Утка Гоги спасает Рождество [Владислав Дмитриевич Осипов] (fb2) читать онлайн

Владислав Осипов Утка Гоги спасает Рождество

Вступление

Уже завтра, на дворе, наступит самый долгожданный праздник у всех людей, Новый год или Рождество, как угодно. Все ждут его взахлеб, ждут его или подарки. Я, обычно, каждый год подвожу для себя итог и вспоминаю, что было раньше, но каждый год получается плюс минус одинаково, тепло и приятно. Кроме одного года, мне тогда было лет четырнадцать, точно не вспомнить, но не суть. Я познакомился с Гоги – это моя резиновая желтая утка, с которой мама обычно сидела в ванной, что она там делала мне не особо интересно, но я помню, что Гоги мне подарили, когда мне было семь лет. У родителей не было денег на подарок перед Новым годом, вот отец и притащил эту утку, которую купил в магазине уцененных товаров, собственно, после этого у меня осталась только утка, отца я больше не видел. Я был удивлен такой подаче, ибо я ждал что-то из разряда приставки, велосипеда, нового плеера, но никак не резиновую утку. Имя Гоги ему дала моя тогда подружка – Миранда, правда после 4-ого класса я и с ней перестал общаться, потому что меня тошнило от ее заумных речей и высказываний. Я тусовался с парнями, которые каждый раз после школы ходили на котельную, где есть гаражи, и обсуждали девчонок, так в одном из дней обсуждений мы пришли к выводу, что Миранда полная выскочка, которая ходила и хвалилась тем, что учится на одни пятерки, а толку от этого было мало. В общем, я носил с собой в школу Гоги, и в один из дней мою утку увидела Миранда:

– О, Боби, что это за утка у тебя торчит из рюкзака?

– Ничего, отвали, – ответил я Миранде.

– Нет, ты покажи.

Миранда вырывала утку из портфеля и крикнула на весь класс:

– Посмотрите все! Боби носит Гоги.

– Отдай мне утку, – крикнул я.

Миранда не хотела мне отдавать Гоги, тогда я ее толкнул и забрал свою утку. Все стали смеяться надо мной, но больше всех это запомнил Айк. После этого случая я перестал носить Гоги с собой в школу, а имя осталось у утки навсегда, как клеймо. Меня иногда дразнили: «Боби, а где Гоги или у тебя маленькие коки…». Я сначала не понимал, что это значит, но потом, когда стал старше, до меня дошло. Айк доставал меня больше всех, у него были богатые родители, да и вообще парнишка чувствовал себя уверенно, он нравился девчонкам, всегда был одет в крутую одежду и никогда ни в чем себе не отказывал. Он доставал меня до того самого Нового года, когда приключилась история с Гоги, конечно, после нее меня все считали психопатом, но я обязан ее рассказать всем. Моя мама все время думала, что я идиот, а соседи просто пытались избегать меня. Один раз дядя Сэм подкатывал к моей маме и сказал, если она захочет, он может меня усыпить. Он работал ветеринаром, а меня, когда не было мамы, называл животным из-за того, что каждый раз, когда я проходил мимо его дома, бил ногой по мусорному баку, и он падал, из него все высыпалось, но мне было плевать. Сэм был мудаком еще тем, особенно меня бесило, когда он пытался лезть к маме, его мерзкие усики, как кусок соплей висели под носом. В общем, о Гоги, я расскажу одну историю, почему Новый год для меня является особенным праздником, особенным днем. Это случилось почти десять лет назад.

Глава 1. Гоги

Я проснулся как обычно, на дворе было 31 декабря, а это значит, что уже ночью начнут «бахать» салюты, люди буду ходить друг другу в гости, а почти все мужчины будут пьяные в стельку и орать, что в новом году все точно изменится. Я же хотел посидеть с мамой и уехать к друзьям, которые должны были снять большой дом. В доме была целая комната с домашним кинотеатром стереосистемой и прочими наворотами, но до ночи еще долго, надо было придумать, как скоротать этот день. После завтрака я пошел в душ, как обычно, в ванной были раскиданы мамины вещи. На самой ванной стоял Гоги, иногда я с ним разговаривал, когда меня все раздражало, но я стал замечать, что жопка Гоги стала более протертая, почему так – мне не было известно наверняка. Я слышал пару раз, как мама что-то делала в ванной и издавала странные звуки, мне было абсолютно мерзко представлять, что там происходило, но почему Гоги? Я включил воду и застыл на время под душем, а после взял Гоги в руки:

– Дружище, как думаешь, мне сегодня перепадет что-то с одной из девчонок на вечеринке или нет, – я смотрел на Гоги, – блин, надеюсь, перепадет. Мне уже скоро пятнадцать, а я даже не целовался с девчонкой, а все из-за этого урода Айка, который рассказал всем, что у меня герпес, хотя у меня никогда не было этого дерьма, что этот герпес такое. Ладно, Гоги, пожелай мне удачи, еще очень хочу, чтобы пошел сегодня снег, мне вообще ничего не нужно, лишь бы в этом году в праздник пошел снег нормально, а не как обычно, через задницу.

Я искупался, вышел из ванны, внизу меня ждала мама, которая только решила, что пора идти за елкой. Обычно мы так делали каждый год, ибо в день праздника, как положено, у всех уже стоит дома елка, и только мы ждали, пока они станут дешевые, чтобы урвать с хорошей скидкой.

– Боби, снова ты в ванной торчишь, давай быстрее, надо ехать за елкой, а то всякие двухбородные аборигены разберут остатки, – двухбородными аборигенами мама называла толстых людей или типичных клерков, которые жрали по два хот-дога за раз, сидя на лавочке в торговом центре, к слову, моя мама к своим 39 годам выглядела на 27 лет. Она следила за питанием и собой, ходила в зал и постоянно занималась упражнениями, а также не забывала говорить мне постоянно о том, что если я буду есть сладкое, умру от того, что сахар порвет мне клапаны в сердце. Конечно, такая себе страшилка, но я старался ей подыгрывать, что она права, а после шел и уплетал по три конфеты за раз пока она не видит.

– Мам, сейчас идем, я уже готов, иди, грей машину.

Я хочу отметить, что на мою маму пялили все, кому не лень, мне было интересно, это с возрастом мужчины становятся такие дикари или это просто разновидность озабоченных долбазавров. Я старался всегда их подстегнуть, чтобы им стало стыдно, а маме было смешно, когда я так делал. У нее после отца вообще не клеилось с мужчинами. Однажды она познакомилась в интернете с одним типом, который позвал ее на свидание и кинул на деньги за ужин в кафе. После этого мама не знакомилась в интернете. Мы ехали по шоссе, где уже выстроилась армада таких же халявщиков, как и мы, чтобы купить подешевле елку, в пробке мы простояли около двух часов, а по итогу нормальные елки были раскуплены. Нам пришлось взять домой общипанную сосну, которая была хуже, чем старая бабка, которая может сидеть на лавочке, делая вид, что спит, и подавать «шептуна», а потом в воздухе стоит запах, будто снова скинули бомбу на Хиросиму и Нагасаки. В общем, мы с мамой расстроились, но имеем, что имеем. По возвращению домой мы нарядили куст, который назывался елкой и принялись украшать остатки дома:

– Боби, скажи, ты, куда едешь после двенадцати?

– Я же говорил, Тревор и Майки сняли дом, позвали туда кучу людей, мы будем там.

– А девочки там будут? Или у вас будет группировка «Голландский штурвал»?

– Голландский что? Мам, что за названия у тебя такие, да, будет пара девчонок.

– Насчет названия – не бери в голову, вырастишь, узнаешь, а что за девочки?

– Блин, мам, тебе обязательно все надо знать, я не могу говорить с тобой на такие темы.

– Я твоя мать, Боби, я должна знать с кем общается мой сын.

– Твою мать…

– Что ты сказал, а ну повтори!

– Я сказал, моя мать, что такого, мы закончили, я могу пойти в комнату поиграть немного в приставку, а потом помогу тебе с готовкой.

– Да, иди в свой виртуальный мир, а мама соберется с силами и позовет тебя, когда надо будет помочь.

– Спасибо.

Я поднялся к себе, в моей комнате всегда был небольшой творческий хаос, так я чувствовал себя более комфортно. Было решено, что надо еще раз проверить погоду, вдруг пойдет снег, у нас на юге снег был редким явлением, но, когда он шел, все люди выходили из своих норок и радовались его появлению. Я был одним из них. Прогноз не давал утешительного результата: ночью будет два градуса выше нуля, поэтому про снег можно забыть. Я упал на кровать и стал повторять про себя: «Хоть бы пошел снег, хоть бы пошел снег…». А после вышел из комнаты, чтобы спуститься за водой и услышал снова странные звуки из ванной, внизу на кухне стояла открытая бутылка вина, мама начала праздновать уже заранее. Она обычно выпивала немного, но ее уносило буквально сразу, три бокала и спит, как младенец, очень удобно, но не всегда. Я вернулся назад в комнату и включил приставку, я играл в детективы и загадки. Нравилась мне концепция распутывать разные истории. Просидев пару часов за приставкой, я не заметил, как стал отключаться, но меня взбодрило моментально, когда стакан воды разлился на провод, который был подключен к приставке, а он был оголен, я забывал его перемотать скотчем. Произошло замыкание, и от моей приставки устремился дым в потолок. Я быстро выдернул провода и выбежал из комнаты, в этот момент из ванной выходила мама:

– Боби, какого воняет гарью?

– Блин, мам, прости, я чуть было не уснул и у меня вода вылилась на приставку, и она бух-бах, короче, она сгорела.

– Боби, ты хоть в порядке?

– Да, я в полном порядке, а приставке походу конец.

– Не переживай, у меня есть знакомый электрик, он ее починит, иди умойся и спускай вниз, только отсоедини провода, чтобы больше ничего не сгорело.

– Хорошо, минуту.

Что не говори, а мама была у меня максимально простым человеком. Она не особо придавала значение вещам, для нее они ничего не значили, я зашел в ванную и открыл кран, как только я поднес руку к воде, меня ударило током: «Ай, сука, больно!».

– Какие слова мы знаем, молодой человек, пока мамочки нет, ты думаешь, можно так выражаться?

– Кто здесь?

Я осмотрелся вокруг, но никого не было. Сначала я подумал, что мне показалось, удар тока так подействовал, но голос снова появился.

– Я тот, кто слежу за тобой, Боби, я знаю все о тебе, когда ты теребишь в ванной свой стручек. Знаю, как ты один раз подтерся мамиными носками, я все вижу.

– Что за хрень, кто тут? Выходи! Я тебе вмажу по самое не хочу.

– Кому ты вмажешь? Даже муравей тебе жопу мылом намажет.

– Ах ты тварь, выходи, кому сказал.

– Ох, Боби, маленький ты идиот, я перед тобой.

Я повернулся к ванной, но кроме Гоги там никого не было.

– И где ты? Я не вижу тебя.

– Слепой идиот, вот я на ванной.

– Гоги!

– Хуеги! Наконец-то ты понял.

– Что, как ты разговариваешь, ты же утка резиновая! И что у тебя за странный акцент?

– Так ты решил меня унижать, что я утка? Кусок говна мелкий, ты утку во мне увидел? Я – Гоги Великий, завоеватель земель, люблю вино, а еще меня любит твоя мама, но это мы опустим.

– Как ты разговариваешь? Ты, блин, ненастоящая утка.

– Так, вот это, я считаю, расизм уже начался, я же не говорю про твои маленькие недостатки, такие маленькие…

– Так, заткнись, тебя нет, ты ненастоящий, тебя нет, это бред, меня просто ударило током и все, вот и все.

– Короче мелкий, давай клопа не еби и принеси мне вина, а то пока твоя мама тут купалась, я пару капель урвал, теперь еще хочется.

– Гоги, почему ты так материшься, ты утка или кто? Или что?

– Ты утка или кто… Что ты ноешь, катись за вином, я жду. Или что, я зря потратил на тебя лучшие годы своей жизни?

– Эм, у тебя, как бы так сказать, нет жизни, как таковой.

– Не, это уже перебор, малый, я смотрю ты в край охренел.

– И что ты же ты сделаешь мне? Утка, ха-ха-ха-ха.

Гоги отпружинил от ванной и ударил меня клювом, да так сильно, что я попятился назад и ударился об дверной косяк.

– Еще хочешь? Маленький засранец, будет тут он уточку обижать, иди за вином.

– Да ты сдурел, какое вино?

– Белое сухое, какое еще? Я сладкое не люблю, голова потом болит.

– Отвали, Гоги, ты ненастоящий.

Я вышел из ванной и спустился вниз, мама уже нарезала все на салат.              – Ты чего так долго в ванной снова проторчал, ты отключил свою приставку?

– Я забыл, минуту.

Я побежал наверх, чтобы выдернуть провода, но в комнате уже был Гоги, он клювом тыкал по кнопке включения, но у него ничего не выходило.

– Что ты творишь?

– Не видишь что-ли? Приставку пытаюсь включить. Ты что, сломал ее, что с ней?

– Я на нее разлил воду, меня ударило током, а потом я зашел в ванную, меня еще раз ударило током, после этого ты начал говорить.

– То есть, ты хочешь сказать, я виноват?

– Я ничего не хочу сказать, – я выдернул провода из питания.

– Боби, с кем ты там говоришь? – крикнула снизу мама.

– Сам с собой, бегу, мам, – ответил ей я.

– Сейчас мама подумает, что ты шизойд и сдаст тебя в дурку, а эта комната тогда станет моей. Классно, правда?

– Ты больной, Гоги, иди сюда.

Я попытался взять Гоги на руки, но он стал прыгать от меня по всей комнате, когда наконец-то у меня получилось его поймать, я открыл шкаф, чтобы кинуть его в коробку с носками, он стал кричать:

– О нет, только не дрочильные носочки, только не дрочильные носочки.

– Что ты несешь, вообще больной что ли, сиди здесь.

Я спустился вниз, мама смотрела на меня с очень недовольным взглядом, этот взгляд я мог узнать из тысячи и прежде, чем она хотела что-то сказать мне, я решил опередить ее:

– Прости, мам, прости, давай я тебе помогу.

Она просто указала мне на продукты, которые надо почистить. Мы молча занимались своими делами по кухне, а после того, как я почистил все овощи, пошел на улицу выбросить мусор. На улице было довольно холодно, я подошел к градуснику, чтобы посмотреть температуру в надежде, что она опуститься ниже нуля и пойдет снег. Температура была плюс один градус, так что мои надежды снова улетучились. Я засунул мусорный пакет в бак, как вдруг на нашей улице появилась черная машина, которая ехала очень быстро. Машина резко остановилась возле моего дома, оттуда вылез Айк с заднего сидения и стал что-то кричать, я не мог разобрать, что он кричит из-за громкой музыки, которая доносилась из автомобиля, как вдруг появилась еще пара ребят, они достали рогатки и стали по мне стрелять камнями. Я схватил крышку от мусорного ящика, пока пытался прикрыться от них, один из камней прилетел мне голову, а потом второй. После я не успевал прикрываться и побежал домой, камни летели в меня, а один из них попал в окно. Мама выбежала из дома и стала кричать, попутно оттолкнув меня от двери. Машина резко поехала назад, сбив мусорное ведро нашего соседа Сэма.

– Господи, дорогой, что с тобой, все хорошо? У тебя кровь на лбу.

– Все нормально, мам, мне надо умыться, можно я пройду.

– Кто это был?

– Айк и его друзья-идиоты.

– Я сейчас же позвоню его родителям, чтобы они повлияли на сына или вызову полицию.

– Не надо, пожалуйста, я сам разберусь, дай только умыться.

Я зашел в дом и пошел на второй этаж в ванную, из комнаты доносился голос Гоги, но что он там буровил, я не понимал, точнее, даже не слушал. Смыв кровь с лица, я обработал рану и наклеил лейкопластырь. Пройдя через комнату, я решил зайти посмотреть, что делает Гоги.

– Ну что, братец, отхватил от маленьких дрочил по морде, давай, клади меня в карман и пошли их найдем, только я могу прикалываться над тобой, погнали.

– Никуда мы не пойдем, я потом сам разберусь, как наступит удачный момент, а пока надо помочь маме.

– Надо помочь маме, что ты сопли снова мотаешь на кулак, надо этому маленькому уроду по самые не хочу надавать, я тебе в этом помогу, поэтому клади меня в карман и пойдём их искать.

– Угомонись, ты всего лишь резиновая утка, которая через каждую фразу матерится и все, что ты о себе вообще думаешь, и вообще, будешь много болтать, я тебя выкину в ящик на улице, достал меня.

Я решил не дожидаться того, что мне скажет Гоги, а молча вышел из комнаты. Вернувшись к маме, я увидел, что она налила себе еще один бокал и стала разделывать курицу.

– Мам, если ты выпьешь еще вина, то пропустишь весь Новый год, ты же знаешь.

– А мне плевать, в дом залетел камень от какого-то маленького урода, а еще он тебе лицо разукрасил камнем. Я позвонила его родителям, но трубку никто не брал, автоответчик, оставила сообщение, надеюсь, перезвонят.

– Блин, стремно, потом Айк расскажет, что я жалуюсь тебе.

– Сынок, через пару лет то, что ты говоришь, станет абсолютно неважно, а спустя пять лет об этом вообще все забудут, так что не переживай, поможешь мне?

– Конечно.

Спустя пару часов мы с мамой приготовили все на праздничный стол. Она выпила еще вина, но не засыпала. Мы уже стали украшать наш стол, как мама резко пошла в гостиную с бокалом, который выпила залпом, при этом смотрела в телефон. Она ничего не говорила, а просто налила еще один и также его осушила, через пару минут она уснула на диване. Я подошел и взял телефон, там была смс от ее сестры Марты, это моя тетя. В сообщении было написано о том, что мой отец снова женился на какой-то девушке с прикрепленной ссылкой на фото. Я не стал смотреть фотографию, а просто укрыл маму пледом. Выключил курицу и поднялся наверх, кажется, это будет самый стремный Новый год.

Глава 2. Айк

Гоги смотрел на меня с недовольной мордой, хотя какая морда может быть у резиновой утки. Я хотел попробовать починить приставку, но у меня ничего не выходило, тогда я просто все бросил на полу и упал на кровать.

– Аккуратно, маленький дрочер, а то уточку раздавишь. Ты так и будешь лежать мотать сопли на кулак или все-таки одумаешься и пойдем, надерем задницу тому имбецилу, что тебе так лицо разукрасил? – спросил Гоги.

– Угомонись уже, надоел, ты маленькое, резиновое, желтое говно, ты и палочку ушную не поднимешь, – ответил я.

– Ты кого говном назвал, упыреныш, а ну иди сюда.

Гоги напрыгнул на мое лицо и стал бить клювом куда только можно, хочется признаться, это было довольно больно, я скинул Гоги на пол, но он снова налетел на меня. Я повторил процедуру еще раз. Мне пришлось схватить и швырнул утку в стенку.

– Заебал ты меня, придурок! – крикнул я.

– Вот так вот, это мне нравится, малышка, иди еще раз, я хочу тебя взять, – сказал Гоги.

– Ладно, погнали, найдем этого сраного Айка, а то ты от меня не отвалишь, это худший Новый год.

– Так, значит Айк его зовут, что за имя гейское, его мать кто, Платон трахал, что такое имя дали дебильное?

– Все, заткнись и пошли.

Я собрал сумку со всем необходимым: салфетки, клей, ножницы, канцелярский нож, деньги и дополнительный зарядник на случай, если телефон будет разряжаться.

– Ты куда собираешься, на уроки по дизайну? Нам нужна пушка, серьезная пушка, чтобы вышибить мозги этой маленькой твари.

– Ты вообще рехнулся? Отлично, моя утка киллер.

– А что, ты знаешь лысого такого киллера, он когда выполнял заказ, оставлял резиновую утку. Что за история была… Хочешь расскажу?

– Что ты мне заливаешь тут про киллера, это ты слышал, как я в «Хитмана» играл, мечтатель.

– Ладно, я думал, зайдет. Ну что, готов? Собрал свои трусики и платочки? Давай двигать. Положи меня в боковой карман куртки, там хоть места больше.

– Да, готов, пойдем.

Я спустился тихонько вниз, Гоги был у меня в руках, мама спала уже крепким сном и ничего не слышала, скинув с вешалки куртку, я положил Гоги в карман и вышел во двор. На улице было темно, на всех домах была пышная иллюминация, кроме нашего. Мы с Гоги свернули с улицы на другой квартал и поймали ближайший автобус.

– Так, а куда мы едем, ты знаешь, где его искать? – спросил Гоги.

– Судя по твитам Айка, у них будет вечеринка на доме, который находится в северной части города, поэтому, думаю, надо наведаться туда, а там разберемся.

– О, маленький мой, я смотрю, ты взял свои «маленькие бусинки» в кулачок. Как говорится в одной прекрасной мудрости народа: «Что должно случиться, если все нормально», – сказал Гоги.

– Что это еще за мудрость? Что должно случиться?

– Бля, ну ты тупой, ладно, проехали. В общем, нам еще надо зацепить вина для поднятия духа, как считаешь, малыш?

– Во-первых, я тебе не малыш, во-вторых, резиновые утки не пьют вино.

– Снова на личности переходишь, ладно, хер с тобой, едем на сухую, когда мы доберемся до жертвы Греческого инцеста, я ему все глаза выбью клювом, ему пизда, я чувствую, ему пизда, Боби.

– Господи, да замолчи ты уже.

Боковым зрением я стал замечать, как некоторые люди в автобусе стали коситься на меня, думая, что я идиот, который общается сам собой. При этом никто не слышал Гоги, кроме меня, что было очень странно, но в то же время это было хорошо, а то бы люди выпали в осадок от того, что утка умеет материться хуже, чем любой мужик в баре. Мы ехали около двадцати минут прежде, чем сделать пересадку, Гоги молчал все время, а я слушал музыку, пытаясь отвлечься и понять, что вообще сейчас со мной происходит. Я не мог ни на чем сфокусироваться, только на том, что мне казалось, что я занимаюсь каким-то бредом, а ведь должен быть дома, но почему-то мне хотелось верить, что Гоги прав. Может, это был шанс доказать себе, что я не пустое место, что могу быть лучше? А может я просто был идиотом, который общается с резиновой уткой и едет отхватить новых люлей от дебила, который будет меня задирать до окончания школы. Назад дороги не было, я решил снять наушники, чтобы проверить, как там Гоги.

– Гоги, ты тут?

– Нет, блять, в Китае! Тут я, где мне еще быть то.

– А можно нормально отвечать или ты не знаешь, что такое нормально?

– Так, я не могу понять, ты меня позвал, чтобы читать свои бесполезные нравоучения или что?

– Нет, просто хотел узнать, как ты.

– А, ладно, прости, что-то меня реально несет, Новый года, все дела, ты же помнишь, как я появился.

– Конечно помню, отец подарил, это единственный подарок, который я себе оставил, хотя не знаю почему, мне казалось, что он очень ценный, хоть и был самым дешевым.

– Боби, не, тут ты, мне кажется, охренел, называть меня дешевкой.

– Да я не тебя, а подарок, проехали, на самом деле, спасибо, что помогаешь мне, реально спасибо.

– Да ладно, я помню, как ты таскал меня везде, знаю, что ты любишь меня, но больше не заставляй меня это говорить, один раз, запомнил?

Я смеялся с того, что Гоги нес всякий бред, но в то же время помогал мне отвлекаться от всего.

– Так, нам еще минут десять и мы на месте, – сказал я.

– Отлично, скажи, что бы ты хотел получить на этот Новый год, Боби?

– Честно, даже не знаю, снега хотелось, да и больше ничего такого. К друзьям я и так поеду, а что еще, чтобы мама не засыпала от вина.

– Так, со снегом можно подумать, знаю одного парня, он использует моих знакомых, как раз, чтобы «снежок» доставлять. Можно к нему, заскочить, он нам организует все, как положено.

– Ты о чем?

– Я о кокаине, а ты?

– Бля, ты реально идиот, Гоги, я про обычный снег.

– А, ты про обычный, тогда это надо найти эльфа и поговорить с ним, чтобы он передал Санте, а тот чтобы договорился со своими, они организуют.

– Какого эльфа? Они существую?

– Конечно, в эту ночь существуют все, кого только твоя больная фантазия пожелает.

– И где его искать? Эльфа.

– Кажется, приехали, давай к этому вопросу вернемся позже, – сказал Гоги.

Я подошел к большому трехэтажному дому, откуда гремела музыка, черная машина, которая была пару часов назад возле моего дома, стояла рядом. Также на входе стояли двое накаченных парней, которые учились на пару классов старше меня. Я был уверен, что они охранники и не прогадал. Подойдя к входу, у меня спросили приглашение, но у меня его не было, а после один дал мне подзатыльник и оттолкнул. Я осмотрелся, чтобы найти уже какого-нибудь пьяного парня и забрать у него приглашение. Пока я ходил вокруг дома, через окно на заднем дворе я увидел Айка, который танцевал возле какой-то девчонки, он ее лапал за все, что можно, а после полез целоваться и у него получилось, для этого парня все двери были открыты перед кем угодно.

Всегда думал, что это урода любили не за его внешность или качество, а за папин кошелек. Айк всегда всем хвастался по школе, какие у него новые вещи появляются, причем, если они нигде не продаются, а у Айка она была, это касалось телефонов, наушников, планшетов, компьютера и прочего. Все хотели общаться с ним, своих друзей Айк водил везде за свой счет по кафе и заведениям. Впрочем, меня всегда тошнило, как все пытались ему подлизать, чтобы просто бесплатно куда-то сходить, но Айк чувствовал себя важным, главным среди всех, что давало право ему глумиться над теми, кто слабее его или кто более бедный. Айк – типичный школьный гандон, который без папы доедал бы последний хуй без хлеба. Поэтому мне было плевать на него, сегодня тот самый день, когда я смогу доказать ему, кто я есть, и прекратить бесконечные издевательства в свой адрес. Надеюсь.

Я открыл окно, пока никого не было, залез на кухню. В комнате играла светомузыка, статоскоп так бил светом по всей гостиной, что невозможно было разобрать, кто есть кто. Пробежав к лестнице, я увидел на втором этаже Айка, который целовался с этой девчонкой, они пошли искать свободную комнату, а я проследовал за ним. Оказавшись перед дверью, за которой находился Айк, я ударил ее ногой. Айк вскочил и стал орать на меня:

– Ах ты тварь, какого хера ты тут оказался, собаку мать с цепи отпустила, пшел вон Боби, или я тебе так по лицу надаю, что мама тебя не узнает и отправит в детский дом.

– Заткнись, Айк, я пришел, чтобы поговорить, – ответил я.

– Господи, с кем ты говорить собрался, Боби, ты долбаеб, – шептал Гоги из куртки.

– Короче, Айк, еще раз ты разобьешь мне окно или будешь меня унижать, тебе не поздоровится, ты меня понял?

Айк смеялся Боби в лицо, а после толкнул его к стенке и ударил по лицу, девчонка сидела на диване и наблюдала за этим зрелищем. Айк меня бил пока кровь из носа была не только у меня на лице, но и на его кулаке и стене слева, а после из кармана выскочил Гоги и удрали Айка по лицу. Айк закричал, что ничего не видит и отпустил меня. Я смог накинутся на него и повалить на землю, чтобы нанести пару ударов, но он повалил меня на землю и продолжил навешивать мне удары один за другим. Гоги накинулся на Айка, и стал клевать его по всему телу.       Параллельно выкрикивая разные выражения в его адрес:

– Маленький пидорас, я до смерти тебя заклюю, не смей бить мою сучку, ты выродок…тварь…пидор…тварь.

Вдруг Айк остановился, встал с меня и стал осматриваться вокруг, он выгнал девчонку и закрыл дверь, я подумал, что мне кранты, но я рукой нащупал под кроватью какую-то деревяшку и удрал Айка по голове, а когда встал, стал его бить куда попало. Айк кричал и просил остановиться, но я его не слушал, теперь инициатива была в моих руках.

– Ладно, тормози, все он понял, тормози, Боби, ты маленького пидора на смерть забьешь, – кричал Гоги.

– Пошел ты нахуй, Айк, сука, я тебя убью, – кричал я.

– Пожалуйста, хватит, пожалуйста, – отвечал Айк.

– Боби, торомозиииии! – крикнул Гоги.

– Кто это, кто здесь еще, – спросил Айк.

– Ты его тоже слышишь? – спросил я.

– Да, кто это? – повторил Айк.

Я прекратил избивать Айка. В комнате воцарилось минутное молчание, которое, как я понял, придется прервать только мне.

– Это Гоги, утка моя, помнишь? – ответил я.

– Что, та самая ебучая резиновая утка? – спросил Айк, – у тебя походу «не все дома», Боби, ты вообще с катушек слетел?

– Ты кого «ебучая» назвал, маленькая сука, я сейчас сам тебя убью, ты охренел меня обзывать, – ответил Гоги.

– Господи, да хватит, пожалуйста, я сделаю все, что скажете, остановитесь, – просил Айк.

– Все, Боби, ему пизда, ему пизда, пакуй его, он готов, – кричал Гоги.

– Так, ладно, давай на улицу, там поговорим.

Когда мы вышли из комнаты, мгновенно удивились тишине, музыка остановилась, и все смотрели наверх, люди словно оцепенели, парни Айка стояли, как вкопанные и не вмешивались, мы вышли на улицу. Айк открыл машину, мы сели вовнутрь.

– Теперь расскажи мне, почему твоя утка говорит, что вообще происходит, что я тебе сделал? – спросил Айк.

– Так, не знаю даже, с чего начать, ты меня постоянно задалбываешь, прикалываешься, издеваешься, бьешь, мне продолжать список? – спросил я.

– А еще он меня «ебучей» уткой назвал, – добавил Гоги.

– Блин, прости, я не хотел реально, просто ты сам понимаешь, со мной общаются все, кроме тебя, они обращаются ко мне, я им нужен, а ты, как белое пятно, типо, так не должно быть, я должен держать марку, ничего личного, – сказал Айк, – тем более, я думал, что ты реальный шизик, ну и я же не думал, что ты так будешь обижаться на меня, просто приколы и не более.

– Не ты, а твои деньги, точнее отца твоего, – ответил я, – конечно буду, ты мне окно в доме разбил, мудак.

– Можно я скажу, можно? Послушай меня сюда, малец, я приехал из ебучего Вьетнама, знаешь, что там с такими делали? Их драли, а потом закапывали, у меня флешбеки до сих пор, а если серьезно, мой малый прав. Твоим друзьям и девочкам нужны твои бабки, ты для них мусор, а когда ты вырастишь, ты нахуй никому не нужен будешь, останешься один, помяни мои слова. Хоть я и утка, но я тебе говорю правду, как говорится: «чем больше сила, тем больше ответственность», – сказал Гоги.

– Гоги, это из «Человека-паука» фраза, – добавил я.

– Блять, вот ты можешь все испортить, маленький дрочер.

– И что, хотите сказать, что у меня ни друзей, ни девчонок, ничего? – спросил Айк.

– А где твои друзья все были, когда мы выходили? Стояли в толпе и обсыкали себе штаны, им похер на тебя, старина, по-хер, – сказал Гоги.

Айк отвернулся к стеклу и начал плакать, слезы смешивались с кровью и падали на сидение. Он не мог вымолвить и слова, достал с кармана разбитый телефон, а там не было ни одного смс или звонка, на улицу так никто и не вышел, зато через пару минут снова стала играть музыка, а Айк словно растворился в омуте воспоминания дома, где он тусовался со всеми пару минут назад. С двери он достал пачку сигарет и неряшливо пытался ее прикурить, а слезы продолжали стекать по его щеке. Молчание прервал Гоги:

– Дашь мне затянуться пару раз?

Айк улыбнулся, но сигарету сразу выбросил в окно.

– Я вообще не курю, просто решил попробовать, но ты же утка, как ты можешь курить? – спросил Айк.

– Снова ты переходишь на личности, – ответил Гоги.

– Боби, прости меня, вы правы, я не нужен ни им, ни родителям, никому.

– А родители то что? – спросил я.

– Они улетели отдыхать без меня, сказали, что им надо побыть одним, а я и так с ними почти не общаюсь, мама занимается какими-то курсами вечно, папа на работе, а я развлекаюсь, как могу, что мне еще остается, – ответил Айк.

– А что за курсы? – спросил Гоги.

– Ну, там для роста личности, потом помню про космос какие-то, – ответил Айк.

– А, я понял, это та ебань, с которой высасывают деньги, просто набор слов, знаю такие, лучше об стену убиться, чем такой херней заниматься, – сказал Гоги.

– Не знаю, – ответил Айк, – так, что теперь, вы куда, какие планы?

– У нас были планы навалять тебе пиздюлей, что мы и сделали, теперь домой, Боби? – спросил Гоги.

– А снег? Гоги, ты сказал, что знаешь, где найти снег, найти эльфа, какой Новый год без снега, – ответил я.

– Тогда что ли заводи свое корыто, малый, поехали искать снег, знаю я один адресок, – ответил Гоги.

– Мир, Боби? – спросил Айк.

– Мир, – ответил я.

Мы пожали друг другу руки. Айк завел машину, и мы поехали втроем на поиски снега.

Глава 3. Снег

Мы ехали по шоссе, Гоги сидел на приборной панели автомобиля и говорил куда ехать. Мы слушали радио, которое вещало, что уже через два часа мы перевернем календарь, и начнется новая глава жизни каждого человека. В промежутках между рассказами диктора играли старые новогодние песни. Через минут пятнадцать тишину нашей поездки прервал Гоги.

– Знаете, когда молчишь, значит торчишь, что вы резко притихли? Друг другу морды набили и едут довольные, а про меня забыли, значит? Слушай, дитя инцеста Греции, включи что-нибудь драйвовое, рок, например, или хип-хоп.

– Как ты меня назвал? – спросил Айк, – из нас двоих только ты говоришь, не отвлекайся и говори куда ехать.

– «Дитя инцеста Греции», это тебе за «ебучую утку», я не виноват, что твои родители дали тебе такое странное имя. И вообще, не пудри мозг, включи мне музыку! Знаете, парни, сегодня такой день, природа прям провоцирует на употребления алкоголя, как считаете, может, заскочим в магазин, возьмем вина и нахуяримся, а потом снег найдем, цыпок снимем, как предложение? – спросил Гоги.

– А, Боби, он всегда такой был или как? – спросил Айк.

– Нет, он только сегодня стал говорить, после того, как меня током ударило, вода на приставку вылилась, потом я руку пошел мыть и меня шарахнуло, а после этот стал говорить, – ответил я.

– Эй, упиздешь, ты кого «этот» назвал, а? Я не понял, повтори! – кричал Гоги.

– А еще он не любит, когда его как-то обзывают, поэтому выбирай выражения, – сказал я.

– Ты себе скажи «выбирать выражения», засранец мелкий, я твоей маме скажу, ты быстро отхватишь, понял? – продолжал Гоги.

– Ага, понял, завали, – ответил я.

– Вот и отлично, Айк, малышка, навали музыки, осталось ехать пару кварталов и на месте, – сказал Гоги.

Мы прибыли на место, точнее, приехали к кирпичной стене, возле которой ничего не было. Просто стена. Гоги прыгал из стороны в сторону, пытаясь что-то разглядеть, мы с Айком сидели и ждали, когда нам утка скомандует дальнейшие наши действия, но Гоги молчал. Спустя примерно полчаса Гоги закричал:

– Надо пробивать стену к херовой бабушке!

– Ты с ума сошел, как мы ее пробьем, – возразил я.

– Машиной, как еще, слышь, малой, заводи свое корыто и давай в стену, – командовал Гоги.

– Нет, я не могу разбить машину отца, он меня убьет, нет-нет, – ответил Айк.

– Маленькое ссыкло, вы же хотели снег, надо бить стену, – сказал Гоги, – другого варианта нет.

Я вышел из машины, чтобы осмотреть стену, но ничего не было видно в темноте. Фонарик на телефоне тоже не особо спасал, пришлось наощупь. Я бил кулаком по кирпичной кладке, где-то справа ближе к углу звук стал глухой. Я попытался разбить стену рукой, а после увидел камни, взял один из из них и стал бить по стене. Через мгновение я услышал шорох за стеной. Ко мне вышли Гоги и Айк, точнее, Гоги был на руках у Айка.

– Ну что ты творишь, Боби, нам надо машиной пробить стену, ты нашел место? – спросил Гоги.

– Да, кажется, нашел, я слышал чей-то шорох, у меня один вопрос, откуда ты знаешь про него? – спросил я.

– Все знают, где сидят эльфы, у любого спроси, – ответил Гоги, -только идиот не знает.

– Я не знаю, например, – сказал Айк.

– Это то понятно, ты нихера не знаешь, кроме номинала банкнот, – Гоги ответил Айку.

– Не забывай, что я тебя держу и могу кинуть в любой момент, – огрызнулся Айк.

– Я тебе клювом жопу порву, если будешь много балаболить, – стал угрожать Гоги.

– Замолчите, – приказал я.

Шорох усиливался и становился все ближе и ближе, пока в один момент кто-то не ударил об стену, и худая рука вышла наружу.

– Твою мать, что за херня, – крикнул я.

– Ну все, допизделись, надо бежать.

Я проявил любопытство и заглянул в дырку, которая образовалась в стене. Резко появилось чье-то лицо, а за ним последовал крик:

– Ах вы пидорасы, вы что, ограбить меня решили, сейчас я разобью эту стену, а потом ваши ебальники, – крикнул незнакомец.

Через пару секунд стена была разбита. Перед нами стоял маленький худощавый человечек хлипкого телосложения в зеленом костюме, который был больше его на несколько размеров.

– Как видите, стену я уже разбил, кто первый, – сказал он.

– Сэр, простите, мы ищем эльфа, который может нам помочь, – сказал я.

– Кого ищете, это я что ли эльф? Ты, маленькая скотина, это я эльф? – спрашивал человечек.

– Все, Вольт, закрой свой рот, пацаны со мной, нужна помощь, – сказал Гоги.

– Гоги, это ты? Ах ты маленькая сволочь, где ты?

Вольт подбежал к Айку и схватил Гоги.

– Да, Вольт, это я, пацанам нужна помощь, фу, ты уже пьяный что ли? – спросил Гоги.

– Новый год же уже на дворе, я, так сказать, во все оружии, шеф уже уехал раскидывать подарочки мелким личинкусам, вот я решил приговорить бутылку бренди, – ответил Вольт.

– А вино есть белое? Я бы тоже выпил, – сказал Гоги.

– Так, стоп вы знакомы? А что ты молчал, мы могли заранее договориться или что? До Нового года чуть больше часа! – крикнул я.

– Гоги, что этому маленькому дебилу надо от тебя? – спросил Вольт.

– Ладно, ты полегче давай, это мой пацан, я живу у него, пока то-се, дела суета, сам понимаешь, – ответил Гоги.

– А второй кто? – спросил Вольт.

– Это Айк. – ответил Гоги.

– Ха-ха-ха-ха, его маму греческие Боги что ли того, что за имя дебильное, – Вольт и Гоги смеялись вдвоем, – ладно, к делу, что надо?

– Снег, Вольт, нужен снег, пацаны хотят настоящий Новый год, – сказал Гоги.

– Так может им нужен другой снег, – ответил Вольт.

– Не, я предлагал, короче, организовать сможешь?

– Две бутылки бренди, только хорошего, – сказал Вольт.

– Да где мы тебе его найдем сейчас, уже ночь на дворе, – вмешался я.

– А мне похер, хочешь снег, тащи бренди, – ответил Вольт.

– Ладно, будет тебе бренди, сколько у нас времени? – спросил Гоги.

– Я даю вам полчаса, не больше, – ответил Вольт.

Вольт положил Гоги на руки к Айку и ушел за стену, щелкнул пальцами и стена снова была целая. Я переглянулся с Айком, а после взял камень и кинул в стену, зачем – сам не знаю. Сразу из-за стены раздался крик:

– Еще раз кинешь, в жопу тебе засуну камень.

Я отскочил от стены и повернулся к Айку:

– Так, ладно, где найти магазин?

– Не надо ничего искать, у моего отца дома есть бар, там и возьмем, поехали, времени мало, – сказал Айк.

– А у твоего отца есть вино? – спросил Гоги.

– Для тебя нет, ты же утка, – ответил Айк.

– Ах ты сука маленькая, опять начинаешь, значит, я им снег нашел, а где благодарность? Даже вина дать не могут, я уже несколько часов не пил, мне нужно вино или я вас заклюю, поняли меня? Вы меня поняли? – кричал Гоги.

– Поехали, – проигнорировав слова Гоги, ответил Айк.

Мы снова сели в машину и Айк резко выехал на шоссе, где разогнались до ста километров в час. Мы пролетали через другие машины, видно было, что Айк не первый раз рулит.

– Айк, а сколько лет ты за рулем, что так водишь? – спросил я.

– Меня папа с двенадцати лет учит и часто дает машину, но, конечно, под своим присмотром, когда его нет, я сам беру, так что к своим пятнадцати я уже научился достаточно хорошо водить. Можешь не отвлекать, чтобы мы быстрее доехали, – ответил Айк.

Я просто кивнул, не знаю, заметил это Айк или нет, но всю дорогу играла классическая музыка на местном радио, а мы с Гоги молчали. Глаза Гоги бегали из стороны в сторону, но сказать чего-либо он не решался, он просто наблюдал, как мимо нас пролетали автомобили, и сменяли цвета разные огоньки. Мне казалось, маленький утенок был такой напыщенный только для того, чтобы показать свою значимость перед нами. Либо он действительно был таким всегда, хотя мне казалось, что и эльф Вольт общается также. Странно, но может в мире игрушек все так. Я хотел потом вернуться к этому вопросу, но, рассуждая на эту тему, вопросов в голове возникало все больше, а у Гоги я не хотел узнавать, это себе дороже было бы. Поэтому решил промолчать, может когда-то Гоги сам расскажет мне об этом. Пока я думал обо всем этом, не заметил, как мы подъехали к шикарному особняку, заезд к которому был почти, как наша улица. Дом был выполнен в стиле хай-тек с огромными панорамными окнам, а ворота открывались автоматически. Я просто смотрел и думал, сколько может стоить такой дворец, но Гоги решил вставить свои пять копеек:

– Ебать колотить меня гвоздем, что за хибара у тебя, можно ты меня заберешь от этого маленького неудачника к себе жить? Можно я буду твоим рабом? Разрешу называть меня утка, и, так уж и быть, перестану желать тебя убить после каждого нашего разговора.

– Это дом моего отца, а не мой, думаю, говорящую утку он очень рад будет видеть, особенно, которая через каждое слово ругается матом, – ответил Айк.

– Да? Ну и хер на тебя, не очень то и хотелось. И дом херня, там только жаб ебать, да гадюк разводить по саду, наш дом лучше, да, Боби? – бурчал Гоги.

– Безусловно, – ответил я.

Мы вышли из машины, Айк провел нас в дом. Внутри все было украшено дорогими предметами интерьера, Гоги озирался по сторонам и перестал на время выкидывать свои шуточки. Мы молча шли за Айком, озираясь по сторонам, было интересно рассмотреть все, что было вокруг нас, такого я еще не видел, да и вряд ли увидел бы когда-то, так что терять возможность не хотелось. Айк оставил нас с Гоги в большом зале, попросив его подождать внизу, а сам побежал наверх за спиртным.

– Ну что думаешь, Гоги, как тебе?

– А что думать, халупа стоит того, здесь бы вечеринку закатить на полную, как считаешь, может тебе и твой перчик бы пригодился, – ответил Гоги.

– Все мысли у тебя об одном, – ответил я.

Айк не заставил себя ждать долго и уже вернулся, держа в руках две бутылки коричневого цвета.

– Все готово, поехали быстрее, у нас остались считаные минуты до Нового года, – сказал Айк.

– Да, побежали, – добавил я.

Мы выбежали из дома и сели в машину. Айк гнал по шоссе, чтобы успеть до стены. Мы добрались почти за пятнадцать минут. Я выбежал из машины и стал стучать по стене. В ответ я услышал снова, как эльф матерится, а после он вышел из стены:

– Так быстро, ведь можете, когда захотите, показывайте, что у вас тут.

Я протянул бутылки и отдал их Вольту. Он схватил их и стал крутить в руках, внимательно читая этикетки, а после буркнул:

– Хуй с вами, будет снег.

Вольт щелкнул пальцами и с неба стали падать маленькие снежники, но они сразу таяли, как только касались земли. Правда с каждым разом их становилось все больше и больше, а через пару секунд с неба валили снежные хлопья. Я чувствовал, как становится холоднее, температура падала, а снег не таял.

– Вольт, хоть ты и старый хер, но твое слово – закон, спасибо, что порадовал парней, – сказал Гоги, – ну что, девочки, пора домой, папочка начинает мерзнуть.

Я стоял и смотрел на Айка, мне хотелось его позвать в гости, но в тоже время понимал, что не могу этого сделать после всего, что случилось.

– Не выебывайся, зови и все, я знаю, что ты об этом думаешь, – шептал Гоги из кармана.

Я повернулся к Айку и сказал:

– Айк, поехали ко мне вместе встречать Новый год, мама, думаю, не будет возражать.

– Спасибо за приглашение, но у меня ничего нет подарить, так что я лучше поеду домой.

– Перестань, в моем мире необязательны подарки, главное – внимание и человеческое отношение, думаю, после того, что случилось, ты извлек для себя урок, так что поехали.

Айк одобрительно кивнул, и мы сели в машину. Я достал Гоги из кармана и поставил на приборную панель, Гоги увидел время и стал кричать:

– Ебаный мир, девочки, пока вы гоняли соски на морозе, мы можем не успеть вернуться к Новому году домой, поэтому давай жми педаль, принцесса, а то машина превратится в тыкву.

– Успеем, – сказал Айк и дал еще больше газу.

Глава 4. Новый год

Мы вернулись домой за семь минут до наступления праздника, мама проснулась и не поняла сначала, с кем я был, а после я ее отвел, чтобы объяснить ситуацию, она поцеловала меня в щеку и одобрительно кивнула. Айк и Гоги сидели на диване в гостиной. Приэтом Гоги делал вид, что он не разговаривает, чтобы мама окончательно не подумала, что ей пить вино противопоказано. Мы помогли маме накрыть стол и сели, я открыл шампанское и вино, каждый набрал себе еды, но в какой-то момент я забыл за Гоги, он остался лежать на диване. Я вскочил из-за стула, побежал за Гоги и поставил его на стол.

– Мама, ты должна кое-что увидеть, – сказал я, – Гоги, все нормально, можно говорить, ты будешь вино?

– Боби, все нормально? – сказала мама.

– Да, ладно, хотел пошутить, проехали, – ответил я.

Гоги молчал, все закончилось или он специально это сделал, я не знал. Наступил Новый год, мы подняли бокалы и закричали: «Ура!». Айк около сотни раз извинился перед мамой за окно, а спустя час мама сказала, что сильно устала и пойдет снова спать к себе, чтобы не вырубиться за столом. Как только она ушла, Гоги ожил:

– Так, наливай, давай, Господи, это была пытка, – сказал Гоги.

– Так почему ты молчал, я же сказал, что все нормально, – ответил я.

– Ничего ты не понимаешь, маленький мой друг, когда вырастишь, то поговорим, а пока налей мне в миску вина.

Я налил вина Гоги, он заслужил его. Не успел поставить миску, как Гоги принялся его хлебать в запой. Мы с Айком смеялись с него, а в перерыве между тем, как сделать вздох и вернуться к вину, Гоги кричал на нас матом. Я решил не ехать на дом, который сняли мои друзья, этот вечер здесь был куда важнее, чем все остальное.

– Так что, получается друзья? – спросил Айк.

– Друзья, – ответил я.

Послесловие

Это был самый запоминающийся Новый год, после этого утекло много воды, произошло много вещей, но этот праздник остается неизменным, Гоги живет со мной, по сей день, он не меняется, только мы стареем. С Айком мы тоже общаемся и дружим с того момента, он стал Крестным для моей дочери. При этом мы до сих пор не выдаем секрет Гоги никому, кроме наших жен, которые еще и подыгрывают Гоги, когда он начинает нас материть. И вот вновь в канун Нового года мы собираемся все за большим столом, наш Гоги всегда стоит в центре, как символ этого великолепного праздника, а рядом с ним миска сухого белого вина. Мне хотелось, чтобы каждый человек находил себе верных соратников по уму, чувствам и делам. Чтобы каждый год привносил только радость жизни и моменты, проведенные с тем, кого любишь, уважаешь, ценишь, за кого ты можешь встать «горой» и кто помогает тебе освещать этот тернистый путь под названием жизнь, чтобы все были здоровы и обладали настоящим человеческим счастьем. С Праздником, друзья!