Крысиный полдник [Александр Эдуардович Гуйтер] (fb2) читать онлайн

Александр Гуйтер Крысиный полдник

За столом, накрытом небесно-голубой скатертью, сидели трое.

В центре – мужчина с холодными серыми глазами, тонкими губами и залысиной, блестевшей в свете лампы, словно нимб святого.

Справа от мужчины сидела женщина с бледным, иссушенным и каким-то потёкшим лицом, словно это была восковая кукла, которую вынесли на жаркое солнце.

Слева располагался второй мужчина, полноватый, рыжеволосый, с блестящими весёлыми глазами, с лица которого не сходила искренняя улыбка.

Первый мужчина оглядел зал, в котором сидело две сотни человек в одинаковых серых робах, переглянулся с бледной женщиной и рыжим весельчаком, встал и поднял правую руку.

– Сограждане! – сильный чистый голос разнёсся по залу. – Сегодня, в этот час, до которого Он, в своей всеблагой милости, позволил нам всем дожить, мы собрались, чтобы направить на путь истины нашего собрата, заблудившегося на пути служения Ему. Помолимся!

Он развернулся к красному полотнищу с изображением золотого пламени. Присутствующие встали и преклонили головы.

– Всевидящий, Всезнающий, Всеблагой! Услышь нас, недостойных, в час сей! Направь стопы наши по пути Твоему, воспламени сердца наши ревностью о Тебе, очисти наш разум от похотей и лжи! Слава Тебе!

– Слава Тебе! Слава Тебе! Слава Тебе! – хором повторили двести глоток.

Мужчина поклонился пламени и сел за стол.

– Мы все его верные слуги, – ласково произнёс он, – но и среди нас иногда встречаются заблудшие. Есть сильные духом, способные выдержать испытания и устоять перед соблазнами, а есть слабые.

– Слабые духом легко поддаются искушениям, – заметил рыжий.

– Благодарю вас за столь ценное уточнение, отец Эдди, – улыбнулся мужчина. – Сегодня мы с вами, сограждане, обязаны рассудить слабость нашего брата, вразумить его и направить на путь исправления. Введите брата Чаки!

Открылась боковая дверь и двое бритоголовых служителя в чёрной форме ввели худого юношу.

– Брат Чаки! – обратился к нему мужчина. – Ты слышишь меня?

– Да, отец Бенджамин, – чуть слышно прошептал брат Чаки.

– Я не слышу тебя! – громко сказал отец Бенджамин.

Юноша испуганно посмотрел на него и срывающимся голосом взвизгнул:

– Да, отец Бенджамин, я слышу тебя!

– Хорошо, – кивнул Бенджамин. – Ты знаешь, почему ты здесь?

– Я оступился на Его пути, – плачущим голосом ответил брат Чаки.

Отец Бенджамин кивнул и, посмотрев на отца Эдди и бледную женщину, сказал:

– Да, ты оступился на Его пути. Мы знаем об этом благодаря сестре Мисти. Встаньте, сестра – пусть все знают истинную дочь Его!

Одна из женщин, сидевшая в центре зала, встала. Все присутствующие обратили на неё свои взгляды.

– Сестра Мисти служит Ему в общей столовой и вчера видела, как брат Чаки оступился. Расскажите нам, сестра, прошу вас.

Мисти переступила с ноги на ногу, опустила голову вниз и ничего не ответила.

– Какая скромная девушка, – скрипучим голосом сказала бледная женщина.

– Да, мать Элли, она очень скромная, – согласился отец Бенджамин, – а скромность одна из высших добродетелей. Думаю, что не стоит испытывать сестру Мисти, тем более, что вы сами можете рассказать нам всем, как оступился брат Чаки.

– Да, – сказала мать Элли, – могу.

– Сестра Мисти, можете садиться, – сказал отец Эдди. – Мать Элли, рассказывайте!

Мисти поклонилась и села. Сидевшие в зале повернулись к столу.

– Благодарю, – сказала мать Элли. – Сестра Мисти, как все мы знаем, и о чём нам только что напомнил отец Бенджамин, служит Ему в общей столовой. Вчера, совершив утреннее частное моление, она выглянула в окно своей комнаты, чтобы посмотреть, как по воле Его встаёт солнце и увидела брата Чаки, сидящего около мусорного контейнера.

– И что же он там делал, мать Элли? – спросил отец Эдди.

Мать Элли выдержала паузу, оглядела всех сидевших в зале и, стараясь придать своему голосу как можно больше горечи, ответила:

– Он ел крысу.

По залу пронёсся вздох ужаса.

– Крысу? – всплеснул руками отец Эдди. – Запретное грязное животное! Мясо! В день воздержания!

Сидевшие в зале уставились на брата Чаки, по лицу которого потекли слёзы.

– Брат Чаки одним поступком дважды оступился на пути служения Ему! – громко сказал отец Бенджамин. – Запретное мясо в день воздержания! Что сказано в Книге?

– Да не коснутся уста твои плоти питающихся падалью! – воскликнула мать Элли.

– Да будут третий, пятый и седьмой день каждой седмицы днями воздержания от всего, кроме воды и хлеба! – сказал отец Эдди.

Брат Чаки упал на колени.

– Зачем ты сделал это, брат Чаки? – спросил отец Бенджамин. – Зачем ты ел плоть грязного животного в день воздержания?

– Я хотел есть, – тихо ответил брат Чаки.

Отец Эдди покраснел от негодования.

– Ты хотел есть? – гневно спросил он. – Неужели тебе недостаточно того, что даёт тебе община? Неужели тебе недостаточно того, что ты получаешь по Его милости? Он всем даёт ровно столько, сколько нужно, ни больше, ни меньше! Всем хватает и все довольны! Собратья! Собратья! Испытываете ли вы нужду в пище?

Тишина.

– Отец Эдди, – мягко сказал отец Бенджамин, – но зато теперь мы знаем, что брат Чаки поступил так из-за чревоугодия, а не из желания осквернить в себе Его образ, что было бы тягчайшим отступлением.

– Согласна с вами, отец Бенджамин, – кивнула мать Элли.

– И я согласен с вами, – добавил отец Эдди.

Брат Чаки с надеждой посмотрел на отца Бенджамина и тот, заметив это, улыбнулся.

– Он милостив и даст тебе, брат Чаки, возможность искупить своё отступление.

– Благодарю вас, отец Бенджамин, – поклонился брат Чаки.

– Благодари Его, а не меня, – назидательно сказал отец Бенджамин, – мы все Его слуги.

Он взмахнул рукой и брата Чаки вывели из зала.

– А теперь, сограждане, помолимся!

Отец Бенджамин, отец Эдди и мать Элли покинули зал заседаний последними. В сопровождении молчаливых бритоголовых служителей они прошли по длинному коридору, поднялись по лестнице и, оставив служителей у деревянной резной двери, вошли в покои отца Бенджамина.

Стены, расписанные фресками, изображающими обнажённых юношей и девушек в самых фривольных позах, люстра из натурального хрусталя, мраморный столик, на котором стояла ваза с фруктами, огромный камин и пушистый ковёр, занимавший всю площадь помещения. У окна стояла клетка с канарейками, которые при виде людей тут же принялись щебетать.

– Как это ты их так выдрессировал? – спросил отец Эдди.

– Терпение и труд, – усмехнулся отец Бенджамин.

Мать Элли взяла с каминной полки пачку сигарет и закурила.

– Они в последнее время всё чаще нарушают правила, – равнодушно сказала она.

– Ты придаёшь этим мелочам слишком много значения, – фыркнул отец Эдди.

– Из этих мелочей может вырасти что-то большее, – мать Элли выпустила в его сторону струйку дыма.

Отец Бенджамин подошёл к клетке с канарейками и щёлкнул кончиками пальцев по прутьям. Птицы замолчали.

– Они уже начали жрать крыс, – задумчиво сказал он, – думаю, что на что-то большее у них просто мозгов не хватит. А этого Чаки сегодня же отправят на переработку.

– В последний раз…

– Элли, последний раз был десять лет назад, если ты помнишь! Да и тогда их было всего полторы сотни!

– Надеешься, что такого больше не повторится? – спросила мать Элли.

– Не надеюсь, а знаю, – холодно ответил отец Бенджамин.

Отец Эдди улыбнулся:

– Вы только не поругайтесь! Давайте лучше выпьем!

– Я не против, – сказала мать Элли.

– Я тоже, – кивнул отец Бенджамин. – Да, совсем забыл! Эд, Дик просил передать, чтобы твои парни получше проверяли мальчиков из приюта.

– А что такое?

– Да говорит, что после последнего у него хуй два дня чесался.

Мать Элли поперхнулась дымом от смеха.