Другие. Сборник рассказов [Аделия Розенблюм] (fb2) читать онлайн

Аделия Розенблюм Другие. Сборник рассказов

Долгий перелёт

Антида стояла у окошка иллюминатора. В непроглядной тьме искрились недосягаемые звезды. Звездолёт бесшумно пробивался сквозь пустоту, но увидеть или почувствовать его движение было невозможно, так что казалось, будто он попросту стоит на одном месте.

Прозвенел звоночек, приглашающий пассажиров лайнера к ужину. Подавали блюда из экзотической дичи и диковинных рыб. Повара виртуозно украшали тарелки и подносы, официанты, ловко виляя бёдрами, разносили заказы по столикам, а гости наперебой расхваливали роскошные блюда. Но Антида, как не старалась, не чувствовала никакого вкуса яств.

Пышнотелый сосед за её столиком заказал вторую порцию мясистых крыльев бетельгезийских голубей. Он ювелирно обгладывал косточки, причмокивая от удовольствия, а его супруга время от времени наклонялась к нему и злобным шипением просила перестать наедаться.

– А вы что же? – вдруг обратился мужчина к Антиде. – Что же вы ничего не едите?

Антида пожала плечами и потыкала вилкой по неаппетитному филе зеленоватой рыбы.

– Вы выбрали не то блюдо, – заметил мужчина.

Он протёр ладони влажным полотенцем, наколол одно из жаренных крыльев на вилку и протянул его Антиде.

– Вот, попробуйте. Это настоящий деликатес!

– Витя, перестань, – раздалось шипение супруги. – Не позорься, Витя!

Мужчина отмахнулся от назойливого голоса и передал вилку с наколотым голубиным крылом Антиде. Она поблагодарила незнакомца и надкусила истекавшее жирным соком крыло. Нет, опять никакого вкуса. Будто жуешь полотенце. Однако, чтобы не расстроить добросердечного пузатого незнакомца, Антида закатила глаза и принялась восхищаться угощением.

– Всегда нужно выбирать правильное блюдо! – заключил мужчина, довольно улыбаясь.

Антида покинула столовую, когда мужчина заказывал удивленному официанту третью порцию крыльев.

Тоскливый перелёт продолжался. Сколько Антида уже в пути? Неделю? Месяц? Она вдруг поняла, что совершенно не помнит, как попала на корабль.

Это открытие обеспокоило Антиду, но она поторопилась себя успокоить и попыталась мыслить рационально. Такого быть не может, что ты не помнишь, как садишься на звездолёт, куда направляешься и когда прибудешь. Антида знает это. Просто что-то отвлекает её мысли, не давая им подобраться к этому скрытому в памяти знанию.

В игровой комнате было шумно и многолюдно. Антида заняла единственное свободное место у барной стойки и заказала настойку на диких ягодах годжи.

Привлекательный мужчина долгое время разглядывал Антиду исподтишка, после чего решился заговорить с ней.

Его рот раскрывался, но Антида совсем не понимала его. Видимо он родом с Веги. У тамошних местных жителей самый непонятный диалект.

Антида заглянула мужчине в красивые карие глаза и ответила, чётко артикулируя и несколько повысив голос:

– Простите, но я совсем вас не понимаю.

Мужчина вежливо улыбнулся, но в уголках губ виднелась досада, обида и сожаление. Видно, его здесь никто не понимает и от этого ему одиноко. Вероятно, он надеялся найти в Антиде душевного собеседника, доброго попутчика, с которым можно будет скоротать время в пути.

Антида расстроилась, осознав, что не сумела оправдать надежды красивого незнакомца.

Она ещё раз заглянула в его чарующие черные глаза. Что-то кольнуло её в груди. Далёкое, почти забытое ощущение тоски. Или горя. Антида поморщила лоб, пытаясь вычислить это неудобное чувство, расстраивавшее её. Она не смогла найти ему определения, а потому поспешила оставить незнакомца.

Уходя, Антида ещё раз обернулась на мужчину. Черные глаза пытались ей что-то сказать. Они провожали её теплым, сентиментальным взором, и прятали в себе жгучую боль сожаления.

Глупости какие, подумалось Антиде. Почём ей знать, что означает этот взгляд? И потом, каждый путешественник должен заранее продумывать, чем или кем, будет занимать себя в долгие часы перелёта. И нечего перекладывать ответственность за свою скуку на чужие плечи.

Антида вышла из игровой. Пустынные коридоры разбегались в разные стороны. Лишь изредка проходил какой-нибудь уставший официант, или кто-то из горничных. Антида решила отыскать капитана звездолёта, чтобы выяснить, когда они уже прибудут хоть куда-нибудь.

Она подошла к схеме корабля, размещенной у лифта, и без труда отыскала на ней капитанский мостик, занимавший треть верхней палубы. Антида дождалась кабину лифта, зашла и нажала «вверх».

В динамиках звучала мягкая ненавязчивая мелодия, призванная расслаблять пассажиров лифта. Но дрожащая, ещё пока бесформенная и не имеющая названия тревога залегла в животе Атиды. Беспричинное беспокойство набегало волнами, и, чтобы расслабиться, Антида закрыла глаза.

Не помогло. Перед мысленным взором предстало лицо расстроенного незнакомца с красивыми опечаленными глазами. Лицо вновь показалось Антиде знакомым. Нет, не знакомым, но мужчина этот был словно забытое воспоминание, сон, мираж, о котором сердце Антиды ностальгически тосковало.

Она посильнее сжала глаза и тряхнула головой, чтобы разогнать наводнившие сознание чувства. Вдруг всё прекратилось, замолчало. Ни жужжания мотора, приводившего кабину лифта в движение, ни бездумной мелодии, ни гнетущего сумбура чувств.

Антида открыла глаза. В окошке иллюминатора царила непроглядная мгла, иссеченная алмазами далёких звёзд. Этот вид показался девушке знакомым. Но она ведь на звездолёте, здесь в каждом иллюминаторе один и тот же вид.

Прозвенел звонок, приглашавший пассажиров к ужину. Официанты сновали между столами. Антида заказала рыбу, но та оказалась совершенно безвкусной.

– Надо выбирать правильное блюдо! – произнёс кто-то.

Антида подняла глаза. Полный, розовощёкий незнакомец широко улыбался ей.

– Я говорю, вы выбрали не то блюдо, – повторил мужчина.

– Витя, замолчи, не позорься! – шипела его спутница.

Антида улыбнулась ему, но ей почудилось, будто всё это уже было. Глупое чувство «дежавю». Оно возникает, когда полушария мозга на долю секунды теряют связь друг с другом. Зрительные образы, уже обработанные в одном полушарии, поступают с задержкой в другое. И так нам кажется, будто мы когда-то предвидели событие, свидетелем которого стали в эту минуту.

Антида пожала плечами и ушла из столовой. Она пробралась сквозь толпу в игровой клуб, где мужчины шумно играли в бильярд и настольные игры. Антида подошла к стойке бара, заказала крепкую настойку и осушила рюмку одним глотком. Вкуса она не почувствовала.

Она осталась стоять здесь, хоть и не было свободных мест. К ней подошел приятный мужчина. Он обвёл Антиду мягким взглядом красивых черных глаз. Вероятно, он хотел познакомиться с ней, и она была бы не против. Но когда мужчина заговорил с ней, Антида не поняла ни слова. Наверно, он родом с Веги, подумалось девушке. У местных жителей невозможный акцент.

Антида улыбнулась извиняющейся улыбкой и пожала плечами. Она хотела уйти, но мужчина схватил её за руку. Вероломное вмешательство в личное пространство возмутило девушку, она отвесила незнакомцу звонкую пощечину и убежала прочь.

Долгие пустынные коридоры нагоняли на неё тоску. Возмущение уже улеглось, но в сердце, пульсируя, нарастало беспокойство. Антида не понимала, куда она направляется и зачем ей это?

Антида предотвратила нарастающую панику тем, что приняла решение отыскать капитана их звездолёта. Капитанский мостик был на верхней палубе. Антида зашла в лифт. Унылое радио передавало что-то джазовое. Импровизации на рояле звучали скомкано и не мелодично. Антида ощутила прилив адреналина, и жгучее раздражение разлилось в груди. Она закрыла глаза и стала глубоко и медленно дышать. Отчего-то вспомнилось лицо вероломного незнакомца. И что ему было нужно?

Однако его лицо и глаза, теперь, при воспоминании о них, вызывали у Атиды чувство болезненной тоски. Словно она знала этого человека когда-то, но теперь не помнит ни его лица, ни имени.

Антида зажмурилась, обхватила лицо руками и попыталась забыть обо всех тревогах. И они отступили.

Она стояла у окошка иллюминатора. Вечная ночь вселенной, изрезанная пульсирующими звездами, с завистью заглядывала в уютный зал звездолёта.

Антида ощутила себя глупо, потому что всё это, окошко, непроглядная тьма и её мысли о «дежавю», показались ей знакомыми.

Вот сейчас, должно быть, раздастся звонок к ужину, сказала себе Антида и прислушалась.

Раздался звонок.

Антида тяжело и часто задышала. Но ведь она могла и угадать.

Еда казалась безвкусной. Как и тогда. А когда это тогда? Возможно вчера. Возможно, неделю назад.

Сколько уже длиться это путешествие?

Знакомые беспокойство и паника забурлили в груди и с током крови стали заливать здравомыслие.

– Вы совсем ничего не едите, – заметил толстый человек по соседству. – Нужно было заказывать крылья бетельгейзских голубей. Это самое вкусное, что может быть во Вселенной.

– Как же ты мне надоел! – зашипела супруга полного человека.

– Простите, – обратилась к ним Антида. – Вы не знаете, куда мы летим и когда уже, наконец, прибудем?

Супруги переглянулись и вдруг дружно прыснули.

– Дорогуша, это у вас от голода, – выдавил сквозь смех мужчина. – Вот, поешьте, – и он протянул прожаренное крыло бетельгейзского голубя, наколотое на вилку.

– Вы что, не понимаете? – воскликнула Антида. – Это всё уже было! Раз за разом вы предлагаете мне попробовать эти ваши крылья каких-то там голубей. Но у них нет никакого вкуса!

Супруги озадаченно глядели на раскричавшуюся без причины девушку.

– К чему так орать? – обиженно произнёс мужчина и принялся обгладывать очередное крыло.

– Вот и проявляй доброту к посторонним после этого, – тихо заметила супруга толстяка, но так, чтобы Антида её услышала.

Антида вскочила и убежала из столовой. В многолюдной игровой она подбежала к бармену и попыталась выяснить у него, куда направляется звездолёт.

Бармен ничего не ответил и даже не поглядел на девушку, но налил ей настойку ягод годжи. Антида швырнула рюмку с настойкой в стену, а бесстрастный бармен поставил перед ней новую рюмку и снова налил настойку.

Антида обреченно выпила рюмку. Она следила глазами по толпе шумной публики, ища кого-то, сама не зная кого.

Её плеча мягко коснулись. Антида обернулась и увидела встревоженное лицо с красивыми глазами. Мужчина что-то пытался сказать, его губы расплывались в улыбке, а на глаза навернулись слезы.

– Может быть, вы знаете, когда мы прибудем в место назначение, а главное, куда же мы направляемся? – спросила Антида.

Мужчина просиял и залепетал на незнакомом языке.

Ну, конечно же! Антида обреченно вздохнула. Даже если незнакомец знает ответ, она не сумеет его понять.

Антида грустно улыбнулась мужчине и, опустив плечи, пошла прочь. Во что бы то не стало нужно попасть на капитанский мостик.

В голову ворвалась мысль, что ни в коем случае нельзя пользоваться лифтом!

А почему?

Антида не знала ответ, но решила послушаться своего внутреннего голоса. Она разыскала лестницу, которая ведет на верхнюю палубу в обход лифта. Крутые ступеньки уходили далеко вверх. Тяжело дыша, Антида поднималась по бесконечной лестнице. Воздух здесь был горячий, тяжелый и казался маслянистым.

Антида остановилась на площадке перевести дух и закрыла глаза. На мгновение она испытала благостное облегчение. Тревоги испарились, воздух стал снова мягким и прохладным.

Антида открыла глаза. Из окошка иллюминатора на неё глядел мрак безжизненного космоса. Позвонили к ужину. Она обреченно села рядом с жирным обжорой. По его щекам стекал жир жаренных крыльев, он довольно улыбался и предлагал ей откушать бетельгейзский деликатес. Супруга шипела. Безликая толпа в игровой радостно шумела. Бармен наливал настойку. Приятный, ставший уже почти родным, незнакомец бурчал нечленораздельные звуки, улыбался и с тоской и преданностью в красивых глазах глядел на Антиду. Лифт, лестница и даже вентиляционная шахта приводили в действие механизм, который возвращал Антиду к иллюминатору, к началу. И этому не было конца.

Антида вглядывалась в темноту за толстым стеклом. Грозная трель звонка погнала её в столовую. Официант, натянуто улыбаясь, поставил перед Антидой тарелку с зелёной рыбой. Официант угрожающе сверкнул глазами и оставил её.

Почему он приносит каждый раз именно рыбу?

– Я не люблю рыбу! – воскликнула Антида, чем привела соседей по столу в замешательство.

Официант вернулся и с возмущением воззрился на девушку, продолжая натянуто улыбаться.

– Я не ем рыбу. Почему вы приносите мне рыбу? Уберите! – кричала Антида.

Официант грозно молчал, улыбка его превратилась в оскал.

– Позовите администратора! – Антида подскочила и уставилась в злобные глаза официанта. – Да, позовите старшего! А лучше, самого капитана! Мне надоело это! Я хочу уйти! Хочу выйти! Прекратите немедленно!

Антида замолчала, тяжело дыша, она переводила дух. Над столовой нависла тишина. Посетители уставились на Антиду.

И тут она заметила, что весь огромный зал столовой заставлен столами, за каждым из которых сидит толстый мужчина, уплетающий жирные крылья, его шипящая супруга, и точная копия самой Антиды.

Вон там Антида жует мясо крылышка, которым её угостили. А вон там, тыкает вилкой в зелёную рыбу. А за самым дальним столом Антида радостно смеётся чему-то. А за соседним столом Антида встает и уходит.

– Что здесь происходит? Что вы тут устроили? – закричала она не в силах больше воспринимать эту реальность.

– Прекратите! Остановите это!

Официант больно схватил девушку за руку и повёл из столовой. Она упиралась и требовала её отпустить. Но молчаливый официант был не приклонен.

Зачем-то он привёл её в игровую. Протолкнул сквозь толпу к барной стойке и влил в глотку, хотя Антида усиленно упиралась, настойку на ягодах годжи.

– Ты, чёртов идиот! – кричала Антида. – Отведи меня к капитану! Немедленно! Я требую разъяснений! Что здесь, чёрт возьми, происходит!

Толпа игроков стихла, привлечённая шумом. И только сейчас Антида заметила, что все эти люди имеют лицо тоскующего иностранца, пытавшегося завести с ней знакомство. С одним лишь отличием. Все они вместе, и каждый в отдельности, имеют черту отталкивающую, враждебную. Антида всматривалась в их холодные лица, выискивая среди них того, кто поглядел бы на неё с трепетным теплом, с любовью.

Она изумилась своей мысли, но затем, взвесив обрывки воспоминаний, сохранившиеся каким-то чудом с прошлых повторений этого дня, Антида ясно осознала, что красивые глаза незнакомца глядели на неё с чувством преданности и любви. Мужчина тосковал о ней, и всякий раз пытался заговорить, но она отталкивала его, принимая за чудаковатого незнакомца.

Теперь же Антида искала в толпе враждебных лиц то одно, что взглянуло бы с теплом и лаской. Может, в этот раз он не придёт? Может, она утомила его своим непониманием и отказами?

Официант взглянул на часы и потащил Антиду к выходу. Она пыталась вырываться, но он лишь сильнее сжимал её плечо. В дверях Антида обернулась на барную стойку и увидела подбежавшего незнакомца, беспокойно озиравшегося кругом. Тогда Антида громко закричала, привлекая внимание своего, как ей в эту минуту казалось, спасителя.

Незнакомец громко заговорил на своём, понятном только ему, языке и бросился на выручку. Он напал на официанта и попытался высвободить Антиду. Но тут толпа его же собственных двойников ополчилась на него и оттащила в сторону. Официант отряхнулся и продолжил тащить Антиду. Они прошли все коридоры, подошли к лифту, зашли в кабину. Антида ощутил неожиданную сонливость. Ей захотелось закрыть глаза. Это произошло так внезапно, будто её опоили чем-то.

Она попыталась зацепиться за эту мысль, но та оказалась слишком скользкая и громоздкая. Думать не хотелось, а только спать. Антида закрыла глаза.

Окошко иллюминатора начинало вызывать у неё чувство тошноты. Это было безысходностью – всякий раз оказывать рядом с ним.

Звонок. Столовая. Толстяк с женой. Безвкусная еда. Игровая комната, настойка, незнакомец, тоска, лифт. И снова. Иллюминатор, звонок, толстяк, еда, бармен, настойка, незнакомец, тоска, лифт…

У окошка иллюминатора Антида вдруг подумала не ходить в столовую. Прозвенел звонок. Затем ещё раз, и ещё. Антида пошла сразу в игровую. Мужчины оглянулись на неё с некоторым неудовольствием и пара из них даже попытались выставить её.

Иллюзия, – или чем бы это ни было, – циклична, и каждое действие должно совершаться строго по расписанию. Но Антида попыталась взломать налаженную систему своим неповиновением.

Враждебная толпа уже почти вытолкала стойко сопротивлявшуюся Антиду, как вдруг среди них возник тот единственный, которого она ждала и искала. Незнакомец взял девушку за руку и побежал по длинным, почти бесконечным коридорам.

– Куда мы бежим? – спросила Антида, запыхавшись.

– Отсем еонсапозеб, – ответил мужчина и поглядел на девушку с надеждой, что она его поймет.

Антида растянула губы в улыбке, снова ничего не поняв.

Они бежали, и бежали, и бежали. Пока вдруг не оказались в тёмной-тёмной комнате. Антида ничего не видела, только крепко сжимала руку незнакомца.

– Ясйоб ен, – шептал в темноте мужчина. – Ясйоб ен. Ясйоб ен.

Когда вдали замаячила точка света, они перешли на шаг. Затем Антиде показалось, что она не чувствует под ногами пола. А спустя какое-то время осознала, что не шевелит ногами, как положено делать, когда идёшь. Но точка света приближалась и увеличивалась.

– Ясйоб ен, – повторял мужчина.

– Где мы? – спросила Антида. – Мы не на звездолёте, верно.

– Ясйоб ен, – повторил мужчина. – Ясйоб ен, не бойся. Пожалуйста, не бойся.

– Я не боюсь, я не понимаю.

Мужчина просиял. Антида вдруг стала понимать всё, что он говорит.

– Как я рад! – воскликнул он.

Свет стал ярче. Антида увидела лицо незнакомца. Он улыбался.

И вдруг она всё вспомнила. Свою любовь, свою утрату, свою скорбь, свой яд. События нескольких лет пронеслись перед глазами Антиды.

Но вот он здесь, её возлюбленный!

Свет становился всё ярче. Антида прижалась к любимому так сильно, как только могла. Стало тепло и уютно. Антида зевнула.

– Не спи! – шептал заботливый голос. – Только не спи. Ты должна очнуться! Не спи.

Антида поцеловала любимого и зажмурилась от наполнявшей её неги и расслабления. Всё было кончено, больше не нужно было бояться или куда-то бежать. Больше не будет боли.

Антида открыла глаза. Окошко иллюминатора раскрывало вид на мрачную вселенную. Прозвенел звонок, приглашающий всех пассажиров к ужину…

Величие Чёрной Дыры

Поисковые зонды облетели сферу массивной черной дыры и вернулись на исследовательский шаттл. Как только зонды подключились к сети, Федерико смог считать данные, полученные ими во время их семидесяти двух часового полёта.

– Есть что-нибудь? – взволнованно спросила его Наташа.

– Не торопи меня, – не отрывая от экрана нахмуренного взгляда, ответил Федерико.

Наташа была нетерпеливым и требовательным капитаном их небольшой экспедиции. Она так же была тайно влюблена в своего подчиненного Федерико, но старалась скрывать неуместные чувства, и поэтому всякое её обращение к молодому программисту имело оттенок пренебрежительного сарказма и патологического недовольства.

– Просто делай свою работу, – фыркнула Наташа. – Нас ведь время не поджимает! Поэтому, конечно же, можешь не спешить.

– Конечно, ори на него, – рассмеялся пилот Энди и отхлебнул из термоса своего лечебного чая. – Это ведь так помогает!

Наташа не нашлась что ответить, поэтому оставила мужчин и поднялась на мостик, проверить показания приборов.

– Не слушай её, парень, – пилот похлопал Федерико по плечу. – Эта женщина отлично знает свою работу, но совершенно не умеет работать с людьми. Всему виной её завышенные стандарты. Все женщины этим страдают.

– Все успешные женщины? – уточнил программист.

Пилот поразмыслил с минуту, после чего ответил:

– Вообще все, – и громко рассмеялся.

Данные были загружены и обработаны. Федерико позвал Наташу взглянуть на полученную информацию.

Наташа сосредоточенно изучала множество цифр, после чего заключила:

– Они были здесь. Их корабль прошёл сквозь мембрану. Возможно, их затянуло приливной волной при выбросе джета.

Мужчины внимательно слушали капитана.

– Я доложу в Центр, что корабля найти не удалось, но есть остаточный след.

– Что мы будем делать дальше? – спросил Федерико.

Пилот Энди молча отхлебнул своего чая, вопросительно глядя на капитана.

– То, зачем нас отправили сюда. Будем ставить ловушки.

– А если и нас затянет в Дыру? – спросил Федерико.

Наташа улыбнулась:

– Мы навсегда останемся молодыми! Ну, кроме тебя Энди, – Наташа рассмеялась, – тебе уже поздно.

Капитан отправила сообщение в Центр и получила разрешение на выполнение работ по развёртыванию сети ловушек. Миниатюрные станции, установленные по экватору Черной Дыры, будут улавливать колебания и изменения, и записывать на видео мгновения, когда очередная звезда падёт жертвой прожорливого гиганта.

Федерико запустил программу, подключился по сети к каждой ловушке и принялся настраивать их, внося координаты и алгоритм действий.

Пилот Энди проверил двигатель и уровень топлива. Запаса хватит на один оборот и дорогу домой. Он доложил капитану о готовности шаттла двинуться в путь.

– В путь, джентльмены, – скомандовала капитан.

Шаттл разгонялся до около световой скорости, преодолевал несколько тысяч миль, после чего приостанавливался, чтобы сбросить ловушку.

– Как продвигается? – спросила Наташа, ища повода заговорить с объектом своих неуместных чувств.

Она тут же пожалела о своей глупой попытке. Федерико обернулся на неё и, улыбаясь озорными глазами, ответил, что не нуждается в опеке и надзирателе.

– Я спрашиваю, чтобы понимать, сколько времени нам ещё требуется затратить.

– А я думал, ты ищешь повода заговорить со мной! – подмигнув, ответил Федерико.

Его белоснежная улыбка и нахальный, самонадеянный взгляд привлекали и обижали Наташу одновременно. Вероятно, не испытывай она романтических эмоций в отношении своего подчиненного, ей в разы легче давалось противостояние его красивому лицу. Но в жизни ничего не дается просто.

Наташа вздохнула, поджала губы и развернулась, чтобы вернуться на мостик.

– Стой, – окликнул Федерико капитана.

Его взгляд изменился, он больше не издевался над Наташей, играя и струясь ехидством. Черты лица молодого мужчины стали мягче и добрее, легкая полуулыбка выглядела дружелюбной.

Наташа уловила это изменение в Федерико и поспешила завладеть ситуацией. Она расправила плечи, с лёгким высокомерием вздёрнула подбородок и сложила руки на груди.

– Соблюдайте субординацию, мистер Лаваль! Вы на моём шаттле, и вы работаете на меня. Я требую уважать старшего по званию. Тем более, что у вас нет звания вовсе.

Федерико вытянулся по стойке смирно, отсалютовал ладонью и обратился к Наташе по форме:

– Разрешите доложить, капитан!

Наташа снисходительно кивнула в ответ.

– Проделана работа по сбросу одной тысячи шести ста ловушек. Осталось ещё девятьсот восемьдесят и задача будет выполнена.

– Отлично! Продолжайте, мистер Лаваль.

Наташа оставила Федерико, гордая тем, что эта схватка осталась за ней. Пусть хитрец попросту подыграл ей.

Прошло ещё двенадцать часов полёта. Пилот Энди включил режим автопилота и сладко спал в своём кресле. Федерико, пользуясь возможностью, дремал в серверной. Наташа мучилась неспокойным сном, заснув за пультом. Тяжесть груза ответственности и внутренняя борьба противоречий беспокоили её душу и уставшее сознание. Она проснулась, ясно осознав, что нет больше смысла сопротивляться неизбежному.

Бесшумной поступью Наташа прошла по узкому коридору в серверную. Несколько минут она наблюдала из-за угла за тем, как плавно вздымается грудь спящего Федерико. Будто крепкой рукой ухватившись прямо за хребет, сомнения вновь настигли Наташу, не давая сделать то, о чём она, засыпая в своей капитанской каюте, мечтала уже несколько месяцев.

Она задумалась о своей жизни и карьере. Ей не было ещё и тридцати, когда Наташа получила звание капитана. Два года она участвует в экспедиции, отправившейся к центру Млечного Пути изучать Черную Дыру. Наташу уважают коллеги, ценит руководство. Ей доверяют. Неужели она осмелится пожертвовать всеми своими достижениями, ради кратковременного удовольствия? Что такого есть в этих чуть припухлых губах Федерико, что нужно отрекаться от своей жизни, от карьеры, от самой себя?

Наташа вздохнула и собиралась уйти, но её остановил мягкий голос Федерико:

– Давно там стоишь?

Капитан удивлённо оглянулась на лицо программиста. Глаза были закрыты, лицо по-прежнему казалось спящим.

– Ты громко и часто дышишь, – зашевелились губы и расплылись в улыбке.

В одно мгновение Федерико поднялся и оказался рядом с капитаном.

– Я не спала, – пересыхающим ртом начала объясняться Наташа. – Зашла узнать, сколько осталось ловушек.

Федерико подошёл ближе и, мягко улыбаясь, ответил:

– Осталось сбросить последние три станции. Через пару часов мы уже будем приближаться к нашему кораблю.

– Это хорошо, – удрученно выдохнула Наташа.

– Первые установленные ловушки уже присылают данные. На их обработку требуется чуть больше времени, чем я изначально рассчитывал. Но я напишу подпрограмму, которая будет расшифровывать и классифицировать информацию для удобства её восприятия.

– Это очень хорошо! – Наташа постаралась изобразить искреннюю радость на лице. – Нам повезло, что в нашей экспедиции есть такой талантливый и инициативный программист.

Наташа позволила себе похлопать Федерико по плечу в знак одобрения. Программист ухватил Наташу за руку и сжал в своей ладони. Она захлебнулась в волнении и замерла в нерешительности, и прежде, чем её суждения обрели былую трезвость, Федерико обнял её и поцеловал.

Огоньки переливались желтым и красным на экране монитора. Наташа, прижимаясь щекой к горячей груди Федерико, долго разглядывала эти огоньки, после чего спросила об их значении.

– Уже пора, – ответил программист.

Он чмокнул Наташу в нос и с неохотой, натянув брюки и рубашку, подошёл к компьютеру. Экран вспыхнул диалоговым окном, и появился текст, значения которого Наташа не понимала. Федерико внимательно изучил информацию, отдал компьютеру какие-то команды, однако диалоговое окно с тем же текстом вновь заслонило собой рабочую программу.

– Что-то здесь не так, – нахмурив брови, проронил Федерико.

И в следующую секунду по шаттлу разнеслась громкая сирена. Наташа подскочила, стала второпях одеваться и побежала на мостик.

Пилот Энди мирно спал в своём кресле. Автопилот уже начал сброс скорости, чтобы подготовится к отстыковке очередной мини-станции. Всё шло своим чередом, и только на большом навигационном экране ярко-красным цветом горело предупреждение об опасности.

Наташа подбежала к компьютеру и включила камеры внешнего обзора. На панорамном экране во мраке мерцающего далёкими звездами космоса нависал абсолютно чёрный гигант. Ни один квант света не отражался от его поверхности, и лишь по контору гигантской сферы можно было различить тонкую полоску света, оставленную миллионами солнц, умерших в его ненасытном чреве.

Всё казалось прежним, поэтому Наташа загрузила данные с внешних датчиков. Стало ясно, почему сработала сигнализация. За бортом шаттла резко увеличился уровень радиации. Наташа искала объективные причины для этого, но ничто не давало ответа.

Сирена истошно трубила, чем сильно раздражала.

– Энди, проснись! – крикнула она своему пилоту. – У нас чрезвычайная ситуация! Проснись же ты, наконец!

Пилот не реагировал. Это показалось Наташе странным, и она подбежала к нему, опасаясь, что мужчина может оказаться умершим. Энди сладко спал и совершенно не слышал ни сирены, ни жалких попыток своего капитана прервать его крепкий сон.

На крик Наташи прибежал Федерико. Ему удалось отключить вой сирены, так что теперь, в более комфортной обстановке, можно было найти причину возросшего уровня радиации.

– Что с ним? – спросил Федерико, головой кивнув в сторону пилота.

– Спит, – ответила Наташа. – Я не смогла его разбудить. И не одна я.

Федерико подошёл к спящему пилоту, пощупал его пульс и нагнулся послушать дыхание. Секунду он стоял, склонившись над Энди, после чего отскочил с воплем изумления и негодования.

– Чёрт бы его побрал! – кричал программист. – Да он мертвецки пьян!

Наташа удивилась и, встав на защиту пилота, которого знала с тех пор, как было студенткой лётной академии, сказала, что такого просто не может быть.

Федерико не стал спорить. Он отыскал среди личных вещей пилота его термос и открыл крышку. Аромат мягкого травяного чая едва заглушал пары крепкого, хорошо выдержанного рома.

Наташа принюхалась к дыханию пилота Энди, втянула ноздрями пары, испарявшиеся из термоса с чаем. Она поморщилась и растерянно оглянулась на Федерико.

– Он пьян, – заключила капитан.

Внезапно ей стало стыдно за своего пилота перед Федерико. Разумеется, не она накачала Энди безумным количеством алкоголя. Но она, как капитан, несёт ответственность за своих подчинённых. Будь на месте Энди любой другой пилот, Наташа бы относилась к нему с недоверием. Но Энди она знала много лет и никак не ожидала, что может произойти нечто подобное.

Мысли и чувства негодования, предательства и обиды кружились в голове. Наташа хотела их все высказать, но не находила в себе сил для этого.

Внезапно шаттл тряхнуло.

Едва удержавшись на ногах, Наташа подбежала к приборам навигации.

– Скорость падает, – заметила она.

– Это автопилот, – пояснил Федерико. – Энди настроил его так, чтобы скорость снижалась и повышалась, когда счетчик одометра сосчитает заданное количество миль.

– Да, но скорость снижается слишком быстро, – задумчиво протянула Наташа.

Она стояла у панели навигации и внимательно изучала показатели.

– Траектория! – воскликнула она. – Что-то не так!

Лёгким движением пальцем Наташа ввела команду и на панорамном экране высветилась карта их местоположения. Зеленоватая линия, очерчивающая путь заданного маршрута осталась далеко в стороне, а шаттл плавно смещался в сторону Чёрной дыры.

– Вот почему повысился уровень радиации, – заключила капитан. – Нас затягивает!

Наташа стала вводить код отмены работы автопилота, но компьютер не позволял ей войти в систему. Она отчаянно продолжала свои попытки, но в итоге, обессилив, сдалась.

– Не выходит, – вздохнула она. – Скорость снижается, и нас затягивает гравитационное поле.

– Есть ещё кое-что, – мрачно произнёс Федерико.

Его встревоженный взгляд и побледневшее лицо напугали Наташу. Она напряглась и замерла.

– Мой компьютер расшифровал часть данных, полученных с первых ловушек.

– Так? – полушепотом спросила Наташа.

Интуиция ей уже подсказывала продолжение фразы Федерико, но она продолжала внимательно его слушать, затаив дыхание.

– Наблюдается скачек активности. И это значит…

– Это значит выстрел джета, – закончила Наташа.

Она обхватила голову руками, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. В Тишине и темноте, когда внешние раздражители теряют власть над вниманием человека, его взгляд направляется внутрь собственного сознания. Слушая равномерное биение своего сердца, гулкое эхо работы лёгких, Наташа искала решение проблемы.

Её отвлекла сирена, включившаяся вновь. Истошный сигнал предупреждал, что внешний уровень радиации достиг предельно допустимого максимума. Тонкий слой каллистиния, защищающего космонавтов от космической радиации, начал оплавляться и рассыпаться в пыль. Электропроводка заискрилась, взорвался панорамный экран.

Федерико едва успел отскочить от стола, как вдруг его объяло пламенем. Он схватил Наташу за руку, и они поспешили укрыться в защитной капсуле. Герметичная дверь с мягким шорохом запечаталась

– Энди! – опомнилась Наташа. – Мы должны вернуться за ним!

– Уже слишком поздно, – ответил Федерико, поглядев на показатели. – Если ты выйдешь, то мгновенно умрёшь.

Федерико включил миниатюрный компьютер и отправил сигнал бедствия в центр. Он вывел на экран видео с камер наружного наблюдения.

Чёрная дыра пульсировала вспышками джетов. Яркие струи энергии и света вылетали из центра гиганта на многие миллионы километров. Всё сияло, горело, взрывалось. Это было нечто совершенно дикое, инфернальное, непостижимое человеческим разумом. Неповторимая мощь вселенской стихии завораживала и лишала дара речи.

Охваченная почти первобытным страхом и немым восторгом, Наташа прижалась к груди Федерико. Мужчина обнял её и поцеловал в макушку. За многие миллиарды световых лет они оказались единственными свидетелями, которым довелось увидеть смертельную красоту Чёрной дыры. Им хотелось бы рассказать об увиденном кому-нибудь, поделиться впечатлениями, передать кейс с данными, которые продолжали поступать со всех датчиков в компьютер. Но радиационные волны были беспощадны. Они проходили сквозь металл и плексиглас, сквозь одежду и кожу, растворяя экипаж исследовательского шаттла в пыль.

Другие

Диметра с замиранием в сердце вглядывалась в точку на экране навигатора. Больше семи месяцев она плыла в своей одноместной исследовательской капсуле сквозь Вселенную, двигаясь к заветной цели. Диметра пережила недели отчаянья, дни, когда ей казалось, что она навсегда сошла с ума, и месяцы абсолютного одиночества.

Страдания, связанные с условиями жесткой изоляции, рассыпались в пыль, когда Демитра услышала призыв бортового компьютера. Запрограммированная система подала сигнал о приближении к точке назначения.

Диметра проверила готовность ровера для передвижения по поверхности на новой планете. Снарядила рюкзак с припасами, на случай, если не успеет вернуться в капсулу, ставшую ей домом. Она влезла в эластичный костюм астронавта и уселась ждать перед экраном навигатора.

Время шло медленно. Капсула проносилась в пространстве, преодолевая тысячи миль за одну минуту. Диметра успела задремать.

Она проснулась из-за возникшего давления перегрузки. Автопилот капсулы, предварительно снизив скорость, начал вхождение в верхние слои атмоферы.

Диметра протёрла глаза и надела шлем. Ей безумно сильно хотелось увидеть, как планета выглядит с высоты? Какой цвет у атмосферы, какая погода? Но конструкция современной модели капсулы, во избежание различного рода инцидентов, была лишена привилегии смотрового окна. А камера внешнего наблюдения вышла из строя ещё в самом начале долго пути.

По мере приближения капсулы к поверхности, притяжение усиливалось. Металлический шар трясло, его стены, по всей видимости, привыкшие к нежности невесомой материи космоса, скрежетали и стонали, примеряя на себя эти новые, ни на что не похожие условия.

Компьютер скомандовал Диметре приготовится к столкновению с поверхностью.

      Юная исследовательница поначалу решила, что под столкновением понимается посадка. Однако, когда капсула грузно шлёпнулась о твердый грунт неизвестной планеты, после чего подпрыгнула и затем вновь ударилась и ещё немного пошаталась на месте, прежде чем нашла устойчивое положение, Диметра поняла, что компьютер не обладает способностью изъясняться эвфемизмами и под столкновением он подразумевал именно столкновение.

Наконец всё затихло. Компьютер поздравил Диметру с достижением цели и принялся проводить диагностику систем. При посадке, – впрочем, тут как раз подошло бы определение «падение», – так вот, при падении вышла из строя рация. Но компьютер попросил Диметру не отчаиваться, потому что она в любой момент может отправить сообщение «SOS». Больше проблем компьютер не выявил, потому он принялся сканировать окружавшую капсулу среду.

– Температура за бортом достигает двадцати восьми градусов. Утро. Сутки длятся тридцать два часа. Содержание в воздухе кислорода – оптимальное. Содержание в воздухе углерода – оптимальное. Содержание в воздухе азота – оптимальное.

– Ну просто скажи, что можно дышать!! К чему эти перечисления?? – воскликнула Диметра.

Компьютер её не послушал и продолжал анализировать состав местной атмосферы и перечислять все вещества, содержащиеся в ней. Протокол безопасности был полностью завершен и компьютер разрешил Диметре выйти наружу. Замки люка открылись с приятным щелчком, крышка бесшумно сместилась в сторону и ступени трапа мягко выехали, проложив путь к поверхности.

Диметра с осторожностью выглянула наружу и зажмурилась от слепящего света местной звезды. Её теплые лучи мягко касались кожи лица Диметры даже сквозь пластиковое забрало шлема.

Аккуратно спустившись на поверхность, Диметра отметила, что притяжение на новой планете почти такое же, как на Земле. Она оглянулась по сторонам. Огромное поле простиралось во все стороны до самого горизонта. Мясистые листья травы в лучах звезды отливали синевой и пурпуром, некоторые растения имели желтый и красный оттенок. Причудливые коренастые кустарники росли небольшими группами там и сям. На их изогнутых ветках горделиво восседали пестрые птицы. Похоже, что они заметили падение капсулы и теперь с любопытством наблюдали за Диметрой.

Вдруг по ней проскользнула тень. Диметра подняла голову и увидела гигантскую птицу, мягко летящую высоко в лазурном небе. Птица сделала круг над полем, после чего скрылась за группой старых деревьев, ветви которых в процессе своего роста и ломались и изменяли направление под углом в девяносто градусов. Они чем-то напоминали старые дубы, что ещё сохранились в заповедниках и парках далёкой Москвы.

Диметра набралась храбрости и сняла шлем. Поначалу её оглушил гомон птиц, стрекотание, свист и жужжание множества живых существ, ведущих активную жизнь на планете. Теплый ветер нежно обдувал Диметре лицо, принося с собой непривычные ароматы трав и цветов.

Диметра вдохнула чистый воздух полной грудью и ощутила легкое пьянящее головокружение. Около девяти месяцев она жила в крохотной капсуле и даже не представляла, с какой красотой встретиться здесь, на новой и не изведанной планете!

К вечеру Диметра разбила лагерь возле своей капсулы. Она изучила территорию вокруг и пришла к выводу, что ночевать на открытом воздухе будет безопасно. К тому же, посещая капсулу своего заточения Диметра стала испытывать необъяснимые приступы тошноты и клаустрофобии.

Следующие дни Диметра провела, собирая образцы почвы, воды, воздуха. Компьютер всё анализировал и заносил в бортовой журнал. Дни напролёт Диметра изучала окрестности, продвигаясь всё дальше и дальше от своего лагеря, а по вечерам она садилась у костра, ужинала, и изучала небосвод, силясь отыскать знакомые звезды и особенно ту, что вырастила её.

Одним таким вечером, когда силы были уже на исходе, Диметра неторопливо возвращалась к капсуле, когда ей вдруг почудилось, что за ней кто-то следует. Она обернулась, но, разумеется, никого не увидела. Вечерний ветер мягко шелестел в листве трав и кустарников, насекомые жужжали в траве, птицы, готовясь ко сну, перекликались в сумраке уходящего дня. Диметра продолжила путь, но вновь была вынуждена остановиться. Волоски на её шее вздыбились, и она спиной ощутила, что во мраке кто-то за ней наблюдает.

Диметра перепугалась, но решила действовать разумно и не поддаваться панике. Она сняла нагрудную камеру со своего защитного костюма, и переместила её на спину. Так она сможет наблюдать за тем, кто следует за ней.

Однако Диметру ждало разочарование. Оставшийся путь до лагеря, она внимательно глядела в экран своего наладонника, но так никого и ничего не увидела.

Перед сном Диметра ещё раз просмотрела запись своего возвращения. Пустое поле, редкие кустарники и птицы… Минуточку!

Диметра так разволновалась, что у неё задрожали руки и она выронила наладонник из рук. Ей было радостно, потому что то, что она заметила, являлось доказательством того, что она не сошла с ума, и в то же время Диметра ощутила, как леденящий ужас сковывает её душу.

Она постаралась успокоиться и ещё раз просмотрела запись. На протяжении всего пути, не зависимо от того, располагалась ли камера на грудном кармане или свешивалась на спину, у записи будто временами пропадал звук. Но это не так. По какой-то причине птицы и насекомые внезапно затихали, будто их и вовсе не было. Затем они снова возвращались к своим песням. Будто их кто-то включал и выключал.

В тот момент, когда Диметре показалось, что за ней кто-то или что-то наблюдает, птицы прекратили свою сумбурную перекличку и стало безумно тихо. Диметра не заметила этого, поскольку была сильно увлечена, силясь подавить панику и страх. Но камера её зафиксировала всё.

Взволнованное сердце громко стучало в ушах. Диметра постаралась успокоить себя и унять дрожь. Она несколько раз глубоко вдохнула и обрела способность мыслить.

Вполне могло быть так, что птицы и раньше так делали, просто Диметра не обращала внимания на их периодические паузы. Может, это связано с переменой направления ветра? Что если птицам не нравится, когда дует северо-восточный ветер?

Диметра поднялась в капсулу и попросила компьютер проиграть записи всех ночей, проведенных на новой планете.

Компьютер некоторое время анализировал видео с камер и обнаружил, что с первого дня и по текущее время, возникающие паузы в пении птиц и насекомых становятся только чаще.

– Причина неизвестна, – заключил компьютер.

– Покажи мне данные тепловизора, – скомандовала Диметра.

Компьютер подчинился, и девушка внимательно изучила запись каждой ночи. Кроме неё самой и птиц никого теплокровного обнаружено не было.

– А что насчет рептилий? Здесь могут быть рептилии, – заметила Диметра вслух.

Компьютер ничего не ответил, но включил прямую трансляцию с внешних датчиков капсулы. Птицы шумели, как и обычно. Солнце уже село. Ночные насекомые взялись стрекотать в высокой траве.

Диметра внимательно и долго вслушивалась. Ничего не происходило, и она уже почти расслабилась, как вдруг всё смолкло.

Диметру словно ошпарило кипятком. Её обдало холодным потом. Каждый нерв был напряжен и болезненно пульсировал. Она еле дышала, а сердце громко ухало где-то в животе, в ушах, в пятках.

Диметра приказала компьютеру закрыть люк и забилась в угол своей каюты. Она провела ночь, время от времени забываясь тревожным сном, а когда просыпалась, включала трансляцию, чтобы убедиться, что птицы поют.

Утром Диметра осмелилась выйти наружу. Она неспешно завтракала, с осторожностью оглядываясь по сторонам. Жизнь здесь больше не казалась Диметре такой уж беззаботной, как было до сих пор.

И, тем не менее, Диметра отправилась изучать планету. Она взяла с собойдополнительную камеру, тепловизор и эхолокатор, который предупредит её, если кто-то приблизится к ней ближе, чем на пятьдесят метров.

День прошёл как нельзя лучше. Диметра обнаружила небольшое озеро, и, предварительно изучив состав воды, с удовольствием искупалась. Когда она собиралась продолжить путь, к озеру на водопой пришло животное. Судя по его размеру, а так же по строению челюсти, это должен был быть хищник. Животное не замечало Диметры и с радостным воплем нырнуло в озеро. Диметра с радостью отметила, что птицы не прекратили своего пения, а тепловизор точно диагностировал животное, как теплокровное существо.

Однако, во избежание столкновения с хищным зверем, Диметра решила поскорее покинуть привал. Она прыгнула в свой ровер и стала тихонько сдвигаться с места, как вдруг столкнулась с лицом к лицу, – или если изъясняться точнее, лицом к морде, – с невиданным до сих пор существом.

Чешуйчатая морда злобно скалилась и зорко следила за Диметрой большими фиолетовыми глазами с вытянутыми, как у земных змей, зрачками. Существо было высоким, стояло на задних лапах и опиралось на длинный хвост. В передних лапах существо держало кусок обработанной доски и кусок угля.

Диметра была не готова к встрече с такими крупными животными, она не знала, что ей делать. И, не придумав ничего лучше, Диметра закрыла лицо руками и принялась шептать слова прощания с родной Землёй. Она перечисляла имена друзей и родных, названия любимых улиц Москвы и лучших кофеин в городе.

Прошло, по меньшей мере, несколько минут, но ничего не происходило. Страх отступил, и Диметре даже стало немного стыдно за своё ребяческое поведение.

Она отняла руки от лица и поглядела на существо. Его глаза утратили фиолетовый оттенок. Теперь они светились желтым, а морда его выглядела встревоженно и любознательно.

Лида подняла правую руку и пошевелила пальцами в знак приветствия.

Существо удивилось, и глаза на секунду вспыхнули зеленым. Оно поглядело на свои лапы, с осторожностью переложило уголёк в лапу с дощечкой и, точно так же как Диметра, помахало четырьмя фалангами с длинными когтями.

Диметра улыбнулась существу. Оно расценило улыбку как акт дружелюбия и тоже постаралось улыбнуться. Его клыкастая пасть неряшливо осклабилась, а глаза просияли мягкой лазурью.

Послышался шорох в кустах и со стороны озера к Диметре подбежало животное. Оно издавало визгливые тявкающие звуки и виляло хвостом. Диметра испугалась и вскрикнула от неожиданности.

Существо в ту же секунду насупилось, его глаза вновь стали фиолетовыми, а с клыков стала стекать слюна. Однако, существо быстро поняло в чем причина внезапной перемены настроения пришелицы. Оно вернуло глазам зеленоватый оттенок и, издав грудной вой, подозвало животное к себе.

Диметра догадалась, что животное было другом существа, – своего рода ручной питомец. Диметра позволила животному себя обнюхать и даже осмелилась погладить его по голове.

Существо продолжало излучать дружелюбие глазами и всем своим поведением. Оно подозвало Диметру к себе ближе и подняло дощечку, которую держало в своих лапах. На белой, обработанной древесине черным угольком была изображена Диметра. Это была точная графическая работа.

Диметра восхитилась.

– Это очень красиво! – она подняла большой палец вверх. – Красиво! – повторила она.

Существо удивилось, его пожелтевшие глаза внимательно изучили лицо девушки, её руку, сложенную особым образом и картинку, которую оно показывало гостье планеты. Прошло несколько секунд и существо сложило лапу подобным образом.

– Да! – воскликнула Диметра. – Ты только посмотри на нас! Мы общаемся! – она сложила обе руки в кулак, подняв большие пальцы.

Существо осклабилось в широкой улыбке. Кожа вокруг рта сложилась множеством чешуйчатых складок и приобрела мягкий зеленоватый оттенок. Кажется, оно тоже было радо.

– Меня зовут Диметра, – представилась девушка. – Я человек. Мой дом – там, – и она указала в небо.

Существо проследило за указательным пальцем, поразмыслило о чем-то и издало какой-то звук.

– Вуурлуу, – произнесло оно и ударило себя в грудь. – Пруу ру ун. Рун ахр ла, – и существо указало в сторону далёких холмов.

Они поехали в сторону, куда указало существо. Поначалу Вуурлуу не хотел ехать на ровере. Внедорожник его пугал. Тогда Диметра сложила крышу, превратив исследовательскую машину в прогулочный кабриолет, после чего существо охотно взгромоздилось на заднее сиденье.

Они приблизились к холмам, Вуурлуу указал когтистой лапой в сторону самодельного строения из обработанных досок.

– Рун, – произнесло существо. – Ахр рун.

– Это твой дом! Я поняла. Очень красиво! – Диметра показала руку с пальцем вверх.

Существо обрадованно просияло зелеными глазами, соскочило с ровера и поспешило забежать внутрь. Вуурлуу двигался очень ловко и проворно, несмотря на свои размеры и длинный хвост.

Через минуту Вуурлуу выглянул из-за двери и помахал рукой Диметре. Она нерешительно оставила ровер и прошла в жилище аборигена.

Простой интерьер впечатлил Диметру обилием дощечек с рисунками. Птицы, животные, растения, пейзажи и сам Вуурлуу были изображены на них. В углу домика располагался рабочий стол хозяина, и вся его поверхность была завалена последними работами мастера. Более десяти картин изображали Диметру. Вуурлуу давно следил за ней и изображал фрагменты её жизни. Он даже видел, как капсула Диметры падала на поверхность планеты.

Диметра одобрила работы художника. Вуурлуу улыбнулся, его глаза на мгновение вспыхнули красным оттенком. Он склонился над столом и принялся с шумом что-то искать. Наконец он нашёл ещё чистую дощечку, порылся в камине в поиске уголька, заточил его своими острыми когтями, и принялся рисовать.

Диметра засмущалась и осталась стоять у стола. Пыхтя и пуская слюни, к ней подошло животное – домашний питомец Вуурлуу. Оно обнюхало ботинки Диметры и улеглось у её ног.

Картина была окончена быстро. Вуурлуу протянул дощечку Диметре и указал на неё своим пальцем.

– Это мне?

– Труу.

Диметра поблагодарила нового друга.

Солнце уже садилось, когда существо проводило Диметру до лагеря. Она пожелала ему спокойной ночи, и Вуурлуу в одно мгновение исчез в сумраке.

Их дружба становилась крепче день ото дня. Каждое утро Вуурлуу приходил в лагерь к Диметре и они вместе отправлялись изучать его планету. Он называл её Каана. Диметра показывала существу фотографии Земли на своем наладоннике. Вуурлуу был восхищен, но его восторг адресовался дощечке, которая умещает в себе огромное множество изображений, к тому же цветных.

Диметра успела немного разобраться в языке существа и даже совершала нелепые попытке изъясняться с ним, используя его речь. Но Вуурлуу каждый раз выглядел озадаченным. Он не понимал ни слова.

Диметра всё документировала. Она отчаянно хотела отправить все свои открытия на Землю, но передатчик требовал ремонта. Компьютер диагностировал проблему, как сгоревший предохранитель в цепи и сообщил, что в модуле с инструментами есть запасной. Компьютер даже выдал Диметре инструкцию по замене и предупредил её, чтобы она была аккуратна.

– Надо было быть аккуратным, когда ты нас ронял на поверхность планеты! – крикнула она в ответ.

Компьютер ничего не ответил.

Ремонт увенчался успехом. Диметра запустила процедуру загрузки файлов, но информации было так много, что на отправку всего материала уйдёт несколько часов.

В лагере стало тихо. Птицы смолкли, а значит, прибыл друг.

Диметра завела ровер, Вуурлуу уже привычно впрыгнул на заднее сиденье, и они покатили вперёд.

– Я тебе рассказывала уже, – щебетала Диметра, – что у меня не работает передатчик. У меня не было никакой связи с домом.

– Крух ур, – отвечало существо.

Диметра не знала, что это значит, но понадеялась, что новый друг предлагает ей продолжать.

– Но сегодня утром у меня получилось! – воскликнула Диметра. – У меня собралось очень много информации о тебе и об этом месте. Я хочу отправить всё своим друзьям на Земле. Тебе бы они понравились. Среди нас тоже есть художники, как ты!

– Тру кур ун? – сказало существо.

– Да-да, они рисуют красками, большие картины. И есть ещё компьютерная графика. Наша цивилизация принесёт вам пользу. Технологии… Это будет просто прекрасная дружба! Я уверена.

– Прууф, – ответило существо и вздохнуло.

Вуурлуу указал Диметре повернуть за деревьями направо, что она и сделала. Они оказались на широкой дороге, которая вела прямо в город.

– Рун, – сказало существо.

– Это тоже твой дом? – спросила Диметра, сбавляя скорость.

Вуурлуу вытянул когтистый палец и указал в сторону высокого конического рукотворного строения.

– Ты хочешь познакомить меня с семьёй, верно? Другие, такие как ты. Они здесь живут?

– Прууф, – ответил Вуурлуу и снова как-то странно вздохнул. Его глаза потемнели, стали серыми, будто он не испытывал никаких чувств.

Это показалось Диметре странным. Но, в конце концов, и у людей на Земле есть проблемы в общении с родителями. Почему здешние обитатели должны отличаться?

Она остановила ровер возле главного входа. Здесь стояли существа, такие же как Вуурлуу. Некоторые из них скалились и слепили Диметру фиолетовым сиянием глаз, другие же выглядели спокойными и излучали глазами розоватый оттенок, который можно было интерпретировать как опасение и недоверие. Но, и те, и другие, хоть они не были рады пришелице, все же вели себя сдержано.

Вуурлуу спустился и пошёл к строению. Он издал какой-то клич и показал Диметре большой палец. Девушка обвела напуганным взглядом десятки существ, обступивших её ровер, и решительно засеменила за своим другом.

Внутри было мрачно и сыро. Старейшины племени сидели вокруг костра, света которого хватало только чтобы осветить их чешуйчатые морды. Всё остальное помещение, – которое, судя по разносившемуся эхо, было довольно большим, – поглощал непроглядный мрак.

Вуурлуу уселся возле огня и пригласил Диметру сесть рядом. От жара пламени Диметре быстро стало жарко, её щеки покраснели, и на лбу проступил пот. Такое изменение в девушке вызвало у аборигенов удивление, и они обменялись друг с другом несколькими журчащими предложениями на этот счет.

Затем, самый главный из существ призвал всех к порядку, и болтовня стихла. Существо поднялось и произнесло долгую речь, из которой Диметра ничего не поняла. Тогда Вуурлуу любезно показал в картинках, что они все хотят ей сказать. В двух словах, они рады встречать другое существо в своих родных краях.

Старец продолжил что-то говорить, а Вуурлуу быстро и очень точно зарисовывал значение сказанного. Их племя часто следит за звёздами и знает, что некоторые из них падают. Существа считают Диметру частью звезды. Они безмерно рады, что им, наконец, удалось отыскать место падения звезды. Они считают это благословением богов, а потому считают своим долгом принимать гостью у себя самым наилучшим образом.

Старец махнул рукой, и двое существ поднесли Диметре поднос с чашей и тарелкой.

Диметра не шелохнулась.

Вуурлуу дорисовал то, что минутой ранее закончил говорить старец, и показал рисунок Диметре. На нём ей предлагали вкусить дары планеты и разделить с существами праздник падения звезды.

Вуурлуу решил показать Диметре, что надо делать и, взяв чашу с подноса, поднёс её к своей пасти.

Диметра приняла чашу из рук друга. Она принюхалась. Запах был резкий, но приятный. Как переспелая смородина, или как настойка из красной рябины. Диметра сделала несколько глотков, поморщилась и схватила с тарелки крошки чего-то, что можно было расценивать как хлеб.

Существа радостно воздели руки к потолку и хором пропели:

– Ррууннум!

Диметра обрадовалась, что она так легко нашла общий язык с местными племенами. Найти жизнь на планете это невероятная редкость. Но вступить с ними в диалог и прийти к взаимопониманию это просто чудо какое-то!

Диметре стало ещё жарче, она разволновалась. Скорее бы отправить сообщение на Землю!

Девушка допила сок местных ягод и попыталась встать, но Вуурлуу её остановил. Неожиданно для Диметры он показала большой палец вниз – жест, которому Диметра его не учила.

– Ещё нельзя уйти? – зачем-то шепотом спросила Диметра у друга.

Существо сверкнуло розоватым оттенком, но быстро вернуло глазам яркое зелёное свечение.

– Хорошо, я подожду окончания церемонии, – ответила Диметра.

Старейшины принялись петь какую-то песню, очень долгую и тягучую. Диметра глядела на них, стараясь запомнить как можно больше, чтобы затем передать все события в своём отчете с максимальной точностью.

Было очень тепло, утомительно. Песня не заканчивалась. И Диметра почувствовала сонливость. Как было бы не красиво с её стороны, подумала она, заснуть в гостях, на самой важной встрече в истории человечества! Возможно, из всех отправленных капсул с космонавтами, лишь она одна, Диметра, нашла цивилизацию и установила с ней контакт. О том, что происходит сейчас, будут писать в учебниках истории. И что же прочтут потомки? Что первооткрыватель заснул, когда другая цивилизация посвящала его в таинства своего существования?

Диметра улыбнулась, в действительности осознав себя первооткрывателем. Это мысль восхитила её. В конце концов, думала Диметра, лениво хлопая глазами, она совершила невероятное! Разве не может она теперь позволить себе немного вздремнуть?! Всего лишь на одну секундочку?!

Теплый и мягкий сон поглотил сознание Диметры, и она крепко заснула.

Её шея изрядно затекла и от покалывающей боли девушка пришла в сознание. Впрочем, ей потребовалось немало усилий, чтобы суметь открыть глаза.

Оглянувшись, насколько хватало взгляда, Диметра поняла, что всё ещё находится в гостях чешуйчатых существ с той лишь разницей, что теперь всё помещение ярко освещено огнями множества факелов.

Десятки, или даже сотни существ выстроились двумя рядами, образовав своего рода коридор. Во главе их стоит старец и журчит о чём-то на своём языке.

Диметра с трудом поднимает голову и силится оглядеть себя и то, что она видит, пугает её. Ей хочется кричать, но у неё будто нет голоса.

Всё происходит будто в страшном сне!

Всё помещение – это храм. Существа, входящие в транс под монотонное урчание своего предводителя, это монахи, или жрецы. А Диметра, подвешенная за руки и с привязанными ногами, находилась на алтаре, которым оказался космический корабль.

Но это была не её капсула. Диметра узнала это старинное и несколько примитивное устройство корабля. Такие строились для путешественников и первооткрывателей задолго до рождения Диметры. По своей сути, эта кабина была прототипом той, в которой Диметра совершила свое путешествие.

Она с ужасом оглядывалась по сторонам. Ещё страшнее ей было от того, что она совершенно ничего не чувствовала, ни рук, ни ног, ни языка. Всё тело было будто полностью онемевшее.

В дальнем конце храма раздался какой-то грохот. Существа засуетились, они толкали что-то тяжелое. Это была капсула Диметры. Вуурлуу притащил её в храм. Другие существа, при виде Вуурлуу издавали восторженное рычание и махали ему лапами.

Вуурлуу выглядел гордым, его глаза полыхали красным и желтым оттенками. Он взглянул вперед и увидел Диметру. И в одно мгновение радость сошла с его морды. Глаза посерели, плечи опустились. Вуурлуу часто задышал. Он будто сожалел о том, что сделал, о том, что происходит. Но он во власти своего народа и вынужден следовать традициям предков.

Диметра всё поняла.

Тем временем старец окончил свою речь. Он повернулся к Диметре, вознёс лапы к потолку и громогласно протянул:

– Ррууннум!

Толпа монахов разнесла это слово по храму.

Старец опустил лапы стремительным уверенным жестом, скрестив их в области живота Диметры.

Она не поняла, что произошло, пока не увидела, как старец слизывает кровь со своих пальцев. Затем подбежали другие существа, ещё и ещё. Они размахивали когтистыми лапами, отрывая по крупице человеческой плоти, и отступали, давая дорогу собратьям, чтобы те тоже могли вкусить дар звёздных богов.

Диметра видела свой вспоротый живот, видела свои внутренности, видела лужу крови, разливавшуюся у её ног. Но она по-прежнему ничего не ощущала.

Перед глазами всё начало плыть и темнеть.

Диметра вспомнила, что бортовой компьютер её капсулы готовил к отправке сообщение на Землю, в котором она сообщала о безопасной и дружелюбной планете.

Диметра подняла глаза на свою капсулу. Дикие существа разламывали её на куски. Возможно, говорила себе Диметра, они уже повредили электропроводку, и компьютер не успел отправить послания.

Существа разобрали внешний кожух капсулы, и сквозь её скелет Диметре удалось увидеть экран компьютера. Песочные часы всё ещё вращались, а это значило, что процесс обработки ещё не завершен. Диметра уже была готова вздохнуть с облегчением, как вдруг картинка на экране сменилась яркой зелёной галочкой. Сообщение было отправлено.

Умирая, Диметра с ужасом представляла, как люди на Земле получат её сообщение, соберут экспедицию и прибудут на эту коварную планету. Их распотрошат и изничтожат, считая подарками мифических кровожадных богов.

Смертельный танец

Слияние галактик явление естественное и довольно частое на просторах необъятной Вселенной. И для человека, чья жизнь до неприличия быстротечна, становится необходимостью оказаться свидетелем красочного начала тысячелетнего поглощения.

Когда человек, как вид, был в начале своей истории, две далекие спиральные галактики долгие миллионы лет тянулись друг к другу, словно юноша и девушка, тянущие руки друг к другу после долгой разлуки. Звездные системы на окраинах галактик начинали разрушаться из-за возникающей разнонаправленной гравитации. Многие звёзды, не выдерживая давления, взрывались, развеиваясь пылью и газом в холодном космосе. А сердца галактик продолжали стремительное и неумолимое сближение.

Человечество вырвалось в космос и начало активную экспансию к звездам и галактикам. И вот однажды один находчивый человек обнаружил на просторах Вселенной это красочное, романтичное и такое печальное явление. Этот человек собрал компанию единомышленников, и вместе они построили огромную развлекательную платформу, назвали её «Вега» и разместили на безопасном расстоянии от сталкивающихся галактик.

– И именно благодаря мистеру Новикову у нас с вами, дорогие друзья, есть такая редкая возможность, – летел звенящий голос конферансье над заполненным гостями залом, – наблюдать это поистине захватывающее зрелище воочию. Ни одному из прежних поколений жителей Вселенной не посчастливилось быть здесь. Это, дорогие гости, дар нашей Вселенной нам с вами, за долгие годы усердных трудов.

Публика восторженно ликовала и переливалась дорогими украшениями в свете диодных софитов. Официанты разносили напитки, сгребали грязную посуду и устало переглядывались, отсчитывая минуты до конца своей смены.

– Но хватит слов, друзья! Давайте же насладимся этим зрелищем!

Свет в зале погас, только несколько ламп направляли свои лучи на сцену с чудесным блюзовым квартетом. Мягкая музыка струилась из динамиков на всех площадках и коридорах роскошной платформы. А за высокими окнами бушевало пламя взрывающихся солнц. Целые системы сталкивались в пространстве, разогретые пыль и газ разносились в разные стороны красочными волнами. Пространство вокруг пылало и искрилось.

Она познакомилась с ним во время стыковки их шаттла с платформой. Андерссон показался ей смешливым и привлекательным. Теперь же Вирджи смотрела на него с обожанием и нетерпением. Шампанское из диких ягод Кеплера кружило Вирджи голову, и она не могла дождаться мгновения, когда Андерссон сделает первый шаг.

– Позвольте пригласить вас, – раздался приятный баритон над ухом Вирджи.

Высокий, статный мужчина жаждал её внимания.

Вирджи бросила на Андерсона ехидный взгляд и пошла за незнакомцем. Искрящаяся музыка и сильные руки мужчины подхватили девушку и закружили в страстном танце аргентинского танго.

Андерссон поглядывал за девушкой поверх бокала с терпким выдержанным напитком. Он не был готов сдаться, но его уверенность в себе понемногу угасала. Его избранница на этот вечер вдруг предпочла другого и теперь исполняла немыслимые движения бедрами и плечами. Она представлялась ему величественным диким зверем, недосягаемой звездой, страстной женщиной, которую он только что упустил из-за своей нерешительности. Андерссон просто не хотел напирать, как это принято у большинства здесь. Он не хотел показаться грубым самцом, которому нужно женское тело для утоления своего голода.

Андерссон допил свой напиток и хотел уже уходить, как вдруг его пронзило изумлённым взглядом. Вирджи, исполняя свой танец, пристально глядела поверх плеча партнёра на своего избранника, призывая его внимание.

Этот взгляд решил всё. Андрессон вышел на танцпол твердой походкой, выхватил Вирджи из рук элегантного соперника и они вдвоем, заливаясь смехом, побежали прочь с танцевальной площадки в укрытие дорого гостиничного номера, купол потолка в котором открывал вид на сгорающие галактики.

Младший помощник капитана платформы, лейтенант Корастылев, следил за показаниями приборов. Цифры неуёмно росли, чего быть совсем не должно. Компьютер выдавал ошибки и сообщал о возникающих неисправностях в машинном отделении.

Лейтенант запросил связь с главным механиком, но тот не отвечал. Высокоскоростная связь, за установку которой были заплачены огромные деньги, не работала. Корастылев скопировал данные на персональный планшет и поспешил в каюту капитана Андреева, где он отдыхал после своей двенадцатичасовой смены.

Каюта оказалась пуста. Вещи капитана отсутствовали, лишь некоторая мелочь лежала разбросанной на полу. Капитан собирался в спешке.

Лейтенант проверил наличие спасательных капсул. Компьютер сообщил, что не хватает одной капсулы, её активировали ночью. Корстылев ощутил, как паника постепенно овладевает им. Что же здесь происходит?

Такому не учат на подготовительных курсах. Первый месяц работы на летающей платформе и сразу же приключилась нештатная ситуация.

Корастылев сполз на пол, пытаясь глубоко дышать, чтобы привести себя в чувства.

Гости развлекались, утопая в похоти, алкоголе, и всевозможных развлечениях. Кухня и официанты работали на износ. Температура в помещениях казалась адской, хотя все кондиционеры работали на максимуме.

Шеф-повар, устав вытирать пот со своего лба и лбов своих подчиненных, попытался вызвать капитанский мостик, чтобы прояснить ситуацию. Двадцать лет работы на платформе, от простого кухонного служащего до шефа, и никогда с вентиляцией не случалось таких неполадок. Связаться с мостиком не удалось. Тогда шеф, отличавшийся взрывным характером, схватил один из своих любимых тесаков и отправился искать управляющего платформой капитана.

Лейтенант Корастылев пришел в себя. Он смахнул со лба пот рукавом форменного пиджака и поспешил на капитанский мостик. Оттуда можно перевести управление платформой в ручной режим. Было очевидно, что платформу затягивает в эпицентр притягивающихся друг к другу галактик. Уровень радиации на платформе повышался из-за чего техника, в том числе и связь, вышли из строя.

Запыхавшийся Корастылев оказался у входа на мостик. Здесь шеф-повар громогласно материл запертую дверь и потрясал своим сверкающим тесаком.

– Почему вы здесь? – спросил лейтенант.

– А, Корастылев! – закричал шеф, обрадованный тем, что может наорать хоть на одного представителя администрации. – Мне нужен капитан, черт бы его побрал!

– Капитан сбежал на спасительной капсуле, – тихо отвечал лейтенант.

– Ага, – замешкал на секунду шеф, но быстро вернул себе прежний разгневанный настрой. – Может, ты мне объяснишь, почему моя команда лучших поваров должна работать, истекая потом? Вы здесь думаете, что соленый пот хорошая приправа для моих блюд? Не думаю, что гости оценят это.

– Спокойствие, мне нужно попасть на мостик, – ответил лейтенант, силясь сохранить равнодушие.

– Ну удачи, мальчик! – шеф расхохотался. – Эта дверь заперта наглухо.

Корастылев не стал ничего объяснять. Он вскрыл панель управления, выдернул провода, отыскал рычаг и открыл двери вручную. На мостике было пусто. На огромном экране пульсировала предупреждающая надпись. На другом экране цифры производили отсчет времени.

– Что? Что всё это значит? – завопил шеф-повар. – Что они отсчитывают? Корастылев, ты разбираешься в этом?

Лейтенант не отвечал. Он прошел вглубь мостика и замер в ужасе. Перед ним раскинулись бездыханные тела его коллег. Но что же здесь произошло?

Корастылев вернул себе самообладание и сел за главный компьютер. Необходимо было запустить двигатели, чтобы не допустить падения платформы в эпицентр назревавшего ядерного взрыва. Программа отказывалась выполнять команды, но лейтенант не терял уверенности в своих силах и знаниях.

Тем временем шеф-повар посчитал своей обязанностью произвести обыск на мостике. Он вытряхивал все полки и шкафы, роняя личные вещи умерших сотрудников администрации на пол, и добрался до сейфа. Дверца оказалась не заперта, и шеф выудил оттуда несколько бумаг. Он прочел их и замер, в ужасе глядя на последние слова печатного текса.

– Можешь не стараться, – потухшим голосом произнёс шеф. – У тебя ничего не выйдет, лейтенант. Мы обречены.

И он протянул первый документ Корастылеву.

Шесть месяцев назад на платформе проводили техобслуживание. Все системы признали не пригодными для работы, и страховая компания запретила эксплуатирование платформы.

– Ремонт этой посудины обошелся бы владельцам в астрономическую сумму, – протянул шеф сквозь смех. – И что же они решили?

– Что? – спросил Корастылев, растеряно переводя взгляд с бумаги на шефа.

– Они решили подзаработать ещё деньжат, – шеф отдал ещё один документ лейтенанту.

В нём говорилось о том, что некая компания произвела ремонт всех систем и допустила платформу к работе.

– Но знаешь, Корастылев, почему это ложь? – спросил шеф.

– Почему? – едва врорчая высохшим языком, спросил лейтенант.

– Потому что все эти полгода мы продолжали работать, и я не встретил ни одного ремонтника.

Компьютер ожил и сообщил, что до столкновения остается тридцать минут.

– Почему не включилась система оповещения? – лейтенант пытался проникнуть в управление. – Почему капитан не сообщил никому о надвигающейся катастрофе? Ведь ещё можно эвакуироваться.

– Ты видно расстроен, парень, и никак не сообразишь, что здесь к чему.

Корастылев вопросительно поглядел на шефа, который указал рукой в сторону мертвых коллег лейтенанта.

– Они все поняли и пытались предотвратить грядущую катастрофу. Вот только капитан их застрелил. Отключил сирену и, бросив всё на самотек, умчался прочь. Мы покойники, Корастылев, – заключил шеф. – Мы с тобой и все восемьдесят тысяч гостей этой чертовой платформы. Владельцы платформы получат страховые выплаты и продолжать своё роскошное существование, даже не задумываясь о том, что они повинны в смерти почти сотни тысяч людей.

Вирджи смахнула прилипшие волосы к лицу и блаженно улыбнулась Андрессону. Они лежали обнаженными в уютной постели, ещё тяжело дыша, и любовались неповторимым видом пульсировавшей плазмы, разлетавшейся пестрой короной вокруг сталкивающихся звёзд.

– Как странно, – заметила Вирджи, указывая изящным пальчиком на дрожащий купол из плексигласа, – кажется, будто окно сейчас расплавится.

Громадина из металла и сверхпрочного углеродистого стекла нырнула в огненную сферу раскаленных газов. Обшивка платформы стала оплавляться, произошла разгерметизация, и раскалённый газ проник внутрь, пожирая всё живое. Хаос и паника утихли через тридцать минут, а деформированный и искореженный остов многомиллионной платформы продолжал безмолвно плыть, погружаясь в эпицентр взрыва безымянных звёзд.

Не высокие морали

Город сверкал куполами лабораторий, выстроившихся концентрическими кругами в кратере Гусева на красной планете. Очередная пятилетка тщетных попыток терраформирования на Марсе подходила к концу. О чём люди только думали? Искусственно создать атмосферу у целой планеты за одну человеческую жизнь, в то время как у Вселенной на этой уходят миллионы и миллиарды лет. Это типичная человеческая наивная самонадеянность!

Лиза разжала пальцы бионической руки, выпустив карандаш, и почесала кончик носа. Расчеты на экране компьютера были произведены корректно. 3D-проектор моделировал магнитные волны, создающие защиту от солнечной радиации. Лиза нахмурилась и, коснувшись пальцем левой руки сенсорной панели, увеличила скорость перемотки. На отметке в пятьдесят лет трёхмерная модель Марса засияла голубоватой атмосферой. На отметке в сто лет на поверхности планеты появились реки, океаны и растительность. Долгих три года унылой жизни в ограниченной среде привели Лизу к долгожданному успеху.

Она свернула модель и поспешила к начальнику станции.

– Это прорыв! – не сдерживая восторга, воскликнула она, зайдя в дверь без стука.

Полковник Марек Кучера, всполошившись, второпях закрыл видеочат и с недовольным осуждением уставился на лаборантку.

– Это прорыв! – повторила Лиза и позвала полковника в свою лабораторию.

Начальник станции долго таращил глаза на симуляцию, шумно вздыхал и скептично цокал языком, разглядывая сложную конструкцию генератора магнитного поля. Когда симуляция завершилась, он взглянул на лаборантку, на её бионическую руку, поморщился и спросил:

– И вы полагаете, что это будет работать?

– Безусловно!

Лиза ещё раз объяснила строение и принцип работы установки генератора магнитного поля.

– Необходимо построить комплекс из шести установок для каждого полюса планеты. На настройку может уйти около года-двух. Но этот эксперимент последний! Мы станем основоположниками настоящей жизни на Марсе!

Полковник Кучера вопросительно приподнял брови.

– Я имею в виду, нормальную жизнь, без куполов и баллонов с кислородом.

Начальник насупился ещё усерднее, оценивая ситуацию.

– Передай мне всю документацию, – заключил он. – Я вынесу твоё предложение на рассмотрение комитета.

Лиза покинула лабораторию в приподнятом настроении. Она совершила прорыв! Она стала настоящим изобретателем! Её именем назовут лабораторию, в которой она работала! И может, какую-нибудь улицу в новом городе Марса!

Утром Лиза зашла в свою лабораторию и замерла на пороге в ужасе. Экспериментальная установка генератора магнитного поля, симулятор, проекторы, компьютеры и даже простой металлический рабочий стол – всё исчезло. Лиза вышла в коридор и взглянула на дверь. Номер и наименование не изменились.

Она поспешила к начальнику станции. Дверь в его кабинет оказалась закрыта неплотно, и Лиза услышала его беседу.

– …И я приказал свернуть исследование, – говорил полковник Кучера уверенным голосом.

– Марек, ты торопишь события, – отвечал шелестящий голос из динамиков.

– Эти исследования бесплотны. Ни одна из установок не оказалась жизнеспособной. Нужно искать другие способы, – стоял на своём полковник.

– У Земли есть средства, мы направим помощь и необходимое оборудование. Продолжайте исследования. Что вам ещё нужно, Марек?

– Пришлите ещё сотрудников. Я считаю, что большее количество умов сумеет привести нас к прорыву.

– Марек, ты же знаешь, желающих работать в полевых условиях очень мало. Людей пугает высокий показатель смертности.

– Это всего лишь несчастные случаи, – отмахнулся полковник. – Мы ежемесячно проводим инструктаж по технике безопасности, но всегда найдётся какой-нибудь идиот, считающий себя выше всех правил.

– Хорошо, я подыщу группу учёных, – ответил голос после раздумий. – Но мы сделаем обмен. Вышлите десяток людей. Пусть земляне видят, что с Марса есть дорога обратно.

– Так и поступим.

Лиза громко постучала и спросила позволения войти.

– Что случилось с моей лабораторией? – задала она воспрос, уперев руки в бока. – Верните всё назад! Исследования ещё не завершены!

Полковник Кучера широко улыбнулся и позволил лаборантке высказаться. Когда она, обессилев, упала в кресло, начальник взял слово.

– Комитет рассмотрел ваш проект, Лиза. Он признан не жизнеспособным.

– Им не понравился срок? Пятьдесят лет для создания атмосферы это не много. Это то, ради чего мы все столько лет здесь трудились!

– Дело не во времени, вы же понимаете. Ваша установка… – полковник Кучера призадумался. – Она работает только в миниатюре. И потом, эта ваша заявка на шесть установок для каждого полюса… Никаких денег не хватит, чтобы построить это. И я не говорю сейчас о затратах на строительство подготовительной платформы и жилых блоков для строителей и монтажников этих ваших установок. А уж изготовление каждой из них влетит Земле в копеечку.

– Но разве это не вклад в будущее?

Полковник Кучера изумленно поглядел на лаборантку и вдруг раскатисто рассмеялся.

– Ну конечно! – проронил он сквозь смех. – Конечно! Мы все здесь ради будущего. Но будущее нужно строить так, чтобы не оставить без штанов настоящее. Фигурально выражаясь, разумеется.

Начальник отсмеялся и вернул себе серьёзный вид.

– Ваш проект закрыт, Лиза. Вы пробыли здесь долго, но, ничего не поделаешь, – пора возвращаться домой. На Землю вы вернётесь героем, я уверяю вас!

– Я не согласна! – Лиза подскочила с места. – Мой проект хорош. Возможно, я допустила ошибку в расчетах… – Лиза на секунду задумалась, вспоминая свою работу. – Хотя это и не возможно! Мои расчеты верны, иначе бы симуляция не работала. Но сейчас не об этом… Но если продолжить работу над ним, то мы добьемся цели. Может, если привлечь к моей работе ещё одного-двух человек…

– Достаточно! – полковник Кучера прикрикнул на лаборантку, изрядно её напугав.

Ему надоело слушать препирательства. Он был слишком добр, дав девушке свободу высказать свои обиду и возмущения.

– Я всё сказал! Ваш рейс на Землю завтра вечером. Вы свободны.

Лиза обреченно вздохнула и покинула кабинет начальника станции. Она заглянула в кабинет своего доктора. После аварии в одном из куполов Лиза потеряла свою руку, а доктор Гайос спроектировал для неё бионический протез. Долгие недели и месяцы реабилитации сблизили их и сдружили.

– Значит, тебя отправляют на Землю? – задумчиво переспросил доктор Гайос, следя за движениями бионической руки.

Выполняя ряд обязательных упражнений, Лиза рассказала о своём проекте и проблеме, с которой столкнулась.

– Здесь что-то не так, док, – рассуждала Лиза. – Он будто хочет избавиться от меня.

Доктор Гайос почесал седоватую бороду и поправил очки. Он отметил упражнения теста высокими оценками и выписал рекомендацию продолжать тренировки.

– Я не хочу возвращаться на Землю, – продолжала Лиза. – Что мне там делать? Я всю жизнь посвятила терраформированию.

Доктор Гайос выглядел озадаченным и расстроенным. Лизе показалось странным необычное молчание друга. Она заглянула ему в глаза и спросила:

– Ты что-то знаешь, верно?

Доктор Гайос отвернулся.

– Меня ожидает следующий пациент, – процедил он и принялся мыть руки.

– Скажи! – Лиза встала за его спиной. – Говори! Что он делает с проектами?

– Улетай! – крикнул на подругу доктор Гайос.

Он резко обернулся и мокрыми руками схватил Лизу за плечи.

– Улетай! Прочь отсюда! Он дал тебе эту возможность! Воспользуйся этим, ради меня! Другим и этого было не дано.

– Другим? – звенящим шепотом переспросила Лиза.

Доктор Гайос понял, что сказал лишнего, отпустил девушку и отвернулся обратно к раковине.

– Убегай отсюда, беги прочь с этой грязной планеты. Молодые и бесстрашные умы прилетают сюда, чтобы работать ради великих идеалов. Но кровожадные и ненасытные мерзавцы пользуются этим. Эта планета мертва и превращает в мертвецов всех, кто ступает на её поверхность. Беги, Лиза!

Лиза испугалась и убежала. Позже в своей каюте, собирая вещи, она помногу раз прокручивала в голове слова доктора Гайоса. Его зловещие предупреждения теперь казались простой страшилкой, сказкой, способной напугать лишь маленьких детей. Истинный смысл был вложен между строк. И что же доктор Гайос хотел сказать?

Лиза подключилась к библиотеке Марса. Десятки лет жизни на станциях, успешные изобретения, несчастные случаи, абсолютно всё было тщательно задокументировано.

Ничего необычного в глаза не бросалась. Тогда Лиза применила фильтр и стала искать несчастные случаи и закрытия безрезультатных исследований и проектов. В основном, события никак не вязались друг с другом. Но в четырех случаях компьютер выдал совпадение дат и имён. Успешный проект, на который Земля возлагала большие надежды, внезапно закрывали из-за его несостоятельности, и в этот же день случалась банальная авария, в результате которой погибал автор проекта. Эти четыре случая происходили на протяжении последних десяти лет. Ровно столько же исследовательской станцией на Марсе управляет полковник Кучера.

Лиза перечитала события двухгодичной давности. Во втором секторе закрыли проект химической лаборатории, предлагавшей формулу вещества, которое сможет изменить состав марсианской атмосферы. Шесть лет работ были перечеркнуты комитетом, который возглавлял полковник Кучера. Документы были изъяты и удалены, а лаборатория взорвалась вместе со всеми исследованиями, материалами и сотрудниками. В отчете написали, что взрыв произошёл по вине начальника лаборатории, который отказался признать своё поражение. Массовое убийство и самоубийство.

Лиза помнила этот день, потому что она работала неподалёку и, в результате мощного взрыва и масштабного обрушения, она лишилась правой руки и сама едва не погибла.

Выводы напрашивались сами собой. Лизу захлестнули эмоции. Полковник явно стоит за всем, но ради чего?

Лиза решила отыскать изъятое из её лаборатории оборудование. Но просто так скрывать все изобретения Марса не выгодно. Вероятно, заключила Лиза, полковник собирается отослать с планеты её изобретение.

Все рейсы, отправляющиеся с Марса, записаны в журнале. Завтра вечером отправляется еженедельный лайнер на Землю. А что же в другие дни? Лиза отправилась в космопорт и в первом же терминала включила расписание. Ночью с восьмой пусковой площадки стартует грузовая ракета на Япет, принадлежащий Китайской Республике спутник Сатурна. Марс поставляет туда металлолом и прочие несущественные подачки, взамен которых Китайская Республика отказывается от своих прав на территории Марса.

Лиза поспешила к воротам номер восемь. Работа здесь кипела. Роботы-погрузчики неторопливо завозили тяжеловесные ящики в недра грузового трюма ракеты. Лиза растеряно оглядывалась вокруг. Как среди руды и окаменелостей отыскать то, что было нужно ей?

За стойкой у ворот стоял молодой мужчина и управлял роботами через приложение на своём планшете. Лиза подошла к нему, серьёзным видом оглядела развернувшуюся деятельность и вопросительно поглядела на мужчину. Она не могла знать наверняка, и в глубине души считала, что по-крупному ошибается, однако идея, докопаться до истины, уже полностью завладела Лизой, и девушка плыла по течению своего стремительного и острого ума.

– Вы получили особое распоряжение? – нетерпеливо и требовательно спросила она.

Лицо мужчины расплылось в удивлении.

– Что вы молчите? – прикрикнула Лиза. – Получили или нет?

– А… да… да, есть, – запинаясь, отвечал мужчина.

Лиза молчала. По лицу мужчины пробежала истерическая судорога. Он закусил губы и испуганными глазами таращился на девушку.

– Ну так всё готово, или мне доложить начальнику, что его распоряжения не принимаются к исполнению? – зашипела Лиза, совершенно идеально отыгрывая раздражение и ярость, свойственные для всякого начальника, коему приходится общаться с глуповатыми подчиненными.

– Нет… да… в смысле… всё уже здесь – окончательно растерявшись мужчина тяжело задышал и смолк.

Лиза шумно вздохнула и закатила глаза.

– Просто покажите, – вздохнула она.

Мужчина проводил требовательную незнакомку к одному из ящиков в конце стройной шеренги грузов. Он вскрыл пломбу и приподнял крышку. Лиза обмерла и глубоко задумалась. Она глядела на свой прототип установки, кое-как уложенной в большой металлический куб.

– Всё здесь? – прошептала Лиза.

– Ещё второй, – ответил мужчина и вскрыл второй ящик.

Лиза увидела здесь свой проектор и компьютер.

– Так мне грузить? – спросил мужчина несмело.

– Пока отложите в сторону, – бросила Лиза через плечо и поспешила к начальнику станции.

– Остальное, – шипел динамик в кабинете полковника Кучера, – когда груз дойдёт.

Лицо начальника сияло гордость и удовлетворением. Он выключил видеосвязь, и лицо его вытянулось в мечтательную гримасу.

– Что это значит? – воскликнула Лиза.

Она тяжело и густо дышала, её ноздри вибрировали и раздувались, волосы растрепались, и прядь черных волос повисла перед глазами.

– Что вам нужно? – устало спросил полковник Кучера.

– Вы продаёте моё изобретение китайцам? – продолжала Лиза.

Полковник поднялся из-за стола. Он собирался приступить к оправдательной речи и вывернуть всё так, чтобы выставить лаборантку дурой. Но потом он вспомнил о кругленькой сумме, упавшей на его персональный счет и задумался о своей власти, которой обладает.

Затянувшаяся пауза смутила Лизу, и чтобы не растерять кураж, она повторила свой вопрос.

– Что всё это значит? Вы закрыли мой проект, а теперь выясняется, что моё изобретение отправляется в руки…

– Прекратите эту сцену! – перебил девушку полковник. – Это совершенно ни к чему.

Полковник Кучера поразмыслил ещё секунду, после чего, расплывшись в улыбке, вернулся в кресло и расслабленно откинулся на спинку.

– Вы всё правильно поняли, дорогуша, – усмехался начальник станции. – Я продал ваше изобретение и получил за это деньги. Нет, мне не стыдно. А сейчас, я сообщу вам ещё кое-что, – полковник Кучера сверкнул глазами. – Земля даст мне ещё денег, чтобы другой, такой же как и вы, усердный лаборант кряхтел над созданием полезного изобретения. Которое, так же без зазрения совести, я продам китайцам. Или ещё кому. Для меня это не имеет значения. Лишь бы хорошо платили.

– Я доложу в комитет о том, что вы делаете, – захлебнувшись возмущением, говорила Лиза.

Полковник Кучера рассмеялся.

– Это смешно! Да, – утирая слёзы, отвечал он. – Вы смешная… Простите, а как вас зовут?

Лиза опешила. Она повернулась, чтобы оставить сошедшего с ума начальника. Но двери захлопнулись перед её носом.

– Ты решила, что сможешь так просто уйти? Теперь?

Полковник плотоядно облизнулся. Он нажал на кнопку настольного коммутатора и из смежной комнаты в кабинетвошли двое мужчин в униформе охраны.

– Ты бывала снаружи? – спросил начальник, мечтательно улыбаясь.

Лиза качнула головой.

– Что вы задумали?

– Воздух на Марсе ядовит. Мы можем им дышать, но всего каких-то три минуты. Говорят, были те, что продержались целых пять. Уж не знаю, это воля к жизни или особенность химического состава крови, – полковник Кучера пожал плечами. – В любом случае, было приятно поработать вместе и спасибо за работу!

Полковник сделал знак охранникам и те, схватив девушку под руки, вкололи ей быстродействующее снотворное и потащили прочь через заднюю дверь.

Спящую Лизу усадили в ровер, включили автопилот и пустили его вглубь безлюдной пустыни. Через открытые окна в салон марсохода врывался кислый с привкусом серы ветер, приносивший с собой пыль и смерть.

Дом на Земле

Бронислав пришвартовал свой балкер в грузовом порту на Церере и пересел на пассажирский крейсер до станции. В поясе астероидов, на самой большой из рукотворных станций, носившей название Города Развлечений, существовали развлечения всех возможных видов и на все вкусы, какие только могут быть. Бронислав не любил это место. Здесь, как нигде во Вселенной, он начинал испытывать ноющее чувство одиночества.

Над шлюзовым переходом пульсировала алым цветом табличка, запрещавшая открывать двери. Бронислав внимательно следил за ней, в нетерпении ожидая возможности покинуть судно. Пассажирский крейсер состыковался со станцией, шлюз заполнился воздухом, табличка вспыхнула зелёным, и двери растворились. Неуверенной поступью Бронислав двинулся вперёд. Сверкающие билборды, красочные вывески, живые рекламы. Он не хотел здесь быть, его не должно было здесь быть. Но чуть более недели назад ему написала ОНА, и он примчался на её зов.

Причудливая танцовщица с упрямыми кудрями, спадавшими на глаза. Она пробралась в его мысли, под кожу, в его сердце. Она клялась в вечной любви, но потом ушла, потому что какой-то богатенький мажор пообещал исполнить все её мечты.

Прошёл целый земной год, триста шестьдесят пять суток упорного труда, чтобы унять боль разбитого сердца, как вдруг Бронислав получил видео-открытку. Милое сердцу личико, окруженное всё теми же неуправляемыми кудрями, звало Бронислава на помощь.

Музыка пульсировала в ночном клубе, гости прыгали и кривлялись в такт низкочастотного звучания. Бронислав ощущал вибрирующие толчки, передававшиеся по полу, через стопы. Ему это не нравилось, потому что оглушало все прочие чувства. Он поморщился и двинулся к сцене, где царственно изгибаясь и размахивая гибкими ногами, танцевала та, что предала его однажды.

Бронислав замер, крепко стиснув зубы. Кровь хлынула к щекам, сердце в груди тяжело вибрировало. Тёплые и самые нежные воспоминания, которые Бронислав запирал в глубинах памяти, проносились перед его мысленным взором.

«Жанна. Жанна» – повторял шепотом Бронислав. Ему нравилось произносить её имя, нравилось то, как вибрирует гортань и немного щекочет язык.

Шоу закончилось. Жанна смыла макияж, переоделась и нашла Бронислава в баре клуба. Она широко улыбнулась, влажные глаза радостно искрились, но за пышными ресницами скрывалась печаль, притаившаяся, будто зверь в засаде.

«Я так рада тебя видеть!» она ловко двигала пальцами, складывая их в жестах.

«Почему ты не писал мне? Как у тебя дела?» спрашивала Жанна.

Бронислав удивился. Неужели она не понимает? Она будто забыла о своём поступке, и теперь, как ни в чём не бывало, беседует с ним. Бронислав рассердился.

«Зачем ты меня позвала?» спросил он и строго поглядел на девушку.

«Мне нужна помощь, – отвечала девушка, робея. – Понимаешь…»

Жанна застыла. Руки безвольно повисли. Она расплакалась и упала Брониславу на грудь.

Изящное хрупкое тело вздрагивало в безмолвных рыданиях. Он прижал её к себе, ощущая трепет и тепло.

«А где он» спросил Бронислав, когда Жанна смахнула слёзы с лица.

Девушка пристыженно опустила глаза, уголки её рта опустились.

«Его нет в моей жизнт, это всё, что я могу сказать» взмахнула девушка ладонями и отвернулась.

Время тянулось медленно. Посетители бара приходили и уходили. Лёд в бокале таял, разбавляя крепость тошнотворного пойла.

Бронислав разглядывал молчаливое лицо возлюбленной. Он старательно отгонял мысль простить девушку за предательство и снова быть с ней. Пусть ненадолго. Пусть до того момента, как она снова увлечется легкомысленным красавчиком с отцовским наследством на счету.

«Говори, что случилось» шумно вздохнув, спросил Бронислав.

Жанна улыбнулась.

«Мне нужно на Землю. Я почти скопила нужную сумму на покупку небольшого дома. И нужно лететь срочно. Но у меня совсем нет лишних средств на дорогу. Поэтому я надеялась, что ты отвезёшь меня»

Бронислав внимательно следил за руками девушки. Изящные пальчики складывали рубленные предложения, лишенные чувств. Но в глазах Жанны он уловил тревожившую её тайну. Бронислав сжал ладони девушки в своих руках, чтоб она перестала говорить, и задал свой вопрос.

«Ты врёшь мне? Прошу, скажи всю правду».

Глаза девушки наполнились слезами. Губы её задрожали, она схватила большую и крепкую руку Бронислава и прижала к своему животу.

«Я беременна».

На Церере искусственное освещение станции имитировало рассвет, когда Бронислав и Жанна, покинув город развлечений, поднялись на грузовой балкер. Бронислав собирался уже отправляться, но Жанна его остановила.

«Надо подождать» коротко сообщила она, не давая никаких разъяснений. Спустя полчаса на судно поднялся ещё один пассажир.

«Это Морлан. Он знает на Земле человека, который поможет оформить сделку по покупке дома»

Бронислав недоверчиво уставился на незваного гостя. Мелкие наглые глаза Морлана, будто насмехались над доверчивостью глухонемого капитана судна.

«Он отец?» презрительно спросил Бронислав у девушки.

«Он только помогает мне. Ему, как и мне, необходимо попасть на Землю»

Бронислав стиснул зубы и поднялся на мостик.

Он всегда будет верить ей. Потому что его сердце всегда будет готово раскрыться перед её неувядающей красотой, перед её трогательным и нежным взглядом. А Жанна всегда будет ранить Бронислава, потому что такой она человек.

Балкер, почти бесшумно, развил высокую скорость и направился к Земле. На второй день пути Жанна поднялась на мостик. Она долго и напряженно молчала, словно никак не могла решиться начать разговор. Бронислав ощутил нутром и вздыбившимся волосками на шее и спине, что грядет нечто непоправимое.

«Ты знаешь, – не смело начала Жанна, – я очень благодарна тебе за помощь. Я всю жизнь была одна, сама по себе. И так приятно осознавать, что есть человек, который поможет, если к нему обратиться»

Бронислав смотрел на девушку долгим не мигающим взглядом, после чего просто кивнул.

«У меня есть ещё одна просьба» проронила, наконец, Жанна.

Её глаза дрожали, а взгляд едва мог задержаться на одной точке. Волнение разлилось алым румянцем на фарфоровой коже щёк.

«По пути к Земле, нужно остановиться на Марсианской орбитальной станции. Там нужно кое-что забрать. А потом всё, сразу на Землю. Честно»

Бронислав медлил с ответом. Он удивлялся своей наивности и глупости.

«Это всё? – спросил он. – Больше мне ничего знать не нужно?»

Жанна покачала головой – «нет».

«Хорошо. Направляемся к Марсу. Через четыре с половиной дня будем там. А теперь уходи. Я не хочу тебя видеть»

Жанна опешила от таких слов, или скорее от жестокого и холодного взгляда, каким Бронислав ещё никогда не глядел на неё. Она продолжала стоять, и тогда Бронислав с силой ударил кулаком по столу. Он не услышал грохота, но видел, как вздрогнула и испугалась девушка.

Путь подходил к концу. На навигационном экране желтела сфера Марса. Бронислав разыскал Морлана и спросил, к каким воротам станции следует пришвартоваться. Жанна перевела ответ – в этом нет необходимости.

Морлан втиснулся в компрессионный костюм, после чего упаковал себя в скафандр, снабженный миниатюрным двигателем.

– Гаси двигатели и жди меня здесь, – сказал Морлан по радиосвязи.

На экране отпечатался текст его слов. Бронислав заглушил балкер и открыл люк. Крошечная фигурка Морлана заскользила в пространстве, направляясь к орбитальной станции, и вскоре скрылась из виду.

Прошло около двух часов, в течении которых Бронислав раздумывал над тем, чтобы бросить прохвоста и направится к Земле. Ему не терпелось покончить с этим спектаклем, заложником которого он стал. Хотелось избавиться от девушки, от щемящего сердце одиночества, и умчаться в глубины Солнечной системы, где ни один человек не сможет причинить ему боль.

– Открывай! – прокричал напуганный голос Морлана в динамиках. – Открывай этот чертов люк!

Бронислав увидел надпись на экране и отдал команду компьютеру открыть люк. Морлан сбросил с себя скафандр и вбежал на мостик.

– Поехали. Поехали! Скорее поехали! – кричал он.

Бронислав не слышал его голоса, но умел читать по губам. Он завёл двигатели и направил балкер к Земле.

На первый взгляд всё было спокойно. Но Бронислав то и дело поглядывал на экран радара, словно ожидая увидеть там сигнатуру другого корабля. Марсианского корабля.

Морлан расхаживал за спиной Бронислава взад-вперёд и тоже поглядывал на радар. Прошли сутки пути. До орбиты Земли оставалось каких-то четырнадцать часов полёта, пассажиры балкера успокоились, когда радиосвязь ожила, и компьютер воспроизвёл строгий голос:

– …Немедленно заглушите двигатели! Повторяю! Это полиция Марсианского военного флота! На вашем корабле скрывается преступник. Немедленно заглушите двигатели и позвольте уполномоченным лицам подняться к вам на борт. В случае неповиновения и сопротивления мы будем вынуждены открыть огонь. Немедленно заглушите двигатели! Повторяю!…

Бронислав обернулся на Морлана и Жанну.

«Что ты наделал?» спросил он.

Морлан вопросительно уставился на Жанну, и та перевела вопрос.

– Скажи ему, что его это не касается, – прочел Бронислав по губам Морлана. – Пусть сбросит их с хвоста. Полицейские яхты марсиан имеют малый объём топлива. Через час-два преследования они будут вынуждены вернуться обратно. И мы оторвёмся от них.

Бронислав рассмеялся.

«Что ты сделал? – снов спросил он жестами, повторяя вопрос губами. – Ты украл у них что-то?»

Морлан выпятил грудь вперёд и, задрав подбородок, ткнула пальцем Брониславу в плечо.

– Не лезь не в своё дело. Веди это корыто и привези нас на Землю. И без глупостей.

Морлан распахнул куртку и показал старинный пороховой пистолет в нагрудной кобуре.

«Жанна, переведи своему другу, что единственный глупец здесь он. Военная полиция Марса преследует нас на своих миниатюрных маневренных яхтах, но вслед за ними нас догоняет материнский корабль с сотней военных, экипированных более серьёзным оружием, чем твой друг. И я не собираюсь вставать у них на пути»

Жанна молчала, встревоженно переводя взгляд с Бронислава на Морлана и обратно.

«Мне нужно на Землю» ответила, наконец, девушка.

Бронислав обреченно понурил плечи и вернулся за штурвал. Ему было жаль девушку, всю жизнь выбиравшую не тех мужчин, не тех друзей. Но ему хотелось избавиться от её общества и общества этого типа, так явно использовавшего Жанну.

Он бы мог защитить её, рассуждал Бронислав. Мог бы выкинуть с балкера мерзавца и вора. Бронислав даже смог бы оправдаться перед полицией. Но Жанна никогда не оценит его поступка, и рано или поздно уйдёт от него.

Бронислав замедлил ход двигателей и отпечатал сообщение по радиосвязи. Марсианский флот бросил короткое «Принято».

– Что ты наделал? Что ты им сказал? Почему мы еле плетёмся? – вспылил Морлан.

Он вытащил пистолет из кобуры и направил на Бронислава. Тот даже не вздрогнул.

– Морлан, перестань, опусти пистолет, – взмолилась Жанна.

– Он хочет поиграть в героя, – усмехнулся Морлан. – Давай ему поможем.

Морлан спустил курок, но произошла осечка. Он нажал ещё несколько раз. Пистолет казался бесполезным.

«Разряженный воздух, низкое магнитное поле и искусственная гравитация делают примитивное оружие бесполезным, – усмехнулся Бронислав. – Мы окружены. Марсиане скоро уже поднимутся на борт. Всё кончено»

«Мне надо на Землю!» взмолилась Жанна.

«Тебе нужно было просто попросить меня, и я бы построил для тебя дом в любой точке Солнечной системы. Я бы всё сделал для тебя. И для твоего малыша»

«Мне нужно на Землю» взмахнула Жанна руками и залилась слезами.

– Что происходит? – спросил Морлан.

Жанна сквозь слёзы объяснила ему. Морлан взбесился, замахнулся и ударил Бронислава по голове рукояткой пистолета. Оглушенный и ослепленный вспышкой внезапной боли, тот рухнул на пол.

Морлан схватил Жанну за руку и потащил за собой, намереваясь покинуть балкер на спасательной шлюпке. Девушка сопротивлялась и хотела вернуться к Брониславу. Она кричала и плакала.

Балкер уже совсем замедлил свой ход, охваченный магнитным полем военного корабля. Марсиане бесшумно поднялись на борт и оказались лицом к лицу с вооружённым грабителем. Морлан схватил Жанну за шею, прикрываясь её телом, как щитом. Он направлял бесполезный земной пистолет на марсианскую полицию, выдвигая свои требования. Жанна плакала и старательно закрывала живот руками. Капитан полиции терпеливо уговаривал преступника сдаться. Но кто-то из его отряда решил, что пора заканчивать драму и выпустил весь заряд своего импульсного бластера в преступника и его заложницу.

Сквозь пелену угасавшего сознания, обездвиженный и беспомощный, Бронислав смотрел, как тело его возлюбленной вздрогнуло и, лишенное жизни, рухнуло на пол. Фарфоровая кожа потемнела, а прекрасные глаза застыли навсегда.

Пионеры Космоса

– Выходим из гиперпространства, – рапортовал старший помощник капитана.

Капитан звездолёта Ясински включил по всему кораблю энергосберегающий режим, и свет на мостике погас. Капитан Ясински передал по рации во все отсеки звездолёта готовность высшего приоритета.

– Включить навигацию, – скомандовал капитан, обернувшись на юного сержанта Звоничека.

Юноша был так взволнован тем обстоятельством, что он, в числе многих других, разумеется, стал первопроходцем и вскоре окажется в другом мире, в лучах чужой звезды, на чужой планете, что совершенно не услышал указания капитана.

– Звоничек! – разозлился капитан и повысил голос. – Хватит мечтать! Включи навигацию, пока мы ни во что не врезались.

Сержант Звоночек встрепенулся и, неустанно повторяя слова сожаления, включил навигационную панель. Сетка объемной звёздной системы всплыла в воздухе над капитанским столом.

– По расчетам космобиологов, – задумчиво протянул капитан Ясински, – пригодная для жизни и, возможно, обитаемая планета в этой система должна быть та, что расположена на четвёртой орбите от звезды. Хотя температура у здешней звезды не слишком высокая. Возможно, что нужно будет обследовать и третью планету тоже. Сержант Звоничек, – обратился к юноше капитан. – Проложите курс к орбите четвёртой планеты, рассчитайте время пути и сообщите мне результат немедленно.

– Слушаюсь, капитан, – дрожащим голосом ответил юноша и принялся за работу.

Путь до внутренних планет звёздной системы представлялся не простым. На внешних орбитах звезды расположились гиганты, которые создавали мощные гравитационные помехи. Загадочным образом все планеты системы были выстроены почти в одну линию, что усложняло навигацию корабля.

Сержант Звоночек закончил расчеты и обратился к капитану.

– Самый безопасный путь займёт пятнадцать суток двенадцать часов и тридцать шесть минут, капитан. Планеты выстроились в парад. Это явление временное, но смещение ближайшего к нам гиганта произойдёт только через девяносто семь суток и три часа. Скорость внешних планет крайне мала.

– А если рассчитать самый быстрый путь? – спросил капитан Ясински, прищурившись на сержанта.

– Такой вариант пути возможен. Он займёт всего лишь шесть суток, но будет проходить по орбитам гигантов. Вероятность потери управления из-за близости к гравитационной воронке равняется семидесяти двум процентам.

Спустя пятнадцать суток и двенадцать часов, звездолёт навис над небольшой планетой, четвёртой по счёту от горячего светила. Сержант Звоничек взволнованно прижимался к окошку иллюминатора. Планета казалась покрытой пылью, а бледно-жёлтая атмосфера выглядела непригодной для жизни.

– Запустите беспилотные дроны для сканирования поверхности, – скомандовал капитан, и его помощник с готовностью исполнил указание.

Сержант Звоничек с трепетом ожидал услышать ответ. Но дроны вернулись с неутешительной информацией.

– Атмосфера планеты состоит из углекислого газа, капитан, – зачитывал расшифровку данных старпом. – Он не пригоден для дыхания человека. Эхолокаторы зафиксировали слабые электрические помехи, – задумчиво протянул помощник капитана.

– Возможно, что их создаёт электронный прибор на поверхности? – спросил капитан Ясински.

– Может и так, – неуверенно ответил старпом.

Капитан закусил нижнюю губу, предавшись длительным размышлениям. Наконец, он заключил, что планета бесплодна и дальнейшее её исследование не имеет смысла.

– Сержант Звоничек, проложите маршрут к третьей от звезды планете.

Шесть часов в пути и глазам экипажа предстала неописуемая словами красота. Синяя планета, украшенная рябью морских волн и пеной пушистых облаков, казалось, была окутана мягкой дымкой голубоватой атмосферы.

– Капитан, – взволновано позвал сержант Звоничек, – посмотрите!

Юноша указал в уголок навигационного экрана. Он приблизил изображение, и перед экипажем раскинулась примитивная орбитальная станция.

– Здесь есть жизнь! – воскликнул помощник капитана. – Разумная жизнь!

Экипаж принялся радостно аплодировать успешной миссии.

Разведывательные дроны подтвердили, что поверхность планеты усеяна городами, аэропортами, пусковыми площадками и, что наиболее важно, населяет планету углородная форма жизни. Состав атмосферы был идеальным для человека.

– Сержант, – спросил задумчиво капитан, – какова вероятность, что в одной галактике существует две, почти идентичные планеты?

Сержант Звоничек на мгновение задумался, углубившись в расчёты.

– Такая вероятность приблизительно будет ровна единице к семи с половиной помноженной на десять в девятой степени, – ответил сержант.

– И это? – поморщившись, уточнил капитан.

– Один к семи с половиной миллиардам.

– Значит, мы нашли ту самую единицу, – улыбнулся капитан.

Они облетели вокруг планеты по дальней её орбите, сканируя плотность расселения местных жителей и пытаясь определить лидирующую нацию и ведущий город планеты. Сержант проанализировал данные, произвёл необходимые расчеты и указал город благоприятный для совершения посадки.

Капитан назначил контрольную группу людей, которая возглавит звездолёт в случае неудачных переговоров с туземцами, а так же определил шестерых человек, которые совершат спуск в посадочном модуле на поверхность планеты.

– Сержант, – обернулся капитан Ясински на юношу. – Вы пойдёте со мной.

Капсула медленно преодолевала толщею густой атмосферы. Сержант Звоничек с любопытством разглядывал в окне причудливые улицы и строения местных жителей.

– Интересно, какие они? – спросил сержант, не обращаясь ни к кому конкретно.

Капитан усмехнулся.

– Вы не можете это просчитать, сержант?

– Могу, – улыбнулся юноша. – Но хочу всё увидеть своими глазами.

Капсула плавно опустилась на каменистую поверхность в центре многомиллионного города. Поначалу пассажиром показалось, что их даже не заметили. Однако вскоре вокруг капсулы собралась военная техника и сотни туземцев, закованных в однообразную темно-зелёную броню.

Пассажиры капсулы не спешили выходить.

Когда приехал грузовик с прицепом, в котором разместилось нечто вроде трибуны, милитаризованная толпа заметно оживилась. Из-за спин темно-зелёных существ вышел лидер в обычном чёрном костюме, поднялся на трибуну и обратился к пришельцам с речью.

Капитан настроил нейросеть, и та быстро перевела слова туземцев.

– Мы рады оказаться на пороге эпох! Это великий день для наших народов!

Капитан увеличил фокусное расстояние на объективе видеокамеры, и лицо лидера туземцев растянулось на весь экран.

Сержант оцепенел, разглядывая существо на экране компьютера.

– Как такое возможно? – проронил юноша.

– Сержант, держите себя в руках, – ответил капитан Ясински, с трудом борясь с нараставшей паникой.

Прочие члены разведывательной группы удивлённо и встревоженно переглядывались.

– Капитан! – не унимался сержант. – Капитан! Они такие же как мы! Как это возможно? Это люди?!

– И если вы пришли с миром, – продолжал лидер туземцев, – то мы готовы сердечно приветствовать вас в нашем городе-герое Москва!

Звёздная пыль

Юная Екатерина, оглядываясь рассеянным взглядом на заполненный зал скорбящими родственниками, запиналась и «спотыкалась» чуть ли не на каждом слове приветственной речи.

– Запуск ракеты с покойником… ну то есть, с телом ушедшего господина Орешкина… безвременно ушедшего… в общем, запуск произойдёт в течение часа. Просмотр записи будет доступен… ой, точнее…

Охающие и часто вздыхающие родственники переглядывались. На лицах многих застыло недоумение и даже гнев.

Веда закатила глаза, с силой сдерживая себя, чтобы не накричать на безответственную коллегу. Она поднялась к микрофону, оттолкнула девушку и закончила за неё.

– Дамы и господа, от имени всего нашего Бюро «Звёздная Пыль» я приношу вам извинения за сложившуюся неловкую ситуацию. Капсула с прахом вашей покойной бабушки Магды уже на борту ракеты, которая направляется к Солнцу. Мне сообщили, что через час ракета войдёт в атмосферу звезды. Мы собрали вас сегодня, чтобы вы могли проститься и проводить бабушку Магду в её последний путь. В красном зале уже накрыты столы. Когда начнётся трансляция, большой экран включится автоматически. Примите наши искренние соболезнования.

Скорбящие родственники послушно поднялись и проследовали в красный зал.

– Катя! – прошипела Веда, когда они остались наедине. – Я же просила тебя подготовиться. Как ты Орешкина то приплести умудрилась сюда? Его тело только ожидает отправки на орбиту.

– Ну я перепутала… – неохотно оправдывалась Екатерина и водила бездумным взглядом по просторной приёмной комнате. – Я учила текст, как ты сказала, но потом пришли эти от Орешкина. Я оформляла бумаги, и всё как-то перепуталось в голове.

– Я не хочу слышать эти отговорки! – терпение Веды лопнуло, и она перешла на крик. – Делай только одно дело. Сказали выучить речь и встретить гостей, значит это и делай. Если пришли новые клиенты, зови меня или Володю.

– Ладно, – Екатерина пожала плечами.

– Иди в пультовую, – шумно вздыхая, продолжала Веда. – Жди, когда появится связь с орбитой. Ребята включат камеры, которые…

– Я знаю, – отмахнулась Екатерина, перебив надоедливую начальницу.

– Что ты знаешь?! – воскликнула Веда. – Потом окажется, что ты опять всё неправильно поняла, или услышала или тебе покажется что-то… Я устала от твоих оправданий. Так что не перебивай меня! Значит, – Веда перевела дух, – на ракете установлены камеры. Это прямой эфир. Отставание сигнала происходит всего минут на восемь-десять. Запись не ведётся, потому что они её не оплачивали. Когда сигнал поступит в пультовую, переключи его на главный экран в красной комнате.

– Поняла, – кивнула Екатерина и сочно зевнула.

Веда отпустила свою коллегу и отправилась к исполнительному директору похоронного бюро Володе Зимину.

– Это невероятно! – возмущалась Веда. – Два года работает человек и изо дня в день совершает ошибки. Это просто необъяснимая глупость! У неё есть оправдание для каждой своей ошибки. Но за два года я ни разу не увидела, чтобы она попыталась исправиться.

Володя Зимин устало вздохнул и откинулся в своём кресле.

– Мы ничего не можем поделать, – протянул он свою обычную мантру.

– Мне всё равно, что она дочь какого-то там начальника, – Веда, переполненная эмоциями, всплеснула руками.

– Не какого-то там, а генерального директора.

– Ну и пусть. Пусть она нажалуется на меня. Пусть он позвонит мне. Тогда я расскажу ему, как безалаберно и безответственно работает его дочь! Два года, Володь. Два года! Если бы я так безобразно работала, то не продержалась бы столько. Помниться мне, работая здесь всего-то четвёртый месяц, я допустила оплошность, проводив гостей не в тот зал. Что ты мне тогда сказал?

– Прошло почти пять лет с тех пор, я не помню… – Зимин попытался избежать ненужной рефлексии.

– Ты прекрасно помнишь это, потому что полгода назад ты произнёс те же слова, перед тем как уволил стажёра.

– Ладно, ладно. Но что ты хочешь, чтобы я сделал в этой ситуации?

– Скажи ей тоже самое. Скажи, что ты уволишь её, если она допустит ещё одну ошибку.

– И тогда уволят меня, – Зимин скривил недовольную гримасу.

– Ладно, – устало выдохнула Веда, чувствуя себя дурой, которая бьётся головой о стену. – Я сама расскажу генеральному обо всём, что вытворяет его дочь. В конце концов, во всех залах есть камеры, и все провалы неприкосновенной Екатерины запечатлены на видео.

– Я лишь могу предостеречь тебя, но не могу запретить что-либо делать.

Веда вышла на улицу. Холодный осенний воздух мягко остудил проступивший на щёки гнев. Веда сделала несколько затяжек электронной сигареты.

Понедельник был в самом разгаре. Московские небоскрёбы подпирали низкое затянутое облаками небо. Улицу заполняли торопливые прохожие, по влажной дороге сновали голубые и зелёные машины такси. Веда бездумно следила глазами за проходящими мимо людьми, выискивая в их лицах нечто, что могло бы сойти за сочувствие или сопереживание.

Конечно же она не станет жаловаться директору на его дочь. Веда это сказала просто так, чтобы выговориться, чтобы на душе стало легче. Сейчас она докурит, натянет терпеливую улыбку на лицо и продолжит работать, как ни в чём не бывало.

В кармане брюк мягко зашуршал смартфон, и голосовой помощник озвучил сообщение. Екатерина просила Веду поскорее прийти в прозекторскую.

Веда, сложив губы трубочкой, выпустила густой ароматный дым, поправила причёску и поспешила на зов коллеги, рисуя в своём воображении картины страшной катастрофы, которую Веде придётся исправлять.

В прозекторской было сумрачно и прохладно. В центре на рабочем столе стоял стальной ящик с усопшим господином Орешкиным. Веда бегло оглядела тело и заключила, что всё в порядке. За спиной послышался шорох и едва различимые шаги. Веда хотела было оглянуться, как вдруг голова её сотряслась, а от боли потемнело в глазах.

Тягучий сон медленно спадал с сознания Веды. Кругом было темно, и она никак не могла сообразить, где находится. Густой маслянистый запах витал в нагретом воздухе. Он казался Веде знакомым, но девушка никак не могла разобрать отдельные его нотки.

Когда Веда попыталась подняться, она уткнулась лбом в шелковистую розовую обивку. Но как в темноте Веда поняла, что приятная на ощупь ткань именно розового цвета? Вероятно, по той же причине, по которой сладковатый запах, щекотавший обоняние, казался ей знакомым.

Веда вытянула правую руку и… Господин Орешкин безразлично возлежал на своей шёлковой подушечке, источая пряный аромат бальзамического состава.

– Нет, нет, нет! – закричала Веда срывающимся голосом. – Выпустите меня!

Она отчаянно колотила руками в крышку гроба, надеясь, что ещё не поздно, надеясь, что хоть один живой человек снаружи услышит её голос.

Первая паническая атака быстро утихла. Сказывался недостаток кислорода, который Веда так нерационально израсходовала. Становилось нестерпимо жарко. Веда собралась с мыслями, стёрла пот со лба и решила ощупать карманы. Верный смартфон лежал в кармане её брюк. Веда взглянула на экран и удивилась тому, что батарея была почти разряжена, хотя она точно помнила, как этим утром зарядила смартфон на все сто процентов. Современные энергоёмкие батареи сохраняют свой заряд на шесть-семь суток.

Веда, затаив дыхание, открыла календарь. Спиной и всем телом ощущая нестерпимый жар, Веда уже догадывалась, какую дату покажет ей смартфон. Это было ранее утро субботы. Она это отлично знала, потому что лично составляла расписание на неделю. Отправка на орбиту господина Орешкина была назначен на вечер пятницы, а поминки и прямая трансляция сжигания его тела в термоядерной атмосфере Солнца были запланированы на ранее утро субботы.

Обшивка ракеты, пройдя верхний слой Солнечной атмосферы, вспыхнула бенгальским огоньком. Открытое пламя жадно обхватило металлический ящик с дарами, расплавив его за считанные секунды, и бездыханное тело Веды обратилось в Звёздную Пыль.

Автор иллюстрации Аделия Розенблюм

В создании иллюстрации для обложки было использовано изображение художника Клауса Виттманна, любезно предоставленное автором (https://www.instagram.com/klauswittmann666/)

Оглавление

Долгий перелёт

Величие Чёрной Дыры

Другие

Смертельный танец

Не высокие морали

Дом на Земле

Пионеры Космоса

Звёздная пыль