Центральный банк РФ как мегарегулятор финансового рынка [И. Я. Ковальчук] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

И. Я. Ковальчук Центральный банк РФ как мегарегулятор финансового рынка

Предисловие

Посвящается И. В. Х. и М. Ф. И.

Законодательство приводится по состоянию на 1 июня 2021 года.

Публикуется в твердом намерении внесли свой явно небольшой вклад в дело Open Science и в помощь студентам юридических ВУЗов.

Глава 1. Вводная

Любой кризис сопровождается тяжелыми испытаниями для одних и блестящими возможностями – для других. Но кризис – это то, с чем необходимо бороться, а не в чем нужно жить, и все его проявления, пусть даже положительные, должны рассматриваться как временные факторы, которые исчезнут, – возможно, уже завтра. Именно с этих позиций необходимо оценивать сегодняшний бум на финансовых рынках не только России, но и зарубежных стран. Снижение ставок центральных банков, как следствие, падение доходности вкладов в сочетании с неминуемым ускорением инфляции – явления общемировые и вполне очевидное финансовое последствие пандемии. Однако в нашей стране эти явления сочетаются с такой проблемой, как постоянное падение доходов1. Неудивительно, что в 2020 году россияне, относящиеся к среднему классу, с необыкновенной даже для жителей развитых стран быстротой стали переходить из роли вкладчиков в роль инвесторов. И если в первой половине года у наблюдателей возникал вопрос, не потеряют ли новые инвесторы больше, чем приобретут2 – в первую очередь из-за неопределенности, вызванной волнообразным движением COVID-19, то в 2021 году стало очевидно, что никакие риски не смогли остановить людей, стремящихся спасти свои сбережения. 2020 год был одним из лучших на Московской и Санкт-Петербургской биржах. И это выглядит несколько пугающе на фоне не самого лучшего уровня финансовой грамотности в России. Все идет к тому, что после пандемии и с введением дополнительных требований к непрофессиональным инвесторам3, финансовый рынок переживет обратную трансформацию4.

Интересный момент заключается в том, что как раз для кризисных ситуаций и не всегда очевидных их последствий предназначена модель «мегарегулятора» финансового рынка. Именно после кризиса 2008-2009 гг. в мире заговорили о том, что такая модель является наиболее эффективной и риск-ориентированной5, а не просто возможной альтернативой нескольким ведомствам, которую хорошо бы было создать, так как растет взаимосвязь участников рынка, создаются все новые финансовые конгломераты. Поэтому исследовать плюсы и минусы «мегарегулирования» имеет смысл прежде всего на почве того, как оно позволяет справиться с кризисами. Целью этой работы не является вновь рассказать о финансовом рынке лишь в его «спокойном состоянии» и государственном вмешательстве в него при соответствующих обстоятельствах. Несмотря на то, что в дореволюционной доктрине вопросы подобного регулирования остались неразработанными6, а в советское время не были актуальными7, они были изучены сначала по большей части экономистами – в 1990-ых8, затем экономистами еще более подробно9 с первой робкой пробой пера юристов10 – в 2000-ых, и, наконец, в 2010-ых свет увидело множество соответствующих исследований с «обеих сторон»11. Так что, сказать что-либо новое в этой области сложно. Целью работы является совместить те устоявшиеся в нашей и не только доктрине воззрения касательно регулирования финансового сектора с тем, как оно проявляется в ситуации, когда в нем больше всего нуждаются – прежде всего при кризисах 2008-2009, 2014 и 2020 годов. В этом, особенно по отношению к текущим экономическим проблемам, и заключается актуальность исследования. Для достижения цели ставятся вполне очевидные задачи: изучить основы исследуемого предмета – что такое финансовый рынок и каким должно быть государственное вмешательство в него, исследовать практику регулирования, в первую очередь в «неспокойные годы», и сопоставить объективную реальность с ее осмыслением в нашей доктрине.

Исследование лежит на стыке экомики и юрипруденции, что предопределяет необходимость выделения в работе отдельной главы о финансовом рынке, две остальные корреспондируют поставленным задачам – анализа основ регулирования и конкретных его мер.

Глава 2. Финансовый рынок: экономическое явление и объект правового регулирования

Для юристов всегда было важно дать чему-либо однозначное определение, причем не через перечисление его составных частей, а через признаки, выделяющие одно явление среди совокупности других. Факт в том, что явления реального мира не всегда просто описываются таким способом, и нередко возникает соблазн объявить нечто очевидным и не требующим специального объяснения. Однако чем дальше мы погружаемся в юриспруденцию, тем очевиднее становятся плюсы существования четко определенных понятий. Что в свою очередь не должно приводить к идее о том, что каждый автор должен вывести собственное уникальное определение чего-либо, которую, похоже, разделяют множество исследователей феномена финансового рынка. Поэтому, конечно, нельзя не признать значимым описание финансового рынка как совокупности кредитного, инвестиционного (в том числе связанного с «инвестициями в будущее» – в негосударственные пенсионные фонды), страхового, валютного рынков, рынков ценных бумаг, драгоценных металлов и платежей12, но более подходящим видится определение через признаки – такое, например, которое дано ЦБ РФ в «полуофициальном» порядке в текущих Основных направлениях развития финансового рынка: «В данном документе финансовый рынок определен как система экономических и правовых отношений, связанных с использованием денег в качестве средства накопления и платежа, обращением финансовых инструментов, а также как культурно-деловая среда, в которой действуют участники финансового рынка»13. В профильном законодательстве подобного единого определения не сформулировано14, поэтому имеет смысл отталкиваться от того, как видит один из предметов своей деятельности Банк России, несмотря на всю «полуофициальность», а значит, потенциальную переменчивость его позиции. Держа в уме, что финансовый рынок – это система общественных отношений, нужно обратить внимание на то, что данное определение раскрывает его через категорию денег и финансовых инструментов. Акцент на деньгах хорошо показывает особенность, отраженную в самом его названии – на него приходят экономические агенты, которым нужны деньги, а не другие товары или услуги материального характера15. Указание на финансовые инструменты демонстрирует другую сторону этой медали – не всегда предметом сделок являются сами деньги, ими могут быть и инструменты, позволяющие получить деньги в будущем. Из этих 2 составляющих можно вывести третье – предоставление на финансовом рынке специального рода услуг, которые связаны с обращением денег и финансовых инструментов, но таким обращением не охватываются16.

Подобное определение видится еще более верным с учетом того, что, с экономической точки зрения, финансовый рынок характеризуется, с одной стороны, как рынок денежного капитала, а с другой – как рынок конечных финансовых услуг. Это кажется сложным, но легко можно объяснить. Капитал является одним из факторов производства и должен иметь собственный рынок, позволяющий производителям конечных продуктов осуществлять свою деятельность, а обладателям этого ресурса – получать выгоду, факторный доход от распоряжения им. Так же, как рынок труда, земли или интеллектуальной собственности, рынок капитала взаимосвязан с рынком конечной продукции, спрос, предложение и равновесная цена на нем находятся в прямой пропорциональной зависимости от предложения, спроса (ведь производители и потребители меняются местами) и цены на последнем. Появление рынка капитала – историческая необходимость для всех рыночных экономик, возникающая из-за разделения труда, неравного обеспечения ресурсами и постоянного наличия фирм, нуждающихся в основных фондах (зданиях, оборудовании), а также источниках финансирования для своего бизнеса. Фирма может обратиться за ссудным капиталом в банк или к иному кредитору, а может воспользоваться альтернативой – выпустить собственные ценные бумаги и получить капитал от определенных спонсоров или широкого круга инвесторов. Рынки ссудного капитала и ценных бумаг составляют финансовый рынок, который в этом случае понимается как часть рынка капитала (со всеми присущими ему особенностями), а именно рынок денежного капитала. Такой рынок, хотя и принадлежит к «семейству» рынков факторов производства, имеет существенную собственную специфику (так же, как и рынок труда и прочих экономических ресурсов): денежный капитал передается продавцами с расчетом на прибыль, выраженную в виде процентов, то есть равновесная цена предполагает еще и периодические платежи, которыми она будет «возвращаться». Продавцы оценивают, насколько предлагаемые нуждающимися компаниями проценты превышают инфляцию, банковские ставки, соответствуют «рискам невозврата»17.

Финансовый рынок как рынок конечных финансовых услуг теряет свое особое, с экономической точки зрения, положение среди остальных, так как деньги здесь используются не только как капитал, позволяющий производить что-либо, а еще и как типичная плата за особого рода услуги: страхование, ведение банковских счетов, брокерскую деятельность, регистрацию и ведение реестра прав на ценные бумаги, передачу валюты, драгоценных металлов. Перечень предлагаемых услуг, как и на любом другом высокодоходном рынке, все время расширяется в поисках наиболее выгодных для продавцов и удобных для покупателей, отчего любое регулирование имеет здесь не слишком большой «срок годности»18. С такой точки зрения, финансовый рынок исполняет все функции обычного «места встречи» спроса и предложения – ценообразования, посредничества и, как следствие, снижения транзакционных издержек, перераспределения и обеспечения эффективности использования ресурсов, хеджирования рисков, информирования19 – но ничего более. Как и любой «обычный» рынок, финансовый может быть охарактеризован не только функционально, но и институционально – через его участников (банки, страховые компании, негосударственные пенсионные фонды, инвестиционные фонды и иные инвесторы, эмитенты ценных бумаг) и посредников (биржи), а также организаций инфраструктуры (депозитарии, регистраторы, расчетно-клиринговые организации, рейтинговые агентства, аудиторы)20. Такое понимание финансового сектора явно отрывает его от реального производства, он становится как бы «вещью в себе». И тем не менее, это не делает его ненужным придатком экономики, местом для «шабаша» спекулянтов. Финансовый рынок как рынок денежного капитала неизбежно порождает его второе качество, направленное на предоставление отдельных услуг. Уничтожить таковое можно только вне рамок рыночной экономики. Наш печальный опыт выхода за эти рамки подталкивает к поиску альтернативной идеи, и эта идея уже давно обрела форму и заключается в осуществлении оптимального государственного регулирования. Но такое регулирование всегда будет палкой о двух концах. Дело в том, что современный экономический мейнстрим признает развитие финансового рынка одним из существенных факторов экономического роста, способствующих инновациям, инвестированию и накоплению сбережений, санированию неэффективных компаний21. После 2008-2009 годов невмешательство в такое развитие было признано плохой идеей, и поставить финрынок в определенные рамки сегодня – одна из необходимых задач любого регулятора. Но чем жестче рамки, тем меньшим драйвером роста этот рынок будет. Мягкие рамки же несут вполне ясные последствия: «разгул спекулянтов», надувание пузырей, и в итоге, существенное падение уровня защиты прав потребителей финансовых услуг. Здесь на помощь вроде бы приходит глобализация – наш финансовый рынок не может существовать отдельно от мирового22. Поэтому стандарты регулирования должны задаваться (и задаются) на международном уровне. Но ведь, с другой стороны, Россия, во-первых, обладает специфической рыночной экономикой, а во-вторых, относится к группе развивающихся стран, для которых введение в своей юрисдикции международных стандартов, в частности Базельских, является скорее репутационным, а не экономически выверенным шагом, и может принести гораздо меньше пользы и больше вреда, чем странам развитым, почти никак не решит проблему баланса финансовой стабильности, динамизма и доступности финансовых услуг23.

ЦБ РФ характеризует финансовый рынок также как культурно-деловую среду – и, думается, это еще один его верный шаг. Очень интересное продолжение этой мысли мы видим немного дальше в Основных направлениях развития финрынка: «Финансовый рынок – это не только отношения между экономическими агентами, это прежде всего отношения между людьми. В центре стратегии Банка России находится человек. Способность российского финансового рынка делать лучше жизнь людей… стоит на первом месте». Наличие таких слов в юридическом документе необычно для нашей страны, и потому еще более ценно. Однако, с точки зрения анализа рассматриваемого рынка, эти слова заставляют задуматься о том, что один лишь экономический подход к нему не приведет нас к истине. Экономические теории отталкиваются от разных допущений: эффективного и саморегулирующегося рыночного механизма, рациональных участников, стремящихся к максимизации прибыли, полезности, доступной информации. Несмотря на то, что эти, казалось бы нереалистичные идеи, имеют вполне убедительное обоснование24, основанное на практике функционирования финансового рынка (например, что нерациональные инвесторы своим разнонаправленным влиянием компенсируют друг друга и не меняют среднее направление его движения), анализ отношений между людьми, влияние на них категорий престижа, самореализации, статусов и ролей, коммуникации с «живыми» коллегами и «неживыми» платформами доступа на рынок придает анализу последнего множество измерений25. Финрынок оказывается и местом работы, и социальным лифтом, и политической ареной. Если брать «измерение» юридических лиц, то он также является площадкой, на которой определяется судьба компаний. Пример этой зимы, когда пользователи соцсети Reddit, скоординировав свои действия, стали массово скупать акции убыточных, но «полезных» с их точки зрения компаний, защищая их от медведей, то есть игроков на понижение стоимости акций, и давая таким компаниям неожиданный приток инвестиций (некоторые были спасены от банкротства из-за последствий ограничительных мер против COVID), показывает, насколько этот рынок зависит от технологий (100 лет назад мелкие инвесторы ничего бы не смогли сделать против крупных биржевиков), сколько он может дать его участником (и сколько может отнять), но главное – что его движение нередко предопределяется не экономическими законами, а в принципе одними только идеями, лежащими вне рассуждений о полезности и прибыли. Тем не менее, экономическая наука, а вслед за ней и регулирование, пытаются быть гибкими, охватить, насколько это возможно и допустимо, разные «измерения» финрынка. Получается это не всегда – в той же истории с Reddit-инвесторами, неконтролируемый рост цены акций компаний остановил не регулятор, а брокеры, отказавшись оказывать посредничество в дальнейшей скупке акций.

В данной работе нет возможности проводить полный «измеренческий» анализ, однако вполне возможно подробнее охарактеризовать каждый сектор финансового рынка, перейти от экономической абстракции, какой является этот термин, к конкретным его проявлениям. Кредитный рынок, в котором центральное место занимают сделки с деньгами как средством платежа, с самого начала показывает нам внутреннюю противоречивость всего финансового сектора: одни экономисты, создавая собственную «теорию богатства», видели в кредите и, соответственно, организациях, специализирующихся на нем, источник того самого капитала для всей экономики, чем больше кредитов – тем больше производство – и тем выше благосостояние нации. Но «спекулятивный кредит» к XX веку развеял веру в эту идею, стимулируя инфляцию, падение производства и обнищание. Другие считали кредитный рынок лишь неприятным довеском рыночной экономики, не заслуживающим никакого поощрения со стороны государства. Но такая позиция не привела к разработке конструктивной модели регулирования26. Кредит – это предоставление денег на условиях возвратности, возмездности и срочности. Хотя в общем-то его можно понимать еще более широко – как любое предоставление ресурса на время с условием возврата и возмещением за его использование. Такая же, широкая, трактовка применима и к кредитному рынку – как к системе отношений, в которой ресурсами обмениваются и домохозяйства между собой, и фирмы, и специализированные организации. Однако в рамках анализа регулирования такого рынка необходима более узкая трактовка и приоритетное внимание должно быть уделено последним. Во-первых, банкам. Банки являются центральным институтом всего российского рынка финансовых услуг, в этом легко убедиться, просто быстро проглядев ст. 5 Закона о банках и банковской деятельности27. Сейчас нам важно, что кредитование – одна из основных функций любого банка, это предопределяется тем, что только этим кредитным организациям предоставлена широкая возможность аккумулировать денежные средства для их последующего предоставления, то есть привлекать деньги во вклады и вести счета для любых категорий клиентов и в любых суммах. Небанковские кредитные организации, хотя и называются «кредитными», сегодня почти не представлены на кредитном рынке28. Во-вторых, нельзя не упомянуть микрофинансовые организации. Они по общему правилу могут получить средства для кредитов только от своих учредителей, иных юридических лиц или если сами возьмут кредит у банков, лишь специальный вид таких организаций – микрофинансовые компании – вправе выпускать собственные облигации на организованных торгах для неограниченного круга покупателей29. В-третьих, участниками рынка также являются ломбарды и кредитные кооперативы30. Вообще российский кредитный рынок похож на двухэтажное здание с фундаментом и вторым этажом, но без первого – в том смысле, что ломбарды и кооперативы, как и микрофинансовые организации, специализируются на небольших краткосрочных займах (ломбарды – под залог движимых вещей31, а кредитные кооперативы – для своих пайщиков32) и занимают крупицы рынка, банки каждый год привлекают вклады и выдают кредиты на внушительные суммы, «средних» же организаций, таких, как существовали в Российской империи и организовывались, например, земствами, не существует. Обоснованное33 недоверие потребителей к «низовому» уровню кредитной системы еще и усугубляет внешний вид этого и так странного сооружения. Рассматриваемый рынок можно поделить на сегменты не только с точки зрения его участников, но и исходя из вида предоставляемого кредита: потребительского, ипотечного, краткосрочного нецелевого, специального целевого (например, образовательного или автокредита), субординационного (на более жестких как для заемщика, так и для кредитора условиях), синдицированного (предполагающего выдачу кредита одному заемщику несколькими банками), межбанковского, овердрафта по счету34. С всем разнообразием его видов имеют дело только банки. Он, конечно, также должен быть оформлен в рамках соответствующего гражданско-правового договора. Кроме того, кредитный рынок, как и любой другой сегмент финрынка, не может существовать без собственной инфраструктуры, включающей, например, кредитные бюро, рейтинговые агентства, кредитных посредников35. Специфика этой инфраструктуры заключается в том, что предоставляемая ее организациями информация должна характеризовать платежеспособность клиентов, помогать правильно оценивать риски, что невозможно без определенного вторжения в личную жизнь заемщика. По сути, регулируя кредитный рынок, неизбежно приходится решать вопрос об ограничении права человека на конфиденциальность личных данных36.

Инвестиционный рынок тоже можно понимать крайне широко – как совокупность рынков прямых капиталовложений, приватизируемых объектов, недвижимости и даже строительства, а также весь фондовый рынок37. Однако для нас правильнее будет рассматривать инвестиционный рынок только как рынок коллективных инвестиций, на котором основными участниками являются инвестиционные и негосударственные пенсионные фонды. Первые эмитируют собственные ценные бумаги (паи или акции), продают их и на вырученные деньги становятся игроками на рынке ценных бумаг, причем они часто специализируются на вполне конкретных инвестициях и становятся удобными посредниками между лицом, не готовым еще стать самостоятельным инвестором, и фондовым рынком38. Наиболее известны паевые инвестиционные фонды, делящиеся на закрытые (временные – купить пай можно только в начале его деятельности, получить деньги – только в конце) и открытые39. Они интересны тем, что их проблемы – недоверие населения из-за чувствительности к кризисам, использование закрытых форм как способа легализовать свой бизнес, а не собственно заниматься инвестициями, аффилированность с банками и государством, ограниченная гибкость, предопределенная отсутствием такой организационно-правовой формы фондов, которая бы всецело зависела от конъюнктуры на рынке ценных бумаг40 – в общем, все эти недостатки отлично характеризируют весь рынок коллективных инвестиций. Несмотря на это, потенциал инвестиционных фондов вряд ли можно считать исчерпанным – их множество видов, и только часть у нас реализовали заложенные в них возможности41. Пример – те же хедж-фонды, специализирующиеся на рискованных активах и «шортах» – покупке ценных бумаг с расчетом на падение их цены, с которыми в Америке «схлестнулись» пользователи Reddit. Негосударственные пенсионные фонды, чтобы выполнять принятые на себя обязательства по выплате пенсий, как и государственный Пенсионный фонд, инвестируют поступающие в них средства на фондовом рынке, причем свобода такого инвестирования, собственно, и должна привлекать клиентов. На практике, однако, они вкладываются в крайне ограниченный набор финансовых продуктов, что предопределяет низкую доходность их инвестиций, к тому же с 2014 года обязательные страховые взносы больше им не поступают (режим «заморозки»), при этом они в основном связаны с крупными работодателями, которым выгодно или престижно иметь собственный пенсионный фонд, то есть создать новый фонд в сегодняшней конъюнктуре крайне сложно42. Поэтому в конечном счете их трудно назвать серьезными игроками финансового рынка, но, как и в случае с инвестфондами, они продолжают содержать в себе неплохой потенциал, участвуя в инвестиционной деятельности по мере возможности, – в соответствии с тем (небольшим) кредитом доверия, который им предоставлен россиянами.

Нехватка доверия – это проблема и страхового рынка, но здесь она имеет свои корни: страхование используется и в публично-правовых, и в частноправовых целях, и государство пока не нашло для того и для другого единой основы, не смогло ответить на вопрос – являются ли страховщики «кормленщиками» государства, которому то позволяет дополнительно осуществлять инициативные сделки, или равноправными коммерческими контрагентами с клиентами43. Речь идет, конечно, об обязательном страховании – медицинском и различных видах страхования ответственности собственников источников повышенной опасности или лиц, занятых в определенной профессии, – в отношении которых частные страховые организации являются лишь посредниками. Но несмотря на наличие огромного числа сугубо частных, коммерческих, добровольных способов защитить себя от рисков с помощью регулярной передачи другому лицу денежных сумм, которые для него покрывают выплаты другим клиентам и обеспечивают прибыль (личное, имущественное, добровольное страхование ответственности44), именно с обязательным страхованием граждане России встречаются чаще всего. И это отнюдь неплохо. Вообще проблема «отголосков» государственной монополии, порождающая неуверенность по отношению к конкурентному рынку в нас, клиентах, и неспособность «уйти» с этого рынка у государства – пожалуй, одна из самых простых в финсекторе. Сегодня она может сильно мешать, как это происходит со страховщиками и с теми, кто изучает страховой рынок, но пройдет время, и ее просто не станет. Этот гордиев узел нельзя разрубить, он распутается сам при должном к нему внимании, ведь пока россияне жалуются на то, что принудительно оплачивают не самые лучшие медицинские и иные услуги, а страховщики вынуждены работать с миллионами документов, другие страны пытаются обеспечить своих граждан хотя бы минимальным набором «подушек безопасности», за которые нужно платить не сразу и много, а относительно мало и по частям. Главное – понимать, что использование страхового рынка в публично-правовых целях, не должно рассматривать такой рынок только как средство, оно должно способствовать его развитию, ведь в конечном счете при его развитости отпадает необходимость в обязательном страховании45. Основными и по сути главными участниками российского страхового рынка являются страховые организации46, иные участники оказывают услуги самим этим страховщикам или же служат посредниками, как страховые брокеры, которые позволяют клиентам «разобраться» в том, в какие организации им наиболее выгодно обратиться47. «Нижний этаж» рынка занимают общества взаимного страхования, но, в отличие, например, от своих «побратимов»-кредитных кооперативов, такие общества ограничены не только сложившейся олигополией, но и заложенными в них самих особенностями48 – страховать друг друга имеет смысл прежде всего по профессиональному признаку, как это делало до прошлого года Общество взаимного страхования гражданской ответственности застройщиков, тем не менее, по ее печальному опыту нетрудно догадаться, что и такие, наиболее «прагматичные», общества переживают сейчас не самые лучшие времена.

То, как эволюция от государственной монополии к конкуренции, сложно, долго, с «перекосами», но все же преобразовывает рынок, легко увидеть на примере рынка валютного. Россия прошла путь от огромного разрыва между рыночной и фиксированной ценой рубля к свободно конвертируемой национальной валюте, когда каждый может стать участником рынка, зайдя в обменный пункт, который наверняка окажется по дороге от дома на работу, и поменяв свои рубли на любую валюту, которая есть в том обменнике. Вряд ли кто-то мог предположить, что этот путь будет таким сложным и что государству придется применить столько средств для стабилизации ситуации – обязательную продажу валютной выручки, необходимую в связи с этим сплошную ее репатриацию, контроль за всеми, кто переводит свой капитал на зарубежные счета. Но эволюция неизбежна, и в 2000-ых меры, предпринятые в 90-ых, позволили снять множество валютных ограничений и отдать приоритет среди всего разнообразия государственного вмешательства контролю за существующим регулированием, а не введением новых требований49. Это позволяет нашему валютному рынку лучше выполнять его главную функцию – служить инфраструктурой, обеспечивающей деятельность банков, биржевиков и, конечно, многочисленных нефинансовых компаний, работающих с зарубежными контрагентами50. Однако валютный рынок «коварен»: пока национальная валюта «держится на плаву», он не является самоценностью, но достаточно случиться экономическому, политическому или любому другому кризису или хотя бы только панике – и он становится тем спасательным кругом, за который цепляются в надежде увести свои сбережения в «безопасную гавань»51. И тем не менее, это не должно приводить нас к выводу, что жесткое регулирование – самый эффективный вариант направить его работу в «конструктивное русло». Совсем наоборот, опыт показывает, что чем больше применяется экономических косвенных, а не юридических прямых мер, чем больше участникам этого рынка предоставляется свободы52, тем скорее они начинают воспринимать его как инфраструктуру, а не самоцель, делая использование той или иной валюты простым, легким, не требующим сомнений делом, а значит, укрепляя ее ценность в конкуренции с другими валютами, на что в конечном счете и направлено государственное вмешательство.

Рынок ценных бумаг – пожалуй, наиболее динамично развивающийся из всех финансовых рынков, с ним в этом отношении может потягаться разве что кредитный. Столетие за столетием ценная бумага завоевывала свое современное значение – более-менее надежного посредника между вложенными сейчас деньгами и теми преимуществами, которые они принесут в будущем (прибылью, контролем за компаниями, наиболее привлекательным в соотношении «цена-качество» хеджированием рисков53). Эмитенты таких бумаг получают под них «живые деньги», инвесторы приобретают актив, который сам по себе несет потенциальный доход (права из бумаги), а также может быть перепродан с возвращением (кратным – в лучшем, частичным – в худшем случае) вложенных в него денег здесь и сейчас (права на бумагу), посредникам же платят за услуги по налаживанию связи между эмитентом и инвестором54. Когда сделки происходят с участием эмитента (например, при IPO – первом выпуске компанией своих акций на бирже), то говорят о первичном рынке ценных бумаг, однако намного чаще приходится иметь дело со вторичным рынком, где занимаются перепродажей бумаг. Эмитировать можно разные виды бумаг, в первую очередь акции и облигации, каждый вид формирует собственный сектор фондового рынка, но есть еще и производные финансовые инструменты (например, фьючерсы, опционы), основанные на обязательствах по сделкам с ценными бумагами и иными товарами, а не с ними самими. В экономике XXI века они являются чуть ли не более востребованным продуктом, чем сами ценные бумаги. Эмитентом может выступать и государство, традиционно формируя соответственную часть фондового рынка (в России – связанную с обращением ОФЗ – облигаций федерального займа, и облигаций субъектов и муниципалитетов). Большинство сделок происходит на организованных торгах, где всегда есть посредники, тем не менее, не исключается и прямая связь эмитента и инвестора, правда, такие случаи интересуют уже скорее не финансистов, изучающих рынок ценных бумаг, а цивилистов, занятых корпоративным правом. Благодаря инструментам минимизации налоговой нагрузки, таким как российские индивидуальные инвестиционные счета (ИИС), а также распространению мобильных приложений и иных интернет-технологий55, инвесторы снижают свою зависимость от посредников, но вопрос об отмирании последних пока не стоит. Наоборот, профессиональные участники рынка ценных бумаг являются его основными участниками, и, как всякие профессионалы, они заняты в разнообразных «нишах» в соответствии с принципом разделения труда. Законодательством обычно институализированы их виды лишь в самом первом приближении. Например, в нашем они делятся на брокеров, дилеров, управляющих. Брокеры, которых можно назвать «пассивными» посредниками, совершают сделки с ценными бумагами и производными финансовыми инструментами в основном лишь в рамках поручения инвестора-клиента, дилеры (в том числе форекс-дилеры, действующие на валютном рынке FOREX), «активные» посредники, ведут дела от своего имени, могут купить то, что нужно клиенту, но будут выступать по отношению к нему уже ни как посредник, взимающий лишь собственную комиссию, а полноценный продавец, способный заломить цену. Инвестор может и вовсе отказаться от какого-либо активного собственного участия и передать свои ценные бумаги в доверительное управление посреднику. Как и другие финрынки, фондовый не может существовать без инфраструктуры и лиц, ее обеспечивающих – регистраторов, ведущих реестры владельцев ценных бумаг, депозитариев, позволяющих осуществлять сделки с бездокументарными бумагами – основными в современном гражданском обороте, номинальных держателей, служащих удобным «посредником» для самих же биржевых посредников, консультантов56. Динамичность этому рынку придает то обстоятельство, что здесь всегда (а уж тем более сейчас – в век Интернета) работали с огромным количеством информации, которая, несмотря на все правила бухгалтерского учета и разнообразной отчетности, не может быть на 100% верифицирована в момент ее поступления, и даже если кажется правдоподобной, требует быстрого осмысления, сопоставления с набором факторов, влияющих на цены, и таких же быстрых решений. В результате, фондовый рынок лучше всего характеризует такую особенность финсектора, как то, что информация на нем играет необычно важную для других рынков роль, а ложь – не только лишь основание расторжения контракта, обосновываемое отсутствием возможности использовать приобретенное в соответствии с изначальными планами, как на рынке конечных товаров, а неизбежное зло, которое преследует каждого, вполне ожидаемо ведет к локальному торжеству несправедливости и не может быть исключено ни регулированием, ни самими контрагентами, даже если им в руки даются инструменты самозащиты57.

Рынок драгоценных металлов изначально был одновременно и валютным, но время шло и кризисы, связанные с использованием драгметаллов в качестве средства обращения (начиная с испанской «золотой инфляции» и кончая сопровождавшимся стагфляцией крахом Бреттон-Вудской системы), соединенные с развитием бумажных денег, осознанием отсутствия у золота, серебра или платины каких-то особых качеств по сравнению с банковскими билетами и появлением доминирующей среди стран «первого мира» валюты – доллара, привели к тому, что драгоценные металлы заняли свое современное положение – с одной стороны, средств накопления, позволяющих биржевику диверсифицировать свои вложения, с другой – обычного сырья для переработки58. Конечно, нас в первую очередь интересует первое их качество, но и второе нельзя списывать со счетов: некоторые современные исследователи видят будущее российского рынка драгоценных металлов за формированием финансово-промышленных групп, состоящих из банков и предприятий, занимающихся их добычей и переработкой59. Весьма иронично, что пока мы рассматриваем свершившийся факт формирования многопрофильных конгломератов на остальном финрынке в качестве проблемы развития конкуренции, вынуждающей к более серьезному регулированию, то же самое видится «светлым будущим» рассматриваемого его сегмента. И если подумать, то это видение вполне логичное и в определенном смысле соответствует реализации принципа эффективности, без опоры на который невозможна любая предпринимательская деятельность. Финансовый конгломерат – неизбежное явление, как и монополизация любого другого рынка, однако государственное регулирование, не препятствуя формированию новых мощных компаний, должно уравновешивать появляющийся в связи с монополизацией «перекос», делая «жизнь» крупных финкорпораций как можно более «сложной» по сравнению с начинающим бизнесом60. Что, правда, почти невозможно, если такие корпорации принадлежат государству, отсюда российская модель капитализма требует на данный момент, скажем так, крайне противоречивого регулирования, сочетающего обеспечение собственных интересов как участника гражданского оборота и как арбитра в этом самом обороте. Пока же финансово-промышленные группы пытаются вернуться во времена своего расцвета в России – конец XIX – начало XX вв., рынок драгоценных металлов характеризуется еще одной интересной особенностью. Цены на золото, серебро, платину и металлы платиновой группы, которые чаще всего относят к драгметаллам61, в последние годы растут только во время мировых кризисов или при их приближении, а в остальные периоды – падают или держатся на уровне, который обеспечивает реальный сектор экономики. Вполне очевидно, что такая тенденция проявляет их роль на бирже – инструмента страхования от рисков, когда больше нет ценных бумаг или валют, в которые без опаски можно вложиться. Рынок драгметаллов ныне является «запасной взлетно-посадочной полосой», когда все остальные финансовые рынки «не справились», это определяет и эффективность регуляторных мер, и динамику развития, которую «подстегнуть» или, наоборот, «затормозить» не получится никак62.

В отличие от «металлического» и валютного рынков, рынок услуг платежных систем является чисто инфраструктурным элементом финсектора63: кредитовать, привлекать инвестиции, приобретать и продавать ценные бумаги и иные ценности нужно через посредство чего-то, и биржевая инфраструктура здесь не справляется. Платежные системы прошли путь от телеграфа к мобильному приложению, и с каждым новым витком развития этих каналов передачи денежных средств государству приходилось заново устанавливать правила игры. В конце концов пришли к мысли о конструировании такого синтетического объекта регулирования, как национальная платежная система, объединяющего созданную Центральным банком РФ систему межбанковских платежей и частные «карточные» и электронные системы, ведущиеся в первую очередь банками, но также и иными кредитными организациями (введение «мягкого» требования к приобретению оператором такого статуса (его можно и не получать, но тогда вместо этого потребуется масса допсогласований с ЦБ РФ) и привело к появлению множества «кредитных организаций», которые на самом деле на собственно кредитном рынке не представлены). Национальной спецификой стало запоздалое и очевидно форсированное введение государственной национальной системы платежных карт «Мир», развитие которой вполне предсказуемо потребовало наделения ее оператора такими регалиями, как монополия на проведение бюджетных выплат64. Современный этап развития рынка платежей является переходным: из «тихой гавани» перевода безналичных денежных средств, которые наделяются выгодной банкам двойственной правовой защитой (с одной стороны, это – права требования, к которым в абсолютном большинстве случаев не могут быть применены обязательственные (например, о договоре хранения) и вещные (виндикация) нормы гражданского права, с другой – они получают от судов «абсолютный эффект», то есть по сути приравниваются к обычным вещам, когда речь заходит о противоправном на них посягательстве или, скажем, налоговом правонарушении65), «корабли» потребителей устремляются в криптовалюты (самые смелые) и мгновенные мобильные транзакции, которые требуется так или иначе легализовать, либо дав площадку для деятельности, либо поставив ее под жесткий контроль66 – Россия пытается идти по второму пути, но пока результаты выглядят половинчато67. Платежный рынок, несмотря на всю свою «инфраструктурность», по праву является самостоятельной частью финсектора со своими внутренними проблемами (такими, как, например, борьба с гридлоком – цепной реакцией неплатежей, которую оператору зачастую трудно спрогнозировать), поэтому у этого рынка есть собственная инфраструктура, в первую очередь – клиринговая, обеспечивающая учет расчетных обязательств и постоянное предоставление исполнения по ним.

Рассмотренные сегменты финансового рынка можно дополнить и рядом других. Так, в ГК РФ есть такие договорные конструкции, как лизинг и факторинг, которые по сути являются финансовыми услугами – такими же, как страхование или ведение банковских счетов68. Лизинг представляет собой сдачу в аренду вещи, специально купленной арендодателем для арендатора, обычно с переходом права собственности на нее по истечении установленного срока, что подчеркивает кредитно-финансовую природу этого договора, а факторинг – это уступка права требования в обмен на единовременную выплату денежной суммы и оказание сопутствующих услуг учета и посредничества69. Факторингом активно занимаются банки – прямо или через дочерние структуры, лизинг же в абсолютном большинстве случаев осуществляется организационно независимыми финансовыми компаниями, но благодаря привлеченному банковскому капиталу70. В результате, даже лизинговые компании, никак формально не связанные с банками, предлагается считать некредитными финансовыми организациями, подчиняющимися общим для всего финсектора правилам71. Безусловно, может возникнуть вопрос: а тогда любой объект инвестиций банков и иных профессиональных участников финансовых рынков можно считать частью последнего? Венчурные стартапы? Топливно-энергетические компании? Сервисы по доставке еды?Конечно, нет. Лизинг и факторинг близки «классическим» финансовым рынкам по природе. Однако надо понимать, что куда бы не пошли крупные игроки финсектора, за ним должно продолжать следить зоркое око банковского регулятора, одновременно не подменяя регуляторов других сфер экономики. В результате и с учетом того, что банкам обычно тесно в рамках финансового рынка и они неизбежно «кооперируются» с кем-то извне, ситуацию регулятивного арбитража, то есть извлечения преимуществ, исходя из разноречивого регулирования в разных сферах72, предотвратить невозможно. Она естественна. Как и, скажем, налоговая оптимизация.

Благодаря отдельному, хотя и поверхностному, изучению каждого из финансовых рынков, можно сформулировать их общие черты, обезопасив себя при этом от чрезмерного теоретизирования без опоры на конкретный материал: 1) финсектор завязан на информацию. Она на нем достигает статуса неотъемлемой части любой сделки. Для ее получения требуется постоянно функционирующая инфраструктура. Притом, несмотря на общие контуры, часто неизвестно, какая конкретно информация может существенно изменить параметры соглашения между контрагентами, стать неценовым фактором спроса и предложения73, поэтому отсутствие должного государственного регулирования может привести к самым разнообразным негативным последствиям – от попрания права клиента на конфиденциальность до паники и цепочки банкротств компаний, зависящих от своих финансовых контрактов. Регулирование здесь освобождает игроков от сомнений по поводу рисков, так как они обязаны подчиниться общеобязательным требованиям; 2) финансовые рынки крайне гибкие и динамичные. Если вы ставите какое-либо ограничение, не сомневайтесь, они смогут его обойти – с помощью регулятивного арбитража, дробления компаний или лоббизма. Если вы не предоставляете легальных форм – что ж, будут действовать без них. В этом суть и сила финансового рынка74, позволяющая ему самостоятельно преодолевать некоторые кризисы средней величины. Попытка поставить непреодолимые ограничения никогда не добьется успеха. Однако каждодневный контроль может помочь свести к минимуму особенно «ненравящиеся» эффекты; 3) финсектор идет рука об руку с новыми технологиями. Регулятору нужно постоянно реагировать на их использование, чтобы быть эффективным75. Несмотря на наличие таких общих черт, каждый финансовый рынок обладает непренебрежимым своеобразием. Однако общий для всех вывод возможен: серьезное государственное вмешательство в рассматриваемые рынки может быть обосновано целым рядом убедительные аргументов, которые в конечном счете сводятся к самой их (далеко не «порочной», совсем наоборот – связующей экономику) природе, а не стечению обстоятельств 2008 или 2020 гг. То, что государства задумались об этом лишь после финансового кризиса, не должно приводить к идее временности вводимых мер. В результате, с таких позиций, баланс между «жесткими» и «мягкими» правилами игры должен быть выдержан скорее в сторону первых76. Правилен ли этот вывод? Не впадаем ли мы тут в противоречие, скажем, с идеей свободы на валютном рынке? На этот вопрос нельзя ответить абстрактно77. Попробуем вновь опереться на конкретику.

Скажем, какова специфика нашего финсектора? Во-первых, как очевидно из проведенного анализа, на нем преобладают банки. Когда было принято решение наделить ЦБ РФ статусом мегарегулятора, он указывал, что российские банки оказывают порядка 90% всех финансовых услуг, в то время как в США эта цифра достигает лишь 20%78. В 2020 году на банки пришлось 82% активов всех финансовых организаций России, при этом ЦБ отмечает, что «при банках» так или иначе функционируют инвестиционные и страховые «подразделения»79. В свое время в этом смысле американцам «помогла» строгая дифференциация банков, в том числе на инвестиционные (имеющие право быть участниками фондового рынка) и коммерческие (завязанные в первую очередь на кредитование), жесткий запрет перехода из одного вида в другой80. В России была традиция подобных делений, и, думается, ее возрождение было бы куда более полезным возвращением к многоуровневой банковской системе81, чем разделение универсальной и базовой лицензий. Во-вторых, среди финансовых организаций не так много среднего бизнеса. Конечно, инициатива ЦБ по введению банков с базовой лицензией нашла поддержку среди предпринимателей, и на 1 апреля этого года из 357 банков 115 (около 32,2%) являются именно «базовыми». Конечно, на биржах действуют брокеры и дилеры «средней руки», есть немало аналогичных страховых организаций. Однако, взглянув на немецкую идею «трех столпов», где первый столп – крупные частные банки, второй – кредитная кооперация, а третий – децентрализованные сберкассы и земельные банки (к ним же примыкают региональные банки, формально относящиеся к первому столпу), с учетом того, что там крупные игроки обслуживают лишь 12% рынка82, а все остальное приходится на средний и малый бизнес, следует признать, что базовая лицензия с ее меньшим требованием к капиталу и запретом на работу с иностранными клиентами не решит те же задачи. Среди юристов в общем довольно широко распространено мнение, что банки и страховые организации могут быть причислены только к крупному бизнесу83. В-третьих, государственно-частное партнерство в нашем финсекторе осложняется, с одной стороны, тем, что банки с преобладающим государственным участием владеют более чем 55% всех активов84 и зарабатывают 70% всех доходов85, благодаря чему неогосударственным является разве что страховой рынок, но и там около четверти всех активов так или иначе контролируется государством. С другой стороны, уже не первый год провозглашается идея инвестиционной привлекательности России и публично-правовым субъектам приходится отступать от своей роли ментора и «хозяина», действующего во имя «общего блага», идя на уступки бизнесу, скажем, в сфере смягчения ответственности за те же валютные правонарушения86. Это противоречие было разрешено в большинстве стран Восточной Европы и СНГ путем снижения госучастия в банковских активах до 10%87.

Такие особенности российских частных финансов, как, например, недоверие населения к профессионалам в этой области или постоянные предложения изменить профильное законодательство в связи с его негибкостью, несоответствием текущей ситуации, нельзя признать национальной спецификой, это скорее общая черта развития экономики в ряде стран – не только развивающихся, но и развитых. Так, в России доверие к разным финансовым организациям колеблется на уровне от 11 до 65%88. Банк Франции в 2019 году отмечал: французы традиционно подозрительно относятся к финансовым учреждениям, безоговорочное доверие им выражают 29%, и лишь с разнообразными оговорками эта цифра может достичь 63%89. Аналогичная ситуация с финансовой грамотностью: несмотря на то, что Франция обычно занимает относительно высокие места в международных рейтингах, независимые тесты среди взрослого населения, заставляет чиновников так же, как и у нас90, констатировать наличие множества проблем, как минимум, с решением практических задач и уровнем уверенности потребителей в знаниях о своих правах и возможностях. В 2020 году ЦБ РФ начал дискуссии по поводу приведения к единообразию разнообразных требований допуска на финансовый рынок, что предполагает продолжение нескончаемой реформы законодательства о частных финансах, при этом не факт, что негибкие организационно-правовые формы, к примеру, рынка коллективных инвестиций будут усовершенствованы91. Пандемия оказалась хорошим поводом для продолжения (не менее вечных) реформ и в Испании, и в странах Латинской Америки: в первой была введена «цифровая песочница», в которой участники финсектора могут опробовать высокотехнологичные проекты под ослабленным надзором регуляторов, во вторых были расширены инвестиционные права негосударственных пенсионных фондов (что нам только предстоит), права страховых организаций были, наоборот, урезаны (запрет на распределение дивидендов при недостаточном «коэффициенте прочности»), была введена система автоматической регистрации долговых ценных бумаг92.

Все вышеперечисленное – не недостаток, а именно специфика, характерная для нас или для группы разных стран93. Но она позволяет прийти к выводу, что наш финсектор таит в себе много рисков дополнительно ко всем тем, что он генерирует просто потому, что является финсектором экономики. К информационному дисбалансу, «чрезмерной» гибкости и скорости развития добавляется огосударствление, олигополия, проблемы взаимодействия правительства и гражданского общества. Получается, что насколько бы эффективной свобода не была, она должна быть принесена в жертву устранению этих рисков. Таков современный мейнстрим, как нельзя лучше ложащийся на российский этатизм. В нем послабления возможны только в порядке исключения, да и то прежде всего в таких сферах, как валютные отношения или отношения по поводу драгоценных металлов, где в общем-то возврат к полноценному регулированию уже невозможен, а вот жизнь «портить» можно меньше. Более того, государство в рамках такой парадигмы может не стесняться своего «хозяйского» отношения, что весьма наглядно проявляется во взаимоотношениях ФНС и импортеров/экспортеров, ничем принципиально не отличающихся от отношений ЦБ и поднадзорных ему банков. Единство финрынка, поддержанное российскими реалиями.

Глава 3. Организация государственного вмешательства в финансовый рынок

§ 1. Концепция мегарегулятора

Термин «мегарегулятор» относится к числу наших изобретений и в принципе имеет довольно широкое значение. Им обозначается такой орган, который наделен крайне широким набором полномочий в одной большой сфере компетенции и который при этом имеет достаточную степень независимости от иных управленцев. Короче говоря, это – орган почти без конкурентов. С этой точки зрения, можно говорить о Конституционном Суде РФ как «мегарегуляторе», поддерживающим во всех сферах жизни общества режим «конституционализма», или о «мегарегуляторе» в сфере интеллектуальной собственности, который потенциально может взять на себя функции регистрации всех авторских, патентных прав, прав на товарные знаки, не «делясь» ими с госкорпорациями и органами обороны и безопасности94. Центральный банк России является мегарегулятором финансового рынка. В зарубежной литературе в данном случае используется скорее не институциональное, а функциональное определение – рассуждают об integrated model of financial sector supervision, то есть интегрированной модели надзора за финансовым сектором, общеупотребительного термина для обозначения того, кто им занимается, нет95.

Концепция мегарегулятора сравнительно молода. Традиционно его история отсчитывается от 1986 года, когда Норвегия передала единому Управлению кредитного (с 2009 года – финансового) надзора (независимому от Банка Норвегии) банковский надзор и регулирование деятельности бирж и страховщиков, что стало катализатором аналогичных реформ в Дании (1988) и Швеции (1991). На самом деле, за 2 года до этого, Сингапур создал из Денежно-кредитного управления, выполняющего функции центрального банка, орган «банко-страхо-фондового» надзора, а еще за 20 лет до норвежцев, в 1966 году, Саудовская Аравия объединила банковский и страховой надзор в стенах своего ЦБ – Агентства денежного обращения96. Но и это не «предел». Известно, что к началу Гражданской войны в США в большинстве штатов были суперинтенданты банков, ответственные за регулирование собственно банков, иных кредитных организаций, трастов и строительных компаний, с которыми те были связаны97. А в Российской империи в первой половине XIX века банки и биржи регулировались Министерством финансов исходя из простого принципа целесообразности – как ближайшее к этой сфере ведомство98. По сути на примере американских интендантов и российского минфина мы видим квазимегарегуляторы – и это не натянутое сравнение, а вполне себе аналогичная модель, построенная на единстве решаемых при вмешательстве в экономику задач. Но дело в том, что концепция интегрированного надзора отталкивается именно от современных особенностей финсектора, сформировавшихся к концу XX века, и потому в некотором смысле является преходящей, созданной для конкретного времени и конкретных условий – изменится рынок, изменится и она. Для XIX века был актуальным вопрос о формировании независимого центрального банка, наделенного монополией в сфере кредитно-денежной политики. И в этом смысле квазимегарегуляторы рассматривались властями как зло (в США – из-за того, что они формировались на уровне штатов и использовались в борьбе южан за автономию от федерального правительства, в России – из-за вдохновленности идеей независимого от всякого влияния со стороны чиновничества органа). В конце XIX – начале XX вв. банкинг и страхование развивались порознь, поэтому неудивительно, что полномочия как минимум в этом отношении разделялись между разными ведомствами – агентствами в США, Минфином и МВД – в России99. Злободневным тогда был вопрос о допустимости каким-либо вообще прямым образом регулировать финансовую сферу, и квазимегарегуляторы, уже потесненные ЦБ, казалось, уходили в прошлое. Но тут настал 1929 год, и государственное вмешательство в частные финансы с легкой руки «нового курса» во всем мире вошло в новую стадию своего развития – каждый сегмент рынка получил своего регулятора, в первую очередь это отразилось, конечно, на организованных торгах ценными бумагами100. Там, где раньше лежало пространство саморегулирования, теперь восседал государственный орган. Процесс шел медленно: Великобритания, например, долгое время проводила довольно либеральную, по сравнению с США, политику в отношении финансистов101. Кроме того, на протяжении всего XX века происходили скачки то вперед, то назад по направлению к постоянному госвмешательству: когда Скандинавия уже переходила к интегрированному надзору, США при Р. Рейгане и Великобритания при М. Тэтчер крутили пальцем у виска и отменяли прежнюю регуляторную нагрузку, в частности, ограничения для банков102.

Однако XX век подходил к концу, открывая дорогу эре современных финансов, а вместе с ним и новой стадии развития их регулирования. Наступление этапа интегрированного надзора не было связано с национальной спецификой, иначе бы он так и остался уделом Саудовской Аравии, Сингапура и небольших офшоров. Это ярко показала Скандинавия, которая строила свою огосударствленную экономику далеко не так же, как «нефтяные шейхи» или «азиатские тигры». Но все-таки чувствовалось, что есть в этих странах что-то общее, и это были не абстрактные «всеобщие законы развития финсектора». Исследователи конца 1990-ых года нашли ответ в небольших размерах рынка и доминировании банков или же государства на нем. Они предположили, что такая модель вряд ли станет подспорьем для большинства развитых стран, а вот развивающиеся, в первую очередь страны бывшего социалистического лагеря, в принципе отвечают хотя бы одному из двух критериев, поэтому должны с вниманием отнестись к скандинавскому опыту103. Одновременно они указывали на то, что, например, Финляндия не соблазнилась опытом соседей и сохранила отдельные ведомства по банкам и страховщикам, так как те и другие не были сильно экономически сплетены между собой. Надо признать, что и для России 90-ых была актуальна скорее не идея мегарегулятора сама по себе в связи с проблемами развития финансового рынка, а принцип усиленного контроля какого бы ни было отраслевого регулятора за вверенным ему сегментом в связи с отсутствием рыночных традиций.

Тем не менее, в начале XXI века начали происходить процессы, которые можно было объяснить только с позиции «абстрактных законов развития рынка». В 2002 году консолидируют свои финансовые ведомства Германия и Австрия, в 2004-ом – Бельгия, к ним присоединяется и ряд пресловутых развивающихся стран – Прибалтика, Чехия, Словакия, Венгрия и Польша. Интеграция финрегулирования вдруг становится всеобщим трендом, который так или иначе затрагивает большинство рядовых стран104. Неслучайно в это же время (2004 год) в России создается Федеральная служба по финансовым ранкам (ФСФР). Скорее всего, более конкретную причину столь быстрого распространения мегарегулятора, в том числе в развитых странах, следует искать в предшествующем ослаблении государственного вмешательства, которое привело к расцвету новых форм предпринимательства. Действительно, обоснование повсеместного внедрения модели единого надзора с тех пор сводилось и сводится поныне по сути к 2 аргументам: субъективному – «страшилка» в виде финансовых конгломератов, которые так и норовят воспользоваться регулятивным арбитражем в рамках финрынка, но совсем не собираются использовать его, расширяя свой бизнес за его пределы, и продуктовому – новые финансовые инструменты оказывают влияние на сразу множество сегментов рынка. Мегарегулятор в таких условиях способен, во-первых, проще и дешевле над всеми надзирать, а во-вторых, более эффективен при кризисах. Нельзя не заметить некоторую неоднозначность подобного рода аргументов. Мы уже сказали, что если финансовый регулятор должен быть сильным, то в таком случае он одновременно должен быть близок регулируемым субъектам («регуляторная субсидиарность»105), чтобы понимать, какая информация нужна им и какую он может получить от них, какие организационно-правовые формы наиболее гибки для них и какие финтехи они используют. Само по себе то, что мы ранее выявили общие черты финсектора, – достаточно логичное основание, чтобы всерьез задуматься над идеей интегрированного надзора. Однако этого недостаточно для того, чтобы признать концепцию мегарегулирования единственно правильной, а этап интегративного надзора – неизбежным для всякой страны. Важно подчеркнуть, что практика как минимум США показывает, что вместо создания единого ведомства достаточно наладить эффективную взаимосвязь существующих регуляторов106. Тогда у нас воплощаются в жизнь и регуляторная субсидиарность, и плюсы единого подхода к поднадзорной сфере деятельности. В теории благодаря сохранению множественности органов мы, например, можем реагировать на бурно развивающейся финтех открытием специализированного органа, в котором игроки будут изначально видеть профессионала как в финансовой, так и в сфере IT107, а не подразделение регулятора, который никогда в этом не разбирался, а теперь пытается перестроиться под новые условия.

Но вся соль в том, что не было еще прецедента, когда страна создала мегарегулятор и впоследствии отказалась от него. Пожалуй, это ultima ratio для решения вопроса о применимости такой концепции на данный момент в любой «сомневающейся» экономике, в том числе в России.

Мегарегуляторы бывают разные. Помимо «недомегарегуляторов» (каким был у нас ФСФР), которые вынуждены все время считаться с наличием сильного ЦБ и слабых сторонних ведомств, существуют либо 1) независимые органы, не подчиняющиеся Центральному банку (наиболее распространено108), либо 2) мегарегуляторы-ЦБ, либо 3) «двойные» мегарегуляторы (модель twin peaks, «двух вершин»)109. Это «трио» сформировалось благодаря испытанию «огнем» мирового финансового кризиса, когда, будем честны, прожектерские планы по внедрению интегрированного надзора, «потому что это модно», разбились о суровую реальность110. Хрестоматийным примером здесь является Великобритания. Решив завершить период дерегулирования сразу отрезвляющим рынок ударом, Соединенное Королевство к 2004 году организовало единое Управление финансовых услуг, объединив в нем банковский (которым «поделился» Банк Англии), страховой и инвестиционный надзор. Но сильная позиция Банка Англии и Казначейства и неготовность Управления идти на решительные меры привела к очевидной его неспособности спасать банкротившиеся в 2007-2009 гг. английские банки. В результате, Правительство Королевства не увидело никакого другого выхода, кроме как передать основы мегарегулирования в спецорган при ЦБ, а новое Управление наделить компетенцией как бы с «обратной стороны» – со стороны защиты прав потребителей финансовых услуг, а также всего, что ЦБ «любезно» согласится оставить на его долю111. Эта, сформированная к 2013 году, модель как раз и является наиболее известным примером «двух вершин». Она не получила большого распространения, но благодаря определенному уровню сбалансированности снискала немало поклонников112.

Самой распространенной в мире системой организации интегрированного надзора, как уже было сказано, является создание независимого ведомства, и лучшим примером здесь является Германия. В ней все функции регулятора переданы независимому Федеральному управлению финансового надзора (BaFin), Бундесбанк же сосредотачивается на своих полномочиях по обеспечению задаваемой Европейским Центробанком единой денежно-кредитной политики и «помощи» Управлению в банковском надзоре, в первую очередь в отношении проверки годовых отчетов кредитных организаций. В этой схеме Управление обладает в принципе такой же организационной независимостью, как и обычный ЦБ, а финансовая самостоятельность обеспечивается «кормлением» – поднадзорные субъекты, в первую очередь банки, уплачивают в него обязательные платежи. Речь идет о промежуточной форме между обязательной саморегулируемой организацией и госорганом113. Симптоматично, что сегодня мы имеем шанс увидеть, как такое независимое финансовое агентство, как BaFin, годами зарабатывавшее себе репутацию, в череде скандалов, главным из которых стало мошенничество в платежной системе Wirecard, ее растеряло и теперь вынуждено ждать серьезной реформы – без главы и поддержки Минфина. Казалось бы, самое время подумать о нежизнеспособности выбранной концепции мегарегулятора, как в свое время подумала Британия. Но никто из немецких политиков и не думает расформировывать BaFin, передавать его функции Бундесбанку или создавать второй орган по модели twin peaks. Напротив, грядущая реформа предполагает, что Управление должно взять на себя больше функций по защите прав потребителей финансовых услуг, привлекать на работу не только аудиторов, но и правозащитников, создать отдельные IT-подразделение и криминалистический центр114. Конечно, политическая риторика накануне парламентских выборов довольно жесткая. Конечно, с другой стороны, усиление надзора встречается финансовыми организациями с явным неудовольствием, ведь им придется не только больше отчитываться, но и больше платить увеличивающемуся штату Управления115. Но общий вывод из ситуации – прямо противоположный тому, что был сделан англичанами.

Именно модель независимого агентства теоретически является самой оптимальной конструкцией. При twin peaks и, конечно, мегарегуляторе-ЦБ возникает неизбежный конфликт интересов, ведь центральный банк, который в этих моделях получает существенные полномочия, вынужден совмещать денежно-кредитную политику с макронадзором116. Чему в данном случае он должен отдавать приоритет: поддержке национальной валюты и стабильного уровня цен или интересам поднадзорных субъектов? К примеру, если на валютном рынке случается паника и начинается отток денег из банков, должен ли ЦБ поднимать учетную ставку, зная, что это спровоцирует кризис во всем финсекторе117? Это, что называется, «пример из жизни»: Банк России встал перед таким выбором в один «черный вторник» декабря 2014 года. И разрешил ее в пользу ценовой, а не финансовой стабильности, принеся в жертву «слабые» банки и закредитованных брокеров118. Он предпочел одни интересы другим, хотя при наличии независимого финансового агентства теоретически между ними мог быть найден определенный баланс. Коронавирусный кризис проявил ту же склонность нашего Центробанка отдавать приоритет монетарной политике перед мегарегулированием: в 2020-ом он пошел по пути, который избрало большинство ЦБ мира – если и «трогать» учетные ставки, то совсем немного и только в сторону уменьшения. Важно подчеркнуть, что такая идея никак не была привязана к заботе о финсекторе. 2021-ый же демонстрирует его уверенность в том, что ради сдерживания «встрепенувшейся» инфляции можно вновь пожертвовать деловой активностью. Тем не менее, мы ведем речь о кризисах как довольно небольших периодах времени, когда наш регулятор «надевает шляпу» независимого денежно-кредитного управленца и призывает поднадзорных субъектов рассматривать себя именно в таком качестве. Когда кризисы проходят (или в случае России – немного отступают), риск того, что ЦБ в конечном счете будет слишком часто «задвигать» вопрос с инфляцией в угоду поддержания ликвидности финкорпораций, особенно в условиях развивающегося рынка, становится определенно высоким119. Это предположение по сути есть «гипотеза захвата», сформулированная Джозефом Стиглицем в 1971 году. Согласно ей, всякий регулятор в конце концов будет ориентироваться на интересы регулируемых организаций. Формально есть попытки разрешить подобный конфликт интересов, в том числе и в России: некоторые исследователи в связи с этим ссылаются на ст. 4.1 Закона о ЦБ РФ, по факту требующую от Банка России не допускать при реализации полномочий вхождение разных целей его деятельности в противоречие друг с другом, для чего должна быть принята соответствующая политика (норма появилась именно в связи с реформой 2013 года, когда Банк стал мегарегулятором)120. По этому поводу следует констатировать, что ст. 4.1 сейчас трактуется максимально узко – как направленная на недопущение конфликта интересов только у служащих Центробанка, как носящая исключительно антикоррупционный характер121. С таким же успехом поэтому можно говорить о том, что ч. 2 ст. 75 Конституции РФ122, называющая основной функцией ЦБ защиту и обеспечение устойчивости рубля, является той юридической гарантией, которая снимает противоречие между целями денежно-кредитной политики и мегарегулирования. Другой вариант разрешение конфликта – движение в сторону модели независимого ведомства путем выделения мегарегулятора из Центробанка, но оставления их аффилированности друг с другом. Пожалуй, здесь можно сказать только одно: первое впечатление от английской и казахской систем, построенных по такому принципу, остается таким, что здесь всем заправляет ЦБ, а отдельный орган создан просто для удобства и, конечно, не обладает существенной независимостью. И первом впечатление тут самое верное. Если вспомнить борьбу Банка Англии и Управления финансовых услуг, то станет очевидно, что английская конструкция изначально предполагает создание именно «ширмы» для Центробанка, а не отдельного ведомства123. Подчиненность Нацбанка Казахстана Президенту Республики указывает на доминирование принципа целесообразности в организации исполнительной власти, поэтому вопрос о независимости Агентства по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций отпадает сам собой. Итак, если органом интегрированного надзора становится «классический» ЦБ или, как в английской twin peaks, из него выделяется часть, сохраняя при этом связь с Банком, то возникает неразрешимый конфликт интересов внутри мегарегулятора – он должен следить одновременно за ценовой (курс национальной валюты) и финансовой (ликвидность финорганизаций) стабильностью. Иногда эти 2 цели взаимодополняют друг друга124, но так бывает далеко не всегда.

Но у ЦБ РФ есть конфликты интересов и «похлеще». Ведь, как мы помним, финсектор России огосударствлен. Вплоть до весны прошлого года Банк России в силу сложившейся традиции напрямую контролировал крупнейшую российскую кредитную организацию – Сбербанк, но продажа контрольного пакета акций Правительству125 не снимает той проблемы, которая наблюдается, например, в отношении ВТБ, также принадлежащей Правительству РФ. Это – проблема контроля государства самим за собой. И хотя существуют вполне адекватные аналогичные примеры финансового контроля, такие как институциональный, осуществляемый Счетной палатой России, в данном случае речь идет о многолетних отношениях несменяемых чиновников и CEO, которые по определению не могут не вызывать конфликта интересов. Последние годы Центробанк активно занимается санацией, и его прежняя доля в Сбербанке выглядит, откровенно говоря, смешно на фоне приобретенных в результате «спасения» крупных кредитных организаций типа «Открытия» акций таких компаний (99,9%)126. Наконец, в силу того, что Банк построен по «классической» модели, ему необходимо проводить валютные интервенции и иные операции на открытом рынке, фактически становясь «оптовым» продавцом или покупателем для «розничных» финансовых организаций, которых затем он должен еще и с невозмутимым лицом проконтролировать. Налицо проблема контроля контрагента над контрагентом, притом, что они должны быть принципиально равны.

С другой стороны, Банк России имеет авторитет и признание127 как серьезный госорган, которому еще до реформы 2013 года на протяжении десятков лет были предоставлены серьезные полномочия и автономия, обеспечиваемая парламентским мандатом. На этом фоне ФСФР всегда выглядела блекло, за 9 лет существования и нескончаемых реформ она по определению не могла упрочить свое положение так, как это сделал «банк банков», существовавший к тому моменту 23 года. Особенно это проявилось во время мирового финансового кризиса, что, впрочем, было общемировой тенденцией – ЦБ «спасали» банки, зарабатывая политические очки, в то время как недомегарегуляторы играли роль «рабочих лошадок», но никаких дивидендов с этого не получали128.

ЦБ эффективен как мегарегулятор129. За последние 8 лет, начиная с «Мастер-банка» и заканчивая «банком, у которого отозвали лицензию в этом месяце» (а такой почти всегда есть), суровый российский интегрированный надзор не делал таких осечек, как позволил себе BaFin с Wirecard. Была окончательно закреплена действительно сильная система банковского надзора, сопоставимого с «цифровизацией» в ФНС, а надзор за иными сегментами финсектора доведен до такого состояния, что вы, приходя в любую легальную финансовую компанию, можете быть уверены в том, что она относительно стабильна. Регулирование банков, микрофинансовых организаций, профессиональных участников рынка ценных бумаг, платежных операторов разнообразно, но нет такого, чтобы где-то надзор был чрезмерно слабым, а где-то – чрезмерно сильным. Несмотря на разгромную критику 17%-ой ключевой ставки 2014 года, Банк России не изменил своей позиции, на следующий же день после «черного вторника» разработал пакет мер поддержки финсектора130, смог увязать политику его санации с уходом с рынка потерпевших крах из-за валютного кризиса игроков. В 2020 году ЦБ пошел по похожему пути: он дал финрынкам ровно столько, сколько посчитал нужным131, зато вовремя – еще 20 марта, в условиях неопределенности вокруг пандемии. Впоследствии, когда окончательно стал ясен масштаб эпидемии в России, Банк пошел на весьма радикальный шаг в виде введения запрета на применение к финорганизациям мер воздействия за широкий спектр правонарушений132, а дальше действовал точечно, добавляя небольшие «бонусы» и постепенно отменяя старые. Уже в августе многие льготы были отменены, и вторая волна ковида внесла лишь небольшие коррективы. Определенная часть послаблений была продлена до апреля 2021-ого, после чего действовать до лета остались лишь те из них, что касались кредитов, выданных гражданам и субъектам малого и среднего предпринимательства.

Таким образом, есть что сказать и в поддержку, и в пику ЦБ РФ как мегарегулятору финансового рынка. Эта ситуация не нова, вообще в нашей доктрине можно выделить 2 мнения касательно мегарегулирования: одни авторы с сомнением смотрят на перегруженный конфликтами интересов Банк России и предлагают пойти по пути формирования независимого агентства-регулятора, отозвав у Центробанка полномочия вплоть до банковского надзора и оставив ему только денежно-кредитную политику и «помощь» новому агентству при необходимости133 (по сути речь идет о преобразовании нашего Банка по модели Бундесбанка), другие не видят ему серьезной альтернативы и предлагают не экспериментировать134. Как уже отмечалось, теоретически, применительно к «средней стране», правы первые. Но не для того мы выявляли национальную специфику РФ, чтобы сейчас о ней забыть. Доминирование банков во всем финсекторе и высокая степень концентрации бизнеса (преобладание крупного) делают отдельное от ЦБ ведомство не сказать, что бессмысленным, но изначально слабым. Ему нужно будет добиться авторитета и сделать это, как ни крути, придется за счет Банка России. Ему нужно будет иметь дело со все теми же банками с госучастием, так что этот конфликт интересов никуда не денется. Ему нужно будет завоевывать независимость от Правительства, но без конституционных гарантий и исторически устоявшейся концепции автономии центробанков. Наконец, ему нужны будут специалисты по банкингу и мы рискуем вовсе лишиться вменяемого ЦБ. В итоге, мы, может, решим проблему с разделением надзорной и монетарной функций, но это будет Пиррова победа. Банк России как мегарегулятор максимально хорошо вписывается в нашу сегодняшную специфику. В этом его сила, так как он понимает рынок и может устранять очевидные ему перекосы самостоятельно (типа продажи акций «Открытия», чем ЦБ уже который год пытается заняться), но в этом и его слабость. Проведите масштабную приватизацию по типу 90-ых, потребуйте от банков «не лезть» на фондовую биржу или в страхование без обретения специального организационно-правового статуса или доведите до ума кредитные инициативы местных сообществ, кредитную, страховую и биржевую кооперацию – и Банк России перестанет быть хорошим мегарегулятором. Фактически достаточно сделать серьезный шаг в сторону либеральной рыночной свободы и сломается вся наша концепция мегарегулирования.

Внедрение интегративного надзора – не только экономическое и правовое, но еще и политическое решение. Укрупненные ведомства в финансовой сфере на данный момент соответствуют нашей политической конъюнктуре. Бессменный глава мегарегулятора – тоже. Так что, нет никаких оснований считать, что в России 2010-2020-ых гг. может быть какая-либо иная модель регулирования финрынков, кроме специфического преломления концепции властного в большинстве сфер мегарегулятора.

§ 2. Отраслевая принадлежность регулирующих норм

Определившись с объектом и субъектом регулирования, нужно решить вопрос о методе. На первый взгляд, исходя из предыдущих рассуждений, это сделать довольно просто – он должен быть императивным, централизованным, основанным на дозволениях и запретах (ср.: пандемические «рекомендации» ЦБ фактически были обязательными к исполнению). Однако проблема остается в том, что под такое определение попадают и императивные нормы частного права, и нормы права публичного. Нам необходимо определиться, основано ли регулирование финансового рынка на приоритете автономии воли его участников с «исключениями», введенными для защиты общего блага, которые, однако, при необходимости могут быть истолкованы в пользу свободы договора135, или же мы имеем дело с четкими субординационными отношениями, где «все, что не разрешено, запрещено». Надо отметить, что в литературе по этому поводу наблюдается двойственная ситуация. С одной стороны, есть работы, где об одних и тех же явлениях финансового рынка, об одних и тех же нормах о нем пишут под абсолютно «разноотраслевыми» заголовками – «гражданско-правовое», «административно-правовое», «финансово-правовое» регулирование финсектора136. С другой – на протяжении многих лет в финансовом праве разворачивается дискуссия о частных финансах, в которой специалисты решают, насколько допустима «экспансия» их отрасли в общую систему права137.

Как говорят в подобных случаях, перед нами яркий пример 2 разных подходов к, не больше не меньше, пониманию юриспруденции – их можно назвать как бы «реалистическим» и «идеалистическим». «Реалисты» испокон веков (с советских времен) не видят смысла в делении права на частное и публичное и не соглашаются с тем, что в праве есть незыблемые отрасли. Правила поведения, по их мнению, должны исходить из того, как само это поведение существует в реальной действительности, в том числе как новое поведение «пробивает себе дорогу». Традиционные отрасли права пытаются «растащить» отдельные элементы человеческой деятельности по своим углам, не понимая, что это невозможно. В результате, наряду с «обычными» отраслями, необходимо выделять и комплексные, которые, конечно, будут ориентироваться на теоретическое осмысление разных методов правового регулирования в «обычных» частях права, но будут при этом учитывать и неповторимое своеобразие своего предмета138. Рассуждение о таких отвлеченных понятиях, как «правоотношение», не предполагает выделение четких критериев деления его на виды139, так как в жизни они все равно сотрутся. Исходя из таких соображений была выдвинута и проработана концепция банковского права как самостоятельной отрасли права или хотя бы подотрасли права предпринимательского140. Однако ее сторонники, вслед за французскими коллегами, предложили провести разделение частного и публичного банковского права, фактически отнеся все нормы нашего гражданского законодательства, касающиеся банков, к праву частному, а все, что связано с регулированием ЦБ – к публичному141. Это важный момент: в нашей литературе даже среди «реалистов» не распространена идея признания осуществляемого мегарегулятором вмешательства в финансовый рынок относящимся к публичному порядку в гражданском праве, пусть даже речь идет о риск-ориентированном подходе, неразрывно связанным с заключаемыми финоргами гражданско-правовыми договорами. Такое вмешательство считается априори входящим в сферу публичного права. Возвращаясь к «реалистической» концепции, необходимо отметить, что мы здесь не можем рассуждать о методах регулирования отвлеченно – эта концепция предполагает максимальную конкретику. Если у нас спросят, может ли брокер с 1 октября этого года формировать свой портфель без учета норматива краткосрочной ликвидности, мы скажем, что в принципе да, ведь он – свободный участник рынка, но публично-правовые требования таковы, что, если ЦБ об этом узнает (а он об этом узнает), то последует ответственность. Если же спросят, может ли брокер скупить по дешевке акции идущей ко дну компании, зная, что у нее есть резервы, то мы ответим – конечно, ведь он свободный участник рынка, но он должен быть готов к тому, что, если в его действиях найдут признаки сознательного обмана покупателей, то сделка будет признана судом недействительной. В чем разница между этими примерами? По сути только в традиции. То, что написано в актах ЦБ – публичное право. То, что написано в ГК – публичный порядок в праве частном. Но эта традиция не простая, бессмысленная: акты мегарегулятора признаются более жесткими, а нормы ГК – менее жесткими требованиями, потому что такова наша концепция мегарегулятора – сильного и властного (кроме «дарованных» исключений) органа. То есть отнесение актов госрегулирования финсектора к публичному праву имеет свое основание и свои последствия. С чем, как ни парадоксально, вряд ли согласятся многие «реалисты», хотя мы начали рассуждение, отталкиваясь от их идей. Однако есть проблема еще в одной детали. Банковское право с позиции выделения отраслей права по сфере жизнедеятельности общества вряд ли можно считать сегодня непосредственной подотраслью предпринимательского права, а уж тем более самостоятельной отраслью. Ведь с 2013 года на официальном уровне признана взаимосвязь всех финансовых рынков, всех его участников, далеко не только входящих в конгломераты142. Мегарегулятор в России как раз и создавался для того, чтобы банки не чувствовали себя «особенными». В немецких правопорядках, где есть точно такая же, как у нас, традиция выделения финансового права (Finanzrecht) и где, казалось бы, должна была возникнуть такая же дискуссия, с 1990-ых гг. формируется концепция «права финансовых рынков» (Finanzmarktrecht)143. В то время как во Франции параллельно вводится в действие Денежно-финансовый кодекс, который кодифицирует не просто банковское законодательство144, а вообще все нормы о финсекторе145. В связи с этим «реалистам» было бы куда логичнее разрабатывать новую «перспективную» идею «правафинансовых рынков».

«Идеалисты» полагают, что история должна приводить нас к мысли о том, что существует «вечная» дихотомия права частного и права публичного146, а также фундаментальные их отрасли, выделяемые, как было «доказано» в результате долгой дискуссии в советской теории права, по предмету и методу. Как мы определились, с такой точки зрения, мегарегулирование относится к публичному праву, при этом, естественно, сами по себе кредит, страхование, купля-продажа ценных бумаг, валюты, драгоценных металлов, расчетные услуги являются частноправовыми институтами, ведь у государства нет никакого резона в отсутствие монополии заставлять контрагентов по соответствующим договорам вступать в отношения субординации между собой. Публичное «право финансовых рынков»147 «включается» тогда, когда мегарегулятор устанавливает для контрагентов какие-либо нормы и осуществляет действия с целью принудить к их исполнению или же следит за исполнением введенных вышестоящими органами – парламентом или правительством – правил. К какой «фундаментальной» отрасли права тогда относятся проявления такого регулирования? Нам «подходят» всего две: административное и финансовое. Безусловно, необходимо напомнить о заложенной Р. О. Халфиной и плеядой других юристов в 1950-ых гг. традиции обособления советского, а впоследствии – российского финансового права от административного в связи с тем, что образование и распределение публичных денежных фондов отличается существенной спецификой148. 2000-ые нанесли удар сразу по обеим отраслям: административное окончательно стало похоже на лоскутное одеяло, так как от него все отрезалась кусочки правовой материи, а качественных добавлений типа административного процесса не было, финансовое же собственной кодификации не получило, в связи с чем встал вопрос уже о месте бюджетного и налогового права в нашей системе. В результате, административное право в сфере отношений «госорган-предприниматель» стало все больше восприниматься как «техническое», то есть охватывающее вопросы лицензирования и регистрации (например, условий эмиссии ценных бумаг), в то время как сущностный контроль и установление правил игры фактически делились между финансовым и административным правом в зависимости от того, какой орган их осуществляет – ЦБ (финансовое право, так как существовала давняя, хотя и «слабенькая» традиция отнесения к нему банковского надзора149, а без собственной кодификации эта отрасль стала восприниматься как «интегративная», что, к слову, не менее опасно, чем «лоскутность» права административного), ФСФР (административное)150. Частные финансы никогда не выпадали из поля зрения финансистов, общее отношение к ним было и остается примерно таким: они находятся под воздействием бюджетного и налогового права и при этом системно значимы для финансов государства151. Излагая систему финансового права, одни ученые ограничиваются банковским надзором и другими особенностями «децентрализованных денежных фондов», другие – прямо включают туда все госрегулирование финсектора152. Важно понимать значение этого решения. В финансовом праве, в отличие от административного, у государства есть свой собственный существенный интерес, а не только цель охраны общего блага. Вставая на «идеалистическую» точку зрения и признавая исключительную серьезность деления права на отрасли, мы должны прийти к выводу, что полноценное включение права финансовых рынков в финансовое право ведет к легитимизации огосударствления и господства крупного банковского капитала на нем, государственного патернализма в отношении «особо опасных» сфер экономики153, наделения мегарегулятора статусом не просто отдельного органа госуправления, а столь же значимого и необходимого субъекта финансовых правоотношений, как парламент, правительство, ведомства по финансам, налогам, сборам. Фактически остается лишь маленький шаг до монополии – и вряд ли мы можем сказать, что стоим у этого порога.

Устоявшаяся концепция предмета нашего финансового права предполагает триаду «эмиссия – бюджет – налоги». Здесь необходимо обратить внимание на первое слово. Следует признать, что ее финансово-правовое регулирование по идее не должно быть таким подробным, и валютные ограничения и валютный контроль, а также контроль за платежными системами, которые включаются в понятие финансового контроля154, выглядят на фоне бюджетного и налогового права достаточно странно. Впрочем, проблемы нашей концепции финправа видны и в том, насколько отличаются между собой эти два ее главных компонента. Но главное – странно включать в предмет отрасли регулирование в 2 сегментах финсектора (если отбросить банковский надзор как «притянутый за уши»), при этом «передавая» все остальные сегменты «на милость» административистов. Либо финправо регулирует все это по минимуму – валюта и платежи затрагиваются им лишь постольку, поскольку это касается разумного обеспечения сбалансированной эмиссии денег, и остальное «уходит» в административное право, а, следовательно, государство отказывается от своей идеи патернализма в этих сферах, либо финансисты, скрепя сердце, должны согласиться, что все право финансовых рынков должно войти в предмет их деятельности. Соответственно, выбирается и четко субординационный метод регулирования. В широком административном праве довольно много места можно уделить диспозитивным элементам, в узко-направленном финансовом современного разлива – нет, ведь гражданское законодательство неприменимо в силу прямого указания п. 3 ст. 2 ГК155, а финорганы сплошь состоят из сильных и властных «мегарегуляторов», не только таких как ЦБ, но и таких как ФНС. Для них фраза «нельзя изменить публичную обязанность частноправовым соглашением» намного более по сердцу, чем «договор – закон для двоих».

Но вот мы пришли к противоречию. Одобрение махрового патернализма в любой рыночной экономике, в том числе российской, недопустимо. Расширение сферы действия финансового права приводит к такому одобрению. Но расширение необходимо, исходя из нашей сегодняшней национальной специфики, к которой мы вынуждены все время возвращаться как к необходимому ориентиру. Однако эта же специфика не настолько клонится в сторону плановой экономики, чтобы позволяла одобрять патернализм. Как выйти из замкнутого круга? Пожалуй, лучшим решением является «ядерная модель» финансового права, предложенная И. В. Хаменушко. В ядре этого «атома» находится бюджетное право, к нему примыкают налоги (доходы бюджета), расходы и госкредит (если доходов на расходы не хватило). Но есть еще дальняя периферия. Право финсектора – это «электрончик», летающий вдалеке от «ядра». На него распространяются все правила, он входит в этот «атом», но одновременно стоит случиться ряду событий, в результате которых он потеряет свою энергию (смена политико-экономического курса, которая сделает ЦБ менее надежным мегарегулятором, чем независимое агентство), и «электрон» смело перейдет в другой «атом» под названием административное право, а, возможно, параллельно с дерегулированием произойдет кодификация профильных норм и можно будет говорить о публичном порядке частного права. Притянуть к «ядру» «электрон» может только невероятная энергия национализации финсектора.

Итак, нормы, регулирующие финансовые рынки, должны сегодня в России относиться к финансовому праву. Контроль за их исполнением должен быть признан видом финансового контроля156. Этот вывод «не работает» для стран, отличающихся по состоянию финрынка и концепции мегарегулятора, от нашей. Там должен быть применен свой метод регулирования, который может привести к отнесению соответствующего массива норм к административному или гражданскому праву.

§ 3. Цели и принципы вмешательства

Несмотря на то, что у нас нет единого закона о финансовом рынке, в котором можно было бы описать глобальные цели и принципы вмешательства в него157, первые относительно полно урегулированы в Законе о ЦБ и Основных направлениях развития финсектора. Согласно ст. 3 Закона целями деятельности Банка России являются: 1) забота о рубле; и 2) развитие и стабильность банковской, национальной платежной систем и остального финансового рынка. Надо сказать, что выделенные цели взаимосвязаны: по сути приоритет денежно-кредитной политики над мегарегулированием черпается Центробанком из уверенности в том, что финсектор должен обеспечивать государству в первую очередь стабильность национальной валюты. Исходя из сегодняшней практики, иерархию целей можно обозначить как: 1) обеспечение устойчивости рубля; 2) стабильность финрынков; 3) их развитие. В ст. 76.1 эти цели дополняются еще одной – 4) защитой прав инвесторов и иных потребителей финуслуг, а достижение стабильности связывается с риск-ориентированным подходом. Направления развития на 2019-2021 гг. вводят еще 3 цели: 5) обеспечение справедливой конкуренции, 6) укрепление доверия и 7) доступность предоставляемых услуг. При этом повышение уровня финансовой грамотности, улучшение корпоративного управления, оптимизация регуляторной нагрузки, «цифровизация» и международное сотрудничество, выделенные в качестве направлений развития фининдустрии в 2016-2018 гг., с 2019 года стали восприниматься регулятором скорее не как цели, на которые он должен ориентироваться, а как вид проводимых им мероприятий. Пожалуй, это верный подход – чем меньше количество и больше качество ориентиров, тем они более пригодны в качестве таковых. 7 «собранных» из разных актов целей полностью соответствуют достижениям международной мысли в этой области158, и все они разнородны и своеобразны до такой степени, что пока одни взаимодополняют другие (так, без защиты прав потребителей не достигнуть их доверия159), то третьи могут вступать в неразрешимое противоречие (так, «режим» финансовой стабильности мешает смелым предприятиям и, как следствие, быстрому росту рынка). Приходится расставлять приоритеты. Наша модель мегарегулятора предполагает обеспечение конкуренции в последнюю очередь, это не самоцель; развитие рынка, подчиненное требованию стабильности, пытается быть взаимосвязанным с достижением достаточного уровня доступности капитала и услуг. Это похвальное стремление, но в «тисках» требований стабильности здесь можно достигнуть лишь ограниченных успехов, да и то, если сильно постараться160. Тем не менее, все меры регулирования, контроля и надзора должны служить достижению какой-либо из обозначенных целей и, если и противоречить иным, то только тем, что в иерархии стоят ниже.

Что касается принципов, то здесь мы ориентируемся на международные рекомендации и применение их на практике без придания им формально-юридической силы161. С одной стороны, формулировать исчерпывающий перечень принципов в законе или хотя бы программном документе нет особого смысла, если у вас есть авторитетные международные формулировки, которые вам придется просто переписать (повторяя в случае нашего Закона о ЦБ еще и их воплощение в конкретных полномочиях мегарегулятора), а если вы начнете придумывать что-то свое, то неизбежно получите скорее преломление общеправовых принципов, чем специфичные основы, так как последние вы уже полностью «списали» с международной практики162. С другой – когда речь идет о публичном праве, четко и полно, в разумном количестве, на легальном уровне закрепленные и приспособленные к реальной действительности принципы есть большое достижение юридической техники. Впрочем, само по себе это не может признаваться достаточным поводом реформирования нашего законодательства.

Хотя единого международного документа по поводу принципов регулирования финсектора нет, Базельский комитет по банковскому надзору, Международная организация комиссий ценных бумаг и Международная ассоциация органов страхового надзора проводили сравнение своих рекомендаций и нашли немало общего. Необходимо признать, что это справедливо и для Принципов надзора за частными пенсиями, разработанных Международной организацией органов надзора за пенсионными накоплениями, и для Ключевых принципов для системно значимых платежных систем международного Комитета по платежам и рыночной инфраструктуре. В этих документах при формулировании принципов начинают с того, что надзор должен быть эффективным и всякий иной принцип вводится именно с этой целью. На первом месте сразу после эффективности заслуженно стоит принцип обозначения четких целей регулирования и наделения регулятора всеми необходимыми для их достижения полномочиями, начиная с лицензирования и кончая применением мер принуждения по итогам документальной и инвентаризационной проверок, и широкой дискрецией в их применении, в том числе через установление собственных общеобязательных правил163. Крепко связан с этим принцип независимости, открытости в предоставлении информации как внутри страны, так и за рубежом, профессиональности и обеспеченности регулятора ресурсами – широкие полномочия предполагают широкую ответственность. Когда же речь начинает идти о конкретных регуляторных мерах, то наиболее востребованным оказывается риск-ориентированный подход, на чем строится соответствующий принцип: надзорный орган должен уделять особое внимание консолидированным группам поднадзорных субъектов, участникам рынка, с которыми в прошлом уже были проблемы, а остальным – путем установления требований оценки рисков для конкретных видов деятельности. Эти 4 обобщенных принципа, которые, казалось бы, очевидны, но на самом деле характеризуют определенный этап развития международного регулирования – усиление вмешательства и отход от идеи косвенного влияния на свободных экономических агентов в пользу прямых мер воздействия, Россия обязалась соблюдать, дав разрешение ЦБ РФ стать участником соответствующих организаций, и они столь же важны и непринебрежимы при осуществлении интегрированного надзора, как и его цели164.

Глава 4. Осуществление вмешательства в финансовый рынок

§ 1. Система регулятивных и контрольных мер

В нашей доктрине пока не предпринималось попытки обобщить абсолютно все предпринимаемые мегарегулятором меры государственного вмешательства в финрынки в определенную систему. В зарубежной литературе таковые были, но они носили и продолжают носить характер скорее абстрактного обобщения, на котором не нужно долго останавливаться и логической выверенности которого не нужно посвящать много времени165. Пожалуй, такой подход оправдан, в том числе и для российской юриспруденции в связи с тем, что в обозримом будущем кодификация права финансовых рынков не планируется, а зачем придумывать новые теоретические проблемы, когда и практических хватает? Однако в данной работе есть возможность попытаться обобщить «арсенал» используемых ЦБ мер госрегулирования, и почему бы этого не сделать?

Надо сказать для начала, что существует регулирование и существует контроль – 2 разных понятия с очевидными различиями (при регулировании устанавливаются правила, при контроле – проверяют, как те соблюдаются)166. При этом в разных сегментах финансового рынка второе по традиции может называться или собственно контролем (например, валютным), или надзором (банковским, страховым). Разграничить их по принципу «слабого» и «сильного» вмешательства не представляется возможным, так как очевидно, что, скажем, банковский надзор намного сильнее затрагивает свободу воли хозяйствующих субъектов и намного более близко «подбирается» к разным аспектам их экономической деятельности, чем валютный контроль. Однако подобный принцип разграничения распространен во всех отраслях права167 и, конечно, необходимо держать в уме, что степень вмешательства в разные финансовые рынки и их части априори различна, так как, как мы знаем, государство «дарует» некоторым сферам типа валютного рынка или рынка драгоценных металлов существенную свободу по причине того, что просто физически не может их контролировать. Одновременно, скажем, не слишком распространенные кооперативные формы кредитования явно не требуют контроля в его «чистом» теоретическом смысле, а банки не могут быть оставлены лишь под надзором ЦБ.

Регулятивные меры можно разделить на экономические и юридические. В наличии экономических мер проявляется особенность той модели мегарегулятора, при которой им становится центробанк, – тот, применяя инструменты денежно-кредитной политики, должен учитывать неизбежное влияние этого шага на поднадзорные субъекты и не только при кризисах, но и каждый раз, когда он становится на позицию равного с последними и пытается стимулировать их и остальных игроков к поведению, направленному на укрепление национальной валюты. Здесь не ставится вопрос о том, что ему важнее – стабильность валюты или рост финсектора (что уже было обсуждено) – речь идет о неизбежном влиянии монетарных практик на мегарегулирование в узком смысле слова, то есть через прямые юридические средства168. Однако само по себе введение в классификацию такого вида регулятивных мер, как экономические, позволяет также говорить сразу о многих ситуациях, когда ЦБ РФ заключает гражданско-правовые сделки на открытом рынке с целью поддержать конкретно банки, брокеров, страховые организации и т.д.169 Юридическое регулирование взаимосвязано с контролем и вместе они делятся на институциональное и функциональное. Здесь особенность заключается в том, что на валютном рынке и рынке драгоценных металлов нет специальных лицензируемых субъектов деятельности, под валютные ограничения и валютный контроль, к примеру, попадают все, кто владеет валютными ценностями, поэтому требуются категория резидентства, агенты контроля, на которые можно возложить дополнительную ответственность, а всеобщая обязанность соблюдать определенные нормативы обеспечения рисков по сделкам с валютой или драгметаллами может восприниматься только как уже невозможный шаг назад к монополии. В результате, применяются функциональные меры, когда регулируются и контролируются сделки, а не субъекты. Противоположную ситуацию мы видим на кредитном, страховом рынках, рынках ценных бумаг и платежей, где существует процедура допуска на него. Там нет необходимости работать с максимально неограниченным кругом лиц, таким как население всей страны, а значит, могут быть введены конкретные требования к каждому игроку – как он должен быть создан, как должен функционировать, как может быть реорганизован или ликвидирован, то есть применяется институциональный подход. Институциональные меры могут быть в свою очередь разделены на пруденциальные, связанные с пруденциальными, непруденциальные и иные.

Концепция пруденциального регулирования и надзора возникла в банковской сфере, но сегодня она робко, но достаточно, чтобы быть видимой, «протиснулась» и в другие сегменты финрынка. «Пруденциальные» меры называются так потому же, почему и «юриспруденция» – они направлены на «благоразумное» «предвидение, знание». В их случае – рисков и путей их минимизации. Центральное место в среде пруденциальных мер занимает риск-ориентированный подход и выводимые из него нормативы170 и ограничения. При этом после кризиса 2008-2009 гг. активно распространяется идея деления пруденции на 2 вида: макро и микро. Макропруденциальные меры направлены на защиту всего финсектора и предполагают выделение его системообразующих элементов, проблемы которых при кризисе неизбежно приведут к «эффекту домино», причем не только в этой сфере экономики, но и во всех других. Макропруденциальный подход на таких примерах пытается учесть внутренние тенденции развития рынка, ведущие его к кризису, и сложные взаимоотношения между его участниками. Микропруденция занимается вопросами стабильности «обычных» участников рынка, ведущими «обычную» деятельность, с более простой точки зрения – достаточно ли денег и квалификации персонала, чтобы «средняя» финорганизация оставалась стабильной171. В пруденциальные меры в принципе входят и вопросы лицензирования и ведения реестров профучастников рынка, хотя с учетом их чисто административно-правового происхождения они и кажутся несколько стоящими особняком. Пруденциальный надзор означает, что соблюдение соответствующих нормативов и иных правил контролируется через стандартизированный учет, предоставление отчетности и проверки.

Связаны с пруденциальным регулированием и надзором меры, направленные либо на разрешение уже возникшей угрозы финансовой стабильности, либо на предупреждение рисков, которые лишь косвенно влияют на нее и не могут быть оценены с точки зрения какого-либо норматива. К непруденциальным можно относить самый разный комплекс мер, например, те, что направлены на борьбу с отмыванием доходов, полученных преступным путем172, однако вопрос о природе таких мер – относятся ли они к финансовому контролю или при их реализации ЦБ РФ «надевает шляпу» правоохранительного органа – остается дискуссионным173. Так или иначе, ядро «не-пруденции» составляют мероприятия, служащие защите прав потребителей финансовых услуг. Иные меры касаются отдельных сторон деятельности финансовых организаций, которые мало относятся и к их стабильности, и к добросовестному отношению с контрагентами, но в конкретной обстановке мегарегулятор считает необходимым возложение соответствующих дополнительных обязанностей.

§ 2. Экономические меры

Основными экономическими мерами вмешательства ЦБ в финсектор и «по совместительству» инструментами его денежно-кредитной политики являются: 1) ключевая ставка; 2) операции по купле-продаже ценных бумаг, в первую очередь операции репо; 3) валютные интервенции174. Изменение ключевой ставки, являющейся минимальным процентом, под который Центробанком выдаются кредиты, и максимальным – для вкладов, размещаемых в ЦБ, крайне быстро влияет на среднюю ставку на рынке межбанковского кредитования и на спрос на облигации федерального займа, в которые банки активно вкладываются и которые позволяют им «заместить» невыгодные кредиты в структуре финансов. Это в свою очередь стимулирует активность на фондовом рынке. Спустя некоторое время последствия распространяются и на розничное кредитование с иными банковскими услугами типа приема денег во вклады или ведения счетов. Все финорги, зависящие от «розничных» процентов (например, лизинговые компании), перестраивают свою деятельность в связи с изменившейся равновесной ценой. Обычно волатильность на кредитном и фондовом рынках стимулирует уже сама по себе неопределенность вокруг ключевой ставки (Банк России ставит вопрос о ее пересмотре минимум 8 раз в год), что может привести к неожиданным последствиям ее изменения, когда банки недооценили регулятор и быстро «наверстывают упущенное» или, наоборот, переоценили его и «отыгрывают обратно»175. Это делает краткосрочные «оптовые» кредиты во время неопределенности с ключевой ставкой крайне рискованной сделкой, приносящей головную боль всем игрокам, однако спустя определенное время после изменения банки по сути перестают замечать эту ставку, принимая ее за константу, на данный момент не слишком влияющую на их бизнес.

Операции репо (от англ. repurchase agreement, соглашение о выкупе) представляют собой куплю-продажу ценных бумаг, входящих в Ломбардный список Банка России176. Их смысл в том, что банки получают под свои бумаги «живые деньги» от ЦБ, а затем выкупают их обратно – когда отпадает необходимость в восполнении недостаточной ликвидности. Такие сделки связаны с определенным риском для банка банков поэтому не могут быть не зарегулированы: кредитные организации-контрагенты ЦБ должны относиться к группам 1-3 по экономическому положению (несоблюдение хотя бы одного из обязательных нормативов ведет к отнесению к группе 3)177, не иметь задолженности перед Банком России и заключить с последним генеральное соглашение, предоставляющее тому широкие права по взысканию долга по договору репо178. Рассматриваемые операции ЦБ проводит на постоянной основе179, хотя с развитием рынка репо оказалось, что тот же эффект для поддержания банковской ликвидности в принципе может быть достигнут и в результате свободных сделок банков с брокерами, дилерами и управляющими на бирже180, в результате чего мегарегулятор еще и возложил на саморегулируемые организации фондового рынка обязанность согласовывать примерные условия по таким договорам с ним181. Особое значение операции репо приобретают в период кризисов: в 2008 году Банку России в условиях неразберихи в биржевых сделках репо пришлось быстро скупать ценные бумаги у банков182, в 2014-ом в условиях перехода к плавающему курсу рубля он начал проводить валютные операции репо183, а в 2020-ом с апреля184 предлагал банкам «компенсировать» кредитные каникулы путем заключения относительно долгосрочных сделок (не слишком распространенных в обычной ситуации), что, впрочем, стало для них выгодно только к октябрю в связи с тем, что ЦБ покупал только государственные и муниципальные облигации, которые лишь к тому времени стали оцениваться Банком России выше, чем на бирже. Репо-механизм очень схож с механизмом ключевой ставки в том плане, что он прямо воздействует лишь на кредитные организации, но затем в «орбиту» влияния неизбежно втягивается рынок ценных бумаг, а затем косвенно – и все финорги, зависящие от банков.

Валютные интервенции предполагают в принципе такой же ограниченный эффект – продажа валюты ЦБ РФ, помимо того, что помогает сдерживать девальвацию рубля, серьезно увеличивает предложение на валютном рынке, в критические моменты (каких за 2014-2019 гг. было ой как много) предотвращая панические настроения на нем. Вообще влияет ли это на иные финансовые рынки? На самом деле да, ведь информация циркулирует по всем ним и панике валютных игроков вторят игроки фондовые. С 2014 года Центробанк отрицательно относится к валютным интервенциям и применяет их строго по необходимости185. Необходимость наступила и в 2020 году – в пандемию и даже за несколько недель до нее, когда российская биржа на фоне падения цены на нефть предсказуема стала избавляться от рубля и акций крупнейших нефтедобывающих компаний. Интервенции 2020 года прямо обосновывались необходимостью предотвратить угрозу как для национальной валюты, так и для стабильности финсектора186. Весьма показательный пример того, как денежно-кредитные инструменты «трансформируются» в экономические меры мегарегулирования и могут принести «двойную пользу». Что, конечно, не должно заставлять нас забыть о фундаментальном противоречии между монетарной политикой и интегрированным надзором.

В конкретных обстоятельствах, а что нас больше всего интересует – в каждый конкретный кризис – мегарегулятор применяет и иные меры косвенного воздействия187. Так, в 2014 году он начал рефинансирование валютных кредитов (аналог «обычных» операций репо, но ценная бумага в них если и есть, то это выписанный специально для сделки с ЦБ вексель)188, а через посредничество Национального Клирингового Центра (фактически – Московскую биржу) обеспечил открытие брокерам лимитов крупнейшими банками, гарантировав обеспечение платежеспособности НКЦ189. В 2020 году он на время сделал намного доступнее предоставляемые банкам безотзывные кредитные линии (плата за пользование ими была снижена, а лимиты – увеличены)190, провел беспрецедентное расширение Ломбардного списка191, а также для обеспечения проведения большего числа операций увеличил время работы своей платежной системы на 1 час (с 24 ноября дополнительное время было снижено до 30 минут)192. Как видно, мегарегулятор и здесь остается в удобной ему роли: банка банков (что «льстит»193 кредитному рынку) и главного монетариста (что укрепляет валютный рынок и рынок драгметаллов), то есть не пытается с помощью свободных и прямых сделок поддержать, скажем, страховщиков, профучастников рынка ценных бумаг или операторов платежных систем (тех, что не являются банками). Это наглядно показывает «ловушку» нашей модели мегарегулирования: возникнув из определенных предпосылок, она продолжает «подпитывать» их, чтобы оставаться максимально востребованной.

§ 3. Юридические меры

Макропруденциальные меры наиболее явно проявляются в признании ЦБ РФ финансовых организаций системно значимыми. Эта процедура хорошо отлажена в отношении кредитных организаций, которые становятся таковыми, если количественные показатели их деятельности превышают 1% от всех прочих участников рынка, они имеют активы на сумму свыше 50 млрд рублей (или привлекли от граждан уже более 10 млрд рублей во вклады и счета), являются частью группы, имеющей значительное присутствие за рубежом194. На 2020 год такой статус обрели 12 компаний, все – банки195. В данном случае признание системной значимости важно мегарегулятору не само по себе – для соответствующих организаций вводится надбавка к нормативам достаточности капитала, которая составляет не менее чем 1% от взвешенных по риску (умноженных на его уровень) активов (конкретную величину банк выбирает сам), а еще, кроме прочего, введен дополнительный норматив краткосрочной ликвидности (наличие активов, покрывающих возможный отток средств, в расчете на ближайшие 30 дней)196.

Кредитная организация может быть признана системно значимой и в другом ключе, точнее в другой сфере – на рынке платежных услуг. Для этого ей нужно достичь 2% операций, количества карт, банкоматов или объема переводов на рынке197. На 2021 год к таковым отнесено 22, и лишь 1 организация является кредитной, но небанковской198. Здесь мы встречаемся с несколько другим подходом к пониманию системной значимости – она не несет никаких конкретных юридических последствий, для компаний имеет статусный характер, а для регулятора – связана с концепцией too big to fail («слишком большой, чтобы рухнуть» – выражение, введенное в международный лексикон одним американским конгрессменом), которая означает, что существуют такие участники рынка, допустить банкротства которых государство просто не может себе позволить в силу заботы об общем благе. Выделяя системно значимые организации на каком-то рынке, мегарегулятор осознает моральные риски (на финансовом «жаргоне» это означает ориентацию крупных участников на то, что в случае проблем они too big to fail и им обязательно помогут) и может, применяя в принципе одинаковое регулирование, усилить надзор, или же подумать о необходимости или, наоборот, неприемлемости экономических мер поддержки.

На платежном рынке есть еще и собственные – значимые платежные системы, критерии отнесения к которым в общем определены в ст. 22 Закона о национальной платежной системе, а детализированы – ЦБ. Здесь «значимость» делится на 3 вида – системную, социальную и национальную. В рамках системно значимой платежной системы должно проходить не менее 20% всех переводов, или Банк России должен использовать ее для реализации экономических мер мегарегулирования, или же она должна служить инфраструктурой для рынка ценных бумаг. Социальная значимость предполагает, что 40% всех переводов осуществляется через такую систему, эта величина сокращается до 25%, если речь идет о переводах через платежные карты или без открытия банковского счета, и поднимается до 50%, когда переводы считаются только по счетам физических лиц199. В данном случае конкретное макропруденциальное содержание у меры есть: например, операторы «системных систем» не должны нарушать ни один норматив и обеспечивать максимально бесперебойное их функционирование, разрешая возникающие инциденты в течение 1 дня200. К 2019 году был сформировал список из 2 системно значимых платежных систем (самого Центробанка и системы Мосбиржи) и 4 социально значимых (Visa, MasterCard, Золотая корона и система Сбербанка). Конструкция национально значимой системы платежей была введена на фоне противостояния со SWIFT и создания «Мира», поэтому к ней предъявляется всего 2 требования: резидентское и техническое (причем они взаимосвязаны) – контроль со стороны российских лиц и российское происхождение правообладателей для не менее чем 25% используемого программного обеспечения Лицензионные договоры на ПО должны быть заключены на срок от 5 лет201. В том же 2019 году сформировался список и «нацсистем» – после периода их бума произошла санация и в конечном итоге осталось 7 технически обеспеченных центров российского происхождения.

Типичным примером главенства подхода too big to fail с отказом от конкретного макропруденциального регулирования является признание системной значимости страховых организаций, произошедшее в 2014 году в качестве жеста «преемственности» политики ФСФР, впервые сформировавшей такой список в 2012-ом202. За эти годы их число то возрастало, то убывало, но симптоматично, что к 2020 году оно стало равно тому, что было в 2012-ом – 20-ти203. Безусловно, и об этом говорят многие исследователи, на страховом рынке уже пора строить пропорциональный регуляторный механизм по типу банковского.

Микропруденция в первую очередь сосредоточена на нормативах, резервах и требованиях к собственным средствам допускаемых на финрынок организаций. В банковской сфере их основа – «Базели» (I, II, III и на перспективу – IV (хотя его внедрение в России – дело достаточно отдаленного будущего)) – международные стандарты, подробно описывающие, с помощью каких расчетных показателей можно добиться устойчивости банков. Они разрабатывались каждый раз под требования конкретного времени, и третий вариант стандартов наиболее приспособлен для финсектора, пережившего мировой финансовый кризис. В принципе именно желание опробовать все нормативы из «Базеля III» привело к разделению банковских лицензий на универсальную и базовую, так как без увеличения требования к уставному капиталу банков до 1 млрд рублей такое желание не могло реализоваться на практике, в то же время было решено, что еще увеличивать концентрацию банковского сектора недопустимо, в связи с чем требование в 300 млн рублей капитала осталось для «базовиков»204. Исходя их этого неудивительно, что, хотя, скажем, основные нормативы достаточности капиталов едины для обеих лицензий, у «универсалов» появляется норматив финансового рычага (все нормативы рассчитываются через отношение (взвешивание) активов и кредитных, операционных, рыночных рисков, в случае финансового рычага риск считается равным 100%), помимо «базовой» текущей ликвидности, они обязаны обеспечивать ликвидность мгновенную (период, за который производится расчет – 1 день) и долгосрочную (1 год), для них действует норматив максимального размера крупных кредитных рисков – не только в отношении связанных с банком лиц, как у «базовиков», а также абсолютно специфические нормативы использования активов для приобретения долей в других юрлицах и эмиссии облигаций с ипотечным покрытием, ну и надбавки – помимо той, что вводится за системную значимость, обязательны также антициклическая и надбавка для поддержания достаточности капитала205. ЦБ в своих НПА много места посвящает расчетам этих нормативов, что может включаться в активы и пассивы банков по ним, однако, конечно, их суть в том, что в конце концов устанавливается минимальное значение такого показателя. Проще всего это увидеть на банках с базовой лицензией: Н1.0, характеризующий достаточность уставного капитала, не должен опускаться для них ниже 8%, Н1.2 (достаточность основного капитала) – 6%, Н3 (текущая ликвидность) – 50%, Н6 (максимальный размер риска на одного заемщика) и Н25 (риск на одно аффилированное с банком лицо) – не более 20%. Соблюдение нормативов, как видно, невозможно без периодического учета рисков – в отношении каждого клиента и агрегированных, поэтому каждая кредитная организация создает систему, которую Центробанк назвал системой внутренних процедур оценки достаточности капитала и в которой каждый вид риска (расчет ЦБ, как говорится, «прилагается») соотносится с активами банка206.

Нормативы не требуют от банков откладывать какие-либо деньги, а уж тем более передавать их мегарегулятору, но, с другой стороны, к ним приходится обращаться при каждой бизнес-операции. Резервы, напротив, предполагают, что в случае реализации риска мы не будем судорожно считать, не привело ли это к чрезмерному повышению знаменателя в формуле норматива, а просто покроем убыток из отложенных средств. В этих целях устанавливается 5 групп обязательств кредитного характера, которые в основном и предопределяют объем резервирования: для I группы – это 0%, V группа обычно предполагает 100%-ое покрытие. Отдельно стоят нормативы обязательных резервов, которые, как уже было сказано, являются инструментами денежно-кредитной политики, но в принципе несут ту же функцию, что и остальные пруденциальные резервы – устанавливаются по отношению к определенным группам обязательств и позволяют при реализации рисков гарантировать финансовую стабильность кредитной организации, правда, не ее собственными действиями, а через вмешательство ЦБ207. Эти резервы унифицированы для всех кредитных организаций, в то время как небанковские кредитные организации подчиняются собственным нормативам: обычно это некий эквивалент только 2 их видов – Н1.0 и Н3, правда, платежная природа таких компаний заставляет выставлять требование ликвидности в размере 100%. Когда же речь заходит о мощных платежных организациях, то добавляются требования к клирингу, а эквивалент Н1.0 также поднимается до 100%208.

Если отвлечься от рассматриваемых показателей и дать общую картину микропруденциального регулирования кредитных организаций, то нельзя забывать про то, что: 1) лицензирование, конечно, зарегулировано ЦБ как административная процедура, но, если рассматривать ее сущностно, при таких суммах уставного капитала встает вопрос о том, что можно внести в него, и, помимо денег, это только то имущество, которое может служить инфраструктурой создаваемой организации, а общий размер неденежного вклада не может превышать 20%. Устанавливаются требования и к учредителям, которые, в частности, не могут выйти из капиталов кредорганизации в течении 3 лет с момента ее основания209; 2) в соответствии с Базельскими принципами Центробанк дает разрешение на появление в кредитных организациях новых участников, для чего оценивает их финансовое положение, но эта процедура оценки состоятельности распространяется и на учредителей210; 3) устанавливаются требования к квалифицикации (образованию и стажу работы) руководящего персонала, в первую очередь в соответствии с принципом риск-ориентирования занятого в соответствующей системе – управления рисками211; 4) функционально близким к нормативам обязательных резервов является общеизвестный институт страхования вкладов, предполагающий отчисление банками страховых взносов от суммы привлеченных от клиентов средств в соответствующее Агентство, которое в случае отзыва лицензии выплатит клиентам вложенные ими средства212.

Соответствуют ли введенные для кредитных организаций микропруденциальные меры целям и принципам регулирования? Да, если вновь не поднимать вопрос о целесообразности выделения 2 лицензий. Однако надо понимать, что не во всех сегментах кредитного рынка пруденция считается допустимым явлением. Нам приходится признать, что несмотря на то, что мы поставили цель обеспечения стабильности выше инклюзивности и развития рынка, серьезно зарегулировать микрофинансовую организацию, не привлекающую денежные средства от клиентов, нам просто не дадут международные стандарты213. Одновременно микрофинансирование в связи с неразвитостью у нас «второго столпа» по немецкой системе вызывало и будет вызывать проблемы – без коренной реформы финсектора от этого никуда не денешься. Поэтому интересы финстабильности фактически требуют от нас переступить через мнения авторитетных международных специалистов и ввести пруденциальные меры для недепозитных (то есть не привлекающих средства от сторонних юрлиц или через облигации) МФО – речь о резервах возможных потерь по займам. ЦБ выделяет 10 групп требований и привязывает к ним величину процентов покрытия (от 0% – нет просрочек и реструктуризации, до 99% – просрочка свыше года)214. Весьма интересный случай, показывающий, насколько важно строить иерархию целей – в конце концов, на этом основан второй принцип регулирования финсектора.

Депозитные МФО обязаны соблюдать нормативы, в принципе аналогичные Н1.0, Н3, Н6 и Н25, но в целом их минимальные значения, конечно, ниже, чем для кредитных организаций, исключение составляет аналог Н6, который не можетпревышать 25% – опять же здесь свою роль играет недоверие регулятора к способности микрокредиторов самостоятельно избегать конфликта интересов215. Введение мегарегулятора привело к постепенному переходу от концепции автономии микрофинансирования, проводимой до такой степени, что специального размера уставного капитала предусмотрено не было, к унификации регулирования по аналогии с кредитными организациями216. К 2016 году микрофинансовые компании должны были сформировать уставный капитал в размере не менее чем 70 млн рублей, а к 2020-ому уже их микрокредитные (имеющие право привлекать средства только от учредителей и иных юридических лиц) «коллеги» должны были собрать 1 млн рублей, причем с лета этого года это число увеличится до 2 млн, и затем ежегодно будет повышаться на 1 млн. Важно, что Центробанк требует подробно подсчитать все обязательства компании на момент подтверждения своего статуса в связи с новыми требованиями и вычесть их из активов217.

Лицензирование для МФО заменено процедурой включения в реестр, которая, тем не менее, носит не уведомительный, а, как и принято в модели «опекаемого» финсектора, разрешительной характер. Учредители должны доказать ЦБ свое хорошее финансовое положение и деловую репутацию, в частности отсутствие судимости, привлечения к субсидиарной ответственности при банкротстве или, скажем, административной ответственности за нарушения в сфере предпринимательства218.

Начиная со страхового рынка можно видеть, как мегарегулятор переходит от идеи нормативов к мысли о введении требований к устойчивости капитала финорга, которая не требует стольких параметров и, тем не менее, явно клонится в сторону банковских нормативов – казалось бы, еще чуть-чуть и появится Н3 с его ликвидностью. Унификацию пруденциального регулирования страховщиков мы можем видеть прямо сейчас – с 1 июля этого года вступает в силу единый акт ЦБ, «собирающий» вместе ранее разбросанные по разным НПА параметры и правила219. В новом Положении все такое же серьезное внимание уделено подсчету уставного капитала страховой организации (с 2019 года он должен быть не меньше, чем 300 млн рублей220) и разбору разрешенных объектов инвестирования капитала и резервов (довольно широкий перечень по сравнению с предыдущим регулированием), но центральное место для микропруденции здесь занимает нормативное соотношение капитала и обязательств, в котором учитывается масса рисков, зависящих от объекта инвестирования страховых взносов (кредитный, валютный, цен на недвижимость, стоимости акций, а также концентрационный – эквивалент Н6). В отличие от кредитных организаций, страховые не должны отдавать свои резервы на хранение государству, все они превращаются в инвестиции, поэтому здесь мегарегулятор применяет метод кнута и пряника: многие резервы необязательны, а обязательные страховщики подсчитывают самостоятельно с помощью разных методов и информации о конкретном страхователе, однако ряд частей формул расчета задаются прямо (так, при расчете обязательного математического резерва по страхованию жизни необходимо учитывать уровень цильмеризации, то есть «раскладку» начальных расходов страховщика по времени выплаты страховых взносов)221. В результате, у страхоргов нет возможности отказаться от резервов, сосредоточившись на рисковых сделках, но они, «приучаясь», начинают видеть в них удобный инструмент пополнения своих средств инвестирования. И это полностью соответствует как цели достижения стабильности, так и цели устойчивого развития, ведь недостаточность или плохое качество инвестиций делает страховую организацию в долгосрочной перспективе неконкурентоспособной и одновременно финансово нестабильной222. Остается лишь надеяться, что тенденция унификации банковских и страховых правил не доберется до резервов, несмотря на все пожелания мегарегулятора на этот счет.

Порядок создания страховой организации похож на то, как если бы таковой для кредитной организации и для МФО просто взяли и смешали – видимо, сказывается «среднее» положение на финрынке. Параллельно существуют лицензирование и реестр разрешительного типа, причем первое, как водится, зарегулировано, а требования к учредителям и новым участникам (финансовое положение и деловая репутация, раскрываемые через множество цензов и требований о предоставляемых документах) в принципе аналогичны тем, что действуют на кредитном рынке223. Для отдельных руководителей так же, как и там, есть собственные квалификационные требования224.

Наконец, на рынке ценных бумаг мы видим окончательный отход от нормативов в пользу установления требований к собственным средствам брокера, дилера, инвестиционного фонда. В отличие от кредитования и страхования, здесь законодатель подробно ничего не разбирает, оставляя ЦБ широкий простор для нормотворчества (которым тот не преминул воспользоваться)225. Вряд ли эту ситуацию можно признать нормальной с учетом того известного нам факта, что такие цели мегарегулирования, как обеспечение развития РЦБ и справедливой конкуренции, для Центробанка объективно не находятся и не могут находиться в иерархии выше цели стабильности, в результате чего вопрос обеспечения конкуренции между профучастниками биржи и банками, что особенно актуально с учетом пандемического «перетекания» капитала из вторых на первую, может быть поставлен и разрешен только законодателем226. Общее правило определения собственных средств (квази-уставного капитала) профессиональных участников РЦБ гласит: они должны быть равны 2 млн рублей, умноженным на добавочный коэффициент (для дилеров он равен 1,5 и, соответственно, их минимальный капитал – 3 млн рублей, для брокеров, не имеющих ограничений деятельности, он возрастает до 7,5 (15 млн), для управляющих – уменьшается до 2,5 (5 млн), наибольший коэффициент установлен для депозитариев, имеющих право выдавать расписки, то есть эмитировать собственные ценные бумаги, – 100 (200 млн))227. Исключением из этого общего правила являются минимальные собственные средства инвестиционных фондов (акционерные – 35 млн рублей, паевые открытые – 10, закрытые – 25, интервальные – 15) и управляющих ими компаний (весьма необычная для российского права конструкция прогрессивного уставного капитала – 20 млн и 0,02% с превышения от этой суммы стоимости находящегося в доверительном управлении имущества, но не свыше 80 млн рублей)228. Необходимость особого выделения фондов из других биржевиков в принципе логична, но странно выглядит разделение в этом отношении управляющих компаний и ПИФов, хотя это проистекает из общей проблемы ПИФа как не слишком удачной «ширмы» инвесторов229. Но, конечно, само по себе установление минимального размера собственных средств не было бы полноценной пруденциальной мерой, если бы мегарегулятор не снабдил ее подробным объяснением, что можно в них включать, а что – нельзя, которое сводится к простой общей концепции вычета из активов суммы обязательств230.

Лицензирование тоже отдано на откуп ЦБ, который вообще по широте компетенции напоминает скорее американскую Комиссию по ценным бумагам и биржам, а не классический центробанк, который не слишком сведущ в рынке ценных бумаг и надеется, что ему всегда готов прийти на помощь парламент. Что ж, все-таки такова национальная специфика мегарегулятора. ЦБ самостоятельно ввел 3 отдельных вида брокерских лицензий и 12 требований к кандидатам на оформление или переоформление допуска к бирже, в основном связанных с их организационным устройством и предыдущими масштабами деятельности231. Правила о финансовой состоятельности и деловой репутации распространяются в первую очередь на управляющие компании, но в связи с распространенностью данной конструкции на нашем фондовом рынке эти правила приобретают такой же всеобъемлющий характер, как и на других. Все как положено – есть и квалификационные требования для руководящего и проверяющего персонала УК232.

В отличие от фондового, рынок платежных систем достаточно дотошно отрегулирован соответствующим законом, а, кроме того, операторами на нем обычно являются кредитные организации, поэтому специальных требований на них не возлагается, а для приобретения соответствующего статуса лицензии не требуется, достаточно заявления или даже уведомления Центробанка и включения в реестр233. Лицензионные требования для некредитных организаций прямо закреплены в законе: 10 млн рублей чистых активов и квалифицированные и несудимые руководители. Своеобразными «нормативами» здесь являются показатели бесперебойности работы, характеризующие время восстановления после сбоя (максимум 6 часов), время совершения операций (регламент должен соблюдаться не менее чем в 98% случаев) и частоты сбоев234.

Итак, таковы пруденциальные меры вмешательства в финсектор. Если проследить их историю, то можно, с одной стороны, увидеть, как постепенно они становились все более жесткими и распространялись на всех участников финансовых рынков, с другой – как мегарегулятор «метался», пытаясь, скажем, ввести нормативы для брокеров или в десятый раз переписать их для банков, в конце концов приходя к идее, что каждое нововведение требует серьезного времени апробации, и многое отменяя, другое – снова переписывая, а третье – оставляя без применения «до лучших времен»235. Однако, как нам уже известно, к пруденциальным мерам примыкают некоторые нормы, которые обеспечивают определенный уровень устойчивости финоргов, но явно к пруденции не относятся. В качестве примера можно привести следующие из них: 1) в случае начала процедуры банкротства в отношении страховой организации, существует возможность по согласованию с Банком России передать страховой портфель другому игроку – а если тот не сможет рассчитаться по выплатам, их будет обязано произвести профессиональное объединение страховщиков236; 2) согласно одному из Основных принципов страхования, прямо имплементированному у нас, страховщик должен позаботиться об эффективной организации своего корпоративного управления, соответствующие обязанности, касающиеся корпоративной культуры, разрешения корпоративных споров, эффективности органов управления, ложатся на менеджмент, который подотчетен в этом вопросе регулятору237; 3) специализированный депозитарий, оказывающий услуги учета и контроля инвестиций страховых организаций, инвестиционных и негосударственных пенсионных фондов, в связи с его важным инфраструктурным значением зарегулирован ЦБ, в частности он должен наиболее полно организовать свою систему учета, принять соответствующий регламент и публиковать информацию об аффилированных с ним лицах238; 4) инвестиционные фонды и управляющие компании должны публично раскрывать 55 разнообразных видов информации о своей деятельности вплоть до сведений, которые могут существенно повысить ценность долей в них239; 5) операторы платежных систем, которые не были признаны национально значимыми, должны уплачивать Банку России обеспечительные взносы240.

Непруденциальное регулирование в отношении кредитных организаций, как ни парадоксально, не развито, так как Банк России более полагается на проведение надзора за соблюдением существующих гражданско-правовых требований к договорам по оказанию финансовых услуг с теми льготами, что предоставляются потребителям Законом о защите их прав, и с общей установкой на устранение между контрагентами информационной асимметрии241, чем на закрепление стандартов ведения бизнеса. Тем не менее, такой подход видится неоднозначным даже самому мегарегулятору, который в 2019 году на фоне доминирования среди жалоб граждан темы потребительского и ипотечного кредитования, предложил банкам самостоятельно разработать требуемые стандарты путем саморегулирования. Впрочем, здесь он сознательно не стал рассматривать многолетнюю дискуссию о том, что СРО на российском банковском рынке недопустимы242 (что, как мы знаем из особенностей нашего финсектора и нашей модели мегарегулятора, вполне правильно). Отказ от регулирования в пользу непруденциального надзора ярко проявилось во введении института уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг, назначаемого Центробанком – он обладает чисто проверочными функциями, не имея возможности ориентироваться на какие-либо правила, кроме частных и публичных законов и подзаконных актов, а уж тем более приглашать к их выработке. И хотя он не является классическим омбудсменом с довольно слабыми функциями – это фактически квази-судебный орган, решение которого является основанием для принудительного взыскания во внесудебном порядке – практика показала отсутствие в нем потенциала для стимулирования кредитных организаций к созданию правил обращения с клиентами243.

Предлагая ввести саморегулирование в целях защиты прав потребителей банковских услуг, Банк России, очевидно, ориентируется на свой опыт работы по Закону о саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка, предоставляющему ему право через СРО вводить обязательные стандарты работы с клиентами244. Так, в отношении МФО уже относительно давно принят соответствующий стандарт, по которому потребителям должна быть предоставлена в доступной и неискаженной форме вся информация об условиях микрозайма (не допускается в том числе пресловутый «мелкий шрифт»), психологическое давление на заемщика запрещено, как и премирование работников исключительно в связи с выдачей займов, офис микрофинансовой организации должен не только соответствовать всем СанПиНам, но и позволять заключить договор «на месте», должен вестись журнал регистрации обращений клиентов, а саморегулируемые организации вправе проверять соблюдение требований стандарта245. Однако дело в случае с МФО было не в развитом саморегулировании, а в банальном кризисе в этой сфере кредитного рынка, поэтому явные и скрытые аргументы ЦБ за непруденциальную «инициативу снизу» не выглядят убедительно.

Тем не менее, мегарегулятор «гнет» свою линию: в 2019 году на страховом рынке действовали уже 2 аналогичных стандарта – в отношении страховых организаций и страховых брокеров. По сути оба повторяют требования об информировании, ненавязывании услуг, оборудованности офиса, рассмотрении обращений, правда, более подробно регулируется возможность СРО проводить контрольные мероприятия246. Надо отметить, однако, что здесь ЦБ проявляет большее «рвение», разъясняя потребителям отдельные спорные моменты, в частности когда речь заходит о такой острой теме, как ОСАГО247, и ориентируя страховщиков на то, что жалобы страхователей, подкрепленные рекомендованными действиями мегарегулятора, не пройдут незамеченными, что также заставляет следовать определенной модели бизнес-поведения. Союз потребителей даже смог договориться с Центробанком о принятии ГОСТ, касающегося добросовестных практик заключения договоров добровольного страхования248. Пожалуй, принятие ГОСТов на эту тему – не самая лучшая идея, но формирование таких стандартов цивилизованного рынка – первый конструктивный шаг к разрешению противоречий нашего финсектора и нашего мегарегулирования.

Защита прав инвесторов как тоже своего рода потребителей всегда рассматривалась как приоритетная задача не только регулирования финансового рынка, но и вовсе всего госуправления в России, поэтому непруденциальное регулирование в этой области Банк России осуществляет крайне косвенно – через внесение изменений в профильный Закон о защите прав инвесторов и договоренности с отдельными участниками рынка, IT-компаниями и т.д.249 Упомянутый закон требует от эмитента соблюсти правила о раскрытии информации о его деятельности (в том числе бухгалтерской отчетности и существенных фактах о компании – достижение «нового курса» в действии спустя 90 лет), не заключать сделок, ограничивающих права инвестора по сравнению даже с диспозитивными гражданско-правовыми нормами, не выводить на рынок непредусмотренные законодательством ценные бумаги250. Банк России собирает информацию от СРО на фондовом рынке и госорганов и публикует ее на своем сайте. Благодаря своему влиянию на биржевиков и постоянному сбору информации от них, ЦБ может оперативно реагировать на такое явление, как фишинговые сайты или предоставление услуг иностранными брокерами без российской лицензии251.

Говоря о непруденциальном регулировании национальной платежной системы, мы впервые встречаемся с тем, что наш мегарегулятор не совсем мегарегулятор. Действительно, несмотря на стремление законодателя сформировать суперведомство, которому принадлежат все полномочия в рамках определенной сферы, отобрать полномочия, скажем, у Минфина не решились. То же самое произошло и с Роспотребнадзором, который продолжает охранять права потребителей и в области финансовых услуг. Плохо ли это? Нет. Соответствует ли это нашей концепции мегарегулятора? Не совсем, но важно понимать, что полностью исключить дублирование полномочий невозможно и в этом слабое место концепции интегрированного надзора в ее общемировой форме. Так или иначе, ЦБ даже косвенно не осуществляет непруденциального регулирования платежных систем, в то время как Роспотребнадзор в 2015 году взял на себя функцию такого регулятора, указав, что «будет формировать правоприменительную практику», предполагающую жесткое требование от всех предпринимателей (кроме микропредприятий, для которых сделано легальное исключение) соблюдения новой ст. 16.1 Закона о защите прав потребителей, лоббирующей распространение «Мира» и запрещающей отказывать в приеме соответствующих платежных карт252. Весьма интересно наблюдать такой подход параллельно с отказом от разработки сущностных стандартов ведения бизнеса операторами платежных систем, в которых те бы обязывались способствовать развитию НПС. С другой стороны, печально, что внимание Роспотребнадзора к защите прав потребителей платежных услуг пропало, как только закончилось форсированное создание национальной системы платежных карт.

Как уже отмечалось, широкая дискреция Банка России неизбежно приводит к тому, что он принимает акты, не имеющие ни пруденциального, ни непруденциального характера. Таковы, например: 1) требования к мониторингу уязвимостей в программном обеспечении банков, обеспечению наличия соответствующего оборудования, постоянному контролю за электронным документооборотом и электронными подписями253; 2) разрешительный порядок выпуска российскими эмитентами ценных бумаг за рубеж254; 3) обязательность уведомлений о всяком приостановлении оказания услуг платежной инфраструктуры255; 4) тарифный коридор ОСАГО – жесткое регулирование цен на него256.

Если кратко характеризовать функциональное регулирование, то надо признать, что на валютном рынке с ним вполне справился парламент, хотя и назвав ЦБ одним из 2 органов валютного регулирования, наряду с Правительством РФ. Все значимые валютные ограничения, как то: 1) проведение валютных операций только через банки; 2) репатриация резидентами валютной выручки; 3) запрет валютных операций между резидентами как общее правило; 4) запрет открытия зарубежных счетов без уведомления – установлены в профильном законе257. Однако у Центробанка есть мощный аргумент в пользу подтверждения своего статуса мегарегулятора и на валютном рынке – это его полномочия по определению порядка предоставления документов в соответствии с первым названным валютным ограничением банкам-валютным агентам – в первую очередь определение порядка учета внешнеэкономических контрактов258. Здесь речь идет скорее про безналичные расчеты, но Банк регулирует также детали проведения валютных операций наличными: как должна осуществляться их проверка, чем должны быть обеспечены компетентные сотрудники, какие документы должны оформляться259. В данном случае, регулируя деятельность банков, ЦБ безусловно затрагивает и права лиц, осуществляющих валютные операции. Другое направление – официальный курс, пожалуй, единственное валютное ограничение, почти полностью зависящее от воли мегарегулятора и при этом влияющее и на налоговые, и на гражданские правоотношения – устанавливая его, ЦБ предопределяет содержание «валютных обязательств», если сторонами не предусмотрен договорной курс, и их обязанностей перед государством – без оговорок260. Центробанк, как и любой другой его зарубежный «коллега», активно пользуется этим ограничением, устанавливая официальные курсы каждый рабочий день261. Кроме того, будучи валютным регулятором, Банк России воспринимается как орган официального толкования Закона о валютных ограничениях, в результате чего он принимает разъяснения, касающиеся того, как, скажем, понимать круг субъектов установленных льгот или тех, на кого распространяются отдельные ограничения262.

А вот на рынке драгоценных металлов у нас вновь могут появиться сомнения в «мегости» нашего регулятора – ведь здесь в игру вступает Минфин, который в основном и устанавливает ограничения оборота драгметаллов, официально признаваясь госорганом, ответственным за этот рынок263. ЦБ имеет полномочия – но только там, где задействуются кредитные организации: формально он может выдавать им универсальные лицензии с и без права совершения операций с драгметаллами264, но фактически на данный момент всегда предоставляет такое право, то есть от него зависит, кого допускать к финансовому посредничеству на этом рынке – и он выбирает универсальную лицензию как унифицированный «пропуск», что вполне логично, исходя из реформы 2019 года. Или, например, он устанавливает для кредорганизаций учетные цены на аффинированные (очищенные) драгметаллы265, что является неким «ослабленным» аналогом официального валютного курса (вообще роль Банка на рынке драгоценных металлов похожа на урезанное в части влияния на неограниченный круг лиц валютное регулирование). По сравнению с регулированием первичной оценки драгметаллов Минфином266, это кажется весьма слабыми полномочиями. Вспомнив про Роспотребнадзор, невольно задаешься вопросом: можно ли из этого сделать вывод, что наша концепция мегарегулятора не только национально специфична, но и выглядит как бы незаконченной, логически незавершенной? Нет. Ведь суперведомство не означает ведомство-монстр. Если возвращаться к тому же вопросу об «экосистемах» банков или связи их с производственным бизнесом – разве не разумно было бы хотя бы часть отношений, возникающих в связи с этим передавать мегарегулятору? Разумно. Но общемировая конструкция интегрированного надзора за свое 40-летнее развитие никогда не предполагала такого максималистского отношения к полномочиям. И необходимо подчеркнуть: в этом ее неоднозначность, которая особенно резонирует с нашими особенностями. Как бы не хотелось сказать, что у Минфина и Роспотребнадзора должны быть отобраны все полномочия и переданы в Центробанк, наличие достаточно абстрактных функций у последнего на рынке драгоценных металлов и их практическая реализация267 позволяет признать это достаточным для того, чтобы не ставить под сомнение его статус мегарегулятора, в том числе у нас. А значит, нет никакой настоятельной необходимости доводить до «логического конца» унификацию надзора на финрынках.

В 2014 году встал вопрос о том, как переоценка активов и пассивов скажется на соблюдении пруденциальных нормативов, в результате чего было разрешено оценивать их по курсу до «черного вторника», не учитывать при расчете нормативов и резервов повысившиеся риски по валютным кредитам, кредитам экспортерам, факторинговым и лизинговым компаниям, входящим с банком в одну группу268. 2020-ый заставил уже все центробанки мира пойти аналогичным путем смягчения пруденциальных мер, в который раз отложив полную реализацию «Базеля III» в долгий ящик269, в России это касалось: 1) оценки в целях предоставления ЦБ отчетности о капитале и собственных средствах финорга ценных бумаг; 2) включения в нормативы валютных операций; 3) фактически временного снятия жесткого норматива краткосрочной ликвидности; 4) снижения коэффициентов рисков по множеству активов270; 5) снижения размера взносов по страхованию вкладов. Непруденциальное регулирование в основном касалось рекомендаций предоставлять льготы клиентам, пострадавшим от «коронакризиса», стимулом к этому была возможность признания фактически реструктурированных долгов нереструктированными, то есть неприменение опять же пруденциальных последствий такого шага. В сфере функционального регулирования ЦБ сделал послабление тем, кто не представил банкам документы, связанные с валютными операциями, отложив крайний срок до конца июля271. Обращает на себя внимание тот факт, что в обоих кризисах ЦБ, несмотря на настойчивые предложения, скажем, страховщиков по предоставлению им особых льгот272, обратил основное внимание на банки и их полномочия как финансового посредника и валютного агента. Что, как мы помним, было абсолютно справедливо и для экономических мер.

§ 4. Контроль и надзор

Макропруденциальный надзор на банковском рынке возложен на специализированное подразделение ЦБ РФ – Департамент надзора за системно значимыми кредитными организациями273. Это само по себе меняет общую надзорную картину, но, конечно, бессмысленно выделять особую структуру, если нет никаких сутевых особенностей мониторинга деятельности, в первую очередь в части отчетности – и да, тут она есть, ведь применение особых макропруденциальных регуляторных мер приводит к соответствующим доптребованиям к предоставляемым регулятору сведениям274. Кроме того, нужно больше времени, чтобы оценить больший объем информации, поэтому сроки проведения тематических проверок (по отдельно выбранному направлению деятельности) для СЗКО удлиняются до 45-180 дней по сравнению с 35-80 днями, допускаемыми по общему правилу275. Все остальное отдано на откуп Департаменту, и такая широкая дискреция выглядит довольно странно вот на каком фоне. В отношении системно и социально значимых платежных систем устанавливается особая процедура «контактной» оценки деятельности, которая может проводиться в течение 6 месяцев, тем не менее, налицо довольно и неоправданно мягкий подход к макропруденциальному надзору в этой области – по результатам проверки мегарегулятор делает оператору предложения исправить те или иные недостатки, но в случае отказа от их принятия и отсутствия консенсуса единственное, что разрешается ЦБ – опубликовать соответствующие сведения в своем отчете276. В других отношениях у значимых ПС тоже нет никаких серьезных допобязанностей277, все ограничивается такими вещами, как неуведомление о проверке в связи с нарушением правил бесперебойной работы278. Явное несоответствие между уровнем макронадзорных требований на банковском и платежном рынке – нарушение принципа риск-ориентирования. Но это еще что – отсутствие каких-либо юридических ориентиров у Департамента страхового рынка Центробанка при надзоре за системно значимыми страховыми организациями279 выглядит как нарушение общеправового принципа законности с учетом того, что финрынок является той областью, в которой на мегарегулятора возлагаются серьезные полномочия и он просто не может действовать по принципу «все, что не запрещено, разрешено».

Если ставить цель обобщить все микропруденциальные меры для сушествующего многообразия финансовых организаций, то получится примерно такой список: 1) центральной их обязанностью является предоставление в ЦБ отчетности – от суточной (кредорганизации) до годовой консолидированной (ПИФ), от статистической (страховые брокеры) до той, на основе которой рассчитываются коэффициенты, в свою очередь характеризующие соблюдение нормативов (страховые организации), от оформленной в соответствии с отраслевыми стандартами бухучета до отдельной по каждой операции с денежными средствами, от 19 до 53 форм (и это, конечно, далеко не предел), от отчета о составе органов управления до отчета о клиентах280; 2) на них возлагается обязанность проводить стресс-тестирования, то есть изучение финансового положения компании в том случае, если те или иные группы заключенных ей сделок одновременно принесут убытки281; 3) за ними закрепляются кураторы, работающие с их отчетностью и по согласованию со своим непосредственным начальством (входящим в соответствующие Департаменты ЦБ) определяющие непосредственный режим надзора282; 4) в отношении них проводится не только такого рода наблюдение, но и плановые и внеплановые проверки вплоть до ревизий, которые «мягко» называются Центробанком комплексными проверками283; 5) в случае обнаружения нарушения ими пруденциальных норм ЦБ вправе прибегнуть к санации, введению которой те обязаны подчиниться284. По сути пруденциальный надзор является одним из самых «сильных» видов финансового контроля и использует все его методы285, он может быть и предварительным (процедура согласования покупки доли в кредитной организации), и текущим (мониторинг за деятельностью в национальной платежной системе), и последующим (консолидированная отчетность страховщиков), и документальным (мониторинг деятельности брокеров по их отчетам по сделкам), и фактическим (при комплексной проверке), более того, он не поглощает такие виды контроля, как аудит или налоговое администрирование – совсем наоборот, их обязательность изначально предполагается, но выстраивание особых субординационных отношений между Банком России и финансовыми организациями позволяет делать пруденцию как бы контролем «второго уровня», использующим все, что было на «первом», и добавляя к этому еще массу своих требований.

Говоря о связанном с пруденцией и непруденциальном (который, наконец, официально признан мегарегулятором в качестве «поведенческого») надзоре, необходимо вернуться к вопросу о саморегулировании. Там, где его нет (а мы знаем, где его нет), подобный надзор не имеет особого юридического оформления, осуществляется в первую очередь через Службу по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России, но хорошо и то, что он осуществляется, пускай, и просто через прием жалоб и использование предоставленных надзорным Департаментам ЦБ мер воздействия – как мы помним, с непруденциальным регулированием дела обстоят и того хуже. Там, где СРО есть, мегарегулятор наделяет их правом (и обязанностью – полномочием в его чистом административном смысле) проведения внутреннего контроля, в том числе за отчетностью, путем получения соответствующих документов от своих членов и плановых и внеплановых проверок соблюдения всех внутренних документов саморегулируемой организации – как стандартов добросовестного ведения бизнеса, так и проведения отдельных операций. СРО имеют достаточно существенную автономию и передают полученную информацию Центробанку только в случае соответствующих требований, вправе применять по результатам проверок значимые меры принуждения. Кажется, что подобное делегирование квазипруденциального и непруденциального надзора не слишком соответствуют нашим национальным особенностям, но достаточно сказать, что не существует малых и средних объединений финансовых организаций (то есть речь идет не о свободных ассоциациях в гражданском обществе), они должны объединять не менее 26% всех участников соответствующего рынка, соответственно, мегарегулятор имеет крепкую взаимосвязь с каждой СРО, достаточно часто осуществляя надзор через них как бы longa manu. Другое дело, что никакой существенной компенсации бизнесменам-финансистам за это не предоставляется286.

«Перекладывание» обязанностей ярко проявляется и в валютном контроле – на банки как на его агенты в соответствии со 181-ой Инструкцией возложена обязанность постоянно вести ведомости контроля со всеми подтверждающими документами и учет всех проводимых операций, в то время как ЦБ лишь «настраивает» их контроль, выбирая, когда они должны проверить максимальное количество фактов о зарубежном контракте и сразу же передать информацию о предполагаемом нарушении в Банк и ФНС, а когда можно произвести упрощенный учет (экспортеры) или же вовсе минимальный набор контрольный действий (контракт на сумму менее 6 млн рублей для экспортера и 3 млн – для импортера)287. Сам же мегарегулятор, конечно, контролирует осуществление валютных операций финансовыми организациями288, но для него это больше вопрос пруденциального надзора, так как пруденциальные регулятивы просто не позволяют осуществлять рисковые сделки с валютой. В результате, когда дело доходит до обычных экспортеров, импортеров и иных участников валютного рынка, то им он знаком прежде всего как регулятор, заставляющий осуществлять все расчеты через один уполномоченный банк, а не как контролер, который осуществляет не только наблюдение, но и проверку их деятельности – здесь карт-бланш у налоговых органов.

Аналогичная ситуация и на рынке драгоценных металлов, но связана она с общей слабостью полномочий Центробанка в этой сфере. Правила отчетности установлены Минфином, информация от аффинажных организаций идет ему, оно же контролирует соблюдение установленных Правительством РФ правил клеймения драгметаллов, правил ПОД/ФТ при их обращении и ведет интегрированную информационную систему их учета289. ЦБ же… закупает драгметаллы для золотовалютных резервов, соответственно, проверяя их качество, и через пруденцию контролирует соответствующие операции кредитных организаций290. Налицо все то же противоречие между полномочиями главного казначея правительства и банка банков.

Нужно ли ограничивать контроль и надзор? Посмотрим на этот вопрос с нашей любимой точки зрения – кризисной. Во время валютного кризиса 2014 года вряд ли кто-то бы всерьез задумался об ограничении проверок или снижении уровня зарегулированности отчетности финоргов, ведь, наоборот, обладателей валюты нужно было успокоить набором мер поддержки, а сделать это можно только с учетом конкретной информации, которую (неожиданно) все готовы были предоставить в максимальном объеме – лишь бы паника не повлияла на их дела. В целом такая ситуация характерна и для любого другого финансового кризиса, правда, многое зависит от того, насколько уже сильно государство вмешивается в рынок – пожалуй, огромным плюсом периодов дерегулирования, помимо расцвета бизнеса и либеральной мысли, является то, что в случае возникновения проблем сильная администрация может, просто объявив о своем масштабном вмешательстве, предотвратить дальнейшие падения рынков, уверенных в том, что регулятор из принципа не вмешивался в происходящее, но сейчас он быстро во всем разберется. Пандемический кризис на этом фоне выглядит крайне необычно. В контроль и надзор вмешивается фактор, на который прежде обращали не так много внимания – здоровье персонала как проверяемых, так и проверяющих. В результате, «контактные» проверки становятся просто невозможны, что и приводит к их запрету, как в нашей стране – с марта по июль 2020 года, так и за рубежом. Далее везде следуют вполне очевидные меры – увеличение срока исполнения уже вынесенных предписаний по итогам проверок или иным образом выявленных нарушений и продление сроков предоставления отчетности и оценки рисков291. Однако на всем протяжении локдауна и после него возникал вполне резонный вопрос: раз все работодатели, в том числе финансовые корпорации, вынуждены подстраиваться под работу на расстоянии, возможно, это лучшее время для форсирования пресловутой «цифровизации»? Надо сказать, что Центробанк достиг достаточно многого в этом направлении еще до «коронакризиса», но, как невозможно сейчас перевести всех налогоплательщиков на налоговый мониторинг, так нельзя строить и «воздушный замок» электронных проверок или мониторинга как будущего, скажем, пруденциального надзора. Да, на протяжении последних лет отчетность в финсекторе была переведена в электронную форму, да, у ЦБ не меньше (пожалуй, даже намного больше) возможностей контролировать доходы и расходы проверяемых через «свои» онлайн-кассы. Но одну хорошую ревизию это никогда не заменит. Как и обстоятельную личную беседу между импортером и уполномоченным банком.

§ 5. Меры воздействия и ответственности

Понятие «меры воздействия», изначально применявшееся только в отношении кредитных организаций, как обобщенное наименование всех действий, которые мегарегулятор вправе произвести по итогам своего надзора и контроля в отношении финансовых организаций, окончательно устоялось к 2020 году, когда ЦБ РФ объявил, что в течение полугода-года не будет применять меры воздействия за пруденциальные и связанные с ними (в первую очередь связанные со сроками осуществления действий и операций и передачи информации) нарушения292. Они охватывают не только меры ответственности в строгом юридическом смысле, то есть не всегда характеризуются определенными санкциями, а могут быть направлены также на предупреждение или пресечение. С другой стороны, ответственность выходит за пределы воздействия, так как, скажем, меры административной ответственности, хотя они и накладываются на финорги Центробанком293, его «мерами воздействия» не считаются. Таким образом, если очерчивать круг тех способов, с помощью которых мегарегулятор может принудить исполнять установленные правила при обнаружении во время надзора их нарушения, то получится 2 пересекающегося множества – меры воздействия и ответственности. И это важно не с юридико-теоретической точки зрения, а вполне из практических соображений: игроки финсектора, идя на правонарушение, как бы проплывают между Сциллой и Харибдой – жесткими с точки зрения ограничения деятельности мерами воздействия и болезненной (особенно для «нижних этажей» финансового рынка, да и для «верхних» бывает – когда нарушений много) с имущественной точки зрения административной ответственностью. Привилегия избежать «Харибду» сегодня фактически предоставлена кредитным организациям, правда, неизвестно, насколько это можно назвать привилегией. Ну а у остальных есть шанс попасть как в ту, так и в иную прекрасную компанию294.

У ЦБ нет свободы в установлении применяемых мер воздействия – «арсеналы» предусмотрены профильными законами, и вряд ли может быть иначе, ведь в соответствии с принципом разумно широкой дискреции мегарегулятора порядок выбора из них и их применения определен лишь в пределах необходимости – для того, чтобы финансовый бизнес окончательно не превращался в слугу государства: предустанавливается, что наиболее серьезные меры применимы лишь за нарушение пруденции, но так как та учитывает вообще-то всю деятельность компании, то основания часто получаются весьма размытыми, также указывается, что радикальное принуждение не может быть применено без неоднократности нарушения. Если подходить к вопросу систематизации мер воздействия так же, как к надзору, то есть стараться максимально их обобщить, то получится, что главным образом к ним относятся: 1) направление предписания об устранении нарушения (может заменяться устным требованием); 2) ограничение операций определенным размером или видом; 3) взыскание штрафа, но не в административном порядке – его размер устанавливается от какой-либо пруденциальной величины или в твердой сумме; 4) отставка должностных лиц финорга; 5) вывод с рынка – отзыв лицензии или исключение из реестра295.

В Кодексе об административных правонарушениях (КоАП) имеется отдельная глава 15, объектом правонарушений в которой являются финансы, поэтому логично, что специализированные составы проступков финансовых компаний сосредоточены именно здесь296. За все из них предусмотрено только одно административное наказание – штраф, а вот противоправные деяния разные: для страховщиков и МФО они в большей степени связаны с «поведенческими» правилами – навязыванием услуг или «выбиванием» долгом, для участников рынка ценных бумаг, напротив, на первом месте стоит нарушение пруденции (при этом не исключается bis in idem, то есть одновременное наложение административного взыскания и меры воздействия)297. В функциональном регулировании меры воздействия по определениюневозможны, но тут возникает другая проблема – законодатель не видит различий между положением ЦБ на валютном рынке и рынке драгоценных металлов, поэтому, видимо, считает, что, будучи органом валютного регулирования и контроля, мегарегулятор не вправе самостоятельно привлекать кого-либо к административной ответственности так же, как вряд ли есть резон предоставлять ему такую функцию в отношении «металлических» операций, так как он всегда может применять к единственно поднадзорным ему в этой сфере кредорганизациям воздействие. В результате, ни ст. 15.25, ни ст. 15.47-15.48 к нему отношения не имеют.

Если отойти от «Харибды» и рассмотреть иные виды ответственности, то, безусловно, некоторые деяния типа фальсификации отчетности в целях избежания банкротства или отзыва лицензии либо разглашение банковской тайны являются преступлениями (ст. 172.1 и 183 Уголовного кодекса соответственно), однако сегодня уголовная статистика не позволяет назвать их сколько-нибудь распространенными298. Ст. 14 Закона о защите прав инвесторов предоставляет право Банку России обращаться в суд в соответствующих целях, что потенциально открывает возможность привлечения финоргов еще и к гражданско-правовой ответственности, но на данный момент это неактуально – ЦБ использует такое право в отношении эмитентов, которые не исполняют его предписания, и мегарегулятор либо требует принудить их к этому (когда речь идет о несущественном правонарушении, например, нераскрытии всей информации), либо ликвидировать их (когда, несмотря на предупреждения, не производится регистрация выпуска ценных бумаг)299.

Безусловно, меры принуждения (как и убеждения, впрочем) являются неотъемлемой частью госрегулирования любой сферы экономики и именно по поводу них разворачиваются главные баталии между поднадзорными и надзирающими. В отличие от налоговых правоотношений, где взят курс на максимальное снижение судебных споров путем введения обязательного обращения в вышестоящий орган, мегарегулирование находится под прямым судебным контролем, то есть всякое предписание может быть обжаловано как ненормативный правовой акт сразу в суд. В ряде случаев, таких как принудительная ликвидация, следующая за выводом с рынка, обращение ЦБ к судебной власти обязательно. Другое дело, что практика весьма лояльно относится к применяемым Центробанком или СРО мерам воздействия (в последнем случае они именуются мерами дисциплинарного воздействия, но, конечно, к дисциплинарной ответственности не относятся и в принципе – по арсеналу и жесткости – полностью аналогичны воздействию, применяемому мегарегулятором): требования о ликвидации удовлетворяются даже если налицо довольно формальные нарушения и Банк не предпринимал никаких активных действий по анализу ситуации, ограничившись вынесением предписаний300, штрафы на небольшие суммы почти невозможно оспорить301, а сущностная проверка справедливости принуждения, соответствия фактическим обстоятельствам и степени вины юрлица наталкивается на весьма интересную идею, согласно которой даже такая серьезная мера как отзыв лицензии может рассматриваться не как ответственность, а как мера предупреждения302. Впрочем, нельзя не отметить, что многие суды первой инстанции пытаются поставить вопрос о несоразмерности примененного принуждения и иногда, скажем, идут на снижение административного штрафа ниже низшего предела303, но чаще следующая инстанция находит их мнение несостоятельным304 – конечно, большую роль в этом играет жесткий формализм многих надзорных процедур (наличие 2 нарушений – основание для отзыва лицензии), который, видимо, более привычен апелляционным и окружным арбитражным судам (да и ВС РФ), чем даже их коллегам из судов субъектов. Что ж, это вновь полностью укладывается в нашу национальную специфику.

Глава 5. Заключительная

Итак,

1. На финансовом рынке заключаются сделки, предметом которых так или иначе являются деньги (заемные средства, будущее страховое возмещение, доход по ценной бумаге, производному финансовому инструменту, платежные, валютные, «металлические» операции), а не иной товар или «полезный эффект». Этот предмет весьма специфичен, что предопределяет возможность государственного регулирования профессионалов, занимающихся такими сделками, через специальное ведомство. Все зависит от конкретного правопорядка, проблем национального финсектора, политико-правового подхода к вмешательству в рынок. Если говорить о России, то отказ от такого ведомства должен восприниматься как шаг не менее радикальный, чем, скажем, ликвидация Министерства энергетики.

2. Наделение центрального банка полномочиями спецведомства по финансовому рынку – не самое лучшее решение. Однако, если взглянуть на кризисы 2008-2009, 2014 и 2020 гг., придется прийти к мысли, что альтернативы для России нет и не было. Этот неутешительный вывод, заставляя с оптимизмом смотреть на возможные будущие перемены, пока требует сделать следующий шаг и признать специфичность преломления целей регулирования в практике ЦБ РФ и применение им методов, присущих скорее финансовому, нежели гражданскому и административному праву.

3. Банк России показывает себя как эффективный мегарегулятор, что подтверждается его действиями в 2014 и 2020 гг. Проблема в том, что его эффективность строится не на борьбе с существующими структурными особенностями нашего финсектора, а, наоборот, в их вольном или невольном укреплении.

Список использованной литературы

1. Abad-Segura E. et al. Financial Technology: Review of Trends, Approaches and Management // Mathematics. 2020. No. 8.

2. Abrams R. and Taylor M. Issues in the Unification of Financial Sector Supervision. IMF Working Paper 00/213. 2000.

3.Albulescu C. T. COVID-19 and the United States financial markets’ volatility // Finance Research Letters. 2020. No. 38.

4. Badura P. et al. Precious metals market in the new millennium // Global Journal of Business, Economics and Management: Current Issues. 2018. No. 8. P. 61-66.

5. Bossone B. and Promisel L. Strengthening Financial Systems in Developing Countries: The Case for Incentives-Based Financial Sector Reforms. Washington, 2012.

6. Chambers R. J. Financial Information and the Securities Market // Abacus. 1965. No. 1. P. 3-30.

7. Chen B. and Chen D. The Review and Analysis of Compulsory Insurance // Insurance Markets and Companies: Analyses and Actuarial Computations. 2013. Vo. 4. P. 6-17.

8. Enquête sur l’éducation financière du public en France. 2019.

9. Gąsiorkiewicz L. et al. Technology-Driven Innovations in Financial Services: The Rise of Alternative Finance // Foundations of Management. 2020. No. 12. P. 137-150.

10. Giorgio Di G., Noia Di C. and Piatti L. Financial Market Regulation: The Case of Italy and a Proposal for the Euro Area. Philadelphia, 2000. Center for Financial Institutions Working Papers № 00-24.

11. Giovannini A., Iacopetta M., Minetti R. Financial Markets, Banks, and Growth: Disentangling the links // Revue de l'OFCE, 2013. No. 5 (131). P. 105-147.

12. Huertas M. More bite for BaFin 2.0? // Dentons. 2021. URL: https://www.dentons.com/en/insights/articles/2021/april/16/more-bite-for-bafin

13. Hurley M. and Adebayo J. Credit Scoring in the Era of Big Data // Yale Journal of Law and Technology. 2016. Vol. 18. P. 148-216.

14. Jones E. and Knaack P. Global Financial Regulation: Shortcomings and Reform Options // Glob Policy. 2019. No. 10. P. 193-206.

15. Klemkosky R. C., Wright D. J. Creative flexibility in the financial markets // Business Horizons. 1982. No. 25. P. 100-110.

16. Komai A. and Richardson G. A Brief History of Regulations Regarding Financial Markets in the United States: 1789 to 2009 // National Bureau of Economic Research. Paper No. 17443.

17. Kröner A. and Murphy M. Politik und Banken streiten über die Aufrüstung der Bafin // Handelsblatt. 2021. URL: https://www.handelsblatt.com/finanzen/banken-versicherungen/banken/finanzaufsicht-politik-und-banken-streiten-ueber-die-aufruestung-der-bafin /27025858.html

18. Lo A. W. Regulatory reform in the wake of the financial crisis of 2007-2008 // Journal of Financial Economic Policy. 2009. No. 1. P. 4-43.

19. Martinez J. and Rose T. International Survey of Integrated Financial Sector Supervision // Policy Research Working Papers. 2003. URL: https://elibrary.worldbank.org/doi/abs/10.1596/1813-9450-3096

20. Masciandaro D. and Quintyn M. Regulating the Regulators: The Changing Face of Financial Supervision Architectures Before and After the Crisis // European Company Law. 2011. No. 6. P. 187-196.

21. Masciandaro D. and Romelli D. Central bankers as supervisors: Do crises matter?  // European Journal of Political Economy. 2018. Vol. 52. P. 120-140.

22. Nobel P. Schweizerisches Finanzmarktrecht und internationale Standards. Bern, 2010 (Швейцарское финансовое право и международные стандарты / П. Нобель; пер. с нем. Н. Сироткина, Ю. Волобуева, В. Иванова; науч. ред. И. Г. Хубер. М., 2012. 2-е русскоязычное изд. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»).

23. Omarova S. T. Rethinking the Future of Self-Regulation in the Financial Industry. 2010. Cornell Law Faculty Publications. Paper 1022. Vol. 35. No. 3. P. 666-706.

24. Plato-Shinar R. Can the Twin Peaks Model of Financial Regulation Serve as a Model for Israel? // The Cambridge Handbook of Twin Peaks Financial Regulation. 2020. P. 1-34.

25. Schmidt S. Markt ohne Moral − Das Versagen der internationalen Finanzelite. München, 2010.

26. Shaikh A. A. et al. Mobile Banking and Payment System: A Conceptual Standpoint // International Journal of E-Business Research. 2017. No. 13 (2). P. 14-27.

27. Siregar R. Y. and James W. E. Designing an Integrated Financial Supervision Agency: Selected Lessons and Challenges for Indonesia // ASEAN Economic Bulletin. 2006. Vol. 23. No. 1. P. 98-113.

28. Stiglitz J. Principles of Financial Regulation: A Dynamic Portfolio Approach // The World Bank Research Observer. 2001. Vol. 16. No. 1. P. 3-7

29. Tarim E. Studying Financial Markets: Issues of Methodology and Disciplinary Boundaries // Edinburgh Working Papers in Sociology. 2008. No. 29.

30. Taylor M. and Fleming A. Integrated Financial Supervision: Lessons of Scandinavian Experience // Finance & Development. 1999. Vol. 36. No. 4. P. 42-45.

31. Versluysen E. L. Financial deregulation and the globalization of capital markets. Policy, Planning and Research Department working papers № 40. Washington. 1988.

32. Wymeersh E. Financial regulation: its objectives and their implementation in the European Union // EBI Working Paper Series. 2019. No. 36.

33. Абрамов А. Е., Радыгин А. Д., Чернова М. И. Детерминанты поведения частных инвесторов на российском фондовом рынке // Экономическая политика. 2020. № 3. С. 8-43.

34. Абрамов А., Радыгин А., Чернова М. Регулирование финансовых рынков: модели, эволюция, эффективность // Вопросы экономики. 2014. № 2. С. 33-49.

35. Аверченко О. Д. Особенности деятельности финансовых конгломератов: мировой опыт и российские реалии // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2016. № 7 (289). С. 52-62.

36. Алексеева И. А., Баргуева Е. А. Операции РЕПО на российском рынке ценных бумаг: итоги и перспективы // Baikal Research Journal. 2017. № 3.

37. Аликперова Н. В., Ярашева А. В. Доверие населения – фундамент стабильности функционирования финансовых институтов // Управление экономическими системами. 2015. № 8 (80). С. 1-15.

38. Андрющенко А. М. Роль государства в процессе регулирования рынка услуг ломбардов в Российской Федерации // Символ науки. 2016. № 12-1. С. 31-34.

39. Бабенкова С. Ю. Совершенствование системы банковского надзора на основе мегарегулирования. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2013.

40. Банковская система в цифрах и графиках: обзор Ассоциации банков России за III квартал 2020 г. М., 2020.

41. Банковское право: учебник для бакалавров / отв. ред. Л. Г. Ефимова, Д. Г. Алексеева. М., 2019.

42. Баракина Е. Ю. Финансово-правовое регулирование внедрения систем распределенного реестра в национальную платежную систему. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2020.

43. Берзон Н. И., Столяров А. И., Теплова Т. В. Российский финансовый рынок: вызовы, проблемы и перспективы. Доклад на ХVII Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. М., 2016.

44. Божечкова А. Трунин П. Инфляция и валютный рынок // Экономическое развитие России. 2016. № 4. С. 3-7.

45. Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Мегарегулятор как результат эволюции финансового регулирования // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2015. № 4. С. 52-74.

46. Буралова А. А. Валютный рынок в современных условиях // Социально-экономические исследования, гуманитарные науки и юриспруденция: теория и практика. 2016. № 7-1. С. 115-119.

47. Буркова А. Ю. Дерегулирование // Юрист. 2020. № 1. С. 71-73. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

48. Бутина О. П. Анализ функционирования брокеров на рынке страховых услуг // Современные наукоемкие технологии. Региональное приложение. 2017. № 3 (51). С. 8-15.

49. Бутурлин И. Я. Финансово-правовое регулирование рынка ценных бумаг в Российской Федерации и Европейском Союзе. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2020.

50. Вайпан В. А. Теория «правового калейдоскопа»: отражение социально справедливых экономических отношений в предпринимательском праве // Право и экономика. 2018. № 10. С. 5-9. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

51. Валинурова А. А., Маврычев И. А., Ксенофонтова О. Л. Уточнение понятия «небанковская кредитная организация» (НКО) // Современные наукоемкие технологии. Региональное приложение. 2019. № 3 (59). С. 25-31.

52. Володин С. Н., Шамина Ю. В. Инвестиционный рынок России: новый виток развития, особенности и проблемы // Валютное регулирование. Валютный контроль. 2017. № 5. С. 43-54.

53. Высоков Д. А. Регулятивный арбитраж на рынке розничного кредитования // Финансы: теория и практика. 2020. № 1. С. 46-57.

54. Гарцуева Е.В. Концептуальные подходы к трактовке категории «инвестиционный рынок» // Новый университет. Серия «Экономика и право». 2015. № 6 (52). С. 11-14.

55. Георгиева К. Финансовый сектор в 2020-е годы: создание более всеобъемлющей системы в новом десятилетии. Выступление в Институте международной экономики Питерсона. URL: https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/01/17/sp01172019-the-financial-sector-in-the-2020s.

56. Гладкова С. Б., Анцибор И. А., Дробов Д. Е. Правовое регулирование инвестиционных вложений физических лиц на российском финансовом рынке // Закон и право. 2021. № 1. С. 73-77.

57. Головнин М. Ю. Создание финансового мегарегулятора и современные подходы к проведению денежно-кредитной политики // Журнал НЭА. 2013. № 3 (19). С. 149-153.

58. Горловская И. Г. Финансовая политика в отношении категоризации инвесторов-физических лиц в России и области защиты их интересов // Вестник ОмГУ. Серия: Экономика. 2020. № 4. С. 19-35.

59. Гражданское право: Учебник в 4-х т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2019. Т. I.

60. Гражданское право: Учебник в 4-х т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2020. Т. III, IV.

61. Гребнева М. Е. Специфика страховой деятельности и ее влияние на экономический анализ страховой организации // Политика, экономика и инновации. 2016. № 7. С. 4-6.

62. Гришина О. А., Звонова Е. А. Регулирование мирового финансового рынка: теория, практика, инструменты. М., 2010.

63. Гудиева Л. Р. Рынок ценных бумаг и его участники // Международный научно-исследовательский журнал. 2014. № 3-3 (22). С. 24-28.

64. Гузнов А. Г. Финансово-правовое регулирование финансового рынка в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра юр. наук. М., 2016.

65. Гунин Е. М., Бахышов Р. Д. Об особенностях правового положения и деятельности обществ взаимного страхования // Вестник КемГУ. 2015. № 4-2 (64). С. 217-220.

66. Гурнакова Л. Н. Сущность, теоретические основы понятия «кредитный рынок» // Проблемы современной экономики. 2011. № 2. С. 83-85.

67. Гусева И. А. Финансовые рынки и институты: учебник и практикум для академического бакалавриата. М., 2019.

68. Дедкова О. Ю. Конструкция «связанного кредитного договора» как механизм обеспечения защиты прав потребителей финансовых услуг // Право и экономика. 2019. № 10. С. 11-17. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

69. Денисова Н. И., Чиженко Л. М., Чиженко И. П. Страховой рынок России: проблемы и перспективы развития // Вестник Московского университета имени С. Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление. 2016. № 1 (16). С. 51-57.

70. Деревщикова Е. О. Финансовый кризис 2014-2015 гг.: последствия и перспективы для России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2016. № 1. С. 25-28.

71. Дьяченко Е. М., Макарчук Т. В. Гражданско-правовое регулирование финансовых рынков // Власть Закона. 2014. № 2. С. 75-83. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

72. Евлахова Ю. С. Трансформация институциональной структуры регулирования финансового рынка (на примере Великобритании) // Вестник РГЭУ РИНХ. 2006. № 21. С. 101-107.

73. Ермаков Д. Н. Социальное страхование в Российской империи // Правовая политика и правовая жизнь. 2011. № 2. С. 76-84.

74. Ершова И. В., Тарасенко О. А. Малое и среднее предпринимательство: трансформация российской системы кредитования и микрофинансирования // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2018. № 1. С. 99-124. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

75. Запольский С. В. Дискуссионные вопросы теории финансового права: монография. М., 2008.

76. Зубков И. ЦБ решил на пять // Российская газета. Столичный выпуск № 89 (8440).

77. Зяблюк Р. М., Титова Н. И. Особенности российского капитализма (обзор конференции) // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2017. № 3. С. 157-172.

78. Иванов С.  Как в конце 2014 года чуть не рухнул фондовый рынок России // Секрет фирмы. 2015. URL: https://secretmag.ru/news/istoriya-dnya-15-12-2015.htm

79. Ивлев В. А. Модели регулирования и надзора в сфере финансового рынка: опыт России и зарубежных стран // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2018. № 4. С. 50-55. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

80. Игнатов Я. Н. Правовое регулирование фондового рынка в условиях финансового кризиса // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 2. С. 64-83.

81. Исмаилов И. Ш. Пруденциальное регулирование банковской деятельности. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2019.

82. Исмаилов И. Ш. Реформирование институциональной структуры банковского регулирования в России и зарубежных государствах // Банковское право. 2020. № 1. С. 50-56. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

83. Кавицкая И. Л. Финансовый кризис и политика Центрального Банка // JIS. 2011. № 4. С. 27-33.

84. Какоулин М. Е., Чачило П. И., Пацук О. В. Рынок ценных бумаг // Проблемы современной экономики (Новосибирск). 2016. № 31. С. 124-128.

85. Караваева Е. В. Развитие и регулирование рынка финансовых услуг. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2009.

86. Касаткина В. В., Черкашнев Р. Ю., Чернышова О. Н. Совершенствование рынка драгоценных металлов в России // Социально-экономические явления и процессы. 2017. № 3. С. 76-81.

87. Касьянов Р. А. Регулирование рынка финансовых услуг по праву ЕС и ЕАЭС. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра юр. наук. М., 2019.

88. Ковальчук И. Я. Банковское право России второй половины XIX – начала XX века. 2019. URL: https://www.litres.ru/i-ya-kovalchuk/bankovskoe-pravo-rossii-vtoroy-poloviny-xix-nachala-xx-veka/

89. Ковальчук И. Я. Государственное регулирование экономического роста путем использования инструментов налогообложения // Научные труды ВЭО России. 2016. Т. 201. С. 46-54.

90. Ковальчук И. Я. Договор банковского счета: Актуальные проблемы. 2020. URL: https://www.litres.ru/i-ya-kovalchuk/dogovor-bankovskogo-scheta-aktualnye-problemy/

91. Кокотов А. Н. Конституционный Суд России и макроправовое регулирование // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 3. С. 3-7. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

92. Колесов П. Ф. Операции РЕПО – основной источник ликвидности для коммерческих банков России в период современного кризиса // Актуальные вопросы экономики и управления: материалы I Междунар. науч. конф. 2011. Т. 1. С. 138-143.

93. Коньков К. А. Правовое регулирование деятельности НПФ и управляющих компаний по инвестированию средств пенсионных резервов и накоплений // Бизнес, Менеджмент и Право. 2017. № 1-2. С. 47-52. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

94. Кошель Д. Е. Правоприменение в системе правового регулирования финансовых рынков // Вестник ОмГУ. Серия. Право. 2008. № 3. С. 68-74.

95. Красинский В. В. Защита государственного суверенитета: монография. М., 2017. Гл. 3, § 2. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

96. Кружкова Г. В. Экономический механизм обеспечения сырьем предприятий, не доминирующих на рынке вторичных драгоценных металлов. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2018.

97. Кудлаев Д. В. Финансово-правовое регулирование обращения драгоценных металлов в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2015.

98. Куликов С. В. Методология страховой науки // Вестник НГУЭУ. 2008. № 1. С. 53-63.

99. Лавренова Е. С., Беломытцева О. С. Эффективность управления пенсионными накоплениями в негосударственных пенсионных фондах // Финансовый журнал. 2016. № 3 (31). С. 115-125.

100. Лаутс Е. Б., Мангасарян Э. Н. «Коронакризис» и меры антикризисного регулирования рынка банковских услуг: правовые проблемы // Банковское право. 2020. № 3. С. 55-66. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

101. Лаутс Е. Б. Правовые аспекты антикризисного регулирования рынка банковских услуг и институт банкротства кредитных организаций: монография. М., 2018. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

102. Мороз Ю. С., Шмырева А. И. Дискуссионные вопросы сущности валютного рынка // Deutsche Internationale Zeitschrift für zeitgenössische Wissenschaft. 2021. № 4-2. С. 25-26.

103. Никитина Т. В., Репета-Турсунова А. В. Финансовые рынки и финансово-кредитные институты: учебное пособие. СПб., 2014.

104. Новиков А. В. Совершенствование инструментария оценки и повышения эффективности инвестиционной деятельности негосударственных пенсионных фондов. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. Краснодар, 2016.

105. Обзор мер денежно-кредитной политики, применяемых странами в период пандемии коронавируса по состоянию на 13 апреля 2020 года, Центра макроэкономических исследований НИФИ Минфина России.

106. Обзор российского финансового сектора и финансовых инструментов за 2020 год. М., 2021.

107. Оганесян Г. Р. Политика регулирования валютного курса в России в 2014-2018 гг. // Вестник Института экономики РАН. 2019. № 6. С. 152-161.

108. Овчарова Е. В. Финансовый контроль в Российской Федерации: Учебное пособие. М., 2013.

109. Опыхтина Е. Г. Развитие законодательства о кредитных организациях на современном этапе // Юрист. 2019. № 8. С. 50-56. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

110. Осипов А. А. Инфраструктура кредитного рынка: зарубежный опыт и проблемы развития в России. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2010.

111. Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5669.

112. Павлова Е. В. Паевые инвестиционные фонды: анализ доходности и преимущества деятельности // Вестник НГИЭИ. 2015. № 3 (46). С. 74-82.

113. Петриченко М. П. Закономерности государственного регулирования финансового рынка в России. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра эк. наук. Саратов, 1999.

114. Петров Д. А. Государственное регулирование и саморегулирование на финансовом рынке: проблемы соотношения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 8. С. 25-29. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

115. Платонова И. Н. Современные проблемы регулирования валютного рынка России // Финансы: теория и практика. 1998. № 2. С. 70-81.

116. Поспелова Е. А. Влияние государственного присутствия в банковском секторе на экономическое развитие страны // Экономические отношения. 2020. Т. 10. № 1. С. 161-174.

117. Право интеллектуальной собственности: Учебник / под общ. ред. Л. А. Новоселовой. М., 2019. Т. 4. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

118. Публичное банковское право: учебник для магистров / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов. М., 2016. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

119. Руководство по регулированию и надзору в секторе микрофинансирования: консенсусные руководящие принципы. Вашингтон, 2012.

120. Рыбакова А. Ю. Организация страхового дела и страхового надзора в Российской Федерации как объекты финансово-правового регулирования. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. Саратов, 2019.

121. Саватюгин А. Л. Отчет о результатах контрольного мероприятия «Проверка эффективности расходования средств федерального бюджета на страхование, осуществлявшееся главными распорядителями средств федерального бюджета в системно значимых страховых организациях, за 2017–2018 годы и истекший период 2019 года». 2020.

122. Савруков А. Ловушка мегарегулятора // Ведомости. 2016. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/09/21/657879-lovushka

123. Самигулина А. В. Эволюция банковской системы: проблемы теории и практики // Право и экономика. 2016. № 11. С. 58-64. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

124. Самиев П. Успехи и провалы мегарегулирования // Ведомости. 2020. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2020/11/19/847662-uspehi-megaregulirovaniya.

125. Сводные данные о реализации мер по ограничению последствий пандемии коронавирусной инфекции // Официальный сайт ЦБ РФ.

126. Симонян А. Р. Анализ состояния кредитных потребительских кооперативов в Российской Федерации // Вестник ГУУ. 2019. № 12. С. 81-88.

127. Совершенствование допуска на финансовый рынок. Новые возможности для участников: доклад для общественных консультаций. М., 2020.

128. Солдатенкова И. Я. Формирование интегрированной модели финансового надзора Банка России. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2019.

129. Соловьев Я. В. Министерство финансов Российской империи в 1858-1903 гг.: организация и функционирование. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та ист. наук. М., 2003.

130. Старостин С. А. Рецензия на монографию П. П. Серкова «Правоотношение (теория и практика современного правового регулирования)» // Lex russica. 2018. № 10. С. 182-188.

131. Страховщики попросили ЦБ смягчить надзор и регулирование рынка в условиях пандемии // ТАСС. 2020. URL: https://tass.ru/ekonomika/8050099.

132. Суханов Е. А. О юридических лицах в Гражданском кодексе РФ 1994 г. // Вестник гражданского права. 2019. № 6. С. 22-34. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

133. Таранов И. Е. Административно-правовое регулирование рынка ценных бумаг // Управленческое консультирование. 2016. № 2 (86). С. 153-160.

134. Татиев А. Р. Соотношение понятий «рынок финансовых услуг» и «финансовый рынок»: теория и практика вопроса // Российская юстиция. 2019. № 8. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

135. Терехова В. В. Основные способы правового регулирования деятельности микрофинансовых организаций в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2020. № 4. С. 164-168.

136. Тетюшин А. В. Валютные интервенции ЦБ РФ в условиях пандемии коронавируса и падения цен на нефть // Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. № 4-3. С. 93-97.

137. Троицкая А. А. Селективная рациональность? Аргументация Конституционного Суда РФ о сроках полномочий Президента в зеркале когнитивистики // Сравнительное конституционное обозрение. 2021. № 1 (140). С. 84-99.

138. Тропская С. С. Финансовый уполномоченный как субъект публичного права финансового рынка // Финансовое право. 2020. № 7. С. 10-14. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

139. Турбанов А. В. Саморегулирование и защита прав потребителей банковских услуг // Банковское право. 2020. № 4. С. 15-26. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

140. Турбанов А. В. Финансовое право и финансовый рынок // Финансовое право. 2020. № 10. С. 7-12; 2021. № 1. С. 10-16. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

141. Тюкавкин Н. М. Теоретические основы рынка ценных бумаг: учебное пособие. Самара, 2016.

142. Устьянцев А. И. Совершенствование финансово-правового регулирования банковской деятельности в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2010.

143. Федорова О. Ю. Формирование эффективной модели регулирования финансовых рынков. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2017.

144. Федорова С. В., Федоров К. И. Небанковские формы потребительского кредитования в условиях финансового кризиса // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2009. № 2. С. 158-165.

145. Финансовое право: учебник для бакалавров / Отв. ред. Е. Ю. Грачева. М., 2014.

146. Финансовое право: учебник / Отв. ред. Н. И. Химичева, Е. В. Покачалова. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2017.

147. Финансово-правовые проблемы обращения драгоценных металлов и драгоценных камней в Российской Федерации: научно-практическое пособие / под ред. И. И. Кучерова. М., 2016. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

148. Фридман А. И. Правовое регулирование инвестиционных фондов в России, США и Люксембурге. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2019.

149. Хабитежев C. Х. Следует ли спешить с мегарегулятором? // Финансы: теория и практика. 2007. № 4. С. 131-139.

150. Хаменушко И. В., Бус А. М. Топор опасен? Введем топорный контроль и топорную ответственность! // Налоговед. 2016. № 8. С. 75-84.

151. Хаменушко И. В. Валютное регулирование в Российской Федерации: правила, контроль, ответственность. М., 2013.

152. Хаменушко И. В. «Публичное» и «частное» в налоговом праве // Законодательство и экономика. 2000. № 8.

153. Хаменушко И., Ромащенко Л., Попов П. Существенные изменения административной ответственности за нарушения валютного законодательства. URL: https://www.pgplaw.ru/analytics-and-brochures/alerts/significant-changes-the-administrative-responsibility-for-violation-of-currency-legislation-/

154. Хоменко Е. Г. Платежные системы как элементы национальной платежной системы России и их классификация // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2017. № 1 (29). С. 122-134.

155. ЦБ объявил о валютной интервенции на внутреннем рынке // Коммерсантъ. 2020. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4283417.

156. Цветков В. А., Дудин М. Н., Сайфиева С. Н. Проблемы и перспективы развития микрофинансовых организаций в Российской Федерации // Финансы: теория и практика. 2019. № 3. С. 96-111.

157. Частное банковское право: учебник / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов, Л. Г. Ефимова. М., 2020. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

158. Чепаков Д. А. Развитие национальной платежной системы: государственное регулирование и операционное функционирование. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2019.

159. Чикулаев Р. В. Становление правового регулирования рынка ценных бумаг в России в дореволюционный и советский периоды // Российский юридический журнал. 2011. № 6. С. 207-216.

160. Чирков А. В. Особенности правового регулирования микрофинансовой деятельности микрофинансовых организаций. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2017.

161. Чижик В. П. Классификация, сравнительный анализ и характеристика инвестиционных фондов в России // Концепт. 2015. № 1. С. 30-40.

162. Шаповалов М. А., Никифорова С. Т., Слесарев С. А. Комментарий к Федеральному закону от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (постатейный) // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». 2016.

163. Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 2.

164. Шестакова К.С. Правовое регулирование инвестиционно-банковской деятельности в США // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2017. № 3. С. 49-53. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

165. Шестеров Е. А. Частные инвестиции в современной России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 10-2. С. 201-204.

166. Школик О. А. Финансовые рынки и финансово-кредитные институты: учебное пособие. Екатеринбург, 2014.

167. Шляпочник Я. Слон в руку // Российская Бизнес-газета. 2012. № 47 (876). Полоса 6.

168. Шохин С. О. К вопросу о предмете и системе финансового права // Финансовое право. 2019. № 2. С. 12-14.

169. Эзрох Ю. С. Подходы к оценке конкурентного влияния небанковских субъектов конкуренции на банковскую конкурентную среду России // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2015. № 11 (245). С. 37-54.

170. Экмалян А. М. Специфика российской модели мегарегулятора финансового рынка // Труды Института государства и права РАН. 2016. № 5 (57). С. 113-130.

Список нормативных правовых актов

1. Financial Services and Markets Act // Legislation. URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/2000/8/contents.

2. Code monétaire et financier // Légifrance. URL: https://www.legifrance.gouv.fr/codes/texte_lc/LEGITEXT000006072026.

3. Ley № 21.276 que busca mejorar el funcionamiento del Mercado Financiero // Prieto. URL: https://www.prieto.cl/publicacion-de-ley-no-21-276-que-busca-mejorar-el-funcionamiento-del-mercado-financiero/

4. Ley 7/2020, de 13 de noviembre, para la transformación digital del sistema financiero // BOE. URL: https://www.boe.es/diario_boe/txt.php?id=BOE-A-2020-14205

5. Конституция Российской Федерации // Справочно-правовая система «Гарант».

6. Договор о Евразийском экономическом союзе // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

7. Гражданский кодекс Российской Федерации (ч. 2, от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ) // Справочно-правовая система «Гарант».

8. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Справочно-правовая система «Гарант».

9. Налоговый кодекс Российской Федерации (ч. 2, от 5 августа 2000 г., № 117-ФЗ) // Справочно-правовая система «Гарант».

10. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // Справочно-правовая система «Гарант».

11. Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности» // Справочно-правовая система «Гарант».

12. Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей» // Справочно-правовая система «Гарант».

13. Закон РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

14. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «Гарант».

15. Федеральный закон от 26 марта 1998 г. № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» // Справочно-правовая система «Гарант».

16. Федеральный закон от 7 мая 1998 г. № 75-ФЗ «О негосударственных пенсионных фондах» // Справочно-правовая система «Гарант».

17. Федеральный закон от 5 марта 1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «Гарант».

18. Федеральный закон от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» // Справочно-правовая система «Гарант».

19. Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» // Справочно-правовая система «Гарант».

20. Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» // Справочно-правовая система «Гарант».

21. Федеральный закон от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов в банках Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

22. Федеральный закон от 19 июля 2007 г. № 196-ФЗ «О ломбардах» // Справочно-правовая система «Гарант».

23. Федеральный закон от 29 ноября 2007 г. № 286-ФЗ «О взаимном страховании» // Справочно-правовая система «Гарант».

24. Федеральный закон от 18 июля 2009 г. № 190-ФЗ «О кредитной кооперации» // Справочно-правовая система «Гарант».

25. Федеральный закон от 2 июля 2010 г. № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» // Справочно-правовая система «Гарант».

26. Федеральный закон от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» // Справочно-правовая система «Гарант».

27. Федеральный закон от 23 июля 2013 г. № 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» // Справочно-правовая система «Гарант».

28. Федеральный закон от 13 июля 2015 г. № 223-ФЗ «О саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

29. Федеральный закон от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» // Справочно-правовая система «Гарант».

30. Федеральный закон от 18 марта 2020 г. № 50-ФЗ «О приобретении Правительством Российской Федерации у Центрального банка Российской Федерации обыкновенных акций публичного акционерного общества «Сбербанк России» и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

31. Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

32. Постановления Правительства РФ от 7 апреля 2004 г. № 185 «Вопросы Министерства финансов Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

33. Постановление Правительства РФ от 26 февраля 2021 г. № 270 «О некоторых вопросах контроля за оборотом драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них на всех этапах этого оборота и внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

34. Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2019 – 2021 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

35. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2021 год и период 2022 и 2023 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

36. Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2016 – 2018 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

37. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2020 год и период 2021 и 2022 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

38. Приказ ФСФР РФ от 2 ноября 2006 г. № 06-125/пз-н «О минимальной стоимости имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд, по достижении которой паевой инвестиционный фонд является сформированным» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

39. Приказ ФСФР РФ от 13 августа 2009 г. № 09-32/пз-н «Об утверждении требований к размеру и порядку расчета собственных средств акционерного инвестиционного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

40. Приказ ФСФР России от 28 января 2010 г. № 10-4/пз-н «Об утверждении Положения о специалистах финансового рынка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

41. Указание Банка России от 12 февраля 1999 г. № 500-У «Об усилении валютного контроля со стороны уполномоченных банков за правомерностью осуществления их клиентами валютных операций и о порядке применения мер воздействия к уполномоченным банкам за нарушения валютного законодательства» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

42. Указание Банка России от 28 мая 2003 г. № 1283-У «О порядке установления Банком России учетных цен на аффинированные драгоценные металлы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

43. Указание Банка России от 14 сентября 2011 г. № 2694-У «О порядке уведомления Банка России оператором электронных денежных средств о начале деятельности по осуществлению перевода электронных денежных средств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

44. Указание Банка России от 19 июня 2012 г. № 2836-У «Об устанавливаемых Банком России требованиях к значимой платежной системе» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

45. Указание Банка России от 10 августа 2012 г. № 2861-У «О перечне ценных бумаг, входящих в Ломбардный список Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

46. Указание Банка России от 13 декабря 2012 г. № 2936-У «О требованиях к кредитным организациям, с которыми Банк России совершает сделки РЕПО» // Справочно-правовая система «Кодекс».

47. Указание Банка России от 11 июня 2014 г. № 3280-У «О порядке информирования оператором платежной системы Банка России, участников платежной системы о случаях и причинах приостановления (прекращения) оказания услуг платежной инфраструктуры» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

48. Указание Банка России от 27 июня 2014 г. № 3304-У «Об отчетности операторов платежных систем по платежным системам, в рамках которых осуществляется перевод денежных средств по сделкам, совершенным на организованных торгах» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

49. Указание Банка России от 25 июля 2014 г. № 3342-У «О требованиях к информационным технологиям, используемым операторами услуг платежной инфраструктуры, для целей признания платежной системы национально значимой платежной системой» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

50. Указание Банка России от 6 ноября 2014 г. № 3439-У «О порядке признания Банком России кредитных организаций значимыми на рынке платежных услуг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

51. Указание Банка России от 30 декабря 2014 г. № 3522-У «О требованиях к плану оздоровления финансового положения страховой организации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

52. Указание Банка России от 15 апреля 2015 г. № 3624-У «О требованиях к системе управления рисками и капиталом кредитной организации и банковской группы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

53. Указание Банка России от 4 июля 2016 г. № 4060-У «О требованиях к организации системы управления рисками негосударственного пенсионного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

54. Указание Банка России от 22 июля 2015 г. № 3737-У «О методике определения системно значимых кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

55. Указание Банка России от 28 июля 2015 г. № 3743-У «О порядке расчета страховой организацией нормативного соотношения собственных средств (капитала) и принятых обязательств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

56. Указание Банка России от 25 августа 2015 г. № 3758-У «Об определении стоимости чистых активов инвестиционных фондов, в том числе о порядке расчета среднегодовой стоимости чистых активов паевого инвестиционного фонда и чистых активов акционерного инвестиционного фонда, расчетной стоимости инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, стоимости имущества, переданного в оплату инвестиционных паев» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

57. Указание Банка России от 7 декабря 2015 г. № 3883-У «О порядке проведения Банком России оценки качества систем управления рисками и капиталом, достаточности капитала кредитной организации и банковской группы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

58. Указание Банка России от 30 мая 2016 г. № 4028-У «О порядке расчета собственных средств негосударственных пенсионных фондов» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

59. Указание Банка России от 19 июля 2016 г. № 4075-У «О требованиях к собственным средствам управляющих компаний инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов и соискателей лицензии управляющей компании» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

60. Указание Банка России от 13 января 2017 г. № 4263-У «О сроках и порядке составления и представления некредитными финансовыми организациями в Банк России отчетности об операциях с денежными средствами» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

61. Указание Банка России от 3 апреля 2017 г. № 4336-У «Об оценке экономического положения банков» // Справочно-правовая система «Гарант».

62. Указание Банка России от 11 мая 2017 г. № 4373-У «О требованиях к собственным средствам профессиональных участников рынка ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

63. Указание Банка России от 3 июля 2017 г. № 4443-У «Об установлении значений критериев для признания платежной системы значимой» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

64. Указание Банка России от 11 августа 2017 г. № 4488-У «Об организации и осуществлении в Банке России деятельности кураторов некредитных финансовых организаций и саморегулируемых организаций в сфере финансового рынка» // Справочно-правовая система «Гарант».

65. Указание Банка России от 25 октября 2017 г. № 4584-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России отчетности, необходимой для осуществления контроля и надзора в сферестраховой деятельности, и статистической отчетности страховщиков, а также формах, сроках и порядке представления в Банк России бухгалтерской (финансовой) отчетности страховщиков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

66. Указание Банка России от 25 декабря 2017 г. № 4662-У «О квалификационных требованиях к руководителю службы управления рисками, службы внутреннего контроля и службы внутреннего аудита кредитной организации, лицу, ответственному за организацию системы управления рисками, и контролеру негосударственного пенсионного фонда, ревизору страховой организации, о порядке уведомления Банка России о назначении на должность (об освобождении от должности) указанных лиц (за исключением контролера негосударственного пенсионного фонда), специальных должностных лиц, ответственных за реализацию правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма кредитной организации, негосударственного пенсионного фонда, страховой организации, управляющей компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, микрофинансовой компании, сотрудника службы внутреннего контроля управляющей компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, а также о порядке оценки Банком России соответствия указанных лиц (за исключением контролера негосударственного пенсионного фонда) квалификационным требованиям и требованиям к деловой репутации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

67. Указание Банка России от 22 февраля 2018 г. № 4726-У «О признании утратившим силу Положения Банка России от 21 сентября 2001 года № 153-П "Об особенностях пруденциального регулирования деятельности небанковских кредитных организаций, осуществляющих депозитные и кредитные операции"» // Справочно-правовая система «Гарант».

68. Указание Банка России от 14 марта 2018 г. № 4736-У «О порядке осуществления Банком России мониторинга деятельности страховщиков с применением финансовых показателей (коэффициентов), характеризующих финансовое положение страховщиков и их устойчивость к внутренним и внешним факторам риска» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

69. Указание Банка России от 22 мая 2018 г. № 4801-У «О форме и условиях рефинансирования кредитных организаций под обеспечение» // Справочно-правовая система «Гарант».

70. Указание Банка России от 3 сентября 2018 г. № 4896-У «О методике определения величины собственных средств (капитала) страховщика (за исключением общества взаимного страхования)» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

71. Указание Банка России от 8 октября 2018 г. № 4927-У «О перечне, формах и порядке составления и представления форм отчетности кредитных организаций в Центральный банк Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

72. Указание Банка России от 29 ноября 2018 г. № 4993-У «О требованиях к сведениям и документам, представляемым для получения лицензии на осуществление деятельности субъектов страхового дела, об их типовых формах и о порядке и способах представления в Банк России документов для получения лицензии на осуществление деятельности субъектов страхового дела» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

73. Указание Банка России от 14 марта 2019 г. № 5094-У «О порядке установления и опубликования Центральным банком Российской Федерации официальных курсов иностранных валют по отношению к рублю» // Справочно-правовая система «Гарант».

74. Указание Банка России от 22 марта 2019 г. № 5099-У «О требованиях к расчету размера собственных средств при осуществлении профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, а также при получении лицензии (лицензий) на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

75. Указание Банка России от 2 апреля 2019 г. № 5115-У «Об установлении экономических нормативов для микрофинансовой компании, привлекающей денежные средства физических лиц, в том числе индивидуальных предпринимателей, и (или) юридических лиц в виде займов, и микрофинансовой компании, осуществляющей выпуск и размещение облигаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

76. Указание Банка России от 4 апреля 2019 г. № 5117-У «О формах, сроках и порядке составления и представления отчетности профессиональных участников рынка ценных бумаг, организаторов торговли, клиринговых организаций и лиц, осуществляющих функции центрального контрагента, а также другой информации в Центральный банк Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

77. Указание Банка России от 31 мая 2019 г. № 5158-У «Об обязательных резервных требованиях» // Официальный сайт ЦБ РФ.

78. Указание Банка России от 11 сентября 2019 г. № 5253-У «Об установлении методики определения собственных средств (капитала) микрофинансовой компании» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

79. Указание Банка России от 20 сентября 2019 г. № 5263-У «О порядке оказания Банком России услуг по передаче электронных сообщений по финансовым операциям российским юридическим лицам» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

80. Указание Банка России от 26 декабря 2019 г. № 5379-У «О регистрации Банком России организаций в качестве операторов платежных систем, включении иностранных организаций, являющихся операторами иностранных платежных систем, в реестр операторов иностранных платежных систем, о порядке ведения реестра операторов платежных систем и реестра операторов иностранных платежных систем» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

81. Указание Банка России от 20 января 2020 г. № 5391-У «О порядке формирования микрофинансовыми организациями резервов на возможные потери по займам» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

82. Указание Банка России от 30 января 2020 г. № 5396-У «О порядке ведения кассовых операций с наличной иностранной валютой в уполномоченных банках на территории Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

83. Указание Банка России от 1 июня 2020 г. № 5472-У «Об установлении методики определения собственных средств (капитала) микрокредитной компании и формы расчета собственных средств (капитала) микрокредитной компании» // Справочно-правовая система «Гарант».

84. Указание Банка России от 6 июля 2020 г. № 5499-У «О порядке согласования Банком России примерных условий договоров репо, договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, и (или) договоров иного вида, объектом которых являются ценные бумаги, и (или) иностранная валюта, и (или) драгоценные металлы, и вносимых в них изменений» // Справочно-правовая система «Гарант».

85. Указание Банка России от 20 июля 2020 г. № 5510-У «О порядке и сроках представления в Банк России годовой консолидированной финансовой отчетности организациями, указанными в пунктах 2 – 5 части 1 статьи 2 Федерального закона от 27 июля 2010 года № 208-ФЗ "О консолидированной финансовой отчетности"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

86. Указание Банка России от 28 июля 2020 г. № 5515-У «О страховых тарифах по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

87. Указание Банка России от 3 августа 2020 г. № 5522-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России статистической отчетности страховых брокеров» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

88. Указание Банка России от 3 августа 2020 г. № 5523-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России отчетности микрофинансовых компаний и микрокредитных компаний, порядке и сроках представления микрофинансовыми компаниями в Банк России аудиторского заключения о годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности, порядке и сроках раскрытия микрофинансовыми компаниями бухгалтерской (финансовой) отчетности и аудиторского заключения о годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

89. Указание Банка России от 2 ноября 2020 г. № 5609-У «О раскрытии, распространении и предоставлении информации акционерными инвестиционными фондами и управляющими компаниями инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, а также о требованиях к расчету доходности инвестиционной деятельности акционерного инвестиционного фонда и управляющей компании паевого инвестиционного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (вступает в силу с 1 октября).

90. Указание Банка России от 19 ноября 2020 г. № 5627-У «О ведении Банком России государственного реестра микрофинансовых организаций» // Справочно-правовая система «Гарант».

91. Указание Банка России от 3 февраля 2021 г. № 5726-У «О признании утратившими силу Указания Банка России от 13 декабря 2012 года № 2936-У и Указания Банка России от 22 сентября 2014 года № 3387-У» // Справочно-правовая система «Кодекс».

92. Инструкция Банка России от 2 апреля 2010 г. № 135-И «О порядке принятия Банком России решения о государственной регистрации кредитных организаций и выдаче лицензий на осуществление банковских операций» // Справочно-правовая система «Гарант».

93. Инструкция Банка России от 25 февраля 2014 г. № 149-И «Об организации инспекционной деятельности Центрального банка Российской Федерации (Банка России)» // Справочно-правовая система «Кодекс».

94. Инструкция Банка России от 1 сентября 2014 г. № 156-И «Об организации инспекционной деятельности Банка России в отношении некредитных финансовых организаций, саморегулируемых организаций некредитных финансовых организаций и не являющихся кредитными организациями операторов платежных систем, операторов услуг платежной инфраструктуры» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

95. Инструкция Банка России от 14 ноября 2016 г. № 175-И «О банковских операциях небанковских кредитных организаций – центральных контрагентов, об обязательных нормативах небанковских кредитных организаций – центральных контрагентов и особенностях осуществления Банком России надзора за их соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

96. Инструкция Банка России от 16 августа 2017 г. № 181-И «О порядке представления резидентами и нерезидентами уполномоченным банкам подтверждающих документов и информации при осуществлении валютных операций, о единых формах учета и отчетности по валютным операциям, порядке и сроках их представления» // Справочно-правовая система «Гарант».

97. Инструкция Банка России от 6 декабря 2017 г. № 183-И «Об обязательных нормативах банков с базовой лицензией» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

98. Инструкция Банка России от 6 июня 2019 г. № 198-И «Об обязательных нормативах небанковских кредитных организаций, имеющих право на осуществление переводов денежных средств без открытия банковских счетов и связанных с ними иных банковских операций, и осуществлении Банком России надзора за их соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

99. Инструкция Банка России от 29 ноября 2019 г. № 199-И «Об обязательных нормативах и надбавках к нормативам достаточности капитала банков с универсальной лицензией» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»

100. Инструкции Банка России от 15 января 2020 г. № 202-И «О порядке проведения Банком России проверок поднадзорных лиц» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

101. Положение Банка России от 7 сентября 2007 г. № 310-П «О кураторах кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

102. Положение Банка России от 12 ноября 2007 г. № 312-П «О порядке предоставления Банком России кредитным организациям кредитов, обеспеченных активами или поручительствами» // Справочно-правовая система «Гарант».

103. Положения Банка России от 31 мая 2012 г. № 380-П «О порядке осуществления наблюдения в национальной платежной системе» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

104. Положение Банка России от 11 июня 2014 г. № 422-П «О порядке признания Банком России платежной системы национально значимой платежной системой» // Справочно-правовая система «Кодекс».

105. Положение Банка России от 12 июня 2014 г. № 423-П «Об обеспечительных взносах операторов платежных систем, не являющихся национально значимыми платежными системами» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

106. Положение Банка России от 22 декабря 2014 г. № 447-П «О кураторах страховых организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

107. Положение Банка России от 10 июня 2015 г. № 474-П «О деятельности специализированных депозитариев» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

108. Положение Банка России от 27 июля 2015 г. № 481-П «О лицензионных требованиях и условиях осуществления профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, ограничениях на совмещение отдельных видов профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, а также о порядке и сроках представления в Банк России отчетов о прекращении обязательств, связанных с осуществлением профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, в случае аннулирования лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

109. Положение Банка России от 7 августа 2015 г. № 484-П «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению служащих Банка России и урегулированию конфликта интересов» // Справочно-правовая система «Гарант».

110. Положение Банка России от 1 декабря 2015 г. № 507-П «Об обязательных резервах кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

111. Положение Банка России от 3 декабря 2015 г. № 510-П «О порядке расчета норматива краткосрочной ликвидности («Базель III») системно значимыми кредитными организациями» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

112. Положение Банка России от 28 декабря 2015 г. № 526-П «Отраслевой стандарт бухгалтерского учета "Порядок составления бухгалтерской (финансовой) отчетности страховых организаций и обществ взаимного страхования"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

113. Положение Банка России от 16 ноября 2016 г. № 557-П «О правилах формирования страховых резервов по страхованию жизни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

114. Положение Банка России от 16 ноября 2016 г. № 558-П «О правилах формирования страховых резервов по страхованию иному, чем страхование жизни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

115. Положение Банка России от 28 июня 2017 г. № 590-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

116. Положение Банка России от 3 октября 2017 г. № 607-П «О требованиях к порядку обеспечения бесперебойности функционирования платежной системы, показателям бесперебойности функционирования платежной системы и методикам анализа рисков в платежной системе, включая профили рисков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

117. Положение Банка России от 23 октября 2017 г. № 611-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

118. Положение Банка России от 28 декабря 2017 г. № 626-П «Об оценке финансового положения, о требованиях к финансовому положению и об основаниях для признания финансового положения неудовлетворительным учредителей (участников) кредитной организации и иных лиц, предусмотренных Федеральным законом от 29 июля 2017 года № 281-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования обязательных требований к учредителям (участникам), органам управления и должностным лицам финансовых организаций"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

119. Положение Банка России от 28 марта 2018 г. № 638-П «О порядке оплаты услуг по переводу денежных средств и услуг платежной инфраструктуры в платежной системе Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

120. Положение Банка России от 4 июля 2018 г. № 646-П «О методике определения собственных средств (капитала) кредитных организаций («Базель III»)» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

121. Положение Банка России от 25 февраля 2019 г. № 675-П «О порядке назначения, осуществления и прекращения деятельности временной администрации по управлению кредитной организацией, назначаемой до отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, а также временной администрации по управлению банком, назначаемой в случае утверждения плана участия Банка России или плана участия государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

122. Положение Банка России от 17 апреля 2019 г. № 683-П «Об установлении обязательных для кредитных организаций требований к обеспечению защиты информации при осуществлении банковской деятельности в целях противодействия осуществлению переводов денежных средств без согласия клиента» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

123. Положение Банка России от 16 июля 2019 г. № 688-П «О порядке и особенностях передачи страхового портфеля, порядке и условиях компенсации недостающей части активов профессиональным объединением страховщиков, порядке согласования передачи страхового портфеля с Банком России в случаях, указанных в пункте 1 статьи 184.9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», требованиях к содержанию договора о передаче страхового портфеля и акта приема-передачи страхового портфеля» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

124. Положение Банка России от 2 августа 2019 г. № КФН-2019 «О Комитете финансового надзора» // Справочно-правовая система «Кодекс».

125. Положение Банка России от 24 декабря 2019 г. № 708-П «О порядке допуска Банком России к размещению и обращению вне территории Российской Федерации ценных бумаг, выпущенных эмитентами, зарегистрированными в Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

126. Положение Банка России от 10 января 2020 г. № 710-П «Об отдельных требованиях к финансовой устойчивости и платежеспособности страховщиков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

127. Положение Банка России от 27 марта 2020 г. № 714-П «О раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (вступает в силу с 1 октября).

128. Положение Банка России от 24 сентября 2020 г. № 732-П «О платежной системе Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

129. Положение Банка России от 7 декабря 2020 г. № 744-П «О порядке расчета размера операционного риска («Базель III») и осуществления Банком России надзора за его соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

130. Приказ Банка России от 1 апреля 2020 г. № ОД-563 «О внесении изменений в приложение к приказу Банка России от 03.12.2015 № ОД-3439» // Официальный сайт ЦБ РФ.

131. Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций в сфере финансового рынка, объединяющих микрофинансовые организации, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 22 июня 2017 г. № КФНП-22 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

132. Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций, объединяющих страховых брокеров, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 8 мая 2019 г. // Справочно-правовая система «Гарант».

133. Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций, объединяющих страховые организации, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 9 августа 2018 г. № КФНП-24 // Справочно-правовая система «Гарант».

134. Информация Банка России от 20 января 2014 г. «О регистрации приказа "Об осуществлении функций по контролю и надзору за соблюдением требований страхового законодательства системно значимыми страховыми организациями"» // Справочно-правовая система «Гарант».

135. Письмо Банка России от 27 мая 2014 г. № 96-Т «О рекомендациях Базельского комитета по банковскому надзору "Принципы агрегирования рисков и представления отчетности по рискам"» // Справочно-правовая система «Гарант».

136. Информация Банка России от 4 декабря 2014 г. «О ситуации на валютном рынке и сделках РЕПО в иностранной валюте» // Официальный сайт ЦБ РФ.

137. Информация Банка России от 17 декабря 2014 г. «О мерах Банка России по поддержанию устойчивости российского финансового сектора» // Справочно-правовая система «Гарант».

138. Информация Банка России от 23 декабря 2014 г. «О кредитах в иностранной валюте, обеспеченных залогом прав требования по кредитам в иностранной валюте» // Официальный сайт ЦБ РФ.

139. Информационное письмо Банка России от 10 августа 2016 г. № ИН-015-53/60 «О ключевом принципе страхования «Корпоративное управление» Международной ассоциации страховых надзоров» // Справочно-правовая система «Гарант».

140. Информация Банка России от 1 марта 2017 г. «Банк России централизует дистанционный банковский надзор» // Справочно-правовая система «Гарант».

141. Информационное сообщение Банка России от 26 декабря 2017 г. «О защите прав инвесторов от недобросовестных действий, связанных с предложением финансовых услуг в сети Интернет» // Справочно-правовая система «Гарант».

142. Информационное письмо Банка России от 23 января 2019 г. № ИН-014-12/2 «По вопросу применения понятия "транспортные организации" в сфере железнодорожного транспорта в целях Федерального закона от 10.12.2003 № 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

143. Информационное письмо Банка России от 19 декабря 2019 г. № ИН-01-19/96 «О форме Соглашения об основных условиях совершения Банком России сделок купли-продажи драгоценных металлов на территории Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

144. Информационное сообщение Банка России от 20 марта 2020 г. «Банк России утвердил меры по поддержке граждан, экономики и финансового сектора в условиях пандемии коронавируса» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

145. Информационное письмо Банка России от 25 марта 2020 г. № ИН-05-15/29 «О неприменении мер к кредитным организациям» // Официальный сайт ЦБ РФ.

146. Информационное письмо Банка России от 27 марта 2020 г. № ИН-03-35/31 «О неприменении мер в связи с коронавирусной инфекцией (COVID-19)» // Официальный сайт ЦБ РФ.

147. Информационное письмо Банка России от 27 марта 2020 г. № ИН-06-14/34 «О снижении регуляторной и надзорной нагрузки в связи с действиями системных факторов, обусловленных распространением коронавирусной инфекции (COVID-19)» // Официальный сайт ЦБ РФ.

148. Информация Банка России от 15 апреля 2020 г. «Совет директоров Банка России принял решение о включении ценных бумаг в Ломбардный список» // Официальный сайт ЦБ РФ.

149. Информационное письмо Банка России от 17 апреля 2020 г. № ИН-014-12/71 «О применении отдельных положений нормативных актов Банка России в сфере валютного контроля на период с 30 марта по 1 июля 2020 года» // Справочно-правовая система «Гарант».

150. Информация Банка России от 29 октября 2020 г. «Утвержден перечень системно значимых кредитных организаций» // Справочно-правовая система «Гарант».

151. Информационное письмо Банка России от 14 декабря 2020 г. № ИН-01-19/172 «Об особенностях операций Банка России на внутреннем финансовом рынке в Российской Федерации в периоды с 30 декабря 2020 года по 11 января 2021 года, а также с 20 по 24 февраля и с 3 по 8 ноября 2021 года» // Официальный сайт ЦБ РФ.

152. Информация Банка России от 24 марта 2021 г. «О признании Банком России кредитных организаций значимыми на рынке платежных услуг» // Официальный сайт ЦБ РФ.

153. Информация Банка России «Для российских предпринимателей снижаются требования валютного контроля» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

154. Разъяснение Банка России «Рекомендации Банка России гражданам по спорным вопросам взаимодействия со страховыми организациями» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

155. ГОСТ Р 57056-2016 «Руководство по защите прав потребителей услуг добровольного страхования. Имущественное страхование. Общие требования», утв. Приказом Росстандарта от 8 сентября 2016 г. № 1089-ст // Справочно-правовая система «Кодекс».

156. Приказ Минфина России от 9 декабря 2016 г. № 231н «Об утверждении Инструкции о порядке учета и хранения драгоценных металлов, драгоценных камней, продукции из них и ведения отчетности при их производстве, использовании и обращении» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

157. Приказ Минфина России от 24 августа 2020 г. № 174н «Об утверждении Порядка разработки и утверждения прейскурантов цен на драгоценные камни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

158. Информация Роспотребнадзора от 1 января 2015 г. «О защите прав потребителей при расчетах с использованием национальных платежных инструментов» // Справочно-правовая система «Кодекс»

Список материалов судебной практики

1. Консультативное заключение Суда Евразийского экономического союза от 10 июля 2020 г. № СЕ-2-1/2-20-БК // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

2. Определение Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2019 г. № 866-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы публичного акционерного общества Банк "ЮГРА" на нарушение конституционных прав и свобод подпунктами 1 и 2 пункта 1 статьи 189.31, статьей 189.47 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", а также пунктом 6 части первой статьи 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

3. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Справочно-правовая система «Гарант».

4. Определение Верховного Суда РФ от 22 апреля 2019 г. по делу № А65-9523/2018 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

5. Определение Верховного Суда РФ от 23 апреля 2020 г. по делу № А40-153867/2019 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

6. Решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 7 августа 2015 г. по делу № 2-7896/2015 // Справочно-правовая система «СудАкт».

7. Решение Арбитражного суда Белгородской области от 18 ноября 2016 г. по делу № А08-5657/2016 // Справочно-правовая система «СудАкт».

8. Решение Арбитражного суда Алтайского края от 11 августа 2020 г. по делу № А03-3866/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт»

9. Решение Арбитражного суда Нижегородской области от 13 августа 2020 г. по делу № А43-7399/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт».

10. Решение Арбитражного суда Самарской области от 15 сентября 2020 г. по делу № А55-21928/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт».

Примечания

1

Шестеров Е. А. Частные инвестиции в современной России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2020. № 10-2. С. 201-204.

(обратно)

2

Абрамов А. Е., Радыгин А. Д., Чернова М. И. Детерминанты поведения частных инвесторов на российском фондовом рынке // Экономическая политика. 2020. № 3. С. 8-43.

(обратно)

3

См.: Горловская И. Г. Финансовая политика в отношении категоризации инвесторов-физических лиц в России и области защиты их интересов // Вестник ОмГУ. Серия: Экономика. 2020. № 4. С. 19-35; Гладкова С. Б., Анцибор И. А., Дробов Д. Е. Правовое регулирование инвестиционных вложений физических лиц на российском финансовом рынке // Закон и право. 2021. № 1. С. 73-77.

(обратно)

4

Возможно, в России она произойдет даже раньше, чем в других странах, ведь проблемы со сдерживанием инфляции уже в апреле заставили ЦБ РФ пойти на довольно существенное повышение ключевой ставки, см.: Зубков И. ЦБ решил на пять // Российская газета. Столичный выпуск № 89 (8440).

(обратно)

5

См.: Банковское право: учебник для бакалавров / отв. ред. Л. Г. Ефимова, Д. Г. Алексеева. М., 2019. С. 68; Бабенкова С. Ю. Совершенствование системы банковского надзора на основе мегарегулирования. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2013. С. 3; Masciandaro D. and Quintyn M. Regulating the Regulators: The Changing Face of Financial Supervision Architectures Before and After the Crisis // European Company Law. 2011. No. 6. P. 188-189.

(обратно)

6

В связи с относительной неразвитостью фондового рынка и приоритетного внимания правительства в отношении банков, см.: Чикулаев Р. В. Становление правового регулирования рынка ценных бумаг в России в дореволюционный и советский периоды // Российский юридический журнал. 2011. № 6. С. 207-216. Биржа в Российской империи полагалась на собственные, а не установленные государством правила, так же, как и отдельные «банкирские заведения», которые выступали категорически против принятия профильного законодательства. Об этом см.: Ковальчук И. Я. Банковское право России второй половины XIX – начала XX века. 2019. С. 30-31. URL: https://www.litres.ru/i-ya-kovalchuk/bankovskoe-pravo-rossii-vtoroy-poloviny-xix-nachala-xx-veka/

(обратно)

7

Гришина О. А., Звонова Е. А. Регулирование мирового финансового рынка: теория, практика, инструменты. М., 2010. С. 360.

(обратно)

8

См., напр.: Петриченко М. П. Закономерности государственного регулирования финансового рынка в России. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра эк. наук. Саратов, 1999; Платонова И. Н. Современные проблемы регулирования валютного рынка России // Финансы: теория и практика. 1998. № 2. С. 70-81; Taylor M. and Fleming A. Integrated Financial Supervision: Lessons of Scandinavian Experience // Finance & Development. 1999. Vol. 36. No. 4. P. 42-45.

(обратно)

9

См., напр.: Хабитежев C. Х. Следует ли спешить с мегарегулятором? // Финансы: теория и практика. 2007. № 4. С. 131-139; Караваева Е. В. Развитие и регулирование рынка финансовых услуг. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2009; Lo A. W. Regulatory reform in the wake of the financial crisis of 2007-2008 // Journal of Financial Economic Policy. 2009. No. 1. P. 4-43.

(обратно)

10

См., напр.: Кошель Д. Е. Правоприменение в системе правового регулирования финансовых рынков // Вестник ОмГУ. Серия. Право. 2008. № 3. С. 68-74; Устьянцев А. И. Совершенствование финансово-правового регулирования банковской деятельности в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2010; Omarova S. T. Rethinking the Future of Self-Regulation in the Financial Industry. 2010. Cornell Law Faculty Publications. Paper 1022. Vol. 35. No. 3. P. 666-706.

(обратно)

11

См., напр.: Masciandaro D. and Quintyn M. Op. cit.; Jones E. and Knaack P. Global Financial Regulation: Shortcomings and Reform Options // Glob Policy. 2019. No. 10. P. 193-206; Бабенкова С. Ю. Указ. соч.; Гузнов А. Г. Финансово-правовое регулирование финансового рынка в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра юр. наук. М., 2016; Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Мегарегулятор как результат эволюции финансового регулирования // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2015. № 4. С. 52-74; Экмалян А. М. Специфика российской модели мегарегулятора финансового рынка // Труды Института государства и права РАН. 2016. № 5 (57). С. 113-130.

(обратно)

12

См.: Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 59; Экмалян А. М. Указ. соч. С. 114; Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 40; Taylor M. and Fleming A. Op. cit. P. 42; Masciandaro D. and Quintyn M. Op. cit. P. 188.

(обратно)

13

Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2019 – 2021 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

14

Гладкова С. Б., Анцибор И. А., Дробов Д. Е. Указ. соч. С. 74.

(обратно)

15

Петриченко М. П. Указ. соч. С. 18-26.

(обратно)

16

Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 25-29.

(обратно)

17

См.: Гусева И. А. Финансовые рынки и институты: учебник и практикум для академического бакалавриата. М., 2019. С. 13-18.

(обратно)

18

Караваева Е. В. Указ. соч. С. 3-4.

(обратно)

19

См.: Школик О. А. Финансовые рынки и финансово-кредитные институты: учебное пособие. Екатеринбург, 2014. С. 16-21; Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 30-37.

(обратно)

20

См.: Никитина Т. В., Репета-Турсунова А. В. Финансовые рынки и финансово-кредитные институты: учебное пособие. СПб., 2014. С. 14-16; Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 37-39.

(обратно)

21

Giovannini A., Iacopetta M., Minetti R. Financial Markets, Banks, and Growth: Disentangling the links // Revue de l'OFCE, 2013. No. 5 (131). P. 105-107. Правда, новое кейнсианство скорее делает акцент на стимулировании инвестирования с помощью мер государственного регулирования, в частности налогов, а неоклассическая теория – на развитии финансового сектора как неотъемлемой части саморегулирующегося рыночного механизма. Об этом см.: Ковальчук И. Я. Государственное регулирование экономического роста путем использования инструментов налогообложения // Научные труды ВЭО России. 2016. Т. 201. С. 47-48.

(обратно)

22

Гришина О. А., Звонова Е. А. Указ. соч. С. 13-29.

(обратно)

23

Jones E. and Knaack P. Op. cit. P. 193-194.

(обратно)

24

См.: Абрамов А. Е., Радыгин А. Д., Чернова М. И. Указ. соч. С. 9-15.

(обратно)

25

Tarim E. Studying Financial Markets: Issues of Methodology and Disciplinary Boundaries // Edinburgh Working Papers in Sociology. 2008. No. 29.

(обратно)

26

Гурнакова Л. Н. Сущность, теоретические основы понятия «кредитный рынок» // Проблемы современной экономики. 2011. № 2. С. 84.

(обратно)

27

Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

28

См.: Валинурова А. А., Маврычев И. А., Ксенофонтова О. Л. Уточнение понятия «небанковская кредитная организация» (НКО) // Современные наукоемкие технологии. Региональное приложение. 2019. № 3 (59). С. 28; Указание Банка России от 22 февраля 2018 г. № 4726-У «О признании утратившим силу Положения Банка России от 21 сентября 2001 года № 153-П "Об особенностях пруденциального регулирования деятельности небанковских кредитных организаций, осуществляющих депозитные и кредитные операции"» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

29

Цветков В. А., Дудин М. Н., Сайфиева С. Н. Проблемы и перспективы развития микрофинансовых организаций в Российской Федерации // Финансы: теория и практика. 2019. № 3. С. 101-102; Ст. 12 Федерального закона от 2 июля 2010 г. № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

30

Федорова С. В., Федоров К. И. Небанковские формы потребительского кредитования в условиях финансового кризиса // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2009. № 2. С. 158-162; Валинурова А. А., Маврычев И. А., Ксенофонтова О. Л. Указ. соч. С. 27.

(обратно)

31

Андрющенко А. М. Роль государства в процессе регулирования рынка услуг ломбардов в Российской Федерации // Символ науки. 2016. № 12-1. С. 31; Ст. 2 Федерального закона от 19 июля 2007 г. № 196-ФЗ «О ломбардах» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

32

Симонян А. Р. Анализ состояния кредитных потребительских кооперативов в Российской Федерации // Вестник ГУУ. 2019. № 12. С. 81-88; Ст. 3 Федерального закона от 18 июля 2009 г. № 190-ФЗ «О кредитной кооперации» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

33

См., напр.: Школик О. А. Указ. соч. С. 111-118.

(обратно)

34

Банковское право: учебник для бакалавров. С. 461-475.

(обратно)

35

Осипов А. А. Инфраструктура кредитного рынка: зарубежный опыт и проблемы развития в России. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2010. С. 3-9.

(обратно)

36

Hurley M. and Adebayo J. Credit Scoring in the Era of Big Data // Yale Journal of Law and Technology. 2016. Vol. 18. P. 148-149.

(обратно)

37

Гарцуева Е.В. Концептуальные подходы к трактовке категории «инвестиционный рынок» // Новый университет. Серия «Экономика и право». 2015. № 6 (52). С. 11-14.

(обратно)

38

Павлова Е. В. Паевые инвестиционные фонды: анализ доходности и преимущества деятельности // Вестник НГИЭИ. 2015. № 3 (46). С. 74-82.

(обратно)

39

Также есть биржевые и интервальные фонды, являющиеся по отношению к названным «промежуточными вариантами». См.: п. 6-6.1 ст. 11 Федерального закона от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

40

Володин С. Н., Шамина Ю. В. Инвестиционный рынок России: новый виток развития, особенности и проблемы // Валютное регулирование. Валютный контроль. 2017. № 5. С. 43-54.

(обратно)

41

Чижик В. П. Классификация, сравнительный анализ и характеристика инвестиционных фондов в России // Концепт. 2015. № 1. С. 30-40.

(обратно)

42

См.: Новиков А. В. Совершенствование инструментария оценки и повышения эффективности инвестиционной деятельности негосударственных пенсионных фондов. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. Краснодар, 2016. С. 3, 29-36; Лавренова Е. С., Беломытцева О. С. Эффективность управления пенсионными накоплениями в негосударственных пенсионных фондах // Финансовый журнал. 2016. № 3 (31). С. 115-125; Ст. 24.1, 25.1 Федерального закона от 7 мая 1998 г. № 75-ФЗ «О негосударственных пенсионных фондах» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

43

См.: Куликов С. В. Методология страховой науки // Вестник НГУЭУ. 2008. № 1. С. 53-63.

(обратно)

44

Денисова Н. И., Чиженко Л. М., Чиженко И. П. Страховой рынок России: проблемы и перспективы развития // Вестник Московского университета имени С. Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление. 2016. № 1 (16). С. 51-57; Ст. 32.9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

45

Chen B. and Chen D. The Review and Analysis of Compulsory Insurance // Insurance Markets and Companies: Analyses and Actuarial Computations. 2013. Vo. 4. P. 6-17.

(обратно)

46

Гребнева М. Е. Специфика страховой деятельности и ее влияние на экономический анализ страховой организации // Политика, экономика и инновации. 2016. № 7. С. 4-6.

(обратно)

47

Бутина О. П. Анализ функционирования брокеров на рынке страховых услуг // Современные наукоемкие технологии. Региональное приложение. 2017. № 3 (51). С. 8-15.

(обратно)

48

Гунин Е. М., Бахышов Р. Д. Об особенностях правового положения и деятельности обществ взаимного страхования // Вестник КемГУ. 2015. № 4-2 (64). С. 217-220; Ст. 5 Федерального закона от 29 ноября 2007 г. № 286-ФЗ «О взаимном страховании» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

49

См.: Хаменушко И. В. Валютное регулирование в Российской Федерации: правила, контроль, ответственность. М., 2013. С. 34-59.

(обратно)

50

Мороз Ю. С., Шмырева А. И. Дискуссионные вопросы сущности валютного рынка // Deutsche Internationale Zeitschrift für zeitgenössische Wissenschaft. 2021. № 4-2. С. 25; Буралова А. А. Валютный рынок в современных условиях // Социально-экономические исследования, гуманитарные науки и юриспруденция: теория и практика. 2016. № 7-1. С. 115-119.

(обратно)

51

Божечкова А. Трунин П. Инфляция и валютный рынок // Экономическое развитие России. 2016. № 4. С. 3-7.

(обратно)

52

См.: ст. 3 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

53

Какоулин М. Е., Чачило П. И., Пацук О. В. Рынок ценных бумаг // Проблемы современной экономики (Новосибирск). 2016. № 31. С. 124-128.

(обратно)

54

См.: Тюкавкин Н. М. Теоретические основы рынка ценных бумаг: учебное пособие. Самара, 2016. С. 10.

(обратно)

55

Шестеров Е. А. Указ. соч. С. 201; Ст. 219.1 Налогового кодекса Российской Федерации (ч. 2, от 5 августа 2000 г., № 117-ФЗ) // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

56

См.: Гудиева Л. Р. Рынок ценных бумаг и его участники // Международный научно-исследовательский журнал. 2014. № 3-3 (22). С. 24-28; Горловская И. Г. Указ. соч. С. 27; Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 77-78; Ст. 3-8.3 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

57

Chambers R. J. Financial Information and the Securities Market // Abacus. 1965. No. 1. P. 3-5.

(обратно)

58

Кружкова Г. В. Экономический механизм обеспечения сырьем предприятий, не доминирующих на рынке вторичных драгоценных металлов. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2018. С. 11-24.

(обратно)

59

См.: Касаткина В. В., Черкашнев Р. Ю., Чернышова О. Н. Совершенствование рынка драгоценных металлов в России // Социально-экономические явления и процессы. 2017. № 3. С. 76-81.

(обратно)

60

О распространенности финансовых конгломератов по всему миру см.: Аверченко О. Д. Особенности деятельности финансовых конгломератов: мировой опыт и российские реалии // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2016. № 7 (289). С. 52-62. О том, что борьба между монополией, конкуренцией игосударством как уравновешивающей «третьей силой» пока остается характерной чертой современного капитализма, см.: Зяблюк Р. М., Титова Н. И. Особенности российского капитализма (обзор конференции) // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2017. № 3. С. 157-172.

(обратно)

61

См.: ст. 1 Федерального закона от 26 марта 1998 г. № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

62

См.: Badura P. et al. Precious metals market in the new millennium // Global Journal of Business, Economics and Management: Current Issues. 2018. No. 8. P. 61-66.

(обратно)

63

Чепаков Д. А. Развитие национальной платежной системы: государственное регулирование и операционное функционирование. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2019. С. 31.

(обратно)

64

Хоменко Е. Г. Платежные системы как элементы национальной платежной системы России и их классификация // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2017. № 1 (29). С. 129-134.

(обратно)

65

Подробнее о современном состоянии дискуссии вокруг «безнала» см.: Ковальчук И. Я. Договор банковского счета: Актуальные проблемы. 2020. С. 21-22. URL: https://www.litres.ru/i-ya-kovalchuk/dogovor-bankovskogo-scheta-aktualnye-problemy/

(обратно)

66

О том, что после кризиса 2008-2009 гг. оставлять цифровые платежные системы без «законных рамок», невозможно см.: Shaikh A. A. et al. Mobile Banking and Payment System: A Conceptual Standpoint // International Journal of E-Business Research. 2017. No. 13 (2). P. 14-27.

(обратно)

67

Ср.: довольно либеральный Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (// Справочно-правовая система «Гарант») и вступивший в силу в апреле этого года жесткий запрет на анонимные электронные кошельки в ч. 2 и 2.1 ст. 7 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» (// Справочно-правовая система «Гарант»).

(обратно)

68

На этой почве в доктрине уже давно предлагается разделять понятия «финансовый рынок» и «рынок финансовых услуг». Из последних работ на эту тему см.: Татиев А. Р. Соотношение понятий «рынок финансовых услуг» и «финансовый рынок»: теория и практика вопроса // Российская юстиция. 2019. № 8. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». В настоящей работе рынок финансовых услуг понимается как одна из двух «сторон медали» финансового рынка, то есть всякая финансовая услуга приобретается в рамках финансового рынка. Иное, думается, является необоснованным усложнением понятийного аппарата. Так же, как различение финансового рынка, финансовых рынков и финансового сектора.

(обратно)

69

См.: Гражданское право: Учебник в 4-х т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2020. Т. III. С. 408-409; Т. IV. С. 300-301; Ст. 665, 824 Гражданского кодекса Российской Федерации (ч. 2, от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ) // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

70

Эзрох Ю. С. Подходы к оценке конкурентного влияния небанковских субъектов конкуренции на банковскую конкурентную среду России // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2015. № 11 (245). С. 37-54.

(обратно)

71

См.: Консультативное заключение Суда Евразийского экономического союза от 10 июля 2020 г. № СЕ-2-1/2-20-БК // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 73-74.

(обратно)

72

Высоков Д. А. Регулятивный арбитраж на рынке розничного кредитования // Финансы: теория и практика. 2020. № 1. С. 47.

(обратно)

73

Применительно к пандемии коронавируса это показано у: Albulescu C. T. COVID-19 and the United States financial markets’ volatility // Finance Research Letters. 2020. No. 38.

(обратно)

74

Klemkosky R. C., Wright D. J. Creative flexibility in the financial markets // Business Horizons. 1982. No. 25. P. 100.

(обратно)

75

Это не означает, что каждый день появляются новые финтехи. Но как показано у: Abad-Segura E. et al. Financial Technology: Review of Trends, Approaches and Management // Mathematics. 2020. No. 8, с начала XXI века примерно каждые 4-5 лет менялись основные темы исследований на стыке IT и финсектора (например, в 2005-2009 гг. сам по себе Интернет был инновационным финтехом, в 2010-2014 гг. проявляется внимание к искусственному интеллекту и, наконец, в 2014-2019 гг., помимо бума исследования ИИ, становится крайне актуальной тема криптовалют и блокчейна). Отсутствие регулирования технологий, все время попадающих в поле зрения исследователей и банкиров, приводит к формированию «альтернативных», то есть рискованных, не обеспеченных государственными гарантиями, финансов: Gąsiorkiewicz L. et al. Technology-Driven Innovations in Financial Services: The Rise of Alternative Finance // Foundations of Management. 2020. No. 12. P. 137-150.

(обратно)

76

«Альтернативы качественному регулированию и надзору не существует. Углубление финансового рынка – достойная цель для всех стран, но, подобно городу, финансовая система должна расти устойчиво и планомерно» (Георгиева К. Финансовый сектор в 2020-е годы: создание более всеобъемлющей системы в новом десятилетии. Выступление в Институте международной экономики Питерсона. URL: https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/01/17/sp01172019-the-financial-sector-in-the-2020s).

Такой вывод разделяют не только те, кого можно назвать новыми кейнсианцами. Эндрю Ло, заявляя о том, что регулирования не должно быть много, оно должно быть качественным, и приходя к выводу, что достаточно обеспечить большую прозрачность игроков, открытость информации на финрынке и расследование всех случаев банкротства в специализированном правоохранительном органе, а также повышение уровня образования не только потребителей, но и CEO, тем не менее, допускает возможность «жесткого» вмешательства государства для получения требующейся ему информации: Lo A. W. Op. cit. P. 5-9. Саула Омарова, предлагая перенести центр тяжести дискуссии вокруг финсектора с госрегулирования на идею саморегулирования, подчеркивает, что последнее никогда не сможет заменить некоторых «жестких», но необходимых рамок, задаваемых публичной властью: Omarova S. T. Op. cit. P. 666-671.

(обратно)

77

Если попытаться это сделать, то придется просто констатировать, что «правильного» ответа нет, всякое мнение допустимо и на каждый аргумент либерального экономиста найдется контраргумент этатиста, ср. аргументы против происходившего в 1980-ых гг. процесса «освобождения» финрынка от госвмешательства у: Versluysen E. L. Financial deregulation and the globalization of capital markets. Policy, Planning and Research Department working papers № 40. Washington. 1988; и аргументы против начавшегося после кризиса 2007 г. давления на рынок у: Bossone B. and Promisel L. Strengthening Financial Systems in Developing Countries: The Case for Incentives-Based Financial Sector Reforms. Washington, 2012. Причем все обозначенные авторы были привлечены к своим исследованиям Всемирным банком.

(обратно)

78

Исмаилов И. Ш. Реформирование институциональной структуры банковского регулирования в России и зарубежных государствах // Банковское право. 2020. № 1. С. 50-56. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

79

Обзор российского финансового сектора и финансовых инструментов за 2020 год. М., 2021. С. 6-7. Особенно иронично это сочетается со ст. 5 Закона о банках и банковской деятельности: «Кредитной организации запрещается заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью».

(обратно)

80

Шестакова К.С. Правовое регулирование инвестиционно-банковской деятельности в США // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2017. № 3. С. 49-53. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

81

Об этом говорят еще с 1990-ых гг., см.: Петриченко М. П. Указ. соч. С. 4-17.

(обратно)

82

Ершова И. В., Тарасенко О. А. Малое и среднее предпринимательство: трансформация российской системы кредитования и микрофинансирования // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2018. № 1. С. 99-124. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Для сравнения: крупные игроки российского банковского сектора обладают более чем 55% активов участников рынка (Опыхтина Е. Г. Развитие законодательства о кредитных организациях на современном этапе // Юрист. 2019. № 8. С. 50-56. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»). По данным на 2018 год, крупнейшие негосударственные пенсионные фонды сосредоточили 88% всех накоплений, управляющие компании – 70% активов, страховые компании – 78% страховых премий.

(обратно)

83

Суханов Е. А. О юридических лицах в Гражданском кодексе РФ 1994 г. // Вестник гражданского права. 2019. № 6. С. 22-34. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

84

Лаутс Е. Б. Правовые аспекты антикризисного регулирования рынка банковских услуг и институт банкротства кредитных организаций: монография. М., 2018. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Интересно, что, как уже было отмечено в предыдущей сноске, на эти же 55% активов приходится и доля крупнейших банков. Монополизация и огосударствление вместе.

(обратно)

85

Банковская система в цифрах и графиках: обзор Ассоциации банков России за III квартал 2020 г. М., 2020. С. 38.

(обратно)

86

Хаменушко И., Ромащенко Л., Попов П. Существенные изменения административной ответственности за нарушения валютного законодательства. URL: https://www.pgplaw.ru/analytics-and-brochures/alerts/significant-changes-the-administrative-responsibility-for-violation-of-currency-legislation-/

(обратно)

87

Берзон Н. И., Столяров А. И., Теплова Т. В. Российский финансовый рынок: вызовы, проблемы и перспективы. Доклад на ХVII Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества. М., 2016. С. 16.

(обратно)

88

Аликперова Н. В., Ярашева А. В. Доверие населения – фундамент стабильности функционирования финансовых институтов // Управление экономическими системами. 2015. № 8 (80). С. 7-8.

(обратно)

89

Enquête sur l’éducation financière du public en France. 2019. P. 32-33.

(обратно)

90

Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2016 – 2018 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

91

Совершенствование допуска на финансовый рынок. Новые возможности для участников: доклад для общественных консультаций. М., 2020.

(обратно)

92

См.: Ley 7/2020, de 13 de noviembre, para la transformación digital del sistema financiero // BOE. URL: https://www.boe.es/diario_boe/txt.php?id=BOE-A-2020-14205; Ley № 21.276 que busca mejorar el funcionamiento del Mercado Financiero // Prieto. URL: https://www.prieto.cl/publicacion-de-ley-no-21-276-que-busca-mejorar-el-funcionamiento-del-mercado-financiero/

(обратно)

93

О том, что российская практика огосударственного банковского сектора опровергает распространенное мнение экономистов-теоретиков о неэффективности такой организации этой сферы экономики, см.: Поспелова Е. А. Влияние государственного присутствия в банковском секторе на экономическое развитие страны // Экономические отношения. 2020. Т. 10. № 1. С. 161-174. Примечательно, что еще российские цивилисты конца XIX – начала XX вв., рассматривая проблему концентрации банковского капитала, возможности управлять им из единого центра, прогнозировали введение государственной монополии на банковское дело: Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 2. С. 406.

(обратно)

94

См.: Кокотов А. Н. Конституционный Суд России и макроправовое регулирование // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 3. С. 3-7. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Право интеллектуальной собственности: Учебник / под общ. ред. Л. А. Новоселовой. М., 2019. Т. 4. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

95

Существует термин unified financial sector supervisory agency (орган унифицированного надзора за финсектором) и более короткий integrated supervisory agency (орган интегрированного контроля), но каждый автор по сути употребляет ту словесную форму, которая ему больше нравится, ср.: Siregar R. Y. and James W. E. Designing an Integrated Financial Supervision Agency: Selected Lessons and Challenges for Indonesia // ASEAN Economic Bulletin. 2006. Vol. 23. No. 1. P. 98-113; и Martinez J. and Rose T. International Survey of Integrated Financial Sector Supervision // Policy Research Working Papers. 2003. URL: https://elibrary.worldbank.org/doi/abs/10.1596/1813-9450-3096. Думается, отсутствие единого термина в зарубежной литературе и наличие его у нас являются равнодопустимыми ситуациями, которые не требуют исправления и каких-либо дополнительных теоретических дискуссий.

(обратно)

96

Исмаилов И. Ш. Указ. соч.

(обратно)

97

Komai A. and Richardson G. A Brief History of Regulations Regarding Financial Markets in the United States: 1789 to 2009 // National Bureau of Economic Research. Paper No. 17443. P. 4.

(обратно)

98

Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 54; Соловьев Я. В. Министерство финансов Российской империи в 1858-1903 гг.: организация и функционирование. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та ист. наук. М., 2003. С. 3-25.

(обратно)

99

См.: Komai A. and Richardson G. Op. cit.; Ермаков Д. Н. Социальное страхование в Российской империи // Правовая политика и правовая жизнь. 2011. № 2. С. 76-84.

(обратно)

100

Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 54-57.

(обратно)

101

Евлахова Ю. С. Трансформация институциональной структуры регулирования финансового рынка (на примере Великобритании) // Вестник РГЭУ РИНХ. 2006. № 21. С. 102, 103.

(обратно)

102

Буркова А. Ю. Дерегулирование // Юрист. 2020. № 1. С. 71-73. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

103

Taylor M. and Fleming A. Op. cit.

(обратно)

104

Masciandaro D. and Quintyn M. Op. cit.

(обратно)

105

Принцип субсидиарности означает максимальную приближенность лица, обладающего властью, к тем, в отношении кого он ее осуществляет. Субсидиарность имеет много поклонников среди конституционалистов, но основывается не совсем на специфике конституционно-правовых отношений, а на идее приоритета разума, здравого смысла при организации публичной власти, см.: Троицкая А. А. Селективная рациональность? Аргументация Конституционного Суда РФ о сроках полномочий Президента в зеркале когнитивистики // Сравнительное конституционное обозрение. 2021. № 1 (140). С. 87. Представляется, что столь же разумно проводить этот принцип в государственном надзоре.

(обратно)

106

Plato-Shinar R. Can the Twin Peaks Model of Financial Regulation Serve as a Model for Israel? // The Cambridge Handbook of Twin Peaks Financial Regulation. 2020. P. 1-34.

(обратно)

107

Jones E. and Knaack P. Op. cit. P. 203-204.

(обратно)

108

Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 67.

(обратно)

109

Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 190-191.

(обратно)

110

К сожалению, сюда приходится отнести все планы по собственному реформированию, предложенные ФСФР, см.: Хабитежев C. Х. Указ. соч. С. 136.

(обратно)

111

Экмалян А. М. Указ. соч. С. 118-120.

(обратно)

112

Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 69-72.

(обратно)

113

Хабитежев C. Х. Указ. соч. С. 136, 138-139.

(обратно)

114

Huertas M. More bite for BaFin 2.0? // Dentons. 2021. URL: https://www.dentons.com/en/insights/articles/2021/april/16/more-bite-for-bafin

(обратно)

115

В марте разгорелся спор о 160 новых должностях в Управлении, которые планируется создать в дополнении к уже имеющимся 2700 штатным единицам: Kröner A. and Murphy M. Politik und Banken streiten über die Aufrüstung der Bafin // Handelsblatt. 2021. URL: https://www.handelsblatt.com/finanzen/banken-versicherungen/banken/finanzaufsicht-politik-und-banken-streiten-ueber-die-aufruestung-der-bafin /27025858.html. Для сравнения: штат ЦБ РФ составляет около 45 тысяч сотрудников.

(обратно)

116

См.: Бабенкова С. Ю. Указ. соч. С. 163; Буклемишев О. В., Данилов Ю. А., Кокорев Р. А. Указ. соч. С. 68; Masciandaro D. and Romelli D. Central bankers as supervisors: Do crises matter?  // European Journal of Political Economy. 2018. Vol. 52. P. 120-140. Поэтому в 2000-ых говорили, что мегарегулятором ЦБ по-хорошему может быть только в странах еврозоны, где монетарная политика передана «наверх», см.: Masciandaro D. and Quintyn M. Op. cit.

(обратно)

117

Савруков А. Ловушка мегарегулятора // Ведомости. 2016. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/09/21/657879-lovushka

(обратно)

118

См.: Деревщикова Е. О. Финансовый кризис 2014-2015 гг.: последствия и перспективы для России // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2016. № 1. С. 26; Иванов С.  Как в конце 2014 года чуть не рухнул фондовый рынок России // Секрет фирмы. 2015. URL: https://secretmag.ru/news/istoriya-dnya-15-12-2015.htm

(обратно)

119

Ивлев В. А. Модели регулирования и надзора в сфере финансового рынка: опыт России и зарубежных стран // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2018. № 4. С. 50-55. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

120

Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 177; Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» // Справочно-правовая система «Гарант»; Федеральный закон от 23 июля 2013 г. № 251-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с передачей Центральному банку Российской Федерации полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

121

См.: Шаповалов М. А., Никифорова С. Т., Слесарев С. А. Комментарий к Федеральному закону от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (постатейный) // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». 2016; Положение Банка России от 7 августа 2015 г. № 484-П «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению служащих Банка России и урегулированию конфликта интересов» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

122

Конституция Российской Федерации // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

123

«Ширма» стала почти прозрачной после преобразования в 2016 году Управления пруденциального регулирования, занимавшегося макронадзором, в Комитет со статусом структурного подразделения Банка Англии, организованного как наш Комитет финансового надзора (КФН) – то есть по типу «президиума» всех ответственных лиц, см.: Положение Банка России от 2 августа 2019 г. № КФН-2019 «О Комитете финансового надзора» // Справочно-правовая система «Кодекс». Вряд ли справедливо будет сказать, что, если наделить наш КФН определенной организационной самостоятельностью, доведя его статус до английского аналога, получится создать независимый орган.

(обратно)

124

В первую очередь при «надувании» на финрынках «пузырей», см.: Головнин М. Ю. Создание финансового мегарегулятора и современные подходы к проведению денежно-кредитной политики // Журнал НЭА. 2013. № 3 (19). С. 149-153.

(обратно)

125

Федеральный закон от 18 марта 2020 г. № 50-ФЗ «О приобретении Правительством Российской Федерации у Центрального банка Российской Федерации обыкновенных акций публичного акционерного общества «Сбербанк России» и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

126

Ср. со ст. 8 Закона о ЦБ: «Банк России не вправе участвовать в капиталах кредитных организаций, если иное не установлено федеральными законами».

(обратно)

127

Это очень важный момент на этапе создания мегарегулятора, см.: Masciandaro D. and Quintyn M. Op. cit.

(обратно)

128

Ср.: Кавицкая И. Л. Финансовый кризис и политика Центрального Банка // JIS. 2011. № 4. С. 27-33; и Игнатов Я. Н. Правовое регулирование фондового рынка в условиях финансового кризиса // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 2. С. 64-83.

(обратно)

129

Самиев П. Успехи и провалы мегарегулирования // Ведомости. 2020. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2020/11/19/847662-uspehi-megaregulirovaniya. Следует признать, что опасения по поводу явной неэффективности мегарегулирования в России не оправдались, см.: Шляпочник Я. Слон в руку // Российская Бизнес-газета. 2012. № 47 (876). Полоса 6.

(обратно)

130

Информация Банка России от 17 декабря 2014 г. «О мерах Банка России по поддержанию устойчивости российского финансового сектора» // Справочно-правовая система «Гарант». Конечно, такие меры не могли, да и не должны были сгладить все последствия перехода к плавающему курсу. Интересно, что при попытке оспорить в судах их достаточность, судьи ссылались на дискрецию Центробанка и разумность предоставленной им поддержки, см., напр.: Решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 7 августа 2015 г. по делу № 2-7896/2015 // Справочно-правовая система «СудАкт».

(обратно)

131

Послабления касались оценки ценных бумаг, предоставления безотзывных кредитных линий, учета валюты в обязательных резервах, снятия структурных ограничений для инвестиционных портфелей НПФ и УК (пожалуй, 2 самых серьезных послабления), права не признавать займы у граждан, заболевших коронавирусом, реструктурированными и не увеличивать по ним резервы, снижения надбавок к коэффициентам риска по ипотеке и, конечно, отмены выездных проверок. На банки, с другой стороны, были возложены обязанности предоставлять льготы заемщикам, в том числе малому и среднему предпринимательству, и лицам, осуществляющим платежи, см.: Информационное сообщение Банка России от 20 марта 2020 г. «Банк России утвердил меры по поддержке граждан, экономики и финансового сектора в условиях пандемии коронавируса» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Важно отметить, что хотя информационные сообщения (письма) так же, как и «Информация Банка России» 2014 года, не признаются им НПА, они имеют прямое действие и фактически предоставляют права и накладывают обязанности на неопределенный круг лиц.

(обратно)

132

См.: Информационное письмо Банка России от 25 марта 2020 г. № ИН-05-15/29 «О неприменении мер к кредитным организациям» // Официальный сайт ЦБ РФ; Информационное письмо Банка России от 27 марта 2020 г. № ИН-03-35/31 «О неприменении мер в связи с коронавирусной инфекцией (COVID-19)» // Официальный сайт ЦБ РФ; Информационное письмо Банка России от 27 марта 2020 г. № ИН-06-14/34 «О снижении регуляторной и надзорной нагрузки в связи с действиями системных факторов, обусловленных распространением коронавирусной инфекции (COVID-19)» // Официальный сайт ЦБ РФ.

(обратно)

133

Устьянцев А. И. Указ. соч. С. 9-11.

(обратно)

134

Хабитежев C. Х. Указ. соч. С. 138-139.

(обратно)

135

Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

136

См.: Дьяченко Е. М., Макарчук Т. В. Гражданско-правовое регулирование финансовых рынков // Власть Закона. 2014. № 2. С. 75-83. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Таранов И. Е. Административно-правовое регулирование рынка ценных бумаг // Управленческое консультирование. 2016. № 2 (86). С. 153-160; Гузнов А. Г. Указ. соч.

(обратно)

137

См.: Запольский С. В. Дискуссионные вопросы теории финансового права: монография. М., 2008. С. 94-96; Шохин С. О. К вопросу о предмете и системе финансового права // Финансовое право. 2019. № 2. С. 12-14; Турбанов А. В. Финансовое право и финансовый рынок // Финансовое право. 2020. № 10. С. 7-12; 2021. № 1. С. 10-16. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

138

См.: Вайпан В. А. Теория «правового калейдоскопа»: отражение социально справедливых экономических отношений в предпринимательском праве // Право и экономика. 2018. № 10. С. 5-9. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

139

Старостин С. А. Рецензия на монографию П. П. Серкова «Правоотношение (теория и практика современного правового регулирования)» // Lex russica. 2018. № 10. С. 185.

(обратно)

140

Банковское право: учебник для бакалавров. С. 18.

(обратно)

141

См.: Частное банковское право: учебник / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов, Л. Г. Ефимова. М., 2020. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Публичное банковское право: учебник для магистров / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов. М., 2016. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

142

В литературе этот вывод был затвержен до скрежета зубов еще во время мирового финансового кризиса, см., напр.: Schmidt S. Markt ohne Moral − Das Versagen der internationalen Finanzelite. München, 2010.

(обратно)

143

Nobel P. Schweizerisches Finanzmarktrecht und internationale Standards. Bern, 2010. Примечательно, что в английском переводе Finanzmarktrecht зазвучало как Finance Law в связи с тем, что в англосаксонских правопорядках под последним термином как раз и понимается что-то сходное с «правом финансовых рынков». В русском переводе, к сожалению, ориентировались на английский вариант и название книги стало не очень корректным: Швейцарское финансовое право и международные стандарты / П. Нобель; пер. с нем. Н. Сироткина, Ю. Волобуева, В. Иванова; науч. ред. И. Г. Хубер. М., 2012. 2-е русскоязычное изд. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Нобель пишет, что в 1997 году это название звучало смело, однако, как можно убедиться по литературе 2000-ых, уже к этому времени на немецком языке было немало работ о Finanzmarktrecht.

(обратно)

144

Самигулина А. В. Эволюция банковской системы: проблемы теории и практики // Право и экономика. 2016. № 11. С. 58-64. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

145

Code monétaire et financier // Légifrance. URL: https://www.legifrance.gouv.fr/codes/texte_lc/LEGITEXT000006072026.

(обратно)

146

Гражданское право: Учебник в 4-х т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2019. Т. I. С. 36.

(обратно)

147

В нашей доктрине пока осмысливают этот термин именно «идеалисты», считающие, что такое право является подотраслью «фундаментального» финансового права, см.: Тропская С. С. Финансовый уполномоченный как субъект публичного права финансового рынка // Финансовое право. 2020. № 7. С. 10-14. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

148

См.: Финансовое право: учебник для бакалавров / Отв. ред. Е. Ю. Грачева. М., 2014. С. 26; Финансовое право: учебник / Отв. ред. Н. И. Химичева, Е. В. Покачалова. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2017. С. 38.

(обратно)

149

Исмаилов И. Ш. Пруденциальное регулирование банковской деятельности. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2019. С. 17-33.

(обратно)

150

Кошель Д. Е. Указ. соч. С. 68-69.

(обратно)

151

Финансовое право: учебник. С. 37-38.

(обратно)

152

См.: Финансовое право: учебник для бакалавров. С. 34-35; Финансовое право: учебник. С. 59.

(обратно)

153

Как тут не вспомнить про «топорный контроль и топорную ответственность», см.: Хаменушко И. В., Бус А. М. Топор опасен? Введем топорный контроль и топорную ответственность! // Налоговед. 2016. № 8. С. 75-84.

(обратно)

154

См.: Овчарова Е. В. Финансовый контроль в Российской Федерации: Учебное пособие. М., 2013.

(обратно)

155

Хаменушко И. В. «Публичное» и «частное» в налоговом праве // Законодательство и экономика. 2000. № 8.

(обратно)

156

Турбанов А. В. Указ. соч.

(обратно)

157

См., напр.: ст. 3-6 вступления и ст. 1B, 2B-2C, 3B основного текста Закона о финансовых услугах и рынках Великобритании, Financial Services and Markets Act // Legislation. URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/2000/8/contents.

(обратно)

158

Giorgio Di G., Noia Di C. and Piatti L. Financial Market Regulation: The Case of Italy and a Proposal for the Euro Area. Philadelphia, 2000. Center for Financial Institutions Working Papers № 00-24. P. 6-7.

(обратно)

159

Wymeersh E. Financial regulation: its objectives and their implementation in the European Union // EBI Working Paper Series. 2019. No. 36. P. 1.

(обратно)

160

Георгиева К. Указ. выст.

(обратно)

161

В ст. 70 Договора о Евразийском экономическом союзе (// Справочно-правовая система «КонсультантПлюс») под заголовком «Цели и принципы регулирования финансовых рынков» фактически нет ни того, ни другого, а просто перечисляется набор мер регуляторной интеграции. Во внутрироссийском законодательстве, впрочем, нет норм даже с таким «ложным» именем.

(обратно)

162

Таковы принципы соразмерности ограничения прав, ответственности потребителей за свои свободные решения, законности, применения разных мер к разным регулируемым субъектам, закрепленные в ст. 3B Закона о финансовых услугах и рынках Великобритании. Ср. французский опыт, который повторяет наш – формулируются цели, но не принципы деятельности – ст. L141-1 – L141-9 Денежно-финансового кодекса.

(обратно)

163

По сути речь идет о предоставлении регулятору широкого права по применению метода кнута и пряника, то есть стимулов и ограничений, см.: Stiglitz J. Principles of Financial Regulation: A Dynamic Portfolio Approach // The World Bank Research Observer. 2001. Vol. 16. No. 1. P. 3-7. Так, 13-ый Основной принцип страхования по сути требует от органа страхового надзора стимулировать перестрахование, в то время как 6-ой Основополагающий принцип эффективного банковского надзора устанавливает необходимость регулятора проверять сделки по отчуждению долей в капиталах банков и при необходимости давать согласие на них.

(обратно)

164

См.: Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 118-151.

(обратно)

165

Nobel P. Op. cit. Нобель в п. 51-65 § 1 своей книги называет «триаду» регулирования финрынка: системная защита (защита от рисков, угрожающих всему сектору, в частности, рисков, исходящих от финансовых конгломератов, или рисков, затрагивающих инфраструктуры каждого из сегментов финсектора), такая защита по сути является макропруденциальным надзором, «обычный» пруденциальный надзор и «правила поведения», направленные на защиту прав потребителя, контрагента через, как минимум, правило «знай своего клиента» (получи всю необходимую информацию о нем) и открытость информации профучастника для самого клиента. Однако в п. 6 § 17 в качестве инструментов регулирования он уже называет ПОД/ФТ, лицензирование, «информационный менеджмент», кодексы деловой этики и стандарты, никак не соотнося их с ранее выработанной классификацией.

(обратно)

166

Экономисты их не различают, см.: Абрамов А., Радыгин А., Чернова М. Регулирование финансовых рынков: модели, эволюция, эффективность // Вопросы экономики. 2014. № 2. С. 33-49. Это также вполне оправданно с той точки зрения, что под моделью интегрированного надзора в мировой экономической мысли понимается как контроль за исполнением существующих правил, так и введение новых (что, как мы видели, является международно-признанным принципом деятельности надзорных органов). В данной, юридической, работе разумно их разграничивать.

(обратно)

167

И убедительно перенесен в право финансовое, см.: Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 218.

(обратно)

168

См.: Исмаилов И. Ш. Пруденциальное регулирование банковской деятельности. С. 31-33; Хаменушко И. В. Валютное регулирование в Российской Федерации: правила, контроль, ответственность. С. 21.

(обратно)

169

То есть говорить о косвенных мерах госрегулирования так, как о них говорят экономисты – максимально широко, см.: Платонова И. Н. Указ. соч. С. 70-71.

(обратно)

170

Сюда входит и норма обязательных резервов для банков, которая традиционно относится к инструментам денежно-кредитной политики, то есть экономическим мерам. Думается, подобные резервы действительно выполняют двоякую функцию. Более того, их отнесение к косвенным методам воздействия на рынок при в общем-то обязательности резервирования выглядит намного менее обоснованно, чем отнесение к юридическим пруденциальным мерам.

(обратно)

171

Исмаилов И. Ш. Указ. соч. С. 34-37.

(обратно)

172

Чирков А. В. Особенности правового регулирования микрофинансовой деятельности микрофинансовых организаций. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2017. С. 90-91.

(обратно)

173

Овчарова Е. В. Указ. соч. С. 36-37.

(обратно)

174

Федорова О. Ю. Формирование эффективной модели регулирования финансовых рынков. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. М., 2017. С. 40.

(обратно)

175

Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2020 год и период 2021 и 2022 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

176

Указание Банка России от 10 августа 2012 г. № 2861-У «О перечне ценных бумаг, входящих в Ломбардный список Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

177

Указание Банка России от 3 апреля 2017 г. № 4336-У «Об оценке экономического положения банков» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

178

Указание Банка России от 13 декабря 2012 г. № 2936-У «О требованиях к кредитным организациям, с которыми Банк России совершает сделки РЕПО» // Справочно-правовая система «Кодекс». Указание утратит силу с 1 ноября 2021 года, к тому времени, видимо, будут подготовлены новые требования, см.: Указание Банка России от 3 февраля 2021 г. № 5726-У «О признании утратившими силу Указания Банка России от 13 декабря 2012 года № 2936-У и Указания Банка России от 22 сентября 2014 года № 3387-У» // Справочно-правовая система «Кодекс».

(обратно)

179

См., напр.: Информационное письмо Банка России от 14 декабря 2020 г. № ИН-01-19/172 «Об особенностях операций Банка России на внутреннем финансовом рынке в Российской Федерации в периоды с 30 декабря 2020 года по 11 января 2021 года, а также с 20 по 24 февраля и с 3 по 8 ноября 2021 года» // Официальный сайт ЦБ РФ.

(обратно)

180

Уверенность в справедливости этого вывода пошатнулась после 2008 года, но валютный кризис 2014-ого сделал свое дело, и ставки, предлагаемые ЦБ, стали во многом менее выгодными для банков, чем при заключении договоров репо на бирже и вне ее, см.: Алексеева И. А., Баргуева Е. А. Операции РЕПО на российском рынке ценных бумаг: итоги и перспективы // Baikal Research Journal. 2017. № 3. С. 7.

(обратно)

181

Указание Банка России от 6 июля 2020 г. № 5499-У «О порядке согласования Банком России примерных условий договоров репо, договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, и (или) договоров иного вида, объектом которых являются ценные бумаги, и (или) иностранная валюта, и (или) драгоценные металлы, и вносимых в них изменений» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

182

Колесов П. Ф. Операции РЕПО – основной источник ликвидности для коммерческих банков России в период современного кризиса // Актуальные вопросы экономики и управления: материалы I Междунар. науч. конф. 2011. Т. 1. С. 138-143.

(обратно)

183

Информация Банка России от 4 декабря 2014 г. «О ситуации на валютном рынке и сделках РЕПО в иностранной валюте» // Официальный сайт ЦБ РФ. Это не позволило избежать «черного вторника», однако стало серьезной мерой поддержки банкам, испытывавшим серьезные проблемы с валютной ликвидностью к началу 2015 года.

(обратно)

184

К этому времени применение репо в «борьбе» с последствиями коронавируса для банковского сектора стало общемировой тенденцией, см.: Обзор мер денежно-кредитной политики, применяемых странами в период пандемии коронавируса по состоянию на 13 апреля 2020 года, Центра макроэкономических исследований НИФИ Минфина России.

(обратно)

185

Оганесян Г. Р. Политика регулирования валютного курса в России в 2014-2018 гг. // Вестник Института экономики РАН. 2019. № 6. С. 155.

(обратно)

186

См.: Тетюшин А. В. Валютные интервенции ЦБ РФ в условиях пандемии коронавируса и падения цен на нефть // Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. № 4-3. С. 93-97; ЦБ объявил о валютной интервенции на внутреннем рынке // Коммерсантъ. 2020. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4283417.

(обратно)

187

Как уже отмечалось, он также все время оказывает финансовым организациям различного рода услуги на основании гражданско-правовых договоров, см., напр.: Указание Банка России от 20 сентября 2019 г. № 5263-У «О порядке оказания Банком России услуг по передаче электронных сообщений по финансовым операциям российским юридическим лицам» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 28 марта 2018 г. № 638-П «О порядке оплаты услуг по переводу денежных средств и услуг платежной инфраструктуры в платежной системе Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Информационное письмо Банка России от 19 декабря 2019 г. № ИН-01-19/96 «О форме Соглашения об основных условиях совершения Банком России сделок купли-продажи драгоценных металлов на территории Российской Федерации» // Справочно-правовая система «Гарант». Регулируя цену и условия их предоставления, ЦБ экономически влияет на рынок.

(обратно)

188

См.: Информация Банка России от 23 декабря 2014 г. «О кредитах в иностранной валюте, обеспеченных залогом прав требования по кредитам в иностранной валюте» // Официальный сайт ЦБ РФ; Положение Банка России от 12 ноября 2007 г. № 312-П «О порядке предоставления Банком России кредитным организациям кредитов, обеспеченных активами или поручительствами» // Справочно-правовая система «Гарант»; Указание Банка России от 22 мая 2018 г. № 4801-У «О форме и условиях рефинансирования кредитных организаций под обеспечение» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

189

О чем было отдельно упомянуто в Информации Банка России от 17 декабря 2014 г.

(обратно)

190

Приказ Банка России от 1 апреля 2020 г. № ОД-563 «О внесении изменений в приложение к приказу Банка России от 03.12.2015 № ОД-3439» // Официальный сайт ЦБ РФ. Как уже отмечалось, это фактически было сделано еще 20 марта в первом Информационном сообщении о коронавирусе.

(обратно)

191

Информация Банка России от 15 апреля 2020 г. «Совет директоров Банка России принял решение о включении ценных бумаг в Ломбардный список» // Официальный сайт ЦБ РФ. За 2020 год Список пополнился 126 позициями, в то время как в 2014-2019 гг. каждый год добавлялось в среднем 60-70 ценных бумаг.

(обратно)class='book'>192 Положение Банка России от 24 сентября 2020 г. № 732-П «О платежной системе Банка России» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

193

Проблема сосредоточения при интегрированном надзоре на наиболее крупных игроках финрынка и экстраполяции выводов, сделанных на основе их регулирования, на всю поднадзорную область, что в конце концов ведет к снижению гибкости и излишней самоуверенности мегарегулятора, обсуждается очень давно и совсем не только в отношении мегарегуляторов-ЦБ, см.: Abrams R. and Taylor M. Issues in the Unification of Financial Sector Supervision. IMF Working Paper 00/213. 2000. P. 15-19.

(обратно)

194

Указание Банка России от 22 июля 2015 г. № 3737-У «О методике определения системно значимых кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

195

Информация Банка России от 29 октября 2020 г. «Утвержден перечень системно значимых кредитных организаций» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

196

См. п. 4.4 Инструкции Банка России от 29 ноября 2019 г. № 199-И «Об обязательных нормативах и надбавках к нормативам достаточности капитала банков с универсальной лицензией» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 3 декабря 2015 г. № 510-П «О порядке расчета норматива краткосрочной ликвидности («Базель III») системно значимыми кредитными организациями» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

197

Указание Банка России от 6 ноября 2014 г. № 3439-У «О порядке признания Банком России кредитных организаций значимыми на рынке платежных услуг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

198

Информация Банка России от 24 марта 2021 г. «О признании Банком России кредитных организаций значимыми на рынке платежных услуг» // Официальный сайт ЦБ РФ.

(обратно)

199

Указание Банка России от 3 июля 2017 г. № 4443-У «Об установлении значений критериев для признания платежной системы значимой» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

200

См.: Указание Банка России от 19 июня 2012 г. № 2836-У «Об устанавливаемых Банком России требованиях к значимой платежной системе» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; п. 2.2.5 и 2.3.8 Положения Банка России от 3 октября 2017 г. № 607-П «О требованиях к порядку обеспечения бесперебойности функционирования платежной системы, показателям бесперебойности функционирования платежной системы и методикам анализа рисков в платежной системе, включая профили рисков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

201

См.: ч. 13 ст. 22 Закона о национальной платежной системе; Положение Банка России от 11 июня 2014 г. № 422-П «О порядке признания Банком России платежной системы национально значимой платежной системой» // Справочно-правовая система «Кодекс»; Указание Банка России от 25 июля 2014 г. № 3342-У «О требованиях к информационным технологиям, используемым операторами услуг платежной инфраструктуры, для целей признания платежной системы национально значимой платежной системой» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

202

Информация Банка России от 20 января 2014 г. «О регистрации приказа "Об осуществлении функций по контролю и надзору за соблюдением требований страхового законодательства системно значимыми страховыми организациями"» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

203

Саватюгин А. Л. Отчет о результатах контрольного мероприятия «Проверка эффективности расходования средств федерального бюджета на страхование, осуществлявшееся главными распорядителями средств федерального бюджета в системно значимых страховых организациях, за 2017–2018 годы и истекший период 2019 года». 2020. С. 3.

(обратно)

204

См.: Исмаилов И. Ш. Указ. соч. С. 49-52; ст. 11.2 Закона о банках и банковской деятельности.

(обратно)

205

См.: Инструкция Банка России от 29 ноября 2019 г. № 199-И; Инструкция Банка России от 6 декабря 2017 г. № 183-И «Об обязательных нормативах банков с базовой лицензией» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 4 июля 2018 г. № 646-П «О методике определения собственных средств (капитала) кредитных организаций («Базель III»)» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

206

См., напр.: Указание Банка России от 15 апреля 2015 г. № 3624-У «О требованиях к системе управления рисками и капиталом кредитной организации и банковской группы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 7 декабря 2020 г. № 744-П «О порядке расчета размера операционного риска («Базель III») и осуществления Банком России надзора за его соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Письмо Банка России от 27 мая 2014 г. № 96-Т «О рекомендациях Базельского комитета по банковскому надзору "Принципы агрегирования рисков и представления отчетности по рискам"» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

207

См.: Положение Банка России от 23 октября 2017 г. № 611-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 28 июня 2017 г. № 590-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 1 декабря 2015 г. № 507-П «Об обязательных резервах кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 31 мая 2019 г. № 5158-У «Об обязательных резервных требованиях» // Официальный сайт ЦБ РФ.

(обратно)

208

См.: Инструкция Банка России от 6 июня 2019 г. № 198-И «Об обязательных нормативах небанковских кредитных организаций, имеющих право на осуществление переводов денежных средств без открытия банковских счетов и связанных с ними иных банковских операций, и осуществлении Банком России надзора за их соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Инструкция Банка России от 14 ноября 2016 г. № 175-И «О банковских операциях небанковских кредитных организаций – центральных контрагентов, об обязательных нормативах небанковских кредитных организаций – центральных контрагентов и особенностях осуществления Банком России надзора за их соблюдением» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

209

Гл. 2 и 4 Инструкции Банка России от 2 апреля 2010 г. № 135-И «О порядке принятия Банком России решения о государственной регистрации кредитных организаций и выдаче лицензий на осуществление банковских операций» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

210

Положение Банка России от 28 декабря 2017 г. № 626-П «Об оценке финансового положения, о требованиях к финансовому положению и об основаниях для признания финансового положения неудовлетворительным учредителей (участников) кредитной организации и иных лиц, предусмотренных Федеральным законом от 29 июля 2017 года № 281-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования обязательных требований к учредителям (участникам), органам управления и должностным лицам финансовых организаций"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

211

Указание Банка России от 25 декабря 2017 г. № 4662-У «О квалификационных требованиях к руководителю службы управления рисками, службы внутреннего контроля и службы внутреннего аудита кредитной организации, лицу, ответственному за организацию системы управления рисками, и контролеру негосударственного пенсионного фонда, ревизору страховой организации, о порядке уведомления Банка России о назначении на должность (об освобождении от должности) указанных лиц (за исключением контролера негосударственного пенсионного фонда), специальных должностных лиц, ответственных за реализацию правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма кредитной организации, негосударственного пенсионного фонда, страховой организации, управляющей компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, микрофинансовой компании, сотрудника службы внутреннего контроля управляющей компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, а также о порядке оценки Банком России соответствия указанных лиц (за исключением контролера негосударственного пенсионного фонда) квалификационным требованиям и требованиям к деловой репутации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

212

См.: Исмаилов И. Ш. Указ. соч. С. 56-60; ст. 36 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов в банках Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

213

См.: Руководство по регулированию и надзору в секторе микрофинансирования: консенсусные руководящие принципы. Вашингтон, 2012. С. 14; Терехова В. В. Основные способы правового регулирования деятельности микрофинансовых организаций в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2020. № 4. С. 164-168.

(обратно)

214

Указание Банка России от 20 января 2020 г. № 5391-У «О порядке формирования микрофинансовыми организациями резервов на возможные потери по займам» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

215

Указание Банка России от 2 апреля 2019 г. № 5115-У «Об установлении экономических нормативов для микрофинансовой компании, привлекающей денежные средства физических лиц, в том числе индивидуальных предпринимателей, и (или) юридических лиц в виде займов, и микрофинансовой компании, осуществляющей выпуск и размещение облигаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

216

Чирков А. В. Указ. соч. С. 83-84.

(обратно)

217

См.: Ст. 5 Закона о микрофинансовой деятельности; Указание Банка России от 11 сентября 2019 г. № 5253-У «Об установлении методики определения собственных средств (капитала) микрофинансовой компании» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 1 июня 2020 г. № 5472-У «Об установлении методики определения собственных средств (капитала) микрокредитной компании и формы расчета собственных средств (капитала) микрокредитной компании» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

218

См.: Указание Банка России от 19 ноября 2020 г. № 5627-У «О ведении Банком России государственного реестра микрофинансовых организаций» // Справочно-правовая система «Гарант»; ст. 4.1-1 и 4.3 Закона о микрофинансовой деятельности.

(обратно)

219

См.: Положение Банка России от 10 января 2020 г. № 710-П «Об отдельных требованиях к финансовой устойчивости и платежеспособности страховщиков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 28 июля 2015 г. № 3743-У «О порядке расчета страховой организацией нормативного соотношения собственных средств (капитала) и принятых обязательств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 3 сентября 2018 г. № 4896-У «О методике определения величины собственных средств (капитала) страховщика (за исключением общества взаимного страхования)» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

220

Ст. 25 Закона об организации страхового дела. СО, занимающиеся страхованием жизни, должны иметь в УК 450 млн, перестрахованием – 600 млн.

(обратно)

221

См.: Положение Банка России от 16 ноября 2016 г. № 557-П «О правилах формирования страховых резервов по страхованию жизни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 16 ноября 2016 г. № 558-П «О правилах формирования страховых резервов по страхованию иному, чем страхование жизни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

222

Плохая инвестиционная политика – лидер среди оснований по отзыву лицензий у страховых организаций, см.: Рыбакова А. Ю. Организация страхового дела и страхового надзора в Российской Федерации как объекты финансово-правового регулирования. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. Саратов, 2019. С. 33. Тем не менее, вряд ли можно согласиться с проводимой в данной работе идеей, что ужесточение пруденциальных мер и, как следствие, еще большее увеличение концентрации на страховом рынке есть благо.

(обратно)

223

См.: Ст. 32-32.1 Закона об организации страхового дела; Указание Банка России от 29 ноября 2018 г. № 4993-У «О требованиях к сведениям и документам, представляемым для получения лицензии на осуществление деятельности субъектов страхового дела, об их типовых формах и о порядке и способах представления в Банк России документов для получения лицензии на осуществление деятельности субъектов страхового дела» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

224

См., напр.: то же Указание Банка России от 25 декабря 2017 г. № 4662-У.

(обратно)

225

Единственное исключение – ст. 6.1 Закона о негосударственных пенсионных фондах, устанавливающая их минимальный уставной капитал в 200 млн рублей.

(обратно)

226

Касьянов Р. А. Регулирование рынка финансовых услуг по праву ЕС и ЕАЭС. Дисс. на соиск. уч. ст. д-ра юр. наук. М., 2019. С. 449.

(обратно)

227

Указание Банка России от 11 мая 2017 г. № 4373-У «О требованиях к собственным средствам профессиональных участников рынка ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

228

См.: Приказ ФСФР РФ от 13 августа 2009 г. № 09-32/пз-н «Об утверждении требований к размеру и порядку расчета собственных средств акционерного инвестиционного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Приказ ФСФР РФ от 2 ноября 2006 г. № 06-125/пз-н «О минимальной стоимости имущества, составляющего паевой инвестиционный фонд, по достижении которой паевой инвестиционный фонд является сформированным» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 19 июля 2016 г. № 4075-У «О требованиях к собственным средствам управляющих компаний инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов и соискателей лицензии управляющей компании» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

229

Фридман А. И. Правовое регулирование инвестиционных фондов в России, США и Люксембурге. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2019. С. 90-93.

(обратно)

230

См.: Указание Банка России от 22 марта 2019 г. № 5099-У «О требованиях к расчету размера собственных средств при осуществлении профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, а также при получении лицензии (лицензий) на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 30 мая 2016 г. № 4028-У «О порядке расчета собственных средств негосударственных пенсионных фондов» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 25 августа 2015 г. № 3758-У «Об определении стоимости чистых активов инвестиционных фондов, в том числе о порядке расчета среднегодовой стоимости чистых активов паевого инвестиционного фонда и чистых активов акционерного инвестиционного фонда, расчетной стоимости инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, стоимости имущества, переданного в оплату инвестиционных паев» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

231

Положение Банка России от 27 июля 2015 г. № 481-П «О лицензионных требованиях и условиях осуществления профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, ограничениях на совмещение отдельных видов профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, а также о порядке и сроках представления в Банк России отчетов о прекращении обязательств, связанных с осуществлением профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, в случае аннулирования лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

232

См.: Коньков К. А. Правовое регулирование деятельности НПФ и управляющих компаний по инвестированию средств пенсионных резервов и накоплений // Бизнес, Менеджмент и Право. 2017. № 1-2. С. 47-52. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Приказ ФСФР России от 28 января 2010 г. № 10-4/пз-н «Об утверждении Положения о специалистах финансового рынка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

233

См.: ст. 15 Закона о национальной платежной системе; Указание Банка России от 14 сентября 2011 г. № 2694-У «О порядке уведомления Банка России оператором электронных денежных средств о начале деятельности по осуществлению перевода электронных денежных средств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 26 декабря 2019 г. № 5379-У «О регистрации Банком России организаций в качестве операторов платежных систем, включении иностранных организаций, являющихся операторами иностранных платежных систем, в реестр операторов иностранных платежных систем, о порядке ведения реестра операторов платежных систем и реестра операторов иностранных платежных систем» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

234

Положение Банка России от 3 октября 2017 г. № 607-П.

(обратно)

235

См.: Солдатенкова И. Я. Формирование интегрированной модели финансового надзора Банка России. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та эк. наук. СПб., 2019. С. 83-87.

(обратно)

236

Положение Банка России от 16 июля 2019 г. № 688-П «О порядке и особенностях передачи страхового портфеля, порядке и условиях компенсации недостающей части активов профессиональным объединением страховщиков, порядке согласования передачи страхового портфеля с Банком России в случаях, указанных в пункте 1 статьи 184.9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», требованиях к содержанию договора о передаче страхового портфеля и акта приема-передачи страхового портфеля» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

237

Информационное письмо Банка России от 10 августа 2016 г. № ИН-015-53/60 «О ключевом принципе страхования «Корпоративное управление» Международной ассоциации страховых надзоров» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

238

Положение Банка России от 10 июня 2015 г. № 474-П «О деятельности специализированных депозитариев» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

239

Указание Банка России от 2 ноября 2020 г. № 5609-У «О раскрытии, распространении и предоставлении информации акционерными инвестиционными фондами и управляющими компаниями инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов, а также о требованиях к расчету доходности инвестиционной деятельности акционерного инвестиционного фонда и управляющей компании паевого инвестиционного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (вступает в силу с 1 октября).

(обратно)

240

Положение Банка России от 12 июня 2014 г. № 423-П «Об обеспечительных взносах операторов платежных систем, не являющихся национально значимыми платежными системами» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Эта мера, конечно, первоначально не столько имела пруденциальный характер, сколько была направлена конкретно против Visa и MasterCard, но ее сохранение на протяжении последних 7 лет говорит о том, что она стала выполнять разнообразные функции. Включая, похоже, и обеспечение ресурсами самого ЦБ РФ, который вынужден в НПС проводить и валютный контроль, и контроль за ПОД/ФТ, см. об этом: Баракина Е. Ю. Финансово-правовое регулирование внедрения систем распределенного реестра в национальную платежную систему. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2020. С. 111.

(обратно)

241

Дедкова О. Ю. Конструкция «связанного кредитного договора» как механизм обеспечения защиты прав потребителей финансовых услуг // Право и экономика. 2019. № 10. С. 11-17. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

242

Турбанов А. В. Саморегулирование и защита прав потребителей банковских услуг // Банковское право. 2020. № 4. С. 15-26. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

243

См.: ст. 23 Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

244

Ст. 5 Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 223-ФЗ «О саморегулируемых организациях в сфере финансового рынка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

245

Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций в сфере финансового рынка, объединяющих микрофинансовые организации, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 22 июня 2017 г. № КФНП-22 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

246

См.: Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций, объединяющих страховые организации, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 9 августа 2018 г. № КФНП-24 // Справочно-правовая система «Гарант»; Базовый стандарт защиты прав и интересов физических и юридических лиц – получателей финансовых услуг, оказываемых членами саморегулируемых организаций, объединяющих страховых брокеров, утв. Решением Комитета финансового надзора Банка России, протокол от 8 мая 2019 г. // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

247

Разъяснение Банка России «Рекомендации Банка России гражданам по спорным вопросам взаимодействия со страховыми организациями» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

248

ГОСТ Р 57056-2016 «Руководство по защите прав потребителей услуг добровольного страхования. Имущественное страхование. Общие требования», утв. Приказом Росстандарта от 8 сентября 2016 г. № 1089-ст // Справочно-правовая система «Кодекс».

(обратно)

249

Безусловно, с 2019 года разработан и обязательный стандарт работы с клиентами, скажем, брокеров, однако здесь уже отчетливо проявляются дефекты унификации – ничего особенно отличающего его от ранее рассмотренных стандартов не имеется. Вряд ли можно сказать, что принятие таких формальных стандартов является достойным примером непруденциального регулирования.

(обратно)

250

См.: ст. 4-5 Федерального закона от 5 марта 1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» // Справочно-правовая система «Гарант»; ст. 30 Закона о рынке ценных бумаг; Положение Банка России от 27 марта 2020 г. № 714-П «О раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (вступает в силу с 1 октября).

(обратно)

251

Информационное сообщение Банка России от 26 декабря 2017 г. «О защите прав инвесторов от недобросовестных действий, связанных с предложением финансовых услуг в сети Интернет» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

252

См.: Информация Роспотребнадзора от 1 января 2015 г. «О защите прав потребителей при расчетах с использованием национальных платежных инструментов» // Справочно-правовая система «Кодекс»; Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

253

Положение Банка России от 17 апреля 2019 г. № 683-П «Об установлении обязательных для кредитных организаций требований к обеспечению защиты информации при осуществлении банковской деятельности в целях противодействия осуществлению переводов денежных средств без согласия клиента» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

254

Положение Банка России от 24 декабря 2019 г. № 708-П «О порядке допуска Банком России к размещению и обращению вне территории Российской Федерации ценных бумаг, выпущенных эмитентами, зарегистрированными в Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Эта мера выглядит особенно странно на фоне наших предыдущих рассуждений о слабости непруденциального регулирования ЦБ. Пожалуй, это именно та область, в которой можно допустить дерегулирование, см.: Бутурлин И. Я. Финансово-правовое регулирование рынка ценных бумаг в Российской Федерации и Европейском Союзе. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2020. С. 11.

(обратно)

255

Указание Банка России от 11 июня 2014 г. № 3280-У «О порядке информирования оператором платежной системы Банка России, участников платежной системы о случаях и причинах приостановления (прекращения) оказания услуг платежной инфраструктуры» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

256

Указание Банка России от 28 июля 2020 г. № 5515-У «О страховых тарифах по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

257

См.: Хаменушко И. В. Указ. соч. С. 81-111; гл. 2-3 Закона о валютном регулировании и валютном контроле.

(обратно)

258

См.: гл. 5 Инструкции Банка России от 16 августа 2017 г. № 181-И «О порядке представления резидентами и нерезидентами уполномоченным банкам подтверждающих документов и информации при осуществлении валютных операций, о единых формах учета и отчетности по валютным операциям, порядке и сроках их представления» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

259

См., напр.: Указание Банка России от 30 января 2020 г. № 5396-У «О порядке ведения кассовых операций с наличной иностранной валютой в уполномоченных банках на территории Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

260

Хаменушко И. В. Указ. соч. С. 87-89.

(обратно)

261

Указание Банка России от 14 марта 2019 г. № 5094-У «О порядке установления и опубликования Центральным банком Российской Федерации официальных курсов иностранных валют по отношению к рублю» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

262

См., напр.: Информационное письмо Банка России от 23 января 2019 г. № ИН-014-12/2 «По вопросу применения понятия "транспортные организации" в сфере железнодорожного транспорта в целях Федерального закона от 10.12.2003 № 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

263

См.: ст. 1 Закона о драгоценных металлах и драгоценных камнях.

(обратно)

264

См.: Частное банковское право: учебник.

(обратно)

265

Указание Банка России от 28 мая 2003 г. № 1283-У «О порядке установления Банком России учетных цен на аффинированные драгоценные металлы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

266

Приказ Минфина России от 24 августа 2020 г. № 174н «Об утверждении Порядка разработки и утверждения прейскурантов цен на драгоценные камни» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

267

Кудлаев Д. В. Финансово-правовое регулирование обращения драгоценных металлов в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к-та юр. наук. М., 2015. С. 132-133.

(обратно)

268

См.: все ту же Информацию Банка России от 17 декабря 2014 г.

(обратно)

269

Лаутс Е. Б., Мангасарян Э. Н. «Коронакризис» и меры антикризисного регулирования рынка банковских услуг: правовые проблемы // Банковское право. 2020. № 3. С. 55-66. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

270

Мера имела как макро-, так и микропруденциальный эффект, оказав воздействие на весь сектор, но по итогу ограничение снижения коэффициентов скорее социально значимыми областями кредитования позволило избежать бума рисковых сделок и серьезных проблем стабильности (что, конечно, нельзя сказать о прибыли), см.: Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2021 год и период 2022 и 2023 годов // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

271

Информационное письмо Банка России от 17 апреля 2020 г. № ИН-014-12/71 «О применении отдельных положений нормативных актов Банка России в сфере валютного контроля на период с 30 марта по 1 июля 2020 года» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

272

Страховщики попросили ЦБ смягчить надзор и регулирование рынка в условиях пандемии // ТАСС. 2020. URL: https://tass.ru/ekonomika/8050099.

(обратно)

273

В то время как за обычными банками надзирает Служба текущего банковского надзора. «Посредником» между ними выступает Департамент банковского надзора, см.: Информация Банка России от 1 марта 2017 г. «Банк России централизует дистанционный банковский надзор» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

274

Указание Банка России от 8 октября 2018 г. № 4927-У «О перечне, формах и порядке составления и представления форм отчетности кредитных организаций в Центральный банк Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

275

П. 1.6 Инструкции Банка России от 25 февраля 2014 г. № 149-И «Об организации инспекционной деятельности Центрального банка Российской Федерации (Банка России)» // Справочно-правовая система «Кодекс».

(обратно)

276

Гл. 3-4 Положения Банка России от 31 мая 2012 г. № 380-П «О порядке осуществления наблюдения в национальной платежной системе» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (с 2020 г. обсуждается вопрос принятия нового НПА, проект которого, однако, в принципе повторяет основные положения текущего – иногда складывается впечатление, что ЦБ обновляет правовое регулирование просто потому, что предыдущий акт был принят слишком давно). Хотя мы знаем, кто стоит за «социально значимыми» ПС, подобный подход явно не соответствует целям вмешательства государства в финсектор.

(обратно)

277

Ср.: Департамент НПС Банка России лишь участвует в проведении проверок в значимых платежных системах. П. 5.4 Инструкции Банка России от 1 сентября 2014 г. № 156-И «Об организации инспекционной деятельности Банка России в отношении некредитных финансовых организаций, саморегулируемых организаций некредитных финансовых организаций и не являющихся кредитными организациями операторов платежных систем, операторов услуг платежной инфраструктуры» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

278

П. 4.2 Инструкции Банка России от 15 января 2020 г. № 202-И «О порядке проведения Банком России проверок поднадзорных лиц» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

279

См.: все ту же Информацию Банка России от 20 января 2014 г.

(обратно)

280

См. (последовательно): Указание Банка России от 8 октября 2018 г. № 4927-У; Указание Банка России от 20 июля 2020 г. № 5510-У «О порядке и сроках представления в Банк России годовой консолидированной финансовой отчетности организациями, указанными в пунктах 2 – 5 части 1 статьи 2 Федерального закона от 27 июля 2010 года № 208-ФЗ "О консолидированной финансовой отчетности"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 3 августа 2020 г. № 5522-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России статистической отчетности страховых брокеров» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 14 марта 2018 г. № 4736-У «О порядке осуществления Банком России мониторинга деятельности страховщиков с применением финансовых показателей (коэффициентов), характеризующих финансовое положение страховщиков и их устойчивость к внутренним и внешним факторам риска» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 28 декабря 2015 г. № 526-П «Отраслевой стандарт бухгалтерского учета "Порядок составления бухгалтерской (финансовой) отчетности страховых организаций и обществ взаимного страхования"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 13 января 2017 г. № 4263-У «О сроках и порядке составления и представления некредитными финансовыми организациями в Банк России отчетности об операциях с денежными средствами» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 25 октября 2017 г. № 4584-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России отчетности, необходимой для осуществления контроля и надзора в сфере страховой деятельности, и статистической отчетности страховщиков, а также формах, сроках и порядке представления в Банк России бухгалтерской (финансовой) отчетности страховщиков» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (утратит силу с 1 октября, однако нововведения очередного порядка опять же не слишком существенны); Указание Банка России от 4 апреля 2019 г. № 5117-У «О формах, сроках и порядке составления и представления отчетности профессиональных участников рынка ценных бумаг, организаторов торговли, клиринговых организаций и лиц, осуществляющих функции центрального контрагента, а также другой информации в Центральный банк Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» (его ждет «аналогичная судьба»); Указание Банка России от 3 августа 2020 г. № 5523-У «О формах, сроках и порядке составления и представления в Банк России отчетности микрофинансовых компаний и микрокредитных компаний, порядке и сроках представления микрофинансовыми компаниями в Банк России аудиторского заключения о годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности, порядке и сроках раскрытия микрофинансовыми компаниями бухгалтерской (финансовой) отчетности и аудиторского заключения о годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 27 июня 2014 г. № 3304-У «Об отчетности операторов платежных систем по платежным системам, в рамках которых осуществляется перевод денежных средств по сделкам, совершенным на организованных торгах» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

281

Кредитные организации самостоятельно определяют «сценарии» тестирования, однако представляют их в ЦБ и тот их проверяет, см.: гл. 5 Указания Банка России от 15 апреля 2015 г. № 3624-У; Указание Банка России от 7 декабря 2015 г. № 3883-У «О порядке проведения Банком России оценки качества систем управления рисками и капиталом, достаточности капитала кредитной организации и банковской группы» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». НПФ, например, напротив, должны использовать разработанные Банком России сценарии, см.: Указание Банка России от 4 июля 2016 г. № 4060-У «О требованиях к организации системы управления рисками негосударственного пенсионного фонда» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

282

См.: Положение Банка России от 7 сентября 2007 г. № 310-П «О кураторах кредитных организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Положение Банка России от 22 декабря 2014 г. № 447-П «О кураторах страховых организаций» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 11 августа 2017 г. № 4488-У «Об организации и осуществлении в Банке России деятельности кураторов некредитных финансовых организаций и саморегулируемых организаций в сфере финансового рынка» // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

283

См.: п. 1.4 Инструкции Банка России от 25 февраля 2014 г. № 149-И; п. 1.6 Инструкции Банка России от 1 сентября 2014 г. № 156-И.

(обратно)

284

См., напр.: Положение Банка России от 25 февраля 2019 г. № 675-П «О порядке назначения, осуществления и прекращения деятельности временной администрации по управлению кредитной организацией, назначаемой до отзыва у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, а также временной администрации по управлению банком, назначаемой в случае утверждения плана участия Банка России или плана участия государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Указание Банка России от 30 декабря 2014 г. № 3522-У «О требованиях к плану оздоровления финансового положения страховой организации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Для целей «экстренной санации» созданы «Фонды консолидации» – банковского, страхового, пенсионного секторов.

(обратно)

285

То есть наблюдение, проверку, ревизию, анализ и обследование, см.: Овчарова Е. В. Указ. соч. С. 51-53.

(обратно)

286

См.: Петров Д. А. Государственное регулирование и саморегулирование на финансовом рынке: проблемы соотношения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 8. С. 25-29. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; ст. 3, 14-15 Закона о СРО в сфере финрынка.

(обратно)

287

См., напр.: Информация Банка России «Для российских предпринимателей снижаются требования валютного контроля» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

288

См.: Хаменушко И. В. Указ. соч. С. 136-139; п. 4 ст. 22 Закона о валютном регулировании и контроле; Указание Банка России от 12 февраля 1999 г. № 500-У «Об усилении валютного контроля со стороны уполномоченных банков за правомерностью осуществления их клиентами валютных операций и о порядке применения мер воздействия к уполномоченным банкам за нарушения валютного законодательства» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

289

См.: ст. 13 Закона о драгметаллах и драгкамнях; п. 1 Постановления Правительства РФ от 7 апреля 2004 г. № 185 «Вопросы Министерства финансов Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Приказ Минфина России от 9 декабря 2016 г. № 231н «Об утверждении Инструкции о порядке учета и хранения драгоценных металлов, драгоценных камней, продукции из них и ведения отчетности при их производстве, использовании и обращении» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Постановление Правительства РФ от 26 февраля 2021 г. № 270 «О некоторых вопросах контроля за оборотом драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них на всех этапах этого оборота и внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

290

См.: Финансово-правовые проблемы обращения драгоценных металлов и драгоценных камней в Российской Федерации: научно-практическое пособие / под ред. И. И. Кучерова. М., 2016. Гл. 3, § 1 (автор главы – С. В. Янкевич). Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Красинский В.В. Защита государственного суверенитета: монография. М., 2017. Гл. 3, § 2. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

291

Сводные данные о реализации мер по ограничению последствий пандемии коронавирусной инфекции // Официальный сайт ЦБ РФ.

(обратно)

292

В 2014 году в Центробанке сочли, что экономических мер и регуляторных послаблений достаточно для обеспечения устойчивости российского финсектора, поэтому вопрос о моратории на меры воздействия не ставился.

(обратно)

293

Ст. 23.74 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // Справочно-правовая система «Гарант».

(обратно)

294

Гузнов А. Г. Указ. соч. С. 429.

(обратно)

295

См.: ст. 74, 76.9-3 Закона о банках и банковской деятельности; ст. 34 Закона о НПС; ст. 7, 14 Закона о микрофинансовой деятельности и МФО; ст. 7.2, 34.1 Закона о НПФ; ст. 32.5-1, 32.6 Закона об организации страхового дела; ст. 44 Закона о РЦБ.

(обратно)

296

Тем не менее, конечно, нельзя забывать про ч. 9 ст. 19.5 КоАП, по которой за неисполнение предписаний Банка России предусмотрен штраф от 500 до 700 тыс. руб.

(обратно)

297

См., напр.: ст. 15.26.1-15.26.2, 15.29, 15.34.1, 15.36 КоАП.

(обратно)

298

Так, за 2020 год по ст. 172.1 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (// Справочно-правовая система «Гарант») был привлечен в качестве обвиняемого 1 человек, осуждено – 0, см.: Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5669.

(обратно)

299

См., напр.: Решение Арбитражного суда Алтайского края от 11 августа 2020 г. по делу № А03-3866/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт»; Решение Арбитражного суда Нижегородской области от 13 августа 2020 г. по делу № А43-7399/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт».

(обратно)

300

См., напр.: Решение Арбитражного суда Белгородской области от 18 ноября 2016 г. по делу № А08-5657/2016 // Справочно-правовая система «СудАкт».

(обратно)

301

См., напр.: Определение Верховного Суда РФ от 22 апреля 2019 г. по делу № А65-9523/2018 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

302

Определение Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2019 г. № 866-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы публичного акционерного общества Банк "ЮГРА" на нарушение конституционных прав и свобод подпунктами 1 и 2 пункта 1 статьи 189.31, статьей 189.47 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", а также пунктом 6 части первой статьи 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности"» // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

303

См., напр.: Решение Арбитражного суда Самарской области от 15 сентября 2020 г. по делу № А55-21928/2020 // Справочно-правовая система «СудАкт».

(обратно)

304

См., напр.: Определение Верховного Суда РФ от 23 апреля 2020 г. по делу № А40-153867/2019 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

(обратно)

Оглавление

  • Предисловие
  • Глава 1. Вводная
  • Глава 2. Финансовый рынок: экономическое явление и объект правового регулирования
  • Глава 3. Организация государственного вмешательства в финансовый рынок
  •   § 1. Концепция мегарегулятора
  •   § 2. Отраслевая принадлежность регулирующих норм
  •   § 3. Цели и принципы вмешательства
  • Глава 4. Осуществление вмешательства в финансовый рынок
  •   § 1. Система регулятивных и контрольных мер
  •   § 2. Экономические меры
  •   § 3. Юридические меры
  •   § 4. Контроль и надзор
  •   § 5. Меры воздействия и ответственности
  • Глава 5. Заключительная
  • Список использованной литературы
  • Список нормативных правовых актов
  • Список материалов судебной практики
  • *** Примечания ***