Молния Жизни [Артемий Валерьевич Карно] (fb2) читать онлайн

Артемий Карно Молния Жизни

С

«Господин Тынычлык»

"Тынычлык" с татарского. языка – "Тишина", "Спокойствие"

Дело было в одной деревне. То была деревня, раскинувшая свои лапы в разные стороны света. Такая вот странная особенность деревень: они являют собой некрасивые кляксы, упавшие с неба, но при всём этом, все дороги в этой кляксе являются обустроенным миром для создания и протекания спокойной жизни.

Как ни странно, в деревне при всей её красоте бывают проблемы, и в двадцать первом веке самая огромная проблема, которая есть – алкоголизм. Но русский человек ведёт с ней спокойную беседу, понимая, что и так постепенно идёт в ящик.

Господин Тынычлык был одним из тех парней, что радовались, улыбались и видели много гадостей, но до конца жизни остались детьми. Позже этому господину удалось сходить в армию. После нашего друга направили в отдел сельской полиции, где можно быть сытым и довольным. Но господин Тынычлык был из того типа людей, что хотят помочь другим.

Когда он начал работать на посту самого младшего полицейского, его гоняли по всяким мелким делам, не способствующим налаживанию общественных отношений. Вскоре произошла случайность, и начальник отделения умер, и господин Тынычлык стал хозяином сельской полиции.

Деревня, в которой был этот пост, была неким негласным административным центром. Также у господина был друг, и звали его Сёма, главный дурак на деревне, но, как известно, на сладкую речь дурака баба всегда легка.

За это женщину винить не надо, таков жизненный устой.

Также у господина была любовь всей жизни ещё со школы, что смотрела на него свысока, но в итоге у них не задалось. Но опять же главной особенностью нашего господина было желание помогать другим…

День 1:

Как обычно деревня просыпалась, и жизнь в ней шла своим чередом. Где-то ссорились старики, что не могли прийти к единому решению, где-то обнимались влюблённые, а где-то поднимались пьяницы, рыскающие в поисках источника воды, это животное чувство, приводящее на водопой.

В первый рабочий день к господину начали тащиться мужики и, чтобы налаживать отношения, они носили подарки. Одним из лучших подарков был мясистый молодой жеребец, которого кто-то принёс.

Кто победнее приносили торты, хлеба и другие яства. Господин всему этому удивлялся: как он, такой маленький человек, стал нужен?

Ему даже притащили хорошее кожаное седло, которое он сразу же примерил своему жеребцу Буцефалу, там оно и осталось на долгие двадцать лет.

Но потом под вечер нашего господина пригласили в гости, так и закончился первый день.

День 15:

Наконец-то наш господин был вдоволь поощрён, а также вскоре оказалось, что в деревне все ему друзья, помимо этого в процессе знакомства он узнал всю подноготную этой деревни: кто у кого что украл, а кто у кого что занял и не вернул. Но Тынычлык не мог начать каких-либо преследований.

Сидит тогда Тынычлык и думает, что делать. Думал-думал и придумал.

Взял портфель, засунул главный закон, сел на коня и поехал по окрестностям. Долго ли, коротко ли наткнулся Тынычлык на дядю Ваню, в народе его назвали «Восток», потому что он всегда, когда вставало солнце, ходил по окрестным домам и просил копейку. Увидев его, господин смекнул, так и завязалась эта долгая дружба.

– Здравствуй, Восток. Как спалось?

– Неплохо, но бывало и лучше.

– А, дядь Вань, ты знаешь, что неприлично находиться в деревне в таком состоянии?

– Уже десять лет как так хожу, и никто ничего не говорит.

– Потому что все к тебе привыкли, но я человек к этому не привыкший.

После этих слов Восток оказался в наручниках идущим в трёх метрах за лошадью. Потом, пройдя ещё немного, заметил господин спортивную площадку, и тогда пришла ему мысль.

– Эй, Восток, а давай сделаем вот как: ты подтянешься на турнике десять раз, а я тебя за это отпущу и денег ещё дам? Одним словом, дядя Ваня обрадовался.

– Щас всё будет, товарищ начальник!

Тут качающийся из стороны в сторону силуэт приобрел силу и подтянулся девять раз, но на десятый не хватило, так и плюнул от злобы. Он и поплелся за лошадью. Ехали-ехали, так и доехали наши герои до соседней деревни.

Смекнул Тынычлык: а что если объехать все дома алкоголиков в этой деревне и прибрать их к рукам?

Вскоре собралась за Буцефалом толпа из сельских мужиков: за дядей Ваней – Дима – «Пяньчуга» в народе, затем дядя Игорь – славный мужик, но слабый, известный как «Игорёк». За ним шёл дядя Женя. Его прозвали «Светлячком», потому что ночью он бродил, а жена прицепила к нему светящиеся наклейки.

Потом шел Иван, просто без всего – большой трудяга, но попался на столь падком деле, и ещё семь мужиков, которых Тынычлык видел впервые. Вёл их господин и по дороге, пока не придумал:

– Эй, мужики. Давайте вот как: я вас отпущу, но вы мне до Егоровки добежите?

– Это километров пятьдесят, тяжело будет.

Но мужикам делать было нечего, кто-то побежал, кого-то потащили, и мчались они, бежали, а господин просто спокойно шёл на лошади.

На Светлячка снизошло озарение, которое сразу всех привело в чувства:

– Эй, милиционер, мы пить хотим. Решишь проблему?

Господин улыбнулся и сказал, что через десять километров будет колодец, там они и напьются вдоволь. Вдруг, те мужики, что до этого еле волоклись, тут же добежали.

Посмотрел Тынычлык на своих подопечных, грустно ему стало, отпустил он их по домам.

День 20:

Вставало солнце, звезды уже засыпали, и начинался новый день. Скакал наш герой по деревням, куда приходили дяди Вани, Жени и Игорьки, чтобы выполнить свою важную миссию – добежать до проклятой Егоровки, до которой ещё никто не добегал.

И всегда останавливались они у теперь известного в народе

«колодца желаний», ведь за пять дней муштры мужики хотели видеть только этот колодец. Вот и сегодня бегут мужики, радуются.

– А ты чего на лошади, а не с нами бежишь? – вдруг спросил один из мужиков.

– Ну, я на лошади, потому что представитель закона, – с улыбкой ответил господин Тынычлык.

Мужики лишь усмехнулись и больше ничего не спрашивали.

День 30:

Буцефал в тот день был не запряжен, а мужики уже собрались на условном месте радостные с улыбками и с мыслью, что вот сейчас побегут в бескрайнюю степь, где снова дойдут до колодца с водой.

Но к великому удивлению, мужики все были трезвыми, однако господина не нашли, поэтому пошли его искать. Нашли нашего героя мужики и увидели, что у их доброго

друга температура, и он лежит, мучается. Мужики, улыбаясь, созвали народ и стали лечить Тынычлыка.

А, пока лечили, весть о чудесном перевоспитании дошла до самой центральной администрации. Они сначала посмотрели, а потом решили направиться к этому смекалистому сельскому охраннику порядка.

Приехали они и видят: мужики потно трудятся под знойным солнцем, площадку построили, провели сточные воды, озеро уже не было иссохшим. Удивились господа, поговорили, дали медаль нашему герою и приказали, чтобы отправлялся тот в другую деревню, там и будет начальником. Где и применит весь пройденный здесь опыт. Господину грустно стало и мужикам тоже.

– Как же мы без тебя будем? Ты нам жизнь показал, что есть спокойствие души.

– Да, – вторил Светлячок. Даже Игорек и тот грустил.

Господин Тынычлык сказал фразу, которая осталась на долгое время в этих местах:

– Будьте вы, люди, такими, какие есть. Запомните: только бег может лечить от любого человеческого недуга.

Таким образом, наш гений простой людской мысли стал распространять эту идею в сельские массы. Показатели пития снизились, и все счастливо бегали.

С тех пор кросс до села Егоровки стал самым главным событием, обычные мужики бегали эти пятьдесят километров, но всегда все останавливались у колодца, чтобы попить свежей воды и продолжить свой путь нахождения равновесия.

«Шульц»

День 1:

Себастьян Шульц мерно и строго шагал по бетонному полу, у него в подсознании блуждали образы родной деревни, что оказалась посередине линии фронта между немцами и французами в период Первой мировой войны.

– Себастьян, в скором времени прибудет новая партия заключенных, будь, пожалуйста, порасторопнее!

– Так точно, гауптштурмфюрер.

– Да, ещё не забывай, что нужно есть. Мне Генрих рассказывал, что ты в последнее время мало ешь…

– Так точно, сэр! – с напряжением и строгостью вымолвил мужской голос, после чего его владелец быстрым взглядом проводил капитана.

«Боже, как же я устал… Каждый день одна работа», – взмаливался про себя унтерштурмфюрер.

Тем временем на улице бушевал всепоглощающий холод. Этот холод загонял всех живых в продолговатые бараки.

Служащий, ощущающий вьюгу, понял, что должен завтра принимать очередной эшелон с людьми, что нежелательны для партии. Шаги младшего офицера ускорились… Он направлялся в красивый особняк, который отобрали у одного предпринимателя, когда партии понадобилось помещение под главное здание лагеря. Огромная дубовая дверь, бывшая входом в империю красоты внутреннего убранства и светильников с вензелями, вела в комнату Себастьяна.

Ему пришлось пройти мимо пьяных сотрудников, офицеров, укрывшихся благодаря связям от окопов восточного фронта. Но, увы, дорога вела через пьяных исполнителей самых тупых и общедоступных действий для человека. – Эй, Шульц, пойдем к нам выпьем шнапсу! – промямлил уверенным пьяным басом охранник бараков, решивший сегодня отдохнуть.

– Найн, у меня завтра прием обезьянок.

– Ну, как знаешь, но шнапс знатный!

Пройдя по твердой лестнице, что поскрипывая, рассказывала историю своей долгой жизни, Себастьян уперся в дверь в свой мир, где большую часть пространства занимало огромное старинное зеркало 16-ого века, на котором были вырезаны существа в виде коней или грифонов. Шульц увидел своё отражение в зеркале. Он увидел поникший стан некогда деятельного юноши, облепленный изрядными морщинами, которые рассказывали о суровых испытаниях его жизни и о победах в землях Франции. Наш унтер был сыном одного сельского лавочника, патриота Германии, поэтому, когда началась Первая мировая война, его семья без лишних слов встала на защиту своей родины.

Отец заставил спокойного юношу, пытавшегося выучиться на учителя математики, пойти на фронт под предлогом того, что если он не выберет путь мужчины, то с ним никто не будет считаться.

Но даже не это волновало молодого человека, его беспокоила та страшная будущность, накрывшая его с головой в немецких окопах под Верденом.

Их роту пригнали на выжженное поле, где деревья существовали только своими почерневшими от копоти стволами. Нескончаемый гул, свистки, призывающие к бесконечным атакам. Казалось, что земля, почерневшая от падающих на неё снарядов, желает надышаться человеческими остатками. Нам говорили, что до Парижа рукой подать, но с каждым днем приходило понимание, что до Парижа еще далеко. Вся сумятица закончилась лишь тогда, когда в очередной рукопашной атаке, Шульц столкнулся с молодым чернокожим французским солдатом. Он его успел проткнуть штыком в руку, а немецкие стальные нервы успели воткнуть нож в самое сердце. Единственное мгновение в жизни, которое не забудется никогда, если человек замечает за собой момент потери блеска глаз другого человека. На этом его война не заканчивается…

Если бы вы были в той комнате, то наверняка услышали бы, как проскрипела кровать, вещавшая о тяжести её хозяина.

Рано или поздно в лагере начинает бушевать обезьяна Гектор. Это похоже на бой старинных часов, практически в одно и то же время, за исключением нескольких дополнительных секунд. Если бы наш знакомый унтер-офицер проснулся, он бы услышал последние всхлипы умирающих скелетов. Пулеметные очереди совершенно безалаберно, с огромной мукой выполняют свою работу. Однако его это уже не волновало. Рука, затянувшаяся в госпитале, немного ныла от окопной сырости. На горизонте повисла долгожданная тишина, а река, медленно уносящая человеческую боль в близлежащий пролив, рассказывала убаюкивающие сказки. Раздался приказывающий тон, но Себастьян уже не торопился рваться в атаку, он просто сидел, уткнув свое лицо в изнывавшую землю. Если бы Шульц смог выглянуть из окопа, как это сделал его друг, Генрих, которому пуля пробила шею, то он бы увидел медленно ползущих механических существ, рычащих как свора голодных собак.

Во сне был только страх. Эти металлические создания уничтожили остатки живого на земле, перемолов, как это делают жернова в деревенской мельнице, уходящие человеческие жизни.

На слуху осталось только одно – всепоглощающая партия музыки войны. Свистки были сигналом для игры на скрипке, а крики были трубным собачьим лаем, призывающим к действию. Но после начала всегда раздавался писк, молящий и просящий о снисхождении Бога в этой абсолютной западне.

День 2:

Шульц пришёл в себя. Сердце его разорвалось и вышло в этот мир, наверное, чтобы спеть серенаду, которая бушевала и просила выхода, как просит вода у камня, когда пробирается через скальные породы, чтобы выбраться к свету. Себастьян взял свой Маузер с расцарапанным прикладом, рассказывающий о непреложной истине. Умывшись и надев свой мундир, он спустился к уже ждавшему его завтраку. Паулина как всегда была на высоте, её омлет с теплым хлебом поражал воображение. Правда, хлеб более не представлял собой что-то домашнее и спокойное, а лишь волновал разум, так как напоминал о непрекращающемся голоде в бараках.

Но, когда на тарелке Себастьяна остался последний кусок вкуснейшей пищи, в его язык внезапно впилась острая вилка, что тут же напомнила о битве при Сомме.

Некое человеческое забытьё хотело напомнить о себе, чтобы быть услышанным, но, увы, тут был жар, румянивший кровь людей. Странно, что все именно так… Шульца тогда нашли обессиленным. К счастью, он умудрился некой внутренней силой уничтожить танк, подкинув зажигательную смесь, а также застрелив подбегавших англичан в нескольких метрах от своего окопа.

– Паулина, у вас прекрасный омлет!

– Спасибо, я старалась.

Уже на протяжении нескольких недель дом, приютивший знакомого нам человека, отдавал сухим осуждением. Этот прекрасный домик в три этажа располагался на огромном холме, открывающем вид на бараки, огражденные колючей проволокой и её… Трубу, из которой ежесекундно шел дым. Как ни странно, на тропинке, ведущей в лагерь, обитали прекрасные цветы, но внимание чуткого любителя природы приковывал не этот разноцветный пейзаж, а труба. Она манила как первая любовь, открывшая дорогу в грубые разговоры о женщинах. Шульц стал вспоминать, как он должен ощущать слова, чтобы быть к ним безразличным. Он видел, как была его семья, а потом сквозь огонь войны лица оплавились, память о запахе выветрилась. Все просто исчезло. После дикого огня Первой мировой войны наступило долгожданное затишье с тёплым и безветренным днем, со светло-синим небом. Каменное здание с трубой – это некое новшество. Если смотреть на лагерь с этой возвышенности, то можно заметить черный прямоугольник, обнесенный колючей проволокой, где стояли полуживые деревянные бараки. Этот дымящий изобретатель имеет своей целью рассказывать об идеях тепла и равенства. Также в этом доме существует дверь, за которой нет людей, но есть бумажные существа, похожие на них. У них отсутствуют нужные округлости и присутствуют грубые углы, а глаза являются густой черной краской. Эти глаза умеют лишь отражать, но никак не замечать и понимать речь человека. Это каменное здание стало покрываться трещинам, словно мрамор.

«Неужели оно не настолько прочное?» – всплыло у него в голове.

– Нет, это здание стоит на костях! – после такого ответа чувство беспокойства пробежало по телу Себастьяна.

«Это прекрасное чудо инженерной мысли стоит на трупах людей, которые еще несколько месяцев назад создавали обыденность. Но зачем? Для чего они создавали это все? Для равенства и мира? Для правильной любви? А что такое любовь?»

В книге нашего Фюрера было написано, что пропаганда вселяется постепенно, когда её повторяешь для человека из раза в раз.

«Но не могла же пропаганда повлиять на мой выбор жизненного пути? Что я делаю сейчас? Если любовь может быть неправильной, то, что тогда правильная? А может… для нас может быть хорошим, что для других является совсем иным? Но разве разногласия должны мешать правильной всепоглощающей любви, где нет преград в правильном и неправильном?»

Зайдя в лагерь, можно было услышать ребячьи голоса. Такие же запертые дети были и у нас в Германии. Детство, смех и радость были отданы ради величия одного человека.

– Почему маленькие ножки и ручки должны были пойти на такие жертвы? Я не желаю отдавать себя этой затее. Да, не желаю!

Каменный дом сломается из-за того, что в его фундаменте будут кости, которые станут пустотой. Фундамент дома уже трескается.

Рабочий день в лагере уже начался. Тень Шульца мерно и аккуратно подошла к этому треснувшему зданию. Знакомый нам унтер-офицер приступил к своим обязанностям.

Стоял легкий декабрьский мороз, а к лагерю подъезжал дергающийся правой эшелон. Он прибыл с восточного вала. Лёгкий гудок означал прибытие подвижного состава к конечному пункту и скорую выгрузку живого груза. Стоящие в немецкой форме офицеры регулировали грубую работу полицаев. Началось нервное движение, и по всему пространству пошли звуки открывающихся дверей вагонов для скота.

Люди, находившиеся там, были удивлены, когда холод перестал бить из щелей вагона, а также обрадованы, так как больше не придется гадать о своем будущем. Наверное, схожая реакция у пустых путников, когда резко меняется атмосфера и начинается теплый дождь.

Таким образом, эта безлюдная станция с прибытием паровоза стала похожа на шумную ярмарку, но только у людей на этом базаре не было ничего на продажу, кроме своей жизни и тела. Также на этом заклании не было безобразной амебы, которая обычно присутствует на сборищах людской массы. Было сделано четкое построение людей, словно луч, начерченный на бумаге ученика, познающего правила геометрии.

Прошло время, пространство затихло, люди скрылись в бетонном монастыре, где их делили на беспомощных и сильных или же по профессиям: на ювелиров, врачей, рабочих, которые не покладая рук трудились на благо лагеря. Шульц уже стоял в ожидании того, чтобы сделать свою маленькую и важную работу, где ему встречаются только-только подстриженные женщины разного возраста и типажей тела. Некоторые охранники перед входом в душ голой и подстриженной массы женщин любят аккуратно выкрасть самую красивую даму, приглянувшуюся их существу.

Наш знакомый не являлся исключением, но он выбирал по-особому. Он искал мощные и страстные натуры, способные вытянуть из него всю глухую ярость и боль, поэтому Шульц приглядывался к походке, взгляду, блеску глаз и еще чему-то, что составляет внутренность человека. Этот процесс очень трудно объяснить, он возникает, словно цунами, и выплёскивает яд в самые глубокие и сокровенные места.

«Да-да, это ничего», – раздавалось колокольным звоном по всему мужскому телу. Он отставил руку и произнёс, чётко и ровно выговаривая слова по-русски:

– А вы идёте сюда, – девушка послушно прошла душевую и встала за спиной у Себастьяна.

Абсолютно слабая и беззащитная, в её голове раздавался дикий вопль, желание ударить этого человека по голове, но она не могла пошевелиться. Выполняющий свою работу, он почувствовал облегчение от хорошо выполненного дела. После чего он взял под руку это создание, некогда отравившее Адама и виновное в гибели Трои. У неё было стройное тело, такое, что привлекает своей худобой, но является достаточным для создания новой жизни. В её глазах была уверенность, что именно она, рыжая женщина, сможет перенести все. Красивые уши, губы, у которых узор был очень крупным, но при этом все компоненты лица были очень миниатюрными. Легко и непринужденно виделись базальтовые скулы, выпирающие над гладью лица.

«Да, такие же скалы топят зазевавшиеся корабли».

Себастьян Шульц уже любил это создание, легко поддающееся, как пластилин, который разогрели в сильных руках, но при этом в нем были металлические шарики или стружка, не позволявшие размять все очень хорошо.

Рыжая женщина управляла волей Себастьяна, но не показывала направления. Он брал её мощными руками. Мужчине казалось, что он держит самое красивое, что могло быть в его руках. Через несколько минут красота момента ушла, и Шульц вспомнил, что он чистый в отличие от неё, но в нем что-то пошатнулось.

«Я могу продлить её жизнь. Но зачем?», – раздалось в его сознании.

Он спрятал женщину за топливными баками, а потом пошел искать пищу и одежду для самого прекрасного создания. Найдя кусок колбасы и хлеба, он обрадовался. Но вдруг по всему лагерю пошла сильная тревожность, и раздалась пулеметная очередь. Себастьян не хотел верить всему происходящему. Он заметил, как его лагерные товарищи несли тело с рыжим отливом.

– Шульц, представляешь, что хотела сделать эта стерва? Она хотела сбежать через ворота, но Ганс не дал ей сделать этого.

«Она захотела свободы, как хотят дикие птицы, когда оказываются в клетке. А я сейчас не в клетке?»

День 3:

Мадам Паулина не дождалась своего постояльца на завтрак и впервые за долгое время поднялась на второй этаж, отданный во власть пришедших диктаторов. Она стучала в дверь, но там было закрыто. Тогда женщина позвала полупьяного охранника, который выбил дверь в комнату. В комнате висело бездыханное тело, больше не подающее признаков жизни. Через несколько дней на место Себастьяна Шульца заехала замена, которую вскоре расстреляли русские солдаты.

«Сказ про муравья»

Существует огромное множество мелочей, которые мы справедливо не хотим замечать. Одна из таких мелочей сейчас забралась на приборную панель скоростного автомобиля. Кузнечик, севши, размышлял о бытие своей жизни. Его очень смущал великан, крутивший огромную штуку, которая управляла вибрациями в большой гусенице, благодаря чему маленький прыгун ехал в неизведанные дали.

– Какой же все же мир! – воскликнул кузнечик. – Я вот решил переехать, над моей головой мелькают облака, и жизнь в целом налаживается.

Для насекомых может пройти час, а у людей всего одно мгновение. Вибрации перестали разговаривать, что-то скрипнуло, кузнечик понял, что он приехал. Когда он добрался, зеленый стал искать насекомых, которые смогли бы ему показать дорогу.

– Эй, насекомые! – позвал кузнечик.

– Что теб-е? – лениво спросила гусеница.

– Я хотел спросить, а где тут можно поселиться?

– Ты?! Теб-е нужно пройти прямо по влажному следу, и ты найдешь муравейник, а там тебе объяснят дальнейшую дорогу. Но будь аккуратнее, муравьи не всегда бывают приветливы. Удачи!

И путь нашего друга продолжался бы и дальше, если бы не случайно оступившийся в этот момент маленький футболист.

Теперь же кузнечик, ранее так рьяно хотевший повидать этот мир, перестал чувствовать вкус жизни.

– Что ж, так получилось … Я поползу дальше, – сказала жирная гусеница, – интересный был товарищ.

Прошло несколько дней, и аромат погибшего кузнечика уже успел разнестись по полю.

– Удручающее зрелище, – промолвил муравей, начавший раздирать тело молчавшего зеленого насекомого. – Эй, ребята! – позвал тот своих товарищей, но никто не пришел, потому что остальные были слишком далеко.

– Надо работать быстрее, а то королева может отругать, – продолжал тараторить себе под нос бравый рабочий.

И все бы ничего, если не одно «Но», случайный щелчок или отголосок в голове муравья поприветствовал его:

– Здравствуй, а ты кто?

– Я? Я в твоей голове.

– Как это так? – возмущенно спросил муравей.

– Да легко, – продолжил тем временем голос. – Этот кузнечик был моим другом, и я его попросил поехать подальше от моей семьи, люблю путешествовать.

– Ай, не надо так, мне больно! – восклицал муравей.

– Знаю, что больно. Увы, но так вышло, что ты был выбран мной, чтобы я продолжил свое путешествие.

– Но я не хочу, мне нравится мой муравейник. Вот я пойду туда, и мои сородичи тебя убьют.

Хахахаха, – голос в голове засмеялся. – Как это они меня убьют? Я кордицепс, и теперь я в твоей голове, следовательно, они убьют и тебя.

– Нет, они убьют тебя! – вскрикнул муравей.

– Ну, иди! Давай, останавливать не буду.

Путь муравья был тяжелый и тернистый, так как лапы его совсем не слушались, и над ними все время приходилось брать власть. Маленький житель прошёл одуванчиковую поляну и, наконец, увидел сборное жилище, что было собрано из всяких ненужных мелочей Матери-природы. Насекомое очень сильно обрадовалось, когда увидело свой родимый дом. На входе его начали обнюхивать, однако почему-то не пустили и выгнали с треском.

– П-почему вы не хотите меня впускать? – растерянно спросил тот.

– Ты заражён, в тебе живет грибок, лучше иди подальше!

– Но я же очень люблю муравейник…

– Зачем нам твоя любовь, если ты можешь этим ужасным грибком убить всю колонию?

– Но к-как же…

– Иди, давай.

– Я же сказал, что тебя выгонят, а ты мне не верил, – насмешливо подытожил голос в голове.

– Закрой свой рот.

Именно на этих словах наше бедное маленькое создание потеряло дар речи, и вообще он стал кордицепсом, что приказал ему подняться на красивый дубовый росток, добраться до самого молодого листочка и своими челюстями пронзить живительные сосуды этого зелёного сосуда.

Кордицепс вскоре окончательно убил муравья № 000382, набрался сил и выпустил свои споры, что долетели до огромного жилого дома, где вскоре все погрузится в клоаку паники и не выживет никто, чтобы рассказать такую страшную, но интересную историю.

Как ни странно, перерождение бывает. И Мать-природа, которая так несправедливо отнеслась к муравью №000382, дала ему второй шанс.

Тем временем, далеко-далеко в землях, где не ступала нога человека, проживали рыжие муравьи. Там же родилась куколка, что питалась и ела, пока не стала муравьем, знакомым нам по началу этой истории.

Оживший снова стал подмечать вкусные запахи своей обители, а вместе с этим и аромат самого главного существа в его второй жизни, мускус королевы. Это подобно женским духам, что ежесекундно влекут под волю действия.

В любом муравейнике всегда есть тёмные коридоры, в которых все друг с другом знакомятся, обнаруживаются камеры, сохраняющих новое поколение рабочих или военных. Одни работают, другие же следят за строгостью и четкостью выполнения поставленных действий.

Рано или поздно случаются такие моменты, когда на луг вторгаются жуки, отбирающие нужное пространство, это и стало причиной конфликта за тлю между черными и рыжими муравьями. Лёгкий гул насекомых призвал на битву с соседним царством.

«Почему война?», – спрашивал шестиногий. Но из всех клешней он слышал одну и ту же историю.

– Мы не поделили тлю.

– А что такое? – спрашивал он у своих собратьев.

На что ему отвечали следующее:

«Тля – это существо, что поедает самые прекрасные растения, создавая этим пищу трудолюбивым насекомым».

Битва была не из лёгких, везде валялись лапки черного или же рыжеватого оттенка. Одним словом, самое удручающее, что может увидеть в своей жизни любое существо. Беспредельная тупость и непонимание никому не нужной жертвы. А потом настала вереница трудных будней, чтобы вскормить новое здоровое поколение живых механизмов в стройной системе муравьиных обязанностей.

Однако рано или поздно должен был настать отдых, как происходит, когда Солнце заходит за горизонт или же волк спит после долгой охоты, так наступил и у лесных санитаров долгожданный отдых. К ним в муравейник пожаловали коричневые насекомые-артисты, разбрызгивающие сладкий нектар легкого дурмана. Вскоре в большом земляном шалаше начался здоровый и весёлый праздник, везде присутствовал этот сладкий нектар.

– Ломехузный театр представляет вашему вниманию постановку «Я и тля, посмотрите на меня!»

Во время представления все муравьи падали со смеху, потому что никто ранее так смешно не показывал божью коровку, как актер ломехузного театра. Далее пошли шутки про муравьиную обыденность, про её глупость, бесцельность, нелогичность и высмеивание самого прекрасного в жизни каждого муравья. В это время за теплыми стенами огромного дома насекомых становилось холодней, но никто этого не заметил, потому что сейчас все муравьи смеялись и отдыхали.

Королева начала взывать к действию, но никому не было дела. Помимо этого появились странные рабочие, что просто смеялись и не работали, они рождались такими и ничего не делали.

– Смотрите на меня, у меня есть красный окрас и чёрные точки, – вертелось коричневое брюшко. – Я смотрю на всех свысока, потому что поедаю тлю, и мне никто не ровня, – задрав вверх голову, продолжал актер, а перед муравьиной камерой показалось огромное бахвальство. Даже фуражиры и те начали смеяться.

Шли дни, еды становилось все меньше и меньше. Наш труженик все чаще и чаще уходил на поиски какого-то умершего насекомого, но все равно оставался голодным. Однако ему было даже невдомек, что муравейник был отравлен самым страшным ядом. В конце концов, тело насекомого имеет свой срок, так и вышла жизнь из нашего муравья, он просто умер, работая не покладая рук. Если бы он прожил ещё несколько мгновений, он бы увидел, как великан пришел к муравейнику, ударил продолговатым большим предметом, что рассёк быт пополам, а потом методично начал отбирать правильных муравьев, способных выстроить новый муравейник, где уже не будет бахвальства, ломехузного театра, а лишь единение и сердечный покой.

Дорогой читатель, эти истории рассказывают о тяжелой борьбе самых маленьких существ. Они так же, как и человек, являются крошечными каплями в огромном море вселенной, однако насекомые не отчаиваются, а продолжают неустанно работать, приобретая знания в жизни.

Так и вы, приобретайте эти знания и всегда помните, что всегда будут существовать те, которым будет не понятно, где и как может существовать справедливость.

«Тигрица Лиза»

Лёгкий ветер содрогал мелкие растения в саванне.

Одним словом, тишина и гладь, в этом порядке усматривается всё тайное и явное, завораживающее и заставляющее смотреть на мир новыми красками. В одной из этих саванн в жаркие и поэтому тяжёлые моменты огромная стая тигров покоилась в тени валунов. Но был один изъян: в отдалении от всех лежало пепельно-белое создание семейства кошачьих.

– Р-р-р, просыпайся, тигрица!

– Что стряслось?

– Ничего! Ты опять должна охотиться!

– Но я только вчера ходила на охоту…

– Да-да-да. Иди, давай!

В золотистой траве двигалась белая точка к стаду зебр, мирно и спокойно пасущихся на вкусном лугу, поэтому им было аппетитно и сытно.

Причудливая кошка хотела было готовиться к прыжку, но в последний момент к ней подлетела птица-носорог и посмеялась над её окраской:

– Какая ты, наверное, неумеха, если ты белого цвета! Все тигры как тигры, а ты? Хахахаха, неумеха.

Лизе стало не по себе, поэтому прыжок у неё не вышел. Выпрыгнув, она упала, а стадо зебр тут же разбежалось в разные стороны.

Из-за этого Лиза в подавленном состоянии пришла обратно в прайд. При её приближении без добычи все единодушно начали смеяться, даже глава тигров сказал, что специально послал других охотников, которые уж точно принесут нужную стае пищу. На ужине наша подруга ела после всех, ей достались обглоданные кости.

Ночь в саванне – самое прекрасное и тёплое, что могла сотворить природа. Огромный Млечный Путь со своими белыми прогалинами, где постоянно виднелась Большая и Малая медведицы, смотрел на тёплую землю. На мягкой траве спала наша героиня, переживая очередной день, полный неудач.

Самое интересное, что по вине какой-то магии на западном крае саванны пронеслось несколько рычащих и рвущихся куда-то огоньков. Они мчались, чтобы украсть сокровенное и что-то очень ценное из жемчужины Африки.

Тигры были спокойны как рыбы в воде в тихую безветренную погоду. Потом их уши уловили странный вой, некоторые даже проснулись, но вскоре вновь уснули.

Лиза была в большом волнении, ведь обычно именно так начинается сильный дождь. Тогда она решила поскорее укрыться, из-за чего оказалась ещё дальше от всех, там-то она и уснула…

Ей приснились сурикаты величиной с огромные высокие горы, что давили хищников саванны, насмехаясь над своими обидчиками. Но громкий выстрел разбудил нашу пепельную подругу. В тигрином постое появились новые таинственные звери, которые поглотили прайд в металлические клетки.

У нашей пепельной подруги застучало сердце, и она понеслась за этими странным животным, но как бы тигрица не хотела догнать, она не могла прийти на помощь, поэтому Лиза решила следовать по пятам за этими похитителями животных.

На огромном плато, где обитали жирафы, носороги, слоны и многие другие, виднелось несколько машин, быстро несущихся на запад, поэтому перед ними словно ворота замка открывалась дорога между огромными стадами африканских животных.

Воры эти двигались до тех пор, пока не увидели на горизонте заходящее солнце. Они поспешили скрыться в небольшом ущелье.

Лиза, двигаясь за ними, заметила своих грустных сородичей. В ней забылось желание обиды к своей стае, она хотела вернуть свою семью.

Она спокойно спустилась в ущелье и стала ожидать наступления ночи, наблюдая за скрывавшимся за горизонтом солнцем. Позже в каменную прореху спустился плотный туман.

Такой густой, что все браконьеры решили сбиться в круг. Они смеялись и радовались такой удачной охоте, эти люди заехали в самое загадочное место во всей Африке – в «Ущелье туманов».

Тигрица, спустившись вниз, сама не заметила, как слилась с окружающей её пеленой.

Охотники за удачей встрепенулись, когда услышали из густоты тигриный рык, началась беспорядочная пальба, а потом проснулся страх из-за невидимого призрака с когтями. Охотники испугались и залезли в самую большую машину в надежде переждать тяжёлую напасть.

Запертые вояки услышали лёгкий скрежет от металлических клеток, после чего раздался тяжёлый гул упавших замков.

В этот момент люди поняли, что им несдобровать, они отпустили мечты о роскошной беззаботной жизни, в их головах ожили счастливые моменты, проведенные с семьей, которые будили желание жить дальше. А рычанье, усиливавшееся в ночь, пропало вместе с туманом, как только наступило утро.

Больше никто из этих охотников не ездил в саванны, все они спокойно жили, а тигрица стала самой уважаемой в прайде.

Больше никто не смел что-либо говорить о её окрасе, так как именно он в самый безысходный момент помог выжить всему племени.

А что Лиза?

Она приспособилась охотиться в ущелье туманов и теперь себя чувствовала самой нужной и особенной в своем прайде.

«Мистер D»:

«Как сделать министерство, где не будет зла и казнокрадства?»

В одном городе N было министерство. Занималось оно важной работой по созданию здорового восприятия жизни. Одним словом, всё, как это обычно бывает. Министр тот был потёртым калачом. Всё знал, со всеми дружил, а где-то ещё и крёстным был.

Думали прожжённые чиновники, что идти нужно в это министерство, чтобы себе на жизнь заработать.

Песок – огромное количество малых песчинок, создающих огромный песчаный пляж, по которому шли обыденные шаги данного министра.

Как всем известно, долго может держаться человек на водной глади общественного зеркала.

Да вышел только буёк один, так он и потопил этого министра…

Стали думать и гадать, кого на должность поставить. Хотели выбрать одного, да тот больно злым оказался. Решили проголосовать за второго – он начальству не понравился, больно добрый и пассивный какой-то, и вообще устали уже выбирать.

И выбрали тогда первого попавшегося в третий раз. Им оказался никому не известный мистер D, молодой и не в летах, смелый, талантливый. В целом очень коммуникабельный человек, да так хорош он был, что отчётам его все верили.

Начало всё работать как обычно: там недочёт, здесь просчёт, а министр что? Тяжело ему, но держится. Зауважали его все, стали шляпу перед ним снимать. Некоторые вовсе наклоняют перед ним голову.

Бывают события, которые краеугольным камнем забрасываются в реку жизни, меняют её направление задом наперёд. Именно таким камнем преткновения стал сентябрьский вечер.

Напротив окна расстилались своими мощными ветвями, иногда перекрещиваясь между собой, клён и дуб. Видно было, что кленовые листья поддались осеннему настроению и решили отойти к спячке, а дубовые всё ещё чего-то ждали, какой-то ситуации, где им нужно упасть от сильного ветра.

Было видно, что они тоже хотят прилечь в мягкую постель.

Новый министр вспомнил, как некогда был он обычным дворником, мёл он асфальт и не любил листопады, потому что деревья – бесконечные производители осеннего разноцветного ссора.

Он так не любил этот мусор, что готов был выкапывать деревья с корнем. Но сейчас он – начальник.

Увидел случайно он из окна, что метёт перед входом какой-то замшелый старик…

– Эй, старик! Как метётся? – Хорошо-с, ваше благородие.

– А работать-то не устал, листья мести? Кости не болят?

– Кости дают о себе знать, а работать-то не устал, не так много уж осталось.

– Ну, давай, мети.

Закрыл он окно в мир приближающегося октябрьского холода.

На следующий вечер решил мистер D посмотреть, а сколько уходит на этого старика, метущего площадь перед его зданием.

Оказалось немного, но всё же этого малого, можно было бы урезать. А также начался экономический кризис, и все затягивали пояса как могли.

Мысль… Она похожа на летящего воробья, которого надо поймать в клетку, но для его поимки необходимо совпадение событий.

Так вот, решил этот здравый министр уволить дворника, отправив его на покой, и самому мести и прибирать землю от сора времён года.

Сначала его не поняли, также кланялись, а позже и вовсе начали у виска крутить.

– Мол, почему метёт?

А если судить честно: соскучился он по здоровому физическому труду.

И случилось, что стал он одну честную копеечку зарабатывать и приплюсовывать к той, которая ему выплачивалась.

Время словно шлифовальная шкурка, способная сточить все острые шорохи на шероховатом дереве, а порой даже стереть кору на дубе.

Так и чиновники перестали замечать своего начальника в форме обычного трудящегося. Долго ли коротко ли, стали выясняться все подробности чиновничьей жизни.

Заходит гость, ему отказ под предлогом. Выходит на улицу, жалуется дворнику, но мистер D только в улыбке расплывается.

Как-то приезжала проверка, но некоторые документы готовы не были, так наш грамотный дворник придумал поставить ограждение, чтобы не пустить комиссию.

Ну, а также заметил, кто ему не приготовил документы. Сам того не ведая, собрал он ворох правды на всех чиновников и стал поочередно отсеивать.

А на их места приходили спокойные и работящие люди, так как прослышали они, что тут расправляются с нечестными на руку.

Если вам признаться, этому министру предлагали пойти выше.

Только значило это большую территорию для уборки в центральном координирующем центре и на работу дальше ездить.

Таким образом, одна странная мысль может раз и навсегда изменить человеческий уклад и отношение к определённым местам.

Вот так вот сделали небольшой рай в мире, полном несправедливости.

«Фантазия»

Посвящается Аркадию и Борису Стругацким

за их бурную фантазию в работе "Малыш".

Космический звездолёт "Колос 5" притаивался в межпланетном облаке.

Его хозяин, Поликарп Палисандрович, был гением вне закона.

Этот инженер-самоучка пытался доказать земным учёным теорему существования и конструкцию вечного двигателя.

Он просил, чтобы это чудо техники было создано при его жизни, но, как часто это бывает, его упекли дурдом под номером шесть.

Космос космосом, а уже начиналась эра великих исследований.

Вскоре Дмитрий Пушкин откроет соседнюю галактику.

Звездолёты первооткрывателей бороздили просторы великого космоса,

внеземные корабли были весьма шумными, они гремели, когда входили в атмосферу обитаемых планет, поэтому учёные по контактам были очень аккуратны в новых знакомствах.

Тем временем «Колос 5», нашедший пристанище в неоновом облаке N, был похож на пастуха, уснувшего лицом вверх в летний погожий день, когда около него живёт своим волнением стадо.

– Что же делать? Что же делать? – бормотал себе под нос ученый, маяча глазами по сторонам.

Мы уже не говорим, сколько раз он почесал голову и волосы, пока размышлял над своим следующим шагом.

Фиолетовые отблески с легкими вкраплениями красного цвета облучали упругие корабли сыщиков, рыскавших в поисках Палисандровича и разговаривавших по «КосмоСвязи».

– Ещё бы! Этот сумасшедший может таких дел натворить.

– Согласен. Эй, Лёх, что вечером делать собираешься?

– Да какой тут вечер, мы же в космосе…

– Ну, когда на Землю, домой вернешься, и будет темно.

– Ой, я не думал даже. Наверное, пропущу пару стаканов апельсинового сока.

– Эй, а откуда у тебя апельсиновый сок?

– У каждого свои секреты.

– Ну, кались, давай.

– Моя возлюбленная – тронутая на голову. Однажды проснулась среди ночи, крича, что знает что-то.

– И что?

– Оказалось, ей приснился рецепт апельсинового сока.

– Как же так? Всё же было утеряно в Великой информационной дыре 21 века!

– Вспомнила. Но я тебе не скажу, какой он! Приходи к нам, я тебе дам его попить.

– Да уж… Знаешь, давай прямо сейчас бросим искать этого сумасшедшего и махнём к тебе домой?

А то так надоело эту синтезированную бурду пить, питающую на целый день!

– Успокойся, попьёшь ты этого апельсинового сока и насладишься утерянным вкусом.

Если бы эти два пилота не вели столь оживленную беседу, их глаза заметили бы странно выпирающий объект из цветастого сгустка межпланетной материи.

– Так-так-так… Пролетели. Ага! В бортовом журнале есть планета Крим. Где-то я о ней уже слышал. А точно, там же живут аборигены!

– Зачем тебе туда, а вдруг тебя съедят. И вообще не лети туда, не поймут.

– Но как же не лететь, ты гений!

– Ну да, я гений. А вы кто?

Но никто не ответил.

Нейтронная звезда, вертящаяся вокруг своей оси, рассказывала долгую историю жизни этого планетарного скопления.

– Как же она смешно вертится.

– Что тут смешного?

– Да не слушай ты их, лучшесосредоточься на двигателе! У тебя вообще с головой не всё в порядке.

– Кстати, как меня зовут?

– А-а, ага…

Планета Крим была населена не гуманоидной расой Элисов. Некоторое время назад у них свершилось великое прозрение. Земные ученые называют это пацифизмом в самом страшном его проявлении.

Элисы были созданиями, похожими на осьминогов, но более твердыми по своей натуре. Вместо щупалец у них были руки: три спереди, одна сзади, а всё остальное – отростки, назначение которых, увы, никто ещё не раскрыл.

Их планета была похожа на куски разрезанного пирога. Суши было совсем немного, поэтому Элисы жили в подводных пузырях.

Некогда здесь была тяжелейшая война, которую развязал Рыбкин Первый и Щупалик Второй. Хозяева своих пирогов напали друг на друга и применили страшные вещи, затемняющие воду, из-за чего всё становилось очень неприветливым.

Поэтому оставшиеся четыре властителя пирогов применили силу духа и убеждения, чтобы оказать своё безучастное отношение к этим тяжелым агрессорам.

А что за куски пирога?

Некогда в атмосферу этой планеты прилетел зонд с Земли, «Неон 10».

Он выяснил, что на планетоиде находится шесть материков, все они напоминали практически ровные круги с небольшими изъянами: на каждом из них присутствовали небольшие горы, изувеченные борьбой с ветром на поверхности океана.

Поэтому они были не острыми, а закругленными, после этих сообщений спутник устал и просто отключился.

Рыбкин долго дулся, а Щупалик вообще не хотел разговаривать, но сила убеждения одержала вверх.

Все сели и заключили великий договор объединения. Местные жители стали жить по одинаковым правилам, но, соблюдая твердые и уверенные традиции.

Отныне раз в год в 36 час 720-ого дня случался великий праздник объединения. Он не о примирении, а о том, что в этот день все представители данной расы собирались на одном из материков и заключали между другом «ватисы».

По-нашему, это любовь.

Палисандрович старался не сильно нажимать на рычаг двигателя, что так противно поскрипывал в то время, как ему вторил огонёк сигнализации с характерным назойливым писком.

– 24-ый век на дворе! А до сих пор эти производители не додумались спроектировать беззвучную сигнализацию.

– Да, ты прав. Что будет, когда мы прилетим?

– Не знаю, поздороваемся.

– Палисандр, нужны всё просчитать!

– Замолчи, я тебя не слушаю.

– И да, ты должен не забыть, как делать вечный двигатель.

– Ой, смотри, красный карлик!

– Карлик как карлик. Красный как красный.

– Знаешь, а деревья такие красивые…

– Какие деревья? Они же у нас только в музеях природы водятся. Зачем о них вообще вспоминать?

– Просто…

– Не мешайте мне!

– Мы и не мешаем.

– Да.

– Ну как хочешь, но без нас тебе будет скучно.

– Да ладно уж, говорите.

– А Поликарп Палисандрович не сможет долететь до Крима.

– Замолчи!

Наш чудаковатый схватился за голову и начал ударять по ней кулаками, бегая по кругу на борту своего корабля, желая, чтобы никто ему не перечил.

Именно поэтому ненормальных заключают в сумасшедшие дома, где они не могут навредить ни себе, ни другим людям.

Часто обитатели таких домов на самом деле являются гениями.

На планете Крим происходили песнопения по вине праздника объединения.

Представьте себе огромное движущееся пространство – это всё Элисы.

Их звуки были похожи на помесь скрипки и самого неладного контрабаса, инопланетяне называют эти звуки песней планет.

Вдруг на небе появилась ярко-оранжевая вспышка, что стремительно приближалась к земле, и с её подлетом планетные жители завидели огромный, совершенно бесформенный, похожий на водоросль объект.

Огромная куча металла была кораблем «Колос 5», где единственная живая душа и то была сумасшедшей!

Элисы стали пугаться этого странного предмета, но успокоились, так как знали о законах вселенной, по которым она им не навредит, потому что те встали на путь исправления.

Когда звездолёт приземлился, он стал напоминать по своей форме морской огурец, в котором существуют выемки для новых побегов каких-то неизвестных растений. Из-за праздника объединения, позже земляне назовут его «Ваксом», весть об этой причудливой иллюзии стала известна всем жителям Крима.

Раскалённый металл приземлился на белый песок, выставил свои металлические ставни и тем самым закрепился на незнакомой почве. Повсюду были полчища эфемерных существ и больших зелено-фиолетовых листьев местных пальмово-морских деревьев.

Из люка показалось странное существо с длинной бородой, бакенбардами, и всё оно было белого цвета.

Инопланетяне увидели у прибывшего гостя две руки и ноги, они поразились тому, что он стоит, а когда услышали издаваемые им звуки, были поражены, что оно может ещё и говорить.

Прошло несколько месяцев, а жители Крима из объединённых ресурсов планеты сделали страшные механизмы, о которых безостановочно говорил двурукий пришелец. Они ещё не знали, что делают вечный двигатель.

Когда же он был готов, Поликарп Палисандрович бегал как ужаленный вокруг него и успел наворотить десятки кругов, затем он остановился, что-то сказал и нажал большую синюю кнопку.

Не гуманоиды были очень шокированы странным поведением их друга.

Что-то крякнуло, кашлянуло, вздыбилось, но ничего не заработало.

– Оно должно работать! Как так-то?

– У тебя никогда ничего не работает, сумасшедший!

Было максимально страшно, когда это создание стало биться головой об упругий песок. Элисы были в глубоком непонимании этого жеста.

Поликарпу Палисандровичу стало плохо, затем он замертво упал.

Однако Элисы сильно преуспели в изучении человеческого тела, они надавили на определенные точки, отчего лицо сумасшедшего сморщилось, и положили его на мягкую кровать.

Действительно, прошло несколько часов, и Поликарп Палисандрович стал совершенно новым человеком.

Самое страшное, что увидели Элисы во второй раз, это приближение двух метеоритов к звездному кораблю их друга.

Инопланетные сыщики приземлились, и среди друзей сумасшедшего воцарился шок, но Поликарп Палисандрович спокойно сел и начал рассуждать.

Он всё обдумывал, пока две фигуры в чёрных облегающих и странных костюмах не подошли к его особе. Тут он вскочил, побежал к машине и кинул на нее горсть песка, плюнул и посыпал солью.

Его взяли под руки и с силой затащили на «Колос 5».

Элисам осталось лишь наблюдать, как три странных корабля улетают обратно в космос.

Вечная машина начала свою работу, и вскоре жители планеты Крим выберутся во вселенское пространство и помогут землянам обрести идеи созидания и перерождения.

«Суккуленты раздора»

В одной квартире на Советской улице жили-были мошки Бзиг и Заги. Это были два родных брата от мамы-мушки, Сиси.

-Эй, Бзиг, куда полетим?

– Давай полетим к алоэ, к дяде Жику?

– Вообще он какой-то мутный.

– Логично, Бзиг, ведь он сом и живет в аквариуме.

– Ой, слушай, слышишь, топает?

– Чувствую-чувствую.

К огромным стволам имбиря приблизился усталый хозяин квартиры.

– Бзик, погнали, помотаем его нервы?

– Погнали, это ведь так прекрасно!

Прекрасные божьи создания вылетели навстречу своей судьбе.

Таким образом, началась непримиримая борьба между спокойным хозяином и мушками Бзигом и Загом.

Когда только просыпалось солнце, рассказывающее о разноцветной осени, огромное чудовище приблизилось к подоконнику с большой продолговатой прозрачной ёмкостью.

Аркадий Абрикосов вылил практически всю бутылку аммиака в чёрную землю, надеясь уничтожить наглых незваных гостей раз и навсегда.

– Эй, Бзиг, тебе хорошо?

– Заги, очееень хорошо. Мои усики никак не остановятся. Этот великан думает выгнать нас отсюда этим приятным запахом.

Наверняка вы когда-нибудь чувствовали, как осенняя пора заканчивается, когда все кленовые, березовые листья опали, а деревья стоят нагишом, приготовившись прятать в себе огонь жизни во время зимнего владычества. В квартире же под номером восемьдесят два на улице Советской не прекращалось действие природной комедии. На сцене, точнее в воздухе, властвовали мушки.

Хозяин этого жилого зоопарка был очень занятым человеком, он даже по долгу физической науке иногда есть забывал, бриться, а постричься никто не говорит вовсе.

В попытках доказать новую теорему он сидел за своим нерушимым дубовым столом на скрипучем осиновом стуле и с увлечением подсчитывал, чему всё должно быть равно.

– Заги! Смотри, этот дундук уже вторую неделю сидит на этой табуретке.

– Наверное, в ней есть какая-то загадка…

– Может, всё дело в столе, и у этих великанов он играет роль болота?

Представьте себе неудачную посадку двух военных истребителей, которые коснулись взлетно-посадочной полосы и вновь взмыли на следующий круг, чтобы потом, наконец, приземлиться, но наши мушки не хотели сесть.

Они хотели летать и летать, пока измученному физику не захотелось бы подняться и найти новый рецепт, чтобы сопровадить этих непосед. Все эти психические налёты мушек привели к тому, что хозяин бетонной коробки достал из квадратного шкафа прямоугольную коробку спичек.

Бзиг и Заги спокойно отдыхали от веселых полетов, они чувствовали полнейшее удовлетворение от своей жизни.

Как вдруг, огромные продолговатые и предметы вставились в землю ужасным великаном. Спички – это древний метод выведения злостных мушек! Они наполняли почву серой, чтобы убрать биологические неврастеников.

Прошло ещё немного времени, а Бзиг и Заги всё ещё летали и наслаждались новыми растениями, которые занесла бывшая жена неугомонного учёного.

– Бзиг, смотри, это же суккуленты!

– Точняк, давай обживём их, чтобы наш вид процветал и больше мотал нервы это глупому великану?

Снег ложился, словно большое одеяло, чтобы убаюкать измученный асфальт из-за постоянного массажа колесами грузных самосвалов.

Асфальт так устал за летнее время, что его синяки превратились в неисправимые пролежни, по-русски – ямы.

Аркадий Абрикосов ел наивкуснейшую квашеную капусту и заедал ржаным хлебом.

Иногда у физика случается сильное желание поглядеть, как поживают его цветы, оставленные любимым человеком на память.

– Я её любил, но она ушла к Яблочкову, больно фамилия у него красивая, и денег на десять миллионов больше. Наверное, я никудышный человек. – Мысли, которые должны были развиться до сумасшествия, если бы их не прервали чертовы мушки, снова взлетевшие и желавшие причинить психические страдания, измученному жизнью человеку.

– Бзик, смотри ему грустно! Ведать не то что-то съел, давай его покормим нашими тумаками?

– Может не надо, он устал от нас, улетим к бабке в соседнюю квартиру? У неё там пальма есть, тараканы нас перенесут!

– Квартира наша, а не его!

Абрикосов перерыл все книги по ботанике, чтобы, наконец, узнать чертов рецепт изничтожения проклятых мушек!

Настолько они были живучими созданиями! Он даже один раз выливал кипяток, но и это не помогло.

Мушки же жили и мстили самым страшным методом, летая на ночь около правого уха хозяина квартиры.

Какая – то женщина на форуме «Уход за растениями дома» сказала, что надо раскидать листья лаврового листа, однако на это братья лишь притворились тихими, и всякий раз налетали на измученного работой физика, когда он переступал порог двери.

В итоге ни о какой физике не было и речи. Аркадий Абрикосов, будучи миролюбивым человеком, всё-таки понял для себя, что он желает погибели этим существам. Бзиг и Заги в это время отдыхали под полуденным солнцем.

– Смотри, какой ручной стал! Даже не подходит!

– Бзиг, он раньше никогда так не делал.

– Наверное, ему удручающие результаты прислали по его работе, и не стал он физиком…

В эту же ночь, подобно вору, Абрикосов шагал с «Актаром» в руке.

– Вот вам и «Актар» пришёл.

Больше мушки не беспокоили нашего героя, но он не остался прежним. Он бросил всю свою работу по физике, переехал в деревню и стал высокооплачиваемым агрономом.

Что с человеком не делают мушки…

«Митинг пчёл»

Евгений Кожемяко был обычным трудолюбивым работником среди чиновников высшего звена. Он любил свою работу, какой бы тяжёлой она не была, и каждый божий день он думал о судьбе России, о её будущем. В жизни чиновника есть радость уютного дома и спокойной хозяйки, приносящей с собой увесистые пакеты с вкусной пищей, из которой мощные руки сделают вкусную еду утром, днём и вечером.

Для каждого клерка момент истины наступает с неверно принятого решения в отношении народа. Потёртые функционеры, что дожили до преклонных лет, рассказывали об этих моментах: что должно что-то прийти и мучить, но тут человек сдается, либо нет, и тогда он идёт вверх по служебной лестнице.

Как быть? Что делать? Так выходит, что вверх идут самые стойкие люди, способные принимать глобальные, а, может, даже антинародные решения, но, увы, сейчас такое время.

Для Евгения Кожемяко такой момент нашелся сам собой. Как-то раз его начальник «Высшего управления» поручил сопроводить тому документы по одному важному и дорогостоящему строительству.

«Велик соблазн – большое горе»

У Кожемяко как раз был зятёк – строитель, а по совместительству бригадир.

Вскоре в тёмной канцелярии проснулся труженик государственной машины.

Закрывая двери своего небольшого кабинета, он почувствовал, как в нём что-то мучительно жужжало, не давало спокойно думать.

«Как странен человек, который принимает важное решение не только в своей жизни»

Дома как обычно кухарила Аннушка. Она спросила мужа, в чём причина его серости, на что тот смог ответить только то, что выдался тяжелый день, и ему нужно прилечь.

Солнце тем временем давно закатилось, а мягкое кресло, в котором когда-то спокойно засыпал наш герой, было твердым, будто на иголках.

– Отвратительно!

– Что не так, милый? Что-то с гуляшом?

– Нет, гуляш чудесный. Ты мой ангел.

– Но у тебя был вялый аппетит.

– Это все из-за дел государственного масштаба. Ничего не могу поделать.

Кровать, которая казалось самым мягким пухом, была вся в малых опилках, колющихся от каждого вдоха и выдоха.

– Надо спать. Завтра принимать важное решение! – после этого уверенного постулата Морфей забрал несчастного государственного мученика к себе в гости.

– Бзы-бзы-бзы!

– Что это жужжит?

– Вы не беспокойтесь. Это мы, пчелы. У нас тут митинг.

Каково же было удивление Кожемяко, когда он заметил на себе чудесным образом появившуюся королевскую мантилью, всю в медовых коронах, а с его увесистого балкона открывавшийся вид на королевство медовых пчёл.

Перед взором Кожемяко открылся золотисто-желтый улей с его гладкими стенами и небольшим отверстием в небесную твердь.

– Подождите! В чем проблема?

– Как в чем? Вы не знаете?

– Как я могу знать, ведь мне никто ничего не доложил!

– Ах, простите… У нас тут митинг. Пчелы требуют свою порцию королевского мёда, чтобы они снова обрели силы для дальнейшего облёта.

Странно в сознании нашего героя всплыло прекрасное ощущение растекающегося по горлу пчелиного молочка, которое сладко, как самое вкусное, но при этом не приторно.

– Простите, но я не могу вам его дать. Оно нужно…Эээ… На будущее! На свершения, которые начнутся… А если вдруг начнёт идти дождь? Мы все его съедим и тогда преодолеем невзгоды вместе!

Пчелы хотели было возмутиться, но очень уж хотели поскорее вернуться в свои шестиугольные дома, чтобы снова работать на благо своего короля и чувствовать свою нужность в общем деле.

Пчелиные семьи трудились, старались быстрее принести как можно больше молочка, чтобы плохие времена их не измучили и не уничтожили, но как не странно, пайки урезались, из-за чего жителям пчелиного улья стало тяжело вылетать.

Тогда в очередной раз орава жал вышла на борьбу против несправедливости.

– Бзы-бзы! Дайте нам нашего молочка!– Поднялись метровые транспаранты и желтые флаги свободы.

Но их король не вышел. Вместо этого к ним вышли здоровенные хозяйственники и разогнали активно требующих свои честно заработанные доходы жителей.

Пчелы поняли, что необходимо терпеть, ведь вроде дома целы, коммуникации тоже, работа есть. Чего возмущаться?

Тогда всё притихло и просунулось. Евгений Фёдорович не мог не нарадоваться своей смекалке! Как же умно придумано. Напугать силой! И теперь всё тихо, а тех, кто больше всего будет жужжать, мы накажем.

Были ещё всплески волнений в отдельных многоквартирных сотах, но всё в итоге сошло на нет.

В одно прекрасное утро к царским сотам пришло послание с требованиями, угрозами.

«Меня это пугает. Надо успокоить моих тружеников», – раздалось в голове Фёдоровича желание сделать важное заявление своим подопечным в этом прекрасном сне, где он властитель и хозяин дум насекомых.

Вскоре все пчелы прилипли к своим антеннам, так как в них их уверенный в себе лидер говорил следующее:

«Дорогие работники! Вы выполнили поставленные задачи. Вы молодцы. Я горд за вас всех. Я хотел бы с вами поделиться тем, что наши запасы пчелиного молочка оскудели! На наши хранилища напали шершни, когда охрана добросовестно несла свою службу. Вы мой пчелиный народ. Наставляю Вас всех на путь добрый и искренний. Мы должны, я самолично буду вместе с вами трудиться, чтобы мы были счастливы!»

Жёлтые медоносы были в недоумении, но со временем они стали чаще улыбаться. А, если улыбки присутствуют, значит, всё хорошо.

Всё бы так же и жило, пока нашего героя не толкнули ногой во сне. Это взбудоражило его, как резкий северный ветер водную гладь ещё сонного озера.

Но в этот раз он увидел перед собой не спокойный улей, а разъярённое жилище с диким жужжанием…

Утром, когда взошло солнце, Аннушка, жена нашего героя, не застала его в общей постели, а увидела лишь мокрый след огромного отпечатанного тела.

Евгений Кожемяко оформил бумаги по совести, а вместе с ними и заявление об увольнении. Завсегдатаи учреждения были удивлены силе духа этого маленького человека.

Кожемяки впоследствии поселились далеко от городской суеты и чиновников, чтобы дикое жужжание больше не мучило главу их семейства.

"Гражданская невнимательность"

"Гражданская невнимательность – это ситуации, в которых человек при наличии какой-либо очевидной

проблемы, остаётся безучастным

"

.

В мае ранним утром слышится трель птиц. Для подготовленных – это будит, мучит, а людей чувствующих – это не беспокоит.

Прямоугольное здание расположилось в небольшом закоулке городской черты. Где-то уже осыпалась штукатурка, но всё ещё уверенно стояла гробовидная хрущёвка. В ней была небольшая комнатушка, где дыхание своими всполохами рассказывало о том, что сердце всё ещё бьётся в теле начинающего мыслить подростка.

Иван давно уже проспал подъём, чтобы успеть вовремя в школу, хотя приход ко времени его и не колышил.

Если бы вы были на его месте, то наверняка почувствовали глубокое недовольство человека, который встаёт и делает что-то с утяжелённой головой.

Как и полагается, город с этим убогим зданием вырос по определённой указке тяжёлой секретарской руки.

Эти пальцы, ладонь иногда поглаживали голову, а в недовольном состоянии наносили удар по частям тела русской земли.

В сказках печка ехала сама собой до нужного места, но сейчас путь подростка лежал через небольшой лес, потом по дороге, где без остановки сновали машины.

Облака были напряжены, будто в их огромном, сгущенном виде было что-то страшное, но чудный изгиб цветов тёти Клавы и их цвет заставляли расслабиться и задуматься об ощущении этих живых вестников тёплого времени.

Таким вестником приятного была подруга Вани, Аня, всегда появляющаяся в нужный момент.

– Привет! Как спалось?

– Ничего так. Правда, я опять ничего не помню, голова болит.

– А ты раньше спать ложись.

– Да пытаюсь я, но у меня ритмы семьи совершенно другие. А вот тебе везёт, ты можешь спать, когда захочешь. У тебя все занимаются творческим трудом. Меня всегда удивляло, что ты всегда опаздываешь со мной, хотя встаёшь рано и можешь приходить вовремя.

– Просто мне интересно с тобой и спокойно. Ну, и к тому же,

что полезного могут говорить в самом начале урока, да, ещё и утром.

Ветер задул с усиленной мочью.

Сосны, стоящие неподалеку, наклонялись и распрямлялись, издавая при этом свойственный им треск. А ветка берёзы, бывшая сзади, взяла и рухнула.

Глаза детей заметили, как при надломе из дерева брызнул сладкий сгусток сока, будто

кровь,

высочившаяся в момент, когда на теле человека появляется открытая рана.

– Видела, как упала! С грохотом!

– Да, грустно это как-то. Дерево живым же было.

Ребята немного ускорились, чтобы дойти до дороги, и встали на светофоре, наспех оборудованном для незрячих, нудно трещащим.

– Знаешь, я несколько раз закрывал глаза и представлял себя слепым, когда начинал переходить здесь дорогу. Мне кажется, слепые люди молят бога о том, чтобы не слышать всего этого ужаса.

– Вань, перестань!

На другой стороне дороги появилась бабушка, одетая в стеганую курточку коричневого цвета с кучей небольших доделок и заплаток. Эта повидавшая жизнь женщина, обуреваемая заботой о своей продуктовой авоське, мерным перекачиванием, как неваляшка из стороны в сторону переходила дорогу.

Также молодые пешеходы заметили на другой стороне грязное подобие человека. На нём была красная шапка, цвет которой был изъеден временем, свитер красного цвета, но от грязи и времени он стал бордовым.

Старик сделал два шага, но вдруг схватился за сердце левой рукой, и рухнул вниз, ударившись лицом об асфальт.

Человек – это странное создание. Одномоментно он очень зол и добр.

Само людское общество не понимает, что такое добродетель, помощь ближнему,

так как все закрылись в уютных обставленных вещами по

своему внутреннему подобию, бетонных коробках. Там они медленно и верно чахнут, жиреют, толстеют, обретая вторые и третьи подбородки, поэтому они уже всё меньше похожи на людей.

Это пузыри, раздутые в своём эгоизме, для которых элементарная забота о своих детях является утомительной обязанностью.

Наверное, когда эти люди чувствуют приближение смерти, они начинают сильно плакать, так как поняли, что прожили свою жизнь зря.

А, когда из них выходит вся слезная жидкость, смерть становится ещё ближе, и они умирают в страшных судорогах.

Эти судороги забились неудержимым фонтаном и сжали сердце Вани.

Он подбежал к упавшему человеку, перевернул его и стал слушать, что говорили трясущиеся губы.

Как оказалось, это был очень опрятный мужчина, которого рано изъели морщины труда, а вся его одежда просто свалялась в грязи и вымылась дождём.

– Аня! Звони в скорую! Быстрее!

Слифков понёс упавшее от бессилия тело на своих руках, отступая от привычного пути в школу.

Не прошли они и одного дома, как увидели аварию, где стояла скорая помощь. Представьте себе ощущение человека, который вот-вот должен освободиться от обременяющей его работы.

Слифков уже представлял, как будет рассказывать эту историю, где он помог человеку.

– Эй, помогите! – прозвучал уверенный голос юного мужчины, – Тут человеку плохо!

– Пацан, не видишь, авария, машина всмятку. Один на месте умер, а этот кровью истекает. Скоро спасатели будут.

Они отвернули свои головы и дальше продолжили оказывать помощь истекающему кровью человеку в машине.

Ярость, неутомимая злоба вскипели у напрягавшегося юноши.

Единственное, что пришло ему в голову – положить своего подопечного во внутренности скорой. Выложить несколько ящиков с медикаментами, закрыть задние двери, оттолкнуть недоумевающего водителя, стоявшего поодаль, и сесть на его место.

Всё это было сделано с логической холодной и последованностью.

Его подруга жизни сидела на переднем сидении.

Ваня не особо умел водить, ему только показывали несколько раз.

Он завёл машину, нажал педали, зажал рычаг, и машина поехала.

Какой-то случайностью он нажал кнопку, включилась сирена.

Визжащая машина, ловко лавировала между мелкими цветными камешками на дороге. Скорая то и дело делала резкие изгибы, проезды, что в последнюю минуту помогали избежать аварии.

Не прошло и нескольких минут, как они доехали до городской больницы. Подбежавшие врачи были в шоке, когда из машин вышел юнец, а не здоровый мужик дядя Петя.

– Эй, ты чего тут делаешь! Ты кто такой?

– Рот закройте, а то я Вас тут порежу! – Что ещё может прийти в голову человека, который без наличия водительских прав совершил угон и довёз мужчину без сознания.

В воздухе повисло напряжение, когда открыли двери машины и начали доставать комок грязной шерсти, будто уличного котёнка. Пошли возмущения людской массы.

– Пацан, ты чего его нам суёшь! Это бездомный, мы его сегодня выперли из приёмной, глаза мозолил.

– Примите его, ему стало плохо!

– Друг мой, в этом мире всем плохо.

– Вы же врач, помогите ему!

– Подожди, а где все, кто сидел в машине?

– Нет их. Они помогали. Получилось так

…

Резкий голос, взъерошил толпу.

– Ген, отстань от парня. Давай ему поможем.

– Но к-как? Как оформим его?

– Оформите как моего отца.

– А отец у тебя есть-то?

– Есть.

– Давай тогда.

Изнеможённого болью человека положили на носилки.

Позже будет суд, где будут сняты все обвинения, а потом начнётся неутомимая борьба за правду и справедливость.

Как оказалось, Ваня Слифков спас токаря, которого из своего собственного дома выгнала жена, которой муж просто надоел.

Тот, в свою очередь, не стал держать обиды и приспособился к жизни на улице. Он даже договорился, что будет брать объедки из фастфуда.

Именно эти объедки рано и сгубили сердце бывшего неутомимого труженика, именно поэтому у него и прихватило сердце.

Отец Ивана ушёл как без вести пропавший, но этот случай поменял весь мир и расставил все точки над «i» вокруг жизни Вани Слифкова.