Про Новый год, котиков и вот это вот всё! [Лев Петрович Андриевский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Лев Андриевский Про Новый год, котиков и вот это вот всё!

– А девчонки сказали, что Деда Мороза не бывает! – Василиса сидела у окна кухни и разглядывала, как внизу, мимо дома, ходили прохожие и ездили машины, а на них с неба неспешно падали снежинки.

– Васена, ну как же не бывает? – спросила мама Василису, открывая духовой шкаф с только что испеченным печеньем, от чего вся кухня наполнилась ароматом имбиря и сдобы. – Как не бывает? А кто же тебе подарки под елку складывает?

– Мама! Мне уже восемь! – сказала серьезная школьница Василиса, отделяя каждое слово, укоризненно посмотрев на маму и сложив руки на груди.

Мама посмотрела на свою дочь в ответ, и у них началась игра в гляделки. Они смотрели пристально друг на друга, кто кого переглядит, пока не начинали громко и заливисто смеяться. Наверное, даже слишком громко. Лежавший неподалеку большой пушистый кот Маркиз недовольно поднял голову, затем поднялся на лапы и мягко спрыгнул с подоконника. Убираясь от столь громких звуков в другую комнату, кот всем своим видом выражал недовольство.

А мама, которую, кстати, звали Марина, и дочка Василиса, уже отсмеявшись и обнявшись, не сговариваясь, уставились в окно. Снег все так же не спеша спускался с небес на головы прохожих. Доставалось и машинам, и дорожкам во дворе, от чего дворники на этих самых дорожках все чаще работали лопатами и все громче перекрикивались с кем-то из своих начальников.

Внезапно идиллию любования зимой нарушил звоночек таймера духового шкафа, оповестив о том, что очередная порция имбирного печенья была готова.

Мама отскочила от окна, схватила маленькие силиконовые прихватки, которые в доме ласково звали «свинолапками» из-за их схожести с копытцами, и открыла духовой шкаф. Комнату снова наполнили сладкие ароматы.

Работая кондитером, Марине приходилось иногда отрабатывать школьную повинность, с которой порою сталкиваются все родители школьников. Однажды она принесла в школу приготовленные ею сладости и имела неосторожность поделиться тем, что сделала их сама. Выслушав море комплементов от родителей и детей, она с ужасом поняла, что теперь стала придворным или, точнее, «приклассным» кондитером. Не одно общее собрание детей не обходилось без чего-нибудь вкусненького от «мамы Василисы». Вот и сейчас Марина пекла имбирное печенье для всего класса на новогодний классный час-чаепитие. Конечно, она бы лучше предпочла погулять с Васеной в это воскресенье или посмотреть пару серий любимого сериала, но на нее легла общественная нагрузка. И это была печь. Но это было лучше, чем украшать класс, крутить что-то там бесконечное в партах или разучивать песню. Или еще куча других «замечательных» дел, которыми перед новым годом щедро сыпал родительский комитет во главе с классным руководителем.

«А гулять мы все ровно пойдем! Вот еще порцию допеку, и пойдем», – думала про себя мама-кондитер. Внезапно ее размышления прервал голос дочки от окна. Не поворачиваясь, она спросила:

– Мам, а папа с нами будет встречать новый год?

«Ну вот! – подумала Марина. – Все-таки вспомнила».

– Солнышко, если у папы получится, он обязательно приедет, – в очередной раз повторила мама доченьке уже натершую язык фразу, в которую Марина и сама уже не верила.

Папа Василисы уехал в срочную командировку в северные регионы нашей прекрасной и такой большой Родины. Так иногда бывает с хорошими инженерами – их срочно отправляют что-то там важное и очень нужное для всей страны чинить. Но разве это объяснить всего одной маленькой девочке, которая больше всего на свете любила встречать новый год вместе, всей семьей, и которая очень и очень скучает по папе? Тем более что командировка продолжается уже второй месяц и все усложняется холодами и метелями по месту командировки папы. Оттуда просто никто не мог вылететь или даже выехать. Потому что это было опасно.

– Солнышко мое… – снова обратилась Марина к дочке, проведя ласково ладошкой по волосам и спине. – Ты же знаешь, что на Новый год случаются разные чудеса? Если мы с тобой будем верить, то чудо обязательно случится! – сама не веря сказала оптимистичная мама.

– Не случится! – вдруг зло ответила Василиса, дернула телом и ушла, схватив со стола планшет с наушниками, на диван.

«В последнее время Василиса делает так все чаще и чаще» – сокрушалась про себя Марина, тяжело вздыхая.

Василиса садилась на диван, вставляла в уши наушники и погружалась на часы в популярную у детей социальную сеть. И старательно игнорировала все, что связано с традициями Нового года. Осталось два дня, а в доме даже не была наряжена елка.

Примерно через тридцать минут Марина, почти совсем одетая для зимней прогулки, выдернула из ушей дочери наушники со словами:

– Земля вызывает Космос! Василиса, прием!

– Ну мам! – притворно скуксилась Василиса. – Ну отстань!

– Ну уж нет! Подъем! И без разговоров идем гулять! – она подняла дочь с дивана и мягко подтолкнула ее в гардеробную за одеждой.

Уже в лифте Василиса продолжала играть роль девочки, которая не хочет гулять:

– Не хочу гулять!» – смотрела она на маму, не выходя из образа.

– Ничего не знаю! Белки сами себя не покормят!» – сказала неприступная мать.

План Марины был простой: она хотела привести дочку в парк кормить белок, которых Василиса очень-очень любила, и всегда бежала к ним с восторгом.

Белок, как назло, в парке не было. С неба шел неспешный снег, и они почти молча углубились в парк. Василиса искоса бросала на маму хмурые взгляды, видимо, продолжая показывать свое недовольство прогулкой.

Ой, белка! – внезапно резко вскрикнула мама. – Смотри, вон она!

Марина побежала, вперед размахивая руками и вынуждая дочь бежать за ней. Василиса была смелой девочкой, но совсем не хотела оставаться в парке без мамы.

Что-то холодное и пушистое внезапно осыпало ее сверху и, сама от себя не ожидая, Василиса залилась громким высоким криком. Тут она поняла, что это был снег, который свалился с пушистых лап елей, стоящих вдоль дорожки, по которой она шла. И этот самый снег был ловко сбит коварной мамой снежком – все доказательства были налицо, потому что вторым снежком Марина пыталась сбить снег с ветки повыше.

– Ма-ма! – раздельно произнося слоги, заголосила пораженная коварством дочь. – Ах так!

И тут же принялась катать снежок с намерением вернуть снежный долг. На ее лице появилась улыбка впервые за несколько часов, и в глазах заплясали мстительные огоньки. Схватив снежок, мстительная дочь припустила за мамой, которая, в свою очередь, совсем не намеривалась стоять и ждать расплаты. Отстреливаясь от дочери наспех скатанными снежками, Марине приходилось петлять по расчищенным, а кое-где протоптанным дорожкам парка. Таким образом ей удалось заманить дочь к окраине парка, где он примыкал к реке. Зимой это было любимое место для катания на санках, ледянках, а иногда просто картонках, которых вокруг было набросано кем-то вдоволь. Сам факт того, что вокруг валялся картон, печалил Марину, но сейчас это было ей на руку.

Пока Василиса увлеченно бежала следом, намереваясь догнать маму и попасть в нее снежком, та внезапно сменила траекторию и рванула навстречу. Набегу хватила растерявшуюся дочь и валявшуюся поблизости картонку побольше. Вдруг уселась на нее, крепко обняла Васену и рванула с горы по ледяному желобу. Василиса осознала все уже в пути. И снова парк наполнился звонким высоким криком Василисы. Она кричала, пока не закончилась ледяная горка. Дальше они какое-то время еще кубарем катились по снегу и только потом рухнули в снег. Хорошо, что никто не поехал за ними следом. Все знают: доехал до конца горки – уберись в сторону, а то снесут!

Марина и Василиса были очень умными и тоже поспешили убраться в сторону.

Они катались еще несколько раз, толкались в сугробы, рисовали снежного ангела. Домой вернулись уже в сумерках.

Подходя к дому, Василиса и Марина, не сговариваясь, обратили внимание, в каком большом доме они живут и как плотно соседние дома стоят по соседству, создавая иллюзию длинного нескончаемого дома, тянущегося вдоль улицы. Кое-где между домами и правда совсем не было промежутков. Эта улица была застроена очень давно – в прошлом, а то и в позапрошлом веке. Дом, в котором Василиса жила с родителями, тоже был старинным, хотя и недавно отреставрированным на современный манер. Из-за чего потерял очарование старины, но все еще внушал своим видом уважение и трепет.

Дома Марина решительно не отпускала нажим на дочь: не давая ей опомниться, напоила вкуснейшим какао с зефирками и предложила наряжать елку.

– Без папы не буду! – безапелляционно отрезала Василиса.

– Васен, ну ты что? А если папа вообще не приедет? Нам что тогда, без елки сидеть? – высказала вдруг свои опасения несдержанная Марина и осеклась, но поздно. У Василисы уже по глазам пробежала мокрая рябь, готовая вот-вот излиться Ниагарским водопадом.

– Котенок, ну послушай! Я тоже хочу, чтобы папа приехал и встречал вместе с нами Новый год. И приедет папа или нет, новый год наступит все ровно. Он наступит, если мы не нарядим елку! А вот если не нарядим, а папа потом это увидит, он точно расстроится, когда приедет.

Пристально посмотрев на дочь прямо сквозь мокрую пелену, Марина пару раз кивнула для верности. Василиса смотрела на мать, что-то обдумала несколько секунд и сдалась.

– Ну ладно, – Василиса опустила голову, закрыла глаза, и с ее щечек сорвалось несколько предательских капелек, которые она так старательно сдерживала. Ведь все-таки ей уже восемь, и она уже почти совсем взрослая.

Марина радостно обняла дочь, поцеловала ее в мокрые глаза и пошла доставать елочные игрушки и гирлянды.

Елка у них была искусственная и установить ее не было никаких проблем. Хотя этим всегда занимался их папа. Конечно, папа – это муж мамы, но все и всегда его зовут папой, даже мама.

После установки елка совсем не отличалась от настоящей. Это удивительное искусственное дерево было когда-то семейной реликвией в маминой семье. Его когда-то в Советском Союзе купила мама мамы – бабушка Василисы. И с тех пор не прошло ни одного года, чтобы елка не была наряжена.

Игрушки тоже были очень разные: и такие, которым уже больше чем полвека, сделанные из тончайшего стекла, и современные – из пластика. Гирлянды только были очень современные – яркие и красивые. Те, что покупали в прошлом веке, по решению папы были выброшены, так как они, по его словам, были совсем не безопасные для использования.

– Так, мы команда. Чтобы не тратить лишнего времени, ты будешь подавать мне игрушки, а я их буду цеплять! – предложила деятельная Марина.

Василиса стала подавать игрушки, а мама их стала цеплять на ветви елочки.

В какой-то момент Марина поняла, что Василиса вовсе не следит за тем, какие игрушки подает маме, а просто опускает руку в коробку и протягивает ей, что называется, без огня, а сама в это время сидит и что-то роет в планшете, почти не обращая внимания на то, чем они занимаются.

– Васен, ну ты что? – в очередной раз за этот вечер спросила мама. – Давай украсим елку игрушками, которые нравятся именно тебе, а потом расскажем папе, какой классный ты стилист! Давай соберись, мы ее почти нарядили!.

И тут совершенно неожиданно откуда-то с боку, подпрыгнув невероятно высоко и оттолкнувшись от стены, кот Маркиз влетел в елку и повалил ее наземь. Да с таким грохотом, что разлетелось несколько драгоценных старинных елочных игрушек.

– Маркиз! – закричала Марина и громким визгом ей вторила Василиса:

– Да что же это такое?!

– Так, все! Василиса, быстро спать. А тебя, Маркиз, я сейчас вообще накажу!

– Мам, – робко попыталась, спорить Василиса и пустила девичью слезу.

– Без разговоров! – разделяя слова, сказала Марина, и Василиса поняла, что спорить не стоит.

Опустив голову, она переоделась в пижаму, почистила зубы. Вернувшись в гостиную, она пожелала маме спокойной ночи и ушла на свою кровать. Марина же сидела молча на табурете и смотрела в городскую тьму в оконном проеме.

Уже в кровати Василиса слышала, как мама разговаривает с кем-то по телефону и, кажется, плакала.

Засыпая, Василиса подумала: «Гад все-таки Маркиз. Я хоть и не хотела наряжать елку, но ронять-то зачем?

И тут вдруг она открыла глаза, потому что услышала мягкие шаги по полу ее комнате. Мимо нее как ни в чем не бывало прошел Маркиз куда-то в коридор. Василиса вскочила с кровати, намереваясь поймать Маркиза и отнести его маме на расправу. Ну или хотя бы отругать его самой. Но когда она выбралась в коридор, в квартире оказалось неожиданно темно, как будто все уже спали. Только полоса света проступала из приоткрытой входной двери.

«Мама, что ли, дверь оставила открытой?» – подумала Василиса. И, прыгнув на ходу в тапки, прямо так, в пижаме, выскочила в парадную. Успев подумать, почему именно парадная? Тут же парады не проводят…

Василиса была очень послушной и разумной девочкой и никогда не выходила из дома без разрешения. Но, кажется, мама уже спала и оставила случайно открытой дверь. Хотя раньше такого никогда не бывало.

«Я только Маркиза поймаю и сразу обратно», – думала решительная охотница на котов.

Тем временем Маркиз миновал уже лестничный пролет по направлению вверх, а Василисе не оставалось ничего другого, кроме как побежать за ним. Ведь они никогда не отпускали его из дома – заблудится еще и потеряется. Ну и что, что он елку уронил? Подумаешь. Все вокруг нее было необычным. Казалось, обычные ступени вдруг обрамились коваными перилами и массивными деревянными поручнями, которые шли к тому же и вдоль стены. Так что опираться на них можно было не мешая тому, кто проходит по другой стороне. На стенах весели причудливые фонари, которые светили тускло и, казалось, живым огоньком. Она такое только в старинных фильмах видела. Не поспевая за Маркизом, который для домашнего кота оказался очень шустрым, Василиса уже добралась до верхнего этажа и встала перед приоткрытой дверью на чердак. Раньше она бы и не подумала лезть на чердак. Таким только глупые мальчишки занимаются и в старинных советских фильмах, но сегодня случай был особый. Во-первых, Василиса очень беспокоилась о Маркизе, а во-вторых, она была очень смелой и решительной и уже не могла сдаться, зайдя так далеко.

Почему дверь чердака приоткрыта и откуда она тут вообще взялась, было загадкой. Но Василису сейчас это совсем не волновало, она осторожно прошмыгнула вовнутрь, чуть больше отворив створы двери.

Внутри чердака была полутьма, такая же, как бывает в квартирах, в которых уже наступила ночь, но шторы не занавешены и света уличных фонарей, соседних окон и луны со звездами хватает на столько, что отчетливо видно силуэты всех предметов.

Двигаясь куда-то вглубь по коридору, смелая девочка видела проходы в боковые помещения, похожие на очень захламленные комнаты. В одной стояли и пылились пианино, комоды и стулья, наваленные друг на друга. Какие-то коробки со старыми плюшевыми игрушками, стопки бумаг и, кажется, пластинок – их Василисе показывала бабушка. Она их хранила и очень ими дорожила.

– Кис-кис-кис! Маркиз, – полушепотом стала звать своего котика Васена. Было немного жутковато во всем этом полумраке и старых вещах. Но и очень интересно было.

«Надо будет уговорить папу забраться сюда, когда светло. Здесь очень много интересного. И       когда папа приедет», – мысли об отце расстраивали Василису, заставляли чувствовать грусть. Она очень скучала по папе и хотела вместе с ним встречать Новый год. А еще гулять в парке, ходить на каток и в гости к бабушке с дедушкой. Она могла все это делать и с мамой, но без папы все это было не так весело. Потому что он очень сильный, мог носить ее на руках и шее. Он очень веселый, постоянно выдумывает разные неведомые веселые игры. Одна из ее любимых игр «Камень-ножницы-бумага», на щелбаны. Василиса обожала выигрывать у папы, но подозревала, что он поддается. Такие размышления и воспоминания вызвали улыбку, и она совсем забыла, что немного боялась.

Вдруг из всего этого завала старых и пыльных вещей ее привлек к себе один предмет, который, казалось, выделяется из общей массы. Это был небольшой цифровой фотоаппарат. Она тоже такой видела чисто случайно в каких-то старинных вещах у папы и мамы, которые они называли «жалко выкинуть». Этим фотоаппаратом давно никто не пользовался, так как удобнее всего было снимать на телефон; иногда мама снимала на большой фотоаппарат с объективом, а вот такой, маленький цифровой, они почему-то называли «мыльница». Надо будет спросить маму при случае почему?

Василиса взяла в руки фотоаппарат, нашла кнопку включения и зажала ее в долгом нажатии. Она даже не подумала, что, возможно, «мыльница» давно не заряжалась и в батарее нет заряда. Но нет, экран засветился, и на удивительно ярком фото девочка увидела, как семья наряжает елку. Они были веселые и смотрели друг на друга лучащимися от света глазами. Василиса стала крутить колесико на корпусе прибора, проматывая фотографии. На всех этих фотографиях были люди семьями – по крайней мере, так казалось – иногда вдвоем и совсем уже редко по одному, он наряжали елку к Новому году. Люди эти все были совершенно разные: по возрасту, национальности и внешнему виду. Главное, что бросалось в глаза, – все очень радостные. На одном из фото Васюле показалось, что она видит мальчика, очень похожего на папу, но совсем маленького, а на другой ей увиделась мама.

«Наверное, это двойники, я в Интернете видела, – думала Василиса. – У каждого человека есть двойник. И говорят, что есть даже сверхъестественное существо, которое может занять место человека в жизни, а самого человека выжить. Кажется, его звали Доппельгангер».

От таких мыслей Василиса снова поежилась.

Вдруг впереди ей послышались голоса. От этого сердце ухнуло в пятки, и Василиса встала как вкопанная, даже боясь дышать. Ей хотелось бежать без оглядки и в то же время посмотреть, кто же там разговаривает. Девочка выбрала второе. И двинулась потихоньку вперед, пока не подошла к широкому проему в просторную комнату.

В углу этой комнаты стояли, кажется, кресло-качалка и какой-то столик. То, что Василиса увидела дальше, было совсем невероятно.

В комнате оказался огромный камин, в котором горел огонь, но не красноватым, а холодно-синеватым отливом. А языки пламени, причудливо сплетаясь, вырисовывали удивительное, большое и очень узнаваемое лицо бородатого пожилого мужчины в зимней шапке. Но самое удивительное было даже не в этом. Прямо перед этим огненно-волшебным изображением стоял ее кот Маркиз и разговаривал с Дедушкой Морозом, а был это именно он. И разговаривал Маркиз человеческим голосом.

– Ваше мур-морозное величество, делаем-с все, что в наших силах, и даже немного больше. Мур, – говорил кот огненному изображению с явным кошачьим акцентом.

– Верю, верю, Маркизушка! И не осуждаю, не ругаю я тебя, что ты. Но времени очень и очень мало. Новый год уже следующей ночью. Надобно нам успеть, милый!

– Нам, ваше мур-морозное великолепие, по-мур-может только чудо-с! Мур-мы задействовали всех! Все домашние и дворовые коты исправляют-с ситуацию! Но темных пятен очень много!

– Ну, чудо не чудо, а помощник, я смотрю, к нам уже как раз пожаловал, – изображение в камине стало очень довольным, появилась рука в варежке, которая огладила бороду. – Выходи, внучка, выходи Василисушка, не прячься там!

Маркиз повернул голову в сторону входного проема.

– Мур? – его мордочка выражала озадаченность и удивление, насколько это вообще было возможно у котов.

Василиса робко вошла в комнату.

– Здравствуйте, – поздоровалась вежливая девочка, потупив взор и тихонечко бросая взгляды то на удивительное огненное изображение Деда Мороза, которое к тому же разговаривало, то на своего кота Маркиза.

– Маркизушка, поздоровайся! Что уж ты? – попенял Дед Мороз коту.

– Мур-мое почтение, Василиса! – сдержанно приветствовал котик девочку. Видимо, он был очень вежливым, а потому от его удивления не осталось и следа. – Это неслыханно, ваше мур-морозное величество! Как это возможно – ребенок, и здесь? – кот заговорил с дедушкой, но Василисе тон совсем не понравился. Она подумала, что сейчас ее, наверное, выгонят и отправят домой.

– Ну-ну, Маркизушка, не пугай нашу гостью, что ты! – пожурил дедушка котика. – Да ты же сам ее и пригласил! – ухмыльнулось изображение. Глаза кота при этом округлились:

– Но как, ваше мур-морозное величество?

Все это время девочка стояла и слушала с великим любопытством. А в голове появлялось куча вопросов: «А куда это меня пригласили?», «А где это – здесь?», «А как пламя в камине голос передает?», «А что, коты разговаривают?» и куча других. Еще немного, и она точно не сдержится и что-нибудь спросит. Хотя она очень вежливая девочка и никогда не перебивает старших.

– А так, Маркизушка! Ты забыл, что у детей очень тонкое и хрупкое восприятие, и они легко от счастья великого в горе горькое улетают? Все дни последние Васюлюшка грустила, а в последний день вон как с мамой веселилась, А потом ты елку уронил, а мама ее спать отправила. Ее и выкинуло от таких качелек в Бездумье. Где ни мыслей, ни эмоций нет, только тишина и равновесие. А потом ты поблизости сюда дверку открыл, она сразу из Безмолвья и притянулась за тобой. Не могут долго люди в Безмолвии теперь быть. Раньше-то вон, сами в дорогу находили, к тишине тянулися, к равновесию, а теперича без мыслей-то уже и не могут, быстро повод отвлечься-то находится. Оттого и нервные стали в большинстве своем и ищут, чем голову от тишины-то занять!

Василиса слушала дедушку, но так и не поняла – он сейчас поругался или похвалил.

– Виноват-с, ваше мур-морозное величество! Велите-с исправить? – Василиса после этих слов немного напряглась.

– Ну нет, что ты! Это же нам с тобой очень и очень повезло! Это же замечательно! Теперь мы с тобой будем просить внученьку нам помочь. И, надеюсь, она нам не откажет.

– Но что может маленькая девочка, ваше мур-морозное величество? – не очень уважительно, как показалось Василисе, сказал кот Маркиз. И разговаривал он прямо как какой-то маркиз. Василиса поджала губы, немного обидевшись. А дедушка тем временем продолжал:

– Девочка, которая верит в чудо, – это самая сильная магия этого мира, Маркизушка, – дедушка Мороз стал вдруг очень серьезным и даже печальным. – Сейчас же оно как: люди перестают верить в чудо, в Новый год. Иногда даже говорят: «Деда Мороза не существует», – кот после этих слов выгнул спину, страшно завращал глазами и зашипел. А Василисе стало немного стыдно. И если бы не было так темно, то все бы увидели, как багрец залил ее личико. – Сейчас, Маркизушка, столько технических чудес у людей, столько разных кино и мультиков, что простые человеческие чудеса уже и не радуют. Все смотрят Интернет! Там тебе и доказательства, и обоснования, и мнения. И чем громче кричат, тем больше все верят. А еще верят в «лайки» – чем больше «лайков» на сообщении – это когда похвалили, – тем больше людям кажется, что такие сообщения заслуживают доверия. Бывает, что и так, да не всегда, Маркизушка. Не всегда, – сокрушался дед Мороз. – Скажет, например, кто-то в классе: «Никакого Деда Мороза не бывает, я в Интернете прочитал!» и давай всем одноклассникам показывать. А на том сообщение много тысяч «лайков». А как ты супротив тысячи-то пойдешь? Вот так. Даже те детки, что верят, правду одноклассникам сказать-то и боятся! А потом уже и сами верить перестают!

Василиса стояла, грустно опустив плечи. Она понимала, что Дедушка Мороз прав в каждом своем слове. Ведь она сама пришла домой и сказала маме, что Дедушки Мороза не бывает, и готова была это доказывать, потому что ее друзья в классе доказывали другим, что это так, показывая разные ролики и ссылки, а потом дружно смеялись над теми, кто с ними спорил. Рядом с ней, так же опустив плечи и голову, стоял кот.

– Ну да не беда, чего вы! Охохошечки хо-хо! Не беда! – захохотал вдруг дедушка, что аж из камина искры посыпались, и Маркиз поспешно отскочил в сторону, наверное, боясь опалить шкурку. – Сказки вспомните! Мне всегда на помощь в трудную минуту внученьки приходят. Так то и не сказки вовсе, а былины. И «Морозко», и «Двенадцать месяцев», и «Снежная королева», и многие другие. Они про добрых девочек, которые хранили в своем сердце тепло, добро и веру в чудо. А уж я-то одним глазком за ними поглядывал. Где видимый, а где и нет, а помогал. А они мне помогали и передавали другим свою веру в чудо. Так что помогай, внученька, спасай дедушку, да и весь город в придачу, – изображение в камине смотрело на Василису, и кот Маркиз тоже смотрел. Девочка поняла, что она очень важна, но ей стало немножечко страшно.

– Хорошо, – скорее, пискнула, чем сказала Василиса. – Но я не знаю, что делать надо, – и честными глазами посмотрела на дедушку.

– Ай, не беда, милая, все расскажу и всему научу! Но сначала тебя надо переодеть! Не в пижамке же мир спасать, – улыбнулся Дед Мороз и набрал полные щеки воздуха, что на секунду показалось, что он лопнет. Но дедушка не лопнул. Он выдул клубы белого тумана, который окутал девочку с ног до головы, и когда тот рассеялся, то перед Дедом Морозом и котом Маркизом предстала Снегурочка. Конечно, это была Василиса, но ее наряд в виде серебристо-белой шубки, расшитой синим морозным узором с жемчугами, пушистая шапка и синие, подбитые серебром сапожки создавали такой образ, что любой не задумываясь сказал бы: «Снегурочка!»

– Снегурочка, – сказала Василиса, увидев свое отражение в невесть откуда взявшемся ростовом зеркале. От такого внешнего вида хотелось улыбаться без остановки. Сердце, казалось, выпорхнет из груди красивой птицей и полетит над землей.

Васюля и кружилась, и скакала, и смеялась, и в порыве благодарности хотела было обнять Дедушку Мороза, но испугалась и схватила в охапку опешившего Маркиза.

– Спасибо! – закружилась Василиса с Маркизом по комнате. И снова раскраснелась, но теперь не от стыда, а от счастья. – Ну все, я прям чувствую, что готова! Ой! А что делать-то надо? Я справлюсь? А вдруг я не справлюсь? – затараторила Василиса.

– Ничего, внучка, я тебе все расскажу и покажу! – улыбнулся Дедушка Мороз. Он снова надул щеки и подул теперь на зеркало, его покрыло морозным узором. Затем из середины морозный узор отступил к краям, и там, где он разошелся, появилось изображение домов и улиц.

– Смотри, Васюленька, это твой родной город, – тем временем изображение петляло между домами, пролетало по дорогам и улицам и стало плавно подниматься на уровень крыш.

На этом картинка не остановилась, движение продолжилось до высоты, сравнимой с высотой птичьего полета, а потом и до облаков. Так что ночной город стал похож на карту, на которой кварталы и районы отделялись светящимися линиями дорог.

– Смотришь внученька? – спрашивал дедушка. – Смотришь, да не видишь».

Василиса повернула голову в сторону огненного изображения и вдруг перед ней в воздухе, на уровне глаз, стал материализовываться предмет. Он как будто разворачивался из маленькой снежинки во что-то сложно-угольное непонятной формы. Потом общая вращающаяся масса вытянулась в виде своеобразной угловатой гантели. Далее гантель сплющилась в свое двухмерное плоское подобие. А потом из концов структуры вытянулись отростки в одну сторону параллельно друг другу и под прямым углом к фигуре. Еще мгновение, и перед девочкой в воздухе повисли аккуратные очки в серебряной тонкой оправе и прозрачными синими стеклами.

– Надень очки, милая, и посмотри теперь на картинку, – подбадривая, обратился к Василисе Дед Мороз. Василиса робко взяла висящие в воздухе очки и надела их себе на нос. Подошли они идеально и вовсе не были, как ожидалось, холодными. И тут же девочка отметила изменения на картине города. Она несколько раз поиграла очками, снимая их и надевая вновь. И каждый раз видела одно и то же. Город был как будто опутан серебряной морозной сетью, но внутри этой сети были большие темные прорехи, которые, как показалось, потихоньку-понемногу расползались. А потом как будто снова зарастали.

– Что это, дедушка? – озадаченно смотрела на изображение новоиспеченная Снегурочка.

– Это, милая, борются прямо сейчас свет и тьма в душах людей, борются и окутывают город. Свет – это добрые мысли и радость, новогоднее настроение и предвкушение, мечты и вера в чудо. Тьма – это безразличие и апатия, когда не волнует ничего и когда в чудо не верят, – Дедушка Мороз говорил очень серьезно и немного грустно. – Когда в одном месте собираются люди с темными мыслями, мечтами и снами, то тьма начинает окутывать такое место города, как тучи в пасмурный день. Становится тускло и грустно, и даже светлые люди заражаются печалью. Но иногда бывает, что в одном месте, доме или на площади собираются люди со светлыми и добрыми помыслами, яркими мечтами и идеями, и все вокруг них так же начинает преображаться. Печальный улыбается, грустный видит новую надежду, и приходят мечты и добрые сны. Так и борются каждый день в душе людей свет и тьма!

Он поднял указательный палец вверх, подчеркивая значимость сказанного.

– Но первая ночь года – это время особое. По светлому узору ко мне, до самого Великого Устюга, долетают желания всех людей – от мала до велика. И мальчиков, и девочек, и даже их родителей, – улыбнулось огненное изображение. – А елочки, моя хорошая, – это не что иное, как усилитель желаний. И если елочку нарядить радостно и весело, с хорошими мыслями и весельем, то одна такая добрая елочка может и целый район накрыть радостью. А может случиться так, что елочку нарядили ругаясь, споря, печалясь или даже с ненавистью. Представляешь, какие тогда силы усиливает елочка?

– Ой, мамочки! – закрыла рот Василиса. – Это же я тогда с мамой такую елку нарядила. Правда Маркиз ее повалил, – с прищуром посмотрела на котика уличающая его девочка.

– Ай, и правильно сделал! – воскликнул дедушка, да так что снова из камина прыснули искры. – Он же, по сути, спас весь ваш дом! Если елочку уронить, то она не будет передавать мысли – ни хорошие, ни плохие! Поэтому так часто ты и видишь ролики про то, что «плохие» котики роняют елки. И вовсе-то не плохие, а котики-герои, которые работают со мной на благо нового года, – изображение развело руками, мол, ничего тут не поделаешь. Или одна семья из-за елки расстроится, или их грусть и печаль на всех перекинутся.

Это Василиса поняла и без слов.

– А теперь, внученька, самое главное. Котики не справляются. И работают уже на пределе своих кошачьих сил. Я ведь, хоть и Дед Мороз, а не всемогущ.

Изображение на волшебном зеркале вдруг замерцало, и проявилась новая картинка: по крышам города носились котики всех возможных мастей и окрасов, они подхватывали тянущиеся из домов серебряные нити и ткали тот самый морозный узор. Иногда они прыгали, быстро и ловко, с дома на дом в невероятных прыжках, а иногда буквально взлетали и неслись на голубоватых полупрозрачных крыльях. Да и сами они при этом были окутаны каким-то волшебным светом. Больше всего напоминали миниатюрных грифонов. Где-то из домов тянулись очень тонкие нити, а где-то как будто бил родник. Иногда удавалось вплести нить в общий узор, иногда ниточка рвалась и приходилось искать новую. Одно было видно наверняка – котики очень и очень старались.

– Раньше, в стародревние времена, в каждом доме был или очаг, или камин, или печь. И вот все худые, злые и темные мысли в этом очаге сгорали, превращаясь во что-то доброе и светлое. Все желания, мысли, надежды и радости собирались за год в каждом доме и через очаг, очищенные от грязи, сплетались в единый узор. Вот откуда и пошла легенда, что Дед Мороз приходит через камин, – при этом дедушка озорно подмигнул Василисе. – А потом и елочки наряжать стали. Раньше-то котикам куда как проще было! А теперь очагов в домах почти и не осталось уже. Бывало, посмотрит человек на огонь, и худые мысли из его головы как будто сами исчезают. И говорили тогда: «Сор не выносить из избы». Так то не только про мусор было, а не выходить из дома с дурными мыслями. Ну да что-то я отвлекся, – отмахнулось от своих слов пламенное изображение. – Тебе нужно котикам помочь! Потому что, как я уже сказал, чистое девичье сердце с верой в чудо и новый год – это самая сильная магия, – Дедушка Мороз вдруг пристально глянул на Василису и спросил: – Теперь веришь в Дедушку, Снегурочка? – и громко и заливисто рассмеялся.

Девочка на мгновение смущенно потупила взор и потом радостно ответила:

– Конечно, верю, дедушка! – и вдруг, сама не ожидая от себя, как бросилась с объятиями к огненному изображению и, даже не успев испугаться, вдруг почувствовала, что обняла человека и что её обнимают в ответ. Вот такое удивительное волшебство было у Деда Мороза, что через пламя камина он мог не только говорить, но, если надо, и обнять.

– Дело тебе предстоит не сложное, но и не простое. Больше всего это похоже на рисование. Любишь рисовать, внученька? – спросил вдруг Дедушка Мороз. Василиса в ответ кивнула. – Ты возьмешь волшебную палочку, – улыбнулся дедушка. – Куда без нее?

Перед Василисой в воздухе материализовалась палочка, больше похожая на длинную изящную сосульку. Это было похоже на то, как материализовались очки, только форма другая. «Что, интересно, еще можно вот так материализовать?» – успела подумать Василиса.

А дедушка продолжил:

– Тебе нужно помочь моим котикам нарисовать узор. Ты теперь знаешь, не просто веришь, а знаешь, что Дед Мороз существует, что есть волшебство и чудо, и что наш мир полон чудес. Поэтому твое знание о чудесах и вера в безграничные возможности и сказку позволит усилить слабые нити и дорисовать пустоты. А уж потом и я подключусь. Как только все нити во всем мире сплетутся в один узор и в единую сеть с центром в Великом Устюге, я смогу прочитать все желания и намерения всех людей в мире. Они тоже соткутся в своеобразный орнамент, и вот этот орнамент я и умею читать и как бы видеть будущее, которое сулит нам эта ткань людских желаний. И немного исправлять его умею. Задумает, например, себе школьник самый лучший и новый ноутбук, а я сразу вижу, что как только он его получит, забросит и школу, и друзей, и родителей ради игрушек компьютерных, они ему весь настоящий мир заменят. Так и не исполню я его желание, а получит он вместо него ролики. Расстроится немного малыш, а за зиму те ролики ему так глаза намозолят, что при первой возможности он кататься на них поедет, друзей новых встретит, в клуб по интересам спортивный вступит и будет развиваться в лучшую свою сторону, а там, может, и про ноутбук снова подумает. Каждый подарок на пользу идет. И у каждого он свой. Не всегда это коробочка под елочкой: иногда это снег в том месте, где он редкость, иногда – идея книги или стихотворения, иногда – смелость признаться в дурном поступке, а иногда – в любви, – дедушка сделал паузу, улыбнулся и продолжил: – Понимаешь, подарок на Новый год это не только вещи, это сокровенное и настоящее – то, что живет у каждого в душе. А я умею эти настоящие желания читать по тому узору, что ткется каждый год. Ну так что, поможешь? – Дед Мороз серьезно посмотрел на стоящую перед ним девочку-Снегурочку и стал ждать ответа.

Василиса сомневалась недолго. Конечно, она поняла не все, что сказал дедушка, хотя ей и было понятно, что разговаривал он с ней очень серьезно и совсем как со взрослой. Но общую картину она поняла.

– Конечно, помогу, дедушка! – поправила очки на носу Василиса и взмахнула волшебной палочкой.

– Вот и славно! – хлопнул в ладоши дед Мороз. – Вот и здорово!

Он снова надул щеки и подул на стену, что выходила на улицу. Словно осыпавшись снегом, стены вдруг не стало. Стало видно город. И было довольно высоко.

Пронзительно свистнув, сунув руки в рот, дед стал вглядываться вдаль. Василиса отметила, что у него варежки на веревочке были приделаны к рукавам, наверное, чтобы не потерять. Она думала, что так делают только детям, а оказывается, и Дедам Морозам.

– Поедешь на моих санях. Управлять ими несложно. Олени чувствуют, куда бы ты захотела поехать. А дальше дело за тобой. Помоги котикам сплести узор волшебный. Успеть нужно до утра. Днем волшебные серебряные нити и вовсе не увидеть.

Вдруг откуда-то издалека прямо по воздуху к проему в стене подкатили сани. Выглядели они точь-в-точь как на картинках. Красивые красные сани в серебряных узорах, запряженные двенадцатью северными оленями с огромными красивыми рогами.

Сани подъехали прямо к проему в стене и, как будто того и ожидая, в них запрыгнул кот Маркиз. Сразу устроился на сиденье. Следом осторожно взошла Василиса, крепко держа в руках волшебную сосульку-палочку.

– Я в вас верю! – сказал Дед Мороз, и как по команде сани тронулись.

Тут же, пролетая мимо дома, а это был ее собственный дом, она увидела тонкие серебряные нити, тянущиеся вверх, но казавшиеся очень слабыми и сильно колышущимися на ветру. Осторожно коснувшись одной, она вдруг увидела, что нить стала толще и ярче, и как будто в холод серебра гармонично вплелось тепло золота. А потом по какому-то наитию Василиса взмахнула волшебной палочкой, запуская окрепшую нить в небо. И та стрелой, уже больше походящая на яркий канат, поднялась выше дома. И тут что-то мурлыкнул Маркиз, и у нити оказался крылатый кот. Подхватив ее зубами, он потянул ее за собой, вплетая в узор сети. То же она проделала и с другой и с третьей нитью по ходу движения, пролетая уже к другим домам. Те же звуки произносил ритмично ее бывший домашний кот и при этом размахивал лапками, как дирижер. А девочка в санях тем временем решила попробовать другой фокус. Она представила, что касается всех нитей в доме, просто проведя в том направлении, где их видела, и нити тут же откликнулись, превратившись в подобие самой первой, и устремились в небо. Крылатые коты сновали тут и там, как какой-то рой пчел, и плели узор с новой силой и скоростью. Маркиз тоже не отставал, отдавая команды. Сразу было видно, что дело стало спориться.

Войдя во вкус, юная Снегурочка взмахивала палочкой все чаще, облетая один район города за другим. Она уже чувствовала, что даже немного взмокла от такого темпа. Но помнила наказ Деда Мороза, что надо спешить. Если бы кто-то увидел в тот момент сани и стоящих в них кота и девочку, то этот зритель, наверное, подумал бы, что это какие-то причудливые танцы или сеанс двойного декретирования. Но их никто не видел. Внизу город жил своей собственной повседневной, предновогодней жизнью. Взлетали и садились самолеты, ездили машины, ходили пешеходы. Кто-то работал даже ночью. А кто-то спал. И им было невдомек, что прямо сейчас над городом в красивых санях, запряженных двенадцатью оленями, которых звали по именам месяцев, стояли девочка и кот, а крылатые коты плели из мыслей-нитей узор волшебной сети Деда Мороза.

Оглядевшись вокруг, Василиса подумала, что уже все. Она видела узор везде, куда ни упадет взгляд. Чтобы убедиться в сделанном, она мысленно дала команду оленям, и те потянули сани вверх. Город снова стал похож на собственную карту. И вопреки ожиданиям, на серебристо-золотой причудливой вязи сети она видела темные прорехи. Было похоже на порванную вуаль. И тут, вдруг вспомнились уроки труда, или, как сейчас называют в школе, технологии. Их учили работать иголкой и нитью. Хотя еще раньше ее этому учила мама. Девочка с теплотой вспомнила этот волшебный момент девчачьего единения женской части ее семьи. Взяв в руку волшебную палочку на манер иглы, она представила, как игла пронзает вуаль и протаскивает нить. Рукой же она сделала движение, как будто продевает иглу сквозь ткань и затягивает нить. Тот час же сеть откликнулась и темный проем в ней стал затягиваться.

– Блистательно-с! Замурчательно, ваше снежное мурликолепие! – Маркиз сделал хлопающие движения передними лапками, стоя, совсем как человек, и юная мастерица готова была поклясться, что слышала хлопки!

Сани с удвоенной скоростью стали носиться над городом, а девочка в санях залатывала все прорехи одну за другой. Вдруг они подлетели к такой огромной прорехе, которая ужасала своими размерами. Подлетев повыше, Василиса поняла, что это был самый центр города. И как она не увидела ее раньше? Возможно, сани и Маркиз специально берегли ее веру в себя и не показывали самое страшное место. Кто знает, что бы случилось, увидь эту огромную дыру Василиса раньше. Самое удивительное, что этот огромный разрыв по краям отливал синим. Подлетев ближе, Василиса все поняла. Это были коты. Огромное количество крылатых котов, которые носились вокруг этого темного пространства, пытаясь его залатать, но тьма не сдавалась.

Василисе стал жутко. По-настоящему. Она вдруг почувствовала, что вокруг свирепствует зимняя стужа и завывает ветер, громко мурчат коты и хлопают волшебными крыльями. И рвутся со звуком натянутые нити, словно струны. От страха Василиса дала саням мысленную команду убежать как можно дальше, и они рванули вертикально вверх. Выше, чем когда-либо они залетали до этого. Кажется, даже немного выше редких облаков.

Переведя немного дыхание, девочка робко посмотрела вниз, где темное, абсолютно круглое пятно посреди города с такой высоты уже не казалось огромным, лишь только синие очертания показались еще ярче. Маркиз пытался что-то сказать, все еще стоя на задних лапах, как будто совсем позабыв, что он кот. А Василиса сидела и грустила. Она посмотрела на звезды, еще раз вдохнула морозный воздух. Совершенно не слушая, схватила кота в охапку и разревелась. Так стыдно, так по-детски и громко. Ведь, в конце концов, она была всего лишь маленькой восьмилетней девочкой, которая скучала по папе, любила маму, ходила в школу и еще вчера думала, что Деда Мороза вообще не существует. С девичьих глаз сорвались жемчужинки слез и, как маленькие бриллианты, стали осыпаться на дно саней, ведь сейчас это была не просто девочка, а самая настоящая Снегурочка. А магия девичьих слез заключается в том, что, когда они искренние, они дарят облегчение и снимают напряжение, и от этого проясняется голова. Какая бы беда ни случилась. К тому же она услышала, даже немного почувствовала, какой-то удивительно уютный звук. Как оказалось, это Маркиз на ее руках начал очень громко и ласково мурлыкать, а когда Василиса его отпустила, он стал тереться о ее лицо, обтирая его после бриллиантовых слез.

– Макризушка! – обняла девочка мурлыкающего кота. – У нас же все получится, правда?

– Несоменно-с, ваше мурликолепие!

– Ой! – Василиска резко встала от пришедшей ей в голову мысли. Маркиз свалился на дно саней.

Мысль была простая. Она плакала, и слезы падали вниз. И если бы они падали вниз, на воду, то по ней пошли бы круги, и они бы были абсолютно круглыми. И та дыра в вуали сети тоже была круглая, такая, как будто что-то капало сверху на воду. Но сверху не было ничего. Значит, что-то было внизу, в самом центре этого темного круга.

– Вперед! – скомандовала Василиса оленям, и они понеслись навстречу темному кругу.

По мере приближения и спуска появилосьощущение, что оленям тяжело двигаться, как будто из центра на них дул сильный ветер, который вовсе не хотел пускать незваных гостей.

Василиса узнала это место. Прикрывая лицо от ветра рукавом, смелая девочка видела впереди себя центральную площадь.

«Ну, конечно!» – пришло внезапное осознание. На площади стояла абсолютно темная, практически черная главная городская елка. Фактически до нового года оставался один день, а это елка не горела ни одним, даже самым маленьким огоньком. И фонари вокруг нее тоже не горели. Вообще, вместо радостного новогоднего предвкушения, это место дарило ощущение жути и душевного гнета. Видимо, эту елку наряжали совсем не ощущая предстоящего праздника. И тут она вспомнила, что кто-то из ее одноклассников упоминал о том, что главная елка города совсем не горит – ни днем, ни ночью. И даже как-то слышала по телевизору, в новостях, что подрядчик, который выиграл тендер, не выполнил своей работы. А руководство города не смогло быстро найти грамотных специалистов и средств – все что-то там решало. В результате эта елка источала такое жуткое и гнетущее настроение, которое заражало всех вокруг.

– Ну, нет, такого быть не должно! – решительно про себя произнесла Василиса. Она мысленно направила сани к верхушке черного дерева. Смело смотря прямо на елку и не отворачиваясь от жуткого ветра, девочка воздела руки перед собой, и волшебная палочка зависла между ее ладоней в воздухе. Она сначала свернулась в единую угловатую многогранную массу, которая вращалась и двигалась между ладоней, а потом из нее во все стороны стали выходить лучи. Еще мгновение, и бывшая волшебная палочка превратилась в красивую многогранную звезду: серебряную, яркую, испускающую так, что даже тьма стала отступать перед санями.

Плавно они подлетели к самой верхушке дерева. Звезда, зависшая между ладоней Снегурочки, медленно полетела к дереву и опустилась на самую верхушку. И тут что-то произошло. Василиса силилась себе представить, как светит Звезда и как отступает тьма. Но свет как будто втягивался в темное дерево. Как будто оно – жуткая жадина и ни с кем не хочет делиться этим светом. И света стало меньше. Настолько, что с каждой секундой Звезда тускнела, тускнела и, казалось, что осталось лишь совсем немного. Света едва хватало чтобы осветить напряженное девичье лицо и воздетые ладони. Казалось, что не хватит сил ни у Василисы, ни у Звезды. Да и откуда силы у маленькой девочки и у созданной ею Звезды? На секунду наступила какая-то удивительная тишина. Может быть, это было то самое состояние Бездумья, про которое говорил Дедушка Мороз. Василиса вдруг увидела, что пошел снег. Крупные снежинки падали с неба и им были абсолютно безразличны все земные дела. Был лишь краткий миг полета от неба до земли. И за это время снежинки успевали слиться в едином хороводе танца. Девочка вспомнила, как с другими детьми водила хороводы и что на каждом утреннике, и дома в семье, и даже на взрослом корпоративе, прежде чем загоралась елочка, все произносили одно и то же заклинание.

– Раз, два, три, елочка гори! – произнеся заклинание первый раз полушепотом, Василиса увидела, что Звезда тут же откликнулась и налилась ярким светом. – Раз, два, три, елочка гори! – в этот раз она говорила отчетливо и громко, а ей вторили уже все люди, что произносили это заклинание в ее жизни. И тот час свет звезды стал настолько ярким, что осветил почти что всю площадь. – Раз, два, три, елочка гори! – в голос закричала Василиса и сильно топнула ногой по дну саней.

Казалось, произошел взрыв. Или на площади взошло солнце, осветившее город на много кварталов вокруг. И у всех, на кого попадал этот свет, из головы и души уходили дурные и тягостные мысли, а мысли-нити устремлялись в небо крепкими и мощными. И уставшие было крылатые коты воспряли духом и в мгновение ока залатали прореху вуали сети Деда Мороза.

Наша же маленькая героиня, счастливая и с блаженной улыбкой, стала опадать в сани. И была подхвачена невесть откуда появившимся Дедом Морозом. Потому что, хоть и героиня, а все же маленькая девочка. А маленьким девочкам положено ночью спать.

– Спи, внученька, спи милая, – приговаривал баюкающий на руках девочку Дед Мороз, пока сани мчали их к дому Василисы. – Уж дедушка-то позаботится, уж дедушка-то расстарается!

Василиса открыла глаза, лежа в собственной кровати. Одеяло упало на пол – так бывает, когда она активно ворочается во сне.

«А, кажется, что все было по-настоящему», – подумала Василиса и сама себе не поверила. На часах было шесть часов тридцать минут, то есть она проснулась на полчаса раньше, чем обычно, в школу. И решила проверить кто же там на кухне разговаривает. Она отчетливо слышала голоса.

– Папа! – закричала Василиса, когда увидела родителей за столом кухни, тихонько пьющих утренний кофе. Она побежала вперед и кинулась к отцу на руки. Папа уже успел встать и поймал ее в полете и закружил в объятиях по комнате. – Ты приехал!

– Приехал, милая, приехал! Но совершенно чудом. Ты не поверишь! – и начал рассказывать. – Сначала стих снег и ураган, который шел всю последнюю неделю, потом откуда ни возьмись приехал на базу к нам старик на санях, запряженных оленями, и сказал, что едет в сторону центральной вертолетной площадки, где геологические партии летают. Я долго не думал и поехал с ним. Через два часа мы добрались. А до этого ни одна машина бы не проехала, пока дороги не почистят. Вертолет за час долетел до города, где мы сели прямо на аэродром, на котором уже стоял самолет с пассажирами, и я бежал к нему по взлетной полосе. А еще через три часа мы прилетели в наш любимый город. И вот я тут! Правда, невероятно? – спросил отец, усаживаясь за стол и усаживая дочь себе на колени.

– Правда, – отвечала дочь. – А тот дедушка, который тебя к вертолету вез, с бородой был? – спросила пытливая девочка.

– Да, с бородой. Ну прям вылитый Дед Мороз. Только тулуп не красный, – и отец громко рассмеялся.

В комнату вошел Макриз и, громко мяукнув, поприветствовала домочадцев. Он стал умываться, потирая мордочку лапой, и в какой-то момент – Василиса была в этом уверена – он отчетливо подмигнул и задержал лапку у рта, мол, не болтай. Но она об этом думать не могла. Совсем было не до этого, ведь папа наконец-то приехал.

– Ой, а что это у нас с елкой? – удивленно спрашивал отец.

– Это главный елочный критик Маркиз не одобрил наш дизайн, – все дружно рассмеялись.

– Ну, ничего. Когда придешь из школы, украсим так, что все обзавидуются, – пообещала мама.

Вечером, когда они всей семьей и даже вместе с котом Маркизом украшали елку, всем сразу почудилось, что откуда-то со стороны окна донесся звук затвора фотоаппарата, как будто их кто-то сфотографировал. Но никто не придал этому значения, ведь такого не может быть!