Туранская княжна, или Сказка для больших девочек №2 [Марья Димина] (fb2) читать онлайн

Марья Димина Туранская княжна, или Сказка для больших девочек №2

Глава 1.

Все началось с того, что в этот день я была зла. Просто жуть, как зла. И все из-за нее. Ну, я-то чего плохого ей сделала? У нее контры с моей наставницей, а я крайняя. Так, надо успокоиться и объяснить все толком.

Зовут меня Фаина Далинская. Я выпускница Школы Магии королевства Тарант. Золотая медалистка, между прочим. Единственная. В этом году. И все бы хорошо, только сразу после вручения красного диплома подошла ко мне сударыня Шумская и шепнула:

– Поздравляю, девочка моя. Горжусь тобой. И у меня для тебя новость. Трех нынешних выпускниц затребовало к себе на работу ведомство, о котором не принято громко распространяться. Тобой, в частности, очень интересовалась сударыня Ганевская. Кстати, та еще штучка. Извини, но, похоже, легко тебе не будет. У нас с ней давние разногласия. Мы когда-то учились вместе. Так вот, по уровню Дара и успехам в учебе лидировала всегда я, а вот по умению плести интриги, устраивать каверзы и подставы, тут главенствовала она. В результате, я стала архимагом и директрисой Школы, а она совсем не последним лицом в ведомстве, обеспечивающем безопасность нашего государства. То, что она будет к тебе придираться и всячески ущемлять, даже не сомневайся. Но отказаться ты не можешь. Сама понимаешь, такой конторе не отказывают.

И вот! Все так и вышло. Теперь, извольте видеть, я – младший сотрудник отдела спецопераций Тайного Приказа его величества короля Гордея. Как и было предсказано, патронесса Ганевская приняла меня под свое крыло со сладкой улыбочкой и злорадным блеском темно-карих глаз. Компания у меня подобралась «шикарная». Две графинюшки, одна другой краше. Елизавета Венская и Екатерина Чинская. Ветка и Ринка. Одна – жгучая брюнетка, черноглазая, с характером капризным да вздорным. Другая – блондинка с голубыми глазами и всеми вытекающими из этого последствиями. И я. Как отец говорит «огонь-девка». Вот именно. Рыжая я. И в том смысле, что на голове копна каштановых кудрей, и в том, что по жизни вечно крайняя. Как сейчас, в частности.

И все дело в том, что ежегодно в конце июня проводится бал-маскарад с участием выпускников магических Школ трех соседних королевств, нашего Таранта, Окмены и Растана. Это всем известно, и все мечтают туда попасть. Конечно, посылают самых лучших. А кто в этом году единственная золотая медалистка? Вот именно! А на бал отправятся эти дурынды. И это не все, мне велено еще и легенды для них подготовить. Ибо празднество в этом году состоится у нас, в Таранте, в летней резиденции нашего гостеприимного монарха. Мало того, что этих коров нарядят, как принцесс, макияж стильный сделают, так они еще и под прикрытием будут втираться в доверие к гостям, новоиспеченным заграничным магам. И вот это самое прикрытие должна для них разработать я. Да к тому же, пока эти вертихвостки будут с потенциальными источниками информации кокетничать, я буду за магическим шаром сидеть, болтовню их записывать, а потом фильтровать. Шелуху отдельно, факты отдельно. Работка, что надо! Всю жизнь мечтала!

Итак, надо сочинить им биографии побезобиднее. Типа, две высокородные дурочки, только что из-под опеки строгих монахинь домой вернулись. Впервые в свет вышли. А что? Так обычно и бывает. Девчонок из родовитых семей до шести лет дома держат, а потом, кого в монастырь отсылают под бдительное око настоятельниц, к будущей семейной жизни готовить, а кого в Школу Магии, если способности есть. Но это редкость. Из сорока пяти выпускников в этом году девчонок только пятнадцать, ровно треть. К тому же, большая часть адепток факультет Целительства заканчивает. Ветка с Ринкой вон, вообще пророчицы. Хи-хи! Способностей-то кот наплакал! На этот факультет берут тех, в ком Дара чуть, а тщеславие родителей всегда готово материально поддержать Школу. Как же, свой маг в семье. Конечно, они дают подписку о неразглашении, и десять лет, пока идет обучение, «держат в кармане фигу» перед соседями, уверяя, что дочь их в дальнем монастыре шить да вышивать обучается. Ага, как же!

Так вот, первые три года все поступившие учатся вместе, идет как бы настройка Дара, всем дается общая база, теория, в основном. Потом начинается распределение по факультетам. Кроме специальностей Целительства и Пророчества, есть еще факультеты Боевой магии и Практической. На последнюю специальность спрос всегда имеется, ведь маги-практики универсальны. Они и склад от мышей могут заговорить, и дождь для аграриев вызвать, и похищенное найти, и шар магический изготовить, а в случае чего, мирные навыки в боевые превратить – не вопрос. Но если магами-воинами становятся исключительно парни, то практиками могут быть и девушки. Как наша директриса, или, вот я, например. Не знаю, как она, но я, лично, училась с одними мальчишками. Их шестеро и я.

Веселое было время. Меня, честно говоря, раза два чуть не вышибли. За «хулиганское поведение, недостойное девочки из хорошей семьи», как сурово припечатала сударыня Шумская, когда в очередной раз вызывала отца для того, чтобы он провел со мной «воспитательные мероприятия». Он провел. Громко кричал и ругался. Слышала вся Школа, видеть, правда, не видела. А мы сидели с ним, обнявшись, в пустом классе, и он гладил меня по голове. Мне тогда десять лет стукнуло. Он потом шепотом объяснил мне, что я должна научиться владеть своим Даром, держать его под контролем, иначе много бед могу натворить. Помнится, мне так стыдно было! И за веревочку, натянутую на лестнице. И за ведро с побелкой перед дверью. Конечно, вязали-ставили мальчишки, но глаза-то адептам отводила я. И ведь не только ровесникам, старшекурсники тоже попадались. Наверное, с этого момента директриса ко мне приглядываться и начала.

И вообще, у меня почему-то тогда сложилось впечатление, что они с отцом и раньше были знакомы. Что-то мимолетное во взглядах, какие-то полунамеки, неловкие паузы, вздохи. Я даже сначала заревновала. Но нет, это было скорее, похоже, будто они вынуждены хранить общую тайну. Не постыдную, но горькую для обоих. Я это поняла, когда стояла, опустив голову перед куратором факультета сударыней Ланской. Мы только что с ребятами похоронили щенка, объевшегося горьтравой, а до того в глубокой тайне проживавшего под моей кроватью, невзирая на строжайший запрет. А я не могла объяснить кураторше свою ночную отлучку из комнаты. И именно взгляды моих подельников приподняли для меня завесу над отношениями отца и нашей директрисы. Что-то эти двое знали, что-то неведомое мне. Сто против одного, что-то о моей маме. Я ведь столько раз спрашивала о ней отца. И все, чего добилась, это «твоя мама была самой лучшей, а лучших Создатель забирает первыми». Он не женился больше, хотя мне был всего год, когда ее не стало. Честно говоря, я так и не отважилась спросить сударыню Шумскую о ней. Хотя директриса по-любому должна была ее знать. Мне ведь магический Дар достался от мамы, не от отца. Может, они учились вместе, или жили в одной комнате, или. … Нет, какой смысл гадать, если я никогда не решусь спросить у нее…

Так вот, возвращаясь к тому дню, повторюсь: я была зла, просто жуть, как зла. Ну, подумаешь, они – графини. Я, между прочем, тоже не под забором найденная. Как-никак, баронесса. И пусть отец у меня Главный королевский лесничий, но свое баронство честным трудом заслужил, а не задарма ему от рожденья досталось.

Но ведь главная-то интрига в чем?! Через неделю на этом треклятом балу должен будет появиться наш королевич, наследник Тарантского престола. Впервые по возвращению с учебы в Окменском университете. Девчонки только об этом и твердили. Не могу сказать, что как-то уж очень хотела полюбоваться на этого Валерьяна, но видимо, ажиотаж, как паника, заразен. Черт знает, что! По кой он мне сдался, этот великовозрастный оболтус?! Нет, дело тут не в нем. А в патронессе Ганевской, выдавшей мне такое унизительное задание. Значит, все будут веселиться, заводить интрижки, флиртовать и кокетничать, а я, как проклятая, буду все это в шаре наблюдать?! Что я, рыжая, что ли? Хотя…. Какая же еще?!

На седьмом курсе Школы нам рассказали, что такое телепортация. Каждому предложили выбрать хорошо знакомое место для первого перемещения, единственным запретом стал родной дом. И я тут же вспомнила про чудесное озеро в ближнем к столице лесу, отец часто привозил меня сюда в детстве. Здесь недалеко находился охотничий домик его величества, но король редко пользовался им, поэтому я не боялась нежелательных встреч. Это место так и осталось моим любимым. А, что касается, телепортации, то безошибочно перемещаться научились только все двенадцать «вояк» да мои одногруппники. Короче, одни мальчишки и неизменная я.

И вот в таком паршивом настроении сидела я на берегу лесного озера, куда телепортировалась сразу же после разговора с начальницей. Повезло, что «хорошую новость» она сообщила мне прямо перед обедом и, выскочив на улицу, я из соседней же подворотни ушла порталом подальше от искушения высказать ей все, что думаю на этот счет. Немного согревало сердце и тешило самолюбие, что я все-таки оставила в коридоре исчезающую серную пентаграмму-вонючку. Так ей и надо. А что? Пусть потом докажет, что это моих рук дело. Уж что-что, а следы после себя я давно научилась заметать.

Итак, я сидела на берегу, созерцая спокойную водную гладь, и пыталась смириться с неизбежным. Получалось не очень. Я рассеянно разгладила складки на форменном сером платье, и тут же представила: как разрядятся эти пустоголовые куклы, собираясь на бал, аж, дыханье от злости перехватило. Я придумала уже с полдюжины планов мести, когда кусты слева от меня закачались, и на берег вышли двое. Молодые парни, русоволосые, довольно высокие, в дорожных коричневых костюмах, плечистые, крепко сбитые, нашей, тарантской породы, разные и в то же время чем-то неуловимо похожие. Очень даже ничего, симпатичные, в моем вкусе.

– Ну, вот, наше место занято, – недовольно поморщился один, второй равнодушно пожал плечами.

– Спорный вопрос, – фыркнула я в ответ.

Тот, который пожимал плечами, вдруг мягко улыбнулся, обнаружив на щеках премилые ямочки, которые сделали его лицо совсем мальчишеским, юным.

– Спорный в том, что «занято» или в том, что это «наше место»? – уточнил он.

– В обоих случаях, – мой тон был далек от приятного. – Я прихожу сюда в среднем раз в неделю на протяжении последних трех лет, и ни разу вас здесь не встречала. А насчет «занято», это смотря: чем вы заниматься собирались. Если посидеть и помолчать, то присоединяйтесь, а если устроить заплыв на потеху, то увольте. Это озеро совсем не для купания.

– А для чего же? – поднял брови первый.

Парни переглянулись и заинтересованно уставились на меня.

– Для философских размышлений, для разработки коварных планов, для ностальгических воспоминаний, да для чего угодно, только не для купания, – уверенно просветила я.

Они опять переглянулись и расхохотались.

– Вот так, братец! Век живи, век учись, – покачал головой улыбчивый малый. – А зачем же Вы сюда пришли, красна девица? Из всего вышеперечисленного.

– Совмещаю, – усмехнулась я.

– Впечатляет, – восхитился его друг. – И не страшно Вам одной в такой глуши? Мало ли лихого народа по лесам шастает? Вдруг обидят чем.

Я снисходительно окинула их взглядом. Да, посмотрела бы я на того храбреца, который «обидеть» меня задумал. Боевые заклинания мы, практики, проходили факультативно, но и этого хватило, чтобы в тренировочном бою «вояки» против меня только в половине случаев победителями выходили. Потом к девчонкам с Целительского бегали, а те на них свой практикум отрабатывали. Я, лично, сама себя лечила, но это так, к слову.

– Нет, не боюсь, – бросила я, отворачиваясь к озеру.

– Это почему же? – заинтересовался улыбчивый, подходя и усаживаясь рядом.

– Бегаю быстро, не догонят, – отрезала я.

Вот ведь привязались. Не видят, что ли, не до них мне.

Но парням, видимо, так и не терпелось выжить меня со «своего места». Второй примостился рядом с первым и вкрадчиво спросил:

– А если мы все-таки поплавать соберемся, мы этим очень оскорбим Ваши возвышенные чувства?

Я вздохнула и поднялась.

– Так бы сразу и сказали: «Уходи, мол. Мы тут удалью молодецкой друг перед другом похваляться будем», – проворчала я. – А то «красна девица», да «возвышенные чувства».

Они встали вслед за мной, и улыбчивый смущенно пожал плечами.

– Извините, но мы, действительно, пришли искупаться. Мы и понятия не имели, что наше озеро служит кому-то… источником вдохновения.

Ему удивительно шла эта открытая располагающая улыбка. Невозможно было не улыбнуться в ответ.

– Да ладно уж, резвитесь. Мне все равно уже пора, – вздохнула я.

И, правда, надо идти в архив, легенды «коллегам» готовить.

– Может, Вас проводить? – предложил он. – Как-то неловко получилось. Согнали Вас с насиженного места. Да и до города далековато, а Вы одна.

Я оценивающе оглядела его с головы до ног.

– Жаль, что Вы шапку не захватили, – серьезно сказала я, и в ответ на его удивленный взгляд объяснила. – К такой ситуации очень бы подошли поясные поклоны.

Видимо, представив картину, парни расхохотались.

– Прощайте, нарушители моего покоя, – помахала я им рукой и, развернувшись, зашагала в сторону охотничьего домика.

– Постойте, красна девица, – окликнул меня собеседник, – скажите хотя бы, как Вас зовут?

А вот это совсем лишнее. Приличные девушки в лесу не знакомятся! Поэтому я еще раз помахала им рукой и скрылась за ближайшими деревьями. Но если вы думаете, что я ушла, то совсем даже нет. Я прикрылась невидимостью и подсмотрела, как эти двое разделись до белья и, разбежавшись, нырнули в мое озеро. Святотатцы! Хотя фигурки очень даже ничего, особенного у того, с ямочками, во всяком случае, со спины. И тут я увидела такое! Нет, совсем не то, что вы подумали. Когда этот красавчик саженками плыл вдоль берега, я успела заметить татуировку на его подмышке. Королевский сокол, заключенный в круг. Вот это да! Значит, ты и есть королевич Валерьян, предмет страстных вздохов всех придворных дам, самый перспективный жених королевства! А что, очень-очень! И тут мне вспомнилось, что я-то на бал не иду, и недовольство сударыней Ганевской вспыхнуло с новой силой. Чертова ведьма! А ведь я могла бы на балу потанцевать с ним. Так нет!

Пребывая в еще худшем расположении духа, я телепортом ушла в столицу.

Глава 2.

Да, архив этот – великая сила! Все про всех. Жаль только служитель за плечом стоит, а то покопалась бы я от души.

Итак, что тут у нас? Ветка, она же Елизавета Богдановна – второй по счету ребенок в семье графа Венского. Оказывается, у нее старший брат имеется, как, бишь, его?! Ага, Евсей Богданович. В кого бы тебя превратить?! О! Будешь ты у нас графиней Линарской Евдокией Дорофеевной. Есть оказывается и такая, и возраст подходит, опять-таки, братец старший в наличии. Вот тебе перечень родственников, кто кому кем приходится, а теперь начинается мое собственное сочинение на тему: «Как девица Евдокия провела последние десять лет жизни».

В шесть лет была отправлена графинюшка Евдокия свет Дорофея дочь на воспитание в Сосновский женский монастырь, под руку матери-игуменьи Николаи. Обучаема была грамоте и счету, а также кулинарии, шитью, вышиванию и прочим изящным рукоделиям. И тому, как хозяйство вести, и тому, как холопами командовать, и тому, как мужа ублажать. …

Э, нет, стоп! Этому в монастыре не учат. Этому шестнадцатилетние затомившиеся дуры быстро учатся, стоит только монастырским воротам за спиной захлопнуться. Ни одна, поди, девицей до родного дома не доехала. А какие, сказывают, срамные книжки из рук в руки ходят! О-го-го! Некоторые от безделья да скуки на своих же подружек заглядываться начинают! Родители потом не знают, что с ними делать, готовы хоть в гвардейские казармы на пару недель сдать. А другие на первом же постоялом дворе только что под кобеля цепного не ложатся. Так, это все лирика.

И была вышеупомянутая графинюшка многими примерными достоинствами отмечена. И хвалима была неоднократно ключницей сестрой Лукерьей за бережливость и хозяйственность. И в пример другим ставима смотрительницей келий сестрой Фотинией за аккуратность и чистоплотность. И прекрасным голосом ее весь церковный хор восхищался, все двадцать две монахини…

Здесь следует перечисление имен. Аглая, Варвара, Глафира и далее по списку. Пусть учит, назвалась груздем – добро пожаловать в кузов. Монахинь, случись что, допрашивать никто не позволит, так что восхищались они там или как, тайною и останется. И, что характерно, все имена настоящие. Самые что ни на есть актуальные. Данные в архиве пополняются систематически. Сами же настоятельницы их и присылают, «для подтверждения лояльности царствующему монарху и сохранению государственной безопасности», так в сноске написано. А если кто-то усомнится в правдивости легенды, пусть проверяет. Эта девица Линарская, действительно, все десять лет в этом Сосновском монастыре оттрубила, от звонка до звонка. Да, только на данный момент в длительном вояже за границей пребывает, по причине слабости здоровья на Южный архипелаг родителями вывезена. Интересно, а как эту Евдокию дома зовут?! Кийка, что ли?!

И кстати, о детских именах, все адепты именно под ними Школе и учатся. Меня вот, например, Инкой все звали. Так что: кто есть кто, мы и не знали толком. Подозреваю, блок нам ставили на некоторые ранние воспоминания, в целях секретности и демократизации. Поэтому о родословной «соратниц по борьбе» я только в «конторе» и просветилась. Ну, а поскольку мордочки-то им куафюр нарисует любо-дорого, их и родная мать не узнает, хотя, что так стараться, если они все равно в масках будут?! С другой стороны, а если вдруг форс-мажор, и маски придется снять?! Нет, уж лучше подстраховаться.

Так, приступаем к следующей сказке. Ринка, она же Екатерина Демидовна – единственная дочь старого графа Чинского. Судя по сводкам, есть еще и молодой граф, дядюшка Ринкин, Фадей, братец младший ее отца, игрок да гуляка. Свое состояние промотал, на братово наследство поглядывает. Кем же ты у нас будешь?! А будешь ты графинюшкой Федорой Евмолаевной Малевской. Этим гордячкам ведь соответствие титула подавай, упаси Бог, какой-то маркизой оказаться! Пусть подавятся. И семья-то небольшая, что немаловажно. Ага, а этой смертной повезло на другом краю нашей географии свою «десятку отмотать», так благовоспитанные девицы сами о годах ученичества отзываются

И как исполнился графинюшке Федоре свет Ермолая дочери шестой годок, отправлена она была в святой женский Елохинский монастырь, матерью-игуменьей Александрой возглавляемый…

И, естественно, самые лестные отзывы. И умница, и прилежница, и искусница. Только что патокой не обмазана. Хотела и эту имен двадцать заставить вызубрить, да вовремя вспомнила, с кем дело имею. В этой белобрысой голове одна извилина, от уха до уха, иди прямо, не заблудишься. Точно проколется ведь, операцию завалит. Ладно, пять имен максимум. Ей еще родственников учить.

Ну, вроде все. Прилично получилось, на мой взгляд. Надо идти перед начальством отчитываться.

– У меня почему-то создалось впечатление, что не слишком Вы подруг своих жалуете, – поджала губы патронесса, прочтя мои опусы.

Ой, догадливая какая! А за что мне их любить-то?!

– Помилуйте, сударыня Ганевская, все, как велели. Дальние монастыри, положительные характеристики, – изобразила я недоумение.

– Уж больно идеальные они какие-то получились, лубочные, – поморщилась начальница, еще раз просматривая написанное.

Я поджала губы, чтобы не фыркнуть.

– А жизнь это исправит, – скорбно заверила я.

Патронесса подняла на меня взгляд, и с подозрением рассматривала некоторое время. В моей невинности не усомнился бы даже мировой судья.

– Надеюсь, с магическим шаром работать умеете?! – проворчала она, наконец.

– Постараюсь оправдать Ваши надежды, – спокойно ответила я.

Вот ведь зараза! Диплом мой видела, приложение с оценками только что до дыр не зачитала. Знает, что практикум я сдала на «отлично», и глумится. Пусть и не мечтает, из равновесия ей меня не вывести. За последние шесть лет научилась я, и Дар свой контролировать, и в руках себя держать.

Тут в кабинет «шпионки» наши ввалились. Постучались, правда, но больше для проформы, поскольку приглашения ждать не стали.

– Итак, все в сборе, – сухо констатировала начальница. – Начинаем разработку операции. Присаживайтесь, – милостиво разрешила она.

И начала раздавать вводные. Графинюшки, получив свои легенды, сердито в мою сторону покосились, но промолчали. Ничего, не переломятся, поучат, извилинами подвигают, а кое-кто и одну напряжет. В общем, вся эта кутерьма была затеяна, как и намекнула мне патронесса утром, ради ненавязчивой проверки настроений окменских гостей. Как к наследнику нашему относятся, как он себя проявил в Университете тамошнем учась, с кем дружил да с кем спал. Нет ли «жареных» слухов каких. Мы недоуменно переглянулись, и начальница снисходительно объяснила, что отдельной Школы Магии в Окмене нет, только факультет в Университете, поскольку магия у них наукой считается, как и все прочие, до этого будущие чародеи на домашнем обучении находятся у личных наставников. В общежитиях все студенты живут не по факультетам, а вперемешку. Так что бывшие школяры могут много интересного знать о похождениях наследника нашего. Тут мне неприятно стало, будто меня в чужом грязном белье копаться заставляют, но не поморщилась даже, сохранила невозмутимое лицо. Зато куры эти безмозглые, аж, засияли. Вот уж кому в замочную скважину понаблюдать в радость, еще и табуреточку подставят, чтобы удобнее было. Тьфу! Патронесса особо подчеркнула, что весь необходимый магический реквизит лично под роспись перед балом выдаст. Передатчики, приемники и прочее. Дважды для самых умных было сказано, что из личного арсенала ничего брать нельзя, дабы помехи не наводить. Но, похоже, это предупреждение мимо чьих-то ушей проскочило, поскольку сразу вслед за ним сударыня Ганевская заявила, что королевич на балу обязательно появится, хотя явление его намеренно афишироваться не будет, но таких особ полагается узнавать даже под маской. Тут она выдвинула ящик письменного стола и выложила перед нами искусно написанный портрет. Да, точно, он! Графские дочери дружно засюсюкали. Я только взглянула и промолчала.

– А Вам, девица Далинская, королевич наш, смотрю, не нравится? – подняла одну бровь патронесса. – Другие предпочтения в постели имеете?

Девчонки в ожидании уставились на меня.

– Поскольку девицею являюсь, как Вы справедливо заметить изволили, никого в постели не имею, – глядя начальнице прямо в глаза, безмятежно просветила я. – А что касаемо королевича нашего, то не мне его достоинства оценивать, поопытнее особы найдутся.

Ганевская на миг зубы стиснула, видимо ожидала, что в смущенье меня вгонит, оправдываться заставит, ан, нет. Клуши разочарованно переглянулись, не удалось всезнайку обломать. Патронесса меж тем вынула из того же ящика еще один портрет. О, знакомые все лица!

– А это ближайший друг наследника, Гориус, – вяло поморщившись, объяснила она.

Ветка тут же заинтересовалась.

– Позвольте вопрос, сударыня Ганевская? – и, получив кивок, спросила. – А кто такой этот Гориус?

– Вашу неосведомленность оправдывает только то, что вы десять лет провели в стенах Школы, – нахмурилась начальница. – Хотя за ту неделю, что вы числитесь сотрудницами моего отдела, можно было бы поинтересоваться общим положением дел в государстве. Завтра с утра все в архив. Хотя, кажется, девица Далинская там уже сегодня побывала. Может, она Вам ответит?

Вовремя меня наставница предупредила, что с этой мегерой постоянно надо быть начеку.

– Извините, патронесса, но Вы меня по другому поводу в архив направляли, – начала я покаянно, видя, как злорадно вспыхивают ее глаза, но открыть рот ей так и не дала. – На свой страх и риск пролистала я кое-какие материалы. Итак, Гориус, в нашей транскрипции Егор Власович, единственный сын Первого королевского Советника. Его отец, Влас Донатович, он же Власус Ок’Мена-дор, родственник нынешнего Окменского монарха, ненаследный принц, родной брат нашей почившей королевы Ефросинии, в девичестве принцессы Росинны. Прибыл вместе с нею в свадебном кортеже, благодаря уму и спокойному нраву быстро завоевал расположение и доверие будущего зятя, а после свадьбы остался при тарантском дворе, не пожелав возвращаться на родину, где достоинства его и таланты мало ценились. Вдовец. Как уже было сказано, занимает должность Первого Советника короля, но за глаза прозывается «Главным Звездочетом», ибо всем наукам предпочитает астрономию. Его сын Гориус, ровесник нашего королевича, соответственно приходится ему двоюродным братом, всю свою жизнь провел рядом с ним, в Университет Окмены пять лет назад они уехали вместе.

До чего же приятно было полюбоваться на перекосившееся личико патронессы. Будто лимон надкусила.

– Да, вижу, времени Вы зря не теряли, – хмыкнула она. – Но вернемся к нашим объектам. Роста они одинакового, телосложения похожего. Ваша задача: опознать Валерьяна и Гориуса и ненавязчиво проследить, с кем они будут разговаривать. Логично предположить, что, поскольку здесь они давно не были, общаться станут, в основном, с окменцами. Контактеров сразу в разработку. Все понятно?

Я откашлялась, привлекая ее внимание. Ну, не руку же, как в Школе, поднимать.

– Патронесса, мои извинения, можно вопрос?

Та с видом великомученицы кивнула.

– А какие специальности осваивали наши объекты? – поинтересовалась я.

Ганевская вздернула одну бровь. Эх, надо тоже так научиться. Эффектно выглядит.

– Не успели дочитать?! Валерьян закончил факультет международного права, а Гориус обучался стратегии и тактике на военной кафедре, – наконец, ответила она и тут же поинтересовалась. – И какой же цели служит Ваше любопытство?

Я приняла глубокомысленный вид.

– Сугубо практической. Поскольку они не чародеи, говорить с окменцами будут не о магии. Чтобы, не вызывая подозрений влиться в их общество, желательно иметь общие темы для разговора. Думаю, если коллеги Венская и Чинская почитают какие-нибудь актуальные хроники, им будет легче поддержать светскую беседу с потенциальными источниками информации.

Видели бы вы: какими взглядами одарили меня эти самые «коллеги». Могла бы сгореть, точно кучкой пепла уже оседала бы на ковер.

– А что?! – задумчиво прикинула патронесса. – Не лишено смысла. Ваша преданность делу впечатляет, – ухмыльнулась она.

Ага, впечатляет! Только ни на шаг не приблизит меня к вожделенному балу. В общем, патронесса напоследок одарила нас пространной патриотической речью и отпустила легенды учить.

– Инка, это ты нам назло? – накинулись на меня графинюшки, когда мы вошли в свой кабинет.

– Как я все это запомню? – Ринка помахала у меня перед носом двумя листами. – Там одних фамилий штук тридцать! У тебя совесть имеется?

Я отстранилась.

– Нет, когда совесть раздавали, я в очереди за наглостью стояла, – честно призналась я. – И вовсе там не тридцать фамилий, а всего двенадцать. Чем ты недовольна, и так тебе самую малочисленную семью подобрала.

Ветка сузила глаза.

– Ага, а мне, выходит, самую большую. Это ты в отместку, что на бал не пойдешь, – проявила она проницательность.

Я закатила глаза.

– Делай после этого людям добро, – пожаловалась я потолку. – Радуйся, что у тебя по легенде один брат. Были варианты и с двумя, и с тремя. А еще с кучей племянников. Вы свинки неблагодарные! Я полдня в пыльном архиве сижу, сказки для них сочиняю, а они нет бы «спасибо» сказали, так еще и в претензиях, – я сердито отвернулась к окошку.

Похоже, отповедь слегка охолонула девчонок.

– Да, ладно тебе, – подсела рядом Ринка и подергала меня за косу. – Ты тоже хороша. Из-за тебя нам теперь в архив топать, эти хроники читать. Чего ты вылезла со своим вопросом? Выслужиться хочешь? – прищурилась она.

– Угадала, – заверила я, отбирая у нее свою косу. – Выслужиться. Перед шаром сидючи. Вы о чем с окменскими магами разговаривать собираетесь? Не думаю, что они фасоны платьев с вами обсуждать согласятся.

Графинюшки недоуменно переглянулись.

– Ну, можно, например, о методах толкования Пророчеств поговорить, – неуверенно предложила Ринка.

Догадливая Ветка постучала себя по лбу.

– Курица! По легенде мы к магии никакого отношения не имеем. Мы в монастыре десять лет провели, понимаешь? – утомленно вздохнула она.

Да уж, дал Бог напарницу. За такой глаз да глаз.

– Ой, правда, – рассматривая текст, проскулила Ринка. – А о чем же с ними говорить?

– Как раз о том, что в архиве прочитаешь, – тряхнула черной косой Венская. – Если мозги куриные хоть что-то запомнят, – тихо закончила она.

Чинская услышала и обиженно выпятила нижнюю губу.

– От такой и слышу. И вообще, мужчины больно умных не любят, они красивых любят, – она вскочила и, подойдя к зеркалу, начала накручивать на палец локон у виска. – У нас ведь не семинар по международным отношениям, а бал-маскарад. Можно и без научных бесед обойтись.

Ветка понимающе посмотрела на меня.

– Ты права, двенадцать фамилий, это предел, – кивнула она. – Ну, все, хватит болтать, пошли в архив.

Ринка заныла, что у нее от пыли глаза начинают чесаться и цвет волос тускнеет, но подруга была неумолима. В итоге, мы проторчали в Хранилище до вечера.

Глава 3.

Вы не поверите! Знаете, на чем я себя поймала?! На том, что прикидываю: как бы мне незаметно на озеро смотаться! И явно не за тем, чтобы в одиночестве на берегу посидеть. Я уличила себя в том, что хочу снова его увидеть. Кого-кого?! Валерьяна, конечно. Посмотреть, как он улыбается, поболтать с ним. Тьфу! Что за мысли-то глупые в голову лезут! Зачем это мне?! Ой, только не это! Неужели я «втюрилась», как мальчишки наши говорят?! И в кого? В наследника! Нет-нет-нет! Ничего подобного! Он мне просто нравится. Дурында, ты кому сейчас врешь?! Себе?! Так, надо взять себя в руки, и все проанализировать детально. Ну, допустим, я влюбилась. Только допустим. И что?! Он парень видный, неглупый, с чувством юмора, к тому же жених завидный, наверняка, от девиц отбоя нет. Куда уж мне?! Я, конечно, не кикимора какая, но и красоты неземной тоже что-то не видать. Хотя отец мне всегда говорит, что я чудо, как хороша, когда улыбаюсь. Но ему и положено так говорить, он же отец. Если совсем уж честно, то одногруппники на меня заглядывались, некоторые даже записки с признаниями писали, но я всегда была уверена: это потому, что я среди них единственная девчонка. А, может, не только поэтому?! Льстит, конечно, самолюбию, но… Посмотрим, что нам зеркало скажет? Овальное лицо, бледная кожа, волосы цвета спелого каштана, глаза прозрачно-зеленые, брови, правда, хороши, как коромысла изогнутые, да и ресницы не подкачали, не слишком длинные, зато густые, лучиками, нос курносый, губы бантиком, как у куклы. В принципе, ничего себе, милашка. Ну-ка, а если улыбнуться. О, совсем другое дело, папа прав, улыбка мне идет…

– Инка, и чего это ты себе глазки строишь? – послышался за спиной ехидный Веткин голос.

Так! Расслабилась, подруга. Совсем забыла, что в кабинете я не одна. Эти две гусыни, язвительно усмехаясь, пялились на меня.

– Да вот думаю: как бы наследника очаровать, – сказала я чистую правду, не секунды не сомневаясь, что мне не поверят.

Графинюшки переглянулись, прыснули и залились хохотом. Обидным, между прочим. Я отвернулась.

– Ты правильно сделала, что в зеркало посмотрела, – фыркнула мне в спину Венская. – Надеюсь, больше никаких иллюзий.

Чинская тоже не промолчала.

– Инка, мужчины любят таких, у кого есть «на что посмотреть и за что подержаться», – снисходительно просветила она. – Им нравятся рослые, с пышными формами. А у тебя… Ну, положим, формы кое-какие имеются, но ты же пигалица мелкая, мне едва до подбородка достаешь. Кто на тебя позарится?! – она покачала головой.

А Ветка тут же продолжила.

– И даже, если наш Валерьян в своем Университете понахватался всякого вольнодумства, король-батюшка ему живо мозги-то прочистит. Быстренько разъяснит: на кого можно взор благосклонный кинуть, а кто оного и не достоин.

Подруги понимающе посмотрели друг на друга, я видела через зеркало, как они скорчили гримасы. Ну, и черт с вами, дуры спесивые.

– А вы, что это раскудахтались? – насмешливо поинтересовалась я, снова поворачиваясь. – Неужели поверили, что я виды на королевича имею?

Ринка недоуменно воззарилась на меня.

– Так ты же сама сказала, – удивилась она.

Я демонстративно закатила глаза.

– Ну, с этой все понятно. Но ты-то, Ветка, что так завелась? Ясно ведь, что это шутка.

Венская оценивающе прищурилась и проворчала:

– Тебя не поймешь. Когда ты шутишь, когда всерьез говоришь. И потом, у вас, практиков, мозги набекрень, черт знает, что вам в голову взбредет. Может, ты зелье приворотное варить собираешься?!

Чинская, аж, подпрыгнула.

– Инка, а ты умеешь? – она схватила меня за руку.

Я утомленно посмотрела на Венскую.

– Сочувствую, тебе с ней работать, – вздохнула я, освобождая руку, и повернулась к нетерпеливой Ринке. – Нет, не умею. И никто не умеет. У нас в Школе, во всяком случае. И вообще, вы чего отлыниваете?! Уже все выучили, что ли?

Девицы насупились, пофыркали и разошлись по своим местам. Какое-то время был слышен только шелест переворачиваемых страниц. «Шпионки» старательно учили свои роли. А я сидела на подоконнике, смотрела на ратушную площадь, залитую солнечным светом, и думала, что они, в сущности, правы. Кто я такая, чтобы красавчик Валерьян на меня внимание обратил?! И форм пышных нет, и родословная подкачала. А стало быть, не пара я ему. Королевичи на баронессах не женятся. Эка, подруга, тебя занесло! До свадьбы домечталась. Значит, и на озере тебе делать нечего. Вот и весь сказ.

В общем, после обеда мы собрались порепетировать. Сначала с новоявленной графинюшкой Линарской. Когда Ветка узнала, что теперь ее зовут Евдокия, она даже в лице переменилась.

– И как же, интересно знать, «меня» дома зовут? Кийка, что ли? – фыркнула она, слово в слово озвучив мои мысли.

– Ну, это ведомо только ей самой, – усмехнулась я. – Тебя же все будут знать, как девицу Линарскую, а наиболее близкие, как Евдокию Дорофеевну.

Венская с подозрением уставилась на меня.

– Это на что ты намекаешь? – прошипела она.

Я пожала плечами.

– А что ты хочешь?! Легенда тебе ведь не на раз дается. Может ведь случиться и так, что вскоре кто-то из твоих новых приятелей займет видный пост при Окменском дворе. И наше ведомство решит продолжить ваше знакомство, уверена, ты понимаешь: о чем я. А ты что же думала, разок потанцуешь, глазками постреляешь и все, медаль на грудь?!

Лицо Ветки перекосилась.

– То есть ты хочешь сказать, что я, графская дочь Елизавета Венская, должна буду спать с тем, кого мне начальство укажет? – прорычала она.

Я, на всякий случай, незаметно поставила перед собой прозрачный щит. А вдруг этой гордячке моча ее графская в голову ударит?!

– А вот это ты у патронессы и спроси, – спокойно посоветовала я.

Да, вовремя я про защиту подсуетилась. Ветка бросилась ко мне с явным намереньем вцепиться в волосы и всем телом ударилась о щит. Ее оттолкнуло, и она плюхнулась на свое достаточно мягкое место. И, естественно, именно в этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась сударыня Ганевская.

– Что здесь происходит? – ледяным тоном осведомилась она, глядя почему-то на меня.

Я, молча, пожала плечами. Ветка поднялась, хмурясь и одергивая форменное платье. И тут самопроявилась Ринка.

– Коллега Далинская сказала, что Вы нам будете указывать, с кем вступать в интимные отношения, – наябедничала она и, на всякий случай, уточнила. – Это ведь неправда?

Ганевская досадливо поморщилась.

– Не вижу проблемы, – холодно произнесла она. – Воспринимайте свою работу, как театральную постановку. Будто вы играете увлекательную роль. Отыграли, домой вернулись и снова стали собой. Уверяю, ваши родители в курсе, но обсуждать это с ними не рекомендуется, поскольку они дали подписку о неразглашении. К тому же ведомство гарантирует вам восстановление девственности по первому требованию, – успокоила она. – Это, если встанет вопрос о замужестве. Когда ваши родители найдут вам подходящую партию, кандидатура будущего супруга будет детально проверена. И предупреждаю сразу, память в таком случае придется частично заблокировать, чтобы наши профессиональные секреты так ими и остались. Все доступно? – она подняла одну бровь.

Графинюшки переглянулись и хором сказали «да».

– Не слышу Вашего ответа, девица Далинская, – повернулась ко мне патронесса.

– Так я все это в контракте прочла, – заверила я. – До того, как его подписала.

Подруги удивленно уставились на меня. Видимо, такая простая идея – прочитать контракт при поступлении на работу – даже не пришла им в голову. Подмахнули, не глядя, и все.

– Ну, вот и славно, – подвела итог начальница. – Я зашла проверить, как идет отработка легенд, – она снова смотрела на меня.

– Начинаем репетировать с коллегой Венской, – бодро отрапортовала я.

– Хочу поприсутствовать, – заявила начальница, подходя к моему столу и усаживаясь на стул.

Мне остался только подоконник, на который я и запрыгнула, заслужив неодобрительный взгляд патронессы. А она на что рассчитывала?! Что я стоять буду, если она мое место заняла. Ага, как же!

В общем-то, Ветка вполне сносно подготовилась. Перепутала всего парочку имен. Но у нас еще время есть, успеем отшлифовать. Сударыня Ганевская благосклонно покивала и, похоже, осталась довольна. А вот с Ринкой нас ждал полнейший провал. Она никак не могла запомнить, что теперь ее зовут Малевская Федора Ермолаевна. Промучившись с ней до конца рабочего дня, патронесса приказала с завтрашнего утра все силы бросить на зубрежку легенды. На этом она нас покинуть соизволила.

Вы не поверите, но я вечером все же сгоняла на озеро. Слабовольная влюбленная дурочка. Естественно, никого там не застала. Расстроилась. И потому, что его не увидела, а еще больше потому, что слово, себе данное, нарушила. В таком расстройстве и уснула.

Глава 4.

С самого утра начались Ринкины мученья. Вернее, мучилась, в основном, я, а эта курица безмозглая, только глазищами голубыми хлопала. И тут выяснилась презабавная вещь. Она не в состоянии ничего толком запомнить, если читает это с листа. Зато прекрасно все фиксирует, если та же информация подается голосом. На том и порешили, я читаю, она слушает, потом отвечает на мои вопросы. Дело сдвинулось с мертвой точки. Девчонки мне объяснили, что именно так и готовились к экзаменам. Одна читает, вторая на ус мотает. Обе довольны. Только в этот раз Ветка периодически начинала ворчать, что теперь Ринкину легенду лучше своей знает. Поэтому после обеда на ее легенду переключились. В общем, к концу рабочего дня я уже считала себя крупнейшим в стране специалистом по семействам Линарских и Малевских.

После работы, вернувшись домой, заперлась я в своей комнате. Долго уговаривала себя, что это полнейший бред, что надеяться мне не на что, что никого я там не застану. Долго уговаривала. Минут десять. И вот результат. Сижу на берегу озера, смотрю на водную гладь и вздыхаю.

Кажется, от долгого ожидания у меня слуховые галлюцинации начинаются. Или нет? Неужели… Сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Но сдержала себя, не вскочила, навстречу не бросилась, только слух заклинанием улучшила.

– Янек, бросай дурить, с чего ты взял, что она там будет? – это явно Гориус. – Так мы с тобой жить останемся у этого озера.

– Но она же сказала, что раз в неделю сюда приходит, – а вот это уже Валерьян.

Я, аж, дыханье затаила. Это они обо мне что ли?

– Вот именно, стало быть, придет через пять дней, – увещевал друга Гориус. – Я, конечно, не против искупаться, но мотаться сюда по два раза на дню, это перебор.

– В конце концов, тебя никто силой не тянул, ты сам напросился, – начал раздражаться Валерьян и тут его голос стих потому, что они вышли из-за кустов и увидели меня.

Я поспешно дезактивировала заклинание, а то бы они меня оглушили. И вовремя.

– Здравствуйте, красна девица, – радостно улыбаясь, сказал королевич, подходя и усаживаясь рядом. – Передать не могу, как я рад Вас видеть.

– А уж я-то как рад, – заверил его друг, опускаясь на траву возле него. – Еще чуть-чуть и мы бы разбили здесь походный лагерь. Мое почтение, славница.

– И вам вечер добрый, молодцы, – улыбнулась я парням. – Вижу, совсем вы мое озеро захватить хотите, коль лагерем стать надумали.

– Это все он, – тыча пальцем в Валерьяна, сдал друга Гориус. – Так хотел Вас увидеть, что уходить отсюда не желал.

Я взглянула на королевича, и под его взглядом покраснела. А глаза-то у него синие, как речные омуты, аж, оторопь берет. Ну, как увлечет, закружит.

– Мой друг, конечно, скоморох еще тот, но он правду сказал, – признал Валерьян смущенно. – Я на самом деле очень хотел Вас увидеть.

– Зачем это? – насторожилась я.

Ну, то, что он мне понравился, это не удивительно, а я-то ему почто?! Да за ним такая очередь девок стоит, что конца-края не видать, одна родовитее другой.

– Познакомиться хотел, если не возражаете, – объяснил он. – Меня вот, например, Янеком зовут. А этого балагура – Егором.

Ах, вот как?! Настоящие имена называть не хотим. Детскими ограничиваемся. Пожалуйста.

– Инка, – просто ответила я на его ожидающий взгляд.

Надеюсь, он не ждет, что титул и фамилию назову. Тогда встанет, развернется, только его и видели.

– Ну, какая же Вы – Инка?! Вы – Иночка, – укоризненно поправил меня королевич и вдруг просиял своей волшебной улыбкой.

Ой, мама моя, что это делается-то?! Он, что, клеит меня, что ли?!

– Спасибо на добром слове. Да только пора мне, – я решила, что на сегодня с меня довольно эмоций.

Я поднялась, отряхивая подол форменного платья. Парни тут же вскочили. Я оказалась королевичу по плечо. Что тут скажешь?! Мелкая!

– Стойте-стойте, милая Ина, – поспешно затараторил Гориус. – Скажите, ради Бога, когда Вы снова сюда придете. А то мы так и останемся здесь навсегда.

Я вопросительно посмотрела на Валерьяна.

– Пожалуйста, – сложив руки перед грудью в умоляющем жесте, попросил он. – Поверьте, наши намеренья предельно чисты. И если Вам слишком далеко добираться сюда, назовите любое другое место, где мы могли бы увидеться.

Вот это да! Слов нет!

– Ну, если Вы настаиваете, – протянула я, они дружно закивали. – Тогда завтра вэто же время я буду здесь. И прошу вас, не пытайтесь меня выследить. Я этот лес знаю, как свои пять пальцев.

Парни переглянулись и возмущенно уставились на меня.

– Мы только проводить хотели, – обиженно произнес королевич. – Опасно девушке одной по лесу бродить.

– Не беспокойтесь, не впервой, – заверила я. – До свиданья, добрые молодцы.

– До встречи, Иночка, – улыбнулся Валерьян.

– До завтра, – с усмешкой покосившись на друга, попрощался Гориус.

И если вы думаете, что я сразу домой телепортировалась, то плохо вы меня знаете. Нет, конечно. Я помелькала среди деревьев, убедилась, что парни за мной не пошли, потом шагнула за куст и, накрывшись невидимостью, прокралась обратно.

Они сидели на берегу спиной ко мне.

– Янек, честно говоря, я понять не могу, что ты в ней нашел?! – фыркнул Гориус, толкая друга в плечо. – Ну да, хорошенькая, все, что положено, на месте, но маленькая, худенькая.

– Да что ты понимаешь в женской красоте?! – беззлобно усмехнулся Валерьян. – Миниатюрная, изящная, как настоящая лесная нимфа. Я еле удержался, чтобы на руки ее не подхватить. Это тебе дородных девиц подавай.

Гориус расхохотался.

– Естественно, мне нравится, когда ущипнуть есть за что.

– Ага, и чтобы впереди два боевых орудия торчали, – подначил его королевич. – А сзади – достойный противовес. Слава Богу, у нас вкусы разные, а то пришлось бы на кулаках отношения выяснять.

– Ой, да ладно, – отмахнулся от него друг. – Все это, конечно, хорошо. Да только что делать-то будем? Ты же прекрасно знаешь, что выбор вариантов ограничен.

Валерьян кивнул и, подтянув колени, опустил на них голову.

– Вот именно, – печально вздохнул он. – Это меня и убивает.

– А что отец говорит? – Гориус заглянул ему в лицо.

– Да ничего он не говорит, – раздраженно фыркнул королевич. – Невесту мне ищет. Соответственно роду и положению.

Его друг философски пожал плечами.

– Стало быть, Ине светит только место твоей фаворитки.

– Ни за что, – поднимая голову, Валерьян ожег его взглядом. – Ты прекрасно знаешь, что я ее об этом никогда не попрошу. И жертвы такой от нее не приму. Не хочу я быть виновником ее печали.

Гориус понимающе кивнул.

– Тогда твое положение безнадежно, – констатировал он. – Кстати, ты обратил внимание на ее наряд? Интересно, какое ведомство носит такую безликую форму?

– Понятия не имею, – пробурчал королевич, вновь укладывая голову на колени.

Наперсник покосился на него.

– Неужели ты не хочешь узнать: кто она?

Валерьян покачал головой.

– Мне достаточно того, что она согласна встречаться со мной, – глухо ответил он.

Гориус поджал губы.

– А если она не так проста, и догадывается: кто ты? Помнишь Бригитту?

Королевич раздраженно хмыкнул и отвернулся.

– Тебе еще раз хочется услышать, что ты был прав в отношении нее?! – проворчал он. – Да, ей очень нравился мой титул, гораздо больше, чем я сам. Ты доволен, что оказался проницательнее меня?!

Гориус положил руку на его плечо.

– Прости, Янек, – тихо произнес он. – Просто я помню, как тебе было больно, когда она играла с тобой. И я не хочу, чтобы кто-то еще причинил тебе такую же боль.

– Нет, Гор, эта девушка совсем другая, она особенная, – уверенно сказал Валерьян, поворачиваясь к другу. – Я это чувствую.

– Ну, что ж будем надеться, что ты прав, – примирительно улыбнулся Гориус.

И тут я на цыпочках удалилась за кусты и телепортировалась домой. Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Было такое чувство, будто на меня сел слон! Вы только представьте: в меня влюбился наследник Тарантского престола. А я влюбилась в него. Вот такие дела!

Глава 5.

Я почти не спала в эту ночь. Ворочалась. Вспоминала. Как он сидел рядом, как смотрел на меня своими бездонными глазами, как поворачивал голову, как щурился на солнце, как улыбался. В итоге, к утру я почти убедила себя, что все это был сон. Красочный, очень правдоподобный сон. Одно только связывало мое видение с реальностью, обещание быть сегодня вечером у озера. Боже, что я творю?! Гориус прав, все безнадежно, у этой истории нет, и быть не может счастливого конца. Я все прекрасно понимаю, но вечером к озеру все равно пойду. А там посмотрим.

Весь день я была, как в тумане. Даже девицы-красавицы мои обратили внимание.

– Инка, ты в каких облаках витаешь? – попыталась вернуть меня на землю Ветка.

Я только отмахнулась, рассеянно слушая про ее «легендарное» житье в Сосновском монастыре. Краем сознания я все-таки отметила, что роль свою она знает довольно неплохо. Ринка тоже порадовала, из двенадцати фамилий уже не путалась в восьми, могла рассказать: кто кому кем приходится, и через раз отзывалась на Дору. Только ее очень уж беспокоил вопрос: вдруг ей придется по приказу начальства спать с кем-нибудь совсем противным. Ветка какое-то время слушала ее нытье, потом раздраженно просветила:

– Включи мозги, курица! Кем может заинтересоваться наше ведомство? Ну не дворником же. Значит, человек тебе достанется состоятельный. Это раз. А уж если не Бог весть, какой красавец, значит, популярностью у дам придворных не пользуется. Это два. А отсюда вывод: профессионалок приглашает. Это три. Так, что ты многому через него научиться можешь. И самой приятно, и по жизни еще пригодится. Но ведь не исключено, что он тебе понравится, тогда совсем красота, – ухмыльнулась она.

Ринка некоторое время обдумывала ее слова. По ее глазам было видно, как напрягается кукольный мозг в попытках переварить полученную информацию.

– Ну, если все так, как ты говоришь, то я не против, – жеманно протянула она.

Ветка снисходительно хмыкнула.

– Ах, вы подумайте! Будто твое милостивое согласие кого-то интересует. Надеюсь, не ждешь, чтобы сударыня Ганевская тебе за это в пояс поклонилась?! Главное, помни, что обереги от сопутствующих проблем надо вовремя заряжать, – проворчала она.

Ринка, словно не слыша, задумчиво водила по лицу кончиком белокурой косы.

– Уж если девственность все равно придется потерять, то надо отдать ее кому-то особенному, – решительно заявила она.

Курица-курицей, а вывод сделала верный. Но то, что она сказала дальше, мне совсем не понравилось.

– Королевичу Валерьяну, например, – Ринка мечтательно подперла щеку рукой.

– А губа у тебя не дура, – захохотала Ветка. – А попроще тебя никто не устроит?

Подруга в сомнении наморщила лоб.

– Ну, на крайний случай, этот Гориус, все-таки из королевского рода парень.

Ветка просто зашлась от смеха.

– Так и вижу, как они наперебой тебя в койку зовут, – сдавленно просипела она.

Ринка обиженно надула губы.

– Ну, тебя! Если хочешь, можешь, хоть холопу отдаться. А я себя не под забором нашла. И честь свою девичью абы кому отдавать не намерена.

Я от таких речей, аж, задохнулась. Хорошо, что давно уже научилась невозмутимое лицо держать. Да они на меня и внимания не обращали. Но недолго.

– Инка, скажи, тебе ведь, наверное, ужас, как на бал хочется?! – подзадорила Ветка.

Я равнодушно пожала плечами.

– Может, и хочется, да только я первому встречному в постель прыгать не собираюсь, – отрезала я.

Графинюшки презрительно зафыркали.

– Ой, вы посмотрите, какая добродетельная девица, – просюсюкала Ринка. – Это ты просто бесишься, нам завидуешь.

– Сама-то, поди, в королевича всеми десятью пальцами вцепилась бы, как смола, – подхватила Ветка.

Я смотрела на них, как на юродивых.

– По себе, видать, судите, – поставила я им диагноз.

Но этим гусыням разве объяснишь?!

– Завидует, – хихикнула белобрысая Ринка.

– Еще как, – поддержала ее Ветка, кивнув смоляной головой.

Что с них взять, с дурех?! А они давай наперебой планы строить, как королевича и друга его охмурять будут.

– Эй, коллеги, коней попридержите, – насмешливо посоветовала я. – Вы, между прочим, на бал не прохлаждаться идете. Или про задание уже забыли?

Девчонки затормозили на полном ходу, смущенно переглянулись, и сообразительная Ветка тут же выдала:

– А удовольствие делу не помеха. Бал-то закончится, а ночь еще нет. Вот тогда они, голубчики, и попадутся в наши сети.

Мне оставалось только сокрушенно вздохнуть.

– Вы, графинюшки, в самом деле, думаете, что кроме вас там девиц-то не будет?! Так это не вечеринка в гвардейской казарме, а придворный бал. Все фрейлины своим присутствием почтят и большинство с дочерями, – просветила я размечтавшихся клушек.

Посмотреть на их вытянувшиеся лица было занятно.

– А что же нам делать? – проблеяла расстроенная Ринка.

– К заданию готовиться, – напомнила я, указав на забытые листы с легендами.

Девчонки, насупясь, расселись по рабочим местам и, недовольно поглядывая на меня, вернулись к суровой действительности.

А я в ужасе представила: какую охоту объявят на моего Валерьяна. О, уже на моего?! Да, что себе-то лгать?! Моего! А если он не устоит?! Хотя, о чем это я?! Он мне ни в чем не клялся, обещаний не давал. Так я и поняла, что вслед за любовью в моем сердце поселилась ревность.

Когда я, прикрывшись невидимостью, телепортировалась в лес, наши «объекты» уже сидели у озера. На поляне паслись привязанные кони. Я сняла заклинание, вышла из-за деревьев и непринужденной походкой направилась к ним. Они, заслышав мои шаги, обернулись и вскочили.

– Здравствуйте, добры молодцы, – поприветствовала я их.

– И Вам славного дня, красна девица, – хором ответили парни, переглянулись и хмыкнули.

Королевич намекающе посмотрел на друга и кивнул.

– Пойду-ка я вокруг озера прогуляюсь, – подчеркнуто бодрым голосом оповестил нас Гориус. – Заодно и детские воспоминания освежу, – и пока я хлопала глазами, он исчез.

Валерьян стоял напротив, и на лице его было странное выражение. Вроде бы и радость, и вместе с ней какая-то отчаянная решимость.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я.

Королевич пристально глядел мне в глаза. И от этого взгляда по спине побежали мурашки, я поежилась.

– Я хотел с Вами наедине поговорить, – наконец, решился он. – Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Оправдываться потом не хочу. Может, присядем?

Я прошла мимо него к берегу и села на песок. Он устроился напротив. Вид у него был суровый и решительный, будто он с кручи в реку нырять собирался. У меня внутри все похолодело.

Он глубоко вздохнул и произнес:

– Я должен Вам свое взрослое имя открыть, так честнее будет. Но как только я его произнесу, все изменится, – он виновато развел руками. – Валерьяном меня зовут. А Янеком только домашние называют.

– А если уж совсем честно, то по батюшке Валерьяном Гордеевичем чествовать надо, – склонив голову набок, подсказала я.

Его глаза распахнулись.

– Ты знала? – от удивления он не заметил, что перешел на «ты».

Я тоже решила политесы не разводить.

– А ты тарантский рубль давно ли рассматривал, королевич? – я вынула из кармашка золотую монету, которую всю ночь прижимала к щеке. – Родитель твой прозорливый еще пять лет назад, когда ты в Окмену уехал, профиль твой на деньгах чеканить повелел. То ли, чтобы народ будущего монарха не забыл, то ли, чтобы тебе впоследствии не заморачиваться.

Я протянула ему раскрытую ладонь, и он осторожно обнял ее двумя руками.

– Ты поэтому и пришла? С наследником полюбезничать? – напряженно спросил он.

Я выдернула руку и вскочила, монета упала в песок.

– Видно на молоке уже обжигался, коль на воду дуешь, – гневно прошипела я. – Как хочешь думай, а только не всем золото глаза застит.

Он медленно поднялся и протянул руку, видимо, желая поймать мою ладонь, но я увернулась.

– Прости, Иночка, – покаялся Валерьян, виновато глядя мне в глаза. – Ради Бога, прости. Недостойно о тебе подумал. Дурак я, дурак. Только прости, пожалуйста.

Ему, на самом деле, было, жуть, как неловко и стыдно.

– Жаль, что ты королевичем оказался, – остывая, проворчала я. – А то бы я еще и оплеуху тебе врезала.

Брови Валерьяна взметнулись вверх.

– Меня никто и никогда не награждал таким образом, – признался он. – Нет, драться я, конечно, умею. И на кулаках, и на мечах. Но, чтобы вот так, раз и оплеуху, никогда, – он вдруг запрокинул голову и заливисто захохотал.

Невозможно было удержаться, и я присоединилась. Отсмеявшись, мы снова уселись на песок. Он нашел монетку и протянул ее мне.

– Портрет даришь? – подняла я одну бровь, научилась уже, невелика оказалась наука.

– Законное имущество возвращаю, – в тон мне ответил он, потом посерьезнел. – Иночка, я не знаю: кто ты, но увидел один раз, и ты из головы у меня не идешь. Глаза закрою, и ты перед внутренним взором стоишь. Только не думай, что я тут тебе комплименты рассыпаю, вернее, рассыпаю, конечно, но совсем не в том смысле, – окончательно запутался он.

Я снисходительно кивнула.

– Не мучайся, я поняла.

Он открыто глядел мне в глаза.

– И поверь, ничего дурного у меня и в мыслях нет, – заверил он.

Я лукаво посмотрела на него.

– Да и не получилось бы у тебя, – уверенно заявила я. – Меня не поймать.

И тут из-за спины послышался голос.

– А вдвоем?

Я повернулась и просветила подошедшего Гориуса.

– И втроем тоже.

Парни хитро переглянулись.

– А-а, попробовать хотите, – угадала я.

Заклинанием увеличив себе скорость, я от души погоняла этих самоуверенных павлинов. Когда они рухнули на песок, я с улыбкой поинтересовалась:

– Больше сомнений нет? – и удовлетворившись их кислыми минами, сообщила. – Весело с вами, да только мне домой пора.

Валерьян тут же вскочил.

– Завтра придешь? – заглядывая мне в глаза, взволнованно спросил он.

– Если ждать будешь, – усмехнулась я.

– Обязательно, – его глаза так сверкали, что в груди у меня что-то сладко замерло.

На этом мы и расстались. Правда-правда, я даже подслушивать не стала. Хотела все, как есть в памяти оставить.

Глава 6.

В эту ночь спала я прекрасно. Потому, что все мои сны были о нем. Проснулась на заре, с улыбкой и замечательным настроением. Ну, и пусть, что общего будущего у нас нет, зато есть общее настоящее. Нет, я вовсе не собиралась, забыв обо всем на свете, окунуться в этот омут. Чувства чувствами, но и голову на плечах надо иметь. Чтобы не плакать потом ночами в подушку. И даже если ведомство, как заверила сударыня Ганевская, утраченное восстановит, то кто мне память сотрет?! Можно, конечно, к наставнице обратиться, да только не захочу я его забывать. И никто не даст гарантию, что, встретив его в следующий раз, я снова не влюблюсь, тогда последствия вообще предсказать невозможно. Нет! Пусть все останется, как есть. Не буду загадывать.

Мои «соратницы по борьбе» меж тем делали поразительные успехи. Нагрянувшая патронесса с явным недоверием выслушала их доклады, устроила перекрестный допрос и сдержано похвалила. Не меня, конечно. Девчонок.

Эти курицы так и забросали ее вопросами о своих нарядах, не зря же неделю назад с них мерки снимали. Сударыня Ганевская понимающе усмехнулась.

– Не беспокойтесь, все будет готово вовремя, – заверила она. – А вот это надо начинать носить прямо сейчас.

Она показала на принесенный резной деревянный ларец. Девчонки жадно заглядывали через ее плечо, пока она поднимала крышку. В шкатулке, как я и ожидала, оказались артефакты.

– Драгоценности-драгоценности! – восхищенно заахали графинюшки.

Кому – что, а вшивому везде баня мерещится!

Ну да, это, действительно, ювелирные украшения: диадемы, колье, серьги, браслеты. Но ценность их не в этом. Поскольку, в первую очередь, это магические приспособления, обладающие уникальными свойствами. Они подстраиваются под ауру своих хозяек и начинают работать приемниками или передатчиками, в зависимости от настройки. Чем сильнее Дар «носительницы», тем проще и быстрее налаживается связь. Как между артефактом и временной хозяйкой, так и между их тандемом и магическим шаром, который служит для наблюдения и записи событий. Именно за таким мне и предстоит сидеть, пока эти вертихвостки нарядами да цацками на балу фигурять будут.

– Боже мой, какая прелесть! – восхищенно простонала Ринка, рассматривая сверкающие сокровища. – И что из этого мое?

Более осведомленная Ветка не торопилась предъявить свои права.

– Мои извинения, сударыня Ганевская, – начала она, – но бриллианты девицам носить не полагается, это камень замужних дам.

Патронесса покровительственно кивнула.

– Я рада, что Вы затронули этот вопрос, девица Венская, а вернее, Линарская. Вам, как выпускницам факультета Пророчеств, курс по магическим артефактам читался факультативно. А вот девица Далинская, как маг-практик, должна неплохо разбираться в этом вопросе, не так ли?! Может, просветите подруг?! – она с ехидной насмешкой посмотрела на меня.

Я даже ухом не моргнула.

– Если Вы настаиваете, – делая приглашающий жест в сторону стола, спокойно кивнула я. – Дело в том, что это не совсем, а вернее, совсем не обычные камни. Помимо того, что они являются очень мощными приемо-передатчиками, они еще и изменяются, подстраиваясь под цвет глаз своих обладательниц. В случае девицы Линарской они станут дымчатыми топазами, а для девицы Малевской – тоже топазами, но голубыми.

– Стало быть, на тебе они бы в изумруды превратились, – понимающе закончила Ветка.

Патронесса театрально подняла одну бровь.

– Мы не будем рассматривать этот гипотетический случай, – холодно отчеканила она. – Итак, артефакты надо начинать носить уже сегодня. На ночь не снимать. Камни должны привыкнуть к вам, пропитаться вашими эмоциями.

По лицам девчонок было видно, что они готовы носить эту красоту, не снимая, всю жизнь. Но тут в глазах Ринки мелькнула, вы не поверите, мысль.

– А если камни не подойдут к моему бальному туалету? – всполошилась она.

Наряды – это единственная тема, в которой Чинская разбиралась досконально. Ветка тоже с сомнением поглядывала на патронессу.

– Вдруг у меня будет зеленое платье, тогда топазы к нему надевать нельзя, – продолжала тем временем расстроенная Ринка.

Начальница обреченно вздохнула и вопрошающе посмотрела на меня.

– Согласно «Уложению о чести, достоинстве и правилах поведения отпрысков благородных семей», узаконенного еще дедом царствующего монарха королем Прохором Силантьевичем, «на свой первый бал высокородная девица должна являться в платье светлых тонов, но не белом, поскольку не невеста, и не ярком, поскольку не дама замужняя», – как по книге процитировала я.

Что характерно, эта мегера и не удивилась, что я снова в курсе.

– Поэтому Вам, девица Малевская, шьют голубой наряд, а Вам, девица Линарская, палевый, – успокоила моих коллег патронесса. – И завтра уже первая примерка.

Девчонки радостно переглянулись и принялись разбирать артефакты. Помогая друг другу застегивать и поправлять украшения, они толкались у зеркала. Все это переливающееся богатство на фоне серых форменных платьев смотрелось слегка дико.

Сударыня Ганевская со злорадным блеском в глазах посматривала на меня. Но я не доставила ей удовольствия, совершенно невозмутимо глядя на вертящихся подруг.

– Что, девица Далинская, не отказались бы примерить такое великолепие? – ехидно ухмыльнулась она.

Я спокойно пожала плечами.

– Для меня магическая ценность этих артефактов значительно выше ювелирной. К тому же я считаю, что не драгоценности украшают девушку, – в моем голосе не было ни капельки фальши.

«Сверкающие елки» воззарились на меня, как на выпускницу дурдома.

– Это ты потому так считаешь, что у тебя таких нет, – скривила губы Ринка, поглаживая колье на груди.

– Ясное дело, завидуешь, – любуясь браслетом, согласилась Ветка. – Просто корчишь из себя благородную бессеребреницу. Кто тебе поверит?!

– А я ни в чем вас уверять и не собиралась, – сладко улыбнулась я. – Полагаю, сударыне Ганевской виднее: кому какое задание давать. Исходя из интеллектуальных способностей.

Патронесса, до этого благосклонно внимающая, тут же сменила тему.

– Итак, артефакты вы получили, распишитесь в ведомости, – она жестом указала на листок бумаги. – А вы, девица Далинская, назначаетесь ответственной за магический шар.

Она качнула головой в сторону второго принесенного ларца. Я спрыгнула с подоконника, на который забралась, чтобы не мешать суетящимся девчонкам, подошла к столу и подняла крышку. Ого! Это тебе не учебное пособие. Настоящий магический шар. Сударыня Ганевская, аж, скривилась, кисло наблюдая, с каким восторгом я рассматриваю это чудо магической техники. Ах, не знаешь ты, милочка, какой подарок мне сделала. Меня и в школе учебный шар слушался лучше других, но там же наставница всегда за спиной стояла, а тут… Да я же теперь при таком-то агрегате…

Видимо, я на какой-то момент выпала из реальности, поскольку пропустила чей-то вопрос, похоже Ринкин.

– Ну, что Вы, девица Малевская, бывают бриллианты и покрупнее, – снисходительно усмехнулась патронесса. – В парадной короне нашего монарха, например, или в диадеме Светлейшей Ясневого Града. Но самый большой бриллиант находится в горном княжестве Туран. И служит он вовсе не предметом роскоши, а опять-таки магическим артефактом.

– И что же он делает? – не отрывая глаз от зеркала, спросила Ринка.

Сударыня Ганевская поднялась с моего стула.

– Определяет принадлежность к Правящей династии, – закрыла она тему. – Завтра с утра жду вас на примерку, а Вы, девица Далинская, можете начинать осваивать доверенную технику. Доступно?

Ее просто перекосило, когда я радостно закивала.

И в состоянии такой эйфории я находилась до вечера. Но вот рабочий день закончился, и я, даже не заскочив домой, телепортировалась на условленное место раньше обычного. Пребывая в приподнятом настроении, я решила невидимость пока не снимать и послушать: о чем же разговаривают парни, сидящие ко мне спиной.

– Янек, ты отдаешь себе отчет в том, что сам себя загоняешь в ловушку? – покусывая травинку, спросил Гориус.

Королевич недовольно на него покосился.

– Да, – неохотно признал он. – Но, если ты знаешь разумный выход, я весь во внимании.

– Не прикидывайся, ты и сам его знаешь, – проворчал кузен. – Если ты не хочешь сделать ее своей любовницей, у тебя единственный разумный выход – оставить ее.

Валерьян вскочил и забегал по берегу. Хорошо, что я ему на пути не попалась, потому что так и застыла столбом.

– Какой же он разумный?! – яростно заорал королевич, нависая над другом. – Я люблю ее, понимаешь, люблю. И умоляю, не говори мне про долг перед Родиной. Я все знаю! Ну, что же мне делать?! – застонал он, падая рядом с братом на песок.

– Взять себя в руки, – разворачиваясь к нему, рявкнул Гориус. – Я тебе все-таки напомню. Ты – единственный наследник своего отца. И у тебя есть обязательства перед ним, перед народом, перед своей совестью, в конце концов. Ты прекрасно знаешь, что не можешь позволить себе такую роскошь – быть обычным человеком. И не вздумай даже заикнуться про отречение от престола, гражданской войны хочешь?! Или интервенции?! Ты готов променять свое личное счастье на горе всего народа?! Зная тебя, никогда в это не поверю!

Валерьян сидел, утерев локти в колени и закрыв ладонями лицо.

– Гор, но это же, как сердце из груди вырвать! – глухо произнес он. – Помнишь, как Бригитта поначалу вокруг меня увивалась, глазки строила?! Я ведь не сразу повелся. Она меня соблазнила, а уж когда я взаимностью ответил, веревки вить из меня начала. Здесь все иначе. Я ее увидел и сразу понял: это судьба. Я покой потерял. Я везде ее вижу. Я в мыслях ежечасно ей в любви признаюсь.

Гориус толкнул его в плечо.

– Янек, а, может, это чародейство какое-то?! Ну, не знаю, приворот или что-то вроде того.

Королевич опустил руки с лица и саркастически взглянул на товарища.

– Ты себе представляешь игру в салки, как элемент приворота?! А она нас неслабо вчера погоняла, – он грустно вздохнул и отвернулся.

Гориус подобрал камушек и, размахнувшись, бросил его в воду.

– А, может, ты ей все объяснишь, и пусть сама решает?! – предложил он.

– Спасибо за идею! – поморщился Валерьян. – Так ей и сказать: в тебе слишком мало голубой крови, любовь моя, чтобы я мог повести тебя к венцу, оскорблять тебя незаконной связью я не желаю, поэтому оставь меня сама. Переложить решение на ее плечи?! Достойно последнего труса. Нет, я должен все сказать ей сам, попросить прощения и уйти. Она самая лучшая девушка на свете, но мне нечего ей предложить.

Он опять уткнулся лицом в ладони и застонал. Это было невыносимо. Видеть его боль и ничем не помочь, было выше моих сил.

Я сбросила невидимость, и моя тень упала на них.

Гориус обернулся и, увидев меня, вскочил. Почувствовав его движение, повернул голову и Валерьян. Он поднялся медленно, не отводя горящих глаз от моего лица, глубоко вдохнул, собираясь заговорить, но я жестом остановила его.

– Я избавлю Вас и от мук совести, и от нелегкого выбора, Валерьян Гордеевич, – голос мой был пуст, как высохший колодец. – Егор Власович совершенно прав, Вы должны помнить о своем долге. Если Вам случилось родиться в королевской семье, Вы себе не принадлежите, слишком много судеб зависят от Вашей, – я перевела дыхание, в горле першило.

– Но… – попытался перебить он.

Я снова подняла руку в останавливающем жесте.

– Никаких «но», – покачала я головой. – Нам не стоит встречаться. Поверьте, я очень польщена. И Вашим чувством ко мне и Вашим благородством. И я… я… – горло перехватило, поэтому я шагнула к нему и, встав на носочки, на миг прижалась губами к его губам.

Его руки поднялись, чтобы обнять меня, но я уже отступила назад.

– Иночка… – прошептал он.

Глаза его были бездонны, как два омута, не утонуть бы.

– Нет, – я проглотила комок в горле. – Прощайте.

Я развернулась и пошла к деревьям. Кто бы знал: чего мне это стоило! Не дойдя до леса пару шагов, я все-таки обернулась. Они так и стояли на берегу, глядя мне вслед.

– И последняя просьба, – стараясь, чтобы голос не дрожал, хрипло произнесла я, они одновременно кивнули. – Не приходите сюда больше. Никогда.

Я бежала по лесу, захлебываясь рыданиями, и слышала полный муки голос Валерьяна: «Иночка!»

Не помню, как нашла в себе силы сосредоточиться и телепортироваться домой.

– Детка, открой, – наверное, отец уже не первый раз повторял эту фразу, но расслышала я ее только теперь. – Что случилось? Открой, пожалуйста!

Я попыталась ответить, но из горла вырвалось только сипение. Тогда я прокашлялась.

– Все нормально, пап, – как можно членораздельнее проскрипела я.

Послышались удаляющиеся шаги, и я даже нашла в себе силы удивиться, потому что такое поведение вовсе не свойственно моему отцу. Скорее от него можно было ожидать, что он высадит дверь плечом. А что, он может! Он у меня сильный, высокий, красивый, как. … О, нет! Слезы снова хлынули в три ручья.

– Фаина, открой немедленно! – прозвучал властный женский голос, и меня по многолетней школьной привычке ветром сдуло с кровати.

Я распахнула дверь и застыла под строгим взглядом наставницы, за ее плечом стоял отец. Вот, значит, куда он ходил. Вестника посылал, вызывал «тяжелую артиллерию». Сударыня Шумская пристально всматривалась в мое лицо, видимо, сканируя ауру, а потом вдруг шагнула через порог и обняла за плечи, притягивая к себе. Наверное, я настолько не ожидала такого порыва от сдержанной суровой директрисы, что, совсем расклеившись, обняла ее в ответ и зарыдала у нее на плече.

– Ничего страшного, Мирон, – заверила она отца, подводя меня к кровати и усаживая рядом с собой. – Похоже, наша девочка влюбилась, но там какие-то сложности. Успокойся, физически она совершенно здорова.

Папа облегченно вздохнул и сел по другую сторону от меня.

– Ну, что ты, детка, первая любовь, она никому так просто не дается, – он осторожно погладил меня по руке. – Он, что, не отвечает тебе взаимностью?

У меня даже мысли не возникло: скрывать что-то от отца. К тому же мне надо было выговориться.

– Как раз наоборот! Он любит меня, а я люблю его, – вытирая катящиеся градом слезы, простонала я.

Старшие переглянулись.

– Тогда в чем проблема? – недоуменно спросила наставница.

– А в том, что его зовут Валерьян Гордеевич Тарантский! – не в силах больше сдерживаться, взвизгнула я. – Он наследник престола, понимаете?! А я – мышь серая, никто и звать меня никем!

– Перестань орать, со слухом у нас все в порядке, – осадила меня директриса. – И когда вы только встретиться-то успели?! Недели не прошло, как он вернулся из Окмены, – прищурилась она.

И я, шмыгая носом и сморкаясь в отцовский платок, выложила им все.

– Да, – глубокомысленно протянула архимагичка. – От судьбы не уйдешь.

Они опять переглянулись, и отец философски пожал плечами.

– Прошу прощения, сударыня Шумская, это Вы о чем? – сипло прошептала я.

– Для тебя – Полина Харитоновна, – вдруг мягко улыбнувшись, разрешила она. – Это я о том, что все тайное однажды становится явным. Видимо, пришло время. Ты готова?

Я, на всякий случай, кивнула и во все глаза уставилась на нее. Насколько я знала, по имени-отчеству директрису звали только кураторы факультетов и то не все. С чего бы мне такая честь?! Ладно, может, потом пойму. Старшие опять обменялись взглядами, и отец нехотя кивнул.

– А знаешь ли ты, девочка, как звалась твоя мама? – вкрадчиво вопросила такая непривычная директриса.

– Естественно, – фыркнула я и четко, как на уроке, ответила. – Василиса Илларионовна Далинская.

– Ну, положим, Далинской она стала после того, как вышла замуж за твоего отца, – Шумская показала глазами на папу. – А до этого?

Я недоуменно посмотрела на одного, потом на другую и покачала головой.

– Так вот, в девичестве ее фамилия была Ранская, – намекающе посмотрела на меня наставница.

Я от удивления рот ладошкой прикрыла. Кто же не слышал про Василису Ранскую! Легендарная личность! Все наши «вояки» очень гордились, что она выпускница именно их факультета.

– Так значит, единственная магичка-воительница за всю историю Школы это и есть моя мама?! – ошеломленно выдохнула я. – Вот это да!

Отец поморщился.

– Полина, я не уверен, что мы правильно поступаем, – проворчал он.

– Мирон, девочка уже достаточно взрослая. Она должна это узнать, – строго пресекла его сомнения сударыня Шумская и снова повернулась ко мне. – Ты всегда прилежно училась, а значит, хорошо знаешь историю и помнишь летопись последнего Вторжения. Расскажи нам о королеве Минерве.

Я удивленно посмотрела на нее. Это тут причем?

– Черная Владычица была одной из дочерей Правителя горного княжества Туран… – покорно начала я.

– А что стало с ее сестрами? – тут же перебила меня наставница.

Я недоуменно пожала плечами.

– Двух старших сестер она отравила, а судьба младшей неизвестна. Она пропала.

Отец пристально наблюдал за мной. Директриса кашлянула, привлекая мое внимание.

– Так знай, девочка, что до поступления в Школу Магии Василиса Ранская звалась Алисией Туран-зире.

Я не верила собственным ушам. У меня челюсть отпала и никак не желала вернуться в исходное положение, поэтому я помогла ей рукой.

Наставница понимающе кивнула.

– Минерва отравила бы и ее, но разглядела в девочке очень редкий Дар, боевой. Видимо, желая в будущем иметь собственную магичку-воительницу, она тайком отослала ее в Тарант и через подставных лиц под измененным именем пристроила в Школу, оплатив десятилетнее обучение. И на время забыла о ней, а потом ей стало совсем не до сестры, – продолжала Полина Харитоновна. – Лиса была моей соседкой по комнате и лучшей подругой, хотя учились мы на разных факультетах. Ее сильный боевой Дар разрушил блок в памяти, который всем адептам ставят при поступлении, но она долго не решалась рассказать мне: кто она на самом деле. При том, что творилось тогда в мире, ей безопаснее было скрывать свое происхождение. И ей это удалось. Мы уже окончили Школу, когда началось Вторжение. Узнав, что натворила ее сестра, Лиса была в шоке. И больше всего ее угнетало то, что Минерва явно отводила ей место в своих безумных планах. Она не хотела ничего общего иметь с Черной Королевой. Лиса старалась всеми возможными способами исправить тот вред, который ее сестра нанесла этому миру. Она моталась по Растану, Таранту и Окмене, преследуя разбежавшиеся банды орков. Тогда она и познакомилась с твоим отцом.

Я посмотрела на папу. В его глазах плескалась застарелая боль. Я сжала его руку.

– Мы встретились в лесу, когда она дралась с двумя орками, – глухо произнес он. – Силы у нее уже были на исходе. Орки, как ты знаешь, значительно сильнее и быстрее людей. И я бы, наверное, ничем не смог ей помочь, но у меня был ускоряющий амулет, подаренный знакомым эльфом, поэтому я из лука уложил одного. А Лиса добила второго. Эта встреча изменила нашу жизнь. Мы поженились, а потом родилась ты. Но Лиса не могла усидеть дома, зная, что нашу землю топчут твари, призванные в этот мир ее сестрой, разоряют деревни, режут людей, сжигают детей заживо, – он на миг стиснул зубы. – Она мучилась чувством вины, поэтому всегда первой бросалась на помощь. А потом она погибла, – он сглотнул и отвернулся.

Я потерлась щекой о его плечо, и он, повернувшись, погладил меня по голове.

– Вот такая история, – подвела итог наставница. – Так что ты вовсе не «мышь серая», а наследная Туранская княжна. Только по крещению зовут тебя не Фаина, а Фиона.

– Откуда Вы знаете? – мне казалось, что удивить меня уже невозможно.

Директриса скорчила мне гримасу.

– Потому, что крестной матерью твоей являюсь, деточка, – просветила она. – Стала бы другая директриса твои выходки терпеть, – она подмигнула и толкнула меня в бок.

Мне внезапно подумалось, что все это так невероятно! Что мировая история, которую я с таким интересом учила в Школе, вдруг совершенно неожиданно начала касаться непосредственно меня.

– С момента гибели Черной Королевы, твой дед, князь Илларион, не оставлял попыток найти свою младшую дочь, – продолжала меж тем новоявленная крестная. – И нашел. Только Лиса не захотела возвращаться. А когда родилась ты, у него появилась надежда, что род его не угаснет. В общем, завтра мы с тобой в Туран отправимся, права наследные восстанавливать.

У меня опять челюсть отвисла. Это становится неприятной закономерностью. Надо что-то с этим делать!

– Как это завтра? – пролепетала я. – Мне же на работу.

Полина Харитоновна снисходительно хмыкнула.

– А вот это как раз не проблема. Как ты думаешь: кто в этом королевстве Главный архимаг? Ваша Пульхерия Дормидонтовна и пикнуть не посмеет, когда узнает, что это я тебя вызвала. Она, конечно, рада мелкие пакости тебе устраивать, но все это больше напоминает тявканье из-за угла.

И тут со мной случилась банальная истерика, видно, психика получила «передоз» эмоций, и не способна была на большее. Меня пробил хохот. Старшие с тревогой уставились на меня.

– Как… вы… ее… в… Школе… звали? – загибалась я от смеха.

Поняв, что меня рассмешило, они тоже засмеялись.

– Она-то, конечно, настаивала на Пульке, да кто ж ее слушал, – ухмыльнулась наставница. – В больших претензиях бедняжка была, но в первую очередь к батюшке своему, что таким именем ее наградил. Ну, все, давай, успокаивайся и спать ложись. Завтра будет насыщенный день, – она согнала отца с кровати. – Спи, детка, все будет хорошо, – она вдруг наклонилась и по-матерински поцеловала меня в лоб.

Если вы думаете, что мне что-то снилось в ту ночь, то не угадали. Видимо, крестная слегка колдонула меня. А я и не почувствовала. Но, на то она и архимаг.

Глава 7.

Проснулась я поздно, и всполошилась, было, что проспала, да вовремя вспомнила, что на работу мне сегодня идти необязательно. Я лежала и думала. О маме. О Черной Королеве. О князе Илларионе. Язык не поворачивался назвать его дедом. Как он живет, зная, что породил такое чудовище?! Темная Владычица, околдовав растанского короля, за двенадцать лет разорила государство, но ее жажда власти была ненасытна, и она призвала в наш мир армию жутких тварей, – орков, гоблинов, троллей, – способных только убивать. И тут, как нельзя вовремя, появились драконы, и рать иного мира была уничтожена. Минерве удалось скрыться, но в итоге она была настигнута в Туране и обезглавлена светлым лордом Трилоном, эльфом. Эти мрачные события, случившиеся еще до моего рождения, всегда казались мне страшной сказкой, а оказались частью истории моей семьи. И надо было как-то привыкать к этой правде.

Ой! От осенившей меня мысли, я, аж, подскочила на кровати. Если я теперь княжна, то кто мне мешает получить Валерьяна в свое полное и безраздельное пользование?! Так, что надо сделать?! В первую очередь, сходить в Туран и предстать пред грозные очи Туранского князя. Боязно, а вдруг он меня не признает?!

– Детка, ты проснулась? – послышался из-за двери голос отца. – Полина будет у нас через полчаса.

– Все-все, папочка, встаю, – я выскочила из постели и начала судорожно приводить себя в порядок.

К приходу наставницы я уже была умыта, одета, причесана и даже на ходу накормлена отцом. Полина Харитоновна придирчиво оглядела меня и, проведя ладонью перед моим лицом, окончательно стерла все следы моих вчерашних переживаний.

– Так значительно лучше, – удовлетворенно констатировала она. – Наследница гордого рода Туранских князей должна всегда держать себя в руках. То, что спесивый тарантский королевич счел ее недостойной своей уникальной персоны, еще не повод расстраиваться.

От возмущения я чуть не задохнулась.

– Никакой он не спесивый, а ответственный, – выпалила я.

Старшие переглянулись, видно, это стало у них доброй традицией.

– Смотри-ка, защищает, – фыркнула крестная, локотком подталкивая отца. – Да не заводись ты, это я тебя проверяю. А то вдруг ты раздумала права на красавчика нашего предъявлять?! – лукаво прищурилась она.

Я обиженно насупилась. Видеть всегда строгую и суровую директрису такой живой и непосредственной было настолько непривычно, что это, буквально, выбивало из колеи.

– Все ясно, – оценив мой сердитый взгляд, прокомментировала она. – Упорствуем, значит?! Фамильная черта. Ну, что ж, тогда нам одна дорога – в Туран. Я там бывала, так что с телепортом проблем не будет, – она протянула мне руку.

Но я поспешила остановить ее, вспомнив вчерашний рассказ патронессы.

– Полина Харитоновна, объясните мне, что это у них там за артефакт фамильный? – попросила я. – Как он принадлежность к княжескому роду определяет?

Наставница понимающе кивнула.

– Боишься. Ничего страшного, поверь мне. Артефакт – это огромный граненый алмаз, найденный в незапамятные времена в Туранских горах. При попадании на него крови представителя княжеского рода, он просто окрашивается в ярко-алый цвет. Не волнуйся, только пара капель и все. Постой, уж не Ганевская ли тебя просветила?!

Я недоуменно кивнула.

– Да, а как Вы догадались?

Директриса закатила глаза.

– Деточка, все те сверкающие побрякушки, которые она вчера должна была раздать твоим графинюшкам, подавляющую часть времени хранятся в моем школьном сейфе, поскольку являются все-таки больше магическими приборами, чем банальными украшениями. В случае необходимости Тайный Приказ делает официальный запрос и получает их во временное пользование. Честно говоря, на этот раз у меня не было особого желания одалживать безопасникам свои артефакты, тем более основание для этого показалось мне надуманным, но мне стало интересно: что же задумала моя старинная «злейшая подруга». Тем более, я и не сомневалась, что за приемник она усадит тебя. Доверить запись пустоголовым курицам – все дело провалить. Кстати, все эти камешки, не что иное, как сколы от материнского алмаза, с которым тебе сегодня и предстоит познакомиться. Об этом наша «великая интриганка» вряд ли знает, поскольку туранцы не афишируют свое участие в создании магической и шпионской техники, – усмехнулась она.

– Честно говоря, и я была не в курсе, – покачала я головой. – Вы же нам на уроках только о свойствах камней рассказывали, а историю происхождения – нет.

Наставница улыбнулась.

– А это информация не для широкого пользования, – просветила она. – Кому надо, те знают, а остальные – пусть спят безмятежно. Ну что, в путь?

Я в смятении оглянулась на отца.

– Иди, малышка, – вздохнул он, обнимая меня. – Удачи тебе!

Вдохновленная напутствием отца, я смело взяла крестную за руку.

Телепортировались мы прямо во двор Туранского замка. Нет, это не замок, это поэзия в камне. Вырастающие прямо из скал белоснежные ажурные башни, переходы, террасы. Строго, величественно, и все вокруг дышит покоем и мудростью веков. И ни души. У меня голова закружилась, так я ею вертела.

– Фаина, сдержаннее, – тихонько напомнила мне директриса, чуть сжав мою ладонь. – Ты не на экскурсию пришла.

Я виновато вздохнула.

– Извините, я просто в шоке, здесь так красиво, – шепотом оправдывалась я.

В этот момент к нам приблизился неизвестно откуда взявшийся высокий горец, одетый во все черное, с заплечными ножнами, откуда торчали парные мечи. Он поклонился и с едва заметным акцентом сказал:

– Горный князь ждет. Тебя, Великая Чародейка, и тебя, Надежда Турана.

Это он сейчас обо мне, что ли? С ума сойти!

Воин жестом пригласил нас за собой. И мы пошли вслед за ним, все еще держась за руки. Наставница искоса взглянула на меня.

– Я послала князю вестника вчера ночью, – шепнула она.

Мы шагали длинными сводчатыми коридорами, переходили с уровня на уровень и я, опять забывшись, вертела головой, как девчонка. Сударыня Шумская обреченно вздохнула, а проводник, обернувшись, понимающе улыбнулся. И вот, наконец, мы пришли. Перед нами распахнулись высокие двери, и мы оказались в огромном зале. Трон пустовал. Его хозяин, стоящий у окна, стремительно развернулся. Это мой дед? Ничего себе! Не мальчик, конечно, но и стариком он не выглядел, во всяком случае, издали. Высокий, поджарый, экономный в движениях, явно хороший боец. Он легкой походкой устремился к нам. Остановившись в двух шагах, Правитель приложил руку к сердцу и звучным голосом произнес:

– Приветствую тебя в Туране, Чародейка Полина! Представь мне свою спутницу.

Директриса отпустила мою руку и ответила так же торжественно:

– Долгих лет тебе, благородный князь! Я привела тебе кровную наследницу, дабы ты поверил, что род твой не угас. Это Фиона – дочь Алисии.

Я бы никогда не назвала даже пожилым этого красивого мужчину, хотя было видно, что молодость его миновала не один десяток лет назад. От него будто волнами исходила кипучая мощная энергия, несмотря на то, что магом он не был. Черные с проседью волосы до плеч, тонкий с горбинкой нос, и полные губы, окруженные бородой и усами. Жаль, что мне досталось слишком мало его красоты, зато теперь я знаю: чьи у меня глаза. Видимо, князь увидел то жесамое потому, что непроизвольно сглотнул и откашлялся.

И в этот момент на меня опустился покой, будто я домой попала. Где мне ничто не угрожает, где меня всегда ждут, и всегда рады видеть. И я улыбнулась деду. Именно деду, а не Правителю горного княжества.

– Здравствуйте, князь Илларион, – смущенно поклонилась я в пояс.

– Как же я долго ждал тебя, малышка, – растроганно прошептал он и, шагнув вперед, прижал к себе.

Мне было тепло и уютно у него на груди, словно в маминых руках, хотя я совсем не помню их. Он отпустил меня нехотя и недалеко, обняв за плечи.

– Пойдемте, – решительно сказал он и потянул меня за собой. – Народ свободного Турана должен увидеть, что у него появилась надежда.

Я обернулась на спутницу, и она успокаивающе кивнула мне, следуя за нами.

Князь вел нас куда-то вниз, иногда из боковых коридоров выходили мужчины, одетые в черное, и молча, присоединялись к нам. В общем, в подземный зал мы пришли в достаточно солидной компании. Размеры зала потрясали. Потолок терялся где-то в сумрачной выси, хотя на стенах и подставках горели сотни факелов, освещая потрясающее скульптурное чудо в полметра высотой, расположенное в центре зала. Выглядело оно так: из каменного пола поднимались две изящные серебряные руки, в ладонях держащие сверкающий камень.

Что? Это бриллиант?! Таких не бывает! Да он больше моей головы! У меня даже воображения не хватило представить его изначальный размер.

Сопровождающие выстроились вдоль стен, а мы втроем подошли к артефакту. Дед отпустил меня и пытливо заглянул в лицо.

– Не боишься? – строго спросил он.

– Нисколько, – покачала я головой.

Он кивнул и из ножен, висящих на поясе, достал длинный кинжал. Я без малейшего сомнения протянула ему руку. И, правда, чего бояться?! Он легонько провел острием по моей раскрытой ладони и перевернул ее над камнем, отбрасывающим радужные блики. И как только первая капля коснулась гладкой поверхности, бриллиант вдруг вспыхнул багрово-алым цветом.

Восхищенное «ах» прокатилось по залу у нас за спиной. И я обернулась, чтобы увидеть, как горцы склоняли головы и опускались на одно колено передо мной, наследницей их государя.

– Княжна Фиона Туран-зире – ваша будущая Правительница, – прогрохотал голос деда, отражаясь от стен.

Не знаю: откуда пришли ко мне эти слова, может, вычитала где, но я вдруг очень в тему заявила:

– Встаньте, гордые воины. Обещаю вам, что Туран смоет свое позорное клеймо, и наш народ сможет смело смотреть в глаза остальному миру.

Боже, что тут началось! Я думала, что оглохну! Они разом вскочили. Человек, эдак, сто. Гаркнули что-то, то ли радостное, то ли грозное, и, выхватив клинки, начали дубасить ими по ножнам. Гул стоял, будто землетрясение началось. Но я не испугалась, просто немного оторопела. Наставница одобрительно погладила меня по руке, попутно закрывая порез, я могла бы и сама, только растерялась слегка.

– Тихо! – рявкнул князь, и в зале мгновенно наступила тишина. – Объявите всем, что Создатель услышал наши молитвы и даровал нам надежду.

И вся эта толпа народа беззвучно растворилась. Как?! Телепортировались они, что ли?! Тут дед повернулся и взял меня за руку.

– Не больно? – участливо спросил он, переворачивая мою ладонь.

– Нет-нет, – успокоила я и в ответ на его удивленный взгляд, объяснила. – Крестная меня уже полечила. Хотя я и сама бы справилась.

Князь нахмурился, гладя мне в глаза.

– Ты магичка, – это прозвучало, как укор.

Я недоуменно оглянулась на директрису, та пожала плечами.

– Разве это плохо? – осторожно спросила я.

Горный Правитель нахмурился.

– Я уже потерял Алисию, не хочу потерять и тебя, – глухо произнес он.

Я улыбнулась и погладила его по плечу.

– Не потеряешь, – заверила я. – Можно я буду говорить тебе «ты»?

Он притворно задумался.

– Только, если будешь называть меня дедом, – со смешком проворчал он.

Мы дружно рассмеялись и пошли к выходу. На пороге я обернулась. Потрясающий артефакт переливался всеми оттенками красного цвета.

Поднимались мы значительно дольше, чем спускались.

– Я никогда не видел его таким, – рассказывал князь на ходу. – Я и помнить не могу, как камень светился при моей инициации, поскольку она проводится, когда младенцу исполняется месяц. Но я лично присутствовал на обряде четыре раза, у своих дочерей. Алмаз окрасился у всех.

Я искренне поразилась

– А что, когда-нибудь бывало иначе?

Дед и наставница одновременно хмыкнули.

– Не без того, – усмехнулся Илларион. – Наши мужчины настойчивы и любвеобильны, а женщины покорны и молчаливы. Случалось и так, что в княжеских детях не оказывалось ни капли родовой крови.

Я задумчиво покусала нижнюю губу.

– И что случалось с неверными женами?

Дед спокойно пожал плечами.

– Когда-нибудь я покажу тебе ущелье, в которое сбрасывали тех, кто не смог сохранить верность и честь, – равнодушно ответил он.

От возмущения я даже остановилась, и князь удивленно обернулся.

– Как же так?! Мужчина сильнее, он по-любому добьется своего, в чем же женщина виновата?! Как она могла бы защитить себя, ну, если только она не магичка, – заглянула я ему в глаза.

– Каждая женщина гор носит на поясе кинжал, – сурово просветил дед. – Ни один мужчина не посмеет взять ее силой. Для него это бесчестие. У женщины есть выбор. Смерть или позор.

Я глядела на него широко раскрытыми глазами и не знала, что сказать.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – усмехнулась директриса, легонько подталкивая меня в спину.

Мы поднялись в замок, но в тронный зал не пошли, а остались на террасе. Вид отсюда открывался потрясающий. Строгие величественные горы и бескрайнее голубое небо.

– Ты останешься здесь, – как о решенном заявил Илларион. – Я должен научить тебя нашим обычаям и найти тебе достойного мужа.

– Э-э.… Видишь ли, дед, – неловко протянула я, – насчет «останешься» пока ничего не получится. У меня в Таранте много незаконченных дел. Но я буду приходить, телепортом. Часто-часто. Еще надоесть успею, – увидев, как погрустнели его глаза, постаралась я подсластить пилюлю.

Князь сокрушенно вздохнул и посмотрел на мою наставницу.

– Скажи мне, Чародейка Полина, отчего дети никогда не слушают старших?

– Подозреваю, оттого, что старшие тоже когда-то не были образцами послушания, – рассмеялась магичка.

Илларион сокрушенно вздохнул.

– Ну, ладно, будь по-твоему, – проворчал он. – Но жениха начну искать тебе прямо завтра. Это вопрос серьезный.

Я смущенно покосилась на крестную. И та пришла на помощь.

– Таким же серьезным вопросом озабочен сейчас король Таранта, – как бы, между прочим, сообщила она.

– Быть того не может, – уверенно заявил дед. – У Гордея не дочь, а сын. Тебе ли не знать.

Директриса лукаво посмотрела на меня, потом на князя, потом опять на меня.

– Вот именно, мне ли не знать, – она поиграла бровями.

Дед понимающе хмыкнул, повернулся ко мне и, глядя в упор, прямо спросил:

– Детка, как ты относишься к тому, чтобы стать тарантской королевной?

Я, наверное, стала краснее бриллианта.

– Можешь не отвечать, я все понял, – опередил меня смеющийся князь и кивнул моей наставнице – Скажи Гордею, что, если он не против, то мы договорились.

– Как же он будет против, благородный князь, если в твоих горах недавно обнаружили железную руду. Плуги и мечи нужны всем, – усмехнулась она. – Король будет счастлив.

Дед снова обернулся ко мне.

– Главное, что счастлива была моя внучка, – притягивая меня к себе и целуя в макушку, заявил он.

Вот и весь сказ. Про ужин и возвращение домой ничего сказать не могу. Все было, как в тумане, потому что я поняла: Валерьян попался! Он – мой.

Глава 8.

На следующее утро я была на работе, чуть свет. Так не терпелось начать освоение «доверенной техники». Крестная велела держать пока в тайне и наше вчерашнее путешествие, и особенно его последствия, поэтому еще вечером предупредила:

– Я вызывала тебя, чтобы потренировать в работе с магическим шаром. Так и доложишь своей патронессе.

– А если она спросит подробности? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Скажешь, что по моему приказу надзирала за летним ремонтом в Школе. Фантазия у тебя богатая, – усмехнулась директриса…

Удобно расположившись перед шаром, я мысленно прочла заклинание и осторожно погладила сверкающую поверхность, настраивая артефакт на свою ауру. Я думала о связи между приемником и передатчиками, и старалась угадать: чья же установится первой. Честно говоря, я не ожидала, что шар так быстро отзовется.

– Ты еще поумничай мне, – услышала я строгий голос сударыни Ганевской и испуганно обернулась, но нет, звук шел из шара, а тут и изображение появилось.

В кабинете патронессы, в кресле нога на ногу устроилась Ринка Чинская. Она обиженно надула губы и явно собиралась что-то сказать, но начальница перебила ее:

– Да, все эти привороты-отвороты – сказки для наивных дур. Валерьяна я тебе укажу, а дальше сама, понятно?! Как ты его будешь соблазнять, дело твое. Главное, чтобы вы наутро в одной постели проснулись. А к моменту вашего пробуждения я такой кворум обеспечу, не отвертится. Женится, как миленький, – злорадно хихикнула она.

Ринка озабоченно нахмурилась.

– А если у меня не получится? – с сомнением протянула она. – Посоветуйте, тетушка, какую тактику избрать? У меня же опыта никакого.

Что?! Тетушка?! Вот это номер!

– Вот на это и упирай! На неопытность и невинность. Мужчины страсть как любят первооткрывателями быть, – ухмыльнулась патронесса.

Это они о чем?! На моего Валерьяна нацелились?! Да с вас!!! Да я вам!!!

– Только ты учти, наследничек наш, похоже, в печали, – продолжала меж тем мерзкая заговорщица. – Из достоверных источников при дворе стало известно, что позавчера вечером вернулся он с конной прогулки в преотвратном настроении. Мрачнее тучи ходил. Потом они с Гориусом заперлись у королевича, и пили заполночь. О чем говорили неизвестно, единственное, что удалось расслышать, как Валерьян несколько раз повторил: «Я потерял ее навсегда». Кого уж он там потерял, остается только догадываться. Я склоняюсь к версии, что речь идет о Бригитте де Морли, его окменской пассии, хотя они вроде как расстались еще три года назад. Кстати, она тоже на балу будет. Ее папенька – главнокомандующий Окмены, мы не смогли придумать повода для отказа. Так что держи ухо востро. И постарайся накопать побольше компромата, чтобы было чем прижать этого своевольного мальчишку. А главное: не вздумай разочаровать меня, не посмотрю, что племянница двоюродная, живо местечко в дальнем монастыре обеспечу. Я и так десять лет ждала, пока ты вырастешь. Не хватало еще, чтобы по твоей милости планы мои рухнули, – грозно нахмурилась она.

Ринка приняла более подобающую позу, даже руки на колени положила.

– Тетушка, я все сделаю, как учили, – заверила она. – Только Вы уж помогите мне за королевича замуж выйти. Всю жизнь мечтала на троне сидеть.

Патронесса смерила ее снисходительным взглядом.

– Ты сиди, да помни: кто тебя на него усадил, – наставительно сказала она. – Наследника подальше от государственных дел держи. А уж с папенькой его я сама разберусь. Он мужчина еще хоть куда, я ему наглядно объясню: чьих советов слушаться нужно, – она демонстративно огладила свои пышные телеса. – А то один Власус для него авторитет, других никого не слушает, – гневно фыркнула она.

Вон оно как! Амбициозная стерва! Племянницу под королевича подкладывает, сама в койку к государю лезет, и все это лишь бы за бразды правления подергать. Интриганка чертова! Ну, я тебе покажу! Вовремя ты мне такой мощный агрегат подогнала. Сама себе яму вырыла.

– Ну, все, хватит болтать, – усаживаясь за стол, нахмурилась патронесса. – Иди, подружку бери и на генеральную примерку, а потом прогуляйтесь по дворцовому парку, чтобы связь с магическим шаром наладить, только драгоценности прикройте, нечего светиться. И вот еще что, вы с этой Далинской поаккуратнее, из-за ее спины уши нашей «великой и ужасной» торчат. И помни, Венской ни слова, она, поди, и сама рада Валерьяна-то захомутать.

– Ну, что Вы, тетушка, я все понимаю, – обиженно протянула Ринка, вставая.

Тут я разорвала связь, уложила шар в ларец, и, зачаровав дверь, спешно удалилась в дамскую комнату. В итоге к кабинету мы с Ринкой подошли одновременно.

– Доброе утро, что-то ты сегодня рано, – поздоровалась я.

– Привет, – снисходительно кивнула она. – Рано не рано, зато каждый день на работу хожу, в отличие от некоторых.

Я демонстративно скуксилась.

– Можно подумать, я выходной взяла, – проворчала я, открывая дверь.

– А, что, разве нет? – рассеянно спросила она, подходя к зеркалу и поправляя диадему.

– Какое там, «Железная леди» к себе вызывала, – усаживаясь за стол, просветила я.

В этот момент появилась Ветка. И тоже заинтересовалась моим вчерашним отсутствием.

Я вкратце рассказала, как по приказу директрисы наблюдала за работой гномов-ремонтников.

– Представляете, пока за ними смотришь, они работают, но стоит только взгляд отвести, сразу садятся и трубки свои закуривают. Перерыв у них, видите ли, – пожаловалась я коллегам. – Я сначала понять не могла, как они мой взгляд чуют, потом пришла сударыня Шумская и объяснила, что на всех робах знак Школы вышит, а он зачарован. Так эти прохиндеи догадались, что при взгляде из шара он слегка нагревается, а при отсутствии внимания – холодеет, – вдохновенно излагала я. – Вот я целый день и тренировалась. На отсечение помех, на четкость изображения и звука. А когда после обеда директриса выдала их бригадиру перстень-передатчик, дело у них пошло значительно бойчее. Они же знали, что их записывают. Так что, теперь я продвинутый пользователь. Но ближайшие десять лет гномов видеть не захочу.

Девчонки понимающе захихикали.

– А мы вчера на примерке были, – поспешила поделиться Ринка. – Нам такие туалеты шьют, закачаешься! Ой, нам же сейчас снова к портнихе. Ветка, сударыня Ганевская велела, как только ты придешь, сразу бежать в примерочную, – она поманила подругу за собой.

– А что, патронесса уже заходила? – нахмурилась Ветка. – Про меня спрашивала?

Ринка махнула рукой.

– Да не заметил никто твоего опоздания. Я ее в коридоре встретила, – на голубом глазу соврала она.

Ты подумай, даже ухом не моргнула. Я всегда так говорю, просто «ухом не провела, глазом не моргнула» слишком долго.

В общем, как только эти кукушки отчалили, я сразу же шар достала. Насколько я знаю, он сохраняет остаточную память в течение часа, не дольше. Если успеть, я зафиксирую разговор наших родственниц-заговорщиц. То-то крестная порадуется. Так, где у нас пустые сферы хранятся?! Ура, успела. Буквально в последний момент. Только шарик с записью в стол убрала, на девчонок переключилась, а патронесса уж тут как тут.

Взглядом оценивающим меня окинула, в шар заглянула и ехидненько так пропела:

– Что, девица Далинская, любуетесь?

Я спокойно взгляд ее выдержала и ответила по существу.

– Это мужчины пусть завтра любуются. А я связь налаживаю.

Она губы поджала и начала расспрашивать: зачем это меня вчера к себе директриса затребовала. Я рассказала ей ту же сказочку, что и курицам своим. Она разочарованно скривилась, видно, уж очень ей хотелось прогул мне в табеле поставить. Ан, нет, не вышло. Тут мои счастливые графинюшки в коридоре послышались, и патронесса величаво отбыла к себе. Я торопливо отключила шар, иначе нас накрыло бы какофонией звуков.

– Инка, какие нам бальные туалеты сшили, – закатывая глаза, протянула Ринка. – Глаз не отвести. Все мужчины будут наши.

– Ага, – в тон ей поддакнула Ветка, – а остальные дамы в дерюжках заявятся, и дочерей своих в рогожках приведут.

Чинская обиженно надулась.

– Ну, что ты вечно ерничаешь?! Сказала гадость – на сердце радость?!

Венская пожала плечами.

– Просто расслабляться не хочу и тебе не советую. Конкуренция там будет о-го-го. Нам главное «объекты» распознать, задание выполнить и своего не упустить. Кстати, я подсуетилась и узнала у портнихи, какие костюмы нашим красавчикам сшили. Из темно-синего атласа. Ее мастерская заказ и выполняла, так что сведения точные.

Ринка огорченно наморщила лоб.

– Ну вот, а я и не догадалась спросить, – расстроилась она.

– Не удивлена ни разу, – хмыкнула Ветка и повернулась ко мне. – Инка, шар магический нас уже видит?

Я кивнула.

– Конечно. Я его специально сейчас отключила. При такой близости с приемником вы, как передатчики, слишком сильные помехи наводите.

Девчонки недоуменно переглянулись.

– А ты нас точно видела? – подозрительно прищурилась Венская.

– И слышала неплохо, – заверила я. – Ты попросила перешить петельки, чтобы потуже шнуровать корсет, а Ринка настаивала на более глубоком декольте, на это портниха ей ответила, что еще пара сантиметров, и ее шикарный бюст просто вывалится из лифа. К тому же, вы сами выходящую начальницу видели. Она может подтвердить. Кто пойдет спрашивать?

Желающих не нашлось.

– А что же нам делать? Пока мы здесь, шар включать нельзя, – рассуждала Ветка, сидя на краешке стола и болтая ногой. – Ринка, а патронесса тебе больше ничего не говорила?

– Ой, говорила, – радостно вскинулась Чинская. – Чтобы после примерки мы с тобой во дворцовый парк отправлялись гулять, а Инка связь налаживать будет. Только начальница велела украшения прикрыть, чтобы не пялились.

Ветка мученически закатила глаза.

– И она молчит! А если бы я не спросила, так и просидели бы здесь до вечера?! Побежали скорее, пока нам нового заданья не выдали. Инка, ты уж за нами последи, чтобы мы себя прилично вели, – ухмыльнулась она, подхватывая подругу и подталкивая ее к двери.

И они ушли. Я опять активировала шар, и некоторое время наблюдала, как девчонки идут через ратушную площадь к королевскому дворцу, вот они остановились у фонтана, вот глазки построили проходящим гвардейцам. Потом мои мысли перескочили на патронессу, и к своему глубочайшему изумлению, я тут же увидела ее в шаре. Сударыня Ганевская сидела за своим столом и, хмурясь, читала какие-то бумаги.

– Паршивец, – процедила она сквозь зубы. – Ангелочек с крыльями. Кроме этой де Морли ничего интересного. А где же пьянки-гулянки, оргии где?! Какого черта он в Окмене делал?! Надеюсь, хоть эти дуры стоеросовые что-нибудь интересное нароют, – и она опять погрузилась в чтение.

Пребывая в шоке, я автоматически стерла эту часть материала, и опять переключилась на девчонок. Они под ручку прогуливались по парковым аллеям, болтая о какой-то чепухе. У меня в голове мелькнула мысль: а что, если я не только патронессу по своему желанию увидеть могу?! Что если…

Валерьян и Гориус сидели в креслах на террасе дворца. Между ними на столике стояла бутылка вина и ваза с фруктами.

– Янек, ну ты меня сегодня впечатлил, – поигрывая полупустым бокалом, сказал Гориус. – Когда Гордей Евстегнеевич тебе про помолвку с этой Туранской княжной рассказал, ты даже в лице не изменился. И аргумент железный для отказа нашел! Мол, все мужчины вашего рода женились в двадцать пять, так что у тебя еще пара лет в запасе имеется.

Я, аж, подпрыгнула. А Валерьян досадливо поморщился.

– Да какая разница на ком жениться, если та, которую я люблю, моей не будет никогда, – горько вздохнул он. – Под венец, конечно, идти придется, но сейчас я к этому не готов.

Гориус покосился на друга.

– Я понимаю. И хотя не разделяю твой вкус, готов признать, что Иночка твоя – девушка особенная. Веселая, симпатичная, а главное: мудрая и порядочная.

Валерьян согласно кивнул.

– Вот именно. С одной поправкой, не «моя», – он поставил нетронутый бокал на стол. – Не могу я больше пить. Не помогает это. Наутро просыпаешься с головной болью и теми же проблемами, – он помолчал и вдруг резко повернулся к другу. – Егор, если бы ты знал, как я увидеть ее хочу. Боюсь сглазить, но так надеюсь, что она завтра на балу появится.

Кузен пожал плечами.

– Даже если окажется она там, как ты ее узнаешь? Все ведь в масках будут, – с сомнением покачал он головой.

– Я ее сердцем узнаю, – просто ответил королевич.

Тут, как назло, в коридоре послышались шаги и я, судорожно стирая увиденное, перестроилась на девчонок. И снова Создатель спас. Сударыня Ганевская заявилась.

– Как дела? – поинтересовалась она, подходя к столу.

– Изображение четкое, звук хороший, но пока еще с купюрами, – стараясь говорить ровно, подстраховалась я. – Провалов все меньше, думаю, к вечеру о них можно будет забыть.

Патронесса демонстративно скривилась.

– Видимо, сударыня Шумская недостаточно хорошо тренировала Вас вчера, – не упустила она случая меня уколоть.

Да не на ту напала.

– Быть может, стоило направить на это задание особ с большим магическим Даром, тогда шар видел бы их значительно лучше, – изобразила я искреннюю заботу.

Начальница гневно сверкнула глазами.

– Не Ваше это дело – советы мне давать, – отчеканила она.

Я постаралась выглядеть как можно невиннее.

– И в мыслях не было. О деле радею.

– Вот и продолжайте, радеть, – сурово приказала она и вышла.

Больше я не переключалась, хотя ни слова из того, о чем болтали мои курицы, не слышала. Поставила на пробную запись, и закрыла сознание от шара. Я думала о нем. Значит, крестная уже поговорила с королем, а тот поставил сына перед фактом. И Валерьян отказался, вернее, отложил свадьбу. Ох, не знаешь ты, милый, какой сюрприз тебя ждет! Ну, как же мне попасть на этот чертов бал?! Так и промучилась до конца рабочего дня, только не придумала ничего. Вернувшиеся девчонки сказали, что завтра на работу не придут, готовиться будут, зато мне по приказу патронессы надлежит явиться к шести часам, поскольку бал начнется в восемь, а мне еще следует «своевременно настроить связь».

Как только я домой вошла, сразу же вестника Полине Харитоновне отправила. Да это дело нехитрое. Вон даже папа, и вовсе без Дара, и то справляется, я ему голубков магических начаровала, стоит лишь адресата назвать. Это раньше живых голубей посылали, сейчас все больше эфемерными пользуются. Крестная явилась телепортом спустя пять минут. Я кликнула отца, и он вышел в гостиную, чтобы поприветствовать гостью.

– Фаина, что случилось? – взволнованно спросила она после того, как мы поздоровались.

– Прежде чем скажу, объясните мне такой феномен, – попросила я и рассказала и про патронессу читающую, и про разговор парней подслушанный. – Как это получается, что передающих устройств на них нет, а приемник мне все показывает. Может, у меня галлюцинации?! Желаемое за действительное выдаю?! – жалобно спросила я.

Наставница, улыбаясь, погладила меня по плечу.

– Нет, девочка моя, с тобой все в порядке, – ласково успокоила она. – Но ты права, это, действительно, феномен, в первый раз сесть за незнакомый шар и тут же увидеть все, что пожелаешь. Я, лично, такое чудо наблюдаю второй раз в жизни. Видишь ли, при создании магических шаров используется алмазная пыль, она и есть то активное вещество, которое принимает сигнал. Догадайся, от какого камня эта пыль?! Правильно, от твоего фамильного. Даже мельчайшая частичка Туранского алмаза ощущает тебя своей хозяйкой и будет стараться помочь тебе, выполнить любую твою просьбу. Ты захотела увидеть королевича, и шар тут же осуществил твое желание. Ничего удивительного здесь нет. Ты же и в Школе замечала, что учебный шар тебя слушается лучше других, так ведь?! А уж после инициации, ему сам Бог велел. А насчет феномена… – она погрустнела. – Видишь ли, чтобы приемник работал автономно, без передатчиков, маг должен быть очень силен. Или нести в себе родовую кровь Туранских князей. Именно через шар твоя мама, не будучи архимагом, орков и выслеживала, потом уходила туда телепортом и уничтожала. Мирон, – обратилась она к отцу, – отдай девочке Лисин шар. Самое время.

Папа, нахмурясь, кивнул и вышел. Он вернулся буквально минуту спустя, неся в руках серебряную шкатулку потрясающей красоты.

– Этот подарок принесли посланцы твоего деда, когда разыскали Лису, – объяснил он. – Шар настроен на Туранский замок, и у его близнеца раньше всегда дежурил воин. Твоя мама разговаривала иногда со своим отцом, только вернуться так и не захотела, – он поставил ларец на стол.

Наставница снова погладила меня по плечу.

– Так что ты в любой момент можешь поговорить с князем Илларионом, – заверила она. – Не сомневаюсь, что пост у ответного шара снова стал самым почетным. И со мной ты теперь сможешь пошептаться, когда захочешь, не обязательно вестника посылать. Так, о чем ты хотела мне рассказать? – напомнила она.

Я вынула из кармана записанную на работе сферу и, положив на стол, крутанула ее, как юлу. Она закружилась, увеличиваясь в размерах, и остановилась, став высотой в локоть. Появилось изображение: патронесса, беседующая со своей племянницей.

Возмущению крестной не было предела.

– Дрянь паршивая, негодяйка, – бушевала такая выдержанная обычно директриса. – Вон, что задумала! Так, сферу я у тебя забираю, – уменьшая шарик до прежних размеров, решительно заявила она. – Кажется, мне есть о чем поговорить с Первым Советником.

Отец хмыкнул и насмешливо покосился на Шумскую.

– Полина, можно подумать, что вам нужен повод для общения, – покачал он головой.

Наставница сделала ему «страшные глаза».

– Мирон, ну не при ребенке же! – смущенно сказала она.

Отец укоризненно фыркнул.

– Судя по всему, мы этого «ребенка» не сегодня-завтра замуж выдавать будем.

Они бы и дальше пререкались, но тут я вставила свои тринадцать копеек.

– Так, старшие, я все поняла. Между Полиной Харитоновной и Власом Донатовичем существуют отношения, не требующие специального повода для общения. И что с того?!

Взрослые переглянулись и уставились на меня, как на говорящий кактус.

– Но как формулирует! – восхитился отец.

– Чья школа! – проворчала директриса.

И мы все трое захохотали. Потом крестная, наконец-то, рассказала про утренний разговор с королем.

– Вы себе представить не можете, как Гордей Евстегнеевич обрадовался. Это же очень выгодная партия. И сразу за Валерьяном послал. А тот совершенно равнодушно выслушал и спросил только: сколько лет княжне. Потом привел свой «железный аргумент», и на гневную тираду отца заявил: «Заодно и невеста подрастет». После чего стремительно удалился. Король, естественно, вышел из себя. Пришлось нам с Власом его успокаивать и клятвенно обещать, что все уговоры строптивого отпрыска мы возьмем на себя.

Я обиженно выпятила нижнюю губу.

– Это как же понимать, он меня малявкой считает, что ли?! – насупилась я.

– Он любит тебя до беспамятства, – мягко возразила крестная. – Его аура так и полыхает. Аж, завидно смотреть, – умиленно вздохнула она и вдруг хлопнула себя по лбу. – Склероз! Я же главного тебе не сказала! Завтра ты идешь на бал!

– Что?! – неверяще взвизгнула я.

– Завтра ты идешь на бал, – четко и раздельно, как для слабоумной, повторила Шумская. – Платье почти готово, завтра утром в Школу забежишь, все детали обсудим.

Я ошеломленно хлопала глазами. Старшие терпеливо ждали, пока я приду в себя.

– А как же работа? – наконец, смогла я выдавить что-то членораздельное.

Крестная покровительственно улыбнулась.

– Придется мне тряхнуть стариной, прикрыться личиной и посидеть у шара пару часов вместо тебя. Извини уж, дорогая, но больше не получится. Я, как официальное лицо, обязана присутствовать в начале вечера. Часика полтора-два я должна помелькать, чтобы все были уверены, что я где-то здесь. Получается, в районе десяти я смогу тебя подменить. Но до двенадцати ты должна вернуться, поскольку в это время Ганевская придет проверять, как ты справляешься. Что придет, это стопроцентно, сама понимаешь.

– А почему именно в полночь? – расстроилась я, в мечтах уже танцующая с Валерьяном до зари.

– В это время официальные лица покидают праздник, – объяснила наставница. – И молодежь остается под присмотром школьных кураторов, в этом году – наших. Вот их внимания тебе тоже лучше избегать, – посоветовала она. – Ты все поняла?

– Да, – вздохнула я и тут же одернула себя, ведь еще сегодня днем я и помыслить не могла о таком подарке судьбы. – Спасибо огромное, – я обняла Полину Харитоновну и поцеловала в щеку.

– Пустое, детка, – растроганно ответила крестная. – Жду тебя утром.

И, помахав нам рукой, она исчезла.

– К Власу поскакала, – прокомментировал отец. – Слишком рано-то завтра к ней не ходи, сама понимаешь пообщаться людям надо, опять-таки повод есть, – усмехнулся он.

Я, прищурясь, смотрела на него.

– Если они любят друг друга, то почему не женятся? – поинтересовалась я.

Отец вдруг фыркнул и захохотал.

– Они женаты уже тринадцать лет, только знают об этом единицы, – и в ответ на мой изумленный взгляд объяснил он. – Сначала они не хотели травмировать нежную психику Егора. Потом им просто понравилась эта игра с тайными встречами и свиданьями украдкой. А сейчас им страшно неловко признаться, что они скрывали это столько времени. Но кому надо, все в курсе. Кроме Егора и Валерьяна, конечно.

Я была в шоке. Моя наставница открывалась мне еще с одной неведомой стороны.

– Детка, ты рада, что пойдешь на бал? – прервал мои размышления отец.

– Рада?! Папочка, я счастлива! Я иду на бал, я иду на бал, – напевала я, схватив его за руки и кружа по гостиной.

Отец прижал мен я к себе.

– Об одном жалею, Лиса этого не увидит, – со светлой печалью вздохнул он.

Он обнял меня на пороге моей спальни и пошел вниз, а я стояла и смотрела на его поникшие плечи. С одной стороны, мне хотелось плакать, а с другой – визжать от восторга. Так и не определившись с чувствами, я отправилась спать.

Глава 9.

Заснула я поздно. Все ворочалась, никак улечься не могла. То холодно мне было, то жарко. А когда все-таки заснула, то снились мне одни кошмары. Сначала мне не подошло платье, а другого взять было негде. Потом патронесса вернулась раньше времени и застала в нашем кабинете наставницу. Я во сне сперва жутко перепугалась, но тут сообразила, что маг первой степени архимагу даже не соперник. Потом королевич не узнал меня на балу и прошел мимо, я окликнула его, но он даже не обернулся. Потом в мой сон каким-то образом проникла неведомая мне Бригитта де Морли, оказавшаяся девицей неземной красы, против которой у меня не было ни малейшего шанса. Вот ведь как, за целый день я ни разу не подумала о ней, а, оказывается, подсознание коварно спрятало это в уголок, чтобы ночью показать мне мой главный страх. В общем, проснулась я поздно, разбитая и несчастная.

– Детка, уже десять, – послышался из-за двери голос отца. – Я на службу ухожу.

– Спасибо, пап, уже встаю, – проскрипела я, как несмазанная телега.

И вдруг мне подумалось, что все мои кошмары – это чушь собачья. Ну, как магу-практику платье может не подойти?! Что, бытовую магию кто-то отменил?! И что может моя начальница директрисе сделать, визгом своим оглушить?! Да крестная ее одной левой уделает! Как это Валерьян меня не узнает?! Растеряется, я помогу, в крайнем случае, монетку с его профилем покажу. Не дурак, сообразит. А что касается этой девицы, то королевич ей цену знает. И красота здесь совершенно не причем. Так-то! И самое главное: я иду на бал! Настроение сразу улучшилось, и я вскочила с кровати.

У директрисы я появилась через час, предварительно связавшись с ней по шару.

– Да уж, – скептически оглядела меня крестная. – Что, ночью плохо спала?

Я смущенно развела руками.

– Ерунда какая-то снилась, – покаялась я.

– Неудивительно, у тебя же сегодня такой ответственный день, – улыбнулась Шумская. – Мы вот как сделаем. Я тебя усыплю на пару часов. Ты хорошенько отдохнешь, потом с гардеробом разберемся, и планы уточним. Хорошо?

Я с сомнением пожала плечами.

– Да, не переживай ты, разбужу вовремя, – понимающе успокоила меня наставница. – Все под контролем. Ложись, – указала она на большой кожаный диван в углу кабинета.

Какой прекрасный мне снился сон! Я видела лесную поляну, освещенную солнцем, в ее центре стояла невысокая женщина, одетая в камуфляжный комбинезон. За плечами у нее торчали рукояти парных мечей, на руках – перчатки с обрезанными пальцами. Каштановая коса в четыре витка уложилась пучком на затылке. Она настороженно прислушивалась. Медленно, очень медленно она повернула голову и поглядела прямо на меня. И тут лицо ее мгновенно изменилось, маска суровой воительницы исчезла, и на меня смотрела самая любящая мама на свете. Я протянула к ней руки, и она бросилась ко мне. Мы стояли, обнявшись, чувствуя себя единым целым. Потом она нехотя отстранилась, поцеловала меня в лоб и тихонько прошептала: «У тебя все будет хорошо, девочка моя!» И вдруг исчезла. Я ждала приступа острой боли, но милосердное сознание пощадило меня, только печаль была в моем сердце, печаль и сожаление, что не она будет наряжать меня на мой первый бал.

Я проснулась. Директриса сидела в кресле напротив.

– Выспалась, соня?! – ласково улыбнулась она.

Я подтянулась и села, опираясь на спинку дивана.

– Мне мама снилась, – радостно сообщила я.

Наставница кивнула.

– Знаю, я думала о ней.

Она встала, подошла к распахнутому окну, и, стоя спиной, глухо сказала:

– Я очень любила Лису, и до сих пор не смирилась. Я так скучаю по ней, – голос магички дрогнул. – Когда она погибла, я поехала в Туран, к твоему деду. Я никогда не бывала там прежде, поэтому не могла пойти телепортом. Неделю ехала, и всю неделю ревела белугой. Я везла князю Лисины мечи. Он подарил их вместе с шаром. Подарок магу и подарок воину. Так мы и познакомились. Илларион был просто сражен горем. Он начал кричать, будто это мы, тарантцы, виноваты в том, что его дочь погибла, поскольку это мы вырастили из нее магичку. Ну, тут уж и я не сдержалась, – сконфуженно хмыкнула наставница. – Заорала, что, если бы он лучше воспитывал свою третью дочь, то все остальные были бы живы. В этот момент на него страшно было смотреть. Из его глаз на меня взглянула бездонная мука. Я даже оторопела. А он развернулся и ушел. От боли и гнева меня просто трясло. Потом я успокоилась и расспросила Старшего советника и воинов в замке. Оказывается, чертова Минерва, покидая родину, заколдовала Туран. Погрузила его в силовой стазис, и время для них застыло, на двенадцать лет. И они проспали все, и ее бесчинства в Растане, и Вторжение. Стазис спал только после ее гибели. Когда мать узнала, что натворила ее дочь, она бросилась со скалы, не в силах смотреть людям в глаза. Князь Илларион тоже был близок к этому, его остановило только отсутствие наследника и уговоры друзей. С этого момента он и начал поиски Лисы. В общем, мне пришлось извиняться. Стыдно было ужасно. Я пришла к нему с поникшей головой, мямлила что-то, а он вдруг обнял меня и попросил рассказать о тебе. Сама понимаешь, все эти годы он ждал встречи с тобой. Меня расспрашивал, успехами твоими интересовался. Он очень любит тебя, девочка. Да, самое главное. Я сегодня утром была у него. Озвучила согласие короля Гордея и в двух словах обрисовала ситуацию, – она намекающе поиграла бровями, и я залилась краской. – Он рад, что его внучка выйдет замуж по любви. И передал тебе подарок.

Она подошла к полкам, сняла с одной из них высокую шкатулку и поманила меня движением головы. Я вскочила с дивана и подбежала к ней. Она распахнула крышку и.… Вот это да! Хрустальные башмачки! Или не хрустальные?! Я ошеломленно переводила взгляд с ларца на директрису и обратно.

– Ты правильно догадалась, – заверила Полина Харитоновна. – Туран издавна считается жутким захолустьем, но мастера там всегда были одними из лучших, некоторые даже покруче гномов. Это произведение ювелирного искусства, иначе и не скажешь, из княжеской сокровищницы. Весь мир почему-то считает, что Черная Королева в первую очередь выгребла закрома Турана, а потом уже принялась за Растан. Поверь мне, я была в святая святых, Минерва не взяла оттуда ничего, ни мешочка алмазной пыли, ни скола с фамильного камня. А этого добра там еще о-го-го, поколений на пятьдесят. Так что, ты невеста с шикарным приданным. Конечно, элита мировой магической общественности прекрасно знает: откуда берется рабочее вещество для изготовления шаров, хотя туранцы очень осмотрительно продают алмазную пыль, через посредников и подальше от дома. Она очень дорого ценится у магов-практиков. Но никто из чародеев не посмеет причинить вред маленькому, но гордому Турану. Волшебники отлично понимают, что одно слово носителя родовой крови, и все магические шары уснут. Понятно, что быть слепым и глухим не хочется никому. Вот такая ответственность, детка. Привыкай.

Я слушала рассказ наставницы и с трудом улавливала суть. Сверкающие туфельки на каблучках-шпильках приковывали все мое внимание. Я и представить себе не могла, как можно ходить в каменных туфлях.

– Ну, меряй уже, – поторопила крестная.

Я переставила туфельки на пол и несмело обула. Вот это номер! Глаза видели одно, а ноги ощущали другое. Мне было очень комфортно, как будто на мне была обувь из нежнейшей кожи. Я сделала пару шагов, придерживаясь за стол, поскольку никогда раньше не ходила на каблуках. Да в них удобно, как в тапочках. Я отпустила стол, и смело прошлась по директорскому кабинету. Его хозяйка наблюдала за мной с нежной материнской улыбкой.

– Потрясающе, правда?! – спросила она таким тоном, будто была автором этого чуда.

– Нет слов! – изумленно заверила я. – Мягкие, удобные, а на вид и не скажешь. Только они будут из-под платья сверкать.

Наставница округлила глаза.

– О! Платье! – выдохнула она.

Директриса развернулась, строго посмотрела на диван, и на нем появилось что-то светло-воздушное.

– От портнихи телепортировала, – объяснила она.

Я просто налюбоваться на себя не могла. Светло-зеленое – «оливковое», как подсказала крестная, – платье сидело на мне, как влитое. Оно не могло похвастаться слишком глубоким декольте или игривым разрезом юбки, но там, где нужно, оно все подчеркивало и обтягивало. Неужели это я?! Я приподняла подол и взглянула на свои потрясающие туфельки. И они меня не подвели, были того же оттенка, что и наряд. Интересно, я еще в состоянии удивляться или лимит уже исчерпан?!

– А теперь подарок от меня, – любуясь моим отражением, сказала Шумская и протянула бархатный чехол.

Развязав веревочки, я положила его на стол и распахнула. Так! Лимит удивления неисчерпаем! Диадема, колье и серьги. Догадались что за камни?!

– Полина Харитоновна, спасибо большое, – судорожно сглатывая, проскулила я. – Но я не уверена, что могу это принять.

– Зато я уверена, что можешь, – решительно украшая меня, заявила Шумская. – Лучшей выпускнице – лучший подарок. Тем более что эти артефакты создала я сама. Ну, кроме чисто ювелирных работ. Сколы купила на собственные деньги, хотя твой пращур даром мне их всучить пытался. Для тебя старалась, девочка, – она растроганно погладила меня по плечам.

Я смотрела, и глаз не могла отвести. Ветка ошиблась, не изумрудами стали на мне бриллианты, а хризолитами, оливково-зелеными, прямо в цвет моих глаз. Я не выдержала и, всхлипнув, бросилась наставнице на шею.

– Спасибо, крестная, – сипло шептала я, обнимая ее.

– Ну, что-то мы расклеились, – прокашлявшись, аккуратно отстранилась директриса. – Давай-ка, лучше план еще раз обсудим. Экспромт, конечно, великое дело, но с планом надежнее.

И я, сняв с себя все это сказочное великолепие, наконец, смогла адекватно воспринимать то, что говорила мне наставница.

– Итак, ты приходишь на работу к шести, и настраиваешь магический шар на графинюшек наших, – начала она инструктаж. – Записывающие сферы подготовь заранее, чтобы не путаться, для Венской ее в бежевый цвет покрась, для Чинской – в голубой. С уже записанных сфер сразу делай дубликаты, мне тоже интересно, что в кулуарах происходит, какой компромат Пульхерия наша в сейф к себе складывает. С ней только таким оружием воевать можно, на открытое противостояние она никогда не решится, все исподтишка. Закидать из-за угла грязью и выйти в белом, вот ее фишка, – сузила глаза директриса. – Противно до ужаса, но приходится тоже на уловки идти, не до лайковых перчаток, когда она такие интриги за спиной плетет. Ладно, выговорилась, совесть свою успокоила, и к делу. Я в восемь часов торжественно открываю бал, представляю гостей друг другу и танцую первый танец. Потом в середине десятого я тихонько исчезаю, захватываю из твоего дома бальный наряд и телепортируюсь в твой кабинет. Там мы тебя быстренько наряжаем и отправляем на бал, – я по старой школьной привычке подняла руку, и наставница вопросительно уставилась на меня.

– Я ни разу не была во дворце, телепортом туда уйти не смогу, – виновато пояснила я.

Крестная только рукой махнула.

– Уже продумано, – успокоила она. – Я тебе сейчас одну комнату во дворце покажу, в нее и телепортируешься. В этот момент там никого не будет. И путь из нее до бального зала объясню. Если кто по дороге встретится, скажешь: заблудилась, тебя проводят.

Она активировала шар и показала мне богато убранную гостиную, потом объяснила, как пройти. Я помялась, но все же спросила.

– А чьи это апартаменты?

Директриса пождала губы и, вздохнув, сдалась.

– Это покои Первого Советника, мужа моего. Знаю я, что отец тебе все рассказал, – проворчала она. – Только давай как-нибудь потом на эту тему поговорим, не до того нам сейчас.

У меня, в который раз уже, челюсть отвисла. Наша «Железная леди» – так мы директрису за глаза звали – смущенно просила об одолжении. Я поспешно закивала.

– Значит, попадаешь ты на бал, и все в твоих руках. Тебе-то Валерьяна показывать не надо, тебе его сердце укажет. Ну, что еще? – увидев мой расстроенный взгляд, спросила она.

– Там, на балу, будет Бригитта де Морли…– не закончила я.

Директриса брезгливо поморщилась.

– Фу! Да я знаю, что эта кошка с вечно поднятым хвостом уже прискакала. На этой девице пробы ставить негде. Маньячка сексуальная. Всех мужиков при Окменском дворе уже перепробовала, по второму кругу пошла. Если бы не папенька военачальник, все приличные дома перед ней двери бы захлопнули. Валерьян наш ей для списка был нужен, поиграла и бросила. Он, конечно, пострадал немного, все-таки первая любовь и все такое, но в себя пришел довольно быстро, Егор тогда его очень поддержал. Вот и вся история. Поверь мне, Янек, конечно, мальчик романтичный, но не дурак, и второй раз на эти грабли не встанет, – заверила она и нахмурилась. – Ребенок, перестань меня сбивать всякими глупостями. И не забудь, что тебе от кураторов лучше подальше держаться. Где-то в половине двенадцатого ты обязана вернуться, поскольку нам надо тебя обратно переодеть, и я тебе вкратце ситуацию обрисовать должна, вдруг эта мерзавка спросит. А мне на бал придетсявозвращаться, чтобы все увидели, как я с него официально ухожу. Все понятно? – строго осведомилась она.

Я покачала головой, и она, обреченно вздохнув, сделала приглашающий жест рукой.

– Как я из здания Тайного Приказа телепортироваться буду, там же пространство зачаровано, – недоуменно поинтересовалась я.

Наставница посмотрела на меня, как на первокурсницу.

– Фаина, как ты думаешь: кто им защиту обновляет?! – утомленно протянула она. – Так неужели я для своих лазейку не оставлю?! Все так же, как с королевским дворцом. Для своих всегда есть тайный канал. Да не волнуйся ты, все будет нормально.

Я облегченно перевела дух.

– Но, вообще, ты – молодец, варианты быстро просчитываешь, – поощрительно кивнула она. – Так, все, уже три часа, а мне еще приветственную речь репетировать. Беги домой, наряд и прочее захвати, оставишь в своей спальне, я ночью заберу. Отца не забудь предупредить, чтобы за воровку меня не принял, – хихикнула она.

Я весело послала ей воздушный поцелуй, подхватила подарки и материализовалась уже дома. Аккуратно разложив платье на кровати, и полюбовавшись еще раз на туфельки и украшения, я пошла вниз, в гостиную, где отец вчера оставил магический шар. Я хотела поблагодарить деда. И не только.

Установив шар на специальную подставку, я ласково погладила его руками. Шар тут же отозвался и показал мне просторную светлую комнату и донельзя удивленное лицо молодого горца.

– Здравствуйте, мне бы с князем Илларионом поговорить, – неловко попросила я.

Лицо парня уже приняло невозмутимое выражение.

– Приветствую тебя, Надежда Турана. Горный князь уже идет.

В этот миг дверь позади воина распахнулась, и в помещение стремительно вошел Правитель.

– Девочка моя, рад тебя видеть! – его лицо расцвело в улыбке.

– Здравствуй, дед! – просияла я. – Хочу тебе «спасибо» сказать за подарок. Это… это… просто чудо. Мне даже неловко, что ты меня так балуешь.

Его зеленые глаза лукаво блеснули.

– Захочешь приданное свое посмотреть, приходи, там много занятных вещиц имеется.

Я понимающе закивала.

– В гости заманиваешь?! – прищурилась я. – Можешь не стараться, все равно приду. Только не сегодня. Сам знаешь, у меня сегодня первый бал.

Дед хитренько на меня посмотрел.

– Мне крестная твоя все рассказала, – заговорчески подмигнул он.

Я слегка покраснела, и тут мне вдруг вспомнился один заинтриговавший меня момент.

– Дед, скажи, – я слегка помялась, – а почему тот воин, что нас встретил, ее «Великой Чародейкой» назвал? Что же она такого сотворила, чтобы в «Великие» попасть?

Илларион притворно вздохнул и признался:

– Ты, наверное, слышала, что наше с ней знакомство произошло несколько… э-э… неформально. Мы слегка отклонились от официального протокола. Я был очень расстроен гибелью твоей мамы, и, похоже, где-то несправедлив по отношению к Таранту, даже вопреки этикету позволил себе покинуть гостью…– он старательно выбирал выражения.

Я фыркнула и закатила глаза.

– Дед, ты, конечно, дипломат еще тот, но скажи мне без реверансов: что она сделала?

Он покусал нижнюю губу.

– Топнула ногой.

– И все?! – не поверила я.

– Ну, в общем, да, – усмехнулся дед. – Только при этом, две северные башни рухнули в пропасть.

Я сглотнула. Опасно, оказывается, крестную сердить. Страшна она во гневе!

– Ничего себе, – покачала я головой. – И что было дальше?

– А дальше она угрюмо смотрела минут десять, как оседает пыль, потом проворчала что-то сквозь зубы, и башни оказались на месте. Слава Богу, никто не погиб. Но мои воины прониклись. И с тех пор она стала для них Великой Чародейкой.

– Да, теперь сто раз подумаю, прежде чем ее расстраивать, – впечатлилась я.

Дед ухмыльнулся.

– Ну, уж тебе-то опасаться нечего, – заверил он. – Полина в тебе души не чает. Просто раньше должность ей не позволяла чувства свои проявлять. Я рад, что именно она тебя на первый бал собирать будет. Удачи тебе, внучка! И помни, я всегда тебя жду.

У меня, аж, горло перехватило.

– Спасибо, дед, – прошептала я. – Обязательно приду.

На том и распрощались. Я еще немного носом похлюпала и успокоилась. Было уже около четырех, когда я решилась подумать о Валерьяне. И шар не подвел.

В комнате было полно народа, как мне сначала показалось. Потом я определилась. Четверо. Королевич с братом и два молодых незнакомых парня в парадных черных мундирах.

– Ребята, поверьте, вы оказываете нам огромную услугу, – похлопывая незнакомцев по плечам, вещал Гориус. – А себе еще большую. Все девицы на балу будут от вас без ума.

Валерьян согласно кивнул, распахивая шкаф и указывая на два синих атласных костюма.

– Поменяемся одеждой, и все останутся довольны, – объяснил он. – Мы избавляемся от повышенного внимания охотниц за элитными женихами, а вы пользуетесь всеми преимуществами бала-маскарада. Если красотки наутро поймут, что обознались, к вам не может быть никаких претензий. Все были в масках, дело закрыто.

Незнакомцы переглянулись и захохотали.

– Идет! – согласился один.

– Ох, похоже, разбавим мы благородную тарантскую кровь сегодня ночью, – хихикнул второй, подставляя руку, и Валерьян хлопнул по ней ладонью.

– Главное, нам подражайте, ну там, походка, голос, – напомнил Егор.

Незнакомцы опять переглянулись.

– Ты кого учишь, смертный, мы же маги-универсалы, – заявил первый, и к комнате вдруг стало два Валерьяна и два Гориуса.

– Сильны, – уважительно хмыкнул один из Гориусов. – Тогда, может, по бокальчику вина за наше грядущее приключение.

Окменцы дружно кивнули.

– Отца не забудь предупредить, – шепнул сын Первого Советника брату.

Я выключила шар. Вот, значит, как?! Королевич-то мой, оказывается, не так прост. Такую свинку нашим девицам решил подложить. Даже двух. Любо-дорого посмотреть. А насчет «предупредить», это Егор прав. Я связалась с наставницей и рассказала ей о подмене. Крестная от души посмеялась. О, кажется, время уже к шести, пора и на работу собираться.

Глава 10.

Ровно в шесть я, как пришитая пуговица, уже сидела на своем рабочем месте. «Болванки» для будущих записей я подготовила и окрасила сразу, как наставница советовала, чтобы потом не суетиться. Заняться мне было решительно нечем, и я надумала попрактиковаться на девчонках.

С полчаса я наблюдала за дурдомом, который творился в доме Чинских, где девицу Екатерину собирали на бал. Челядь металась по комнате, будто гоняемая роем пчел, выполняя бесчисленные противоречивые указания Ринки и ее матушки. Няньки да мамки, забившись в угол, тихонько что-то подвывали, будто провожая свою любимицу в последний путь. Выглядело это и смешно, и немного жутко. Поэтому я поскорее переключилась на Венскую.

Здесь все было чинно и благородно. Веткины родители фамильной иконой благословили дочь, и сейчас отец читал ей поучительную лекцию о том, как благородная девица должна вести себя на балу. Все это было очень нудно, но, видимо, Ветке было не привыкать, потому что уже на третьей фразе она остекленела глазами и отключилась. И тут случилось странное.

– Коварным планам никогда не сбыться, гиене сокол в пару не годится, – низким утробным голосом произнесла вдруг Ветка, прерывая высокопарную речь отца.

– Что?! – ошеломленно переспросил граф.

Графиня оказалась сообразительнее.

– Пророчество она изрекла, – глядя на застывшее лицо дочери, прошептала она. – Тихо, она должна очнуться сама, будить ее нельзя. Помнишь, нас предупреждали.

Венский уже пришел в себя.

– Надо срочно доложить, кому следует, – решительно заявил он.

Его жена со снисходительным сожалением посмотрела на супруга.

– Кому? – ухмыльнулась она. – Гиене?

Граф, заложив руки за спину, пару раз прошелся мимо каменно стоящей дочери.

– Да, матушка, ты права, – задумчиво протянул он. – Пошлю-ка я вестника Полине Шумской. Как ни крути, все эти магические штучки ее епархия, пусть сама и разбирается.

Графиня расплылась в улыбке.

– Мудро ты решил, батюшка, – согласилась она, довольная, что муж, сам того не замечая, принял нужное ей решение. – Все это чародейство, конечно, вещь престижная, да только уж больно хлопотная. Была бы жива родительница твоя, Даром отмеченная, к ее мудрости прибегли бы. А так, лучше Полины советчицы нам не сыскать. И девочке незачем голову этим забивать, не до того ей сейчас.

Венский кивнул и вышел, а его жена с беспокойством заглянула в лицо дочери.

– Веточка, ты уж там поаккуратнее, – торопливо зашептала она, крестя неподвижную фигуру.

И в этот момент Ветка отмерла. Чуть покачнувшись, она с помощью матери устояла на ногах.

– Маменька, что со мной? – сипло простонала она, поднимая руки.

Графиня перехватила их, не давая дочери схватиться за голову с тщательно уложенной прической.

– Все в порядке, деточка, – ласково успокоила она. – Придремала ты слегка от духоты.

Венская-младшая болезненно поморщилась.

– И, правда, душновато. Голова трещит, – пожаловалась она.

Тут вернулся граф и чуть заметным наклоном головы дал жене понять, что дело сделано.

– Как бы там ни было, мне это не нравится, – недовольно произнес он. – Моя дочь, юная девица, в одиночестве, без родителей, едет на свой первый бал, да еще в карете с чужим гербом. Я уже не говорю о том, что лицо ей разукрасили так, что я ее едва узнаю.

– Папенька, не начинайте, – утомленно вздохнула «юная девица», кстати, очень удачно накрашенная. – Вам же все объяснили, и Вы дали подписку.

Венский поиграл желваками.

– Боюсь даже представить: где бы я оказался по милости твоей начальницы, если бы не подписал те бумаги, – проворчал он.

– Ну, будет уже, батюшка, – постаралась разрядить обстановку графиня. – У девочки сегодня первый бал. Не расстраивай ее.

Граф покорно вздохнул и, чуть склонившись, поцеловал дочку в лоб. Мне было странно видеть, что Ветку, эту языкастую стерву, кто-то любит, обнимает, переживает за нее. И она при этом не ерничает и не насмехается, а ведет себя вполне прилично, пусть и со снисходительным терпением.

– Ну, пошушукайтесь тут без меня, – произнес Венский добродушным тоном и с намеком посмотрел на жену. – Оставлю вас. Дело у меня срочное.

Он вышел, а мне стало интересно, что же он скажет крестной. Граф оказался предельно честен, рассказал все детально.

– Обратите внимание, сударыня Шумская, все записано дословно, – протягивая ей лист, скрупулезно доложил он.

Наставница внимательно прочла фразу.

– Да, граф, Вы поступили очень ответственно, обратившись непосредственно ко мне, – серьезно похвалила она. – И не сомневайтесь, я сегодня же доложу государю о Вашей преданности, – она напустила на себя задумчивый вид и, неожиданно посмотрев прямо мне в глаза, скороговоркой прошептала. – Это сотрешь прямо сейчас.

Я, аж, подпрыгнула. Вот вам и архимаг. Засекла меня на раз-два-три. А удивленный граф наклонился к сидящей гостье.

– Простите, сударыня, Вы что-то сказали?

– Нет-нет, – успокоила его директриса, вставая. – Это я так, мысли вслух. А сейчас прошу прощения, мне пора, – она кивнула на его поклон и исчезла.

Я послушно стерла из памяти шара всю сцену в доме Венских. Наставница права, ни к чему рисковать, Ганевская та еще кикимора, от нее всего ожидать можно, а вдруг да нагрянет.

Да уж, вот это было собрание! Столько народу! Я впервые увидела нашего монарха, и, надеюсь, будущего свекра. Король Гордей Евстегнеевич был «мужчина хоть куда», тут я с патронессой согласна. Видный, широкоплечий, пепельный блондин, вот в кого у Валерьяна такие синие глаза.

Судя по слухам, которые каждый день кипами приносили мои «соратницы», отсутствием женского внимания наш правитель не страдал. Статус вдовца вполне его устраивал, поэтому он менял фавориток раз в два-три года, чтобы не слишком привязываться. Держался он с достоинством, но не высокомерно.

Честно говоря, и Первый Советник не подкачал, «пять баллов» крестной за хороший вкус. Высокий мужественный брюнет с орлиным взором и насмешливой улыбкой. Очень даже ничего. А сыночек-то его, видимо, на родительницу свою больше похож, коль в русую масть пошел. Вот ведь странно, Валерьян явно отцовский портрет, Гориус – материнский, а ведь чем-то похожи, что и говорить: общая кровь.

Графинюшки мои были в первых рядах, разодетые, как на парад. Появилось у меня такое впечатление, что Ринка, вопреки приказу Ганевской, что-то на себя все-таки нацепила, амулет или оберег, но это «что-то» создавало легкую рябь. Я хотела, было, гаркнуть ей в ухо, чтобы немедленно засунула себе этот артефакт куда подальше, но вдруг изображение улучшилось. Наверное, шар, повинуясь моему желанию, нашел способ обойти нежелательные помехи. Ай, да умница!

Тут часы пробили восемь, и в зале появилась сударыня Шумская. Крестная просто шикарно выглядела. Строгое атласное платье цвета горького шоколада эффектно подчеркивало ее достаточно пышные формы. Мне вдруг пришло в голову, что она напоминает песочные часы, которые стояли на столе в ее кабинете. Вот именно стояли, до тех пор, пока я случайно не задела их рукой. Русые волосы наставницы были уложены в высокую эффектную прическу. Когда она все успевает?! Вот только что у Венских с обычным пучком была. Тьфу, я тупица! Конечно же, она иллюзией прикрывалась, такое произведение искусства за полчаса не создашь!

Директриса меж тем представляла гостей и хозяев друг другу. От нашей Школы было трое «вояк», по две «лекарки» и «пророчицы» и трое моих одногруппников. И это помимо наших «шпионок», которые числились вроде как простыми смертными. Честно говоря, я совершенно забыла, что на балу будет довольно много народа, знающего меня лично. Обе дружественные делегации тоже насчитывали по десять новоиспеченных магов. В окменской было семь парней и три девушки, а в растанской – половина наполовину.

Где-то там, среди гостей, прятался от коварных охотниц мой Валерьян. Я старалась не думать о нем, чтобы шар не показал мне его, ведь иначе это сразу же запишется на активированные «болванки». Но тут к немалому своему удивлению я обнаружила, что изображение в шаре размножилось: правая половина, поделенная пополам, по-прежнему показывала мне общую панораму зала, и наставницу, произносящую торжественную речь, которая синхронно записывалась на обе девчоночьи сферы, а левая – продемонстрировала мне того, кого я так страстно желала увидеть. Валерьян стоял в самом последнем ряду вместе с братом. Заглядывая в просветы между головами, он горящим взглядом искал кого-то в пестрой толпе напротив, где выстроились подданные его отца. И я догадывалась: кого.

– Ты ее не видишь? – чуть отклонившись, шепнул он кузену.

– Пока нет, – со вздохом ответил Гориус и, видимо, уже не в первый раз. – Не сомневайся, как только замечу, ты тут же об этом узнаешь.

Это было странно, но я их прекрасно слышала, невзирая на то, что крестная уже закончила свою речь, и в зале заиграла музыка. О, интересно, с кем же она будет танцевать?! Кто бы сомневался?! Первый Советник уже галантно склонился перед супругой, приглашая ее на тур вальса. Да, они чудесная пара.

– Девочка, не отвлекайся, – вдруг совершенно четко произнесла директриса.

Ой, она меня опять засекла!

– Ты сейчас с кем говоришь, дорогая? – поинтересовался ее муж.

Директриса усмехнулась.

– Моя крестница нами любуется, – объяснила она. – А я напомнила, что ей пора заняться своими делами.

Первый Советник насмешливо улыбнулся и незаметно покрепче прижал к себе жену.

– Фаина, брысь, – шикнула на меня наставница.

И я поспешно вернулась к своим обязанностям. «Болванки» исправно заполнялись, записывая похождения наших графинюшек. Вот на первый танец Ринку пригласил какой-то растанец, с большим интересом заглядывая в ее декольте. Ветка вовсю кружилась с окменцем, который с пристальным вниманием рассматривал ее колье, явно подозревая в нем что-то не только ювелирное.

А я опять мысленно попросила умник-шар показать мне королевича. Так, стоп, я ведь и это могу записать, только для себя. Я быстренько достала чистую «болванку», и мой магический друг начал запись и с левой своей половины.

– Смотри, как твой отец чародейку нашу вальсирует, – толкнул наследник брата. – Мне это кажется, или между ними и правда что-то есть?!

Гориус усмехнулся, совсем как Власус.

– Да это и слепому видно, – снисходительно проворчал он. – Странно, что я раньше этого не замечал. Да мне и в голову не приходило: внимание обращать.

Валерьян покосился на друга.

– Но ты ведь не против? – поинтересовался он. – Я бы, например, от такой мачехи не отказался. Строгая она, конечно, но добрая и отходчивая. Помнишь, как она нас в детстве от ветрянки лечила?! Никому не доверила, сама взялась, а мы ее зеленкой облили.

Егор сдавленно захихикал.

– Да, уж, нам лет по девять тогда было. Но она сама хороша, догадалась тоже, из темного угла глазищами красными сверкать. «Диагностировала» она нас, видите ли. Мы ж не знали! Зато как ей шел зеленый цвет! Правда, недолго, минуты три, а потом она нас затормозила, и все болячки вручную обработала. Во всех местах. Стыдно было, жуть, и щекотно. Зато на следующий день все прошло, видимо, колдонула она знатно.

Валерьян покивал головой.

– А как ты ногу в тринадцать лет сломал, помнишь?! – вздохнул он. – Из-за меня. Это я тебя подговорил без седел на лошадях покататься.

– Такое с каждым могло случиться. Ты же не виноват, что кобыла понесла, – усмехнулся Гориус. – Да, если бы не Полина я бы на всю жизнь хромым остался. Она же по крупицам мне кость собирала.

Королевич покосился на брата, потом взглядом указал ему на танцующую пару. Егор поднял одну бровь. Смотри-ка, и он умеет.

– Да, что ты меня агитируешь?! Я только «за», – пожал он плечами. – Мне одно интересно: когда они решатся объявить об этом во всеуслышание.

– А, может, они тебя стесняются, – предположил Валерьян.

Гориус опять усмехнулся, становясь похожим на отца.

– Да, ладно. Мне ведь не шесть лет. Если бы отец сразу после маминой смерти женился, тут я бы, наверное, ревновал, злился. А так, уже семнадцать лет прошло. Ты на него посмотри, он же не стар еще, вон видишь, как на «всемогущую» нашу смотрит, – он неожиданно мягко улыбнулся.

Я порадовалась за крестную и опять переключилась на девчонок. Ринке все никак не удавалось пригласить на танец того окменского мага, который изображал из себя королевича. Видимо, не одна Ветка оказалась такой сообразительной и разузнала: в чем будет одет наследник на балу, за синими костюмами велась настоящая охота.

Я даже плечами пожала в недоумении: как же Ганевская ей неправильный объект-то указала. Потом присмотрелась повнимательней, и все стало ясно.

На парне был какой-то амулет, поддерживающий вокруг него ауру Валерьяна. Правильно хитрованы мои замену себе выбрали, этот окменский маг-универсал не лыком шит. Попросил, поди, у королевича какую-нибудь мелкую вещицу, да хоть пуговицу, и создал из нее амулет. Это только называемся мы по-разному, а на деле, они такие же маги-практики, как и мы. Я, например, тоже маскираторы делать умею.

Кстати, на Валерьяне сейчас должен быть похожий артефакт, его ауру скрывающий. И мне это очевидно, а вот «великая интриганка» наша промахнулась, ведь по сути, куда ей, «пророчице», да при таком-то самомнении. Это ведь она себе планы настроила, значит, все окружающие должны делать так, как она задумала. Разве кто-то может свое мнение иметь, если она за него все уже решила?!

Ветка меж тем вывела своего окменского кавалера на балкон.

– В зале так жарко, – обмахиваясь веером, стрекотала она. – Не возражаете слегка проветриться?

Парень был явно не против.

– С Вами, куда угодно, – галантно согласился он.

Венская польщено улыбнулась.

– Вы мне давеча про учебу свою рассказывать начали, – закинула она крючок. – Да только музыка громко играла. Не все я расслышала. Вы вроде говорили, будто с наследником нашим знакомы?

Маг понимающе улыбнулся. Похоже, наши «браты-акробаты» успели уже провести инструктаж среди своих бывших соучеников, вот что значит «мужская солидарность».

– Королевичем Валерьяном интересуетесь? – усмехнулся он.

Невинности во взгляде Ветки могла бы позавидовать даже сиротка Марыся.

– Что Вы?! Просто при дворе разные слухи ходили. Будто наследник престола нашего разгульную жизнь в Окмене вел, из-под взора родительского вырвавшись. Романов бессчетное количество ему приписывали, – напустила Ветка на себя простодушие. – Вот мне интересно от очевидца узнать: так ли это?

Ее кавалер насмешливо покачал головой.

– Разочарую Вас, барышня. И хотел бы приукрасить, да нечего. Любой Вам скажет. Валерьян ваш многим известен. Но только не гульбищами и любовными историями, а успехами в учебе. Ребята с его факультета все больше не к преподавателям за консультациями ходили, а к нему. Да и Гориус пока только стратег-теоретик, но, судя по отзывам, никто из наших не хотел бы его во главе вражеской армии увидеть.

Ветка недовольно скуксилась.

– А такие истории рассказывали, – разочарованно протянула она. – Будто они вечеринки шумные устраивали, всех школяров хмельным поили.

Маг весело расхохотался.

– Да, было пару раз, на первом курсе, – у Ветки глаза загорелись, но собеседник ее тут же охолонул. – Воздухом свободы ребята захлебнулись. Но после визита господина Первого Советника, все встало на свои места. Видимо, он объяснил и сыну, и племяннику: зачем они в Окмену отправлены. Так что, затворниками ребята не жили, но и загулов особых не случалось.

Ветка хитренько прищурилась.

– Монахами, значит, не были?! Так это понимать?! – она игриво состроила глазки.

– Ну, из них двоих, Гориус главный ходок по этой части, – фыркнул ее кавалер. – Он у нас первым дамским угодником считался. Но осторожный и удачливый, как бес. Ни разу не попался.

– А королевич? – Венская состроила наивное лицо. – У нас разговоры ходили про какую-то девицу де Морли.

Маг покаянно развел руками.

– Интересно, хоть где-нибудь не знают про кошку нашу ненасытную?! – риторически вопросил он. – Было такое дело. Курсе на втором, кажется. Дочь главнокомандующего вдруг заинтересовалась тем, что в столице пребывает заграничный принц, до сих пор ею не оприходованный, извиняюсь за выражение. Она вокруг него долго кругами ходила, как акула возле плота, с полгода, наверное, что для нее немыслимо долгий срок. Она ведь еще на первом свидании кавалеров в койку к себе укладывает. А тут, крепкий орешек ей попался, но добилась все-таки своего. Хотя это больше не ее заслуга, а неопытность Валерьяна свою роль сыграла. Для нее-то кроме физического удовольствия других чувств не существует, а он проникся, влюбился даже. В общем, крутила она им и вертела, пока ей не наскучило, и она не бросила его. А Валерьян парень гордый, на коленях за ней не пополз. Короче, расстались они. Причем, не озлобился он, что удивительно, а хорошим уроком для себя посчитал. Но больше серьезных отношений ни с кем не заводил. Встречался с девчонками нашими, но по взаимному согласию, и без обязательств. Да, что мы все о наследнике, да о наследнике, давайте, лучше о Вас поговорим, – вдруг резко сменил тему окменец. – Имя свое Вы мне открыть не пожелали, может, хотя бы сокращенное, домашнее назовете?

Ветка игриво стрельнула глазами.

– Так и быть, Кия, – она жеманно повела плечами. – А Вас как называть?

Опираясь на балюстраду, парень как бы невзначай приобнял ее за талию.

– Витус, к вашим услугам, – представился маг. – Киечка, если не возражаете, я хотел бы Вас на танец пригласить. А то ведь бал, а мы все не танцуем.

Тут Ветка явно решила, что задание можно считать выполненным, а, стало быть, теперь можно расслабиться и забыть о работе. Она благосклонно кивнула и позволила увлечь себя в зал.

Ринка меж тем, наконец-то, заловила лже-Валерьяна. Она так страстно прижималась к нему в танце, что парень, похоже, запал на нее. Вот уже третий танец он не выпускал ее руки. А белобрысая дурында млела в его объятиях, в мечтах примеряя королевскую корону. Ну, удачи тебе, голубушка!

Так-так-так! На кого бы еще посмотреть?! О, где тут «интриганка наша великая» ?! Левая часть шара отразила оконный проем, у которого стояла патронесса. Ганевская была одета в малиновое бархатное платье, как ей не жарко-то?! Она с довольной улыбкой наблюдала за племянницей, изредка насмешливо косясь на танцующую директрису. А вот это непременно крестной покажу, пусть повеселится. Я была в восторге от своего магического друга. Лапочка моя, нежно погладила я своего помощника, покажи-ка мне королевича.

Валерьян и Гориус стояли на террасе.

– Янек, ну, не расстраивайся ты так, – пытался успокоить наследника брат. – Ну, может, она опаздывает. Может, позже будет.

«Будет-будет», – мысленно заверила я.

– Гор, я уже все глаза проглядел, – грустно вздохнул Валерьян. – Хорошо хоть мы это переодевание придумали, а то от озабоченных девиц не отбились бы.

– Кстати, насчет «озабоченных», знаешь: кто к нам с визитом пожаловал? – скривился Гориус.

Валерьян брезгливо поморщился.

– Только не говори, что где-то тут де Морли на охоту вышла, – попросил он.

– Говорить не буду, сам увидишь, – ухмыльнулся кузен.

Королевич опять сморщил нос.

– Какого черта ее принесло?

– Мужики в Окмене закончились, – фыркнул Гориус, и они одновременно усмехнулись.

Я перевела дух. Теперь совершенно ясно, что она ему нужна, как кошке пятая нога. Ага, уже начало десятого, пора что-нибудь на голове сообразить. Так, расплетаем тугую косу. Стоило только дать волосам свободу, как они крупными локонами упали вдоль спины. Грива у меня и, правда, знатная, тут уж не до скромности. И прически особой делать не надо, несколько шпилек и будто весь день у цирюльника просидела. Все, я готова, скоро и крестная должна появиться. Где, кстати, она?

– Фаина, я, конечно, ценю твое внимание, но можно было бы и поделикатнее, – произнес у меня за спиной знакомый голос.

Я обернулась и увидела смеющуюся наставницу.

– А что я такого сделала?! – сконфуженно пробурчала я по старой школьной привычке.

– Ты нас рассматривала, как обезьян в зоопарке, с пристрастием и нездоровым интересом, – раскладывая на Веткином рабочем столе мой бальный наряд, просветила директриса.

Я насупилась.

– И почему это с нездоровым?

Крестная насмешливо покосилась на меня.

– Видишь ли, детка, я – собственница редкая. И всякий интерес к своему мужу расцениваю, как потенциальную опасность для здоровья. Той, которая этот интерес проявляет. Да не напрягайся ты, шучу.

Мне тут же вспомнились две рухнувшие башни в Туранском замке.

– Я просто на вас вместе посмотреть хотела. Кстати, я тут кое-что на свой личный шарик записываю, посмотрите, между делом, интересное для себя узнаете, – подмигнула я.

Во время этого разговора мы в четыре руки натягивали и расправляли на мне платье. Все подошло идеально. Так, туфельки на ногах. Артефакты надеты. Можно и во дворец.

– Фаина, ты ничего не забыла? – схватила меня за руку наставница.

– Нет, вроде, – я встревожено оглядела свой наряд.

Крестная обреченно вздохнула и протянула мне маску.

– Что любовь с людьми делает, – мягко улыбнулась она, целуя меня в щеку. – Беги, девочка, но помни: в полдвенадцатого ты должна вернуться.

И я «побежала». Как я телепортировалась, как шла по коридорам, я плохо помню потому, что была сосредоточена только на ожидании встречи со своим принцем.

Бальный зал встретил меня звуками прекрасной мелодии. Все вокруг казалось мне очень знакомым, поскольку я уже полтора часа незримо присутствовала здесь. Так, где же он? И в этот миг наши взгляды встретились.

Валерьян стоял напротив меня, на другой стороне зала. Нас разделяли танцующие пары, но в просветы между ними я увидела, как озарилось радостью его лицо. Как он дернул друга за рукав, кивком головы указывая на меня, и они тут же двинулись в обход. Я растерялась, не зная, стоит ли мне идти навстречу.

– Сделай шаг к своему счастью, глупышка, – тихонько сказал в ухе голос крестной.

Я вспомнила, что за мной наблюдают и тут же забыла об этом, потому что дорогу приближающемуся королевичу заступила какая-то девица. Я поспешно шагнула в сторону, прикрываясь невидимостью.

Воздух в зале только что не искрился от заклинаний, так много магов собралось здесь сегодня, и все немножко приколдовывали. Я осторожно прокралась вдоль стены и оказалась сбоку от наследника, вертящего головой и старательно не замечающего стоящей напротив преграды.

– Мой принц, Вы решительно не хотите узнавать меня? – слегка грассируя, томно спросила невысокая фигуристая девица в светло-лазоревом сильно декольтированном платье.

Валерьян утомленно перевел на нее взгляд.

– Вы ошиблись, сударыня, награждая меня чужим титулом, – попытался отвертеться он.

Но не тут-то было.

– Я Вас умоляю, – с низким грудным смешком пропела она. – Чародейского Дара у меня нет, но мужчин я узнаю не по тому, во что они одеты, а по тому, как они двигаются. Ваш двойник, бесспорно, похож, но меня-то не обманешь, – она подняла руку, чтобы положить ее на плечо королевича, но тот как бы невзначай отступил назад. – О, мой принц все еще сердится?! – усмехнулась она.

Так вот ты какая, северная олениха! Яркая брюнетка, пухлые чувственные губы, антрацитовые глаза сверкают в прорезях маски. Эффектная штучка.

– Да, будет Вам, – она игриво погрозила ему пальцем. – Неужели Вы не хотите пригласить меня на танец? Не хотите прижать к себе это жаркое тело? – она задышала часто и глубоко, отчего ее грудь, едва не выпадающая из лифа, начала призывно вздыматься.

Валерьян несколько секунд равнодушно смотрел на этот спектакль, потом с таким же безразличием взглянул ей в глаза.

– Предложите его кому-нибудь другому, сударыня. Думаю, здесь еще найдутся соискатели.

Де Морли на миг сузила глаза, но, видимо, природное самомнение не позволяло ей усомниться в своей неотразимости.

– Решили поиграть в неприступность, мой принц?! – она повела округлым плечиком. – Верная тактика. Но Вы же знаете, что мне покоряются даже самые стойкие крепости. Зачем же сопротивляться, если белый флаг все равно поднимется над башней?! – насмешливо спросила она с двусмысленным намеком.

Валерьян даже ухом не моргнул. В этот момент к ним присоединился Гориус, по длинной дуге обходивший окменских магичек.

– О, верный оруженосец, – тут же переключилась на него девица, явно почувствовавшая облом, но не желающая терять лицо. – Ваш принц по-прежнему дуется на меня, представляете?! – тоном маленькой ябеды пожаловалась она.

Гориус недоуменно оглянулся вокруг.

– Вы со мной разговариваете, сударыня? – его удивление было так натурально. – Я, конечно, польщен вниманием, но пока не пойму: о чем речь.

Де Морли презрительно скривила губы, снова поворачиваясь к наследнику.

– Видимо, хорошие манеры оставлены Вами в Окмене, – холодно отчеканила она.

– Не ошибусь, если предположу, что в Вашей спальне, – ехидно парировал королевич.

Девица похотливо ухмыльнулась.

– Значит, я не ошиблась, мой принц, вот Вы и выдали себя.

Валерьян равнодушно пожал плечами.

– Да здесь половина окменцев может сказать о себе тоже самое.

Девица раздраженно фыркнула и, тряхнув смоляной головой, упорхнула прочь.

– Это, конечно, правда, но, кажется, ты погорячился, – предостерег брата Гориус. – Теперь она всем разболтает, что в синем – не ты.

Королевич покачал головой.

– Ни за что. Она же, как собака на сене: если не мне, так никому. Вот дрянь, с толку сбила, – он опять завертел головой. – Егор, ты Иночку не видишь? Она же была где-то здесь.

Гориус скорчил гримасу.

– Почему ты так уверен, что это она? Ну, похожа. Фигура, цвет волос. Но рост?!

Валерьян утомленно вздохнул.

– Я узнаю ее из тысячи. И позволь тебе напомнить, девушки носят туфли на каблуках.

Я поняла, что теперь – мой выход, поэтому отошла к колонне и сняла невидимость. И пяти секунд не прошло, как меня заметил Гориус. Он потеребил брата за рукав, и глазами указал в мою сторону. Я сделала вид, что вовсе их не замечаю. Валерьян припустил ко мне на всех парусах.

– Извините, что нарушаю Ваше уединение, – церемонно поклонился он, – но не окажете ли мне любезность: потанцевать со мной? – его глаза в прорезях маски сверкали, как сапфиры.

Я присела в реверансе.

– Извольте, сударь, – от волнения голос у меня дрогнул.

Он обнял меня за талию и подвел к танцующим парам. И мир выключился. Он смотрел на меня, я – на него, и мы кружилась под самую прекрасную музыку на свете. Это было настоящее волшебство.

– Иночка, я так мечтал увидеть тебя, еще хотя бы раз, – тихо прошептал он, но я все разобрала по движению его губ.

Естественно, пришлось сделать вид, что не поняла.

– Такая громкая музыка, – смущенно улыбнулась я. – Прошу прощения, но я ничего не расслышала.

– Я поблагодарил Вас за оказанную честь, – перевел мне королевич.

Я польщено покраснела. Как все-таки приятно знать, что этот славный парень будет моим мужем, что его сильные, уверенные руки будут обнимать меня, прижимая к себе, как сейчас. Музыка на миг смолкла и тут же полилась снова, а мы так и не разомкнули объятий. Мы кружились и кружились, и весь мир кружился вместе с нами.

– Я люблю тебя, Иночка, – шептал он, завораживая меня своим синим взглядом. – Ты свет очей моих.

Я неловко пожала плечами.

– Вы опять что-то сказали, сударь, а я снова ничего не поняла.

Валерьян наклонился к моему уху.

– Я сказал, что никогда не встречал девушки прекраснее Вас, – чуть громче объяснил он.

От его горячего дыхания по моей спине прошла дрожь.

– Фаина, – тихий голос крестной заставил меня вздрогнуть, – посмотри на часы.

Черт, неужели уже полдвенадцатого?! Черт-черт-черт! Как быстро пролетело время!

– Простите, но мне пора.

Неужели мои губы произнесли это?!

– Как? – он держал меня за руку, явно не собираясь отпускать, в его глазах было отчаянье. – Не уходите! Пожалуйста! – умолял он.

Я виновато пожала плечами, пробираясь к выходу. Он шел за мной, все еще удерживая мою руку. Ближе к дверям толпа поредела. Вот мы уже на ступеньках. Дальше вниз по лестнице и направо, к покоям Первого Советника.

Я мягко высвободила руку. Пора бежать! Я летела по лестнице стрелой, едва касаясь ногами ступеней, а за мной мчался тот, от кого совсем не хотелось убегать.

– Фаина, потеряй артефакт, – вдруг четко скомандовал в моем ухе голос наставницы.

Сознание еще не обработало информацию, а подсознание уже выдало команду, и правый башмачок соскочил с моей ноги. Я по инерции пронеслась дальше и, только завернув за угол, прижалась к стене и прикрыла себя невидимостью. Сердце просто выпрыгивало из груди.

Мимо меня проскочил королевич, потом невесть откуда взявшийся Егор. Они добежали до конца коридора и свернули направо. Я перевела дыхание. В принципе, я могла бы телепортироваться и отсюда, но вдруг пространство блокировано, это все-таки королевский дворец. Я дождалась, пока мои преследователи вернутся.

– Гор, куда она делась? – королевич был очень расстроен.

– Понять не могу, – пожал плечами его друг. – Там и спрятаться-то негде. Только покои отца. Может, она в окно прыгнула?!

– Ты с ума сошел?! – вскинулся Валерьян, тем не менее, выглядывая в окно прямо напротив меня. – Здесь до земли метра три. Она бы разбилась.

Гориус завернул за угол.

– Янек, посмотри: какое чудо, – позвал он.

Так, похоже, он нашел дедов подарок, королевич поспешил к нему. Я выглянула из-за угла и внутренне застонала. Парни сидели на ступеньках, рассматривая искрящуюся алмазную туфельку. Слетев с ноги, мой потрясающий артефакт стал тем, чем был изначально. Сверкающим произведением ювелирного искусства. Я тихонько сняла левый башмачок и на цыпочках побежала в гостиную Первого Советника.

– Фаина, бойчее, – теребила наставница, вытряхивая меня из платья. – Эмоции потом. Значит, так. Чинская намертво вцепилась в того окменского мага, изображающего Валерьяна, она даже не вспомнила о задании или просто не сообразила: как спросить у «королевича» о нем самом. Венская флиртует со своим прежним кавалером. Инцидентов не было, все спокойно, – скороговоркой докладывала она. – Сферы с дубликатами записей я забираю. Твой личный шарик в столе, прикрыт невидимостью, спасибо за информацию. И не забудь потом забрать.

– Зачем нужно было туфельку терять? – расстроенно простонала я.

– Поверь мне, так надо, – заверила меня директриса, погладив по плечу.

Она придирчиво оглядела меня. После своего роскошного наряда, я почувствовала себя серой мышкой в этом рабочее платье. Артефакты отправились в шкатулку, в соседней – покоилась моя левая сиротливая туфелька, оставшаяся без пары. О! Под нахмуренным взглядом наставницы я сдернула маску. Крестная одобрительно кивнула и исчезла вместе со всем моим бальным великолепием. Будто и не было ничего.

В коридоре послышались шаги, и я поспешно уселась за рабочий стол. Так, склероз пора лечить! Вы не поверите, но я, наверняка, побила все мировые рекорды по заплетанию косы.

Мне показалось, или Ганевская была слегка навеселе. Придерживаясь за дверь, она секунд двадцать рассматривала меня, а потом, подойдя к столу нетвердой походкой, наклонилась надо мной, обдав алкогольными парами. Ого, да она не то, чтобы «слегка», она прямо-таки «хороша».

– Что, девица Далинская, на боевом посту?! – пьяненько хихикнула она.

– Согласно Вашим указаниям, – сдержанно ответила я, стараясь не дышать.

Она отклонилась, с подозрением всматриваясь в мое лицо.

– Знавала я маменьку Вашу, – сузив глаза, усмехнулась она. – Амбициями непомерными и наглостью редкой она отличалась. Вела себя, как принцесса в изгнании, а сама-то без роду-племени. Они с Линкой Шумской быстро общий язык нашли, одного поля ягодки. Вечно из себя бессеребряниц, да праведниц корчили, – она покачнулась, придерживаясь за спинку моего стула. – Ну, да недолго архимагичке Вашей осталось бал править, – заявила она, направляясь к выходу.

Стоя в проеме, она насмешливо погрозила мне пальцем и развернулась. Упс! Это сквозняк, конечно, но кто-то, похоже, остался без шлейфа на бархатном платье. Из коридора послышалась сдавленные ругательства, однако дверь в кабинет так и не открылась.

Уф, я облегченно вздохнула. Ура-ура-ура! Нам все удалось! И меня не засекли ни кураторы, ни друзья-выпустники. Во всяком случае, меня никто не окликнул. И я танцевала с королевичем! Он признался мне в любви! Я схватилась за пылающие щеки. Ой, мамочка, поверить не могу! Теперь дело за главным: как бы поделикатнее открыть ему правду?! Обрадуется он или сочтет, что я его обманула?! Спокойно, будем решать проблемы по мере их поступления. А пока полюбопытствуем: что же там, на балу, происходит.

Ринка и лже-Валерьян, натанцевавшись, прогуливались по террасе. Маг засыпал ее комплиментами, а белокурая клуша, знай, только краснела и стреляла в него голубыми глазками. Так, с этой все ясно.

Ветка тоже временя даром не теряла. Видимо, предпочтя синицу в руках журавлю в небе, она вовсю охмуряла окменского гостя, и, похоже, этот Витус был совсем не против. Если они оба этого хотят, то Бог им в помощь! Запись идет, графинюшки об этом знают, а если и забыли, то это не моя проблема.

А теперь, шар мой, душечка, покажи-ка суженого моего.

Королевич был у себя. Он сидел, подперев подбородок кулаками, и пристально смотрел на мой башмачок, стоящий в центре стола. Гориус вольготно развалился в кресле.

– Янек, я тебе точно говорю, это чудо потеряла именно она, – заявил он.

Валерьян скосил на друга глаза.

– Но как? Я не представляю, что можно ходить в хрустальной обуви. Это нереально!

– Да, ладно, – Гориус медленно поднялся и подошел к столу. – Неужели ты не видишь?! Никакой это не хрусталь! Хочешь, докажу?! Сейчас как грохну эту штуку о пол, и ничего ей не будет, – и он нарочито медленно протянул руку.

Королевич мгновенно схватил артефакт и прижал к груди.

– Я тебе самого сейчас грохну, – сердито пробурчал он. – Нашел чем шутить. Лучше бы посоветовал что дельное.

Егор скорчил задумчивую гримасу.

– Совершенно очевидно, что это предмет магический. И единственное, что приходит в голову: надо показать нашу находку тому, кто хорошо в этом разбирается.

Валерьян взглянул на брата.

– Предлагаешь прямо сейчас отправиться в гости к твоей потенциальной мачехе? – скептически усмехнулся он.

Сын Первого Советника будто всерьез взвесил перспективы.

– Нет, такого я предлагать не собирался. Во-первых, потому, что не хочу всю оставшуюся жизнь вилять внезапно отросшим хвостом, а во-вторых, потому, что могу застать там отца и попасть в неловкое положение, – фыркнул он. – Но если ты потерпишь до завтра, то к полудню я, пожалуй, рискну составить тебе компанию.

Королевич благодарно кивнул.

– Твое великодушие не знает границ, друг мой, – пафосно продекларировал он, и парни дружно рассмеялись.

– За сим я тебя оставляю, – Гориус покровительственно похлопал брата по плечу. – Тебе есть о чем подумать, а у меня, кажется, появились некоторые сомнения, которые надо либо опровергнуть, либо подтвердить.

Валерьян насмешливо фыркнул.

– Загадками говорить изволишь? Иди, знаю тебя, сейчас все равно ничего не расскажешь.

Они ударили ладонью в ладонь, и Гориус ушел. Я с умилением смотрела, как наследник снова поставил мою туфельку в центр стола и опять утерся подбородком в кулаки. Всю бы ночь на это любовалась!

В общем, я подсматривала за ним до того момента, пока сон не сморил его. Он так и заснул за столом. А это было уже около трех. Я проверила: идет ли запись на девчоночьи сферы. И стала явно нежелательной свидетельницей довольно пикантных сцен.

Маг в костюме королевича страстно целовал шею и плечи Ринки, поспешно расшнуровывая ее корсет. Графинюшка, томно запрокинув голову, запустила руки в его шевелюру. О, тут все на мази. Извини, дорогая, но завтра ты проснешься не в тех объятиях, на которые рассчитывала.

Ветка со своим дружком зашли значительно дальше. Эти двое уже лежали в постели, а поскольку комната была мне незнакома, я сделала вывод, что к себе, в дом Венских, сообразительная пророчица приятеля не потащила. Видать, у девицы сей много есть достоинств, мне неизвестных.

Кстати, масок из них никто так и не снял, видимо, игра в таинственность понравилась всем. Ах, загадочные какие! Нет, подсматривать не буду, вот еще. Запись идет, фильтровать и чистить ее еще рано, а уж кто завтра ею любоваться будет, тому и флаг в руки.

Домой я отправила в четыре, как и было велено, предварительно убрав в сейф записанные сферы. Все свои я забрала с собой. И не думайте, что государственные стащила, я по совету наставницы заранее несколько пустых из дома принесла. Дежурный экипаж меня в три минуты до дома домчал.

В гостиной язастала отца, дремлющего сидя на диване.

– Папа, вставай, я дома, – потеребила я его за плечо.

Он тут же открыл глаза и виновато улыбнулся.

– Прости, детка, задремал, – сконфузился он. – Ждал-ждал и заснул. Полина заходила около полуночи, наряд твой принесла, сказала, что все прошло удачно.

– Папочка, ты не представляешь, как я счастлива! – призналась я, усаживаясь на диван рядом с ним, и он тут же обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– Я рад за тебя, малышка, – растрогано произнес он, целуя меня в макушку. – Ну, давай, иди спать. Ты устала сегодня. А завтра все мне подробно расскажешь.

– Обязательно, – заверила я и, подхватив ларец с магическим шаром, отправилась к себе.

Глава 11.

Нет, только не это! Я ведь закрыла глаза всего секунду назад. Стоп, что это за звон?! Будильник?! Какого черта, я ничего не заводила! Ой, это же шар мой звенит! Я мгновенно подскочила к столу. Так, что происходит? Тут я заметила, что руки мои машинально достают пустую «болванку», вот, что значит: наработался профессиональный навык.

Шар между тем показывал мне преинтереснейшие события. Ярко освещенная солнцем спальня, двое в масках сидят в постели, натянувши одеяло до самых глаз, а у двери целое собрание выстроилось. О, да тут же вся элита тарантского королевства! Главы всех благороднейших родов, одни мужчины. И, конечно, в центре этого воинства кто бы вы думали?! Наша «великая интриганка»!

– Вы посмотрите, судари мои, – с пафосным надрывом вещала патронесса, – что позволяет себе наследник наш. Прикрываясь маской, обманом завлек неопытную девицу в сети свои и обесчестил.

Суровые отцы и деды таких же потенциальных жертв монаршего произвола строго нахмурились. Сами-то по молодости еще и не так покуролесили, не одну девицу невинности лишили, но об этом сейчас даже не вспомнили. Сейчас им выпал шанс выступить поборниками нравственности, почувствовать себя защитниками оскорбленных, ощутить свою значимость и показать власти, что не все ей дозволено, что есть и на нее управа.

– Ты уж как хочешь, батюшка Валерьян Гордеевич, а не дело это. Откуда ж авторитет у короля будущего появится, коли подданных обижать взялся?! – пробасил здоровенный бородатый мужик, думается мне, граф Барский.

Остальные поддержали его согласным гулом.

– Коль честь девичью похитил, так королевскую честь должен роду ее оказать, – степенно рассуждал Барский, в то время как его соратники дружно кивали. – Жениться ты обязан, наследник, на девице сей, тобою попорченной.

Патронесса просто расцвела после этих слов, жаль, что науськанные ею «графья» злорадной улыбочки ее не заметили. Я страшно переполошилась, надо ведь срочно наставницу звать. Но звать никого не пришлось. Директриса появилась сама.

– По какому случаю столь высокородное собрание с утра пораньше? – мельком окидывая комнату взглядом, осведомилась она.

Никто и не удивился тому, что архимагичка самовольно заявилась туда, куда ее не звали. Она всегда была в курсе всех дел в королевстве. Вот если бы ее не оказалось, тогда был бы повод для удивления.

– Очень вовремя Вы появились, сударыня Шумская, – вышла вперед моя начальница. – Свидетельницей будете безнравственного поведения воспитанника Вашего. Вот, видеть извольте, соблазнил невинную девицу. На месте преступления пойман, так сказать, – она обвиняющим жестом указала в сторону постели.

Ринка и ее ухажер сидели тихо, как мышки. Моя наставница повернулась, и некоторое время пристально рассматривала их.

– Не вижу повода для взрыва общественного самосознания, – вынесла она вердикт.

Ганевская, аж, зубами скрипнула.

– Любимчика своего защищаете? Хотите, чтобы все ему с рук сошло? – взвизгнула она, и благородное собрание отозвалось обиженным эхом.

– Спокойнее, Пульхерия Дормидонтовна, голос сорвете, – холодно осадила ее Шумская. – Что ж, давайте разберемся. Во-первых, девица сия Чинской Екатериной Демидовной зовется, а для неосведомленных и забывчивых напомню, что Вам лично племянницей двоюродной приходится, не так ли?! Во-вторых, данная особа по окончании Школы Магии была на работу в Тайный Приказ затребована. Прошение за Вашей личной подписью у меня сохранилось, показать?! Ну, как хотите. В-третьих, особняк этот, где мы с Вами находимся, конспиративной собственностью наших тайных служб является, и вовсе для других целей предназначен, но ключики от этого гнездышка только у безопасников имеются. Так что, кто кого сюда завлек – это даже не вопрос. И самое главное, с «объектом» Вы ошиблись. Это не Валерьян!

Ганевская презрительно хмыкнула.

– А кто же? Или Вы, пользуясь тем, что эти уважаемые господа магии не видят, глаза им отвести хотите?

Озадаченные открывшейся правдой мужчины недоуменно переглядывались.

– Вы бы, наверное, так и поступили, – сладко улыбнулась противнице директриса и объяснила собравшимся. – Королевич и его брат, зная, что на балу на них пойдет девичья охота, поменялись одеждой со своими друзьями, окменскими магами. Сударь, – обратилась она к смущенному Ринкиному кавалеру, – отдайте артефакт, изменяющий ауру, кому-нибудь из присутствующих, да вот, хотя бы графу Барскому, – она жестом указала на главного оратора.

Из-под одеяла высунулась рука и в подставленную ладонь упала обыкновенная пуговица на шнурке, я, похоже, угадала. Лицо патронессы злобно перекосилось. В отличие от сподвижников, она-то мгновенно почувствовала изменения.

– Это все ты, мерзавка, подстроила, – заорала она, бросаясь к Шумской с вытянутыми руками.

И на середине шага застыла под брезгливым взглядом архимагички. Смотреть на перекошенное ненавистью лицо Ганевской было неприятно. Сконфуженные главы семейств потянулись, было, на выход, но директриса остановила их.

– Чтобы не было двузначных толкований, уточним детали, – повернулась она к парочке на кровати. – Итак, девица Чинская, сами ли Вы разработали коварный план по соблазнению и дискредитации наследника или Вам кто-то помогал?

Ринка чуть опустила одеяло и, судорожно комкая его под подбородком, проскулила:

– Я ничего не разрабатывала. Тетушка мне велела. Сказала, что, если в постель королевича затащу, она мне выйти за него замуж поможет. На балу она мне его указала, и ключ от этого дома дала. Я должна была как можно дольше здесь Валерьяна задержать, – дуреха покаянно опустила глаза и залилась в три ручья.

Присутствующие, чувствуя себя круглыми дураками, смущенно топтались на месте.

– Можете добавить еще что-нибудь? – сурово осведомилась Шумская.

Не смея поднять глаз и судорожно сглатывая, Венская прорыдала:

– Она компромат на наследника собирала, хотела короля нашего к рукам прибрать. Свои порядки установить намеревалась.

Директриса обвела взглядом почтенное собрание.

– У кого-нибудь остались сомнения? Может быть, вопросы есть? – участливо осведомилась она.

– Навету коварному поверили, – прогрохотал неугомонный Барский. – Недостойно о наследнике судили, – обвиняюще обвел он товарищей взглядом.

Ну, конечно, он-то тут не причем. Все мерзавцы-негодяи, а он голубь небесный. Поэтому его Ганевская и выбрала главным обвинителем, они два сапога – пара.

– Чего хотели, тому и поверили, – понимающе кивнула архимагичка. – Конвой сюда пропустите, пожалуйста.

Стоящие у двери посторонились, и в комнату вошли два дюжих гвардейца, видимо, заранее вызванные наставницей. Она сняла силовой стазис, и патронесса чуть не ткнулась носом в ковер. Конвойные поддержали ее. Поняв, что арестована, Ганевская просто взбесилась, ругалась, визжала и даже попыталась ногой пнуть кого-то из приведенных ею же «поборников нравственности», но гвардейцы быстренько ее увели. Ошеломленные этой сценой главы родов заторопились на выход.

– Да вы, судари мои, не толкайтесь, я уже всех запомнила, – вслед им бросила директриса, еще больше увеличивая давку у двери.

Она с усмешкой наблюдала, как дородные мужи по двое протискиваются в узкие створки. Когда комната опустела, наставница повернулась к оставшимся участникам спектакля.

– А что мне с вами делать?! – задумчиво глядя на притихших любовников, спросила она.

Тут впервые послышался голос кавалера.

– Извиняюсь, конечно, Ваше магичество, но, может, полюбовно разойдемся?! – осторожно предложил он.

Моя наставница скептически уставилась на него.

– И каким же образом? – уточнила она.

Парень покосился на Ринку.

– Вы не поверите, но я, действительно, готов жениться на этой даме, – заявил он.

– На девице, – пискнула, было, успокоившаяся Ринка, но под насмешливым взглядом директрисы осеклась.

– Осталось только узнать, что «эта дама» нам скажет, – хмыкнула Шумская.

Ринка сняла маску и жестом предложила своему кавалеру сделать тоже самое. Видимо, увиденное ее порадовало, поскольку она кокетливо улыбнулась и спросила:

– Надеюсь, сударь, Вы хорошего рода?

Но прежде, чем парень успел ответить, вмешалась директриса.

– На этом я вас покину. А, Вы, молодой человек, если не хотите, чтобы я почистила Вам память, держите язык за зубами. И избраннице своей постарайтесь это втолковать. Желаю счастья, – и она исчезла.

Чтобы материализоваться прямо у меня за спиной.

– Записала? – даже не поздоровавшись, поинтересовалась она.

– Конечно, – хмыкнула я, тоже не заморачиваясь.

Крестная, прищурясь, смотрела мне в глаза.

– И как ты узнала, что пора приглядеть за нашей заговорщицей?

Я смущенно пожала плечами.

– Меня шар разбудил. Все вопросы к нему.

Директриса внимательно уставилась на шар, потом положила на него руки и задумчиво помолчала.

– С вами все ясно. Спелись, – убирая руки, поставила она диагноз. – Видишь ли, детка, этот шар слишком долго лежал без дела, соскучился. Он так рад снова оказаться полезным, что старается показывать тебе все самое интересное. Как он расставляет приоритеты, я даже представить не берусь, поскольку действует он, считывая флюиды твоего подсознания. Но уверяю тебя, даже если ты что-то пропустишь, он сохранит и потом покажет, – она заговорчески подмигнула.

Моя челюсть снова оказалась на столе. И я ошеломленно погладила своего нового друга.

– Фаина, посмотри на себя! – между тем осудила наставница. – У тебя сегодня самый важный день в жизни, а ты в таком виде! И не говори, что полночи работала, я в твоем возрасте и не каждую ночь спала, между прочим. А ну, живо приводить себя в порядок!

– А почему сегодня самый важный день? – несмело пискнула я.

Наставница загадочно улыбнулась.

– А потому, что пасынок мой очень умный мальчик и искренне переживает за своего друга, – непонятно объяснила она, подталкивая меня к ванной комнате. – Умоешься, в шар посмотри. Но предупреждаю, без моего ведома никаких действий не предпринимать, – она строго посмотрела на меня и, дождавшись кивка, пропала.

В это утро я побила все мыслимые рекорды. Короче, через полчаса я уже была умыта, одета, причесана и даже сыта. И все это достижения бытовой магии.

Я перенесла шар в гостиную и удобно устроилась в кресле. Так-так-так, что тут у нас? Мне вдруг стало до ужаса страшно посмотреть на королевича. Я даже вскочила и в волнении пару раз прошлась по комнате. Спокойно, надо сначала взглянуть на что-нибудь другое. И это «что-нибудь» мне тут же было показано.

Полутемная спальня, Ветка безмятежно дрыхнет. Уже одетый Витус стоит у постели, глядя на нее. Вот он наклоняется над спящей теперь уже не девицей и проводит рукой по воздуху вдоль ее лица. В этот момент без стука распахивается дверь и на пороге возникает здоровенный парень, судя по внешности, Веткин брат.

– Да ты кто такой? – успевает взреветь он, и тут же, как подсеченный, падает на ковер.

Венская что-то бормочет, поворачиваясь набок, но не просыпается. Маг, настороженно прислушиваясь к еще далекому шуму в коридоре, подхватывает тело здоровяка и усаживает в кресло у кровати. Придав этому Евсею, кажется, расслабленную позу спящего, он подходит к распахнутому окну и выглядывает вниз. На лице парня читается удовлетворение. Он вскакивает на подоконник и легко левитирует на землю. Но надо отдать ему должное: маски на нем нет и уходя, он посылает в сторону дома воздушный поцелуй.

Так, девственницы в этом мире еще остались? Ау-у-у! Пора, кажется, и мне узнать свои перспективы на этот счет.

Валерьян так и спал, сидя за столом и положив голову на скрещенные руки. А что вы хотите, он уснул в три, а на часах всего восемь. Дверь за его спиной тихонько отворилась и в образовавшуюся щель заглянула голова Егора. Убедившись, что брат на месте, он зашел и, подойдя, тронул королевича за плечо.

– Янек, просыпайся! Я такое узнал, закачаешься! Ну, Янек, кончай ночевать!

Наследник поднял голову и какое-то время, сонно таращился на кузена.

– Тьфу, Гор, разбудил, – проворчал он. – Мне сон снился. Про Иночку.

Гориус хитренько усмехнулся.

– Я тебе такое расскажу, похлеще всякого сна. Даже не знаю, как начать, – он сделал вид, что задумался, но, поймав суровый взгляд королевича, покорно вздохнул. – Просто я боюсь, что в конце рассказа ты меня придушишь, а жить еще хочется. Так, все понял, докладываю. Оставив тебя медитировать над этим чудом магического происхождения, вернулся я на бал и поговорил кое с кем из давних знакомых. Помнишь, мне все не давало покоя: что за ведомство форму такую носит, как у красавицы твоей? И вот узнал я, готовься, Тайный Приказ, представляешь?! Контрразведка, не слабо да?! Но это только начало. Пребывая в размышлениях, решил я с выпускниками нашими поближе сойтись, и по жизни пригодится и информацию можно кое-какую раздобыть. В отличие от них, находясь в полной трезвости, стал я о всяких артефактах расспрашивать, и посоветовали они мне обратиться к девице одной. Да только не было ее на балу, хотя единственной золотой медалисткой в этом году выпустилась, с факультета Практической магии, между прочим. Одногруппники ее мне по «страшному секрету» поведали, что, похоже, в безопасники она подалась, чувствуешь связь?! И зовут ее, ты не поверишь, Фаина Далинская!

Я, аж, замерла перед шаром. Валерьян понимающе кивнул.

– Иночка, – нахмурясь, согласился он. – Судя по фамилии, дочка Главного лесничего. Понятно, откуда она так хорошо лес знает. То есть ты хочешь сказать, что она за мной приглядывала?

Гориус поморщился и осуждающе посмотрел на друга.

– Прежде чем выводы делать, может, дослушаешь сначала? – проворчал он.

Королевич, не переставая хмуриться, сделал приглашающий жест рукой.

– Так вот, обуяли меня сомнения, и отправился я в Архив, чтобы выяснить родословную твоей загадочной нимфы, – рассказывал Егор. – Поскольку Мирон Демьянович Даром не отмечен, от кого же она его получила?! Хранитель, конечно, поворчал, но впустил. И докопался я. Знаешь, кто была ее маменька?! Василиса Ранская, да-да, наша легенда, единственная магичка-воительница, гроза орков. Погибла она, когда дочери год исполнился, но не это самое интересное. Судя по возрасту, должна она была учиться в Школе Магии одновременно с Полиной нашей Харитоновной. И, невзирая на ранний час, пошел я к отцу, чтобы он помог мне встречу с ней организовать. И он мне ее организовал, прямо там, у себя в покоях. И просветила меня чародейка наша, как только я от смущения заикаться перестал, что, действительно, дружна была с девицей Ранской, да только настоящее имя у нее было иное. Алисией Туран-зире была мать твоей Иночки, младшей сестрой Черной Королевы, той самой малышкой, что якобы без вести пропала. Так что девушка тебе попалась не простая, а княжна наследная, единственная.

– Единственная, – ошеломленно повторил за другом Валерьян, потом задумчиво посмотрел на туфельку в центе стола и горько вздохнул. – Она со мной играла. Зачем? – поднял он на брата глаза.

Гориус опять поморщился.

– Может, я доскажу все-таки?! – язвительно спросил он и, получив хмурый кивок, продолжил. – Так вот, не знала она ничего. А ты, на месте ее отца, не стал бы скрывать от дочери: кем была ее родная тетушка?! Я бы, лично, язык себе откусил, чтобы ненароком не проболтаться. Вот они и скрывали. И отец, и Полинушка наша, ее крестная мать, между прочим. А вот когда вечером третьего дня эта жертва собственного благородства в слезах домой заявилась, Мирон Демьянович перепугался до дрожи и куму свою срочно вызвал. Иночка им про тебя и поведала. Тут уж деваться им было некуда, открыли ей глаза, и на следующий день Полина потащила ее в Туран, с дедом знакомиться. Там они провели некий обряд, и со стопроцентной гарантией установили, что Фаина Мироновна Далинская приходится родной внучкой князю Иллариону, а стало быть, является его прямой наследницей.

На Валерьяна было очень забавно смотреть. Глаза его стали, как две монетки. Он судорожно сглотнул и просипел:

– То есть, ты хочешь сказать, что моя Иночка и есть та самая Фиона Туран-зире, которую мне отец сосватал?

Гориус развел руками.

– Я же тебе говорил: дослушай до конца, – в его глазах светилось самодовольство.

Королевич подскочил к кузену и крепко обнял.

– Вот этого я и боялся, – притворно проворчал, Егор, вырываясь. – Так и знал, что душить полезешь, черт здоровущий.

Валерьян смущенно ткнул брата кулаком в плечо.

– Спасибо, друг, – растроганно поблагодарил он.

Егор сделал невинное лицо.

– Да, кстати, ты знаешь: как магичек-практиков в народе зовут?! Ведьмами. Так что берегись, легко тебе не будет. И мне, – вздохнул он.

– Тоже себе невесту нашел? – удивился королевич. – Магичку?

Валерьян уселся на стул, гладя на вздыхающего Гориуса.

– Нашел, – пробурчал тот. – Только не я и не невесту. Но что магичку, это точно. Даже архимагичку.

– Не понял, – потребовал объяснений наследник.

Егор еще больше помрачнел и уселся рядом.

– Все то, что я тебе сейчас рассказал, поведала мне моя мачеха, небезызвестная тебе Полина Харитоновна Шумская, не пожелавшая при заключении брака сменить свою фамилию на нашу родовую, – он скорчил гримасу.

Валерьян округлил глаза.

– Уже мачеха? Когда они успели?

Гориус пожал плечами.

– Тринадцать лет назад, – фыркнул он. – Конспираторы. Поначалу они меня расстроить боялись. А потом не решались признаться.

Королевич ошеломленно сглотнул.

– Отец знает? – только и спросил он.

– И твой отец, и отец твоей Иночки, он, кстати, у них шафером на венчании был, – просветил друга новоявленный пасынок. – Один я, как дурак, не в курсе.

Валерьян хихикнул и на удивленный взгляд брата пояснил:

– Ну, почему же ты один?! Я, как видишь, еще больший дурак. Вместо того чтобы хоть что-то узнать о любимой девушке, лапки опустил и сдался. А счастье так близко ходило. И потом, что ты расстроился?! Ты же, вроде, не возражал против их союза.

Гориус недовольно посмотрел на него.

– Я и сейчас не возражаю, – проворчал он. – Просто такой удар по самолюбию! Я-то себя таким наблюдательным и проницательным считал. А, оказывается, у меня под носом мой собственный отец умудрился жениться, а я и не заметил.

– Да, ладно тебе, – успокоил его наследник, – ты вспомни: кто такая твоя мачеха. Ты, что же думаешь, что для архиведьмы слишком большая проблема: отвести глаза простому мальчишке?!

Видимо, положение дел в такой интерпретации понравилось Гориусу гораздо больше, и он повеселел. А Валерьян наоборот опять посмурнел.

– Вчера на балу Иночка уже все знала, – хмуро произнес он. – Но мне не открылась. Почему? Помучить хотела?

Гориус закатил глаза.

– Дурак ты, братец! – вздохнул он. – Чему тебя в Университете учили?! «При недостатке информации выводы нередко бывают ложны». Иночка твоя – девушка работающая, кроме того социально ответственная. Короче, заговор она помогала раскрыть. Против батюшки твоего венценосного и тебя подозрительного. Твою свободу и доброе имя отстаивала.

И Егор рассказал брату про интриганку Ганевскую.

– И вот что, друг, если ты еще Фаину в чем-то обвинять собираешься, я сейчас же пойду к ней и скажу, чтобы бежала от тебя в свой Туран и сидела там, пока ты за ум не возьмешься и на коленях за ней не приползешь, – решительно встал он со стула. – Я понимаю твое недоверие к женщинам, но ты же сам говорил, что она особенная. Так, может, хватит в ней сомневаться?!

Валерьян смущенно посмотрел на брата.

– Понимаешь, Гор, я просто поверить не могу, что мне так повезло. Хочу все до мельчайших деталей проверить, чтобы с седьмого неба в бездонную пропасть не упасть.

Гориус похлопал друга по плечу и опять уселся рядом.

– Это, действительно, похоже на сказку, но все именно так, – серьезно заверил он. – Надеюсь, теперь повода откладывать свадьбу у тебя нет?!

Валерьян хмыкнул.

– А прямо сегодня нельзя?

Сын Первого Советника усмехнулся совсем, как отец.

– То не загонишь, то не оттащишь!

Вы не поверите, но я, аж, носом захлюпала. Шар отключила, и в три ручья залилась. Такую реву-корову и застала внезапно появившаяся крестная.

– Ого! По какому поводу вселенское горе? – затеребила она меня.

– Я его люблю, а он… – проскулила я.

Шумская мягко улыбнулась.

– А он души в тебе не чает, – снисходительно закончила она. – Поверь, я знаю. Все, кончай трагедию разводить. Пора собираться.

– Куда? – удивилась я, вытирая слезы.

Наставница провела ладонью перед моим лицом, убирая следы моих переживаний.

– Во дворец, – объяснила она. – Со свекром будущим знакомиться. Отец твой и дед уже там. С монархом нашим свадьбу обговаривают.

Я ошеломленно уставилась на нее.

– Как это?

– А так это! Князя я телепортом еще час назад из Турана привела. А Мирон сам пришел, после того, как я ему все рассказала. Да ты не переживай, отец твой и Гордей с детства знакомы, твоя бабка кормилицей венценосца нашего была, – просветила директриса, деловито поднимая меня с дивана. – Сейчас мы тебя оденем, и даже частично обуем, украсим, как елочку новогоднюю и королю представлять отправимся.

Я так и застыла с открытым ртом. Слов не было. Потом пришла в себя, и неловко отвела глаза.

– У меня платья подходящего нет, – вздохнула я.

Крестная скорчила гримасу.

– Как это нет?! А я тебе на что?! Все давно уж готово. Как только мы в Туран с тобой сходили, я три платья и заказала.

– Три? – переспросила я.

– Естественно, – саркастически фыркнула наставница. – Первое – оливковое бальное, второе – зеленое для помолвки, и третье – белое подвенечное.

У меня глаза стали еще круглее, чем у Валерьяна.

– Спасибо, крестная, – все, что смогла я пролепетать.

А потом она развила вокруг меня бурную деятельность. На диване появился чудесный наряд цвета первой зелени, на столе возникли уже знакомые мне шкатулки. И через полчаса я уже любовалась на себя в зеркало.

– Я так в одной туфельке и пойду? – смущенно спросила я.

Директриса рассмеялась.

– А вторую ты у жениха потребуй, – посоветовала она. – А пока эфемерную создай, на что тебе бытовая магия?!

Я так и сделала, и сразу стало намного устойчивее.

В общем, телепортировались мы во дворец, но не в ту гостиную, где я уже бывала, а прямо в тронный зал. А там…. И король наш батюшка Гордей Евстегнеевич, и Первый Советник Влас Донатович, и отец мой и дед Илларион, и Гориус, а главное – он, Валерьян, собственной персоной. Как меня увидел, сразу дернулся ко мне, но брат его удержал. Так королевич глаз горящих с меня не сводил, да и я только на него смотрела. Старшие понимающе заулыбались. Роль распорядительницы взяла на себя директриса.

– Думаю, пора представить вам ту, что так долго пребывала в неведении о своем высоком происхождении. Княжна Фиона Туран-зире, наследница присутствующего здесь князя Иллариона, – она сделала изящный жест в сторону деда, и тот сдержано кивнул.

Все взгляды скрестились на мне, и я покраснела, как ранняя заря.

– Ваше величество, – сделала я реверанс и решилась все-таки поднять глаза на короля.

Монарх рассматривал меня с одобрительным интересом. Его Первый Советник насмешливо улыбался, но взгляд его был по-отечески добр. Крестная, неизвестно как уже оказавшаяся рядом с мужем, весело подмигнула. Папа и дед с гордостью любовались мной. И я снова перевела глаза на парней. Гориус с трудом сдерживал рвущуюся улыбку, а королевич весь напрягся, как тетива на луке.

И тут послышался властный густой баритон.

– Поскольку мы уже все обговорили с Мироном Демьяновичем и Илларионом Георгиевичем, полагаю, что слово теперь за наследником нашим, – с намеком посмотрел на сына король.

Валерьян глубоко вздохнул, решительно подошел ко мне и поклонился в пояс.

– Княжна Фиона, – глядя мне прямо в глаза, произнес он, – будет ли мне оказана столь высокая честь: смогу ли я назвать Вас своею женой? – его голос звенел.

Все уставились на меня, и я растерялась.

– Иночка, я люблю тебя, – вдруг совершенно другим тоном сказал королевич, опускаясь на одно колено, и беря мою руку в свои. – Ты выйдешь за меня замуж?

Его глаза светились такой мольбой и такой нежностью, как тут устоять?!

– Да, – прошептала я.

И мой ответ был подхвачен смехом и аплодисментами присутствующих. Тут подошел Гориус, на бархатной подушке неся мою потерю. Туфелька сверкала и переливалась в солнечном свете. Я спешно дезактивировала эфемерный башмачок, и королевич надел мне на ногу настоящий. Он удивленно поднял брови, когда на его глазах обе туфельки стали зелеными в цвет платья.

– Магия, – шепотом просветила я вставшего рядом жениха.

И присутствующие снова рассмеялись.

– В наше время невесте наделали кольцо, – хмыкнул дед, вынимая из кармана маленькую коробочку. – Я кое-что принес. Давай-ка, сынок, окольцуй эту птичку, – жестом подозвал он к себе Валерьяна.

Королевич с поклоном принял подарок и поблагодарил. Дед в своем репертуаре, вон как хитренько смотрит! Обручальное кольцо из алмазной пыли! И не сомневаюсь, что он мне для жениха такое же подарит. Хорошо, что наследник не знает, но теперь он всегда будет у меня под колпаком.

– Так, здесь нам больше делать нечего, эти двое прекрасно обойдутся и без нас, – решительно провозгласил Гордей Евстегнеевич. – Приглашаю всех отметить помолвку. Егор, ты с нами, – строго приказал он.

Гориус скорчил гримасу и пробормотал:

– Да я и так собирался. Что я, не понимаю, что ли?!

Мы сидели на берегу лесного озера, куда я только что телепортом привела королевича.

– Иночка, ты же запретила мне здесь бывать, – напомнил Валерьян, беря меня за руку.

Я лукаво покосилась на него.

– Теперь можно, но только со мной, – милостиво разрешила я.

Парень вздохнул.

– Я тебя как увидел здесь в первый раз, так только о тебе и думал, – играя моими пальцами, признался он. – Прости, я не знаю: как спросить, – замялся он, – ты согласилась замуж за меня пойти потому, что старшие сговорились или… – он сглотнул и не закончил.

Я насупилась.

– Самооценку тебе надо повышать, Янек, – решительно заявила я, отбирая руку. – Почему ты считаешь, что только за титул понравиться можешь?!

– Иночка, не томи, – его умоляющий взгляд был способен растопить даже ледяное сердце.

Я помолчала, собираясь с духом. В первый раз, все-таки.

– Я люблю тебя, – заглядывая в его синие омуты, прошептала я. – И не за то, что наследником престола оказался, и не потому, что старшие брак наш выгодным сочли. Ты тот, о ком я всегда мечтала.

Тут я смутилась и попыталась отвернуться. Ага, сейчас, так он мне и позволил! Притянул к себе и обнял, нежно, осторожно, но так, что я и шелохнуться не могла.

– Любимая, я и мечтать не смел о таком счастье, – прошептал он мне в макушку.

А потом он меня поцеловал. Это я вам скажу, ух! Голова кругом побежала. Но мне так понравилось, что мы до ночи у озера просидели.

А через неделю состоялась наша свадьба. Вы бы видели: как таращились на меня Венская с Чинской, специально попросила их позвать. Глупое и мелочное желание, я понимаю, но в удовольствии отказать себе не смогла.

А вот, что дальше было, наше личное дело. Кому такие подробности интересны, пусть сферы Веткины да Ринкины у директрисы попросят и просвещаются. Нечего за нами подглядывать!

Год спустя.

– Янек, ты почему не спишь?!

– Ведьму с шабаша жду.

– Ну, я же пошутила. Просто встреча выпускников.

– Ага, видел я твоих одногруппников. Мужики одни.

– Так-так-так! Обручальным кольцом шар мой активировал и подглядывал?! Не стыдно?!

– Стыдно! Но ты же сказала «шабаш», а метлу не взяла.

– Янек, метла – это лишь дань традиции. Да и к чему она мне?! Левитировать я и без нее умею. А вот когда мне хочется улететь, я сажусь совсем на иное древко.

– Ого, Иночка, куда это полезли твои шаловливые ручки?!

– Решила проверить боеготовность моего транспортного средства. Ты против?!

– И не надейся! Расплетай косу, ведьма! Полетели!

Фаина Мироновна Далинская (Инка) – княжна Фиона Туран-зире.

Мирон Демьянович – отец Фаины, Главный лесничий.

Василиса Илларионовна – мать Фаины, княжна Алисия Туран-зире.

Илларион Георгиевич – дед Фаины, отец Алисии, Правитель княжества Туран.

Полина Харитоновна Шумская – крестная мать Фаины, директриса Школы Магии.

Валерьян Гордеевич Тарантский (Янек) – королевич государства Тарант.

Гориус Ок’Мена-дор (Егор) – кузен Валерьяна, сын Первого Советника.

Гордей Евстигнеевич – отец Валерьяна, король государства Тарант.

Влас Донатович (Власус) – отец Гориуса, Первый Советник короля.

Пульхерия Дормидонтовна Ганевская – патронесса отдела спецопераций.

Елизавета Богдановна Венская (Ветка) – сотрудница спецотдела.

Екатерина Демидовна Чинская. (Ринка) – сотрудница спецотдела.

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Год спустя.