Кровавая страница истории [А.Л.] (fb2) читать постранично

А.Л. Кровавая страница истории

Кровавая страница истории

Сентябрь 1918 года.

Поместье N, расположенное в нескольких сотнях вёрст от Петрограда, со всех сторон окружено лесом.

К дворцу в стиле классицизма, ведёт мощённая полированным камнем аллея, посреди которой стоит роскошный мраморный фонтан. По бокам аллеи посажены небольшие вишни.

В просторной зале в широких деревянных креслах сидели граф и графиня Вороновы. На столе перед ними стоял чайный сервиз. Граф Александр, мужчина лет сорока, читал новостную газету, закрывая ею своё лицо так, что жена могла видеть только его поседевшие волосы. Он старался не смотреть на бледную Марию, которая держала трясущимися руками чайник и пыталась подлить в свою чашку немного остывшей коричневой жидкости, уже не оказывавшей лечебного эффекта. Своей худой рукой она поднесла к губам чашку, выставила мизинец и неслышно сделала маленький глоток. Она поставила прибор на блюдце и после длительного молчания спросила:

– Что пишут, Александр Павлович?

Этот вопрос был задан скорее для подтверждения своих догадок. Оба понимали, что с течением времени становится только хуже, и хороших вестей ожидать бессмысленно. Граф сложил газету в несколько раз и бросил в стоящий рядом камин. Он несколько минут не отрывал своего взгляда от горящей бумаги и только тогда, когда от неё ничего не осталось, посмотрел своими тёмными серьёзными глазами в лицо жены. Заметив новую складку над её лбом, он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Марья нашла ответ в том коротком, но значительном взгляде мужа, нахмурилась ещё больше и посмотрела в окно, из которого был виден сад и чернеющий вслед за ним лес.

По небу неслись тучи, непрестанно подгоняемые ураганным ветром. Порывами раскачивались ветви раскидистых елей, гнулись тонкие стволы молодых сосен, почти ломались садовые яблони. Огромные потоки воздуха не давали кустарникам подняться от земли, и их листья будто лежали, не отрываясь от поверхности.

– И всё же, – заговорил граф, – надо рассказать обо всём дочери. Мария Семёновна, Вам необходимо сообщить о надвигающейся угрозе в мягчайшей форме и с минимальными устрашающими подробностями, как только и может мягкая и чувствительная мать, а я, как глава семьи и отец, сообщу о своём единственно верном решении.

– Нужно, но, – голос графини осёкся.

Муж вопросительно посмотрел на жену, желая услышать причину.

– Александр Павлович, Вы забываете о самом главном, – тихо говорила она, – Катерина может не воспринять происходящее всерьёз в силу своего юного возраста. Или же напротив, мы можем напугать её до того, что ей придётся лечить нервы…

– Но и Вы, Мария Семёновна, забываете о том, что нам уже ничего не «придётся» – сказал в раздражении Воронов, – Вы упускаете из виду тот факт, что понятия будущего времени для российской аристократии не существует. Вы так говорите, будто не помните о декрете «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», утверждённом ещё в прошлом году нашим новым «органов власти». Мы и дворянами больше не являемся! То, что нас ещё не расстреляли как врагов народа, – это чудо!

Женщина закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Воронов продолжал:

– Но хоть мы и не имеем более нашего титула, мы не должны вести себя как эти грязные оборванцы из партии! Мы обязаны сохранить в себе высокие принципы истинного дворянства, которые передавались из поколения в поколение! Мы не побежим от этих неправедных повстанцев, которые не знают, что творят! Они полагают, будто создают новую страну, но на деле выходит, что они ничего не строят. Аморальные поступки этих животных только разрушают устройство мира, царствовавшее на земле не одно тысячелетие! Они слепы, а наша миссия – дать им прозрение и наставление, привести этих блудных сыновей к их отцам! Чем бы это нам не грозило, мы будем стоять на своём! Даже если мы не победим, мы покажем этим террористам, кто есть настоящая интеллигенция! Те, кто даже под страхом смерти не отрекается от своих взглядов, имеют право называть себя высшим обществом! – заключил граф.

– А наша дочь, наследие высшего общества, погибнет здесь же с нашими принципами?! – кричала в слезах графиня.

– Значит так тому и быть. Большевики сломали и без того хрупкий мир. Все, что было, они уничтожили. Они не добрались только до наших принципов. Так сохраним последнее, что осталось от прошлого. В какое бы место мы ни уехали, в какую бы страну не сбежали, нас догонят, если не красные, то наша совесть, чувство вины и стыда за то, что оказались подлецами, трусами и предателями Родины. Повторю ещё раз. Вы прекрасно знаете, что будущего для нас нет.

Мария ничего не ответила на речь Александра, а только тяжело вздохнула. Спорить с ним было бесполезно. Тотчас распахнулась громадная резная дверь, и в залу вбежала девочка лет восьми.

– Maman, papa, смотрите! – остановилась она перед ними и покружилась в нарядном платьице, – это я хочу надеть на именины княжны Sophie! Разрешите мне поехать в нём? –