Удушенный (ЛП) [Лорен Ашер] (fb2) читать онлайн

Лорен Ашер Удушенный Серия «Грязный Воздух», книга 1

Перевод: https :// vk . com / bandinibabes

ОГРОМНАЯ И УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДОБАВЛЯЙТЕ В СВОИ СОЦ. СЕТИ РУСИФИЦИРОВАННУЮ ОБЛОЖКУ.

ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПОДЕЛИТЬСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ / ВЫЛОЖИТЬ ОТЗЫВ, ИСПОЛЬЗУЙТЕ ОРИГИНАЛЬНЫЕ ОБЛОЖКИ, КОТОРЫЕ МОЖНО НАЙТИ В ГРУППЕ ИЛИ В ГУГЛЕ ПО ПОИСКУ.

СПАСИБО!

«Мама,

Спасибо тебе за все,

включая святую воду,

в которой ты искупаешь меня после прочтения этой книги»

— Лорен.

ПЛЕЙЛИСТ

“God’s Plan” – Drake

“High Horse” – Kacey Musgraves

“HUMBLE.” – Kendrick Lamar

“I Think He Knows” – Taylor Swift

“Antisocial” – Ed Sheeran and Travis Scott

“Mixed Emotions” – Emily Weisband

“Animals” – Maroon 5

“Bailando” – Enrique Iglesias

“Torn” – Ava Max

“Sorry (Latino Remix)” – Justin Bieber ft. J. Balvin

“Never Be the Same” – Camila Cabello

“Dusk Till Dawn” – Zayn ft. Sia

“Locked Out of Heaven” – Bruno Mars

“Proud” – Marshmello

“Anywhere” – Rita Ora

“Die a Happy Man” – Thomas Rhett

ПРОЛОГ

НОА

Двумя годами ранее

Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь запахом резины и выхлопных газов двигателя, прежде чем опустить забрало шлема. Руки в перчатках сжимают руль моего гоночного автомобиля Формулы-1 «Бандини», мои пальцы дрожат от вибрации двигателя, а металлический капот дребезжит. Толпа на Гран-При Абу-Даби взрывается от волнения, когда экипаж снимает с меня грелки для шин. Вчерашний успешный отборочный турнир ставит меня на первое место в решетке, и до тех пор, пока я не облажаюсь, титул Чемпиона Мира будет принадлежать мне.

Один за другим надо мной загораются красные огни, отражаясь от глянцевой красной краски капота. Фанаты молча ждут. Свет выключили, чтобы оповестить о начале Гран-При. Я нажимаю на газ, и моя машина мчится по прямой дороге, прежде чем я подъезжаю к первому повороту. Шины скользят по тротуару, позади меня раздаются визги других водителей. Но я страдаю от туннельного зрения на трассе. Здесь только я и дорога.

– Ноа, я хочу, чтобы ты знал, что за тобой едет Лиам Зандер, а за ним Джакс Кингстон и Сантьяго Алаторре. Не отставай от темпа и следи за своими поворотами. – Голос руководителя команды доносится по радио в моем шлеме.

Я продолжаю защищать свою позицию, мешая кому-либо обогнать мою машину на поворотах. Гул двигателя наполняет меня радостным возбуждением, когда я мчусь по очередной прямой со скоростью более двухсот миль в час. Фанаты кричат, когда я проношусь мимо них. Моя нога нажимает на тормоз за секунду до того, как я делаю еще один поворот, мягкие шины визжат по асфальту. Музыка для моих ушей.

Первые несколько кругов гонки проходят без сучка и задоринки. Адреналин разливается по моему телу, когда машина Лиама останавливается рядом с моей на одном из поворотов, узнаваемая стально-серая краска блестит под солнцем пустыни. Его двигатель ревет. Я делаю рискованный ход, нажимая на тормоз на несколько секунд позже, чем рекомендуется. Металл дрожит, когда правые шины отрываются от земли, прежде чем снова опуститься. Лиам отдаляется, не в силах обогнать меня, когда моя машина рвется вперед.

Механик говорит в рацию. – Это был опасный поворот. Расслабься там, у тебя еще пятьдесят два круга впереди. Нет причин вести себя дерзко.

Я усмехаюсь этому совету. После изнурительного сезона борьбы с Лиамом, Сантьяго и Джаксом от победы на чемпионате мира меня отделяет последний Гран-При.

– Сантьяго подрезал Лиама на последнем повороте. Не стоит недооценивать его, он хочет победы, – еще больше болтовни эхом доносится по радио.

Кстати о дьяволе, в моем боковом зеркале виднеется ярко-синяя машина Сантьяго. Я качаю головой, когда моя машина делает еще один поворот. Он ведет себя как молодой говнюк, который пытается слишком много выпендриваться, чтобы сделать себе имя со своей командой и трассой Формулы-1. Его навыки приличны для новичка, но слишком много близких звонков в течение этого гоночного сезона заставляют меня колебаться, подпускать его близко.

Этот ублюдок мчится прямо к моему заднему крылу, сокращая расстояние между нашими машинами – неразумно для узкого набора приближающихся поворотов. Мое сердце учащенно бьется. Руки сжимают руль, когда я делаю несколько глубоких вдохов. Вдох, выдох – дерьмо из йоги. Я не сворачиваю на своем первом месте, не будучи заинтересован в том, чтобы Сантьяго обогнал мою машину. Мимо меня проплывает серая мостовая. На следующей прямой дороге Сантьяго подъезжает ко мне, наши колеса почти соприкасаются. Всего в нескольких дюймах друг от друга.

Оба двигателя набрали обороты, когда акселераторы достигли максимума. На следующем повороте я снова занимаю первое место, мое переднее крыло ползет впереди его.

Ха.

Вместо того чтобы Сантьяго сдал назад, он набирает скорость. Чертов идиот.

Вся ситуация происходит в замедленной съемке, как в кино, воспроизводя кадр за кадром. Я, бесполезный свидетель. Руководитель команды «Бандини» кричит мне в ухо, чтобы я отступил, но звук хрустящего металла говорит мне, что я опоздал.

Машина Сантьяго соприкасается с моей на скорости около ста девяноста миль в час, катастрофический удар, от которого я не оправлюсь. Я ругаюсь, когда колеса моей машины отрываются от земли, и я оказываюсь в воздухе. Долбаный полет, прежде чем соприкоснуться с дорогой.

Моя гоночная машина дважды переворачивается и тащится по тротуару, искры летят вокруг моей головы, асфальт на расстоянии прикосновения. Спасибо, черт возьми, за защитный ореол. Пронзительный звук скрежещущей стали режет мне уши, пока моя машина не останавливается. Прерывистое дыхание покидает мои легкие, проталкиваясь через мое сжатое горло.

– Ноа, ты в порядке? Какие-нибудь возможные травмы? Команда безопасности уже в пути.

– Отрицательно на любые травмы. Этот кусок дерьма, черт возьми, ударил меня, вырубил, как гребаный бампер автомобиля. – Гнев пронизывает меня из-за беспечности Сантьяго. Я планирую ударить его в тот момент, когда он войдет в комнату Cool Down (прим. пер. комната перед подиумом, где эмоциям полагается остывать) после Гран-при. Сбить с его лица эту милую мальчишескую улыбку.

– О, черт! Ноа, приготовься!

Холодок пробегает у меня по спине. Не в силах пошевелиться из-за того, что мое тело в ловушке, я сижу, пока машина Джакса сворачивает, прежде чем врезаться в мою, поворот, сделанный ранее, делает меня уязвимым для еще одного удара. Черт возьми. Мое тело содрогается, а голова болезненно ударяется о подголовник, в то время как наши машины выходят из-под контроля. Удар дергает меня, мое тело болит так, как я не думал, что это возможно.

Я могу попрощаться со своей победой в чемпионате. И все благодаря Сантьяго и его глупости, что он сделал ход, который не должен был опережать на несколько секунд. Чертовски опрометчиво с его стороны. Моя голова затуманивается, когда адреналин выветривается, и мое тело поддается боли.

– Пошел ты, Сантьяго. Наслаждайся своей победой в чемпионате, потому что это будет твоя последняя победа. – Мне плевать, что все слышат радио моей команды. Пусть фанаты и он знают, что я ненавижу его до глубины души. Сантьяго может сейчас вести себя как дерьмо, но я вернусь за ним. Мудак затеял сражение, в котором ему не победить.

Черные пятна туманят мое зрение, сочетание того, чтобы быть перевернутым и дважды быть ударенным, слишком сильно для моего тела, чтобы справиться. Я чертовски беспомощен, когда команда безопасности работает, чтобы расположить мою машину правой стороной вверх. Я закипаю в своем ядовитом настроении и ударяю руками по рулю в такт колотящемуся сердцу.

Я ворчу на парамедиков, которые проверяют наличие травм. Мое тело получает полную проверку, не имея ничего, о чем можно было бы сообщить, кроме ушиба эго и высокого кровяного давления. Команда безопасности высаживает меня у апартаментов «Бандини», и я пробегаю мимо команды механиков, не интересуясь любезностями или фальшивыми хлопками по спине, говорящими мне, что все будет хорошо. Я не хочу, чтобы люди говорили, что я выиграю чемпионат в следующем году.

Я поднимаюсь по лестнице в свой номер, перепрыгивая через две ступеньки, готовый к тому, кто ждет за дверями. Мои легкие горят от глубокого вдоха. Черт, больше похоже на десять вдохов и выдохов, ритм, наконец, успокаивает меня.

Я открываю дверь и нахожу двух людей, которых не хотел бы видеть в ближайшее время. Желательно не в течение следующих десяти лет, плюс-минус. Мой отец измеряет шагами маленький номер, его широкие плечи командуют пространством, грудь вздымается и опускается в такт его ногам. Его темные волосы на этот раз выглядят растрепанными, а темно-синие глаза сузились, глядя на меня. Дорогая матушка сидит на сером диване. Ее ледяные глаза не встречаются с моими, когда она смотрит на свои ногти. Светлые волосы идеально уложены, ее тело распростерто на подушках, как у бывшей модели, которой она является. К счастью для нее, она вонзила свои когти в моего отца и захватила главный приз – ребенка от знаменитого гонщика Формулы-1. Она сорвала джекпот ДНК с сыном, который соперничает с мужчиной, за которого она вышла замуж.

Настоящая семья, правда? Сломанная, искореженная история пропущенных дней рождения, не отмеченных праздников и пустых трибун на большинстве гонок Формулы. Единственная причина, по которой они оба присутствовали на этом Гран-При, заключалась в том, что папа хотел вспомнить, пока мама демонстрировала своим друзьям, как прекрасна жизнь для того, кто родил гоночную звезду. Никто не приехал ради меня.

– Что это, черт возьми, было? – Голос моего отца режет мою кожу, словно нож. Его острые глаза впились в мои, оценивая любые признаки слабости. Он страдает от усталого лица с морщинами, портящими чувствительную кожу возле глаз. К несчастью для меня, я похож на него. Темные волосы, голубые глаза, бросающие вызов Карибскому морю, и высокая фигура, которая стоит лицом к лицу с ним.

Я кладу ладонь на свой гоночный костюм. – Ну, черт. Кто-то сказал мне, что я выступаю за лучшую команду Формулы-1, но, возможно, я не должен был им верить.

– Кто-то сказал мне, что ты должен был стать Чемпионом Мира в этом году, но, возможно, я не должен был им верить, – резко отвечает голос моего отца.

А вот и гадюка, которую мы все знаем и ненавидим. Видите ли, мой отец может быть легендой для всех в сообществе Ф-1, но для меня он змея прямо из преисподней. Посланный самим дьяволом. Ядовитый человек, который только и делает, что ругает меня, финансирует мою карьеру с прекрасным бонусом – уничтожает меня всякий раз, когда у него есть такая возможность. Но перед всеми остальными он ведет себя как любящий отец, который поддерживает мою гоночную карьеру, как финансово, так и эмоционально. Он мог бы получить Оскар за лучшую роль второго плана.

– Боишься, что я буду оспаривать твое право на три титула? Я думал, ты будешь счастлив, если я останусь в твоей тени, вечно пытаясь догнать легендарного Николаса Слейда. – Отвращение окрашивает мой голос.

Он сокращает расстояние между нами и хватает меня, как в старые добрые времена. Его кулаки сжимаются вокруг моего костюма, глаза едва скрывают ярость, которая пузырится внутри. Я могу сказать, что он борется между тем, чтобы ударить меня и вступить в словесный спарринг со мной.

Я закатываю глаза, изображая безразличие, несмотря на то, что мое сердце быстро бьется в груди. – Твоя предсказуемость наводит на меня скуку. Что ты собираешься делать? Дать мне пощечину, чтобы я вспомнил, какой ты мудак? – Мой голос остается твердым.

У нас с отцом в лучшем случае бурная история. Первые три года моей жизни были веселыми, но с тех пор, как я начал заниматься картингом, игра закончилась. Ирония в том, что лучшие годы моей жизни стали худшими. Ушел отец, который водил меня в парк кататься на велосипеде или играть в футбол. С каждым годом ему становилось все хуже, когда все, чего я хотел, – это угодить ему, заставить себя стать одним из лучших гонщиков в картинге. Затем это стало Формулой фаз, вечно ищущих его любви и одобрения за счет моего детства. Отчаянно нуждаясь во всем, чтобы остановить его личные ритуалы. Фанаты не знают меня настоящего, того дерьма, с которым я имел дело, чтобы произвести впечатление на своего отца, еженедельных побоев, которые я получал, если получал что-то ниже первого места. Моя задница никогда не встречала ремня, который бы мне нравился.

Пощечины превратились в удары, которые превратились в словесные удары, как только я достиг его роста. Мой отец лишил меня детства в ущерб моей человечности. Потому что, чтобы пережить худшие из них, вы в конечном итоге становитесь ими.

Я смотрю в глаза отцу и смотрю на монстра, который создал меня. Он выполнил свое желание. Чтобы угодить ему и защитить себя, я стал всем, чем он является, за вычетом того, чтобы бить людей вокруг. Я мудак со стенами выше, чем Большой гребаный Каньон.

Он ухмыляется мне, его слова рычат сквозь стиснутые зубы. – Я потерял тысячи из-за твоей дерьмовой демонстрации там. Поздравляю тебя с тем, что ты занял второе место. Интересно, каково это – целовать целый год своей жизни. Ты не можешь жить в моей тени, когда не заслуживаешь дышать одним воздухом со мной.

Его гнев не смущает мою мать, которая сидит здесь и наблюдает за нами, глаза холодные и мертвые, как и ее личность. Бесполезная трата пространства, которая играет роль матери, когда это удобно. Она предпочитает закрывать глаза каждый чертов раз, когда он так поступает, безразличие очевидно в ее пустом взгляде. Честно говоря, я бы забыл, что она разговаривает, за исключением тех случаев, когда она звонит мне, чтобы попросить эксклюзивные билеты и пропуска за кулисы.

– Тогда тебе следует отойти. Не хотеть приближаться ко мне, потому что я слышал, что быть неудачником заразно. – Я хватаю его за руки и отталкиваю от себя. Он не отступает, глядя мне в глаза и усмехаясь.

– Ты такая дрянь с самого рождения. Единственная причина, по которой ты зашел так далеко, была из-за меня и моих инвестиций, так как никто другой не стал бы спонсировать твою жалкую задницу. Напыщенный сопляк, который притворялся крутым, когда ты на самом деле плакал в подушку по ночам о маме, которая тебя не любила, и папочке, который еженедельно надирал тебе задницу.

Я пожимаю плечами, надеясь показаться беспечным. Внутри у меня бурлит горячая кровь, по спине ползут мурашки в надежде на драку – неудачное генетическое наследство от этого человека.

– Черт, папа, прости. Не хочешь ли ты вытереть глаза парой стодолларовых купюр? Какое разочарование воспитывать человека, у которого уже есть три титула чемпиона мира.

– Разочарование – это не то, во что ты вырос. Это видеть жалкое подобие человека, которым ты стал. Наслаждайся своим парадом второго места. Я знаю, что для меня это было давно, но я слышал, что вид с первого места на подиуме лучше всего. – Он посылает мне злую улыбку, прежде чем отойти.

Шах и мат, черт возьми.

1

МАЙЯ

– Майя Алаторре, бакалавр искусств в области коммуникаций. – Диктор сообщает о моей степени как на английском, так и на испанском языках. Мои родители и Санти лучезарно улыбаются мне со своих мест в стороне от сцены, размахивая руками среди других родителей выпускников Барселонского университета. Я сжимаю в руках самый дорогой листок бумаги, шершавая текстура прижимается к кончикам пальцев, напоминая мне о моих усилиях закончить школу сегодня.

Я сажусь обратно в море студентов, одетых в дешевые платья из полиэстера. После нескольких речей мы подбрасываем шапочки с кисточками вверх, знаменуя конец наших университетских дней. Пять изнурительных лет и два серьезных изменения спустя, я могу с радостью сказать, что закончила школу. Оказывается, я не была создана для получения степени по биологии, я упала в обморок во время лабораторной работы по вскрытию, когда мой партнер разрезал желудок поросенка. И введение в право не совсем сработало для меня. Меня вырвало в соседний мусорный бак во время моих первых дебатов, проиграв до того, как начались вопросы. Люди посчитали бы эти перезапуски неудачами, но я думаю, что они создали характер. Его и устойчивость к беспорядку.

Мне потребовалось две стажировки, чтобы обнаружить свой интерес к кино и производству. Я добавляю себя в статистику безработных после окончания аспирантуры, потому что найти работу в кино намного сложнее, чем я думала.

Моя семья встречает меня на улице, виды Барселоны приветствуют нас, в то время как прохладный декабрьский воздух касается моей кожи, которая плохо защищена дешевым нарядом выпускницы. Мы все подходим для группового объятия, прежде чем они сфотографируют меня. Я получаю целую кучу поздравлений и поцелуев, а также клочок конверта от моего брата Сантьяго.

– Для выпускницы. Это заняло у тебя достаточно времени. – Он посылает мне улыбку, прежде чем хлопнуть меня по шапочке. Мы выглядим похожими, но, слава Богу, разными. Темные густые волосы сочетаются с нашими светло-карими глазами, длинными ресницами и оливковой кожей. На этом наше сходство заканчивается. Санти унаследовал высокий ген от дальнего родственника, в то время как я перестала расти к восьмому классу. Он предлагает недельной давности щетину и глупую улыбку, в то время как я предпочитаю более озорную улыбку, которая соответствует блеску в моих глазах. Он тренируется семь дней в неделю, в то время как я считаю подъем по лестнице, чтобы попасть в класс, своей ежедневной тренировкой.

У Санти зазвонил телефон, и он отошел, чтобы ответить.

Мама позирует мне и делает еще несколько снимков. Мы с ней похожи: медовые глаза, невысокий рост, волосы достаточно волнистые и объемные, чтобы хорошо выглядеть, когда я проснусь.

– Мы очень гордимся вами. Оба наших ребенка делают хорошие вещи в мире, – говорит моя мама, фотографируя, как я закатываю глаза. В ее акценте есть затишье, результат изучения английского языка гостями отеля на ее работе.

Я стону, когда она чмокает меня в щеку, оставляя после себя пятно помады.

Папа бормочет, что ей нужно обращаться со мной как со взрослой женщиной. Посмотрите на меня, теперь называемую зрелой взрослой, и все из-за того, что я бросила выпускную шапочку. Его улыбка достигает его карих глаз, морщинки складываются в уголках, когда он смотрит на меня сверху вниз. У него густые волосы, которые конкурируют с волосами Санти, короткая борода и худощавое телосложение. Санти выглядит как более молодая, более мускулистая версия нашего отца.

– Кто хочет поужинать? – спрашивает папа, потирая живот.

Санти направляется к нам, выглядя бледнее, чем обычно. Он подходит ко мне и шепчет на ухо. – Прости за это. Но они разозлятся, если узнают от кого-то, кто не я.

Я смотрю на него, недоумевая, за что он извиняется.

Санти делает глубокий вдох, прежде чем улыбнуться. – Мой агент только что сказал мне, что «Бандини» предложили мне контракт на следующий сезон.

Вот дерьмо.

Санти не нужно красть мой гром, когда он похищает всю чертову бурю.

🏁 🏁 🏁

Я ставлю зеленый коктейль Санти на стол рядом с его тренировочной скамейкой. Четыре жалкие унции сока издеваются надо мной, липкое доказательство того, что я не принадлежу к кухне в непредсказуемом будущем. Тем более что с потолка кухни все еще капает зеленая жидкость. Что за бардак. Это все забавы и игры, пока я не забываю надеть крышку на блендер, отчего содержимое разбрызгивается повсюду, включая мои волосы и одежду.

– Мне не нужно, чтобы ты прислуживала мне по рукам и ногам. Тебе следует веселиться, потому что мы еще некоторое время не вернемся домой. – Он кряхтит, поднимая груз над грудью.

– Я хочу быть полезной и не чувствовать, что использую тебя в своих интересах ради свободного места для проживания. – Я ерзаю руками, пока он считает свои подъемы, его глубокие выдохи заполняют тишину.

Гладкое оборудование поблескивает под верхними огнями, что свидетельствует о его приверженности Формуле-1. Его новый дом очень далек от спальни, которую мы делили в детстве. В этом новом доме есть шесть спален, личный тренажерный зал, мини-кинотеатр и бассейн олимпийского размера. Целых шесть тысяч квадратных футов.

Он вздыхает. – Деньги больше не проблема.

– Знаю, знаю. Но я хочу сделать себе имя, потому что не могу вечно жить в твоей тени. – У меня руки чешутся покрутить прядь волос, но я сопротивляюсь нервному тику.

Не думаю, что когда-нибудь забуду, как на его банковском счете появилось нелепое количество нулей. Первая зарплата от Ф1 полностью оплатила мой колледж. Никаких вопросов. Санти и глазом не моргнул, когда подписывал чек, как будто рассчитывал обеспечить всю нашу семью теперь, когда он сделал ее большой, что не может быть дальше от истины. Мы ценим все, что делает Санти. Его желание помочь всем, чем он может, исходит из значимого места, а не из чувства долга.

Когда мы были моложе, наши родители работали на двух работах, чтобы накопить каждый пенни для гоночной карьеры Санти. Мой отец ремонтировал карты (прим. пер. простейшие гоночные автомобили без кузова) в качестве дополнительного дохода, в то время как моя мама убирала дома по выходным. В отличие от большинства богатых детей из «трастового фонда» в Ф1, мои родители относятся к среднему классу с хорошей зарплатой. Санти сделал себе имя без финансовой поддержки или знаменитой родословной. Наконец-то у него есть спонсоры, которые верят в него и его навыки, облегчая жизнь и делая гонки намного веселее.

– Я хочу, чтобы ты поехала на мои гонки в этом сезоне. Ты можешь потратить год на то, чтобы понять, что ты хочешь делать дальше. К тому же это будет весело, потому что это наш шанс наконец-то путешествовать вместе. – Он посылает мне глупую улыбку из-за штанги.

Санти воплощает в жизнь свою фантазию о том, чтобы стать лучшим гонщиком Формулы-1 с «Бандини» – лучшей командой в этом виде спорта. Вождение для них – воплощение мечты моего брата. Я без колебаний согласилась, когда он попросил меня присоединиться к нему, потому что мой старший брат, по сути, суперзвезда. Его ошеломляющее откровение на моем выпускном пару недель назад задело меня, но я оттолкнула это, потому что у него была веская причина не желать, чтобы мы узнали об этом от папарацци. В отличие от других братьев и сестер, я не против делиться вниманием.

– Таков план. Твой помощник прислал мне всю информацию о путешествиях и бронированиях.

Во-первых, странно говорить, что у него есть помощник. Она руководит всеми его выступлениями, например, проверяет его проживание в отеле, следит за тем, чтобы у него были еженедельные продукты, и заказывает спонсорскую помощь.

– Ты получила камеру, которую я выбрал для тебя?

Я понятия не имею, как отплатить за его щедрость, особенно такими дорогими подарками. Он все еще покупает мне вещи, хотя платит за все. В последнее время я борюсь между чувством вины и благодарностью.

– Да, еще раз спасибо. У меня все настроено, и я перекачана на видеоблог. Я уже купила ручной штатив, чтобы снимать про Ф1. – Я улыбаюсь ему сверху вниз.

Он не пропускает ни одного действия, поднимая тяжесть на груди и продолжая болтать. – Не могу дождаться, чтобы посмотреть видео, как ты вы начнешь. И все твои вещи уже упакованы?

– Да, папа, я все приготовила два дня назад, как ты и просил. – Я закатываю глаза.

Он усмехается, когда его миндалевидные глаза смотрят в мои. – Я надеюсь, что мне не придется мириться с таким отношением в течение всего сезона. Я не могу угнаться за твоими подростковыми гормонами.

– Ты на год старше меня. Расслабься, бросая подростку слово. Любые гормональные проблемы ушли в прошлое. Мне двадцать три, а не пятнадцать.

Его тело содрогается. Хорошо. Вот что он получает за то, что не продумывает свои слова. Ему нужно следить за тем, что он говорит, так как съемочные группы будут постоянно следовать за ним.

Он встает и протирает свое спортивное снаряжение, потому что он такой парень: собранный, организованный и ответственный. Респектабельные люди чистят свои тренажеры, следя за тем, чтобы все было на своих местах, в то время как такие люди, как я, никогда не заходят в спортзал.

Там, где Санти надежен и безопасен, у меня, как правило, хорошие намерения с плохим исполнением. Я уважаю жизненные решения моего брата, но в данный момент я нахожусь в переходной фазе. Поэтому я путешествую по миру, узнаю о себе и взрослею. Наша семья знает, что в конце концов мне придется взять себя в руки. И я определенно это сделаю. Но, как хорошее вино, я не тороплюсь.

Мое время включает в себя потягивание напитков у бассейна, в то время как Санти соревнуется по всему миру в двадцати одной гонке. Нет, я шучу. Как и любой другой приличный европеец, я люблю Ф1, а это значит, что я буду подбадривать его на каждом шагу или вращении колеса. Но вы понимаете, что я имею в виду.

Мы с братом все делали вместе, пока росли. Его гонки на картинге были тем, что мы все делали как семейное занятие, и никто не был шокирован, когда он стал гонщиком Формулы-1 – все в рекордном возрасте двадцати одного года. Я не могу себе представить, какое удовлетворение испытывает Санти, зная, что «Бандини» осознает его потенциал и хочет извлечь из этого выгоду. Его новый контракт укрепляет его жизненные усилия в гоночном сообществе, представляя собой новую главу в его карьере гонщика.

В принципе, у моего старшего брата есть талант и драйв. Каламбур.

Именно в тренажерном зале Санти я даю ему обещание.

– Я торжественно клянусь, что замышляю только хорошее.

Его брови сошлись на переносице. – Ты процитировала мне «Гарри Поттера»?

– Не совсем. Я изменила это, так что это все я.

Он хихикает надо мной. – Ты просто нечто.

О, мой милый брат, разве мы оба этого не знаем?

Наши родители появляются через час на воскресный ужин. Мамина домашняя паэлья проникает в мой нос, в то время как сангрия покрывает мой язык. Они сияют, когда мы с Санти рассказываем им, что я планирую присоединиться к нему в гоночном сезоне, гордость и счастье исходят от них.

– Вся твоя тяжелая работа окупилась, включая те долгие дни на грунтовых трассах, прежде чем ты перешел в высшую лигу с дивизионами Формулы. Мы ценим все жертвы, которые ты принес, включая школу, – мой отец наклоняет свой бокал, прежде чем сделать глоток своего напитка.

Наши родители хотели бы поделиться своей признательностью за все, что Санти сделал с тех пор, как получил свой огромный контракт с «Бандини», включая выплату оставшейся части их ипотеки, открытие сберегательного счета для них и отправку их в отпуск. Больше бескорыстных поступков с его стороны. Неконтролируемый укол ревности пронзает меня из-за его способности заботиться о нашей семье. Неуверенность в том, что я никогда не оправдаю того, что он делает, пугает меня. Его успех делает меня счастливой – не поймите меня неправильно, – но я нервничаю из-за того, что не достигла ничего близкого к его величию.

– Мы не можем дождаться, чтобы навестить «Бандини», когда ты выступишь в Барселоне на своей домашней гонке. – Моя мама хлопает в ладоши, жест, который я обычно копирую. Ее глаза сияют под люстрой в столовой Санти, а каштановые волосы развеваются вокруг нее.

Санти улыбается нашим родителям. – Я не могу дождаться, когда вернусь и буду соревноваться в Испании. Домашние гонки – самые значимые гонки для гонщиков.

Мы все чокаемся в ответ на слова Санти.

– Это здорово, что ты будешь повсюду следовать за ним и составлять ему компанию. Я уверена, что на дороге одиноко. К тому же у тебя будет свой видеоблог, – говорит мама между приемами пищи.

Я люблю ее за то, что она включила меня в разговор. Она поддерживает весь мой процесс, присылая мне различные статьи и видео о маркетинге, в то же время создавая аудиторию.

Я не собираюсь следовать за ним из страны в страну, потому что это неубедительно. Мои идеи что-то значат для меня, но влоги не могут сравниться с ездой на самых быстрых и дорогих автомобилях в мире.

– Я могу снимать все, потому что Санти купил мне камеру. Надеюсь, я встречусь с людьми по пути и установлю связи, потому что я хочу быть активной, пока он занят. – Я высоко поднимаю подбородок, излучая уверенность, которую в данный момент не чувствую.

– Мы рады, что ты едешь с ним. Мы с твоей мамой беспокоимся о тебе и надеемся, что ты найдешь свой путь. Используй эту степень связи в полной мере, – мой отец проводит рукой по своим седым волосам. У него хорошие намерения, и поскольку моя предыдущая история треков не самая лучшая, я не могу судить его за это. Сомнение просачивается в мои кости от его комментария, но я отталкиваю его.

– Санти повезло, что его жизнь сложилась так, как он хотел. В свои двадцать четыре года он – звезда. Мне всего двадцать три, а это значит, что у меня впереди целый мир. – Я улыбаюсь родителям, игнорируя чувство паники, охватившее меня из-за того, что я их разочаровала.

– Знаешь, я обсудил с Майей несколько основных правил, чтобы уберечь ее от неприятностей. Не дай бог, я найду ее пьяной и плачущей на полу в ванной под песню братьев Джонас.

Я бросаю в Санти салфетку. – Это случилось один раз! Это был мой день рождения, и они только что объявили, что снова собираются вместе. Я была очень эмоциональной, ясно? Чувства нахлынули на меня внезапно, прямо там, когда я мыла руки.

Все за столом хихикают.

– И я сказал ей, чтобы она не передавала свою камеру случайным незнакомцам из-за последнего инцидента. – Глаза Санти светятся юмором.

Я сдерживаю желание закатить глаза. – Как я могла ожидать, что случайный парень убежит с моим телефоном, когда мы попросили сфотографировать нас? Кто вообще так делает? Это противоречит всем когда-либо написанным этическим нормам. – Честно говоря, некоторые ситуации являются следствием того, что я оказалась в неподходящем месте в неподходящее время, доверяя сомнительному человеку.

– Люди без морали, вот кто. Ты должна быть осторожна с этими типами, когда уедешь. Людям нужно больше ходить в церковь. – Моя мама для верности осеняет себя крестным знамением.

Пусть моя мама думает, что религия решит все. Благослови ее господь.

Я наслаждаюсь оставшейся частью ужина со своей семьей, благодарная, когда разговор отклоняется от меня. Никто не понимает, как трудно жить в соответствии со всем, что делает мой брат. Не то чтобы я этого хотела, но все же Санти оставляет после себя колоссальные следы, которые все мое тело не может заполнить. Но я хочу отбросить негатив в сторону и наслаждаться поездками, которые мы запланировали.

Потому что ты знаете, что хуже, чем жаловаться на своего старшего брата?

Жаловаться на старшего брата, который все время такой чертовски идеальный.

2

НОА

Я набрасываю на голову подушку, чтобы заслониться от света, льющегося в окно. Простыни шуршат рядом со мной, и теплая рука находит мой член под одеялом.

– Ладно, сейчас самое время взять свои вещи и уйти. – Я указываю на дверь, а другой рукой прижимаю подушку к лицу. Пожалуйста, не вступай в конфронтацию.

– Ты выгоняешь меня из постели, пока моя рука на твоем члене? Мы занимались сексом три часа назад. – Она не может скрыть своего недоверия.

Она умна и хорошо владеет временем.

– Да, прошлая ночь была веселой и все такое, но мне нужно вставать на тренировку. Мне это понравилось. Спасибо.

Она срывает подушку с моего лица, открывая взъерошенную женщину со светлыми волосами и размазанным макияжем. Я ухмыляюсь хорошо выполненной работе.

Ее глаза метают в меня кинжалы, под стать усмешке на ее лице. – Ты такой же невероятный, как говорят. Ты всегда такой придурок по отношению к людям?

Я моргаю пару раз, не в настроении для ее отношения. Поговорим о полных ста восьмидесяти с прошлой ночи. Иди разберись.

– Я рад, что моя репутация опережает меня. Ты злоупотребила своим гостеприимством, будь уверена, что уйдешь к тому времени, как я выйду из душа. – Нет смысла оставаться в постели. Я встаю с торчащим членом и выставленной на всеобщее обозрение задницей. Ее губы широко раскрываются, когда я закрываю дверь перед ее лицом, заканчивая наш разговор. Они все равно всегда уходят к тому времени, как я выхожу.

Я долго принимаю душ, чтобы больше не видеть блондинку. Эмбер-Эли – как бы ее ни звали – дерьмо, если бы я знал, так как они в конечном итоге сливаются вместе, становясь одним бессмысленным трахом за другим. Теперь, когда сезон начинается снова, я не буду пить, как вчера вечером. Я должен оставаться начеку и радовать спонсоров. В любом случае, напиваться для меня не привычка, потому что я должен поддерживать себя в отличной физической форме.

В конце концов, я один из лучших пилотов Формулы-1, а это значит, что мне нужно поддерживать имидж.

Видите ли, отвечая на вопрос цыпочки, я мудак. Но я этого не скрываю. Такие люди, как она, не спят с такими, как я, в надежде, что я буду обниматься и говорить сладкие пустяки после хорошего секса. Мне трудно понять, откуда берутся такие женщины, как она, такие взволнованные после хорошего секса, обзывающие меня всевозможными ругательствами. Не могу не быть типом «трахни их и брось». Но дамы знают правила, выстраиваясь в очереди в ночных клубах, чтобы облить слюной мои мокасины от Гуччи, чтобы получить шанс пойти со мной домой. Они используют меня так же, как я использую их. Быстрый, бессмысленный трах, чтобы выпустить пар.

И мне нужно выпустить много пара.

Пару недель назад «Бандини» наняли Сантьяго Алаторре в качестве второго гонщика. Мой соперник теперь мой товарищ по команде. Дерьмовый маленький засранец, который любит ездить шарами к стене (прим. пер. термин, используемый пилотами. при быстром ускорении дроссельная заслонка полностью прижимается к панели, и рычаг дроссельной заслонки (шар) фактически касается панели (стены)), будь прокляты последствия.

Я могу уважать тот факт, что он хорошо водит машину, но ему еще многое предстоит узнать о спорте. Кучу дерьмовых уроков, которые я с радостью преподам. Например, когда отступить на хрен или как извиниться за почти смертельную аварию. Дерьмо вроде этого.

Невероятно, как «Бандини» наняли его, несмотря на нашу непростую историю.

Поэтому я сделал то, что сделал бы любой разумный человек, чтобы скоротать время во время зимних каникул. Вчера вечером я нажрался, когда одна выпивка превратилась в пять, и вот я здесь, когда другая цыпочка назвала меня мудаком. Некоторые считают меня милым. Я убеждаюсь, что она кончит несколько раз, прежде чем я это сделаю, потому что моя няня, в конце концов, вырастила джентльмена, никаких благодарностей моим родителям.

Но я не могу винить в своем ужасном настроении блондинку с кислой миной. Мой гнев вызван новым контрактом «Бандини» с Сантьяго. Теперь мне приходится делить свою команду с парнем, который мне даже не нравится, наше соперничество сильно разгорелось с тех пор, как он ударил меня во время Гран-При Абу-Даби. Что за столкновение, моя машина неузнаваема после этой аварии, вышла из строя и погнулась. Моя потеря была выгодой Сантьяго. Он выиграл чемпионат мира благодаря столкновению со мной. Сомневаюсь, что из-за этого он теряет сон.

Сантьяго кажется обманчиво беспечным. Даже в таких напряженных ситуациях он тщательно обдумывает свои ходы на дистанции, делает все, чтобы оказаться на пьедестале почета. Дерзкий ублюдок.

Я мало уважаю его после нашего столкновения, но я не виню его, как говорят люди. В то время я винил его. Но после долгих размышлений я пришел к выводу, что он не стоил мне чемпионата мира. Это все я. Настоящая причина, по которой я его терпеть не могу, заключается в том, что его опрометчивость чуть не привела меня в больницу, воспоминание, которое нелегко забыть.

Я планирую вести себя с ним вежливо, так как мы должны вести себя как товарищи по команде. Нам не нужно сравнивать размеры члена, чтобы понять, кто лучший, когда об говорит мое вождение. Он приходит в мою команду, в мой дом и показывает свои навыки. Это означает, что я могу сидеть сложа руки и расслабиться, пока он доказывает, что достоин денег, которые они заплатили ему в этом году. Будет интересно посмотреть, куда это приведет, и кто выступит лучше. Больше никаких оправданий, потому что ровное игровое поле означает, что лучший водитель выиграет. И мы все знаем, кто это.

На комоде звонит телефон. Отец.

Я борюсь между тем, чтобы поднять трубку и переключить ее на голосовую почту. Решившись на последнее, я отступаю, прежде чем телефон звонит снова. Умный человек знает, что я избегаю любых контактов с ним. Не желая затягивать неизбежное, я беру трубку.

– Папа. Как твои дела? – Я перекладываю телефон между плечом и ухом, пока беру свою спортивную сумку.

– Я читал новости. «Бандини» приняли этого ребенка в команду. О чем они думают? Он едва себя зарекомендовал. – Его грубый голос эхом отдается в маленьком динамике, опуская любезности.

– Я тоже рад тебя слышать. – Мои слова имеют свой обычный укус, потому что гены мудаков работают в семье.

– Прекрати это дерьмо, Ноа. Это серьезно, особенно после того, как он подвел тебя ранее. В этом сезоне ты должен быть начеку и не дать ему взять верх.

– Мы можем забыть о катастрофе, так как это было целую вечность назад. Я не беспокоюсь о гонщике, которому однажды повезло. – Я дважды проверяю, ушла ли цыпочка из прошлого, не желая еще одной встречи с ней. Все чисто. Я хватаю ключи и запираю свою квартиру в Монако.

– Я вложил кучу денег в эту компанию не для того, чтобы они вмешивались в твою карьеру. Если они думают, что ребенок получит лучшие ресурсы, не показывая своей ценности… Какая досадная ошибка.

Я протираю глаза. – Мы можем посмотреть, как он справится, прежде чем ты отправишься к какому-нибудь представителю «Бандини». Я сомневаюсь, что он сможет победить меня снова, так как это была случайность. Удачный удар, когда я потерял контроль.

– Черт возьми, он этого не сделает. Не облажайся снова, ты же не хочешь рухнуть под давлением, когда находишься на пике своей карьеры.

Спасибо за любовь, папа.

– Ага, похоже на меня. Поговорим позже. Пока. – Я не жду его ответа, прежде чем повесить трубку.

Мой отец не может не быть мудаком, но публике он нравится, поэтому он приберегает все свои накопившиеся проблемы для меня. Он добивается своего, несмотря ни на что. Его решения проблем включают в себя деньги, угрозы и демонстрирование своего влияния. Мой переезд через Атлантический океан не увеличил расстояние между нами. Даже с безумной разницей во времени между Европой и Америкой он находит способ связаться со мной.

Какие бы гонки он ни украшал своим присутствием, в конечном итоге это будет дерьмовое шоу. Поклонники называют меня королевской семьей Ф1, американским принцем из-за моего отца, удивительного Николаса Слейда. Которого до сих пор называют одним из величайших гонщиков в истории Формулы-1. Мне повезло, что он дышит мне в затылок обо всем, что я делаю неправильно или где я могу исправиться. Да, он положил начало моей карьере. Я ценю все инвестиции, которые он сделал, чтобы помочь мне на этом пути, но я участвую в гонках на автомобилях каждые выходные, доказывая ему и всем остальным, что я тоже стану легендой. Мир гонщиков сильно изменился с тех пор, как он участвовал в гонках двадцать лет назад. Машины, на которых я езжу сегодня, гадят на любой кусок металла, который он водил, превращая спорт в то, что фанаты любят сегодня. Спорт с драмой, высокими скоростями и интенсивным риском.

Мой телефон оповещает о новом сообщении.

Папа (12/24 10:29 утра): Забронировал свой рейс в Барселону.

И тебе счастливого гребаного Рождества, папа.

3

МАЙЯ

Прошло три месяца с тех пор, как Сантьяго подписал новый контракт с «Бандини Рейсинг». Я живу с ним, пока он готовится к новому сезону, стараясь занять себя, начав свой видеоблог. Я хочу поделиться всеми своими путешествиями, пока я следую за Санти по всему миру. Мой компьютер забит исследованиями различных вещей, которые нужно сделать в каждом городе, пока он готовится к гонкам. Меня переполняет гордость за то, что я предусмотрительно все спланировала.

Я вдыхаю экзотический запах Мельбурна, Австралия. Хорошо, запаху не хватает экзотичности, на которую я надеялась. Смесь выхлопных газов автомобилей и топлива из аэропорта разносится по воздуху, так как глубинка находится далеко. Лучшее, что я получу сейчас. Но это все кажется достаточно чужим, и я наслаждаюсь своим первым опытом посещения другого континента.

Профессионалы называют первый Гран-При Санти «гонкой на вылет». Я позаботилась о том, чтобы изучить все термины Формулы-1, потому что я не хочу, чтобы фанаты думали обо мне как о плохо подготовленной.

Я говорю «Хорошего дня, подруга!» Одной из стюардесс, выходя из самолета. Плохо исполненная оговорка. Она, похоже, ничуть не удивлена моей неудачной попыткой пошутить, поэтому я удаляю это высказывание с телефона, как только переступаю порог аэропорта.

Я держу переведенный список популярных фраз из каждой страны, которую мы посещаем, чтобы не выглядеть дурой, по крайней мере, не больше, чем обычно. Примечание для себя: дважды проверь, какие фразы звучат глупо.

Я разминаю свои больные ноги после двадцатичасового перелета из Мадрида, мои мышцы благодарят меня за особое внимание. Санти забирает мой багаж с карусели, пока я нахожу машину «Бандини».

Нас высаживают в отеле, где остановилась команда. Я оглядываю элегантный вестибюль, отвлекаясь на забавное произведение искусства, пока Санти разговаривает с портье. Он пишет своему помощнику, чтобы тот проверил каждое жилье на наличие двухкомнатных апартаментов, потому что он, как правило, является нуждающимся мужчиной-ребенком.

Наш люкс выглядит современно и свежо, с минималистичной цветовой палитрой и балконом с видом на трассу. Я бросаюсь на диван в гостиной. Удобные подушки практически поглощают меня целиком, как приветственное объятие после долгого дня.

– Мне нужно съездить на пару спонсорских встреч, прежде чем разбираться с перегибами в новой машине. Ты будешь в порядке без меня? – Его карие глаза пристально смотрят на меня, когда он надевает бейсболку «Бандини» на голову.

– Конечно. У меня все равно есть планы на этот день. Не беспокойся обо мне, – я посылаю ему улыбку.

– Я всегда буду беспокоиться о тебе. Ты – наказание.

Я посылаю ему притворно обиженный взгляд. – Не нужно бросаться обвинительными словами.

Он машет мне через плечо, прежде чем выйти из номера. Я бросаю подушку в дверь, когда она закрывается,упуская свою возможность на несколько секунд.

Я осматриваю свое окружение. Номер не может сравниться с предыдущими номерами Санти, у нас есть телевизор размером с мою кровать дома, обеденный стол, рассчитанный на восемь человек, и большая секция, которая окружает меня.

Переодевшись в купальный костюм и схватив фотоаппарат, я выхожу из отеля. Мой желудок урчит во время экскурсии, побуждая меня быстро перекусить, прежде чем я отправлюсь в бассейн. Я расслабляюсь и дремлю в шезлонге, тепло от солнца окутывает меня, как теплое одеяло, покрывая мою кожу загаром. Послеобеденный сон искушает меня, мое тело поддается смене часовых поясов, несмотря на сожаление, которое я почувствую позже о своем решении.

🏁 🏁 🏁

– У меня сегодня пресс-конференция, и я хочу, чтобы ты пришла. – Санти заходит в мою комнату и плюхается на кровать. Его раунд после тренировки превращает его в потное, липкое месиво, с грязной кожей, контрастирующей с белым одеялом.

– О, пожалуйста, ложись на мою кровать в своей потной одежде. Чувствуй себя как дома, – мой голос сочится сарказмом.

Он игнорирует меня, хватая одну из подушек. Я продолжаю наносить макияж, сохраняя его свежим и легким, – мой любимый образ. Моя кожа светится в зеркале после вчерашнего долгого сеанса загара, превратившегося в сон.

Он издает ворчание. – Ноа – осел, а ты держишь меня в узде. Я не буду идиотом, если ты будешь там. Пожалуйста, идем. – Его слова отвлекают меня, и я вонзаю себе в глаз кисточку для туши. Дерьмо. Есть ли большая боль, чем тушь для ресниц на вашем глазу?

Мое сердце учащенно бьется при мысли о Ноа Слейде. Он горяч, чертовски красив. Растрепанные волосы, такие темные, что кажутся черными, острые скулы, которыми можно колоть лед, и губы, которым может позавидовать каждая женщина. Я вижу его фотографии повсюду – объявления, рекламные ролики, журналы сплетен. Что ни назови, везде он. Не говоря уже о том, что мой брат несколько раз стоял с ним на трибуне. Я, возможно, смотрела один или двадцать раз по телевизору дома. Трудно удержаться, чтобы не посмотреть, как Ноа обливают шампанским на подиуме Гран-при, в то время как он сияет, глядя на трофей в своей руке.

Я вздохнула. Ноа – это тот тип парня, которого ты не приводишь домой к маме; он тот, с кем ты трахаешься, прежде чем найдешь парня, которого ты, наконец, приведешь домой к маме, убедившись, что ты отошла от своих диких привычек. Его список прошлых партнерш оказался длиннее, чем мой список покупок и список дел вместе взятых. Отвратительно, но странно завораживающе, как это нравится женщинам.

– Ты ведь понимаешь, что ты взрослый, верно? Как, черт возьми, я могу держать тебя в узде?

– Потому что я не скажу ничего слишком неприятного для ушей моей сестры. – Он хлопает своими длинными темными ресницами в нелепом жесте, который смягчает мое сердце. Черт бы побрал его и его глупость. Я попадаюсь на это каждый раз, становясь жертвой мальчишеских выходок Санти.

– Твоя невинная уловка просто ужасна. Так вот как ты трахаешься?

Он бросает подушку прямо мне в лицо, размазывая тушь еще больше.

– Фу, ты испортил мне макияж! Хорошо, я пойду. Но убирайся с моей кровати. Сейчас.

Он торжествующе спрыгивает с моей кровати, потому что я попалась на его план. Крючок, леску и грузило.

– Увидимся позже. Я пошлю кого-нибудь за тобой, когда придет время. – Он что-то набирает в своем телефоне.

– Все, что я делаю для тебя. Я постараюсь не заснуть на этом заседании, но ничего не обещаю.

Он издает глубокий смех. – Заседания Ф1 сочные. Тебе понравится, я знаю, – он уходит с улыбкой на лице. Я не могу сказать, серьезно ли он говорит, когда потирает руки, как злой гений. В том числе смотря краем глаза.

Я заканчиваю собираться. Служащий показывает мне дорогу в зону пресс-конференции, где мой брат машет мне рукой из-за стола. Моя усмешка отражает его собственную. Тепло наполняет мое сердце, когда я вижу его там, наверху, живущим своей мечтой, одетым в фирменную алую одежду «Бандини» – все, чего он хотел с детства.

Я быстро делаю снимок для своей истории в Instagram. Не хотелось бы говорить об этом жаждущим женщинам, но я его поклонница номер один. Повозившись с телефоном, я поднимаю взгляд на панель, мои глаза встречаются с голубыми глазами Ноа – поразительно красивый цвет, обрамленный темными ресницами и бровями. Его пухлые губы опускаются, когда он смотрит на меня. Мое тело нагревается от его оценки, осознавая, что передо мной прекрасный человек, потому что я не слепая, а глупая. Я нахожу невозможным успокоить свое бешено колотящееся сердце, бьющееся о грудную клетку, когда я изучаю его. Черт возьми. Не думаю, что до этого момента я когда-либо считала парня великолепным.

Он проводит рукой по своим густым, непослушным прядям. Его волосы выглядят так, как будто он целый день проводит пальцами по локонам. Переплетенные руки лежат на столе, обнажая загорелую кожу и большие ладони, унося мои мысли в грязные места. У Ноа худощавый вид мускулатуры – идеальный для гонок. Черт, такая мускулатура идеально подходит для того, чтобы трахаться у двери, в душе или на стойке. В моей голове проносятся яркие образы Ноа в компрометирующих позах. Мое тело гудит от возбуждения при виде ухмыляющегося Ноа, моя нижняя половина явно не понимает разницы между опасностью и похотью. Оказывается, пресс-конференции предлагают больше услады для глаз, чем я думала.

Я облизываю губы при виде его рук. Ничто не заставляет девушку падать в обморок так, как парень, преданный своему режиму занятий в тренажерном зале, но этот парень с большей вероятностью посвятит себя своему тренажерному залу, чем другой девушке. Он замечает мою реакцию и подмигивает мне. Мои щеки вспыхивают от его внимания, неловкое проявление, которое делает мое влечение заметным. Могу ли я быть более очевидной?

Разочарование проносится сквозь меня, смывая мысли о его губах на моих и его руках в моих волосах. Как, черт возьми, я переживу сезон рядом с кем-то, кто похож на него?

Бог играет со мной жестокие шутки. Как раз в тот момент, когда я обещала быть хорошей, он хочет, чтобы я попала прямо в объятия дьявола. Такие мужчины, как Ноа, созданы только для злодеяний.

Я заставляю себя отвести взгляд и пытаюсь найти что-нибудь интересное в комнате. О, смотрите, мужчина средних лет настраивает свой микрофон. Захватывающая вещь. Тот же мужчина бросает на меня свирепый взгляд, прежде чем проворчать что-то о том, что горячих цыпочек не пускают в пресс-центр.

Глубокий рокочущий смех Ноа вызывает у меня дрожь по спине. С каких это пор смех звучит сексуально? Моему телу трудно игнорировать его, мои глаза хотят притянуться к нему, как магнит. Я воздерживаюсь, потому что не хочу заводить его. Но он заставляет мое тело стоять по стойке смирно, моя поза никогда не выглядела лучше.

Мой интерес к репортеру кажется недолгим, как только вопросы раздаются со всех сторон. Каждый журналист воняет отчаянием, чтобы добавить свой лакомый кусочек, с энтузиазмом поднимая руки каждый раз, когда заканчивается раунд вопросов.

Один вопрос заставляет меня приостановить просмотр ленты в Instagram.

– Что вы двое сделали, чтобы предотвратить еще одну ситуацию, как было в Абу-Даби?

Тьфу, опять это? Разве нет более сочных историй, которые можно было бы поднять? Ноа, кажется, разделяет мои чувства, его низкий стон пронизывает толпу и привлекает мое внимание.

– Неужели мы всерьез вспоминаем гонку двухлетней давности? Это ниже твоего достоинства, Гарольд. Найди более свежую драму, чтобы поднять ее, потому что твои вопросы мне надоели.

Оказывается, Гарольд – тот самый репортер, на которого я смотрела раньше. У меня отвисает челюсть, шокированная тем, что Ноа Слейд знает этих репортеров по именам. Ему не стыдно противостоять им.

Но Гарольд отказывается легко отпускать Ноа, особенно после того, как он отругал его за язык.

– Можно было бы предположить, что конкуренция вернулась в полную силу. Каково это – работать в тесном контакте с кем-то, кого вы публично объявили соперником на трассе? – Гарольд облизывает губы от собственного вопроса. Должно быть, гордится.

Челюсть Ноа тикает, подчеркивая острые, как бритва, скулы. От его ледяного взгляда у меня кровь стынет в жилах. – Учитывая, что мы теперь товарищи по команде, его выступление зависит от моего собственного, и наоборот. Я желаю Санти удачи, в этом году будет соревнование между всеми.

Мой брат открывает свой большой рот, повторяя последние слова Ноа. – Мы обсудили стратегии команды и то, какие ситуации можно предотвратить. Я очень сомневаюсь, что Слейд снова совершит эту ошибку.

Санти, такой острый в гонках, такой не знающий реальной жизни. Ноа медленно поворачивает голову к моему брату. Я провожу ладонью по лицу, как будто это может стереть из моей памяти образ смерти Ноа и стиснутую челюсть. Отбой, Санти. Неуверенный в том, кто скажет, что дальше, медиа-зал молчит, пока репортеры с нетерпением ждут ответа.

Ноа снова смотрит на журналистов. – Мы все здесь учимся на ошибках. Спорт – это рост и личностное развитие. Несчастные случаи происходят. Все дело в том, что вы делаете после этого.

Одно очко в пользу Ноа Слейда. Он справляется с ситуацией как профессионал, которого хорошо обучил пиарщик. Остальная часть пресс-конференции остается обыденной после всплеска драмы, не такой пикантной, как обещал мой брат. Скрытое благословение для него, поскольку он уже все испортил.

Облегчение захлестывает меня, когда член Ф1 объявляет об окончании пресс-конференции. Он напоминает всем о гала-концерте, который состоится сегодня вечером в честь гонщиков «Бандини», а также о нескольких других пресс-сессиях, которые состоятся после тренировочных раундов и отборочных. Оправдания того, как отказаться от них, всплывают у меня в голове. К счастью для Санти, он может сделать большинство из них в одиночку, за вычетом Ноа и меня.

Ноа подходит к нам снаружи здания прессы. Моя кожа покалывает от нашей близости, его тело возвышается над моим, заставляя меня чувствовать себя меньше, чем обычно.

– Я не знаю, как работала твоя последняя команда, но позволь мне ответить на вопросы большого мальчика. Тебе следует пересмотреть записи из Абу-Даби, если ты думаешь, что это была ошибка с моей стороны, потому что это, черт возьми, не так. Это должно быть твоим первым делом здесь. Ну, это и держаться подальше от меня. – Его кулаки сжимаются, а челюсть тикает под давлением.

– Я не хотел, чтобы все так вышло. Мне жаль. Я не думал, – серьезно говорит мой брат.

– Ясно. Ты новичок в команде, и у нас здесь есть система. Та, которая не включает в себя глупые ответы. Тебе следует поспрашивать, если ты не уверен, как все работает.

– Не нужно быть грубым с ним. Он извинился, – огрызаюсь я, мои глаза встречаются с холодным взглядом Ноа. Я могу принять его отношение только тогда, когда мой брат уже извинился. Санти ведет себя жестко, но проблемы затрагивают его больше, чем большинство, его эмоции кружатся внутри него, как медленно движущийся торнадо.

Сапфировые глаза Ноа скользят по моему телу. Он облизывает нижнюю губу, привлекая мое внимание к ним, замечая, что нижняя губа полнее верхней. Они выглядят мягкими и пухлыми. Идеально подходит для поцелуев.

Кожа нагревается всюду, где блуждают его глаза. Я чувствую себя преданной тем, как мое тело ведет себя рядом с ним, как будто я не могу контролировать притяжение, которое испытываю к нему.

Он открывает рот. – Перепихоны тоже не подходят к таким вещам, так что она может держаться подальше. Может быть, ты будешь не таким тупицей.

Я вскидываю голову, волны влечения сменяются гневом. И все это по щелчку. Он не намекает на то, о чем я подумала.

Прежде чем мы с Санти успеваем вымолвить хоть слово, он продолжает. Его голубые глаза смотрят в мои, танцуя от восторга. – Если тебе когда-нибудь надоест быть с ним, я всегда свободен. С возрастом приходит больше опыта. – Он одаривает меня смехотворно самодовольной улыбкой, и мне не терпится стереть ее с его лица.

Я начинаю приближаться к нему, желая оказаться неловко близко, потому что смертельные взгляды выглядят лучше с расстояния в несколько дюймов. Санти хватает меня за руку, останавливая мою попытку встать на место Ноа, но он не может остановить мой рот. О, нет. У моего рта есть собственный разум, потому что слова льются без раздумий.

– Он мой старший брат, придурок. Разве ты не видишь семейного сходства? Или облако превосходства вокруг тебя настолько густое, что ты этого не заметил?

Я представляю, как крутятся колесики в голове Ноа, когда он устанавливает связь. Его взгляд мечется между Санти и мной, глядя на наши темные волосы, оливковую кожу и такие же медово-карие глаза. Моя голова наклоняется в сторону, и я стреляю в него ухмылкой.

Его челюсть отвисает, а щеки окрашиваются в светло-розовый цвет. Я злорадствую над его смущением, мысленно танцуя вокруг своей дерзости. Все знают, что говорят о людях, которые предполагают.

– Мне очень жаль, я явно не должен был так разговаривать с вами, – в его голосе слышится нотка сожаления. Я пожимаю плечами, не обращая внимания на то, как сжимается мое сердце от его раскаяния, потому что я становлюсь мелочной, когда злюсь. Придурки мне не нравятся, какими бы красивыми ни были их лица.

Мой брат пожимает мне руку, потому что ведет себя как настоящий мужчина. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, как хорошо выглядит задница Ноа, когда он уходит, но я бросаю взгляд, потому что женщина может быть сдержанной. Он бросает на меня последний взгляд через плечо, прежде чем исчезнуть за углом здания.

Я тихо вздыхаю, мое сердце замедляется впервые за час. Санти бросает на меня вопросительный взгляд, прежде чем мы уходим в противоположном направлении. Похоже, сегодняшний гала-вечер стал намного интереснее.

4

НОА

Я обдумываю разговор с Сантьяго и его сестрой, пока обедаю на территории «Бандини». У Санти есть сестра, о существовании которой я и понятия не имел. Где она была во время его гоночного дебюта? Я чувствую, что узнал бы ее. Вместо этого в первый же день я выставил себя полным придурком. Образ ее карих глаз, сверлящих меня так, словно она хочет содрать с меня кожу заживо, опалил мой мозг. Она потрясающая женщина, даже когда безумна, с раздувающимися ноздрями, раскрасневшимися щеками и размахивающими руками.

Мне нужно придумать план для гала-концерта «Бандини». У меня никогда не было намерения начинать не с той ноги с Сантьяго или его сестрой, если уж на то пошло. То, что я выгляжу как придурок перед началом сезона, не делает меня счастливым. Сантьяго и я проведем бесчисленное количество часов вместе, совершая пресс-туры и посещая спонсорские встречи, а это значит, что его сестра будет рядом так же часто.

Я огрызнулся, когда он обвинил меня в том, в чем я не был виноват. Пусть это будет для него уроком, чтобы он не открывал рот, не подумав, ярким примером того, что может пойти не так в глазах общественности, включая дерьмовые последствия. Но это неправильно, что я вымещал свой гнев на его сестре.

Во время нашего предыдущего разбора курса я снова извинился перед ним, потому что мне было стыдно за то, что я сказал. Я не против загнать людей в угол, чтобы получить то, что я хочу. Он неохотно принял мои извинения, его челюсть сжалась, когда его кулак сжал мою протянутую руку.

Я провожу остаток дня, просиживая больше пресс-сессий, — менее желательную сторону Формулы-1.

Я возвращаюсь в свой гостиничный номер, имея достаточно времени, чтобы одеться для мероприятия. Сантьяго и его сестра планируют посетить гала-концерт, мои мысли подтвердились, когда я осторожно расспросил окружающих. Не нужно привлекать к себе внимание.

Плохо освещенный лобби-бар приветствует меня, когда я заказываю виски у бармена. Краем глаза я вижу женщину, сидящую в кабинке и вертящую соломинку в своем стакане. Она смутно похожа на сестру Сантьяго. Я направляюсь к ней, подтверждая, что она на самом деле та Алаторре, с которой мне нужно поговорить. Идеальное время. Получить извинения сейчас звучит как лучшая идея, потому что я не танцую вокруг проблем, чтобы избежать конфронтации.

Некоторые люди нарываются на неприятности. Я же, с другой стороны? Я вожу свою машину прямо на проблемы со скоростью двести миль в час. К черту последствия.

– Не возражаешь, если я присяду здесь?

Ее тело напрягается при звуке моего голоса. Я не очень хорошо начинаю, судя по ее гримасе, жесткой позе тела и неподвижной руке, держащей соломинку. Но я могу с этим работать. Я посылаю ей ослепительную улыбку, от которой женщины падают на колени. Проверено и подтверждено.

Я остаюсь неподвижным, когда ее миндалевидные глаза смотрят на меня. Мое сердцебиение ускоряется, когда я смотрю на нее, вбирая в себя ее дымчатые глаза, которые затуманиваются от моего пристального взгляда, пышные губы, которые приоткрываются, и высокие скулы, по которым я хочу провести костяшками пальцев. Ее темные волосы собраны на макушке, умоляя, чтобы их распустили. Несколько мягких локонов выбиваются и спускаются по ее тонкой шее. Ее платье опускается низко, подчеркивая загорелую кожу и полностью обнаженную спину. Мои пальцы зудят от желания погладить ее кожу и проверить, насколько она мягкая.

Она вырывает меня из моих мыслей. – А если я буду возражать?

Дерьмо. Забыл, что я задал ей вопрос. – Тогда я, наверное, все равно присел бы здесь. – Я широко улыбаюсь ей, наслаждаясь ее быстрым языком.

– Хорошо, продолжай. – Она тихо вздыхает и машет рукой в сторону пустой кабинки перед ней.

Не нужно повторять дважды. Я устраиваюсь на сиденье, поправляя брюки, потому что мой полу-стояк давит на молнию. Мое горло приветствует жжение от глотка виски. Немного жидкого мужества, чтобы пройти через этот разговор, не флиртуя с ней.

– Я хотел извиниться за то, что произошло ранее, потому что я не должен был намекать на что-то подобное. Я не горжусь собой за то, что сказал.

Карие глаза задерживаются на моем лице, когда она оценивает мою искренность. Я снова смотрю на нее, потому что меня все еще охватывает шок от того, как она обезоруживает меня. Ее костная структура добавляет ей очарования, наряду с полными красными губами, длинными ресницами и прямыми белыми зубами. У нее поразительно экзотический вид – испанское наследие, очевидное по ее темным волосам, загорелой коже и намеку на акцент.

Моя голова взлетает. Я представляю, как ее красные губы обхватывают мой член, когда она отсасывает мне, ее помада помечает меня, в то время как мои руки тянут ее за волосы. Не могу сдержать свой сексуальный аппетит, когда трахаюсь, как гоняюсь – дико, рискованно и часто. Виноват прилив адреналина или ощущение себя богом за рулем.

– Все нормально. – Ее ровный голос говорит мне об обратном. Нормально – это женский эквивалент фугаса, потому что вы абсолютно не представляете, когда и где это дерьмо взорвется.

– Это не так, и я больше не хочу тебя раздражать. Честно. Я хочу оставить это в прошлом и сказать, что сожалею о том, что намекнул на то, что ты спишь со своим братом. – Я сдерживаю желание съежиться от собственной глупости.

– Считай, что с этим разобрались. Извинения приняты. – Она теребит соломинку своего напитка.

– Что ты здесь делаешь со своим братом? – Я делаю еще глоток виски, холодная жидкость скользит по моему языку.

– На самом деле я следую за ним весь этот год. – Она наклоняет голову в мою сторону.

Великолепно. Она проведет с нами десять месяцев, а я уже облажался.

– Тогда ты будешь посещать много гонок. Ты фанатка?

Легкая улыбка тронула ее губы. – Мои выходные, когда я росла, включали в себя повсюду следовать за братом. Гонки на картинге, настоящие гонки, все этапы Формулы. У него есть талант. – Она смотрит на свои руки. – Конечно, я рада присоединиться к нему, потому что горжусь тем, как далеко он продвинулся. Новая машина, команда и все остальное. – Она смотрит на меня, ее глаза блестят в тусклом свете бара, в то время как ее губы борются с улыбкой.

Я ухмыляюсь ей. – Он будет в надежных руках с оборудованием и инженерами. Машины «Бандини» – самые лучшие. Есть причина, по которой это самая востребованная команда, так что это даст ему преимущество. Но ему все равно придется иметь дело со мной.

Звук ее мягкого смеха пробуждает что-то внутри меня.

– Как ты держишь свое эго в узде?

– Я не держу, – моя улыбка становится шире.

Она закатывает глаза, и черт меня побери, если это меня не заводит. Ее тонкие черты манят меня, соблазняя подойти поближе, чтобы проверить ее и взглянуть на ее грудь. Но я останавливаю себя, потому что у меня есть ограничение в один грязный ход в день. Не могу поверить, что я намекнул на то, что она спит со своим братом. Я теряю хватку.

– Тебе нужен кто-то, кто тебя обуздает, – ее щеки приобретают красивый розовый оттенок, прежде чем она качает головой. – То есть, не я, но всегда хорошо быть под присмотром. – Она заправляет выбившийся локон за ухо.

– Быть под присмотром скучно. Я не гоняю на машинах со скоростью двести миль в час, чтобы оставаться скучным.

Ее губы поджаты, а брови сведены вместе. – Быть под присмотром не скучно. Это осознание того, что, когда все это, – она машет руками вокруг нас, – закончится, в конце концов, у тебя все еще будут люди, которые будут рядом с тобой. Хорошие люди, скромные, потому что никто не хочет болтаться вокруг мудака.

Полагаю, что мудак здесь я. Я сижу с ее словами и обдумываю свое положение. Но я знаю хороших людей – кто она такая, чтобы судить меня, когда она молода и наивна?

Звонит ее телефон. – Мне лучше идти. Меня подвезут.

– Я провожу тебя.

Ее лицо вспыхивает от удивления, прежде чем она приходит в себя. Мое, вероятно, совпадает с ее, потому что я не могу вспомнить, когда в последний раз выводил девушку из любого места, кроме клуба.

Я встаю из-за стола и протягиваю руку, изображая джентльмена. Она смотрит на нее мгновение, прежде чем вложить свою ладонь в мою. Моя кожа гудит от физического контакта. Она вздрагивает, когда мой большой палец пробегает по ее ладони, ее мягкая кожа гладкая под моим мозолистым пальцем.

Хмм. Ее тело реагирует на мое точно так же.

Я убираю свою руку с ее и кладу ее на ее обнаженную спину, когда веду нас к входу в отель. Наша физическая связь – это захватывающее развитие, которое стоит изучить в другое время. Она втягивает воздух, когда я провожу рукой по ее позвоночнику. Я, как правило, дерзкий ублюдок. Ее кожа кажется теплой и мягкой под моей ладонью, ее неглубокое дыхание соответствует ритму наших ног.

Может быть, мне все-таки понравится, что Сантьяго рядом, потому что, похоже, ее пребывание с нами будет стимулировать меня. Я хочу посмотреть, как еще она отреагирует на меня. Или подо мной. Или на мне.

Мне нужно взять себя в руки.

Мы выходим из отеля и видим ее брата, прислонившегося к машине у входа.

– Майя, поехали! Водитель уже ждет. – Голос Сантьяго эхом отражается от стен.

Майя. Мне нравится это имя.

Она отскакивает от меня на фут, разрывая наш контакт. Ее глаза смотрят на меня, прежде чем она поспешно прощается и уходит. Я качаю головой, пытаясь избавиться от своих непослушных мыслей, жест, над которым стоит посмеяться. Ее задорная задница выделяется, плотный черный материал платья облегает ее изгибы. Черт. Мне определенно понравится видеть ее рядом.

Ее брат помогает ей сесть в машину, прежде чем повернуться ко мне. Его взгляд говорит о молчаливом предупреждении, которое я предпочитаю игнорировать, вместо этого решив выстрелить в него дерзкой ухмылкой и кончиком подбородка. Он игнорирует меня и садится в машину.

5

МАЙЯ

Воздух в машине густой от напряжения, и не очень хорошего. Яркие огни отражаются от окна машины, когда мы проезжаем через город. Сантьяго нанял водителя, чтобы отвезти нас на гала-вечер, напомнив мне, что я вляпалась по уши. Позер в окружении богатых и знаменитых.

– Почему ты вышла с ним из отеля? – Возмущается Санти.

– На самом деле он пришел извиниться за то, что сказал на пресс-конференции. Мы поболтали, а потом я вышла на улицу. Ничего особенного, не нужно раздражаться.

Успокаивать Санти было моей работой в течение многих лет. Он, как правило, ситуативно вспыльчив, как и другие гонщики Формулы-1. Ситуации с высоким стрессом обычно требуют этого.

– Тебе следует держаться от него подальше. Черт возьми, держись подальше от большинства гонщиков Формулы-1. Они здесь не для того, чтобы жить долго и счастливо, с белыми заборами, собакой и двумя детьми. Они трахаются. Много. – Его руки сжимаются перед ним.

– Ты ведь знаешь, что я потеряла девственность четыре года назад, верно? Больше не нужно защищать меня, когда моя добродетель больше не цела.

Если бы взгляды могли убивать, Санти уже дважды убил бы меня в этой машине. Неправильная шутка в неподходящее время. Сообщение получено.

– Я не хочу быть в курсе. Нет, держи это дерьмо при себе. Эти парни отличаются от парней, с которыми ты встречалась в колледже. Они самые настоящие идиоты. Спиртное, девушки, может быть, даже наркотики. Кто, черт возьми, знает. Я не часто общался с ними с тех пор, как держался особняком с Куликовым.

– Я буду осторожна. Но Ноа теперь часть твоей команды. Мы все застряли друг с другом, и я не хочу, чтобы между нами были неловкие отношения. По крайней мере, не больше, чем должно быть.

Бесполезно отрицать мое физическое влечение к Ноа, но я могу сделать все возможное для Санти. Я многим ему обязана.

Я мило улыбаюсь ему и похлопываю по руке, надеясь успокоить. Его губы опускаются. Он, должно быть, обеспокоен, потому что ни одна из моих обычных тактик на него не действует.

– Ты моя младшая сестра, поэтому моя работа – защищать тебя. Будь осторожна, ладно? Я не могу все время за тобой присматривать. Особенно с кем-то вроде Ноа. В его спальне есть вращающаяся дверь и очередь.

Мое тело напрягается. Спасибо за напоминание. Ничто не сравнится с классическим мужчиной-шлюхой, который настолько застряла в своих привычках, что не может видеть прямо. Хорошо, что такие отношения не находятся на моем радаре.

– Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я делаю только хорошее, помнишь? – Я посылаю ему глупую улыбку.

Он ухмыляется моей милой глупости и притягивает меня в объятия, ограничивая мой запас воздуха.

– Я люблю тебя. Ты ведь это знаешь, верно? – Его грудь вибрирует, когда он говорит.

В ответ я сжимаю его объятия. – Конечно. Я тоже тебя люблю. А теперь пойдем веселиться!

🏁 🏁 🏁

Шикарное мероприятие, на самом деле, превосходит мою первоначальную идею спонсорской вечеринки. Я представляла, как старики потирают локти и болтают о своих акциях. Но все это гораздо больше. Мы входим в бальный зал, безупречно украшенный кристаллами и цветами, свисающими с потолка, официанты ходят с едой, а на нескольких столах расположены башни из шампанского. Я хватаю пару причудливых закусок, пока прохожу по комнате.

Многие шишки приезжают, чтобы пожать руку элите гонок. Но сцена включает в себя неограниченное количество алкоголя, приличного ди-джея и танцоров, спиралью спускающихся с потолка. Это больше похоже на переборщившую свадьбу, чем на гала-концерт для гонщиков. Ф1 – довольно модно, не буду врать.

Сантьяго неохотно оставляет меня на произвол судьбы после того, как его вызвал агент. Он бросает на меня предупреждающий взгляд, прежде чем уйти, но я отмахиваюсь от его беспокойства взмахом руки. Я следую его правилу не разговаривать с другими гонщиками. Но он не может винить меня, когда другие говорят со мной, потому что я не могу контролировать всех остальных. Лазейки делают жизнь интересной.

Я занимаю место в баре, когда появляется Тот, Кто Определенно Ничего Хорошего Не Замышляет, и садится рядом со мной. Его пьянящий одеколон закоротил мои мозговые клетки. Каким-то образом его волосы уже выглядят растрепанными, а галстук-бабочка криво лежит на отглаженной рубашке. Его непокорность вызывает улыбку на моем лице. Крепкие руки, которые час назад ласкали мой позвоночник, держат еще один стакан виски. Я сожалею, что посмотрела Ноа прямо в глаза, застигнутая врасплох проницательным взглядом его темно-синих глаз, обрамленных густыми длинными ресницами.

Простая улыбка, которую он посылает в мою сторону, тянет меня за нижнюю половину. Я не могу контролировать реакцию своего тела на него, особенно когда он смотрит на меня так, словно хочет поцеловать.

– Что такая красивая девушка, как ты, делает одна на таком мероприятии? – Голос Ноа звучит грубо, как будто он всю ночь выпивал на вечеринке – чувственно и хрипло одновременно.

– О, ты считаешь меня красивой. Как очаровательно. Санти оставил меня, потому что он занят тем, что целует задницу. – Я указываю пальцем с розовым ногтем на своего брата, который болтает с группой спонсоров.

– Более чем, – мегаваттная улыбка Ноа заставляет мое сердце сжиматься. Ну разве ты не умеешь обращаться со словами? – Ах, день из жизни знаменитости. Тяжелый крест.

Я хихикаю. – Сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к этому. Не могу представить своего брата знаменитостью. Так странно.

– На это нужно время. Подожди, пока папарацци не начнут преследовать его до такой степени, что он даже не сможет спокойно есть или ходить в туалет. Это место развращает лучших из нас, окруженное бесконечными деньгами, выпивкой, женщинами – да чем угодно. Игровая площадка для привилегированных.

Я поворачиваюсь к нему и смотрю на его одежду. Он носит смокинг, выглядя по-мальчишески красивым с гладкой материей, прилипшей к его телу. Мои пальцы дергаются от искушения пробежаться по его взъерошенным волосам, которые намекает на его буйство.

Но я этого не делаю, потому что это разрушит мои усилия быть хорошей.

– Это место изменило тебя? – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал нейтрально, не выдавая никаких чувств. Он последний человек, с которым Санти хотел бы, чтобы я общалась.

Его взгляд становится жестким. – Я родился в нем. Сын легенды и все такое. – Он закатывает глаза. – Так что технически нет, поскольку это все, что я когда-либо знал. Нельзя быть испорченным тем, что создало тебя.

Я сморщиваю нос. – Мы не такие. Нас воспитывали в маленьком доме скромные родители. Санти даже не учился в колледже, поэтому мог участвовать в гонках, чтобы заработать деньги. От многого отказался, чтобы осуществить мечту. Он вернул моим родителям все, что они когда-либо вкладывали в него, потому что для него очень важно обеспечить их.

– Скромные начинания создают лучшие истории успеха. Однако твой брат подписал контракт на двадцать миллионов долларов, а это большие деньги, так что с ними приходит ответственность. – Его глаза пристально смотрят в мои.

Я вздыхаю, вспоминая о последней финансовой прибыли Санти. Он может окружать себя напыщенными людьми, но он не похож на большинство этих жадных и эгоистичных парней.

Ноа делает большой глоток своего напитка. Я копирую его, потягивая шампанское – доза жидкой уверенности, чтобы притупить мои нервы.

– Каково было быть здесь ребенком? – Я смотрю через комнату, представляя себе молодого Ноа, болтающегося с этими людьми.

– Когда я рос, я думал, что это самая крутая вещь на свете. И я до сих пор так думаю. Но мой папа не совсем отец года. Няни заботились обо мне, пока моя мама путешествовала по миру на яхте. Но горе мне, тяжелая жизнь того, у кого есть все это. – Печаль в его голосе выдает его напускную беспечность.

– Твои родители приезжают посмотреть на твои гонки?

– Время от времени. Папа приедет в Барселону. Моя мама – совсем другая история, иногда появляющаяся, когда это наиболее удобно для нее и ее друзей. – Он наклоняет свой бокал и чокается им о мой, прежде чем мы оба выпиваем за это.

Я чувствую, что у него проблемы с родителями.

Он смотрит на меня блестящими глазами. – А как насчет тебя? Что привело тебя в сумасшедшую жизнь гонок Формулы-1?

– Нужна ли мне причина, кроме того, что мой брат соревнуется? – Я улыбаюсь ему.

– Ну, я предполагал, что ты здесь ради меня, но теперь, когда ты упомянула об этом, это звучит правдоподобно. – Он бросает мне игривую ухмылку, которая что-то зажигает внутри меня.

Я качаю головой. – Я только что окончила школу и хотела путешествовать по миру. – Я воздерживаюсь от упоминания своего видеоблога, потому что не хочу, чтобы меня судил кто-то вроде него – человек, который процветает и преуспевает.

– Что ж, ты выбрала правильный год для вступления. Ты увидишь экзотические места с бонусом в виде меня, надирающего задницу твоему брату. Ты не можешь найти это дерьмо в Pinterest.

Я откидываю голову назад и смеюсь. Его дерзость не имеет границ, но мне нравится, как он дразнит – безразлично, с озорным блеском в глазах.

– Как ты помещаешь свою голову в шлем? Я беспокоюсь, что она расширяется по мере того, как люди гладят твоего эго, – говорю я с притворным беспокойством.

– Он выполнен на заказ, чтобы избежать этой проблемы.

Мы продолжаем подшучивать, пока кто-то не окликает его. Он смотрит без энтузиазма на то, что его прервали, его ноги остаются неподвижными.

– Долг зовет. – Я наклоняю к нему свой пустой бокал.

Он посылает мне ухмылку и шутливо машет рукой на прощание.

🏁 🏁 🏁

Я исследую Мельбурн в пятницу, так как у Санти напряженный день с тренировками и пресс-мероприятиями. Как бы интересно ни звучал его план, я отклоняю его приглашение присоединиться к нему.

Я провожу день, фотографируя и открывая для себя город. Местный тур по уличному искусству вызывает у меня интерес, и я наслаждаюсь возможностью раствориться в толпе, окружая себя другими туристами. Когда я общаюсь с Санти, мне кажется, что я выставлена напоказ. Внимание, которое он получает, душит меня. Люди всегда фотографируются с ним, задают вопросы или просят автографы. И я ненавижу чувствовать, что за мной наблюдают. Он говорит мне, что все, в конце концов, привыкают к этому, и через некоторое время я перестану замечать.

Такое самодовольство пугает меня.

Остаток дня проходит быстро. Новообретенное уединение так утешает меня, что я обедаю в одиночестве за столиком на двоих, не меньше. Мой одинокий день в кажется недолгим, когда в кресло напротив меня садится пожилой мужчина. В конце концов, он набирается смелости, чтобы завязать разговор через пятнадцать минут. Я вежливо участвую в обсуждении его артрита, кивая, как будто понимаю, что такое хроническая боль. Он даже показывает мне около сотни фотографий своих внуков.

Что я могу сказать? Я не умею говорить «нет», потому что как я могу смотреть в лицо этому бедному пожилому человеку и отказываться рассматривать фотографии его маленьких карапузов? Его слова, не мои. Я не могу. Поэтому я в конечном итоге провела час, развлекая человека по имени Стив, даже предложив ему бейсболку с автографом «Бандини» в качестве прощального подарка вместе с обещанием отправить ему фотографию трассы Гран-при в день гонки. Я не знаю, насколько рискованно давать мужчине номер своего мобильного телефона. Но он кажется милым, поэтому я сдаюсь.

Мама звонит мне, когда я иду по боковой улице.

– Cómo estás? (прим. пер. как дела?) – Моя мама религиозно следит за моим видеоблогом, комментируя все мои посты ободряющими сообщениями и цитатами. Она такая милая. Я даже получаю сообщения с GIF-файлами, которыми она выражает свои чувства.

– До сих пор мне было весело. Санти очень занят деловой стороной вещей. Я не знаю, как он находит в себе силы.

Мы засиделись допоздна, и он встал ни свет ни заря, чтобы покататься по трассе. Тем временем я нажала кнопку повтора примерно пять раз, прежде чем, наконец, встала.

– Он живет ради спорта, поэтому он мирится с социальной стороной вещей. Приглядывай за ним, потому что он слишком много работает. – А вот и моя мама, всегда самая беспокойная.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Я не могу делать то, что делает он, болтать и пить. Люди здесь высокомерны и самодовольны.

– Я читала сплетни об этих разных водителях. Такие мужчины, как Лиам Зандер и Ноа Слейд, появляются все время, и ты должна видеть, что говорят о них женщины. Не заводи меня насчет Джакса, этому человеку трудно следовать за ним, как за дурным запахом. – Ее голос не может скрыть презрения. Я не прошу дополнительной информации, потому что грубые детали меня не интересуют.

– Будь осторожна с тем, что читаешь. Однажды они могут начать рассказывать истории о Санти. Репортеры агрессивны. И они любят интересные истории, независимо от того, правда это или нет.

– Ты встречалась с его товарищем по команде? – Она не может скрыть своего любопытства к Ноа, и я не могу ее винить.

– Да, он не так ужасен, как утверждают истории. Но он все еще тот осел, который думал, что я девушка Санти.

– Que bruto (прим. пер. как невежливо). Кто-то должен был лучше воспитывать его, уделять ему больше любви и внимания. Должно быть, ему было неловко.

– Я думаю, что это его проблема. Это, должно быть, такая одинокая жизнь для него, связываться с кем попало и ни с кем не праздновать победы. Его собственная семья почти не приезжает на гонки. Например, его отец навещает его несколько раз в год, а мама – еще реже. Это заставляет меня задуматься, есть ли что-то еще в этом шоу, которое он устраивает. Хотя я сомневаюсь, что он даже осознает это, особенно когда такие люди, как он, всегда думают, что они счастливы, пока их больше нет. Но кто знает, я размышляю, и судить об этом несправедливо. – Слова без фильтра вылетают у меня изо рта.

– Cuídate (прим. пер. будь осторожна). За блеском и гламуром люди живут с ложью и несчастьем.

Я меняю тему, не желая больше говорить о Ноа. Мне кажется неправильным раскрывать ту маленькую правду, которой он поделился со мной вчера вечером о своих родителях. Мы с мамой обсуждаем планы на выходные, и вскоре после этого я кладу трубку и возвращаюсь в отель.

6

НОА

Квалификация (прим. пер. состязание на выбывание, где пилоты стремятся установить самое быстрое время прохождения одного круга. По итогам квалификации формируется стартовая решетка) в субботу – вторая по значимости часть гонок, потому что успешная суббота необходима для победы в воскресенье. Позиция на воскресную гонку зависит от квалификации. Неудачный старт в субботу означает, что в воскресенье ты в пролете, если только не приложишь дополнительную работу, чтобы оказаться на вершине.

Поул-позишн (прим. пер. наиболее выгодная позиция автомобиля, занимаемая гонщиком по итогам квалификации) – моя и всех остальных любимая. Тем не менее, я могу отскочить от стартовой точки на втором или третьем месте, не испытывая необходимости давить на себя, чтобы переиграть. Задняя часть сетки, как правило, самая плохая. Я не занимал там места с самого начала своей карьеры, всегда предпочитая места между P1 и P3.

Визг шин, ударяющихся о дорогу, отражается от пит-уоллов (прим. пер. стены или ограждения, отделяющее пит-лейн от гоночной трассы), когда я иду к зоне «Бандини». У каждой команды есть свой собственный гараж на пит-лейне, где команда готовится к гонке, включая небольшие комнаты над рабочим местом, где мы с Санти готовимся. Я готовлюсь в своем номере к двум тренировкам.

Я прошел два успешных тренировочных раунда, как и хотел. Моя квалификация прошла еще лучше, обеспечив мне поул-позицию на Гран-при Австралии. Лучшее место в сетке. Сантьяго не сильно отстает, квалифицировался третьим, сразу за Лиамом Зандером. Неплохо для новичка.

Ради команды я хочу, чтобы он добился успеха, так как мы также соревнуемся вместе во время индивидуальных гонок. Я не совсем эгоист. Он должен преуспеть, чтобы мы выиграли отдельный чемпионат, Кубок Конструкторов, который проходит одновременно с чемпионатом мира. В общей сложности двадцать одна гонка и два совпадающих чемпионата.

Санти может довольствоваться победой в Конструкторах со мной, потому что я хочу стать чемпионом мира в этом году. Мой товарищ по команде может оставить себе свой блестящий утешительный приз.

Сантьяго, Лиам и я посещаем пресс-конференцию, предназначенную для трех лучших квалификаторов. Я сижу между ними, пока репортеры засыпают нас вопросами.

– Лиам, ты можешь рассказать нам о своей стратегии с «Маккой» в этом году?

– Кроме того, чтобы трахаться с семьей Маккоя? – шепчу я себе под нос, микрофон, прикрепленный к моей щеке, не улавливает моего голоса.

Лиам хихикает и качает головой. Мы подшучиваем друг над другом, сохраняя конференции интересными, в то же время нарушая нашу рутину.

– Командные стратегии лучше всего держать в секрете. Не могу допустить, чтобы «Бандини» здесь раскусили все мои трюки, особенно вон тот горячий тип. – Лиам указывает на Сантьяго через мое плечо. – Но у нас большие планы на предстоящие гонки, включая новые характеристики наших автомобилей. Собираюсь дать «Бандини» фору.

– Он хотел сказать, что за Р1 открывается прекрасный вид, – мой грубый голос заставляет репортеров смеяться.

– P2 позволяет мне портить машину Ноа сзади, ударяя его под правильным углом. О, подождите. Это работа Сантьяго, моя вина.

Я сбиваю бейсболку с головы Лиама.

К счастью, на этот раз Сантьяго воздерживается от каких-либо глупых комментариев. Он странно смотрит на нас с Лиамом. Я пропустил комментарии Лиама мимо ушей, потому что на самом деле он один из моих хороших друзей и величайший противник, по крайней мере, до того, как появился Сантьяго. Наша словесная перепалка каждый раз попадает на YouTube.

Лиам – немец, который ездит с «Маккой», еще одной топ-командой. Светловолосый, голубоглазый мужчина с комплексом бога. Он мне очень нравится с тех пор, как мы подружились в юности, когда занимались картингом. Мы вместе участвовали в гонках на этапах Формулы, и мы даже соревновались в одной команде, когда он начинал, оба поднимались вместе.

Он ведет себя с женщинами как полный придурок, и это о многом говорит в устах такого человека, как я. Может, я и осел, но Лиам может быть и хуже. Его привлекательная внешность обманывает лучших из них. В этом году на него ложится чертова тонна давления, потому что его контракт с «Маккой» истекает, и он переспал с племянницей владельца.

В отличие от моих предпочтений в ситуациях «раз и все» Лиам на самом деле держит девушек рядом дольше, чем на один раз. Я не могу винить его, когда женщины охотно соглашаются. Но его сезоны Ф1 включают одну или двух девушек, которые в конечном итоге разбивают свои сердца, рассказывая свою историю в сплетнях. Ежегодный цикл. Но теперь ему нужно держать себя взаперти, как хорошемумальчику, после того, как он разозлил Питера Маккоя.

Я иногда смотрю дрянные сплетни о нас на YouTube, стыдно признаться, что они меня развлекают. Маккой не может быть счастлив с Лиамом. В последних видеороликах акцент делается на непредусмотрительности Лиама, его обвиняют в том, что он тратит время впустую в свой важный год. Спать с племянницей вашего босса, как правило, вызывает много эмоций.

Майя держится в углу комнаты для прессы, пытаясь слиться со стеной. Маловероятно, что это возможно. Она прекрасно выглядит в рваных джинсах и футболке, которая облегает ее грудь. Ее волнистые волосы собраны в хвост, который покачивается, пока она неторопливо просматривает свой телефон.

Меня раздражает, что она настраивается только на ответы Санти, время от времени отрываясь от телефона, чтобы посмотреть на него. Как будто нас с Лиамом не существует. Если ей все равно, то она не должна приходить, многие репортеры убьют за место здесь. Почему она находит своего брата очаровательным? Меня поражает, как она смотрит на него, как будто он свалился с луны, ее глаза горды, когда он говорит.

Это обычные вещи братьев и сестер? Пока он говорит, я бросаю взгляд на Санти, любопытствуя, что ее заинтересовало.

– Сантьяго, как ты относишься к своему новому контракту с командой соперника? Какой-нибудь стресс, связанный с вождением против одной из великих?

Я тренирую свои черты, как хорошо обученная пиар-марионетка. Внутри меня растет раздражение, едва сдерживаемое закатыванием глаз. Когда эти ребята откажутся от контракта? Им не хватает оригинальных вопросов, одни и те же задают на каждой конференции, отказываясь от шумихи первой гонки сезона.

– Э-э, дело не в контрактах, а в том, насколько хорошо мы ездим. Я не думаю о знаках доллара или Ноа, когда я там. Я думаю о следующем повороте и финишной черте, с возможным окончанием подиумом.

Ладно, неплохо. Должно быть, пиарщик команды помогает ему после вчерашней катастрофы.

– Ноа, кого ты считаешь самой большой угрозой в этом сезоне?

На моем лице появляется дерзкая улыбка. Время шоу.

– Мне нравится считать себя самой большой угрозой. Когда я участвую в гонках, это я против моих инстинктов. Все вокруг меня исчезает. Я проверяю себя, как долго я могу ждать, прежде чем нажать на тормоз, или как обогнать другого человека. Я не думаю о других водителях больше, чем должен. Вот где другие ошибаются.

Лампочки камеры мигают передо мной и запечатлевают мою уверенную улыбку. Майя качает головой, очевидно, не в восторге от моего ответа. Эта мысль мне не нравится. Мои брови сошлись вместе, а губы нахмурились. Выступления представляют все в этой работе, потому что фанаты покупаются на это дерьмо и любят его. Они даже снимают видео о наших странных пресс-конференциях каждую гонку, как видео о бромансе и сборниках соперников. Как ни назови, на все есть видео.

Репортер переходит к Лиаму, задавая еще один острый вопрос. – Лиам, какой у тебя план действий, чтобы очистить свое имя в СМИ?

– Почему бы тебе не спросить меня об этом через несколько месяцев? Я хочу держать свой план при себе, на случай, если что-то пойдет не так. – Лиам пожимает плечами.

Я толкаю его локтем. – Это, как правило, случается с ним.

Лиам поворачивается ко мне и проводит по брови средним пальцем. Моя голова откидывается назад, и я смеюсь. Я поднимаю голову и вижу, как Лиам ухмыляется Майе, на что она ухмыляется в ответ. Мои кулаки сжимаются под столом, когда я смотрю прямо перед собой.

Лиама можно считать симпатичным парнем. Шестифутовый (прим. пер. 183 см) немецкий спортсмен, которому нужна короткая борода, чтобы скрыть свое детское личико. По сути, прославленный парень с раздутым эго. Женщинам нравятся его позитивные флюиды и беззаботное отношение, а также его предпочтение многократным повторениям. Все в нем кричит о хороших родителях, которые дали ему сахар, сладости и все другие радости. В отличие от меня, от которого несет задумчивостью и плохими воспоминаниями, отгоняющего своих демонов неделю за неделей.

Мы заканчиваем отвечать на вопросы, и я покидаю сцену. Я не хочу быть там больше ни минуты. Я мысленно покончил с сегодняшним днем.

🏁 🏁 🏁

Ничто не сравнится с гулом гоночного дня. Каждый справляется со своим давлением по-разному, напряженность нарастает по мере приближения Гран-при. Предвкушение событий держит всех в тонусе. Воскресенье – мой любимый день недели, потому что кому нужна церковь, когда у меня есть место в первом ряду на небесах.

Каждый гонщик делает быстрый обход, чтобы успокоить фанатов и спонсоров, включая встречи и приветствия, парады и интервью – обычное ублажение толпы и поцелуи в задницу. После этого я выполняю свои обычные проверки двигателя и посещаю мероприятие перед гонкой с конечной целью провести время в одиночестве в своем номере «Бандини».

Этот вид спорта истощает лучших из нас. Мне это нравится, но с годами это изматывает человека.

Небольшие апартаменты «Бандини» не могут сравниться с моторхоумами, которые команда строит во время европейского этапа тура. Простая комната нас устраивает, с достаточным количеством предметов первой необходимости, чтобы угодить гонщикам, включая диван и мини-холодильник с водой.

Музыка – мой любимый метод успокоения нервов перед гонками. У меня есть плейлист для каждого дня гонок, так как я склонен быть существом привычки, которое предпочитает одиночество. В отличие от других гонщиков, я оставляю празднование после гонки, когда я действительно выигрываю. Никому не нравится парень, который преждевременно веселится и даже не попадает на подиум. Мы оставляем это для отстойных команд.

Смех Майи просачивается сквозь тонкие стены. Сантьяго ведет себя не так, как другие парни «Бандини», не обращая внимания на то, что Майя болтается с ним, пока он готовится к гонке. Маленькие помещения не позволяют уединиться. Я изо всех сил стараюсь не слушать, но я нахожу эту задачу трудной с нашей общей стеной, говоря себе, что все, что я слышу, не моя вина.

Голос Майи доносится в мою комнату. – Помнишь, когда у тебя была первая гонка на картинге? Тебя чуть не вырвало внутри шлема, твои нервы сдали после того, как тот ребенок чуть не врезался в тебя.

Мне нравится звук мягкого смеха Майи.

– Это было напряженно. Никогда не стоит недооценивать прилив адреналина, потому что это не шутка. Думаю, мне потребовался час, чтобы мое сердце успокоилось, а тошнота прошла. Как ты вообще это помнишь? Мне было шесть лет, не больше.

– Мама показала мне видеозапись той гонки. Они вспоминали тот день, когда ты подписал контракт с «Бандини», в том числе показывали мне тонны видео с тобой в твоим картингом. Они так гордятся тобой, – голос Майи звучит сентиментально.

Мои родители никогда не снимали мои гонки, не говоря уже о том, чтобы смотреть их с волной ностальгии.

– Ты ведь знаешь, что они тоже тобой гордятся, верно? Запуском твоего собственного видеоблога и поддержкой меня.

Майя вздыхает. – Да, но ты – история успеха, и они пожертвовали всем ради тебя. Видеоблог только начинается, а такие вещи требуют времени. Посмотрим, что случится, потому что я не хочу разочаровывать ни себя, ни кого-либо еще. Трудно получить достойную аудиторию

– Я поделюсь тем, что ты опубликуешь, чтобы помочь тебе набрать подписчиков. Кроме того, ты находишься рядом с кучей известных людей – в конце концов, об этом узнают. Просто наблюдай.

Любопытство толкает меня посмотреть, о чем она ведет видеоблог. Я беру свой телефон и гуглю ее, быстро находя и сохраняя в закладках ее канал, чтобы позже, когда у меня будет время посмотреть его.

Я также забегаю вперед и отправляю запрос на подписку в Instagram, поскольку она сделала свой аккаунт приватным. Черт возьми, почему бы и нет. Мне любопытно, не более того.

Их голоса звучат слишком тихо, чтобы я мог расслышать остальную часть их разговора. Мне трудно представить себе детство, подобное детству Майи, так как я единственный ребенок, не конкурирующий за ограниченное внимание моих родителей. Сорвал родительский джекпот. Они так и не поженились, избежав финансового краха, грязного развода и соглашения об опеке, которого никто из них не хотел.

Я надеваю наушники и отключаюсь от остальной части их разговора. Подслушивание достаточно отвлекло меня, оторвав от моей обычной мысленной очистки перед гонками.

Вскоре после этого мы с Сантьяго готовимся к заездам. Мы застегиваем наши одинаковые гоночные костюмы и хватаем шлемы. Я прикасаюсь к алой краске, моя рука пробегает по фирменному глянцевому покрытию автомобилей «Бандини», теплый двигатель работает под моими пальцами. Я готов к старту. Даже после стольких лет работы в команде я все еще выполняю тот же самый ритуал перед гонкой. Моя любимая колыбельная – это гул автомобиля.

Я сажусь в свое кресло и пристегиваюсь в кабине, щелчок ремня еще больше закрепляет меня. Один из техников протягивает мне перчатки и руль, и я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы.

Мы с экипажем подкатываем к передней части группы, размещая меня в точке Р1, проверяя радиосвязь. Я ухмыляюсь себе под шлемом. Поул-позиция всегда будет самым идеальным местом во всем Гран-при, и меня переполняет гордость за то, что я претендовал на нее. Нужно начинать год с рывка.

Мое сердце колотится в груди, ритм похож на сотрясение двигателя. Команда стаскивает подогреватели шин, прежде чем уйти.

Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Пять красных огоньков погасли. Моя нога нажимает на акселератор, и моя машина мчится вперед, набирая головокружительный темп, когда шины трутся о тротуар. В моем наушнике раздается шум. Члены команды говорят со мной, рассказывая, как Лиам остается позади меня, а Джакс обгоняет Сантьяго впереди.

Черт, мне нравится это чувство. Нервы вспыхивают в моем теле, когда адреналин просачивается в кровь, звук шин, скрежещущих по тротуару, конкурирует со свистом в моих ушах. Телесные ощущения вдыхают в меня новую жизнь. Двигатель гудит, когда я разгоняю машину до максимальной скорости, проверяя пределы новой модели гоночного автомобиля. Мои легкие сжимаются в груди, когда я приближаюсь к первому повороту. Я включаю свои рефлексы, становясь единым целым с машиной.

Прекрасно выполненный поворот происходит в мгновение ока. Я отключаю большую часть болтовни по радио, которая звучит через мой шлем, концентрируясь на вдохе и выдохе, чтобы расслабить сердцебиение.

Я продолжаю удерживать свою позицию лидера гонки, пока мы едем по трассе. Если бы команда не держала меня в курсе событий, я бы потерял счет кругам. Моя машина мчится по дороге, как ни в чем не бывало. Лиам пытается обогнать меня на одном из поворотов, но терпит неудачу, его машина отстает от моей, всасывая грязный воздух. Руководитель команды делится, кто еще может угрожать моему лидерству.

Это гонка между Лиамом и мной на некоторое время. Похожее начало сезона – мы оба соперничаем за первое место. У нас конкурентные отношения на трассе, мы знаем движения друг друга с тех пор, как были детьми на картинге. Обе наши команды разрабатывают с нами стратегию, как победить друг друга.

Сантьяго даже не мелькает на моем радаре, учитывая, что команда не сказала о нем ни единого слова.

Я делаю быстрый пит-стоп в середине гонки, чтобы получить новые шины. Моя машина останавливается на пит-лейне, позволяя механикам заняться своими сверлами и оборудованием. Процесс занимает одну и восемь десятых секунды. Я благодарю команду по радио за их быстрое время смены. Команда пит-лейна – это невоспетые герои Формулы-1, те, кто творит волшебство, как только я заезжаю в боксы.

Я переговариваюсь с гоночным инженером во время своего заезда, о позициях конкурентов и технических характеристиках. Он хочет проверить, как чувствует себя машина в первой гонке. Команда делится стратегиями, и я по большей части следую им, но некоторые решения я принимаю сам, потому что они не платят мне миллионы за выполнение каждой команды. Они доверяют мне за рулем.

Я по-прежнему занимаю лидирующую позицию на протяжении большей части из пятидесяти семи кругов. Лиам обгоняет меня пару раз, но я возвращаю его на второе место с напористыми поворотами. Он отшвыривает меня после того, как я угрожаю ударить его во время одного из поворотов. С одним оставшимся кругом Лиам выйдет на второе место, а Сантьяго окажется на четвертом.

Сладкий звук ревущих двигателей наполняет мои уши. Мои руки крепко сжимают руль, когда я делаю последний поворот к финишу. Я нажимаю на педаль на несколько секунд раньше, что позволяет мне проскочить мимо развевающегося клетчатого флага перед Лиамом. Фанаты кричат, объявляя, что я выиграл Гран-при.

– Да, черт возьми, ребята, какая большая победа! Спасибо всем вам. Потрясающая первая гонка. Вперед, черт возьми! – Моя нога отрывается от дроссельной заслонки.

Радио гудит от радостных возгласов.

Я вскидываю кулак в воздух, гордясь хорошо проведенной гонкой. Соси, Сантьяго.

7

МАЙЯ

Мое сердце учащенно бьется, когда Ноа пересекает финишную черту. Санти вскоре следует за ним, его машина становится красным пятном, когда он завершает круг охлаждения. Его выступление на трассе расстроит его, несмотря на хорошую гонку. Он все еще получает очки для кубка Конструкторов, но, в конце концов, против этих других парней этого недостаточно. Это жизнь с высокими ставками и большими зарплатами. Кроме того, давление большой гоночной команды и дорогой контракт не дают покоя моему брату.

Я встречаю Санти возле пит-лейна. Он улыбается команде, когда выходит из машины, пожимает руки и благодарит пит-команду – образ хорошего спортивного мастерства. Его челюсть дергается, когда он подписывает экипировку фанатов у барьера для толпы. Не желая мешать, я решаю встретиться с ним в его номере, а не ждать снаружи. Для него лучше сначала расслабиться.

К тому времени, когда он возвращается в свою комнату, он выглядит спокойным. Я встаю с маленького диванчика и обнимаю его. Его потное тело прилипает к моему, когда мои легкие глубоко вдыхают масло, пот и резину. Отвратительно. Я сдерживаю себя, когда обнимаю его, моя голова едва достигает его плеч.

– Ты очень старался. Четвертое место – это хорошо, и в следующий раз ты будешь на пьедестале почета.

Он обнимает меня в ответ. – Я разочарован, что не попытался вырваться вперед. Я ехал слишком осторожно, потому что боялся испортить машину.

– Ты не можешь участвовать в гонках со страхом. Ты никогда не делал этого раньше, и ты не должен начинать сейчас, не тогда, когда ты соревнуешься с лучшими. Думай об этом как о другой машине с большим количеством деталей.

Несмотря на сегодняшнее осторожное выступление, Санти имеет репутацию безжалостного на трассе.

– Ты права, в следующий раз я выложусь по полной. К черту все, – он отстраняется от меня.

Санти корит себя всякий раз, когда не занимает место на подиуме. Я верю, что в следующий раз он сможет добиться успеха на трассе, особенно с большим количеством гонок для него, чтобы улучшить свои позиции на чемпионате мира.

– Я должен появиться на вечеринке, чтобы поздравить Ноа. Это то, чего хотели бы спонсоры, и я не хочу выглядеть обиженным неудачником. – Он показывает мне язык. – Первая пятерка не так уж плоха для начала. Я приду в себя, – на его лице появляется красноречивая улыбка. Санти переживает из-за проигрыша, но он не позволит этому помешать его профессионализму. Какой взрослый.

Ура командному духу.

– Тогда нам лучше идти. Давай пожелаем Ноа хорошо выполненной работы. – Я одариваю его озорной улыбкой.

Ноа может устраивать целое высокомерное шоу, но он подкрепляет его своими гонками. Его выступление делает очевидным, почему фанаты любят его.

Я чувствую волнение от шумной толпы, как только мы с Санти подходим к подиуму. Группы людей собираются вокруг, подпрыгивая под музыку, льющуюся из динамиков на сцене, размахивая вырезанными из плакатов лицами Лиама и Ноа. Я не могу себе представить, как можно быть настолько знаменитым, чтобы люди платили за увеличенные фотографии твоего лица. Если бы я увидела, как на меня смотрит мое собственное лицо, я бы умерла от смущения прямо на сцене.

Мы с Санти тусуемся в VIP-зоне в стороне, наслаждаясь шоу с менее потного и хаотичного расстояния. Мой предпочтительный выбор. У нас есть полное визуальное изображение подиума победителей, в том числе идеальный вид Ноа, брызгающего шампанским на Лиама. Я вздыхаю, глядя на это зрелище. Санти смотрит на меня и поднимает бровь. Я прикрываю свой смех кашлем, смущение окрашивает мои щеки.

В Формуле-1 шампанское является более грязным эквивалентом пусковых установок конфетти на других спортивных мероприятиях. Водители встряхивают бутылки и разбрызгивают содержимое повсюду. Толпа ревет, когда шампанское брызгает на них, открывая рты, чтобы поймать капли. Кому нужны «Girls Gone Wild», когда есть подиумы Ф1?

Санти отбрасывает свое разочарованное настроение, заменяя хмурый взгляд улыбкой, когда все они празднуют на сцене. Он даже ликует, когда объявляют всех победителей.

Мы находим Ноа, Лиама и другого победителя за пределами здания прессы после конференции, чтобы поздравить их. Я решаю поднять большой палец вверх, говоря «привет», едва подавляя стон от того, как неловко я выгляжу. Классно, Майя. Убей это.

Ноа издает грубый смешок в ответ на мою попытку, а Лиам заливается смехом, добавляя мне смущения. Не могу винить себя, когда понятия не имею, как их приветствовать.

Я неловко стою рядом. Санти предлагает Ноа и Лиаму типичное мужское рукопожатие и хлопает их по спине. Глаза Ноа вспыхивают при виде меня, кружась с более глубокими оттенками синего, чем обычно, когда они спускаются вниз по моему телу. Он мне льстит. Либо он отстой в тонкостях, либо ему все равно, замечу я или нет.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на него, одетого в красный гоночный костюм. Плотный материал прижимается к твердым мышцам, подчеркивая строгий график тренировок. Его волосы выглядят потными и непослушными, несколько прядей торчат в разные стороны, и его злая улыбка сияет. Он заставляет дикость выглядеть сексуально. Я отвожу взгляд, прежде чем он поймает, что я смотрю на него как на чудака.

Быть рядом со всеми этими горячими парнями сбивает меня с толку. Мне нужно прекратить эти навязчивые мысли о Ноа, тем более что он товарищ моего брата по команде. Как другие женщины успевают за этими мужчинами? Мой мозг бомбардирует себя образами щенков и бабушек, чтобы не проверять его снова.

Глаза Лиама смотрят вверх и вниз по моему телу. Эти парни с каждой секундой повышают мою самооценку, потому что им наплевать на то, что они скрывают свою привлекательность. Он лениво улыбается мне, когда замечает, как я приподняла бровь и скрестила руки на груди. Но я чувствую разочарование, когда мое тело не реагирует на Лиама так же, как на Ноа, мои внутренности не нагреваются от одного взгляда. Нет даже вспышки влечения. Никакого учащенного сердцебиения или тепла, разливающегося внутри меня при его внимательном рассмотрении, только простое признание его привлекательной внешности.

– Я Лиам. У нас еще не было возможности встретиться, но я видел тебя на пресс-конференции и понятия не имел, что ты сестра Санти. Ты была зрелищем для воспаленных глаз в море старых репортеров-мужчин. – Он берет мою руку и целует ее, как принц из былых времен. О, этот парень полон пикапских реплик. Общение с ним будет приятным времяпрепровождением.

Я хихикаю, возвращаясь к разговору. – Я ставлю перед собой задачу посетить как можно меньше таких мероприятий. Удивительно, как они позволяют вам безнаказанно стрелять друг в друга, да и в репортеров тоже.

Каждую неделю Лиам и Ноа подшучивают друг над другом, их откровенность радует репортеров и фанатов.

Лиам лучезарно улыбается мне. – Ты еще ничего не видела. Подожди грязных гоночных ходов, аварий и проигрышей. Вот тогда-то все и станет захватывающим. – Лиам подносит руку к лицу, как будто делится секретом, за исключением того, что его голос остается таким же громким. – Ноа такой дерзкий, когда злится.

Ноа смотрит на Лиама таким взглядом, что у меня мурашки бегут по коже, от основания шеи до нижней части позвоночника. Его прищуренные глаза – те, которые я бы не хотела видеть. Нет, спасибо. Он может быть чертовски устрашающим, но Лиам, кажется, не в восторге, когда он смеется и толкает Ноа в руку.

– Я же говорил, – подмигивает мне Лиам. Его голубые глаза мерцают, когда он улыбается мне. В нем есть эта легкость, которая автоматически вызывает улыбку на моем лице.

Санти переминается с ноги на ногу. Сигнал, что он хочет уйти, так как нам нужно собрать вещи и подготовиться к следующей остановке в расписании Гран-при. Виной всему плотный график и длительные перелеты.

– Увидимся в Бахрейне. Мы с Майей вылетаем завтра утром ранним рейсом. Нам лучше идти, потому что нам нужно собрать вещи и все такое. – Санти нервно проводит рукой по волосам. Он любит собирать вещи за три дня до вылета, поэтому его, должно быть, съедает то, что он так долго откладывал это.

– Мужик, в следующий раз тебе придется лететь на моем частном самолете. Может быть, мы сможем перенести несколько рейсов, чтобы вы оба могли присоединиться. – Глаза Лиама сверкают, когда он делает ловкий ход. У него вид дьявола, замаскированного под ангела, со светлыми волосами, детскими голубыми глазами и сияющими белыми зубами. Хотя его внешность кричит о невинности, его глаза говорят совсем другое.

Я слегка улыбаюсь ему в ответ, сильно сомневаясь, что его приглашение полететь на его самолете имеет какое-то отношение к моему брату. Вероятно, это имеет гораздо большее отношение ко мне. Санти не замечает флирта Лиама, что шокирует, так как он доставал меня все выходные из-за того, что эти парни охотятся только за двумя вещами: трофеями и дамами. И желательно в таком порядке.

– Это будет круто. Мы обязательно примем твое предложение, – говорит мой брат.

Ноа бросает на Лиама косой взгляд и скрещивает руки на груди. Он только что закатил глаза?

У меня нет возможности проанализировать ситуацию дальше, потому что Санти тянет меня прочь.

🏁 🏁 🏁

Мой видеоблог набирает все больше подписчиков после того, как Санти засветился в нем, пока мы были в Сахире на Гран-при Бахрейна, – число подписчиков выросло с нескольких сотен до солидной тысячи. Мне пришла в голову идея разместить на YouTube видео с каждой остановки в нашем списке. На прошлой неделе я снимала во время нашего пребывания в Бахрейне, включая видео с тренировок и интервью с фанатами вокруг автодрома.

Я смонтировала и разместила видео, на котором Санти снова занимает четвертое место на Гран-при Бахрейна. Еще одно поражение для него, что делает его несчастным братом. Он говорит, что разобрался с нюансами своей новой машины. Мы движемся вперед, готовые к следующей гонке, время быстро проходит со всеми путешествиями из города в город.

Подписчики комментируют, как им нравится смотреть закулисные кадры гонок Формулы-1. Оказывается, многим подписчикам нравится эта часть моего видеоблога, и они просят больше этого. После всех положительных отзывов я посвящаю часть видео гонкам Формулы-1 и связанным с ними мероприятиям. Не совсем мой первоначальный план. Но эй, дайте фанатам то, чего они хотят. Это изменение помогает моим цифрам увеличиваться в течение короткого промежутка времени. Тысячи людей еженедельно настраиваются на новые видео.

Новые запросы подписчиков наводняют мой Instagram, включая Ноа, Лиама и нескольких других гонщиков. Я принимаю их и решаю сохранить свой профиль в тайне от поклонников, потому что хочу отделить свой видеоблог от своей личной жизни.

Лиам и Ноа репостят мой канал на своих платформах в социальных сетях, когда я отмечаю их в гоночных клипах. Мои цифры взлетают до небес, сводя меня с ума. Удивительно, на что способны два симпатичных парня. К тому времени, когда мы летим на третью гонку сезона, у меня уже более десяти тысяч подписчиков. Десять очков за взросление Майи! Смотри, ма, я сделала это!

Мы приземляемся в Шанхае на Гран-при Китая. Санти уходит вскоре после того, как мы устраиваемся в нашем гостиничном номере, так как он запланировал кучу встреч. Я слоняюсь по номеру и расслабляюсь после долгого полета, потому что мое тело болит от многочасового сидения в вертикальном положении. Еще одна гонка, еще один стандартный гостиничный номер. Белые простыни и сдержанные цветовые палитры стали неотъемлемой частью моей жизни.

В конце концов? я направляюсь в автодом «Бандини», расположенный рядом с Шанхайским автодромом. Легкий доступ позволяет команде делать перерывы в напряженные дни. Он работает как мини штаб-квартира, с люксами для гонщиков, а также конференц-залами для консультаций до и после гонки.

Хватая что-нибудь перекусить, я натыкаюсь на кого-то. Мои глаза встречаются с парой зеленых, которые принадлежат женщине примерно моего роста. Она выглядит примерно моего возраста, ее светлые волосы собраны в пучок, золотые пряди выбиваются из небрежной прически. Одетая в повседневную одежду: белая футболка с лозунгом, джинсы, в которых больше дырок, чем ткани, и белые Adidas. Она излучает калифорнийскую пляжную атмосферу из американских телевизионных шоу.

– О, извини за это. Я такой неуклюжий человек. – Ее шея и грудь приобретают розовый оттенок, который контрастирует с ее загорелой кожей.

– Ничего страшного. Я тоже все время с чем-то сталкиваюсь. Я тебя здесь раньше не видела. – Вслух это прозвучало еще более странно.

– Я Софи. Ты вероятно, не встречала меня, потому что я только что приехала. – Она протягивает мне руку, и я беру ее.

– Майя. Я не видела никого моего возраста, кроме моего брата. Рада, что наткнулась на тебя – в буквальном смысле.

Она смеется. – Я впервые присутствую на гонках. Я рано закончила свои занятия в этом году, чтобы провести время с отцом, пока он разъезжает. Не могу сказать «нет» бесплатному отпуску.

– Я окончила школу в декабре! А кто твой отец? Наверное, он с Бандини? – Я машу рукой в вестибюле моторхоума, в котором кипит жизнь.

Она теребит свое ожерелье с золотой звездой. – Мой отец – директор команды. Это он здесь всем заправляет.

– О, ничего себе. И ты собираешься пробыть здесь до конца сезона? – Я стараюсь не казаться слишком взволнованной, потому что пока не хочу ее пугать. Но идея о новом друге звучит неплохо.

– Я собираюсь попытаться убедить своего отца разрешить мне посещать осенние занятия онлайн, чтобы я могла остаться на весь график Гран-при. Это мой первый раз с тех пор, как я была младше, так что я должна воспользоваться преимуществом. – От ее улыбки на щеках появляются ямочки.

– Отлично, мы можем тусоваться вместе, так как я собираюсь провести здесь весь сезон. Было бы здорово, если бы кто-то моего возраста поддерживал мою молодость. – Я улыбаюсь ей.

– Что происходит со всеми здесь? Выкладывай. – Она отбрасывает свою прежнюю нервозность. Напрягается ли она, когда люди заговаривают о ее отце и его работе? Он поддерживает Бандини в рабочем состоянии, потому что руководители команд являются боссами, не владея компанией.

Мы обе выдвигаем стул за одним из ближайших столиков, готовые поболтать и поесть.

– Если ты еще не в курсе, мой брат – Сантьяго Алаторре.

Ее глаза вылезают из орбит. – Не может быть. Хотя теперь, когда ты упомянула об этом, я все прекрасно понимаю. От него исходят флюиды молодого испанского красавчика.

Я сдерживаю стон. Не могу сказать, что я так думаю о своем брате, и никогда не буду.

– Да, у нас обоих типичные темные волосы и карие глаза, хотя я более симпатичная. Но не говори ему об этом. Эти гонщики и их эго, хрупкие маленькие существа. – Я дерзко улыбаюсь ей.

– Он здесь новичок. Должно быть, это большое давление, чтобы не отставать от лучших. Как он ладит с Ноа?

– Э-э, до сих пор все было в порядке. Они не столкнулись за последние две гонки. Вперед, команда. – Я делаю чирлидерские движения руками.

Софи фыркает. – Мой папа очень переживал, когда подписывал контракт с твоим братом. Он беспокоился о том, как Ноа воспримет это, так как он был с Бандини в течение многих лет. Настоящий мальчик Бандини. Команда не берет молодых гонщиков, это их стандарт, но твой брат теперь чемпион мира, что делает его популярным товаром в этой отрасли. – Она по команде приподнимает бровь.

Я поднимаю плечо. – Да, он благодарен за то, что стал частью лучшей команды. Я все еще думаю, что это безумие, что он один из самых молодых членов, когда-либо присоединившихся к Бандини. Но Ноа хорошо справился с переходом, учитывая, что он еще не пережевал моего брата. Ну, не считая первой пресс-конференции.

Она машет рукой в ответ на мои слова. – Эти встречи на пятьдесят процентов серьезны и на пятьдесят процентов драматичны. Фанаты любят смотреть, сидя на краю своих диванов, – она многозначительно смотрит на меня, прежде чем продолжить, – Но будь осторожна с Ноа. Я слышала всевозможные истории от своего отца и других людей.

– Например? – Я наклоняюсь, не желая пропустить ни слова из инсайдерской информации Софи.

– Он наглый, самоуверенный и немного придурок. К тому же он спит со многими поклонницами. Фу, фу и фу. Это тот парень, которого твой отец грозится похоронить в цементном блоке. Ну, по крайней мере, мой отец так и сделал, прежде чем я присоединилась к туру. – Она морщит нос. Похоже, ее отец немного перестраховывается. – Но Ноа имеет право быть уверенным в себе, будучи трехкратным победителем чемпионата мира и все в таком молодом возрасте. Он может участвовать в гонках еще долгие годы, если захочет.

– Прекрасно. Нет ничего лучше хорошей истории о плейбое, чтобы начать год с чистого листа. – Сарказм отягощает мои слова.

– Мой отец имел дело со слишком большим количеством телефонных звонков от спонсоров, которые были обеспокоены его поведением. Но что может сделать мой отец? Ноа остается профессионалом на трассе, и он доказал, что является одним из лучших гонщиков. Иногда он может просто расслабиться от этой уверенности.

– Знаешь, Софи, я думаю, мы с тобой отлично поладим.

Она отвечает мне улыбкой. Мы чокаемся бутылками с водой, приветствуя нашу новую дружбу.

8

МАЙЯ

Оказалось, что мы с Софи хорошо подходим друг другу. Мы обе любим слушать братьев Джонас, есть одно и то же мороженое от Бена и Джерри и ходить по магазинам Zara вместо Fendi. Фундамент дружбы.

Мне нравится иметь нового товарища для участия в спонсорских мероприятиях, встречах с прессой и любых других мероприятиях, достойных храпа. Особенно такого быстрого и остроумного, как Софи. Она выглядит более дерзкой, чем я привыкла, но мне нравится, что она ни от кого не принимает дерьма.

Я говорю Санти, что встречусь с ним на спонсируемом мероприятии, так как мы с Софи вместе возьмем машину. Он не скрывает своего любопытства, когда просит встретиться с моей новой подругой, утверждая, что хочет убедиться, что я не развращаю бедную душу. Его чрезмерная защита достигла новых уровней с тех пор, как мы присоединились к туру Формулы-1.

– Ладно, расскажи мне об этих парнях. Я не была рядом с этими людьми около трех лет. – Софи не пропускает ни секунды, желая получить краткое изложение, прежде чем мы увидим кого-либо из них в зале. Не то чтобы я винила ее. Жаль, что я не была хотя бы наполовину так подготовлена, потому что эти мужчины источают уверенность и чувственность.

– Ты, очевидно, знакома с моим братом и Ноа. Я познакомилась с Лиамом на другом Гран-при, и он настоящий флирт. Не могу обещать, что он может трахнуть тебя глазами, а может и не трахнуть. Просто предупреждаю.

Глаза Софи сузились. – Я не видела его с первого курса колледжа. Но я читала о нем в таблоидах. В последнее время он появлялся повсюду после того, как переспал с племянницей своего босса. – Ее губы хмуро опускаются.

Я съеживаюсь от информации о Лиаме, потому что это такой низкий удар для его положения с «Маккой». Неудачное время для продления контракта.

– Да, я не знаю, насколько неправы колонки сплетен об этих парнях, поэтому я почти не обращаю на них внимания. Но это все, чем я могу поделиться, потому что я еще не встречала никого из других гонщиков.

– Это спонсорское мероприятие для всего Гран-при, поэтому я уверена, что ты увидишь их во всей их красе, по крайней мере, издалека. Иногда я задаюсь вопросом, является ли это требованием для гонщиков Формулы-1 – быть смехотворно привлекательными. Секс, конечно, продается. – Она приподнимает бровь.

Я качаю головой в ответ на ее комментарий. Ее предположение не может быть далеко от истины, по крайней мере, из видео для прессы и интервью, которые я видела на YouTube на протяжении многих лет.

Мы входим в зал. С потолка свисают огромные люстры, тускло освещающие комнату, когда классическая музыка наполняет воздух, в то время как официанты предлагают закуски и маленькие тарелки с едой. Я люблю посещать эти мероприятия, чтобы посмотреть, что придумают организаторы вечеринок. Место проведения выглядит красиво и экстравагантно, яркие огни сверкают на моем платье с блестками.

Мы с Софи направляемся к бару, взявшись за руки, чтобы пробиться сквозь толпу, проскальзывая мимо ряда костюмов. Алкоголь является обязательным условием на подобных мероприятиях. Я быстро усвоила этот урок после слишком многих скучных разговоров о гоночных автомобилях и банковских счетах.

Софи тянет нас на свободное место у бара. Лиам удобно занимает место рядом с ней, не сдерживаясь, когда его глаза блуждают по ней.

– Софи, я не видел тебя много лет. – Его голубые глаза тлеют. Я стараюсь не обижаться, что он проявляет к ней интерес после флирта со мной. Но я думаю, что мне следует ожидать этого, так как у всех этих парней сексуальное влечение подростков.

– Лиам, – она вежливо кивает головой. Странный способ приветствовать кого-то, кого ты давно не видела.

– Что я могу предложить вам, две прекрасные леди? – Он шевелит бровями.

– Разве это не открытый бар? – Остроумие Софи просвечивает насквозь, и мне это нравится. Она может стать моим любимым человеком во время всего этого Чемпионата.

– Это не значит, что я не могу заказать что-то для вас. Заставьте мужчину чувствовать себя полезным. – Он кладет руку на грудь и надувает губы.

– Потому что ты, как никто другой, нуждаешься в том, чтобы твое эго погладили больше, чем обычно. Да, верно… Но я возьму Московский Мул (прим. пер. коктейль на основе водки, имбирного пива и лайма, который подают в медной кружке). – Софи ухмыляется, отчего на ее щеках появляются ямочки.

Он улыбается ей, прежде чем выжидающе смотрит на меня.

– Я буду то же самое.

Лиам вежливо протягивает чаевые бармену, в конце концов, чувствуя себя нужным.

– Почему вы двое хотите провести ночь, общаясь с надутыми мужчинами? Они такие зануды. – Он чокается своей бутылкой пива с нашими бокалами вместе с быстрым заявлением, прежде чем сделать глоток. Софи не сводит глаз с Лиама, пока его губы тянутся к бутылке.

– Я охочусь за своим будущим мужем. Думала о ком-то в возрасте от сорока до пятидесяти лет. Достаточно взрослый, чтобы платить за все, что я хочу, достаточно молодой, чтобы не иметь морщинистого члена.

Я давлюсь своим напитком. Софи пожимает плечами, в то время как взгляд Лиама задерживается на ее груди на секунду дольше, чем нужно.

Возьми себя в руки, парень.

– Шестьдесят и старше означают, что тебе придется полоскать рот отбеливателем только десять лет вместо двадцати. – Лиам взвешивает невидимые варианты в своих руках, бутылка пива покачивается вместе с ними.

– В отличие от Софи, которая хочет стать невестой по почте, я приехала, потому что мой брат повсюду таскает меня за собой.

– Как твой брат переносит нашего задумчивого принца? – Лиам поворачивается ко мне, прежде чем его взгляд возвращается к его новому интересу. Его глаза сужаются, когда ее губы обхватывают соломинку, он трахает ее глазами, пока она сосет свой напиток.

Я бросаю на него взгляд, который говорит ему, что он не может трахнуть мою новую подругу, потому что я действительно хочу, чтобы она присоединилась ко мне на мероприятиях. Надеюсь, мои глаза говорят: «Руки прочь». Такие ночи, как эти, обычно бывают одинокими и скучными, когда Санти всегда занят.

Он ловит его и тонко кивает с пониманием. Хорошо.

– Отец Софи заботится о них, уделяя им достаточно любви и внимания, чтобы они не ревновали.

– Он жесткий руководитель, который держит свою команду в отличной форме, ожидая от них самого лучшего. Интересно, каково это – расти в его доме? Не хочешь поделиться? – Лиам нетерпеливо смотрит на Софи, одаривая ее яркой улыбкой.

– Ты бы не хотел знать. Мы не можем раскрывать наши секреты врагу. – Софи делает вид, что сжимает губы.

– Я вожу машину другой команды. Не совсем враги, не драматизируй.

– О, это так богато звучит в твоих устах. Драма, кажется, следует за тобой, куда бы ты ни пошел, – Софи произносит эти слова с улыбкой на лице.

Улыбка Лиама превращается в широкую ухмылку. – Следишь за мной?

Щеки Софи вспыхивают от поднятой брови Лиама, прежде чем она делает затяжной глоток из своей соломинки.

Я прерываю их. – Ну ладно вам. О, смотрите, это Ноа.

Я хватаю Ноа за руку и втягиваю его в разговор, больше не желая быть третьим колесом.

Ноа смотрит на мою руку так, словно это его оскорбляет. Это будет здорово.

– Ноа, это Софи. Софи, Ноа, – говорю я, не задумываясь.

– Мы знаем друг друга. Я работаю в команде ее отца уже пять лет. – Он бросает на меня озадаченный взгляд, который тут же сменяется голодным, когда его глаза осматривают меня, снимая мое красное платье. Спасибо, Софи, за идею с нарядом.

Мой желудок сжимается, когда я смотрю на его смокинг – моя новая слабость. Сопротивляйся галстуку-бабочке, Майя. Эта еженедельная ситуация мучает меня. Что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?

Неважно, сколько раз я говорю своему мозгу, что Ноа не стоит таких хлопот, мое тело не соглашается. Из ниоткуда его указательный палец скользит по моим костяшкам, электрическая связь вспыхивает от его прикосновения. Мой напиток расплескивается, когда я отрываю руку резким движением. Прохладная жидкость стекает по моей коже.

Большой палец Ноа собирает капли, прежде чем поднести подушечку ко рту, его глаза остаются на моих. Боже мой.

Я глубоко вдыхаю, наполняя легкие воздухом. Он многозначительно подмигивает мне.

Я вздохнула с облегчением, когда Ноа заговорил, положив руку в карман.

Он заботливо улыбается Софи. – Тем не менее, я рад тебя видеть, Софи. Твой отец, похоже, очень рад, что ты нас навестила. Он говорил об этом за обедом на днях, не умолкая о том, что ты заканчиваешь свою степень. Говорит, что ты должна управлять моими средствами.

Софи качает головой. – А он много рассказывал мне о своей команде мечты и о том, как он поражен всеми новыми изменениями. Ты хорошо себя ведешь с ее братом? – Она указывает на меня и улыбается.

Спасибо, что напомнила о его сопернике, Софи. Еще не поздно отменять нашу дружбу?

Ноа хихикает. – Не оскорбляй меня, я думал, что был гонщиком его мечты. Но да. Я делюсь всеми своими игрушками с Сантьяго, стараясь хорошо играть вместе на перемене.

Я закатываю глаза в ответ на его самодовольную улыбку, спрашивая, почему я подумала, что привести Ноа сюда было хорошей идеей. Как только я думаю, что он может быть нормальным, он превращается в высокомерного придурка.

Наш обмен снова спасает случайный парень. Основываясь только на его внешности, я определяю его как гонщика Формулы-1.

Его британский акцент прерывает текущий разговор. – Привет, ребята. Какое событие, я прав?

Мы с Софи обе падаем в обморок от англичанина перед нами, его акцент просто поражает. Британец приветствует нас темными глазами, бронзовой кожей и плутоватыми вьющимися волосами, которые не может укротить никакая расческа. Его расстегнутая черная рубашка демонстрирует татуировки на шее, спускающиеся вниз по небольшой груди. Он – квинтэссенция образа плохого парня. Татуированная рука сжимает бокал, демонстрируя покрытые чернилами костяшки и пальцы.

Лиам и Ноа приветствуют незнакомца и представляют его как Джакса, товарища Лиама по команде. Неудивительно, что почти ни одна женщина не работает в индустрии Ф1. Я сомневаюсь, что буду продуктивно работать с этими мужчинами изо дня в день.

– Кто эти роскошные юные леди? Я вижу, вы двое что-то от меня скрываете. – Он одаривает Лиама и Ноа дикой улыбкой и наклоняет свой бокал к ним.

Софи краснеет, не устояв перед его обаянием. Ф1 самых привлекательных. Честно говоря, я сомневаюсь, что в данный момент я лучше, ведь мои щеки соответствуют цвету моего платья.

– Я Майя Алаторре, а это Софи Митчелл. – Похвально, что я смогла произнести эти слова.

– У вас тут неплохой дуэт. – Он качает головой, глядя на Лиама и Ноа.

– Мы хотели держать их подальше от твоего уродливого лица. Не хочу отпугивать девочек, пока они не проведут с нами больше времени, – Лиам наклоняет свое пиво в сторону Джакса, прежде чем сделать глоток.

Ноа подавляет стон, едва слышный из-за моего смеха.

– Кто знает, может быть, однажды мы сможем заставить их болеть за «Маккой», а не за «Бандини». Женщины, как правило, балдеют от нашего акцента. – На этот раз Джакс делает британский акцент на очень густым.

– Я скорее умру, чем буду болеть за вашу команду. – Софи выглядит насмешливо-брезгливо с наморщенным носом и широко раскрытыми глазами.

– Не говори того, чего не имеешь в виду. Один день в моем гараже, и ты будешь мечтать о том, чтобы никогда его не покидать, – Лиам многозначительно улыбается Софи. Она шлепает его по руке, а затем снова отпивает свой напиток.

– Увидимся позже. – Джакс наклоняет свой бокал в нашу сторону, прежде чем уйти от разговора. Софи практически пускает слюни на свое платье, не готовая к жаре, которая просачивается из гонщиков Формулы-1. Я пыталась предупредить ее раньше.

– Приятно было поболтать с вами обоими. Нам пора. Спасибо за выпивку, Лиам, – я улыбаюсь ему, хватая Софи за руку и оттаскивая ее.

– Напитки бесплатные. Серьезно, Лиам, у тебя нет денег? Маккой платит тебе недостаточно? – Голос Ноа доносится сквозь музыку.

Лиам издает глубокий смех, пока я убегаю от Ноа, потому что галстуки-бабочки – мой криптонит.

Только не Ноа. Нет.

9

МАЙЯ

Толпа с энтузиазмом следит за тем, как механики готовятся к Гран-При Китая. Члены команды снуют вокруг машин, проверяя двигатели и убеждаясь, что все выглядит готовым к работе. Этохаотично, но в тоже время организованно. Сотни людей помогают управлять операцией, от кормления водителей до проведения электрических тестов на автомобилях Бандини.

Ноа проходит свой одинокий предгоночный ритуал. Я не виню его за его предпочтения, учитывая огромное давление во время каждой гонки. К тому же, фанаты и толпы могут быть очень утомительными. Мы с Санти болтаемся вместе, пока он подписывает шляпы и снаряжение для фанатов. Ему нравится, как я составляю ему компанию, и он говорит мне, что это облегчает его дрожь перед гонкой. Что угодно для него.

Я вхожу в зону люкса, тишина приветствует меня, так как большая часть команды работает в гараже, следя за тем, чтобы машины были в отличном состоянии для гонки.

По пути в уборную я натыкаюсь на твердое тело, подтверждая, что столкновение с людьми становится моей специальностью. Чья-то рука хватает меня за руку и поддерживает. Мои глаза останавливаются на лице Ноа, его темно-синие глаза пронзают меня. Его рука остается на моей, в то время как по моей коже пробегают мурашки.

Я вздыхаю от контакта, мне не нравятся эти неконтролируемые физиологические реакции. – Мне очень жаль, я должна смотреть, куда иду. – Сначала Софи, теперь он.

Он снимает наушники. – Нет проблем. Эти коридоры довольно тесные. – Его голос грохочет. Почему у него не может быть гнусавого голоса, который сбивает меня с толку, который отнимает часть его сексуальной привлекательности? Я сомневаюсь, что прошу слишком многого.

Мои глаза сами собой приходят в себя, я быстро смотрю на его тело, потому что мне не хватает самоконтроля. Его спортивный костюм плотно прилегает к нему, подчеркивая его мускулистую фигуру, яркий красный цвет льстит его загорелой коже. Мои глаза закрываются в бесполезной попытке избавиться от его образа. Я бы хотела, чтобы у Санти был непривлекательный товарищ по команде, потому что я бы описала этот опыт как худший вид наказания.

– Надо привыкнуть к тому, как здесь оживленно в дни гонок. Чем ты там занимаешься? Ты всегда кажешься тихим. – Я указываю головой в сторону его двери.

Он постукивает по наушникам. – Я слушаю музыку и настраиваюсь перед гонками. Даю себе ободряющую речь и тренируюсь.

– Тебе нужна ободряющая речь? Я не могу в это поверить. Я думала, что фантастический Ноа Слейд не может сделать ничего плохого, не совершив ни одного слишком страшного подвига. – Я задумчиво смотрю в потолок и кладу руку на сердце.

Его ухмылка исчезает, но он быстро приходит в себя. – Даже самые лучшие нуждаются в мотивации. Мы ездим на машинах на сверхскоростях, так что это все еще может быть чертовски пугающим.

Он снова хватает меня за руку и тянет к стене. Мимо пробегает служащий с полными руками автомобильных запчастей и сумок.

– Здесь нужно быть осторожной. Ты достаточно маленькая, чтобы тебя переехала тележка или что-то в этом роде.

Я смотрю в глаза Ноа и тут же жалею об этом. Его голубой оттенок легко становится моим любимым, напоминая мне о прибрежных водах Барселоны.

– Рада знать. Тогда я оставлю тебя наедине с этим. – Моя рука стучит по его наушникам, прежде чем я поворачиваюсь к комнате Санти. Мне нужно держаться от него подальше, что угодно, лишь бы держать его руку подальше от своей.

– Подожди. – Мозолистая рука снова гладит мою руку, нагревая кожу там, где задерживается его прикосновение. Отсутствие у Ноа личного пространства расстраивает меня. Его обидчивость переполняет меня и подавляет мой мозг, заставляя меня жаждать его. Мое тело отказывается следовать подсказке моего мозга о том, что Ноа – плохая новость.

– Э-э-э… – Я не могу сформулировать логические предложения, пока его рука задерживается на моей.

Не зная, к чему это приведет, я испытываю чувство беспокойства.

Ноа заговаривает. – Почему ты проводишь время со своим братом перед гонками? Это отвлекает.

Я моргаю раз, другой. И еще раз на всякий случай. Ладно, тогда кто умер и сделал тебя королем?

Его пальцы рисуют узоры на моей коже, как будто он не сказал что-то грубое. Я сомневаюсь, что он понимает, как его слова доходят до других. Зачем ему это, если он всегда получает то, что хочет, и ему никогда не говорят «нет» или «пожалуйста». Титулованный хрен.

Неприязнь прокатывается по мне от реакции моего тела на него, от того, как мое сердцебиение учащается от его прикосновения, и от того, как это воспламеняет что-то внутри меня. Я смотрю на его руки и убираю их. У него сильные руки, которые выглядят достаточно большими, чтобы доминировать. Я хочу чувствовать их на себе, прикасаться к ним и сжимать.

Моя физическая сдержанность в его присутствии достойна похвалы. Я заслуживаю своего собственного трофея и душа с шампанским, особенно когда его пьянящий чистый аромат сбивает меня с толку. Он заставляет меня думать о чем угодно, только не о нем.

– Это не беспокоит моего брата, и это то, что имеет значение для меня. Без обид. – Мой хриплый голос не дает того удара, который я намереваюсь нанести. Я виню глупые руки Ноа за то, что они разрушили клетки моего мозга, из-за чего я не могу сформировать связные предложения.

– Иногда я слышу тебя сквозь стены, включая твой смех. Должно быть, там весело.

Мое тело напрягается от его признания. Он говорит искренне. Может быть, даже с тоской? Я не могу сказать, воображаю ли я что-то, угадываю эмоции, которые могут быть неправильными.

– Я постараюсь говорить потише и не слишком много смеяться. Не хочу беспокоить Чемпиона и все такое. – На этот раз сарказм наносит удар. Даю пять самой себе.

Я снова уверенно смотрю в глаза Ноа, когда он глубоко вздыхает. – Мне очень жаль. Я не хотел тебя обидеть.

Слишком поздно для этого.

Мой взгляд остается на его лице, молча поощряя его продолжать. Я могу подождать извинений.

– Я не привык, чтобы ты или Санти были здесь. В дни гонок обычно тихо. Мой старый товарищ по команде был похож на меня: он обычно слушал музыку и занимался спортом. Он тоже дремал. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо из-за этого, поэтому, пожалуйста, не пойми меня неправильно. – Он переминается с ноги на ногу.

По крайней мере, он кажется искренним. Его рука пробегает по волосам, отчего темные пряди торчат во все стороны. Типичный вид для него. Я улыбаюсь его растерянности, понимая, что обнаружила нервный тик Ноа. Кто бы мог подумать, что у этого выскочки он есть?

– Все в порядке. Я тоже не хочу никого отвлекать. Я буду вести себя потише. – Я искренне улыбаюсь.

– Хорошо, спасибо. – Он поворачивается к своей двери.

– Ноа, – его имя слетает с моего языка, заставляя его оглянуться через плечо. – Удачи тебе сегодня.

– Спасибо.

Часть моего сердца тает при виде того, как он подмигивает, прежде чем закрыть дверь.

Я прислоняюсь к стене и жду, когда мое сердце перестанет бешено колотиться. Как только я наконец расслабляюсь, я снова вхожу в комнату Санти.

🏁 🏁 🏁

Сегодня Лиам лидирует в группе с поул-позицией. Наконец-то смена темпа с обычного места Ноа на Р1, мой брат на втором месте, а Ноа – на Р3. Мистер Слейд занял третье место в квалификации. Какая трагедия. Бандини и Маккой каждый раз превосходят других гонщиков, что кажется несправедливым, поскольку в таком виде спорта деньги играют решающую роль. Лучшие команды нанимают лучших инженеров и экипаж. Несколько других команд следуют за ними, работая над верхними позициями сетки и лучшими автомобилями.

Гонщики вылетают на трассу, как только огни гаснут над сеткой. Запах топлива наполняет воздух, странно успокаивая меня. Я хлопаю в ладоши, когда мимо проезжают машины. Мне нравится стоять возле защитного ограждения трассы, ощущая вибрацию двигателей, когда машины проносятся мимо полосы, металлические кольца дрожат под моими пальцами, когда я сжимаю барьер.

По телевизору может показаться, что машины развивают обычную скорость. Но вживую болиды Формулы-1 проносятся мимо в мельтешении красок и воздушных потоков, рев двигателей соперничает с радостными криками толпы. Мои темные волны развеваются на ветру, когда мимо пролетают красные машины Бандини. Из-за быстрого темпа трудно определить, какой машиной управляет Ноа, а какой Санти, поэтому я прислушиваюсь к динамикам, чтобы узнать результаты гонки. Искры летят, когда машины задевают тротуар. Другие машины проносятся мимо, их цвета варьируются от серого до розового. Модели гоночных машин варьируются от элегантных до громоздких. Сегодня я снимаю соревнования со стороны, желая встать на популярном повороте с видом на финишную черту.

В течение первых двадцати минут не происходит никаких значительных заминок. На двенадцатом круге один из гонщиков наезжает на барьер, и его машина ударяется о защитные ограждения. Вода брызжет на дорогу из взрывающихся пластиковых бутылок. Водитель отстегивается и выкрикивает ругательства, прежде чем бросить шлем. Он оказывается на коленях рядом со своей разбитой машиной, его тело напряжено и дрожит. Фанаты недооценивают, насколько эмоциональными становятся гонщики, когда они терпят крах. Неудача в завершении При. После всей тяжелой работы и жертв со стороны команды они уходят в отставку без очков за чемпионство.

Я поворачиваю камеру обратно к трассе, делая фантастические снимки мчащихся мимо машин Маккой и Бандини, металлические рамы почти соприкасаются, когда они пытаются обогнать друг друга. Вой двигателей вызывает улыбку на моих губах.

Лиам и Ноа борются за первое и второе места на протяжении сорока кругов. Волнение еще не прошло после первого часа наблюдения за тем, как они соревнуются друг с другом, толпа все еще выкрикивает скандирования и приветствия. Мои ноги сводит судорогой, когда я стою полтора часа. Оглядываясь назад, я должна была взять с собой стул и закуски.

К пятидесятому кругу мой брат отстает от гоночной машины Ноа. Оборона Санти заставляет меня нервничать. Я хватаюсь за забор, когда они несутся по дорожке, Ноа сохраняет лидерство. Машина Санти держится неудобно близко к машине Ноа. Слишком близко, черт возьми. На прямом участке мой брат ускоряется, прежде чем свернуть, пытаясь обойти Ноа.

Я задыхаюсь, когда переднее крыло машины моего брата ударяется о заднюю часть гоночной машины Ноа. Санти по спирали вылетает за ним, обе машины дрожат, волочась по тротуару. Мой брат врезался в Ноа на скорости около ста восьмидесяти миль в час. Машины Бандини кружатся по трассе, как два красных йо-йо, водители ничего не могут поделать с потерей контроля. Мой желудок сжимается. Толпа затихает и прислушивается к скрежету металла, дорожке искр и дыма, тянущейся за машинами Бандини. Их машины наконец останавливаются у бокового барьера. Дым вырывается из обоих двигателей и вздымается в голубое небо.

Дерьмо. Ноа и Санти вылезают из своих машин. Команда безопасности следит за тем, чтобы водители не пострадали, пока трактор поднимает краном перевернутые машины Бандини. Ноа замахал руками на моего брата. Он отбрасывает шлем в сторону, хватает моего брата за скафандр и толкает его. Мой брат успевает устоять на ногах, прежде чем упасть.

Я делаю глубокий вдох, испытывая облегчение от того, что они оба в безопасности. Риск аварии всегда висит над головами гонщиков в этом виде спорта. Некоторые погибли во время аварий, подобных сегодняшней. Но большинство гонщиков выходят из своих машин целыми и невредимыми из-за всех мер предосторожности, таких как огнеупорные гоночные костюмы, шлемы и планка над автомобилем, которая защищает водителя от переворачивания. Эта авария доказывает, почему Ф1 имеет протоколы безопасности в первую очередь.

Диктор объявляет, что Ноа и Санти сойдут с дистанции во время При, что является худшей новостью для команды Бандини. Это большая потеря, так как ни один гонщик не получит очков для участия в чемпионате Конструкторов. Кроме того, это удар по уверенности моего брата.

Я жду их в пит-сьюте, в том же коридоре, где я ранее столкнулась с Ноа. Ноа и Санти сразу же заявляют о своем присутствии.

– О чем, черт возьми, ты думал? Что за безрассудное, любительское дерьмо ты пытаешься здесь устроить? Этот дерьмовый ход стоил нам сегодня всего.

Мое тело напрягается от того, как Ноа разговаривает с моим братом. Я выглядываю из-за угла, желая взглянуть на сцену. Ноа стоит ко мне спиной, в то время как мой брат выглядит разъяренным, что случается с ним редко. У него раскрасневшиеся щеки, прищуренные глаза и нахмуренные брови.

Глаза моего брата вспыхивают. – Я уже дважды извинился, Слейд. Ты хочешь поцеловаться и помириться?

Упоминание фамилии и сарказм в голосе Санти никогда не являются хорошим знаком.

– Если ты хочешь доказать свою ценность, постарайся сделать это, не разбив машину стоимостью в миллион долларов. Это поможет тебе в долгосрочной перспективе. Но если ты хотел прокатиться на моем члене, все, что тебе нужно было сделать, это вежливо попросить. – Жесткий голос Ноа разносится по коридорам.

– Пошел ты. Ты ведешь себя как Божий дар Земле. Новость: однажды я побью тебя, как и всех остальных. Переступи через себя.

Мои глаза напрягаются, и я прижимаю руку ко рту. Ноа не отвечает. Он поворачивается к моему укрытию в коридоре и практически сбивает меня по пути в свою комнату. Его руки хватают меня, стабилизируя мое тело, прежде чем я падаю.

Тусклые глаза и розовые щеки приветствуют меня.

– Извини, – бормочет он, прежде чем закрыть дверь в свою комнату.

Мое сердце сжимается от того, каким несчастным он выглядит. Я не хочу чувствовать себя плохо из-за того, что он ведет себя как придурок по отношению к моему брату, но я не могу не жалеть его. Это отстой, что мой брат сделал глупый шаг, который имеет серьезные последствия для команды. Кроме того, моральный дух между этими двумя не может быть ниже.

Я вхожу в номер Санти, чтобы сесть на диван, когда в соседнем номере звонит телефон Ноа. Ему редко звонят по телефону, так что я не могу побороть свое любопытство. Я изо всех сил стараюсь не подслушивать, что происходит в его номере. И, стараясь изо всех сил, я имею в виду, что в настоящее время у меня есть стакан, прислоненная к стене, чтобы попытаться усилить шум. Все, что я слышу, – это приглушенные слова. Довольно неудачная шпионская миссия, если можно так выразиться, мои уши уловили только несколько слов, таких как «отец» и «крушение».

Санти входит в комнату, пока я гуглю, как люди используют стаканы, чтобы подслушивать. Он с любопытством смотрит на пустой стакан в моей руке, но ничего не говорит об этом, предпочитая игнорировать мою игривую улыбку.

Санти плюхается на диван рядом со мной и вздыхает, побежденное выражение на его лице разрывает мои сердечные струны. Его пальцы неуклюже расстегивают молнию на спортивном костюме, в то время как ноги снимают кроссовки. Он обхватывает голову руками. Комната наполняется звуком его глубоких вдохов и выдохов.

Я даю ему несколько секунд, прежде чем начать допытываться. – Как прошел разговор с главным инженером и Ноа?

Я учусь на своих ошибках, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы Ноа не услышал нас.

– Ноа, мягко говоря, зол. И я понимаю это, потому что я сильно облажался. Но я извинился перед ним, как только мы вышли из машин и вернулись сюда. Я еще даже не видел видеозаписи, но знаю, что это моя вина.

– Он не должен был так кричать на тебя при всех, устраивать сцену. Это неправильно и неловко для вас обоих. И не зрело, когда ты уже извинился.

Хорошо, громкость моего голоса немного увеличилась. Ноа может подслушивать или не подслушивать наш разговор в этот момент, не благодаря мне.

– Я лишил его приличного количества очков. Потребуется время, чтобы оправиться от этой потери. Я бы тоже злился на его месте. – Его руки тянут его за волосы, в то время как его лицо смотрит в пол.

– Вы оба – товарищи по команде, пытающиеся понять друг друга. У вас обоих разные стили гонок, и вам нужно найти свой ритм и работать вместе. – Я переживаю за них обоих. Ради Бандини и Конструкторов им нужно отложить в сторону это соперничество между ними.

– «F1 Corp» заставит нас провести конференцию после гонки вместе, чтобы представить Бандини. – Наконец он поднимает на меня глаза. Его покрасневшие глаза лишены обычного блеска, и его печаль заставляет мое сердце болеть за него.

Я делаю глубокий вдох, зная, что мне нужно сделать. – Я присоединюсь к тебе. Что самое худшее, что может случиться? Ты не можешь снова разбиться.

Знаменитые последние слова.

🏁 🏁 🏁

Встреча с прессой – это не то же самое, что наблюдать, как Санти и Ноа терпят крах в реальной жизни. На гоночной трассе вы не можете видеть или чувствовать напряжение между гонщиками. За исключением командного радио, но мало кто слушает его, если только видео не попадает на YouTube.

Видите ли, на пресс-конференции все эмоции висят вокруг, как нежелательные поклонницы. У репортеров текут слюнки при мысли о том, что эти два парня будут сидеть в дуэте. Напряжение заполняет комнату, как плотное облако, мой брат ерзает на своем месте, в то время как взгляд Ноа фокусируется на ярких огнях перед ним. Я съеживаюсь от неловкости между ними. На парней направлено множество камер, поэтому трудно что-либо скрыть.

Я беру назад свои предыдущие комментарии о том, что пресс-конференции достойны зевоты. В любой день недели я бы предпочла дремоту, а не крушение поезда.

Челюсть Ноа тикает, когда репортер задает Санти вопрос.

– Этого не должно было случиться сегодня. Из-за этого наша команда потеряла много очков.

Репортер не дает Санти легко отделаться, потому что хорошие ответы не продаются на обложках журналов.

– Правда ли, что инженер команды сказал вам затормозить машину и оторваться от хвоста Ноя, но вы не послушались?

Мой брат ерзает на стуле. – Я не хочу это обсуждать. Команда уже проиграла сегодня. Это плохо для нас. Нужно ли нам рассуждать о логике того, как я все испортил?

Ноа едва заметно качает головой, прежде чем его острые глаза смотрят прямо перед собой. Он сменил свой обтягивающий гоночный костюм на спортивную рубашку-поло, его волосы гладко прилегают к голове, и ни одна темная прядь еще не выбилась из прически. Я предпочитаю его очаровательную порочность этому печальному состоянию в любой день недели. Его руки скрещены на груди, привлекая мое внимание к рельефам мышц, выгравированных на них, загорелой коже, блестящей под яркими огнями.

Я осматриваю репортеров по всей комнате в поисках каких-либо отвлекающих факторов, но мой взгляд возвращается к столу прессы и снова блуждает по Ноа. Тьфу. Почему он должен быть соперником моего брата на гонках?

Я переступаю с ноги на ногу, мои кроссовки шаркают по скользкой плитке. Мое внимание возвращается к брату, решив игнорировать мое влечение к Ноа, потому что я не хочу принимать эти чувства. Вместо этого я перечисляю в голове все причины, по которым Ноа - плохая новость.

Чересчур рано.

Я его почти не знаю.

Он товарищ моего брата по команде. Даже соперник.

Он – шлюха, у которой больше связей, чем во всех сезонах «Холостяка» вместе взятых.

Он выглядит так, как будто он будет трахать мою голову так же хорошо, как он будет трахать меня в постели.

Выяснение всех причин, по которым Ноа Слейд – плохая идея, – полезное отвлечение, удерживающее меня от драмы, которая разыгрывается передо мной.

Я снова настраиваюсь, когда репортеры решают переключить свое внимание на Ноа.

– Ноа, расскажи нам, что ты думаешь о сложившейся ситуации.

Эти репортеры решили, что сегодня день для таких открытых расследований.

– Это дерьмовая ситуация, которая никогда не должна была произойти. Санти извинился, и мы сожалеем. Наша гоночная команда должна исправить нашу ошибку, и мы высоко ценим их усилия, направленные на то, чтобы наши автомобили были готовы к следующей гонке. Мы любим этот вид спорта, если не считать несчастных случаев. Мы не собираемся рано уходить с гонки и возвращаться домой с пустыми руками. Это наихудший пример командной работы, но мы будем работать над этим.

Он отвечает на вопросы как профессионал. Неплохо.

Мой брат заметно расслабляется в своем кресле, в его глазах читается облегчение.

Мои ожидания на сегодня не включали в себя то, что Ноа будет вести себя как профессионал. Он отбрасывает свое прежнее плохое настроение перед камерами, представляя себя лучшим товарищем по команде. Я понимаю, почему Бандини держат его рядом, помимо его таланта за рулем. Его внешность делает очевидным, почему женщины тянутся к нему, когда он такой приятный собеседник, готовый устроить шоу.

Остальная часть конференции скучна. Я украдкой поглядываю на Ноа, – что еще делать девушке во время скучной встречи. Он ловит мой взгляд, заставляя мои щеки вспыхивать.

А эта лукавая улыбка, которую он посылает мне, когда камеры останавливаются? Та, которая обещает больше? Ага. Я вижу ее.

О боже, у меня неприятности.

10

НОА

Майя старается скрыть, как она меня разглядывает. Я больше не думаю, что это легкое любопытство, списывающее ее первоначальные реакции на ее способ оценить нового товарища по команде ее брата. Но мы танцуем вокруг друг друга уже месяц – с самого начала сезона, поглядывая друг на друга и избегая физического контакта. Она наполняет меня другим волнением – из-за нее и тех реакций, которые, как она думает, остаются незамеченными.

Мои новые отношения с Санти уже плохо начались. Нет необходимости портить их еще больше быстрым свиданием, какой бы сексуальной ни была его сестра. А я имею в виду, что она просто сногсшибательно красива. В голову лезут мысли о том, как бы я ее осквернил: я обматываю ее хвост вокруг своей руки, пока ее сочные губы обхватывают мой член, усердно работая, пока я не кончу. Я грязный ублюдок, но я не могу так поступить со своим товарищем по команде – как бы мне этого ни хотелось. Поэтому я запер свои фантазии на другой раз, с другой девушкой.

Я не сру там, где сплю. Точка. Конец истории.

Мой член мстит моему мозгу, потому что я украдкой бросаю на нее взгляд через гараж Бандини. Я мог бы солгать себе и сказать, что это чистое любопытство. Судя по тому, как мой член твердеет рядом с ней, это нечто большее, и разочарование проходит через меня, когда я отказываю себе.

Мне стыдно признаться, что я иногда дрочу в ванной после встречи с Майей. Бесполезно отрицать мою ужасную привычку. Это происходит в основном после гонок, когда весь накопившийся адреналин просится наружу. Но она всегда околачивается поблизости, так что в последнее время я часто принимаю холодный душ, пытаясь выбросить ее образы из головы. Она носит эти обтягивающие шорты, которые демонстрируют ее загорелые ноги, плюс она выглядит чертовски фантастически в рубашках Бандини. Это пробуждает во мне собственническую сторону, я счастлив видеть ее в цветах моей команды, снующей по гаражу с камерой.

Могу ли я попросить шефа полностью запретить такую одежду, как у нее, в автодоме Бандини? Это решит половину моих проблем.

Она наклоняется над кабиной машины Санти, проверяя внутреннюю часть с одним из механиков двигателя.

Механик бросает взгляд куда угодно, только не на задницу Майи в джинсах, висящую в воздухе. Слава Богу, она не надела свои рваные шорты, которые выглядят изодранными и через две стирки готовы порваться. Я могу это выдержать. Она даже не замечает, как пит едва гудит от шума, когда она занята съемкой внутренней части машины Санти для своего видеоблога.

Я поправляю джинсы, потому что мой ноющий член неприятно пульсирует на молнии. Мои глаза оглядывают остальную часть комнаты, ловя, как команда пита украдкой поглядывает на ее задорную задницу. И мне это совсем не нравится. Где, черт возьми, Сантьяго, когда он так нужен?

Сантьяго, пожалуйста, забери свою сестру. Она портит всем рабочий график.

Слава Богу, Майя наконец высовывает голову. Ее волосы не собраны в привычный хвост, волнистые каштановые пряди струятся по спине и обрамляют лицо. Я бы счел ее ангельски красивой, если бы ее тело не предназначалось для греха – трахаться жестко и долго. Мой тип проклятия. Я подавляю смех над комичным зрелищем, когда многие головы возвращаются на свои рабочие места. Гул дрелей и гудки компьютеров снова начинают работать, головы больше не направлены в сторону Майи.

Ее улыбка озаряет меня, как только я привлекаю ее внимание, наполняя мою грудь теплом, которое я не часто узнаю. Я отвечаю на ее улыбку своей, потому что я не полный придурок. Мои глаза устремляются на маленькую черную камеру и штатив, которые она сжимает в своей крошечной руке, объектив насмехается надо мной, когда она приближается ко мне.

Ах, это объясняет теплую улыбку. Я качаю головой, удивляясь ее уму, и ухмылка сменяет мою улыбку.

– А здесь у нас самый лучший Бандини, но не для меня, потому что я все еще думаю, что мой брат лучший. Это Ноа Слейд. Передай всем привет. – Она направляет эту штуку прямо на меня, не спрашивая одобрения. Мне нравится, что она из тех, кто просит прощения вместо разрешения. Напоминает меня самого.

Я не люблю интервью, которые не являются обязательными. Но, черт возьми, если это поможет ей заполучить новых подписчиков, я могу согласиться с этим.

Мегаваттная улыбка вспыхивает на моем лице. Я лгу и говорю себе, что делаю это для фанатов, но мой член и я оба знаем, в чем дело.

– Настоящий влогер не должен быть предвзятым, – ворчу я.

Ее мягкий и хриплый смех заставляет треножник дрожать, и будь я проклят, если это не лучший звук, который я услышу за весь день. Какие еще звуки я могу заставить ее издавать между нами двумя?

Убери голову с пит-лейна, Ноа.

– Об этом позже, ребята. Итак, Ноа, – мой напряженный член встает по стойке «смирно», когда мое имя слетает с ее языка, знойное и убаюкивающее на гласных. Я слегка переставляю ноги, чтобы облегчить боль.

Мне бы очень хотелось услышать, как она повторяет мое имя при других обстоятельствах. За закрытыми дверями, где нас никто не услышит, желательно без одежды.

Что за дурацкая шутка надо мной, когда я жажду внимания от единственной девушки, которую хочу, но не могу иметь. И что еще хуже, она по-прежнему ничего не замечает. Я хочу проводить с ней больше времени и поглощать ее счастье, как чертова черная дыра, которой я являюсь.

Майя продолжает, не подозревая о моем внутреннем конфликте. – Не хочешь устроить поклонникам экскурсию по своей собственной машине? – Она хлопает ресницами, накладывая очарование. Ее карие глаза сверкают на меня. Черт, кто, черт возьми, может устоять перед такой внешностью?

– Конечно, к черту все это. Почему нет.

Отлично, Ноа. Ругаешься на камеру.

Ее голова качается от волнения при моем согласии. Зная ее, она сопротивляется тому, чтобы хлопать в ладоши из-за камеры.

Мы подходим к моей машине. Инженеры снимают крышку, чтобы обеспечить мне легкий доступ в кабину. Моя рука тянется по передней части машины, уделяя капоту дополнительное внимание. Глаза Майи темнеют, когда она фокусируется на моих руках. Еще одно доказательство того, что я тоже влияю на нее, доказывающее, что наше влечение не является односторонним. Мой мозг записывает эту информацию для другого раза.

Если бы она не была сестрой Санти, я бы пригласил ее в свой гостиничный номер и показал ей, как хорошо провести время, помог бы ей поддаться искушению. Но раз так, я должен относиться к ней с уважением. Не типично для моего статуса.

Конечно, я делаю это на благо команды.

– Не хочешь поделиться со зрителями, каково это – находиться за рулем? – Ее губы приподнимаются.

Я толкаю локтем работника пит-бригады. – Эй, можешь подать мне руль? Пожалуйста. – Он спешит уйти по моей просьбе.

– Пока мы ждем, я проведу для фанатов экскурсию. Новые наблюдатели за этим видом спорта не знают, как мы, гонщики Формулы-1, практически лежим в машине. Это усложняет прохождение поворотов, если вы можете себе представить". Я непринужденно прислоняюсь к машине.

Яркая улыбка Майи побуждает меня продолжать.

– В зависимости от типа повреждений, которые мы понесем во время гонки, у пит-команды может быть запасная часть, необходимая для ее исправления. Колесо, например. – Майя подходит ко мне, поворачивая камеру, чтобы сделать хороший снимок. Я вдыхаю свежий цветочный аромат ее духов, узнаваемый запах, вызывающий привыкание.

Я объясняю механизм и кнопки на колесе. Бандини любит держать язык за зубами о наших технологиях, поэтому я не разглашаю никаких коммерческих секретов. Майя кивает, прислушиваясь ко всему, что я говорю. Ее голова покачивается, и маленькие улыбки заставляют мое сердце сжиматься – новое ощущение, которое распространяется по моей груди, в отличие от любого чувства от победы в гонке.

Я заканчиваю свои объяснения. Она поднимает экран камеры и поворачивает штатив к нам двоим. Ее тело прижимается к моему боку, когда она пытается поместить нас обоих в кадр, отвлекая меня прикосновением своей кожи.

Я качаю головой в ответ на ее попытку заснять нас вместе своими короткими руками. Камера отрезает часть моей головы, побуждая меня схватить штатив и зафиксировать угол, чтобы мы поместились в кадре. Ее пьянящий аромат снова окутывает меня. Ее запах возбуждает меня, словно чертовы феромоны, притягивает меня, показывая, насколько я облажался.

– И вот каково это – сидеть за рулем. На следующей неделе я встречусь с пит-командой, когда они будут готовиться к Гран-при России.

Я улыбаюсь ей. Ее энтузиазм по поводу ее влогов передается мне, нехарактерно согласившись на этот сегмент, несмотря на мое обычное отвращение к такого рода вещам. Не говоря уже о том, как я ежедневно проверяю ее Instagram с тех пор, как она одобрила мою заявку. Мой маленький грязный секрет.

Я лгу себе о том, что не хочу пропустить ее влоги, когда появлюсь в них. Но мне трудно убедить себя, когда я также просматриваю ее видео о путешествиях, любопытствуя о том, что она делает в свободное время вдали от гоночной трассы.

– Какими последними словами ты хочешь поделиться с поклонниками Бандини? – Она толкает меня локтем.

– Настройтесь на следующую неделю, чтобы увидеть, как я надеру задницу Сантьяго. – Я улыбаюсь в камеру.

Она смеется и на этот раз толкает меня локтем сильнее, крошечная косточка едва оставляет вмятину.

– Ты говоришь как тщеславный спортсмен, которого мы все знаем. Увидимся в следующий раз. – Она машет на прощание камере и выключает ее. Я в последний раз вдыхаю ее упоительный запах, прежде чем она отстраняется, тепло ее тела исчезает.

Ага. Я больной ублюдок.

– Спасибо за это. Честно говоря, я не была уверена, что ты это сделаешь. – Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.

Ее нервозность возвращается в полную силу, чувство вины дергает за те немногие сердечные струны, которые у меня остались. Я не могу не быть мудаком.

– Нет проблем. Не могу допустить, чтобы ты показывала только сторону Сантьяго. В любом случае, это хороший пиар для компании. – Точно. Мне трудно поверить в собственную ложь, несмотря на то, как легко она слетает с моего языка.

– Да, конечно… – Ее голос говорит мне, что она не купилась на мою чушь. – Может быть, ты сможешь присоединиться в другой раз. Мне лучше идти, так как я должна смонтировать все это до завтрашней гонки. Поздравляю тебя с поул-позицией. – Она посылает мне последнюю улыбку через плечо.

– Спасибо.

Она уходит, прежде чем слово слетает с моих губ.

11

МАЙЯ

Я загружаю видео, снятое в гараже, где Ноа сделал свое камео. Раздел комментариев наполняется позитивом и волнением. Люди делятся тем, как они рады видеть Ноа в более спокойной обстановке, вдали от пресс-центра и гоночной трассы. Трудно не заметить шквал озабоченных женщин, просящих стать мамой ребенка Ноа.

С каждым днем, проведенным рядом с Ноа, я узнаю больше о том, кто он такой, как только камеры перестают снимать. Перед квалификациями он любит выпить две порции эспрессо, что может привести к тому, что он будет гиперактивным в течение целого часа. Оказывается, он любит поболтать, пока эспрессо течет по его венам. Он также любит заниматься йогой рано утром перед гонками – традиция, к которой он пригласил меня присоединиться во время последнего Гран-при. Можно с уверенностью сказать, что йога – это не моя любимая тренировка. Намасте в постели, большое тебе спасибо.

Теперь Ноа даже дергает меня за хвост, когда проходит мимо. В какой-то момент линии размылись, когда мы приняли новый уровень комфорта друг с другом.

Я узнаю о нем подробности, которые подрывают мою решимость, затрудняя сопротивление ему. Он больше не просто тщеславный парень, от которого у меня закатываются глаза на затылке. Не поймите меня неправильно, он все еще ведет себя чертовски самодовольно – это не изменилось. Но мне это нравится. Чем больше времени я провожу рядом с ним, тем больше он меня привлекает.

Представьте мое удивление, когда мои обычные мантры перестали работать.

Я даже перестала хотеть быть хорошей.

Потому что я хочу быть очень плохой.

Встречаться с Ноа – это то же самое, что взять две пинты «Бен и Джерри» по цене одной. Поначалу это звучит и чувствуется как отличная идея. Но вы переоцениваете свой самоконтроль, и в следующее мгновение все это исчезает, и у вас болит живот.

По сути, Ноа – это душевная боль, замаскированная в красивой упаковке. Он обладает тем же очарованием, что и пинта мороженого с шоколадной помадкой.

И никакой секс на Земле не стоит таких неприятностей.

Видишь, мама, я же говорила тебе, что постараюсь быть более ответственной! Посмотри, как я ухожу от проблем.

В текущем зачете чемпионата мира Формулы-1 Ноа занимает первое место, Лиам – второе, а Санти – третье. После второго места в Сочи мой брат снова поднимается в рейтинге. Ноа – сила, с которой нужно считаться. Его уверенность вполне заслужена, потому что за рулем он – крутой парень с точными инстинктами и быстрыми рефлексами. Мой брат мог бы многому у него научиться, если бы они отбросили свою неприязнь друг к другу. После аварии в Шанхае отношения были напряженными, их динамика не совсем нормализовалась, несмотря на то, что прошло уже две недели.

Самое лучшее в следующем Гран-при – это то, что мы вернемся домой, в Испанию. Я практически чувствую вкус сангрии и паэльи, а также берегов Барселоны, зовущих меня по имени. Наши родители навестят нас и посмотрят гонку Санти. Мы с нетерпением ждем возвращения на родину после двухмесячного отсутствия, потому что время в дороге летит незаметно.

Вот почему моя решимость ослабевает рядом с Ноа. Мы играли друг с другом в течение нескольких месяцев, и я прилагала дополнительные усилия, чтобы противостоять его сексуальной привлекательности. Это нелегко, когда он в своем гоночном костюме.

Наш водитель высаживает нас в районе паддока Формулы-1. Мои глаза расширяются от удивления, когда я рассматриваю все эти здания в разных стилях, сделанные из моторхоумов. По сравнению с предыдущими гонками, здесь все по-другому.

Пока мы идем вдоль ряда уникальных по цвету зданий, с моих губ не слетает ни слова. У каждой команды есть свой собственный моторхоум со столовыми, конференц-залами и большими люксами. Здание позволяет расслабиться во время шума и суеты напряженной гоночной недели. У нас все еще есть наши гостиничные номера, в которых можно спать, но именно здесь Санти и Ноа проводят большую часть своего времени.

Мы останавливаемся рядом с моторхоумом Бандини. Красная краска блестит под солнцем, выглядя изящной и современной, но все еще сохраняя классический стиль компании.

Моторхоум выглядит роскошно по сравнению с пит-сьютами на выездных гонках. Люди проводят время в баре и ресторане на нижнем этаже. Санти показывает мне верхние уровни, включая частные апартаменты и открытое патио, где я вижу свой ноутбук для монтирования видео и контента.

Моторхоум Бандини показывает, сколько средств компания получает от спонсоров, в том числе от отца Ноа, который вкладывает значительные средства в команду. Предположительно, хорошо, что предыдущая легенда гонок поддерживает компанию.

Меня оттаскивают в сторону, прежде чем я успеваю войти в номер.

– Мне нужна твоя помощь, – шепчет Софи, несмотря на то, что мы стоим в пустом зале. Ее широко раскрытые зеленые глаза и тяжелое дыхание заставляют меня колебаться.

– С чем? И почему ты шепчешь?

– Меня пригласили на свидание. – Она жует щеку.

– Это здорово! Тебе нужна помощь в выборе наряда? – Ее взгляд заставляет меня перестать хлопать в ладоши. – Или нет?

– Нет. Это самое худшее. Лиам поспорил, что если он займет место на подиуме в России, то нам придется пойти на свидание. Я по глупости согласилась, потому что была под градусом на спонсорском мероприятии. Кроме того, его предыдущая история гонки в Сочи была ужасной, так что я не думала, что он действительно справится.

– О, ты не думала. – Ставки никогда не заканчиваются хорошо.

– Трагично, я знаю. Так что я пойду, потому что я не отменяю ставки. Но... он никогда не уточнял тип свидания. – Ее самодовольная ухмылка вызывает несколько тревожных сигналов.

– Я упускаю из виду разные типы? – Я не совсем улавливаю суть.

– Я иду на двойное свидание. И ты идешь со мной, – ее маленькие ручки сжимают мои руки.

– Что? Ни за что, – бормочу я.

Она сумасшедшая. Последнее, чего я хочу, – это пойти с ними на двойное свидание. Поговорим о неловкости. У Софи и Лиама достаточно сексуального напряжения между ними, чтобы заставить меня вспотеть. И я очень сомневаюсь, что Лиам хочет начать с двойного свидания, видя, как у него текут слюнки, когда Софи поблизости.

– Это будем мы, Лиам и Джакс. Ты ведь помнишь его, верно? Британец, горячий, похоже, он хочет, чтобы ты называла его папочкой в постели. Это беспроигрышный вариант для нас. – Она одаривает меня болезненно-сладкой улыбкой.

Я расхохоталась. – С чего ты вообще взяла эту чушь?

– У меня полно идей. Ты сделаешь это для меня? Твоей единственной подруги здесь? – Софи сцепляет руки и раскачивается взад-вперед на ногах. Она хорошо разыгрывает карту невинности. Я морщусь от того, как это действует на меня, любителя помогать другим, как бы плохо это ни звучало.

– Я в игре. Но я делаю это только для тебя. Когда это будет?

– Сегодня вечером! Прежде чем они займутся подготовкой к гонкам. – Софи потирает ожерелье. Она подкидывает мне это в этот же день, как заботливо.

Прекрасно. Меня просто распирает от волнения.

– Мой брат убьет меня, – бормочу я.

– О, ерунда. Он все равно трахается с несколькими дамами на стороне. Он все понимает.

Кто, черт возьми, говорит такие вещи? Она должна считать, что ей повезло, что она мне нравится, и она одна из моих единственных друзей здесь.

– Фу, ну же. Фильтруй слова. Мерзость. – Я показываю ей язык. Это точно последнее, о чем я хочу слышать. Наравне с тем, чтобы слышать о том, что мои родители все еще занимаются сексом.

– Нам лучше пойти и выбрать себе наряды. Мы должны выглядеть лучше всех. – Она сжимает мою руку в своей, демонстрируя шокирующее количество силы для крошечного человека.

Возможно, вся эта затея ужасная, но, по крайней мере, я могу хорошо выглядеть, делая это.

В конце концов, мы вместе ходим по магазинам по улицам Барселоны. Я не возражаю, потому что мне нравится чувствовать себя окруженной людьми моего типа впервые за несколько месяцев. Слыша, как другие говорят по-испански, и вдыхая запах свежей еды из разных ресторанов, я чувствую себя как дома.

Мы с Софи вместе обедаем в одном из местных кафе. Мы болтаем, набивая наши рты тапасом, осушая содержимое наших бокалов с сангрией. Дом, милый дом.

Щеки Софи вспыхивают, алкоголь бьет ей в голову, когда она делится со мной захватывающим лакомым кусочком информации.

– Одна из причин, по которой я застряла на этом свидании, не только из-за пари. – Она глубоко вздыхает.

Мои брови поднимаются. Я молчу, не желая прерывать ее и заставлять нервничать. Можете назвать меня любопытной, но я хочу узнать больше о ней и Лиаме.

Софи продолжает болтать. – Я создала список «К черту» для моего путешествия с Бандини. По сути, это смесь разных вещей, которые я нагуглила, от обычных вещей из списка желаний до сексуальных.

Я давлюсь своим напитком. – Милая Софи придумала озорной список желаний? Как смело с твоей стороны, – я подмигиваю бровями, глядя на нее. Она фыркает, не сдерживаясь.

– Я устал жить идеальной жизнью, о которой мечтал мой отец. Поэтому я решила составить список, прежде чем приехать сюда. – Она достает из сумочки маленький ламинированный квадратик, разворачивает страницу так, чтобы она стала размером со стандартный лист бумаги. Я понятия не имею, как она это сделала.

Я изучаю список, мои брови поднимаются на некоторых позициях.

– Тогда какая связь с Лиамом?

– Ну... помнишь, как мы пели в караоке в Шанхае?

Я киваю головой.

Она делает глоток сангрии, прежде чем продолжить. – Список выпал из моей сумки, и Лиам схватил его. Он узнал об этом и добавил «Сходить на свидание с плохим парнем». Видишь?

Черные каракули в нижней части страницы испортили ее идеально раскрашенный список предметов. Точки соединяются в моей голове.

– О Боже, он предложил помочь с этим?

Румянец ползет от шеи Софи к щекам.

– Я согласилась только на одно свидание. Вот и все, никаких других, потому что мне не нужна его помощь. Как бы он ни старался. Но я хотела рассказать тебе, потому что мы друзья и все такое, а это значит, что мы делимся всем. – Ее честность наполняет меня счастьем, потому что наша дружба вышла на новый уровень доверия.

🏁 🏁 🏁

Мой брат действительно не согласился со свиданием. Не удивительно.

Он вышагивает по полу моей комнаты, пока я заканчиваю собираться, его ноги волочатся по ковру, пока он бормочет что-то себе под нос. Я хихикаю, когда он проводит рукой по лицу в четвертый раз за сегодняшний день.

– У тебя появятся морщины к тридцати, если ты будешь продолжать в том же духе, – я указываю на его лицо щеточкой для туши. Он скрещивает руки на груди и хмуро смотрит на меня.

– Почему Джакс и Лиам? Серьезно, это не мог быть кто-то, кроме них?

Я бросаю на него многозначительный взгляд. Да, верно. Представьте, если бы я сказала, что Ноа пригласил меня на свидание.

– А как насчет славного парня, с которым ты разговаривал на пресс-конференции на прошлой неделе? Ботаник с зачесом, который может задать приличный вопрос?

Если зачеса недостаточно, чтобы оттолкнуть меня, подтяжки – это твердое «нет».

Я качаю головой и выдыхаю. – Это одолжение для Софи. Она умоляла меня присоединиться к ней, потому что не хотела идти одна с Лиамом. И вот я здесь. Не нужно сходить с ума из-за этого.

Он должен поздравить меняс тем, что я пожертвовала собой ради общего блага и моей дружбы.

– Тебе обязательно это надевать?

Я смотрю на свое короткое красное платье и пожимаю плечами. – Эх, оно симпатичное. Я не хочу быть плохо одетой, так как мы идем в хороший ресторан.

Рычание разочарования срывается с его губ. Его чрезмерная забота может быть милой, но очарование быстро проходит, когда я сталкиваюсь с ним еженедельно.

– Не волнуйся, старший брат. Меня даже не интересует Джакс. Я предпочла бы быть в гостиничном номере в пижаме, чем идти куда-то прямо сейчас. – Я нахожу минимальную привлекательность в посещении модного ужина, в отличие от моего брата, который живет ради этой жизни, с толпами людей, питающих его энергию. Он любит шик и блеск сообщества Ф1. Но я? Я предпочитаю уютную жизнь с хорошей книгой или новым телешоу.

Я содрогаюсь при мысли о том, что он спит с девушками. Черт возьми, Софи, зачем ты мне об этом рассказала?

– Хорошо, но постарайся вернуться сюда до полуночи. Я не смогу заснуть, думая, что ты там с ними. – Ему не нужно повторять мне дважды, потому что я люблю ложиться спать в полночь.

Последнее, что слышит мой брат, – это мой смех, когда я выхожу из гостиничного номера, дверь с глухим стуком захлопывается за моей спиной. Мои глаза встречаются с глазами Ноа, когда он выходит из своего номера.

Серьезно, он живет на нашем этаже?

Эти столкновения становятся у нас слишком частыми. Это беспокоит меня, так как я чувствую, что он постепенно утомляет меня.

Его взгляд исследует мое тело, прежде чем он закрывает глаза, его губы двигаются, как будто он произносит безмолвную молитву. Его реакция говорит мне, что я получаю золотую звезду за выбор красного платья.

Я хихикаю при виде того, как он нервничает, что так не похоже на его обычное спокойствие и собранность.

– Куда-то идешь? – Его голубые глаза отражают два темных озера. Мое дыхание становится неглубоким, когда его взгляд снова скользит по моему телу. Он следует за мной к лифту отеля, шаг за шагом.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем ответить ему. Но я слишком поздно осознаю, насколько это ужасная идея, поскольку его запах поглощает меня и затуманивает мой мозг.

Чистый, свежий, пробирающий до костей.

Еще один глубокий вдох, прежде чем я говорю. – Да, я собираюсь поужинать, так как у нас свободный вечер и все такое.

Среды – это дни отдыха для команды и таких людей, как я, которым не нужно делать слишком много.

Он нажимает кнопку лифта и поворачивается ко мне. – С таким напряженным графиком гонок их очень мало. С кем ты собираешься ужинать?

Ладно, вернемся к вопросу о свидании.

– Софи, и, э-э, Лиам... и Джакс. – Мое исполнение можно назвать каким угодно, но только не гладким.

Он молчит, снова рассматривая мой наряд, задерживаясь на моих ногах, прежде чем его глаза встречаются с моими. Я посылаю молитву, чтобы кто-нибудь вытащил меня отсюда как можно скорее. Лифт едет целую вечность, светящаяся кнопка насмехается надо мной, когда я хочу, чтобы он приехал быстрее.

– Хм, я не получал приглашения. – Он достает из кармана телефон и листает его в поисках приглашения, которого никогда не было. Я использую эту возможность, чтобы взглянуть на него. Мощные предплечья дразнят меня, выставленные на всеобщее обозрение из-за его закатанной рубашки на пуговицах, а также джинсов, которые обтягивают его упругую задницу и мускулистые ноги. Его темные волосы зачесаны назад, пальцы еще не потревожили их. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон.

Его губы опускаются, когда он блокирует свой телефон, заставляя меня чувствовать себя одновременно удовлетворенной и грустной за него. Возможно ли такое сочетание? Ноа портит все во мне, включая мой здравый смысл.

Я пожимаю плечами в ответ на его реплику, прикидывая, что это не так, хотя мое сердце бешено колотится в груди. – Может, они думали, что ты занят. Мы обязательно пригласим тебя в следующий раз.

Мы не пригласим, потому что следующего раза не будет.

Двери открываются. Слава Богу. Мы оба входим одновременно, задевая друг друга. Мое тело реагирует на физический контакт, отчаянно желая большего, но мой мозг принимает мудрое решение расположиться в противоположном углу лифта.

– Да, может быть. Где вы ужинаете? – Он проводит рукой по волосам, теперь взъерошивая их, как я и ожидала. Я ухмыляюсь его фирменному стилю.

– По-моему, это называется «Bouquet». Дорогое заведение, я полагаю, судя по нарядам, которые выбрала Софи. – Я возвращаю его внимание к себе. Черт.

Он кашляет. – Хм. – Одно слово, которое имеет большой вес, сковывает нас в этой душной кабине.

Он молчит до конца поездки. Воздух заряжается, когда в моем сознании мелькают сцены из фильмов о парах, перепихивающихся в лифтах. Мое тело прижимается к краю кабины, мои руки сжимают прохладный поручень, когда я избавляюсь от грязных мыслей в голове. Наша близость и восхитительные испарения его одеколона разрушают мое тело.

Он бросает на меня еще один взгляд, прежде чем двери открываются в вестибюль, и я выскакиваю наружу. Я оглядываюсь через плечо и быстро машу ему, мой позвоночник покалывает от его дьявольской улыбки, чувствуя на себе его взгляд, когда я направляюсь к группе. Блеск в его глазах и улыбка на лице обещают большее.

Это проблема для будущей меня.

Черт, я придумала свою новую мантру.

🏁 🏁 🏁

Мы выпиваем по две рюмки за ночь. И осмелюсь сказать, что свидание обещает быть веселым.

Лиам шепчет Софи на ухо несколько ласковых слов. Каждый раз, когда он что-то говорит ей, она делает глоток вина, как будто они играют в пьяную игру.

Джакс производит впечатление хорошего парня. Немного замкнутый, но веселый и остроумный. Комментарий отца Софи всплывает у меня в голове, потому что я имею в виду, да ладно, парень сексуальный. Но, честно говоря, неужели она думает, что он это делает нарочно? Она бы не сказала ничего настолько нелепого, если бы в этом не было немного правды.

У Джакса вьющиеся волосы, которые он унаследовал от сочетания своей мамы и папы, который является одним из лучших темнокожих боксеров из Великобритании. У него карие глаза, острые скулы и пухлые губы со шведской стороны. Полный нокаут с мускулами и мозгами в придачу. Я спрашиваю его о семье, но он отмалчивается, переключая тему обратно на меня.

Джакс может поставить галочку в графе «горячий парень» для большинства людей, но я не могу понять, что мне не подходит. Может быть, мне не нравятся татуировки? Он говорит мне, что они покрывают все его тело, черные чернила выглядывают из воротника его рубашки на пуговицах. Замысловатые узоры покрывают костяшки его пальцев и правую руку. Я спрашиваю о нескольких из них, но их слишком много, чтобы вдаваться в подробности.

Когда он берет меня за руку через стол, мое тело не реагирует на это; это равносильно тому, как если бы я держала за руку незнакомца. Я хмурюсь из-за отсутствия трепета в животе или учащенного сердцебиения. К тому времени, когда мы заказываем первые блюда, я прихожу к выводу, что не чувствую сексуальной связи, и это прекрасно, потому что это оказывает на меня меньшее давление. Дружба – это хорошая идея.

– О, привет, ребята. Я слышал, что вы будете здесь сегодня вечером. Я думаю, что мое приглашение затерялось в почте.

Мой желудок переворачивается при звуке голоса Ноа. Я подавляю искушение протереть глаза, как будто он исчезнет из моего поля зрения.

Жар разливается по моей груди и шее. Лиам и Джакс выглядят смущенными, и волна вины пронзает меня. Софи пинает меня под столом, и я пинаю ее в ответ. У меня нет слов, чтобы объяснить, что происходит сейчас, несмотря на вопросительный взгляд, который она бросает на меня.

Лиам и Джакс неохотно приветствуют его. Мы с Софи встаем из-за стола, чтобы быстро обнять его, за исключением того, что Ноа держится за меня на секунду дольше, чем необходимо, – явное «отвали» в сторону Джакса. Я решаю не обращать на него внимания, пытаясь все осмыслить.

Какого черта. Почему он вообще здесь?

– Что происходит? Не похоже на вас обоих – не пригласить меня куда-нибудь.

Мой рот открывается от смелости Ноа. Я борюсь с желанием выскочить из-за стола и убежать, решив разобраться с последствиями моего большого рта. Как ответственно с моей стороны.

Рука Ноа располагается на моем стуле, отвлекая меня от стола, вместо этого я предпочитаю сосредоточиться на тепле, сходящем от его тела. Он делает вид, что я не говорила ему об этом двойном свидании. Мне кажется, что это эпизод из «Сумеречной зоны», а странные события – лишь часть шоу.

– У нас двойное свидание, – Лиам краснеет, потирая затылок.

– О, двойное свидание? Не возражаете, если я на секунду вмешаюсь? – Ноа не спрашивает разрешения, видя, как он владеет ситуацией. Он занимает свободное место рядом со мной и Джаксом. У меня такое чувство, что он хочет остаться дольше, чем на мгновение, когда выхватывает меню из моих рук. Мое горло сжимается, когда его пальцы касаются моих.

Я отстраняюсь от его прикосновения и потираю висок рукой, пытаясь предотвратить головную боль от напряжения. Это может быть хорошим предлогом, чтобы выбраться из этой ситуации.

– Учитывая, что ты уже сидишь, разве это имеет значение? – Лиам не может скрыть своего раздражения.

Я вскидываю голову и ловлю взгляд его грозовых голубых глаз. Софи прикрывает смех рукой, приглушенный звук доносится сквозь ее пальцы. По крайней мере, один из нас находит это забавным.

– Команда Маккоя пытается получить информацию от наших дам Бандини? – Ноа опирается локтями на стол и кладет подбородок на костяшки пальцев. Ему не очень удается выглядеть невинным с его лукавым взглядом и ухмылкой.

Я заявляю. – Потому что для тебя все возвращается к гонкам. Это не потому, что они заинтересованы в том, чтобы тусоваться с нами вне гоночной трассы, верно? Не дай Бог, чтобы это случилось. – Мое заявление заставляет стол замолчать, поскольку все уставились на меня.

Губы Ноа раскрываются, прежде чем он прочищает горло. – Я не это имел в виду. Я просто пошутил… – И тут другая рука проводит по его волосам. Я злорадствую над его смущением, потому что он заслужил это после того, как сорвал наше свидание и сделал глупые предположения.

– Я думал, ты будешь занят, так как обычно бываешь занят по средам. Джакс был свободен и согласился присоединиться. Ничего личного, – Лиам возвращается к своему обычному пацифистскому настроению.

Всем в мире гонок хорошо известен ритуал Ноа по средам. Эти дни обычно включают в себя моделей, изысканные обеды и эксклюзивную экскурсию по его спальне. Каждый таблоид знает об этом, и, черт возьми, я знаю об этом, независимо от того, насколько сильно я хочу это игнорировать.

– Я бы отменил все планы. В любом случае, они не так уж важны.

Вау. Способ заставить любую из девушек, с которыми ты спишь, чувствовать себя особенной. Его нечестивый ритуал по средам оставляет неприятный привкус у меня во рту.

Ноа наклоняет голову набок, когда замечает, как я сморщила нос.

Джакс и Лиам бросают на него пустые взгляды. Они не скрывают, как сильно хотят, чтобы он ушел, но Ноа пробирается вперед, его присутствие авторитетно.

– Майя, ты ведь из Испании, верно? Ты живешь недалеко от Барселоны? – Он ведет себя так, как будто мы единственные за столом, заходит так далеко, что поворачивается спиной к Джаксу.

– Нет, я живу в Астурии. Это на севере. – Я отвечаю всей группе, мои глаза умоляюще смотрят на Софи, ища выход. Я бы помахала своей белой салфеткой в знак капитуляции, если бы это означало, что я могу избежать этой ситуации.

– Почему же тогда твой английский так хорош? — Наконец вмешивается Софи. Это моя девочка.

Я разражаюсь смехом. – У меня почти нет акцента, потому что я училась в американской школе.

– У тебя небольшой акцент. Но это мило, – говорит Ноа.

Мои щеки горят от его комментария. Мило? С каких это пор это слово слетает с губ Ноа Слейда? Широко раскрытые глаза Софи встречаются с моими.

Джакс и Лиам уставились на Ноа. Даже Ноа выглядит удивленным тем, что вылетело из его уст, в то время как другая рука проводит по его волосам. Кто-то должен рассказать ему о его заметном тике, потому что это выдает его.

Мы продолжаем разговор, как будто Ноа не вел себя крайне неадекватно. Я предпочитаю не обращать внимания на то, что он сказал, предпочитая свои обычные методы игнорирования всему, что связано с Ноа. Если это заставляет мое сердце биться, а бедра сжиматься, я делаю вид, что этого не было. Работает как заклинание. По крайней мере, до этих пор, во время нашего пребывания на разных остановках в расписании При, за исключением того, что мы никогда не оказывались так близко друг к другу.

Мускулистое бедро прижимается к моему под столом, его существование становится известным, когда по моей ноге пробегает гул энергии. Его близость затуманивает мой мозг. Я сжимаю бедра, наполовину, чтобы избежать его, наполовину, чтобы облегчить боль, которая возникает всякий раз, когда он приближается ко мне.

Каждый день я убеждаю себя, что мне не нужен в жизни такой человек, как он - парень, который разбивает сердца в качестве развлечения. Я предпочитаю все упрощать и избегать проблем. Назовите это шестым чувством или углубленным поиском в Google. Я все еще сожалею об этом, потому что ничего хорошего не выходит из того, что я проверяю известных людей в Интернете.

Мы продолжаем наш ужин. Ноа заказывает что-нибудь поесть, когда нам приносят закуски. В этот момент Джакс и Лиам отказываются от идеи двойного свидания, что приносит мне облегчение.

Лиам оплачивает чек в конце нашего ужина. Я могу только представить, насколько дорогое это место, хотя я заказала что-то дешевое в меню. Общение с парнями, которые зарабатывают за год больше денег, чем я рассчитываю заработать за всю жизнь, вызывает у меня дискомфорт.

Ноа неожиданно обнимает меня за талию, пока мы ждем водителя, который заберет нас с парковки. Мое тело вздрагивает от соприкосновения наших тел, прижимающихся друг к другу. Что на него сегодня нашло? В тот момент, когда я думаю, что поняла его, он делает что-то вроде этого, переключая игру на меня.

– Мы с Майей можем вернуться вместе, так как остановились в одном отеле. – Его рука собственнически скользит по моему животу, удерживая меня в заложниках. Мне это нравится так же сильно, как я ненавижу это. Мое тело пытается отодвинуться от него, но я останавливаюсь, как только моя задница трется о его переднюю часть.

Я решаю не обращать внимания на выпуклость, которую я чувствую, прижимаясь к нему.

Нет. Не сегодня, сатана. Перестань меня искушать.

– Какая замечательная идея. Могу я присоединиться? Я тоже там остановилась. – Софи подходит к нам, ее зеленые глаза насмешливо смотрят на меня.

Руки Ноа сжимают меня, прежде чем он отпускает. Софи подмигивает мне, и я бы обняла ее, если бы это не привлекло к нам внимания.

Лиам хихикает. – Пытаешься убежать от меня? Это не считается свиданием, благодаря Ноа и его любви к тому, чтобы все испортить. Пари есть пари. Если только… ты хочешь отказаться? Что мы говорили о цене для того, кто уйдет? Я не могу вспомнить. Может быть, мы можем проверить твой список.

О-о. Лиам не похож на человека, который легко отпустит Софи. Джакс и Ноа выглядят смущенными при упоминании списка, но ноздри Софи раздуваются, когда она замалчивает информацию.

– Ммм, мне не нужны деньги, чтобы быть честной. Я не сдаюсь. – Она быстро прощается, прежде чем выйти на улицу.

– Спасибо за ужин. Нам придется сделать это в другой раз. – Я быстро обнимаю Лиама и Джакса.

– Ни хрена подобного, – Ноа произносит это достаточно тихо, чтобы только я могла услышать. Я качаю головой и ухожу, чтобы присоединиться к Софи в машине.

Эта ночь прошла не совсем так, как я думала.

12

НОА

Я провожу время, отдыхая на площадке Бандини после успешной квалификации. Послеполуденное солнце Барселоны согревает мою кожу, когда я лежу на диване с видом на океан, голубые волны накатывают на песчаный берег, а над головой летают птицы.

Это чистое совпадение, когда семья Алаторре появляется на площадке. Я пользуюсь возможностью понаблюдать, как Майя и Сантьяго общаются со своими родителями, любопытствуя, какова их динамика с людьми, которые их вырастили. Что-то тяжелое давит на мои легкие при мысли о том, что у меня нет семьи, поддерживающей меня на гонках. Должно быть, приятно провести выходные с людьми, которых ты любишь.

У меня такого никогда не было. Мой отец обычно появляется на воскресных гонках и уходит после того, как я занимаю место на подиуме. Он не хочет присоединяться ко мне на разных мероприятиях, отказываясь от ужина после гонок, если ему что-то не нужно. Манипулятивный ублюдок. Моя мать также разочаровывает меня, недавно обратившись ко мне с просьбой, достать ей билеты для нее и ее друзей на При. Обычное дерьмо от них обоих.

Мама Майи выглядит как более взрослая версия своей дочери, что позволяет легко понять, откуда у Майи такая привлекательная внешность. Ее отец носит экипировку Бандини и постоянно улыбается, в то время как его седые волосы выглядывают из-под алой кепки. Похоже, их родителям нравится опыт участия в Формуле-1.

Мне трудно игнорировать укол ревности, кружащийся в моей груди, смешиваясь с печалью и тоской – нежелательное чувство, которое я хочу оттолкнуть. Семья Майи кажется простой, но очень счастливой, поэтому трудно не заметить, как я рос с дрянным отцом и отсутствующей матерью. И это раздражает меня, потому что я никогда не хотел ничего, кроме внимания, – чего-то фундаментального, но все же отнятого у меня. Заурядность Алаторре и мои дерьмовые мысли поместили меня в негативное ментальное пространство.

Мой хмурый взгляд превращается в улыбку при виде приближающейся ко мне Майи. Ее каштановые волосы собраны в обычный хвост, который я люблю стягивать, удерживаемый резинкой, вместе с рваным комбинезоном и белым топом. Я не упускаю намека на декольте. Этот наряд выглядел бы нелепо на ком угодно, но Майя достаточно чувственна, чтобы справиться с ним. Развратная девчонка девяностых, ухмыляющаяся мне.

– Эй, не хочешь познакомиться с моими родителями? Они несколько раз спрашивали о тебе, желая знать, с кем Санти приходится соревноваться каждую неделю. – Она сосредотачивается на своих ногах, рассеянно разгребая невидимую грязь кроссовкой.

Если это вызовет улыбку на твоем лице... конечно, почему бы и нет.

Я встаю и представляюсь. Ее мать притягивает меня к себе и неожиданно обнимает, показывая, какие испанцы трогательные.

– Майя так хорошо о тебе отзывается. Это было очень мило с твоей стороны помочь ей с видео.

Не то, что я ожидал услышать из ее уст. Майя говорит хорошие вещи? Я смотрю на девушку, которую в последнее время не могу выбросить из головы. Ее лицо краснеет, когда она снова смотрит на свои кроссовки, отчего моя маленькая улыбка превращается в широкую ухмылку.

– Это не проблема. Мне было весело помогать ей.

– Ей повезло, что ты рядом. Тем более что она совсем одна, когда Санти занят. Мы говорим ему, что он слишком много работает.

Сомневаюсь, что ее мать была бы такого же мнения обо мне, если бы знала хотя бы половину того, что я думаю о ее дочери.

Ее отец смотрит на меня так, словно хочет оценить меня изнутри. Он ведет себя так, будто может прочитать выражение моего лица, его пристальный взгляд и глубокие карие глаза заставляют меня неловко поежиться.

– Позаботься о моей маленькой девочке. – Скрытый смысл наполняет его заявление. Я не пытаюсь залезть в штаны его дочери, я просто много думаю об этом. Но я вел себя уважительно по сравнению с тем, как я веду себя с девушками, которых хочу трахнуть. Он должен быть благодарен.

Назовите меня титулованным придурком. Мне плевать.

– Санти не тот, кто нуждается в помощи, потому что он всегда был нашим хорошим ребенком. Майя же, наоборот, – ее мать убирает выбившуюся прядь волос с лица Майи, – проблемная. Но в хорошем смысле – с таким большим сердцем. Она немного бунтарка, как и ее отец. – Мама Майи улыбается мужу с любовью и нежностью.

Я усмехаюсь. – Что это за хорошие проблемы? Мне любопытно, как я смогу продать это своей пиар-команде, когда снова напортачу.

– У нее всегда добрые намерения, но иногда они не достигают цели. В целом, она лучшая дочь, о которой только можно мечтать. – Мама Майи смотрит на меня с теплотой, которая может быть только у матери.

– Мама, – стонет Майя. – Перестань говорить так, будто меня здесь нет. – Ее медово-карие глаза смотрят на меня впервые за долгое время. – Не обращай на нее внимания. Она любит рассказывать нелепые истории.

– Ты знаешь, что она воровала картинг Санти и каталась на нем по окрестностям? Ей было всего пять лет. Санти взорвался, когда она наклеила на руль пару наклеек с единорогами.

Я едва сдерживаю смех, когда Майя трет лицо, прячась за маленькими руками.

– Фу, не самый удачный момент. Санти злился на меня неделями. – Губы Майи опускаются.

– Тебе нравился картинг? – Я дергаю ее за хвост, чтобы привлечь внимание.

Санти прищуривается, глядя на мою руку, в то время как ее отец хмуро смотрит на меня. Сообщение получено.

– Я занималась этим несколько раз на стороне, но это больше нравилось Санти. Мне нравилось делать все, что он делал, включая избиение мальчиков его возраста. – Она улыбается мне. Черт побери, моя грудь сжимается от ее улыбки, – доказательство того, как сильно я в последнее время на них западаю.

– А как насчет того случая, когда она пыталась подделать свой табель успеваемости в средней школе? – Санти не может сдержать своего веселья.

Щеки Майи превращаются в два ярко-красных пятна.

– Майя Алаторре, ты прожила жизнь, ожесточенную преступлениями? – Я насмехаюсь.

– О, я помню это с тех пор, как ее мать заставила меня наказать ее после. Всегда проваливалась на дисциплине. Она действительно достала свой табель успеваемости из почтового ящика и попыталась зачеркнуть свою оценку за плохое поведение. Она запечатала конверт с помощью отпаривателя, прежде чем положить его обратно. Если бы мы не были так злы, то были бы впечатлены. Она плакала, когда я забрал ее мобильный телефон на неделю. – Ее отец присоединяется к веселью.

Майя смотрит куда угодно, только не на меня.

– Вы, ребята, буквально самые худшие. Санти, если ты будешь продолжать в том же духе, я расскажу маме и папе о том, как ты в четырнадцать лет сел за руль их машины, потому что хотел поесть пончики на улице.

О, черт. Судя по выражению лиц ее родителей, они ничего не знали об этой истории. Заявление Майи заставило Сантьяго замолчать быстрее, чем я когда-либо мог.

Он поднимает руки в притворной капитуляции.

– Перемирие. Не нужно так грязно противостоять.

Мысль о том, что Майя грязно противостоит, соблазняет меня.

Черт.

Я прогоняю эти мысли, решив сосредоточиться на нормальном разговоре с родителями моего товарища по команде. В конце концов, мы все хорошо проводим время вместе, пока мой отец не появляется на площадке, коварный, как змея, с достаточным количеством яда. Я удивлен, что он появился раньше, чем в день гонки, – редкость, которая заставляет меня сожалеть о том, что я умело избегал его телефонных звонков в течение двух дней.

Время, которое мы проводим порознь, никогда не кажется достаточно долгим. Холодные глаза смотрят на меня, два голубых глаза, такие же манящие, как погружение с головой в Северный Ледовитый океан. Его темные волосы зачесаны назад, а костюм идеально отутюжен и не имеет ни единой складки. Другим он кажется приветливым, но его обманчивость скрывает всю тьму, кипящую под его кожей.

Майя с любопытством смотрит на него. Мой отец игнорирует ее семью, проходя мимо них, даже не взглянув. Он подходит поприветствовать меня, похлопывает по спине и делает вид, что рад меня видеть. Николас Слейд не мог бы дать меньше дерьма, даже если бы попытался. Но поскольку он заботится о шоу и своем имидже, моя жизнь действует как побочный проект, чтобы он не разлагался на пенсии.

Он с подозрением наблюдает за семьей Майи, впервые обращая на них внимание, оценивая каждого из них. Конкуренция – его худший кошмар. И на мгновение я забыл, что мы с Сантьяго просто разговариваем с его семьей, как будто у нас нет соперничества.

Это было приятно. Мы втроем общались с их родителями, При отошел на второй план, пока они знакомились со мной. Родители, которым, казалось, было интересно задавать мне вопросы и узнавать человека за пределами машины Бандини.

– Сынок, секунда твоего времени? – Тик в челюсти моего отца говорит мне все, чего не могут сказать слова.

– Увидимся позже на мероприятии. – Я бросаю заявление через плечо, следуя за отцом к люксам.

– Ты игнорировал мои звонки. Я проделал весь этот путь ради тебя, и вот как ты со мной обращаешься? Я ожидаю большего от своего сына.

Да, мы оба знаем, почему он посещает эти мероприятия.

Я сдерживаю язвительный комментарий. – Я был занят квалификацией и подготовкой к завтрашнему дню. Хорошо, что ты нашел меня между событиями. – Ложь. Но я учился у самого большого лжеца из всех.

– Да. Нам нужно придумать план на завтра.

Мы входим в мою личную комнату. Мой отец устраивается на одном из диванов, темное облако на фоне белых стен комнаты, когда он высасывает из меня энергию. Он хватает одну из красных подушек и упирается в нее.

– Как ты собираешься выиграть гонку? – Начинает он.

Я не видел его почти год, и он даже не спрашивает, как я, что неудивительно, но все еще действует мне на нервы.

– Участвуя в гонках как можно лучше? – Каждую неделю я часами встречаюсь со стратегами и инженерами, чтобы подготовиться к Гран-при. Мне не нужны его дерьмовые два цента.

– Это домашняя гонка Сантьяго. Это значит, что она очень важна для него. Видел бы ты сегодня парад в его честь. Тысячи людей собрались.

– Это потрясающе для него. Домашний При, как правило, лучше всего подходит для этих гонщиков. Я не могу дождаться Остина, чтобы вернуться в Штаты и поесть южной еды. – У меня слюнки текут при мысли о еде на гриле.

– Ну, тебе, очевидно, нужно вытереть им пол завтра. Нет ничего хуже, чем проиграть в своем родном городе, – усмехается мой отец.

Я изо всех сил стараюсь скрыть свое раздражение. Гонки подпитывают мою страсть, одновременно снимая напряжение внутри меня. Да, это работа, но это гораздо больше, потому что я получаю от нее удовольствие и соревнуюсь с лучшими. Мой отец высасывает веселье и волнение из всего, превращая все в соперничество. Неудивительно, что в свое время у него не было друзей.

– Конечно, папа. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

– Постарайся. Я здесь, и пресса сожрет это дерьмо. Они любят хорошие моменты между отцом и сыном. – Он обращается со мной как с блестящим аксессуаром.

– Мне нужно идти. Сегодня напряженная ночь перед завтрашней гонкой. – Я машу ему рукой, прежде чем уйти.

🏁 🏁 🏁

День гонок в Барселоне. Толпа на трибунах подпрыгивает от возбуждения. Машины гудят, сверла шумят, а компьютеры пищат в пите. Отец Софи проверяет командное радио в моем ухе, чтобы убедиться, что у нас есть открытая линия связи.

Я застегиваю свой гоночный костюм и надеваю огнеупорный головной убор. Я смотрю на свой шлем, наслаждаясь моментом представления бренда «Бандини» и умиротворения моих фанатов. Эта жизнь – все, что я знаю, и надевание шлема приносит мне успокоение. Дорогая, я дома.

Члены экипажа толкают мою машину к месту моего расположения. Лиам занимает поул-позицию, я второй, а Сантьяго третий.

Перед гонкой я часами изучаю трассу, чтобы убедиться, что запомнил все повороты. В общей сложности шестьдесят шесть кругов, состоящих из шестнадцати поворотов, стоят между мной и подиумом Гран-при Испании.

Гонка начинается с удара. Водитель американской команды врезается на своем автомобиле в барьер на первом повороте, увлекая за собой двух других водителей. Какое дерьмо, когда металл разлетается вокруг, а машины сталкиваются друг с другом.

Лиам удерживает первое место в течение первых нескольких кругов. Мы играем в игру между нами двумя, я пытаюсь прижаться к нему, а он агрессивен на поворотах. Пот стекает по моей шее, когда моя кожа нагревается от жара двигателя. Я делаю пару глотков своего напитка, чтобы одолеть жажду, потому что нет ничего хуже, чем головокружение, когда я еду на максимальной скорости.

На одном из крутых поворотов я едва не задеваю шину Лиама. Он отрывается, показывая мне средний палец в перчатке. Его расстроенное состояние заставляет меня усмехнуться. Машина продолжает нестись по гоночной трассе, когда я выезжаю на главную прямую. Появляется возможность для обгона, когда Лиам на долю секунды ослабляет свою защиту. Я обгоняю его на одном из поворотов. Моя нога нажимает на акселератор, позволяя моей машине набрать скорость и мчаться по прямой, оставляя Лиама позади. Очень жаль, так грустно.

Фанаты размахивают в воздухе испанскими флагами и большими вырезанными лицами Сантьяго. Они проносятся мимо меня, пока я продолжаю движение по трассе.

Негативные мысли заполняют мою голову тем дерьмом, которое вчера сказал мой отец. Я не хочу быть товарищем по команде, который давит на других, пытаясь каждый раз превзойти их, действуя как мой отец. Никому не нравится кусок дерьма. Тип, который берет все, не заботясь о том, как это влияет на другого человека. Санти пришлось нелегко в начале этого сезона. Его опрометчивость сводит меня с ума, но он хочет победить так же сильно, как и все остальные.

Проиграть в Остине было бы отстойно. Какое разочарование – все эти фанаты приходят, надеясь, что ты хорошо их представишь, но ты не можешь этого сделать.

Черт, ненавижу думать во время гонок.

После пит-стопа я снова поднимаюсь в гонке с четвертого места на первое. Я держусь за свое первое место еще двадцать шесть кругов.

– Ноа, Сантьяго набирает скорость позади тебя. Сейчас он на втором месте. Ради всего Святого, не врежьтесь друг в друга на повороте. – Мое радио передает сообщение руководителя команды.

– Принято. Что случилось с Лиамом? – Я рычу в ответ на его слова, потому что сегодня ни в кого не врежусь.

– Не беспокойся об этом сейчас. Сантьяго отстает от тебя примерно на пять секунд. Будь осторожен, не дай ему обогнать тебя.

– Понял, спасибо.

Моя оборонительная позиция во главе группы требует минимальных усилий, чтобы удержаться. Размытые толпы приветствуют меня, когда я снова проношусь мимо стартовой линии, волна красных и золотых цветов пролетает мимо меня, соответствуя испанскому флагу, который ранее был у Алаторре. Их радостные возгласы становятся громче, когда Сантьяго проносится мимо них, сокращая разрыв между нами. Теперь он в нескольких секундах от меня. Если бы я был Сантьяго, я бы сделал все, чтобы выиграть эту гонку.

Он преследует меня все время, ожидая, когда я оступлюсь.

Образ Майи и ее семьи, проделавших весь этот путь, чтобы увидеть его успех, проносится в моем сознании. Дерьмо. Я пытаюсь отогнать эти мысли, но навязчивые образы не отпускают меня, сопровождаемые звуками смеха и приветствий Майи. Мои руки сжимают руль, когда я думаю о жертвах, которые принесли его родители ради его карьеры. Жертвы, которые Майя приносила, живя в его тени. Она никогда не была из тех, кто крадет внимание, предпочитая танцевать в темноте, в то время как ее брат получает все внимание. К несчастью для нее, такие люди, как я, процветают в тени.

Дерьмо. Я никогда не думал так много во время гонки, вообще никогда, потому что размышления делают меня глупым. Размышления приводят к тому, что я придумываю свой необдуманный, самоотверженный план.

Чертова аномалия.

На шестидесятом круге я еще больше ослабил свою защиту. Я делаю это медленно, делая более небрежные повороты, оставляя больше места для того, чтобы кто-то мог обогнать меня, в то время как я все еще контролирую свою машину. Слишком быстрая ошибка привлекла бы ко мне негативное внимание.

– Ноа, все в порядке? Сантьяго набирает скорость. Он хочет обогнать тебя. Сделай свои повороты более жесткими.

– Принято. Я думаю, что с машиной что-то не так, но не могу понять, что именно. Вы видите что-нибудь на экранах? – Я чертовски уверен, что в этом нет ничего плохого, но я должен довести это до такой степени, чтобы поверить своим собственным словам. Фанаты могут настроиться на радио моей команды в прямом эфире.

– Здесь ничего нет. Можешь ли ты описать, что происходит? Мы можем выяснить это для тебя. – В голосе моего инженера звучит надежда.

– Не совсем. Я думаю, что с рулевым колесом что-то не так. Оно кажется расшатанным. – Ложь легко слетает с моих губ, когда я делаю еще один плохой поворот.

– Понял. Просто продолжай, и мы разберемся с этим позже. – Они все купились на это, моя аутентичная демонстрация работает на команду. Я все равно хочу попасть на подиум.

На шестьдесят четвертом круге я делаю худшие повороты, которые оставляют меня открытым для обгона. К всеобщему удивлению, Сантьяго обходит меня на одном из поворотов, дребезжа моей машиной, когда он проносится мимо.

Уголки моих губ приподнимаются.

Толпа приходит в бешенство, издавая оглушительный рев, когда Сантьяго первым пересекает финишную черту, красный дым поднимается в воздух из канистр. Я укрепляю свое второе место на подиуме, когда получаю следующий клетчатый флаг.

В следующий раз повезет больше.

Семья Сантьяго празднует за барьером рядом с подиумами, наблюдая за нами на сцене. Его родители освещают всю сцену одними своими улыбками. Майя одета в форму Бандини, вокруг нее обернут испанский флаг, и она танцует под музыку, льющуюся из динамиков сцены. Когда я смотрю, как она счастлива, мое сердце сжимается, как у цыпочки.

Обычно, когда я встречаю женщину, первое, что меня привлекает, – это упругие сиськи, попка и соблазнительные губы. Но впервые в жизни я заинтересовался кем-то по другой причине. В Майе самое прекрасное – это то, как ее глаза светятся счастьем, когда она улыбается, заразительная улыбка, от которой мои губы каждый раз приподнимаются. Ее счастье – это одна из моих любимых вещей. Пузырь положительной энергии, танцующий по кругу без всякой заботы.

У нее великолепное тело? Конечно.

Но в этот момент ее улыбка притягивает меня к ней. Я хочу держать их все при себе и запирать в бутылки на случай плохих дней. Не заставляйте меня начинать с ее смеха. Я чувствую его до самого члена, каждый раз.

Шампанское брызжет вокруг меня, но я едва обращаю на это внимание, слишком очарованный ею.

И, черт возьми, это пугает меня.

Я ухмыляюсь в последний раз при виде ее, прежде чем повернуться к остальной толпе. Они скандируют мое имя, и хотя мне приятно их слышать, ничто не сравнится с улыбкой на лице Майи, когда она наблюдает за нами.

Мой отец расхаживает по вестибюлю моторхоума после церемонии награждения победителей. Он следует за мной в зону личных апартаментов, его волнение заметно по его отрывистым шагам. Шум наших ботинок по гладкому полу отвлекает меня. Я отрываю его от других, потому что нам не нужна аудитория для его взрыва. Он входит в номер первым и, прежде чем я успеваю закрыть дверь, толкает меня в центр комнаты. Его грязный ход застает меня врасплох. Мои ноги спотыкаются о скользкую плитку, но я выпрямляюсь, прежде чем упасть на диван.

Так вот как пройдет сегодняшний день.

– Какого хрена, Ноа? Ты называешь это гонкой? – Его голос эхом отражается от стен. Кто-то злится из-за моей победы на втором месте.

– В последний раз, когда я проверял, мы называли это гонкой. Но, возможно, концепции изменились с тех пор, как ты в последний раз водил машину. Это было давно.

Грудь моего отца вздымается вверх и вниз, а его глаза бегают по сторонам, дикие и неконтролируемые. Это тот же самый взгляд, который он бросал на меня каждый раз, когда я не приземлялся на дерьмовый подиум для картинга или разбивал свою машину Ф2. Этот взгляд он приберегал для нашего уединения в своем кабинете, прежде чем отшлепать меня по заднице на следующий день. К счастью для нас, синяки не видны, когда ты ежедневно носишь гоночные костюмы. На моей коже не осталось ни одного шрама, за исключением искореженных останков моего сердца, недоверчивого органа, разрушенного человеком передо мной. Клише самого худшего рода.

– Я спонсирую эту команду не для того, чтобы видеть такое дерьмовое выступление собственного сына. Я не куплюсь на твое дерьмо с рулем. Все тесты показали, что все в порядке; ничего не кажется расшатанным. – Его голос становится громче по мере того, как растет его волнение. Мое лицо остается бесстрастным, потому что я не подпитываю его гнев. Последствия его ярости – это урок, к которому я не хочу возвращаться в ближайшее время, по крайней мере, не в этой жизни.

Я смотрю через его плечо и замечаю, что дверь номера приоткрыта, потрясенная Майя смотрит на меня через щель, прикрывая рот рукой. Она ведет себя как испанка Нэнси Дрю, собирающая воедино то, что я сделал.

Просто неудачный гоночный день. Проблемы с рулевым колесом случаются постоянно.

– Там что-то было не так. Надеюсь, они выяснят причину до следующей гонки, и тогда я смогу занять первое место в следующий раз.

– Чушь собачья! Не пытайся меня обмануть, ведя себя так хитро. Ты же знаешь, что я в основном финансирую твою карьеру здесь. Люди готовы убить за твое место. Я мог бы заменить тебя вот так, – он щелкает пальцами.

– Давай. Я уверен, что Маккой предложил бы мне место в мгновение ока. В любом случае эта команда, вероятно, платит больше, чем Бандини. Как тебе такое?

Оглушительный треск заполняет маленькую комнату, когда моя голова резко поворачивается в сторону. Мой отец, черт возьми, ударил меня наотмашь. Я изо всех сил стараюсь не начинать что-то с ним, мое дыхание становится затрудненным, когда мой самоконтроль колеблется. Вздох Майи и свистящий звук в моих ушах мешают разобрать какие-либо другие звуки.

Я вытираю кровь, стекающую по моему рту. Такое чувство, что мне снова десять лет, я занимаю третье место в гонке на картинге, мой отец злится и вымещает свой гнев на мне. Похоже, старые привычки никогда не умирают.

– О, отец, я думал, мы уже прошли это. Ты должны вкладывать больше смысла в такой удар; возможно, возраст влияет на тебя.

– Я думал, что мы ушли от твоего дерьмового отношения, но, похоже, я ошибался. Приведи себя в порядок. Ты выглядишь как гребаный беспорядок.

Слава Богу, у Майи хватило предусмотрительности исчезнуть, потому что мой отец уходит, закончив наш дерьмовый разговор. Я делаю глубокий вдох, прежде чем заглянуть в коридор, удивленный, но в то же время испытывающий облегчение, обнаружив, что он пуст, а любопытная Майя давно ушла.

13

МАЙЯ

Святое дерьмо.

Святое, черт возьми, дерьмо.

Я не могу выбросить из головы образ отца Ноа, ударяющего его, потому что как кто-то может ударить своего тридцатилетнего ребенка?

Мой мозг работает со скоростью миллион миль в час, не в состоянии справиться с избытком информации. Проблемы с рулевым колесом, гонка, его отец, черт возьми, ударяет его по лицу. То, как глаза Ноа смотрели в мои, грустные и такие чертовски потерянные. Мне было больно видеть его таким. Опущенного до состояния человека со слабостями и разбитым прошлым. Ничего похожего на самоуверенного человека, которого я вижу ежедневно, равнодушного и незаинтересованного в окружающих его людях.

Моя семья появляется в номере Санти через пять минут после борьбы Слейдов. Никто не замечает моего молчания или того, как моя нога подпрыгивает вверх и вниз, пока я обдумываю то, что увидела: семейная динамика, о которой никто не знает. Я прослушала вводный курс по психологии и знаю статистику того, как родители бьют своих детей. Это не единичный случай, не случайность из-за испорченного рулевого колеса или проигранной гонки.

Отец Ноа – испорченный человек, который живет через своего сына.

Я провожу время со своей семьей, прежде чем откланяться. Санти странно смотрит на меня, а затем снова возвращает свое внимание на наших родителей, их широкие улыбки сияют после его сегодняшнего успеха.

Я иду на кухню и беру пакет со льдом, холодный пластик заставляет мою руку онеметь, пока я иду в номер Ноа. Мой желудок сводит от нервов, потому что я не хочу переборщить после его плохого дня. Еще один глубокий вдох расширяет мои легкие. Я жду мгновение, не зная, стоит ли мне стучать в его дверь.

Я делаю глубокий вдох и легонько стучу костяшками пальцев.

Дверь приоткрывается. Угрюмый Ноа смотрит на меня сверху вниз, голубые глаза затенены низко надвинутой на лицо кепкой Бандини, – неудачная попытка скрыть покрасневшую кожу.

– Эй, я кое с чем пришла. – Я покачиваю пакет со льдом. Нет смысла скрывать то, что я видела ранее.

Ноа широко распахивает дверь, и я прохожу. Его номер имеет ту же планировку, что и у Санти, с простыми белыми стенами и красными акцентами с логотипом «Бандини», покрывающим одну стену. Он садится на одну из белых кушеток, хватая протянутый пакет со льдом, в то время как я занимаю место на противоположной стороне.

– Пришла признаться, что ты отстой в подслушивании?

Мои щеки вспыхивают от его бестактности. – Ну, извини. – С таким же успехом можно извиниться, даже если они оставили дверь открытой.

– Извини, что ты это увидела. Мне следовало закрыть дверь, но он удивил меня впервые за долгое время. – Слова Ноа задевают меня.

Его заявление – это слишком, и я не понимаю, почему он извиняется. У меня стучит в голове, когда я обдумываю токсичную историю Ноа с его отцом.

– Тебе не нужно извиняться. Он полный осел. Ты предупреждал меня некоторое время назад, но, видимо, я не думала, что все так плохо.

Ноа морщится, прижимая пакет со льдом к лицу. – Никто не знает. – Он глубоко и прерывисто вздыхает. Мой желудок сжимается от беспокойства из-за его ослабленной защиты, редкое зрелище для кого-то столь самоуверенного, как он.

– Я собираюсь рискнуть и предположить, что он бьет тебя не в первый раз.

Пустой взгляд Ноа говорит о многом.

– Как давно он это делает? Это неправильно. Родители не должны так себя вести, особенно в твоем возрасте. Ты мог бы надрать ему задницу на следующей неделе.

– Некоторое время, но я бы предпочел, чтобы никто не знал, так что давай оставим это между нами.

Мое сердце разрывается от его признания. Я не могу представить, как можно расти с кем-то грубым, снисходительным и отвратительно конкурентоспособным. Трудно представить, какой была жизнь Ноа. Он создает образ для других, но разве это то, с чем он имеет дело, когда гаснут огни?

У нас с Санти неттаких проблем, потому что наши родители всегда относились к нам с уважением и любовью. Взросление без богатства может быть лучшим вариантом. Я живу счастливой жизнью, и никто не держит деньги над моей головой. Не Санти, который за многое платит. Несмотря на то, что я зарабатываю деньги на рекламе на YouTube и спонсорстве, эти средства не имеют такого же веса, как контракт с Ф1.

– Я никому не скажу. Но я не понимаю, почему ты прикрываешь его. – Волна тошноты накатывает на меня, когда я думаю о том, как люди ведут себя вокруг его отца, боготворя его как легенду гонок. Фанаты называют Ноя американским принцем. Он застрял в короне, тяжелой от обмана и ожиданий. Независимо от того, как сильно Ноа не любит своего отца, он живет в его наследии.

– Кто мне поверит? Он икона гонок и большой спонсор этой команды. Люди все равно видят то, что хотят видеть. – Его голова обращена к потолку. Жидкость из пакета со льдом капает на его гоночный костюм, стекая по красной ткани, словно слезы. Как символично.

– Я не знаю. Кто угодно. Всегда кто-то что-то снимает. В наши дни камеры ловят все.

Я признаю, что видела Ноа таким, каким хотела, веря в шоу, которое он устраивает для всех. Самодовольным, самоуверенным, мятежным. Моя грудь сжимается от моего быстрого суждения.

– Пожалуйста, оставь это. – В его голосе чувствуется завершенность. Я оставляю эту часть разговора, потому что не хочу слишком давить на него, когда он открывается мне.

Я решаю затронуть второй вопрос, потому что ничего не могу с собой поделать. – Это правда, что он сказал? Насчет твоего рулевого колеса?

Он снова глубоко вздыхает. – Не доверяй всему, что слышишь. Мой отец злится, когда я не занимаю первое место. У меня болталось рулевое колесо, что бы там ни говорили люди, – слова вылетают сквозь стиснутые зубы.

– Но ты лидировал на протяжении сорока кругов. Оборона – это твоя фишка.

– Майя, – его хриплый голос привлекает мое внимание, заставляя меня посмотреть в его напряженные голубые глаза. Мое имя слетает с его языка, ударяя меня в сердце и ниже пояса одновременно. – Оставь это. Забудь, что он сказал. Твой брат честно выиграл Гран-при Испании. Ты должна радоваться за него, а не обдумывать теории заговора.

Его глаза метаются в сторону, когда он избегает моего взгляда на секунду слишком долго.

Черт возьми. Ноа полностью слил гонку. Почему он проиграл?

Мы сидим вместе в тишине. Я пытаюсь разобраться в этих новых откровениях, теряясь в своем собственном мире, не замечая, как он встает и садится рядом со мной.

Он сжимает мою руку в своей, пакет со льдом давно забыт. Мой пульс учащается от прикосновения. Я говорю себе, что это, должно быть, потому, что его рука замерзла от льда, прохладное прикосновение сотрясает мое тело. Это не имеет никакого отношения к нашей связи. Верно?

Я пытаюсь выдернуть руку, но он не отпускает, его мозолистые пальцы касаются моих. Мою кожу покалывает там, где его большой палец лениво трется о мою руку.

– Послушай. Давай забудем, что сказал мой отец. Не нужно обращать внимание на кусок дерьма, который злится, когда я не занимаю первое место. Он не имеет отношения к делу и почти не появляется, если только это не удобно для него и его банковского счета.

– Э-э, да. Конечно. – Я едва обращаю внимание на то, что он говорит. Мои глаза прикованы к его загорелой руке, обхватывающей мою маленькую, его толстый большой палец бездумно проводит по костяшкам моих пальцев.

В комнате становится теплее, напряжение нарастает, душит меня, обволакивая голову и сердце. Его молчаливое признание о гонке кажется слишком большим между нами. Я не хочу делиться с ним секретами, открываясь ему еще больше, от чего мы не сможем отказаться.

Но ему не нужно ни в чем мне признаваться. Сегодня он упустил свой шанс на победу, бросив быстрый взгляд и дернув кадыком. Назовите это шестым чувством.

Облегчение наполняет меня, когда его рука перестает ласкать мою. Я, наконец, дышу легче, обретая ясность ума, чтобы убрать руку.

– Мне лучше идти. Я собираюсь поужинать со своей семьей перед вечеринкой. Может быть, мы увидимся с тобой там.

Я наклоняюсь к нему и целую его в нетронутую щеку. Его дыхание перехватывает от прикосновения, в то время как мои губы покалывает от контакта, задерживаясь на секунду слишком долго.

Я вскакиваю со своего места и тянусь к ручке двери, прежде чем он успевает среагировать.

Он по-прежнему сидит на диване, не испытывая никаких эмоций, за исключением крошечного приподнятого уголка рта. Если бы я не знала его, то не заметила бы это. Но мы провели вместе два месяца, и я изучила его повадки, то, что он выдает, когда за ним никто не наблюдает.

– Увидимся позже. Спасибо… что пришла. И за пакет со льдом. – Он повторяет то же самое покачивание, что и я раньше. Я смеюсь над его нелепостью, голубые глаза загораются, когда они смотрят на меня.

– Нет проблем. – Я не оглядываюсь через плечо, когда тихонько закрываю дверь.

Ноа не появляется на главной вечеринке. Мне неприятно признавать, что без него мне не по себе, я скучаю по тому, как он развлекает меня, пока Санти и Софи заняты.

Во время вечеринки до меня доходит, в какие неприятности я вляпалась. Нарушен кардинальный грех.

Кажется, мне нравится Ноа Слейд.

14

МАЙЯ

Монако. Гран-при, на котором стоит побывать. Неделя Бандини насыщена событиями перед всемирно известным Гран-при Монако, известным как одна из старейших гонок в истории Формулы-1, подпитываемая богатством и роскошью. Знаменитости со всего мира приезжают, чтобы принять в нем участие. Яхты усеивают море, сверкая под ярким солнцем, за которым я наблюдаю из нашего гостиничного номера.

Команда Бандини планирует неделю, насыщенную морскими прогулками, интервью, гала-вечеринками – вы можете назвать все что угодно. А это значит, что я тоже должна туда пойти. Моя роль поддерживающей сестры не имеет границ, и хотя обычно я стараюсь избегать подобных мероприятий, я не жалуюсь на эту гоночную неделю.

Потому что даже я не могу устоять перед вечеринкой с одной из Кардашьян.

Монте-Карло – самое крутое место на свете. Фотографии не делают этого, они не могут передать живописную береговую линию и ощущение старого мира. Я не могу поверить, что Санти хочет купить здесь квартиру. Мы выбрали одну из них в начале недели, пока он еще не был занят, – современную двухкомнатную с видом на Средиземное море.

Я могу сказать, что стресс донимает его. Он выглядит более раздражительным, чем обычно, и вспыхивает по пустякам, как, например, когда я оставила свою косметику по всей ванной комнате. Гонка в Монако – это большое дело, и он чувствует давление со стороны Бандини, чтобы выступить хорошо. Не помогает и то, что этот При – один из лучших для Ноа, место, где его гоночные навыки блистают.

Что именно я делаю во вторник в Монако?

Я на яхте.

Хвастовство – это не то, чем я обычно занимаюсь. Но давайте будем честными. Это Монако... Под яхтой я подразумеваю судно длиной не менее ста футов, белый стеклопластик которого сверкает под жарким летним днем. Но я не спрашиваю у владельца о метраже, потому что это невежливо и не по высшему классу.

А я хочу быть шикарной и правильной на этой неделе.

Мое тело лежит в шезлонге на передней палубе McFloating Mansion. Я уже осмотрела четыре разных этажа, выпила коктейль на задней палубе и сделала влог-интервью с моим братом, вдыхая свежий океанский бриз. Говоря о моей лучшей жизни на этой неделе.

Я достаю из сумки бутылочку с солнцезащитным кремом, потому что моя кожа нагревается под интенсивным солнцем. Ноа, человек с безупречным временем, решает устроиться в шезлонге рядом со мной.

– Избегаешь солнца? – Он постукивает пальцем по розовой бутылке в моей руке. Из-за темных солнцезащитных очков трудно разглядеть и прочитать эмоции, бурлящие в его голубых глазах. Честно говоря, весь его вид меня настораживает. Его купальный костюм выглядит короче обычных плавок, подчеркивая мускулистые бедра и икры. К тому же, он потерял свою рубашку где-то между часом коктейлей и настоящим временем. Мой взгляд пробегает по его загорелому, скульптурному телу, прежде чем сфокусироваться на палубе.

– Никакой загар не стоит того, чтобы стареть, когда я и так от природы золотистая. – Мое сердце учащенно забилось, когда он наклонился ближе.

Его рука касается моей, вызывая интенсивный прилив энергии, которая не исчезает, сколько бы раз его кожа ни касалась моей. Он выхватывает бутылочку с солнцезащитным кремом прямо у меня из рук.

– Я справлюсь с этим! – У меня перехватило дыхание. Может ли он говорить?

Его самоуверенная ухмылка говорит мне, что да, он может. Я хватаю свои солнцезащитные очки с макушки и натягиваю их на лицо, создавая барьер, потому что в эту игру могут играть двое. Незрелый поступок, с которым у меня нет проблем.

– Повернись. Я помогу тебе.

Можно ли умереть от сердечного приступа в двадцать три года? Какова статистика?

Я достаю свой мобильный телефон, отчаянно пытаясь проверить.

– Что тебя сейчас так интересует? Каждый раз, когда я рядом с тобой, ты всегда чем-то занята.

Мне хочется исчезнуть в подушках для отдыха или раствориться в море. Он следит за мной.

Он выхватывает телефон прямо у меня из рук.

– Прошу прощения! Отдай его обратно. Сейчас же. – Я использую свой лучший мамин голос, но он не дает желаемого эффекта, вместо этого заставляя Ноа хихикать. Когда-нибудь я буду отстойно наказывать своих детей.

Он игнорирует меня, предпочитая отмахнуться от моих цепких рук.

– Каковы шансы умереть от сердечного приступа в двадцать три года? Серьезно, ты это гуглишь? Я не знал, что так на тебя влияю. Ты мне льстишь.

Я бросаю на него свой лучший хмурый взгляд, но он просто смеется. Настоящий смех, при котором голова откинута назад, и если бы я не была раздражена, я бы нашла это чрезвычайно привлекательным. Кого я обманываю? Так и есть. Раздражен он или нет, этот мужчина прекрасен. Красивый и абсолютно трахабельный.

Я пользуюсь моментом его слабости и выхватываю свой телефон обратно.

Он вращает пальцем, приказывая мне повернуться, его предыдущая задача больше не откладывается. Я неохотно поворачиваюсь и ложусь животом вперед на откинутый шезлонг. Ноа садится рядом со мной, подушка прогибается под его весом, а его бедро прижимается к моему телу.

Он возится с моей красной лямкой бикини, прежде чем выдавить солнцезащитный крем. – Тебе идет красный цвет.

Его голос звучит хрипловато? Мне кажется? Я не вижу его лица, так как смотрю на Средиземное море.

Мое тело вздрагивает, когда холодная жидкость попадает мне на спину. Я лгу себе, списывая мурашки на холодный солнцезащитный крем. Не из-за того, что Ноа размазал солнцезащитный крем по моей спине. Неа.

Я наговорила себе столько лжи про Ноа, что убедила себя пойти в местную исповедальню. У священника будет весь день с такими вещами, он даст мудрый совет и отправит меня с пятью «Аве Мария». Я не могу винить себя. Ноа обладает сексуальной привлекательностью примерно ста мужчин вместе взятых, что делает весь этот процесс трудным.

Мои руки тяжелеют, пока он продолжает втирать лосьон в мою спину; я наслаждаюсь ощущением, что обо мне заботятся, пока руки Ноа ласкают меня. Его поглаживания оставляют после себя дорожку тепла. Я издаю неловкий стон, который пытаюсь скрыть кашлем.

Его смех – горловой и глубокий – заставляет мое тело петь. Он ведет себя так, будто это естественно, просто мы вдвоем отдыхаем на нашей частной яхте, наслаждаясь обычным днем на воде. Возможно, так оно и есть, потому что ни один человек не проходит мимо, чтобы спасти меня.

К счастью, он не видит моего лица, потому что мои щеки пылают от его неослабевающих прикосновений.

И это не единственное, что нагревается.

Моя сердцевина пульсирует от его внимания. Как давно я спала с парнем? Может быть, на первом курсе колледжа? Мой мозг ничего не выдает, что не является хорошим знаком. Я решаю, что это, должно быть, моя проблема с ним. Не потому, что он вычеркивает все привлекательные вещи из моего списка.

Конечно.

Его руки перемещаются к впадине в моей пояснице, и я стону, когда они разминают мою кожу.

Я так сильно облажалась.

Мое тело возбужденно гудит от прикосновений Ноа, не понимая, почему все это так очень, очень неправильно.

Он вырывает меня из моих мыслей.

– Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь?

Нет, не говорил. Но я согласна на это сейчас, прижав голову к удобному шезлонгу, пока его руки гладят мою спину. Не думаю, что на его пальцах осталась хоть капля солнцезащитного крема.

– Хм. Не уверена.

Ладно, хорошая работа. Это не звучало и вполовину так отчаянно, как твой стон.

– Ты сегодня выглядишь потрясающе. – Он усиливает свое обаяние.

Он шокирует меня, совершая немыслимое. Я втягиваю воздух, когда его губы прижимаются к изгибу моей шеи. Я сейчас упаду в обморок. Мне требуется все, чтобы не вскочить с кресла. Мои ногти впиваются в ткань сиденья, чтобы удержаться на месте, оставляя вмятины, похожие на те, что Ноа выжег в моем мозгу.

Мое тело словно в огне, а самые интимные места еще хуже. Как можно возбудиться от нанесения солнцезащитного крема? На обратной стороне бутылки должна быть предупреждающая надпись об этом. К черту вредные лучи, это дерьмо с Ноа сжигает меня сильнее, чем любой SPF ниже пятидесяти.

Он снова хихикает, что побуждает меня повернуться к нему лицом.

Он выглядит невозмутимым, и это меня раздражает. Я проверяю, нет ли признаков. Его глаза остаются скрытыми, а лицо выглядит нейтральным. Мои глаза пробегают по золотистой груди и прессу, потому что у меня совершенно нет на это ни времени, ни сдержанности.

Я ухмыляюсь, глядя на выпуклость его плавок. Его дерзкая ухмылка вызывает у меня желание поцеловать его, заменив юмор в его глазах на похоть.

Наше влечение угрожает нашему подобию нормальности друг с другом. Не знаю, что с этим делать. Мне нужно время, чтобы все обдумать, разработать план избегания, создать защиту от этого плейбоя. Это потребует усилий. Возможно, мне даже понадобится помощь Софи с подкреплением, потому что планы – это ее конек; она успешно избегает своего влечения к Лиаму, как чумы.

Ты не должна трахать товарища по команде своего брата, звучит в моих ушах, и это уже новая мантра для меня. Да, мой список мантр продолжает расти, но вы не знакомы с Ноа Слейдом. Вы не понимаете, как чувственность просачивается из его пор. Никогда не стоит недооценивать силу феромонов и лукавых улыбок.

Он даже нанесение солнцезащитного крема превращает в своего рода прелюдию.

Чувство вины пронзает меня, потому что я не хочу, чтобы меня тянуло к Ноа. Хотя он делает для меня приятные вещи, он все равно ведет себя с Санти как придурок. В данный момент я ходячее противоречие, взвешиваю все за и против, оцениваю катастрофические ситуации, если мы с Ноа будем вместе.

Ноа встает со стула, ставит рядом со мной бутылку с солнцезащитным кремом. Волна неуверенности проходит через меня. Часть меня хочет заставить его остаться, а другая часть хочет, чтобы он ушел. Моему мозгу нужно переварить эту информацию. Его стояк достаточно отвлекает меня, привлекая мое внимание к нему, выпуклость выглядит намного больше, когда он стоит. Мне нужно, чтобы он как можно скорее убрался из моей близости.

Он дергает меня за хвостик. Я улыбаюсь ему, потому что каким-то образом это стало нашей фишкой.

Как он может быть таким сексуальным и одновременно таким милым? Это тревожно.

– Не думай слишком много. Ты застрянешь в борьбе с «что, если ты сделаешь» и что, если ты не сделаешь», вместо того чтобы жить настоящим моментом. Позови меня, если тебе снова понадобится моя помощь. Я буду рядом. – Он дарит мне последнюю наглую улыбку, прежде чем исчезнуть под палубой.

Я глубоко вздыхаю.

Я так по-королевски облажалась, не меньше, чем американский принц Формулы-1.

🏁 🏁 🏁

Я могу лгать и притворяться, что я зрелая женщина. Я могу сказать, что сохраняла спокойствие перед Ноа и братом. Но это не так. Зачем врать, если у меня все равно ничего не получается?

Мой зад опускается на скамейку внутри исповедальни местного священника. Моей маме нравится, что я нахожу время ходить в церковь, находясь в Монако. Священник желает мне удачи в жизни и говорит, чтобы я чаще ходила на мессу. Мне приятно выплеснуть все наружу, даже такому человеку, как мой собственный психотерапевт на дороге. Я бы описала этот опыт как катарсис. Мне не стыдно, когда я выкладываю ему все, что накипело, в кабинке для исповеди.

Удивительно, но он отправляет меня с тремя «Аве Мария», двумя «Отче наш» и бутылочкой святой воды, чтобы я причащалась, когда у меня будут нечистые мысли. Признания заканчиваются подарками – кто бы мог подумать?

Я начинаю новую кампанию «Избегание Ноа». Она продолжается два дня, благодаря одержимости Софи списками и планами.

Два долгих дня. Если бы кто-нибудь понял, сколько усилий нужно приложить, чтобы избежать его, он был бы впечатлен. В Монако им с моим братом приходится все делать вместе, так как объединенная команда отлично смотрится на публике.

Я провожу много времени в нашем отеле в Монако, избегая вечеринок и коктейлей. Чтобы скоротать время, я заказываю себе массаж. Он не вызывает такой физической реакции, как растирание спины от Ноа, но я объясняю это тем, что у меня женщина-массажист. Она не делает это для меня физически. Санти покрывает расходы, но, сам того не подозревая, он, по сути, вознаграждает меня за мои хорошие усилия по избеганию Ноа.

Я бы посчитала свои методы уклонения успешными, по крайней мере, до тех пор, пока мой брат не спросил, могу ли я посетить показ мод, который, очевидно, является важным событием. Мероприятия из списка А, за приглашение на которое я должна быть благодарна.

Санти заставляет меня смотреть, как он тренируется ходить по подиуму, чтобы убедиться, что он хорошо выглядит. Он любит внимание, но не такое – ожидание, что он станет моделью. И я его нисколько не виню. Если бы я участвовала в подобном шоу, я бы точно упала в грязь лицом.

– Я действительно нужна тебе там? – Пожалуйста, скажи «нет». Я могу контролировать себя только рядом с Ноа. А если добавить сюда элемент смокинга, то это просто рецепт катастрофы.

Я чувствую, что мой брат настраивает меня на провал.

– Я никогда не думал, что мне придется убеждать тебя пойти на это. Все хотят билет. – Он дуется на меня, что немного чересчур для его стандартов. Меня это впечатляет и в то же время пугает, потому что он использует мои собственные стратегии, чтобы заставить меня согласиться.

Я не могу выйти из положения, когда его слова звучат абсолютно. Поэтому я приступаю к следующему шагу плана отчаявшейся женщины.

Я торгуюсь.

– Может ли Софи прийти – если у нее еще нет приглашения – потому что я не хочу быть одна во время этого. – Я не доверяю себе, мысленно добавляю я, прежде чем сложить две руки вместе в безмолвной мольбе.

Он проверяет свой телефон, ища ответ на мой вопрос, не в силах противостоять моему обаянию.

– Хорошо, я достал билет и для нее. Но вы обе должны вести себя хорошо, потому что я не буду защищать вас от стариков.

– Но я всегда хотела папика! – Я хнычу, вскидывая руки вверх.

Он бросает подушку мне в лицо. Может, Санти и выиграл эту битву, но войну выиграю я.

15

МАЙЯ

– Не могу поверить, что ты достала нам билеты на показ мод. Это одно из самых больших событий года. – Софи подпрыгивает на стуле. Ранее мы ходили по магазинам, чтобы купить платья для этого мероприятия, потому что она утверждала, что того, что у нас есть, недостаточно.

– О, поверь в это. Нам лучше закончить готовиться. Машина приедет через двадцать минут. – Я не чувствую себя виноватой за то, что использую Софи в качестве кайфоломщика, потому что ее удовольствие передается мне.

Два зайца одним выстрелом.

Я провожу рукой по шелковистой материи своего голубого платья. Глядя на него сейчас, я понимаю, что цвет платья совпадает с цветом глаз Ноа.

Что б меня. Модный эквивалент оговорки по Фрейду.

Я хватаю туфли на каблуках и выхожу из номера, желая поскорее покончить с этой ночью.

Софи не перестает болтать всю поездку на машине до места назначения на берегу океана. – Ты знала, что все парни будут сегодня моделями?

Не могу сказать, что знала.

– Ты взволнована из-за одного конкретного? – Я хочу вытянуть любую информацию о ее отношениях с Лиамом. Софи хорошо скрывает свое влечение, но я ловлю краткие взгляды, которые она бросает на него. Она говорит мне, что они «просто друзья» с тех пор, как она разыграла с ним эту карту после нашего неудачного двойного свидания.

– Мм, нет. Такой странный вопрос. А ты? – Она смотрит на меня. Аргумент принят.

Вскоре мы прибываем на место проведения показа мод. Крестообразная сцена плавает в центре бассейна, освещенная изнутри и излучающая фиолетовое свечение. Мы видим различные яхты, стоящие на якоре в океане. Мероприятие бурлит от удовольствия присутствующих, а официанты ходят вокруг с едой и напитками. Из динамиков вокруг нас льется музыка.

– Давай выпьем. Пора начинать вечеринку. – Софи тянет меня к барной стойке.

Она делает заказ. – Можно нам четыре рюмки вашей лучшей текилы?

Мои брови поднимаются. По два шота сразу? – Я не хочу закончить сегодняшний вечер пьяной в стельку. От текилы я становлюсь неловкой. – Трудно забыть, как я плакала в ванной. Я виню братьев Джонас и их четвертого участника группы, Хосе.

– Расслабься. – Она похлопывает меня по руке. – Мы можем накидаться сейчас, чтобы насладиться шоу. Мы не будем пить больше, пока алкоголь не выветрится.

Она пододвигает ко мне два бокала, и мы выпиваем.

🏁 🏁 🏁

Софи была права. Этот показ мод намного лучше, когда ты выпил. Парни расхаживают по сцене, каждый из них выглядит привлекательно в своих вечерних нарядах. Я даже присвистываю, когда выходит Ноа. Не моя вина, что в своем смокинге, который взывает ко мне, он выглядит просто потрясающе.

Упс. Это алкоголь говорит. С языка сорвалось. Я не хочу трахаться с Ноа Слейдом. Я подталкиваю Софи, когда выходит Лиам, его тело облегает сшитый на заказ костюм, а светлые волосы зачесаны назад в его обычном стиле. Он даже выделяет ее из толпы и подмигивает ей. Этот парень – настоящий флирт, и, честно говоря, я не представляю, как Софи ему сопротивляется, ведь ее глаза загораются всякий раз, когда она его видит.

Как только шоу заканчивается, мы с Софи начинаем вечеринку. Софи подкупает диджея, чтобы он пустил нас за свою установку. Она крутит вертушки, а я выбираю песни из плейлиста. Мы заставляем нескольких человек подпрыгивать, создавая небольшую тусовку в центре танцпола. Я не думаю, что когда-либо смеялась сильнее, чем с ней.

Представитель Бандини в конце концов отводит нас от диджейской зоны после того, как мы воспроизводим третью песню в стиле реггетон. Видимо, она не очень подходит для элитной публики.

Двое взрослых парней приглашают нас на танец, и мы соглашаемся. Они не совсем в моем вкусе, но алкогольная дымка говорит мне «да», когда они тянут нас к танцполу. Мы с Софи не пьяны. Только немного навеселе, но все еще умудряемся держаться вместе.

Толпа танцующих пар охватывает нас. Я танцую с мужчиной средних лет с зачесанными назад волосами, от которого сильно пахнет алкоголем. Мои глаза ищут Софи между песнями, но я не могу ее найти. Рука мужчины пробирается к моей заднице в тот самый момент, когда я удобно наступаю ему на ноги. Сильно. Он вскрикивает, а я притворно извиняюсь.

Музыка переключается на классическую песню сальсы, которую диджеи играют в наших клубах дома. Над моим партнером по танцам нависает тень. К этому моменту я уже могу понять причину покалывания в позвоночнике. Два месяца сопротивления ему сделали это. Стробоскопы освещают его зловещим сиянием, мой непослушный рыцарь в блестящем смокинге оценивает моего извращенного партнера по танцам.

– Не возражаете, если я вмешаюсь? – раздраженный голос Ноа доносится сквозь музыку. Или мне кажется? Алкоголь путает мой мозг.

Мужчина бормочет что-то в ответ, отпуская меня. Ноа хватает меня за руку, а другую кладет на спину прямо над моей задницей. По сравнению с моим предыдущим партнером по танцам, это кажется менее навязчивым, как будто его рука должна быть там. К тому же, от Ноа не пахнет виски и унаследованным богатством. Ему нужно закупорить свой аромат в бутылках и продавать его в масс-маркетах. Я бы купила несколько флаконов и распыляла его на свои подушки по ночам, не жутко, конечно.

Я улыбаюсь этой идее. Очень зрело, Майя.

Он качает головой, словно не может поверить, в каком плачевном состоянии я сейчас нахожусь. И он, и я.

Я кладу руку ему на плечо. Его смокинг кажется гладким под моими пальцами, натянутая ткань прижимается к его мышцам.

– Я подумал, что ты избегаешь меня, потому что я не видел тебя ни на одном из мероприятий на этой неделе.

Я тщательно продумываю свой ответ. Ну, настолько тщательно, насколько мне позволяет алкоголь.

– Где ты научился танцевать сальсу? – Обходительная смена темы, если я так могу сказать.

От его глубокого смеха у меня внутри все теплеет.

– Я достаточно долго жил в Европе, чтобы научиться этому. – Он покачивает нас в такт музыке.

Ядро ревности расцветает при мысли о том, что Ноа танцевал с другими девушками.

– Хм. Круто. – Я притворяюсь равнодушной, но не могу сказать, удалось ли мне это.

Ноа поворачивает меня, притягивая спиной к себе. Моя задница прижимается к его промежности, а его рука скользит вниз по моей руке.

– Мы изучали два разных вида сальсы. Они не учили меня этому на уроках.

Грохот его груди – единственный ответ, который я получаю.

Я оглядываюсь вокруг, интересуясь, видит ли это кто-нибудь еще. Мое тело прижимается к его телу. Толпа людей танцует под музыку, не обращая внимания на ухаживания Ноа, когда его твердый член прижимается к моим ягодицам. Я прижимаюсь к нему, конечно, непреднамеренно.

Запишите меня на следующую исповедь.

Ноа, похоже, нравится это «туда-сюда» или отсутствие такового. Он двигает нами в такт музыке. Одна его рука лежит на моем бедре, прижимая меня к себе, а другая откидывает мои волосы с шеи.

– Ты надела платье такого цвета для меня? – От его хриплого голоса у меня голова идет кругом. Как он может определить, какого цвета мое платье, когда здесь темно?

– Оно цвета морской волны. Что ты имеешь в виду? – Ладно, это не так. Но мальчики разбираются только в основных цветах.

– Хм, странно. В твоей инста строис оно выглядело такого же цвета, как мои глаза. Но, может, я ошибаюсь, и мне просто кажется.

– Это часто бывает признаком нарциссизма. Тебе стоит провериться, когда будет возможность. Я не делаю все, чтобы угодить тебе. – Необдуманные слова вылетают у меня изо рта.

Он заставляет меня замолчать, вдавливая в меня свой твердый член. Я стону от этого ощущения, мое тело нагревается от его смелости.

– Скажи мне, что на тебя не влияет эта связь между нами. – Его хриплый шепот посылает дрожь по моему позвоночнику. Он проводит пальцем по моему горлу до ключиц, останавливаясь прямо над моим декольте.

Я ни за что не признаюсь ему ни в чем.

– Не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Ты пробуешь это со всеми своими шлюшками? – Кто, черт возьми, говорит «шлюшки»? Алкоголь делает меня глупой. Слишком глупой.

– Я думаю, ты знаешь. – Его руки властно обхватывают меня, пока наши бедра двигаются в такт музыке. Я сдерживаю стон, когда моя голова откидывается назад на его грудь, его член упирается в мою задницу, намекая на его размер.

Он вдувает горячий воздух в раковину моего уха, заставляя мою сердцевину пульсировать от потребности. Мое тело горит везде, где он прикасается, его пальцы скользят по гладкому материалу моего платья. Тонкий слой защищает мое тело от его прикосновений.

– Ты сводишь меня с ума. Я все время думаю о том, как трахаю тебя, думаю о том, как ты будешь звучать, когда взорвешься в экстазе. Какие стоны ты будешь издавать, жадно принимая мой член. С придыханием? Громко?

Мой желудок вздрагивает от ощущения, что его зубы касаются мочки моего уха. Я наклоняю голову в сторону, давая ему лучший доступ к моей шее, его губы целуют ее изгиб. Его прикосновения заставляют меня задыхаться. Моя решимость ослабевает, умоляя поддаться ему.

Отвези меня домой, хочу сказать я. Но я не делаю этого, позволяя своему телу произнести слова, которые не может вымолвить мой рот.

Это проблема для будущей меня.

Что такое одна ночь с ним? Мы взрослые люди и можем хранить секреты.

Ноа чувствует мою покорность. Его губы прижимаются к впадине моего горла, его язык выныривает, чтобы попробовать меня на вкус, заставляя мое тело вздрагивать, когда он всасывает чувствительную кожу.

Кто-то хватает меня за руку и оттаскивает, холодный воздух ударяет по моей коже в отсутствие Ноа. Он рычит на это вторжение.

– Майя, как раз та девушка, которую я искала. Тебя ищет твой брат. Ты ведь помнишь его? Товарищ Ноа по команде. – Софи подчеркивает свои слова. Как она вообще нашла нас в этой толпе, в скоплении танцующих тел?

Я стряхиваю облако похоти. Музыка, звучащая на заднем плане, омывает меня, напоминая о том, где мы находимся. Танцевальные огни освещают мои туфли. Если я стукну ими друг о друга, смогу ли я вернуться домой?

– Я лучше пойду. Обязанности сестры и все такое. Спасибо за танец, – хрипит мой голос.

Что бы мы ни делали, это не похоже ни на один танец, который был в моей жизни. Мои глаза встречаются с напряженными глазами Ноа, водоворот похоти и разочарования очевиден даже в темноте.

– Это еще не конец. – Его хриплый голос намекает на обещание.

– На данный момент это так, Ромео. Пойдем, Джульетта. – Софи оттаскивает меня, доказывая, что она – лучший кайфоломщик.

Она сохраняет спокойствие, пока мы не находим свободный угол.

– Э-э-э, а где мой брат?

– Да кто его знает. Мне нужен был предлог, чтобы вытащить тебя оттуда, пока вы с Ноа не трахнули друг друга на танцполе. Что случилось с тем, чтобы держаться от него подальше? Я практически обмахивала себя веером, наблюдая за вами двумя. – Она показывает руками.

Мои губы растягиваются в улыбке. – Я не считала тебя вуайеристом.

– Ты не используешь на мне свои дерьмовые методы уклонения. Я вижу их за милю, не оскорбляй мои таланты. Ты пытаешься сблизиться с ним или избегать его? Тебе нужно решить. – Она стучит кроссовкой по земле и скрещивает руки. Нелепый вид, который подходит только Софи: ее пышное платье и белые кроссовки сияют в темноте.

– Я действительно не знаю. – Я пожимаю плечами, потому что искренне не знаю, что делать с этой вещью между мной и Ноа. Неконтролируемый магнетизм, который я не могу описать.

– Вы, ребята, были современной сценой из «Грязных танцев». Я на это не куплюсь. Что ты собираешься делать с этой штукой между вами?

– Ну, «штука» – это немного натянуто. Это самое близкое, что мы когда-либо делали друг с другом. Влечение – да. Штука – нет. – Я качаю головой из стороны в сторону.

Ее приподнятая бровь не успокаивает меня. – Тебе нравится товарищ по команде твоего брата. И, добавлю, соперник.

– Нет, – заикаюсь я. Мой вес переместился с ноги на ногу. – Он меня сексуально привлекает. Я не увлечена им, как личностью, потому что я его почти не знаю.

– Верно. – Она вытягивает это слово. – Нам придется держать тебя подальше от него.

– Нам? – Моя очередь смущаться.

– Лиаму и мне. Да. Это то, что делают друзья.

Никогда еще я не была так благодарна за подругу. Софи и я, спотыкаясь, выходим с вечеринки рука об руку, оставляя позади неудачные решения и плохих парней.

16

НОА

Я увлечен Майей. По-настоящему увлечен. Она листает свой телефон, не замечая ни своего окружения, ни того, что я ее разглядываю.

Я хочу довести это до конца, проверить физическую связь до максимума. Посмотреть, насколько взрывным будет секс. Трахнуть ее на каждой твердой поверхности в моей квартире и показать ей, как можно хорошо провести время. Если наш секс окажется таким же хорошим, как я себе представляю, то можно будет рассмотреть идею эксклюзивного дружеского секса до конца чемпионата. У меня никогда раньше не было постоянного партнера, но я думаю, что мы можем быть очень хороши вместе.

Лиам выводит меня из задумчивости. Он толкает меня в бок и смотрит в сторону камер и репортеров перед нами.

– Я не обратил внимания на вопрос. Можете повторить его? – Я хитро ухмыляюсь.

Группа репортеров хихикает над моей откровенностью. Майя смотрит на меня горящими глазами, ее грудь сотрясается от сдерживаемого смеха.

– Какие стратегии вы использовали, чтобы защитить свой непобежденный титул При Монако? – Репортер снова заикается в своем вопросе.

– Ну, обычно я сажусь в машину и тренируюсь. Стараюсь ехать быстрее всех. Ну, знаете, самые основы. – Сегодня я играю в шутника. Толпа издает придушенные смешки, а несколько фотоаппаратов щелкают, снимая фото и видео.

Все знают, что я ненавижу подобные вопросы. Этот репортер, вероятно, новичок и не знает о моих предпочтениях. Зрители съедают это, им нравится, как я веду себя и как подаю себя. Не зря же они мои фанаты.

Репортеры продолжают. Не желая выглядеть полным идиотом перед гонкой, я постарался обратить на них внимание и в этот раз. Спонсоры могут подумать, что я слишком много веселился в Монако. Я даже слушаю, когда они спрашивают Санти, что он думает о своем втором месте в квалификации.

– Довольно хорошо. Приятно, когда моя тяжелая работа окупается. В прошлом году я досрочно выбыл из Монако после поломки двигателя, так что я рад вернуться туда и соревноваться с людьми, на которых я смотрел много лет.

Я киваю, впечатленный его ответом. Похоже, он работал над своими ответами.

Как только пресс-конференция заканчивается, я ухожу со сцены и направляюсь прямо к Майе. – Забавно, я больше не видел тебя после показа мод. Куда ты пропала? – И мне, и моему члену интересно, куда она и Софи убежали.

Она продолжает листать свой телефон. Я нажимаю на него одним пальцем, открывая экран. Она игнорирует меня из-за Инстарама?

Я нажимаю кнопку автоматической блокировки на боковой стороне ее телефона. Темный экран вынуждает ее посмотреть на меня, и она играет прямо мне на руку.

Мне не нравится, как ее карие глаза напряженно смотрят в мои, настороженные и невыразительные.

– Я провела время с братом и Софи, прежде чем лечь спать пораньше. – Ее глаза метнулись в сторону, пока она отвечала.

– Забавно, но я встретил твоего брата через пять минут после твоего ухода. Он удивился, когда я спросил, может ли он связаться с тобой. Он пытался позвонить тебе, но ты не брала трубку. В итоге мы провели остаток ночи, общаясь со спонсорами. – Я пожимаю плечами, пытаясь казаться невозмутимым. На самом деле меня раздражает, что Софи утащила Майю.

Какой беспорядок. К сожалению, после ухода Майи мне пришлось подрочить в туалете, чтобы унять разбушевавшийся стояк. Стыдно, черт возьми. Софи – худшая из всех кайфоломщиков, которая забрала Майю как раз в тот момент, когда она сдалась мне.

Розовый оттенок ее щек становится насыщеннее, показывая мне достаточно.

– Вы только посмотрите на вас двоих, таких уютных и дерьмовых. Какие секреты вы обсуждаете? Как победить меня завтра?

Я закатываю глаза от вмешательства Лиама и провожу рукой по лицу. Неужели мы с Майей не можем побыть наедине?

– Я шпионю для своего брата. Я всегда буду верна ему. – Майя постукивает по своей кепке Бандини. На козырьке видна вышитая семерка. Что было бы, если бы она носила мой номер «двадцать восемь»? Я представляю ее в футболке с моим именем вместо имени Сантьяго.

Она заводит меня изнутри, заставляя желать нелепых вещей.

– Мне все равно пора идти, потому что нам с Санти нужно на обед. Удачи тебе завтра, Лиам. Увидимся позже, Ноа. – Она убегает.

– Братан, ты не захочешь этого касаться. Она сестра твоего товарища по команде. Не стоит того.

Лиам говорит мне не встречаться с кем-то – это неслыханно, это эквивалентно тому, как если бы он сказал мне бросить гонку. Это просто не произойдет.

– Раз уж ты отбиваешь чечетку на всем, что имеет две ноги и искусственную грудь, почему ты даешь мне советы прямо сейчас? – Я изо всех сил пытаюсь скрыть свое раздражение. Это вышло грубо, даже по моим стандартам.

Лиам поднимает обе ладони вверх. – Ого, не нужно вымещать это на мне. Или делать это личным, если уж на то пошло. Если тебе нужно кого-то трахнуть, подцепи девушку на одном из мероприятий. Они – легкая добыча.

Вот тут-то и кроется проблема. Я не заинтересован в том, чтобы подцепить случайную цыпочку, и я не делал этого уже некоторое время. Когда я в последний раз спал с кем-то случайным?

Лиам принимает мое молчание за согласие. – Послушай, брат. Хочу дать тебе совет – несмотря на то, что ты сейчас ведешь себя как мудак. Такие люди, как Майя, не заводят случайную связь с такими, как мы. Она из тех, кто испытывает чувства и в итоге хочет большего. – Лиам драматически вздрагивает.

– Что плохого в чувствах?

Он смотрит на меня так, будто у меня выросли две головы. Конечно, обычно меня не волнуют женские чувства.

– Они перерастают в нечто большее. Потом это превращается в предложения, жертвы, плач детей. И так далее. Однажды ты проснешься и удивишься, куда делось время. Тебе будет сорок лет, твоя жена уже почти не трахает тебя, и следующее, что ты делаешь, – это мастурбируешь на порно каждый день, чтобы свести концы с концами.

Я и сейчас дрочу. Не совсем компромисс.

У Лиама нехарактерно горький голос, что мне кажется странным, потому что у его родителей идеальный брак. Я имею в виду, мне уже тридцать. Не то чтобы я хотел быть один до конца жизни, только пока я участвую в гонках и живу в дороге.

– Не понимаю, как связь с Майей превратилась в десятилетний жизненный план. Но спасибо за заботу. – Я похлопываю его по плечу, закатывая глаза.

– Я хочу предупредить тебя. Она одна из тех девушек, которые поставят тебя на колени. Говорю тебе. Ты сдашь свою мужскую карту и будешь думать, где ты ошибся. Меняя новых девушек на одну и ту же телку. На одну и ту же киску до конца жизни.

Его видение брака довольно мрачное, в отличие от его обычно оптимистичного характера. Не знаю, что залезло ему в задницу сегодня. Я оставляю его позади, мое настроение испорчено его словами.

🏁 🏁 🏁

В день гонки в Монако я ищу Майю, потому что не вижу и не слышу ее. В итоге я оказываюсь в баре Бандини в последней попытке найти ее. Софи потягивает эспрессо за одним из столиков, небрежно листая журнал, ни о чем не заботясь.

– Ты не видела Майю? – Я говорю низким голосом, усаживаясь на стул напротив нее.

Она потягивает свой напиток. – В смысле недавно?

Почему она прикидывается дурочкой? – Да. В течение последних нескольких часов? – Мне приходится прилагать усилия, чтобы не скрежетать зубами. Мой дантист будет недоволен мной, когда увидит меня в следующий раз.

Она находит мою реакцию забавной, ее глаза выдают ее веселье. – Почему ты хочешь знать?

– Ответь на этот чертов вопрос. Это не так сложно, – пробурчал я.

Она закатывает глаза от моего грубого тона. Я бывал у нее дома во время праздников, так что мы знакомы уже много лет. Она напоминает мне назойливую троюродную сестру, потому что мы не настолько близки, чтобы считаться родными братьями и сестрами.

– Не стоит быть таким вспыльчивым. Она решила посмотреть сегодня как обычный зритель, желая снять этот опыт для своего влога.

Разве Майя не знает, что это не очень хорошая идея? Люди узнают ее; пьяницы будут пытаться ее лапать. Мне не нравится мысль о том, что она будет там одна.

– Почему ты не с ней? – То есть почему ты сидишь здесь и пьешь кофе, в то время как твоя подруга гуляет одна в сумасшедшей толпе?

– Я собиралась потусоваться в пит-лейне с отцом. Это одна из самых больших гонок в году, так что я уверена, что там будет сумасшедшая толпа.

Я достаю свой телефон, прежде чем она заканчивает предложение. Она смотрит, как я нажимаю на экран.

Через несколько минут я нарушаю молчание. – Какой у тебя номер?

– Серьезно, ты пытаешься приставать ко мне после того, как спросил, где моя подруга? На днях ты на нее набрасывался.

Моя челюсть сжимается. – Нет. Ты сегодня пропускаешь пит-лейн. Твой отец прислал мне билет, он в восторге от того, что ты хочешь увидеть гонку, как настоящий фанат.

Я ухмыляюсь, глядя на ее расширенные глаза, пока она говорит мне свой номер. Она не произносит больше ни слова, слава Богу. Майя может избегать меня сколько угодно, но это не значит, что она должна делать это в одиночку. В конце концов, я добьюсь своего. Такие игры меня не волнуют, потому что у меня достаточно выносливости, чтобы превзойти ее.

Мои губы дергаются, когда я придумываю план, как оставить ее одну после гонки. Она может уклоняться от меня сколько угодно, но это не значит, что и мне это нужно. В эту игру могут играть двое.

17

МАЙЯ

Я слышу Софи раньше, чем вижу ее. Она кричит на парня, чтобы тот перестал приставать к ней на трибуне. Ее словарный запас – это нечто иное, свидетельство того, что она прочитала слишком много классических романов.

Она проходит к сиденью рядом с моим и присаживается. Мы выглядим одинаково: одетые в поло Бандини и защитные наушники.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты хотела провести время в боксе.

Фанаты по соседству бросают на нас странные взгляды. Я натягиваю кепку пониже на лицо и снимаю звукопоглощающие наушники, чтобы лучше ее слышать.

Она пожимает плечами, переняв это у меня. Я толкаю ее в ребра.

– Ой. Ладно. Не нужно переходить к физическим действиям. Ноа загнал меня в угол, спрашивая, где ты. – Она потирает ребро.

Я правильно ее расслышала? – И как ты здесь оказалась?

– Ноа вынудил меня, я думаю, так что ты не одна.

Меня шокирует, что его это вообще волнует.

– Он сказал что-нибудь еще? – Я вожусь с настройками на своей камере.

– Он сказал, и я цитирую, – ее голос понижается, чтобы подражать голосу Ноа, – «Я не знал, что она любит прятаться. Пусть знает, что когда я найду ее, ей это не понравится. В детстве я был чемпионом по пряткам»

– Что? Серьезно? – Мой голос визжит.

– Нет! Это ужасная пикап-линия. Он был лучше. Я прикалываюсь над тобой. – Ее смех заполняет тишину. Сегодня у меня от нее тяжелый случай эмоционального удара. – Но было заметно некоторое напряжение. Я могу сделать вывод, что ему нравится, когда вытусуетесь в дни гонок?

– Я не думала, что ему есть дело до того, что я рядом по воскресеньям.

Ее глаза блестят. – Хм. Я не знаю. Ноа выглядел взволнованным из-за того, что тебя не было рядом ранее. По крайней мере, настолько, чтобы спросить меня об этом.

Дикторы прерывают наш разговор, сообщая толпе, что гонка скоро начнется.

Толпа затихает, когда над решеткой загораются красные огни. Все затаили дыхание в ожидании начала гонки, электрическая энергия заряжает трибуны, когда двигатели гоночных автомобилей начинают реветь. Мое сердце бьется вместе с мигающими сигналами над решеткой. В момент, когда свет меняется, машины вылетают на трассу по направлению к первому повороту. Трасса Гран-при Монако может быть неумолимой, особенно если водитель совершает ошибку, например, занижает или завышает скорость на повороте.

Ноа сохраняет лидерство на первом повороте, а мой брат не отстает. Машина Сантьяго проносится мимо одной из прямых трасс перед очередным крутым поворотом. Лиам и Джакс соревнуются друг с другом за третью позицию.

Трасса в Монако не похожа ни на одну другую в расписании Гран-при. Суженные дороги притесняют машины, не оставляя места для ошибок. Джакс и Лиам избегают катастрофического столкновения друг с другом на одном из поворотов. Куски металла разлетаются, когда машины задевают друг друга, звук ударов металла о землю разносится по всей трассе. Толпа задыхается, когда машина Джакса кренится в сторону. Он использует свой импульс, чтобы вернуться на трассу, едва избежав катастрофы.

Гул машин, мчащихся по асфальту, наполняет меня волнением, когда Ноа и Санти проезжают мимо нас, завершая свой первый круг. Толпа чувствует себя живой и энергичной, скандируя имена своих любимых гонщиков и размахивая в воздухе флагами и плакатами. Мое собственное тело пульсирует от волнения, когда мы с Софи встаем, чтобы поддержать друг друга. Фанаты тусуются на соседних балконах, наблюдая за гонкой из гостиничных номеров.

Запах горящей резины заполняет мой нос – аромат, который я полюбила за время моего пребывания здесь.

Ноа продолжает бороться за лидерство с моим братом. Он продолжает защищать свою позицию, что мешает Санти и другим опередить его. Мой брат несколько раз пытается обогнать его, но не может, поскольку трасса в Монако не позволяет подняться выше. Часто позиция, с которой вы начинаете гонку, становится той, на которой вы заканчиваете ее, если только вы не врежетесь куда-нибудь.

На одном из крутых поворотов мой брат снова пытается обогнать Ноа. Он делает это неаккуратно, задевает переднее крыло Ноа, в результате чего машина Ноа отстает. Мой брат занимает первое место. Ноа, должно быть, разозлился, потому что он ненавидит, когда машины соприкасаются друг с другом. Вся гонка оказывается грязной, летят куски и сталкиваются машины.

Толпа затихает, когда Лиам врезается в один из барьеров. У него отлетает передняя шина, и серьезные повреждения заставляют его досрочно сойти с дистанции. Он вытирает руки о шлем, пока камеры показывают его. Глаза Софи затуманиваются, и она прикусывает нижнюю губу.

На одном из последних кругов мой брат ослабляет свою оборонительную позицию настолько, что Ноа приближается к нему. Их передние крылья едут бок о бок, почти соприкасаясь, пока они вместе мчатся по прямой. Они приближаются к узкому повороту. Я задерживаю дыхание, не в силах отвести взгляд, когда Ноа ускоряется на повороте. Его шины поднимаются от земли, теряя важный контакт и тягу для поворота. Опасный ход, который окупается, когда его машина проносится мимо машины Санти, снова занимая первое место. Толпа сходит с ума от приема Ноа, и мне трудно скрыть свое волнение.

В итоге Ноа пересекает финишную черту первым. Клетчатый флаг развевается в воздухе, шелестя на ветру. Болельщики радостно аплодируют, когда объявляют Ноа победителем Гран-при Монако. Мы с Софи подпрыгиваем, когда мой брат проносится мимо финишной черты, заняв второе место.

У Бандини был отличный гоночный день. Они снова и снова доказывают, что являются одной из сильнейших команд с Ноа и Санти за рулем, еще на одну гонку ближе к победе в чемпионате конструкторов.

Мы с Софи ждем вместе с толпой, пока гонщики завершают свой победный круг. Мы покидаем наше место, как только ребята начинают свой обычный пресс-тур.

Мы встречаемся с командой Бандини на подиуме победителей. Ноа стоит в центре, а Санти и Джакс по бокам от него. Меня переполняет счастье видеть, как оба парня из Бандини ладят друг с другом, смеются над тем, что происходит между тремя гонщиками.

Санти и Джакс обливают Ноа шампанским. Толпа кричит, когда шампанское брызжет на них, липкий алкоголь делает атмосферу похожей на вечеринку в братстве. Зона подиума превращается в тусовку из алкоголя и ликующих фанатов.

Ноа замечает меня со своего места и одаривает улыбкой, от которой плавятся трусики. Он протягивает мне свою большую бутылку шампанского, прежде чем отпить. Я улыбаюсь ему в ответ и показываю большой палец вверх, невероятно гордясь им. Вид его губ, обхвативших бутылку, вызывает в моей голове озорные мысли.

Софи присоединяется к отцу в праздновании с пит-командой, а я направляюсь к люксам, чтобы расслабиться, пока Санти дает интервью.

Я жду в номере, удивляясь, когда дверь открывается раньше, чем я думала.

– Эй, ты вернулся раньше... – Я останавливаюсь на середине предложения, когда Ноа улыбается мне.

Он недавно принял душ. Его волосы зачесаны назад, и еще нет следов того, что он проводил руками по прядям. Новая футболка Бандини обтягивает тугие мышцы его груди. Я облизываю губы, пока мои глаза блуждают по остальной его фигуре, обращая внимание на дорогие джинсы, облегающие его ноги.

– Что ты здесь делаешь? Твой номер находится в соседней комнате. – Мне не нравится озорная ухмылка на его лице в данный момент. Ни капельки.

Он сокращает расстояние, прижимая палец к моим губам.

– Я пришел забрать свой выигрыш после гонки. – Он проводит мозолистым пальцем от моих губ к горлу.

– Я уверена, что они уже вручили тебе приз, – хрипло шепчу я.

Ухмылка Ноа расширяется, а его голубые глаза пронзают мои. Воздух в маленькой комнате кажется тяжелым, как будто из него высосали весь кислород. Он – ураган, поймавший меня в эпицентре бури, дающий мне ложное чувство безопасности, прежде чем ветер снова поднимется. Катастрофическое и неумолимое бедствие в процессе становления.

Он отходит от меня. Щелчок замка звучит громко, вызывая дрожь по моей спине.

– Это не смешно, Ноа. Иди в свой номер. – Я делаю шаг назад, а он делает несколько шагов вперед, сокращая расстояние между нами.

– Я не пытаюсь быть смешным. Ты избегаешь меня.

Да, избегаю. После модного показа я здесь почти не появляюсь. Я не доверяю своим желаниям рядом с ним, но ничего не говорю, потому что его эго получает достаточно пищи.

– Не уверена, о чем ты говоришь. Я была занята. – Я, наверное, звучала бы в десять раз убедительнее, если бы мой голос не был хриплым. Мое тело предает меня, не в силах противостоять настойчивости Ноа.

– Я слежу за тобой в Инсаграм. Я видел твои истории.

О. Это уже второй раз, когда он упоминает, что смотрит их. Я даже не думала, что у него есть время их смотреть, но он, должно быть, проверил мои посты о кино и спа-днях.

– Иногда нужен выходной.

– Ты взяла два. – Тыльная сторона его руки гладит мое лицо. Когда он успел подойти так близко? И почему это потрясающее ощущение?

Я закрываю глаза от невероятного прикосновения.

Та же рука обхватывает мой затылок и тянет меня вперед. Я открываю глаза. Его чистый запах окружает меня и путает мои мысли. Он не дает мне и секунды на раздумья, прежде чем его рот оказывается на моем, мягкие губы прижимаются к моим.

Сначала поцелуй мягкий и сладкий, невинный и неожиданный для такого мужчины, как он. Он играет, оставляя за собой нежные прикосновения.

Его зубы касаются моей нижней губы, грубо и с небольшой болью. Я задыхаюсь от этого ощущения. Его язык, пользуясь случаем, проникает в мой рот и ласкает его, неустанно исследуя, требуя от меня всего. На вкус он напоминает мяту и шампанское – потрясающе прекрасное сочетание. Поцелуй с ним – это умопомрачительный опыт. Его руки блуждают по моему телу, притягивая меня к себе, а его рот заглушает мой стон. Внушительная эрекция упирается в мои джинсы. Одна его рука перебирает мои волосы, а другая обхватывает мое лицо, не давая мне возможности вырваться. Не то чтобы я этого хотела. О, нет, когда я принимаю на себя обязательство быть плохой, я готова на все.

Мое сердце колотится в груди. Я обхватываю руками шею Ноа, притягивая его ближе, поддаваясь нашему влечению. Его волосы становятся мягкими и гладкими под моими пальцами, когда я провожу ими по его прядям. Колени грозят подкоситься. Я пытаюсь разобраться во всех ощущениях, происходящих внутри меня, переживая лучший поцелуй в моей жизни – одновременно пьянящий и возбуждающий. Мое тело такое податливое в его руках, умоляя прикоснуться к нему.

– Почему моя дверь заперта? Эй, Майя, ты там? Открой. – Голос брата обрушивается на меня как ледяной душ. Кулаки, бьющие в дверь, бьются вместе с моим сердцем.

Я отрываюсь от рта Ноа и делаю несколько шагов назад, чуть не споткнувшись о диван. Взъерошенный беспорядок в волосах заставляет меня улыбнуться. Его глаза смотрят на меня, дикие и затуманенные, а в брюках заметна выпуклость. Я не могу отрицать переполняющую меня гордость за то, что сделала это с ним.

Так держать.

Он подносит палец ко рту. Одна сторона его рта приподнимается, и его глаза блестят, переливаясь оттенками синего, которые мне уже успели понравиться. Почему он всегда такой невозмутимый? Это кажется несправедливым. Я опускаю взгляд на его брюки, чтобы перепроверить.

Нет, он взволнован.

Дверная ручка дребезжит, чувство вины сменяет гордость, которую я испытывала несколько секунд назад. Санти убьет меня, если застукает здесь с Ноа.

– Carajo (прим. пер. черт возьми). Моя комната заперта? У кого есть ключ? – Голос моего брата исчезает вместе со звуком его шагов.

– Тебе нужно идти. Я прослежу, чтобы он ушел. – Я протискиваюсь мимо него.

Он хватает меня за локоть и притягивает к себе. Быстрый поцелуй заставляет меня замолчать. Мой мозг еще не догнал мое тело, и я снова прислоняюсь к нему, как будто мы можем продолжить то, что произошло.

– Расслабься. Ему не обязательно знать. – Его лукавые глаза еще раз оглядывают меня, прежде чем он выходит из комнаты.

Я опускаюсь на диван, проводя рукой по лицу. Что, черт возьми, я наделала? Я не могу так поступить с Санти. Не так ли?

Почему один поцелуй словно открыл меня для чего угодно?

🏁 🏁 🏁

После Поцелуя прошло две недели. Мне нужно было взять временный отпуск от присутствия на гонках, что означало, что я пропущу Гран-при Канады. Санти умолял меня приехать, но я придумала отговорку, что хочу вернуться домой. Мне стало еще хуже из-за того, что я солгала ему, мой желудок завязывался в бесконечные узлы, пока я собирала вещи и покупала билет в Испанию. Я сказала ему, что путешествия выматывают меня. Что не так уж далеко от истины; я не могу ничего поделать с тем, как мужчина, с которым мы путешествуем, утомляет меня эмоционально и физически. Вся жизнь – это семантика.

Софи тоже умоляла меня, но я уже все решила. Мне нужно было проветрить голову.

Джакс взял трофей за гонку, Лиам занял второе место, а мой брат – третье. Впервые в этом сезоне Ноа не попал на подиум.

Софи, должно быть, дала Ноа мой номер, потому что на прошлой неделе он прислал мне несколько сообщений. Я создала для него контактное имя инкогнито, на случай, если Санти доберется до моего телефона. В выборе имени виновато чтение Гарри Поттера во время моего перерыва.

Тот, С Кем Нельзя Иметь Дело (10 июня 17:00): Ты поздно прилетаешь? Сантьяго здесь, а тебя нет.

Тот, С Кем Нельзя Иметь Дело (11 июня 2:37): Узнал от твоего брата, что ты не приедешь. Разве он не суеверен? Ты была на всех гонках до этих пор.

Тот, С Кем Нельзя Иметь Дело (13 июня 16:56): Не занял место на подиуме. Может, это я суеверный.

Мой желудок опустился от последнего сообщения. Я не хотела, чтобы Ноа выступил плохо, ведь он товарищ моего брата по команде, но он проиграл не из-за того, что меня там не было.

Я посмотрела на YouTube интервью с Ноа после гонки, сказав себе, что сделала это, чтобы унять свое любопытство.

Ноа хорошо выглядел в своем красном костюме, с мокрыми от пота волосами, прилипшими к голове. Ему очень шел этот беспорядочный вид.

Репортер сунул микрофон в лицо Ноа.

– Что случилось сегодня на трассе?

– Просто неудачный день. Такое случается. Я рад за своего товарища по команде и моих друзей, которые заняли призовые места. – Его натянутая улыбка говорила о другом.

– Планируете ли вы что-нибудь другое на следующий этап?

Ноа посмотрел на камеру. Его темно-синие глаза выглядели затуманенными, не позволяя увидеть какие-либо эмоции.

– Думаю, мне нужно изменить свой предгоночный ритуал. Пара вещей, возможно, уже не работает на меня. Но об этом позже. Не хочу раскрывать свои секреты. – Он закончил интервью с ленивой улыбкой.

После вчерашнего интервью я целый день игнорировала его сообщения. Я продержалась двадцать четыре часа, прежде чем сдалась и ответила ему, образ того, как он хмурится в камеру, не давал мне покоя. Три тысячи миль ничего не делают, чтобы ослабить мое притяжение к нему.

Майя (14 июня 13:14): Я уверена, что в следующий раз ты займешь достойное место. Ты один из лучших.

Тот, С Кем Нельзя Иметь Дело (14 июня 13:16): Ты придешь на этот этап? Ты получила мои предыдущие сообщения? Я не получил ответа.

Я бы никогда не подумала, что кто-то вроде него будет задавать вопросы о том, получила ли я его сообщения. Он когда-нибудь раньше посылал такое женщине? Эта мысль заставляет меня пожалеть его и ответить быстрее, чем обычно.

Майя (14 июня 13:30): Я буду там. Мне нужен был отдых от всех этих путешествий.

Я решаю проигнорировать его второе сообщение, потому что он пересекает границы, к которым я еще не готова.

Тот, С Кем Нельзя Иметь Дело (14 июня 13:43.): Хорошо. Увидимся.

Все прошло легче, чем я думала. Мне нужно встретиться с ним лицом к лицу, но сначала мне нужен план игры, особенно план, составленный Софи.

18

НОА

Вот каково это – быть незамеченным? Я делал это с девушками в прошлом, но это никогда не делали со мной. И если честно, это полный отстой. Карма, в конце концов, действительно сука.

Я не видел Майю после Монако. Она почти не отвечает на мои сообщения, что заставляет меня сомневаться, не слишком ли рано я ее поцеловал. Я и сомневаться. Что за шутка. Иногда кажется, что она ко мне расположена, но все, что она делает, заставляет меня сомневаться. Ощущение, мягко говоря, незнакомое.

Я приземляюсь в Баку на два дня раньше, чтобы освоиться в городе. Кроме того, я хочу быть рядом, когда приедут Санти и его сестра, потому что я хочу застать Майю, когда он уйдет.

Среда проходит без следа ее присутствия во время наших спонсорских встреч и специальных занятий по целованию задниц. Но Майя не приходит ни на одно из них. Я беспокоюсь, что она хочет отказаться от участия в других гонках из-за меня.

Я поддаюсь своему любопытству и спрашиваю Санти о ней, пока мы идем обратно в гостиничные номера после нашей пресс-конференции.

– Где была твоя сестра?

Он медленно поворачивает голову в мою сторону, показывая прищуренные глаза и сжатую челюсть. Он меня не пугает. Его страшное лицо выглядит как щенячье, а не как угроза, как у его отца.

– Занята. Она навещала наших родителей в Испании. А что? – Он смотрит на меня.

– Мне было любопытно, почему она не приехала на последний Гран-при. Интересно, как это повлияло на твои гонки. – Моя нахальная ухмылка, кажется, успокоила его. Возвращаемся к нашим обычным запланированным программам друг с другом — я – наглый засранец, а он принимает это.

Он насмехается. – Я справился. Я участвовал в гонках без сестры в течение многих лет, пока она училась в колледже. В этот раз ты единственный, кто боролся.

В Санти есть борьба. Приятно слышать.

– Ага. В чем-то выигрываешь, в чем-то проигрываешь. – Я пожимаю плечами. – Она придет на эту гонку? – Я не могу сказать, звучит ли мой голос достаточно незаинтересованно.

– Да. Она уже здесь.

Я следую за Санти в гостиничный номер, разочарованный тем, что Майи там нет.

– Майя здесь тусуется?

Он смотрит на меня, его голова наклоняется в сторону, а губы сжимаются в плотную линию. – Нет, она пошла тусоваться с Софи. Сказала что-то об исследовании города для своего влога.

Мои глаза чуть не выскочили у меня из головы. Они одни в случайном городе, который никогда раньше не посещали, где люди говорят на другом языке. Что, если кто-то узнает их?

– Им следует быть осторожнее. Почему ты отпускаешь их одних? Это безответственно.

Взгляд Санти ожесточается. – Я могу позаботиться о своей сестре. Это безопасный город.

– Мне кажется, ты забываешь, что сейчас ты стоишь более двадцати миллионов долларов. Как ты думаешь, почему людей похищают ради выкупа? Подсказка, не всегда за красивую внешность.

Его невежество меня раздражает.

У Санти отвисает челюсть. Он делает пару глубоких вдохов, пока я смотрю на него. Я вывожу его из себя, но иногда он может быть настоящим идиотом.

– Спасибо, что просветил. – Он входит в свой номер и захлопывает дверь.

Я пишу Майе сообщение, чтобы проверить, есть ли у нее еще пульс.

Майя (19 июня 18:58): Спасибо, что спросил. У нас все хорошо. Идем ужинать, а потом спать. Удачи на завтрашней тренировке.

Мне нужно придумать что-то, чем мы могли бы заняться вместе, не включая то, что я засуну свой язык ей в горло. Я все еще хочу это сделать, но мы должны делать и веселые вещи. Мне приходит в голову план, и я привлекаю своих друзей на помощь. Она должна увидеть, что она может получить, если даст нам шанс.

🏁 🏁 🏁

– Бери девчонок, и встретимся на площадке для картинга в Баку.

Лиам смотрит на меня так, будто я говорю с ним на другом языке. Да, он говорит по-немецки, но английский он понимает прекрасно.

– Почему мы делаем это снова? – Его голос соответствует недоверчивому выражению его лица.

– Потому что я хочу, чтобы мы все повеселились перед гонкой. В это так трудно поверить? – Я сдерживаю желание закатить глаза.

– Ну да. Твое обычное развлечение перед гонкой включает в себя то, что ты находишься глубоко внутри модели.

Я бью его по руке. – Пошел ты. Не говори Майе, что я это спланировал, потому что тогда она не придет. – Я скриплю зубами – моя новая плохая привычка в последнее время, вроде слежки за аккаунтами Майи в социальных сетях. Я стал тем парнем. Тем, кто проверяет ее профиль до зависимости, украдкой поглядывая на то, чем она занимается, чтобы заполнить пустоту ее отсутствия.

Джакс и Лиам могут взять на себя ответственность, пока я делаю вид, что присоединяюсь, потому что не хочу, чтобы она узнала, что я приложил столько усилий. Ее избегание меня в течение нескольких недель заставило меня спланировать что-то радикальное, чтобы привлечь ее внимание.

– Ладно, не нужно так сильно бить. Встретимся там. – Он потирает руку и дуется.

Час спустя Лиам подъезжает к картодрому. Джакс, Майя и Софи выпрыгивают из арендованной машины. Я не пригласил Санти, потому что я не полный тупица, в основном потому, что в последнее время он уделяет мне повышенное внимание, бросая случайные взгляды, когда его сестра подходит близко.

Майя открывает рот, когда видит меня здесь.

– Мы приехали на картинг? – Софи хлопает в ладоши и подпрыгивает, ее светлые косы колышутся вокруг нее, пока Лиам рассматривает ее. Он достает меня из-за Майи, когда сам смотрит влюбленными глазами на Софи.

– Я не занималась этим с тех пор, как была ребенком. – Майя смотрит на шлем в моей руке. Она краснеет, когда я передаю его ей, наши руки соприкасаются.

– У тебя была возможность покататься на картинге только тогда, когда ты украла карт своего брата. Теперь у тебя есть шанс покататься на них по-настоящему. Только не наклеивай на них наклейки с единорогами. – Это звучит так, будто я все спланировал. Вот и все мое преставление о том, чтобы она не узнала об этом. Очень тонко, Ноа.

– О, нет. Но вы, ребята, профессионалы. Как это вообще может быть справедливо? – Софи скрещивает руки на груди.

Майя потирает руки, поглядывая на Софи с ухмылкой, полной озорства.

– Софи, они привыкли к быстрым машинам. Мы справимся.

Этот блеск в ее глазах? Определенно стоит насторожиться; несомненно, она хочет надрать нам задницы.

Оказывается, Майя именно это и делает на первом заезде. Я и не подозревал, что она талантлива в управлении картом, и, черт возьми, это меня заводит. Я мог бы списать это на то, что давно не гонялся на картах, но у нее это получается естественно. Абсолютно вытерла трассу нами.

Мой член дергается, когда Майя сидит там, злорадствуя в своем карте, подняв руки вверх в знак триумфа. Она выглядит чертовски сексуально в своем шлеме и позаимствованном гоночном костюме. Я не думал, что у меня есть фетиш на гонщиц, но, глядя на нее сейчас, я переосмысливаю эту идею, особенно когда она снимает шлем, чтобы показать растрепанные волосы.

Неведомое чувство от макушки головы до кончиков пальцев ног пронизывает меня, когда я думаю о том, что ей что-то нравится. Она улыбается Софи с мини-подиума, предназначенного для детей. Я бы хотел, чтобы она улыбалась мне так же, как другим, – красиво и с намеком на неприятности. Мы с Лиамом берем бутылки шампанского, которые я прятал в сумке, и брызгаем на девушек.

– Эй, разве это не мы должны разбрызгивать шампанское? – Майя произносит эти слова между приступами смеха.

Мы с Лиамом передаем им новые бутылки, те же самые, которые мы используем на подиуме. Сегодня мы сделали полный эффект Формулы-1. Я откупориваю пробку, прежде чем отпустить ее, и бутылка чуть не падает, пока Майя не хватает ее двумя руками.

Майя начинает выливать ее на меня. Прохладная жидкость стекает по моей рубашке, мокрый материал прилипает к моему торсу. Ее глаза разгораются при виде моего пресса, а затем они блуждают по моему телу. Я одариваю ее злобной улыбкой. Она спрыгивает со сцены, бросаясь в сторону, но мои рефлексы заставляют меня двигаться быстрее.

Я перекидываю ее через плечо. Она извивается, и мне трудно удержать ее. Моя рука игриво шлепает ее по заднице, чтобы заставить ее остановиться.

– Ай! Осторожно. Это запретная зона. – Она трясется от смеха.

Не знаю, что это за запретная зона, но я за то, чтобы ее исследовать. Она уже должна знать, что я не следую правилам, предпочитая подчинять их себе.

– Драгоценный груз. Все, пожалуйста, отойдите с дороги.

Дети и родители расступаются по моей просьбе. Хихиканье Майи переходит в фырканье, что заставляет ее смеяться еще больше, ее тело вибрирует против моего.

– Кровь приливает к моей голове. Я не могу мыслить здраво.

– Присоединяйся к клубу. – Я имею в виду другую голову, а не ту, про которую говорит она. Она понимает шутку на секунду позже, и ее тело сотрясается от смеха.

– Боже мой, ты не можешь говорить такие вещи. Никогда. – она смеется еще сильнее, когда я снова шлепаю ее по заднице. Мне нравится ощущать ее под своей ладонью, мой член возбуждается, а на лице появляется улыбка.

Я несу ее к ожидающей машине. Мы возвращаемся в отель, мокрые от шампанского. Майя дарит мне самую большую ухмылку, которая достигает ее глаз, и будь я проклят, если мои легкие не горят от моего внезапного вдоха.

🏁 🏁 🏁

– Всем привет. Это Майя с удивительным Ноа Слейдом. Он согласился дать эксклюзивное интервью для моего влога. – Она выглядит великолепно с распущенными волосами. Сегодня на ней шорты, демонстрирующие ее золотые ноги, которые я хочу обернуть вокруг своей талии, пока вхожу в нее. Мне так интересно услышать различные звуки, которые она издает во время секса. Кричит ли она? Стонет? Я буду добровольцем, чтобы выяснить это.

Она улыбается камере, которую расположила на тележке в гараже. Мы располагаемся рядом с моим гоночным автомобилем, яркий красный цвет зовет меня по имени, когда Майя прислоняется к ней задницей. На заднем плане раздаются низкие гудки компьютеров в пит-лейн.

– Ты думаешь, я удивительный? – Я на секунду забываю о камере. Как печальный болван, которым я являюсь в последнее время рядом с ней, я люблю слушать все, чем она может поделиться, любые откровения о ее чувствах. Не помешала бы и чертова хлебная крошка. Она дразнит меня каждый день, несмотря на то, как она охраняет себя, держа губы на замке, как в прямом, так и в переносном смысле. У нас мало возможностей побыть наедине. Софи волшебным образом находит нас каждый раз, когда у нас появляется свободная минутка, что заставляет меня принимать решительные меры, чтобы провести с ней время, включая это эксклюзивное интервью.

А все знают, что я ненавижу интервью.

Она закатывает глаза с минимальным усилием. – Тише, мне интересно, потребляешь ли ты лишние калории, чтобы подпитать свое эго? В любом случае, фанаты хотят закулисный эксклюзив. Им интересно узнать о тебе больше. Поэтому я скопировала известную игру под названием «Самые популярные запросы в Интернете».

Она передает мне картонный плакат с моим именем в строке поиска Гугл, а также кучу вопросов, заклеенных липкой лентой. Я узнаю это, потому что думаю, что я достаточно знаменит, чтобы играть в эту игру.

– Наш первый вопрос... – Она выжидающе смотрит на меня, заставляя меня улыбнуться. Ее приоткрытые губы искушают меня рискнуть и поцеловать ее.

Я кашляю, чтобы скрыть стон, а затем отрываю первую ленту.

– Какого роста Ноа Слейд? Ну, мой рост шесть футов (прим. пер. 183 см). Что считается высоким для Формулы-1. Они делают машины специально под наши тела. Мои ноги находятся около конца переднего крыла, напротив педалей.

Ее руки жестом побуждают меня продолжить. Ладно, я понял.

– Кто такие Ноа Слейд и Сантьяго Алаторре. – Я делаю паузу. – Я – Ноа. Ничего удивительного. А Сантьяго – мой товарищ по команде и брат Майи. – Я показываю на нее как идиот, потому что, очевидно, они это знают. – Он испанец, шумный и редко выигрывает у меня в гонках. Ему еще нужно поработать над своими навыками обгона и не врезаться в меня сзади.

Майя высунула язык, заставив меня подумать о ее языке на других частях моего тела. Не самое подходящее время для стояка под прицелом камер. Я прижимаюсь к капоту машины, незаметно поправляя штаны.

– Ха. Ха. Все смогут следить за твоей комедийной карьерой, когда ты закончишь с гонками.

Маловероятно, что это случится. Я хихикаю, отрывая ленту, чтобы показать следующий вопрос.

– Какова чистая стоимость Ноа Слейда? Я не из тех, кто хвастается, потому что это невежливо, и меня воспитали лучше. Но я думаю, что в последний раз, когда я проверял, около трехсот миллионов. Плюс-минус. Я получил хороший совет от своего финансового консультанта о том, что нужно всегда инвестировать свои деньги. Не позволяйте им лежать в банке и собирать пыль. Вот это я и делаю, чтобы приумножить ту сумму, которая у меня есть. Не говоря уже об инвестициях в недвижимость.

Майя издала низкий свист. – Я впечатлена. Мы разговариваем с чемпионом мира, который дает бесплатные денежные советы.

– Знаешь, как говорят... чем больше счет в банке... – Я вздергиваю брови.

Майя не обращает внимания на камеру и откидывает голову назад. Мне нравится звук ее смеха: во мне бурлит гордость за то, что я ее забавляю. Ее обнаженная шея манит мой неудобный однонаправленный ум.

– Кто жена Ноя Слейда?

Ух ты, она выбрала трудные вопросы.

Я продолжаю. – Сейчас я холост. Я никогда ни на ком не был женат, так что это минус. Можно ли сказать, что отсутствие жены означает счастливую жизнь? – Я подмигиваю в камеру.

– Я думаю, ты имел в виду «счастливая жена – счастливая жизнь». – Майя краснеет и качает головой.

Я хихикаю, прежде чем продолжить. – Где живет Ноа Слейд? Я не собираюсь раскрывать здесь свои адреса, потому что не могу допустить, чтобы папарацци и поклонники постоянно находились у моих дверей. Мое ограниченное личное пространство – лучшая часть межсезонья. Но у меня есть квартира в Монако, дом в Италии и лофт в Лондоне. Любимое место для жизни – побережье Амальфи (прим. пер. приморский город у Салернского залива в итальянской провинции Салерно) во время зимних перерывов в Формуле-1. Лучшая еда и виды.

– Кто может устоять перед джелато (прим. пер. Итальянский замороженный десерт из свежего коровьего молока и сахара, с добавлением ягод, орехов, шоколада и свежих фруктов)? Я никогда не была в Италии, но их еда – моя любимая. Не могу дождаться остановки Гран-при в Милане. Ладно, осталось еще два вопроса. – Она сцепляет руки вместе и смотрит на меня. Она снова скрещивает ноги, привлекая мое внимание к ним. Я облизываю нижнюю губу, прежде чем продолжить.

– Когда Ноа Слейд уйдет в отставку? – Я моргаю, глядя на доску. Я никогда не думаю о пенсии, предпочитая сосредоточиться на следующем году. Я еще достаточно молод, чтобы не беспокоиться об этом. Но этот вопрос заставляет меня задуматься о том, что я буду делать, когда мне будет под сорок.

– Готов поспорить на что угодно, что Лиам и Джакс ежегодно гуглят это. Возможно, они ждут моего объявления, так как они моложе. Я в этом не сомневаюсь. – Кровь приливает к моему члену при звуке ее хихиканья. Мне нужно убираться отсюда, пока я не наделал глупостей на камеру. – Я не думал о том, чтобы уйти в отставку в ближайшее время. Но я думаю, что если я встречу кого-то особенного и у меня будут дети, я смогу подумать о том, что будет лучше для моей семьи. Но пока я планирую надирать всем задницы.

Майя выглядит удивленной моим ответом. Черт, я тоже. Когда, черт возьми, я думал о детях или жене? Но ответ срывается с моих губ с легкостью, как будто я время от времени думаю об этом.

– Никогда не знаешь, что может случиться в будущем. Но я уверена, что у тебя достаточно времени, чтобы разобраться в этом. Гонщики Формулы-1 не уходят на пенсию до сорока лет. В общем, ты будешь древним, как только выйдешь отсюда. Ладно, последний вопрос.

Этого ли я вообще хочу? Продолжать участвовать в гонках, рискуя остаться без жизни, к которой можно вернуться, когда все закончится? Я не хочу быть похожим на своего отца, который тусуется с двадцатилетними на частных яхтах, а путешествует в одиночку. Эта мысль пугает меня.

– Лучшее командное радио Ноа Слейда? – Мои видео с командного радио на YouTube просто уморительны. – Если поискать меня в интернете, можно найти много видео, где я ругаюсь на команду и на себя. Командное радио – это то, как мы с Бандини общаемся о статистике гонки, передаем информацию о машине и проблемах. Мое любимое видео – Гран-при Великобритании 2014 года. Посмотрите его, если вы его еще не видели. Вам будет интересно. Пит-команда забыла подключить мой водяной насос, и я целый час был капризным ребенком без бутылочки.

Я смотрю на Майю. Ее глаза смотрят на меня и наполняют мою грудь теплым чувством.

– Большое спасибо, что присоединился к нам, Ноа. Это были самые популярные вопросы, на которые люди хотели получить ответы о Ноа, поэтому я решила обратиться к первоисточнику. На этой неделе у меня будут эксклюзивные кадры из команды Маккоя, включая интервью с Лиамом и Джаксом. Оставайтесь с нами. Подпишитесь, если еще не сделали это. Увидимся в следующий раз! – Она помахала камере, прежде чем выключить ее.

Она выглядит естественно, великолепно и уверенно. Здорово, что она нашла то, чем может увлечься. Особенно если это будет развлекать ее, и она будет приходить на все гонки, потому что я совсем не против этих интервью один на один.

– Ты забыла еще один вопрос. – Я не думаю, когда слова покидают мой рот. Кажется, это идеальный шанс побыть с ней наедине, не отвлекаясь на светловолосую, зеленоглазую разновидность.

Майя смотрит на меня, на ее лице отражается замешательство.

– Пригласит ли Ноа Слейд Майю Алаторре на свидание? – Я вздрагиваю от своей жалкой пикаперской фразы.

Не самая лучшая моя работа. Я виню в этом отсутствие практики, а не то, как колотится мое сердце в груди от страха, что она меня отвергнет.

– Свидание? Ты не ходишь на свидания. – Она возится со штативом для камеры.

Моя рука обхватывает ее, чтобы остановить ее ерзанье. Ее тело напрягается, когда я провожу большим пальцем по костяшкам ее пальцев – я заметил, что ей это нравится в те несколько раз, когда я это делал.

– Я хочу попробовать. Что такое одно свидание?

– Ну, для того, кто никогда не ходит на свидания... все. – Она тянет руку, пытаясь высвободить ее, но я не отпускаю. Пока не получу то, чего хочу.

– Это одно свидание, не драматизируй. Я не прошу вечности... Ты боишься? – Я подначиваю ее. – Нам не нужно навешивать ярлыки на что-либо. Давай повеселимся.

– Конечно, я не боюсь. Ты просто хочешь повеселиться? – Ее брови поднимаются, а губы складываются в плотную линию.

Возможно, она не будет счастлива без ярлыков, хотя большинство девушек, с которыми я был, не возражали. Или, может быть, «повеселиться» было неправильным словом, потому что теперь она смотрит на меня так, что я не могу разобрать этот взгляд.

– Тогда сходи со мной на свидание. Завтра? – Я не могу понять, хочет ли она меня отшить.

– Мой брат не должен знать. Он запер бы меня, прежде чем убить тебя, – бормочет она.

Хорошо, она не сказала «нет». Я могу с этим иметь дело.

– То, чего он не знает, не убьет его. Мы просто хорошо проведем время вместе. – Я хочу сказать ей, чтобы она перестала делать из мухи слона. Разве она никогда не проводила время с кем-то без всяких условий? Но она соглашается, что делает это победой для меня. Если я чем-то и живу, так это тем, что нет времени лучше настоящего.

Я ухожу, бросив через плечо победную ухмылку.

19

МАЙЯ

– Ни за что. Я не сяду на эту штуку. – Я скрещиваю два указательных пальца перед собой в виде буквы Х. Если бы только моя мама могла видеть, как я принимаю ответственные решения. Она бы гордилась.

– Поживи немного. – Глаза Ноа сверкают, а мои сужаются, не разделяя его веселого взгляда. Он выглядит жутко с мерцающим светом над нашими головами, предвещая эту плохую идею.

Блестящий мотоцикл заставляет меня нахмуриться, стальная серая краска отполированная и гладкая, как инопланетный космический корабль. На нем должна быть предупреждающая надпись.

Черт, у Ноа должен быть ходячий и говорящий предупреждающий знак.

Мы вступаем в битву воли на парковке отеля, в котором остановились вместе с Бандини. Гараж – идеальное место для нашего свидания, так как мы можем избежать папарацци и моего брата. Только Ноа, я и тускло освещенный участок. У меня нет моих обычных сопровождающих, которые держат меня под контролем. К большому огорчению Софи, я отклонила ее приглашение быть третьим колесом на нашем свидании. Хотя я ценю ее преданность.

– Да ладно тебе. Это не страшно. Я обещаю.

Я закатываю глаза. Любой скажет такое, чтобы затащить меня на хитроумное изобретение.

Он делает ко мне шаг, ослабляя мою защиту. Он говорит со мной тихо и медленно, как будто я испуганная собака в переулке.

Я выпячиваю нижнюю губу и скрещиваю руки, не переставая дуться, чтобы добиться своего. Если это сработало с моими родителями, то может сработать и с Ноа.

Но он не клюет на это. Мне нужно поработать над своей подачей, потому что она отстойная.

– Не заставляй меня усаживать тебя на него. Я вожу мотоциклы с тринадцати лет. Я все еще жив. – Он проводит рукой по своему телу, привлекая мое внимание к своей кожаной куртке и темным джинсам. Его наряд кричит о плохом мальчике в любом хорошем смысле этого слова. Вместо того чтобы заставить меня чувствовать себя лучше, он отвлекает меня своей облегающей рубашкой, которая подчеркивает его крепкие мышцы.

Как ему удается так хорошо выглядеть?

– Это должно заставить меня чувствовать себя лучше? Это незаконно! Кто в здравом уме отпустит ребенка на мотоцикле? – Кто-нибудь присматривал за ним в детстве?

Он усмехается, не обращая внимания на мой комментарий. Вместо этого он берет с сиденья черный шлем и надевает его мне на голову, подгоняя ремешки под моим подбородком. Я бы посчитала это милым жестом, если бы мое сердце в данный момент не было в горле.

Я точно не ожидала этого, когда он сказал мне надеть джинсы и удобный топ.

– Тебе трудно угодить со свиданием, – ворчит он.

Я бы не хотела, чтобы мое тело было разбросано по улице, словно дорожное убийство.

– Ты хоть раз был на настоящем свидании? Обычно нормальные люди идут в ресторан, ужинают и заканчивают все поцелуем. Остаются в зоне комфорта. – Я рисую для него картину, так как он, похоже, визуал.

Его грудь разрывается от смеха. – Я был на свиданиях раньше, но я далеко не нормальный. Зачем тебе вино и обед? Я все равно получу то, что хочу. – Он вздергивает брови.

Ну, извините меня. Я не могу игнорировать приступ ревности, когда он упоминает о других свиданиях. В кои-то веки его высокомерное отношение действует мне на нервы.

Кем он себя возомнил? Секс со мной не является само собой разумеющимся, потому что я не одна из его шлюх. Я не раздаю это дерьмо, как конфеты на Хэллоуин.

– Это одна из худших вещей, которые мне когда-либо говорили на первом свидании.

Другая рука перебирает его волосы, когда он вздыхает. Он может быть крут на гоночной трассе, но его навыки общения с людьми полный отстой. Я удерживаюсь от искушения высунуть язык, потому что это еще больше подстегнет его.

– Из-за ветра станет холодно. Возьми мою куртку. – Он снимает со спины кожаную куртку и передает ее мне. Как только я надеваю ее, меня окружает его запах с нотками кожи. Это немного успокаивает меня.

– Пожалуйста, сделай это для меня? Это будет весело, я обещаю. Если тебе не понравится, я припаркую мотоцикл и закажу нам Uber.

Его искренность не оставляет меня равнодушной. Я принимаю свою судьбу и подхожу к байку.

Это одно свидание.

Я вздыхаю. – Хорошо. Потому что ты хорошо попросил.

Он одаривает меня злобной ухмылкой.

Я в полной заднице.

Пять минут спустя мы мчимся по одной из приморских улиц Баку. Запах океана расслабляет меня, когда мимо нас проносятся огни города. К счастью для него, я не страдаю от укачивания, потому что этот мотоцикл развивает максимальную скорость. Я крепко держусь за талию Ноа, когда шины несутся по асфальту. Мои руки случайно касаются его мышц пресса, и я небрежно провожу пальцем по ним, с интересом изучая рельеф. Он смеется над моей неудачной попыткой быть деликатной. Грохот мотоцикла под моей задницей и прикосновения к его прессу возбуждают меня.

Неужели он специально так задумал? Мое тело прижимается к нему, а руки обхватывают его, не оставляя пространства. Даже мои ноги плотно прижимаются к его ногам, чтобы убедиться, что я не упаду. Если бы это не было рискованно, я бы обхватила его ногами в качестве дополнительной меры предосторожности. Вся ситуация выглядит интимной, несмотря на мое бурлящее беспокойство.

Все кажется другим только со мной и Ноа. Ни прессы, ни друзей, ни отвлекающих факторов. Мы убираем все лишнее, что мешает нам проводить время наедине.

Он транслирует музыку через пару динамиков, делая весь этот опыт гораздо более приятным, чем я думала. Океанский туман ударяет мне в лицо, когда мы приближаемся к пляжу, и мне нравится каждая секунда. Я не признаюсь ему в этом, потому что он и так достаточно злорадствует.

В конце концов Ноа заводит мотоцикл в уединенное место на берегу. Я спрыгиваю с него, стремясь разорвать нашу физическую связь. Моя грудь сжимается от открывшейся перед нами картины.

Пара фонарей освещает место для пикника, выглядящее неожиданно романтично.

– Просто развлечение? – бормочу я себе под нос, свидание не кажется мне случайным.

– Расслабься. Не делай из мухи слона. – Он берет меня за руку и тянет к разноцветному покрывалу.

Я устраиваюсь на одной из подушек на песке. Сбоку стоит корзина для пикника и ведро с охлажденным вином. Шум волн, разбивающихся о берег, – идеальный саундтрек.

Волна беспокойства грозит унести мое счастье. Губы Ноа говорят о непринужденности, но его действия говорят о другом. Люди делают предложения менее милыми способами. Я глубоко вдыхаю соленый океанский воздух, чтобы успокоиться, надеясь, что несколько вдохов помогут мне избавиться от неуверенности в намерениях Ноа.

– Как ты все это спланировал?

– Мне немного помогли. – Он улыбается мне редкой застенчивой улыбкой.

– Точно. Занятая жизнь гонщика Формулы-1. – Меня поражает, как он постарался сделать все, чтобы было запланировано, хорошо.

– Мы можем притвориться на ночь, что ничего этого не существует. Никаких разговоров о твоем брате и никаких разговоров о Баку. Ты – девушка, а я – парень на обычном свидании. – Он одаривает меня своей обычной озорной улыбкой.

Я уже говорила, что он похож на неприятности? Все еще жду предупреждающей надписи.

Я соглашаюсь на его условия. Мы едим вместе, разговаривая обо всем на свете. Он рассказывает мне о своих любимых телешоу и лучших городах Америки. Я говорю, что никогда там не была, а он настаивает, что мне нужно хотя бы раз там побывать, предлагает показать мне все вокруг и сводить в лучшие места, где можно поесть. Я рассказываю ему о своих неудачных попытках окончить школу вовремя, которые были отложены на год после того, как я поняла, что мне не суждено быть испанской Элли Вудс (прим. пер. главная героиня романа Аманды Браун "Блондинка в законе"), посещающей Гарвард.

– Давай сыграем в игру. – Ноа озорно ухмыляется.

– Серьезно?

– Совершенно серьезно. Слышала когда-нибудь о двух правдах и одной лжи?

Я закатываю глаза с минимальным усилием. – Тебе что, восемнадцать, и ты посещаешь свою первую вечеринку в колледже?

Ноа издал грубый смешок. – Я никогда не ходил в колледж. Развлечешь меня?

Я киваю, потому что готова на все, лишь бы он улыбался мне так, как сейчас.

– Тот, кто проиграет, должен будет пять секунд пить вино прямо из бутылки. – Его улыбка достигает его голубых глаз, когда свет свечи мерцает на его коже.

– Ладно, раз уж это твоя светлая идея подпоить меня, ты можешь начать первым.

Он хихикает про себя. – Я единственный ребенок. Я трачу тридцать минут в день на просмотр новостей. И я потерял девственность в кузове пикапа.

Я кашляю на его последнее заявление, понимая, как пойдет игра после одного раунда.

– Пикап - это ложь. Ты выглядишь как парень,предпочитающий сатиновое постельное белье.

Его глаза загораются. – Нет. Ты ошиблась. Я ненавижу новости, поэтому держусь подальше от этого дерьма.

Ну, черт. Похоже, Ноа все-таки американский парень, который валяется и пачкается в кузове грузовика. Я беру бутылку вина и делаю глоток, показывая пальцем каждую секунду.

– Твоя очередь. – Он подмигивает мне.

– Мой брат объявил о своем контракте с Бандини в тот же день, когда я окончила школу. Я пять раз попадала в аварии. Я сорвала первое свидание моего брата.

– Пять раз? Это слишком много для кого-то молодого.

Я качаю головой и указываю на бутылку, стоящую рядом с нами. – Неа. Я никогда не срывала первое свидание брата, хотя родители этого хотели. Санти заплатил мне пятьдесят евро, чтобы я посмотрела другой фильм. Он получил свой перепих, а я – новую пару туфель.

– Во-первых, как у тебя до сих пор есть права? А во-вторых, твой брат рассказал всем о своем контракте с Бандини в твой особенный день? Как все хреново, – говорит Ноа, отпивая из бутылки, из которой пила я, его губы обхватывают то же место, что и мои.

Я пожимаю плечами. – Я все еще могу водить машину, потому что офицер почувствовал себя плохо, когда я плакала, умоляя меня остановиться. И Санти ничего не мог поделать с неудачным временем.

– Иногда он может быть настоящим тупицей. Он мог бы подождать хотя бы день.

Меня охватывает чувство вины за то, что мы так говорим о Санти, потому что я люблю своего брата. Ноа не слишком заботится о нем. Глупо надеяться, что они смогут поладить – ради команды или ради меня.

– У него самое лучшее сердце. Правда. Я не могу злиться на него больше одного дня. Даже когда он украл всех моих Барби и сбрил им волосы.

– Это должно было стать первым признаком его неуравновешенности. – Из моего рта вырывается громкий смех. Мы играем еще несколько раундов, я проигрываю пару раз, в то время как Ноа с легкостью угадывает мою ложь, удивляя меня тем, как он распознает всю мою чушь. Вино успокаивает мои нервы и снимает неловкость. Я узнаю несколько вещей о Ноа, например, что он пропустил выпускной бал из-за гонки, и что он семь раз отмечал Рождество в одиночестве, так как его родители были в разъездах. Правду я приняла за ложь, потому что кто проводит праздники в одиночестве?

Мы продолжаем нашу игру. Я рассказываю об успехе моего влога и о том, что впервые я чувствую, что нашла свое место. Я больше не беспокоюсь об успехе и не сравниваю себя с карьерой Санти.

– Какая часть влога тебе нравится больше всего? – Он уделяет мне все свое внимание, его голубые глаза блуждают по моему лицу.

– Мм, это сложный вопрос. Изначально он начинался как влог о путешествиях, но теперь всем нравится, как я работаю с Ф1 и Бандини. Фанаты, похоже, увлечены этим. И они постоянно присылают мне новые идеи о том, чем заняться или у кого взять интервью.

– Интересно, а я – лучшая часть? – Его нахальная ухмылка заставляет меня показать свою собственную.

– Сомневаюсь, потому что люди умоляют о Лиаме и Джаксе. Наверное, это из-за их акцента.

Он усмехается. – Трудно конкурировать с британским акцентом Джакса. С другой стороны, Лиам... немецкому, как правило, не хватает сексуальности.

Я качаю головой из стороны в сторону, потому что Лиам звучит нормально. – Есть причина, по которой людям нравится принц Гарри. Или любой привлекательный британский парень.

– Ты находишь Джакса привлекательным? – Его натянутая улыбка говорит мне, что я сказала не то, что нужно.

– Я имею в виду, люди находят его привлекательным. Но я сходила с ним на двойное свидание и поняла, что он не в моем вкусе. – Я спотыкаюсь на своих собственных словах, желая их высказать.

– Это не было двойным свиданием, потому что я был там. Это автоматически делает его дружеской тусовкой. – Его глаза сверкают в мягком освещении.

– Лиам просил Софи повторить свидание, но она все время отказывается.

– Мы не хотим, чтобы это случилось, – грохочет его голос.

Когда он успел приблизиться ко мне? Наши руки практически соприкасаются.

– А почему бы и нет? – Еще одно мое предложение с придыханием.

– Потому что я уже забил тебя. – Его пристальный взгляд заставляет меня вздрогнуть.

– Ты не можешь забивать людей. Ты звучишь, как ромком из списка Б.

– Но я трахаюсь, как в порно из списка А.

Тогда ладно. Кто сказал, что романтика умерла? Мое горло сжимается, когда его глаза опускаются, вбирая меня в себя. Он сокращает пространство между нами.

Рука притягивает мою голову к себе. Наши губы встречаются. Но в отличие от нашего первого поцелуя, этот требовательный. Ноа берет от меня все и сразу, его губы касаются моих, интенсивные и неотразимые. Это в чем-то превосходит наш первый поцелуй. На этот раз рядом нет никого, кто мог бы остановить нас, нет помех, которые могли бы оторвать нас друг от друга.

Одной рукой он хватает меня за волосы и дергает. Быстрый укус боли заставляет меня задохнуться, давая его языку доступ к моему рту. Он поглаживает мой рот, овладевая мной, не давая мне ни секунды на раздумья. Мой язык встречает его и ласкает в ответ. Я хочу попробовать его на вкус и заставить его жаждать меня так же сильно.

Мои пальцы пробегают по его волосам, и он стонет, когда я хватаю шелковистые пряди. Я хочу притянуть его ближе, отчаянно нуждаясь в том, что он может мне дать. Мое тело гудит от удовольствия, когда он трахает мой мозг и сердце одновременно.

Если бы это был фильм, то сейчас был бы момент для дрянного фейерверка на заднем плане.

Я прижимаюсь спиной к одеялу, и мои руки путешествуют по его груди, проверяя различные мышцы. Он не останавливается на достигнутом, его руки блуждают по моему телу, а наши языки ласкают друг друга. Я чувствую головокружение от прикосновений.

Я стону, когда он гладит мою грудь. Мои соски упираются в ткань бюстгальтера, желая, чтобы барьер исчез, еще одно препятствие, которое нам не нужно. Мое тело толкается в его, неистово желая большего.

Его рот покидает мой. Грубые пальцы нащупывают подол моей рубашки в то же время, когда его губы находят мою шею. Ощущения от покусывания, облизывания и посасывания сводят меня с ума. Его рот творит дикие вещи с моим телом. Возбуждение не может описать интенсивное жжение внутри меня, когда мои груди становятся тяжелыми от потребности, а сердцевина пульсирует.

Я трусь о его твердый член. Мои джинсы грубо прижимаются к стрингам, временное трение приносит мне некоторое облегчение. Пальцы сжимают твердые мышцы его спины, а ногти царапают ткань его рубашки.

– Ты поставишь меня в неловкое положение, если будешь продолжать тереться о мой член, – пробормотал он, прежде чем вернуть свое внимание к моей шее. Его губы перемещаются к моей груди. Новая зачада.

Мои щеки пылают от его откровений. Но мне приятно, что я вызываю у него желание, потому что этот мужчина заставляет меня чувствовать очень многое. Хорошее, плохое и самое грязное.

– Не стесняйся меня. К черту. – Его губы снова встречаются с моими, на этот раз в мягком и интимном поцелуе. Я обнаруживаю, что не готова ни к одному из этих чувств, Ноа переполняет меня. Поцелуй с ним – это нечто большее.

Я прихожу в себя и кладу обе руки ему на грудь, слегка надавливая на него. Он понимает намек и отстраняется от меня.

– Ах, твой мозг догнал тебя. Это было весело, пока длилось. – Он проводит большим пальцем по моим припухшим губам.

– Я не занимаюсь такими вещами. – Мои руки делают жест между нами.

– Какими? – Он снова придвигается ближе. Я поднимаю руку, заставляя его остановиться. Его губы отвлекают меня и вызывают желание поцеловать их снова. Но мне нужно все выяснить, пока не стало слишком поздно.

– Это. Я не могу без обязательств. Не завожу случайные связи. – Нет, черт возьми. Не после поцелуев, от которых я загораюсь, и мой мозг немеет.

Он отказывается от своего соблазнительного настроения. Его гримаса заставляет меня усомниться в своих доводах, и на краткий миг я боюсь принять неправильное решение. Я могу быть безответственной в других вещах, но рядом с таким человеком, как он, мне нужно запереть свое сердце. Оставаться верной своим ценностям.

Ноа из тех, кто невольно откалывает куски моей брони, пока у меня ничего не остается. Если его поцелуи лишают меня разума, то я не могу представить, что со мной сделают другие вещи, связанные с ним. Никто не говорил мне, как хреново быть ответственной и честной.

– Почему бы и нет? Мы можем прекратить это, когда закончится сезон. Ничего страшного.

Я сильно сомневаюсь в этом, потому что по паре поцелуев могу сказать, что это не так. Больно слышать, как он бесцеремонно относится к этому, но это не неожиданно для такого человека, как он.

Его реакция придает мне больше сил в отношении моего решения.

– Я не думаю, что это правда. По крайней мере, для меня. Я не хочу ловить чувства к тому, кто не ищет отношений. Я не из тех девушек, у которых нет привязанности. – Я сжимаю руки на коленях, чтобы не ерзать. В моей жизни было всего несколько эксклюзивных парней.

– Чувства? – Его голос выдает его отвращение к этой идее.

Заметка для себя: он не любит это слово на букву "Ч".

– Да, чувства. Такие люди, как ты, оставляют за собой след из разбитых сердец. Я не хочу к ним относиться, быть еще одной зарубкой на твоем поврежденном столбике кровати.

– Я не ищу девушку. У меня сумасшедший график, и гонки – это моя жизнь, поэтому я не могу обещать тебе ничего, кроме чего-то сексуального. И что у нас будет самый лучший секс в твоей жизни. Я могу сказать это по нашей связи.

Мое точное беспокойство. Взгляд на него ослабляет мою решимость, но я должна оставаться сильной.

– Я из тех, кому нужно нечто большее, чем просто физические отношения с кем-то. Я не из тех, с кем ты обычно тусуешься. Я не могу изменить свою сущность, чтобы стать такой, как ты хочешь.

– Ты действительно собираешься отказать себе в этом? – Его реакция показывает мне, что никто не отрицает ему. Свидетельство его испорченного детства, синдром единственного ребенка. Он проводит пальцем по моей шее к груди. Я задыхаюсь от обжигающих ощущений, которые оставляет его палец, недовольная тем, что мое тело мгновенно ощущает его прикосновения. Стыдно отказываться от того, чего жаждет мое тело.

– Да. – Мой задыхающийся голос не выражает той твердости, которая мне нужна. Я отбрасываю его руки, прекращая его чары.

– Мы можем остаться друзьями. Не в смысле друзьями с привилегиями, но я буду меньше тебя избегать. – Я киваю, убеждая себя, что это правильное решение. Моя честность в том, что я избегаю его, выглядит как прогресс.

– Точно. – Его пустое выражение лица наполняет меня ужасом. Правильное ли решение я принимаю?

Наш ужин прошел хорошо. Комфортно и легко, так, что кажется, что это может быть гораздо больше, чем случайная интрижка. Но такие, как он, не влюбляются. Мне не нужно открывать себя для потенциального несчастья с кем-то из Бандини.

Ноа встает и протягивает мне руку. Моя кожа теплеет от его прикосновения. Да. Я сделала правильный выбор, потому что это билет в один конец к душевной боли. Мы идем по песку к его мотоциклу. Я оглядываюсь на место для пикника, мое сердце сжимается при виде его заброшенности. Несмотря на менее чем идеальный финал, это было одно из лучших свиданий, на которых я когда-либо была, и я всегда буду помнить об этом.

Я без боя надела шлем и его куртку, по мне пробежал холодок при мысли о таком исходе. Его запах опьяняет, и вдыхать его несправедливо.

Ноа молчит, садясь на мотоцикл, его мысли уносятся куда-то в другое место, воздвигая между нами стену. Я не ставлю его в трудное положение. Он заводит двигатель, и мы едем обратно к отелю. Поездка кажется короче, как будто Ноа отчаянно хочет вернуть нас обратно. Я не принимаю это на свой счет.

Вскоре после этого он высаживает меня на парковке и, как джентльмен, подкатывает мотоцикл к лифту.

– Если бы это была другая жизнь, я бы, наверное, поступил с тобой правильно. Я бы водил тебя на свидания и старался усерднее. Но я не такой и не так меня воспитывали. Я не знаю, как быть эмоциональным парнем, которого ты хочешь.

Мои глаза слезятся, затуманивая зрение. Все кажется окончательным. Мы кружили друг вокруг друга в течение трех месяцев, и теперь все кончено, исчезло в мгновение ока. Я уважаю его за то, что он поделился и честно рассказал о том, кто он есть.

– Спасибо за отличное свидание. Его будет трудно превзойти, даже несмотря на все. – Я украдкой вдыхаю напоследок запах его куртки, прежде чем передать ее ему обратно.

– Взаимно. – Его нахальная ухмылка не доходит до глаз.

– Я лучше пойду. Санти будет гадать, где я так долго пропадала.

Он нажимает на кнопку. – Да, конечно. – Его руки обнимают меня, а его губы мягко касаются моих, даря мне прощальный поцелуй, который должен быть предназначен только для влюбленных – интимный, добрый и полный невысказанных слов. Мое сердце замирает, прежде чем он отстраняется.

Двери лифта открываются, пустая кабина радует глаз. Я вхожу и оборачиваюсь.

– Пока, Ноа. Увидимся завтра.

Его пристальный взгляд – последнее, что я вижу перед тем, как двери закрываются.

20

НОА

Первое, что я чувствую, когда просыпаюсь, – это пульсация в голове.

Второе, что я чувствую, – это рука, ползущая по моей груди.

Третье, что я чувствую, – это сильное сожаление.

Черт. Пожалуйста, скажите мне, что это рука Майи.

Я смотрю вниз на длинные красные ногти. Ногти Майи не похожи на эти когти, царапающие мою грудь, она предпочитает натуральный цвет ногтей. Эти руки – символ моего прошлого. Тошнота подползает к горлу, когда я откидываю голову на подушку.

Я перебираю в памяти воспоминания о прошлой ночи, о том, как я пригласил Майю на запланированное свидание. Никогда не думал, что смогу так хорошо провести время с кем-то, не делая абсолютно ничего, кроме еды, напитков и поцелуев.

Свидание было моим любимым, по крайней мере, из всего моего короткого списка.

И то, как эротично Майя целуется. Черт меня побери. Целуя ее, я чувствую, что делал это неправильно со всеми женщинами до нее.

Но что, черт возьми, случилось после? Я пытаюсь вспомнить, что я делал после того, как она остановила меня. Перед глазами мелькают образы, как она отвергает меня с грустью в глазах, зная, что я не могу дать ей то, что ей нужно. Окончательный удар еще свеж, судя по тому, как сжимается моя грудь при этой мысли.

Воспоминания обрушиваются на меня все разом, затапливая мой мозг ненужными воспоминаниями. Множество шотов. Лиам и Джакс в клубе, группы женщин, присоединяющихся к нам за нашим VIP-столиком. Такое ощущение, что я вернулся во времена до того, как встретил Майю.

Черт. Мои дерьмовые решения подтвердили слова Майи о том, что я не тот парень, с которым она хочет встречаться. Ни в малейшей степени. Я бы точно не хотел встречаться с кем-то вроде себя.

Моя спина отрывается от матраса, и блондинка сваливается с меня.

– Тебе нужно уйти. Сейчас же, – хрипит мой голос. Еще одно напоминание о моих неверных решениях, наряду с сухостью во рту и отвращением к солнечному свету.

Я не хочу больше ни секунды проводить с этой женщиной, ее вид и ощущения совсем не те. Ее аромат розы, смешанный с запахом секса и выпивки, душит меня, не сравнимый со свежим ароматом Майи. У меня сводит живот при мысли о том, как сильно я облажался.

Я направляюсь в ванную, решив сначала почистить зубы, желая очистить рот от вкуса этой женщины и алкоголя. Мое избитое лицо заставляет меня поморщиться. Отвращение накатывает на меня при виде моих запавших глаз и бледной болезненной кожи.

Я принимаю душ, желая избавиться от запаха этой женщины и всего остального, что связано с ней и плохим завершением моей ночи. К тому времени, как я выхожу, от нее не остается и следа, кроме нижнего белья, которое она оставила на подушке. Мое тело вздрагивает, когда я выбрасываю ее сувенир в мусорное ведро.

Я вытаскиваю телефон из розетки, радуясь, что не забыл зарядить аккумулятор. По крайней мере, я принял одно ответственное решение, потому что в целом я гребаный идиот.

Вы что, издеваетесь надо мной? Я не поставил будильник и пропустил тренировку.

Черт. Дерьмо. Черт!

Я выскочил из номера, отчаянно пытаясь успеть на отборочный турнир вовремя.

Никогда в жизни я не был таким чертовски безответственным.

🏁 🏁 🏁

Меня не шокирует, когда мой день превращается из плохого в самый худший. Моя квалификация начинается как дерьмовое шоу. Я спешно надеваю гоночный костюм и выпиваю галлон воды, чтобы не потерять сознание за рулем в жарких условиях. Отец Софи выглядит чертовски злым из-за моего опоздания и смотрит на меня, пока я заглатываю батончик мюсли.

Ему не удается скрыть свое отвращение. – Ты выглядишь как дерьмо. Ты уже не маленький ребенок, который засиживается допоздна на вечеринках. Я ожидаю этого от кого угодно, только не от тебя. – Его усмешка говорит мне обо всем. Джеймс Митчелл не из тех, с кем можно возиться, потому что у него яйца больше, чем у Кинг-Конга. Его зеленые глаза смотрят на меня, пока он взволнованно проводит рукой по лицу. Его седые волосы остаются на месте, в отличие от моих, торчащих в разные стороны, волнами расходящихся от моих рук.

– Мне очень жаль, это больше никогда не повторится. – Никакие извинения не могут стереть мои ужасные решения.

Я спотыкаюсь о свои ноги, когда спешу к своей машине. Я – горячий дерьмовый беспорядок, и, черт возьми, если это не унизительно. Стыд не может описать то, что я чувствую. Механики Бандини смотрят на меня сверху вниз, не зная, чем помочь, пока я забираюсь в машину. Пот прилипает к моей груди, прежде чем двигатель заводится, – дерьмовое предзнаменование для моего гребанного дня.

Начало моей квалификации проходит нормально, когда моя машина едет по первой прямой. И так до тех пор, пока я не прохожу первый поворот. Желчь подкатывает к моему горлу во время большинства последующих поворотов, изгибы трассы плохо сочетаются с алкоголем, просачивающимся из моих пор. Я трачу всю свою умственную энергию на то, чтобы не взорвать куски внутри шлема, потому что я никогда не переживу этого.

Мое мерзкое похмелье не очень хорошо сочетается с моей машиной, несущейся со скоростью двести миль в час по трассе. Квалификация проходит небрежно и непрофессионально. Привычный гул двигателя наполняет меня страхом, чувство вины гложет меня, когда я думаю о Майе и о том, что она может почувствовать, если узнает о моей ночи.

Пот струйками стекает по моей спине, пропитывая материал моего огнеупорного снаряжения, пока я несусь по трассе. Фанаты наблюдают за худшим выступлением за всю мою гоночную карьеру.

Я выскакиваю из машины, как только заканчивается квалификация. Мое тело восстает против меня, когда меня дважды тошнит на траве рядом с пит-зоной, кислотный вкус снова и снова вызывает тошноту. Все это происходит в то время, как местная съемочная группа снимает меня. Каким-то образом я нахожу в себе достаточно самообладания, чтобы не отмахнуться от них, вместо этого я предпочитаю показать камере большой палец вверх, сгорбившись.

Моя машина занимает четырнадцатое место в гонке. Чертово четырнадцатое. Такого позорного места у меня не было с тех пор, как я начал выступать в Формуле-1, и я не знаю, переживу ли это.

Единственное маленькое благословение сегодняшнего дня – это то, что мне не придется присутствовать на пресс-конференции, предназначенной исключительно для трех лучших гонщиков. Думаю, отстой имеет свои преимущества.

Поскольку у Санти поул-позишн, он будет отвлечен. Мне нужно найти Майю и извиниться за все. Например, за то, что пригласил ее на свидание и трахнул другую девушку в один день. Даже если она не заинтересована в том, чтобы спать со мной, это неправильно.

Я замечаю Софи и Майю, разговаривающих с Лиамом и Джаксом на главной дороге возле всех гостиничных номеров. Холодное чувство пробегает по моему позвоночнику при виде Джакса, притягивающего ее для объятий. Меня это не должно расстраивать, но, черт возьми, больно видеть, как она обнимает его и смеется, не подозревая о том, что вчера вечером он получил минет за столом от случайной цыпочки.

Я не имею права ревновать, так как не могу дать ей то, чего она хочет. Но я не могу это контролировать, мои кулаки сжимаются при виде их, зависть кружится внутри меня, как ядовитый воздух.

Майя ловит мой взгляд. Улыбка, которая у нее была до этого, сползает с ее лица, и меня бесит, как я за две секунды испортил ей настроение.

Я подхожу к парням, сохраняя спокойствие, даже если внутри у меня едва все в порядке.

– Дерьмовая удача сегодня, братан. – Лиам нисколько не выглядит растерянным по сравнению с прошлой ночью. Был ли я единственным, кто серьезно облажался? Если подумать, он был трезв как стеклышко. Я даже не думаю, что он моргнул на других девчонок, которые к нам присоединились. Чёрт.

– Никогда больше не тусуйся в ночь перед квалификацией. Это была ужасная идея, чувак. – Джакс ударяет меня по плечу, делая козлом отпущения.

Да пошёл ты, Джакс.

– Вы, ребята, выглядите так, как будто у вас была отличная ночь. Смелый ход перед квалификацией. – Прищуренные глаза Софи впиваются в мои.

– Вот почему мой брат лучший. Он ставит команду на первое место. – Вежливая улыбка Майи не достигает ее глаз.

– Да, да, мы уже поняли. Ты обожаешь Сантьяго. Хотя бы притворись, что хочешь, чтобы у нас тоже все было хорошо. – Лиам сбивает шляпу Майи с головы и пожимает плечами. Она смеется над ним. Я хочу записать этот звук для плохих дней, таких, как сегодняшний, потому что я самый большой идиот.

– Нам лучше идти. День девочек и все такое. – Софи берет Майю под руку. Они уходят, попрощавшись, Майя игнорирует меня. Это, черт возьми, отстой.

– Братан, ты накидался прошлой ночью. Ты не затыкался о ней. – Лиам кивает головой в направлении, куда ушла Майя.

Джакс качает головой. – Это было грустное зрелище, пока ты не забрал ту девушку домой. Однажды ты даже назвал ее Майей, но она пожала плечами. Как ее звали? Беатрис?

Спасибо, Джакс, что затронул тему, о которой я меньше всего хочу думать. Я отмахнулся от него.

– Она была горячей штучкой. Тебе всегда достаются хорошие девушки. – Лиам скрещивает руки на груди.

– Я удивлен, что она вообще пошла с ним домой. Он все время говорил о том, что Майя отвергла его, что ей не нужен такой плейбой, как он. – Джакс усмехается про себя.

– Ладно, ребята, я понял. Это была жалкая ночь. Мы можем больше не поднимать эту тему? Никогда. – Мой резкий голос соответствует моему угасающему терпению.

– Хорошо. Не нужно на нас злиться. – Последние слова Лиама завершают этот разговор.

Я ухожу в направлении моторхоума Бандини, потому что мне нужно еще раз извиниться перед отцом Софи и командой.

🏁 🏁 🏁

В отличие от прошлого раза, когда Майя избегала меня, в этот раз мы оба держим дистанцию. Я – из-за стыда. Она, вероятно, потому, что я ее раздражаю, не то чтобы я ее в этом винил.

Остаток субботы проходит без происшествий, что приносит мне облегчение. Я оправляюсь от ужасного похмелья, стараясь пить много воды, потому что в день гонки условия жаркие, а алкоголь обезвоживает как никто другой. Нет сомнений, что я потеряю, по крайней мере, три фунта веса.

В день гонки я подслушиваю разговор Сантьяго и Майи, отчаянно пытаясь почувствовать себя ближе к ней. Она говорит тихо и неслышно. Чтобы не ударить стену от разочарования, я выхожу из своего номера и иду в пит-зону.

Я провожу несколько проверок двигателя и посещаю предгоночный брифинг. Занятость не дает мне сделать какую-нибудь глупость, например, найти Майю и уступить ее требованиям, умоляя о прощении. Покончив с ведущими инженерами, я возвращаюсь в гараж.

Я молча ругаюсь на Майю, сидящую рядом с компьютерным отсеком. На ней одна из инженерных гарнитур, чтобы она могла слушать командное радио Санти. Чувство ревности бурлит в моем животе. Ревновать ее к брату... это новый уровень.

В моей голове смешалось множество противоречивых чувств. Майя отвергает меня, потому что хочет больше, чем я могу ей дать, но я даже не знаю, как попытаться дать ей то, чего она хочет.

Ее влог-камера вращается в полную силу, снимая напряженную деятельность в день гонки.

Мне трудно игнорировать ее голос, пока я обсуждаю логистику автомобиля и все последние настройки. Она проводит экскурсию по месту и представляет членов команды – милый жест, чтобы показать мужчин и женщин, которые необходимы Бандини. Она восторженно рассказывает о том, как команда поддерживает все в рабочем состоянии, даже называет их по имени, что является доказательством ее связи с командой. Она умеет очаровывать людей. В отличие от меня, у которого есть манера подкалывать людей.

Я пытаюсь скрыть свой шок, когда она подходит к моей машине.

– Здесь у нас команда Слейда.

Я вижу, что теперь мы вернулись к фамилиям.

Она делает поворот, чтобы все попали в кадр. – Они заняты тем, что проверяют его машину в последнюю минуту. У него большая задача – догнать Сантьяго, Лиама и Джакса, поскольку сегодня он стартует с 14 места. Это его худший старт с тех пор, как он начал участвовать в Ф1. В следующий раз повезет больше.

Спасибо, Майя. Я принимаю это, потому что я заслуживаю это и даже больше.

Я машу в камеру, когда она качает мою машину. Ее фруктовый шампунь поражает мои чувства, мгновенно возвращая меня к прошлой ночи. Ее губы на моих, звуки, которые она издавала, когда я прикасался к ней, когда я терся об нее. Мой член дергается в моем гоночном костюме. Здорово.

Она переходит к интервью с одним из главных инженеров. Он незаметно осматривает грудь Майи в промежутках между вопросами, и мне требуется все, чтобы не оттолкнуть его.

Сконцентрируйся на своей машине. Ты собираешься участвовать в гонках, и у тебя нет времени беспокоиться о ней.

Я решаю игнорировать Майю до конца подготовки. Не нужно больше отвлекаться, меньше всего на нее с тех пор, как она решила, что не хочет ничего случайного. Она отвергла меня. Ее потеря.

🏁 🏁 🏁

Я проиграл гонку по-крупному. Но я старался изо всех сил, чтобы выбраться с четырнадцатой позиции, и, учитывая то, с чего я стартовал, я доволен восьмым местом. Мы с Санти даже получаем очки для Конструкторов.

Я отправляюсь в свой номер, не желая посещать сегодняшнее празднование подиума, несмотря на то, что я рад за Джакса и Лиама. За Сантьяго, наверное, тоже. Но это был хороший день для Маккой, а значит, плохой для Бандини.

Майя находится на пустом балконе, лежа поперек кушетки, с мобильным телефоном в руке. Я люблю подниматься сюда, когда у меня плохой день, но, похоже, она меня опередила.

– Она того стоила? – Она приманивает меня, не отрываясь от экрана своего мобильного телефона. Мое раздражение растет с каждой секундой, когда она отказывается смотреть на меня.

– Кто? – Я прикидываюсь дураком, потому что не хочу больше иметь дело с этим дерьмом. Мы не парень и девушка.

– Та шлюшка с прошлой ночи.

Мои губы подергиваются от ее слов. – О, она. – Это заставляет ее поднять на меня глаза. Мне не нравится ее бурный взгляд, ее безразличие к ситуации, которая беспокоит ее до смерти. Лучше пусть она злится на меня, чем вообще ничего не чувствует.

Я имел это в виду, когда говорил, что я эгоистичный ублюдок.

– Ага. – Ее губы подрагивают на последней букве.

– Она была порядочной женщиной. – Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть безразличным, хотя в горле у меня такое ощущение, будто я проглотил стекло. Мне кажется неправильным лгать вот так, мои слова причиняют ей боль, потому что я вымещаю свой гнев на ней.

– Мм. Интересно, сколько алкоголя тебе пришлось выпить, чтобы стереть мой вкус с твоего рта. Хотя сомневаюсь, что девушка возражала. Отчаяние всегда превосходит здравый смысл.

Черт. Она имеет меня. Я ошеломленно туплю, не в силах вымолвить ни слова.

– Они никогда не будут так хороши, как то, что мы могли бы иметь. Но именно поэтому у таких людей, как ты, никогда не бывает «долго и счастливо». Ты так измучен, что не можешь увидеть лучшее, пока не станет слишком поздно.

Она встает, не удосужившись бросить на меня последний взгляд, когда уходит с балкона.

Мой желудок сжимается из-за факта, что я не стою того, чтобы оглянуться назад.

21

МАЙЯ

Я избегаю всего, что связано с Ноа, в течение нескольких недель. Всякий раз, когда я вижу его в апартаментах Бандини, я иду в другую сторону. Между нами все очень напряжено. И не в «жарко и бурно» смысле, а скорее в смысле «мое сердце болит всякий раз, когда я его вижу».

Мои чувства к нему запутаны. Это не укладывается в рамки или в список «за» и «против». Я пытаюсь разобраться в своих противоречивых эмоциях, что в итоге еще больше выводит меня из себя. Часть меня хочет, чтобы он взял на себя обязательство попробовать настоящие отношения, а другая часть меня считает, что он не стоит даже этих усилий.

Он должен был подождать хотя бы день, прежде чем переспать с кем-то еще. Это обычная вежливость.

Как можно трахать одну женщину сразу после свидания с другой? Это холодно и отвратительно. Честно говоря, я не ожидала от него такого.

Каждый раз, когда я сталкиваюсь с Ноа, я притворяюсь равнодушной, предпочитая игнорировать то, как учащается мое сердце рядом с ним. Или то, как мое тело нагревается, когда его глаза блуждают по мне, или намек на грусть, который появляется на его лице, когда я игнорирую его.

Я пытаюсь вывести свой влог на новый уровень. Уже семьсот тысяч подписчиков смотрят мои влоги, а реклама на моих видео приносит неплохую прибыль. Спонсоры предлагают сотрудничество со мной, чего я никогда не думала, что такое возможно. Влог превзошел все, о чем я когда-либо мечтала. Мы с Софи посещаем разные места в каждом городе, куда мы приезжаем, максимально используя время, проведенное с Бандини, в то время как исследования удобно отвлекают меня от Ноа.

Месячный летний перерыв между первой и второй половиной сезона как нельзя лучше подходит для этого. Я пытаюсь лгать себе и говорить, что не скучаю по Ноа во время каникул. Но это так. Я ежедневно проверяю его аккаунты в социальных сетях, но он молчит, не выкладывая ничего, кроме пары фотографий итальянского побережья. Даже сплетникам нечего о нем сообщить. Он взял перерыв от всего. И, возможно, это хорошо, ведь его предыдущие похождения наконец-то покинули СМИ.

Я провожу отпуск со своей семьей, включая Санти. Кроме временных приступов тоски по Ноа, я хорошо провожу время.

Софи приезжает в Испанию, чтобы навестить нас в последнюю неделю каникул. Мои родители принимают ее как вторую дочь, рассказывая, как они благодарны мне за то, что мне есть с кем проводить время помимо Санти.

Мы с Софи придумываем самый лучший план. Это ее талант.

– Повтори мне план. Я хочу убедиться, что ты поняла. – Софи красит ногти в моей спальне. Завтра мы вместе летим на следующую гонку, потому что она хочет подготовить меня перед встречей с Ноа на Гран-при Бельгии.

Я шутливо закатываю глаза, хотя ценю ее дружбу и стремление убедиться, что я не попаду в неприятности.

– Хорошо. Поскольку я теперь зрелая женщина, которая знает, что лучше, я буду вежливой и милой. Мне не нужно играть с ним в игры. Мы два взрослых человека, которые могут поладить ради команды.

Софи улыбается фразе, которую она заставляет меня повторять каждый раз, когда я говорю о Ноа. – И... – Она выжидающе машет рукой.

– Я не сдамся.

– В чем именно? Мне нужно услышать, как ты это скажешь.

Ух, она действительно хочет, чтобы я повторила это.

– Я не поведусь на его грубый, но милый характер, твердый пресс, губы для поцелуев и трахательное тело. – Моя новая любимая фраза.

Ее зеленые глаза сверкают. – Так держать, девочка. Я так горжусь тобой. Посмотри, как быстро ты выросла за месяц. Отпускное сияние тебе очень идет. – Она щиплет меня за щеки.

– Почему мне кажется, что это будет катастрофа?

– Прекрати катастрофизировать. Ты заработаешь себе мигрень. Какая цель на вторую половину сезона? Может, нам нужно прогнать ее еще раз.

Она так воодушевлена этим. Но я уступаю, потому что она сверкнула двумя ямочками.

– Развивать свой влог, найти хорошего мужчину, с которым можно сходить на пару свиданий, и проводить время с моей лучшей подругой.

Софи хлопает в ладоши, как будто я ребенок, произносящий свои первые слова. Это выглядит драматично и глупо, но ей это идет.

– Да, девочка. Выпьем за это! – Мы чокаемся бокалами и потягиваем вино.

Холодная жидкость успокаивает мое горло. – А где вообще можно найти хороших мужчин в Формуле-1? Мне любопытно.

– Предоставь это мне. Я твоя крестная фея, но вместо волшебной палочки я использую волшебный фаллоимитатор. Работает как заклинание. Он гарантированно доставит тебе самый лучший член, который у тебя когда-либо был.

Вино чуть не хлынуло у меня из носа.

Не знаю, на что я добровольно подписалась, но я не могу не волноваться.

22

НОА

Я сожалею о том, как я вел себя в Баку, в том числе о том, что после гонки мой гнев взял верх, и я сделал глупые заявления Майе. Я сильно испортил с ней отношения. Но я хочу все исправить и сделать все правильно.

Большую часть перерыва я посвятил устранению недостатков в машине и выработке стратегии с командой на вторую половину сезона чемпионата.

Но я также провожу время, посещая терапию.

Ага. Дайте этому впитаться на секунду. Я на терапии.

Я сижу в кабинете психолога, посещая один из двух еженедельных сеансов. Одного сеанса в неделю недостаточно, потому что мне нужно проработать тонну дерьма, связанного с моими родителями, отношениями и моими проблемами с обязательствами. И у меня не так много времени до следующей гонки.

Весь этот процесс был очень сложным. В некоторые дни я ухожу с сеансов в ярости, в другие – с грустью из-за того, какие у меня хреновые родители и какой ущерб они нанесли. Терапия – это эмоциональная борьба, которая истощает меня хуже, чем проехать сто кругов по трассе Гран-при.

– Что удерживает вас от желания иметь отношения? – Карие глаза моего терапевта смотрят на меня с другого конца комнаты, когда он непринужденно сидит в своем бежевом кресле. Я сижу на кожаной кушетке, переключаясь между взглядом в потолок и встречей с его взглядом.

– Я не уверен. Это своего рода смесь разных вещей. Я никогда раньше даже не пытался завести настоящую девушку.

– Объясните мне эту смесь причин. – Его руки сцеплены на коленях. Он выглядит собранным, его седые волосы зачесаны назад, а костюм отутюжен.

– Я даже не знаю, как выглядят хорошие отношения. Мои родители не любили друг друга. Я был кредитной линией в Barney's для моей мамы, бесконечной привязкой к банковскому счету моего отца. Так что я не знаю, как выглядит или ощущается настоящая любовь. Это мысль сама по себе пугающая. – Как я могу распознать то, о чем не имею ни малейшего представления?

– Если бы вы могли описать мне любовь, что бы вы сказали? – Его вопросы никогда не дают мне легко отделаться. Нет, я считаю их дерьмовыми, а не открытыми.

– Хм... – Я потираю затылок. – Я думаю, любовь – это счастье и самопожертвование. Компромисс вместо спора. Иметь кого-то, кто всегда рядом с тобой, даже когда ты этого не заслуживаешь. Любить кого-то означает, что ты хочешь провести с ним всю оставшуюся жизнь, в хорошие и плохие дни, и все, что между ними.

Он выглядит гордым от того, что я сказал, кивает вместе со мной и цепляется за каждое слово. Небольшая унция гордости прорывается во мне от моего продуманного ответа.

– Это все прекрасные идеи о любви. А какие причины удерживают вас от того, чтобы попробовать это с кем-то? Давайте возьмем в качестве примера Майю, раз уж вы заговорили о ней во время наших сеансов.

Я сижу и думаю над его вопросом целую минуту. Он не давит на меня, когда я молчу, вместо этого предпочитая подождать, оказывая меньшее давление на меня, заполняя тишину.

– Думаю, я боюсь. – Слова слетают с моих губ шепотом. Мне не нравится признаваться в страхе по любому поводу, когда я вожу машины быстрее, чем любой другой человек в мире, черт возьми.

– Страх не всегда является слабостью. Именно то, что вы делаете со страхом, показывает вашу истинную силу. Чего именно вы боитесь? – Этот человек и его доска вдохновляющих цитат.

– Не выложиться на полную и потерпеть неудачу. Разочаровать ее и не суметь быть рядом, когда я ей нужен. Разбить ее сердце и свое в процессе. Мысль о том, чтобы дать кому-то власть надо мной... – Я смотрю вниз на свои руки. Грубые кончики пальцев сжимаются в суетливом движении, которое напоминает мне о Майе. Со времен Баку мысли о ней заставляют мою грудь странно сжиматься, словно она осознает, какой я тупица.

– Это все причины, по которым любой человек будет бояться и беспокоиться о попытке. Вы не одиноки в своих мыслях. Многие люди разделяют подобные сомнения, когда начинают отношения, потому что любовь к кому-то делает вас уязвимым.

Я не знал этого.

– Как бы вы себя чувствовали, если бы Майя встречалась с другим человеком, который готов любить ее так, как вы описали ранее?

Я сжимаю руки. Мысль о том, что она встречается, целуется или трахается с другим парнем, вызывает у меня тошноту. Я не заслуживаю ее, но к черту любого другого, кто попытается это сделать.

– Мне бы это ни хрена не понравилось.

– И почему же? – Он не вздрагивает от моих ругательств, что еще раз доказывает, почему мне нравится этот мужчина.

– Потому что я буду желать, чтобы это был я, – тот, кто мог бы делать с ней такие вещи.

Мое признание сидит с нами как третий человек. Проходят минуты, пока я разрабатываю план, звук часов тикает в ритм моим дрыгающимся ногам.

– Думаю, у меня есть идея, что мне нужно сделать. Но я хочу обсудить ее с вами.

Мой психотерапевт улыбается мне. Он помогает мне обрести уверенность, выслушивая мои идеи и предлагая свои мнения и противоположные точки зрения. Мне чертовски надоело сидеть в стороне и думать о своих ошибках, потому что я из тех, кто выходит на финишную прямую с поул-позишн.

Пора забрать мой трофей.

23

МАЙЯ

– Слушай, последнее свидание было плохим, но это будет лучше. Я обещаю. Мы можем уйти вместе, если все пойдет ужасно. – Софи берет меня за руку и соединяет наши мизинцы вместе, заставляя меня пообещать, прежде чем я соглашусь.

Я стону. Еще одно свидание звучит как ужасная идея. – На последнем парень принес фотографии своей семьи и бывшей жены. Он даже рассказал мне, как они поженились и развелись, и прослезился, когда официант принес наш десерт. Я больше никогда не смогу смотреть на тирамису как раньше.

– Ладно, я поняла. Это была не самая лучшая моя работа. Я все еще исправляю перегибы в моей волшебной палочке-фаллоимитаторе. Но на этот раз я выбрала двух хороших. – Ее зеленые глаза наполняются надеждой.

– Это звучит так неправильно. Кто эти новые парни?

Поскольку мы обе можем страдать вместе, я поддаюсь плану. Я не хочу рисковать еще одним провальным свиданием, потому что женщина может принять только ограниченное количество фотоальбомов.

– Они два лучших инженера команды Маккой. Я встретила одного из них на пресс-конференции, на которой выступал мой отец. Они милые, клянусь. – Она скрещивает пальцы на руках.

Я киваю, соглашаясь с планом из-за добрых намерений Софи.

– Ура. Ты не пожалеешь! Они даже забронировали нам столик в самом хорошем ресторане Милана. Ведь ничто не говорит о хорошем свидании так, как паста! – Она хлопает в ладоши и тащит нас в мой номер, чтобы выбрать наряды. Для человека, который любит кроссовки и футболки, ей очень нравится наряжаться.

Вот мы на свидании в ночь перед квалификацией, сидим напротив двух симпатичных парней. Софи ухмыляется, когда они смотрят на свои меню.

Я согласилась на это свидание для нее, потому что она, кажется, испытывает трудности с Лиамом с тех пор, как они уехали в Канаду. Не то чтобы она открыто говорила об этом.

У мужчины, с которым Софи свела меня, светлые волосы, завивающиеся на концах. Он выглядит довольно мило, и у него даже есть намек на акцент, который я не могу определить. Свет свечей пляшет в его карих глазах, когда он смотрит в мои.

– Каково это – быть влоггером для Бандини? В Маккой мы всегда смотрим их, надеясь, что ты поделишься коммерческими секретами. – Мой спутник, Дэниел, широко улыбается.

Я качаю головой. – Я тщательно слежу за тем, чтобы этого не произошло. Я думаю, они отметят мои видео и больше не разрешат мне снимать. – Я делаю движение пальцами, будто застегиваю молнию, и бросаю невидимый ключ через плечо.

– Какие видео вы видели? – Софи вскакивает, ее белокурые пучки покачиваются.

– Мы смотрели многие из них, и они выглядят довольно хорошо сделанными. Ты сама их монтируешь? – спрашивает ее спутник, Джон.

– Я научилась монтировать лучше, так как продолжаю снимать больше видео. Я уверена, что смогу обновить свое оборудование, когда видео взлетят, потому что хорошие камеры стоят тысячи долларов.

– Под «взлетят» она подразумевает более миллиона подписчиков. Она уже близка к 800 000. – Софи сияет, как гордая мама.

– Сколько ты заплатила Ноа за эти видео? Особенно за вопросы, потому что он никогда не делает ничего подобного. Он даже отказал Sports Daily, когда они попросили сделать подобное.

Мои глаза горят от воспоминаний. Ничто так не портит мне настроение, как разговор о Ноа, вот только мой спутник понятия не имеет о нас с Ноа, не говоря уже о том, как работает индустрия.

– Я ничего ему не платила, так как он вызвался добровольно, и я не заставляла его силой. К тому же, мы не платим за подобные вещи в такой работе. Известные люди обычно делают это, если хотят. Если нет, они говорят «нет». – Я сморщила нос от непонимания Дэниела.

– Сомневаюсь, что кто-то может сказать тебе «нет», даже великий Ноа Слейд. – Улыбка Дэниела не наполняет меня теплом, как улыбка Ноа. Я слабо улыбаюсь в ответ, мне не очень нравится, что он заговорил о Ноа и Бандини.

Софи сжимает мое колено под столом, находя совершенно болезненную точку давления. Я вытесняю мысль о нем из своей головы. Ее новый проект включает в себя приучение меня к тому, чтобы больше не думать о Ноа, вплоть до просмотра видео о собаке Павлова.

– Извините, я сейчас вернусь. Мне нужно в туалет. – Я отодвигаю свой стул с большей силой, чем намеревалась. Он ударяется о спинку чужого кресла, в результате чего человек смотрит на меня.

– Мне очень жаль. – Я быстро выхожу оттуда и бросаюсь в темный коридор возле туалетов.

Я достаю свой телефон, чтобы отвлечься и следить за временем. Прокрутка лентыИнстаграм успокаивает меня.

Экран выключается.

Я вдыхаю запах, отчетливо напоминающий запах Ноа.

О Боже, почему мне так не везет в последнее время?

– Свидание проходит так ужасно? – Его хриплый голос привлекает мое внимание, и мой пульс учащается. Мозолистые пальцы поднимают мой подбородок, заставляя мое тело мгновенно реагировать на него, как будто мы не провели месяц в разлуке. Плохое освещение в коридоре не дает мне возможности рассмотреть его. Я вдыхаю его запах, потому что я жадная до него. Его рельефный большой палец проводит по моим губам.

– Что ты здесь делаешь? – Мой голос прозвучал хрипло? Я не могу расслышать его из-за шума крови в моих ушах.

– Я ужинаю с друзьями. Это популярный ресторан.

Хорошо, по крайней мере, он не ходит за мной по пятам. Это было бы немного тревожно.

Темный силуэт Ноа блокирует любой свет, поэтому трудно различить его черты в тусклом зале. Его губы касаются моих. Мои губы покалывает от едва заметного прикосновения, от простой ласки, из-за которой я чувствую себя виноватой. Я наклоняю шею в сторону, чтобы уклониться от его губ.

Он усмехается. Вместо этого он проводит губами по моей шее, оставляя легкие поцелуи.

– Я скучал по тебе. – Три слова, которые он произносит, кажутся мне всем, что я хотела бы услышать. Они заставляют мое сердце болеть, потому что он не может дать мне то, чего я хочу, независимо от того, как сильно я этого жажду.

– Ты не можешь скучать по тому, чего у тебя никогда не было. – Если бы я не была сейчас занята, я бы похлопала себя по спине за это.

– Что, если я скажу тебе, что я изменился, что перерыв пошел нам на пользу? – Он успевает произнести эти слова, прежде чем его губы присасываются к моей шее, к тому, что я считаю это своим слабым местом. Наша химия не ослабла. Она ощущается такой же заряженной, как и раньше; когда его губы проводят по моей коже, мое тело бессознательно выгибается ему навстречу.

Предательство.

– Не думаю, что верю тебе. Действия говорят громче слов.

Дрянные таблоиды молчат со времен блондинки в Баку. Возможно, он говорит правду, но я не хочу рисковать, подставляя себя под удар.

– Позволь мне показать тебе. Просто дай мне реальный шанс.

Его губы снова находят мои. Но на этот раз его поцелуй доминирует над ситуацией, как и он сам, врезаясь в меня и разрушая мои стены. Его язык гладит шов моих губ, ища входа.

Я сжимаю их, не давая ему продолжить поцелуй. Он покусывает мою нижнюю губу в молчаливом требовании, чтобы я открылась ему. Его зубы царапают и тянут, заставляя меня застонать от этого ощущения.

– О, Боже, я вернусь позже.

Я вскидываю голову от голоса незнакомца. Я зарываюсь лицом в рубашку Ноа, застегнутую на все пуговицы, что является плохой идеей, потому что от его запаха у меня кружится голова.

Я не двигаюсь, пока шаги незнакомца не исчезают.

– Выслушай меня. Позволь мне объяснить... – хрипит его голос.

Нет. Нужно как можно скорее выбраться из этой ситуации.

– Мне нужно идти. – Я ухожу в направлении своего столика, оставляя ворчащего Ноа позади себя, не удосужившись украдкой взглянуть на него. Мой мозг говорит мне бежать от Ноа, в то время как мое тело говорит мне бежать к нему.

Когда я опускаюсь на свое место, глаза Софи сужаются, заставляя меня чувствовать себя еще хуже от того, что произошло.

Я игнорирую ее косые взгляды в течение всей ночи, потому что у нас может быть время для историй позже.

🏁 🏁 🏁

Мой желудок скручивается в узел, когда Софи смотрит на меня с другого конца комнаты, ее кроссовки стучат по ковру. Она читает язык моего тела, сидя на секционном диване в номере Санти. Мои глаза оглядывают обычный гостиничный номер, пытаясь найти что-нибудь интересное. В принципе, подойдет все, кроме ее лица.

– Что мы говорили о нем? – Она не дает мне легко отделаться, в ее голосе слышится разочарование.

– Ну, я не влюблялась в его грубоватый, но в то же время милый характер, губы, которые можно целовать, тело, которое можно трахать, или твердый пресс. Честно говоря, он загнал меня в угол в коридоре. Я даже не знала, что он там был. Не я же выбирала ресторан. – Возможно, я репетировала, или нет, эту фразу в ванной.

– И что, он споткнулся и его губы попали на твои? – Она размахивает руками. Ага. Определенно раздражена. Мое молчание не сулит ничего хорошего, потому что она ходит по комнате, взволнованная, и ворчит о том, что все ее планы проваливаются.

– Не смей пытаться разыгрывать это в своей хорошенькой головке. Это нелепая идея. Ты вернулась за стол в полном беспорядке, а твои губы выглядели так, будто ты сосала его член в ванной. Да? Или он сосал их, как пылесос?

Я понятия не имею, как она говорит самые нелепые вещи так серьезно, как она это делает, даже не улыбаясь.

Моя грудь и лицо окрашиваются в пятьдесят оттенков розового. Я резко бросаюсь лицом вперед на диван напротив нас, хватаю подушку, чтобы оттолкнуть ее. У нее добрые намерения и все такое, но от этого не легче.

– Мне жаль. Я больше не буду так делать. Я усвоила урок. – Подушки заглушают мой голос.

– Я очень на это надеюсь. Дэниел – хороший парень, который колеблется насчет того, чтобы дать тебе еще один шанс. – Она убирает подушку с моего лица и смотрит на меня, зеленые глаза сверкают под тусклым освещением.

– Ты говорила с ним об этом? – Я сморщилась от своей плаксивости.

Она качает головой. – Не совсем. Но я могу читать такие вещи. Называй это интуицией.

– Следующее свидание пройдет лучше. Может, нам не стоит идти в публичное место. – Я обнадеживаю ее, притворяясь, что соглашаюсь на еще одно свидание, которое не собираюсь доводить до конца. Не нужно подводить бедного парня, когда мои мысли заняты другим.

– Я не думаю, что это произойдет, потому что мы участвуем во второй стадии плана.

Вторая стадия Софи наполняет меня неуверенностью.

Я поднимаю взгляд от своего жалкого уголка на диване. Она не обращает на меня внимания, постукивая по своему телефону.

– Я вызываю подкрепление. – Тап. Тап. Тап. Ее пальцы, двигающиеся по телефону, заполняют тишину.

– Мне стоит беспокоиться?

Она озорно улыбается мне.

Что ж, это ответ на мой вопрос.

24

НОА

Я пытаюсь определить точный момент, когда мои друзья начали меня кидать. Это было после Германии? Или Франции?

Я не могу точно определить, но с тех пор, как начались летние каникулы, я почти не общался с Лиамом и Джаксом. Каждую неделю они придумывают отговорки о том, что заняты. К тому времени, когда мы приезжаем в Сингапур на Гран-при, их нигде нет. Снова.

Я вижу их только на пресс-конференции после субботней квалификации. Я хорошо провел ее и занял поул-позишн на завтра, обеспечив себе лучшее место на одной из немногих ночных гонок, которые у нас есть. По крайней мере, дела с гонками выглядят многообещающе.

Они не хотят общаться со мной, потому что я много выигрываю? В конце концов, чемпионат становится конкурентоспособным. Может быть, они держат дистанцию ради бренда, поскольку команды не поощряют нас общаться и играть хорошо. Но они никогда так не поступали в прошлом, а значит, это должно быть что-то другое.

Я зависаю в одиночестве в своем гостиничном номере с видом на город, любуясь видом на знаменитые деревья и здания Marina Bay Sands. Сингапур бурлит активностью перед гонкой. Люди заполонили тротуары, и с балкона моего номера они выглядят как муравьи.

Несмотря на все это действо, я впервые чувствую себя одиноким.

Я выкладываюсь по полной. Мой психотерапевт гордился бы мной.

Я сижу на диване несколько минут, обдумывая, каково это – не иметь никого рядом. Мои друзья редко отвечают на мои сообщения. Мы не запланировали ни одной ночной тусовки – странное явление для них в самом большом тусовочном городе в расписании Гран-при.

Даже Майя избегает меня с тех пор, как я поцеловал ее в миланском ресторане две недели назад. Она держится рядом с Санти, как прилипала, играя умно, потому что я никогда ничего не сделаю в его присутствии. Но она также не дает мне шанса объясниться. Я хочу сказать ей, что готов попробовать с ней отношения, никаких случайных перепихов.

Я не могу смириться с тем, что она уклоняется от ответа. Поэтому я делаю то, что обычно успокаивает меня и заглушает мысли в моей голове. Я открываю влог Майи на своем ноутбуке и нажимаю на вчерашнее загруженное видео. Мое сердце замирает от ее потрясающей улыбки, ее карие глаза со счастьем смотрят в камеру, когда она подносит объектив к лицу.

– Всем привет, добро пожаловать обратно. На этой неделе мы находимся в Сингапуре, и это, честно говоря, один из самых крутых городов, которые мы посетили за время Чемпионата. Я здесь с Софи, Джаксом и Лиамом.

Теперь у меня есть ответ на вопрос о местонахождении моих друзей. Мои зубы сжимаются при виде того, как они все улыбаются в камеру Майи, словно не проигнорировали два моих сообщения с предложением потусоваться.

– Мы здесь, в Садах у залива. Зрители попросили сделать «Самые задаваемые вопросы» с Джаксом, любимым плейбоем Британии. Лиам решил присоединиться, потому что у него серьезный случай синдрома упущенной выгоды.

Не у тебя единственного, приятель.

– Мы решили совместить это здесь. Это лучшее из обоих миров. Я спросила зрителей о самых интересующих вопросах об этих клоунах. Я записала лучшие из них, потому что мой инстаграм был переполнен вариантами. Готовы?

Софи хватает камеру и снимает Лиама, Джакса и Майю, сидящих на скамейке с супердеревьями на заднем плане. Потрясающе. Несколько человек идут позади них и машут в камеру.

В моем нутре поселяется жгучее чувство.

– Некоторые из них неловкие, а другие откровенно глупые, но я не могу быть предвзятой. Я выбрала те, о которых спрашивали больше всего. – Майя улыбается, протягивая бумажку со списком вопросов.

Я помню, как говорил ей, что она не может быть предвзятой. Видимо, она каким-то образом помнит обо мне, это заставляет меня улыбаться.

Мой ноутбук подпрыгивает в такт моим коленям, нервозность и любопытство пронизывают меня, ожидая, к чему все это приведет. Большинство вопросов, которые она задает Лиаму и Джаксу, касаются Формулы-1 и гоночной карьеры ребят. Проходит семь минут, прежде чем Майя спрашивает о личном. Не могу отделаться от ощущения, что я чувствую себя сталкером, наблюдающим за ними в таком состоянии, но она публикует это публично. К черту.

– Джакс или Лиам. Или оба. Подписчицы интересуются вашим статусом отношений.

Они оба дают пять друг другу за спиной Майи, как будто им по пять лет.

— Я могу ответить за себя. Я одинок и готов к отношениям. Встретимся на вечеринке в Сингапуре после Гран-при, если вы хотите пообщаться и познакомиться со мной поближе. – Джакс проводит татуированным пальцем по подбородку. Лиам ухмыляется, не отвечая на вопрос, вот хитрый маленький засранец.

Майя притворяется, что подавилась. – Вы все слышали это здесь первыми. Я не встречаюсь ни с одним из этих парней. Мы все друзья. – Она с энтузиазмом кивает. Лиам молчит, подмигивая в камеру и постукивая пальцами по бедру.

Они так часто тусуются? Как я это пропустил?

Я открываю профиль Лиама в инстаграм. Самые последние публикации – это он и Джакс или они вчетвером на прогулке по городу, в котором проходит Гран-при. Плюс несколько снимков с Софи, которые трудно пропустить.

Когда он успел привести себя в порядок?

Профиль Джакса выглядит примерно так же. У него есть фотография, где он и Майя в фотобудке на каком-то торжественном мероприятии. Я узнаю фон, потому что я тоже там был, но я не помню, чтобы видел там Майю.

Где они вообще находят время на все это дерьмо? Но что более важно, могу ли я найти время для чего-то, кроме гонок?

🏁 🏁 🏁

Я поднимаюсь на сингапурский подиум. Второе место. У–черт возьми–ра.

На этот раз душ из шампанского не кажется таким веселым. Толпа ревет, но я не обращаю на них внимания, мой взгляд падает на Майю, которая стоит за барьером и подбадривает Санти. Мои глаза остаются приклеенными к ней в течение нескольких минут. Ее ухмылка исчезает, когда она замечает, что я смотрю на нее, но она возвращает себе самообладание. В итоге мы с Джаксом обливаем Санти шампанским, поскольку он одержал впечатляющую победу. Этот Гран-при – настоящий вызов. Влажность отвратительно высокая, поэтому нам трудно участвовать в гонках с полностью погруженной головой. Думаю, после сегодняшней гонки я потерял не менее пяти килограммов. Не шучу, пот все еще стекает по моей спине, прилипая к моему костюму.

После проверки веса, купания в ведерке со льдом и быстрого душа нас провожают на пресс-конференцию. Мысль о том, что придется отвечать на вопросы, приводит меня в ужас, потому что я не в настроении для репортеров.

Я ошеломлен, обнаружив Майю в ее обычном углу пресс-конференции. Она одаривает меня натянутой улыбкой, прежде чем Софи шепчет ей что-то на ухо, ее голова опрокидывается назад, когда она смеется. Беззаботная и чертовски красивая. Я облизываю губы при виде нее, впадинка на ее шее легко становится одним из моих любимых мест, чтобы целовать, трогать, покусывать.

Я благодарен за стол передо мной, потому что сегодня мне не нужна эта проблема на камеру.

Поскольку пресс-конференции могут быть чертовски скучными, я продумываю свой план на вечер. Я не могу пропустить сингапурскую афтепати, о которой упоминала Майя. Она смотрит на меня, заставляя мои губы растянуться в озорной улыбке, первой за последнее время.

Ее глаза расширяются.

Если бы она только знала, что ее ждет. Мне надоело играть в игры, я получу свой клетчатый флаг.

🏁 🏁 🏁

Для этого я прибегаю к тяжелой артиллерии. Под тяжелой артиллерией я подразумеваю Софи, потому что она эквивалентна гранатомету и полуавтоматической винтовке вместе взятым. Без нее на моей стороне план безнадежен.

После пресс-конференции я пишу ей смс с просьбой встретиться со мной в моем гостиничном номере. Она ворчит по этому поводу, но потом я добавляю эмодзи с молящимися руками и обещаю ей шоколадное печенье. Девушка не изменилась за все эти годы, что я ее знаю.

– Что тебе нужно, Слейд? – Ее ледяной взгляд мог бы заставить нормального человека заплакать, но вместо этого я ухмыляюсь. Как формально с ее стороны использовать мою фамилию.

Я устраиваюсь поудобнее на диване, поскольку Софи отказывается садиться. Она стоит, уперев руки в боки, готовая взять меня на мушку. Запугивающая поза, которая едва достигает моей головы.

– Я обращаюсь к тебе за помощью, потому что она мне действительно нужна. И поверь мне, это так.

Софи надувает пузырь своей жвачкой, прежде чем лопнуть его, и звук разрывает напряжение в комнате. Она выглядит как Барби-версия босса мафии.

– Как я могу тебе помочь? Я даже не знаю, чего ты хочешь. – Она любит прикидываться дурочкой, хлопая ресницами.

– Я думаю, что знаешь. – Давайте покончим с этим дерьмом.

– Я хочу услышать, как ты это скажешь. Первый шаг в решении проблемы – это признать наличие проблемы.

Ага. Вот почему Лиам не может не быть рядом с ней. Она дает ему жару, вся такая нахальная и дерьмовая.

Я подавляю стон и дергаю себя за волосы. – Мне нравится Майя.

Ее пустой взгляд ничего не выдает. Она моргает пару раз, ожидая, что я продолжу.

– И я все испортил. Я думал, что знаю, чего хочу. Но на самом деле это было не так.

– Расскажи мне больше. – Она садится, ее поза похожа на позу моего психотерапевта.

– Я пригласил ее на свидание. Уверен, ты знаешь об этом. – Она кивает. – И оно закончилось не очень хорошо. Я сказал ей, что могу предложить только физические вещи. Никаких привязанностей или излишеств, а она захотела большего.

– Да ну. И чего же ты хочешь сейчас? – Ее взгляд напоминает мне ее отца, она смотрит на меня так, будто чувствует мою искренность.

Я отворачиваюсь от ее пристального взгляда. – Думаю, я хочу большего.

– Я не думаю, что тебе стоит что-то делать, если ты не знаешь, что хочешь большего. Майя самая милая. Ей не нужен тот, кто не готов идти до конца. Например, пойти на жертвы ради нее.

Мои кулаки сжались передо мной. – Я могу попытаться. Я никогда не хотел этого раньше. Но видя ее все время, издалека, я чувствую себя ужасно. Я борюсь с собой, чтобы не подойти и не заговорить с ней, или даже не поцеловать ее. Я хочу получить шанс. Но мне нужна твоя помощь. – Я смотрю на Софи.

Она смотрит на меня с искренней улыбкой и теплыми глазами – полная противоположность тому, какой она была в начале разговора. – Поделись со мной тем, что ты запланировал. Я посмотрю, что можно сделать с моей стороны.

🏁 🏁 🏁

Я нервничаю, потому что не знаю, выполнит ли Софи свою часть сделки. Черт, она придумала половину плана после того, как сочла мой первоначальный план непригодным. Как только я сказал ей, что серьезно хочу встречаться с Майей, Софи стала гораздо охотнее помогать, предложив несколько идей, которые, по ее мнению, могли бы понравиться Майе. Она отвергла мой первоначальный план явиться на вечеринку после Гран-при, сказав мне, что Майя не может нормально функционировать после 12 часов ночи. К счастью для меня, выходные Гран-при Сингапура включают мероприятия до следующего понедельника, потому что здесь любят веселиться.

Я сижу за пустым столиком в фешенебельном ресторане. Софи сняла отдельную кабинку, которая заставит Майю уделить мне безраздельное внимание как минимум на час, но я надеюсь на большее, если куплю бутылку хорошего вина. Потому что кто может устоять перед этим? Мои пальцы стучат по столу – нервный тик, который я перенял у самой непоседы.

Наконец, после того, что кажется вечностью, кто-то стучит в дверь.

– Ладно, ребята. Это самый странный план ужина в истории... – Ее голос прерывается, когда ее взгляд падает на меня, сидящего в одиночестве.

Ее глаза расширяются, а рот открывается. Она одета в сексуальное черное коктейльное платье, ее темные волосы волнами струятся вокруг лица, добавляя ей красоты. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить свои нервы.

Я встаю и медленно подхожу к ней, чтобы она не убежала.

– Что происходит? – Ее глаза обводят комнату, осматривая два кресла, прежде чем остановиться на мне.

– Позволь мне все объяснить за ужином. – Моя рука сжимает ее руку, когда я веду ее к креслу напротив моего, надеясь, что она решит остаться. Я выдвигаю ее кресло и усаживаю ее в него. Покладистая Майя, возможно, моя любимая версия ее.

– Я в замешательстве. Я полагаю, Софи участвует в этом плане? – Она издает восхитительное тихое ругательство под своим дыханием.

– Верно. Давай сначала закажем выпить, потому что нам обеим это не помешает.

Мы располагаемся и сразу же заказываем еду по настоянию Майи. Я воспринимаю ее прикушенную губу как виноватое согласие, что она хочет уйти как можно скорее.

Я вздыхаю, прежде чем заговорить. – У меня было два месяца, чтобы выкинуть тебя из своей системы. И поверь мне, я пытался.

Она вздрагивает от моих слов.

Черт, да ладно. Я отстой в выражении своих мыслей. – Не так. Я имею в виду, мне пришлось сидеть со своими собственными решениями.

Она расслабляется в своем кресле. Я делаю еще один глубокий вдох, успокаивая свои нервы. Думай, прежде чем говорить.

– Я думал, что со временем станет легче. Но ты избегала меня, и это было ужасно. Я перешел от того, что видел тебя каждый день, разговаривал с тобой и проводил время вместе, к пустоте.

– Я не пыталась тебя игнорировать. – Ее взгляд мечется по комнате.

Я бросаю на нее укоризненный взгляд.

– Ладно, хорошо. Я немного пыталась. Я сказала тебе, чего я хочу, и ты отверг меня. Я не могу ожидать, что ты изменишься больше, чем я ожидаю от себя. Это нечестно по отношению к нам обоим.

– Ну, я изменился, и я хочу попытаться дать тебе то, чего ты хочешь. Проведя все это время в одиночестве, я понял, что хочу того же, что и ты. Проводить с тобой время до и после гонок, ходить на свидания, тусоваться на мероприятиях, нежиться вместе в постели после умопомрачительного секса. Я хочу обязательств. – От мысли об отказе у меня сводит живот.

Ее брови взлетают вверх. – Откуда мне знать, что ты не отступишь, как только испугаешься?

Я не виню ее за скептицизм, ведь я еще ничем себя не проявил. – Ты не знаешь. И я тоже не знаю. Но это то, что я могу дать тебе на данный момент. Главный вопрос в том, готова ли ты это принять?

Она может отказаться в любой момент. Я вижу, как она напряженно думает об этом, по тому, как она прикусывает нижнюю губу.

Она смотрит вниз на свои руки. – Думаю, мы можем попробовать. Что заставило тебя передумать? – Что-то теплое разливается в моей груди, разъедая неуверенность и нервозность, которые были раньше. Ее согласие – это все, что мне нужно.

Я поднимаю ее подбородок, жаждая зрительного контакта. – Я говорю серьезно, когда говорю, что провел много времени в одиночестве. Я размышлял о том, что мешало мне попробовать это с тобой. Наша химия... – ее губы привлекают мое внимание – взрывная. Но я также знаю, что есть нечто большее. Мне нравится быть рядом с тобой, особенно когда ты уделяешь мне все свое внимание. Мне нравится, когда ты снимаешь меня без спроса, потому что боишься, что я скажу «нет», хотя ты можешь заставить меня согласиться на все. Мне нравится, как ты смеешься, почти так же сильно, как то, что ты находишь свою обувь интересной, когда нервничаешь. Мне очень нравятся твои особые звуки, которые ты приберегаешь только для меня, когда я целую тебя, или улыбки, которые ты даришь мне, когда никто не смотрит. Я серьезно настроен в том, чтобы попробовать все это с тобой. Никаких сдерживаний. Я даже встречался с кем-то, чтобы обсудить свои проблемы и сомнения, потому что когда я что-то делаю, я иду до конца. – Очевидно, у меня случился сильный приступ словесной рвоты.

Она выглядит такой же удивленной, как и я, когда раскрываю свой секрет. И, черт возьми, уязвимость пугает меня, но я могу доверять Майе. Мне нужно доверять ей. Хоть раз в жизни я не рассматриваю опору на кого-то другого как негатив.

– Я горжусь тобой. Это огромный шаг. – Она берет мою руку и сжимает ее. По моей руке пробегает гул, похожий на гул от засовывания пальца в розетку.

Я киваю, не желая нарушать момент, выясняя свои проблемы с родителями. – Мне не хватало общения с тобой.

– Мне тоже. Это не самая простая вещь – избегать тебя, когда все мои поклонники умирают от желания услышать и увидеть тебя. – Она подмигивает мне. – Мне пришлось заполнить это время другими интервью.

У меня перехватывает дыхание от непринужденной улыбки на ее лице, наконец-то я получил ухмылку, которую ждал несколько недель. Она наполняет меня надеждой. Это новое чувство – хотеть, чтобы кто-то верил в меня, и в то же время желать доказать, что я достоин ее.

– Мы должны дать подписчикам то, что они хотят. Я смотрел твои видео. – Мои щеки пылают от признания. Я отпиваю вина, прежде чем продолжить, сегодня мне нужна дополнительная помощь. – Может быть, я пристрастен, но я думаю, что я лучший кликбейт, чем Джакс или Лиам.

Ее хихиканье наполняет комнату. Это лучшее, что я слышал за всю неделю, даже лучше, чем завоевать второе место.

И это поражает меня.

Дерьмо.

25

МАЙЯ

Мы делаем это. Ноа и я.

Я никогда не думала, что он одумается. Дни превратились в недели после катастрофы в Баку, а он не сделал ни шагу, за исключением времени в Италии.

Ноа вызывает машину, чтобы отвезти нас на вечеринку, огни города проносятся мимо нас. Ноа держит мою руку на своих коленях, время от времени сжимая ее, проверяя, что я все еще здесь.

– Я не хочу, чтобы мой брат знал. По крайней мере, не сейчас. – Я смотрю на него в упор, на этот раз мое внимание не привлекают туфли.

Температура в машине падает на пару градусов. Это может показаться драматичным, но я клянусь, это происходит.

– Почему? – Его резкий голос заставляет меня нахмуриться.

Мои глаза умоляюще смотрят на него. – Это что-то новенькое. Я не хочу отвлекать его от чемпионата, так как вы оба товарищи по команде, и ему это не понравится. Он склонен слишком опекать меня.

Ноа молчит целую минуту. Я двигаюсь на своем месте, ожидая, что он скажет. Он хмурится, и мне хочется взять свои слова обратно.

– Меня это не радует, потому что я не хочу относиться к тебе как к грязному секрету. Я счастлив быть с тобой... но если это то, чего ты хочешь, я буду уважать это. – Он пожимает плечами.

– Если все сработает, я скажу ему после Чемпионата, когда все для него будет окончательно завершено.

Его голубые глаза не отрываются от моих. – Все сработает, так что мы скажем ему, когда ты будешь готова. – В его резком голосе звучит законченность.

– Спасибо. – Я придвигаюсь к нему вплотную и обхватываю руками его талию – новый жест, который кажется правильным. Он быстро целует меня в макушку, прежде чем снова обнять.

– А теперь время целоваться и мириться. Я слышал, это самое лучшее. – Он бормочет эти слова мне в волосы.

Мой смех заставляет его собственную грудь урчать.

Теперь я могу с уверенностью сказать, что целоваться и мириться может быть и моей любимой частью.

🏁 🏁 🏁

Я видела по телевизору экстравагантные свадьбы, даже несколько безумных вечеринок в честь шестнадцатилетия, на которых ребенок плачет из-за того, что ему подарили кабриолет не того цвета. Все эти вечеринки превосходят друг друга новыми уровнями безумия. Если бы я объединила все известные человечеству вечеринки, это было бы похоже на то, на что мы с Ноа пришли на празднование в Сингапуре. Неужели все местные мероприятия выглядят так – полны снисходительности, знаменитостей и шика, граничащего с непристойностью? Такой вечеринке позавидовал бы Гэтсби. Но я люблю каждую секунду, впитывая все происходящее, включая боковую сцену, на которой выступают люди.

Люди говорят, что это одна из лучших вечеринок всего Чемпионата. Ни одна из вечеринок до сих пор не сравнится с ней. Мы стоим на крыше самого известного здания в городе с видом на весь остров, супердеревья сияют, а здания вокруг нас подсвечиваются.

– Потрясающе, не правда ли? Плюс, теперь у меня есть пара, что делает это в десять раз лучше. – Рука Ноа обхватывает мою талию. Его сексуальная ухмылка заставляет мое сердце учащенно биться, а бедра сжиматься. Я вздыхаю от ухмылки, которую он приберег специально для меня. Сегодня на нем темно-синий смокинг с черными лацканами и белоснежная рубашка. Мне нравится, как он выглядит, особенно когда мой взгляд останавливается на галстуке-бабочке. Он выглядит фантастически.

Он чмокает меня в губы. Мое тело замирает, когда я нервно оглядываюсь по сторонам в поисках брата.

– Я присмотрю за ним. Не волнуйся. – Его хрипловатый голос вибрирует у меня в груди. Ложь брату вызывает у меня тошноту от беспокойства, что мешает мне в полной мере насладиться посещением мероприятия с Ноа.

Темнота окутывает нас, давая нам способность исчезать в больших толпах людей, становясь одними из многочисленных посетителей вечеринки. Мы берем напитки в баре, прежде чем отправиться на поиски наших друзей.

Вскоре мы находим их, пальцы Ноа напрягаются, прежде чем он убирает их с моей талии. Потеря контакта заставляет меня нахмуриться. Но это необходимая мера предосторожности в данный момент, по крайней мере, в течение следующих двух месяцев, пока не закончится чемпионат мира.

Мы подходим к столику, который зарезервировали Джакс и Лиам, в центре которого стоят бутылки с алкоголем. Софи сидит рядом с ними. Я занимаю место рядом с ней, а Ноа садится на противоположной стороне с парнями.

– Между вами все наладилось? – кричит она через музыку мне в ухо.

Я киваю головой вверх-вниз в знак подтверждения. – Я удивлена, что ты помогла провернуть этот план. Что случилось с отказом от трахаемых тел?

Она подмигивает мне. Я смеюсь, потому что это больше похоже на подергивание.

– На этот раз оно того стоило. Я верю, что все получится. Волшебный фаллоимитатор так мне сказал. – У нее появляются ямочки.

– Эй, я наконец-то нашел тебя. Не заметил тебя раньше. – Мой брат притягивает меня к себе и обнимает. Его слова подрывают мою тонкую решимость, моя ложь возводит вокруг себя стену.

Я притворяюсь, что мне неловко. – Ты был занят тем, что стал чемпионом и все такое. Должно быть, это такая тяжелая жизнь. Надеюсь, у тебя не свело руку от того, что ты целый день таскал трофей.

– Если мне придется давать еще одно интервью, я буду кричать. Как вы, ребята, вообще к этому привыкаете? – Он смотрит на ребят, которые машут ему.

– Никак. В конце концов, пресс-конференции становятся шуткой. Посмотри некоторые из наших на YouTube. – Лиам передает рюмку моему брату, а сам опрокидывает свою. Он наливает алкоголь остальным. Мы с Софи одновременно опрокидываем свои рюмки, мой нос сморщивается, когда алкоголь обжигает горло.

Я стараюсь держать себя в руках на протяжении всей ночи. Пятерка за старание. Кол за исполнение.

Я пьяна к 12 часам ночи. Лиам и Софи танцуют вместе. Оба выглядят разбитыми, Софи наступает ему на ноги своими кроссовками, но он воспринимает это как мужчина, посмеиваясь над ее пьяной демонстрацией. Почти все уже напились и веселятся, кроме Ноа. Мой брат ушел, и я, получив разрешение, перебралась на его сторону дивана.

– Почему ты трезвый? – Я пытаюсь надуть свои онемевшие губы.

– Думаю, я собираюсь немного отдохнуть от алкоголя.

Верно. У него с алкоголем тяжелая история.

Мое сердце колотится в груди, когда он улыбается мне. – У тебя такая хорошая улыбка. Это несправедливо. Я хочу выглядеть так же хорошо. – Мои пальцы касаются его лица, поглаживая грубую щетину под ними, представляя, как бы она чувствовалась в других местах.

Его грудь сотрясается от смеха. – Ты выглядишь еще лучше. – Он убирает мои волосы с глаз, как джентльмен. Его губы касаются моего виска, нежно прижимаясь, прежде чем снова отстраниться.

– Твои поцелуи самые лучшие. Ничего подобного у меня никогда не было, – шепчу я.

– О, расскажи мне больше. – Он заманивает меня, желая услышать мои пьяные признания.

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что Санти ушел. Все чисто.

– Они меня возбуждают. Очень сильно. – Я думаю, что убиваю сексуальную игру.

Но он хмыкает вместо ответа.

– Что смешного? Почему ты смеешься надо мной? Я занята флиртом. Эй. – Я толкаю его в плечо, чтобы он остановился.

Он одаривает меня потрясающей улыбкой. Я скрещиваю руки на груди, его глаза сужаются, когда он смотрит на мое декольте. В ответ я разглядываю его. Его беспорядочные волосы делают это для меня, наряду с галстуком-бабочкой, который он уже развязал час назад. Вздох.

Я ухмыляюсь. – Давай уберемся отсюда как можно скорее.

Он откидывает голову назад и разражается ревом смеха. Мне нравится быть смешной.

– Должна ли я считать это как «да»? – Я хлопаю в ладоши.

– Конечно, Майя. Пойдем. Встретимся на улице через пять минут. – Ноа встает из-за стола и прощается с группой. Он ведет себя как эксперт в этом деле с инкогнито до такой степени, что кто-то может подумать, что мы все спланировали заранее.

Я листаю свой телефон – тяжелая работа, когда все, что я хочу сделать, это встать и уйти с Ноа.

Я жду в общей сложности четыре минуты, прежде чем сделать свой торжественный выход. Мой брат недовольно смотрит на мой уход после того, как я застаю его за общением со спонсорами. Его угрюмость очень похожа на мою, и мне не нравится, насколько я его порчу.

Я проверяю номерной знак машины, как велел Ноа. Цифры размыты, но вроде все правильно. Мое тело резко падает на сиденье, мое платье взвивается вокруг меня, и материал разлетается повсюду.

Поездка обратно в отель проходит быстро: наш водитель поправляет зеркало заднего вида в надежде подглядеть за нашими интенсивными ласками и поцелуями на заднем сиденье. Ноа кричит ему, чтобы он прекратил это и следил за дорогой. Пожилой мужчина выплевывает извинения, и звук, с которым его зеркало возвращается в нормальное состояние, заставляет меня рассмеяться. По крайней мере, пока Ноа не затыкает мне рот новыми поцелуями.

Я с трудом держу глаза открытыми, когда мы подъезжаем к отелю. Алкоголь наваливается на меня сразу, и мое тело сдается в борьбе за то, чтобы не заснуть. Мы оба выходим из машины одновременно, так как отель выглядит пустым.

Ноа практически несет меня к лифту. Мои ноги с трудом поспевают за его темпом; они волочатся за мной, пока он держит меня.

Я хихикаю, но он присоединяется ко мне, как хороший спортсмен.

Все это весело и забавно, пока он не отвергает мои ухаживания в своей комнате.

– Что значит «нет»? – Мое зрение затуманивается, когда я вижу размытого Ноа, его пиджак от смокинга и галстук-бабочку, потерянный где-то во время поездки на машине. Он хмыкает, когда я топаю ногой для убедительности.

– Ты пьяна. Я не хочу рисковать тем, что ты не вспомнишь, как я трахал тебя в первый раз. Я джентльмен, то есть я хочу трахнуть тебя трезвой.

– Я вспомню. Обещаю. – Я поднимаю вверх два пальца – слово скаута. Он поднимает еще один, чтобы показать мне, как это делается на самом деле.

– Откуда мне знать, я не была девчонкой-скаутом.

Ноа смеется, когда тянет меня к кровати. Это один из моих любимых звуков, хрипловатый и короткий. Он показывает мне, на что он способен, даже если я пьяна.

26

МАЙЯ

На следующее утро я просыпаюсь от того, что не могу дышать. Что-то тяжелое лежит на моей груди, затрудняя расширение легких, не говоря уже о тепле, прижавшемся к моему боку.

Я вскакиваю и пытаюсь понять, что произошло. Мое тело расслабляется, когда я обнаруживаю золотую руку Ноа, обхватившую мой живот. Он перевернулся на другой бок от моего толчка, заменив меня подушкой и с невинным видом обнимая ее. Я улыбаюсь ему и любуюсь моложавым Ноа.

В моей памяти всплывают воспоминания о том, как мы остались в его комнате прошлой ночью, целуясь как подростки.

Мой телефон жужжит на тумбочке, оповещая о сообщении от Санти.

Санти (17 сентября 9:13): Где ты? Ты не спала в своей кровати.

Волна стыда накатывает на меня, когда я печатаю очередную ложь. Мой большой палец завис над кнопкой «Отправить», не зная, как далеко зайдет мой обман. Но Санти не поймет. По крайней мере, не в этом сезоне, когда напряженность между ним и Ноа достигла предела. Я решаю свою судьбу, нажимая кнопку «Отправить».

Майя (17 сентября 9:15): Осталась с Софи. Ты только что добрался до комнаты?

Санти (17 сентября 9:18): Да. Я напишу тебе после того, как вздремну.

Вздремнуть в 9 утра? Он всегда предпочитал скрывать свою личную жизнь с тех пор, как они с подружкой из старшей школы расстались после того, как он предпочел ей Ф1. Теперь мой брат держит свое сердце взаперти, как в тюрьме строгого режима.

Я взвизгиваю, когда руки Ноа тянут меня обратно в постель, прерывая мой разговор с Санти. Теплые простыни обволакивают мое тело, когда Ноа притягивает меня к своей груди.

– Что ты делаешь в такую рань? – Мне нравится, что утром его голос звучит особенно хрипло.

Я кладу голову ему на грудь. – Санти написал мне сообщение, чтобы проверить, как дела. Сказала ему, что я осталась с Софи.

– Мм. Когда твой рейс? – Его пальцы перебирают мои волосы, распутывая спутанные пряди.

– Позже сегодня, ночной рейс. Мы летим прямо на следующую гонку.

Он приостанавливает движения рук. – Ты знаешь, что это значит?

Не могу сказать, что знаю. Мой мозг не работает по утрам без кофе.

Мой голос напрягается. – Нет. Но скажи мне.

Он снова проводит пальцами по моим волосам. – Теперь, когда ты достаточно трезва, чтобы дать согласие, у меня есть несколько вещей на примете.

Губы Ноа находят мои и целуют меня до беспамятства. Через несколько минут я отстраняюсь.

– Сначала я хочу принять душ. Я чувствую себя отвратительно после клуба прошлой ночью. – Я сморщила нос при мысли о том, что не смыла макияж. Может, я похожа на енота, а может, и нет, но мне нужно зеркало, чтобы убедиться в этом.

– Отличная идея. Давай я тебе помогу. – Ноа вытаскивает меня из постели и несет в ванную. Он ставит меня на ноги, прежде чем установить душ, поворачивая краны и проверяя температуру.

– Это трудная задача. Ты уверен, что справишься? – Я хлопаю ресницами.

Я даже не знаю, готова ли я к этой работе. Мы делаем это? Идем до конца?

Ноа отвечает на этот вопрос за меня, когда снимает большую футболку, в которой я спала. Я даже не задаюсь вопросом, как я оказалась в этой футболке, но я плыву по течению, не желая убивать момент.

– Ты такая красивая. – Он проводит рукой по своим и без того беспорядочным волосам. Его глаза блуждают по моему телу, вбирая меня в себя. То, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя сексуальной, бодрой и дерзкой.

Мне трудно отличить пар от напряжения в ванной. Оно горячее, он горячий, вся ситуация чертовски горячая. Мое тело лихорадит, когда он снова медленно оценивает меня. Его пальцы проводят по моей груди, моя кожа покрывается мурашками от его прикосновений, а во мне бурлит возбуждение. Его рука находит застежку моего лифчика, и он расстегивает его, оставляя только кружевные трусики. Последний барьер между нами.

Моя грудь подпрыгивает, когда я придвигаюсь ближе к нему. Я решаю, что он выглядит слишком одетым, и его трусы-боксеры должны исчезнуть. Моя рука опускается за пояс, касается его члена и смахивает бусинку спермы на его кончике. Его тело напрягается, и он стонет.

– Позволь мне помочь тебе освободиться от них. – Я тяну за резинку трусов и стягиваю их с его мускулистых ног. Он освобождается от них, открывая мне свое обнаженное великолепие.

Боже мой, это действительно зрелище. Люди восторгаются американским футболом, хоккеистами или любым другим видом спорта. Дамы не понимают, насколько сексуальны гонщики Формулы-1. Я задыхаюсь при мысли о Ноа, стоящем передо мной, вся его золотистая кожа видна, мышцы напрягаются от моей оценки. Я была права. У него действительно твердый пресс, тело, которое можно трахать, и губы, которые можно целовать. У него даже есть V-образная линия, по которой я хочу провести языком. Его огромный член так и просится, чтобы его трогали, лизали и трахали. Я готова на все вышеперечисленное.

– Боже, сколько часов в день ты тренируешься? – Вопрос проскальзывает мимо моих губ без фильтра.

Он усмехается про себя, заставляя меня радоваться моему глупому вопросу. Его тело даже отдаленно не похоже на справедливое. Я закрываю глаза и снова открываю их, чтобы убедиться, что все вижу правильно.

Я прикусываю губу при виде его. Он притягивает меня к себе, прекращая наш сеанс траханья глазами.

– Как насчет того, чтобы показать тебе, насколько я вынослив после тренировок. Это самая впечатляющая часть. – Он проводит рукой по моему позвоночнику.

Я согласна.

Наш душ остается на время забытым. Его губы находят мои, его темп отчаянный, настойчивый и беспечный. Зубы скрежещут, кусают и сосут. Ощущения переполняют меня, заставляя сомневаться, не слишком ли это. Я могу сгореть здесь от нескольких прикосновений к моему центру. Его язык гладит мой, проникая в мой рот и беря меня в плен. Подпишите меня на этот пожизненный приговор. Мое сердце колотится в груди, не в силах успокоиться под неустанными поцелуями Ноа. Руки ощупывают его тело, проверяя, трогая, желая и оценивая рельеф его мышц, пока я запоминаю каждую его часть.

Его руки находят мое нижнее белье. Пальцы прослеживают внешнюю сторону, пока не погружаются в мою сердцевину. Я стону, когда его пальцы трутся об меня, заставляя мое тело пульсировать от потребности.

Треск раздается над нашим затрудненным дыханием, прежде чем кружево падает к моим ногам.

– Ты порвал мое нижнее белье? Со мной такого никогда не случалось. Я думала, такое бывает в фильмах.

Его хриплый смех заводит меня еще больше.

– Я не похож ни на одного из тех парней, с которыми ты была раньше. Может, я и не первый твой трах, но вполне мог бы им стать. – Его властные слова воспламеняют каждое нервное окончание в моем теле.

Ноа подкрепляет свое собственничество поцелуем. Он требует от меня всего, не оставляя места для возражений, разбивая последние крупицы неуверенности в нас.

Он поднимает меня одним легким движением, мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, когда он несет меня в душ. Наши губы соприкасаются, когда он ставит нас под водопад горячей воды. Поскольку это Сингапур, а люди здесь чертовски экстравагантны, она льется вокруг нас с разных сторон, как будто они сделали этот душ с учетом потребностей пар. Я благодарю их за предусмотрительность.

Он прижимает меня к плитке душа, а его рот снова находит мой. Наши поцелуи становятся более ленивыми, менее торопливыми, поскольку мы наслаждаемся временем, проведенным вместе. Так сладко он меня еще никогда не целовал.

Он опускает меня и берет кусок мыла. Его тяжелый взгляд исследует контуры моего тела, когда он проводит мылом по моей коже, начиная с шеи. Пена начинает стекать по моей груди. Он тратит дополнительное время, доводя мои соски до двух острых пиков. Его рука медленно ползет вниз по моему животу, стараясь намылить каждую мою часть. Мои колени подрагивают от его ласк. Но он серьезно относится к своей работе, очень тщательно изучая каждый изгиб моего тела.

Я тяжело дышу, когда его руки опускаются между моих ног. Его пальцы находят мой центр, но он по-прежнему сосредоточен на своей задаче. Я стону, когда он моет меня в самом интимном месте и очищает каждую мою часть. Он продолжает намыливать меня, вплоть до ступней.

Нас окутывает комфортная тишина, единственные звуки в душе – это шум бегущей воды и наше тяжелое дыхание. Ни один из нас не хочет нарушать этот момент словами. Я копирую его движения, проводя руками по его груди, намыливая ее. Я наслаждаюсь ощущением его тела, его мышцы напрягаются под моими руками. Он закрывает глаза, наслаждаясь моими прикосновениями, и с его губ срывается стон. Черт, я чувствую себя сильной, заставляя его чувствовать себя так же хорошо.

Я отдаюсь своему делу, намыливая его повсюду, блуждая по его телу, по его прессу. Он стонет, когда мои маленькие руки обхватывают его член. Я двигаю рукой раз, два, пока он не кладет свою поверх моей.

– Твоя рука так чертовски хороша, но ты не должна этого делать, если не хочешь. Мы можем подождать.

Мои губы ухмыляются ему. Мне нравится, что он может подождать ради меня, но я уже более чем готова, мне не нужно его рыцарство.

Я двигаюсь дальше, становясь на колени, чтобы вымыть его ноги. Мои руки возвращаются к его члену после того, как я убираю мыло. Моя рука обхватывает его, прежде чем я беру его в рот, ощущая его соленый и чистый вкус. Его голова откидываетсяназад к плитке душа, и он издает стон, когда мой язык проводит по его стволу. Вибрация от моего смеха побуждает его взять в руки мои мокрые волосы и потянуть. Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него, желая понять ситуацию и увидеть обезоруженного Ноа в моей власти.

– Не останавливайся сейчас. Закончи то, что начала, – рычит он, прежде чем потянуть меня за волосы. Хорошо. Не нужно повторять мне дважды.

Я отсасываю ему, как будто это олимпийский вид спорта. Я облизываю, поглаживаю, царапаю зубами, чтобы добавить новые ощущения. Он стонет, дергая меня за волосы. Его реакция заставляет меня чувствовать себя сильной, соблазнительной и возбужденной. Другой рукой я массирую его яйца, уделяя им особое внимание. Наши взгляды встречаются, голубые глаза пронзают мои, когда он клеймит мое сердце вместе с моим телом.

– Где, черт возьми, ты научилась так хорошо сосать член? Черт. – Он стонет, когда я всасываю его еще глубже, чем раньше. Его член касается задней стенки моего рта, проверяя мой рвотный рефлекс. – Вообще-то, подожди. Не отвечай мне, Майя. Ощущения чертовски потрясающие.

Я бы рассмеялась, если бы не была занята.

Его руки снова перебирают мои волосы, и жжение возбуждает меня еще больше.

По позвоночнику ползет покалывание. Моя рука, которая массировала его яйца, движется к моему центру. Я трогаю себя, чувствуя, как я нуждаюсь в нем. Он берет под контроль мою голову и позволяет другой руке играть с моей грудью. Его руки направляют мою голову вверх и вниз по его толстому стволу, а я в отчаянии глажу себя. Я ввожу два пальца, медленно двигая ими в ритме того, как я сосу его член.

Он смотрит вниз на то, как я ублажаю себя. Его ленивая улыбка возбуждает меня, поджигая от сердца до клитора.

– Святое дерьмо, ты такая сексуальная. Посмотри на себя, ты сосешь мой член и при этом возбуждаешься. Боже мой. Тебе лучше быть готовой, потому что я собираюсь кончить. Сейчас у тебя есть шанс отступить.

Я нахожусь рядом с ним, мои движения становятся все более неистовыми. Ничто не остановит меня от того, чтобы попробовать его на вкус. Теплая сперма попадает в горло, и я глотаю все, что он предлагает. Он выходит из меня после того, как кончил, давая мне мгновение, чтобы найти облегчение. Я стону, взорвавшись на собственной руке. Звезды танцуют за моими веками, когда я выхожу из оцепенения, вода падает на меня, пока я сижу в нечестивой позе молитвы. Никакая «Аве Мария» не спасет меня от него. Я поднимаю на него глаза и игриво ухмыляюсь в ответ.

– Ты станешь моей смертью. Я просто, черт возьми, знаю это. – Ноа поднимает меня с пола и выключает воду. Он берет два пушистых полотенца, уделяя мне особое внимание, когда вытирает меня насухо. Я оборачиваю пушистое полотенце вокруг себя, как платье, а он заворачивает мои мокрые волосы в другое полотенце. От этого жеста мое сердце сжимается, я понимаю, что никогда раньше никто не заботился обо мне подобным образом.

Мы снова оказываемся на кровати, но на этот раз ощущения совсем другие. Движения Ноа показывают, что он не торопится закончить это шоу. Я приподнимаюсь, когда он снимает полотенце с моей головы и бросает его на край кровати, откуда оно с грохотом падает на ковер. Я смотрю на расческу в его руке. Я издаю тихий стон, когда он становится позади меня и расчесывает мои волосы, начиная с самого низа, тщательно удаляя колтуны.

– Это одна из лучших вещей, которые когда-либо делал для меня парень. – Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением того, как расческа проводит по моим влажным волосам. Мне не стыдно. Ноа расчесывает мои волосы, и это ощущение заставляет мое сердце бурлить от эмоций, которые я не могу выразить.

Он смеется. – Ты ставишь слишком низкую планку для меня.

Ноа наслаждается работой, выкладываясь на полную. Когда все узелки удалены, он возвращает расческу в ванную. Я поворачиваюсь к его стоящей рядом с кроватью фигуре.

– Ты великолепна. Естественная красота. – Его горячий взгляд путешествует по моему обтянутому полотенцем телу, рассматривая мой тип гостиничной моды. Кто бы мог подумать, что полотенце может выглядеть сексуально?

В один момент он стоит рядом с кроватью, в другой момент он стоит на коленях на полу, а его руки тянут мои ноги к краю кровати.

Кажется, я умерла и попала в рай.

Ноа смотрит на меня напряженными глазами, срывая с меня полотенце, снова открывая меня для него.

– Я думал об этом несколько месяцев. Мы будем наслаждаться каждой секундой, потому что я никуда не тороплюсь.

Я задыхаюсь, когда его пальцы находят мою сердцевину. Они раздвигают меня, и его рот заменяет пальцы, заставляя меня приподняться с кровати от ощущения его языка. Одна из его рук толкает меня обратно и удерживает меня там. Его рот – это безжалостная пытка лучшего вида, умопомрачительная пытка. Я не уверена, что смогла бы назвать свое имя. Он знает, что делать, заставляя парней из моего прошлого выглядеть дилетантами. Пусть это будет единственный раз, когда я благодарю всех женщин до меня.

Ноа действительно гребаный чемпион. Кто-нибудь, дайте этому человеку трофей.

Он лижет меня, помечая меня, явно наслаждаясь звуками, которые слетают с моих губ. Черт, как же это приятно. Его движения меняют скорость и давление, проникая в мой центр, извлекая максимум удовольствия. Грубая текстура его языка заставляет пульсировать мою сердцевину. Он добавляет два пальца, которые легко скользят внутри меня, и мое тело жаждет его прикосновений, когда его толчки сменяются облизываниями. Давление внутри меня нарастает.

– Я так близко. О Боже, Ноа.

В его горле раздается гул. Ощущение этого в сочетании с непреклонным напором его пальцев толкает меня через край. Я задыхаюсь, мой мозг уносится прочь от меня. Его облизывания продолжаются, пока я спускаюсь с высоты, вызванной похотью, которая превосходит любой наркотик. Мой мозг отключается, ощущение покалывания проходит по позвоночнику до самых пальцев ног.

Он дарит мне сладкий поцелуй прямо в сердцевину, заставляя меня таять на месте.

Здесь покоится Майя Алаторре.

– Смерть от оргазма. Кажется, это хороший способ покинуть этот мир. – Мое лицо пылает от моей ошибки, когда я произношу это вслух.

Он усмехается. – Мы еще не закончили. Прибереги свою хвалебную речь для финала. – Его злая ухмылка вызывает улыбку на моем лице и тепло в моем центре.

Он держит меня в этой позе, пока ищет в тумбочке презерватив. Я хмурюсь, когда он достает один, задаваясь вопросом, откуда он вообще знал, что он там будет.

Он смотрит на меня сверху вниз, его улыбка исчезает, пока его лицо не осеняет осознание. Он роется в тумбочке, достает коробку, которая все еще в пластиковой упаковке. Его колени опускаются на ковер в отеле, наши глаза оказываются на одном уровне.

– Совершенно новая упаковка. Я серьезно говорю, что у меня никого не было. С того самого дня. – Его глаза метнулись в сторону, стыд за Баку омрачает его лицо.

– Я верю тебе. Ты сказал, что хочешь попробовать, что ты пойдешь на все? – Я смотрю в его голубые глаза, давая ему выход на случай, если он захочет им воспользоваться.

Ной не моргает. – Майя, я хочу попробовать. Ты не пожалеешь об этом. Я клянусь.

Я подношу свои губы к его губам, скрепляя его слова поцелуем. Он прерывает момент, когда встает, его глаза темнеют, когда он снова смотрит на мое тело.

Он сжимает свой член в кулаке и несколько раз качает его, сперма капает с кончика, соблазняя меня. Я облизываю губы при виде этого зрелища.

– В следующий раз. – Его большой палец растирает каплю, прежде чем он подносит ее к моему рту. Я посасываю подушечку его пальца, пробуя его соленость. Его глаза темнеют, когда я облизываю и покусываю.

– Ты шалунишка. Я бы никогда не догадался, что ты любишь грязные игры.

Квинтэссенция звука рвущейся фольги наполняет меня возбуждением. – Ты еще ничего не видел. – Ага. Эти слова вырвались из моего рта. Я виню его, потому что обычно я не такая болтливая, но он придал мне уверенности.

Он улыбается, качая головой. – Ловлю тебя на слове.

Ноа не дает никаких предупреждений. Никаких ласковых слов, прежде чем он хватает мои ноги и врывается в меня, кровать в отеле идеально расположена для этой позиции. Мои глаза слезятся от удивительного ощущения того, как он заполняет меня. Его член большой, и я давно не занималась этим. Но он читает мое тело, как будто делал это со мной всегда. Его пальцы находят мой клитор, потирают его, заставляя мое тело пульсировать от удовольствия, а не от боли. Я забываю о неприятном ощущении, когда он растягивает меня до предела.

– Ты привыкнешь к этому. Я обещаю. – Он нежно целует меня в губы. Еще один добрый жест, его слова проникают в меня и поселяются в моем сердце.

Он двигается внутри меня, его прежняя сладость исчезла.

– Святое дерьмо. – Слова срываются с моих губ.

– Ты так крепко сжимаешь мой член, Майя. Это похоже на сон. Если бы я знал, что это будет так хорошо, не думаю, что я бы так долго сдерживался. – Его стоны наполняют комнату. Я хватаюсь за простыни над головой, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, что могло бы заземлить меня, пока он медленно входит в меня.

Он смотрит в мои глаза, находя удивительный темп. Наши тела движутся вместе в гармонии, наша химия не что иное, как фантастика.

Ноа доводит это до конца. Он хватает каждую из моих ног и кладет их себе на плечи. В таком положении его член ощущается так, словно меня трахают в первый раз. Сладкое мучение. Его толчки ускоряются, он легко входит и выходит из меня. Грубые руки бродят по моей груди, щипая соски. Я выгибаю спину, не в силах контролировать реакции своего тела, его движения становятся нетерпеливыми и неконтролируемыми.

– О. Мой. Бог. – Мой голос звучит не более чем хриплый шепот.

Он слегка меняет положение, заставляя свой член тереться о мою точку G. Ноа контролирует ситуацию. Мое тело дрожит, когда он продолжает входить в меня, каждый раз стратегически точно попадая в точку. Я откидываю голову назад, когда мой позвоночник выгибается навстречу ему.

– Ты ощущаешься чертовски потрясающе. Скажи мне, что ты почти у цели. – Он не ждет ответа. Мое тело говорит все, что не может сказать мой рот, и ничего, кроме криков и стонов, не срывается с моих губ. Одна рука находит мой клитор, а другая берет одну из ягодиц. Он отрывает мою задницу от кровати, пользуясь преимуществом угла. Его грубость добавляет ему привлекательности, показывая мне, как он жаждет, и, черт возьми, это приятно. Его отчаяние – моя выгода.

– Да!

Мое тело вибрирует, мое освобождение приближается. По напряжению на лице Ноа я вижу, что он следует прямо за мной.

– Ноа... – Я не узнаю свой собственный голос, потребность чужда моим ушам.

– Да, черт, детка, я с тобой.

Простые слова толкают меня через край. Я взрываюсь вокруг него, мой стон эхом отражается от стен отеля. Он трахает меня как одержимый, его тело напрягается, когда он держит меня в нужной ему позе, пока я теряю себя в своей кульминации.

Потрясающая улыбка Ноа – последнее, что я вижу перед тем, как мои глаза закрываются. Оргазм настигает его, его член дергается внутри меня, пока он дожидается своей разрядки. Бешеные толчки становятся медленнее, ленивее, прежде чем его тело содрогается. Он остается во мне, пока его член не размягчается, не желая разрывать нашу связь.

Мы стонем вместе, когда он выходит из меня через несколько минут.

– Ты чертовски идеальна, внутри и снаружи. – Ноа убирает с моего лица распущенные волосы, проводя костяшкой пальца по моим раскрасневшимся щекам.

Я улыбаюсь ему. – Ты и сам не так уж плох.

Он целует меня, а затем уходит в ванную, чтобы позаботиться о презервативе. Когда он возвращается, он тащит меня обратно к изголовью кровати. Мы лежим там вместе. Я нежусь в лучах последствия лучшего секса в моей жизни.

– Черт, Майя. Это был лучший секс в моей жизни.

Я улыбаюсь ему в грудь. Аналогично.

27

МАЙЯ

Кто-то стучит в дверь отеля, отрывая меня от компьютера. Я открываю дверь и вижу Ноа, прислонившегося к косяку. Он проскальзывает мимо меня и заходит в комнату, занимая место в сером кресле, пока я сажусь.

– Я хочу пригласить тебя на свидание.

Я проверяю время на своем телефоне. – В десять утра? – Остаться в номере отеля – прекрасная идея, если только свидание, которое он планирует, не включает поздний завтрак и мимозы. Это я могу поддержать.

– Именно поэтому нам лучше идти. – Он тянет меня с дивана в сторону спальни, чтобы я приготовилась.

Я шлепаю его по рукам, когда он пытается помочь мне снять пижаму. – Руки прочь, иначе у нас ничего не получится.

Он хихикает про себя.

– Это свидание включает в себя завтрак? – Пожалуйста, скажи «да».

– Нет. Но после мы можем перекусить. – Он не хочет делиться информацией. Подозрительно.

Глаза Ноа блестят. Я должна быть обеспокоена, потому что такой взгляд обычно приводит к часам в спальне. Поверьте мне на слово, потому что всю прошлую неделю мы мотались по гостиничным номерам друг друга в любое время дня и ночи.

Но я соглашаюсь с его планом, потому что это мило с его стороны – назначить свидание. Ноа утверждает, что он изменился. Кто я такая, чтобы портить это?

Но я все равно не могу отрицать, что мне все это не нравится. Не в плане секса. Эта часть просто потрясающая. Ладно, я знаю, что это плохой каламбур. Я виню все подписи в инстаграм, которые мне приходится придумывать, потому что быть остроумной – это, по сути, работа на полную ставку.

Но все остальное между мной и Ноа все еще остается под вопросом. Мы находимся на стадии медового месяца. Спросите меня еще раз, как только станет трудно. Например, когда моя ложь брату о моем местонахождении взорвется мне в лицо.

Положительная энергия вытекает из меня в тот момент, когда он подъезжает к месту нашего первого настоящего свидания. Странный выбор для свидания один на один. Я вытаскиваю свое тело из машины и делаю шаг в сторону от него, как только мы оказываемся в зоне видимости видеокамер в боксе Бандини. Мы все еще должны сохранять видимость перед моим братом и всеми остальными, кто может разболтать наш секрет. Только Софи можно доверять.

– Наше свидание на гоночной трассе?

Мои глаза оценивают толпу перед нами. Не уверена, почему он хочет посетить место проведения Гран-при Малайзии. Должна ли я беспокоиться о будущих свиданиях, если он считает, что это хорошее место для нашего официального свидания в качестве новой пары?

Мне придется взять на себя ответственность за следующее.

Ноа потирает руки. – Думай об этом как об упражнении на доверие. Знаешь, как люди делают падения на доверие?

– Э-э, да? – Я киваю. Неуверенность ползет по моему позвоночнику, когда он улыбается мне.

– Итак, я не хочу беспокоиться о том, что ты еще не доверяешь мне. Я хочу убедиться, что ты доверяешь. Потому что это основа отношений. – Он говорит уверенно обо всем этом.

Какие подкасты он слушает? Я не знаю, что меня должно волновать или впечатлять.

– Твоя улыбка заставляет меня немного нервничать, – промурлыкала я. Ничего хорошего от его ехидной ухмылки, такой же взгляд я бросаю на своих родителей, когда что-то скрываю.

Он идет в сторону пит-зоны Бандини, безмолвный приказ следовать за ним. Я жалею, что не осталась в машине. Отдаленные звуки шин, визжащие по асфальту, пробуждают мои чувства.

Группа людей собирается вокруг пит-зоны. Съемочные группы снимают, как люди садятся в автомобили Бандини неонового цвета, идеально выстроенные в ряд, образуя целую радугу.

Я совершаю ошибку, читая баннер над нашими головами. «Опыт гоночного дня Бандини. Прокатитесь как гонщик Формулы-1».

О, нет.

Его рука успокаивающе сжимает мою, прежде чем опустить ее.

– Пожалуйста, скажи, что мы выступаем перед прессой. – Мой голос звучит сильнее, чем я чувствую.

Надежда переполняет меня при мысли о том, что я приду посмотреть и поддержать фанатов. Ноа может прокатиться с ними, пока я стою за барьерами, несколько раз подбрасывая кулак в воздух, чтобы продемонстрировать свой энтузиазм, пока он мчится по трассе.

– Так и есть. – Больше он ничего не говорит. Мой пульс замедляется, уверенный, что свидание – это то, чего я ожидаю. Вот и барьер безопасности.

Он снова говорит. – Но мы снимаем изнутри этой машины.

О, черт. Пожалуйста, скажи мне, что он имеет в виду, что я собираюсь заглянуть в машину на две секунды. Похлопаю по рукам инженеров, которые проектируют машины, сделаю быструю фотографию, подниму большой палец вверх. Девушка может мечтать.

Мои глаза следуют за его пальцем. Они падают прямо на неоново-зеленый автомобиль Бандини с открытыми дверями. Она выглядит как машина из будущего, оцененная примерно в 500 000 долларов.

– Я не сяду за руль. – Только через мой труп. Категорическое «нет».

– Тебе не стоит об этом беспокоиться. – Он наполняет меня верой, прежде чем отнять ее. – Я буду за рулем.

Мне нужно написать в «Бандини», чтобы этот человек получил предупреждающий знак. Ноа почти тащит меня к неоново-зеленому красавцу с черными кожаными сиденьями и неоново-зеленой обивкой.

Сотрудник Бандини передает мне шлем. Я не вступаю в словесную перепалку с Ноа, потому что люди наблюдают за нами, и я не могу быть слишком неловкой. Команда прессы следует за нами, пожирая глазами мою неохотную демонстрацию, как будто я тащу ноги ради удовольствия. У меня сводит живот, мое лицо, скорее всего, того же зеленого оттенка, что и наша машина.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь расслабиться.

– А вот и Ноа Слейд, который выводит Майю Алаторре на трассу. Майя, как ты относишься к тому, что тебя повезет один из лучших гонщиков? – Репортер сует мне в лицо микрофон.

– Меня тошнит? – хрипит мой голос.

Репортер смеется надо мной, как будто я шучу. Я бросаю на Ноа взгляд, сомневаясь, не слишком ли поздно отступать. Мой взгляд метался между машиной и пит-лейном, прикидывая, как быстро я смогу бежать, прежде чем Ноа догонит меня.

– Интересно, что Майя решила сегодня быть с тобой, а не со своим братом. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу, Ноа?

Моя ладонь проводит по лицу. Я делаю глубокий вдох.

– Я ничего не могу поделать с тем, что она хочет попробовать себя на треке со мной, когда она годами смотрела, как ее брат водит машину. Но нет ничего лучше, чем лишить кого-то девственности на автодроме.

Я уверена, что его ответ меня возбудил, и я наполовину уверена, что встречаюсь с замаскированным дьяволом.

Он подмигивает мне. – Нам пора идти. Увидимся позже, ребята. – Он машет репортерам рукой, как и подобает обычному человеку.

Следуя его примеру, я запрыгиваю на пассажирское сиденье.

Глаза Ноа сверкают. – Ты ведь взяла свою камеру, верно?

Я достаю камеру из сумочки. Он берет ее из моих рук и устанавливает на удобно расположенное крепление.

– Мое сердце может выскочить из груди. Я могу не дожить до конца.

Он усмехается. – С тобой все будет в порядке, мы будем двигаться со скоростью примерно сто тридцать – сто пятьдесят миль в час. Это не так уж плохо. Это наш тест на доверие, помнишь?

Мне больше не жаль недовольных людей, которым приходится делать падение на доверие. Это не сравнится с этой жестокой версией.

Я так и не узнала, как быстро восстанавливаются после сердечного приступа в двадцать три года. А жаль.

– Иисус, сядь за руль. – Я перекрещиваюсь, прежде чем надеть шлем.

– Может, вчера вечером ты и называла меня Богом, но сегодня за рулем только я. – Самодовольный мужчина подмигивает.

Его рука находит рукоятку переключения передач, и мы едем по решетчатой площадке. Он смеется, когда мы проходим первый поворот, шины визжат по тротуару, пока он снова набирает скорость.

– Черт, я не слышал, чтобы ты так кричала прошлой ночью. Мне нужно изменить свою технику?

– Ты извращенец! Это ужасно. Боже мой. Как ты делаешь это все время? Как это вообще законно? – Я бы шлепнула его по руке, если бы не была приклеена к боку машины.

– Мне это нравится. Просто расслабься и наслаждайся. – Его голос не успокаивает меня.

– Никогда не говори женщине расслабиться! – снова кричу я, пока мы дрифтуем на очередном повороте. Мое сердце то замирает, то останавливается каждый раз, когда Ноа поворачивает машину, а затем снова набирает обороты, когда он мчится по дороге.

– Кто может быть спокоен в такой момент? Если это так, значит, они психически не в порядке.

Еще один крик вырывается из моего рта. У меня нет возможности почувствовать смущение, громкие крики вырываются из меня без всякого контроля.

Двигатель урчит, когда ведущая нога Ноа нажимает на педаль газа. Его рука делает кучу переключений, которые, честно говоря, довольно горячие, потому что его мышцы напрягаются. Я отвлекаю себя, глядя на него в его стихии, на его лице нарисована улыбка, он радуется моей реакции. Мои крики затихают достаточно надолго, чтобы я успела заметить, каким счастливым он выглядит.

Он поражает меня мегаваттной ухмылкой. Если бы мое тело еще не было в режиме «сражайся или беги», мой пульс участился бы.

– Глаза на дорогу! Эй! – Я щелкаю пальцами и указываю на тротуар перед нами. Он усмехается, поворачивая на очередной прямой участок, машина визжит, когда он нажимает на газ.

– Я могу проехать эту трассу с закрытыми глазами. Она легкая.

– Это здорово и все такое, но я бы предпочла дожить до завтра. – Я делаю еще один глубокий вдох.

Он смеется, осматривая меня. – Ты мне уже доверяешь?

– Я доверяю, что ты втайне психопат. Что это за первое свидание? Ты что, никогда не видел эпизод «Холостяка»? Это свидание не одобрено Крисом Харрисоном! – Я ухватилась за ручку машины, чтобы спастись. Эти верхние ручки, которые есть в каждой машине? Да, я узнала их истинное предназначение, мои костяшки побелели, пока я держалась изо всех сил.

Он может перестать смеяться надо мной?

– Это не тот ответ, который я хотел услышать. Мне придется сделать шаг вперед.

Это, друзья, как раз то, о чем никто не просил. Это достойно мемов.

Его руки поворачивают переключатели на центральной консоли.

– Эм, что ты делаешь? – Мой желудок бурлит, когда мое тело подпрыгивает вверх и вниз, машина сопротивляется высоким скоростям, на которые ее толкает Ноа. Смертельная машина продолжает проноситься мимо пустых трибун. Впервые за всю поездку звучат динамики, и роботизированный голос посылает холодок по моему позвоночнику.

Противобуксовочная система отключена.

Моя голова резко поворачивается к Ноа, шлем отскакивает от окна. Меня передергивает. Даже я знаю, как важна эта система… она предотвращает то, что хочет сделать Ноа.

Он пожимает плечами, решая нашу судьбу.

Его руки поворачивают руль, и наша машина дрифтует по дороге, прежде чем начинает нарезать пятаки. Шины визжат на дороге. Вокруг нас клубится облако дыма от горящей резины, поднимаясь в небо вместе с моим рассудком.

– Я доверяю тебе! Я больше никогда не буду тебе не доверять. Ты самый лучший водитель на свете. Ты всегда будешь держать меня в безопасности. Теперь ты доволен? – Я наполовину смеюсь, наполовину выкрикиваю эти слова, звуча как человек, которому место в фильме психологического триллера. Возможно, из моих глаз даже течет слеза или две, но если Ноа спросит меня, я буду отрицать это.

Он прекращает нарезать пятаки, и мы оба разражаемся приступом смеха. Он хватает мою руку и подносит ее к своим губам для поцелуя, и мой прежний страх забывается.

– Отвечая на твой вопрос, да, я смотрел «Холостяка». Я делал заметки. Это первое свидание из многих для нас, поэтому я должен был сделать его незабываемым.

Он одаривает меня дьявольской ухмылкой, прежде чем я одариваю его своей.

28

НОА

Есть только две вещи, которые могут высосать из меня все счастье.

Первая – любая новость о чьей-то смерти.

И вторая – мой отец.

Вторая причина посылает мне обманчивую ухмылку, от которой у меня сводит живот. Он стоит рядом с моей машиной в пит-зоне, его негативная энергия пульсирует вокруг него. Не совсем то, что мне нужно перед тренировкой.

За эти годы я стал профессионалом в том, чтобы избегать своего отца, что было проще, поскольку мне никогда не нравилось находиться рядом с ним, когда он сердится. Теперь, когда я его перерос, он перешел от ударов к словесным оскорблениям. Когда Майя видела, как он ударил меня... это было на него не похоже. Сейчас он обычно сохраняет спокойствие, по крайней мере, физическое, предпочитая выходить из себя, когда я выступаю на треке менее чем идеально.

– Папа, что ты здесь делаешь? – На самом деле я хочу сказать: «Папа, убирайся отсюда к чертовой матери. Я тебя терпеть не могу». Но я не говорю того, чего хочу, потому что предпочитаю профессионализм. К сожалению, мой отец финансировал большую часть моей карьеры в самом начале, его имя имеет вес в Бандини. В конце концов, это была его гоночная команда.

– После твоего неудачного выступления в последних гонках я хотел бы проверить тебя.

Конечно, хотел.

Но это моя жизнь. Все, что ниже первого места, может оказаться последним. Единственное, что помогает мне успокоиться, это звук проносящихся мимо гоночных машин, пока я вдыхаю запах свежего автомобильного воска.

– Точно. Надеюсь, эта гонка пройдет лучше. – Я могу выиграть Гран-при Японии, ведь я уже делал это в прошлом.

– И вот мы готовимся к следующей тренировке. Сантьяго, тебе есть что сказать своим фанатам?

Ради всего святого, Майя выбрала самое неудачное время.

Мой отец глазеет на нее, пока она крутится в гараже. Отвратительно. Она продолжает, задавая вопросы Сантьяго.

Мой отец снова обращает внимание на меня. – Она теперь репортер новостей? Что она делает здесь? Это не место для женщины. – Он все еще живет в эпоху, когда женщины выходят замуж и проводят остаток своей унылой жизни в четырех стенах дома. Времена изменились, папаша.

– Нет. Сестра Сантьяго ведет влог. – Моя девушка, хочу сказать.

Мы с Майей еще не говорили о титулах. Мы сошлись только две недели назад в Сингапуре. Но все, что касается нас, кажется достойным титула, потому что мы проводим много времени вместе, когда Сантьяго нет рядом. В моей постели, в ее постели, в одном из частных апартаментов, и на тайных свиданиях в городах, которые мы посещаем. Мое сексуальное влечение к Майе соперничает с восемнадцатилетним.

Мне не нравится, как мой отец смотрит на нее, что бесит меня еще больше.

– Хм. Ей не стоит снимать. – Его рычащий голос ничего не делает, чтобы запугать меня.

– Они уже дали ей добро на это. Это было хорошей рекламой и хорошим брендингом, так как у нее много подписчиков. – Дерьмо. Неужели мой голос прозвучал так, будто я горжусь ею?

Мой отец оценивает меня, вызывая у меня мурашки по коже. Его проницательность делает его жестоким, потому что он добился своего, не будучи глупым.

– Думаю, все в порядке, – говорит он.

Все на его лице говорит о том, что это не так. Его брови поднимаются, он потирает подбородок, в его глазах сверкает злоба. Прототип всех злодеев из каждого фильма.

– Я лучше подготовлюсь к еще одной тренировке. Увидимся позже? – Я не хочу оставлять его наедине с Майей, но я должен.

Я подкрадываюсь к ней, прежде чем запрыгнуть в свою машину.

– Держись подальше от моего отца. Он подлый кусок дерьма.

Ее глаза расширяются. – Удачи тебе там! – Она получает мое сообщение, ее удаляющаяся фигура утешает меня, когда я сажусь в свою машину.

🏁 🏁 🏁

Рука Майи гладит мою грудь. Мы решили остаться сегодня в номере и не посещать никаких спонсорских мероприятий. Никаких потерь. Она пишет Санти о том, что плохо себя чувствует, пока я говорю парням, что у меня болит голова.

– Я не думаю, что все закончится хорошо. Я всегда думала, что он плохой парень... но это не так. А теперь они его убили.

Под ним она подразумевает Боба из сериала «Очень странные дела». Ее слезы намочили мою рубашку.

Вау, она действительно увлечена сериалами.

– Ты всегда плачешь во время грустных сцен? – Я обнимаю ее. Это мило, даже трогательно. Но я не хочу, чтобы она плакала из-за чего-то ненастоящего.

– У меня много чувств. Ладно? – Ее глаза блестят, когда она смотрит на меня. Я нежно целую ее в лоб, и ее вздох заставляет меня ухмыльнуться.

А по телевизору продолжается действие. Майя откидывает голову назад, с нетерпением ожидая следующей части.

Я усвоил урок. Когда говорят «Netflix and Chill», имеют в виду, что нужно выбрать самое скучное шоу, потому что любой другой выбор означает отсутствие секса, отсутствие перепихона.

Я попала в ловушку «Очень странных дел». Майя отбрасывает мою руку всякий раз, когда я пытаюсь что-то предпринять.

– Тебе нужно перестать вздыхать каждый раз, когда на экране появляется Стив. Эта влюбленность вышла из-под контроля.

Мое сердце разрывается от ее смеха. Странное чувство, к которому я привык, когда нахожусь рядом с Майей, похоже на то, как мой член становится твердым, когда она оказывается рядом со мной.

– Я ничего не могу с этим поделать. Эти волосы, его навыки няни. Даже его личность. Вздох.

Как пали могущественные, ревнуя к телевизионному персонажу. – Я умею сидеть с детьми. И мои волосы определенно лучше. Личность? Я очень надеюсь, что моя будет лучше, ведь я реальный человек. И я старше, мудрее. Я могу надрать задницу бейсбольной битой. – Я сгибаю руки вокруг нее для большей убедительности.

– Какое отношение к привлекательности имеет возраст и мудрость? – Ее грудь трясется рядом с моей.

Она точно дразнит меня. Поэтому я делаю то, что сделал бы любой здравомыслящий мужчина на моем месте. Я выключаю телевизор и показываю ей, как с возрастом приходит больше опыта. Она перестает жаловаться на сериал, как только мои губы находят ее клитор.

🏁 🏁 🏁

Я крадусь, подслушивая разговор Санти и Майи. Я же не виноват, что они такие шумные, а нас разделяет одна стена. Верно?

Я завидую Санти. Вот. Я выложил это.

Майя проводит с ним все утро перед гонкой, тусуясь, пока я провожу день в одиночестве. Она скрывает от него, кто мы такие, потому что не хочет расстраивать его или причинять ему неудобства перед финалом Гран-при.

К несчастью для брата и сестры Алаторре, я не прочь подслушать.

– Что ты собираешься делать, когда сезон закончится? – голос Санти проникает сквозь тонкие стены.

– Мм, я не знаю. Я начала заниматься своими делами со своим блогом. У меня более 900 000 подписчиков. Это удивительный рост для карьеры влогера на YouTube, которая началась всего восемь месяцев назад. Влоги о путешествиях – это хорошо, но видео на YouTube про Ф1 – это то, что делает меня модной и непохожей на других.

Гордость в ее голосе вызывает улыбку на моем лице. Я смотрю ее видео, когда скучаю по ней, или когда мне становится скучно, или когда Санти крадет ее, потому что Майя чувствует себя слишком виноватой, чтобы сказать «нет».

Мы уже восемь месяцев путешествуем с Ф1, причем последние четыре недели мы с Майей проводим исключительно вместе.

– Но разве это действительно работа? Следовать за мной повсюду?"

Вот идиот.

– Я не следую за тобой. – Голос Майи колеблется, не зная, как справиться с забывчивостью Санти.

– Я не хочу тебя обидеть. Но разве ты не хочешь хорошую, стабильную работу? Ближе к дому и с меньшим количеством поездок? Я не могу держать тебя здесь вечно.

Ты не можешь. Но я могу.

Или, по крайней мере, пока Майя не захочет больше быть рядом. Нам все еще нужно найти общий язык.

Я придумываю мнения, словно участвую в разговоре.

Она испускает глубокий вздох, достаточно громкий, чтобы я услышал. Это никогда не бывает хорошим знаком.

– Я живу настоящим моментом. Я молода. У меня есть время разобраться в своей жизни. Ты не очень много знаешь о социальных сетях, но они растут, а влоггинг – это огромная индустрия с хорошей оплатой за просмотры. И спонсорство.

– Однако это всегда твоя проблема. Ты можешь жить моментом, но когда-то нужно взрослеть. Видео – это карьера?

– Вау... ладно. Я не знаю, что тебя так разозлило сегодня, но сейчас ты ведешь себя как дерьмовый брат. Я пойду прогуляюсь.

Меня осенила идея. Я открываю дверь своего номера в тот момент, когда Майя проходит мимо нее, и заталкиваю ее внутрь.

– Что ты...

Моя рука закрывает ей рот, прежде чем она успевает вымолвить еще одно слово. Я подношу указательный палец к губам. Ее глаза превращаются из тусклых в блестящие, потому что теперь я могу изменить ее настроение в положительную сторону. Фантастика.

Я убираю руку от ее рта и закрываю за ней дверь.

Я проверяю время на часах. У нас есть тридцать минут до того, как мне нужно будет прибыть в паддок.

– Как думаешь, ты сможешь молчать? – шепчу я. Ее брат находится в нескольких футах от нас, а стены тоньше, чем гребаный презерватив.

Она качает головой вверх-вниз, глаза горят от возбуждения.

– Всегда с энтузиазмом. – Я провожу пальцем от ее шеи до груди. Мои руки находят подол ее поло Бандини и стягивают его через голову, открывая белый кружевной лифчик, от которого мой член пульсирует.

Она возится с молнией моего гоночного костюма.

– Ты выглядишь так сексуально в этом. Я почти не хочу расстегивать молнию. – Ее слова вызывают улыбку на моем лице.

Я затыкаю ее поцелуем, потому что не хочу рисковать тем, что Сантьяго нас услышит. Мой язык исследует ее рот, наслаждаясь ее эксклюзивным вкусом, который, как мне кажется, вызывает адскую зависимость. Вокруг нас течет магнитная энергия, постоянно притягивая меня обратно к ней. Не то чтобы я хотел оставаться в стороне. Наши языки танцуют и дразнят друг друга. Наш поцелуй заглушает ее стон, а мои руки исследуют ее тело, мои грубые пальцы касаются ее гладкой кожи.

Мои руки ласкают ее идеальные сиськи. Я стягиваю мягкие чашечки ее лифчика, обнажая ее пышные груди и тугие розовые соски. Лучшее зрелище, черт возьми. Я покрываю влажными поцелуями ее шею, посасывая до такой степени, что оставляю на ней отметины Черт, как бы мне этого хотелось. Но я двигаюсь дальше, потому что у меня мало времени.

Мой член пульсирует, он твердый в моем костюме и жаждет ее внимания.

Ее руки вцепились в мои волосы, подбадривая меня. Я мужчина на задании с лимитом времени.

– Ш-ш-ш. – Я провожу шершавой подушечкой большого пальца по ее губам.

Ее тяжелое дыхание может выдать нас. Она кивает, глядя на меня сверху вниз, пока я тяну в рот один из ее упругих сосков. Ее спина выгибается, и она прижимается ко мне. Я посасываю один сосок до твердого пика, затем перехожу к другому, мой язык проводит по впадинке на ее груди.

Другой рукой я нащупываю пуговицу ее джинсов. Я опускаю руку ниже, обнаруживая, что она уже готова к моему прикосновению. Поговорим о лучшем чувстве – возбудить ее, приложив минимум усилий.

Ее дикие глаза и беспорядочные волосы сводят меня с ума. Ничто не сравнится с тем, чтобы утолить голод между нами, ублажить ее до беспамятства.

Рука Майи касается моего члена через спортивный костюм. Она ласкает меня, делая мягкие движения вверх и вниз.

– Пора снять это, – говорит она хриплым шепотом.

Хорошая девочка.

Волнующий звук молнии разносится по комнате. Может быть, Майя развращает меня так же сильно, потому что я никогда не делаю ничего подобного перед гонкой.

Я вытаскиваю руки из верхней части костюма и заканчиваю расстегивать молнию до талии. Часы показывают, что у нас осталось пятнадцать минут. Хотя я хотел бы провести с ней больше времени, но для быстрого секса вполне достаточно. Она вытаскивает мой член из плотных слоев огнеупорного материала.

Она встает на колени. От одного этого вида мой член начинает пульсировать, из кончика вытекает сперма, прежде чем она хватает его. Ее язык высунулся, чтобы слизать белую бусинку.

Моя голова откидывается назад.

Черт, как же хорош ее рот.

Она проводит ленивые линии языком по стволу. Это идеально. Она идеальна. Все так чертовски идеально.

Она берет меня в рот, теплый и влажный рай, принимающий мой член. Ее язык проводит по нижней стороне моего ствола, когда она двигает ртом вперед-назад. Она сосет, качает и облизывает меня. Ощущения заставляют мой мозг замыкаться.

Одной рукой она погружает меня в свой рот, а другой обхватывает мою задницу. Я обретаю достаточную ясность ума, чтобы подтянуть ее к себе, ее губы приоткрываются, когда мой член подрагивает.

– Нет. Сегодня все будет не так.

Ее медово-карие глаза сужаются. Я провожу большим пальцем по ее пухлым губам, мне нравится, как она выглядит после того, как отсосала мне. Короткий поцелуй стирает хмурый взгляд с ее лица.

Я стягиваю с нее джинсы и стринги. Она помогает мне и сбрасывает свои кроссовки. Лучший вид командной работы.

Красные цифры на часах насмехаются надо мной.

– Теперь ты должна вести себя тихо, – шепчу я, облизывая раковину ее уха, и ее тело покрывается мурашками.

Ей нравится эта тихая игра, в которую мы играем, гадая, кто же первым облажается.

Я кладу ее руки на край серого дивана. Номер небольшой, не предназначен для секса. Но, к черту, я могу сделать так, чтобы все получилось, приложив немного усилий.

– Держи руки там. – Я достаю презерватив из бумажника.

Слава богу, что я планирую все заранее.

Я снова поворачиваюсь к Майе. Этот вид ее упругой задницы в воздухе, прислонившейся к подлокотнику дивана, готовой для меня. Ее сиськи торчат, а спина выгнута дугой. Это много, чтобы принять. Она прикусывает губу, поражая меня голодным взглядом своих глаз, когда рассматривает мой член.

Я надеваю презерватив.

– Жаль, что твой костюм не подходит для секса, – хрипит ее голос.

– Боже мой, ты что, неравнодушна к гоночным костюмам? Мне стоит беспокоиться? Я могу запереть тебя от других гонщиков и оставить здесь для себя.

Мои руки ласкают ее задницу, вызывая у нее легкий стон. Один палец скользит по складкам ее задницы, пока я не добираюсь до ее тонких складочек. Я погружаю палец внутрь, затем другой, ее влага окружает меня.

Я наклоняюсь к ее уху. – Всегда готова для меня. Скажи мне, ты испытываешь такие ощущения, наблюдая за моими гонками? Тебя это возбуждает?

Она кивает головой, молчаливое признание возбуждает меня.

– Это опасный вид спорта. Высокие скорости. Столкновения. – Я оставляю дорожку поцелуев вдоль ее позвоночника.

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня через плечо.

– Но я открою тебе секрет... Трахнуть тебя – это то же самое, что выиграть чемпионат мира. Я могу никогда больше не победить и быть в полном порядке, пока ты рядом со мной. В моей постели. Я внутри тебя. Ты мне очень нравишься.

У нее нет ни секунды, чтобы осознать мои слова. Я предусмотрительно закрываю ей рот рукой, прежде чем ворваться в ее влажную киску. Мои зубы стиснуты, когда я сдерживаю стон: ее тугое тело принимает мой член и сжимает меня так, как никто другой. Наши соединенные тела, двигающиеся в унисон, завораживают меня.

И, черт возьми, если это не делает что-то со мной, волна собственничества проносится через меня, когда я вытаскиваю свой скользкий член, промокший до самого основания.

В этом положении она чувствуется более тесной, я сдерживаюсь, потому что не хочу, чтобы Санти услышал меня. Я отпускаю руку от ее рта, как только шок проходит.

Майя впивается ногтями в ткань на диване, ее великолепный образ разбивается в дребезги. Я снова вхожу в нее и наслаждаюсь тем, как она сжимает мой член.

Она – рай. Идеальная для меня.

Моя рука хватает ее хвост, наматывая его на руку, густые пряди касаются моей кожи. Я дергаю, исполняя фантазию, о которой думал с момента знакомства с ней.

Ее тело пульсирует от смеси боли и удовольствия. Кожа теплеет от прикосновения моей второй руки. Я сжимаю ее грудь, наслаждаясь ощущением ее соска, который словно камешек под моей ладонью.

Я хочу, чтобы она знала, что я единственный, кто может трахать ее так, заставлять ее чувствовать себя так. Я хочу погубить ее для любого мужчины, который осмелится попытаться прикоснуться к ней после меня.

Я трахаю ее так, будто она последняя женщина на Земле. Потому что для меня она может быть и последней.

Она отлично справляется тем, чтобы молчать, издавая лишь несколько хныканий то тут, то там. Я снова дергаю ее за волосы в безмолвном требовании посмотреть на меня. Она поражает меня видом своих карих глаз, затуманенных от вожделения, румяных щек и губ, пухлых от моих действий. Я мог бы кончить лишь от одного ее вида.

Но не кончаю.

Потому что хорошие парни кончают последними.

Моя хватка на ее бедре становится все более собственнической, пока я неустанно вхожу в нее. Я наклоняюсь, чтобы попасть в ее точку G. Все ее тело содрогается вокруг меня, ее реакция вызывает у меня ухмылку.

Я глажу ее особую точку и уделяю ей все свое внимание. Мой член скользит вперед и назад, как никогда раньше, ее возбуждение подстегивает меня, мои толчки становятся более небрежными, менее контролируемыми. Это похоже на волшебство, когда она распадается вокруг моего члена. Ее тяжелое дыхание наполняет тишину комнаты, ее грудь вздымается и опускается, когда она смотрит на меня с ленивой улыбкой.

Ее оргазм дает мне последний толчок. Я вхожу в нее, не сдерживаясь, яйца шлепаются о ее задницу, и она принимает меня целиком. Я стону, когда нахожу свое освобождение. Мои пальцы на ногах подгибаются от ощущения, что она сжимает меня, практически умоляя о большем. Все это кажется чертовски поэтичным.

Мои губы целуют ее шею, когда я выхожу из нее. Я выбрасываю презерватив в мусорное ведро и надеваю свой костюм, желая, чтобы у нас было больше времени.

Майя остается на том же месте, лежа на краю дивана с закрытыми глазами. Ее спина двигается в такт ее дыханию. Я подхватываю с пола ее одежду, желая хоть как-то помочь ей, когда она наконец начинает говорить.

– Я думаю, ты погубил меня. – Ее шепчущий голос доносится сквозь тишину.

Черт. Это лучшее, что я слышал за весь день.

29

МАЙЯ

Я захожу в пит-зону, чтобы пожелать Санти удачи. Ноа вытрахал из мен плохое настроение, излечив меня от негативных слов Санти

– Куда ты пошла? – Он смотрит на меня мягкими глазами и слабо улыбается.

– Я пошла прогуляться. Мне нужно было отдохнуть от нашего разговора.

Может ли он сказать, что Ноа только что трахнул меня? Послевкусие после секса, как правило, имеет место быть.

– Ты выглядишь так, будто плакала. Прости, если я тебя расстроил. Я просто хочу убедиться, что с тобой все будет в порядке, и ты найдешь то, что полюбишь.

Мои щеки пылают. Это не совсем те слезы, о которых он думает. Его извинения заставляют мое сердце сжаться, чувство вины съедает все остатки вожделения.

– Мм, да. Я ценю это. Но я счастлива, и все будет хорошо. Мненравится следовать за всеми, и у меня появились хорошие друзья. Тебе больше не нужно беспокоиться обо мне.

Он притягивает меня к себе, чтобы обнять, наш предыдущий разговор оставлен позади. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

Я закатываю глаза с наименьшими усилиями, потому что его банальная фраза всегда меня задевает. Я все равно не могу спорить с ним больше часа. – Ты все время говоришь мне об этом. Я тоже тебя люблю. А теперь иди и надери кому-нибудь задницу. Желательно Слейду.

– Эй! Я слышал это. Вы оба ведете себя так, будто меня здесь нет. – Голос Ноа разносится над гулом команды и машин. Мое тело согревается от узнавания. Я так с ним облажалась, как в прямом, так и в переносном смысле.

– Ты уже выиграл три чемпионата мира. Оставь немного для маленьких ребят. – Голос Санти доносится поверх других шумов.

– Я рад, что ты не стыдишься того, что ты маленький. Это по-взрослому. Знаешь, как говорится, важен не размер, а то, что ты с ним делаешь. – Ноа ухмыляется моему брату.

Санти стонет, а я смеюсь.

– Ты кусок дерьма, Слейд. – Слова Санти не имеют той же силы. – Кстати о мудаках, что, черт возьми, происходило в твоей комнате? Изменил свою предгоночную рутину? Обычно там тихо, но твой диван постоянно ударялся о стену, причем в ритм, я бы добавил. – Знакомая улыбка Санти говорит обо всем. Мое горло сжимается, мозг делает самые ужасные выводы. Я выдыхаю, когда замечаю, что Санти не смотрит на меня.

Ноа возвращает лукавую улыбку и пожимает плечами. – Извини за это. В следующий раз я буду вести себя тише.

Если бы мир мог поглотить меня целиком, сейчас было бы самое подходящее время.

Но это не так.

– Может быть, мне нужно следовать тому же ритуалу. Интересно, именно из-за этого ты так много выигрываешь? – Мой брат-идиот улыбается Ноа.

Если бы у меня был напиток, в этот момент я бы выплюнула его содержимое на брата. Боже мой. Ты определенно не хочешь этого, Санти. Ты можешь уже заткнуться?

Мой взгляд мечется по гаражу, избегая зрительного контакта любой ценой с ними обоими. Санти быстро чмокает меня в макушку, прежде чем запрыгнуть в свою машину.

Ноа и Санти желают друг другу удачи, прежде чем выехать на стартовую решетку. Я остаюсь в пит-зоне на время гонки, наблюдая за происходящим на телевизионных мониторах, пока Софи общается с отцом. Один из членов пит-бригады дает мне гарнитуру, чтобы я могла слышать, что говорит Санти во время гонки.

Ноа занимает первое место, что неудивительно. Камеры переключаются между съемками сверху и гонщиков от первого лица. За последние несколько гонок я поймала себя на том, что болею за него так же сильно, как и за Санти.

Ноа быстро едет по асфальту. Мой брат не отстает, борясь за второе место с Лиамом. Ноа держит хорошую дистанцию и избегает серьезных столкновений с другими гонщиками. Мой брат задает отличный темп, а Лиам держится за его задним крылом. Аэродинамика автомобиля не позволяет Лиаму обогнать моего брата. Воздух превращается в вихрь внутри трассы, снижая скорость любого гонщика, который пытается обогнать лидера.

Санти догоняет Ноа, но он не сравнится с Ноа по устойчивости на этой трассе. Повороты Ноа остаются жесткими, проходя прямо посередине, и ни один гонщик не может его обогнать. Мое сердце колотится, когда Ноа создает комфортную дистанцию между собой и моим братом.

Комментаторы сходят с ума, когда гонщики борются за второе и третье места. Джакс пролетает мимо Лиама, вплотную приблизившись к моему брату. Пит-стоп решит, кто из них выйдет на первое место. Джакс обгоняет Санти на узком повороте, заставляя моего брата перевернуться, прежде чем он восстановит управление.

Машины едут друг за другом, круг за кругом, меняясь местами между гонщиками. Джакс набирает скорость на Ноа, не ставя под угрозу потенциальную победу «Маккой». Мне нравится стиль Джакса по сравнению с парнями из Бандини. Он делает обдуманные движения, не уступая Ноа, и готов на все, чтобы получить преимущество над гонщиком, занявшим первое место.

Отец Ноа прерывает меня, его голос отвлекает меня от телевизора. Я сдерживаю свою усмешку. Ноа рассказал мне о проблемах своего отца с управлением гневом, поведал мне о неизвестной стороне Николаса Слейда.

Он занимает место рядом со мной, уставившись в телевизор, как будто разделяет мои эмоциональные переживания. Это комичное зрелище, потому что его намерения становятся ясны, как только он открывает рот.

– Вы оба считаете себя умными, скрывая то, что делаете.

Мое тело замирает, но глаза не отрываются от телевизора. Ноа и Джакс соревнуются за первое место. Механики гудят, когда Ноа заезжает на пит-стоп, отвлекая меня от его отца, пока команда ставит новые шины. Процесс завершается менее чем за две секунды. Я забываю о его отце, стоящем рядом со мной, пока он не начинает фальшиво кашлять.

– Как вы думаете, что именно мы с Сантьяго делаем? – Я сдерживаю желание убежать.

От его смеха у меня мурашки по коже.

Можно ли ненавидеть кого-то, не зная о нем почти ничего? Потому что того, что я знаю, вполне достаточно. Кто, черт возьми, бьет своего ребенка за проигрыш в гонках на картах? Человек с маленьким членом и хрупким эго.

– Ты трахаешь моего сына. Это так очевидно, если посмотреть на вас двоих в пит-зоне.

Моя шея нагревается от укола опасного мужчины рядом со мной. Мои пальцы накручивают прядь волос, чтобы остановить мое ерзанье. Я отвожу взгляд от его лица, уставившись в телевизор.

– Это неплохая теория. Вам так скучно посещать гонки, что нужно придумывать истории? – Я говорю гораздо увереннее, чем чувствую.

– Ты умная девочка. Если ты будешь возиться с Ноа, и его выступление будет не таким, как я ожидаю...

Я молчу. Он хочет сражения, которое мне не нужно начинать.

– Я позабочусь о том, чтобы с твоим братом больше не продлевали контракт. Не говоря уже о том, что ты больше никогда не войдешь в номер Бандини. Я не шучу. Я играю, чтобы выиграть.

Я поворачиваю голову и встречаю его холодный взгляд, а затем отвечаю ему своим. Его угрозы меня не пугают. Нет необходимости давать ему хоть какое-то подобие контроля надо мной.

– Не уверена, что вы думаете о том, что происходит. Мне жаль, что вы беспокоитесь о выступлении Ноа. Но то, что он там делает, зависит только от него. – Мой голос звучит тошнотворно сладко для моих собственных ушей.

Он уходит с ухмылкой на лице, доказывая, что он и есть тот самый засранец, которого описывал Ноа.

🏁 🏁 🏁

– Нам нужно поговорить. – Санти прислонился к изголовью моей кровати, заняв место рядом со мной. Вчера у него был тяжелый день после четвертого места в Гран-при. Он совершил обход, чтобы успокоить фанатов, но проигрыш разъедал его, и он закрылся в номере отеля на всю ночь. Только обслуживание номеров могло заставить его покинуть четыре стены своей спальни.

– О чем? – хрипит мой голос. Паранойя одолевает мой мозг, разыгрывая меня, когда я беспокоюсь, не рассказал ли отец Ноа Санти о моих тайных отношениях. Я бы ничего не делала на месте этого мерзкого человека.

– У нас не было возможности поговорить наедине о вчерашнем. Я вел себя как придурок, и мне жаль. У меня было много забот с Бандини, и я беспокоюсь о тебе в дополнение ко всему остальному. – Его карие глаза пронзают мои.

– Больше нечего обсуждать. Я понимаю, что ты хочешь для меня лучшего. – Я ерзаю на покрывале, не в силах найти удобное положение.

– Ты была какой-то отстраненной, и я не знаю, что происходит. Я подумал, что ты захочешь вернуться домой, но я перегнул палку.

Моя грудь сжимается от его искренности. – Нет. Дело не в этом.

– Ты была бы честна, если бы тебя что-то беспокоило, верно? Этот мир жесток, но я ценю то, что ты здесь. Это сделало сезон намного лучше.

Пожалуйста, ударь меня еще раз в сердце.

– Конечно. Ты мой лучший друг. – Комок в моем горле затрудняет глотание.

– Теперь, когда мы разобрались во всем, Netflix выпустил новый сезон «Странных дел». Давай посмотрим его, пока у меня есть свободное время.

В итоге я смотрю один и тот же сезон дважды, потому что чувство вины имеет забавный способ заставить меня сделать все что угодно, ради моего брата.

30

НОА

В итоге я занял второе место во вчерашней гонке. Джакс провел чертовски напряженную борьбу за первое место, заслужив победу в Гран-при. Из-за сложной трассы и моего места я доволен своим выступлением.

Мой отец, с другой стороны, нет.

К сожалению, он пригласил меня на ужин – редкий случай, так как он никогда не остается после гонки, предпочитая уехать как можно скорее. Сама идея ужина приводит меня в состояние повышенной готовности. Я могу сосчитать на пальцах одной руки общее количество наших совместных прогулок с тех пор, как я пришел в Ф1.

Короче говоря, мой отец заслуживает того, чтобы его оттрахали прямо в задницу с ванной «Icy Hot Extra Strength» в качестве смазки.

Он снисходителен ко мне и официантам. Мои руки сжимаются каждый раз, когда он говорит с кем-то неуважительно. Мне требуется все мое мужество, чтобы не перепрыгнуть через стол и не схватить его за рубашку, не плюнуть ему в лицо и не разорвать его задницу, чтобы это соответствовало его личности.

Моя грудь сжимается при мысли о том, что я могу вести себя так же, как он. Я хочу забыть бесчисленных девушек, дерзость и свое поведение. Чтобы защитить себя, я отдавал кусочки и частички, пока не лишился чувств. Обман играет с людьми жестокие шутки. Оказывается, пока я был занят тем, что устраивал шоу, я был человеком, которому лгал больше всего. В конце концов, я поверил во все обманы, в оправдания, которые я придумывал для своего дерьмового отношения и настроения, став тем самым засранцем, от которого я убегал.

Дерьмовое отношение моего отца подтверждает все те моменты, которые я усвоил за этот год. И что самое ужасное? Мне действительно жаль моего отца. Мне жаль его.

У Николаса Слейда никого нет, он использует деньги и власть, чтобы добиться своего, и никогда не любил кого-то другого. Как он может, когда человек, которого он обожает, оказывается его собственным отражением? Если честно, он не любит меня. Черт, я ему даже не нравлюсь, не говоря уже о том, чтобы разделять хоть какое-то подобие слова из шести букв на «Л». Он эгоистичный ублюдок, который живет опосредованно через меня.

Но чтобы двигаться вперед по жизни, я должен встретиться с этими проблемами из своего прошлого. Мой психотерапевт будет доволен тем, что я молча сижу, делая глубокие вдохи, и терплю его дерьмо.

Я протягиваю ему спасательный круг. Своего рода тест.

– Майя упомянула, что вы болтали на гонках. – Мой голос остается спокойным, несмотря на покалывание, нарастающее внутри меня.

– Мм, да. Она симпатичная задница. Когда ты собираешься сбросить бомбу на Сантьяго? Это умный план, заморочить ему голову перед финалом Гран-при. – Его ухмылка оставляет горький привкус во рту. Как он спит по ночам? Беспокойный, с душой такой же черной, как окружающая его тьма.

– Она моя девушка.

Не официально. Но ему не нужно знать.

Он наклоняет голову ко мне, предлагая зловещую улыбку. – Если ты теперь так называешь своих подружек, то вся власть в твоих руках.

Моя кожа хочет сползти с моего тела и устроиться где-нибудь в другом месте. Я пытаюсь дать ему шанс, ведя внутреннюю войну.

– Я, наверное, когда-нибудь женюсь на ней. Я думаю, что она та самая. – Я произношу эти слова с уверенностью.

Конечно, идея немного преждевременна. Но у меня хорошее предчувствие на ее счет. Майя вдохнула в меня новую жизнь, не желая собирать меня по кусочкам, но принимая все мои неровные части. Пробуждения рядом с ней делают мои утра лучше, но не из-за ее феноменального минета, а из-за особой улыбки, которую она дарит мне, когда я пять раз нажимаю на ее кнопку повтора. Мне нравится, как она лежит в постели и читает книги в середине дня, не беспокоясь и отгоняя меня, когда ей попадается хорошая часть. Она отмахивается от моего грубого отношения с улыбкой и поцелуем, потому что я могу быть угрюмым засранцем, когда не ставлю себя на первое место из-за дерьмового человека, сидящего передо мной. Больше всего мне нравится, как она заставляет меня хотеть быть лучшим человеком. Для нее, для меня, для всего чертова мира.

Папа одаривает меня натянутой улыбкой. – Тогда лучше нанять адвоката для брачного контракта. Женщинам вроде нее нужно только одно, и это не твоя блестящая личность и хорошая внешность.

Мой фасад падает. У меня кончается терпение, потому что он слишком далеко зашел, чтобы помочь. Я тщательно готовился к этому моменту, потому что предвидел, как он поступит с Майей. В конце концов, я наблюдал за ним много лет. Я не ожидал, что он будет угрожать контракту Санти, потому что я думал, что он придет за моим.

Я делаю длинный выдох. Он поднимает на меня глаза, его темные глаза смотрят на меня.

– Проведя время с людьми, которые заботятся обо мне, я понял некоторые вещи. Люди, которые любят тебя, проводят с тобой время как на трассе, так и вне ее. Они ходят на мероприятия и остаются до конца, чтобы быть рядом с тобой, потому что они этого хотят. Дело не в том, выиграл ты или проиграл. Я чемпион мира, а ты относишься ко мне как к куску дерьма на своем ботинке. Неудобный и нежеланный.

Он пытается что-то сказать, но я вскидываю руку, чтобы заткнуть его. Высококлассный ресторан, который он выбрал, позволяет нам уединиться, что необходимо для этого чертовски сердечного разговора.

– И ты угрожаешь моей девушке? Ты на самом деле, черт возьми, сказал ей, что ее брат может потерять контракт с «Бандини»? Насколько унылой и дерьмовой должна быть твоя жизнь, чтобы ты так поступил? Я больше не буду пытаться хоть как-то наладить отношения с тобой. Ты был дерьмовым отцом всю мою жизнь, заботясь только тогда, когда это выгодно тебе. В конце концов, присутствие в моей жизни – это больше для твоего имиджа, чем для того, чтобы быть рядом со мной.

Я обращаю внимание только на его быстрое моргание и снижение частоты сердечных сокращений.

– Ты не можешь вычеркнуть меня, когда я спонсирую твою команду. Я серьезно говорил о продлении контракта с Сантьяго. Попробуй. – Он шипит, как гребаная змея, которой он и является.

– О, отец. Дело в том, что я все уладил. Бандини больше не нуждается в твоих щедрых пожертвованиях. Я посетил почти каждое спонсорское мероприятие, встречу и гала-вечер, проведенные в этом году, постепенно обеспечив достаточно спонсорской поддержки, чтобы превзойти твою. Ты закончил с моей командой. Не стесняйся поддержать другую команду, если хочешь. Не уверен, что им нужен спонсор с более дерьмовым отношением, чем та канализация, из которой ты выполз, но, черт возьми, ты же легенда, в конце концов.

– Это еще не конец. Я все еще спонсор в этом году, так что я буду делать все, что захочу.

Я бросаю свою тканевую салфетку на стол. – Мне плевать. Делай что хочешь, но не лезь ко мне.

Нет необходимости сидеть и проводить еще одну минуту с этим человеком, мой желудок угрожает избавиться от стыда и шестидесятидолларового стейка.

Он не утруждает себя извинениями.

Я оставляю свое прошлое за столиком какого-то модного ресторана. Да пошел он до самой далекой галактики и обратно, потому что Луна чертовски близка для такого.

31

МАЙЯ

– Сегодня мы здесь с Сантьяго, поскольку он ревнует меня ко всему тому вниманию, которое я уделяю другим гонщикам.

Мы с братом сидим за гладкой барной стойкой в моторхоуме Бандини. Я ставлю две рюмки рядом с бутылкой текилы, а Санти улыбается в камеру, расположенную на соседнем столике.

– Санти признался, что расстроился из-за того, что не попал на подиум на днях. Поэтому мы собираемся сделать эксклюзивный эпизод «Текила говорит», потому что мы до сих пор не поняли, что текила не решает наши проблемы. Надеюсь, этот эпизод пройдет лучше, чем предыдущий. Я задам ему ряд вопросов, на которые он должен будет выпить рюмку, если откажется отвечать. Я заканчиваю шоу после четырех, потому что он много весит, и я не могу поднять его задницу с пола. Виноват их строгий режим тренировок и мышечная масса.

Мой брат разминает бицепс перед камерой.

– Предупреждаю: Не я придумала эти вопросы. Я хочу уточнить, поскольку фанаты хотят получить ответы на вещи, которые мне не нужно знать о моем брате. – Мои губы поджались от возбужденной толпы фанаток – гораздо больше, чем я ожидала, все они пишут мне в директ об этих парнях.

Я преувеличенно вздрагиваю от его озорной ухмылки и высовываю язык.

– Любимая вещь в твоей сестре? – Я хлопаю ресницами.

– Хм, кто придумал этот вопрос? – Он поднимает бровь.

Я пожимаю плечами и не отвечаю.

– Мне нравится ее страсть, бесстрашие и беззаботность.

О, как мило.

– Кто бы мог подумать, что у тебя такие добрые мысли обо мне? Ладно, следующий вопрос. Самое худшее в Ф1?

– То, что я не сплю в своей постели месяцами. Я скучаю по возвращению домой.

Ах, не самая приятная сторона путешествий по миру.

– Чего тебе действительно не хватает, так это тренажерного зала и пенных ванн. – Я улыбаюсь своему брату.

– Бомбочки для ванн совсем не так ощущаются в ванне отеля. – Он дуется.

Я подавляю смех. – Лучшая часть того, что у тебя есть товарищ по команде?

– Общие баллы, которые вы получаете вместе. Плюс личные советы и рекомендации. – Санти искренне улыбается в камеру.

– Ух. Ненавижу этот вопрос. Твоя любимая поза в сексе?

Он подмигивает в камеру и опрокидывает рюмку. Хороший ответ.

– Рада, что это уже в прошлом. Далее, есть ли в твоей жизни какая-нибудь особенная девушка?

Он переворачивает пустую рюмку. – Нет, со времен школы.

– Смотрите, девушки, парни чувствительны, как и мы. Стоит им разбить сердце один раз, и все, игра окончена.

Он хихикает про себя. – Смотрите, парни, девушки раздражают как всегда, независимо от возраста.

О, черт. – Идем дальше...

– Что здесь происходит? – Голос Ноа заставляет мой желудок подпрыгнуть.

– Текила говорит. Хочешь присоединиться? – После одной рюмки у моего брата развязались губы.

Конечно, Ноа хватает дополнительный стакан и наполняет его. Он садится на сиденье рядом со мной, готовый к вопросам.

Мой взгляд мечется между Ноа и Санти. – Подожди, он не может присоединиться. У меня нет для него вопросов.

– Задай ему те же самые. – Санти бросает на меня вопросительный взгляд.

– Прекрасно. – Моя челюсть болит от скрежета зубов.

Ноа осмеливается выглядеть самодовольным. Ладно, он сам напросился.

– Если бы вы могли пойти на свидание с любой знаменитостью, кто бы это был? – Я тепло улыбаюсь в камеру, прежде чем повернуться к парням.

Ноа кашляет. Я пыталась остановить его.

– Определенно Тейлор Хилл. Эта девушка прекрасна, – промурлыкал мой брат.

Мои руки суетливо двигаются передо мной, ожидая, что ответит Ноа.

Он бормочет проклятие, прежде чем заговорить. – Хм. Адриана Лима?

Если бы взглядом можно было убивать, этот человек умер бы на месте.

– Если кто-нибудь из шоу VS слушает, пожалуйста, пригласите этих парней. Это сделает их год лучше.

Мой брат хихикает, а Ноа молчит, радуя меня.

– Любимая команда Формулы-1, кроме Бандини?

Мой брат поглаживает свой подбородок, пока Ноа отвечает.

– «Маккой» для меня. Мне нравятся ребята и их рабочая этика. Они отличные соперники, всегда подталкивают нас к тому, чтобы мы делали все возможное.

– Мне нравится «Куликов». Это само собой разумеется из нашей предыдущей истории. С тех пор, как я ушел, у нас нет вражды. И ребята стараются.

Я продолжаю. – Назовите пять вещей, которые вы ищете в девушке своей мечты.

– Привлекательная, умная, увлекающаяся Ф1… – Санти делает паузу. – О, ориентированная на семью и милая.

Ноа требуется несколько секунд, чтобы придумать ответ, его напряженный взгляд согревает меня изнутри. Я увлеченно ковыряю этикетку бутылки текилы.

– Красивая, как внутри, так и снаружи. Достаточно смешная, чтобы понять мое чувство юмора засранца. Кто-то, кто хочет иметь семью и любит меня за меня, а не за славу. И девушка, которая будет путешествовать со мной по всему миру, потому что эта работа постоянно в движении.

Я думаю, что мои яичники взорвались, но трудно сказать. Идем дальше.

– Лучшая секс-история? – Камера зафиксировала, как я сморщилась? Придется пересмотреть позже, когда я буду монтировать.

Мой брат переводит дыхание, прежде чем заговорить. – Ну, был один раз...

Мой локоть бьет его по ребрам. Черт. Нет.

Ноа подмигивает мне, прежде чем отбить свой удар, как чемпион, которым он и является. О, что простое подмигивание может сделать со мной. Мои губы приподнимаются в улыбке.

Игра продолжается, и вопросы уходят от секса и любовных интересов. Спасибо.

Впервые с тех пор, как Санти начал работать на «Бандини», они с Ноа ладят. Это дает мне надежду, что они смогут стать друзьями после того, как мы с Ноа расскажем о наших отношениях.

Но вы знаете, что говорят о самых лучших планах...

32

НОА

Майя говорит брату, что хочет переночевать сегодня в номере Софи. Но на самом деле мы вместе планировали провести всю ночь после ее влога «Текила говорит», лежа голыми в кровати отеля.

– Ты же знаешь, что я не хочу связываться с Адрианой Лимой? Мне нужно было назвать имя.

Она вздыхает. Не совсем та реакция, которую я хочу.

– Да. Но ты был с такими моделями, как она. С этим трудно соперничать, когда я совсем не похожа на этих девушек.

Мои плохие решения снова показывают свои уродливые головы. Только на этот раз я хочу изгнать их навсегда, чтобы больше не гордиться своим дерьмовым прошлым. Упаковать их в картонную коробку вместе с плохими воспоминаниями.

– Ты меня гуглила? – Я наваливаюсь на нее сверху. Моя рука нежно берет ее подбородок, поглаживая мягкую кожу.

– Может быть. Мне было любопытно. – Ее глаза смотрят в потолок.

– Гугл станет моей смертью. Не смотри это дерьмо. Не стоит тратить свое время и энергию, когда люди рассказывают истории, чтобы заработать деньги. – Мои губы нежно чмокают ее щеки между словами. – Ты. Самая. Прекрасная. Женщина. Для. Меня.

Она хихикает от всех моих поцелуев. Мои губы находят ее, мой язык ласкает ее закрытые губы, желая получить доступ. Я чертовски ненавижу, когда она закрывается от меня. Я скольжу руками по ее телу, желая, чтобы она ответила мне. Мои руки гладят вход в ее киску и дразнят ее, чтобы она дала мне то, чего я хочу.

Она стонет, когда я ввожу в нее палец, мой член возбуждается от ее возбуждения. Я углубляю поцелуй, желая показать ей, как я жажду и хочу ее. Желание и отчаяние бурлят во мне. Мое колено раздвигает ее ноги, и я упираюсь своим твердым членом в ее центр. Ее стон заставляет мой член пульсировать на ее гладкой коже, ее возбуждение покрывает мой член, когда я вхожу в нее. От похоти у меня помутилось в голове, но мне нужно доказать свою точку зрения.

– Ты мне действительно нравишься, Майя. Я хочу проводить с тобой каждый день, как здесь, так и снаружи, когда ты мне позволишь. Ты будешь моей девушкой? Официально?

То, как она улыбается мне, заставляет мое сердце скакать, а мой член болеть. Она притягивает меня к себе для еще одного поцелуя, который говорит о многом, потому что кому, черт возьми, нужны слова, когда обо всем говорит тело?

🏁 🏁 🏁

Я стараюсь не заснуть на спонсорском мероприятии, еще одном гала-вечере, где множество стариков открывают свои большие кошельки. Их здесь просто навалом. С возрастом я все меньше хочу посещать эти мероприятия, мне хочется уйти сразу же, как только я прихожу, потому что я не заинтересован в том, чтобы целовать задницы. Не говоря уже о том, что я даже не могу взять свою девушку с собой, поскольку она тусуется с Санти.

Поэтому я делаю то, что сделал бы любой возбужденный мужчина. Я написал Майе, чтобы она встретилась со мной в пустом бальном зале по соседству.

Она появляется через десять минут, темнота бального зала скрывает ее, когда она стоит у входа с двойными дверями. Слабое освещение делает ее фигуру неразличимой.

– У тебя есть публичный фетиш, о котором я должна беспокоиться? Это становится для нас обычным явлением. – Ее голос звучит низко и хрипло.

– Почему бы тебе не подойти и не выяснить это.

Она идет ко мне, обходя кучи сложенных стульев и пустых столов, расставленных по всей комнате. Мои легкие вдыхают аромат ее шампуня, смешанного с легкими цветочными духами. Я мог бы кайфовать от одного ее запаха.

Она тянет мой галстук-бабочку, ослабляя его.

– Мне нравится видеть тебя в смокинге. Это одна из моих любимых вещей.

Я могу носить смокинг каждый день, если это делает ее счастливой. – Мне нравится видеть тебя обнаженной. Но пока придется обойтись этим. – Я шиплю, когда задираю подол ее кружевного платья. – Ты без нижнего белья? Все это время?

Она отвечает хриплым смехом.

Я прикусываю губу. – Да что б меня. Ты не можешь делать такие вещи. Если бы я знал...

Она затыкает мне рот поцелуем. Лениво, медленно. Дразняще сладко – так подходяще для нее. Ее руки пробегают по моей груди, прежде чем опуститься на мой пояс. Ее хриплый голос шепчет мне на ухо, мой позвоночник покалывает от ее смелости. – Нам это сейчас не нужно.

Наше тяжелое дыхание отражается от стен, смешиваясь с моим стоном, когда металлическая пряжка ремня падает на пол. Майя медленно расстегивает мою молнию. Мой член стоит на виду, из кончика сочится сперма. Она вытаскивает мой член из штанов, ее большой палец касается жемчужной капельки.

Я стону. – Черт.

– Ш-ш-ш. Ты слишком громкий, – говорит она, прежде чем отойти и достать презерватив из сумочки.

Ее готовность заставляет меня улыбнуться. – Думала, что тебе сегодня повезет?

– Я ожидала этого. – Ее глаза сверкают на меня.

– Всегда мечтал выбить из тебя всю наглость. – Я прижимаю ее к стене, закончив с разговорами.

Мои губы находят ее, в то время как мои руки гладят ее сердцевину, вызывая у нее вздох. С ней не нужно много работать, и мне это нравится. Нравится, как она подталкивает меня к большему. К тому, чтобы чувствовать, жить, вдыхать ее и никогда не отпускать. Держать Майю при себе, потому что к черту весь мир, они ее не заслуживают. Черт. Я тоже не заслуживаю. Но я не могу побороть свой эгоизм, собственничество, которое я чувствую рядом с ней. Желание пометить ее и оставить след засосов от моих губ. Подвести ее к краю, прежде чем вытащить обратно, разбиваясь о мой член так же, как она разбивается о мои стены.

Она надевает на меня презерватив, раскатывая его по моему стволу, заставляя самые простые вещи выглядеть эротично.

Я поднимаю ее, и ее ноги обхватывают мою талию. Бедра Майи сжимаются вокруг меня, сдавливая меня так же, как невидимые руки сжимают мое сердце. Но я не хочу, чтобы она отпускала меня. Она может завладеть всей моей жизнью с улыбкой на лице, и я буду благодарен ей за это. Она прижимается спиной к стене, когда мои губы находят ее, сокрушая, покусывая и натягивая мягкую плоть.

Я вхожу в нее медленно, желая насладиться ощущениями от первого толчка. Мои глаза закрываются, когда мой член полностью входит в нее. Ее вздох подталкивает меня к движению после того, как мне кажется, что прошла целая минута, пока я регулировал свое дыхание.

Я вытаскиваю до кончика, а затем вхожу обратно неторопливым темпом.

– О Боже. Ноа. – Ее руки вцепились в заднюю часть моего смокинга.

Мои губы перемещаются к ее шее, находя то место, которое сводит ее с ума. Я сосу и помечаю ее, потому что хочу, чтобы каждый идиот знал, что она сводит меня с ума.

– Ты промокла для меня. Тебя возбуждает, что любой может войти к нам прямо сейчас? Застать меня трахающим тебя у стены. Они могут захотеть посмотреть. Черт, я бы хотел.

Я сжимаю ее задницу, когда она пытается приподняться.

– Нет, – рычу я. – Я здесь главный.

Слава богу, я тренируюсь каждый день, и она весит не так много, потому что я не хочу разрывать нашу связь, пересаживая нас за стол. По крайней мере, не до ее первого оргазма. Оказывается, я склонен быть эгоистом везде, кроме спальни.

– Это слишком. – Ее напряженный голос заставляет мой член пульсировать внутри нее. Я понимаю, что она имеет в виду. Наши отношения – это нечто большее, чем физическое влечение, они не ограничиваются марафоном секса, вызванным похотью. Я не боюсь эмоциональной связи, связывающей нас, вместо этого я предпочитаю принять ее, потому что я единственный, кто трахает ее и любит ее так.

Любовь. Я не понимал этого слова до Майи.

Мы напряженно смотрим друг другу в глаза, пока я вхожу и выхожу из нее, вырывая у нее несколько стонов, пока она дергает меня за волосы. Секс никогда не был для меня таким близким. Как будто Майя откалывает от меня кусочки, оставляя частичку себя навсегда.

Мой ленивый темп продолжается. Я хочу заклеймить ее, сделать ее своей, свести с ума так же, как она сводит меня. Она кончает в первый раз, когда я касаюсь ее точки G. Я держу ее, пока ее тело содрогается, обхватываю ее задницу и не отпускаю.

Я живу ради того, чтобы слышать, как она выкрикивает мое имя, и доставлять ей удовольствие. Очевидно, что я эгоистичный ублюдок, но я все равно ей нравлюсь, так что пусть будет так.

В конце концов, я усиливаю свои толчки, ударяя ее по всем нужным местам, в то время как сам пытаюсь сдержать свой оргазм. Она должна кончить снова, потому что я жажду этого больше, чем своего собственного. Как в погоне за кайфом.

– Да. Вот так. Черт, Ноа. – Ее руки пробегают по моим волосам и дергают за корни. Мне нравится, как она говорит мне о том, что ей нравится, поощряя меня и подпитывая мою самооценку одновременно.

– Ты сногсшибательна, когда кончаешь. Я не знаю, видел ли я что-нибудь столь же совершенное. – Я оставляю обжигающий поцелуй на ее пухлых губах.

Я переношу ее на пустой стол неподалеку, который выглядит достаточно прочным, и мне нужно отрегулировать угол наклона. Одна моя рука находит ее клитор, а другая ласкает материал на ее груди.

– Не. Останавливайся, – говорит она между моими толчками.

Я стону от ее просьбы, мой член пульсирует внутри нее от отчаяния в ее голосе. Мой темп становится быстрее и беспорядочнее. В моих ушах звенит смесь ее выдохов с моими глубокими вдохами. Ее глаза встречаются с моими, полуоткрытыми и затуманенными, шедевр похоти и любви.

И с несколькими сладкими словами поощрения она снова взрывается вокруг моего члена, опустошая меня. Ее ногти царапают материал моего смокинга. Черт возьми, это ли не сексуально.

Мой член легко входит и выходит из нее, ее возбуждение покрывает меня. Я увеличиваю давление и темп. Торопливые толчки соответствуют моему ограниченному чувству контроля, становясь с каждым толчком все более торопливыми. Мое сердце быстро бьется в груди. Я взорвался внутри нее с ревом наслаждения, мой позвоночник покалывает от разрядки. Я лениво толкаюсь, пока у меня ничего не остается.

Мое тело расслабляется, и я ложусь на нее сверху, мы оба переводим дыхание.

– Мне кажется, что каждую неделю ты вычеркиваешь год из моей жизни, – хрипит ее голос.

– Хорошо проведенный год.

Ее грудь вздрагивает подо мной, и я улыбаюсь ей в шею.

Мы оба заботимся о себе. Я помогаю ей пригладить волосы, а она поправляет мой галстук-бабочку. Мы с ней отличная пара.

– У меня есть последняя просьба. – Я хватаю ее за руку. Она смотрит на меня, ее любопытство очевидно. – Ты потанцуешь со мной?

Она с энтузиазмом кивает головой, одаривая меня лучезарной улыбкой.

Я открываю приложение для прослушивания музыки на своем телефоне и кладу его на один из столов. Песня Томаса Ретта «Die a Happy Man» звучит через крошечные динамики, достаточно громко, чтобы мы могли ее услышать. Я хватаю ее за руку и тяну ее в сторону пустого места. Положив одну руку ей на посяницу, а другой обхватив ее руку, я покачиваю нас в такт музыке.

Это лучшее, что я могу предложить на данный момент, поскольку мы пока не можем танцевать вместе на публике. Этот момент кажется подходящим после секса, который мы разделили, ее голова лежит на моей груди, пока мы двигаемся по кругу. Я целую ее макушку, прежде чем покружить ее.

Она беззастенчиво откидывает голову назад и испускает знойный смех. Я поставил себе цель смешить ее так каждый день до конца жизни. Она превращает меня в сопливого ублюдка, который ничего не может с собой поделать, бесконечно ища способы сделать ее счастливой и удовлетворенной.

Я набираюсь смелости, пока песня продолжается, потому что хочу дать ей знать. Потому что я не хочу, чтобы еще один день прошел без того, чтобы она это услышала.

– Я люблю тебя. – Мой голос прорывается сквозь музыку.

Майя всегда кажется мне красивой. Но в тот момент, когда я признаюсь ей в любви? Она дарит мне самую великолепную улыбку, которую я когда-либо видел, и которая предназначена только для меня.

Я постоянно повторяю это. Но эту улыбку я никогда не забуду.

–Я тоже тебя люблю. – Ее голос разносится над сладкой мелодией.

Я притягиваю ее к себе после того, как она произносит три слова, которые я хотел услышать уже несколько недель, запечатлевая этот момент в памяти.

33

МАЙЯ

Бразилия. Родина возлюбленной Ноа, Адрианы Лимы.

Я шучу. Больше никаких горьких чувств по поводу этого комментария, ведь «Текила говорит» была несколько недель назад. Я более зрелая. К тому же, Ноа любит меня. Еще в бальном зале он застал меня врасплох, выглядя взволнованным, когда произносил эти три слова. Теперь и дня не проходит без них.

Ложь брату о моем нынешнем местонахождении наводит на меня ужас. Сегодня утром я сообщила ему, что лечу в Бразилию раньше, чем ожидалось, вместе с Софи, сказав, что мы хотим вместе осмотреть Рио-де-Жанейро перед следующим Гран-при. Моя ложь не так уж далека от правды. Видите ли, я в Рио-де-Жанейро... но на самом деле я здесь с Ноа.

Шокирующе. Я знаю.

Но у нас есть неделя отдыха между последней гонкой и Гран-при Бразилии. Мы приехали в страну раньше, наслаждаясь поездкой, которую он запланировал. Он показывает мне, как он заботится обо мне, делает приятные вещи, которые заставляют меня ценить его еще больше. Например, покупает мне все шоколадные батончики, когда у меня начались месячные и секс был исключен. Или как он приготовил сангрию, когда я затосковала по дому, что привело к тому, что мы напились и сыграли еще один раунд в «Две правды и одна ложь».

Я ношу с собой камеру, пока мы бродим по бразильским улицам, снимая личные моменты нашей жизни. Ничто не сравнится с суетой и шумом большого города. Ноа проявляет интерес к моей камере, просит людей сфотографировать нас, утверждая, что ему нужны воспоминания о нашей первой совместной поездке. Он ненавидит все камеры, кроме моей собственной. Я не могу представить, каково это – быть знаменитым и не иметь возможности наслаждаться уединением.

Мы оба одеваемся в настоящее время инкогнито, потому что избегание поклонников стало нашей новой дневной работой. Я не хочу, чтобы наши фотографии появлялись в Интернете. По крайней мере, не идентифицируемые, поэтому я поручила себе ответственность за наряды.

– Действительно ли необходимы фальшивые усы? Они какие-то колючие. – Ноа чешет лицо уже в четвертый раз за сегодня. Мне неприятно это говорить, но усы ему не идут, особенно такие, как эти.

– Прекрати жаловаться. Это на мне футболка команды Альбрехта. Они худшие во всей Формуле-1, так что мне достался короткий конец спички.

Его горловой смех заставляет меня хихикать вместе с ним.

Ноа постукивает по краю моей шляпы. – Я сказал тебе надеть парик. Ты отказалась.

– На улице жарко, а парики колются. – Я даже не знаю, зачем я купила этот ужас. В ней я выгляжу как порнозвезда, причем не совсем высокооплачиваемая.

– Придется оставить это на другой день.

Жаркая улыбка Ноа посылает дрожь по моему позвоночнику. Он целует меня в шею у подножия ступеней Христа-Искупителя, люди проталкиваются мимо нас, ворча по-португальски.

– У тебя много странностей. Я не уверен, что согласился бы на эти отношения, если бы знал все это заранее. – Я отхожу от него и пожимаю плечами. Один только его сексуальный аппетит оставляет меня болезненной на несколько дней, потому что с этим мужчиной одного раза никогда не бывает достаточно.

Он шлепает меня по заднице, пока мы поднимаемся к статуе. Когда мы достигаем вершины, мои легкие болят, а ноги дрожат.

– Ты никогда не выглядишь такой потной после секса со мной. Я недостаточно усердно работаю над тобой? – Улыбка Ноа совпадает с озорным блеском в его глазах.

Я бросаю на него полусерьезный взгляд. – Не всем нравится ходить в спортзал в пять утра. Это самая большая тренировка за весь год.

Он качает головой. – Не сбрасывай со счетов все те разы, когда я тебя трахал. Это лучше, чем любое кардио, которое ты делаешь в тренажерном зале отеля.

– Посмотри, как ты решаешь все мои проблемы. – Я искренне улыбаюсь ему.

Мой телефон звонит, вибрируя в кармане моих леггинсов. Может, я и не занимаюсь спортом, но, по крайней мере, выгляжу соответствующе.

– Позволь мне ответить. Это Санти. – Я ухожу, пока Ноа не запротестовал. Он остается на месте, любуясь видом, пока я сижу на скамейке.

– Hola, hermana (прим. пер. Привет, сестра) Ты забыла позвонить мне. – Голос Санти доносится через маленький динамик.

Моя рука, держащая телефон, дрожит, а в животе поселяется беспокойство. – Извини за это. Мы были заняты. – Not a lie per se (прим. пер. Это не ложь).

– Как там погода? Слышал, что перед гонкой может начаться шторм.

Солнце светит на меня, не видно ни облачка. Я болтаюсь в тени одной из распростертых рук Христа, что иронично, поскольку я лгу своему брату.

– Не беспокойся об этом, потому что здесь ярко и солнечно. У тебя еще есть несколько дней до того, как тебе нужно будет приехать.

– Как дела у маленькой мисс Софи?

– Хорошо. – Я подавилась этим словом. – Тусуется у знаменитой статуи перед посещением горы Шугар Лоаф.

Я обещаю, что когда этот сезон закончится, я буду говорить правду, несмотря ни на что. Ноа говорит мне, как сильно он хочет встречаться со мной после окончания сезона. Надеюсь, наши с ним отношения стоят той тошноты, которую я испытываю каждый раз, когда лгу брату.

– Тебе повезло, что ты хорошо проводишь время. Ноа подставил меня на спонсорском мероприятии, и мне пришлось провести пять часов, разговаривая с людьми в одиночестве. Я ненавидела каждую секунду.

Моя грудь сжалась. – О, нет. – Ого, Майя. Пожалуйста, веди себя менее удивленно.

– Да, никакого дерьма в стиле «о, нет». Он ведет себя жестко и правомерно, слишком хорош, чтобы поднять трубку и сообщить мне, что не будет спасать мою задницу от тупиковых разговоров. Но неважно, я выжил.

Нам троим нужен еще один сеанс текилы.

– По крайней мере, ты любишь такие мероприятия. Жаль, что он не пришел. – Жаль, что он был в постели со мной, пока ты общался. Я могла бы принять душ из святой воды, чтобы очиститься от своего обмана.

– Да, может быть, в течение первого часа. Но я не могу даже поссать, чтобы кто-нибудь не задал мне вопрос о сезоне или о моем товарище по команде.

Я смеюсь над мысленной картиной, которую рисует мне Санти. – Ну, я лучше пойду.

– Точно. Твоя подруга по путешествию заменила меня.

Санти сжимает кулак вокруг моего сердца, сам того не зная.

Я борюсь за то, чтобы вырвать слова. – Ни за что, ты всегда для меня номер один.

– Лучше так тому и быть. Созвонимся позже. – Он кладет трубку.

Ноа ухмыляется мне с другой стороны мощеной платформы. Я слабо улыбаюсь и машу рукой, делая глубокий вдох, чтобы снять напряжение, нарастающее в моей голове.

Надеюсь, все эти переживания стоят того, потому что в отличие от Ноа, я не встречаю неприятности с распростертыми объятиями и поцелуями.

🏁 🏁 🏁

– Ты уже трижды исчезала сегодня вечером. Ты даже бросила меня с Чарльзом Вулфом. Из всех людей, это низко, Майя. – Голос Санти звучит плаксиво.

Я мило улыбаюсь ему и пожимаю плечами. Он недолюбливает этого спонсора, рассказывая, как тот напивается и предпочитает обниматься. Карие глаза смотрят на меня с оттенком веселья.

– Прости. Я отвлеклась. – Я подношу свой напиток к губам, потому что мне нужно занять руки. В противном случае моя нервозность выдаст меня.

– В последнее время это происходит все чаще. Мне придется поговорить с Софи, потому что она отнимает у тебя слишком много времени, заставляя меня чувствовать себя нуждающимся и ревнивым.

Он не замечает, что я поперхнулась своим напитком.

Так держать, Майя.

Он продолжает, не обращая внимания на мою внутреннюю борьбу. – Это выходит из-под контроля. Верни мне мою сестру. У нас осталось всего две гонки, а я тебя почти не вижу. Даже на пресс-конференциях.

– Ну, они становятся скучными. На одной я чуть не заснула... стоя, надо сказать. – Я не включаю то, как Ноа не давал мне спать несколько часов накануне вечером.

Его холодный взгляд оценивает меня, пока он молчит.

– Я проведу остаток ночи рядом с тобой. Я даже помогу тебе избежать Чарльза; не думаю, что я ему сильно нравлюсь. – Я переплетаю свою руку с его, не обращая внимания на то, что мое горло словно переполнено песком.

– Тебе же лучше. Он обнимал меня дважды, его потное лицо терлось о мое. Пожалей своего старшего брата. – Санти морщится.

Я успокаивающе поглаживаю его по руке. – О, бедный малыш. Я теперь здесь и буду присматривать за ним.

Вскоре после этого Ноа снова находит меня. Но на этот раз он хмурится, когда его взгляд падает на Санти рядом со мной. Его глаза кричат о беде. Восхитительные неприятности, но, тем не менее, неприятности, когда мой брат здесь. Я едва заметно качаю головой из стороны в сторону в надежде отбить у него охоту. Его губы подрагивают в уголках.

– Ноа, рад тебя видеть, мужик. Такое ощущение, что ты здесь почти не появляешься. Ты пропустил Чарльза сегодня. Он меня обнимал. – Мой брат здоровается с Ноа как обычно: руки ударяются, а после похлопывают по спине.

Чувство вины пожирает меня заживо, как проржавевшая батарейка в яме желудка. Как Ноа удается все время сохранять нейтральное выражение лица? Мне нужно назначить встречу с PR-менеджером Бандини, чтобы воспользоваться некоторыми инсайдерскими советами.

– Да, в последнее время эти мероприятия мне не нравятся. Особенно Чарльз. Он хороший парень, но немного обидчивый. – Он ухмыляется моему брату.

Мы оба знаем, что в последнее время ему нравится.

Спойлер: это не Чарльз и не победа в гонках.

Хотя Ноа все равно выигрывает большинство гонок. Комментаторы считают, что Ноа может быть лучшим в нашем поколении и в истории Формулы-1. Фанаты одержимы им, посещая гонки с огромными плакатами, некоторые из которых включают женские номера.Они часами стоят в очереди, чтобы он подписал их вещи. Сиськи не включены.

Мой брат и Ноа болтают, а я вставляю случайные комментарии, которые в лучшем случае выходят полушутливыми. Ноа и его близость отвлекают меня. От его смокинга у меня кружится голова, от его плутовской улыбки у меня мутится внутри. К счастью, Санти ничего не замечает. Я скоро расскажу ему, потому что не могу больше лгать.

Вскоре после этого мы с Санти укладываемся пораньше, желая выспаться перед квалификацией.

Впервые за долгое время я остаюсь с Санти, потому что он признался, что ему одиноко. Он так много делает для меня, а я лгу ему, скрывая секрет, о котором он должен знать.

Я не сомкнула глаз. Вместо этого я ворочаюсь и ворочаюсь, так и не найдя удобного положения. Оказывается, сон – это для невинных.

🏁 🏁 🏁

– Мне не нравится, как он на тебя смотрит, – рычит мой брат, делая очередной глоток пива. Ноа смотрит на нас через пит-лейн, улыбается и поворачивается к человеку, с которым разговаривает.

Ноа не умеет держать себя в руках. Он уже дважды разговаривал с нами на этом детском мероприятии – гонке по сбору средств для детей, больных раком. Когда мы с Санти запрыгнули в два карта, Ноа решил присоединиться, заявив, что хочет провести время со своим товарищем по команде.

Предпочтительно с товарищем по команде, с которым он проводит ночи.

И будь он проклят за то, что заставил мое сердце растаять на асфальте, когда он играл с детьми, подбрасывая их в воздух и ловя. Совершенно отцовский поступок, который делает мои яичники счастливыми.

Мой брат смотрит на него, вскинув темные брови, его пальцы сжимают бутылку пива.

Он бросает взгляд на меня. Черт. Я забыла, что он вообще что-то сказал.

– Он на всех так смотрит. Не раздражайся. – Я делаю глоток своей воды, желая вместо этого выпить пива Санти.

– Нет, он не смотрит. Его взгляд задерживается на тебе слишком долго. Я могу сказать ему кое-что, потому что ты моя сестра, а он мужчина, которому нужно держать свои руки при себе.

Мой брат опоздал со своей угрозой на пятьдесят оргазмов.

– Ты оправдываешься, потому что хочешь понравиться ему, но у вас обоих глупое соперничество.

Кто-то может назвать это натяжкой, но они сблизились из-за текилы. Если это не говорит о будущих друзьях, то я не знаю, что говорит.

Он ворчит себе под нос. – Слава Богу, что тебе не нравятся такие парни, как он.

Должна ли я бояться того, как часто моя грудь сжимается рядом с Санти?

– Почему? – шепчу я.

– Тебе действительно нужна другая причина, кроме того факта, что он трахает все, что ходит?

Мне не удается скрыть, как мое тело содрогается, но он не замечает этого, слишком увлеченный разглядыванием Ноа. Слова Санти пробивают мою броню и оставляют истекать кровью.

– Ну, люди меняются. Я не хочу осуждать его, когда он был добр ко мне в этом сезоне. – Я наклоняю подбородок и скрещиваю руки. Люди могут пройтись по вашему сердцу, только если вы им это позволите.

Санти издал горький смешок. – Это одна из причин, почему я люблю тебя. Ты невинна и доверчива к миру и людям в нем. – От его слов мое сердце сдувается, как воздушный шарик.

– Может быть, тебе нужно больше доверять своему товарищу по команде, а не искать в нем все плохое. Ты можешь кое-чему научиться у меня. – Ух ты. Я понятия не имею, откуда взялись эти слова.

Санти смотрит на меня, не мигая и не двигаясь. Он меняет тему, допив остатки своего напитка. Но воздух вокруг нас остается тяжелым, темное облако нависает надо мной, чувство вины бьет как град.

34

НОА

Мне потребовалось все, чтобы не взорваться. Я скрежещу зубами и сжимаю кулаки, пока мои ноги топают по тротуару, сталкиваясь лицом к лицу с моим отцом.

И смотрите, он привел с собой съемочную группу.

– Ноа, как раз тот человек, которого я искал. «Sports Daily» хочет сделать обо мне специальный репортаж, приуроченный к двадцатой годовщине моей последней победы на чемпионате мира. – От его зловещей улыбки у меня по позвоночнику пробегает холодок, словно мои нервы знают, какой он мерзкий кусок дерьма.

Я киваю головой, как будто мне есть до этого дело. Камеры снимают меня, не позволяя скрыть, что я хмурюсь от нежелательного внимания, в отличие от любого вида съемок Майи. Мой отец удивляет меня, возвращаясь после того, как я высказал ему все во время нашего ужина месяц назад. Он не обращает внимания на то, что я сказал ему держаться от меня подальше, потому что он никогда не делает ничего из того, о чем я прошу. Мне повезло. Похоже, умение слушать досталось мне от отца.

– Волнуешься перед завтрашним Гран-при Бразилии? – Его яркая улыбка не достигает его глаз.

– Конечно. – Мои губы остаются поджатыми, ни капельки не заинтересованные в этой беседе.

Я успеваю отойти на шаг, прежде чем он притягивает меня к себе, его толстая рука обхватывает мои плечи и удерживает на месте.

– Хочешь рассказать камерам, как ты готовился к своим гонкам в последнее время? Фанатам интересно, что заставляет тебя работать, что отличает победителя от остальных. Интересная стратегия – взять отпуск на целую неделю перед гонкой. – Его глаза сверкают в солнечном свете. Я ненавижу выражение его лица, самодовольную улыбку, призванную запугивать и контролировать меня.

– Как обычно, отдыхаю и готовлюсь, придерживаясь своего графика. Не хочу портить совершенство. – Слабая улыбка появляется на моем лице, когда я стряхиваю с себя руку отца.

– Тебе лучше быть осторожным. Не хочу, чтобы раскрылись секреты о том, как ты выигрываешь гонки. – От его лукавой улыбки у меня сводит живот.

Я отхожу подальше от яркого света камеры, оставляю дистанцию между моим придурком-отцом и собой. Сначала проблема с контрактом Санти, теперь он угрожает мне. У нас с ним бесконечный цикл. Я толкаю, он бьет. Испорченные отношения, которые никогда не станут нормальными, но, слава богу, у меня есть новые спонсоры и возможность начать все с чистого листа.

Его игра меня не интересует, но кои-то веки мои решения могут повлиять на кого-то другого. Я чувствую себя идиотом, рассказав ему о нас с Майей, потому что то, как он смотрит на меня, говорит мне, что наша история не закончится, пока он не скажет, что это так. Абсолютно помешанный на контроле. И что еще хуже, ему это нравится.

Черт, на этот раз я действительно облажался.

35

МАЙЯ

Дождливый гоночный день. Худшая новость как для гонщиков, так и для фанатов.

Дороги блестят, скользкие от ливня, а значит, шины будут иметь ограниченное сцепление с дорогой. Менее чем идеальные условия представляют угрозу для пилотов. Требуется большое мастерство, чтобы успешно управлять машинами в условиях ограниченной видимости и сцепления с дорогой.

Сотрудники пит-бригады нервно снуют туда-сюда, подготавливая запасные части, необходимые для автомобилей. Дополнительные детали лежат снаружи на случай мелких аварий, на случай, если парни Бандини столкнутся.

Санти и Ноа обсуждают планы игры с отцом Софи. Я задерживаюсь, мешая случайным механикам, которые любезно обходят меня, не прося сдвинуться с места, пока я не опрокину электродрель. Они провожают меня в компьютерную зону, где я могу посеять меньше хаоса. Софи подходит ко мне.

– Мой папа поставил пятьдесят баксов на то, что Альбрехт не проедет больше тридцати кругов. Хочешь участвовать? – Ее зеленые глаза сияют, дополняя ее загорелую кожу. У нее французские косы, джинсовая юбка и очередная футболка с лозунгом.

Я хихикаю. – Ты когда-нибудь училась на ставках?

– Нет. Вот почему я поставила на то, что они не проедут больше семидесяти кругов. – Она надувает розовый пузырь, прежде чем лопнуть его.

– Всего семьдесят один круг.

– Вот именно. Мой отец вырастил умную печеньку. – Она постукивает себя по виску, демонстрируя мегаваттную ухмылку с двумя ямочками.

Моросящий дождь ослабевает, позволяя гонщикам соревноваться, но не настолько, чтобы дороги высохли сами по себе. Отец Софи объявляет, что гонка начнется через двадцать минут. Ноа и Санти встречаются с инженерами возле входа в гараж, рассматривая стратегии вождения для этих условий, оба мужчины моей жизни работают вместе. Как только команда дает добро, Санти подходит к нашему месту в компьютерном отсеке.

– Все будет хорошо. Ты слишком много беспокоишься в последнее время. Всего лишь немного капель, как грибной дождь. – Санти притягивает меня к себе и обнимает.

Мокрая земля насмехается надо мной. Я смотрю на дождь смертельным взглядом, как будто я могу изменить решение матери-природы.

– Лучше бы они не заставляли тебя участвовать в гонках в таких условиях. Это довольно опасно. Я каждый раз вспоминаю, как разбился Альбрехт.

Санти усмехается. – Они бы не позволили нам участвовать в гонках, если бы риск был настолько велик. Не более чем обычный, например, врезаться в барьеры с минимальными повреждениями.

– Они готовы к этому. К тому же, мой отец будет болтать с ними, давая самые лучшие советы. – Софи перекидывает косу через плечо.

Я одариваю их натянутой улыбкой. – Будьте там в безопасности. У меня будут наушники, чтобы все слышать с командой Бандини. – Я опускаю ту часть, где я также настроюсь на радио Ноа.

– Молодец. Скоро увидимся. – Он стучит по моей кепке с номером его машины.

Я машу Ноа через плечо Санти, желая обнять его, прежде чем он выйдет на улицу. Наша тайна тяготит меня и нарушает мои циклы сна. Осталось два заезда до того, как я смогу все рассказать Санти, и я молюсь о лучшей реакции, потому что он легко выходит из себя.

Ноа одаривает меня ослепительной улыбкой, прежде чем сесть в свою машину.

– Черт возьми, девочка, я не знаю, как ты оказалась с ним. Секс на колесах. – Софи подмигивает мне, но это выглядит как подергивание.

Я выпускаю свой первый смех за день.

В начале гонки не происходит ничего особенного. На стартовой решетке Лиам расположен первым, а Ноа, Джакс и мой брат следуют за ним. Я не знаю, как другие команды не скучают, находясь в конце решетки. Но я думаю, что они все равно живут своей лучшей жизнью, счастливы соревноваться и делать то, что они любят каждый день. В Формуле-1 их называют «лучшими из остальных».

Гонщики стартуют, несколько машин заносит, и они скользят по мокрому асфальту. К счастью, команды Маккой и Бандини выезжают с трассы совершенно невредимыми. Наши парни едут по узкой прямой с Лиамом во главе. Софи улыбается и хлопает в ладоши, когда Ноа не удается его обогнать.

По радио и телевидению передают плохие новости. Санти быстро поворачивает, и из-за скользкой дороги он врезается на крутом повороте. Его машина замирает возле барьерной стены, левое колесо вывихнуто и катится в сторону. Он сходит с дистанции, проехав всего один круг.

Мой брат выплескивает свое разочарование на камеру. Радио гудит от разговоров, пока отец Софи успокаивает его, успокаивает, как это делают родители во время детской истерики. Какая отстойная работа – работать с вспыльчивыми водителями.

– Мой папа справляется с гневом, как чемпион, неудивительно, что он так хорошо справился с моим подростковым гневом, – бормочет Софи.

– Он терпит этих двоих весь сезон, так что его терпение должно быть бесконечным.

Я пытаюсь представить себе подростковые вспышки Софи, похожие на то, как фея Динь-Динь топает ногой.

Мои глаза по-прежнему прикованы к экрану. – Санти будет зол за то, что рано сошел с дистанции.

Санти стоит рядом со своей машиной, и съемочная группа снимает, как он ударяет по красной металлической раме.

Машина безопасности высаживает моего брата в гараже десять минут спустя. Я быстро обнимаю его и говорю несколько слов поддержки, прежде чем он направляется в свой номер, утверждая, что ему нужен перерыв и медитация. Мое сердце болит от того, каким побежденным он выглядит, его плечи сгорблены, когда он исчезает.

Софи толкает меня локтем. – Все прошло лучше, чем ожидалось, никаких брошенных шлемов или драматического сметания инструментов.

– Кто-нибудь еще комментирует твое живое воображение?

– Да, Лиам, все время. Говорит, что я должна писать истории и зарабатывать деньги на своем безумии. – Она кивает, как будто обдумывает эту идею.

Лиам и Ноа борются за первое место. Каждый из них делает рискованные движения, пытаясь обойти друг друга. Предвкушение и нервы смешиваются внутри меня. Несколько раз их шины теряют сцепление с дорогой, но они восстанавливают темп и возвращаются на трассу, прежде чем заглохнуть. Один раз машину Лиама заносит, когда он мастерски объезжает барьер и набирает достаточно скорости, чтобы продолжить движение. Остается еще десять кругов. Ноа пытается обогнать Лиама на повороте, но дорога кажется слишком мокрой.

У меня сводит живот от прямой трансляции, я беспомощный свидетель шума скрипящего металла и визга шин, а также вздохов из гаража. Отец Софи кричит в рацию, но его слова трудно разобрать.

Переднее крыло и шина Лиама задевают днище машины Ноа. Моя кровь громко стучит в ушах, делая невозможным слышать радио. Я молча сижу на краю своего кресла, пока время замедляется, кадр за кадром, и происходит авария.

Машина Ноа переворачивается на бок и продолжает кувыркаться. Один раз. Второй. Три чертовых раза. Она снова подпрыгивает, прежде чем ее протаскивает по дороге, врезаясь в барьер на скорости примерно сто семьдесят миль в час. Срань господня. Вся нижняя часть его машины обнажена, шины вращаются, жидкость течет по металлу.

Слезы заливают мои глаза от того, что Ноа не отвечает ни на какие радиовызовы. По моему лицу струится влага. Отец Софи говорит в рацию, единственный голос в тихом гараже.

Из машины Ноа, несмотря на моросящий дождь, валит дым. Он поднимается вверх, затемняя воздух над ним. Радио снова молчит. Оранжевые языки пламени лижут красную краску машины Бандини, марают ее, придают ей неправильный вид.

Ноа говорит в рацию.

– Черт, здесь пожар. Я перевернулся. Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Сейчас же! – Мое сердце замирает от его тяжелого дыхания, его голос выдает его страх.

Пламя охватывает кабину машины. Желчь скапливается в горле, мое тело борется всеми силами, чтобы сдержать ее.

Отец Софи говорит в микрофон. – Они уже едут. Сохраняй спокойствие, Ноа! Мы вытащим тебя оттуда. Сделай несколько глубоких вдохов. Они сейчас принесут огнетушители.

– Где, черт возьми, команда безопасности? Кран? Мой костюм горит! Из машины идет тонна дыма, мне трудно дышать. – Его затрудненное дыхание заглушает радио.

Отец Софи берет ситуацию под контроль и спрашивает, нет ли у Ноа травм. Мое сердце замирает от паники, звучащей в его голосе.

Я не могу ничего сделать, только смотреть. Я беспомощна и не контролирую ситуацию. Наконец появляется команда безопасности с огнетушителями, белая пена заливает машину Ноа, стекая по красной краске, словно облако. Они справляются с пламенем в рекордное время, но все равно кажется, что прошла целая вечность. Я не обращаю внимания на комментаторов по телевизору. Мои ноги двигаются сами по себе, я сажусь, прежде чем колени подгибаются.

Бригада подводит кран, чтобы убрать машину Ноя от барьера.

Я всхлипываю над его отчаянными мольбами выпустить его, расстроенная тем, сколько времени это занимает. Боже, это похоже на пытку. Зная, что он чувствует себя слабым, зная, что я не могу ничего сделать, кроме как сидеть и смотреть, как команда безопасности все делает. Не иметь возможности помочь человеку, которого я люблю, – это десять уровней отстоя.

Я делаю глубокий вдох, когда кран поднимает его машину. Его тело выползает из-под куска металла с помощью членов команды. Этот образ я никогда не выкину из головы. Он бросает свой шлем на траву, головной убор подпрыгивает, тело дрожит, когда он вдыхает свежий воздух.

Невидимые иглы вонзаются в мое сердце, когда я смотрю, как он располагается на траве. Он лежит там беззащитный, уже не тот, что обычно, жесткий, конкурентоспособный и храбрый. Слезы текут по моему лицу, подражая тем, что показывают по телевизору. В такой момент нельзя уединиться.

Мои грустные слезы сменяются облегчением, когда команда безопасности проверяет его и дает добро. Это большая удача – выйти невредимым из такой аварии.

Софи обнимает меня, ее руки крепко сжимают меня, запах кокоса и лета окутывает меня. У меня течет из носа, и зрение затуманивается, когда команда безопасности увозит Ноа от места аварии.

– С ним все будет в порядке. Машины созданы для таких случаев, к тому же есть все новые меры предосторожности.

Я еще раз обнимаю Софи, благодарная за ее дружбу в такое время. Мое тело замирает от голоса Ноа. Я отстраняюсь от Софи и бросаюсь в объятия Ноа.

Его тело напрягается, прежде чем его руки обхватывают мои, не обращая внимания на то, кто смотрит. Он вдыхает мой запах, слезы снова брызжут из моих глаз, поражая меня всеми видами эмоций. Я плачу ему в грудь, пока он прижимает мое дрожащее тело к себе.

– Я была в ужасе. Я рада, что ты в порядке, – бормочу я ему в грудь.

– Я всегда буду в порядке и вернусь к тебе. Эти машины выдержат бомбы. Я люблю тебя. – Он сжимает меня, шепча эти слова мне на ухо.

Я делаю еще один глубокий вдох, ужасный запах Ноа проникает в мои легкие. Смесь жженой резины, дыма и пота. Я стараюсь не задохнуться, прижимаясь к нему.

Когда я успокоилась, я отстранилась от него и осмотрела его на предмет повреждений. Кроме покрасневших щек, с ним все в порядке. Слава Богу. Его мутные глаза смотрят на меня, поблескивая под флуоресцентным освещением.

Я испускаю долгий вздох. Мой позвоночник выпрямляется под жужжание оборудования ямы. После всего, что произошло сегодня, мне нужно поговорить с Санти. Осталась одна гонка, и он заслуживает правды, потому что я забочусь об обоих моих мальчиках Бандини.

Мы отстраняемся друг от друга, и мой взгляд падает на пол.

Цвет сланца выглядит завораживающе.

Я ступаю по нему своими кроссовками, пока все поздравляют Ноа с тем, что он благополучно выбрался. Его смех отражается от стен гаража. Нуждаясь в минутке, чтобы собраться с мыслями, я направляюсь к люксам, говоря ему, что мне нужно в ванную.

36

НОА

Сегодняшняя авария – одна из худших в моей карьере в Формуле - 1. Даже хуже, чем в Абу-Даби два года назад. Надеюсь, ради меня они не выпустят радиозаписи, потому что это позор.

Майя ушла десять минут назад и не вернулась, сказав, что ей нужно в туалет. Это должно было стать первым сигналом, что что-то не так. Она должна была вернуться после моей дерьмовой аварии.

Холодное чувство пробегает по позвоночнику, когда я поднимаюсь по лестнице в сторону личных апартаментов.

Зайдя в холл, я сталкиваюсь с залитым слезами лицом Майи, разгневанным Сантьяго и моим усмехающимся отцом. У моего отца безупречный выбор времени. Он все рассчитал, выждал идеальный момент, когда моя защита будет ослаблена, и я не смогу ничего сделать, чтобы остановить его.

Я боюсь смотреть на Майю. Ее глаза на секунду задерживаются на мне, прежде чем перевести взгляд на Санти.

– Ноа, как раз тот человек, которого я искал. Ты, наверное, занят после этого небольшого падения. Но я догонял Сантьяго, дал ему несколько советов, как лучше действовать в дождливые дни.

Мои кулаки сжимаются при виде злорадствующего отца. Я думал, что уже достиг дна, но, черт возьми, я ошибался. Человек, который вызывает у меня отвращение, смотрит на меня.

– Я бы хотел поговорить с Сантьяго и Майей наедине, если ты не возражаешь. – Потому что я чертовски против того, чтобы мой отец стоял здесь и раздувал драму.

Напряжение окутывает комнату. Неудобно, нежеланно и чертовски неправильно в такой день, как сегодня.

– Вообще-то, я подумал, что мы все могли бы поболтать о финале чемпионата, в основном потому, что вы расскажете о своих отношениях. Как поступить Сантьяго, чтобы смириться со всем этим. – Мой отец кивает головой в сторону Сантьяго.

У меня сводит живот от удивления, написанного на лице Сантьяго. Майя закрывает лицо руками, красные пятна ползут от шеи к щекам.

– Заткнись. – Я смотрю на человека, который для меня мертв. Я. Покончил. С ним. Навсегда. Черт возьми.

Сантьяго переводит взгляд с моего лица на лицо Майи и снова на мое. Его кулаки сжимаются, когда он складывает кусочки вместе. Он сокращает расстояние, прижимая меня к стене, его кулаки хватают мой гоночный костюм. Я нахожусь вблизи с его раздувающимися ноздрями и острыми глазами. Я не сопротивляюсь, потому что заслуживаю этого и даже больше. Он вдавливает мое тело в стену, мои руки остаются прижатыми к бокам.

– Ты трахнул мою сестру? – Его слова звучат сквозь стиснутые зубы.

Я ненавижу то, как он выглядит взбешенным, как кривятся его губы и краснеют щеки. Я ненавижу причинять ему боль, хотя и люблю его сестру.

– Только посмотрите на это, это ли не сплочением команды. – В голосе моего отца звучит признательность.

Мне не нужно смотреть через плечо Санти, чтобы понять, как сильно мой отец наслаждается этим. Зачем использовать виагру, если у него есть пожизненный запас драмы для удовлетворения своих желаний?

– Как ты мог? Я взял ее с собой, надеясь, что ты будешь с ней милым, а не как обычно, мудаком, и что? Ты возишься с ней, как будто она ничто, а потом заставляешь ее врать мне. Это твоя чертова одержимость? Портить семьи, потому что ты сам из дерьмовой семьи?

Майя стонет, дергая Санти за плечо. – Прекрати, Санти. Он не виноват, что я солгала. Я не хотела говорить тебе, а не он. Отпусти.

Санти не двигается. Он смотрит на меня, его пальцы дергаются, когда он хватается за мой костюм, зудя от желания ударить меня. Я узнал взгляд своего отца. Но я уже большой мальчик, я выдержу.

– Зачем ударять тебя только на треке, если он может так же сильно залезть тебе в голову? – Мой отец выкладывает все, что у меня есть особенного в отношениях с Майей, продает свою грязную историю моему товарищу по команде.

Кулаки Санти сжимаются. Я жду, когда он нанесет удар, что угодно, лишь бы избавить меня от страданий. Я презираю то, как расстроена Майя. Ее глаза красные и опухшие, кожа болезненного цвета, когда она наблюдает за нами.

– Я не вожусь с ней. Я люблю ее. Я буду продолжать любить ее, несмотря ни на что, что бы ты или кто-либо другой ни говорил, или что бы ты ни пытался сделать, чтобы разлучить нас. Для тебя оскорбительно даже думать, что я буду с Майей, чтобы возиться с твоими гонками. Она – конечная цель. Я встречаюсь с ней не ради дерьмового трофея, и уж точно не ради победы в чемпионате. Я хочу с ней всего. Всего после этого.

Майя делает глубокий вдох, ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня. Я улыбаюсь ей, несмотря на то, что разъяренный Санти припирает меня к стене, в секунде от того, чтобы ударить меня по лицу.

– Ты – кусок дерьма. Я доверял тебе. А ты, – он впервые смотрит на Майю через плечо, пока держит меня, – я разочаровался в тебе. – Эти четыре слова действуют на Майю, из ее глаз текут свежие слезы.

– Не вымещай это на ней. Пожалуйста, – хрипит мой голос, – вини меня. – Я не против умолять, если это спасет Майю от того, что ее сердце разобьется о пол номера «Бандини».

Самый честный момент в моей жизни.

– Серьезно, вся эта драма из-за глупой пизды?

Руки Санти отпускают меня. Его рефлексы поражают меня, превращаясь в размытое красное пятно. Звук встречи плоти с плотью отражается от стен. Все происходит за секунду. Мой отец зажимает лицо, а над ним стоит разгоряченный Сантьяго. За все свои годы я никогда не бил его, но в этот раз кто-то ударил.

– Ты – кусок дерьма. Никто не говорит так о моей сестре. Никогда. Мне плевать, кем ты был, но я знаю, какой ты сейчас, и позволь мне сказать, что ты не оправдываешь надежд.

С моих губ не слетает ни слова, пока Майя смотрит на нас двоих.

Тело Санти вздрагивает, его самоконтроль ослабевает. – Майя, идем. – Он хватает ее за руку как ребенка.

Мое сердце сжимается от страха, прокатывающегося по моим венам, я не могу справиться с ее отказом, если она решит, что эти отношения не стоят того, чтобы злить своего брата, не стоят риска, наполненного уговорами и обещаниями, которые еще предстоит выполнить.

Вот только ее ноги по-прежнему прикованы к полу.

– Нет.

Простое слово наполняет меня надеждой.

37

МАЙЯ

Больше никакой лжи, никаких секретов, и уж точно больше никаких людей, указывающих мне, что делать и как жить.

Глаза моего брата вспыхивают. Его рот открывается, но я поднимаю палец, мне нужно говорить, пока я не потеряла мужество.

– Санти, прости меня за то, что я лгала тебе и держала в секрете свои отношения с Ноа. Я... я люблю его. И я не хочу больше скрывать это, как что-то постыдное, потому что ничего близкого к этому нет. Мне нужно повзрослеть, и ты должен позволить мне это. В том числе и ошибки. Не то чтобы я думала, что это одна из них, но что бы ни случилось, я не могу прожить свою жизнь, беспокоясь о том, что разочарую тебя, или Мами и Папи, или даже себя. Я люблю тебя, но мне нужно рискнуть в своих отношениях, и ты должен принять это.

Слова вырываются из моего рта, грубые и неотфильтрованные, как и мои чувства к Ноа. Санти смотрит на меня в недоумении.

Он шокирует меня. Его руки обвиваются вокруг моего тела, притягивая меня в объятия, и он бормочет мне на ухо. – Я так чертовски горжусь тобой. Но также я чертовски зол. Узнать твой секрет от этого придурка на полу, узнать, что мой товарищ по команде перешел границы... определенно, я не таким образом. Но я хочу быть счастлив за тебя, потому что ты заслуживаешь всего на свете и даже больше. – Он отпускает меня.

Его глаза блестят под светом люкса. – Никогда больше не лги мне. А ты, – он показывает на Ноа, – ты должен хорошо относиться к моей сестре. Если ты заставишь ее плакать, клянусь, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился от своего дрянного папаши. – Он смотрит вниз на Николаса Слейда, который еще не спустился обратно в ад, откуда он пришел.

Мой брат уходит. Секреты больше не стоят на нашем пути, пожирая меня изнутри. Я испускаю дрожащий вздох, мои легкие больше не лишены свежего кислорода.

Отец Ноа встает, его обычная бравада отсутствует, кроме злобы в глазах.

Ноа берет себя в руки и встает между мной и отцом. – Тебе больше не рады здесь, в Бандини. Если ты еще раз придешь, я позабочусь о том, чтобы тебе запретили это. С нами покончено. Не звони мне, не пиши, и, черт возьми, не разговаривай с Майей или ее семьей. Проводи свое унылое существование в другом месте. Все кончено. Между нами все кончено. – Пустое лицо Ноа ничего не выражает, когда он смотрит в глаза отца. Ни гнева, ни любви, ни печали. Ничего, кроме пустоты.

Он хватает меня за руку и оттаскивает. Не оглядываясь через плечо, я отворачиваюсь от лжи и прошлого Ноа. Я поднимаю взгляд на него и впервые за несколько часов улыбаюсь.

🏁 🏁 🏁

Несмотря на желание провести время с Ноа после его аварии, мне нужно поговорить с братом без посторонних. Моя ложь ранит Санти больше, чем он показывает, потому что у него самое мягкое сердце.

Я заказываю нам ужин на вынос, потому что путь к его сердцу лежит через желудок. Когда я прихожу в наш номер, он выхватывает пакет из моих рук, не удостоив меня взглядом. Он садится за большой обеденный стол и открывает мою коробку с едой на вынос вместо своей. Его глаза оценивают содержимое, прежде чем переложить его на свободное место напротив него.

Его глаза остаются прикованы к еде, пока он запихивает в рот жареный рис. Я сижу и вожусь с пластиковой упаковкой посуды.

– Санти, мне действительно очень жаль, что я скрыла от тебя правду. Я собиралась сказать тебе после Гран-при Абу-Даби, потому что не хотела тебя расстраивать. У вас с Ноа тяжелая история. Но я ненавидела лгать тебе, и я ни за что не хочу делать это снова.

Он моргает, глядя на меня. Снова раздается скрежет пластиковых столовых приборов о пенопласт. Я заслужила его молчание и гнев.

– Я поехала в Рио раньше, потому что Ноа спланировал поездку, а не потому, что я была с Софи. Я использовала ее в качестве алиби несколько раз, и мне жаль. – Я не знаю, что еще сказать.

Он делает несколько глубоких вдохов. – Мы всегда все рассказываем друг другу. Я ненавижу то, что ты лгала мне... но я понимаю. Я только хочу, чтобы ты была счастлива, и я готов оставить это в прошлом. – Он делает большой глоток воды. – Я могу принять Ноа как твоего парня при одном условии.

Я затаила дыхание, ожидая, что он скажет. В обычной манере Санти, он заставляет меня сидеть с дискомфортом, откусывая еще несколько кусочков от своего ужина, прежде чем положить вилку.

– Если вы двое расстанетесь, ты все равно должна приходить на мои гонки. Никакой ерунды о том, что это неловко или что Ноа разбил тебе сердце. Если ты хочешь вести себя как большая девочка, тогда тебе придется иметь дело с последствиями, если вы поссоритесь. – Он потирает заросший щетиной подбородок, оценивая меня.

Я могу согласиться на эти условия. Ноа ведет себя достаточно уверенно для нас двоих в том, как сложатся наши отношения.

– Договорились.

38

НОА

Гала-вечер в Абу-Даби источает экстравагантность и богатство; вокруг меня сверкают хрустальные люстры, пока я общаюсь со спонсорами. Все хотят поговорить о последнем Гран-при. О том, кто выйдет на первое место. Буду ли я задыхаться или доминировать за рулем. Моя голова раскалывается от шквала вопросов, и я жалею, что не могу сбежать с Майей, потому что еда на вынос и кино сейчас звучат отлично.

Майя занята с Софи, напиваясь шампанским, а я общаюсь с минимальным количеством выпивки.

Я заканчиваю болтать со спонсором, желая провести время с Майей, когда отец Софи отводит меня в сторону. Он одет в костюм, его седеющие волосы зачесаны назад, на лице гримаса. Не самое лучшее приветствие.

– Ноа, следуй за мной. Я должен тебе кое-что показать. – Его глаза говорят мне не спорить.

Я хмурю брови в ответ на его просьбу. Я следую за ним из бального зала, любопытство пробуждает мой интерес, когда мы входим в другую пустую комнату. Мои губы приподнимаются при воспоминании о нас с Майей в подобном зале. Но как только мой взгляд падает на другого Алаторре, моя ухмылка превращается в хмурый взгляд. Санти старался избегать меня любой ценой на этой неделе. Нервы заставляют мои руки сжиматься, и я подавляю желание провести рукой по своим густым волосам.

– Ладно, вы двое. Мне не нравится, как вы оба напряжены. Фанаты заметили, команда комментирует это, и я, черт возьми, не хочу иметь с этим дело. Выкладывайте все сейчас же. Я не допущу больше никакой драмы в своей команде, особенно с учетом приближающегося финального Гран-при. Если бы я хотел быть по пояс в дерьме, я бы работал на Маккой. Санти, я разрешаю тебе один удар. Сделай так, чтобы он был засчитан, потому что все знают, что Ноа может быть самодовольным ублюдком.

Мои глаза выпучиваются. Джеймс поощряет Санти нанести мне удар? Какого хрена?

Санти разделяет мое удивление, его брови сведены вместе, что делает его похожим на человека, который слишком много думает. Я бы рассмеялся, если бы не хотел разозлить его еще больше.

– Я не знаю, что сказать. – Его испанский акцент вытягивает слова.

Тик в его челюсти говорит о другом. Я должен передать Санти номер своего психотерапевта, чтобы он помог ему с эмоциональным выражением.

– О, прекрати это дерьмо. Он переспал с твоей сестрой за твоей спиной. Теперь он встречается с ней, даже любит ее – и все это во время соревнования с тобой. Конечно, тебе есть что сказать. Выскажись или ударь его. Но исправь это дерьмо. – Джеймс стучит ботинком об пол.

Отец Софи стоит во весь рост, не отступая от этого вызова, вызывая у нас уважение как директор нашей команды. Намек на чувства.

– Ладно, хорошо. Ноа, меня бесит, как ты проявил неуважение ко мне и действовал за моей спиной. У тебя ужасный послужной список с женщинами, и я не хочу, чтобы моя сестра стала еще одним номером в твоем длинном списке. Кем-то, с кем можно скоротать время, пока тебе не надоест. Не говоря уже о том, что она моя сестра. – Санти скрещивает руки, его страхи и отвращение к моему прошлому витают вокруг нас, как третий член команды.

– Я сожалею, что скрывал это, но я не сожалею, что сделал это в первую очередь. Не жди от Майи другого. Я хочу оставить это в прошлом, потому что я люблю ее и хочу быть с ней. Навсегда. Я не могу помочь своему дерьмовому прошлому и решениям, но я могу контролировать свое будущее. Она – мое будущее.

Мое признание повисло в воздухе, я готов признаться во всем, если это прекратит его хандру.

Он подходит ко мне, его сжатые кулаки – это предупреждение. Черт. Его глаза смотрят на меня. Я стою там, готовый к удару, к чему угодно, лишь бы это закончилось.

– Мне не нужно бить тебя, чтобы почувствовать себя лучше. Я слишком сильно люблю свою сестру, чтобы портить твое красивое лицо. – Он протягивает руку вперед, и я беру ее. Его пальцы крепко сжимают мою руку. Я позволяю ему разыграть свою мужскую карту, не заинтересованный в еще одном поединке с ним. Я приберегу это для трека.

– Я горжусь вами обоими, вы уладили это как настоящие мужчины. А теперь убирайтесь с глаз моих долой. Я не хочу больше слышать ни о какой драме от вас обоих, да поможет мне Бог, потому что я не просил двух сыновей. Мне достаточно моей дочери. – В голосе Джеймса звучит нотка гордости. Мы смотрим на него и ловим его ухмылку.

Мы с Санти выходим вместе, напряжение, преследовавшее нас из Бразилии, больше не является проблемой.

Санти хлопает меня по плечу. – Давай выпьем по рюмочке? Выпьем за окончание сезона и за новые начинания?

– Лучшая идея за весь год.

39

МАЙЯ

– Просто чтобы ты знала, я думаю, что меня дважды стошнило, глядя на вас двоих. – Мой брат вернулся после тренировки. Пит-бригада ушла на обеденный перерыв, а это значит, что мы остались в тихом гараже одни – идеальное время для моих съемок.

Я улыбаюсь. – О, не стесняйся использовать ближайший мусорный бак, когда он тебе понадобится.

– Хватит приставать к моей девушке, Сантьяго. – Ноа вклинивается в наш разговор. Он дает знать о своем самодовольном присутствии, его ладонь касается моей задницы, прежде чем скользнуть в задний карман моих джинсов. Не могу сказать, что ненавижу это, теперь, когда я пожинаю плоды его лукавых улыбок и грязных слов.

Мой брат стонет. – Это ты только что шлепнул ее по заднице прямо передо мной. У тебя есть желание умереть?

Ноа ухмыляется, пока мои щеки пылают. Он живет ради того, чтобы залезть брату под кожу, несмотря на то, сколько раз я говорила ему прекратить дразнить Санти. Но, по крайней мере, они оба смеются.

– Я ничего не могу поделать с нашей пламенной любовью друг к другу, – мурлычет Ноа, драматично сжимая сердце. Красивый засранец.

Сантьяго задыхается. – Ты потерял свои яйца между Бразилией и этим местом? Потому что если так, то мои шансы на победу в чемпионате только что стали намного выше.

Ноа откидывает голову назад и смеется. – Кажется, Майя нашла мои...

Я спешу закрыть ему рот, стоя на кончиках пальцев ног, чтобы дотянуться до него. – Нет. Абсолютно нет. Грязные шутки исключены на веки вечные.

Ноа лижет мою руку и подмигивает мне. Я отстраняюсь, не доверяя себе рядом с ним, потому что он умеет обращаться со словами и языком.

– Серьезно, не могли бы вы оба целоваться где-нибудь наедине? Желательно подальше от гаража, чтобы я не видел, как ты толкаешь мою сестру к куче шин.

Санти напугал нас до смерти вчера. Груды шин падали как домино, привлекая всеобщее внимание к нам троим. Мои щеки оставались красными весь день после этого зрелища.

– Мы усвоили этот урок. – Ноа покачал головой, борясь с ухмылкой.

В отличие от него, я выпустила смешок, не в силах избавиться от мысленного образа пыхтящего Санти, по которому бьют массивные шины.

– Мне жаль. Мы будем лучше. Это значит, что больше никаких забав. – Я бросаю на Ноа укоризненный взгляд.

– То, что мы делаем, не забавно. – Ноа вздергивает брови.

Мой брат взволнованно проводит ладонью по лицу. – Мне неприятно это говорить, но я предпочитаю задумчивого Ноа, а не влюбчивого Ноа. Этот парень держал себя в руках во время гоночных выходных, а не засовывал свой язык в горло моей сестре при каждой возможности.

Мы все знаем, что ему нравится Ноа. Эти двое никогда не были такими дружелюбными, и на этой неделе мы ужинали вместе каждый вечер. Они даже тусовались вместе, когда я пошла брать интервью у Лиама. Вернувшись в номер, я обнаружила, что они вдвоем играют в видеоигры, сражаясь в симуляторе Формулы-1. Я села между ними и провела ночь за просмотром телевизора с самой большой улыбкой на лице.

Я усадила двух мужчин моей жизни в креслах лицом друг к другу.

– Хорошо. Двигаемся дальше. – Я нажимаю кнопку записи на своей камере. – Всем привет. Добро пожаловать в мой последний влог этого сезона Формулы-1. Мы находимся в Абу-Даби, где Санти и Ноа только что завершили тренировочный заезд. Поскольку до финального Гран-при осталось всего два дня, я хотела воспользоваться свободным временем Бандини. Сегодня мы играем в «Игру Молодоженов» с двумя нашими любимыми парнями Бандини. Игра проходит следующим образом: Ноа и Сантьяго имеют по две карты. Синяя карточка означает Ноа, а красная – Санти. Каждый раз, когда они оба соглашаются с ответом, команда получает очко. После десяти месяцев совместной жизни посмотрим, насколько хорошо эти двое знают друг друга. Цель – победить всей командой, поэтому тщательно продумывайте свои ответы. Три промаха, и вы оба проиграли, доказав всему миру, что Джакс и Лиам – лучшие товарищи по команде. – Эти двое набрали вместе тридцать очков, превзойдя все мои ожидания. Сомневаюсь, что Санти и Ноа пройдут дальше десяти.

Я занимаю место рядом с камерой, предпочитая оставаться вне кадра.

– Итак, первый вопрос. У кого меньше всего штрафов за превышение скорости?

Поднимаются две красные карточки. Ноа и Сантьяго поворачиваются и улыбаются, получив правильный ответ.

– Американские копы останавливают за все. – Ноа закатывает глаза.

Мой брат поворачивается лицом к камере. – Потому что только любитель попадется.

Я продолжаю, потому что такими темпами мы никогда не закончим. – У кого задница больше?

Мой брат держит красную карточку, а Ноа поднимает синюю.

– О, вы оба не согласны. Один промах. – Я зачеркиваю вопрос.

Ноа вздыхает. – Да ладно, Сантьяго. Твоя задница никогда не сможет заполнить мои джинсы.

Мой брат встает и демонстрирует свой зад перед камерой. Я смеюсь про себя, пока Ноа встает, чтобы сравнить, и они оба не приходят к выводу. Очевидно, их связь достигла нового уровня, потому что они спрашивают мое мнение, но я пожимаю плечами. Не буду вмешиваться в эти дебаты.

– Кто лучше держит спиртное?

Две красные карточки поднимаются в воздух.

– Придерживайтесь пива. Никто не хочет, чтобы вас снова выворачивало у ближайшего мусорного бака.

Мы втроем смеемся. Плохие решения Ноа не витают вокруг нас, не после того, как два дня назад он признался моему брату в правде о своем отце. Мой парень, тот самый человек, который вел себя так, будто весь мир может идти к черту, обнял моего брата и сказал ему спасибо за то, что он ударил его отца. Чертово спасибо. Если бы я еще не любила его, я бы в тот момент отдала свое сердце.

– Кто самый большой ребенок, когда болеет?

Две красные карточки подняты вверх. Рада, что мой брат видит свои мужские детские качества, потому что желудочный грипп, который я подхватила в последний раз, заботясь о нем, был просто ужасен.

– Кто более упрямый?

Две карточки разных цветов повисают в воздухе.

– Еще один промах и яркий пример того, насколько вы оба упрямы.

– Ты ведь знаешь, что тебе понадобилось около восьми месяцев, чтобы понять, что тебе нравится моя сестра? – Мой брат щелкает своей синей карточкой для подчеркивания.

Ноа ухмыляется в камеру. – Не так плохо, как то, что тебе понадобилось десять месяцев, чтобы понять, что я тебе нужен как друг, а не как враг.

О, черт.

– Мне не нужен был судья для игры Лиама и Джакса. Которую, кстати, вы оба проиграете, потому что не можете ни о чем договориться.

– Ну, по крайней мере, мы можем согласиться с тем, что мы оба тебя любим, – говорит мой брат с улыбкой.

Моя грудь сжимается от того, что они оба смотрят на меня. Я никогда и за миллион лет не могла представить, что они так поладят, что они готовы отбросить свои разногласия, чтобы сделать меня счастливой.

Они вдвоем проигрывают игру, набрав в общей сложности девять очков.

К сожалению, они не смогли решить, кто из них больше заботится обо мне. Нет, я просто шучу. Они не смогли договориться, кто больше заслуживает титул чемпиона мира, и Ноа поднял красную карточку, а мой брат – синюю.

Да, так и было. Возможно, Джакс и Лиам выиграли игру, но эти двое победили друг друга, что, казалось бы, невозможно. И если это не заслуживает трофея за Чемпионат конструкторов, то я не знаю, что заслуживает.

40

НОА

Мой телефон звонит на тумбочке. И слава Богу, что Майя ушла из номера десять минут назад, потому что бранные слова, вылетающие из моего рта, не иначе как отвратительны.

Я не знаю, что толкнуло меня ответить на звонок. То ли бурлящие внутри меня эмоции, то ли мазохистские наклонности. Мой палец скользит по экрану, голова стучит в такт биению сердца.

– Мама. Что я могу для тебя сделать?

Зачем заваливать ее любезностями, если у нее эмоциональный интеллект как у цветочных обоев. Если вы пытаетесь установить связь, не надо.

– Мой сын.

Классика. Нет ничего лучше напоминания о том, кто подписал мое свидетельство о рождении, чтобы манипулировать мной.

– Я занят и собираюсь на отборочный тур. Что тебе нужно?

– Ты можешь немного поработать над своей подачей, Ноа. – Ее голос звучит в трубке как мелодия. Сирена, которая призывает мужчин с кошельками и трастовыми фондами, заманивая их, прежде чем вырвать их сердца.

Я хрюкаю, не в силах вымолвить и слова.

– Ну, я провожу время с Клариссой и Дженнифер в Дубае, и мы подумали о том, чтобы приехать на Гран-при. Что ты думаешь о том, чтобы достать нам билеты? Желательно в VIP-секции с лучшим видом, а не в ту, что рядом с трибунами.

Потому что, не дай Бог, у нее действительно будет вид на финишную прямую. VIP-секции на трибунах не предоставляются с бесплатным шампанским и отметкой в Инстаграм.

Каждый раз, когда моя мама просит билеты, я их получаю. В общей схеме вещей я никогда не думал отказывать, потому что это было легко сделать. Легко уступить моим токсичным родителям. Просто не сопротивляться, не желаяподнимать волну, как мой отец, несмотря на то, как мне было плохо от того, что меня использовали снова и снова.

Но, как и в случае с отцом, я хочу дать ей последний шанс. Находясь рядом с Майей, я стал прощающим человеком.

– Я могу отправить сообщение своему помощнику. Как дела? – Я прижимаю телефон к уху, не желая спрашивать о билетах.

Она насмехается. – Это тот человек, который вечно болтает по телефону?

Если она имеет в виду Стивена, который любит расспрашивать ее о том, как прошел день, то да.

– Да, тот самый, который был у меня с тех пор, как я начал работать в «Бандини». Представляешь, прошло уже семь лет с тех пор, как я начал гоняться с командой. – Спорим на уик-энд на моей яхте, что она не уловит мою ошибку.

– Нет. Но с окончанием сезона приближается твой день рождения. Как ты будешь отмечать свой двадцать девятый в этом году?

Я бы сказал, что она отключилась на всю беременность, только пить она не умела. Удивительно, но она помнит месяц моего рождения, скорее всего, потому что мой отец положил на ее банковский счет крупную сумму денег в качестве подарка «спасибо за рождение моего отпрыска».

– Вообще-то, мне исполняется тридцать один год. Но цифры расплываются после стольких лет. – Вставьте здесь обязательное закатывание глаз.

– Именно. Моя ошибка. – Ее смех похож на звук ногтей, царапающих меловую доску.

Я ненавижу каждую секунду этого звонка, борьбу внутри меня за то, чтобы не повесить трубку. Но я хочу показать себе, почему мне нужно отпустить. Почему я не могу вернуться к токсичным отношениям с родителями, ведь их любовь условна. И если я чему-то и научился в терапии, кроме того, что от слез мое лицо чертовски опухает, так это тому, что любовь не приходит с условиями. Никаких «если», «и» или «но». Она должна сделать тебя лучшим человеком – не потому, что ты должен быть таким, а потому, что ты хочешь им стать. Я хочу быть чертовски лучшим для Майи и для себя. Нужно полюбить себя и все такое.

– Да, твоя ошибка. Ты знаешь, что я встретил кое-кого во время соревнований в этом году?

– Это мило. – Она отвлекается на разговор с кем-то на заднем плане.

Это мило. Хотя это и лучше, чем комментарии моего отца о Майе, она не может сказать больше, чем это?

– Кларисса спрашивает, не мог бы ты также достать несколько VIP-пропусков на афтепати? Нам лично нравится та, что с компанией шампанского, но мы не против других.

Похоже, она может произнести больше трех слов за раз. Но, как автомат по продаже жевательной резинки, она работает только тогда, когда вы кладете в него деньги.

– Знаешь, я не думаю, что это сработает.

Пора сорвать пластырь. Потому что, почему бы и нет, когда все остальное в семье Слейд идет к черту.

Она вздыхает. – Что ты имеешь в виду?

– Ты, я, твой бывший любовник Николас. Все это. Я больше не могу так с собой поступать, пытаясь быть сыном, который, как я думал, нужен вам обоим. Вместо этого ты связываешься со мной только при удобном случае. И, что шокирует, ты скрывала свою карточку универсального пользователя целый год, до этих пор. Но если ты не знала, две недели назад я попал в худшую аварию в своей карьере. И сколько раз ты звонила мне, чтобы справиться о моем самочувствии? Ни одного. Черт, сколько раз ты звонила мне за весь сезон? Кроме одного ошибочного набора?

Ее молчание не делает ничего, кроме как поощряет меня.

– Я ценю тебя за то, что ты родила меня, за то, что ты была той, кем пыталась быть. Но все кончено. Ты должна была защищать меня от него. Когда он ударил меня в первый раз, ты ушла, потому что не хотела ставить под угрозу свое содержание. Снова и снова ты подводила меня. Так что, во что бы то ни стало, пусть настанет моя очередь. Я не могу достать тебе билеты. Ни сейчас. Ни в следующем году. Никогда больше. Если у тебя есть интерес позвонить мне, чтобы узнать меня как человека, дай мне знать. Если нет, счастливой жизни.

Я жду, прижимая телефон к уху, ожидая, что она скажет. Закрытие – забавная концепция. Все говорят о том, как это приятно, но никто не описывает боль, которую ты испытываешь перед этим. Мужество, необходимое для преодоления трудных ситуаций. Как сильно это разрывает человека, когда он понимает, что должен отпустить, не потому что хочет, а потому что должен.

Всю свою жизнь я жил в погоне за недостижимым призом – любовью моих родителей. Я мчался по гоночным трассам и по жизни, желая, проскочить быстрее, но теперь я хочу притормозить. Наслаждаться моментами с людьми, которые имеют значение, которые хотят помнить о моем дне рождения или знают обо мне пять фактов, которые нельзя найти в гугле.

Меня приветствует гудок.

Я сжимаю телефон, мои легкие вдыхают свежий воздух. На этот раз я не испытываю к ней никакой неприязни, только желаю ей всего самого лучшего. Все встает на свои места. Мой психотерапевт сказал, что мне нужно посмотреть в лицо своему прошлому, чтобы принять свое будущее. Похоже, я побывал в аду и вернулся, встретив по пути ангела.

41

МАЙЯ

– Позволь мне прояснить ситуацию. Ты пригласил моих родителей на финал Гран-при два дня назад? И они согласились? – Я с трудом выговариваю слова.

Ноа вывалил на меня эту бомбу, пока мы смотрели фильм на диване в отеле. Он вскользь упомянул, как мои родители вчера вечером сели на самолет, чтобы прилететь к нам в гости, как будто мы все это планировали.

– Да. Ты можешь в это поверить? Они хотят увидеть своих двоих детей после нескольких месяцев отсутствия. – Его глаза сверкают.

– Но зачем тебе это делать?

– Почему бы и нет? – Его губы подрагивают в уголках.

Я наклоняю голову к нему. – Не отвечай вопросом на вопрос.

– Можно я отвечу поцелуем?

Ноа тянет меня к себе на колени, диван прогибается под нашим общим весом. Его губы прижимаются к моим, покалывание распространяется по позвоночнику, когда наши языки ласкают, дразня друг друга. Заряженная энергия между нами никогда не ослабевает. Постоянный ток, и все это от прикосновения наших рук или прикосновения его губ.

Я разрываю поцелуй. – Под всем этим отношением у тебя, конечно, самое большое сердце.

– Ш-ш-ш. Не раскрывай никому наш секрет.

Ноа целует меня, мой разум отключается, когда он показывает мне свои чувства. Мне нравится все в этом мужчине. Он продолжает сбивать меня с толку и удивляет при любой возможности.

Его губы переходят с моих губ на шею, а затем скользят по V-образной линии моего поло.

– Как бы мне ни хотелось продолжить, но сегодня у нас запланирован ужин со всей твоей семьей.

– Они здесь? – Я поспешно встаю, оставляя позади похотливого Ноа.

– Лучше поторопиться, ужин в семь. – Его ослепительная улыбка достигает его глаз, в уголках которых появляются морщинки.

Я визжу и обнимаю его, прежде чем спешно собираться. Ноа остается на своей стороне ванной, к счастью, потому что он имеет тенденцию отвлекать меня.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты привез их сюда. Санти думал об этом, но мои родители сказали «нет», когда он спросил. Как ты их убедил?

– Ты хочешь изучить мои навыки? – Его глаза пляшут от яркого света.

Я взмахиваю рукой в воздухе. – Я давно стала жертвой твоих навыков. Зачем сдерживаться сейчас?

Он скрещивает руки и прислоняется к трюмо. – Я попросил их сделать это для меня.

Мое лицо, должно быть, показывает смятение, которое проходит через меня.

Ноа вздыхает. – Я сказал им, что мои родители не приедут, и для меня будет очень важно, чтобы семья моей девушки была здесь, независимо от того, кто победит. Потому что я хотел бы узнать их поближе, прежде чем увезти тебя на двухнедельные каникулы. Но самое главное, это сделает тебя счастливой, что в свою очередь сделает счастливым меня.

О, ничего себе. Ладно, я этого не ожидала.

Я подхожу к нему и обхватываю его шею руками. Похоже, сегодня мне придется быть отвлекающим фактором, потому что искренность и доброта Ноа заслуживают всех наград.

🏁 🏁 🏁

Мы опоздали на ужин всего на десять минут. Я считаю нашу задержку успехом, потому что если бы кто-нибудь увидел мои волосы после нашей возни в ванной, он бы назвал меня безнадежной.

Санти насмехается над ролью пятого колеса, предпочитая стать главной темой разговора, вместо того чтобы сидеть сложа руки.

– Знаете, когда я дал Майе некоторые правила нашей поездки, я не ожидал, что Ноа станет проблемой. – Мой брат листает свое меню.

– Разве не первое правило – никогда не недооценивать своего врага? – Ноа сдерживает улыбку.

– Ты меня раскусил. Я думал, что ты слишком большой осел для Майи. Она склонна выбирать более занудных парней.

– Это неправда. Назови хоть одного ботаника, с которым я встречалась. – Я скрещиваю руки. Поскольку Ноа переспал с достаточным количеством женщин, чтобы заселить небольшой остров, он может сидеть и вести этот разговор. В основном потому, что я не верю словам своего брата.

– Ксавье, например.

– Разве он был ботаником?

– Ну, он любил переделывать эти компьютеры, – вклинивается мой отец. Отлично, неужели все думали, что Ксавье был ботаником?

– Он также любил смотреть «Сумеречную зону» с Мами. Рассказывал, как он писал об этом на Reddit и все такое. – Санти с ухмылкой смотрит на Ноа.

Я вижу, чем он тут занимается.

Мама улыбается при воспоминании. – Такой милый мальчик, предлагал читать со мной Библию.

Мой брат бросает на меня взгляд. Ладно, группа по изучению Библии была немного странной.

Мой отец присоединился к веселью, потому что, черт возьми, почему бы и нет. – Не забывай о Фелипе.

– Что с ним было не так? У вас у всех бывают сеансы сплетен без меня?

– Если честно, он был геем. – Мой брат поражает меня семейным секретом, о котором я даже не подозревала.

Ноа поперхнулся своим вином. – Ты встречалась с кем-то, не зная, что он гей?

Мои глаза сужаются. – Раз уж для меня это все новость, то, конечно, нет.

– Извини. Мы должны вывалить все два куска грязного белья Майи на случай, если Ноа захочет убежать в другом направлении, – говорит Санти, потягивая вино.

Моя мама вклинивается, прекращая игру Санти. – Ноа не убежит. Она нравится ему с Барселоны.

Мы с Ноа смотрим на маму широко раскрытыми глазами.

– О, не смотрите на меня так. То, как ты смотрел на мою дочь, я узнаю в своем собственном муже. Просто вы оба были слишком упрямы, чтобы признать это.

Мой отец ворчит себе под нос.

– Что такое, mi amor (прим. пер. любовь моя)? – Она улыбается ему.

Он смотрит Ноа в глаза. – Если он разобьет ей сердце, я перееду его машиной, которую он любит больше всего на свете.

– Любил больше всего на свете. – Ноа посылает мне широкую улыбку, которую я приберегаю для своих воспоминаний.

42

МАЙЯ

Ноа готовится к финальной гонке Гран-при, несмотря на аварию на прошлой неделе, улыбается и шутит, пока команда работает в гараже. Такой крутой. Он занял третью позицию на решетке после достойной квалификации.

Пит-механики и инженеры действуют как костяк команды, устраняя все повреждения, полученные в результате предыдущей аварии Ноа; машина выглядит совершенно новой, без единой вмятины. Ноа благодарит команду, когда его пальцы касаются красного капота.

Худшие сценарии мелькают в моей голове, когда я остаюсь с Санти на его последней гонке. Я сжимаю пальцы перед собой, мои кроссовки покачиваются взад-вперед на бетонном полу. Абу-Даби. Финальный Гран-при и место печально известной аварии между Ноа и моим братом. С близким Чемпионатом, стоящим между Бандини и Маккой, все сводится к этой гонке.

Ноа проводит дрожащей рукой по волосам, пока разговаривает с инженерами. Несмотря на то, что я спрашиваю его о нервозности, он притворяется безразличным. Он быстро чмокает меня в губы, прежде чем вместе с членами команды отправиться на трассу.

Мой брат обнимает меня на удачу.

– Постарайся на этот раз не врезаться в моего парня, – пробормотала я ему в грудь.

– Я планировал вырубить Лиама. Мне казалось, что это более безопасная ставка, потому что этот парень не может держать обиду, чтобы спасти свою жизнь.

Наши тела сотрясаются от смеха. Мы расходимся, и Санти запрыгивает в свою машину, машет мне рукой, когда команда увозит его.

Я зависаю в пит-роу, предпочитая быть рядом, а не затеряться где-то в толпе. Ранее Ноа зарезервировал VIP-билеты на трибуну для моих родителей, чтобы они могли посмотреть на Гран-при как настоящие фанаты. Мое сердце замирает от благодарности, с которой мои родители смотрели на него. Они оба не осознают, как много значит для Ноа то, что кто-то болеет за его команду. Ноа, человек, лишенный любви и привязанности, больше всего на свете жаждет признания моей семьи.

Гоночные машины, проносящиеся по трассе, мало успокаивают меня. Машина Ноа проносится мимо, красное пятно с ревом двигателя, отражающимся от стен. Машины Маккой следуют позади, создавая вихрь звука и грязного воздуха.

Ноа заслуживает звание чемпиона мира, и, честно говоря, я хочу, чтобы он выиграл, надеясь, что это поможет нам преодолеть эти тревоги.

Прости, Санти. Я верна своему парню.

Несколько машин разбиваются на протяжении круга. Один из гонщиков из Альбрехта не может сделать перерыв в этом сезоне, оставляя после третьего поворота смятую машину.

Машины кружат по трассе. Спортивные дикторы говорят о быстром восстановлении Ноа после трагической потери в Бразилии, о том, что его гонки свидетельствуют о его воле к победе. Мое сердце стучит в груди, не переставая, на протяжении первых нескольких кругов. Заминки пока нет. Я делаю первые ровные вдохи, когда Ноа проходит первые десять кругов без проблем.

Машины проезжают круг за кругом, проносясь по трассе. Гонщики преодолевают круги менее чем за две минуты. Рейтинг Гран-при близок: Бандини в нескольких секундах от Маккой, Санти отстает от Ноа, а Лиам лидирует. Двигатель Ноа ревет, когда он заезжает на пит-стоп, чтобы поставить новые шины. Последний в этом сезоне. Он снова вырывается вперед, возвращая себя обратно на трассу, сокращая потерянное время.

Ноа завершает свой сорок четвертый круг, между ним и зимним перерывом осталось всего одиннадцать кругов. Его машина мчится позади Лиама, выводя его на второе место. Он не сможет выиграть чемпионат мира, если останется на втором месте.

Его машина дергается, движение непривычное. Как будто он колеблется. Репутация Ноа по обгону машин пропала, его обычная развязность на гоночной трассе не проявляется.

– Майя, мне нужно, чтобы ты подошла сюда. – Отец Софи машет мне рукой.

Я не скрываю своего удивления, когда он протягивает мне гарнитуру для связи с Ноа. Он нажимает кнопку выключения звука, делает глубокий вдох, потирая висок. Его интенсивные зеленые глаза смотрят в мои.

– Ноа хочет поговорить с тобой. У него сдали нервы, и он думает, что ты сможешь его успокоить. Помоги ему. Его место в Чемпионате зависит от того, как ты будешь с ним работать. Если он не справится с этим, он может никогда не вернуться в гонки, потому что такие страхи могут разрушить карьеру.

Ладно, никакого давления. Преуменьшение года. Но у меня нет ни секунды на то, чтобы задерживаться на этом. Я беру наушники, устанавливаю микрофон и включаю звук.

– Привет, это Майя. Ты меня слышишь? – Я пытаюсь имитировать командные радиоролики, которые мы с Ноа смотрели в Интернете.

В наушниках раздается хихиканье Ноа. – Привет, это Ноа. Я слышу.

– Ну, я буду дерьмом на этой работе. Но держись. Позади тебя красная машина, движется довольно быстро. Перед тобой одна машина тоже едет исключительно быстро. Примерно в трех щелчках от тебя.

– У тебя получается. Продолжай в том же духе. Не знаю, что значит три щелчка, но...

Я смеюсь в микрофон. Не могу дождаться, когда спортивные дикторы начнут слушать и комментировать наш разговор.

Желая уединиться от команды, я подхожу к перилам, с которых открывается вид на пит-лейн. Сверху висит телевизор, с которого открывается вид на трассу. Вдалеке визжат машины. Бесполезные огоньки мигают на экране компьютера, не давая мне ничего, кроме замешательства.

– Хм, есть удивительный гонщик с номером двадцать восемь на своей машине. Но он не обгоняет водителя перед ним. Что происходит?

Ноа проезжает еще один круг. Он сдерживается, не ведет себя достаточно агрессивно, чтобы выиграть всю гонку.

– Расскажи мне больше об этом великом гонщике. Я не знаю, вижу ли я его здесь. – Его голос напрягается.

Мое сердце замирает при мысли о том, что он запаниковал посреди гонки. – Говорят, что Ноа Слейд в основном лучший. Любит бить рекорды, на трассе и в спальне. С ним нужно быть осторожным.

Он издает хриплый смешок.

– Это будет ужасное видео с командного радио. Я окажусь на YouTube, perdóname (прим. пер. простите меня) мами и папи. Не обращайте внимания.

Ноа ускоряется после поворота. Хорошо.

– Так или иначе, пожалуйста, перестань меня отвлекать. И прекрати соблазнительные смешки тоже. Знаешь ли ты, что этот парень согласился помочь девушке развивать ее влог? Возможно, отчасти благодаря ему у нее сейчас более миллиона подписчиков. Но я не думаю, что парень знает, что он застрял с ней. Крепкая пятая стадия. Она уже подписала контракт с командой, чтобы приезжать на гонки в следующем году, так как они хотят, чтобы она снимала больше закулисных действий для продвижения бренда. Целое испытание.

Его голос выражает удивление. – Ты мне не говорила. Поздравляю, Майя. Я так горжусь тобой, я знал, что ты сможешь это сделать. Бандини повезло, что ты работаешь в социальных сетях.

– Ш-ш-ш. Эта история не обо мне. – Я смеюсь над его промахом, прежде чем продолжить. – Довольно безумно. Представь себе удивление девушки, что номер двадцать восемь не хочет ехать быстрее. Больше рисковать. Он рискнул их отношениями, и все получилось. Интересно, сможет он сделать то же самое сегодня? – Я представляю, как фанаты будут комментировать, насколько я клиширована в нашем видео. Ну что ж, я не буду плакать во сне. По крайней мере, не в этом смысле.

Глубокое дыхание Ноа и переключение передач доносятся через радио. Рев двигателя возбуждает меня. Его машина ускоряется, приближаясь к машине Лиама, сокращая разрыв между Маккоем и Бандини.

– Почти уверена, что девушка сказала парню, что она не встречается с неудачниками. Но я не могу быть слишком уверена в этом, потому что не спрашивала ее. Но ты никогда не сможешь понять этих фанатов гонок: все веселье и игры до тех пор, пока парень не окажется на подиуме. Я думаю, что девушки неравнодушны к трофеям и гоночным костюмам – комбинированная сделка.

Ноа хихикает в микрофон. Осталось всего несколько кругов, чтобы обогнать Лиама, и чемпионат начинает ускользать из рук Ноа.

– Но это ложь. Потому что эта девушка любит парня. Как любовь типа «на веки вечные». Любовь типа «дети играют на улице, пока родители занимаются сексом наверху». Ты слышал о такой любви?

Он молчит. Его ритмичное дыхание и гул двигателя побуждают меня продолжать.

– Это довольно безумно. Ты можешь представить себе такую любовь? Я могу, потому что испытала ее. Эта история не заканчивается счастливым концом, потому что она с него начинается. Потому что у них есть остаток жизни, чтобы закончить свою историю. Безумие, да?

Ноа разгоняется на повороте, доводя свою машину до предела, из заднего крыла летят искры. Он обгоняет Лиама на одном из последних поворотов.

– Отличная работа, детка! Это было потрясающе. Я знала, что ты сможешь это сделать.

– Майя? – хрипит его голос.

– Да?

– Продолжай говорить. Мне нравится слышать твой голос.

Рада угодить.

43

НОА

Я поднимаю в воздух американский флаг. Чемпиона. Черт возьми. Мира.

Я не могу не благодарить Майю за то, что она помогла мне в конце. Я чуть не сошел с ума за рулем, плохо контролируемая дрожь пробегала по моему телу, пока она не появилась на радио. Но ее голос и слова довели меня до предела и придали мне мужества.

Толпа дико подпрыгивает от энергии и возбуждения. Я подзываю Майю из огороженной VIP-секции. Охранники пропускают ее, ухмыляются и качают головами, когда она взбегает по ступенькам на сцену и бросается в мои объятия. Лучшее приветствие скрепляется поцелуем. Я кружу ее вокруг себя, она хихикает, ее руки обвивают мою шею, а ее восхитительный цветочный аромат вторгается в мой нос. Кто-то передает мне кубок, и я держу его и ее в своих объятиях. Один из самых счастливых дней в моей жизни.

Наши друзья поливают нас шампанским. Майя кричит, когда холодная жидкость брызгает на нас и стекает по нашим телам. Я откидываю голову назад в смехе, глотая шампанское, которое чудом попадает мне в рот. Фанаты кричат, когда я дарю Майе умопомрачительный поцелуй со вкусом шампанского и счастья.

Удивительно, как быстро меняется жизнь.

Я думал, что выиграть чемпионат мира – это самое лучшее, единственная цель, которую я преследовал долгое время. Черт, как же я ошибался. Сегодня я понимаю, что самое лучшее – это побеждать вместе с со своими близкими.

Не с моим дерьмовым отцом. А с Майей, моей командой и моими друзьями. Это лучшее чувство на свете.

Ну, лучшее на данный момент.

44

МАЙЯ

Если бы год назад кто-нибудь сказал мне, что я буду стоять на сцене Формулы-1, обнимая Ноа Слейда и своего брата каждой рукой, я бы смеялась до слез. Мой брат стоит рядом со мной с самой большой ухмылкой на лице после третьего места во всем чемпионате мира. Они с Ноа обливают друг друга шампанским после совместной победы в чемпионате конструкторов. Старые соперники обнимаются как друзья.

Забавно, что в жизни все складывается само собой. Я присоединилась к расписанию Формулы-1, потому что у меня ничего не было, я была выпускницей со шлейфом неудачных попыток найти работу, застрявшей в тени своего брата, хотела я этого или нет.

Я не могу не смотреть на человека, который выбрал меня, на человека с волнистыми темными волосами и голубыми глазами, которые гипнотизируют меня. Чемпион мира с платиновым сердцем, соответствующим трофею, который он держит над головой. Тот самый мужчина, который каждый день говорит «я люблю тебя» вместо «доброе утро». Самопровозглашенный «сентиментальный ублюдок», который умолял меня надеть сегодня номер его гоночной машины, потому что ему нужно отметить меня во всех отношениях. Человеческий разрушительный шар, который вошел в мою жизнь без предупреждения и разрушил все мои ожидания, оставив после себя обломки, пыль и новое начало.

Но самое главное – Ноа Слейд, любовь всей моей жизни.

ЭПИЛОГ

МАЙЯ

Год спустя

Мы с Ноа отдыхаем на его балконе, глядя на побережье Амальфи, голубые воды которого сверкают под лучами утреннего солнца. Он возится со своим компьютером, а я любуюсь видом. Я наслаждаюсь мелодичным звуком воды, плещущейся об изрезанный берег. Мы проводим время в пижамах, наслаждаясь кофе – наш утренний ритуал во время перерыва.

Прошел год с тех пор, как Ноа выиграл свой четвертый чемпионат мира. Наше командное радио с Гран-при Абу-Даби стало вирусным видео на YouTube, фанаты сразу же поддержали наши отношения. Мои родители приняли Ноа в нашу семью, больше не позволяя ему проводить время, предназначенное для семьи, в одиночестве – праздники, дни рождения, все остальное.

Ф1 по-прежнему играет огромную роль в нашей жизни. Я путешествую с Ноа по всему миру, присоединяясь к нему на каждой гонке. Мой влог остается популярным среди фанатов. Корпорация Формулы попросила меня поработать с другими этапами, такими как Ф2 и Ф3, но Ноа утверждает, что не сможет победить без своего талисмана удачи, и угрожает взять меня в заложники, если я пропущу его гонки.

Соленый воздух бьет мне в лицо, шелестя моими темными кудрями.

Я уже говорила, как сильно люблю дом Ноа в Италии? Что-то прямо из фильма.

Я пролистываю телефон, чтобы проверить утренние обновления, когда получаю непонятное уведомление. Странно.

Я смотрю в голубые глаза Ноа. – Ты нажал не на ту дату, когда я должна была загрузить следующее видео? Я получила уведомление, что оно только что вышло.

– Я так не думаю. Это странно. – Он пожимает плечами.

Именно это я имела в виду. Он берет свой ноутбук и ставит его на стол. Перед нами появляется черный экран со странным названием, совсем не похожий на загруженное видео, которое я запланировала.

– Это не оно, потому что я выбрала другую миниатюру. Думаешь, кто-то взломал мой аккаунт? И что вообще значит «Еще больше впереди»? Мне нравится быть остроумной. Я бы никогда не придумала ничего подобного.

Он усмехается. – Я в курсе. Прежде чем сообщать об этом, давай посмотрим.

Ноа, всегда мыслитель. Именно поэтому Бандини платит ему большие деньги.

Видео начинается с короткого ролика, где я показываю Санти на его первой гонке Бандини в Австралии. Кто-то снял на видео, как я смотрю на Ноа смертельным взглядом. Как неловко, но это соответствует тому, что я чувствовала к нему в то время.

– Боже мой. Кто вообще мог это выложить? Посмотри, как я на тебя смотрю. И почему ты смеешься у меня за спиной? – Как интересно, Ноа оценил меня в первый же день. Какой игрок.

Сцена меняется, прежде чем Ноа дает мне ответ. На этот раз показывают нас на пресс-конференции. Ноа улыбается мне, а я качаю головой, высмеивая одного из репортеров. Он смеется, когда я закатываю глаза. Лиам и Сантьяго смотрят на него, а репортеры оглядываются вокруг, гадая, что заставило Ноа так отреагировать.

Как мило, что он так на меня смотрит. Я и не думала, что он так за мной наблюдал, следил за тем, что я сделаю в следующий раз. Это заставляет меня чувствовать себя теплой и пушистой.

Играет следующая сцена – клип из влога, который я снимала с Ноа и его машиной. Он сидит возле кабины пилота, а я задаю ему кучу вопросов. Мое сердце теплеет от этого ролика, мне нравится, как он смотрит на меня с очарованным выражением лица. Либо это, либо он выглядит так, будто хочет снять с меня одежду. Настоящая жеребьевка. Я никогда не смотрела на видео так пристально, не проверяла признаки того, что я нравлюсь Ноа. Ноа улыбается мне, когда я смеюсь и говорю в камеру. Он почти не обращает внимания, его глаза остаются на мне.

Мой желудок вздрагивает при виде ролика. Я чувствую себя не в своей тарелке, на меня обрушивается сразу множество эмоций – счастье и ностальгия, смешанные вместе.

Я догадываюсь, кто создал это видео «Еще больше впереди». Здоровяк рядом со мной подозрительно молчит, с его соблазнительных губ не слетает ни единого звука. Но я не ставлю видео на паузу, потому что вопросы испортили бы момент.

Начинается другое видео, на этот раз подиум, когда Сантьяго выиграл Гран-при в Испании. Ноа игнорирует все происходящее на сцене. Он смотрит в сторону, камера вертится, чтобы найти то, чему он улыбается, и ловит меня, повернувшейся спиной, обнимающей родителей. Испанский флаг развевается надо мной, когда я прыгаю вверх и вниз.

Мое сердце быстро бьется, горло сжимается, я не могу вымолвить ни слова. Подавляемые счастливые слезы затуманивают мое зрение. Я всегда нравилась Ноа, даже когда я думала, что он заинтересован только в сексе, но его глаза выдают его чувства. Это удар прямо по моим чувствам.

Включаются различные видеоклипы, в том числе один, где я свищу Ноа, когда он идет по подиуму в Монако. Я смущенно кричу, что хотела бы снять с него смокинг. Он подмигивает мне, но я не замечаю этого, потому что Софи отвлекает меня, закрывая мне рот руками. Я бы умерла от смущения, если бы Ноа не сжал мою руку в знак того, что он все еще находит меня симпатичной. Не знаю, как это видео увидело свет, и как Ноа вообще его получил. Хитрый мужчина.

Еще одна запись, где я танцую на подиуме после гонки на картах, которую запланировал Ноа. Мой крик сотрясает динамики компьютера, когда Ноа обливает меня шампанским, как настоящего гонщика Формулы-1, даже заставляет пить прямо из бутылки. Равноправное давление – это вещь. Я танцую на маленькой ступеньке, вскинув руки вверх. Ноа смеется вместе со мной, а потом подмигивает в камеру. Яичники, познакомьтесь с вашим хозяином.

От его заботы мне хочется прижаться к нему и никогда не отпускать. Повесить на нашу входную дверь табличку «Не беспокоить», закрыв нас от посторонних глаз на неопределенное время.

Камера ловит его широкую улыбку, когда он несет меня на плече к машине. Аплодисменты оператору за то, что он отлично снял, как Ноа шлепает меня по заднице. Фильмография на пять с плюсом.

Черт бы побрал Ноа и всю его миловидность. Мое горло словно проглотило камень, я не могу ничего сказать, пока просматриваю все наши воспоминания. Почему он должен быть таким сентиментальным, но соблазнительным мужчиной?

Слезы текут из моих глаз. Ноа время от времени вытирает их большим пальцем, и моя кожа нагревается от его прикосновения.

Он молчит. Все это кажется почти чересчур. Почти – ключевое слово, поскольку я должна наслаждаться этой романтической демонстрацией и наслаждаться каждой секундой. Да уж. Я буду пересматривать это видео сотни раз, покажу своим детям, внукам, соседям. Всем в шаговой доступности.

Показывают клип, где я кричу, борясь за жизнь, пока он управляет ужасной зеленой машиной Бандини. Он смотрит на меня и смеется, пока одной рукой крутит руль, наша машина дрейфует, а я держусь за него, как за спасательный круг. Должно быть, я отключилась, потому что этого я не помню.

Проигрывается короткая сцена из моего эпизода «Текила говорит», Ноа отвечает на мой вопрос о девушке его мечты, но при этом он пристально смотрит на меня, пока отвечает. Я смотрю прямо на бутылку текилы и ковыряюсь в этикетке, вместо того чтобы встретиться с ним взглядом.

Клянусь, мое сердце никогда не билось так быстро, как сейчас, после очередной остановки сердца. Внутри меня бурлит вихрь эмоций: счастье, волнение, благодарность. Целый чертов спектр.

На экране показывают фильм бразильского фаната, судя по ужасному качеству и фону. Я смеюсь, пока иду по лестнице к статуе Христа. Ноа идет позади меня, попеременно рассматривая мою задницу и глядя на небо, как будто оно может ответить на его молитвы. Но ему не повезло, потому что он застрял со мной.

Из меня вместе со слезами вытекает счастье. Песня «Die a Happy Man» играет на заднем плане, когда Ноа кружит меня в воздухе после победы в чемпионате мира. Наши улыбки подражают друг другу. Нас окружает прекрасный беспорядок, шампанское разбрызгивается повсюду, а на сцене взрываются конфетти.

Я люблю этого дерзкого, самоуверенного, но в то же время самоотверженного и любящего мужчину. Никто другой никогда не сможет его заменить. Я никогда не думала, что можно любить кого-то так. Непреклонная страсть и бесконечная признательность. Как будто он вешает луну на небо, прежде чем танцевать со мной под ней. Ноа не пропускает ни одного дня, чтобы не сказать или показать мне, как он меня любит. Сломанный шедевр, который больше не определяется его прошлым.

Музыка обрывается на черном экране. Я вытираю слезы с лица и смотрю на Ноа.

Только он больше не сидит в своем кресле.

Он смотрит на меня с ухмылкой, которую я люблю, и стоит на одном колене, держа в руках коробочку с кольцом.

РАСШИРЕННЫЙ ЭПИЛОГ

НОА

Год спустя

Я и представить себе не мог, что обручусь.

Черт. Действительно, я никогда не представлял, что у меня будет девушка, не говоря уже о том, что у меня будет кто-то, с кем я хотел бы провести остаток жизни. Но вот я здесь, собираюсь жениться на сестре моего соперника. Я чертовски приручился к еженедельным семейным ужинам и поездкам на яхте с моими будущими родственниками.

Ладно, возможно, моя версия одомашнивания немного отличается от других. У меня никогда не было настоящих людей, с которыми я мог бы поделиться своим богатством, и теперь, когда у меня появился шанс, я не могу вернуться назад.

Я хочу поделиться с Майей всем. К черту брачные контракты и прочее дерьмо, подчеркивающее возможность краха отношений. Если мой брак закончится разводом, Майя все равно может уйти с половиной моего дерьма. Почему бы и нет, ведь мое сердце – самое ценное, что она заберет.

Дерьмово, но правда.

Я стучу костяшками пальцев в дверь нашей спальни.

Нашей спальни. Той самой, которую мы сделали на заказ, как и весь наш дом. В этом же доме мы планируем растить наших детей, надеясь, что Лиам и Софи будут жить по соседству. Майя будет счастлива, если ее лучшая подруга будет жить в соседнем доме, что, в свою очередь, сделает счастливым и меня.

Софи приоткрывает дверь на дюйм, не давая мне возможности заглянуть внутрь. Она скептически оглядывает меня с головы до ног. – Ты не должен быть здесь.

– Почему, черт возьми, нет?

– Ты знаешь традиции. – Она делает движение, чтобы закрыть дверь, но я оказываюсь быстрее, загораживая дверной проем своей туфлей. Той самой туфлей, в которой я собираюсь идти к алтарю.

Я уже говорил, что сегодня женюсь?

Я насмехаюсь. – Я не верю в несчастье.

– Правда? Жаль, очень жаль, потому что твоя будущая жена верит. – Она пинает мою блестящую туфлю своей блестящей кроссовкой. Моя нога не двигается, заставляя ее рычать от разочарования.

Я ухмыляюсь. – Я думал, религиозные люди не верят в удачу.

Софи испускает самый большой вздох в своей жизни. – Ноа, уходи.

– Но я хочу быть первым, кто ее увидит.

– Ты упустил свой шанс, так как я увидела ее первой. А теперь кыш.

Я испускаю раздраженный вздох. – Хорошо, я хочу увидеть ее раньше всех, кроме тебя. Я дам подружке невесты эксклюзивные права на то, что принадлежит мне. В конце концов, делиться – значит заботиться.

Софи смотрит на меня целых тридцать секунд. – Отлично. Позволь мне спросить ее. Не входи сюда без разрешения.

Я широко ухмыляюсь. – Отлично. – Я убираю туфлю, чтобы она могла закрыть дверь.

– Глупые, назойливые, имеющие право на жизнь мужчины. – Она хмурится на меня, закрывая дверь.

Я постукиваю туфлей в такт биению своего сердца, ожидая, пока Софи поговорит с Майей. К черту традиции. Все в наших отношениях с Майей не было традиционным.

Я был честен с Софи, желая сначала увидеть Майю. Это не из-за собственничества. Скорее потому, что во мне есть врожденная потребность ценить каждый момент с ней. Увидеть ее наедине, прежде чем какой-нибудь ублюдок увидит, как она идет к алтарю. Не секрет, что я эгоистичный ублюдок, но Майя принимает меня со всеми моими недостатками, так тому и быть.

Дверь в нашу спальню открывается. Я поднимаю голову и вижу, как Софи осторожно выходит, прежде чем снова закрыть дверь.

Она качает головой. – Не знаю, что за волшебное вуду у твоего члена, но Майя согласилась с тобой встретиться. Не порть ей прическу. Не порть ей макияж. И, ради всего святого, не занимайся сексом до клятвы. Я вернусь через двадцать минут, чтобы отвести тебя туда, где ты должен быть. Ну, знаешь, снаружи, вместе со всеми остальными. – Софи покачала мне пальцем, прежде чем уйти, звук ее кроссовок эхом разносится по коридору.

Я хватаюсь за ручку дрожащей рукой. Мысль о будущем с Майей заставляет меня дрожать от предвкушения. Хорошего. Лучшего. От того кайфа, который я хочу испытывать всю оставшуюся жизнь с ней.

Я хочу быть всем, что ей нужно в партнере. Я вырос на ужасных примерах, и я никогда не хочу, чтобы моя семья испытала то же разочарование, что и я. Чтобы они чувствовали себя нелюбимыми и использованными из-за титула и таланта.

В своей жизни я во всем преуспел, поэтому не секрет, что однажды я хочу стать лучшим мужем и отцом. Быть человеком, на которого Майя и мои будущие дети могут рассчитывать в борьбе и защите. Любить их безоговорочно, потому что я этого хочу, а не потому, что должен.

Я делаю глубокий вдох и открываю дверь. Майя смотрит в окно нашего нового заднего двора, давая мне возможность уставиться на нее. И, черт возьми, я пялюсь. Я смотрю так пристально, что, боюсь, к тому времени, когда я закончу, мне понадобятся очки.

Кружевной материал ее белого платья прилегает к ее телу, подчеркивая изгибы, которые я люблю. У меня возникает искушение потрепать ее темные волнистые волосы, спадающие на спину. Она поворачивается и смотрит на меня так, что, клянусь, это самый прекрасный взгляд, который она когда-либо мне дарила. Даже лучше, чем когда она впервые призналась мне в любви.

Потому что этот взгляд? Это молчаливое обещание, что она будет любить меня вечно.

Мои глаза блуждают по ней, отмечая каждую деталь. Чувство счастья, которого я никогда раньше не испытывал, охватывает меня, мои глаза затуманиваются, а пальцы дрожат.

Я. Самый большой засранец в этой части Европы, разрывающийся из-за своей невесты. Я провожу рукой по волосам. – Ты так чертовски красива.

Она откидывает голову назад и смеется, этот звук звучит для моих ушей сладкой мелодией. Я подхожу к ней, хватаюсь за ее левую руку. Я глажу ее помолвочное кольцо в успокаивающем жесте, чтобы напомнить себе, что она моя.

В радости и в горе.

В богатстве и в бедности.

В болезни и в здравии.

С оргазмами во веки веков.

Ладно, последняя часть – это часть нашей личной клятвы. Сантьяго, наверное, вскроет себе вены, если я упомяну что-нибудь, связанное с его сестрой и нашей спальней. Религиозные люди – все застенчивые и дерьмовые.

– Вы и сами неплохо выглядите, мистер Слейд. – Она улыбается мне. Ее незанятая рука поправляет мой галстук, а затем задерживается на моей груди. – Ты даже не смог соблюсти эту традицию, да? Почему я не удивлена?

Я поднимаю ее руку к своим губам и целую кольцо. – Я планирую начать с тобой новые традиции.

– Какие, например?

– Например, эту. – Я притягиваю ее к себе, обхватываю одной рукой ее затылок и притягиваю ее губы к своим.

Я целую ее с каждой унцией любви, которую я чувствую к ней. Это негласное обещание любить ее каждый чертов день до конца нашей жизни. Быть человеком, на которого она может положиться больше всего на свете, независимо от того, насколько тяжелой может быть жизнь. Подарить ей бесконечные годы счастья.

Поцелуй бодрит, зная, что Майя – единственная женщина, которую я хочу. Сегодня. Завтра. Всегда.

Я отстраняюсь слишком быстро, не желая испортить ее макияж.

– Мне нравятся твои традиции. – Ее улыбка вызывает у меня теплое чувство в сердце.

– Ну, у меня есть еще одна.

Она наклоняет голову ко мне, ее любопытные глаза заставляют меня смеяться.

– У меня есть небольшой подарок для будущей миссис Слейд.

Майя приподнимает бровь. – Не думаю, что я когда-нибудь привыкну к этой фамилии.

– У тебя есть десятилетия, чтобы попытаться. – Я улыбаюсь, хватая ее за руку и ведя к кровати.

– Ничего такого до свадьбы! – Она останавливается.

– Ты не хочешь увидеть мой сюрприз?

– Я уже видела все, что можно было увидеть в тебе. Я могу тебе это обещать.

Я качаю головой, снова притягивая ее к кровати. – Закрой глаза.

Глаза Майи закрываются по команде. Я хватаю ее за талию и поднимаю на кровать, позволяя ей принять удобное сидячее положение.

Она пытается открыть глаза.

– Держи их закрытыми, иначе ты не получишь свой сюрприз.

Она покорно вздыхает. Я опускаюсь на пол и достаю из кармана свой подарок. Я поднимаю подол ее платья, отчего по ее коже пробегают мурашки.

Я хватаю ее левую ногу и надеваю сделанную на заказ подвязку, которую я придумал для нее. С тех пор как я превратился в сентиментального ублюдка, я действительно стараюсь изо всех сил. Я жажду наказания, оставляя дорожку легких поцелуев по ее бедру, пока не добираюсь до подвязки. Она испускает легкий вздох, когда я отстраняюсь и встаю.

– Хорошо, все готово.

Она наклоняется и проверяет свой новый подарок. – Вау. Объясни.

Я провожу пальцем по подвязке. – Она сделана из ткани клетчатого флага Гран-при Барселоны. Это был момент, когда я по-настоящему облажался с тобой, поэтому я отказался от победы, чтобы заставить тебя улыбнуться.

Улыбка Майи расширяется. – Я так и знала!

– Если ты расскажешь Санти, я буду отрицать это. В то время я не знал этого, но я уже был для тебя конченным.

Одна слезинка сбегает по ее щеке, когда она разглядывает свой подарок.

– Черт, ты не должна плакать. – Я вытираю ее слезы, надеясь, что не испортил ее макияж.

– Я ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя так сильно, что мне больно. – Она смотрит на меня с колеблющейся улыбкой.

– Хорошая боль? – Я делаю шаг между ее ног и беру ее подбородок в руку.

– Самый лучший вид. – Она проводит руками по лацканам моего смокинга.

Я нежно целую ее в губы. – Я люблю тебя так чертовски сильно. Наслаждайся своими последними тридцатью минутами в роли Майи Алаторре, потому что после этого ты вся моя.

Она закатывает глаза. – Это всего лишь фамилия.

Я ухмыляюсь. – Нет. Это только начало вечности.

КОНЕЦ

Оглавление

Лорен Ашер Удушенный Серия «Грязный Воздух», книга 1

ПЛЕЙЛИСТ

ПРОЛОГ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

ЭПИЛОГ

РАСШИРЕННЫЙ ЭПИЛОГ