Теряя голову [Екатерина Александровна Корнилова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Екатерина Корнилова Теряя голову


1 часть

Теряя голову



Пролог



– Было вам когда-нибудь стыдно? Я имею в виду не сиюминутные эмоции, а чувство, которое на всю жизнь осталось с вами? Поступок, который вы никогда не сможете забыть, как ни пытаетесь… Человек, при воспоминании о котором вас каждый раз бросает в дрожь? – так говорила рыжеволосая женщина, сидящая за столиком в одном летнем кафе. Было жарко, лицо её раскраснелось, дыхание несколько сбилось, однако, произошло это скорее не из-за высокой температуры воздуха, а по причине затронутой в разговоре темы.


– Надо подумать…– неуверенно произнесла одна из двух её собеседниц.


– Возможно…– рассеянно протянула другая.


– Я расскажу вам одну историю, – проговорила рыжеволосая женщина и закурила сигарету.



* * *



Шестью годами ранее.


В пластиковом стаканчике дымился кофе. В правой руке у женщины, сидящей за письменным столом, тлела сигарета, отсчитывая последние секунды относительного спокойствия. Как странно и как глупо всё получается и даже, в некотором роде, смешно. Женщина затушила окурок в металлической пепельнице, встала, открыла окно, прохладный октябрьский воздух моментально ворвался в небольшой кабинет, находящийся за школьным классом, – её владения – и привёл женщину в чувство.

Она подошла к зеркалу, привела в порядок свои длинные рыжие волосы, собранные в хвост, подкрасила губы. Закрыла окно. Вот сейчас. Право, всё это очень забавно, быстрей бы уже началось, что ли. Она была услышана, и в дверь постучали.


– Здравствуйте, миссис Шепард, – проговорила вошедшая первой женщина лет сорока, с короткой стрижкой и несколько нагловатым выражением ярко накрашенных глаз. За ней возвышался её муж, худощавый и светловолосый, с простодушным лицом.


– Здравствуйте, – кивнула Хилари Шепард, хозяйка кабинета, – проходите, пожалуйста, миссис, мистер Уолтерс… Дэнни.


Миссис Уолтерс заняла единственный стул перед столом Хилари. Её муж устроился на краешке дивана, располагавшегося по причине малых габаритов комнаты перпендикулярно столу, за мистером Уолтерсом сел его сын, молодой человек шестнадцати лет, но выглядевший старше, в отца светловолосый, с чёлкой почти до самых глаз, обычно спокойных и добрых, но в данный момент смотрящих с каким-то отчаянным упрямством.


Собравшиеся выжидающе молчали. Это какой-то фарс, подумала Хилари и откашлялась.


– Обычно мы проводим подобные беседы без наших учеников, но раз уж Дэниэл здесь, – она бросила на него быстрый взгляд, – Что ж… Я вызвала вас, чтобы поговорить об успеваемости вашего сына. За последние несколько недель ваш сын, миссис и мистер Уолтерс стал отставать по математике.


– Он всегда учился хорошо, – возразила миссис Уолтерс.


– Да, но сейчас Дэниэл не выполняет домашних заданий, плохо отвечает на занятиях, – продолжала Хилари.


– Возможно, из-за того, что вы прекратили дополнительные занятия, – сказала миссис Уолтерс – её супруг, равно как и сын хранили молчание.


– Но я прекратила занятия, потому что Дэниэл улучшил свои знания по моему предмету и больше не нуждался в дополнительных занятиях, – на последних словах Хилари сделала акцент. Она чувствовала, как ученик пристально смотрит ей в лицо, но Хилари ни за что не встретится с ним взглядом, – так вот, очевидно, что дело здесь не в способностях Дэниэла, а в дисциплине. Я бы попросила вас, мистер и миссис Уолтерс, – и она проникновенно заглянула каждому из них в глаза, – обратить на это внимание. Отвлекаться от учёбы, особенно сейчас, когда остался год перед поступлением в университет, нецелесообразно.


Как же нелепо. Её щёки горели, и Хилари молила Бога, чтобы Уолтерсы этого не заметили.


– Хорошо, миссис Шепард, впредь мы усилим контроль над выполнением Дэнни домашних заданий, – произнесла скороговоркой миссис Уолтерс и тут же проговорила заранее придуманную фразу:


– Но всё же, я думаю, стоит продолжить ваши с ним занятия – нас очень тревожит его предстоящее поступление в университет.


– Но ведь я уже говорила о возможных причинах его неуспеваемости… – в растерянности отвечала Хилари, – может быть, вам сменить учителя, тем не менее, в математике, я повторюсь, Дэниэл превосходно разбирается, – тот, между тем продолжал сверлить её взглядом из-за отцовского плеча, а отец, в свою очередь, усиленно подавляя зевоту, смотрел в окно.


– Хорошо, мы подумаем о других учителях, но вы, я вижу, просто не хотите помогать своим ученикам и отказываетесь от дополнительных денег, – напирала миссис Уолтерс, – Мне придётся сообщить об этом директору.


Бред, обречённо подумала Хилари, просто бред. И в этот момент скользнула взглядом по лицу Дэнни. Тот умоляюще смотрел на неё.


– Хорошо, миссис Уолтерс, – кивнула Хилари, к отцу Дэнни она уже не обращалась: давно поняла, что происходящее его мало волнует, и ещё чуть-чуть, и он уснёт. Действительно, разговор слишком затянулся, пора закругляться, – я готова возобновить занятия с Дэнни. Со следующего понедельника, – сегодня была среда – ей нужно время собраться с мыслями.


– Отлично, договорились, – с улыбкой сказала миссис Уолтерс, и все они поднялись.


– До встречи, – проговорила Хилари, едва сдерживая раздражение.


Дэнни выходил из кабинета последним, Хилари ждала, что тот обернётся, и разозлилась ещё больше, но он этого не сделал, и она… расстроилась.


Выйдя из школы, Хилари глубоко вдохнула осенний воздух, запах которого невозможно спутать ни с каким другим, и медленно побрела к своей машине, припаркованной на учительской стоянке, по шуршащим жёлтым листьям.


Она пришла домой раньше своего мужа и обрадовалась тому, что можно побыть одной, не говорить, не улыбаться, можно даже не думать, попробовать не думать, однако, за последние несколько недель у неё это ещё ни разу не получилось.


Хилари переоделась в длинный мягкий домашний халат, в котором становилось сразу как-то уютнее и поднималось настроение, заварила чай, сделала бутерброды и, расположившись со всем этим на диване перед телевизором, наслаждалась одиночеством. Она даже огляделась пару раз вокруг, останавливая взгляд на том или ином предмете.


Хилари очень любила эту их с мужем квартиру, они долго, тщательно делали в ней ремонт, и когда, наконец, можно было вдоволь насладиться чистотой и уютом, она по целым дням не выходила из дома, старалась не задерживаться на работе, пока всё не изменилось, и она чуть не потеряла эту квартиру и то умиротворение, которое обретала в ней.


  Муж вернулся домой, когда Хилари проверяла домашнюю работу учеников. Отлично, можно сделать вид, что она погружена в тетради, и, вероятно, это освободит её, хотя бы сегодня, от отчаянного раздувания затухающего семейного очага.


– Привет, – радостно произнёс муж и поцеловал Хилари в щёку.


Она улыбнулась. Всё-таки её муж – удивительный человек, не умел он долго сердиться – конечно, в данном случае, это неподходящее слово, – не хотел и не мог жить в напряжённой атмосфере и даже если не был виноват, всегда первым делал шаг к примирению. Хилари не могла не любить его хотя бы за это, вот только любят не за что-то, а вопреки – если верить поговорке. С каждым днём в ней росло чувство стыда прямо пропорционально стараниям Стивена вернуть всё на круги своя. Неужели он настолько любит свою жену?


– Как твои дела на работе? – вложив в голос как можно больше нежности, поинтересовалась Хилари.


– Всё хорошо, – и снова поцеловал её.


Остаток вечера они провели в обнимку у телевизора, смотрели какой-то старый добрый фильм. Тетради были отложены и забыты. Время остановилось.


Время остановилось и пошло вспять. В четверг и пятницу Хилари после работы спешила домой, где занималась всевозможными делами по хозяйству: квартира сверкала чистотой, каждый вечер на столе появлялся новый кулинарный изыск, Хилари улыбалась и даже что-то напевала себе под нос – Стивен был счастлив.


Хилари удалось почти не думать о недавних размолвках с мужем и, как ей казалось, начать новую жизнь. В субботу они ходили в театр, Хилари блистала в новом вечернем платье, в воскресенье у них собрались друзья, выпив, они говорили, что Шепарды – прекрасная пара и Хилари, и Стивену так повезло, что они нашли друг друга.


Затем наступило утро понедельника. Стивен ушёл на работу чуть раньше жены, и Хилари провела последние минуты до выхода из дома за чашкой кофе и сигаретой в трясущихся руках. Её так колотило, что она была не в силах даже накраситься.


Уроки в тот день прошли на удивление быстро, и у неё осталось немного времени перед дополнительными занятиями. Приятельница Хилари, учительница истории, предложила ей перекусить. Есть не хотелось, но Хилари пришлось себя заставить – кроме утреннего кофе, она ничего сегодня не могла проглотить.


В школьном буфете готовили отвратительно, и все, включая учеников, предпочитали обедать в кафе за углом. Едва переступив порог заведения, Хилари заметила Дэниэла Уолтерса за дальним столиком. Парень сидел один и задумчиво потягивал сок из пластикового стаканчика. Подруга Хилари заняла место так, что та оказалась лицом к Уолтерсу. Парень поднял голову и взглянул на Хилари. Они сделали заказ, приятельница заговорила о чём-то, официантка принесла салаты и кофе, но Хилари кусок в горло не лез, она почти не могла говорить, отвечала невпопад, голова шла кругом, и звенело в ушах.


– Тебе не хорошо? – заботливо поинтересовалась подруга.


– Да, – кивнула Хилари, – я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.


– Я с тобой.


– Нет-нет, доедай, со мной всё будет нормально.


Она вышла и закурила. Да что же это? Стивен, надо думать о Стивене. Дом. Семья. Всё, кажется, отпустило. Она сделала две глубокие затяжки, выбросила сигарету и направилась к школе.


– Миссис Шепард, – окликнул её знакомый голос, – постойте, я с вами!


Хилари остановилась и, не оборачиваясь, дождавшись, пока Дэнни поравняется с ней, пошла вперёд.


Уолтерс молчал. Так они добрались до её кабинета, Хилари по инерции вынула ключи из сумки, но, передумав, убрала их обратно и, развернувшись к Дэнни, сказала:


– Пожалуйста, садитесь, мистер Уолтерс, – она рукой указала на парту.


– Хорошо, – со смиренным выражением лица Дэнни занял место и сложил перед собой руки.


– Ну что ж, – Хилари взяла мел и принялась писать на доске, – рассмотрим уравнение с двумя неизвестными.


– Рассмотрим, – кивнул Дэнни и слегка улыбнулся.


– Почему вы ничего не записываете? – строгим голосом спросила Хилари.


– Я запоминаю.


– Тогда, я надеюсь, вы дословно расскажете своим родителям эту главу из учебника, когда они будут проверять ваши знания, и решите несколько примеров.


– Безусловно, – Уолтерс продолжал сидеть, не меняя позы, и лишь взгляд его становился всё откровеннее.


– Прекрасно, – зло улыбнулась Хилари, – сейчас я напишу несколько уравнений, и если вы всё знаете, то быстро решите их на доске, раз уж у вас нет с собой тетради и ручки, а я пока выйду. Прошу вас, – она взмахнула рукой, положила мел и скрылась за дверью.


Как бы было хорошо сейчас взять и оказаться где-нибудь далеко. В коридоре ей встретился учитель литературы, и Хилари была рада перекинуться с ним парой фраз.


– Ну что, вы закончили, мистер Уолтерс? – нарочито бодро спросила она, вернувшись в класс, и взглянула на доску. Все уравнения были решены.


– Много я наделал ошибок? – поинтересовался Дэнни, стоя у доски и держа в руках мел.


Хилари серьёзно посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:


– Вы – нет, – потом обернулась на примеры, – вот здесь нужно поменять, – и протянула к Уолтерсу руку за мелом.


– Ничего не нужно менять, Хилари, – проговорил Дэнни, и его испачканные мелом пальцы оказались в её ладони.


Она резко убрала свою руку.


– Сядьте на место, мистер Уолтерс. С завтрашнего дня вы будете заниматься дополнительно в общей группе. Это понятно? – и она схватила первый попавшийся листок бумаги и принялась писать заявление на его перевод.


Дэнни, нахмурившись, отошёл от неё.


– Всё, – заключила Хилари, – я иду к директору и больше, пожалуйста, меня не беспокойте, молодой человек.


Уолтерс рывком схватил свой рюкзак и поспешно удалился из кабинета.


На следующий день Хилари вызвал директор и попросил возобновить с Дэниэлом Уолтерсом индивидуальные дополнительные занятия по математике, так как его родители были против групповых тренингов.


– Мне непонятен ваш отказ, миссис Шепард, – говорил директор, – вы перегружены учениками или считаете себя некомпетентной в своём предмете? Подумайте о репутации нашей школы, родители недовольны. Сначала вы резко прекращаете занятия, теперь, едва начав, снова отказываетесь от своих учеников. Мне неведомы причины вашего поведения, миссис Шепард. Вы не желаете работать?


«Придётся менять школу», – в отчаянии пронеслось у неё в голове.


– Мистер Томпсон, – растянув губы в улыбке, вежливо и почти по слогам произнесла она, – я хочу работать, мне нравится преподавать, я люблю своих учеников. Возможно, моё поведение было вызвано семейными проблемами, – и она ничуть не лгала, – но позвольте мне исправиться и возобновить индивидуальные занятия с этим учеником.


– Хорошо, – по-отечески улыбнулся директор, – я знал, что вы меня не подведёте.


Когда Хилари вышла из кабинета мистера Томпсона, её начал разбирать нервный смех. В этот момент на мобильный телефон ей позвонил Стивен.


– Как дела? – ласково спросил он.


– В порядке. Извини, мне нужно идти, – и, нажав на отбой, Хилари забежала в туалет, заперлась и захохотала во весь голос.



– Вот учебник, бумага, ручка, – говорила несколькими часами позже Хилари на дополнительных занятиях с Дэнни, который с видом победителя восседал за пустой партой, – На пятьдесят четвёртой странице отмечены уравнения, которые вам нужно будет решить. У вас тридцать минут, – после чего она покинула кабинет и вернулась только через полчаса.


– Готово?


Дэнни кивнул. Он выглядел грустным, каким-то осунувшимся.


– Так. Оставьте это всё мне, я проверю, а завтра выдам вам с оценкой. До свидания.


Уолтерс медленно поднялся.


– Хилари…


– До свидания.


Он ушёл.


Так продолжалось каждый день после уроков. Дэнни исправно решал все предложенные примеры, Хилари исправно их проверяла, они почти не разговаривали. Дэнни мрачнел всё больше и изредка печально на неё поглядывал. Так прошло недели две. Хилари всё реже выходила за дверь, пока Дэнни усердно занимался математикой, она проверяла домашние задания и иногда исподлобья посматривала на него и, встретившись с ним глазами, быстро их отводила.


Однажды Уолтерс не выдержал, встал, подошёл к ней, Хилари отложила тетради, отпрянула.


– Я так не могу больше, – он приблизился к ней и поцеловал. Хилари не стала его отталкивать – она очень сильно по нему соскучилась.


Зазвонил её телефон. Это был Стивен, спрашивал, когда она освободится, он может за ней заехать. А, ну да, ведь она сегодня без машины. Как же она будет с ним, с мужем, разговаривать, находиться рядом? Она ведь не сможет, он снова что-то почувствует. Тем более, не хочет она к нему, к Стивену, когда у Дэнни такие губы и руки… У этого шестнадцатилетнего парня.


– Он скоро приедет, иди домой, – словно не она говорила это сейчас Дэниэлу.


– Ну почему именно сегодня, а? Нет, подожди, я тебя не отпущу…


Всё плыло у неё в голове и перед глазами, и из всех чувств осталось одно осязание. И ещё, кажется, слух: по коридору кто-то прошёл. Хилари мгновенно отстранила от себя Дэнни, взглянувшего на неё с удивлением.


– Дверь, – только и смогла выдавить она из себя, а Уолтерс уже бежал её запирать.


– Не надо… – крикнула она, и в этот момент кто-то снаружи дёрнул дверь, которую Дэнни ещё не успел запереть, и в класс вошёл Стивен.


Он кивнул растерявшемуся Уолтерсу, поцеловал жену в висок, с улыбкой произнёс:


– Карета подана.


«Он ничего не понял. Он ничего не понял», – стучало в голове у Хилари.


– Хорошо, мы как раз закончили, – кивнула она, – мистер Уолтерс, оставьте мне ваше задание.


Дэнни схватил со своей парты листок, положил его на стол Хилари, набросил на плечо рюкзак и, кажется, не попрощавшись, ушёл.


Стивен проводил его взглядом.


– Ну, мы идём?


– Да, сейчас, – она забежала в свой кабинет, чтобы взять пальто, взглянула на себя в зеркало и замерла от ужаса. Несколько верхних пуговиц её блузки были расстёгнуты и чуть виден лифчик, волосы встрёпаны, помада… помада, слава Богу, полностью стёрлась. Ну как же так можно? Она же вот от этого бежала, когда прекратила с Дэнни их «дополнительные» занятия! Которые она, кстати, сама и придумала, чтобы на вполне законных основаниях видеться с ним наедине. Стивен стал подозревать её в измене, естественно, он не мог догадываться, с кем, но интуиция и элементарная наблюдательность его не подвели: Хилари постоянно витала в облаках, отвечала пространно и невпопад, глаза её светились, она похудела, похорошела, что-то напевала, громко смеялась и с какой-то особой, противной нежностью смотрела на мужа.


Но Хилари любила Стивена и в качестве мужа хотела видеть только его, поэтому всеми правдами и неправдами пыталась убедить его в том, что он заблуждается, и что всё ему почудилось, и что «разве похудеть и выглядеть хорошо – признак неверности? Да он радоваться должен, что у него такая красивая жена!» И бросила Дэнни, прекратила занятия, начала новую жизнь. И опять? Она сразу поняла, конечно, что это Дэнни упросил родителей назначить ему дополнительные занятия с ней, и директору они по его просьбе звонили, и получилось так, что её словно толкнули в объятия этого парня: и Уолтерсы, и мистер Томпсон, и её муж… Последний – оттого что ей скучно, невероятно скучно в клетке, возведённой ею самой.


Судя по всему, Стивен ничего не заподозрил, и дома всё было хорошо, будто несколько часов назад она не забывала обо всём на свете в объятиях своего ученика. Жизнь в сознании Хилари снова разделилась на две половины: в одной она была примерной женой, если, конечно, при сложившихся обстоятельствах это определение уместно, а в другой – двадцатисемилетней женщиной, сходящей с ума по своему шестнадцатилетнему любовнику. Это два месяца назад её пугала их разница в возрасте, сначала, конечно, Хилари забавляло и даже льстило её самолюбию поведение одного из учеников: с кем не бывает – школа, молодая учительница, парень из старших классов… Когда она поняла, что это не просто флирт, то ужаснулась, не на шутку испугалась и даже советовалась со своей лучшей подругой. Подруга смеялась, говорила, что завидует Хилари, а потом спрашивала «Ты серьёзно?».


Разумеется, связь между учительницей и учеником или ученицей и учителем не было чем-то из ряда вон, однако, не одобрялась в обществе и преследовалась законом. Хилари поймала себя на мысли, что уже обдумывает свои ещё не существующие отношения с учеником, и разозлилась на саму себя. Однако Дэнни Уолтерсу каким-то образом всё-таки удалось втиснуться в её голову, и Хилари, стесняясь этого, уже рассуждала, что Дэнни – довольно сообразительный, неглупый молодой человек, не наглый, но и не тихоня и выглядит он чуть старше своего возраста, не мужчина ещё, конечно, но и не мальчик, рассудительный, с чувством юмора, вырастет – сведёт с ума любую. Потом они случайно встретились на улице, это она тогда думала, что случайно, на самом деле, Уолтерс спланировал эту встречу.

Он сказал, что им по пути, молчать как-то неприлично, да и он что-то говорил, беседа быстро, а главное, непринуждённо, перешла со школьных тем на какие-то общечеловеческие, а затем и вовсе – на межличностные. Через несколько дней для старших классов в школе устраивался бал по поводу начала учебного года, ведущий объявил медленный танец, со слащавыми нотками в голосе сказал, что ученики приглашают учителей. Первые, естественно, смущённо заулыбались, некоторые ретировались, учителя замахали руками на находчивого ведущего, но смельчаки всё-таки нашлись, и танцевальное пространство постепенно заполнилось импровизированными парами. Дэнни подошёл к Хилари в тот момент, когда она выходила из зала.


– Я не хочу танцевать, извини, – ответила она, ещё не услышав приглашения.


– Хорошо, – кивнул Дэнни, – может, просто погуляем?


Хилари, ругая себя за это, покраснела, надеясь, что в полумраке Уолтерс этого не заметит.


– Нет, мне пора домой, Дэнни. Я не люблю этих школьных сборищ.


И она поехала в свою уютную квартиру готовить ужин своему любимому мужу. Подъехав к дому, Хилари припарковала машину и решила покурить на свежем воздухе. Задумавшись о чём-то, она медленно выпускала ровные струйки дыма, когда увидела подъезжающую незнакомую машину. Это был Дэнни.


– Может, я сейчас выпил, надеюсь, вы не расскажете моим родителям? – усмехнулся он, – но я давно хочу сделать вот так.


Он был выше неё ростом, она изумлённо посмотрела на него снизу вверх, а он прикоснулся губами к её шее.


Потом Хилари благодарила Бога, что уже сентябрь, и темнеет рано, и что муж в этот день должен был задержаться на какой-то презентации.


«Шестнадцать лет, шестнадцать лет», – повторяла она дома, рухнув, не раздевшись на свой любимый уютный диван. Потом она сварила себе кофе, закурила и констатировала, что сегодня, наконец-то, потеряла голову.


Ей было очень легко, весело и интересно с Дэнни. Она хотела рассказать об их отношениях подруге, но боялась осуждения, боялась, что кто-то ворвётся в их мир, очернит его или снимет с неё розовые очки.


На следующее утро после того, как Стивен чуть не застал Хилари с Дэнни, Уолтерс позвонил ей на мобильный.


– С тобой всё в порядке? – его голос был взволнованным.


– Да.


– Муж дома?


– Нет, только что ушёл на работу.


– Может, я…


– Нет, я же сказала, Дэнни, ко мне домой нельзя.


– Ладно, но мы ведь встретимся сегодня?


Конечно, они встретятся! Она думала о нём всю ночь, лежала на спине и широко улыбалась. Рядом сладко спал Стивен. А вдруг он заметил что-то вчера? Расстёгнутая блузка, растрёпанные волосы… Нет, он бы сказал или Стивен просто не запрограммировал свой мозг на подозрения, у них едва всё наладилось, вошло в привычную колею, а она… Нет, так дальше нельзя. Нужно или уходить в другую школу или перестать себя корить – выбрать что-то одно, расставить приоритеты и всё станет на свои места. С другой стороны, что тут выбирать, если у неё при одном лишь упоминании его имени сердце бьётся сильнее? Хилари знала – читала в книжках, видела передачи по телевизору: страсть мимолётна, когда она проходит, наступает разочарование, но вместе с тем успокаиваются нервы, нужно только дождаться этого момента.


Момента всё не было, отношения с Дэнни принимали форму гигантского костра, сжигающего приличия, предрассудки, моральные принципы, клятвы у алтаря… В таком огне, должно быть, горят грешники в аду, Хилари надеялась, что ошибается – из-за такого огня горят грешники.


Ей постоянно казалось, что всем вокруг известно об их связи, она как будто даже слышала перешёптывания у себя за спиной. Дома была другая жизнь, Хилари не узнавала себя и уже едва не балансировала между сном и реальностью, она разрывалась на части, но ничего не могла поделать: оттолкнуть от себя Дэниэла, остановить это сумасшествие.


В конце ноября Стивен на некоторое время уехал по делам. Была суббота, Хилари убирала квартиру, готовила ужин – она ждала Дэнни, единственное существующее между ними правило было нарушено.


– Красиво, – произнёс Уолтерс, переступив порог её дома и всяческих приличий.


– Проходи, – у Хилари чуть не вырвалось «будь, как дома».


Дэнни вертел головой из стороны в сторону – оглядывал квартиру и смущённо улыбался. У Хилари слегка дрожали руки, она уже пожалела, что пригласила его – вдруг увидят соседи?


На низком прямоугольном журнальном столике горели свечи и стояли два фужера белого вина. «Он же ещё мальчишка, – подумала Хилари, – Господи, зачем всё это? Даже цветы не принёс».


На комоде в деревянной рамке улыбались Стивен и Хилари. Она и Дэнни одновременно взглянули на фотографию.


– Слушай, – Дэнни повернулся к Хилари и серьёзно посмотрел на неё, – я, пожалуй, пойду. Это…


– Неправильно, да? – и она уже никуда не хотела его отпускать. За окном шёл дождь, начиналась гроза.


– Да, – кивнул Дэнни, его взгляд был растерянным, – но я не хочу уходить.


Они так и не притронулись к вину в тот вечер.


– Что ты сказал родителям? – спрашивала Хилари Уолтерса позже. Они лежали в постели в комнате для гостей.


– Что мне понадобились более углублённые занятия математикой.


Хилари засмеялась.


– Я иногда не верю, что всё это происходит на самом деле, – призналась она и поцеловала его.


– Давай я ущипну тебя, – предложил Дэнни, и в это мгновение зазвонил телефон.


– О Господи! – Хилари зачем-то натянула на себя одеяло, затем поискала глазами мобильный, вспомнила, что оставила его в гостиной, побежала туда.


– Да, Стивен, привет. Я была в душе. Как ты? Хорошо. Да вот собираюсь спать. Ладно, не буду скучать. Пока, целую.


Она вернулась к Дэнни.


– Ненавижу себя.


Он погладил её по голове, она отняла его руку, поднялась с кровати, накинула пеньюар и ушла в гостиную. Там на тумбочке лежали сигареты, Хилари устроилась в кресле, закурила. Почему всё не может сочетаться в одном человеке, почему Стивен не может быть таким же страстным, как Дэнни, а тот, в свою очередь, рассудительным и надёжным, как Стивен? Хилари покосилась на дверь в гостевую комнату, кажется, у Дэнни хватило ума оставить её сейчас в одиночестве. Она опустила голову и, глядя в пол, думала, что делать дальше. Когда Хилари подняла глаза, то увидела перед собой Дэнни.


– Хилари… – он вздохнул и сел на ковёр у её ног, – почему ты сейчас так убиваешься, ведь мы встречаемся с тобой уже несколько месяцев, просто сегодня я у тебя дома, – он говорил медленно, подбирая слова, но чувствовал, что не те и не так, как надо, однако, не умолкал, – Мы здесь или в школе, в твоём кабинете, – разницы нет. Не кори себя.


Хилари долго молча смотрела на него сверху вниз, подперев кулаком щёку. Ей будет грустно без него.


– Мне будет грустно без тебя.


Дэнни встал на колени и прижался к ней.


– Я люблю тебя.


Хилари непроизвольно рассмеялась.


– Дэнни, нет, ты не любишь меня, это секс, ничего личного, – её взгляд выражал изумление, умиление и разочарование одновременно.


Дэнни, кажется, понял это и немного отстранился от неё, огляделся в поисках сигарет, нашёл, закурил.


– Ну вот, я ещё и курить тебя научила, – покачала головой Хилари, стараясь разрядить атмосферу.


– Не беспокойся, это была не ты. У меня было много учителей до тебя, – и Дэнни засмеялся, а вместе с ним облегчённо – и Хилари, – от своих слов я не отказываюсь, – проговорил он, резко посерьёзнев.


– Дэнни, естественно, ты испытываешь ко мне какие-то чувства, но это не любовь, а влюблённость, страсть. Любовь требует времени, осмысления. Ты ведь встречался с девушками своего возраста?


Уолтерс непонимающе взглянул на неё и, очевидно, сообразив, к чему клонит Хилари, нахмурился.


– Да, встречался, и что?


– Они тебе нравились?


– Ну конечно, – он пожал плечами, – раз я с ними встречался.


– А почему ты с ними расставался? Их, кстати, много было? – и Хилари игриво прищурила глаза.


– Нет, не много, – Дэнни помотал головой, – к чему ты это? – он помолчал, затушил сигарету, – А расставался я с ними… Ну какая, к чёрту, разница, Хилари, почему я с ними расставался?


– И всё же?


– Ну… – Дэнни отошёл от неё, устроился на диване, – некоторые сами внезапно исчезали, другие… Начинали говорить о какой-то любви. В пятнадцать-то лет, – он сказал это и осёкся. Хилари снисходительно улыбалась. Дэнни ощутил себя, словно на уроке в тот момент, когда учитель менторским голосом подытоживает «Что и требовалось доказать», а несмышленый ученик, не сумевший самостоятельно решить задачу, лишь идиотски хлопает глазами. Господи, да он и есть её ученик! В эту секунду Дэниэла первый раз ошарашила их разница в возрасте и статусе.


Хилари села рядом с Уолтерсом, положила голову ему на плечо.


– Не обижайся на меня, ты и сам понимаешь, что я права. Тебе со мной хорошо, оттого что между нами нет никаких обязательств, всё легко и просто, тебе нравится скорее сама ситуация, а не я.


– Ты ошибаешься, – решительно произнёс Дэнни.


– Возможно, – согласилась Хилари и тяжело вздохнула. Больше в тот вечер они к этой теме не возвращались.


Дэнни уехал от неё в воскресенье вечером. Всё, вроде бы, было так же, однако, вчерашний разговор не прошёл бесследно, и потому и Хилари, и Дэнни чувствовали некую неловкость, недоговорённость, скованность, но старательно скрывали это друг от друга.


– Мы увидимся завтра? – спросил Дэнни, стоя на пороге. В его голосе слышалась тревога.


– Конечно, у тебя завтра первый урок – математика, – с улыбкой ответила Хилари и поцеловала его в нос. «Как щенка», – подумал Дэнни и слегка от неё отстранился. На улице уже второй день подряд, не переставая, шёл дождь, настроение было ни к чёрту, не хотелось ехать домой, к родителям, врать им насчёт выходных, проведённых у лучшего друга. Остаться бы здесь, с Хилари, и не только сегодня. И он тут же представил тот день, когда, наконец, из поездки возвращается её муж.


– Ну вот: ты улыбнулся, – радостно сказала Хилари, – а то весь день грустный был.


– До завтра, – быстро проговорил Дэнни и поспешил к лифту. Она ведёт себя с ним, как с маленьким ребёнком, и он лишь сейчас это заметил.


В понедельник Уолтерс опоздал на первый урок на десять минут.


– Можно? – спросил он у Хилари. Та что-то объясняла классу у доски, и когда Дэнни появился в дверях, обернулась и… неужели покраснела?


– Проходите, мистер Уолтерс, – учительским голосом произнесла она. Дэнни часто, будучи на её занятиях, не верил, что она его любовница. Когда они встречались взглядами, он всегда в шутку ей недвусмысленно улыбался, Хилари делала вид, что не обращает внимания, потом они вспоминали и смеялись над этим. Сегодня всё было по-другому, Дэнни это почувствовал скорее интуитивно, в глазах Хилари была не обычная строгость, а холодность.



– Он сказал, что меня любит, – говорила Хилари в этот день своей подруге. Они сидели в баре, Хилари отменила сегодняшние дополнительные занятия с Дэнни. Подруге о нём она призналась недели две назад, та закатила глаза, произнеся «О Господи!» и выпытала все подробности их отношений.


– Следовало ожидать, – смеясь, иронизировала подруга, выпуская струю сигаретного дыма, – да брось ты его, он ребёнок! Не приставай к детям. Слушай! – она округлила глаза, – может, тебе усыновить его, вот Стивен обрадуется!


Хилари с какой-то внезапно возникшей брезгливостью смотрела на зашедшуюся хохотом подругу, та заметила выражение её лица и остановилась, посерьёзнев.


– Извини. Он тебе на самом деле так нравится?


Хилари сделала глоток дорогого коктейля, задумалась.


– Я думаю, у него это пройдёт, и у меня пройдёт. Он найдёт себе девушку своего возраста, потом ещё одну и ещё, пока не встретит единственную любовь, женится на ней и заживёт счастливо до конца своих дней.


– У тебя что, слёзы? – подруга подалась вперёд и заглянула Хилари в лицо.


Та провела пальцем под глазами.


– Скорее, алкоголь, – она улыбнулась, – я знаю, что это ненормально и что у нас нет будущего, и что я никогда не уйду от Стивена, но я не могу, не могу… Я запуталась, но не хочу ничего менять.


Подруга ухмыльнулась и закурила новую сигарету.


– Пожалуй, ты права: это действительно алкоголь.


Позже в тот вечер, когда Хилари вошла в свою пустую квартиру, прошлась по ней, слыша лишь звук собственных каблуков, она взяла мобильный и набрала номер.


– Хилари, – усталым, но радостным голосом произнёс Стивен, – извини, я тебе сегодня не позвонил – много дел было.


– Ничего.


– Как дела? Ты там без меня не скучаешь? Любовника не завела? – весело поинтересовался муж.


– Завела, – честно ответила Хилари.


– Ну и хорошо, – засмеялся Стивен, – ну ладно, я тебя целую, пока, завтра позвоню.


Вот и вся романтика, подумала Хилари. Хоть бы раз Стивен повёл себя непредсказуемо, сжал её в объятиях, наговорил каких-нибудь глупостей наподобие тех, что произносят герои мелодрам. Несмотря на все его положительные качества, порой он бесил её своей холодностью и неприступностью, как ни странно это звучит о муже… Хотя, почему странно? Многие супружеские пары, прожив вместе не один десяток лет, успевают до такой степени привыкнуть друг к другу, что какие-либо чувства сходят на нет, неизвестно куда пропадает любовь, постепенно испаряется, словно график функции, стремящейся к нулю, приближается к оси абсцисс. Но Хилари и Стивен были женаты не двадцать лет и даже не десять, а гораздо меньше, однако, всё их совместное существование зачастую напоминало размеренный быт старшего поколения. Так было всегда, ещё до свадьбы, Хилари тогда думала, что Стивен – это её тихая гавань и это то, что нужно для семейной жизни, а если вдруг ей захочется эмоций, всегда можно будет его расшевелить. Она ошибалась. Спустя некоторое время после свадьбы Хилари поняла, что все поступки её мужа, в основном, подчиняются его собственным желаниям, его было трудно в чём-либо убедить, а если он и соглашался, то всё равно делал по-своему, так, как он считал нужным. Он любил свободу, не в браке, конечно, а в обычных повседневных действиях, общении, передвижениях. Хилари тоже пользовалась такой свободой, но иногда её посещала мысль, а не называется ли это безразличием? К критике Стивен не относился ни отрицательно, ни положительно, он вообще никак к ней не относился, потому что жил, руководствуясь собственными убеждениями. С другой стороны, те же свобода и спокойствие не являются ли теми вещами, которых так не хватает многим парам?


В последнее время Хилари часто предавалась подобным, ни к чему не приводящим, а только лишь ещё больше запутывающим её, размышлениям.


 Она включила телевизор, чтобы не было так ужасающе тихо, и решила принять ванну, чтобы немного успокоиться. Роскошная белоснежная пена, пахнущая мёдом, не помогла, и Хилари позвонила Дэнни, первый раз за всё время их отношений. На часах был первый час ночи.


– Извини меня, если за последние несколько дней было что-то не так, – она проговорила эти слова вслух и почувствовала, как мгновенно стало легче.


– Хилари, – он улыбался, она поняла это по голосу, – ты же ещё и извиняешься! Ну как тебя не… – он оборвал себя на слове, секунду помолчал, и они оба засмеялись, – хочешь, погуляем завтра где-нибудь? – предложил он.


– Под дождём?


– Под зонтом.


– Ну ладно, раз уж ты настаиваешь, возьму зонт.


На следующий день Хилари после работы ехала на автобусе и проклинала конспирацию – давно она не пользовалась общественным транспортом. Одновременно с ней, но на другом автобусе, ехал Дэнни, они решили оставить машины дома и своим ходом по одиночке добраться до одного из самых отдалённых парков в городе и там встретиться. Зонты предусмотрительно захватили оба.


– Привет, – просияв, увидев Хилари, сказал Дэнни и обнял её.


Та принялась оглядываться по сторонам.


– Да никого здесь нет, – махнул рукой Дэнни.


Они целовались, и ткань его куртки, соприкасаясь с её пальто, шуршала. Этот звук она потом вспоминала много раз. Начался дождь, они промокли насквозь, потому что не могли оторваться друг от друга.


– Поехали ко мне сушиться, – предложил Дэнни, – моих родителей сегодня не будет до поздней ночи.


Хилари почувствовала себя шестнадцатилетней школьницей, а затем представила картину встречи с его вернувшимися родителями.


– Нет, у меня уже всё это было когда-то.


Дэнни и не надеялся, что она согласится, просто сказал первое, что пришло в голову. И так будет всегда: ему нечего ей предложить, у неё есть муж. Собственные умозаключения разозлили Дэнни, он отвёл взгляд в сторону.


– Хилари, – вдруг воскликнул он, перейдя на шёпот, – там Крис Сэлерди…


– Где? – она резко развернулась туда, куда, замерев, смотрел Дэнни.


Среди голых деревьев по одной из усыпанных листьями тропинок метрах в семидесяти от Хилари и Уолтерса шёл его одноклассник со своей девушкой. Те о чём-то разговаривали и, кажется, не видели их.


– Ничего, мы же далеко, – утешал Дэнни их обоих.


– Да, естественно, – Хилари даже попыталась непринуждённо улыбнуться.


И она, и Дэнни с содроганием сердца не сводили глаз с пары молодых людей, постепенно удаляющихся из поля зрения.


– Не смотри на них, – прошептал Дэнни Хилари на ухо, – они почувствуют, что за ними кто-то наблюдает.


– Поздно, – обречённо произнесла она и отвернулась от скрывшейся за деревьями парочки.


Дэнни её обнял, Хилари рывком убрала от себя его руки.


– Ты с ума сошёл? – в её глазах смешались страх и гнев.


– Они же ушли и, если видели нас, то тогда уже всё равно…– теперь Дэнни попытался улыбнуться непринуждённо.


– Всё равно? – закричала Хилари и тут же перешла на шёпот, будто поблизости затаилось ещё с десяток её учеников, – Если узнают, меня выгонят из школы и больше никуда не примут как учителя! Узнает Стивен и… Да меня посадить могут! Господи, зачем мне всё это было надо?! – она замолчала, переводя дыхание. Дэнни вопросительно смотрел на неё, – Поехали домой, – наконец, проговорила Хилари вполне спокойным голосом.


Всю ночь она не могла успокоиться, даже приняла какие-то таблетки, но толку было мало. Дэнни прислал несколько сообщений утешительного характера, на которые Хилари не отвечала. Она ждала завтрашнего дня, придумывала объяснения их с Дэнни встречи в парке, но что тут придумаешь, если они вели себя, как пара влюблённых после долгой разлуки?


Наконец, под утро Хилари уснула с мыслью, что может же ей повезти: Крис Сэлерди был далеко, с девушкой, головой по сторонам не вертел…


На следующий день худшие опасения подтвердились. Хилари не верила этому, не хотела верить. Вот и всё, думала она, тайна раскрыта, наваждение рассеялось, розовые очки слетели на пол и разбились. На уроках ученики как-то странно поглядывали на неё, переводя взгляд на Дэнни, несколько раз она слышала перешёптывания у себя за спиной. Уолтерс старался делать вид, как ни в чём не бывало, но на одной из перемен Хилари слышала, как он разговаривает с кем-то из одноклассников на повышенных тонах.


Послезавтра должен был вернуться Стивен. Всегда, когда Хилари было трудно, стоило ей лишь прижаться к нему, рассказать обо всём, и становилось легче, жаль, что сейчас не тот случай.


На следующий день Хилари вызвал директор. Поистине информация правит миром. Мистер Томпсон попросил миссис Шепард объяснить ему распространение слухов о её связи с учеником.


Хилари собралась с духом и, приняв самое невозмутимое выражение лица, отвечала:


– Мистер Томпсон, вы видите это кольцо, – она показала свой безымянный палец, – может быть, для кого-то это просто символ, часть ритуала, но для меня это серьёзно. Я люблю своего мужа и не изменяю ему. Школьники часто смеются и иногда даже издеваются над учителями. Мистер Томпсон, если эта история, если вы в неё верите, позорит имя нашей школы в том случае, если она выходит за её пределы, то я напишу заявление об увольнении. Решать вам. Некоторое время назад я даже отказывалась от дополнительных занятий с Дэниэлом Уолтерсом, о чём мы с вами беседовали. Неужели, будь у меня с ним роман, я бы стала это делать?


Директор, выслушав её до конца, помолчал пару секунд и, в задумчивости передвигая по столу канцелярский прибор, произнёс:


– То, что вы говорите, резонно, миссис Шепард, но я отчасти верю слухам, они на пустом месте не возникают, дыма без огня, как вам известно, не бывает.


– Я не знаю, как ещё вас убедить, мистер Томпсон. Из-за какой-то детской выдумки я могу лишиться работы, – она тяжело вздохнула и серьёзно посмотрела в глаза директору, – Я не буду больше оправдываться, делайте, что посчитаете нужным.


Мистер Томпсон улыбнулся.


– Вероятно, это из-за ваших дополнительных занятий с Уолтерсом. Он способный парень, многие завидуют, не у всех есть деньги или способности для поступления в университет. Идите, миссис Шепард, работайте, не будем больше тратить на это время.


Хилари вышла из кабинета и с облегчением выдохнула. Гениальная актёрская игра. Она взглянула на себя в зеркало на стене. Обманщица. У неё даже черты лица немного изменились, противно смотреть.


Вечером Дэнни прислал сообщение «Держись». После последних событий Хилари не хотела оставаться одна в этот день перед приездом Стивена и позвала в гости подругу. Они напились, не спали всю ночь, плакали, смеялись, предавались воспоминаниям. Затем выветрился алкоголь, наступило утро, похмелье, и продолжилась всё та же жизнь, забытая вчера на ночь глядя.


На следующий день Дэнни почему-то не появился на её уроке. Из-за мыслей о нём и о предстоящей встрече с мужем она говорила рассеянно, а затем и вовсе предложила ученикам самостоятельно изучить материал, сделав конспект. Те повозмущались и уткнулись в учебники. Хилари вышла в коридор.


– Привет, извини, что прогуливаю, может, по знакомству отметишь, что я присутствовал, – Дэнни говорил тихо, чтобы не слышали в классе, и смущённо улыбался. В коридоре больше никого не было.


– Если ты не на уроке, то зачем ты здесь? – «Сейчас кто-нибудь выйдет, и мы пропали», – сокрушённо подумала Хилари.


– Я хотел увидеть тебя, но только не там, – он кивнул в сторону двери, ведущей в кабинет.


– Там видеть меня менее подозрительно, чем здесь, – она улыбнулась, но тут же помрачнела, – Дэнни, нас обязательно кто-нибудь заметит. Встретимся после.


– Я не могу ждать, – взволнованно, быстро заговорил Уолтерс и коснулся её руки, – ответь мне: ты… – он размышлял над этой фразой всё утро, – ты не отвечаешь на мои сообщения и… Хилари, ты ведь не бросила меня снова?


– Дэнни, – она вздохнула и, не глядя на него, произнесла:


– Сегодня возвращается Стивен, вчера меня вызывал директор, я не хочу ещё и с тобой выяснять отношения.


– Да или нет?


Хилари смотрела на него, но ничего не могла ответить.


– Понятно, – кивнул Уолтерс, развернулся и медленно пошёл прочь.


Едва Хилари открыла дверь своей квартиры, как до неё донёсся аромат готовящегося блюда. Стивен уже дома! Она обрадовалась, и на глазах почему-то навернулись слёзы.


– Наконец-то! А я тут сюрприз готовлю! – Стивен крепко обнял её и нежно поцеловал в нос, – Привет.


– Ты по мне скучал? – Дэнни осталсяза порогом их дома, в другой жизни.


Муж потёрся носом о её нос.


– Очень.


Стивен пожарил восхитительное мясо с овощами, и пока он и Хилари ели, запивая купленным им по случаю собственного приезда красным вином, рассказывал о своих делах. Хилари внимательно слушала, ласково улыбалась и то и дело норовила приобнять мужа, а тот, в свою очередь, увлечённый повествованием, вырывался из её рук. Хилари отстранялась, надувала губы и снова хватала его в охапку.


– Я тебя люблю, – вдруг, перебив его, произнесла она.


Стивен замолчал на секунду, улыбнулся, кивнул и продолжил рассказ. Хилари поймала себя на том, что перестала вслушиваться в его слова, и просто смотрит на Стивена влюблёнными глазами. Это совесть, укорила она себя.


– А ты что делала? – участливо поинтересовался муж.


– Всё то же, – и это была чистая правда, – ничего особенного.


– Как на работе дела?


– Нормально. Ученики – недоумки, директор – тиран.


– Давай выпьем за стабильность, – предложил Стивен и поднял фужер.


Позже Хилари принимала душ, размышляя о том, что напрасно она обвиняет мужа в холодности и отсутствии страсти, всё у них хорошо, а отношения с Дэнни мимолётны и бессмысленны, как любое безумство.


Она вышла из ванной в самом наилучшем расположении духа и почти полной готовности ответить положительно на сегодняшний вопрос Уолтерса, то есть отрицательно для него.


– Сейчас кто-то звонил тебе на мобильный, – сообщил Стивен, едва завидев её, – неизвестный номер, я взял трубку… Просто звонили настойчиво, несколько раз подряд, а ты не отключила звук, и я решил сказать им, что ты перезвонишь, но лишь я произнёс «алло», на том конце отключились, – и он протянул Хилари её телефон.


Как же она забыла его в комнате?! Она же всегда предварительно отключает его или берёт с собой, номер Дэнни у неё даже отсутствует в записной книжке и потому не определяется, и вдруг – такая оплошность!


– Это звонил мой ученик, – сказала Хилари правду, просмотрев «принятые вызовы».


– Почему же он бросил трубку? – подозрительно поднял бровь Стивен.


– Наверное, не ожидал услышать мужской голос и испугался.


– Понятно, что он не ожидал услышать мужской голос и испугался, – кивнул муж, – только вот кто – он?


Хилари немного помолчала, не моргая, глядя на Стивена, – собиралась с мыслями.


– Стив, ты действительно думаешь, что это звонил не мой ученик, а мой любовник? – она произнесла эту фразу с ледяными нотками в голосе, и ей самой стало не по себе от такой дерзости, но отступить значило – проиграть.


– Ну… – муж замялся и отвёл взгляд, – прости, может быть, я погорячился…


Хилари приблизилась к Стивену и, нежно взглянув на супруга, обняла его.


– Я же люблю тебя, – и поцеловала его за ухом.


Муж растаял и крепче прижал её к себе.


На следующий день во время уроков Дэнни подошёл к ней.


– Миссис Шепард, у нас сегодня будут дополнительные занятия? – спокойно спросил он и открыто посмотрел ей в глаза.


Хилари словно током дёрнуло. Вокруг было много учеников, но в общей суете в их разговоре, а скорее – во взгляде, не усматривалось чего-то двусмысленного.


– Да, мистер Уолтерс, как обычно, – она не могла стереть с лица это надменное выражение!


Губы Дэнни тронула едва заметная улыбка.


– Хорошо, – в его взгляде было столько тепла!



Они сидели на диване в её кабинете за школьным классом и молча смотрели друг на друга.


– Что с тобой происходит? – спросил Дэнни.


– Ты сам знаешь, что, – она потянулась за сумкой, чтобы достать оттуда сигареты, но пачка оказалась пустой.


– Хочешь, я схожу куплю? – предложил Уолтерс.


– Ну давай, – улыбнулась Хилари, радуясь, что можно взять передышку, – держи деньги.


– Не надо, – он легонько оттолкнул её руку, – у меня есть.


В соседнем магазине почти никого не было, Дэнни попросил сигареты и шоколадку. Когда он расплачивался, то увидел подходящего к нему Криса Сэлерди с пачкой чипсов.


– Это для миссис Шепард? – насмешливо поинтересовался Крис, бросив взгляд на сигареты, и не дожидаясь ответа, продолжал, – а это, должно быть, – он показал на шоколадку, – для тебя?


Дэнни не проронил ни слова, забрал сдачу, положил во внутренний карман куртки шоколадку, а в джинсы – сигареты и вышел на улицу. Он ждал Криса недолго – минуты две, наверное, успел выкурить полсигареты, когда тот поравнялся с ним, Дэнни, выбросив окурок, преградил однокласснику дорогу и, по-прежнему молча, двинул ему со всего размаху по лицу. Чипсы выпали на тротуар, Крис замычал, прикрывая ладонью разбитый нос. Но Дэнни на это уже не смотрел – ему было противно.


– Что случилось? – встрепенулась Хилари, едва увидев Уолтерса.


– Всё хорошо, – он достал из кармана раскрытую сигаретную пачку, снял куртку, выпил немного воды прямо из графина, стоящего у Хилари на столе, провёл рукой по волосам, отдышался и сел рядом с ней.


Хилари его обняла.


– Твой муж сильно ругался? – наконец, спросил Дэнни.


– Из-за того, что ты нажал на «отбой»? Да нет, – она посмотрела в сторону, – я убедила его в том, что ты просто испугался, услышав чужой голос.


– Я? – вскинул брови Дэнни, – Он знает про меня?


– Конечно, он же тебя видел. Ты мой ученик.


– А, ну да, – рассеянно произнёс Дэнни. В его голове переплетались впечатления от встречи с Крисом Сэлерди с мыслями о том, что он намеревался сказать Хилари, – послушай, – решительно начал Дэнни, – я знаю, ты снова будешь смеяться и, к тому же, вчера ты не ответила на мой вопрос, – он сделал паузу, – вернее, ответила, – Хилари укоризненно на него взглянула и уже набрала воздуху в грудь, чтобы что-то сказать, но Дэнни остановил её, – Подожди, дай мне договорить. Я не думал, что скажу это, особенно, в этом возрасте, но… Ты что-то такое делаешь со мной, Хилари, – та округлила глаза, Дэнни смутился, но продолжил:


– Я действительно влюбился в тебя, конечно, я знаю… Ты замужем, и, в принципе, я ничего не могу тебе предложить, но я подумал… Почему бы и нет? Хилари!? – и его глаза загорелись, – нам хорошо вместе, и ты, сколько бы ни говорила, что нам нужно расстаться, всё равно не уходишь, и сегодня ты здесь, хотя вчера вроде бы дала понять, что… Я могу бросить школу или закончить её экстерном и пойти на работу…


– Ты…– перебила его Хилари, – предлагаешь нам жить вместе? – она задала этот вопрос и испугалась, что Дэнни имеет в виду что-то другое.


– Да, – радостно кивнул тот, и Хилари облегчённо выдохнула, но, осознав ситуацию, напряжённо вытянула спину и нахмурилась.


– Дэнни, послушай…


– Хилари… Подумай над моим предложением, прошу тебя! Да, мне не очень много лет, но время идёт и…


– Вот именно, Дэнни, время идёт, и я, например, не молодею. Когда ты будешь в моём теперешнем возрасте, мне исполнится тридцать восемь, а когда мне стукнет пятьдесят, тебе будет всего лишь тридцать девять – самый расцвет. Дэнни, ты сам не захочешь жить с женщиной старше тебя, когда вокруг столько молодых, и в итоге ты уйдёшь от меня, и у тебя останется ещё столько возможностей встретить свою любовь, а у меня, в пятьдесят, даже одной такой возможности, я уверена, не будет. Тем более, ты предлагаешь мне жить с тобой сейчас, когда тебе только шестнадцать. Дэнни, ты сам не понимаешь, о чём ты говоришь, это сиюминутное желание влюблённого подростка, ты, конечно, начнёшь уверять меня, что это не так, но была бы возможность подождать год или хотя бы – полгода, и ты убедился бы, что я права. Ты познакомишься с девушкой, ровесницей или чуть младше…


– Хилари…


– Дэнни, это абсурд! – она поднялась с дивана, закурила, открыла окно, – Извини, может быть, я сейчас слишком резко говорю, но… – «Не надо было начинать подобных отношений, – стучало у неё в голове, – Будет мне урок», – Ты молод для меня в качестве мужа, – она не могла сдержаться и улыбнулась, – Господи, Дэнни, ну разве тебе не смешно самому?


Его лицо было настолько серьёзным и непроницаемым, что Хилари не на шутку испугалась.


– Мне – не смешно, – чеканя каждое слово, произнёс Дэнни и встал рядом с ней.


– Дэнни, – Хилари постаралась говорить как можно мягче, – нам с тобой хорошо, зачем что-то менять?


– А почему бы и не поменять по той же причине? – зло спросил Уолтерс.


– У меня есть муж, – твёрдо ответила Хилари, – я не хочу с ним расставаться. Или у нас с тобой всё остаётся по-прежнему или… Прости, Дэнни.


– Это твоё окончательное решение? – в его глазах была мольба.


Она подошла ближе, обняла его, ожидая, что Дэнни её оттолкнёт, но тот, напротив, крепко сжал Хилари в объятиях.


– Может, тебе познакомиться с какой-нибудь девушкой? – Дэнни слегка отстранился и непонимающе посмотрел на неё, – Хотя бы для того, чтобы прекратить всяческие подозрения насчёт нас с тобой. Все увидят, с кем ты встречаешься…


– Ты этого хочешь? – с вызовом спросил Уолтерс.


– Ну… Да.


– Хорошо, – кивнул он и выпустил её из своих рук, – Завтра же.


Он быстро надел куртку, взял свой рюкзак и вышел, хлопнув дверью. Придя домой, Дэнни обнаружил забытую шоколадку и уже направлялся в кухню, чтобы выбросить её, как мать его остановила.


– Она что, отравленная? – усмехнувшись, спросила миссис Уолтерс, разворачивая шуршащую обёртку.


– Мне всё равно, – невпопад ответил Дэнни и вышел из кухни, мать проводила его долгим недоумевающим взглядом.


Со Стивеном у Хилари тоже всё разладилось, словно хрупкая карточная конструкция пошатнулась, но не распалась сразу, а какое-то время балансировала в наклонном положении, и вот это время истекло, и вместо того, чтобы снова принять форму домика, карты превратились в рассыпанную по полу колоду.


 Напряжение ощущалось, но не высказывалось вслух, улыбки были скорее натянутыми, а поцелуи и объятия привычными, заученными. Хилари чувствовала, что Стивен так и не поверил в ту историю со звонком её ученика. Но это же было чистой правдой! Она не знала, что нужно сделать, чтобы вернуть прежние отношения с мужем, а что, если это – конец, и их недавнее примирение было затишьем перед бурей?


На следующий день Дэнни даже не смотрел в сторону Хилари, да и ей было как-то неловко, она то хотела поговорить с ним, то уже начинала писать сообщение, но тут же стирала его. Дополнительные занятия отменились сами собой. Хилари чувствовала себя подавленной и одинокой.


– Может быть, сходим куда-нибудь? – предложила она Стивену в пятницу вечером.


– Куда? – вяло поинтересовался Стивен, не отрываясь от чтения.


– В кафе, – пожала она плечами, – или в кино.


– Ладно, – так же, уткнувшись носом в книгу, согласился Стивен.


И в субботу они пошли в кино на пятичасовой сеанс. Муж большей частью молчал, Хилари пыталась как-то развеселить его, но всё было тщетно, и она сдалась. «Нужно поговорить с ним и всё выяснить», – подумала она, устраиваясь в кресле. «Нет, что выяснять? И так всё предельно ясно», – и Хилари накрыла своей ладонью пальцы Стивена. Тот никак не отреагировал, но и руку не отдёрнул. Фильм был смешной, добрый, и Хилари, и Стивен смеялись, и последний даже поворачивался к ней и что-то комментировал на ухо. Хилари боялась спугнуть появившуюся надежду на спасение, и потому почти не дышала.


После просмотра зрители медленно спускались по лестнице в холл на первом этаже. Стивен держал Хилари за руку, та улыбалась и иногда поглядывала на него. Кажется, лицо мужа приняло вместо напряжённого своё всегдашнее добродушное выражение.


Пробираясь к выходу, Хилари скользнула взглядом по затылкам людей, шедших на ступеньку ниже неё, и увидела Дэнни. Она внимательно вгляделась в тех, кто был справа и слева от него, и не заметила никого знакомого. Уолтерс был один? Только бы он не подошёл к ней! Выйдя, наконец, в холл, Хилари поняла, что Дэнни пришёл вовсе не один, а с девушкой, симпатичной, худенькой, с длинными светлыми волосами, ровесницей. Хилари ни за что бы не призналась себе в тот момент, но в груди её что-то мгновенно сжалось и заныло. Значит, Дэнни выполнил своё обещание. Что ж, молодец. Стивен отправился забирать одежду из гардероба, его долго не было, Хилари уже хотела было идти узнать, в чём дело, но решила подождать ещё немного и подошла к зеркалу. Рядом с ней встала та девушка, с которой пришёл Дэнни. Она неторопливо расчёсывала волосы, и Хилари невольно покосилась в её сторону.


– А, вот ты где! – услышала вдруг Хилари у себя за спиной голос и обернулась. Прямо перед ней стоял Дэнни, держа в руке пальто и куртку, меньше, чем на секунду, он встретился с Хилари взглядом и, не поздоровавшись с ней, продолжал говорить со своей девушкой:


– Сегодня здесь столько народу, я тебя еле нашёл, – и поцеловал её в пятидесяти сантиметрах от Хилари. Чтобы охладить пыл, подумала она, правильно, нечего, тем более, это была моя идея. Она развернулась и отошла от самозабвенно целующейся парочки на несколько шагов. Через мгновение появился Стивен.


– Извини, я заходил в туалет.


– Ничего, я не скучала, – с натянутой улыбкой произнесла Хилари.


На улице падал снег. Хилари стало грустно и как-то тревожно, Стивен обнял её.


– Я хочу, чтобы мы с тобой были всегда вместе, – произнёс муж, приблизив вплотную к Хилари своё лицо так, что их носы и лбы соприкасались, – и чтобы никто и ничто не могло встать между нами.


– Угу, – кивнула Хилари, и слёзы почти текли у неё из глаз.


Стивен это заметил, осторожно провёл пальцем по её щеке.


– Не надо, не плачь, о чём ты думаешь? – ласково спросил он.


Она думала о том, что сейчас где-то поблизости находится Дэнни со своей девушкой, и что она, Хилари, безумно его ревнует, и ещё, что, она, Хилари, обманщица и последняя дрянь.


– Я думаю, что мне повезло с тобой, – она была не в силах смотреть ему в глаза и потому слегка отстранилась, потом вытянула перед собой руки в тёмных замшевых перчатках ладонями вверх. Снег, падая, оставлял на них мокрые следы, – Вот и закончилась осень. Грустно.


– Пойдём домой, – сказал Стивен и, обхватив Хилари сзади за талию, увёл её от здания кинотеатра, от людей, которые всё стояли у выхода из него, делясь впечатлениями от только что просмотренного фильма, и от Дэнни, находившегося там же с девушкой, которая его обнимала и шептала что-то на ухо.


– Смотри, вон один из твоих учеников, – Стивен кивнул в сторону Уолтерса.


Хилари вздрогнула и замотала головой.


– Где? А, да, я видела.


– Курит, сколько ему лет? И девушка с ним…


– Тоже курит? – рассеянно спросила Хилари.


– Нет, виснет у него на шее. Я в их возрасте, кажется, ещё в игрушки играл, – произнёс Стивен и засмеялся, – Слушай, я, сейчас, наверное, ворчу, как старый дед.


– Ну что ты! – успокоила его Хилари и сжала его пальцы в своих. И эти пальцы, и сам Стивен были настолько родными, привычными, что ей казалось, они с мужем знают друг друга всю жизнь. И всю жизнь была она, и был он, свой, близкий, домашний и какой-то тёплый, и ничего не было до него и не будет без него, потому что он будет всегда, как что-то само собой разумеющееся, как вот этот снег, например.


 Часов в двенадцать, когда Стивен уже спал, Хилари аккуратно приподняла одеяло и вынырнула из тёплой постели. Спать не хотелось, она налила себе чаю и долго бесшумно размешивала сахар, глядя в одну точку. Она зашла слишком далеко и теперь, кажется, не знает, куда идти дальше, да она и не уверена, что раньше это знала. Это был гордиев узел, но Хилари не могла и не хотела его разрубить. Хотя, возможно, этот узел, будучи вовсе не гордиевым, развязался сам: Дэнни нашёл себе девушку, у Хилари остался Стивен, и всё прекрасно, и всё на своих местах. В кармане халата вдруг завибрировал телефон. Не веря своим глазам, Хилари взяла трубку.


– Извини меня, пожалуйста, прости, – голос Дэнни был хриплым и каким-то надтреснутым, – Ты сама сказала мне про девушку… Я дурак, просто дурак, Хилари.


Она демонстративно молчала, ликуя в душе.


– Скажи мне что-нибудь, Хилари… Ты можешь говорить или твой муж рядом?


– Он спит.


– Пожалуйста, давай встретимся. Завтра.


– Я не могу – завтра воскресенье, – её тон был ледяным настолько, что будь она в данный момент на месте Дэнни, непременно повесила бы трубку.


– В понедельник?


– Конечно, мы встретимся на уроке.


– Ты обиделась на меня. Я не знаю, что сделать, я…– у него срывался голос, и Хилари испугалась, уж не плачет ли он там.


– Дэнни, в понедельник мы с тобой поговорим. А сейчас – спать, – и она нажала на «отбой» и расплылась в улыбке. Как же теперь дождаться понедельника!?


Он наступил, на удивление, быстро. Дэнни был мрачен и сидел за партой, уткнувшись в учебник. Хилари стало его жалко. Но сжалиться значило проиграть, а проиграть было нельзя, хотя и неизвестно, по какой причине. Уроки тянулись бесконечно, однако, Хилари находилась в предвкушении разговора, и растягивать удовольствие было приятно. В середине дня она вдруг осознала, что ведёт себя по-детски – с кем поведёшься, как говорится… Она ощущала себя победителем, однако, это была горькая, никому не нужная победа. Сотни раз Хилари приказывала себе остановиться, понимая, что связь с Дэнни разрушительна, и вот: их первая серьёзная ссора – повод расстаться, взять себя в руки, она ослабила привязь, шаг в сторону – побег, и Дэнни – у её ног. Зачем?


После занятий они сидели в её кабинете, молча, Хилари – за столом, Дэнни – на диване, вполоборота к ней, и каждый не знал, что сказать, вернее – с чего начать и каким образом это сделать, чтобы не обидеть другого. Пауза затягивалась. Хилари невидящим взглядом смотрела на стопку бумаги на своём столе, Дэнни разглядывал противоположную стену.


– Я не буду с ней больше встречаться, хочешь? – спросил он, наконец, и в эту секунду Хилари подумала, что именно сейчас настал тот момент, когда нужно, необходимо распрощаться со всем этим и вернуться к нормальной взрослой жизни с семейными обедами по воскресеньям, ужином на диване перед телевизором и засыпающим мужем на том же диване, с разговорами о работе и проблемах общих друзей, с мечтами купить новый большой холодильник вместо маленького старого…


– Не хочу, – она медленно помотала головой, едва слышно выговорив ответ, – у тебя должна быть девушка, Дэнни.


– Зачем?


– Потому что… Кто-то должен меня заменить.


– Что? – он почти закричал это, вытаращив глаза, резко развернувшись к Хилари, – Нет, не надо только этого, слышишь? Стоило мне поцеловаться с кем-то по твоему же настоянию, и ты уже подыскиваешь себе замену? – он встал у её стола, опершись на него обеими руками.


– Всё не так, Дэнни, – глаза Хилари были грустными, она нервно крутила в руках карандаш. Уолтерс вопросительно посмотрел на неё, – Мы далеко зашли. Тебе всего шестнадцать.


– Почти семнадцать.


– Не важно. Мне двадцать семь, почти двадцать восемь.


– Не важно.


– Важно, Дэнни. Всё имеет какие-то границы. Мы давно перешли их, и я думаю, сейчас надо притормозить.


Ещё Хилари говорила о муже и о долге, о моральных принципах и косых взглядах. Дэнни убеждал её, что всё это глупости, и отчего бы не жить сегодняшним днём, вместо того, чтобы оглядываться назад, постоянно обвиняя себя в совершённых грехах. Хилари назвала его ребёнком, Дэнни вспылил, бросил какую-то неприятную фразу про её мужа, она не выдержала, выскочила из-за стола, закричав и тут же плавно перейдя на полушёпот, чтобы их не услышали в коридоре, что-то о правах Дэнни и, в частности, по поводу его высказываний о Стивене. Уолтерс тоже что-то кричал, они стояли почти вплотную друг к другу, размахивали руками, время от времени соприкасаясь ими, и было уже наплевать на шум, производимый ими, когда Хилари вдруг замолчала и улыбнулась. Дэнни оборвал себя на полуслове и оторопело взглянул на неё.


– Поцелуй меня, – какая разница, кто это сказал.


Дни вдруг понеслись так быстро, что у Хилари даже кружилась голова, хотя, скорей всего, кружилась она по другой причине. Дэнни сводил её с ума, и абсолютно всё отодвинулось на второй план. Все мысли Хилари были о нём, она не помнила событий, вернее – не обращала на них внимания, происходящих с ней изо дня в день, словно не она вела уроки, не она готовила Стивену ужин, не она смеялась в ответ на его шутки, спала с ним в одной постели, изменяла ему. Всё стало серым, скучным, надоедливым дополнением к её основной яркой, безумной жизни, заполненной встречами с Дэнни, являющимися прямой противоположностью однообразия второго плана. Семейная жизнь приняла форму долга, креста, взваленного кем-то на плечи Хилари. И этот кто-то была она сама. Крест давил, и порой, по ночам, лёжа рядом со спящим мужем, Хилари раздумывала над тем, что, может, всё бросить и – в омут с головой!.. Потом она представляла их с Дэнни совместное существование и улыбалась.


В какой-то момент они с Уолтерсом дошли до того, что начали прогуливать уроки, иногда, конечно, может быть, раз в две недели, Хилари сказывалась больной, Дэнни писал записки от имени родителей с просьбой освобождения от занятий.


– У меня завтра первый урок – твой, – насмешливо сообщил Уолтерс. Они сидели в каком-то захудалом кафе, и сонные официанты с недоумением поглядывали на этих единственных посетителей, забредших в такую рань и оживлённо болтающих о чём-то, едва соприкасаясь кончиками пальцев.


Хилари засмеялась.


– Ты сделал домашнее задание?


– Я всегда делаю домашние задания, – Дэнни улыбался, и у уголков его губ образовывались милые маленькие складки.


– Вызову тебя отвечать, – сказала Хилари и нежно провела пальцами по его щеке.


Она вернулась домой абсолютно счастливой, в какой-то момент ощущение тревоги исчезло, и Хилари подумала, что, может быть, она не совершает таких уж серьёзных ошибок, и всё само собой разрешится, а, возможно, в этой её двойной жизни и заключалась некая гармония.


Хилари открыла дверь своей квартиры и увидела Стивена. Тот стоял, сложив на груди руки, и строго смотрел на неё. У Хилари что-то кольнуло в желудке.


– Привет, – она расплылась в улыбке, – Ты дома?


– Как ты себя чувствуешь?


– Хорошо, а что… Почему ты спрашиваешь? – она подошла к нему и положила ладони Стивену на плечи.


– Тебе звонили из школы, извинились, что беспокоят, ведь ты неважно себя чувствуешь, заболела, потому и отпросилась на сегодня, вот я и заволновался – дома тебя нет, а вдруг ты уже в больнице? – от железных ноток в его голосе у Хилари перехватило дыхание, она отняла руки от Стивена и прошла в комнату, лихорадочно обдумывая свой ответ.


– Стивен, – устало проговорила Хилари, усаживаясь в кресло, тот вошёл в комнату следом и встал за её спиной, – Стивен, – Хилари повернула голову, – мне так неудобно разговаривать, сядь, пожалуйста, рядом.


– Я слушаю тебя, – сказал тот и не тронулся с места.


– Я устала на работе, – со вздохом произнесла Хилари, – не так, чтобы с неё уйти, конечно, а просто в последнее время много всего, большая нагрузка… Наверное, у меня осенняя депрессия. Я решила устроить себе выходной, позвонила, сказала, что мне нездоровится. Ну, подойди ко мне, не стой там, – в её взгляде была неподдельная нежность. Стивен приблизился к ней, Хилари протянула к нему руку, но он прошёл мимо и сел на диван.


Хилари молчала, не знала, нужно ли говорить что-то дальше.


– Где ты была? – спросил Стивен, не глядя на неё.


– Гуляла, ходила по магазинам, – она пожала плечами, – потом встретилась с Натали, – так звали её подругу, – в её обеденный перерыв.


– Почему я должен тебе верить?


– Потому что я говорю правду, – она боялась, что покраснеет, но этого не произошло, – А, кстати, почему ты дома так рано?


Стивен, наконец, взглянул на жену и, кажется, лёгкая улыбка коснулась его губ.


– Я тоже устроил себе выходной, – проговорил он, – но пришёл домой, – пауза была чересчур многозначительной.


– Ты знаешь, как женщины повышают себе настроение? С помощью шопинга и встреч с подругами! – Хилари улыбнулась как можно непринужденней, поднялась из кресла и устроилась на ковре у ног Стивена, облокотившись на его колени.


– Я не знаю, может быть… – он провёл рукой по волосам, – Но Хилари…


– Ты мне не веришь, да? Да я же люблю тебя, зачем мне кто-то другой? Ну гуляла я, ходила по магазинам, присмотрела там кое-что, кстати, и тебе тоже.


– Да? – лёд начал таять, – а что?


Хилари поняла, что едва не потеряла что-то важное, она ощутила это остро, физически, словно она уже летела в пропасть, а не балансировала над ней, как раньше.


Позже они долго лежали со Стивеном в постели, обнявшись, тот уже начинал засыпать, а Хилари всё продолжала крепко сжимать его в объятиях.


На следующий день она ушла из школы, никто об этом не знал, кроме директора Томпсона, на стол которому Хилари положила бумагу с просьбой об увольнении. Двумя часами ранее она отправила своё резюме в несколько других школ. Хилари действовала быстро, словно боясь передумать, но страх ещё более сильный, пережитый ею накануне, не позволял оглядываться и медлить. Она написала Дэнни сообщение, что они больше не увидятся – лишь одну эту фразу, ничего не объясняя, и отключила мобильный. Затем Хилари поменяла телефонный номер – она сжигала мосты, убегая, что было силы от Дэнни, а главное – от себя. Только бы не одуматься и не остановиться. Раз – и гордиев узел разрублен. Просто и легко, без эмоциональных затрат. Она же – учитель математики, поэтому аналитические способности не были ей чужды: Хилари любит своего мужа и не хочет с ним расставаться, муж, в свою очередь, может расстаться с ней, даже – наверняка расстанется, если узнает о Дэнни, соответственно, вернувшись к первому пункту, делаем вывод, что нужно расстаться с Дэнни. Что и требовалось доказать. Элементарная задача в одно действие.


Покончив со всеми делами, Хилари вернулась домой, прошла в спальню и упала на кровать. Она плакала и злилась на себя, на Стивена, на Дэнни и жалела их и себя и вдруг бросалась к телефону, чтобы позвонить Уолтерсу, но тут же вспоминала, что стёрла его номер из записной книжки, а его самого – из своей жизни. Хилари чувствовала это физически, словно она отрезала от себя кусок, причём здоровый, нужный кусок тела, и теперь, вероятно, она умрёт от потери крови. Но ведь Стивен, вся их совместная семейная жизнь были важнее этого мальчишки, её бывшего ученика. Она поступила правильно, так, как надо было поступить ещё давно, тогда, возможно, она лишилась бы малой части себя и быстрей затянулась рана.


Немного успокоившись, Хилари умылась, привела себя в порядок, налила чашку горячего чая и позвонила подруге.


– Ой, привет, Хилари, – удивилась Натали, – ты сменила номер?


– Да, – она сама не узнала свой глухой голос, – я ушла от Дэнни.


Натали помолчала пару секунд и спросила:


– Стивен узнал, да?


Хилари прикурила сигарету.


– Да. И ещё я ушла из школы. Не знаю, как сказать об этом Стивену… Не могу придумать причину ухода – он всё поймёт.


Натали задумалась.


– Может быть, пока ничего ему не говорить, – осторожно предложила она, – он всё равно уходит раньше тебя и приходит позже, как ты думаешь?


– А что потом?


– Потом ты устроишься в другую школу и скажешь, что тебя перевели туда… Ну, что-нибудь в этом роде.


– Да, – согласилась Хилари, – может быть…


Она едва сдерживала слёзы и потому больше не могла говорить. Она уже жалела, что позвонила Натали, сейчас лучше побыть одной, подумать, хотя – нет, думать сейчас – самое губительное занятие.


– Ты приняла верное решение, – твёрдым, ободряющим голосом произнесла Натали, – Когда-то нужно было всё это прекратить.


– Нет. Я просто испугалась и всё.


На следующий день Хилари заболела и безвылазно неделю провалялась дома с высокой температурой. Стивен неустанно ухаживал за ней, звонил днём, уходил раньше из офиса. Хилари была ему благодарна, однако, мысли о Дэнни не отпускали её, они и являлись причиной её недуга. Что теперь делает Уолтерс? Как он отреагировал на её поступок? Наверное, звонил ей, но тщетно… Она вспомнила, что тот знает номер её домашнего телефона, однако, Хилари понимала, что Дэнни не осмелится позвонить ей домой. Что он думает о ней? Наверное, недоумевает над причиной её ухода. Или нет? Или уже забыл её? В противном случае, он бы позвонил на домашний. Если бы действительно хотел увидеть её. Ах, ну нет же, ну как он позвонит на домашний? Он побоится Стивена. Да не будет Дэнни этого делать: напрашиваться, выяснять что-то. Или будет? Он говорил, что любит её, хотя, конечно, это не любовь, Хилари сама твердила ему это сотни раз. У него, наверняка, уже есть девушка, та, с которой Хилари встретила его в кинотеатре или другая, или другие… Скорее всего, Уолтерс обиделся на неё и потому не звонит. Нет, не звонит он, оттого что ему некуда звонить, а домой Хилари он позвонить не может…


За этими бесконечными размышлениями проходили дни. Хилари приняли в другую школу, она сказала Стивену, что давно подумывала о том, чтобы сменить работу, что ей всё надоело: и коллеги, и директор, а на новом месте больше возможностей для самореализации, карьерного роста и так далее. Стивен поверил Хилари и согласился с ней, как делал всегда, а она ничего другого от него и не ждала. В какой-то момент Хилари почувствовала, что жизнь постепенно возвращается в прежнее русло, и она уже не так часто думает о Дэнни, да и мысли её приняли форму каких-то ностальгических воспоминаний, и она почти внушила себе, что всё в прошлом и что так и должно быть, и возвращаться к прежнему глупо, бессмысленно и невозможно. Она навсегда сохранит в памяти Дэнни и всё, что с ним связано… От таких размышлений её бросало в дрожь. Неужели это – всё? Тихая семейная жизнь представилась ей вдруг чем-то бескрайним, бездонным, вязким, обволакивающим и засасывающим глубже и глубже. Она словно была на празднике, праздник закончился, и начались непрерывные будни. Она не видела просвета в конце туннеля и стала сомневаться в его существовании. Хилари смотрела на себя в зеркало и видела лишь грустный взгляд разочаровавшегося человека. Нет, всё так и должно быть, то есть так правильно: и тихая семейная жизнь, и работа, и дом. А счастья или ещё чего-то: радости, какого-то парения над собой, над рутиной, над этой бесконечной осенью – не было.


Весна застала Хилари в полнейшем унынии, и она уже ничего не могла поделать с собой – не хотелось притворяться. Было утро, Хилари опаздывала на работу и в спешке допивала кофе. Телефонный звонок пронзил тишину, царящую в квартире.


– Привет, ты можешь разговаривать? – Это был Дэнни, и Хилари едва не запрыгала от радости.


– Да, могу.


Но Уолтерс почему-то молчал.


– Дэнни, – позвала она.


– Хилари


– Приезжай ко мне, – быстро проговорила она, словно боясь не успеть произнести эти слова, – Прямо сейчас.


Хилари нажала на «отбой» и тут же набрала номер школы и отпросилась с работы на весь день. Затем она бесцельно ходила по квартире, выкурила две сигареты, вспомнила, что накрасилась не аккуратно, подбежала к зеркалу, принялась подправлять макияж, но у неё тряслись руки, и получалось только хуже.


Звонок в дверь застал её врасплох: по мнению Хилари, она ужасно выглядела и ничего не успела с этим поделать.


– Привет, – сегодня Дэнни показался ей лучше, чем когда бы то ни было. Или она так по нему соскучилась?


– Привет, – Хилари закрыла дверь и, обернувшись, заметила белую розу в руках у Уолтерса.


Он смущённо улыбался, молчал и, кажется, совсем забыл про цветок. Эта сцена умилила Хилари. «Какой же он ещё ребёнок», – подумала она и улыбнулась. Дэнни протянул ей розу.


– Спасибо, – прошептала Хилари, потому что что-то сдавило ей горло, говорить стало трудно, она склонила голову к цветку, чтобы Дэнни не увидел внезапно подступивших слёз.


Потом, когда утихли эмоции, и Хилари, и Дэнни могли говорить: и о том, как каждый из них теперь живёт, и о том, почему Хилари прекратила их отношения, и зачем она ушла из школы, и что делала после, и о том, как Дэнни звонил ей и пытался узнать, где она работает сейчас, и как подъезжал к её дому, ждал, что она пройдёт мимо, и, передумав, уезжал, и затем, собравшись с духом, набирал номер её домашнего телефона и бросал трубку, не дождавшись соединения, решив, что он больше ей не нужен, а значит, ни к чему всё это, а потом снова всё повторял. Они говорили и говорили, иногда даже перебивая друг друга, и каждый про себя думал, что же теперь будет, и втайне боялся любой развязки.


Хилари подумала, что то, о чём она мечтала последние несколько долгих, однообразных недель, сбылось, и вот Дэнни здесь, и её сердце бьётся так часто, и сияют глаза, и немного путается речь, однако, к радости почему-то примешивалась горечь, и Хилари ничего не могла с этим поделать: ведь снова вернулось всё, от чего она так старательно, и уже не один раз, убегала. Её руки так и норовили обнять Дэнни, крепко к нему прижаться и не отпускать, но что будет дальше? Замкнутый круг.


– Ты не договорила, – произнёс Уолтерс, и Хилари поняла, что, задумавшись, оборвала себя на полуслове.


– Извини, – она помотала головой, сбрасывая оцепенение, – Мне нужно подумать.


– Хорошо, – Дэнни был явно сконфужен, очевидно, он не понимал, отчего в ней произошла эта перемена, и их оживлённая беседа внезапно прервалась. Он принялся ходить по комнате, нашёл сигареты, закурил и вдруг, как когда-то, наткнулся глазами на фотографию Стивена. «Зачем мне всё это нужно?» – пронеслось у него в голове, и он бросил взгляд на Хилари. Та сидела к нему спиной и, почувствовав, что он на неё смотрит, обернулась. Он затушил сигарету, быстро подошёл к Хилари и поцеловал её.


Они потом вдвоём мылись в душе, и Уолтерс снова признался ей в любви, Хилари смотрела на него и улыбалась. От воды у него блестели ресницы, и множество струек стекало вниз по лицу.


– Я тоже тебя люблю, – проговорила Хилари и поразилась лёгкости, с которой это сделала. Дэнни удивлённо улыбнулся, и она поцеловала его в губы. Губы были мокрые и мягкие, и Хилари забыла обо всём, даже о фразе, которую только что произнесла.


– Это правда? – Дэнни слегка отстранил её и серьёзно посмотрел ей в глаза.


Хилари не могла бы ответить на этот вопрос даже себе. Она так ждала Дэнни всё это время, так скучала по нему, что этой проклятой фразе ничего не стоило вырваться наружу и стать отправной точкой. Хилари тоже смотрела Дэнни в глаза, тот ждал: именно сейчас и, кажется, именно она должна что-то решить. Она подумала о Стивене, об устоявшемся укладе семейной – и её лично – жизни. Нужно ставить точку – не сжигать мосты, не рубить гордиев узел – просто точку, и всё.


– Дэнни, у нас нет будущего.


– Ты не права, – он испуганно замотал головой. Дэнни действительно боялся её потерять? Неужели всё так серьёзно, неужели вся эта ситуация затрагивает ещё кого-то, кроме неё, в смысле, настолько глубоко и серьёзно?


Хилари вылезла из ванны, взяла полотенце, не отвечая и не глядя на Уолтерса.


– Почему ты всегда так делаешь? – закричал тот, выключив воду, – Едва подпустив к себе, ты отталкиваешь меня? А, оттолкнув, не отпускаешь, держишь на коротком поводке? Ты всё решаешь сама, да, ты старше, и у тебя есть муж, но…


– Что «но»? – выкрикнула Хилари, развернувшись к нему. Она злилась исключительно на себя и была совершенно согласна с обвинениями Дэнни в её адрес, однако, просто не могла этого показать.


– Ты сказала, что любишь меня, – Уолтерс стоял рядом с ней, и взгляд его был полон решимости, – Просто остановись, Хилари. На мне.


– Я не знаю, что делать, не знаю! Я не могу вычеркнуть из своей жизни Стивена и я не могу отпустить тебя: мне без тебя плохо, Дэнни, но нужно выбрать что-то одно. Не знаю, по какой причине, но ведь так правильно, да? У нас с тобой нет будущего, – повторила она, – Мы уже говорили как-то на эту тему, и всё, хватит.


Он умолял её передумать, почти плакал, злился на себя и на неё. Кричал, и она кричала, метался по комнате и вдруг садился рядом с Хилари и тихо уговаривал остаться с ним, курил, молчал, и она курила и молчала, а потом оказалось, что скоро должен придти Стивен с работы, и Хилари едва ли не силой вытолкала Дэнни из квартиры, и это было самым ужасным из всех событий этого длинного, напряжённого дня.


Уолтерс ушёл, повисла тишина, и Хилари отчётливо поняла, что вот теперь это конец. Не двигаясь, она сидела на диване, устремив взгляд в одну точку, как вдруг внезапно сорвалась с места и, едва накинув пальто, бросилась прочь из дома: она ни за что не смогла бы сейчас встретиться со Стивеном. На столе в гостиной осталась роза, подаренная Дэнни. Хилари вспомнила о ней в последнюю минуту, у неё дрожали руки, когда она открывала замок: что, если с минуты на минуту вернётся Стивен и застанет её с этим дурацким цветком. Но Стивена не было, Хилари не смогла выбросить подарок Уолтерса, завернула розу в бумагу и положила в пакет, затем вышла на улицу и увидела Дэнни. Он стоял и смотрел на неё, совсем рядом, в нескольких метрах. У Хилари застрял ком в горле. Опустив голову, она прошла мимо, Уолтерс не стал её догонять. Точка была поставлена. Хилари думала, у кого она могла бы провести остаток дня и, перебрав в голове имена нескольких своих подруг, позвонила маме, с которой по причине загруженности на работе давно не виделась и по которой, как оказалось, ужасно соскучилась. Розу она отдала ей.



* * *



Прошло полгода. Заканчивался август, дни были ещё тёплыми, но солнце уже светило мягче и всё раньше уходило за горизонт, предчувствие осени витало в воздухе. В школе ещё были каникулы, поэтому Хилари не работала. Сегодня она встречалась в кафе со своей подругой Натали, которую не видела больше двух месяцев, в течение которых та стажировалась за границей.


– Привет! – Натали, широко улыбаясь, схватила подругу в охапку, – Я так соскучилась!


– Я тоже. Рассказывай быстрей, как твои дела.


Они заказали капуччино, но за полчаса ни одна из подруг так и не притронулась к своей чашке.


– Ну, а теперь ты? – закончив свой рассказ, спросила Натали, – Как вы отдохнули в Греции?


Хилари отчего-то грустно улыбнулась и прикурила сигарету.


– Хорошо. Мы провели там всего неделю, а впечатлений, словно были там не меньше месяца.


– Стивен как?


– Прекрасно. Сейчас работает, а я пока сижу дома. Жду – не дождусь начала учебного года.


– Скучно? – участливо спросила Натали.


Хилари кивнула.


– Всё как-то… – она пожала плечами, – Наверное, я просто сгущаю краски.


– Нет, – Натали в противовес её обычной манере энергично замотала головой, – если ты так чувствуешь, значит, так оно и есть.


– Правда? – Хилари вскинула бровь, – Почему ты так думаешь? Раньше ты говорила обратное.


– Раньше я не была знакома с Кевином, – мечтательно произнесла подруга и на секунду даже прикрыла глаза.


Едва уловимый оттенок грусти снова появился на лице Хилари. С Кевином, о котором упомянула Натали, она познакомилась во время своей поездки и провела с ним незабываемое время вплоть до отъезда. Им пришлось расстаться, и теперь они переписывались по электронной почте, мечтая снова встретиться.


– Значит, в любой момент ты можешь всё бросить и уехать к нему? – спросила Хилари.


– Кевин женат, – отведя взгляд в сторону, проговорила подруга и тоже закурила.


Они помолчали, наконец, Натали прервала паузу.


– С Дэнни ты больше не виделась?


Хилари вмиг покраснела.


– Ты…? Ты встречалась с ним? – поняла Натали.


Хилари кивнула и устремила бегающий взгляд в пол. Она чувствовала себя, словно одна из её учениц: будто она не выучила урок, и это раскрылось.


– Да, – наконец, она смогла заставить себя посмотреть подруге в глаза, – мне ужасно стыдно.


– Как это произошло?


– Я сама позвонила ему. Неделю назад. Я не знаю, что это, Натали! – Хилари показалось, что она слишком громко произнесла эту фразу, и обернулась по сторонам проверить, так ли это. Однако все остальные посетители кафе были заняты своими разговорами, – В Греции все было так хорошо, Стивен вёл себя практически идеально, опять же – море, солнце, всевозможные развлечения, но в какой-то момент я начала скучать. Мы были там неделю, неделю! Что со мной? Может, я его не люблю?


Натали понимающе смотрела на свою подругу, но не находила, что сказать.


– Дэнни мне постоянно везде мерещится, – продолжала Хилари, выпив залпом окончательно остывший капуччино, – при одном упоминании его имени у меня замирает сердце. Мальчишка, мой ученик…


– Где вы с ним встретились?


– У меня, – отрывисто произнесла Хилари и снова опустила глаза, – Это кошмар. Я думала о нём всё время. Я сама поставила точку и вновь позвала его. Он говорил, что я им манипулирую – не в этот раз, а тогда, когда я ставила эту проклятую точку. Он был взбешён. И… Вот, я позвонила ему и предложила встретиться. Он не отказался, напротив, тут же согласился, но как-то… без энтузиазма, что ли. Хотя… Я его понимаю, – она говорила путано, быстро, взахлёб, почти не глядя на Натали, руками Хилари что-то то и дело перебирала: то стопку салфеток, вынутую из подставки, то оставшиеся сигареты в пачке, то переставляла с места на место пустую чашку, которую почему-то не унесли официанты. Чашка позвякивала, опускаясь на блюдечко, и этот методично повторяющийся звук раздражал Натали. Наконец, она позвала официанта.


– Дэнни приехал ко мне в тот же день, – продолжила Хилари, проводив взглядом молодого человека, собравшего грязную посуду с их столика, – Натали, он, как глоток свежего воздуха! Я не думала, что настолько соскучилась по нему!


– А он?


– Он тоже! – Хилари счастливо улыбнулась и закивала, – Я подозревала, что по телефону он просто не хотел выдавать своих эмоций.


– И вы снова вместе? – Хилари показалось, что подруга задала этот вопрос с некоторым сожалением в голосе.


– Нет. Не знаю. То есть… С тех пор мы больше не виделись и не созванивались и тогда ни о чём таком не говорили. Мы вообще почти не говорили, – смутившись, она замолчала и посмотрела в сторону.


Странно, но больше о Дэнни в тот вечер они не разговаривали.


В конце октября Стивен отмечал свой день рождения: Шепарды арендовали небольшое уютное кафе, собрали друзей, коллег по работе. Гостей пришло не так уж и мало, поэтому было шумно и весело. Октябрь выдался на редкость тёплым и солнечным, так что предстоящая ноябрьская непогода казалась далёкой и нереальной. Чтобы немного отдохнуть от царившей на вечеринке суеты, Хилари вышла на открытую террасу с видом на пруд, в который, прорезая его блестящую поверхность, погружалось солнце. Хилари наблюдала за этой картиной, облокотившись на каменные перила. В нескольких метрах от неё стояли ещё несколько человек: кто-то курил, кто-то, желая избежать посторонних ушей, едва слышно разговаривал, кто-то, подобно Хилари, наслаждался пейзажем –большая площадь террасы позволяла чувствовать себя свободно и не стеснённо присутствием других людей.


Хилари глубоко погрузилась в собственные мысли и оттого не заметила, как к ней подошла Натали.


– Можно с тобой поговорить? – задала она вопрос, всем своим видом показывая, что отказа она не потерпит.


– Конечно, – Хилари улыбнулась чуть шире, чем было нужно.


– Что с тобой такое? – по голосу Натали она поняла, что та не на шутку была чем-то рассержена.


– Всё нормально, – Хилари старалась вести себя как можно непринуждённее и, сделав легкомысленное выражение лица, пожала плечами, – А что?


– Извини, что я за тобой наблюдала, но… Ты, конечно, моя подруга, а Стивен – твой муж, и я должна быть на твоей стороне, но есть же какие-то границы и приличия!


– Пожалуйста, тише, – испугалась Хилари, – на нас уже оборачиваются. Я не понимаю тебя, скажи прямым текстом, – она произнесла эту фразу и пожалела об этом: разумеется, всё было столь очевидно, что не было смысла что-то озвучивать.


– Всё ты понимаешь, – махнула рукой Натали, отвернулась от подруги и закурила.


Хилари молчала с полминуты, затем, приблизившись к Натали и понизив голос, произнесла:


– Наверное, я разлюбила Стивена.


– Хорошо, – тут же отреагировала подруга, резко развернувшись к ней, – Но почему на его дне рождения ты ведёшь себя с ним так холодно? Сказала какой-то невнятный тост, вообще не обращаешь на него внимания… Вы с ним, по-моему, даже ни разу сегодня не танцевали!


– Ну уж это его надо спросить, почему мы с ним не танцевали!? – раздражённо парировала Хилари.


– Да потому что он видит твоё состояние! – не выдержала Натали, – Ты же словно где-то далеко! Витаешь в облаках… Если ты его разлюбила, прими решение, а не делай вот так, как сегодня! На глазах у всех!


– Не думаю, что кто-то… – неуверенно начала было Хилари, но Натали перебила её:


– А я думаю! Я заметила, ещё кто-то, и так по цепочке понеслось. Зачем ты его выставляешь идиотом на собственном дне рождения?


– Натали… – Хилари вздохнула и отвернулась от наскучившего ей вида заката, – это вышло не специально. И потом, ты знаешь, Стивен сам не особо эмоциональный, так что он-то как раз, вероятно, не придал никакого значения моему поведению.


– Ты и дома так делаешь? – совсем уж сурово спросила Натали.


– Дома? – Хилари задумалась и вдруг со злостью проговорила:


– Натали, а почему ты так заботишься о Стивене?


Подруга ответила не сразу, то есть, скорее она просто оторопела от этих слов Хилари, но затем, быстро собравшись с мыслями, рассмеялась.


– Да я не о нём забочусь, а о тебе! Ты хочешь его бросить? Или нет, ещё не определилась, что с ним делать? Ты как-будто играешь с ним, держишь за дурачка, а вдруг он возьмёт и сам прекратит с тобой отношения. Ты об этом не думала?


Хилари вынула из блестящей сумочки красного цвета сигаретную пачку, но не открыла её, а вертела в руках.


– Молчишь? – смягчив интонацию, спросила Натали.


Хилари кивнула.


– Ты знаешь, что Стивен меня практически не обнимает? Я уж не говорю о чём-то другом… Причём я ему постоянно говорю об этом или намекаю. Он ничего не слушает – он думает, что всё в порядке и что это я всё выдумываю. Раз в два дня он, конечно, может ко мне подойти, аккуратно, будто я какой-нибудь хрустальный экспонат, поцелует меня в нос. Просто африканская страсть.


– Это снова Дэнни, да? – осторожно задала вопрос подруга.


Она опять кивнула.


– Столько времени прошло, а ты не можешь выкинуть его из головы, – скорее констатировала, чем спрашивала, Натали.


– Не могу, – почти одними губами ответила Хилари, – И самое главное, что мне уже не стыдно, как тогда, в августе. Мне вообще не стыдно. Я позвонила ему где-то в середине сентября, мы встретились, расстались, но снова ни о чём не договорились. Он был рад меня видеть, очень рад, – Хилари замолчала, подумала и убрала сигареты обратно в сумочку, – Потом Дэнни мне позвонил, потом снова он или я… Не помню. Просто мне необходимо его видеть – хотя бы иногда, и с этим я могу жить до следующей встречи, – Хилари первый раз за весь разговор посмотрела Натали в глаза, ища в них поддержку или даже снисходительность, но никак не осуждение.


– Извини, что влезла в чужую жизнь, – сказала Натали. В её глазах была грусть.


Прошло ещё несколько месяцев, наступил февраль, холодный, какой-то неприятный, без снега, без солнца, лишь нависшее над городом, подобно толстому слою вековой пыли, серое небо и промозглый ветер, стонущий в водосточных трубах. Хилари и Дэнни по-прежнему встречались, их встречи не были столь частыми и безумными, как раньше, однако, ни тот, ни другая не могли представить свою жизнь иначе, не видясь, хоть изредка, друг с другом. Дэнни делал её счастливой, и Хилари перестала себя корить и успокоилась, и внезапно вдруг всё стало на свои места, то есть ситуация осталась прежней, изменилась сама Хилари. Что-то поменялось в её отношении к Стивену, она стала равнодушнее к нему, прохладнее, однако, всячески старалась не показывать этого. Она почему-то уже не чувствовала себя разрывающейся между мужем и Уолтерсом, и иногда качества этих двух человек в её сознании сливались в единый образ, как жаль, что в действительности это было невозможно. Неужели всему виной был Дэнни? За всё время их отношений, как бы ни тянуло её к этому парню, Хилари всё-таки не принимала его в серьёз в полной мере, она верила ему, когда он говорил, что любит её, точнее – знала, делая скидку на его возраст, что он в это верит, но не более, и, когда она призналась ему в любви, это был всего-навсего порыв, а не само чувство. Но в последнее время что-то произошло, и Дэнни был ей необходим: он стал вытеснять в её голове место, занятое Стивеном, и Хилари начала сомневаться, так ли хорош Стивен в роли её мужа. Порой её посещала предательская мысль, что только лишь возраст Дэнни являлся причиной того, что она всё ещё была со Стивеном. Её муж не был глупым человеком и, разумеется, о чём-то догадывался, хотя бы на интуитивном уровне, но так же, как и Хилари, либо скрывал это, либо она ошибалась, и он всё-таки ни о чём не подозревал.


Как-то раз Хилари вернулась с работы одновременно со Стивеном. Тот радостно улыбался и, скорее, не при виде жены, а будучи чем-то взбудоражен.


– Что случилось? – улыбнувшись в ответ, поинтересовалась Хилари, едва они переступили порог квартиры.


– Меня повысили! – торжественно сообщил Стивен, обняв её.


– О-о! Здорово! Поздравляю! Наконец-то! – Стивен давно говорил, что его собираются повысить в должности. Она поцеловала его в щёку.


– Да… – ей показалось, что муж несколько сник.


– Что? Что-то не так? – нахмурилась Хилари


 Стивен выпустил жену из объятий.


– Я буду возглавлять филиал нашей компании, – сказал он немного отстранённым голосом, снимая с себя пальто, – который находится в другом городе.


Озарение к Хилари пришло не сразу. Сначала она снова порадовалась за мужа, сказав, что «это то, что ты хотел» и ещё: «У тебя в подчинении будет целый филиал!» – и только потом она точно услышала запоздавшее эхо его слов: «который находится в другом городе»… Впоследствии Хилари сама удивлялась своей замедленной реакции: значит, Стивен переедет туда… И она с ним.


– Значит, придётся переехать? – медленно проговорила Хилари.


– Да, – Стивен смотрел на неё с виноватой улыбкой, – Но что, собственно, нас здесь держит?


И тут, наконец, Хилари прострелило. Дэнни. Её лицо приняло настолько растерянное выражение, что Стивен в замешательстве в течение нескольких секунд не находил, что сказать, затем он приблизился к жене и крепко её обнял. Это вывело Хилари из ступора.


– Нет, подожди! – она отняла от себя его руки, – Здесь наши родители, родственники, друзья, воспоминания, любимые места! Здесь – вся наша жизнь! Здесь… – «Дэнни, Дэнни, Дэнни», – стучало у неё в голове, и она едва удержалась, чтобы не произнести его имя вслух.


– Но… – Стивен сделал попытку утихомирить жену, шагнув к ней и взяв её обеими руками за плечи, – Успокойся. Просто подумай об этом.


– Подумать? – Хилари резким движением смахнула его ладони и прошла в гостиную. Стивен последовал за женой.


На комоде лежали сигареты, Хилари рывком схватила их, закурила и встала у окна, за которым простирался город. Город, в котором где-то находился Дэнни, её Дэнни. Город, из которого её муж хочет её увезти.


Стивен подошёл к Хилари, легонько коснулся её локтя.


– Подумать? – повторила Хилари, – То есть у меня есть выбор? – она смотрела на него в упор, и этот взгляд был страшен.


– Да что с тобой? Ты не хочешь, чтобы я работал в новой должности и получал более высокую зарплату? – Стивен тоже начинал сердиться.


– Но ведь ты уже всё решил! – почти кричала Хилари, – к чему эти вопросы? Ты всё равно поедешь туда – со мной или без меня, не так ли?


Стивен молчал. Он отвернулся от неё, медленно подошёл к дивану, сел, откинув голову назад, и стал смотреть в потолок.


– Стив! – нетерпеливо выкрикнула Хилари, её буквально всю подбрасывало на месте.


– Значит, ты не поддерживаешь меня и не рада моему назначению на новую должность, моему успеху, – голосом с железными нотками констатировал муж.


Хилари неудачно стряхнула пепел с сигареты, и он упал на ковёр. Она выругалась.


– Я рада твоему успеху, – Хилари изо всех сил старалась говорить спокойно, – но я не хочу уезжать, – она села рядом на диван, – У тебя есть причина для переезда – у тебя там будет новая работа, а что буду делать я? Скорее всего, у тебя прибавится дел, ты будешь поздно возвращаться, а я буду сидеть и скучать дома одна? У меня там ни знакомых – никого нет, я не знаю, куда там можно пойти, да и самого дома там тоже нет… – Злость вдруг сменилась грустью, и Хилари почувствовала себя словно находящейся на каком-то пороге: за её спиной была дверь в прошлое, перед ней простиралось будущее – или наоборот. Ей нужно было решить, что станет её настоящим.


 Стивен молчал, Хилари украдкой взглянула на него и отвернулась. Вот так всё всегда и происходит: муж, предварительно уже приняв решение, советуется с ней, на самом деле просто пытаясь навязать свою точку зрения, Хилари сопротивляется, но в итоге Стивен поступает так, как считает нужным, нисколько не прислушиваясь к мнению жены. Лучше уж он бы не советовался с ней вовсе, думала Хилари, и всё обошлось бы меньшими потерями, без этих никому не нужных уговоров, ссор и истерик.


Она не знала, что ему ещё сказать, подождав пару минут в надежде услышать что-нибудь от мужа, Хилари вышла из комнаты. Она не могла придумать, куда себя деть в этой ставшей вдруг такой маленькой квартире, ей везде было тесно и не хватало воздуха. Оказавшись в прихожей, Хилари непроизвольно начала одеваться и, лишь очутившись перед входной дверью, осознала, что собирается покинуть дом. Щёлкнул замок, и на звук прибежал Стивен. Его лицо было настолько испуганным, что Хилари растерялась.


– Я прогуляюсь, – сказала она с ласковой, совсем не притворной улыбкой, – подумаю.


Стивен улыбнулся и поцеловал её в щёку.


– Только недолго, а то я буду волноваться.


На улице было мерзко, сверху сыпал какой-то мелкий то ли дождь, то ли снег. Хилари подняла воротник пальто, огляделась по сторонам. Не лучшее время для прогулки, да и темнеет уже. Она решила посидеть в машине. Устроилась на переднем сиденье, включила радио, но музыка почему-то раздражала, отвлекала от мыслей, и Хилари выключила радио, закурила, приоткрыла переднюю дверцу. Прохладный, сырой воздух, в отличие от радио, настраивал на нужный лад. Однако, мысли её вертелись исключительно вокруг собственной обиды на Стивена и ни к чему конкретному не приходили. Она вынула из бокового кармана мобильный телефон, полистала записную книжку, остановилась на номере Уолтерса, и по её щекам покатились слёзы. Что-то нужно решить, но как это можно сделать сейчас, если Хилари бьётся над этим уже полтора года? Её большой палец сам нажал на кнопку вызова. Сколько они не виделись? Кажется, недели две.


– Дэнни, – позвала она, когда тот взял трубку.


– Что-то случилось? У тебя такой голос.


– Дэнни, я, наверное, скоро уезжаю.


– Куда?


– Стивену дали новую должность… В другом городе.


Дэнни не сразу ответил, Хилари тоже замолчала, а слёзы так и текли по её лицу.


– Тебе тоже надо с ним ехать? – медленно проговаривая каждое слово, спросил Дэнни и тут же быстро произнёс, – Ну, конечно, надо.


Они снова оба замолчали. Хилари вытерла ладонью мокрую щёку.


– Я не хочу уезжать, Дэнни, – тихо произнесла Хилари.


– Оставайся со мной.


«Ему семнадцать лет, и это всего лишь затянувшееся лёгкое увлечение», – думала Хилари.


– Я не знаю, что делать.


– А когда он уезжает? – спросил Дэнни.


– Я даже не поинтересовалась, ну надо же… – рассеянно протянула Хилари, – Наверное, скоро. Так или иначе, это вопрос времени, и мы уже успели с ним поругаться на эту тему.


– А он не может там работать, а ты будешь жить здесь, а он, например, на выходные будет приезжать сюда? – предложил Дэнни с нарочитым энтузиазмом, но без всякой надежды.


– Это не соседний город. Так что это всё нереально.


– И ты всё-таки поедешь, да? – хмуро спросил Уолтерс.


– Стивен – мой муж, – сказала Хилари и захлопнула открытую дверцу – стало холодно.


– Но когда ты ему изменяешь, он не перестаёт быть им, – зло возразил Дэнни, – Это ничего не значит. Просто сделай выбор.


– Сделать выбор? – теперь уже разозлилась Хилари, – Просто, да? Так, может, подскажешь, в пользу кого? Семнадцатилетнего мальчишки, который ещё не закончил школу и живёт со своими родителями и у которого в силу возраста ветер в голове и который не черта не смыслит в семейной жизни по причине её отсутствия или в пользу мужа, предсказуемое поведение которого изучено мной вдоль и поперёк и которое, к сожалению, уже не изменится, а, с другой стороны, и к счастью. Я в нём уверена, хоть порой бываю им недовольна, а в тебе… нет, Дэнни. Ты ещё маленький.


– Я люблю тебя, и вот уже полтора года с небольшими перерывами, происходящими исключительно по твоей инициативе, мы вместе. А ты всё ещё, оказывается, не уверена. Сейчас я маленький, а когда вырасту, судя по твоим же словам, ты состаришься, и у нас нет будущего. Отлично, – усмехнулся Уолтерс, – Тебе же легче, выбор уже сделан, – и он отключил телефон.


Хилари отшвырнула трубку куда-то в салон машины и разрыдалась, упав на соседнее сиденье. Потом она поднялась, вытерла размазавшуюся тушь, отдышалась, включила зажигание и поехала прочь, куда глаза глядят, стараясь ни о чём не думать и лишь внимательно следить за движением.


Она совершенно не чувствовала времени, поэтому не знала, как долго уже находится в пути. Телефон звонил уже несколько раз, Хилари сначала даже не слышала его, а потом непрерывно повторяющееся пиликание начало её раздражать. Она попыталась поискать его глазами, стараясь не отвлекаться от дороги, но зловредный телефон будто нарочно прятался от своей хозяйки, продолжая издавать ненавистные звуки, которые настолько засели у неё в голове, что, кажется, начали просто мерещиться, а телефон представлялся чем-то самостоятельным и одушевлённым.


– Я тебя найду! – сквозь зубы прошипела Хилари и резко наклонилась вправо, придерживая руль одной рукой, а другой пытаясь нащупать телефон под соседним пассажирским креслом.


– Ну-ка, иди сюда, – с предвкушением проговорила Хилари, наконец, коснувшись пальцем неумолкающее чудо техники. Бросив взгляд на дорогу, Хилари нагнулась вбок чуть ниже и ухватилась за телефон. В этот момент её левая рука, бывшая на руле, дёрнулась, Хилари вздрогнула, выпустила телефон, вцепилась обеими руками в руль, но машину уже неуклонно вело на встречную полосу. Впереди, словно материализовавшись из воздуха, вспыхнули фары, и засигналил водитель. Хилари что было сил крутила руль и, наконец, выехала на свою сторону дороги, но асфальт был мокрым, скользким, машину занесло вправо, встряхнуло и выбросило в кювет.



* * *



Хилари открыла глаза и тут же снова закрыла – вокруг был лишь один неприятный яркий свет. Ещё кружилась голова и немного подташнивало. Наконец, она всё же решилась осмотреться. Приоткрыла один глаз, затем другой. Какое-то помещение. Потолок. Стена, во всю стену окно, закрытое жалюзи. Где она? Что случилось? Она хотела провести ладонью по лицу, но рука была очень тяжёлой. Постойте, она ведь недавно ехала на машине… Как она попала сюда? И что с рукой?


– Хилари, – позвал её знакомый голос. Она повернула голову в ту сторону, откуда он раздавался, и едва не закричала от боли, прорезавшей, кажется, её мозг.


– Господи, больно, да? Позови врача.


Послышался звук удаляющихся шагов, кто-то взял её за руку.


– Открой глаза, ну, пожалуйста, ты же можешь, ты же уже очнулась.


Голос был таким знакомым, родным. И она распахнула глаза и словно вынырнула из небытия, и все недавние события прокрутились в её голове, точно Хилари просмотрела фильм с собой в главной роли. Она попала в аварию и теперь находится в больнице. Над Хилари склонялся Стивен.


– Наконец-то, – тихо произнёс он и погладил Хилари по щеке.


– Стивен… – говорить оказалось не так уж легко, было ощущение, что болят даже губы, а слова отдаются эхом в голове.


– Как ты меня напугала…


За его спиной открылась дверь, и в палату вошёл врач. Следом за ним появился Дэнни. Хилари вздрогнула и посмотрела на мужа, тот обернулся и, увидев доктора, отошёл в сторону.


– Здравствуйте, миссис Шепард, с пробуждением вас, – улыбнулся врач.


Во время осмотра Хилари не могла оторвать взгляда от Стивена. Он и Уолтерс стояли по разные стороны от двери палаты. Хилари не верила своим глазам. Каким-то образом эти двое находились рядом с ней, одновременно, в одном и том же месте. С появлением Дэнни радость от того, что Хилари очнулась, стёрлась с лица Стивена, сменившись грустью, смешанной с отчаяньем. Боковым зрением Хилари видела, как сильно волнуется Дэнни, но не смела в открытую на него посмотреть.


– Ну, как она? – озабоченно спросил Стивен.


– Ещё пару дней полежите, и всё будет в порядке, – сказал врач, – главное сейчас – покой и сон.


– Стивен, – произнесла Хилари, когда врач вышел, – я хотела бы поговорить с тобой.


Тот сделал несколько шагов в сторону её кровати, тем самым загораживая Уолтерса.


– Хилари, не нужно. Мы поговорим обо всём потом. Ты выздоравливай, и мы уедем отсюда, – он присел на стул возле кровати, и теперь Хилари могла видеть Дэнни. Тот смотрел на неё, не отрывая взгляда, немного исподлобья, и на его побелевшем лице читались и нежность, и злость, и страх. Он был сам не свой, и сейчас в нём боролись одновременно несколько желаний: выйти за дверь и не мешать или подбежать к Хилари и обнять её или выкинуть из палаты её мужа, потому что кто-то здесь явно был лишним. Но какая-то сила пригвоздила его к полу, и Дэнни не мог сдвинуться с места.


– Я хочу всё объяснить, – настаивала Хилари, её голос был слабым, но с железными нотками.


– Дома, хорошо? – Стивен резко обернулся на Уолтерса и снова посмотрел на жену, – Выйди, пожалуйста, в коридор, – не повышая голос и не поворачивая головы, проговорил Стивен. Дэнни, секунду помедлив, ушёл. – Я звонил тебе, звонил. Потом сообщили из больницы, патрульная служба обнаружила твою машину, вызвали скорую, нашли твои документы … – Хилари отчётливо видела, что в его глазах стояли слёзы.


– Стивен, я всё-таки хотела бы…


Он прервал Хилари, нежно проведя пальцем по её губам.


– Прости… – по её щеке скатилась слеза, и Стивен вытер щёку ладонью.


– Ты даже не поинтересовалась, как твоё собственное самочувствие, – с доброй улыбкой произнёс муж.


– Да, действительно… – ей было настолько всё равно, что это, очевидно, бросалось в глаза.


– Доктор сказал, что тебе ещё повезло, отделалась лишь сотрясением мозга, ушибами и ссадинами. Переломов нет. Машина в автосервисе.


– У меня всё болит, словно я попала в аварию, – она улыбнулась. Стивен поцеловал Хилари в щёку. Они помолчали минуты две. Стивен снова поцеловал жену.


– Не плачь. Пожалуйста, – он с нежностью смотрел ей в глаза, вытирая слезинки с её лица.


– Стивен, исполни, пожалуйста, мою просьбу, – он кивнул, – позови сюда Дэнни, мне нужно с ним поговорить.


Участливое выражение стёрлось с лица мужа, он весь как-то выпрямился, поджал губы, затем неспеша поднялся и вышел за дверь. Через несколько секунд в палату вошёл Дэнни. Его лицо было возбуждённо-встревоженным. Он буквально подбежал к Хилари, сел на освободившееся место рядом с ней и погладил её руку.


– Как ты узнал, что я здесь? – спросила Хилари.


– Я звонил тебе на мобильный, ты не отвечала, потом я набрал твой домашний, и твой муж сказал мне, что ты в больнице. Хилари, теперь он всё знает, останься со мной.


Хилари долго смотрела в его умоляющие глаза, затем сказала:


– Ты ведь мой ученик, может быть, ты решил навестить свою учительницу в больнице… Хотя, Стивен не дурак… – она вздохнула, – он всё прекрасно видит, ты прав.


Дэнни наклонился к ней, так близко, что его чёлка коснулась её лба.


– Прости меня за то, что я тебе наговорил и бросил трубку. Я тебя очень люблю. Я не хочу тебя терять, – он замолчал, слегка отстранился от неё, – ну вот, ты плачешь, – он смутился и сел обратно на стул.


– Я бы хотела с тобой встретиться, Дэнни, потом, не здесь, – у Хилари тряслись губы, а подушка около её щеки была мокрой, – А сейчас иди. Я сама позвоню тебе. Иди.



Прошла неделя. Серые тучи сменились белыми облаками на голубом небе, выглянуло солнце, и на душе как-то вмиг потеплело.


– Ну что, нас уже ждёт машина, – сообщил Стивен, заглянув в комнату, где Хилари собирала вещи.


– Да? – встрепенулась она и вдруг застыла, её глаза смотрели в одну точку, а руки крепко сжимали какую-то кофту.


– Пойдём, не будем заставлять водителя ждать, – Стивен подошёл к ней и обнял её сзади.


Хилари слышала его голос словно издалека.


– Да, – медленно кивнула она, – я почти закончила.


Она выбрала дом, семью, стабильность, размеренность. Или выбрала не она, а Стивен поспешно увозил её подальше от Дэнни. Муж, кстати, так и не дал ей сказать ничего по этому поводу, он вообще себя вёл, будто Уолтерса и вовсе не существовало. Со своей стороны, Стивен был прав. Это Хилари была не права ни с одной из сторон. Она снова, как и всю жизнь, плыла по течению, она даже не делала выбор, а, скорее всего, просто испугалась перемен. Хотя, на данный вопрос она бы сама не могла дать точного ответа. С позиции морали её бы одобрили все, включая и её мать, и лучшую подругу. Конечно, она поступала правильно: что она будет делать с этим семнадцатилетним мальчишкой? Разве что нянчиться…


Они так быстро уезжали, что Хилари едва успела сообщить о переезде родным и друзьям. Дэнни она приняла решение ни о чём не говорить – он сам всё узнает и поймёт: она не снимет телефонную трубку и не откроет входную дверь. Он всё поймёт, ведь не думал же он, что она выберет его… Вот только она сама же думала об этом. На самом деле, Хилари не смогла бы с ним попрощаться. Она чувствовала почти физически, что здесь, в этом городе, остаётся что-то от неё самой, остаётся навсегда… Нет, она не сумела бы отпустить его.


И Шепарды уехали.


– Ну! Веселей! – подбадривал Хилари муж, когда они уже летели в самолёте, – Скоро у нас будет совсем другая жизнь!


– Да… – она отвернулась к иллюминатору, чтобы Стивен не видел слезу, скатившуюся по её щеке. Она никогда не простит себе, что не встретилась с Дэнни в последний раз, закончилась одна жизнь, другая пока ещё не началась, но Хилари знала, что и в той, новой жизни ей всегда будет стыдно перед ним.



Эпилог




Спустя шесть лет.


И зачем она предалась этим никому не нужным воспоминаниям? Корила себя Хилари, придя домой после встречи с подругами. На самом деле, она впервые рассказала о Дэнни кому-то, кроме Натали, за все эти шесть лет. Ей просто надо было выговориться. Жара, что ли, так на неё действовала?


С того момента, как они с мужем переехали в этот город, ничего, кроме самого города, не изменилось. Хилари так же работала в школе, Стивен возглавлял филиал своей фирмы, детей у них не было, и многие завидовали Шепардам, что они живут в своё удовольствие. И даже Хилари уже почти поверила в это.


В конце июля у одной из её подруг был день рождения. Намечался пикник в её летнем домике у озера, приглашённых должно было быть много: подруга Хилари была несколько старшё неё и потому любила шумно отмечать свои дни рождения, чтобы в суете не думать о неумолимо прибавляющихся годах.


– Дом великолепный, – выразил хозяйке своё восхищение Стивен после того, как они с Хилари вручили ей подарок.


– О, спасибо! – кокетливо подмигнула та и, отведя Хилари в сторону, проговорила умоляющим голосом:


– Что-то гостей как-то много, к тому же незнакомых, молодых, дочка, наверное, позвала.


Хилари понимающе кивнула. Дочери её подруги было девятнадцать лет, и любовь к большим компаниям передалась ей от матери.


– Пойдём со мной, будем их встречать, чтобы держать ситуацию под контролем, а то я одна что-то боюсь.


– Конечно, – улыбнулась Хилари, и они заспешили к входной двери.


– О, а вот и Маргарет!– воскликнула подруга, заметив среди вновь пришедших высокую рыжеволосую девушку, – Она должна была с кем-то встретиться днём, поэтому опоздала, – пояснила она Хилари на ушко.


Девушка, увидев мать, широко улыбнулась и направилась к ней. Маргарет была не одна, следом за ней, держа её за руку, шёл молодой человек. Когда парочка подошла к Хилари и её подруге, у первой подкосились ноги. Перед ней стоял Дэнни. Он стал каким-то высоким и изменился в лице – повзрослел, ведь ему было уже двадцать два – и, кажется, ещё больше похорошел.


– Мамочка, это Дэн, – проговорила Маргарет, расплываясь в улыбке. По всей вероятности, она была от него без ума.


Уолтерс, улыбнувшись, кивнул. Узнал или не узнал? Неужели она так изменилась, постарела?.. Господи, лишь бы не покраснеть! Ей тридцать три года, а она боится на него взглянуть.


– Хилари, познакомьтесь, это Дэн. Дэн, это Хилари…


Он сделал шаг ей навстречу. В этот момент она бы, наверное, отдала что угодно, лишь бы все окружающие их люди куда-нибудь исчезли.


– Привет, – произнёс Дэнни, и Хилари заставила себя посмотреть ему в глаза, и, кажется, в эту минуту, кроме них, никого не осталось в комнате.




Конец



2 часть


Чужая жизнь



Подул ветер, и на летней террасе зазвенели чашки. Женщина, сидящая за столиком, машинально придвинула кофе и поспешно накинула лёгкий жакет. Солнце скрылось за небольшим облачком, и стало как-то прохладно, однако людям вокруг было так весело, что никто, кажется, больше не заметил перемены погоды. Женщина передёрнула плечами.


– Замёрзла? – участливо спросила её подруга, сидевшая рядом, – Можно вернуться в дом, молодёжь как раз сейчас вся на улице.


Молодёжь… Да, вот она уже и не относится к этому определению, теперь ей по статусу подходят тихие гостиные, уютные шали и чепец на голову… Фарс какой-то, и Хилари не смогла удержаться от смешка.


– Что? – не поняла её подруга.


– О… Да нет, ничего, Кэтти, – Хилари попыталась улыбнуться как можно беззаботнее, – здесь совсем неплохо. У тебя чудесный дом, – и она замолчала, предавшись каким-то своим мыслям, в то время как Кэтти, испытывавшая некоторую неловкость из-за возникшей паузы, заозиралась по сторонам.


– Что-то Маргарет не видно, – будто сама себе проговорила она.


Маргарет, дочь Кэтти, была как раз в гостиной, и Хилари точно это знала, ведь именно по этой причине она переместилась из дома на террасу.


Она тоже посмотрела по сторонам, на молодёжь, плескавшуюся в большом открытом бассейне, на радостные, смеющиеся лица, и лёгкий румянец тронул её щёки. Господи, что она тут делает? Этот вопрос, наверное, задавал себе каждый из этих молодых людей, пришедших на день рождения Маргарет и воспринимавших Хилари лишь как подругу её матери, взрослую тётку, с высоты своих лет взирающую на происходящее. Как только Кэтти пригласила её на вечеринку, Хилари сразу же отказалась, сказав, что будет явно лишней там, да и самой Кэтти не мешало бы оставить детей в покое, предоставив им возможность повеселиться без строгого родительского контроля. Но подруга была непреклонна. «Посидим тихонечко в уголке, выпьем чего-нибудь, а молодёжь пусть себе развлекается», – говорила Кэтти мягко, но настойчиво. Она была немного старше Хилари, любила шумные компании, особенно друзей её девятнадцатилетней дочери, но вместе с тем в разговоре невольно дистанцировалась от них, ссылаясь на собственный возраст и возраст своих подруг, отчего Хилари чувствовала себя какой-то старухой.


Месяц назад в этом же доме, только уже на дне рождения самой Кэтти, Хилари случайно встретила Дэнни, тот пришёл вместе со своей девушкой – Маргарет, и вот сейчас они – Дэнни и Маргарет – сидели на диване в гостиной, в обнимку, глядя друг на друга влюблёнными глазами. Тогда, месяц назад, Хилари была со Стивеном, который, лишь только его жену познакомили с ее бывшим любовником, тут же увёл её домой. Он не обмолвился о Дэнни ни словом, просто сказал, что плохо себя чувствует, к тому же на следующий день рано вставать, и они поспешно ушли. Стивен вообще за прошедшие шесть лет ни разу не вспомнил об Уолтерсе, по крайней мере, вслух. Три дня назад он уехал по делам в другой город, и Хилари, ненавидя себя, приняла приглашение Кэтти.


Собираясь на вечеринку, Хилари один за другим примеряла наряды, и вдруг в зеркале увидела женщину с возбуждённым, встревоженным лицом какой-то девчонки, готовящейся к первому свиданию. Ей стало противно. Нет, всё давно в прошлом, всё-всё забыто, спрятано где-то глубоко в памяти, и сейчас у неё совсем другая жизнь. Другая… Ну хоть себе-то можно не врать? Это у Дэнни: и жизнь, и… другая, а у Хилари уже давно ничего не меняется.


Она подарила Маргарет чудесный разноцветный палантин из тончайшего кашемира. Девушка развернула подарок, обняла Хилари и тут же набросила шарф на Дэнни, тот смутился, Хилари это отлично видела, но в следующую секунду уже весело смеялся и перекидывал палантин на плечи Маргарет.


«Мне уже тридцать три, – подумала Хилари, наблюдая за ними, – и я как взрослый человек признаю, что всё это мне неприятно, и поэтому могу позволить себе просто отсюда сбежать». Она уже развернулась к выходу, но наткнулась на Кэтти, которая принялась оттеснять подругу обратно.


– Ты что? Только пришла и уже уходишь? Пойдём-ка, пропустим по стаканчику, – и увела её к бару. Ну хоть так, обречённо подумала Хилари, отсюда их не видно – и на том спасибо.


Они с Кэтти уже достаточно долго сидели на террасе, выпили несколько чашек кофе, когда к ним подошли Дэнни и Маргарет. Первый обнимал вторую за талию, но, встретившись с Хилари взглядом, моментально опустил руку.


– Ну? Что? – встрепенулась Кэтти и даже вскочила с плетеного кресла, – А я вас потеряла! Идите в бассейне поплавайте! – она обожала свою дочь и всячески старалась угодить ей и её друзьям, при этом как-то чересчур суетясь и размахивая руками, норовя что-нибудь уронить.


– Мы… – Маргарет улыбнулась и взглянула на Дэнни, её глаза светились, – мы решили поехать в кино.


Кэтти вдруг словно замерла и удивлённо посмотрела на дочь.


– Вам не понравилась вечеринка?


– О, нет-нет, что вы, миссис Хэндерс, – помотал головой Дэнни, – Всё просто замечательно, мы… – он скользнул взглядом по лицу Хилари, – мы с самого начала так планировали.


– Вы едете вдвоём? – поинтересовалась Кэтти, немного успокоившись.


– Нет, мам, с нами ещё Сэм, Джесс и Аннет. Ну, не расстраивайся, всё было очень хорошо! – Маргарет кинулась на мать с объятиями – они обе были очень импульсивными.


Хилари не могла оторвать глаз от пустой кофейной чашки и всё вертела её в руках. Зачем она пришла сюда – только нервы себе расстроила… Между тем, Маргарет и Дэнни ушли.


– Дети… – с улыбкой проговорила Кэтти, снова усаживаясь в кресло.


– А… – Хилари взяла со столика смятую сигаретную пачку, – Сигарет больше нет, да?


– Знаешь, посмотри-ка в ванной, там их Мэтью иногда оставляет – курит, когда принимает ванну.


– Угу, – кивнула Хилари и не тронулась с места.


– Слушай, – серьёзно посмотрела на неё Кэтти, – ты какая-то рассеянная сегодня, что-то случилось? Со Стивеном поругались?


Хилари взглянула на неё, словно только что заметила её присутствие.


– Нет. Всё хорошо. Я… Я пойду. За сигаретами.


Она открыла дверь в ванную и… в первую секунду замерла, а потом её снова охватило желание бежать, бежать куда-нибудь далеко, где прошлое никогда не сможет её найти.


– Хилари? – Дэнни мыл руки.


– Я думала, вы уже уехали… – она не могла смотреть ему в глаза! И ещё, кажется, покраснела!… Позор, какой позор!


– Мы… Хилари, – он повесил полотенце и сделал шаг вперёд.


Она отпрянула и выбежала из комнаты.


– Ну что? – спросила Кэтти, – не нашла?


– Что?


– Сигареты?


Хилари совершенно ничего не соображала.


– Кэтти, я поеду домой, что-то голова разболелась.


– Давление, наверное, – сочувственно проговорила Кэтти, – поезжай, ты действительно как-то неважно выглядишь. О! Маргарет, наверное, ещё не уехала, пусть они тебя подвезут.


Хилари словно очнулась.


– О, нет-нет, Кэтти, не надо, и. тем более, они уже наверняка…


– А вот и они! Маргарет! Дэн! Идите сюда. Отвезите Хилари домой, она себя плохо чувствует.


– Конечно, – с радостью согласилась Маргарет, – Вы готовы?


– Не надо, Маргарет, – смущённо улыбнулась Хилари. Когда же закончится этот бесконечный день и она перестанет ощущать себя глупой девчонкой? – Я не хочу вас беспокоить, это неудобно.


– Нам по пути, – возразил Дэнни.


И вот они уже едут в машине Маргарет: девушка за рулём, Дэнни на переднем сиденье, Хилари – на заднем. Ещё в одной машине, опередившей их, ехали друзья Маргарет и Дэнни.


– Мы, наверное, вас утомили, миссис Шепард, – сразу же заговорила Маргарет, едва они сели в машину.


– Ну что вы, я люблю вечеринки.


– Жаль, что мистер Шепард не смог придти, – слова лились из этой девушки, будто ручеёк – её было приятно слушать, тем более, что говорила Маргарет отнюдь не глупости или какие-нибудь заученные вежливые фразы. И вообще она очень мила, отметила Хилари, симпатичная, с добрыми, умными глазами, весёлая, общительная… Дэнни за всю поездку не проронил ни слова.


– Спасибо, что подбросили меня, – сказала Хилари, когда они остановились у подъезда её дома, – приятного просмотра фильма, – пожелала она, выходя из машины, – Маргарет, Дэнни…


– Хм, Дэнни! – звонко рассмеялась Маргарет, – как смешно вы его назвали! Дэнни! Хочешь, я тоже так буду тебя звать, Дэн?


Уолтерс ничего не ответил, он что-то искал в карманах своих джинсов, не нашёл, открыл бардачок и достал оттуда сигареты.


– До свидания, и спасибо, – не своим голосом проговорила Хилари.


– Счастливо! – прощебетала Маргарет.


– До свидания, миссис Шепард, – произнёс Дэнни, спокойно глядя ей в глаза.


Хилари переступила порог своей квартиры. Щёлкнул замок с внутренней стороны, и во внезапно наступившей тишине она услышала бешеный стук собственного сердца.


– Нет! Хватит! – почти закричала она, – я его больше никогда не увижу! Даже если для этого понадобится разорвать отношения с Кэтти!


Было около девяти часов – ещё совсем не поздно, и Хилари решила позвонить мужу – услышать родной голос, который всегда её успокаивал, но телефон Стивена был отключён, и Хилари с большей силой охватило беспокойство. Ничего, позвоню позднее, решила она, или он сам позвонит.


– Да, конечно, он сам позвонит, – повторила Хилари вслух, чтобы услышать эти слова.


Слова повисли в воздухе, опять наступила какая-то зловещая тишина, и Хилари в который раз подумала, что надо завести хотя бы котёнка, раз с детьми у них похоже ничего не вышло – было бы не так грустно возвращаться в пустую квартиру.


Она включила телевизор, нашла какой-то хороший старый фильм, который не видела сто лет и давно мечтала посмотреть, затем разогрела ужин и с тарелкой забралась в глубокое мягкое кресло. На Хилари был её любимый домашний костюм, рядом, на журнальном столике в любимой чашке остывал чай, а внизу на полочке лежал давно купленный, прочитанный, но забытый глянцевый журнал, и от всех этих мелочей жизнь и, в частности, сегодняшний день показались Хилари не такими уж плохими.


Её разбудил противный, методично повторяющийся звук, а она и не подозревала, что спит. Оказалось, что Хилари сморил сон прямо в кресле перед телевизором, а этот ужасный непрекращающийся звук издавал дверной звонок. Стивен! – подумала Хилари и взглянула на часы – было около двенадцати. Нет, вряд ли это Стивен, разве если что-то случилось… Она подбежала к двери и позвала:


– Стив, это ты?


Звук прекратился.


– Это я, Хилари.


Она застыла на месте. За дверью был Дэнни.


– Зачем ты пришёл?


– Я хочу с тобой поговорить.


Его голос был пьяным.


– Как ты меня нашёл? Ах да… – они же подвозили её.


– Подружился со швейцаром. Может, откроешь дверь?


Когда прошлое стучит в дверь, не нужно обращать на внимания – это просто галлюцинация.


– Уходи.


– Хилари, я… Я не могу так говорить, я весь дом перебужу.


– Вот и уходи. Уходи.


Она прошла в ванную, включила воду, разделась и встала под душ. «Дэнни стал таким красивым», – подумала Хилари и тут же сжала обе ладони в кулак, так чтобы ногти вонзились в кожу.


– Всё. У меня – своя жизнь, у него – своя. У него есть девушка, дочь моей подруги, замечательная девушка, я была сегодня на её дне рождения. А потом они с Дэнни поехали в кино, и теперь… И теперь он стоит за дверью моей квартиры.


Она рывком закрыла воду, выпрыгнула из ванной, набросила халат и побежала в прихожую.


– Дэнни? – позвала она шёпотом. Ей никто не ответил.


Её словно облили холодной водой: ей тридцать три года, у неё есть муж, она учительница, она дружит с матерью подруги своего бывшего любовника и сейчас, как последняя идиотка, мчится из ванной, чтобы под своей собственной дверью шептать его имя?..


Прошла неделя, вернулся Стивен, Уолтерс больше о себе не напоминал, и всё вошло в привычную колею, из которой, собственно, ничего никуда и не выходило.


В начале сентября всё ещё стояла жаркая, не свойственная этому месяцу, погода. Стивена снова не было в городе, он уехал по делам в пятницу, дня на два – три, да ещё, как назло, все подруги Хилари тоже оказались заняты в эти дни, так что выходные она проводила в одиночестве: в субботу, немного прибравшись в квартире, провалялась оставшийся день на диване, а в воскресенье решила сходить на пляж. Она отправилась туда ранним утром, когда солнечные лучи не так вредны коже, да и людей в это время собирается меньше.


Сняв босоножки, Хилари шла по тёплому песку, выбирая место, где можно было бы расположиться. На пляже почти никого не было: в только что открывшемся летнем кафе зевали одинокие официанты да у самой кромки воды полулежала – полусидела на большом розовом покрывале какая-то парочка. Парень поднялся и направился в сторону кафе, Хилари бросила на него рассеянный взгляд и принялась разворачивать плед, как что-то заставило её вновь взглянуть в сторону молодого человека. Тот смотрел на неё. Это был Дэнни. На мгновение, увидев Хилари, он остановился, а затем, не отводя глаз, зашагал дальше. Хилари разложила плед трясущимися руками, сняла лёгкую, в дырочку, длинную вязаную кофту, скинула юбку – парео, насилу справившись с завязками, легла на плед, достав из сумки книжку, и уткнулась в неё, не видя строк. Дэнни, Дэнни – здесь! Она бросила на него осторожный взгляд поверх книги. Уолтерс, кажется, покупал минеральную воду. Он был в шортах и с голым торсом, и Хилари подумала, что когда-то она легко могла к нему прикоснуться. Ей захотелось курить. Или убежать отсюда. Ну почему из всех жителей города сегодня на пляже только она и Уолтерс? Почему, едва она решила больше его не видеть, он тут же ей повстречался? Господи, да он же здесь не один, а с Маргарет!.. Хилари повернулась в сторону девушки. Так и есть – Маргарет. К счастью, та сидела далеко, да ещё спиной к Хилари, а то, не дай Бог, позвала бы подругу своей матери с ними поболтать.


– Привет, – услышала Хилари в тот момент, когда из-за своего плеча пыталась разглядеть купальник Маргарет.


Хилари вздрогнула и подняла голову.


– Привет, – ответила она, снимая солнцезащитные очки и переворачиваясь на бок.


Дэнни возвышался над ней с зажатой в руке бутылкой минеральной воды и, по-видимому, не знал, что сказать дальше.


– Маргарет меня ждёт, я пойду, – наконец, глухим голосом произнёс он и быстро зашагал прочь.


Я взрослый человек, подумала Хилари, и поэтому останусь здесь, буду купаться и загорать, и чьё бы то ни было присутствие не заставит её изменить свои планы. Прошло около получаса, Хилари развернулась и посмотрела на Дэнни и Маргарет. Они целовались. Хилари закурила и начала лихорадочно соображать. Если я сейчас уйду, это будет глупо, Дэнни меня видел, неизвестно, видела ли меня Маргарет и сказал ли он ей, что видел меня. Однако, если бы он ей это сказал, то Маргарет непременно подошла поздороваться со мной. Господи, о каких глупостях я рассуждаю!.. Оборвала себя Хилари. Ну какое это всё имеет значение? Она намного старше них, Маргарет совсем ещё ребёнок, и почему Хилари должна думать, что там увидела или не увидела эта девушка? Девушка Дэнни. Всё давно в прошлом. Она сейчас окунётся в воду, пройдя мимо этой парочки, приветливо им улыбнётся и пойдёт домой.


Подходя к воде, Хилари кивнула молодым людям. Маргарет встрепенулась, заулыбалась во весь рот, Уолтерс слегка наклонил голову. Две недели назад Дэнни стоял за дверью её квартиры и умолял впустить его… Искупавшись, Хилари оделась и ушла.


В конце октября Кэтти со своим мужем позвали Шепардов в свой загородный дом на барбекю. Им предстояло провести там два дня. Погода была чудесная, солнечная, тёплый ветерок изредка колыхал верхушки деревьев, едва подёрнутые позолотой. Начинало темнеть, хозяева и гости сидели на веранде, разговаривая и потягивая отличное домашнее вино Кэтти, когда послышался шум приближающегося автомобиля.


– Это Маргарет! – объявила Кэтти, – я не предупредила, они с Дэном тоже захотели приехать, мы ведь друг другу не помешаем? – она смотрела на Стивена, тот вместо ответа улыбнулся и накрыл своей ладонью пальцы Хилари.


– Здравствуйте, – несколько смущённо поприветствовал собравшихся Уолтерс.


– Проходите, – ту же засуетилась Кэтти, – сейчас я принесувам остатки шашлыка. Садитесь, садитесь.


– Дэн, выпьешь вина? – предложил отец Маргарет.


– Да, немного, спасибо.


Повисла пауза, и даже Маргарет отчего-то молчала, пока не вернулась Кэтти, неся в руках поднос с едой.


Разговор совершенно не клеился, несмотря на отчаянные попытки Кэтти. Стивен старался казаться добродушным – Хилари чувствовала это – и даже несколько раз о чём-то спрашивал Дэнни, тот, в свою очередь, держался подчёркнуто вежливо, но напряжённо, Маргарет то и дело обнимала его и смеялась громче, чем нужно. Во всём ощущались неловкость, натянутость и отчаянные попытки это скрыть. Наконец, не выдержал муж Кэтти.


– Солнышко, ты показала Дэну его комнату?


– Ещё нет, Мэтью, – рассеянно ответила она, – Я думаю, гостевая на втором этаже подойдёт.


– Я покажу, – поспешно встала Маргарет и, схватив Дэнни за руку, увела его.


– Кэтти, я помогу тебе вымыть посуду, – предложила Хилари и, не дожидаясь ответа, начала убирать со стола грязные тарелки. Кэтти последовала её примеру.


– Ничего, что дети приехали? – извиняющимся тоном спросила Кэтти, как только они с Хилари оказались на кухне.


– Конечно. Всё в порядке, – Хилари беззаботно улыбнулась, пожав плечами.


– Ну вот и хорошо, – успокоилась Кэтти и принялась счищать остатки еды с тарелок в мусорное ведро, – А как тебе Дэн? Хороший мальчик, – сама же ответила на свой вопрос Кэтти, – мне кажется, он относится к Маргарет серьёзно, как ты думаешь?


В более нелепой ситуации Хилари оказалась только, когда родители Уолтерса вместе с ним пришли к ней просить о продлении дополнительных занятий.


– Мне сложно судить, Кэтти, – ответила она, не глядя на подругу и открывая посудомоечную машину, – А где он сейчас? – вырвалось у неё случайно, она поняла, что едва не проговорилась и от этого чуть не разбила тарелку.


– В смысле – где? – удивилась Кэтти, – здесь, в этом доме.


Хилари улыбнулась.


– Я имею в виду – он учится или работает?


– А!.. Да, он недавно окончил университет, юридический факультет, а работает… – она наморщила лоб, вспоминая, – в какой-то нотариальной конторе, помощником юриста, что ли, я не помню, – покачала головой Кэтти, – Симпатичный парень и, кажется, не дурак.


Хилари снова улыбнулась.


– Я встретила их как-то на пляже, – сказала она и пожалела, что сама продолжила эту тему.


– Маргарет от Дэна без ума, – заявила Кэтти и серьёзно посмотрела на Хилари, – мне даже иногда бывает страшно от этого – вдруг он её бросит, и тогда она совсем потеряет голову. Конечно, она молодая, переживёт, но травма будет глубокая, на всю жизнь.


От этих слов у Хилари что-то перехватило в груди.


– Почему ты об этом думаешь? – спросила она не своим, глухим голосом.


– Не знаю, – помотала головой Кэтти, – смотрю я на него и думаю: да, ты хороший парень, вежливый, отзывчивый, серьёзный, я хочу сказать, что они с Маргарет встречаются уже больше года, но любви к моей дочери, я в нём не вижу, и это меня удручает. Он выбрал её, потому что она хорошая, добрая, умная, весёлая, симпатичная, в общем, подходящая во всех отношениях девушка, но это пока он не встретит ту, в которую влюбится по-настоящему, понимаешь? И моя Маргарет останется не при делах… Конечно, они ещё дети, это мы, взрослые, всё усложняем…


– Да, скорее всего, так оно и есть, – кивнула Хилари. Её бил озноб: она и не подозревала, что её подруга настолько проницательна! – Ну, – взглянула она на пустую поверхность кухонного стола, – кажется, всё, пойду я за Стивеном схожу – надо идти спать.


– Конечно, спасибо тебе, Хилари. Ты просто чудо, – добавила Кэтти неожиданно, отчего Хилари окончательно стало не по себе.


Стивен и Мэтью о чём-то оживлённо спорили. Давно стемнело, и лишь лампа в окне на первом этаже дома освещала веранду, на которой они до сих пор сидели.


– Стив, может, спать пойдём, – предложила Хилари, добродушно кивнув Мэтью.


Не прекращая беседы и не поворачивая головы в её сторону, муж бросил:


– Сейчас – сейчас, иду.


Хилари нахмурилась, постояла ещё немного, подождала, но разговор, кажется, только набирал обороты. Было холодно, она поёжилась и подняла воротник лёгкой ветровки. Там, в темноте, за верандой, буквально в пятистах метрах от дома, тускло поблёскивало озеро сквозь нависший над ним ноздреватый туман. Хилари облокотилась на деревянные перила и стала в него вглядываться, и скоро темнота приобрела смутные, но всё же очертания. Как тихо вокруг, она даже перестала замечать голоса их с Кэтти мужей. Где-то в нагрудном кармане лежали сигареты, она достала одну, закурила. Грустно, когда многое, значимое – в прошлом, а с губ часто слетают слова «А помните, пять лет назад?..» – или больше, если больше, то грусть усиливается. Хилари вздохнула. Надо идти в дом, пусть Стивен – она на него покосилась – сидит здесь хоть всю ночь.


В доме было тихо. Хилари осторожно прошла через холл на первом этаже, заглянула на кухню – Кэтти там уже не было, наверное, та уже спала. Хилари поднялась по лестнице на второй этаж, где им со Стивеном отвели комнату. Дэнни в одной из этих комнат, пронеслось у неё в голове, с Маргарет. На втором этаже, в маленьком коридорчике, ведущем в холл с гостевыми комнатами, Хилари столкнулась с Дэнни. Вокруг никого не было, и они, увидев друг друга, на мгновение замерли, отчаянно пытаясь найти слова. Слов не было, ничего не оставалось, как пройти мимо, и Хилари сделала шаг вперёд, Уолтерс последовал её примеру, он смотрел в пол, Хилари теребила в руках завязку от капюшона на куртке. Они задели друг друга плечами и одновременно обернулись. Это был момент, который Хилари ждала, наверное, все последние шесть лет. Она обнимала Дэнни, он её целовал, и его длинная чёлка щекотала ей висок. Как же она жила всё это время? Как могла тогда от него уехать? Как могла позволить Стивену увести себя, словно какое-то безвольное животное? Да нет, не было этих шести лет, сейчас она откроет глаза и увидит перед собой пустой школьный класс, запертую изнутри дверь, брошенный на парту рюкзак. Где-то рядом открылась дверь. Как это, она же заперта? И прежде, чем Хилари что-либо успела сообразить, они с Дэнни отпрянули друг от друга. У него был совершенно обезумевший взгляд. Хилари с ужасом посмотрела за его спину: из-за угла вышла Маргарет, Хилари показалось, или девушка действительно выглядела удивлённой? Дэнни развернулся к ней, что-то невнятно сказал про свежий воздух и увёл её вниз по лестнице. Хилари проследила за ними взглядом и только теперь заметила Стивена, облокотившегося на перила. Она не могла вымолвить ни слова и лишь рассеянно смотрела на него.


– Пойдём спать? – добродушно сказал он и, подойдя, обнял Хилари за талию.


– Да, пойдём.


В её голове бешено пульсировал клубок мыслей, мозг разрывался от предположений, догадок, надежд, волнений и страхов. Видел Стивен или нет? А Маргарет? Как это узнать? И как себя теперь вести? Что делать с Дэнни, и был ли это сиюминутный порыв? У него? И у неё… Нет: у неё – нет. Единственное, что Хилари знала точно: кажется, она на самом деле любит Уолтерса. Чушь. Какая чушь и бред, что даже самой себе стыдно в этом признаться.


Стивен нежно поцеловал её и отвернулся к стене. Кровати в доме Кэтти были бесподобными, но Хилари так и не смогла уснуть. Она пролежала, наверное, часа два, а может, и больше, когда решила спуститься вниз, выпить чаю, выкурить сигарету и, возможно, тогда успокоиться.


Электрический чайник закипал до неприличия громко. Хилари сидела за пустым деревянным столом и барабанила пальцами по его гладкой поверхности. На улице шёл дождь. Чайник, наконец, закипел, Хилари взяла из настенного шкафчика чашку, упаковку чайных пакетиков, как вдруг почувствовала, что за её спиной кто-то стоит. Она резко обернулась и увидела Стивена.


– Не спится? – зло спросил он.


– Да, – ответила Хилари, – Будешь? – кивнула она на чашку.


– Да нет, спасибо, – сказал он, садясь за стол, – мне кусок в горло не полезет, уж извини.


Хилари словно током ударило. Выходит, всё-таки Стивен их видел!.. Что же делать? Она едва не пролила кипяток мимо чашки.


– Нервничаешь? – не успокаивался Стивен, – Завтра же с утра мы уезжаем. Я бы уехал и прямо сейчас, но неудобно перед хозяевами.


– Стивен, – она набралась смелости посмотреть ему в глаза: в них была ярость, и Хилари впервые в жизни испугалась своего мужа.


– Что? – он резко встал со своего места, – Что ты на этот раз придумаешь?


– Ты… Ты…– слова вертелись у Хилари на языке, но она боялась их произнести.


– Что я? – почти закричал Стивен, но сумел сдержать себя – дождь закончился, и в доме стало совсем тихо, – Он же просто мальчишка, щенок!.. – проговорил он сквозь зубы, – Ты старше его в два раза!


Сейчас он её ударит, и тогда – всё, подумала про себя Хилари и умоляюще на него посмотрела. Грудь Стивена вздымалась вверх-вниз, челюсти стиснуты, бешеный взгляд вперивался в её лицо.


– Ты со мной разведёшься? – она, наконец, решилась сказать это вслух.


Стивен смерил её презрительным взглядом.


– Завтра мы уезжаем, – были его слова, затем он развернулся и ушёл.


Хилари медленно опустилась на стул, безвольно посмотрела на остывающую воду в чашке и одинокий пакетик чая, брошенный рядом, затем накинула куртку и вышла на веранду.



Она не сразу его заметила – было темно, но, лишь только почувствовав чьё-то присутствие, Хилари повернула голову и непроизвольно отшатнулась. Дэнни курил, облокотившись на перила веранды, и смотрел на Хилари. Едва она его увидела, он затушил сигарету и подошёл к Хилари.


– О Господи, – только и смогла произнести она и сделала ещё один шаг назад.


– Подожди, постой со мной, – попросил он.


– Дэнни, Стивен видел нас и…


– Я слышал, Хилари.


– Я пойду, Дэнни, он может вернуться и застать нас здесь, – в её глазах было отчаяние, в руке – сломанная сигарета, которую она невольно сжала, столкнувшись с Уолтерсом.


– Вы поругались, и он не придёт, Хилари, – настаивал Дэнни, он подошёл к ней совсем близко и коснулся её руки.


Хилари следила за его движениями и была не в силах посмотреть ему в глаза.


– Хилари, – позвал он чуть слышно и легонько поднял её подбородок.


– Дэнни, мне так стыдно, я совершенно запуталась… – она взглянула на него и испугалась: всё происходящее представилось ей вдруг нереальным: и поцелуй с Дэнни, и Стивен, увидевший их, и эта сцена на кухне, что захотелось крикнуть: «Это не я! Ничего не было, потому что этого не могло быть!».


По её щеке потекла слеза.


– Не надо, – тихо проговорил Дэнни, он взглянул на её пальцы, всё ещё судорожно сжимающие сломанную сигарету, залез в карман джинсов, достал пачку и протянул ей, – Держи.


– Нет, не надо, – она покачала головой, – Спасибо, но мне это не поможет. Мне нужно идти, Дэнни. Завтра мы уезжаем.


– Он опять тебя увозит? – мгновенно разозлился Уолтерс и сам закурил, – Я не дам ему это сделать! Я хочу быть с тобой, Хилари. Смотри, прошло шесть лет, я думаю, это неплохая проверка для чувств, да? Это не просто увлечение? Как ты считаешь? Сейчас мне уже не семнадцать, у меня есть работа, я снимаю квартиру, – он помолчал, – Он не любит тебя, Хилари. Он просто собственник, если бы он тебя любил, он бы бросил тебя, узнав об измене, ему просто не хочется менять устоявшийся образ жизни, вот и всё, ты для него – лишь предмет интерьера.


– Неправда! – закричала Хилари и тут же перешла на шёпот, – Ты ничего не знаешь! Ты остался тем же маленьким глупым мальчишкой, сейчас ты просто увидел меня и под влиянием момента на тебя нахлынули старые воспоминания, и ничего больше! И он любит меня, именно поэтому всё мне прощает!..


Хилари поднималась в свою комнату, боясь встречи со Стивеном. Как нелепо всё вышло!.. Она разрыдалась там, на веранде, и Дэнни молча обнял её, как маленькую, будто теперь они поменялись ролями. Он был таким родным, что Хилари долго не могла оторваться от его груди. Дэнни поцеловал её в затылок.


– Тебе действительно надо идти, – сказал он, – чтобы ещё больше всё не осложнять.


Она кивнула, быстро взглянула на него и ушла.


Поднимаясь по лестнице, Хилари думала, как трудно порой расстаться с тем, что тебе принадлежит, пусть даже это то, что причиняет страдания. Нелегко перечеркнуть всю свою прошлую жизнь и позволить кому-то исполнить твоё самое заветное желание.


Она бесшумно открыла дверь, замерла на пороге и, пока глаза привыкали к темноте, вглядывалась вглубь комнаты, пытаясь различить, спит Стивен или ждёт её. Стивен спал, и Хилари облегчённо выдохнула, разделась, аккуратно легла на свою половину кровати и приготовилась к бессонной ночи. Под утро ей удалось заснуть, так и не решив, однако, что делать дальше.


Хилари разбудил какой-то шуршащий звук, она с трудом разлепила глаза и увидела, что Стивен с сосредоточенным лицом упаковывает вещи в дорожную сумку. Она моментально всё вспомнила: это не сон, и вчера её действительно поцеловал Дэнни, и Стивен теперь, наверное, с ней разведётся.


– Стив, – позвала она. Голос у Хилари был какой-то слабый, виноватый.


– Да, – спокойно произнёс тот, не глядя на неё и продолжая складывать вещи.


– Я хотела бы с тобой поговорить, – Хилари самой были противны жалкие интонации её голоса.


– Да, – повторил Стивен, застёгивая «молнию» на сумке.


– Вчера… – она приподнялась на постели, уперевшись локтями в подушку, – После того, как ты вчера… – она не смогла договорить, – ты будешь подавать на развод?


Стивен долго ничего не отвечал, он постоял у окна, затем оглядел комнату в поисках забытой вещи и только после этого повернулся к Хилари и строго на неё посмотрел.


– А ты сама чего бы хотела?


Она пыталась уловить в его тоне сарказм, но ей этого не удалось.


– Стивен… – она замолчала и опустила глаза – смотреть мужу в глаза было нелегко, – мне трудно говорить обо всём этом. Я знаю только то, что люблю тебя и… И то, что не смогу сама принять решение. Помоги мне, прошу тебя.


Стивен вздохнул и ничего не ответил.


– Стив…


– Почему я должен тебе помогать, а? – зло спросил он.


– Не знаю… – Хилари покачала головой, – потому что я не могу…


– Одевайся, и едем домой, – приказал Стивен, и Хилари подчинилась.


Умывшись, она оделась, взяла свою сумку, и они со Стивеном спустились вниз.


– Куда это вы собрались? – удивилась Кэтти, встретив их в холле.


– Мы… – Хилари смутилась и не закончила фразу.


– Кэтти, спасибо за чудесные выходные, – бодро проговорил Стивен – он всегда умел играть на публику, – но, к сожалению, нам пора ехать – дела…


Недоумённое выражение лица Кэтти сменилось на снисходительно – радостное.


– Хотя бы позавтракайте. Побег на голодный желудок – это вдвойне неприлично.


Хилари облегчённо улыбнулась: хорошо, когда есть люди, умеющие обернуть щекотливую ситуацию в шутку.


 Однако за завтраком Хилари пожалела, что Кэтти удалось уговорить их задержаться в её доме.


 Вчерашняя напряжённость, возникшая после приезда Дэнни и Маргарет, вернулась. За столом все смотрели в свою тарелку, изредка обмениваясь вежливыми фразами. Даже Кэтти, переняв общее настроение, не пыталась разрядить обстановку. Мэтью изображал невозмутимость, с сосредоточенным видом поедая завтрак. Маргарет, не понимая причины уныния остальных, сидела с обеспокоенным лицом и время от времени вопросительно посматривала на Дэнни, тот выглядел хмурым и невыспавшимся и, казалось, не обращал на неё никакого внимания. Кэтти украдкой, исподлобья поглядывала на эту парочку, а затем переводила взгляд на Хилари, отчаянно скрывавшую виноватое выражение лица за натянутой улыбкой, и нарочито вежливого Стивена, и какие-то смутные подозрения начали закрадываться в её голову.


– Жаль, что вы так быстро уезжаете, – сказала Маргарет с неподдельной грустью, – мы с Дэном хотели предложить вам прокатиться сегодня на лодках по озеру, – она с надеждой посмотрела на Хилари, а затем, ища поддержки, перевела взгляд на Дэнни. Тот ничего не ответил, лишь схватил стакан с минеральной водой и залпом её выпил.


– Да, – кивнул Стивен, – жаль, что мы уезжаем, – он взглянул на Хилари.


Та вспыхнула, нечаянно встретилась глазами с Уолтерсом, который сидел напротив, и тут же опустила голову.


– Боюсь, что будет дождь, Маргарет, – проговорила Кэтти, с опасением посмотрев в окно. Тучи действительно сгущались.


– Давно вы встречаетесь, Маргарет? – подчёркнуто дружелюбно поинтересовался Стивен.


Девушка с обожанием взглянула на Дэнни, тот нахмурился ещё больше.


– Почти полтора года, – ответила Маргарет, погрустнев.


– Думаете о свадьбе? – не успокаивался Стивен. В его глазах было едва различимое злорадство. Невыносимо, подумала Хилари, какой-то бесконечный завтрак.


По щекам Маргарет вмиг разлился румянец, она снова взглянула на Дэнни. Тот хотел уже что-то сказать, но его опередила Кэтти.


– Маргарет ещё учится, я думаю, в вопросе брака не стоит торопиться.


– Полностью с тобой согласен, – Стивен расплылся в улыбке, – и всё-таки, хочу сказать, – произнёс он, глядя на Дэнни не мигая, словно удав, гипнотизирующий кролика, – Вы отлично смотритесь вместе. Вот и моя жена думает так же, – он повернул голову к Хилари, не сводя испепеляющего взгляда с Уолтерса.


– Да, конечно, – кивнула Хилари, отодвинула тарелку и произнесла:


– Нам пора, Стивен. Ты же сам говорил, что у тебя неотложные дела.


Они уехали, Кэтти, и Маргарет махали им вслед, Мэтью и Дэнни провожали машину взглядом.


Хилари отвернулась от заднего стекла и посмотрела на Стивена, тот сосредоточенно вглядывался вдаль.


– Извини, Хилари, – сказал вдруг Стивен, – на меня что-то нашло.


Она отстранённо взглянула на мелькающие мимо деревья.


– Что ты решил? – тусклым голосом спросила Хилари.


– Мы едем домой.


– Что?


– Мы едем домой, – повторил Стивен и нежно ей улыбнулся.


Может, Дэнни прав, и Стивен относится к ней как к своей собственности? Нет, нет, это не так, оборвала сама себя Хилари. Любой бы на его месте поступил точно так же, тем более, не разводиться же им из-за одного поцелуя? Хилари поморщилась от собственных мыслей, приоткрыла окно и закурила.


Следующие две недели Стивен вёл себя с Хилари подчёркнуто вежливо, но отстранённо. Хилари часто наблюдала выражение глубокой задумчивости на его лице и не находила себе места. Он не простит её и никогда не забудет того, что видел, тем более тот эпизод был всего лишь продолжением старой истории, и Стивен знал об этом. Несколько раз в течение этого времени звонила Кэтти, интересовалась, всё ли в порядке, предлагала заехать к Хилари или звала к себе, но та лишь отнекивалась, сосредоточив всё своё внимание на муже. Стивен видел в её поведении фальшь и желание всеми силами загладить свою вину. Они почти не разговаривали друг с другом, но Хилари старалась любую свободную минуту проводить со Стивеном, тот не отстранял её, но и не отвечал взаимностью. Хилари ощущала себя бездомной собакой, льнущей к ногам случайного прохожего.


По ночам она практически не спала, думала, но не находила выхода из сложившейся ситуации. Отвечая на собственный вопрос, хочет ли она сохранить брак, Хилари не могла решиться ответить честно даже себе.


На исходе второй недели Стивен сказал, что больше так не может, и им нужно принять какое-то решение. Он заявил об этом прямо с порога, едва вернувшись с работы. Хилари согласилась, с удивлением почувствовав облегчение оттого, что, наконец, что-то сдвинулось с места.


– Я сниму квартиру, – предложил Стивен, – поживу там какое-то время.


– Да, конечно, – кивнула Хилари. Она произнесла эти слова автоматически, не веря в происходящее: Стивен всегда представлялся ей незыблемой частью ей жизни, и Хилари уже не помнила, что было до него, и было ли вообще. Выходило, что теперь его не будет, не будет их пары, которой постоянно кто-нибудь из их друзей восхищался, не будет и этих друзей, общих и давно ставших родными, не будет тихих семейных вечеров, однообразных выходных у телевизора и угрызений совести. Не будет ничего. И даже Дэнни, похоже, уже не будет.


– Нет, – почти закричала Хилари, – не надо! Стивен, это же мы! Мы! Мы любим друг друга, мы всю жизнь вместе, мы родные люди, ближе тебя у меня никого нет и не будет!.. Мы не должны… Мы не можем разойтись, потому что мы – единое целое, потому что, несмотря ни на что, ты нужен мне, когда ты уйдёшь, вся моя жизнь уйдёт вместе с тобой, и я… – она расплакалась, – И я не знаю, что ещё тебе сказать…


Стивен обнял её, но не произнёс ни слова – в горле стоял ком.


Несколько дней спустя Хилари встретилась с Кэтти в кафе. Подруга выглядела обеспокоено и, едва поздоровавшись, поинтересовалась, всё ли в порядке у Хилари со Стивеном.


– Да, – Хилари как можно беззаботнее улыбнулась.


– И всё? – не выдержала Кэтти, – исчерпывающий ответ.


– Ну, Кэтти… От тебя ничего не скроешь.


– Конечно! – она всплеснула руками, – ты всё это время была словно взаперти. Стивен тебя, что ли, держал? – и не дожидаясь ответа, продолжала:


– Вы так поспешно уехали, что же всё-таки случилось?


Хилари закурила.


– Мы немного поругались.


В эту минуту подошёл официант, и Кэтти не успела выпытать причину ссоры.


– Вот, – сказала Хилари, когда они сделали заказ, и снова улыбнулась.


– Ладно, – Кэтти махнула рукой, – не хочешь говорить – не надо. Потом скажешь. О, – встрепенулась она, – телефон! Куда же я его положила? – и она принялась перетряхивать содержимое сумки, – Нашла, – сообщила Кэтти, извлекая вибрирующий блестящий предмет, – Алло. Да, Дэн, – Хилари насторожилась, – слушаю… Ага, в кафе, ну, где я тебе говорила. Да, жду.


В глазах Хилари был немой вопрос.


– Дэн сейчас приедет, привезёт кое-какие бумаги, – объяснила Кэтти, убирая телефон в сумку и оттого не замечая расширившихся глаз Хилари, – Мы с Мэтью решили сотрудничать с их конторой. Что-то не так? Ты побледнела.


– Да нет, – Хилари чересчур энергично затрясла головой, – холодно здесь просто, наверное.


Официант принёс заказ, они поболтали ещё, в основном, о разных пустяках, говорила большей частью Кэтти, а Хилари всеми силами пыталась сосредоточиться на её словах и не думать о предстоящей встрече с Дэнни.


– Ты, по-моему, много куришь, – заметила вдруг Кэтти, не закончив фразу.


Хилари равнодушно взглянула на тлеющую сигарету и повертела её в руках, она не успела ничего ответить подруге и так и застыла, едва не обжег пальцы, так как около их столика будто из воздуха материализовался Дэнни. На нём было короткое пальто, не прикрывавшее брюк делового костюма, в руке – кожаная папка для бумаг, а на лице – недоумённая улыбка и взгляд, остановившийся на Хилари.


– О, как ты быстро! – воскликнула Кэтти, – спасибо, – она взяла у Дэнни протянутую ей папку, – посиди с нами.


– Спасибо, – ему никак не удавалось взять себя в руки.


В следующие несколько минут Кэтти и Дэнни перекинулись ничего не значащими фразами, Хилари молчала, размешивая в кофейной чашке давно растворившийся сахар.


– Ты на машине, Дэн? – спросила Кэтти, решив, наконец, положить конец вымученной беседе.


– Да, – кивнул тот.


Кэтти расплылась в улыбке.


– Подбрось нас, пожалуйста, а то мы с Хилари на такси сегодня. Меня – домой, а Хилари – в школу, у неё занятия в три.


– Нет-нет, – запротестовала Хилари, словно выйдя из оцепенения, – я доберусь сама, тем более, я ещё хотела прогуляться немного, подышать воздухом – не надо.


– Мне не трудно, – тоном, не терпящим возражений, сказал Дэнни и посмотрел ей в глаза.


«Вот бы сейчас провалиться на месте», – подумала Хилари.


Сделав огромный крюк, Уолтерс сначала отвёз Кэтти, когда за той захлопнулась дверца машины, он обернулся – Хилари сидела на заднем сиденье – и произнёс:


– В школу?


Хилари кивнула и непроизвольно посмотрела на часы.


Машина тронулась, Дэнни молчал, нарочито сосредоточенно вглядываясь в дорогу, Хилари не находила себе места и то и дело нервно поправляла то одежду, то причёску.


– Как у тебя дела? – наконец спросил Дэнни, встретившись с ней взглядом в зеркале заднего вида.


Хилари вздрогнула и отвела глаза. «Господи, какая же я идиотка!» – пронеслось у неё в голове.


– Нормально. А у тебя?


– Тоже нормально. Как Стивен?


– Мы помирились и у нас всё хорошо, – она вдруг не выдержала и хлопнула рукой по сиденью, – Хватит, Дэнни! Пожалуйста, давай помолчим, ты меня отвезёшь на работу, и мы больше никогда не увидимся.


– Ты этого действительно хочешь? – он даже к ней повернулся.


– Следи за дорогой.


Они помолчали несколько минут, а затем тишину нарушил телефонный звонок. Это была Маргарет, она интересовалась, где Дэнни и смогут ли они сегодня встретиться. Хилари курила и напряжённо разглядывала проезжающие мимо машины. Да, ей неприятно, да что там – больно – слушать, как нежно Уолтерс разговаривает со своей девушкой, до такой степени, что, кажется, сейчас выхватила бы у него телефон и выбросила в окно.


– Хилари, – позвал Дэнни, попрощавшись с Маргарет, – я бы хотел с тобой встретиться.


– Ты только что договорился о встрече с Маргарет. У тебя есть девушка, Дэнни. Она тебя любит, ты понимаешь? Не надо разбивать ей сердце. Если она тебе не нужна, расстанься с ней сейчас, потом будет поздно, а главное – больно.


– Если ты этого хочешь, я с ней расстанусь, – сказал Дэнни и, насколько позволяло сиденье, повернулся к ней.


– Зачем возвращаться в прошлое?


– А я говорю о будущем.


– Дэнни, у меня есть Стивен…


– Да сколько можно об этом говорить? – взорвался Уолтерс и так же стукнул кулаком по спинке сиденья.


Хилари со злостью посмотрела на него.


– Мы расстались шесть лет назад. Не надо лезть в мою жизнь! – крикнула она, и голос сорвался.


– Это ты уехала от меня! Я с тобой не расставался! Я люблю тебя, ты не понимаешь этого? Да, у меня есть Маргарет, но я же не мог сидеть и ждать, когда мы, может быть, с тобой встретимся снова! Ты сбежала и не оставила адреса, я не мог искать тебя по всей стране! Ты…


Хилари стало трудно дышать, и ещё, кажется, наворачивались слёзы.


– Чёрт возьми! – она огляделась по сторонам, – Почему мы стоим?


– Потому что мы давно приехали.


Лишь теперь Хилари заметила возвышающееся за окном здание школы, взглянула на часы:


– Господи, я опаздываю…


– Хилари…


– Дэнни, пусть всё остаётся по-прежнему, – она сама не хотела этого.


Уолтерс промолчал.


– Мне надо идти, – тихо проговорила Хилари.


– Иди.


Она сама не заметила, как привычная, устоявшаяся жизнь захватила её. Вот уже несколько месяцев Хилари не видела Дэнни или – правильнее – избегала любых возможных встреч с ним, она даже с Кэтти почти перестала общаться, подруга обижалась, но Хилари не могла объяснить ей всего: она в очередной раз выбрала Стивена – Стивена, которого она знает вдоль и поперёк, Стивена, который её любит, и без которого что-то непременно оборвётся и никогда больше не срастётся, не затянется, не заживёт. Дэнни не то, чтобы отошёл на второй план, его просто не было в её жизни, как и все предыдущие шесть лет, но в её душе не было сожаления или грусти, наверное, там вообще ничего не было, не осталось: Хилари знала – и дальше, всю жизнь, будет то же, что и было всегда, что есть сейчас, и ничего не изменишь. Рутина, одна сплошная рутина, болото, в котором она увязла, и которое ее никогда не отпустит и из которого она никогда не захочет выбраться…


Поначалу, после примирения, Стивен всё же был холоден с ней, но лишь некоторое время, потом всё вернулось, и Хилари в какой-то момент мысленно даже пожелала Дэнни счастья с Маргарет. Это была смутная, призрачная мысль, может быть, видение его с Маргарет семейной жизни, обыденной, но счастливой, без воспоминаний о Хилари, без прошлого. Она подумала: «Вот и хорошо, так и надо: у них будет квартира, возможно, съёмная, собака, потом ребёнок или много детей, фотографии на журнальном столике, общие друзья, летние поездки к морю, семейные проблемы, проблемы детей… А мне, мне останутся воспоминания многолетней давности». Они со Стивеном гуляли в парке, когда ей пришла эта мысль, и она крепче сжала его руку.


Потом пришла весна, и всё вдруг стало по-другому: Хилари не смогла бы сказать определённо, что именно изменилось, но ощущала это интуитивно. Стивен несколько раз возвращался поздно и не отвечал на её звонки, эти случаи были редкими, да у него и прежде не всегда был чёткий график работы, но теперь, Хилари чувствовала, это было неспроста, хотя муж и выглядел и вёл себя, как обычно. За всю совместную жизнь Стивен как-то умудрялся не давать поводов для ревности, и хотя подругам Хилари говорила, что, конечно, не доверяет ему до конца, на самом деле она не могла представить, что Стивен способен ей изменить. Сомнения её были настолько смутными, что она не предпринимала попыток поговорить о них с мужем.


Однажды вечером после работы, когда Стивен, по своему обыкновению, поужинав, погрузился в изучение телевизионных передач, Хилари поняла, что устала конкурировать с бытовой техникой и разговаривать со спиной мужа. Быстро одевшись, она покинула квартиру, неизвестно, заметил ли это Стивен. Слёзы наворачивались у неё на глазах, но она приказала себе быть сильной.


Нужно бежать, бежать отсюда быстрее, чтобы не было возможности остановить её, чтобы самой не остановиться, поэтому Хилари поймала такси и направилась в центральную часть города, где в любое время было оживлённо: ей нужно было затеряться в толпе, стать крошечной её частью, чтобы ни о чём, ни о чём не думать, потому что от мыслей можно сойти с ума.


Немного побродив по улице, Хилари зашла в кафе, там было тепло и достаточно посетителей, чтобы быть занятыми друг другом и не обращать внимания на сидящую в одиночестве женщину. Она заказала коктейль и поняла, что не может оставаться один на один со своими переживаниями, и позвонила Кэтти, тем более что очень давно её не видела. Подруга шутливо поругала её за то, что та совсем её позабыла и, конечно же, согласилась приехать.


– Стивен мне изменяет, – сообщила Хилари, едва Кэтти сделала заказ.


У той округлились глаза.


– Ты точно это знаешь?


– У меня нет доказательств… – Хилари сделала глоток коктейля, – Но я…


– Чувствуешь, – кивнула Кэтти, – И что ты теперь будешь делать?


– Не знаю, – Хилари пожала плечами.


– Он знает, что ты догадываешься?


Хилари помотала головой.


– Подумай очень хорошо, Хилари, иногда мы видим вещи не такими, какие они есть на самом деле.


– В том-то и дело, Кэтти.


– Поговори с ним.


– Я боюсь.


– Но это лучше, чем пребывать в неизвестности.


Хилари помолчала, опустив голову. Слова, слова, одни слова и мысли – всё одно и то же, всё то, что и так ей известно… Не сможет она поговорить со Стивеном.


– Я всегда на твоей стороне, – подбодрила её Кэтти.


Мне нужно что-то делать, думала Хилари, а не говорить.


– Я знаю, – сказала она и грустно улыбнулась. В этот момент у неё зазвонил телефон. Номер был незнакомый, и Хилари сомневалась, отвечать или нет, но, наконец, любопытство взяло верх.


– Алло.


– Хилари, это Дэн.


Поразительно, как этому двадцатидвухлетнему парню удавалось вводить её в ступор.


– Хилари, ты слышишь меня?


– Да-да, – поспешно ответила она, посмотрела на Кэтти и тут же отвела взгляд, в глазах подруги был немой вопрос.


– Мне нужно с тобой поговорить, Хилари. Пожалуйста, не отказывайся, это очень важно.


– Я… Я не могу сейчас…


– Кто там – Стивен? – шёпотом спросила Кэтти, – если нужно – я уеду.


Хилари с надеждой посмотрела на неё.


– Слушай, – сказала она Дэнни, – мы можем встретиться через час. Я перезвоню тебе, – и она нажала на «отбой».


– Это Стивен? – уже с сомнением спросила Кэтти.


– Да, – ответила Хилари и отвернулась.


Через сорок минут Кэтти ушла из кафе, Хилари набрала сохранившийся в телефоне номер Уолтерса и сообщила ему, где она находится. Дэнни приехал через двадцать минут.


Неужели она и в самом деле его любит? Если нет, то почему опять, после стольких лет, при его появлении у неё замирает сердце, и она почти не может дышать, голова отказывается соображать, путается речь, да и собственный голос слышится словно издалека?


Дэнни был каким-то взъерошенным, глаза его смотрели серьёзно, но рассеянно, он не сразу заметил Хилари сидящую за дальним столиком, и та помахала ему.


– Привет, – он улыбнулся и тут же смутился, сел, закурил и внимательно посмотрел Хилари в глаза.


Та ничего не говорила, ждала его слов. Дэнни сильно нервничал, что же он скажет? Снова предложит быть вместе? А если она согласится? Господи, почему он тянет так долго?… Она закрыла лицо руками и едва слышно произнесла:


– Не молчи.


– Хилари, мне очень тяжело это говорить, – сказал он быстро, но тут же осёкся, сделал глубокую затяжку, – Мы с Маргарет скоро поженимся… Наверное.


Хилари почти физически ощутила, как что-то тяжёлое обрушилось на неё свысока, и она рассыпалась на куски. «Почему Кэтти мне ничего не сказала?» – пронеслось у неё в голове, и она непроизвольно позвала официанта.


– Покрепче чего-нибудь принесите, – попросила она, когда тот подошёл.


– Зачем ты мне это сообщаешь, Дэнни? Хочешь, чтобы я тебя поздравила?


Он умоляюще на неё посмотрел и опять закурил.


– Мои отношения с Маргарет складываются таким образом, что я… что мы с ней… От нас все этого ждут, Хилари, вернее, от меня, – он тяжело вздохнул, – но я… Как же трудно… – пробормотал он и замолчал.


Официант принёс заказ, и Уолтерс попросил то же самое. Хилари сделала большой глоток, и, лишь когда внутри потеплело, смогла говорить:


– Пожалуйста, Дэнни, не надо этого ничего. Не надо бессмысленных разговоров и сообщений об изменениях в твоей жизни. Это твоя жизнь, а это моя, и они не пересекаются. Давай на этом закончим и разойдёмся каждый в свою сторону.


– Скажи, тебе действительно наплевать на меня? – спросил он, прищурив глаза.


Хилари тоже закурила.


– Зачем тебе это знать? Зачем ты мне это всё говоришь?


– Я хочу быть с тобой.


– Но ты только что оповестил меня о своей предстоящей свадьбе. Я не понимаю тебя.


– Да? – он вскинул бровь, – Почему ты всё время меня отталкиваешь, Хилари? Ты счастлива, скажи мне? Я помню твои глаза, когда мы были вместе, а ты помнишь?


– Дэнни, ты сошёл с ума? К чему всё это, я повторяю?! У тебя есть Маргарет, когда мы виделись с тобой последний раз, я уже всё тебе сказала о ней, теперь ты собираешься на ней жениться, но заявляешь, что хочешь быть со мной! Разберись со своими желаниями, Дэнни.


– Я разобрался, Хилари, – он замолчал и долго смотрел ей в глаза, – Если ты сейчас скажешь, что хочешь быть со мной, никакой свадьбы не будет.


– Но это бред! Дэнни, зачем ты… – она даже рассмеялась, – Если не я, то она? Лучше жениться по любви, Дэнни. Маргарет – это что – запасной вариант? Да если ты не хочешь на ней жениться, это не должно зависеть от меня, ты понимаешь?


Уолтерс как-то сразу осунулся, заглянул в свой бокал, поболтал им в руке и выпил залпом до дна.


– Извини, – его голос был хриплым и немного дрожал, – я действительно что-то не то несу, и вообще не надо было затевать весь этот разговор. Прости, – он помолчал, – я идиот. Может быть, вылечусь, – он усмехнулся, – С Маргарет всё зашло так далеко, я даже не думал, что так будет с кем-то, кроме тебя. Меня это пугает, Хилари. Она хорошая девушка, извини, что говорю это тебе, и нельзя сказать, что она мне не нужна, – он смутился, – Чёрт, это даже кощунственно звучит… Ведь мы же собираемся пожениться. Чёрт возьми, Хилари, – он хлопнул ладонью по столу, так что официант опасливо посмотрел в их сторону, – я не знаю, что мне делать!.. Я люблю тебя и всегда тебя любил… Это всё, что я хотел тебе сказать.


Зачем калечить ему жизнь? Он был счастлив с Маргарет всё то время, пока снова не появилась она, Хилари. Это не любовь, а ностальгия, вот и всё. И ещё никуда не делась разница в возрасте. Что будет делать Хилари, когда Дэнни бросит её в пятьдесят? Да и, в сущности, она его не знает, он чужой человек, а кидаться в омут не по её части, уж лучше предаваться унынию в своей родной тихой гавани. Которая, кажется, рушится на глазах…


Снова раздался телефонный звонок. Это был Стивен, голос у него был встревоженный, Хилари даже порадовалась.


Уолтерс смотрел на неё безо всякой надежды.


– Поезжай домой, Дэнни, – сказала Хилари с лёгкой ноткой грусти, – уже поздно, а завтра на работу.


Дэнни и Маргарет поженились в июне. День их свадьбы… Господи, в памяти Хилари отпечаталась, должно быть, каждая мелочь, словно мазохист, терзала она себя воспоминаниями о том дне. Нет, это, наверное, была не она, возможно, она просто посмотрела какой-нибудь фильм или любительскую видеосъёмку, потому что видела всё, точно со стороны, как сон, который навсегда врезается в память.


Она и представить себе не могла, что может стать свидетелем подобного события в жизни Дэнни. Если бы только кто-нибудь мог представить всю абсурдность ситуации!.. Хотя, такой человек был: на свадьбу Хилари, естественно, пригласили вместе с мужем, разумеется, отказаться она не могла: этого не поняли бы Кэтти и Маргарет, как ни нелепо это звучит, а также это бы лишний раз уверило Стивена в её отношении к Уолтерсу. И, кроме всего прочего, была ещё одна причина, о которой Хилари не хотела признаться себе самой: она просто не могла этого не увидеть. Однако, вместе с тем, она лелеяла надежду, что Стивен откажется идти на эту свадьбу, и тогда бы всё уладилось само собой, и даже от Кэтти она сумела бы отвертеться, сказаться больной, например, но Стивен, прочитав приглашение, сказал лишь: «Не прийти будет неудобно», Хилари не могла ему противоречить – она была с ним согласна.


Собираясь на торжество, Хилари верила и не верила в происходящее, иногда ей даже становилось смешно, и против её воли губы растягивались в странной полуулыбке. Последний раз оглядывая себя в зеркале, Хилари, наконец, осознала, куда сейчас направляется и зачем весь этот вечерний макияж, и причёска, и длинное тёмно-красное платье, и туфли на шпильке. Больше всего раздражала блестящая маленькая сумочка на длинной цепочке.


К зеркалу подошёл Стивен, поправил галстук, застегнул пиджак. Как же ей захотелось нарушить неторопливую сосредоточенность этого процесса, скинуть с себя эти дурацкие туфли и никому не нужное платье, забиться куда-нибудь в угол и не идти ни на свадьбу, ни на поводу у навязанных кем-то правил хорошего тона. Но Хилари так и стояла рядом со Стивеном, отрешённо наблюдая за его неспешными движениями.


– Подарок, – произнёс Стивен, когда они уже вышли из квартиры.


Ах, да – они забыли подарок…


– Я возьму, – сказала Хилари и вернулась. Коробка, завёрнутая в золотистую фольгу, перетянутая белой лентой с большим бантом, уже давно пылилась в шкафу. Хилари решила купить подарок сразу, чтобы осталось как можно меньше поводов вспоминать о свадьбе.


«Надо быть сильной, надо быть сильной», – думала Хилари, когда выступившие слёзы едва не испортили ей макияж.


На Маргарет было восхитительное кружевное платье кремового цвета. Вся она словно светилась изнутри тёплым мягким сиянием, одаряя им всех без исключения, с лица её не сходила приветливая, абсолютно искренняя улыбка, так что каждый невольно улыбался в ответ и думал, что эту девушку невозможно не любить. От подобных мыслей Хилари начинала её ненавидеть и за это ненавидела себя.


Дэнни выглядел немного скованно, однако старался улыбаться как можно беззаботнее. Приглашённых было много, и в суете он не сразу заметил Хилари, а лишь в тот момент, когда гости по очереди поздравляли молодожёнов и дарили подарки.


Хилари явственно увидела, как расширились глаза Уолтерса, когда она поднялась из-за стола, чтобы произнести речь. Кто же, интересно, рассылал приглашения?


Она говорила заученный текст, один из тех, что обычно произносят на свадьбах, и не могла оторвать от Дэнни взгляда, тот смотрел на неё, держа за руку Маргарет. Когда Хилари села на своё место, Стивен повернулся к ней, выразил взглядом своё одобрение, а затем продолжил есть салат. В тот день они почти не разговаривали.


Хилари не знала, как продержаться до конца вечера, она не могла есть, но даже и пить не хотелось. Стивен словно не замечал её – общался то с Кэтти, то с её мужем, а потом и вовсе встретил среди гостей каких-то старых знакомых. Хилари и нервничала, и скучала, и не находила себе места. Кэтти несколько раз пыталась её развеселить – подруга выглядела счастливой и хотела, чтобы все вокруг разделяли её чувства. Хилари ненатурально улыбалась и смеялась громче обычного. Потом её пригласил на медленный танец какой-то захмелевший гость и шептал на ухо какие-то сальные шуточки. Наконец, Хилари не выдержала, отцепила его руки, норовящие спуститься ниже, от своей талии и вышла из зала.


На улице было тепло, но шёл дождь, довольно сильный, заставивший всех курильщиков отправиться в специально отведённую комнату, Хилари же решила проветриться и побыть в одиночестве. Может, вызвать такси и уехать прямо сейчас? Никто не заметит, а главное – не расстроится. Стивену – и тому – успела понравиться эта свадьба.


Она уже достала из сумочки телефон, чтобы осуществить свой замысел, когда открылась дверь, и из ресторана вышел Дэнни.


– Привет, – сказала Хилари. Он уже чей-то муж, и теперь-то точно всё в прошлом, и последней умерла надежда.


– Привет, – он не стал улыбаться из вежливости, достал сигарету из пачки, закурил.


Хилари смотрела, как крупные капли дождя бьют по гладкой поверхности луж, затем перевела взгляд на Дэнни.


– Я… Я не знаю, что сказать…


– А ничего не надо говорить.


Она взглянула на телефон, который всё ещё держала в руке. Что же она делает со своей жизнью?


– Наверное, мне лучше уйти, – сказала она тихо.


– Да, наверное, – ответил Дэнни, не глядя в её сторону.


В дверях Хилари столкнулась с Маргарет.


– Вы Дэна на улице не видели? – спросила её девушка.


– Да, он там, – кивнула Хилари и хотела идти дальше, но Маргарет остановила её.


– Извините, Хилари, могу я задать вам вопрос?


Хилари словно пронзило током.


– Какой? – спросила она вмиг севшим голосом.


– Вы мне очень нравитесь, Хилари, – смущённо начала девушка, – Вы умный взрослый человек и, наверное, вам виднее… Конечно, – она улыбнулась, – сейчас поздно об этом спрашивать, но… Как вы думаете, Дэн действительно меня любит?


Когда же закончится эта свадьба? Когда, наконец, все эти люди оставят её в покое?!


– Почему ты… Ты сомневаешься в нём, Маргарет? – с вызовом спросилаХилари, но тут же себя остановила, – Все волнуются на свадьбах.


– Да, конечно, – кивнула Маргарет, – просто он стал вдруг какой-то грустный, я чувствую. Мне некому это сказать, мама расстроится, тем более, она несколько раз говорила мне, чтобы я хорошенько подумала, выходить ли мне за Дэна. Понимаете, она не против него, просто… – она пожала плечами и не закончила фразу, – Может, это я надавила на него… Не знаю. Сегодня утром и потом, на церемонии, он казался счастливым, а теперь… Наверное, я выдумываю, накручиваю сама себя, – она рассеянно махнула рукой, – Дэн нервничает, как и все на свадьбе, как вы и говорите… Но вот сейчас он взял и куда-то ушёл, сказал, что пойдёт покурить, но иногда ведь нужно читать между строк, правда? – у неё блестели глаза от слёз.


Хилари вздохнула. У неё возникло неприятное чувство жалости к этой девушке, хотя жалеть, наверное, нужно было себя. И почему жена Дэнни – именно эта девушка, а не какая-нибудь сварливая недалёкая стерва? Жена Дэнни… Какой-то абсурд.


– Я думаю, у вас всё будет хорошо, – Хилари постаралась сказать это как можно убедительнее.



Прошло полгода. Эта была череда сменяющих друг друга серых однообразных событий, стирающихся из памяти ещё задолго до их окончания. В середине декабря Хилари на выходные уезжала в свой родной город. Когда она вернулась, переполняемая светлыми ностальгическими чувствами, Стивен её не встретил, однако, и дома его тоже не оказалось. Вообще её отношения с мужем за последние несколько месяцев испортились до неузнаваемости, и пути назад, скорее всего, уже не было. Ни Стивен, ни Хилари пока не были способны принять решение, которое кардинально изменило бы их жизнь, и потому привычно плыли по течению. Ситуация была критической, но стабильной. Каждый был подчёркнуто вежлив с другим, и не более того.


Хилари приняла душ, заварила чай и прилегла на диван, чтобы немного отдохнуть с дороги. На журнальном столике дымился чай в её любимой чашке. Её мама сказала: «Нужно слушать своё сердце», когда Хилари поведала ей о своих проблемах со Стивеном – настолько правильные и оттого избитые слова, что все их почему-то забывают.


Хилари закурила и вдруг почувствовала какой-то незнакомый запах. То ли это сигареты так пахли, то ли в чае была какая-то особая добавка. Хилари стала принюхиваться, затушила сигарету, попробовала чай, но так и не нашла источника запаха. Она снова легла и в ту же секунду его обнаружила: от диванной подушки пахло чужими духами. Она не могла в это поверить, села, взяла подушку и поднесла её к самому носу. Так и есть: от гладкой, под гобелен, материи исходил пряный, немного тяжеловатый аромат. Хилари отбросила подушку, резко встала и заходила по комнате, затем остановилась, села, закурила. Слёзы душили её. Мир рушился на глазах, да нет – кажется, мир уже рухнул, и она находится среди его обломков. Нужно успокоиться и позвонить Стивену. Нужно выяснить всё, наконец.


Абонент был недоступен. Хилари не могла ждать: она набрала номер Кэтти, та обрадовалась, что Хилари вернулась, и сообщила, что они вчетвером: она, Мэтью, Маргарет и Дэн отдыхают в их загородном доме, и звала к ним присоединиться. «Если ты устала, чтобы вести машину, Дэн может забрать тебя», – предложила Кэтти. Хилари чуть не рассмеялась в трубку и, сославшись на домашние дела, отказалась от приглашения. Кэтти расстроилась, но настояла, чтобы в следующий раз Хилари обязательно приезжала.


– У тебя какой-то грустный голос, – заметила подруга.


– Да, – кивнула Хилари.


– Что-то случилось?


– Наверное, мы со Стивеном разводимся.


Потом она положила трубку, и у неё началась истерика. Она долго не могла остановиться. Как назло, из их со Стивеном семейной жизни вспоминалось только хорошее, да там и не было чего-то плохого, это она сама всё испортила, это из-за Хилари Стивен начал ей изменять. Когда он вернулся домой, Хилари была на грани помешательства.


– Кто здесь был? – крикнула она, едва Стивен зашёл в комнату и швырнула подушкой ему в лицо.


– Что… Что ты делаешь? – побелев, спросил он и поднял подушку.


– Понюхай! – кричала Хилари, – Чьи это духи? Может, я ещё и чужие волосы найду где-нибудь? И помаду на твоей рубашке?!..


Стивен положил подушку на место, но Хилари схватила её и ткнула ею ему в нос.


Это… – он растерялся и… покраснел, – это шампунь. Я сегодня мыл голову, потом лежал на диване.


– Я не верю тебе!


– Ты не веришь мне? – зло переспросил Стивен, отнял у неё подушку и кинул её в угол комнаты.


Хилари замолчала, но продолжала с ненавистью на него смотреть. Стивен отвернулся и вышел из комнаты, Хилари ещё немного постояла, в растерянности глядя в одну точку, и последовала за мужем. Тот курил на кухне.


– Стивен.


– Хилари, – проговорил он упавшим голосом, не отворачиваясь от окна, в которое смотрел, – давай не будем обсуждать это сейчас.


– А когда мы будем это обсуждать?


– Пожалуйста, Хилари.


– Посмотри на меня, Стивен, – попросила она, пытаясь говорить как можно спокойнее.


Он обернулся.


– Я хочу знать это сейчас. Ты мне изменяешь?


– А ты мне?


Это был тупик, в котором можно было остаться, уткнувшись в каменную кладку, или развернуться и идти прочь, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Стивен и Хилари выбрали первый вариант.


Однако, спустя две недели, в течение которых и Хилари, и Стивен тщетно старались вести себя, как ни в чём не бывало, последний, вернувшись с работы, сказал Хилари, что им нужно поговорить.


– Я больше не могу так, – произнёс Стивен, не глядя Хилари в глаза, нахмурившись, он рассматривал свои сцепленные в замок пальцы, – Я действительно тебе изменил, – проговорил он, делая паузы между словами.


У Хилари тряслись губы, и она не могла вымолвить ни слова. Стивен тоже молчал, он сидел в кресле, оперевшись локтями на ноги и закрыв ладонями лицо. Хилари стало трудно дышать, отчаянно она глотала ртом воздух, мелкая дрожь сотрясала всё её тело, облокотившись на стол, она обхватила голову руками и нервно, вперёд-назад, раскачивалась.


– Что ты наделал? – наконец, сумела проговорить она очень тихо.


– А что ты наделала? – в ответ спросил Стивен и отнял от лица руки, – Мы оба виноваты, Хилари.


За окном падал снег крупными белыми хлопьями, приближался Новый год.


Прошло два дня. Телефонный звонок разбудил Хилари, она бросила взгляд на часы – половина второго: ах, да, ей всё-таки удалось уснуть под утро.


– Алло, – она не заметила, кто звонил.


– Хилари, это я.


Дэнни?


– Привет.


– Я разбудил тебя?


– Нет… То есть да… Всё в порядке, Дэнни.


Зачем он ей звонит?


– Зачем ты звонишь, Дэнни?


– Мы можем встретиться?


Она встала с постели, подошла к зеркалу: опухшее, покрасневшее от слёз лицо, отсутствующий взгляд, огромные круги под глазами.


– Зачем? – спросила она уставшим голосом.


– Хилари, тебе нехорошо, ты плохо себя чувствуешь? Что случилось?


– Да, Дэнни, – она вздохнула, – я не вижу смысла в нашей с тобой встрече, но если настаиваешь, можешь приехать ко мне сегодня, в любое время – адрес ты знаешь.


Он ничего не стал спрашивать про Стивена – догадался, что что-то произошло.


– Я приеду через час, если можно.


– Хорошо.


Хилари нехотя доплелась до ванной, открыла воду, хотела принять душ, но передумала, села на край ванны, облокотившись на раковину. Она чувствовала себя совершенно опустошённой, и даже скорый визит Уолтерса её не радовал: что ему нужно ей сказать, зачем? Он женат, ведь Хилари его в очередной раз отвергла – какая глупость!.. Она опустила голову на руки и провела в таком положении неопределённое время. Хилари то думала о чём-то, рисуя в своём воображении яркие образы минувших и будущих событий, то ли это её мысли путались со сновидениями – она бы не могла сказать точно. В какой-то момент она вдруг резко подняла голову, чуть-чуть приподнялась и взглянула на своё отражение в зеркале. Дэнни не должен видеть её такой! Она умылась, почистила зубы, причесала волосы, взяла тушь и уже почти коснулась ею ресниц, как сиюминутный прилив сил покинул её, она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. В эту минуту раздался звонок в дверь. Хилари посмотрела в зеркало: нет, сделать что-либо с лицом было невозможно – и пошла открывать.


На лице Уолтерса было написано отчаяние, однако, при виде Хилари глаза его засияли, но тут же угасли, едва он заметил её состояние.


– Что случилось? – спросил он, перешагнув порог.


– Мы расстались со Стивеном, – сквозь слёзы произнесла Хилари и, как девчонка, рыдая, упала Дэнни на грудь.


Она сама не знала, почему это сделала, наверное, потому что не смогла бы скрывать свои чувства и притворяться, что всё хорошо. Они долго стояли, обнявшись, Уолтерс гладил её по голове, а Хилари что было силы прижимала его к себе, точно боясь, что он может в любую минуту уйти. Немного успокоившись, она отпустила руки, отошла от Дэнни, посмотрела ему в глаза.


– Зачем ты пришёл?


– Я не могу без тебя, Хилари.


– Ты женат, Дэнни.


– Я знаю.


Они помолчали, затем прошли в гостиную.


– Мой брак был ошибкой, – тяжело вздохнув, проговорил Уолтерс, глядя ей в глаза.


Хилари забралась с ногами на диван, завернулась в плед и закурила.


– Я не люблю Маргарет, я подло поступил, что женился на ней, я обещал сделать её счастливой… – он тоже закурил, – Она очень, даже слишком, хорошая, Хилари, но я не люблю её.


– Стивен изменил мне, Дэнни, – произнесла Хилари, – и я не хочу, чтобы кто-то пережил то же самое, что и я.


– Я не могу больше притворяться, Маргарет всё видит, она постоянно спрашивает меня, что со мной, а я не могу ей лгать…


– Ты разобьёшь ей сердце, Дэнни.


– Хилари… – он встал, подошёл к ней, присел рядом на корточки, – я в любом случае это сделаю: даже если мы не расстанемся с Маргарет, она проживёт всю жизнь с человеком, который её не любит. Пока не поздно, нужно всё исправить.


– Уже поздно, Дэнни


– Мне нет оправдания, я совершил ошибку и раскаиваюсь в этом. Все ошибаются, Хилари!.. Я был дураком, наверное, я женился тебе назло, я не знаю, Хилари, я не знаю, как быть!.. Возможно, Маргарет когда-нибудь простит меня, а ты не оттолкнёшь.


Она на секунду закрыла глаза. Если бы их открыть и увидеть, что всё по-старому, и никто не наделал ошибок, строя воздушные замки на осколках чужого счастья. Завтра Новый год, говорят, в этот праздник мечты иногда сбываются.


– Мы ужасные люди, Дэнни, – тихо проговорила Хилари, – Стивен ушёл. То есть… Это я попросила его уйти. Потому что не смогла простить ему измену, на которую сама же его подтолкнула. А меня он простил. Он любил меня, Дэнни, он хотел прожить со мной всю жизнь.


– Хватит, пожалуйста, – Уолтерс махнул рукой и случайно коснулся пальцев Хилари, – Ответь мне на единственный вопрос, просто – да или нет, и даже если потом ты попросишь меня уйти, я уйду, но буду знать ответ: ты любишь меня?


Хилари помолчала, глядя на пальцы Дэнни, накрывшие её ладони, затем посмотрела ему в глаза.


– Да.


В начале февраля было холодно, Хилари постоянно мёрзла, и даже огромные, толстой вязки, свитера её не согревали.


Было раннее утро, когда она вышла из кабинета доктора Крэнтона, врача – гинеколога. Натянув рукава до кончиков пальцев и сложив руки на груди, Хилари шла к своей машине, глядя под ноги и ничего вокруг не замечая.


– Хилари! – воскликнул кто-то прямо над её ухом, Хилари подняла голову и увидела перед собой Кэтти.


– Привет.


– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась подруга.


– Я была у врача.


– О, я тоже иду на осмотр. В этой клинике прекрасные стоматологи, а ты у кого была или это секретная информация? – улыбнулась Кэтти.


– Я беременна, Кэтти. Только что узнала.


Подруга вмиг посерьёзнела.


– О, Господи! А Стивен знает? То есть, ты ему скажешь? Я думаю, надо сказать, хоть вы и разошлись, всё-таки, он отец.


Хилари не хотелось лгать.


– Он не отец.


– У тебя есть кто-то? Ты ничего не говорила.


– Это… Это была ошибка, хоть так и не говорят о детях. Чёрт, ужасно хочется курить.


Кэтти озадаченно на неё посмотрела.


– Что ты такое говоришь, Хилари? Конечно, ты вправе… Боже, что я несу?.. Ты его оставишь? Ребёнка, я имею в виду?


– Да, я же совсем одна.


– Это неправда, у тебя есть я, например, и я всегда тебя поддержу, ты всегда можешь на меня рассчитывать.


Хилари кивнула. Что бы Кэтти сказала, если бы узнала, что это ребёнок Дэнни?


После того дня они с Уолтерсом больше не виделись, тот настаивал, звонил, умолял о встрече, но Хилари была непреклонна: что-то сломалось в ней после того, что произошло между ней и Дэнни… на том же самом диване, на подушке, от которой пахло чужими духами… И ещё Маргарет не выходила у неё из головы, эта юная девушка, вышедшая замуж по любви, полная надежд и уже, по прошествии всего полугода, обманутая.


Спустя две недели Хилари позвонил Стивен, предложил встретиться, и она не смогла ему отказать, хотя уже знала всё, что он ей скажет, и что ему на это ответит.


Стивен хотел всё вернуть, простить и забыть обиды, жить, как прежде, ведь они семья, они любят друг друга и у них столько общего. Хилари видела, как нелегко дались ему эти слова, как нервно ломал он собственные пальцы и с грустью смотрел ей в глаза. Кажется, он даже постарел за то время, что они не виделись.


Живота ещё не было заметно, и Стивен ничего не знал про ребёнка, а Хилари не сообщила ему об этом. Невозможно забыть все обиды, эту, последнюю, Стивен не простил бы ей никогда. Она ответила «нет», как и предполагала. Точка поставлена, и Стивен уже стал её прошлым.


Лишь в марте Хилари решилась рассказать обо всём Уолтерсу. Она набрала его номер телефона и долго ждала, когда тот возьмёт трубку, наконец, Дэнни ответил. Она никогда не слышала его голос таким, разве что когда, почти восемь лет назад, она попала в аварию и оказалась в больнице.


– Дэнни, я хотела с тобой поговорить, – произнесла она неуверенно, чувствуя, что позвонила совершенно не вовремя.


– Хилари, я не могу сейчас… Встретимся позже, если это может подождать.


– Что случилось?


– Маргарет сбила машина. Я в больнице.


– Как она? – встревожено спросила Хилари.


– Она… – Уолтерс вздохнул, – Потом, Хилари, потом…


И он положил трубку.


Хилари в растерянности стояла посреди комнаты. Немыслимо… Неужели что-то подобное могло произойти с этой девушкой?


Она позвонила Кэтти.


– Хилари, у нас несчастье, – сказала подруга без предисловий, – Маргарет, – она запнулась, но взяла себя в руки, – в больнице. Мы все здесь, Мэтью только что уехал – дела… Дэн просидел около неё всю ночь, я пришла рано утром, как только узнала – он не мог до меня дозвониться. Господи, – произнесла она сквозь слёзы, – что я буду без неё делать?


– Зачем ты так говоришь, Кэтти? – сердце Хилари сжималось от жалости, – Я уверена, ей помогут, она…


– Ты не видела её, Хилари! – закричала Кэтти, – Извини. Ты не представляешь, как мне тяжело…


– Хочешь, я приеду? – в этот момент она действительно совершенно забыла о Дэнни.


– Да. Мэтью уехал, и я просто не могу…


В коридоре отделения реанимации Хилари столкнулась с Дэнни. У него было какое-то серое лицо и, словно стеклянные, глаза. Хилари непроизвольно взяла его за руки, а Дэнни крепко её обнял.


– Хорошо, что ты пришла, – произнёс он ей в ухо.


В этот момент в коридоре показалась Кэтти. Дэнни и Хилари отпрянули друг от друга. Она никогда прежде не видела, чтобы у подруги было такое лицо, да его на ней и вовсе не было. Кажется, она ничего не заметила, вряд ли, Кэтти вообще могла сейчас что-либо воспринимать, кроме состояния здоровья своей собственной дочери.


Они втроём прошли к палате, сели на лавочку напротив двери.


– Как это произошло? – осторожно спросила Хилари.


У Кэтти затряслись губы, и она закрыла руками лицо.


– Выйдем, – предложил Дэнни, – покурим, я расскажу.


– Да, – словно очнулась Кэтти, – но только не здесь, не могу об этом говорить, – и вдруг добавила:


– Хилари, тебе ведь нельзя курить.


Дэнни бросил непонимающий взгляд на Кэтти, а затем перевёл его на Хилари и замер, точно пронзённый молнией.


– Ты что, беременна?


Хилари взглянула на Кэтти и зашагала в сторону выхода. Уолтерс шёл следом.


Когда они вышли на улицу, Дэнни спросил:


– Да или нет?


– Да.


– Он…?


– Твой, да, – снова кивнула Хилари.


– Почему ты не сказала раньше? Почему именно сегодня?! Господи!… – он пнул ногой стену здания, возле которой они стояли.


– А что бы изменилось?


Он посмотрел на неё, словно увидел впервые.


– Ничего, – немного помолчал и продолжил:


– Вчера после работы мы должны были встретиться в кафе, – он резко провёл ладонью по волосам, а затем стукнул кулаком по водосточной трубе, – Чёрт! – Хилари смотрела на него взволнованным любящим взглядом, – Сейчас я успокоюсь… – он вздохнул, – ты не против? – спросил он, вынимая сигареты. Хилари помотала головой, Дэнни закурил и продолжал:


– В кафе я хотел ей сказать, что мы должны расстаться. Как это глупо!


Хилари показалось, что в глазах у него блеснули слёзы.


– Я мог бы сказать об этом дома!.. Мог бы…


Хилари коснулась его руки. Он вдруг остановился и посмотрел ей в глаза.


– Прости, что накричал на тебя. Ты же не знала, что произошло, и вообще это не имеет к тебе никакого отношения.


– Я понимаю, – кивнула Хилари и обняла его.


– Как хорошо, что ты здесь, – шептал он ей на ухо, – как хорошо…


Когда они вернулись, Кэтти не было в коридоре. Дэнни и Хилари заглянули в палату через окно, расположенное рядом с дверью. Кэтти сидела возле кровати, сжимая ладонь Маргарет в своей. Что-то изменилось в лице Кэтти, отчаяние уступило место опустошённости, граничащей с каким-то невиданным доселе смирением. Хилари почувствовала неладное, она бросила на Дэнни испуганный взгляд, тот ответил ей тем же, страшная догадка возникла в голове у обоих, и в эту секунду откуда-то сзади послышалось деликатное покашливание. Они обернулись и увидели лечащего врача Маргарет. Выражение скорби на его лице подтвердило их опасения. Доктор произнёс то, что полагается говорить в подобных случаях, Дэнни не дослушал его до конца, вбежал в палату. Хилари была не в силах наблюдать за происходящим, на подкосившихся ногах она сделала шаг до скамейки и тяжело, словно тело перестало ей подчиняться, на неё опустилась. Через минуту из палаты вышла Кэтти. Хилари поднялась ей навстречу, но та остановила её жестом, устремив на её взгляд, полный ненависти.


– Как вам теперь удобно, да, Хилари? – спросила она не своим голосом.


– Что? – не поняла та.


– Дэн свободен, без всякого развода, и у вас даже будет ребёнок.


Хилари никогда, даже изменяя с Уолтерсом Стивену, не ощущала себя так настолько противно и мерзко. Да, наконец, всё разрешилось, и они с Дэнни теперь, наверное, будут вместе, но это стечение обстоятельств, просто желания исполнились не так и не вовремя. И никто, никто в этом не виноват!…


Хилари не знала, что ответить Кэтти. Может быть, потом, спустя какое-то время, они снова смогут общаться… Но Хилари в это не верила. Трагедии сближают людей на всю жизнь или отталкивают навсегда.


– Ты знаешь, – отвернувшись от неё, вдруг произнесла Кэтти, и голос её смягчился, – Маргарет звонила мне вчера утром. Я была загородом, и со связью что-то случилось, вероятно, поэтому Дэн долго не мог до меня дозвониться… – она вздохнула, – Она… У неё был расстроенный голос, она говорила, что Дэн будто сам не свой, будто замкнулся в себе и постоянно о чём-то думает. Она подозревала, что у него кто-то есть, и даже спрашивала, но он отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Утром, перед тем, как уйти на работу, он предложил ей встретиться вечером в кафе. Она всё поняла. Они не часто так встречались, да и вообще куда-то ходили. Господи, я же предупреждала Маргарет, что он её не любит!.. – немного помолчав, она продолжила, – Потом она позвонила мне, говорила, что, наверное, Дэн собирается от неё уйти, спросила, что ей делать, я успокаивала её, старалась подбодрить, убедить, что ей это кажется, в общем, плела всякую чушь, в которую сама не верила. Свидетели произошедшего говорили, что она шла через дорогу, ничего не замечая, почти бежала, и что она сама виновата в том, что ее… сбила машина.


Хилари хотела обнять Кэтти, но та от неё отмахнулась.


– Не надо. Я больше никогда не хочу тебя видеть. У моей дочери должен был быть ребёнок от Уолтерса, теперь у неё больше никогда ничего не будет, и её никогда больше не будет.


– Кэтти…


– Молчи, Хилари, пожалуйста. Я видела, как вы обнимались с Дэном в коридоре, я начала подозревать что-то ещё с тех пор, как вы со Стивеном были в нашем загородном доме. Я чутко сплю, и когда вы с ним ругались на кухне, услышала какой-то шум, проснулась, решила выяснить, что происходит, спустилась вниз и, поняв, что вы выясняете отношения, тут же ушла к себе в комнату. Но до меня донеслись отдельные фразы, и потом я всегда видела что-то странное во взглядах, которые муж моей дочери бросал на тебя, – она вдруг прервала сама себя, словно потрясённая какой-то мыслью, – Так это он, тот самый твой ученик, о котором ты как-то рассказывала? – и её глаза расширились от внезапной догадки.


Хилари ничего не ответила, она лишь смотрела на Кэтти полными слёз глазами, а в горле стоял ком. В коридор вышел Уолтерс, печально и как-то виновато посмотрел на Кэтти, та, будто не заметив его, с омерзением взглянула на Хилари и скрылась за дверью палаты. Дэнни сел рядом с Хилари, с отрешённым видом прислонился к стене.


– Как теперь с этим жить? – спросил он каким-то безжизненным голосом.


– Не знаю, – ответила Хилари.



Конец