Девушка в красном шибари [Артур Радикович Гаскаров] (fb2) читать онлайн

Артур Гаскаров Девушка в красном шибари

Хочу поблагодарить русский язык за предоставленную возможность творить с текстами всё, на что хватит фантазии. менять запятыми смысл, коверкать происходящее склонениями;

менять, запятыми смысл коверкать происходящего склонения;

менять запятыми, смысл коверкать происходящим склонением.

За богатый мир антонимов и синонимов, так изящно уводящих от порочного, изменяя ракурс к достойному и интересному, позволяя показать картину с правильного ракурса.

Фото

– Тук, тук, тук.

– Закрыто на обед.

– Девушка, мне только спросить

– Спрашивайте.

– Вы на завтрак яичницу предпочитаете или блинчики?

В первые минуты нашего знакомства я понял, она не такая как все. Ничем не примечательные, наигранные с моей стороны тексты, с заезженными элементами интересных оборотов речи, направленных на привлечения её внимания, неожиданно прервались. Она без всяких видимых на то причин прислала мне фото. От увиденного меня парализовало. Через десяток секунд, когда оцепенение прошло, появилось яркое, стойкое ощущение удивление. Это было настоящее удивление. Такое редко испытываешь. На фото были связанные руки красной льняной веревкой толщиной с палец. Вязь была аккуратной, интересной, и продолжалась с запястий до локтей. Кисти при этом были сжаты в кулаки, а связанные руки подняты в верх, от пупка до подбородка. В общем-то больше на фото информации не было, туловище, одетое в серую боксерку. Границы фото начинались с пояса и заканчивались чуть выше шее. Я как будто протрезвел. Понимания того что ответить на фото надо быстро и четко появилось в моей голове само собой. Мозг стал работать быстрее и продуктивнее, будто тело под воздействием адреналина. Хотя на фото не было практически ничего видно кроме рук, я понял, фото принадлежит ей, сопоставив комплектность тела с фото в профиле, которые я вспомнил до мелочей, не заглядывая туда вновь. Тема БДСМ была мне теоретически знакома. Я даже знал как называется обряд на фото.

– Красивое шибари.

– Оу, так ты в теме?!

Девушку звали Вероника. Я сразу окрестил её Рони, выдернув эти буквы из середины. Её улыбнуло. С этого момента наша переписка кардинально изменилась. Мы стали действительно интересны друг другу, и симпатизировали без притворств.

Это были времена цифровой и информационной эволюции, но в то же время деградацией промышленных технологий. Когда поколение next (новое, молодое) балдело под странные звуки хайпанутых звёзд с татуированными лицами, блея не существующие слова и повторяя бездарную монотонную хореографию. Президентом мог легко стать популярный клоун из интернет передачи или телеведущая с выдающимися амбициями, и пухлыми губами. Интеллектуалы практически вымерли как мамонты, так что я был удивлён её многоходовки. Я осознал почему она отправила мне именно это фото, именно в это время. Так она смогла определить, стоит ли на меня тратить время, оценив мои предпочтения и интеллект.

Возможности мессенджера более не справлялись с нашими потребностями узнать друг о друге как можно больше и быстрее, поэтому я предложил созвониться. Мы болтали около двух часов без умолку, пака мне не пришло врем собираться домой, ведь я был ещё на работе. Но мы успели договориться о встрече. Мы встретились в этот же вечер. Это было воскресенье ещё непогасшего июля, когда все прелести лета радовали этот край своим редким присутствием. Я ждал её на условленном перекрестке. Этот перекресток был примерно серединой пути между нашими дамами. Я узнал её среди прохожих метров за пятьдесят. Она отличалась от остальных всем. Её походка, её мимика, и особенно глаза выдавали её причастность к чему-то возвышенному. Это была пухловатая весёлая девушка двадцати пяти лет, ростом чуть выше среднего и круглым светленьким личиком, которому как нельзя кстати шли её пышные волнистые русые волосы, опускающиеся до груди, которая в свою очередь тоже была привлекательной и гордо носила четвертый номер. Фигура её походила на модель plus-size в которой все пропорции соблюдены, но слегка преувеличены. Светло-розовый шёлковый сарафан шел белизне её тела, точно как и белые кеды зо́лушкиного размера. Когда она подошла ближе я разглядел её широко раскрытые живые глаза. Они рассказывали о своей хозяйки. В их глубине я увидел непростую судьбу необычной девушки.

Мы пошли в сторону парка, по пути взяв капучино в придорожном кафе. Мы затрагивали множество тем, но никто из нас не интересовался личной историей другого. Я не хотел ей рассказывать реали своей жизни, мне было что скрывать, она и не спрашивала. Я понял – это взаимно. Мы шли довольно медленно, можно сказать чисто символически, так что на момент когда мы оказались в парке, было уже темно. Завеса деревьев и отсутствие фонарей сгущали сумрак. Мы прошли в глубь парка, где уже было совсем безлюдно. Мы оба целенаправленно шли в одинокую темноту. Там мы впервые прикоснулись губами. Этот поцелуй был не поцелуем знакомства, он сразу нес страстный характер. Не аккуратные, жадные движения губами и шеи были присущи нам обоим. Я много позволял своим рукам, она их и не сдерживала. Мы переместились на стаявшую по близости скамейку, где одна из её ног оказалась на моих коленях. Для меня было совершенно очевидно – сейчас произойдёт экстремальный секс. Я попытался склонить её к оралу, но к моему удивлению она резко отказалась, и убрала мою руку из подола. Я удивлённо спросил:

– Что не так?

На что она после длинной паузы ответила, что против орала, и вообще не хочет заниматься этим вне дома. Много позже я узнал, тому были причины.

Я любовался смазливым личиком, брови которого изящно продолжали изгиб ветвей за спиной, шум листьев трогал её волосы, дразня мой взор, и вызывая желания. Мы обсуждали что-то милое и неважное, а мысли мои текли в противоположном направление.

Предстоящий рабочий день всё же заставил нас закруглиться, и молчаливый таксист в хмуром лице и кепке на бок развес нас по адресам, рассеивая городскую ночь одноглазой повозкой.

Анна на балконе

Когда я приехал в этот новый для меня город, то по старой традиции в выходной день вечером я пошёл гулять. Так сказать, знакомиться с городом. Мне хотелось выяснить, что есть интересного по близости от меня. Так как я жил в центре города, а город был относительно небольшим, оказалось в принципе все что может предложить город одинокому ночному волку и есть в моей шаговой доступности. Из достойного для себя я отметил рок бар с интересным интерьером и американским бильярдом; дорогой ночной клуб, выделявшийся на фоне невзрачного города; и интересное с виду, замысловатое кафе «На балконе».

Кафе было на втором этаже двух этажного здания, с хорошим таким большим балконом. Балкон был во всю длину здания и шириной метра два, с кованной фигурной оградкой. На первом этаже здания была обычная пивнушка, где и находился подобающей контингент. Я не задержался ни на кружку пива и поднялся на второй этаж. Там было одновременно и кафе, с пятью столиками на одной половине, и танцевальная площадка с барной стойкой на другой половине. Я огляделся оценивающим взглядом, посмотрел на довольных гостей заведения, и прошёл к барной стойке. За ней стаяла высокая барменша, с черными кудрявыми волосами. Её волосы привлекали внимание. Они были довольно пышными, с мелкими кудрями, и говорили о её не славянском происхождение. Её лицо светилось от улыбки. Это была не рабочая улыбка персонала, а улыбка веселого, жизнерадостного человека. Она была достойным украшением бара, но сказать что бар был достоин её я не могу. Не смотря на то что она была большой, её движения, перемещения и жесты были весьма лёгкими и энергичными. Она мило предложила мне присесть, и поинтересовалась что мне налить. Я посмотрел пивную карту и не обнаружив там ни чего интересного, попросил сделать мне колу с коньяком. За барной стойкой я седел один, другие гуляки седели компаниями за столами, кто-то собрался мелкими группами на балконе, остальные танцевали. Я в принципе был в кафе один такой – одиночка.

Рот у барменши казалось не закрывался ни на минуту. То она что-то говорила официанткам, то подходил повар с вопросами, то появлялся какой ни будь гость заведения с безуспешными подкатами, и попытками отвлечь её от работы. Я решил воспользоваться случаем для знакомства пака мы остались в доем.

Анна – как она представилась, была приветлива со мной. Она сразу раскусила что я не местный. Одет хорошо, пью не что все, и вообще она меня раньше не видела. Я не стал отрицать что приезжий, и что пришёл сюда целенаправленно, познакомиться с кем ни будь. Она сказала, что я пришёл по адресу, и указала глазами на девушку, что сидела в другой половине кафе, и с её слов раздевала меня глазами. Я усмехнулся и заявил что она видимо не правильно меня поняла. Анна мило улыбнулась, и мы продолжали болтать до закрытия. Так у меня появилась новая запись в телефонной книге – «Анна на балконе».

Я стал частенько названивать ей. Когда было не удобно разговаривать мы переписывались. Я пару раз в неделю наведывался на балкон. Специально в будние дни, когда гостей было не много, или не было вовсе, что бы нам никто не мешал. Я даже умудрился сдружиться с персоналом.

Спустя немного времени я начал флиртовать с Анной. Это произошло само собой. Она была интересная и симпатичная, и это было бы логичным завершением. Казалось, эта история должна была хорошо закончится, но когда наступило время свиданий, Анна начала елозить и всячески откладывать этот момент. Она находила причины не идти на свидание, я понял, что что-то не так. Я вывел её на честный разговор, где она призналась что не хочет портить дружбу, а отношений у нас не получится. Она поведала мне что предпочитает БДСМ, и к тому же доминант. Я не был готов к такому повороту событий. Пробовать такие отношения мне не хотелось, и мы решили остаться друзьями. Мы на самом деле стали неплохими друзьями. Наши пристрастия к музыке и литературе были схожи, так что нам всегда было о чем поболтать.

В один из будних вечеров я пришёл в кафе, целенаправленно в гости к Анне. Я знал, в этот день не одного посетителя не будет, и нам никто не помешает поболтать. Я начал расспрашивать её про тему БДСМ. Как она к этому пришла, и что на самом деле это такое. В моём представление БДСМ было извращением с хлестаньем скованных людей, и всяческими унижениями, и всё это несло сугубо насильственных характер. Такое мнение сложилось у меня после просмотров порно роликов. Я понимал – оно скорее всего ошибочно, и на самом деле я не имею представления, зачем люди этим занимаются в обыденной жизни. Анна была девушкой не стеснительной, и поведала мне свою историю без уговоров.

– Когда я училась в школе, в восьмом классе, я как настоящая плохая девочка бегала курить на переменах за школу. В общем-то это было единственное безопасное место для курения. За курение в школьном туалете могли быть серьёзные проблемы, а облавы в виде неожиданных учителей происходили там частенько. Как-то раз, в самый обычный день, так попалось что я осталась одна за школой со старшеклассником. Мы молча стояли и курили. Я заметила как он внимательно начал на меня смотреть. Выражение лица у него было озабоченным и нервным. Он подошёл ко мне в плотную и неожиданно схватил за шею, прижав к стене. Он наклонился к моей шее, высунул язык, и начал облизывать, не ослабляя хватки. Я конечно же поняла, он хочет взять меня силой, но это как-то совсем не входило в мои планы на пятнадцати минутную перемену. Я не испугалась и не растерялась ни на мгновение. Я ударила его коленкой в пах что были силы, а силы у меня были, уж поверь. Бедолага рухнул на землю прикрыв обоими руками своё достоинство, и даже не мог закричать от боли. Максимум на что у него хватало сил, это еле слышно всхрипывать. Я толкнула его ногой спиной к земле, и наступила на его колокольчики. Я смотрела ему в глаза, постепенно перемещая вес своего тела на его достоинство. Его лицо корчилось от боли, и молило о пощаде. В этот момент я почувствовала удовольствие от доминирования над парнем и уже не могла оставить это ощущение. Позже я осознала что должна сложить свою жизнь так, чтобы это чувство удовлетворенности было со мной всегда. Пойти по пути домины.

Когда Анна закончила я ещё какое-то время переваривал информацию. Я не осуждал её, но и не жалел. Это было необычное чувство по отношению к ней. Мне стало искренне жаль, что мир потерял такую девушку. После, Анна стала рассказывать мне про БДСМ. Про свои успехи. Про то как много у неё было, и есть нижних. Рассказала мне про связывания, и про то что использует правильную веревку не всегда. Бывает, в ход идёт синтетика, обжигающая конечности раба, и даже кабельные стяжки, прорезающие плоть. А так же про то что до секса доходит далеко не всегда, обычно сессия выматывает парня полностью, оставляя совсем без сил, с ожогами, гематомами и кровоподтёками. Еще она рассказала мне о своих тематических встречах. Где она и другие тематики собирались вместе со своими питомцами – как она выразилась. Иногда на этих встречах происходила сессия. Иногда на этих сессиях с нижнем вытворяли такое, о чём я думаю не стоит писать «гидроколонотерапия» – (не гугли, дорогой читатель). Но никогда эти встречи не заканчивались обычными посиделкам. Даже если сессии небыли запланированы, участники разрешали своим питомцам ублажить чужую госпожу, или господина. Конечно же без фанатизма. И только если нижний сам этого желает.

Рассказ о встречах был уже лишним, он портил общую картину. Казалось, Анна начала сочинять на ходу и сгущать краски для восхищённого слушателя. Может это было и так, а может нет, мне не хотелось этого выяснять, и я решил сбавить её обороты.

– И тут Остапа понесло!

Анна поняла, засмеялась и сменила направление, рассказав мне почему она никогда не приглашала меня в гости, не смотря на то, что живет в кафе. У неё была там свая комната. В её комнату человеку не посвященному было лучше не входить. Там находилось достаточно инвентаря и аксессуаров для того что бы шокировать зеваку.

Игра в доверие

Надо было дожимать остатки лета, и я позвал Рони на пляж, пока вода ещё не остыла. Ну как пляж, пляж это громкое слово, подразумевающее лазурный песок на каком то отделённом участке берега, усыпанным шезлонгами и кабинками. В нашем варианте это был неодомашненный берег, верно хранящий следы безнравственного народа в виде мусора. Мы расстелили покрывало и оголились солнцу, вкушая его конопатые дары. Запах речной свежести перебивался дымком шашлыка, звуки природы съедены автомобильной акустикой, иногда детскими звонами.

Настоящий смысл нашего появления на пляже заключался не в загорании и совместном времяпрепровождение. Мне было необходимо наработать хоть какой-то уровень доверия у Рони. Я желал попробовать БДСМ с ней, но осознал, поставив себя на её место, как непросто подчиниться человеку которого ты практически не знаешь и не уверен в нем, в его благоразумии и чистоты нравов. Это тебе не в подол залезть ветреной куртизанки, тут красивых слов недостаточно. Я переспал с этой мыслью и придумал как расположить её к себе не словом, а делом. В наше первое свидание в парке мы болтали о совершенно неважных вещах, таких, о которых болтаю наверное все люди на первом свидании, но немного нужной информации я всё же смог подчеркнуть. Первое что сыграло мне на руку это то, что Рони не умеет плавать, а я как раз хорош в этом деле.

– Пойдём искупаемся?

– Я бракованный дельфинчик который не умеет плавать, к тому же мерзляка.

Я молча встал, вошел в воду и мощно доплыл до буйков, развернулся и без передышки приплыл обратно под водой. Играя на зрителя оперативно собрал сухостой не по далёку от пляжа и развёл возле нашего ложа костёр.

– Сейчас мы пойдём плавать, за свою сохранность можешь не переживать, с тобой олимпийский чемпион по бултыханию без правил.

Улыбка на её лице появилась.

– Хорошо.

Мы вошли в воду по пояс, она не отпускала моё плечо.

– Покажи мне как ты держишься на воде.

Рони звонко бултыхнулась и нелепо барахталась по собачьи, нарезая круги вокруг меня не превышающие радиуса трёх метров, точно маленький ребенок возле отца. Затем я начал поддерживать её тело и объяснять, как надо загребать воду и держать осанку, когда и куда смещать вес тела, в какой последовательности отталкиваться ногами. Спустя некоторое время у Рони более-менее начало получаться кролем и она расслабилась. Ещё через пол часа она уже уверенно держалась на воде и плавала в удовольствие.

– Рони, ты когда ни будь видела мир со стороны буйков? Поплыли, я покажу тебе его.

– Я боюсь не смогу, у меня не хватит сил.

– Доверься мне и держись за мою шею.

Она обняла меня за шею сзади, я предупредил её что бы не душила, и поплыл баттерфляем к буйкам. Здесь, держась за поручень буйка Рони заметила что мир действительно другой, волны много больше, вода чище, блики ярче, а люди на берегу меньше, точно как буйки когда смотришь с той стороны.

– В юношестве у меня был мотоцикл «ИЖ», как вся совковая техника для народа он был сыпучий и трудно заводился. Постоянно разряжался или выкипал аккумулятор и приходилось колдовать над плотностью электролита. Советские аккумуляторы оставляли желать лучшего, а вот аккумуляторы буйков изготавливались специально по госзаказу и славились своей надёжностью. Ночью мы с пацанами плавали до буйков с инструментами, тырили заветное добро, и плыли обратно с инструментами и нажитым. Лодок конечно же не было, всё на себе. Дотащить в плавь такой груз куда тяжелей нежели человека, человеческое тело само по себе держится на воде. Поэтому я был абсолютно уверен в себе, когда взял ответственность за твою жизнь.

– А если бы ты тогда с этими железяками устал и пошел на дно? Вот ты авантюрист!

– Не какой опасности не было, если бы силы меня оставили, я бы бросил всё добро ко дну, перевернулся бы на спину и течение само прибило бы меня к берегу. Сейчас ты лично в этом убедишься, и перестанешь опасаться глубины. Ложись на спину, расслабься и бара́хтай ногами потихоньку к берегу, а я буду плыть рядом с тобой, и что бы не случилось дотащу тебя до берега невредимой.

Рони бороздила реку словно брёвнышко, хихикая и комментируя свои ощущения, с летаргическим вопросом – где же я был раньше?! На суши нас ждал костёр, дым которого отгонял назойливых насекомых и грел счастливую, теперь уже широко улыбающуюся Рони.

– А классно наверное на мотоцикле. Когда я была маленькой мама отправляла меня на лето к бабушке в деревню, там у них была своя коровка и козочки, я кормила их с рук сеном, а они бодались. Дедушка иногда брал меня с собой на рыбалку. У него был какой-то большой мотоцикл с люлькой, и он сажал меня в неё. Мне всегда хотелось с ним на сиденье, но он не разрешал, опасно.

– Ты так и не попала на заветное сиденье?

– Нет. Когда выросла ни у кого из моих друзей мотоцикла не было.

Плаванье выматывает и хорошо пробуждает аппетит, так что мы свернули свой лагерь, закопали остатки костра и направились в город, перекусить. В ресторанчик я её в пляжном виде не повёл, что бы ей не было дискомфортно. Мы остановились в ближайшем кафе, там все были в шортах, шлёпках и футболках, в общем все с пляжа. Кафы было типичным, без каких-либо интересных элементов и особенностями интерьера. В угоду сезонного клиента оно не играло в конкуренцию, так как было ближайшим к пляжу, но готовили там всё же достойно, ибо за отсутствием хорошего меню народ не ходил бы под любым предлогом. Рони взяла меню и начала пристально его ковырять. Увлёкшись выбором она начала строить еле заметные гримасы с высовыванием языка, даже не заметив присутствия официанта. Мы с ним молча смотрели на эту картину, улыбались друг другу и ждали. Ну вот буквы и картинки закончили, Рони отложила папку и сделала заказ.

– Мне пожалуйста черный кофе и наполеон.

Меня удивило, я был уверен – она голодна. Стесняется что ли? Или не удобно от местного ценника? Впрочем, какая разница в чем причина. Я взял меню, пробежался беглым взглядом с верху в низ и выдернув из памяти мелькнувшую информацию о том что она любит мясо сделал заказ.

– Нам пожалуйста две порции жаркое, два атлантических салата, девушки чёрный кофе с наполеоном, а мне капучино. Кофе и торт принести сразу.

Я взглянул на Рони, она одобрительно кивнула, официант дождался этого момента и отправился выполнять.

Рассказывать про треск за её ушами не буду, мы закончили трапезу минут за пятнадцать, выпили еще по порции кофе, поболтали, посмеялись и я проводил её до дома. По пути Рони рассказывала о себе уже более открыто, задевая личные темы, доступные не для всех. Я понял что иду в верном направление и до цели недалеко. Возле своего дома она скромно поцеловала меня, стесняясь случайного зрителя, и мы разошлись с ожиданием новой встречи.

Мустанг по клички Stinger

Следующий шаг всплыл сам на поверхность, помочь приручить Рони железного коня. В этом деле я тоже знаток и смогу добиться похожего эффекта. Вот только мотоцикл я с собой не привёз. Как оказалось арендовать тоже нет возможности, в маленьких городах такое не практикуют. Был мотоцикл у моего знакомого с работы, но тот чересчур мощный, не годится для хлюплых ручонок девушки, хруст ребер неизбежен. Не придумав ни чего лучше я отправился на балкон к Анне. Посетителей в этот день не было, но персонал всё ровно был в полном составе, как и в любой другой день. Анна с важным выражением лица стаяла за барной стойкой и заполняла серые журналы, несколько официанток сплетничали бездельничая за столиком, другие, те что по моложе, наводили порядок, слаженно и пританцовывая под приглушенный свет, охранник на своём месте, возле входа, но с бутылкой пива, впрочем, от него частенько попахивало, официально и трезво отдыхала лишь одинокая светомузыка, болтаясь с открытого балкона как лишний элемент интерьера.

– Привет балконным.

Девчонки захихикали, охранник пошевелил лицом, а Анна подняла свою важную голову.

– Какие люди! Нарушили наш покой. – Саркастично поприветствовала Анна.

– А я к вам не с пустыми руками.

– И что же барин нам принёс? – поинтересовалась Анна с подобревшим овалом.

– Я к вам с уникальным предложением, выставить охранника на стрём, а самим зарубиться в мафию.

Девчонки все как одна восторженно запищали, и даже Анна обелила губы, лишь щетинистый скиснул мину и неодобрительно отправился на пост.

Мы равномерно расселись по кругу стола, словно на спиритическом сеансе, Анна как хозяйка понаоткрывала нам чекушки немецкого, раздав каждому, и мы совместно занялись изготовлением карт из картона, так как идея с мафией меня озарила уже на балконе, а карт здесь не водилось. Некоторые не столкнулись с этой игрой даже в лагерях, так что пришлось попутно объяснять правила, которые к тому же были плавающими и нещадно интерпретировались знатоками.

1 – А зачем нам две проститутки? Я хочу быть единственной.

2 – А я тогда шериф. Девочкам можно быть шерифом?

А – Ты обязательно станешь проституткой, но позже, когда тебя выпрут из ме́да (медицинского училища).

Я – Девчонки, слушайте внимательно, в процессе игры мы уже не сможем объяснять, иначе все поймут кто доктор если ты спросишь, а может ли девочка быть доктором.

3 – Конечно может, мы же все из меда.

4 – Вот так мы с ними и работаем Артур.

Анну покосило со смеху.

И вот город засыпает… просыпается мафия. Что тут началооось… Обиженные рандомом эскортници, переходы на личности после удачного обмана, обвинения в подтасовки, эмоциональные пи́ски. Анна как вечный ведущий смотрела на всё это и улыбалась, я смотрел на неё и пародировал, серьёзная игра превратилась в балаган писклявых, а стеклотара чекушек росла под столом.

Я – Рекламная пауза. Анна, пойдём покурим.

Мы вышли в доем на балкон, она приметила в низу оставшегося на стрёме, и сделала устный выговор за употребление на глазах у прохожих.

– Анна, мне нужна твоя помощь, верней не так, Анна, мне очень нужна твоя помощь. Кроме тебя у меня в этом городе ни одного друга, так что выручай. Мне нужен на завтра какой угодно слабо мощный мотоцикл. Я готов заплатить за аренду и оставить в залог паспорт.

Анна важно помолчала с умным выражением секунд сорок, как она обычно это делает.

– Скутер подойдёт?

– Вполне, так даже лучше, вариатор.

– Завтра вечером будет стоять здесь, перед входом, залога не надо, красный stinger, заводится без ключей, и заправь его как пригонишь ровно столько, сколько было.

– Спасибо огромной. Не представляешь как меня выручила.

Я не стал вникать в нюансы что за скутер и чей он. Анна была кратка, и я не назойливил. Мы вернулись к потеплевшим девочкам.

– А вы тут до последнего клиента?

Официантки хором

– Дааа!

– Ну тогда заводите шарманку, потанцуем что ли, Анна давай пару бутылок советского, за мой счет.

И под молодёжные плясовые еще час минус. Затем начали появляться редкие для этого дня недели посетители. Они тянулись к звукам жизни, блуждая по скучному городу. С появлением настоящих гостей репертуар сменился на обычный, приеденный. Плейлист составляла еще год назад престарелая хозяйка со слов Анны, и не разрешала его менять. Нарисовался и наш постовой, про которого все забыли.

– Анют, ну это… на стрёме больше стоять не надо?

Уже с десяток людей топтали натёртый пол, и светомузыку вернули из отпуска, и балкон задымил, и столики зазвенели, и кухня зашуршала, а официантки хихикали и шатали подносы пьяненькие, а всего то и надо было одинокому заведению разрекламировать бурную вечеринку.

Оседлавшие ветер

Весь день я представлял как выкручу резиновую ручку газа и вдохну не прогоревшие пары бензина, под жужжание маленького одинокого поршня. Рони тоже с нетерпением ждала этого момента, – а что мне одеть? Платешко то не подойдёт, джинсы клёши можно? Или за колесо зацепятся? Нет, лучше наверно свитер, ты думаешь у меня получится? – предупреждённая ещё с утра на мою голову. Сегодня мы встречаемся не на нашем перекрёстке, сегодня она доедет на такси за город и будет ждать меня там, в «Топольках». Могучий пони ждал меня в назначенном месте, я отписался Анне что забираю, а мне отписалась Рони что ждёт меня.

Stinger – китайский одноцилиндровый скутер с вариатором. Как все пони его категории лёгок в управление и весом. Максимальная скорость неплохая, но набирает он её долго, как повезёт двух взрослых человек вообще не представляю. Конкретно этот был примерно семи лет, но имел оригинальный пластмасс с фирменными красными полосами, что редкость. Сразу понятно – он чей то любимчик, кто-то ухаживает за ним и бережет.

И вот он, долгожданный момент, я поднимаю ручкой газа словно гильотину дроссель карбюратора, и маленький одинокий дурачок зажужжал в предсмертных конвульсиях, заставляя старый пластмасс дребезжать, словно на советском автомобиле. Рони заранее спустилась с трассы на просёлочную, чтобы не терять ни секунды, и встречала меня в свитере, джинсах и в детской радости. Я посадил её сзади и дал экскурсию по русской равнине. Невысокая трава ударялась о наши ноги, воздух смешался запахами сена и жжёного масла, а шокированная подвеска билась о свои приделы, пытаясь съесть неровности русской. Вот табун разного скота вытянулся от луга к водопою, вот серый заяц удирает от собственной тени, вот озеро с зелёным отблеском стоячей воды, накренённые избушки из почерневшего бревна с пожилыми хозяевами в суете хуторской. Я остановился, достал из рюкзака термос кофе, пару бутербродов с докторской и запас бензина.

– Сто лет не видела этих пейзажей, наверное с детства. Хотя к бабушке в деревню нет нет да ездим. Но по дороге конечно же я залипаю в телефоне, а там, у бабушке дальше огорода не выхожу. А ведь я люблю природу. Какая глупость.

– Рони, на велосипеде то ты умеешь?

– Как бы да, но жутко давно не садилась, велосипеда нет, был в юношестве и кончился.

Я собрался уже было остро пошутить по поводу её спортивности, как вдруг из подкорки мозга молнией пронеслась информация – она безотцовщина, закрыв мне рот.

– Ты что там зубами щелкаешь? Мух ловишь? – с острила Рони.

– Ну почти. В армии я так понимаю ты тоже не служила, так что сейчас начнётся твой курс молодого бойца, кратко КМБ. Держать равновесие и поворачивать на этих передовых технологиях поднебесной точь-в-точь как на велики. Запустить двигатель можно нажав вот эту красную кнопку на правой ручки, кнопка глушить на левой, и маленький китайский бонус для больших русских девочек, коробки передач тут нет, вместо неё вариатор, он реагирует на обороты, чем больше ты дашь газу, тем быстрей поедет. Левая лапка на руке задний тормоз, правая – передний, ногами получается вообще делать ничего не надо. Понятно?

– Ага.

Буквально три минуты ходьбы сидя, потом пять минут трясущегося руля и резких остановок, затем семь минут преодоление страха и вуаля, я уже не успеваю за ней бежать. Неприкрытый звонкий смех на перебой с жужжанием и дребезжанием рвал местный покой, самому на душе стало так радостно, будто ребенка на велики научил. Этап обучения пройден, теперь осталось получать удовольствие.

– Рони, поехали на заправку, покатаемся по городу.

– Но у меня нет прав.

– Во-первых тут по-моему нет ДПС, я их ни разу не встречал, а во вторых на скутер права не нужны.

Мы дозаправили коняшку, поужинали горячим в кафе у заправки, и отправились нарушать тишину затухающего города, но теперь уже Рони за рулём, я сзади. Дали по городскому асфальту и большой круг, и маленький, потом поперек, затем вдоль, дальше она бибикала обгоняющим мотоциклистам самостоятельно найдя сигнал, и вот уже затёртая фара перестала справляться, стало опасно. Я пересел за штурвал и доставил Рони домой, в пыли, растрёпанную, но счастливую.

– Спасибо милый, это было…

И наши губы страстно сошли, позабыв о случайных зрителях, горячо, как на первом свидании в парке.

Я пригнал скутер и припарковал в точности как было. Поднялся на балкон что бы поблагодарить Анну. За барной стойкой сидел веселый замухрышка.

– Проходи друг, сегодня хозяюшка добрая, угощает.

– Коля, тебе уже достаточно, иди-ка домой, отдохни.

– Как скажешь Анют.

Я присел в самое удобное, освободившееся замухрышкой место.

– Привет. Кто это был?

– Хозяин красного Stingera, поила его до твоего появления, с тебя закрыть его чек.

Шок пробежался по моим потрохам, глаза выпучились.

– Он что, ничего не знал?

– Нет конечно! Кто тебе своего коня даст?! Тебе нужна была помощь, я помогла, это был единственный вариант. Коля всегда приезжает в среду, а то что у него скутер без ключа заводится увидела однажды с балкона.

Шок прошёл с покалываниями по телу, лицо восхищённо, непроизвольно улыбалось.

– Спасибо тебе.

Инструктаж

На следующий день после весёлых стартов Рони сама предложила секс, акцентируя внимание на том что он должен состояться на съёмной квартире, на нейтральной территории ей легче расслабиться, и ей хотелось бы сразу БДСМ. Мы определились на субботу. С этой радостной новостью я поспешил поделиться с Анной. Это был телефонный разговор, так как дотерпеть до вечера я не мог, мне хотелось как можно скорей похвастаться своим успехом. Я рассказал что познакомился с девушкой из её темы, и к тому же она нижняя, и уже в эти выходные у нас будет БДСМ. Анна тут же начала хохотать. Она не могла остановиться долгое время. Меня это даже начало бесить. Учитывая то что мы разговаривали по телефону, такой долгий смех был неприличным. Мне даже начало казаться что она делает это специально, чтобы позлить меня. Потом Анна всё же успокоилась и извинилась. Она объяснилась что совсем не представляет меня в роли хозяина. Что мой характер совсем не такой, я слишком мягок, и что бы я оставил эту глупую затею. Я возразил ей – мне это очень интересно, и я хочу попробовать. Я попросил дать мне краткий инструктаж – как мне надо действовать, что делать, в общем дать пару дельных советов от бывалого знатока. Я почувствовал как Анна улыбается в трубку. Она спросила – кто предложил встретится в первый раз сразу в формате БДСМ? На что я ответил – Рони. Анна ХМыкнула в трубку довольным голосом и сказала – лучше мне прийти к ней в кафе вечером. Так я и поступил. Это был четверг, так что посетителей в кафе почти не было, кроме нескольких парней на балконе с бутылками пива. Анна встретила меня ехидной улыбкой, выкинув пару острых шуток вроде – а что за властный господин к нам пожаловал? Мы обменялись дружескими приветствиями, и я попросил её поскорей начать разговор.

– Ну ладно, слушай. – Милым голосом начала она.

В первую очередь ты должен постараться понять, чего физически она хочет. Вам надо обсудить – что тебе дозволено, а что нет. Еще вам надо обсудить степень тяжести причиняемой боли, а также придумать СТОП слово, которым она сможет тебя остановить, если ты переступишь границу дозволенного. Так же нужно спросить нет – ли запретных участков на её теле, которые трогать нельзя. Бывает и такое. Обсудите заранее – будет ли анальный секс, что бы это не было сюрпризов для вас обоих, так как девушки перед аналом надо специально подготовиться. Всё это очень важно – подчеркнула Анна.

– Во-вторых, надо обсудить что тебе можно использовать, и будешь ли ты её фиксировать, если да, то правильную веревку надо приобрести заранее, её не так то просто найти.

Тут меня осенило – Рони наверняка захочет что бы я её связывал, ведь наше знакомство началось с фото шибари. Но я не умею этого делать. Я попросил Анну объяснить, как правильно вязать узлы, и вообще связывать. На что она ответила, связывание, это всегда импровизация. А касаемо узлов, мне лучше посмотреть в интернете и попрактиковаться на себе. Она объяснила – в процессе фиксации рабыни, движения должны быть уверенными и чёткими. – Это психология – ты хозяин, ты уверен в себе, ты точно знаешь чего ты хочешь. Ты пойми – продолжала Анна, вы будите вероятнее всего разыгрывать сцену где ты хозяин, а она рабыня, и должна удовлетворять все твои желания по первому требованию. Возможно даже ей самой не нужны оргазмы, и она хочет удовлетворять только твои сексуальные желания. Всё это кстати надо тоже заранее уточнить.

Анна увидела моё озадаченное лицо и решила что нужно разгрузить обстановку. Она открыла бутылочку пива и поставила перед мной.

– Хочешь, я расскажу тебе одну весёлую историю которая приключилась с моим знакомым? Она как раз про первый опыт в БДСМ.

– Конечно давай – ответил я, зная, сейчас будет что-то действительно интересное, ведь других историй у неё не бывает.

– Как-то к моему знакомому по прозвищу «Хмурый» обратилась с необычной просьбой подружка. Она попросила его погрузить в мир БДСМ Ленку, её соседку по комнате в студенческом общежитие. Та в свою очередь сама её об этом попросила, так как у неё самой нет подходящих знакомых, а тема БДСМ ей стала жутко интересна. Хмурый согласился, и встретился с Ленкой для того что бы обсудить её желания. Ленка не долго думая сказала, что хочет попробовать всё! И по жёстче! Он уточнил что для неё приемлемо, на это она ответила – ни в чём себя не ограничивай. Они договорились о встрече. Хмурый заранее приготовил квартиру, отобрав и разложив все приспособления которые понадобятся. Он подошёл к этому делу очень скрупулёзно, ведь это была такая большая ответственность – открыть человеку новый мир! И вот настал кульминационный момент – Ленка молча входит в квартиру, он закрывает за ней дверь на замок. После чего он поворачивается и с ходу заряжает её леща. Хмурый сделал это для того, чтобы шокировать Ленку, и та смогла сразу погрузилась в образ рабыни. Но Ленка резко отпрыгнула, не отводя от него испуганных, широко раскрытых, бешенных глаз. Хмурый сделал шаг к ней для того что бы успокоить, но реакция была обратная. Ленка стала кричать и метаться по неизвестной квартире. Она нашла балкон и спрыгнула с него. Хорошо что это был только второй этаж. Хмурый забежал на балкон что бы остановить её, но увидел как она босая бежит сломя голову уже метрах в двадцати от него.

Анна рассказывала так ярко и эмоционально, что когда она закончила, у меня жутко болел пресс, и мышцы лица. От смеха слезы лились, я еле видел сквозь воду. После того как я успокоился, мы продолжали разговор. Анна спросила

– Зачем это тебе?

На что я ответил

– Сначала мне из любопытства просто захотелось попробовать, а после, когда я встретился с Рони, она стала мне интересна как человек. Я хочу раскрыть эту загадку. Когда я разговариваю с ней о БДСМ, я не вижу никакого извращения, я чувствую лишь состояние её души. Например, когда я с тобой разговариваю на эту тему, мне обычно весело и любознательно.

Анна сделала своё дело. Она и показала в каком направление мне двигаться, и подбодрила. Теперь мысли разрывали мне голову. Задач добавилось, а времени оставалось всё меньше и меньше.

Правильное место

Пятница. Я целый день думал, как поговорить с Рони. Нам надо было встретится и обсудить все нюансы нашего будущего акта. Этот разговор не укладывался у меня в голове. По сути своей – он был сухим, между потребителем и представителем. Но я понимал, он необходим. Я думал о многом – как я его начну, о чём я буду говорить, и как на это отреагирует Рони… Я пришёл к тому что надо её расположить. Нужно найти какое-то правильное место, в котором она раскрепостится и будет открыта для подобных разговоров. Я перебирал в голове информацию и не чего подходящего не нашел. Я осознал что ещё мало её знаю, и это надо исправлять. Ведь нам предстоит довериться друг другу. Особенно ей.

В голове у меня сложился более-менее адекватный план. Я составил список важных вопросов и запомнил их. Осталось только определиться – где я буду их задавать. Это должно быть какое-то уютное, спокойное местечко, где она сможет расслабится и раскрепостится. Развлекательные заведения отпадали сразу, они увеселительные и не дадут нужного мне эффекта. Круг поиска постепенно сужался, и казалось ответ где-то совсем на поверхности. Я решил позвонить Ронни и попытаться получить наводящими вопросами нужную мне информацию.

– Привет Рони. Что полезного сегодня сделала для общества?

– Привет милый. Сегодня я никому не мешала, и общество уже за это должно быть мне благодарно!

– Рони, а где обычно ты с друзьями нарушаешь спокойствие мирных граждан?

– Обычно мы с подружками перемываем кости нашим парням, и обсуждаем их сексуальные умения сидя в кальянной.

– Так ты же не куришь?! Скромно в сторонке сидишь и подслушиваешь?

– Нет, я в центре событий. Вообще-то легкий, вкусный кальян я очень даже люблю. Мы сидим там с подружками часами, и обсуждаем очень важные вещи. Например, новые кожаные ботфорты Луизы, или вяло текущей алкоголизм нового парня Оли.

Разговор получился крайне удачным. Кальянная подходила мне по всем критериям, и вопрос о месте свидания спал сам собой. Я был не любитель таких заведений, но одну хорошую кальянную я все же знал. Туда ходили мои знакомые девушки с работы, и хвастали потом в курилки на сколько это достойное заведение. Я пригласил Рони на свидание в этот же день. Мы встретились с ней в восемь вечера на нашем перекрестке. Я подарил ей букет тюльпанов. Улыбка на её лице стала ярче. Я знал что дарить. На нашем первом свидании я заметил татуировку тюльпана на её бедре. Рони отвела меня дворами в ту самую кальянную. Я заказал себе колу с коньяком, она выбрала пина коладу и мы наслаждались джазовой музыкой, лицезря в каляном дыму как в лёгком тумане удачный интерьер заведения. Слабое освещение, едва пробивавшее вершину ды́мки, как нельзя лучше подчёркивало достоинства заведения. Это было действительно – «правильное место». К тому же как по заказу в этот вечер там не было шумных компаний, кроме нас скромно седели еще две романтические пары.

– Уютненько.

– Не то слово. Странно что я раньше тут не была.

– Рони, я хотел обсудить кое какие моменты нашего предстающего секса, как ты его видишь? Расскажи о своих желаниях.

– Я бы хотела быть твоей рабыней. – голос её стал застенчивым, и походил на маленькую милую девочку из аниме.

– Что бы ты связал меня и взял власть надомной. – тут в её манере разговаривать стали появляться длинные паузы и задыхающиеся окончания.

– Только пожалуйста, не заставляй меня делать минет. И мой анал, не будь с ним жесток. Я вообще не очень к анальному сексу, но я не против если ты будешь аккуратен.

– Ты хочешь что бы я тебя бил?

– Да, хочу. – Застенчиво ответила она, и опустила взгляд на бокал.

– А на сколько сильно мне это делать?

– Вообще-то я довольно вынослива. Давай лучше придумаем наше СТОП слово, которое я смогу сказать если ты начнешь ударять меня слишком сильно.

Мне стало немного смешно от того что она опередила меня с этим вопросом, и я улыбнулся.

– Давай. Какое слово ты хочешь взять себе?

– Апельсииин. – радостно и протяжно ответила Рони, не задумываясь ни на секунду.

Я подумал – либо она заранее придумала его, либо это слово использовалось ей ранее, с прежним партнером. Но я не стал уточнять причину, что бы невзначай не ворошить прошлого. Мало ли, что там было связанно с этим словом.

– А чем мне тебя ударять?

– Я даже не знаю, а что у тебя есть?

– У меня абсолютно ничего нет из БДСМ, с собой в этот город я ничего не привёз.

Но я соврал. На самом деле у меня ничего не было, ни дома, ни где-либо еще, как и практического опыта в принципе, но Рони я об этом не говорил, пытаясь вести себя как человек знающий.

– У меня тоже ни чего нет кроме льняных веревок. Купить мы уже ничего не успеем, так как специализированного магазина в этом городе нет. Такие вещи можно только заказать по интернету, но они не успеют прийти. Почта России…

– Тогда я буду импровизировать и использовать подручные вещи, возьму с собой на всякий случай текстильный ремень, у меня как раз такой есть.

Она одобряюще улыбнулась и передала мне мундштук. После, взяла телефон со стола и начала показывать мне фото, где она в бандаже. Я заметил – на всех фото одна и та же красная льняная веревка, та самая что я видел при нашем знакомстве. Я понял – она сама всё это делает.

– Так ты сама всё это вяжешь? Очень красиво! Должен признаться, я так не умею. Мало практики.

– Если хочешь, я могу прийти на встречу в бандаже, я сделаю его заранее, перед самым выходом, и спрячу его под одеждой.

– Это было бы идеально. – ответил я, а сам почувствовал, как глаза мои заблестели порочным, и без того хорошее настроение стало еще выше.

– У тебя есть какие ни будь секс игрушки?

– Да. У меня есть хороший, дорогой вибратор и фалоиметатор. Я люблю пофа́пать, особенно с утра, перед выходом на работу, это поднимает мне настроение на весь день, потом я иду пешком в наушниках ровно 15 минут до работы и громко слушаю музыку, это моя традиция.

Так в моём лексиконепоявилось новое слово «фа́пать». Я понял по разговору что оно означает. Мне понравилось это слово. Оно было не такое грубое как его синоним «мастурбировать».

– Возьми с собой весь свой арсенал, возможно он нам понадобиться.

– Хорошо. – улыбнулась Рони, и начала выбирать в меню себе очередной коктейль. Она заказывала каждый раз новый, и описывала мне с первым глотком его запах, вкус и послевкусие.

Я решил что мне достаточно информации, и сменил тему. Что бы не показалось будто я пригласил её на свидание только ради этого. Рони начала мне рассказывать про свои домашние эксперименты с коктейлями. Перечисляла мне ингредиенты своих удачных попыток и восторг девчонок, собственно для которых она и старалась. Она мечтала однажды стать барменом и уехать на ПМЖ куда ни будь в теплые края. Ронни была целеустремленной и мечтательной для своей работы консультантом комнатных дверей в одном из строительных магазинах города. Ещё она рассказала о своей само занятой матери, работающей рекламным дизайнером. Она учит её работать с фотошопом и это Рони тоже интересно. Даже есть мелкие заказы. Так мы просидели до нулей, потом прогулялись до её дома, поцеловались на прощанье, и моя миссия была официально завершена.

АКТ ПЕРВЫЙ

Вот и наступил долгожданный день. Мой инструмент был готов еще до того, как я проснулся. Открыв глаза я увидел, как приподнятая простынь пульсирует.

– Вот это парень! Заботится о том, чтобы воздух под простынь поступал лучше, и моё тело дышало. – С усмешкой и бодро проговорил я, непонятно кому.

Я снял телефон с зарядки и по сложившийся традиции пожелал Рони доброго утра в мессенджере, отправив ей песню. Когда я так поступил в первый раз Ронни была просто в восторге, она как раз в это время шла на работу и слушала музыку. Я знал это и удивил её. Теперь каждое утро она получает новую песню. Мне самому эта традиция тоже понравилась, и я с удовольствием выбирал для неё композиции. С самого утра на всякий случай я позвонил хозяйки квартиры, чтобы уточнить ждёт ли она меня вечером. Мысли и эмоции распирали меня от ожидания. Сделав все свои утренние ритуалы я уселся по удобнее на диване и начал оттачивать свое мастерство шибари. Получалось у меня уже весьма неплохо, но я понимал, одно дело держать веревку удобно в руках, и другое, связывать человека. Как на иголках весь день и в переживании – перекус, практика, болтовня с Рони, мысли о предстоящем и снова практика, а время беспощадно кончалось, и всего не успеть, обо всём не подумать.

Мы с Рони стояли возле дома съемной квартиры и ждали хозяйку, она опаздывала. Я надеялся заранее попасть в квартиру что бы встретить Рони уже там, и эта ситуация слегка поставила меня в неудобное положение. После пары поторапливающих звонков хозяйка всё же появилась, и показала нам квартиру. Что я могу сказать?! Конечно же на фотографиях эта квартира была много лучше. Мне стало еще неудобнее перед Рони. Но, хозяйка в спешке покинула нас, мы выключили лишний свет, и нас уже не интересовала периферия комнаты. Весь мир более стал не важен.

Я начал аккуратными, неспешными движениями расстёгивать её платье. Когда все пуговицы кончились, я столкнул кончиками пальцев его с плеч, и оно скатилось по её телу, повторяя все изгибы рельефа, оказавшись ровным кругом под её ногами. Я увидел как красная веревка невероятно красиво и замысловато обвивает её. Это был лучший бандаж который мне когда-либо приходилось видеть. Она стаяла передо мной опустив голову и руки, в красном шибари и черных кружевных трусиках, с интересным рваным раскроем, посреди лужи платья. Я встал в паре метрах от неё и наслаждался картиной. Это невозможно описать словами. Лишь Вангог со своей кисточкой смог бы справится с этой задачей.

Я коснулся её плеча тыльной стороной ладони, она резко и кратко вздохнула, в сопровождение собственного аха. Я не знал что делать дальше, но мне в голову пришла идея. Я взял подушку с кровати и бросил перед ней, потом я быстрым движением стянул ремень со своих джинс и бросил его на подушку.

– Сейчас я выйду на балкон покурить, а когда вернусь ты должна быть готова.

Я взял сигареты и вышел на балкон. Он был в той же комнате, так что я прекрасно слышал её шебуршание. Я нервно докурил и по затишью вошёл в комнату. Рони стаяла на коленях на подушки, а в зубах держала ремень. Взгляд её был покорно опущен на пол, а руки лежали на коленях. Я неспешна подошел к ней, поднял её голову двумя пальцами за подбородок, и посмотрел в её глаза. Я не могу объяснить что я в них увидел, слишком много новых для меня красок. Они были одновременно и покорными и довольными, и где то в глубине я видел и боль и радость и надежду. Слишком сложно для меня. Слишком сложно. Я поднес горизонтально свою ладонь к её рту, так, чтобы она это видела. Рони посмотрела на ладонь, и выпустила из зубов ремень, тот упал на неё.

– Ты готова?

Она подняла взгляд на меня и кратко угукнула, согласно мотнув головой, в её неповторимом стиле. Я положил ремень рядом, взял с пола приготовленную ей веревку, пока я был на балконе, и начал связывать её руки так, как я видел их на фото при нашем знакомстве. Это было символично. Я заметил, что все это время пока я связывал её, она не отрывала взгляд от ремня. Я понял, она выражает мне этим что хочет его. Я вошел в роль хозяина и грубым движением швырнул её на четвереньки. Взяв с пола ремень я поднес к её уставившимся в пол глазам. Я коснулся сложенным в двое ремнем её предплечья и медленно провел им до пояснице, замерев там. Она сжалась, опустив голову ещё ниже и начала издавать протяжное мычание. Я неожиданно ударил её по попе, она вздрогнула и всхлипнула. Потом по другой половине попы. Я обошёл все тело, что было доступно мне с верху, постепенно увеличивая силу и темп, понимая по её реакции на удары что она хочет больше. После, я велел ей лечь на спину на кровать, и она незамедлительно выполнила мой приказ. Я вытянул её связанные руки к изголовью кровати и зафиксировал их там. После чего я начал ударять её по ступням, заметил бурную реакцию с её стороны. Ей явно нравилось. Потом я начал водить ремнем по её стянутой бандажом груди, но не ударял по ней, словно издеваясь. После, я ударил её по вагине, не сильно. Она начала изворачиваться и стонать, но я явно видел что от удовольствия. Она даже колени приподняла. Я начал ударять её по ягодицам, что бы тело немного отдохнула, ведь там меньше нервных окончаний. Но вдруг неожиданно для меня Рони заревела, прям в голос и со слезами.

– Что случилось? Хозяин слишком сильно ударил тебя? – Проговорил я прижав её голову к своей груди, поглаживая по волосам.

– Неть. – Промолвила она и резко успокоилась, как ни в чем не бывало.

Прошло уже мину сорок с начала нашей сессии, я подумал, должно быть её тело устало от боли, и решил перейти к сексу. Бандаж стягивал её живот и грудь уже больше часа, так что я решил освободить её от него. В местах прилегания веревок остались покраснения. Я положил её на спину и прижал её руки выше головы, к кровати. Другой рукой я гладил её внутреннюю часть бедра и начал прикасаться нежными движениями губ к груди. Реакция была бурной, необычной. Казалось она чувствует каждый миллиметр своего тела. Она извивалась как уж и повторяла своим телом каждый пройденный миллиметр моего языка. Такое возбуждение было для меня ново. Оно мне льстило. Я взялся зубами за её сосок и оттянул его, от этого Рони застонала в голос так сладко, как будто испытала финальный оргазм, а может и испытала… Я более не стал её томить, и вошёл в неё. Там, где оргазм казалось на максимуме, был ещё уровень. Она задрала голову назад, до упора, и её тело задрожало. Я решил разнообразить наши позы и освободить её полностью. Рони встала на колени, и пока я развязывал ей руки, она не отводила взгляд от моего инструмента.

– Хочешь его?

– Да! – Радостно и с улыбкой ответила Рони посмотрев мне в глаза.

Я встал ровно перед ней и она жадно, но нежно проглотила его полностью, не касаясь меня другими частями своего тела, и не отрывая свой взгляд от моего взора. Она делала минет очень умело и сексуально. Иногда она вынимала его что бы подобрать языком свою слюну, стекающую по моему инструменту. Она осмелела и взяла меня обоими руками за ягодицы, чтобы помочь себе как можно глубже проглотить его. Это было не порнографически, это было прекрасно! Я подобрал пальцем немного её слюны со своего инструмента, наклонился, и стал массировать её анал. Она прогибала спину приподнимая зад, будто кошка, помогая мне войти глубже. Я увеличил количество пальцев, казалось вместе с её наслаждением. После, поставив её раком и массируя её вагину рукой, я вошёл в её анал своим инструментом. Мы продолжали перебрав всю известную нам Кама сутру, пока Рони совсем не обессилила. Потом я наклонился к ней, погладил по щеке

– Ты устала малыш?

– Да, можно я чуть-чуть отдохну?

– Конечно Рони.

Она свернулась комочком на кровати подобно маленькому котёнку в лотке. Нас обливало ветерком с балкона, и я опустил на неё простынь, сам отправился курить. Когда я вернулся Рони уже успела крепко уснуть. Я прилёг рядом, просунув свою руку под её голову, она обняла меня во сне, сладко, сладко.

Симуляция

Утро. Я смотрю с недовольным лицом на будильник, вытаскивая руку из-под Рони, а сам думаю – и кто же такой придумал, работать по выходным?! Я разбудил Рони поцелуем и дал напутствие запереть за мной дверь, а сам отправился на автобусную остановку, ждать вахтовку, которая должна была по договоренности проехать сегодня и здесь. По пути на работу я не слушал музыку как обычно, в своих фирменных наушника, которыми я гордился и важно одевал на показ. Сегодня я смотрел в пыльное окно вахтовки, наблюдая как красиво дым из заводской трубы смешивается с пористыми облаками и образует что-то природное. Как будто это был завод по изготовлению облаков и занимал очень важную нишу в этом бренном мире. Настроение было творческим, а мысли глубокими. Суть моей работы была взаимодействовать с людьми, которые отдыхают по воскресеньям, так что я сидел в офисе, открыв на рабочем столе компьютера важный документ для вида и вяло изображал бурную рабочую деятельность. На против меня сидел мой друг Костя и брал с меня пример. Мне работать с Костей очень нравилось, его чувство юмора было по хлеще моего, и мы постоянно держали друг друга в тонусе. Костя был персонажем колоритным, запоминающимся, не высокого роста, круглый, но с явно выраженной харизмой веселого философа. Острые шуточки из его рта вылетали безотказно как из автомата Калашникова, точно как и необдуманная ерунда на планёрках с важными шишками. Помнится раз на одной из таких он выкрикнул – «Казнить!» на вопрос пиджака из Москвы – «что делать с представителем итальянского оборудования». Бедолага при этом присутствовал за длинным столом из сложенных по меньше и не черта не понимал по-русски, но одобрительно кивнул в сторону выкрикшего, который целый день расспрашивал его на родном, догоняя смыслы жестикуляцией, а то в свою очередь отвечал взаимностью, ибо переводчику было некогда, он за свои скромные изучал местный ландшафт, разделяя идеи полюбившейся пожарницы, как и в тот момент. Костя часто акцентировал внимание на том что он русский, будучи неприлично смуглым, оттенка шершавого рубина, с внешностью азиатского хана. При этом он симпатизировал буддизму, и даже бывал в храме Будды будучи в Индии по работе. Его подпольной кличкой была «Сомбреро», так как походка и мимика были таковы, что если вообразить его в мексиканской шляпе и всунуть маракасы в руки, то было не отличить от марьячи.

– Артурка, ты опять всю ночь шлялся по чужим подушкам и шевелил бродячий скот? – выкинул Костя, не прерываясь бездарно рисовать эскиз своей будущей очередной татуировки.

– Нет Костярин, я не занимаюсь благотворительностью в целях повышения демографического положения страны.

– То есть пол страны детей похожих на тебя в городах которых мы побывали это случайность? И твоё выражение – «чужих детей не бывает» не имеет к этому отношения? А что тогда сонный такой? Если ты не перестанешь грызть боярышник, то однажды ты ослепнешь.

– Костярин, ну ты же выжил! не смотря на отсутствие печени и развившийся топографический кретинизм.

– Это потому что я пограничник! А твой нетренированный организм сдаётся уже перед местным разбодяженным компотом.

Я повернулся к коллеге

– Ты когда ни будь видел что бы черный так разговаривал с белым?

Я встал из-за стола под хохот офиса и направился на выход, остановившись перед дверью я повернулся лицом к начальнику и указав на Костю пальцем потребовал:

– Двенадцать плетей этому нигеру за неуважение к белым! – и вышел.

Я направился в сторону курилки лицезря в ней до боли знакомую картину, женщина в возрасте поправляла стеклянные литровые баночки, наполняла их водой и непонятно на кого громко ругалась. Я не знал как к ней обращаться, все звали её «пожарница».

– Что, опять все банки по переворачивали?

– Да! И ведь никто не поправит за собой!

– Вот же безответственные люди! Сгорим же однажды!

По курилке пробежал смешок.

Пожарница сама принесла туда банки, и постоянно следила за ними, что бы бычки тушили о воду и только потом выбрасывали в урну. К слову, всё в курилки, вместе с самой курилкой было металлическое. Пожарница на самом деле работала инженером техники безопасности и должна была так же как и её коллеги ходить по строительной площадке и следить за порядком. Но её собственная идея – «следить за порядком в курилки возле офиса» ей понравилась больше. Тут подошёл Костя с важным видом и очень умным лицом, держа руки на поясе, словно он ревизор.

– Да кому вы объясняете? Здесь из понимающих только скамейка! Но ей сейчас думать не удобно, ей приток кислорода к голове жопами перекрыли. Я предлагаю начать собрание прям здесь, и составить график дежурных по баночкам.

– Тогда я предлагаю лишить меня партийного билета, и больше не приглашать на собрания партии! – ответил я Косте.

Курилку покосило со смеху, а пожарница молча сидела с недовольным лицом.

Солнце палило как в последний раз, создавая мираж над крышей нашего железного офиса. Я опустил козырек своей строительной каски на глаза и пошел прогуляться по строительной площадке, делая вид что я делаю свою работу. На площадке хоть и шумно, зато не так жарко и душно. Я шел по заводской дороге из ровно уложенных бетонных плит и размышлял о проведенной ночи – зачем Рони это надо? Эксперимент? Нет, у неё это ни в первый раз. Извращённая фантазия? Точно нет, она умная и воспитанная для того что бы так извращаться. Тут причина по серьёзней должна быть. Что-то, из-за чего она перешагнула черту, и ушла от консервативного секса. Я начал сравнивать наш с ней секс с сексом с другими девушками и заметил разницу, ощущения в процессе у Рони были на много выше чем у остальных. Я понял – это связанно от части с бандажом. Верёвки беспрерывно действовали на нервные окончания, в связи с чем чувствительность её тела возросла, и каждый нерв сигнализировал. Это как будто трогать синяк. Тронь свое тело в любом месте, ощущение будет одно, дотронься до гематомы, и ощущения будет намного острее. Возбуждённые нервы! Точно! Но этого всё ровно мало, нервы можно возбудить не прибегая к таким жестким методам, и уж тем более не изображая рабыню. Должно быть что-то ещё, что-то важное. Я чувствую это когда смотрю в её глаза.

В тени эстакады прятался от жары Костя и что-то интересное обсуждал с Атиллой, нашим куратором. Атилла был немцем полякского разлива и не очень хорошо разговаривал по-русски. Он принимал информацию как-то прямо, дословно. Будто не знал о существование оборотов речи и чувстве юмора. Я подошел к ним что бы послушать.

– Костья, я вот фчера житкость купил от комариков, налил её в блюдечко, а ана не работает.

– А ты купи спираль от комаров и подожги её перед кроватью, зелёная такая, очень хорошо помогает.

– Спираль? Так ана ше тымит! Это вретно для сторовья!

– Все мы когда ни будь умрем Атилла.

– Как умрём? – Прокричал возмущённый Атилла.

– Ну кто как. – С довольным видом и протяжно ответил Костя.

Мы с Костей переглянулись с улыбками и направились в сторону офиса. Осталось формальности, сделать ежедневные отчёты и можно было с чувством выполненного долга слинять с работы. Как я собственно и поступил. Настроение было на высоте, я шел пешком через всю строительную площадку к проходной, и бормотал себе под нос стишок, сочиняя его на ходу:

***

Если ты хороший парень

И не куришь, и не пьёшь

Утром делаешь зарядку

В клубы блудные не хож.

Не ругаешься с начальством

Не лукавишь некогда

Любишь Карлос Кастанеде

И Чайковского Петра.

Значит секса не получишь

Девки любят бунтарей

А для робких в магазине

Мастурбатор – бублик Зинин.

Повышения не получишь

Повышают наглецов

Бесхребетным посчитают

И подумают что лох.

И дружить с тобой не будут

В бар с собой не позовут

В бане жар делить не станут

В пруд купаться не возьмут.

Сделай вывод, поменяйся

Стань бухать, курить, сморкайся

Ты ж в России, будь по проще

Перестань для всех быть гожим.

Заявись к соседу в гости

Заряди фингал со злости

Соврати соседку водкой

Дебоширь, гуляй как взрослый

Мир Анны

Рони сегодня собиралась встретится с подружками, так что я решил наведаться к Анне. Народу в кафе было будто на заводе выдали зарплату. Я протолкался сквозь подпевающих динамикам женщин, и прыгающих будто орангутанги мужчин к барной стойке. С лева от меня сидели трое парней. С бутылками пива в руках они внимательно изучали каждую девушку на танцплощадке, те в свою очередь приметив их внимание на себе, старались танцевать лучше, будто на сватках. Последнее место в угу возле стены пустовало. Оттуда не было видно ни Анну, из-за маленького холодильника, стоявшего прям на стойке, в котором почему-то хранился букет роз; ни танцплощадку, из-за наших спин. С переполненного балкона валили синие клубы сигаретного смока, так, что с улице можно было подумать будто первый этаж охвачен огнём, а это люди выбежали спасаться. Громкий женский смех и крики доносились с него точно с дешевого притона, разлетаясь по улицам слабоосвещенного города, будто сумасшедшая хрипая птица. За столами сидели самые разные персонажи. Один столик заняли три парня и скудно закусывали горькую бутылку водки, обсуждая что-то яростно, словно они политические. Другой оккупировали две пары, и накрыли его как на первом свидании, красивой дорогой едой и хорошим вином. Ближайший к танцплощадке столик был безлюден, но держал на себе разнообразные коктейли и всякое женское. К нему периодически подбегали веселушки во время когда одна песня закончилась, а другая еще не успела начаться, и накатывали по быстренькому. Два последних столика были сдвинуты в один, какими-то победителями жизни! Люди за ними сидели точно счастливые обладатели газпромовских акций. Они неспешно попевали виски, распоряжаясь временем, словно они бессмертны. Контингент в основном был тридцать пять плюс, поэтому музыку крутили соответствующую. Не в моём вкусе конечно, но все же лучше чем модную молодёжную безвкусицу. Поколение next сюда не наведывалось, оно предпочитало более пафосные места, танцуя под Бузову, под эту странную музыку. Анна разливала на лево и на право будто под секундомер, намереваясь попасть в книгу рекордов Гинеса, а все вокруг яростно её отдёргивали, словно из зависти. В этом режиме бешенной белки она продержалась часов до двадцати трех, потом синеботы стали вялыми и редели. Ближе к первому часу ночи за барной стойкой остался один я, и Анну уже редко дергали.

– Шалом православная – выкрикнул я Анне сквозь музыку. Она была на половину русской, на половину еврейкой.

Анна замерла с улыбкой на лице секунд на двадцать, пытаясь придумать что-то подстатье моему приветствию, но нечего лучше

– Привет рыжий – ей на ум не пришло. Вообще-то я темно русый, но своеобразное освещение бара превращало меня с её слов в рыжего.

– Обратил внимание на нашу новую официантку?

– Да. Такая маленькая. Вы разрешения у её родителей взяли на детский труд?

Анна расхохоталась в голос.

– Вообще-то она первокурсница с меда. Она такая милашка, я её когда увидела сразу поняла – её я отшлёпаю.

– А с чего ты взяла что она в теме?

– Разве сам не видишь? Посмотри…

Я повернулся в зал, дождался пока она будет проходить в нашу сторону, и посмотрел на неё. По спине моей пробежал холодок, и голова замутнела. Её глаза были похожи на взгляд Рони. Ни цветом, ни разрезом, ни геометрическими размерами, а повествованием. Её глаза точно как глаза Рони, рассказывали окружающим о непростой хозяйки, и вообще, несли в себе массу информации. Но заметить это можно было только лишь специально приглядевшись. Раскусив такой взгляд однажды у Рони я подумал, это сугубо индивидуально, но оказалось нет, он присущ истинным рабыням. Я приметил и геометрическую разницу между ихними взглядами, и взглядами обычных людей. Когда мышцы лица находятся в спокойствие у них один глас слегка прикрыт, но не так как будто веко прикрыто, а как будто веко атрофировано, и не может до конца раскрыться. Это едва заметно, и нечаянно не приметишь.

– У неё скоро день рождения. Я хочу подарить ей что-то из БДСМ.

– Ты думаешь ей понравиться?

– Не знаю. Я хочу посмотреть на её реакцию. Тут главное не передавить. Подарю ка я ей маску.

– Вот эта, кожаная на голову? Ты что – ку ку??

– Да нет же, та которая в виде карнавальной.

Анна достала поднос из-под барной стойки и выставила на него напитки. Потом она подозвала ту самую официантку, поманив указательным пальцем к себе, взяла её аккуратно за подбородок, подтянув по ближе к своим глазам, и строгим голосом, будто мама ругает дочку произнесла:

– Это поднос отнеси в угловой столик, и будь аккуратна. Ты меня поняла?

– Угу – растеряно произнесла девушка, не отрывая свой послушный взор от глаз Анны, и отправилась выполнять.

– Зачем она тебе? Ты же по мальчикам?

Анна посмотрела на меня блестящим, блядским взглядом

– Для разнообразия. Такой милашки у меня ещё не было. Ты посмотри на неё. Так и хочется её отшлёпать. К тому же я послала своего сабмиссива.

– Что случилось?

– Эта истеричка стал надоедать постоянными СМСками и звонками, к тому же ревнив.

– Так ведь он прав, он у тебя не один.

– Ну и что? У меня есть парочка нижних и один миря́нин.

– Мирянин? Это еще кто?

Анна загордилась тем что я не знаю значения этого слова и важно объяснила:

– Мирянин – это парень для обычного секса у девушки из какого-либо сексуального направления. Будь то БДСМ или свинг не важно, девушки нужен надёжный парень что бы периодически заниматься стандартной любовью.

– А как ты их находишь? Я про нижних.

– Блуждаю по интернету в поисках нужного взгляда, потом начинаю знакомиться. Процесс склонения может быть долгим, бывает затягивается на пару месяцев. Нужно выработать доверие к себе и склонить человека к тому что я стану его госпожой. Это сложный психологический процесс. Но в конце концов они становятся на колени и подчиняются моей воли.

– Анна, ты жестокая женщина! – сказал я не серьёзным голосом, улыбаясь.

– А что? Они сами этого хотят. В глубине души. Такова их натура.

Я задумался над её словами. Может они и сами этого желают, но уж точно они не желают становиться еще одной игрушкой, которую выбросят как надоесть. Хотя? Откуда мне знать! Может быть этого они хотят тоже. Чужая душа потемки. Тем более раненая.

– Ладно Анна, я пойду. Понедельник день тяжёлый. Нужно немного поспать, что б глаза красными не были.

– Такси вызвать?

– Не надо, я прогуляюсь. Смотри не отлупи никого, не забывай, тут приличные люди!

– Но соблазн так велик! Смотри какие они пьяные. Они даже не вспомнят с утра откуда синяки.

Я вышел из заведения в рваный туман темноты и наслаждался свежестью. Возле самого выхода я прикурил самокрутку с английским табачком, одел свои любимые наушники по верх бейсболки, и двинул по безлюдному городу вместе с Курт Кобейном, дворами, на встречу лёгкому, прохладному ветерку, жадно ощущая его прикосновения лицом.

Мир Рони

Счёт времени знакомства перестал идти. Мы с Рони встречались теперь регулярно, как состоявшаяся пара. Анна окончательно ушла на задний план, под грифом – знакомая. Мне нравились наши с Рони отношения. Именно не устраивали, а нравились. Они напоминали мне фантики с картинками влюблённых из популярной в моём детстве жвачки “Love is”. У нас зародился обычный, стандартный секс. Её поведение с ходом времени начало меняться по отношению ко мне. Рони отдала себя мне, будто кусок пластилина, из которого я могу слепить всё что заблагорассудится. Ей словно хотелось быть в моём подчинении, и она никогда не перечила. Если я долго не писал ей в течение дня, начинали прилетать селфи со скучающей мордашкой и пометкой в духе – «мой хозяин забыл про своего котёнка»? В ней не было ни капли феминизма, она была моей девочкой вся, душой и телом.

В один из нахмурившихся осенних дней мы встретились что бы прогуляться вдоль ржавых деревьев по шуршащему парку и посидеть на мокрой скамейке. Не изменяя своим привычка мы заглянули в придорожную кофейню и двинулись в магазин, запастись на ночь. Сегодня Рони оставалась ночевать у меня. К моему удивлению наш обычный секс был чрезвычайно нежным, словно из крайности в крайность – либо БДСМ, либо белый и пушистый. Контраст яркий, как минет на морозе. Наш страстный, ласковый секс начался с самого порога и еле успел переместится на кровать, оставляя за собой след бесшабашно стянутой одежды, до самой спальни. Насладившись друг другом вдоволь мы не спешили как обычно в душ, а нежились в постели запутавшись в простынях, словно кошка в клубке шерстяных ниток. Рони села на кровати поджав под себя ноги и молча смотрела в окно. Я накрыл её простынёй и приоткрыл дверь балкона, что бы мы могли курить прямо на кровати. Рони иногда курила со мной после хорошего секса. Я залез под её простынь сзади и обнял. Мы молча смотрели в ночную пустоту, сквозь оконное стекло, потекшее аморфными волнами. Она держала меня за руку на её животе. Звук плачущий осени был хорошим катализатором для грустного настроения. Видимо он подтолкнул Рони излить мне свою личную историю. Её монотонный надорванный голос встрепенул мою душу, причиняя боль.

– Мы с ним любили друг друга со школы. Я думала как мне повезло, такой милый и заботливый. После выпускнова мы поженились, с настоящим торжеством, со всеми друзьями и родственниками. Он устроился на работу грузчиком на склад, а я её найти не смогла. Я не хотела устраиваться кем попало, я хотела сразу быть кем-то достойным, и заниматься тем, что мне действительно интересно.

– Ни чего, будешь дома хозяйкой – говорил он.

– Но время шло, у него появлялись финансовые проблемы и падала самооценка. Он приходил домой без настроения и требовал от меня порядка в доме и наваристого борща. А я же девочка совсем, я не умею. У меня в голове целый день бабочки да цветочки. Потом секс. Я так быстро кончаю. Не знаю от чего, от любви к нему наверное. Ему это не нравилось, он постоянно высказывался по этому поводу, прямо в постели. Я нашла в интернете способ как отсрочить мой оргазм. Там было сказано – нужно в момент когда экстаз нахлынывает сделать мне больно. Это срабатывало. Он начал влеплять мне пощёчины когда видел что я близко. Так он начал само утверждаться. Приходя домой с роботы он всё чаще был без настроения и ругался по поводу моей посредственной хозяйственности. Однажды он взял меня за волосы и швырнул на колени – Раз не умеешь готовить, соси! Я упиралась и плакала, но ему было всё ровно. Мои слёзы не останавливали его, а даже возбуждали, и он кончал прямо в рот. День ото дня. Я смерилась. Я даже смогла найти плюсы – зато убираться и готовить не надо. Но минетом в прихожей всё не заканчивалось. Перед сном ему хотелось моего анала. Он входил в него будто животное, резко и сухо, а мой ной и слёзы только подбадривали процесс. Потом он начал унижать меня морально, какая я беспомощная и бесполезная. Я больше не могла терпеть. Пока он был на работе я собрала свои вещи и уехала обратно, к маме. Папы я не знаю, некому было пожаловаться что бы поговорил с ним, так что пришлось просто бежать. Это произошло около двух лет назад. С тех пор мы с ним не виделись и не разговаривали. А на днях я случайно встретилась с ним на улице. Он подошёл ко мне улыбающийся и сказал:

– Привет, а ты из квартиры выписаться не хочешь? Да и развестись не плохо было бы.

Так что мы подали заявление на развод, а завтра я иду выписываться из его квартиры. Хорошо что мы встретились. Я не знала как сделать это.

Год назад мама ездила отдыхать в Грузию. Она там снимала комнату в доме на горе, не далеко от моря. Ей там очень понравилось. Климат там потрясающий, не то что наш. И люди хорошие. Там у неё случился роман с хозяином дома в котором она снимала комнату. У них вроде как настоящая любовь. Он зовёт нас с мамой к себе, на совсем.

– Дом большой, место всем хватит, будем жить большой семьей, как в раю – говорит он.

Мама хвастает, он даже договорился в каком-то заведение, где трудится его знакомый, что возьмут меня на работу барменом. У самой у ней проблем с работой точно не будет, ведь она самозанятая. Мама ищет покупателей на нашу квартиру, и хочет уже заказывать билеты в Грузию. Я не знаю что мне делать?! Ты хочешь что бы я осталась?

Мне стало очень горько, и ком вырос в горле такой, что сказать слово было мучительно, словно при гнойной ангине. Я молчал и думал – мне с ней хорошо, но ничего серьёзного я ей дать не смогу. Я вахтавик, и меня могут в любое время отправить в другое место. Таскать её за собой? Не честно по отношению к ней. Она молодая, и симпатичная. У неё жизнь только начинается, и потом… жить у моря это же прекрасно.

– Нет Рони. Езжай. Не разменивай свою жизнь на счастливый случай. Там тебе будет лучше. И наверняка всё наладится.

Мы сидели неподвижно на кровати и продолжали смотреть сквозь окно, в некуда. Мы оба думали. Каждый сожалел, а я сожалел за нас обоих, мне было жаль и себя, и её. Такого конца этой истории я даже вообразить не мог.

Мой мир

Судьба вахтовика была предначертана мне ещё до моего рождения. Мой отец работал при строительстве магистрального трубопровода, объединяя месторождение газа с городами. Он познакомился с моей мамой в её родном городе, будучи там по учебе. Тогда ещё учиться отправляли профсоюзы, за счёт организации. Они спешно поженились и жили в вахтовом городке, на папиной работе. Это был обычный городок, из круглых семейных вагончиках по кроям, колёсных прямоугольных по центру, в ровные ряды, создающие улицы со своими подпольными названиями, столовой из соединённых морских контейнеров; и баней, обычно из местного бруса, играющую роль местной отдушины. Такие городки специально разворачивали для рабочих, чтобы не тратить много времени на дорогу в тайгу. Не далеко от него в одном из посёлков я и родился, не дав маме досмотреть премьеру «королева бензоколонки», так и не доехав до большого города. Торопился.

Собственного жилья у родителей еще не было, и папа когда мне исполнилось три года устроился в колхоз. Там нам выделили комнату в общежитие и кусок земли в чистом поле. На этом куске земли отец с матерью начали строить свой брусчатый домик, после того как выкорчевали деревья из целены, и засыпали болотца чем придётся. Это была маленькая низкая избушка, с железной печкой из большой трубы в качестве отопления и плиты для готовки. Ветхая, но она была наша. Потом колхоза не стало, нерушимый разрушен, и отец снова начал ездить на вахту. В те времена казалось только там еще платили зарплату.

Начиная с моего четырнадцатилетия отец стал брать меня с собой на лето. Мне жутко понравилась вахтовая романтика. Был в ней свой шарм. Новые люди, интересные приключения, вахтовый быт, всё это было своеобразно и имело право попасть в какой ни будь приключенческий роман. Красоту переливов цветов северного сияния нельзя передать словами, или запечатлеть красками, её можно лишь увидеть и восхитится. Дикие звери, мирно живущие бок о бок с вахтавиками приручались и одомашнивались принимая еду с людских рук. Маленькие доброжелательные ханты в диковинных шубах и оленьих унтах появлялись из снежного неоткуда на буране, чтобы обменять шкуры и рыбу на топливо и самогон.

Я вырос, закончил учебу, отдал долг родине, и стал полноправным королём севера. Мой отец был человеком тяжёлым, скверного характера, и жить с ним на одной вахте было не очень. Поэтому я начал ездить самостоятельно, в другие места. Вахтовая жизнь была суровой, но юморной. Без юмора вахтовое бытие было тягостным, поэтому он был неотъемлемой частью северной жизни. Должен заметить, вахтовый юмор много грубже и острее чем армейский, но осмысленный, а не шутка ради шутки.

Север закалил мой характер. Словно подняв снежную бурю, он высекал мой стержень из вечной мерзлоты, год от года, пока хребет ни стал монолитным, словно писцовый клык. Так моя воля стала неподвластна подаркам судьбы, и я был готов к любым поворотам жизни. Далеко не каждый принимал север, как и север, принимал далеко не каждого. Многие в первые попав туда не могли продержаться и одного зимника, и дело ни в холоде: кому-то был тягостен северный быт, кто-то не мог без цивилизации, а кто-то скучал по любимой сиське. Так что оставались самые стойкие и закалённые. Это как правило были люди добрые, весёлые, не обращающие внимание на мелочи жизни, и кующие свою судьбу сами.

По своей натуре я романтик, и как у всех романтиков моя творческая личность периодически пробивалась наружу. Мой первый стих родился в поезде, по пути на север, в мой двадцать третий день рождения. Помню будто вчера: я одинокий еду в пьяном плацкарте на боковушке и смотрю в вагонное окно, а в нем светлая ночь. Свет луны отражался от белоснежного снега и освещал всё вокруг, придавая сказочный шарм всему, до чего взор мог дотянуться.

***

По компасной стрелке на северный полюс

На поезде сквозь часовой ЮГРЫ пояс

В пути на мечту за кландайком сокровищ

Я сделаю крюк за сиянием морозов!

И снова в последний раз ветер расскажет

Про то как безжалостен путь в заполярье

Про то что там нет ничего кроме нефти

И то что совсем мне там нечего делать!

Мороз в сорок градусов крепче чем водка

В лесу нет грибов, есть медведи и волки

И рысь незаметным фантомом блуждает

Кто новая жертва один лишь Бог знает!

Болото опасно, оно там бездонно

И зверь пестрахозный там бродит бесхозно

Где цвет аномальный особо опасно

Уже ни поможет ни компас не карта!

Но нефть Заполярья ни с чем не сравниться

Она слаще меда, красивей зарницы

За ней за одной мы приехали скопом

Что б нефть конвертировать в денежной форме.

Со временим необходимость ездить в глубь севера пропала. По России начали расти новые нефтяные и газовые заводы. Будто грибочки под листьями, они прорывались в высь, ближе к солнцу, размножаясь и соединяясь друг с другом трубопроводами, словно грибница корнями, постепенно занимая всё новые территории нашей, как казалось необъятной родины. И я начал осваивать новые города. Каждый из них был прекрасен по-своему и индивидуален, точно как и люди в них, они различались в зависимости от республики, области, и даже города. Но независимо от того куда я попадал, я всегда оставался собой, не подстраиваясь под местность. Я научился понимать и уважать незнакомых мне людей, не взирая на их недостойные на первый взгляд поступки и скверный характер, я всегда знал, на то есть причины. Все поступки оправданны, просто… я не всё знаю.

Изучать новые места занятие весьма интересное. Мир начинает открываться с разных сторон. Например, на острове Сахалин деревья карликовые из-за отсутствия земли, и местные топят баню газом, так как он дешевый. Картошку сажают в песок, предварительно положив её в брюхо рыбы. Прямо так и закапываю, рыбу с картошкой. Рыба гниёт и даёт питательные элементы для ростков. С бензином тоже туго, машины заправляют газолином. По острову проходит большая газовая труба, где в отстойниках регулярно скапливается и сливается конденсат газа. Что бы получить водительское удостоверение местные за баснословные деньги летают на большую землю, вызубрив всё так, что каждый сдаёт экзамены с первого раза.

Мир менялся, менялись и люди. Поколение next были совершенно иными, со своими идеалами и идеями. Мне было забавно их наблюдать, оставаясь для них загадочной фигурой, со странной харизмой и необычными поступками.

Несанкционированный корпоратив

В кабинете офиса по мимо вахтавиков были ещё трое местных сотрудников. Они в отличие от нас работали на шестидневке, то есть суббота – короткий день, воскресение – выходной. Один из них был Витька – «Хант» получивший своё офисное прозвище за корни народов севера. Парень он был хороший, добродушный, но мы так и не поняли, то ли дурак, то ли шибко умный. По общению с ним складывалось впечатление что он немножко дурочек, и поэтому никто не был против что он всегда берет себе самую лёгкую работу, и умудряется даже её выполнять медленно. Дело в том что у Угров (народов севера) есть такая черта – прикидываться неумехами, что бы не работать. Мы с коллегами долго спорили по этому поводу, но так и по сей день не раскусили правды. Второй местный был Юрка «Борман», получивший своё прозвище, которого он скорей всего и не знал, за два метра от земли до кепки, и не в меру упитанное телосложение. Борман был человеком с хорошим чувством юмора, что местным было не свойственно, но достойным семьянином и парнем – рубахой. Цветком нашего кабинета была единственная местная девушка Ирина, но даже у неё было прозвище, – «Кума». Откуда оно взялось я не знаю, возможно она пришла уже с ним. Кума была стройной, но не очень симпатичной женщиной за сорок. Характер у неё был наглый, хабалка одним словом. Тырила канцелярию из офиса и умудрялась потом нам же её продавать. Брала на складе не положенную ей спец одежду, якобы для огорода, и как я слышал толкала её через бабку на центральном. Постоянно высказывала своё недовольство – то ей якобы больше остальных работы дают, то суточные не выделяют как вахтавикам, то машины нет домой слинять, в общем по поводу и без повода. Из вахтавиков в офисе был я, Костя – Сомбреро и Эркей. Об Эркее сказать нечего, типичный вахтавик.

С (Сомбреро) – Эркей, что с руками? Стёр от одиночества?

Э (Эркей) – нет, не поверишь, об бумагу порезал, когда грузил пачки в машину Кумы.

К (Кума) – дурак!

Ю (Юрка) – Эркей, если всё-таки рукаблудишь, могу познакомить с одной очень хорошей девушкой.

Я – что с ней не так?

С – двое детей.

И тут под офисный смех забегает Пожарница.

– ребята, а что вы журнал осмотра кабинета не заполняете? Его так то каждый день надо заполнять. Я что ли буду делать это за вас?

Пожарница бросила журнал на стол Ханту и в спешке свинтила.

В (Витька) – так то… так то… так то она должна это делать, это её работа. Правда ребята? А?

С – Ты думаешь она обманывает нас? Хитрюшка должна сама его заполнять?

Ю – Витька, дай мне активированный УГР, а то у меня изжога после неё.

В – ребята, давайте я пока журнал заполняю, возьмите часть моей работы, а то я не успею. Ладно? Хорошо?

К – У меня муж вчера на корпоратив ходил, такая хорошая организация у них, постоянно мероприятия.

Я – А ты позвони в организацию, правда ли они проводят корпоративы? А то звучит как хорошее алиби.

С – У нас тоже очень хорошая организация, и корпоративы постоянно проводятся, просто начальство забывает всех пригласить, и ходят туда одни.

В – Скучно им там наверно. Верно?

К – А может сами на природу сходим? Пока белые мухи не налетели.

Ю – А давайте. У нас есть хорошая база отдыха за городом. Там и речка, и шатры, и мангалы. Я гитару с собой возьму.

Все конечно же согласились, и офис начал бурно обсуждать приготовления к мероприятию. Когда речь дошла до покупки алкоголя килограммы прибавлялись с каждым новым голосом. Сначала Борман поставил нас в известность что его жена тоже будет, и надо взять на пол кило больше; потом Хант предупредил что тоже познакомит нас со своей супругой и посоветовал взять ещё на килограмм больше; затем Кума заявила что своего мужа тоже возьмет, и что плюсануть надо ни как не меньше двух кило. Потом она начала нас инструктировать – как нам вести себя при её муже. Хорошо что рабочий день закончился и надо было расходиться, а то ощущение было такое что сейчас очередь дойдёт до детей, и тогда уже появится новая проблема – в городе не окажется столько горючки.

Наступил вечер субботы, и наш несанкционированный корпоратив не спеша собирался в назначенном месте. Юра с супругой приехали заранее, как самые ответственные, чтобы арендовать шатер и приготовить угли для мангала. Я, Костя и Эркей приехали на рабочей вахтовки, заранее подговорив молодого и болтливого водителя, взяв его на слабо. Хант с женой, и Кума с мужем приехали на одном такси, так как экономия должна быть экономной. Пока девушки накрывали на стол, нарезая летние салатики и зелень, мы с парнями все вместе, важно закурили мои самокрутки из портсигара, и направились любоваться речкой, у ограждения, возле обрыва. Не смотря на то что было холодно, и все были в основном в рабочих куртках, чтобы не портить парадно-выходные, момент был праздничным и редкий.

Пьянка началась! Расчехлилась Юркина гитара, напомнив Эркею что он когда-то пел в церковном хоре. Кума с Витькиной женой вспомнили что они родом из подъездов, и начали закидывать за воротник на ровне с мужчинами. Гитара пошла по кругу, выдовая на одних и тех же блатных аккордах сборник дворовых песен со всех уголков не объятой. Подогревшись, девчонки скинули куртки и начали умело отплясывать под выкрученную на полною маленькую портативную колонку. Потом под звуки сумасшедшей колонки и расстроенной гитары я бегал за Костей вокруг шатра, а он убегал, ржал, и выкидывал какие-то старые кричалки. Содержание промилий в нашей крови повышалось, а вместе с тем размывались границы приличия и нравственности. Около нулей наш ша́баш обратно собрался за стол, что бы все вместе, дружно, как одна команда, справится с цистерной огненной воды. Я опомнился что так и не позвонил Рони. Пока рассудок ещё был вменяем я встал из-за стола, отошёл немного, и под гогот неунывающих мужиков и ржач пьяных баб набрал номер:

– Добры вечер. Вас беспокоит полиция нравов. На вас завели уголовное дело – за несанкционированное превышение максимально допустимого размера груди. Что скажите всвоё оправдание?

– Я не виновата! Это всё мама… пирожками с капустой в детстве меня откармливала. Уж очень я их любила, и не думала о последствиях.

– Чем там занимаешься? Фапаеш перед сном?

– Неть, ты же мне не разрешил. Лежу на кровати, ждала пока ты позвонишь.

– А чего же сама не позвонила?

– Ты же предупредил что поедешь на корпоратив, я не смею отвлекать. – голос её стал смиренным и расстроенным.

– Рони, что-то не так?

– Мой хозяин… хочет воспользоваться этими пьяными женщинами что орут там у вас? Можно… мой хозяин будет их просто трахать, а я останусь его девочкой?

– Рони, не переживай, я не стану заниматься сексом с этими алкоголичками по ряду причин. – успокаивающим голосом ответил я.

– Мой хозяин любит меня, и некого кроме меня ни трахает? – Взбодрившимся, радостным тоном спросила Рони.

– Нет малыш, мне тебя хватает.

Мы закончили разговор на хорошей ноте, и я вернулся за стол переговоров, где мы совместно с коллегами продолжили решать проблему с цистерной.

Наступила густая осеняя темнота, и вялая лампочка, одиноко висевшая по центру шатра, более не справлялась со своей ношей. Её красный оттенок не мог пробить даже блеклый пар изо рта, намекая нашему табору что пора запрягать лошадей. Самые стойкие Борман и Хант начали вызванивать такси. Борман в угоду своей комплекции не особо опьянел, а Хант почти не пил. Остальные же были не в состояние объяснить диспетчеру откуда и куда надо ехать. Неохотно, но всё же подъехали три машины, и начался пьяный делёж – кто с кем и куда поедет. Витькина жена в наглую села в самую комфортабельную, и из открытой двери указав пальцем на Эркея выкинула:

– Ты… поедешь со мной.

Хант помялся, посмотрел растерянным взглядом на Эркея, обошёл автомобиль с другой стороны, и подсел на заднее сиденье, к жене.

Эркей принципиально сел в другую машину, со мной и Костей.

Mortal Kombat

На следующий день после корпоратива на работу мы не вышли. Предсказывая жуткое похмелье заблаговременно отпросились. Утром обзванивая всех соучастников я выяснил что Витькина жена не попадая домой ушла в ночной клуб, и до сих пор дома не появилась; Сомбреро пошел в гости к Борману, где они продолжили заседания присяжных; Эркей заночевал у Юли из Чеба́ркуля. Юля работала официанткой в кафе, где мы иногда брали шашлык за его отменный вкус. В кафе обычно сидели чеченцы, видимо хозяин из них, поэтому мы шутили между собой над Юлей – мл прошла две чеченские компании, а Сомбреро выяснил откуда она родом и окрестил «Юля из Чебаркуля». Отстав от умирающего телефона, который лег спать со мной на кровать, а не на зарядку, неотложные обстоятельства потянули меня в сторону санузла, по пути куда я и был поражён прыгающей картинке в глазах, будто я STALKER в аномальной зоне. Умыв помятое лицо холодной водой я побрёл на кухню. Обнаружив в холодильнике повесившуюся мышь, я достал единственное что там было ценного – бутылку мензелинской. Должен заметить, во время её употребления мне казалось – слаще человечество ничего не придумало.

Крепкий закалённый организм быстро справился с хворью, уже к обеду я был ясен и бодр как ни в чём не бывало. До вечера, на который у меня были планы еще далеко, так что я врубил режим золушки и под бодрящие рифы Metallica сделал из холостяцкого бунгало приличную двушку. Вечером я с другом собирался встретится в рок баре, для того что бы выяснить – кто же на самом деле чемпион Mortal Kombat нашего офиса. Давид работал у нас энергетиком и поэтому мы звали его «Мегавольт». Парень он видный, ухоженный, спортивного телосложения, по этому когда он подъезжал к офису на своем белом HONDA CBR девки в курилки начинали течь, и провожали его масленым взглядом, до самых дверей офиса. У Мегавольта так себе чувство юмора, но мы сошлись во вкусах, обсуждая коней, рок и мортуху (Mortal Kombat). Я несколько раз даже брал свой ноутбук в офис, для того что бы закрыть вопрос – кто здесь настоящий чемпион, но долгожданная битва так и не смогла состояться, то он свой джойстик забудет, то я свой, то неожиданная планерка после работы.

Разделавшись с последними штрихами моего виденья чистоты, я доковырял следы кривых рук с газовой плиты и позвонил Давиду:

– Здорова Мегавольт. Ты подготовил свою самооценку к крупнейшему в её жизни краху?

– Ха ха. Очень смешно. Петросян что ли?

– Да, прямиком с кривого зеркала, чтобы разделать тебя как ипотека твой отпуск.

– Кстате, я буду не один. Моя новая, ужас какая ревнивая. Устроила мне истерику мл я опять буду ей изменять. Пришлось пообещать взять её с собой.

– Я тогда свою тоже позову, в качестве личного секунданта и группы поддержки.

Рони очень обрадовалась моему приглашению, завизжала будто Леонардо ДиКаприо встретила

– Хозяин будет сегодня меня выгуливать?!

И начала собираться словно на важный, знатный ужин, присылая мне на согласование фотографии платьев, туфель и даже белья. Я прочувствовав радость Рони, забрал её на такси прямо из дома, и мы вместе приехали в бар, где нас уже ожидал Давид со своей девушкой.

– Настя, очень приятно.

– Вероника, взаимно.

– А это мой друг Артур.

– Рони, это Давид, я тебе про него рассказывал.

После того как все обменялись приятностями мы двинули всем квартетом вдоль шумного зала, искать подходящее место, обмывая кости каждому диванчику, кроме Рони, Рони молча шла чуть позади меня и сияла точно десница божья. Мы расселись в самом углу, что бы прохожие не начинали раздавать нам мудрых советов, надоедая своим навязчивым присутствием. Это было довольно уютное место, с двумя кафешными диванчиками, стоявшими параллельно, между массивным лакированным столом из не дорогова дерева. На стенах красовались обшарпанные совковые электрогитары «Урал», и дешевые китайские подделки стратокастеров. Изюминкой зала был вечно занятый американский бильярдный стол, и раритетные, не плохо восстановленные мотоциклы и скутера, небрежно припаркованные между рядами столиков, будто гости приехали на них. По залу ходил фотограф в нагрудной кожаной кобуре поверх белоснежной рубашки с завернутыми рукавами, точно прямиком из криминального чтива. За барной стойкой стояла крепкая барменша, с белой короткой стрижкой набок и сбритым татуированным виском. Она походила на активную, мужеподобную лесбиянку.

Я спешно достал из сумки ноутбук, подключил джойстики, и виновато застыл оглядевшись на наших спутниц.

– Может для начало заказ сделаем? Что ты меня торопишь Давид?! Как-то неудобно перед девчонками!

– Я? Я то что?!

Девчонки шутку оценили, похихикали, и начали пристально изучать меню, будто они в итальянском ресторане, пытаются разобрать незнакомые им названия на иностранном. В итоге взяли кальян, большую колбу пива, и разного вида мясо. Ноутбук я всё же закрыл обратно, и мы начали есть, курить и разговаривать одновременно.

Н – На что играть будите хоть? Так заморочились с этим.

Я – Проигравший будет с позорам изгнан из племени чунгачкуков «пробитого вольтметра».

Все, включая Давида посмеялись, а через секунд сорок Мегавольт заржал

Д – Это ты что? Хочешь сказать что я проиграю?

Я – Эмм…

Пиво было что надо! Но я заметил что Рони не пьёт, скромно сидит и ковыряет вилкой маленький кусочек на своей тарелке. Я вспомнил, Рони никогда и не пила при мне пиво, всегда коктейли. Возможно она просто его не любит.

Я – Рони, выбери пожалуйста себе коктейль.

Рони взбодрилась и довольная, посмотрев на меня уточнила:

Р – Можно?

Мне стало жутко неудобно перед Мегавольтом и Настей, я понимал, в их глазах это выглядело будто я не разрешаю ей пить, либо я скряга. Но объясняться я не стал, не так уж это и важно, что они подумают, важнее не раскрывать наших скелетов в шкафу, вернее Рониных.

Насте понравилась моя внимательность к спутнице. Зависть более не позволяла ей молча терпеть равнодушие Давида, она начала его тыркать и пилить. Не стесняясь меня и Рони она высказывалась Мегавольту за всё, что полагается обсуждать на едине. Заселившийся в Давиде стыд заставил его отвечать той же монетой. Дабы оправдаться в наших глазах он выбрасывал на всеобщее обозрение факты её неретивого характера и неординарные позиции.

Н – А это тут причём? Вероника, пошли потанцуем.

Рони точно так же посмотрела на меня, и точно так же спросила:

Р – Можно?

Я – Конечно иди малыш.

Наши спутницы присоединились к тепленькой компании девчонок, отплясывающих в центре зала, а мы с Мегавольтом остались обсуждать.

– Ну как у тебя с Настей? Нормально живете?

– Да дура редкостная! Сначала выгоняет из квартиры в вспышках ревнивого гнева, а потом достаёт звонками, ревнуя когда я у неё не ночую, затем просит ребенка ей сделать. Чокнутая.

– А чего ты тогда с ней?

– Так все такие… а эта в постели умелица. И к тому же работает в отделе кадров одной известной фирмы, хочу через неё своё резюме толкнуть. А у тебя что с Вероникой?

– У меня то? … Личная история. Ты же знаешь. – блеснув прикусом ответил я.

Ко мне подошла Рони и наклонившись спросила на ушко:

– Можно мне еще коктейль?

– Да малыш.

Я понимал что дело ни в счёте, а в моём разрешение. Осознание того что она всегда себя так вела пришло ко мне, просто я раньше этого не замечал из-за того, что мы всегда были вдвоём.

В Mortal Kombat мы так и не поиграли, в место этого решили уделить внимание нашим девушкам, заняв чудом освободившийся бильярдный стол, и начали учить своих спутниц играть, поспорив перед этим кто из них выиграет в женской дуэли. Шары летали в сверхъестественном направление и в зевак, кии трещали словно в поленнице, официантки пробегали преклонившись и морщась, чудом полотно не порвали. Девчонки ещё умудрялись натирать боёк мелом, вспомнив этот процесс не пойми откуда, корча важную гримасу. Вести счет прекратили почти сразу, победила дружба.

В поисках чуда

Перед нами стояла непростая задача, нужно было найти осеннюю обувь под стать местному климату и соблюсти своеобразные вкусы кудрявой.

– Рони, что конкретно ищем?

– Что тут непонятного?! Обувь, что бы мне было тепло и удобно, а когда я опускала голову, то ахала и падала в обморок, восхищенная внеземной красотой собственной обувки.

– Вроде Золушкиных хрустальных туфелек, но теплые как унты и удобные как кроссовки?

– Хмм… Нет. Вроде лабутенов, но теплые как тимберленды и красивые как ботфорты. – на полном серьёзе, задумавшись, ответила она.

И зачем я только согласился прошвырнуться с ней по магазинам?! пойдём – говорила она, будет весело – говорила она, мне нужен взгляд независимого эксперта – говорила она. А ведь досуг должен был быть совсем не такой. Я собирался сводить её на набережную, покататься на лодках, покормить местную птицу, поесть узбекского мяса в шатрах, но нет же, на мой телефонный вопрос – встретимся сегодня? Она попросила прошвырнуться с ней по магазинам.

Город был небольшим, но торговых точек с барахлом было на удивление много. Первым делом, встретившись, мы приземлились в кафе, я предложил построить маршрут, для того что бы двигаться рационально, и не плутать взад в перед, в итоге маршрут имени Рони был построен так, что мы должны были перемещаться гексаграммай (звездой Давида) из одной окраины города в другую, по степени вероятности обнаружения нужной нам обуви, опять же по личной теории Рони. Охота за кландайком началась, кудрявая мерила практически всё, до чего дотягивались её маленькие пальчики. Словно золушка собираясь на бал, она крутила в руках каждый лот, ища подвоха, обращая внимание на каждую мелочь, бракуя порой приличные варианты без объяснения причин, по поводу и без аргументов. По пути через всё это безобразие мы умудрились купить ей футболку с надписью – «счастье рядом», мне кепку из девяностых с белыми полосками adidas, её подруги увеличивающий бюстгальтер под цвет какого-то важного платья, и шерстяные слитки́ у бабули в переходе для мамы, когда пересекали дорогу. Проголодались изрядно, слегка отдохнули в местном фаст фуде, перебрали покупки сложив их по компактней, ринулись снова в бой. Как же тяжело ходить с девушкой по магазинам! Здесь в полной мере раскрывается тема вечного вопроса – «чего хотят женщины?». Каких только вещей Рони не вспомнила, которые необходимо было давно купить, но руки не доходили, вот только нужная обувь всё никак не попадалась, видимо от того что у неё самой не было понимания чего она хочет. В моей ноше начали появляться водостойкая косметика, банные принадлежности, открытка на день рождения подруги, шерстяные нитки для бабушки, розовые шнурки на всякий случай.

Она конечно спрашивала на покупку каждой мелочи разрешения, и я мог бы остановить это дурачество, не разрешав, с пояснениями как ребенку – это тебе не надо, лето уже кончилось, это тебе тоже не надо, ты таким не пользуешься, а это просто дорого, и она наверняка бы не обиделась, но я не стал этого делать. Во-первых, мы в первый раз пошли совместно в магазин за вещами. Во-вторых, мне это не было накладно, а ей приятно.

Пальцы рук резало под тяжестью её внимательного взора.

– Рони, если мне пальцы оторвёт ты будешь меня любить?

– А ты сможешь меня наказывать без них?

– Я даже работать без них не смогу, буду сидеть на пособии и на твоей шее.

– Нет, нет, я так не согласна – засмеявшись на весь магазин ответила она.

Следующий торговый центр согласно гексаграммы Рони находился в противоположной части города, куда мы и отправились, но теперь уже на такси. Пылесос гостя из ближайшего зарубежья заглох едва отъехав, предупредительно по пердев пару раз. Рони сразу приметила что машина у нас сломалась, а я смотрел с умным лицом в открытый капот, держась за подбородок словно понимающий. Гость из ближнего что-то яро искал в багажнике и бормотал на родном. На помощь остановился хозяин похожего драдулета, звонко избил содержимое капота, и мы допердели до пункта назначения.

Проходя через очередной бутик с платьями что бы срезать путь к заветным полкам, Рони приметила одно шимиз (вид платья), и решила его непременно померить, не смущаясь тем что оно сильно летние и спросив моего разрешения. Выбрав свой размер она ускакала в припрыжку в раздевалку прихватив по пути ещё пару вариантов. Сижу, жду. Её звонкий голос из раздевалки:

– Посмотри на меня.

Захожу, гляжу, замер – подол выше колен, модельер остановился не далеко от трусиков, декольте откровенное, не вывозит прелести Рони, грудь обтянута и вот, вот вырвется на свободу через верх. Мой инструмент от этой картины натянул джинсы, я почувствовал его пульсацию и вой, протяжный, дикий вой, точно прямиком из фильмов для взрослых с недалёкими и оригинальными названиями по типу «Мери в попинс» или «члены партии» она стаяла передо мной возбуждающая, и я в шутку ляпнул:

– Оу, так сексуально. Платье здесь лишнее, расчехляйся.

Выражение её лица мгновенно изменилось, она покорно опустила взгляд, и молча начала расстёгивать пуговицы. До меня дошло – это психология сабмиссива, её покорность мне. Сейчас сказать что это была шутка нельзя ни в коем случае, не просто обидится, разочаруется и перестанет доверять. Что же делать? Думай! Думай быстрей! Заняться с ней сексом сейчас тоже нельзя, она вить просила не заставлять её в общественных местах. Какой глупый поступок. Наплевательский на неё как на личность. Она сбрасывает с себя платье и остаётся в одном нижнем белье. Слышится шебуршание прямо за ширмой, в соседней кабинке; разговоры на скамейке, в паре метрах от нас. Она начинает стягивать трусики, я подхожу к ней и останавливаю её руки, наклоняюсь ближе к уху:

– Дальше не надо, ты доказала мне свою верность, одевайся.

Рони посмотрела в мои глаза с любовью и благодарностью, слезинка побежала по её порозовевшей щёчки. Я вышел из раздевалки со словами:

– Это платье не твоё.

Она появилась через пару минут с пустыми руками, счастливая, как ни в чём не бывало, и мы продолжили поиски, штурмуя бутик за бутиком. Я нёс непонятно откуда наполненные пакеты всякой всячиной, а она металась между полками, вертя в руках варианты друг за другом. Снова проголодались, снова перекусили в очередном торговом центре. Казалось это будет бесконечно, как петля времени, ноги уже гудели как трансформаторная будка, а руки свисали как у обезьяны, но стрелки часов приближались к полуночи и бутики начали закрываться. Чудо обувь мы так и не нашли, вымотанные покинули поле боя, но день не прошел даром, сегодня каждый из нас узнал нечто важное друг о друге, и сделал правильные выводы.

***

Опустила голову

Став моей покорную

Добровольно, трепетно

Власть передала.

Я её ранимую

Душу неретивую

Бережно окутаю

Полосы пущу.

Что же с тобой станется?

Белая красавица

Если я отчаянно

Что-то прикажу!

АКТ ВТОРОЙ

С самого утра Рони вела себя озабочено. Слала мне горячие фото и интригующие тексты в духе – «мой хозяин накажет меня за плохое поведение?». Она умудрялась делать их прямо в магазине, в моменты одиночества, либо в подсобки, что не как ни вязалось с её скромностью. Затем Рони стала намекать на то, что её организм уже давно восстановился и готов к новой встряски. Я понял к чему она клонит, и заверил что спешно начну искать квартиру на выходные, не смотря на то, что сам я БДСМ не хотел, меня более чем устраивал наш обычный, но пылкий секс. Попробовав однажды БДСМ с Рони я осознал – ни каких мазохистских наклонностей у меня нет, и мне не доставляет какого-либо удовольствия причинять ей боль, не смотря на то, что ей это нравится.

– Артур, квартиру искать не надо. Моя мама уезжает на выходные к бабушке в деревню, и мы можем встретится у меня. – ответила она в мессенджере.

– Оу, отличная новость. Значит ты меня и ужином накормишь?

– Конечно накормлю! Что ты хочешь? Хочешь я приготовлю пасту в грибном соусе? Я умею её хорошо готовить!

– С удовольствием попробую твою пасту.

– Она будет ни только моего приготовления, но и моего сбора. Я с мамой грибы сама собирала!

– А вы с мамой хорошо разбираетесь в грибочках? Вы их уже сами еле?

– Нет, мама попросила на ком ни будь их испытать.

Наступил следующий день, тот самый. Рони с самого утра продолжала держать меня, и мой инструмент в тонусе. Фото отчёты жизнедеятельности скромненькой Рони можно было гордо печатать в Playboy или лечить половое бессилие самых безнадёжных пациентов. Вот она нежится с просони нагишом, позволяя своему камышовому Альфонсу использовать её рельефы в качестве подушки. Здесь, мелкая струя душа покрывает редкими капельками добрые, но упругие груди; сбиваясь в ручеёк они стаскивают пену с её гордо поднятых сосков, словно молоко убежало; тут готовит ужин в чём мать родила, якобы нечаянно ранняя ингредиенты на собственные выпуклости. Только как фапает не прислала, и то, по тому что я ей запретил.

– Как же она изголодалась! – подумал я про себя, затем начал анализировать последние события нашего общения и пришел к выводу – Рони хочет не просто игру в господина и рабыню, она хочет игру где у господина отношения с рабыней, и он наказывает её за провинности. Я начал составлять программку на сессию. Второй раз удача может и не улыбнуться как в первый, да и Рони ждёт от меня большего. Я оценил то что Рони долгое время не просила порки, видимо, пока совсем не приперло. Наверняка она сама поняла что мне БДСМ не очень, раз я сам не склонял её к этому, а раз так, значит надо удовлетворить её в полной мере, ведь она сама в наш обычный секс всегда удовлетворяет все мои хотелки, а он значительно чаще, в общем заслужила.

Хоть я и доминант по натуре, но не как ни диктатор характером, так что с порога войти в квартиру хозяином я не смогу, мне надо настроиться. В наш первый опыт идея с балконом оказалась правильной и решающей, так что начинать будем в этом стиле. Касаемо бандажа и прочих фиксаций, их надо по гуще и по извращённей. Игру в наказание непокорной рабыни надо поместить в сам секс, унижать её как личность я не смогу.

После работы я поспешил домой, принять душ и переодеться. По рыскав в сумке в поисках новой зубной щетки я неожиданно нашел погрызенную с краю кедровую шишку, которая видимо выпала из пакета и затерялась в складках ещё с прошлой моей вахты. Умывшись в спешке, я окрылённый высоким расположение духа попорхал по малочисленным интим магазинам города, в поисках БДСМ инвентаря, но ничего кроме кляпа найти не смог. Зато я зачем-то познакомился с девушкой-консультантом которая яро желала мне помочь, но было нечем. К десяти часам, как и планировалось я стоял возле квартиры Рони. Звонок, дверь открывается, а в прихожей стоит она, в пушистых розовых тапочках и домашнем коротком халатике. Я прошел за порог, вытащил шишку из кармана, протянул её.

– Это тебе.

– А почему она погрызана?

– Так у белки отобрал. Та билась за неё, как за последнюю шишку в лесу.

– Дурак! Зачем белочку обидел?! – сердитым, наисерьезнейшим голосом ругнулась она.

– А ты зачем грибочки у ёжиков отбираешь?

– Будут кушать яблочки! – подобревши ответила Рони, как мне показалось, поняв предыдущий каламбур.

Мы прошли на кухню где было как не в дорогом, но очень уютном и любимом хозяйкой ресторане. Рони спешно обслуживала меня, как важного гостя. Должен заметить паста была не плохой, а лесные, свежие грибочки – то что надо. Как только моя тарелка опустела Рони налила нам свежезаваренный душистый чай из фарфорового чайничка. Густой запах лесных трав наполнил кухню, убаюкивая, и перенося нас на покрывало, возле опушки леса, словно мы сидим на этом покрывале и наслаждаемся пикником. Но я пришёл сюда не чаи гонять, и пока настрой не сбился я попробовав чаю, достал из кармана черный резиновый кляп на кожаном ремешке, и протянув его Рони дал указание:

– Когда я допью свой чай, ты должна быть готова, и ждать меня в комнате. Ты поняла?

Она молча забрала кляп, и согласно мотнув головой пошла в комнату. Я дал ей немного времени, допил чай и отправился в след.

Рони стаяла по среди комнаты голая, опустив голову, удерживая кисти рук в самом низу, друг о дружку. Как и в прошлый раз она была в бандаже. Хитро переплетённый, с замысловатыми узорами из узлов, и петлями для перспективы фиксаций, он обжимал по кругу и приподнимал её аппетитную, и без того упругую грудь. Её красный шибари был еще прекрасней предыдущего. Как произведение искусства ему было под стать в Париж, на высокий показ мод благородных домов. Рони молча стояла и не шевелилась, в ожидании моих действий, улавливая каждый мой шорох на слух. Кровать была аккуратно заправлена белоснежной простынёй, а на ней лежали льняные веревки и разного плана ремни: кожаный, из плотного текстиля, и тряпичный. У стены, возле кровати, с обоих сторон стояли прикроватные тумбочки, одного комплекта с двуспалкой, под дикую вишню, с крупной резьбой. На левой лежали ровно разложенные: массивный вибратор-массажер, классический фаллоимитатор, несколько анальных пробок разного диаметра, и мой кляп. На правой лежало белоснежное полотенце для рук, и разнообразные смазки. Рони замешкалась, сжимая собственные кисти от моих тонных шагов. Взяв с кровати веревки я подошел к ней, встал на колено, и начал вязать ноги, каждую голень отдельно, выше ступ до колен, кружевным браслетом, будто доспехи римского гладиатора. Рони покорна продолжала стоять, слегка поворачивая ступы так, чтобы мне было удобнее. Закончив с ногами я поднялся, позиционировал её руки перед собой, прижав предплечья друг к другу, и связал их в одно, оставив ушко для других веревок в самом начале. Закончив с приготовлениями я торопливо прижал её к стене, и приподнял от пола за привязь рук. Рони ахнула и смотрела в мои глаза молящим, восхищённым взглядом. Я наклонился к её шеи проведя языком в верх, за ухо. Не переставая удерживать Рони на весу я слегка коснулся её внутренней части бедра, и пополз пальцами в верх, прикоснувшись к её пылающей и вымокшей вагине. Мне показалось даже что её жидкость побежала по моим пальцам в низ, стекая на пол. Я бросил Рони на кровать, так, чтобы она оказалась лицом перед ремнями. Поставив её в позу собаки, взял последнюю, самую длинную веревку, и начал продевать её через петли. Начав с рук я продел веревку по обе стороны бандажа, так, чтобы руки оказались за головой, потом через петли на ногах, чтобы колени согнулись и прижались к животу, затем я потянул оба конца веревке будто шнурок через обувь придав Рони нужную позу. Она кратко всхли́пнула от неожиданности, но взгляд от ремней не отводила. Я подошел к ней спереди, и начал водить указательным пальцем между ремней, совершая короткие паузы перед каждым, словно при считалки. Выбрав тряпичный я вернулся обратно, позади Рони, по пути проведя им вдоль позвоночника. Выдержав паузу в пару минут, для эффекта неожиданности, я прошелся по её ребрам. В угоду тряпичному ремню удары были совсем мягкие. Затем я показательно взял текстильный, и окропил её попу красными полосами. На эти удары Рони реагировала живей и в голос. Дыхание её с ходом времени участилось, бросив ремень на пол я не спеша подошел к ней спереди, убрал волосы с глас и удерживая двумя пальцами подбородок дал ей отдышаться.

– Ты готова продолжать?

– Да хозяин. – в пол тона произнесла она.

Её глаза были ещё свежими и возбуждёнными, а тело жаждало. Я взял последний, кожаный ремень, и положил его на спину Рони. После чего взял кляп с тумбочки, встал на колени перед её лицом, и аккуратно начал надевать его, не допуская волос под ремешок. Глаза её стали глубже, а по телу пробежала судорога. Я забрал с неё ремень и отправился обратно, на место исполнения. Ремень летел не предсказуемыми траекториями, хлопая по коже на пределе её выносливости. Всё резвей и чаще.

Там, где было больно, расцветала сакура. Словно тушью по спине ложились алые линии, изящно повторяя руку мастера. А сладострастные женские стоны одобряли своей критикой красоту картины.

Но силы начали покидать Рони, и пока не стало поздно я остановился, чтобы перейти ко второй стадии сессии. Положив ремень на её плечо, я взял вибратор и зафиксировал его у вагины. Силы извиваться и стонать вернулись к ней из неоткуда. Я подошёл спереди, наклонился, расстегнул кляп

– Если не прекратишь стонать, накажу! Ты меня поняла?

Рони сжала рот и задрожала. Тумбочка со смазками была со стороны её взора, так что я начал показательно выбирать, и короткие, еле тихие стоны начали прорываться сквозь стиснувшиеся зубы. Хорошенько увлажнив её анус я заткнул его пробкой, от чего спина Рони прогнулась, а стоны стали отчётливей. Я освободил вибратор и вошел в неё своим инструментом, затем прикоснулся вибратором к анальной пробки. От этого Рони больше не смогла сдерживаться и сладострастно застонала что были силы.

– Ослушалась значит?

Не останавливаясь я взял ремень и уже слабо проходился по местам, где покраснений меньше. И так пока силы не оставили её совсем, когда она рухнула на бок, и уже не могла пошевелиться. Я освободил её неподвижное тело, набрал ванную, и отнёс её на руках, словно спящего ребенка. Силы у самого были на исходе. Я опустил её в теплую воду положив голову на полотенце, а сам закурил присев рядом. Уходить не рискнул, вдруг соскользнёт. Ярко было, ярко и эмоционально. Сквозь усталость пробивался лёгкий шок, отдававшийся тряской в руках. Даже немного страх присутствовал, страх что ей могло стать плохо, страх что полиция могла ворваться на шум и треск, страх что я сделаю что-то не так и наврежу психике, и ещё какие-то необъяснимые страхи, всё это отдавалось в руки.

Я взял мягкую губку, пропитал в ванной, облил её гелем для душа, сжал несколько раз так, что запахло ягодами, и начал обмывать Рони словно листья растения, нежно и беспрепятственно, невыносимо аккуратно на ссадинах и гематомах. Потом донёс в полотенце обратно в спальню и уложил. Вот теперь можно расслабиться и опростать фляжку армянского, выпить хотелось и успокоиться, руки выровнить. Так я и поступил, с самокруткой в зубах и фляжкой в руках любуясь на мир с балкона по-новому, с ощущение прибавившейся мудрости, ну или с ложным ощущением прибавившейся мудрости, так или иначе чувство было, чувство глубокого, интересное, редкое. Дыхание постепенно выровнялось, картинки алых полос перестали мелькать перед глазами, мир встал на своё место, нутро успокоилось.

Мученик

Мысли не покидали мою голову. Милая, воспитанная Рони, прошедшая первую любовь в недопонимании и унижении. Что сталось с её миром? Я мог многих людей понять и оправдать их поступки, читая их без эмоций, но она не поддавалась мне. Я мог объяснить некоторые фрагменты, но картину целиком не видел. Душевная боль, неизлечимая обида предательства, изувеченная психология, жажда жить, попытки бытия с новорождённой психикой. Это вызвало во мне старое воспоминание одного важного фрагмента моей жизни.

Десять лет назад. Неопрятный плацкарт вахтавиков возвращается на большую землю, отогреться после сурового зимника и поправить здоровье. За окном с каждым часом убывает шкала снежного покрова, а в месте с тем деревья становятся гуще и выше. Я уверен, такую картинку можно наблюдать только в нашей стране, где на одном краю вечная мерзлота, сама не ведая собственных глубин, а на другой, палящее солнце пустыни, где дети снег видели лишь на новогодних открытках.

Страшные грязные сумки, связанные картофельные мешки, набитые вещами, торчащие отовсюду куда их только возможно пихнуть. Кто-то собрался своими бригадами, наплевав на номера в билете, чтобы понять – какая же она вкусная! Эта русская водка. Где-то режутся в карты, крича при этом будто на кону квартира, а бывает, на кону и вправду… уже чья то квартира. Наш плацкарт по своей сути напоминал общий вагон, где люди перемещались и садились куда им заблагорассудится. Так в одном из отсеков мы и собрались. Трое совершенно незнакомых друг другу молодых парней, каждому из которых дико и непривычно здесь находиться. У каждого была своя маленькая история одного большого севера. Каждый устал, каждый с нетерпением ехал домой, отсчитывая пролетающие за окном столбики с километрами. Вагон был не полностью оккупирован вахтавиками, просто они выделялись на фоне маленькой жизни плацкарта, где дети осваивали поручни верхних ярусов, словно лианы, а мамки наслаждались пылью пакетированного чая, обсуждая по-женски бытие сего. Старики, вероятно вошедшие однажды в берлин, доказавшие всему миру кто здесь папка, смотрели молча, с болью в глазах, на пьянь русскую. Студенты, дембеля, семьи – всё было, но выделялись лишь вахтавики, оголодавшие и одикаревшие.

Ближе к вечеру наша троица достала из закромов всё то, что удалось собрать в дорогу и не стыдно было выложить на стол. Правда смешно? Денег у каждого за пазухой было в достатке и наличкой, цифровых ещё не водилось толком, банковские карточки уважаемая редкость. Помнится, моя первая была в кожаном чехле с фильдеперсовым швом, сейчас то и телефонов навороченных в таких не хранят. А вот купить было нечего и негде там, откуда мы едем. Разве что в дупло засунуть эти фантики и ждать пока белка орешков вынесет. Максимум что можно было приобрести это пирожков на станции, и то на большой. Обычно наилучшие консервы с ночного пайка оставлялись в дорогу, а хлеб выпрашивался в столовой. Особо коммуникабельные умудрялись заказать продуктов бензовозу, посещавший какие не какие города, и даже водку. Но хватит, я слишком ушел в лево, вернемся. Проводница продала нам бутылку водки по баснословной цене, и мы повеселели. Обсуждали север, работу, и конечно же родные края. Вдруг шум, за пару отсеков от нас, женский крик.

– Ты что ко мне пристаёшь?

– Там ребенок.

– Ты чего меня лапаешь? Сука пьяная! Не трогай меня! иди отсюда!

Один из моих попутчиков встрепенулся и посмотрел в коридор

– Смотри что вытворяет, пьяный стоит, лыбится, и пристаёт к женщине.

К нему присоединился второй попутчик

– Пошли разберемся.

Водка подарила им желание и смелость разобраться с нарушителем. Хлеб был, теперь нужно зрелище. Я тоже выглянул в коридор. Взрослая женщина стаяла в узком проходе и ругалась с щуплым, косоватым пареньком. Я пригляделся к нему, вспомнил, он в самом последнем отсеке развлекал детей, собравшихся возле него со всего вагона, точно пчёлы у улья. Потом я посмотрел нарушителям относительного порядка за спину, в самом последнем отсеке на боковушки сидел и плакал её ребенок.

Я – Успокойтесь вы, он блаженный, я этого приметил еще вчера, когда он с бабкой разговаривал не внятно. Соседи дигроды видимо ради хохмы ему налили. Он без корысти себя так ведет.

Ребята присмотрелись

1 – Да, и вправду дурачок.

2 -И что теперь? От того что он дурочек ему всё можно?

Я – Он видит мир по-своему и не понимает, что делает что-то ни так, он в этом не виноват, таким родился. Может отец пил, может мать наркоманка, а может просто, бог так захотел. В любом случае он этого пути не выбирал. Теперь бродит по свету и мучается.

Парни молча сели на свои места, дурачок уковылял восвояси, женщина всё гундела ему в след, ребенок плакал, поезд ехал как ехал, мир не изменился.

***

От чего парнишка пьёт?

От того что небосвод

Заслоняет бедствий смок.

Боль в душе его терзает

За людей переживает

Знает, видит, понимает

Как народ душой нищает.

Видит парень мир как есть

Без навязанных идей

От рожденья одарён

Видеть суть, а не бульон.

Видит он и не поймет

Гнева алчных скупцов

А народ не понимает

Почему он заливает.

Иные взгляды

чужие тараканы

Ещё одна рабочая суббота закончилась хорошо, сомнительных приключений за неделю на работе не случилось, а в воскресенье дали выходной. Никто даже не заморачивался по какому случаю выходной. У вахтавиков по договору нет выходных и праздничных дней, только межвахта. Так что бо́льшую часть жизни мы проводим в дали от родного дома. Именно поэтому все так обрадовались что даже не вникали, и не задавали вопросов. Конечно можно взять выходной если очень надо, но его не оплатят, поэтому его обычно никто не брал, да и незачем он в дали от дома, а вот если контора даёт выходной, то он как правило оплачивался.

Сомбреро направился ко мне, по пути прикрыв бейсболкой залысину на макушки.

– Артурка, встряхнём этот грешный город?

С его слов двух дюймовая залысина на родничке появилась в шесть лет, после того как в неё попала молния, когда он в деревне у бабушки пас гусей. В аккурат под ливнем гнал их через электрические столбы вдоль просёлочной, где в паре метров от него возникла шаровая молния, и начала кружить точно по его орбите, а потом БАХ, проснулся уже на печке у бабушки, с залысиной. С тех пор познал тайны буддизма и нирваны. Врёт? Не могу сказать. Мне тоже не особо верят, когда узнают что я родом из вахтового городка.

Костя был моим давнем другом. Мы познакомились в одном маленьком, но достойным северном городке. Он только устроился в контору в которой я на тот момент трудился, и его подселили в мою штатную квартиру. В день его приезда расплескались морозы. Минус пятьдесят шесть. На улицу нельзя было выйти. Еле дунувший ветер пронзал ребра до хруста, игнорируя любую одежду. Молочные завитушки дыхания не растворялись в атмосфере. Они жили полноценной жизнью, точно шлейф трубы мчащегося паровоза, оставаясь на своём месте неподвижно и не теряя густоту. Три дня мы пили горькую, рассказывая друг другу вахтовые истории бескрайнего севера. Я сразу полюбил его за своеобразную харизму и богатый внутренней мир.

Рабочий день официально закончился и мы ринулись предвкушать. В начале мы собрались всем коллективом в квартире Бормана и подогрелись там, затем наши интересы разделились, кто-то остался на квартире, некоторые ушли в бар, другие ринулись в ночной клуб, мы с Сомбреро направились на балкон, к Анне. Костя человек живой и динамичный, про таких говорят –«сорви и выкинь», но под градусом он ещё хлеще, будто под конским возбудителем, фантастически активный. Сомбреро ворвался в стабильную жизнь кафе растрясая всё на своём пути, заставляя своей аурой атомы собственной периферии нестись, нарушая законы физики. И без того весёлые, танцующие девушки, запрыгали словно мячики при его приближении; унылые синиботы находили в себе силы встать из салата; тамбур в спешке покидали, в угоду танцулькам. Кафе вращалось вокруг Сомбреро подобно земле, вращающейся вокруг солнца.

Костя заказал стопку абсента и не дожидаясь её, нырнул в танцпол, растворившись в его глубине, в угоду своего роста. Он всегда так делал, что б выйти с танцплощадки словно из вод, и согреться зеленой Швейцарией. Ви́ски с колой составляли мне компанию, находясь на барной стойке, между мной и Анной. Оно символизировало мой праздник, редко я его беру. Анна улыбалась во все тридцать два ровных, выискивая взглядом подпрыгивающую макушку Сомбреро.

– Где ты нашёл этого бедокура?

– Там больше таких нет. Остальных аномальная зона Чернобыля поглотила, только его выплюнула.

– Я хочу его обуздать.

– Скорей сурикат обуздает мустанга.

– Познакомь нас.

– Не сто́ит Анна. У него другие вкусы. И к тому же я не хочу что бы он узнал о тебе, и нашей дружбе. Не поймёт.

А вкусы у Сомбреро действительно были другие, и весьма специфические. Находясь в кураже он выбирал низкорослых женщин в возрасте, со смешной (специфической) внешностью. Не взирая на то, что один из его девизов «не ебу бродячий скот». К слову, он однажды чуть было татуировку ни сделал подобного характера. Этот момент, один из потаённых углов его широкой души. Я не вникал в него, но помнится как однажды, под шофе, он объяснял мне что такие… бесхитростные, занимаются любовью как в последний раз, и не ищут благо от мужчин, просто живут, здесь и сейчас, наслаждаясь моментом. Я понимал ход его мысли, в его глазах читались горечь безответных чувств, пользующих его женщин.

Костя выплюхнулся из танцпола и направился к нам.

– Эй, длинный как рабочий день, тебя там девушка в низу ищет.

Освободил он место возле меня, от рослого, глуповатого амба́ла.

– Артурка, поджигай!

Анна засмеялась над моим недоумением, и сама подожгла его абсент.

– Константин, а вы не хотели бы

– Хотел бы, но не́скем! Повтори.

Сомбреро выпил огня, и ринулся в омут с головой, с новыми силами.

– Артур, а как там ваши отношения с той девочкой?

– На удивление хорошо, из меня получился неплохой хозяин.

– Слушай, ты ведь ни чего серьёзного с ней не планируешь? У тебя на сколько помниться своя… личная история. Один мой друг, хороший человек, тоже тематик, сейчас упорно ищет себе жену. Ему как раз такая нужна, настоящая нижняя. Я подумала, может ты отдашь её? Так сказать – в хорошие руки.

– Анна, солнце, я сам её не обижаю, и не кому в обиду не дам. Она скоро уезжает на ПМЖ в теплые края, пусть уезжает с богом, по дальше отсюда.

Тема закрылась сразу же. Вскоре Сомбреро нажрался в лучших традиция, и приключения липли к нему, как к заговорённому. Я вытащил его из центра потасовки, образовавшийся из-за замужней девушки, её мужа, и самого Кости. По пути из кафе он сорвал цветы из горшка на балконе, и отправился на поиски той самой, любой, какая ему улыбнётся. Самое удивительное что он их находил, эти маленькие смешные женщины натыкались на него, будто с выше так предначертано. Одна, вторая, третья, всё по пути домой. Я таких женщин и не видел в городе до этого. Будто они прятались, а теперь специально шли к нему на встречу.

Возле самого дома Сомбреро обнаружил неприкрытую залысину и отправился поджигать кафе, будучи уверенным что бейсболку сперли именно там. Я не мог его успокоить, потом взглянул на часы, кафе уже закрыто, Бог с ним, пусть идёт, всё ровно поджечь нечем. Вскоре совесть моя проснулась, и я отправился в след. Долго идти не пришлось, совсем неподалёку он сидел на парапете с маленькой, специфичной женщиной, и они искренне смеялись и радовались друг другу. Косте хорошо с ней, ей хорошо с Костей, а специфическая внешность? Так она у обоих такая.

СМС

Курилку в которой я стоял словно накрыло тучей, Сомбреро ехидно улыбался и шел в моём направление, я сразу понял – что-то не так. С такой улыбкой он нес только будоражащие кровь новости. В прошлый раз с этим выражением лица он рассказывал мне историю с предыдущего корпоратива, на котором меня не было. Там все знатно напились, а один отморозок поверил в себя и пошел купаться, причём не в каком-то там озере, а в холодной речке с хорошим таким течением. Отплыв от берега метров тридцать он начал блевать и пошел ко дну. Отряд не заметил потери бойца, верней заметил, но не сразу. Отряд скоротечно переименовался в бобрят и пьяно ринулся в дайвинг. Достали тело, волоча к берегу по очереди, сами обблювались, вызвали скорую, выжил. Правда теперь у парня новое прозвище – «утопленник», и две недели больничного за плечами. Еще раньше, с этой же улыбкой он рассказывал мне про оторванные пальцы монтажника, пытавшегося достать упавшие с радиатора дизельной электростанции перчатки, прямо под лопастями вентилятора. Теперь перчатки в детском мире покупает, и больше на радиаторе не сушит.

По спине моей побежал холодок, Сомбреро все ближе и ближе, и смотрит прямо на меня со своей ехидной улыбкой.

– Артур, там тебя маленький командир вызывает.

Так мы в офисе называли нашего начальника, за его невысокий рост и любовь командовать. К тому же он обладал одной характерной чертой начальников – он мог за короткий промежуток времени свернуть кровь любому, не превышая тон и не переходя на личности.

– Здравствуйте Е.Е. Просили зайти?

– Да Артур, проходи. Мы тут подумали, и я решил – в командировку поедешь ты.

– Но Е.Е. я и так в командировке.

– Значит поедешь в командировку в командировке – монотонно произнес он, протягивая мне уже купленный Ж/Д билет на завтрашний вечер.

– Надо в Одичалые отвезти кое какие документы и сделать отчёт о проделанной работе, через три дня вернёшься. Можешь документы сегодня забрать и завтра в офис не приходить.

Под тяжестью весомых аргументов я забрал весёлый билет, коробку макулатуры, командировочное настроение, и отправился собирать котомку. Тревожный чемоданчик всегда готов и дежурит в шкафу, пара штрихов, консерванты, мыльно-рыльные и вот я уже в вагоне, смотрю не моргая в гипнотическое окно. Остановка маленькой станции две минуты, стою на низком старте у выхода.

Встретить меня конечно же забыли, в лучших традициях маленького участка с пьянствующим начальством. Просидел я на станции до самого ночера. Ближайший населённый пункт далеко, общественный транспорт не ходит. Отправиться пешим с коробкой макулатуры и сумкой личных вещей тягостно, да и незачем. Всё ровно там ни чего нет, а в гости меня не ждут. И вот под вой диких собак показались фары и жужжание советского газика.

– Не пугайтесь собаки, это моя коробченка за мной приехала – разговаривал я сам с собой в слух. К месту мы добрались утром, в аккурат начало рабочего дня, когда столоваяуже всех позавтракала.

Одичалые. Небольшой вахтовый городок в лесу. Почему в лесу? Да по тому что через лес проходит строительство магистрального трубопровода. Вот его и развернули прямо в лесу, на болотах, что бы людям не далеко до работы было. Люди здесь одни и те же, уже давно живут и работают семьями, от того и – «Одичалые». Захожу в самый покрашенный вагончик с гордой табличкой на двери – «штаб», сидит давно не бритый мужик в фуражке и курит в баночку, в углу девчонка в косынке, спиной ко мне, за компьютером, видно – знает свою работу, лупит по клавишам точно калашников, от того и лет сколько ей не понятно.

– Вы начальник участка? – обращаюсь я к фуражке.

Молчит, смотрит на меня, продолжает курить как не в чем не бывало.

– Мне нужен начальник участка.

Замечаю улыбку на его лице, странную, больную улыбку. Дальше молчит, смотрит на меня, курит и улыбается. Может с похмелья не соображает? хотя лицо вроде не опухшее, да и запаха остаточных явлений в вагончике нет. Ну явно не слесарь вить тут сидит. Вижу по нему что на руководящей должности.

– У меня времени мало, понимаете? Я с проверкой, мне еще надо успеть по вашему участку проехаться и документы кое какие посмотреть. – Высоким тоном кричу, словно он глухой.

Девчонка в косынке тоже молчит. У давно не бритого рот открывается, будто он хочет заговорить, но не знает как, губы его шевелятся, прямо вместе с улыбкой, но кроме чавканья ни чего не производят. Меня начинает настораживать ситуация, особенно девушка. Я понимаю – участок дикий, но не разучились же они разговаривать в своей одичалости. Давно не бритый закурил вторую сигарету о бычок первой и продолжает нервно улыбаться.

– Я прораб – в пол тона произнес небритая фуражка.

– А где начальник участка?

– Его нет.

– Куда он тут мог деться?

Прораб фыркал и поглаживал шерстяное лицо. Что же нарисовало его нервную улыбку? Затем пару минут тишины.

– Понимаешь… Их два друга было, Белоконь – начальник участка и Веня. – продолжал шерстяной.

– Белоконь приехал сюда с женой Маргаритой. Они жили и работали здесь без выездно. Дружба у них была старинная, не одну стройку вместе закончили, но в последнее время стали отдаляться друг от друга.

Тут влезла косынка непонятного возраста:

– У Белоконь телефон сел когда они с Веней на двадцать седьмом километре были с обходом, а ему без телефона ни как. Он отправил жене СМС с телефона Вени – «Скоро приду, не переживай. Веня сам всё решит», подписать СМС впопыхах забыл, так и ушел, оставив Веню там.

Продолжил шерстяной:

– Вскоре Вени пришло ответное СМС – «Я не против, но не наделай глупостей». Много лет назад, когда еще Белоконь с Ритой просто общались в одной компании, у Вени с ней случилась пьяная ночь. Ничего не значащая пьяная ночь, когда они просто удовлетворили плотские потребности друг друга, а на утро разбежались как нашкодившие дети. Веня прочитал предыдущую СМС и понял картину.

Подхватила косынка:

Белоконь пару месяцев назад узнал про пьяную ночь, и доверие к жене было подорвано, краски сгущали его начавшиеся проблемы с мужской силой, он более не мог удовлетворять её регулярные хотелки, а молодой и красивой хотелось регулярно. Тут СМС с обещанием скорой встречи от проверенного мужчины. Видимо чувства есть, не может забыть. Рита задумалась – с этим детей уже скорей всего не получится, да и отношения рушатся, стоит попробовать. Ответила.

Параллельные их рассказу мысли в моей голове – с какой целью они мне эту Санта Барбару рассказывают? Может юмор такой? Такого одичалого чувства юмора я ещё не встречал.

Важно закуриваю самокрутку, бросаю коробку макулатуры на стол, присаживаюсь на стул возле банки в которую курит шерстяной

– Продолжайте.

Край улыбки у шерстяного задёргался, а глаза остеклели, зрачки застыли по центру и не шевелятся.

– Веня знал про проблемы со здоровьем Белоконь, тот сам под стакан поделился. Веня осмыслил ещё раз СМС и решил – Белоконь сам жену отдаёт, так сказать в проверенные, хорошие руки. Возможно так даже лучше, не абы кому. Веня еще с пьяной ночи испытывает чувства к Рите, только она сразу убежала и в будущем предпочла Белоконь.

Сижу под впечатлением, прикуриваю следующую самокрутку о бычок первой, думаю – ну тут либо оскор за лучшую парную роль, либо ехидная улыбка Сомбреро вещая. Анализирую дальше. Зацепил краем глаза собственные руки, в две секунды волосы на них выпрямились ёжиком. Откуда они так детально знают эту историю с пропавшим начальником участка? Смотрю в стеклянные глаза шерстяного

– Ты что ли Вениамин?

Лицо бедолаги вовсе окосело, а нервная улыбка начала дергаться в разные стороны.

– Я до вечера был на двадцать седьмом. Всё для себя решил, но Белоконь позвонить не осилил, отправил СМС – «друг, Риту твою люблю, забираю».

Косынка лицом поползла и краски с щек сошли.

– В тот день Белоконь не вернулся домой. Зато вечером пришел Веня. Я подумала – они всё между собой по-мужски решили, и не задавала лишних вопросов. Приняла Веню как мужа.

– А я подумал – они между собой по-семейному решили, и пришел к Рите как к своей.

– Утром я увидела ночную СМС – «суки». Мы с Веней всё обсудили и осознали, какую глупость мы совершили из-за похоти и недопонимания.

Шерстяной – Побежали по участку Белоконь искать, его ни где нет, техника вся на месте, значит пешком, а вокруг болота, телефон его уже не доступен. Потом звонок в штаб – почему Артура не забираете, а мы то и знать не знали, только Белоконь в курсе таких дел, отправили машину за вами сразу же, сами продолжили поиски.

Я – тело нашли?

Косынка – неет. – и слёзы в голос.

И всё же зачем они мне это рассказывают? Могли просто сказать что не знают где он, или соврать что где то, на коком то километре. Преследуют какую-то цель. Возможно хотят что бы эта история пошла дальше из моих уст. А правда ли Белоконь сам пропал? Не факт! Посмотрите на давно не бритого, маньяк маньяком. Впрочем, может просто не знают что им делать и хотят от меня помощи? Правды я не узнаю. Вот так… из-за недопонимания, недоверия и недосказанности может обернуться, любимая – не любимая, друг – враг.

– Ребята, мне касаемо работы ваш начальник участка не очень то и нужен, макулатуру я вам оставлю, а своего третьего – лишнего ищите сами. Я у вас в штабе до завтра посижу, свою работу сделаю и восвояси.

Сладкая парочка уставилась друг на друга и покинули штаб. Я пошел в столовую выпрашивать кофе с булочкой.

– Женщина, кофе можно с чем ни будь?

– Сегодня какао.

– А начальник участка уже завтракал?

Заулыбалась не накрашенная.

– А вы в штабе его спросите.

Составил отчёт по заметкам из ежедневника Белоконь оставшимся на столе штаба и отправился обратно. На Ж/Д меня встретила Рони. Как это приятно – когда тебя ждут, особенно такая бескорыстная и искренняя, она о приоре своей не может придать. Я обнял её как будто сто лет не видел. Кудрявая засияла

– Ты чего?

– Соскучился малыш.

В историю рассказывать не стал, ни ей, никому бы то не было. Исчезновение начальника участка всё ровно обнаружиться на ближайшем селекторе, когда Москва не услышит его голос на вопрос – «когда уже закончите?».

Маленькое горе

Собака бывает кусачей

Только от жизни собачей.

Не везло нашей заведующей склада Свекровь Викторовне с мужчинами, а судя по брызгам слюны из лица вчера особенно; от того я и ушел без новенькой куртки, но зато узнал какой я кобель. Действительно, идти сейчас к ней на поклон был поступок необдуманный и даже рисковый, ведь вчера у её сожителя, рабочего склада, была получка которую он отнёс в алкомаркет, а звенящие фирменные пакеты к коллеге, на чемпионат по литрболу. Накасячил он а пострадал я, жизнь не справедлива, но красивую новенькую курточку всё ровно хотелось. Попробую вернуть этот небритый перегар на склад Свекровь Викторовне, может она вновь обретет облик Светланы и выдаст мне положенное. Счастливый обладатель фунтов Свекровь Викторовны носил подходящую фамилию "Безвольный" и в счастливые денежные дни обитал в вагончике сторожа, где они и устраивали кривые забеги. Зайти и вдохнуть к ним без респиратора была тоже плохая идея, слёзы запаха проскочили сиюминутно. Безвольный лежал на нарах с правой стороны и был глухой на левое ухо, а сторож по иронии судьбы лежал с лева и не слышал правым ухом, но они умудрялись разговаривать. Безвольный жаловался товарищу о тяжелой работе и больной спине, а тот в свою очередь рассказывал сюжет нового сериала, но оба они понимали друг друга и даже отвечали.

Б – поясницу ломит немыслимо, к кому я только с ней не ходил, костоправы только деньги сосут без толку.

С – Да, наломали они дров, я тоже удивился что она с Костей ушла, а деньги сосёт из него и вправду.

Безвольный обычный мужик с вяло протекающим алкоголизмом, но не поэтому фамилия олицетворяла его сущность. Он, как и многие в наше время вырос с матерью, при живом отце, то есть отцовского ремня и правильных слов в нужное время не получал, да ещё и заботливая мама лишила армейской каши, купив ненаглядному военный билет, с которым он теперь мало куда мог устроиться. Воспитанный матерью одиночкой и не вкусив армейской каши бригадир Безвольный плясал и нашим и вашим. Он не работал с работягами, но находился с ними, поддерживал разговоры мужиков о плохом и жадном начальстве, а начальству подхалимно улыбался и кивал в суждениях о ленивом и неблагодарном подчинённом. Масок у него было много, ведь отсутствие характера надо было чем-то восполнять и подстраиваться под каждого. От того и страдала Светлана Викторовна. Виноват Безвольный? Виноват отец! Точно так же как виноват отец бывшего мужа Рони. Уйдя из семьи он не дал сыну должного воспитания и не закалил в нём характер, разрушив тем самым сразу четыре жизни, свою, жены, сына и Рони. Но Рони сильная. Её силы хватило что бы уйти пока не слишком поздно, хватило что бы не сломаться, чтобы жить дальше; а БДСМ спас её душу и изувеченную психику, позволил дальше наслаждаться жизнью и сексом. Теперь мой выход, теперь я спасу её будущее, излечу душу, верну веру в людей и отправлю в новую жизнь.

Пока я занимался экзарцизмом Свекровь Викторовны произошло ещё одно маленькое горе.

Как это было.

Девятнадцати летняя Катюха сидела у порога офиса и плакала с ребенком на коленях. Она была в отчаяние и не знала что делать. Кирилл, её муж, не на много обогнав возлюбленную годами, но вовсе не догнав её интеллектом, умудрился привезти всю свою небольшую семью в лице жены и сына в эту дыру, в комнату в общежитие, прямиком из достойного дома, который им подарили родители. Так как Кирилл был инженером не значительным квартиры ему не полагалось. С любимым рай в шалаше скажете вы? Возможно, но дело ни в этом. Там, в родном городе помимо комфортабельного жилья была любовь и поддержка родных, а также достойные детские площадки и друзья; но и не в этом дело, в словосочетание «с любимым рай в шалаше» ключевое слово «с любимым», а сейчас Катюха плачет одна, с ребенком на коленях. Недалёкий возлюбленный собственноручно отняв ненаглядную от пристального взора мамы начал подозревать её в шашнях на стороне, изменяла видимо пока сын спит или отвернулся. В силу собственной глупости и возраста Кирилл искренне не понимал что корыстная девушка не променяет дворец на палатку, и уж точно не станет изменять раз решилась на такой глупый переезд ради любви. И сколько уходит сил на меленькое дитё, и весь день и пол ночи… этого наш герой тоже не понимал. Зато Кирилл понимал как тяжело ему кормить семью сидя под кондиционером убранного уборщицей офиса. Загружали нашего инженера знатно, времени на кофе еле хватало, а также на перекур и раздумья о шашнях возлюбленной. И так наш герой распереживался что места себе не находил, и решил залить горе. В свои двадцать один год удёр по среди рабочего дня с пьянюгой прорабом и ушел в запой. Шел третий день отсутствия не только инженера на работе, но и главы семейства в доме. Собственно говоря на работе то и не очень заметили его отсутствия, ну нет и нет; спохватились только после появления в офисе Кати с ребенком. Совсем юная мать рыдала и молила помочь разыскать суженного, ибо о том что он ушел в запой Катя предупреждена не была. Бывалый начальник смекнул быстро где ночуют собутыльники и уже через пол часа стоял перед пропажей, угадав с первого раза дешевый хостел. Ни уговоры, ни угрозы увольнения не смогли убедить обиженного судьбой вернуться. Вернулся Кирилл на следующий день в обед, уволен не был, Катю пожалели.

Случаи эти конечно частные, вот только одинокие матери встречаются часто. Слабый пол сплошь и рядом твердит что мужик перевёлся, остались хахатуны да болтуны, ненадёжные одним словом. Сильная половина населения утверждает что пропала в девушках целомудрие и уважение, найти жену гожею большая удача. Я не могу наверняка сказать в чём заключается причина стабильных разводов в последнее время, но в виду своей работы я встречал персонажей разных мастей и слоёв, и поэтому могу сделать вывод что достаток или сословие мало влияет на семейное счастье.

Воспитание. Прошли жесткие времена, смягчился характер, стал более гибок, появилось слово «независимость» в женских устах, пропало слово «должен» в мужских. Что такое любовь через надцать лет брака? Это когда слово «хочу» заменяется на «должен». Муж должен помогать воспитывать детей, должен делать всё что в его силах для благополучия семьи, должен прийти после работы домой и любить свою жену; а супруга в свою очередь должна сохранять верность, уважать и любить своего маленького рыцаря. Пропало слово должен, теперь никто никому ничего не должен, слова выброшенные на ветер в стенах ЗАГСа более не имеют ценности. Вырастит безотцовщина и поступит точно как его отец, а дочь увидит что найти можно и другого мужика…

Характер. Еще одной не мало важной ипостасью семейного благополучия является мужской характер. Одним только им мужчина предаст уверенность в завтрашнем дне и себе и любимой, если надо заставит любить и уважать себя, и обязательно ответит взаимность; и горы свернёт если потребуется.

Жен декабристов больше нет, они ищут равноправие и копят деньги на военный билет любимому сыну, очередному Безвольному.

Сколько веревочки не виться, а день всё ровно кончится, Светлана Викторовна шла с работы при своём, я шел в новенькой куртке, а Катя без слёз и с надеждой. Завтра я поведу Рони в театр. Я хочу сделать что-то приятное для неё, а театр это ещё и полезно. К тому же она ни разу в нём не была. Я стану первый кто сводит её в театр. Не беда что его нет в этом городе, мы сходим в него в другом городе, до которого доедем на поезде.

Рони ни разу не ездила на поезде, так что из этих пары тройки часов она решила выжить максимум. Взяла у проводницы стакан с подстаканником и играла с самоваром, потом накрыла на стол выложив курицу, обвёрнутую в плотную коричневую бумагу и связанную шпагатом. Я сам такую видел только в советских фильмах, она обычно украшала стол плацкарта, и откуда кудрявая смогла её найти не понимал. Оказалось что ни где она её и не смогла найти, а купила всё по отдельности в разных магазинах и самостоятельно обвязала. Ещё эта интересная педаль в туалете, и хитрый умывальник… впечатлений хватило для восторга.

Аннушка уже разлила масло, а за место головы Берлиоза покатился мяч, странно, но отсутствие отрезанной головы расстроило Рони. Понтий Пилат всё же приговорил Га-Ноцри, и Ливий Матвей не сумел его спасти, тут я впервые услышал безобидные матюки кудрявой.

– Злодей, негодяй! – ругалось её сердитое лицо и сдвинутые брови.

Затем мастер познакомился с Маргаритой, и это было прекрасно, но его роман не издали, Маргарита сильно расстроилась, а мастер сошёл с ума, и стены психиатрической больницы разлучили их, а великий роман съел камин. Великий писатель, правильный роман, хорошая пьеса.

Антракт. Искусство распирало кудрявую эмоциями, и она заедала их пирожными в буфете. Рони не была голодна, и сладким не злоупотребляла, просто ни разу ещё не была в буфете театра, к слову – ту самую курицу по старинке она тоже почти не ела, ей важен был момент. В буфете у нас произошла интеллигентная дискуссия на тему любви и жизни между мастером и Маргаритой, и даже случилась перепалка в разницы мнений.

– Мастер легко сдался, не боролся ни за жизнь, ни за любовь; я бы карабкалась до последнего. – монотонно и задумчиво произнесла кудрявая, упиревшись взглядом в пол.

– У каждого свое горе малыш, у кого-то маленькое, у кого-то по больше; каждый с ним справляется как может, либо не справляется и опускает руки. Сила духа у всех разная, от того и личная история у каждого своя…

Спектакль окончен, вновь распахнулись резные массивные двери, только теперь с другой стороны, и красиво одетые люди прилично выходили. Можно ехать обратно, но я решил выжить максимум из поездки и снял номер в хорошем отеле, в котором кудрявая сначала восхитилась огромных размеров лейкой в потолке выложенного мелкой плиткой ду́ша, а потом добрым балконом с мареной деревянной балюстрадой, и закончила ознакомление с номером на двуспальной кровати, подпрыгивая на попе с пультом в руках, щёлкая каналы друг за другом, и гримасы на её лице мелькали интересные, губы сдвигались и раздвигались, кренились на левый бок, брови подпрыгивали в такт, морщинки искусственно создавались. Я сидел в кресле молча, но чувства бушевали внутри, просто я не прыгал на попе и не бегал по номеру. Я сидел и осознавал как БДСМ вливался в наши отношения медленно но верно, я имею в виду субкультуру, а не элементы секса. Поведение и нормы морали изменились в наших сознаниях, сложившиеся устои сломлены. Для случайных прохожих во время прогулок мы были весьма милой парой, гуляющих под ручку, наша милота улыбала их, но на этом вся милота заканчивалась. Дома мы вели себя совершенно иначе, соблюдая некие правила, которые никто не устанавливал; правила порадились сами собой, их породило взаимное уважение, чувства и нестандартное бытие. Рони слушалась меня через чур, спрашивая разрешения робко, или вовсе намекая на желаемое взглядом; я же старался соответствовать и был в меру строг, строг и великодушен. Так например Рони присылала мне фото своего тела, намекая на то что её организм восстановился, а душа требует порки. На сессию она всегда приходила в шибари, это тоже своего рода правило, дающее мне зелёный свет. Не заставлять кудрявую заниматься неприличным вне дома было правило для меня, в общественных местах мы даже не целовались. Парк на первом свидании был единственным случаем, когда этого правила ещё не было. Если смотреть со стороны, то кажется что Акт использует своего Нижнего для собственных утех, но на самом деле хозяин всегда во внимание, всегда на чеку, беспрерывно следит за человеком доверившимся ему. Во время сессии господин напряжённо контролирует процесс, нанося удары с той силой, которая требуется сабмиссиву, пытаясь прочувствовать безмолвное тело, скомандовать правильные команды, остановиться вовремя… Хозяин распоряжается жизнью обоих, но так, чтобы сабу было хорошо, так как самостоятельно саб устроить свою жизнь не хочет.

Сегодня у нас нежный секс, по тому что Рони не в шибари, а без бандажа она не потому что верёвки нет, а потому что сейчас хочет так.

Будильник, бодрый капучино, картонные билетики, стакан в подстаканнике, и вот мы дома, окультуренные высоким…

Булгаковские настроения

Совершенно с похмелья, помятый, припухший. От него разило далеко, заставляя обращать внимания и вдыхать в сторону. Разило вчерашним вперемешку со свежим. И вот это быдло в косухи и берцах садится в трамвай, скрипя черной кожей, надеясь успеть хотя бы на третью пару. На анатомию не прийти нельзя, стерва даже до экзамена не допустит прогульщика. Откуда знаю что на учёбу? Так это я. Я на первом курсе знатно бухал, не знаю от чего. Сидит этот колдырь и заполняет перегаром общественный транспорт, но никто не против, не возмущается, даже контролёр не подходит билетик предложить. Молодой, здоровый, пьяны, в косухи, да ну его… Возле входа молодая мать с сынишкой лет пяти на коленях. Пацан юркий, ручонками туда-сюда вертит, играет. Трамвай на половину полон, мужики, бабы, гуманитарии, все подряд, и все от меня взгляд воротят, а я от них в мутное окно. Вот ещё народ привалил, двери закрываются с сопением пневматики, вдруг резкий, пронзительный женский крик

– Откройте, откройте дверь!

Все головушки свои важные повернули в конец трамвая и смотрят как у того самого пацана рука осталась в закрытых дверях, кисть прищемило. Весь трамвай смотрит как мать орёт, а пацан молчит, в шоке глаза пучит. Мужики, что нос от меня воротили, притихли и наблюдают, бабы бестолково машинисту орут в закрытую будку. Мне метров пять до двери было, я соскочил и двери разжал силой, один из всего трамвая.

– Спасибо вам.

Не много, но чего-то стою, а пить потом так безбожно перестал. И зачем я это вспомнил? С какой целью? Лезет же всякое в голову, когда лежишь в тишине, и настроение не то.

Свист уведомления, открываю – Пятёрочка. Дорогой Артур у вас появилась прекрасная возможность купить натуральную сметану «Деревенская» по акции всего за 39.90. Торопитесь, акция до конца дня.

Какая отвратительная работа рекламщиков, я же не ем сметану, с детства не переношу лактозу. Да и какая может быть сметана за 39.90 когда молоко стоит дороже? Обманщики. Может им написать ответ что сметана делается из молока? причём не любого, а именно жирного, хорошего! Сметаны получается гораздо меньше чем израсходованного молока, поэтому производство дорогое. Я знаю, мама сепарировала. Но ведь они нашли как-то мой номер, заморочились, проделали большую работу, но не удосужились узнать – что мне интересно. Интересно, как они узнали мой номер? Выброси эту хурму из головы, забей голову полезным.

Следующие СМС, открываю. МЧС России предупреждает – вечером намечаются обильные осадки и шквальный ветер. Просим остерегаться и не выходить из дома.

Хоть бы рас попали, фантазёры. Такое ощущение что они по шаблону отправляют разные варианты событий три – четыре раза в день, надеясь хотя бы одно выстрелит. А потом такие – мы вас предупреждали, чего вы теперь нам звоните? Выпутывайтесь сами из своей ситуации. Из-за назойливости теперь их никто не читает. Какой бред у меня в голове. Уф…

Следующая СМС от Рони

– Мой хозяин будет сегодня меня выгуливать?

– Тебя сметана по 39.90 не интересует?

– Оу, какое интересное предложение, у пятёрочки свиснул?

Значит шлют всем подряд без разбору. Перезваниваю

– Ты куда-то конкретно хочешь?

– Эмм… эээ… неть.

Знаю ведь что хочет в кино, на днях мне про «ванильную любовь» рассказывала, и даже показала трейлер.

– Тебе без разницы? Настроение у меня сегодня Булгаковское, седеть дома хочется, давай в гости приезжай.

– Хр эмн хррошо. А ты мне такси вызовешь?

– Конечно. Собирайся.

Рони всегда просит вызвать ей такси, ни каких проблем с телефоном у неё нет, как и с дикцией, и дело не в деньгах, город маленький, конкуренция большая, такси по городу стоит сущие копейки. Я не сразу понял, хотя признаться много об этом думал, это натура, её сабмиссивная натура, желание быть под моим обеспечением и контролем. Это отражается во всём, вот сейчас она приедет и робко спросит – покормлю ли я её? Можно подумать если она этого не спросит, то умрёт голодной смертью, а я буду есть украдкой пока она отвернётся. Глупость редкостная, но она спрашивает, а я отвечаю всегда одно и тоже – конечно покормлю. В пасмурные дни это чудо отправляет мне фото будто она собралась вовсе не на работу идти пешком пятнадцать минут по моросящему и порывистому, а на пляж жаркий, наслаждаться солнцем. И ждёт, не уходит, ждёт пока я её отругаю и заставлю одеться. Потом довольная присылает фотоотчёт согласно погоде и топает с чувством выполненного долга. Ребёнок, послушный маленький ребенок. Ну что ж, ей приятно, а мне не тяжело. Я спустился в низ что бы встретить её, а она был как всегда прекрасна, послушно стояла неподвижно, располагала своей наивностью, озаряя улыбкой и внутреннем счастьем серые дома и побитый асфальт. Даже выцветшие элементы когда-то детской площадки набирали краску и оживали при свете её чистым, и дети в ней смеялись звонче.

– Пойдём малыш.

Вот теперь Рони сдвинулась с места, мельтеша маленькими ступнями. Волосы…      закрывая за нами дверь я повернулся и упёрся в её волосы. Запах женского щекотал нос, но это лишь послевкусие, вначале её эталонные скопы, не требующие какой-либо причёски и специфического ухода, прекрасные сами по себе, как дар, и лишь потом благоухание.

В квартире ожило, чайник засвистел, едой запахло, телевизор поймал волну, но не потому что пришла хозяйка, суетился я, а Рони наслаждалась пребыванием и болтала ножками под столом, накручивая прядь шевелюры на пальчик. Выглядело смешно, будто сосиску сунули в чёрную дыру, а дыра даже не заметила уничтоженного.

– Можно я в душ?

– Иди малыш.

По пути остановилась и чихнула словно ёжик, и как всегда ровно три раза. Дверь за собой закрыла и зажурчала водичка, а потом мелодия из телефона, следом её ритмичное мычание, и всё это в перемешу. Минут двадцать и мокрое чудо появляется с лужами следов, шлёпая в моих вьетнамках словно по болотам. В ванную после неё хоть заплывай, за что и дразню её в эти моменты – «Рони-ЖКХ».

– Я не ЖКХ, а красавица русалочка!

Начинается секс. Много секса, и не всегда в спальне, где настигнет там и ворошим. Рони теперь совсем другая. Если это не БДСМ, то она становиться раскованной энтузиасткой, или проще сказать умелой любовницей. Она будет такой ровно до тех пор, пока силы мои не иссякнут. Рони хорошо ощущает этот момент и всегда останавливает сама, не дожидаясь его, потом Рони снова послушная и застенчивая, весёлая если я захочу, бывает грустная, но всегда моя.

Страна чудес

– Добрый день.

– Здравствуйте.

– Это Алиса из страны чудес.

– Каких чудес?

– Ну всяких… в основном резиновых. Продавец-консультант из секс shop «страна чудес», вспомнили?

Так в моей жизни появился ещё один человек не обделённый чувством юмора. Я вспомни как сам оставлял ей свой номер на случай появления БДСМ инвентаря.

– Появилось что-то интересное для меня?

– Мне откуда знать – для вас или для вашего партнёра, это вы сами решайте – кто кого…

Алиса представляла из себя достаточно взрослую, но весьма привлекательную, незамужнюю девушку, женщину сказать не могу, лицо без морщинок, фигура подтянута, но без рисунков мышц. По мимо превосходной коммуникабельности она обладала высоким уровнем интеллекта, медными волосами, правильным носиком, набором веснушек и прогрессивностью в сексе. Это я узнал ещё тогда, в магазине. Алиса ни грамма не смутилась моим пожелания и всячески пыталась мне помочь в поиске, обзванивая все подобные магазины по городу. В процессе общения она с легкостью поведала мне что сама секс неформалка, практикует многое, вот только БДСМ не доводилось.

Как оказалось, ничего такого ей не привезли, а звонила она совершенно по другому поводу, интересному. Алиса решила сделать мне щедрое, и с её слов уникальное предложение, а именно – познакомить её с БДСМ со всеми вытекающими. Не смотря на уникальность вопроса я всё же отказал. На то были существенные причины: во-первых – она характером и психа типом не расположена к БДСМ, и не поймёт его как субкультуру, а ради элементов секса мне это не нужно, но это если рассматривать её снизу, а если рассматривать её сверху, то я даже представлять такого не хочу; во-вторых – даже учитывая нашу предстоящую разлуку я не хочу изменять Рони, я обещал. Но всё ровно мы остались друзьями по переписки, верней, активно переписывающимися друзьями. Я отвечал на её типичные вопросы касаемо шибари и о правилах сессии, а она взамен просвещала меня тайнам интим магазина. ООО… Я узнал о таких вещах! Далеко не всё можно вычернить на бумаги, загорится рукопись. Сам сатана выкарабкается из недр земли что бы испепелить столь порочное. Из приемлемого, например, наведывается периодически одна парочка, с виду приличные, как позже выяснилось муж и жена, приобретают всегда презервативы и иногда наряды вроде медсестры или откровенней, но чаще они приходят по отдельности, жена всегда берет контрацептив иного размера, нежели когда с мужем, а муж покупает презерватив третьего размера, иного, в отличии когда они вместе или жена одна, и всегда анальную смазку. Ещё из того что бумага стерпит можно поведать о избирательном бомже. Всем известно о его хитром жилище из чего попало и что Бог послал, стоящим на теплотрассе. Бунгало он соорудил с умом, трубы с горячей водой врезались в одну стену и выходили из другой, а маленький вентиль предусмотренный толи на всякий случая, то ли для травли воздуха, оказался как раз в его распоряжении, любезно предоставив ему дары котельной. Но мало кому известно что этот заросший чухан приобретает раз в пол года две элитные, латексные куклы. Так сказать – конвертирует стеклотару в резиновую любовь.

Днями позже лежим с Рони на кровати, отдыхаем после порывов любви, нежимся, вдруг она спрашивает:

– Как думаешь, мы нормальные? Я имею в виду то, чем мы иногда занимаемся аморально?

Я отмолчался немного, а потом выложил.

– Если заниматься этим ради новизны удовольствий, то возможно, по уложившимся нормам морали это не приемлемо, но в нашем случае это не так, у нас нечто больше, то, чего не видно за веревками, если глядеть со стороны. Ненормально получать удовольствие от причинения боли, продолжал я, или пользоваться чужой любовью. Аморально отправлять младшего брата за презервативами, или разглядывать игрушки для взрослых, но не покупать.

– Хих. Что за история с презервативами? Фантазёр.

– Это ни я фантазёр, а парнишка четырнадцати лет, ждущий возле дверей магазина для взрослых пока младший купит ему нужного размера. На его колбасу в обычном магазине возле касс не висит, он проверял. Двенадцати летний топтался возле прилавка с контрацептивами минут двадцать, пытаясь догадаться какие же нужны, пока к нему не подошла Алиса, мая знакомая продавец-консультант.

– Тебе какой нужен? Давай помогу.

– Это не мне, брату, он сам стесняется.

– Можешь показать какой у него? – спрашивает она у младшего.

– Так я не видел. – ответил тот, и пошел уточнять у старшего.

Внятного размера он не принёс, так что пришлось Алисе лично выйти к застенчивому, выяснить необходимое изощрённым путём, и написала ему на визитки магазина параметры, что бы больше младший не страдал.

– Какие у тебя интересные знакомые! Про разглядывание игрушек даже спрашивать стесняюсь.

– Ага. Появились благодаря тебе, когда плетку искал, а про мужика который почти каждый день разглядывает фалоиметаторы часами и рассказывать нечего, когда Алиса предложила ему помощь в выборе он рявкнул что не такой и продолжил любоваться. Потёмки чужой души, или невоплощённые фантазии, тайна.

В окно билась муха, назойливо и упрямо. Она напоминала Иваныча, которого баба Галя не пускала в квартиру, а тот непонятно бормотал изображая шмеля на пьяном трёхэтажном и веселил нашу лестничную площадку. Вот и эта, словно под дихлофосом, решила – тут её хозяйство, и словно озабоченный кот под валерьянкой жужжала разными тонами и протяжностями, ударяя своим телом о стекло, словно Иваныч кулаком по двери. Толи рыдала, толи молила, может бранила, но что-то важной, я не смог разобрать, не понимаю на мухинском. Раскаты. Могучие раскаты от севера к югу через весь городишко. Точно катанный лист металла огромного размера бросили на тучи и ударили по нему, ударили с севера так, что волна пробежалась по листу к югу, изламывая и деформируя лист, создавая звуковые искажения и разную громкость раскатав небывалой мощности. Бархатистая глубина их поражала, высыпаясь мурашками по спине и возбуждением мозга. Цифра могла многое, но такое ей не повторить динамиком. Теперь понятно, мухи знают больше людей. Как жаль что я не знаю мухинского, они могли бы столько мне поведать неизвестного. И вот уже о стекло бьётся не муха а огромные капли, а муху не видать, муха пропала, поздно, уже не успеть, нашла другое место.

– Жалко муху. – печально произнесла Рони.

– Нет, это мухи нас жалко, муха знала на перед и пряталась, а люди в открытом поле нет.

Мне вспомнился Костя с его залысиной. Эх, если бы он тогда слушал мух…

Поход в постсоветское

Вы бывали осенью в маленьком, забытом властями городе? Нет? Сейчас я вам опиши картину после дождя. Выбоины и углубления асфальта, не помнящие ремонт со старых выборов какого-то очередного пустозвона были заполнены мутной жижей, что кривыми ручейками перемещалась из запущенных, практически мертвых аллей, служащих домом особо живучим видам сорняка. В этих лужах еще как-то умудрялось отражаться небо. Небеса цветовой гаммой не богаче жижи луж, всё те же светло серый, серый, темно серый и тона́ между ними, разбавленные выхлопом завода. Серость неба смешалось с серостью луж и в редких лучах заслонённого солнца создалась такая богатая палитра графита… глазу нравилось! Жижи с аллей тащили за собой мусор, что был им под силу, и тоже грязных цветов, потому что семечки чёрные, а окурки коричневые. Дома́ текли ржавчиной и покрывались желтыми пятнами, лишь кирпичу, выглядывавшему из осыпанной штукатурке шла непогода, от влаги он набирал цвет. В оправдание луж могу сказать – дети были в диком восторге от экспериментов с ними. Ребятишки носились по ним, выливая, как им казалось, лишнюю воду из сапог, и прыгали в очередную выбоину, совершая точные замеры. Были слышны серьёзные споры и рассудительные дискуссии по поводу каждой. Хоть я и шел по асфальтированной пешеходной дорожке обувь стала вскоре заляпана, а низ джинс в брызгах. По мимо того что пыль дорог превратилась в грязь, так еще протёкшие аллеи. Создавалось впечатление что великая отечественная вчера закончилась, и теперь надо восстанавливать нерушимый. Отстраивать вновь дороги, недобитые дома, восстановить инфраструктуру, и уже пора бы запустить общественный транспорт, хоть какой-нибудь. Свернул на центральную, тут по чище; владельцы магазинов и общепитов организовали уборку прилегающей к входу их заведений территории. Ближе к дому культуры даже лужи становились культурней, они обладали билетиками искусства и обрывками афиш. На другой стороне железный памятник, вот теперь он чистый. Возле парка одинокие скамейки, отпугивают прохожих затёртыми до дерева сиденьями, с облезлой краской на спинках; даже неунывающие собачники не сидят на них, стараясь выгуливать своих питомцев аккуратно, брезгливо избегая лужи. На перекрёстке попал в водоворот встретившихся потоков кораблик из чего-то глянцевого; он кружил и отчаянно боролся за жизнь, глянец наружу подарил ему лишние минуты. Парнишка семи лет, талантливый инженер, помогает ковырялкой взять судну правильный курс и спастись от неминуемой гибели. Рассудительный взгляд и куртка с отражающими белыми полосами выдавало его будущее полевого инженера. Забившиеся под пустующий тряпичный навес летнего кафе на другой стороне перекрёстка голуби редко курлыкали и топтали друг друга, ныкая что-то съедобное под себя. Картинка не очень; ка ни старайся её разукрасить интересными мелочами получается скучно, но описать посчитал нужным. Между навесом и светофором стояла и смотрела на меня Рони. Она была в москитном костюме, ветровке и при огромном для её девичьей спины мешковидном рюкзаке, видимо доставшийся ей в наследство от деда. Я перешёл на её сторону, и вот уже наши взгляды встретились в паре метрах друг от друга.

– Это хорошо что у тебя такой выдающийся противовес спереди, а то я не знаю как бы ты без груди ЭТО тащила.

– Хех. Ты же сказал что с ночёвкой, я запаслась.

Мой рюкзак был не меньше её, но он был набит действительно нужными для похода вещами. В него были впихнуты самым наглым образом армейский котелок, приобретённый специально на толкучки у мужика, толкающего барахло валяющееся на дороге перед ним; газовый баллончик с пьеза зажигаемым соплом; пара алюминиевых столовых наборов купленных у того же мужика; кухонный нож, соль, бинт, чай, зелёнка, сгущённое молоко, немного одежды, вода и кило картошки; складной спиннинг уже не влез и был пришнурован с наружи, точно как и свернутый рулетиком кусок брезента 3×3. Миновав город на попутном автобусе с посмеивающимися работягами мы доехали до окраины и дальше пошли вдоль реки.

– Я в походе ещё не была. В школе проводили зарницу, но это не считается, не настоящий поход. А вот мальчиков как-то на три дня увезли на какие-то сборы, они там типа служили, готовились.

– А в лагерь ты разве не ездила? На сбор урожая.

– Нет. Правда нас как-то возили в музей, потом ещё цирк, и… кукольный театр кажется. А что за лагерь? Вас в лагеря возили? Работать?

– Конкретно нашу школу не возили, мы и так жили в деревни при колхозе, верней при том что осталось от колхоза. Осенью в место уроков нас отправляли на колхозные поля убирать урожай. А вот городских детей действительно привозили на два-три дня. Они жили в бывших колхозных общежитиях, но им было в радость это время. Они удирали ночью из общаги на дискотеку и тусили там раскрыв рот, будто в городе такого нет, или водка не вкусная. Вскоре колхоз развалился, на его полях появились частники, но возить нас работать всё ровно продолжали.

– Тяжело было?

– Да не то что бы тяжело, даже весело, и кормили хорошо. Приезжали наши столовские поварихи на армейском Урале и разливали нам отменный суп из фляг в алюминиевые тарелки, раздавали порционный сок, только что испечённый хлеб сколько хочешь.

– МММ. – сладко причмокивая промычала кудрявая прикрыв веки.

Мы шли уже порядка пары часов и на земле начали появляется песок и большие белые камни.

– Ты не устала? Может перекур?

– Да, давай отдохнём.

Рони достала из рюкзака кока-колу и бутерброды.

– Очень полезное и крайне необходимое я смотрю ты с собой взяла, всё как я рекомендовал.

Кока-кола прорвалась из её сжатых губ как из пульверизатора, окатив меня, стоящего в метре от неё, а потом звонкий стойкий смех и остатки колы изо рта на землю.

– Не смогла устоять, люблю я её.

Рони дожевала, я помог ей накинуть обратно рюкзак, и мы пошли дальше. Дождик уже давно перестал, почва всё впитала и теплый ветерок подсушивал наш путь. С каждым новым километром звуки живой природы становились наглей, обращая на нас внимания всё меньше, а камней становилось всё гуще.

– А ещё что ни будь делали кроме уборки урожая?

– Да. Еще летом пололи эти же самые поля. Это было в место отработки, но обязательно. Потом спускали в школьный погреб овощи, что нам отсыпали. Помнится случай – закончили мы закидывать морковь в телегу с поля, добрая такая телега получилась, с горкой; трактор начал перебирать гусеницами, как вдруг визг металла, оторвался форкоп, и трактор уполз на ремонт, оставив телегу с забитыми грязью и ботвой колёсами. Нас по какой-то непонятной причине не отпускали пока телегу не уволокут, а в ста метрах на дороге стоял другой трактор, но колёсный, он не мог груженую телегу по полю, и мы, два класса, вместе до толкали эту ношу до него, до толкали быстрей чем трактор с ней едет.

– Ни чего себе! А мы вот в классе дежурили, поднимали стульчаки и протирали доску. – оправдывающимся тоном прочирикала Рони.

– А полы не мыли что ли?

– Ну нет, полы техничка мыла, мы просто класс подготавливали.

– А мы и полы мыли; дежурили по двое, обычно мальчик и девочка; парень приносил и уносил ведро с водой, поднимал стулья, а девочка мыла полы. Еще дежурили по столовой. Вы дежурили?

– Неа. А что вы там делали?

– По столовой дежурила вся школа по очереди, по-моему начиная с девятого класса, и тоже по два человека. Это была настоящая работа, и начиналась она с самого утра. Когда все ученики бегут сломя голову врезаясь друг в друга и зазевавшихся учителей на первый урок, двое дежурных направляются в огромный зал именуемым «столовой» что бы снять все лавочки со столов и выставить их ровненько; затем дежурные вооружившись санками и запиской от старшей по кухне направляются в пекарню, чтобы притараканить два-три картофельных мешка свежеиспеченного хлеба; на обратном пути надо заскочить в магазин за куском весового масла и ещё чем ни будь по списку; и всё это обычно привозилось за один рейс, второго делать лень.

Идти становилось всё тяжелей, свежесть сил ушла, а камни размером со страусиное, обрубленное яйцо почти полностью скрыли и обрывки земли, и песок, заставляя внимательней выбирать след и дышать глубже, чаще.

– И как вы всё это за раз могли привезти?

– Санки были просто огромные, а молодой организм вынослив и дик.

– Ого себе работёнка! Нее, нас такого не заставляли.

– Так ты подожди, это только начало. Дальше мы накрывали столы к обеду, раскладывая всё по порционно на каждого человека. Первыми обедали начальные классы, после второго урока. Потом конечно же надо собрать всю посуду в мойку и протереть столы; каждый дежурный брал большой банный таз, тряпку и мыл заляпанные кашей и крошками столы; бывало на это времени еле хватало.

– Ужас какой!

– И так три приёма. Школьная столовая могла всех накормить за три приёма. После этого ели сами, убирались со столов с последнего обеда, и поднимали лавочки обратно на столы.

– Потом мыли полы?

– Нет, вот тут как раз полы мыла техничка. Мы пришли.

Обрывистый берег перекрёстка одной и той же реки был как одинокий полуостров, он представлял из себя равнину из белых камней и началом леса с краю, противоположенном воде; полуостров был чрезвычайно спокоен и лишь шум воды бьющейся о камни напоминал водопад. Я сообразил навес между деревьев из того самого куска брезента, сфарганил таганку для котелка, а Рони хозяйственно раскидывала наше барахло, отсасывая сгущёнку из банки сквозь проковырянное ножом отверстие. Время текло уже далеко за полдень, и мы начали хлопотать ужин, подготавливая рыболовные снасти. Не то что бы нам не было из чего его готовить, просто мы принципиально хотели рыбу; честно говоря рыбалка и приготовление рыбы были основной частью программы нашего маленького похода. Я собрал кудрявой спиннинг, перебрав снасти под ловлю с поплавком, отыскал под сухостоем червей, а себе соорудил донку. Удочка в неумелых женских руках зрелище достойное внимания. ОО… сколько новых гримас и эмоций на её довольном лице, бывалый рыбак позавидует её счастью поймать малька. Растерзанные мальками червяки отлетали на ура, поплавок то и дело вынимался из воды для пристальной экспертизы на вертлявость наживки; если червь шевелился не достаточно, а это происходило практически каждую проверку, то ему был кыц, и замена состава.

– Я не знаю как мой дед на эту палку большую рыбу ловил, мне кажется он знал волшебные слова, а ко мне одна мелочьплывёт.

– А мой дед был всем дедам дед, таких дедов больше нет на свете и вряд ли появятся!

Воспоминания откинули меня назад на десятки лет, когда существовали ещё люди способные свернуть горы, и облик веселого старика развеселил меня, и одинокая слезинка скатилась по улыбке.

– Хм… хочешь сказать твой дед круче моего? Расскажи.

– Что именно рассказать? Как он отдал в музей шапку Чапаева? Или как заставил председателя колхоза нам казённую капусту грузить?

– Аа ха ха ха… давай про капусту.

– Осень, пора сбора урожая, даже в школе детям дают отгулы на уборку, всем ведь надо выкопать картошку. В огороде как правило процветает картофель, помидоры, огурцы обязательно, и может грядка – две, моркови, а вот капусту обычно не сажают, капуста продукт требующий много места и на фоне остального не такой важный. Зато капусту обязательно сажает колхоз, как минимум пол гектара для собственных нужд. В один из таких осенних дней вваливается в огород мой дед и как всегда выпевший отвлекает нас от выкапывания картошки.

Дед – А вы что тут делаете? Вы что, не знаете что разрешили людям капусту с колхозных полей забирать?

Мама – Как это?

Дед – А вот так это. Год для капусты урожайный, колхоз собрал норму, а остальное отдал людям, все уже в поле набивают телеги, а вы тут щёлкаете…

Отец бросил лопату и побежал заводить трактор, я совсем мелкий важно бросил ведро и побежал подцеплять телегу, мама сломя голову бросилась набирать воду в полторашки из-под лимонада, и мы отправились за капустой, которая нам нафиг не нужна, но халявный уксус слаще мёда. На капустном поле и вправду во всю шла уборка, все колхозники, они же по понятным стечениям обстоятельств местные, закидывали во все телеги подряд кочерыжки. Мы подъехали к коллективу и нашу телегу заполнили за считанные минуты. Среди всех был и председатель, который крикнул – «уезжай». Много позже мы узнали что уборка шла в колхозный погреб, и колхоз капустой делиться не собирался, а наоборот – попросил кто не занят помочь со сбором; они нас посчитали за добровольных помощников, а куда разгрузилась телега ни кто и не узнал, ибо счёту им не было, всё на честном слове.

– Вааа ха ха… разве такое возможно?!

Мальков Рони отпускала не хотела, гордясь своей многочисленной добычей она вырыла приямок и запускала их туда, видимо в надежде что они подрастут или на засушку. Сушеные мальки на вкус точь-в-точь как анчоусы, этот вкус я помню из детства и нашел сходство уже будучи взрослым. Мне удалось поймать пару лещей, самый жирный лёг под скальпель кудрявой, после того как я его оглушил, а по меньше поплыл во своя си, набирать вес, ибо одного нам достаточно. Пока Рони орудовала ножом я разжёг костёр возле воды, за обрывом, в месте где была красная глина, и начал запасаться дровами. Распотрошённую рыбу я обтер солью, закопал в глину и набросал с верху горящих палок, разведя тем самым костёр прямо над ней. Кудрявая присела рядом со мной и мы наблюдали как язычки пламени сушат глину, а из трещин шипит пар, точно как из отверстия на крышки кастрюли. За нашими спинами пол солнца ушло под воду и обливало нас то красным, то оранжевым. В уже готовые угли мы закапывали картошку и продолжали болтать.

– А что с шапкой?

– Какой шапкой?

– Ну деда твоего.

– Ааа… Это весьма поучительная история о том как… Впрочем, слушай с самого начала, а выводы сама сделаешь. Жили мы в деревни при колхозе, и был у нас музей, а точней бревенчатая избушка в которой отлёживался раненый Чапаев, в последствии именованной музей Чапаева. Там повесили пару шашек, гильзы от снарядов, какую-то карту на стену и древний телефон. Возвращался как-то мой дед на рейсовом автобусе из города, естественно в привычном своём состояние – подвыпивший, и в старой бурой шапке из войлока, не взирая на лето и душный автобус. Подсела к нему важная мадама в хороших одеяниях, работающая в сельсовете кем-то культурным и осмелилась жизни его учить.

Мадама – Что же вы Михаил в обед и уже того, с запахом; не выбрит, да и ещё в этой… я извиняюсь облезлой шапке; вы Михаил позорите наш сельсовет и оставляете дурное мнение у горожан.

Дед был человеком весёлым, как казалось со стороны мягким, но обладал несгибаемой волей, находчивостью и решимостью; это был человек победивший фашизм, он знал цену людям по глазам и понимал глупость выглядеть дороже чем ты есть. Не долга думая дед блеснул глазами и железными зубами с одного края.

Дед – Да вот выпил с радости, представляете, нашёл на чердаке шапку Чапаева, он мне её подарил за то, что я его раненного до избы дотащил, той самой где сейчас музей; вот теперь не снимаю.

Дальше мадама ничего не сказала, зато в этот же вечер пришла к нам домой уговаривать мою маму что бы та помогла уговорить моего деда подарить шапку в музей.

– И что, подарил?

– Да, торжественно вынес её со слезами и вручил, ну ты же понимаешь, что шапкааа…

– Хех, я это сразу поняла, но дед твой красавчик!

Сладкий запах будоражил слизистую, сигнализируя о готовности ужина. Рони выкатывала веткой картошку и дула на неё, а я снимал ножом затвердевшую глину, чтобы не повредить целостность рыбы и красоту блюда. Ужинать решили там же, так как осколок бревна который я прикатил сидеть подходил под стол, да и костёр возле навеса еще не разожгли. Разлили остатки кока колы, насыпали соль в крышечку и приступили. ООО как Рони мычала и закатывала глаза, лесть улыбала меня, но получилось действительно не плохо. Лично я по этому вкусу не особо соскучился, так как в своё время налопался, будучи на работе где ни будь в тайге или какой глуши, а вот кудрявая последний раз ела картошку в углях в детстве, а рыбу в глине вообще не ела. Страшно представить что с ней станется если завялить щуку или закоптить гуся. Останки с ужина были выброшены в костёр, а возле навеса разжёгся новый, каминный. Мы улеглись прямо в вещах, скинув лишь обувь, она уснула на моей груди, а я дежурил, спал чутко, прерывисто; сексом заниматься как-то не хотелось, раздеваться холодно, да и вообще не удобно. Утром Рони разбудило пение птиц, и ждал горячий чай с остатками сгущёнки.

– как же хорошо здесь, жила и не знала что такое рядом.

– Это место я вызнал у Бормана, коллеге с рабы, правда они сюда сплавом добирались.

– Но течение же в другую сторону?!

– Их сплав начинался выше по реке, куда они добирались на поезде. Он с друзьями и семьёй останавливался на привал тут, а потом так же по воде прямо в город.

Мы начали не спеша собираться в обратный путь, сжигая мусор и не нужное. Брезент я решил оставить, он мне больше не понадобиться, как и горелка с алюминиевый посудой и котелком. Кому ни будь пригодится.

– А где ты научился так готовить?

– Я же вахтавик, весь наш брат умеет готовить, это вынужденный навык.

– Я понимаю, но я имела в виду именно рыбу в глине.

Вопрос меня немного смутил, как мне казалось нет ничего проще посолить рыбу и закопать её в глину.

– В сельсовете в котором я вырос, как и в абсолютно любом другом сельсовете местные держали скотину, и так как с кормами не каких проблем не было, держали её много. Лично у нас было только крупнорогатого скота одиннадцать голов. Табун всего этого поголовья пасли хозяева скотины по очереди, сколько надо отпасти высчитывалось исходя из количества собственной скотины в табуне. На мою душу выпадало тря дня подряд, но один раз в лето. Папа и мама работали, а бабушка с дедушкой староваты для таких приключений. Но у меня была лошадь, лично моя кобыла которую мне подарил отец на двенадцать лет; так что пасти табун для меня было развлечение и лишний повод покататься. Стадо при виде лошади вело себя прилично и соблюдало правило движения, так что я пол дня рыбачил, а пол дня спал. С рыбой я проводил разные эксперименты по готовки. Самый удачный это рыба на углях завёрнутая в листья щавеля, но щавель сейчас недостать, так что я прибегнул к другому рецепту, чуть менее вкусно, но тоже один из лучших.

Всё хорошее когда ни будь кончается, вот и наш поход пролетел, но не без следно, наверняка он отпечатался в памяти Рони полуостровом из белых камней, и фото на её телефоне не сотрёт временим, они будут сохранены, и хозяйка нет-нет да и будет смотреть на них с чувством ностальгии. На уговоры добраться обратно в плавь я не поддался, опасно, не оправданный риск, так что обратно мы шли той же тропой, только теперь болтала кудрявая.

Ванильная любовь

Поход в кинотеатр всё же состоялся. У Рони появились весомые аргументы в виду скорого отъезда, а я хоть и привирал, но всё же обещал, как ни будь сводить её на долгожданный блокбастер, надеясь на то что этот «как ни будь» никогда не настанет.

Парадная, касса, гардероб, женщина с попкорном, холодильник с газировкой, зал №2, советские дырявые кресла в пятнах, запах масляной краски с деревянного пола, скрип старины сквозь колонки, началось. Двадцати минутная реклама предстоящих киноновинок заставила искушённого зрителя грызть и пить по скромней. Бутылки шипели протяжно, кому-то казалось – если открывать медленно, то тогда никому не мешает. На экране фрики с нечеловеческими способностями, убивали друг друга из-за внеземной любви друг к другу, заставляя поколение next восхищаться каламбуром аплодируя стоя. За ним фильм ужасов, сценарист которого с Гоголем не знаком, вызывал теперь у всех смех, уж шибко нелепые концы у глупых героев. Наши тоже не ударили в грязь лицом, подсмотрели у американцев интересный сюжет и сделали точно также, но теперь супер боец отрывает люк у русского танка. Короткая пауза после рекламы, свет погасили полностью, как полагается, символизируя начало фильма. Космические технологии цифры вещали ярче и глубже чем это могло быть в нашем трёхмерном пространстве. Ванильные слюни и голубая кровь смешались в одной бочке с жидким испражнением. Очень я не люблю современную мелодраму. Хорошо что совершенно случайно у меня оказалась за пазухой скромная фляжка армянского трёх звездочного, который оказывается так красиво и сексуально смешивался с кока колой из отпитой бутылки. Прям не кола с коньяком, а машина времени какая-то, мигом переместила меня на конец фильма, мою любимую часть, где мы встаём и уходим. Машина времени обладала побочным эффектом, так что пришлось Рони ждать пока дойдёт моя очередь привязать коня, ибо я оказался не один такой, хитрюшка, и в конюшню образовалась очередь из таких же изобретателей.

Всё же был свой шарм у маленького провинциального города, особенно в тёмное время суток, он успокаивался и не мешал лишним светом. Как в доме пенсионеров, у которых после заката светит робкий ночник, и лишь с появлением внуков появлялся ночной люминесцент и жизнь, как в городские праздники – светомузыка и гирлянды на площади, редкость их делала празднества особыми. Мы гуляли по улицам ночного города будто в глухом парке, под успокаивающий свет луны и мерцание густых звёзд. Хоть с лева на право, хоть с права на север, хоть с центра в каком угодно направление, всё одно – тишина, спокойствие, умиротворение. Лишь редкие прожигатели жизни и любовные пары нарушали монотонность.

– Рони, расскажи про свой БДСМ опыт.

– У меня нет богатого опыта в этом деле, а то что есть – смешной. Ты наверное единственный адекватный парень, постучавшийся мне в мессенджере.

– Да ладно! На мой взгляд девушка, в поисках доминанта, в виду собственной редкости должна пользоваться огромным спросом.

– Это тебе только так кажется на первый взгляд, такие кадры в сети… ахнешь! За частую парни стучатся с просьбой отлупить их и отстрапонить. Причём я фото в профиле не скрываю, посмотри на меня – похожа я на до́мину?

Я посмотрел на Рони, действительно смешно, последнее что про это милое создание можно было подумать, так это то что она доминантка.

– Были у меня несколько парней из темы, с одним мы встречались только для сессий, при знакомстве он хвастал недюжинным опытом, и обещал мне новые, настоящие ощущения, а на деле учился на мне, причём с плохой теорией, впечатления я скажу… оставляют желать лучшего. Второй оказался каким-то мазохистом. Лупил меня аж кожа трещала, а смысла моих потребностей совсем не понимал. К тому же жадина и вовсе не заботливый. Если с первым всё понятно, мы изначально договорились только о сессиях, то со вторым – чистый обман. Он обещал сделать меня своей собмиссивом, а на самом деле просто пользовал меня, без отдачи. А потом ты… настоящий! Ничего не обещал, слов на ветер не бросал, молча делал как надо. Человек поступков. Ты слишком задрал мою планку, не смогу я теперь… абы с кем.

Голос в моей голове – какую нафиг планку??? Что я делал как надо?? Секс?

– Ну а с чего всё началось ты уже знаешь – затухающим голосом закончила она.

Снова мысли – ситуацию надо как-то спасать, упадочные настроения не для романтических прогулок, и уж точно не способствуют предстоящему сексу.

– Рони, расскажи про самый смешной секс в твоей жизни.

– Хм… Завёлся у меня как-то скромный парень, от безвыходности, когда хочется, хоть на стену лезь, а не с ким. Секс был консервативным и вялым. Скучно! Захотела я хоть как-то разнообразить нашу половую жизнь и попросила его взаимных оральных ласк, тот сначала бормотал – как можно? Не гоже! а потом сдался, взял влажную салфетку, наклонился туда, и начал её протирать. Я удивилась, растерялась, стало неловко, спрашиваю – что-то не так? пахнет? На что он отвечает – нет… гигиена. Я чуть не родила со смеху, это был наш последний секс недельного знакомства. А у тебя?

– Однажды, когда я ещё учился на первом курсе, за моё половое воспитание взялась одна старшекурсница, нимфоманка редкостная как оказалось. Вот мы на крыше хрущёвской девятиэтажки, сильно любуемся пейзажами, как вдруг выясняется, что у меня порвался презерватив. Обнаружилось это разумеется поздно. Натягивает она трусы, прямо поверх следов преступления, и помчались я и моя невеста по ночным аптекам, в поисках средства чудодейственного, экстренного характера. Ты бы видела лица молодых аптекарш, у нас апокалипсис и ужас на лице, у них смех, добрый, искренний.

Нашли средство, но оно оказались дорогими для нас. Я побежал по знакомым искать деньги, а она в общагу, вымывать похоть. Денег ночью я конечно же не нашел, и мы отсчитывали дни до приезда её гостей на красных жигулях. Тяжёлые были эти две недели для меня, на аборт денег ещё больше надо, а к родителям идти нельзя, стыдно, да и убьют!

Настроение у меня сталось тёплым. Так приятно и спокойно, а главное легко, удивительно легко мне с ней, без пафоса и притворств. Я подпрыгнул, и в воздухе сорвал веточку рябины с гроздьями ягод, свисающей над пешеходной дорожкой по которой мы идём, я протянул её Рони

– Спасииибо.

Лицо её достигло максимальной милоты, и жарко стало, то ли от неё, то ли от меня, но жарко.

– Рони, хочу тебе признаться – ты первый БДСМ опыт в моей жизни.

– Да ну нет, не может быть! Я думала ты по поводу своего опыта скромно привираешь, причем в меньшую сторону.

Мы зашли в магазин возле моего дома, как обычно, пополнить запасы на ночь. Приготовили вместе ужин на скоренькую, посмотрели Джима Керри, застелили свежую простынь, и погрузились в сказку, нежную такую… развратную сказку, где главные герои обладали богатырской выносливостью и изощрённой фантазией. Потрудились на славу, соседи отценили, устроили перекур на балконе.

– Помню как-то познакомилась с парнем, прилизанный такой, с чувством юмора, в общем не плох. Погуляли пару дней. На следующий день после секса сидим в кафе, он знатно поел и отлучился в туалет, оставив меня наедине со счётом. Я его минут сорок ждала, потом поскребла по сусекам, расплатиться. Разумеется больше я его не видела. Потом ещё один, вроде нормальный, пригласил меня в боулинг спустя месяц отношений, я прихожу, а он там с женой, предлагают мне тройничёк. Прогрессивная парочка оказалась, жена лично согласовала меня. Следующий… из темы, был хорош, более-менее заботлив, оказался циничный коллекционер, заявил на прощанье – наш БДСМ заслуживает резной рамочки и будет почётно висеть на самом верху коллекции, на ряду с двумя лизбушками, парочкой свингеров и одной нимфоманкой, проэкспериментировавшей с тремя сразу. Не то что бы я собственница, я на многое согласна, просто… хочется любви и заботы.

– Не переживай малыш, в Грузии наверняка хорошие парни. Вряд ли конечно кто-то тебя отхлестает, государство религиозное, но хорошего мужа ты себе точно найдёшь.

– Вот БДСМ там действительно вряд ли практикуют. Там за такое меня сожгут на костре, или заколотят в бочку и депортируют морем.

– Поэтому начнёшь новую, обычную жизнь.

Три дня до крыла

четверг 15:34 новое сообщение от Рони:

Мама сегодня дома не ночует, только что отписалась, остаётся с подругами. Хочет до субботы со всеми попрощаться. Давай заночуем сегодня у меня? Завтра собираются все кого я знаю в честь моего отъезда, завтра я не смогу.

Ответить↑

С удовольствием малыш. Давай встретимся на нашем перекрестке, прогуляемся. Может сходим в ту кальянную? Посидим :)

четверг 15:42 новое сообщение от Рони:

Я домой не пойду, после работы буду тебя ждать в 8:15

Где ни будь перекусим вместе.

Ответить↑

Заходи сразу к Юле, не мерзни на улице. Сделай заказ, я может чуть-чуть опоздаю, приду уже на готовенькое xD

В этот день я не задерживался на работе, в шесть заканчивался рабочий день, а в семь я уже дома. Между моим домом и работай Рони семь минут пешком, кафе где работает Юля примерно по середине пути. Я хотел сделать Рони подарок и не знал сколько времени уйдёт на его поиски, впрочем, что именно искать я тоже не знал, просто хотел сделать хороший подарок, поэтому оставил за собой фору и ринулся на поиски. Из гипермаркета в магазин, от павильона к киоску, носился я в хаотичном порядке, не ведая что ищу. Свитер, укуле́ле, кулон в виде тюльпана… всё не то, как вдруг в ДК наткнулся на выставку вязанных игрушек. Среди всякого сказочного – волков, зайчиков и богатырей, на меня смотрел одинокий ёж, кудрявый такой, с наивной детской улыбкой, он напомнил мне её образ. Я подошёл к нему

– Хочешь в Грузию?

Он продолжал пристально смотреть на меня и добро улыбаться.

– Триста рублей молодой человек. Терминала нет, только наличка.

Я бы купил его за любые деньги, хорошо что бабушка этого не знала.

В кафе без изменений, две компании Чеченов за разными столами сидят, едят и громко разговаривают. Юля из Чебаркуля в аккурат несет наш заказ. Я подошёл к Рони, протягиваю ёжика, ёжик протягивает ей тюльпан.

– Спасииибо! Я надеюсь ты не будешь гонять моего Альфонса.

– Он будет гонять лишь грусть, по дальше от тебя, и вечно радовать своей улыбкой.

Кроме отменного мяса кафе больше нечем похвастать, так что мы поужинали и вышли на улицу, где царило пятьдесят оттенков серого. Мы молча шли держась за ручку, параллельно одушевлённой улице. Прохожие видели милую пару, их улыбала наша детская наивность; Рони видела как она следует за своим рыцарем, и не один дракон ей сегодня не страшен; а я видел уходящую в небо дорогу, дальше она узкая, вдвоем не пройти. Мерзопакостная погода подходила моему душевному состоянию, тяжесть давила, словно я её придаю, но головой я понимал – так надо. Всё было хмуро, будто я надел хмурые очки, и сам я был хмурым. По Рони было видно, она тоже где-то там, около моего состояния, мысли её не здесь, со мной только её туловище, туловище… одетое в серое пальто. Снова серое, два раза я её видел в сером, на первом фото и сейчас, как будто до меня, и после. Тяжело. Но разгружать обстановку надо, всё-таки крайний раз.

– Навестим ту кальянную? Я слышал там сегодня акция – кудрявым белоснежкам хорошее настроение в подарок.

– Пойдём – заулыбалась Рони. Только чур не дворами, а то мои туфельки превратятся в тухфельки.

– ОКеюшки, но тогда с тебя улыбка.

– Ещё шире я улыбаться не могу, рот порвется.

Пара фраз, тридцать секунд времени, и уже не так серо, вроде и не серо вовсе, просто дождик кропит и гряз вместо лужаек, а асфальт вообще не виноват что он серый, он таким родился. Как легко можно изменить мир усилием воли, я и не замечал.

– К нам зоопарк приехал. Давай заглянем?

– Давай, а как приехал то? Медведи на велосипеде? А за ними комарики, на воздушном шарике?

– Хех. Нет, Чуковский на трейлере привёз, ездит по городам со своими зверятами. Остановились на окраине, в диком парке.

– Оу, далеко топать, две индийских песни, и туфелькам твоим кранты! Давай бахилы в аптеке купим.

– Креативно конечно, но боюсь не дойдём, нас примут в лечебницу.

– Скорей мы заведём новую моду. Вот увидишь, завтра все будут так ходить.

Так и зашуршали, по дороге с облаками. Прохожих теперь улыбало ещё пуще, а дети были в восторге.

Пестро украшенная железная арка старого парка встретила нас многообещающе. Ранее такие цвета это железо видело только на детских футболках. Яркие буквы на натянутом глянце манили новизной. Касса, в виде раскрашенного деревенского туалета выдала нам трамвайные билетики, и наше погружение в живую природу началось. Первым нас встречал одногорбый верблюд, видимо филантроп, или меценат, пожертвовал свою шерсть народам крайнего севера. Им нужней! Всем известно – свитера из верблюжий шерсти хоть и колючие, но самые теплые, а в этой полосе можно и с плешью походить. Следующий аттракцион невиданной щедрости принадлежал ободранной лисички. Глядя на неё хотелось показать ей картинку из сказки про колобка, какая должна быть рыжая и шелковистая шерсть у неё, и покормить, ибо эта колобка явно не поймала, а может анарексичка, сейчас это модно – ребра, обтянутые кожей. Дальше по советской, вечной дорожке медведь с личной охраной. Ну как медведь… то ли пестун, то ли матёрый карлик, непонятно. Перед клеткой стоит бородатый мужик, похожий на канадского лесоруба, в мощном свитере из шерсти какого-то местного животного. Точно тушку сам освежевал, и сам же свитер изготовил, используя вместо нитей жили трофея. Размерами он казался больше ссутулившегося медведя, а на лице врождённое атрофированное чувства юмора. Редкая болезнь, решил проверить диагноз, подхожу

– А вы своего спарринг партнёра растишкой кормите?

Так и думал, даже ус не дернулся. Медведя жалко больше тех, с таким рядом стоять врагу не пожелаешь. Потом бурундук, косивший под опоссума, а может и вправду мёртвый, загадка. Рони взяла ветку, ты́ркнуда бурундука, и назвала его дурундуком. Бурундук посмотрел на неё и фыркнул.

– Этот видимо заслуженный пенсионер, у меня дед точно так же на диване лежит и фырчит.

Я наклонился к сумочки Рони

– Смотри ёжик, будешь плохо себя вести мы тебя тут оставим.

– Не отдам Кудриша в эту кунсткамеру!

По дальше, в глубине парка особняком держалась одинокая, облепленная людьми клетка, издававшая детские звоны, как единственное, за что стоило приобрести трамвайные билетики. Протиснув свои тушки сквозь родителей мы увидели лемура. Он висел вниз головой на бутафорской ветке из массива, и веселил детей своим мультяшным существом. Иногда лемур играл с детьми, протягивая им лапку, иногда важно ходил в зад-перёд, исчезая и появляясь из своей будки на муляжном дереве. Сколько эмоций он вызывал у детей любым своим действием, ООО… любой цирк позавидует! После него портить впечатление обречёнными животными не хотелось, мы решили остановить экскурсию и вызвали такси, но в кальянную не поехали, под впечатлением после лемура настроение было игривое, и мы направились в развлекательный центр. Несколько не честных побед в аэрохоккей и настольный футбол по несуществующим правилам заставили Рони окончательно позабыть обо всём и наслаждаться моментом. Улыбка теперь стала другой, настоящей, детской.

Одиннадцать вечера, здание закрывается. Ролы на вынос, кола, ром, такси, и вот мы уже в горизонтальном положении, доедаем остатки свежих впечатлений. Сессия теперь шла по накатанной, я знал её тело и разум как свои. Где, что, когда… словно мы дюжину лет вместе. Я заметил, мне тоже стало доставлять удовольствие, но не процесс, не порка, не подчинение. Мне приятно от того что Рони хорошо. Я удовлетворяю её полностью. Не просто секс, а на высоком доверии, отдавая право на своё тело без грамма сомнений. Красиво и романтично. Обученным бескомпромиссной моралью умом не понять, не увидеть.

Почти утро. Рони достала из закромов жестяную пачку сигарил и привольно расположилась на балконе, сидя в кресле-качалке и сложив нога на ногу на оконную раму, она покачивалась и стряхивала пепел в жестяную баночку Bonduel.

– Ты мог бы прилетать ко мне иногда, например в отпуск, или даже найти работу там. Там лыжный курорт, ты же любишь лыжи?!

Нет Рони, работу по моей специальности я себе там не найду, и прилетать в отпуск не стану. Если я буду к тебе наведываться, ты не сможешь найти себе другого, хорошего парня – хотел я ей ответить, но не стал, а в место этого произнес:

– Тебе лучше забыть про этот город и меня в частности. Начни новую жизнь с чистого листа. У тебя уникальная возможность заделать это, и все карты в руки.

Осталось ещё одно важное дело, обряд экзарцизма. Мы спустились в низ, отошли за гаражи, и развели костёр из веревок. Из красных льняных веревок. Рони пообещала мне – девушка в красном шибари остаётся здесь, Вероника улетает одна в Грузию.

Записки сумасшедшего

– Иришка, бурей рожденная… матерь драконов! Дай мне патронов для степлера, будь милосердна.

Я пригляделся – действительно похожа. Практически Дейнерис Таргариен из «Игры престолов». Тоже худая, так же белокура, и к тому же мать троих детей. Какой меткий глаз у Сомбреро. Офис в своей штатной обстановке, на позитиве. Не унывающие вахтавики, не видевшие уже долгое время своих семей, оттачивают чувство юмора над всем что им попадётся на глаза. Тут уж без вариантов, либо так, либо грустить. Ещё можно пить, но лучше тренировать чувство юмора.

Сегодня офис меня раздражал. И состояние сомнительное – тело ватное, руки потряхивает, а в голове черная дыра поглощает всё звуковые волны, не позволяя мене отвлекать от собственной грусти. И в сердце пустота. Я чувствую как этот вакуум растет и поглощает меня. Грустно. Невероятно грустно и одиноко. Нервно смотрю на часы и пью растворимый кофе. Рони улетает через четыре часа. Я мог бы отпроситься и попрощаться с ней, но в место этого я даже не пожелал ей доброго утра, разорвал традицию и даже песенку не отправил. Не смог.

Замкнутый круг – кофе, туалет, курилка. Надо разорвать. Пойду подышу свежим воздухом на строительной площадке, развеюсь. Плетусь по грязной бетонки, так ещё тяжелей, теперь меня совсем ничего не отвлекает от собственной грусти. Пополнилась моя личная история свежими ранами. Когда я успел так привязаться к ней? Ни чего особенного вроде, взаимопонимание и яркий секс, ан нет, что-то особенное оказывается было. Что-то, чего я не понимаю разумом, но чувствую душой. Такая вот тварь человек, нет бы порадоваться за ближнего, а я грущу. Грущу и жалею, но заднюю не дам! Увидел собственное отражение в жестяном заборе – зомби, какой-то жалкий, увядающий, размякший зомби. Так себе зрелище, лучше б не смотрел. Встретил Сомбреро, то ничего не сказал, не съязвил, молча остановился и смотрел на меня каким-то понимающим взглядом, хоть и ничего не знал. Вообще про меня и Рони никто нечего ни знал, кроме Анны. Давид не в счёт, он не знает правды. Господи, зачем ты обрёл человека на такие мучения? Мыслить и чувствовать! Вновь смотрю на часы, еще девяносто минут, может когда самолёт взлетит мне полегчает? Хм… вряд ли. Достал телефон, сообщений нет. В первые так долго Рони не пишет. Мы ведь так и не попрощались. Вчера рано было, а сегодня не могу. Наверняка она тоже не в силах, Рони еще более ранимая и чувствительная чем я. Мне был известен исход, от чего же мне сейчас так тяжко?! Начал записывать в блокнот смартфона новый стих, сто лет этого не делал, не было глубоких эмоций.

Звонок от Бормана

– Артур, мы уезжать собрались. Ты где? Тебя только ждём. Даже Хант уже пописал и сидит в вахтовке.

– Езжайте. Я сегодня своим ходом.

– Уверен? Может подождать тебя надо?

– Езжайте, езжайте. Меня заберут.

Смотрю на часы, улетела, защемило сердце. Зашел в одинокий офис, как хорошо что никого нет, пустил слезу, не мог больше терпеть. Чуточку полегчало, умылся, отправил ежедневный отчёт, пошёл на проходную. За проходной на остановке стоит автобус, как раз нужного мне маршрута, не поеду, сегодня пробегусь. Достаю из рюкзака свои любимые, фирменные наушники и включаю «hostel – калифорнии». Бегу сквозь пространство и время, бегу от себя, от судьбы, от боли, на встречу неизвестному и предстоящему, бегу по грязи, по лужам, безустанно, цепляясь за останки несгибаемого стержня, бегу продолжать жить. Вот он – серый город, вот они – равнодушные люди, чёртов то самый перекресток, выцветшие вместе с летом мутные светофоры, знакомый балкон, загляну к Анне прямо в рабочем.

– Улетела?

– Улетела.

– Колу с коньяком?

– Да, но в разных стаканах.

– Тебе надо снять кого ни будь, так легче забыть. Хочешь подгоню тебе официантку? Есть у меня одна целительница мужских сердец.

Слова её, как и всё прочее влетали в одно ухо и вылетали в другое, мозг не анализировал информацию, и игнорировал всё происходящее.

– Эй, ты меня слышишь? Помощь нужна?

– Спасибо Анна, нет.

Стекляшка армянского опустел, вторую брать не стал, алкоголь мозг тоже игнорирует, да и разговаривать с Анной не хотелось, впрочем, ни с кем не хотелось. Поплёлся домой. Есть еще одно средство, оно всегда мне помогало. Амбарная, толстенная тетрадка, служащая мне то ли дневником, то ли психологом. Я конвертировал мысли в буквы в своём дневнике, с говорящим названием на обложке – «записки сумасшедшего».

Какая короткая история любви получи, подстать Ромео и Джульетте, быстрая, но ёмкая. Как хороший роман, без воды и с полезными выводами. Со сказкой сравнить не могу, все сказки хорошо кончаются. Хотя… Для Рони как раз всё должно хорошо закончится, смысл нашей разлуки в счастливом конце Рони. В моих рассуждениях она обязательно должна была улететь. Это единственный правильный ход. Так она получит моральную встряску и право на чистый лист. Так что теперь её история еще может закончится хорошо. Грузия обязует её завязать с БДСМ и начать обычную жизнь. Она станет отличной матерью. А здесь… здесь останется при своём, и продолжит бесполезные попытки поиска добросовестного доминанта. Не найдёт. А я? Я не смогу стать спутником её жизни, на то есть весомые причины, ты знаешь, дорогой дневник. И потом, таскать её за собой? В любой момент меня могут отправить куда угодно. Обычно это «куда угодно» у чёрта на куличках, редко достойный, даже самый маленький городишко. Жена декабриста печальная судьба, недостойная. Хватит с неё.

Я мог бы легко её остановить в любой момент, она и сама этого хотела. Я мог продолжать вкушать её, покуда я здесь. Но дальше благо только мне. Замуж я её не возьму, дальше с собой не повезу. Не честно. Не хочу становиться очередным ублюдком из её личной истории. Хотя бы я должен быть не таким. В высший степени больно, когда любимая половинка думает только о своём благе, по себе знаю, и не стану уподобляться. У меня всё отойдёт, всегда отходило, отпустит меня и эта хворь. Время лечит.

***

Упорхал за горизонт белым шлейфом самолёт

Рони милую унес в государство алых роз

Не найти дороги к счастью если счастья нет пока что

Смысла нет плутать по кругу ожидая с выше чуда

Расскажи мне конь крылатый как она там поживает

Встретил как её народ? Море как себя ведёт?

Успокоилась душа ли? Удовлетворен ли разум?

Возбуждают ум пейзажи? Звуки гор щекотят слух?

Как она туда хотела! К морю, к небу, к скалам белым!

На хребте зелёном дом их, где покой и воздух горный

Новый мир, иные нравы, государство горцев старых

Встретился ли парень честный возле ЗАГСа поднебесной

Полюбил ли воин бравый, ангела с душой в изъянах

Принял ли её культуру? Или подарил свою ей?      

Пусть живёт красиво, мило, чувств высоких в изобилье

Радуется новой жизни пусть с очередной попытки

Всё кончается когда-то, чёрному уже пора бы.

Все достойны лучшей жизни, в этом бренном, грешном …

Не отправленное письмо

Я прозрел, я понял тебя Рони, теперь я вижу картину полностью. Я осознал глубину твоего одиночества и горесть разбитого сердца. Ты искала поддержку, ты искала в ком ни будь силы жить дальше. Тебе не нужна была порка, телесная боль лишь след деформированной психики, как вредная привычка – получать иные сексуальные удовольствия в следствии изуродованной семейной жизни с любимым. Под ярлыком «хозяин» ты искала защитника, человека который будет заботится о тебе, возьмёт твою жизнь под контроль, и будет строго следить что бы всё было в порядке. Под статусом «рабыня» ты не желала становиться бесхребетной служанкой, лижущей зад своему владельцу. Ты хотела остаться человеком воли и собственного мнения, принимая своего доминанта как спутника, на всю жизнь, заботливого, чуткого спутника, а в замен благодарить его покорностью и правом на собственное тело, правом вытворять с ним всякое, в угоду диктаторской похоти … что присуще властным, сильным мужчинам. БДСМ это целая субкультура, особые отношения между доминантам и собмиссивом. К тому же это невероятно красиво и по-настоящему. В этих отношениях подразумеваются настоящая любовь, взаимопонимание и полное доверие. Ты трактовала суть БДСМ верно, и шла в правильном направление. Настоящие БДСМ отношения способны излечить твои душевные раны и удовлетворить твоё тело, разум. Но ты не учла одного очень важного фактора – в большинстве своём парни твоей возрастной категории в виду малодушия не способны осознать БДСМ как субкультуру. Они за частую, как бы это грубо не звучало – типичные пиздастрадальци. Эти люди видят в БДСМ лишь изощрённый секс и свежие ощущения. Не стандартный секс, с элементами БДСМ. Их нельзя в этом винить, они не осознают БДСМ как субкультуру, потому что он им не нужен. Они позаимствовали элементы с единственной целью – разнообразить секс в обычных отношениях.

Я написал тебе стихи, они хорошие, даже мне понравились; жалко ты их не прочтешь, и ностальгия не накроет тебя; и письмо ты не прочтешь, его сожрёт огонь, врут что рукописи не горят, – горят! Я проверял уже не рах. Ведомый голосом совести я хладнокровно отказал тебе в любви, и, наверное, тем самым обидел тебя. Я и сам сто раз пожалел, и сейчас жалею, но по-прежнему заднюю слабостям не дам человеческим. Поняла ли ты всех смыслов? Оценила ли иронию? Что за глупости… Конечно же ты всё поняла!

Самое удивительное, не смотря на свою скромность и нежность, ты самая сильная девушка которую я знаю, все остальные сломались бы, не смогли пройти твой путь. Со своей волей и силой ты наверняка построила свою новую судьбу благополучно, и теперь у тебя всё хорошо. Ты наверняка удачна вышла замуж, такую скромную и красивую дети гор не упустят. Так что ответ мне не нужен, я всё знаю сам, и поэтому письмо моё тебе не нужно.

Прощай малыш, твой, в прошлом милый.