Цвет будущего [Патил Гюв] (fb2) читать онлайн

Цвет будущего. Ничто.      Цвет будущего. Ничто.

                         Сезон охоты открыт.

– Что-то я засиделась. – Встала из-за стола Глория, убрала чашки..

– Сумерки. Может останешься у нас? – Подруга, с которой Глория встречалась каждую неделю для сплетен совместно с вязанием.

– Нет, нет. Я не хочу докучать, да и кошку покормить надо. – Сказала она.

– Да не говори глупостей, оставайся….

– Не-ет, спасибо, правда. – Направилась в коридор за платком.

В Кеми уже весной становится жарко, но ночью холоднее зимнего утра.

– Давай такси вызову? – Взяла телефон в руки и начала листать контакты.

– Нет. Сама дойду, тут же не далеко. – Она заметила, что подруга хочет возразить и продолжила, – у меня с собой шокер, показать? – Глории 68 лет, старается поддерживать себя в форме пробежками и косметикой. Когда волосы приобрели седой оттенок, стала краситься в платиновый раз в два месяца.

Сам город Кемь числиться низкой преступностью, но с наступлением лета смертность возрастает в десятки раз. Полиция считает, что в городе орудует банда, похищает людей и убивает, скидывая останки в реку. Длятся эти ужасы уже пятый год. Никаких следов убийцы не оставляют. Полиции неизвестно насиловали ли жертв.

– Уверена?

– Пока.

– Ладно, давай. Пока.

Шла по темной улице, Глория вспоминала сына, его пьяные выкидоны, как ругалась с ним часами, она убила его. Нет-нет, он умер во сне из-за смертельной дозы алкоголя, не по моей вине, не из-за снотворных, которые давала каждый раз, когда мы ругались.

Фонари летом не работают. Всё никак не наладят проводку. Если включить уличные фонари, все мигом перегорят.

Вглядывалась в темноту убедится, что там никого нет и продолжила перебирать ногами в сторону своего дома. Хорошо, что не осталась, опять бы пришлось слушать ворчание её старика. У крыльца Глория, проверила нет ли в округе кого и стала рыться в глубокой сумке. Что ж заранее не выложила, дура. Когда уже иссекали силы на поиски, нащупала бронзовый ключ.

В доме сбросила верхнюю одежду, разложила и пошла на кухню. Я себя накручиваю. Где моё снотворное? Когда успело закончиться. Включила свет и лампы полопались на кухне, к счастью выключатель в коридоре. Может скачек электроэнергии. Глория обошла стекло и открыла холодильник и в верхнее веко прилетел осколок. Она кричала от боли и от страха…

– Вам помочь? – Голос шел из зала.

– Кто…кто здесь.

– Я электрик, мэм. В вашем районе был скачок энергии, увидел вас и решил сходить предупредить.

Я закрывала дверь, закрывала на замок, повернув два раза.

– Спасибо, я…буду иметь ввиду. Можете покинуть мой дом, иначе…а-а-а… – она вытащила стекло и глаз залился кровью, начал гореть с пульсирующей болью доходил до головы.

– Ну что вы?! Мне не сложно. – Шаги направились к ней.

– Стойте, – попытавшись встать, боль усилилась, всё вокруг кружилось, и она упала на колени.

Глория посмотрела в коридор на дверь, потом на сумку у вешалки, там телефон. Поползла маленькими шашками, но быстро перебирая. Бросила взгляд на зал и увидела у прохода двухметровую тень. Вскрикнула, пыталась встать, но он ей помог, подхватив за локоть.

– ПОМОГИТЕ, кто-нибудь… – кричала она.

Взглянув ему в глаза отчетливо виднелись голубые глаза, цвет морей у побережья жарких стран.

– Я лишь хочу помочь.

– Я вызываю полицию. – В отражении зеркала, стоявшем на против них, она заметила светящиеся желтые глаза.

Подняв взгляд на него, Глория кричала: её сын пихал ей в горло таблетки, рот наполнялся словно водой, уже невозможно было дышать, капсулы застревали в горле. Она смотрела в его глаза, пока сын связывал её. И потащил в чащу леса.

             Колба (0,001%). Лето.

«…Мне кажется, что вы забываете в каком веке МЫ живём. МЫ, вашу мать, живем в двадцать первом веке. В веке новых технологий, открытий, перспектив, новых историй…» – Слова сорокалетнего мудреца подшофе.

– Зачем мы здесь?

– Тут не просят паспорт. Возьмём пару бутылок и уйдем. – Влад сам был в ужасе, от места, где в любое время может начаться драка.

– Первый день лета, а ты уже нарываешься на проблемы. – Сказала Фредова, друг детства.

– Не нагнетай.

Два подростка: один лет шестнадцати, высокий дрыщ, другая четырнадцати, мелкая, которая выглядела еще младше; подошли к стойке.

– Можно четыре бутылки перони.

– Тебе есть восемнадцать?

– Да. – Насколько мог выдал уверенности.

Мужик заглянул под стойку и стал греметь бутылками.

– Ну держи, – он протянул черный пакет, где звякали бутылки, – 300 рублей. И за молчание, что малолетки шастают по барам.

– Грабёж. – Прошептала Она.

Влад молча протягивает все деньги, которые копил две недели и говорит:

– Это всё, что у нас есть…пожалуйста.

На столе лежала лужа монет и 180 рублей. Видно было он хотел спросить сколько тут, но Влад опередил:

– Здесь триста рублей.

«…нахуй политиков, которые никак не улучшают нашу жизнь; – работники после утомительного дня, находят силы кричать в ответ радостно-гневные одобрения, – нахуй государство, которому нужны бездумные рабы, солдаты, пушечное мясо…» – Два подростка смотрят, как люди толпятся у миниатюрной сцены, поднимая руки и задевая друг друга.

Это заметил, и мужик у стойки и говорит:

– Проваливайте. – И забрал деньги.

Фредова рванула к выходу, Влад схватил пакет и пошел, оглянувшись убедиться, что правильно понял. Мужик сердито уставился, и я вышел.

«…вы сонные мухи, не сражайтесь друг с другом, система… сис-те-ма…враг». – Едва доносилось крики, шум драк перекрывал.

– А ты боялась. – Иронично подметил. – Пошли за Анной.

Стоял прохладный день с переменной облачностью, любимая погода, которая длилась первые две-три недели. Путь до Анны составлял 12 минут, за это время её мама напечатала две страницы отчета по финансам компании Олтэк, а отец разрушал здания свиньев в злых птицах на посте директора этой компании. Они шли подменить няню, работающую до 16:00, два часа девочка гуляет с нами, пока не придет отец (через два часа), а следом через два часа мать.

На крыльце:

– Прикрой, няня заметит. – Сказала она.

Дверь открылась.

– Вы опоздали.

– Сейчас…на три минуты.

– Мне платят за 6 часов и не минутой больше. – Она раздраженно потопала к машине.

Ребята вошли в дом. Влад, закрывая дверь, бросил на неё взгляд и пожалел. По лестнице спускалась Анна: белокурые волосы развивались на бегу, серые глаза горели детством, платье в розовый цветочек, балетки и…она спотыкается и падает, но Влад успевает её поймать.

– Ты в порядке? – Анна вцепилась в него и не хотела отпускать. – Я тоже рад тебя видеть.

– Что натворила сегодня? – полюбопытствовала Фредова.

– Игралась с едой, я сказала сироп сильно сладкий, а она сказала, чтобы не привередничала. Ну я и стала кидаться в неё.

– Какая ты грозная. – Сказала она.

– Не сюсюкайся со мной. Мне уже семь.

– Ну что? Пошли в кино.

Кинотеатр, был единственный в городке, но все равно мало кто ходил туда. Само здание выглядело прилично, в четыре этажа, серое, где показывали разные, но провалившиеся фильмы в прокате.

Они шли по Бродвею (главная улица, где происходило многое).

– Я в конце месяца уеду.

– Куда?

– Во Флориду. Папа сказал там много экзотики.

– Жаль, что так рано. Я в июле, мы купили билеты на остров Харбор. Это розовый остров. – Сказала Фредова.

– Правда? Почему?

– Маленькие осколки раковин, кораллов и каких-то организмов которые имеют красновато-розовый оттенок. Зрелище невероятное. – Она не хотела разговаривать с малявкой и сменила тему, – говорят, нашли труп старухи в реке?

Оба замотали головами.

– Слышала, это Глория Фичер, лишившаяся первого сына в восемьдесят пятом году. – Друзья смотрели в оба глаза на неё. – Говорят, что это по её вине, хоть и не доказано. Типа она подсыпала снотворное в алкоголь.

– Кто говорит? Твои тупые сплетницы…

– Пошел в жопу, жироногий.

– Сама иди, навозница херова.

Анна смотрела себе под ноги и погрузилась в свои мысли, не необращая внимания на ссору. Бетон переходил на асфальт. Влад купил три билета на фильм «Река десятерых» и старался не светить пакетом.

– Это ужастик? – спросила малютка, сообразив грустную маску.

– Нет. Триллер и не более. – Она колебалась. – Если будет страшно, ты крепко меня обними и подумай о цветном солнце и теплом море. – Сказал он.

– Хорошо.

Не зная какой ряд указан в билетах, сели на последний ряд и приготовились к магии.

Фредова достала бутылки и протянуло ему.

– А мне?

– Ты мелкая. – Анна посмотрела на Владислава, но тот не поддержал её.

– Маленькая. Может через год!

В фильме главная героиня, фриковатая девушка с социальными проблемами, которая сдружилась с лесной женщиной. Влад отпил прохладного пива и стал рассуждать насколько плох этот фильм: характер девицы не раскрыт, старуха манипулирует дурой как вздумается, кстати ведьма, нет четких… да, слабые предпосылки, причин почему карга хочет убить девку, просто «потому что». В итоге ритуал произошел, «десятая ведьма» убила десятую жертву, но ничего не произошло, и она смирилось, что конец света не настанет от её рук, а от рук дочери, наверно.

Титры:

Главные актеры:                         Главные актеры:

Лилия Сморозьева, Моторо Ланюк, Бобби Браун, Тимоти Шаламе…

– Вообще не страшный, я два раза заснула. – Сказала Фредова, но с её мнением не согласится маленькая подруга, которая пару раз мертвой хваткой цеплялась за Влада и ближе к финалу села ему на спину.

Он выкинул пакет с пустыми бутылками в урну и смело направился в туалет, а дальше двинулись провожать Анну, делясь впечатлениями.

– По мне фильм никакой, хороший актер не спас бы положение, корень зла в сценарии…– говорил он с паузами.

– Анна, кто это? – спросила Фредова, смотря как кто-то пытается войти в пустой дом Викандеров.

– Я не знаю, может почтальон?

– Почтальоны в дом не ломятся.

Они открыли калитку.

– Эй, что вам нужно? – Спросил Влад.

– Я…о-о-о… Я как раз пришел поговорить с тобой Анна.

– Я вас не знаю.

– Конечно, не знаешь. Я Мэт Викандер, далекий родственник. Я разговорил с мамой на счет твоего переезда… – смотрел в оба голубых глаза тощий с сединой мужчина.

– Чушь… Аделаида никогда бы не отдала дочь какому-то далекому родственнику. – Последние слова она сказала, как можно грубее.

– Попридержи язык… в прочем, давай те поговорим в доме!

– В каком веке вы живете? Убирайтесь нахер или мы вызовем полицию за проникновение на частную территорию. – Он пошел на них.

Обе сжали руку Влада и потянули в сторону, чтобы он мог пройти. У калитки мужчина остановился:

– Будешь трепать языком в таком же духе, не удивляйся от ножа в глотке. – И быстро зашагал по тротуару.

Фредова сглатывала слюну и все не могла напиться, горло только сильнее пересыхало.

– Пошли в дом. – Сказал Влад.

Дождавшись отца, рассказали ему о произошедшем.

– Родственник дальний есть, но он живет в десяти тысячах километров и не о каком переезде не было и речи. – Сказал он. – Вас разыграли неудачники.

– А…

– Если он вернется, позвоните мне. – Высокий полный мужик пошел к холодильнику.

– Ладно, мы пошли.

– Пока-а… – грустно растянуло Анна.

– Зачем незнакомцу так разыгрывать? – Размышляла вслух Фредова.

– Может он педофил или чего похуже. – Он следил за её реакцией, – главное мы знаем, что он знает её, а значит следит за ней.

– И что…что мы будем делать?

– Если еще раз увидим его около дома, позвоним в милицию… – он оглянулся и увидел того мужчину, выходящего из магазина вещей «все за 34 рубля». – смотри, это он. Проследим за ним.

У Фредовой в голове крутилась мысли «зачем? Не стоит этого делать…».

Он зашел в переулок, они следом.

– Тупик. Но…но где он? – Влад подумал, что мужик прячется за мусорным контейнером. – Выходи, мы знаем, что ты здесь. – Он смело шагал в тупик, а за ним трясясь шла подруга.

– Не надо, Влад, пошли отсюда… – шептала она и буквально чувствовала отторжение и…каждый шаг давался тяжело.

– Знаете? – насмешливый голос шел отовсюду. – ВЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТЕ. – Раскат голоса оглушил их.

Не могли сдвинуться с места, словно приклеились. И правда, куда не посмотри везде текла густая прозрачная субстанция. Они сняли обувь и побежали как им показалась, на самом деле сделали два шага и вновь приклеились. Он вышел из укрытия и направился к ним. Фредова со слезами на глазах стала кричать, звать на помощь, а Влад пытался разглядеть мужчину, угрожая ему:

– Если вы с нами что-то сделаете, об этом все узнаю и вас посадят, пожизненно… – мужчина вышел на свет, он испускал прозрачную жидкость, будто таял на солнце его перекосило, на мгновение, лицо исчезло и осталась неестественно широкая улыбка, из рта вытекала рубиновая слюна, а кожа на нижней челюсти, словно тяжелый груз свисала и тут закричал Влад…

Очнулся, но не открывал глаза…пролежал минут 10, гремит звонок. Соскочил и побежал к телефону, понимаю почему-то, кто звонит.

– Дорогой ты в порядке? – спросила мама, увидев его полуголого с трубкой.

– Да, я…а как я…

– Тебя привез дядя Витя, сказал у вас солнечный удар.

– Солнечный удар? – Про себя повторил он.

– Удивительно, что вы оба отключились. Хорошо, что он вас вовремя заметил. – Телефон всё трезвонил.

– Мне надо ответить.

– Конечно. – Она направилась к раковине.

Влад отошел к лестнице.

– Фредова, не говори, что нам это приснилось. Просто…я не знаю…Алло, Фредова ты тут? – Он нахмурился.

– Конечно это сон, – говорит мужской голос, – наслаждайся им, ведь впереди ждет тьма, в которую ты нырнешь в ночь на 1 августа…

– Откуда вас мо-мой номер?

– Знаешь, почему так долго ждать? – Влад оттянул трубку от уха. – Кроме тебя еще сотнями надо запастись, куда входят все твои близкие. – Он отчетливо это слышал…

Колба (7,7%). Скукота.      Колба (7,7%). Скукота.

– Надо рассказать всё милиции, это преследование, его посадят.

– По идее да, но если нам не поверят то… – Они сидели у Фредовой, попивали чай на кухне. Отец смотрит телевизор в зале, а мать в фитнесс клубе.

– Что тогда? Намекаешь на доказательства? – спросила она.

– Я боюсь… что он почувствует силу безнаказанности, нашу беспомощность и…

– Я поняла…

Друзья отправились в магазин, закупались на ужин: семья Фредовой ждет гостей.

– Молодожены придут в гости. – Хвасталась она, но Влад не понимал к чему такой высокомерный тон. – Они прилетели из Великобритании и собираются тут обживаться. Ну и как мы…мама, знакомы, будут у нас гудеть.

– Они будут жить в нашей дыре? – возмутился он.

– Они хотят достичь всего сами, а не жить за чек дедушки. И мы ИХ встречаем.

– Какая честь.

– А у них есть дети? – полюбопытствовала Анна.

– Неа. – Фредова взяла миндальное молоко, – Ник такой красавчик…

– У тебя написано топленое молоко!

– Я себе беру. – Покраснела она.

Расплатившись, мы собирались разойтись

– Приходи, на ужин, если хочешь . Будет весело.

– Посмотрим.

Влад провожал Анну. Теплый еле заметный ветерок игрался с его челкой. Лиственные деревья величественно наблюдали, как и он за ними.

– Почему она позвала тебя, а меня нет? – спросила Анна-Мария.

– Ну что за вопрос, маленькая для таких ужинов.

– Вы устроите оргию?

Влад закашлялся.

– Что? С чего ты взяла? И где вообще об этой узнала?

– Мама разговорила по телефону, что готова устроить оргию, ведь та сучка будет только за, и жаловалась, почему лучшее достается другим и…

– Ладно, я понял. Ничего такого там не будет. Просто будем есть тяжелую еду, от которой у тебя будет пучить живот.

– Я могу посидеть за столом с водой.

– Ты мне не дала договорить, мест за столом не осталось.

– Буду стоять.

– Успокойся и отдыхай дома, там будет скучно, Уж в чем-чем, но в этом я уверен. – Он открыл калитку и остановился.

– Кажется, ты скоро умрешь! – Вырвалось у Анны, стоя спиной к Владу.

– Что ты сказала?

– Не умри со скуки. – Её улыбка пропала, когда она повернулась.

– Пока Анна, – в смятении и страхе, быстро зашагал в сторону дома.

Над головой летали и жужжали большие, внушающие страх потери крови, безвредные комары-долгоножки. Не питались, не имели цели, летают себе, проникая в дома и садясь на людей, живут свободно, ожидают смерти.

Владислав Юрьевич уселся на заправленную кровать, постель которой съехала в угол, образовав бугорки. Считал сколько до ужина времени, он осознал, что хочет кушать. Часа четыре. Время есть. Перекушу. Спустился на кухню. Посмотрел в окно: широкое зеленное дерево, в некоторых местах отсутствовала листва, напоминая ему большую уродливую голову с глазницами без глаз. Когда идет на кухню всегда смотрит на это дерево и, перебираясь по путине памяти, перекидывает на мысли о девушке, которая спрыгнула с единственного высотного здания в городе. Сделал себе бутерброд: как мог тонко нарезал хлеб, колбасу, сыр, помидор и намазал соусами; налил черный чай и включил огромный телевизор, который вещал мульт "Мегас экс-эл-ар". Но Влад не смотрел, не слушал, неважно, что комедийный мультик пытался завлечь экшеном, Влад смотрел себе под нос думая, как много смысла в жизни или смысл в смерти?! Еще чуть полежал и пришло время собираться для похода в гости.

Джинсы? Слишком неформально. Школьные брюки – слишком формально. Черные джинсы, подчеркивающие достоинства и скрывающие недостатки, то есть не обтягивающие, но и не широкие – идеально. Футболка? Нет. Рубашка в цветную клетку и… Он обратил внимание на кардиган, висевший в конце шкафа, который раз за год надел. Пойдет. Вышел Влад рано, поэтому шел по длинной дороге и как можно медленней.

Он раскашлялся, думал, что завтра уже сляжет с болезнью. Еще одной причиной идти по длинной дороге, это не встретить Анну с грустью в глазах, в окне дома. Боже, какая же хорошая погода в этом месяце, так прохладно. Он пытался вспомнить из уроков по географии, почему в один месяц одна погода, в следующие другая; из-за ветреных потоков и чего еще. Не помню, это было "так давно".

Уже у порога Владу пришло озарение, что нужно было что-то взять, там гостинцы, что угодно. Он не стучал, а стоял как вкопанный и думал что делать: время есть, но дверь распахнулась, к которой уже направлялись гости, вылезли из такси.

– Владик, ты пришел все-таки, ну проходи. – Сказала миссис Телкер, – Алиса и Джордж Тейлоры, как похорошели с прошлой встречи…

– Пошли, поможешь расставить тарелки, ты так рано, как и они. – С улыбкой сказала Фредова.

Он молча переступает порог и видит у себя на левом плече нетающий снег – перхоть; и давай яростно стряхивать с одного плеча, с другого, всю одежду помял. И видимые недожемчуга легли на сверкающий ламинат. Голова чесалась, но перетерпел, чтобы не повторять процессию.

Он говорит:

– Извини, я забыл принести к чаю…

Она говорит и потирает нос:

– А я забыла тебе напомнить, – вновь улыбается, той улыбкой ради которой совершают подвиги, – ничего страшного, у нас и так много еды. Сядешь по правую сторону от меня.

Раскладывали тарелки, блюда ставили на овальный стол: запеченное белое мясо птицы, уха и вареный лосось рядом, кальмары, бутерброды с анчоусами, соки, шампанское.

– У вас много рыбы…

– Ой, я забыла сказать маме, блин. – Она поднесла руку ко рту, – где- то были таблетки от аллергии, я найду и дам тебе, если вдруг что.

– Угу.

Итак, все за столом и уха у всех в тарелках.

Миссис Телкер говорит:

– Черт, недосолила, да и воды много…

– По мне вкусно.– Сказал Джордж и его невеста согласилась, как и все за столом, сидящие, кроме Владика, он промолчал.

Миссис Телкер говорит:

– Не удалась уха, могло быть лучше.

– Хватит, заладила. – Сказал Иоан Телкер, – лучше скажи, Алиса, где ты работаешь?

– Ну, на данный момент не работаю. А так, занимаюсь писательством.

– И какая стилистика? – Он с жадностью опустошил тарелку, пока у других оставалась полной.

– Разговорный, художественный… – она, наконец, попробовала мясо рыбы, которое с усердием игнорировала в тарелке, – а вообще все.

– И как, продаются? – Иоан потянулся разделывать рыбу, пока миссис Телкер наблюдала за Владом.

– Ты не притронулся к ухе. – Возмущенно смотрела она.

– У меня…

– Мам, у него аллергия на рыбу.

– Серьезно?! На всю!? – она приложила руку к груди. – Надо было сразу сказать. Давай тогда налажу мясо, будешь? – Она привстала и широкими глазами смотрела ему в душу, конечно будет, никуда не денется.

– Да.

– Сейчас… – миссис Телкер встала и… раздался гогот мужа; вслушалась в разговор.

– Так ты пишешь для подростков и не одной книги не опубликовала?! – Он засунул кусок мясо в рот и лишь два раза прожевал и проглотил, словно большую жвачку. – Женская логика. Писательница.

Миссис Телкер убрала тарелку Влада на кухню и заметила, что водка открыта, нет она наполовину пуста. И как я сразу не догадалась, столько лет не догадывалась… или давно поняла и смирилась. Мать-жена, всепрощающая женщина вернулась за стол и положила большой кусок птицы Владу, разлила соки…

– А где вы собираетесь жить? – Спросила Фредова, зная где.

Мать-жена, гордая женщина остановилась у стакана мужа и подлила сок, сильно наклонившись, приобняла за плечи и прошептала:

– Я думаю, тебе хватит, ты же не хочешь сцен, верно? – Он нахмурился и вся его весёлость испарилась, как в кровь всасывается спирт. Она села на свое место, налила себе клюквенный сок и не спускала взгляда с мужа, который избегал её.

– Чем планируете заниматься? – спросила миссис Телкер, не давая ответить. – А то у нас в городе много пустых профессий. – Смотрела прямо в глаза Джорджа, – или вы по стопам своих родственников? – Она намекала на методы его семейства, как разоряли каждый город в который приезжали; её настрой изменился, она почувствовала власть и хотела увидеть возмущение на физиономии Джорджа, как напрягаются мышцы скул…

– Продам свои активы рекламодателям, – он сжал зубы, сделав скулы неотразимыми, мать-жена закинула ногу на ногу, ощущала возбуждение ниже живота, – или в юристы, или адвокаты…

– У Джорджа два высших по юриспруденции и маркетингу. – Влад смотрел на её светло голубые глаза, он наслаждался красотой миссис Тейлор.

Фредова положила руку на ладонь Джорджа и ехидно улыбнулась. Мать это заметила как и Влад. Джордж Тейлор посмотрел на её ладонь, потом на миссис Телкер и грубо убрал руку со стала.

Он говорит:

– Я слышал, вы поедете на розовый остров. Мы будем ждать фотоотчет отдыха.

– Да, обязательно. – Сказала Фредова.

Влад принялся пробовать мясо, разрезая минут пять, и думал, что запах морской пищи, а тут целый пар из рыбы выходил (дух), не убил его, ведь стенки горла уже зудили.

Миссис Телкер говорит:

– Сегодня официально развелась семья Персидских. Полгода пытались. Так что они могут к нам заглянуть.

– Почему? Такая красивая пара и не скажешь на них ничего плохого. – Сказал Джордж.

– Он не удовлетворял её в сексе, – подал голос мистер Телкер, – а она не хотела играть в ролевые игры. – Повисла тишина, все набивали рты. Владислав пытался придумать причину покинуть стол да и выпить чертов лоратодин, иначе он сойдет с ума (или помрет) от зуда в горле и носу.

– У нас такой проблемы нет, – парировала Алиса Тейлор, – мы практикуем разные позы, игрушки и…

– Давай-те не будем обсуждать вашу половую жизнь при детях. – Она раздвинула ноги и пододвинулась.

В кардигане было жарко, я чувствовал как пот скатывался с подмышек к бокам, допил сок и встал направляясь на кухню "за морсом". Достал таблетки и положил в рот и…

– Ты извини, если что-то не то сказала, просто со мной такое бывает, подхвачу глупость и буду её нести пока не остановят.

Он говорит, приклеив таблетки к нёбу:

– Ничего страшного не произошло. – Он улыбается, ожидая когда она уйдет, но девка стоит как вкопанная.

Смотрит в сторону, потом на неё и говорит:

– Мне надо тут…э-э-оттереть пятно.

– Ладно, не буду мешать, я в этом деле не советчица. – Засмеялась, показывая ровные зубы, украшающие лицо, улыбка.

Открыл кран и понял, что в доме кромешная тишина, быстро набрал в стакан воды и сделал два больших глотка, потом еще и еще.

Неуверенными шагами вернулся за стол. Молча ели. Тарелки с свистели от касания вилок и ножей, оркестр дополняли звуки жевания разваренного и другого жесткого мяса, глубокие глотки напитков и содрогание воздуха после освежающего сока. Миссис Телкер думала как будет отдыхать в ванной полной пены, в мягкой постели, когда закончиться "автократия".

– Надеюсь, в городе есть чем завлечься. – Сказал Дж. Тейлор.

– … – миссис Телкер хотела бы сказать, но в это время на кухне что-то загремело, разбилось. Она вскочила, пошла на шум, все гости за ней, лишь Иоан остался.

На кухне стало прохладно, в глаза бросилась разбитая бутылка шампанского, дешевого, который стоял на подоконнике. Она подошла слишком близко и порезала стопу.

– Блять…

– Лиза (миссис Телкер), окно разбито. – И правда, как она могла не заметить.

– Если это гребаные дети Мигилевых, я…

– Под столом кто-то шумит. – Сказал Дж. Тейлор. – Он наклонился и перед его взором пала умирающая птица. – Это Олуш или на него похожий, я не разбираюсь в орнитологии.

– Как она разбила окно?! – озвучила Лиза.

– Она мертва? – спросила Фредова.

– Да. – Появился Иоан. – Лиза иди в ванну промой рану и перевяжи, Алиса с Фредовой помогут. Мы с Джорджом уберем стекло. – Миссис Телкер хотела возразить, но заткнулась, прикусив язык, так как ничего правильнее в голову не приходило. Лиза в обнимку с Алисой и Фредовой пошли на второй этаж. Влад же не получил задания и решил помочь собрать стекло.

– И часто такое случается?

– В первый раз. – Мистер Телкер гневно посмотрел на меня, – эй, мы справимся здесь, лучше убери со стола. – Владислав гукнул.

И пока все занимались делом, Влад то-же за-ни-мал-ся делом, хоть и неуверен.

Запястье чешется, он взглянул и от страха начал дубасить по руке, чтобы прикончить паука, да тот шустрый начал обматывать лицо паутиной. Я закричал и побежал на кухню, врезавшись в стену, паук упал, но пытался встать, воспользовавшись моментов, Влад одиннадцать раз совершил удары ногой, из которых первый был смертельным.

– Что случилось? – донесся голос из кухни.

– Ничего. – Нужен свежий воздух.

Он открыл дверь и на крыльце увидел человека в противогазе, из стоп поднимался фиолетовый дым. У Владислава закружилась голова и он потерял сознание…

*Молодожены Тейлоры в машине*.

– Надеюсь, с мальчиком всё будет в порядке. – Сказала Алиса, – надеюсь, – пауза, – с мальчиком всё будет в порядке. – Старалась придать словам чувственности.

– Да нормально ты сказала, им не до тебя было.

– Я же говорила, что тут орудует химера, а ты не верил. – Сказала она.

До домика в лесу ехать минут шестнадцать на скорости 100 километров в час.

– Да умница, умница. – Бросил взгляд на её колени. – Осталось поймать до того как улизнет в другой город.

– И выбить формулу галлюциногена. – На её лице красовалась улыбка, предвкушающая победу, направленная на черный лес.

Оставшееся время ехали (на Volkswagen Phaeton) в молчании.

"Дома", у Алисы, пропало радужное настроение. Глядела на деревянные стены, одноэтажного домика. В зале одна лампочка встречала хозяев, которая не могла показывать недостатков помещения: плесени в темных углах, пауки, переползающие из щели в щель, многоножка, охранявшая диван и это малая часть обитателей "коттеджа".

Когда Алиса смотрит в зеркало, она не верит, что живет теперь здесь. Смотрела в отражение, которое показывало уродство окружения, перевесившее её красоту: битая плитка, плесень черная, коричневая, снова плесень – зеленая, желтая ванна, раковина покрытая ржавчиной то ли от воды то ли это вода, не рисковала проверять; от этого ей хотелось плакать, казалось что вот-вот начнется истерика, но напоминала себе, что это временно…

Включили свет в комнате, которой будут спать.

– Пойду, приму душ. – Сказал он. – Пойдешь?

– Сегодня пропущу. – Второй раз они в доме, первый был утром, когда разбирали вещи и, так поверхностно прибрался Джордж.

Алиса неуверенно легла в одежде на кровать, думая, что сделала не так, вроде вышла за богатого, покинула колхоз, но как говориться: что-то пошло не так. Легла на левый бок и взору пали рамки, где изображены фотографии дома в лучшие его годы. И зачем ставить фотографии дома в рамки?!

Джорд зашел в комнату в одном полотенце.

– Раздевайся. – Она рывными движениями снимала одежду.

Он убрал полотенце на прикроватный столик и лёг под одеяло. Алиса сняла лифчик и легла под одеяло. Выключила единственную лампу со своей стороны. Джордж плотно прилег и стал разминать грудь, дальше рука спустилась в трусики, где он наглаживал клитор…

– У меня нет желания.

– Врач сказал каждый день пробовать и…

– Ладно, – она повернулась к нему и начала массировать член, – только быстро.

– По-другому и не умеем. – Он вызвал улыбку у Алисы Тейлор.

Джордж Тейлор внутри: смотрела в потолок, потом на него и пожалела, посмотрела в окно и наметила, что луна освещает комнату холодным светом. Что-то он долго, пора кончать. Алиса вцепилась в шею, засосала его… какая-то ранка на шее, нащупала. Разодрала и на неё посыпалось нечто, она испугалась, ведь сейчас будет вся в крови поэтому решила включить свет, но он не давал ей. Еще рывок и есть, добудет свет. Она взглянула на себя, не увидев крови, посмотрела на Джоджа…

– А-а-а, – он закрыл ей рот, сначала пробовал засунуть кисть, но херня вышла.

Миссис Тейлор смотрела на него с ужасом, из шеи выбегали десятки мелких черных пауков, которые падали на её сиськи и ниже, она разглядела, как они вылупляются из яиц. Она выбивалась, раскачивалась, пыталась встать, вцепилась ему в руки, но он только сильнее прижимался к ней. Он думал, что наконец-то перестала быть деревом и захотела меня порадовать. Ногами Алиса отталкивала и почти вырвалась, но он кончил и отпустил её. Она вскочила с дивана, трясясь и сказала:

– У тебя из шеи пауки лезут придурок. – Побежала в ванную, и он следом.

Как выяснилось шея в царапинах (как и руки, спина, ягодицы), но никаких пауков не было как и на ней. Он приобнял её, чувствуя давление совести и обиду. Эндорфины выветрились слишком быстро. Дрянь. Они легли и в обнимку заснули со своими мыслями.

      Колба (14,5%) Гранатовая река.

*Владислав очнулся, но не подал виду*.

– …мы сделали МРТ мозга и обнаружили не развитые и эмоционально уязвимые отделы… – Влад приоткрыл глаз: доктор показывал снимок, а мать нервно смотрела и слушала, отец… отца не было. – …ему нужен психотерапевт, но к сожалению их всего три. Один в отпуске, другой переехал, а на третьего длинные очереди. Вы можете записаться; и в следующем году очередь дойдет до вас, – он взял её за локоть, – но я бы отвел к психиатру, который работает в соседнем корпусе в психиатрической клинической "отделении".

– Что вы говорите?!

– У него два высших по психологии и психиатрия не ограничивается в его познаниях, не говоря о большом опыте, но в любом случае вам решать. – Влад теряет сознание и не может сопротивляться. Во второй раз они поехали домой на такси, у неё прав не было как и машины.

– Голова не кружится? Не тошнит? – Она вела его за руку к дивану. Приляг, я принесу что-нибудь. Тебе нужно набираться сил. – Мать ждала возражений, пусть только попробует.

Владик не успел и телевизор включить, как на столе появились куриный бульон, бутерброды, черный чай с ложкой меда.

– Ничего, что я уйду через десять минут. – Она села с краю. – Справишься сам?

– Ничего. Это всего лишь обморок . Уж как-нибудь проживу. – Он натянуто улыбнулся.

– Хорошо. – Соскочила она, – вернусь поздно так что не жди.

– Хорошо. – Владик принялся за бульон, сёрбая, он раздражал сам себя.

– И позвони Фредовой, она волнуется. – Она обувалась.

– Да конечно, она скорее занята. – Сказал в саркастичном тоне.

Она говорит:

– О чем ты?

– Неважно.

– Просто каждый час звонила, я ей сказала, что как мы будем дома ты перезвонишь. Ладно, я ушла.

– Пока.

После того как захлопнулась дверь Влад побежал к телефону, набрал номер: шли гудки.

– Да.

– Привет.

– Владик, как ты? Ты можешь ходить? Тебя тошнит? Что сказал врач? Ты дома один? – Быстро выстреливала она.

– Фредова. – Закричал он. – Всё хорошо. Могу ходить и не тошнит. Если хочешь можешь прийти в гости. – Он надеялся, что она придет.

– Конечно, только зайду в аптеку для мамы и сразу к тебе.

– Угу. Может что-нибудь посмотрим.

– Да. Ладно, скоро буду.

– Давай, пока.

Радостный, спешно выпил суп, остальное накрыл крышкой, а чай вылил. Его ждала гора посуды, пыльный пол и телевизор с выбором программ. За работу.

Начал с посуды, врубив Iron Maiden "The Trooper" на телефоне с памятью 12 мегабайт, где всего девять песен. Теплая вода смывала пену с дна тарелки, поставил в шкафчик; появилось странное ощущение, песни перестали доходить до мозга, он не доступен. Налил в ведро горячей воды, моющего средства и с угла водил серой тряпкой. Негативные мысли выбели дверь в сознание: мыть посуду, убираться в квартире – это всё на что я способен. Жалкая посудомойщица. Ничтожный, БЕЗХРЕБЕТНЫЙ РЕБЕНОК НЕ СТОЯЩИЙ НИЧЕГО. Для чего родили, для себя, работай на неё до старости и не желай большего…

Руки сморщились, волосы пропитались, потом, закончив, уселся на диван, вздохнул. Листал каналы в поисках чего-то интересного. Потом вспомнил: есть же газета и пошел искать её.

Просмотрев, решил, что лучше подойдет фильм "Побег из Шоушенка" (потому что не досмотрел до конца) в 15:30. Лишь бы она вовремя пришла.

Время шло, осталось, полчаса до начала фильма, сам смотрю новости, когда реклама, переключаю на развлекательный канал и наоборот. Он решил позвонить.

Гудки.

– Алло.

– Ты где?

– Извини, не получится прийти.

– Почему?

– Потом расскажу. Если мама разрешит, я у тебя заночую. – Теперь Владу хотелось увидеть её разве что на похоронах, не больше.

– Ладно, давай, до встречи.

– АГА. – Бросила труппку первой.

Он стал просматривать газету и обратил внимание, что повторение фильма будет в 0:45, уж к этому времени она придет, надеюсь.

Владислав решил прогуляться. Душно как в тот самый вечер…

Он осознал, что ни разу не думал о случившемся. Там был тот ненормальный или…не могу сообразить. Он обулся, закрыл дверь, и пошел по тропе, ведущей в лес. Голова безумно свербела и так же яростно чесал. Это из-за перхоти, то есть аллергии, то есть всё вместе. Как только ему не советовали выводить перхоть: Фредова говорила антибиотиков пропить курс, мама соком лука пыталась (потом все вещи воняли, как вспомню аж передергивает), друг убеждал, что крепким теплым кофе, поливать голову, вылечу через неделю; добавлять соду в шампунь, различные масла, но грибок всё не хочет меня оставить в покое. Поэтому Влад вернулся домой, выпил две таблетки лоратодина и вернулся на тропинку. Укус на кисти раздражал и пугал тем, что становился только больше со дня обморока.

У истока леса развилка: одна вела вглубь леса, другая к реке у города. Он вступил на вторую. Как ненормальный…что он… – не мог сформулировать вопрос. Зачем именно дети и пожилые люди, зачем их так жестоко убивать? И почему находясь рядом с ним начинает ехать крыша?

Подул ветер и Влад оглянулся, теперь наслаждался красотой леса, гигантские ели, голубое небо, кусочки серых туч закрыли солнце. Птицы поют. Не понимаю синицы это или дрозды или вяхири. И шум реки. Ох, как же хочется наклониться над ней и испытать прохладную воду на лице. Он решил так и сделать, направившись к ней, но чем ближе подходил тем сильнее ощущал тошнотворный запах. Никогда не встречал подобную вонь. Уже внизу понял, что за запах. Вонь разлагающейся мертвечины на берегу, ней перекусывали вороны и…лиса, обратившая на меня внимание. Я смотрел как куски разных людей, их тел в слабом течении рубиновой реки, плыли в море. Медленно Влад отходил назад, запах аммиака душил до слез, сердце превратилось в дизельный двигатель и с этой энергией он рванул обратно. Перед взором пристало лицо ненормального с уставшей физиономией, но с улыбкой, с безумными ямочками.

Вбежав в дом, он закрыл дверь, проверил нет ли кого-то подозрительного и уселся перед телевизором с телефоном в руках. Сердце кололо, адреналин заканчивался, ну а страх укреплял позиции. Я дома, но гранатовая картина отпечаталась в памяти. Набрал Фредову.

*Гудки*.

*Гудки*.

Сбросил. Побежал наверх, зашторил окна, сел на диван. Желудок заурчал. Мальчик спустился, в холодильнике набрал сладостей, и молниеносно вернулся в постель под одеяло. Думал о реке, потом отметал мысли, словно остерегаясь огня. Вспоминал детали: взгляд лисы, десятки крупных черных птиц, алый песок, где лежала грудь…все хватит, но мозг не щадил его. На этой резне покоятся (хоть так называть нельзя) десятки, если не сотни людей, с обрубленной судьбой, счастливым и не очень будущим, их родственники будут надеяться на возвращение родных, которые стали кормом для божьих тварей. Влад побежал в ванну, вынул аптечку, стал искать успокоительные или усыпляющие и нашел капецитабин и сондокс. Выпив то и то по две таблетки, дрожа, лег спать. Теперь боялся умереть во сне, но спустя пару минут разум помутился и он вырубился.

Меня кто-то зовет. Влад осязал прикосновения, нет удары.

– Вла-а-ад – кричала Фредова.

Он открыл глаз.

– Какого черта?! Я ТЕБЯ БУЖУ ПОЛ ЧАСА. – Надрывалась она.

Влад открыл второй глаз и сглотнул.

– Я хрен знает сколько стояла у двери, потом вошла через черный. –Только приходит в сознание, – я увидела в ванной таблетки и решила…

– Черный вход открыт?

– Что? А. Под ковриком ключ, ты же сам говорил, я за собой закрыла, не волнуйся.

– Так спросишь, почему я задержалась? – Владик направился к двери комнаты. – Ты куда?

– В туалет. Так и почему? – Он медленно, шаг за шагом передвигался мимо ванны, окинув взгляд на раковину.

– Мы семьей ездили к Тейлорам, помогали убирать дом. Видел бы ты этот кошмар.

Казалось бы они молодцы, что хотят сами подняться, но увидев это, я бы сто раз подумала, лет так десять, двадцать и потом принимала решение.

– Они не ты. – Он вышел из туалета под звуки слива бурой мочи. – Пошли на кухню.

– Я была в шоке, когда увидела фотографии дома. – Она говорила, стоя у чайника на кухне, дожидаясь, когда он спустится. – Они говорят, что дом заброшен семь лет. Но кто знает…

– Чай будешь?

– Да, давай.

Влад пошел к чайнику и она молча наблюдала.

– Садись, я сама сделаю, а то от такой скорости я состарюсь.

Фредова чувствовала себя как дома, быстро доставала кружки, гостинцы, пакетики, чайник греется.

– Ты куда? – Он прошел мимо стула.

– На диван. Фильм скоро начнется.

Чайник вскипел, кружки полны, сладости на столике, мы на диване.

Влад хотел отпить чаю, но сука горячий. Холод пронизывал до костей.

– Анна разбила коленку. – Сказала Фредова.

– Что? Как?

– Сегодня, на велике, училась кататься. Говорят, будут швы накладывать.

– Когда?

– Ну наложили уже. Завтра проведаем. Успокойся. – Сколько можно переживать за эту дуру.

– О, как думаешь Энди правда убийца? – Он не в первый раз смотрел его.

– Думаю, нет.

– Почему?

– Спокойно себя вел, нет совестных мук. Не знаю, что еще сказать.

Чай выпит, свет погашен и в полной темноте…

– Ты кстати, почему снотворные выпил? – На него нахлынула волна чувств, а за ними и воспоминания.

– Фредова.

– Что?

– Я был у реки и видел трупы.

– Это не смешно.

– Я не шучу.

– Ты сообщил в милицию?

– Завтра.

– Сейчас…

– ЗАВТРА. – Он пошел на кухню.Смотрел на пышное дерево, шелестевшее под струями ветра, на жуткую голову.

– Ладно. Если хочешь, расскажи мне. – Он не повёл и носом. – Или можем досмотреть фильм, реклама уже кончилась.

Влад молча вернулся в зал, сел на диван, накрылся пледом до подбородка и магия фильма захватила, в защищенном доме, в тепле. Тем временем по ту сторону изгороди происходили ужасные вещи, семьи лишались детей и бабушек. Семья Носорогих через три дня узнают о пропаже родственника. И уже через 33 часа люди будут помогать им расклеивать объявления о исчезновении семидесятилетней Валерии Носороговой.

Наутро Влад испытывал легкое возбуждение, в его объятиях спала Фредова: с растрепанными волосами, овладевшими шеей. Её рука лежала на надутом члене. Она так сладко спала и так нежно сопела. Влад желал, непреодолимо и столь сильно, что его передернуло, словно в зале резко упала температура. Кто-то открывает дверь, он сразу наклонился, разбудил соседку и сказал одно слово:

– Мама.

                  Колба (22%). Анна. Библиотека.

– …ты не предупреждал, что будут гости.

– А ты не говорила, что придешь утром.

– Вы голодные?

– Нет.

– Если проголодаетесь, в холодильнике что-то есть. – Она проверила мусор и направилась наверх. – Я спать.

– Хорошо. – Улыбаясь, Влад пошел на кухню.

– Сходим к речке. – Сказал он.

– А как же милиция?

– Там в одну сторону. Просто проверим, что мне…– он перешел на шепот, – не привиделось.

– Только быстро.

– Ага.

Они убрались, умылись. Влад почистил зубы и позавтракал омлетом, который приготовила Фредова. Она причесалась, и вот они на пороге. Утро холодное сегодня, серые тучи заполонили небо, высокая влажность радовала глаза. Они шли медленно. Фредова разглядывала сонные улицы, пока Влад смотрел себе под ноги, изредка на тучи.

Он говорит:

– Как думаешь, когда настанет время жить отдельно от родителей, мы станем счастливее или будет только хуже?

– Обычно упрямые люди с самого начала будут притворяться счастливыми и может, – она вспоминала разговоры матери по телефону с подругами, – они в это поверят, другие сразу пожалеют, но привыкнут, – Влад смотрел на неё, пытался понять, что чувствует, – а третьи станут счастливыми, пройдя невзгоды. – Последнее процитировала.

Остальное время шли молча, но приближаясь к реке, стали видны огни милицейских машин и слышны голоса, крики. Мы спускались…я остановился.

– Эй, сюда нельзя.

– Что тут произошло? – Она увидела сморщенное бедро на алом песке и поднесла руки к лицу.

По обе стороны канала расхаживали группы госслужащих, следователей…

– Анонимный источник сообщил о трупах на этом километре реки, – офицер поднимался с ребятами, уводя от место расследования, – сюда не ходить, даже со взрослыми. Ночью закрывайтесь на все замки…

– Анонимный источник? – переспросил Влад.

– Да, около двух поступил звонок. Вам что-то известно? – Он предельно смотрел в карии глаза четырнадцатилетнего пацана.

– Нет, просто, зачем всё это. Я про убийства.

– Один Бог знает, что у них в голове. А теперь топайте домой или можете подождать пару минут, я вас отвезу.

– Нет, мы тут не далеко живем, – он оглянулся и не увидел поблизости Фредову, она уже далеко летела куда-то. – До свидание.

Он ринулся за ней, но хватило на минуты три. Она продолжала отдаляться, он мог лишь смотреть с болью в животе. Как давно я не пользовался этим умением.

Вернувшись домой, Владислав решил позвонить в обед и в это же время пойти к Анне, но Фредова после трех звонков так и не взяла трубку. И я решил сам навестить Анну.

БИБЛИОТЕКА, 14:00 ДНЯ.

Анна вошла в городскую библиотеку, чтобы сдать мамины книги во взрослой секции. Анна просила родителей позволить помочь им, и в качестве такого поступка вызвалась относить книги, здание буквально в двух поворотах. Одноэтажное сооружение ждало. Она вошла.

Справа детское отделение, где была пару раз и ей не понравилась тамошняя атмосфера. Куча детских плакатов, цветные стены, разукрашенные полы, библиотекарша, вечно улыбающаяся и со своим отвратительным детским, радостным голоском, спрашивает:

– Могу подсказать?

Не в этой жизни. Сегодня я взрослый человек, деловой. Шаг за шагом двигалась по длинному коридору, белые стены освещали флуоресцентные лампы, чем дальше от детского крыла, тем мрачнее коридор, словно работник, отвечающий за интерьер, лишался вдохновений, приближаясь к дверям взрослой жизни, просвещенной и унылой.

Анна открыла дверь и продолжила идти, несся в руках книги. Закрытые двери позади и дошла до конца коридора, где развилка. Анна посмотрела на лево, там были множество шкафов наполненными книгами, светом древности, вековой пылью, справа тоже шкафы с историями только под хрусталем, впереди стеклянный шкаф с советами: "Никто не считает серьезной? Родственники и друзья не верят в твои мечты? Но я верю в тебя! Возьми меня и узнаешь на что ты способна в этом огромном городе маленького мира…".

– Ты потерялась? – донесся голос слева.

– А разве похоже, что я потерялась?! – Пухлая библиотекарша усмехнулась.

– Детям вход сюда воспрещен.

– Жаль, но я не ребенок. Хочу вернуть книги. – В маленьких ручках протягивала Вирджинию Вулфф "Маяк" и Олден Хаксли "О дивный, новый мир".

– И как тебе книги? – Ехидно улыбалась.

– Весьма претенциозно. – Анна вспомнила, как маму забавляла какая-то из книг и бросала по неизвестному мне словечку.

– Имя.

– Анна-Мария Викандер.

– Викандер, Викандер…– в своем высоком столе, на который Анна еле положила книги, пересматривала тоненькие записные книжонки, – ага. Аделаида. Хорошо. Я вычеркнула.

– Она просила взять пару книг.

– И какие же?

– Лавкрафта.

– Извини, дорогая, но я не дам этого автора. – Она поправила очки, и взгляд её сделался грозным.

– Можно хотя бы книгу "Такова жизнь". – Заметила, что старушка хочет возразить, – меня накажут, если я прейду ни с чем. – Та закрыла рот.

– Если найду.

– Она кажется на витрине.

– И правда. – Та подошла, весь её жир трясся, свет пролился на неё, стал заметен пот на волосах, подмышках и между арбузов.

Анна сдерживала смех.

– Запишу на твою маму. Месяц на прочтение, ну она знает.

– Спасибо большое.

– Чеши отсюда. У меня вообще обед, а я с тобой вожусь.

И правда в библиотеке никого не было, диваны покрыты пылью, как и отдельные кресла. Удивительно, как работник сам не покрылся пылью и не помер среди душераздирающих, философских истории, среди классиков мировой литературы.

Радостная, Анна бежала домой, но потом резко тормознула. Где читать, чтобы не застукали? За библиотекой есть площадка. Там буду первое время, а дальше посмотрим.

Сквозь серые тучи пробивались лучи теплого солнца, которые больше мешали чтению, но они быстро скрывались. На качелях она уселась по удобнее и открыла первые страницы.

– Дженифер Энингг "Такова жизнь". – Шепотом прочитала она. Мама всегда пролистывает начала, так и сделала Анна.

"Глава 1.

Результат.

Чего я достигла в жизни и многое смогу? Задаешься этим вопрос и насколько часто он втаптывает тебя в грязь? Тогда слушай, то есть, читай. На моем счету несколько миллионов долларов и бюджет только растет, личный водитель с машиной, самолет и дом на своем райском острове и тому подобное. Я думаю Тебе не интересно, что у меня есть, ты хочешь узнать как или… да, нет всё. Это всё что тебя интересует. Ключ от всех замков. Он есть дорогая, но Я его не дам. Ты должна, обязана сама сделать этот ключ так и только так он будет подходить во все скважины замков, так и ТОЛЬКО ТАК он будет проворачиваться и открывать двери в лучший мир, в счастливую жизнь…" – Поднялся ветер, наверно лучше найти укрытие. Может в детскую библиотеку? НЕТ.

Рядом есть заброшенная заправка, не плохое место для укрытия в случае дождя, а атмосфера невероятно-цетляющая. Качающиеся деревья шелестели умиротворением, видны пробивающиеся золотые лучи, борющиеся за место на этой уютной планете. Но ей хватала, что нет людей и укрытие от непогоды.

"…Найди основание ключа, оно должно быть прочнее любой стали, далее найди инструменты, место, где будут проходить работы, чертеж не является лишним, установи размеры и начинай пахать. Все пункты поясню в следующих главах. Главное должна понять, я помогу, а ты сделаешь, заработаешь на беззаботное будущее…" – Прогремели небеса, засверкала синева на сером полотне, Анна подогнула страницу и закрыла книгу.

Анна-Мария наслаждалась представлением…

Сверкнула там, громыхнуло в другой стороне, Анна вертела головой, пытаясь не пропустить раскаты. Заметила человека, когда он уже сел на скамью. Она инстинктивно чуть-чуть отодвинулась. Теперь все мысли были заняты тем, как бы тактично уйти.

– Красиво, не правда ли? – спросил незнакомец.

– Угу.

– Есть в этом что-то грозящее, колющее тело сотнями иголок. – Он повернулся к ней лицом, глядел серыми глазами, и одновременно наверху начали мыть, и ливанул дождь. – Погода играет на нервах, твоё чутье или инстинкт, выбирай что хочешь, кричит что-то плохое произойдет, может если я не умру, то душа и дела, которые строил на протяжении десятилетий, сгинут в буре. – Анна продолжила отсаживаться. – И на мгновение, ты чувствуешь освобождающую пустоту – ничто, потом явится желание, чтобы буря поскорее кончилась, нет сил работать в непогоду – он изображал женский, надменный голос, – будь добр, не раздражай своим присутствием, Адам. – Снова вернулся к своему нормальному хрипловатому голосу, – меня так кстати зовут. Её больше ничего не раздражало.

Адам отвернулся от неё и направил взгляд на бурю, которая только усиливалась. Он вглядывался, пытался найти очертания бородатого старика, чтобы плюнуть в него и доказать, что в рай не собирается.

– Вот что я чувствую, смотря на полотно. А ты? – Она ринулась бежать в сторону дома, но он проворный и за шесть целых восемь десятых секунд, догнал её, повалил на землю, где под его метр девяноста никто бы не заметил восьми летнюю девочку.

Она кричала, Адам закрывал рот поцелуями, душащими поцелуями. Одной рукой держал Анну на земле, надавливая на грудную клетку, другой лез в штаны. Он отцепился от лица, дал поступить кислороду в легкие, возился со штанами. Она глубоко вздохнула и закричала, без слов о помощи, но было понятно, что это не шутки. Анна увидела кого-то позади и мужик заметил это. Поворот головы…прилетает в лицо палка с гвоздем на конце. Влад поднял Анну.

– Ты можешь идти? – Она плакала, смотря в лицо насильника, как позже узнает.

Влад взял её на руки и побежал в сторону дома. Анна-Мария не отрывала взгляда от незнакомца, истерика проходила и появлялось другое чувство, очень сильное, схожее с нервным срывом, разрушительное и питательное – гнев.

Владислав пронес через порог и положил на диван, словно тончащий хрусталь.

– Что случилось? – спросил отец.

Влад покосился на Анну, которая уставилась с грустным взглядом на книгу в руках.

– Упала…с велосипеда.

– Дорогая, мы же говорили, что пока не заживут раны, ты на него не сядешь.

– Да. – Она принялась вытирать лицо.

– Упрямая, вся в маму. – Он отошел и продолжил, – что за книга в руках.

– Это моя. – Сказал Влад.

– Это не ответ на вопрос.

Анна будто бы случайно повернула лицевую обложку к Владу.

Он говорит:

– Дженифер Энингг "Такова жизнь". – Лукерия заржал, прикрывал рот.

– Не знал, – он говорил сквозь смех, – что тебя интересует жизненный опыт женщин. Ты дорогой, не ту книгу взял. – Теперь он не стеснялся своего гогота.

Влад недовольно и презрено улыбнулся и пошел с Анной в её комнату.

– Что ты там делала?

– Читала.

– Никогда одна не ходи по заброшенным улицам, да и вообще.

– Хорошо. – Вскричала.

– Читай либо в библиотеке, либо у меня.

– У тебя. – Влад сначала подумал это вопрос, но после молчания, понял, что утверждение.

Он оглядел её пурпурную комнату с кучей детских плюшевых медведей, книжек для детей, хоть таковыми их сложно назвать, настолько они глупые, что когда читает их взрослый человек, становится тупее. Он обнял её и сказал:

– Забудь сегодняшний день, его не было. Если будут лесть мысли об не существующем дне, вспоминай наши объятия и ничего больше. Поняла?

– Угу.

– И сколько у тебя швов? – Они лежали на одноместной кровати под длинношерстным одеялом.

– Три.

– И что не больно?

– Чуть-чуть. Когда мама льет туда щипающуюся жидкость.

– Храбрее тебя только я. – Она засмеялась.

Они пролежали допоздна, он дождался, когда она уснет и вышел из комнаты. На пути к выходу встретила Аделаида Викандер.

– Она уснула?

– Да.

– Спасибо, что возишься с ней. Я бы сказала, что у неё мало друзей из-за того что мало кто с ней хочет общаться, но нет. Это она не хочет с ними общаться. Взрослых ей подавай. – Скорчила гримасу удивления и наивности.

Он обулся и почти вышел как услышал:

– Это она в тебя пошла.

– Не начинай. Уж лучше в меня, чем в лентяя.

– Это я то лентяй… – Влад закрыл дверь и бегом пошел домой, надеясь, что Анна не проснется от их криков.

Дома Лили спросила, где допоздна находился и лживый ответ про историю с велосипедом ей понравился. Она почувствовала гордость за сына, на долю секунды пришли десятки мыслей: он будет хорошим отцом и мужем, будет относится к ним с трепетом и уважением; а про меня забудет или нет, он лучший сын, напоминай себе почаще; будет навещать по мере возможности, а может поселится со своей семьёй по соседству… – с сотнями мыслей ложилась спать.

Лежа в постели Влад думал, что надо будет написать заявление в участке, но опять же всем станет известна правда. Это может довести её родителей до развода, причем она получит от них обоих не малых наказ да и мне влетит, у Анны останется много плохих воспоминаний о лете, если не хуже. Но нельзя оставлять эту падаль безнаказанным… – с подобными мыслями засыпал Влад, остановившись на самоуправстве.

Колба (29%). Заседание недооценённых.      Колба (29%). Заседание недооценённых.

Влад готовил завтрак: шесть яиц приправленные базиликом, черным перцем, зеленым луком, укропом и посолить. На тарелку по три яйца. Маленькие французские булочки из ржаной муки в супермаркете по бокам, аромат которых изумительно сочетался с омлетом. Налил себе черного чая с лимоном, а матери растворимый кофе. И побежал будить, так как в нерабочие дни она не встает раньше одиннадцати.

– Мам, – он увидел, что Лили не в постели, – ты где?

– В ванной. – Донеслось из закрытой двери.

– Завтрак готов.

– Скоро подойду.

Как обычно все остынет пока, закончит свои дела. Влад насладился приятным завтраком под мультфильм "Шрек" и решил досмотреть до конца, растягивая чай. Лили наконец решила поесть, омлет еле теплый .

– Сегодня целый день чтоб я тебя не видела, как вернешься сразу в свою комнату.

– Что? Почему?

– У меня будут гости, мы с девочками давно не собирались.

– Долго?

– Не знаю, но что к десяти был дома.

– Хорошо.

– А кто будет?

– Арэн Персидских, Аделаида, Лиза позвала еще Алису Тейлор.

– В пятером, раньше было больше.

– Сплетниц второй раз не зовет на посиделки…

– Удивительно, как до сих пор собираетесь.

– У кого-то язва откроется от таких слов. – Она залпом выпила чашку кофе, – да и пять это много.

Он стал собираться и заметил на запястье непроходящие восполение, и вспомнил, что планировал заболеть, но слава мне не вышло.

Чаще всего Влад купался после завтрака и этот раз не исключение. Насыпал чайную ложку соды в каплю шампуня, от перхоти. Отец говорил ему не пользоваться ним, так как появится зависимость и придерживался его наставлению, хоть порой невыносимо и выматывающие постоянно изо дня в день бороться с грибком. Он уединился в ванной с фоткой голой Мэрилин Чэмберс.

Влад держал путь к Анне, чтобы посидеть у Фредовой, если она впустит.

– Чтоб была к 21:00.

– Хорошо. – Анна-Мария тащила рюкзак.

– И в 21:30 спала, поняла.

– Да, хорошо. – Она выбежала на улицу.

– Куда спешишь?!

– Это никогда не закончилось бы.

– Пошли к Фредовой.

– Пошли. – Влад с трудом поднял рюкзак.

– Я бы и сама могла…

– Ты книгу взяла?

– Конечно.

Половину пути они шли молча. Влад размышлял на тему: какая же тупая Фредова. И сам же спорил фактами, что это не так. Хотелось злиться, принизить, но при этом желал оказаться в её обьятиях. Как смеет?! Так жестоко поступать со мной, скружить голову и игнорировать мои…мои…проехали.

Взгляд опущен, Анна тоже в своих размышлениях. Дом Телкеров уже на ладони.

– Привет, – миссис Телкер закидывала пакеты на заднее сидение, – не сидите до поздна.

– Вы что-то рано.

– К Тейлорам заскочим, а потом к Лили.

– Ясно. – Он пошел в дом.

Обошел первых мраморных этаж, никого. Поднимаясь, слышал как машина тронулась, значит можно выдохнуть, больше никакого контроля.

– Привет, – Влад смотрел ей в спину, пока та глядела в окно.

– "Ревели тучи, гром гремел,

сверкало небо, пока весь этот ужас лицезрел…

И солнце тут же воссияло и серость в угол убежала,

когда парад планет в твоих глазах я уведал". – В руке открыка.

– Что это? Это ты сочинила? – Если да, то весьма посредственно.

– Нет, анонимная открытка. Была привязана к ветки у моего окна.

– Это не Джордж. – С её лица пропала радость.

– С чего ты взял? – Анна спустилась на первый и достала книгу.

– Сомнения, что взрослый мужик будет ухлёстывать за подростком, а даже если это так, то это намеки на педафилию; что пишет такие слащавые и ограниченные стихи. – Фредова покраснела от гнева.

– Я бы послушала твои стихи, умник. Это во первых, – он перебивал её повышая тон голоса.

– У меня есть храбрость сказать о своих чувствах лично, а не через записочки.

– Во-вторых, я не достаточно красива, чтобы за мной бегали?

– Не того возраста, чтобы бегали мужчины.

– Раз такой смелый, то расскажи о своих чувствах.

– Вокруг тебя мир не вертится, мне другая нравится.

– Так представь, что я это она. – Фредова едиственная его подруга, не считая Анну, и она это знала, уверена.

Он посмотрел оценивающе: каштановые волосы, карии глаза, немного прыщавое лицо, грудь второго размера и нет задницы, но чуть выше меня ростом. Самая обыкновенная среднестатистическая девочка-подросток, но настоящая.

Ты музой бы стала для великих поэтов, но сердце беспощадно твоё, к ним ликом прекрасным не обращено… – он повернулся, – а где Анна?

– Я так и знала! Ты только и умеешь всех обвинять…

Все гости подтянулись.

– Кексы еще не готовы. – Доносился голос из кухни.

Лизи с Алисой повесили ветровки. Алиса Тейлор оглядела дом и невольно скорчила гримасу отвращения, тут так же как у нас только чище. Дело в том, что у меня это временно, а она, бедняжка так живет.

– Арэн открой вино. – Сказала Лили.

– Рано еще дорогая, давай сначала за стол усядемся. – Сказала Аделаида.

– Все здесь, сейчас помою руки и чтоб когда вернулась, вино было открыто. – Улыбаясь, уверено стояла в бриджах миссис Телкер.

– Иди уже. Застыла. – Арэн напрягало, когда смотрят в глаза, долго смотрят. Тейлор хвостом за Лизи, Лили наполняла тарелки супом, Арэн раставляла стаканы, а Аделаида сидела, наблюдая за суетой.

– Ты время засекла?

– Да.

– Тогда расслабься и сядь уже. – Говорила Арэн сквозь зубы, пытаясь открыть бутылку.

Штопр упрямо не хотел насаживаться. Лизи Телкер вернулась с сухими руками, но не Алиса.

– Дай мне.

– Нет. У меня почти получилось. – Она стала бить штопором по пропке.

Лиза выхватила у нее вино.

– Из-за тебя пробка будет внутри. – Надавила до покраснения кисти на пробку и медленно прокруживала, ликующе улыбаясь.

– А я испугалась, что сегодня трезвой ложиться спать. – Прыснула Лили и все заулыбались.

Закрутила на половину штопр, она стала тянуть и пробка вышла, наполовину обломавшись.

– Блять…– локтем ударилась о спинку стула.

– Да кого … – Алиса.

– Дай сюда. – Сказала Аделаида.

– В любом случае пробка внутри окажется. Уже ничто не поможет.

Викандер А. достала из штанин зажигалку и принялась водить пламенем по горлышку, поднося ближе и отдаляя.

Арэн говорит:

– Что ты делаешь?

– Если я делаю всё правильно, то пробка со временем вылетит.

– У нас нет вечности. – Сказала Лизи.

– Вылетит не как шампансткое?

– НЕТ.

Пробка движется, все уселись и намеревались пробовать суп, пытаясь не сёрбать. Пробка вылетела и легла у стула Аделаиды.

– Дамы, мужчин тут нет, сами наливаем.

– И что изменилось? – Лизи переводила взгляд с одной дамы на другую.

Они хихикнули.

– Как супчик? – спросила Лили.

– Вкучно.

– Нормально.

– Немного пересолила.– Сказала Лизи.

Итак, вино прошлось по кругу и теперь у всех бокалы полные.

– Девочки, видели трансляцию фашистского марша по центру Москвы.

– Мда, – вздохнула Аделаида, – попытки власти использовать в своих целях самые грязные инстинкты толпы ведет к массовым убийствам.

– Национальная и расовая ненависть, – парировала Лизи, – этот гнев… подобен огню – Если не является таковым, закончила уже про себя.

– Давайте сменим тему, не люблю политику. – Предложила Арэн и отпила красного вина, который она и купила.

– Это Шато Шеваль Блан? – Чопорно спросила Алиса.

– Это окрашенное Мишель Ториро Ширан из супермаркета. – Сказала Лизи.

Алиса взгрустнула.

– Я на днях прочитала книгу "1984" Оруэлла и мне показалось, – Аделаида почесала нос, – она слишком реалистичная и, – пауза, – много ситуаций которые напоминают Россию и больше СССР.

– Дорогая, ты будешь удивлена , но СССР жив. – Лизи стала размахивать бокалом. – Я больше скажу…

– Кажется, маффины горят. – Миссис Викандер.

Лили подскочила, повторяя "Ой-ой". Достала противень, где красовались двенадцать маффинов с шоколадной начинкой. Сверху посыпала шоколадную крошку, которая ждала своего мига в холодильнике. Какой приятный запах. Лили Толстоногова редко готовила такие вкусности, то ли из вредности сладкого, то ли из-за вызываемой зависимости.

– Ну что там? – спросила Арэн.

– Готовы, я просто забыла вытяжку включить.

– Мой, не знает как работает духовка, о чем ты?! – Старалась поддержать подругу, чтобы девочки не заостряли внимание. – Как у тебя дела? – Лизи смотрела на Аделаиду.

– Много работаю, сейчас намечается крупная сделка поэтому сложно выбить выходной.

– А Авин что? Тоже весь в работе? Не боитесь упустить Анну? – Подхватила Лили.

– У него…– она сомневалась, затрагивать ли эту тему и, – он работал пока не стал директором компании, и на этом всё. Никаких инициатив, даже тупого желания роста. Это Авин за которого я выходила.

– Понимаю, я развелась из-за того, что он перестал работать над собой. – Вставила Арэн, – от слова совсем.

– Да-да, все знают причину развода. – Сказала Лизи.

– Прям все?

– Да. – Арэн залпом выпила вино. – Я так боюсь, что не справлюсь с детьми или воспитаю их ненормальными....убийцами

– Так не разводись, ради детей. – Сказала Аделаида.

– С ума сошла! Я подала документы и возвращаться к прошлому не собираюсь.

– Тебе поначалу будет тяжело, а дальше ты втянешься в ритм. – Отпарировала Лили. – Хотя в последнее время Влад меня беспокоит: вдруг строго не сего падает в обморок.

Аделаида говорит:

– Я бы сказала, что жара виновата, но у нас за лето выше двадцати не бывает.

Они еще минут двадцать перемывали кости мужьям, но тема себя исчерпала да и блюда сменились на салаты.

– Вы слышали, что творится в городе? – спросила миссис Арэн.

– Количество трупов не могут определить. – Сказала Алиса.

– Я не знала, почему мне не рассказала? – Лили обратилась к Алисе Тейлор.

– Я забыла, столько всего происходит и не упомнишь…

– Ясно, подруга. – Гнев так и сочился.

– Но убийцу та поймали?

– Нет. – Лизи закурила, – это происходит не первый год, при том что милиция знает куда сбрасывают тела (хоть и в разных местах реки).

– М-да, единственное движение в городе это строительство церквей.

– В смысле, еще одну собираются?

– Ага, уже одобрили строительство. – Сказала Лили. – Схожу за второй бутылкой.

Она встала у раковины и уставилась на пустую улицу за окном. Всмотрелась в дерево, думая как же херово стоять на одном месте, пускать корни и следить за другими. Знать все сплетни, но не делится ими. Лили не любила лето, деревья выглядели волевыми, сильнее чем она, радость в цвете листьев бесила. Не может не дождаться осени, когда дерево начнет чахнуть и отмирающие листья залетают в окно, ложатся на раковину.

Лили достала вторую бутылку вина, которая стояла у сифона и заметила под краном зеленый листочек – теперь и сраное дерево её жалеет.

Вернулась к застолью, отдала бутылку Аделаиде. Сама собирала тарелки, белая посуда загремела.

– Знали, что сын Глории Фичер сидит в отделении для псих больных?– спросила Арэн и Аделаида кивнула.

– Кто это сделал монстр. – Сказала Лили.

– Это трус, который нападает на беззащитных. У него хилые гнилые рученки, которыми только и может котят давить. – Лизи затушила окурок.

– Лизи?! – Возмутились девочки.

Телефон на кухне загудел, словно на его частоту настроились, такие же звуки исходили в коридоре из сумок.

– Отключите телефоны. – Сказала Алиса, – мало ли кто нас может прослушивать.

– Телефоны прослушивают? – удивилась Арэн.

– А то. СССР распался, но хозяин то не покинул пост. И не волнуйся твои трёпы им не нужны, если ты не враг страны, который планирует что-то украсть или взорвать. – Лизи опустошила пятый бокал. – Алиса и мой выруби.

– Ага.

Когда телефоны потухли, бабские разговоры стали жарче, но Лили отдалилась на мгновение с переживаниями, если что-то случится с сыном, он не сможет связаться. Лизи замечала подобные уходы и резко поднимала её любимые темы, одновременно подливая вина.

В домике Тейлоров, четверо мужчин играли в дурака (карты). Двое были с выпирающими животами, но один этого стеснялся. Другие оба высокие, но третий спортивного телосложения с облегающей одеждой, а четвертый просто старается меньше есть жирного, и ходить на работу пешком.

Мистер Телкер говорит:

– Твой ход, Олень. – Авин потел в толстой кофте.

Он сходил двумя шестерками, кинул на пропитанный гнилью стол.

– Так ты, значит, не удовлетворял её? – спросил Иоан.

– Ага. – Выдохнул раздражённо Александр.

– Как можно не удовлетворить бабу, присунул, придавил всем весом и вот, в оргазме орет. – Сказал Иоан.

Александр прыснул и сказал:

– Кричит скорее от боли. Да и ей подавай что-нибудь новое: ролевые игры надоели через три месяца, БДСМ надоело мне и по мне это уже через чур, но дальше…

– Погоди извращенец, я пиво принесу и продолжишь. – Сказал Телкер.

– А ты, Джордж кем работаешь? – спросил Авин.

– Он у нас временно безработный. – Загоготал Телкер.

Джордж вздохнул и продолжил:

– Пока да.

– Я в принципе могу устроить в свою компанию, менеджером, моя как раз ищет помощника. – Он принялся грызть фисташки.

– Даже не знаю…

– Хорош ломаться, не баба. Соглашайся. – Телкер протянул ему пиво, – поработаешь пока не найдешь, что устроит.

– Если вам не сложно…

– Конечно нет, договорились значит.

– Спасибо…

– Продолжай, когда твоя сука свихнулась окончательно? – Мистер Телкер обращался к Персидскому.

– Короче, дальше она предложила секс втроем, тут я под офигел, но согласился. Ей и этого мало было. – Он взял закрытую фисташку и начал во рту мотылять. – Она захотела, чтобы третий был мужик…

– Погоди, а кто была третья? – спросил Телкер.

– Лили.

– В смысле? Толстоногова что ли?

– Угу.

Иоан Телкер гоготал один, ведь другие просто удивились, что вдова почитающая память мужа, будет участвовать в тройнике.

– И как она? – спросил Телкер.

– Она во основном ссосалась с Арэн, я толком сиськи помял когда кончал в жену. – Смех нарастал, – она говорит, что Лили огонь.

– То есть она тебя бросила, когда ты отказался от тройника с мужиком? – давил своё Авин.

– Я её бросил. Решила изменить, еще и меня просила в этом участвовать.

Поедая чипсы, Джордж вздохнул.

– Мне кажется вы поспешили. – говорит Авин.

– Нет. Развод, так развод. Если останусь, дальше будет свингерство, уверен. – Закончил тему Персидский.

– Я отлить.

– Я с тобой.

Иоан с Александром вышли из зала.

– Не обижайся на них. – Начал Авин.

– С чего вдруг?! Всё нормально.

Авин презрительно улыбнулся.

На улице темнело, они продолжали играть, первый ящик пива опустел. Джордж лидировал по выходам, на втором Иоан, и третье одновременно делили Викандер и Саша.

– Я думал, когда ты станешь директором, то свалишь из этой глуши. – Сказал Телкер.

– Тоже так думал и даже собирался, но мне предложили удвоенную зарплату, да и Адели забеременела. – Парировал Авин Викандер.

– Слышал, сейчас загруженные месяцы из-за предстоящих сделок, что договор не могут составить и…как ты всё успеваешь? – Продолжил Александр.

– Да, тяжело, но мы справляемся. Жена тупит много, но она старается. В прошлом месяце я доверил ей свой отчет, а когда сдал, обнаружились глупейшие ошибки. Пришлось краснеть за неё. Так что теперь я проверяю, все что сдает.

– Красава. – Он положил руку на плечо Авина, – я думал твои яйца у Аделаиды под замком, а нет, одно ты себе выкрал. – Смех слышался и на улице…

Тем временем в дом Телкеров пришла девочка с документалкой о психопате терроризирующий город уже пятый год. И как всегда Фредова не предупредила.

– Анна иди почитай наверху.

– Ну я уже тут нагрела место.

– Пожалуйста.

– Нет.

– Иначе расскажу о книге родителям.

– Ладно. – Она вытянула язык и, топая ножками, поднималась, пока девочки болтали.

– Предупреждать не научили!

– Не беси меня. – Сказала Фредова.

– Ребят, мы будем смотреть? – спросила Надежда Персидская.

– Да.

Она включила местный канал для Кемьянчан.

– Я думал, ты кассету принесла. – Сказала Фредова.

– Нет, долго и дорого. Я отдала материал журналистам, которые доработают и вставят фильм между новостями и вечерним кино.

– Ясно.

– Так, это где-то через час? – спросил Влад.

– Я не спросила после каких новостей. – Фильм могут вставить вместо рекламы или ночных новостей, такое бывало, так что девочки остались внизу, а Влад пошел к Анне.

– Снова прогонишь? Я только устроилась.

– Нет. Я хочу с тобой почитать. Можно?

– Угу.

"Глава 2.       "Глава 2.

Выбираем металл.      Выбираем металл.

Считаешь себя неудачницей? Ты не даешь даже шанса на высшую лигу. Пойми, как ты мыслишь, как будешь относиться к поражениям! С какими мыслями засыпаешь? Сомневаюсь, что это об распланированном дне, нет, это мысли нытика. Да, жалеть себя приятно, но не затягивай на годы. Хочешь крепких металл, построй фундамент из позитива, хоть это и слабая основа, зато облегчит страдания, а страдать будешь много…" – и кого это может интересовать? Задумался Влад.

– Продолжай пока без меня.

– Угу.

Он пошел в туалет.

Закончив, решил посидеть в комнате родителей, где огромный телевизор. Направляясь туда, прошел высокое зеркало в коридоре, мимолетом взглянул на отражение. Он уселся на кровать, потянулся к пульту, который был на тумбочке и включил. Плавное включение завораживало. Много света вливалось в комнату, поэтому зашторил окна. До заката еще далеко. Пролистывал каналы и заметил анимацию Шрека, на нем и остановился. "Шрек 2" вот умора та.

Фильм почти кончился, Владу так хотелось спать, кровать родителей Фредовой такая мягкая, словно лежу на вате и запах корицы. Как тут уютно. Тем временем трансляция началась.

– Влад, началось. – Кричала Фрелова, – слышишь, спускайся.

Название "Ничто".

"Здравствуйте, дорогие жители Кеми. Сегодня мы хотели осветить тему, которая всех нас беспокоит. Психопат на протяжении пяти лет терроризирует город. Ходят разные слухи…"

– Смотри, это мои съемки. Неужто трупиков покажут?!

– Влад, ты всё пропустишь. – Не унималась она и прибавила звук.

"…это человек с психическими отклонениями, который мстит за смерть родителей; что это свихнувшийся украинский военный; что это террорист, отравляющий воздух и воду города самодельными химикатами…" – показывали фиолетовый дым среди церквей, кровавую реку (тела замылены), на фоне продолжал вещать мужской монотонный голос. – "…но мы уверяем, что преступник пойман, в первый же год активности, Андрей Хачиков сидит в Петрозаводской тюрьме, колонии строгого режима. Если вы видели фиолетовый дым, это не что иное, как последствия мусорасжигателя на окраинах Кеми, а смерти у реки Кемь, которые повторяются пятый год, является результатом нападения стаи волков. Их активность появляется каждое лето. Мы просим не покидать дома в вечернее время, именно позже 20:00, а днем всегда находится в сопровождении. Волки нападают на одиночек, ночью…"

– Что за бред? Это ты написала? – Фредова впервые познала настоящий произвол.

– Нет, клянусь. – У Нади наворачивались слёзы, – я только сняла все эти ужасы и так, немного написала о Реальной угрозе.

Фредова не могла подобрать слов, кроме ругательств, злоба вырывалась наружу и где гребанный Влад.

"…они нападают стаями, разрывая добычу на мелкие кусочки. Милиция ведет поимку и истребление хищников. Повторяем, придерживаться правилам и вашей жизни Ничто не будет угрожать. Мы сообщим, когда хищники будут выгнаны. Всего хорошего и будьте здоровы." – Продолжились новости, где речь шла о разновидностях мха в деревянных домах.

Влад слышал, как его зовут, и немного разобрал слова говорящего телека и решил спуститься. Стены начали крутиться, он пытался идти на ощупь, голова раскалывалась, потолок движется к его ногам. В глазах темнеет, кровь кипит…он наткнулся на зеркало, уши заложило. Влад смотрел на себя, пытаясь сфокусироваться, и не понимал, почему не видит своего лица. На лбу, под кожей что-то шевелилось, спускаясь к глазам, выше увидел (вырывая волосы) прорастающее белое чешуйчатое дерево с пепельными и желтоватыми листьями, чем выше росло, тем ниже опускались корни под кожей. Череп хрустел, голова горела, хуже малярийной лихорадки. Он увидел, как корни вылезали из роговиц, чернота вокруг, о темень словно молот уронили. Сделал шаг вперед и резким размахам разбил кривое зеркало. Где-то в далеке ревела девочка: "ТЫ ТРУС"

             Колба (36,5%). Крыло Грина.

Два дня Владислав лежит бессознания в психиатрической клинической больнице, именовавшейся крыло Грина. Хотели построить больницу для душевно больных, но в процессе решили, что целесообразней отправлять их в другие города. Больницу стали перестраивать в большую поликлинику, но после наплыва людей с психическими отклонениями в 80-х годах выделили крыло.

На стойке регистрации:

– Ты провела собеседование? – обращался к пожилой медсестре.

– Неделю назад, вела в курс дела.

– То есть он знает свои обязанности.

– Да, но не знает ваших требований.

– Если хочешь сделать что-то хорошо…

– Делайте это сами.

Главный и единственных психиатр крыла пошел на обход пациентов.

– Когда появится, отправь ко мне в кабинет. – Говорит, отдаляясь от неё.

– Он неделю уже как работает. – Крикнула вдогонку. – Притворится, что не слышал.

В начале спрашивал как самочувствие пациентов, которые лежат в коридорах, среди желтоватых белых стен и обшарпанных полов, под сквозняками и флуоресцентными лампами, где горели через одну.

После обхода зашел в кабинет, там сидел "стажер".

– И долго ты тут сидишь? – спросил Вадим Ильиич Линк.

– Здравствуйте. Полтора часа. – Сказал парень с зализанными волосами назад, в красных кедах и с последствиями от ветрянки на лице, он встал..

– Сколько тебе лет? – Подошел к столу и стал собирать истории болезни.

– Двадцать один.

– Она с ума сошла что-ли. – Пробубнил он. – Пошли за мной, на ходу буду обучать и в следующий раз не опаздывай.

– Но я пришел вовремя.

– Я тебя не видел в кабинете.

– Понял.

– Истории справа твои с медсестрами, в день должен брать три истории и как минимум одному назначить лечение. – Парень взял три анкеты и они вышли, – Знакомься это Мария и Джоли. Будешь обучаться с ними.

– Брок, – он улыбнулся полноватым девушкам, – но я шел на вакансию медбрат.

– А будешь медсестрой. – Девочки хихикнули. – Если что-то не понятно спрашивайте старших медсестер, но не убивайте глупыми вопросами, их всего две осталось, работают с самого открытия. Остальные уволились, либо ушли на пенсию.

– Я не думал, что так много пациентов.

– Мы официально психиатрическая больница "Святого Николая Чудотворца", и поэтому сюда отправляют всех душевно больных с ближних городов.

– Но…

– Берете больных, которые лежат в палатах, в коридорах отдаете мне. – Они проходили десятки кроватей, где трясясь, лежали люди.

– За работу. – Он зашел в лифт, – и лифт для больных, без них ходите по лестнице.

– М-да, повезло с начальником. – Говорит он, но девушки ушли, разговаривая между собой.

Брок посмотрел первую историю и двинулся на третий этаж в 317 палату.

Зашел и первое что в глаза бросилось это ужасно ободранный линолеум, скрывающий бетонный пол. Все люди лежали привязанными к кроватям.

– Кто из вас Любовь Абрагимовна? – Молчание.

Никто и глазом не повел, женщина продолжала бормотать, другие спали, то ли притворялись. Он решительно повторил, но уже громче.

– Да справа лежит. – Сказала девушка с лохматыми волосами.

– Спасибо. – Он подошел к женщине, которая бормотала. – У вас сейчас прием пищи. – В анкете сказано, что больная потеряла ребенка и не может самостоятельно кушать. Это всё что там указано.

Он освободил её и повел к лифту. В столовой набрал куриного бульона, на второе гречки с печенью и кисель. Набор для сотрудников, не для пациентов. Кормил с ложки и часто опрыскивал её. Она глотала и жевала, но не останавливалась бубнить из-за чего давилась и кашляла.

– Скажи вслух. – Брок уверен, что не ответит и зачерпнул остатки супа.

– Почему я не проверила температуру. Теперь он мертв из-за меня. – Она посмотрела на него.

– Вы не виноваты, просто…он был слаб для мира, но ваша жизнь продолжается, вы можете попробовать снова…

– ЛОЖЬ. – Любовь опрокинула еду, встала и направилась к лестнице.

Блок за ней, хотел что-либо сказать или просто взять за руку, но не осмелился. Думал, возьмёт если она не туда повернет, но нет, вернулась на постель и сама пристегнула ноги, а он уже руки.

– Эй, парень. Ты можешь освободить меня. – Сказала та же девушка. – Я Амелия. Я нормальная, серьезно, здоровая.

– Я… я поговорю с психиатром.

– Нет, не надо с ним. Ты, ты новенький, тебя убьют, если задержишься допоздна. Освободи меня, прошу. Вместе сбежим.

Блок вышел.

– НЕТ…

Он направился к следующей пациентке…

– Ты идиот?

Изумлено смотрел на старушку.

– Больных сопровождать могут только медбратья, опасных санитары. А если бы она тебя пырнула? Вскрыла бы тебя как банку!

– Я…я не знал…

– Я… я не знал, – передразнивала старшая медсестра, – чем думал. Знаю чем. Изучи анкеты и поставь время приема, когда будешь и в какие дни их принимать, потом передай мне.

– Понял. – Так и сделал, правда, на стойке регистрации её не было и он оставил на столе.

Сел ждать в переговорной с анкетами.

Говорилось о мальчике страдающем гематидрозом.

*Прилеплены фото*

Какой ужас. В такой сильнойформе разве бывает?! Он должен лечится в больнице.

Следующая: девушка с анозогнозией. Её помнит.

*Назначил на завтра встречу*

Глория Фичер: 68 лет, грубое обращение с младенцами; было досрочно освобождена, но с периодическим посещением психиатра. Последняя встреча 29 мая.

*Пометка: разузнать о посещаемости*

Следующая анкета: мужчина, который считает цитата "Освеженный массажист делал массаж кровью. Парализовал меня. Стал целовать спину, а потом съел меня."

Способ лечения: лоботомия.

*Назначил встречу на завтра*

Последний, ВИЧ/СПИД инфицированный гей. Возраст 40 лет. Страдает слабой степени шизофрении, мания преследования и уверенность, что каждую субботу его насилуют. По описанию пациента таких работников в Крыле Грина нет.

*Назначил встречу на завтра*

Кто-то постучал, Блок быстро собрал записи, прокашлялся и сказал:

– Входите.

Перед ним села привлекательная девушка, в запутанных белокурых волосах, и очень худая.

– Итак, в вашей анкете указано, что…– он посмотрел на фотографию, когда она пришла сюда, пухлые щеки, испуганный взгляд, сейчас в глазах лишь отчаяние и усталость и…– ничего не указано.

– Правильно, со мной за полгода так и никто не говорил.

– Почему?

– Вы мне скажите! Санитары меня игнорируют, как и эти сучки медсестры. Я в глаза не видела психиатра. – Она уставилась угол.

– Давайте начнем сначала, меня зовут Брок Норман. Вас?

– Я пришла сюда сама, вылечить гребаное обсессивно-компульсивное расстройство, а в итоге…– её глаза наполнились слезами, – в итоге, стало только хуже.

– О чем вы?

Она неуверенно задрала форму, где виднелись на животе большие синяки.

– Кто вас так? Санитары?

Она покачала головой и показывала дальше, теперь руки. Брок пригляделся на шрамы на пальцах, указательный больше всего, а на мизинце свежие.

– Сама?

Она кивнула.

– Лера. – Он записал. – Вы же не бросите меня?

– Нет, конечно. Расскажи, зачем это делаешь? Как будешь готова, я не тороплю. – Стал добавлять в анкеты новые пункты, точнее собрал все разбросанные в историях.

– Попробую, хоть и вряд ли поймете. – Он выпрямился и готов слушать. – Когда собираются убить человека, и тот осознает что сейчас умрет, загнан в угол и видит убийцу в лицо, вдруг происходит чудо, и ты спасаешься, но в памяти он будет жить и продолжит гнаться, разрушая тебя, – она вздохнула, Блок достал бутылку воды и протянул ей, Лера сделала два глотка, – у меня в сто раз хуже: Монстр пытался убить меня… ОНО оставляет пустоту в душе, наслаждается тем, как мы сходим с ума. Наносим себе увечья, чтобы заглушить невыносимую боль сменяющуюся пустотой. Вот что я чувствую. Сейчас я будто мертва, но когда вернусь в камеру, буду страдать, биться в истерике, – она делала много пауз, – пытаться умереть.

В последнее Блок не поверил, потому что шрамов на венах не было, да и видно, что она хочет выздороветь.

– Это сложно понять, но не значит невозможно. – Он что-то записал в историю. – Я узнаю, какие лекарства тебе давали, и в процессе наших бесед назначу новые.

– Ты в хороших руках.

Дальше Брок беседовал с ней как с обычной девушкой в кафе, интересуясь её жизнью.

– Увидимся завтра.

– Угу.

Смотрел в след, санитары зашли с ней в лифт, Лера бросила взгляд и двери закрылись.

Направился на пятый этаж по лестнице, оправдывал себя, что укрепляет здоровье. На стойке приема передал истории с датами.

– Анна сказала, чтоб сделал обход этаже и с результатами кВадиму Ильиичу.

– Хорошо. – Отошел на пару шагов и вернулся. – Я долже-н-н…

*Старуха вздохнула*

– Проверь у всех ли пусты контейнеры с таблетками, когда все палаты проверишь, выключишь свет. ВСЁ. Иди. – Сказала своими красно накрашенными губами.

*У кабинета к психиатру*

– Чего так долго?

– Из-за тебя опаздываю в ресторан. – Говорили разгневанные дамы.

– Сами чего не заходите?

– А ты как думаешь? Не пускают по одному.

– Пошли уже. – Сказала Джоли.

– Давайте истории пациентов. Рассказывайте..

– У моего много паранаедальных мыслей, которые вызывают суицидальные действия. Лечение: таблетки понижающие активность мозга и беседы.

– Какие таблетки, фирма, дозировка, а на какие темы разговоры, как начнешь, закончишь, вопросы?

– А-а-а…

– Ясно два из пяти.

– Но…

– Следующая.

– Нужно больше бесед и времени, я не могу…

– Нуль из пяти

– Следующий.

– Девушка страдающая обсессивно-компульсивным расстройством, в добавок нахождение без лечения и своей закрытости, появились симптомы шизофрении. Лечение…

– Я не говорил, что можно уходить! – Линк обращался к Джоли, которая приблизилась к вешалке. – Имейте уважение к коллеге. Продолжай.

– Лечение: кломипрапин, десять встреч на диагностику появления и лечение яркими жизненными примерами и…

– Три из семи. Свободны. – Брок догадывался, почему такая оценка (именно низкая), но он может лучше.

– Я хотел спросить? – Девочки уже без халатов открыли дверь.

– Стоять. Коллега задал вопрос.

Они яростно вздохнули.

– Почему Моя пациентка не получила помощь? Почему мальчик с гематидрозом лежит в психиатрии? и…

– Ты уже задал три вопроса. Больная сама пришла к нам, а могла бы узнать о количестве свободных мест и уточнить когда лучше ей записаться на прием, но нет сразу решила сюда переехать, словно этот коттедж своим древним видом излечит её. Дальше: все болезни начинается с головы. Узнай, как мыслит мальчик, что в последнее время его пугает или напугало. Если здоров психически, мы незамедлительно отправим в больницу. ВСЁ ВСЕМ ПОКА.

Девочки побежали к выходу, а парень не спеша, обдумывая услышанное, выходил.

Дома решил проверить сказанное, загуглил как лечится гематидроз, проверял множество сайтов. Падали последние лучи дня, поднялся ветер и деревья расшумелись. Прикрыл окно. После он вбил " в честь кого назвали крыло Грин". Снова пришлось полазить сайтах, потому что многие говорили о мистике. И нашел источник, которому поверил. Там говорилось, что Юрий Грин первый психиатр города и всех ближних местностей. Его убил уборщик, после этого случая всех сотрудников стали проверять на психическое состояние и крыло переименовали из "Святой день" в "крыло Грина". Видимо здоровых уборщиков нет, ведь крыло в ужасном состоянии. "Тело психиатра до сих пор не найдено."

Уже поздно, легу спать, завтра трудный день.

             Колба (44%). Запись на приём.

Лили корила себя, как могла выключить телефон. Она узнала, что сын находится в психиатрии на следующий день. С одной стороны немного, сосем чуть-чуть рада, что он не узнает как поздно она пришла, а с другой Влад два дня не приходит в сознание. Говорят, что скоро-скоро, но где это скоро, когда?

Перекусывала бутербродами, которые принесла Лизи, помимо этого были пудинги, яблочный пирог, холодец и прочее. Почему в случае чего-то плохого приносят еду?

Он приоткрыл глаза и смотрел, как Лили черепашьей скоростью поедает бутер. Ширма скрывала их или скрывались пациенты соседи.

– Я тоже хочу. – Сказал Влад и мать подскочила и обняла его.

– Ты так меня напугал. Я не знала что и думать…

– Всё в порядке. А…а где мы?

– В психиатрии.

– Почему здесь?

– Врач сказал, если хотим получить консультацию психиатра вне очереди то должны полежать неделю тут.

– Я не хочу…

– Это не обсуждается. Ты же мне не говоришь, что с тобой происходит.

– Но…

– Всё, я сказала. Ешь пудинг. – Она ущипнула пятно, Влад злобно на неё посмотрел.

Утром Брок распечатал новые анкеты, которые постепенно будет заполнять. Сейчас побеседует с мальчиком, имя которого не знает, оно утеряно.

Он в палате, мальчику запрещено выходить. Это наверно, единственный больной с личной палате.

На вишневой простынях лежал мальчик. Укрыт одеялом. Все части тела, которые были видны покрыты ярко-алым потом. В палате невыносимо душно.

– Привет. Я Брок Норман, а тебя?

– Били. – Он взглотнул.

– Долго тут находишься Били? – Чем ближе подходил Брок, тем сильнее был незнакомый запах.

– Два месяца.

– Это невозможно.

– Почему? – Он сглотнул.

– Гематидроз проходит быстро. Я хочу сказать, что раны должны были зажить давно. Почему…почему они не затягиваются. – Брок хочет заглянуть под одеяло, но тот мотает головой.

Брок аккуратно задрал одеяло и на свет предстала картина из желтых коричневых рубиновых красок. Десятки больших и маленьких гнойничков из которых он сочится, от одеяло растянулись прилипшая кровь с гноем, вонь разлагающегося тела ударила в нос и Брок наконец опустил одеяло. Били плакал, но и слёзы были кровавые.

– У тебя гемофилия и гематидроз, – в одном флаконе. – Тебя кто-то пугает?

– Монстр. – Он сглотнул. – Смерть.

Вопрос о родителях не осмелился задать.

– Он никто, он ничто. Не бойся того чего не существует и тебе станет намного легче…– На тему страха говорил часа два, получая короткие ответы. Потом направится в терапевтическую комнату, но прежде скажет медсестре Анне, чтобы заменила постель Били, провела дезинфекцию и связалась с родственниками.

Амелия ждала девять минут в комнате.

– Привет.

Она молчала.

"Возраст: Двадцать два года…      "Возраст: Двадцать два года…

Диагноз: анозогнозия…"      Диагноз: анозогнозия…"

– Сколько ты здесь?

– Год. – Хладнокровно сказала она.

– Ты употребляла спиртное?

– Нет.

– Знаешь, что указано в истории? – Он не стал ждать ответа, – что ты не можешь критически оценивать свое состояние.

– У меня нет зависимостей, а даже если бы и были, то спустя год ничего не осталось.

– Если тебе не оказывали психологическую помощь, если просто пила успокоительные, не значит, что избавилась от зависимости. Достаточно одного запаха и потом не остановишь от соблазна…

– Я здорова, и никакими зависимостями не страдаю. Я уйду отсюда либо с твой помощью, либо сама.

– Давай так, я узнаю, были ли у тебя какие-либо зависимости, если нет, то ты выйдешь в этот же день.

– Я ЗДОРОВАЯ…

– Я не буду с тобой разговаривать, если будешь кричать!

– Договорились. – Смотрела в густые темные брови Нормана. – Я тут помру. – Прошептала она.

– С тобой побудут друзья, пока я съежу домой, приму душ. Нормальную пищу приготовлю. – Лили надела ветровку.

– Хорошо.

С каждым днем ветер набирал мощь. Тучи ходили с серыми масками.

– Передавали, 8 метров в секунду. Будь осторожна.

– Хороша. Я ушла. – Она закрыла дверь, постояла немного…и пошла.

Буквально через 10 минут ворвались девочки.

– Он не спит, я же говорила.

– Вы пришли. – Улыбка сама собой появилась.

– А ты сомневался? – спросила Анна-Мария.

– Конечно сомневался. Ты видела, страшные коридоры, не больница, а заброшка какая-то.

– Рада, что ты в порядке. – Сказала Надя.

Её он не ожидал увидеть.

– Да. Напугал нас. – Фредова присела с краю, пока девочки стояли справа от него. – Мама считает, что ты споткнулся и влетел в зеркало.

– Сам та…

– Фредова!

– Что? Уже спросить нельзя?!

– Всё нормально. Я…мне показалось…вы подумаете, что я спятил.

– Да, куда хуже! Кались, давай. – Сказала Фредова.

– Я увидел как из головы растёт грибок, похожий на дерево только белое и начала раскалываться голова, тяжело дышать и…я увидел как из глаз что-то вылазит и…вы знаете, что дальше.

– О-о-о. – Растянула Фредова.

Они посмотрели на него с беспокойством в глазах, и Влад заметил , от чего стало страшно. Анна сгрустнула.

– И долго тут лежать? – Нарушила тишину Надежда.

Он выдохнул и сказал, что неделю.

И рассказал о том, что предстоит ему, а они поведали о корометражке Персидской.

– Как так можно! – Вскочил Влад, пытался, найди подходящие слова, но матов знал мало. – Ненавижу эту страну.

– Что теперь нам делать? – спросила Надежда.

– Мы должны доказать, что это ложь. Но как?. – Он вглядывался в окно в поисках выхода.

– Мы заманим его туда, где есть камеры? – спросила Надежда.

– Я думал на счет камеры в телефоне, но так тоже можно (ни у кого не было телефона для снятия видео).

– Как добудем доказательства, пойдем в милицию.– Сказала Фредова.

Девочки просидели пару часов с ним, обсуждая погоду, еду, быт Тейлоров. Стволы деревьев шатались под порывами северного ветра, тучи сгущались, скрывая солнце. Но друзья ушли и Влад остался один, не считая других пациентов за ширмой. Пытался удержать десятки мыслей в голове и разложить по порядку: завтра я запишусь на прием, в какое место и каким образом заманить мистера Ничто, как отреагируют родители, соседи, лишь бы поверили. Персик крутился в руке, но наконец он откусил.

– Я вам верю. – Сказал мужик, видна лишь высокая тень. Он заглянул через промежуток между ширмами: темное морщинистое лицо с грязной щетиной глазело на меня одним голубым глазом.

– Кто вы? – Влад не на шутку испугался.

– Том Фичер.

– Вы сын Глории Фичер?

– Верно.

– Соболезную. – Он немного расслабился.

– Ага. Я долго искал этого ублюдка и вышел на логово.

– И где?

– Здесь обитает, убивает и бог знает что еще.

– С чего вы решили?

– След из трупов привел сюда. Не в прямом смысле, конечно.

– И как давно вы тут?

– Две недели. – Он просунул голову, через щель, увеличив тем самым её. – Я хожу ночью, чтоб не мешался под ногами.

– Угу. – Том вернулся на свою койку.

Ночь тихо приближалась. Брок после не удачных поисков в архивах, пытался найти одну из медсестр…

– Стойте…э-э-э…

– Татьяна.

– Татьяна, где данные посещаемости Глории Фичер?

– Глория Фичер, Глория Фичер. – Она почесала голову, – вы думаете, что я запоминаю каждого больного?!

– Нет.

– Вот и всё. – Она пошла к лестнице. – Вы идете? – Он ринулся к ней.

На регистратуре выяснилось, что Глория так и не приходила с мая.

– Погодите, я то думаю, что-то знакомая фамилия. – Она стала копаться в картотеке, – её сын ждет своей очереди, у него…да у него умерла мать. То есть…

– Глория Фичер. – Под ложечкой засосало, – не знаете как или когда?

– Не знаю.

– Ладно. Спасибо. – Брок направился к скамейке, смотрел подноги. Заметил какой грязный пол. Желтовато-серые стены давили, он присел уже с головокружением.

Восемь часов вереча, зашел психиатр и сказал:

– Владислав?

– Я.

– Послезавтра прием в два часа дня. Запомнил?

– Да.

– В кабинете на первом этаже, беседка называется. Если не найдешь спросишь у медсестр.

– Угу.

– И не опаздывай.

– Хорошо. – Молниеносно отвечал Влад, который находился на грани сна. Думал, самому придётся искать его…

Влад не смог уснуть и пришлось слушать, как Том скребется у двери. Идиот стоит каждую ночь у двери, высматривая его. Даже не додумался затеряться до того как закроют двери. Хочется лечь под своё одеяло, среди знакомых ароматов, ждать, когда мама уснет и потом переключать на мультики, и засыпать под них; поскорее бы всё это кончилось…

Колба (51,5%). Что значит жить в Кеми?       Колба (51,5%). Что значит жить в Кеми?             Часть 1.

Лили Толстоногова зашла в дом, бегом поднялась в ванную и включила воду. В спальной собрала чистые вещи, закинула на стиралку и залезла в ванну. Регулировала воду, ели как накрутила теплую, намочила волосы и заплакала. Пыталась не скулить, хоть ей этого хотелось, била по лбу лейкой. Как могла второй раз поступить так с сыном и отцом… Десять минут размышляла какая дура была и есть и наконец, взяла шампунь…

В дом кто-то зашел. Лили замотала волосы в полотенце и голой шагала в спальню, легла и закрыла глаза, расслабилась; чуть-чуть не помешает. Кто-то поднимается по лестнице, и она слышит и облегчено вздыхает.

– Как ты? – Лили раздвинула ноги.

Саша Персидский стал расстегивать штаны, запрыгнул на кровать, снял футболку с кожаной курткой и воспользовался ею, как подростки пользуются дурами. Его обвисший живот прижался к плоскому и он, словно кролик беляк быстро водил задом…

Три минуты спустя оба лежал голые, Саша с одышкой, Лили в слезах.

– Всё хорошо. Всё будет хорошо. – Обнял её, но постепенно рука с живота тянулась к поднимающейся и опускающейся груди, такой мягкой, нежной…

Семья Викандеров собирала чемоданы:

Вещи дочери складывала Аделаида, пока та грустила на кровати.

– Мне тоже не хочется тебя отпускать, но отпуск папа давно планировал. – Говорит Аделаида, не зная из-за чего Анна не в настроении.

– Мы же заглянем к Владу по пути?

– Я скажу Авину. – Она заглянула в шкаф, – всё вроде собрала, и место осталось для игрушки.

– Угу.

– Я пойду, поговорю с Авином. – Пробубнила она.

Анна-Мария проверила, что мама спустилась и достала из подушки книгу "Такова жизнь", положила в чемодан под футболки, накрыла и застегнула. Спустилась, хоть и не хотела слушать, как они ругаются, снова.

– Я готова.

– Я еще не готов солнышко, подожки. – Сказал Авин.

Успенский собор. Убого выглядит снаружи и внутри. Изба без ножек. – Насмехалась Алиса Тейлор.

– Зачем мы сюда пришли? – Алиса до последнего надеялась, что пройдем мимо.

– Поставить свечку за здравие. – Сказала Лизи.

– Я не знала, что ты верующая. – Они зашли внутрь и запах сырого дерева ударил в нос.

– Нет, заставил муж. Да и когда скажу Лили, ей станет спокойнее.

– М-да. – Обе презрительно улыбнулись.

Лизи зашла в одну из комнат и говорит:

– Можно свечку за здравие?

– Сорок рублей за свечку и десять за записку.

– Угу. – Лизи протянула деньги и забрала товар.

– Записки будет писать богу? – Усмехнулась она.

– Имена.

"Владислав Толстоногов Александрович, Фредова Телкер Иоановна, Анна-Мария Викандер Авиновна."

Алиса вопросительно посмотрела.

– Другие обидятся, что их детей не вписала. – Она обернулась и стала искать скозь сотен горячих свечей свободное место. Зажгла и застыла, смотря на пламя.

– Всё?

– Да, пошли. Вечером бывает красивее.

– Александр, так звали мужа Лили?

– Да, – выдохнула она, – работает за границей, занимается импортом товаров и когда ехал домой якобы погиб в поезде, который сошел с рельсов в девяноста седьмом.

– В смысле якобы? – Они шли по рыхлой тропинке к машине.

– Никогда не верила этому лицимеру, – залезли в машину, – знаешь ли я всегда вижу людей насквозь, так вот узнала благодаря связям за границей и выяснила, хоть и через год, что его не было на поезде.

– То есть он живой? А Лили знает?

– Живой или нет, не знаю, мне все равно, а Лили я не рассказывала, не хватило храбрости, но из-за её сакрального отношения к нему порой хочется…

Лизи отвезла Алису домой.

– Спасибо, что поехала со мной.

– Кстати, а почему он не смог?

– Понос…ладно, пока.

– Пока. – Алиса подождала когда машина исчезнет из виду и вошла в дом.

– Лучше б делом занялась. – Сказал Джордж, не успела она и закрыть дверь.

– А ты прям сдвинулся с мертвой точки! – Он схватил девушку за руку, – Мы еще не женаты дорогая.

– Вот и не забывай это. – Вырвала руку из его тисков. – Мы даже не знаем, откуда начать.

– С реки…

Лили проснулась от холода, обнимая чужого мужа, она не согревалась. Светало, но теплых лучей солнца не видно. Надела трусики, лифчик и длинную кофту. Пошла на кухню готовить. Планировала Куринный суп и на второе запеченную картошку по-французски.

Вода с курицей кипела, закинула туда луковицу, морковь, свеклу. На противень разложила филе в майонезе со специями и сверху накладывала нарезанный картофель.

– Что готовишь? – Она вздрогнула.

– Это Владу.

– Завидую пацану!

– Чего надо? – Повысила голос.

– Покушать. Ты чего?

– Извини, не выспалась. – Все понимали дело не в этом. – ничего не готово.

Суп на медленный огонь, картошку смазать соусом и сверху осталось посыпать сыром.

Приготовлю, поем и пойду в больницу. Пускай думает что хочет, но сын мне дороже.

*Звонок в дверь*

Лили зашагала к ней.

– Кто?

– Арэн. – Открыла. – Привет, что-то случилось? – Блять. Вертелось в голове.

– Саша не ночевал дома, подумала он пошел к тебе, но ты естественно послала, просто скажи, во сколько это было? – Арэн чувствовала одеколон мужа.

– Э-э-э. Около девяти, не помню. – У Персидской слезились глаза.

– Он мне изменяет. – Она разрыдалась, и Лили вышла лестничную клетку.

– С чего ты взяла?

– Я тебя умоляю, это же мужик. Просто обидно, что мы не успели развестись, а он уже…– нервно выдохнула, – лучше б с тобой изменил.

– Почему?

– Не так обидно было бы.

– Так, упокойся, Ты его бросила. Ты хозяйка в доме…

– Да, ты права, ноги его в мое доме не будет…

– Стой…

– Спасибо Лили, всегда знаешь что сказать. Может, пойдешь со мной, будем выкидывать его вещи.

– Не могу. Я собираюсь в больницу.

– А да. Ладно, пускай поправляется.

– Спасибо. – Лили немного подождала, когда Арэн перестанет оборачиваться и зашла в дом.

– Значит, мне больше некуда возвращаться? Я останусь у тебя?

– Не сейчас.

– Это только на первое время потом…

– НЕ СЕЙЧАС. – Она закинула противень в духовку и включила.

Двууста пятидесяти градусов хватит. Так, суп готов, надо достать курицу и выковырять все кости. Александр тем временем оделся и покинул дом, не сказав ни слова.

Лили надела порезанные обтягивающие джинсы, ремень, белый топик серую футболку и накинула красную куртку. Отнесу покушать и на работу, а то порежут зарплату из-за прогула.

Июнь худший месяц этого лета, но тридцатое число наихудший день месяца. Как жизнь могла принести в тот день столько несчастья?! Я это заслужил? Хочешь сказать… а не важно. Первой пришла Анна-Мария.

– Мы сегодня уезжаем.

– В Смысле? Уже? Почему раньше не сказала?

– Я говорила. – Он озлоблено посмотрел, – мне снятся кошмары.

– О том дне?

– Да. – Влад раздвинул руки для объятия.

– Иди ко мне. – Маленькими шашками вошла в объятия.

– Когда снится кошмар вспоминай нас, как было весело, вспоминай… Дженифер Энингг, она ничего не боится. Да, читай её, когда тебе не спится.

– Когда я приеду, ты пойдешь со мной на первый звонок?

– Конечно, – растаял от такого милого вопроса. Она умела доводить до слёз и улыбки одновременно. – Первое сентября с тобой встречу как минимум семь раз.

Анна улыбнулась.

– Не нагоняй тоску. – Анна-Мария засмеялась. – Давай почитаю тебе немного.

– Давай.

– «Гла-ва три. Инстру-менты…» – Влад перебил.– Лучше я.

«Теперь рассмотрим, какие инструменты есть и что нужно приобрести. Познакомься с трудами Брюса Липтона, Николя Геген и другие. Ты должна понимать, что хочет человек. Отойду от темы ненадолго. Мама всё времят мне твердила, что в жизни будут люди, которые хотят тебя поиметь, будут ненавидеть и желать стать тобой. И это я усвоила. Девочка, которая читает эти строки обязана понимать людей, уметь манипулировать и лестно лить воду в ненасытные уши. Работай над собой, начни бегать. Бег ускорит результат, уверяю. Если будет желание, а оно есть, ведь ты читаешь эту книгу, то и сила воли готова поспособствовать, но не без твоей поддержки…» – зазвонил сотовый Анны.

– Алло…

– Дорогая, пора. Бегом спускайся, я на первом жду.

– Хорошо, иду.

– Уже уходишь?!

– Угу. – Они обнялись и Влад проводил до выхода из палаты.

– Чтоб хорошо отдохнула.

– Чтоб позвонил, когда будешь дома.

– Договорились.

Она побежала к лестнице, а Влад вернулся на койку.

– Юная леди! – Анна остановилась и обернулась.

– Вы мне?

– Ты одна бегаешь сломя голову . – Говорит медсестра. – Здесь неровные полы и прочего не мало, не хочу, чтобы ты ноги переломала в мясо.

– Извините. Больше не буду.

– Как зовут?

– Анна-Мария, для друзей просто Анна.

– «Просто Анна», а меня зовут Анна. Вот так совпадение.

– Да.

– Ты хорошая девочка сразу видно. У меня в подсобке пачка конфет завалялась на нижней полке, если хочешь можешь взять. Я бы сама достала, но врачи мне запретили наклоняться.

– Нет спасибо, меня папа ждет. – Дверь, возле которой они стояли приоткрылась, но из-за темноты ничего не было видно.

– Не любишь шоколад? – гнула своё Медсестра. – Неужто не веришь подруге?

– Вы мне не подруга. – В проеме Анна-Мария увидела лицо мужчины, нет двух мужчин: половинка педофила и половинка сталкера соединились в одного монстра. Она отступала к лестнице и говорит:

– Я никого из вас не боюсь. – Анна-Мария ринулась спускаться, и услышала хохот и слова, которые причинили боль на долгое время.

– И поэтому убегаешь?!

Прошел час и в дверях палаты появилась мать, которая пешком тащилась в гребанную больницу, поднималась по лестнице на пятый этаж. Ветер потерял мощь, с каждым часом тучи плотнели, вбирали силу ветра.

– В банке куриный суп, в контейнере картошка по-французски и…как ты тут? Не страшно? Не замерз?

– Нормально. Наоборот жарко.

– Никто недостает?

– Нет. – Ответил сквозь зубы Влад.

– А на прием записался?

– Да. Завтра к двум.

– Ладно. Приду тогда к…а нет. Ну, к четырем буду точно.

– Хорошо. А ты уже уходишь?

– Да, работать нужно. Аделаиду не хочу подвести, ей обещала помочь.

– Ну ладно, пока.

– Не скучай. – Лили погладила его волосы, которые на ощупь, словно искусственные и в то же время приятные. Это успокаивало. Как же она скучает по вечерам, когда засыпала с ним, поглаживая голову сына. Теперь он огрызается, если хоть пальцем тронешь.

– Смешно. – И Лили усмехнулась. – Я ушла. – И дверь закрылась.

Тем временем в доме Телкеров.

– Приготовь че-нибудь. – Попросил Иоан.

– Давай-ка сам. Я устала. – Размякшее тело Лизи лежало на кресле, муж на диване слева. И оба не смотрели друг на друга.

– Думаешь я не устал, держать дом в чистоте и порядке…

– Убирается Фредова, а ты только живот поддерживаешь в круглой форме. Я утром поехала в церковь, а потом в офис.

– Выслушиваю твои вечные закидоны, нытьё.

– Я хотя бы работаю, а не валяюсь целыми днями на диване. – Она прикрыла глаза, каждое слово забирало силы, голова в тумане.

– Я работал, – он вскочил, – на чьи деньги построен дом. Не на твои…– Фредова вышла на улицу, не желая слушать скандал. Пошла в дом Толстоноговых.

– Мы оба вкладывались.

– Ага, очередные выдумки. Я его построил, я дал имя дочери, оберегающее её.

– Я да я, кто воспитывает, на ком вообще держится семья? Не на тебе. – Она открыла глаза, гнев начал питать сердце, а тот мышцы.

– Сука, вечно забываю, что ты из тех баб, из которых надо выбивать всю дурь. – Иоан ударил ладонью, столь сильно, что Лизи упала вместе с креслом.

Гнев пылал в кулаках миссис Телкер, боль использовала как силу, голова трещала, была единственная мысль:

– Я думала ты мужик. – Еле встала.

– Значит мало. – Иоан кинулся на неё, но увернувшись, вмазала по носу, от боли трясла кисть.

Мистер Телкер отшатнулся, упал на деревянный стол, сломал своим весом. Лизи пошла на него, хотела продолжить избивать, как делал это он на протяжении тринадцати лет, телом и душой. Иоан вовремя взмахнул ногой и удар пришелся между ног. Лизи согнулась пополам, муж в попытках встать схватил за волосы и потащил на второй этаж в спальню, кинул на кровать.

– Не смей. – Закричала она. – Я заяву накатаю, ублюдок…

– Кто поверит шлюхе. – Он, наконец, стянул джинсы с трусиками и приспустил свои.

– Прошу Иоан. – Остановился.

Лизи швырнула лампой, которая проехалась по лицу, но выбраться так и не смогла.

– А-а-а…– Лизи орала, "любимый" закрывал рот, хоть в этом не было смысла. Боялась, что всё ей там разорвет, поэтому впивалась ногтями в руки, кусала пальцы, отчего он кричал вместе с ней.

Вечерело, мелкий дождь моросил. Одноэтажные теремки встречали на каждом повороте. Фредова резво переставляла ноги. По асфальтной дороге, размышляла о родителях, как часто ругаются и слава богу, реже дерутся. Фредова Телкер постучала. Ну же, на что надеюсь, мисс Лили скорее на работе, но продолжила стучать.

– Видимо никого дома? – Донося голос позади.

Как же пересралась Фредова, гримаса ужаса на лице выдавала это.

– Кто вы? – Медленно повернулась к незнакомцу.

– Друг Лили, Саша Персидский. Надеялся застать её дома, но видимо раньше на работу вышла. – Она не ожидала увидеть отца Нади у дома Толстоноговых.

– Тоже надеялась. Я Фредова Телкер. – У него в руках цветы, не могу разглядеть какие, в пакете вроде вино с конфетами и как факт: он разводится. Всё ясно.

– Знаю, знаю. Отец говорил, какая ты хозяйственная. – Она засмущалась.

Фредова знала, как войти в дом: ключ от второй двери в горшке с кактусом; и знала, что ей разрешат там переночевать, но впускать его не хотела и вряд ли могла.

– Ладно, я пойду.

– Давай.

– А вы останетесь?

– Нет. – Фредова три раза оглянулась, но он стоял на месте, на четвертый, наконец вышел за забор. А куда мне идти? Может к Анне? Не, это запасной вариант. К Тейлорам, не выгонят же если в такую даль пойду.

У реки.

– Солнце уже садится. – Ныла Алиса.

– Я говорил собирайся быстрее.

– Не нада тут. Твоя рухлеть час не заводилась. – Они разглядывали кровь под кустами, на стволах деревьев, шли точно по следу не смотря на сумерки.

– Как же много крови. – Сказала Алиса.

– Что? Страшно? – Заулыбался Джордж.

– Просто не понимаю, зачем так много смертей? Мне кажется у него есть свои отклонения.

– Типо, удовольствие получает.

– Да, в этом роде.

– Блять…– он споткнулся в третий раз, – идем второй час, а кровавый след не заканчивается.

На десятом километре реки, следы пропали.

– В смысле?

– Не знаю. Она просто оборвалась на этом месте.

– Может, прибрал улики? – Алиса направляла фонарь на деревья, корни. – Проверь листья кустов, где-то да найдется засохшая кровь. Искали полчаса так ничего не нашли.

– Пошли домой, – на секунду ужаснулась, что теремок, который ей приходилось терпеть назвала домом, – уже темно, а если сядут фонарики, мы вообще заблудимся.

– Да-да. – Говорит во второй раз на просьбы невесты и продолжает искать.

– Еще этот дождь, – она смотрела умоляюще и на минуту поняла, что левее отнего в кустах, дождь скоро смоет оттиск шин, – если начнется ливень я начну кричать.

– Иду. – Наконец-то подошел.

Теперь Алиса застыла, говорить или нет. Джордж дотронулся до гусиной кожи, миссис Тейлор обняла его, сильно как только могла, вдохнула запах, ощутила тепло и сказала:

– Слева следы шин.

– Где? – Указала направление и зашагали уже по болотистой почве. Дождь усиливался. Холодная одежда прижалась к телу, что подчеркивало формы Алисы, да и Джорджа. Какой же он лицимер, но красивый. Верно шла за ним, молясь, чтобы грязь её не засосала.

Фредова через тридцать минут оказалась на пороге дома Тейлоров.

*Стучит*

Нет, нет, нет. Их нет дома. Какого черта. Где они могут шляться в такую погоды? Кроме нас у них нет друзей, насколько знаю.

Свет горит в коридоре, но дверь закрыта и никакого движения. Фредова поискала ключ, под камнями, над дверью в горшках с мертвыми растениями, тщедно. Подождать, но дождь усиливается. Так неохота домой как и к Анне. К Персидским идти стремно, но придется. Еще сорок минут топала по лужам, осматривая окресноти города. Какой же маленький город: развлечений толком нет, забит супермаркетами, хоть пачками жуй; а развлечении в Кеми были в одном здании, где кинотеатр, боулинк, кафе, маленькие магазины и всё. Ах да, две большие церкви, и одна придорожная и еще одну собираются строить, хрен пойми где.

Лижь бы открыли.

*Стучит*

В окнах нет света.

*Стучит сильнее*

Яркая лампочка ударила в глаза, пока открывали дверь, Фредова заметила вещи разбросание по лужайке и запах горелого, едва ощутим, но есть.

– Фредова? Что…что-то случилось? – спросила Арэн.

– У родителей ссора, можно у вас переночивать?

– Конечно, проходи скорее. – Арэн закрыла дверь и заметила, что девочка промокла до нитки.

– Я принесу сухие вещи, – из соседней комнаты голос парировал, – маме помощь не нужна, может проверить их?

– Да нет, они не первый раз, поругаются и разойдутся по разным комнатам.

– Ну смотри. Надень пижаму, а вещи закину в сушилку.

– Угу.

Колба (52%). Что значит жить в Кеми?       Колба (52%). Что значит жить в Кеми?        Часть 2.

Тейлоры догадались куда вели отпечатки шин.

– …ведут к больнице.

– Значит, он убивает там или собирает трупы, потом отвозит к реке.

– Пошли обратно.

*Крики девушки доносились до них*

– Ну же! Идём! – Тянула его за руку.

– Он перед носом, не хочешь его…

– ЧТО?! Нас порежут как свиньев на скотобойне! Опомнись. Надо подготовиться. Мы знаем где, лучше застанем в расплох чем наоборот. – И он поддался усилиям Алисы и вернулись к машине.

Влад не мог уснуть, скрипы и громкие вздохи соседа у двери не давали возможности. Почему? Капец. Анна сегодня уехала. Наверно, уже взлетела. До сентября не увижу. Меньше хлопот будет. Проскочила мысль о её кошмарах, лишь бы они закончились. Если будет становится хуже, придется рассказывать родителям, тогда всем достанется.

Шел второй час без сна.

И как он может так долго стоять?! На ленейке в школе и то меньше стоим. Еще перхоть не отстает. Сколько можно, в самом деле. Повернулся к окну, где вовсю лил дождь.

*А-А-А*

Влад повернулся к двери.

– Из триста третье палаты. – Сказал Том.

– Откуда вы знаете?

– Он часто к ней захаживает, но обычно без криков. Видимо она разозлила его.

– В смысле? – Влад подошел к мужчине, – он не всегда убивает.

– Нет. Тех кого оставляет в живых медленно сходят с ума. Я думаю, его это забавляет.

Влад опирелся на ручку и пытался разглядеть что-нибудь, но ручка повернулась.

– Что? Почему дверь открыта? – Прошептал Влад.

Том отталкнул мальчика и побежал к лестнице.

Влад не понимал как закрыть дверь на замок, чуть погодя дошло, что они магнитные и закрываются при подаче электричества. Почему? Почему не закрыта? Значит и все остальные…

– Влад.

– М-м-м.

– Влад.– Звучал мамин голос. Огляделся никого вокруг.

– Влад я на третьем этаже, помоги.

– Чушь.

– Не будь трусом, Влад!

– Я не трус.

– Помоги мне спуститься, до санитаров хрен дозовешься.

– Что случилось? – Он пошел к лестнице.

– Подвернула ногу.

– Хоть бы это было правдой. Хоть бы....– гудел он.

– Чего говоришь?

– Ничего, мам.

Влад спустился на четвертый этаж, где шум ливня усилился в трое. Всё ниже, дальше, чуть медленнее и говорит:

– Ты где? Мама?

– Я тут. – На пути видит фиолетовый дым, голос матери звучал словно из трубы, но ничего на неё похожего не было.

Двери распахнулась, вышел мужик в маске, видны желтые глаза, в руке с тройным лезвием винтового профиля нож, с которого капала рубиновая вода. Влад взлетел на четвертый и Тот следом. Мальчик пробегал темные палаты, резкий поворот влево и влетел в четвертую палату. Всё потемнело, отошел к окну.

– Трус. – Он вскрикнул.

– Закрой рот. Я Амелия.

Влад смотрел на неё, но не видел головы, лишь чернота.

– За тобой гонится уборщик?

– Что?

– Монстр.

– Что?

– Развяжи меня, я помогу выбраться с психушки. – Он стал зарвязывать.

– Какой диагноз?

– Не считаю себя больной. – Осталось ноги.

У двери появилась тень человека. Влад застыл, а она продолжила шуметь. Молился чтобы монстр прошел мимо, но оно застыло на месте, тем временем Амелия не прекращала шуметь. Влад повернулся и увидел огромного мужика который замахнулся рукояткой ножа и вмазал по лицу, да так, что шея чуть не свернулась.

Через несколько часов Влад Толстоногов очнулся в большом холодном помещении, с тупой головной болью, сменяющейся острой. Толком не мог кого-либо рассмотреть, десятки людей ходили мимо него в белых, иногда в синих халатах, многие были испачканы кровью. Он не один был на каталке, тут десятки лежали по соседству или проезжали дальше. Меня начали везти. Ужас, попытался встань, но не выходит, во рту что-то.

– Стойте. Этого в кабинет. – Сказал откуда-то человек.

Влад заметил знакомое лицо, не раглядел или не сообразил кто это. Отвезли в теплое место, подальше от других в кабинет, где куча стальных ящиков забитые картачками мертвых пациентов. Оставили на против маленького стола. Смотрел на крело, потом в окно, в котором все что-то делали, возились с больными на каталках и…звуки страданий похожие на пилу… Зашел мужчина со шрамом у носа. Он сел на трон и стал таращиться.

– Честно, не ожидал. Оставался всё время в сознании. Это редкость для четырнацителетки. – Он рыскал среди бумаг.

– Ты…скоро сниму кляп не волнуйся. У тебя два варианта: сотрудничать со мной… – он нашел нужную, – или не сотрудничать.

Мужик подошел, Влад напрягся до предела, но кляп снят.

– Можешь покричать.

– Помогите… – у Влада началась истерика, он громко говорил, но не кричал, – прошу помогите. – Слезы лились ручьем.

– Первый вариант: ты помогаешь мне с эксперементами, выполняешь все приказы, если ослушаешься умрешь в мучениях. Это я гарантирую.

Понял? – Он кивнул. – Второй вариант: обычный, я травлю тебя своим газом на протяжении недели. Записываю побочки, пытаюсь их исправить. А в конце отдаю тебя врачам. Без анастезии они вырезают все органы, а что останется, там мясо, кожа и прочее, я выкавырю и продам как съедобный наркотик. Понял? – Влад завыл. – Какой вариант выбираешь?

– П-первый…

– Я несомневался. Посмотрим насколько хватит. – Он достал из ящика шприц, наполнил безветной жикостью и попытался вколоть, но я рыпался. – Не шевелись иначе… – Влад со слезами замер, ощутил тяжелый укол и через несколько минут заснул.

            Колба (62%). Как вы бы поступили?

– А ты куда собрался в такую рань (8 утра)? – спрашивала Алиса.

– На работу. Меня Авин устроил в компанию.

– Ого. И кем?

– Помощником жены. – Джордж надел носки и спешил обуться.

– М-да, перспективно.

– Сама чем займешься?

– Сон, милый сон.

– Нет. К моему приходу, чтобы раздобыла оружие, кухонный нож не считается. План, схемы здание и прочее. Не маленькая разберешься. – Он вышел на улицу. Алиса только и могла держать рот открытым. И не возразила, придется теперь ....

Джордж Тейлор в здании. Выходит из лифта на пятом этаже.

– Ты опоздал! – Сказала Аделаида.

– Э-э, попал в пробку.

– Смешно. – Сидела за столом обложенная бумажонками. – Бери стул и садись рядом.

– Думал у меня будет свой стол.

– Свободных нет. – Он окинул взгляд на офис, в котором как минимум три было свободных. – Смешно.

– Запонимай как подшивать документы и куда их относить, потом будешь перепроверять расчеты и научу пользоваться программой С1.

– Ладно, я пошла. – Сказала Лили.

– Давай.

– Привет. Ты тоже тут работаешь?

– О-о, привет. Нет, просто помогала. На счет тебя не знала.

– Его Авин впихнул в помощники.

– Спаси и сохрани тебя, Адели.

– Смешно. – Злобно сказали они.

– Иди домой, выспись.

– Пока всем.

Во время работы и бесед с Аделаидой Джордж часто останавливал взгляд на груди и она это замечала, но не подавала виду.

Лили искала машину Лизи, которая обещалазабрать, но заметила только вольву Александра. Подошла и села на передние седение.

– Не говори, что всю ночь тут прождал. – Лили заработалась в здании на против и как обещала помогла подруге.

– Не буду.

– Поехали.

В пути полного молчания надеялась, что он не начнет снова проситься пожить.

У дома.

– Спасибо. – Вышла и, быстро переставляя ноги, оказалась у двери.

– Погоди.

– Черт. – пробубнела.

– Это тебе. – В руках были цветы, о которых пахло саляркой и пакет с чем-то сомнительным.

– Не стоило.

– Ты этого заслуживаешь.

– Спасибо.

– Ладно. Отдыхай. – Саша направился к машине.

– Нашел где ночивать?

– Нет, еще в поиске.

– Можешь пожить у меня, пока не найдешь вариант получше.

– Что может быть лучше?! – Она усмехнулась.

Вошли в дом и дальше она чувствовала себя единой: разговоры, обнимажки, секс в душе, в спальне, на кухне делали счастливой. И в самом деле заслуживала, быть счастливой.

Влад очнулся с повязкой на голове, пульсирующая боль не отпускала. В правой руке листочек. Не сразу ощутил его. Там написано: "Приведи в морг любого ребенка или старика, что проще, в морг (он на нулевом этаже), выполнишь получишь жизнь и таблетку от яда.".

От какого яда? Что? Что делать? Метаясь от мысли, лучше убежать, к мысли как привести ребенка, и не заметил как настало два часа. В палату вошли.

– Кто Владислав Толсто-но-гов? – спросил Брок.

– Я.

– Ты у нас везунчик. Вне очереди консультация, да и меня направили чтобы не опоздал. Идем.

Влад надел тапочки и двинулся за медбратом. Они проходили палату мертвой девушки, где делали фотографии раздвинутых ног.

– Несмотри туда.

– Что произошло?

Девушка яростно мастурбировала, разорвала вагину и истекла кровью. – Вспомнил слова медбратьев, но сказал: – Покончила собой.

Зашли в кабинет.

– Выйди. – сказал психиар и Брок подчинился.

– Привет.

– Здрасти.

– Рассказывай, что беспокоит?

– Э-э-э…пару раз падал в обморок, перед ними было головокружение и головная боль.

– Разговариваешь с собой.

– Нет.

– Что еще беспокоит?

– Перхоть, зуд на запястье и…

– Я про душевное состояние. Какие отношения с родителями? Не таишь ни на кого злобу или просто стесняешься показывать эмоции?

– Нормальные отношения. Не стесняюсь.

– Хорошо. Пройди тест. Как закончишь можешь быть свободен.

– Я смогу уйти?

– Как только появятся результаты и если они положительные, то да.

Влад начал опросник, которому не было конца. Через полчаса закончил и направлялся в палату, как вдруг заметил парня навещающего Амелию. Он подслушивал:

– От тебя не было ни слуху ни духу и теперь заявляешься такой и говоришь скоро сбежим?

– На этой неделе. Я…сложно…

– Как?

– Останусь до закрытия и освобожу тебя.

– Сегодня, надо сегодня.

– У меня еще нет оружия и…– парень понизил тон.

– Я следущая, ты понимаешь, следущая. Он изнасилует и убьет, если что не хуже.

– Охренеть. Ты живой? – Она обратилась к Владу.

Подошел к ним.

– Я хочу с вами.

– ЧТо? Нет. – Запротистовал парень.

– Я знаю как выбраться. Но при условии, что возьмете с собой.

– Хорошо.

– Ты спятила!

– Я не буду ждать когда ты наконец-то собирешься с духом. -Пауза. – Урод говорил со мной.

– И что говорил? – спросил Влад.

– Интересовался гей ли ты, ведь…так забавно трахать геев, говоря что у меня спид. – Последнее она прошиптала и это мягкая версия сказанного.

Лера мертва. Не уберег. Это было изнасилование и убиство на почве ненависти. Она же говорила. Кто-то из сотрудников сделал. Кто-то из медбратьев, весь персонал под подозрением.

Брок проверил палату Били, но его там не было. В карточке написано: "Скончался по неизвестным причинам." Блять. Это из-за Линка умер, все они. В гневе стал искать главного психиатра и виновного. Зашел в пустом кабинет и закричал, перевернул стол, вся система бумажек рухнула, и пошел на пост регистрации.

– У тебя сегодня мать, массажист и голубой.

– У них есть имена .

– Что за шум был в кабинете.

На этом и разошлись.

Приём: мужчина вел себя крайне нервно. Каждое движения Брока пугало.

– Можете сказать чем так напуганы?

– Он запретил мне…го-во-рить. – Во рту словно море слюней, сложно разобрать.

– Кто это? – Брок дотронулся до руки, но тот одернул. – Неволнуйся, здесь, со мной ты в безопасноти. Дальше этой комнаты никто не узнает.

– М-м-м…

– Кто?

– М-м-м…

– Медбратья? Они? – Сучьи выродки.

– М-м-монстр-р.

– Что за монстр? О Чем ты? – Брок начал понимать происходящее.

– Он убил меня. Он убил меня! – Мужчина стал четче выговарить слова.

– Что? – Прошептал он. – О чем вы?

– Урод заразил меня спидом и....и каждую субботу…

– Расскажи как выглядит, если мы…я пойму как он выглядит, всё это прекратится.

– Обещаешь?

– Да.

– В синей форме…– сглотнул, – со шрамом у носа.

В синей форме ходят медбратья, но со шрамом никого не припоминаю.

– Можешь по подробнее.

– Глаза голубые…меняются на желтые.

– Что за…? Что еще? – Брок повысил тон.

– Я хочу в кровать.

– Нуже помоги мне.

– Он всегда может войти в палату, любую…можно я пойду в кровать?

– Да, сейчас помогу. – Брок провел его до палаты и закрыл за ним дверь.

О ком он говорил? Теперь всем всматриваться в лицо. Большой или маленький шрам? Хотя если и увидел, то не забыл бы. Оглянулся в след проходящего уборщика, который вечно ходит с ведром на колёсах и шваброй, но за мытьем полов так и не был застукан.

– Эй, молодой человек. – Подбежал. – Свои обязанности хоть раз выполнили? – Тот обернулся.

Брок молниеностно ударил мужика в шею, он начал сильно с хрипом кашлять.

– Ублюдок. Ты терроризируешь больных? – Брок схватил под локоть и потащил в кабинет Линка, но мужик выдернул руки, ударив в живот. И кинул балончик с лиловым газом…перед глазами стены поплыли, мир завертелся и потерял свои очертания, тело размякло и перестало слушаться. Притяжение словно вот-вот раздавит, потерял сознание. А газ полетел по винтеляции, принося кошмары пациентам. Линк вышел и увидел лежащего Брока рядом с балончиком и подитожил:

– Черт.

– Значит через морг выбираться будем?

– Да, что не понятного?! – Говорит Амелия парню. – Погодите…что это? – Указала на вентиляцию в стене, откуда валил сиреневый дым, словно полотно накрыло стену.

– Это ядовытый газ. – Сказал Влад.

– Он знает…он здесь. – Говорит Амелия.

– Валим сейчас.

Они огляделись, газ повсюду. Честно говоря, этот цвет идет больнице, хотя любой другой заместо серого лучше.

Хотели вбежать в лифт, но Влад сказал:

– Это же шахта, там задохнемся на раз, два. По лестнице.

– Издеваешься? – Амелия меньше всего хотела спускаться пять этажей, плюс на нулевой.

– Пошли. – На долю секунды Влад поверил, что они бегут к выходу, что удастся выбраться и всё будет хорошо, но это только секунда блаженства. На втором этаже сбавили темп, запыхались, да и дыма не видно.

Нулевой этаж. Прохлада сразу пробила на дрожь. Лампы излучали сплошлой холод. Десятки оставленных каталок с разрезанными людьми. Где лежали старики, либо дети.

– Куда дальше? – спросила Амелия.

– Э-э-э… вон туда. – Ребята вбежали в кабинет.

– Там мебратья несут тела. Боже, ОНИ ЖИВЫЕ.

– Что тут происходит? Ты куда нас зовел.

Амелия с парнем смотрели в окно за происходящим, пока Влад отдалялся, не отрывая глаз от мистера Ничто, который стоял согнувшись пополам в тени шкафа. Монстр напал на парня, яростно душил его.

– НЕ-Е-ЕТ. – Кричала Амелия. Схватила ведро…

– Останови её. – Рявкнул Ничто Владу и он подчинился. Встал между монстром и Амелией.

Она переменилась в лице: от страха к гневу.

– Ты трус, – всем видом показала отвращение и вмазала ведром.

Парень терял сознание, поэтому Ничто отпустил его и резко ударил девушку в нос, та повалилась. Молодого человека потащил на каталку.

– Эй, свежее мясо. И только посмейте налажать.

– Угу. Предупреждали бы. Мы с вашими еще не закончили…

– Так работайте быстрее. – Открыл дверь и в лицо прилетела шуфлядка. Растерялся в пространстве, Амелия воспользовалась мновением, бида его в пах и горло. Но промахивалась, он сильно шатался. Ничто собралось с силами и вновь ударил кирпичным кулаком. Теперь Амеиля лежала не подвижно. Свободным каталок не было и поэтому усадил на кресло, а Влада отпнул в угол, чтобы не мешался.

– Зачем вы это…делаете?

– Что ты сказала?

– Зачем…

– Ах, зачем? Ради денег. – Заматывал её скотчем. – Почему…

– Почему это делаю? Кстати, не знала, у меня в шкафу топор. Туповат конечно, но от этого топором не перестал быть. Так значит почему? Не знаю… – Замотал рот и отошел к Владу. – может потому что чувствую облегчение, окрыленность, словно груз жизни спал с хрупких плеч, когда я слышу звук ломающихся костей, что что-то целое, живое – умирает…– топор повис над головой Влада и монотонно стал расскачиваться, – и в мгновение приходит осознание, что назад не повернешь, уже совершил…я в экстазе. – Топор лег на шею мальчика. – Но в ту же секунду накрывает грусть, вся радость уходит и этого слишком мало…– Ничто подошел к Амелии, которая приходила в сознание, – Сделай доброе дело страдающему человеку: УМРИ… – Топор еле вошел в лобную часть, череп больше ракололся.

– Дышит. Ты мне нравишься. – Выкатил из кабинета, сообщил медбратьям чтоб поглядывали за пульсом, как умрет сразу на стол. А Влада отнес в палату.

Влад очнулся, когда в палате заканчивали разговаривать мать с психиатром.

– М-м-м…

– Очнулось солнце. Как чувствуешь себя?

– Что случилось? – Невольно задал вопрос.

– Снова упал в обморок на лестнице, но всё хорошо. Психиатр сказал в чем дело и выписал лекарство. – Он дотронулся до лба, который был синим.

– Ай.

– Заживет.

– Ну чтож, можете потихоньку собираться, а меня, уж извините, ждут больные.

– ДА-да, конечно. Спасибо за всё.

– Да, я всего лишь делаю свою работу. – Он вышел.

– Отдохни, я собиру твои вещи.

– Мам.

– Что, любимый?

– Долго я спал?

– Не знаю. Я пришла час назад. А сейчас, э-э-э…три часа дня.

– Угу. – Влад проверил ладони, записок нет, хотя…под одеялом тоже и на полу…

– Ты что-то потерял.

– Не знаю, возможно записку.

– А, на тумбочке.

– Я увидела её в руке. Не знала, что у тебя поклоница. – Влад не понял и яростно схватил записку и прочел: "Язык за зубами, река синяя течет. Язык на ружу и рубин глаз реку зальёт.". То есть пока я молчу, не тронет меня. Я свободен???

Фредова, позавтракала с Персидскими, поговорили на счет её мужа, не обращая внимания на вздымающиеся ноздри Нади и постоянных отводов взгляда. Несколько раз повторила, что не о чем волноваться, у родителей всё впорядке, они в конце концов взрослые люди, на взрослых держиться весь мир, им нельзя лажать. Наконец-то у порога родного дома, глубоко выдохнула и вошла. Тишина. Каждое действие отдавалось кромким звуком, каждый шаг эхом…

– Где была? – холодно спросила Лизи с кухни.

– У Нади Персидских…– она зашла на кухню, – мама, что случилось?

– Дрянь, ты хоть знаешь, что случилось. – Между ног лежал лед, на лице и шеи синяки. – Как ты могла бросить родную мать…

– Я не хотела… – она кинулась в слёзы.

– Такая же как он, никто в доме меня не любит. – Кричала Лизи.

– Я люблю тебя, мама…– встала на колени перед ней.

– Твари не умеет любить…

– Мама…– рыдала она.

– УБИРАЙСЯ В СВОЮ КОМНАТУ И НЕ ВЫХОДИ БЕЗ РАХРЕШЕНИЯ, СЛЫШЕШЬ НИКОГДА. – Лизи толкнула ногой и та упала, –       МАРШ В КОМНАТУ, НЕБЛАГОДАРНАЯ ТВАРЬ. – Эти крики были слышны на улице, на пустой улице.

Фредова побежала, но остановилась у спальни родителей, увидела кровь на постели и отца, надевающего рыбатскую форму. Посмотрела на него моляще, но не было и доли сожаления, словно был согласен со словами матери. Она вбежала в комнату, улеглась поудобнее и рыдала больше часа. Слёзы капали на махровый ковер, спустя время потекла кровь из носа и наконец начала успокаиваться.

Колба (74%). В этом мире есть, хоть какая-то справедливость?

– Тебя подвезти? – надеялся Джордж.

– Нет. Я на машине. – пропарировала Аделаида.

– Тогда отвези меня, если не сложно.

В недоумении…

– Я из вежливости предложил, хм.

– А если согласилась? На себе бы повез? – Кокетничала

– Тогда помогай с бумагами и пошли, только компьютер выключу.

В машине, вставляет ключ зажигания.

– Слышал, Авин уехал в отпуск. В такой то разгар.

– Ага, он умеет… – заревел мотор, она замолчала.

– Что именно?

– Сваливать в отпуск, когда работа кепит.

В пути Джордж не смотрел посторонам, картины удручающие. Навевают меланхолию.

– По мне, ты холодна с мужен, скажи если я не прав? – Она затормазила и повернулась к нему.

Джордж наклонился, едва не касаясь носа.

– Я вижу тебя на сквозь. (Так что вернись к жене с полным баком). Я люблю мужа и ничего не хочу…– поцеловал её.– Вымитайся.

– Да брось…

– Пошел вол.

Застопорился, фыркнул и вышел со словами: "Работаем". Гроза рассеялась, теплые лучи солнца ложились на бледное тело, и этот свежий слабый ветер после дождя подбадривал на всём пути.

Алиса вернулась, точнее влетела через три с половиной часа.

– Я дура? Скажи, я дура? – Размахивала пистолетом Гюрза, который весил более килограма.

– Что? Нет.

– Тогда почему я не должна тебя пристрелить?

– В смысле? О чем ты?

– Выдела как ты засосал Сучку Викандер!

– Я…я

– Пока я бегаю по подсобкам бухих стариков, в поисках (незарегистрированного) оружия и с самого утра скачивала схемы здания больницы, ТЫ у нас развлекался с этой толстухой.

– (Надо было только Крыло Грин, дура). Я думал сделать её париманкой…

– Не надо лапши. Я не буду скандалить, есть дела поважнее. Изучай схемы и учи стрелять.

– …

– Влад.

– М-м-м.

– Мы приехали. – Лили помогла вылезти и провела в дом.

– Ложись на диван.

Почему так плохо. Глаза зудят, забыл когда голова не болела. Почесал её и перхоть клочьями посыпалась, и восполение на запястье не унимается.

– Вот, выпей.

– Что это?

– Таблетки, которые дал психиатр. – Запил капсулу.

– Разве не рецепт должен…-отрышка, – дать?

– Он сказал, что таких таблеток даже в ближних городах не продают. Только в Москве. И отдал эти, потому что другой пациент, так и не забрал.

– М-м-м.

– Не забывай. Две таблетки каждый день, четыре недели.

– Месяц. – Прикрыл глаза.

– Да. Я хотела с тобой кое о чем поговорить, но думаю это подождет. Отдыхай.

– Угу. – Он засыпал.

Июль проходил, нет пробегал мимо героев. Влад выздоравливал, перхоть едва заметна как и опухоль на руке, головные боли неотпуска неделю, да и поспособствовала новость о новом мужчине матери. Энергия возвращались к подростку в самом расцвете пубертата и выплескивал их на родителя. Выходил погулять вокруг дома и назад, что мало для загара да и для здоровья. Фредова не навещала и не звонила. Анне оправил два письма: одно с пожеланиями и вопросами, второе нытье о своей ситуации. Не знаю дошли ли они, а если и дошли, то её письма увидит уже когда она прилетит в город. Апатия крепла. Меланхолия забирала силы, которые с тяжелым трудом выкапывал. Кошмары не оставляли в покое не на одну ночь. Он завязывал себе рот шарфом, чтобы мама не беспокоилась, она и так натерпелась. Кошмары о мисторе Ничто, о мертвой паре…я трус. Какой же я трус! Таблетки сильно помогали, но не глушили внутрении крики, и не восстанавливали сломанные ребра от груза вины. Стыд за обедом, перекрывал глотку. Голос срывался от постоянного стресса. Не смотря на всё, тело здоровело и крепло, но душа умерала со скоростью интернета.

Тейлоры подготовились основательно: изучили нетолько крыло Грин, но и больницу, практиковались попадать точно в мешень, у обоих получалось ужастно когда цель была дальше девяноста метров. Часто ходили на разветку в психиатрическое крыло. Узнали когда вывоз остатков трупов, спасибо громким голосам медбратьев. Тогда и совершам нападение, в день наименьшего числа охраны. Они почти не разговаривали. За столом в полной тишине обедали, ужинали. Засыпали без тепла, и просыпались словно одиночки в ледяной постели.

Лизи извинилась перед дочерью через три дня, когда томление в одиночестве, терзания за глупость, разрывали на нитки душу, которые перекрывали телестные мучения. Но та закрылась от нее, на целых три дня, была готова кричать, лишь бы нарушить постоянную тишину. В седьмой день на кухне девочки разрыдались, извиняясь по десятки раз.

– …извини, я такая дура-а…– ревела Фредова.

– Нет, это прости, я…я не должна была винить тебя…

– НО я виновата…

– Дорогая, ты не в чем невиновата. – Сидели на кафельном полу, Лизи поглаживала вососы дочери. – Я идиотка, давно должна была бросить его…

В этот же день вернулся Иоан с рыбалки, с пакетом осетров. Телевизор работал целый день для мужа. Лизи на следующий день заявила, что подает на развод.

– Я не дам развода.

– Значит через суд. После того как разведемся, ты нас больше не увидешь. – Она взяла чемодан, набитые вещами её и Фредовой и открыла входную дверь. – Можешь жить здесь сколько хочешь, один. – Хлопнула дверью.

Иоан с большим усилием встал с дивана, запах рыбы и недельного пота усилился, вышел на улице, где Аделаида увозила их к себе.

– Ты сука загнешься без меня.

– Езжай быстрее. – Говорила Лизи…

Июль был тяжелом для всех жителей города, хоть погода радовала теплотой и безветренностью. Четвертую неделю продолжал работать кровавый бизнес, как и над галюциногенном. В попытке оттомстить Том Фичер был убит на третьем этаже, когда бежал с голыми руками.

Колба (81/37%). Сегодня кто-то умрет.            Колба (81/37%). Сегодня кто-то умрет.

В голове крутилось: "… придется искать нового сотрудника, из-за твоего упрямства" – Вадим Ильиич Линк. Брок все недели жил в камере хранения мертвых, слышал каждый стон и крики людей, над которыми работали в морге. Каждая попытка сбежать выходила неудачей, его били, в наказание лешали пальца на ногах и накаччивали наркотиками собственного производства. Когда газом, что выжигало легкие, всю ночь кашлял и першило в горле, бывало таблетками, потом рвало и хуже всего засыпать, чувствуя что в любую минуту не сможет сдержать позывы. Делали уколы, их Брок любил: они расслабляли и уносили далеко от реальности, в личный рай, во время бессознания он кричал, но создал иллюзию, что жидкость тоже не удалась.

Медбратья ненавидили его, ведь приходилось чистить спальник, кормить, отводить в туалет, поэтому всякий раз пытались задеть , ударить, материть каждый день вошло в норму. Еще при нем мистер Ничто унижал их, настолько мастерски, что порой я не мог сдержать смеха. Кормили два раза в день и редко блюда менялись с каши на что-то более сьедобное.

– Урод, полезай в гроб. – Пустили химикаты на 3-4 секунды. Этого не убьет. Брока уносило в бред, видел и прошлое и выдуманное и перемешанное, но тело оставалось в реальсноти, и подслушивало разговоры иногда медбратьев, но истереснее мужика со шрамом. Голос мистера Ничто отличался от посредников, величественный, сильный, четкий.

– …Да, я…да, но не…угу, – разговарил Ничто, расхаживал по моргу, – в таком деле важна осторожность и время, нужно больше…да, я же…да, понял. К концу лета. Всего хорошего. – Уронил сотовый на пол. – Блять, блять, блять. – Кричал, хотел ударить стальное хранилиже, но гнев таял, словно под солнцем. – Значит до конца лета, слышал уроженец, ты обязан дожить до августа, иначе придется искать новых подоботных крыс. Пойду, расслаблюсь с пидарасиком.

Душная ночь. Зведное небо и лампочка луна освещали путь к больнице, куда направлялись Тейлоры, готовые ко всему. Пистолет на готове у Алисы, Джордж с ножами. Пока всё по плану: машина выехала, в которой было четверо, другие только загружали. Тейлоры вошли через пожарный выход, замки заранее сломали. Мы в Крыле. Договорились какая бы ситуация не была не будем разделяться, встал выбор пойди на верх или вниз.

– Пошли вниз, – сказала Алиса, – нам некуда спешить.

У входа в морг покуривал, дешевую сигарету медбрат.

– Что делать?

– Погоди. – Человек в синей форме их услышал и не успел нанести первый удар Джордж, они вцепились в друг друга. Толстый мужик повалил Тейлора, направляя нож против хозяина. Алиса целилась в них.

– Не стреляй.

– Что?

– Не стреляй! – Говорил Джордж, слышалось обратное. Всё внутри протестовало, знала, готовилась к такой возможности. Палец уже на крючке, осталось навести и нажать… Джордж изо всех сил пытался выбраться, но ни как не выходило. Рискнул, освободил руку и ударил в горло, закашлялся, еще удар в пах, повалился. Наконец, нож снова у хозяина. Тейлор вонзил в жирную шею урода, который стал издавать ужасные звуки, захлебывался кровью. Алиса долго будет помнить. Вытащил нож и ускорились.

– Говорил же, никого. – Помешение действительно пустое, лишь пара кровавых каталок.

– Следи за выходом.

– Если кто появится?

– Зови меня, не стреляй.

– Хорошо.

Джордж в злополучном кабинете, стал перебирать бумаги в надежде, что найдет формулу реагентов. Алиса осмотрелась и первым делом толкнула больничные койки к выходу, стараясь не смотреть. Плохих вопоминай и так хватает.

– Ну же, что так долго. – Бубнела. Стремилась не стоять, холодно как в морозилке на самом дне.

*Стук по стальной двери*

Алиса вскрикнула. Сразу поняла откуда шум.

– Помогите. – Снова стук.

Она зажала ручку, вдох-выдох, потянула на себя и голый исхудалый Брок предстал. На живого не тянул.

– Это они с вами так.

– Угу. Вы…поможите?

– Да, э-э-э…да. – Старалась не смотреть на член. Помогла встать, но сразу же сели. Парень не мог стоять.

– Здесь нет формул… кто это?

– Его мучали…мы должны помочь.

– Это в наши планы не входило, оставь его!

– Я не брошу умирать…и знает не мало информации. – Шептались мышки.

– Формулу на листке, который таскает с собой. – Сказал Брок.

Джордж подумал и решил.

– Я отведу к машину и вернусь. Жди тут. – Он поднимал Брока.

– Хорошо.

Зашагали к пожарному выходу.

Постояла у лестницы, ноги заныли и всё-таки села на четверую ступеньку.

*Динь-Дон*

Алиса на ципочках поднялась на второй. Голоса донолись отчетливо:

– Где…

– Да вот они.

– Юра, блять, ленивая псина, не откатил на парковку.

– Хер ему, а не подмена. Пусть только заекнется.

– Он…просил…

– …нечно – Отдалились.

У Алисы появилось не преодолимое желание подняться выше. Позабыв слова, мужа.

Вот уже на пятом, выше некуда. Чердак закрыт на висячий замок.

Ждала, вслушвалась в каждый шорох. Шумели на первом , то ли на нулевом, как же раздрожало. Казалось, что зовет Джордж, где-то из далека. Время шло и накопив храбрости, которую питало любопытсво она прошла в отделение. Пустой опшарпанный коридор, много не работающих ламп, и черные от грязи полы. Заглянула в одну из палат, но темнота всё скрывала. Медлено, вслушиваясь, шла по коридору. Какие-то звуки уловила и двигалась к источнику. Казалось, что тишину нарушали дыхания и биения сердца, а остальное нерещится. Заметила приоткрытую дверь, встала напротив. Звуки борьбы в тишине.

– …А-А-А-А....– закричал мужчина. – НЕТ, НЕТ, НЕТ ПРОШУ…

Алиса сама едва не завижала, прикрыла рот, ударив по носу пистолетом. И стала отходить от палаты. Дверь распахнулась. В проеме стоит раненый в спину человек, с окрававленым ножом тройного лезвия винтовой формы.

– Я убил их, – обращался он к вдове, которая направила дрожащими руками ствол, – твоего друга убил минут пять назад, а второго, который посмел после всего сбежать, затрахал насмерть, – поднял холодное оружие, намекая чем пользовался, – уходи.

– Но Джордж…

– Уходи сейчас. Ты ни чем не поможешь, но себе…– он сморщился, время уходило. – Десять секунд на решение. Девять.

– Откуда я знаю, что ты не будешь искать?

– Держи язык за зубами и я о тебе не вспомню. Восемь.

Она дернулась. Нет. Прицелилась в его желтые глаза.

– Семь, шесть.

Палец лег на спусковой крючок. Буря эмоций, но нет ненависти, гнева, которые должны дать толчек.

– Пять, четыре.

Стреляй сука тупая, стреляй. Ты же любила его, ЛЮБИЛА.

– Три, два.

– Я не могу.

– Так уходи.

Палец напрягся, но не достаточно и Алиса Редон расслабила хватку. Побежала к лестнице, мигом спустилась, десять раз оглянулась. Не солгал ли, не бежит ли за ней. Вышла и направилась к машине. Испугалась на минуту, что ключи у му…Джорджа, но дверь открылась, а ключи в зажигании. Не поняла, что машина та заведена. Газанула выруливая на дорогу. Больше думала как теперь жить, без мужа, без-без денег, чем куда ехать. Грызла ногти и смотрела больше на руль, гоня под девяноста.

– М-м-м…

Алиса резко затормозила, понесло в право, но даже не пыталась выровниться, просто застыла, вцепившись в руль.

Ничего не могла сказать, потому что была уверена, что в любую секунду мистер Ничто вонзит нож. Секунды шли, ни ножа в спину, ни выстрела. Рискнула и повернула голову. На заднем сидении лежал больной, которого они спасли.

– О господи боже мой…– началась истерика, – те-бе надо в б-больницу, – говорила сквозь слезы.

– Нет, прошу…

В городе одна больница, да и сама не хотела… не могла вернуться. Газ, Алиса Редон на пути домой.

            Колба (20%). Ничто.

*Прогремел взрыв*

Взорвались контейнеры с газом в самодельной лаборатории, о которых позаботился Джордж.. Жаль, что не успел даже заикнуться о них, реакция человека миллисекундная. Достаточно одного удара таким ножом и смерти не избежать.

– Что происходит? – Вышел из лифта Алексей (монстр).

Морг горел, фиолетовая смерть была повсюду, распространялась со скоростью выстрела по вентиляции, заполная коридоры, палаты, крыло Грин, а затем и всю больницу. Галлюциногенный Яд в огромных количествах, мгновенно действовал на мозг.

– Мне…нужно зашить рану…на…на спине. – Он схватил одного из медбратьев, но тот оттолкнул.

– Уходите, здесь опасно.

– Я не могу. – Никто не услышал, никто не помог. Лифт заблокирован. Путь к лестнице заблокировал огонь, до черного входа не дойдет. Пожарный выход, он собрался с мыслью, что придется напрягать мышцы.

– Жалкая попытка слизняка. – Голос отца. – Ты подохнешь от собственных рук. Слёзы уже наворачиваются?

– Ты мёртв! – говорил Алексей.

– Всегда был уродом, неудачником, желал всем смерти.

– Я не был лжецом.

– Скольких убил? Десять, двадцать? Конечно ты не знаешь!

Стены начали движение, не понятно куда идти.

– Я выжил в Припяти. Я создал газ, который делает нас счастливыми.

– Ты наткнулся на формулу, когда убил двух неопытных охотников в Припяти. Ничего в этой жизни не создал и не достиг. И вот достойный конец, смешной… – Мистер Ничто попытался побежать в надежде наткнуться на вход. Повезло, с большим трудом открыл дверь и сразу повалился на землю. Вытащил из кармана листок с формулой и отбросил, хоть он ничего не чувствовал, но понимал, что тело горит факелом. Пламя потухло лишь к утру.

Медбратья лишились работы и ни один не смог устроится по профессии. Были те, кто и не пытался, так как на прежней работе успели накопить не малую суму для старости.

      Колба (10%). Как дальше жить?

Влад огрызался за обедом и игнорировал за ужином. Поведение становилось хуже. Лили записала его к психологу, но он, как только мог избегал сеансов. Приходилось водить за руку. И стоять у двери час пока не закончится встреча. Когда узнал о пожаре, не благодаря новостям, он разгневался. Как же так? У меня не будет шанса на месть? Навсегда останусь трусом и…уб…нет, я трус и только.

Задолбала (Лили), вечно задает вопросы, лезет в мои дела, вещи проверяет. Проснулся материнский инстинкт. Засунула бы себе в задницу. Сам разберусь. А рожу Саши я видеть просто не могу, физическая непереносимость. Все растения в комнате померли. Дерево, на которое глядел чаще телевизора, влекло и хотело действие. Избавится от боли, от страданий, которые легли на грудь.

*Кто-то звонит*

Лили подняла трубку.

– Алло.

– Лили, мы в больнице.

– Что случилось?

– Фредова, она…присмерти.

– О боже. Мы сейчас приедем

– Угу. – Сдерживала накрывающую истерику.

Она собиралась приехать с Персидским, Владу сказала, что едет в гости к Аделаиде. Подъезжая к больнице, обратили внимание, на обгорелых два этажа крыла Грин, не зная о углях нулевого. Проследовали в регистратуру. Объяснив ситуацию, их отправили на пятый этаж в отделение хирургии.

Они увидели друг друга и набросились обниматься.

– Как ты? Что случилось?

– Наехали на оленя, – сказала Аделаида, – Фредова была не пристегнута и…

– Это всё моя вина.

– Нет.

– Нет.

Если бы я не ушла от Иоана, этого бы не произошло.

– Ты не виновата…

– Да, это моя вина. Как я могла не заметить рогатого урода.

– Здесь нет виноватых… – говорила Лили.

– А где, где Влад? – Забеспокоилась Лизи.

– Он не знает.

– Почему?

– Не надо Лизи.

– Заткнись Адели.

– Ну, слушаю.

– Он и так в депрессии, я не хотела… чтобы он наложил на себя руки. – Глаза наполнялись слезами, – мне…

– Проехали.

– Так, что с Фредовой? – спросил Саша П.

– Сотрясение третьей степени, и рана от уха до лба, сейчас зашивают. – Говорила Аделаида.

Прошел час.

– Интересно, куда пациентов с психиатрии денут? – спросил Саша П.

– Вернут родственникам, а если родных нет, то уже в большие города, где есть соответствующие больницы. – Сказала Аделаида.

Вышел врач и Лизи подскочила к нему.

– Ну…

– Она храбрая девочка. Полежит до утра у нас, потом забирайте.

– Всё будет в порядке?

– Обрабатывайте швы, каждый день. Постельный режим, минимум две недели и…будут сильные головные боли, возможны слуховые и визуальные галлюцинации, это проходит быстро. – Он протянул матери листок, – здесь список таблеток для улучшения состояния, иммунитета. Обязательно. Она может легко заболеть. И…что еще, ах да, через две недели проверим здоровье. Или если будут проблемы звоните.

– Спасибо.

– Сейчас она спит, вкололи димедрол, но вы можете зайти.

– Угу.

– Мы тут подождем.

– А им можно?

– Только родственники.

– Иди, не волнуйся, мы никуда не денемся.

Лизи вошла в палату.

– А Иоан знает? – спросила Лили.

– Нет, я боялась заикнуться о нем.

– Может и к лучшему. Всё же хорошо.

– Ага. – Вздохнула Аделаида, а за ней Лили.

Официально крыло Грин должны были отремонтировать к 2006 году, но что-то пошло не так. Когда выделяют не малую сумму денег, она быстро расходуется, но в дело ли?

Влад узнал о случившемся, навестил Фредову через неделю после выписки.

– Как ты?

– Теперь я понимаю, что ты чувствовал.

– Неужто все виды головной боли.

– Ага. – Сказала с болью в голосе.

Решил лечь рядом, она подвинулась.

– Холодает.

– Угу.

– Ненавижу осень. – Оба смотрели в окно, где царил мрак из густых туч. Август не дружил с летом и приносил осень в город слишком рано. Ветер на глазах набирал силу и холод севера.

– Я ненавижу твой вкус на парней (он всем сердцем любим магию осени. Особенно когда только-только начинается.).

– Пффф.

– Фредова.

– М-м-м.

– Я люблю тебя. – Кровь прилила к щекам.

Она пыталась сдержать улыбку, но тщетно.

– И я тебя. – Повернулись друг другу лицом.

– Обещай, что не бросишь меня в беде! – Говорил Влад.

– Обещай, что не когда меня не обидишь! – Сказала Фредова.

– Обещаю. – Хором скрепили узы.

Обнял её, она укрыла одеялом.

Так и заснули, смотря в окно. На улице смеркалось.

Анна оставалась одна в отеле, сразу принялась читать книгу. Её не интересовало куда и зачем так часто и надолго пропадает отец. Наоборот радовалась, что есть время на книгу.

" Глава 4. Чертеж.

Финансовый план – представь, что уже разбогатела. Составь план, что и когда потратишь, имея определенную сумму. Затем выкинь то без чего можно обойтись, типа желаю, но не так сильно, как соседняя хотелка. Дальше думай как приумножить текущее состоянии, деньги должны работать на тебя. Ежедневник – записывай всё, что делаешь на пути к цели…"

В дверь кто-то пытается войти, Анна прячет книгу под кровать и включает телевизор.

– Анна, я готов. Пошли на пляж.

– Хорошо. – Странный, как ушел так и пришел, только…запах духов изменился.

             Колба (7%). Прошло 16 лет.

Владислав Коллаг (взял фамилию жены) выходил из подъезда, машина давно прогрета, ждала директора нефтегаз-предприятия. Изначально учился на оператора по добыче, куда направила мать, там ведь крутятся большие деньги. На психолога не позволила. Влад пообещал, что будет лучшим в этой профессии, как наберётся достаточно денег уйдет заниматься тем, что больше нравится и всегда доставляло удовольствие – это создавать истории. Ну и промежуточные цели: открыть свою шоколадную фабрику и отучится на психолога. У него двое сыновей (одному девять лет другому двенадцать и оба непоседы) и больше не планирую заводить, хотя жена выпрашивает девочку. Я не назову его счастливым, но он стремится к этому. Кошмары посей день напоминают о прошлом. Трое психотерапевтов сменил, с четвертым работал три с половиной года, чтобы избавиться от всех психических расстройств детства, принимает по сей день антидепрессанты. Жена боится это аукнется детям. Трус ли Влад? Над вопросом долго работал сам. Ответил неоднозначно: в отношении к людям – да, в отношение к себе – нет.

Четыре раза в год Влад навещал родителей в Кеми.

Фредову не вспоминал даже в кошмарах. Его не интересовала это больная сука, которую не научили любить, а лечится у психотерапевта нет желания, всё её устраивает. Вот пускай и живет одна, без каких-либо друзей.

Каждые пять лет проходят в школах встречи выпускников, но Влад на них не появляется, не видит в этом смысла. Жена говорит, что увидеть знакомых узнать как идут дела у старых друзей, он знает и так за всех, а хвастаться своими достижениями, для этого есть ты, дорогая.

Фредова же наоборот ходит на встречи выпускников, добившись будучи ничего, ищет спонсора и надеется увидеть старого друга. Фредова тлела, медленно, в одиночестве. Не навещала маму, которая ушла в десятилетний запой и снова с Иоаном. Сама работает на двух работах: в прачечной, деньги которой уходят на еду, а с бухгалтера копит на лучшее будущее. Отправится в путешествие и найди богача, который не будет смотреть на измученный вид, морщины и жирные бедра. Влюбится во внутренний мир, где правда тоже всё плачевно. Фредова не может дать ни любви ни секса, ни денег – это планирует брать у него. К сожалению, обречена на неудачу, но будет ли она счастлива. Это уже под вопросом. Потому в Кеми есть мужчины, которые запали на неё и если женщина возьмется за ум, восстановит психическое здоровье, то будет счастлива, здесь, в маленьком городе, с обычным парнем.

Аделаида бросила Авина, узнав о странном поведении отца от Анны-Марии, переехала в Москву с дочкой. Вышла на крупный рынок, работы меньше не стало, но деньги стали ощущаться. Повзрослела, осмыслила прочитанную книгу, Анна вернулась к пятой главе: Япомогу!

"Что ты поняла?

Что сделаешь?

С чего начнешь? Как, когда, План....

Пиши эту главу сама, детка.

Как напишешь, действуй по сценарию, который рассчитан на пять лет, ты поймешь, что нужны планы на год, месяц, неделю, день.

Спустя пять лет и только после этого и работы которой проделала, зайдешь на мой сайт "ссылка удалена" и если я не обанкротилась или мне эта стало не интересно (не выгодно) то, смело подавай заявку на инвестирование. Заполняй с умом и когда прочитаю (естественно менеджеры) и пойму, что твоя цель, идеи стоят денег, я вложусь."

И конечно никто не ответил на запрос Анны. Это подкосило её, долго была в меланхолии, но в один обычный день Анна-Мария Викандер разглядела в матери успешную и сильную женщину, которая добивается всего чего хочет, поняла, книга дала знания и она их использовала. Теперь дело за самой Анной. Я всё могу и сделаю это одна.

Анна-Мария на сегодняшний день богаче матери в 50 раз. В свои двадцать три имеет пол миллиарда долларов и собственную компанию, бренд, линию телефонов. Живет в калифорнии и постепенно Аделаиду переманит на светлую сторону Америки. Но Анна не может встречаться с парнями, слишком травматичное детство, стала лесбиянкой. Время от времени держит контакт с Владом, вечно предлагает помощь в развитии проектов, но отказывается, не хочет платить процент с продаж. Хе-хе-хе.

Надежда Персидских переехала в Москву и пыталась работать в сфере журналистики, как это происходило не нравилось, но уходить не хотела и заработала эмоциональное выгорание 4 степени. Стала моделью, не сказать, что этим жила, но подарки не могли не радовать. Можно сказать, счастлива, хоть и умрет через семь месяцев в поезде, который сойдет с рельсов.

Всё складывается так, как ты работаешь.

            Глава 1. И снова человек совершает убийство.

Магнит. Аделаида выбирает мясо для ужина. Грудинка в соусе подойдет.

– Адели, ты ли? – Обратилась женщина в старых изношенных вещах.

– Мы знакомы?

– Катерина. Подружка школьная.

– А-а-а. – Аделаида так и не вспомнила.

– Я слежу за твоими успехами в инстаграме.

– Мило. А ты, – пауза, – чем занимаешься?

– Я-то, я-то тут то там работаю.

– М-м-м.

– Сыну надо образование дать.

– Муж помогает?

– Вдова.

– Соболезную. – Приобняла за плечо и пожалела.

Молчание тянулось и....

– Мам, я всё взял…– вышел высокий парень на вид все двадцать один, – ой, здравствуйте.

– Здравствуй.

– Иди на кассу, сейчас подойду. – Она подождала пока он удалится и продолжила: – Ему семнадцать.

– Выглядит старше.

– Ага. А ты, собираешься к дочке? В эту вонючую Америку?

– Нет, куда там, – соврала она, – мне и в Москве нравится.

– Ну и правильно, – оживилась Катя, – ты случайно не знаешь где живет, Фредова Телкер?

– Нет, а зачем тебе?

– Чтоб лично вручить приглашение на встречу выпускников и заодно узнать адрес Владика.

– М-м-м.

– У меня есть улица его, но не знаю правильная ли. Хромовая 67в?

– Да. – Блять, зачем это сказала, надо будет предупредить.

– Спасибо и на этом, ладно, пойду, а то подумают, что сынок ворует.

– Угу. Давай, пока.

– Давай. – Вздохнула женщина.

Адреса на мятом листке: "Хромовая 67в – Влад Т.

                              Менделеева 78а – Фредова Т.

                              Долгова 102г."

Игнар поджидал возле подъезда, в тени. Рассматривал каждую машину и человека, особенно тех кто входили в "его" дом. И вот остановился лексус последней комплектации. Вышел водитель. Игнар напал на него, продырявив шею, открыл дверцу в салон, ударил пассажира. Еще раз и третий, на всякий. Залез на место водителя и выехал на дорогу. Человек на заднем сидении захлебывался кровью, сплёвывал без остановки.

Сумерки сгущались. Чистое небо, усеянное пылающими звездами.

– Кто вы? Куда мы едим?

Молчание.

– Я вас спрашиваю!

– Где живет Алиса Юрьевна Тейлор?

– Я не знаю никакой Алисы. Если отпустите сейчас, я не буду заявлять на вас.

– Алиса Тейлор подруга Телкеров.

– Алиса, Тейлор – Владвспомнил о ком говорит похититель, но откуда ему знать, где она живет, – Я, я помню её, – говорил решительно, хоть высокие нотки и пробегали, – но где живет не знаю. Честное слово. Я не друг и вообще никто ей, поэтому не знаю где она и как.

– И я тебе должен поверить?

– Кто она такая, чтобы защищать её?! Можешь просмотреть телефон, и близко не будет фамилии и имени.

Парень усмехнулся.

– Я запомнил Алису как высокомерную дрянь, которая не выживет самостоятельно.

– Плохо, значит знал.

– Это и пытаюсь сказать. – Пауза. – Что тебе сделала?

– Убила отца!

– Что? Не может такого быть. Алиса кто угодно, но не убийца.

– ДА что ты говоришь. – саркастически парировал. – Они планировали убийство, но что-то пошло не так и муж умер, но она смышленая и сама разобралась. Сука наблюдала как он сгорал за живо. Забрала формулу наркотиков и смылась. Алексей, отец умер в одиночестве.

Влада пробило сильнейшее дежавю, не дошло до осознания.

Прошел час.

– Я могу помочь найти. Двадцать первый век, если…

– У неё нет соцсетей, не пользуется кредитками, последний раз была замечена в семнадцатом году. Она очень хитра. – Вспомнил, что пришлось сделать (насасывать член прыщавому программисту) ради этой информации.

Влад же подумал, что она просто поселилась в лесу, но где деньги берет?

Машина остановилась. Вокруг сплошной лес.

– Я могу пригодится, вот увидишь. – Влад пытался открыть двери на всём пути и вновь не оставляет надежд. Не собираюсь умирать. Я не собираюсь умирать. Принял оборонительную позу, ноги вперед. Защитное стекло опустилось между водителем и задним салоном и Влад Коллаг сбил пушку, наставленную похитителем и продолжал дубасить ногами по пустой голове.

– БЛ…прек…– голова билась о бронированное стекло.

Игнар перестал сопротивляться, и пассажир полез на переднее сидение. Двери тут тоже закрыты. Стал нащупывать кнопку через урода…нашел. Открыл дверь и…во Влада выстрелили. Закричал от боли и ужаса. Похититель ловко смог поднять пушку и молниеносно выстрелил. Игнар достал листок и вычеркнул:

"Хромовая 67в – Влад Т.

                                Менделеева 78а – Фредова Т.

                               Долгова 102г"

Положил листок в передник карман джинсов.

– Зря ты не послушался. Я мог тебя отпустить, но теперь прикончу.

– Убьешь невиновного? За что? – честно, не было сил просить о милости, чувство обреченности заполнило душу.

– ТЫ ВИНОВЕН. Не виновных нет.

– В чем же виновен? Что хочу жить? Хочу вернуться к жене и детям…живым? – говорил спокойно, но голос ослабевал.

Бедро кровоточило.

Игнар заплакал и прикрыл рот. Не мог стоять, делал шаг в разные стороны. Тянуло сесть в машину и уехать, но этот мужик всё расскажет, сдаст…

– Уезжай, – Влад увидел знакомое чувство, – я далеко от города, ходить не могу. Вырублюсь через семь минут от потери крови, через полчаса умру.

– Что? Что? Я должен тебя убить, хотя бы…хотя бы избавить от страданий.

– Ты не можешь, я хочу умереть один.

– Нет.

– Я хочу смотреть на семью, а не лицо убийцы. ПОШЕЛ ВОН. УБИРАЙСЯ. – Что есть силы закричал и прилег на холодную почву. Трава щекотала шею.

– Ладно. – Он ринулся к машине и отъезжая, замедлился на мгновение, где Влад лежал мертвенно и газанул в город.

– Кусок дерьма, что за шлюха тебя выродила. – Да и от убийцы, вспомнил. Резко поднялся, вытащил ремень и как только мог, туго закрепил поверх раны.

Пытался встать, но не выходило, терпеть как порванные мышцы пытаются сокращаться невыносимо. Надо. Надо, если хочешь жить и не такое стерпишь. Снова усилие и удалось, облокотился на ближайшее дерево, голова закружилась, лес словно ходил по кругу, рвота подступала, вкус крови мучил рецепторы и вдруг вспомнил о ужине, который остывает дома. Влад шаг за шагом вышел на дорогу и двинулся к городу. Понял, что долго, то есть дольше десяти минут пройти не сможет. Оставалось надеяться, что кто-то проедет. Стал снимать белую рубашку и поднес к ране.

– С-с-с…– вздохнул он.

Более-менее пропиталась рубином, расправил и поднял руку. Кровавая рубашка слабо развивалась на ветру.

Проверил карманы, естественно телефон выпал в машине. Приближается грузовик, Влад поднял ткань перемирия, но тот не сбавляла скорость. Стал шагать ему на перекор и грузовик начал тормозить. Пришлось отойти, иначе задавил бы.

– С ума сошел!? – Выкрикивал водитель который нажимал на газ.

– ВЫ позволите мне умереть? Я ранен. Где ваша человечность? – Он показал бедро как мог.

Водитель убрал ногу с газа, задумался.

– Доставлю в ближайшую больницу и на этом всё.

– Я большего не прошу. Если только помочь залезть к вам.

Влад потерял сознание в грузовике, мужик было испугался и время от времени проверял пульс на шее. Их могли тормознуть за превышение скорости, но сегодня удача на стороне незнакомца.

Мужчина помог положить раненого на каталку и рассказал, как они встретились. Его не хотели отпускать, но мужик дал понять, если вовремя не привезет груз, то лишится зарплаты, которую будет требовать с вас. И пока они были в ступоре, он все-таки уехал. Но медбратья сделали фотки номера грузовика.

Пулю вытащили, рану зашили, кровь пополнили. Вот спустя пару дней, в сознании держит руку жены, позади сидят дети. Дает показания полицейскому. Позже даст показание платным полицейским, чтоб наверняка. И через два дня его находят с машиной, которую пытался продать по дороже. Посадили на 10 лет. Когда он вышел, все кому мог отомстить жили в Европе, кроме Алисы, но откуда ему знать в какой части Тайги проживает. К сожалению, Игнар оказался в обществе, которому не был нужен. Через семь месяцев был избит до полу смерти отцом одной девочки, которую пытался изнасиловать. Обвинили в десятках случаях изнасилования (хотя было только два удачных с последующим убийством) его посадили на 15 лет. После продлили срок на 10 лет, в итоге дали пожизненное, из-за вновь всплывающих фактах.

Влад так и не узнал, что Фредова умерла в одиночестве и не от старости. Лизи нашла в себе силы похоронить дочь по-человечески. Все жили долго и относительно счастливо.

По адресу Долгова 102г проживала одна из подруг Алисы, к счастью Игнар до неё так и не добрался. Но хватит ли смелости продолжить квест убийц вдове, которая теперь и без ребенка? Нет, её убил сынок, когда после первого срока они встретились и долго кричали друг на друга. Сын обвинял её во всем, она же наоборот. Игнар оставил последнее слово за собой.

                                                       Извините.

Наименование файла: untitleddesign_1_original-1.

Автор: Сам: Влад Пффф.

Площадка: Desygner

https://desygner.com/ru/