За кулисами [Лина Бес] (fb2) читать онлайн

Лина Бес За кулисами

Дарья.

В буфете. (9 октября) Шоколад «monster» 20 рублей, печенье «Светлячок» 10 рублей, жвачки поштучно 3 рубля… В кармане рублей 15 от силы. Подходит моя очередь, а я все еще бегаю глазами по полкам со сладостями.

– Говорите, что будете. – Произносит добрая буфетчица. Каждый раз становится неловко. Мне было бы намного легче, если бы на меня злобно покосились и недовольно сказали те же слова.

– Можно… чай. – Растеряно протягиваю я.

Женщина отходит за кружкой.

– С сахаром, без?

– С сахаром. – Отвечаю я, все еще разглядывая полки прилавка.

– Ну конечно! – Произносит резко мужской, незнакомый голос. – Какой чай без сахара?

Какое-то время этот мужчина славно разговаривал с буфетчицей. Я их особо не слушаю, но разговор идет чисто о чае, ничего лишнего.

Меня берет за плечо чья-то рука. Оборачиваюсь. Это Ксюша: темные волосы в длинном хвосте, толстые стрелки на глазах и сумочка – неотъемлемый аксессуар жизни Ксеньи.

– Возьми мне булочку с маком. – Просит она и протягивает 30 рублей.

Женщина ставит кружку чая. Я прошу булочку, даю деньги и иду к Ксюше за столик у окна. Каждый день один и тот же столик, один и тот же чай, только люди меняются.

В буфет заходит Олег. Ксюша кивает на его обувь: ядовито-желтые кеды. И были бы еще ядовитее, если бы не этот ком грязи на них. Автоматически смотрю в окно. Серое осеннее небо, лужи грязи, накрытые одеялом из листьев, в основном гнилого мертвого цвета. Тоска.

Какое-то время мы молчим. Ксюша быстро ест булочку, я медленно пью чай. Можно сказать, мы подстраиваемся друг-под-друга. Если кто-то поменяет темп, то закончим трапезу мы в разное время. Это ни к чему.

– Дашь. – Окликает меня подруга, вытаскивая из мыслей и дожевывая булочку. – Елена Александровна предложила мне попробовать выступить с моноспектаклем. (Моноспектакль – это постановка с участием одного актера. В таких спектаклях, как правило, не используют сложные декорации и реквизит.) – Ксюша залезает в сумочку. – Как думаешь согласиться?

Невольно распахиваю небесной чистоты глаза и смотрю на невозмутимую Ксенью. Вот бы мне хоть кто-нибудь такое предложил, уже молчу про Елену А.

– Да, почему бы и нет. – Сдерживаясь от восторга, отвечаю я.

Ксюша достает оранжево-розовую и ярко алую помаду. И вертит их в руках.

– Вот я тоже так думаю. – Деловито с намеком на радость отвечает она. – Тебе какой цвет больше нравится?

– Оранжевый.

– А мне красный. – Ксюша как-то азартно смотрит на помаду. Быстро достает зеркало и начинает красить губы в огненный цвет. – Хочешь?

Через минуту мы обе сидим накрашенные. По контрасту наших губ, сразу видно кто здесь кто. Тигрица и я. Удивительно, что два контраста смогли, так неплохо сдружиться. Очень даже неплохо…

– Смотри. – Ко мне подвигается Ксюша. Она кокетливо кивает головой на девушку рядом с Олегом. Они о чем-то говорят стоя в очереди.

– Ее зовут Аня? – Шепчу я.

Ксюша кивает. Олег покупает упаковку жвачек. Он всегда приходит в буфет именно за ними. Мне кажется, он больше ничего и никогда здесь не брал. На секунду его взгляд падает на меня. Яркие кеды уходят прочь. Анна покупает два «светлячка» и садится неподалеку от нас. Ксюша сидит к ней спиной, а вот я могу хорошо ее разглядеть. Волосы на свету рыжеватые, они похожи на что-то острое и крайне прямые, в тоже время воздушные, нос очень прямой, уши большие, подбородок слегка вытянутый, обтягивающая кофта, теплые черные джинсы и прыщи, прыщи, прыщи. Но я бы не назвала ее некрасивой, наоборот.

Покапал дождь…

9 октября. На улице стучит, колотит об окна белоснежный град и лишь пушистый, как облако снег приглушает шум зимних «снарядов». Даже в актерской студии чувствуется мороз. Он будто окутал тело, но напрямую не прикасается к нему. Помещение словно пропиталось этим холодом. Чтобы не замерзнуть (без верхней одежды) придется держаться ближе к центру, подальше от ледяных стен, но на верхних этажах дела обстоят лучше.

Жду Ксюшу с репетиций. Она готовиться к моноспектаклю. С талантом и амбициями Ксеньи, вовсе не удивительно, что Елена Александровна выбрала именно ее.

Я сижу у входа, на теплой, от моего тела, скамье. Когда кто-то изредка заходит, холод бьет по лицу.

Глаза медленно слипаются. Град поет свою колыбельную, и я засыпаю, но ненадолго. Вскоре я слышу цоканье в знакомом ритме. Приоткрыв глаза, я увидела обладателя этого звука – Анастасию Петровну.

Я в очередной раз прикрываю глаза.

– Здравствуй, Даша. – Здоровается оживленная Анастасия П.

Я кивнула в ответ. Но, не услышав цоканье обуви, поняла, что здоровались со мной не просто ради приличия. Но тогда зачем? Открываю глаза и сажусь более «элегантно». Передо мной стоит двадцати семи летняя Анастасия Петровна. Она одета в очередное яркое, необычное платье, а в качестве прически шишка в виде банта из волос.

– Ксюшу ждешь? Ой, как замечательно! – Чуть ли не прыгая говорит она.

Я неловко улыбаюсь и оглядываюсь за помощью, ведь знаю, что Анастасия П. еще не скоро оставит меня наедине со стуками разъяренного града. Но все же интерес она разбудила. Я знаю, что эта леди не так проста, как кажется. И любое значимое слово, которое она захочет тебе сказать, прибудет из дальних, дальних морей, что уже это самое значимое слово станет лишним, а не те, истории и вопросы о погоде.

– Ой, а погодка-то сегодня! – продолжала разговорчивая особа. – Прямо как… Точно! Атмосфера прямо, как в спектакле Андрея Михайловича! Ты с ним уже знакома, да? – Ее взгляд перестал гулять туда-сюда. Анастасия П. смотрела мне в глаза.

– Нет, не знакома. Кто это? – Вежливо интересуюсь я, в ожидании того самого слова.

– Неужели? Андрея Михайловича не знаешь? А он новый учитель по актерскому мастерству. И представляешь, он спектакль написал, про новогоднее настроение! – Тут она замолкает.

Взгляд ее перемещается в бок. Хочешь, не хочешь, а удержаться сложно и я поворачиваю голову туда же. Мой взгляд тут же ловит папоротник над дверью. Как я раньше его не замечала? Но Анастасию П. привлек далеко не папоротник. Из двери, над которой и висело растения, вышел незнакомый мне мужчина, тот самый из буфета. Но я не смогла отвести взгляда от яркого папоротника в этих теплых по цвету но, холодных по ощущениям стенах. В каком-то смысле, мне было это растение жаль.

– А у тебя не новогоднее настроение?! – Очнулась Анастасия П.

Кто сюда притащил папоротник? Елена А. Определенно она. У нее у самой в кабинете этих папоротников…

– Ой, не порядок! Октябрь на дворе, а у тебя не новогоднее настроение! Ты прямо, как в спектакле! Ты, Дашенька, как принцесса Эрика!

Я невозмутимо сидела дальше и уже особо не слушала Анастасию П., как вдруг она воскликнула:

– Я дам тебе эту главную роль!

Меня переклинило. Папоротник отошел на второй план. Впервые в жизни мне дали главную роль.

Вот то самое слово…

– Хм… – Задумалась Анастасия П. – А кто же будет играть Лео? – Наиграно задала она явно риторический вопрос. Ответ для нее самой был очевиден, а мне лишь оставалось подождать.

В этот момент как раз мимо проходит лохматый, уставший Олег. Он торопясь застегивает куртку и вот уже почти ушел. В его руках упаковка со жвачками. Он всегда их носит с собой, а я часто вижу его жующим очередную из них.

– Олег! – Зовет его Анастасия П.

– М-м? – Спокойно протягивает он в ответ.

И вот мы уже оба сидим на скамье и слушаем планы и идеи о спектакле разговорчивой дамы. Кто бы мог подумать! Я – Эрика, а Олег – Лео! С этого все всегда и начинается…

Весь остаток дня я могла думать только об этой роли. Анастасия П. выдала нам с Олегом сценарий. И я все вглядывалась, и вглядывалась в эти строки:

Э р и к а: Нет Лео! Это я должна вам сказать… мое настроение создали не эти мандарины, не эта елка, а вы!

Л е о делает шаг к Э р и к е

Л е о: Принцесса, я люблю вас!

Л е о обнимает Э р и к у

Я вдумываюсь в каждое слово, укладываю все в голове по полочкам. Стоя перед зеркалом, раз за разом произношу свои слова, которые так непослушно путаются между собой.

Андрей М.

В буфете. (9 октября) Остывший чай, малое освещение. Красота. Первый рабочий день ни как не мешает вдохновению. Строчка за строчкой, буква за буквой. Но все же бывают моменты остановок и тогда длинные пальцы начинают постукивать по столу. Стучат именно пальцы правой руки, ей надо передохнуть, развеяться, а левая запускается в волосы, видимо в поисках новых рифм, идей.

Целые полотна

Нам рисуют мир опять.

Чем же ты довольна,

Если нечего нам взять?

И сколько раз услышу я, Надежда,

О любви до гроба, что не исчерпать?

Пойми, кончилась надежда.

Здесь мне нечего искать.

Сижу. Тоскливо и погода туда же. Беру кружку в руку. Ложка дребезжит, а глоток не удался. Чай исчерпан, как и вдохновение. Я встаю, подхожу к буфетчице.

– С сахаром, без? – Спрашивает милая женщина маленького роста, полновата, кудряшки. Люблю кудряшки.

– С сахаром. – Отвечает ей девушка, что заказывала чай. Блондинка.

– Ну конечно! Какой чай без сахара? – Заявляю я. – Вы вот какой предпочитаете? – Обращаюсь к буфетчице.

– Знаете, вот я без сахара пью. – Отвечает милая дама, наливая в кружку кипяток. Она явно не торопится.

– Почему же? Сахар вдохновляет. Когда он в чае, конечно же. – Я опираюсь локтем на стойку, ноги скрещиваю.

– А вы черный пьете? – Буфетчица улыбается и переводит взгляд с кружки на меня.

– Да, черный. Он кажется теплым, будто я под одеялом.

– А вы зеленый попейте. Вдохновляет еще как.

– А вы нальете?

Буфетчица кладет заварку черного чая в кружку, сверху сахар и ложку, но девушке не отдает. Видимо совсем отвлеклась.

– Налью, конечно. Но без сахара. А то вдохновение потеряете.

К блондинке подбегает подружка. Высокая, высокая. Я даже начал комплектовать. Почти, конечно, начал. Брюнетка что-то попросила и ускакала за столик. Я еще поглядел на буфетчицу. Получив чай, сел за столик. Пальцы постукивают, рука в голове. Через какое-то время, поднимаю взгляд с листа на окружение. Буфет теплых оттенков, столы круглые, стулья мягкие. В общем, я доволен. А если о людях, то смотреть особо нечего. Паренек в яркой обуви, его видимо рыжая подружка и блондинка с брюнеткой.

Раз глоток, два, три. Мысли путаются, пальцы не пишут. Небо за окном серое, серое. Света мало. Начинаю засыпать. А дождь и вовсе убаюкал.

9 октября

– Здесь у нас буфет. – Полная дама, с весьма вызывающими формами лет пятидесяти, показывает на право. – Вы там уже были, насколько я помню. А вот дальше ваш кабинет. – Елена А. вновь протягивает правую руку.

Мы останавливаемся у очередной двери. Все они слишком одинаковые. Легко запутаться. Над дверью торжественно весит папоротник.

– Вы любите папоротники? – Уточняю я. Вся студия кишит этими растениями.

– Можете пройти, осмотреть ваше рабочее место. Если появятся вопросы, то я на втором этаже, двадцатый кабинет. – Елена А. уходит.

Мой вопрос проигнорировали, но я этим не сильно озабочен. Меня уже познакомили с коллегами, а с детьми еще предстоит. Хотя моя работа, наверное, это не совсем подразумевает. Я же все-таки писатель. И моя задача ставить, писать постановки, спектакли, декор и прочее.

Захожу в кабинет. Не густо. Стол, диван (за него отдельное спасибо) окно, подобие шкафа и в целом все. Не считая стен, потолка и пола, конечно. Пагубная привычка грызть ногти, дала о себе знать. Я кладу свой набитый, сумасшедших размеров рюкзак на стул. Пальто сюда, блокнот здесь, моя кружка и, конечно же, одеяло с подушкой сюда. Мне крайне повезло, что такая строгая и даже может злая слегка директор, разрешила мне здесь и жить и работать.

Мне просто нужно время.

Снег. За спиной до смерти набитый рюкзак. Туда поместилась бы собака весьма впечатляющих размеров. Если ее хорошо сложить, конечно. Иду я в любимом пальто (оно глубокого синего цвета), на ногах не самые теплые башмаки (тоже глубокого, но не синего цвета), на голове шляпа. Весьма странное зимнее решение, но я не мог ее не взять. Под ногами снег. Я бы сказал снежок. Он воздушный, невесомый. Но я не впечатлен. Если бы еще чуточку больше снега, то не было бы видно ни земли, ни асфальта. Тогда бы я сказал: «вау», а так обычное явление. Еще пару часиков и здесь просто будет куча снега. Как говорит Надежда: «Волшебство заканчивается там, где включается мозг». Правда, ей самой эти слава теперь не очень нравятся. В этом и отличие. Я в облаках, но здесь, а она здесь, но в облаках. Собственно чего это я о ней? О человеке, который любит делать вид и притворятся. Но можно отдать должное. Надя это делает, что бы самой поверить, а уже потом чтобы остальные поверили.

Я не могу назвать себя трусом, но сейчас я именно он. Я стою перед дверьми здания, где буду работать. Заведение не коммерческое и особых денег можно не ждать. Это актерская студия. Место, где я буду учителем актерского мастерства. Но все же по большей части писатель. И что-то не дает мне сделать шаг, что-то не дает мне войти. Я глубоко вдыхаю и так же выдыхаю. Дергаю ручку. И правда, что-то не дает мне войти. Очнувшись, вижу табличку. С весьма русским языком. Очень даже с русским.

«от себя»

Даже эта малютка говорит, что хватит все на себя. От себя, Андрюш. От себя!

Если без шуток, я все-таки зашел. Не без совета таблички, конечно. Стены темно красные, пол деревянный. Над одной из дверей папоротник. Я вижу очередную подсказку в виде стрелки направо и надпись «гардероб». Я признателен, но сказать что здесь тепло, сложно и пальто я оставлю при себе. Лестницу, я не вижу. А кабинет директора на втором этаже. Но мне не сложно догадаться, где здесь примерно лестница. Иду я по узенькому коридору, под ногами красный ковер, длинный, длинный. Вдоль всего коридора. Второй этаж теплее. Я даже пожалел, что пальто не оставил. Но уже не до него.

«Кабинет №20»

Анна.

В буфете. (9 октября)

– Знаешь, если все время молчать, то в какой-то момент тебя затопчут.

Худые пальцы гладят кота. Я сижу на подоконнике вместе с пушистым созданием. Немного дует. Все-таки первый этаж. Еще немного нашего общения и моя черная одежда будет в шерсти. Кот спокоен. Мне бы его спокойствие.

– Если бы здесь был еще кот, ты бы меня понял. – Договорив, я облегчено смотрю в окно.

– Сомневаюсь. – Резко встревает кто-то, но, кажется, я знаю кто. Подобный стиль речи далеко не у каждого.

Я поворачиваю голову. Лиза.

– Подслушиваешь?

– Слышу. – Лиза садится на другой конец подоконника. – Не морочь Джулио голову. – Она начинает гладить кота.

– Ему вовсе не идет это имя! – Противлюсь я.

– Его не я выбрала. Большинство решили назвать так.

Кот начал ластиться к Лизе. Между ними всегда была такая связь. Может из-за цвета волос и шерсти Джулио. Оба черные, а может, потому что Лизка сама на кошку смахивает. Нос у Лизы проколот (я ей помогала), темный макияж, каре, черная юбка с поясом с шипами, красный свитер (что очень интересно. Она так просто красные вещи не одевает). В общем, сплошной пафос.

– Ленка сказала, что новый учитель пришел. – Начала Лиза. – Но я не это хотела сказать.

Я пытаюсь вызвать, внимание у кота с помощью рук. Рыжие пряди волос мешают, и в какой-то момент я убираю их в хвост. Попытки поиграть с котом не обвенчались успехом. Лиза молча смотрит на меня, как на маленького цыплёнка, что пытается взлететь. Выдержав паузу, говорит:

– Короче, моноспектакль решили дать все-таки Ксюше. – Лиза на этих словах отводит взгляд, видимо зная мою реакцию.

От возмущения, я слезаю, нет, спрыгиваю с подоконника. Внутри все кипит.

– Ей? – Возмущенно говорю я. – Это же меня хвалили! Она вообще играть не умеет. Только ходит и своими глазками хлопает. Она не выразительная! – Я активно жестикулирую и ударяюсь рукой об стену. После чего хватаюсь за ушибленное место, корчу лицо от боли.

Лиза гладит кота.

– Может и так. Но уже все решили. Я слышала. – Лиза спокойна, а вот Джулио уже не очень, после моих громких реплик.

Я нервно облокачиваюсь об стену. Этой выскочке всегда дают что надо и не надо. Но в этом мире есть не только она. Я даже не знаю, кто виноват. Ксюша со своими: «Ой. Елена Александровна, а может мне здесь вот так вздохнуть? Ой, Елена Александровна, а может мне здесь задышать?» или Ленка, которой это все нравится.

– Может в буфет? – Предлагаю я спустя минуту молчания.

– Я не. Мне идти надо, на актерское мастерство. – Отвечает Лиза и слазит с подоконника.

Иду одна и все оборачиваюсь за Джулио, но он решил видимо уединиться. Захожу в буфет. Папоротники атаковали и это место. Я заметила Ксюшу и ее подружку. Они уселись у окна. Я автоматически начинаю вслушиваться. Вдруг речь зайдет обо мне. Подойдя к стойке, я замечаю Олега в ярких кроссовках.

– О, привет. Знаешь что? Моя мама решила стать вегетарианкой! И хочет, чтобы я тоже. – Высказался Олег, который видимо уже давненько хотел это рассказать. Он изобразил уставшее лицо. Будто который раз проиграл.

– Да,… но я тетю свою знаю. Передумает. Уверяю.

– А у тебя что?

– А ты еще не в курсе? Задыхающаяся играет в моноспектакле.

– Это плохо?

– Вообще-то Ленка его мне хотела дать. Она меня раздражает.

– Кто?

– Господи, Ленка! – Не выдерживаю я.

– Что будете? – Спрашивает буфетчица – Марина.

– Упаковку жвачек, пожалуйста. – Просит Олег.

– А это кто? – шепчу я, а глазами показываю в сторону мужчины лет тридцати пяти. Он сидит в шляпе и стучит пальцами по столу. – Странный тип.

– Наверное, учитель новый. Ленка что-то говорила об этом. – Олег берет жвачки. – До встречи. Я на актерское если что. Там Лиза тоже.

– Знаю, знаю. Подойду потом. – Я машу ему вслед.

– Говорите, что будете.

– Два светлячка. – Говорю я и облокачиваюсь об стойку.

Забрав печенье, Сажусь за соседний столик от Ксюши. Чтобы все слышать, но ничего интересного ни одна, ни другая не говорят. Покапал дождь.

Дарья.

В парке. Олега часто можно увидеть после репетиций в парке. На улице может быть любая погода, а он все гуляет и гуляет. И почти всегда один. Ему в эти моменты никто явно не нужен. И это кажется чем-то чужим, неправильным. Олег душа компании и совершенно не похож на одиночку, гуляющего в парке. Мне интересно, о чем он думает, ведь Олег, очевидно, что-то, да обдумывает, а может и мечтает… Я даже уже об этом и забыла, но сегодня мы вновь шли «вместе». Олег по одной стороне дороги, я по другой. И мне пришлось об этом вспомнить. И ощутить это чувство. Чувство будто мы настолько далеко, что холодно где-то там. Там, где живет душа. Там, куда ни один человек не осмелиться, кого то впустить. Но в то же время мне пришлось вспомнить чувство того тепла, той некой близости, которая окутывает и заставляет улыбаться. Но все-таки расстояние наших рук, сердец, намного сильнее и ярче. К моему сожалению.

Парк сам по себе небольшой. В его центре стоит фонтан, но сейчас холодно и он не работает. Кроме фонтана в парке сплошные деревья, кусты, цветы, что в зимне-осеннее время выглядит угнетающе, и скамейки, скамейки, скамейки.

Когда было тепло, я замечала Олега рисующего что-то. Но никогда не узнавала, что же он такое рисует. Вообще о нем сложно, что-либо узнать. Олег-человек следящий за своими словами. Но знакомы мы давно, и я знаю Олега не так уж и плохо. Его темные глаза на свету отдают янтарным цветом, темные лохматые волосы, еле заметные темные веснушки, ядовитые кеды все это лишь оболочка того самого Олега, которого я знаю, а может и не знаю…

В кабинете. Елену А. я бы описала, как человека с подвохом. Конечно, так можно говорить про всех, но даже если бы и начиналось перечисление таких людей, то эта дама была бы одной из первых. Да, Елена А. справедлива, но эта справедливость кончается, когда на горизонте вырастают деньги, выгода или личная неприязнь. Судить со стороны не просто, но я это могу заявить с уверенностью.

Кабинет Елены А. место такое же тяжелое, как и ее взгляд. Мебель темна, стол завален бумагами и прочим хламом, стены еще темнее и лишь пол подает надежды. О том, что здесь есть окно, забываешь, оно завешано темно-зелеными шторами и не впускает даже надежды о свете. Иногда мне кажется, что здесь и вовсе нет воздуха. Но есть здесь нечто облегчающие душу – это папоротники. Пусть они и опускают вниз свои зеленые лапки и в полумраке не столь яркие, но папоротники живые. Раз живы они, то выживу и я.

Моя задача невелика. Просто забрать сценарии для очередного спектакля, где я окажусь очередным кустом.

Олег.

Анна. Аню я знаю всю свою и ее жизнь. Если говорить о людях, что взрослые, но в душе дети, то придется вспомнить об Анне. Эмоциональна, любопытная, добрая. Под добротой я подразумеваю, что никогда целью Ани не было, кого-то обидеть. Если она и «нападает», то зная, что этому человеку обидно не станет, что этот человек нанесет ответный удар (если захочет). Я бы ее сравнил с котенком. Настырным, игривым, даже кусачим, но не как кусает лев свою добычу, а как львенок, задирающий других львят. Наивность и невинность тоже я могу причислить к Анниным чертам.

В буфете. (10 октября). Мы с Аней сидим за столиком у окна, за которым пасмурная, тоскливая погода. За соседним столом сидит вновь Андрей М. ощущение, что он живет здесь.

– Ты играешь в Новогоднем настроение? – Спрашивает Аня, пытаясь открыть шоколадку «monster».

Я многозначительно киваю и делаю глоток чая. Ноги в ярких кедах вытягиваю вперед.

– А кто принцесса?

– Даша. Подруга Ксюши. Мы с ней общались когда-то. Ну, с Дашей. В общем неважно. – Отвожу взгляд.

– Повезло ей. – Аня хочет укусить шоколадку, но резко, что-то вспоминает. – Кстати! Василий Николаевич вернулся с больничного. Я его сегодня в коридоре видела.

– Тогда он найдет тебе, чем заняться. – Я достаю из рюкзака блокнот. – Не шевелись. Хорошо?

– Опять? – Протягивает Аня.

Анна.

10 октября. Везде есть правила. И все они разные. Есть которые все знают, как например: «переходить дорогу на зеленый свет», а есть негласные. И тут начинается!

– Нет, ты понимаешь что это значит?! – Я размахиваю руками, стою то здесь, то там.

– Ань, успокойся. – Лиза стоит рядом, периодически пытаясь спастись от летящих рук. Сегодня она одета скромнее, но, как и я, в черное.

Мы находимся у кабинета «№20» – кабинет Елены А. Здесь собрались многие, чтобы узнать новое расписание работы актерской студии, но Ленка его пока что печатает в кабинете.

– Она специально все это! Понимаешь …

– Тихо. Не ори. – Перебивает меня Лизка. – Ты можешь ус-по-ко-ить-ся? Лизу сложно вывести из себя, но у меня это получилось. Поэтому я немного виновато, смотрю на нее в ответ. Она взяла меня за плечи, что с ее ростом, выглядит, будто об меня облокотились, и посадила на скамью рядом.

– Понимаешь… – Начала я тише. Намного тише. – Она специально при любом удобном и не удобном случае, говорит: «моноспектакль» – На этом слове я делаю акцент.– И сценарий с собой носит, текстом наружу. Чтобы все видели.

– Тебе кажется.

– Нет!

– Хорошо…

Лиза.

(продолжение).

- Ничего хорошего! – Аня постепенно опять повышает голос. В коридоре мы не одни, поэтому я была бы признательна, менее эмоциональному диалогу.

– Что делать собираешься, униженная? – Саркастически спрашиваю я.

– Не смешно. Сейчас пойду и забастовку устрою ей. – С этими словами самый решительный человек идет к своему Дантесу.

Я останавливать ее не стала. Во первых я хорошо сижу. Во вторых мне это надоело, пусть делает, что хочет. А в третьих мне интересно, что будет.

Грозный Рыжик движется к цели. Ксюша стоит далековато, и читает какой-то сценарий. Видимо к моноспектаклю, что еще сильнее разозлит Аню, я уверена. Хотя вообще я Анюту хорошо понимаю. Они с Ксюшей, негласно, но лучшие. И мало приятного, когда кто-то вырывается вдруг вперед. Но в чем смысл забастовки, я так и не поняла. Ксюше на это будет все равно.

Когда Аня вернулась, то выглядела, как и до разговора.

– Стерва. – Только и всего, сказал Рыжик.

Я уточнять ничего не стала.

Анна.

На подоконнике. (11 октября) Подоконник – это мое самое любимое место здесь. Обычно я сажусь на один и тот же – с видом на сад. Он небольшой (сад), но очень милый, когда тепло, там часто можно увидеть Джулио, среди роз и разных кустиков, но сейчас там только голые ветки и снежок.

Пока я разговаривала с Ксюшей вчера, то смогла увидеть кусочек сценария. Обычная история от лица одного человека. Вовсе нечем ей хвастаться. А меня нельзя просто взять и затоптать. Не позволю!

По коридору проходит Андрей М., как я уже говорила, везде есть гласные и негласные правила. И одно из негласных правил здесь: идти вдоль стены, если идешь от гардероба и вдоль окон, если к гардеробу. Так все ходят. Это, как в метро на экскаваторе – все стоят справа, чтобы слева могли спускаться или подниматься люди. Так просто удобнее.

Пока я сидела, у меня появился план. С Василием Н. у меня хорошие отношения, следовательно, я могу попросить, чтобы он дал мне моноспектакль. И тогда Ксюша не сможет выпендриваться, что чем-то лучше. Осталось только найти Василия Н.

11 октября. Я иду к кабинету Василия Н., который находится на втором этаже. По дороге, я встречаю Ксюшу, что портит мне настроение, но я вспоминала о своем плане, что хорошо успокаивало. Василия Н., я встретила по дороге к нему в кабинет. И немного насторожилась. Вид у него был хуже, чем обычно. Ему конечно много лет, но за время болезни, он сильно постарел. Он стал ниже, худее, отрастил небольшую бородку. Опешив, я простояла немного, пока Василий меня не заметил. После, мне пришлось сделать вид, что все хорошо.

– О, Рыжик, здравствуй, моя хорошая. Как ты? – Обратился ко мне Василий Н.

Какое-то время мы ведем обычный диалог. На подобии: «как дела?» и «чего нового?». Во время разговора мы шли к кабинету Василия Н. Он вел себя как обычно, достаточно бодро, что не могло ни радовать.

–Знаете, – Начала я, при входе в кабинет, что был обставлен разными фотографиями, картинами. – Я хотела бы сыграть в моноспектакле.

Василий Н. садиться за стол, а я в кресло рядом.

– Интересно.… А я слышал, что Ксюшка играет. Она вдохновила тебя?

– Почти…

– А-а. Я понял. – Николаевич задумчиво смотрит на меня. – Дело твое, ты не маленькая. Просто, тебе действительно это надо?

Я теряюсь и начинаю мять кофту.

– что надо? – уточняю я.

– Доказать кому-то, что ты тоже можешь?

Я медлю. Этот старик слишком хорошо меня знает, слишком много было разговоров, совместных работ и проведенных обедов за одним столиком в буфете.

– Она считает, что я хуже. Она не воспринимает меня, как личность. Это любому будет неприятно. Я просто хочу быть наравне.

– Тебе не нравится быть второй? – Василий Н. рассматривает фотографию своей семьи.

– Скорее, я не хочу чтобы Ксюша была первой.

– Ладно, поставлю тебе моноспектакль. Но только потому что – это развитие твоей игры. А ты уже решай: с какой целью ты играешь.

Андрей М.

Василий Николаевич. Василий Н. крайне приятный пожилой мужчина. Мы быстро нашли общий язык. Я думаю это один из тех самых людей, что могут найти язык с каждым. Если захотят, конечно.

Знакомство наше состоялось в буфете. Мы с Мариной пили чай, она мне рассказывала о том, что она занимается выпечкой и преуспевает в этом и объяснила, что это за люди посторонние в актерской студии. Оказалось, что Марина здесь давно работала. Пекла сладости и продавала, что-то вроде бизнеса, а уже потом появилась актерская студия. Так что это не просто буфет, а кафе.

Сидели мы с ней, как вдруг заходит статный, пожилой мужчина в костюме, причем очень интересном костюме. Пиджак ярко оранжевый, брюки коричневые и цветной шарф на шее. Я не мог не обратить внимание. Он подсел к нам, и мы познакомились. Василий Н. был на больничном и, как потом мне сказала Марина, весьма постарел. Но я как человек, что увидел его впервые, могу сказать, что выглядит он замечательно.

11 октября. Дождь. Я сижу в своем кабинете. В своем не самом уютном кабинете. Диван не самый удобный, пол не самый теплый и кот не самый дружелюбный. Я ему явно не нравлюсь. Такое бывает. А вот почему…

Стихи не пишутся, да и надо ли? Я верчу в руках кольцо. Снять, не снять? День вопросов получается. Надежда не звонила ни разу. Может она ждет звонка от меня? Так зачем? Знает же, что я не позвоню. И зря знает. Я на грани. Уже третий вечер хочу позвонить, но это невозможно. Между нами нет ничего. Нет даже воздуха, чтобы дышать. Я люблю театр, но не дома.

Пора в буфет. Никто еще так не спасал, как он.

– Марин, здравствуйте. – Поздоровался я, зайдя.

Мне ответили взаимностью. Она чем-то занята. Я подхожу поближе.

– Печенье пикете?

– Да, новый рецепт. Вы можете быть первым, кто попробует.

Я хотел сказать, что моя жена тоже любит печь, но что-то меня остановило. Я достал ключи из кармана пальто (на первом этаже я хожу в пальто, потому что так теплее) и начал разглядывать брелок круглой формы. На самом деле он открывается, не самым простым образом, но открывается, и я знаю, конечно же, как. Но все равно медлю. Сажусь за столик с кружкой зеленого чая и кручу ключи в руках. Ко мне подсаживается Анастасия.

– Здравствуйте. Погодка сегодня замечательная. Вы так не думаете? – Она нервно трет пальцы об пальцы.

– Вы любите дождь? – Я смотрю, как Анастасия трет пальцы. Это заставляет меня перестать крутить ключи.

– О, что вы, конечно люблю. Он освежает. Не только все вокруг, но и душу, эмоции. Чувствуешь себя обновленным и готовым к новым ощущениям. Вы меня понимаете? – Анастасия П. смотрит мне в глаза, а я не выдерживаю и кладу свои руки на ее, чтобы те перестали действовать мне на нервы.

– Понимаю. – Вдумчиво отвечаю я. Возможно, эта Леди, только что открыла мне глаза. Нам надо просто освежить отношения.

– Правда? Тогда может, сходим вечером, куда-нибудь? – Она смотрит все еще мне в глаза, я теперь тоже смотрю в ее.

Моментально отпускаю Настены руки. Меня не так поняли, а может это я, ничего не понимаю. Мне совершенно не хотелось отказывать Анастасии. Она очень милый человек и я предложил просто попить чай вместе со мной. И как мне кажется, она ничуть не расстроилась и была очень даже рада. А я так и не открыл брелок.

Ночь. (11 октября) Это одна из моих первых ночей здесь, что конечно пугает. Возможно я все же трус, но все мы чего-то боимся. В первую ночь в актерской студии, я испугался кота – Джулио. Потому что я знать не знал о нем, и, услышав, что кто-то приоткрыл дверь в мой кабинет, который я забыл закрыть, я конечно до смерти испугался. А кот, как на зло, еще и черный и я его сразу не заметил, а когда заметил, то в первую очередь увидел красные в темноте глаза. В общем, в ту ночь я уже не мог уснуть, хотя уже знал, что это кот.

Эта ночь определенно другая. За окном дует ветер, поэтому здесь прохладнее, чем обычно. Джулио меня после той ночи не навещал. Я закутался в одеяло и сижу на диване. Не выдержав, я все же беру в руки телефон.

Гудки.

– Алло. – Неуверенно начинаю я.– Как ты?

Дарья.

11 октября. Дождь. Сыро, неуютно и лишь моя роль греет мне сердце. Сегодня первая репетиция. В этот раз Ксюшу жду не я, а она меня. Анастасия П. разрешила ей поприсутствовать на репетиции. Моя подруга сидит на стуле у небольшой сцены. Мне и не вериться, что я здесь. Ксюша смотрит на меня, на ее лице дают о себе знать эстетичные родинки. Мне неловко стоять на сцене, тем более рядом с Олегом. Я стеснительно держу сценарий в руке и улыбаюсь.

Э р и к а: Мне так тоскливо!

Л е о: В чем же дело?

Я наполняю грудь воздухом и произношу свои слова. Всю репетицию Анастасия П. меня подбадривала, но я-то знаю правду… и хоть мне и было неловко, и за свою игру стыдно, я не хотела уходить со сцены. Я чувствовала свою значимость, а Олег так играл, что я даже начала верить, что и вправду имею значение и для него.

– Даша, замечательно! Умница! – подбадривала в очередной раз Анастасия П.

Меня это смущало. Потому что и я, и наверно Олег с Ксюшей понимали, что меня не могли взять на главную роль. Я думаю, что Анастасия П. хотела просто дать мне шанс. Шанс почувствовать, какого быть на сцене «главным», шанс понять, какого это быть актером, шанс увидеть свою значимость.

Мы репетировали достаточно долго, часто прерываясь из-за недостаточно хорошей игры или путающихся слов, чем зачастую грешила я. Но вскоре мое неловкое чувство начало проходить. Думаю это связано с тем, что Олег и сам мог не так сказать или наиграно-плохо сыграть сцену. Чего я не могла понять. Но в какой-то момент я предположила, что возможно это был некий жест поддержки. Олег часто менял слова или смысл предложений, от чего становилось смешно, и Он заливался смехом и краснел. Это очевидно меня расслабило и может мне показалось, а может, и нет, но даже игра стала моя подавать надежды. Теперь я все еще играла, как в самом дешевом фильме, но расслабленно. Не как натянутая струна.

В перерывах мы разговаривали. Обычно Олег что-то рассказывал Анастасии П., потому что она задавала ему множество вопросов. Думаю, он был у нее любимчиком. А мы с Ксюшей разговаривали о своем, сидя на краю сцены (на самом деле это просто небольшой подъем, где раннее в предполагаемом отеле были, как я думаю либо диван с телевизором, либо кровать. В любом случае этот класс один из самых больших и просторных. В основном, из-за отсутствия лишний мебели)

– Ты представляешь, Аня устроила мне забастовку! – Возмущалась Ксюша.

– Из-за моноспектакля?

– Ага, если бы! – Ксюша краснеет от возмущения. Сегодня у нее распущенные, волнистые волосы. Пряди, которых лезут периодически Ксеньи в лицо и она их раз за разом убирает. – Ей, видите ли, не понравилось, что я тоже волосы распустила. Аня все время думает, что я ее копирую. Глупость!

Я вспоминаю, то, как в буфете Ксюша сделала вывод, что Олегу нравится Аня. А Ксенья, увы, еще ни разу не ошибалась. Мы сидели еще минут пять. Ксюша рассказала про ту репетицию моноспектакля, где по ее словам был возлюбленный Анастасии П. – легендарный Андрей М. О личной жизни Анастасии, я могу только догадываться, но кольца у нее нет, а детьми не пахнет.

– Тебе она не нравится? – Уточняю я.

– Кто? Аня? Она просто возомнила себя, не пойми кем, а потом не может смириться с правдой. – Ксюша плетет себе тонкую косичку из передней пряди волос.

– Может это не так. – Я смотрю в сторону Олега.

– Так, так. Она просто завидует. –

Спустя какое-то время в класс заходит автор спектакля – Андрей М. Вот я его и увидела не впервые, но все те разы я не обращала на него никакого внимания. В глаза мне бросились его темные кудри, и такая же негустая бородка.

– Ой, здравствуйте! А мы тут ваше «Новогоднее настроение» репетируем! – хлопая глазками, говорила влюбленная Анастасия.

Они могли бы быть не плохой парой. Оба нестандартные личности, оба посвятили жизнь театру, они даже внешне чем-то были похожи и возраст у двоих около тридцати. Автоматически взглянула на руку – кольца нет, и детьми не пахнет. Но из этих мыслей меня слишком быстро вытягивает неодобрительный взгляд Андрея М., По-моему, он хотел не меня видеть в главной роли. Тут он перевел взгляд на красавицу – Ксюшу, после чего с Анастасией П. отошел в сторонку и они долго о чем-то тихо говорили.

Нет,… я не могу так просто отдать эту роль! Прямо сейчас у меня есть время, чтобы показать, что я чего-то, да стою. Делаю вдох. И начинаю играть с того момента, где смогу хорошо сыграть. Потому что там я и не вру…

В этом собственно и вся моя проблема. С детства я не умею врать, а театр это же сплошная ложь. И если врешь хорошо, то тебе аплодируют, а если нет, выгоняют.

– Нет, Лео! – начинаю я

Олег недоумевающе смотрит на меня, впрочем, как и все присутствующие. Но я должна показать себя во всей красе.

– Это я должна вам сказать! – продолжаю я, в надежде, что Олег подхватит.

Он входит в роль и его выражение лица меняется. Андрей М. внимательно смотрит на нас.

– Мое настроение создали не эти мандарины, не эта елка! – Я на секунду останавливаюсь, чтобы набрать в грудь воздуха.

– А что же? – Импровизирует и этим перебивает меня Олег, ведь он не должен сейчас говорить.

Его слова заставили сердце еще быстрее колотиться. Он ведь мог просто дождаться, пока я договорю, но Олег этого не сделал. Может он, как и я не врет? Может он забыл, что мы на сцене? Может он…

Тук, тук, тук, тук…

Меня рывком вытаскивает из мыслей глубокий, темный взгляд Олега. Но это недолгое молчание даже на пользу. Я ведь сейчас признаюсь в любви. Думаю для Эрики это волнительный момент, и она бы, как и я, какое-то время молча стояла и мяла свое голубое платье.

– Вы… – Стеснительно признаюсь я. – Мое настроение создали вы!

Олег делает шаг ко мне. Я задерживаю дыхания. Мне хочется убедиться правильно ли я сказала свои слова, но, по-моему, это уже не имеет никакого значения. Сцены для меня больше нет. Есть лишь я и Олег, чьи глаза, как темная пропасть, манящая к себе.

– Принцесса, я люблю вас! – Как и положено говорит Олег и обнимает меня.

Я чувствую запах жвачки. Что за вкус? Этими мыслями я пытаюсь отвлечь себя, дабы не покраснеть, но, по-моему, план провален. Руки, как не мои замерли, на пути к взаимным чувствам, к лицу приливает кровь. Я не вижу себя со стороны, но знаю, что наверняка вся красная. Уши слышат лишь глухой, быстрый стук сердца:

Тук, тук, тук, тук…

– Верю! Браво! – Аплодирует нам Андрей М., вырывая этим меня из некого мира, где было так приятно и тепло…

Тук…тук…тук…

Следом за ним начинают аплодировать и Анастасия П., и Ксюша. Олег отпускает меня, и я смущенно смотрю в сторону. Я знаю, что сейчас мы уйдем со сцены и ни слова не пророним больше…

Тук…… тук …… тук…

Ксюша.

На подоконнике (19 октября) Я шла вдоль коридора первого этажа. Там часто на подоконниках можно встретить Аню. Я вообще удивляюсь, как она умудряется еще так неплохо играть. После ее бойкота, я специально хожу с распущенными волосами. К слову, удивительно, но «ребенок» решил наконец-то заняться делом и слезть с подоконника. На нем лежал только Джулио. Я села к нему, так как мне еще ждать Дашу с репетиции. И тут я заметила, что Джулио лежит на чем-то. Аккуратно отодвинув кота, я обнаружила блокнот красного, однотонного цвета. Видимо кто-то забыл. На подоконниках многие любят сидеть. Я открываю блокнот. Потому что некоторые подписывают свои тетради. Открыв его, я увидела сразу портрет Ани. Я могу ошибаться, но это слишком похоже на Аню, а ниже подпись. В этой подписи можно расшифровать букву «О» и «Е». Олег Емцев? Видимо это его блокнот. Интерес меня охватил. Я осмотрелась и, поняв, что рядом никого, немного полистала. Он рисовал парк, немного студию и много, много Ани. Были еще и другие зарисовки людей, но они не могли сравниться с Аниными. Я окончательно убедилась, что они вместе. Но Даше я говорить не стану. По-моему она влюбилась.

Анна.

19 октября. Василий Н. предложил мне сыграть моноспектакль «одиночество». Недолго думая, я согласилась. Это интересная тема и сценарий, как мне кажется – впечатляющий.

Г е р о й: Одиночество.

Тухнет свет. Г е р о й садится на стул.

Г е р о й: Все ли одинокие люди одиноки и чувствуют себя плохо из-за этого?

Г е р о й встает со стула и берет его за спинку.

Г е р о й: Может каждый из нас… Одинок?

Г е р о й преподносит ко лбу тыльную сторону ладони.

(д е в у ш к а х): О нет, я так одинока.

Г е р о й: Скажет кто-то. Но почему? Если среди нас люди других интересов и взглядов, значит мы… Одиноки? Или нет?

Сегодняшняя репетиция очень важна. На ней будет Ленка. Мне интересно узнать ее мнение по поводу того, как я играю. Сейчас я нахожусь с Василием Н. в классе с так называемой сценой. Сценарий лежит на краю «сцены». Я нервно мну кофту.

– Переживаешь? – Василий Н. добродушно смеется.

– Немного.

– Вчера разговаривал с Еленой Александровной. Оказывается, мы принимаем участие в конкурсе, где даже школы актерские принимают. – Василий Н. садится на стул. – Горд я, горд.

– Это связанно с Новогодним настроением?

– Если бы. Там другая ситуация.

Договорить нам не дала Елена А., вошедшая в класс.

– Ну что ж. Давайте. – Сказала бодро она и села рядом с Василием Н.

Я старалась показать все, что могу. Играть «Героя» сложнее всего, но он только в начале. «Девушка х» мне нравится больше всего. Играя ее надо переигрывать, а я люблю бурлеск (преувеличенная игра). В целом по моему скромному мнению, все шло неплохо, но Ленка меня прервала.

– Стоп, стоп, стоп! – Начала она, показывая соответствующий знак рукой и подойдя ко мне. У меня прихватило дыхание. Я начала мять кофту. – Куда мы торопимся? Длиннее паузы. Ань, ну не первый раз тебе говорю.

Я немного расстроилась. Как по мне, я паузы соблюдала хорошие. Ленка нахмурилась.

– Слушай, я вот думаю… Зайди ко мне после репетиции.

Я молчу и перевожу недоумевающий взгляд на Василия Н.

Елена А. уходит.

20 октября. Ленка решила, что мне надо выступить на конкурсе «моноспектакль» со своим моноспектаклем, вместо Ксюши. Это привело меня в шок. Я не ожидала, что ей так понравится. И я даже не знала, что ей ответить. По итогу мне дали время подумать и сегодня, я должна решить, так как выступление уже скоро (если выступать не в студии, а на конкурсе). Вот я и думаю, сидя на подоконнике.

Джулио спит на коленях Лизы, которая в прочем тоже спит. Сейчас очень тихо. Даже за окном не дует грозный ветер. Я укуталась в плед, которым Андрей М. поделился. Вдруг Лиза проснулась. Приоткрыла глаза, посмотрела на меня, оглянулась.

– Еще думаешь? – Зевая спросила она.

Я кивнула, после чего устроилась по уютнее и опять спрятала голову в плед, как голубь на проводах.

– Я думаю согласиться. – Сказала задумчиво я.

– И правильно. – Лиза закрыла глаза. – Может, место какое-нибудь займешь.

В буфете (20 октября). Олег сидит напротив меня. На столе лежат простые карандаши, связанные резинкой. Под столом на коленях он положил свой красный блокнот. Я пью чай, который попросила разбавить, но Марина видимо забыла. Я ей говорить ничего не стала. Хотя это глупо, но она так была увлечена беседой с Андреем М., что я не стала им мешать.

– А что Василий Н. говорит? – Спросил Олег.

– Он? Честно? Я не спрашивала его мнения. Просто… Ну понимаешь. Он с самого начала сказал, что поставит мне моноспектакль, а я уже решу с какой целью его играю.

– И с какой целью ты играешь? – Олег измеряет пальцем пропорции чего-то. А может и кого-то.

– Я хотела, чтобы Ксюша поняла, что я тоже могу. – Делаю глоток чая, забыв, что он горячий и кривлю лицо.

– Я слышал, ты Ксюше бойкот объявила. Зачем? – Олег все еще не поднял ни разу на меня глаза и жует жвачку. Слишком увлечен. – Тоже чтобы показать, что ты можешь? – Он усмехнулся.

– Не смешно. Просто я была злой и хотела что-нибудь сделать. Я, конечно, не считаю, что только я имею право на распущенные волосы.

– Ты как ребенок. – Олег улыбается.

– А ты какстарик. – Противлюсь я.

После моего высказывания, Олег решил сменить тему. Но я продолжала думать о роли. С одной стороны я могу выступить вместо Ксюши. Заодно докажу ей, что ни чуть не хуже ее. Но с другой стороны, что-то не дает мне это сделать.

На подоконнике (20 октября). И вновь я здесь. Плед Андрея М. все еще у меня. К нему прибавилась жвачка Олега. Лиза рассказывала мне, что Андрей пишет спектакль, где Лизка будет в главной роли. И ее голова забита этим. Я не хочу вытаскивать ее из этих мыслей.

С Олегом и Лизой мы пришли к выводу, что надо соглашаться. Но я изначально шла играть моноспектакль, лишь из-за того, что хотела кому-то что-то доказать. Мне не столь важно: участвовать в конкурсе или нет. Я всегда пыталась что-то доказать. В первую очередь Ксюше. Изменилось ли что-то? Она будет видеть во мне все туже Аню, которую я не знаю.

Коту не надо говорить, что он кот, потому что он кот. Так и надо ли мне кому-то говорить, что я могу это и считаю как-то так? Человек, который хочет считать, что кот не умеет прыгать, может просто закрыть глаза, когда животное сделает, то на что якобы не способно.

Мне не надо никому, ничего доказывать. Я – это я. И это факт. Жаль, что я поздно пришла к этой мысли. Моя жизнь в какой-то момент стала вечными гонками, участие в которых принимала только я. И даже не только из-за Ксюши. Я начинала активно вести беседу с Лизой или громко смеяться, если мимо проходил человек, которому я хотела доказать, что у меня есть хорошая подруга. Я одевала каблуки, если мне надо было доказать, что я тоже могу быть элегантной, хотя люди могли об этом и не думать. Я даже обнималась, когда-то с Олегом, что бы считали, что у меня тоже есть парень. Моя жизнь стала вечным спектаклем. А главное зачем?

Ксюша. Ксюша пришла в актерскую студию чуть позже меня. Мы никогда не были подругами, по сути, не общались. Ксенья всегда смотрела на меня, как на маленькую, хотя я всего на год младше. И конечно, мне это не нравилось и не нравится сейчас. Я думаю, у нас с самого начала были не самые лучшие отношения.

Дарья.      

1 декабря. Нет снега и вроде бы и солнце, но каждый, я уверена, каждый ощущает зиму. И дело тут не в морозе…

Весь октябрь мы с Олегом стояли на одной сцене, дышали одинаковыми чувствами, но за пределами сцены мы будто были незнакомы. Каждый раз, думая об этом, мне становится грустно, и я жду очередной репетиции, чтобы поговорить с Олегом, чтобы стоять рядом, чтобы быть любимой…

Ксюша уже выступила с моноспектаклем и теперь свободна. Это меня напрягает. Как бы это не звучало, но ее талант – мой враг. Потому что здесь мы все-таки соперницы. Есть вероятность, что Андрей М заберет мою роль и отдаст ей.

Я иду по длинному коридору. Вдруг на другом конце вижу Олега. Это заставляет меня волноваться, и я бегаю глазами туда-сюда, не зная, куда их деть. Но тут проходя мимо кабинета Елены А., я слышу свое имя. Это вынуждает меня остановиться и вслушаться.

–… ведь она совсем не умеет играть! – Возмущается Елена А. – А вот Ксюша вполне достойно бы сыграла.

Я тихо приближаюсь к деревянной двери и прижимаю ухо.

– Ну что вы, она старается…

Олег приближается.

Раз шаг, два шаг, три шаг…

– К тому же последняя сцена у Даши очень хорошо получается! – Продолжает защищать меня Анастасия П.

Четыре шаг, пять шаг…

Выступление уже 10 декабря, неужели меня заменят? От этих мыслей я даже не обратила внимание на Олега, который был явно заинтересован, тем, что я делаю и прислонил свое ухо тоже к двери.

– Вы понимаете, что на этот спектакль придет очень уважаемый человек со своими детьми… – С какой-то опаской говорит Елена А.

Мы с Олегом смотрим, друг на друга, но я периодически опускаю взгляд на пол или отвожу в бок, чтобы он ничего не подумал. И от этого мой мозг сходит с ума.

Во-первых, у меня могут отнять роль, и этот диалог Елены А. с Анастасией П. крайне важен, мне надо внимательно слушать. А во-вторых рядом стоит Олег и смотрит своими щенячьими глазами в мои.

–… как и все, а значит, имеет шанс! – Говорила Анастасия П., но я прослушала начало.

– Анастасия, неужели вам не нужна зарплата побольше или хотя бы премия? – Начала уже уставшая Елена А.

Тут я понимаю, что роль почти не моя, но я могу еще что-то сделать. Нельзя рассчитывать только на Анастасию П. Я отхожу от двери и думаю, что же делать. Опять вспоминаю об Олеге, который все еще слушает разговор учителей.

Тук.. тук.. тук..

Мне в голову бьет мысль и я начинаю идти в другую сторону, со временем шаг сменяется бегом. Глазами ищу Ксюшу. И тут я вижу знакомые родинки на лице и яркий макияж.

– Ксюша… – С отдышкой начинаю я.

– Все в порядке? – Спрашивает непонимающая Ксюша.

– Просто скажи…

– О, девочки. – Встретил нас Андрей М. – Так Дарья и…

– Ксюша. – Подсказала ему подруга.

Мы стояли, и Андрей М. расспрашивал нас об его спектакле. Разумеется, все мои мысли были о другом. И тут я увидела знакомый силуэт…

– О, вы уже все здесь вот и замечательно! – К нам подошла грозная Елена А.

Я затаила дыхание. А потом заметила Олега. Наверно, когда из кабинета вышла Елена А., Олег пошел за ней. Он подошел к нам и внимательно слушал. Его взгляд ни разу не упал на меня.

– И так, мы с Анастасией П. посовещались и решили внести некую поправку в спектакль « Новогоднее настроение». – Начинает Елена А. – Роль Эрики мы решили дать Ксюше. – Если конечно, вы Андрей М., не против.

Против. Против. Против. Проговариваю про себя я с надеждой. С этой жалкой надеждой. Елена А. что-то дальше говорит, но это уже не имеет значения. Глаза на мокром месте. А это еще и при Олеге…

– О так это замечательно! – Подмечает Андрей М. – Я как раз решил добавить еще одного персонажа, так сказать повеселить народ – шута!

Елена А. кивает в ожидании продолжения мысли.

– А вот ты Дашенька, как раз можешь им быть! И не кому не обидно! – Закончил свою идею Андрей М.

Мои глаза уже не то что на мокром месте, я уже почти плачу, от этих глупых идей! А что еще хуже, что рядом опять же стоит Олег!

– Знаете у меня дел… – Начинает Ксюша, но ее перебивает Елена А.

Ксенья смотрит на меня явно понимая, что я чувствую.

– Какие дела? Какой-то маленький спектакль. Сыграешь и все. – Уговаривала ее учительница.

– Так вот тут колпачок, а вот тут такие штанишки… Идеально! – Примерял на меня виртуальный костюм Андрей М.

Роль. Не. Моя.

В коридоре (1 декабря). Грустно. Мою роль так бес талантливо украли. Я зла на Ксюшу, хотя и понимаю, что она пыталась. На улице тихо, но идет снег. Снег… мандарины, елка. Мне так и не удалось примерить платье Эрики, зато почувствую себя шутом, я же мечтала об этом!

Лицо прижато к старой стене. Я вожу ногой туда-сюда. Почему-то в голове считаю до ста. Толи чтобы успокоиться, толи от скуки. У противоположной стены лежит Джулио и жмурит глаза, потом закрывает и какое-то время будто спит, но вскоре опять жмуриться.

Вдруг я вижу ядовитые кеды. Стою уже наиграно. Не знаю куда лучше деть взгляд, поэтому он адресован окну. Лицо делаю деловое, независимое. Олег просто проходит мимо. Взгляд снова на полу, только я уже не в коридоре, я в туннеле полного разочарования. Оборачиваюсь посмотреть на уходящего Олега. Он стоял на месте и смотрел на меня с расстояния четырех метров, как только увидел мой взгляд, Олег быстро начал удаляться.

Тук, тук, тук…

Он лишь делал вид, что ему все равно, как и я. Или нет?

Андрей М.

1 декабря. Хоть я и вернулся домой (после разговора с Надеждой), но чувство, что мы делаем все не так, меня не покинуло.

Надежда занимается бизнесом, зарабатывает деньги. Я писатель, актер. Между нами нет ни-че-го. Наш брак стал пресным. И хоть Надя и пытается стать ближе ко мне – это не помогает. Она работает с деньгами, я с чувствами. Это не изменить.

Мы любим друг друга, конечно. Но хватит ли этого? Есть ли смысл наших отношений, брака? Я чувствую себя одиноким с ней и Надежда, я уверен, тоже так себя чувствует. Невозможно жить лишь на одной любви. Нужно что-то общее. Но где это общее? Кольцо то снимаю, то надеваю. Я просто хочу представить, что мы не вместе. Что было бы тогда? Я был бы с Мариной? С Анастасией? Один?

Что бы как-то расслабиться, достаю свои стихотворения. Не то, не то, это слишком весело, это слишком долго. Натыкаюсь на пустой лист с одной лишь фразой:

Не мой, после тех объятий, руки.

То что надо. Фраза, которую я выписал из стихотворения, которое мне по окончанию не понравилось. Но именно ради этой фразы, я готов перечитывать этот стих. Потому что, это были последние объятья с тем человеком. Потому что, больше мы не виделись. Потому что, она хотела меня забыть.

В буфете (1 декабря). Я сижу с Василием Н. у окна. ВИП место, так сказать. На прилавке появилось новое печенье «лужок». Не знаю, каким образом Марина придумывает названия.

– Поэтому собрался я уходить. – Говорит Василий, допив чай.

– Не жалко?

– Я здесь с самого начала. Уверен, все будет хорошо.

– А ваша жена? Она была не против того что вы здесь работаете? – Я кручу ключи в руке.

– Жена? – Василий Н. ухмыляется. – Она актриса. Не против, Андрюш, была. Не против. – Он чешет голову. – Знаешь, это хорошо, когда интересы общие. Хотя бы один.

– И что же, без общих интересов вместе не прожить?

– Ну почему сразу не прожить? Можно. Вопрос как. Всегда хорошо иметь родственную душу рядом.

После буфета, я направился к кабинету. Разговор с Василием Н. никак не мог вылететь из головы. Чтобы себя отвлечь, я решил подумать о своем спектакле «Новогоднее настроение». Может мне кого-нибудь добавить? Может сделать какую-нибудь изюминку?

Тут я увидел ту самую Блондинку и Брюнетку. Вот только имя второй, я не запомнил.

– О, девочки. – Поздоровался я.– Так Дарья и…

– Ксюша. – Напомнила мне Брюнетка.

–Как тебе, Дашь, принцесса? Может, можешь что-нибудь посоветовать?

Дарья, как-то напряженно выглядела. Я даже подумал: «А не уйти бы мне?»

– Нет. Все нравиться. – Отрезала она, оглядываясь.

– А я вот думаю, может добавить кого-нибудь. Такого знаешь… Персонаж – весельчак.

– О, вы уже все здесь вот и замечательно! – К нам подошла Елена А.

– И так, мы с Анастасией П. посовещались и решили внести некую поправку в спектакль « Новогоднее настроение». – Начинает Елена А. – Роль Эрики мы решили дать Ксюше. – Если конечно, вы Андрей М., не против.

Я, конечно, был не против. И чтобы Даше не было обидно, решил дать роль весельчака ей. И мой выбор пал на Шута.

Анна.

1 декабря. На конкурсе выступила Ксюша. Я выступлю просто в актерской студии 10 декабря, после спектакля «Новогоднее настроение».

Почему я отказалась? Потому что пора успокоиться. Я не должна никому ничего доказывать. Пусть каждый думает, что хочет. Главное, что я вижу и знаю какая я, на что способна. Но это сложно. Сложно взять и перестать всем, все доказывать. Но каждый раз, я вспоминаю: « коту не надо доказывать, что он кот». Это мне помогает.

Я прохожу мимо выхода на сцену. Я знаю, что там уже все готовится для Новогоднего настроения. И видимо там сейчас кто-то есть или забыли закрыть дверь. Я заглядываю за кулисы. Куча хлама. Хотя все нужное. Много интересной бутафории (Вещи, специально созданные для постановок). Например, здесь есть мандарины, и даже пистолет. Я люблю рассматривать такие вещи, но, по-моему, сейчас не время. Я здесь не одна. В пятнадцать метрах от меня находится или даже находятся люди. И судя по всему – это Андрей М. и кто-то еще. Я вышла.

Дарья.

9 декабря. Последняя репетиция, но на ней я не присутствую. Стою возле входа в зал и слушаю:

– Эрика, может, вы хотите мандаринов? – Говорит Олег.

В его игре явно что- то изменилось, но вот что?

– Нет, Лео, мы это уже пробовали… – Грустно произносит «Эрика»

Я стою, стою и слушаю, слушаю.… А еще недавно сама стояла там и говорила эти слова.

Роль. Не. моя.

– Дарья, а ты чего здесь стоишь? – Спрашивает меня пожилой, строгий голос. Я поворачиваюсь и вижу что это Елена. А.

Она провела меня в зал. Я сидела на стуле и смотрела на игру Олега и Эрики. Анастасия П. согласилась из-за денег, чтобы у меня забрали роль? Что ж имеет право, но такого предательства я не ожидала.

Сцена признаний в любви:

– Принцесса, я люблю вас! – Восклицает Олег.

– Плохо! Еще раз!– Ругается Елена. А.

«Лео» уставши, смотрит на нее. Если бы была возможность, он бы сбежал.

И так еще раз и еще, ругала Олега она за нехватку чувств. И вот он вновь пытается сказать эти слова:

– Принцесса…– Олег переводит взгляд на меня. Тут же краснею. – я люблю вас. – не отворачиваясь от меня, признался Олег.

Тук.. тук.. тук..

– Верю! – Кричит сидящий в зале Андрей М.

– Все хорошо, но принцесса где? Олег очнись, не в зал смотреть надо, не в зал! – Ругалась измотанная Елена. А. , а Олег все еще смотрел на меня. Наши взгляды будто вцепились в друг друга и вскоре стали чем-то единым, чем-то, что ощущали только мы. И ни замечания Елены А., ни «Верю!» Андрея М., ни что не могло разъединить, наши глаза. Это казалось чем-то личным, что хотелось спрятаться, закрыть глаза посторонним.

Тук… тук… тук…

Андрей М.

9 декабря. Анастасия П. ко мне не равнодушна. Я об этом и так догадывался, но теперь она буквально преследует меня. Как ни зайду в кабинет, вижу ее. Куда ни пойду, вижу ее. Поэтому надо расставить все точки над: «и».

Когда я вновь зашел в кабинет, в нем была Настя. Она делала вид, что ищет какие-то документы, но выглядело это ужасно не прилично и, судя по ее глазам, она это поняла.

– Ой, Андрей М. – Сказала Анастасия покраснев. – Ой, то есть Андрей. – Она хихикнула – Мы же договорились на: «ты».

Я жмусь у входа. Кто бы мог подумать, но мне так страшно. Страшно узнать продолжение. Такой кокетливой я Настю давно не видел.

– Я здесь просто документик искала. Ничего не подумай!

– И не собирался.– Я топчусь у входа, не решавшись зайти.

Анастасия двинулась ко мне. Тогда я выскочил в коридор, со словами: «мне надо выйти». Боже, как я глупо выгляжу, хотя не глупее Насти. Я не тряпка и не трус. Чего сложного сказать человеку, что мы не пара? Разве что признаться, что пара. Я захожу обратно.

– Все хорошо? – Спрашивает меня Анастасия.

– Я вам нравлюсь? – Я сразу пожалел, хуже не придумаешь. Какой нравлюсь? Я пришел отказывать, а не выяснять отношения. – То есть я хотел с вами серьезно поговорить. Тьфу, с тобой.

Анастасия выглядит уже более серьезно и это облегчает. Она садится на диван и внимательно смотрит на меня. Я поступаю так же, но смотрю на свои колени.

– Понимаешь, я женат. – Она поднимает брови.

– А кольцо? – Недоумевающе спрашивает она меня.

– Я его периодически снимаю. – Поняв, как это звучит, резко уточняю. – У нас с женой не все гладко…

– Из-за меня?

– Нет. Ты не причем. Я вообще не о жене хотел сказать. – Замолкаю. – Мы не будем вместе.

Я молчу, Анастасия молчит. На секунду смотрю на нее и понимаю, что это прозвучало для нее обидно.

– Да, конечно.

Она вышла.

Дарья.

10 декабря. И вот день выступления. После вчерашнего я была уверенна, что это не паранойя, я нравлюсь Олегу. Мои чувства взаимны. Поэтому я решила признаться ему в чувствах, как это сделал он. Олег же это мне сказал?

Сегодня я впервые увижу костюмы всех героев и свой… к сожалению. Мне будет стыдно выбегать в нем, и бегать по сцене, жонглировать. Да, в этом нет ничего постыдного, но эти люди знать не знаю, что было за кулисами. Как я была Эрикой, как Олег мне признавался в любви! Если бы они видели репетиции, слышали шутки, знали, как я дорожу этой ролью, они бы не смеялись над шутом, скачущим с этими мандаринами…

Я искала Олега везде. Но не где не могла найти. Скорее всего, он был в гримерке. Но там тьма народу, плохое место для признания. А может мне и не стоит этого делать?

Хожу по коридорам. Хоть моя роль даже не требует разговаривать, я все равно волнуюсь. Очень волнуюсь. Тут я замечаю его… Олега. Он разговаривает с Еленой А.

– Ты главное не волнуйся! Да, выступление крайне важное, но волнение здесь лишнее. – Говорила Елена А. и отправила Олега за сцену, ждать своего выхода, который уже скоро.

– О, Дарья! – Окликает меня она. – Иди ка сюда. А костюм? Мигом в гримерную за костюмом и помни твоя задача улыбаться! – Елена А. скривила улыбку. И протянув слово, повторила:

– Улыбаться!

Я зашла в гримерку, как и сказали. Взглядом оббежала всю комнату и увидела свою цель… Одела этот цветной костюм шута, с этим возмутительным головным убором и вышла. У меня был нужный настрой. Настрой на то, что бы сказать Олегу, как есть. Невыносимо тяжело тянуть с этим. Я иду к нему. За кулисы.

Олег стоит, как принц, хотя костюм у него обычного жителя деревни, тех времен. Он прижался к стене и смотрит в сторону выхода на сцену. Ксюша уже там, ведь спектакль начался.

И так. Главное поймать момент. Если я начну, нельзя будет остановиться.

Тук… тук… тук…

Ничего такого в этом нет! Я делаю шаг к Олегу. Он видимо этого не замечает. Свет здесь приглушенно – синий. Помимо нас тут еще Андрей М., но он в пяти метрах от нас и думает явно о своем, грызя от волнения ногти.

Тук.. тук.. тук..

– Олег. – Привлекаю внимание я.

Щеки полыхают. Да что там щеки, я вся полыхаю и уже ничего не слышу, кроме:

Тук, тук, тук…

Олег не поворачиваясь, протягивает:

– М-м?

Даже хорошо, что он не смотрит. Так легче. Но все же я медлю и спустя секунды три, которые длятся вечность, признаюсь.

– Я люблю тебя. – Как самый старый заученный стих произношу я быстро, без эмоций.

Олег повернулся и уставился на меня. Его взгляд выглядел растерянно. Он бегал своими глазами по моим. Он боится обидеть ответом? Он не мне говорил те слова? Я зря сказала это?

Тук, тук, тук…

К нам подбежал Андрей М.

– Олег, чего стоишь? Твой выход! – Напряжено говорит он и выпихивает его на сцену. После становится обратно и грызет ногти.

Я стою. Просто стою. У меня нет мыслей. Нет ничего… Только единственны вопрос:

Он боялся меня обидеть?

Я выхожу в коридор. Чувствую себя полной идиоткой! Медленно шагаю вдоль «тоннеля разочарований». Мне уже ничего не хочется, ничего не надо. Даже не хочу думать о том, как я в этом костюме буду прыгать на сцене…

– Даша. – Произносит чей-то голос.

Я поднимаю глаза и вижу ее… Человека, который согласился только из-за денег отобрать, вырвать роль из моих рук!

– Волнуешься, да? – Спросила, как ни в чем не бывало она. – Понимаешь, иногда так бывает, что не все идет гладко. Ты большая молодец, но значит, суждено тебе было ее лишиться.

А я не в судьбу верю, а в людей! В таких мелочных людей! Я горела злостью, я была готова закричать на нее. Это ее дело, она могла, что угодно сказать и сделать, но от ее оправданий мне тошно. Несмотря на свой гнев, я киваю.

– Мне надо идти. – Я покидаю ее с этими словами и иду за кулисы. Там уже нарисовался другой мелочный человек – Елена А.!

– Так, Дарья, где тебя носит?! – Возмущается она.

Там же, где и вашу совесть! Я подхожу к ней.

– Может быть, шут поднимет новогоднее настроение?! – Слышится голос Олега со сцены.

– Лицо, Дарья, лицо! Улыбайся широко, походку веселее. И на сцене скачи активнее! …

В этом тусклом свете, я вспоминаю об Олеге. Стыдно. Грустно. Учительница отправляет меня на сцену.

Я выбегаю с «улыбкой», скачу по сцене, не смотря на Олега. В глаза светят софиты. Много людей, достаточно много. Сердце начинает бешено стучать:

Тук, тук, тук…

Подбегаю к столу с мандаринами. Их ровно столько, сколько нужно для моего жонглирования – три. Начинаю жонглировать. Хоть я и тренировалась, но получается все еще не очень. Два мандарина проще, чем три, но Андрей М. сказал, что два, как ни крути мало, надо три. Я все роняю. Мандарины катятся в разны стороны. Из зала слышится смех.

Слезы. Нет, я не плачу, но глаза наполнены слезами, а я улыбаюсь. Собираю по сцене мандарины и вновь жонглирую. Так унизительно, я себя еще не чувствовала. В этот раз я уже по-другому воспринимаю этот процесс. Кажется, что это все происходит где-то во сне или может быть в воображении. И все лишь потому что, я вышла за рамки «правильной» картины происходящего. Я должна была просто жонглировать, но судьба видимо распорядилась иначе. Потом кладу фрукты и выбегаю за кулисы. Время летит с бешеной скоростью. Не знаю с чего бы это вдруг. Возможно дело в мыслях, в которые я с головой погрузилась.

– Нет, Лео. Это не помогло. – Произносит Эрика.

Роль. Не. Моя.

Лео с грустью смотрит Эрике в глаза и открывает рот, чтобы начать говорить.

–Нет, Лео, это я должна вам сказать…

Я про себя говорю те же слова и знаю, чем все это закончится.

Весь остаток спектакля, я старалась не думать о грустном, но это было сложно, смотря или хотя бы слушая Ксюшу с Олегом. Поэтому я этого потрудилась не делать. Когда мы все пошли кланяться, я расплакалась. Я улыбалась так широко, что болели щеки, и плачь, был наверно похож не на что-то грустное, а на нечто радостное, от чего было еще больнее. Не знаю, видел ли меня в этот момент Олег или еще кто-то, смотрел ли вообще кто-либо на плачущего шута, но именно сейчас и именно здесь, мне казалось, что я стою у всех на виду и что все смотрят лишь на меня. И хотелось спрятаться, но куда?

Все закончилось.

Анна.

Лиза. Лиза моя лучшая подруга. Да и, пожалуй, единственная. Олег – друг. Василий Н. – друг. Но настоящих же друзей много не бывает? Мы с Лизой так считаем.

Лиза спокойна, хитроватая и со своим особенным юмором. Я обожаю ее. Она всегда в похожем состоянии. Уравновешенная, грациозная, кошка. А танцует восхитительно. Это главное хобби Лизы. Театр появился, как-то случайно. Просто я пошла и начала ей мозг пилить этим. Рассказывать, как мне нравится, но людей мало и могут закрыть студию, если не будут приходить новенькие. Так и получилось. Но Лизке нравится. И все же танцы у нее на первом месте.

Вообще Лиза – это кошка. Вот, что я могу про нее сказать. Кошка и все тут. Поэтому и с Джулио у них такая идиллия. Я могла бы ее ведьмой назвать, но ведьма тут я. Да и вообще кроме, как власти над Джулио, она на ведьму не похожа. Кошка.

10 декабря. «Новогоднее настроение» кончилось. Через час буду выступать я. Волнение есть, но не самое сильное. Все-таки не первый раз выйду на сцену. Хотя одна, впервые.

Образ у меня интересный: вся одежда черная, чтобы, когда тухли софиты, было видно лишь лицо. Это для атмосферы.

– Так, сценарий помнишь? – Серьезно спрашивает меня Василий Н., подкатывая мне рукава.

– Да. Идеально, как всегда. – Отвечаю я и разглядываю себя в зеркале.

Рядом стоит Лиза и примеряет парики. Не каждый день нас пускают в гримерную. Тут я заметила принцессу в платье. Какого было мое удивление, что Эрику играла не Даша, а Ксюша. Отжала роль у собственной подруги?

Когда мой образ был готов, я села на диванчик в гримерной и начала перечитывать сценарий. Лиза разглядывала платья, парики, а потом просто села перед зеркалом и начала разглядывать себя. Ксюша села ко мне на диван. Я была удивлена, но виду не подала.

– Спасибо. – Сказала робко Ксюша, что ей не свойственно.

Я все еще смотрела в сценарий, но уже не читала его.

– Ты отказалась от участия в конкурсе. Это имело для меня большое значение.

– Я так и думала. – Ответила я, изобразив дружелюбную улыбку.

Ксюша улыбнулась.

Мы разговаривали недолго. Но этот диалог дал мне понять, что я поступила правильно. И что теперь Ксюша поменяет ко мне отношение, хотя я на это и не рассчитывала.

Кто бы мог подумать, но как только я перестала что-либо доказывать, проблема сама себя решила. Наверное, самое ужасное – это быть негласными врагами. Но это уже пройденный этап. Но я не думаю, что мы подружимся. Ксюша ушла.

Ко мне подошел Олег. Все еще в костюме.

– Ты через час? – Спрашивает он, но я-то вижу, что поговорить, он хочет совсем о другом.

– Ага. Как все прошло?

– Хочешь секрет?

Неожиданно.

– Какой?

– Я люблю кеды.

– Большего, я и не ждала. – С разочарованием отвечаю я.

Мы какое-то время смеемся. Я потому что ожидала откровений, а почему Олег, не знаю. По-моему от нерв. Краем глаза заметила Дашу. Вид у нее не очень. Она постаралась незаметно проскользнуть. Попытка не обвенчалась успехом. Хотя смотря для кого. Олег ничего не заметил.

– Это все? – Уточняю я.

– В смысле?

– Господи, новости все? – Взрываюсь я. – Или еще что-то хотел рассказать? – Спрашиваю уже спокойно.

– Что делать если ты трус?

– Идти к другому трусу советоваться.

– Это к кому? – Олег поднял бровь.

– К Андрею Михайловичу.

– Он трус?

– Очень похож. Снимает, то одевает кольцо, крутит ключи с фото жены, но всегда боится его открыть, общается с Анастасией Петровной, хотя по нему видно, что не хочет и еще каждый раз пугается кота.

Олег молчит.

– Откуда ты знаешь?

– Я наблюдательная. А про брелок с фото, это я к нему один раз заходила, и он лежал открытый на столе, а, что фото именно жены – догадка.

Выступление (10 декабря). Я стою за кулисами. Не самое приятное место по обстановке. А в этом тусклом синем свете вообще голова кружится. Хотя, может, он здесь не причем.

Резко поднимаю брови. Сложно этого не сделать, когда даже здесь папоротник. Откуда они?

– Аня. – Ко мне подошел Василий Н. – Точно все нормально?

Я удивленно смотрю. У меня никогда не было проблем с сильным волнением. Не понимаю, почему он так волнуется.

– Да… – Отвечаю неуверенно я.

– Это твой первый моноспектакль. – Он отводит взгляд, будто говорит что-то личное. – Я буду сидеть в зале. Андрей М. ушел по каким-то семейным обстоятельствам, поэтому не знаю, зайдет ли кто к тебе. Будь готова сама выйти.

– Без проблем.

Когда Василий Н. ушел, мне стало страшно. Я не понимаю почему, но осознать, что ты один – это страшно. Один за кулисами, один на сцене…

Мой выход.

Я вышла медленно, как и положено.

Тук, тук, тук…

Свет был выключен, но я могла видеть всех зрителей. Я села на стул и включился один софит. Он светил прямо в глаза. Я начала говорить.

Концертный зал небольшой, поэтому я активно искала Василия Н., но почему-то не могла найти. Василий Н. не мог обмануть. И правда, не обманул. Ближе к концу, я увидела его. И тогда страх исчез, а на лицо начала проскальзывать улыбка.

Андрей М.

10 декабря. «Я не могу больше терпеть. Надо срочно что-то делать. Либо мы разводимся, либо что-то решаем». Это я сказал Надежде, примерно, конечно, это. Она ответила, что мол, давай, попробуем. И я начал думать, что нам пробовать. Всю ночь не спал, думал. И решил. Нам нужен общий интерес? Некий мостик, что соединял бы наши миры?

Я уже договорился с Мариной. Мы решили, что ей будет комфортнее, если кто-то будет ей помогать. Тогда бы Надежда работала со мной. Но как только я начал рассказывать, то услышал яростное недовольство от жены. «Ты хочешь, чтобы я была буфетчицей?! Ты хоть слышишь, что говоришь? А кормить нас кто будет? И что это еще за Марина, а?», а закончилось все: «Я пыталась тебя понять, я дала тебе возможность делать так, как ты считал нужным. Теперь твоя очередь. Попробуй стать серьезным человеком наконец-то». В общем, ссора была неизбежна. И зачем я только домой отпрашивался?

Марина и я идеально сходимся. Мы могли бы быть вместе. Но, честно говоря,… Я в тупике.

В буфете (10 декабря).

– Погода чудесная. – Начала Настя. Толи она так со всеми общается, толи заигрывает, но с кем именно?

Мы сидим в буфете и пьем не чай, а кофе, потому что Марина решила испытать искусство кофе. Со мной и Настей сидит Алексей. Он не работает в студии, он один из постоянных посетителей этой кафешки (которая имеет отдельный выход на улицу). Вообще, я здесь часто с кем-то знакомлюсь, чем и прекрасно это место. Марина сказала, что здесь много ценителей кофе и поэтому она и решила этим заняться. Надежда не любит кофе. Я все больше и больше убеждаюсь в том, что мы уже не будем вместе. Что уже никогда не будет, как раньше.

Алексей любит стихи. Я дал ему парочку прочесть. Точнее все, что были у меня с собой (я люблю брать в буфет стихотворения, чтобы их перечитывать), но стих про наши отношения с Надеждой, я не дал. А его я всегда ношу с собой.

– Интересно. – Алексей берет другой лист и читает, бормоча себе под нос. У него колючий ежик на голове и такая же щетина, деловой пиджак, видимо рядом работает. – А чем ты вдохновлялся? – Спрашивает мужчина моего возраста и протягивает лист со стихотворением:

В темнице холодной заперли тебя.

И не сказали почему.

Так ведь нельзя.

Но кто поперечит кому?

И ты не бойся,

Главное, что есть человек,

Который придет и скажет,

Какая погода, какой сейчас век.

Холодною зимою, я дам тебе еды.

А теплою весною, я принесу тебе воды.

Холодною зимою, я окуну тебя в плед,

А теплою весною приду к тебе впредь.

И пусть мне говорят, что я смотрю смерти в глаза.

И пусть мне говорят, что за спиной твоей коса.

Я просто им скажу,

Что это сердце твое пришло косить траву.

Траву в душе твоей.

Где стелется поле.

Где цветут всегда цветы.

Одуванчики смотрят вверх,

Колокольчики смотрят вниз,

Люди смотрят вперед,

А овцы смотрят назад.

Пасутся они одни.

Как и ты коротаешь дни.

Когда тебя приведут.

В последний, страшный путь.

Ты посмотри в глаза тому,

Кто отрубает головы наяву.

Не бойся, просто спроси:

«За что вы так со мной?».

Не последует ответа и в миг…

Лишишься ты всего.

Лишишься ты полей,

Лишишься ты цветов,

Лишишься ты людей,

Лишишься ты овец.

Но был и есть человек,

Что знал каждый уголок.

Не бойся я буду косить

Траву в полях твоих.

Не бойся, ветер не стих,

Потому что я здесь живу.

Я прослежу за овцами.

Я полью наши цветы.

Я не брошу тебя.

Я не брошу твой мир,

Я задумчиво смотрю на него. Даже не знаю, что ответить. История создания, не столь интересная, как мысль. Это был поздний вечер или скорее ранняя ночь. Я сидел в парке, на качели. В один момент посмотрел на бетонный забор вдалеке и начал думать о плене, а потом начал напевать: «холодною зимою…» и так далее. Да, изначально это была песня. Но потом, я записал все это, как стих. Мне искренне грустно читать его, но именно он мне говорит о том, чем так страшна смерть любого. Хотя начиналось все с темницы.

– Уже даже не помню. – Вру я. История скучна, но такая личная, доводящая до слез. – Тебе понравился именно он?

– Да. Есть в нем за что зацепиться. – Задумчиво отвечает Алексей.

– Ой, Андрей очень хорошо пишет и спектакли ставит! – Нахваливает меня Анастасия. Что наталкивает меня на определенные мысли. Мысли о Надежде. Ей нравились мои стихотворения лишь в начале отношений и те, что были посвящены ей. Сейчас она привыкла. Для нее это не имеет ценности. – А еще Андрей неплохой актер. Я была поражена его мастерству.

Из беседы я временно вылетаю и смотрю на Марину. Она о чем-то задумалась и накручивает локон волос на палец. На ней умиротворяющее голубое платье и белый кружевной фартучек. Она говорила, что сама его сшила.

Зачем цепляться за старое? Потому что боишься нового? Боишься одиночества, ошибок? Я не хочу плыть на тонувшем корабле. Может, и можно было бы нас спасти, но Надежда больше думает о бизнесе, а не о нас. Карьера, деньги. Там нет места мне.

Дарья.

(продолжение). После выступления я стремительно начала удаляться подальше от сцены и оказалась в коридоре. Мне хотелось еще раз к Олегу подойти, дождаться его ответа…

И я пошла.

Я шла по коридору, бывшего отеля, а может и нет. Но хотелось хоть чем ни будь другим занять свой мозг. Поэтому я смотрела на папоротники. Они были почти везде, куда не взгляни. Хотя еще недавно их на этих местах не было. Папоротники будто хотели напасть на нас. Я шла и считала их. А шла я в туалет. Надо же как-то было умыться и сделать вид, что все хорошо. Но идти в самый ближний, я не стала. Мне не хотелось, что бы кто-либо видел, как я высмаркиваюсь, вытираю слезу за слезой и умываю красное лицо.

Папоротников по дороге я встретила десять. Из крана льется холодная, хотя нет, ледяная вода. Другой нет. Такой вывод я сделала спустя несколько нервных попыток покрутить кран туда-сюда. От холода руки краснеют. Я взглянула на себя в зеркало и опять полились слезы. Я увидела шута. Ничтожного шута. Шута, который был принцессой и стал шутом, лишь потому что ему так сказали. Сказали, что он шут.

Я стаю у умывальника и смываю нарастающий поток слез. В какой-то момент я сдаюсь и просто плачу. Успокоившись, вновь открываю кран и умываюсь, хлюпая носом, но вскоре и он замолкает. Какое-то время еще сижу в туалете, пока лицо не теряет столь красный цвет и иду к гримерной. Олег, наверное, там.

Я иду то быстро, то медленно. Во мне борются страх и стыд с интересом и надеждой. И в какой-то момент вторые победили. Ноги принесли меня к гримерной. Я была готова ко всему, но не к этому. Олег стоял с Аней. Они говорили о чем-то и улыбались. В этом нет ничего такого, если ты полчаса назад не признался в чувствах. А они так славно беседуют, будто мои слова не имеют значения и можно о них забыть, будто можно обо мне забыть.

Я аккуратно проскользнула в раздевалку и переоделась. Вышла в коридор и остановилась недалеко у выхода. Что-то не давало просто уйти. Мне казалось, что еще пару шагов, и я потеряю что-то.

Люди проходили мимо меня и уходили прочь, а кто-то заходил. Один-за-одним. Их было много. Это шли все зрители. Я смотрю на стену. Она темно-розовая, крашеная, а в одном месте серое пятно. Я смотрю на это недоразумение и не могу уйти. Но тут я понимаю, что один из людей не прошел мимо, как все. Этот человек стоит за моей спиной, и как мне кажется, облокотился о стену. Я делаю так же и опускаю голову. Желтые, ядовитые кеды.

– Много народу, да? – Говорит Олег.

Внутри что-то загорелось. Я на секунду поднимаю голову. Людей все еще много. Олегу я не отвечаю. Не потому что я обиделась или еще что-то. Просто я не знаю что сказать.

– Я искал тебя… – Олег хотел продолжить, но промолчал.

– Я тоже. – Ответила я и тут же пожалела. Мне не хочется выглядеть дурой, но все идет к этому.

Какое-то время мы молчим. Я слышу, как Олег достает что-то из кармана, и вскоре чувствую запах жвачки. Парень предлагает и мне, но я отказываюсь. У выхода я вижу Ксюшу, она хотела подойти, но поняв, что сейчас не лучшее время, уходит, помахав рукой.

– Мне надо идти. – Говорю ему.

Олег мне ни слова не сказал о моем признании. Я думаю, он дал понять, что между нами нет ничего. И это больно осознавать. Осознавать, что все что было – это лишь мои выдумки.

– Давай вместе пойдем. Нам же по пути. – Предложил Олег.

Он ни разу не посмотрел на меня, как и я на него. Поэтому мне было сложно понять для чего это все. Сердце колотилось, кровь пульсировала в венах, руки потеплели. Я ответила положительно, но так тихо, что сама себя не услышала.

Мы шли по парку. Такое странное чувство. Чувство будто я каждый день с ним здесь была, и в тоже время меня здесь никогда не было. Весь парк был в снегу. И с неба падали белые, белые снежинки. Такие легкие, невесомые. Мы вели с Олегом обычный диалог. Обсуждая все: актерскую студию, нашу первую встречу, педагогов, погоду, парк, костюмы. Все кроме спектакля и признания. Олег понимал, что спектакль больная для меня тема, а признание видимо мы решили забыть.

Мы шли не торопясь. Несмотря на погоду, было не холодно. Даже жарко и я расстегнула куртку. Олег все так же жевал жвачку.

– Знаешь, почему я не могу играть? – Начала я. – Потому что я не умею врать.

– А я тоже плохо вру. – Легко произнес Олег.

– Разве?

– Чтобы играть, надо просто войти в роль. Прочувствовать своего персонажа.

– У меня не выходит – Остановившись, сказала я.

– Может это не твое? – Олег был спокойным.

– А как ты… как у тебя, получается, сыграть хорошо, если не можешь войти в роль?

– Например?

– Ну, например, в сцене… – Я медлю. – В сцене: признания в любви. У тебя же не получалось на последней репетиции, как ты смог?

Он несколько раз поворачивался и отворачивался, а потом сказал:

– У меня получилось, потому что я перестал пытаться сыграть. Я сказал правду.

Мы молчим. Я и Олег, наверное, думаем об одном. Но точно ли?

– И кому ты признавался? – Я вся красная. Просто это знаю.

Тук, тук, тук…

– Тебе.

А жвачка оказалась арбузной…

Анна.

11 декабря. Я сижу на подоконнике. Лиза недавно ушла на репетицию. Джулио спит у меня на коленях. Наконец-то я его хоть как-то заинтересовала. Его черная шерсть блестит на свету.

– Аня,– Произносит кто-то. Я оборачиваюсь. Ксюша. – можно присесть?

– Ага. – Я двигаюсь.

– Я тогда распустила волосы, потому что вдохновилась тобой.

Интересный диалог намечается…

– А я устроила забастовку, потому что злилась. – Призналась я.

– На что?

– На то, что ты считала меня хуже себя, не воспринимала всерьез.

– Это правда… – Ксюша затягивает по туже хвост, а после смотрит в окно. – Понимаешь, сложно иногда воспринимать людей всерьез. Особенно, если вы разные. – Она задумывается. Я тоже.

– Я всегда думала, что ты эгоистка. – Наверное, слишком откровенно. Но уже сказала.

– Может ты и была права. Хотя, мне кажется, многие эгоисты. Все мы парой думаем только о себе, даже если кажется иначе. – Ксюша переводит взгляд на меня. – А хочешь, правду скажу?

– Да.

– Я лишь при первой и наверное, второй встрече, не воспринимала, тебя всерьез. Но когда поняла, что ты хорошо играешь, самоуверенная, вся такая сильная, то начала просто бояться проиграть. Боялась быть хуже. Ты была моей главной соперницей. – Ксюша крутит пальцы. Видимо волнуется.

– Это приятно слышать. Приятно понимать, что я была не права. Теперь, как оказалось мы просто обе, были соперницами. – Я улыбаюсь.

–Да. Были. – Она улыбается в ответ.

– Нет смысла соревноваться в творчестве. Это не точная наука. Выводы и ответы могут быть разными.– Задумчиво ответила я.

Жаль, что я раньше этого не поняла.

– Мир? – Ксюша тянет мизинец. Мило.

– Мир.

В буфете (11 декабря). Я сижу в буфете и ем светлячки, запиваю чаем. Василий Н. собирается уходить. Это грустно. Когда он мне об этом сообщил, я чуть не расплакалась. Он тоже. Он мой друг. Взрослый друг. Мы будем с ним видится в парке. Теперь так. Для меня – это важно.

Андрей М. сидит с Мариной. Интересно о чем они говорят? Тут я вижу Олега.

– Эх ты. – Говорит он мне. Весь сияет.

– Что?

– Опять светлячки? На. – Олег протягивает печенье.

– Это что? – Удивляюсь я.

– Лужок.

– В светлячках есть орешки! – Заявляю Олегу.

– А лужок более нежный!

– Прямо, как Даша. – Я улыбаюсь.

– Ты о чем? – аккуратно спрашивает Олежка.

– Я все знаю! – Вскрикиваю.

– Что ты знаешь?! – Олег подхватывает.

– Вы вместе!

– Откуда?!

– Наблюдательная. – Замедлившись, ответила я и хитро поглядывая на разоблачённого Олега.

Вот так все просто. Глаз, ушей и мозгов вполне достаточно, чтобы знать, что отныне Ромео и Джульетта вместе. Ну и еще Ксюша подсказала. И все же я рада за них. Даша очень милая и Олег не хуже.

Андрей М.

11 декабря (в буфете). С Анастасией вроде поговорил. После того, как она ушла, я думал, что сильно ее ранил, но Настя вроде приняла это и теперь меня сторонится. Надежде я сказал о разводе. Стало обидно, когда оказалось, что и она этого хочет. Сегодня идем подавать на развод. Последняя Женщина, с которой осталось разобраться – это Марина.

Мы сидим за столиком. Это было сложно организовать. Алексей намеки совсем не понимает. Но как только он ушел, я сразу начал действовать, не без сомнений и страха, конечно. Признаваться в любви – Это совсем не мое.

– Так что ты хотел? Мне надо еще Лужка напечь. Он пользуется успехом!

Я решил не тянуть.

– Я предлагаю быть вместе. – Сказать, что это получилось, как то коряво – Это ничего не сказать.

– Вместе? – Непонимающе спрашивает Марина. А может, она и поняла к чему это я клоню. Просто хочет убедиться, правильно ли поняла.

Я сдулся. Больше и не знаю чего сказать. Что я люблю ее? Банально. Ну а варианты?

– Я люблю тебя. – Выгляжу, наверное, как школьник. Ну а можно по другому выглядеть в такой ситуации?

С этого все и началось. Я думал, что развод – это конец, а оказалось началом. Началом с человеком, что является моим пазлом. Мы продолжения друг друга, что создают одну картину. Обязательно об этом сочиню стихотворение. Суть которого будет в том, что не надо быть разными или одинаковыми, надо быть чертовым пазлом.

Конец.