Кофеманка [Татьяна Фидан] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Татьяна Фидан Кофеманка


Первый раз я увидела ее в кафешке недалеко от дома. Прямо посреди магазинчика уникальных вещей, менявшего свой ассортимент каждые две – три недели, стояло пять или шесть столиков, где можно было отдохнуть от шоппинга и выпить ароматный кофейный напиток. Я приходила туда не столько что-то купить, а скорее за вдохновением, свежими идеями для подарков и чтобы подзарядиться "энергией Европы" – ведь эта кофейня принадлежала к немецкой сети и разрабатывала дизайн товаров в Германии. В дождливые осенние дни они предлагали яркие непромокаемые ветровки и почти невесомые дождевики – таких было не найти в Анталии ни в одном торговом центре, да и торговых центров в городе тогда практически не было! На дни Святого Валентина у них появлялась неплохая подборка товаров для мужчин – завозились необычные вещицы от радио в ретро-стиле до карманных фонариков и футболок с нестандартным принтом. Ещё иногда, пару раз в год, начиналась распродажа товаров для рукоделия, и тогда я просто теряла контроль над собой и посещала это кафе каждый день, присматривая какие-то ниточки, ножницы, крючочки для своих разнообразных проектов.

И именно там, на моем островке и отдушине западной цивилизации посреди азиатского мира, я увидела ее – девушку со светлыми волосами и белоснежной кожей. Она была похожа на шведку, но в принципе могла сойти и за британку – кто знает, какая кровь была намешана в жилах ее родителей?! В белоснежной блузочке с кружевным воротником она напоминала мне некую "Мисс Смит" из фильмов про чопорных англичан, которые даже к завтраку с мужем спускаются красиво одетыми и причесаными. Обычно они путешествуют на кораблях, у них хорошие манеры, они всегда вежливы, держат спину ровной и все такое… Единственное, что отличало ее от этого образа – как раз чопорности-то в ней и не было. Незнакомка сидела за столиком с чашечкой капучино перед открытым блокнотом и что-то быстро писала. Иногда она отрывалась от записей, обводила взглядом посетителей кафешки и потом снова склонялась над блокнотом. Заметив, что я с интересом ее разглядываю, она быстро кивнула мне головой, пробормотав "Hello" и снова погрузилась в свой рабочий процесс.

Тогда я не решилась сразу подойти к ней и что-то спросить в надежде, что смогу завести для себя какое-то новое и полезное знакомство. Я лишь подумала, как было бы здорово, живя в чужом городе, иметь тут какую-то родственную душу, с которой можно хоть иногда обмениваться не только новостями, но и разделять свои переживания, ходить в кино, обсуждать книги, да просто выпивать по чашечке кофе. Мне очень хотелось иметь подругу! И эта загадочная девушка из кафе вполне походила на такую же, как и я, занесенную волею судеб в Турцию, эмигрантку.

Очень вскоре я нашла работу и времени на посещение кафе стало меньше. Но иногда по выходным я всё-таки заглядывала в мой Tchibo и неизменно видела ее – девушку со светлыми волосами и блокнотиком в руке.

Про себя я начала называть ее Кофеманкой – ведь много кто из моих друзей любил кофе, но чтобы вот так ходить по кафешкам абсолютно каждый день – такого я ещё не встречала!

Время от времени мы пересекались с ней в городе. Порой я видела, как она несётся то ли на работу, то ли на утренний марафон вдоль моря по прогулочным дорожкам. Мы всегда здоровались – моя Кофеманка была приветлива и вежлива. Заметив меня издалека, она радостно улыбалась и иногда махала мне рукой.

У Кофеманки был хороший вкус, одевалась она стильно, а все вещи, аксессуары и обувь превосходно сочетались между собой.

Осенью она носила оранжевые резиновые сапоги до колена и по этим сапогам её всегда можно было заметить в серо-чёрной толпе!

Ещё у неё было симпатичное терракотово-желтое полупальто в клетку, подходящая по тону терракотово-оранжевая вязаная юбка и обязательно какой-то крупный кулон на груди. Не заметить Кофеманку в кафе было невозможно, даже если ты торопился по делам и забегал взять кофе с собой! Она была улыбчиво-приветлива и либо разговаривала с кем-то из посетителей кафе – казалось, что она знает пол города! – либо сидела и что-то строчила в своей тетради! "А может она писательница и сочиняет какие-то романы?" – думала я, глядя на нее. Определённо Кофеманка была необычной, даже казалась немножечко странной – ну не бывает человек всегда в хорошем расположении духа. А Кофеманка никогда не грустила, оживленно болтала то с барменами, то с другими посетителями кафе, передавала кому-то приветы, часто я видела, что она машет каким-то людям рукой, как будто пол города были её кузенами, тётями, дядями и каждому надо было выделить минутку внимания и расспросить о его здоровье или работе.

Наше настоящее знакомство случилось в канун Нового Года. Забежав за своей порцией латте и минуткой размышления о жизни, я увидела там ее. Посреди серой толпы офисных работников в строгих костюмах, синих джинсах и черных брюках, стояла новогодняя "ёлочка" – в зелёном трикотажном платье в пол и надетом поверх него красном полупальто. В руках на держала какой-то пакетик с рождественскими мотивами красно-зеленых цветов, а на ногах красовались светло-коричневые "казаки", повторяющие оттенок ее волос. Как-будто сам Санта-Клаус спустился с волшебных саней и забежал выпить кофе в торговый центр!

– В Европе же Рождество празднуют намного ярче нового года, – пронеслось в моей голове. – Потому что Рождество там важнейший праздник в году – надо поздравить мою Кофеманку! – И я наконец решилась к ней подойти.

– Merry Christmas! – сказала я ей, она приветливо улыбнулась и сразу же предложила мне место за ее столиком. Кафе было переполнено, так что даже если бы я не собиралась долго с ней болтать и захотела уединиться, сесть мне все равно было некуда. Я взяла свою кружечку латте и подсела к ней. Она сама только-только зашла, и, увидев свободный столик, решила сразу занять там место.

– Знаешь что? Я сразу обратила внимание на то, как необычно ты одета! – неожиданно казала она мне, как будто прочитав мои мысли. Это ведь я заметила, что ее стиль очень выделяется из толпы! Незаметно оглядела себя: вязаный свитер с "косами" вишнёвого цвета, в тон ему бордовая юбка с мелким цветочным принтом и бордовые ботильоны. В тот год мне ужасно нравилось носить все свекольно-чернично-бордовое. Да, со стороны я тоже смотрелась "не такой, как все"… Мы как-будто нашли друг друга!

– Меня зовут Сельма и я учительница английского в детском саду, – представилась Кофеманка, и я наконец узнала, как ее зовут!

– Подожди, так ты … турчанка? – Я не сразу смогла "переварить" ее информацию. – Но твоя внешность…светлые волосы, кожа…даже черты лица?

– Нет-нет-нет, – засмеялась она, – очень многие думают, что я иностранка. Но мои родители – чистокровные турки и они никогда не были в Европе! А вот я, – тут она перешла почти на шепот, – два года назад жила в Германии. Со своим молодым человеком! – видимо ей так хотелось поделиться своими секретами, что она не удержалась и сходу раскрыла мне главную тайну.

Так началось наше знакомство и еженедельные встречи в кафе, глубокие разговоры по душам, практика английского языка и настоящая дружба.

Сельмин молодой человек, коренной немец, жил в окрестностях Дюссельдорфа в небольшой холостяцкой квартирке, оставшейся у него после развода с женой. Он работал тренером-консультантом психологических программ , практиковал йогу, играл на гитаре, любил походы, был в душе хиппи и не особо сильно привязывался к материальному. Познакомились они на одном новогоднем шоу в Стамбуле, куда Андреас приехал по работе с компанией, для которой проводил свои тренинги. А Сельма, случайно забронировав номер на те же самые даты, отмечала Новый Год со своими родителями. Это был роскошный пятизвёздочный отель с вечерней программой, живой музыкой, танцами, фейерверками и приглашенными звёздами. Оказавшись практически на соседних местах на шоу-программе, Андреас и Сельма сразу заметили друг друга. А не заметить Сельму в ее ярких и необычных нарядах вообще было невозможно! Высокого роста, с прямыми светлыми волосами, худенькая, как модель, она итак всегда как бы возвышалась над толпой. Ну, а принарядившись на вечеринку, надев свои яркие кулоны, она сама выглядела, как одна из ведущих программы. Андреас был ей под стать: высокий, спортивного телосложения, в белой льняной рубашке с чуть расстёгнутым воротом, с русыми вьющимися волосами и в очках – он был похож на какого-то актера кино и тоже выделялся из толпы.

Так, обратив внимание друг на друга, они постоянно пересекались в отеле: то на ужине, то на концерте, в холле, за завтраком, у рецепции, в коридорах… Наконец Андреас преодолел свою робость (а он был стеснительным человеком) и пошёл знакомиться с Сельмой. Они выпили вместе по чашечке кофе в баре отеля и разговорились, но уже на следующий день Сельме надо было улетать обратно в Анталию.

Оставив Андреасу свой номер телефона, она попрощалась с новым знакомым и не могла представить себе, какой сюрприз ее ждёт буквально через день!

Андреас взял билет на внутренний рейс и примчался из Стамбула! Он зашёл в ближайший к ее дому "Старбакс" и отправил ей смс-ку с просьбой зайти туда, потому что он якобы что-то передал ей через знакомого, который как раз сейчас сидит в кафе. Сельма ждала чего угодно – букета цветов, конфет, записки, но только не того, чтобы сам Андреас, без предупреждения, не зная города, языка, прилетел на встречу с ней.

Они провели вместе три чудесных дня. Гуляли по пустынному зимнему пляжу вдоль моря, взявшись за руки и любуясь солнечными бликами на волнах. Ужинали в маленьких уютных ресторанчиках с живой музыкой и столиками на двоих. Сельма показала ему старый год с римскими постройками и вымощенной камнем мостовой. Они даже прокатились на экскурсионной яхте для туристов, отправляющейся из живописного порта к прибрежным гротам. С утра до вечера они общались обо всем на свете. Андреас рассказал Сельме, что был женат, но его брак, заключённый по-молодости и второпях, не сложился. Несмотря на это, они с женой остались друзьями, и частенько по выходным он видился со своей дочкой Николь. Сельма тоже была замужем, но через два года развелась, приняв решение о разводе буквально за один день. Тогда она жила в Стамбуле и, решив что ее брак уже ничем не поправишь, купила билет на самолёт и улетела в Анталию к родителям. Там она нашла работу на рецепции отеля и была счастлива от того, что может использовать свой английский и много общаться с людьми. А уже после того, как отель закрылся на реконструкцию, она попала в страховую компанию, из которой ушла буквально за неделю до встречи с Андреасом. Андреас, кстати, не так давно тоже сменил работу и начал карьеру консультанта, а до этого он был офисным работником, от звонка до звонка работая на "дядю", но устав от монотонности и рутины, уволился из крупной компании и стал трудиться сам на себя. Да, в чем-то они были похожи: не довольствуясь в отношениях малым, они не боялись расставаний, искали работу своей мечты, были готовы рисковать и использовать свои таланты в работе, которая им по душе. Прошагав десятки километров по прибрежным паркам, выпив не одну кружечку кофе, обсудив свои мечты и планы, Андреас и Сельма к своей влюбленности добавили ещё и глубокую дружбу. Но на этом отпуск Андреаса заканчивался и ему пора было возвращаться в Германию.

Конечно же они переписывались. Тысячи смс с вопросами "как тебе спалось, ты уже позавтракала, какие планы на день, что ты читаешь, куда идёшь, где пьешь кофе, как твои родители, какая погода в Анталии" и тому подобное – обрушивались на Сельму с утра и до вечера. И, естественно, Андреас спрашивал: "Сможешь ли ты прилететь ко мне в Германию?"

А Сельма в то время находилась в поиске работы. Она только-только ушла из страховой фирмы, где у нее была хорошая должность и зарплата, но работать стало настолько скучно, что даже возможность откладывать деньги на путешествия и красивую одежду перестала ее радовать. Проводить 8 часов на работе, совсем ее не любя, тяготило настолько сильно, что Сельма уволилась. Поэтому предложение Андреаса прилететь к нему пришлось как нельзя вовремя! Сердце жаждало перемен!

Ещё пару месяцев они переписывались, а потом Сельма открыла визу, купила билет в Дюссельдорф и полетела навстречу своему счастью.

Поначалу все было отлично. Встреча в аэропорту, цветы, совместный ужин, приготовленный в Сельмину честь, прогулки по городу и чашечка кофе в постель, но потихоньку Андреас начал как-то остывать… Иногда уходил в свою комнату и часами играл на гитаре, сидя прямо на полу. Иногда отправлял Сельму одну в парк, ближайший к его дому, и она гуляла там с утра до обеда, а Андреас даже не звонил ей узнать, как она в чужом городе, не заблудилась ли, не замёрзла, не устала ли быть одна?

– Представляешь, – делилась со мной Сельма в кафе, – однажды, когда я совсем загрустила и начала плакать, он просто вышел из комнаты и стал бренчать на своей гитаре!

Мне-то со стороны было понятно, что завоевав девушку, парень просто расслабился. Нет, он не перестал любить ее, не охладел, но, как и многие мужчины, уходил в себя, чтобы передохнуть и набраться сил. А так как Сельма не говорила ему прямо: "Мне скучно, отвези меня в город, придумай культурную программу, своди в кино"– он по наивности думал, что итак все хорошо. А Сельма ждала. Ей хотелось такого же запала и инициативы, как и в первые дни их знакомства. Ей хотелось признаний, цветов, внимания и долгих разговоров. Андреасу же надо было работать и потом ещё отдыхать наедине с самим собой.

Иногда они ходили в гости к кому-то из его друзей, но даже там Сельма не чувствовала себя как в своей тарелке. Ведь она не знала немецкого языка, а Андреас, заговорившись с друзьями на интересную тему, просто забывал переводить ей их разговор. Он вообще жил не напрягаясь! А если и напрягался, то вспоминал свои же приемы из тренингов, уходил заниматься йогой, делал дыхательные упражнения или уединялся в лесу.

Поэтому в один из дней, когда Сельма опять осталась одна, а у них дома закончился то ли хлеб, то ли сыр, то ли и то и другое вместе, она позвонила Андреасу и начала плакать в трубку: "Мне так одиноко, так грустно, а ты совсем не заботишься обо мне. Ты не купил вовремя продукты на завтрак… Тебя не волнует, что нам даже нечего есть… " Андреас очень удивился, что из-за такой "ерунды" можно так долго рыдать, и спокойно сказал:

– Просто спустись вниз в ближайший магазин и купи все, что тебе нужно!

Тогда Сельма оделась, собрала чемодан, вызвала такси и уехала в аэропорт. Там она купила билет на ближайший рейс и полетела назад в Анталию!

– Мое терпение лопнуло! Я сказала себе: "Хватит, Сельма! Ты достойна намного лучшего. Пора возвращаться домой!" – Мы сидели в кафе, и Сельма заново переживала всю эту историю любви. Такую романтичную, как в сказке, встречу, ухаживания Андреаса, их прогулки по пляжу, откровенные разговоры и жаркие поцелуи… И горькое разочарование от реалий совместной жизни, где мужчина оказался не тем, за кого себя выдавал, а точнее не тем, каким его представляла себе Сельма. И когда иллюзия рухнула, оставив Сельму наедине с собой, без надежного плеча, о котором она мечтала всю свою жизнь, и рядом оказался совсем не принц – она поняла, что не стоит терять комфорт привычной жизни в Анталии ради музыканта и менеджера среднего звена, который совсем не в силах позаботиться о ней!

Нет, временами Андреас был чутким и внимательным, он слушал Сельму, давал ей какие-то советы, которые помогали ей успокоиться и даже умиротвориться. Андреас, как как и Сельма, обожал классическую музыку, свозил ее один раз в оперу и за завтраком специально для Сельмы ставил пластинки с музыкой Чайковского. Они часами могли разговаривать о философии жизни, он много читал, знал ответы на тысячи вопросов, но в быту был так неприспособлен и неприхотлив… Тут Сельма тяжело вздохнула:

– Такое чувство, что ему была нужна мать! А я хотела быть его девушкой, которой уделяют внимание, а не вот это вот всё! К тому же, – Сельма понизила голос и перешла почти на шепот, – у него начались финансовые проблемы! Его работа консультанта оплачивалась настолько скромно и не регулярно, что денег практически перестало хватать нам на двоих! Правда Андреас никогда не терял оптимизма и всегда ожидал, что его затраты окупятся. Но видимо что-то шло не так и в конце месяца он часто разводил руками – сделок практически не было!

Я понимала Сельму. Быть иностранкой в чужой стране само по себе нелегко, особенно когда ты не успела выучить язык и не до конца прониклась их культурой. А когда тебе ещё и не хватает денег даже на то, чтобы спокойно доехать до центра и хотя бы часик посидеть с чашечкой кофе в кафе, становится совсем грустно. К тому же, как я поняла, Сельма не пыталась открыто говорить с Андреасом обо всем, что ее тревожило. Она просто ждала, что он догадается, как ей тяжело и, как настоящий мужчина, взвалит все проблемы на себя. Ее мама всегда щадила отца и не высказывала ему своих претензий и недовольств. Правда и отец не отличался особой чуткостью и не спешил выполнять любую мамину просьбу, хоть и был очень хорошим человеком. Но между родителями всегда был мир, похожие взгляды на жизнь и одинаковые ценности. Мама Сельмы спокойно сносила то, что помощи в быту от отца не дождешься – ни тебе починить вовремя кран, ни заправить постель, ни помыть посуду, не говоря уже о готовке еды или уборке. Все это было уделом женщин в турецкой семье. Зато отец зарабатывал деньги и обеспечивал и себе, и Сельминой маме спокойную и уютную старость.

А вот у Андреаса денег почти не было. И ни о какой обеспеченной старости речи идти не могло. Правда и до пенсии было ещё далеко. Андреас только-только встал на путь фрилансерства и работал на перспективу. И чем сложнее было радовать Сельму, чем больше они нуждались в финансах, тем глубже уходил Андреас в свои мысли и тем дольше играл на гитаре…

Оказавшись у разбитого корыта, а не в сказочном замке, Сельма решила, что пора расставаться. И вспомнив свой первый брак, как она приняла решение о разводе буквально за один день, она сказала"хватит" и, ничего не объясняя, улетела домой.

Андреас, ошарашенный этой новостью и совершенно не понимая, в чем его вина, тут же купил билет на последние деньги и вылетел следом за ней!

Он просил прощения на коленях, он умолял ее вернуться, он обещал, что будет меняться, он готов был остановить Землю, лишь бы Сельма снова жила с ним. Но Сельма была непреклонна! Она уже приняла решение, сообразив, что измениться-то он сможет вряд ли.

Здесь, в Анталии, ей было спокойно и надёжно. Родители всегда рядом и на ее стороне. Своя собственная квартира, которую не нужно арендовать. В период безработицы всегда можно прийти к маме и папе, которые накормят и обогреют. А там? Андреас, который сам с трудом сводит концы с концами, не находя клиентов для своих тренингов. Либо ей придется второпях искать какую-то подработку – а что можно найти без знания языка? – только мыть полы в квартирах богатых немцев. Не для этого она учила английскую литературу в университете целых пять лет!

Поэтому Сельма решительно отвечала Андреасу "Нет и всё!" и ему пришлось уехать домой ни с чем. Иногда он писал Сельме смс-ки, изредка звонил по Скайпу, чтобы увидеть ее лицо, пару раз послал букет на её день рождения. Но решение Сельмы не менялось.

Так и прошла эта пара лет.

Мы сидели с Сельмой в кафе. Она хотела услышать мое мнение. А как бы я поступила на ее месте? Андреас всё ещё пишет: "Прости и вернись!" Смогла бы я поменять свое решение и дать второй шанс человеку, который два года говорит о своей любви и всё выглядит так, что он действительно ее ждёт!

Мне трудно было что-то советовать, совсем не зная Андреаса. Но со слов Сельмы он действительно ей подходил. Он был ей понятен, открыт, он увлекался литературой и слушал такую же музыку, он был дружелюбен, работал над собой и больше всего ценил мир в сердце. Только вот финансы… Их у Андреаса почти не было!

Мы с Сельмой сидели в кафе и, как два аналитика, используя методы Шерлока Холмса, просчитывали варианты: Сельма прощает Андреаса и он на крыльях любви находит новую стабильную работу в офисе – вариант номер один! Сельма прощает Андреаса и он продолжает быть фрилансером, но заключает очень выгодную сделку с регулярными тренингами – вариант номер два. Сельма прощает Андреаса и он прилетает к ней в Анталию и работает в отеле в туризме – вариант номер три. И, наконец, Сельма прощает Андреаса, снова летит к нему в Германию, но всё остаётся на том же месте. Это самый грустный и возможно наиболее реалистичный вариант номер четыре.

Что же делать, поверить ему снова или в очередной (и уже точно последний) раз сказать нет?!

Мы сидели и обсуждали каждый из возможных сценариев в деталях, глаза Сельмы блестели, сердце учащенно билось, ей так хотелось снова поверить в мечту, но при этом не промахнуться в расчетах. А за любой открывающейся дверью был риск!

С другой стороны, на карте стояла ее женская судьба, возможно Андреас и есть ее вторая половинка?! Да, не совершенная, совершившая кучу ошибок, но все же родная и пришедшая к ней с раскаянием?

Все выглядело так, что Сельма была готова простить и принять!

Так, в раздумьях и мучениях она провела целый месяц и наконец определилась с ответом – сказать ему "да"! Ладно, она готова снова стать его девушкой! Но только не лететь сломя голову в Германию, а посмотреть, на что способен в отношениях Андреас. К тому же Сельма почти сразу после разрыва нашла себе работу учителя английского в детском саду (и для родителей строчила свои отчёты в блокнотике!). Она не могла вот так бросить всё, разорвав контракт, и подвести как директора, так и детишек, оставив их без обучения.

К сожалению, эта работа не была пределом мечтаний Сельмы, но давала стабильные деньги и гарантированный вклад в пенсию. Однажды, откровенно разговорившись со мной, Сельма обмолвилась, что больше всего на свете хотела бы открыть маленькое уютное кафе. С оригинальным дизайном, домашней атмосферой, красивыми светильничками и товарами для рукоделия. В этом кафе могли бы встречаться все самые творческие люди нашего города: художники, писатели, музыканты, там проводились бы ярмарки рукоделия с продажей вязаных и вышитых вручную вещиц, которые мы с Сельмой обе любили носить. Но на открытие такого кафе у Сельмы не было никакой средств. Поэтому, мечтательно вздыхая, мы иногда предавались фантазиям вслух, обсуждая, какой качественным сервис и какой вкусный кофе мог бы быть в нашей с ней кофейне – Сельма любезно брала меня компаньоном в это начинание! И, задорно смеясь, мы перечисляли все преимущества такой работы перед работой "на дядю". Дело оставалось совсем за малым – найти клад или получить наследство или выиграть в лотерею какой-то там миллион турецких лир. Поэтому, от души намечтавшись, мы шли в свои офисы и работали там.

Тем временем мне нужно было лететь в Москву – навестить сестру и племянников и доделать кое-какие дела на родине. Со спокойным сердцем я оставляла Сельму, зная, что мы на связи, и она будет держать меня в курсе событий, её отношений с Андреасом и всех важных моментов её жизни.

Поэтому сказать, что я была удивлена, услышав Сельмины новости – это не сказать ничего!

Она написала Андреасу ответ, что хорошо, давай попробуем снова быть в отношениях. Бросить работу прямо сейчас я не смогу, у меня контракт, но в дальнейшем мы что-то придумаем. Как ты? Какие планы на ближайшее лето и есть ли какие-то идеи, как нам увидеться?

Андреас был спокоен и рад. Как будто все сложилось в единый пазл. Но через две недели он написал ей длинную смс, что встретил на днях одну женщину, и всё выглядит так, что они идеально подходят друг другу. Он хочет, чтобы эта женщина стала его невестой, а с ней, Сельмой, он расстается!

Сельма позвонила мне в Москву. Её голос дрожал, речь была сбивчива, и откровенно говоря, я сначала даже подумала, что это шутка!

Нет, Андреас не мог так быстро встретить другую женщину! И тем более за две недели понять, что она и есть его судьба! Да, он слишком долго ждал Сельмин ответ и мог "перегореть", но ведь всего две недели назад он умолял её вернуться, чтобы все было как в первые дни их знакомства!

Стало быть, это реванш! Он не смог пережить разрыв, произошедшей по инициативе девушки, и поставил себе цель вернуть её любой ценой! А уж когда она вернётся, найти причину и способ завершить отношения.

Но он же тренер психологических программ – разве он сам не видит и не понимает, что как минимум это удар по психике другого человека, а как максимум – зияющая дыра в его собственном сердце?!

Сельма недоумевала. Самое интересное было в том, что Андреас купил билет и прилетел в Анталию повторить все вышесказанное лично. Сельма до последнего сомневалась, не является ли это частью какого-то розыгрыша? Ей представлялось, что они встретятся в кафе, он обнимет ее, засмеётся и скажет: "Да как ты могла поверить, что я влюбился в другую? Мне нужна только ты!" В конце-концов, если он передумал быть с ней, зачем для этого лететь сюда? Можно просто позвонить!

Но нет, Андреас действительно прилетел, позвал ее на ужин в хороший ресторан, и там представил ей свою невесту Хелен. Сельме пришлось ещё сидеть с ними целый вечер и делать вид, что она не так уж и расстроена и совсем не собирается плакать от того, что очередная её мечта рухнула на самое дно! После этого Андреас ещё звал ее выпить кофе или съездить на экскурсию, но Сельма тверда сказала:

– Ну уж нет! Я сильно занята в эти дни, к тому же все наши встречи не имеют смысла.

Где-то через полгода от Николь, дочки Андреаса, пришла смс-ка, что ей очень нужно поговорить с Сельмой. Они созвонились. Николь почти рыдала в трубку:

– Ах, Сельма, ты не представляешь, как отец до сих пор любит тебя! Полгода назад у него обнаружили болезнь и он, испугавшись, что начнет угасать, станет слабым, больным и ненужным тебе, придумал вот такой план. Что он якобы встретил женщину, которую полюбил, и поэтому не может быть с тобой. Вот подумай сама, если бы он по-настоящему встретил какую-то тёлку, – Сельма немного поморщилась от молодежного сленга, – то разве он прилетел бы к тебе? Он спокойно жил бы с ней в Германии или отправился на острова. Но нет, он хотел увидеть тебя, пока у него есть силы летать, пока он не начал свою терапию, не потерял волосы и пока он вообще был способен думать и говорить.

Сельма с трудом понимала, о чем так сбивчиво говорит Николь. Местами она переспрашивала какие-то фразы, пытаясь понять английские слова, произносимые с немецким акцентом, но в целом все было похоже на то, что у Андреаса раковая опухоль, ему осталось жить максимум пару лет и кажется полгода от этого срока уже прошло!

– Понимаешь, Сельма, – продолжала тараторить Николь, – мы же не знали, что он виделся с тобой летом и наврал тогда про Хелен! Мы реально думали, что он улетел по работе, к тому же Хелен – это его бизнес-партнер, она помогла ему заключить контракт с издательством, сейчас он работает над книгой, и мы были уверены, что его поездка связана с этим.

Сельма положила трубку, присела на край дивана и разрыдалась. Её сердце пронзила страшная боль: за то вранье и нелепую встречу, что устроил Андреас с "невестой Хелен", за то, что он не сказал ей правду про болезнь, как будто не доверял ей, что она сможет любить его, пораженного и ослабленного онкологией и лечением, и за то, что времени осталось так мало… Стоп! Но сейчас же двадцать первый век на дворе! Медицина давно справляется со многими видами онкологий. Неужели не существует лекарств, чтобы ему помочь? Тем более в Германии!

– Нет, Андреас, я буду бороться за тебя, я так просто тебя не отдам!

Стиснув зубы, молясь и заклиная Бога о здоровье Андреаса и их счастье, Сельма бросилась в ближайшее консульство за визой и билетами на самолет.

Этот месяц в ожидании документов показался ей равным целому году – как можно оставаться дома, заниматься привычными делами, ходить на работу, делать покупки, зная, что где-то там угасает жизнь любимого человека? Какая глупость – посвящать рутине те дни, что на вес золота!

Когда Сельма прилетела в Дюссельдорф на этот раз, в её сердце, как на перекрестке, столкнулись сразу два воспоминания: то певрое чувство, наполненное романтикой и предвкушением новой жизни, когда она переехала к Андреасу в первый раз, и то горькое разочарование, что осталось после ссоры с любимым. Ох, какими же мелкими были те размолвки! Сельме даже стало смешно: она обиделась, что Андреас не купил сыра на завтрак. Да главное, чтобы он мог жить, видеть солнечный свет, дышать, ходить, она сама будет покупать этот несчастный сыр хоть каждый день!

Андреас встретил ее в аэропорту. Чуть осунувшийся, с синяками под глазами, натянутой до бровей шапке, что скрывала новую стрижку "под ноль", но в глазах – тот же интерес, свет любви и восхищения Сельмой, что она заметила еще тогда, на Новый год, когда они впервые познакомились в отеле.

Они обнялись и стояли так наверное целую вечность. У Сельмы даже навернулись слезы на глаза от охвативших ее чувств: вот теперь она снова с тем Андреасом, в которого влюбилась тогда, три года назад! Он взял ее за руку и, прихрамывая, направился к машине, чтобы отвезти ее домой.

– Ты хромаешь? Что с ногой? – с заботой в голосе спросила Сельма, но Андреас лишь отмахнулся.


– Последствия от химиотерапии, но сейчас я не хочу говорить об этом… Все будет хорошо, – успокоил он Сельму, как будто опухоль была у неё, а не у него.

Трудно себе представить, но для того, чтобы начать жить, нужно сначала умереть! Эта фраза теперь постоянно крутилась в Сельминой голове. Потому что с того момента, как Сельме стало известно про болезнь Андреаса и его возможную смерть, их отношения действительно возродились!

Иногда Андреас с самого утра выходил из дома, чтобы купить Сельме букетик свежих цветов, сам готовил ей завтрак или обед, когда были силы, чтобы встать. В те дни, когда его навещали друзья, Сельма специально уходила в свободную комнату, чтобы они могли пообщаться, не отвлекаясь на нее. Она брала книгу, которую привезла с собой, и читала, не требуя от Андреаса внимания к себе. А он, пообщавшись с друзьями и прощаясь с ними в коридоре, нежно обнимал Сельму и оставался таким счастливым и наполненным радостью целый день.

По воскресеньям к ним в гости приходила Николь. Андреас очень оживлялся, доставал настольные игры, сам варил своим девочкам кофе и они проводили время втроем, как будто были настоящей семьей. Сельма уже могла неплохо говорить на немецком – понемногу занимаясь каждый день и практикуя его с соседками-старушками, которые были приветливы и останавливались перед домом, чтобы узнать, как дела у Сельмы и Андреаса – она выучила основные фразы и не чувствовала себя так одиноко, как в первый приезд. Хотя Николь отлично болтала по-английски, Сельме хотелось, чтобы они втроем могли поговорить на родном языке Андреаса и сталь еще ближе друг к другу.

Еще Сельма полюбила свои одиночные прогулки по лесу. А рядом с домом был совершенно роскошный лес с запахом перегнившей листвы, грибов и еловых веток. И каждый раз, наблюдая, как лучик солнца проглядывает через плотную крону деревьев, Сельма как будто согревалась этим лучём и в ее сердце загоралась надежда на то, что Андреас непременно выздоровеет и все будет хорошо.

По вечерам они вместе готовили ужин, запекая в духовке курицу с овощами или варили спагетти и поливали их соусом, выключали свет, зажигали свечи и сидели весь вечер, разговаривая обо всем на свете, танцевали медленные танцы, переходящие в ночи любви.

Но вот однажды, за одним из таких ужинов, Сельма осторожно поинтересовалась, не получится ли у них поехать куда-будь летом, да хотя бы к ее родителям в Анталию? Взгляд Андреаса как-то потускнел, он пробурчал что-то вроде: "Да-да, возможно", и Сельма поняла, что он то ли не верит в свое выздоровление, то ли чувствует, что ему не хватит сил на эту поездку. И то и другое означало лишь то, что самочувствие его ухудшалось, несмотря на терапию и все усилия врачей.

Сельма пыталась отвлечь Андреаса от грустных мыслей и иногда просто умаляла его выбраться в центр города, чтобы побродить по красивым улочкам, украшенным огнями, помечтать с ним о тех днях, когда он оправится от болезни и они смогут путешествовать или завести собаку и жить в какой-то северной стране на берегу моря. В такие дни они очень любили посидеть в одном маленьком уютном кафе, где ближе к вечеру разжигали камин, Андреас заказывал себе горячий шоколад, Сельма брала капучино с корицей и они сидели, взявшись за руки, наслаждаясь моментом, когда можно было просто слушать приятный блюз или джаз и вдыхать терпкий аромат кофе с шоколадом. В такие минуты казалось, что их счастье продлится бесконечно, что болезни вообще не существует, а Земля крутится исключительно для них двоих!

Но постепенно силы стали оставлять Андреаса все чаще. И ему стоило больших усилий вставать и хотя бы немного работать. Изредка к ним домой приходила медсестра и колола какие-то лекарства, в эти дни Сельма старалась уходить на прогулки, потому что Андреас был подавлен и она понимала, что ему не приятно от того, что она видит его слабым и больным. А когда она возвращалась, лекарство давало временное облегчение и Андреас поднимался с кровати и садился за компьютер – ему надо было дописать книгу, которую заказало издательство, пока они были в разрыве.

Сельма вспомнила, как во время первого визита не верила в то, что удача повернется к ним лицом. Сколько раз у Андреаса срывались важные сделки, но он твердил:

– Я чувствую, что скоро ко мне приплывет "крупная рыба"! – Но время шло, а они сидели на мели.

Тогда, три года назад, Сельма решила, что глупо ждать больших заказов, работая на самого себя. Андреас не хотел возвращаться в офис, а Сельма устала отказывать себе во всем, лишь бы у них хватало денег для оплаты этой небольшой квартирки. Потом они поссорились из-за продуктов для завтрака и она улетела домой. И вот она сидит опять у Андреаса дома, у него появился тот самый заказчик, о котором тот так сильно мечтал, но жить ему осталось считанные месяцы – где в жизни справедливость?

В те же дни Сельме позвонила мама:

– Сельма, дорогая, приезжай хоть на несколько дней в Анталию, отец ложится в больницу! Один его глаз почти совсем ничего не видит, доктор прописал ему лекарства, которые вообще не помогли. Отец был в отчаянии, мы ничего не говорили тебе, чтоб не тревожить. Но вот появился лучик надежды, если операция пройдет успешно, то глаз можно будет спасти! – Мама тяжело дышала в трубку. Хотя состояние отца было безусловно легче, чем у Андреаса, но когда человеку уже 75, то даже небольшая операция может привести к летальному концу – маме было страшно.

Поговорив с Андреасом, они приняли решение, что если Сельма полетит на 3-4 дня, ничего не случится. К тому же, оставшись один, Андреас еще плотнее сможет заняться книгой и наконец завершит ее. Они будут созваниваться каждый день, и эти четыре дня пролетят незаметно. Да и в крайнем случае Николь присмотрит за отцом, вызовет врача, тем более, что в Германии действительно хорошая медицина.

В результате поездка Сельмы растянулась на две недели, операцию для Сельминого папы переносили два раза, а когда она снова вернулась в Дюссельдорф, Андреас был уже в палате интенсивной терапии. Врачи ввели его в искуственную кому – произошло обострение, поэтому его подключили в аппарату искуственного дыхания и кололи лекарства и день, и ночь.

Сельме было страшно. Очень страшно. Её охватывало чувство бессилия: в палату не пускали, она не могла взять Андреаса за руку, не могла обнять, прошептать "Я тебя все еще люблю" – эти слова согрели бы и наполнили его истерзанное сердце.

Через три дня Андреаса не стало. Сельма с трудом вспоминала, как приехала его бывшая жена, с которой у Андреаса сохранились хорошие отношения, Николь, какие-то друзья по работе, два бывших одноклассника, которых Сельма видила в свой первый приезд в одном из баров, куда они заходили с Андреасом, гуляя по городу, и бизнес-партнер Хелен, очень грустная и какая-то помятая. Может она тоже была влюблена в Андреаса? Голова Сельмы совсем ничего не соображала, просто эта мысль почему-то мелькнула внутри. Они организовали все вопросы, связанные с похоронами – Сельма, как иностранка, точно не смогла бы с этим справиться. И потом на кладбище, которое выглядело, как красивый ухоженный парк, Хелен отвела Сельму в сторонку, высказала слова участия и объяснила ей, что последним желанием Андреаса, когда он подписывал контракт с Хелен о книге, было то, что все свои гонорары он передает ей, Сельме, и хочет, чтобы все сборы от книг, все премии и проценты оставались у нее. Она вручила Сельме какую-то пачку с документами, заверенными у нотариуса, там были договоры, расписки, еще какие-то важные бумаги на немецком языке. У Сельмы потемнело в глазах и сжалось сердце – до последнего дня, до последнего вздоха Андреас думал о ней!

Она схватила папку с документами, ни к кем не попрощавшись, очень быстрым шагом, иногда переходящим в бег, бросилась в парк, примыкающий к кладбищу, чтобы побыть там наедине с собой. Мысли об Андреасе стучали в ее голове. Превозмогая боль, ослабевший от болезни и от терапии, котороя тоже подтачивала его, Андреас, иногда по ночам, дописывал свою книгу о практиках здоровья – это ли не парадокс? – чтобы сделать ей, Сельме, последний подарок. Она не выдержала, упала на коление в траву и зарыдала в голос. Это был рев дикого зверя – израненной птицы с переломанным крылом, тигрицы, нашедшей в логове растерзанных детенышей, и дикой собаки, которую избили палками деревенские мужики. Сельма рыдала, опустившись на землю и из самого сердца как будто вытекала ее боль.

Прилетев в Анталию, спустя месяц, мы встретись с Сельмой. Она чуть похудела и была как-то сосредоточенно-серьезна. Непривычно было видеть ее в темно-сером плаще, цвета мокрого асфальта ботинках, без ярких кулонов и оранжевых шарфов. Мне не хотелось задавать ей лишних вопросов, я итак видела, как много ей пришлось пережить. Но Сельма улыбнулась мне своей приятной улыбкой, взяла под руку и сказала:

– Пойдем! – Мы сели в её машину и поехали на оживленную туристическую улицу, с которой открывался вид на море. Сельма припарковалась около одного здания, где на первом этаже была большая стеклянная витрина и табличка "Сдается". Она уверенно вошла на террасу, повергулась ко мне и произнесла:

– Ты же не будешь против, если это место мы назовем "Andreas coffee"?!