Прыжок с орбиты [Александр Феликсович Борун] (fb2) читать онлайн

Александр Борун Прыжок с орбиты

От автора

«Прыжок с орбиты» – сильно сокращённая и менее проблемная версия рассказа «Таких не берут в космонавты».

Но всё равно требуется расширенное предуведомление. Не обычное «все совпадения случайны».

Случайно главные герои осетинка и татарин. Автор не приписывает осетинскому и татарскому народу все отрицательные и положительные черты этих героев. Просьба не приписывать автору неполиткорректных обобщений.

Фамилии героев распространённые для их национальностей. Просьба носителям этих фамилий: если вам случайно попался этот рассказ, не принимайте ничего написанного на свой счёт. Если что-то случайно совпадёт, то это случайность и есть. Автор ничего о конкретных людях с такими фамилиями не знает, кроме исторических сведений из интернета. Можно было бы подставить другие. Просто и в этом случае могут найтись люди с такими фамилиями и принять на свой счёт.

I. Алмаз, 12.04.1971, 9:21-22 Мск, космический корабль Союз-11, 440 км от поверхности

Если бы меня спросили – а меня ещё спросят! – если, понятно, всё получится – какое чувство было перед прыжком? Страх? Гордость? Восторг? – я бы ответил, что удивление.

Согнулся в шлюзе, удерживая спиной термоэкран, всё на себе сколько раз проверил и проверяю напоследок, докладываю по радио, воздух откачан, люк открывается, вижу огромную Землю, собираюсь выйти.

Конечно, страх, гордость, восторг, но главное – удивление.

Это я пытаюсь встать рядом с Первым космонавтом Юрием Гагариным? Алексей Леонов через пять лет вышел в открытый космос. Ещё через четыре года Нейл Армстронг шагнул на Луну. И вот я, всего через два года после него…

Почему – я?

Ведь шансов было мало.

Не потому, что деревенский. Гагарин тоже. Я даже учился летать в том же Саратовском аэроклубе. Уже имени Гагарина.

Его Клушино, кстати, в Смоленской области, а мой Демьяс – в Саратовской. В Дергачёвском районе.

Так что мне вроде как легче было. По пройденному.

Но это не так!

После него захотели стать космонавтами все пацаны. А зачем Советскому Союзу их столько? Ракеты дорогие, запусков мало.

Моя мечта разбилась практически вдребезги уже в аэроклубе.

Может я так на небо смотрел, что инструктор просёк. А может, в моё время все в аэроклуб ломились за этим.

– Ты, – говорит, – парень, космонавтом хочешь стать?

– А что? – говорю. – Гагарин…

– Гагарина, – говорит он, – я видел вот как сейчас тебя. Так что помолчи. На тебя, парень, я смотрю снизу вверх, а на него – наоборот. Юра – парнишка некрупный. Физически развит прекрасно, но 157 см. В космонавты, чтоб ты знал, берут военных лётчиков из реактивной авиации, ростом не выше 170 см и весом не более 70 кг. Вот во мне как раз столько. Только я своё уже отлетал, вот, учу тут, повезло, хоть и не на реактивном. А в тебе, небось, побольше чем 180?

– Сто восемьдесят три, – признался я упавшим голосом.

– И парнишка ты не худой, верно? Ну, 100 кг в тебе нет, а то бы тебя и в клуб не пустили. Но если бы тебя, парень, в космонавты приняли и потренировали – а там нагрузки будь здоров! – нарастили бы тебе мышцы, и ты бы и за 100 кг вышел. Так что извини. Таких не берут в космонавты.

Страшный удар.

В аэроклубе я всё равно год занимался, как и Гагарин, в итоге совершил один самостоятельный полёт на ЯК-18, правда, по количеству полётов и налётанному времени его не догнал.

Утешал себя тем, что, значит, быстрее выучился.

Между прочим, инструктор рассказал, Гагарину потом из-за роста трудно пришлось в авиационном в Оренбурге, который до 1957 назывался Чкалов. Как раз в том году он училище и окончил, с отличием.

Но сперва чуть не отчислили: не мог освоить приземление. Плохо видел посадочную полосу. Не отчислили, толстую подложку на пилотское кресло сделали.

По грани прошёл.

От каких случайностей зависит история!

Правда, это как посмотреть, история. Титов стал космонавтом №2, а если бы Гагарина в отряде космонавтов не было, стал бы №1. Но именно тогда, когда был подготовлен первый полёт. Ровно десять лет назад.

От первого космонавта в самом-то полёте мало что зависело. Никто не знал, как на человека космос подействует! Автоматика работала, хотя…

Разгонная ступень выключилась позже, орбита получилась выше, а это, между прочим, означало, что, если не сработает тормозной двигатель, естественное торможение не поможет. С расчётной орбиты корабль сам вошёл бы в атмосферу в пределах 10 суток.

Запасы пищи, воды и воздуха были на эти 10 суток!

К счастью, тормозной двигатель сработал правильно, через один виток вокруг Земли.

Ещё после катапультирования из спускаемого аппарата при переходе на дыхание в скафандре клапан не включался, и он чуть не задохнулся.

Зато когда понесло на парашюте в Волгу, он уже стропами управлял и приземлился в 1,5 км от берега.

Кстати! В Саратовской области, а должен был в Сталинградской.

Так и от меня сейчас мало что будет зависеть.

Тоже только на конечном этапе, с наводкой по радиомаяку, а до того расчёт на оборудование и законы физики. И шагнуть вовремя.

Хм, шагнуть во Врéмя?

А время-то вот-вот. 5, 4, 3…

Так, громкая фраза: «Возвращаюсь к тебе, Земля!»

Стабилизатор расправился, теперь ждать.

Не «парашют», чтобы уже считалось свободное падение.

Цель: я должен без всяких двигателей шагнуть с орбиты прямо до самой поверхности. И без спускаемого аппарата, только в скафандре.

Заодно бы поставить рекорд продолжительности свободного падения. Но главное, пусть стабилизатор выдержит столько, чтобы я потом выдержал без него.

Пока он еле-еле расправился: почти вакуум. 5 мг/м³

Температура аж 1500К, что при таком разрежении не обжигает.

Больше O, чем O₂, но мне им не дышать.

Много ионов. Именно тут бывают полярные сияния, но не повезло.

Без стабилизатора я бы слишком долго крутился на орбите, чтобы за счёт сопротивления воздуха затормозить и войти в атмосферу. У Гагарина расчёт был на 10 суток при 180-200 км, а у меня 440 км.

Ещё хитрость: спускаемого аппарата нет, но есть экран. Тяжёлый, собака, весит больше меня вместе со скафандром. Но тоже, может, не будет засчитан.

Стропы стабилизатора прицеплены к двум кольцам на экране у меня по бокам. Могу за них как-то управлять, но пока всё правильно: экран со мной вертикально, стабилизатор горизонтально. В смысле, стропы горизонтальны. Плоскость его как раз вертикальна. Без учёта купольности. Ведь тормозить мне надо свои горизонтальные 8 км/c.

Так что как парашютист я бы выглядел дико.

Стабилизатор не круглый, а что-то между эллипсом и прямоугольником 3*1,5 м, 4,13 м² в плане. Ткань из стальных нитей в кремний-углеродной плёнке.

В США, по слухам, её на бритвы напыляют, чтобы лучше скользили по щетине. Буржуи. Сюртук? Пиджак? Какое-то одёжное название. А, жилет.

Видно не то чтобы очень хорошо. Окошко в шлеме маленькое и очень толстое, многослойное, жаропрочное.

Но я хорошо вижу главное: сам стабилизатор.

Он небольшой, так что Землю внизу и небо наверху видно тоже.

И даже в такое окошко зрелище величественное, сразу понятно: не сфотографировать даже очень хорошим фотоаппаратом.

И не описать.

Я могу сказать, что небо чёрное, и на нём есть и Солнце, и звёзды, но это только слова.

А Земля… нет, лучше не пытаться.

Как заметить, что приближаюсь к ней, когда она и так в половину поля зрения? Будет утолщаться слой атмосферы, что я вижу на просвет на краю Земли. С высоты 440 км толщина тропосферы в 2-3 раза меньше Луны или Солнца.

Но ни Луны, ни Солнца вблизи горизонта нет. А на Солнце без светофильтра вообще смотреть тут нельзя.

Союз-11, с которого я шагнул в пустоту, недолго был виден. Как только стабилизатор расправился, он ушёл вперёд и вверх и скрылся от меня – я-то смотрю назад.

С него меня, наверное, снимают, но сверху и со спины. Махать нелепо.

Внутри шлема ниже окошка подсвеченная шкала весов в единицах g – ускорения свободного падения (если кто забыл, 9,8 м/с²). Тут оно поменьше, но всего на 12,5%. Потому что по сравнению с Землёй и такая высота невелика.

Датчики весов встроены в скафандр хитро, показывают величину испытываемой мной перегрузки независимо от положения. Сейчас чуть меньше 1g. Недогрузка.

Правда, растёт. Но пока терпимо. Вот бы и дальше так, но вскоре начнутся те самые тернии, сквозь которые, правда, не к звёздам, а от.

Хотя скорость падает, а сопротивление пропорционально v². Но плотность растёт быстрее. Это в направлении вперёд я замедляюсь, а в направлении вниз падаю с ускорением почти в 1g. И я уже не спутник, мимо Земли не промахнусь.

Но пока ещё можно подумать про интервью. Не то, которое буду давать, если всё получится. Те ответы я выучил. А вот если бы можно было отвечать не как надо, а вот прямо мысли вслух?

Наверное, всё из-за того инструктора в аэроклубе. Так меня резко спустил из космоса на землю, прямо моральная травма получилась. Нет, я всё равно занимался. Но сомнения грызли.

Свой вес возненавидел. И рост. Но вес почему-то больше.

Ну, не виноват же я! Гагарин в первый класс пошёл, когда немцы… Какая там еда была, под немцами во время войны? Вот и не вырос.

А у меня никаких немцев не было. Вообще. Выселили их в войну. Хотя на границе Саратовской области природа один в один как в Казахстане рядом, степь да степь кругом, верблюды. И обратно не пустили.

А вот чеченское село неподалёку есть. Это уже при Хрущёве. С Кавказа-то их тоже в Казахстан. Я даже чеченский немного знаю.

И казахский, понятно, казахов-то много. Немецкий в школе, английский в лётном, русский везде, и родной татарский. Шесть языков, выходит.

И так у нас все, и никто себя полиглотом не считает.

Между прочим, в Средние века татары держали Великий Шёлковый путь. Вот когда много языков нужно было знать.

…Уф, с трудом справился с закруткой. Сперва удалось только сменить на противоположную, потом наверное, помогло, что стропы уже сильно натянуты. Причём повезло – я головой вверх!

Что там весы? Нормально, 1,85g.

Ух ты! Контрольная стрелка отделилась от основной. 1,95g. Она взвешивает не меня, а эталонную гирьку. На центрифуге различий не было вплоть до 3g. Хороший знак.

Или плохой? Вдруг слишком рано проявившаяся аномалия и выдохнется раньше? Слишком рано прекратит усиливаться? На центрифуге прекращала при 10g, когда всё равно дальше организм уже не выдерживает, так что, фактически, её хватало на весь диапазон тяжёлых перегрузок.

Докладываю про закрутку. И весы.

Пусть научники подумают. Вдруг именно этого им не хватало?

Кстати! Я, конечно, никакой не физик, но что если я по жизни просто тормозной? Нагрузка растёт, я начинаю отставать по времени, и испытываю ту нагрузку, какая была немного раньше? Конечно, зачем простую вещь объяснять так сложно, но вдруг?

Делается жарко.

Мои весы: 2,9g, контрольные: 3,35.

Докладываю.

Научники: на центрифуге при 3,35 мне светило бы 3,27g.

И они уже по двум точкам предсказывают: увы, полезное различие в районе 10g сойдёт на нет, хотя всё же с маленьким выигрышем для меня: 26,5g реальной перегрузки будет восприниматься как 9,97g, а на центрифуге было 10,02g.

Дальше коэффициент ослабления перегрузки стабилен. Но 26,5g не планируется.

Хм, сколько это, 0,05g разницы? Почти 5 кг. По сравнению с тонной. Пустячок, а приятно.

Радио: свободное падение продолжается уже 190 с, горизонтальная скорость упала с 8 до 4 км/с и я уже на высоте 85 км.

Тут минимум температуры, около –90°С. Мне ни холодно, ни жарко.

К сожалению, в 4 раза ослабить сопротивление воздуха не вышло: вертикальная скорость 1865 м/с (точные локаторы у ЦУПа). Суммарная 4,4 км/с, уменьшение перегрузки в 3,3 раза.

Между тем плотность воздуха достигает здесь 60 мг/м³, т.е. стала в 12 раз больше. Вот перегрузка и растёт.

Что-то не то с теплом. Воздух должен нагреваться, но и раздвигаться экраном и до меня не доставать. Но от стен слегка светящегося воздуха вокруг отрываются завихрения и догоняют меня в воздушном кармане.

Подпор воздушной подушки, которую гонит перед собой стабилизатор? Не рассчитали расстояние до него? Но если бы стропы были длиннее, мне бы не удалось остановить закрутку.

Этим-то вихрям я не по зубам, но они тащат с собой пыль. Видимо, содранную с экрана. А у пыли теплоёмкость большая, в отличие от здешнего воздуха. Мало того, что жарко, но и видно плохо, раскалённая пыль приплавляется к окошку.

Зато на 85 км уже есть аэродинамика!

И я нажимаю обеими руками – главное, строго одновременно! – кнопки карабинов, отцепляя стропы стабилизатора.

II. Марина, 12.04.2021, 9:21-22, возле горнолыжной базы Цæгатаг Рагъ (42,28°N, 43,43°E, 2 км MSL) вблизи с. Цъон

Нет, за что мне всё это? Ведь не люблю политику. Рекламу ненавижу. А тут всё – сплошная полит реклама.

– Точно вы корреспондент БиБиСи? – спрашиваю бойкого господина с бэйджиком этой почтенной медиа. И на шапочках микрофонов у него её логотип.

Просил интервью, а сам предварительно наговорил себе в микрофон текст о репортаже со свадьбы «лингвиста Марины Котолóв» и «астронавта Батразда Бесолóв», сделав ударения в обеих фамилиях на окончании.

Тут же истолковал их как фамилии потомственных ловцов бесов и котов, предположил, что ловцы бесов – коты, а ловцы котов – бесы, и вот любопытно, кто тут кого будет ловить и кем будут дети этой странной пары? Куда там Монтекки и Капулетти! После чего протянул микрофон мне.

А я не захотела играть в эту игру и усомнилась в его аккредитации.

– А что вас смущает? – обиделся он. – А, шутка не понравилась. Проявите толерантность ради телезрителей. Все понимают, это только шутка. Никто всерьёз не примет эти этимологии.

– Два брата, Котоли и Кумар бежали из села Лац в Южную Осетию и там образовали две фамилии: Котоловы и Кумаритовы, – говорю я. – Мне не нравится, когда не уважают моих предков. Батику тоже, и я прошу вас, когда он приземлится, над его фамилией не шутить. Фамилия Бесоловых произошла от Габа (потомка Ос-Багатара). Габа женился на Кетеван, дочери царя Картли Вахтанга. Могу об их потомках рассказать подробно, если хотите. Нет? Я почему-то так и думала. Во всяком случае, в 17-м веке Бесоловы уже здесь. Пропущу названия сёл. Большинство мужчин, кроме тех, кто служил, работали на шахтах. Династия шахтеров. Не буду перечислять. У фамилии было и есть много достойных представителей. Среди них – Брак (Брахъ) Бесолов – один из самых известных жителей Алагирского ущелья, в 17-м веке построил несколько родовых башен. Пропущу несколько веков. Александр Николаевич Бесолов (1919-73) – генерал-майор МВД. Бесоловы, Арсаговы и Гасиновы являются близкими родственниками (æрвадаелтæ). Представители фамилии на сегодняшний день проживают в Кабардино-Балкарии, Туркменистане и в разных городах России. По подсчетам Ж. Гасинова, всего Бесоловых насчитывается 300 дворов, Гасиновых – 50, Арсаговых – около 25. Могу и про свою фамилию много рассказать, просто Батразда здесь нет, так что я больше о его, а о своей только очень кратко сказала.

– И вы рекомендуете мне воздержаться от шуточных этимологий, – процедил корреспондент.

Я мило улыбнулась.

Обычно помогало, но тут, кажется, затронуты основы его ментальности. Смотрел он очень злобно. Явно он хочет скандала. Спросит меня, например, не думаю ли я, «как мусульманка», что журналисты «Шарли Эбдо» за шутки над Аллахом расстреляны правильно.

Я ответила твёрдым взглядом. Скандала не испугаюсь. Буду продолжать вслух сомневаться в его профессиональной пригодности. Я не мусульманка. Он мог это сообразить. Осетины в большинстве своём православные, а не мусульмане. Да, есть мусульмане-сунниты, но их меньше. И в Осетии самый большой процент в РФ исповедующих традиционную религию предков. Он мог бы это выяснить заранее, если бы проявил профессионализм.

Если он скажет, что меня оскорбляет, если приняли за мусульманку, тоже найду, что ответить. Нечего мне приписывать, чего я не говорила.

Террористы неправы, и я так говорю не потому, что не мусульманка, а просто никто не заставлял их читать оскорбительный для них журнал. Я же не пытаюсь ему запретить вообще шутить над какими-то фамилиями, а прошу не проявлять пренебрежение к моим предкам в моём присутствии.

А если он попросит его не учить его профессии, так почему бы и нет, при таком раздутом самомнении и полной профессиональной беспомощности. Минимум информации, максимум домыслов с прицелом на скандал, хамство интервьюируемому, дискредитация почтенного канала ТВ. Тут он мигом сообразит, что а) у него тоже есть область, пренебрежительное отношение к которой его оскорбляет, а если и нет, то б) такое интервью Би-Би-Си не выпустит.

Уже сообразил. Глазки потупил, извинился, сказал, что подошёл в неудачный момент. И ушёл.

Приглашённый мастер торжественную причёску на мне доделывает, а я про корреспондента думаю. От БиБиСи он или нет. И как раньше официальной пресс-конференции просочился? А что скандал ему был нужен, это было видно. Но – устроенный мной в ответ на его скрытое хамство, а не им – на мои шпильки.

Понятно, здешний спектакль западным коррам не нравится.

Я из Южной Осетии, Батик из Северной, но мы один народ, всё такое. Осетия будет единой, грузины не правы.

А что, правы, что ли? Вечная история, как только распадается империя, в её бывших частях нация, ставшая титульной, начинает больше пренебрегать остальными. Это естественно: империя распадалась под влиянием националистических идей. Ими же бывшие её части и дальше живут.

Основная грузинская идея в отношении осетин и абхазов формулируется красиво: «они наши братья». Как лингвист я могу сказать, что насчёт братьев – большое преувеличение.

Осетинский язык относится к индоевропейским. Русский тоже. Грузинский – нет.

Это осетины и русские братья. Были ими 5-6 тысяч лет назад.

Грузинский вместе с нами относится к более древней общности языков, ностратической. Мы с грузинами были братьями по языку, но 15000 лет назад. А абхазский – не ностратический. С точки зрения абхазов, грузинам скорее русские братья, чем они.

А с точки зрения осетинов, они братья скорее русским, чем грузинам.

Естественно, это точка зрения лингвиста. А лозунг имеет в виду связи, возникшие в рамках одного государства. И, может быть, общую веру – абхазы тоже по большей части христиане. И, значит, все могут называться братьями по христианской традиции.

Аргумент устарел. Когда рассматривалось, подчиниться Турции или России, он в пользу России. Если же альтернатива Россия или Грузия, то они обе православные.

III. Алмаз, 9:24, 85 км

Получилось! Невидимый бегемот сразу слез.

Тут же хватаюсь за стропальные кольца.

В глазах прояснилось. Земля очень красивая, но на вид как с орбиты. Совсем не приблизилась. Впрочем, оценить трудно. Как занимала всю нижнюю половину поля зрения, так и занимает.

А вот видимая толщина слоя тропосферы у горизонта Земли заметно увеличилась. Пожалуй, раза в два, как и полагается на этой высоте. Расстояние до горизонта вдвое меньше.

Прозрачность воздуха рядом с ним уменьшилась: я под меньшим углом смотрю.

Увы, любоваться Землёй и атмосферой на её краю стало ещё труднее. Форма экрана такова, что, освободившись от стабилизатора, он немедленно принял новое устойчивое положение – наклонное.

Из-за экрана тоже могут не засчитать свободное падение: я на нём слегка планирую.

Есть выражение «плавает как топор». Тем более он не мог бы планировать. Тем более в таком редком воздухе.

Но это если скорость такая, с какой летает брошенный топор, а если это километры в секунду, то и топор – планер. И я стараюсь, перемещая центр тяжести, «планером» управлять.

На весах обе стрелки показывают что-то между ½ и 1g.

Правильно, площадь экрана примерно 85 дм². Это, если кому тяжело представить, три крышки канализационных люков. И вес такой. Но он толще, так как не из чугуна, а из чего-то менее теплопроводного, более прочного и лёгкого. Главное, его площадь и сопротивление воздуха впятеро меньше, чем у стабилизатора.

Но, если я буду проваливаться вглубь атмосферы так же бодро, как до сих пор, оно вырастет слишком быстро. И никакая личная аномалия не поможет. Потому надо этот процесс растянуть как можно больше. Как раз планируя, а не просто падая. Хотя летать на крышке канализационного люка нелёгко.

А пока можно продолжать удивляться, как это мне так повезло.

Тот инструктор в аэроклубе так огорчил замечанием о моём лишнем для космоса росте и весе, что с тех пор я отчаянно желал, вопреки действительности, как-то сделаться легче. Притом не с помощью какой-нибудь методики похудения. Потому что, как ни крути (на центрифуге, ха-ха), лишних мускулов не было. Наоборот, надо было наращивать. А вес как же?

Ну, с ростом, понятно, в принципе ничего сделать нельзя. Не ноги же себе отпиливать.

Странности заметили на центрифуге в том самом лётном училище. У Гагарина оно было в Чкалове, а у меня в Оренбурге.

Сам я замечал только, что мне центрифуга легко даётся. А вот техник при ней заметил, что динамометр нагрузки врёт.

…М-да, а ведь в аэродинамической трубе тренировался! Правда, сколько раз я из неё вылетал кувырком вместе с экраном, чтобы попасть в сетку, не сосчитать. Но ведь, вроде, научился. Почему же теперь так сложно? Экран раскачивается, и погасить колебания не удаётся. Ползаю по экрану, как улитка, на которую наступил слон, и не успеваю.

Скафандр не остыл от прежнего, а уже опять воздух вокруг светится. Воздушной подушки от стабилизатора нет, но завихрения опять до меня добираются. И опять вредную пыль на окно шлема лепят! Тут не до планирования.

Из последних сил замечаю и докладываю по радио показания весов: 15g контрольных, 7,85 моих. Всё-таки это не просто рекордный полёт, но и научный эксперимент! Доложив, резко сдвигаюсь по экрану и делаю кувырок.

Пока не сварился и пока не расплющило.

Получив по всему организму, а главное, по шлему твёрдым воздухом, окончательно слепну.

Это и называлось «ошеломить». Как с вышки в воду плашмя. Тебе, Земля, челом бью.

IV. Марина, 9:25

Я понимаю, почему московские интеллигенты, в том числе, очень уважаемые мной люди, встают на сторону Грузии. Потому что они вообще против любых внешнеполитических конфликтов России. Любой внешний конфликт плохо сказывается на внутреннем российском политическом климате.

С другой стороны, хотя моя позиция тоже понятно, чем обусловлена, превращение нашей с Батиком свадьбы в рекламу единства осетин так действует мне на нервы, что я уже сомневаюсь, нужна ли мне эта свадьба, да и Батик в качестве жениха.

Это ведь с его подачи. Идею «политической свадьбы осетинского космонавта» ему начальство подсказало, но кем надо быть, чтобы за неё ухватиться обеими руками? Ультиматум мне поставил…

Опять же, корреспонденты эти наглые на нервы действуют.

Ещё немного, и я назло политикам начну говорить корреспондентам, что Южная Осетия – неотъемлемая часть Грузии, осетинский язык – диалект грузинского.

Правда, тогда придётся признать, что русский тоже.

Или наоборот.

А из «наоборот» западные корры устроят мега скандал.

V. Алмаз, 9:25-27, 50 км, 30, 10

Но тотчас в глазах прояснятся.

Небо пока фиолетовое, но уже не чёрное.

Что значат тренировки в трубе: кувырок идеальный, 360° и всё, дальше не кувыркаюсь.

Лечу головой вперёд.

Ориентироваться, глядя в небо? На мгновение чуть приподнимаю одну руку и опускаю другую. Поворот вдоль продольной оси. Лечу головой вперёд, лицом вниз.

Теперь уж точно свободное падение. Хотя продолжаю планировать, изображая крыло всем телом. Ноги чуть согнуты, чтобы обратно не перевернуло. Кисти рук чуть отведены от бёдер, изображаю ими крылышки.

Маневрировать стало проще. Но экран защищал от раскалённого воздуха. Скафандр не столь толст и к шкуре ближе.

Но и скорость меньше.

Радио: всё в норме. Экран уменьшил горизонтальную скорость с 4 до 1 км/с, растянув этот процесс с 18 до 37 с, что и дало в конце 15g и 7,85 для меня. А без планирования, на голом торможении, получилось бы больше 30g. Аномалия бы не спасла. Кстати, на центрифуге я испытывал бы 8,15g.

С экрана я соскочил вовремя, на 50 км.

Тут максимум температуры, около 0°С, но в скафандре всё равно.

Что не всё равно, это плотность воздуха около 5 г/м³. Сопротивление воздуха в 88,3 раза больше.

К счастью, горизонтальная скорость в 4 раза меньше, с учётом вертикальной уменьшение сопротивления в 4 с чем-то раза.

В итоге сопротивление в конце было в 22 раза больше, так что без аномалии плюс планирования на экране никуда бы я не долетел.

А вон на фоне Земли впереди и внизу мой экран. Начав кувыркаться, он всё быстрее теряет материал, остающийся за ним толстым шлейфом. Кувыркание увеличивает сопротивление, а то бы он уже далеко впереди был. Хорошо, он гораздо ниже.

Ого, какой взрыв! Экран распался на большие куски в облаке мелких, сопротивление подскочило, нагрев тоже… Так кончают слишком шустрые метеоры. Показалось, даже взрывная волна дошла, хоть тут воздух ещё очень жиденький.

Видно плоховато. Мало того, что в стекло вплавилась горячая пыль, она ещё покрыла его ямками. Оно почти матовое. Как приземляться?

Задачи такие. Сейчас лечу «рыбкой», уменьшив площадь поперечного сечения в 7,5 раз. Перегрузка с 15g упала до 2х. Вроде, таких перегрузок уже не будет.

По мере торможения перейду в классическую позу свободного падения: лицом вниз, ноги немного в стороны и согнуты в коленях, руки расставлены и согнуты в локтях. Это для устойчивости и максимального торможения. Максимальное рано, но чуть-чуть уже можно прибавить. Скорость падает, сопротивление тоже. Надо устойчивости добавить, не хочется начать кувыркаться или крутиться.

Отдыхаю. Если можно так назвать ожидание сюрпризов. Но хоть мускулы отдыхают.

О чём я вспоминал? Про аномалию. Моя тушка с ускорением вращения центрифуги тяжелела не так быстро, как надо. Техник обратил на аномалию внимание физиков и медиков, а они вцепились в меня всеми руками. Нобелевку им.

Оказалось, могу уменьшать массу тела. Точнее, не могу, а само получается при перегрузках. Начиная с 3g, всё больше, до предельных перегрузок в 10g, когда на самом деле 26,5.

Перегрева нет, перегрузки тоже, но и невесомости нет. Скорость, похоже, уже стабильная.

У парашютиста в нижних слоях атмосферы – до открытия парашюта, в свободном падении – это 80 м/с, у меня, небось, больше скорости звука.

Радио: всё в порядке. Пролетел половину стратосферы за 27 с. С 50 км до 30 км.

Горизонтальная скорость ~0, вертикальная от 2 км/с, что рекорд скорости в свободном падении… и, да, больше скорости звука, тоже рекорд, даже если не считать свободным падением всё до того… уменьшилась до 456 м/с – стабильной для плотности 40 г/м³

Перегрузка всего 2g.

Какое же это свободное падение?

А хотя – парашют не раскрыт, а я не виноват, что растущая плотность воздуха меня тормозит. Просто спортсмены свободным падением называют то, что с нераскрытым парашютом, а физики ускорением свободного падения – то, что в вакууме.

Вообще-то, с 30 км видны большие рукотворные объекты. Но мне они не попадаются, или и не увижу через это стекло (как там в детском анекдоте, лампочки матом кроем?).

Пока не врежусь. Беспокойно.

Пролетел вторую половину стратосферы в свободном падении. Радио: за 53 с. Высота 10 км, скорость упала до 250 м/с, плотность воздуха 160 г/м³, километром ниже можно кое-как дышать, но шлем до приземления не сниму.

ЦУП оставил свои функции местному контролю, поздравив меня с высокими достижениями и пожелав мягкой посадки. А местный пока не проявился.

Торможу на какой-то жалкой ½ g.

Земля уже выглядит не как из космоса, а как при высотных прыжках. Увы, даже если бы окошко шлема не стало мутным, оно слишком маленькое, В него видна только небольшая часть горизонта, и потому нет эффекта чаши, описанного когда-то путешественниками на воздушных шарах.

И пассажиры самолётов в иллюминаторы его не видят.

Это когда высота большая, но не слишком, и кажется, что линия горизонта примерно на твоей высоте, а снизу-то далеко до земли, и потому можно подумать, что мы живём не на выпуклой сферической поверхности, а на вогнутой.

Был план раскрыть парашют на высоте 400-500 м. Но такая плохая видимость не предполагалась. Похоже, она ещё ухудшилась, хотя высокие температуры позади. Микротрещины при остывании? Как бы стекло не рассыпалось!

Пора начинать ориентироваться, чтобы не приземлиться не туда, а я так и не различаю никаких деталей местности.

У меня есть радиомаяк. То есть он на земле, у меня радио. Но никакого попискивания в наушниках нет! Маяк так далеко?

Светит приземление в случайном месте.

Шестое чувство подсказывает: до земли пока далеко. Но парашют раскрою раньше. Чтобы не промедлить фатально. Плюну на рекорд длительности свободного падения. Сперва шлем сделайте нормальный, а потом требуйте приземления в круг.

Но с 10 км слишком долго спускаться, и в нехорошую метеорологию попасть можно.

Почему и как у меня уменьшается масса тела? Или это не масса, а тогда что? Учёные меня чуть не кусочки не разорвали, споря, кому меня изучать.

Физики кричат, что жутко важно выяснить, какие новые законы физики тут проявляются.

Медики – про невиданные особенности организма.

Экстрасенсы лезут, и как просочились в военное лётное училище? Безопасники, наоборот, стремятся засекретить…

Думал прощаться с космосом и небом, сделают лабораторной крысой.

Пожалуй, пусть останется 5 км. Времени прошло мало, и свист от воздуха не того тембра. Я прыгал в этом скафандре с 10 км. Примерно ещё полминуты свободного падения. Но не дольше: тогда-то я начинал 10 км с нулевой вертикальной скоростью!

От учёных меня спас один чиновник космического ведомства. Имени не знаю – настолько проект засекречен. Шеф рассказал, когда у самого Брежнева с участием Подгорного и Косыгина было совещание, как меня поделить, установили очередь в зависимости от обоснования быстрого успеха. Тут и возник проект. Но самого шефа на том совещании не было. По итогам назначили. Его тоже велено называть «товарищ генерал», а как зовут – «несущественные детали».

Надеюсь, если проект удастся, не смогут меня совсем законопатить, будут народу предъявлять, выпускать из клетки. А если не удастся, то вряд ли останется что исследовать.

Покрутят пакетик с останками на центрифуге и успокоятся.

Кстати, по идее, с пакетиком не выйдет. Разве что дело в какой-то химии организма. Но откуда бы? Ладно, потом подумаю, где и когда я мог бы получить в организм порцию антигравитина. Сейчас не самый удобный момент, когда я оцениваю время, чтобы дёрнуть кольцо…

…Пора!

VI. Марина, 9:26-28

Сигнал сотового.

Батик!

Всё бросаю, отхожу в сторонку принять вызов.

Между прочим, когда меня всё тут начинает особенно доставать, я вспоминаю, что ему гораздо труднее, и это помогает. Сейчас он чуть ли не в космический корабль направляется, а то и летит уже. Нет, не может быть, вряд ли в полёт берут нормальный сотовый, а если берут, то звонить по нему можно только после полёта.

– Батик! Как я рада, что ты позвонил! Ведь говорил, что будешь очень занят, и вряд ли удастся поговорить до самого приземления! Наверное, почувствовал, что я тут скоро корреспондентов покусаю? А почему я тебя не вижу?

– Погоди, Марка, и послушай, это очень важно. – Изображения по-прежнему нет, а голос приглушённый и настолько серьёзный, что мне кажется даже испуганным. Так что я тоже моментально пугаюсь.

– Да, я слушаю…

– Узнал тут кое-что фатальное. Меня крупно подставили. Проект недоработан. Шансов на успешное приземление ноль. – Он грязно выругался, чего до сих пор ни разу не допускал в разговоре со мной. – Скорее всего, не долетит даже маленькой детали от скафандра, всё сгорит. Потому я лечу не в космос, а лоукостером в Турцию. Свою симку сейчас выброшу – подкину кому-нибудь в карман кресла, который для журналов. А сотовый – специально на барахолке купил – к другим журналам. Короче, всё, я свалил. Буду счастлив, если меня поймут, простят и не будут ловить очень настойчиво.

– А…

– А как же ты, ты хочешь спросить? Вот для того и звоню. Скорее всего, прыжок отменят по причине технических неполадок. Но могут не отменить – дата всё-таки! – скинут пустой скафандр. И есть шанс, что он без груза в виде меня даже приземлится. Правда, очень маленький. Так что ты тогда не пугайся, если прилетит пустой скафандр на парашюте – это не то чтобы я сгорел внутри него дотла или потерялся по дороге. Но, скорее всего, он и без меня сгорит, так ты тогда не горюй особо, а для публики изобрази, что в шоке, и всё.

– Но…

– Но и потом мы вряд ли встретимся. Извини. Если ты выедешь за границу, меня начнут ловить на тебя. Короче, считай, как жених я сгорел. И вот ещё что. Надеюсь, ты простишь, ты же такая разумная всегда была, да? Я просёк эту фишку уже порядочное время как, но вынужден был делать вид. Чтобы ты ненароком не выдала меня. Зачем тебе эти игры со спецслужбами. Ну и потом, нам же было хорошо, правда? Я не хотел всё испортить, если бы сказал. Подумай логически, и ты меня поймёшь. Чао, бамбино, сорри.

Абонент вне зоны доступа.

А жаль, что вне!!

Может, и прощу. Когда-нибудь. Пока что я дико зла.

Обстоятельства бывают разные, и, если он действительно вдруг обнаружил, что вместо весёлой свадьбы запланирована трагедия, то не мне его судить за бегство. Смерти я ему не желаю.

Но.

Зачем он заварил такую кашу, когда уже знал, что расхлёбывать её оставит меня в одиночестве? Оба мы жили в Москве, могли пожениться нормально, а он затеял вот это всё на родине. Да ещё два этапа, сперва на моей родине, потом на его, сам он из Владика.

И что я скажу его родителям? И куда девать эти горы еды? Хорошо, большую часть не наши семьи оплачивали – на такой случай администрация помогла. Подозреваю, получила специально деньги из Москвы. И не хочу интересоваться, какая их часть действительно использована по назначению. Может, и всё целиком. Но сумму мне никто не озвучил. А если они тут всё село на эти деньги отремонтируют, то и хорошо.

А еду так и так сожрать можно, не свадьба, так поминки, еда не пропадёт!

Причём мне, значит, придётся играть главную роль трагедии.

В самом деле, что лучше сплотит народ, чем трагедия? Свадьба – хорошо, но трагедия – лучше! Лоренцо хотел помирить Монтекки и Капулетти свадьбой, а вышло – похоронами. Может, мне отравиться, как Джульетта, увидев пустой скафандр?! Нет, зарезаться, это Ромео отравился, а она закололась его кинжалом. А я, значит, должна высказать сожаление, что не сгорела вместе с ним, и. Сомневаюсь, что у скафандра на поясе будет кинжал Батика. Хотя и в лоукостер с ним его бы не пустили.

Не дождётесь! Пожалуй, лучше даже не есть ничего на этих поминках, а то ещё помогут «принять правильное решение». И записку за меня напишут. Невеста, убитая горем морально, решила убиться и физически.

Нет!

– Внимание! – говорят мощные динамики, установленные, как я думала, для музыки. Надо же поплясать на свадьбе. А оказалось, для объявлений тоже.

– Внимание! – и гости, среди которых половина – корреспонденты, послушно притихли. – Сообщение ТАСС. Невиданно смелый эксперимент увенчался частичным успехом. Космонавт Батразд Бесолов, стартовав сегодня, 12 апреля 2021 года в 09.07 по московскому времени с космодрома Восточный на космическом корабле Союз МС-18 (помехи радиоприёма)… необычно – против направления вращения Земли (помехи). Спустя 15 минут, в соответствии с полётным заданием, успешно покинул космический корабль без спускаемого аппарата в заданном районе (помехи). Произвёл торможение в термосфере, мезосфере и стратосфере (помехи). Поддерживая радиосвязь (помехи).

Враньё! – думаю я, – некому там было поддерживать радиосвязь, наверняка пустой скафандр сбросили. Или не пустой, а с манекеном? Только б не с дублёром! Нет, назвали бы дублёра. С магнитофоном?

– В режиме свободного падения отважно преодолел оставшуюся половину стратосферы… На границе тропосферы на высоте 10 километров радиосвязь с космонавтом и его отметка на экранах радаров пропали. По плану полёта… раскрыть парашют на высоте 500 м от Земли, поставив мировые рекорды по… Поиски на местности продолжаются, однако, по всей вероятности, космонавт-герой Бесолов трагически… Следственная группа… Главным достижением является первый в истории космонавтики прыжок с орбиты в скафандре без спускаемого… неоценимые данные для дальнейшего… сочувствие родным и близким героя… память о героическом подвиге Батразда Бесолова всегда будет жить в наших сердцах.

А я только повторяла себе: не верь этому проникновенному голосу, не верь, он просто профессионал, это всё враньё, политика, реклама…

VII. Алмаз, 12.04.2021, 9:28, ~5 км

Парашют раскрыт.

Пытаюсь рассмотреть мутные пятна внизу, но только глаза слезятся.

Радиомаяк молчит. Радио ловит шумы и какие-то обрывки музыки и пения. Не по-русски. Нет, по-русски, но с акцентом. Скорее тараторят. Откуда столько мусора в полосе для радиомаяка? А если я его из-за шума не слышу?!

Надеюсь, высота 5±1 км, но эти зелёные, жёлтые и коричневые пятна ползут слишком быстро. Я намного ниже или такой ветер?

А, ничего. Лечу вместе с ним, а ниже его быть не должно, место с погодой подбирали. Надеюсь, что подбирали, хотя могли и плюнуть, чтобы лететь в юбилейную дату. Но десять лет назад нашли, авось, и сегодня.

Что я вообще парень здоровенный, в этом полёте как раз помогает. Мне пару раз говорили, я хоть и татарин, прям русский сказочный богатырь: здоровенный, волосы цвета между рыжим и соломенным. И нос картошкой.

Жаль, я меньше провёл в космосе, чем Гагарин. Он, для первого раза, обошёлся одним витком. Тут в позапрошлом, 1969-м году Брежнев собирался встретиться с экипажами кораблей Союз-4 и 5, которые ещё годом раньше впервые стыковались на орбите, да ещё частично поменялись экипажами. При этом Хрунов и Елисеев вышли в космос и перешли к Шаталову в Союз-4 на 35-м витке! На своём 35-м витке, а Шаталов стартовал на день раньше. Летал 3 дня. Что уж тут витки считать, счёт на дни пошёл. А у меня 0 витков.

Но – и мне жарко приходилось.

Волынову вот тоже в спускаемом аппарате Союза-5 жарко пришлось. Не сработал пиропатрон отделения спускаемого аппарата от приборно-агрегатного отсека, спуск пошел по нештатной траектории с перегревом из-за неверной ориентации во время торможения (термоэкраном назад), нерасчётными перегрузками и закруткой. Спускаемый аппарат всё же отделился – на высоте 90 км из-за сильного нагрева взорвались баки с горючим… Спуск продолжался по нерасчетной баллистической с вращением вокруг продольной оси, парашют стало закручивать, что увеличило скорость спуска. Система мягкой посадки сработала в 1 м от земли, и Волынов получил инерционные травмы. Приземление произошло в 600 км от планового места, температура в месте посадки была –38°. Это я примерно цитирую сообщение, которое нам сделали.

Нет, это какие-то не те посторонние мысли. Нужны более посторонние.

Говорят, перед той встречей с космонавтами на Брежнева было покушение. Ранены, во всяком случае, космонавты Береговой и Николаев. И убит водитель. Ещё в машине были Терешкова и Леонов. То есть не экипажи Союз-4 и 5, но тоже космонавты – участники мероприятия. Наверное, всё бы засекретили, но была прямая трансляция.

Слухи всё равно пошли, даже про стрельбу из пулемёта – это потому, что стрелявший был с двумя пистолетами и стрелял очень часто. Но эффективность такой ковбойской стрельбы невелика, вот, водителя убил, Береговой ранен не пулей, а осколком стекла, Николаеву пуля оцарапала спину: космонавты успели пригнуться. Ещё ранен мотоциклист эскорта: направил мотоцикл на стрелявшего, Ильина. Тот в оцеплении притворялся милиционером.

И анекдоты пошли. «Попробуй, попади, когда каждый лезет: «Дай лучше я!»». Или: «Почему в печати нет ничего о судьбе Ильина? – Ищут его младшего брата, который сказал: «Мы пойдём другим путём»». Хорошо, кстати, что я не на диктофон дневник полёта наговариваю, а думаю про себя.

Вот, пятна, кажется, чуть чётче, а ползут не так быстро. Значит, я был прав насчёт большой скорости ветра на большой высоте.

Только что близко проплыла здоровенная… не знаю… вершина горы?! Но в районе посадки нет гор. Тем более, высотой несколько километров! Это насколько же я промахнулся? Может, плотная туча была?

Опять скучно и опять волнуюсь о том, на что не могу повлиять.

Чтобы наверняка отвлечься, вспомню Чулпан.

Чулпан – это Вечерняя Звезда. Можно перевести как Венера, но это не совсем Венера. Есть ещё имя Зухра, это тоже Венера, но Утренняя Звезда. Притом Чулпан – тюркское имя, а Зухра –арабское. У нас в школе учились сразу и Чулпан, и Зухра, и Венера. В маленьком Демьясе.

Психолог проекта объяснил мне, что когда Чулпан погибла, у меня был психологический шок и как-то в подсознании связалось, что мне с девушками нельзя связываться – с ними роковой несчастный случай происходит. Причина иррациональная. Я понимаю, что с таким нормальным парнем, как я, никакой мистики быть не может. Разве что в фантастическом рассказе. А ему, психологу, трудно бороться с иррациональным.

А его кто просил? Сам с помощью хитрых анкет всё вызнал, сам всё объяснил и сам же стал извиняться.

С другой стороны, такой ли обычный я парень? Аномалия-то есть.

Гравитационная, или инерционная, или даже временнáя, как я уже во время прыжка подумал. Хотя – при чём тут аномалия?

То, что психолог объяснил, я и сам знал. А вот как быть дальше? Можно, конечно, сказать себе – совершу подвиг и все девушки мои. Но ведь Чулпан среди них нет. А другие мне не нужны, ни сразу, ни поочерёдно. Это и не по-коммунистически, и вообще не моё это. А как среди этих толп найти родного человека? Чем больше толпа, тем труднее.

Но странно, я только теперь подумал, когда уже самое опасное позади, что придётся теперь не просто на мероприятия с танцами не ходить, а спасаться бегством от их толп. Жуть.

Пора прекращать отвлекаться.

Но что делать с большим промахом? Ладно, без паники. Вряд ли именно меня в этом промахе будут обвинять. Тем более, посмотрев на прозрачность шлема.

И вообще, уже на 99% уцелел. Огонь прошёл, медные трубы скоро, не булькнуть бы в какую реку. Как Гагарину пришлось от Волги увёртываться.

Только точно уже пора сосредоточиться, раз можно в любой момент оказаться на земле. Я-то думал, ещё долго спускаться.

Кстати, о воде, где горы, там и горные озера. Глубокие и холодные.

Но ничего голубого не вижу, только зелёное. И белое. Тёмно-зелёное. Чёрное. Ярко-пёстрое мелькнуло, и снова зелёное. А ведь прошло не 14 минут, как при нормальном спуске с 5 км, а только минут 5-6…

О! Да это же круг! Правда, не белый круг на зелёном лугу, а ядовито-зелёный на белом… снегу?.. Но всё равно, что же это ещё может быть?! Везёт!

VIII. Марина, 9:32

Несколько минут все зачем-то обшаривают небо взглядами.

– Да вот же он! – кричит кто-то, показывая на восток, и все видят полосатый красно-белый парашют и скафандр под ним.

Космонавт явно, управляя стропами, целится в зелёный круг на нашей снежной поляне, на краю которой стоят столы спраздничным угощением и толпятся гости.

Динамики замолчали. Кто-то вовремя отключил трансляцию. Было бы неудобно, если бы её услышал Батразд. Но зачем он звонил, что не будет прыгать? Я замечала за ним склонность к недобрым шуткам, но это всё-таки слишком!

А если он на самом деле испугался и сбежал, а опасность оказалась преувеличенной? Заменили. И дублёр успешно.

А сообщение ТАСС?!

И почему красно-белый парашют? Собирались же чёрно-белый с золотыми кольцами, эмблемой Роскосмоса, гербами обеих Осетий и РФ. В общем, очень нарядный. Батик описывал. Не успели подготовить? Но он его уже видел готовым. Нашли технические неполадки? Парашют – не просто кусок ткани, вещь сложная.

…Вот скафандр нарядным не назовёшь точно. Если он и был как-то празднично покрашен, всё облезло и закоптилось. Но, вроде, космонавт двигается, слегка неуклюже, но вполне уверенно, не скажешь, что на пределе.

Окошко шлема очень маленькое и непрозрачное, лица не видно. И ему вряд ли что видно. Как он круг-то разглядел?

Шлем сниматься не хочет, приплавился, что ли? Наконец, космонавту это удалось: раздался очень громкий щелчок, с шлема посыпались хлопья окалины. После чего он стал поддаваться. Я подобралась поближе, меня пропускали, имею право встречать первой… резьба кончилась, и шлем снялся. Космонавт с наслаждением вдохнул земной воздух.

Это был совсем не Батик.

И я испытала большое облегчение.

IX. Алмаз, 9:32, 2 км MSL (на грунте)

На грунте пошёл цирк.

Толпа, все лезут обниматься и фотографироваться.

А смысл? Лица им не видно.

Еле на ногах стою, и хочется нормально подышать, помыться, термобельё на теле плавает от пота, на голове, видно, ожоги, обработать бы…

Хорошо, ничего не слышно, а то и интервью пытаются взять, а не тут-то было! Шлем, заразу, никак не отвинчу. А ведь теперь так и будет. Толпа – и надо терпеть.

Скорее бы наши прилетели, должны же им сообщить. Или тут и телефона нет? Ну, авось, сообразили, послали кого-нибудь на велосипеде в ближайший сельсовет.

Но откуда такая толпа? Ведь понятно, что после приземления лучше медикам показать, потом доложить начальству, а потом уже журналисты и прочий народ.

Может, круг был для какого-то местного мероприятия парашютного спорта?

Шлем, в конце концов, поддался. И я вылез из скафандра. Какой воздух!

И, да, толпа народа, столы, куча еды. Столы прямо на снегу, на большой поляне в окружении тёмных ёлок, разукрашенных понизу лентами. Но это краем глаза, потому что прямо передо мной очень красивая девушка.

Незнакомая.

Смотрела на меня не как на знаменитость, с которой нужно подружиться, а как на пленного, которого нужно допросить.

А жаль. Я понял, что как раз с этой девушкой я бы подружился.

Затруднился бы определить тип лица, и не русский, и не совсем восточный. Но очень красивая.

Тут я с новой силой ощутил, как устал – вряд ли я интересный собеседник. Какой грязный, снаружи и внутри: комбинезон подгоревший, я потный. На голове – я прикоснулся – горелый подшлемник, с него сажа сыплется, лицо точно в саже, брови и ресницы, вроде, обгорели. Никогда не был красавцем, а сейчас наверняка краснорожий опухший урод. В качестве потенциального жениха не гожусь.

Но ей явно что-то от меня нужно. Схватила за руку и потащила в большой бревенчатый дом на краю поляны. Какая-то турбаза? Вокруг, кстати, горы.

Горнолыжная база? Заснеженная поляна с одной стороны обрывается, видимо, склоном. Для лыжников удобно, но и есть где соревнования по парашютному спорту провести. Но праздничные столы не вписываются, если кто куполом парашюта накроет?

Я по дороге в дом цапнул со стола сосиску, авось, устроители не обидятся. Потерю сил нужно срочно восполнять. Чтобы мочь соответствовать торжественности момента. Плетусь за красавицей, некультурно жуя на ходу.

Коридор. Шёл бы быстрее, чтобы не заставлять её тащить меня за руку, но сил нет. Так что ей пришлось изображать буксир. Из коридора она свернула, похоже, в первую попавшуюся комнату, из которой решительно попросила всех выйти. По-моему, это тоже были журналисты.

…Но она как раз не журналистка.

Спросила бы про полёт, про меня, где родился, где учился, а она настойчиво расспрашивает о каком-то парне, который, я так понял, должен бы прилететь, а вместо него случился я.

Но я про него ничего не знаю. И не въезжаю в ситуацию. Хотел было как-то перевести этот допрос в обмен информацией, раз мы оба чего-то не понимаем, надо думать вместе, но тут мы наткнулись на тему, которая заслонила и мои дела, и того парня.

Оказалось, она считает, что нынче на дворе, ни много ни мало – 2021 год! Хотя, как в насмешку, тоже 12 апреля.

Было бы понятнее, если бы первое.

X. Марина, 10:45

Я не растерялась, ведь этого и ожидала. Схватила его за руку и с громким криком «Я имею право первой с ним поговорить!» потащила в дом.

Он послушно шёл. Медленно, устал очень. Но нужно же всё выяснить!

По дороге я его искоса разглядывала. Внешность не смазливая, но приятная. Немного простоватый, но вид может обманывать.

Он же смотрел на меня вовсе не искоса. Как шлем снял, так и уставился. Об порог споткнулся. Ну, мне недолго его расспросить, а ему нужно себя в порядок привести. Помыться, чуток полежать, а поесть уже за праздничным столом можно.

Если за это время за ним не прилетят. По первоначальному плану за приземлением свадьба.

Может, от плана мало что осталось, парень не тот, но что про это думают наверху?..

В первой попавшейся комнате попросила всех выйти. Не надолго, но немного поговорим.

– Тебя вместо себя прислал Батик? – я начала с самого важного.

– Кто? – не понял он.

– Батразд Бесолов. Должен был прилететь. А прилетел ты!

– Должен был?! Но я его даже не знаю! Наверное, – добавил он с сомнением. – Он, случайно, не генерал?

– Генерал-майор, хотя… – теперь засомневалась я. Мне всегда казалось, что Батик привирает про своё звание. Рядовой космонавт. Или – как единственный осетинский космонавт?

– Дело в чём: я не знаю, как зовут того, кто меня прислал, – признался Алмаз. – Шефа проекта. Мы его называем просто «товарищ генерал». Он как раз генерал-майор. Но вы сказали не «прислал», а «вместо себя прислал», – оказывается, он внимательно меня слушал? в таком состоянии?! а Батик вот никогда меня не слушал! – но шеф сам и не мог полететь. По возрасту. Я видел его в парадной форме, у него куча наград за Великую Отечественную.

– Всё, дальше не надо, это точно не он, – прервала я, – если даже на Великой Отечественной был в 15, сейчас ему 90, удивительно, что чем-то руководит. Батик примерно твоего возраста.

– Почему вы думаете, что 90, – удивился космонавт, – лет 40, но вряд ли было бы столько наград, если бы попал на войну в 15, так что ему больше.

– Откуда 40? – я сперва не собиралась обсуждать не того человека, но такое несовпадение меня насторожило, – 15 + 55 + 20 = 90. Куда у тебя 50 лет девалось?..

Я как-то сразу ему поверила, когда Алмаз сказал, что прыгал в 1971.

И то, что сейчас на 50 лет позже, для него большой сюрприз.

И он мне тоже почему-то сразу поверил. Даже взгляд от меня отвёл, осознавая, наверное, свою потерю: родные и друзья постарели на 50 лет, многих уж нет. А если была девушка?! Проблемы с документами, спецслужбы примут за шпиона.

Когда он отвёл от меня взгляд, я взглянула на него прямо – и спохватилась: да он же сейчас упадёт!

– Ой, – говорю, – тебя же нужно врачам показать! А я набросилась.

– Ничего, – говорит, – понимаю. Ждали одного, прилетел другой, а тот теперь где? Мог бы утешить, что мы поменялись, но боюсь, это работает только в одну сторону. Может, он в будущем?

Не стала рассказывать, что знаю, где, только верить не хотела. Затеял полит свадьбу, смылся и оставил расхлёбывать. И ведь были в его поведении намёки на такое, только я замечать не желала. А, что там!

– Что касается медиков, то, может, сперва вы посмотрите, что с головой, а остальное в порядке, только отдохнуть бы, и, главное, помыться. И у меня тоже вопросы.

– Наверное, стопятьсот, – предположила я, – про то, как живётся при коммунизме. Ты комбез сможешь снять сам? До твоей головы я не достану, так что садись, вот, в кресло.

– Могу снять, но лучше в душе или что тут есть. А то он грязный. Но, да, могу сперва в кресле, а вы голову посмотрите. А у вас правда коммунизм?

– Нет, это самые ожидаемые вопросы для человека из прошлого. – К счастью, в комнате на журнальном столике возле кресла были и питьевая вода, и тканевые салфетки, и я стала отмачивать остатки капюшона, пригоревшие к волосам Алмаза. – У нас опять капитализм. Причём период первоначального накопления капитала! Царя нет, президент.

– Тогда подробности потом, – не расстроился космонавт, стоически переносивший мои манипуляции. – А что за праздник, и кто вы, что вас слушаются? Я было подумал, случайно попал на парашютные соревнования, но где другие, почему толпа и столы с едой и вы в белом, только фаты не хватает, была бы полная картина свадьбы.

– Да, это актуальнее коммунизма, – согласилась я. – Нет, не соревнования. Встреча первого космонавта, которому предстояло без спускаемого аппарата спуститься с орбиты.

– Так это же я! Неужели с 1971 никто…

– Видя твою голову, верю, что это ты, но про попытку в семьдесят первом такое совершить никто ничего не слышал.

– Понятно, – опустил голову парень, и мне пришлось её обратно приподнять, надавив на лоб. – Я там пропал, и всё засекретили. Решили, что сгорел. А я только во время полёта понял: может, я отстаю от времени. А вы?..

– А я, ты угадал, невеста, зовут меня Марина Котóлова, и тут намечена свадьба, сразу после приземления героя-космонавта, причём, тебе сходу не понять, она политическая. Это жених ультиматум предъявил, или так или никак.

– А он способен снижать перегрузку? Иначе безнадёжно. Наверняка именно потому никто не пробовал повторить. И что за политика, если очень коротко? И – где мы?

– Мы в Южной Осетии, бывший – из Северной, Батразд Бесóлов, о котором я спрашивала, политика – в единстве осетин. Что надо Южную Осетию не только фактически отделить от Грузии, с которой из-за этого у России была война тринадцать лет назад, а формально присоединить к Северной и включить в РФ.

– Ну вы, потомки, даёте, – покачал он головой, – война России и Грузии? Такое и в кошмаре не приснится. А вы, значит, осетинка?

– Да, а что, не похожа? Не крути головой, я не закончила.

– Не знаю, у меня не было знакомых осетинок, и я не мог понять, откуда такая красивая девушка.

– Спасибо за комплимент. Ни про какую способность уменьшать перегрузку я не слышала, а про безнадёжность замысла мой бывший и сам понял, и успел свалить за бугор с концами, а я не хотела верить. И объявлению по радио не хотела верить, что он погиб. Уж лучше сбежал. Этот проект с самого начала рекламный, а реклама – дело такое. Могли заменить свадьбу трагедией. А тут ты. С головой у тебя всё в порядке, даже волосы только на концах подгорели, кожа на голове только чуть-чуть красная, волдырей нет. Всё же намазать бы чем-то от ожогов. Иди, вылезай из комбеза, вон та дверь, вроде, санузел, мойся, а я поищу тебе сменку, авось, кто из отдыхающих даст. У гостей-то вряд ли есть. Для свадьбы арендовали половину горнолыжной базы. «Цæгатаг Рагъ», по-осетински Северный Хребет, помещение побольше внизу, в долине реки Квирила, в селе Цъон. Раньше из Цъона в Цхинвал ходил рейсовый автобус, а теперь возят горнолыжников. А это дом для них наверху, 2 км MSL. Есть подъёмник. Тут удобнее для приземления. И для романтики сразу с корабля на бал. Потому гости тоже тут. Пока моешься, подумай, что мы всем скажем, потому что, судя по объявлению, там, – я показала вверх, – ничего не знают. А я не знаю даже, кому звонить. Бывший знал. Но политика уже так обрыдла, что, думаю, мы с тобой сами должны решить.

XI. Алмаз, 11:00, горнолыжная база

В ванной было мыло. И даже пантенол.

Наверное, на случай, если кто обгорит на солнце.

Интересно, в моё время он только появился. В отряде космонавтов был, конечно, а теперь вот для отдыхающих в первом попавшемся номере, как мыло. Прогресс! И для меня очень кстати.

Пока я мылся, Марина раздобыла одежду и просунула мне в чуть приоткрытую дверь.

«Семейные» трусы, большие, но с детскими рисунками, футболка с иностранной манящей картинкой «I ♥ U», джинсы, настоящая фирмá, и толстый чёрный с белым свитер, издали – как чёрный костюм с белой рубашкой. Всё почти по размеру. И большое махровое полотенце.

Видимо, все рады помочь жениху-герою-космонавту-парашютисту, а что он совсем не тот, кого они ждали, ещё никто не понял. Его родственников и друзей тут нет, что ли?

Насчёт ситуации информации мало. На первый взгляд, всё ясно: сказать, что с объявлением о гибели ошибка. И с прибывшим. Свадьбу отменить. Могу оплатить банкет – праздновать удачное приземление. Нет, я наверняка не числюсь в отряде, и премию за полёт не дадут.

Выйдя из ванной, я занял удобное кресло.

Зря я думал, что свадьбу легко отменить. Пришли местные организаторы, и ничего отменять они не хотят. Священника уже привели. И никаких возражений!

Жених не тот? Вполне по традиции, раньше всё родители устраивали, в интересах рода, стерпится-слюбится.

Жених не из Северной Осетии, а из России? Единство Южной Осетии с Россией – тоже неплохой лозунг.

Нет, это вы не понимаете, что говорите. Вы себе представляете, какие политические ресурсы?..

В конце концов, организаторы поняли, что, если они будут и дальше давить, мы просто ответим «нет» на главный вопрос на любой церемонии бракосочетания, которую они могут организовать, и вышли, дав нам время подумать, только недолго, предупредив, что надеются на наше благоразумие. Лучше потом развестись тихо, чем скандал сейчас.

И, благодетели, оставили нам тарелку бутербродов с чёрной икрой, на которые я тут же накинулся.

– Между прочим, – сказала Марина с невесёлым смешком, – если по традициям, уже то, что мы тут наедине, предосудительно, и нужно жениться. Но я про традиционную веру сказала сгоряча, увидев священника. Ты ведь не осетин? Русский?

– Татарин я, Алмаз Чириков, – сказал я, – Это от слова «черик», что значит «войско». Знаменитая татарская фамилия. В списках 1380 года участников Куликовской битвы значится Чириков Пётр Игнатьевич. Бился на стороне князя Дмитрия против мятежника Мамая.

– Не знаю, откуда эти списки, но должна тебя разочаровать, – вдруг возразила Марина. – Тогда ещё не было фамилий. Раз Чириков от войска, твой предок был не «сын Игната», а «сын полка».

– Пускай сын полка, – согласился я, – прибился татарчонок к какому-нибудь татарскому отряду, а отряд в той битве был на стороне князя Дмитрия. Может, даже Тохтамыш прислал против Мамая. А в чём заключается традиционная вера Осетии, раз, как я понял, она и не православная, и не мусульманская? И ещё, а почему никто не понял сразу, что я не он? Тут нет его родных?

– Слушай, – сказала Марина, серьёзно глядя мне в глаза. – Подробности ты ещё узнаешь, и про традиционную веру прочтёшь, но давай политику и религию отложим. Главное, мы стоим на своём, что ситуация случайная, или соглашаемся играть роли, чтобы не нажить серьёзных врагов. Тебе ведь легализоваться надо, а тут могут и документы оформить, для срочности, раз с собой нет, а присылать долго. Ты-то стартовал с Байконура? А теперь Казахстан – другая страна. А космодром Восточный аж в Амурской области. – Я только моргал. Ничего себе изменения. – Мне кажется, не лучшая идея сразу сказать, что ты из прошлого, и так неразбериха. Потом подумаем, говорить ли вообще. Хотя скрыть, будет сложно. Но сейчас – запросто. Организаторы не станут замечать странностей. И, да, у бывшего тут никого, свадьба должна была продолжиться во Владике, все там. Надеюсь, он звонил родителям. Иначе они сейчас думают, что он погиб. Кстати, я им звякну. – Она достала из кармана мини-рацию, не очень похожую на телефон, но явно выполняющую его функции, и заговорила – видимо, по-осетински.

– Всё не так плохо, – сказала она, закончив. – Он им звонил, они знают, что он не погиб. Стыдятся, что сбежал, вместо того, чтобы честно отказаться лететь. Я сказала им в утешение, что его бы выкинули из ракеты насильно. Допускаю, что так могло бы быть. Родственники не возражают, чтобы я больше не считалась его невестой, и чтобы выходила за космонавта, выполнившего его задание. Вполне в традиции – жених тот, кто выполнил назначенное испытание. Сами они пока делают вид, что поверили объявлению, и у них там сейчас поминки. Как свести вместе эти две версии произошедшего, пока непонятно, но они думают, сперва поминки, а потом объявят, что ошибка, и что он улетел на Запад. И они скажут, будут считать, у них нет сына, как если бы погиб. Так и поминки оправдают. А мы тут сами должны соображать. Что надумал?

– Лучше дальше праздновать, – сказал я, – А то недолго и впрямь оказаться погибшим, чтобы версии не расходились. После свадьбы эти две версии труднее будет свести в одну таким радикальным образом. Если вы на свадьбу согласитесь, то спасёте мне жизнь. Но я сразу скажу, вы мне очень нравитесь, и я бы не хотел потом разводиться. Вот. Я не буду конечно, всякие там права мужа предъявлять, я понимаю, мы практически незнакомы. – Я усилием воли оборвал этот беспомощный лепет и стал ждать ответа. А сам представил себе, что она и правда после спектакля «свадьба с героем-космонавтом» захочет сразу разбежаться.

Представил рядом с ней парня, красивого, как она.

Найдётся много парней утешать такую девушку после бегства расчётливого жениха и избавления от случайного. Тоска заранее напала.

И я всё смотрел в её глаза, а она – в мои.

Смотрела, скорее, испытующе. И не знаю, увидела ли она эту тоску, но ведь того и гляди войдут и спросят.

– Там посмотрим, – сказала Марина. – Не будем заранее планировать. И переходи уже, что ли, на «ты». – И поцеловала меня.

Для тренировки.

Всё равно будут кричать «горько».

А я подумал, совсем-совсем не вовремя, что, пожалуй, буду молчать про аномалию. И Марину попрошу. Если , всё же придётся рассказать о том, что я из прошлого, пусть считают, это случайность. Я и тогда не хотел становиться лабораторной крысой, и теперь не хочу.

Уж на что у нас был показушный проект, но тут всё стало ещё более показушным. Рекламным. Ещё и со смертельными подставами. И прыгать больше не буду, если предложат.

Не потому, что тяжело, а боюсь улететь в 2071 год. Во-первых, непривычного уже сейчас много, а там будет вдвое больше. Во-вторых, как я теперь без Марины?

Нет, всё наоборот! «Во-первых» и «во-вторых» надо поменять местами.

Оглавление

От автора

I. Алмаз, 12.04.1971, 9:21-22 Мск, космический корабль Союз-11, 440 км от поверхности

II. Марина, 12.04.2021, 9:21-22, возле горнолыжной базы Цæгатаг Рагъ (42,28°N, 43,43°E, 2 км MSL) вблизи с. Цъон

III. Алмаз, 9:24, 85 км

IV. Марина, 9:25

V. Алмаз, 9:25-27, 50 км, 30, 10

VI. Марина, 9:26-28

VII. Алмаз, 12.04.2021, 9:28, ~5 км

VIII. Марина, 9:32

IX. Алмаз, 9:32, 2 км MSL (на грунте)

X. Марина, 10:45

XI. Алмаз, 11:00, горнолыжная база