Девяносто третий [Алексей Борисов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (41) »
Алексей Борисов Девяносто третий
Повесть о свободе выбораНам, раз мы эту кашу заварили, нужен теперь не порядочный человек, а такой, который сможет победить.
Роберт Пенн Уоррен «Вся королевская рать»
Пролог 10 сентября 1993 года, пятница Лицо человека из самолета показалось ему знакомым. Немолодой, поджарый мужчина был, как и его спутники, одет в камуфляжный костюм без погон. Он не произнес ни слова за всё время, пока спускался по трапу и садился в поданную к нему «Волгу». Пассажиров на специальном борту оказалось только трое. Смотрелись они, действительно, как люди, собравшиеся на охоту. Ни багажа, ни ручной клади у гостей из Москвы не было. Начальник охраны сам проследил за тем, как «Волга» миновала КПП и выехала за пределы заводского аэродрома. Автоматические ворота за ней закрылись. – Всё на сегодня? – спросил дежурный, сделав запись в журнале. – Вроде да, – кивнул начальник охраны. – Больше никого не ждем. – Тогда хороших выходных. По гребню кирпичного забора тянулась колючая проволока. Стену украшала поблекшая надпись «Мы придем к победе коммунистического труда!» Начальник охраны прошагал мимо нее к заводоуправлению. Очутившись на рабочем месте, он выдвинул нижний ящик письменного стола и перебирал старые газеты, пока не остановился на одной из них. Его внимание привлекло крупное фото на первой полосе. Он мысленно сравнил черно-белое изображение с увиденным лицом. Потом снял трубку и набрал номер. После пятого гудка ответил тихий баритон. – Слушаю вас. – Николай Олегович, привет, дорогой! Как хорошо, что застал тебя. Поболтать бы еще разок. О доме, о семье. – Привет! Я с удовольствием. Когда? – Минут через двадцать смогу. – Идет. На старом месте. Их разговор слышал еще один человек. Он сидел внутри серого здания, которое уже лет шестьдесят занимало добрую половину квартала в центре города. Аппаратура, установленная здесь и работавшая круглые сутки, позволяла скрытно подключиться к любому телефону в радиусе нескольких километров. Тем же вечером, но чуть позже, о звонке доложили хозяину кабинета на верхнем этаже серого здания. Это известие заставило его задуматься. Говорить со своего аппарата он не стал, а воспользовался обыкновенным таксофоном на пересечении соседних улиц. – Фёдор Михайлович, надо встретиться…
Глава первая 13 сентября, понедельник
– Ты про колонку не забыл? – Какую колонку? – Из комитета по имуществу. – Как партийцам в помещении отказали? – Ну да. – Помню, сдам сегодня. – Смотри, не подведи, – зам главного редактора Валерий Тихонович кивнул и опять зашелестел бумагами. Алексей сделал серьезное лицо и продолжил свой путь к столу шефа. Главный редактор еженедельника «Народная трибуна» сидел в дальнем углу общей редакционной комнаты. Над ним, как икона, висел портрет Михаила Сергеевича Горбачева. Стол и приставная тумбочка были, как всегда, завалены еще не прочитанными материалами и рукописями внештатных авторов. Шеф по привычке мял пальцами незажженную сигарету, держа ее на уровне лица. Крошки табака попадали ему в бороду, падали на какой-то документ с фиолетовой печатью. – Добрый день, Станислав Петрович! – Привет, привет, – пробормотал шеф, пожимая Алексею руку. Портрет первого и последнего президента СССР имел свою историю. Шеф купил его в магазине канцтоваров на Крещатике 19 августа 1991 года, услыхав по радио о создании ГКЧП1. Станислав Петрович ездил тогда в Киев к родственникам. Покупку он нес перед собой, как на демонстрации, и толпа молча расступалась перед ним. Когда революционные страсти утихли, Михаил Сергеевич занял свое место в редакции. Вешать рядом с ним портрет Ельцина шеф не стал. «Наш крестный отец», – пояснял Станислав Петрович, указывая на главу бывшего Союза. Доля истины в его словах, безусловно, была. Еженедельник, как и масса других непартийных и негосударственных газет, появился на свет благодаря закону о печати, принятому при Горбачеве. В полном наименовании «Трибуны» гордо значилось слово «независимая». – Все явились? – Все. Четырнадцать ноль-ноль, можем начинать, – бойко отозвался Валерий Тихонович. – Кто обозревает? – спросил шеф. Обозревал старший корреспондент Авдеев, перешедший в «Народную трибуну» из многотиражки производственного объединения «Экскаватор». Он взял свежий номер, нацепил очки и добросовестно принялся за дело, отмечая достоинства и недостатки всех публикаций подряд. Алексей слушал его невнимательно. На своих первых планерках он благоговейно относился к этой церемонии, потом научился отделять главное от второстепенного. В отличие от других коллег, работал он не с первых дней от основания газеты, но успел обрести несколько особый статус. Деление на отделы в редакции было условным, однако старшие корреспонденты, которые считались их заведующими, получали больше, чем обычные
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (41) »
Последние комментарии
2 часов 11 минут назад
2 часов 31 минут назад
2 часов 56 минут назад
3 часов 35 секунд назад
12 часов 31 минут назад
12 часов 34 минут назад