Миф о лягушке-царевне [Александр Феликсович Борун] (fb2) читать постранично

Это было раньше раннего, прежде прежнего, давнее давнего, древнее древнего, когда ничего еще не было. Ни вас, мелюзги, передо мной не стояло, ни меня, старого, меж людьми не ходило, ни людей живых на земле не живало, да и самой земли никакой под небом не проплывало¹.

Было так иль не было, а только было только небо хрустальное, и жил на нем Терун², один-одинешенек. А как на небе Мокошь появилась, о том и речь. Рассказал мне это сам Терун, когда я к нему на мед зашел, ну да речь не о том, а вот о чем. Он рассказал, а я перескажу.

Скучно было Теруну одному в целом мире. Только и было у него забавы, что везарь³.

Бывало, метнет его – искры и гром по всему небу⁴! Но эта забава ему быстро надоела, воевать некого, воеваться некем.

Когда-то давно жили на небе чудовища, одно другого опаснее, но – спасибо везарю! – Терун очистил от них мир⁵. И хорошо, потому что в том мире, с чудовищами, нам бы не выжить… Но тогда нас еще в помине не было…

И вот стало ему так скучно, что как-то раз встал он посередь неба, размахнулся как следует… эх, раззудись плечо, да размахнись, рука!.. да и запустил верный свой везарь прямо вверх! И стоит столбом, головы вверх не подымая⁶. Долго стоял. Надоело ждать, упадет везарь на голову, или мимо… Наконец, стало наверху погромыхивать, все громче и громче, засвистело там, застонало – то везарь летит! Берегись, Терун! Не сносить тебе головы! Не стал он беречься, все одно одному не небе не житье.

Мимо пролетел везарь, в трех шагах о небо грянулся, только воздухом Теруна толкнул и жаром обдал. Отличная забава получилась… Да только, мимо-то пролетев, да о хрустальное небо грянувшись, пробил везарь небо, прошел сквозь него, как горячий нож сквозь масло, и был таков! Только дырка в небе осталась⁷.

Подошел Терун к ней, поглядел. Темно. Большая дырка. Лег он на край, голову свесил и увидел внизу маленький огонечек. Прислушался – вроде там и погромыхивает что-то, едва слышно. Значит, везарь еще падает. Огонечек светил все слабее и слабее, потом вспыхнул поярче напоследок и потух. Упал везарь на что-то, значит. И грохот спустя некоторое время прикатился оттуда. Испугался Терун: вдруг там, внизу, есть кто живой? Не зашиб ли он кого по неосторожности? А вдруг с ним сразиться можно было б?..

Терун спрыгнул в дыру и тоже стал падать, только воздух в ушах засвистел. Долго падал. Темно, только небо сверху светится, а внизу ничего не видно. Наконец, показалось ему, что прошло почти что столько времени, сколько везарь падал. Тогда Терун произнес волшебное слово "минимабор"⁸ и уменьшился в сорок раз⁹. Потом, на всякий случай, еще раз. Тоже в сорок раз. Тут же Терун об воздух затормозился и легко, как пушинка, опустился на что-то мягкое.

Увеличился обратно, сказав два раза другое волшебное слово "максимабор"¹⁰, огляделся и видит: вокруг болото лежит, средь него одинец-камень¹¹ торчит, под ним кусточек растет, а под кусточком странная зеленая тварюшка¹² сидит, сидит себе, улыбается.

А в передних лапках она камень-громовик с дырой в середине держит – все, что осталось от оружия¹³. Палка, видать, сгорела. Подошел Терун поближе и заговорил с ней.

– Кто ты? – спросил он. – Как тебя зовут? Почему у тебя такие большие глаза¹⁴? И такой большой рот? Почему ты улыбаешься? Почему у тебя мой везарь? Не разбил ли я тут чего? И не отдашь ли ты мне его обратно, чтобы я мог вернуться с ним на небо? И, кстати, где я?

– Я лягушка-квакушка, – был ответ, – зовут меня Мокошь, а это место – Хтонь¹⁵. Глаза у меня большие, чтобы лучше видеть тебя, Терун, рот – чтобы шире тебе улыбнуться. Ничего ты тут, на нашем хтоническом болоте, пока не разбил. А улыбаюсь я потому, что давно ждала тебя в гости, и теперь рада-радешенька, что вижу! Везарь твой я тебе отдам, но только возьми и меня с собой на небо! Потому что если ты без меня вернешься на небо, да еще везарь с собой заберешь, у меня ничего не останется, чтобы, глядя на него, о тебе вспоминать. Тогда мое сердце разобьется, и я умру…

Смутился Терун. Он ведь бросал везарь, чтобы развлечься, а оказалось – невесту нашел!

– Возьму, конечно, – сказал Терун.

– Тогда иди к моему батюшке и посватай меня, – велела лягушка, – обойди Алатырь-камень¹⁶, с той стороны его и найдешь.

Обошел Терун камень и видит: стоит еще камень, поменьше, замшелый