Я только копировал! [Александр Феликсович Борун] (fb2) читать онлайн

Общее представление о рационе питания заключённых пожизненно вполне правильно. Никто ведь не заинтересован в том, чтобы им жилось хорошо и долго. Так что это не образец вкусной и здоровой пищи. Это и естественно. Работать нас заставить трудно, охраны надо много, в общем, невыгодно это. На самом деле невыгоден – если не считать конкретных чиновников, имеющих с этого дела навар – и труд обычных зеков, но там свои соображения. Тут это неважно.

Для меня-то как раз сделано исключение относительно рациона, хотя и не для всей еды. Но регулярно выдают шоколадки, причём определённые – «Риттер Спорт» с корицей. А я их нагло жру, хотя по замыслу администрации и тех, кто ей даёт указания, не должен бы.

Тут всё просто. По их замыслу, именно эти шоколадки должны всё время напоминать мне о моём преступлении. В качестве дополнительного наказания. Такой антибонус к пожизненному. Но они не учитывают, что бывают, пусть и редко, заключённые, действительно раскаивающиеся в совершённом, и я – один из них. Привыкли, что все только роли играют. Раскаялся, мечтаю искупить полезным трудом на благо общества, пустите на УДО. (Если кто не знает, при пожизненном тоже бывает условно-досрочное освобождение. Только надо ещё дожить хотя бы до того, чтобы иметь право на него подавать. Да и подать – не значит, понятно, что дадут).

Впрочем, я ошибся, не очень для меня прозрачны их соображения и намерения. Пожалуй, я не знаю, что они учитывают или не учитывают. Если я раскаиваюсь, зачем напоминать? А если не раскаиваюсь, напоминание не поможет. Но это на их место мне поставить себя сложно, а сам-то я, мне кажется, совершенно логичен. Если я раскаиваюсь, значит, считаю наказание заслуженным, а то и недостаточным. Вот если бы я себя оправдывал, то считал бы его слишком большим и стремился к УДО. А так не стремлюсь.

А зачем я школадки-то жру, делая вид, что мне всё пофиг? Так как же – если я не желаю никакого УДО, приходится делать вид, что не раскаиваюсь, на принятый здесь алогичный лад. Хотя, кажется, «алогичный лад» – это оксюморон. А раз не раскаиваюсь, должен вести себя вызывающе. Ну так, слегка вызывающе – если кому-то выдают шоколад, значит, есть его право есть его. Что это я такое странное написал?.. Нет, всё правильно.

Кажется, вступая в это соревнование, я себя переоценил. Оказалось, это слишком тяжело. Они уже комом в горле стоят, эти шоколадки. Даже не потому, что всё снова и снова напоминают – я же и так ничего ни на минуту не забываю! А если бы забыл, так был бы благодарен за напоминание, ибо нефиг забывать такое! А просто элементарно надоел их вкус. Боюсь вот, это уже поняли и именно поэтому потихоньку увеличивают норму выдачи. Сперва была одна в день, к вечернему чаю, хотя – какой это чай, одно название. А сейчас уже три штуки в день. Не затем, чтобы напоминать чаще, а просто подозревают, что я бравирую, и что наглость, с какой я, причмокивая, изображаю наслаждение вкусняшками, напускная. Забавляются, может, даже ставки между собой делают, когда я сдамся и выброшу в парашу недоеденную шоколадку? Или начну возвращать не распечатанную? Наверное, так и будет, но пока держусь. Думаю, мне не слабо и шесть в день, а вот дальше – не знаю. Как получится.

Почему не сдамся сразу? Пока у меня ещё остаётся надежда, что они сами откажутся от шоколадного беспредела, если упорно не подавать виду, что он как-то меня напрягает. Средства-то на питание заключённых не увеличивают, а сокращают. А кормить за свои – дураков нет. Надеюсь, что нет. Хотя, конечно, дураки всегда найдутся. Это я так, абстрактно. Я бы и вообще не стал об этом исать, ведь никто не обещал, что эта рукопись не попадёт немедленно в руки «поваров», а уж медленно попадёт точно. И никто не обещал, что рукопись со словами «хотим посмотреть, что получается» не отнимут до того, как я её закончу, хотя и обещали этого не делать. Но я и сам уже не уверен, что хочу продолжать притворяться. И не уверен, что не хочу. Так что как уж выйдет.

Если бы вся история не была трагична, это было бы смешно. Заключённый отказался от шоколада, в наказание был переведён на целиком шоколадную диету, объявил голодовку, подвергнут принудительному кормлению шоколадом… Но я пока не готов воспринимать с чувством юмора хоть что-то. Так, чисто абстрактно, понимаю, что это, должно быть, для кого-то смешно.

Может, Гитлер или какой другой Вождь с большой буквы на моём месте чувствовал бы себя неплохо. У политиков вообще отношение к человеческим жизням циничное. Сталин – эффективный менеджер и так далее. Люди для политиков – не цель, а средство.

Впрочем, у учёных тоже такое бывает. Да и вообще у человека, увлечённого до предела своей профессией, за пределами которой он ничего не видит и видеть не хочет. Он вообще забывает о том, что своей профессией служит обществу. Взять вот хоть историка какого-нибудь. С одной стороны, он всегда скажет, что история – очень важная наука, ведь именно из-за того, что люди не помнят уроки истории, повторяются всякие отрицательные явления, опять и опять сопровождающиеся людскими жертвами. А с другой стороны, люди, с которыми он профессионально имеет дело, чаще всего давно умерли. Есть ли, глядя из сегодня, разница, умер человек две тысячи лет назад или две тысячи двадцать? Для самого человека это огромная разница, подчас практически вся жизнь. А историк этой разницы чаще всего и определить не сможет, такие давние даты вряд ли определяются с такой точностью, если речь идёт не о знаменитостяхда и о них часто инфа неточная.

,Не только учёные, писатели, художники, режиссёры, изобретатели и так далее смотрят на то, что человек успел сделать. Для них гораздо большая трагедия, если человек что-то не дописал, или в смутное время его произведения были потеряны, чем если его жизнь была трагически оборвана. Более того, сам он тоже часто согласен с таким подходом!

В общем, не только политикам можно бросить упрёк в пренебрежении к людям.

Но я всегда думал, что меня в этом смысле упрекнуть нельзя. Ну да, я думал, конечно, что нужно увеличить расходы государства на науку, и в первую очередь – если уж денег не хватает и нужно выбирать – на ту, что лежит в основе всякой техники. В древности эти науки вообще не считали науками, и называли, в отличие от наук, как раз «технэ». Архимеда вот коллеги упрекали, что он отрывается от математики для занятий какими-то бесполезными для науки вещами: определяет, золотая ли корона тирана Сиракуз Гиерона (помните, «Эврика!»), линзы шлифует, какие-то рычаги делает (армия римлян при штурме Сиракуз боялась рычагов Архимеда, топивших их корабли, больше, чем всей армии Сиракуз), зачем-то на спор двигал по суше корабль мускульной силой одного человека… Но теперь скорее упрекнут учёного в оторванности его науки от жизни. Так что у меня всегда было железное оправдание, почему нам, физикам, надо много денег, в том числе – больше, чем лирикам. Зачем они нам – не вопрос, приборы дорогие. А зачем это обществу – пользы может тоже получиться много.

Но в последнее время с деньгами на науку плоховато, как и вообще на всё, на что государство их выдаёт, причём не только у нас так, на Западе тоже и с наукой и с социалкой стало хуже. Гонка вооружений закончилась, соревнование двух систем тоже, зачем политикам тратить деньги на учёных и на население вообще? Ну, что у них там, меня мало касается, а что у нас – самым непосредственным образом.

Никогда не понимал, почему российские политики не опасаются учёных. Ведь для них учёные – вроде шаманов, мало ли что им в голову взбредёт. Шаман – он ведь может проклясть, мало не покажется, разве нет? Потому что сами-то они жутко невежественны. Вообще, такое впечатление, что наступила эпоха варварства. В газетах астрологические прогнозы, потерянные вертолёты ищут экстрасенсы, в высшей школе управления преподают вместо физики эфиродинамику… Казалось бы, при таких условиях чиновники должны к учёным (ну и к шаманам заодно) относиться с опаской.

Но, видимо, они не считают, что кто-то может изобрести что-то опасное для них. Может, потому, что сейчас политики в России почти исключительно из спецслужб. Или настолько плотно с ними контактируют, что прониклись их взглядами. А у тех есть легенда, что атомную бомбу они украли у американцев. (При этом они в упор не хотят видеть «мелкого» факта: даже если с этим не спорить, водородную бомбу всё-таки советские учёные сделали раньше, так что уж её-то украсть было никак нельзя). И потому режим благоприятствования для физиков и, заодно, вообще учёных давно пора заканчивать. В результате на науку тратят всё меньше, учёных увольняют, не думая о том, что какой-нибудь обиженный аспирант, для которого наука – дело жизни, а не дело для заработка (да-да, такие бывают, во что, наверное, политикам поверить трудно… хотя, увы, о себе я уже не могу это сказать… и это чудовищно жаль) продолжит работу на дому, уже без пригляда со стороны начальства, и… мало ли что? Сделает портал и подкинет президенту на стол кучку дерьма. А потом у него американские шпионы украдут портал и подкинут бомбу. Первое, наверное, даже хуже для чиновника, потому что, если разберутся, кто должен был контролировать и не уследил за таким изобретателем, президент чиновнику сделает очень нехорошо, а во втором случае это обязанность нового президента, а тот, скорее всего, сосредоточится непосредственно на террористах, а чиновнику будет где-то даже благодарен… Так ведь нет, совсем политики не опасаются таких случаев, смело увольняют… вернее, смело уменьшают средства, уволят-то и без них… или научные работники не выдержат без денег и уйдут сами… или, наконец, будут вынуждены капитализировать свой интеллект, к чему чиновники активно призывают.

Вот именно это я и сделал. А Наука мне этого не простила.

Боюсь, я и сейчас повторяю ту же ошибку. Пишу воспоминания. Якобы это нужно для того, чтобы никто никогда больше… а на самом деле, подозреваю, просто слаб оказался: мне ведь, кроме морального удовлетворения, посулили всякие бытовые бонусы. Много-много бонусов. Перевод в камеру со смывным унитазом и батареей отопления. Причём на двоих (вообще-то считается, что по правилам в одиночку не сажают, из соображений страховки от суицидов, это в моём случае нарушение – из соображений секретности по моему изобретению). Не завидую, кстати, будущему напарнику. Ему ведь после контакта со мной УДО не видать, как своих ушей. Книги из тюремной библиотеки. Письма с воли. Там, правда, пока был в СИЗО, читать было нечего. Сочувствующих нет, да и правильно, а психи-сверхчеловеки-нордические или ненордические фашисты мне противны. Телевизор, глаза б мои его не видели, да, даже здесь, в одиночке! И, да, вы угадали, небольшую свободу в выборе продуктов питания. Небольшую – потому что выбирать особо не из чего. Но всё-таки, как ни крути, элемент свободы. Они бы и денег на ларёк пообещали, но тут нет ларька. Только выбор между, скажем, супом из подгнившей капусты и кашей из крупы с жучком. И, конечно, вслух не произносилось, что при этом перестанут меня терроризировать шоколадками, но было бы логично, не правда ли?

Что ж, подозрения, как говорится, к делу не пришьёшь. (Устаревшая фраза. Теперь судейские говорят «не нам сидеть»). Соображение «чтобы никто никогда больше» всё равно очень весомое. Так что перехожу от затянувшегося вступления к сути.

Изобрёл я способ удвоения предметов. Можно назвать это копированием, или клонированием, или как хотите, но нужно учитывать то, что получившиеся предметы равноправны. Не оригинал и копия, а два оригинала. На самом деле не два, а двенадцать оригиналов, как было в моём варианте «ксерокса». (Не ищите сакрального смысла – двенадцать не из-за физических особенностей процесса, всякой там суперсимметрии, тем более, ни при чём тут всякая чушь типа Зодиака или восточного календаря, а просто так оказалось удобно практически, случайно. Можно было, скажем, десять. Или, наоборот, шестнадцать). Дело в том, что делается это на основе теории о расщепляющихся вселенных… стоп, больше ничего не скажу, никаких деталей, которые могут позволить понимающему человеку повторить это, тут не будет. Хотя, подозреваю, это-то и было главным поводом для них дать мне бумагу и карандаш и чуть ли не умолять (а как ещё расценивать все обещанные бонусы?) написать, как всё вышло. Официально – потому что апокалипсис – это смутное время, и восстановить картину произошедшего трудно, а я главный очевидец, а не только главный злодей. Неофициально – у них лапки чешутся повторить и использовать, естественно, с честными глазами обещая, что да никогда и ни за что, да как я мог такое подумать. Ну а раз никогда и на за что, у них не будет повода упрекать меня за отсутствие подробностей.

И, вот не знаю, откуда у меня было такое доверие к авторитету чиновников? В научной работе я бы им и дважды два рассчитать не поручил – непременно получится три и один в уме. То бишь, в кармане. Уж если откровенного, всем известного жулика ставят начальником всей науки, и это повсеместная практика, а не случайность… Как, помню, в Хакасии работница музея рассказала, уже, так сказать, сложив с себя служебные обязанности, не во время экскурсии, а выйдя из музея (экскурсия началась поздно, и продлилась до конца рабочего дня, а то и дольше), что бывший директор у них всё украл. Ну, не буквально всё, сами музейные объекты оставил. Потому что это дольмены – камни весом несколько сот килограмм, а то и несколько тонн, да и куда их девать-то? Но он украл все деньги на зарплату работников, мебель, посуду, из которой чай пили, даже самодельную швабру! И, между прочим, книгу отзывов – зачем она ему, непонятно. Но пришлось идти к нему домой с участковым, убеждать отдать книгу. Отдал-таки – вот вы в ней отзывы писали. Остальное всё у него осталось. И зачем только нам его директором назначили, сетовала она, он же на предыдущем месте работы, тоже музеем заведовал, тоже всё украл, так его после этого к нам перевели… Зато сейчас он всё-таки без работы остался. Это было сказано с наивной надеждой, что третьего музея ему не дадут. Что на ошибках всё-таки учатся. А по мне, никакие это не ошибки. Это возрождённая (или, может, никогда и не забывавшаяся) средневековая практика давать чиновникам место для кормления. Если там маленькая официальная зарплата, значит, не накажут за изыскивание иных способов извлечения дохода. А простыми словами – за воровство.

Не только не накажут, даже поощрят. Средневековая у бюрократов и система вассалитета. А как обеспечить преданность вассала? Правильно, на нём должны быть грехи, за которые его можно в любой момент посадить. Это и есть самый правильный и преданный подчинённый. Замаранный и повязанный.

И всё-таки, видимо, какой-то авторитет у начальства в моих глазах остался. Ну, «если вы такие умные, почему вы такие бедные» и всякое такое. На биржу я играть не пошёл, не до такой степени мой здравый смысл пострадал, соображаю, что это примерно как пойти в казино с надеждой на свой интеллект, но мысли о том, что учёный может заработать много денег с помощью своей науки я, увы, дал просочиться себе в голову.

Конечно, я не кинулся копировать и закладывать по разным ломбардам золотые украшения. Ясно же, чем это кончится. Попаданием в плен к каким-нибудь бандитам и работой в рабстве. Тем более не стал покупать картины и перепродавать две вместо одной, тут уж немедленно в тюрьму.

Хм, вообще-то, примерно это и вышло, тюрьма и рабское положение, только без работы… впрочем, это как жизнь повернётся, сидеть-то долго, возьмут и введут работу и для пожизненных… но я же и говорю, со здравым смыслом у меня было в то время плоховато. На что-то его хватало, а на что-то нет.

Я нашёл, как мне казалось, безобидный объект. Ага, те самые шоколадки «Риттер Спорт» с корицей. Почему именно они? Совершенно случайно выяснил, что это дефицит. Оказывается, при капитализме снабжение населения продовольствием (и вообще всем) только вначале становится уделом множества маленьких частных лавочек, потом оно постепенно переходит к гигантским сетевым магазинам. А они не так уж сильно зависят от покупателей. И у них бывают просчёты. Вот все шоколадки есть, и «Сникерс», и «Алёнушка», и, в частности, «Риттер Спорт» полно видов, а этого, с корицей, нет. В интернете можно найти, но при попытке заказать оказывается, что не обновили вовремя базу данных, так что извините, данного товара давно нет в наличии. А магазине обещают заказать со склада буквально завтра, но увы, это только рекламный ход – завтра покупатель придёт ещё раз и что-нибудь другое купит. Вот, смотрите, какой у нас богатый выбор и какие большие скидки. Ага, большие скидки – с неизвестно откуда взявшихся цен. Авиабилеты со скидкой в столицы всех стран мира. Без парашюта. Сам такую рекламу видел. Ну ладно, это я так.

Всё-таки после длительной беготни по магазинам и множества попыток заказать в интернете мне досталась коробка таких шоколадок, 12 штук. Нет, не уцелела по закону больших чисел. Из Германии прислали. А тут как раз понадобилось испытать «разветвитель». Это я тогда так думал, что надо же его испытать. Хотя для испытания вовсе не обязательно и много денег заработать, да? Но я стал делать много таких шоколадок и продавать.

Нашёл помощников, которые знали способы, как всё легализовать. И бухгалтеров, и дилеров, и так далее. Конечно, документы были поддельные. Но любому, кто ими заинтересуется, можно выделить долю прибыли. А прибыль, как ни крути, получалась довольно большая. Я же не с нуля создавал эти проклятые шоколадки, а за счёт энергии расщепляющихся вселенных. Из электрической сети невозможно вытянуть столько энергии, чтобы создать с нуля что-нибудь заметное. И, к счастью (к счастью! Знал бы я, какое будет счастье!), и не нужно. Не спрашивайте меня, откуда берётся эта энергия. Но она откуда-то берётся, и её непредставимо много, шутка ли, разветвить вселенные, по сути, создать много новых… Подозреваю, что такое же их количество каким-то образом схлопывается, объединяясь, а законы сохранения всё-таки не нарушаются… Впрочем, неважно. Главное, это реально и чисто конкретно ну очень много энергии как бы из ничего. А фокус был в том, что вселенные разбегались, все двенадцать, которые удалось заарканить для использования, а все двенадцать шоколадок оставались в одной. В нашей.

Наверное, я подсознательно ожидал кары за такое использование науки. И даже не совсем подсознательно. Недаром же я с самого начала не стал доверять никаким помощникам не только разветвление, но и упаковку шоколадок в коробки. Их в стандартной коробке как раз двенадцать штук. Сам всё делал, хотя уставал страшно. Монотонная работа очень утомительна. Сам себе я объяснял, что это для пущей секретности. Помощники должны были думать, что у меня есть левый канал поставки дешёвых шоколадок, как раз россыпью, без коробок – скорее всего, ворованных – на который я наложил лапу. Они быстро поняли, что больше нигде именно этих, с корицей, нет. И, наверное, подозревали, что потому-то их и нет, что все они попадают ко мне. Не знаю, не спрашивал. И они ничего не спрашивали, разве что намёками, которых я как бы не понимал и молчал в тряпочку.

Но я, видимо, смутно подозревал, что поторопился со всей этой коммерцией. Что надо было гораздо более тщательно проверить безопасность предметов, так оригинально появляющихся в нашей вселенной. Но я гнал от себя эти подозрения. В самом деле, видно же, что получилось не антивещество. А то бы всё закончилось грандиозным взрывом в самом начале. Ну, в самом начале не грандиозным, там были атомы, потом уже тысячи атомов, миллионы, и т.д. И притом сперва в сверхвысоком вакууме, а уже потом на воздухе. Но с самого начала клоны оказывались на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга, не ближе. Я об этом позаботился. Сперва опасался взаимопроникновения клонов при неточной настройке, потом сообразил про антивещество, когда уже бояться было нечего, уже всё на воздухе было, и ничего не взорвалось. Торопился я с самого начала, да, но тогда мне казалось, что это азарт исследователя, а это было коммерческое помутнение мозгов. Ну, может, я к себе несправедлив, может, не буквально с самого начала, а только когда количества удвенадцатеряемого вещества стали различимы глазом, не знаю.

Коммерция пошла очень хорошо. То ли помощники воровали осторожно, а сами оказались довольно компетентными в этом деле, то ли что. Я радовался. А на самом деле всё было плохо. Уж лучше бы я изобрёл портал и кучку дерьма подкинул какому-нибудь политику на стол, в самом-то деле! Опаснейшие предметы расползались во все стороны из моих рук, рекламировались, ехали в разные города, а я радовался.

Когда произошёл первый взрыв, уничтоживший Смоленск, я его со своими шоколадками не связал. Тоже, наверное, запретил себе об этом даже подумать. Думал то же, что и все: террористы как-то получили доступ к ядерному оружию. Скорее, судя по мощности, к термоядерному, как бы неправдоподобно это не звучало. Или к тайной ракетной шахте, ага, прямо вблизи от центра города секретная ракетная шахта с термоядерными боеголовками. Или в городе находился секретный ядерный реактор, и они получили доступ к нему. (Между прочим, термоядерных реакторов не существует, их пока так и не удалось сделать. А ядерный бы не потянул. Но журналистов это не волнует). Хотя это уже два допущения, с секретными ядерными объектами плюс террористами. Ну, или, как в Чернобыле, доступ к реактору или ракетам получили не террористы, а криволапые эксплуатационники. Скорее, всё-таки, террористы, и они привезли бомбу сами. С другой стороны, зачем террористам Смоленск? А затем! Так просто, для испытания (пугающая мысль: значит, у них ещё много?.. Что-то должны оставить для шантажа! Впрочем, можно и грохнуть единственную бомбу, а шантаж проводить, блефуя), и потом – раз неожиданно, то и легче провернуть. Ну и спецслужбы нельзя исключить. Если можно попытаться взорвать дом в Рязани (тоже, наверное, выбранной по принципу, что непонятно зачем кому-то Рязань), а попавшись, объявить учениями, то от целого города тем более ужас больше – никто не пикнет против любого увеличения финансирования.

И всё это было пальцем в небо. Хотя, конечно, сразу несколько террористических организаций по всему миру взяли ответственность на себя. А виноват был я. Количество жертв можно было описать просто: все жители города и пригородов. От пригородов тоже практически ничего не осталось. Эта избыточная мощность тоже, кстати, вызывала вопросы. Зачем?..

Как я понял потом, смоленский шоко-дилер решил зачем-то переложить шоколадки в коробке. Не подряд одинаково, а складывать попарно спиной друг к другу. Так они меньше места занимают, вроде бы. Потому что лицевая сторона слегка выпуклая, а тыльная плоская. Вот скажите мне, зачем экономить место, когда коробка всё равно фиксированного размера? Чтоб они в ней болтались? Разве что заказать новые коробки уже чуть поменьше. Тогда их в машину больше влезет. Нашёл, на чём экономить. Да и не факт, что место в коробке удастся сэкономить. Но он решил поэкспериментировать, авось будет лучше. Авось!

Вывел я такое заключение из того, что позже мне другой местный шоко-дилер, вологодский, письмо прислал с таким предложением. То ли общался со смолянином, и тот идеей поделился, то ли эти шоколадки так и напрашиваются сами на попытку их переложить по-другому…

А ведь напрашиваются: соприкосновение плоской грани со слегка выпуклой даёт некоторую раздражающую перфекциониста неустойчивость, какой-то люфт по краям. Я и сам испытывал некоторое неудобство, если вспомнить, но не такое большое, чтобы что-то предпринять. А у них, значит, сработало. А уж повод переложить по-другому в таком случае подсознание найдёт. Хотя, между прочим, между шестью парами шоколадок, обращённых в паре друг к другу плоскими сторонами, получится большой краевой люфт между парами – они-то друг к другу выпуклыми сторонами. Но желание попробовать от этого не пропадёт, оно же на самом деле неосознанное. Не знаю, я, вообще-то, не психолог.

Вологжанину я написал, чтоб не страдал фигнёй, но тот, видимо, не мог удержаться. Вологда тоже была уничтожена взрывом. Причём вдвое более мощным, по оценкам военных экспертов. Хорошо, что он всё-таки написал письмо, я смог потом догадаться, в чём дело. Не сразу, но дошло, несмотря на эту разницу в мощности, или благодаря ей.

А ведь первые звоночки были и до взрывов. Странные несчастные случаи с любителями сладкого, съевшими в один присест больше одной такой шоколадки. Только я о них не знал – вернее, упоминания о самих таинственных несчастных случаях в новостях видел, но с шоколадками их никто не связал, а я и вообще внимания не обратил – мало ли чуши пишут в интернете?

А дело было в том, что энергия-то краденая. Да, её удалось удачно спереть у других одиннадцати вселенных – и запереть в нашей. Но за кражу можно поплатиться. Красть нехорошо, это имеет, как оказалось, не только этический и правовой смысл, но и физический. Если частицы, являющиеся, на самом деле, одной и той же частицей из разветвившихся вселенных, оказывались слишком близко, они превращались в одну.

Я не успел выяснить детали процесса. То ли они испытывают взаимное притяжения и устремляются друг к другу, как это свойственно паре частица-античастица… но тогда не очень понятно, почему такая пара оказалась уникальна, как пара частиц со спутанными состояниями… в то же время частицы со спутанными состояниями, хоть и образуют уникальную пару, но не притягиваются друг к другу… очевидно, частицы из разветвившихся вселенных в чём-то похожи на античастицы по отношению друг к другу (все двенадцать, ага), а в чём-то – на частицы со спутанными состояниями (тоже двенадцать – странновато)… В принципе, можно придумать и без спутанных состояний, на базе представлений о материи и антиматерии схему с большим количеством различающихся частиц, чтобы они могли образовывать уникальную пару… какие-нибудь приближённые к бесконечности оттенки аромата кварков… Но плохо, что такого в квантовой механике до сих пор не наблюдалось. Наоборот, общий принцип – неразличимость частиц одного вида.

Я не выяснил, притягиваются ли они, или им достаточно оказаться вблизи, и одна частица исчезает (в свою вселенную?). И это правило действовало и на целый атом, и на молекулу, и на больший кусок вещества. Не особо большой: расстояние должно быть порядка долей миллиметра, дальше это не работает.

При слиянии частиц и превращении их в одну половина массы превращается в энергию. Выделение энергии всего вдвое меньше, чем при аннигиляции частицы и античастицы. Для справки, если кто не знает, при термоядерной реакции выделяется энергия, соответствующая примерно 4% массы участвующих ядер. Именно таков дефицит массы у получившегося ядра гелия. Аннигиляция в 25 раз мощнее термояда. Ну а слияние «клонов» – в 12,5 раз.

Несмотря на это, когда сливаются только отдельные частицы или атомы в массе вещества, первоначально выделяющаяся энергия не способна эффективно расталкивать вещество, она поглощается, тем более что разлетающиеся частицы с большой энергией имеют большую величину пробега и тормозятся уже вдали от места образования. В результате первоначально образуется вакуум, не поддерживаемый тепловым давлением, и он засасывает новые молекулы в центр – а среди них оказываются те, что тоже являются на самом деле одной и той же молекулой. Они оказываются на достаточно малом расстоянии и тоже превращаются в одну.

Дальше так. Если они рассеяны, как в пережёванном и проглоченном шоколаде, где только случайно часть второй шоколадки догоняет первую, далеко эта реакция не заходит, происходит разогрев, расталкивающий массу… хотя после остывания не исключён повтор такого микровзрыва. Облучение тоже может оказаться не очень большим и остаться незамеченным.

Если же это целые шоколадки, дело хуже. Там в непосредственной близости может оказаться сразу много идентичных частиц.

Но я забыл упомянуть – то самое смутное опасение, что я зря так быстро коммерциализирую свои научные результаты, тут есть что-то неправильное, заставили меня не просто получить из Германии одну шоколадку, или, даже, коробку шоколада и на том успокоиться. Хотя практически одной шоколадки хватило бы на производство любого количества их. Но я, сам не знаю зачем, проявил осторожность, наверное, предчувствие… а, нет, знаю зачем: не из-за смутных опасений, которые, вполне возможно, придумываю теперь задним числом, вовсе нет! Я побоялся, что кто-то случайно заметит слишком большую одинаковость шоколадок. Я заказывал их постоянно, целыми партиями по 12 коробок, всё равно на фоне производимого количества это была капля в море. Зато это было заодно хорошее оправдание – откуда шоколад взялся. А сопровождающие документы можно тоже скопировать, отчего они, конечно, становятся фальшивыми, но кому какое дело? Ведь они позволяют получить настоящие деньги. Не фальшивые. Да и шоколад, как я тогда думал, настоящий.

Получив каждую коробку, я не разветвлял её на 12 коробок, чтобы так отправить в продажу. То есть, сначала разветвлял, но, получив из партии сразу 12 партий по 12 коробок, перекладывал по-другому, чтобы в партии были не копии одной и той же коробки, а разных. А то и в коробках перекладывал, меняя шоколадки между коробками случайным образом, чтобы даже партии были разные, а не состояли пусть каждая из 12 разных коробок, но все партии одинаково. Более того, старался одному заказчику отправлять коробки из разных немецких партий. Если заказчик новый, можно скопировать ту партию и ему, таким же образом перемешав, а если старый – предпочтительнее скопировать ему уже новую партию в 12 коробок. Тоже перемешав коробки партий и шоколадки между коробками.

Однако неизбежно происходят накладки. То фирма поменяла название, я-то думал, заказчик сменился, а на самом деле нет. То один и тот же покупатель (конечный покупатель-сладкоежка) купил одну шоколадку у одного дилера, а другую – у другого. И случайно ему попались клоны одной шоколадки.

Но никто, кроме журналистов, не интересовался редкими несчастными случаями непонятной природы.

Между тем поборы с моей конторы в пользу различных крыш быстро росли, и, наконец, достигли такой величины (им же, пока не разорят, всегда мало), что дело перестало окупаться. Даже при практически даровом исходном продукте! Я стал экономить на закупках и отправлять в адрес одного дилера коробки, полученные разветвлением одной немецкой партии не по одному разу. Несчастные случаи участились, скорее всего, но остались редкими, и по-прежнему никто не связывал их с шоколадом. Слишком велика инерция мышления. Ведь выражение «весь в шоколаде» означает безоговорочный успех!

К моменту катастроф со Смоленском и Вологдой поддельный шоколад был уже практически в каждом городе России. И, наверное, не только России. Тут-то и нашёлся перфекционист с идеей приложить шоколадки тыльной стороной. Даже два перфекциониста.

Кстати, если вы думаете, что при этом совмещаются сразу целиком одинаковые обёртки, то ошибаетесь. Это же не зеркальные копии, как правая и левая ладонь, которые приложишь друг к другу, и большой палец к большому, мизинец – к мизинцу, и вообще все соприкасающиеся места одинаковы. У этих шоколадок, как у двух правых ладоней, которые, если сложишь, то разные пальцы напротив друг друга, кроме среднего, а если сложить две правых руки для рукопожатия, то пальцы-то все станут одинаковые соприкасаться, зато кончики пальцев одной руки напротив запястья другой.

Но и не только один-единственный центральный атом тут одинаков. Это цепочка атомов в вертикальной средней линии. А если чуть сдвинуть, то окажутся одинаковыми уже не в средней, а рядом с ней, но в параллельной ей. Можно покрутить одну шоколадку на 180°, поставив вверх ногами, но это не поможет – одинаковой будет горизонтальная линия, только и всего (как у двух правых рук в рукопожатии – граница между ладонью и пальцами). Попробуйте на бумажках, если на шоколадках опасаетесь. Пронумеруйте одинаково на двух квадратных бумажках углы и стороны одинаковым образом, одну переверните лицом к другой и прикладывайте.

Более того! Если одну шоколадку повернуть на 90° – вы ведь знаете, шоколадки «Риттер Спорт» квадратные! – станет только хуже. Одинаковой будет диагональ, а она содержит больше атомов – в корень из двух раз. Убедитесь сами, я ничего не придумываю.

На самом деле страшное подозрение появилось у меня уже после Смоленска. Потому что я увидел рисунок, где были наложены изображения «как было» (город) и «как стало» (руины), и понял, что центр взрыва был не в геометрическом центре города, как было бы рационально с точки зрения террористов. Я проверил – адрес центра взрыва был адресом моего шоко-дилера. У него не было, насколько я знаю, никакой конторы, и склад он устроил у себя дома. Сам я в это время отдыхал на Мальдивах – надо же попользоваться плодами своего интеллектуального труда. Между прочим, в таком отдыхе нет никакого удовольствия. (Теперь, конечно, те ощущения тоже могут показаться смешными). Я тут отдыхаю, можно сказать, заставляя себя, а там с делом неизвестно что. Конкуренты, крыши, инспекции… Может, дело уже захвачено. Или я банкрот. Или под следствием по сфальсифицированному делу и уже объявлен в розыск. Но всё оказалось гораздо хуже всех этих опасений. Можно сказать, они все – просто смешная чепуха. Если тут есть над чем смеяться.

С Мальдив я уехал и повёз разветвитель подальше от людей. Буквально подальше, в тайгу. Чуть не сдох, волоча в рюкзаке сверхвысоковакуумное оборудование, хоть и в минимальном формате. Хорошо, камера была очень маленькая. Но там же без толстенных стенок из нержавейки никак! Был очень напуган. Но всё же надеялся, что ошибаюсь. Только начал ставить эксперименты, и – о ужас, клоны атомов, сближенные на доли миллиметра, сливались и все, кроме одного, аннигилировали, скорее всего, перепрыгивая в свои вселенные, и этот процесс сопровождался мощным излучением! – а тут Вологда…

Сперва я даже обрадовался, что взрыв вдвое мощнее, чем в Смоленске. Чему тут радоваться? А что я ни при чём. Человек – очень эгоистичное существо. Пусть все сдохнут, лишь бы руки умыть. И тут я понял про диагональ. Если второй перфекционист повернул шоколадку на 90° для пущей притёртости – ну, показалось ему, что нужно и так попробовать, и он с этого и начал – то количество первоначально сблизившихся копий вещества больше в корень квадратный из двух (соотношение диагонали со стороной квадратной шоколадки), а взрыв будет мощнее вдвое. Там квадратичная зависимость. Процесс довольно сложный, излучение расталкивает шоколадки, а образующийся вакуум притягивает друг к другу всё новые порции идентичного вещества. В конце концов, всё разлетается в разные стороны. Если бы кому-то пришло в голову выстрелить такой шоколадкой в другую, получилась бы псевдоаннигиляционная бомба в 12,5 раз мощнее термоядерной, а так притягивается, сливается и выделяет энергию в конечно итоге примерно десятая часть вещества двух шоколадок. Если не начать с диагонали. Тогда примерно пятая часть.

Насчёт идеи сжимать их с силой и тем повысить количество реагирующего вещества – я её высказываю потому, что, во-первых, она очевидна, в бомбах так и делают, и это уже даже не секрет. Так что все, у кого ещё остались эти шоколадки, об этом и думает сейчас. А во-вторых, я надеюсь, что после того апокалипсиса, который разразился после того, как я сдуру поспешил доложить уличающие меня результаты бывшему научному начальству и в компетентные органы, клонированных шоколадок осталось очень мало, если вообще остались.

Лучше бы я тогда промолчал. Разветвитель бы свой уничтожил, конечно (что я и сделал) и придумал бы повод тихо отозвать сколько удастся партий шоколада и… что бы я с ними сделал? М-да. Лучше всего было бы переправить их в их вселенные, но поезд ушёл.

А так инфа немедленно утекла и к силовикам всех государств, и ко всем террористам, если есть какая-то разница между силовиками и террористами, и за шоколадками началась чудовищная охота, а затем и их применение, сперва в этой охоте, а потом и по любому поводу. Как чудовищно разрушительного компактного оружия, не обнаруживаемого никакими радиационными сканерами – пока не будет поздно. Я был уже под арестом, но ещё проявлял неуверенность в отказе сообщить устройство разветвителя или воспроизвести его самому под контролем. К счастью, это и невозможно – элемент случайности (счастливой, я тогда думал!) был очень большим. Нет-нет, никаких деталей!

Так вот, я тогда этого ещё не сказал, содержание было относительно мягким, и у меня тогда ещё был доступ к новостям. Я мог сделать оценки. Если такие шоко-бомбы ещё есть, то их единицы. А у большинства счастливых охотников только непарные шоколадки, и они подпольно ищут возможность обменов. Притом не представляя себе, как проверить, что тебе попалось, бомба или пустышка. Вернее, представляя – совмещая малюсенькие кусочки обёртки. Но это опасно. И само по себе, и обнаружить могут. Да ещё ведь первое время всякие предприимчивые деятели стали массово изготовлять поддельные шоколадки (сама-то фирма сразу закрылась, как вы помните), и продавать их, пока не развернулась охота уже на таких фальшивошоколадников. Они были ликвидированы, и их сеть распространения выловлена до последнего человека. Ну, или, во всяком случае, перестала действовать. Но они успели наводнить рынок не способными взрываться шоколадками, изготовленными с нарочито одинаковыми приметными деталями, загнутыми краями обёрток, типографскими погрешностями и другими (одинаковыми) мелкими дефектами.

Кто-то запустил слух о том, что разветвлялся не только Риттер Спорт. Спецслужбы и гангстеры на это не клюнули, а обыватели стали пугаться любой шоколадки. Кроме любителей показушного риска, те специально лопали и бравировали своей храбростью – ещё бы! Парень, рискнувший «сникерснуть» и «передохнуть», рисковал передóхнуть – с ударением на третьем слоге вместо четвёртого – прямо на глазах подружки. Конечно, взорваться он не мог. А вот быть разорванным на клочки впавшей в панику толпой – вполне!

Между тем все Риттер Спорт, не глядя на происхождение – не до того! – всюду изъяли и отправили на хранение под охраной, как ядерное оружие, разложив по одной в контейнеры. Кажется, до сих пор не убедились, что только один их вид опасен, и только те, что вышли из моих рук. Вот и охраняют. Ведь они и есть, по сути, детали для шоко-бомб! Правда, во время возникшей паники большое количество накладных на шоколадки утеряно или перепутано, что делает невозможным определить, подходит ли данная пара шоколадок для бомбы, мало ли что на вид одинаковые… ошибки тут недопустимы! Так что военным с них мало толку. План захоронить контейнеры в шахте отвергнут учёными: диффузия атомов, да что там атомов, электронов, рано или поздно приведёт к контакту…

Планируется в дальнейшем запустить все шоколадки подальше в космос. А то и на Солнце. Когда это будет не так дорого. Некоторые очень дальновидные учёные призывают сохранить их до того времени, как Солнце погаснет. Кто, впрочем, мешает уже тогда изготовить такие вещи (и не обязательно шоколадки) специально, как источник энергии? Если сумеют сделать разветвитель. А если нет, то имеющегося запаса ни по каким оценкам на замену Солнца надолго не хватит. (По моим – никакого запаса нет, всё пустышки).

А когда разберутся, где какие шоколадки, и перестанут хранить «не те» (то есть, по иронии судьбы, издевающейся над авторским правом, как раз настоящие, а не скопированные), они появятся на рынке (не продуктов, а оружия – кто же теперь станет их есть… разве что те самые любители напоказ поиграть в русскую рулетку) и добавят трудностей охотникам за «настоящими» шоколадками. А впрочем, что я злорадствую по поводу трудностей убийц, когда сам хуже их всех.

Большинство идентичного вещества рассеяно в атмосфере – если происходит шоко-взрыв, весь шоколад в этом городе испаряется вместе со всем, что может испариться, в том числе, шоколад, потенциально способный к взрыву. После чего в атмосфере начинают происходить случайные сближения клонов отдельных атомов, что повышает радиационный фон. Я имею в виду, по сравнению с тем, что получается просто при таком взрыве. Я сравнил это повышение фона с расчётом – он практически соответствует всему идентичному (клонированному, разветвлённому, спутанному) шоколаду. Точность не такая, чтобы утверждать, что не осталось ни единой пары взрывающихся квадратиков, но, повторю, если они есть, их очень мало, никак не десятки, максимум единицы. Апокалипсис пока закончился. Уцелеет ли человечество? Вроде, вполне может уцелеть. Пока неясны дальние последствия, что там с озоновым слоем и вообще со всей природой. Но ядерной зимы не случилось, наверное, из-за растянутости войны спецслужб по сравнению с войнами армий. Армии бы сразу запустили все ракеты, а тут взрывали города от случая к случаю на протяжении нескольких страшных лет.

А я сижу пожизненно, ввиду чистосердечного признания. Предлагали ради такого случая возобновить применение смертной казни, и я запретил адвокату возражать, но они вовремя сообразили, что, раз у меня угрызения совести, пусть себе угрызаюсь и дальше.

А я сижу и думаю, что я сделал неправильно? Не для того, чтобы снять с себя ответственность, тут уж ничего не поделать. Но мне всё кажется, что я осознал её… не совсем. И пишу эти воспоминания, в основном, чтобы ещё раз всё обдумать.

Допустим, я бы не стремился так быстро коммерциализовать разветвитель, а пошёл по обычному пути публикаций научных результатов. Тогда на меня, как теоретика, нашлись бы другие практики. Если у меня и практически получилось сделать разветвитель, хотя там и был очень маленький шанс угадать с некими параметрами (как я потом оценил, по идее, должен был подбирать их практически бесконечное количество времени), то почему не могло так же «повезти» другим? И не факт, что начали бы с шоколадок. Может, сразу с бомб. Замаскированных подо что угодно. Так хоть все опасались именно шоколадок… Собак тренировали их вынюхивать… Особенно с корицей… Да, на мне не было бы такой большой вины, она была бы разделена. Но катастрофа была бы не меньшей.

Так что – нет, морали не получается.

При чём тут мораль? Ну, я не думаю, что этот текст долго будут держать в секрете.Ничего секретного в нём нет, а что он возбуждает чувство ненависти к безответственным учёным, так когда это останавливало от выгодных предложений публикации. Так что можно заранее подумать о полезных выводах. И вот их-то и не получается.

Не только для учёных: «не давайте воли жабе, даже если очень душит!». Но даже для политиков: «не пренебрегайте наукой, это опасно!». Потому что, если они перестанут пренебрегать (а сейчас они, конечно, перестали, ещё бы! Половина физиков и шарлатанов, выдающих себя за физиков, специализируются по теории разветвляющихся вселенных, материи-антиматерии и эффекту спутанных состояний, и все получают хорошую зарплату), может получиться только хуже. Они же торопят, чиновники и политики. Жаба-то душит их не в пример сильнее, чем учёных. А то зачем бы они стали заниматься этим грязным делом. В любой момент кто-то под внешним контролем и психологическим давлением поторопится с опасным экспериментом, и результат может оказаться ещё более апокалиптическим.

Я бы посоветовал, если бы кто-то слушал мои советы, финансировать лучше астрологов и экстрасенсов. Деньги на ветер, да, но и апокалипсиса так не вызовешь. А откат с них требовать при успехе у публики можно. А лучше всего гуманитариев подкармливать. Хотя… это как посмотреть ещё, безопасно ли это. Иная идея похуже бомбы и даже шоколадки. И ведь там даже сажать изобретателя не рационально. Во-первых, он часто давно уже умер, пока ещё из его идей прорастёт что-то несообразное и зловещее. Во-вторых, он же ни в чём и не виноват. Это всё последователи. Это я оказался своим собственным последователем, адептом Зла.