Лепестки в паутине [Елена Витальевна Пеньковская] (fb2) читать онлайн

Котёнок

1

—Тил! Тил!

Молчание.

–Ти-и-и-ил!

–Давай я позову!

–Давай, Лилия. Скажи: обед готов. И нам надо поторопиться – мельник с женой ждут нас до вечера.

–Да, мамочка.

На крыльцо деревенского дома кубарем вылетела маленькая девочка лет шести, худенькая, светленькая. Волосы папа утром заплёл в косу, но непослушные кудряшки уже топорщились, делая из девочки подобие одуванчика. Простое льняное платьице подпоясано голубенькой ленточкой.

Куры с возмущённым кудахтаньем разбежались, когда девочка, смеясь, перебегала двор.

–Курочки-курочки-подружки! – тонким голоском напевает она, не обращая внимания на недовольные взгляды пернатых наседок.

–Ну и ладно, – бросила девочка, остановившись возле калитки, ведущей в огород. – Вот и хорошо.

Со второй попытки она открыла задвижку, и, показав курам, которые начали снова вышагивать по двору, язык, зашла в огород, сильно хлопнув дверкой, чтобы задвижка вернулась на место.

На грядках уже всё колосилось. Начали появляться первые зелёные помидорки, капуста раскидывала свои белёсые листья, в которых кое-где ещё остались маленькие сверкающие на солнце капельки. Грядка с кабачками притягивала к себе неимоверное количество бабочек – каждое растение было усыпано жёлтыми цветками.

В этом году урожай должен быть хорошим. Так папа говорит.

А его самого, кстати, не видно, и Лилия направляется к кустам смородины, которые растут за парой яблонь. Где-то там ковыряется папочка и не слышит, что его зовут обедать.

–Па-а-а-а-а-ап! Па-па! Ну па-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…..

–Да, да, да, да, да, я, что?

Ветки смородинового куста раздвинулись, и папочка вылез из-под него, выпучив глаза и приоткрыв рот. Он знает, что Лилия всегда смеётся, когда он делает такое лицо.

Отца девочки-одуванчика зовут Тила́вий. Худой, но крепкий мужчина, на вид лет тридцати. Глаза Лилия унаследовала не от него – у девочки они тёмные, почти черные, а у Тилавия серо-зелёные. Зато волосы точно папины. Он завязал их узлом на затылке, но вьющаяся каштановая прядь всё-таки выбилась и теперь лезла в глаза. Крупноватый нос, вечно улыбающееся (или корчащее забавные рожи) лицо. На подбородке красуется шрам – папа говорит, что обжёгся горячим супом в детстве.

Лилия отсмеялась, увидев папино выражение лица. Папочка вслед за ней обнажил в улыбке все тридцать два зуба.

–Обед готов! И мама говорит, что надо торопиться, потому что…

Папа внезапно перестал её слушать, вдруг нырнув снова под куст смородины.

–Па-а-а-а-а-а-а-ап…

–Сейчас. У меня тут…

Что-то было не похоже, что папа собирает там смородину. Или, если собирает, то она от него отбивается. Очень яростно как-то отбивается – папа тихо ругался и даже вписался головой в доску забора.

–Пап, ты, это…чего делаешь? – девочка шмыгнула носом и, вытянув вперед шею, пыталась разглядеть среди веток папу.

–Да что ж ты..! – выругался он и вдруг опять победно возник из куста. Узел на затылке теперь развязался, и кудри до плеч разметались во все стороны.

–Тьфу! – Тилавий без помощи рук попытался отбросить прядь, оказавшуюся у него во рту, и вышло это настолько артистично, что девочка снова рассмеялась. А потом папа поднял руку повыше.

–О-о-о-о-о-о-ой, какой милый!!! Дай подержу, дай подержу, дай подержу!

У него в руках оказался маленький, с ладошку, худющий грязно-белый комочек шерсти. Пищал этот комочек без передышки, отчего становился всё более и более трогательным.

–Ну-ка держи. Вот так. Только осторожно! – папа показал, как держать котёнка.

–Ты такая ла-а-апочка, – проворковала девочка, обнимая грязное, но действительно хорошенькое существо. – Па-ап, а ты откуда его взял?

–А он сам прибежал, – присев на корточки и почёсывая котёнка за ухом, ответил он. – Прибежал, и застрял под доской забора.

Папа снова взял котёнка, приподнял хвост, посмотрел туда, вернул девочке (пищать при этом животинка не переставала).

–Прибежала, судя по всему. Кошечка.

Тилавий почесал обросшую щетиной щёку и оглянулся на смородину.

–Стой, сейчас пойдём в дом.

Снова – уже с виртуозной натренированностью – папа нырнул под куст, пошарил по земле, выудил большую деревянную миску. Она была наполнена только наполовину.

–Всё, пошли, – он подтолкнул дочку в спину.

–А мы котёнка себе оставим? – Лилия задрала голову, взглянув на папу. Котёнок, замолчав на пару секунд, сделал то же самое.

–Ну…мы сейчас маму спросим.

–Ой…

Папа прыснул, снова подтолкнув девочку к дому.

2

—Нет, ну вы двое прямо издеваетесь! Одного не дозовёшься, вторая пошла – тоже словно в соседнее село послали! Садитесь, всё готово.

Нела – мама Лилии – всегда казалась девочке строже, чем папа. Хотя у неё просто характер такой. Иногда с её работой только так и надо, но девочка знала, что мамочка у неё добрая.

–Зато мы вон чего нашли, – весело сказал папочка, указывая на котёнка в руках дочки.

Мама обернулась, держа в руках миску с отварным картофелем. Нела посмотрела на котёнка, который перестал пищать и теперь просто трясся в руках Лилии. Потом посмотрела на мужа и дочку.

–Что это? Откуда это?

–Под забором застряло. А я вытащил. Кошечка, – довольно сообщил Тилавий.

Нела нахмурилась. Котёнок смотрела на неё бледными, голубыми глазками, которые совсем недавно открылись. Девочка прижимала её к груди.

–У нас мышей, вроде, нет, – сказала мама, поставив картошку на стол.

–Зато смотри, какая прелесть! Искупать, и будет беленький такой зверёныш, – папа потрогал кошечке нос, от чего она сразу чихнула.

Лилия во все глаза смотрела на маму, выпятив нижнюю губу. А вдруг мама не разрешит? У них никогда не было животных, если не считать кур. Но они ей не нравились – какие-то непонятные, и вообще. А котёнок вон, какой хороший. С ним играть можно. И кормить. И гладить.

–Ну, я так понимаю, всё. Наше животное, да? – вздохнула мама, приподняв брови и глядя на дочку.

–А можно? – тут же спросила Лилия.

–Да ну вас. Скажу «нельзя» – обид будет на целый месяц, – проворчала мама, но улыбнулась. Ей тоже котёнок понравился. Да и ничего не будет страшного от одной кошки.

–Спасиб-спасиб-спасибо! – взвизгнула девочка, прижавшись к маме.

–Не задуши только мелочь эту! – засмеялась Нела. – Так. Где у нас опять папа?

–Я тут! – папа успел каким-то образом подняться на чердак и теперь спускался оттуда с большой плоской старой корзинкой, от которой уже давным-давно отвалилась ручка. Внутри лежало старое, подранное одеяло. – Домик же надо. Зверю-то.

Папа поставил корзинку в угол, возле печки.

–Ну-ка, давай сюда её.

Девочка посадила котёнка в корзинку, на одеяло. Под её весом оно почти не промялось. Кошечка неловко переступила лапками, упала, села, обернулась тонким хвостиком. Пошевелила ушами, посмотрела на Лилию, на папу, на маму…и громко, на всю кухню, заурчала.

–М-да. Точно, наша, – сказала мама, погладив котёнка по спине, от чего громкости в мурлыкании прибавилось.

–Ну а то. Куда ж её девать.

Папа подмигнул Лилии и пригладил «одуванчик» у неё на голове.

Лилия села в постели, уставившись в окно. Сон был настолько ярким, что она даже немного удивилась, проснувшись не шестилетним ребёнком, а девятнадцатилетней девушкой.

В следующие несколько секунд всё встало на свои места. Лилия выбралась из-под одеяла, спрашивая себя, сколько сейчас времени. И ответ последовал незамедлительно – в окне показалось бодрое лицо Ма́рли.

–О! Ты уже проснулась! Молодец! – эльф был крайне воодушевлён.

–Ага. Доброе утро.

–Да, доброе. Дождя нет, и не предвещается, – сообщил Марли; наклонив голову и присмотревшись к подруге, он нахмурился. – Что-то не так? Вид у тебя растерянный.

–А какой он ещё может быть в три часа утра, – пожала плечами Лилия и улыбнулась. – Я сейчас оденусь.

Сложнее, чем казалось

1

Прошло три недели с тех пор, как они вернулись с мельницы, а девушке уже казалось, что весь ужас той ночи случился лет двадцать назад, по меньшей мере. Оставались лишь смутные воспоминания. И даже кошмары перестали сниться, сменившись более яркими картинками из прошлого.

Лилия ещё раз с сомнением посмотрела на свою одежду, которую ей принёс Лизе́ль. Оказывается, он умеет шить. И делает это превосходно.

Ей предстояло одеться в тёмно-зелёные штаны, которые были снабжены не шнурками, а чем-то вроде крючков из какого-то серебристого металла. Лилии пришлось повозиться с ними, но она сразу отметила, что так брюки сидят гораздо лучше и удобнее.

Для неё эльф шил на глаз, хотя она и не постеснялась бы его, если бы ему понадобились мерки. Однако всё и так оказалось точно по размеру. Лилия надела бежевого цвета простую рубашку с треугольным воротом. Рукава были свободны – плотно прилегали только манжеты. На стуле остался висеть тёмно-зелёный жилет и куртка.

«Зависит от того, какая будет погода», – прокомментировал это Лизель. Он весьма лаконично инструктировал её по поводу одежды, не изменяя своим привычкам говорить мало и по делу, но Лилии показалось также, что эльф был ещё немного…в общем, что-то спрашивать у него показалось девушке плохой идеей. И теперь она пыталась понять, нужно ли ей, посмотрев на погоду (и поверив Марли на предмет дождя), надеть что-нибудь.

–Марли?

Эльф, вопросительно приподняв брови, тут же выступил из-за угла и заглянул в окно. На нём был жилет.

–Всё, спасибо, – сказала она, подхватила свой (такой же) со спинки стула и застегнула все крючки.

–Как просто, оказывается, отвечать на твои вопросы, – усмехнулся эльф.

–Думаю, это ненадолго, – заплетая косу, девушка исподлобья посмотрела на Марли; эльф продолжал улыбаться, и Лилия изогнула брови. – Что ты такой довольный?

–Просто не могу поверить, что ты действительно одна из нас. Это…ну, знаешь, как найти нового друга.

–А до этого мы разве не друзья были?

–Были, конечно! Но просто сейчас…словно мы ещё раз подружились, понимаешь?

–Нет, – решительно покачала головой девушка, закрепляя косу шнурком.

Марли наклонил голову, разглядывая девушку.

–Что? – спросила она немного раздражённо.

–Забыли кое-что, – улыбнулся Марли и протянул ей странную вещь, которую принёс, кажется, с собой. Приглядевшись, Лилия поняла, что это выточенный из дерева меч. Недлинный, по сравнению с теми, настоящими, что они ковали с Финелем. Этот длиной всего лишь с её предплечье.

–И…куда его? – Лилия подняла глаза на Марли, изучив деревянную болванку.

–На поясе брюк есть петлица. Туда его, – не переставая улыбаться, ответил Марли.

Взяв деревянный меч в руки, Лилия отметила, что он, конечно, лёгкий, но всё же тяжелее, чем казалось. Немного повозившись, она засунула его в петлицу, действительно обнаружившуюся на поясе. Про себя девушка решила, что это жутко неудобно, когда на бедре что-то болтается.

2

На площадь Марли и Лилия прибыли через десять минут. Их встретил Э́льдалин.

Он внимательно осмотрел девушку, кивнул Марли.

–Молодцы. Вовремя. Не забудьте разогреться – Марли, ты пока за ней смотришь, понял?

–Может, всё-таки не надо? – пролепетала Лилия. Строгий вид Эльдалина (который всегда становился заметнее, когда он заплетал волосы) заставлял её нервничать.

Эльдалин покачал головой, даже не улыбнувшись, и отошёл, по дороге сказав что-то группе эльфов, тоже уже стоявшей неподалёку.

Лилия вздохнула и ещё раз оглядела себя. Брюки, рубашка, плотно сидящий жилет. Обувь ей дал Марли – что-то вроде тёмно-коричневых мокасин. Из чьей-то шкуры, вероятно, хотя девушка была в этом не сильна.

Деревянное нечто, болтавшееся на бедре при каждом движении, очень сильно раздражало. Лилия поправила его раз пятый за минуту.

–Он пока деревянный, с ним легче. Ты привыкнешь.

–Ага…

Лилия волновалась и нервничала, как никогда раньше. Ей предстояло стать участником утренних тренировок эльфов – тех самых, на которых пропадали Марли и Эльдалин, оставляя её одну с пытающимся не умереть Инди́лом.

–Тебе следует овладеть оружием. Хотя бы меч, – сказал И́мирин через пару дней после того, как они похоронили Чесса и всех, чьи тела удалось найти в лесу. Лилия помогала Мане́лю пересаживать цветы. Особенно странно было выкапывать белоснежные пионы, ронявшие свои лепестки на землю и каменную кладку.

Индил был против. Однако Эльдалин, как и все остальные, поддержал идею короля.

–Ты же не хочешь, чтобы подобное повторилось? – спросил он Индила, когда они наблюдали за тем, как эльфы сжигают на дворе телегу, с которой так и не удалось отмыть кровь.

Индил собирался что-то возразить, однако Эльдалин, увидев это, тут же пресёк его попытку.

–Если она остаётся здесь, то должна уметь то, что и мы. Рано или поздно. Смирись с этим.

Он не смирился, но понял, что возражать бессмысленно.

Лилия рассеянно оглядела Марли, отметив, что в такой одежде он выглядит немного старше и серьёзнее. Тем более с тренировочным мечом на боку.

Проследив за её взглядом, эльф вытащил его из петлицы.

–Эльдалин заменил мой деревянный на этот совсем недавно, – Марли оглядел тупое оружие и вернул его обратно на пояс. – Он говорит, я отстающий.

С этими словами Марли виновато улыбнулся. Девушка оглянулась по сторонам – почти у всех, кто уже пришёл на площадь, было два «груза»: за спиной ещё лук и колчан. Лилия нашла в толпе Манеля. Он был экипирован полностью – даже мечей оказалось два.

Заметив её, эльф поднял руку в приветственном жесте. Лилия выдавила улыбку и кивнула, как ей показалось, со всем возможным оптимизмом. Но, увидев, как Манель изогнул брови и усмехнулся (по-доброму), она поняла, что получилось у неё так себе.

–Послушай, всё нормально. Я не думаю, что у тебя не получится. У меня же получается!

С этими словами Марли снова улыбнулся, и его веснушки, кажется, стали ярче выделяться на вздёрнутом носу и щеках.

–Спасибо, Марли. – Лилия хотела в ответ на такую фразу сказать что-то колючее, но не смогла, наблюдая милейшее простодушие на лице друга.

–Кажется, пора разогреваться, – заметил Марли.

И Лилия послушно повторяла за ним. Они махали руками, ногами, приседали, прыгали, и на протяжении всех пяти минут Лилия чувствовала себя невероятно глупо. Потом выяснилось, что Марли сгибается и складывается во всех направлениях и примерно это же в дальнейшем потребуется и от неё.

–Если сможешь растянуться, будешь быстрее и ловчее. Ты девушка, так что у тебя должно быстро получиться, – подбадривал Марли, пытаясь удержать её в какой-то неимоверной позе.

Им всем предстояло пробежать какое-то расстояние. По-настоящему сильно Лилию смущало одно – бежать им придётся по лесу.

Она сказала Марли о своих опасениях.

–Разве это не опасно – выходить туда?

Эльф, немного поморщившись, смотрел куда-то в сторону.

–Ну…

Вдруг раздался короткий громкий приказ, который Лилия не поняла – говорили на языке эльфов.

–Встать в колонну по двое, – перевёл Марли в ответ на её отчаянный взгляд, попутно потащив девушку к остальным эльфам, которые уже вполне организованно выполняли указание.

–Вы же не говорите на эльфийском.

–Нет, – согласился Марли, – но приказы так получаются короче. К тому же Эльдалин очень консервативный тип.

Ну, насчет этого она точно не могла судить, но голос Эльдалина, конечно, узнала сразу.

Лилия и Марли встали в самом хвосте колонны. Многие бросали на них заинтересованные взгляды.

Со стороны оружейной кто-то приближался. Лилия ещё не видела этого эльфа, потому что ни разу не наблюдала за утренними тренировками. Волосы, туго затянутые узлом на затылке, были пепельного, пыльного цвета. Строгие черты лица и вся фигура казались напряжёнными. Когда он стремительным шагом приблизился к строю, девушка внезапно поняла, что впервые видит эльфа, который выглядит… старым!

–Это Охта́р, – прошептал Марли, склонившись к её уху. – Капитан стражи.

Лилия кивнула, дав понять, что услышала его. Хотя в их рангах и обязанностях она уже давно запуталась, но полагала, что это пока не так уж важно. Лилия хотела спросить у Марли, стоит ли бояться Охтара, как вдруг он, остановившись на секунду и окинув строй орлиным взглядом, направился прямо к ним.

Капитан стражи остановился напротив Лилии, пристально вглядываясь ей в лицо, а девушка в эти секунды мучительно соображала, нужно ли ей что-то говорить или делать.

Губы эльфа были плотно сжаты. Глаза, светло-серые, цветом напоминали золу в давным-давно потухшем костре. Всё лицо расчерчивали неглубокие, но заметные морщины. Прямой нос отлично вписывался в эту картину ониксовой статуи – прекрасной, неподвижной и пугающей.

Капитан перевёл строгий взгляд на Марли. Тот едва заметно вздрогнул: Лилия скорее почувствовала это, нежели заметила.

–Вы двое – ведущие, – коротко сказал он, для верности указав пальцем в начало колонны. Голос у Охтара оказался резким и сильно походил на карканье.

Марли вздрогнул снова – на этот раз заметнее – и, схватив Лилию за локоть, твёрдым шагом вышел из строя. Вместе они направились в указанном направлении, чувствуя на себе взгляды около двухсот пар глаз.

–Ты – со мной, – бросил Охтар Эльдалину, который непонятно когда оказался рядом с ним.

–Они будут замыкающими, – вполголоса пояснил Марли, – чтобы никто не отставал.

–Я же буду всех тормозить, а ты вместе со мной, – прошипела Лилия. Она начала паниковать. Лица остальных теперь бесстрастно обращались вперед.

–Именно поэтому нас поставили ведущими, – нервно усмехнулся Марли, занимая своё место и отпустив Лилию. – Придётся постараться.

Перед ними оказались тяжёлые створки деревянных, кое-где поросших мхом ворот. Девушка подняла глаза и в сторожевой башне увидела двух эльфов. Они пристально вглядывались в конец строя.

«Ждут приказа капитана» – догадалась Лилия.

И это действительно было так. Как только Марли и она сама заняли свои места, Охтар чуть заметно кивнул, ни на кого, казалось, не глядя.

Ворота плавно отворились. Звуки просыпающегося леса стали слышнее.

Через минуту вся колонна во главе с Марли и Лилией уже бежала лёгкой рысью по лесной тропе, и деревянные створки, скрипнув, вернулись на свои места.

***

Индил вернулся в комнату и опустился на кровать, чувствуя неприятную слабость и вместе с тем странное волнение. Он наблюдал за Лилией с самого начала и до тех пор, пока закрывшиеся ворота не спрятали её и Марли из виду.

–Охтар поставил их ведущими.

Имирин стоял в дверях, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Плаща на нём не было, он сегодня тоже ограничился только жилетом.

–Я знаю, – кивнул Индил, и усмехнулся, одернув ворот рубашки. Что за странное чувство? Может, у него снова жар? Нет… кажется, нет.

Король немного понаблюдал за сыном, а затем, оттолкнувшись от стены, направился к окну; взглянул на опустевшую площадь.

–Твоим любимцам достанется сегодня. Надеюсь, Охтар не настроен на серьёзную тренировку.

–Они в любом случае справятся, – уверенно, но тихо ответил на это Индил. Подразумевал он, в основном, конечно, Лилию.

–Будь уверен. Хотя девчонка, кажется, отнюдь не самая натренированная.

Небо на востоке окрасилось в жёлто-голубой.

3

Было прохладно, и дыхание порой вырывалось из груди едва заметными облачками пара. Рассветать только начало, так что в лесу царил полумрак. Лес, уже застигнутый врасплох приближением осени, был великолепен. Это помогало отвлекаться при беге…первое время. Секвойи, о которых (кажется, уже сто лет назад!) когда-то говорил Рогон, сейчас по-настоящему впечатляли своими размерами. Толстые бурые стволы, уходящие далеко в небеса. Тёмные борозды, словно морщины, исполосовавшие кору, глубиной были никак не меньше длины ладони. Эльфы бежали, петляя меж стволов, и, если бы кто-то видел это, его бы неизменно посетил вопрос: что более нереально в этом пейзаже – гигантские тысячелетние деревья или кажущиеся светлячками эльфы среди них?

Лилия приготовилась умереть тут же, на лесной тропе, раз в пятый. Ей казалось, что они бегут по лесу уже целую вечность, хотя марш-бросок длился только полчаса, а пробежали они всего пять километров.

–Уже недалеко, – шепнул Марли. Эльф никогда не был ведущим, и, честно говоря, не горел желанием быть им, но дорогу знал превосходно.

Марли понимал, что они задают всем слишком медленный темп, но это и так был их максимум. Сам он, конечно, мог бежать быстрее, но для Лилии это уже совсем нереально.

Основная проблема состояла даже не в том, что девушка по природе не так вынослива, к тому же, как верно заметил Имирин, не тренирована, и не в том, что тропа часто петляла и шла под уклоном то вверх, то вниз. На пути через каждые пару десятков метров попадались естественные препятствия: старые поваленные деревья, бурно разросшийся кустарник. Несколько раз пришлось пробегать очень близко от болот – ноги увязали в густой грязи. Для эльфов это было не внове, но Марли только сейчас с опаской и сомнением задумался о том, как это усложняло задачу его подруге.

Лилия же удивлялась, как она ещё в состоянии дышать. Лёгкие и горло обжигало болью с каждым вздохом. Неумолимо кололо в боку. Иногда – вот уж никогда бы не подумала! – даже темнело в глазах. Её дыхание превратилось в дыхание человека с приступом грудной болезни – одна женщина из соседней деревни дышала так же надрывно, стоило ей только подняться на чердак и вдохнуть пыльный воздух. Девушке было жутко стыдно – эльфы бежали совершенно спокойно, в отличие от неё. Теперь она поняла, зачем Охтар определил их ведущими. Остановиться и бросить всю эту затею гораздо труднее, когда за тобой столько эльфов…

Поэтому бежать приходилось, и это уже было не тренировкой, а каким-то отчаянным порывом. Был один плюс – деревянный меч, так раздражавший её в самом начале, сейчас не доставлял неудобств. К нему Лилия действительно привыкла.

Или просто сейчас у неё были другие проблемы.

Лилия уже не чувствовала ног, когда впереди вдруг послышался шум воды. Они пробежали около ста метров, прежде чем увидели источник этого шума.

Девушка догадалась, что это та самая речка, что протекает через крепость. Только в этом месте она была широкой и не такой глубокой. Лилия поискала глазами поворот, который, по её разумению, должен увести их вдоль реки. Но его не было.

Тропа ныряла прямо в воду. А на другом берегу снова появлялась прямо из воды.

–Марли? – выдохнула она, не останавливаясь и бросив на эльфа беглый взгляд.

–Вперёд! – сказал он, схватил её за руку и потащил в воду.

Ширина потока составляла около тридцати метров. Первую треть перехода темп они практически не сбавили, по инерции влетев в реку. Вода поднялась чуть выше колен.

Но тут Лилия ощутила ногой пустоту. Сдавленно вскрикнув, она оказалась по пояс в воде.

–Всё нормально! – ободряюще, улыбаясь, крикнул Марли, перекрывая шум потока.

Течение здесь было сильнее, а вода, как и положено, ледяная. Теперь они перебирались через реку гораздо медленнее, метр за метром приближаясь к другому берегу. Марли оказался выше по течению, и это облегчало Лилии задачу, но пару раз она едва не падала в воду, когда ноги поскальзывались на каменистом дне.

Дышать было и так тяжело, а холод воды и внезапно охватившая девушку паника стеснили дыхание ещё больше. Она боялась, что, если всё-таки упадёт, даже эльфы её потом не вытащат. Плевать, что тут неглубоко – всё это уже выше её сил!

По крайней мере, ей так казалось. Когда они наконец снова выбрались на тропу, Лилия отстала от Марли на каких-то полметра.

Эльф притянул её за руку так, что девушка выправилась. Они побежали дальше, теперь ещё и мокрые.

Марли не обманул насчет оставшегося расстояния – после того, как колонна миновала реку, Лилия увидела ворота крепости, ведущие на площадь – туда, откуда они начали.

***

—Сегодня медленнее на добрых двадцать минут, – заметил Имирин.

Индил не ответил. Он стоял, опершись о перила балкона. Во главе колонны Индил увидел Лилию и Марли. И если последний выглядел совершенно счастливым, правда, несколько озадаченным, то девушка представляла собой зрелище поистине душераздирающее. Она была вся мокрая – не только от пота, но и от воды (Индил прекрасно помнил, что тропа ведёт через реку). Волосы были уложены достаточно туго, но всё равно растрепались. Пряди прилипли к покрасневшему лицу, а неровное и надрывное дыхание было слышно даже со второго этажа.

4

Лилия чувствовала себя избитой. Она пыталась дышать, и решила, что впервые в жизни ей даётся это настолько плохо. Кто-то – кажется, Эльдалин – говорил ей недавно, что после бега не следует останавливаться. Но когда они добрались до самого крыльца, ведущего в замок (чтобы дать дорогу остальным), ноги сами подогнулись, и девушка оказалась сидящей на коленях. Обхватив себя руками, Лилия слушала взбесившееся сердце, рвущееся дыхание и чувствовала, как у неё горит лицо и начинают болеть ноги, особенно ступни…и голова. На плечо ей опустилась чья-то рука. Марли присел рядом на корточки и улыбнулся. Он совсем не запыхался.

–Тебе сейчас так не кажется, но ты молодец!

Лилия замотала головой, не в состоянии выдавить из себя хоть что-нибудь. «Конечно, молодец…я сейчас в обморок упаду…»

В голове у неё возникла мысль, что следует всё-таки подняться и встать в строй. Тренировка не должна закончиться этим, пусть сама она вряд ли сможет сделать что-то ещё. Ворота закрылись, и Лилия подняла голову, чтобы глубоко вздохнуть и спросить Марли, что делать дальше. Однако она увидела, что в строй никто не вернулся и, судя по всему, даже не собирался. Эльфы остались стоять, рассыпавшись по площади, и поглядывали на них довольно весело. Манель, оказавшись неподалёку, хитро улыбнулся и чуть наклонил голову.

Через толпу ловко расступающихся эльфов к ним всё тем же стремительным шагом направлялся Охтар. При виде его Лилия, сама себе удивившись, умудрилась достаточно быстро подняться на ноги и встать рядом с Марли.

Охтар вновь остановился точно напротив неё. Взгляд тяжёлый, подбородок напряжён, губы по-прежнему поджаты. Лилия почувствовала, что ужасно боится его…

Одним движением, от быстроты и неожиданности которого Лилия вздрогнула, капитан стражи вытащил из петлицы её ремня деревянный меч, приставив его прямо ей к груди. Было не больно, но достаточно ощутимо. И жутко неприятно – оказывается, это деревянное нечто способно нервировать её не только тем, что болтается на поясе.

Вокруг стало совсем тихо – все смотрели на них. Охтар стоял неподвижно, пытаясь, кажется, испепелить её взглядом. Лилия ещё секунду назад задыхалась, но вдруг затаила дыхание. Сердце стало биться ровнее. Опустить глаза она не могла.

–Медленно, – Охтар сильнее надавил деревянным клинком ей на грудь; Лилия невольно сделала шаг назад. – Неуверенно. Неловко. Грубо.

Каждое слово он произносил резко, отрывисто, и его речь всё больше уподоблялась карканью ворона.

Охтар замолчал, не опуская меч, и продолжал смотреть девушке в глаза. Никто не двигался с места и не произнёс ни слова, а Лилия задумалась над интересной проблемой. Деревянным мечом убить нельзя, тем более тупым. Но он-то, наверное, сможет, если захочет, или нет?..

Давление дерева снова стало чуть сильнее, но в этот раз Лилия осталась стоять на месте.

В пепельно-серых глазах капитана что-то едва заметно изменилось.

–Однако ты не остановилась.

–Как тут остановишься, когда за тобой куча народу, – сухо, теперь уже целенаправленно отвечая на его взгляд, проговорила девушка; она начинала выходить из себя.

Глаза капитана сузились, и он вдруг улыбнулся. Более страшной улыбки Лилия ещё не видела, но это всё-таки была действительно она.

–Молодец, – чуть слышно и, как показалось девушке, немного угрожающе, сказал Охтар. – Может, толк с тебя всё-таки будет.

Быстрое движение. Лилия, охнув, снова оказалась на коленях. Удар деревянным мечом в живот оказался сильным и болезненным, и положил конец её размышлениям над «интересной проблемой».

Охтар швырнул на землю импровизированное оружие, и Лилия услышала его громкий голос:

–На сегодня всё.

Эльфы, помедлив, стали расходиться. Смутно девушка поняла, что была права – обычно тренировка марш-броском не ограничивалась. Тихие голоса звучали удивлённо.

Хотя самой Лилии было не до удивлений и уж тем более не до пространных размышлений о том, почему Охтар решил закончить. В голове по-прежнему стучало, и свинцовая тяжесть наливалась во всём теле. Но капитан оказал ей услугу – теперь больше всего у неё болел живот. Из-за сильной саднящей боли на глаза навернулись слёзы, хотя плакать она ни в коем случае не собиралась.

Марли подобрал деревянный меч и прицепил его обратно ей на ремень.

–Он умеет бить, – сказал он, опустившись перед ней на колени. – Но не переживай. Через неделю всё пройдёт.

Лилия коротко фыркнула, ничего не ответив. Теперь перед ней встал другой вопрос для размышлений – как скоро она сможет разогнуться?

–Охтар не ожидал, что у тебя получится. В смысле, что ты не остановишься.

Лилия услышала торжествующие нотки в голове Марли, и это рассмешило её – таким голосом маленькие дети обычно рассказывают всем о том, как сумели сделать что-то самостоятельно.

–Ага. И за то, что не оправдала ожиданий, он мне врезал, да? – Лилия подняла глаза на эльфа и выдавила из себя улыбку.

–Ну что ты, – серьезно покачал головой Марли. – Это он так, чтобы ты не расслаблялась. Кажется, Охтар решил, что ты вполне способная.

–Если бы тебя не было рядом, то…

Лилия выпрямилась, сидя на коленях и решив, что приступ боли, вызванный точным и умелым ударом, отступил. Правда, тут же поняла ошибку. Кажется, Охтар действительно умеет бить, потому что Лилии почудилось, словно её ударили ещё раз, и так же сильно. Она вздрогнула и опустила голову, поморщившись и решив, что сворачиваться клубочком больше не станет. Однако на глаза у неё снова выступили слёзы от внезапно нахлынувшей боли и немного детского и нелепого вопроса: «Ну почему я?». Тут же она вспомнила и Марли: «Ну почему у нас всегда проблемы?», и, услышав у себя в голове эту забавную фразу, невольно усмехнулась.

Ярко-зелёные глаза молодого эльфа стали немного темнее и мягче. Он протянул к девушке руку и немного пригладил растрепавшиеся волосы.

–Посмотри-ка наверх, – с лёгкой улыбкой посоветовал Марли.

Лилия моргнула, чтобы согнать с глаз пелену и проследила за его взглядом, задрав голову. Ну, конечно же. Марли смотрел на балкон, выходящий из покоев Индила. За ними с него сейчас наблюдали король и сам принц.

Взгляд Имирина был спокойным, оценивающим. Казалось, его мало интересует происходящее – эльф стоял рядом с сыном, опираясь спиной о резные перила балкона, сложив руки на груди. Он чуть наклонил голову, глядя на них из-за плеча, как бы между прочим.

Выражение Индила было крайне сложно понять. Он хмурился, сцепив пальцы рук, и, кажется, был напряжен. Но, когда Лилия подняла голову, складка между белёсых бровей разгладилась, и он, казалось, хотел что-то сказать ей, но не решался.

–Знаешь что? – тихо, не отрывая глаз от пары на балконе, сказала Лилия.

–М-м? – Марли покосился на неё.

–Я, пожалуй, закопаюсь прямо здесь, – произнесла девушка, переведя взгляд на друга.

Марли засмеялся и прикрыл глаза ладонью.

–Ну что, дети мои? Вижу, развлекаетесь.

Лилия обернулась. К ним шёл Эльдалин. Он немного странно улыбался.

–А ты где был? – Лилия нахмурилась, сообразив, что, когда они вернулись на площадь, она его не заметила среди прочих.

–Я был тут. Разговаривал с Охтаром, – Эльдалин кивнул в сторону оружейной; потом неожиданно присел на корточки рядом с ними, бросил долгий изучающий взгляд на Лилию, от чего она поморщилась – очень уж было похоже на манеру короля.

Эльдалин это заметил и усмехнулся, на секунду опустив глаза. Когда он вновь поднял их, выражение его так сильно поменялось…

–Всё хорошо?

Лилия уже отводила взгляд, но что-то заставило её снова посмотреть на Эльдалина. Сейчас он был похож не на Имирина. Скорее, на Индила… Хотя, нет. Он просто стал не похож на себя. С этим странным для него выражением… Лилии показалось, что у неё вдруг появился грубоватый, но заботливый старший брат. Именно в этот момент.

Эльдалин вопросительно наклонил голову, взглянул на Марли. Тот ответил улыбкой.

Лилия несколько секунд ещё смотрела на эльфа, и, вдруг задумавшись, отвела глаза.

–Дай руку, – внезапно сказала она, запрокинув голову и искоса взглянув на Эльдалина.

Он протянул раскрытую ладонь. Лилия, помедлив секунду, взялась за неё. Эльдалин усмехнулся, и, вставая на ноги, потянул девушку за собой, подав ей и вторую руку.

Лилия почувствовала, как заныли ноги, грудь и, особенно странно, живот. Однако, выпрямившись, она решила, что всё это, в принципе, не так важно. Только в голове кто-то отчаянно стучится.

–Могу подтолкнуть в нужном направлении, – ехидно улыбнулся Эльдалин.

–Вот теперь всё хорошо, – сказала Лилия, опустив руки и глядя перед собой.

Она даже не подняла голову, чтобы ещё раз взглянуть на балкон. На негнущихся, ноющих ногах она уверенно двинулась с площади, чувствуя, как в спину ей смотрит с обычной радостью на лице Марли и Эльдалин, со своим вновь обретенным выражением глаз.

***

Когда Лилия добралась до своего дома, она почувствовала себя лучше. Немного посидела, скрестив ноги, на полу у стены. Эту манеру девушка очень быстро переняла у Марли и остальных друзей, и теперь часто предпочитала сидеть так, чем изрядно смущала Манеля, который всегда был за старшего.

Она переоделась в свою рабочую одежду. Последние дни она не надевала платье – ей было неудобно. После той ночи число тех, кому понадобилась её помощь, значительно возросло (в сравнении с тем временем, когда Лилия ухаживала только за Индилом, особенно), и девушке было просто необходимо быстрее перемещаться по поселению. Один из путей предполагал поход по лестнице и через подвесной мостик. Так что Лилия решила не усложнять себе задачу.

Однако это весьма неожиданно расстроило А́лальме.

–Ты могла бы надевать его хотя бы иногда! Тебе ведь так идёт! – воскликнул он, увидев её на их собрании у клёна в штанах и простой черной рубашке с закатанными рукавами. Волосы она, по примеру остальных, всё-таки тогда распустила.

Сошлись тогда на том, что Лилия наденет платье на следующее собрание. Остальные эльфы ничего не сказали, хотя Эльдалин хмыкнул, слушая, как возмущается Алальме.

Девушка подумала, что, кажется, назавтра всё будет болеть ужасно. Ощущения и сейчас неприятные – легкие словно высохли, и иногда из груди вырывался сухой кашель. Мышцы ног пульсировали, запоздало протестуя, а место удара монотонно болело: кровоподтёк там уже образовался.

–Вот, что значит нетренированный новичок, – недовольно пробормотала Лилия, когда, по пути в кузницу, остановилась из-за того, что левую ногу сильно скрутило судорогой.

5

Фине́ль уже ждал её. Эльф стоял на пороге кузницы, знакомым жестом склонив голову. Так он всегда делал, когда прислушивался. Финель девушку узнал – всегда узнавал по каким-то ему одному ведомым признакам.

Лилия улыбнулась, увидев его, и, сама не замечая этого, ускорила шаг. Финель всё стоял, прислушиваясь, и тоже улыбался.

–Удивился, услышав твои шаги.

–Привет!

Девушка поднялась на две ступеньки узкого крыльца и друзья обнялись.

Этот жест для эльфов значил многое, служил подтверждением благожелательного союза между соратниками и друзьями. Лишь в первые недели Лилию это немного смущало: в её мире обнимались только редкие счастливые пары и частые компании пьяных мужиков. Последнее всегда выглядела несколько мерзко…

Но коль скоро здесь это являлось непременной частью общения – не со всеми, конечно, но с близкими товарищами, которыми Лилия имела счастье обзавестись – девушка достаточно быстро перестала удивляться и смущаться. Однако в случае Финеля всё несколько сложнее.

Слепой эльф «видел» вокруг себя гораздо больше, чем мог бы, это верно, но всё-таки отсутствие зрения для Финеля подчас было нестерпимым недостатком. Он прекрасно поддерживал связь с миром благодаря необыкновенно развитому слуху и великолепной способности к волевому ощущению не только тактильному, но и энергетическому. Каждый эльф, каждое животное, растение или занятие, к сожалению, не имело для Финеля чётко очерченного зрительного образа, являясь скорее спектром эмоциональной энергии. Иногда благодаря лишь ей одной эльф мог узнать кого-то или что-то, даже не прикасаясь и не слушая. А если учесть, что Финель умел отличить одного эльфа от другого по походке за двести метров… Но всё же прикосновения помогали ему увидеть по-настоящему, как он сам говорил, хотя Лилия не слишком хорошо понимала его, в силу собственной огромной зависимости от зрения.

Вдвоем друзья устроились на ступенях крыльца.

–Ну, что у нас сегодня по плану?

Лилия была рада оказаться в более привычной для неё обстановке, в отличие от той, что сложилась утром. Однако Финель покачал головой.

–Нет, работать не будем. Думаю, остальные сегодня отыгрались на тебе и без меня, – с лёгкой улыбкой сказал он, глядя перед собой.

–Ну, отыгрывался, можно сказать, только один, – Лилия усмехнулась; однако кое-что её обеспокоило, и она внимательно вгляделась в лицо эльфа. – Финель?

–Да? – он вопросительно поднял брови и обернулся к ней. Лилия протянула руку и слегка прикоснулась к кончику его носа.

Жест немного странный, но всегда действенный: Финель «взглянул» ей в глаза, а не мимо. Как у него это выходит, девушка слабо представляла, но этому её почти сразу же после знакомства с Финелем научил Марли.

–Ты сегодня хорошо видишь?

Финель чуть наклонил голову, не потеряв, впрочем, верного направления своего взгляда.

–Вполне, – ответил он наконец, помедлив несколько секунд. – Просто хочу дать тебе отдохнуть сегодня.

Лилия, сдвинув брови, продолжала молча смотреть на Финеля. Вдруг он улыбнулся.

–Не стоит так озабоченно меня изучать. И хмуриться тоже не нужно – и так морщинка на лбу.

Теперь пришёл черёд Лилии улыбнуться с облегчением. Она пихнула Финеля в бок – тот даже не дрогнул – и, пересев поближе, обняла его за руку. Кажется, сейчас с ним всё действительно хорошо.

У девушки была причина беспокоиться. Финель занят…всегда. Он постоянно работал в кузнице, помогал с мельницей, тренировался – Финель не мог стрелять из лука по понятным причинам, но с мечами управлялся великолепно, как говорили; если он не работал, его можно было найти на прогулках возле реки, или в саду. На «кленовых собраниях» эльф бывал всегда.

Но без дела Финель оставаться не мог.

Только если не случалось что-то по-настоящему серьёзное.

6

Это произошло уже после их злосчастной поездки.

Она тогда пришла в кузницу вечером. Финель был решительно против, чтобы Лилия приходила учиться и помогать не только утром, но и после обеда тоже, и она знала это.

–Я рад тебе, но работа тяжела. Может быть, чуть позже, если захочется.

Лилия с ним не спорила. В остальное время она навещала раненых, работала с Манелем в саду. Училась, общаясь с остальными.

В тот день она занималась с книгой, но толком не могла сосредоточиться. Совсем недавно Лилия обнаружила, что сведения в книге эльфов и в той, по которой она училась с детства, довольно часто – для лекарских трудов – расходились. Это представило собой определённые трудности – теперь девушке приходилось сверять все, что знала она, с тем, что «знала» книга эльфов.

Лилия понимала необходимость этого. Кое-где ей предстояло переучиваться. Но в тот вечер ничего, решительно ничего не шло в голову, и она решила, что полезнее будет продолжить потом.

Выйдя на улицу, она задумалась. Просто так бродить не хотелось, а Манель и Марли были заняты – Эльдалин настоял на дополнительных тренировках в вечернее время. Наверняка там же должны быть и остальные её друзья. Мешать им Лилия не собиралась; Индил будет рад её видеть, но она была у него всего пару часов назад и решила, что это уже слишком.

Поэтому девушка решила направиться в кузницу. Было ещё довольно рано для того, чтобы Финель закончил работу. Ну, если что, всё равно найти его не составит большого труда.

В кузнице между тем явно никто не работал. В прозрачных вечерних сумерках Лилия сразу же, только свернув на нужную улицу, могла увидеть, что горн погас. Однако в узких окнах был всё же виден свет. Слабый, но он говорил о том, что Финель должен быть на месте.

Постучавшись, Лилия не получила ответа. В доме Финеля – а жил он в пристроенной к кузнице комнате – не было такого окна, как у остальных. Так что Лилия задумалась, остановившись с занесённой над полотном двери рукой. Может быть, он всё-таки ушёл? Или отдыхает?

–Финель? – позвала она и постучалась ещё раз. Наверное, сложись такая ситуация раньше, когда они только познакомились, девушка бы развернулась и ушла. Однако всё же уверенность в том, что друг в такое время всегда дома и, более того, сейчас должен работать, придавало ей некоторой смелости. А ещё разбудило какое-то неприятное ощущение…словно что-то идёт не так, а ты не можешь догадаться, что именно.

Лилия толкнула дверь и оказалась в тёмной комнате. Ну, почти тёмной – в горне дотлевали угли, давая немного красно-оранжевого света.

«Неужели Финель закончил работу так давно?» – промелькнуло в голове у девушки за мгновение до того, как она увидела, наконец, эльфа.

Финель сидел на стуле у дальнего рабочего стола, ссутулившись и свесив руки между колен. Он поднял голову, когда открылась дверь, но лицо повернул немного странно.

«Не туда», – подумала девушка. Именно. Финель «смотрел» не туда, не на неё. Выражение его ей тоже не понравилось – слишком отстранённое, слишком растерянное. И почему он не ответил, когда она стучала?

–Финель? – снова позвала Лилия. Голос её сделался удивительно спокойным, но в сердце продолжала закрадываться тревога. Он таким не был, когда она уходила днём.

Услышав её голос, Финель немного выправился, повернув лицо к ней, однако всё равно слишком уж неточно. Как все слепые. Эльф ведь и был слепой, но не такой, как все. Если ему хватало лишь дыхания, чтобы понять, где ты, кто ты и в каком настроении, а иногда – о чем ты думаешь, то с чего он вдруг не мог определить, куда смотреть? Лилия оторопела. Она не могла сдвинуться с места и буквально таращилась на Финеля.

–Я зашла по пути. Правда, думала, ты работаешь, – осторожно пояснила девушка, наблюдая за его реакцией. Он наклонил голову, как всегда – слушал.

–Очень рад, – сказал Финель после странной паузы – он словно ждал, скажет ли она что-то ещё. Голос звучал глухо, устало. – Работать я…на сегодня закончил.

Эльф улыбнулся куда-то в пространство. Смущённо немного. Растеряно.

Лилия огляделась.

«Слишком уж рано ты закончил», – промелькнула у неё в голове всё та же навязчивая мысль, когда взгляд снова натолкнулся на давно потухший горн.

На столе лежал доспех – его следоваловыправить. Он был здесь и утром, и Финель собирался закончить работу с ним сегодня. Сам так говорил.

Лилия покосилась на Финеля. Тот склонил голову, слушая. «С тобой действительно что-то не так, или мне просто кажется?» – отчасти успокаивая себя, подумала девушка. Смотрел он по-прежнему мимо неё. Не отрывая от него глаз, она сделала несколько шагов к столу, на котором лежал доспех. Лилия увидела, что Финель не успевает за её передвижениями. Совсем. Но он всё-таки понял, что девушка собиралась выяснить.

–Я выправил только наплечник.

–И ты не закончил, – немного удивлённо, но как могла беспечно договорила за него Лилия. Она рассмотрела доспех. Точно, всё так, как было. Наплечника не было, но девушка заметила его на подставках у стены. Рядом лежала и порванная кольчуга – к ней Финель тоже не прикасался.

–И не собирался, – неожиданно резко бросил эльф; правда, сразу же сменил тон, в котором Лилия снова услышала смущенные и растерянные ноты. – Иди домой. Утром я буду тебя ждать.

«Не похоже, что у тебя просто нет настроения».

Лилия была очень озадачена. Может он быть болен? Или…пьян?

–Что у тебя стряслось? – спросила девушка, наблюдая за ссутулившейся на стуле фигурой. И тут же поняла, что уже одно это должно было насторожить. Но светлые мысли приходят, как всегда, немного позже, чем им положено.

Финель неопределённо мотнул головой. Кажется, он хотел, чтобы Лилия ушла… Девушка решила этот вопрос сама, шагнув к эльфу.

–Что случилось? – повторила она вопрос.

На мгновение Лилии показалось, что Финель зол – он скривился в непонятной гримасе. Однако уже через секунду лицо снова приняло бессмысленное выражение; опаловые глаза двинулись вправо, влево, вниз… Словно он старался разглядеть комнату, не поворачивая при этом головы.

Финель закрыл глаза и отвернулся.

–Я не вижу.

Лилия не могла решить, что было хуже – его дрогнувший, полный беспомощности и стыда голос, или то, что он сказал.

«Ты слеп, ты не можешь видеть!» – билась у неё в голове отчаянная, странная мысль.

Но уже через секунду девушка поняла, что он имел в виду. И содрогнулась.

–Ты не знаешь, где я, так ведь? – осторожно спросила Лилия, в полной мере осознавая, каким будет ответ.

–Только…приблизительно, – запнувшись, ответил Финель. Он снова открыл глаза, но взгляд – для него – оставался слишком бессмысленным.

Девушка огляделась. Нужно было как-то определить, в чем дело. И насколько всё далеко зашло.

Её взгляд упал на каминную полку.

«—Это ареззет. Серебро и горный хрусталь. А это, – Финель берёт в руки соседний, блестящий металлический шарик, – серебро и змеевик. Альгоник.

–Ты помнишь, где какой? – спрашивала она его, улыбаясь.

–Нет, – покачал головой Финель, – но это просто. У них одинаковый вес, но на ощупь они – разные».

На взгляд Лилии, эти шарики были абсолютно одинаковыми…точнее, отличались только цветом. Который слепой не мог увидеть.

–Финель, – Лилия взяла его правую ладонь и вложила в неё шарик альгоника; эльф не сопротивлялся, и, судя по напряжённо сдвинутым бровям, мучительно старался прислушиваться. – Что это?

Финель, помедлив, сжал шарик в ладони. Перекатил, удержав кончиками пальцев; раскрыл вторую, пустую ладонь. Лилия, не сразу, правда, сообразив, что он хочет, вложила в неё ареззет.

Теперь он сжал оба шарика в ладонях. Помолчал.

–Они одинаковые, – наконец выдавил он с вымученной улыбкой на лице.

Вышло бы действительно комично, если бы не все остальное. Два дня назад эльф мог их различить.

Лилия вздрогнула от громкого, резкого звука: Финель коротким, сильным, импульсивным движением, которое раньше Лилия могла увидеть, кажется, только во время работы, отшвырнул оба шарика в дальний угол. Девушка ошарашенно смотрела на друга, принявшего прежнюю, смиренную позу. Только пальцы сжались в кулаки.

–Иди домой. Я сам с собой разберусь, – тихо и неожиданно спокойно сказал Финель.

Девушка покачала головой – скорее, себе, чем в ответ на его реплику. Она опустилась на колени и осторожно просунула пальцы в его судорожно сжимавшиеся ладони. Финель был вынужден распустить кулаки, чтобы не сделать ей больно; тогда уже Лилия сжала его руки.

–Ты плохо себя чувствуешь? У тебя не…болит голова? – девушка судорожно старалась сообразить, что могло стать причиной того, что творится с Финелем…должно же быть хоть что-то? Он не мог просто так взять и…ослепнуть ещё раз, только уже окончательно, перестав видеть даже по-своему. Финель всё слышал и, на взгляд девушки, не болел…

Эльф отрицательно повёл плечом…немного раздражённо. Финель по привычке старался смотреть ей в лицо, но промахивался довольно сильно. Тогда Лилия подняла руку и дотронулась до его носа. Он немного выправился. Со вторым прикосновением Финель совершенно точно сориентировался.

–Ну вот, уже хорошо, – мягко сказала Лилия, улыбнувшись.

Однако Финель только устало прикрыл глаза и неуверенно, но настойчиво освободился от её рук.

–Иди домой, Лилия.

Девушка проигнорировала его, продолжая расспросы.

–У тебя это бывает?

На секунду ей показалось, что Финель её прогонит. Такой у него был вид – он словно бродил в каком-то тумане, слабо соображая, что происходит. Однако он всё-таки ответил.

–Часто. Я раз в пару дней…теряюсь, но только на минуту.

Девушка смотрела на него во все глаза, крепко стиснув руки на коленях. Она закусила губу.

–А сколько это продолжается сейчас?

–-По-моему, часа три…Я не знаю, – выдавил Финель и вдруг плотно сжал челюсти. Подбородок неестественно напрягся.

Лилия почувствовала, как сердце медленно, но верно падало куда-то в темноту, когда в голове проносился его потускневший голос, дотлевающие угли в горне и нетронутая работа.

–Как это исправить? Чем тебе помочь? – начала Лилия, и допустила ошибку. Она была испугана, и не смогла этого скрыть…

Финель вдруг дёрнулся, вставая на ноги – движение получилось нервное, неуверенное. Лилия последовала за ним, поднявшись с пола, но не осмелилась взять его за руку. Да и не входило у неё это в привычку – эльф всегда ориентировался самостоятельно…

Дальше всё произошло весьма неожиданно и неприятно. Лилия не поняла, чего хотел Финель, а он сам… Безусловно, эльф должен был хотя бы помнить, где что находится в его комнате. И помнил, на самом-то деле. Но разум оказался смятённым настолько, что Финель оказался неспособен воспользоваться даже этим…

Несколько порывистых шагов, и эльф налетел на свой же рабочий стол, на котором лежал доспех. Он испугался этого и отпрянул.

Лилия ахнула и схватила его за плечо – слишком уж близко оказался горн с ещё тлеющими углями.

–Аккуратно!

К её ужасу, Финель заметно вздрогнул. Всё, что произошло, вкупе с его потерянным лицом заставило Лилию нарисовать в своём воображении странную картинку: птицу, случайно залетевшую в открытое окно и, охваченную ужасом, неспособную вылететь обратно. Она бьётся о стены…

Лилия поморщилась.

–Сильно ушибся? – услышала девушка свой ошеломлённо дрогнувший голос.

И случилось то, чего она боялась с самого начала.

Финель сбросил её руку; пальцы снова сжались в кулаки и он – почти не промахнувшись – грохнул ими о деревянную полку. Всё, что ещё лежало там, вместе с обломками дерева присоединилось к двум металлическим шарикам на полу.

–Прошу тебя, УЙДИ! – вскричал он с такой неистовостью, что Лилия отступила от него, сама натолкнувшись на стол. С него с мелодичным звоном, присоединяясь к ещё не затихшей какофонии, просыпались мелкие кольчужные кольца.

Финель упал на колени там же, где стоял. Лилия вжалась спиной в стену, не смея пошевелиться. Из всех мыслей, взорвавшихся у неё в голове, почему-то самой ясной оказалась только одна – она ни разу ещё не слышала, чтобы Финель повышал голос.

Тишина, длившаяся от силы полминуты, показалась вечностью. Было слышен один только звук медленно катящегося по полу металлического шарика.

«Точно. Бронзовый. Их же было три…на полке» – рассеянно подумала Лилия.

Финель застонал и закрыл лицо руками.

–Это ужасно, прости, прости, прости меня! – его голос звучал глухо – рук от лица он не отнимал – и отчаянно.

Глядя на свернувшегося на полу на коленях друга, Лилия увидела в нём того, кем он показался ей в тот первый раз, на собрании у дерева.

Слепого и беспомощного. Это действительно было ужасно.

Теперь он не видел. Ничего. Словно только что ослеп.

«Три часа. Он сидел здесь три часа».

Девушка, ещё сильнее вжавшись в шершавый камень стены, беззвучно расплакалась. На улице совсем стемнело, а последние угли, мигнув слабым красноватым светом, погасли.

***

Финель расспросил её о том, что происходило утром. Особенно удивило его, что Охтар так рано распустил их.

–Я даже не планировал, что ты придёшь ближайшие часа два.

–По правде сказать, если бы он продолжил, я точно не дошла бы сюда, – сказала девушка.

Финель улыбнулся.

–Ты себя недооцениваешь. Послезавтра тренировка не ограничится прогулкой по лесу.

–Я знаю, – кивнула Лилия. И она действительно знала это, а вот откуда… Наверное, просто интуиция. В этом месте, точнее, в таком окружении она стремительно развивалась, хотя девушка ещё не разобралась, как этим пользоваться.

Они немного помолчали.

–Скоро будем ковать тебе оружие. Есть идеи? – Финель чуть опустил голову, приготовившись слушать.

–Я думаю, с этим можно не торопиться. Это единственная идея на сегодняшний момент, – смеясь и вспоминая свой деревянный меч, ответила Лилия.

Но Финель, не отреагировав на её смех, покачал головой.

–Твоё обучение уже начали. До серьёзных вещей дойдёт быстрее, чем ты думаешь.

Девушка промолчала. Она смотрела на залитую утренним солнцем улицу и поудобнее схватилась за руку Финеля. Лилия не пыталась убедить себя в том, что его слова никак не подействовали на неё. Она чувствовала – Финель прав. Да и как могло быть по-другому?

Она дала обещание и намерена делать всё, что необходимо, но было, прямо скажем, страшно. Вот и сейчас Лилия ощутила неприятное волнение, заворочавшееся чуть ниже груди.

–Прости. Кажется, я тебя расстроил? – Финель свободной рукой погладил девушку по голове. Этот жест рассмешил Лилию; эльф тоже улыбнулся.

–Я просто не уверена, что у меня получится, – начала девушка. – Вдруг я в один момент не смогу понять, что нужно делать? И Охтар, он…такой…

Лилия осеклась, не сумев подобрать нужное слово. Она даже, кажется, не совсем понимала, что именно хочет сказать. Не отдавая себе в этом отчет, Лилия подняла голову, как бы выспрашивая помощи у друга.

–Он страшный тип, согласен, – кивнул Финель, и брови девушки, в противоположность челюсти, поползли вверх. Тут же Лилия увидела на лице эльфа выражение, которого от него никак не ожидала. На губах у него играла прямо-таки заговорщицкая улыбка.

–Правда, иной раз его боюсь даже я. Лица его, конечно, ни разу не видел, но уверен, это не самая ободряющая вещь в жизни.

–Финель! – воскликнула Лилия, улыбаясь во весь рот и пытаясь понять, шутит ли он.

–Что?! – вторил он ей таким же притворно-ошеломлённым голосом. – Я тоже не стрессоустойчивый!

Оба залились хохотом, сидя рядом на крыльце кузни, и долго не могли успокоиться.

7

—Пожалуйста, прости… Уходи.

Лилия не собиралась уходить. И спорить тоже не собиралась.

Но что тогда делать?

Позвать кого-нибудь казалось решением единственно правильным, если бы не одно но: одного в таком положении Финеля оставлять Лилия боялась. Сколько ему ещё придется просидеть в темноте одному? Полчаса? Больше?

Лилия, глубоко вздохнув и на мгновение зажмурившись, оттолкнулась о холодного камня стены. Услышав её шаги, Финель, видимо, решил, что девушка всё-таки уходит, потому что он вздрогнул и отнял руки от лица, когда она опустилась рядом с ним на колени и коснулась его; эльф выставил раскрытые ладони перед собой, словно защищаясь, отгоняя её от себя.

–Лилия…

–Тихо. Послушай меня. Ты должен видеть. Ты умеешь.

Лилия взяла его руку. Убедившись, что он не собирается вырываться, она поднесла её к своим заплетённым в косу волосам.

Помедлив немного, Финель пропустил несколько прядей между пальцами. Дотронулся до чёрной шёлковой ленты.

–Ты вспомнишь цвет? Узнаешь? – спросила Лилия.

У неё было две шёлковые ленты. Финель это знал. Зелёная и чёрная. Она называла ему цвет каждой только однажды, и не далее, чем сегодня утром, он угадал зелёную. По её же просьбе – ей очень интересно было наблюдать за его способностью.

Друг был бледен, и в сгущающихся сумерках комнаты это особенно заметно. Лилия разглядывала его лицо и ждала. Но Финель молчал; он не ответил сразу, и одно только это заставило девушку затаить дыхание.

–Я не знаю, – наконец сказал он, уронив руку на колени.

«Может быть, это сложно. Но что-то ты должен помнить и так», – озадачено наклонив голову, подумала Лилия. Если не удастся хоть как-нибудь решить проблему сейчас, здесь, ей будет очень трудно убедить эльфа пойти с ней. Конечно, можно всё же осмелиться оставить его и позвать кого-нибудь, кто знает, что сделать.

Только если Финель сам не понимает, что происходит, кто тогда сможет помочь? Кто-то старший?

«А кто из вас старше, интересно?» – подумала девушка. До неё только дошло, что она не помнит, или даже не знает, сколько Финелю лет. Но, кажется, он точно должен быть младше Манеля, так?

Лилия прикрыла глаза, шумно втянула носом воздух. Он был пропитан запахом угля и металла. Ухватившись рукой за столешницу, она поднялась на ноги. Отвернувшись от Финеля, Лилия прошла к двери и легким толчком отворила её, впустив внутрь свежий вечерний воздух.

«Тебе, друг, придётся пойти со мной».

***

—У меня появилась идея, – сказала Лилия через минуту после того, как они наконец отсмеялись.

–М-м? – Финель повернул к ней лицо.

–Не пора ли нам уже решить, что делать с просьбой Манеля?

Кузнец кивнул.

–Я об этом уже думал.

–И?

Эльф запустил свободную от её объятий руку в волосы, собранные в небрежный пучок на затылке.

–Если ты готова помогать, может получиться. Здесь очень нужны глаза.

–Можно подумать, я когда-то была не готова, – фыркнула Лилия и улыбнулась.

–Нам нужно выбрать цветок.

–Да! – Лилия поднялась на ноги, потянув Финеля за собой. – Тут даже я знаю, куда идти.

Финель вздохнул, вставая с крыльца вслед за девушкой.

–Это будет долго.

–Ну, раз уж мы сегодня не работаем… – Лилия лучезарно улыбнулась.

Финель предложил девушке руку. Друзья не спеша двинулись по улице, по дороге делясь друг с другом своими соображениями насчет того, что предстоит делать.

8

—Ты не останешься здесь сидеть. Ясно тебе?

–И что, ты поведёшь меня за руку? – рассеянно и как-то немного капризно спросил Финель, даже не поднимая головы.

У Лилии как раз были сомнения на этот счет. К кому, куда его вести и зачем она ещё не придумала. И позволит ли он?

–Вставай.

Финель озадаченно и бессмысленно смотрел прямо перед собой.

«О, боги! Ну хватит, хватит!»

–Послушай. Можешь покричать ещё. Только воздержись от ударов о твёрдые предметы. – Лилия наклонилась над Финелем, как родитель над маленьким ребёнком; голос звучал тихо, но в молчании комнаты достаточно для того, чтобы он её слышал. – С тобой всё будет хорошо. Мы… как-нибудь исправим это. Тебе придётся дать мне руку.

Финель молчал, не шелохнулся. Лилия просто ждала. Как-то незаметно для себя самой она стала странно спокойна. В конце концов, если она не сможет уговорить эльфа сейчас, ей просто придётся как можно быстрее найти других.

И всё же ей очень хотелось, чтобы Финель пошёл вместе с ней. Почему? Этого она тоже не знала, но чувствовала, что так надо… что так лучше.

–Ты же не хочешь оставаться здесь один. Правда? – вдруг спросила Лилия.

Лилия решила, что это может заставить его наконец хоть немного прийти в себя.

И, кажется, угадала.

Финель посмотрел куда-то в сторону, подняв голову.

–На самом деле… – он замолчал, видимо, не решаясь продолжить; однако всё же повернул к ней лицо. – Нет. Я не хочу оставаться один.

–Ну, тогда…

–Лилия?

Финель позвал её по имени неожиданно громко – до этого они общались полушёпотом, так что даже обычный тон мог показаться таким; девушка вздрогнула, не договорив.

–Да?

–Мне плохо.

Это было сказано так просто, так ясно, что в первую минуту Лилия растерялась. За всё время, что она была здесь, это была первая фраза, сказанная Финелем в его обычной манере. Спокойно, прямолинейно…без безразличия или стыда.

–Я знаю. Пойдём, Финель.

Лилия почувствовала, что всё её внутреннее равновесие стремительно испаряется. В груди тяжёлым грузом налилась жалость, страх и нестерпимое, яростное желание сделать хоть что-нибудь. Что-то, что может помочь.

Девушка протянула раскрытую ладонь. Наверное, Финель понял её. Или услышал. Или почувствовал. Лилия перехватила его наугад поднятую руку и потянула эльфа за собой.

9

Свежий воздух летних сумерек помог мыслям проясниться. Немного, но достаточно для того, чтобы к ней вернулась способность рассуждать и принимать решения.

Просить помощи у Манеля и Эльдалина казалось ей самым верным вариантом, но, к счастью, Лилия быстро поняла, что сейчас она просто заблудится, когда попытается найти их. А Финель ей, естественно, помочь не мог.

Но замок был рядом, и к нему вела почти прямая дорога.

Девушка решительно направилась туда.

Шли они медленно, медленнее, чем обычно, но этого Лилия не могла знать, поскольку до этого ни разу не гуляла по улицам в компании с Финелем. Хотя лёгкость походки исчезла вместе со способностью полноценно ориентироваться, для слепого эльф всё равно шёл довольно уверенно, ни разу не оступившись. Но вместе с тем он опасливо хватался за руку девушки.

–Мы идём в замок, – сообщила Лилия, решив, что Финель может обидеться, что она его так бесцеремонно куда-то тащит.

–К Индилу, – не спросил, а словно договорил за неё эльф.

–К Индилу, – вздохнула девушка.

Весь остальной путь они прошли молча, за исключением того, что Лилия предупреждала Финеля о препятствиях. Девушка раздумывала о том, как они будут объяснять Индилу свой визит. Больше всего Лилия боялась того, что и он не найдётся с решением. Взглянет на ослепшего вдруг друга непонимающими и испуганными глазами, и растеряется, не зная, чем помочь. А что, если и другие не знают? А если это не разрешится само, что было, на самом деле, вероятно, но…

Когда Лилия с Финелем добрались до каменных ступеней замка, она крепче сжала его руку и, предупредив, внимательно смотрела под ноги. Не хватало споткнуться в темноте самой и навредить ему.

Нет, думала Лилия, считая ступени, Индил точно поможет. Для неё он всё время, пока она жила здесь, был спасением. Как и остальные, впрочем… Все они постоянно чему-то учили её, помогали… так неужели ни один не найдёт решения?

Коридор был тёмен, факелы погасили. Из окон на каменный пол квадратами падал серебристо-синий свет от луны и звёзд. Дверь с лиственными хороводами и красующимся в центре цветком водяной лилии тоже была освещена. Лилия бросила на Финеля короткий взгляд и постучала. Дверь оказалась не заперта.

Индил стоял у окна с книгой в руках. Во всех светильниках на стенах горели свечи. Эльф поднял голову от чернильных строк, едва раздался тихий стук, и, увидев вошедших друзей, закрыл и положил том на кровать.

–Индил? Прости, уже поздно… Но у нас…

«У нас проблема» – хотела сказать Лилия, но тут же замолчала, поджав губы. Хотя она и обдумала, как объяснить Индилу всё, но, взглянув на него, вдруг поняла, что не представляет, что ей нужно от него. Точнее, не ей… Лилия окончательно растерялась и просто смотрела на Индила, отчаянно соображая.

–Что произошло?

Индил встревожился. Он переводил взгляд с одного лица на другое, видел, что оба подавлены. Подруга к тому же не только не ответила на вопрос, а, кажется, ещё больше испугалась. Лилия оглянулась на Финеля, которого привела буквально за руку. Он тоже выглядел не лучшим образом, хотя оба были целы. И, кажется, не должны бы оставаться работать так поздно. Тогда как оказались здесь вдвоем?

–Финель? Лия? – Индил сделал шаг к ним, но что-то останавливало его. Он чувствовал, что должен дождаться ответа.

Финель высвободил ладонь из руки девушки и сделал шаг назад. Лилия уставилась на него, как на умалишённого.

–Просто отойди, – тихо предложил Финель.

Лилия поняла. Индил внимательно наблюдал за ними. Девушка прошла к дальней стене, а Финель остался на месте. Он казался очень уставшим…вялым. Индил знал Финеля – кузнец всегда безмятежен. Иногда трудно было даже понять, что он думает и чувствует – опаловые слепые глаза всё-таки мешали это сделать. Но он никогда не был настолько…бесцветным.

–Финель? – голос девушки прозвучал тоньше, чем обычно. – Знаешь, где я?

Лилия медленно пошла вдоль стены к окну.

Конечно, Финель отставал от неё. Глаза его смотрели всегда туда, откуда девушка уже успела уйти. Однако он окончательно запутался, когда Лилия отошла от стены и прошла в центр комнаты, остановившись в шаге от Индила. Финель старательно прислушивался – об этом говорил привычный наклон головы – но не понял, куда ушла девушка. Взгляд его по-прежнему был направлен в стену.

–Финель?

Индил позвал друга, а Лилия почти физически ощутила напряжение, появившееся в его голосе. Финель повернулся к нему лицом – это было не так трудно. Но Индил уже понял, в чем дело.

Он подошёл к другу, и, взяв его за плечо, подвел к застеленной гобеленом кровати.

–Я надеюсь, вы согласитесь рассказать всё, – произнёс эльф, усадив Финеля. – Лилия?

Индил обернулся и обнаружил, что девушка отошла к стене и смотрит на него, кусая губы.

–Ты знаешь, что делать? – спросила она его.

–А что ты скажешь? – поинтересовался он.

–Ну, – Лилия пожала плечами. – Он совершенно здоров, если смотреть на это с точки зрения моей компетенции.

–Учитывая достаточно широкий спектр этой твоей…компетенции, всё уже неплохо, – заметил Финель.

Лилия улыбнулась, а Индил не смог удержаться от короткого смешка. Подобных слов, новых для них и смутно понятных, он давно не слышал. Люди, всё-таки, привносят достаточно много нового в язык.

–Думаю, мы сможем разобраться. Если вы всё-таки мне всё расскажете, – добавил Индил, указав Лилии на место рядом с Финелем.

Девушка послушно прошла через комнату и опустилась на кровать. Индил пододвинул стул и устроился напротив двух друзей.

–Итак..?

10

Лилия вместе с Финелем закончили работу около полудня и вместе ушли в большой зал, обедать. После они разошлись, и эльф вернулся в кузницу.

–Но ты не работал, – полувопросительно произнёс Индил.

–Я вышел, чтобы управиться с цветами, – кивнул Финель. – Наверное, занимался этим полчаса. А потом зашёл в кузницу. Там на столе…

–Доспех, – тихонько подсказала Лилия, когда увидела, что эльф колеблется.

–Доспех, – Финель вдруг улыбнулся и наклонил голову. – Точно.

–Ни капли упрёка с моей стороны, учти, – сказала девушка, уперев подбородок о ладони.

–Я знаю.

Индил старался не показывать своего замешательства, но оно было велико. Его смущала перемена, которую он наблюдал в Финеле; тот понемногу приходил в себя, но то, что с ним случилось, повлияло не только на способности ориентироваться, как решил поначалу Индил. Финель оказался совершенно растерян, раз не помнил даже, что должен был делать днём. Однако ещё кое-что показалось Индилу любопытным. Девушка понимала Финеля лучше его; отчасти потому, может быть, что работала с ним, но было что-то другое…

–Ну, а потом что-то случилось и…вот.

Финель взмахнул рукой, как бы говоря: «Сами видите, что получилось». Действительно, что из этого получилось, они видели.

–Но что случилось? – Индил подался вперед, вглядываясь в лицо Финеля. Тот смотрел явно поверх его плеча.

–Ничего, – подумав, Финель медленно кивнул. – Ничего. Словно свет погасили.

–Ты хорошо слышишь.

–Вполне, – недовольно согласился Финель. – А ещё я могу выучить дорогу до дома, если кто-нибудь проводит меня пару раз.

–Прости, – Индил расслышал резкость в голосе друга; но ему нужно понять, что произошло, и расспросить его было необходимо. Однако эльф боялся, что может сделать хуже.

И тут снова его выручила Лилия.

–Я пришла около девяти. Восемь часов. Не три. Почему ты никого не позвал?

Индил бросил на неё предостерегающий взгляд… но Финель словно устыдился своей вспыльчивости и снова стал спокойнее.

–Я говорил тебе… думал, всё пройдёт.

–Но когда не прошло…

Возникла пауза; Лилия бросила короткий взгляд на Индила.

–Когда не прошло, я просто побоялся выходить.

–Но…почему?!

–Откуда мне было знать, где вы. Ты не всегда дома, до стрельбища я бы не добрался…

–У тебя есть соседи, – перебила его девушка.

–Соседи…

–Тебе не хотелось к ним идти?

–Не хотелось, – признался Финель. – Кажется, я был готов дождаться утра.

Вот оно, – подумал Индил. Финеля всегда любили, и он свободно общается со многими на собраниях…Правда, редко с кем заговаривает первым, не так ли? Он мог себе позволить попросить помощи лишь у немногих.

«И даже не у неё. Он не стал её просить, хотя хотел. Она сама».

Индил об этом спрашивать не стал. Глядя на девушку и размышляя, он понял, что связывает её и Финеля. Оба слишком боятся тех, кому не доверяют всецело. Это скромность, стеснение? Может, не будь Финель слеп, такого не было бы? Индил не думал, что уверен в этом.

–Я всё понял, – улыбнувшись, сказал Индил.

–И что ты понял? – спросила девушка.

–Ничего страшного, к счастью, не успело случиться – это первое. Хорошо, что проблема не объясняется сферой твоих занятий – второе… Ничего не имею в виду плохого, – Лилия улыбнулась. – И последнее, – Индил поднял три пальца вверх. – Финель, если раньше это проходило, значит, мы просто должны подумать, что можно сделать для того, чтобы и сейчас так вышло.

–А кто будет думать? – Финель прикрыл глаза. Он уже устал, ему было нехорошо от всего того, что до сих пор с ним происходит.

–Возможно, это правда пройдёт, тогда тебе лучше в любом случае побыть здесь… Хотя этот вариант ты уже проверял и я всё же сомневаюсь.

–Может, тебе нужно поспать? – предложила Лилия. – Мы останемся, так что…

Финель немного испуганно поднял голову.

–Я не уверен…

–Ладно, опустим этот вариант, – поспешно успокоила его девушка.

«Действительно, – подумала она, – я сама после всего такого вряд ли бы смогла уснуть. Правда, может быть, позже. Когда он успокоится. И тогда уж мы присмотрим за ним».

Она встретила вопросительный и улыбающийся взгляд Индила и непонимающе нахмурилась. Эльф мотнул головой и встал, принявшись расхаживать по комнате.

–Ну, и что?.. – начала девушка.

–Придумал, – не дав ей задать вопрос, вдруг сказал Индил. – Только… мне нужно кое-что найти. Придётся вам посидеть ещё немного.

Эльф подмигнул Лилии, и едва заметным быстрым движением убрал с её глаз постоянно оказывающуюся там вьющуюся прядку, а потом наклонился к Финелю и положил руки ему на плечи.

–Немного ещё помучаем тебя, надеюсь, ты не против, – улыбаясь, сказал он ему.

–Мне теперь даже интересно, что ты задумал, – наклонив голову, ответил на это Финель. Лилия мысленно согласилась с ним.

–Тогда я потороплюсь, – Индил выпрямился и ласково улыбнулся обоим друзьям.

Лилия едва заметно повела плечами, нервничая.

–Скоро вернусь, – сказал Индил, обернувшись в дверях.

Звук его шагов почти сразу стал неслышен.

–Как ты? – Лилия тронула Финеля за руку.

–Странное ощущение. Неужели слепые люди чувствуют себя точно так же?

–Ну, некоторые, может, даже хуже.

–Правда? – эльф озадаченно приподнял брови. – В таком случае мне не стоит жаловаться.

Финель улыбнулся, и Лилия, увидев это, обрадовалась и уткнулась лицом ему в плечо.

Индил успокоил их одним своим присутствием. Он в большинстве случаев обладал естественной, а потому совершенно неподражаемой манерой последовательного спокойствия. Хотя произошедшее крайне расстроило и даже испугало Индила, и он так же, как друзья, не представлял, что или кто может помочь, все это отразилось в его глазах только тогда, когда за ним закрылась дверь комнаты, в которой оставались Финель и Лилия. Индил просто не мог позволить себе иного. Ради друзей – не мог.

Финель легко сумел бы почувствовать это, если бы был в своем привычном состоянии, а Лилия только догадывалась… и при том оба они точно знали, что испытывает Индил. Но девушка всё равно чувствовала в принце поддержку более чем надежную. Она всегда ощущала себя при нём в безопасности, даже в то время, пока Индил находился как раз под её заботой.

–Лилия?

–Да?

–Прости. Я ни минуты не хотел, чтобы ты уходила.

–А я догадалась.

–Правда?

–Ну, не ушла же…

Произнеся эти слова, Лилия почувствовала себя странно. Сама она ни за что не могла бы сказать, что понимает Финеля и знает, что ему нужно. Вспоминая себя ещё некоторое время назад, девушка решила, что точно убежала бы из кузницы, как только Финель повысил голос.

Лилия поднялась на ноги.

–Я здесь, – предупредила она.

Девушка обошла постель и подошла к окну, возле которого часто угрюмо молчал Эльдалин. Снаружи была уже глубокая ночь, на небе расцвели мерцающие соцветия звезд. Финель больше ничего не говорил, а девушка, глядя в темноту, думала, что хорошо бы научиться читать эту небесную карту…или, может быть, хотя бы узнать названия причудливых сверкающих узоров. Наверняка у эльфов они называются гораздо интереснее, чем у людей.

Когда дверь комнаты отворилась, Лилия обернулась, а Финель поднял голову. Индил улыбался и, вроде бы, был вполне доволен. Девушка оказалась в самом дальнем углу комнаты, за спиной у Финеля, поэтому принц не сразу увидел её; обнаружив, чуть наклонил голову, безмолвно намекая, что волноваться не о чем. Он ведь здесь.

Индил поднял руку, и Лилия смогла разглядеть предмет, который он сжимал в ней.

Подобный музыкальный инструмент девушка видела у Манеля – один раз она застала его играющим на нём в саду.

С первого взгляда это можно было принять за маленькую арфу, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что сходство весьма отдалённое. Отполированная до блеска рамка из валюра (и только из него) – тонкая, неправильной четырёхугольной формы. Не было ни одной одинаковой – в разности форм заключалась главная особенность, причина, по которой каждый инструмент имел своё звучание, и только после длительных упражнений его хозяин мог им пользоваться. Тот, что сейчас держал в руке Индил, имел плавные изгибы и по форме очень близок был к ромбу; размеры его едва дотягивали до размеров большой книги, которая до сих пор лежала на кровати.

Между рамами в разном направлении, переплетаясь и перекрещиваясь, были натянуты десятки тончайших волокон горного хрусталя.

Хрустальный дождь – такое название имел инструмент на человеческом языке.

Имирасс – на эльфийском.

Лилия доверяла Индилу, но теперь смотрела на него с искренним непониманием и даже тревогой.

Девушка слышала от кого-то из эльфов на собрании, что Финель играет на имирассе лучше всех. И даже могла понять, почему – эльф не видел этого переплетения хрустальных нитей, они не смущали его. Он лишь чувствовал и слышал.

Но, в таком случае, чего Индил хочет добиться от него сейчас? Лилии очень хотелось спросить, но лезть она не стала. Девушка подошла к кровати и осторожно опустилась на неё, так, чтобы видеть обоих эльфов.

–Финель, – принц опустился на корточки напротив слепого эльфа. – Ты давно упражнялся в музыке?

Финель нервно мотнул головой – кажется, тоже немного растерялся.

–Я…

–Просто скажи, – Индил мягко перебил его, покачав головой, – ты лучший среди всех, не мог же потерять навык.

Это немного походило на вызов; принц и улыбался подобающе, слегка приподнятые уголки его губ придавали лицу некоторую азартность.

–Этот навык в принципе потерять сложно, – наконец сказал Финель. – Но, Индил, позволь – что ты придумал?

Принц поднялся на ноги с победоносным выражением и подошёл к стене. Опершись о неё спиной, прижал одно из рёбер инструмента к груди.

–Сначала я хочу, чтобы ты просто послушал. Сможешь?

Финель кивнул.

–Заодно, для тебя, – Индил перевёл взгляд на девушку и улыбнулся, – показательное выступление.

Беспокойство Лилии сменялось интересом. Она склонила голову.

Индил закрыл глаза. Прядь волос упала ему на глаза, но он и не думал поправить её.

Ночью, в покоях дворца, при свете свечей и звёзд Лилия впервые услышала, как может звучать душа эльфа.

11

Для игры на имирассе нет нот и текстов, нет песен. Ни одна мелодия не прозвучит дважды, даже если очень постараться.

Длинные пальцы Индила легко скользили по сверкающим тончайшим струнам; пробегали, перепрыгивали или наоборот перебирали их по очереди, пока не попадали на пересекающие их другие нити. Кисть эльфа то почти летала над инструментом, то вдруг замирала, позволяя последним затронутым тонам петь как можно дольше. Время от времени Индил поворачивал инструмент, уже другое её ребро ложилось в ладонь, и звучание становилось совсем иным. Эльф обращался с инструментом тонко и бережно, а имирасс в его руках словно светилась.

От эльфов, их речи, занятий, да и от всего остального Лилия, ещё не вполне узнав их и находясь под влиянием детских историй, ждала чего-то возвышенного, чего-то выходящего за рамки понимания. Чего-то…очень уж изощрённого.

И то, что она обнаружила, лишь отчасти было так… и оказалось гораздо, гораздо прекраснее того, что она вообще могла представить.

В звучании имирасс в руках Индила не было ни возвышенности, ни изощрённости. Это оказалось… просто, но изящно, без изъяна; Лилия не могла бы сравнить это ни с одним из инструментов, знакомых ей. Иногда звон тончайших струн напоминал трели маленьких ночных птиц, иногда – говор сверкающего лесного ручья, встретившего на своём пути высокий для него, такого маленького, порог. Порой Лилии казалось, что в мелодии, ведомой Индилом, она слышит знакомый голос… только вот нельзя было вспомнить, чей. Но слова, произносимые им, были добрыми.

В конце концов Лилия поняла, что слышит не музыку – рассказ. Она видела лето и зиму. Зелёные холмы, мерно вздыхающие под проплывающими над ними белоснежными облаками. Ещё там был город. Большой, незнакомый. И над городом возвышался в смирном великолепии замок. Казалось, его можно потрогать, рассмотреть каждый камушек в его стенах, пройти по комнатам. Возможно, они и сделали это вместе с Индилом – Лилия не была уверена. Там была библиотека, и из её зала наверх поднималась лестница. Она вела в башню. На вершине, на каменном полу свили свои гнёзда чёрные дрозды. Их заливистые трели были слышны очень далеко.

А облака всё проплывали мимо. Над холмами, над городом и замком. И над гнездом дроздов.

***

Индил закончил играть, оставив трель дрозда замирать в воздухе. Он играл недолго, но девушке показалось, что прошли часы.

–Прекрасно, друг мой! – воскликнул Финель. – Я в восторге, честно признаюсь! Лилия, ты видела? Высокое небо, и там – замок, в котором очень много коридоров. А на самом верхнем этаже летали птицы.

«Надо же, – про себя подумала Лилия, – Финель слеп всю жизнь и видел лишь по-своему, но может описать такое… правда, он не знает, как выглядят облака…»

–Ты правда увидел всё это? Но я согласна, – кивнула девушка. – Индил, это было восхитительно.

Эльф улыбнулся, несколько смущённый.

–Очень рад, что вам понравилось.

–Ты мог бы сыграть ещё что-нибудь, – предложил Финель.

–О, нет, – Индил улыбнулся и оттолкнулся спиной от стены, – теперь твоя очередь.

Он протянул имирасс Финелю, коснувшись её рамой его руки, лежащей на коленях.

–Я хочу, чтобы ты попробовал, – продолжал Индил. – Ты смог увидеть мой замок и моих птиц… Может быть, имирасс позволит тебе увидеть и всё остальное?

Финель смотрел прямо перед собой; коснувшись пальцев друга, принял у него инструмент. Если он и сомневался ещё в его идее, то виду не подавал. Индил обошёл кровать и сел рядом с Лилией. Теперь они оба оказались за спиной у Финеля, и это напомнило девушке сказку о двух духах леса, которые всегда незримо следуют за путником, оберегая его, но никогда не показываясь на глаза.

Сначала Финель словно пробовал инструмент наощупь. Потом его движения стали легче и увереннее, и звучание хрусталя начало понемногу складываться в причудливую мелодию. Не стоило вслушиваться в каждый звук отдельно – нужно охватывать их все, единым дыханием. Тогда они напишут картину. В воображении Лилии поначалу не возникало никаких конкретных образов. Появилась радуга, но цвета её были перепутаны, хотя присутствовали все семь; они казались мутными и неяркими, словно смотреть на них приходилось через грязное стекло. Странную радугу сменило нечто нежно-голубое, отливающее серебром. Оно едва заметно переливалось и вдруг всколыхнулось, будто отрез шёлковой ткани на ветру, и исчезло. Финель перестал играть, его кисть застыла в паре сантиметров от инструмента.

Лилия покосилась на Индила. Он был озадачен и едва заметно повёл плечом: «Посмотрим, что будет дальше». Девушка уже начала думать, что Финель бросит эту затею, но тот продолжил играть.

Краски, сменявшие друг друга, становились, кажется, ярче. Через пару минут множество оттенков зелёного вдруг возникли перед мысленным взором. Они переливались, раскачивались, словно и их тоже, как тот голубой отрез, волновал невидимый ветер. Индил дотронулся до руки Лилии и улыбнулся, радостно кивая. Она хотела было пожать плечами, не понимая, чему радуется эльф, как вдруг…

Зелёное мерцание упорядочилось, понемногу обрело форму. Среди листвы, в которую превратился причудливый хоровод цвета, начали мелькать и другие оттенки – синий, жёлтый, оранжевый, коралловый…

Это же их клён! И разноцветные фонарики со свечами внутри – горят, надёжно подвешенные на ветвях, и едва заметно покачиваются.

Лилия раскрыла рот от удивления, а Индил, не в силах сдержать ликования, рассмеялся.

Финель прервал игру.

–Что вы увидели? – спросил он и обернулся к друзьям.

–Клён, – улыбаясь, ответила Лилия, – под которым мы собираемся. Даже свечи в фонариках горели, Финель!

На лице эльфа появилась его обыкновенная, призрачная улыбка.

–Не думал, что получится.

–Кстати, – Лилия немного прищурилась и наклонила голову. – Ты знаешь, у тебя почти…

Она протянула руку и дотянулась до кончика его носа. Финель взглянул точно ей в лицо.

–Ура, – выдохнула Лилия.

–Продолжай играть, Финель, – посоветовал Индил; он подмигнул Лилии, а она, совершенно радостная от того, что его идея работает, обхватила плечо эльфа руками, слушая первые звуки нового рассказа.

Финель показывал им Солнечную крепость. Все места – замок, площадь перед ним и главные ворота; поселение, где каждый дом был окружён цветами, реку с мельницей. Друзья увидели кузницу – в горне полыхал огонь, на столах – инструмент и россыпь кольчужных колец.

Всё, что являлось им каждый день, в рассказе Финеля предстало в новом свете, словно залитое солнцем. Краски невероятно яркие, а движения… они казались мерцанием, словно всё и жило этим, словно… дышало.

Финель пробыл в Солнечной крепости всю свою жизнь, и рассказывать ему было не о чем – он не мог придумать что-то, поскольку ничего не видел так, как видели остальные. Не видел эльф и всего того, о чём рассказывал, но за века настолько прочувствовал, настолько сроднился с этим местом, что пусть он не знает, как это выглядит… но сумел об этом рассказать так, что другие увидели всё в точности так, как оно есть.

Даже, пожалуй, лучше… в рассказе Финеля было столько любви, что невольно вся обыденность ушла из картин их привычной жизни.

Вдруг Лилия поняла, что видит эльфов! Всех друзей, сидящих под клёном. Она не знала, как Финель вообще представляет лица, но в её воображении все были такими, какими она их знала и видела каждый день. Тут был совершенно счастливый Марли, преданно смотрящий на Индила; он, кстати, лежал на скамье, вероятно, что-то рассказывая. Тут же появились Алальме и Лизель. Последний, как точно обрисовал Финель, был немного задумчив и вообще ничего не говорил. Было ещё несколько знакомых – Ниель, Карафолх…

По спине Лилии пробежали мурашки.

Рядом с Лизелем сидел Чесс. Живой и здоровый, он смеялся, и, повернув голову к Лизелю, что-то сказал ему и слегка пихнул. Только тогда молодой эльф позволил себе улыбнуться.

Себя девушка не сразу обнаружила. Она сидела чуть поодаль, немного смущённая. Лилия вгляделась в своё лицо и отметила, что в представлении Финеля кажется намного красивее. Точно так же, отдельно от всех и от неё, сидел и Эльдалин. Эльф грустно чему-то улыбался, и его черты казались мягче, тёмные глаза спокойны, но немного настороженны.

В течение неслышного разговора, под мерцанием фонариков происходило движение – в конце концов эльфы незаметно, по очереди, но словно бы все вместе втащили её и Эльдалина в свой круг, и их отчуждение больше не бросалось в глаза.

Разговоры продолжались, фонарики горели, но потом один за одним начали гаснуть. Пока не осталась одна единственная свеча прямо у них над головами.

Вот она встрепенулась и замерцала, заколыхалась…

12

Лилия проснулась, и, приоткрыв глаза, сначала осмыслила только две вещи – она спала, и теперь уже утро. Однако буквально через секунду в голове всё прояснилось.

Девушка вскочила, с размаху усевшись на колени. Индил вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил книгу – эльф сидел тут же, на кровати.

–Ты чего?

–Я? Ничего, – Лилия огляделась и теперь уже точно поняла, что так и осталась в комнате Индила. Видимо, вчера вечером она уснула, и друзья оставили её здесь. Финеля нигде не было видно, ни в комнате, ни на балконе. – А… что вообще…?

Соображая, что спросить, Лилия потёрла глаза ладонью и помотала головой, окончательно просыпаясь.

–Ты уснула точно, когда погасла последняя свеча, – Индил улыбнулся её удивлённому взгляду. – Да, мы видели примерно одно и то же, так всегда бывает. Я решил, что не буду будить.

–А Финель где?

–Он ушёл домой несколько часов назад. Я проводил его, но нужды не было – с ним всё хорошо, – Индил закрыл книгу и отложил её в сторону.

–Точно? – нахмурилась девушка; вчерашний вечер и часть ночи для неё растянулись в одно большое неприятное приключение, и трудно было вот так сразу поверить, что оно закончилось – к тому же, благополучно.

Индил беззвучно рассмеялся.

–Да, он полностью выправился. По правде сказать, я понял это, когда Финель перестал играть, сказав, что ты спишь. Сам я это сразу не заметил.

Лилия улыбнулась и кивнула. Что ж, годится.

Она вдруг поняла, что Индил не отрывает от неё глаз. Взгляд был долгий и ласковый, и сам эльф, кажется, не заметил, как отгородился от реальности. Когда Лилия покраснела, опустила глаза и, примостившисьна противоположный край кровати, стала переплетать косу, Индил тоже смутился. Снова взяв в руки книгу, он долго и беспорядочно листал её, так и не остановившись на нужном месте.

–Как ты себя чувствуешь? – закончив приводить себя в порядок, спросила девушка.

–Отлично, – Индил снова позволил себе поднять глаза и улыбнуться. – Правда, надоело сидеть здесь. Навещу вас с Финелем через пару часов, м-м? Заодно пройдусь.

–Смотри, осторожнее, – предупредила девушка.

–Будь уверена, – кивнул Индил. – Ты пойдёшь работать?

–Да, прямо сейчас и пойду. Мне не терпится увидеть Финеля – очень он меня вчера напугал…

–Но ты правильно всё сделала.

Снова долгий взгляд – теперь они столкнулись друг с другом. Лилия сделала было шаг, чтобы уйти, но Индил вдруг спросил:

–Лилия, что ты увидела? Когда я играл. Я знаю, что для Финеля всё немного по-другому, ведь он не воспринимает всё так, как мы… И мне интересно.

Девушка остановилась возле кровати. Немного подумав, рассказала, как могла – про облака и холмы, про город и замок. Рассказала о том, как словно бы побывала в нём и поднялась на высокую башню из библиотеки.

–Там было гнездо дрозда, – говорила она, – и в нём маленькие птенчики. Мать сидела в гнезде, а отец летал туда-сюда. И очень громко пел.

Индил, казалось, сам впервые слышал обо всём этом – он ловил с интересом каждое слово.

–Надо же, – выйдя из своего маленького задумчивого оцепенения, произнёс Индил. – А какими были дрозды?

–Чёрные, – сразу же ответила Лилия. – Черные дрозды. Очень красивые, особенно самец. С ярко-жёлтым клювом. И ободком вокруг глаз.

Эльф кивнул и улыбнулся.

–Какая, оказывается, красивая картинка получилась. Я и не думал.

–А что это было? – спросила в свою очередь девушка.

Индил вопросительно вскинул брови, не сразу сообразив, о чем она его спрашивает.

–Это место… я там раньше жил.

–Там, должно быть, очень хорошо, – осторожно сказала девушка; эльф только согласно хмыкнул, так что спрашивать она больше ничего не стала… хотя кое-что всё же очень её интересовало.

–Ещё я слышала голос, – продолжила она, – слов не разобрала, но говорили что-то, кажется, хорошее. Очень знакомым показался.

–А это, наверное, говорил отец. Может быть, я сам не заметил, что вспомнил о нём. – Индил поднялся и подошёл к балкону, выглянув наружу. – Погода сегодня прекрасная.

–Ну, тогда будем ждать тебя в гости, – подхватила его тему девушка.

Она направилась было к двери, но остановилась, вернулась и осторожно обняла друга.

–Ты великолепен! – сказала она ему и, сияя улыбкой, вылетела из комнаты, в последний момент оглянувшись на эльфа из коридора.

13

Почти рысью подбегая к дому Финеля, Лилия увидела, как со стуком распахнулась дверь и на крыльцо, привычно пригнувшись в проёме, вышел Финель. Он, вытирая руки куском материи, смотрел в её сторону, поджидая.

–Финель! – обрадовавшись, крикнула девушка и замахала ему рукой. Эльф улыбнулся и, спустившись с крыльца, пошёл навстречу. Лилия чуть не сбила его с ног, стиснув в объятиях. Финель тихо рассмеялся.

–Так давно не видела?

–Ощущение, что да! – со смехом воскликнула Лилия, отпуская друга. – Как ты?

–Я всё вижу, – обыкновенная призрачная улыбка появилась на лице друга. – Вы меня спасли.

–Ну, я бы так не сказала, но теперь мы знаем, что может помочь, – разглядывая Финеля, словно и правда давно его не видела, сказала Лилия. – Ты что, уж работаешь?

Лилия потянула за тряпку в его руках.

–Да. Присоединишься?

–Спрашиваешь!

И, схватив друга за руку, девушка потащила его в кузницу.

Они работали с каким-то необыкновенным чувством в тот день – всё казалось легче, жар от огня порой был почти незаметен.

Когда Индил зашёл к ним, как и обещал, они почти закончили выправлять доспехи. Финель как раз ощупывал вычищенный от пятен нагрудник, когда в дверь постучали.

–Ты мог бы этого и не делать, – не отрываясь от дела, крикнул Финель.

Индил со смехом открыл дверь и вошёл.

–Привычка.

–Ох уж это воспитание, – пробормотал Финель, лукаво усмехаясь.

–Как дошёл? Хорошо? – Лилия сидела на табурете, поджав одну ногу, и ждала команды от Финеля.

–Я так медленно не ходил ещё никогда, – вздохнув, хохотнул Индил; он даже немного устал, и это было ему неприятно. Дойдя до табурета, который ему выдвинула девушка, он сел с ней рядом.

–Не нужно было, наверное, – Лилия пристально разглядывала друга. Она заметила, что небольшая прогулка далась Индилу отнюдь не легко, но не стала его смущать. В конце концов, ему действительно необходимо начать выходить из комнаты.

–Представь, как ему скучно, – сказал Финель, на секунду подняв глаза на друзей. – Мы ведь развлекаем его ночными посещениями крайне редко.

Индил засмеялся, привычным движением поднеся руку к затягивавшейся ране, однако тут же одёрнул её.

–Не нужно больше так меня развлекать, пожалуйста!

–Ничего не могу обещать, – пожал плечами Финель. – Сейчас закончим и выйдем на воздух. Лилия, пойдём сюда. Держи вот тут. Крепко.

Девушка коротко кивнула и едва слышно хмыкнула, но эльфу этого было достаточно. Финель взял в руки небольшой молот. Несколько точных ударов – Лилия уверенно и крепко удерживала панцирь в клещах – и всё было готово.

–Что ж, это последний штрих, – явно довольный, сказал Финель и осторожно сложил нагрудник к остальным частям доспеха. – Давайте выйдем.

Лилия прихватила с собой кольчугу и деревянный ящичек, в котором оказалась целая куча свёрнутой в колечки толстой проволоки. Финель, услышав это, взял со стола инструмент и подтолкнул девушку к выходу.

Все втроем они уютно устроились на крыльце, оставив дверь открытой. Лилия оказалась между двумя эльфами. Сложив начатое кольчужное полотно на коленях, она немного задрала рубашку на боку Индила и осмотрела повязку. Она уже делала неплотные перевязки, давая ране зажить. На ткани были лишь едва видные желтоватые пятна – особенно глубокие места никак не хотели заживать полностью.

–Что скажешь? – спросил Индил.

–Боялась, опять начнёт кровить, – пояснила девушка, вернув рубашку на место. – Если бы я зашила рану, всё уже должно было зажить. Но этого я не умею, и побоялась тогда пробовать.

–Если бы я был на твоём месте, то побоялся бы уже на этапе первой встречи с нашим королём, – невозмутимо ввернул Финель.

–Ну, нет, – возразила девушка. – Король нас спас, так что я если и побоялась, то не сильно.

–Странно. А я вот сильно, – неожиданно сказал Индил и широко улыбнулся, пожав плечами, когда друзья повернулись к нему.

–Шутники, – резюмировала Лилия и принялась за кольчугу, забрав из рук Финеля маленький инструмент.

Друзья разговаривали о чем-то, но и молчали тоже часто. Индил разглядывал улицу с цветущими на ней цветами – сиренью, гладиолусами, ромашками, шафраном… только возле одной тут цвела белая акация.

Лилия плела кольчугу – медленно, но очень аккуратно. Видно было, что Финель недавно научил её этому. Он иногда протягивал руку и проводил пальцами по нескольким, вновь добавленным колечкам, и кивал.

–Если тебе неудобно так, как я показал, попробуй по-своему, – посоветовал Финель вполголоса.

–Сначала так научусь, – пожала плечами девушка и продолжила работу.

Наблюдая за тем, как Лия методично продевает и поджимает колечки, собирая из них всё новые ряды, как иногда поднимает голову, чтобы взглянуть на него или на Финеля, Индил начинал невольно любоваться. Такой он девушку видел впервые, и нежное чувство вдруг снова наполнило его. Когда Лия в очередной раз подняла на него глаза, Индил словно забыл, что нужно дышать.

–Финель, с тобой сейчас всё хорошо? – спросил он после пятиминутного молчания.

–За это время Лилия вплела ровно семьдесят четыре колечка, – вместо ответа сказал Финель

14

Дело, которым озадачил их Манель, было следующим – эльф хотел, чтобы Финель выковал ему новую пару клинков, взамен тех, которые он собирался передать Марли, когда тот вполне овладеет боевым искусством; этого требовала традиция, но и сам Манель очень ждал этого дня. Задача же состояла в рукоятях – он хотел бы видеть на них цветы. Однако более Манель никаких пожеланий не высказал, поэтому теперь им предстояло выбрать те цветы, что они могли – и хотели бы – выковать для него.

Поэтому они пришли в сад крепости, тот самый, что содержал Манель, и в котором помогала Лилия. Наступала осень, и уже скоро цветы умерят своё цветение и ненадолго уйдут в зимнюю спячку. Так что оставалось не так много времени на то, чтобы выбрать подходящие.

–Рукоять должна остаться удобной, это ты понимаешь, – Лилия кивнула, слушая Финеля; они не обсуждали подробности, и теперь эльф рассказывал, что он сам планирует получить в результате. – Поэтому в данном случае, думаю, будем работать с головкой эфеса и гардой.

–То есть, цветы сделаем на них?

–Да. Саму рукоять можно выполнить фактурой корней…или лозы?

–Лоза, по-моему, не слишком хорошо подходит, – с сомнением сказала девушка. – Хотя…только, если мы выберем клематисы. Крупный цветок на головке, по одному – на гарде, а на гладкой основе рукояти пустить их стебель.

–Пока мне это нравится, – улыбнулся Финель, – тогда клематис тоже придётся поискать. Мне представляется, что у него слишком острые лепестки, и их маловато… Не слишком хорошо помню эти цветы.

–Клематисы есть махровые.

–А какие цветы растут у него? – Финель имел в виду цветы у хижины Манеля. – Кажется, что-то пушистое…

–Георгины – улыбнулась девушка. – Но что делать на перекрестье?

–Можно обвить листвой. Хотя…рукоятка будет смотреться нехорошо в таком случае. Может, попробовать изобразить букет.

–А ты сумеешь? – с искренним восхищением спросила Лилия.

–Суметь сумею, вопрос в том, будет ли это выглядеть должным образом.

–М-да-а, – протянула девушка, – столько сразу вопросов…

Финель тихо рассмеялся, повернув к ней лицо.

–Да, и чтобы дело не затянулось до ночи, ты будешь моими глазами.

–Ты бы и так справился, готова поспорить.

–Справился бы, но я так обленился от того, что у меня есть помощник…

–Ах, вот оно что! – рассмеялась Лилия и ткнула его в бок. Финель, хохоча, отпрянул.

–За честность меня ещё и тычут. Как это несправедливо, – в шутку посетовал эльф. – Но, если серьёзно, ты свою задачу понимаешь. Я могу хоть сутками бродить среди цветов, а вот твои глаза сократят это время до пары часов.

15

Лилия не знала, будет Манель работать в саду, когда они придут, или нет; но по затворённому сараю с инструментами и фартуку, висящему на гвозде под навесом, поняла, что эльф, видимо, ещё занят другими своими делами.

–Жаль, я думала привлечь дополнительную пару глаз. В конце концов, ему виднее, что он хотел бы увидеть на мечах. Или нет?

–Не всегда, – пожал плечами Финель. – А, может быть, он специально доверился полёту нашего с тобой творчества.

–О, да. Натворим, так натворим, – засмеялась девушка, и они вдвоем прошли мимо фруктовых деревьев, овощных грядок и пруда для полива; по дороге сначала зашли в уголок с лечебными травами.

–Серый болотник? – спросил Финель, присев на корточки рядом с маленьким водоёмом, который Манель вместе с Лилией, Алальме и эльфами-каменщиками соорудили на месте лишних грядок. Растение, которое спасало от яда мечей калиантов, серый болотник, чувствовало себя здесь прекрасно; молодые его побеги выныривали над поверхностью воды наподобие стрелы, одну из которой сейчас бережно ощупывал Финель. В своё время девушка оказалась права – болотник действительно складывал листья на день. Однажды они специально остались до сумерек, чтобы посмотреть, как растение поведёт себя. Распустившиеся листья разостлались по поверхности и призрачными тенями заполнили пространство под водой.

Выглядело это довольно жутковато…но красиво.

–Да. Ему, кажется, тут очень хорошо. Я уже засушила десяток длинных ветвей – и перед зимой надо будет его хорошо проредить.

–Сила здешней земли должна помочь и ему пережить зиму, – сказал эльф.

–Надеюсь. Мы, к сожалению, не придумали, как заставить воду не замерзать, поэтому – посмотрим.

Наконец, они через калитку в сиренях вошли в царство цветов.

16

У Лилии и Финеля ушло около пятнадцати минут на то, чтобы окончательно договориться, цветы какого рода искать девушке. Решили, что им совсем не подойдут одиночные, с заострённой формой листьев цветы – такими были, например, герберы. Растения с мелкими и не слишком характерными соцветиями Лилия даже не предлагала.

Они спорили о кустовых породах.

Финель предполагал, что они тоже относятся ко второму их ограничению – цветки маленькие, а если попытаться изобразить в металле облик всего растения целиком, то будет не слишком понятно, какое именно это растение.

Лилия думала, вышагивая по странной траектории среди цветущих кустов жасмина и жимолости.

–Ну, а если не изображать куст? – спросила она, остановившись.

Финель подошёл к ней, ловко пробравшись сквозь ветки.

–Я имею в виду вот что: вместо того, чтобы изображать маленький кустарник, взять только часть и сделать в истинном размере.

–Имеешь в виду, несколько ветвей? – уточнил эльф.

–Вроде того, – кивнула девушка.

Лилия выбрала жасмин с достаточно крупными для этого вида цветками, и аккуратно собрала вместе несколько соседних веточек – так, что получился маленький, округлой формы букетик.

–Вот, посмотри.

Финель аккуратно, едва касаясь пальцами цветков и листьев, оценил, что получилось.

–Идея мне нравится, – наконец, согласился он. – И даже форма и размер подходят для того, чтобы изобразить это на головке рукоятки.

Лилия отпустила ветви.

–Только теперь я не могу сообразить, что делать с гардой.

Финель опустился на корточки и «осмотрел» куст.

–Можно постараться «свить» её из нескольких цветущих веточек, – наконец, сказал он. – А по рукоятке пустить рельефные листья.

Лилия задумалась. Она представляла то, что описал Финель, в нескольких вариантах. И не могла с уверенностью сказать, что хотя бы один полностью ей нравится.

–Что-то не складывается картинка, да? – озвучил её мысли Финель, который тоже прикидывал в голове, что должно выйти из всего этого.

–Как-то нехорошо, – согласилась Лилия. – По крайней мере, если я правильно представляю. Ощущение, что всё будет разрозненно и, хоть и должно быть узнаваемо, но без…живости, наверное.

Финель улыбнулся.

–Возможно, принц нам поможет.

–Принц?

Лилия машинально оглянулась, как если бы ей сказали, что кто-то стоит у неё за спиной.

–Индил, кажется, нас ищет, и ноги несут его в правильном направлении. Только он идёт с другой стороны.

Финель наклонил голову, прислушиваясь, и улыбнулся.

–А вот он нас и нашёл.

Лилия рассмеялась. Её, кажется, никогда не перестанут восхищать способности Финеля.

–И что он? – лукаво спросила она.

–Обрадованный, конечно, – доложил Финель и тут же беззвучно засмеялся. – Могла бы сама попробовать угадать.

–Угадывать неинтересно, когда есть достоверный источник информации, – парировала Лилия.

Уже через несколько секунд калитка из огородной секции открылась и в сад цветов зашёл Индил. Улыбаясь, он помахал им и двинулся навстречу. Лилия помахала в ответ, и одновременно с тем вспомнила, какое странное зрелище, должно быть, представляла собой утром, когда Охтар так своеобразно «похвалил» её. Эта мысль смутила девушку и она скривилась.

–Удивлён, что у тебя ещё осталось смущение перед ним, – тихо заметил Финель.

–Да как ты это делаешь?! – вместо ответа воскликнула девушка, ещё больше покраснев.

Кузнец только призрачно улыбнулся.

–Я чуть было не испугался, не обнаружив вас в кузнице! – не дойдя до друзей нескольких метров, воскликнул Индил.

–Прости, друг, – улыбнулся Финель, – я не привык ещё к дверным табличкам типа «ушёл в сад, не трогать и не искать».

Индил счастливо рассмеялся и, хлопнув Финеля по плечу, обнялся с ним.

Лилии же, особенно после совершенно верного замечания Финеля, было сложно побороть смущение, глядя на Индила, но она всё-таки была очень рада, что он здесь, а потому широко улыбалась.

Принц оглядел девушку быстрым взглядом и ласково поцеловал её в щёку, приобняв за талию.

–Как ты? – спросил он её, тоже явно обрадованный встрече, но не без нотки беспокойства в голосе.

–Хорошо, – кивнула девушка, чувствуя, что снова краснеет. – Но это было…м-м…

–Сногсшибательно? – подсказал Финель.

–Да! Точно, – рассмеялась девушка.

–А ты, Индил, хоть присматривал за ними?

–Да, немного, – ответил тот, и, обратившись к девушке, добавил: – С сегодняшним ты справилась просто прекрасно! Я не ожидал, что Охтар поручит вам вести.

–Ну почему же, это в его духе, – пожал плечами Финель.

–Как вообще с этим можно было справиться «прекрасно»? – недовольно фыркнула в свою очередь девушка.

Индил одарил её долгим улыбающимся взглядом и неожиданно обнял её за шею, притянув к себе так, что девушка чуть не упала.

–Не сердись, – смеясь, сказал он. – Я тобой горжусь, а скоро будешь у нас шустрее Марли.

–Пусти, – весьма формально отбиваясь, попросила девушка.

–Не пущу, пока ты дуешься.

–Хороший ультиматум, – одобрил Финель.

–О, все против меня! – воскликнула Лилия и рассмеялась. – Да не дуюсь я, не дуюсь!

Индил выпустил её, и девушка выпрямилась, раскрасневшаяся. Он оценивающе заглянул ей в лицо и с наигранной серьёзностью покивал.

–Да, налицо все признаки того, что она перестала дуться, – резюмировал Индил, и потрепал Лилию по голове.

Она улыбнулась ему и пригладила волосы.

–А мы тут, кстати, решаем одну задачку – надеялись, что ты поможешь, – сказала она.

Индил был только рад.

–Рассказывайте, что за задачка.

Финель наклоном головы поручил девушке изложить всю идею. Когда Лилия закончила, он лишь добавил:

–Мне пока нравится мысль обыграть кустовые цветы. Поэтому предлагаю всем направить свои светлые головы именно в эту сторону – для начала.

–Светлые головы…жаль, что ты не про цвет моих волос, Финель – тогда я бы ещё понял.

Лилия прыснула.

–А по-моему, вы даже слишком остроумны, мой принц. Лучше подумайте над вопросом, – Финель саркастично изогнул бровь.

–Понял, удаляюсь думать, – Индил поднял руки в покорном жесте.

–Только не слишком далеко, – добавила девушка, и эльф оглянулся на неё через кусты жасмина, через которые успел пробраться, и подмигнул.

–Лилия, ты знаешь, где найти клематисы? – спросил Финель.

–Я думала, мы отказались от них? – удивилась девушка.

–Да, но на всякий случай я хочу посмотреть, – сказал эльф.

–А, ну, легко, – Лилия на несколько секунд задумалась, оглядываясь по сторонам. – Пошли, я вспомнила.

И для ускорения процесса Лилия взяла Финеля за руку и уверенно начала петлять по дорожкам. Они миновали огромную клумбу с хризантемами, георгинами и астрами, целую небольшую полянку с тюльпанами всех видов и расцветок; обогнули несколько кустов пионов, среди которых Лилия сразу узнала крупные белоснежные цветы, которые раньше могла видеть, выходя из дома, и поспешно отвернулась.

Клематисов было не так уж много разновидностей, однако среди этого количества встречались и те, что могут расти самостоятельным кустом, и те, что карабкаются по стенам. Для них была оборудована специальная деревянная решётка, сработанная настолько изящно, что создавалось впечатление, будто и она сама растёт из земли под стать цветам.

«Лазающих» клематисов было, конечно, больше и выглядели они величественнее, чем их «приземлённые» собратья. Тонкие лианы, как нити бус, были унизаны красивыми цветами, а все вместе производили впечатление фантастического разноцветного водопада (вытянутых широких листьев за цветами порой было почти не видно). Некоторые формой чашечек чем-то походили на лилии, но смотрелись немного наглее. Расцветки все разные – нашлись тут и жёлтые, и салатовые, и даже чёрный. Был красивый лиловый, почти синий клематис, похожий на собрата голубых лилий, и Лилия вспомнила, как хотела узнать, у кого он растёт.

Хорошо, что тогда сначала додумалась посетить «кладбище».

Сейчас же их интересовал единственный махровый клематис – розовый с сиреневой серединкой. Лилия подвела к нему Финеля, и он не спеша ощупал листья и сам цветок.

–Форма просто идеальна, – оценил он. – А что с гардой? На ней не удастся поместить цветы – они слишком крупные для неё.

–Я думаю, в случае с клематисом, цветок должен украшать головку эфеса, стебель, как лиана, обовьёт рукоятку, а крестовину гарды заменят два листа.

Финель, наклонив голову, задумался. Ощупав несколько раз и цветок, и лепестки, опустил руки и сказал:

–Это прекрасный вариант. На самом деле! И достаточно прост в исполнении, но результат должен быть великолепным!

Лилия с удивлённой улыбкой смотрела на друга. Было заметно, что идея увлекла его и возбудила желание начать работу чуть ли не сразу же.

–Мы должны обязательно сделать такие клинки! – решительно сказал Финель. – Но не для Манеля.

–Почему? – ещё больше удивилась Лилия.

Но Финель неожиданно (или, может быть, нет) пожал плечами.

–Я не знаю, но для Манеля мне видится что-то другое. Но сделаем мы обе пары.

–Эту и..?

–А над «и» пойдём подумаем ещё, – ответил Финель. Он ещё раз бережно ощупал цветок.

–Это великолепно… великолепная идея… – пробормотал Финель, словно рассуждая сам с собой.

Девушка ни на минуту не переставала удивляться, но докучать вопросами не стала. Творец – он и есть творец. Кажется, именно так на эльфа действует вдохновение? Лилия искренне этому радовалась.

17

—Индил, как ты так сумел?! – воскликнула девушка, увидев эльфа. Он снова пробирался к ним через кусты, а на щеке у него красовалась царапина, из которой выступило три капельки крови.

–Что сумел? – удивился он. – Я ещё ничего не сумел.

–Ага, я вижу, – засмеялась девушка. Она достала из внутреннего кармана жилета чистый платок и, протянув руку, промокнула им щёку Индила и показала ему.

–Я не заметил, – улыбнулся эльф и немного покраснел.

«Какой же ты забавный», – подумала девушка и, улыбаясь, спросила:

–Так в каких это кустах ты лазил, всё-таки?

–Видимо, в каких-то колючих, – улыбнулся Финель.

–Ага, – кивнул Индил. – И у меня, пока я там лазил – как ты, цветочек, выразилась – появилась для вас идея.

–А это уже интересно, – сказал кузнец и наклонил голову набок. – И что же за кустарник ты выбрал?

–Шиповник. Махровый жёлтый шиповник.

Финель вскинул брови.

–Лилия, – жестом эльф пригласил её следовать за принцем. – Теперь ты.

Индил усмехнулся и пошёл вперёд, осторожно отодвигая и придерживая ветви кустарников.

–То есть, ты залез в шиповник прямо целиком, чтобы наверняка оценить? – снова со смехом пристала к нему девушка.

–Конечно! – вскликнул он и развёл руками, словно бы отвечая на вопрос, спрашивающий о чём-то само собой разумеющимся. – Я же добросовестный исполнитель. Мне нужно было знать наверняка.

После этих слов Индил приостановился, встал вполоборота к девушке и поднял указательный палец вверх с таким важным видом, что не смеяться было невозможно. Лилия подтолкнула эльфа в спину.

–Пойдём уже, исполнитель, – улыбнулась она

18

Кустов шиповника было только три – два диких, белый и розовый, с простыми чашечками, но цвели они очень обильно; и тот, о котором говорил Индил: махровый желтый шиповник, среди предков которого были, скорее всего, настоящие розы. Очень уж многолепестковыми были цветы для обычного кустарника, но компактные, немного уплощённые, а кончики лепестков закручивались наружу, создавая симпатичный, «кудрявый» облик всему кустику.

Сейчас стояло начало осени, и шиповник выглядел очень интересно. Среди только распустившихся цветов красовались во множестве и зелёные, и чуть побуревшие плоды.

Лилия опустилась возле куста и начала оглядывать его, стараясь не задерживать внимание на чём-то одном. Так её научил, как ни странно, сам Финель. Только таким способом можно было в полной мере прочувствовать облик всего, что угодно: пейзажа, лошади, дерева, живых изгибов кованой решётки…

–Ты должен оценить, Финель, – наконец сказала девушка. – У меня даже есть идея, которая, скорее всего, понравится тебе. Это будет отчасти похоже на клематисовый клинок.

Кузнец осмотрел несколько ветвей, через минуту особенное внимание уделил цветку.

–С рукояткой всё ясно, – призрачно улыбнулся он, сразу представив облик будущего клинка, как только девушка упомянула о клематисе – с цветком на головке эфеса. – А что с гардой?

–Видишь плоды? – девушка подала Финелю ветку, на которой их было особенно много. – Сейчас они все разные – есть уже почти созревшие, а есть очень маленькие. Ну и листья, по-моему, очень даже удачные.

Лилия поднялась с земли и ещё раз окинула взглядом куст.

–Да, понимаю, – кивнул Финель и радостно улыбнулся. – Индил, ты не зря оцарапался – с твоей помощью у нас появилась ещё одна замечательная идея.

Принц смотрел на них, поджав губы и озадаченно нахмурившись.

–Я не понял… вы уже что-то придумали с этим? – спросил он.

–Конечно, – спокойно сказал Финель и, обойдя Индила, направился прочь. – Прекрасный выбор, мой друг, прекрасный.

–А ты куда? – не поняла Лилия.

–Мне срочно нужно сделать две модели, – отозвался с улыбкой Финель. – Ведь для идей из ваших светлых голов нужно теперь лучшее исполнение. Ты оставайся, Лилия – основную работу начнём завтра утром.

–Хорошо. Спасибо! – со смехом крикнула девушка вдогонку эльфу.

Он уверенно прошёл по дорожке и скрылся за калиткой, ведущей в огородную секцию.

Индил озадаченно мигнул.

–Когда вы успели договориться до чего-то? – спросил эльф девушку.

Лилия загадочно улыбнулась, продолжая игру Финеля, но всё-таки прыснула, глядя на Индила.

–Он меня понял, потому что буквально только что мы вдвоем одобрили идею клинков с клематисами.

Пока они неспешно шли к выходу из сада, петляя по дорожкам, девушка обрисовала ему первую идею.

–Финель хочет сделать их, но не для Манеля, – закончила она.

–А для кого? – спросил Индил.

–Наверное, просто так. Должно получиться действительно красиво, – пожала плечами Лилия.

–Значит, с шиповником должно получиться примерно так:…

И Индил почти точно воспроизвёл то, о чем договорились Лилия и Финель. На головке эфеса будет помещён цветок, по рукоятке спустится, обвивая её, шершавый стебель. Крестовина гарды будет выполнена как две ветви куста – с листьями и небольшими, словно только созревающими плодами.

–Ну, как, прогуляемся? – спросила Лилия, когда они вышли за калитку сада.

–Как раз хотел предложить, – улыбнулся эльф и подал девушке руку.

Индил поправлялся очень быстро. После кровавой поездки на мельницу прошло время, к тому же, уже тогда его рана достаточно затянулась. Индил выходил из замка сначала в сопровождении Лилии, Марли, Эльдалина или ещё кого-нибудь. Как после всякой долгой болезни (а в случае эльфа нахождение в четырёх стенах очень затянулось) первые прогулки были непривычны; порой Индил немного пугался подзабытых ощущений. У него даже кружилась голова. Свободный ветер, доносящий со всех сторон звуки жизни, свет солнца, знакомые места огромной крепости – всё это радовало принца, но поначалу его друзьям и ему самому следовало быть очень осмотрительными.

Однако всё, несомненно, обходилось хорошо. Сейчас эльф спокойно выходил сам, без опасности оказаться вдруг в неприятном положении. Индил старался бродить подолгу, привыкая вновь к своему телу, прислушиваясь к своим ощущениям. Он очень ослабел после ранения и за всё время, пока пытался прийти в себя; однако порода эльфа давала о себе знать, и восстановление прежней силы не было невозможным, хотя и обещало потребовать довольно времени и труда.

Лилия сопровождала его всё время, когда не была занята в кузнице, в саду или занятиями с книгой. Часто Индил специально ждал её, читая, устроившись на скамье на площади недалеко от кузницы, или помогая ей и Манелю в саду (это он придумал сам, а девушка сочла хорошей идеей – надо же когда-то втягиваться в привычную жизнь).

Совместное времяпрепровождение всегда было приятно – оставались ли они только вдвоем, или же к ним присоединялся Марли, Эльдалин, Алальме и остальные их друзья. Иногда они бродили целой компанией, которая меняла свой состав каждые полчаса, когда кто-нибудь отлучался по делам, а другой, напротив, присоединялся к ним, встретив случайно по пути домой.

Но в первые дни после возвращения на мельницу мирную их жизнь всё-таки омрачали неприятные события

19

После собрания в тронном зале почти все были заняты. Лилия занималась пострадавшими от отравленного оружия калиантов и, с помощью нескольких эльфов-разведчиков, остальными ранеными. У одного из тех, что отстали от них в самом начале битвы, была сломана рука, и сломана очень нехорошо. Лилия знала, как вернуть кости в прежнее положение, но боялась, что у неё не хватит сил. Поэтому под её руководством с этой задачей справилось трое эльфов во главе с Глирданом.

Эльфы сами знали, чем могут помочь без вреда – интуитивно или благодаря предыдущему опыту, этого Лилия не могла понять, но ей пришлось привлекать их к основному уходу и присмотру. Если что-то шло не так, девушке не нужно было волноваться, что она вовремя об этом не узнает.

Один эльф погиб через четыре дня после похода. Всадник, что сопровождал телегу и разбил голову, сброшенный лошадью. Ему становилось хуже, и под конец он уже не приходил в сознание. Хотя к тому времени это было неважно – вскоре после их возвращения эльф вдруг перестал чувствовать своё тело. Друзей, горевавших о нём, он не узнавал. Снаружи голова его была почти цела, не считая синяка, а вот внутри… Лилия не сразу поняла, что ничем не сможет помочь ему.

Эльфа похоронили вместе с теми, кто погиб ещё во время сражения. Нежно-сиреневый дельфиниум с трогательной светлой каймой по краям лепестков… вот что пришлось пересаживать в сад, выкопав все цветы у его дома. Лилия помогала только в этом. Покойных в сопровождении вооружённого отряда отнесли в лес друзья. Закапывали ли их в землю или способ был другой, девушка не знала. Алальме и Лизель провожали Чесса вместе с некоторыми его близкими товарищами.

Состояние Лизеля, которого ранили кинжалом, беспокоило Лилию больше всего. Дело было не в ранении – обошлось без почерневшей плоти и гноя, серый болотник, теперь правильно высушенный, подействовал с первого раза; но эльф постоянно чувствовал себя плохо. У него не было жара, лихорадки, ничего. Но его постоянно мучили головные боли. Следующий день после всеобщего собрания в тронном зале Лилия весь день пыталась выяснить, что с ним такое. Голова была цела, заражение, за отсутствием каких-то других признаков, невозможно.

На следующий день после похорон, на её глазах Лизель разрыдался. На расспросы Лилии он ответить словно бы не мог, сквозь слёзы отчаянно глядя на неё, свернувшись, сидя на кровати и мучительно сцепив пальцы. Хотя причина горя была понятна, но боль, словно бы видимая, казалась почти смертельной! Таким девушка друга никогда не видела, а потому испугалась. Она позвала Манеля – по счастью, он был дома – а сама принялась успокаивать друга. Лизель спрятал лицо у неё на плече, когда девушка села рядом и крепко обняла его. Руки у Лизеля были холодные, и он продолжал мотать головой, когда Лилия спрашивала его о чём-нибудь. Положив руку ему на затылок, Лилия почувствовала, что эльф словно страшно замёрз. В такую-то тёплую погоду!

Манель появился в проёме окна, и лишь окинув взглядом происходящее, всё понял. Он покачал головой и вдруг ушёл. Вернулся почти сразу – принёс одеяло. Лизель к тому времени начал успокаиваться, но Лилия не хотела оставлять его одного. Вместе с Манелем они уложили его, он уснул.

–Это…у вас такое бывает? – спросила она Манеля, когда они ненадолго вышли на улицу. У эльфов и людей много общего, и то, что происходило с Лизелем, можно было объяснить…но вдруг для друга последствия окажутся более серьёзными?

–Бывает, – улыбнулся Манель; он был абсолютно спокоен, хотя сочувствующее выражение с его лица никуда не ушло. – Лизель всегда очень скромен, молчалив. Если его что-то тревожит, он не скажет. Но видимо то, что с вами произошло, очень сильно на него повлияло. Кажется, мальчик напуган.

Произнося эти слова, Манель вдруг виновато взглянул на девушку.

–Он на самом деле очень храбрый. Но…Чесса и остальных так жестоко убили, а ведь они были друзьями. Я думаю…

–Не забывай, я тоже там была, – перебила девушка, не глядя на Манеля. – Я понимаю…

Лизель, проснувшись вечером, так ничего и не отвечал; сказал только, что голова болит не так сильно. Лилия принесла ему ромашки с мёдом и сидела на полу. Алальме занял любимое место в проёме окна, а Манель разговаривал с Лизелем, стоя у изголовья кровати, на которой тот сидел, скрестив ноги.

Позже к ним присоединились Индил и Марли. Юный эльф сразу потащил Лизеля на улицу, правда, к удивлению девушки, стоило тому едва заметно покачать головой, как Марли сразу прекратил попытки и просто примостился рядышком.

Эльфы были ровесниками – в рамках эльфийского летоисчисления, конечно же (Марли младше Лизеля на сорок с лишним лет). И оба оказывались самыми младшими среди всех остальных эльфов. Условно ещё Лилия была одного с ними возраста…будучи, правда, человеком.

Так что Лизеля с Марли связывала своя, особенная дружба одногодок, однокашников даже в каком-то смысле. Некоторые вещи им ещё давались одинаково хуже, чем всем старшим, некоторые беды и трудности тоже были одни на двоих.

Вероятно, поэтому, когда Индил предложил Лизелю отдохнуть ещё немного, и все они собрались уйти, остался с ним только Марли. Лизель сам его попросил – девушка случайно заметила это.

В конце концов, спустя пару дней, которые Лизель не выходил из дома, он всё же оправился. Ему было страшно тоскливо и тошно, он очень скучал по Чессу; и хотя никто из них, даже Марли, не могли заменить его, это и не нужно было. Его искренне любили, и понемногу охватившее его отчаяние отступило, хотя поначалу Лилия часто видела слёзы в измученных глазах. На первом после мельницы собрании он никак не находил себе места, почти спрятавшись ото всех… Лизель привык к присутствию Чесса, и терялся без него. Совершенно неожиданно для остальных, именно Эльдалин, пришедший несколько позднее всех, в привычной для себя, грубоватой манере буквально за руку привёл Лизеля и усадил рядом с собой на лавку.

–Чесс переживал бы за тебя сейчас, друг мой. Я тоже. Не вздумай отсиживаться в одиночестве.

Вскоре после этого Эльдалин, правда, сам куда-то ушёл без объяснений, а юные эльфы и девушка проводили его озадаченными взглядами; однако этот жест оказался таким тёплым и трогательным, что даже Лизель вмиг встряхнулся от тоскливого тумана, обволакивающего его душу. Он был благодарен и чувствовал, что теперь способен любить всех – каждого из друзей – ещё сильнее и нестерпимее.

Правда, теперь ещё больше он боялся потерять кого-то ещё…

Обучение

1

Лилия стала постоянно участвовать в общих тренировках. Начинались они всегда около четырёх часов утра, а вот заканчивались по-разному, в зависимости от того, что хотел Охтар. Благо, тренировались они через день, меняясь с остальными.

Эльфы прекрасно ориентировались во времени; кроме того, они почти никогда не спали. Лилии приходилось поначалу гораздо труднее, но благодаря Марли она привыкла. Эльф приходил будить её и подсказывал, когда она забывала ремень с тренировочным мечом.

Ведущими их больше не ставили, но Охтар все-равно находил её среди остальных и внимательно разглядывал. Чего он хотел, Лилия не понимала, а когда спросила об этом Марли, тот ответил:

–Я не знаю. Но иногда мне кажется, что Охтар видит всех нас насквозь…

Первая полноценная тренировка оказалась особенно тяжёлой.

После марш-броска, темп которого в этот раз был определенно быстрее, уже через пять минут Охтар велел начать упражнения с оружием. Эльфы сразу же распределились по всей площади, оставшись в тех же парах.

И тут стало понятно, что пары в строю имели свою логику – чтобы иметь возможность работать друг с другом, набор оружия должен был быть одинаковым. Те, кто владел одним мечом, составляли большинство. Тем не менее, многие носили пару клинков, и тренировались сразу с обоими. Кажется, общего плана вообще не было – каждая пара упражнялась независимо. Соперники всё время менялись ролями – нападали, защищались, уклонялись…

Лилия растерялась. Они с Марли стояли друг напротив друга, не сдвинувшись с места.

–Я не знаю, как нам…ты ещё не упражнялась, кажется?

Лилия покачала головой и посмотрела на свой «меч».

–Вы считаете, к вам мои приказы не относятся?

Охтар появился рядом так внезапно, что девушка едва удержалась от того, чтобы выругаться.

–П-простите, – Лилия наткнулась на тяжёлый взгляд пожилого эльфа, и опустила голову. – Я просто…

–Лилия ещё не училась. Мы сейчас начнём и… – Марли на удивление уверенно вмешался в разговор, но Охтар вскинул ладонь, требуя замолчать.

–Юная леди уже брала в руки оружие, и оно было не деревянное. Я не вижу уважительной причины.

С этими словами он медленно вытащил такой же, как у Лилии, «меч». На поясе у него висел и второй, но настоящий, тренировочный, как у остальных.

Лилия смотрела на него широко открытыми глазами.

–Ну! – рявкнул Охтар, шагнув вперед.

Девушка вздрогнула от окрика капитана, но сразу же подняла руку с оружием ему навстречу.

–Защищаться проще. Атаковать – сложнее, – коротко каркнул Охтар и тут же предоставил ей возможность поучиться тому, что «проще».

Как могла, Лилия защитилась от первого выпада. Охтар остановился, будто убеждаясь в том, что девушка поняла, что он делает.

И начал осыпать её ударами.

Лилия хорошо помнила, как больно ей досталось в первый раз, и старалась просто не попадаться под его оружие. Иногда ей это удавалось, когда выпады Охтара были простыми. Но уже через полминуты несколько – и довольно ощутимых! – удара пришлось на её руки. Эльф стал нападать быстрее и, казалось, злее, и девушка перестала за ним успевать.

В конце концов она опять оказалась на коленях – точный удар снова пришёлся ей в живот, а потом, лезвием плашмя – по правому плечу. Лилия выпустила деревяшку, которая с глухим стуком упала на камень площади.

Охтар приставил свой меч к её подбородку, заставив поднять голову.

–Могло быть хуже, – бросил он. – Но этого мало. Очень медленно. Вяло. Или тебе нравится зарабатывать синяки?

Лилия помотала головой.

–Простите.

Охтар сжал челюсти. Девушке показалось, что он опять её ударит – теперь просто так.

–Не нужно ошибаться. Тогда не придется извиняться. – Забросив деревянный меч в петлицу, он рявкнул: – Эльдалин!

Не прошло и десяти секунд, как черноволосый эльф, ловко обходя тренирующиеся пары, добрался до них. Он бросил короткий взгляд на Лилию и Марли.

–Вот, – Охтар, не глядя на девушку, указал на неё рукой. – Будешь учить. Каждый вечер, два часа до заката.

–Ясно, – ответил Эльдалин.

–В свободное утро тоже.

–Как скажете.

Охтар развернулся, знаком приказав Марли следовать за собой, и они ушли.

–Марли тоже повезло, – сказал Эльдалин, протягивая Лилии руку. – Сейчас с ним будет снова заниматься Манель.

Эльф подобрал её деревянный меч.

–Начнём?

2

Около трёх часов Эльдалин учил её держать меч, показывал, как правильно стоять и перемещаться. Не слишком успешно, но он старался показать и объяснить разницу между «защитой» и «уклонением». Лилия про себя решила, что для неё самым правильным решением в следующий раз будет «бегство». Это она с горем пополам точно осилит.

После тренировки девушка попрощалась с Эльдалином до вечера и отправилась к себе, переодеться и умыться. Только около полудня Лилия пришла в замок, к Индилу.

–Доброе утро! – Лилия обнаружила эльфа в коридоре – он стоял, глядя в одно из больших окон.

–Рад тебя видеть! – Индил сразу просиял и шагнул ей навстречу. – Я смотрел, как вы тренировались. Для первого раза прекрасно!

Они обнялись. Девушка хмыкнула – напоминание о тренировке не улучшило ей настроения, и то, что Индил за этим наблюдал, было, безусловно, трогательно…но в то же время неприятно. Она и правда старалась, но знала, что на «прекрасно» это не тянет. Даже на «хорошо» – вряд ли.

–Зайдем в комнату? – предложила Лилия. – Я посмотрю.

На месте огромной раны на боку Индила теперь остался неровный, красноватый рубец. Лишь в нескольких, особенно глубоких местах, он ещё не до конца затянулся; но девушка не волновалась по этому поводу – уже очень скоро всё заживёт полностью.

–Почти как было, – усмехнулась Лилия, закончив несколько мягких повязок, которые решила оставить ещё на пару дней только для удобства Индила – в них, к счастью, действительно уже не было особенной надобности.

–Значит, скоро присоединюсь к вам на тренировках, – весело сказал Индил, надевая рубашку.

Лилия взглянула на эльфа – тот хитро улыбался.

–Ну, нет!

–Вам будет веселее! – воскликнул эльф, вставая.

–Нам и так не скучно, – проворчала девушка; она осталась сидеть, ощущая, как пульсирует боль в плече. – Рано ещё.

–Через неделю в самый раз.

Лилия закатила глаза и усмехнулась. Иногда с Индилом просто невозможно было поспорить. Тем более через неделю он, если смотреть здраво, действительно сможет начать тренироваться…

–Хорошо, – протянула девушка, повалившись спиной на кровать. – Если тебе не сидится спокойно – считай, что я разрешила.

–Прекрасно! – Индил обошёл кровать с другой стороны и наклонился над её лицом.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга.

–Покажи руки, – попросил он.

Лилия смутилась и, напротив, ещё ниже одернула рукава куртки. Её предплечья уже сейчас представляли собой пёстрое собрание ссадин и синяков.

Индил прищурился, как бы говоря: «Вот, значит, как?». Тогда он сам взял её руку и закатал рукав. Лилия молча смотрела на него.

–От Охтара всем доставалось, – нахмурившись, сказал Индил, осторожно дотронувшись пальцами до её кожи. Прикосновение его тёплых рук было приятно, но потемневшие, почти черные синяки показались девушке настолько мерзкими на вид, что она вздрогнула.

–Больно? – Индил перевёл взгляд на её лицо.

–Больно, – честно ответила Лилия и спросила: – Тебе что, тоже доставалось?

Индил мягко улыбнулся, присел на кровать и обнял её руку ладонями.

–Один раз особенно сильно. Я был ещё мальчиком. Помню, меня очень это разозлило. Отец увидел и двое суток почти без перерывов учил и заставлял меня фехтовать.

–И что потом?

–Потом? – Индил чуть удивленно вскинул брови, как будто не ожидал, что рассказ заинтересует девушку. – На тренировке Охтар снова встал со мной в пару. И мне досталось от него ещёраз.

–То есть…что?! – Лилия даже села на кровати.

Эльф пожал плечами и рассмеялся; хохот его был настолько искренним, ребяческим, что девушка сама невольно улыбнулась.

–Нет-нет, подожди, ты серьезно? – со смехом воскликнула Лилия.

–Серьёзно. Правда! Я же не сразу научился всему, что умею, это неудивительно. Сказать честно, иногда мне казалось, что во мне нет ко всему этому ни капли таланта.

–Трудно поверить, – сказала девушка; она отняла у него руку, и он позволил это, но сразу же обнял подругу, притянув к себе. Лилия засмеялась и отстранилась – но только для того, чтобы заглянуть ему в лицо.

–И что же ты делал?

Индил задумчиво почесал переносицу. Этот жест у него выходил особенно мило, но он об этом не догадывался – а Лилия стеснялась говорить.

–Отец продолжал заниматься со мной, когда было время. Потом я перестал получать от Охтара, но мной всё равно не были довольны. – Индил вдруг победоносно усмехнулся. – А вот через несколько месяцев я всё-таки ударил его в бедро. И за это Охтар ещё полчаса гонялся за мной по двору.

Лилии действительно трудно было поверить, что когда-то Индил плохо обращался с оружием. Эльфы рассказывали, что он один из лучших воинов крепости, и Лилия словно сама тоже знала это, хотя ни разу не видела, на что способен принц.

Всё это было ещё впереди.

3

Лилия теперь подробнее знакомилась с времяпрепровождением эльфов крепости. Каждый день утром и вечером небольшой отряд отправлялся на разведку. Вернуться они должны были до того, как отправится следующая группа – иначе поднимали тревогу. Правда, после того случая возвращались все. В лесу стало тихо.

В сторожевых башнях над воротами всегда размещалось шесть стражников – в каждой по трое лучников. На одной из башен закреплялся большой сигнальный рог. На этом посту эльфы также регулярно сменяли друг друга.

На внутреннем дворе или на стрельбище – оно располагалось за поселением – многие, во главе с Эльдалином, упражнялись в стрельбе из лука. Лилия обнаружила, что Алальме и Манель весьма искусно владеют этим оружием: ей удалось понаблюдать, как Алальме стреляет, закрывая глаза и не целясь. Тогда же эльф сокрушался, что в таком случае промахивается по намеченной точке на «целых три сантиметра».

Сама девушка, как велел Охтар, тренировалась с Эльдалином каждый вечер по два часа, а в те дни, когда утро было свободно – ещё и на рассвете. Тренировались обычно в маленьком дворике между конюшнями и оружейной.

Лилии казалось, что эльф был не в восторге от возложенной на него обязанности; но Эльдалин весьма умело подходил к делу, так что спустя неделю она почти пристойно держалась, не роняя оружие. Друг выучил её нескольким приёмам защиты, но Лилия никак не могла следить за его движениями правильно, поэтому синяков у неё становилось больше.

В первый вечер Индил хотел пойти вместе с ней.

–Нет, только не это! – воскликнула Лилия.

–Но почему? – эльф был крайне удивлён.

Лилия не могла объяснить, «почему», но добилась от него обещания не ходить. Она без того волновалась и отчего-то чувствовала, что его присутствие только заставит её нервничать ещё больше. Индил не стал спорить…слишком долго, пообещав, что вечером будет с Марли.

Эльдалин видел их, стоящими в тени конюшни. Друзья наблюдали за ними почти всё то время, что девушка отчаянно пыталась понять, чего от неё хотят. Эльдалину было искренне жаль её, но он не подавал виду, стараясь лишь не казаться таким же жёстким, как Охтар.

Индил теперь почти поменялся ролями с Лилией – когда они встречались, он помогал ей лечить ссадины и синяки.

Мазь из мартагона пахла промокшим под дождём дёрном.

–Мартагон… это тоже лилия, – сказал как-то Индил, замазывая ушиб на плече девушки.

–Очень похожа, – согласилась девушка.

Индил улыбнулся, не поднимая головы, и больше ничего не говорил.

4

Через неделю, как было оговорено, Индил появился на утренней тренировке.

–Ты уверена, что он не поторопился? – спросил Марли, когда они вдвоем спешили на площадь.

Он был очень обеспокоен. Прошлым вечером Лилия слышала, как они говорил об этом с самим Индилом. На повышенных тонах, хотя принц был невозмутим – кроме того, конечно, что его очень удивило такое поведение юного друга.

–Уверена, – ответила девушка. – Рана прекрасно затянулась, и, знаешь, я думаю, сейчас самое время. Нужно возвращаться в прежнюю форму, пока рубец ещё пластичен. К тому же, Индил вполне адекватно оценивает свои силы. Ему не захочется опять лежать в постели.

Лилия усмехнулась этому – действительно, Индил сделает всё, чтобы больше этого не повторять. Однако, покосившись на Марли, девушка нашла его таким же мрачным.

–С ним всё будет хорошо. Он почти здоров.

–Я знаю, но…просто…

–Ты будешь рядом с ним. Проследишь, правда?

Марли решительно кивнул, сдвинув брови.

–Ну, вот и всё, – заключила Лилия.

Марли только усмехнулся, но зашагал, кажется, немного веселее. Лилия тоже улыбалась, довольная, что удалось подбодрить друга; но сама волновалась не меньше него.

«Надеюсь, всё получится».

Когда друзья пришли на площадь, Индил уже был там – разговаривал о чем-то с Эльдалином. У тех, кто пришёл, было явно приподнятое настроение: всех вдохновляло возвращение принца в их ряды.

Лилия с Марли отошли в сторону, только кивнув Индилу. Сейчас они не хотели занимать его внимание.

Вскоре собрались все, и многие старались держаться ближе к принцу. Однако как только открылась дверь оружейной, и капитан стремительной походкой вышел на площадь, эльфы мигом построились в две шеренги. Лилия и Марли привычно встали в хвосте.

Охтар с присущей ему невероятной точностью остановился напротив центра строя. Быстрым взглядом оглядел и пересчитал всех.

Индила он сразу заметил.

–Принц Индил, – коротко кивнув ему, каркнул Охтар.

–Капитан, – повторив его жест, ответил Индил.

Охтар задержал тяжёлый и острый взгляд на нём на несколько секунд, развернулся и, казалось, уже в следующее мгновение оказался напротив того места, где стояли Лилия и Марли.

–Выйти ко мне, – тихо, но чётко приказал капитан, глядя на девушку.

Она – почти привычно – сделала несколько шагов вперед между расступившимися эльфами первой шеренги.

–Работать должны все, – прокаркал Охтар.

Лилия не сразу поняла его, но на это хватило всего несколько секунд.

– У вас есть возможность работать на площади? – осмелилась предложить она.

Охтар, словно птица, наклонил голову.

–Срок?

–Неделя.

–Отлично.

Охтар снова метнулся – в привычной ему манере – только уже в другой конец строя. Эльдалин успел приучить девушку ничего не делать без приказа, а потому она осталась стоять. Однако позволила себе оглянуться на эльфов, которые едва заметно кивнули.

Капитан стражи тем временем уже вызвал Эльдалина и спрашивал его о чем-то. Ответом был короткий кивок и всего пара слов.

Когда Охтар повернулся и снова направился в их сторону, Лилия невольно вздрогнула. Всё-таки, по её мнению, у капитана было не всё в порядке с головой.

Он едва заметным движением вытащил тренировочный меч – не деревянный – и с ним прошёл к девушке.

Охтар молча смотрел на неё, и взгляд серых глаз, да и выражение лица были угрожающими. Такое лицо бывает у наставников, когда их подопечные начинают им перечить.

Эльф указал мечом на пояс Лилии; она достала из петли своё «оружие», не совсем уверенная (впрочем, как всегда) что делает то, чего от неё хотят.

–Дай его мне, – каркнул Охтар, увидев, что она медлит.

Девушка перевернула меч рукояткой вперед и протянула ему. Капитан выхватил его, сунул на место своего, который держал в руке.

Его он отдал девушке. После этого Охтар вернулся на место перед строем и велел начать тренировку.

5

Её друзьям тоже пришлось сменить оружие. Эльдалин оставил деревянную болванку. Марли встал в пару с Индилом, а Эльдалин, естественно, с Лилией. Манель, неделю работавший с Марли, сейчас тренировался вместе с Охтаром, вернувшись к двум клинкам вместо одного.

Марли светился от счастья (почти буквально) уже потому, что его любимый друг наконец тренируется вместе с ним. Индила тоже это радовало, как и то, что впервые за долгое время он смог взять в руки хотя бы тренировочный меч. Он работал медленнее, с должной осторожностью; сноровку Индил, кажется, не утратил, но к странному ощущению шрама при каждом движении нужно было ещё привыкнуть.

Лилия же от тяжести и бо́льших габаритов нового меча растерялась, пропустив сразу несколько простых ударов.

Эльдалин был терпелив.

–Он тяжелее. Просто тяжелее. Баланс практически такой же, так что сосредоточься и выполняй всё так, как мы учили.

Лилия кивнула, хотя была далеко не уверена, что сегодня что-нибудь выйдет.

Получилось, конечно, далеко не сразу, и девушку это волновало гораздо больше, чем её учителя. Эльдалин оставался спокоен, внимательно наблюдал за ней и подсказывал даже самые простые шаги, когда понял, что с перепугу Лилия как будто забыла вообще всё…

Только через час у неё начало получаться почти так же хорошо то, что раньше они учили с деревянным мечом. Девушка, к своему удивлению, смогла отразить те же самые удары, что пропустила в самом начале.

Когда был объявлен перерыв (ещё через полчаса после этого), Эльдалин с победоносным видом улыбался, а Лилия отчаянно трясла разболевшейся от тяжести меча рукой. К ним сразу же, обходя остальных, подошёл явно довольный всем Индил.

–Ну, как у вас дела?

–Лучше, чем могло быть, – сообщил Эльдалин, улыбаясь. – Правда, сначала я подумал, что она безнадёжна.

–Я здесь, вообще-то, – сказала Лилия, разминая пальцами отяжелевшее запястье. – Хотя я тоже так подумала…

Все трое рассмеялись.

–Может, тебе стоит закончить на сегодня? – осторожно предложила девушка, поглядывая на Индила.

–Нет, всё прекрасно! – воскликнул он, улыбаясь, и, посерьёзнев, добавил: – Правда.

Лилия ничего не ответила, только пожала плечами и кивнула. У неё не было ни права, ни причин для более упорных попыток закончить его тренировку. Это, на самом деле, радовало девушку.

Когда Охтар объявил о продолжении, Индил, отходя, поцеловал её руку. Лилия покраснела и надеялась, что Эльдалин не заметил этого.

Оставшееся время Эльдалин заставлял Лилию повторять уже не оборонительные, а атакующие приёмы. При этом эльф не стал исполнять роль соперника, а встал рядом с ней: так Лилия могла повторять за ним – сначала медленно, потом всё быстрее.

Иногда она поглядывала на Индила и Марли. У них всё выходило легко, а в роли наставника там был, конечно же, принц. Он настоял на том, чтобы Марли взял меч в левую руку.

–Если сумеешь обращаться с оружием левой рукой так же хорошо, как правой, у тебя будет преимущество перед тем, кто этого сделать не сможет! – напоминал Индил, одновременно при этом отражая и нанося удары.

Пару раз Марли ронял меч, и они вдвоем смеялись. Перемена рук всегда была их любимой игрой.

Лилия заметила, что сам Индил пока левой рукой не работал.

6

Когда тренировка была окончена, эльфы, кроме Охтара, сразу же удалившегося в оружейную, не стали расходиться. Многие направились к Индилу: кто-то просто здоровался, кто-то оставался рядом, пока принц отвечал на дружелюбные фразы и спрашивал о новостях. Кажется, все его действительно любили… и он был со всеми одинаково открыт. Лилия наблюдала, как постепенно возле Индила образовалась большая толпа, а те, кто был ближе к нему, все вместе рассказывали какую-то историю. Периодически она прерывалась вопросами принца и взрывами смеха. Насколько смогла понять девушка, речь шла о каком-то относительно недавнем конфузе на стрельбище.

Вообще, за всё время своего пребывания здесь Лилия ни разу не наблюдала ссор между эльфами. Может быть, это заложено в них природой, или роль играло ещё что-то, но отношения между всеми оставались теплыми и дружественными. Исключение составлял Охтар…но Лилия не могла бы сказать точно: слишком плохо его знала. Предполагала, что его хищная жестокая натура – всего лишь напускное.

А Имирин? Он никогда не появлялся на тренировках – иногда наблюдал за ними с балкона, но на площади она его ни разу не видела. И в обеденном зале. Королевский стол пустовал, Индил всегда сидел с ними. Короля Имирина любили многие, все уважали и, может, побаивались, но другом своему народу он, видимо, не был.

Другое дело – его сын.

–Лилия?

Она обернулась. Рядом стоял Эльдалин, хотя девушка решила, что эльф уже ушёл.

–Я хотел поговорить с тобой о тренировках. Можем пройтись?

Лилия кивнула.

–Как скажешь. Только минуту подожди, пожалуйста.

Она быстро отыскала глазами Марли и подошла к нему. Тот стоял чуть поодаль от группы эльфов, немного растерянный, но историю тоже слушал внимательно.

–Проследишь, чтобы всё было хорошо, ладно? – попросила Лилия.

–Конечно! Лилия, ты сегодня идёшь в лес?

–Ну, я не собиралась…

Лилии действительно нужны были кое-какие травы, но она всё же не могла пока осмелиться выйти за ворота. Даже с сопровождением.

–Отлично! – воскликнул Марли. – Тогда предлагаю тебе сегодня ничего не делать, и, когда закончишь, – Марли кивнул в сторону ожидавшего её Эльдалина, – присоединиться к нам в покоях принца. Мы намереваемся предаться глубокомысленным рассуждениям.

Говоря это, эльф сохранял такую серьёзную мину, что Лилия прыснула.

–Но меня ждёт Финель, – наклонив голову, сказала она.

Марли секунду подумал.

–Я зайду к нему – пусть тоже приходит.

–Тогда увидимся через пару часов.

Лилия вернулась к Эльдалину, и, обернувшись, махнула Марли рукой.

7

Вдвоем они не спеша вышли с площади и пошли по лабиринтам улочек и мостиков, мимо окружённых разными цветами хижин.

–На самом деле, хотел сказать, что ты молодец. Я, если честно, был даже немного удивлён – не знал, сможешь ли ты сориентироваться с новым мечом.

–Спасибо, – Лилия искренне обрадовалась – Эльдалин ещё не разу не говорил, что доволен ею. – Но почему вдруг ты решил дать мне этот вместо деревянного? Я думала, что ещё долго буду с ним заниматься…

Эльдалин усмехнулся.

–Ну, вообще-то, так и должно было быть. Рановато довольно… Охтар, кажется, решил, что я спятил. Обычно я никого не перевожу на тренировочные мечи по крайней мере месяц. Но у тебя особенность – кажется, ты легко научаешься тому, что показывают, а вот переучиться было бы сложнее. Сама, наверное, это заметила сегодня. Поэтому пришлось…перескочить.

Эльф немного помолчал, и Лилия кивнула, дав понять, что поняла. Ей казалось, что он планирует сказать ещё что-нибудь, а потому уважительно молчала. Эльдалин был ей другом, но в большей мере, все-таки, наставником.

Он действительно продолжил.

–Самое главное, что хотел сообщить: сегодня вечером заниматься не будем, иначе можешь повредить запястье. Со стандартными шагами справляешься уже не плохо, но, если ты заметила, мы повторяем их в одном и том же порядке. Завтра утром опробуем их в произвольном бою. С темпом тоже нужно поработать: чем быстрее двигается соперник, тем сложнее понять, что он предпримет в следующий момент…

Эльдалин говорил и говорил, а Лилия слушала, как всегда, внимательно. Только через минуту она вдруг осознала, что впервые слышит от него так много. Обычно молчаливый, на тренировках он ограничивался подсказками, объяснениями и иногда – сдержанными комментариями.

А сейчас Эльдалин с совершенно неистовым энтузиазмом рассказывал о планах, подробно объяснял, чего они должны добиться и когда, что нужно будет сделать, чтобы воплотить всё это… Он, казалось, был чем-то взволнован.

В итоге Лилия поймала себя на том, что вовсе не слушает Эльдалина, а пытается понять, что это вдруг на него нашло.

Эльф вдруг замолчал. Лилия, хоть и не вникавшая в то, что он говорил до этого, молчала. Эльдалин остановился так резко, что девушке, чтобы оказаться рядом с ним, пришлось вернуться на пару шагов назад.

–Почему ты со мной не разговариваешь?! – воскликнул он. – Почему…не отвечаешь мне ничего?

Лилии пришлось приложить определённые усилия, чтобы не уронить нижнюю челюсть на землю. В голосе друга прозвучали негодование и обида…чуть ли не отчаяние! Девушка смотрела на него и видела, как серьёзные, спокойные и порой почти безразличные, его черты меняются и становятся до крайности растерянными.

Что, а, главное, когда ей было отвечать?

Этот вопрос Лилии задавать не хотелось, глядя на друга, который теперь молчал.

–Я…м-м…

Она тщетно пыталась придумать, что же сказать. Ситуация, по странным причинам, складывалась неприятная, но мысли из-за неотпускающего изумления просто не шли в голову. Эльдалин стоял и молча смотрел на неё с таким видом, будто она только что ударила его.

–Прости! – выпалила Лилия. Её не на шутку пугала такая перемена в друге. Она было шагнула к нему, но эльф отшатнулся, как от огня, и отступил.

–Нет, я… Извини…

Девушка почти с ужасом наблюдала, как Эльдалин, будто загнанный зверь, не находит себе места. Он, не зная, куда деть глаза и руки, смотрел куда угодно, но не на неё, а ладони зачем-то легли на рукоятку тренировочного меча.

Однако спустя всего несколько мгновений эльф попытался вернуть самообладание. Глядя на её дом, до которого они не дошли всего несколько метров, Эльдалин сказал спокойным, но заметно дрожащим голосом:

–Увидимся завтра утром на тренировке.

И, почти так же стремительно, как Охтар, направился обратно.

–Эльдалин! – Лилия пошла было за ним, но он даже не оглянулся. – Эльдалин! Что с тобой? Что случилось?!

Эльф скрылся за ближайшим поворотом, но девушка ещё некоторое время стояла, тупо вглядываясь в пустую улицу.

Лилия провела в своей хижине около полутора часов – переоделась, переплела волосы и, зачерпнув воды в прудике, принялась поливать цветы. Последние пару дней были солнечными, и голубые лилии начали выпускать новые бутоны; но Манель говорил, что уже через месяц, когда похоладает, цвести они не будут, но выкапывать луковицы не нужно.

–За цветы можешь не беспокоиться, – сказал он. – Тут земля сама все сделает.

Лилии было сложно в это поверить, но, в конце концов, смирилась же она с тем, что у хижин цветы всегда цветут вне зависимости от сезона. Почему бы им самим, без помощи, не уйти в спячку и проснуться весной?

Запястье продолжало страшно ныть, так что Лилия, зайдя внутрь, принялась методично и туго заматывать его материей, смоченной в настойке сирени. В комнате стоял немного душный весенний аромат. Потом, посидев у стола и понаблюдав за лоснившимися под солнцем лепестками лилий, девушка стала втирать мазь в новые ссадины, хотя это было, скорее, привычкой – они давно перестали её беспокоить так, как поначалу, и только напоминания Индила заставляли её хоть как-то за ними ухаживать.

Сейчас, к тому же, Лилию одолевало беспокойство, пойманной в клетку птицей возившееся в груди. Снова и снова девушка мысленно обращалась к Эльдалину. Перемена в нём, которая только что ей открылась, оказалась настолько ошеломляющей, что Лилия даже не могла понять, правда ли эта сцена случилась именно с ним. Вечно спокойный, методичный… Его даже на малую толику не выводила из себя навязанная обязанность с ней заниматься (представляя их тренировки со стороны, Лилия удивлялась этому ещё больше). Он один из немногих равнодушно относился к резкости Охтара и его выходкам.

Но вот только что…

«Почему ты со мной не разговариваешь?!»

Когда Эльдалин произнёс это, он казался таким беспомощным, растерянным, обиженным… Боги, Эльдалин, Эльдалин выглядел жалким!

Лилия ещё некоторое время не могла собраться с мыслями, чтобы отправиться к друзьям в замок. Смачивая подсыхающую повязку настойкой, она всё думала о том, что произошло. Неужели могло его обидеть её молчание? Вправду? Он ведь почти разозлился на неё…

8

—О, наконец-то! – Марли отвернулся от окна, когда вошла Лилия.

–Мы уже подумали, ты не придёшь, – сказал Индил.

Лилия улыбнулась, неопределённо пожала плечами и показала затянутое повязкой запястье, объясняя этим и задержку, и испортившееся настроение – она знала, что Индил точно это заметит, если ещё не заметил, хоть она и старалась не подавать виду.

Девушка села на пол у стены, рядом с Индилом. Эльф обнял её и ощупал повязку.

–Охтар не хотел давать тебе тяжёлый меч, но Эльдалин был уверен.

–Друг, у неё иногда получается лучше, чем у меня! – хохотнул Марли, приземлившись возле них. Он с лукавой улыбкой смотрел на Лилию и Индила. Юному эльфу очень нравилось то, что он видел – лучшего для своих друзей он и пожелать бы не мог, а потому был очень счастлив, наблюдая за взглядами, которые они бросали друг на друга.

–О, если мне вернут деревянный – конечно, – иронично рассудила Лилия.

–Серьёзно. Ты не потянула запястье?

–Нет, но оно болит, поэтому я решила, что хуже не будет. Кстати, а Финель где?

–Я здесь, – раздался в ответ тихий и ровный голос Финеля; эльф вошёл в комнату с балкона.

Индил широко улыбнулся.

–Это ты сейчас здесь, а был на балконе. А почему?

–Там солнце, – коротко ответил Финель. Он тоже улыбался.

–А здесь мы, – парировала девушка.

–Предлагаю совместить! – радостно воскликнул Марли.

–Солнце мы сюда пригласить не можем, – рассудил Финель, потерев лоб.

–Тогда пойдём на балкон, – смеясь, сказал Индил.

Он легко поднялся на ноги и потянул Лилию следом. По дороге девушка положила ладонь на плечо Финелю, увлекая и его за собой.

–Какой запах! Сирень? – спросил Финель, когда четверо друзей устроились у каменных перил балкона.

–Точно, – кивнула девушка.

Финель без подсказки обнаружил компресс.

–Знаешь, что в этом хорошего? – спросил он.

–М-м?

–Это солнце и этот запах прекрасно дополняют друг друга.

Девушка взглянула на повязку. «А ведь правда», – подумала она. Солнце действительно светило, как в самые радостные и теплые поздние весенние дни; такие, когда природа уже совершенно точно проснулась, а в низинах между холмов расцвели все кусты сирени. Возле душистых кистей всегда вились пчёлы.

–Финель, ты, как всегда, романтичен, – заметил Индил. Он стоял спиной к перилам, опираясь на них локтями, и запрокинул голову, подставляя лицо солнечным лучам.

Слепой эльф пожал плечами. Волосы у него были распущены, и он не заправлял их за уши – пряди не мешали ему видеть.

–Мы рушим твой рабочий график, – усмехнувшись, сказала девушка.

–Мерзавцы, – улыбаясь, произнёс Финель.

Вытянувшееся лицо Марли было поистине великолепно, и Индил с Лилией засмеялись.

–Чему ты так удивился, мой юный друг?– повернувшись к нему, поинтересовался кузнец.

–Я не думал, что ты такие слова говоришь! – совершенно искренне возмущаясь, воскликнул Марли.

–Ради вас – всё что угодно, – равнодушно сказал Финель.

–Ну, ты же всё равно пошутил? – как-то нелепо, по-детски вдруг спросила девушка. Почему-то шуточная перепалка на секунду расстроила её, заставив смутиться после такого вопроса. Кажется, растерянное и смущённое после неудачно закончившегося разговора с Эльдалином настроение бесследно пройти никак не могло.

Эльфы удивились, Марли и Индил переглянулись.

–Конечно, я пошутил, – Финель хоть и не мог видеть лица остальных, но прекрасно всё чувствовал, и ему это не слишком понравилось; но это было лишь мимолётным, секундным замешательством. – Мерзавец среди нас только один, и то потому, что он уже десять минут как должен быть на очередной тренировке, про которую забыл.

Теперь переглядывались уже Лилия и Индил; они не сразу поняли, в чём дело.

–Вот кошмар! – Марли вдруг весь побледнел, а на щеках, наоборот, нарисовались два алых пятна румянца. – Манель меня убьет!

Словно в подтверждение его слов с тренировочного двора за конюшней с длинным луком наперевес вышел светловолосый эльф:

–Ну, и где он ходит? У меня, между прочим, есть и боевые наконечники!

Голос Манеля был весьма узнаваем, особенно, когда эльф раздражён; Лилия прикрыла улыбку ладонью. Индил довольно прищурился, наблюдая за Марли.

–Какие у вас нежные отношения.

–Это не смешно! – крикнул Марли, будучи уже на пути к выходу из комнаты.

Эльф вылетел наружу, чуть было не врезавшись в противоположную стену коридора, и уже через минуту на площади раздавались уже два голоса: рассерженный – Манеля и извиняющийся – Марли. Старший, правда, быстро успокоился, вручив юному эльфу лук и подтолкнув в сторону тренировочной площадки.

–Я думал, сегодня уже отзанимались. Хватит, – задумчиво сказал Финель.

–Манель посчитал, что нельзя расслабляться, – пожал плечами Индил. – А стрельба из лука тоже не самая сильная сторона Марли.

–Но на смотре её все равно не будет, – заключил Финель и обратился к девушке. – А что Эльдалин? Наверняка он не в восторге. Поэтому ты такая мрачная?

–Для начала, для тех, кто отстаёт…как всегда, – Лилия нахмурилась. – От чего Эльдалин должен быть не в восторге?

–Я думал, он рассказал тебе, когда вы ушли, – сказал Индил. – Насчет смотра?

Лилия помотала головой.

–Что такое «смотр»? И что надо делать?

–Каждый в особом порядке тренировочного боя должен показать свои умения. Король будет при этом присутствовать. Сегодня было решено назначить смотр на первый день зимы.

–Я уже не помню, когда это было в последний раз в тёплое время года, – добавил Финель. – Но смотры обычно проводятся раз в пять лет.

–И тебе тоже придётся участвовать.

Когда Индил это сказал, девушка уставилась на него. Лицо эльфа было серьёзно, и надежда на то, что он шутит, скончалась, даже не успев окрепнуть.

–У-у-у… – протянула Лилия, схватившись за голову. – Хотите сказать, мне с эльфами сражаться?!

–Почему тебя это смущает? – спросил Финель.

–Всё бы ничего, да только мне, чтобы хоть как-то справляться, надо потратить года три! – Лилия села на каменный уступ у стены и, чтобы успокоиться, начала с остервенением разматывать повязку на запястье.

–У тебя ещё три…месяца, – Индил сел рядом, посмеиваясь, и обнял девушку, останавливая её нервные телодвижения. – Эльдалин тебя научит, я помогу. Ну?

–Это что, обязательно? – обречённо спросила Лилия, посмотрев на него.

Финель присел на корточки напротив них.

–Обязательно. Тем более, смотра не было лет двадцать…или даже тридцать? В общем, считай, тебе повезло.

–Ты только что говорил, что он проходит каждые пять лет, – заметила девушка.

–Это правда, – кивнул Индил. – Но отец почему-то решил отойти от этой традиции.

Лилия задумалась, и начала методично возвращать повязку на место. Выходит, что-то заставило короля провести смотр. Он хочет убедиться, что его эльфы готовы сражаться. Но почему? Наверное, это связано с калиантами…Лилия содрогнулась при воспоминании о них. Только вот чего конкретно хочет Имирин?

Она могла спросить.

Но в солнечный день в преддверии настоящей осени…нет, ей не хотелось обсуждать это. Не сегодня.

Желательно вовсе никогда.

–Чтобы все успели сразиться, нужно, наверное, потратить неделю

–Когда нас было больше, смотр занимал, действительно, дня четыре, – Финель поднялся на ноги и вновь оперся и перила. – Теперь нам хватит и одного. Если бы каждый выходил всего по разу, тогда, наверное, уложились бы и в половину.

–Как – одного? И как это «если бы»? А сколько раз каждый должен выйти? И…вас было так много?!

Внезапный поток вопросов ввёл Финеля в замешательство, и Индил засмеялся.

–Зря начал, – сквозь хохот выдавил он.

–Ты в кузнице задаёшь меньше вопросов. В день! – Финель взмахнул руками и тоже заулыбался. – Но, раз уж я начал…По порядку: да, мы все успеем сразиться за один день. Каждый – дважды с разными соперниками. И…да, нас было больше, но история слишком длинная.

Лилия хотела спросить ещё что-то но Индил её остановил.

–Мы успеем всё выяснить ближе к делу.

–Точно?

–Точно.

9

Тренировка Марли обещала продлиться долго, и трое друзей отправились завтракать без него. В зале было светло и все окна, расположенные в верхней половине стен, под потолком, открыли. За столами оказалось почти пусто.

–А где все? – поинтересовалась Лилия у вышедшего с кухни эльфа; девушка была с ним знакома и не раз отмечала, что он всё время улыбается, как и сейчас.

– Наверное, придут позже, – ответил эльф, кивая друзьям. – Очень солнечное и приятное утро, многие, наверное, решили заняться своими цветами. Кстати, о солнечном утре, – он прищурился, повернув голову к окну, из которого солнечные лучи проникали в зал, – могу дать вам кувшин и все, что нужно, и вы сможете позавтракать снаружи. Некоторые так и сделали.

–Хорошая идея, – сказал Финель.

Эльф быстро вернулся, и вручил им кувшин, три кружки и поднос с лепёшками.

–Спасибо! – поблагодарил его Индил.

Эльф с хитрой и добродушной улыбкой кивнул.

–Очень рад!

Втроём они вышли на крыльцо и устроились на ступенях.

–Насколько я люблю такие дни… хотя они и намекают на то, что скоро наступят холода, – медленно проговорил Финель.

Индил улыбнулся и прищурился, взглянув на раззадорившееся солнце.

–Неужели ты так не любишь холод, Финель?

–Как сказать, – отозвался тот, – с одной стороны, это повод вообще не выходить из кузницы, там же всегда горит огонь.

–А с другой? – улыбнулась Лилия.

–С другой? С другой, холод это слишком уж безмятежно. Иногда мне кажется, что в нём очень легко потеряться. Как считаете?

Финель задумчиво подтянул колени к животу и сидел, не говоря ничего больше. Лилия пожала плечами и приняла примерно такую же позу. Она никогда не думала о холоде ничего, кроме того, что он…холодный, да, и иногда, в морозные дни, ещё и красивый. А ещё можно отморозить пальцы. Хотя сейчас ей смутно казалось, что Финель тоже прав.

Индил же, понаблюдав за их внезапной задумчивостью, не прекращал улыбаться. Холод или тепло… он считал, что в должном настроении потеряться можно даже самым солнечным днём.

Что его друзья, кажется, благополучно и сделали. Благо, ненадолго.

После завтрака Индил отнёс кувшин и кружки в кухню, и все трое отправились прогуляться. Финель прошёл с друзьями только до кузницы, сказав, что хочет поработать.

–Давай я с тобой, – предложила девушка; она чувствовала себя виноватой, когда не приходила работать по утрам, пусть это происходило не так уж часто.

–Не стоит, – Финель обнял Лилию и Индила. – Сейчас я займусь доспехами – занятие скорее медитативное, нежели полезное. Ты умеешь это делать.

–Но завтра ты меня ждёшь, – сказала Лилия, отпуская руку друга и улыбаясь.

–Безусловно.

Финель ухмыльнулся одними губами и, глянув на них, скрылся за дверью кузницы.

–Всё равно не могу привыкнуть. Иногда кажется, что он чем-то огорчён.

Лилия с Индилом продолжали неспешно идти по улочкам, мимо хижин – в этой части, в основном, обсаженных акациями, источающими чудный аромат. Эльф предложил девушке руку, едва заметно покраснев, когда она, шагнув ближе к нему, приняла её.

–Может быть, так и есть, – спустя несколько секунд молчания сказал Индил. – Уверен, он о многом думает, когда остаётся один…

–Или когда молчит, – вставила Лилия.

–Да, – усмехнулся эльф. – Но, поверь мне, я так долго знаю Финеля… И в последнее время он, кажется, намного счастливее, чем раньше, – Индил покосился на девушку. – Не стоит об этом беспокоиться. Ты проводишь с ним так много времени, и, знаешь…

Индил замолчал, подбирая слова; Лилия глядела на него.

–Это странно, но иногда я чувствую себя виноватым, – наконец, посмеиваясь, воскликнул Индил, – особенно вспоминая тот вечер, когда вы пришли… Сложно объяснить, но я не устаю убеждаться в том, что Финеля ты понимаешь лучше меня.

–Не могу сказать, что это возможно, – недоверчиво склонив голову, сказала девушка. – Вы же знакомы…стыдно сказать, сколько лет, тем более я понятия об этом не имею.

–Так я тоже не знаю, – Индил нахмурился, напустив на себя озадаченный вид. – Но, на самом деле, правда. Вы с ним хорошие друзья, и работаете вместе. Для Финеля это очень важно, и ему нравится, что мы все стали дружны… Я говорю это, чтобы тебя не беспокоило его настроение.

–Наверное, тебе можно поверить, – вздохнула Лилия.

–Премного благодарен, – широко улыбнувшись, сказал эльф.

10

Несколько минут до реки прошли молча. Лилия обеими руками обхватила локоть Индила, и их не волновала наступившая пауза. Каждый думал о своем…но, кажется, в то же время и об одном и том же.

День подходил к своей кульминации, и оказался даже теплее, чем можно было представить. Хотя Индил знал, что такая погода действительно продержится недолго – до осенних дождей осталось всего пара дней – это ничуть не расстраивало его и не мешало с наслаждением чувствовать тепло солнечных лучей и аромат цветов.

Стало даже слишком жарко, и Лилия сняла куртку, которую Индил сразу забрал и понёс, перебросив через плечо. Они добрались до резного деревянного моста, ведущего к мельнице, и взошли на него, остановившись на середине.

Девушка повернула голову, разглядывая ангар. Воспоминание о том, как Алальме привёл её сюда, к Чессу, нахлынули, словно солнце вдруг решило нарисовать картину… Или просто вспомнить то, что видело, казалось, совсем недавно.

Чесс был так обескуражен её поведением. Наверняка он, как и многие, предвзято относился к невесть откуда взявшейся девушке…Что она может? Так, наверное, он думал поначалу.

Только вот Чесс погиб, едва они стали друзьями.

–Кто теперь занимается мельницей? – спросила девушка. До сих пор её это не интересовало, но сейчас колесо стояло неподвижно. Это отчаянно бросалось в глаза.

–Несколько эльфов разведчиков, – тоже глядя на притихшую мельницу, ответил Индил. – Я собирался поручить это тем, кто занимается кухней, но другие вызвались сами. Они были друзьями с Чессом.

–Понятно, – кивнула девушка.

–Сейчас они все в лесу, – добавил Индил, переводя взгляд на Лилию.

Девушка отвернулась от мельницы.

–Как-то неправильно всё это, – сказала она.

Индил не нашёлся с ответом. Он думал о том, что девушка права, но не знал, обязан ли сказать о том, что «правильно» бывает так редко…

В последнее время всё вообще изменилось, и кто может теперь рассудить, что из произошедшего было правильным, а что – нет? А что, если всё – неправильно? Если вспомнить случившееся за последнее время…если вспомнить в деталях то, что происходило несколько месяцев до сегодняшнего момента, до того, как он, Индил, оказался на этом мосту, а рядом с ним оказалась Лилия… В этой истории практически всё казалось чертовски неправильным, и никто не может с уверенностью утверждать, что и сейчас это не продолжается в том же духе.

Однако, если так…

То почему, несмотря ни на что, он чувствует себя счастливым?

–О чем задумался? – вдруг спросила Лилия, заглянув ему в лицо.

Индил встретил её взгляд.

–Меня посетил один вопрос.

Лилия чуть склонила голову на бок.

–Что ты чувствуешь, находясь здесь?

Несколько секунд девушка смотрела ему в глаза.

–Что я чувствую? – переспросила она.

Индил кивнул.

Лилия, поджав губы, задумалась.

Что она чувствует?

Её взгляд упал на мерно текущую под мостом воду. Девушка знала, какая она холодная. И прозрачная – даже отражающиеся от ряби солнечные лучи не мешали видеть светло-серые камни дна.

Что она чувствует?

Думая, Лилия попробовала согнуть запястье. Оно ныло, но резкой боли девушка не ощутила. Взявшись за кончик повязки, она развязала скрепляющий её узел.

–Я чувствую, насколько сильно отстаю от вас, – наконец, начала девушка, глядя в воду. – Меня приняли и многому пытаются научить… но это так сложно – угнаться за вами. Особенно, когда знаешь, что это необходимо, ведь невозможно постоянно перекрикиваться через широкую пропасть, – Лилия усмехнулась. – Я устала.

Индил неотрывно смотрел на неё, облокотившись о перила моста. Он ловил каждое слово, и знал: от того, что она скажет, зависит очень многое. Для него – точно.

–Но в то же время только здесь я поняла, что чего-то стою. Даже несмотря на всё это… – Лилия успела размотать всю повязку на запястье и, помедлив, взглянула на свою руку. – И теперь для меня нет ничего важнее, чем иметь возможность быть вместе с вами.

Эта фраза, сказанная последней, была откровением даже для самой девушки. Она знала об этом, но только теперь смогла сформулировать. Что-то подобное Лилия уже испытывала… Да, точно. В те годы, что её родители ещё были живы. Не было ничего важнее, чем просто быть с ними. И это оказалось в конце концов очень больно… Могло ли такое повториться снова? Кто знает. Ничего не исключено, ничего нельзя предугадать. Но неужели теперь она не сможет сделать хоть что-нибудь, чтобы сохранить то, что получилось вновь обрести?

Лилия подняла глаза и сразу отыскала ответный взгляд Индила.

–Я чувствую, что больше уже не смогу без вас. И не хочу, пусть Охтар лупит меня хоть каждый день. Тебя устроит такой ответ?

Трудно сказать, что чувствовал теперь Индил, и почти невозможно представить, насколько сильно он хотел услышать именно это. Однако, услышав, эльф даже на секунду не мог поверить в то, что самые его смелые надежды и чаяния вдруг осуществились практически в одно мгновение.

Это ошарашило его настолько, что он с трудом мог собраться с мыслями.

Но эти минуты, очевидно, просто на просто призваны были не дать пути к отступлению. Только не сейчас. Только не в этот раз.

Индил по-прежнему не опускал глаз, и из оцепенения его вывело то, что Лилия вдруг спрятала лицо в ладонях. Эльф вздрогнул.

–Я хотела сказать что-то очень важное, но у меня не получается, – с улыбкой пожаловалась девушка, отняв руки, и сразу потупилась, глядя в воду.

Мгновение Индил смотрел на неё с беспокойством, но уже в следующую секунду понял – именно сейчас, кажется, всё лучше, чем можно представить.

Девушка едва смогла опомниться, оказавшись в порывистых объятиях эльфа.

–Ты – самое важное для меня, – услышала она его дрогнувший голос.

Лилия зажмурилась. Она чувствовала, как слабеет от волнения, но уверенность, исходящая от Индила, помогла ей устоять на ногах. Он крепко прижимал её к себе, словно стараясь оградить от всего и всех, что было лишнего, что к ним двоим не относилось.

Да. Именно это было то важное, что у неё не получалось сказать.

До этого момента.

–Я люблю тебя.

Лилия ответила на объятия Индила и зарылась лицом в рубашку на его груди. Сердце у него билось так же сильно, как и у неё.

Откровения

1

Эльдалин стоял на площадке один, как всегда – Манель не раз говорил, что они очень рано начинают. Эльф прислонился к коновязи, сложив руки на груди и опустив голову. Лилия на секунду помедлила возле конюшни, пытаясь понять, в каком он настроении, хотя сразу же пришла к выводу, что это не имеет значения. Не развернется же она и не уйдёт.

Однако, пересекая площадку, Лилия отчётливо ощутила ту же нелепую и острую напряженность, которая возникла между друзьями ещё вчера утром. Во взгляде Эльдалина, тем не менее, не было того странного отчаяния и беспокойства, которое запомнилось ей с их последней встречи.

–Доброе утро, – поздоровалась Лилия, немного робея.

Эльдалин поднял голову и вышел на встречу.

–Доброе!

Эльф был серьезен, но приветлив и спокоен. Как всегда. Даже, пожалуй, настроение у него было получше.

Эльдалин оглядел девушку.

–Сегодня как-то небрежно, – заметил он.

Лилия смутилась, ощущая, что эльф вполне может понять, какое настроение овладело ей ещё со вчерашнего дня. Она была абсолютно счастлива и чрезвычайно этого стеснялась.

Однако Эльдалин только улыбнулся.

–Что-то в этом есть. Вполне мило. Начнём?

Тренировка прошла хорошо. Запястье у девушки ещё болело, и Эльдалин предупредил, чтобы она сказала, если что-то будет не так. Однако хуже не становилось – наоборот, рука, словно смирившись с происходящим, была легче и сильнее. Работали просто – лишь однообразные упражнения, с частыми перерывами. Девушка все делала правильно, и эльф молчал, изредка кивая в знак одобрения.

Ни намека на то, что Эльдалин хочет поговорить о произошедшем. Лилия тоже не стремилась к этому; если друг просто был тогда в неважном настроении, не стоит смущать его расспросами. Может, дело в чем-то, о чём она не имеет понятия – тогда вникнуть будет сложновато; к тому же, вряд ли это её касается. Эльдалин весьма замкнут, и Лилия даже и не думала, что может быть достойна его доверия. Кажется, даже Индил иногда не может…

Через час Эльдалин отправил Лилию на скамью, прилаженную к наружной стене конюшни – отдыхать. Сам он тоже сел рядом.

–Запястье лучше перебинтовывать сухой повязкой на время тренировок, – сказал Эльдалин.

–Зачем? – не поняла девушка. Она подняла на друга вопросительный взгляд.

–Ты лучше меня должна знать, – Эльдалин наклонил голову. – Сустав станет эластичнее, если будет в тепле.

–А… тепло заставит кровь течь быстрее и плоть станет мягче, – сказала Лилия, кивнув. По этому поводу Ревека что-то объясняла ей.

–Я же говорил, – эльф откинулся назад, опершись спиной о деревянную стену конюшни. На лице появилась довольная полуулыбка. – Уж в этом всём ты разбираешься лучше всех.

–Разбираюсь не лучше, – возразила девушка,– а вот воспользоваться кое-чем – да, могу только я.

Эльдалин покосился на неё и, прикрыв глаза, снова отвернулся.

–Об этом поговорим как-нибудь потом, – сказал он, – возможно.

–Да я, собственно, уже смирилась, – Лилия пожала плечами и встала со скамьи. – Только не было бы хуже.

Эльдалин наклонился вперёд, глядя на неё.

–Позволь узнать, с чем это ты смирилась?

Девушка взвесила в руке меч.

–С тем, что ничего толком не понятно.

–Научишь потом меня, – засмеялся Эльдалин, тоже поднимаясь; на непонимающий взгляд Лилии эльф всплеснул руками. – Я вот, веришь ли, не смирился до сих пор.

–Просто ты больше понимаешь, – наклонив голову, сказала девушка.

Эльдалин взял в руки свой меч.

–Кто знает, – пробормотал он, не глядя на Лилию.

Коротким кивком эльф призвал к продолжению тренировки. Больше они не разговаривали: даже попрощались, лишь протянув друг другу руки.

Кажется, такое было возможно только с Эльдалином. Они иногда могли вообще ни слова ни сказать и за весь день. Это девушке даже нравилось, ведь друг друга друзья все равно понимали – в тех пределах, в которых это необходимо.

Однако вчера это расстроило Эльдалина. Что же всё-таки случилось?

Об этом девушка думала всё время, пока добирались до своего дома и переоделась. Почти перестала думать, когда вышла на улицу срезать отцветшие бутоны. И совсем забыла о том, что волнует её, как только увидела, как Индил машет ей, бодро шагая по улице. Волосы он убрал в хвост.

2

—Смотр состоится в первый день зимы.

Охтар стоял перед строем, скрестив руки на груди. Он говорил громко, но не так отрывисто, и тон его был насторожен. Капитан стражи переводил взгляд с одного на другого, и, казалось, ожидал, что кто-то решит возразить. Теперь,когда о предстоящем смотре объявили официально, не оставалось сомнений в том, что намерения короля хоть и не до конца понятны, но тверды.

–У вас едва достаёт трёх месяцев. Те, кто не знаком с порядком проведения, должен обратиться к старшим. Если наставник не сможет дать необходимых разъяснений, следует обратиться ко мне. Всё ясно?

«Чего же тут может быть не ясно?» – подумала про себя девушка и покосилась на стоящего рядом Марли. Эльф едва заметно повёл плечом; ему всё это не нравилось. Конечно, он тоже заметил, как напряжён капитан.

Вопросов не последовало – вся крепость, так или иначе, была прекрасно осведомлена и без Охтара – и эльфы начали тренировку.

Лилия послушно ждала Эльдалина. Она успела размяться, отметив, что рука не так сильно болит. Краем глаза девушка наблюдала за Индилом и Марли, и настроение у неё было приподнятое.

До определённого момента. Потому что сегодняшнее утро оказалось сущим недоразумением.

Добравшийся до неё Эльдалин только кивнул, когда Лилия с ним поздоровалась. Помня о случившемся позапрошлым утром, но принимая во внимание вчерашние, спокойно прошедшие, тренировки, девушка списала это на обыкновенную для друга молчаливость.

Они начали, и эльф (снова не произнося ни слова) предложил форму тренировочного боя.

Сначала его движения были девушке знакомы и не вызывали затруднений, правда нападать она по-прежнему не умела и не любила. Но в какой-то момент Лилия промахнулась, признав незнакомый приём за тот, на котором Эльдалин всегда ловил её.

Она удивилась. Не зная, как защищаться от ударов такого направления, девушка отступила, а Эльдалин секунду помедлил. Он ничего не сказал, и они продолжили привычным способом.

Однако уже через минуту Эльдалин повторил этот выпад. Девушка опять ошиблась, ожидая, что эльф на этот раз упрекнёт её за невнимательность.

Эльдалин молчал, и на этот раз выполнил движение медленно. Лилия отступила, пытаясь понять, что он делает. Эльдалин сам учил её этому и дозволял подобное: такой приём позволял осознать направление удара. Этот был весьма странным – Эльдалин словно взвешивал меч в руке, так, что клинок сначала рассекал воздух снизу вверх, а потом вдруг резко уходил вниз и вперёд под невыразимым углом.

Лилия никогда не льстила себе: знала, что, когда дело касается оружия, соображает она достаточно медленно. Поэтому отступать ей пришлось ещё несколько раз, только чтобы понять, что проделывает Эльдалин.

Однако о том, чтобы из всего скудного набора приёмов, которым она владеет, выбрать тот, который поможет теперь, не могло быть и речи. Лилия просто не знала, что на это отвечать.

В растерянности она взглянула на Эльдалина. Его лицо было непроницаемо, он лишь слегка изогнул бровь – как всегда делал, спрашивая «Готова?».

–Я не поняла, – призналась девушка.

–Плохо, – коротко бросил Эльдалин и на сей раз взмахнул мечом так близко к ней, что девушке пришлось хотя бы попытаться защититься.

–Так твой же клинок окажется у тебя в животе, – прокомментировал Эльдалин, сразу же продемонстрировав, как его меч заставляет её оружие развернуться вместе с кистью.

Девушка отступила на шаг, подняв руку с мечом. Эльдалин последовал за ней, повторив тот же приём. Лилия невольно сделала то же самое.

–Серьёзно? – бросил Эльдалин и закончил выпад: тупой клинок ударил девушку в живот. Ощутимо, но не сильно.

–Прости, – сказала Лилия, опять отступив.

Эльф нахмурился.

В следующий раз Лилия постаралась защититься по-другому, чем заработала удар в бедро. Потом Эльдалин вообще выбил меч у неё из рук. Лилия увидела, что эльф по-настоящему злится, и испугалась. Она понимала: он ждёт, чтобы она сама поняла, что нужно сделать, но такого ещё не было. Эльдалин всегда сначала объяснял, что хочет увидеть.

–Поднимай меч, – бросил он, когда она помедлила, задумавшись над тем, что происходит.

Лилия молча сделала, что велели. Правда, в следующую секунду оружие снова зазвенело, ударившись о камень площади.

–Думай давай!

Несколько эльфов, тренирующихся рядом, начали посматривать на них – Эльдалин довольно сильно повышал голос. Лилия со страхом заметила, что и Индил обернулся.

–Прости… – снова пробормотала девушка, но Эльдалин оборвал её:

–Повторять одну и ту же ошибку дважды – не лучший выход.

–Я знаю.

–Я вижу!

Лилия увернулась от нового выпада, но Эльдалин сразу же начал наступать. Девушка предприняла слабую попытку ответить, которая снова не увенчалась успехом. Лилия остановилась и тупо смотрела на эльфа, на лице которого появилось явное раздражение.

–Объясни, что мне надо делать? – спросила она; голос у неё дрогнул – Лилия впервые боялась Эльдалина так, как боялась Охтара или (как было раньше) короля. И новое ощущение ей совсем не нравилось.

–Думать, вот и всё, что тебе надо делать, – сухо ответил эльф, протянув девушке её меч.

Лилия закусила губу и отвернулась. Она почувствовала, что может расплакаться, а это было бы очень глупо – особенно сейчас, когда Эльдалин совсем не благосклонен, а вокруг половина всего гарнизона. К счастью, над площадью прозвучал громогласный голос Охтара:

–Перерыв!

Лилия, даже не оглядываясь на Эльдалина, сунула меч в петлицу и быстрым шагом направилась к лестнице, спускающейся к изгороди. Так вышло, что именно к этому краю площади они оказались ближе. За спиной она услышала голос Индила:

–Что у вас случилось?

Ответ Эльдалина, если он был, девушка не услышала, успев преодолеть несколько ступеней. Впереди внизу в лучах рассветного солнца желтели листья изгороди.

3

«Нет, талантом я не отличаюсь, но это же не только сегодня стало ясно! – в ярости сбегая по лестнице, думала Лилия. – И с чего нужно себя так мерзко вести?!»

Девушка смахнула выступившие слёзы. Плакать она не собиралась и не хотела. Правда, своего друга Лилия тоже не хотела бояться, но сегодня получилось именно так. Её злило это, а ещё то, что Эльдалин не мог толком объяснить, чего хочет. Что на него нашло?!

–Эти эльфы меня доконают! – тихо прошипела девушка, остановившись на последней ступеньке лестницы.

Лилия оглядела изгородь. Утро было безветренное, так что сейчас стояла тишина – ни одна веточка, ни один листок не шелохнулся. Вокруг царило спокойствие, хотя девушка чувствовала, что не прочь ещё раз увидеть, как изгородь оживает. Она вспомнила, как пришла сюда в первый раз. Тогда Эльдалин назвал изгородь «сорняком», за что ему довольно оперативно отомстили.

«Сейчас бы его кто веткой по голове ударил…» – раздражённо подумала девушка. Правда, ей тут же стало стыдно за это. Всё-таки они с Эльдалином друзья.

Но нельзя же так! Если ему надоело её учить, наверняка можно решить это как-нибудь. Хотя, кажется, и она проявляет себя не лучшим образом. Нужно собраться и попытаться сделать правильно. В конце концов, сложно, наверное, постоянно тянуть её за собой, как мёртвый груз.

–Ну, ладно, – протянула девушка, встряхнула головой, крепко прижала ладони к горячим щекам и, ещё раз взглянув на безмолвную изгородь, развернулась и стала подниматься.

–Лия!

Девушка подняла глаза: Индил уже спускался по лестнице, пристально глядя на неё.

–Я иду! – крикнула Лилия, и стала подниматься быстрее. Он ведь наверняка волнуется и начнёт допытываться. А что сказать?

–Как у вас дела? – весело спросила девушка, добравшись до Индила, перешагивая через ступеньку. Он протянул ей навстречу руки и она скользнула между ними, обняв его. Индил поцеловал девушку в лоб. Вопрос, заданный ею без всякой надобности и только затем, чтобы отвлечь его от своего лица, выдававшего всё её настроение, эльф благополучно проигнорировал. За это Лилия ни за что не стала бы обижаться. По правде сказать, она была благодарна ему – это какая-то глупость. Лилия только привыкала к тому, что лучше говорить только то, что действительно нужно, чем увиливать.

–Эльдалин на меня злится, – сказала девушка. Она подняла лицо и уткнулась подбородком в грудь Индилу. – Я не понимаю, что он от меня хочет.

–Да, я видел, в каком он настроении. – Индил погладил девушку по волосам. – Не знаю, что с ним такое.

–А что он тебе сказал? – поинтересовалась Лилия.

–Ничего не сказал. Но посмотрел так, словно был не прочь подраться. Не знаю, с ним бывает, но не так часто, – Индил пожал плечами, и девушка видела, что он изо всех сил пытается найти другу оправдание. Она понимала это его желание и пыталась сделать то же самое. Эльдалин обычно смурной и слишком задумчивый, но всё-таки добрый. Не зная, что ещё сказать, Лилия покачала головой.

–Сильно он тебя обидел? – вдруг спросил Индил.

–С чего ты взял, что он меня обидел? – Лилия усмехнулась.

–Вижу, – серьёзно сказал эльф.

Девушка несколько секунд смотрела Индилу в глаза и поудобнее прильнула к нему.

–Нет. Я тоже виновата, – в конце концов сказала Лилия.

–Может, нам стоит поменяться? Я могу с тобой позаниматься сегодня.

–Нет уж. Сейчас либо я пойму, либо Эльдалин объяснит.

–Либо ни то, ни другое, – с сомнением в голосе заметил Индил.

–А вот тогда я тебя позову, – засмеялась Лилия.

Они преодолели последний пролёт и вышли на площадь. Перерыв скоро должен был закончиться, но пока все отдыхали.

Марли, немного растерянный, стоял неподалёку. Девушка окликнула его.

–А! – юноша широко улыбнулся и, ловко обогнув несколько разговаривающих групп, подошёл к ним. – Все куда-то разбежались.

–Извини, – со смехом сказал Индил. – Я решил, что вполне тебе надоел, чтобы расстаться на несколько минут.

–Хм-м… назовем это «переобщаться». Только по-моему, это невозможно, как думаешь? – Марли повернулся к Лилии, взявшись за подбородок.

–По-моему, тоже, – заключила девушка. – Ты уж извини, теория правда так себе, – сказала она Индилу.

Тот закатил глаза, сдерживая смех.

–Понял. Мне надо с вами жить, да?

–Можно! – Марли расхохотался, а девушка заулыбалась, а потом, сама не зная, почему, смутилась и немного покраснела. Индил удивлённо взглянул на неё.

Марли перевёл взгляд с одного на другую.

–Ну, ладно – вы можете жить вдвоём, а я буду периодически вам докучать своим присутствием! – заявил он, широко улыбаясь.

Теперь и Лилия, и Индил уставились на юношу. Девушка закрыла лицо руками и рассмеялась, а Индил – теперь тоже донельзя смущённый – воскликнул:

–Марли!

Юноша, взглянув на друга, вдруг округлил глаза и хлопнул в ладоши.

–Ну, наконец-то! Я думал, вы будете ходить друг вокруг друга вечно!

Индил хлопнул себя ладонью по лбу и отошёл в сторону, а девушка не могла перестать смеяться.

–Вот видишь, Лилия меня понимает! – крикнул Марли вдогонку другу. – Нет, ну что я такого сказал! Это же правда! Вы такие хорошие, самые лучшие – почему бы и нет?!

–Спасибо, Марли, – отдышавшись от хохота, сказала Лилия. – Это очень мило, правда, но Индил, кажется, теперь очень смутился.

–Ой! – эльф оглянулся. – Точно что ли? Прости.

–Ты маленькое рыжее чудовище, Марли, – спокойно сказал Индил, возвращаясь к ним.

Девушка прыснула.

–Прелесть какая.

–Перерыв закачивается! – раздался голос Охтара. Это заставило Лилию вздрогнуть, а эльфов немного посерьёзнеть.

–Удачи. Я буду присматривать, – шепнул Индил, уходя на своё место вслед за Марли.

«Я знаю, что будешь», – подумала девушка. Она вытащила из петлицы меч и стала оглядываться по сторонам, высматривая Эльдалина среди эльфов.

4

—Он не говорил, что уйдёт? – спросил девушку эльф со светлыми, отливающими золотом волосами. Он, вместе со своим напарником, первым начал волноваться, когда Эльдалин принялся повышать голос.

–Эльдалин предупреждал, что может задержаться, – соврала Лилия и приветливо улыбнулась. – Как вас зовут?

–Я Заро́н, – улыбнулся в ответ эльф, – а он – Нанде́ль.

–Приятно познакомиться, – кивнула девушка; Нандель, весьма скромный с виду эльф с каштановыми волосами, тоже кивнул. Его имя кое-что напомнило Лилии, и она решила проверить свою догадку: – Вы играете на арфе?

Эльфы, кажется, были приятно удивлены.

–Мой отец был мастером этого инструмента, – с улыбкой ответил Нандель.

–Вот как? Чудесно! – сказала девушка.

–Однако ты угадала – игра на арфе его любимое занятие, – добавил Зарон.

–Должно быть, получается прекрасно, – кивнула Лилия и снова улыбнулась.

Нандель бросил взгляд в сторону.

–Твой учитель уже идёт, – сказал он.

Эльфы вернулись к тренировке, а Лилия, обернувшись, действительно увидела Эльдалина.

«Nande – арфа. Вот, что-то я знаю», – подумала девушка и вытащила меч.

–Прошу прощение за опоздание, – сказал Эльдалин, когда занял место напротив девушки. Его оружие уже было у него в руках.

Лилия пожала плечами, но не могла отвести взгляд от лица друга. Он был бледен, а глаза словно подёрнулись влажной пеленой, как после лихорадки.

–Ты не болен? – спросила Лилия.

–Что? – Эльдалин уставился на девушку.

–Тебе плохо?

Эльф отвернул лицо в сторону, словно раздражаясь. И, кажется, это действительно было так – Лилия увидела, как напряглись мышцы у него на шее. Эльдалин сжал челюсти.

–Я не понимаю, почему ты злишься, – тихо сказала девушка, стараясь сделать это так, чтобы не дать Эльдалину повода ещё сильнее взбеситься. С другом явно было что-то не так, и Лилия поглядела в сторону Индила. Он, как и обещал, внимательно наблюдал за ними, и девушка уже хотела подать ему знак, попросить прийти.

Но тут эльф всё-таки заговорил, и достаточно спокойно.

–Мне жаль, что я произвожу такое впечатление. Прошу извинить, и продолжить тренировку.

«Что же у тебя происходит?..» – подумала Лилия. Глядя на Эльдалина, она вспоминала Лизеля. Тот и сейчас ещё не до конца оправился, и ему приходилось много спать, а друзьям – чаще быть с ним, даже когда он не видел этого. Кто знает, может, Эльдалин испытывает нечто похожее? Он ведь, несмотря на его попытки убедить в этом весь мир, не каменный.

Нужно будет поговорить об этом после, решила Лилия. Сначала с Индилом.

–Как скажешь, – сказала девушка, и заняла позицию, показывая, что готова.

Эльдалин вздохнул и кивнул, как ей показалось, с облегчением.

–Попрошу быть внимательнее, – сказал он.

Сначала всё снова шло хорошо: Эльдалин сбавил темп и не пытался изобретать странных финтов. Все движения были Лилии знакомы, и, к её счастью, получались; какие-то лучше, какие-то хуже, но получались.

А потом Эльдалин снова повторил тот новый, совершенно непонятный выпад. Когда девушка увидела это, то не отступилась, но по инерции повторила свою первую ошибку – и теперь тупое лезвие болезненно уткнулось ей в живот.

–Что ты делаешь, я никак понять не могу? – воскликнул Эльдалин, порывисто выпрямившись.

–Если тебе интересно, я тоже не могу понять, что ты делаешь! – огрызнулась Лилия, окончательно потеряв самообладание вслед за наставником. – Пока ты не объяснишь, что к чему, я не сделаю, как тебе надо!

–Я хочу, чтобы ты начала сама соображать, как и от чего тебе защищаться! – Эльдалин снова был разозлён, но девушку это теперь не пугало, а, скорее, бесило, так что она с трудом не переходила на крик.

–Ну не могу я, ты не понимаешь?

–Ты просто не стараешься!

–Я пытаюсь!

–Замолчите оба. Сейчас же.

Большего не понадобилось. Каркающий голос заставил Лилию на секунду зажмуриться. Повернувшись, она наткнулась на разозлённые, пепельные глаза Охтара, и склонила голову. Когда он здесь появился, Лилия не заметила.

Остальные эльфы продолжали тренироваться; Лилия, правда, краем глаза заметила озабоченное выражение лица Нанделя.

Охтар молча стоял, сложив руки на груди. «Нужно что-то сказать» – подумала девушка и осторожно подняла голову.

–Простите.

–За что? – каркнул Охтар.

–За…нарушение дисциплины, – выдавила девушка. Это была единственная формулировка, пришедшая ей в голову в связи с происходящим.

–О, не стоит, – ответил эльф. – Дисциплину можете нарушать сколько хотите.

Лилия поняла, что в очередной раз окончательно запуталась, а потому решила промолчать. Чуть оглянувшись, она увидела, что и Индил, и Марли прервали тренировку и теперь стояли, наблюдая за происходящим. Выражения их лиц её не успокоило.

–С каких-то пор ты забыл, кого должен обучать, – от вкрадчивого, угрожающего тона капитана у девушки внутри все похолодело. Она снова повернулась к старшему.

Охтар задержал взгляд на Эльдалине и шагнул к Лилии, опустив голову. Он вынул меч из кожаных ножен и встал справа от неё, чуть сзади. Толкнув её руку рукояткой, дал понять, что хочет, чтобы она подняла руку с оружием и повторяла за ним.

–Эльфы, в том числе женского пола, отличаются от людей многим, но больше всего – одной прекрасной способностью, достаточно разделяющей наши народы в любом ремесле. – Охтар прижал свою кисть к кисти Лилии и надавил, заставляя двинуться. Так вместе их руки описали полукруг вниз и вернулись в исходное положение.

Эльф продолжал при этом говорить.

– Так вот, способность эта – самостоятельно сделать вывод из всего, что мы видим. Можно назвать это самонаучением. Уровень нашего целеполагания настолько высок, что эльф совершенно независимо и очень быстро может дойти до некоторых вещей только потому, что ему это нужно.

Охтар, не прерывая речи, заставил девушку описать ещё несколько полукругов вслед за его рукой. Потом он, коротко взглянув на неё, резко вскинул меч вверх – и сразу же вниз, развернув лезвие плашмя.

–Повторяй,– сказал он девушке и ещё раз проделал это, только уже вместе с ней. Эльф снова обращался к Эльдалину.

–Поэтому вас всех учат именно так – ставят в пару с более сильным противником. Зарабатывая удары, вы сами знаете, что должны делать – хотя бы предполагаете. А предполагая – можете смоделировать.

Охтар силой вернул руку девушки в начальную точку и теперь медленно провел её – Сначала плавно вниз, а затем – вскинул вверх и развернул.

–Приём силовой. Отвечая на выпад его отражением, есть шанс остановить удар, если вовремя заметить, действовать быстро и достаточно натренировать руку. Поворот плашмя отведет от тебя клинок.

Лилия уставилась на Охтара. Он вскинул брови.

–Поняла… наверное, – тихо сказала девушка, и капитан кивнул, отступив.

–Осталось отработать.

Охтар встал напротив неё и повторил выпад Эльдалина. Первый раз Лилия ничего не сделала, беспорядочно отступив. Охтар, сначала в роли учителя, а теперь и соперника, обескураживал ее.

–Не стоит так делать. Будь на моем месте твой наставник, тебе бы снова досталось, и не могу сказать, что совсем незаслуженно.

Охтар с насмешливым выражением покосился на Эльдалина.

–Ещё раз. Без меня.

Лилия, замешкавшись, повторила движение, которому только что училась.

–Глубже, – внимательно пронаблюдав, сказал Охтар. – Вот так. Хорошо. Теперь внимательно – я буду нападать. Не перепутай стороны. Ты не должна идти в том же направлении, что и соперник.

Эльф снова атаковал. На этот раз Лилия ответила, но их мечи «застряли» в момент резкого рывка. Девушка чувствовала, как силён Охтар – он задержал свой меч на вершине последнего движения.

–Неплохо, – каркнул Охтар и выпрямился. – Как видишь, я сильнее тебя. С другим таким же противником ничего не получится. Нужно быть внимательнее, если сама вздумаешь так сражаться.

Капитан сунул меч в петлицу. Лицо его сразу же переменилось – стало таким же резким и безразличным, но при этом весьма угрожающим.

–Не забывай, кого учишь. Последний раз повторяю. Она – не эльф. Не хочешь за неё отвечать – придётся. Это приказ. Ясно тебе?

Эльдалин промолчал, но Охтар и не ждал ответа. Развернувшись, он быстро ушёл, легко пробираясь между тренирующимися эльфами.

Лилия проследила за пожилым эльфом, пока он совсем не растворился среди остальных. Она была приятно удивлена: кто бы мог подумать, что Охтар умеет быть таким… Оказывается, он прекрасный учитель! Умеет же не язвить…

Как и Эльдалин, с которым, правда, что-то совсем неладно. Лилия повернулась к другу, собираясь сказать ему всё, что думает по поводу того, что только что произошло.

–Прошу меня извинить.

Эльдалин ушёл, а девушка даже рта не успела раскрыть.

–Да ты издеваешься?! – всё-таки опомнившись, крикнула девушка ему вслед, но эльф даже не обернулся, в отличие от некоторых других.

–Что-то он сегодня не в духе, – задумчиво произнёс один из эльфов, которого тоже несколько отвлекла эта сцена.

–Согласен. Продолжим сегодня без него.

Рядом возник Манель.

–Ой!

–Что?

Эльф, нахмурившись, смотрел на девушку.

–Ты откуда?

–Охтар велел с тобой позаниматься. Чего вы тут ругаетесь?

В тоне Манеля девушка уловила знакомый, свойственный эльфу вечный упрёк старшего.

–Мы не ругаемся, – обиделась Лилия. – Или…Я не знаю!

–Ну, так узнай. Только после, а сейчас мы продолжим тренировку.

Ещё его высокомерия здесь не хватало для полного счастья! Девушка сжала рукоятку тупого, тяжёлого меча, который за последние два часа порядком ей осточертел. Она чувствовала, как раздражение волнами накатывает на неё изнутри, заставляя злиться. Не хватало нагрубить кому-нибудь ещё, особенно Манелю, но Лилия понимала, что до этого не далеко. День явно не задался…

Только бы понять, виновата ли она в чем-то. Если да – как можно было самой этого не уяснить до сих пор? Если нет – почему к ней стали так относиться? Она не претендовала ни на особое обхождение, ни на излишние поблажки, но поведение Эльдалина откровенно расстроило её. Лилия не хотела, чтобы они ссорились. Хотя…этого же не произошло, если подумать. Или..?

Девушка тупо уставилась на эльфа. Манель до сих пор был весьма взбудоражен происходящим – будучи гораздо старше и флегматичнее остальных друзей, он расценивал их перебранки как детские капризы. Однако Лилия всегда заставляла его смягчаться.

–Послушай, – начал он, – я понимаю, что тебе, должно быть, обидно… Эльдалин всегда тренирует жёстко, не стоит воспринимать это так серьёзно.

–А как надо воспринимать? – огрызнулась девушка, а про себя отметила неправоту друга – ей до сих пор не казалось, что Эльдалин злоупотребляет жёсткостью.

–Веди себя прилично, – спокойно произнёс эльф.

Манель осознавал, как всё это выглядит со стороны Лилии, и даже смотрел на себя её глазами, но разбираться здесь и сейчас он был не намерен, и надеялся, что девушка поймёт это. Неужели можно подумать, что ему совершенно безразлично происходящее?

Однако выражение лица девушки ясно говорило – можно.

«Когда я научусь нормально выражать свои намерения?» – посетовал про себя эльф, а вслух сказал:

–Давай продолжим.

Враждебность Лилии, которую можно было ощутить даже не глядя, сменилась весьма болезненно. Она старалась смотреть куда-то в сторону, поджав губы. Вся её фигура словно говорила: «Ты даже не знаешь, чему меня научили, и собираешься продолжать. Ты даже помочь мне не можешь!»

Манель рассеяно взмахнул мечом. Девушка отреагировала моментально – подняла своё оружие, словно он собирался нападать.

«Уже выучилась», – с некоторым изумлением подумал про себя эльф.

–Друг, если ты меня подменишь – буду благодарен. Я уже устал.

Обернувшись, Манель увидел улыбающегося Индила. Он кивком указал себе за спину.

–Пока мне за Марли не угнаться, – всё так же спокойно и почти весело говорил принц.

–Ты… – Манель оглянулся на девушку: той, кажется, было уже абсолютно безразлично всё происходящее – она тупо смотрела на обоих, словно спрашивая: «Ну, и что дальше?» Эльф повернулся к другу. – С радостью. Вперед.

Манель обошёл принца, только ещё раз бросив на него короткий взгляд. Он был рад, что не пришлось и дальше пытаться найти общий язык с девочкой. У Индила это получается гораздо лучше.

«Если верить Марли, даже слишком хорошо», – про себя подумал эльф. Манель не мог решить, стоит ли беспокоиться из-за этого… но рассудил, что торопиться не нужно. В конце концов, ничего не происходит.

А вот что творится с Эльдалином, было загадкой для Манеля… однако только он мог научить Лилию к предстоящему смотру, очень важному для всех без исключения, и необходимо, чтобы Эльдалин продолжал этим заниматься…

Манель вынырнул из зарослей своих мыслей только тогда, когда Марли стал осторожно хлопать его по плечу.

–Ты чего пришёл-то? Постоять с умным видом? Это и я могу, – посмеиваясь, говорил юноша.

–Ты не умеешь изображать умный вид, – покосившись на него, буркнул Манель.

Марли широко улыбнулся и занял свою позицию.

Индил, слегка наклонив голову и по-прежнему улыбаясь, дождался, пока Манель отойдёт к Марли. Взгляды эльфов, тренирующихся вокруг, перестали быть обеспокоенными. Они не привыкли вмешиваться, тем более если речь шла о перебранке неопытных новичков с их наставниками, но некоторым всерьёз стало не по себе. Охтар ведь тоже чрезвычайно редко вмешивался в тренировочный процесс. Когда работал Эльдалин – и подавно.

Однако появление Индила успокоило абсолютно всех. Принц очень редко кого-то учил, но хорошо это умел. К тому же, девушка не станет с ним ссориться. Это все знали почти наверняка, но в любом случае верили в это совершенно искренне.

Переведя взгляд на Лилию, Индил ласково прищурился – это было едва заметно.

–Пожалуй, забьёшь меня в таком настроении, – сказал он и занял место около неё. Лилия с потерянным видом уставилась на эльфа.

–Ну же, – кивнул Индил и, как недавно Охтар, обхватил запястье её руки, державшей меч, так, чтобы все движения она выполняла вместе с ним.

Они несколько раз повторили движение, которому девушку обучили одним из первых.

Девушка ощутила, как посмеивается Индил. Она подняла на него глаза, сразу же потеряв его руку. Эльф встретил её взгляд.

–Ничего. Давай пока не будем об этом. Я знаю – нехорошо сегодня.

Он подождал, пока Лилия прижмёт своё запястье к его и едва заметно кивнул. Он знал её, и был рад, что не ошибся.

Индил приобнял её за талию.

–Так я точно собьюсь, – заметила девушка.

–Да ну, – спокойно ответил Индил.

Он сделал выпад и одновременно шагнул вперед, увлекая за собой девушку. Она немного опоздала, не ожидая усложнения задачи, но оба они вернулись в исходную позицию.

–И ещё раз, – сказал Индил, и теперь у них уже получился аккуратный выпад.

Они продолжали заниматься, и девушка каждый раз опаздывала, когда Индил менял упражнение, но на второй раз неизменно поспевала, и тогда эльф улыбался. Так было приятно заниматься – Лилия чувствовала твёрдую уверенность и спокойствие Индила, чувствовала его движения всем телом.

Когда остальные случайно взглядывали на них, про себя отмечали – получается красиво.

«Эти ребята даже упражнения сделали нежнее» – подумал Алальме, тоже взглянувший на пару. Он не видел всего, что произошло до этого, так что только радовался тому, что наблюдал сейчас. В отличие от некоторых своих друзей, он не испытывал ни толики беспокойства.

Так, до самого приказа разойтись, все были вполне довольны собой.

5

—Ты уверена, что стоит сегодня этим заняться? – спросил Манель, стягивая с головы широкую ленту, державшую тугой хвост. Он провёл рукой по волосам, которые водопадом упали на плечи и грудь.

– А почему нет, – пожала плечами девушка. – На самом деле, мне кажется, что давно пора поговорить… я просто думала, что это всё как-нибудь само разрешится.

–Лилия! – возмущённо-вопросительно воскликнул эльф; девушка от неожиданности даже вздрогнула.

–Что-о?!

–Если вы поссорились, следовало сказать! – нахмурившись, Манель сложил руки на груди. Дверь сарая, возле которого они стояли и куда только что убрали инструменты, с мелодичным скрипом приотворилась, и эльф раздражённо захлопнул её, набросив на петли два изящных бронзовых крючка.

–Не психуй, – приподняв брови, произнесла Лилия. – С чего надо было об этом говорить? Не маленькие, вроде.

Манель приоткрыл рот, и девушке даже показалось, что у него начал дёргаться глаз.

–Скажи ещё, что я не права. Сегодня – да, у меня возникла проблема, поэтому я прошу помочь. Не стоит так напряжённо к этому относиться. Это теперь куда?

Последний вопрос относился к мешку из грубой тканой материи, который Лилия держала в руках. Последние пару часов они с Манелем выкапывали оставшиеся кусты гороха, и в мешке было много свежих стручков.

–Да ты… Это на кухню, – сдаваясь, бросил Манель, покачав головой.

–Не злись, – снова сказала девушка, взявшись рукой за калитку.

–Я не злюсь.

–Вижу.

Манель скривился и запустил руку в волосы.

–Правда! Я не злюсь, но это всё… и сегодня… Это заставляет меня дёргаться, только и всего.

Они вышли из сада и притворили калитку; Манель остановился.

–Кстати, насчёт того, что было утром…

–О… – Лилия перехватила мешок в другую руку. – Да, извини меня. Я знаю, что это было ни на что приличное не похоже.

–На самом деле, я тоже хотел просить прощения.

Манель немного нервно улыбнулся и помолчал; видно было, что он смущён и растерян. Эльф снова взглянул на девушку.

–Я вёл себя не так, как должен был… знаешь, я сейчас подумал, что тоже, кажется, надеялся решить это как-нибудь потом, или, может, считал, что само пройдёт, – Манель снова смущённо отвёл глаза. – Ты знаешь, что мне не всё равно, но из-за чего-то я не мог ничего толком сделать.

Эльф явно хотел сказать ещё что-то, но Лилия неожиданно улыбнулась.

–Тогда я была обижена, но, на самом деле, ты всё делал правильно.

Манель поднял глаза, и в них отразилось искреннее непонимание.

–Ни к чему было устраивать представление. А я как раз это и сделала, – объяснила девушка.

Лилия развернулась и потянула Манеля за собой. Эльф лишь на мгновение задержался, переваривая её вывод, а потом пошёл с девушкой рядом, забрав у неё мешок.

–И ещё – я знаю, что тебе никогда не бывает всё равно, – сказала Лилия, не глядя на друга.

Она и представить не могла, насколько вдруг разом облегчила его душу последними словами. Ведь, пожалуй, одно это волновало Манеля больше, чем всё остальное, вместе взятое.

Оставив мешок с горохом на попечение эльфов в кухне, Манель и Лилия пошли обратно, к поселению.

–Мне почему-то казалось, что ты должна знать, где живёт Эльдалин.

–Я сама удивилась, когда поняла, что это не так, – согласилась Лилия.

–На самом деле, его дом действительно далеко, если сравнивать. Да и мало кто ходит к нему – обычно он сам где-нибудь по делам. Носится… И к другим особо не заглядывает.

–Это я, пожалуй, заметила.

Лилия скоро начала понимать, что и не ходила никогда этими улицами – им уже несколько раз пришлось подниматься по лестницам и перейти через два полуподвесных моста (на середине они были укреплены сваями, вколоченными на дне тех самых оврагов, через которые, собственно, мосты и переводили). Почему-то холм, по склону которого карабкалась меньшая часть хижин поселения эльфов, был словно специально изрезан глубокими, каменистыми оврагами.

–Ты собираешься сама поговорить с ним? – спросил Манель спустя некоторое время.

–Думаю, да. Я надеюсь, что получится, и он не будет зол.

–Возможно, стоило взять с собой Индила, – полувопросительно, полузадумчиво произнёс эльф.

–Я хотела попросить его, но не стала…просто он занят, – словно извиняясь, сказала Лилия.

–Занят? – кажется, Манель был удивлен.

–Сказал, что будет у короля, – пояснила девушка.

Она собиралась сказать, что Индил будет «у Имирина» или «у отца», но в последний момент она не решилась на это. Ей казалось, что в данном случае это звучало бы…странно. О, этот официоз! Он включается в головах эльфов иногда очень неожиданно, в случае Индила – даже тогда, когда король – твой отец. Сильная штука… но Лилии пока сложно было её понять.

–Ах, да…

Манель замялся, решая, стоит ли заговаривать об этом с девушкой; в конце концов решил, что это необходимо. Она теперь полноправный член их гарнизона, и, к тому же, Лилия и Индил…

–Разведчики приносят плохие новости. Калианты стали подходить очень близко к крепости. Уже больше недели эльфы находят их следы.

–А что им нужно? – спросила девушка; она старалась заглянуть Манелю в лицо, но ничего этим не добилась – эльф снова натянул на себя маску уверенного спокойствия.

–Это самое интересное.

–Что? То есть?

Манель нахмурился и повёл плечами.

–Видишь ли, у них, если подумать, нет веской причины. И не должно быть. Мы не знаем, где их жилище…гнездо… – Манель вдруг затерялся в двух словах и усмехнулся этому, – Как видишь, мы даже не знаем, что представляет из себя то место, где они живут. Это с учётом того, что свой лес и его окрестности знакомы нам прекрасно. Так что потревожить их мы никак не могли, даже случайно, это вообще сложно представить. И мы не трогали ни одного из них, пока не начались нападения.

–Наверное, они просто считают, что лес – их, а вы им мешаете? Может такое быть?

–Такое может быть, да. По сути, только в этом и дело, если рассуждать здраво. Но проблем от этого не меньше… Впрочем, ты знаешь.

Лилия кивнула. Уж точно – она знала. А ещё помнила, как стирала залитое кровью платье и невольно взяла на себя роль гарнизонного госпиталя.

Манель тоже погрузился в размышления. Не могло всё быть так. Слишком просто, даже глупо. Нельзя забывать о том, что они потеряли… Не только возможность лечить своих раненых и больных. Было нечто гораздо большее, кое-что, о чем Лилия не знала, а эльфы не хотели сказать. И, думая о калиантах, Манель боялся, что дело здесь не только в животном инстинкте борьбы за территорию. Калианты не похожи на обычных пауков, ведомых инстинктами, напротив. Не в первый раз уже Манель искренне желал, чтобы его предположения – порой невнятные, туманные, но совсем не лишённые оснований – оказались, тем не менее, ложными, ложными во всех отношениях. И не в первый же раз эльф жалел о том, что Лилия живёт вместе с ними, не зная и половины всего, что может случиться и что уже произошло задолго до того, как судьба привела сюда даже её отца.

Его размышления прервал вопрос Лилии.

–А что Эльдалин посадил возле своего дома?

–Мирт, – сразу же отозвался эльф.

–Мирт? – Лилия наморщила лоб. – Я не знаю о таком.

–Это дерево. Один из королей людей, когда мы ещё были очень дружны, подарил нам их. Откуда они появились у него, я не помню, тогда не слишком этим интересовался. Кажется, кто-то из путешественников привёз его из-за моря, с тёплых берегов. Страна у нас холодная, и потому мирт не прижился нигде, кроме нашей земли. Только благодаря эльфийской магии смог выжить.

–Когда ты говоришь, что это дерево, мне представляется что-то уж очень большое, – призналась девушка.

–На самом деле, это не так, – улыбнулся Манель. – С виду – куст кустом, честное слово. Хотя есть, конечно, отличия. Достаточно необычно выглядит, и, в то же время, невзрачное. И цветы маленькие. Вот такие.

Эльф показал на мизинец своей руки, ногтем указательного пальца отступив от кончика меньше сантиметра.

–Что ж, заодно и посмотрим, – сказала девушка.

6

Пришлось подняться по ещё одной лестнице и перейти несколько улиц (они почти полностью были засажены взрослыми акациями, которые даже сейчас, в столь поздний сезон, стояли в цвету), прежде чем Манель сказал:

–Через два дома свернём налево, и мы на месте.

Лилия не ощущала волнения или страха, даже смущения – хотя до сих пор она не определилась, каким должен состояться разговор с Эльдалином. Прежде – девушка точно знала – ей было бы жутко неуютно от осознания приближения разговора «с глазу на глаз», но, кажется, события прошедшего утра исчерпали весь её запас переживаний на сегодня.

Может, дело действительно было в этом. Но, наверняка что-то, называемое «предчувствием», могло подсказать Лилии таким образом, что разговору не суждено случиться.

А пока друзья завернули за угол, и, пройдя мимо хижины, утопающей в кустах жёлтой акации, остановились.

Зрелище их глазам предстало удивительное.

В плохом смысле.

Хижина выглядела не в пример соседним аккуратно – видно было, что совсем недавно крышу и стены правили, причем заботливо и крепко. Но всё вокруг дома выглядело так, словно о нём забыли и не пересадили деревья в сад.

Это создавало весьма противоречивую картину, которая смутила даже девушку, что говорить о Манеле.

Дома на холме не объединялись в дворы, как в низине. Здесь это было неудобно, так что хижины стояли отдельно, часто в довольно странном отношении друг к другу.

Возле дома Эльдалина оставалось совсем немного места, и всё оно, за исключением узкой тропинки к двери, было обсажено низкорослыми деревцами. Весьма симпатичными…они могли бы быть, если бы за ними ухаживали. От гладких, прямых, идеально круглых в сечении стволов отходила целая сеть тоненьких веточек с вытянутыми мелкими тёмно-зелёными листочками. И если стволы искривились из-за недосмотра лишь у двух-трёх деревьев, то крона находилась в плачевном состоянии у всех без исключения. Ветки не менее чем с одной стороны засохшие и обломанные, а листья, где были, пожухли, а некоторые покрылись светло-жёлтыми пятнышками (Лилия несколько раз видела такое лишь у сиреней, которые росли у деревни, возле вспаханного поля; их более дикие родственницы таким не страдали). Деревца выглядели неаккуратно: и сухие, и живые ветки торчали во все стороны.

–Что за жуть?.. – тихо, обескураженно воскликнул Манель.

Он подошёл поближе, и, наклонившись и протянув руку, пропустил веточку мирта сквозь пальцы. Зелёные листья осыпались от его прикосновения.

–Вон там паутина, – заметила Лилия, указав на одно из деревьев. Его крону полностью окутывала белёсая полупрозрачная вуаль.

У корней миртов росла сорная трава. Манель, как мог осторожно, боком, пробрался на узкую тропинку между деревьями. Вдруг он, заметив что-то, наклонился к самой земле, почти скрывшись в несчастных миртах.

–Что там ещё? – спросила Лилия. На самом деле, она была весьма не уверена, что действительно хочет знать; при виде такого все приемлемые мысли напрочь вылетели у неё из головы. Девушка не могла поверить, что они стоят перед домом Эльдалина, а, значит, именно Эльдалин – Эльдалин! – допустил всё это.

–Это уже…слишком! – задохнувшись от пренеприятнейшего изумления, Манель выпрямился и через мирты протянул девушке зажатую в руке веточку.

Она даже цвела, маленькая жёлтая акация. Всего несколько цветочков, правда.

–Проросла с соседней? – со спокойной рассудительностью бросила Лилия; она всё ещё не верила в увиденное.

–Да. Проросла. Тут их несколько. Все проросли.

–Спокойно, – тихо сказала девушка, разглядывая мирт, оставшийся в довольно сносном состоянии.

–Это же…кошмар! – возопил Манель, широко взмахнув руками, словно говоря «посмотри, посмотри на это ещё раз!»

–Сейчас не время из-за этого кричать, – Лилия покосилась на дверь. – А… как думаешь, он вообще дома?

Нельзя было сказать, рассержен Манель или обескуражен; а если и то, и другое, то в каком соотношении, тоже не ясно. Эльф оглянулся на дверь.

–Тогда он должен был нас услышать, но, если он дома – у меня тоже появился к нему разговор!

–Манель…

Лилия не успела сказать хоть что-нибудь – друг уже твёрдо и настойчиво стучался в дверь.

–Эльдалин! Эльдалин! Ты здесь?

Ответа не последовало, и, оглянувшись на неё, Манель бросил:

–Минутку.

Он обошёл хижину и скрылся из виду. Лилия услышала его зовущий голос.

Меньше, чем через минуту, Манель вышел из дома через дверь.

–Понятно, – протянула девушка.

Манель немного постоял на пороге, и, покачав головой, сошёл с крыльца. Эльф оглядел маленький «садик» и поднял глаза на Лилию.

–Если бы неподалёку ещё кто-нибудь жил, это непременно бы заметили, – печально сказал он.

Девушка огляделась вокруг: действительно, все хижины, доступные взгляду, рядом и напротив, были окружены акациями.

–Что, по-твоему, он не хочет ухаживать за деревьями? Или ему лень?

–Чтобы Эльдалин запустил их нарочно! – воскликнул Манель, всплеснув руками. – Это… нет, я решительно не понимаю! Он всегда был аккуратен, даже когда совсем не доставало времени.

–И давно ты был здесь? – вдруг неожиданно резко спросила Лилия. Манель буквально застыл.

Ведь ясно же было, что всё увиденное сейчас случилось не вдруг. Возможно, за месяц, или несколько; а может, и год.

И всё это время никто ничего не видел? Как же так?

Кажется, Манель понял, о чем думает девушка, и вдруг ужаснулся, но уже не беспорядку и опустошению, царившему среди малюсенькой миртовой рощицы. Ужаснулся тому, что и он, и остальные – по праву считающиеся друзьями Эльдалина – «проглядели» что-то в нём. Конечно, он очень уж замкнут… но они-то, они! Что думали, куда смотрели?

Манель сокрушённо кивнул и протиснулся между миртами к Лилии.

–Да, вряд ли я вправе ругать его… Но это уже большая проблема.

–Выглядит плачевно, но исправить можно, – осторожно сказала она.

–Даже не в этом дело, – Манель погрустнел так же быстро, как и разозлился за несколько минут до этого. – Для нас это слишком важно, чтобы позволять себе такое.

–Что ты имеешь в виду? – не поняла Лилия. – Сады возле домов?

Манель кивнул.

–Я думала, вы просто выбираете, что нравится. Ну, может быть, ему надоело?..

–Ухаживать за своими цветами не обязанность. Потребность. Наш род много веков жил в лесных крепостях, среди деревьев, замшелых холмов и лугов с дикими цветами. Сила эльфов поддерживать жизнь в растениях – самое древнее наше умение, и оно одно осталось при нас – у кого-то больше, у кого-то меньше. Но бросить цветы своего дома никто не может.

–Это как с работой? – спросила Лилия.

–Что? – Манель повернулся к ней.

–Ну, знаешь, у людей так бывает…у хороших, в основном, – Лилия замялась: она впервые пыталась объяснить что-то эльфу о своём мире. – Когда им нравится, что они делают… например, гончарное дело, или… кузнецы, у нас тоже есть…

Манель кивнул, давая понять, что следит за её мыслью.

–Когда они не могут больше заниматься своим делом, они очень сильно страдают. Если болеют и им положено лежать, то целая наука – объяснить им, что придётся недельку потерпеть без дела.

–Надо же… Я думал, таких людей уже нет, – задумчиво произнёс Манель; на вопросительный взгляд Лилии эльф поспешил пояснить: – Раньше, когда мы много времени проводили в городах людей, там было немало хороших мастеров и фермеров. И это действительно чем-то напоминало то, о чем ты говоришь.

–Может быть, в городах мастера ещё остались. Не знаю,– пожала плечами девушка. – У нас такие тёплые отношения у людей в основном только с выпивкой…

Брови эльфа поползли вверх, а Лилия, как ни в чем не бывало, пояснила:

–Ну, в кабак ходят как на работу. Даже регулярнее. А мне лечи их потом от пивных хворей.

Манель снова улыбнулся её словам, несмотря на печаль, охватывающую его. Какой же она ещё ребёнок, как напоминает маленькую! Для неё ведь целый мир был – деревня, бабушка-няня, травы…

А сейчас насколько он стал больше и опасней. А она так и не повзрослела… Или на этот счет он ошибается?

–Что ты думаешь обо всём этом? – осторожно заглядывая другу в лицо, решилась спросить Лилия.

–Похоже, с Эльдалином что-то не так, –признал Манель после короткой паузы. – Даже земля не смогла помочь.

–Это точно?

Манель коротко кивнул, поджав губы. Такого он не ожидал, да и как можно было? То, что они видели здесь, приобретало не абстрактную форму: неприятность эта тесным образом их касалась.

–А, вот, смотри, – Манель сделал несколько шагов в сторону и присел возле крайних миртов. – Вот так они цветут. Обычно вся крона усеяна такими вот маленькими цветочками. Очень трогательно смотрится… – печально добавил эльф.

Лилии тоже пришлось присесть, чтобы на конце веточки, которую придерживал Манель, увидеть малюсенький белоснежный цветок. Пять невесомых лепесточков у основания были очень узкими, так что возле тычинки между ними видно было щёлочки, зато кончики их расширялись и изящным венчиком накладывались друг на друга. Из центра торчали тонкие, но очень многочисленные и заметные тычинки, похожие на усики диковинных жучков.

–Слушай, – не выпрямляясь, Лилия перевела взгляд с цветка на друга, – когда Лизель лежал, кто ухаживал за цветами?

–Алальме и Марли, – сразу же ответил Манель, – а при чем тут..?

Он не успел договорить, как уже понял всё. Девушка поднялась на ноги и смотрела на него как-то растерянно и вместе с тем требовательно.

–Ты думаешь, он болен? – спросил Манель. Он стал очень серьёзен и в этот самый момент и сам пытался ответить на свой же вопрос.

–Я не знаю, – честно ответила Лилия. – Вы болеете совсем по-другому. Ваши раны лечить много легче, а вот то, чем страдал Лизель, было чем-то гораздо хуже… хотя там причина была гораздо яснее, стоит признать.

Манель очень внимательно её слушал, пытаясь решить, есть ли у него самого опасения на этот счет. Или предположения.

Их оказалось слишком много для того, чтобы разобраться в них здесь и сейчас.

–В одном мы сошлись, – произнёс он, – что Эльдалину может понадобиться помощь.

Лилия кивнула.

–Только что теперь делать?

Эльф задумался ненадолго, и, наконец, высказал то, что пришло ему в голову самым первым:

–Я хочу поправить тут всё. Хоть немного.

–А это можно? – Лилия наклонила голову, озадаченная; всё же, как выясняется, в быту эльфов постоянно всплывают какие-то подробности, поэтому лучше уточнять сразу.

–Конечно; иначе я бы не решился, – Манель пожал плечами и вдруг заулыбался, и в какой-то миг стал удивительно похож на Марли. – Раньше, прежде чем ухаживать за девушкой, мы поливали цветы возле её дома.

–Серьёзно? – Лилия удивлённо вскинула брови; всё чуднее и чуднее…

–Да. При этом обязательно, чтобы она не видела.

–А какой тогда толк в этом?.. – неуверенно протянула девушка.

–У нас очень тесная связь с собственным садом. Сначала, – эльф заулыбался ещё веселее, – нужно снискать расположения цветов. А уже потом можно надеяться на дружбу.

Эльф забавно мотнул головой, и Лилия сочла это за что-то вроде: «Ну, дальше тонкости свои».

–Надо же… – до крайности удивленная, Лилия наморщила лоб. Такого ей ещё ни один из эльфов не рассказывал, и подобная информация явно требовала времени на размышления. – Хорошо, если нас за это не убьёт молнией или ожившей веткой, я тоже за то, чтобы навести здесь порядок. Буду с тобой.

–Придётся вернуться и взять всё необходимое, – сказал Манель. – Может, подождёшь меня здесь? Я быстро.

Лилия покосилась на заброшенную, пустынную улицу и на вполне жилую, но не слишком приветливую хижину Эльдалина.

–Нет уж. Лучше лишний раз пройти. Заодно дорогу выучу…может быть.

7

Пока друзья спешно шли обратно, переходя те же мостики и спускаясь по тем же лестницам, девушка решилась задать интересующий её вопрос:

–А ты, Манель, ухаживал за чьими-нибудь цветами?

–Ох, естественно! – неожиданно просто ответил Манель. – И весьма успешно, между прочим. У неё росли жёлтые фиалки. Не самые удобные цветы.

–В каком смысле? – не поняла Лилия.

–Ну, если у девушки под окнами растёт, например, сирень, или взрослые гортензии, или что-то подобное – там хоть спрятаться можно! А тут – фиалки, – друг почти с разочарованием покачал головой. – Простенькие такие, даже слишком. Но мне тоже…очень нравились.

Эльф и девушка переглянулись. Манель улыбался, и Лилия, наверное, впервые видела его таким откровенно счастливым. Очень милая, должно быть, история, но разве смеет она выяснять подробности? Разве не станет другу грустно от того, что сейчас от этого остались одни воспоминания?

Наверняка, у многих её друзей были подруги… Или нет? А если были, где они сейчас? А где их матери и сёстры? Теперь ведь совершенно ясно стало, что раньше здесь располагался не только военный гарнизон. А если так, то…

О, боги!

–Манель, а все вы здесь друг другу…кто?! – выпалила Лилия, остановившись, как вкопанная, посреди улицы.

Вопрос получился, прямо скажем, панически-резким: Лилия ведь и вправду перепугалась оттого, что лишь теперь подумала об этом. Наверное, из-за этой паники Манель не сразу её понял.

–Ну, среди вас есть, например, родные братья? Или отцы с сыновьями?

–О, ты об этом, – Манель вздохнул облегченно, наконец, разобравшись, что, на этот раз, ничего страшного не случилось и не предвидится. – Многие здесь очень молоды и сами не имеют детей. Есть братья – у Ниэля их трое.

–Надо же!

Девушка начала успокаиваться так же быстро, как переполошилась минутой раньше. Манель, всё ещё не совсем понимая причину её внезапного порыва, посмеивался.

–Мы не придаём этому особого значения, – эльф подал плечами. – А почему тебя это заинтересовало?

Лилия уставилась на друга, подняв брови и со всё возрастающим изумлением подбирая слова. Действительно, почему же?!

–А…да, глупый вопрос, – вдруг кивнув, спохватился Манель; до него начало доходить. – Но…что тебя конкретно волнует?

–Я знаю, что Имирин – отец Индила, но только теперь я поняла, что все остальные для меня словно сами по себе…

–На самом деле, мы и есть сами по себе. Хотя это ведь тоже не правда – вспомни, что чаще мы предпочитаем всё-таки определённый круг общения; мне кажется, это видно. – Лилия кивнула, и Манель продолжил. – Но даже если говорить о родственных отношениях, то почти все здесь – сыновья разных отцов. Однако много тех, у кого они были братьями, а матери – сёстрами.

– В смысле, двоюродных братьев? – уточнила девушка. На всякий случай.

Манель на секунду задумался.

–Да, у вас это так называется, я помню. Ну, вот… всё примерно так.

–А это связано с тем, что вы…ну… – Лилия не была уверена, что задаёт вопрос, на который ей ответят, а потому сначала оробела; однако, если задавать этот вопрос не Манелю, то кому же ещё?

–Это связано с забвением? И с тем, что вас тут так…мало?

Как и ожидала девушка, на лице Манеля показалась некоторая отстранённость, которую она всегда наблюдала на лицах друзей перед тем, как услышать, что ответить они не могут. Однако эльф всё-таки снова стал самим собой – серьёзным, но открытым.

–Да, это связано самым тесным образом. Остальной наш народ ушёл, в их числе все женщины и все, кто посчитал нужным. Мы остались здесь… в знак принятия наказания и примирения с ним. И, кстати, не только мы. Через несколько сотен километров расположено ещё одно поселение.

Лилия буквально застыла, пребывая в самом настоящем шоке от количества сказанного. По сравнению с тем, что ей удавалось узнать (в том числе, случайно), это было просто колоссально! И кто рассказывает сейчас ей это – Манель! Самый молчаливый, самый строгий в этом отношении…

–Тебя должно успокоить то, что здесь остались в основном одиночки. Те, кому так и не довелось создать семью.

На мгновение Манель отвёл глаза, и Лилия сразу же поняла – эльф солгал. По крайней мере, сказанное не ко всем относилась в полной мере.

Однако девушка не успела ничего сказать, как друг снова прямо взглянул на неё и улыбнулся.

–Мне очень хотелось сказать тебе об этом. Но ты ничего не слышала. Я молчал. Да?

Несколько секунд девушка стояла, всё ещё поражённая до глубины души…и очень признательная. Манель решил, что ей можно знать – хотя бы это. Лилия неуверенно рассмеялась и кивнула.

–Да, ты отказался отвечать на мои вопросы, – согласилась она с правилами игры.

–Замечательно! – Манель изобразил приглашающий жест и они двинулись дальше. – Ну, так, вот, раз мы заговорили о родственных отношениях… Помимо того, о чем я тебе только что не стал рассказывать, есть ещё кое-что: подобная неродственность почти традиция нашего народа. Родители ждут совершеннолетия, а дальше обязаны отправить детей жить отдельно. На обучение в гарнизоны, на заставы, или просто – в другие поселения. Мы даже не видимся с ними после. Разве что случайно. Королевская семья и семьи лордов-наместников обычно живут вместе, и то – не всегда. Если юные принцесса или принц пожелают – они могут уйти даже несмотря на наследуемость власти.

–Как-то это грустно, по-моему, – сказала девушка.

–Так проще жить. И, в любом случае, все мы любим друг друга. Родители – детей, а дети – родителей, и своих сестёр и братьев, которые тоже часто оказываются в разных местах. Любовь, она ведь никуда не уходит. Мы просто не обременяем друг друга постоянным общением, нахождением «в гнезде»: от этого любовь может утратить свою силу. Всё становится очень буднично.

–Но вы всё равно живёте все вместе, то есть общиной, – возразила Лилия, – вам же это не мешает.

Манель покачал головой.

–Это не то. Любовь, не подкреплённая кровным родством, совсем другая. Она не инстинктивная. Забота о существовании и судьбе другого, когда тебя не принуждает к этому чувство семейного долга или желание защитить честь семьи… подобному важно научиться, важно прочувствовать. В этом вся суть.

–Не могу сказать, что понимаю. Сложно…и как-то… – Лилия машинально потёрла лоб, стараясь сообразить, что же она чувствует и думает в связи с этим всем, но мысли безжалостно разбегались. – Ладно, не знаю.

–Я понимаю, что ты думаешь, – взглянув на неё, сказал Манель. – Всё это идёт вразрез с образом жизни людей. Но ты должна помнить и понимать – жизнь эльфа и жизнь человека понятия несовместимые. Ваши тела и жизненные силы гаснут много раньше, чем успеют затлеть огоньки душ. Вот в чём разница.

Манель ободряюще и вместе с тем вопросительно приподнял брови. Встретившись с ним взглядом, Лилия сначала нахмурилась; но затем смысл слов друга дошёл до неё, и дошёл правильно.

–Наверное…

–В этом нет ничего страшного. Это не причиняет никому боли. Мы счастливы, что может жить так и заботиться друг о друге, перенося дальше то, чему нас научили в детстве и юности наши родители. Ведь это ли не настоящее почтение по отношению к ним? – помолчав немного, Манель добавил: – Иногда вспоминать дом. Такие воспоминания тоже большая радость. Мы не привыкли к другому.

Девушка кивнула. Она начинала понимать теперь, почему пропасть между людьми и эльфами – точнее, их жизнями и судьбой – такая большая. Хотя ведь иногда никакой пропасти на самом деле и нет…

–А твои родители где, знаешь? – спросила Лилия.

–Понятия не имею. Эта крепость – далеко не первое место, в котором я нашёл дом.

–Но они хоть живы?

–Должны.

–Но ты не знаешь точно.

–Никто не знает.

Девушка опять умолкла, но разговор не отпускал её.

–Это точно…проще?

–А ты знаешь, что с твоими родителями? – неожиданно проронил Манель.

Лилия кивнула.

–Тебе легче от того, что ты знаешь?

–Нет, – почти не подумав, ответила она; это девушка осознавала и так яснее, чем что-либо.

–Вот видишь, – мягко произнёс Манель. – Жизнь такая… Нельзя сказать, что проще, знать или же нет. Но у незнания есть одна исключительная черта.

Манель вскинул голову и призрачно улыбнулся, и снова в этот миг стал не похож на себя; но не о Марли напоминала его улыбка, а о Финеле – спокойном, непритворно смиренном…слепом, но только не сердцем.

–Не зная, ты можешь верить во всё, что захочешь. Можешь надеяться. И только это будет твоей правдой.

Сказанное Манелем заставило девушку глубоко – и надолго – задуматься, а сам эльф более не говорил ничего до тех пор, пока они не вернулись к калитке, ведущей в сад.

8

Когда Манель и Лилия принялись за работу у дома Эльдалина – который, кстати, так и не появился – было лишь немного за полдень. Они выкорчевали три погибших мирта с искривлёнными стволами. Корни их давно сгнили и высохли так, что в руках рассыпались, словно прогоревший уголь. Потом острыми и тонкими ножами друзья приступили к обрезке засохших и больных ветвей. Миртов на поверку оказалось на самом деле чрезвычайно много, даже слишком – поэтому они изрядно мешали друг другу, сплетаясь и ломая ветви. Манель показал, в каких местах лучше срезать.

–Мирты очень раздражительны, – говорил он, – и из-за слишком тесного соседства становятся разлапистыми и некрасивыми.

После обрезки деревца смотрелись несчастно…но в любом случае, не хуже, чем было.

–Они очень быстро отрастают, становятся пышнее и приветливей. Обрезать их, вообще-то, нужно регулярно…. Сейчас осень, но они ещё не спят – так что, думаю, мы вовремя.

–А что делать вот с этими? – спросила Лилия, указав на покрытые густой паутиной мирты.

–С ними, – Манель поморщился и пробрался к сумке, оставленной на булыжнике улицы, – придётся повозиться после обрезки.

Эльф достал флягу с вином; Лилия озадаченно потёрла лоб.

–То есть сначала ты собираешься выпить, что ли? Всё так сложно?

Манель, сидя на корточках, исподлобья поглядел на девушку, еле сдерживая смех – очень уж живописно отразилось на лице подруги недоумение. Хотя причиной его в большей степени была их радикальная операция по обновлению деревьев. Оставшихся целыми ветвей было чуть ли не в два раза меньше, чем сложенных в кучу на дороге. Да и потратили они на эту работу часа четыре.

–Нет, напиться мне хотелось до этого, а сейчас мы этим будем их отмывать.

Сначала Манель, дав Лилии немного передохнуть, принялся упорно и обстоятельно поливать оставшуюся крону миртов водой из ковшика. К счастью, за ближайшей заброшенной хижиной остался целым пруд, похожий на тот, что был во дворе и у девушки (в этом тоже никто не жил, но воды оказалось достаточно). Но приходилось ходить туда поминутно, потому что больше никаких ёмкостей они не принесли, о чем Манель успел посетовать около трёх раз за всё время своего занятия. Наконец, после его походов и самодельного душа, почти вся паутина сползла на землю.

Тогда Манель подозвал к себе Лилию.

–А теперь смотри, что будем делать.

Эльф вылил немного черничного вина на ладонь и стал стряхивать капли прямо на листья.

–Прямо так? – удивилась девушка. – А ему плохо не будет?

–Ему – нет, а вот жучки на нём больше размножаться не смогут, хотя бы ближайшее время, – ответил Манель и протянул девушке вторую флягу. – Хорошо ещё, что заболело всего несколько кустиков.

На такое «опрыскивание» у них ушло порядка получаса. Манель показывал, как охватить всю крону (благо, от неё у всех кустов осталось не так уж много), и, в конце концов, они вместе решили, что получилось весьма сносно.

–Осталось выкопать акации…и всё остальное, – вздохнул Манель.

–И полить, – напомнила Лилия.

–Само собой, – пожал плечами эльф.

Друзья закончили, когда осеннее солнце уже клонилось к закату, окрашивая всё в густо—оранжевые и золотые тона. Лилия и Манель ждали, что Эльдалин объявится, и, конечно, этого не произошло. Девушке всё ещё было странно хозяйничать возле чужого дома, да ещё так радикально и бесцеремонно. Когда она поделилась своими ощущениями с эльфом, он в очередной раз озадачил её ответом:

–Представь, что это то же самое, как лечить кого-нибудь.

Но Лилия всё-таки представила, и решила, что так и есть. В конце концов, когда они, измотанные, последний раз оглядели свою работу, деревца выглядели пусть несчастными, но с надеждой на несомненную поправку.

–Если ты планируешь успеть на тренировку, то нам стоит поторопиться, – заметил Манель, глядя на закатное солнце.

Девушка сначала испуганно раскрыла глаза, а потом застонала, криво усмехаясь.

–Он меня точно сегодня покалечит! – воскликнула Лилия. – Особенно за опоздание.

–Думаю, не сможет, – ответил на это Манель. – Что-то мне подсказывает, Эльдалин тоже не в лучшей форме сейчас.

–Почему это ты так решил?

–Сама подумай – где был Эльдалин, и чем ему пришлось заниматься весь день, что он даже не зашёл домой? Обычно он не праздно проводит время.

–Может быть, ты прав, – произнесла Лилия, но в её голосе ясно слышалась неуверенность. Она больше склонялась к мысли о том, что Эльдалин в принципе меньше времени старается проводить дома. Постоянные тренировки, дела короля, доклады разведок…редкие часы с друзьями.

Лилия и Манель распрощались недалеко от дома девушки – эльф повернул к саду, а Лилия, не переодеваясь, пристегнула пояс, взяла свой меч и побежала на площадь.

Она уже опаздывала на тренировку и знала это, но решила, что Эльдалин не уйдёт сразу. Не может же он упустить случай отчитать её в очередной раз.

От этой мысли Лилия усмехнулась, перешла на шаг и через метров двадцать снова припустила рысью. Только бы Эльдалин пришёл, думала она. Ведь это означало, что он не болен, и вообще – всё у него хорошо, и даже пусть ругает её; а всё остальное можно списать на осеннюю тоску, вечные заботы последних недель и вообще на всё, что угодно…

Но по пути к конюшням Лилия заметила Индила, и сразу поняла, что о том, чтобы проблемы обошли их стороной, не может быть и речи.

9

Эльф окликнул её ещё издалека, и от неожиданности девушка невольно остановилась. Замешательство прошло через мгновение, и Лилия побежала. Индил торопился навстречу, и девушка быстро оказалась в крепких объятиях.

–Что случилось? Ты всё это время был у отца? – спросила девушка, огладив ладонью темную ткань жилета, в котором видела друга с утра. Он сидел элегантно и очень шёл ему, делая, правда, строже, чем обычно, но светлая тонкая рубашка сглаживала это впечатление. Индил был весьма смущён восхищением Лилии – она заходила утром, до того, как ему отправляться в тронный зал.

–Да, был, – эльф отстранился, но, взяв её руку в ладони, поднёс к губам и поцеловал. – Я искал тебя почти два часа. Где ты была? С Эльдалином беда.

Индил мог показаться спокойным, но его взгляд выдавал причудливое смешение облегчения (от того, что Лилия наконец оказалась рядом с ним), растерянности и нетерпения.

–Что произошло? – она мягко отняла у эльфа руки.

–Идём.

Индил взял её за руку и повлёк прочь, в сторону замка, но девушка замешкалась.

–Может, стоит сразу зайти за моей сумкой? Что с Эльдалином такое?

–Сумка не нужна, нужна ты. Там почти все, кроме тебя и Манеля. Я не мог вас найти!

Эльф остановился и поглядел на девушку с тоской и почти детским упрёком. Лилия догадалась – он переживал и о случившемся, и об их отсутствии (кто мог знать, что они так надолго застрянут, и, самое главное, где!), а теперь ему ещё предстояло объясниться.

–Прости. Мы были у Эльдалина и, кажется, тоже выяснили, что с ним что-то не так, – произнесла Лилия, заставив Индила, потянувшего было её дальше, снова застыть на месте.

–Что? Почему?

–Пойдём быстрее, – переняв инициативу Индила на себя, сказала девушка и они направились к замку.

10

Лилия коротко рассказала об увиденном и о том, почему её и Манеля не было весь день – до нынешнего часа они попросту кромсали сухие ветки на другом конце крепости. Новости Индила удручали, но, кажется, не удивляли. Невольно он лишь крепче сжимал её руку.

–А что случилось у вас? – закончив свой маленький доклад, в который уже раз вопрошала девушка, – Эльдалин тоже был с вами весь день?

–Да, конечно. Он ближайший после меня советник короля. Мы втроем держали совет, но Эльдалин был сам не свой; я списал это на дурное настроение, оставшееся с утра.

Индил мельком взглянул на Лилию, словно извиняясь за напоминание.

–Не сердись на него, ладно? – неожиданно проронил он так тихо, что девушка сперва даже не поняла, о чем он просит.

–Да я…не сержусь! – удивлённо сказала она, ловя взгляд Индила.

–Правда? – эльф виновато наклонил голову, глядя на Лилию.

–Я обижалась с утра, конечно, но это ведь несерьёзно, – ответила девушка; Индил отвернулся, и она легонько пожала его ладонь. – Расскажи, что произошло.

Эльф ответил на её жест тем же, и это, кажется, несколько успокоило его; он вздохнул и, наконец, изложил новости.

На совете Эльдалин действительно не проронил ни слова, выглядел очень подавленным и измотанным. Имирин заметил это, но, зная характер эльфа, не стал предлагать ему покинуть зал. Он наблюдал за ним и за сыном, пока не нашёл, наконец, что Индил обеспокоен состоянием друга и не знает, что явилось причиной этого.

В конце концов, Эльдалин встал и сам испросил позволения удалиться. Это были первые его слова за весь день. Имирин отпустил его, не задавая вопросов. Эльф, поблагодарив, направился прочь.

Эльдалин лишился чувств, не дойдя нескольких шагов до дверей, и рухнул на каменный пол, как срезанная с ваги марионетка.

Индил вместе с Лилией добрались до замка и попали в крыло, в котором располагался тронный зал. Эльф уверенно зашёл в галерею второго этажа, и друзья сразу же наткнулись на Финеля.

–Здравствуй, Лилия, – сказал он, – Индил всё-таки нашёл тебя. Очень вовремя.

–Здравствуй, – девушка взяла его за руку и пожала её. – А где…?

–…А я говорю тебе – прекрати упираться! Ты не можешь постоянно быть со всем один на один!

Знакомый голос, эхом прокатившийся по коридорам, заставил друзей замереть и прислушаться. Послышались шаги.

–Кажется, Алальме огорчен сложившейся ситуацией, – наклонив голову, произнёс Финель.

–Я оставил Эльдалина в одной из комнат, остальные тоже были где-то там, – быстро объяснил Индил Лилии. Он хотел спросить что-то у Финеля, но шаги приближались и из-за угла по коридору вышел Эльдалин.

Алальме не отставал от него; его лицо было разгорячённым и взволнованным, почти рассерженным. Эльф чеканил шаги и старался заставить Эльдалина взглянуть на него.

–Эльдалин, ты…

–Со мной всё хорошо.

Алальме на мгновение отстал от своего командира, но тут же нагнал его, хотя к выражению лица примешалось что-то вроде «И что вы на это скажете?!»

–Ты же врёшь!

Только теперь Лилия заметила Марли и Лизеля, которые старались не отстать от Алальме. Младшие эльфы выглядели напуганными, Лизель даже побледнел.

Что до Эльдалина, то, глядя на него, можно было вполне поверить в правдивость его короткой фразы. Шаг уверенный, прямая спина, спокойный взгляд. Однако всё-таки усталый у него вид…

–Эльдалин.

Индил окликнул его и эльф остановился; Алальме, прикидывавшийся его тенью и внутренним голосом, тоже. Принц сделал шаг к другу, но вдруг в нерешительности остановился.

–Эльдалин…

–Мне нужно на занятие, – словно они только что и говорили о планах на вечер, произнёс Эльдалин, поглядев на Лилию.

Индил тоже оглянулся, и она заметила, что всё его равновесие вновь готово было расстроиться. Алальме, похоже, совершенно потерял дар речи от такого внезапного поворота. Марли и Лизель, незаметно появившиеся по левую сторону от Эльдалина, кажется, попали под горячую руку до этого, потому что так и не решились ничего сказать. Только думали, шутка ли то, что сказал друг – от этого зависело, хорошо ли повернулось дело или же нет.

После увиденного возле дома Эльдалина, а также после разговора с Индилом, Лилия ожидала от эльфа чего-то отдалённо похожего на поведение Лизеля. Что говорить – даже безобразие, происходившее утром, теперь объяснялось лучше, чем…

Чем обычная холодная сдержанность Эльдалина, которую он демонстрировал сейчас.

–И что…ты хочешь этим сказать? – в конце концов спросила девушка, когда стало ясно, что от остальных сейчас тоже мало толку.

–Что у нас занятие, – ответил Эльдалин и чуть наклонил голову; этот жест тоже был ей знаком; он всегда означал что-то вроде: «что с тебя взять, маленькая дурёха».

–Эльдалин, ты болен, – Индил всё-таки сделал те два шага, что отделяли его и друга, и положил руку ему на плечо.

Эльф взглянул на принца и тут же склонил голову.

–Прошу прощения за то, что сегодня оказался совсем не полезен при обсуждении и доставил хлопоты. То, что случилось, досадная неприятность. Однако позволь, мне всё же пора.

Индил преградил дорогу Эльдалину, когда тот едва двинулся с места.

–Послушай, то, что ты говоришь, я… зачем ты так?

–Что ты хочешь от меня? – со спокойной покорной сдержанностью проронил Эльдалин, не глядя на Индила.

–Я хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. И не хочу, чтобы ты молчал о том, что беспокоит тебя.

Алальме, умерив горячность, не лез в разговор, что Лилия сочла благоразумным. Она видела, что он заходит в тупик: Индил слишком уважает привычки друга и даже теперь, будучи сам совершенно уверенным в том, что Эльдалин оказался в нехорошем положении, не мог говорить совершенно искренне, боясь задеть его гордость. Именно поэтому он сейчас сказал не вполне то, что хотел и совсем не то, что следовало, и винить его никто не мог.

Ни один не знал, как решить это.

–Я благодарен тебе. Со мной всё хорошо.

Эльдалин смотрел строго и уверенно; если слова друга, такие для обоих непривычные, и задели в нём что-то, виду эльф не показал. Индил же, напротив, смущённый и растерянный, не нашёлся, как продолжить разговор, упёршись в привычную холодность друга.

–Нам пора, – сказал Эльдалин, обращаясь теперь к девушке.

Лилия взглянула на него.

Бедный, бедный друг! Да, он выглядел как обычно; не казался ни слабым, ни несчастным, но тем хуже – неужели Эльдалин так закрылся от всех, что стыдится признать свою слабость даже перед лучшими друзьями? И как возможно помочь ему, не зная, в чем она заключена, и согласится ли он на эту помощь?

«Однако, – подумала Лилия, в его саду мы похозяйничали и без его согласия».

Девушка всегда выступала «за» разумные действия, а всё происходящее было отнюдь не разумно. Но что же…

–Хорошо. Пойдём. Я готова, а опоздал сегодня ты.

Лилия постаралась употребить всю свою строгость и холодность, когда произносила эти слова. Она полагала, что, переняв сильную черту, которой так упорно прикрывается Эльдалин, можно укротить её в нём самом. В конце концов, если что-то в эльфе действительно расстроилось, это даст о себе знать.

Может быть, уже дало – девушке показалось, что на мгновение лицо эльфа вдруг едва не уронило привычную маску. Правда, в следующую же секунду Эльдалин совершенно взял себя в руки. Задержав на Лилии свой обыкновенный взгляд, он прошёл до двери и, отворив её, дал девушке дорогу.

Когда они ушли, среди оставшихся воцарилось гробовое молчание.

–Он не даст нам помочь, – сказал Марли, стыдясь напрямую задать вопрос, который мучал его теперь.

–Не беспокойся, всё образуется, – неожиданно проронил Финель; все вздрогнули, забыв о его присутствии, а эльф между тем продолжал: – Лилии вряд ли удастся что-то сделать для него, но нам стоит быть неподалёку. Если наш бедный друг снова станет сам не свой, одна она не справится.

–Согласен, – мрачно сказал Алальме.

Индил задумчиво кивнул. Он сейчас лишь понял, что не смог говорить с Эльдалином так, как, ему казалось, способен, как позволяла ему их давняя дружба. Это, не считая и всего прочего, чрезвычайно расстраивало его, мешая думать, что же делать дальше.

–Ладно. Пойдём, – сказал Индил наконец, и все вместе они вышли, спустились к выходу и направились к конюшням.

Когда они устроились между обращенными друг к другу стенами конюшен возле площадки, где всегда занимались Эльдалин и Лилия, Индил обратился к Алальме:

–А где мой отец?

Дело в том, что пока Эльдалин ещё оставался в беспамятстве, и некоторое время после, подле него оставался Имирин. Индил искал своих друзей, и отец ещё был вместе с ними, когда он ушёл снова и нашёл, наконец, Лилию.

–Он остался в покоях. Эльдалин раскланялся с ним и извинился, – ответил Алальме. – Я ожидал, что он пойдёт с нами, но…

Алальме замялся.

–Что? – поторопил его Индил, решив, что друга смущает необходимость говорить о короле.

–Я не понял, – сдался Алальме. – Он ведь постоянно мрачный, трудно углядеть, что чувствует. Только я вдруг ощутил, словно ему хотелось идти, да вот только он словно испугался этого.

–Испугался?.. Вот как.

Между тем они наблюдали, как Эльдалин зажигает огонь в висящих на стенах вкруг двора лампах, а Лилия ходит по кругу, помахивая мечом в опущенной руке. После этого они начали обыкновенное свое занятие, и если их двоих смущала темнота, которую не мог перебить слабый свет, никто не выказал этого.

Друзья же всё время оставались в тени и молчали. Видел их Эльдалин или нет, они не знали, но это было всё равно. Индил думал об отце и о том, что сказал Алальме. Возможно, король лишь решил, что всё это – не его дело. Он всегда так думал и вёл себя подобающе. Хотя…нет, это несправедливо, пожалуй. Отнюдь не всегда отец был таким, и даже Лилия и Марли стали, как показалось самому Индилу, вызывать у него определённые чувства.

«Что же со всеми вами вдруг случилось?» – рассеяно размышлял принц.

Два часа прошли в напряжении.

11

—Мы сегодня поздно. Проводить тебя, чтобы не заблудилась? Пойдём.

Эльдалин говорил с Лилией в своей привычной покровительственной и насмешливой манере, которая установилась в их общении с самых первых дней и заставляла девушку сердиться. Сейчас же она даже порадовалась его тону, но понимала, что не стоит поддаваться заманчивому убеждению в том, что Эльдалин вновь спокоен и по-своему счастлив.

–Нет.

–Что «нет»? Не заблудишься или не пойдём?

Лилия не двигалась с места, но не знала, что предпринять. Она чувствовала, что расставаться им сегодня – сейчас – нельзя, что тогда всё вновь может пойти по-старому и тогда кто знает, к чему придёт?

Девушка вспомнила о погибающей роще миртов.

–Меня не надо провожать, – сказала она. – Я хочу с тобой пойти.

Лилия ожидала от друга вопросов «Зачем?», «Что за глупости?» и других его любимых к ней обращений, но Эльдалин молчал, не глядя на неё. В свете ещё не затушенных ламп девушка видела резко очерченное тенями лицо его и не могла определить выражения.

–Если пойдёшь за мной, обратно – точно заблудишься, – сказал эльф, отворачиваясь от неё и собираясь уйти.

–Не заблужусь, – бросила на это Лилия.

Эльдалин коротко оглянулся и, ничего больше не сказав, пошёл прочь со двора конюшен.

Лилия молча шла за эльфом на два шага позади. Она продолжала думать, как теперь поговорить? Друзья их, Лилия знала, направляются туда же или уже ждут, потому как она потеряла их из виду под конец тренировки.

–Зачем ты за мной идёшь? – не оборачиваясь, спросил эльф, разорвав почти звенящую тишину, которая оттенялась лишь шорохом шагов.

Лилия упёрлась взглядом в его спину.

–Мне так хочется.

Эльф повёл плечами.

–Тоже думаешь, что я схожу с ума? – снова услышала Лилия его слегка насмешливый голос.

–Так никто не думает, – возразила она.

Эльдалин наконец остановился и, обернувшись, смотрел теперь на неё.

Лилия, встретив его взгляд, сперва тоже остановилась на секунду, невольно стараясь сохранить дистанцию между ней и эльфом, которая, хоть ни один об этом не задумывался и не догадывался, существовала постоянно. Однако через мгновение девушка снова двинулась с места, и через пару шагов остановилась уже рядом с Эльдалином. Он слегка приподнял бровь.

–Тебе, должно быть, плохо и тяжело, но я знаю это только по тому, что видела сама и что мне сказали. Я хочу поговорить, но не знаю, как к тебе подступиться.

Сказав это совершенно спокойно и даже покорно, словно признавая какую-то свою оплошность, Лилия почувствовала, что краснеет – она не привыкла объясняться с кем-либо, тем более так прямо, но теперь не видела иного способа.

Эльдалин сначала был почти её отражением, смущённый прямотой подруги. Конечно, он мог защититься от её изучающего, но всё-таки сомневающегося взгляда грубостью, прогнать. Мог притвориться опять равнодушным и действительно задать девушке вопросы, которых она ждала, съязвить.

Но что-то не позволило ему повести себя подобным образом. Сейчас, когда ему стало немного лучше от занятий и привычной уже её компании, его разум был вполне ясен, но тем отчётливее увидел Эльдалин своё положение. Он знал совершенно точно всё – зачем она идёт за ним, почему так смотрит… Лилия ни о чем не спрашивала, сама с собою разрешив все сомнения, касавшиеся его.

Эльдалин видел её растерянность и обеспокоенную серьёзность, видел, что Лилия не ершилась на тот тон, которым он говорил с ней постоянно. После этого и после последних сказанных ею слов он почувствовал себя слабее и несчастнее, чем когда-либо. Не вдруг, но понемногу, нарастало в нём вновь болезненное, странное чувство, мучившее его, вызывавшее в нём отвращение к самому себе.

К его удивлению и испугу он не мог с ним справляться более усилием воли и сдержанностью, оттого и лишился чувств и опасался этого теперь.

12

Эльдалин остро ощущал свою неполноценность, неспособность на что-то такое, что доступно было его друзьям.

В тот день и час, когда жизнь их поменялась и обосновалась здесь, в крепости – задолго до того, как они обнаружили врагов себе в калиантах, и тем более задолго до появления здесь Лилии – он нашёл в своём сердце злость и обиду на то, что никак нельзя было предвидеть, как бы ни хотелось. А что не заполнено было ими, большая его часть, оказалось совершенно пустым. Но его сила и гордость не позволяли ему принять этого. Эльдалин запер её, пообещав, что никогда больше не допустит подобного ни для себя, ни для остальных.

Дав себе слово, эльф сдерживал его – уверенно, упорно, так, как мог только он. Воспитывал юных, сдерживал старших. Внимательно следил за равными себе. И в каждом к ужасу своему находил такую же пустоту, которая была и при нём, но запертая, забывалась.

Каждый медленно, неуверенно заполнял её после перенесённого горя. Медленно вспоминали они друг о друге, стараясь вновь объединиться хотя бы тем, что каждый из них что-то потерял. Только Эльдалин не старался сделать этого, заботясь о том, чтобы поскорее случилось это с остальными и чтобы ничто не разрушило хрупкие, вновь возводящиеся связи эльфов с жизнью и друг другом. Ничего не изменилось в нём внутренне, выливаясь однако в спокойствие, непоколебимость и упорную уверенность.

Это не было ни напрасной жертвой, ни иллюзией всеспасения. Эльдалин тогда не мог и не желал по-другому. Он всегда был командиром по чину и защитником-покровителем по натуре. На него надеялись, на него зачастую равнялись. Вот и тогда, глядя на то, как он, как всем думалось вполне искренне, справился со своим личным горем и тянул всех за собой, многие скорее оправились. Скорее в них поднялась сила, воля, даже азарт к новой жизни, к тому, чтобы следовать во всём за своим командиром.

Пришлось терять друзей и после. Однако, сами или вдохновлённые примером, остальные спасались от грозившего захлестнуть их отчаяния, взрастив в своих сердцах любовь к новой жизни, с таким трудом устроенной. В сердце Эльдалина она тоже жила, но без его помощи, невольница, не смогла заполнить пустоту, которая тоже разрасталась. Эльф не заботился о ней, полагая её делом забытым, занятый своими обязанностями. Но где-то в глубине души он боялся «открыть» и посмотреть, что же становилось с запертой его душой и любовью, прозябавшею вместе с пустотой в тесном ящике с десятками засовов.

Эльдалин постепенно осознавал, что, будучи со всеми и за всех, на деле оказался в одиночестве сам с собою, и единолично был в этом виноват.

И чем дальше, тем сложнее становилось воплотить его позднее намерение позволить себе отринуть излишнюю теперь гордость, лишние усилия, спасти – уже самого себя. Но в этом и заключалось главное. Ради себя ему трудно, почти невозможно было встать на путь борьбы, на который он ступил ради других.

То, что случилось в итоге, стало результатом стечения обстоятельств. Надвигающаяся неясная угроза, появление девушки, а вслед за этим – оживление, новая привязанность… Чего стоила та глупая выходка – пойти в лес за клубникой! Пусть всё равно с мечами, пусть не без осторожности, но без опаски. Смешно, наверное, но именно эту лесную клубнику Эльдалин вспоминал чаще всего.

Тогда они словно стали вновь дружны, и получилось всё так просто и вместе с тем необыкновенно, как весеннее цветение – неоспоримое и естественное, но всё же с волнением ожидаемое и встречаемое удивлением и восторгом каждый раз, как впервые, словно верилось уже в вечную зиму.

Эльдалину казалось тогда, что и он теперь совершенно точно вместе со всеми. Лилия упорно считала его другом, как Эльдалин ни сопротивлялся. Это дало ему повод думать, что то, к чему он с такими усилием стремился, наконец случилось. Сам себе он стал казаться тем же: строгим и всё же язвительным и иногда решительно невозможным, но прежним, позволяющим себе чувствовать и жить не только потому, что было положено и нужно.

Однако медленно приходящее понимание того, что это не так, превращалось в нарастающую и так мучившую его тоску. Она приводила в отчаяние, порой заставляла забываться в надуманных и совершенно ненужных делах.

Разве мог он решиться на то, чтобы просить помощи? После стольких лет стыда из-за того, что единственный он не смог с собой справиться, позаботиться о себе?

И всегда в моменты таких размышлений Эльдалин забывал о том, что в пережитое ими отчаянное время никто не справлялся один. Каждому нужна была помощь – братьев, товарищей. Он сам помогал, так почему не допускал того же для себя?

Со слепым упорством Эльдалин старался держаться, как прежде. А после – ссоры, растерянность… а теперь даже обморок, о многом догадывающиеся, устремлённые на него глаза друзей… и вот этот, пронзительный и почти испуганный взгляд, от которого труднее всего ему было отворачиваться.

Тоска многих лет для эльфов бывает смертельна, но тем мучительнее, что одолевает она долго.

13

—Оставь это. Иди домой, если действительно знаешь дорогу, – с трудом сказал Эльдалин, развернувшись, чтобы уйти. Снова.

«Как же вы любите отправлять «домой». Подальше от себя», – подумала Лилия. Вспомнила Финеля и Лизеля.

Она догнала отошедшего на несколько шагов Эльдалина и продолжила молча идти рядом с ним.

А эльф сейчас, как никогда, ненавидел себя. Эльдалин желал помощи, и от неё, и от остальных, желал принятия… прежде для самого себя, ведь друзья, он видел, любили его и нисколько не винили ни в чем. Но пересилить свою натуру теперь оказалось невыносимо трудно.

Сам не замечая, как не замечают обычно всякую нехорошую привычку, Эльдалин сдерживался, но лицо всё-таки выдавало, пусть отчасти, его состояние, и Лилия видела это, но тоже боялась теперь делать что-то, боялась разозлить, смутить.

Это тоже было глупо, и каждый размышлял над своей глупостью в полном молчании. Но Лилия, не обременённая ничем, кроме беспокойства и стеснения, нашлась.

–Ты извини… заранее. Мы с Манелем были у твоего дома сегодня. Искали тебя.

Эльф не ответил на это, и девушка продолжила.

–Твои деревья мы обрезали и подлечили. Паутинный клещ если не мёртв, то точно пьян от вина, которым его облил Манель, – Лилия усмехнулась, и, снова взглянув на шедшего рядом друга, со спокойной улыбкой добавила: – На следующий год, весной, они зацветут.

Почему-то эта последняя, наивная и простая фраза сильнее всего подействовала на Эльдалина.

Эльф вновь остановился. Глаза его, обращённые на девушку с виною и отчаянием, поблескивали в угасающих сумерках и свете загорающихся на небе звёзд.

–Я забросил их до крайности, – тихо сказал он, словно припоминая что-то самому себе.

–Мы поправим. Уже почти поправили, – улыбаясь, произнесла Лилия.

Эльдалин, взглянувший было в сторону, снова поднял на неё глаза, отчего-то ещё более виноватые.

–Мне… – начал он, осекся, но выправился, – мне трудно объяснить, как я благодарен.

–Тогда не нужно. Я и так вижу, – перебила его девушка.

Она упорно улыбалась, почему-то не в силах отказать себе в этом, и Эльдалин, хотя и пребывал в совершенно не подходящем состоянии, невольно фыркнул. Правда, улыбка с его лица так же быстро пропала.

–Я хочу попросить прощения, если это можно. За утро, и за…за себя.

Смущённый непривычностью разговора, виной, которая от всего нарастала в нём, он решительно не знал, что с собою делать теперь, и оттого его голос поменялся и весь он словно в мгновение изменился. Настолько, что теперь Лилии не страшно было к нему подступиться, хотя и вся фигура его осталась по-прежнему сильной и строгой, но…

Эльдалин собирался с мыслями, вероятно, желал сказать ещё что-то, но девушка, растроганная его переменой и обеспокоенная слабостью, которая становилась заметной, преодолела разделявшие их два шага и быстро обняла друга, уперев подбородок ему в грудь, чтобы видеть его лицо и говорить с ним.

–Не переживай, считай, что ты полностью прощён за всё, за что хочешь, – весело сказала она, счастливая, что не пришлось долго объясняться и что ничего дурного не случилось; слёзы облегчения и умиления его смущением блестели в уголках глаз. – Только не переставай меня ругать, ладно? А то всё стремление пропадёт. И постарайся сейчас в обморок не падать – я одна боюсь не справиться с тобой.

Эльдалин, который и правда, как казалось ему, был к этому близок, неловко взглянул на девушку, которая доверчиво и умильно смотрела на него снизу вверх и стискивала его в объятиях. Если раньше он играл роль старшего брата в её глазах, то теперь он словно тоже принял игру, и увидел не просто девочку, которую нужно было учить и за которой приходилось следить, но любящую его сестрёнку. Ведь они раздражали друг друга невероятно, но она всё равно тянулась к нему, а её присутствие смягчало его и обнадёживало.

Эльдалин был ей благодарен, и всё-таки смущён, и… не зная отчего, ведь его переполняло так много чувств, он рассмеялся одним лишь дыханием, и это принесло ему облегчение. Эльдалин обхватил девушку руками, до этого неудобно и странно раскинутыми в стороны, и Лилия тоже засмеялась.

–Ты хороший, понимаешь? Добрый. Тебя все любят, и очень переживают. Ну, что с тобой такое? Почему тебе так грустно?

Лилия смотрела на него вопросительно и открыто, ощутив вдруг невероятную лёгкость от теперешнего их общения.

Эльдалин после её вопросов сперва молчал, но девушка почувствовала, как он вздохнул – прерывисто, вдруг задрожав всем телом.

–Сейчас уже…не так, веришь ли? – с осторожностью, но счастливо улыбаясь, произнёс он.

Лилия видела его измученное, но какое-то совсем другое лицо, которое нравилось ей всё больше и больше прежнего, и улыбалась. Не дав ему больше говорить, она взяла его за руку и повлекла за собой.

–Пойдём скорее. Тебе домой надо.

–Не так скоро, – благодарно и устало глядя на девушку, проговорил Эльдалин, – и правда ведь не дотащишь, если что.

–А я тащитьне буду, – оглянулась на него девушка. – Главное будет поймать.

***

Остальные, как Лилия правильно догадывалась, уже ждали их. Индил весьма беспокоился сначала, и предлагал дождаться окончания тренировки и пойти всем вместе, но Финель, успокаивая его, возражал.

–С нашим цветочком его сейчас связывает обязанность, – сказал он, – и она будет при нём, даже если он не захочет. К тому же, наш друг очень душой и растерян… с нею одной ему проще будет освоиться с собой, как думаете?

Все думали примерно то же.

–А ещё ей одной, кажется, не достанется от него, в случае чего, – не удержался Алальме, но этот его комментарий тоже был несмотря ни на что одобрен.

Марли успел добежать в это время до дома и позвать Манеля. Тот пришёл к конюшням крайне взволнованный, но без обычной, свойственной ему, дёрганности и стремления что-то уладить «здесь и сейчас». Во-первых, Манель уже представлял, что происходит, а, во-вторых, в делах, касающихся личных переживаний своих подопечных, он часто очень терялся…до сих с излишней напряжённостью наблюдал за Лизелем.

От него и остальные друзья узнали о том, что Манель и Лилия сделали у дома Эльдалина. Рассказ о погибающих растениях не стал для них чем-то шокирующим, но лишь дополнил неприятную картину произошедшего, того, что предстояло исправлять.

–Как же так могло случиться? – Лизель сокрушался и переживал, кажется, больше всех, отчасти понимая, что мог испытывать их друг, всегда такой собранный и уверенный. – И почему Эльдалин никому ничего не говорил?

–Если бы каждый говорил о том, что его беспокоит, – произнёс Финель, – и слышал, когда бы об этом говорили другие, в мире стало бы гораздо меньше неприятностей. К сожалению, это противоречит мировому порядку.

Лизель как-то странно и даже недоверчиво покосился на кузнеца.

–Дурацкий какой-то мировой порядок, – почти обиженно сказал он.

Марли сочувственно улыбнулся и обнял друга за шею.

–Ладно, пора идти. Кажется, они закончат через четверть часа, не позже.

Через двадцать минут все добрались до дома Эльдалина. Алальме вызвался было идти навстречу друзьям, чтобы быть уверенными, что всё хорошо. Но его отговорил Индил.

–Ты же больше всех волновался, – хитро прищурившись, как всегда, когда речь заходила об Индиле и Лилии, сказал Алальме.

–А теперь я не волнуюсь, – улыбнувшись, возразил принц. – Почему-то я уверен, что сегодня всё уже будет хорошо. И в Лилии я уверен.

–Твой цветочек опять нас выручает. Надеюсь, хоть ты бережёшь её должным образом, – с призрачной улыбкой произнёс Финель.

И они в молчании продолжили ждать возвращения друзей и, как они надеялись, благополучного разрешения нынешнего дня.

14

К своему удивлению, Лилия хорошо запомнила дорогу. Это было очень кстати – скоро она поняла, что Эльдалин перестал следить за тем, куда она ведёт его. Перемена в нём хоть и была желанна и только лучшего от неё можно ожидать, но слишком уж она оказалась затруднительной для эльфа. Лилия внимательно наблюдала за другом, но не волновалась теперь. Он был не один, а через пару минут они воссоединяться с остальными своими друзьями. Может быть, это смутит его, может, поначалу новое, более близкое к ним место будет неловко… Но и это поправится, со временем, как и мирты.

Они зацветут. Чуть позже, но обязательно зацветут.

–Мы почти пришли, – сказала девушка, в очередной раз взглянув на него, перед тем как с большой дороги свернуть на ту, что ведёт к его дому.

–Надо же, ты даже не соврала, что не заблудишься, – ответил на это Эльдалин, и Лилия услышала в этой фразе знакомые ей насмешливые нотки его голоса, странным образом оставшиеся вроде бы неизменными, но вдруг словно ожившие и потеплевшие. Девушка удовлетворённо улыбнулась, выгнув бровь и как бы говоря «А ты что думал?»

Эльдалин остановился. Взгляд его, усталый и будто засомневавшийся в чём-то, устремился в сторону дома.

–Всё хорошо, – произнесла Лилия и успокаивающе пожала его ладонь, незаметно для себя призвав на помощь самый свой искренний жест.

Его грудь поднялась в глубоком вздохе. Эльдалин точно знал: его ждут друзья, хотят убедить в том, что он не одинок и стыдного в том, что с ним случилось, найти невозможно. Хотя Эльдалин, кажется, уже не нуждался в убеждении… но эльф чувствовал себя дезертиром, притворщиком – а остальные словно ставили ему это в достоинство, которого сейчас он за собой не чувствовал.

Эльдалином снова начинало овладевать странное отвращение к себе, угасшее, казалось, под преданным и всепрощающим взглядом девушки. Однако сейчас, к своему облегчению, ему удалось задушить его в себе. Он снова взглянул на девушку. Лилия ждала.

–Завтра, может быть, я…

–Давай о «завтра» позаботимся…завтра, – усмехнулась девушка, и они продолжили идти, преодолев последние метры до дома. Взгляды всех были обращены к ним.

Лилия не переменила своего места, оставаясь подле Эльдалина, но всё же отодвинулась немного в сторону, как бы предоставляя друга остальным. Индил вышел чуть вперед, бросив мимолётный взгляд на девушку. Она, не глядя на него, спокойно и доверительно наклонила голову.

Финель вышел из тени акаций и остановился рядом с Индилом.

–Полагаю, – вдруг произнёс своим ровным голосом кузнец, – наши друзья наконец добрались до нас, и мы можем начать сначала. Благо, для этого выдался прекрасный вечер.

–Видел бы ты сейчас себя, – вдруг подал голос Алальме, поднимаясь со своего места под растущей прямо на дороге старой акацией. – Ты так смотришь, словно провинился в чём-то.

Впервые Лилия слышала, что эльф умеет говорить не только тихо, но умерив при этом свою горячность и врождённый, казалось, задор.

Эльдалин содрогнулся, переведя растерянный взгляд на Алальме, и вдруг улыбнулся, склонив голову.

–В одном я виноват точно. Я всегда вёл себя, как последний скот. А вы, кажется…прощали мне это.

–И ты даже не представляешь, как ценно то, что только ради нас ты делался таким скотом.

Индил улыбался, говоря это, а синие его глаза, ласково смотревшие на друга, сказали за него очень, очень многое. Всё то, чего он не мог сейчас выразить, как должно, но что непременно нужно было понять Эльдалину.

Он понял, и видел то же в сияющих взглядах остальных.

–Это мы виноваты, а не ты! – подал голос Марли; он неуверенно подался вперёд. – Ты всегда делал всё ради остальных, и…орал на меня с таким чувством, с каким никто не умеет!

Марли выпалил это с такой неожиданной для всех горячностью (не в пример Алальме), что даже на лице Финеля отразилось удивление. Однако эльф продолжал.

–И я боялся тебя всё время, постоянно, ты не представляешь, насколько сильно, но как только ты вот так смотрел на меня исподлобья… я сразу начинал словно быстрее соображать, а ты говорил, что я глупый мальчишка, и мне приходилось соображать ещё быстрее! А как только что-то случалось, я всегда тебя искал, потому что ни разу ты меня не бросал, хоть и доставалось мне после… но лучше от тебя, чем от кого другого. И… я это всё говорю потому, что… хочу сказать…

–Твоя речь как всегда поражает меня тем, что нужно прилагать значительные усилия, чтобы не потерять нить.

Эльдалин сказал это так тихо, просто и «по-своему», что Марли сначала остановился, замерев с открытым ртом, потом лицо его вытянулось, растянулось в улыбке…

Он маленькой рыжей лисицей метнулся к Эльдалину и повис у него на шее, чуть не сбив с ног – Лилия на всякий случай придержала ослабевшего друга за плечо.

–Мы виноваты, виноваты, виноваты, но ты только нас не бросай! Мы хотим все вместе быть, и чтобы с тобой, и чтобы ты за всеми смотрел, и мы теперь будем за тобой смотреть! Ты только…

Эльдалин отстранился, крепко взял юношу за плечи и отнял его руки. Марли смущённо стоял, глядя на него большими от волнения глазами.

–Хочешь вместе – будем вместе. Только орать я теперь буду с ещё большим чувством.

Готовый испугаться до полусмерти, Марли просиял, совершенно счастливо улыбнулся и закивал, а из глаз у него вдруг брызнули слёзы.

–Чего ты опять…рыдаешь? – спросил Эльдалин, и засмеялся, ибо и сам сейчас плакал, не зная отчего; сжав плечи юного друга, он теперь сам обнял его.

–Эльдалин!.. – тихо воскликнул Индил, приблизившись к ним.

Он оглядел его, сначала улыбаясь так же ласково, а потом по лицу пробежала дрожь и оно стало серьёзно и печально. Друзья смотрели друг другу в глаза, и Индил, первым опустив свои, поклонился.

Эльдалин недоуменно наклонил голову, и, когда Индил снова задержал на нём свой взгляд, ответил на его поклон тем же. Выпрямившись, он оглянулся на Лилию, через плечо Индила обвёл взглядом остальных.

–Я рад, – произнёс Эльдалин.

Поднеся ладонь к лицу, словно желая стереть слёзы, вдруг пошатнулся.

Эльф упал без чувств на руки друга; Индил с лёгкостью подхватил его.

15

Индил вместе с Алальме и Манелем отнесли Эльдалина в дом и некоторое время оставались с ним там.

Остальные, подчиняясь невысказанному, но общему стремлению быть ближе к другу, которого едва не потеряли, только приблизились к хижине, оказавшись среди миртов. Эльфы бродили, Лилия, уставшая и потрясённая всем происходящим, тупо уставилась в угол хижины, напротив которого остановилась, отстав от остальных. В конце концов, и они рассредоточились по саду – шелест одежды и звуки шагов стихли, и теперь был слышен только шёпот ветра в кронах акаций и иногда сонные трели птиц.

Оглянувшись, недалеко от себя Лилия увидела Финеля. Он поднял лицо, словно глядя в небо. За ним стоял Лизель. Марли смотрел себе под ноги, и стоял с другой стороны от дорожки, подводящей к двери хижины.

Никто не шевелился, друзья даже не переговаривались, ожидая. Это было молчаливое бдение, и длилось оно долго – по крайней мере, так казалось. Темнота, тишина и холод наступившей ночи делали его умиротворённым, но лишь отчасти. Хотя произошедшее разрешалось довольно положительно, раздумывая теперь над этим, каждый чувствовал вину и запоздалый страх. Кто знает, что могло произойти, не опомнись они вовремя? И разве можно было, оглядываясь сейчас назад, допустить подобное? Позволить одному из них взрастить в своей душе одиночество и отчаяние?

Финель и Лизель, знакомые с тем чувством, которое охватило Эльдалина в последние дни до нынешнего часа, острее всех чувствовали недоброе. Что-то происходило с ними такое, отчего они вдруг словно переставали верить в собственное существование, и тоска охватывала их, душила и мешала принять тех, кто рядом. С Финелем подобное случилось с тот день, когда он вдруг ослеп. Лизель впервые почувствовал это после смерти Чесса, которого любил, как отца. Они справились с ним – почти самостоятельно, но не без помощи. Эльдалину будет сложнее. Ему и сейчас гораздо, гораздо хуже, его натура и сила играет с ним дурную шутку…но с их другом теперь решено. С ним всё станет в порядке, в этом они всё-таки были уверены.

Но было ли это и проблемой остальных? Приходилось ли другим вот так же вызволять друзей из тени? Этого ни один из них не знал, но эта пока неясная для них опасность всё же ощутимо пугала их каждый раз, когда мысленно они обращались к Эльдалину.

Сейчас он – их главная забота. Привыкать к своему исцелению придётся долго, возможно, для него мучительно. Но необходимо.

Так размышляли эльфы – даже Марли посещали безрадостные мысли, хотя и полные всё же надежды. Сейчас ведь они были все вместе.

Да, эльфы теперь поняли всё. Лилия не знала их истории, не понимала всех причин тому, что видела, но была предана каждому из них. Она тоже вспоминала горе Лизеля и беду Финеля, а потому думала теперь, что друзья её несчастны, и то давнее, о чём они молчат, губит их медленно и неотвратимо, и даже в Солнечной крепости от этого нет защиты. В этом Лилия была близка к истине, но положение её души в сравнении с остальными было, несомненно, легче…

Когда из хижины почти бесшумно вышли Алальме, Манель и Индил, остальные смотрели на них, но не сделали ни шагу.

Манель оглядел всех, и, видимо прочитав на их лицах, о чём они тревожились, мягко и успокаивающе улыбнулся.

–Идём. Ночь – не самое хорошее время для размышлений, когда над головой не горят свечи в фонарях.

Эльф легонько подтолкнул Марли, пропустив его перед собой; Финель и Лизель стали, аккуратно обходя мирты, медленно выходить к дороге сами, а Индил взял за руку Лилию.

Друзья прошли по улице, оставляя дом Эльдалина…теперь ненадолго. Прошли мимо заброшенных хижин и остановились, словно по безмолвному согласию, на широкой дороге.

–Что наш командир? – спросил Финель.

–Он спит. Кажется, его сильно вымотало всё это… – Алальме, которому, видно, тоже было неуютно, запустил пальцы в волосы. – Но с ним будто бы всё в порядке.

–Я зайду утром, – кивнул чему-то Манель, – А, Лилия, ты завтра… – эльф осёкся, взглянув на девушку, и не договорил.

–Приходишь, как обычно, на конюшню. Завтра с утра я приду с тобой заниматься, – договорил за него Индил, крепче обняв подругу.

Лилия тихонько плакала, прижавшись к нему, от жалости к другу и непонятного тоскливого чувства. Марли растерянно и доверчиво цеплялся за её локоть. Алальме сжимал руку Финеля, Манель крепко держал за плечо Лизеля, бледное лицо которого почти светилось в темноте.

–Что с тобой? – обратился Индил к юноше, который, казалось, тоже вот-вот лишится чувств.

Лизель мотнул головой, не глядя на Индила.

–Ничего. Всё… – эльф поднял глаза. – Просто думаю. Это всё ведь не навсегда… мы, то есть, и наша крепость, и… очень может быть, что придётся прощаться, когда никто не будет к этому готов. Но мы не знаем даже, что нам делать… Чтобы не было…так.

Лизель взглянул в ту сторону, где оставался среди заросших акациями домов хижина Эльдалина, и на остальных, и смотрел он растерянно и жалобно, словно умоляя, чтобы его поняли, чтобы не мучиться, говоря об этом.

–Не волнуйся. Я понимаю тебя, но прошу, не тревожься. Мы вместе. Всегда, – твёрдо сказал Индил. – Теперь точно.

16

Лилия не могла уснуть всю ночь, лишь изредка охватывала её лёгкая, невесомая дремота. Она и вернулась-то к себе лишь за пару часов до рассвета, так долго продлились тревоги прошедшего дня. Забрезживший на горизонте рассвет девушка встретила с благодарностью и облегчением, заплетая косу, полностью готовая к предстоящему занятию.

Послышался тихий стук, и Лилия, повернувшись к окну, увидела Индила.

–Доброе утро! Решил зайти за тобой.

–Тогда заходи, сейчас пойдём, – улыбнулась девушка.

Индил вошёл, и, наклонившись, поцеловал Лилию в лоб.

–Послушай, я хотела попросить тебя, – неуверенно начала она, – когда придём, может, не будем начинать сразу? Я просто думаю, вдруг…

–Вдруг Эльдалин придёт? – неожиданно понимающе улыбнулся Индил.

–Ну да. Не подумай только, что я не хочу, чтобы ты со мной занимался, просто…

–Нет, о чем ты! Признаться… вряд ли, конечно. Но кто знает, он способен на многое.

–Я почему-то уверена, что он придёт! – сказала Лилия, поднимаясь со стула.

–Даже так? – с некоторым сомнением проговорил эльф.

–Ну… посмотрим, – махнула рукой девушка, и они вместе вышли из её дома и быстрым шагом направились к конюшенному двору.

Они встретили только двоих конюхов. Поздоровавшись, те прошли через двор и зашли в конюшню, к денникам, а Лилия и Индил принялись ждать времени тренировки – эльф сказал, что до начала около десяти минут.

Индил устроился на скамейке; Лилия в первую минуту сидела рядом, потом вскочила и начала бродить, вышла через ход между оружейной и конюшней на центральную площадь – сейчас там никого не было – вернулась.

–Не переживай, – сказал ей Индил.

–Я? Я нет, всё хорошо.

Эльф усмехнулся.

–Манель должен быть сейчас у него, так что, в случае чего…

Он не договорил, потому что девушка вдруг начала смеяться, а, посмотрев на дорожку, ведущую со двора к поселению, увидел…Эльдалина!

–Ты никогда не отдохнёшь! – воскликнул принц ни то с негодованием, ни то с удивлением, ни то с радостью…а, скорее всего, в нём сразу проснулось всё это вместе.

–Зачем? – с улыбкой отозвался Эльдалин; он выглядел прекрасно, хотя и казался немного уставшим.

–А я так и знала! – смеялась Лилия и даже позволила себе обнять друга.

–Неужели ждали меня? – удивился эльф.

–Да, что-то подсказывало, что ты не высидишь дома, – Индил тоже подошёл и хлопнул Эльдалина по плечу, – и, как видно, мы не были далеки от истины.

–У тебя есть планы? – спросил он принца.

–Нет, я собирался быть здесь. А что такое?

–Тогда… – Эльдалин улыбнулся и пожал плечами. – Наверное, тебе придётся меня сменить через время.

–О, за это не переживай!

Индил улыбнулся им и, махнув рукой, как бы говоря: «А пока – начинайте!», ушёл на своё место.

Очень скоро тренировка приобрела обыкновенный свой тон – Эльдалин сделался серьёзен и молчалив, периодически делал замечания. Лилия по-прежнему старалась не отставать, хотя чрезмерно весёлое настроение её так и не покинуло.

В тот момент, когда они с Эльдалином уже несколько минут провели, размеренно и несколько медлительно изображая бой, девушке в голову пришла идея…

Которую она тут же осуществила, не успев подумать о том, что может ошибиться или промахнуться, а потому сделала всё верно. Её меч остановился в паре сантиметров от жилета Эльдалина.

Индил даже подскочил на лавке от неожиданности, а Лилия, смирно улыбаясь, убрала руку с оружием.

–Ну как, сойдёт? – спросила она Эльдалина.

Тот взглянул на неё удивлённо, и, не веря сам себе, рассмеялся. Конечно же, Лилия применила тот приём, заучивание которого пришлось на пору их скандала, а Эльдалин, будучи сейчас оправданно невнимателен, не отразил удара. И был весьма рад.

–Более чем! И – кажется, это знак.

После короткого перерыва Эльдалин и Индил поменялись местами. Эльдалин позволил себе наблюдать; иногда он советовал что-нибудь Индилу. Умения, слабые стороны девушки – словом, всё, что касалось её обучения мечу, ему было известно, конечно, лучше. Но и Индил, впрочем, как и в былые времена, показывал себя прекрасным учителем. Эльдалин видел, что принц задает девушке порой не слишком очевидный темп, а его привычка двигаться сбивает её с толку. Она справлялась, тем не менее. Однако, получив возможность посмотреть на них со стороны, Эльдалин примечал и то, что предстояло ещё исправить – Лилия часто торопилась и дёргалась, не умея вести себя в меру спокойно и достаточно расторопно. Это было, на самом деле, проблемой. Наблюдая дальше, он заметил и то, что она по-прежнему нападает куда слабее, чем защищается; словно совсем не всерьёз, словно боится навредить.

–Лилия, не бойся атаковать – Индила ты точно не достанешь, уверяю тебя! – крикнул он ей.

Она обернулась, неуверенно кивнула, Индил в свою очередь стал обращать на это больше внимания. В целом, им прекрасно всё удавалось.

Посмеиваясь, Эльдалин заметил изменившуюся манеру принца – во время тренировки он очень заметно (с точки зрения эльфа) выдавал себя, когда дело доходило до тренировочного боя. Пока Индил раздумывал, Эльдалин уже видел, что он собирается делать. Однако Лилия так и не научилась этому и использовать не могла, работая только с тем, что уже «происходит». Так вот откуда эта спешка. «Нужно учить её смотреть по сторонам», – думал Эльдалин, а сам – наблюдал, наблюдал, наблюдал…

17

Осень становилась всё смурнее и холоднее. Сначала каждое утро землю покрывала изморозь, потом принимался и уже не таял снег. Многие цветы увяли, рассыпав на землю все свои лепестки, а некоторые особенно упрямые ещё держались, правда, цвет их поблёк и погрустнел.

В крепости жизнь шла по-прежнему. Новостей снаружи будто бы не было, по крайней мере, эльфы не казались обеспокоенными. Зато многие очень воодушевились – приближался смотр. Тренироваться становилось трудно: тропа в лесу заледенела, и на одном из марш-бросков Лилия и Марли в очередной раз отличились. Лилия здорово поскользнулась, а Марли, машинально подхватив её под локоть, не смог удержать равновесия, и вдвоем они покатились в овраг; склон его был, к счастью, достаточно пологим, чтобы не свернуть шею. Чудом они миновали ствол одной из секвой, росших здесь. Половина эльфов со смехом бросились их вызволять, остальные помогали им с тропы. Охтар был полон искреннего гнева по поводу всего происходящего, и по возвращении в крепость применил всё своё красноречие, чтобы перед всем строем убедить молодых людей в том, что они недотёпы и нарушители всякого порядка. Остальные эльфы сдерживали добродушные смешки, а Лилия вместе с Марли долго извинялись и клялись, что всё получилось случайно, а не для того, чтобы позлить капитана.

Первые пару недель после инцидента с Эльдалином Индил присутствовал на каждой их индивидуальной тренировке и так же, как в первый раз, заменял друга, пока необходимость в этом не отпала совсем. Эльдалин постепенно шёл на поправку и старался выучить Лилию до смотра всему, что они не успели и не успевали до сих пор. По этому поводу он часто раздражался. За несколько дней до смотра он и Манель занимались со своими подопечными вместе, Лилия и Марли сходились друг с другом и со старшими, чтобы привыкнуть к разным противникам. С горем пополам и не без ругани (как оказалось, иногда Манель вкладывал ещё больше, чем Эльдалин, «чувства» в десятое объяснение одного и того же) они, кажется, оставили своих учителей относительно довольными.

Смотр

1

Утро было холодным и серым – судя по тучам, нависшим над лесом и крепостью, через пару часов должен начаться новый снегопад.

Смотр начинался позже, чем обычные тренировки; всех ждали через полчаса после рассвета. Лилия волновалась – ей удалось поспать всего три часа, а остальную часть ночи она посвятила хождению вокруг застывшего пруда и попыткам успокоиться.

Так что, когда к ней вошёл Индил, девушка уже была одета и убирала волосы. Ремень с пристёгнутым к нему мечом лежал на столе.

–Привет, – Лилия улыбнулась эльфу; в очередной раз распустила волосы, решив, что получается не аккуратно.

–Как ты рано!

Индил взял с полки маленький кувшин из груши, который сам же месяц назад попросил Алальме вырезать для девушки. Он устроил его на столе, поставив туда цветы, которые принёс с собой.

–Последние хризантемы. Мы их называем морозными. Не лилии, конечно, но я подумал, они могут тебя подбодрить.

Цветки у хризантем были маленькие, но очень пушистые. Нежно голубые, они словно звенели и действительно больше напоминали нерастаявшие почему-то снежинки, нежели цветы.

Индил шагнул к девушке, но она опередила его – обернувшись, поцеловала эльфа в щёку.

–Спасибо!

–И тебе, – Индил расплылся в улыбке.

Лилия наклонилась над букетом.

–Не думала, что они будут пахнуть!

–Очень мало снега в этот раз. Эти хризантемы действительно редко пахнут.

Индил немного понаблюдал за тем, как Лилия в который раз пытается заплести волосы. Он чувствовал её волнение. Когда эльф взял её ладонь, она оказалась холодной.

–Давай помогу.

Лилия убрала руку, и волосы рассыпались у неё по плечам. Эльф пропустил несколько волнистых прядей между пальцами, прислушиваясь к едва заметному смолистому сосновому запаху.

–Сегодня день особенный, не нужно завязывать их в узел, – мягко сказал он. Отделив тонкую прядь, Индил ловко завязал ею девушке хвост за спиной.

И на этот раз едва заметно прикоснулся губами к бледной шее девушки.

–Вот так. Пойдём?

Лилия обернулась и смущённо взглянула на Индила. Он ободряюще улыбнулся.

–Всё пройдёт хорошо. Старайся держать рукоять крепче.

Ничего на это не ответив, Лилия быстро затянула на поясе ремень и они вместе с Индилом вышли в сторону площади.

Индил, Марли и Эльдалин уже за неделю до смотра рассказали девушке о порядке его проведения. Последний на правах учителя делал это несколько раз и постоянно задавал ей вопросы, чтобы убедиться в том, что Лилия готова. Надо сказать, что теорией она владела прекрасно, хотя дело осложнялось тем, что опрос Эльдалин устраивал прямо во время отработки боевых и защитных комбинаций.

Площадь перед главным крыльцом быстро заполнялась эльфами. Все занимали своё место в широком кругу, оставляя в центре достаточно большое пространство. Больше четырёхсот эльфов и один человек…и все сегодня будут сражаться.

Капитан стражи должен будет занять своё место перед строем. Охтар пойдет по кругу, вызывая в центр того, кто окажется напротив. Король же должен выбирать противника. Каждый сразится дважды – один раз его вызовет Охтар, и ещё один – Имирин.

Эльдалину девушка глупых вопросов старалась не задавать, но с Индилом могла говорить свободно.

–Не может случиться так, что кого-то Имирин назовёт дважды? Нас же…очень много! – спрашивала его Лилия во время очередной прогулки по улочкам поселения.

–Исключено, – эльф чуть снисходительно улыбался. – Будь уверена, ни он, ни Охтар не ошибутся. Таков обычай.

2

Лилия и Индил тоже встали в круг. Очень скоро появился и Марли, заняв место слева от Индила. Юный эльф тоже волновался – он кусал губы и был крайне напряжён. Лилия заметила, что, действительно, и у него, и у всех остальных эльфов волосы убраны в хвост. На лицах остальных не наблюдалось и следа волнения; правда, пока все держали себя немного серьёзнее, чем обычно.

Индил то и дело поглядывал на Марли и Лилию. В конце концов, не выдержав их несчастного и испуганного вида, он приобнял обоих за плечи.

–Ну же, веселее, юные таланты рукопашного боя!

Марли побледнел ещё сильнее и сжался под рукой друга. Лилия же одарила Индила мрачным взглядом. Эльф засмеялся.

Марли тоже впервые был на смотре, так что волновался небезосновательно.

Лилия вспомнила одно из пояснений Эльдалина.

«—Поединок длится до тех пор, пока король не решит, что увидел достаточно. Или до тех пор, пока один из противников не проиграет бой.

–И что тогда? – осмелилась все-таки спросить девушка.

Эльдалин одарил её холодным взглядом.

–Ты обращаешь внимание не на то, на что требуется. Например, сейчас твоя проблема в том, что ты очень медленно двигаешься».

Через пять секунд Лилия уже лежала на земле.

Прошлым вечером она снова спросила о том же. Они сидели у клёна втроем – Лилия, Марли и Индил.

–Что будет, если кто-то проиграет?

–Ничего.

Индил неопределённо пожал плечами; однако эльф помедлил с ответом, и Лилия испытующе на него посмотрела. Он это заметил, но за него ответил Марли. Его, судя по всему, Манель вышколил беспощаднее, чем Эльдалин – Лилию.

–Если проигрываешь один бой – ничего не будет, – отрапортовал он.

–А если два?

Марли поглядел на Индила, как бы спрашивая у него разрешения. Индил хмыкнул, но ничего не ответил, поднявшись со скамьи. Втроем они пошли к реке.

–Ну, все остаются в живых, это я точно помню.

Марли скривился, а Лилия даже не улыбнулась. В последнее время его шутки она воспринимала в штыки.

–Не сердись. – Индил остановился и потрепал девушку по голове, как маленькую. Она оттолкнула его руку и пошла дальше.

Индил с Марли догнали её и снова пошли рядом.

–Ладно, рассказываю. Такое редко бывает, но тот, кто проигрывает дважды, будет сражаться с Охтаром. После того, как все выступят.

–И всё?

–Этого достаточно, – серьёзно сказал Индил. – Охтар будет драться в полную силу, и, скорее всего, проигравший окажется на твоём попечении…на неделю точно.

Перспектива была, конечно, не радужная. Однако все, кто уже стоял в кругу и ещё прибывал на площадь, были прекрасными воинами, насколько могла судить девушка. Кроме неё и, может быть, Марли.

Алальме, Лизель и Финель пришли все вместе и заняли место прямо напротив них. Ожидание стало проходить немного веселее: Алальме, решив не изменять своей натуре, демонстрировал шедевры немого общения на больших расстояниях – строил друзьям невообразимые гримасы, активно жестикулировал и, будь на то его воля, кажется, облетел бы весь круг. Лизель, будучи Лизелем, иногда одергивал друга, чем, правда, делал его представление ещё забавнее, поскольку эльф не сдавался. Финель прикрыл лицо ладонью, но губы его тоже растянулись в широкую улыбку.

–Видела, как сражается Финель? – вдруг спросил Индил Лилию, которая, всё ещё нервничая, всё-таки посмеивалась над выходками Алальме.

–Нет. А что?

–Тогда тебе будет интересно.

3

Эльдалин появился за несколько минут до начала, и, ни на кого не глядя, уверенным шагом направился к свободному месту возле главных ворот. Только оттуда он позволил себе окинуть весь круг быстрым взглядом и нашёл друзей. Эльф нахмурился и наклонил голову, как на тренировках, когда следил за тем, как Лилия самостоятельно отрабатывает шаги; однако в следующую секунду Эльдалин вытянул из петлицы меч и отсалютовал им. Марли и Лилия тоже поприветствовали его, как младшие; таков был обычай, и на смотре его следовало соблюсти.

–Неплохо, – похвалил Индил.

Лилия не успела ответить: дверь оружейной со стуком отворилась, и знакомой стремительной походкой Охтар прошёл за спинами эльфов и вышел в центр круга.

Все молчали.

Охтар оглядел строй. От взгляда серых глаз не ускользало ничего.

–Ваше величество! – Охтар поклонился, молниеносно развернувшись на каблуках.

Лилия посмотрела в ту же сторону; она даже не заметила, когда Имирин возник на ступенях главного крыльца. Сегодня на нём была почти такая же одежда, как и на всех остальных. Отличие – чёрный плащ, наброшенный на плечи и ниспадающий почти до земли.

–Капитан. – Король эльфов приветственно наклонил голову.

–Мы можем начинать, – Охтар даже на Имирина смотрел тяжело и строго.

Хватило лишь взгляда короля. Капитан стражи сделал несколько шагов к строю, оказавшись напротив первого испытуемого.

Смотр начался.

4

Лилию поразило то, что и Имирин, и Охтар знали всех. Более четырёхсот имен. Для самой девушки многие эльфы казались похожими, и за всё время, что она пробыла здесь, узнать ей удалось, как выяснилось, очень немногих.

Охтар двинулся против часовой стрелки, по меньшей дуге, разделявшей его и троицу во главе с Индилом. Эльфов, что сражались в начале, Лилия не узнавала совсем – они тренировались в другой день.

Каждый поединок начинался с приветствия. Сегодня у всех на поясе был только один меч, и соперники протягивали их друг другу рукоятками вперед. Таким образом, обмениваясь оружием, они выражали взаимное доверие. Эльфы часто перебрасывались парой слов, некоторые даже шутили. И почти все улыбались.

Лилия сбилась со счета, но к тому времени, как сразились около пятидесяти пар, явной победой одного из противников закончилось только четыре боя; остальные Имирин прерывал задолго до логического завершения. Девушка наблюдала за поединками, крепко стиснув рукоять тренировочного меча. В животе с каждым шагом Охтара всё туже затягивался шипастый узел страха. Лилия нервничала, как никогда, хотя знала, что король не назовет пока её имени.

–На первый поединок тебя вызовет Охтар, – объяснял Эльдалин. – Ты принимаешь участие в смотре впервые, и он сначала представит тебя королю.

–Но король меня знает, – Лилия не поняла, к чему такие сложности.

–Ты не держишь удар! – рявкнул на неё Эльдалин.

Её меч отлетел метров на пять, а Лилия схватилось за ушибленное запястье.

–Дань древней традиции, – объяснил ей Алальме по пути домой – он тренировался в тот день с Карафо́лхом неподалёку от них, и слышал часть разговора. – Раньше нас было намного больше, молодые эльфы выступали на смотрах только по достижении определённого возраста. А юноши и девушки, не достигшие его, не имели право предстать перед королём или лордом. Так что такое представление… – Алальме задумался, – вывод в свет, если хочешь. Оно действительно было необходимо.

Лилия ничего не ответила. Однако был у неё ещё один вопрос.

–А Марли? Король его знает, он…ну…разговаривал с ним. – Лилия не решила, как описать степень знакомства Имирина и Марли – она не понимала её.

–Как я уже говорил, все эти правила прекрасно работали раньше… Так что это скорее исключение, тем более, что наш юный друг только недавно достиг церемониального возраста.

–И какой же это возраст? – поинтересовалась Лилия

–Девяносто лет.

Лилия шла молча, озадаченно сдвинув брови. Алальме улыбался.

5

Манель сразился с одним из лучников по имени Лир. Бой длился минуты две, пока Имирин не сказал:

–Достаточно.

Довольные собой и друг другом, противники разошлись, и Манель, посмотрев в их сторону, ободряюще улыбнулся. Пришла очередь Марли выходить в центр.

–Марли, старший конюх при королевской конюшне, оруженосец принца Индила, – прокаркал Охтар, устремив немигающий взгляд прямо в глаза Марли. – Был в бою. Результаты боевого обучения закреплены непрочно. Владеет одним мечом и луком. Ответственный за обучение – Манель, командир обороны крепости.

Имирин едва заметно усмехнулся – кажется, его веселила эта несколько вычурная процедура представления. Однако в следующую секунду он стал так же непроницаемо серьёзен; Имирин дождался, пока Марли выйдет в центр, и, бросив короткий взгляд на строй, произнёс:

–Ирис.

Эльфа, который откликнулся на это имя, Лилия тоже видела впервые. Пока эльфы приветствовали друг друга, девушка с удивлением обнаружила, что волосы, показавшиеся ей черными, в лучах ненадолго проглянувшего зимнего солнца оказались тёмно-фиолетовыми.

–Имя очень подходящее, не находишь? – едва слышно прокомментировал Индил, словно прочитав её мысли. Сам он внимательно следил за происходящим.

Это сражение длилось дольше. Ирис сражался изящно и настолько спокойно, что даже Марли в конце концов стал делать меньше ненужных и дёрганых движений. Однако двигался Ирис немного странно…почти не сходил с места, лишь изредка и при крайней необходимости делая шаг в сторону.

Марли пропустил несколько ударов, и Лилия уже начала волноваться, но Имирин остановил бой.

Ирис сдержанно, но явно одобрительно улыбнулся, поблагодарив Марли за сражение. Юный эльф сделал то же самое, только его улыбка была гораздо шире, осветив всё лицо. Противники разошлись на свои места, и Лилия поняла причину, по которой Ирис так двигался: эльф хромал на правую ногу. Это стало заметно только сейчас.

–Давно хромает, – снова едва слышно пояснил Индил. – Мы боялись, что он потеряет ногу, но, как видишь…

Лилия подумала, что надо будет как-нибудь познакомиться с Ирисом.

Позже она обязательно это сделает. А пока…

Через секунду Охтар медленно объявил:

–Индил.

Принц уверенно вышел в центр, едва заметно коснувшись руки Лилии, и её сердце, кажется, пропустило один удар.

Он уже был здоров, и, на взгляд девушки, от его ранения не осталось почти ни следа – если исключить, конечно, видимый, шрамом расчертивший его тело. За три месяца, что Индил тренировался вместе с ними, он восстановил силы. Не все, но и на этом уровне эльф не отставал от остальных, а кое-где, кажется, по-прежнему превосходил.

Лилия верила в него и знала, на что он способен и насколько силён, но всё же ужасно переживала.

Девушка повернула голову, чтобы взглянуть на короля. Его лицо было непроницаемо. Он выбирал сыну противника.

–Эльдалин.

Эльф с готовностью вышел на поле. Лилия и Марли переглянулись.

Во время приветствия Эльдалин и Индил помедлили. Эльдалин задал вопрос; Индил покачал головой и улыбнулся. Сказал что-то. Эльдалин, кажется, удивился; отвёл глаза и принял меч друга. Соперники разошлись.

Индил атаковал первым. Их бой отличался от всех предыдущих – уровень обоих соперников был выше; двигались они иногда так стремительно, что Лилия периодически вообще не понимала, каким образом эльфы выходят из той или иной фигуры.

Индил чувствовал, что привычный темп боя дается ему не так легко, как прежде, но знал, что сил у него достаточно. Просто нужно быть внимательнее. Друзья знали стиль друг друга как нельзя лучше, а потому сражение выходило зрелищным. В строю эльфов возникло некоторое возбуждение; кажется, их радовало то, что он видели. Пример командиров вдохновлял их.

Лилия увлечённо наблюдала за боем; волнение о предстоящем испытании отошло на второй план. Первичной же стали восхищение и гордость за друзей.

Вдруг, на доли мгновения эльфы замерли, оба переводя дух.

Что-то поменялось, это заметили все. И понимали, почему. Эльдалин не торопился.

Индил сделал ему знак, и оба они продолжили в том же темпе. Их встреча затягивалась.

Звон упавшего меча сообщил о том, что первый бой Индил проиграл. Эльфы отнеслись к этому спокойно – когда силы соперников равны, рано или поздно один всё равно берёт верх. Ничего удивительного в случившемся не было, однако Эльдалин явно остался не в восторге. Он поднял меч и протянул Индилу, недоверчиво и с немым вопросом на лице глядя на него; но принц лишь посмеивался. Ему не хватало ещё сил, но всё же с другом он сражался почти на равных довольно долго.

6

Когда Индил и Эльдалин вернулись в строй, Охтар уже стоял напротив неё. Сердце девушки снова пропустило пару ударов.

–Лилия, – каркнул он; выдержал паузу. – Лекарь, боевой задачи не имеет. Была в бою. Результаты обучения закреплены прочно, уровень слабый. Владеет одним мечом. Обучает Эльдалин, младший командир стражи, ответственный за военно-стратегическое командование.

«Так вот какая у него должность…» – промелькнуло в голове у девушки, когда она, не чувствуя ног, вышла в центр. Лилия остановилась там же, где и остальные, и стала дожидаться своего противника. Стоять в центре круга оказалось сложнее, чем она думала. Весь строй, все эльфы – знакомые и незнакомые – смотрели на неё или на короля, с интересом ожидая, кто будет сражаться с ней. Многие (девушка это прекрасно знала) относились к её участию в смотре с недоверием; всё же им было любопытно, действительно ли она способна драться после такого ускоренного обучения.

Лилия оглянулась на Индила. Он был серьёзен, а пронзительный взгляд голубых глаз обещал следить за каждым её движением.

Прошло всего несколько секунд, растянувшихся, впрочем, на минуты, прежде чем Имирин сделал выбор.

–Аре́ль.

Обернувшись, Лилия обнаружила, что этот эльф ей знаком. Она видела его на тренировках. У Ареля волосы отливали цветом старой бронзы.

Когда они обменивались оружием, Лилия думала, что готова отдать всё, лишь бы провалиться сквозь землю и не появляться оттуда. Проходя ритуал, который совершило уже такое множество сразившихся этим утром эльфов, она чувствовала себя самым нелепым и неуклюжим созданием, которое только возможно представить.

Перебрасывая её меч в правую руку, Арель улыбнулся и весело приподнял брови. Выглядело это так, как если бы он сказал что-то вроде: «Надо же, какое интересное мероприятие! Кстати, рад познакомиться!»

Возможно, неподдельный оптимизм эльфа передался и ей, или девушка вдруг поняла, что делать всё равно нечего, но Лилия уверенно обхватила рукоять, ещё сохранявшую тепло рук Ареля.

Эльф атаковал; она защитилась. Отступив назад, Арель выдержал секундную паузу. Теперь его улыбка словно говорила: «Уверен, вы дадите достойный отпор. Я прав?»

Мгновение Лилия оставалась напряжена.

Но тут же улыбнулась в ответ.

Безусловно, это означало «Да».

Лилии показалось, что сражение длилось дольше, чем у остальных. Хотя, прямо скажем, она об этом не задумывалась; Лилия вообще ни о чем не могла думать, кроме того, что, к её собственному удивлению и радости она не уронила оружие ни в начале, ни потом.

Когда застилающее глаза волнение отступило, сердце забилось ровно и тугой узел, сдавливающий живот, расслабился, девушка поняла: она знает, что делать ей и почти понимает, что делает соперник. На тренировках Лилия привыкла следить за движениями Эльдалина, слушать, что он говорит и обдумывать собственные шаги, словно сверяясь с тем, что эльф когда-либо ей объяснял. И сейчас предстояло вспомнить и повторить всё это в условиях почти настоящего боя.

И, самое главное – было необходимо усвоить урок, о котором не раз говорил Эльдалин, но преподал, сам того не зная, Арель.

–Противники не будут ждать, пока ты соображаешь, – обходя её со спины, говорил Эльдалин. – Всё будет быстро.

Только сейчас Лилия по-настоящему поняла, что её учитель никогда не дрался с ней даже в пол силы.

Арель же сражался вполне серьёзно. Движения эльфа были гораздо быстрее, чем она привыкла. Лилия быстро уставала, но получала от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Ей нравилось ощущать упругую силу в те мгновения, когда мечи встречались друг с другом, нравилось, что иногда она едва успевала защититься. Девушка пропустила три удара, но это её не волновало.

Поначалу Лилия и не пыталась атаковать, лишь парируя и разворачивая выпады Ареля. Меч становился тяжелее, но одновременно с этим она чувствовала, как всё ближе и ближе подбирается к темпу противника. Однако Лилия по-прежнему убегала и защищалась, и что-то подсказывало ей, что бой не закончится, пока Имирин не увидит того, что хочет.

Наступил момент, когда оба соперника, наконец, почти сравнялись в скорости. И тогда Лилия сделала самый простой выпад. И тут же вспомнила, что Эльдалин предупреждал о том, как легко его развернуть.

Но Лилия слушала и смотрела всегда внимательно.

Так что их мечи блеснули и замерли: девушка сумела вовремя удержать руку Ареля.

–Достаточно.

Они опустили оружие. Лилия довольно сильно запыхалась.

–Догнала, – хитро улыбнувшись и слегка поклонившись, сказал Арель. Он не устал ни на единую долю.

Лилия повторила его жест, чувствуя, как сердце наполняется радостным возбуждением.

У неё получилось!

Проходя на своё место, она поймала взгляд Эльдалина и с облегчением обнаружила, что эльф немного удивлённо и непривычно радостно улыбается… хотя несколько ехидное выражение всё равно не сошло совсем с его лица.

–Ты молодец! – шепнул Индил, незаметно приобняв её за талию, когда девушка снова встала рядом с ним.

Лилия на секунду подняла на него глаза и благодарно улыбнулась. От напряжения у неё сильно дрожали руки – девушка сунула их в карманы куртки.

Теперь она чувствовала себя гораздо увереннее и за поединками наблюдала без чувства страха. Проигравших не было, правда один из эльфов пропустил удар, очень нехорошо угодивший ему в плечо. Лилия решила, что после смотра нужно предложить ему помощь.

7

Финеля на первый бой вызвал король. Ему предстояло сразиться с одним из лучников, которые сопровождали эльфов в конце лета на мельницу.

–Смотри внимательно, – шепнул Индил. – После этого будешь уважать его ещё больше.

Соперники уже обменялись мечами. Финель сразу же отступил на несколько шагов. Меч в его руке был опущен. Лилия видела, что он крайне сосредоточен – за то время, что они вместе работали в кузнице, она успела привыкнуть к его жестам и безошибочно определялась с его настроениями и намерениями. Глядя на Финеля, можно было подумать, что онвообще не собирается сражаться – так спокойно он стоял.

Однако лучник атаковал и начался бой.

Финель безошибочно отразил первый удар, и молниеносным движением – девушка даже не успела уследить за ним – оказался за спиной у лучника. Эльф был к этому готов, и Лилия заметила, что этот переход не стал для него неожиданностью.

Дело было в том, что лучник с мечом двигался медленнее, чем Финель. Пока его соперник разворачивался, кузнец успел отойти на шаг. Подобная фигура повторялась несколько раз – Финель всегда уходил в сторону, пользуясь своей скоростью, и после каждого раза замирал на месте.

«Он думает!» – вдруг поняла девушка.

Поскольку Финель не мог видеть, ему приходилось изучать соперника по-другому. За то время, что эльф выигрывал скоростью, он успевал оценить силу, манеру и стиль соперника. Финель слышал его, чувствовал его шаги по промерзшей земле. Слышал даже воздух, рассекаемый мечом при очередном выпаде.

Все эльфы прекрасно знали друг друга. Так что оставалось лишь оценить обстановку. На это ушло семь секунд.

И началось настоящее сражение.

Теперь атаковали оба. Финель не ошибался. Его удары были стремительны, а шаги изящны и осмотрительны, но в то же время он вёл бой очень сдержано. Чем-то в первые моменты он напомнил Ириса – тот тоже старался не делать лишних движений. Однако одно отличие всё-таки было, и Лилия никак не могла сообразить, в чём.

Времени на то, чтобы сориентироваться, у Финеля оставалось всё равно слишком мало, несмотря на его тактику и способности.

Поэтому он старался его не терять. Каждая, абсолютно каждая атака лучника обращалась против него.

–Ему проще развернуть и продолжить атаку другого, чем начинать её самому. Ты видишь?

Лилия кивнула – да, теперь видела и понимала.

И это было великолепно. Финель двигался порой так неожиданно, что даже лучник несколько раз на мгновение терялся, хотя бился превосходно.

Слепота Финеля оказалась главным преимуществом. Его было сложно обмануть, а сам он, лишь чувствуя, но не видя своих движений, сбивал противника с толку.

–Достаточно.

Оба противника сразу опустили оружие. Лучник прямо светился от радостного возбуждения; Финелю потребовалась секунда, чтобы прийти в себя, и он тоже улыбнулся, глядя на своего соперника. Глаза эльфа необычайным образом преобразились – опаловые, как прежде, теперь они, кажется, засияли разноцветными искрами, как настоящий камень.

Противники обменялись благодарностью и обнялись.

«Как же они внимательны друг к другу», – подумала девушка. Ещё год назад эльфы, которых она представляла себе, герои сказок и легенд, неизменно были надменны и через чур самодостаточны. Может, даже эгоистичны. Но сейчас Лилия наблюдала за тем, как слепого эльфа на место провожает недавний соперник, а друзья встречают его…

8

День уже подходил к полудню. Лилия поражалась выдержке эльфов – так долго стоять на одном месте становилось весьма утомительно. Одежда очень хорошо сохраняла тепло, так что холодно не было. Правда, в какой-то момент Индил набросил ей на голову капюшон.

Состоялось ещё около полусотни сражений с момента её выхода, прежде чем Охтар дошёл до Манеля. И эльф, кажется, не мог полностью скрыть изумление, которые испытал, когда его противником король назначил Марли. Сам юноша чуть не споткнулся по дороге в центр.

Они начали, и бой этот вышел весьма оригинальным. Манель вынуждал Марли нападать, и на три атаки юного эльфа приходилась лишь одна от его учителя. Всё остальное время Манель парировал или уворачивался. Однако в какой-то момент эльф решил сменить тактику – теперь Марли приходилось защищаться; довольно быстро – Манель по скорости уступал Финелю, но, как посчитала Лилия, пока лишь ему одному.

Многие эльфы улыбались и добродушно посмеивались, наблюдая за боем, и всё это выглядело очень необычно – строгая на первый взгляд дисциплина и чёткий порядок проведения сражений граничила со свободным общением во время приветствия и безмолвным выражением одобрения тем, кто был в центре.

Безукоризненно серьёзны оставались лишь двое – Имирин и Охтар.

Второй свой бой Марли проиграл – в один момент он вдруг потерял равновесие, отвлекся, и Манель выбил меч у него из рук. Лилия поморщилась, когда её сверстник упал на землю.

Но, кажется, никто особенно не расстроился – Манель погрозил Марли кулаком, и подал руку, помогая подняться. Юноша улыбался.

–Ты явно преуспел, Марли, – вдруг сказал Имирин; даже Охтар невольно повернул голову в его сторону. – Выстоять в бою со своим учителем достаточно серьёзная задача.

Многих – и это было видно по выражению лиц – удивили его слова, учитывая, что ранее король не выказывал ничего, кроме презрения, когда дело касалось оруженосца его сына.

Противники разошлись, и Охтар шагнул к следующему участнику смотра.

–Эльдалин, – объявил он, и младший командир стражи выступил в центр, достав из петлицы на поясе меч и ожидая своего соперника.

–Лилия.

Она уже ожидала этого, а потому с готовностью шагнула вперёд.

Они обменялись оружием.

–Поняла, как мы медленно занимались? – спросил Эльдалин, намекая на бой Лилии и Ареля.

–Да.

Они разошлись. Лилия и не думала, что будет чувствовать себя так спокойно; однако Эльдалин в позиции противника стал для неё настолько привычен, а потому девушка даже улыбнулась, когда эльф изготовился к бою.

Эльдалин атаковал.

И если удачный бой с Арелем Лилия приняла за случайность, то теперь работа, которую проделывал Эльдалин через ссадины, синяки и ругань, вышла в её понимании на первый план.

Первые несколько шагов Лилия не осознавала этого, но потом… Да, дрались они сейчас быстрее, чем на тренировках. Эльдалин молчал, не подгонял и не подсказывал ей, а сама она не уворачивалась и не пыталась уйти, как бывало на занятиях.

Зато тут же Лилия поняла, как может ответить на любую атаку. Она видела, что каждый его шаг, каждый жест ей уже знаком; то, как он будет защищаться или нападать в следующую секунду не было для неё новостью, как случилось в бою с Арелем.

Эльдалин в свою очередь прекрасно оперировал её слабыми и сильными сторонами и, когда была возможность, не оставлял ей иного выбора, кроме как воспользоваться теми приёмами, которые девушка не любила – как раз потому, что получались они хуже всего.

Они сражались спокойно, упорно…и даже красиво. И если бы хотя бы у одного из них было время посмотреть по сторонам…

–Достаточно.

Эльдалин бросил на Лилию быстрый взгляд – он, несомненно, был доволен.

–Сколько вы занимались?

Услышав вопрос короля, обращённый к ним, эльф и девушка сразу же развернулись и встали плечом к плечу.

–Дважды в день, ваше величество, – ответил Эльдалин.

Имирин явно был удивлён, хотя сложно было увидеть в выражении его лица одобрение или сомнение.

–Хорошо, – сказал он. – Я доволен вашей работой. Можете занять свои места.

Эльдалин протянул девушке меч.

–Молодцы! – крикнул кто-то, и многие коротко, но искренне, кто словами, кто радостным свистом, подтвердили это. Эльф улыбнулся и кивнул Лилии. Он был того же мнения.

9

Теперь Лилии и Марли вместе с теми, кто уже успел выступить дважды, оставалось лишь наблюдать за остальными. Это было весьма интересно; более того, необходимо. Индил периодически обращал их внимание на того или иного соперника. Пару раз напоминал, чем отличается манера сражаться на мечах у лучника и у опытного мечника.

Марли, воодушевлённый, наблюдал за всем с неиссякаемым вниманием и интересом. Лилия старалась быть сосредоточенной и понимала если не всё, то большую часть из того, о чем говорил Индил (некоторые вещи всё ещё были для неё сложными). Однако смотр продолжался уже почти семь часов. Девушка откровенно устала стоять столько времени, хотя и не собиралась жаловаться по этому поводу. На самом деле её даже удивляло, что можно устать, просто оставаясь на одном месте и ничего не делая.

Но Индил заметил утомление девушки. В последние десятилетия эльфы отвыкли от людей, а потому познания об их физических особенностях уже успели ускользнуть от их внимания. Однако наблюдения за Лилией снова и снова заставляло об этом вспоминать; особенно близких её друзей.

По сравнению с эльфами девушка была слишком слабой. Индила это почему-то беспокоило слишком сильно несмотря даже на то, что остальные вместе с ним старались всегда учитывать и компенсировать разницу в потребностях.

Их троица оживилась, когда очередь дошла до Алальме, Лизеля и Финеля. Все трое уже успели положительно выступить по вызову Имирина. И всем предстоял ещё один бой.

Первым был Лизель. Имирин выбрал Ро́гона.

–Он специально так делает? – вдруг спросила Лилия.

–Что ты имеешь в виду? – Индил следил за соперниками, решив, что девушку смущает что-то в действиях одного из них.

–Твой отец. Он старается, чтобы вы хотя бы раз сразились с тем, кого знаете лучше. С другом.

Лилия подняла голову, глядя на Индила и ждала, что он скажет.

–На самом деле не…

–Да, – отрезала девушка, удивив эльфа, и принялась снова наблюдать за сражающимися друзьями.

Бой Рогона и Лизеля также закончился ничьей.

Пришла очередь Финеля.

Его противником Имирин выбрал Индила.

–Ну, что? – тихо произнесла девушка, когда эльф только сделал шаг в центр.

Она была права.

Ние́ль сражался с Карафолхом; Индил, Финель, Эльдалин, Рогон и Лизель были близкими друзьями и тоже встретились друг с другом. Лилия с Эльдалином и Марли с Манелем составляли особенные пары «ученик-учитель». Лилия не могла этого знать, но на поверку оказалось бы, что Ирис и Глирда́н тоже очень дружны. Алальме, выступивший в центр после успешного боя Индила и Финеля, встретил Ти́ритса широкой улыбкой. Эти двое всегда вместе тренировались на стрельбище.

Имирин на самом деле знал больше, чем представляла себе девушка и даже многие его подданные. Со стороны казалось, что королю эльфов нет дела до того, как и чем живут все обитатели крепости.

Отчасти и до некоторого времени это было так.

Но лишь отчасти.

В сообществе эльфов, живущих в одном месте, врагов не бывает. Все живут одной большой семьей, оставаясь друг для друга братьями и сестрами не по кровному признаку, а духовному. Каждый знает каждого. Все будут защищать любого из них. Так гласит закон и так хотят сами эльфы.

Но есть среди братьев и другие связи. С самыми близкими друзьями. С теми, кого стремишься опекать и защищать во что бы то ни стало.

Это самое ценное, что есть у каждого из эльфов. И самая большая их слабость.

Поэтому Имирин пристально следит за ними. Следит, знает и испытывает, когда появляется возможность.

10

Было около шести вечера, когда смотр, наконец, подошёл к своему завершению. Час назад разожгли огонь в огромных кованых корзинах возле ворот и у крыльца замка. Когда последняя пара сразилась, с неба, словно по команде, посыпался снег, грозивший своим появлением ещё с утра. Крупные белые хлопья мерно падали на площадь, таяли в кострах и за считанные минуты покрыли белым пухом плечи и волосы эльфов, стоящих в кругу.

Охтар вышел в центр.

–Смотр окончен. Сразились все. Отказов – не было. Проигравших дважды – не было.

–Отличная работа. Я благодарен всем вам, – Имирин словно бы не прилагал усилий, но его голос ясно слышал каждый, кто стоял на площади. – Вы показали высокий уровень мастерства. Поздравляю новичков – сегодня Марли и Лилия проявили должное старание и показали всё, что умеют.

Взгляд короля обратился к ним, и оба поклонились, не сговариваясь.

–Вы останетесь при своих наставниках, если ни вы, ни они не имеют возражений.

Теперь он смотрел в сторону стоящих так же рядом Эльдалина и Манеля. Они не высказались.

–Все свободны.

Имирин удалился, и вокруг поднялся шум. Многие смеялись, переговаривались. Круг практически сразу распался.

–Да неужели! – воскликнула Лилия и принялась ходить из стороны в сторону. – Это что-то невозможное, как вы это делаете!

От неподвижного смирного стояния она теперь чувствовала, будто все тело у неё состоит из плохо смазанных деталей, и не удивилась бы, услышав скрип.

–Лилия! Иди сюда.

Звал её Эльдалин, уже успевший подойти к ним. Девушка обернулась и увидела рядом со своими друзьями ещё нескольких эльфов, в том числе Ареля.

Сразу приняв снова смирный вид, она вернулась. К её удивлению, эльфы представлялись ей и говорили, что были приятно удивлены, увидев, чему она успела обучиться. Многие их похвалы обращались и к Эльдалину, но тот словно и вовсе не слушал. Лилия же, сразу оробев, чем вызвала умиление многих, пыталась благодарить, отнекиваться. К ним стали подходить и другие, поздравляли и Марли, и её. В конце концов, юный эльф совершенно счастливый улизнул с Лизелем зажигать свечи в фонариках на клёне, а девушка, не привыкшая к такому вниманию, почти пряталась подле Индила. Однако ни он, ни Эльдалин будто не желали обращать на это внимания, постоянно подталкивая её к новым разговорам. Чувствуя себя глупой, девушка, сама не понимая, как, расположила к себе всех, кто подошёл к ней в этот вечер – и знакомых, и тех, кто видел её чуть ли не впервые. Теперь её не принимали за «невесть откуда взявшегося зверёныша», но оценили по достоинству. Индил и Эльдалин же, делая вид, что заняты разговором друг с другом, наблюдали. Они не сомневались, что Лию теперь примут не только близкие друзья. Это казалось им чрезвычайно важным, словно… словно именно этот вечер был предназначен для того, чтобы Лилия стала полноправным членом их общества.

Конечно, они оба никогда не перестанут ревностно оберегать её, но всё же… ни один не думал, что девушке хватает того маленького мира, что создан для неё общими усилиями друзей.

В этом эльфы несколько ошиблись, и поняли это, когда Лилия, приятно поговорив с тремя лучниками, прискакала к ним и с детской обидой в голосе на то, что её оставили одну, осведомилась о том, когда они планируют уже пойти догонять остальных.

11

На следующее утро Лилия наткнулась на Эльдалина, далеко не дойдя до конюшен. Он сказал, что их ждёт у себя Имирин. Вдвоем, как были – хотя девушка заранее смутилась, решив, что вид у них, одетых к занятию, весьма неподобающий – они прошли к замку. На крыльце их ждали Манель и Марли: тоже, кажется, оторванные от тренировки.

–А что мы должны делать? – спросил Марли.

–Слушать, что вам скажут, – пожал плечами Эльдалин. – Это просто беседа.

–Ничего себе, «просто», – фыркнул Марли.

–Неужели ты до сих пор боишься короля? – спросил Манель, пока они поднимались по лестницам замка (Лилия опять не представляла, куда они идут).

Марли промолчал, уставив сердитый взгляд в спину учителю. Лилия оглянулась на Эльдалина.

–А мы идём не в тронный зал?

–Нет. Увидите. Не волнуйтесь, Имирин, кажется, действительно хочет просто посмотреть на вас. Вы оба самые маленькие в этой крепости.

Юноша и девушка переглянулись и прыснули. Это всё же было забавно – в свои девятнадцать и девяносто пять оказаться самыми маленькими.

Они поднялись на третий этаж и практически сразу остановились перед одной из дверей. Был слышен приглушённый разговор.

Эльдалин постучался и открыл дверь, пропуская вперёд Лилию, Марли и Манеля.

–Доброе утро!

Им навстречу поднялся сам король. Он был одет строго, но просто; белоснежные волосы убраны в хвост. Имирин улыбался. За его спиной встал Индил.

–М-м… Здравствуйте! – выпалил Марли.

–Доброе утро, – пробормотала Лилия и изобразила подобающий поклон.

Юноша и девушка опять переглянулись.

–Мы вам нужны? – спросил Эльдалин, вошедший последним и остановившийся на пороге.

–Конечно, – кивнул Имирин. – Я ждал всех вас. Проходите.

Сам он с приглашающим жестом развернулся и прошёл, по видимому, к прежнему своему месту – на короткую обитую гобеленом кушетку около недавно растопленного камина.

Манель и Эльдалин прошли вперёд, а «маленькие» медлили. Лилия разглядывала новую для неё комнату.

Она была не больше той, которую занимал Индил, однако балкона при ней не оказалось. Вместо этого в стене было вырезано целых три окна, сейчас завешанных тяжёлыми шторами. В отличие от всех остальных помещений в замке, здесь стояло очень много мебели. С двух сторон от камина у боковой стены располагалось по кушетке, напротив – несколько простых, но в то же время довольно изящных кресел. Всё было обито одним и тем же зелёным с серебром гобеленом, и выглядела комната весьма уютной. Непривычно уютной.

Марли тоже застрял там, где остановился, пока не подошёл Индил. Он приобнял его за плечи и задал направление к одному из кресел. На лице у Марли по мере приближения к королю появлялось великолепно вежливое и невероятно испуганное выражение.

Лилия улыбнулась Индилу, когда он взглянул на неё. Эльф поцеловал девушку в лоб и взял за руку, проведя впереди себя мимо кресел ко второй кушетке у камина. Лилия боязливо взглянула в сторону короля; он всё видел, но не выказал ни удивления, ни недовольства. Имирин, поймав её взгляд, лишь слегка кивнул и улыбнулся. Девушка не могла сказать, покраснела она или побледнела, но вряд ли выглядела непринужденно. Она разом вспомнила и о прежнем, не слишком доброжелательном общении с Имирином, и о том, что он вряд ли знает об их с Индилом отношениях. Или знает?

Пока Лилия думала, Индил усадил её на кушетку ближе к камину, а сам сел рядом. Остальные эльфы, до этого ожидающие девушку и обменивавшиеся любезностями и замечаниями, тоже устроились.

–Я, кажется, оторвал вас от тренировки? – послышался вопрос Имирина. Он, вероятно, обращался ко всем пришедшим.

–Да, откровенно говоря, мы не ожидали, – вежливо отозвался Эльдалин. – Однако даже не опоздали, так что, полагаю, ничего страшного.

Имирин слегка приподнял брови, принимая сказанное. Посмотрел на эльфа.

–Да, Эльдалин…

–Всё хорошо, – поспешил заверить тот, улыбнулся, откинулся на спинку кресла. – Я в порядке.

Манель, не глядя на друга, хмыкнул, Индил улыбнулся и едва заметно кивнул. Имирин, задержав на Эльдалине взгляд лишнее мгновение, убедился в искренности его слов и переменил тему:

–А как младшие чувствуют себя после вчерашнего? Вы впервые участвовали в подобном мероприятии.

Лилия и Марли встрепенулись, поглядели друг на друга. Девушка заговорила первой:

–Было страшно, но интересно.

–Страшно? – Имирин живо подхватил разговор; он наклонился вперёд и упёрся локтями в колени, обращаясь к ней. – Почему?

–Ну, показывать эльфам, чему успел научиться… я не была в себе уверена.

Лилия пожала плечами и покосилась на Эльдалина; друг и бровью не повёл.

–И что же, ты боялась, что тебя поранит кто-нибудь?

–Нет, – сразу ответила Лилия.

–Чего же тогда?

–Э-э… может быть, опозориться.

Лилия улыбнулась; Эльдалин в этот раз бросил на неё удивлённый взгляд. Имирин слегка наморщил лоб.

–Вот как.

Ничего больше не сказав, девушка встретилась взглядом с Марли.

–А ты что скажешь? – обратился к нему король.

Марли секунду помедлил, приоткрыв рот, и отвечал:

–Я согласен с Лилией.

И, как видно, осмелев немного, добавил:

–Да и пораниться не так страшно, когда со своими.

Старшие эльфы сразу заулыбались, Манель беззвучно рассмеялся.

–Я вижу, вы оба прекрасно воспитаны! – воскликнул Имирин; Лилия и Марли, почтительно улыбаясь, смущённо вжали головы в плечи. – Слишком скромны, правда.

–Наши юные друзья не привыкли общаться с королём, – мягко вступил в разговор Манель. – Но они оба молодцы. Занятия проходят с должным рвением.

–К тому же, оба всегда заняты делом, – добавил Индил.

–Я не сомневаюсь, – добродушно отозвался Имирин. – Кстати, об этом – Марли, как там жеребята? Я слышал, их много в этом году.

–Да, целых пять. Самая маленькая кобылка недавно в отдельном деннике, с ней уже занимаются.

Марли говорил всё ещё довольно стеснённо, но в голосе и выражении его лица проявилось явное оживление. Лилия с интересом наблюдала за ним; эльф редко рассказывал о своей работе, постоянно смущаясь, и девушка знала об этой части его занятий совсем мало.

–Та лошадка с тёмной гривой? – уточнил Эльдалин.

–Да, она, – кивнул Марли. – Маленькая, но упрямая. Очень похожа на молодого жеребца принца.

Индил усмехнулся.

–Мы с ним уже почти подружились, – сказал он. – Да, у него определённо есть характер. Но я всегда ставил это в достоинство лошади.

–Согласен, – кивнул Имирин.

–Ох, нет, мне нравятся спокойные, – вздохнул с улыбкой Манель.

–В силу возраста? – уколол его Эльдалин.

–В силу темперамента, – парировал первый. – Твоё животное вообще, кажется, неуправляемо никем, кроме тебя?

Эльдалин пожал плечами.

–Не отрицаю. Мне под стать.

–Так вот почему он меня кусает, – проронил Марли, и все рассмеялись.

–Но, надо всё-таки сказать, что Марли действительно лучший конюх в крепости, – вернулся к первоначальной теме Индил, и молодой эльф покраснел, но вдруг выпалил:

–А у Лилии ещё нет лошади.

–Правда? – Имирин снова взглянул на неё. Девушка пожала плечами.

–Я умею обращаться только с запряжными животными. И, к тому же, зачем мне лошадь?

–А вот это, кстати, вопрос спорный, – проговорил Эльдалин и взглянул на Индила. – Верховую езду мы как-то упустили.

–Не всё сразу… – начал Индил, а Имирин подхватил:

–Обязательно наверстаете. И лук, кстати, тоже.

Они разговаривали около часа. Имирин расспрашивал Лилию о кузнице, о саде и сером болотнике – тут в разговоре с удовольствием участвовал и Манель. После старшие эльфы обсудили новости разведки, а Марли с Лилией пытались в их рассудительных речах распознать хоть долю беспокойства.

Насколько близка опасность? Почему калианты не оставляют их в покое? Об этом старшие не говорили, а младшие остереглись спрашивать.

12

Тем же днём, по совету короля, Индил повёл Лилию на конюшенный двор. По дороге эльф зашёл в оружейную и выбрал там два лука.

–Итак, – улыбнувшись и вручив девушке лук, начал Индил, – сегодня обойдёмся без стрельбы, но держать оружие научимся. Это не так легко, как может показаться, хотя эти, наверное, самые податливые. Посмотри…

Сначала Индил показывал, как выглядит оружие: два лука были почти одинаковыми, простыми, светлого дерева. Тетива, упрямо натянутая между их плечами, казалась такой ранимой, что Лилия боялась ненароком задеть её лишний раз. Потом они приступили к постановке рук.

Всё-таки, по мнению девушки, держать лук было легче, чем управляться с мечом. Сначала Индил сам встал в боевую позицию и наложил стрелу на тетиву; он просил обратить внимание и на руки, и на то, куда направлен лук. Когда он сделал несколько движений, которые «не нужно делать, чтобы не сломать оружие», Лилия отчего-то засмеялась.

Принц добродушно улыбнулся.

–На самом деле, зря смеёшься – многие ломают, и не единожды, пока учатся.

Затем Индил поставил в позицию и её. Они несколько раз выправили руки – эльф опускал ей плечо, поднимал локоть; потом пришлось сделать наоборот, потому что Лилия запуталась, когда они обнаружили, что спину она держит неровно. Спустя пару минут, однако, стрела была наложена, а вид девушки представлял почти полную боевую готовность.

–Так…отлично… – пробормотал Индил, несколько раз обойдя вокруг неё. – Стрелу держи крепко, но без напряжения. Представь, что она прилипла к твоим пальцам.

Индил отошёл ещё на пару шагов, посоветовал не наклонять голову вперёд. И, наконец, остался доволен.

–Теперь стой, – улыбнулся он.

Лилия кивнула, не отрывая взгляда от висящего на стене конюшни вычищенного гобелена. Индил сказал смотреть вперёд и представлять, что это цель.

Уже через минуту ей стало очень неудобно так стоять. Индил подошёл и чуть подтолкнул её локоть вверх.

–Не забывай ни одну деталь, – сказал он.

Лилия опять кивнула.

–Ты вполне можешь говорить в это время, – со смехом в голосе заметил Индил.

–Пока не особо-то, – ответила ему Лилия и чуть улыбнулась. – Иначе я точно упущу, что у меня две руки.

–А надо тренироваться. Чем больше сразу ты замечаешь и делаешь, тем лучше.

Лилия без его подсказки чуть опустила плечо, которое ещё минуту назад задрала. Индил следил за ней и про себя всё отмечал. Нужно было не упускать момент, но и не торопиться, чтобы дать девушке самой исправляться.

–Как тебе сегодня показалась компания моего отца?

–Ждала, что ты спросишь. Что это было? – не отрывая глаз от «мишени», отозвалась девушка.

Индил пожал плечами и прислонился спиной к коновязи.

–Он с самого утра пришёл ко мне и спросил моего мнения. Сказал, что хочет побеседовать с вами, узнать, как у вас… «настроение».

–Так и сказал?

–Да. Выпрями спину.

Лилия послушалась и немного постояла молча. Индил подумал, что через пару минут надо будет отдохнуть.

–Мне было удивительно, что он может так просто разговаривать. Я привыкла, что король замкнут, склонен раздражаться и…ты видел лицо Марли? – Лилия усмехнулась. – И сама тоже подумывала, не повернуть ли назад, но это была бы такая глупость! Но, ты знаешь, мне кажется, что твой отец очень…

Лилия подняла голову и посмотрела на свои руки – разговоры действительно отвлекали.

–…очень внимателен.

Индил подошёл к девушке.

–Теперь не расслабляй руки, и опускай их вниз, вот так… снимай стрелу, прервёмся.

Лилия охнула и потянулась.

–Ну, что скажешь?

–Сложно, но не так, как я думала, – ответила Лилия. – Думаю, пока мы не начнём стрелять, всё будет хорошо. Индил, а ты не думал, что нужно чаще видеться с папой?

Эльф остановился так резко, что она натолкнулась на него. Они схватились друг за друга и засмеялись.

–Ты чего? – воскликнула Лилия, и, решив, что Индила смутило её предложение, принялась объяснять: – Просто мне показалось, что ему действительно хочется быть к вам поближе, а ты, всё-таки, его сын. Да, наверное, Имирин был в мрачном настроении очень долго, но сегодня, пока мы были там всем вместе, я подумала…

–Да, я услышал тебя, но почему ты так странно его назвала? – перебил её Индил.

–Как? Папой? А… вы не знаете этого слова?

Эльф тихо засмеялся.

–Знаем, но… мне очень странно было бы назвать своего отца так.

–Почему? Я раньше называла так своего, – они стояли у коновязи, и Лилия прильнула к Индилу, обняв его руку. – Конечно, вы такие серьёзные. Ты даже иногда разговариваешь с ним на «вы».

–Не правда, – улыбнулся Индил.

–Правда! – Лилия фыркнула и пихнула его в бок. – Но дело даже не в этом. Я просто не представляю, как можно, находясь с отцом в одном месте, не разговаривать с ним целыми неделями. Да, я не знаю всего, и у вас с ним явно есть разногласия.

–Тебе действительно показалось, что он, как ты сказала, «внимателен»? – неуверенно спросил Индил, немного помолчав.

Девушка молча закивала головой. Индил вздохнул.

–У тебя, на самом деле, замечательный отец. И он хороший король. Особенно когда ведёт себя более ровно.

–Да уж… – пробормотал Индил.

–Что? – переспросила Лилия.

–Нет, ничего.

Индил замолчал, и девушка сразу почувствовала, как он помрачнел. Лилия подняла голову и присмотрелась к нему. Его лицо стало угрюмо, но эльф, как всегда, старался выдать это за заинтересованность в том, что он якобы рассматривает где-то впереди себя. Лилия потянула его за рукав.

–Переста-ань, – тихо протянула она, – что такое?

Сначала эльф отвернулся, но девушка настойчиво заглядывала ему в лицо; в конце концов, Индил сдался, сокрушённо фыркнул и грустно улыбнулся.

–Да я и сам не знаю, но чувствую себя глупцом!

–Почему же?

–Мне словно… – начал Индил и помотал головой. – Я словно разучился общаться с ним.

–Глупости! Вот сегодня, например, вы были очень милы.

–Да, но каких усилий это стоило! Мне было проще заново учиться ходить, честное слово!

Индил сокрушённо взмахнул свободной рукой и со вздохом прислонился к коновязи.

–А надо…тренироваться!

С этими словами Лилия бросила Индила у коновязи и, подхватив лук, постаралась принять прежнюю позу. Принц, весьма обескураженный таким обращением, устало усмехнулся, подошёл к ней и поправил руки.

–Это же не тренировочный бой, – с сомнением сказал он.

–А посмотреть на тебя – так даже похуже, – тихо и уже без улыбки ответила на это Лилия.

Она покосилась на Индила; эльф явно был озадачен, и, поймав её взгляд, смешался и отошёл в сторону. Лилия уже хорошо его знала и понимала, что, раз разговор уже начат, Индил не будет мучиться, раздумывая надо всем один. Отчасти девушка оказалась права, потому что, помолчав, принц вдруг сказал:

–Мне кажется, ты права. Насчёт того, что отец, кажется, хочет сократить дистанцию между собой и всеми нами. Я его сын, но и тобой он интересуется не меньше.

Лилия почувствовала, что краснеет. Она на секунду опустила лук.

–Он знает? – спросила девушка.

–Конечно, – улыбнулся Индил. – Это достаточно очевидно и для менее пытливого ума.

Девушка хмыкнула.

–Интересно. Мне до сегодняшнего утра казалось, что он пусть снисходителен, но совсем от меня не в восторге.

–Отец всегда оставляет такое впечатление, – пожал плечами эльф. – Последние дни я его даже не узнаю. Надолго ли такое настроение?

Оба немного помолчали; Лилия без напоминания удерживала лук со стрелой на цели.

Наконец, она сказала:

–Я думаю, ему можно помочь.

Индил доверчиво и вопросительно смотрел на девушку.

–Но как?

–Пусть он… ходит в обеденный зал вместе с остальными? – осторожно предложила Лилия.

Индил нервно усмехнулся и завёл руки за голову.

–Это кажется простым…

–Будет неловко, да, – вдруг горячо заговорила девушка, – Но так всегда бывает. До первого удачного раза.

–А что насчёт собраний у клёна? – спросил Индил.

Теперь Лилия немного задумалась.

–Мы неплохо пообщались в вашей гостиной, не находишь? – обратилась она к нему в свою очередь.

Индил не убедился достаточно в правильности их с Лилией размышлений, однако, посоветовавшись с остальными друзьями, поговорил с отцом. Спустя несколько дней после этого тот впервые за долгое время стал являться на трапезы в общий зал. Сначала эльфы недоумевали; потом их охватило странное смятение, а после, когда они достаточно понаблюдали за тем, как держит себя Имирин (королевский стол по-прежнему пустовал – он сидел либо вместе с Индилом, либо присоединялся к Охтару, тоже весьма необычному гостю в обеденном зале), то вполне успокоились. Привычно звучали смех, даже музыка, эльфы бродили от стола к столу, помогали без надобности тем, кто работает на кухне.

Словом, жизнь в гарнизоне менялась, особенно сильно для некоторых его обитателей; однако многое продолжалось, как прежде.

Наверстать упущенное

1

—Прости, но, может, ты скажешь всё-таки, куда мы идём?

Марли махнул рукой и даже не сбавил шага. Лилия недовольно фыркнула и почти побежала, чтобы поравняться с ним.

–Марли! Что ты за человек такой?!

–Я не человек, я эльф, – усмехнувшись, Марли глянул на девушку. – Мы идём учиться.

–М-м. Опять?

Лилия чуть снова не отстала от друга; поскольку прошлый опыт "учёбы" чему бы то ни было оказался весьма специфичен, девушка ощутила неприятный, покалывающий зуд в животе.

–И знаешь, что самое хорошее? – вдруг хлопнув в ладоши, воскликнул Марли.

–Что же? – осторожно спросила девушка.

–Учить тебя буду я! – Марли широко улыбнулся, глядя в лицо Лилии. Его большие светло-зелёные глаза смеялись, и это придавало его выражению черты почти детского восторга.

–Серьезно?

На этот раз девушка остановилась, и, увидев её изумление, эльф вдруг сник.

–Ты не рада?

–Нет, что ты, наоборот! – Лилия засмеялась; на самом деле, большего счастья, чем Марли в роли учителя, она и представить себе не могла. – Но это неожиданно!

Марли вновь повеселел.

–Да, я тоже был удивлён, но, думаю, все получится – король Имирин, по крайней мере, в этом уверен.

Эльф схватил Лилию за руку.

–Давай, пойдём!

Они, смеясь и догоняя друг друга, точно дети, быстро пересекали улицу за улицей.

***

На конюшне Лилия была всего несколько раз, и то потому, что поначалу никак не могла запомнить дорогу к тренировочной площадке, где её ждал Эльдалин. Эльфы, которые ухаживали за лошадьми в то время, пока она блуждала, каждый раз указывали ей путь через длинные ряды денников. Из широких окошек выглядывали серые головы лошадей. Однажды молодой жеребчик, дождавшись, пока девушка пройдёт мимо, вытянул шею и больно ухватил ее за плечо.

Эльдалин тогда долго смеялся, увидев синяки от лошадиных зубов.

–Почему я ни разу не приходила посмотреть, как ты работаешь? – спросила Лилия, когда Марли открыл перед ней дверь в конюшню – одну из трех.

–Признаться, я бы очень нервничал, если бы кто-то пришёл ко мне, – с заметным смущением произнёс Марли.

–Правда?

Девушка остановилась, дожидаясь, пока эльф поведет ее дальше.

–Я и сейчас волнуюсь – очень хочется, чтобы тебе понравилось. – Лилия и Марли пошли между длинными рядами деревянных дверей. – Сначала покажу тебе всё, не против? А потом представлю тебе твоего нового друга.

–Друга? Лошадь? Ты имеешь в виду лошадь? – радостно воскликнула Лилия.

–Да, конечно! Ты её знаешь.

–Это девочка?

Марли просиял, увидев, как Лилия загорается интересом. Он действительно боялся, что его подруга воспримет новость неприязненно.

–Кобылка, да, – улыбаясь и немного все-таки волнуясь, ответил эльф.

–Прелесть!

Лилия взялась за руку эльфа и теперь в совершенно прекрасном настроении шла за ним.

–С чего начнём?

–Ну, денники и основные коридоры ты уже видела, – неуверенно начал Марли, но чем больше он говорил, тем свободнее себя чувствовал. – У всех есть имена – таблички сбоку. Вот, смотри! – эльф подвёл девушку к одному из стойл. – Как раз та самая твоя знакомая.

Лилия наклонилась и прочитала имя:

–Алассе́я!

Услышав свое имя, лошадь подняла голову и высунула морду в окошко двери.

–Ой, она меня тоже помнит? – спросила Лилия у Марли, когда Алассея, шумно выдохнув, потянулась носом к её лицу.

–Да, они очень хорошо помнят всех, кого носили. Даже если это не хозяин. А тебя Алассея очень боялась потерять по дороге.

Лилия засмеялась и погладила лошадь по морде.

–Ну, тут я виновата, дорогая, надеюсь, ты не в обиде,– она обернулась к эльфу. – А у неё разве нет хозяина?

–Был, но уже несколько лет она у меня одна. – Марли протянул Лилии пару яблок для кобылы.

–Жалко, – девушка огладила длинную челку лошади, заплетённую набок. Алассея тихо и обрадованно зафыркала, хватая зубами предложенные яблоки.

– Я надеюсь, у вас получится подружиться, – с улыбкой глядя на кобылу, произнёс Марли. – А пока я и другие конюхи приглядываем за ней и всеми остальными, у кого нет наездника.

Лилия на время попрощалась с Алассеей, и они пошли дальше.

–А конюхов много? Кроме тебя.

–Да, достаточно. Многие разведчики – Ниель, например, ты знакома с ним – в свободное время ухаживают не только за своими лошадьми. Есть и те, кто ничем, кроме конюшни, не занимается.

Стойло Алассеи находилось в первой галерее. Всего их было три, и все соединялись друг с другом сквозными коридорами. Каждая из трёх галерей имела два выхода – широкие, около трёх метров ворота выходили на главную площадь, а другие, на противоположном конце галерей выглядели скромнее и были гораздо уже. Эти двери не запирались, растворяясь в обе стороны лёгким толчком. Сюда Марли и повёл Лилию.

–Это манеж, – объяснил он, – здесь я тренирую молодых животных.

По размерам манеж не уступал обеденному залу. Плотно утоптанная и присыпанная слоем мелких опилок земля не промерзала – тепло из стойл и галерей проникало сюда через специальные отдушины в стенах, так что во всей конюшне и на манеже устанавливалась одинаковая температура. Лилия подняла голову и увидела ровные, с виду весьма надежные балки треугольной крыши с пологими скатами. Укреплённая толстыми ветками и утеплённая лапником, опор она не имела – никаких столбов или наклонных балок, которые всегда оказывались по центру помещений, к которым привыкла девушка, тут не было. Впрочем, Лилия уже перестала вникать в то, каким образом эльфам удаётся так изящно строить жилища.

Прямо против места, где они остановились, у стены обнаружилось узкое длинное пространство, обнесённое достаточно высоким, почти с человеческий рост, ограждением.

–А это для чего? – спросила Лилия.

–Оттуда можно понаблюдать за тренировкой. Я или другие конюхи первое время остаёмся там, пока лошадь и всадник не привыкнут друг к другу. Ещё иногда приходят посмотреть на жеребят, чтобы выбрать себе животное.

–Я бы тоже не прочь посмотреть на жеребят, – немного задумчиво отозвалась Лилия, продолжая оглядываться в странном – в её понимании – месте.

Девушка заметила несколько больших ставен – вероятно, их открывали в тёплое время года. Под крышей обнаружилось несколько ведущих наружу отдушин. Для света, поняла Лилия.

–Жеребёнка тоже могу показать, – Марли прошёл дальше; от его шагов в опилках оставались едва заметные следы. – Хочешь? Пойдём!

Возле ограждения оказалась очередная дверь – в них Лилия, к своему удовольствию, пока не запуталась. Нельзя было не отметить, что вся система переходов продумана очень грамотно, позволяя одновременно разойтись многим животным с хозяевами и конюхами и уберегая лошадей от перепада температур.

Всё это Лилия выяснила и приняла к сведению, пока Марли вёл её в ясли. Тут сейчас находилась только одна парочка – кобыла и её маленький жеребёнок.

Девушка и не знала, что при виде маленькой лошади придёт в такой восторг!

–Какой ты славный! – воскликнула она, когда жеребёнок помчался к ним, увидев Марли.

–Ему полтора месяца, – сказал эльф, легонько отталкивая маленькое скачущее создание, чтобы пройти; однако жеребёнок не поддавался, и тогда Марли так пронзительно присвистнул, что Лилия невольно закрыла уши руками.

А вот на жеребёнка это возымело должный эффект: он сразу потупился и потрусил к кормушке.

Лилия восхищённо взглянула на друга.

–Эффектно!

–Спасибо, – ответил Марли; кончики его ушей сразу покраснели.

Он прошёл к дальней стене, присел и тихим свистом подозвал жеребёнка к себе. Теперь тот подошёл гораздо спокойнее, хотя от нетерпения у него дёргались ушки, а маленький хвостик, похожий на распушившийся веник, стоял торчком.

Девушка всё ещё стояла у двери в нерешительности. Кобыла оглянулась на неё, и, видимо, решив, что она безобидна, неспешно отошла в угол.

–Давай, иди сюда! – позвал Марли, положив руку на холку в нетерпении переступающему с ноги на ногу жеребёнку. – Они не против внимания, не волнуйся.

Поколебавшись ещё секунду, Лилия не смогла-таки устоять перед обаянием маленького жеребчика, который, словно щенок, радостно завилял хвостиком при её приближении и потянул к ней морду.

–Такой маленький, и уже с пятнышками, – заметила девушка.

Марли помог Лилии высвободить косу от зубов жеребёнка и щёлкнул его по носу.

–Это в воспитательных целях, – с улыбкой пояснил Марли на удивлённый взгляд подруги. – Пора учиться манерам.

Эльф вдруг принялся осматривать жеребёнка; от внезапности происходящего малыш даже перестал переминаться с ноги на ногу и махать хвостом. Лилия наблюдала за тем, как Марли уверенным движением открыл жеребёнку рот, осмотрел зубы, затем проверил глаза и ушки.

Как Манель чувствовал себя уверенно в саду, Финель – в кузнице, а Эльдалин – на тренировке, так же себя, вероятно, чувствовал Марли, работая с лошадьми. У него сейчас был такой сосредоточенный, «взрослый» (в отличие от его обычной рассеянности) вид, что девушка некоторое время завороженно наблюдала за ним, а потом широко улыбнулась и тихо рассмеялась.

Марли, забыв отпустить ушко жеребёнка (который косился на эльфа, всё ещё не шевелясь), с удивлением и в одно мгновение вернувшимся детским выражением лица оглянулся на Лилию. Его веснушки ярче проступили на бледной коже.

–Что? Что не так?

Жеребёнок мотнул головой и недовольно фыркнул; Марли разжал пальцы.

– Прости, дружок.

–Марли, ты просто чудо! – воскликнула девушка. – Никогда не видела тебя таким!

Эльф смущённо запустил пальцы в волосы. Друзья рассмеялись. Освобождённый жеребёнок принялся скакать вокруг матери, и вдруг получил от неё недовольный, и, судя по всему, ощутимый тычок мордой.

Обиженный малыш, не раздумывая ни секунды, с тонким ржанием подбежал к Марли и ткнулся ему в плечо.

–А я говорил – веди себя хорошо! – строго сказал эльф, впрочем, потрепав жеребёнка по шее.

2

Когда они вышли наружу, Марли попросил Лилию подождать немного. Эльф заглянул в оружейную – амуниция для всадников и лошадей тоже находилась там – и громко позвал:

–Ирис! Ты здесь?

Лилия не успела удивиться, как из дверей показался недавний знакомый. Он вопросительно приподнял брови.

–Не выведешь их на прогулку, когда освободишься? – кивнув на ясли, попросил Марли. – Я немного занят, а малыш у неё очень уж активный.

–Конечно, – Ирис кивнул и повернулся к девушке; на лице появилась сдержанная, приветливая улыбка. – Пришло время учиться и верховой езде, да?

–Кажется, – улыбнувшись в ответ, кивнула Лилия. – Не знала, что ты тоже с лошадьми работаешь.

–Да, уже несколько лет занимаюсь только этим.

Ирис ещё раз кивнул и скрылся внутри.

Лилия и Марли направились обратно, в конюшню.

–Я так и не решилась спросить у него тогда, что произошло с ногой, – призналась девушка, вспомнив о хромоте эльфа.

–Напрасно, он бы ответил. У Ириса нет на этот счёт особенных переживаний.

–То есть?

–Ну, знаешь, многие из тех, кто предпочитает разведку – а Ирис всю жизнь был разведчиком – на стенку лезут без этой возможности. За ним я такого не заметил. После выздоровления он просто пришёл и попросил дать ему работу. Кажется, Ирис почти не переживал, что пришлось сменить род занятий.

–А ты можешь рассказать, что произошло?

Марли пожал плечами и кивнул.

–Все знают, так что, думаю, не проблема. Это выпало на одно из первых нападений калиантов. Прежде двое погибли от ран… ты понимаешь. Никто не мог ничего поделать.

Лилия кивнула.

–Ириса только ранили – порез был совсем небольшой. – Марли развёл большой и указательный пальцы, оставив между ними расстояние около пяти сантиметров. – Но он понемногу начал гнить…

–Но вы его всё-таки вылечили? – понимая, что это неправильное предположение, выпалила Лилия.

Марли покачал головой.

–Мы же понятия не имели, как это делается, даже если бы могли что-то сделать, не забывай.

Друзья остановились в нескольких шагах от дверей конюшни.

–Ему становилось хуже не так быстро, как тем, у кого раны были слишком большими, но никто не надеялся, что всё обойдётся. В конце концов, Ирис попросил отрезать ему ногу. Индил, кажется, единственный поддержал эту идею и был даже готов рискнуть. Просто… потерять ногу или умереть – большая разница.

–А остальные?

Марли поджал губы.

–Никто больше этого делать не хотел. Манель злился и говорил, что так мытолько быстрее убьём его. Они с Индилом тогда сильно поссорились. В итоге Ирис ночью пришёл к Финелю, и сам вырезал ту…часть.

–Что значит – «вырезал»?!

Лилия очень надеялась, что неправильно его поняла.

–Финель отполировал, наточил и раскалил для него кинжал. Ирис вырезал место пореза и плоть вокруг.

Марли «обвел» небольшой участок чуть ниже середины передней части бедра.

В услышанное трудно оказалось поверить. Лилии не нужно было просить рассказывать дальше, она уже всё поняла.

–Как же так… – в растерянности пробормотала девушка.

–Мы тоже поначалу не могли представить.

Марли оглянулся на оружейную, Лилия невольно посмотрела туда же. Как раз в этот момент Ирис выходил оттуда, неся два повода. Заметив их, он помахал им рукой, и друзья ответили. Эльф, едва заметно прихрамывая, скрылся в яслях.

–Неужели он сам это сделал? – тихо спросила девушка.

–Финель помог ему и в этом. Ирис, кажется, потерял сознание…

–Если всё так, как ты говоришь, ему следовало бы ходить намного хуже, – заметила Лилия.

–Мы думали, что ногу он всё-таки потеряет… Финель прижёг рану и перевязал. Потом Ирис очень долго болел, но нам оставалось только сидеть с ним и ждать.

Девушка и эльф наблюдали за тем, как Ирис выводит за собой кобылу, а жеребёнок увивается за ней. Раздался свист – Ирис звал жеребёнка за собой, а сам не давал ему себя догнать, уворачиваясь и заставляя его носиться по всему двору.

–Удивительно, – проронила Лилия и улыбнулась увиденному.

Когда друзья двинулись дальше и зашли в конюшню, девушка сказала:

–Вы восстанавливаетесь гораздо лучше, чем люди. Ирис почти не ограничен в движениях… Это просто невероятно!

–И Индил тоже, – кивнул Марли. – Сейчас он, кажется, практически так же силён.

–Только устаёт быстрее. Как и Ирис – после боёв на смотре он хромал заметнее.

–Правда?

Лилия кивнула.

–Кажется, это тоже особенность. Компенсация, можно сказать.

–Не может же всё проходить бесследно, – согласился Марли.

Свернув в среднюю галерею, они не прошли и тридцати метров, когда Марли остановился.

–А теперь познакомимся ещё с одной девочкой.

Пока он открывал две верхние половинки дверей стойла, Лилия прочитала на табличке: «Эсте́ль».

–Давай, иди сюда! Вот, молодец.

Эльф огладил выглянувшую кобылку по носу.

–Марли, она совсем какая-то…другая! – удивлённо и восхищённо воскликнула Лилия, разглядывая лошадь; та тоже бросила на неё взгляд умных и, казалось, изучающих глаз.

Первой обращала на себя внимание грива – непроницаемо-чёрного цвета, густая и длинная. Сама кобыла была значительно темнее своих сородичей. Подойдя ближе, Лилия увидела, что пятен у лошади тоже нет ни на крупе, ни на ногах.

–Да, она другая. Не знаю, как так получилось – все лошади одинаковых мастей, а эта не похожа на остальных, что живут здесь. – Марли немного нервно улыбался. – Как ты. Поэтому я решил… Алассея подходит тебе, но если вы с Эстель когда-нибудь позже… когда она вырастет и я обучу её, сможете стать парой, будет чудесно!

Марли воодушевился и ещё больше разволновался; правда, осознав это, стал несколько смущённым.

–Рано или поздно всё может получиться, правда?

Рассудительность девушки всегда успокаивала его. Марли оглянулся на Эстель, всё ещё выжидающе смотревшую на него.

–Ей сейчас восемь месяцев. Ходить под седлом ещё очень рано, к тому же, она упряма… Но мы уже неплохо ходим в поводу, правда?

Эльф потрепал лошадку по голове и продолжал.

–Она должна быть привычна к прикосновениям, голосу. Они у нас здесь, как цветы. Растут и учатся гораздо раньше и быстрее, и времени терять нельзя. Уже через год Эстель сможет носить тебя.

–Мне нужно заниматься с ней? – спросила Лилия. Она дала кобыле яблоко, и та, сначала недоверчиво, а потом с благодарностью, приняла его.

–Если согласишься. Сначала я научу тебя работать с Алассеей. Чистить шерсть, копыта, расчёсывать и водить за собой. С Эстель ты уже сможешь проделывать то же самое…

Девушка, немного осмелев, тоже огладила лошадь, дослушивая всё, о чем говорил её друг. Совсем иные ощущения складывались у неё сейчас, в конюшне, рядом с Марли. Ей очень хотелось понять его и то, что он чувствует именно здесь.

–Что же… тогда пойдём, начнём? – улыбнулась Лилия.

Холода

1

Финель поднялся на ноги, поджидая принца – он услышал его шаги, когда тот ещё был на соседней улице. Индил шёл торопливо. Один.

–И почему это в одиночестве? – пробормотал кузнец.

Когда Индил завернул за угол и увидел стоящего на крыльце кузницы Финеля, на ум пришёл тот же вопрос.

–Уверен, ты ждёшь меня уже пять минут.

–Вообще-то, три, так что ты не угадал, – призрачно улыбнувшись, Финель взялся за протянутую ему руку. – Решил прогуляться? Взял бы хоть Марли с собой – слышал, он вторые сутки уже терпит Алальме.

–По моим расчётам, его хватит ещё на четыре дня…Алальме, имею в виду.

Оба эльфа рассмеялись; Алальме прекрасно, виртуозно стрелял из лука, но роль учителя давалась ему с большими затруднениями. Поэтому, когда ему выпадала эта честь, он очень старался, но не мог иногда держать себя в руках.

–Хотя, может быть, я ошибаюсь, – продолжал Индил. – Марли справляется уже гораздо лучше. Не понимаю, что ему взбрело в голову так усиленно учиться, – Индил присел на крыльцо, и Финель последовал его примеру.

–Понимаешь и знаешь, – сказал кузнец. – Юноша всё делает правильно… Учиться будет поздно, когда нам придётся…

–Я его не пущу, – покачал головой Индил. – Даже если нужно будет, не пущу.

Рано или поздно эльфам придётся выступить. Соседи становились большой проблемой, хотя смутная тревога подсказывала, что это не простая вражда за территорию. Род калиантов либо слишком древний, либо слишком молодой, чтобы считать их появление закономерным. Имирин даже Индилу не говорил о том, что думает – но принц догадывался кое о чем сам. Правда сейчас, он чувствовал, у них есть время. Сколько – вот что предстояло выяснить.

–Думаешь, он будет спрашивать тебя? А если спросит – послушает ли? – с грустной улыбкой произнёс Финель, высказав одно из опасений Индила, которых сейчас у него было великое множество. Принц знал, что так и может случится…но всё же надеялся, что сможет это предотвратить

Друзья помолчали. Ночью прошёл сильный снегопад, и теперь глазам представала картина поистине волшебного умиротворения. Глазу не возможно было найти, на чём задержаться в этой пелене белоснежного блеска, и в то же время хотелось видеть сразу всё. Снежные шапки на крышах хижин, которые тут и там неслышно скатывались с них под своей тяжестью; кусты сирени, словно завязшие в сугробах и застывшие, ожидая возможности выбраться. Небо затянуло тонкой серой пеленой, из-за которой бледным диском проглядывало солнце. День не обещал быть морозным, а вот насчёт ещё одного снегопада Индил сомневался.

–Так ты ищешь наш цветочек? – подал голос Финель.

–Да. Она не пришла заниматься.

Тренировка с Охтаром состоялась вчера, а нынешним утром Лилия и Индил должны были упражняться в стрельбе из лука. Эльф так и не дождался её, прождав полчаса, и отправился на поиски, оставив лук и колчан со стрелами в оружейной.

–Я пришёл сначала сюда, потому что думал, что у вас могла появиться срочная работа, – сказал Индил, – тем более что здесь по дороге.

–Лия не заходила здороваться, – Финель «глядел» на принца с немного озадаченным выражением; обычно девушка, отправляясь на утренние тренировки, всегда взбегала на крыльцо, просовывала голову в дверь и желала доброго утра, а заодно сообщала, когда должна закончить и прийти работать.

Индил поднялся на ноги.

–Пойду искать.

–Может быть, у неё появилось и своё срочное дело, – понадеялся Финель.

–Как только найду её, сообщу тебе, – пообещал Индил и, сбежав со ступенек, отправился дальше. Финель провожал его с крыльца до тех пор, пока шаги Индила не затерялись в снегу.

2

Лилия проснулась очень рано – она поняла это по темноте и тишине зимы за окном. С Индилом и остальными они начинали тренировки, когда становилось уже светло, а до этого девушка всегда занималась домашними делами – травами, книгой, чисткой одежды (которая зимой значительно усложнялась), либо же с утра шла к Финелю в кузницу.

Однако этим утром Лилия с досадой, а потом и тревогой осознала, что не может даже подняться с постели.

Ещё не открыв глаз, девушка почувствовала тяжесть в груди, пересохшее горло – нос оказался заложен, поэтому ночью она, видимо, задышала ртом. Лилия сглотнула и тут же поморщилась и зарылась лицом в подушку – боль была такой резкой и сильной, что теперь уже не отступала, хотя девушка старалась даже не шевелиться. В голове ужасно стучало, и, открыв глаза, Лилия поняла, что даже глаза у неё слезятся и болят. Не прикасаясь к себе, она чувствовала жар.

В комнате, как всегда, было холодно, но это сейчас не имело большого значения для Лилии. Всё её тело словно каждую секунду сводило мучительной судорогой озноба.

Успев лишь подумать о том, что неплохо было бы предупредить кого-нибудь о том, что она сегодня нигде не появится, Лилия провалилась в тяжёлый сон.

Когда она снова проснулась, то почувствовала себя ещё хуже. С трудом сев в кровати, девушка ощутила подступающую к горлу тошноту и гнилой привкус во рту. Может быть, её бы и вырвало, если бы она ела вечером; ещё вчера, заметив за собой странную усталость, Лилия отправилась спать вскоре после захода солнца; а зимой он случается довольно рано.

Со свистящим вздохом девушка плотнее завернулась в одеяло и ладонью отвела тяжёлое покрывало, которым в конце осени завесила большое окно без ставен от холода. В хижинах эльфов ведь не было печей и каминов. Топился только обеденный зал и некоторые комнаты замка. Эльфы делали это не ради тепла, а, скорее, из-за слишком долгой темноты. Они были привычны к холоду, он ничуть не пугал и не тяготил их.

На улице уже стало светло, так что девушка даже зажмурилась после сумрака комнаты. Нужно что-то сделать с собой и выйти, дойти до кого-нибудь…кто ближе, уже не важно, до кого. Индил наверняка уже должен её ждать. Или ещё нет? Она никак не могла сообразить.

Сев повыше, Лилия распустила косу и расчесала волосы пальцами; они заметно дрожали, и уже от этих безобидных движений девушка почувствовала гнетущую слабость. Прикоснувшись к голове, Лилия с содроганием ощутила, какая она горячая.

Надо, наконец, что-то уже сделать! Как же это… С чего надо начинать?..

Лилия уронила голову на руки. В голове стучало, всё болело и ломило, а вдобавок эта странная тяжесть… Девушка снова сглотнула, заранее зажмурившись от боли. Наверное, голоса у неё совсем нет.

–Вот угораздило, – тихо сказала Лилия, чтобы проверить это. Голос осип, и, вдобавок ко всему, девушка закашлялась, сжав горло ладонью.

Так и оставшись сидеть на кровати на коленях, Лилия прислонилась плечом к стене, уныло глядя на темное покрывало, закрывающее окно. Она никогда не болела. Только пару раз, в детстве, и то не сильно: однажды просто стала кашлять после того, как попала вместе с папой под дождь в поле. Родители сразу лечили её.

А теперь ей надо было лечить себя так, как других. Лилия снова принялась соображать… а вместо этого ощутила непонятное, неприятное чувство страха и обиды – как маленький ребенок обижается непонятно на что, когда падает и сильно разбивает коленку или нос.

А ведь и правда обидно…

Нужно начинать с простого. Развести огонь в за окном. Для этого маленькую печь нужно сначала откопать, значит, надо вообще-то встать, надеть куртку, перчатки и выйти на улицу. Круг неминуемо замыкался на одном и том же.

Как только Лилия приступила к выполнению этого короткого плана, у неё закружилась голова и она снова присела на край кровати.

Сложно.

Девушка перебросила распущенные волосы на одну сторону и теперь они скрыли её лицо, когда она наклонила голову вниз и прикрыла глаза. Лилия не слышала, как её зовут с улицы и вздрогнула, когда покрывало на окне отодвинулось и впустило в комнату свет, холод и любимый голос.

–Лия?

Девушка оглянулась и встретилась глазами с Индилом, который одной рукой держался за оконный проём, а второй придерживал покрывало. Всего за несколько секунд, что он смотрел на неё, его глаза округлились и Индил, легко перешагнув в комнату, оказался рядом.

–Что случилось?! Что такое? – воскликнул он, опустившись на колено перед Лилией и взяв её за руки.

Лилия улыбнулась – она была рада тому, что Индил пришёл. Жаль только, что уже всё-таки много времени и ему пришлось её искать…

–Я просто… – начала девушка; вдруг губы у неё дрогнули и она расплакалась. Хотела закрыть лицо руками, но Индил удержал их, сел рядом с ней и крепко обнял, прижимая к себе.

–Хороший мой цветочек…

Эльф гладил девушку по волосам, как маленькую; убрал пряди с её лица, коснулся пальцами горячего лба и содрогнулся.

–Всё хорошо, поправим. Не нужно так…

–У меня же столько дел, а я не могу… – пискнула сквозь слезы девушка, чем несказанно удивила Индила.

–Лилия! – улыбаясь, воскликнул он. – У тебя их нет. Руководи, я плохо знаю твою работу.

Однако эльф тут же поднялся, довольно скоро нашёл сумку с чистой тканью и, достав несколько лоскутов, одним стёр слёзы со щёк подруги. Оставив ей и остальные, которые вытащил, Индил выбрался на улицу и принялся раскапывать сложенную из камней круглую печурку, которая так и осталась в первозданном виде с первых дней жизни Лилии здесь.

Девушка высунулась из окна и протянула ему перчатки, которые он оставил на кровати. Эльф поднял голову, посмотрел на бледную, совсем больную свою подругу, взял у неё перчатки и легонько хлопнул ими Лилию по носу.

–Прячься.

Присутствие любимого друга приободрило девушку, и, пока эльф раскапывал печку и разводил там огонь, Лилия осторожно оделась и начала перебирать травы. Выбрав нужные и собрав листья и плоды в деревянную миску, она, надев теплую куртку и перчатки и набросив сверху одеяло, снова выглянула наружу.

–Прячься, – оглянувшись на неё, снова сказал Индил. Огонь уже разгорался и эльф подкладывал туда крупные щепы. Лилия отпустила одеяло, взяла большой котелок и, снова выглянув, отдала Индилу.

Эльф плотно набил его снегом до самых краёв и пристроил над огнём.

–Теперь пока пошли, – Индил поднялся и, отряхнув сапоги от снега, снова оказался в комнате.

Лилия поблагодарила его и присела на край кровати; эльф подошёл и поцеловал её в лоб.

–Чем тебе помочь? – спросил он, присаживаясь рядом.

–А дальше тебе нельзя, – улыбнулась девушка и прислонилась к Индилу.

–Может, ты пока ляжешь?

–Если я лягу, потом не встану, – ответила Лилия и закашлялась.

–Поднимем, – улыбнулся Индил, но они продолжали всё-таки сидеть.

3

Когда талая вода закипела и Лилии нужно было заваривать травы, она села на подоконник со стороны улицы, а Индил стоял рядом, как на страже. Девушка с горем пополам собралась и принялась за работу, вспомнив, как делать правильно.

Пока они проделывали это, пришёл Финель. Индил всё не возвращался, и кузнец забеспокоился, решив, что пора ему тоже следовать за другом. Узнав, в чём дело, он заметно расстроился. Побыв с ними всего несколько минут, Финель ушёл к себе. Помочь он пока ничем не мог, но знал, что с Индилом Лилия в хороших руках. Финель пообещал заглянуть вечером.

Индил занёс котелок в дом, когда Лилия всё закончила. Девушка процедила отвар в кувшин и кружку, оставив остывать, и начала копаться на деревянной полочке с мешочками. Индил с интересом наблюдал за ней. Все её движения ему казались какими-то замедленными; она словно вся съёжилась и заметно дрожала.

Наконец, Лилия достала один мешочек и высыпала в маленькую глиняную тарелочку горку цветков лаванды. Потом подошла к Индилу с жестом попросила дать ей руку.

–И что с этим делать? – глядя на горсточку лаванды в своей ладони, спросил Индил девушку, которая убирала мешочек на место.

–Сейчас покажу, – отозвалась она и начала растирать цветки в ладонях. По хижине сразу начал расходиться терпкий аромат.

Индил начал проделывать то же самое, как вдруг Лилия стряхнула всё с рук в тарелочку, схватила с кровати лоскут чистой ткани и начала чихать.

–Это было целью? – всё больше недоумевая, неуверенно спросил Индил, машинально продолжая растирать цветки.

Девушка в промежутках между чиханием помотала головой. После девятого подряд чиха она засмеялась и сказала:

–Нет, так получилось. Это для того, чтобы никто не заразился – моя болезнь ведь теперь тут везде.

–Я не думаю, что кто-то может заразиться, – сказал Индил и стряхнул лаванду в ту же тарелочку. Цветки, что на ней лежали, тоже пахли, но не так заметно.

–Почему? – просипела девушка.

После приступа чихания у неё сильно засаднило горло – так, что глаза заслезились.

–Мы таким не болеем, – Индил неуверенно, даже с удивлением нахмурился. – По крайней мере, я не помню…

***

Лилия проспала около часа, прежде чем Индил разбудил её.

–Пора лечиться, – улыбнулся он.

Девушка приподнялась на локтях. Как же плохо…

–Ты тут всё время сидел? – спросила она его.

Индил кивнул и протянул ей чашку с отваром. Надо сказать, остывший он был не таким мерзким. К счастью. Но теперь Лилия понимала, почему тех, кого она лечила, иногда рвало. Ужасающий вкус.

–У тебя, наверное, дел полно, – смущённая заботой, сказала Лилия, отдавая ему чашку.

Индил покачал головой.

–Все прекрасно справятся и без меня – Эльдалин знает. А отец обо мне ещё неделю не вспомнит.

–Да ладно тебе. А почему через неделю?.. – Лилия села на кровати, скрестив ноги, и потерла глаза.

–Потому что он меня видел вчера – очевидно же.

Девушка смотрела на него, подложив руки под подбородок, и посмеивалась.

–Всё та же интересная система.

–Сам не нарадуюсь, – кивнул Индил и сел к ней на кровать. Тогда девушка пододвинулась к нему и, обняв руками сзади за плечи, легла эльфу на спину.

–Вот так и сиди теперь, – пробормотала она.

–Я что, удобный? – оглядываясь, спросил Индил.

–Более чем.

Она снова уснула, хотя не собиралась, а Индил, прежде чем уложить её, ещё сидел некоторое время, ощущая на своих плечах руки девушки… Сердце у подруги билось так сильно, что эльф ощущал это даже через одежду, как и озноб, мучивший её. Он чувствовал и жар, слушал отяжелевшее дыхание.

«Как маленький дракончик» – вдруг мелькнула у него в голове мысль, которой он удивился и решил, что девушке удобнее будет всё-таки лечь…

4

Ближе к вечеру к ним пришёл Манель. Отметив, что девушка выглядит «кошмарно, но всё равно красавица» (на это даже Индил округлил глаза), эльф попытался выяснить, почему она заболела.

–Из-за того, наверное, что постоянно мёрзла, – уныло ответила девушка одной фразой на все его вопросы. Ей было чуть лучше, чем утром…чуть-чуть. Совсем чуть-чуть.

–Мёрзла? – переспросил Манель. – А, из-за холода…

Эльфы переглянулись, на лицах обоих появилось выражение глубокого изумления, граничащего с испугом, и Индил хлопнул себя по лбу ладонью.

Манель виновато скривился.

–Ты же спишь в этом доме, да?..

–Ну…да, вообще-то, – непонимающе сощурившись, ответила Лилия. – Алальме мне тоже помог окно завесить, и получилось, как у вас – вполне неплохо.

Девушка указала на стул, который прижимал нижний край покрывала, сверху висевшего на десятке маленьких гвоздиков. На зиму эльфы всегда занавешивали окна – это защищало их от снега и слишком сильного ветра. Лилии случалось ночевать зимой в холодном доме, когда отец не мог прочистить печь, поэтому она не придала этому особенного значения. Хотя это, безусловно, оказалось ошибкой.

–Конечно, здесь слишком холодно для тебя! – Манель сокрушённо и почти раздражённо запустил руку в волосы на затылке. – Почему ты не сказала? Хотя, наверное, стоило и самим догадаться…

Рассуждая вслух, эльф присел на тот самый стул, который служил «запором» для покрывальных ставен.

–Вы же все так живёте, – сказала Лилия, натягивая одеяло до подбородка; её до сих пор сильно знобило. Она сидела на кровати, скрестив ноги и опираясь спиной на спину Индила (ещё раз проверив факт того, что он очень «удобный»). Лилия и сама поняла теперь, что это было совсем не надёжным решением – оставить, как есть… Но, в конце концов, почти два месяца холодов прошли вполне сносно!

–Мы же не одно и то же, Лилия! – в голосе Манеля вновь прорезался учительский тон. – Нас холод не беспокоит по причинам природным и организационным…

–Организационным? – перебил его Индил; он только сейчас вернулся к реальности, оставив пока размышления о своей глупости.

–Охтар зимой гоняет нещаднее, чем в тёплое время – замечал? По-моему, заботится о нас.

–Правда? – Индил изогнул бровь и состроил удивлённую гримасу.

–А я думала, мне кажется, – фыркнула девушка и тут же закашлялась.

Манель сочувственно поморщился; Индил поднялся и налил в кружку ещё тёплый травяной отвар (Лилии совсем недавно пришлось снова выбираться на улицу, чтобы приготовить его).

Но Манель был прав насчёт «организационной» причины. На девушку она тоже работала – на марш-бросках, занятиях и отдельных тренировках с друзьями, в кузнице и в обеденном зале (куда по каменным желобам тепло поступало из кухни) ей всегда было тепло и даже жарко. А поскольку на всё это обычно уходил целый день, а особенно жестоких морозов не случалось, ей действительно казалось, что в целом всё терпимо.

–В любом случае, просто от холода не болеют, – пресекла их рассуждения девушка, как только кашель прошёл и она смогла говорить.

–И да, и нет, – Манель озадаченно смотрел на девушку. – Ты постоянно спишь в холоде, после работы и тренировок ты тоже мёрзнешь. Для человека, пожалуй, это действительно слишком…

Лилия, задумавшись немного дольше, чем нужно, мрачно смотрела в кружку. Индил и Манель переглянулись.

–Ну и ладно. Через пять-шесть дней всё будет нормально. А Охтар меня не убьёт за то, что я появляться не буду?

Манель усмехнулся.

–У тебя выбора нет в любом случае, – сказал он. – Может, только немного погоняет потом… хотя, я не уверен. Видишь ли, мы так… не болеем.

Манель пожал плечами.

–Ясно, – это Лилия уже слышала.

Девушка подтянула колени к груди и положила на них подбородок. Индил, забывшись, всё ещё оставался стоять, и она поглядела на него исподлобья и улыбнулась.

–Не смотри на меня так. Для людей это обычное дело. Только неприятно, оказывается.

Индил мог не смотреть, но не сумел перестать волноваться. Девушка до сих пор не была больна или серьёзно ранена, а потому о её природной слабости эльф в последнее время практически забыл; особенно после успехов на смотре и того, как много раз наблюдал за её и Финеля работой в кузнице.

То, что Лия заболела, причём достаточно сильно, как теперь было видно со стороны, заставляло его нервничать. Это же относилось и к остальным друзьям, которые уже всё знали, но ведь Индила с девушкой связывали отношения немного иного рода…

–Ладно, не буду смотреть. Одевайся. Пойдём в замок.

–Ч-чего?

–Ты здесь больше не останешься. По крайней мере, на зиму.

–Но я здесь живу, – запротестовала Лилия, не совсем ещё понимая, что взбрело Индилу в голову.

–В комнатах замка есть камины. Хоть они и не топятся регулярно, но это не помешает ими воспользоваться, – терпеливо объяснил Индил. – И жить ты будешь со мной.

Лилия уставилась на Индила, соображая мучительно медленно. Но, в итоге, её простуженное сознание всё же высказало своё мнение.

–Я не пойду.

–Пойдёшь.

Индил подошёл к кровати, взял девушку за руки и потянул к себе, заставив встать. Одеяло чуть не упало на пол, но она его поймала. Манель смотрел на это со смехом и удивлением в глазах. Правда, Лилия из рук друга всё-таки вырвалась (пока он не сопротивлялся этому) и села.

–Я не хочу идти. Мне плохо. И там холодно – холоднее, чем здесь. И вообще!

Лилия скрестила ноги и обняла себя руками.

–Там не так уж и холодно, а я тебе помогу. Ну-ка!

Индил снова попытался заставить девушку встать.

–Зачем? Я могу долечиться здесь, а там уж всё равно. И вообще – я не причесалась. И не умылась. Отстань.

Лилия, как сидела, повалилась на кровать, закрыв голову одеялом.

–Индил, может… – начал Манель.

–Всё нормально, сейчас всё будет, – поднимая руку в успокаивающем жесте, сказал эльф.

Индил взял со стола гребень, сел на кровать и откопал девушку из-под одеяла.

–Иди сюда, – эльф легко поднял Лию.

–Чего ты делаешь?

Несколько движений – Индил расчесал девушке волосы и ловко заплёл косу, завязав лентой, которую нашёл на столе.

–Так лучше. А теперь – пойдём.

Индил протянул девушке куртку, потому как она и так была почти полностью одета. Лилия ошарашенно и устало уставилась на него.

–Индил прав, лучше перебраться в замок, – мягко заметил Манель. – Это следовало сделать и раньше, но тут уж ничего не поделаешь.

–Ты меня убиваешь, – мрачно изрекла Лилия, забирая из рук Индила куртку и натянув её на себя. Девушка обула сапоги и поднялась с кровати. Её сразу же начало мутить сильнее, чем до этого.

–Собирайтесь, я пойду разожгу камин, раз такое дело, – сказал Манель, тоже поднимаясь; покосившись на Индила, он спросил: – У тебя?

–Конечно. Спасибо.

Манель усмехнулся и, отодвинув покрывало, вышел через окно.

–Возьми, что тебе понадобится. Сумку я понесу.

Лилия послушно начала собираться, не слишком упорядоченно запихивая в сумку котелок, травы и кое-какие вещи. От такого бесцеремонного обращения голова у неё закружилась, а от жара ломило всё тело, и девушка с неприязнью смотрела на собственные трясущиеся руки. Кроме того капризная, болезненная раздражительность очень ей мешала, ещё сильнее сдавливая виски. Лилия знала, что ведёт себя, как ребёнок.

–Индил?

–Да?

Эльф положил в сумку гребень, про который Лилия даже и не вспомнила.

–Прости.

Индил, перегнувшись через плечо девушки, застегнул все пуговицы на сумке. Поцеловав девушку в щёку, он одел ей на голову капюшон.

–Пошли?

Лилия кивнула. Индил перебросил её сумку через плечо.

Открыв дверь и выйдя наружу, девушка, конечно, не могла обвинить эльфа в том, что он соврал – было действительно не так уж и холодно для зимы.

Шагнув с крыльца, девушка вдруг почувствовала, что потеряла опору под ногами, и от испуга сдавленно вскрикнула; но в следующее мгновение она обнаружила себя на руках у Индила и вцепилась ему в плечо.

–Ой!

–Я же обещал, что не будет холодно, – с едва заметной улыбкой на лице, не глядя на девушку, произнёс Индил.

От изумления Лилия даже приоткрыла рот, а потом фыркнула, ущипнув Индила за шею. Эльф рассмеялся.

–Ну, ладно, отпускай меня, сама пойду.

Индил, наконец, посмотрел на неё, и Лилия сразу смутилась, увидев так давно знакомое нежное, влюблённое выражение.

–Потом пойдёшь. Только не щипайся сильно.

–Ладно, – тихо сказала она и обняла Индила за шею, уткнувшись лицом ему в плечо.

5

Манель развёл огонь в камине и перед уходом довольно сообщил, что это удалось довольно легко. Индил застелил постель и пристроил вещи девушки на каминной полке и единственном, небольшом круглом столике. Лилия переоделась, пока Индил ходил за водой (а он постарался делать это как можно более обстоятельно и неторопливо), потому что в комнате сделалось даже непривычно тепло. Так что, когда эльф вернулся, она сидела на пушистом ковре в длинной льняной рубахе с тесьмой на вороте, и зелёных брюках.

На ночь девушка заварила чабрец – во-первых, это было быстрее, а она очень устала; во-вторых, от всего остального её уже порядком тошнило.

Часы до утра прошли довольно беспокойно. Лилии стало хуже, чем было с утра. Она постоянно просыпалась, иногда не понимая этого, и её била крупная дрожь. Сама девушка усмотрела в этом неплохой знак – пока всё шло по плану, но для Индила это был повод для самой настоящей паники. Поэтому рано утром следующего дня он ушёл на тренировку только лишь после того, как Лилия убедила его в том, что ей необходимо побыть одной. Тут девушка даже не соврала – разве что насчет того, что времени на все, что ей было нужно, потребовалось гораздо меньше.

Незадолго до возвращения Индила её навестили Финель и Лизель – тренировки у них в этот день не было, и эльфы, взяв с кухни завтрак, пришли к девушке. Она даже не сразу услышала стук в дверь, задремав.

Посещение друзей показалось Лилии очень трогательным, однако её состояние и внешний вид подсознательно требовал чуть ли не прятаться от пришедших. Но они все вместе позавтракали (даже девушка немного поела, потому что вчера отказалась от всего наотрез) и поговорили. Лизель первые минуты с напряжённым интересом наблюдал за девушкой, тоже сообщив, что раньше такого не видел.

–Опасно быть человеком, получается, – задумавшись, рассудил он, наконец. Лилию это очень рассмешило, хотя из-за этого снова начала болеть голова.

–Зато как увлекательно. Не приходится искать лёгких путей, – подытожил Финель.

Друзья интересовались, когда девушка будет здорова, и обещали обязательно зайти ещё. Индил вернулся спустя полчаса после их ухода, а с ним был Марли.

На правах ровесника и «самого-самого любящего друга», как он сам говорил, Марли не отцеплялся от Лилии ни на минуту, пока она сидела перед камином и в очередной раз ждала, когда проварятся травы. Если Эльдалин для девушки играл роль старшего брата, то Марли был младшим, притом довольно чувствительным. Юноша очень за неё огорчился; постоянно утыкался ей в шею и даже переплёл косу. Индил наблюдал за этим, невольно испытывая, под влиянием момента, чуть ли не отеческие чувства к обоим. Уходя на занятие с Алальме, Марли просиял, как всегда, когда Лилия пожелала ему удачи и звала возвращаться.

После его ухода Индил уложил девушку обратно в постель, и снова весь день пробыл вместе с ней, почти не выходя из комнаты. Он уже знал, когда нужно было будить её, чтобы пить и есть (хотя от этого Лилия снова отказывалась, не в состоянии себя пересилить), а когда – самому прогуляться недолго по коридорам.

Если бы кому-то довелось наблюдать за парой со стороны, он бы наверняка отметил трогательное смущение, которое овладевало Индилом и накладывало отпечаток на выражение лица, движения и даже голос эльфа. Он чувствовал себя неуклюжим великаном, которому доверили маленькую хрупкую птичку с переломанным крылом. Любимую птичку. Индил старался заботиться о ней, как мог, но его не переставало смущать то обстоятельство, что Лия всё равно была единственной, кто мог пользоваться лекарским искусством, а значит, всё, на что способен он сам, ничтожно мало. Что ему сделать для неё? И что он вообще делает?

Так думал Индил, в очередной раз отсчитывая ступени главной лестницы и шатаясь по пустынным холодным галереям. Но, несмотря на то, что в его рассуждениях собственная роль казалась ему бессмысленной, эльф всё равно стремился как можно быстрее вернуться, как можно дольше оставаться при подруге.

Как все, кто по-настоящему любит, Индил совершенно ошибочно умалял значение своей любви, своих стараний и слов. Он почти игнорировал значение самого себя, оставляя как можно больше места для неё.

Это погубило бы Индила в один из дней, если бы всё его значение, весь его смысл не хранила теперь в себе Лия.

6

В один из вечеров, когда всю комнату уже заполнили синие зимние сумерки, Индил лежал на спине поперёк кровати и упорно делал вид, что читает. Лилия снова в шутку попросила его не смотреть на неё так обеспокоенно, но у эльфа это решительно не получалось, и теперь он продолжал – не менее обеспокоенно – изучать раскрытую над головой книгу, не разбирая написанного.

А что он мог поделать – смущать девушку ему тоже не хотелось. Для этого эльф был слишком в неё влюблён.

Лилия сидела на расстеленном на полу одеяле возле разожжённого камина; ей уже начинало казаться, что вот уже пару лет она половину времени проводит в постели, а другую половину – здесь, глядя в огонь и на воду в котелке. Девушка отчего-то знала, что Индил не прочитал ни строчки за десять минут, хотя эльф с завидной методичностью перелистывал страницы.

–Индил? – не отрывая взгляда от огня, позвала девушка.

Он закрыл книгу и сел.

–Как давно вы в последний раз занимались целительством?

–Давно, – Индил говорил даже тише, чем девушка.

–Насколько давно?

Эльфу пришлось подумать несколько секунд, прежде чем ответить.

–Хотя, пожалуй, и не слишком. Около трёх столетий, но прибавь к этому ещё два десятка.

Девушка оглянулась на него, но Индил поспешно отвернулся. Удивлённая, Лилия нахмурилась; сообразив, в чём дело, улыбнулась и смущённо прикусила ноготь большого пальца.

–Я же несерьёзно говорила…про «не смотреть», – сказала она.

Индил со вздохом пожал плечами.

–Со своим выражением я ничего не могу сделать.

–Ну и ладно.

Вода в котелке начинала закипать, и Лилия опустила туда туго стянутый тонкой верёвкой пучок трав. Индил перешёл к ней на одеяло и сел рядом.

–Можешь сосчитать до двухсот и одновременно разговаривать? – спросила его девушка.

–Да.

–Тогда начни, пожалуйста, с пятнадцати.

Индил улыбнулся и кивнул.

–Так, о чем мы говорили? – Лия устало провела рукой по лицу.

–Ты, кажется, хотела сказать что-то по поводу того, что триста лет – не совсем «недавно», – подсказал Индил.

–Точно, – кивнула девушка. Лилия взглянула на Индила, встретившись с его глазами; эльф тихо улыбался, однако в глазах по-прежнему можно было прочитать, насколько он переживает. Но она ему больше никогда об этом не скажет. Ей не хотелось больше наблюдать, как он отворачивается.

–Я у тебя об этом ещё ни разу не спрашивала. Но мне всё это время было интересно.

–Что интересно?

–Что случилось?

Индил и не попытался сделать вид, что не понял, о чём она говорит. За это Лилия его тоже любила.

Взгляд эльфа опустился и наткнулся на узор одеяла; потом он как-то неопределённо пожал плечами и потёр лоб тыльной стороной запястья. Когда Индил так делал, Лилия уже знала, что он столкнулся с затруднением.

–Признаться, я очень не хотел бы рассказывать об этом, особенно сейчас, – наконец, произнёс Индил. – Неужели тебе так хочется знать?

–Просто всё так странно, – невольно Лилия тоже обратила внимание на узор одеяла: он показался ей похожим на тени деревьев в ручье – неясное переплетение ветвей и листвы… – Странно, что знахарь в эльфийском гарнизоне – человек. Система, знаешь ли, немного ненадёжная, не находишь?

–Лучше такая, чем совсем никакой, я думаю. Разрешите?

Оба разом повернули головы.

–Добрый вечер, – улыбнувшись, поздоровалась Лилия.

–Отец, – Индил кивнул.

Имирин притворил за собой дверь, войдя в комнату с молчаливого, но явного согласия девушки.

–Манель рассказал мне, что вы здесь. Лилия, как у тебя это вышло?

–О, это было не слишком трудно, – слегка пожимая плечами, ответила она.

–Весьма сожалею. Должно быть, скверно.

–Спасибо… сейчас всё неплохо!

Имирин чуть прищурился, глядя на Лилию, и подумал, что выглядит она гораздо хуже, чем ему представилось, когда он услышал о её болезни. Однако король оставался весьма сдержан, и на его лице, кроме спокойствия, ничего не отражалось.

–А ты что? – теперь Имирин обращался к сыну.

Индил усмехнулся.

–Ничего. Садись, неудобно голову задирать, пока ты там стоишь.

Имирин взял стул, устроившись сбоку от камина, напротив детей.

–Так лучше?

–Определённо, – сказал Индил, и тут же обратился к девушке: – Лия, уже сто девяносто три.

–Спасибо. Как ты это делаешь? Жуть, как удобно.

Лилия сняла с огня котелок и, прикрыв крышкой, слила желтоватый отвар в таз.

–У тебя тоже получится. Попробуй как-нибудь.

–Не хочу, – девушка игриво сморщила нос. – Я лучше буду использовать тебя. Можно?

Вместо ответа Индил пожал плечами и подал ей свёрнутый чистый бинт. Лилия взяла его и беззвучно рассмеялась. Взглянув на Имирина, девушка увидела, что тот тоже посмеивается.

–За вами стало очень весело наблюдать, – склонив голову, сказал он.

–Да это всегда весело, просто кто-то только недавно наблюдать-то научился, – с напускной небрежностью сказал Индил, отчего его отец снова заулыбался.

–Наверное, так и есть.

С недавних пор, вслед за первыми появлениями в обеденном зале, Имирин стал чаще бывать среди остальных. После смотра состоялось всего два собрания у клёна… на одном из которых присутствовал король. Наблюдая за напряжённым поведением остальных, которое сопровождалось, однако, явной восторженностью, Лилия не могла не расстраиваться за Имирина. Он напоминал нового учителя в сельской школе, которая располагалась в деревне за десять километров от её дома. Девушка видела его лишь дважды, и учитель показался ей чудесным человеком, но дети никак не могли полностью принять «новичка». Они стыдились его и боялись, хотя и полюбили. Только через год ему удалось полностью завоевать их доверие…

В случае Имирина, правда, дело обещало пойти гораздо быстрее.

Эльфы наблюдали, как девушка ловко разорвала нитку и разложила распаренные травы на бинт. Когда Лилия свернула его, получился достаточно широкий прямоугольник.

Прижав влажную и горячую подушечку ко рту и носу, девушка закрепила её оставшейся полоской ткани, завязав концы в аккуратный узел на затылке.

–Неудобно же, – с сомнением глядя на всё это, сказал Имирин.

Лилия кивнула.

–Я так детей лечила. В деревне. Всегда помогало, – голос её звучал глухо и тихо из-за компресса.

Девушка покосилась на Индила; по выражению её глаз он догадался, что она улыбается.

«Ну, ты как?» – спрашивал его взгляд.

«Сойдёт», – понял он по неопределённому движению плеч.

Облокотившись спиной о бок Индила и поднырнув под его руку, Лилия подтянула колени к груди.

–Где-то были? У вас дорожный плащ, – обратилась она к Имирину. Теперь можно поговорить, не отвлекаясь.

–Недалеко, – уклончиво ответил король.

–Выезжал в лес? – спросил Индил. Девушка физически ощутила его настороженность, хотя по голосу и не скажешь…

–Выезжать не понадобилось, мы вышли пешими.

–С Манелем, очевидно.

Это был не вопрос, но Имирин всё равно кивнул. Он не произносил больше ни слова и, казалось, даже не собирался. Король словно бы сомневался – то ли в необходимости рассказывать, то ли в правдивости этого.

Однако после паузы Индил всё равно подтолкнул его к ответу.

–И что же вы, не прогуляться ведь решили.

–Калианты стали бродить прямо возле нашего порога. Напрашиваются в гости.

–То есть? – встрепенулась девушка.

–Мы нашли следы пауков у западной стены, – наконец, объяснил Имирин; глянув на девушку, с лёгкой улыбкой на лице добавил: – Центральные ворота расположены с востока.

Лилия благодарно кивнула – ориентироваться в сторонах света лучше она не стала, это верно.

–Идти вдвоём было опасно.

Имирин оттолкнулся от спинки стула и сел, склонившись, упираясь локтями в колени. Взгляд оставался по-прежнему спокойным и ясным.

–Днём они всё ещё не появляются.

–Кто знает, – возразил Индил.

–Будем считать, что мы проверили, – усмехнулся Имирин.

–И что делать? – Лилии была очень неприятна мысль о том, что твари – к сожалению, так хорошо ей знакомые – ходят настолько близко.

Имирин пожал плечами.

–Смотря кому. Тебе – не высовываться наружу.

–А вам?

Индил повернул голову и предупреждающе глянул на девушку.

–Хороший вопрос. Над ним стоит хорошенько поразмыслить, – с полуулыбкой произнёс Имирин, ничуть не смутившись.

–Я, конечно, много чего не знаю, – после нескольких секунд молчания снова подала голос Лилия, – но то, что вы предназначили для меня, вполне может сойти и для вас. А что? – наивно отреагировала она на то, как переглянулись король и принц. – Не слишком сложно и довольно надёжно. Сюда же они не проберутся.

–Пока это ещё так, нам придётся предпринять что-нибудь посерьёзнее, – легонько потрепав девушку за плечо, ответил на это Индил.

Лилия хмыкнула и принялась изучать свои руки. На левой ладони со стороны мизинца так и остался светлый заметный шрам.

Как давно всё это было…

–Снегопад случился всего два дня назад. Следы свежие.

Индилу не терпелось разобраться с происходящим, это становилось очевидно. Ему казалось, что чем дольше они откладывают даже саму мысль о калиантах, ситуация всё более выходит из-под контроля. В чём-то он был прав, однако забывал о том, что мало кто по-настоящему отбрасывал от себя мрачные мысли. Имирин взглянул на сына из-под полуприкрытых век, желая без слов объяснить ему это.

–Обсудим потом, – откинувшись на спинку стула, сказал король. Его тон был мягок, однако очевидно не терпел возражений.

7

Поговорили ещё немного и о другом. Лилия в основном слушала. Дышать через травяную повязку было тяжело, но её приятное тепло и успокаивающий аромат вполне компенсировали это неудобство. Правда, непроходящие жар и тошнота всё же слишком сильно сказывались на самочувствии, не говоря уже о боли в груди и горле, которую девушка теперь терпела не только в те моменты, когда решала заговорить. Лилия знала, что всё это без последствий может длиться ещё пару дней.

Помимо прочего, Имирин рассказал, что был утром на стрельбище.

–Эльдалин опять не в духе. Настолько, что даже ни на кого не наорал.

–Эльдалин тоже переживает. К тому же, он очень не любит снег, – хохотнув, объяснил Индил.

–Но снег лежит уже больше месяца! – всплеснул руками Имирин. – Или ты хочешь сказать, что он только сегодня его заметил?

–Вероятно, именно сегодня Эльдалин потерял последнюю надежду на то, что тот чудесным образом растает.

Отец и сын тихо, беззлобно рассмеялись. Лилия тоже улыбалась, но мягко упрекнула:

–Зачем вы так о нём.

–Прости-прости, – весело фыркнул Имирин. – Думаю, он бы не сильно обиделся. Эх, знал бы Эльдалин, как его тут защищают!

–А ведь раньше терпеть его не могла, м-м? – с добродушной улыбкой сказал Индил, наклонившись, чтобы заглянуть Лилии в лицо.

–Ну, то было раньше.

Теперь уже все трое отчего-то смеялись, погружённые в краткие мгновения воспоминаний. Конечно, в словах эльфов не было ехидности и злобы; даже Лилия знала, что, будь здесь Эльдалин, им бы представилась возможность выслушать его искренний возмущённый монолог по поводу снега, холода и о том, что он думает о каждом из присутствующих. Но, закончив разоряться, эльф наверняка сам бы остался доволен и смеялся бы, несмотря на то, что делает это редко.

Эльфы обсудили и лошадей.

–Нарцисс стал податлив, – кивнул Имирин, говоря о новом жеребце Индила. – Кажется, ты тоже доволен им?

–Слушается безоговорочно, – подтвердил Индил. – И очень резвый.

–Разве что, мне показалось, чуточку суховат.

–Это как? – поинтересовалась Лилия. Только она начала хотя бы примерно узнавать всякие выражения касательно оружия, техники стрельбы и прочего, так теперь вот…конь у них, видите ли, суховат! Марли подобными тонкостями её не мучил.

–Жилистый, можно сказать. Мышцы хорошие, плотные, носуховаты. Суставы костистые.

–А он что, должен быть толстым, что ли? – не поняла девушка.

–О, нет, только не толстым! – смеясь, воскликнул Имирин.

–Ну, может быть, чуть-чуть, – Индил улыбался. – Наверное, Марли лучше объяснит, но дело в том, что у каждой лошади свои таланты. Нарцисс быстр, хорош на резких поворотах даже под уклоном, прекрасно берет прыжки, но с природной выносливостью у него проблемы.

–Вот как, – протянула девушка. – Не думала об этом.

–Важно знать сильные стороны своего животного, – сказал Имирин. – Без этого знания даже самый искусный наездник не справится, как должно.

Лилия несколько секунд обдумывала его слова и наконец кивнула.

–Понимаю.

–А что ты думаешь о своей лошади? Алассея, кажется?

Лилия немного переменила позу, и Индил поудобнее обнял девушку. Она снова подумала, прежде чем отвечать королю.

–Алассея очень…чуткая. Может это быть сильной стороной?

–Почему нет. Если это правда, тебе очень повезло, – серьёзно сказал Имирин.

–Тогда будем считать, что так и есть, – улыбнулась девушка.

Повязка у неё на лице уже остыла и подсохла. Лилия несколькими движениями нащупала и развязала узел, немного отстранившись от Индила. Сняв повязку, она бросила её в таз. Дышать сразу стало легче, и Лилия отёрла лицо от влаги платком.

Она заметила, что Имирин собирается подняться и распрощаться с ними.

–Если у вас нет срочных дел, почему бы вам не остаться ещё немного?

–По-моему, тебе пора лечь в постель, – заметил Индил.

–Да и так неплохо, – Лили чуть повернулась, оглянувшись на Индила, а потом и на Имирина. – И мне нравится слушать, как вы разговариваете.

Отец и сын удивлённо переглянулись.

–Тогда, может, тебе хочется поговорить о чём-то особо? – спросил Имирин.

Девушка пожала плечами. Индил притянул её к себе, словно бы невзначай коснувшись её шеи. Ему показалось, будто жар усилился.

Лилия, отвечая на перемену в его позе, снова отстранилась и немного передвинулась, но неизменно прижалась к его боку. Ей становилось хуже и это расстраивало. Однако девушка не хотела, чтобы король уходил; и всё же вопрос его остался без ответа.

–Тогда могу я спросить?

Лилия кивнула.

–О чём вы разговаривали, когда я так безапелляционно вторгся к вам?

Почему-то девушка ждала, что Индил многозначительно взглянет на неё, или покачает головой, или просто подаст какой-нибудь знак – она бы поняла. Лилия думала, эльф запретит ей рассказывать, но, подняв голову, она увидела, как Индил, мягко улыбаясь, приподнял брови, как бы говоря: «Ну, тебе же было интересно, разве нет?»

–Я спросила, почему случилось так, что вы больше не можете врачевать. Эльфы всегда были искусны в этом деле, а теперь никто и не прикасается к травам. Не говоря уже о…

Лилия замешкалась, боясь показаться слишком глупой, не зная наверняка, правда ли то, о чём рассказывали ей в детстве; однако…

–Не говоря уже о магии? – словно бы подсказывая, произнёс Имирин. Лилия кивнула. Эльф снова наклонился вперёд, облокотившись на колени.

–И больше тебя ничего не интересует? – убедившись, что этим её вопрос был завершён, спросил он.

–А вы разрешаете спросить?

–Безусловно.

–И ответите?

–Возможно.

Выражение лица Имирина стало заинтересованнее, но и беспокойнее тоже. Лилия заговорила не сразу, но ещё до того, как эльф собирался сказать ещё что-то, её словно прорвало.

–Меня много что интересует. Почему стену не видно…даже мне иногда, когда мы возвращаемся из леса, хотя я уже давно здесь. Возле хижин в поселении растут акации – я знала нескольких погибших, но где все остальные, кто жил там? Где хозяева лошадей в конюшнях и оружия на полках в оружейной? И почему…почему вам всё время так грустно? Вам…и всем остальным тоже.

–Грустно?

Имирин произнёс это так, словно хотел убедиться, что именно это слово хотела употребить девушка; он будто был не уверен в знании его значения.

–Когда не заняты делами, – выговорила Лилия, – пусть даже вместе. Видно, что всем отчего-то вдруг становится очень тоскливо. Порой это мимолётно, но очень заметно.

Индил опустил голову, встретившись взглядом с отцом; он знал и понимал, о чём говорит Лия, и осознавал, что она права. Удивляло его только то, что девушка умудрилась углядеть это.

–Что ж, – вздохнул Имирин. – нужно…

Он хотел сказать что-то, но вдруг, кажется, упустил мысль, или решил, что она никуда не годна. Эльф словно растерялся – настолько, что Лилии стало жаль его и жаль, что она всё-таки решилась спросить. Но сказанное теперь уже бесповоротно оставалось сказанным, и, к тому же…

Ей действительно хотелось знать. Хоть что-то.

Имирин поднялся и подошёл к окну. Бессчётное количество раз у этого окна кто-то стоял и думал. Или окно тут такое замечательное, или их вообще выдумали в основном для того, чтобы можно было смотреть в них и размышлять. Интересно, подумала Лилия, если бы не было окна, очень трудно бы пришлось? Наверное, нет; просто нашли бы, на что другое поглядеть, пока думаешь. Например, на огонь. Девушка взглянула в камин, разгоревшийся ярче, когда Индил подложил туда разрубленный сухой сук.

Через некоторое время Лилия поняла, что задумалась, несмотря на то, что разговор она завела серьёзный. Девушка покосилась на Индила; тот же смотрел на отца. Было ясно – он ждёт, станет ли Имирин говорить, отвечать на её вопросы. Лилия только не могла понять – огорчён ли Индил такой перспективой, или она злит его…или это облегчение на его лице?

–Я расскажу одну историю, – повернувшись спиной к окну, но не сделав ни шага, вдруг произнёс Имирин, – очень плохую. Но по-другому не получится. Правда…быть может, сделать это позже? Я вижу, тебе нехорошо.

–Я буду слушать.

***

Это случилось не здесь, не в крепости, которая теперь была их домом и которую давным-давно назвали Солнечной, а далеко отсюда. И, пожалуй, солнце там светило чаще. Места…нет, совсем неузнаваемые. Более дикие, необузданные. Свободные. Над зелёными холмами виднелись далёкие горы головокружительной и леденящей душу высоты. Вокруг простор, и множество маленьких речушек торопились к большому озеру, а русла их оберегали заросли высокого кустарника.

И женщина тоже была незнакомой. Сидя на низкой каменной скамье, она что-то читала. Прямые, цвета тёмного каштана волосы доставали ей до поясницы.

Незнакомка подняла глаза. Зелёные, холодные. Она чему-то улыбнулась.

Нет: кому-то. К ней шёл мальчик – темноволосый, как она. А глаза голубые, но такие же холодные.

Юный эльф выглядел так же, как выглядит десятилетний человеческий мальчик. Ему очень хотелось побежать и броситься матери на шею, но он степенно и сдержанно дошёл до самой скамьи и, только когда эльфийка отложила книгу и поцеловала сына в лоб, позволил себе обнять её. Поодаль, с деревянным коротким мечом в руке, стоял мальчик постарше. Серьёзный. Волосы не материны – почти белоснежные. Лица братьев, нрав – всё в отца. Оба до сих пор были спокойные, не вспыльчивые.

Старший брат уже тренировался со взрослыми и проводил время с отцом – они часто вместе являлись в обеденный зал, чтобы трапезничать со всеми, однако, когда родитель не настаивал, юноша оставался завтракать и ужинать с младшим братом.

Братья любили друг друга. Младший боялся ещё напускной суровости отца, и обучать его до поры взялся старший. Пожалуй, маленький мальчик любил брата даже больше матери. Больше отца. Больше кого бы то ни было. Старший был ему другом. Защитником. Учителем.

Как младшему хотелось быть на него похожим! Он рос, учился и неустанно мечтал о том, что однажды сможет встать с ним рядом.

***

Мать всегда требовала от сыновей успехов.

Сначала старший проделывал всё, что велено. Стрелял из лука по мишеням. Седлал и правил. Со своим другом дрался на мечах – пока были малы, мечи использовали деревянные.

Когда братья впервые отчитывались перед матерью вместе, старшему уже дозволялось боевое оружие. Он стал юношей, меньше, чем через три года, должен был достигнуть церемониального возраста – девяноста пяти лет.

Младший мальчик с воодушевлением поначалу ждал дня, когда сможет всё показать: ведь брат учил его всему, учил хорошо, и подводить он, конечно же, не станет.

–Ты молодец! Я горжусь тобой! – говорил старший, в глазах младшего уже такой взрослый.

–Не перечь матери, – просил он также, серьёзно глядя на брата.

Мать же становилась всё строже с сыновьями. Старшего отец воспитывал сам, и, будучи не таким суровым, предоставил ему свободу вполне достаточную, хотя под неусыпным, ненавязчивым надзором. Доставало её и младшему сыну, от которого он на время отступился, позволив мальчикам учиться вместе.

Но мать отступиться не могла. Младший сын боялся отца – она это знала. Это её раздражало. Мать считала, что воином и достойным эльфом он не сможет стать, оставаясь всегда под крылом у брата. Она ругала мальчиков. Стыдила младшего за малейшую слабость, хотя, сама не ведая, хотела того же, что и он – чтобы однажды оба её сына, равные, смогли встать рядом.

Мальчик вскоре стал бояться и мать. Он не любил её теперь, и не понимал; не желал понимать. Хотя старший брат и пытался помочь, всё было без толку.

***

Это случилось на стрельбище.

На старшего сына мать внимания почти не обращала – уже знала, на что он способен. Бесстрастный, он методично выполнял указанное. Только в ранней юности он горячо желал показать себя, его охватывала радость нетерпения. Потом же сын это прекратил. Понял, что требуемое может легко выполнить, прикладывая лишь немного усилий и при должном внимании. Упрекнуть его никто не мог – справлялся юноша прекрасно. Вот только ради матери стараться перестал. Наблюдая, как, всегда ласковая с ним, мать требовательна и строга к брату, он сам стал отстраняться он неё.

Он был уже достаточно взрослым, чтобы понять – младший брат с неохотой машет мечом. Лук – другое дело, стрельба доставляет ему удовольствие. Он удивительно недолго промахивался по мишени поначалу.

Однако гораздо больше мальчик любил книги. Читал много и прекрасно всё запоминал, пересказывая брату целые тома.

Старший не собирался мучить мальчика ненавистным оружием, но всё же постарался выучить его настолько, чтобы он не вызвал у матери лишних сомнений и недовольства. По крайней мере, ему казалось, что этого достанет, особенно на первый раз.

Он не ошибся – в тренировочном бою младший держался уверенно, а стрелял, ни разу не промахнувшись далее двадцати сантиметров от центра мишени.

Но мать наблюдала и видела: перед каждым выстрелом младший сын оглядывается на брата. И после тоже. Холодная сдержанность старшего, предназначавшаяся матери, его не касалась. Для мальчика он всегда был добрым другом.

Терпение матери кончилось. Младший сын должен перестать быть тенью старшего. Он обязан справляться без поддержки. Стать сам, как брат.

Всё было обдумано, но не решено. Супруг, отец братьев, высказался бы против…если бы знал всё. Его не было в крепости вот уже несколько месяцев. Как король, он обязан был посетить поселения эльфов во всех землях. Это всегда занимало около года.

После того, как сыновья выполнили всё, что требовалось, мать подозвала их к себе. Поначалу старший был спокоен уже тем, что брат не вызывает нареканий.

Однако она ни словом не обмолвилась о том, довольна ли их успехами. Зато сообщила, что старшему предстоит уехать в Солнечную крепость с отходящим отрядом.

Ни один из братьев никогда там не был. Знали только, что это далеко. Полтора или даже два месяца конного пути. Там располагался подчинённый гарнизон. В основном туда уезжали, достигнув возраста, эльфы, отсылаемые от своих родителей. В прошлый год двое друзей старшего брата отправились в Солнечную крепость воинами. Молодые эльфийки тоже сперва устремлялись туда – кто вслед за другом, кто из страха перед другими, ещё более далёкими крепостями.

–На какой срок? – осведомился старший.

–Надолго, Индил, – улыбнувшись ему будто бы ласково, ответила мать. – Если пожелаешь, ты можешь остаться там, сколько захочешь.

–Я не понимаю, для чего мне ехать, – сдвинув брови, отчего его красивое молодое лицо стало строгим и суровым, сказал Индил.

–Учиться, конечно же, – всё так же с улыбкой говорила мать. – Там другие места. Другие конюхи и командиры стражи. Твой отец часто посещает эту крепость – она очень важна своим расположением. К тому же, очень красива…

–Три года, мама, – поднял руку юноша; он догадывался, почему мать пытается отослать его, но надеялся отговориться. – Три года я ещё не могу выезжать за пределы своего дома. Это традиция. К тому же, я принц…

–Верно, и твой отец – король, – сдерживая раздражение, бросила мать. – Он распорядится, и три года не станут помехой.

–Я отказываюсь.

Холодные зелёные глаза впились в лицо сына. Правда, с него на неё смотрели такие же холодные и суровые глаза её мужа.

–Это не просьба и не предложение, чтобы ты смог от него отказаться, – повелительные ноты в её голосе напомнили Индилу о том, что она королева, а не только мать.

–Я не поеду, и заставить вы меня не в праве, – юноша заставил себя говорить спокойно. – Моё место пока ещё здесь. Я обязан быть при дворе. Как и брат.

Не ожидая до этой минуты, что старший сын начнёт чинить препятствия её воле, королева-мать крайне разозлилась. Поднявшись на ноги – что сделало её выше младшего, но не старшего из сыновей – она грубо взялась за ворот его рубахи. В глазах сына вместо подобающего выражения страха и раскаяния вдруг вспыхнул огонь возмущения и отвращения, заставившие её разъяриться ещё больше.

–Ты упоминаешь о своём брате, тогда должен понимать, что всё делается только для его блага, – прошипела она в лицо сыну. – И ты не должен ему вредить.

Индил покосился на мальчика, который до сих пор стоял тут же и в ужасе смотрел и на мать, и на него самого с мольбой прекратить это.

–Я не приношу ему вред. Я люблю его, – тихо сказал юноша.

–Из-за тебя он стал несамостоятельным, неуверенным и слабым, – с гневом в голосе говорила мать, совершенно не заботясь о том, что сын, о котором она говорит, стоит рядом, – и кем он будет без твоей опеки?

–Лучше бы вы опекали его вместо меня, мама, – тихо, злобно бросил Индил. – Вы же не любите ни меня, ни его, только зачем тогда мучаете нас?

Звонкий щелчок эхом разнёсся над большим полем, и, казалось, умчался за холмы.

Старший сын даже не поднёс руки к щеке, лишь отвернулся, и мать видела, как быстро краснеет след от пощёчины.

–Мама… не надо, мама! – пропищал тонкий от страха голосок мальчика, не мигающими глазами глядящего на мать и брата.

Она протянула к нему руку; на исказившемся лице то ли ярость, то ли обида. Но мальчик, вздрогнув, обеими руками вцепился в предплечье Индила.

Тот словно очнулся, живо взглянул на брата и, развернувшись и крепко взяв его за руку, пошёл прочь от матери.

–Я вас не отпускала! – воскликнула она им вслед.

Но ни один из сыновей не обернулся на этот окрик.

***

—Ну, чего ты плачешь?

–Мне тебя жалко…

Братья сидели на заросшем берегу запруды, которую образовала одна из медленно текущих речушек. Это было их любимое место – мало кто мог вообще представить, что они здесь, а уж углядеть с тропы или ещё откуда-либо невозможно. Настоящее убежище. Младший брат сидел на коленях у Индила, прижимаясь к его животу и груди. Подросший мальчик, но ещё ребёнок, хоть и многому наученный. Старший обнимал его.

–А чего тебе жалко? Я сказал грубость, и получил по заслугам, – Индил ласково, но серьёзно взглянул на брата. – Никогда такого ни матери, ни отцу не говори, понял?

–Но это же правда! – воскликнул возмущённо мальчик. – То, что ты сказал. Мама правда нас не любит…постоянно ругает.

–Нет, это не правда, – с содроганием отрезал Индил. – И мать, и отец нас любят. Просто по-своему…это иногда трудно понять.

Сложно было объяснить это ребёнку. Индил жалел теперь, что его резкие, необдуманные слова, которые он сказал матери и за что получил пощёчину, услышал младший брат. Индил жалел и о том, что вообще сказал их, но…

На минуту ему действительно показалось, что это всё правда. Ни одного доброго слова за два года. Недовольство. Ругань. От отца лишь сдержанное невмешательство. А теперь и это….

Зачем отсылать его? Он бы, может, и поехал. Подальше от матери. Тем более там теперь большинство из его друзей.

Но младший брат всё же был единственным, кого он любил по-настоящему сильно, и потому оставлять его здесь, с матерью… Нет, не мог Индил так поступить. Пока возможно, он будет противиться. Мать не права, но как доказать это? Брат умеет гораздо больше, чем мог бы. Старается. Да, он привязан к нему, но у него есть друзья и среди сверстников. Часто Индилу приходилось учить всю ораву – другие дети тоже любили его за добрый нрав. Капитан стражи одобрял его занятие, предоставляя ему младших и лишь изредка наблюдая за ними.

Задумчиво глядя на мальчишку, свернувшегося у него на коленях, Индил размышлял. Может ли брату по-настоящему не достать чего-то, пока они вместе? Есть ли хоть малейший вред от этого?

Слова матери сумели смутить его душу. Как же сложно ему одному решить… Брат в любом случае пойдёт с ним и в огонь и в воду, но хорошо ли это для него?

–Послушай меня, – мальчик сразу поднял голову; серьёзные голубые глаза смотрели очень внимательно. – Если я уеду, тебе придётся самому справляться. Будешь учиться у отца или у нашего командира. Слушаться мать. Будешь, как я, отчитываться ей…

–Я не хочу, – перебил его брат, – наверняка смогу ради тебя, но не хочу. Индил, неужели я плохо учусь? Неужели плохо справляюсь?

В голосе оказалось столько отчаяния и непонимания, что Индил умолк, не сумев ни продолжать, ни ответить ему. Не дождавшись ответа, мальчик склонил голову на колени.

–Я не хотел бы без тебя оставаться. Только если…если я тебе не мешаю.

–Что? С чего ты такое взял? – с недоумением воскликнул Индил.

Мальчик пожал плечами.

–Мама сказала мне недавно, что ты возишься со мной, а сам отстаёшь.

–От чего отстаю? – Индил со смехом потрепал брата за плечо.

–Я не знаю. Я не понял.

Брат поднял глаза и Индил обнаружил, что они опять полны слёз.

–Пойми, это неправда…

–Тогда почему она так говорит?! – с вызовом вскричал мальчик.

Индил сам хотел бы знать, хотел бы ответить… Брат бросился ему на шею.

–Я что хочешь буду делать, только не уезжай! Сделай так, чтобы тебя никуда не отправили, пожалуйста, сделай так!

Индил уткнулся лицом в макушку брата, продолжавшего упрашивать его, и думал, смогут ли они что-нибудь сделать сами…

***

Следующие полгода обещали быть сложными. Индил со скандалом избежал отъезда в Солнечную крепость вместе с отрядом. Он обратился к Охтару – капитану королевской стражи и своему учителю – с мольбой о помощи, потому что боялся, что не сможет противиться матери до приезда отца. Капитан был прямолинеен и строг, несмотря на то, что любил принцев. Индил рассказал ему всё, прося совета, покуда знал – если он сочтёт решение матери справедливым, значит, Индил оставит брата, как бы тяжело ни было; значит, это необходимость…

Однако Охтар тоже воспротивился. Зная обоих с детства, он видел, как мальчишки растут вместе. И Индилу, уже повзрослевшему, он доверял. Ответственность его не знала послаблений, он был умён, добр и вполне успешно прививал это младшему брату и другим детям.

Видя его волнение и даже страх, который юноша не сумел скрыть, Охтар насторожился. Королева-мать, кажется, перегибает палку, думал он…

–Бесследно это не пройдёт, – предупредил капитан. – Вам не позволят жить, как раньше. Придётся дождаться вашего отца.

Охтар уговорил эльфа-командующего выступить с отрядом на день раньше. Короля в крепости не было, а перед королевой командиру отчитываться не следовало – тем более, эльфы, им сопровождаемые, приняли предложение с радостью. Предстоящий переход, как маленькое путешествие, радовал их, и чем раньше он случится, тем лучше для них.

Когда королева обнаружила это, то была в ярости; на тренировочном поле, куда она устремилась в тот же час, её уже ждали Индил и Охтар. Они занимались, но, на самом деле, готовились к неизбежному и для юноши весьма неприятному. Капитан же был спокоен. Королеву он не страшился ни душой, ни по уставу; к тому же, неприятие к ней в нём росло с каждым годом.

–Охтар, оставь нас с сыном наедине, – бросила она, приблизившись и даже не взглянув в сторону капитана.

–Сожалею, у нас тренировка, – спокойно и твёрдо произнёс Охтар, зная, что это не остановит её, но обратит на него внимание.

И не ошибся.

–С каких пор вы не выполняете приказы, капитан? – едва повернув к нему лицо, прошипела она.

–Я могу только выполнить вашу просьбу, – Охтар намеренно подчеркнул это слово. – Если захочу.

Он остался на месте, рядом с юным эльфом. Однако мать уставила твёрдый взгляд в лицо сыну.

–Своего добился, юноша. Когда твой отец узнает о том, что ты меня ослушался…

–То ничего не предпримет, будьте покойны, – перебил её Охтар. Бездонные серые глаза были устремлены на её прекрасное, но не доброе лицо. – Мальчик не может никуда ехать, не достигнув положенного возраста. Уверен, его отец со мной согласился бы, если ваша светлость посчитала нужным посоветоваться с ним.

–Мнение моего супруга и вашего короля нисколько не должно вас касаться, – разозлённая, что ей мешают, огрызнулась королева.

–Должно, и оно будет меня касаться, пока его нет. Этот юноша – мой подопечный. Как его брат и все дети в этой крепости.

Охтар положил тяжёлую ладонь на плечо Индила, который покуда молчал.

Матери не нужно было спрашивать – она поняла, что сын рассказал всё учителю и попросил его помощи. Теперь нетрудно догадаться, почему отряд ушёл раньше.

–Что ж, – улыбнулась она. – Я думаю, раз он ваш подопечный, то вы будете не против сопроводить его вдогонку ушедшему отряду, к которому мой сын позабыл присоединиться. Ведь он уже решил, что хочет ехать. Ради брата, правда, Индил?

Мать знала, что прошлый их разговор задел сына. Наверняка он терзался и думал о том, всё ли делает правильно. Конечно, Индил просил помощи этого…капитана, но сгоряча.

Она была уверена, что смущённая его душа под её натиском уступит.

–Нет. Ради брата я остаюсь, и останусь, даже если ты будешь гнать меня палкой.

Голос сына поразил её – такой жёсткий, такой непоколебимый.

Упрямый.

–Это уже не смешно. Ты не маленький мальчик, Индил. Уже раз ты меня ослушался, но я простила тебя. Но дважды…

–Что ты хочешь? Объясни, чего ты хочешь, и я сделаю! Но не уеду отсюда.

–Довольно.

Охтар вышел вперёд.

–Королева, возможно, вы лучше знаете, как воспитать своих сыновей. Но мне не нравится игра, которую вы ведёте. Что бы ни побудило вас к этому…

–Не смей мне перечить… – начала мать, протянув было руку, чтобы схватить сына за плечо; капитан остановил её, взявшись за меч.

–Я не смею вас трогать, – тихо, но сурово продолжал он, – на ваше счастье. Я не прошу от вас объяснений, мне они не нужны. Если король согласится с вами, я буду вынужден отступиться, но до этого…

Охтар красноречиво склонил голову и с еле слышным щелчком загнал меч обратно в ножны.

На этом разговор был окончен надолго.

***

До приезда отца, который обещал быть нескорым, мальчикам пришлось изменить привычную жизнь. Где-то самостоятельно, где-то с помощью Охтара они разделились на время. Братья старались не попадаться на глаза матери вместе. Младшего брата Индил оставил на попечение Охтара и молодого библиотекаря, который с радостью учил его истории, занимал его чтением и прогулками; а сам юноша занимался с разведчиками. Скучая, освобождённый от занятий с братом, он больше времени проводил в конюшнях, изучив там каждую лошадь. Когда наскучивало и это, Индил скрывался на заросшем берегу, в их убежище, и ждал.

Время вместе они проводили там – разговаривали, читали. Могли тренироваться, когда младший брат просил.

–Вот папа приедет, и мы ему покажем всё, – запыхавшись от нового упражнения, радостно говорил он. – И маме тоже покажем, и она больше не будет сердиться.

Индил только улыбался в ответ. Он сказал брату, что их расставание нужно именно для этого. Они выучатся, покажут себя молодцом… И всё образуется.

Не мог он сказать мальчику о том, что иначе ему действительно придётся покинуть крепость.

Охтар по-прежнему приводил детей к старшему принцу, и в этом их жизнь абсолютно не поменялась. Вместе с остальными с ним был и его младший брат, с уморительной поначалу серьёзностью скрывавший свою радость от очередной встречи. Друг без друга братья скучали, но тем ценнее для них становилось время вместе.

Однако пусть поначалу новый порядок был им противен, он причудливым образом действительно шёл на пользу обоим. Младший брат показывал чудеса приспособления. Теперь на тренировках с Индилом – особенно, если они знали, что мать наблюдает за ними – он уже не так часто оглядывался на старшего брата. Всё такой же старательный, мальчик научился держать себя на поле серьёзнее, помятуя о том, чем закончился его первый отчет матери. Индил с радостью и облегчением думал, что несамостоятельность брата, пока он находился при нём, пропадает. Хотя она исчезла бы и так, с возрастом, и юноша не видел в этом проблемы, но их мать, главная причина невольных стараний, должна довольствоваться этим. Кажется, они вполне сумели доказать, что не было и нет никакой необходимости разлучать их так, как ей того хотелось.

С матерью отношения оставались враждебными ещё некоторое время. Индил, правда, был вынужден с приличной регулярностью обедать с ней в общем зале, демонстрируя великолепную игру учтивости и сыновней любви. То ли она сдалась в конце концов, наблюдая бесполезность всего того, что предприняла до этого, то ли всё же заметила перемену в сыновьях – а особенно в младшем, так её беспокоившим – но она смягчилась. Извинений ни со стороны юноши, ни со стороны матери не прозвучало, однако по какому-то немому согласию они примирились. Она вновь стала наблюдать за их тренировками, когда Индилу выпадало счастье заниматься с детьми; даже звала сыновей в гостиную, где и раньше они часто сидели все вместе и разговаривали.

Если Индил и примирился с матерью – пусть не до конца, иногда задумываясь о том, что же всё-таки было причиной скандала с его отсылкой – то младший брат не мог. Он был слишком мал для таких вот негласных примирений. Мальчик злился не за себя, ведь для счастья ему было нужно только одобрение брата и друзья для игр; он злился за Индила. Никак не мог он забыть тот день, когда мать решила отослать его далеко-далеко, когда они поссорились, когда она ударила его за правду. Не мог мальчик забыть и то, как старший брат его оказался растерян и смятен, как вынужден был просить о помощи их старого учителя.

Право, неужели их мама могла сделать всё это и при этом любить их?

Мальчик был уверен, что нет. В матери отныне и впредь он видел только врага, но скрывал это от старшего брата. Каким-то образом он понимал, что уж это не получит его одобрения; понимал, но поделать ничего не мог. В детской душе обида застревает прочнее и глубже, и кто может знать, что получится из этого, когда она окрепнет.

***

Отца они дождались через одиннадцать месяцев после его отъезда. Морозным зимним утром над притихшими холмами зазвенел рог. Крепость поднялась – разворачивали знамёна, в ответ королевскому отряду со стен запели рога; на смотровые башни поднимались стражники и разведчики. Главный гарнизон крепости вышел за ворота почётным караулом. Эльфы с нетерпением и радостью ждали своего короля и его эскорт.

Из ворот же, как стрелы из огромного лука, галопом вылетели двое вороных. Они несли на себе всадников – Охтара с маленьким принцем впереди, и Индила. Навстречу снежному вихрю, взбиваемому копытами животных, с неба понеслась снежная морось.

Охтар был вовсе не прочь поучаствовать в детской забаве, и с юношеским задором, необыкновенным для его лет, трубил в свой охотничий рог. Мальчики звонко смеялись, младший брат протягивал руку вслед старшему.

Когда наконец меж пологих склонов показался шествующий навстречу маленький отряд со знамёнами короля, сквозь снежную завесу до всадников вороных долетел радостный и дружный смех. Раззадоривая лошадей, отряд двинулся навстречу быстрой рысью. Когда всадники приблизились друг к другу, начали раздаваться радостные приветствия. Специально не сдержав лошадей, все смешались; животные, тоже довольные развлечением, задорно взбрыкивали и фыркали.

Едва придержав коня, Индил уже спрыгнул на землю; к нему сразу присоединился брат, и вместе они, не сдерживая нетерпения, побежали навстречу отцу. Тот тоже спешивался. Увидев спешащих к нему по глубокому снегу сыновей, радостно рассмеялся, и раскрыл руки для объятий, разметав полы тёплого дорожного плаща. Встреча была радостной, и, довольные своим воссоединением, они только улыбались друг другу и не спрашивали ни о чём. Отец забрал младшего сына к себе в седло, Охтар и Индил вернулись к вороным, и повеселевший отряд двинулся к крепости.

С возвращением короля произошло заметное оживление. Во время обеда в его честь звучали песни. Король передавал эльфам добрые слова от всех сыновей, дочерей, родителей и друзей, которые просили его об этом, покуда он был в их поселениях. Он никогда никого не забывал, да и как можно было? Король знал всех и каждого не только по именам, но умениям и склонностям характера. Все любили его, и никто не чуждался.

Братья часто обходились без надзора отца – отъезды и дела, тренировки и обучение. Каждый жил своей жизнью, однако внимание короля всегда было обращено к сыновьям. Он любил их так же сильно, как они любили друг друга. Однако отец считал также, что не стоит слишком баловать детей своим присутствием в их жизни. В раннем детстве каждого он не отходил от них, но потом его участие сводилось к редким ласкам, ценным советам и постоянному бдению.

Странное отношение супруги к подросшим детям волновало его, однако до того случая, когда Индил едва не был отослан, всё шло мирно. О случившемся сыновья не рассказали. Охтар же, не сумев убедить Индила, с неохотой, но тоже хранил молчание, с растущей неприязнью приглядывая за королевой. Прекрасная доселе мать, вдруг сошедшая с ума – так казалось ему. Но что случилось? Что заставило её так обращаться с мальчиками? Возможно, желание гордиться достигнутыми ими высотами?

Или, быть может, королева-мать начинала ревновать их друг к другу? Такая мысль казалось Охтару более достоверной…но тогда она была очень глупа. Решила, что, расстроив их союз, заставит каждого полюбить её сильнее? Неужели думала, что они забудут, кто был виной их расставания?

Нет. Такого тоже быть не могло, всё это глупо, глупо, глупо….

И тем ужаснее.

***

—Инди-ил.

–Да?

Братья сидели в своём убежище. Мороз сковал мелкую речку и всю заводь, заволок инеем берега и кустарники; казалось, сам воздух застыл и с трудом устремлялся в грудь, плотным облачком вырываясь наружу. Эльфам холод был не страшен, но Индил внимательно следил за братом. Тот ещё слишком молод.

–А что твоё имя значит?

Старший брат с усталой улыбкой отложил книгу, которую читал.

–Ты спрашиваешь об этом каждый месяц, если не чаще.

–Ну расскажи ещё раз. Больше не буду спрашивать.

Хитрое личико юного эльфа обещало обратное, но Индил не злился на него. Напротив, для них это была своего рода игра. Она никогда не менялась.

–Моё имя означает «лилия». Цветок.

–Водяная лилия, правильно?

Индил кивнул.

–Они цветут тут. Этим летом тоже зацветут, правда? – маленький брат шагнул на широкую обледеневшую корягу, раскинув в стороны руки.

Индил, легко поднявшись, схватил брата за плечи, как раз когда тот поскользнулся, едва не сверзившись с коряги на лёд.

–Конечно, зацветут, – сказал Индил, вернув мальчика на берег. – Белые водяные лилии.

–И мы будем на них смотреть, – младший брат подобрал тоненькую ветку и начал чертить ею на снегу. – А по вечерам на них будут сидеть лягушки и квакать. И мы будем их ловить.

–А после сразу отпускать, – с едва заметной улыбкой напомнил старший.

Мальчик серьёзно кивнул.

–Хотя сейчас здесь тоже красиво. Всё такое… белое. Почему тебя не назвали в честь снега? У тебя и глаза, как лёд.

–У тебя тоже, – засмеялся Индил. – Но я родился летом.

–Точно, – с видом исследователя согласился мальчик. – А я ранней весной.

–И что же значит твоё имя, Ту́рморн?

–Черный дрозд, – с гордостью ответил мальчик, довольный тем, что не хуже брата – который в детстве ему всё и растолковывал – может рассказывать. – Они возвращались сюда с юга, когда я родился, и пели.

–Покажи, как, – попросил Индил, глядя на причудливые линии на снегу, оставленные братниной палочкой. Были тут и цветы, похожие на лилии, и птицы, смахивающие, правда, больше на ястребов, чем на дроздов.

Мальчик, отбросив прутик, полез к себе в карман и достал маленькую, незамысловатую свистульку. Не больше пары дюймов длиной, темного дерева, с несколькими маленькими дырочками. Один из юных эльфов, по возрасту ближе к Индилу, чем к Турморну, сделал её для него.

Особенностью свистульки было то, что при должной сноровке она очень живо могла скопировать песню дрозда, со всеми её переливами, трелями, посвистами и стрекотанием.

В ловкости Турморну природой не отказано, так что приличных трелей он добился уже через две недели после того, как получил подарок.

Сейчас же не заслушаться было просто невозможно. Индил с улыбкой и невольным восхищением наблюдал за едва заметными движениями ловких тонких пальчиков младшего брата и слушал самую настоящую, весеннюю и радостную песню дрозда. Среди февральского мороза слышать её было непривычно, но очень приятно.

Когда Турморн устал и отнял свистульку от губ, воцарившаяся тишина вокруг сначала, казалось, ещё звенела трелью дрозда, а потом вновь сгустилась, застыла в холодном молчании.

–Ты молодец! У тебя хорошо получается – не отличить.

–А когда прилетят настоящие дрозды?

Индил протянул Турморну руку – вечерело, и им пора было возвращаться домой. Мальчик взялся за пальцы старшего брата и вместе они пошли сквозь сбросившие листья, но обретшие иголки изо льда кусты.

–Через месяц или чуть позже, – ответил Индил брату. – Всё зависит от погоды.

–А мы посмотрим на их гнёзда? – не унимался Турморн.

–Если повезёт, и парочка совьёт гнездо в кустах или между корней, – кивнул, подумав, Индил, чем вызвал искренний восторг предвкушения у младшего брата.

***

На следующий день они готовились показать отцу, чему научились. Король отсутствовал очень долго по меркам семьи. Для Турморна это был ещё и шанс показать себя, конечно же, не воином, но прилежным учеником, поэтому утром он и отец отправились в библиотеку. Сначала Турморн пересказывал наизусть стихотворные сказки о кошках, затем – балладу о коне и мельнике. Последняя была его любимой. Она повествовала о старом мельнике, который всю жизнь работал с одним только конём – возил на нем зерно и муку в город, на рынок. Однажды мельник возвращался ночью и на него напали злые люди. Они намеревались отобрать у него деньги, телегу и коня, а самого убить. Всё мельник был согласен отдать, но просил отпустить коня – чувствовал он, что нехорошая судьба его ждёт в руках у этих людей. Однако конь вдруг обернулся сильным воином, голыми руками сразив обидчиков мельника. Сам он погиб, но мельник прожил ещё много долгих и счастливых лет.

После этого молодой эльф-библиотекарь побеседовал с мальчиком об истории. Спросил, что он читал, и попросил пересказать понравившееся.

Король, оставшийся весьма довольным успехами сына, отпустил его. Оставшись в библиотеке, он выразил свою благодарность учителю.

–Я вижу, что ваши уроки с моим сыном идут ему на пользу.

Однако, к его удивлению, эльф-библиотекарь покачал головой.

–Теперь он слишком много времени проводит со мной. Раньше большую часть занятий брал на себя его брат, и, если позволите, для него это было лучше.

–Дети занимаются с вами пару раз в неделю, если я не ошибаюсь? Разве это много?

Молодой эльф искренне не понимал удивления короля.

–Вот уже полгода он со мной почти каждый день с утра и до обеда… а порой и до вечера.

Не решившись обсудить этого с библиотекарем, король, порядком озадаченный, отправился к капитану стражи.

Охтар встретил его учтиво и замкнуто. Он и король были добрыми друзьями, но капитан, связанный просьбами Индила ничего не говорить его отцу о случившемся, злился; Охтар чувствовал к тому же, что теперь и сам недостаточно доверяет королю, чтобы верить, что тот примет правильное решение.

–Ваши сыновья были неразлучны, но последнее время мальчикам приходится учиться и жить раздельно. Королева-мать недовольна.

Больше король ничего не сумел добиться у него.

Ему и так нужно было спешить – посмотреть на сыновей. Может быть, заодно он узнает о том, что произошло за время его отсутствия.

Мальчики справлялись прекрасно для своего возраста, особенно Индил – увиденная отцом точность и холодность его движений вызвала его одобрение. В обращении с конём, правда, юноша был даже слишком осмотрителен – часто раздумывал, и делал это дольше, чем необходимо.

Турморн оказался явно талантлив и восприимчив к тому, чему его учили – с последнего раза, что отец наблюдал за ним, мальчик достиг необыкновенных успехов. Однако сам он выглядел при этом крайне недовольным, чуть ли не несчастным. Что-то в поведении сыновей отца всё-таки смущало. Они словно играли в спектакле, к которому их принудили. Мальчики без слов исполняли один за другим упражнения; друг с другом старались не общаться, что для них тоже было не свойственно. Король невольно обращал на это большое внимание, памятуя о словах библиотекаря и капитана.

–Ты запретила им учиться вместе? – прямо спросил он супругу.

Та удивлённо приподняла брови.

–Нет. Это их решение. Но я понимаю, о чем ты захочешь спросить. Пока тебя не было, я предложила Индилу ненадолго перебраться в Солнечную крепость, к друзьям. Пожить там и поучиться. Мне кажется, заботы о младшем брате тяготят его.

Правдой в словах королевы стала лишь часть, однако и в ложь свою она верила так, что прозвучала она вполне искренне.

–Не думаю, что Индил захочет расставаться с Турморном, – с сомнением ответил на это король.

–Наш старший сын взрослеет, и с младшим братом ему всё труднее. Он любит его, но тратит много сил и времени на то, чтобы учить.

–Ты говорила об этом с ними самими?

–Турморн капризничает, – супруге пришлось признать кое-что, – а Индил указал мне на то, что ты можешь быть против. Ведь ему ещё больше двух лет ждать до возраста…

–Что ж, если дело только в этом… Думаю, с Турморном нам удастся договориться в скорости после отъезда брата.

Так, побеседовав ещё немного меж собой, родители пришли к согласию – Индила можно и нужно отослать в Солнечную крепость на время.

С сыновьями отец разговаривать об этом не стал, посчитав, что такие вопросы будут, особенно для старшего, неловкими, и обсудить их с матерью лучший выход для них. Король полностью доверял жене, и, хотя в этот раз тень сомнения всё же закралась ему в душу, он не взял на себя труд всё взвесить.

***

Спустя неделю после приезда короля разговоров о его переезде не было слышно, и Индил укрепился в уверенности, что ему такая идея, даже если мать говорила с ним, и вовсе покажется странной. Он ведь никогда не видел проблемы в их отношениях с Турморном; поэтому братья понемногу снова стали проводить всё время вместе.

День выдался ясный и безветренный, и Индил вместе с Турморном пришёл на стрельбище. Было пусто – взрослые занимались здесь рано утром, а теперь на дворе стоял полдень.

Они стояли напротив соседних мишеней, которые разделяло метров пять. В стрельбе Турморну редко требовалась помощь старшего брата, а потому они просто упражнялись, изредка перебрасываясь репликами и смешками.

–Индил!

Молодой принц обернулся – неподалёку стояла мать. Она махнула ему рукой и жестом подозвала к себе.

Турморн тоже обернулся.

–Может, ты не пойдёшь? – спросил он старшего брата.

–Это невежливо, – усмехнувшись и потрепав Турморна по плечу, сказал Индил (втайне предложение ему понравилось). – Я сейчас. Продолжай.

Младший брат насупился, но Индил состроил гримасу, которая волей-неволей всегда его смешила, и поспешил к ожидавшей матери.

–Добрый день, – он приветственно склонил голову.

–Здравствуй, – улыбнулась ему мать. Сегодня она была в необычайно красивом плаще, под которое надела тёмное шерстяное платье. Индилу показалось, что она скромно держит себя, её голос был тихим и дружелюбным. – Как ваши дела? Занимаетесь?

–Прилично, – кивнул Индил. – Мы недавно начали.

–Настоящими стрелами? – мать взглянула на колчан, который Индил повесил себе на локоть, освобождая плечи.

–Они удобнее, и, пока никого нет… – Индил повёл плечом, как бы выражая уверенность, что мать, конечно, прекрасно осведомлена о тонкостях тренировок и без него.

–Понятно. Очень хорошо.

Сын и мать продолжали молча стоять друг напротив друга. Индил ждал какого-то поручения, или очередного вопроса, но ничего не последовало.

–Могу я… – наконец, Индил решил удалиться и продолжить, но мать вдруг подняла руку, останавливая его.

–Я пришла сообщить тебе, что через несколько дней ты отправишься в Солнечную крепость. Тебя проводит разведчик, ты его знаешь…

–Мама!

Индил опешил. Он не знал, что сказать.

–Такой разговор между нами уже был, – заметил Индил, оправившись.

–Я помню, дорогой. Но разговор состоялся и с твоим отцом, и он со мной согласен, – наклонив голову, сказала мать. – Индил, не упрямься. Я не собираюсь рушить вашу дружбу с Турморном. Но вам необходимо побыть поодиночке – мне казалось, ты вполне уверился в этом?

Мать была спокойна, и Индил видел, что на этот раз всё решено и отец дал добро. Сам он много думал об этом, взвешивал все «за» и «против»; думал, что, может быть, они с братом правда мешают друг другу? Что слишком сильная их привязанность нарушает естественный порядок вещей? Ведь Турморн ещё мал; возможно, то, как Индил занимается с ним, не всегда шло на пользу, не всегда подходило ему? Но они уже и так отдалились друг от друга, и ничего, кроме небольших успехов, сожаления и раздражения, это им не принесло. Так что же?..

Но Индил уже устал, устал объяснять это всем – себе, матери, брату… Устал думать об этом. Возможно, отец согласится с ним, если попробовать всё объяснить ему. Возможно, он ошибся, решив не говорить с ним.

Но Индил уже не мог.

И, в конце концов, стоило ли брыкаться? Много ли труда съездить в Солнечную крепость, раз они так хотят этого? Младший брат сносил всё их представление целых полгода, и Индил надеялся, что год – на больший срок он не намерен был отлучаться – без него тоже выдержит… Да, он был в этом уверен. Турморн сам сказал тогда: «Я наверняка смогу».

«…но не хочу.Разве я плохо справляюсь? Скажи, брат, разве я плохо справляюсь, плохо учусь?»

Смысла в этом всём не было, не было ни капли. Индил перестал что-либо понимать, он уже не хотел…

–Турморн возненавидит тебя за это, мама, – только и сказал Индил.

–За что?

***

Индил вздрогнул и обернулся. Турморн взглянул на мать, не ответив на её улыбку. Её появление здесь не обещало ничего хорошего, и он, поймав взгляд Индила, в этом уверился.

–За что возненавижу? – повторил Турморн свой вопрос.

Брат взял его за плечо и повлёк за собой.

–Подслушивать нехорошо, дружок, – усталость в голосе Индила, которой несколько минут назад не было и следа, озадачила мальчика, и он вырвался.

–Что она опять хочет от тебя? – вскричал Турморн, свирепо глянув на мать.

–Твой брат скоро поедет в гости к своим друзьям, в Солнечную крепость, – повысив голос, чтобы он слышал её, ответила за старшего сына мать. – Останется там ненадолго и…

–Ты не имеешь права так делать! – закричал Турморн, но Индил твёрдо остановил его.

–Успокойся. Я всё объясню тебе, пойдём. Мне правда надо ехать. Я обернусь так скоро, как смогу.

Одного слова брата хватало раньше, чтобы Турморн слушался. Раньше, но не теперь. Измотанный затаёнными обидами, он устал так же, как и Индил; но Турморн был младше, а потому поделать с собой теперь ничего не мог.

–Ты говоришь так только из-за мамы! Это она отправляет тебя, хочет, чтобы ты был где-то там, пока я здесь! – мальчик набросился, не зная, почему, на брата; когда он понял это, то испугался. – Если тебе нужно ехать, возьми меня с собой.

–Ты останешься здесь, – вмешалась мать. – Тебе нельзя с ним.

–Но я не понимаю… – не обращая на мать никакого внимания, Турморн смотрел лишь на Индила.

Вот оно. То, что задевало её все эти годы. Что бы ни происходило, Турморн всегда искал защиты и совета у старшего брата. Не у неё. Виновата была в этом только она сама, слишком строгая, слишком неприступная; мать вела себя с сыном, как со взрослым, которого уже видела в нём, не понимая, что сейчас он ребёнок. Но королева была также и слишком горда, чтобы признать это. Желание отправить Индила в Солнечную крепость стало для неё самой целью, слепым побуждением зависти и ревности. Она не видела в этом ни глупости, ни несправедливости; не боялась даже обманывать супруга, лишь бы добиться, наконец, от сына должного к себе отношения.

–Турморн… Ничего страшного, всё хорошо. Я съезжу, как отец. В путешествие. И вернусь к тебе. Больше такого не будет, обещаю, но сейчас, кажется, я должен… – Индил надеялся успокоить его. Надеялся объяснить…

–Перестань глупить и так безобразно вести себя, – голос матери был резок и напомнил братьям тот день, когда они вдруг окончательно рассорились с ней. – Тебе нужно начинать быть самостоятельным, наконец, а не вечно прятаться за брата.

Эти слова положили конец всему, что ещё убеждало Турморна помнить о том, что она ему мать.

Быстрым и точным движением, которому обучали мальчика с самых ранних лет, Турморн выхватил стрелу, наложил её на тетиву лука, который держал в руках…

Индил не успел остановить его. С такого близкого расстояния даже лёгкая стрела пронзила незащищённую грудь.

С воем и слезами на глазах Турморн кричал вслед угодившей в цель стреле, в побледневшее лицо матери.

–Я не прячусь за него, довольна теперь! Я просто хочу жить, как раньше, когда тебе и дела не было! Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!

–Ма..ма? – дрогнувшим голосом позвал Индил.

Оперение стрелы торчало прямо у неё из груди, низко – ещё бы чуть-чуть, и Турморн попал бы в живот. Но он попал точно туда, куда метил.

Крови вокруг раны почти не было. Мать, всё ещё смотревшая на сыновей так, словно собиралась отругать, вдруг с тихим всхлипом тяжело повалилась на землю.

Только после этого Индил бросился к ней, хотя понимал, что сделать ничего не сможет.

Турморн убил её. Она была уже мертва.

***

Индил пытался заставить Турморна бежать, никому не говорить о том, что произошло; он забрал у него лук и стрелы. Однако запоздалое понимание того, что он сделал, парализовало мальчика. Он рыдал, просил прощения у брата и матери. Ноги его подкосились, Турморн стоял на четвереньках, его начало рвать.

Уже спустя минуту их окружил отряд разведчиков, тренировавшихся неподалёку. Они не пытались задерживать никого силой – в этом не было нужды. Ужас случившегося постепенно доходил до них. Кто-то позвал короля.

Потрясение, испытанное им, когда он увидел тело жены со стрелой, торчащей из груди, и двух своих сыновей, стоящих поодаль, прижавшись друг к другу, охватило его разум. Он не прикоснулся к королеве, не зарыдал, не закричал. Просто смотрел, и смотрел долго.

–Турморн, – вдруг проронил отец, не поворачиваясь к сыновьям.

Мальчик, с опухшим и покрасневшим лицом, весь дрожащий, хотел встать и подойти к отцу, но Индил не пустил его.

Не услышав отклика, король обернулся к сыновьям.

–Индил, иди к себе.

–Отец, я…

–Вон! – рявкнул отец. Турморн начал плакать.

Индил вскочил на ноги со слезами отчаяния на глазах и увлёк за собой брата.

–Отец, прошу! Этого не должно было случиться, я….

–Ты не виноват, – неожиданно тихо сказал отец. Его взгляд стал непроницаем, глаза потускнели, словно кто-то выключил солнце, которое должно было в них отражаться. – Турморн. Понимаешь ли ты, что сделал?

Содрогаясь всем телом, точно раненная птица, Турморн отчаянно замотал головой. Заикающимся от рыданий голосом он выдавил:

–Я н-не х-хот-тел… Я н-не…

–Ты ПОНИМАЕШЬ, что СДЕЛАЛ? – проревел король, надвигаясь на него; он выхватил меч, и Индил с ужасом закричал:

–Отец, НЕ НАДО!

Индил потащил брата прочь, но отец больно и крепко схватил его за плечо, вынудив остановиться. Принц, пытаясь вывернуться, порвал куртку о клинок родителя. Холодный металл оцарапал кожу у него на плече, а земля тут же ринулась ему навстречу. Отец, будучи намного сильнее, отшвырнул сына прочь. От удара из груди вдруг выбило весь воздух, несколько мгновений Индил ничего не видел. Неловко поднявшись на четвереньки, он увидел Турморна, стоящего на коленях, а над ним – отца с занесённым мечом. Всё это длилось мгновение, Индил не мог ни закричать, ни попытаться помешать отцу ещё раз…он лишь видел, как тяжёлая рука опустилась на голову брата.

–Нет, НЕТ!

Откуда-то вдруг возник Охтар. Сбив короля с ног, он отнял у него меч и выбросил вниз по склону холма.

Турморн лежал на боку и не шевелился. Удар оказался таким сильным, что мальчика даже отбросило в сторону. Индил не знал, откуда у него взялись силы, но он бросился к брату. Турморн был без сознания, но живой: отец ударил его по голове эфесом. На лбу появилась рана, вокруг неё кожа уже начинала приобретать зловещий багровый оттенок.

Сильные руки вздёрнули Индила на ноги и легли на плечи, увлекая прочь. Оглянувшись, Индил словно сквозь пелену увидел знакомое лицо разведчика. Второй осторожно поднял на руки Турморна.

–Быстрее, парень, уйдём отсюда, – тихо сказали ему.

Индил почти бежал, не разбирая дороги, а в ушах у него стоял горестный вой, жутко похожий на звериный.

***

Турморн не погиб.

Это было единственной мыслью, за которую цеплялся Индил, чтобы не сойти с ума.

Дни проносились, как в тумане. Сам Индил не пострадал, но оставался в лазарете с братом. Охтар велел ему не выходить наружу и не показываться на глаза королю. Как бы принц не умолял его отпустить его поговорить с отцом, учитель был непреклонен.

–Что бы ты ни сказал, уже слишком поздно. Отец может навредить тебе, Индил. А я не успею вмешаться.

Слова Охтара подтверждались несколько раз. На счастье принцев, он тоже редко покидал лазает и всегда был на месте, когда к ним приходил король.

Увидев его только раз за всё время, Индил впал в отчаяние. Лицо отца осунулось, безумный взгляд метался. Казалось, что он и ходил с трудом. Голос стал скрипучим, речь – торопливой и спотыкающейся.

Отец был зол, когда пришёл тогда, в первый раз. Это случилось через три дня после убийства. Он барабанил в двери, кричал, чтобы его пустили к сыновьям. Что-то тянуло Индила к нему, но голос отца, пронизанный яростью, пугал его, не сулил ничего хорошего.

Охтар спровадил короля. Они долго разговаривали за дверью, и один раз Индилу даже показалось, что он услышал что-то… точно такой же звук эхом прокатился над полем, когда мать дала ему пощёчину.

Только кто из них ударил другого, он так и не узнал. Охтар после вернулся только утром.

Эльфы, что жили в лазарете постоянно, с помощью трав и магии сумели спасти Турморна и старались, чтобы он остался невредим не только телом, но и духом. Чары, что они плели вокруг него, были осторожными, но сильными. Своей волей им помогал Охтар.

Магия эльфов не знает формул, заклинаний, обрядов. Основной её источник – они сами, их существо. Энергия. Желание. Силы и умения. Это естественным образом складывается у каждого по-разному. Чары некоторых были очень сильны, другие ими почти не пользовались, но ни одного из них этому не учили. Всё происходило само собой.

Индил же неустанно, час за часом, оставаясь подле брата, плёл свои собственные чары. За всю свою жизнь он больше не выплакал столько слёз, сколько в те дни и ночи. Он не скорбел о матери, как ни жутко это казалось ему самому – ужас, вот что доставляло ему боль. Ужас произошедшего и осознания того, кто явился его виновником. Его маленький брат стал убийцей, по своей воле или нет, не важно, и из-за чего…. Извели, запутали, требовали невозможного, не могли оставить в покое! И он, Индил, ничего не делал по-настоящему, не мог ни на что решиться. Теперь ему оставалось лишь ждать будущего. Он не проливал слёзы о матери, но об отце пролил достаточно. Что, если они больше не увидят его прежним? Что, если после всего он просто перестанет быть им отцом?

А как же их прежняя жизнь? Турморн останется жив, в здравии или же нет; но их жизни пришёл конец. Их разговорам. Их урокам. Им обоим пришёл конец, он уже приближается, скрытый, но осязаемый.

Случившееся в королевской семье само по себе было ужасно, но грозило превратиться в настоящую катастрофу – огромная пропасть теперь пролегла между ним, отцом и даже Турморном. Каждый словно оставался на своём маленьком клочке земли среди пустоты и мрака, и всё, что раньше было на месте всего этого, рухнуло куда-то вниз, в неизвестность.

Индил был способным чародеем среди эльфов, но способности его просыпались редко. Теперь же он не мог даже есть – чары, подчинённые его воле, полностью захватили его. Они несли с собой одну единственную цель – соединить воедино всё, что разделила пропасть. Молодой принц возводил мосты между собой, братом и отцом. Тонкие помосты, сплетённые из чар, были хрупкими и не могли служить настоящей опорой. Но время должно вырастить на них твёрдую породу, ветер продолжающейся жизни – нанести плодородную почву, песчинку за песчинкой. На ней снова мог вырасти сад, в котором они будут все вместе…

Растерянный, отчаявшийся, Индил заранее оплакивал свои чары, но сила их всё росла. Не осознавая этого, Индил оплетал магической сетью не только родных; сначала её нити дотянулись до друзей, остававшихся ещё в домах своих родителей, до Охтара и юного библиотекаря. Оплела детей, которых он учил, и которые любили его; закрыла собой весь город.

Быстро разносилась весть о случившимся во все поселения эльфов, но впереди неё мчались чары. Маленький Турморн, погружённый эльфами лазарета в сон, отвечал на волю брата своей, и она следовала за чарами брата на крыльях птиц. Они пели, несли её всё дальше, быстрее.

Скоро души всего народа эльфов оказались вплетены в единую ткань магии принцев, которая тоже подвергалось опасности, тоже могла разрушиться, как разрушалась королевская семья. Этого Индил не хотел и это собирался предотвратить. Он чувствовал, как сила многих эльфов тянется навстречу его воле.

Молодой принц надеялся на лучшее, и магия, окрепшая и поддерживаемая тысячью душ, в конце концов связала всё воедино.

В этом заключалась самая страшная ошибка. То, что в основе своей имеет одну единственную нить, разрушится, стоит ей разорваться…

***

Лишь месяц спустя эльфы лазарета разбудили Турморна, сняв свои чары. Индил с содроганием ждал, что будет с его маленьким братом. Останется ли он здоровым? Будет ходить, говорить, хорошо видеть и слышать – так, как было раньше? Сильный удар отца мог сказаться как угодно.

Турморн, ослабевший и растерянный – для него случившееся произошло не далее, как несколько минут назад – остался невредим чудом и стараниями эльфов. Маленький принц не знал, что делать теперь с собой и своей виной, а Индил не мог ему помочь. Однако пропасть, разверзнувшаяся между ними, сомкнулась сразу же, стоило им только посмотреть друг другу в глаза. Ледяные, точно такие, как у короля, они теплели при их встрече.

Индил показался Турморну намного старше, и стал теперь похожим на отца. Однако оба они любили друг друга по-прежнему, и будущее страшило их.

***

Чары Индила заставили его друзей в Солнечной крепости вернуться. Призванные магией, они спешили к нему и его брату, их кони неслись, следуя за невидимой нитью.

Они не опоздали, потому что сделать ничего не могли.

Спустя неделю после пробуждения Турморна, братья, провожаемые Охтаром и всеми эльфами замка, отправились к отцу. Они ждали приговора.

Отца Индил нашёл в маленькой гостиной. Той самой, в которой семья собиралась вечерами. Редко, но это было в их жизни, доказывало, что они многое друг для друга значат.

В этот раз король не казался безумцем. Он был… таким же, как они. Измождённым, избитым. Индилу было бы легче, знай он наперёд, о чем думал отец, какими были его намерения.

Но он не знал.

Сыновья упали на колени на пороге комнаты, и молчали. Король так же молча смотрел на них, и братья не смели поднять глаз на отца. Казалось, годы прошли в молчании. Каждая секунда опускалась на их плечи тяжёлым грузом.

–Зачем вы пришли?

Голос отца донёсся словно издалека и был полон стали и сожаления…это возможно? Кажется…

–Подчиниться твоему слову, отец, – несмело подняв голову, прошептал Индил. Взгляд короля, который он встретил, заставил его сразу отвернуть лицо.

–Что же. Подчиняйтесь.

Отец поднялся на ноги со стула, на котором сидел. Его тень, дрожащая под языками пламени из камина, накрыла их.

Он позвал стражников.

–Отведите принца Турморна в темницу.

Двое эльфов-разведчиков застыли на местах, не веря своим ушам.

–Ваше величество…

Одним взглядом король заставил говорившего замолчать

–Своей волей я приговариваю его к вечному заточению – за убийство матери и предательство отца.

И, взглянув на младшего сына, добавил:

–Отца у тебя нет больше. Запомни это, и запомни хорошо. Мне жаль, что я не убил тебя.

Глядя на маленького принца, можно было решить, что он озадачен. Смысл услышанных слов доходил до него мучительно, словно тупой кинжал вдавливала в грудь невидимая рука.

Чары, подвластные его воле, растаяли. Птицы, горюя, заголосили в лесах, взметнулись крылатыми тенями из трав и деревьев.

Он был виновен и заслужил это.

Так?

Невидящими глазами Турморн смотрел на старшего брата. Тот уже не мог ничего сделать. Как и прежде.

Прямо у него на глазах отец разорвал нить.

Она была завязана на них троих…

И соединяла всех.

Индил хотел сказать что-то брату; хоть что-нибудь, что успокоило бы его. Хотел убедить, что он не виноват, что он по-прежнему любит его и поможет, как только появится возможность.

Но Индил молчал. Не мог подобрать слов, не мог издать ни звука. Эльфы-стражники замерли у него за спиной и медлили. Отец стоял там же, смотрел прямо, но детей своих будто вовсе не видел.

Турморн, словно наконец приняв приговор отца, беззвучно разрыдался. Совсем не как маленький мальчик. Горе его было безутешно, но кричать и выть он был не в силах. Индил притянул его к себе. Он крепко обнял брата, стиснув его, исхудавшего, так сильно, как только мог, словно надеялся, что, если будет держать очень крепко, Турморну не будет ничего грозить. Он не убьёт мать. Они будут сидеть в башне библиотеки и читать, а отец станет требовать от них наизусть исторические поэмы. Индил никогда их не знал полностью, не то, что брат.

Маленький, маленький брат. Певчая птичка.

Чьи-то пальцы бережно, но неумолимо отстранили его. Турморна взяли на руки – встать он, наверное, не мог, и, кажется, готов был потерять сознание от страха и горя – и унесли прочь. За ними закрылась дверь в гостиную. Теперь здесь от прежней семьи остался лишь одинокий юноша и король, чья фигура порой словно исчезала в сумраке и тенях, отбрасываемых пламенем.

Индил полусидел, полулежал на полу; взгляд его, затуманившийся, натыкался лишь на непонятные пляшущие тени. Подняв руки к лицу, он обнаружил, что плачет.

Его головы снова коснулась чья-то рука, и он вздрогнул. Отец стоял над ним, и на секунду Индил увидел в его глазах сожаление. О чем? О матери? Или о маленьком сыне? Или о нём, Индиле, распластавшемся на пороге гостиной не в силах ничего сделать?

Может, ему просто показалось. Всего лишь секунда, пролетевшая, как миг.

–Забудь о брате. Его не существовало в твоей жизни.

–А отец? Об отце мне тоже лучше забыть? Его у меня тоже не было, как и у него?

Горячие слёзы лились из глаз, но голос Индила оставался сильным.

–Это сам решай.

Услышав его слова, Индил почувствовал, как падает в пропасть, посреди которой недавно стоял.

***

Не видя вокруг себя никого и ничего, Индил вышел из замка, прошёл весь город и дальше, через холмы. Туда, где теперь был Турморн. Его младший брат. Единственное, что имело ценность для него.

Темницы, выкопанные в холмах. Там всегда тепло, сухо и светло.

Но теперь даже это не имело значения.

Индил провёл там две недели. Однако Турморн, осознав, что жизнь его теперь прервана, что ни на отца, ни на брата он не имеет настоящего права, перестал даже отвечать ему. Он часами сидел спиной к решёткам, смотрел в единственное окно на потолке. Турморн остался наедине со своими сожалениями, с воспоминаниями. Индила он узнавать более не желал – в его воспоминаниях он по-прежнему был с ним вместе, по-прежнему учил его; они продолжали играть в вечную игру.

«Твоё имя означает «лилия». Этим летом они тоже зацветут, верно? И мы будем смотреть на них. Ловить лягушек. Моё имя – «черный дрозд». Индил, а мы посмотрим на гнездо дрозда? Конечно, кто-нибудь из них обязательно совьет его пониже, в кустах…»

И старший брат из воспоминаний отвечал ему так же, как отвечал тогда.

Индил же, оставшийся по ту сторону решётки, погибал от горя. Не было у него больше ничего, воспоминания доставляли лишь боль, потому что он видел брата, узнавал, и…не мог больше коснуться. Чары, пытающиеся в отчаянии дотянуться до души мальчика, находили на пути преграду.

Лучше было умереть, думал он. Умереть и забыть обо всём. О счастье, которое обернулось пропастью. Индил и так падал туда. Оставалось только выяснить, как скоро он ударится о дно.

Охтар пытался забрать юношу, но ответом ему всегда было лишь гробовое молчание, а уводить его силой он не решался. Друзья, добравшиеся до столицы лишь спустя три дня после заточения маленького принца, уговаривали Индила, оставались с ним подолгу, но он не отвечал и им.

Старший брат намеренно держал себя в заточении, а младший, видя это, из безмерной любви к нему, сплёл для него чары. Индил засыпал, а Турморн, подойдя ближе и протягивая к нему руки сквозь решётку, сказал:

–Прости меня. Я очень любил тебя, и ты, знаю, тоже… Но тебе нельзя со мной оставаться. Живи…

На следующее утро их друг, тот самый мальчик, что когда-то смастерил маленькому принцу свистульку, привёл Охтара. Вместе они унесли Индила, и до них в дороге сквозь журчание весенних ручьёв донеслась тоскливая трель чёрного дрозда.

***

Чары, созданные Индилом и скреплённые народом эльфов в час смятения, рушились, непрочно скреплённые только их волей.

Однако мировой порядок не терпит подобных потрясений. Тень трагедии и вины от убийства родителя и выкорчеванной души ребёнка, которая должна была коснуться лишь немногих, через нескончаемую нить магической связи укрыла собой всех до единого. После этого чары, однажды отвергнутые, исчезли совсем. Мастерство целительства, спасшее жизнь, которую не приняли, не простили и загубили, обратилось. Теперь оно намеренно убивало, вне зависимости от воли и желаний врачевателя. Убивало и эльфов, и людей.

Хрупкое равновесие было сломлено, и только воля короля теперь могла направлять народ. Но разум его стал темен. Что делать теперь дальше, без семьи, без силы народа, он не представлял. Как остаться невредимыми в этом мире… и стоит ли пытаться?

Кто знает, что бы было, свершись несчастье не в королевской семье. Возможно, это не имело значения вовсе. Эльфы – единственные существа, чья жизнь прочно соприкасается с душой мира. Любая скверна, поразившая их, несла с собой огромные несчастья для всех…

Время шло. Вместе с ним, медленно и незаметно, но неуклонно таяла жизнь эльфов. Пристыженные своим проклятием, они стремились в крепости. Мудрость, сила и таланты – всё осталось при них по-прежнему, кроме магии и права исцелять. Этого оказалось достаточно – ведь они более не могли помочь никому, кто бы просил их помощи там, где способности людей были недостаточными. Народ эльфов не мог объясниться с давними друзьями, обнаружив вдруг, что стали губителями не по своей воле. Магия исчезла не сразу, но ослабела и извратилась.

Эльфы бежали, места им больше не осталось. Стыд и скорбь потери терзали их, а проклятие забвения уже пало на их дома.

Многие, ранее крепко связанные вместе сильными чарами молодого принца, погибли в гнетущей душу пустоте, которая осталась после того, как их выдрали с корнем. Другие, отчаявшись, ушли. Король понимал, что всё это лишь стремление к логическому завершению. Кара ждёт тех, кто останется и будет защищать королевский род.

Поэтому он отдал, как задумывал, последний приказ – всем оставшимся женщинам и их детям, не достигшим положенного возраста, в сопровождении вооружённого гарнизона покинуть земли, на которые легли чары его сына. Он полагал, что, если они смогут выбраться из под взора судьбы, род эльфов может быть продолжен. В другом месте и под другим предводительством. Их мужей, сыновей, отцов и братьев он не удерживал. Они все вольны были уйти с ними. Не было такого права лишь у него и у его сына. Вина за произошедшее лежала только на них, и по замыслу короля только они могли остаться и нести своё бремя там, где испокон веков жил народ, некогда им подвластный.

Однако не все решились уйти. Кто-то из страха, кто-то из любви и дружбе к королю или принцу, но эльфы остались и ожидали в своих опустевших селениях другого приказа.

Всем им был предложен лишь один путь – в Солнечную крепость. Там средоточие доброй воли оказалось так велико, что общая скорбь не истребила её духа. Призывая на помощь друзей, Индил и сам не подозревал, насколько сильно защитил то место, в котором они жили, а он ненавидел за то, что именно оно неизбежно должно было стать для него домом.

***

Королю, принцу – взрослому, растерявшему радость юности давным-давно и слишком рано, и всем оставшимся с ними пришло время покинуть город и отправиться в Солнечную крепость. Ей предстояло стать последним оплотом, местом, где они могли жить без стыда, в забвении, но почти невредимые духом. Раны рано или поздно затягиваются или губят. Оставшиеся должны жить, сколько это возможно.

Последние из тех, кто ещё не успел навсегда покинуть родные места, решили подождать отъезда принца и его эльфов, чтобы вместе в последний раз выйти за ворота опустевшего дома и расстаться.

«Живи…»

Волю короля предстояло исполнить его старшему сыну.

Ранним утром Индил отпустил вперед отца с немногочисленным эскортом, а сам отправился прочь из города, за холмы…

Последний раз увидеть брата.

Турморн помнил его, прекрасно помнил. Острая боль прошла, остались лишь сожаления, вина и злость. Индил часто бывал с ним, не мог не приходить, хотя бессчётные его попытки вызволить Турморна, уговорить отца кончались крахом. Они всегда играли в одну и ту же игру.

Что означает твоё имя?

–Турморн.

Индил стоял, взявшись одной рукой за неприступный металл решётки. Турморн поднялся ему навстречу.

–Что… – начал Индил.

–Отец был у меня сегодня ночью. Представляешь, впервые за… – Турморн секунду прикидывал, – за семьдесят лет.

Индил молчал. Да, прошло уже целых семьдесят лет; семь лет назад Турморн достиг совершеннолетия, но Индил словно впервые увидел, что перед ним стоит не маленький мальчик с ясными голубыми глазами. Турморн повзрослел, стал юношей, стал старше Индила, которым тот был, когда время для них остановилось. С худого лица, выражение которого, казалось, тоже замерло в непонимании и скорби, сталью сверкали светлые, странные глаза. Его и без того тёмные раньше волосы стали почти чёрными.

–Хорошо, давай поиграем в нашу игру, – вздохнув, словно от усталости, сказал Турморн. – Что означает твоё имя?

Индил вздрогнул – мучимый предстоящим выбором, он словно стал бояться брата. Однако всё же принял предложенное.

–Моё имя означает «лилия». Водяная лилия. Они цветут…сейчас. На той заводи.

Турморн слегка улыбнулся и кивнул, словно ответ мог быть неправильным, но таковым не оказался. Младший брат молчал, и Индил понял, что продолжать теперь следует ему… до самого конца.

–А что означает твоё имя, знаешь? – взглянув прямо в глаза брату, спросил он.

Лицо Турморна преобразилось. Вымученное ехидное выражение того, кто уже не ожидает от жизни ничего хорошего, но каждый удар принимает словно бы с удивлением. «Надо же, что ещё может выдумать судьба?» – спрашивает он.

–Яд. Чёрный яд.

–Турморн, ты…?

Индил опешил. Его брат отвечал ему так, словно рассказывал забавную историю, словно спрашивал: «Можешь ты в такое поверить?! Нет, правда, можешь или нет? А вот так, оказывается, представляешь, как бывает. Невероятно забавно».

–Отец был у меня ночью, – повторил Турморн, – хотя, наверное, нечестно так говорить – он ещё раз напомнил мне о том, что отца у меня нет.

На лице младшего брата вместе с прежним выражением сильнее с каждой секундой проступало отчаяние; его улыбка дрожала, глаза блестели и весь он словно съёживался, ослабевал, пока, наконец, не опустился на колени.

–Заслуженно, конечно, – продолжал он. – Я бы и сам не простил такое никому, знаешь…может быть, только тебе…

–Турморн…

Индил тоже опустился на колени; протянув руку к брату, он не знал, что ему делать.

–Меня теперь зовут не так. Мы же сыграли с тобой только что. – Турморн поднял лицо, улыбающееся и спокойное; в глазах стояли слёзы. – По праву рождения отец выбрал мне другое. Позволь представиться – Са́нгморн. Вот такое теперь…имя.

Чёрный яд… Неужели последняя воля отца для родного сына была такой?!

–Это ничего, ты знаешь. Ведь я виноват, на самом деле виноват во всём, что случилось с нами, с тобой… Я всех погубил, я отравил всех, – продолжал Сангморн, снова склонив голову; рыдания грозились вырваться из его груди, но он сдерживал их. – Мне, собственно, не важно. Он сказал, что именно поручил тебе… Надеюсь, ты уже выбрал?

Индил с силой зажмурился, прислонившись лбом к решётке.

Он понимал, о чём попросит его брат.

–Убей меня, прошу.

Таким был выбор. Отпустить или убить – по сути своей, одно и то же, но… У Турморна был шанс. Отпустить брата, дать ему коня и отправить вместе с остальными эльфами города в путешествие, в которое они сами вызвались идти. На этих землях, всем вместе, им было не выжить… многие согласились уйти как можно дальше, попытаться найти себе другое место, где они смогут вновь зажить счастливо. Но путь их был сокрыт в неизвестности. Индил чувствовал, что хорошего конца у него нет, но будет ли он у других?

–Нет, я отпущу тебя, – собравшись с силами и всё-таки взглянув в глаза брату, ответил Индил.

–Ты любил меня, правда же? Мы всегда были вместе… Нам было хорошо, как ты думаешь? Помнишь?

–Я и теперь тебя люблю.

Индил вынужден был это признать. Вынужден, потому что не мог лгать, он действительно любит его, и не оставлял бы, будь на то его воля. Но теперь Индил считал убийцей и себя… это он сплёл чары, связавшие всех воедино горем, которое погубило всех. И уйти, дать себе шанс… Нет, ему нужно оставаться подле отца, подле друзей, что взяли на себя его бремя.

–Если ты меня отпустишь… если ты это сделаешь, брат, – слёзы, так долго сдерживаемые Сангморном, полились у него из глаз, – мне придётся жить и умирать с виной на сердце. Я знаю, что виноват во всём. И если мне суждено прожить ещё дольше… Если мне суждено найти новый дом или что-то вроде этого… Индил, что у меня останется?

–У тебя останется жизнь. Ты сможешь жить, Турморн! – воскликнул Индил в отчаянии; он поднял руку, призвав брата к молчанию. – Я помню, что ты мне тогда сказал. Когда я оставил тебя тут. Я хочу, чтобы и ты жил, как ты не понимаешь?

–У меня нет жизни, Индил! Только воспоминания о тебе, о том, как было раньше… О детях, вместе с которыми я учился. – Он ухмыльнулся сквозь слёзы. – Знаешь, я даже не могу их представить… Какие они сейчас.

Индил сел прямо на земляной пол, прислонившись спиной к решётке.

–Я отпущу тебя. Ты уйдёшь с эльфами в другие земли. Среди них есть прежние твои товарищи.

–Думаешь, они меня помнят, – с горечью проронил Сангморн. – Думаешь, они не будут ненавидеть меня?!

–Я не знаю! – вскричал Индил; он схватился за голову, с силой прижал ладони к вискам. – Я…

–Просто убей, и покончим с этим! Мало тебе было всех лет, что ты приходил сюда и мы пялились друг на друга сквозь эту решётку!? Мало тебе было того, что твой брат убийца, что у него уже нет имени!?

–Ты хочешь, чтобы и я стал убийцей?! – Индил в ярости обернулся к брату, вцепившись в металл клетки, словно это он был заперт в ней. – Только мне придётся сделать это намеренно, ты понимаешь?

Сангморн протянул руки сквозь прутья, тонкие пальцы сжали ворот братниной куртки; Индил вдруг почувствовал, как силен брат, почувствовал, как бьётся в нём жизнь и воля…

Если бы он даже решился… Из любви к нему, по его просьбе, он бы убил его, но…

Неужели эта жизнь достойна только смерти?

Турморн, увидев в глазах Индила решимость, обмяк, цепляясь за его ворот.

–Мне не хватит сил самому это сделать. Пожалуйста…

Руки его были холодны; Индил почувствовал это, взяв ладони брата в свои.

–Я не хочу мучить тебя, Турморн, и отпускаю не со зла. Ты должен мне верить, слышишь? Мы все многое потеряли, но те, кто пойдёт с тобой…они надеются на новую жизнь. Разве ты не можешь попытаться? Неужели… не можешь?

Сангморн уставился на него остекленевшими, не выражающими ничего глазами; таким же был его взгляд, когда Индил последний раз видел его на свободе…

Тогда, правда, на него смотрел мальчик.

Брат попытался вырваться. Индил не пустил.

–Ты веришь мне? Понимаешь?

Он избегал его взгляда.

–Ты мой брат. Я люблю тебя. Я не хочу тебя убивать!

Индил с жадностью вглядывался в его лицо и увидел, как что-то в нём оборвалось. Когда брат отдёрнул руки, он, помедлив, отпустил его.

–Ты ведь не пойдёшь со мной.

–Я не могу.

Воцарившаяся тишина, казалось, поглотила всё вокруг. Двое братьев, когда-то такие близкие, отдалялись друг от друга. Семьдесят лет, которые они провели, поддерживая хрупкую связь, создавая иллюзию вечного детства, в котором юноши оставались вместе, любимы друг другом и не знавшие печали… Семьдесят лет пролетели вдруг одной минутой, дверь в прошлое захлопнулась.

Пути назад не было. Ни у одного.

***

Итак, последний отряд эльфов вместе с молодым принцем скрылся за холмами. Братья не сказали друг другу ни слова на прощание.

Индил повёл оставшихся в Солнечную крепость. Там, посреди вековых лесов, они начали новую жизнь. Людей стали сторониться, тем более нынешние правители не испытывали к ним ничего, кроме непонятного страха и завистливой злобы. Они полагали, что эльфы намеренно желают им зла, и, тем более, знают что-то такое, чем не хотят поделиться.

Некоторые уходили в леса, не выдержав всё же своего положения изгоев, тоски от разлуки с теми, кто ушёл искать свою судьбу в другом месте. Часто пропадали поодиночке.

Однако бывало и так, что кто-то возвращался. Случалось это раз в год-два. Несмотря на проклятие, сгущающееся над крепостью и сокрывшее её от глаз, они находили поселение и присоединялись к его гарнизону. Кто-то приходил добровольно, кто-то – по несчастью и нужде.

Порой Солнечную крепость находили даже молодые эльфы. Некоторые не достигли ещё положенного возраста и скитались одни, изрядно рискуя своей жизнью. Лишь они знали, что стряслось в других землях с их роднёй… или со всем отрядом.

Последний эльф, добравшийся до Солнечной крепости, появился сорок лет назад, в возрасте пятидесяти пяти лет.

С тех пор больше не было ни одной вести от ушедших сородичей, и эльфы Солнечной крепости упрямо продолжали жить под сенью темного леса, гордые, но раскаивающиеся. Они ждали своей участи, ждали приговора – и держались друг за друга, защищаясь.

Случившееся с ними было ошибкой, дырой в гобелене мироздания. Таких дыр и ошибок нашлось бы немало, но чем их больше, тем быстрее появляются новые.

Калианты тоже стали всего лишь одной из ошибок. Рождённые во мраке, они не имели дома, но у них была цель – истребить эльфов крепости. Прощением или наказанием считать это, не знал никто. Но теперь все были уверены лишь в одном: в покое их не оставят.

Следовало решать: сдаться, или же продолжать сопротивление. Умереть или защищать свои жизни.

«Живи…»

Так была рассказана история эльфов.

8

Лилия оправилась от своей болезни только через десять дней с момента её начала.

Друзья во главе с Индилом отговаривали девушку, но она всё же появилась на тренировке сразу же на следующее утро. Охтар не сделал ей выговора, не сказал вообще ничего, но, Лилия заметила, дольше, чем всегда, задержал на ней взгляд.

Девушка думала, что теперь, зная всё, она будет горевать о судьбе эльфов гарнизона. Однако лишь любовь к ним наполняла её сердце, когда Лилия вернулась к привычному течению жизни. Единственным, на кого она не могла смотреть, как прежде, был Охтар. Жёсткий, холодный, закрытый… он не был таким по-настоящему.

Он был спасением, оставался верным другом и слугой короля и принца.

Невольно девушка заметила его на той, самой первой после болезни тренировке. Он был в стороне, медленно переходил по кругу и оглядывал всех пронзительным взглядом серых глаз. И хотя ничего в Охтаре и его обращении не поменялось, Лилия стала видеть больше в этом молчании, в резкости его голоса.

Капитан стражи вдруг остановился. Оглядев всех, он оглянулся на замок… а после поднял глаза к небу. Выражение его смягчилось лишь на мгновение, но Лилия решила – вот он, настоящий. Это был тот же Охтар, командир королевского гарнизона… но он и учил детей, защищал их. Вот и теперь пристальный взгляд его глаз не упускал ни единого члена группы. Он, подобно королю, знал всех. И всем был предан.

Эльдалин обернулся, следуя за взглядом девушки.

–Кого ты увидела? – спросил он.

–Охтара.

Лилия улыбнулась. Они продолжили тренировку. И тренировались изо дня в день, неизменно сопровождаемые хриплым, властным голосом капитана стражи.

Теперь всё было ясно. Лилия поняла опустевшие дома, стену, забвение, Стражника; вспомнила Эльдалина, Лизеля, короля и тень, падающую на резной потолок в тронном зале. Она впервые, кажется, совершенно осознала и своё здесь пребывание, своё ремесло.

А Имирин и Индил… Перед тем, как уйти тем вечером, король лишь добавил:

–Я жалею только о том, что был хорошим королём… и слишком плохим отцом. Будь я внимательнее, этого бы не случилось.

–Ваша жена была сумасшедшей.

Имирин застыл в дверях.

–Может быть. Как ни странно, но теперь, говоря о ней, всё, что я чувствую, это… недоумение.

С этим король вышел.

Всё время, пока он говорил, ни Лилия, ни Индил не произнесли ни слова, сидели спина к спине. Они не шелохнулись, даже когда Имирин вышел, оставив эхо своих слов затухать в стенах и огне камина. Наконец, Лилия, осторожно обернувшись, приподнялась на руках и встала на колени. Она обняла Индила за плечи, уткнувшись в его шею. Молодой принц поглядел в сторону, в огонь…

Вздохнув, он уронил голову на руки.

Свобода

1

—Ты закончила?

Марли заглянул в денник, где Лилия собирала Алассею. Сам он был полностью готов и вёл в поводу другую кобылу – Мэри. Той, кажется, уже не терпелось выйти наружу, но она послушно выглядывала из-за плеча эльфа. Лошади обменялись приветственным ржанием.

–Наверное. Проверь, пожалуйста.

Лилия вывела Алассею из стойла. Марли оглядел её, попробовал ремни под животом.

–Всё правильно. Можем идти.

Марли ободряюще улыбнулся и пошёл вперёд. Лилия, чуть отстав, за ним.

Вот уже второй месяц Марли каждодневно занимался с Лилией верховой ездой. Девушка умела обихаживать лошадь с кончиков ушей до кончиков копыт, с первого раза грамотно закрепляла гобелен на спине животного ремнями и повязывала поводья. Они постоянно занимались на манеже; чего стоило для начала научиться хорошо садиться на лошадь. Потом освоили шаг: Марли часто сам садился на Мэри, и они ходили кругами друг за другом, постоянно меняясь; сначала Алассея шла второй, потом вела. Чуть позже они принялись за рысь и быстрый шаг, и только две недели назад освоили размеренный галоп.

Алассея была опытной, а Лилия старалась учиться быстро. Это получалось, хотя страх перед падением девушке преодолеть не удалось.

–Когда упадёшь впервые, поймёшь, что это не так страшно; особенно на манеже. Главное, старайся сразу отпустить поводья. А стремян у нас здесь нет.

Лилия не знала, смогла бы она теперь сесть на лошадь в своей родной деревне, и сильно в этом сомневалась. Но того, чему научил Марли, казалось вполне достаточно для того, чтобы управиться с животным, воспитанным эльфами.

Сегодня им предстояло впервые выехать в лес. И она, и эльф взяли с собой оружие и охотничий рог – на случай, если наткнутся на неприятности. Однако это почти не волновало девушку. В последнее время было тихо, разведчики всегда возвращались спокойно, встречая порой лишь следы пауков. К тому же, Охтар продолжал постоянно выгонять их из крепости – не внове.

Но выезжать на лошади!

Лилия нервничала, и Алассея качала головой, словно дивясь странному, нервному человечку. Кобыла была очень разумной, ловкой и внимательной, так что, может, не стоило так беспокоиться, но…

Девушка, как и всегда, боялась ошибиться. Она давно заметила это за собой, как и её друзья – подобное очень тормозило поначалу всё обучение, хотя продолжалось, к счастью, недолго.

–Самое главное – внимательно смотри на лошадь и на то, что перед тобой, – говорил Марли, оглядываясь на Лилию и Алассею. – Ты хорошо держишься на её спине. Снаружи, конечно, не так привычно, но только для тебя – Алассея знает, что делать. Просто будь внимательнее. Если понадобится делать что-то особенное, я скажу.

Лилия и Марли вывели животных на площадь. Снег в этот день шёл с ночи, и закончился как раз к их послеобеденным планам. Булыжник уже подмели, и прутья метел оставили за собой тонкие и плавные белые полосы.

–Уже готовы? – окликнул их один из эльфов со сторожевой башни над воротами.

–Нет, ждём! Пара минут, – отозвался Марли.

Словно в подтверждение его слов, дверь левой галереи отворилась и оттуда вышел Ирис, ведя в поводу жеребца.

Эльф согласился сопровождать их – иначе стражи ворот просто не дали бы разрешения Марли и Лилии выбраться наружу. Они, в свою очередь, никому больше о планах не рассказывали.

–Зачем заставлять их нервничать? А Ирис, к тому же, разведчик. Ничего не случится.

Лилия посмеялась про себя о том, что с таких слов обыкновенно начинаются крупные проблемы; однако у неё действительно не было дурных предчувствий. И потом – иногда утомляет, что тебя постоянно сопровождает целый отряд «охранников». А именно в это вылился бы их сегодняшний выезд, расскажи они о нём хоть кому-нибудь ещё.

Вот так получилось, что в конце зимы, в самый её расцвет Ирис, Марли и Лилия выехали верхом через наполовину приотворённую створку главных ворот навстречу лесу.

2

Снаружи, на просторе, всякая погода кажется более явной и величественной. Вот и теперь над их головами опрокинулось глубокое синее небо, под ногами разостлался безмолвием мягкий снег, а по сторонам возносились потемневшие стволы гигантских секвой. Холод чудесным низким дыханием заполнял всё вокруг. К ночи обещал приступить жестокий мороз, но пока в безветрии и солнце выехавшие верхом эльфы и девушка увидели добрый знак в пользу своего предприятия.

Как расширились небо, воздух и холод, так сразу необъятным показалось пространство вокруг. Лилии верхом на Алассее вдруг стало страшно; исчезли стены манежа и заборы выгона, исчез круг, по которому они шли. Теперь можно идти далеко-далеко вперёд, или свернуть в сторону и затеряться в бескрайнем холоде…

Благо, у неё всё-таки были направляющие – впереди в такт шагам лошади покачивалась спина Ириса, сзади слышалось шуршащее дыхание Мэри.

–У всех всё в порядке? – негромко осведомился Ирис.

Односложные ответы были положительными.

Все трое вскоре свернули со знакомой тропы и двинулись между секвой, утопая в снегу. Жеребец Ириса, Мотто, прокладывал кобылам дорогу. Так брели около получаса; деревья вокруг становились всё ниже, стройнее, росли теснее. В конце концов всадники оказались в густом смешанном лесу. Тёмно-зелёные в серебре сосны путались над головой с сетью голых, чётко очерченных ветвей.

Снега здесь было меньше и лошади пошли свободнее. Ирис свернул влево, провёл Мотто вдоль деревьев и вдруг нырнул в самую их глубь. Лилия и Марли последовали за ним, и оказались на широкой дороге, по которой могли проехать рядом четверо всадников. Сейчас она казалось пустынной. Ветви деревьев защищали от больших снежных заносов и здесь, образуя живой коридор.

Коридор…

–Узнаёшь местность? – спросил Ирис девушку.

–Дорога на мельницу?

Эльф кивнул.

–Да. Она – в той стороне, – Ирис указал направо. – А мы просто вернёмся по этой дороге к крепости. Она даёт большой крюк, который мы срезали, пока шли через сугробы напрямик.

Друзья развернули лошадей и пустили их быстрым шагом, к дому.

Теперь они могли ехать рядом. Под копытами то тут, то там начинали появляться следы зайцев, птиц и хищников. Марли заметил даже следы лося.

–Жизнь кипит! – восхитилась Лилия, когда они ненадолго спешились, чтобы рассмотреть их.

–Да, эта дорога всегда притягивала сюда массу живности, – ответил на это Ирис. – В бытность разведчиком часто приходилось наблюдать здесь стаю волков или целые семьи оленей.

Когда они продолжили путь, Марли сказал:

–Нас, наверное, ужезаметили…

–Давно. Теперь за этим маршрутом следит отдельный отряд.

–Они думают сейчас, зачем нас сюда лишний раз понесло, – задрав голову и разглядывая густые кроны сосен, проговорила Лилия.

Ирис пожал плечами.

–Не мы одни выходим. Все понимают, что постоянно находиться в крепости невозможно. К тому же, разведчикам нужно доверять. Это их работа – следить за опасностью. И в последние месяцы они вынуждены прилагать к этому бо́льшие усилия, ведь теперь за калиантов стоит принимать чуть ли не каждое дуновение ветра.

Несколько минут ехали в молчании; потом Ирис предложил:

–Кто хочет развеяться? Дорога очень хороша. Как думаешь, Марли?

Однако первой отреагировала на его слова почему-то Мэри: кобыла вскинула голову и тонким ржанием выразила согласие.

Друзья позволили лошадям ускорить шаг и почти сразу же пустились в галоп. Снег разметался вокруг безветренной бурей, путался в биении шелковистых лошадиных хвостов и вился вокруг их ног. Мэри вынесла Марли чуть вперёд, Ирис и Лилия держались вместе, чуть отстав. Девушка надеялась, что не слишком сильно цепляется за шею Алассеи; однако ей почти сразу удалось подстроить свои движения под стремительный бег кобылы.

Мэри снова радостно заржала, и остальные животные вторили ей. Как бы там ни было, по снегу или нет, с ношей на спинах или без – эти мгновения наполнились для них свободой полёта.

Лошади эльфов, живущие с ними многие поколения, очень много переняли от них самих и от их земель. Всадники никогда не являлись для них досадной обязанностью. Подобно цветам, животные были связаны с хозяевами особенными узами. Они становились друзьями настолько, насколько возможно. Кобылы и жеребцы любили эльфов и стремились защитить их от опасности и печали на свой манер. Вот и сейчас, в мгновения силы и свободы, они радовались не только тому, что могут так легко и быстро бежать, что грудь рассекает свежий холодный воздух и снег; но больше даже тому, что могут поделиться, «показать» всё это своим двуногим друзьям.

Они не способны стать такими же стремительными, они не умеют летать без крыльев, как мы!

Лошади были сильны, легконоги, быстры, надёжны – и очень счастливы. Мэри, Алассея и Мотто засмеялись, когда представили, как рады будут их хозяева встретиться с другими всадниками, скачущими им навстречу! И почему только они так плохо видят и слышат?

3

Марли вдруг вскинул руку и мягко осадил Мэри до быстрого шага. Когда Ирис и Лилия с ним поравнялись, он указал вперёд.

–Там, кажется, скачут игреневые.

Ирис вглядывался в дорогу.

–Точно.

Лилия тоже увидела снежные вихри и приближающихся жеребцов, но несколькими секундами позже.

Имирин и Индил ехали им навстречу, и, кажется, тоже перешли на шаг – снежная дымка вдруг пропала, зато ярче стали вырисовываться ярко-рыжая и почти чёрная масти игреневых коней.

Лилия взглянула на Марли и обнаружила на его лице подозрительную улыбку.

–Ты чего задумал?

–Как думаешь, разойдёмся? – вместо ответа спросил Марли, обращаясь к Ирису.

Тот с похожей ухмылкой покосился на дорогу.

–Друг за другом – конечно. Мэри, Алассея и мы, – эльф похлопал своего жеребца по шее.

–Может, не надо? – робко запротестовала девушка, но шансов на успех у неё не было.

–Вперёд, вперёд! – со смехом прикрикнул Марли и пронзительно свистнул. Алассея сразу же припустила за Мэри, а Ирис придержал Мотто чуть позади.

В таком порядке они стремительно приближались навстречу двум всадникам. Эльфы пронзительно свистели, размахивали руками, а Лилия вскрикивала и громко смеялась, когда Алассея, играя, вскидывала голову и меняла шаг. Индил и Имирин с хохотом развели жеребцов по сторонам дороги, пропуская маленькую колонну, которая засыпала друг друга и их снегом из-под копыт. Лилия, Марли и Ирис вновь выровнялись и скакали почти рядом. Оглянувшись через плечо, девушка увидела, как принц и король развернули жеребцов и пустились вслед за ними.

Меньше чем через минуту все лошади сбились в группу и бежали, играя и переговариваясь между собой на собственном языке, пока их всадники с улыбками переглядывались.

Перешли на шаг. Трое друзей на серых лошадях по-прежнему оставались впереди; Индил перегнулся через шею своего жеребца и ласково пожал предплечье девушки. Лилия оглянулась на него и ответила тем же.

–Как вы ехали? – поинтересовался эльф у друзей.

–Срезали дугу прямо через лес, чтобы вернуться по дороге, – ответил Ирис.

–Вы не ищете лёгких путей, – заметил с улыбкой Имирин, и Лилия пожала плечами:

–Или они не ищут нас.

Индил засмеялся.

–Вот уж точно! Как ощущения от езды на воле?

–Страшно интересно, – ответила Лилия и подмигнула.

Оставшийся путь до замка одолели шагом. Глядели по сторонам, показывая друг другу следы на снегу или частенько попадавшихся на деревьях нахохлившихся птиц; увидели даже бредущую поодаль от дороги косулю.

Тем же вечером Марли с Лилией признали выезд удачным, и стали выбираться чаще до самого схода снега.

Время шло быстро. Лилия кружилась между редким занятием своим ремеслом и учением книги, тренировками, верховой ездой, работой в кузнице, часами и ночами с друзьями… особенно с Индилом. По весне оживился ещё скрытой под снегом зеленью сад, и это было знаком для нового витка…

Торжество

1

Дату празднования Дня Цветочного Круга – Нового года, если называть на человеческий лад – назначили сразу, как только цветы возле хижин и в садах принялись распускать листья и стебли, но ещё не набирали бутонов. До торжества оставалось три недели, и весь гарнизон находился в приподнятом настроении. Лилия из их разговоров поняла пока очень немного, но всё обещало быть, как всегда, тепло и непринуждённо. Они будут играть и петь, зажгут костры и фонари – и так пройдёт вся ночь. Эльфы кухни, которым, как часто случалось, дали по этому случаю совершенную свободу, ходили загадочные и счастливые.

–Они всегда придумывают что-то новое к этому дню. Как это им удаётся… – говорил Финель, когда друзья, по обыкновению своему, собрались под клёном в тот же вечер после объявления.

Сегодня все скамьи были заполнены – пришли многие, и все обсуждали предстоящий праздник с радостным предвкушением. Манель, Эльдалин, Лизель, Алальме, Финель и Марли сидели кругом. Они ждали Лилию, а Индил в этот день запропастился куда-то с самого утра.

–Ох, вы же понимаете! Самое, самое главное! – Алальме хлопнул в ладоши; вот уже двадцать минут он предавался воспоминаниям и впечатлениям обо всех Днях Круга Цветов, которые помнил, и загадывал, что будет в этом году. – Самое главное – это наш танец! И мне не терпится увидеть Лилию и Индила! Представьте, увидеть такое спустя столько лет!

–Подожди, подожди, Алальме, – со смехом остановил его Манель. – Во-первых, Лилию сначала нужно научить…

–Да это не сложно! – снова восторженно взорвался Алальме. – Пара дней, куда уж там!

–И всё-таки, – улыбнулся Манель. – А насчёт второго – мы ещё не знаем решения Индила. Не нужно торопиться.

–То есть как – не знаем?! Это же всем ясно! – оживился Марли.

Манель снисходительно вздохнул; он и Эльдалин с улыбками переглянулись.

День Цветочного Круга всегда был и днём свадеб. Во время этого торжества пара официально признавалась, и их союз становился неприкосновенен. Девушки всегда, хотя и знали, в общем, о намерениях своего избранника, не могли точно сказать, случится это событие в этом году или же в следующем. Так что подобная свадьба каждый раз была в какой-то мере сюрпризом. Для Лилии же, которая до сегодняшнего дня не имела понятия даже о существовании Дня Цветочного Круга, то, что могло случиться, оставалось совершеннейшей неожиданностью.

Однако эльфы были практически уверены, что Индил собирается предложить девушке союз; и Манель соглашался с Марли, но природная осторожность не давала ему ещё свободно думать и говорить о предстоящем. Друзья ждали сло́ва принца.

Свадеб они не видели действительно давно, и с утра, как только объявили о начале приготовлений, все разом ощутили странную, радостную тревогу. Это всегда волнительно, а когда дело касается друзей…

–Лилия идёт, – предупредил Финель, поворачиваясь на скамье. Очень скоро девушка, чуть оступившись, почти упала рядом с ним на скамью.

–Как здесь сегодня много народу! – воскликнула она, удивлённо оглядываясь вокруг.

–Все обсуждают праздник, – улыбнулся Эльдалин и тоже посмотрел по сторонам; Манель спросил:

–Лилия, ты не видела Индила? Мы даже не смогли сообщить ему о собрании, потому что никто не знает, куда он делся.

–Утром он сказал, что будет занят, так что я тоже не знаю. Но, наверное, он догадается прийти сюда, когда… а это не он?

Все посмотрели в сторону, куда кивком указала девушка. И, действительно, Индил шёл к ним, и… он был чем-то взволнован, одновременно радуясь этому и, по-видимому, смущаясь. Пока принц обменивался приветствиями с остальными, друзья оставили разговор и вопросительно переглянулись. Не заметить его настроение было не возможно – лицо Индила так и светилось, улыбка не сходила с лица, лишь становилась шире. Он все время оглядывался, торопливо подбираясь к ним через ряды скамей.

–Что случилось? – окликнула его Лилия, едва он приблизился.

–Кажется, пустяк, но это невероятно! – воскликнул вдруг Индил, здороваясь по очереди с удивлённо улыбающимися в ожидании друзьями. Он сел, потом вскочил, перебрался на скамью рядом с Лилией и восторженно стиснул её в объятиях.

–Э-эй! – засмеялась она.

–Я уже боюсь представить даже, что так тебя развеселило! – всплеснул руками Алальме.

–Итак, – Индил с торжествующим жестом оглядел их. – Мой отец будет присутствовать на празднике!

Эльдалин даже выпрямился.

–Твой отец? В самом деле?!

Индил коротко кивнул.

На мгновение среди друзей повисло молчание; потом Алальме громко присвистнул и захохотал, качая головой.

–Что-то удивительное творится! – изумленно пробормотал Манель.

–Он обычно не присутствует? – спросила Лилия.

–Никогда! Сколько я здесь – никогда! – вскричал Марли.

–Ты не слишком много потерял – на моей памяти его тоже никогда не было, – пожал плечами Алальме.

–Что же его вдруг…сподвигло? – Эльдалина, казалось, больше всех волновала эта новость – выяснять все детали сразу же было неотъемлемой частью его натуры.

–Не могу сказать точно… отец, кажется, твёрдо вознамерился вернуться к своим обязанностям, или соскучился по обществу гарнизона. Мы уже говорили с вами об этом, и…да, я так думаю.

И тут Индил бросил на сидящих напротив Эльдалина и Манеля короткий улыбающийся взгляд, говоривший о том, что у короля появилась и другая, ещё более ясная и веская причина для того, чтобы посетить торжество.

–Нужно объявить всем за обедом? – предложил Манель, сделав вид, что ничего не заметил.

Индил весело покачал головой.

–Нет, не нужно объявлений. Но, – он улыбнулся и подмигнул Алальме, – можно сделать так, чтобы до праздника об этом случайно все узнали.

Под общий смех Алальме изобразил поклон.

–Польщен доверием к моему искусству, принц!

Алальме выполнил просьбу со всей точностью – за пару дней о том, что на Дне Цветочного Круга будет присутствовать король, узнали все. И, хотя до самого торжества оставалось достаточно времени, начались незаметные, но восторженные и усиленные приготовления. Всё должно было пройти несколько иначе, чем всегда, и многие это чувствовали.

Однако только ближайшие друзья услышали от Индила ещё одно важное объявление, которого ждали с волнением. Да, это случится! Первая за прошедшие триста лет свадьба, и чья!

И теперь им придётся изрядно постараться, чтобы помочь ей осуществиться должным образом.

2

Лилия не была эльфийкой и прожила с ними слишком мало, чтобы узнать все обычаи. Даже праздников она застала всего ничего – при ней крепость встречала Дни Урожая, Первого снега и Смотр (тоже своего рода торжество). Однако все эти события были не в пример скромнее грядущего, напоминая лишь более многочисленные собрания у клёна. День Первого снега эльфы, кстати, там и провели, на скамьях и с музыкой.

От девушки тогда ничего не требовалось, но теперь…

Друзья приступили к делу на следующий же день.

Начали с танца; обучать ему Лилию следовало в любом случае, потому что в нём непременно принимал участие каждый.

–Но как? Простите, но вы же тут все…

Эльдалин, Манель и Алальме засмеялись.

–Верно. В этом танце пол не важен.

Лилии показалось это очень милым, хотя она изрядно удивилась. Эльфы едва заметно переглянулись: нужно было начинать.

Они устроились за домом Лилии, возле пруда. Роль учителя на этот раз взял на себя Алальме – среди всех он был, пожалуй, самым уверенным, а в лёгкости обращения и обаянии ему и вовсе не было отказано. Поэтому Алальме, спокойно сумев скрыть своё волнение, приступил к порученному делу.

Эльдалин и Манель тоже были при них.

–Ладно, начну с теории, – Алальме широко улыбался и расхаживал по булыжнику вокруг пруда, как всегда активно жестикулируя. – Мы всегда танцуем на День Цветочного Круга. Случается это и по другому торжественному поводу, но в любом случае танец – древняя традиция. И, возвращаясь к твоему вопросу – обыкновенно в самом начале все разбиваются на однополые пары, если это возможно.

Лилия кивнула.

–Итак… сейчас мы выучим его. Сам он спокойный и несложный. Когда один тур заканчивается, пары, оказавшиеся рядом, меняются партнёрами – и повторяют то же самое.

–И сколько раз? – поинтересовалась девушка.

–Как получится, – пожал плечами Алальме. – Обычно достаточно долго, каждый успевает встречаться если не со всеми, то со многими. Это тоже традиция… так мы скрепляем общину.

–Хватайся за моё предплечье, – Алальме протянул ей руку, и они взялись друг за друга: правая ладонь одного лежала на правом предплечье другого.

Эльф заверил Лилию, что это будет не трудно; действительно, так и получилось. Весь танец состоял из последовательных шагов. Алальме и Лилия ходили по кругу, центром которого были их сцепленные руки; проделали это несколько раз в обе стороны. Они сходились и расходились. Становясь спиной к спине, они выглядывали из-за плеча друг друга и снова, расходясь, поворачивались лицом, чтобы вместе сделать ещё несколько шагов.

Да, это было просто и безусловно мило.

–Может быть, пора поддержать вас музыкой?

Эльдалин вынул из кармана маленькую свирель и заиграл первым. У Манеля в руках появилась имирасса.

–Отлично! Да, мы выучили шаги – остальное будет зависеть от обстоятельств. Не в последнюю очередь, – Алальме кивнул в сторону друзей, – от музыки.

–То есть, танец подходит под любую мелодию?

–Абсолютно. Спокойная, быстрая, печальная, задорная или задумчивая – меняются лишь темп и твоё настроение. А ещё, – эльф протянул Лилии руку, – важно, насколько хорошо ты знаешь того, с кем окажешься в паре.

В красивой мелодии, что вывели Эльдалин и Манель, ритм уловить было сложно – но и в танце он постоянно ускользал, невесомый, естественный, как биение сердца, дыхание; как движение трав по мановению ветра. Очень скоро заученные движения были забыты. Алальме и Лилия танцевали, снова и снова повторяя круг, уже почти не отмечая его начало и конец.

–И… хорошо! – друзья в последний раз разошлись и Алальме одобрительно закивал. Смеясь, друзья похлопали и музыкантам.

–Молодец, Лилия, – похвалил Эльдалин, отняв от губ свирель.

–Правда, ничего? Я не понимаю, как это выглядит со стороны, но ощущения мне нравятся!

–Уже очень хорошо и со стороны, – успокоил её Манель. – Ещё потанцуете, и будет вовсе прекрасно.

В этот момент из-за дома, осторожно обходя пробивающиеся из-под земли лилии, показались Финель и Марли.

–О, вы уже танцевали! – воскликнул юный эльф и уселся между Эльдалином и Манелем. – И как оно?

–Ты зря расслабился, кстати – давай вставай! Финель, составишь нам компанию? – Алальме обернулся к кузнецу.

–Пожалуй, можно, – улыбнулся тот, и в привычной ему манере непринуждённо заметил: – Наши командиры сегодня заменяют всех музыкантов?

–Вроде того, – засмеялся Эльдалин и они с Манелем переглянулись.

–Так, отлично, замечательно – Марли, вставай! – Алальме вновь засуетился. – А я уже говорил про то, что партнёры должны меняться?

–Говорил, – хором ответили Лилия и Манель.

–Значит, сейчас будем пробовать!

Эльдалин и Манель снова заиграли, но мелодия в этот раз показалась Лилии более оживлённой. Она начала танцевать с Алальме; потом, когда круг закончился, они разошлись, как и Финель с Марли. Музыканты чуть помедлили, пока друзья разбирались, как вернуться в пару уже с другим партнёром. Лилия сошлась с Марли, они продолжили. После напротив девушки оказался Финель – танец ему давался так же хорошо, как и другим. Друзья успели потанцевать друг с другом много-много раз, и Лилия всё яснее понимала, как меняется всё в зависимости от того, кто напротив. С Алальме круг выходил уверенно и смело, при Финеле – осторожно и очень ласково; Марли же привносил свою юношескую энергию и весёлость, и всё, казалось, получалось быстрее (хотя на самом деле все держали одинаковый темп).

Такое впечатление было у Лилии, и оно немало поражало её.

А эльфы удивлялись другому: танцуя с девушкой, они очень слабо ощущали её саму. Она несла в себе боязливость и нежность; было в ней что-то и от Марли, оставшееся в силу возраста. Но всё это было так стеснено и так глубоко спрятано, что, вставая в пару с каждым из друзей, Лилия преданно и безоговорочно принимала их чувства, их характер. Это не было унижением, но потребностью – слиться с кем-то, не отбрасывая даже собственной тени, подобно огню.

Не могла девушка принести в танец что-то своё, ещё не умела или не хотела – этого никто знать не мог. Однако в тот вечер и несколько следующих, покуда друзья учили её танцу, Лилия восхищалась каждым из них и иногда рассеянно думала – как же ей, всего лишь человеку, выпала подобная радость – жить среди таких душ?

3

День Цветочного Круга всё приближался. При появлениях Имирина в обеденном зале, вошедших, к радости всех, у него в привычку, многие, словно дети, переглядывались, заговорщически улыбались. Это не обсуждалось, но безмолвно эльфы словно сообщали друг другу: каково бы ни было их положение, души и торжество народа живут, как прежде. Король долго отсутствовал – так пусть же убедится!

Ко всему прочему, День Круга был и оставался самым церемониальным праздником; а это значит, что пришло время парадных камзолов и плащей.

Эльфы всегда предпочитали комфорт и практичность, не терпели вычурности и излишних украшений. Сейчас это стало даже заметнее; однако им присуща и гармония, элегантность… изящество в какой-то мере. К церемониальному одеянию эльфы относились с должным вниманием, но для них это была лишь возможность подчеркнуть торжественность дня. Костюм отдавал дань уважения цветам, чей цикл жизни вместе с жизнью эльфов вновь набирал обороты.

Поэтому камзол у каждого выдерживался в оттенках своего цветка и был расшит растительными узорами. Лёгкий плащ не доставал до земли, обнимал за плечи, но не сковывал движений. Спереди он закреплялся шнурком или булавкой.

Если эльфам достаточно было вычистить одежду (ввиду редкого использования и отличного шитья камзолы нечасто менялись на новые), то Лилия располагала лишь рабочим своим костюмом и тёплой курткой. Единственное её платье, которое девушка сама сшила уже здесь, в крепости – льняное, с длинными рукавами, треугольным воротом и лентой на поясе – не подходило для такого случая.

В связи со всем этим, Лизелю предстояло взять на себя самую интересную часть их общего с друзьями дела.

Он не слишком хорошо знал (в силу возраста и обстоятельств), как выглядит женское праздничное одеяние, но с этим ему помогли старшие. Всю первую ночь Эльдалин и Манель думали, старались описать, а Алальме даже рисовал; в конце концов, начало было положено верно, а таланты Лизеля дали делу ход. Сообщив Лилии о том, что собирается сделать (а заодно и сообщить о самой необходимости церемониального платья), Лизель, движимый странным чувством, не показал и не рассказал девушке о самой работе; он спросил лишь:

–Ты доверишь мне это дело?

И Лилия, конечно, не могла не доверить. Она прекрасно понимала, что никто не справится лучше Лизеля. Тем более, следовало признать, что собственное шитьё девушки было пусть аккуратным, но в сравнении с мастерством эльфа довольно грубым.

Так, вдохновлённые, эльфы день ото дня совершали главные для себя приготовления, оставаясь незамеченными среди общего оживления и беспечного неведения подруги.

4

—Это будет очень странная свадьба… во всех отношениях.

За день до общего торжества друзья во главе с Эльдалином собрались в полном составе в его доме. Они ждали Индила – предстояли последние обсуждения. Нужно было собраться с мыслями.

–Против союза с людьми у нас нет законов, – с улыбкой проронил Лизель. – Я проверил в библиотеке.

–И при этом такого ещё ни разу не случалось, – ответил Манель.

–Почему вас это вообще беспокоит? – со своего любимого места в проёме окна спросил Алальме.

–Ну, вообще-то…. – рассеянно пробормотал Эльдалин и замолчал, так и не ответив на вопрос. Строго говоря, поводов для беспокойства вообще не было – принадлежность Лилии к другому народу их волновала только в мыслях о будущем; но решению Индила каждый из них был, тем не менее, рад. Общими усилиями девушка была полностью подготовлена и ничего при этом не подозревала. Так что друзей – большую их часть – одолевало не беспокойство, а, скорее, волнение, приятное и при этом терзающее. Молодых это касалось не так сильно, они находились в радостном предвкушении, а вот старшие…

Манель, кажется, нервничал за всех; он хватался за голову, смеялся, вдруг впадал в уныние и постоянно дёргался, чем развлекал Алальме и раздражал Эльдалина.

А вот Индил успешно скрывал свои настроения. Он был полон решимости, и обуревавшие его чувства оставалось угадывать лишь в редкие, несвойственные ему моменты внезапного задумчивого молчания.

И сейчас принц, кстати, снова опаздывал к назначенному времени.

Марли вдруг вскочил на ноги и принялся ходить взад и вперёд по комнате.

–Можешь ещё вокруг дома пройтись, – изогнув бровь и провожая его взглядом, фыркнул Эльдалин.

Юноша остановился, секунду подумал, вылез из окна. Зашёл в дверь.

–Нет, там хуже.

Пока Эльдалин пытался подобрать приличные слова, а Лизель с Алальме смеялись, дверь снова открылась и за спиной рыжеволосого эльфа появился Индил.

–О! – воскликнул Марли, обернувшись и столкнувшись с другом нос к носу. В доме воцарилась тишина.

–Привет? – Индил притворил за собой дверь; с непонимающей полуулыбкой на лице он взглянул сначала на Марли, а потом оглядел всех остальных. – А… что вы даже лампу не зажгли?

В замешательстве друзья посмотрели друг на друга; к слову сказать, они действительно сидели в сумерках, даже не подумав о свете. Эльдалин медленно распустил скрещённые на груди руки.

И засмеялся. Тихо, словно про себя. Алальме спрыгнул со своего места в окне и со сдерживаемой улыбкой поклонился:

–Мой принц, ваша избранница готова – осталось и вам не струсить!

Теперь смеялись все. Марли кинулся Индилу на шею, остальные даже обнялись друг с другом.

–Право, я увидел ваши растерянные лица и уже подумал, что-то нехорошее успело произойти! – воскликнул Индил.

–Извини, друг, но наши сердца переполнены радостью и ожиданием, а потому слишком беспокойны, – проронил с улыбкой Финель. Индил приобнял его за плечи.

–Вы и представить себе не можете, как я вам благодарен.

–А мы благодарим тебя за такое для нас счастье, – ответил на это Финель под общий одобрительный ропот. – Но раз мы наконец собрались – наверное, все хотят увидеть нашу с Индилом работу.

Эльф встал и снял с полки принесённый с собой свёрток. В слабом свете свечей в тёмной ткани блеснула серебром маленькая драгоценная водяная лилия, занявшая своё место в самом центре изящного венца. На нём не было больше украшений, но его плавные изгибы и утончённость работы полностью снимали их необходимость.

–Индил, ты точно повторил свой венец! – ахнул Эльдалин в восхищении.

–Да, Финель подсказал мне, что они дополнят друг друга, как надо, – с некоторым смущением и улыбкой ответил принц.

–Имена говорят всё за вас, – проронил кузнец. – Пусть Лилию окружают другие цветы, но в сердце она носит и твои.

Согласно традиции, супруг должен преподнести своей избраннице венец в пару своему. Пока остальные занимались танцами и платьем, Индил с Финелем потратили не одну ночь, пока не решили, каким будет украшение. Сам венец эльфы сработали быстро.

Теперь всё было готово.

5

Рано утром, в день, назначенный для празднования Дня Цветочного Круга, в крепость вернулся отряд разведчиков, и никто не сменил их. Раз в год, в эти торжественные часы, дома, в крепости, оставались все до одного. Возможно, учитывая обстоятельства, это было неосторожностью, но и необходимым отдыхом тоже. В следующий раз новый отряд выйдет лишь на следующий вечер.

С самого утра все пребывали в радостном возбуждении от ожидания вечера. Больше всех оживились эльфы кухни – им было чем похвастаться. Финель не преувеличивал, когда говорил, что каждый год они придумывают что-то новое; так получилось и в этот раз. Кажется, творческое их настроение пришлось на сладкое. Два дня к ряду эльфы экспериментировали, и вот, в день праздника, все столы украшали огромные блюда с разноцветными сахарными цветами, которые сработаны были из разнообразных варений и сахарных корнеплодов, заготовленных с осени. Их было настолько много, что остальные дивились тому, как в сорок рук сумели их товарищи сотворить такой сюрприз. Те лишь улыбались в ответ; приготовив на весь день, они тоже присоединились к общему досугу.

Лишь одно немного печалило всех – вопреки обыкновенной традиции, они не могли устроить торжество в лесу, и пришлось раздумывать, как разместиться в крепости. Эльфы уже собирались было задействовать в празднике несколько улиц сразу, однако один из разведчиков предложил неожиданно простое и удачное решение: переместиться на другой берег реки, где стояла мельница. Места было вдоволь: в пору урожаев там могло развернуться множество телег и эльфов, а сейчас поляна была свободна, покрыта ещё низкорослой, молодой травой. К тому же, к удовольствию музыкантов, нашлась и площадка для них – небольшое возвышение, к которому подвели деревянные дорожки, чтобы удобнее было подниматься и сходить вниз.

Весь день проводили время по-разному, но все без исключения побывали в конюшне – проведали своих животных, расчесали и заплели их гривы и хвосты в косы. У Лилии, неожиданно даже для неё самой, так ловко получалось, что она успела причесать Алассею, Эстель (это особенно привело в восторг Марли) и ещё пятерых кобыл и жеребцов. Это было невероятно приятное занятие, после которого многие отправились провести оставшиеся часы до вечера с друзьями. Лучники устроили шуточные соревнования на стрельбище, кто-то предпочёл воздать должное сахарным цветам, многие совместили это с посиделками у клёна.

–Куда делись все фонарики?! – воскликнула Лилия, когда они все вместе расположились на излюбленных местах.

–Уже отправились на поляну, – с улыбкой отвечал Манель. – Мы расставим их на помосте и рядом с ним, а вечером зажжём свечи.

–Если бы мы выходили в лес, как обычно, то взяли бы их с собой, чтобы развесить на одном из деревьев, – рассказал Индил, обняв девушку за плечи.

Имирин, так внезапно для многих решивший присутствовать на празднике, сейчас тоже был с друзьями. Эльфы ещё не до конца привыкли к тому, что король вообще выходит из коридоров замка, а потому немало конфузились и общались порой с излишним напряжением умственных сил. Лилия остро чувствовала подчас возникавшее, почти непреодолимое желание Имирина совсем бросить попытки спокойно держаться вместе с остальными; однако оно боролось с не менее сильным стремлением остаться. Он всё больше наблюдал, и странные чувства, которые он не мог объяснить, собирались в нём.

Да, ему определённо нравилось проводить с ними время… даже несмотря на остававшуюся преграду. Индил, его сын, стал гораздо теплее с ним (нужно заметить, что перемена была обоюдна), но иногда всё же будто терялся… Тогда подруга и друзья – обыкновенно, младшие из них – спасали положение подчас нелепыми, но удивительно простодушными и искренними выходками или фразами.

Иногда, признаться, даже им приходилось сложно; но сегодня разговоры шли легко, к тому же многие, поддавшись уже праздничному настроению, распевали на различный лад песни, сочиняли мелодии и принимались играть в рифмы. Цель не понимал никто, но Лилия про себя пришла к выводу, что сегодня, по крайней мере, побеждала самая забавная рифма, пусть даже она была и не самой удачной.

Минуты стремительно сменяли друг друга, и с какого-то момента эльфы понемногу стали расходиться. Пришло время приготовиться к самой торжественной и красивой части праздника.

–Кажется, нам тоже пора расстаться ненадолго, – заметил Марли, по обыкновению широко улыбаясь.

–Согласен! – живо отозвался на предложение друга Лизель. – Осталось, кажется, не так уж много времени. Хотя нам-то его и хватит.

Лизель лукаво улыбнулся, поглядев на Лилию; та в ответ изогнула бровь.

–Если бы я ещё умела толком наводить красоту, может быть, мне действительно понадобилось больше времени, чем вам, – сказала она со смехом в глазах.

Добродушно подшучивая друг над другом, друзья поднялись и стали расходиться. Индил, прежде чем пойти вместе с отцом, придержал девушку за руку, пообещав вскоре зайти за нею домой. Лилия кивнула, коснулась губами его щеки и, задержав взгляд на его лице, хотела что-то спросить, но, улыбнувшись, промолчала и ушла. Странный блеск глаз и прохладу его рук она списала на волнение, которое любимый друг, должно быть, испытывал из-за отца, а потому не стала мучить Индила ненужными расспросами.

Эльф же, догнав поджидавшего его отца, не мог скрыть улыбки радостного нетерпения, как и не мог вести какой-либо разговор, погрузившись в раздумья. Имирин не мешал сыну, шёл рядом молча и тоже размышлял, правда, теней в его мыслях было куда больше.

6

Индил пришёл к дому Лилии несколько раньше, чем собирался и обещал ей. Его охватывали странные, неопределённые чувства; непростое, хоть и искреннее объяснение предстояло ему уже через несколько часов.

Лилию эльф обнаружил у пруда; ещё незамеченный, Индил остановился среди набравших бутоны лилий… и не мог оторвать взгляда от единственного распустившегося цветка. По крайней мере, так ему показалось, и видение не сразу оставило его. Струящаяся ткань платья небесной голубизной окутывала фигуру девушки, спускаясь от талии почти до самой земли. Широкие длинные рукава, словно два лепестка, лежали на юбке, пока Лилия стояла ровно. Но вот она подняла руки, чтобы, вероятно, переменить причёску, и бутон словно раскрылся, обнажив скрываемую им нежность бледной кожи.

Взволнованный, Индил вернулся к крыльцу. Войдя в дом, на кровати он увидел аккуратно разложенный светло-зелёный плащ. Индил поднял его и пропустил тонкое полотно сквозь пальцы; осторожно выглянув в окно, эльф позволил себе ещё немного понаблюдать за невестой. Лилия распустила туго завязанные лентой волосы и, перебрав волнистые пряди, лишь немного подобрала их, чтобы не лезли в глаза.

Легко выбравшись через окно, Индил направился к девушке. Обернувшись на звук шагов, она увидела его, опустила руки, и бутон снова закрылся; зато восторженная улыбка осветила её лицо, точно так же, как лучи вечернего солнца золотили распущенные волосы и расцвечивали нежную зелень вокруг.

Индил мог ожидать от себя всего, что угодно, но, встретившись взглядами с Лилией, он открыл было рот, чтобы выразить ей своё восхищение… но вдруг смешался, почувствовал, что краснеет, и опустил глаза. Услышав приглушённый смех, эльф снова взглянул на девушку и увидел, что она спрятала лицо в ладонях.

–Ох, Индил! – воскликнула она, отняв руки и открыв принцу свои порозовевшие от смущения щёки.

–Мне так трудно выразить, насколько ты прекрасна! – наконец, вымолвил Индил и протянул Лилии руки.

Она легко скользнула к нему и поцеловала друга.

–Если так, то под стать тебе, кажется!

Индил тоже предстал перед ней в своём праздничном одеянии. Белоснежные волосы, которые сейчас рассыпались по плечам, украшенные серебряными водяными лилиями венца, сливались с жемчужной же белизной камзола. Только сейчас принц вспомнил, что плащ свой он позабыл…

Венец для своей избранницы Индил уже отдал на время отцу; король не решился участвовать в общем танце, отметив к тому же, что без него число танцующих сравняется до чётного.

Эльф лишь немного опомнился от охватывавшего его теперь восхищения. Развернув плащ для Лилии, он галантно поклонился, прежде чем набросить его на плечи девушки.

–Передо мной настоящая принцесса, – шёпотом проронил Индил, коснувшись губами шеи девушки.

–Только для тебя, – нежно и весело улыбнувшись, ответила ему на это Лилия, и они рука об руку направились к улице, осторожно ступая мимо стеблей лилий.

–Скажи, – глядя на них, девушка обратилась к спутнику, – неужели они правда зацветут точно завтра утром?

–Большие бутоны раскроются все до одного с первыми лучами солнца, – пообещал с улыбкой Индил, – вместе со всеми цветами крепости.

Лилия оглянулась на окружавшие соседние хижины акации. И правда, похоже было, что маленькие их цветочки уже готовы вот-вот раскрыться.

–Только вот удивительно, что одна лилия уже раскрылась, – всё не спуская влюблённых глаз с подруги, нарочито удивлённым тоном сказал Индил, решив поделиться первым своим видением.

Лилия остановилась у крыльца, и между бровей появилась морщинка, которую Индил всегда замечал, когда девушка была озадачена. Она оглядела все цветы, и, не взглянув ещё на эльфа, сказала:

–А я не вижу… Где?

Тут она повернулась к нему. Индил молча и многозначительно улыбался, едва сдерживая смех; взгляд его скользнул по голубому платью, подол которого Лилия сейчас слегка придерживала свободной рукой, и снова поднялся к лицу девушки. Секунду она с непониманием смотрела на него, как вдруг смысл его слов стал ей понятен. Лилия заметно покраснела, и отвела взгляд; Индил же, поддавшись порыву, засмеялся, подхватил девушку на руки и легко перенёс через оставшиеся цветы, аккуратно поставив на мощёную булыжником улицу. Не дав ей и себе завязнуть в смущении, эльф повлёк подругу к месту торжества.

Их иногда обгоняли весёлые компании и скромные одиночки. Кто-то останавливался на перекрёстках, поджидая товарищей, и все неизменно обменивались с парой тёплыми приветствиями, а заодно и весьма лестными замечаниями в адрес девушки. Лилия благодарила, краснела, часто и сама восхищалась воистину впечатляющим и непривычным внешним видом своих знакомых – в общем, вела себя невероятно мило и по-своему, что очень радовало Индила. Он всё же волновался за подругу, которая покуда не привыкла ни к праздникам, ни к долгому общению, и была к тому же подчас слишком стеснительна. Однако сегодня, думалось ему, девушка настроена несколько иначе.

Когда Лилия и Индил почти добрались до тропинки, ведущей к резному деревянному мосту через реку, открылась дверь одного из ближайших к ним домов, и на крыльцо вышел Ирис. Друзей он сразу не заметил, несколько скованно оправляя рукава камзола. На солнце невероятные, иссиня-фиолетовые волосы эльфа стали заметно ярче, и падали на такого же оттенка плащ. Камзол его был достоин отдельного внимания – простой, он был украшен аккуратной вышивкой зелёными и нежно-жёлтыми нитями на рукавах и груди, возле крючков-застёжек, что действительно мило напоминало настоящий цветок ириса.

Пара остановилась, намереваясь подождать, пока Ирис заметит их, и пойти дальше вместе; Индил быстро наклонился к Лилии и прошептал:

–Он всегда так нервничает, когда приходит время праздника. Пару раз даже пытался отсидеться в конюшнях.

Лилия ответила на это красноречиво-удивлённым взглядом, и эльфу пришлось многозначительно кивнуть в подтверждение своих слов. Наконец Ирис, почти сдавшийся непослушному рукаву, который никак не желал ложиться, как должно, вздохнул и поднял глаза, сразу же при этом встретившись взглядом с Индилом и Лилией. Девушка весело помахала ему рукой, а Индил, ненадолго выпустив её руку, приблизился к другу за дружескими объятьями.

–Как удачно мы тебя застали, – тепло сказал принц и ловко подвернул, как нужно, рукава камзола, умудрившись при этом не смутить товарища ещё больше.

–Ирис, ты невероятно мил сегодня, – ласково заметила Лилия, когда эльфы вдвоем вернулись на дорогу; Ирис ей не ответил, а Индил рассмеялся, потому что увидел, что взгляд друга прикован к его спутнице.

–Ох…простите, но, кажется, это должна говорить не ты, а я! – воскликнул он, с перепугу даже поклонившись девушке, чего между ними не водилось. Лилия подыграла, изобразив подобающий поклон, которому её научил Алальме.

Втроём, весело переговариваясь, друзья пришли к мельнице, где уже начали собираться эльфы. Четверо или пятеро готовили скамейки для музыкантов на возвышении, некоторые додумались даже принести столы и украсить их уже прославившимися съедобными цветами. Многие заново собрались в компании, с которыми расстались не далее, чем пару часов назад. Довольно скоро объявились все, включая короля и Охтара. Лилия так и замерла, глядя на него. Он ничуть не смягчился и в праздничном одеянии, но выглядел впечатляюще. Бордовый, почти чёрный плащ скрывал точно такого же цвета камзол. Сдержанный блеск неукрашенного тёмного металла, из которого сработан был венец, явно шёл Охтару. Лилия потянула Индила за руку, чтобы он наклонился к ней, и шёпотом спросила:

–У него, случаем, не колеусы возле дома?

Индил кивнул.

–Мы их ещё называем «драконий коготь».

Было в этих растениях определённое очарование, позволяющее дать такое название, подумала девушка, вспоминая диковатого вида необычные тёмно-бордовые резные листья. Но они ведь почти и не цветут… Листья всегда отвлекают внимание от скромных кисточек, усеянных мелкими розовыми цветками.

Охтар прохаживался по краю поляны, орлиным взглядом пронзая пространство прямо перед собой. Но вот с ним поздоровались трое эльфов, и он живо откликнулся на их приветствие кивком и отрывистым словом, которого девушка не разобрала.

–Пойдём, тоже поздороваемся? – несколько неуверенно, полувопросительно предложила Лилия; они не видели Охтара со вчерашнего утра.

Индил улыбулся и кивнул, и, ловко пробираясь в толпе и крепко удерживая подругу за руку, направился к капитану.

Он заметил их раньше, чем они приблизились, и остановился.

–Вечер добрый, – прокаркал Охтар.

–Рад видеть! – сказал принц и обменялся с ним рукопожатием.

–Здравствуйте!..

Охтар перевёл пытливый взгляд на воспитанницу, которая вежливо поклонилась ему… и галантно подал ей руку, позволив выпрямиться.

–Надеюсь, ваш спутник оказывает вам должное внимание, – сказал он.

От неожиданности Лилия смешалась на секунду, однако природное чувство такта подсказало, что ответа от неё не требуется, а потому она просто скромно склонила голову.

–Приятного вам вечера, – задержав ещё взгляд на Индиле, прокаркал Охтар и поспешно удалился.

–Кажется, он тебе очень обрадовался, – заметила Лилия, когда они тоже отошли в сторону.

Индил пожал плечами и оглянулся.

–Кажется…

Несколько позже на торжество явился и король. Музыканты, уже собравшиеся на отведённом им возвышении, отметили его приход задорными переливами флейт, и, как того требовал обычай, все приветствовали его, непременно лично. Индил с Лилией тоже поспешили, хотя и расстались совсем недавно. Имирин был облачён в чёрное.

–Ты позабыл кое-что, а ночь обещает быть прохладной, – мягко сказал он, поприветствовав Лилию и обратившись к сыну.

–Благодарю, отец, – тепло улыбнувшись, Индил принял из его рук свой оставленный плащ.

Имирин склонил голову, и, дав понять, что надеется ещё увидеться с ними этим вечером, обратил всё своё внимание на эльфов, вежливо ожидавших его приветствия чуть поодаль.

–Я и не заметила, что ты без плаща! – воскликнула Лилия и помогла Индилу с застёжкой на груди.

–Не страшно – признаться, я тоже не сразу вспомнил, – со смехом ответил на это эльф, поймав руку девушки и прикоснувшись к ней губами.

Около часа они переходили с место на место и приятно беседовали со многими. Индил, конечно, знал всё и обо всех. Некоторые, пока их товарищи завладевали вниманием принца, старались развлечь девушку. Часто это были те эльфы, что познакомились с ней ещё на смотре, и Лилия очень старалась вспомнить их имена и то, что её друзья ей о них рассказывали. Впрочем, все оказывались одинаково милы, и девушке не наскучивало расспрашивать их подробнее о занятиях. Вскоре её любимым времяпрепровождением стало отгадывать, в честь какого цветка сшиты камзолы её собеседников. Это немало забавляло и эльфов тоже.

–Лилия! Индил!

Их окликнули, когда пара отошла от одной из компаний, с которой беседовала довольно долго. Обернувшись, они увидели неразлучных своих товарищей – Лизеля и Марли – в невероятно приподнятом настроении. Парадная одежда не делала юношей старше или серьёзнее, но придавала, пожалуй, определённое очарование их энергичным движениям.

–Чем вы занимаетесь? – спросила Лилия.

–Мы искали вас, чтобы вместе зажечь свечи в фонарях, – отвечал Марли, но почти сразу же, окинув удивлённым взглядом подругу, заметил: – Лилия, ты невероятна! Я и не думал, что девушек так красит праздник!

Лилия засмеялась.

–Это во многом заслуга Лизеля, за что я ему безмерно благодарна.

Молодой эльф со смехом отмахнулся, и друзья все вместе отправились к приготовленным свечам. Индил с Лизелем зажигали их от длинной хворостины (запалить которую было отдельным приключением), а Марли и Лилия, смеясь, словно дети, расставляли в фонари. Некоторые остерегали юных девушку и эльфа, чтобы те не обожглись, и к счастью, обошлось без этого.

Музыканты тем временем были уже готовы и внимательно следили за их занятием; как только Марли отнёс последнюю свечу, вкрадчивая трель флейты привлекла общее внимание.

Состав их маленького оркестра был весьма занятен. Одна единственная имирасса в руках Финеля играла роль ведущего инструмента. Трое – в том числе Алальме – играли на флейтах. Обнаружилось так же двое арфистов, а один из эльфов держал на коленях деревянный цилиндр, с которым он виртуозно обращался, ударяя ладонями и пальцами по разным его поверхностям. Впоследствии всех музыкантов должны были сменить другие, чтобы дать имвозможность насладиться праздником и с другой стороны.

На возвышение поднялся Имирин с приветственной речью.

–Друзья! Я очень рад видеть здесь сегодня каждого из вас. День Цветочного Круга – давняя наша традиция. Завтра раскроются цветы возле ваших домов, возле домов ваших товарищей. Они будут оберегать вас… от чего бы ни пришлось. Не забывайте об этом, и берегите их в ответ. Круг замкнётся сегодня. Вспомните же то, что он принёс вам.

Настала тишина – понимающая, умиротворяющая. Глаза многих сделались печальны… но многие же после этого смогли улыбнуться. Печалились по потерянным товарищам, улыбались – воспоминаниям о них. Улыбались вечерам под клёном, маленьким жеребятам, что выходили в конюшне, новым затеям друзей. Как ни странно (и Лилия с Марли очень смутились, если бы узнали об этом), но многие по-доброму посмеялись про себя, вспомнив их падение в овраг на зимней тренировке и организованному после спасению. Некоторые вспомнили вдруг о странном походе за клубникой в ту пору, когда выйти пешком можно было почти безбоязненно – улыбались и этому. Что-то было в этом круге… смешение бед и странного, простого счастья. Многих терзали сомнения и нехорошие предчувствия. Они знали откуда-то, что грядут перемены, но облик их оставался неясен.

Лилия же сначала улыбнулась. Она впервые полюбила, впервые узнала искреннюю дружбу; стала сильнее и многому научилась. Однако… незамечаемая никогда ею морщинка легла тенью между бровей. Оглядываясь мысленно назад, Лилия никак не могла охватить всего, что успело произойти; всего ужаса, приведшего её сюда и пережитого уже в Солнечной крепости. Странно было вспомнить, как она приняла власть короля эльфов, а они – приняли её, как равную. Многое успело произойти, прежде чем на этом празднике, главном торжестве эльфийского народа, оказалась она. Человек… всего лишь человек, хотя Лилия так старалась, так хотела стать для них лучше…и стала ли?

Молчание продлилось от силы пару минут, так как Имирин прервал его.

–Пусть новый круг, который начнёт свой путь уже совсем скоро, не принесёт нам новых бед. Я надеюсь на это, и хочу, чтобы в это верили и вы. А теперь, – Имирин улыбнулся, в его голосе проявились ноты веселья, и он раскинул руки в стороны, – пришло время танца! Кажется, наши музыканты уже готовы.

Те заулыбались, склонив головы. Финель, взглянув, казалось, на короля, кивнул. Закрыв глаза, он приготовился играть. Остальные музыканты внимательно следили за ним.

Пальцы кузнеца попробовали струны, тихие звуки заскользили, словно тонкие звенья кольчужной цепи между пальцами. Финель начал выводить лёгкую, достаточно скорую мелодию, а флейтисты и арфисты после пары секунд молчания с их стороны, разными, но чистыми и гармоничными голосами обрамили звуки имирассы.

Остальные эльфы, до этого разместившиеся довольно тесно, чтобы все могли одинаково хорошо слышать короля, с улыбками и смехом очень быстро распределились свободнее, по всей поляне. К сумеречному часу установилась необыкновенно тихая погода, и ничто не мешало прекрасной музыке заполнить всё пространство вокруг, не теряя ни единого полутона, ни единой паузы.

–Как далеко их слышно, как думаешь? – улыбаясь, спросила Лилия Индила, пока он отводил её в сторону.

–Позже можно будет проверить, – ответил на это эльф, поклонился и подал девушке руку.

Мелодия вдруг замерла. Эльфы тоже, кажется, все затаили дыхание; стоя в парах, они держались за предплечья друг друга и ждали. Прошла одна секунда…другая…

Едва музыка возобновилась, танец ожил. Радостный смех и короткие фразы, отметившие его начало, так удачно и естественно вплелись в музыку, что были почти неотличимы от неё. Эльфы двигались безукоризненно, словно были единым целым – друг с другом и с мелодией, что их вела… но казалось даже, что и без неё они не сбились бы, ни один не поторопился и ни один не отстал.

Итак, первый настоящий праздничный танец для Лилии состоялся с Индилом. Сколько времени он был главным предметом её мыслей, полных нежности, любви… и волнений тоже. Бессчётное количество часов провела она, встречая тёплый ясный взгляд, и столько же – ожидая его. Защищённая силой рук и трепетной заботой, Лилия давно не вспоминала одиночества, которому так была покорна раньше. Думая об Индиле, девушка едва могла сдержать улыбку, которая неизменно просилась на её лицо.

Неужели можно знать и любить в ком-то каждую мелочь? Улыбку, особенный взгляд в моменты задумчивости или смеха, малейший жест, полутона голоса. Даже дыхание… Неужели можно всё время, не задумываясь, ждать знакомые шаги – и, даже не услышав их, почувствовать заранее?

Лилия и Индил танцевали, и, хотя ни один из них не мог бы сказать об этом точно, испытывали всё же странное, неуёмное смущение, граничащее с осторожной нежностью. Не желая даже на секунду прервать прикосновений, они делали их такими невесомыми, словно боялись обжечься друг о друга. Взгляды их встречались на секунду, и, вздрагивая, ускользали по шее, волосам и ладоням… но неизменно возвращались, и всё повторялось вновь.

Даже если бы они насколько сумели крепко сжимали друг друга в объятиях, целовали руки и губы друг друга – даже тогда их молодые души и сердца не оказались так близко друг другу, как сейчас, окруженные восхищённым трепетом от осознания истинности обуревавших их чувств.

Круг танца подошёл к концу, пришло время разойтись; легкость их прикосновений обещала сделать незаметным и недолгое прощание. Общее веселье ворвалось в их мир и вовлекло в круговорот движений. Веселые искры загорелись в глазах девушки и молодого эльфа, когда им так несерьёзно пришлось расстаться.

7

Ни музыка, ни танец не прерывались довольно долгое время, после чего пару минут все, оставшись в тех парах, в которых их застала пауза, немного перевели дух: трое флейтистов сменили музыкантов, что играли с самого начала. Остальные пока отказались от отдыха и остались на возвышении; Финель, воспользовавшись паузой, задал после остальным совершенно иное настроение.

Мелодия осторожно, крадучись набирала силу, и теперь в ней преобладала торжественность, степенность, даже загадочность. Ночь уже вступила в свои права, и всё вокруг освещали лишь разноцветные фонари, редкие костры и целые гирлянды звезд на чёрном небосклоне; а среди этого в подступающей тьме – одинокое торжество цветов, живых голосов и сердец.

Финель поймал это впечатление, ощутил его душою и сумел описать так точно, как не смог бы и зрячий.

Этот танец был посвящён размышлениям. Вот-вот, через несколько часов ночь пройдёт, настанет утро и эльфы вернутся к своим домам и поприветствуют уже проснувшихся верных спутников. Может быть, они даже поведают друг другу, как ожидали встречи прошедшей ночью.

Ни в мелодии, ни в раздумьях не было тихой печали, но с каждой минутой больше проявлялась сдерживаемая радость, предвкушение. Сложно лишь понять, к чему именно всё стремилось; возможно, это каждый решал сам.

Лилия не сошлась ещё в танце ни с одним из близких её друзей, зато хороших знакомых встретила много. Оказавшись лицом к лицу с Арелем, она не могла сдержать улыбки. Их танец и темпом, и настроением во многом напомнил о сражении на смотре.

–Удивляюсь вам, – проговорил Арель, когда они, стоя спиной к спине, поглядели друг на друга из-за плеча.

–Почему?

Они развернулись лицом и сошлись.

–Сложно объяснить, – продолжал эльф, – однако я никогда бы не подумал, что такая запуганная, дикая девушка сумеет быть наравне с нами. Не сочтите это за грубость.

–И не думала, – Лилия перехватила его руку и они вновь двинулись по кругу. – Однако мне всего лишь повезло с друзьями.

Девушка улыбнулась, расставаясь с ним и подразумевая этим жестом, что другом она считает и его, и всех эльфов крепости. По взгляду она поняла, что Арель её понял.

Привыкнув, Лилия, как и остальные, могла почти не глядя поменяться с нужной парой партнёром, а потому ей потребовалась секунда для того, чтобы понять, что она стоит рука об руку с Охтаром.

Хотя теперь они знали друг друга гораздо лучше (причем Лилия получила большинство сведений о нём заочно), девушка всё-таки ощутила страх перед капитаном, продиктованный, скорее, привычкой.

Новая пара начала круг; Лилия не смотрела в лицо наставнику, зацепившись взглядом за ворот его камзола.

–Кто тебя научил? – вдруг спросил эльф, и – Лилия подумала, что ослышалась! – голос его вдруг утратил всякую резкость.

–Алальме, в основном, – отвечала девушка, – и много кто ещё.

Охтар хмыкнул неопределённо, но Лилия услышала в этом одобрение.

Больше они не говорили. Охтар держался ровно, расчётливо, напряжённо – словно для того, чтобы случайно не употребить силу, которой он был наделен сполна, приходилось сдерживаться. Лилия чувствовала, что каждое, самое даже малое движение, не ускользает от его острого взгляда. Лишь когда они последний раз пошли по кругу, девушка осмелилась поднять глаза к его лицу. После изменившегося тона капитана Лилия ожидала и других, пусть маленьких, перемен.

Однако этого не случилось. Как и прежде, выражение его оставалось неподвижным, отличаясь лишь необыкновенной живостью взора. И он беспрерывно следил за ней.

Лилия подавила остро возникшее желание сказать, глядя в глаза Охтару: «Я знаю о вас, я знаю, каким вы были». Но что могли дать эти слова? Он стал таким, какой есть, и вряд ли хоть что-то способно изменить его вновь… И всё же девушка сожалела о том, что видела. Острый ум и сила, сердечность и внимательность, привязанность и верность – всё скрывалось теперь под маской суровой настороженности, предупредительной холодности…

Они расстались. Лилии оставалось надеяться, что в её взгляде капитан не увидел ничего оскорбительного.

За следующие полчаса девушка умудрилась сойтись всё-таки со всеми близкими друзьями, и это доставило ей несказанное удовольствие (хотя она с каждой минутой чаще вспоминала и искала глазами Индила).

–Охтар оценил твою работу в качестве учителя танцев, – сообщила Лилия Алальме, когда они оказались в паре.

–Надеюсь, ему не захочется сказать мне об этом лично, – усмехнулся эльф, – потому что в качестве учителя всего остального я никогда его не устраивал.

Алальме шутил, конечно; на самом деле Охтар постоянно заставлял его заниматься с кем-то на стрельбище, ибо видел в нём потенциал. Однако молодой эльф был менее терпелив и более вспыльчив, чем равный ему по возрасту Индил, а потому надежды капитана пока не вполне оправдывались.

Марли буквально светился от удовольствия.

–Ну, как настроение? Кажется, арфистов тоже сменили, правда, без перерыва.

–У меня, пожалуй, не хуже, чем твоё, – улыбаясь почти так же заразительно, как друг, сказала Лилия. – А Финель? Он что, собирается играть до утра?

–Нет, но его всегда хватает надолго. Остальные музыканты очень его любят, говорят, с ним всё незаметно получается так, что лучше и стараться нечего.

8

Когда последний проблеск на западе давно исчез, а до первых признаков рассвета оставалась пара часов, танцующие остановились, не разойдясь с последней парой – музыка вдруг умолкла. Финель решительно отложил инструмент, не объяснив этого ни словом, ни жестом… но, пожалуй, лишь улыбкой.

Лилия в этот момент оказалась рядом с одним из эльфов-каменщиков, мало ей знакомых. Он и другие, что остановились вокруг, не могли сначала определить, что происходит; но, находясь в благостном настроении, ничего худого, конечно, не подозревали. Все только улыбались, что-то спрашивали друг у друга и поглядывали на возвышение, где сидели притихшие музыканты. И туда же поднимался сейчас Индил.

Даже издалека его легко было узнать, и, когда он заговорил, все остальные голоса тут же стихли.

–Вероятно, вас удивило молчание инструментов в руках наших талантливых друзей, и, должен признаться, что это я попросил их об одолжении, – тут Индил слегка поклонился музыкантам, отвечавшим ему тем же. – Но мне необходимо, чтобы меня услышали.

Индил говорил громко, уверенно и с задором, отвечавшим всеобщему праздничному настроению; но эльфы, особенно те, кто оказался ближе к месту, откуда обращался сейчас к ним принц, заметили и иное, скрываемое возбуждение, граничащее словно бы с беспокойством.

–Завтра расцветут все наши цветы, – продолжал тем временем Индил, – наступит новый круг нашей жизни здесь… И прежде чем мы все вместе встретим рассвет и обратим взоры к нашим домам, я хочу объявить о своём намерении.

Кое-кто, особенно старшие, хорошо знакомые с традициями, уже догадались, что сейчас произойдёт, и тихие возгласы удивления и радости начали звучать, пока Индил закончил свою речь:

–Сегодня я предлагаю союз той, что уже расцвела раньше своих подруг.

Имени он мог не называть и не сделал этого, потому что вокруг поднялся гул голосов: эльфы смеялись, слышались торжествующие крики, вопросы соседям от тех, кто ещё не мог поверить в то, что услышал.

Лилия не успела ничего предпринять сама, только стояла, поражённая, и смотрела туда, где ждал её Индил. Эльфы же, обнаружив девушку рядом с собой, расступались, улыбались и кланялись. Её спутник взял её под руку и, не скрывая восторга, провожал по образовавшемуся коридору туда, где должны были встречать друзья и будущий союзник. Сама же Лилия в смутной радости и смятении не совсем понимала, что произошло.

В какой-то момент каменщик, поздравив, отпустил её; но девушку сразу же крепко взяли за руку снова. Это был Эльдалин; рядом с ним остановился Манель, с другой стороны подошли Алальме и Ирис. Остальные, после минутного беспорядка, совсем расступились, и перед Лилией и сопровождавшими её друзьями открылась широкая дорога к музыкантам, перед которыми стоял Индил, а рядом, у самого возвышения, ждали Марли и Лизель.

Лилия, на которую буквально хлынули со всех сторон возгласы ободрения, радостных поздравлений и смех, совсем растерялась и вцепилась в руку друга.

–Эльдалин, я…

–Всё хорошо, принцесса, – мягко, со знакомой нотой беззлобной насмешливости сказал Эльдалин, – Не стоит стесняться замешательства. Мы будем рядом.

И друзья проводили девушку мимо теперь притихших эльфов туда, где терпеливо дожидался Индил, охваченный не меньшим волнением. Склонившись, он поблагодарил друзей и помог Лилии подняться к нему. Воцарилась тишина. Индил и Лилия не отрывали друг от друга глаз; эльф глядел весело, нежно, взволнованно; во взгляде девушки ко всему этому примешивалось удивление и лёгкий испуг от того, что ей почему-то стало трудно воспринимать всё, что делается вокруг.

–Лилия, я не скрывал своих чувств к тебе, а ты не скрывала своих. И с твоего благосклонного согласия я хочу в присутствии добрых друзей закрепить наш союз, как должно.

Индил склонил колено, взял ладони девушки в свои и ощутил, как холодны её пальцы, как они дрожат от волнение; он ласково пожал их, как повелось между ними с первых дней дружбы и осмелился поцеловать, ощутив ответный жест. Лилия кусала губы, в глазах у неё почему-то стояли слёзы, готовые сорваться с ресниц и покатиться по розовеющим щекам.

Сам не свой от охватывающей его любви и близости той, что ему стала дороже всего, Индил заговорил – тихо, чтобы несмотря на воцарившуюся тишину, их могли услышать только друзья.

–Трудно выразить, как ты стала дорога мне. Лия, ты самое нежное, преданное и прекрасное создание, и я открыто теперь признаюсь, что не представляю жизни без тебя. И поэтому сегодня я прошу тебя стать моей союзницей… супругой, – чтобы не смущать девушку ещё больше, Индил в последний момент сумел подобрать более привычное для неё слово. – И, несмотря на твой ответ, я клянусь отдать жизнь для того, чтобы оберегать твою. Твоё сердце, твоя душа и любовь есть и останутся самой большой ценностью и самой большой моей заботой…

Индил хотел сказать что-то ещё, ему очень сложно было в слова облечь всё чувство, что испытывал он сам и, точно знал, испытывают к нему… но, потрясённый, он увидел вдруг самое настоящее отчаяние на лице любимой подруги! Однако оно исчезло также внезапно, как появилось, и теперь только слёзы всё же заблестели на её щеках.

Лилия тоже опустилась на колени перед ним, сразу сделавшись маленькой и слабой – такой Индил видел её лишь однажды и поклялся больше не допустить подобного. Эльф крепко удержал её за руки, желал и не смел коснуться лица, рассыпавшихся по плечам волос… Длинные рукава и подол платья разметались по сторонам и, словно опавшие лепестки, прикрыли и его колени тоже.

Секунды непонятого ещё смятения показались Индилу ужасными часами, но подруга его встрепенулась, и, плача, бросилась к нему на шею.

–Лилия?..

–Я не хотела пугать тебя, – тихо сказала она, и он чувствовал её дыхание на своей шее. – Я очень тебя люблю… и буду с тобой.

–Значит, ты согласна? – Индил мягко взял её за плечи и отстранился, чтобы заглянуть в глаза, в которых всегда видел молчаливое, искреннее признание, даже когда Лилия не выражала его намеренно.

Несмотря на тревогу, охватившую его, он увидел это и сейчас.

–Да, – проронила она и улыбнулась, и теперь уже Индил крепко прижал её к себе.

Поляна снова наполнилась радостными криками, когда все поняли, что ответ был положительный; эльфы с волнением следили за их объяснением, и облегчённо выдохнули, когда вдруг возникшая печаль избранницы принца также внезапно рассеялась, оставив только смущённую нежность. Друзья, с напряжённым вниманием стоявшие на страже совершающегося союза, больше не в силах были этого делать – присоединившись к общему ликованию, они не жалели голоса для восклицаний, трясли друг друга за плечи. Эльдалин, прикрыв ладонью лицо, сделал несколько шагов в сторону, быстро вернулся, смеясь, и сгрёб Марли в объятиях, чтобы тот перестал подпрыгивать на месте и махать руками.

Индил же заставил себя отпустить девушку и, поднимаясь на ноги, потянул её за собой. К ним поднялся Имирин, и спокойное лицо его светилось искренним счастьем. Отец поклонился и поднёс сыну венец, что хранил весь вечер.

Союз двух лилий был скреплён символом, выразительно блеснувшим на волосах девушки, и коротким поцелуем, вызвавшим бурный восторг со стороны всех присутствующих. Грянула музыка, и праздник, достигнув своей кульминации, взорвался далее хаотичным весельем, светом, песнями и игрой. Среди окруживших их эльфов новоявленные супруги столкнулись с Охтаром. Он уставился на них широко распахнутыми глазами, поджал губы и выглядел ошеломлённым и угрожающим – всё разом… Лилия и Индил переглянулись и молча глядели на капитана в ответ.

Наконец эльф моргнул и прокаркал, уставив палец в грудь Индила:

–Шельмец!

Принц вздрогнул и после секундного замешательства расхохотался, хлопнув Охтара по плечу.

–Вижу, вы рады!

–Я всегда был за счастье, – весело сощурившись, сказал Охтар. – Ты знаешь. Мои поздравления!

Всё успокоилось только к рассвету, когда утихла музыка, догорели свечи и все жители крепости утомлённые и умиротворённые наблюдали мягкое пробуждение рассветного неба над головой.

9

Осторожный, прохладный блеск рассвета отражался в глянцевых густо-зелёных листьях и набухших прозрачно-голубых бутонах ещё не распустившихся цветков. Вместе с этим едва ли час назад проснувшиеся лилии, торжествуя, осеняли небесным светом бурые мягкие тычинки, ещё влажные, не пачкающие лепестков.

Лилия, не спавшая ночи, чувствовала себя, однако, полной сил более чем в любое другое утро. Девушка сидела прямо на булыжнике, окружавшем пруд, и наблюдала за Индилом: оставив ей свой плащ, он с благоговейной полуулыбкой на лице исполнял первую свою обязанность – обихаживал ожившие возле хижины цветы. Случайные капли воды, попавшие из кувшина на острые тонкие листья, рассыпались брызгами разорванной нитки каменных бус.

Самый конец тщательно подобранного подола платья всё же коснулся поверхности воды. Индил, окончив работу и оставив кувшин, поправил это и опустился рядом с Лилией, обняв её плечи и руки.

–Есть ли у тебя ощущение, что что-то изменилось? – спросил он после недолгой паузы.

–Относительно тебя и меня?

Индил кивнул. Его взгляд стал серьёзен.

–Я заметил твоё смятение, ты, конечно, знаешь. И хотя после той минуты и до сих пор я уверен в счастье и согласии между нами… мне хотелось бы всё же знать, что смутило твою душу.

Глаза девушки блеснули. Она, немного подумав, наклонила голову.

–Мне так жаль, что я заставила тебя сомневаться. Я, правда, не хотела; это так. Не серьёзно.

–Быть может, сама с собой ты пришла к какому-то решению. Позволь и мне.

Упорная озадаченность без следа раздражения, вызова или обвинения захватила всё его выражение. Сказанное им было просто, и Лилия, как ни хотелось ей вначале сочинить иное объяснение всему, не смогла так поступить с Индилом.

–Да, я… я хотела отказаться в первую секунду, как поняла, о чём ты просишь.

Индил ожидал этого и испугался – в то самое, оставшееся в ночи мгновение. Но теперь, оставаясь спокойным, кивнул.

–Но почему?

Пальцы девушки едва заметно дрогнули; она виновато улыбнулась и пожала плечами, высказывая то самое, что так нежданно повергло её в отчаяние прошедшей ночью.

–Я вспомнила, что очень скоро умру. Сначала состарюсь, а потом…

–Странные мысли! – прервал её Индил.

–Мне осталось жить лет пятьдесят, если повезет. Для меня это целая жизнь, и прожить её вместе с тобой – лучшей судьбы нельзя было придумать! А ты… я не знаю, почему это не пришло мне в голову раньше…– Лилия немного нервно усмехнулась. – Ты ведь такой… и останешься один. И тебе будет больно, когда я умру.

Больше девушка не улыбалась; она внимательными блестящими глазами искала направление размышлений в лице друга, и по щекам у неё тихо, словно сами по себе и между прочим, скатились две слезинки.

–Но нам ведь друг от друга уже не деться никуда. И если бы я отказала, не знаю, что бы стало с нами. Но мне так жаль тебя. Я правда… не хотела.

Индил не шелохнулся. Губы его вдруг стали складываться в улыбку.

–Не хотела – что? Чтобы я полюбил именно тебя?

Лилия кивнула. Потом отчаянно помотала головой, тут же пожала плечами и уткнулась лицом в колени.

Индил порывисто поднялся, скоро зашагал вокруг пруда, сцепив руки на затылке и сдерживая странный смех удивления, облегчения и нежности, распиравший его изнутри. Лилия подняла голову и догнала его взглядом.

–Ты жалеешь меня за счастье? Проживать десятки и сотни лет, наслаждаясь бессмертной жизнью… она так похожа на старый пруд. В нём тихо, вокруг сменяются сезоны и царствуют сладко поющие птицы, но полнота впечатления? Только если земля вдруг разверзнется и воды грянут во мрак подземных озёр и наступит вечный, волшебный покой созерцания… или пройдёт ещё тысяча лет до нового потрясения?

–Это странный пример, – недоверчиво начала Лилия.

–Пусть странный! Всего год ты наблюдаешь нас, и до конца твоей жизни всё будет казаться тебе наполненным смысла. Но наш срок гораздо длиннее, это правда. Счастье жизни и познания продолжается для нас вечность, а любая вечность приводит в конце концов к ощущению… неподвижности.

Лилия слушала с вниманием, но слишком сложно человеку представить даже несколько своих жизней, а что говорить о бесконечности лет, дарованных одному существу? И что-то не сходилось в его словах для неё.

–Мы привыкли, что у нас слишком мало времени. И за всю жизнь всё равно не узнать того, что знаете вы. И не понять так глубоко суть всего… и всех, кто рядом. И… ты говоришь так, но неужели после стольких лет цветы перестают раскрываться особенно? А друзья твои, и сам – разве вы не меняетесь? Не та же самая полнота ощущения, что приходится на мою долю, есть и у вас, и даже помноженная на гораздо большее?

Индил стал задумчив. В молчании прошло несколько минут, и девушка решила, что разговор окончен.

–Послушай, не будем больше об этом.

–Подожди. Мне сложно совершенно ясно понять тебя; признаться, до этого момента я даже и не думал, хотя, может быть, и знал… Но теперь мне пришлось, и…

Без волнения Индил остановился против девушки.

–Ты сказала мне о пятидесяти годах, что остались. Большая часть жизни… вот что они значат для тебя, а, значит, и для меня. Вместе с тобой, зная, что ты рядом, я проживу их и сам, как пятьдесят веков; каждый день твой будет для меня долгим, как для тебя. Каждый год станет новостью. И что бы ни ждало нас, это время… останется самым счастливым. Может, оно только и будет существовать, а что станет после – этого я не знаю, и тебя это не коснётся.

Лицо Индила светилось улыбкой торжества и уверенности.

–Ну, что скажешь? Стоит ли отчаиваться за того, кто говорит и чувствует так, как я сейчас?

Лилия смолчала; её ощущения оставались противоречивы. Эльф испытующе наблюдал за ней.

–А тебе самой горько помнить о своей смерти? Даже сейчас?

–Она ведь неизбежна, и я знаю, что она будет… знаю даже, когда ждать. Но я могу ведь и не узнать, что умерла, – девушка пожала плечами и улыбнулась. – Когда кто-то умирал, мне всегда было больнее за оставшихся живых. Поэтому, – она посмотрела прямо в глаза молодого супруга, – я и жалею.

–Тогда… тогда тебе могли показаться мои слова легкомысленными. Но я всё понимаю, я хочу для нас счастья, которое так редко случается, и вижу, что ты согласна! И что ты – человек, я прекрасно…

Индил вдруг остановился. Рассеянно глядя на пруд, он закончил тише:

–…прекрасно это помню.

Солнце поднималось всё выше, прогнав от себя редкие, слабые облачка. Пробуждающая яркость утра уже уступала место ровно горящему свету дня, не обещающего ни забот, ни опасностей. Было тихо – эльфы ещё оставались наедине со своими цветами, а птицы, отдав дань жизни своей песней, уже занялись маленькими для стороннего, но невероятно важными своими делами.

10

Странное настроение царило в крепости ещё пару недель. Теперь Ниель и те, кто был также склонен к остротам, увидев девушку, изменили несколько привычные свои приветствия:

–Принцесса, приятно видеть!

Лилия, правда, категорично отнеслась к такому обращению, и Индилу, хотя он сперва заметил девушке, что они, в принципе, правы, пришлось просить друзей оставить эту привычку.

Друзья молодых супругов поначалу смешались, не зная, как вести себя теперь. Индил и Лилия после Дня Цветочного круга казались им чем-то, что никак нельзя тревожить ни единым лишним словом, и сильное желание освободить их от своего, казалось, совершенно лишнего общества обуревало каждого из них при каждой встрече. Однако отношения пары уже давно сформировалось устойчиво, так что ни поведением, ни обращением те не выказывали особенных изменений, а потому очень скоро, оправившись от ощущения нового события, круг друзей стал собираться ещё теснее, чем прежде. И теперь на собрания у клёна, когда они были запланированы и официальны, девушка, как и остальные, могла надеть венец. Супруги сидели, как и всегда, непременно рядом, и нечто поистине волшебное виделось в них остальным.

Об объяснении никто ничего не узнал, хотя первые дни и это оставалось поводом для настороженности, разрешившейся зрелищем особого согласия между Индилом и Лилией.

Правда, Марли, беспокойная душа, хотел поговорить об этом с подругой. Девушка, смеясь, обняла его и сказала:

–Марли, девушки всегда сомневаются. А влюблённые девушки – больше всех.

Это полностью его успокоило.

***

Лилия с Алассеей крепко сдружились, и всю весну выезжали верхом в лес. Чаще всего компанию им составляли Индил с Нарциссом. Иногда прогулки их становились такими долгими, что пару непременно теряли… хотя эльф всегда был осторожен. Лишь о времени он позволял себе забыть.

С устойчивым теплом пришло время работы в садах и огородах, длительных прогулок и ясных дней. К возобновившимся тренировкам все приступили, кажется, с воодушевлением; как к чему-то новому.

Лилия же вдруг обнаружила в себе потребность в очередном научении.

Всё началось, когда Имирин передал ей найденные, долго хранимые книги, подобные той, что уже была у девушки, почти переписанная отцом. Эти же король эльфов сам перевёл на её язык.

Лилия была глубоко признательна и тронута. Меж ними часто с тех пор вёлся разговор; Имирин рассказывал кое-что о лекарском искусстве эльфов, показывал места на страницах, которые, как ему казалось, в первую очередь достойны её внимания. В один момент, спрашивая о чем-то, Лилия, видимо, отвлекшись, назвала Имирина не иначе как… «папой»

Вспомнив, как это слово шокировало тогда ещё будущего её мужа, и, не зная, почему такое слово вылетело у неё сейчас, девушка умолкла.

Имирин нахмурился; ему показалось сперва, что он не расслышал, но, увидев лицо Лилии, всё понял и рассмеялся.

–Надеюсь, это не войдёт в привычку. Иначе мне придётся звать тебя дочерью, – сказал он, улыбаясь. – Хотя с тобой я обращаюсь лучше, чем с собственным сыном, Индил подтвердит это тебе.

Когда, несколько позже, Имирин шёл по улице (было обеденное время, а потому он даже никого и не встретил), он улыбнулся.

«Папой» его называл только младший сын…

В переданных же книгах Лилия обнаружила то самое, что так долго ускользало от её внимания, и теперь пришло время заполнить пробелы.

Финель выковал ей иглы. Это было непросто, но за пару дней с помощью девушки он добился всё же нужного результата. Изогнутые и невозможно острые, они вышли очень похожими на те, какими эльфы зашивали раны давным-давно. В книге были приведены основные правила, и Лилия, просидев неделю все вечера за книгой с набором новых игл, мотком шёлковых ниток и разнообразными предметами своих упражнений, освоила их все. Она сшивала ткань, лоскуты тонкой выдубленной кожи и лепестки лилий, которые снимала с отцветающих цветков и разрезала пополам. Индил время от времени наблюдал за этим странным занятием. Конечно, Лилия упражнялась сейчас более из интереса, но он помнил, как супруга жалела о том, что не владела иглой, когда его ранили.

–Ничего ювелирного от меня не дождётесь, – смеялась она, когда вполне прилично соединила две половинки голубого лепестка. – Вообще не представляю, получится ли это при настоящей необходимости…

Душное лето

1

—Ты очень красиво читаешь, – сказала Лилия, когда Индил отложил раскрытый том в сторону и поднялся от стола.

Эльф подошёл к девушке, сидящей на широком каменном подоконнике, и притронулся губами к её лбу.

–Приятно слышать, – улыбнулся он и бросил взгляд мимо её плеча, наружу.

Из окна библиотеки был виден зеленеющий неясный лабиринт Стражника – живой изгороди, самого своевольного и сильного создания во всей крепости. Накопившееся в ней за долгие века могущество поддерживало остатки магии на территории всего поселения. В некоторых местах изгородь разрослась, словно ей не хотелось больше оставаться в прежнем виде, но новую форму себе она так и не придумала, а эльфы не решались теперь заходить так далеко в лабиринт. Среди ветвей прекрасно себя чувствовали птицы, и их трели ясно слышались даже в замке.

День был солнечный, но нежаркий – по небу проплывали облака, а через отворённое окно в библиотеку заглядывал нежный летний ветер, доносивший с собой едва уловимый шёпот потревоженной им листвы.

Индил и Лилия в последнее время часто проводили свободные часы в замковой библиотеке. Девушка просила научить её читать эльфийский текст, и Индил с радостью взялся за это. Только что он прочитал ей балладу о коронации Цивео́на. Лилия уже узнавала на слух некоторые слова и выражения, а не единожды прозвучавшее во второй половине песни имя короля людей полностью подтвердили её догадку.

–Цивеон был тут год назад, да?

–Примерно, – кивнул Индил.

–А он знает, что ему нельзя ехать сюда?

Хотя последний визит короля людей закончился не слишком дружественно, но, по словам эльфов, такое случалось довольно часто, и Цивеон всё равно рано или поздно возвращался навестить эльфов. Теперь же лес вокруг Солнечной крепости был заселён калиантами, и появляться там «налегке» сейчас – равносильно самоубийству.

–Нельзя сказать точно. Отец посылал к нему, но гонцы ещё не вернулись.

–А если они его не застанут? Что будут делать? – немного помолчав, спросила девушка.

–Оставят послание в Серебряном городе. Искать его бесполезно – будем надеяться, что Цивеон нигде не бродит.

Принц улыбнулся и подал девушке руку, чтобы она спустилась с подоконника.

–Ладно, пойдём читать.

Они устроились рядом за длинным столом; первую страницу Лилия прочитала довольно быстро и верно. Индил поправлял её произношение, но, в целом, был очень доволен.

–Не пробовали вы ещё писать?

Занимающиеся подняли головы и радостно улыбнулись вошедшему. Нандель, тот самый эльф, которого Лилия когда-то приятно удивила скромным знанием эльфийского наречия, оказался единственным, кто работал в библиотеке. Он не только знал точное местонахождение томов, но и располагал подробной информацией о времени их написания, содержании, стиле изложения – словом, обо всём, что можно было знать о книгах.

Внешняя скромность и застенчивость эльфа была отнюдь не обманчива – когда кто-то заходил в библиотеку, он старался не показываться, однако всегда оказывался рядом, когда требовалась его помощь. Нандель всё время улыбался, увидев кого-нибудь, но заметно при этом смущался. Его голос был тихим, а движения очень мягкими и осторожными. В первую их встречу в библиотеке, когда Лилия узнала в нём знакомого и, обрадовавшись, тронула за руку, спрашивая о чём-то, Нандель словно испугался, и, застыдившись этого, тихо удалился в глубину зала. Но когда Индил спустя время позвал его, эльф, совершенно оправившийся, тут же появился откуда-то с неизменной улыбкой на лице и был явно рад их компании.

Принц и девушка очень ему нравились, поэтому, когда они приходили, Нандель, поздоровавшись, старался быть как можно более незаметным, но иногда не мог отказать себе в радости побеседовать с ними.

–Да как это писать! – Лилия взглянула на изящную вязь строк, которые только что прочла. – Я и на своём-то пишу ужасно.

–И всё же занятие полезно. Можно переписывать, читая. Получается очень медленно поначалу – оттого и хорошо запоминается.

Эльф, кажется, не решив для себя ещё, хватает ли ему смелости, поставил на стол глиняную плошку с коричневой, похожей на смолу жидкостью. Рядом тут же оказалась кисть.

–Неужели у нас всё это хранится? – со смехом спросил Индил, увидев принесённое Нанделем.

–Вы даже представить себе не можете, мой принц, сколько всего у нас хранится.

Улыбаясь замечанию Индила, эльф-библиотекарь тут же выложил на стол неправильной формы светлую серебристо-матовую пластинку.

Лилия недоумённо разглядывала её, а Индил воскликнул:

–Вот это да! Даже не верил, что снова увижу такое, – и, ликуя, эльф откинулся на спинку стула.

–Знал, что вы оцените, – ответил на это Нандель и, взглянув на Лилию, пояснил: – Когда ваш друг был очень юн, я заставлял его писать на этих самых пластинках. Чернила, в принципе, тоже не поменялись.

–Значит, вы учитель? Правда? – Лилия подняла глаза на эльфа с выражением радостного удивления.

–Правда, – Нандель опустил взгляд и собрался, видимо, уходить – Лилия уже привыкла, что его хватало ненадолго, и было заметно, что он начинает уж очень сильно беспокоиться. – Только давно уже нет. Справитесь? Раньше у вас прелестно получалось.

–А ты вернись потом, проверишь, – как-то по-особенному глядя, ответил ему Индил.

Нандель приостановился на секунду; лицо его вдруг побледнело и стало таким несчастным, что Лилии очень хотелось вернуть его, но она не осмелилась.

–Это Нандель учил тебя и Турморна?

Девушка осторожно глянула на Индила. Тот, кажется, тоже был чем-то расстроен… или взволнован. Она, придвинувшись поближе, обняла его. Эльф благодарно прикоснулся губами к её волосам и прижался щекой к макушке. Он немного помолчал.

–Да. Его всегда можно было найти в библиотеке. Нандель всех детей учил письму и чтению… незаметно усаживал за учёбу, даже если не за этим приходили.

Лилия почувствовала, что Индил улыбается.

–Он очень милый, правда?

–Всегда таким был, – согласился Индил, и вдруг, мягко высвободившись от неё, порывисто поднялся. – Нандель!

Не дожидаясь ответа, принц быстрым шагом устремился вдоль длинного стеллажа, на котором помимо книг лежали и стояли разнокалиберные свечи, и Лилия только сейчас заметила маленькие изящные вазочки с живыми цветами.

«Нандель и за этим следит?» – с нежностью к скромному эльфу подумала она. Лилия собралась окликнуть Индила. Её волновало его настроение, хотя причину ему она понимала. В этот момент Нандель так внезапно и, как всегда, тихо появился из-за книжных полок, что эльфы едва не столкнулись друг с другом. Индил придержал библиотекаря за плечи, а тот испуганно опустил голову.

Девушка тоже поднялась на ноги, но осталась стоять, опёршись руками о стол. Она не поняла – и не собиралась специально разбирать – что сказали эльфы друг другу. И сказали ли вообще что-нибудь? Вот только Индил скрылся из вида, и, судя по отзвуку шагов, удалился вдоль стеллажей в другую часть зала, а Нандель остался стоять на месте.

После промедления он, осторожно ступая, приблизился к столу.

«Вот оно что» – улыбнулась Лилия, и, уверенно, но скромно, как на наставника, взглянула на эльфа. Индил решил временно сложить свои полномочия – у них ведь, по счастью, был настоящий, опытный учитель, не так ли?

Чтобы Нандель быстрее решился, девушка выдвинула соседний стул, и сама вернулась за стол.

–Что ты хочешь научиться писать для начала? – спросил Нандель, перейдя на её сторону и приблизившись, но не усаживаясь.

–Я думала, нужно писать…буквы? – задрав голову, Лилия озадаченно смотрела на эльфа. Ей показалось, что в выражении лица и голосе его что-то переменилось. Правда, вёл он себя так же, и улыбнулся тихо и сдержано, когда она задала вопрос и взглянула на него.

–Можно и буквы, но это не так интересно. Всё гораздо лучше запоминается, когда сразу складываешь буквы в слова, которые интересны. – Нандель всё-таки сел к столу и взял в руки кисть. – Я буду писать, а ты попробуешь перерисовать. Можем… например, начать с названия цветов, хочешь?

–А имена? Можем?

–Очень хорошо, – искренне, кажется, одобряя её мысль, Нандель коротко улыбнулся. Окунув кисть в плошку, он тихо сказал: – Смотри внимательно.

И написал первое имя.

«Индил»

–Знаешь значение, правда? – спросил он, вкладывая ей в руку кисть; девушка кивнула.

У неё получилось правильно только со второго раза – благо, имя у её любимого друга короткое – хотя, конечно, вышло не так красиво, как у эльфа. На почти белой, матовой поверхности пластины краска застывала за несколько секунд и из древесно-коричневой становилась чёрной. Лилия несколько раз специально пронаблюдала за этим, когда выводила одну букву за другой, а потом потрогала пальцем.

–Можно даже перевернуть – она крепко застывает.

Нандель, демонстрируя верность своих слов, взял пластинку и поставил её сначала на ребро, а потом вовсе положил на стол вниз написанным. Всё действительно осталось в том же виде.

–А как теперь с неё убрать что-нибудь?

И ей сразу же показали, как это просто – Нанделю стоило чуть сильнее надавить и провести пальцем по буквам, и застывшая краска, трескаясь и шурша, как шелуха лука, отошла от пластинки без всякого следа.

–Удобно, – согласилась Лилия, убрав вторую свою попытку и стряхнув чёрные плёнки с пальца на стол.

Они принялись писать имена всех, кого вспоминала девушка. Когда у неё получалось без ошибок, они убирали все неудавшиеся слова, и Лилия записывала новое имя в отдельный столбик, старательно выводя буквы. Это, правда, тоже не всегда получалось с первого раза. Хотя, например, имя Алальме запомнилось сразу – все буквы в его имени оказались очень уж друг на друга похожи и красиво соединялись.

Когда Индил через время вернулся, он застал Нанделя и Лилию над почти полностью исписанной пластинкой. Девушка смеялась, упираясь лбом в деревянную столешницу. Нандель же, держа кисточку в руках, с улыбкой ждал, пока она успокоится.

Заметив приближение Индила, Нандель обратился к нему.

–У нашего командира и вашего друга очень хорошее имя, я никогда не замечал. Сложное.

Индил наклонился, чтобы увидеть пластину. Возле левого края почти аккуратным столбиком были написаны имена: его, Нанделя, Марли, Манеля, Алальме, Финеля, Лизеля… и ещё несколько, а всё остальное место занимало много раз с ошибками написанное имя Эльдалина.

–Мы за него уже шестой раз принимаемся, – с извиняющимся, но в то же время озорным выражением объяснил Нандель.

–Вредный он! – резюмировала Лилия, подняв, наконец, немного покрасневшее от смеха лицо. Она смахнула выступившие на глаза слёзы.

–Ну, я не знаю… может, по частям? – сам едва удерживаясь от смеха, предложил Индил.

У девушки это вызвало новый приступ хохота, а Нандель неспеша принялся убирать всё неудавшееся с пластинки.

–По частям-то получается, – сказал он, зачем-то пытаясь сдерживать улыбку.

Индил сел с ними рядом и стал наблюдать.

Лилия, через полминуты вернув себе серьёзный настрой, внимательно проследила за тем, как имя написал Нандель. Затем, почти после каждой буквы приостанавливаясь и оглядываясь на учителя, вывела сама.

Индил в это время рассматривал столбец имён. Выглядело всё не то чтобы неаккуратно, но как-то по-детски. Наблюдая теперь за тем, как его подруга, крепко вцепившись в кисточку, выводит буквы, как Нандель просит её, как раньше просил и принца, и его сверстников, следить за тем, чтобы всё слово оставалось на одной линии, Индил почувствовал, как им овладевает чувство безграничной нежности и даже умиления.

Нандель стёр и своё слово, и попытки девушки. Лилия откинулась на спинку стула, обречённо вздохнув.

–Вот сейчас будет не смешно, если я опять ошибусь.

–Да нет, почему же, – пожал плечами Нандель; он не сразу понял, почему Индил, засмеявшись, даже встал из-за стола и отошёл к окну.

–Эй, нечего тут смеяться над учебным процессом! – возмущённо-весело окликнула девушка эльфа.

Решительно взяв в руки кисточку, она осторожно подписала имя Эльдалина последним в столбец.

Нандель пододвинул пластинку к себе и, сдвинув брови, взглянул на слово. Индил тоже подошёл.

–Отлично! Думаю, на этом можно сегодня закончить с письмом.

Нандель улыбнулся и тут же, не говоря больше ничего, тихо поднялся и направился прочь.

–Спасибо! – вдогонку ему хором сказали Индил и Лилия.

Библиотекарь обернулся, улыбнулся, поклонился, и, сконфуженный, поспешил оставить их.

–Точно, он прелесть. Ты как? – обернувшись к Индилу, спросила девушка.

–Ничего, – эльф, вполне довольный, покачал головой. – Что будем делать?

Лилия ещё немного помолчала, вглядываясь в лицо друга, и пожала плечами.

–Можем дочитать. А потом ничего не будем делать.

–Нам вечером на тренировку, – напомнил Индил.

–Вечером, а сейчасещё даже не обед – улыбнулась девушка его серьёзности.

И они снова сели читать. Середина, описывающая церемонию коронации довольно подробно, оказалась особенно сложной, и её они осилили в три приёма.

Закончив, они немного посидели за столом просто так.

–И что, прямо так и переписывать всё? – озадачилась девушка, глядя на текст баллады, который стал теперь понятным, почти знакомым и оттого был ещё приятнее глазу.

–Если захочешь уметь писать. Нандель прав, он сам нас всех так учил. Переписываешь часть, перечитываешь, убираешь. Дальше пишешь – каждый раз, насколько пластинки хватает. Мы с братом, наверное, вместе с десяток томов так переписали.

Когда Индил сказал это, Лилия снова задумалась над тем, почему он вдруг ушёл, зачем позвал Нанделя вместо себя…. Наверное, Индил так же, как сейчас с ней, читал с братом, а эльф-библиотекарь, тогда такой же тихий, помогал им. Может быть, всё в этой библиотеке было оттуда, из прошлого. Индилу до сих пор тяжело, с отцом, с остальными…без брата. Это видно, правда, очень редко, и Лилия стала понимать его гораздо лучше после того, как Имирин показал ей часть их прошлой жизни.

Они снова перебрались на широкий, нагретый солнцем подоконник, и смотрели на проплывающие мимо облака. Лилия устроилась возле эльфа и мысли её продолжали своё движение. А Нандель – вспоминает ли он так же, как Индил, о том, что было? Как он учил детей, в том числе и принцев, и как всё кончилось. Опять увидев мысленным взором его побледневшее лицо, девушка решила, что, конечно, эльф об этом помнит. Интересно, почему он остался, пришёл сюда?..

Индил расплёл ей косу; расчёсывая пальцами вьющиеся пряди, он то убирал их в какую-то простую причёску, то собирал в хвост. Когда Индил в очередной раз распустил её волосы, и одна прядь упала девушке на лицо, Лилия перехватила его ладони и обняла себя его руками.

Им вдвоём было хорошо и спокойно. Даже волнение и тоска, всерьёз захватившие душу Индила, понемногу затихали, хотя подруга не говорила ни слова.

Нандель… тихо бродит по библиотеке, ухаживает за книгами, читает, расставляет маленькие букетики в вазы. Словно призрак. Тень того, что было раньше.

Лилия оглянулась. Только что она смотрела на напоенное солнцем небо, и потому зал библиотеки показался ей потемневшим и тусклым, как если бы в пасмурную погоду никто не зажёг в залах свечи. Девушке вдруг представилась удивительная картина – длинный стол теперь не пустует, за ним сидят дети. Юные эльфы мало чем отличались от человеческих детей, разве что несколько более ясными и красивыми чертами и заострёнными ушами. Нандель ходил за их спинами, постоянно наклоняясь то к одному, то к другому. Вот он качает головой, мягким движением накрывает своей ладонью маленькую ручку, держащую кисть, и они пишут вместе.

Движения Нанделя спокойны и размеренны, эльф успевает за всеми. Правда, у него обнаруживается помощник. Немного обособленно от остальных, ближе всего к окну, сидит мальчик; на вид заметно младше всех остальных. Зато его брат, сидящий рядом, напротив, среди детей самый старший. Он сам показал всё младшему, и, когда тот принялся выводить слова, поднялся и подошёл к Нанделю, что-то сказав ему. Теперь они вместе наблюдали за детьми и делали исправления.

Девушка отвернулась, снова взглянув наружу.

–Индил, ты скучаешь по брату?

–Не знаю.

–Это как? – Лилия запрокинула голову, ища его взгляда. Эльф неопределённо пожал плечами.

–Я теперь даже не представляю, какой он. Когда Турморна стали держать взаперти, а я ходил к нему, то очень скучал.

–А сейчас что же?

Индил, кажется, задумался. Грудь его приподнялась в тяжёлом вздохе.

–Мне просто жаль, что не сложилось по-другому, – наконец проговорил эльф. – Я иногда представляю, как всё могло бы быть теперь.

«Это я во всём виноват, и об этом жалею больше всего».

Вот что сказал себе самому Индил, и это же ему очень хотелось сказать вслух. Чтобы его поняли, и, может быть, тяжесть, так сильно порой наваливающаяся на него, стала бы не такой гнетущей… Лия, наверное, действительно бы поняла его правильно, но что-то словно мешало ему произнести это, и теперь эльф устыдился того, что сказал. Хотя частично, конечно, и это было правдой.

–Это, наверное, естественно… но, по-моему, немного бессмысленно. Всё равно ведь вышло так, как вышло, – Лилия ободряюще пожала ладонь Индила и проронила: – Прости, нехорошо, что я спрашиваю?

Чувства эльфа отозвались скорее не на вопрос девушки, а на их жест, который до сих пор помогал им прийти к согласию и успокоить друг друга. Индил сначала ответил прикосновением, и только потом решил, что нужно сказать вслух.

–Нет… Мне даже легче. Говорить об этом приятнее, нежели думать.

–Тогда не надо думать, давай поговорим, – Лилия, обняв руки Индила, спокойно прижалась к нему. – Тем более у меня появилась одна догадка; пустяковая, но твой отец рассказал кое-что не совсем до конца, и мне теперь интересно.

–Насчёт чего догадка?

–Про свистульку. Только не смейся надо мной, если я не права!

Девушка предупредительно подняла палец, полуобернувшись к эльфу в его объятиях, и шутливо нахмурилась. Индил прикрыл глаза и уголки его губ едва заметно приподнялись.

–Ни за что, – проронил он.

–Я подумала, что это был Алальме. Что он её сделал.

Теперь эльф улыбнулся шире и взглянул прямо на Лилию.

–Точно. Так и думал, что ты будешь размышлять об этом. Правда, не ожидал, что отец расскажет про неё. Даже я, признаться, почти забыл…

Облака всё так же тихо и безмятежно плыли далеко над ними, иногда задевая своими мягкими боками край солнца, а то и вовсе скрывая его, но очень ненадолго. Индил и Лилия хотели говорить ещё, но одновременно им обоим вдруг стало очень приятно сидеть в молчании и наблюдать за тем, как минуты спокойного дня неспешно проплывают мимо вместе с облаками.

Откуда-то сверху вдруг раздалась тихая, несмелая трель дрозда. Наверное, птица сидела на крыше.

–Действительно…была свистулька…

2

Устав сидеть, Лилия спустилась с подоконника и начала медленно ходить вдоль длинного книжного стеллажа, пробегая глазами корешки книг, которые стояли в ряду на уровне её глаз. Индил ласково и внимательно наблюдал за ней.

–Читай названия вслух, – задал он ей.

И девушка начала читать, очень медленно теперь переходя от одной книги к другой. Вслух было, конечно, труднее, особенно, когда тебя проверяют. Это заставляло её стараться. Индил, слушая, улыбался и поправлял. Над одной из книг Лилия стояла очень долго – название оказалось целым предложением, к тому же, написанным очень мелко. Только то, что эльф помнил этот сборник поэм (и именно первые две строки одной из них и были названием), с горем пополам помогло ей разобрать написанное.

Девушка выпрямилась, вздохнув.

–Надоело? – спросил Индил.

–Утомило, скорее, – приятно улыбнувшись, ответила ему Лилия; она прошла около половины пути от окна до дальнего конца стола и стеллажа, а вслух читала почти с самого начала. – Это похоже на…

Лилия умолкла, улыбка с её лица постепенно соскальзывала, губы безмолвно приоткрылись; она не спускала глаз с Индила.

До них доносился далёкий, но отчётливый зов рога разведчиков.

Раздались тихие торопливые шаги. Нандель почти бегом приближался к ним и ещё издали воскликнул:

–Вы слышали? Что…

Он тоже не смог договорить: рог запел ещё раз, и теперь сомнений не осталось. Короткий, словно вскрик, и длинный, молящий о помощи зов.

Калианты.

Промедление длилось всего миг; Индил рванулся с подоконника, и, не успели его друзья сделать и движения, чтобы последовать за ним, как эльф приказал:

–Оставайтесь здесь!

Индил коротко и предостерегающе взглянул на Лилию, быстрым шагом направившись мимо неё к выходу из библиотеки. Нандель не отрывал от принца напряжённого взгляда и, с глухим стуком опустив на стол увесистый том, с которым он до сих пор стоял, обошёл стол и подошёл к девушке, не решив ещё, что предпринять. В образовавшейся тишине они услышали ещё один сигнал. Короткий и призывный крикнул так же отчаянно, и, почти без паузы, зазвенел второй, расширяясь в крещендо.

И вдруг, не достигнув наивысшей точки, некрасиво и неровно оборвался.

Лилия и Нандень увидели в глазах друг друга непонимание и ужас.

–А это ещё что?.. – девушка невольно перешла на шёпот, но в тишине зала его всё равно услышали.

Индил, невольно остановившийся в дверях, когда раздался последний зов, обернулся, и, ничего не ответив, решительно бросился наружу.

–Пошли! – Нандель устремился за ним, и Лилия, не успев подумать о том, что велел Индил, припустила следом.

Пока они преодолевали лестничные пролёты и коридор, ответный сигнал рога надвратной башни крепости отражался от каменных стен и перекрывал даже нарастающий шум голосов, доносящихся снаружи. Нандель и Лилия вышли коротким путём через одну из боковых лестниц и устремились к площади.

Отряд эльфов-разведчиков уже был почти готов – им выводили лошадей; площадь заполнялась ржанием животных и перестуком копыт, звенело оружие. Стражники над воротами снова подали сигнал, но из леса больше не доносилось ни звука.

Девушка пыталась разглядеть кого-нибудь в сплошном движении, и увидела Марли, бегом выводящего двух жеребцов. Эльдалин забрал у него повода и что-то сказал. Эльф кивнул и поторопился к оружейной.

Двери замка в очередной раз распахнулись и на крыльцо вышел Имирин. Король, почти полностью при оружии, начал спускаться по ступеням, но не дошёл и до середины, как около него оказались Эльдалин, Глирдан-лучник и командир отряда разведчиков, который уже был почти готов к выступлению. Они переговорили. Эльдалин, кажется, говорил что-то о численности отряда, на что Имирин покачал головой.

–Не тратьте время. Все, кто готов, может выступать. Остальные успеют вас догнать.

Эльдалин коротко кивнул, и все трое вернулись к отряду. Отдав приказ, командиры оседлали лошадей, хотя Глирдан повёл своих эльфов пешими: им уже открыли ворота.

–Что нам можно сделать? – растерявшись, Лилия, однако, ещё не успела толком напугаться или начать думать о том, что случилось и ещё может случиться с теми, кто теперь в лесу, и с остальными, готовящимися выступить из крепости. Девушка, стараясь пока хотя бы не мешать эльфам, вглядывалась в лица и фигуры всадников и пеших.

–Должен выступить второй отряд. Оставайся в безопасности, – ответил Нандель на её вопрос, быстро вышел на площадь и исчез среди эльфов.

–Лилия!

Девушка с трудом оторвала взгляд от спины удаляющегося библиотекаря и обернулась, ища того, кто звал её. Имирин нетерпеливым жестом снова подозвал Лилию, и она поднялась к нему, перешагивая через ступеньку.

–Приготовь всё для раненых, пока есть время. Нандель пошёл ко второму отряду?

–Поняла. Да.

Имирин не смотрел на неё, и Лилия снова обернулась к площади. Кажется, за командира во втором отряде был Индил. Марли тоже среди выступающих; времени оставалось мало, последние почти выбегали из оружейной к своим лошадям, на ходу проверяя оружие. Некоторые для своей защиты ограничились лишь кольчугами и куртками.

–А вы не идёте? – оглянувшись на короля, спросила девушка. Имирин вышел на крыльцо в полном обмундировании, и она думала, что он присоединится к отряду. Однако король не ответил, молча наблюдая за приготовлениями эльфов.

Лилия спустилась с крыльца и остановилась на самом краю площади. Задание она получила, и это странным образом и облегчило положение, и осложнило его. Своё дело она знала, а потому мысли о том, что именно теперь нужно будет предпринять, уже занимали её голову. А, с другой стороны, теперь, когда пришло понимание того, какой серьёзный поворот может принять всё происходящее, сердце её сжалось от страха и надежды на то, что худшее минует их.

Нандель вместе с тремя эльфами, среди которых оказался и Зарон, последним выходил из оружейной. Конюхи подвели им лошадей. Индил, сдерживая танцующего под ним Нарцисса, оглядел весь отряд. Эльфы были готовы. Ворота снова открывали.

Взгляд Индила упал на крыльцо. Король поднял руку и склонил голову, Индил кивнул ему. И заметил Лилию. Она, не зная, что делает, порывисто шагнула вперёд и замахала ему руками. Девушка, не отрываясь, смотрела теперь на супруга такая маленькая и ничтожная по сравнению с ним, восседающим на сильном жеребце с мечом в руках. Но именно он любит её, она знала это и боялась теперь за него больше всего на свете. С чем ему и всем им придётся столкнуться?

Только бы они остались целы!

–Осторожно, – тихо сказала Лилия и прикрыла рот ладонью.

Индил улыбнулся её движению, её слову, которые, ему казалось, он понял. Прервав долгий, но всё равно мимолётный взгляд, которым эльф связан был с ней, он поджал губы и послал коня в начало колонны.

Когда ворота за ними затворили, Лилия, вынырнув из оцепенения, начала оглядываться по сторонам; ей стало по-настоящему страшно, но тем лучше и скорее нужно было выполнить свою работу.

Да, сначала нужно домой.

Лилия по привычке поклонилась королю, когда собралась уйти, и он, ответив ей, сказал:

–Не забудь взять помощников.

На площадь продолжали стремиться эльфы. Кое-кто с оружием, видимо, с тренировки. Охтар велел гарнизону собраться, насколько возможно, и оседлать лошадей, но оставаться на месте. Лилия же мчалась навстречу всем, в поселение. На одной из широких улиц она увидела Ириса и тут же устремилась к нему.

–Мне нужен кто-нибудь, кто сможет мне помочь! – крикнула она ещё издалека.

–Сколько? – в ответ спросил эльф.

–Не знаю, но нужно принести много воды и дров, я думаю. Лазарет…вы же, наверное, делали когда-то что-нибудь подобное?

Ирис, быстро разобравшись, что она хочет от него, пообещал определиться с помощниками на площади и помочь сам, а с Лилией отправил Лизеля, который нагнал эльфа, пока он и девушка говорили. Вдвоём они, быстро добравшись до её дома, собрали сумку, взяли всю ткань, которая понадобится для перевязок, и посуду – все миски, кувшины и котелки.

На обратном пути мимо промчался Алальме. Лилия даже секунду порадовалась, увидев его: она долго не могла вспомнить, должен ли он был уйти с разведчиками этим утром. Им с Лизелем помощь была не нужна, и Алальме очень быстро ушёл вперед, на площадь, и скрылся из вида. Как бы там ни было, его основная задача – владеть оружием. Если придётся, он выйдет за ворота с остальными эльфами по первому приказу.

Разведчики, встретившие калиантов, скорее всего, лишились сигнального рога, но они были у обоих отрядов, что выступили из крепости. Эльфы должны подавать сигналы, когда обнаружат отряд или пауков, а также в случае успеха. Если им понадобится помощь – она уже готова.

Выступить бо́льшим отрядом и разбить врага числом было возможно, но неосмотрительно. В лесу им всё равно пришлось бы разделиться, и сообщение друг с другом тормозило бы их; пусть совсем немного, в силу их необыкновенных умений и талантов, но теперь любое промедление недопустимо.

К тому же, выходить за ворота по-прежнему оставалось самым опасным предприятием. Теперь особенно – из-за неизвестности случившегося.

Остальных без твёрдой необходимости король не намерен был подвергать опасности.

Задача тех, кто не входит в передовые отряды (то есть всех, кроме большей части разведчиков), состояла сейчас либо в защите крепости под командованием Манеля (чего, по счастью, пока не требовалось, но эльфы тем не менее были готовы и к этому), либо в подготовке ко встрече раненых.

Раньше этим руководили эльфы лазарета, целители и лекари, но теперь порядок приходилось выдумывать и менять почти на ходу. Несмотря на это, когда Лилия и Лизель, наконец, добрались до площади со своей ношей, работа почти наладилась.

Защитники и жители гарнизона были лишены возможности исцелять, а Лилия, со своей стороны, никогда в жизни не принимала участия в развёртывании лазарета, тем более рассчитанного на приём раненых неизвестным числом в неизвестное время, а потому увиденное и сделанное в ближайший час полностью захватило её.

Эльфы перевернули клетки с хворостом, использующиеся – очень редко – для освещения всей площади, вверх дном, установив сверху большие медные тазы. Вышло шесть таких конструкций. Воду носили с реки и колодцев, и очень скоро наполнили все тазы, несколько больших бочек и корыт. Хвороста в клетках оставили немного, но постоянно поддерживали огонь, а воду – доливали; так она оставалась горячей. Над тазами очень удобно оказалось пропаривать бинты – Ирис закрепил несколько лент на шестах, которые можно было поднять и держать наверху, что несколько эльфов уже делали. Лилия старалась аккуратно приготовить и разложить травы с расчётом на то, что могло понадобиться для повязок и компрессов, чтобы остановить кровь и уменьшить боль. Высушенные ветки болотника девушка тоже разделила, чтобы не возиться со связкой после. Снимать листья со стеблей заранее девушка не стала – ей казалось, этого не стоило делать.

Несколько раз переменив положение всего приготовленного, Лилия сдалась и устроилась на нижних ступеньках крыльца среди остальных. Кто-то из них периодически вставал, занимаясь огнём и водой, но в основном всем приходилось оставаться в напряжённом безделье.

Сначала это действительно мучило – можно было словно самой кожей почувствовать, как все вокруг с усилием остаются на месте, прислушиваются. Говорили очень мало. Некоторые постоянно ходили в конюшню и обратно, тоже, очевидно, не находя себе места и занятия. Эльфы, хотя и безупречно собранные, пребывая в ясном уме и решимости, всё-таки чем-то были словно смущены. Что-то очень сильно стесняло их, и Лилия нервничала, наблюдая подобное.

Однако с первым сигналом рога, который послышался из леса спустя почти полчаса абсолютной тишины, в выражениях всех появилась уверенная мрачность.

–Встретили пауков, – пробормотал Ирис.

–А разведчики? – оглянувшись на него, спросила Лилия.

–Пока нет.

–Довольно далеко. Кажется, ушли на север, – заметил кто-то из тех, кто был на крыльце.

Среди эльфов на площади волнения не наблюдалось. Некоторые лишь повернули головы в сторону своих командиров.

Ожидание продолжалось.

Вскоре голос рога возвестил о воссоединении отрядов Эльдалина и Индила.

Два этих сигнала были крайне важны. Крепость знала о достижении эльфами цели. Защитники также могли оценить расстояние и направление, следуя которым должны будут направиться к полю сражения. Для обоих отрядов и разведчиков сигналы служили своего рода перекличкой; особенно это относилось к последним. В каком бы составе и боевом порядке они ни были, теперь им следовало ориентироваться на подмогу.

Ко всему прочему, калианты, обнаружившие способность быть невидимыми глазу до открытого нападения, пользовались этим, со слов разведчиков, весьма неумело. Поэтому эльфы ложной бравадой боевых рогов вынуждали как можно большее число пауков показаться. Так они могли оценить численность своего врага, хотя и привлекали излишнее внимание. В определённой ситуации это могло обернуться серьёзной опасностью.

Минуты шли. Вполголоса велись сосредоточенные разговоры. Эльфы предполагали, что отряд разведчиков присоединится к Эльдалину и Индилу. Общих сил хватит для организованного отступления. Вступать в бой они не собирались.

Манель собрал лучников; велев им подняться на стены и держать стрелы наготове, командир прибавил:

–Держитесь за парапетом. Помните, что раньше времени вы их не увидите.

На стену отправился и Алальме – его обязывало к этому необычайное мастерство стрельбы вкупе с опытом разведчика.

Спустя час тишины к Лилии на ступеньку подсел Лизель. Друзья молча посмотрели друг на друга, но вдруг девушка, вспомнив то, что пришло ей на ум уже некоторое время назад, спросила:

–Ты не знаешь, где Финель?

Кузнец точно должен был быть где-то здесь, но на глаза не попадался; покинуть свой импровизированный пост, чтобы отыскать его, Лилия побоялась.

К счастью, Лизель, не раздумывая, кивнул.

–Я видел его. Он с Охтаром и Имирином. Финель точнее всех определяет стороны света и расстояния.

–Ох, вот как, – проронила Лилия и невольно поискала глазами капитана стражи и короля. Это не удалось, но точное знание того, где сейчас каждый из их друзей, почему-то обнадёживало.

Они ещё немного посидели молча, и только девушка хотела возобновить разговор, как Лизель вскочил на ноги.

–Что-то происходит!

На надвратной башне началось неясное движение. Судя по всему, стражи кого-то заметили: лучники наложили стрелы и выглядывали из-за парапетов. Ни слова не было произнесено. Эльфы на площади напряжённо следили за теми, кто стоял на стене. Звенящая тишина нависла над крепостью…

–Открываем ворота! – услышали с надвратной башни. – Разведчики!

Створки ворот медленно распахнулись, но лишь до половины. Преследования не было – лучники не расстроили боевой порядок, но оставались спокойны.

Эльфы лазарета во главе с Лилией поднялись на ноги.

–Нужно провести их сюда, – тихо сказала девушка, обращаясь к Ирису.

Тот кивнул и, собрав небольшую группу, устремился к воротам.

Вернулось двенадцать разведчиков.

Помощь оказалась нужна всем, но двое пожелали задержаться. Их ранения могли терпеть: необходимо было рассказать о случившемся.

Через несколько минут, к общему горю, разведчиков осталось одиннадцать.

Беднягу принёс на своих плечах товарищ, а эльфы лазарета перенесли его к крыльцу. Лицо и грудь разведчика были залиты кровью из зияющей раны на лбу. Лилия старалась промыть и осмотреть её. Кроме раны, эльф казался цел; но что-то было не так. Он совсем не двигался – пока его несли, руки болтались плетьми. На прикосновения эльф не откликался, по имени его тоже дозвались не сразу.

–Чем тебя ранили? – спросила Лилия, когда он открыл глаза.

Эльф хотел что-то сказать, но язык не слушался его. Он приоткрыл губы, тяжело вздохнул и не произнёс ни слова. Из глаз у него вдруг полились слёзы.

Ирис вопросительно смотрел на девушку.

–Принеси факел, – попросила она, а сама, оставив другого эльфа прижимать компресс к ране, оторвала несколько листьев от стебля болотника.

Лилия надеялась, что тяжёлое положение разведчика связано с тем, что он потерял много крови. Это было хоть плохо, но поправимо. Возможно, что-то ещё, невидимое им, случилось с его головой. Но покуда всё оружие калиантов, способное нанести такое ранение, было отравлено, Лилия решила начать с наиболее очевидной опасности.

Ирис принёс огонь. Эльф, что держал повязку, отнял руку от лица разведчика и ахнул.

Рана, лоб и даже глаз почернели. Послышался знакомый затхлый запах болотной тины…

–Он же только что… – растерянно пробормотал Ирис.

Хотя Лилия очень быстро сделала всё, что могла, было поздно. Через минуту эльф погиб; сначала он перестал видеть, а потом не смог дышать.

–Почему так быстро? – тихо воскликнул тот, кто ещё придерживал разведчика за плечи.

–Пока не знаю, – тихо ответила Лилия; но раздумывать было некогда. Помощь нужна остальным.

Отряд пережил ужасное нападение. У нескольких оказались сломаны руки и рёбра. Ран было столько, что лица Лилии и эльфов, что ей помогали, скоро покраснели от огня.

Серьёзные опасения вызывал ещё один разведчик. Он был не ранен – истерзан! Лилия просила эльфов следить, чтобы она не пропустила ни одного пореза. Глубокие раны на ногах и спине нужно было зашить; но сначала убедиться, что яда в них не осталось. Эльф больше молчал, ни издавал ни звука и только измученно улыбался, когда его спрашивали о чем-то.

Прошёл ещё час, прежде чем Лилия закончила перевязывать все раны несчастного. Она напоила его маковым соком и валерианой, и эльфы лазарета отнесли истерзанного товарища в замок. Там, в ближнем коридоре на первом этаже уже устроили настоящий лазарет, размещая раненых по комнатам на одеялах и подушках.

–Я оставил с ним двоих. Ещё двое постоянно дежурят в коридоре и остальных комнатах, – сказал Ирис. Нужно было отдать ему должное, он прекрасно справлялся с организацией. Лилия, одуревшая от огня, запахов болотника и других трав, не успевала за всем.

Двух разведчиков после разговора с командирами привели другие эльфы. Один из них отделался синяками и раной на предплечье, которую девушка сразу же прижгла и отправила эльфа в лазарет.

Второй сильно хромал: у него обнаружился сильнейший ушиб. Лилия долго испытывала, нет ли перелома.

Пока она над ним трудилась, он рассказал, что их нашёл отряд Индила.

–Принц приказал нам отступать к крепости, – сказал он. – Они загородили нас и увлекли пауков дальше в лес.

–Почему Эльдалин и Индил не отступили с вами? – спросил Ирис.

Разведчик молчал. В конце концов даже Лилия подняла голову. Наконец, эльф промолвил:

–Калиантов очень много. Просто так все бы не смогли уйти.

Теперь всё стало яснее. Друзья решили увести калиантов подальше, тем самым дать возможность разведчикам добраться до крепости. Надеясь скрыться от пауков, отряды планировали вернуться. Почти без боя, как, по словам разведчика, приказал Эльдалин.

–Много – это сколько? – словно бы не у разведчика, а для всеобщего размышления, спросил кто-то.

–На нас напало около трёх десятков, – всё-таки ответил эльф. – Принц вытравил ещё столько же.

–Ты можешь пойти в замок, – прервала его девушка (казалось, она не слушала разговора). – Но, если не хочешь…

–Я останусь тут, с вами, – улыбнулся эльф. – Может, будет польза.

–Будет, – подбодрила его Лилия.

Едва девушка закончила, эльфы принялись стирать, доливать воду, поднимать материю над паром (Лилия послала Лизеля в мельничный ангар за новым отрезом – перевязок могло не хватить и сейчас, и позже, и лучше было позаботиться об этом заранее), как вдруг к ним пришёл Финель.

–Лилия, Имирин зовёт тебя к себе, – сказал он.

Девушка пошла с ним через площадь, минуя готовых к выступлению эльфов. Заметив их приближение, и Имирин, и Охтар обернулись.

–Лилия! Как они? – обратился к ней король.

Лилия рассказала. Скорбь о погибшем и раненных отразилась на лице короля; Охтар стал на вид лишь упрямее, и спросил:

–Вы знаете об отрядах принца и младшего капитана?

–Да, нам рассказали.

Охтар, задержав как всегда суровый взгляд на девушке, кивнул и отвернулся.

–Если можно, я пойду обратно, – сказала Лилия Имирину.

–Вам не нужна помощь?

Лилия посмотрела на него. Король сейчас был заметно бледен.

–Нет, – ответила она. – Мы готовы.

В тот миг Имирин увидел в глазах и услышал в голосе дочери истинно волю своего народа, его женского начала. Через года он помнил такие взгляды – жён, подруг, сестёр и дочерей. Они беспрекословно доверяли избранникам своим и защитникам. Буйным, опрометчивым. Доверяли, и не винили за то, что оказались оставлены…

Лилия верила в молодого супруга и своих товарищей сильнее, чем многие из оставшихся в крепости эльфов. Она не могла понять всей тяжести сложившегося положения, но знала – для Индила, Эльдалина и остальных это не так важно. Они уже достигли главной цели.

И вернут свои отряды.

Имирин смотрел вслед дочери и невольно думал – счастье ли это для неё или проклятие?

А молчание рогов – невиданный успех или непоправимая беда?..

Все ждали.

Теперь у Лилии и эльфов лазарета было больше дела. В свете последних лучей солнца одни заканчивали готовить новую материю, другие продолжали носить воду. Лилия проверяла раненых. Истерзанный разведчик даже во сне испытывал мучительную боль – они так и не смогли найти для него приемлемого положения, ведь всё, абсолютно всё тело его было изранено. Теперь он полусидел-полулежал на боку на подушках. Края некоторых ран всё-таки почернели, и Лилия снова занялась ими.

–Ну, как? – спросил её Лизель, когда девушка вернулась.

–Всё неплохо. Утром нужно будет шить.

–Ох, не представляю, как это… – Лизель поёжился.

–Хочешь, пойдём вместе, покажу. У тебя, скорее всего, получилось бы лучше моего.

–Нет уж, – кротко улыбнулся эльф и поглядел на подругу; Лилия потёрла лоб. – Может, тебе пока лечь, поспать?

–Может, – отозвалась Лилия; но закатилось солнце, после коротких сумерек небо усыпали мириады звёзд, а девушка так и не решилась хотя бы даже на минуту прервать работу и ожидание.

Некоторые эльфы, устав ждать на площади, навещали своих товарищей в лазарете. Рабочие с кухни, испросив разрешения капитанов, принялись носить ужин; только теперь все поняли, что проголодались.

Ночь тянулась долго, дольше даже, чем самые тёмные зимние ночи.

Едва на востоке появилась бледная светлая полоса, только намекающая на скорый рассвет, до эльфов лазарета дошёл приказ Охтара.

Как только взойдёт солнце, один из отрядов отправится на поиски. Вскоре решили, что за ворота выйдут и лучники-разведчики. Лизель встревоженно искал взгляда Лилии; но девушка смотрела на небо и бледнеющие огни костров.

3

Приказ не успели исполнить. Небо на востоке окрасилось розовым и ярко-оранжевым, на площадь легли длинные тени – и у стен крепости запел рог.

–Открываем ворота!

–Приготовились стрелять! – крикнул Алальме.

–Это Нарцисс! – воскликнул один из стражей.

–Индил! – уронил Лизель взволнованно.

Глазам лучников и стражей открылось поистине рискованное окончание предпринятых отрядами действий. Основная часть под командованием Индила устремилась строем под сень крепостных ворот; остальные разошлись широким клином позади, отступая, но сдерживая выступающих из тени деревьев чудовищ.

Лучники со стен выпустили стрелы, и ни одна не дала промаха. К ужасу всех, калианты принялись стрелять в ответ, но черные иглы со стуком падали на булыжник площади, не находя цели.

Эльфы расступались, пропуская вернувшуюся конницу. Первыми, на Нарциссе, скакали Индил и Эльдалин. Лилия с Лизелем успели заметить Марли – он уверенно держался на Мэри. Все прибывающие развернулись лицом к воротам, и не спешивались, пока последний из отрядов не вошёл в крепость. Лучники больше не вели стрельбу, но оставались на местах, устремив взгляд в лес.

Позже все узнали, что отряды вернулись без единой потери убитыми. Раненых было достаточно – из семидесяти эльфов, вышедших с обоими отрядами, невредимой осталась четверть.

Теперь на подмогу пришли все: придерживали и разводили животных, поддерживали раненых. Снимая листья болотника, Лилия краем глаза успела заметить, как Индилу помогли спустить Эльдалина с коня. Тот встал на ноги, едва пошатнувшись.

И тут смутная догадка, продиктованная уже увиденным и оправданная кое-чем из того, что Лилия должна была знать, поразила девушку, словно громом, и она тут же крикнула эльфов, снявших один из кипящих медных тазов.

–Посмотрите всех! У кого найдёте раны на лице или шее, нужно сразу сюда!

Просьба передавалась дальше, и к Лилии стали приводить в первую очередь эльфов, что были ранены калиантами выше груди. Таких, по счастью, оказалось немного, хотя почти все они получили и другие раны, кроме тех, что так вдруг испугали девушку.

Остальных распределяли по принципу тяжести их положения. К тем, кому помощь нужна была незамедлительно, Лилию звали сразу, пока за остальными, как могли, ухаживали другие. Приходилось работать очень быстро, но при этом ничего не упустить.

Движение, сконцентрированное на площади, словно разметалось во все стороны – к крыльцу лазарета, в конюшни и оружейные. Марли, на бегу крикнув что-то о том, что с ними почти всё в порядке, устремился к лошадям. Кажется, они тоже были ранены, и юному эльфу надлежало позаботиться о них.

–А на лошадей яд калиантов действует? – спросила Лилия у эльфа, оказавшегося рядом.

–Нет, – покачал он головой. – Кажется, и на людей не действует.

–Не переживай за коней, – услышав их разговор, сказал Нандель (он оказался среди уцелевших). – Марли для них вроде тебя для нас – он может им помочь.

К полудню оживление несколько поутихло, хотя оставалось заметно. Всё произошедшее было, по-видимому, доложено, и король вместе с командирами прошёл мимо Лилии и её помощников в замок; некоторые успели уйти из лазарета (после того, как Лилия позволила им это), кому-то пришлось заново прижигать особенно глубокие раны.

Эльдалину эльфы помогли сами – у него было сломано четыре ребра. Ни его, ни Индила (который, по счастью, остался цел) ни кого-либо из друзей Лилия увидеть больше не успела – пришло время зашивать очищенные от яда раны разведчиков. После настало время помочь раненым травами и пищей. Лилия поговорила с улыбчивым эльфом с кухни, который очень вовремя пришёл даже без её просьбы.

–Вы же и без меня всё прекрасно знаете, – улыбнулась девушка, когда он спросил её мнения о том, что приготовить для лазарета.

–Да можно ли без вашего ведома и одобрения, – серьёзно ответил тот, и они обо всём договорились.

Впервые девушке пришлось записывать, когда и что следует сделать для того или иного раненого. Те, кто предпочёл уйти домой, и сами прекрасно знали, зачем и когда вернуться, и с ними проблем не было. Но остальные, а их было около тридцати…

Словом, работа кипела без остановки до самого позднего вечера. Ночью тоже придётся сделать кое-что для тяжелораненых, даже если им не станет хуже.

Последние пометки Лилия делала при свете факелов в коридоре. Вдруг с внутренней лестницы донеслись тихие голоса:

–Индил!

–Добрый вечер. Как ваши дела?

Ответа дежурного Лилия не услышала. «А жаль, – подумала она. – Я бы сама хотела узнать, как наши дела».

Быстро дописав всё, что хотела, девушка уложила бумаги в сумку, уже давно опустевшую (Лизель и двое других эльфов перенесли всё, что было у неё дома, сюда, в одну из комнат с камином и водоотводом). Индил молча стоял рядом.

–Ты цел? – спросила Лилия, придирчиво оглядев его.

Эльф улыбнулся и крепко обнял девушку. Она ответила тем же. Чтобы не мешать раненым разговором, они оба вошли в ее временную рабочую комнату. Индил расспросил её о разведчиках. Об умершем он узнал от отца на срочном совете, который собрали сразу же после возвращения. Даже Эльдалин умудрился там появиться.

–Почему он так быстро погиб?

–Я думаю, что понимаю, – ответила Лилия. – Скажи: когда вы нашли их, они уже были ранены? После на них вряд ли нападали.

Индил, не отрывая взгляда от неё, задумался; потом кивнул.

–Он ничего не успел нам сказать, – продолжала девушка, – и, мне кажется, был парализован, когда они добрались сюда. Если ты уверен, значит, ранили его сразу же, как только они позвали на помощь. Это случилось за полтора часа до смерти…

–Но некоторые жили и две недели после ранения! – воскликнул Индил.

–А самое меньшее?

Этот вопрос снова заставил эльфа подумать.

–Один из первых наших раненых умер через два дня.

–Где была его рана? – допытывалась девушка.

–Я не могу помнить этого… – растерялся под её напором Индил.

–На шее? На груди?

Эльф молчал. Потом вдруг вскинул голову.

–На шее. Точно на шее! Вот здесь, – и он указал ей место чуть выше ключицы.

Лилия встала и принялась ходить по комнате. Она очень много думала о смерти разведчика, но урывками. Сейчас же её голова была занята только этим.

–А у него – на лбу.

Индил молча следил за ней. Он слишком устал, и хотя старался следить за её мыслями, пока ничего не понимал. Они пережили столько полных ужаса минут, мгновений, в которые всерьёз опасались, что уйти не удастся… но Лилии Индил ничего не рассказал, хотя она спрашивала, притом упорно. Молодая супруга в последнее время умела так заглядывать ему в глаза, что эльф на самом деле иногда думал, что и без его слов Лилия всё прекрасно знает.

–Возможно, они стали использовать больше яда, – наконец снова заговорила девушка, – но дело даже не в этом. Яд как-то влияет на голову… на то, что в ней. А оно заставляет всё наше тело двигаться и дышать. Этим он напоминает одну заразу…

Заметив, что Индил постоянно следит за её перемещениями, Лилия взяла стул, поставила рядом с ним и села.

–В деревне один год бегали лисицы. Они были очень злые, язык постоянно вываливался у них из пасти. Один раз они покусали мужчин в поле. Одного цапнули за ногу, а второго – за ухо. Второй погиб гораздо быстрее.

–Значит, чем ближе к голове…?

–Тем быстрее яд проникает в голову и отравляет всё. Тот несчастный даже не успел испытать жара.

Индил вспомнил, как ещё утром услышал об очередности, которую просила соблюсти его подруга, и, посмотрев на её задумчивое лицо, в очередной раз с восхищением решил, что она необыкновенно умна.

Лилия же, очнувшись от своих соображений, посмотрела на Индила.

–Прости, тебе, наверное, сейчас не до этого, – сказала она и, потянувшись к нему, обняла эльфа за плечи. – Я ни минуты не сомневалась, что ты вернёшься.

–Я знаю, – Индил повернул к ней лицо. – Я тебя понял, когда уезжал. Ради этого пришлось довольно постараться.

Эльф улыбался, а Лилия, вглядываясь в усталые глаза, чувствуя под своими руками, как замерли в мучительном напряжении его плечи, с обожанием подумала, насколько же он невероятный.

Девушка крепче обняла супруга, и тихо, на ухо, сказала:

–Бедный мой, бедный…

4

Лазарет проработал чуть больше трёх недель. Раны эльфов успешно затягивались, швы, которых так много пришлось наложить, не загноили, и Лилия скоро сняла их. В лазарете под конец остался лишь разведчик, о жизни которого девушка волновалась больше всего. Его истерзанное тело теперь всё было покрыто рубцами и долго заживающими синяками, но он сумел справиться и с лихорадкой, и с истощением. Когда эльф стал приходить в себя, Лилия отметила, что характером он похож на Алальме. Эльф всё время порывался куда-то пойти, всё время горячо заверял, что с ним всё хорошо (при этом его шатало, даже пока он ещё сидел на кровати). В конце концов, когда Лилия уже ничего не могла более сделать, она отпустила его в сопровождении товарищей домой.

Всё это время Охтар не проводил тренировок. Разведчики теперь выходили только двумя отрядами сразу, и хотя инцидентов больше не случалось, крепость затихла в напряжённом ожидании опасности.

Почти всё время Лилия проводила с Лизелем – он так и остался ей помогать – и Марли. Старшие их товарищи всё время были «где-то». Как выяснилось позже, Индил и Манель выезжали вместе с разведкой наружу, Алальме помогал лучникам устанавливать деревянные парапеты с узкими бойницами, а Финель… Финель ушёл с головой в работу, и вытащить его оттуда никто так и не решился.

Один только Эльдалин ввиду своего неудобного ранения оставался дома. В один из вечеров, примерно через две недели после нападения калиантов, он пришёл в лазарет. Друзья давно не виделись, а потому встреча была весьма тёплой.

–Только не обнимайте его сильно, – посмеялась Лилия и пожала руку Эльдалина. – Как самочувствие?

–Оно перестало меня беспокоить, – пожал плечами эльф и улыбнулся. – Это всё-таки не рука и не нога.

–На твоё счастье, – отозвался Марли.

Юноша признался Лилии, что очень испугался за Эльдалина. Он видел, как калиант ударил его в грудь, сбив его с коня, а потом едва не убил, пока тот пытался подняться на ноги. Но эльфы держались вместе, и, конечно, не допустили беды. Эльдалин отделался только переломом рёбер, хотя первое время Лилия строго наказывала эльфам смотреть за ним.

–Ты знаешь, что происходит? – спросил Лизель и кивком указал на стену, где уже наполовину выросли задуманные парапеты.

Эльдалин прикрыл глаза от закатных лучей солнца ладонью и некоторое время смотрел на работавших. Рядом в сторожевой башне эльфы внимательно следили за тем, что происходит снаружи.

–Я не могу сказать вам больше, чем вы видите сами, – сказал он наконец, и друзья немного притихли.

–Мне грустно, – ни с того ни с сего сказал Марли и плюхнулся, где стоял, на ступеньку.

Лилия покосилась на Эльдалина, который, в свою очередь, смотрел на юного друга; она ожидала какой-нибудь колкости в ответ, но эльф сначала промолчал. Вместо этого он, поморщившись, сел рядом… и приобнял Марли за плечи.

–Мне жаль, – проронил Эльдалин и улыбнулся. Лилия и Лизель сели по обе стороны от друзей. – Вряд ли кому-то сейчас уютнее, чем нам. Кстати, Лилия, где Индил?

–Он снова ушёл с разведчиками, – ответила она; Эльдалин удивлённо приподнял брови.

–Вот как…

Оставшееся время всё больше молчали. Лилия вскоре ушла в лазарет, убедив Лизеля остаться в тот вечер с друзьями.

У всех на душе, действительно, было пасмурно. Лишь те, кто усиленно работал, спаслись отчасти от тяжёлых мыслей и опасений, нависших над ними.

Однако всякие мучения приходят к разрешению. Через несколько дней после закрытия лазарета король призвал весь гарнизон в тронный зал крепости.

5

К назначенному часу эльфы устремились из поселения, садов, кухни и со стен к замку. Они шли по улицам, часто поодиночке; иногда кто-нибудь останавливался на углу, поджидая товарищей. Лилия вышла на крыльцо, и остановилась на минуту. Все шли неторопясь, заранее. Кто-то оглянулся на неё.

–Вы тоже идёте, принцесса? – дружелюбно окликнул её один из братьев Ниеля. Называть её «принцессой» всё-таки вошло у некоторых в привычку, хоть и в шутку.

–Конечно, – отозвалась она и спустилась с крыльца, влившись в негустой поток шедших в одну и ту же сторону эльфов.

Дойдя до кузницы, она увидела, как дверь её открылась. Наружу вышел Финель. В рабочей одежде, но без фартука. Он смотрел в её сторону.

–Пойдём вместе? – негромко спросила Лилия, остановившись напротив крыльца. Однако Финель уже спускался.

И они стали одной из немногочисленных маленьких компаний. Почти никто не разговаривал.

Двери замка были открыты и заблокированы, и вся толпа довольно быстро миновала ступени и оказалась на лестницах и в переходах. Тронный зал, залитый солнцем, уже приглашал их. Там успело собраться около сотни эльфов.

Они почти добрались до входа, как Лилия увидела Индила. Он стоял возле распахнутой створки и вглядывался в толпу.

–Бедный наш принц, – проронил Финель, и, неожиданно крепко взяв Лилию за плечо, увлёк её к самой стене, прочь от остальных. Индил их заметил.

Кузнец лишь пожал предплечье друга, и, оставив Лилию возле него, вошёл вместе с остальными в тронный зал.

–Что с тобой? – спросила девушка; они оказались притиснуты друг к другу, Индил придерживал её за талию, а она смогла ближе разглядеть его лицо – бледное, в глазах странный блеск.

–Я уже знаю, что вам скажут, – просто ответил Индил и, поздоровавшись с кем-то, снова опустил на неё взгляд. – Всё будет хорошо. Я должен быть здесь, пока не придут все. Нужно удостовериться в этом.

Лилия уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но Индил покачал головой.

–Всё хорошо, цветочек. Я так рад тебя видеть! Теперь иди, Финель тебя побережёт.

Он аккуратно выпустил девушку и она, опустив глаза, вошла в зал. И там почти сразу же её действительно перехватил Финель.

–Вот и ты. Держись рядом, всем так будет спокойнее.

Лилия была вовсе не против, но её так расстроило печальное лицо любимого друга, что она уцепилась за руку кузнеца и просто тащилась за ним непонятнокуда.

–Эй, не падать духом! – бодро сказал кто-то; Лилия подняла голову и увидела Ниеля.

–У-у-у… Глаза на мокром месте. Чего ты испугалась, принцесса?

–Ниель…. – тихо одёрнул его Финель.

–Я твоего брата видела, – глухо отозвалась девушка, не зная, к чему, но Финель уже увлёк её подальше.

Наконец, он остановился примерно в центре зала. У дальнего окна, Лилия заметила, скрестив руки, стоял Имирин (выглядел он не лучше Индила); Манель, как всегда, что-то говорил ему, но вряд ли король слушал. К ним подошёл Эльдалин, и светловолосый эльф мгновенно переключился на него. Эльдалин махнул рукой и отвернулся. Оставалось несколько минут до назначенного часа. Кто-то ещё входил в зал.

–А почему мы остановились здесь? – спросила Лилия. Она принялась осматриваться по сторонам. Что бы там ни было, но нужно собраться.

–Потому же, почему ты спросила. Просто так.

Взяв Финеля за руку, чтобы ненароком не потеряться, Лилия стала ждать. Иногда эльфы переходили с места на место и тихо переговаривались. Зал так и не заполнился до конца, но постепенно стало ясно, что пришли все. У стен на стульях устроились пятеро разведчиков из тех, кто был особенно сильно ранен. Лилия увидела своего недавнего знакомого – он поднял руку в приветственном жесте. Девушка кивнула в ответ.

–Добрый день.

Все разом замолчали. Слышны были тихие шаги – это Индил, прикрыв двери тронного зала, шёл вдоль стены к отцу и всем командирам, собравшимся там же, лицом ко всему гарнизону, за спиной у короля.

Имирин заговорил, как только его сын занял своё место.

–Отчасти вы можете догадываться, о чем я буду говорить. Во время последнего нападения калиантов мы потеряли девятнадцать товарищей. Силами лазарета остальным удалось остаться в здравии… но не все раненые ещё пришли в себя.

Его взгляд скользнул по сидящим у стены эльфам.

–Также все вы знаете, сколько не вернулось в крепость с того дня, когда калианты впервые встретились на нашем пути. Кто ещё из разведчиков может не войти больше в свой дом, если это будет продолжаться, не знаю ни я, ни кто-либо другой. С самой зимы мы находим следы пауков у наших стен; они становятся смелее, а наше положение – опаснее. Оставить так, как есть, мы не можем. Но прежде чем что-то решить, я обязан сказать вам кое-что.

Имирин сделал паузу. Он стоял перед ними, заложив руки за спину. Брови его были сдвинуты, на лбу пролегла тень. Лилия подняла глаза – тьма никуда не ушла и с резной фигуры эльфа, застывшего у дерева, на потолке.

–Я прошу вас вспомнить, как все мы оказались в этих стенах… для кого-то это случилось раньше, для кого-то несколько десятков лет назад. Вы знаете, что произошло, и чем это обернулось…для всех.

Имирин вдруг снова умолк, словно переводя дух. Индил сделал несколько шагов вперёд и поравнялся с королём.

–Впервые за долгое время, сейчас… я прошу вашего прощения. Я не могу знать, что заставило вас остаться бок о бок со мной и моим сыном, – Имирин коротко взглянул на Индила, – но преданность и любовь, несмотря на всё, что было, осталась в ваших сердцах, сомнения этому быть не может. И теперь все мы здесь, в этой крепости, одном из последних оплотов народа эльфов. Она защищает нас от мира… А мир – от нашего проклятия. Но сейчас мы не можем отрицать, как бы ни хотели, тот факт, что калианты – не обычные существа. Они – наша ошибка и моё преступление. Их чёрные души живы только нашей кровью.

Слово взял Индил.

– Книги говорят нам, что ничего не пропадает бесследно. Когда я создал чары и они разрушились, в сознании мира появились тёмные пятна; магия превратилась в свою противоположность. Как ни горько мне признаться в этом вам… тем, кто пошёл за мной… но я должен. Нет никаких сомнений в том, что калианты – моё невольное творение.

По залу прокатился рокот, но в нём не было ни капли осуждения или злобы. Слышались отдельные слова:

–Это не может быть так!

–Да они просто уродцы!

–О, боги…

Имирин поднял раскрытую ладонь и повысил голос.

–Мы до самого конца отказывались от этой мысли. В поисках того, кто они такие и чего хотят, прошли многие недели. Нандель, наш учёный-библиотекарь, нашёл неоспоримые доказательства тому, то вы услышали. Они не опасны для животных. Они до поры никому не видимы, как и мы. Они наносят вред людям… но люди не их цель, скорее, средство. Калианты охотятся за нашими душами.

Гробовое молчание нависло над залом. Лилия подалась вперёд, уцепившись за руку Финеля. Индил, внешне спокойный, внушал истинный ужас своей прямой осанкой и потухшим взглядом.

Сказать подобное было нелегко… но узнать об этом?! Самому искать доказательства невольного своего создания и терзаться им? Лилия понимала, что Индил не виноват, он не мог предвидеть случившегося от начала и по сей день. Злой рок тенью лёг на весь народ, и возможные виновники давно были уже мертвы… Но Лилия также прекрасно знала, что Индил винит себя… и всю свою семью, отца, брата…

«Бедный наш принц…»

Вдруг послышался ясный и твёрдый голос.

–Нандель умён, а в наших книгах есть многое, и я не имею права сомневаться. Однако в ваших речах определённо есть ошибка. Это не творение Индила и не ваше. Если всё, что сказал мой друг и принц, правда, то калианты – наше общее создание.

Эльдалин вышел вперёд и продолжал говорить. Привычные ему холодность и сталь характера заставляли всех слушать его и внимать.

–Ваши извинения нам не нужны, потому что никто и никогда не желал нам зла. Свой выбор каждый сделал сам и каждый сполна за него заплатил. Вот уже много лет мы живём в новом мире… и с новыми намерениями. Но, раз теперь мы знаем, что из себя представляют калианты… и знаем, что в покое нас не оставят, просто скажите, что вы предлагаете делать?

Невозможно было с точностью угадать и описать, какие чувства выдавало непроницаемое ещё год назад лицо короля. Глубоко поражённый неожиданным выступлением Эльдалина, он молчал… но нужно было отвечать на его вопрос.

Именно за этим он и собрал королевский гарнизон.

–Выбор у нас есть, – наконец, заговорил Имирин, – но он не велик. Чтобы более не подвергать опасности разведчиков, мы можем запечатать ворота.

–На какое время? – неожиданно вступил в разговор Манель.

–Надолго. Может быть, навсегда… Всё будет зависеть от того, как поведут себя калианты. Есть вероятность того, что вскоре нам придётся защищаться от них здесь. Или нет, но они не уйдут… и тогда расселятся по всему лесу. Дорога сюда будет непроходима. Мы не знаем, что происходит с поселением на реке. И не уверены, что калианты не начнут нападать на людей.

Все молчали. Переглядывались. Индил снова выступил.

–Или мы можем попытаться решить это дело раз и навсегда. Силы гарнизона достаточно велики. Второй выход – сразиться с калиантами намеренно. Объявить им войну и закончить её одним боем. Всё зависит от того… – Индил помедлил, оглядев всех, – зачем мы остались здесь.

–Что ты имеешь в виду? – спросил кто-то.

–Я рассказал вам правду. Когда мы запечатаем ворота, а молва о чудищах в этих лесах пройдёт по всем окрестным землям, мы останемся в заточении… если нас не постараются перебить. Велика вероятность того, что никто не увидит нас до скончания мира.

–Мы и так его пленники забвения. Мы сами выбрали это. Что изменится, когда мы закроем ворота?

–Вы правы, мы пленники, – вдруг горячо заговорил Имирин. – Но, если вы помните, не для всех мы канули в забвение.

–Король людей не появлялся здесь уже больше года, – прокаркал Охтар, чем вызвал общее изумления. Обычно он не был склонен говорить.

–Он появится, – с уверенностью сказал на это принц. – Если мы позволим ему пройти, расчистив путь, он появится и, возможно, мы будем просить помощи.

–Индил.

Эльдалин, до этого в молчании стоявший у окна, вышел вперёд.

–Все здесь пойдут за словом короля, – он слегка поклонился Имирину, – и за твоим словом. Скажите, чего вы ждёшь от нас. Если это возможно и не бессмысленно… мы все здесь за одно. Другого у нас нет.

Друзья смотрели друг другу в глаза, а возгласы согласия со словами Эльдалина стали доноситься со всех сторон. Индил, глубоко признательный ему за слова, решившие все тревоги в его душе, повернулся ко всем.

–Я предлагаю отстоять свои права на жизнь. Мы либо отдадим её, либо защитим. Бросим вызов ошибкам прошлого, чего бы это ни стоило… Вы пошли за нами тогда, и готовы теперь. Ни мой отец, ни я не хотим больше для вас жизни в заточении. Мы зовём вас в бой.

Имирин поймал взгляд сына. Ему предстояло закончить это.

–Таков наш возможный выход, и он опасен. Я лишь надеюсь на то, что вы поможете друг другу. Если нас не вынудят, время есть… но медлить бессмысленно. Через две недели мы должны быть готовы, насколько возможно.

Имирин замолчал и оглядел всех; его прямой внимательный взгляд коснулся каждого. Он ждал возражений. Он ждал вопросов.

Лилия, затаив дыхание, невольно оглядывалась на тех, кого могла видеть рядом с собой. Она почему-то боялась, что вопросы и возражения появятся. Это будет означать, что эльфы более не намерены, или не способны защищать ещё оставшееся у них.

–Могу я сказать?

Голос Охтара заставил тишину зала содрогнуться от напряжения.

–Две недели – срок слишком долгий. С нашей стороны всё решительно будет готово в пять дней. Командиры успеют собрать свои отряды.

Капитан стражи умолк, и в зале вновь воцарилась едва заметно дрожащая тишина. Никто не шелохнулся, больше не слышно было ни голоса, ни шёпота.

–Ты видишь необходимость выступить скорее?

Судя по тому, как Имирин обратился к Охтару, весь церемониал, прежде поддерживаемый хотя бы по привычке, был отринут. Дело, кажется, принимало серьёзный оборот.

–Я лишь, как и вы, не вижу возможности задерживать с решением дольше, чем необходимо, – просто ответил Охтар.

6

Значит, пять дней. Знать бы ещё, что делать в это время.

Остальные знают.

Правда ведь?

Лилия подняла глаза на стоявшего рядом Финеля. Лицо его было ещё более непроницаемо, чем всегда. Должно быть, эльф почувствовал на себе её взгляд, но слишком задумался, чтобы отвечать на него.

Тишина словно бы отступила немного, чтобы дать эльфам возможность переговорить друг с другом – голоса, раздававшиеся вокруг, были совсем тихими, напряжёнными. Однако главный разговор вёлся возле короля. Безмолвно, но единогласно эльфы вновь приняли за ним и своими командирами право направлять их, и теперь Имирин, Индил, Охтар, Эльдалин, Тиритс-лучник и несколько других эльфов собрались вместе. Но их тоже было не слышно, а уж по выражению лиц нельзя было понять, пришли ли они к согласию; а если пришли, уверены ли в решении.

А где остальные друзья?

Сейчас ей хотелось видеть их больше, чем когда-либо. Лилия снова начала оглядываться. Чуть поодаль, слева от них с Финелем стоял Алальме; губы его были решительно поджаты, он держал руки скрещенными на груди. Наткнувшись на взгляд девушки, эльф смягчился выражением, но подойти друг к другу им было сейчас неудобно. Лилия одним только взглядом старалась выразить всё, что хотела бы сказать и спросить; Алальме кивнул с пониманием, но через секунду неловко опустил глаза, словно смутившись.

Не дождавшись от него ещё одного взгляда, Лилия продолжила выискивать в толпе знакомые лица… хотя теперь, конечно, многие были ей знакомы, на самом деле. За столь долгое время…

–Решено.

По слову короля тишина, словно дрессированный зверь, вновь надвинулась и захватила весь зал.

–Наш срок – пять дней. Утренние тренировки не возобновляются. Командиры соберут вас и сообщат всё, что необходимо, в ближайшее время.

Многие склонили головы; в знак согласия ли, или просто в задумчивости. Лилия решила, что на сегодня всё закончено, но Имирин, повысив голос, сказал ещё одно:

–Те, кто имеет наставников, должны переговорить с ними. Ваше положение они определят сами. Теперь всё. До завтра можете быть свободны.

Может быть, подобное было обязательным и само собой разумеющимся, но Лилия почувствовала себя тронутой, услышав последние слова короля. Они предназначались лишь ей и Марли, и, поскольку теперь стали единственным, что хоть как-то обозначало дальнейшее направление, Лилия начала отыскивать глазами рыжую голову друга в толпе эльфов. Многие направлялись к выходу, кто-то, как и она, пытался найти кого-то.

–Пойдёшь сейчас? – спросил её Финель.

Лилия вскинула голову; хотела уже ответить, но что-то заставило её промолчать. Девушка виновато потупилась.

Финель лишь тихо улыбнулся.

Оставив его, Лилия начала осторожно продвигаться туда, где по-прежнему оставался король, а, значит, и Эльдалин. Все шли навстречу, и девушка испуганно и смущённо заглядывала им в лица. Кто-то, заметив и узнав её, отвечал спокойным и ободряющим взглядом, некоторые даже улыбались. Кто-то упорно смотрел перед собой или под ноги, был задумчив и строг.

«Что все они думают об этом? Не боятся?»

Лилии очень бы хотелось знать это, и, продолжая искать Марли, она пыталась ответить на никому не заданные вопросы сама. Очень скоро она услышала позади торопливые шаги и обернулась прежде, чем эльф успел коснуться её руки.

–Лилия, – проронил Марли, растерянно и вопросительно глядя на подругу.

–Мы идём? – спросила его девушка, тут же подумав, что стоило бы сказать как-то по-другому.

–Ты пойдёшь? – в один голос с нею выпалил Марли; это вызвало у обоих невольную улыбку.

Они вместе, взявшись за руки, решительно зашагали туда, где сквозь значительно поредевшую толпу видели Манеля и Эльдалина. Им можно было идти не прямо сейчас, об этом никто не просил; но и Лилия, и Марли каким-то образом отдельно друг от друга пришли к одному и тому же: разговор откладывать не стоит.

Их приближение успело обратить на себя внимание: Манель, который будет отвечать за Марли, сделался мрачен. Наставники отделились от остальных и сделали несколько шагов им навстречу, тогда Лилия и Марли остановились. Девушка озадаченно склонила голову, стараясь не смотреть на тех, кто остался за спинами их старших. Она и так знала и живо могла представить каждого. Тиритс глядел с интересом и ободрением, на лице Охтара застыло предостережение. Имирин оставался спокоен и решителен, его обязывало к этому положение… но внимание и нежность, которую он испытывал к юным своим воспитанникам не могла совершенно скрыться за этим, да и сам король уже не мог желать подобного.

Индил же был напряжён и заранее расстроен тем, что ему не отговорить друзей, хотя гордость за них он всё же чувствовал; это, правда, эльфа несколько раздражало.

После неловкой паузы Лилия всё-таки взглянула на Эльдалина; тот встретил её совершенно обыкновенно.

Юный эльф и девушка переглянулись. Кажется, пришло время быть серьёзнее. Разговор предстоит трудный, хоть и само решение далось не легче. Марли шагнул вперёд и поклонился. Лилия подходить не стала, вытащила меч и поприветствовала Эльдалина, как устроилось между ними.

Остальные вежливо отвернулись, когда Манель, подойдя, схватил Марли под локоть и привычно своей суровой учительской натуре почти потащил его в сторону. Эльдалин, проводив их коротким взглядом, кивком головы показал Лилии, что им тоже стоит отойти. Он был не так мрачен, и, естественно, не собирался показывать характер; даже улыбнулся, правда, как показалось Лилии, немного нервно, когда оглянулся и увидел, что Манель воспроизводит гневную речь, а Марли стоит перед ним с видом весьма упорным…

–Лия? – наконец, выдержав паузу, начал Эльдалин. – Что ты скажешь?

–Эльдалин, ты выучил меня сражаться. Но, – Лилия наконец посмотрела на него, отведя взгляд от Марли, – моё дело – лазарет.

–Это разумно, – кивнул эльф, глядя на девушку вполне серьёзно.

–Но у меня один вопрос.

Эльдалин молча склонил голову.

–Понадобится он или нет? Я выслушала короля, но не понимаю, на что вы идёте… и хочу это знать.

Эльдалин с жалостью и теплотой смотрел на воспитанницу. Ему тоже было страшно сейчас, жалко её, себя, Индила… Он чувствовал, что Лилия растеряна. Долг подсказывал ей разумное решение, но он же тянет её за остальными. Хуже всего было то, что сам Эльдалин не знал, как поступить.

–Лилия, любое выступление полным гарнизоном подразумевает устройство сторожевого отряда и лазарета…

–Если вы собираетесь идти, чтобы не вернуться, – перебила его Лилия, – то я не останусь здесь.

–В крепости кто-то останется, – возразил эльф.

–Командиры в крепости точно не останутся, – ответила на это девушка.

Помолчав, Эльдалин решительно сжал зубы и, оглянувшись на остальных, глубоко вздохнул. Надо объясняться до конца.

–Индил не хотел бы, чтобы я говорил такое, но то, что происходит, ты должна знать… – Эльдалин чувствовал, как холодеет и дрожит сердце у него в груди, а лицо пылает, но он заставил себя договорить. – Ты видела, что мы все пришли к согласию. Это может быть последним, что нас ждёт. Мы будем бояться и за тебя, и друг за друга, где бы кто не находился, как бы всё не обернулось. И поэтому сейчас важно только то, чего ты желаешь для себя и для других… и что готова сделать.

Лилия с такой тоской и обречённостью, но с невероятной нежностью смотрела теперь на него, что эльф не выдержал этого взгляда.

–Я не знаю, вернёмся ли мы. Правда, не знаю, – очень тихо, почти шёпотом, сказал Эльдалин. – Но… Ты можешь остаться с лазаретом здесь. Вы будете ждать нас, и, возможно, это поможет нам вернуться.

Эльф странно улыбнулся, уголки его губ дрогнули, но он не переменил выражения.

–Если хочешь, могу тебя для спокойствия души повоспитывать, – дрогнувшим голосом сказал он, кивнув в сторону Манеля, который явно уже по привычке, а не для дела, убеждал в чём-то Марли, едва не повышая голос. Эльдалин сказал это, чтобы отвлечься от тяжести, которая в эту минуту улеглась ему на душу. Не глядя на Лию, он всё же заметил, что она отвернулась, обняв себя руками. Он не торопил.

–Скажи, будет ли от меня польза? Там…

Невольно наставник опустил взгляд на её меч. Как могла Лилия догадаться, что оружие положено иметь при себе, когда собирают гарнизон? Он ведь никогда не говорил, и надеялся, что никогда и не придётся об этом…

–Я не напрасно учил тебя, а ты всегда… да, это правда, всегда справлялась. Единственное, чего никогда не понять мне, почему же, – Эльдалин усмехнулся, посмотрел в сторону, покачал головой, – почему же тебе этого так хотелось. Ведь научиться чему-то никто не в силах заставить. Откровенно говоря… да, я возьму тебя в отряд, я готов доверить тебе свою спину. Если только…

Эльф умолк; он вопросительно смотрел на Лилию

–Я пойду с вами. Ничего лучше и правильнее не могу придумать, потому что…ты прав, мне этого правда хотелось бы, ради вас, – Прерывисто вздохнув, девушка улыбнулась и повернулась к нему, и тут же у неё на глазах появились слёзы. – Это всё невесело.

Эльдалин обнял подругу.

–Невесело, но я почему-то рад, – совершенно искренне сказал он, действительно почувствовав облегчение.

–Может, ты как-нибудь поторопишь Манеля? – вздохнув и помотав головой, чтобы прояснилось в голове, предложила Лилия.

Эльф отстранился и, взглянув в лицо девушки, увидел, что она тоже стала спокойнее; по крайней мере, внешне. В своём разговоре они снова поймали привычный обоим полусерьёзный тон. Словно ничего и не случилось.

–Я думаю, они уже сами… – начал было Эльдалин, но до них донеслось:

–Ты не слышишь меня совершенно!

–…или нет, – Эльдалин улыбнулся, и, ещё раз крепко сжав плечи воспитанницы, заглянул ей в глаза. – Точно решили?

–Да. Мы идём с вами, – ответила Лия, тоже посерьёзнев. Приняв новую роль окончательно, она чувствовала себя как никогда лучше.

–Тогда пойду, помогу нашему юному другу, – кивнув, сказал Эльдалин и отошёл.

Лилия смотрела, как он тихо подошёл к Манелю и тронул его за локоть. Покачал головой и сказал что-то Марли. Тот, с раскрывшимися от удивления глазами, замешкавшись, но лишь на секунду, решительно и коротко ответил. Эльдалин обратился к Манелю, и, не дав себя перебить, добавил ещё несколько слов и оглянулся на неё. Манель тоже посмотрел в её сторону, и, не спуская с девушки глаз, бросил Эльдалину что-то не слишком приятное.

Её наставник усмехнулся, легонько пихнул друга в спину и отошёл совсем – к королю и остальным командирам.

Только тогда девушка опомнилась. Она оглянулась и сразу же встретилась глазами с Индилом. Он старался держаться бесстрастно, как следовало в том серьёзном разговоре, что они вели, но во взгляде его Лилия увидела столько отчаяния и любви… Ей нестерпимо хотелось подойти к нему и объясниться. Они ведь даже не виделись толком с того момента, как Индил оставил её с Нанделем в библиотеке. Снова что-то в ней дрогнуло, девушка почувствовала себя виноватой в той боли, что, она знала, эльф испытывает сейчас. Он отвернулся от неё… сначала Лилия испугалась, но в следующую же секунду обнаружила, что это Эльдалин отвлёк его. Однако любимый друг был всё же зол и расстроен, Лилия это понимала и признавала за ним право на это.

Она заметила, что и Манель присоединился к командирам; в этот же момент Марли появился рядом с ней.

–Всё хорошо? – спросил он, и, когда Лилия кивнула, взял её за руку. – Пойдём. Не будем мешать им.

Девушка снова взглянула на командиров; Марли, заметив её беспокойство, добавил:

–Индил, и, наверное, остальные, к нам потом придут. Мы собираемся у клёна.

Эльф кивком указал на дверь зала. Там дожидались их Алальме, Финель, Лизель и Ирис.

7

И она, и Марли почти оправились от волнения, которое доставил им разговор со своими наставниками, только через час, пока остальные, с улыбками поглядывая на их ошарашенные лица, зажигали свечи и ставили их в фонарики.

Окончательно из оцепенения их вывел Алальме, вполне отошедший на время от неприятных новостей и вернувшийся к своему прежнему оптимизму. Он уверенно влез между ними на скамью и обнял обоих за плечи.

–Молодцы, ребята! Авторитетно заявляю, что я вами горжусь!

–Напрасно ты так, наверное, – неуверенно проронила девушка, невольно съежившись под его рукой.

–О, понимаю, – немного умерив пыл, сказал Алальме, – но, поверь, к этому никто из нас не готов. А то, что мы все вместе… это, пожалуй, лучшее, что теперь можно пожелать.

Остальные согласно загудели. Лицо Лизеля, которому, кажется, было тоже не слишком хорошо, просветлело от этих слов.

–Алальме, не знал, что ты можешь так точно и хорошо говорить, – одобрительно промолвил Финель.

Лилия не могла не улыбнуться этому и кивнула, уже смелее взглянув на Алальме.

–Давайте не будем совсем об этом, – взмахнув руками, воскликнул он и встал с места. – А то я сейчас тоже расстроюсь!

Правда, сначала им не удавалось разговориться, как прежде, ведь предстоящее было серьёзно и тревожило их всех, но через время все вполне расслабились. Потекли обыкновенные, шутливые разговоры. Алальме взялся декламировать красивую балладу об охотнике. Получалось, между прочим, великолепно.

Финель подсел к Лилии и Марли, когда он закончил, и протянул девушке знакомую деревянную коробку и инструмент. Когда в руках у него появилась и наполовину сплетённая кольчуга, Лилия засмеялась.

–Ты спасаешь мою душу! – благодаря друга, воскликнула она и с радостью и облегчением взялась за работу. Эльфы заулыбались, продолжая разговоры. Девушка часто работала на собраниях, и привычное зрелище теперь совершенно подняло всем настроение.

Неожиданно для всех тема свернула к прошедшему собранию, но это обсуждение оказалось интересным даже для Лизеля, Марли и Лилии. Все остальные эльфы, будучи уже взрослыми и опытными в подобных делах, строили догадки о том, что решат командиры, думали, какой план будет вернее и где придётся сражаться.

Когда и эта общая беседа разбилась на несколько компаний, близкие друзья вновь сошлись в одном кружке.

–Финель, нам, наверное, нужно будет поработать? – спросила Лилия, отвлекшись от работы и расправив плечи.

–Вряд ли серьёзнее, мы и так всё время работаем. Скорее всего, у всех всё в порядке. Но мы, конечно же, проверим.

–Да, как же не проверить в тысячный раз! – весело воскликнул Алальме.

–Я даже не сомневаюсь, что с оружием у всех всё хорошо. Девушку только ещё нужно собрать, – серьёзно заметил Карафолх.

–Точно же! – Лизель сделал испуганные глаза. – Нужно куртку, перчатки, и хотя бы…

–Спокойно, дружище, – Алальме похлопал Лизеля по плечу, – учитывая, что полную форму ты на неё сшил за два дня, мы успеваем. Ох, готов поспорить, даже платье было сложнее!

–А…сейчас будет глупый вопрос… – начала Лилия, и эльфы добродушно засмеялись, наперебой принявшись рассказывать и показывать «на пальцах» что предполагает полная экипировка для выхода на серьёзное сражение.

В этот момент кто-то сказал:

–А вот и наши командиры. Долго что-то…

Все замолчали и начали подниматься на ноги, поворачиваясь к выходившим на площадь Эльдалину, Индилу и Манелю.

Как ни странно, живее всех себя вёл Эльдалин. Шагая впереди товарищей, он улыбнулся и замахал руками.

–Это совершенно лишние телодвижения, поверьте мне! – крикнул он ещё издали, вызвав среди эльфов общий смех.

Следом шёл Манель, для которого попытки приободриться закончились, кажется, совершенным провалом. Индил же медлил, так что сначала всем показалось, что его и вовсе нет с друзьями.

Эльфы всё-таки пришли в возбуждение, вставали, садились, переходили с места на место, постоянно оглядываясь и поджидая вновь прибывших. Лилия положила на скамью инструмент, которым работала.

–Давай, я подержу, – предложил Марли, когда девушка сняла с колен кольчугу и встала.

–Да, спасибо, – отдавая ему работу, сказала она, и пошла, перешагивая через витки скамьи, навстречу эльфам.

Ей очень нужно было поговорить с Индилом, и спокойно дожидаться его она не могла.

Когда Лилия почти поравнялась с Эльдалином, он закатил глаза, после чего взглядом указал, судя по всему, на шедшего позади Манеля. Лилия улыбнулась, и, поравнявшись со светловолосым эльфом, поняла, на что намекал Эльдалин – Манель даже не взглянул на неё, состроив сердитую гримасу.

Не зная эльфа, можно было всерьёз подумать, что отныне они с ним в ссоре.

Индил же, сразу заметив, как она идёт навстречу, ускорил шаг; словно желая быстрее оказаться рядом с подругой, он невольно протянул ей руку, хотя обоим нужно было преодолеть ещё несколько метров, прежде чем девушка её поймала и, отпустив, тут же бросилась ему на шею.

–Ты не сердишься, скажи?

–Как же я могу… – начал было он, но вдруг понял, что не должен так говорить. Да, в первые минуты он действительно был зол на неё, и сильно – за то, что она не осторожна, за то, что, как думалось ему, ничего не понимает. После Индил, устыдившись своих мыслей, опять злился, страшно и ревностно…но теперь на себя.

За подругу, Лию, за свой любимый цветок он боялся; ужас охватывал его душу при мысли о том, что предстоит им, на что пустил её Эльдалин, позволив пойти с ними. Конечно, он всё объяснил, всё рассказал ему, и не мог иначе, но…

Любовь Индила к Лии была теперь пусть не больше, но отчаяннее. Ему хотелось спасти хотя бы её жизнь, хотя бы её душу, коль скоро всё остальное он своими руками почти уничтожил; но ведь и ей больше всего хотелось того же – помочь ему, если есть на это надежда. Его сердце невольно радовалось этой мысли, радовалось её любви и благодарило за неё, но ему страшно и нестерпимо горько было осознавать, что их взаимное желание защитить друг друга так подло толкало обоих к самому обрыву.

Опомнился Индил лишь в тот момент, когда Лилия вдруг отстранилась от него; его охватило странный испуг, который несколько времени назад тронул девушку, стоило ему отвернуться. Однако Лия лишь хотела, чтобы он её услышал.

–Когда мы говорили с Эльдалином, ты знаешь, я спросила его, сумею ли помочь. И он сказал, что мне можно идти. Если бы не так, я бы осталась, правда, но не могу; когда пришлось ждать тебя, и всех вас тогда, всю ночь…

–Я знаю, понимаю, но…

На Индила смотрели испуганные, виноватые, полные нежности и решимости тёмные глаза. Разве не может он уговорить, уберечь, заставить её остаться? Пусть это несправедливо покажется ей, но безопасно.

Это было бы разумно.

Но Индил не мог игнорировать её решение. Оно так нелегко далось ей, и укрепилось, несмотря на страх. Лилия знала, где её место теперь и с кем, помнила лучше других, что обещала королю эльфов, и ему… ему, за которым обещала идти всю жизнь! И он может просто так взять и не дать ей исполнить все клятвы так, как только она одна может?

Действительно ли Лилия способна сражаться, просто чтобы защитить себя?

Индилу оставалось только одно.

–Я знаю, – повторил он, – и буду защищать тебя, раз так. Больше у меня ничего нет.

В этот раз он действительно избегал её взгляда, отвернувшись куда-то в сторону.

–У тебя очень много есть. Ты даже не представляешь, сколько. И я – не самая большая часть этого.

Лилия, не отпуская его руки, развернулась и шагнула к клёну, но сразу же остановилась. Эльдалин и Манель уже устроились под деревом среди других, многие ходили, кто-то смеялся. Марли разглядывал кольчугу, которую она отдала ему, когда пошла к Индилу. Лизель молчал, глядя на Финеля, говорившего что-то. Алальме, приготовившись, видимо, опять декламировать, стоял прямо на скамье и, словно почувствовав её взгляд, обернулся и махнул рукой.

Всё это видел и Индил, поднявший взгляд, как только девушка отвернулась.

–Знаешь, что Алальме сказал нам? – улыбаясь, неровным от возбуждения голосом обратилась к нему Лилия. – То, что мы все вместе – лучшее, чего можно пожелать. Вы есть друг у друга, и все идут на это потому, что хотят жить именно так, как сейчас. Ты сам слышал и видел: все готовы сражаться, но только вместе. Только друг за друга. А ты говоришь, что больше у тебя ничего нет…

Лилия обернулась к нему и наклонила голову.

–Ну? Пошли?

Индил кивнул и они, взявшись за руки, присоединились к остальным. Лилия забрала у Марли работу и села на своё место. Индил, поговорив с теми, кто сразу обратился к нему, устроился напротив. Алальме действительно втянулся и продолжал декламировать одну балладу за другой. Девушка оживилась, узнав в одной из них ту самую, что они читали с Индилом – о коронации Цивеона. Друзья сидели вместе, в одном кругу – даже Манель, когда переставал притворяться обозлённым, улыбался и с удовольствием вступал в беседы. Свечи, вопреки обыкновению, несколько раз меняли, и разошлись лишь под утро.

Индил не стал говорить Лилии, что она была не права.

Счастье нельзя держать под стеклянным колпаком на полке, где ему ничто не угрожает. Однако если что-то случится с ней, с его цветком, смыслом и любовью – для него всё закончится. Пусть исход будет лучшим, пусть отец, друзья, пусть все останутся живы, пусть ему самому простятся все грехи; это всё станет уже неважно.

Потому что у него действительно теперь, кроме неё, больше ничего нет.

Индил молчал и был подавлен. Он впервые в жизни даже не представлял, что ему делать.

Время подходит

1

Следующее утро было весьма насыщенным на события.

Весь гарнизон разделился на основные отряды, во главе которых встали Имирин, Индил, Эльдалин, Манель, Охтар и Ти́ритс (он руководил лучниками). Марли, Лизель и Лилия были не распределены в отряды ни к одному из командиров, так что это пришлось решить в спешном порядке. Лилия оказалась под руководством Эльдалина, Марли, как оруженосец Индила, попал в его отряд, а Лизель присоединился к Охтару.

Утренний сбор отрядов был хоть и обязательным, но несколько формальным – в течение нескольких минут им давали простые инструкции. Для старших товарищей это, конечно, новости не представляло: каждый обязан следовать приказу командиров, по возможности держаться остальных. Если кто-то останется без поддержки, необходимо как можно быстрее присоединиться к отряду или любому, кто окажется поблизости.

–И последнее, – Эльдалин не любил инструкций, в отличие от Манеля, полагая, что все они и так очевидны; однако обязанность свою выполнял, – в случае опасности ваша жизнь в приоритете. Если вы можете помочь кому-то – сделайте это. Если нет, зовите на помощь. Для этого у тебя, – Эльдалин кивнул Лилии, – есть рог. Они будут ещё у нескольких эльфов нашего отряда, и, конечно, в других тоже. У командиров они другие. Мы будем пользоваться ими, если нам нужно будет найти вас и отозвать. Это понятно?

–А чем отличаются наши рога от твоего?

–Помнишь, когда мы год назад нашли вас в лесу? – Лилия оглянулась на Рогона, сказавшего это, и кивнула. – Примерно так звучит рог командира.

–Спасибо, Рогон. На этом всё. Сегодня я с вами не увижусь – завтра встретимся в это же время.

Все разошлись. Командиры вместе с королём сегодня должны разработать план, чтобы назавтра он стал известен всем. Именно на его основе будут отдаваться приказы и проходить тренировки. Однако эльфы и без того уже начали подготовку.

Лилия с Лизелем отправились на стрельбище. Вместе с другими они выставили все мишени, что у них нашлись – пришло очень много стрелков. Здесь были и лучники Тиритса, занимающиеся каждый день, и те из эльфов, кто справлялся с луком на довольно высоком уровне… И Лилия, которая всегда попадала точно в цель, но после десяти секунд подготовки.

–А, может быть, тебе не брать лук? – спросил Лизель. – Не нужно будет думать о нем, к тому же с мечом ты справляешься во много раз лучше.

Лилия пожала плечами.

–Мне сказали – надо. Я бы и не брала…

Эльдалин действительно вчера вечером наказал ей прийти сюда. Алальме обещал поучить её, пока Индил занят; хотя девушка предполагала, что оба наставника на все эти дни препоручат её другим. У них осталось не так много времени.

Девушка раздраженно передернула плечами. Ей нужно учиться соображать быстрее, если она хочет стать действительно полезной своим друзьям. Но как же это сложно!

В качестве знахаря девушка значительно превосходила своими способностями эльфов – оно и понятно. Она чувствовала себя уверенно, только если точно знала, что делать.

Теперь нужно было не трусить, понимая при этом, что возможности весьма и весьма не настолько устойчивы, если сравнивать с лекарским делом.

–Только попробуй начать дергаться, – пробормотала девушка себе под нос, снимая с плеча лук. Лизель услышал, но ничего не сказал.

Они стали упражняться сами. На три выстрела Лизеля приходился один Лилии. Она почти всегда попадала хотя бы в полотно мишени, при том, что расстояние выбрали приличное. Эльфы были приверженцами тактики точного выстрела – их стрелы всегда летели туда, куда их посылали, не отклоняясь ни на миллиметр. Так лучники достигали той цели, которой хотели или могли: либо убивали противника сразу, либо делали его менее опасным для себя или другого. Но, по большому счёту, любой выстрел, нашедший цель, ценен. Индил часто говорил это Лилии и не ждал от девушки особенной меткости.

–А над скоростью надо бы поработать.

Алальме довольно прищурился, остановившись между друзьями.

–Привет! – хором сказали Лизель и Лилия.

–Ага-ага! – хохотнул Алальме. – Смотрю, у вас неплохо получается.

–Ну да, – ухмыльнулась девушка. – Лизель, по-моему, какой-то узор выстреливает.

Алальме наклонил голову и посмотрел на мишень.

–Действительно, Лизель – это что, бабочка?

Лизель сам с удивлением пригляделся к мишени.

–Нет, три моих промаха и ваша бурная фантазия, – наконец, улыбнулся он.

–Ну и ладно! А идея хорошая – попробуй всё-таки сделать из этого бабочку! – Алальме засмеялся и хлопнул друга по плечу. – Ну, а теперь давай с тобой, – обратился он к Лилии.

Она взяла очередную стрелу.

–Попробуй просто делать то же самое, но не расслабляться.

Лилия выстрелила один раз, сразу же взяла вторую стрелу, наложила, выстрелила и промахнулась.

–Не суетись, – проронил эльф.

Быстрее, но при этом не суетиться – задача не для каждого. Именно поэтому девушка, взяв стрелу, начала прицеливаться и…застряла.

Алальме улыбнулся.

–Понял. Смотри, ты же видишь цель?

–Вижу, – Лилия опустила лук со стрелой и уставилась на мишень.

–Она – эта, по крайней мере – от тебя никуда не убежит. Она будет на том же месте. Тебе нужно просто знать, что она там, и не целиться так долго. Подними лук, убедись, что цель на месте и стреляй.

–Вроде как… почти не целясь? – неуверенно уточнила девушка, оглянувшись на Алальме.

Эльф задумчиво поджал губы.

–Н-ну, что-то близкое. Ты прицеливаешься один раз, а дальше просто проверяешь, ничего ли не изменилось. Пробуй.

Лилия поначалу, казалось, завязла надолго: сначала очень долго целилась, потом снова суетилась и стрелы улетали мимо. Один раз стрела ударилась о деревянную подножку.

–Тоже вариант, – кивнул Алальме.

–В смысле?

–Ну, – эльф лукаво улыбнулся, – противник же не будет висеть в воздухе, у него есть ноги. Так что так тоже считается.

–А, тогда пойдёт, – прыснула Лилия. – Пойду, стрелы соберу.

Лизель тоже пошёл за компанию – собирать свои.

–По-моему, Индил идёт, – нахмурившись, сказал он вдруг, когда вытащил все стрелы из полотна и обернулся.

–Да не должен… – начала было девушка, но, поднявшись на ноги (она подбирала стрелу, залетевшую за мишень) действительно увидела Индила. – Ой!

Он подошёл к Алальме и помахал им рукой.

–Пошли, поздороваемся что ли, – махнув в ответ, улыбнулся Лизель.

Они вдвоём быстрым шагом направились назад. На ходу девушка оглянулась по сторонам и случайно заметила Глирдана. Он был очень серьёзен и методично выпускал стрелу за стрелой в свою мишень. Проследив за ними глазами, Лилия увидела, что эльф выстреливает на полотне удивительно ровную окружность.

Индил смотрел, как они идут от мишеней, и одновременно разговаривал с Алальме.

–…не знаю, лично мне это уже надоело, – услышала Лилия, когда они приблизились; эльф улыбнулся ещё шире. Уголки его губ едва заметно задрожали, как всякий раз, когда он смотрел на неё.

–И что же тебе надоело? – наклонив голову и изогнув бровь, спросила Лилия.

–Да всё мне надоело, – не отрывая от лица девушки ясных голубых глаз, с лёгкой иронией в голосе ответил Индил.

–Так, а обниматься вы что, не будете? – воскликнул Алальме и сложил руки на груди.

Лизель вскинул брови и покраснел; такое показалось ему излишне прямолинейным со стороны друга. Однако Лилия вместе с Индилом только рассмеялись и обнялись.

–Так-то лучше!

–Да, спасибо, Алальме, – Лилия осталась стоять за руку с Индилом и обратилась к нему: – А, правда, почему ты здесь? Мы решили, что вы будете целый день думать.

–Мы думаем, но у нас образовался небольшой перерыв, – Индил весьма успешно скрыл своё недовольство, по крайней мере, в выражении лица его заметно не было. – Решили, что сможем что-нибудь сообразить по отдельности…для начала.

–Не слишком много ты сообразишь, с нами-то, – хохотнул Алальме; Лизель втянул голову в плечи.

–О, напротив. Поэтому и пришёл на вас посмотреть.

Улыбка застыла на лице Алальме. Видно было, что он хочет превратить сказанное в остроту, но не может себе позволить этого.

Лилия обняла Индила за руку и прижалась щекой к его плечу.

Лизель сконфуженно забросил стрелы в стоящий на земле колчан и поднял лук.

–А мы тоже стараемся, но не думаем, – тихо сказала Лилия, взглянув сначала на Лизеля, а потом на принца.

–М-да, правда…мы планируем научиться стрелять побыстрее, – наконец, Алальме начал возвращаться в свою колею.

–Это сложно, – то ли пожаловалась, то ли резюмировала Лилия, тоже вслед за Лизелем подняв лук.

–Не суетись! – снова напомнил Алальме.

Лилия прицелилась, выстрелила – попала хорошо, довольно близко к «головной» стороне. Второй и третий выстрелы на этот раз вышли действительно чуть быстрее – одна стрела угодила ближе к центру, третья – в ту самую «ногу». Четвёртая стрела улетела мимо.

–Ну, видимо, пока только три подряд, – пожала плечами девушка.

–В принципе, с первым ты его уже убила, – проронил Индил.

Эльф наблюдал, как Лилия, не оглянувшись ещё на него, слегка прищуривается и разглядывает мишень. Ему почему-то стало неприятно… нет, не то, что она не отозвалась ему, конечно, не это. Он подумал вдруг о том, что все они, по существу, учат её не только защищаться, но теперь ещё и убивать…

–Ну, допустим, – Лилия наконец обернулась, и смущение в его душе сразу же просветлело. Это всё равно его подруга, его цветок; в ней нет жестокости, чему бы ни учили её. Она не убийца… она хочет жить.

–Индил? Ты чего? – девушка улыбнулась немного озадаченно, разглядывая его лицо. Эльф сразу опустил глаза и снова поднял их, с уже совершенно другим выражением.

–Ничего. Задумался. Молодец, и не забывай – каждый выстрел, нашедший цель…

–…ценен, – договорила вместе с ним Лилия; знал бы Индил, что она уже вспоминала его слова сегодня.

Эльф кивнул. Нет, всё-таки было в этом что-то, очень его смущавшее, совсем не радовавшее его…

Но он не мог точно определить это. Лилия меж тем снова задумчиво нашла в его глазах тот беспокойный блеск, который друг прятал, но ничего не спросила больше. Ему и так было тяжело.

–Наверное, мне пора, – вздохнув, сказал Индил, обернувшись к Алальме.

–И когда ждать тебя снова? – уже без тени улыбки спросил эльф.

–Сегодня вряд ли, – ответил принц, и, ясными глазами взглянув ещё раз на Лилию, пошёл прочь.

Проводив взглядом уходящего Индила, который явно стал чем-то особенно расстроен, друзья переглядывались.

–Мне очень жаль его, – прямо сказала девушка.

–Это хорошо. Его можно пожалеть, – проронил Алальме. – Он этого заслуживает…в хорошем смысле.

2

Больше трёх попаданий подряд в быстром темпе у девушки так и не получилось, а чаще только две стрелы долетали точно; но Алальме сказал, что этого пока довольно.

–Ладно, бросай теперь лук и послушай. Уж как-нибудь ты точно прицелишься и попадешь, старайся об этом не думать. Самое главное, чтобы это было к месту. Понимаешь, о чем говорю?

–То есть нужно выбрать подходящий момент и место, наверное? – в тон его лукавству ответила Лилия.

–Да! И… Ну, вот скажи сама – когда ты возьмёшь лук и станешь стрелять вместо того, чтобы сражаться, как учил Эльдалин?

Лилия вскинула голову и помолчала, думая.

–Скорее всего, если большая злобная штука не будет смотреть в мою сторону…и желательно окажется подальше от меня.

Алальме кивнул.

–Только не слишком уж далеко. А ещё?

Девушка состроила озадаченную гримасу.

–Если потеряю меч?

Когда Алальме ждёт ответа, у него есть привычка – он вопросительно поднимает брови, так, что на лбу появляется морщинка. Когда Лилия сказала про меч, она медленно разгладилась, а на лице эльфа появилось странное выражение.

–Ну, я просто подумала…

Девушка не договорила, потому что Алальме фыркнул и громко рассмеялся.

–Так, ладно, мне нравится ход твоих мыслей, но меч терять не нужно! – эльф, видимо, хотел всё же придать лицу серьёзное выражение, но у него не получилось; всё же манер сурового наставника в нём не было ни капли. – Подумай ещё.

–Не знаю, –протянула Лилия, пытаясь представить себе какую-нибудь ситуацию. – Если идти от обратного, то, наверное, когда будут нападать на меня, я точно не буду убирать меч.

–Да, точно! Мы можем защищаться стрелами, но у нас это получается гораздо быстрее; к тому же, нужно уметь рассчитывать, есть ли время сделать выстрел, так что ты совершенно права – если не уверена и нужно действовать быстро, держи меч в руках.

–Я не слишком понимаю тогда, зачем мне брать лук, – Лилия даже развела руками, искренне и окончательно запутавшись в стратегических соображениях, – ведь вряд ли всё будет так…спокойно!

–А что, в твоём представлении бой – это когда тебя всё время кто-нибудь пытается убить?

Лилия, глядя ему в глаза, пожала плечами и кивнула. Да, именно так она и думает.

Девушка много раз пыталась представить себе картину сражения. Снова и снова у неё получалось нечто похожее на тот единственный бой, который она видела. Тогда, ночью, когда они пытались вернуться с мельницы, всё превратилось в хаос, их действительно постоянно пытались убить. По крайней мере, так запомнилось ей.

–На самом деле, всё может повернуться каким угодно образом, – увидев, что Лилия задумалась и поняла его вопрос, продолжил говорить Алальме. – Да, может случиться так, что придётся постоянно вести бой в прямом столкновении, но даже это не будет продолжаться долго. В конце концов, кто-то отступит, ситуация поменяется! Может произойти так, что противника придётся даже искать и выслеживать. А если ты увидишь, что кто-то другой сражается с калиантом, а ты занимаешь позицию на достаточной дистанции – разве это не повод сделать выстрел? Конечно, надо быть уверенной, что ты не поранишь никого из нас, так что угол тоже важен.

Лилия кивала, слушая, стараясь убедить себя в том, что она вполне всё понимает. Она понимала, конечно, но была отнюдь не уверена, что достаточно хорошо для практического приложения…

Алальме же к этому упорно стремился.

–Ты видела одно сражение – вот и представь теперь, что оно случилось не тогда, а теперь, когда ты уже прилично держишь оружие в руках. И у тебя есть лук и стрелы. Вспомни и подумай: было у тебя тогда время сделать выстрел?

Алальме попал точно в цель. Скрестив руки на груди, он, снова наморщив лоб, вопросительно глядел на Лилию.

Она, как и было велено, начала вспоминать. Первую остановку, когда ей посчастливилось увидеть калианта, она помнила плохо… нет, кажется, тогда всё произошло очень быстро.

Но вторая… да, тогда бой шёл довольно долго. Впереди эльфы сражались с двумя (или тремя?) пауками сразу, не давая им приблизиться к телеге. Потом на них напали из леса.

–Что ты делала, пока оставалась в телеге? – подсказал Алальме, решив, что девушка завязла.

–У меня была куча времени сделать выстрел, и не один, – проигнорировав последний вопрос эльфа, выпалила Лилия, – Ладно, я поняла. Надо просто смотреть по сторонам и соображать.

Алальме не успел ничего ответить – позади них Лизель проговорил:

–Не знаю, шутили ли вы, но я всё-таки сделал бабочку.

Радуясь, что можно отвлечься от неприятных разговоров, Лилия подошла к Лизелю и посмотрела на его мишень.

–А усики что, не влезли? – со смехом спросила она.

–Стрел не хватило! – воскликнул Лизель, пожав плечами.

Друзья рассмеялись.

–Пора заканчивать, – решил Алальме.

–Ладно, – кивнула Лилия; ей надоело уже давно, и она устала, но сама бы ни за что это дело не бросила.

Они с Лизелем собрали стрелы и лук.

–Тебе нужно куда-нибудь?

–А? – Лилия задумалась. – Нет, завтра только.

–Тогда пойдём пообедаем , а потом мне нужно начать шить на тебя.

–О, в этот раз я тебе для этого нужна? – шутя пихнув его в бок, удивилась девушка; Лизель сразу же покраснел. – Прости, пожалуйста.

–В этот раз я боюсь ошибиться, – серьезно ответил эльф, – слишком важно.

Он забрал у девушки оружие и пошел в старую оружейную, которая неожиданно обнаружилась возле стрельбища и раньше не использовалась. Теперь же многие планировали проводить здесь много времени и решили, что пока разместятся здесь. Лилия стояла и молча ждала Лизеля, наблюдая, как он скрылся за дверью, а потом, опустив глаза, возвращался к ней обратно.

–Ты не сердишься? – осторожно спросила девушка эльфа, когда они спускались по одной из узких лестниц, ведущих в основное поселение.

–Нет.

–Ладно…

Они спустились с лестницы и теперь шли рядом. Девушка молчала, решив оставить друга в покое, однако…

–Я слышал, что говорил Алальме.

–Что именно? – не поняла Лилия.

–Перед тем, как мы закончили. Он просил подумать, было ли у тебя время выстрелить… тогда.

Лилия молча кивнула.

–Мне показалось, что ты слишком…серьёзно задумалась над этим.

–Ты прав, – ответила девушка; она не видела смысла скрывать это.

–Не повторяй наших ошибок. Ни моих, ни Эльдалина или Индила, ни кого другого. Не вини себя и не думай, что ты могла помочь чем-то. Если случилось так, как случилось, ничего уже не изменить. Но я думаю, теперь мы многое сможем. Ты быстро учишься, а остальные уже достаточно потеряли для того, чтобы не бояться. Я просто хочу сказать….

Лизель замолчал, бросив на Лилию растерянный и серьёзный взгляд. Они уже успели дойти до замка и примыкающего к нему обеденного зала. Многие тоже шли обедать, хотя уже было довольно поздно, и эльфы кухни минут через двадцать должны будут начать готовиться к ужину.

–На минуту я пожалела о случившемся… невозможно об этом не сожалеть. Но тогда шансов не было. Теперь они есть.

Друзья вошли в зал и до того, как сесть за стол, успели перемолвиться парой слов с улыбчивым эльфом с кухни.

–Знаешь, Лилия, – сказал Лизель, когда они всё-таки принялись за обед. – Я иногда совсем забываю, что ты человек.

–Неплохо, – ответила на это девушка, и с улыбкой прибавила: – Вспомнишь, когда я состарюсь.

Лизель не донёс ложку до рта и выпрямился, озадаченный.

–Ох…

–Что? Спокойно, у нас ещё есть пара десятков лет до этого! – захохотала Лилия.

После того, как Лизель снял нужные мерки, друзья разошлись. Лилии нужно было навестить Алассею и, может быть, выехать с ней на манеж.

3

В конюшнях часто было тихо. И, несмотря на все происходящее, сейчас тоже. Для них ничего не изменилось: конюхи и разведчики также задавали корм, чистили животных и убирали в денниках. Они всегда прекрасно знали, здоровы ли животные и всё ли готово.

Лилия вошла в конюшню и остановилась, закрыв за собой створку ворот. В центральном проходе было пусто, а из соседней галереи доносились голоса и негромкий смех.

Не успела девушка сделать несколько шагов, как вдруг дверь одного из денников открылась и оттуда сначала появилась серая лошадиная голова.

–Ну, ты-то куда собрался? – с ласковым негодованием воскликнул эльф, тут же появившийся вслед за жеребцом.

–Привет, Ирис, – улыбнулась Лилия.

Эльф оттолкнул коня и тот, фыркнув, зашёл внутрь и принялся за корм.

–Привет! До твоей я ещё не дошёл.

–А я как раз пришла заняться ей сама, – отозвалась девушка.

–Хорошо, – Ирис сложил руки на груди и прислонился плечом к дверной перегородке. – Я тут весь день с утра.

–А утром был на сборе?

–Конечно. Я в отряде Индила. А ты?

Лилия встала с другой стороны от двери, так что друзья разговаривали, стоя друг напротив друга.

–Я с Эльдалином.

Ирис спросил о том, где она была сегодня и не видела ли кого-нибудь из командиров.

–Индил приходил на стрельбище, – кивнула Лилия, – но ничего не сказал. Вернее, сказал, что они ещё думают.

Ирис слушал, открытым и внимающим взглядом обратившись к девушке; он был спокоен, живость его движений и жестов не имела ничего общего с дерганым беспокойством некоторых. Эльф готов был делать всё, что нужно последовательно, методично – но скоро.

–Ирис, прости, но… можно тебя спросить?

–Без проблем, что хочешь, – сразу же отозвался эльф дружелюбно.

Лилия почти не боялась обидеть его, но все же немного поколебалась, прежде чем спрашивать.

–А ты… тебе не будет мешать нога?

–Немного, – честно ответил он, слегка кивнув, словно ждал от неё именно этого вопроса, – но я уже приноровился к ней довольно для того, чтобы суметь сражаться как обычно.

Лилия смотрела на эльфа и молчала. Ирис взгляд выдержал и беззвучно рассмеялся.

–Ты удивишься, увидев, на что мы способны, когда дело касается сражений.

–Мне больше нравится удивляться тому, на что вы способны, когда дело касается жизни, – одними губами улыбнувшись, мягко возразила девушка.

–Я и сам был бы рад, если можно было совершенно и окончательно отделить одно от другого, – согласился Ирис.

Жеребец устал, кажется, от их разговоров: фыркнув и два раза ударив копытом о земляной пол, он снова выглянул наружу. Лилия рассмеялась и погладила его длинную шею; животное покосилось на неё, кажется, с укоризной.

–Пойду к Алассее, – кивнула девушка, глядя на серые подрагивающие уши жеребца, словно именно это он хотел сказать ей своим фырканьем.

Ирис провожал её взглядом, положив ладонь на шершавую крупную морду коня. Лилия уже сворачивала в коридор, соединяющий центральную галерею с боковой, как вдруг эльф окликнул её. Девушка обернулась, задержавшись рукой о стену.

–Мы увидимся ещё! – повысив голос, чтобы ей было слышно, выпалил Ирис; и не ясно было, спрашивает он, или хочет довести свое убеждение до её сведения. Такая вот странная получилась интонация…беспокойная. И теперь Лилия поняла, что задела его словами; не лично и не обидно, но душу взбудоражила. Хоть она и не хотела, это вышло само собой…

–Всё хорошо, – протянула она тихо, а он, наверное, и не услышал; но Лилия вдруг решительно вернулась.

Ирис смотрел удивленно, а возникшее смущение никак не хотелось исчезать из глаз.

–А давай пока вместе. Я помогу, – улыбнулась она ему и подтолкнула жеребца опять в денник, не обращая внимания на его явный протест.

4

Эльдалин пришёл на двор конюшни, когда на небе вовсю мерцали звезды. Так долго они говорили, искали согласия, и не верилось теперь, что окончательное решение принято. Ничего не было нового в их размышлениях, кроме одного, высказанного Индилом.

–Что, если сейчас, пусть пойдём мы с открытым намерением сражаться, они не примут вызов?

–Вряд ли такое возможно, – высказался Манель, – они не упустят возможности – мы будем не защищены от них своими стенами.

И Эльдалин думал так же; ему калианты виделись существами истинно кровожадными, захватчиками, подверженными развитым, но животным инстинктам.

–А мне кажется, что принц прав, – уверенно, но словно смущаясь, Тиритс выпрямился и взглянул на Индила. – Они хитры и осторожны. Если калианты не захотят сражаться, мы не сможем их обнаружить.

–Как тогда в лесу, – пробормотал Имирин.

–Да. Да, как тогда, поэтому я и говорю это! – то, что мотив его мыслей так быстро уловили, придало Тиритсу смелости, и он продолжал говорить. – Если мы будем планировать атаку, – эльф выделил это последнее слово, – у нас ничего не получится. Нам придётся дождаться, пока они нападут на нас, а тогда всё может обернуться совсем плохо.

–Есть ещё одна проблема, – Индил спокойно подхватил речь лучника, – которая заключается в том, насколько сильно мы позволим себе рисковать.

–Что ты имеешь в виду? – спросил Эльдалин; ему крайне не нравилась подобная формулировка.

–Раз уж они будут выбирать, где начнётся сражение, значит, место в итоге станет невыгодным для нас, – отвечая не только Эльдалину, но всем, начал Индил. – Если мы остановимся там, где запланируем, они не появятся. Скорее всего, нам придётся завести самих себя в ловушку. Мы должны хорошо представлять, как далеко сможем зайти. Во всех смыслах.

–Значит, сражение либо не состоится, либо произойдёт в самом неблагоприятном для нас положении, – хмыкнул, подытожив, Охтар.

Индил кивнул, а Тиритс, глядя на принца, воскликнул:

–Но нам нельзя допустить ни того, ни другого!

–Нам придётся допустить даже худшее, – проронил Имирин.

Сказанное королём легло в основание всех планов, которыми предстояло руководствоваться. Они на самом деле допустили всё худшее, что только смогли представить, оставив лишь один шанс.

Один отряд останется в крепости. Командовать им назначено Манелю, как ответственному за оборону крепости.

Это не пришлось ему по душе.

–Будем говорить честно! – воскликнул он, уперев кулак в стену. – Зачем это нужно, раз мы собираемся поставить точку?

–Мы говорим совершенно открыто, – заверил его Имирин. – Твой отряд останется в крепости. Вы не выйдете за её пределы, что бы ни случилось. И будете защищать наши стены.

–Значит, так,– Манель сложил руки на груди. – Вы заранее рассчитываете, что предприятие наше равно самоубийству? Несмотря даже на то, что мы с таким воодушевлением взялись отстаивать своё право на жизнь?

–Калианты могут напасть на крепость, не тронув нас, решив, что мы оставили замок. У вас есть рог, и мы вернёмся, оказавшись у них за спиной, а вы тем временем удержите позицию.

Индил говорил глупости, но выступал упорно, желая успокоить друга. Сам он прекрасно понимал, что к чему. Калиантам не нужна крепость.

–Я не зря просил о честности! Индил, ты…все вы здесь отлично знаете, о чем мы говорим. Если хотите оставить в живых хоть кого-нибудь, пожалуйста, я не против, только это будет не мой отряд!

Манель обращался к королю гневно, забыв о приличиях, но сейчас был не тот час, чтобы замечать это. Имирин смолчал.

–Да, я знаю, что вы хотите сказать – мы будем просто ждать вас, живых или каких угодно, имитируя боевую готовность! Или, может, вы ссылаетесь на то, что мы должны быть готовы прикрывать ваше отступление, если вы потерпите неудачу, но доберетесь-таки до ворот? Но я вот что скажу: в том, что мы задумали, исхода два – либо вы вернетесь победителями, истребив всех чудищ, либо не…

–Именно отступление вы должны будете прикрывать, командир! – Имирин стремительно развернулся на каблуках и прошёл вглубь тронного зала; в его тоне эльфы слышали гнев и нетерпение, король говорил быстро, повысив голос, и не давал никому перебивать его. – То, что мы задумали, никогда не впишется ни в какие рамки и расчёты, в этом даже смысла большого нет! Ты говоришь, что я считаю это самоубийством – а что это ещё, по-вашему? Скажите мне, что понимаете хоть что-то, и я буду умолять вас объяснить это мне!

Имирин взглянул в глаза каждому. Тиритс глядел испуганно, в глазах Манеля разгорался гнев. Остальные держались мрачно, но молчали все.

–Я уже говорил и скажу снова. Мы поступаем так, потому что…потому что не делать ничего вовсе дальше не представляется возможным. Я вас уничтожил, я привёл вас всех сюда, похоронив в лесу, но вы все равно здесь и хотите сражаться – что мне, по-вашему, делать? Если вы, Манель, бросите крепость вместе с нами, шансов больше не будет. Ни на отступление, ни на помощь…ни на что!

–Веди, – обронил Индил в восстановившейся тишине зала.

Эльдалин оглянулся на друга; все остальные остались недвижимы. Никто не возразил больше.

Имирин вздохнул. Ступив в центр, туда, где когда-то, и правда, стоял трон, он созвал всех в круг. Теперь он говорил тихо.

–Мы всё обсудили. Отряд Манеля остаётся в крепости. Остальные выходят в лес. Во главе со мной. Как только выйдем за ворота, разделимся, дистанция между отрядами по ширине не больше пятисот метров. Идем на северо-восток. Рога иметь в исправности. На нас нападут. Всё будет зависеть от места, но нам нужно как можно быстрее соединиться вновь: вы прекрасно знаете, что делать. Следите за остальными и берегите каждый свой отряд. Постараемся спасти друг друга. Это наша задача. Манель, твоя – прикрывать отступление, если потребуется; защищать себя, если мы потерпим неудачу, а вас обнаружат и нападут; если никто не вернётся – ждите, сколько можете. А потом делайте, что хотите, но постарайтесь не погибнуть. Твоя осторожность понадобится, если придётся покидать крепость малым числом.

Эльдалин прокручивал в голове слова короля и уже представлял, как ему предстоит завтра с утра собрать свой отряд и сообщить всё до мельчайших подробностей. Эльдалину ужасно этого не хотелось, хоть он и знал прекрасно, что у друзей не будет к нему ни вопросов, ни претензий. Они уже согласились выступить, а как… в этом они полностью доверяли своему командиру.

Ему остаётся только уберечь их, насколько возможно. С этим он, может, справится.

Эльдалин огляделся по сторонам. Вот уже несколько месяцев по вечерам он занимался здесь с Лилией, но теперь, конечно, очень поздно. Да они и не обещались встретиться сегодня, так что зачем эльф пришёл теперь во двор, он и сам себе объяснить не мог.

При мысли о тренировке Эльдалину вдруг стало невероятно тоскливо и одиноко. Кто бы мог представить – он, надменный сноб, любитель язвить не без жестокости, и вдруг – учитель, наставник для такого нежного существа… И сама девушка называет его другом, доверяет, относится к нему…словом, она спасла его не единожды, и стоит ли говорить о чём-то ещё? Может, он слишком жесток к себе? Будь он таким, вряд ли даже она нашла в нём что-то, кроме мастерства.

Хотя, конечно, с их первой встречи Эльдалин слишком сильно изменился. Их тренировки скрашивали его жизнь. Эльдалин видел, что его стараются понимать там, где это практически невозможно, он замечал, что общими усилиями они добились невероятного успеха. Однако достаточно ли этого для того, чтобы Лилии удалось уцелеть?

Эльдалин был почти уверен и очень на это надеялся. И сейчас, когда его оставили совсем одного с новой «задачей», ему как никогда хотелось отвлечься, хотелось не командовать, не думать об отряде. Ему хотелось… просто ворчать и объяснять одно и то же двадцать раз, провались оно всё!

Вдруг дверь конюшни со скрипом отворилась – Эльдалин так далеко ушёл в размышления, что совсем ничего не слышал и теперь от неожиданности вздрогнул. На двор шагнул Ирис.

–Эльдалин? Как прошло? Впрочем, всё равно, пойдём, мы дожидались тебя!

–Куда идти? – удивился Эльдалин. – И почему ты здесь так поздно? У вас проблемы?

Эльфы шли по длинной галерее, мимо закрытых денников, от которых веяло теплом, мягким запахом соломы и лошадиной шерсти.

–Проблемы? О, нет, нет! – весело откликнулся Ирис. – Конечно, мы с утра здесь, но ты не представляешь, как приятно найти в себе силы для нового занятия! Видишь ли, Лилия явно твоя ученица – она весь вечер изводилась, что ты не объявишься! Нам теперь всем приходится упражняться, а всё из-за тебя!

Ирис тихо и весело смеялся, а Эльдалин ничего не понимал, всё ещё пытаясь сбросить туманные мысли, окутавшие его разум. Эльфы прошли по всей галерее и вышли в крытый манеж; правда, ни одной лошади тут не было.

Зато здесь нашлись все конюхи во главе с Марли, и, конечно, Лилия.

–Теперь состав полный! – заявил Ирис и тут же подобрал оставленный им меч.

Все радостно поздоровались и продолжили совершенно непринуждённо свои маленькие сражения. По видимому, Ирису, Лилии и Ниелю пришлось соорудить «тройку», и теперь эльфы предоставили девушку её учителю.

Лилия с улыбкой протянула оружие ошарашенному, но уже улыбающемуся Эльдалину.

–Прости, ты, наверное, устал? Это я попросила Ириса, чтобы он, если увидит тебя, привёл к нам.

Эльдалин покачал головой.

–Я устал, но, веришь ли, мне как раз очень хотелось поиздеваться над тобой.

–Ах, раз так, отлично! – засмеялась Лилия, и они начали заниматься. Эльдалин задал ей вольный бой, и с удовольствием видел, что девушка осторожничает, но не трусит, отступая в меру и почти всегда грамотно. Она не расспрашивала его, не заглядывала вопросительно в глаза, и за это эльф в душе благодарил её. Девушка прекрасно знала, что всё будет сообщено завтра, и изводить его не собиралась. Здесь и сейчас – только занятие, только практика, только подготовка к тому, что будет. И немного веселья, конечно. Конюхи и несколько разведчиков тоже практиковались, и им было легко и весело от того, что они так ненужно заняты.

Только об одном Лилия спросила его, уже в конце:

–Где сейчас Индил?

–Он и Имирин остались в тронном зале, – отвечал Эльдалин. – Но, я думаю, он найдёт тебя.

5

Индил ждал её дома.

Он успел полить цветы и срезать отцветшие бутоны, и теперь сидел возле пруда, уткнувшись лицом в колени, и думал.

Они оставили себе последний шанс в виде отряда под командованием Манеля. Хотя каждый из них, стараясь не говорить ничего вслух, полагал, что время их на исходе, всё же проблеск надежды не давал им покоя.

Эльф так задумался, что не заметил приближения Лилии и очнулся, когда она встала на колени рядом и обняла его за шею.

–Как твои дела? – спросил он.

Лилия рассказала ему, как прошёл день, и про позднюю тренировку тоже.

–Эльдалин сказал, что ты меня найдёшь, поэтому я пошла сюда. А ты уже действительно сидишь тут, – улыбнулась девушка и оперлась подбородком в его плечо.

Они долго сидели молча – Индила Лилия тоже ни о чём не стала спрашивать, а потому обоим через время стало так спокойно, словно они провели целый день вместе.

–Я очень тебя люблю, – вдруг проронил эльф.

–И я тебя люблю, – с улыбкой ответила ему Лилия. – Что будет завтра?

–Я от тебя не отойду.

–Это очень приятно, а будет-то что?

Индил в изумлении повернул лицо к девушке, а та рассмеялась, вынудив и его усмехнуться.

–Так лучше, я просто хотела, чтобы ты улыбнулся, – хитро прищурившись, сказала она, а когда он, удивляясь и радуясь её простодушию, крепко обнял девушку, продолжила серьёзным тоном: – Мне на самом деле всё равно, что будет, если ты обещаешь от меня не отходить.

Итак, весь остаток вечера они провели вместе: Лилия переоделась в рубашку и приготовилась ко сну, а они всё сидели на кровати, иногда принимаясь за разговор. Когда девушка всё-таки уснула, свернувшись у него под боком, Индил не стал уходить и, оставшись до утра, разбудил её до того, как самому готовиться к разговору с отрядом.

Они условились, что после того, как командиры изложат всем план, Лилия дождётся Индила на стрельбище – там ей побывать нужно обязательно.

–А потом, я думаю, придётся поработать с Алассеей, – уже уходя, говорил эльф.

Индил поцеловал девушку на прощание и вышел, и Лилия, спешно собравшись, также покинула свой дом и быстрым шагом направилась на встречу отряда с Эльдалином.

6

Эльфы Эльдалина приняли новость спокойно. Ещё раз повторив (чего обычно за ним не водилось) порядок продвижения и примерное расположение отрядов друг относительно друга, он всех отпустил. Осталась только Лилия.

–Ну что, – командир со вздохом собрал своё оружие, – смотрю, я тебя не очень-то напугал.

Девушка пожала плечами. Страх неотступно преследовал её с того самого мгновения, как в библиотеке они услышали зов разведчиков, и, пожалуй, до сегодняшнего утра. Теперь же всё стало ясно – они идут с Эльдалином, идут как можно дальше, на юго-запад… туда, откуда она пришла. Лилия только что поняла это.

–Эльдалин, а почему именно такое направление?

–Мы решили, что это самая верная возможность встретить их. Там совершилось самое жестокое нападение. Ты знаешь о нём, именно тогда Индила тяжело ранили.

«А остальных из отряда убили», – подумала Лилия, но промолчала, только кивнула.

Вместе друзья отправились на стрельбище и обнаружили там невероятную сумятицу. Многие стояли в стороне и нервно наблюдали за тем, как десять или двенадцать эльфов с излишней горячностью обсуждают что-то… вероятно, утренний приказ. Среди них был Манель, и его роль оказалась незавидна – он пытался быть миротворцем, но на деле оказался как раз центром притяжения агрессии.

–Господа? – спокойно, но твёрдо дав понять, что собирается прекратить спор, обратился к ним Эльдалин. Друзья обнаружили, что эльфы из других отрядов уже присутствуют здесь. Лилия и Марли подошли к Манелю – он был в порядке.

–Я не уверен, что сложившиеся обстоятельства позволяют вам вступать в ссоры друг с другом, – мягко заметил тем временем Эльдалин, не встретив сопротивления (это обстоятельство его несказанно успокоило).

–Командир, – обратился к нему один из эльфов-разведчиков, – мы выслушали ваш план.

–Его выслушали все, как было назначено, – кивнул Эльдалин. – Если вы не согласны, можете высказать мнение, но устраивать скандал…

Он посмотрел по сторонам. Все, кто уже был на стрельбище, приблизились к ним.

–Мы не можем остаться, капитан! – в разговор вступил другой эльф.

–Вы обязаны, – отрезал Эльдалин, – и ваш командир, я думаю, донёс до вас это.

Тут же он понял, что все спорщики – эльфы из отряда Манеля.

–То есть мы обязаны прохлаждаться и ждать неведомо чего, пока остальные ищут беду на свою голову?! Все, все мы согласились сразиться или умереть, но покончить с этим – так почему же наш отряд остаётся? – разведчик, что говорил первым, всё более горячился и, не дав Эльдалину ответить, яростно продолжал. – Вы скажете, что мы должны охранять крепость, что это наша боевая задача – а я отвечу, что…

–Прекрати.

Это слово, упавшее, словно валун, заставило эльфа замолчать. Манель не отрывал от подчинённого тяжёлого взгляда, хотя в нём не было отчуждённой холодности. Командир понимал чувства своего отряда, но ситуация выходила из-под контроля.

Эльдалин едва глянул на друга, не поворачивая головы, и продолжал говорить, не отпуская глаз разведчика. Говорил он тихо, почти угрожающе.

–Вы можете не охранять крепость, если не хотите – пожалуй, в этом действительно нет необходимости – но вы должны быть готовы выступить из её ворот на помощь. Когда мы погибнем, сюда придут довольно скоро, и если это случится, вы вольны уйти или умереть с достоинством, защищая свой дом. Это ваш приказ.

–Но почему мы не можем пойти вместе с вами? – от энергичной ярости воинов не осталось и следа, лишь недоумение.

–У нас должен быть шанс, – вдруг сказал Индил, и все, кто находился в центре спора, вздрогнув, обернулись к нему. – И ваш отряд нам его даст.

–Значит, вы позовёте на помощь? – вопрос слетел с губ разведчика, когда он уже знал ответ.

Индил ничего не сказал на это, его взгляд ничего не выражал, кроме суровости, что проявилась и в тоне, когда он решительно окончил спор.

–Вы должны выполнять приказы своего командира. Пойдёте за ним туда, куда он поведёт. Это единственное, что нужно помнить твёрже всего, остальное – лишь детали.

И, вдруг смягчившись, принц обратился к остальным, что не принимали прямого участия в споре, но поддерживали его поначалу.

–Ваш командир всегда отстаивал права отряда. Манель заботится о вас и будет защищать. Не чините ему препятствий.

Под открытым взглядом, которым Индил наградил каждого, эльфы, кто в смущении, кто с воодушевлением, отступились. Вскоре и все остальные разошлись по своим позициям, либо же удалились вовсе.

–Простите, я, кажется, был не достаточно убедителен в разговоре с ними, – тихо, с горечью сказал Манель, когда друзья остались одни.

–Ты всё сделал хорошо, – мягко, но без улыбки ответил на это Индил, сжав плечо старшего. – Они, как и ты, просто хотят быть рядом с друзьями.

–Мне приказано не отвечать ни единым действием на сигналы, которые будут слышны нам из леса, – прямо взглянув в ясные глаза Индила, вдруг сказал Манель; выражение его лица выказывало настороженность и вопрос.

–Лучше им этого не знать. Выполняй свой приказ, твоему отряду не останется ничего, кроме как подчиниться.

Последние слова были сказаны Эльдалином прежде, чем Индил нашёлся с ответом; друзья поглядели друг на друга, и на лице принца читался слабый упрёк.

–Ты ничего не можешь поделать, и я тоже, – кивнув в знак того, что понимает этот взгляд, проговорил Эльдалин. – Так ни лучше ли разобраться в этом сразу.

Манель ушёл, хотя Марли пытался удержать его за руку, а после и догнать.

–Не стоит, – остановил его Индил. – Для него это сражение будет самым тяжёлым.

7

Задача облегчалась тем, что была абсолютно решена со стратегической стороны как в передвижениях, так и в случае непосредственного сражения; однако это не отменяло того, что пешими оставались только лучники.

Так что Индил был прав, когда говорил, что придётся поработать вместе с Алассеей: сражение в пешем бою не то же самое, что верхом.

Эльдалин, уверенный в успехе, убеждал в этом остальных.

–Алассея обучена. Она знает, что делать.

К счастью или сожалению, он оказался прав. В основном участие в тренировках принимали Марли верхом на Мэри и сам Индил – на Нарциссе. Первый же день, что они с самого утра и до позднего вечера провели на манеже, дал отличный результат. Алассея была очень послушна, но и опытна. В самом начале, когда Индил задал Лилии срезать верёвку, на которой висел мешок с песком, буквально «на лету», кобыла прекрасно поняла, что требуется. Она, как только девушка просила её, срывалась с места, разгонялась и даже не вздрагивала от движения и свиста меча над её ушами. В первые разы Лилия слишком рано осаживала её и разворачивала; кобыла слушалась, но фыркала и мотала головой.

–Она правильно подсказывает, – сказал Индил, понаблюдав за упражнением. – Нужно успеть отойти на достаточное расстояние, прежде чем снова повернуться лицом к противнику и приготовиться, если нужно, к новому столкновению.

Больше с этим проблем не возникало. Лилия стала внимательнее следить за своей подругой – тут подсказывал Марли, а иногда советы давал периодически навещавший их Ирис – и пришла к вполне определённому выводу.

–По-моему, Алассея просто не даст мне сделать что-то совсем неправильно.

–Кажется, да, – согласился Индил. Откровенно говоря, он был потрясён поведением кобылы, настолько она чётко исполняла команды Лилии, если видела, что они безопасны, и как медлила, когда хозяйка ошибалась.

–Она даёт тебе подумать, – заметил Марли, – потому что понимает, что происходит. Однако если ты всё же будешь уверена, что поступить нужно, как задумано, не уступай ей.

Когда Лилия и Эльдалин попробовали изобразить несколько упражнений в паре, Индил обратился к юному другу.

–Кобыла осторожничает. Это хороший знак?

–Лилия отличается от нас, и Алассея это чувствует. Она покорна, но стремится защитить наездника, – Марли, улыбаясь, поглядел на Индила. – Все они так себя ведут, просто мы не позволяем им этого.

Индил слушал Марли с неослабным вниманием и напряжением. Юный эльф умолк и теперь просто смотрел на друга; в эту секунду взгляд Индила потускнел, а плечи поникли.

–Что ты? – обеспокоился Марли, протянув к нему руку, которую тот принял.

–Каким бы ясным ни казалось мне предстоящее до этого, теперь я смятён, – признался Индил. – Очень тяжело сознавать, что… мы, возможно…

–Всё будет хорошо!

Марли вдруг с такой энергией сжал руку Индила, что тут вновь поглядел яснее.

–Всё будет хорошо, – повторил молодой эльф. – Наши сборы, тренировки… после этого мы просто не можем потерпеть неудачу, хотя все только её и ожидают!

Друг говорил так искренне, горячо, и глядел так весело, что Индила это глубоко поразило поначалу… а после приободрило.

–Ты как всегда веришь в хорошее, – слабо улыбнулся он, любовно разглядывая так хорошо знакомое лицо.

–На самом деле нет, – покачал головой Марли. – Лилия как-то раз заметила, что моя любимая фраза: «Почему у нас всегда проблемы?». Да, я такой, и этому есть объяснение – я слишком медленно учусь и редко веду себя смело. Но сейчас…

Они оба вдруг поглядели в ту сторону, где упражнялись Эльдалин и Лилия. Жеребец эльфа, обиженно фыркая, переминался с ноги на ногу. Лилия удерживала Алассею на месте, хотя она старалась отойти в сторону.

–Что у вас случилось? – окликнул их Индил.

Эльдалин махнул рукой, дав понять, что всё хорошо, но всё же спешился.

–Кажется, им пора сделать перерыв, – сообразил Марли, – лошадям не по нраву такие занятия.

–Ты не закончил говорить, – напомнил ему Индил.

Марли серьёзно поглядел на него, и светло-зелёные, тёплые глаза молодого эльфа засветились воодушевлением.

–Я хотел сказать, что сейчас у нас больше всего, кажется, причин вступить в бой. Возможно, калианты – это только начало, и никто не знает, что будет впереди… но я уверен, что мы спасёмся. У нас нет права на погибель. Особенно у тебя и…у неё.

Эльдалин и Лилия уже приближались к ним, и друзья вынуждены были закончить столь странный и откровенный разговор…. Но Индил видел, с какой преданной нежностью и любовью его молодой друг смотрит на девушку. Так год от года, все сорок лет, что Марли пробыл тут, с ним, он смотрел и на него. Величайшим счастьем для него были друзья, и эльф готов был отдать всё, если придётся, только бы всегда оставаться с ними. Любовь и союз Лилии и Индила стал для Марли путеводной звездой, причиной поверить во что угодно, лишь бы ни одного из них не коснулось бремя неисправимой беды.

8

Лилия сидела, не зажигая свечи, опершись локтями о стол и положив подбородок на ладони. То, что она чувствовала сейчас, было похоже разве только на скуку. Странно, конечно. Наверное, стоило бояться. Ходить из угла в угол по комнате, проверять оружие и лошадь. Но всё это уже было проделано не по разу; оставалось только ждать и до поры бездействовать.

Правда, бездействие всегда наталкивает на размышления. До этого на них не было времени… точнее, оно было, но цель у этих размышлений существовала своя. Им ведь пришлось готовиться к бою. Пришлось решать тысячи в одночасье появившихся вопросов.

В своём бдении Лилия смотрела в окно и видела недвижные цветы и бутоны голубых лилий.

Надо бы суметь сделать так, чтобы никому не пришлось их выкапывать. Об этом Лилия подумала как-то рассеяно – даже и эта мысль её, кажется, не испугала.

Они всё сделали правильно, настолько, насколько было возможно. Король и командиры гарнизона – включая Манеля, окончательно и бесповоротно закреплённого за обороной крепости – разработали план. Всё готово, осталась лишь последняя ступень. Через несколько часов во главе со своими командирами они выступят с площади.

Но верно ли то, что они собираются сделать? К этому ли нужно было прийти, верно ли решение, на котором надстроено уже так много?

Эльфы ведь довольно долго, гораздо дольше срока, проведённого Лилией вместе с ними, вели одну и ту же игру. Теперь, в последние минуты, девушка сомневалась. Может, стоит остаться в крепости, и дальше жить за её стенами, которые до сих пор предоставляли им свою надёжную защиту? Просто жить?

Но… нет, конечно, нет. Это не выход. Это вообще ничто! Мысль настолько недостойная, что Лилия обозлилась сама на себя.

А как же те, кто погиб? Те, кто лишился друга? Как же вся их жизнь, которую решили раздавить, загнали в угол; жизнь, превратившаяся в выживание в чистом виде?

Да, эльфы загнали себя в ловушку. Но ошибки никогда не поздно исправлять. Они остались все вместе, и вместе же должны положить этому конец. Или погибнуть, если так будет решено.

То, что они готовы сделать, верно – возможно, впервые за долгое время.

Лилия продолжала скучать, ожидая назначенного часа. Остальные, скорее всего, тоже сидят или бродят по одиночке. Сама девушка испытывала что-то вроде стыда. Ей словно неловко было, что она или кто-то из друзей может не вернуться. Точнее, стыдно признать это… или то, что у неё не появляется должных эмоций по этому поводу?

Видимо, сознание верит-таки в хороший конец. Ему хочется говорить: с нами ведь до сих пор ничего плохого не случалось!

Как же.

Случалось.

Часть гарнизона – почти четверть, если считать вместе с отрядом Манеля – оставалась в крепости. Они не выйдут за ворота и будут, в случае чего, держать оборону в своём доме. Таков был план. И то, что им придётся расстаться, и решающие минуты настигнут их врозь… вот что заставляло Лилию волноваться.

В этом девушка углядела странный садизм, но она думала, что, если умереть, оставаясь до самого конца как можно ближе к друзьям, будет не так обидно. Они словно возьмут друг у друга всё, что смогут. Проведут вместе столько, сколько возможно, и, может быть, даже успеют посмотреть в глаза, перед тем, как…

Весьма удручающая мысль.

Лилия поднялась, направилась к двери. На полпути раздумала, развернулась и выбралась наружу через окно, сразу оказавшись среди цветов. Как будто и не выходила из дома. Осталась. Дверь закрыта, она входила через неё и не вышла. Все дома.

Осторожно обойдя лилии, девушка шагнула на дорогу и направилась к кузнице. Из близких ей друзей в крепости оставались только Финель и Манель. Бдение может подождать.

9

Лилия в кромешной тьме добралась до кузницы, и, когда дверь отворилась с тихим стуком и на пороге возник Финель – ещё более бледный и мрачный, чем днём – она почувствовала странное облегчение. Хоть тут всё по-прежнему даже в такой час.

–Мне не хочется оставлять тебя так рано, – сказала Лилия, остановившись под крыльцом и глядя на слепого эльфа.

Именно поэтому его и оставляли здесь. Из-за слепоты. Манель рассуждал – и все вынуждены были согласиться, ибо это было разумно – что у него слишком мало шансов. Мгновение, секунда промедления, чтобы сориентироваться на незнакомом поле боя, и они могут потерять его. Тем более, на лошади Финелю придётся гораздо труднее, и неизвестно ещё, как он сможет воспринять калиантов. А если дойдёт до сражения в крепости… вот тут кузнец, кажется, сможет и показать им, чего стоит его слепота.

Финель взглянул дальше по улице – светловолосый эльф остановился и издалека кивнул им. Может, в лицо Лилия его и знала, но не могла вспомнить. Когда она в ответ подняла руку, он побрёл дальше.

Тоже, видимо, скучает, решила Лилия.

–Вы должны попытаться сделать то, что задумали, – сказал Финель. – Я верю, это необходимо.

–Я тоже, – отозвалась девушка; они по-прежнему стояли порознь, она на дороге, а эльф на крыльце. – Просто жаль расставаться.

Сказав это, она почувствовала жалость к себе и остальным. Только теперь…

–Риск есть всегда, и никогда не угадаешь, когда он будет меньше. Но у меня есть одна эгоистичная мысль.

–Какая же? – глядя себе под ноги и засунув руки в карманы, спросила Лилия.

–Ты вернёшься. И наши друзья тоже. Потому что я буду ждать вас здесь, а вы не станете оставлять меня. Слишком нежны для такой подлости.

Глаза девушки широко раскрылись – то ли от удивления, то ли от странности подобной мысли. Когда она подняла взгляд, увидела, что Финель улыбается своей призрачной улыбкой.

Он тоже не хочет играть в вероятности. И ни одного из них терять не хочет.

Лилия поднялась на крыльцо и друзья обнялись. Девушка подавила подступающие слёзы и изобразила смешок. Он получился немного безнадёжным.

–Нам стоит прощаться или как? Я не знаю, что вообще принято в таких случаях.

–О, нет, – Финель легонько пожал её руку. – В таких случаях принято готовить оружие, а именно за этим к кузнецам и приходят.

Она позволила себе улыбнуться по-настоящему.

–Оружие я уже приготовила, так что…

Финель, покачав головой, поманил её за собой внутрь.

Лилия вошла и остановилась у рабочего стола. На нём, зажжённая, стояла единственная лампа, и в её свете девушка увидела начатый кольчужный пояс. Она решила сделать его просто так, для украшения, и едва закончила половину. Лилия пропустила текучую сталь между пальцами… зря пришла сюда. Желание оставить всё, как есть, разгорелось с новой силой. Работать с Финелем, ухаживать за цветами в саду, терпеть Охтара…

Рядом снова возник Финель, как всегда бесшумный, как дух. Он протягивал ей что-то. Из-за подступивших слёз, смазавших всё в свете лампы, Лилия не сразу разобрала, что это. Но потом узнала сразу. Та самая пара клематисовых клинков. Два изумительных, практически живых цветка на головках эфеса.

Лилия протянула руку и взялась за рукоять. Приятная наощупь. Шершавая, только-только одревесневшая лоза, не иначе. Прекрасная работа.

Их с Финелем работа.

Клинок легко выскользнул из ножен. Не слишком длинный, она к таким привыкла.

–Они должны верно послужить тебе.

–Я не владею двумя мечами, Финель, – Лилия подняла на друга глаза. Она взяла из его рук одни ножны, которые сейчас были пусты. – Пусть второй останется у тебя.

Финель, помедлив, кивнул и опустил руку с оставшимся в ней оружием. В его глазах Лилия вдруг заметила то самое выражение стыда и обиды на судьбу и на себя, которое, скорее всего, было и на её лице.

–Может, если его брат останется здесь, с тобой, мне легче будет вернуться, – вдруг улыбнувшись, проронила девушка. – И остальным вместе со мной. Подойдёт к твоей эгоистичной мысли?

Финель ничего не ответил, только поднял на неё бесцветные, слепые глаза. Хотя…они ведь никогда не были бесцветными по-настоящему. В их белёсой глубине всегда горел огонь горна, светило солнце, мелькали живые, разноцветные блестки.

Лилия, будто бы воодушевлённая, улыбалась, пока оглядывала меч. Улыбалась, убирая его в ножны.

И расплакалась, снова взглянув в лицо друга.

Утром, как только отступили сумерки, отряды вышли из крепости, полностью готовой к обороне, провожаемые вооружёнными защитниками и звоном цепей на заслонах ворот.

Двигались быстро. Лучники первыми пропали из виду. Остальные командиры, обменявшись несколькими сигналами, тоже развели свои отряды на предусмотренные расстояния. Поначалу их силуэты виднелись сквозь стволы деревьев, но вскоре бегло брошенный в чащу взгляд не мог уже различить никакого движения.

По замыслу, каждый из отрядов становился с этой минуты «добычей».

Лошади шли тихо, свободно. Эльфы оглядывались по сторонам, друг на друга – но молчали.

Время текло медленно, и всё же, когда их застиг полдень, Эльдалин остановил отряд.

–Приготовьте оружие.

План почти сработал

1

Лилия чудом ещё не упала с лошади, хотя это явно было заслугой самой Алассеи – если бы кобыла брыкалась так же, как остальные, девушка бы ни за что её не удержала. Лошади до смерти боялись калиантов и сбрасывали всадников.

Отряды всех командиров подверглись одновременному нападению. Порядок рухнул, но разбиты эльфы не были. Каким образом случилось это, сказать сложно, но Лилия и Марли буквально налетели друг на друга в лесу, оторванные от своих отрядов.

На отряд Охтара, точнее часть его, они тоже теперь наткнулись совершенно случайно, не справившись с лошадьми. Про себя Марли ужасался их поведению – они слишком плохо слушались и голоса, и рук. Раньше за ними этого не видели; хотя, знай эльфы о подобной возможности, отказаться от выхода верхом всё равно не смогли бы, слишком проигрывали они тогда в размере и скорости паукам.

Бой пусть смешался, но шёл пока успешно. Вдвоем Лилия и Марли убили двух и ранили одного… Вдруг откуда-то сбоку на них налетело четверо чудищ. Колонна была в самом неудачном положении для отражения атаки, а потому им пришлось развернуть лошадей и снова рассыпаться в разные стороны; так Лилия, Марли и ещё один эльф были вынуждены справляться втроём. Двое калиантов погнались за ними.

Стрельбу пришлось взять на себя эльфам. Марли промахнулсядва раза, зато на третий стрела глубоко вонзилась в плечо одному из преследователей. Второй, что был ближе к ним, тоже отстал – эльф, скачущий рядом с Лилией, с первого выстрела насквозь прострелил ему лапу.

–Разворачиваемся! – крикнул он, и вся троица, осадив лошадей, повернула навстречу калиантам. Теперь в неудобном положении оказались уже они.

Галопом ринулись на врага. Алассея выскочила вперед, и Лилия скрестила меч со споткнувшимся пауком. Марли пронзил его тонкую грудь. Второй калиант уже готов был нанести удар, когда стрела с тонким свистом поразила его предплечье; он, захрипев от боли, чуть не выронил секиру, но уже через секунду ещё одно оперение торчало из глаза.

–Ужас, – выдохнул Марли.

–Ещё нет,– ответил эльф, и рукой указал за их спины.

Лилия обернулась и увидела, как среди огромных стволов к ним приближаются другие тени. Больше десяти, кажется.

Марли и Лилия развернули лошадей, и тоже наложили стрелы. Время было.

–Как тебя зовут? – крикнула Лилия эльфу. Злобный хрип калиантов уже оглушал их.

–Ассель! – отпуская тетиву, ответил эльф.

–Очень приятно! – Лилия тоже выпустила стрелу; на этот раз, после трёх подбитых лап, она попала ближайшему калианту в плечо.

–Тебе нужно было ещё года два поучиться стрелять! – проорал, заглушая шум, Ассель. Его стрела настигла уже пятую тварь.

–Не спорю! – ответила Лилия, посылая седьмую стрелу, которая пролетела мимо настолько, насколько возможно.

Она забросила лук обратно за спину, вытащила из ножен меч и, пустив лошадь вперед, рассекла живот подобравшемуся к ним калианту.

–Так лучше,– сказал Ассель.

–Где остальные? – Марли прислушался; шум сражения был слышен отовсюду. – Хоть кто-нибудь?

–Так мы их не найдём, – заметила Лилия и послала кобылу вслед за эльфами.

Вся троица помчалась вперед, как потом стало ясно, прочь из леса.

2

Дела у Индила и его отряда шли не слишком хорошо. Они оказались на большой поляне. Здесь сражаться стало проще не только эльфам, но и калиантам: им было где развернуться, и атаки стали более смертоносны.

Индил потерял Нарцисса – ему подрубили передние ноги. Пауки демонстрировали определённую способность к стратегии: они прекрасно рассредоточились, настигнув, как полагал принц, все отряды одновременно; а теперь, понимая, что лошади помогают эльфам сравняться с ними в быстроте и размере, избавлялись в первую очередь от них. Вокруг царил хаос – кони сбрасывали всадников, которые тщетно удерживали их за повод. Среди лошадей тут и там мелькали мохнатые паучьи лапы, раздавались громкие хрипы. Эльфы дрались не столько с калиантами, сколько со страхом лошадей и со своим собственным. Нужно было отступать, и немедленно; первая часть плана удалась слишком хорошо и разрешилась явно не в их пользу. Индил понимал это, но смятение вокруг и нарастающая, тупая боль от полученных ударов мешала соображению.

Сквозь беспорядочность фигур и звуков на командира вдруг стремительно двинулось чудовище. Индил отразил удар и сразу же уступил позицию. Пешему против огромной твари становилось трудно, как против вооруженного всадника, только, за счет размера, ещё хуже. Но трудно – не значит невозможно.

Только если на тебя не нападает два калианта сразу.

3

Ассель пустил коня рысью, и остановился. Лилия и Марли, увидев это, тоже.

–Воспользуемся тем, что нас пока не заметили, – сказал эльф, снимая лук и накладывая стрелу.

Остановившись в зелёном сумраке деревьев, все трое хорошо видели врага. А вот для них, пока те увлечены битвой, они пока невидимы.

–Стреляем на счет «три», дальше по готовности.

Лилия кивнула, Марли прицеливался.

–Один…– Ассель натянул тетиву. – Два, – Лилия быстро вскинула оружие, и просила себя не промахнуться.

–Три!

Мягко зазвенела тетива и трое калиантов рухнули, пронзённые стрелами.

Но продолжить им не удалось – едва они сделали ещё один выстрел, конь Асселя рванулся и заржал – стрела торчала у него между рёбер. Справа к ним стремительно приближался паук.

Раненое животное от страха и боли не слушалось всадника и ринулось прямо навстречу твари, ничего не видя.

–Ассель! – Лилия послала свою кобылу следом, но поздно – калиант вонзил в грудь эльфу зазубренный клинок.

Уже не сумев повернуть назад, девушка перехватила рукоять своего меча, пользуясь тем, что была ещё вне досягаемости паучьего оружия.

Она намеревалась отрубить калианту голову, разрубить его шею, словно верёвку, на которой висели мешки; но, конечно же, у неё не было сил для этого. Тем не менее лезвие вошло глубоко, из раны хлестнула кровь. От неожиданности удара Лилия слетела с лошади. По счастью, не на землю – она врезалась в дергающееся паучье тело калианта. Ничего более мерзкого Лилия никогда не чувствовала, а потому сразу вскочила на ноги, тихо вскрикнув.

–Ты цела?! – Марли подвёл Мэри к Алассее, оставшейся без всадника, и успокоил её. «Стоит всё-таки забыть о стрельбе, – подумал он, – если она уже управляется с мечом почти не хуже эльфа».

Подруга не ответила, не успевая задуматься обо всём сразу.

Марли оглянулся, услышав хрипы.

–Быстрее, Лилия! – девушка, спрятав меч в ножны, подбежала к ним. – Быстрее, быстрее, БЫСТРЕЕ! – закричал Марли. К ним приближались ещё пауки.

Лилия выругалась, взобралась на лошадь, насколько могла быстро, и они галопом вылетели на луг.

Там на них сразу обрушился удар, и девушка едва успела увернуться, но Алассея взбрыкнула. Лилия почувствовала, как на её ноге сомкнулась клешня – и тут же ослабла. Марли отрубил её от руки калианта.

–Осторожно! – из леса показались их преследователи, и четверо натягивали тетиву кривых, но смертоносных луков.

Лилия толкнула кобылу и та рванула вбок, увлекая за собой и Мэри. Стрелы просвистели мимо.

–Ужас!

На этот раз Лилия согласилась с Марли – теперь это был ужас.

Пытаясь развернуть лошадей, они чуть не налетели на троих эльфов, сражающихся с двумя пауками. Один рухнул на землю с вспоротым животом.

Марли выхватил лук и всадил стрелу в калианта, убившего эльфа. И тут Лилия кое-что разглядела сквозь развернувшуюся впереди бойню.

–Это свой отряд, Марли! Отряд Индила!

–С чего ты взяла? – На землю осело и второе чудище. Марли не успел ещё посмотреть по сторонам.

–Вон он! – и Лилия указала на фигуру в почти ста метрах от них.

К Индилу как раз подступал второй калиант. Но он его не видел.

–Ну почему у нас всегда проблемы?! – вскричал Марли, пуская лошадь в галоп.

4

Индил успешно сражался с крупным калиантом, не видя второго за своей спиной, пока не услышал хрип, и, скрестив оружие с противником, не обернулся.

Он уже заносил топор, и, рискуя быть зарубленным, эльф высвободил свой меч и, бросившись влево, чудом избежал смертельного удара.

«Хватит с меня», – подумал он, но теперь у него были большие проблемы: с двух сторон к нему одновременно подступали враги в пять раз больше его самого. Отступать пешим было глупо, и Индил поднял свой меч, надеясь на удачу и ловкость. Вдруг калиант с топором уронил своё оружие, громко захрипев. Воспользовавшись замешательством, Индил убил паука.

Из паучьего тела торчала стрела с зелёным оперением.

Индил услышал топот копыт и знакомый голос: « Только не упади!» Второй паук неожиданно потерял к нему интерес – злобный хрип его уже встречал всадника.

Точнее, всадницу.

Галопом кобыла добралась до калианта за несколько секунд, и Лилия, оттолкнув секиру, развернула лошадь и разрубила его горло. Паук, замерев, упал на землю.

–Получилось! – воскликнула Лилия.

–Лучше, чем пару минут назад!

–Лилия! Как ты здесь оказалась?!

Никто не успел ответить, потому что на них напал ещё один враг; с помощью Индила Марли вонзил ему в грудь меч.

–Марли, держи поводья крепче! – крикнул ему Индил; Мэри мотала головой и переминалась.

–Я потеряла свой отряд, – сказала Лилия. – Мы присоединились к Охтару, но они тоже рассеялись.

Индил обернулся к ней, и, увидев выражение его лица, она поняла, что дело гораздо хуже, чем она думала.

–Вы целы? – спросил он.

Лилия коротко кивнула. Это была воистину удивительная, но правда. Однако она чувствовала, что сил хватит ненадолго. Даже Индил уже выглядел утомлённым.

–А остальные?

Индил выжидающе смотрел на Лилию, но ответил Марли, подтвердив опасения друга:

–Напали на всех.

Вдруг со стороны деревьев началось смятение. Лилия и Марли узнали калиантов, что гнались за ними из леса. А с ними – ещё несколько чудовищ

В них полетели стрелы. Очень близко.

Одна ударилась прямо возле копыт Мэри. Лошадь встала на дыбы и понесла в лес.

–Марли! – вскричала Лилия, увернувшись от стрелы, просвистевшей возле её плеча. Индил схватил Алассею за повод. Калиантам преградили дорогу двое эльфов – они ещё тоже были верхом. Кто-то стрелял в пауков, и стало ясно, что опасность с этой стороны пока миновала.

Алассея заволновалась и хотела развернуться; Индил удерживал её. Лилия вдруг заметила знакомый силуэт. Ирис! Он упал с коня; поднялся на одно колено, тёмно-фиолетовая коса перебросилась через плечо. К нему стремительно приближался один из калиантов. Ирис защитил себя, но больная нога мешала ему подняться. Он отражал удар за ударом, и вдруг тварь дёрнулась и отпрянула – эльф отсёк переднюю лапу, оставив лишь небольшой обрубок. Воспользовавшись этим, он вскочил…

И застыл с мечом в руках. Выглядел он удивленным, если не сказать – потерянным. Хотелось окликнуть его по имени…

Ирис переступил с ноги на ногу, словно хотел обернуться, и Лилия увидела стрелу, глубоко вошедшую под лопатку эльфа. Ирис медленно поднял руку с мечом.

Мимо него со страшным воем пронесся калиант, и обезглавленное тело конюха тяжело рухнуло на землю. Всё произошло быстро, не прошло и пяти секунд.

Лилия сдавленно вскрикнула.

–Индил!

Эльф всё ещё крепко держал поводья левой рукой. Он оглянулся на неё.

Рядом с ними, пронзённый стрелой, упал ещё один эльф. Лилия потянулась за луком, оглядываясь в поисках ближайшей цели.

–Оставь это, – сказал Индил.

–Что? – девушка остановилась, и она перевела напряжённый взгляд на эльфа, не понимая, что тот собирается делать. Как от командира, она ждала от него приказа.

Лилия протянула руку, но Индил не взял её. Он не собирался садиться на лошадь; вместо этого эльф вложил повод в ладонь подруги.

–Держи крепко, ладно?

Взгляд Лилии прояснился, она вдруг всё поняла, но едва успела бы произнести хоть слово: Индил выпустил поводья и лезвием плашмя ударил кобылу по крупу.

–Беги!

Алассея взвилась и галопом ринулась в лес.

–Нет!!!

Лилия попыталась остановить и развернуть лошадь, но это было бесполезно. Она несла к деревьям, туда же, куда минуту назад Мэри.

Индил забросил меч в ножны, и, крепко сжав зубы, проводил взглядом уносящуюся кобылу и её всадницу.

–Только не упади,– прошептал он, и, сорвав со спины лук, положил стрелу на тетиву.

На него мчался калиант. В следующую секунду у него изо лба торчала стрела с голубым оперением.

5

«Стой, стой, стой!» – уже мысленно вопила Лилия, тщетно борясь с лошадью, которая не слушала ни голоса, ни рук. Кобыла храпела, изо рта хлопьями падала пена, но останавливаться она не собиралась. От страха девушка крепко вцепилась лошади в шею.

Если она упадет, это будет точно конец.

–Позови её по имени!!!

Лилия постаралась повернуть голову туда, откуда донёсся крик, но среди проносящихся мимо стволов деревьев не увидела ничего, кроме мелькнувшего тёмного пятна. Неужели и здесь пауки?! Но кто кричал?

–Имя! Имя лошади!

Имя лошади? Что?!

Лилия вскрикнула – кобыла чуть не налетела на острую упавшую ветку.

–Алассея! Алассея, остановись!

Кобыла заржала, взбрыкнув задними ногами. И, перейдя на рысь, остановилась. Лилия, ухватившись за поводья, почти скатилась с её спины, тяжело дыша.

–Прости, прости… – выдохнула она, положив руку на взмокший круп лошади.

–Что случилось?!

Лилия вздрогнула и обернулась. Имирин! Значит, это его коня она увидела среди деревьев. Животное было абсолютно спокойно, и даже не шелохнулось, когда откуда-то издалека раздался громкий треск. Имирин легко спешился.

–Это вы мне кричали…про имя? – не сумев отдышаться, выдавила девушка

–Да. Почему она понесла? Где остальные?

Лилия увидела подоспевших эльфов, которых вел король. Их оказалось около пятидесяти, король потерял десятерых, не больше. Следом прискакал Эльдалин, а с ним – часть его отряда.

–Лилия, ты здесь!

–Лилия! – Имирин взял её за плечи и встряхнул.

–На лугу! Индил там, их разбили,– быстро сказала Лилия, схватив Алассею за поводья.

Индил…

–Нам нужно туда! – почти умоляюще воскликнула Лилия.

Имирин, ничего не говоря, подсадил её на лошадь и, спешно вернувшись к своему коню, крикнул:

–Держаться вместе, что бы ни случилось!

–Алассея, давай, вперед! – сказала она лошади, и та послушалась: встревоженно заржав, всё-таки повернула обратно.

Но прямо перед ней в ствол клёна вонзилась стрела.

–Лия, осторожно!

Эльдалин развернул коня и загородил Алассею и Лилию. Животное сразу ранили.

–Стрелы наложить!

–Туда, быстро! – указав направо, крикнул Эльдалин и повёл отчаянно хрипевшего коня.

Лошади снова начали брыкаться. Алассея отчаянно бросилась вперед, за Эльдалином. Они ехали последними. Слева на них обрушился шквал стрел. Краем глаза Лилия увидела, как конь, из груди которого торчала стрела, взвившись на дыбы, сбросил всадника.

Лилия быстро оглянулась и увидела, как двое калиантов падают замертво совсем рядом с тем местом, где только что были они.

Они едва успели присоединиться к остальным, как конь Эльдалина запнулся. Эльф чудом успел спешиться до того, как он упал вперёд, а Алассея едва не наскочила на них обоих.

Лилия развернулась в седле – из-за деревьев выползало всё больше пауков, они хрипели, а кони испугано ржали. Она подняла лук с наложенной стрелой и выстрелила.

Эльфов было меньше. Примерно в два раза. Все напуганы, некоторые остались без лошадей. Гарнизон разметали на несколько километров по лесу, и, скорее всего, в боевом порядке остались только они.

Послышался шелест клинков о ножны – и пешие, и конные вооружались.

Всем им грозит смертельная опасность. Взгляд Лилии упал на пристёгнутый к ремням рог. Она вспомнила о нём только сейчас.

Она вопросительно глянула на Эльдалина и протянула ему руку

–Ну что, подходящий момент для очередного чуда? – крикнула Лилия, когда друг оказался на лошади, устроившись спиной к ней.

–Более чем,– ответил эльф, обнажив парные мечи.

– Нужно сообщить об этом всем.

Выразительный взгляд обернувшегося к ним Имирина не требовал объяснения.

Лилия легко отцепила деревянный рог. Резная ручка удобно легла в ладонь.

И рога запели. Так, что даже калианты на несколько мгновений умолкли. Так, что лошади перестали брыкаться.

Голоса рогов Имирина и Лилии, единственных, кто их сохранил, протягивались незримыми лентами меж стволов, поднимались ввысь, вырвались на обагренный кровью луг. Время вдруг будто остановилось – и эльфы увидели друг друга. И Лилия их всех тоже увидела. Дальше, в километре от них, среди деревьев был Тиритс вместе с остатками своего отряда – около двадцати. Рогон, собравший вокруг себя многих, тоже оказался совсем недалеко, но по другую сторону холма. Лилия оглянулась назад и увидела, что Охтар и его воины уже галопом мчатся к ним. По двое на лошади. Тут и там Лилия видела эльфов поодиночке в лесу; кто-то был ранен, кого-то унесли лошади.

Лилия заметила Марли – он разворачивал Мэри и пустил в галоп, что-то прокричав, но она не услышала.

К западу деревья будто расступились и показался луг. Эльфы – около восьмидесяти – рассеяны по нему. Лилия увидела, как Индил обернулся, и, кажется, встретился с ней взглядом, хотя их разделяло больше двух километров лесного массива. Индил едва заметно кивнул и, отдав приказ следовать за ним, устремился к деревьям. Все они были пешими и рвались прочь от страшных рук и лап.

Всё предстало их глазам в несколько секунд, и, как только Лилия отняла рог от губ, исчезло. Но эльфы нашли друг друга, и знали, где им предстоит объединиться и сражаться.

Все мчались на голос рога. А за ними – стаи калиантов.

6

Ржание Алассеи перестало быть отчаянным. Лошади вокруг тоже выправились, эльфы смогли вновь оседлать сбросивших их животных.

Рог снова был завязан ремнями, но Лилии казалось, что его голос периодически раздается из ниоткуда; как будто однажды вырвавшись, он носился между деревьев, невидимый, но сильный, и напоминал эльфам путь. Собирал их вместе.

До того момента, как к ним доберутся Тиритс, Рогон, Охтар и Индил, пройдёт какое-то время. С ними придут новые враги, так что эльфы по-прежнему в страшной опасности.

Однако думать об этом было некогда.

Вокруг слышны крики и скрежет оружия. Очарование рога спало, и враги ринулись друг на друга.

Лилия и Эльдалин оказались между трёх калиантов. Трюк эльфа оправдал себя – он смог успешно отражать атаки сзади и отсёк одной твари руку. Лилия справлялась более чем хорошо, хоть и одним своим мечом. Тренировки не прошли даром, так что через несколько секунд Алассея перескочила через недвижные чёрные лапы.

–Молодец! – крикнул Эльдалин, выдёргивая меч из шеи калианта.

–Сама не ожидала! – ответила Лилия.

Пауков становилось всё больше.

К отряду Имирина, отчаянно сражающемуся за жизнь, пробивались Рогон и Охтар. Положение у них было незавидное – впереди, пусть и застигнутая ими врасплох, но многочисленная стая калиантов, а сзади их родичи, которых эльфы ведут за собой. Оба командира подоспели почти вместе, но с разных сторон, и одновременно же предприняли отчаянный бросок. Отряды буквально влетели в полчища калиантов и добились, чего хотели и могли.

Окружение разрядилось, но не отступило; эльфы объединились.

Оказавшиеся в лесу поодиночке или небольшими группами натыкались на калиантов-преследователей и, догоняя их, рубили мечами.

У некоторых получалось пробиться, и они присоединялись к королю. Остальных ждала жестокая гибель.

Индила не было видно.

7

Лилия обернулась на новый приближающийся шум и увидела несущегося на них калианта. Она подняла меч, но тварь вдруг дёрнулась и упала, жутким клубком шерстяных лап и рук рухнув к ногам лошади, чуть не сбив её.

–Получай, мерзкая тварь!

Из-за деревьев, стреляя по калиантам из лука, показался Марли. Он уложил ещё двоих, и тут сзади возникло здоровенное чудище.

–Марли, берегись!!! – завопила Лилия и тут же потеряла друга из вида. Отвлекшись, девушка не сразу заметила паука, и чудом защитилась от страшного орудия, вскинув навстречу свой меч. В ушах вдруг взорвался неприятный хруст, звон обронённого клинка; рука ослабла и упала, отозвавшись острой болью.

Следующий удар разрубил бы девушку от плеча до живота, если бы Алассея не отскочила в сторону. Лилия почувствовала рывок и услышала громкий визг животного.

Секира калианта вспорола лошади бок.

Эльдалин стащил Лилию за собой со спины кричавшего животного. Девушка упала на правую руку, и от боли у неё потемнело в глазах. Алассея повалилась на землю, из раны хлестала кровь. Разъяренный калиант одним ударом отсёк лошади голову.

Лилия не успела подняться на ноги, и в голове у неё промелькнул силуэт сидящего на земле Ириса…

Эльдалин сражался с чудовищем, что убил лошадь и сейчас пытался проделать то же и с ними. На щеке у эльфа появился глубокий порез; он не успевал увидеть того, что нападает сзади.

Прижимая правую руку к груди и взяв в левую меч, Лилия пожалела, что мало занималась. Она защитилась от удара, но очень неловко. Был бы он сильнее…

Однако выбора не было.

Оттолкнув кривой черный меч, Лилия поднялась на ноги и постаралась подсечь чудищу лапы. Промахнулась.

Ей пришлось отскочить в сторону, уворачиваясь от меча. Взглянув под ноги, она увидела возле трупа лошади рог, опутанный рассеченным ремнём.

Лилия схватила его, прижав раненой рукой к животу. Откуда-то сбоку раздался топот галопирующих копыт и огромный конь сбил чудовище, налетев на него грудью, и копытом разбил ему голову.

Имирин. Освободив дочь от одного калианта, он тут же лицом к лицу встретился с другим.

Полетели стрелы, и девушка припала к крупу мёртвой лошади. Оглядев себя, она поняла, что оказалась вся в крови, что ещё лилась из распоротого бока и обезглавленной шеи Алассеи. Рука болела невыносимо; и хотя в остальном Лилия была в порядке, сражаться левой она не могла…

Совсем близко взорвался вопль – девушка обернулась и увидела эльфа, падающего с лошади со стрелой, торчащей из шеи. Невольно проводив его падение взглядом, Лилия сильно вздрогнула, закусив рукав куртки. Слёзы брызнули у неё из глаз.

Она увидела Лизеля, тяжело привалившегося к стволу дерева. Прикрытые веки едва заметно дрожали, шея и куртка залиты кровью.

Она силилась не потерять из вида и его, но не смогла подобраться к другу. Чудовищ становилось всё больше – не понятно, откуда они брались. Было сложно что-то увидеть, всё металось перед глазами. Слишком быстро эльфы оказались в безвыходном положении. Почти все были ранены, им мешали собственные лошади, и по пальцам можно пересчитать тех, кто остался цел.

И тут Лилия поняла, что Индил и остальные ещё не добрались сюда.

А если им это удастся…

–Отец! Им нельзя сюда!

Она в отчаянии оглянулась на Имирина. Он сражался с чудовищами. Ещё на коне. Имирин услышал её. Поджав губы, король качнул головой и крикнул:

–У тебя получится и одной! Быстрее!

Девушка взяла в руки рог. Обеспокоившись за Эльдалина, который, тяжело дыша, отступал перед очередным калиантом, и последний раз взглянув на Имирина, оставшегося в одиночестве на своём коне среди четырёх или пяти чудищ, она затрубила в рог.

И снова время будто застыло.

Лилия не смогла бы объяснить, но она знала, что так и будет. Рог теперь пел по-другому – низкий, рокочущий. Как и в первый раз, будто бы не стало вокруг ни деревьев, ни жутких тварей.

Но кое-что поменялось.

8

Индил и эльфы, что были с ним, мчались через лес. Их преследовали, и без коней им приходилось туго. Эльфы останавливались и стреляли в чудовищ из луков – но стрел почти уже не оставалось.

И тут снова раздался зов рога.

Они увидели Охтара, Рогона и Тиритса, окружённых калиантами. Эльфы сражались горячее, чем прежде, но со всеми справиться не могли. Охтар резко обернулся, убив одну тварь, и Индил встретился с ним взглядом. Что-то оборвалось внутри, когда Охтар улыбнулся. Вечно жёсткий, суровый капитан с мягкой, прощающей улыбкой покачал головой, отбросив в сторону разбившийся клинок.

Лицо Охтара растворилось, и Индил заметил Рогона с разведчиками, что были преданы ему и отыскали своего командира. Они сражались, спина к спине, и рядом не осталось никого больше. Рогон что-то прокричал, но Индил не слышал его.

Отряд короля отчаянно сражался без возможности отступить. Отыскать глаза живых было трудно, везде метались чёрные паучьи тела.

Индилу всё же удалось найти отца – тот ещё был на коне, но калианты подступали к нему всё ближе. Имирин не успел взглянуть на сына.

Эльдалин… Он стоял на одном колене, тяжело дыша и опираясь на круп обезглавленной лошади. Лицо у него было в крови из глубокой раны на щеке. Эльдалин с усилием встретил взгляд друга, задержал его и, склонив голову, положил руку на сердце.

–Что с ними?.. – прошептал Индил, и вдруг услышал:

–У нас почти получилось, что задумано, и она права. Послушай.

Голос Эльдалина! Он его услышал!

А потом увидел Лию.

Она оказалась совсем рядом с Эльдалином, её плечо сжимала его рука, и Индил догадался: обезглавленная лошадь – Алассея.

Правая рука девушки лежала на коленях, меч в ножнах, вся одежда в крови. Рог продолжал печальную песню – он уже не звал их в бой.

Он просил их спастись, просил за всех, кто остался с королём и понял теперь совершенно точно, что погибнуть всем вместе – в самом деле та цена, которую придётся заплатить.

Лилия опустила рог и, в короткий миг перед тем, как всё исчезло, оглянулась на него.

–Люблю тебя, – сказала она одними губами и доверчиво качнула головой, как делала всегда, когда они говорили наедине.

Индил бросился вперёд, но лес снова обступил их.

Голос рога скрыл дорогу к мертвецам.

***

—Можем и вслепую. Может, король и прав, но мы тоже не лишены выбора.

Индил обернулся – рядом с ним оказался Алальме.

Чуть поодаль лучники выпускали стрелы, целясь в ближайших чудовищ между деревьями.

9

—Всё?

Лилия кивнула, и Эльдалин кивнул тоже.

–Думаю, что-то мы ещё сможем… Лия?

Она подняла на него глаза; Они были покрасневшие, но уже сухие.

–Что?

–Я пожелал бы, чтобы ты жила, – эльф поднял свои мечи и усмехнулся. – Да и все мы, пожалуй. Это было бы неплохо… Ха, первая принцесса, которую я знаю, и такая…

Эльдалин наклонился, рывком вытащил из ножен её меч. Секунду поглядев на него, он легко развернул оружие рукояткой вперед и подал Лилии.

–Но это невозможно. Поэтому я пожелаю всем нам погибнуть храбро…и, как минимум, на пару с тем, кто в этом будет повинен. Я останусь с тобой. Как обещал.

Несколько секунд Лилия медлила. Но, протянув левую руку, взялась за рукоять, и Эльдалин поднял её на ноги.

–Тогда я, кажется, проживу на полминуты дольше, чем ты.

Эльдалин усмехнулся.

–У тебя будет время потренироваться, пока я ещё здесь. А учишься ты быстро.

Вдвоем они встретили калианта, и, спустя минуту увёртываний и выпадов, убили его. Сражение продолжалось, и каждое мгновение делало его ожесточённее.

Имирин на мгновение опустил голову. Он задыхался от боя; к нему подбирались ещё двое пауков.

***

Индил скомандовал:

–Вперёд! Мы найдём их.

–Конечно, найдём!

Эльфы, как один, повернули головы на голос.

К ним на всех парах на коне мчался Манель. А с ним – почти весь гарнизон крепости.

–ВПЕРЁД! – раздался окрик командиров, и все подхватили команду.

Конные взяли к себе пеших, и все вместе галопом бросились в чащу, преследуемые калиантами.

Они по-прежнему были в опасности.

Но вместе.

Что оставалось?

1

Лилия кое-как увернулась от клешни и чёрной мохнатой лапищи, которыми монстр хотел, судя по всему, добить её.

«Чтобы не мучилась», – послышалось девушке в зловещем хрипе. Девушка тряхнула головой, отогнала видение и оглянулась на Эльдалина.

Тот стоял, рискованно скрестив меч с непонятным, уродливым подобием секиры, принадлежащей огромной твари. Однако Лилия и сама оказалась в крайне плачевном положении. Больная рука мешала, и сражаться стало гораздо труднее, чем могло показаться.

Девушка успела задержать над своей головой почти прямоугольное, с зазубринами, лезвие, но в последний момент меч всё же сорвался. Подогнув ноги, Лилия отступила на два шага, получив удар по голове рукоятью своего же оружия, и поняла, что совершила серьёзную ошибку – сейчас тварь могла легко разрубить её. Калиант мерзко прохрипел, и вдруг его уродливый меч упал на землю, вместе с рукой, сжимавшей его.

Имирин точным ударом убил его и едва ли не за шкирку затащил Лилию на коня.

– Что ты делаешь?! – прокричал он.

Конь, как безумный, взвился на дыбы, и Лилия чуть не выронила оружие – чтобы не упасть со спины животного, ей пришлось ухватиться за руку короля.

–Я не удержусь верхом! – вместо ответа крикнула она.

–Удержишься, если мечом размахивать не будешь! – отрезал Имирин.

Лилия увидела, что Эльдалин успешно всё-таки справлялся с калиантом, но к нему подступали ещё два. Имирину не нужно было советов.

–Эльдалин, осторожно! – крикнула Лилия, изо всех сил стараясь не сверзиться на землю, когда жеребец исполнил гигантский прыжок. Эльдалин почти ничком упал на землю, а тяжёлые копыта животного с глухим и чавкающим звуком проломили грудную клетку одной твари, в то время как острый клинок рассек глотку второму. Эльдалин поднырнул под брюхо коня и отрубил третьему пауку сразу две лапы.

Лилия соскользнула на землю. Эльдалин уверенно удержал её одной рукой, поставив на ноги. Даже у него уже ныла спина, а в голове словно стучало тысячи наковален.

–Кажется, скоро закончим, – ровным тоном сказал Эльдалин. Лия кивнула.

–Кто-нибудь видел Марли? – спросила она.

–Только пока звучал рог, – покачал головой Имирин.

Тех, кто мог сражаться, осталось не так много. Посмотрев ещё раз на Имирина, она обнаружила, что правая сторона его лица наливается кровоподтеком, а руки и бёдра исполосованы порезами – как и круп коня.

–Ты думаешь, он отступит? – вдруг спросил Имирин, удерживая коня на месте.

Лилия вздрогнула. Индил. Она очень хотела бы, на самом деле, чтобы он был сейчас с ними. Но это означало только смерть. В этом не было ничего из того, что казалось таким благородным и прекрасным в балладах.

–Я не думаю, что он отступит, – ответила она, – Но он побережёт эльфов, что остались с ними, и попытается спастись. За ними тоже враг.

Имирин кивнул. Лилия знала, о чем он думал.

Ничто не гарантирует, что Индил сможет спастись сам и спасти остальных. Но надежда на это ещё есть.

А вот они гарантировано одной ногой в могиле. Лилия представила, как рядом с кустом белых пионов Манель аккуратно сажает лилии. А ещё тёмно-фиолетовые ирисы, выздоровевший мирт, куст жасмина…

–Лия, – Эльдалин крепко сжал её ладонь, в которой всё ещё лежал меч. Она подняла на него глаза и увидела в них слёзы.

–Не страшно? – спросил Эльдалин дрогнувшим голосом. – Не бойся.

–Нет…нет, не страшно. Жалко. Нас всех.

–Если вы вздумали закончить так, то я сам убью вас! – вдруг взревел Имирин. Конь его взвился на дыбы, – Я не позволю вам погибнуть, опустив руки! Вы шли сюда сражаться!

В этот момент совсем рядом раздался треск, и Эльдалин, отпустив руку Лии, резко развернулся, вспоров калианту брюхо. Другая тварь налетела на коня Имирина, чуть не сбив его с ног, но животное уже давно видело опасность, и отскочило. Не успел никто из них сделать хоть что-то, как вдруг из черепа твари буквально вырос кинжал. Жутко захрипев, калиант рухнул на землю.

–Я рад вас видеть, – с натянутой улыбкой сказал Охтар. Кинжал был его.

Все оставшиеся эльфы оказались вдруг вместе, а центром круга стал Имирин. Он единственный сохранил коня, и хотя держался на нём теперь мучительно тяжело, Лилия подумала в этот момент, что король эльфов – действительно великий воин.

Калианты остановились, и отряд оказался окружен ими. До ближайших тварей сохранилось расстояние в тридцать метров.

–Они уже выдохлись, – сообщил Рогон, стоя с мечом наготове, и криво усмехнулся, – правда, нам это точно уже не поможет.

Охтар остановился напротив Лилии. Он смотрел своим непроницаемым, жестким взглядом, а она знала, что лицо у неё заплаканное, и со сломанной рукой выглядит такой, какой капитан никогда не хотел бы её видеть. В какой-то момент Лилия ждала от Охтара суровых реплик по поводу того, что тот, кто позволяет себе такое, не может владеть мечом… Или что-то вроде – ведь так всегда он говорил на тренировках, когда кто-то выдыхался слишком быстро.

Охтар всегда говорил мало и резко, поэтому то, что он сказал сейчас в образовавшейся тишине, нарушаемой только хрипами, поразило до глубины души всех.

–Никто из нас не струсил и никто не ошибся. Убьют всех. Всех и прямо сейчас.

Воцарилось молчание. Калианты наблюдали за ними, напротив, не умолкая. Но они всё ещё стояли на месте. Их жертвам некуда было деваться.

–Не предлагает ли капитан стражи Солнечной Крепости, старейший воин и мастер, – Имирин смотрел на него ровным, спокойным взглядом, – не предлагает ли Охтар бросить оружие на землю или всё-таки зарезать друг друга в качестве протеста судьбе?

В голубых глазах короля появилась сталь. Сталь, напоенная упорным блеском, когда на неё падает свет солнца.

Охтар не ответил. Он неотрывно смотрел Лилии в глаза, и она не могла опустить свои. И вдруг увидела, что он улыбается. Это была не улыбка обезумевшего от крови воина… Но улыбка учителя, довольного своим учеником. Улыбка того, кто узнал, что плоды его трудов не пропали даром.

–Нам осталось защищать друг друга, – прошептала Лилия. – Правильно?

Охтар едва заметно кивнул и медленно вытянул меч из ножен.

–Защищайте друг друга. Посоревнуемся в доблести. Помните, кто вы есть, помните, кто рядом с вами, – голос Охтара больше не смахивал на карканье ворона: теперь он был скорее похож на рычание волка. Вожака. – Помните, кто погиб на ваших глазах. Мы были готовы, хотя мне, правда, тоже жаль.

Эльдалин крепко стиснул плечо Лилии.

–Я по-настоящему рад, что стал твоим другом, – тихо сказал он ей. Голос его больше не дрожал.

Сердце у девушки болезненно сжалось. Она увидела, как Ниель и Карафолх обменялись клинками и горячо обнялись. Увидела, как Рогон пожал руку Охтара.

–Я тоже рада, Эльдалин, – ответила она.

«Я рада, что у меня была возможность побыть со всеми вами» – про себя добавила Лилия, обводя взглядом всех, кто оказался в их небольшом, теперь уже общем, отряде. Марли среди них не было. Она вдруг вспомнила, как он стоял со странным выражением лица на пороге. В тот день, когда они думали, что лишились друга. Лишились Индила.

«… Мы ведь даже не поговорили. Не попрощались толком… Да, я знаю, это очень глупо, но мне казалось… Что всё не могло так закончиться».

–Неужели тебя никто не смог защитить так, как ты был готов защищать его? – прошептала Лилия. Странное ощущение…но Лилия вдруг поняла, что Марли мёртв. Его глаза не потеплеют с улыбкой, он уже не протянет ей руку и не скажет: «Ну почему у нас всегда проблемы?»

А Манель не станет больше следить за ней внимательным взглядом, как взрослый следит за ребёнком. Финель не будет задумчиво ощупывать лезвие, которое она заточила. Они не будут больше сидеть под деревом, хотя ведь совсем только недавно у них всё наладилось – эльфы по-настоящему полюбили своего короля, а он полюбил их…точнее, признался себе в этом.

Имирин оглянулся. Брови сдвинуты, а губы плотно сомкнуты. Он протянул руку Лилии. Она сжала её. Эльф хотел сказать что-то, сказать, видимо, многое, но не стал… Слишком поздно, и слишком мало для этого времени. Но Лилия, удивившись своему ровному тону, всё же произнесла то, что собиралась давно.

–Вы стали мне папой… и всегда будете.

Имирин грустно улыбнулся, покачав головой.

–Ты сказала мне то, что больше всего я хотел бы услышать… И что слышу впервые за многие годы…

Лицо короля переменилось – печаль на нём смешивалась с любовью и радостью. Теперь его холодные голубые глаза стали такими же, как у сына.

–Индил сказал бы то же… – Лилия вдруг улыбнулась и подняла на него глаза, – Да, он сказал бы в точности то же самое.

Лилия поняла, что по щекам снова текут слёзы. Они прощались. Кажется, теперь всё кончится. Имирин вздохнул, крепче сжал её ладонь.

–Индил тебя любит. Всё было не напрасно. И не будет же теперь.

Король отпустил её руку и Лилия отступила на шаг. Встретившись взглядом с Эльдалином, она едва заметно кивнула.

–Все при оружии? – тихо, но властно спросил Охтар.

Хрипы калиант стали громче. Лилия на секунду потеряла контроль над собой и вздрогнула. На её плечо снова легла ладонь Эльдалина.

–Лия! – Имирин развернул коня. Сейчас, несмотря на багровеющий синяк в половину лица и израненные руки и ноги, он выглядел так, как может выглядеть только король эльфов. Властным. Сильным. Смелым.

И гордым.

–Пусть эти твари прихватят нас с собой, но перед смертью для них прозвучит живое пение рога лесного королевства.

Лилия сняла рог с пояса.

–Манель не забудет ни один цветок, что растёт у наших порогов.

Это сказал Охтар, сжимая меч.

Глубокий вдох…

И рог одиноко запел, разрезая воздух своим величием, перекрывая хрипы тварей и звон мечей в руках эльфов.

Они встали плечо к плечу, намереваясь защитить друг друга в последний раз. Калианты начали шевелиться, но всё ещё выжидали, действуя им на нервы.

Но сигнал к атаке Лилия подать не успела. Как только она сделала второй вдох, из леса донёсся ответный голос рога.

2

Около десятка лучников без приказа остановились, чтобы задержать калиантов.

–Хороший командир тот, чьи войны сами знают, что следует делать, – отрезал Манель, когда Индил собирался остановить их. – Нам надо найти короля, а если эти твари нас догонят, мы потеряем время.

Они продолжали мчаться галопом сквозь чащу. Обернувшись, Индил увидел догонявших отряд лучников – восьмерых.

–Они не должны были уйти так далеко! – прокричал Манель, – Мы могли проскочить мимо! Несмотря на то, что расстояние между ними и преследователями сократилось лишь немного, Манель отдал команду остановиться. Почти одновременно все кони перешли на рысь и остановились.

Тишина.

Слышно только погоню. За ними же. Но ни шума сражения, ни голосов калиантов или эльфов с других сторон.

–Ну же, – процедил Манель сквозь зубы, – н-ну же…

Эльф не мог знать об этом, но его мысли были ближе, чем обычно, к тем, кого он искал.

«Я не хочу пересаживать ваши цветы, сажать акации возле ваших домов – с меня уже и так достаточно!!! Слышите, не хочу, друзья мои!»

Индил замер, не дыша, и напряжённо вслушивался. Магия рога не меняла реальность, она меняла лишь осознание её – именно поэтому они попросту забыли, в какую сторону им нужно двигаться.

Но если они не ошиблись, они должны их хотя бы услышать. Если сражение продолжается, если кто-то ещё жив!

–Нужно двигаться дальше, – сказал Алальме, вслушиваясь в погоню и до боли сжав ремень на крупе лошади. – Может быть, они отступили дальше в лес.

Он сам в это не верил, и знал, что это в принципе не возможно за такое время. Тем более они видели, что все остались без лошадей. Но поверить в тишину он тоже не мог.

И вдруг они услышали.

Рог.

Совсем рядом, но левее от их первоначального курса.

–Это они… – выдохнул Индил, хотя хотел прокричать эти слова; но он смог справиться со своим дыханием и сердцем и всё-таки выкрикнул: – ЭТО ОНИ!

Алальме выхватил рог из седельного ремня и протрубил в ответ.

Манель не счел нужным командовать. Все и без того сорвались с места.

Всех окрылила мысль о том, что им ещё есть, к кому прийти на помощь.

3

Эльфы медлили мгновение, а потом бросились навстречу своей судьбе.

Имирин не хотел думать о том, что случилось. Зов рога мог означать одно – их всё-таки нашли. Нашли место последней битвы. Был ли с ними его сын, вёл ли он их, жив ли он? Имирин не знал. Как и не знал о том, что гарнизон покинул крепость.

Как только они двинулись вперед – словно раскрывающийся цветок, в разные стороны – в них полетели стрелы. Со стрелой в груди замертво упал Ниель. Карафолх разразился бешеным, полным ярости и рыданий криком. И понёсся, что есть сил, занёс меч и почти напополам разрубил калианта. Не ту тварь, что убила. Но всё же.

Лилию тоже задело – чёрная стрела ударилась о лёгкую кольчугу на сломанной руке, пролетев мимо цели. Кольчуга оказалась кстати, но от неожиданной боли Лилия чуть не согнулась пополам.

–Ну почему постоянно эта рука?! – в сердцах воскликнула она.

–А я говорил тебе – надо учиться работать левой!

–Прости, но об этом поздно уже думать! – воскликнула Лилия.

Она увернулась от калианта, и, немного растерявшись, всадила меч в паучье брюхо. Тварь, в буквальном смысле, встала на дыбы – теперь он навис над ними, зависая чуть ли не на двух задних лапах.

–ОТОЙДИ! – проревел Эльдалин, и, дёрнув её за плечо (конечно, за правое! – про себя отметила девушка) оттащил на пару шагов назад. Судя по всему, такое ранение не причинило калианту вреда, зато здорово его разозлило. Они не успели отойти – приземляясь, калиант сбил их с ног. Обоих.

«Так себе начало», – подумал Эльдалин, и тут паучья лапа мощным ударом выбило у него из груди дыхание. В глазах у него потемнело, и он лихорадочно попытался вздохнуть. Лилия, увидев, чего стоила её ошибка, умудрилась как можно быстрее встать. Калиант занёс меч над эльфом, но, заметив девушку, тут же сделал бросок в её сторону.

Благо, она оступилась, и удар сам по себе не попал в цель. Ногу пронзила боль, и девушка обнаружила, что по бедру у неё расплывается тёмное длинное пятно.

–Ах ты… – девушка разозлилась не на шутку. В голове у неё мелькнула мысль, что паук может затоптать Эльдалина, который всё ещё не мог подняться на ноги, но отвести калианта подальше никак не получалось.

С трудом удерживая меч, Лия всё же вступила с пауком в схватку, совершенно точно понимая, что убить его не сможет. Она отступила на несколько шагов и чуть не споткнулась о мёртвое тело. Не было времени обернуться и посмотреть, кто это – заминка стоила ей порванной кольчуги.

Калианты тоже выдохлись, это правда. Но они всё же сильнее…

–Только не смей опускать меч! – услышала Лилия.

–Охтар! – позвала она, уже не сдерживая испуга. Ей показалось, что ещё чуть-чуть, и всё кончится.

Охтар видел и слышал её; но не мог помочь – путь ему преграждало две твари.

И всё же помощь пришла. Из живота калианта (на этот раз, «человеческой» его части) выросло окровавленное лезвие. Эльдалин стоял на коленях, теперь безоружный; он всё ещё не мог дышать.

Сбоку Лия видела врага. В голове у неё пронеслось «я больше не могу», но меч она всё-таки подняла, готовая хотя бы защищаться, и отошла на пару шагов. Стремясь приблизиться к Эльдалину.

Ведь им нужно друг друга защищать.

Однако что-то заставила калианта недоумённо – по крайней мере, так казалось со стороны – повернуть голову вправо. Невольно девушка посмотрела туда же, забыв об осторожности, и среди паучьей возни вдруг услышала, что привлекло его внимание.

Топот копыт.

Быстро оглянувшись уже ничего почти не видящими от усталости, страха и боли глазами, она поняла, что это явно сбило калиантов с толку. А если сейчас сюда налетит конница…

Лилия не знала, что на неё нашло, и откуда такой план действий вдруг взорвался у неё в голове. Однако она со всей оставшейся силы вогнала свой меч между рёбер калианта, за что получила свежую рану на левой руке, до этого остававшейся невредимой.

«Ну и прекрасно» – подумала девушка, и, не доставая меч, бросилась к Эльдалину. Он, словно ждал такого поворота событий, тоже приподнялся на ноги, и вдвоем они упали на колени возле трупа внушительной твари, которой Лилия так неосторожно уколола паучье брюхо.

Инстинктивно Лилия вся сжалась и прикрыла рукой голову, чувствуя, как из глубокого пореза к плечу сочится кровь. Эльдалин хватал ртом воздух, и грудь его тяжело вздымалась; она, как могла, защитила и его.

Когда через труп калианта – и через них – перепрыгнула первая лошадь, Лилия вскрикнула и крепче прижалась к Эльдалину, думая, каково это будет, если их в итоге затопчут.

–Ну почему у нас всегда проблемы…– уже не вопросительно прошептала она, улавливая неровное, раненое дыхание друга.

4

Всего пара минут прошла до того момента, какАлальме протрубил в свой рог, и эльфы увидели калиантов. Целое стадо. Большее, чем было где-то позади них (учитывая, что часть его всё-таки была повержена лучниками). И их трупы. А так же трупы лошадей и эльфов.

В полном молчании они ворвались на поляну, перескакивая через мертвецов, словно на турнирах в прежние времена, когда лошадь вместе со всадником должна была преодолеть лежащие на пути брёвна, заборы, камни…

Бойня продолжалась, только теперь скотом стали чудовища.

Первых калиантов, явно недоумевающих, попросту сбили. Деревья не позволили эльфам напасть всем вместе, так что передовые уже оказались в центре поля сражения, в то время как остальным пришлось вступать в рукопашный бой с пауками. Теперь эльфы оказались в большинстве, но калианты и не подумали сменить тактику. Глядя на остатки пешего отряда, главой которого до конца оставался Имирин, они посчитали, что и этим, пусть и конным, осталось жить недолго.

Однако это и стало единственной их ошибкой.

5

Несколько коней пали почти сразу, сражённые стрелами, но их было всё больше, и на многих по-прежнему оставался один всадник. Те, кто остался живым в пешем отряде и не мог взобраться на лошадь, волей-неволей сделали то же, что и Лилия с Эльдалином.

Кажется, на несколько минут девушка потеряла сознание, хотя не была в этом уверена – когда она повернула голову, чтобы увидеть поле боя, вокруг все так же мелькали копыта и мохнатые лапы. Одна лошадь упала с разрубленной головой всего в паре метров от них.

Эльдалин крепко держал её за плечи, прикрывая собой. Он так же тяжело дышал и настороженно осматривался, часто пригибаясь; Лилия сквозь одежду ощупала его грудь.

–Ты почувствовал что-нибудь? Рёбра сломаны?

–Нет, кажется, нет, – выдохнул Эльдалин,– но приложился он крепко.

Вдруг случилось нечто, заставившее девушку громко вскрикнуть. К ним, поднимая топор, пугающе раскачиваясь, направлялся калиант. Между рёбер у него торчала рукоять её меча, и он надрывно хрипел, но, кажется, решил и мог ещё забрать их с собой.

–Только ты так могла, – нервно выдавил Эльдалин, но, не успели они предпринять хоть что-нибудь, как с чавкающим звуком прямо в грудь пауку вонзилась стрела с ярко-красным оперением.

Калиант издал сухой хрип, поднял руки с топором, словно замахиваясь, рассеяно опустил их, выронив грубое орудие.

И упал, едва их не придавив.

Всё кончилось. Оглянувшись вокруг, они поняли, что это был один из последних. Остальных гнали через лес те, кто остался в седле.

Лошади кружили на одном месте, переходя на шаг. Кто-то уже остановился и спешился, и Лилия узнала некоторых эльфов, что были с Индилом.

А когда увидела Манеля, смутно поняла, что произошло.

Кто-то затрубил в боевой рог.

–Лия! Эльдалин!

К ним скакал Алальме.

–Жив! – слабо улыбнулась Лилия, когда он остановил коня и спешивался.

Алальме что-то спрашивал, но они не могли отвечать – сил не хватило даже подняться на ноги. Вокруг с лошадей спрыгивали эльфы. Лилия увидела, как Карафолх сидит на земле, отбросив в сторону меч, и смотрит на всё невидящим взглядом. Рядом лежало тело Ниеля. Лия задохнулась, глядя на его полные ужаса, открытые глаза, смотрящие в небо. Какие у его дома были цветы? Она не знала. До сих пор не узнала, какие…

–Ты слышишь меня?! Скажи, что с тобой?

Алальме уже почти кричал на неё, и только с шестого раза Лилия услышала вопросы. Посмотрев на Эльдалина, она увидела, что он смог сесть, а взгляд, уставленный бессмысленно вперёд, у него почти такой же, как у Карафолха…

–О, нет!

Девушка рванулась было, но сразу же словно растерялась.

–Ох, Эльдалин, ты весь в крови, но неужели жив! – восклицал тут же Алальме, крепко поддерживая друга. – Но скажи что-нибудь, ну?

–Ты не ходи. И я не пойду, – слабо сказал эльф. – Я знаю. Я видел.

Выражение его сменилось. Он твёрдо удерживал Лилию на земле подле себя одним только взглядом.

–Видел? – отозвалась она.

Они тупо смотрели друг на друга, пока Алальме, совершенно испуганный, продолжал метаться и звать кого-то на помощь.

–Он же такой… маленький. Он хороший, – оправдывалась Лилия. – Ему надо ухаживать…за л-лошадьми.

Эльдалин рыдал, и смотрел на девушку, и качал головой.

–Правда же? Ты н-не… с-согласен?

Алальме всё понял; он горячо обнимал их, и пытался улыбаться, и плакал.

6

Итак, они остались. Живые, раненые, и всё, с чем готовы уже были распрощаться, рухнуло на них тяжестью гораздо большей, чем все пережитые терзания внутренние и настоящие, и губительное оглушение овладело ранеными и уцелевшими.

Легче всего опомнились эльфы, который привёл Манель: получив приказ, они с живостью принялись отстраивать спасительную опору. Что делалось вокруг них и как, отследить было невозможно, но движение продолжалось.

Лилию же в состояние живого деятельного напряжения привел Эльдалин; попытавшись встать, он сильно вздрогнул, наклонившись вперёд, и затих.

–Эй… Эй! – девушка кинулась к нему. – Дышишь?

Эльдалин медленно, с напряжением, выдохнул и коротко вздохнул. Лилия взяла его ладонь: тёплая, хотя и дрожит. Дыхание его снова, как от первого удара, перехватило. Он побледнел.

–Грудь болит? Сильно? Сильнее, чем было?

Алальме придержал друга, освободил его от одежды и кольчуги и уложил. Лилия осмотрела, ощупала рёбра. С правой стороны на коже наливался багровый синяк, и Эльдалин вздрагивал при малейшем к нему прикосновении.

–Болит сильнее, когда вдыхаешь?

Эльф кивнул. Девушка с сомнением смотрела дальше, ощупала все остальные рёбра, послушала, как он дышит.

Кто-то позвал её по имени.

–Я посмотрю, – сказал Алальме и вскочил.

Лилия кивнула и положила похолодевшую, мраморную ладонь на ушибленную грудь Эльдалина; кожа под её рукой становилась горячей. От сильной боли друг дышал слабо, затаиваясь. Заглянуть внутрь она не могла, но надеялась, что ничего не пропущено… если всё обойдётся, другу предстоят тяжёлые дни, с которыми он должен справиться.

–Постарайся дышать ровно. Знаю, больно, но постарайся дышать и не двигаться. Если станет тяжелее, сразу же скажи мне.

Пока Лилия говорила это Эльдалину, она осмотрела всю его одежду, пригляделась к ране на щеке. С ней срочно нужно было что-то делать.

–Голова не болит? – спросила она и получила отрицательный ответ. Маленькая победа.

Алальме уже мчался обратно. Оказалось, что весь лазарет был взят из крепости отрядом Манеля. Эльфы уже начали делать, что могли.

–Вода здесь далеко, но они торопятся.

Не успел Алальме изложить, что узнал, как около них вдруг очутился один из братьев Ниеля. Он присел на землю и выпалил:

–Принцесса! Нам очень нужно твоё руководство…

Эльф преданно и серьёзно смотрел на Лилию. Девушка не сразу поняла, чего он хочет от неё.

Опомнившись, она велела закладывать листья болотника в раны; пусть без воды, но промедление теперь опасно.

–…И соблюдайте очередность. Где вы устраиваете раненых?

Посланник указал. Там уже возводили костры.

–Я сейчас приду.

Она взглянула на свою руку.

Вправлять и укреплять перелом очень больно и долго, тем более, Лилия видела, что рука уже лежит не совсем правильно. Зато пока конечность оставалась немой, это давало ей возможность что-то делать.

–Алальме, надо очень быстро… просто привяжи её крепко, чтобы не шевелилась. Это терпит, но мешает мне.

Эльф, не возражая ничего, ловко принялся за дело. Лилия, морщась иногда от неприятного ощущения трущихся друг о друга костей, неотрывно следила за Эльдалином. Дыхание доставляло ему немалую заботу, утомляло, и он лежал, едва не теряя сознание.

–Терпи, хороший… полечим.

Эльдалин, прикрыв глаза, вымученно улыбнулся.

Алальме уже заканчивал перевязку хитрым узлом, когда в таком положении их нашёл, наконец, Индил.

–Безумцы! Живы! – крикнул он ещё издали.

7

Живые, живые!

Индил прижимал к себе плачущую Лилию; она цеплялась за его плечо. Эльдалин слабо поднял навстречу другу руку, и он горячо сжал её.

–Эльдалин… Эльдалин, как же ты?.. – пробормотал Индил, слегка коснувшись его раненой груди.

Тот улыбнулся, но ничего не сказал. Меж бровей его пролегла тень, он крепко зажмурился и отвернулся, не отняв руки.

–Тише… тише, – Лилия склонилась над раненым другом. Эльдалин, пытаясь справиться с тяжестью и сдавливающими его горло рыданиями, задышал неровно и нехорошо. Он стонал от боли…

–Что с тобой? Всё закончилось, сейчас мы…

–Индил, – Алальме сжал его локоть и заставил умолкнуть и обернуться.

–Что такое?

–Индил… Марли, его…

Алальме умолк, не сумев подобрать слов, и только беспомощно сжимал руку принца. Глаза Индила наполнились слезами, он перехватил пальцы друга.

–Я знаю, мы его уже нашли… Ох, мне так жаль!

Он обнял Алальме, не найдя слов больше.

–Всё будет хорошо… – тихо сказал Индил. Он видел Марли, мёртвого, и боялся, так боялся, что потерял и их!..

Лилия с трудом выпрямилась, услышав, как кто-то крикнул:

–Принцесса, всё готово!

–Я… иду! – громко, с силой и уверенностью сказала она в ответ, хотя ни лицо, ни фигура её не выражали ни того, ни другого. Индилу пришлось помочь ей подняться на ноги.

Алальме остался с Эльдалином, а Лилия отправилась исполнять свой долг вместе с мужем.

Едва они подошли к костру и девушка обнаружила всё необходимое, как один из раненых вдруг тяжело сел.

–Ребята… вы целы!

–Лизель! – воскликнула Лилия и кинулась к нему.

–Манель впервые нарушил приказ, но как удачно!– улыбнулся эльф, обнимая в ответ поддерживавшие его руки друзей. Лилия испуганно смотрела на него.

–Лизель, ты… что с тобой случилось? Ты узнаешь, кто я?

Молодой друг, чья одежда оказалась вся испачкана кровью, а сам он был страшно бледен, поглядел на неё блуждающим взором.

–Конечно, Лилия. Всё хорошо… А последний шанс, он… не для всех, знаешь? Хотя и невероятно удался…

–Держись, дружок, – ласково сказал ему Индил, мягко укладывая на землю. – Держись.

Оглавление

Котёнок

  1

  2

Сложнее, чем казалось

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

Обучение

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

Откровения

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

Смотр

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

Наверстать упущенное

  1

  2

Холода

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

Свобода

  1

  2

  3

Торжество

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

Душное лето

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

Время подходит

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

План почти сработал

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

Что оставалось?

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7