Ялиоль и маска богини Нарсахет [Евгений Вальс] (fb2) читать онлайн

Пролог

О тех временах, когда Архиса почитали как верховное божество, на Алории сложено много легенд. По одной из легенд, на ступенях древнего храма стал появляться нищий старик, который собранные за день монеты жертвовал на строительство святилища в далёком селении, откуда он приходил. Свой путь от селения до храма он проделывал на костылях и неустанно возносил молитвы Архису. Нищий калека благодарил верховного бога за дарованные силы, которые помогли ему дойти туда и вернуться обратно. Однажды о разложенные костыли запнулся богатый молодой вельможа, выходя из храма. Он громко обругал калеку и пригрозил тому жестокой расправой, если он осмелится появиться тут вновь.

– Не гневайтесь, богатый господин, – сказал нищий. – Люди в моём селении также хотят прославлять Архиса, как и в твоём славном городе. Если ты будешь так добр и пожертвуешь на строительство храма Архимсу в моём селении, я больше не стану осквернять своей немощью ступени этой святыни.

– Нет у меня лишних денег, чтобы дарить их каждому попрошайке! – свысока произнёс вельможа и поспешил залезть в повозку.

Старик погрозил пальцем, подобрал костыли и, прежде чем уйти, вошёл в храм. Поднял он глаза к изваянию Архиса и не сдержался от горечи и обиды. Со слезами он обратил свою молитву к верховному божеству. Старик поведал Архису о жадном вельможе и попросил помощи.

Не надеялся старик, что Архис прислушается к словам нищего калеки. Но верховный бог услышал его и разгневался на богатого вельможу. Долго придумывал он наказание для человека и решил проучить его так, чтобы до конца своих дней вельможа сожалел о том дне, когда обругал калеку и не помог строительству храма.

Архис создал две маски, способные переселять душу из одного тела в другое. По желанию верховного божества вновь пересеклись пути того молодого вельможи и нищего старика. Наложил Архис на их лица свои маски и переселил душу богатого жадины в немощное тело, а душу старика – в тело обидчика. Старик внезапно стал не только одним из богатейших людей на Алории, но и помолодел! Собрал он лучших мастеров и построили они величественный храм в честь Архиса.

Со временем возле того храма возник город, а старик в теле молодого вельможи стал им править. А что стало с масками Архиса, легенды умалчивают, лишь поговаривают, что одна разбилась, а вторая где-то затерялась. Искали её многие, но так и не нашли, а если кто и нашёл, то умолчал об этом.

Глава 1. Похищение саркофага

Главная достопримечательность доринфийского королевства – остров Нимфизалия – ещё недавно бороздил заоблачные просторы, вознося над землёй жемчужину архитектурной фантазии – храм любви. Люди верили, что только сила возвышенных чувств подняла из воды остров и удерживает его в небесах. А ещё они верили, что «да», сказанное друг другу на Нимфизалии перед священным алтарём, соединит навечно две души и ничто не сможет разрушить их союз. Но случилось так, что в одночасье парящий в небе остров опустился на прежнее место – в волны Доринфийского залива, и миллионам надежд о полёте в храм любви не суждено было осуществиться.

Распространился слух о двух осквернителях, похитивших святыню храма, однако никто не мог точно сказать, что же они украли. А некоторые местные жители поговаривали о бесчувственном божестве, захватившем храм и наводнившем его древними духами. И пока загадочная история обрастала всё новыми и новыми подробностями, люди не решались близко подойти к острову.

Несмотря на внезапное разрушение, он для многих продолжал оставаться символом надежды на счастье, и влюблённые грустно вздыхали, издалека любуясь остатками красот Нимфизалии. Так, одним из мест для романтических встреч стала раковина моллюска размером с роскошную карету. Её огромной волной выбросило на берег морского залива в момент падения острова с неба. Раковина удобно располагалась на песке, пряча вечерами от любопытных глаз воркующую парочку, но зато открывая уединившимся молодым людям вид на полуразрушенный храм любви и тонущий за горизонтом лик солнца… Однажды излюбленное место свиданий заняли истинные виновники случившегося.

Лёгкий бриз взъерошил тёмные кудри взволнованного юноши, выписывающего возле раковины моллюска уже не первую сотню слов на загадочном языке ступней. В его глазах отражалась беспокойство. Иногда, останавливаясь, он отмахивался рукой от назойливых мыслей, и его долгий взгляд уходил туда, где море соприкасалось с небом.

– Арсений, – наконец позвал его приятный женский голос. – Я вернулась с двумя новостями: хорошей и плохой.

Юноша обернулся и увидел свою спутницу, закутанную в белые одежды. Природа наделила девушку неестественно светлой кожей, заставляя её прятаться от губительных лучей яркого солнца. Даже лицо скрывала вуаль, а руки – белые кружевные перчатки. Девушка неслышно подлетела к нему на диске из синего малахита, когда-то принадлежавшем богине Чарадис.

– Звучит обнадеживающе, – с лёгкой улыбкой произнёс Арсений. – Начни с плохой новости и подсласти хорошей.

Хозяйка диска опустилась чуть ниже и непринуждённым тоном, словно речь шла о пустяке, сообщила:

– Принц Доринфии отказал мне в аудиенции, потому что не может простить падения Нимфизалии.

– Значит… – не разделяя её спокойствия, встревоженно посмотрел на девушку Арсений.– Ты по-прежнему остаёшься его невестой…

– Это значит, что ты сделал правильно, когда похитил меня из-под венца и не позволил стать его женою.

– Ялиоль, – с нежностью сорвалось с уст юноши, когда его щеки коснулась её теплая рука. – Я сделаю это вновь, если он попытается повторить попытку.

Каменный диск пришёл в движение, и девушка, совершив пируэт, сошла с него на мягкий песок.

– Ты ещё не услышал хорошую новость, – улыбнулась Ялиоль. – Хоть меня и не пустили на порог королевского дворца, однако вручили письмо, в котором принц Доринфии расторгает нашу помолвку. Я больше не его невеста! – девушка заглянула в глаза Арсения и, увидев в них свет, произнесла почти шёпотом: – Теперь я свободна…

Дни, проведённые Арсением в тоске и ожиданиях, в мгновение забылись. Развеялись страхи и сомнения, мир как будто ожил: белые облака действительно стали белыми, волны морского залива обрели свой голос, а земля под ногами превратилась в мягкую перину. Мир не просто ожил, он стал огромным и в то же время сосредоточился вокруг двух людей, скрывшихся от других на берегу океанского залива.

Их объятия были лёгкими, осторожными. Слегка коснувшись друг друга кончиком носа, они, наслаждаясь моментом первого поцелуя, остановили свои пылающие губы на расстоянии двух дюймов.

– Я люблю тебя, – прошептал Арсений, не замечая, как магические камни, впаянные в его ладони, слегка засветились изнутри. Он отметил другое – смятение возлюбленной: Ялиоль не повторила в унисон его слова!

– Я призналась тебе в том же и не возьму своих слов обратно, – увидев его тревожный взгляд, поспешила произнести она.

Ялиоль целомудренно не позволяла вольностей в путешествии ни ему, ни себе, но никогда не выглядела настолько скованной, как сейчас. Весь пыл Арсения в мгновение улетучился.

–Ты можешь сказать их вновь? – с надеждой спросил Арсений.

– Слова – всего лишь слова… Важнее то, что ты чувствуешь, – опустив глаза, ответила Ялиоль. – Ты чувствуешь себя любимым мною?

– Чувствовал несколько мгновений назад, пока не увидел, что с тобой происходит что-то странное… Мне кажется, что ты по-прежнему думаешь, будто любовь не самое главное в жизни.

– Я была уверена в этом. Но сейчас, благодаря тебе, я начала сомневаться в собственных убеждениях. Я вдруг ощутила себя уязвимой, слабой.

– Такое бывает, когда ты не уверен во взаимности. Но у тебя больше не должно быть повода для сомнений в моих словах.

– Как и у тебя…

– Тогда позволь мне это почувствовать, и может быть, слова и для меня тоже перестанут иметь значение…

Ялиоль решилась ответить поцелуем, который стал бы для них первым и настоящим. Ведь каждый раз кто-то или что-то нарушало этот момент. Но едва Ялиоль потянулась к Арсению, внезапно послышался приглушённый звон, как будто он исходил из шкатулки. И между влюблёнными возникло сияние, оттолкнувшее их в разные стороны. Придя в себя от падения, они увидели Мать рода, объятую свечением. Женевьева безмятежно смотрела на молодых людей, и только шесть крыльев на её голове, всегда считавшихся украшением, удивительным образом производили ритмические взмахи, удерживая над землёй живую легенду бантолианцев.

– Встаньте и выслушайте меня, – величественным голосом сказала Мать рода. – Недобрые деяния свершились в Бантолии. – Ловя на себе удивлённые взгляды, она опустилась вниз и подошла к Арсению. – Сегодня ночью кто-то выкрал из святилища саркофаг с твоим учителем Катрамом, который погиб, защищая храм Архиса.

– Это невозможно, на святилище наложено заклятие! – растерялся юноша.

– Я знаю, но саркофага там нет, и оставленные следы говорят, что совершённое не является местью погибшему магу.

– А руны говорят, кто и зачем это сделал? – с участием спросила Ялиоль.

Мать рода вздохнула и, присев на согретый солнцем камень, продолжила:

– Мне открылось вот что: похищение саркофага – лишь часть злого умысла зародившегося в королевстве Фалидар у человека, которого Катрам никогда не видел. Там же, неделей раньше, в священной пещере пропал сталактит, созданный богиней Чарадис. Вы знаете, что капля, падающая с него в полночь, способна исцелять, а если растворить её в воде и оросить посевы, они мгновенно взойдут. Но первое похищение произошло в Хильтеране, там из храма богини Шердар исчезла негаснущая лампада.

– Опять богини, – с досадой выдохнул Арсений, помня, как едва не погиб, вызволяя их из ловушек Таласа.

– Кто-то готовит новый заговор против них? – присоединилась к юноше Ялиоль, она не запомнила, где и что похищено, но уловила суть происходящего.

– Руны этого не говорят, – невозмутимо произнесла Мать рода. – Я не могу предположить, для чего совершены три дерзких похищения, однако не сомневаюсь в том, что за ними последуют ещё два – в Доринфии и Саматронии. Так мне сказали руны.

– А что там намеревается похитить неизвестный нам злоумышленник? – уже с интересом спросили молодые люди.

– В пяти государствах нашего материка хранится множество реликвий, и трудно угадать, какая из них понадобится тому человеку, ведь мы не знаем причины, направляющей его. Хотя мне известно, что огонь негаснущей лампады способен растворить исцеляющий сталактит, а чтобы приготовить из него эликсир, нужен алмазный панцирь сцифомедузы, украшающий тронный зал доринфийского принца, – ответила Женевьева и жестом попросила Арсения помочь ей подняться. – А ещё я знаю, что некоторые святыни, собранные вместе, могут стать угрозой нашему миру!

– Ради памяти Катрама я готов разрушить планы похитителя саркофага, – уверенно заявил юноша.

– Ты не один, – взглянула на него Ялиоль. – Вдвоём нам сопутствует удача!

– Я от всего сердца вам её желаю, – сказала Мать рода, и шесть крыльев, завораживая плавными взмахами, оторвали от земли хранительницу древностей. – Оставайтесь здесь и дождитесь известия о следующем похищении, и тогда мы узнаем, была ли я права.

– Не лучше ли предупредить принца? – удивилась неожиданному предложению Ялиоль.

– Руны говорят, что похищение всё равно произойдёт, а значит, не стоит лишний раз напоминать принцу о себе, – не согласилась с ней Мать рода и, проведя рукой по крыльям, растворилась в сверкающей дымке.

Солнце так ласково одаривало своими лучами, а голос моря звучал так мирно, что невозможно было поверить в то ужасное зло, которое должно свершиться на этой земле. Оно затаилось где-то рядом и ждёт подходящего момента, а люди, знающие о его присутствии, почему-то бессильны ему помешать. Для кого-то было бы проще принять это как неизбежность, но только не для Арсения и Ялиоль – тех, кто сумел повергнуть во мрак забвения Архиса – могущественное божество.

– Во всём полагаться на руны неправильно, они показывают лишь один из путей развития событий, и мы в силах изменить их, зная возможный вариант будущего, – первым нарушил напряжённую тишину Арсений. – Надеюсь, Мать рода не убедила себя, что мы действительно не станем ничего предпринимать. Она ведь знает, кем для меня был Катрам, не просто моим учителем, он стал мне и другом, и вторым отцом.

– Ты говоришь так, будто боишься её ослушаться и пытаешься оправдать себя за предстоящее непослушание. Но вряд ли она может отчитывать за своеволие того, кто намного старше её… Кстати, сколько же тебе лет на самом деле?

– Не думаю, что ты захотела бы поцеловать того, чей возраст измеряется столетиями, хотя сущность Элтора не может сравниться с бесконечностью существования человеческой души, – уклончиво ответил Арсений. – Тем не менее, я родился двадцать пять лет назад, и меня больше ничего не связывает с Элтором. Я наконец обрёл гармонию и могу сказать, что по-настоящему счастлив! Мистическая сущность древовидного монстра перестала быть частью меня, и в доказательство тому я даже начал употреблять человеческую пищу.

– С того дня, как Элтор перестал существовать, ты выпил всего лишь бокал вина.

– Я делаю всё возможное, чтобы стать обычным человеком!

Арсений повернулся к ней спиной, и Ялиоль поняла, что правильнее не ворошить воспоминания о его прошлой жизни и, чтобы загладить свою вину за неудачный вопрос, сказала:

– С детства я не знала человека лучше тебя! Если я обнаруживала, что друга нет поблизости, у меня начиналась паника. Только ты мог защитить меня от издевательств и насмешек. Оказавшись в приюте, я лишилась не просто единственного защитника, я лишилась человека, которому была по-настоящему небезразлична, которому могла рассказать о своей боли, о своих страхах, поделиться мечтами, – слова давались легко, потому что юноша не видел её лица, обращённого в прошлое, почти не сохранившее приятных воспоминаний. – Люди, окружавшие меня там, учили защищаться, становиться сильнее от неудач, учили быть счастливой и радоваться счастливым моментам, которые дарит жизнь. Но вместе с тем заставили меня поверить, будто я настолько другая, что не могу рассчитывать на чудо, которое могло бы пробудить в сердце обычного человека любовь ко мне… Когда я увидела тебя спустя пятнадцать лет, я была убеждена, что ты для меня недоступен, ведь для остальных бантолианцев я была уродливым альбиносом! А когда ты вдруг начал оказывать мне знаки внимания…

Арсений услышал, как девушка, сдерживая набежавшие слёзы, зашмыгала носом, и обернулся к ней.

– Ты самый прекрасный альбинос на Алории, и я говорю тебе это не как Элтор, а как человек, открывший твою красоту и осознающий себя в этот момент обычным обитателем нашего мира. А кроме того, не нужно думать, что все жители родной для тебя страны считали уродцем дочь своего вождя! Тебя обижали дети, но, как известно, они редко осознанно совершают зло…

Юноша гладил её белоснежные волосы, а Ялиоль, растворяясь в глубине его глаз, ощущала себя той хрупкой девочкой, которую только что забросали камнями соседские мальчишки, и она прибежала искать утешение у своего друга. Рядом с ним она могла позволить себе быть слабой.

Первый поцелуй мог бы украсить неповторимые мгновения. Однако Арсений, прижимая Ялиоль к своему сердцу, не решился сказать о своём желании, а девушка не смогла отогнать мысль о том, что ей придётся опять встретиться с бывшим женихом, чтобы предупредить о готовящейся краже. Тем не менее, они забрались на диск из синего малахита и полетели в сторону королевского дворца. Возможно, тогда им показалось, что впереди вся жизнь и место для поцелуя в ней обязательно найдётся. А возможно, был упущен тот момент, когда первый поцелуй сохраняется в памяти навсегда, и для того, чтобы пережить его вновь, нужна уже иная обстановка.

Глава 2. Пленники магической паутины

Два силуэта, переплетённые в нежном объятии, парили над колосящимися полями Доринфии, словно мир существовал только для них. Они не замечали направленных на них любопытных взглядов и готовы были улететь в бесконечность Вселенной, если бы их путешествие не имело определённой цели.

– Пора вернуться в реальность, – первой очнулась Ялиоль, увидев смотровые башни дворца, окружённого зелёной рощей.

В архитектуре величественного сооружения просматривалось поклонение покровительнице вод. Стены украшал голубой чешуйчатый рисунок, а вершины башен напоминали причудливые домики улиток. Волнообразные линии окон и дверей имели даже хижины самых бедных жителей страны. На полу и особенно на потолке богатые доринфийцы любили изображать хороводы морских звёзд. Когда-то во дворце Ялиоль приглянулись беседки, похожие на огромных медуз. Но, увы, теперь ей не суждено провести в одной из них несколько приятных минут.

– Жаль, что дворец находится не на другом конце земли… – сказал Арсений, напоследок покрепче обнимая свою спутницу.

– Реальность сурова, и он перед нами, – произнесла хозяйка диска и направила его на снижение. – Аудиенции нам не дождаться, а принца, насколько я знаю, от заклинаний телепортации защищает амулет…

– Значит, у нас остаётся единственный выход – придётся действовать бесцеремонно, как мой учитель.

– Ты произнёс вслух мою мысль, – улыбнулась девушка. – Я знаю, где расположены покои Мшантиса Крустозуса.

– Крустозус?! – брезгливо проговорил молодой маг. – Ужасное имя. Звучит как плесень на луковице.

– Если честно, то и мне оно не казалось удачным для принца.

Ялиоль заметила в голосе Арсения нотки ревности, отчего в душе возникло приятное ощущение.

– К счастью, судьба нас не соединила.

– Ты веришь в судьбу?

– Да, ведь в жизни не бывает случайностей. По велению судьбы я оказалась в приюте, сама того не желая. Мне не было суждено выйти замуж за принца – и этого не случилось! Только судьба вновь свела тебя и меня!

– Книги судеб, где расписана человеческая жизнь, не существует, – убеждённо заявил Арсений. – Кто её мог написать? Архис? Четыре богини? А может, им помогал Элтор? Судьбы нет, а есть лишь наше желание к чему-то стремиться или чего-то избегать!

– Значит, не судьба привела тебя на Нимфизалию, где я могла бы стать женой принца?

– Могла бы, но не стала! – заметил юноша. – В глубине души ты этого не хотела. А я сам уговорил Катрама взять меня с собой, когда он рассказал о плане твоего похищения. Он бы справился без меня.

– Мне приятно думать о том, что не судьба, а ты сам не захотел допустить моего венчания с Мшантисом.

– Судьбы нет, – прошептал Арсений, зарываясь лицом в её развевающиеся на ветру волосы.

Она сдержала улыбку, напомнив о цели их полёта.

– Если мы предложим наследнику Доринфии усилить охрану только алмазного панциря, то предсказание рун наверняка исполнится, вдруг похитителю нужно нечто иное.

– Теперь ты прочитала мои мысли, – довольно сообщил юноша и, применив магический дар, полученный от своего учителя, сделал их невидимыми.

Но мистический синий малахит не поддавался заклинанию. Диск летел в тени пышных крон в тридцати дюймах от земли и, не создавая шума, делал своё передвижение более незаметным.

После беспрепятственного приближения к крепостной стене им предстоял стремительный подъём и вторжение в покои принца. И вот диск взмыл вверх на глазах у изумлённой охраны дворца и, на пару секунд задержавшись в одной точке, молниеносно рванулся в сторону просторного балкона, увитого белыми цветами.

Никакое оружие не способно было остановить незваных гостей, но, вспомнив о магическом амулете, защищающем принца, они не подумали о том, что окна и двери могут находиться под заклятием. На пути Ялиоль и Арсения внезапно возникли мерцающие круги, словно на воде от брошенного камня, и, попавшись в них, как в паутину, нарушители чужих границ зависли в воздухе, а диск с грохотом вонзился в стену.

Барахтаясь в ловушке подобно двум беспечным бабочкам, став видимыми, они только рассмешили подбежавших стражников.

– Так нелепо я никогда себя не чувствовал, – сказал Арсений, безуспешно применив пару заклинаний, которые, по его мнению, должны были их освободить. – Вероятнее всего, я могу лишь не позволить нас отсюда снять.

– Разве в этом есть какой-то смысл? Как долго ты способен сопротивляться магу, создавшему нам ловушку?

Девушка попыталась дотянуться до спрятанного под одеждой меча, но руки крепко удерживала невидимая паутина.

– Я никогда не мерился силами с другим магом лицом к лицу, – задумался юноша. – Но если мы просто сдадимся, нужно постараться извлечь в том пользу для себя.

– У тебя есть предложение?

– Да. Скажи, глядя на меня, ведь нелегко догадаться, что я маг?

– Если только не брать во внимание твои ладони, они тебя выдают.

Арсений произнёс заклинание, перемещающее в пространстве предметы, и на его запястья наделись треугольные бойцовские манжеты, такие же, как у стражей дворцовой стены. Имея режущие края и острый шип, они служили оружием и вместе с тем надёжно скрывали три магических камня на тыльной стороне ладони молодого мага.

– Так гораздо лучше, – согласилась девушка, разгадав его план.

Тем временем посмеяться над пленниками ловушки собралось около дюжины вооруженных охранников дворца. Они ждали мага, который вскоре эффектно появился, в виде грациозной пантеры спрыгнув с вершины смотровой башни. Издав угрожающий рёв, он обернулся чернокожим человеком. Голова его была наголо обрита, кроме макушки – оставшиеся там волосы свисали несколькими косами до пояса. В ушах с заострёнными кончиками сверкали тяжёлые округлые серьги. Тело скрывал синий, расшитый золотыми галунами халат. Доринфийцы предпочитали носить чрезмерно широкие штаны, собранные у щиколоток тесьмой или перевязанные шнуровкой, идущей от обуви с вытянутыми и загнутыми вверх носками. Маг был не исключением: носки его туфель, подчёркивая высокий статус хозяина, вытягивались настолько, что их приходилось поддерживать цепочкой, тянущейся от колен.

– Это Фелискатус, – шепнул Арсений. – По словам Катрама, он единственный способен превращаться в большого кота.

– У него есть хвост! – успела заметить девушка.

– Побочный эффект, – усмехнулся молодой маг. – Он слишком часто перевоплощается и стал пантероидом. Ты ещё не видела его зубы!

Фелискатус обладал не только длинным чёрным хвостом, но и втяжными когтями, а когда заговорил, то пленники разглядели и острые клыки.

– Госпожа Ялиоль, вы больше не являетесь невестой Их Величества и не можете рассчитывать на снисхождение, – сказал он, хищно блеснув кошачьими глазами.

– Однако принц выслушает меня, – гордо заявила девушка.

Чёрный маг взмахнул посохом, и пленники, не оказав ни малейшего сопротивления, очутились перед ним на коленях.

– У меня для принца есть важное сообщение, – хотела продолжить Ялиоль, но маг не позволил.

– И для этого вы ворвались как преступники?! – нервно дёргая хвостом, проговорил он. – Их Величеству вредны плохие новости за обедом, придётся вам подождать.

Фелискатус приказал стражам отвести непрошеных гостей в подземелье и посадить под замок. Но в планы Ялиоль и Арсения такой поворот событий не входил. Из-под бойцовских манжет молодого мага вырвалось красное свечение и рассыпалось рубиновой пыльцой, создав невидимый щит вокруг пленников. В тот же момент бывшая невеста наследника престола извлекла из-под одежды несколько металлических деталей и за считанные секунды собрала из них лёгкий меч.

– Вооружённое сопротивление?! – прорычал пантероид, и его хвост начал извиваться подобно змее. – Неудачная идея…

– Это ты скажешь себе и очень скоро, – бросила в ответ Ялиоль.

Фелискатус ощерился и со свистом кнута ударил хвостом в невидимый щит. Арсений даже не шелохнулся, уверенный в силе своего заклинания, отчего противник пришёл в ярость. Чёрный маг подпрыгнул и, обернувшись вокруг себя, с ещё большей ожесточённостью ударил хвостом о преграду, защищающую его врагов. Однако грозное оружие отскочило от щита и едва не утянуло за собой своего рычащего хозяина.

– Была бы у него шерсть, она бы сейчас встала дыбом, – шёпотом прокомментировал юноша.

– Дай ему понять, что продолжать бой бессмысленно, – сосредоточенно глядя на стражников, произнесла девушка.

– Надеюсь, моя сила возросла с тех пор, как я использовал это заклинание против махрапсов, – с беспокойством подумал Арсений и сказал, глядя на готовящегося к новой атаке пантероида. – Я ученик величайшего мага, который никогда не был в числе побеждённых! Уверяю, мы с тобой можем долго выяснять, передалось ли мне мастерство Катрама!

– Ты всего лишь мальчишка! – выкрикнул Фелискатус и взмахнул посохом, направив на противника огненный поток.

Ялиоль и Арсений оказались заключёнными в пылающий шар.

– Эффектно, но бессмысленно, – поделился с девушкой своей оценкой молодой маг. – Я использовал бы заклинание вакуума.

– Пока он до этого не додумался, надели моё оружие магией, как в покоях префекта Нимфизалии, – попросила она, не разделяя его шутливого настроя.

Пока действовала магическая защита, созданная с помощью красных камней, в распоряжении молодого мага были ещё белые и голубые. Вызываемые ими заклинания не зависели от силы их обладателя, что позволило ему исполнить просьбу возлюбленной.

– Подумай, как помешать магу превратить нас в жаркое за те секунды, пока твои камни будут отдыхать, – сдержанно сказала Ялиоль, перебросив заколдованный меч из руки в руку.

– Нашего хвостатого приятеля защищают амулеты, и я не смогу…

Арсений не договорил. Огонь рассеялся, и пленники увидели второго противника. Им оказалась высокая женщина в бело-голубых одеждах. Ничем примечательным, кроме роста и глубоких старческих морщин, она не отличалась и, не имея ни хвоста, ни когтей, угрожающе занесла над головой свой посох.

– Ты как будто предвидела, – довольно прошептал Арсений. – Её зовут Кантра, она единственная женщина, обладающая магическим даром.

– Оксанерум! – произнесла заклинание вакуума Кантра, и светящийся круг иероглифов, появившийся на вершине её посоха, устремился к невидимому щиту.

– Она умнее пантероида, – успел сказать Арсений, и созданная им защита исчезла.

В тот же миг Фелискатус направил на него второй поток огня. Стоя спина к спине, нарушители чужих границ оказались между двух нападавших. Ялиоль приняла на себя удар Кантры, а её спутник – заклинание чёрного мага. Меч девушки, вовремя наделённый отражающей силой, отвёл в сторону вакуумную ловушку, а юноша с помощью голубых камней поднял вазон с цветами и бросил его навстречу летящему в него напалму. Пантероид отреагировал молниеносно и с помощью хвоста сделал несколько кувырков назад, но Арсений в то же мгновение использовал трансформирующее заклинание и превратил часть крепостной стены в обычную воду. Фелискатус не мог предугадать этого и окунулся в неё, вместо того чтобы оказаться на твёрдом камне. Ялиоль в это время успела отразить разрушительные заклинания, выпущенные Кантрой.

– Чего вы добиваетесь? – крикнула магья, раздосадованная неудавшейся атакой.

Её головной убор сбился набок, и ветер принялся трепать пряди седых волос.

– Мы всего лишь просим аудиенции, – сохраняя спокойствие, ответила бывшая невеста принца.

– Просьбой ваши действия сложно назвать…

– Но ведь нас не пожелали выслушать, а заставили защищаться, – объяснил Арсений, вновь окружив себя и возлюбленную магическим щитом.

Магья задумалась, а когда на крепостную стену взобрался её мокрый союзник, изрекла:

– Ну что ж, я считаю бессмысленным продолжать наше противостояние.

– Ты хочешь пропустить двух преступников к Их Величеству?! – возмутился Фелискатус. – Это немыслимо!

– У них наверняка есть веские аргументы, – не согласилась с ним Кантра.

– Не сомневайтесь, они у нас есть.

Решение было принято, и несостоявшуюся принцессу вместе с её спутником провели в покои наследника престола. Несмотря на то, что королевский балкон, где потерпел крушение каменный диск богини, находился рядом, путь к нему шёл через извилистые коридоры и переходные мосты.

Богатое убранство дворца давило на гостей своими излишествами, а драгоценная мозаика на стенах создавала неприятную глазу пестроту. Всюду сиял перламутр, жемчуг, потаённой теплотой святился янтарь, а колонны, одетые в коралловое кружево, поддерживали огромный аквариум, заполняющий плафон тронного зала. Над головою плавали диковинные рыбы, и во всём угадывались морские мотивы.

– А где же принц и подданные? – удивилась Ялиоль, проходя в тронный зал. – Что происходит?

– Это иллюзия, мои доверчивые пленники, – рассмеялась в ответ Кантра.

И действительно, после её слов богатое убранство словно смыло гигантской волной, а на его месте обрисовались голые каменные стены.

– Вы делаете большую глупость! – закричал Арсений, пытаясь применить заклинание оцепенения, хотя камни на его ладонях почему-то погасли.

Ялиоль рванулась к выходу, но перед лицом девушки захлопнулась зарешёченная дверь темницы. Так незваные гости действительно оказались пленниками доринфийского принца.

Глава 3. Алмазный панцирь сцифомедузы

Запах плесени, выползающие из-под сырых циновок мокрицы были естественными спутниками доринфийской тюрьмы. Молодые люди едва могли сохранять спокойствие, очутившись там. Кантра рассчитывала, что пленники поддадутся панике от собственного бессилия и безысходности, которая начнёт вгрызается в сознание, а со временем приведёт их к безумию. Новых пленников могло бы ожидать подобное будущее, ведь магические силы молодого мага сдерживались заклятием, наложенным на темницу, а меч Ялиоль не мог стать орудием спасения. Тем не менее они не бросались на решётки и стены, не разразились рыданиями.

– Как тебе удаётся сохранять самообладание? – восторженно глядя на свою спутницу, произнёс Арсений.

– Я научилась хладнокровию в приюте. К нам в комнату запускали ядовитых хелицертов, реагирующих на человеческий страх, и тот, кому удавалось его побороть, оставался невредим, – окунулась в свои воспоминания пленница и показала шрамы на ноге. – Трижды в меня проникал их яд.

– Я не мог и предположить, что над вами так издевались! – юноша бросился на колени, увидев её шрамам.

– Мы лишь поначалу думали так, – сказала Ялиоль и смущённо замолчала, когда пальцы юноши притронулись к её ноге. Никто и никогда не касался Ялиоль с таким обожанием и нежностью!

Сердце девушки затрепетало в груди от легкого поцелуя, запечатлённого там, где в её тело впивались челюсти хелицертов.

–А кроме того… – прошептала она и, осторожно взяв его за ухо, приблизила к себе, – мы ведь выберемся отсюда?

Их уста устремились навстречу друг другу, и казалось, теперь ничто не в силах нарушить это мгновение. Но влюблённые услышали знакомый звон, а за ним последовало сияние, отбросившее их в разные стороны.

– Я была вынуждена вмешаться и в этот раз, чтобы не допустить трагедии! – слегка взволнованно произнесла Мать рода. Она, подобно невесомому фантому, не касалась пола и едва заметно светилась.

Ловя на себе непонимающие взгляды, как и в момент своего первого внезапного появления, она обратилась к Ялиоль.

– Дитя моё, то, что я хочу сказать, причинит вам боль, но молчание может обернуться трагедией! Ты должна знать… – женщина, которой минуло пять веков, тяжело вздохнула, а затем изрекла: – Если Арсений поцелует тебя, он в то же мгновение тебя потеряет!

– Что это значит? – со свойственной ей сдержанностью спросила девушка.

– Наша любовь невозможна?! – воскликнул юноша, с трудом сохраняя самообладание.

Мать рода с добротой и пониманием взглянула на них и продолжила:

– Для вас не секрет, что любовь, вложенная в поцелуй, наделяет его силой магического заклинания. Я молчала, пока не почувствовала, как Она пробудилась в ваших сердцах… Но я не могу допустить поцелуя, потому что он высвободит заключённое в тебе воплощение живого света! Покинув тело, оно в него не вернётся.

– Я погибну от первого поцелуя?! – до боли сжимая ладонь Арсения, спросила девушка. – Меня много раз называли воплощением живого света, и никто не рассказал, что означают эти слова. Я требую объяснений!

– Дитя моё, ты услышала то, что тебе необходимо знать, – доброжелательно произнесла Мать рода. – Я хранительница древнейшего знания, которое для тебя не благо. Прими на веру сказанное и живи как прежде.

– Я уже приняла на веру слова отца, когда он сказал, что для меня лучше не видеться с матерью, лучше, если она будет как можно дальше от меня.

– Ты сомневаешься в словах мудрейшего из нас?

– Нет… Но я даже не помню, как выглядит моя мать.

– Вопрос лишь в том, веришь ты или нет.

Взгляд Матери рода был настолько пронизывающим, а голос звучал настолько располагающе, что Ялиоль не могла ответить иначе, она сказала: «Верю».

– Тогда прими на веру и мои слова, – произнесла хранительница. – А если в твоей душе возникнет возмущение при воспоминании об услышанном, – игнорируй его и не корми эллолианов собой…

Она привычным жестом провела ладонью по крыльям на голове и растворилась лёгкой дымкой.

– Как обычно, туманно и непонятно, а главное – «никогда ни о чём не спрашивайте!», – ворчливо проговорил Арсений, нарушив напряжённую тишину.

– Наверно, мы будем вести себя так же, если проживём пятьсот лет, – отвлеклась от потока мыслей Ялиоль. – Ты помнишь последнюю фразу? Она упомянула о существах, которых я не должна кормить собой. Как её понимать?

– Ты хочешь говорить о них?

– Я не могу рассуждать о других её словах! – повысила голос Ялиоль и тут же сдержала себя. – Расскажешь про странных существ, которых я не должна кормить собою?

– Я о них никогда не слышал, но раз об эллолианах говорит сама Мать рода, значит, и это следует принять на веру.

Ответ тяжестью повис в воздухе, а Ялиоль закрыла лицо руками, прошептав:

– Обними меня…

Сдержанные слёзы покатились по их щекам, и только холодные стены были молчаливыми свидетелями тому, как молодые люди приняли испытание, уготованное им судьбой. Маленькое зарешёченное окно пропускало тусклый свет вечернего неба, и вскоре в нём засветились звёзды. О двух пленниках как будто забыли. Видимо, принцу не были полезны плохие новости до ужина, за ужином и после него.

– Как символично: мы в темнице, и нам только что вынесли приговор! – вдруг прошептал Арсений, нарушив тишину.

– Я знаю, как тебе больно и понимаю, что сейчас ты не сможешь относиться к услышанному иначе. Но Мать рода хотела нас защитить.

– Защитить?! От кого? Друг от друга? Может, ты не расслышала? Она сказала, что мы никогда не обретём счастья друг с другом! Наша любовь невозможна…

– О чём ты говоришь, Арсений? Она не запретила нам любить… нам всего лишь нельзя целоваться…

– Ты так отстранённо это произносишь…

– А тебе больно только потому, что…

– Потому что я не освободился от привязанностей? Я уже слышал это… Я пытался. Не получается! Не представляю, как тебе удалось? Ты такая спокойная, невозмутимая… Произошедшее тебя совсем не трогает? Как будто ты совсем… не любишь меня …

– Не обижай меня такими словами.

Ялиоль отошла в сторону и напряжённо начала разглядывать обшарпанные стены. Опустив взгляд, она заметила, как по её ноге поползла мокрица, однако девушка не испугалась. Она просто слегка топнула ногой, и мокрица соскользнула на пол.

– Прости, – послышалось за спиной голос Арсения. – Но если бы сейчас мне попался тот, кто вбил тебе в голову мысли о любви без привязанности… Я бы не стал сдерживаться! Кому могут принадлежать идеи о любви без привязанностей? Кто способен так любить?! Боги? Конечно, только они! А мы с тобой люди, и нам должно быть больно! Потому что мы способны чувствовать…

– Именно о такой боли я и говорила. Я не хотела испытывать боль и поэтому старалась освободиться от привязанностей. А тебе это удалось лишь на пару минут.

– Да, потому что я испытываю не привязанность, а зависимость! Сейчас моя жизнь превращается в кошмар! Я рядом с тобой, но не могу к тебе прикоснуться! Я самый несчастный человек на свете!

Ялиоль не оборачивалась, ей внезапно стало холодно, и девушка невольно обхватила себя руками и принялась растирать продрогшие плечи.

– Наверно, нет смысла говорить тебе о том, что ты можешь быть счастливым здесь и сейчас, если захочешь?

– Хочу, но это станет возможным, только если плесень сползёт со стены и съест часть моего мозга, где хранятся воспоминания о тебе!

Горячие руки Арсения крепко сжали плечи Ялиоль. Девушка не пыталась их сбросить, она полуобернулась к нему и сказала:

– Вовсе нет. Ты просто не знаешь, чего хочешь на самом деле.

– Знаю.

Ялиоль с силой высвободилась из объятий Арсения и заглянула ему в глаза:

– Тогда скажи мне.

– Зачем? Для тебя это не секрет.

– Озвучь это, – настаивала Ялиоль. – Прошу тебя…

– Я хочу быть с тобой! Жить под одной крышей, засыпать и просыпаться. Вместе состариться… Это простое человеческое желание. Эти слова равносильны словам «обрести счастье»! Они звучат в голове всех влюблённых.

– Тебе важно любить меня или просто любить? Важно быть рядом со мной или важно иметь возможность целовать меня?

– К чему такие вопросы?

– Это важные вопросы. Ничто не мешает тебе быть со мной и любить меня. А стать счастливым за счёт другого человека – просто невозможно! Ты ведь был божеством, неужели эта истина оказалась недоступной сознанию Элтора?

Арсений не отвечал. Слова Ялиоль вонзились в сердце, словно это говорила не любимая девушка, а строгий родитель. Если бы она рыдала у него на груди, Арсений смог бы её утешить и успокоить себя. Но было наоборот. И всё-таки он полюбил Ялиоль именно такой. Поборов жгучее возмущение, Арсений сдержанно произнёс:

– Ты запамятовала. Элтора больше нет. От него остались только обрывочные воспоминания в моей голове. Но среди них нет рецепта обретения счастья в одиночестве. Он вообще не думал об этом…

– Я делилась с тобой рецептом, а ты не захотел его понять, не смог проникнуться идеей обретения гармонии внутри себя. Боюсь, что сейчас только этот рецепт может спасти нас… от самих себя. Ведь только мы сами делаем себя счастливыми или несчастными!

– Твой рецепт не содержит ингредиентов, которые надлежит смешать, выпить и затихнуть, а потом ждать волшебства!

– Конечно, так было бы проще. Но кому как не тебе знать, что нет рецепта подобного эликсира и нет спасительного заклинания.

Мрак и сырость в напряжённой тишине словно обрели тяжёлые щупальца и протянули их к заключённым темницы. Они сдавливали грудь, ложились на плечи, лишая сил и светлых мыслей.

– Помоги мне, – прошептал Арсений. – Я помню, как ты сказала, что сможешь жить без меня… Но я не представляю свою жизнь без тебя с тех пор как вновь увидел и понял, что люблю…

Ялиоль грустно улыбнулась, вспомнив продолжение своих слов, которые он уже не услышал. В тот момент она осознала, что сама не свободна от единственной привязанности, которая обрела силу, едва девушка увидела своего друга детства. Увидела и ощутила, что в её сердце образ друга преобразился, он стал мужчиной, при мысли о котором Ялиоль охватывает приятное волнение, а видеть и слышать его, прикасаться к нему – это единственное, с чем она не в силах расстаться. А раз так – впору самой вспомнить рецепт счастья внутри себя.

– Я понимаю, почему запрет на поцелуи превратил нас в двух плаксивых детей, для которых все желания одинаково сильны. Но в отличие от них, мы знаем, что важнее, – сказала Ялиоль. – Я ведь не зря спросила тебя о том, что важнее?

– Любить тебя или просто любить? – подхватил Арсений. – Для меня одно неотделимо от другого.

– Но если поразмыслить, то можно прийти к интересным выводам.

– Ты их уже сделала?– безрадостно спросил юноша.

– До встречи с тобой в моей голове всё было разложено по полочкам, имелись ответы на все волнующие меня вопросы. Но теперь…

– И всё же…

– Сейчас я в растерянности.

Ялиоль вновь отошла от Арсения, пряча от него взволнованный взгляд. Но юноша приблизился к ней, а его горячие ладони вновь коснулись холодных плеч Ялиоль. Девушка закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.

– На какие вопросы потерялись ответы? – с участием спросил он. – Может, найдём их вместе, сейчас?

– Наверняка ты не спрашивал себя, что важнее – обрести любовь как дар или обязательно быть рядом с объектом любви. Я спрашивала себя и была уверена, что смогу просто наслаждаться ощущениями, которые принесёт с собой любовь. Но внезапно для меня стала важнее причина их возникновения. Это – ты! Но я не нахожу ответа на вопрос, что для меня значит быть с тобой.

– Попробуй ответить на негосейчас…

Горячие объятия Арсения кружили Ялиоль голову, путали мысли, она совершенно забыла об их миссии, о том, что они пленники доринфийской темницы.

– Ответ не так прост, – произнесла Ялиоль. – Рядом с тобой я не только чувствую себя защищённой, красивой, желанной… Я знаю, что чувство защищённости я могу получить иначе… Я увидела себя красивой и желанной, став невестой доринфийского принца… Но только ты дал мне ощутить себя целостной! Ты как будто недостающее звено меня самой, моего мира, тот самый важный компонент в моём эликсире счастья, без которого не ощутить его настоящий вкус!

– Но если ты почувствовала это только рядом со мной, тогда тебя можно поздравить с обретением зависимости! Не так ли? – оживился Арсений.

– Согласна. Это стало контролировать мою жизнь, вызывать боль, я перестала быть себе хозяйкой…

– Позволь, теперь я спрошу – так ли это важно для тебя?

– От подобных рассуждений может взорваться мозг, – уже без грусти улыбнулась Ялиоль.

– Но, как ни странно, мне стало легче. Приговор, вынесенный нам, теперь не кажется невыносимым.

– Да, если подумать, то мы оказались в более выгодном положении, чем те влюблённые, которым запрещено даже видеться и которых родители насильно венчают с ненавистными избранниками, – произнесла Ялиоль.

– Ты права, – согласился Арсений, как только ему удалось успокоить бушующее море в своей душе. – Может, повторим попытку, чтобы Мать рода появилась и хотя бы открыла засов нашей клетки?

– Тут появится её бестелесный образ, который и соломинку поднять не может. Но я, как и ты, не намерена засиживаться здесь и медленно покрываться плесенью.

– У тебя есть идея, как нам выбраться?

– Пока нет, но для начала нужно хотя бы вытереть слёзы.

Ялиоль сказала это не случайно: лицо Арсения попало в луч слабого света, отчего на его щеках заблестели невысохшие дорожки.

– Я не плачу, – сразу смутился молодой маг, но девушка остановила его руки, поспешившие стереть следы мужской слабости, как считал Катрам.

– Тебе хотелось тогда оказаться на месте Суграфана, когда мне пришлось слизывать его слёзы?

– Ещё бы!

Ялиоль хитро посмотрела на довольного и в то же время слегка растерянного юношу и с не свойственными ей интонациями произнесла:

– Нам всего лишь запретили целоваться…

– Ялиоль?!

Девушка игриво лизнула его щёку, затем вторую, и вдруг воскликнула:

– А ты знал, что твои слёзы… тоже сладкие?

– Я никогда не пробовал их на вкус… или просто забыл…

– Твои слёзы сладкие! – обрадовалась она внезапно промелькнувшей идее. – У людей таких не бывает…

– Я – человек!

Но Ялиоль будто не услышала его возмущения, она начала рассуждать вслух:

– Ты был частью сущности Архиса многие тысячи лет и всего лишь двадцать пять лет обитаешь в теле человека… У тебя сохранились некоторые качества, которыми обладал Элтор, взять хотя бы питание солнечным светом. А что если у тебя есть и свойства Суграфана?

– Ты хочешь сказать… – наконец уловил её мысль Арсений.

Ялиоль поправила магический пояс, подаренный Матерью рода, и на всякий случай ещё раз лизнула щёку юноши. С пояса на подвязках свисали миниатюрные изваяния слуг Архиса. Эти божества исчезли вместе со своим хозяином, однако магические свойства пояса могли на некоторое время превратить его обладателя в любого их них.

– Если ничего не получится, то мы придумаем что-то иное, – успокоила себя она и передвинула пряжку на один из узелков, где была подвешена маленькая каменная фигурка слуги Архиса.

Девушка в ожидании превращения зажмурилась, но ничего не произошло.

– Мне очень жаль, что я не имею свойств Суграфана, – искренне сожалел Арсений. – Мои слёзы просто сладкие.

– Нет, – улыбнулась Ялиоль, – кажется, они действуют, хоть и с опозданием.

Превращение началось: голова девушки расплылась подобно шляпке огромного гриба и обросла кружевной бахромой, а тело скрылось за длинными ветвистыми щупальцами и стало полупрозрачным. Юноша даже увидел сердце, наполнившееся голубой кровью. Оно пульсировало и волнами испускало от себя свет.

– Изома всегда завораживала своей красотой, – любуясь её плавными движениями, вспомнил Арсений.

Невесомая медуза светящимся призраком облетела их тесную клетку и, просунув гибкие щупальца в решётку, быстро нашла засов и открыла дверь.

– Ты свободен, мой милый спутник, – протяжным голосом произнесла Ялиоль и с удовольствием пошевелила щупальцами.

Арсений последовал за ней, и вскоре они выбрались из подземелья.

– Знаешь, о чём я думаю? – спросила она и тут же сама ответила: – У нас гораздо больше общего, чем казалось, когда мы были детьми. Теперь мы оба некие сущности, заключённые в тело человека. Может, поэтому с первой минуты нас тянуло друг к другу?

– Мне известно лишь одно: я человек и полюбил человека.

Арсений сурово сдвинул брови, но Ялиоль в полумраке этого не заметила.

Залы и коридоры королевского дворца не были пусты, и вооружённые стражники встречались беглецам почти на каждом шагу. Они могли остановить любого, кто попытался бы ночью проникнуть в тронный зал, а именно туда направлялись сбежавшие пленники.

При виде голубого сияния и струящихся из него щупальцев ночная охрана дворца цепенела в то самое время, как молодой маг умело насылал на них заклинание покорности. Подобным образом им удалось остановить охрану Нимфизалии – без лишнего шума и кровопролития. Арсений не любил, когда Катрам применял смертельные заклинания, и в этом отличался от своего учителя.

Вскоре они очутились в просторном зале, который несколько часов назад представила их завороженному взору Кантра. Сейчас он был темнее, но всё равно выглядел впечатляюще.

– Если бы я знал, что тайное заклинание Кантры создаёт иллюзии, мы не оказались бы в ловушке, – прошептал Арсений.

– Зачем об этом думать, если в итоге получилось лучше, чем планировалось, – ободряюще произнесла Ялиоль. – Принц не захотел нас впустить, но мы оставим ему письмо с объяснениями.

Девушка попросила своего спутника воспользоваться магией и сделать так, чтобы здесь появились чернила с пером и бумага. Арсений легко исполнил поручение, а когда они вдвоём составили текст послания, то положили свёрнутый лист прямо на королевский трон.

– Взгляни, – указала щупальцем на стену Ялиоль.

Молодой маг поднял голову и увидел овальной формы блестящий панцирь, состоящий не из отдельных пластин, а из алмазных пирамидок.

– Вот о чём говорила Мать рода, – подплывая ближе к святыне доринфийцев, сказала девушка в образе Изомы. – Он всё равно будет похищен.

– Ты действительно собираешься это сделать? Она не говорила, что похитителями станем ты и я.

– Ты ведь хотел нарушить планы таинственного злоумышленника? У нас появилась такая возможность.

Арсений проверил, не наложено ли заклятие на королевскую реликвию, и, к удивлению, не обнаружил магической защиты.

– Очевидно, принц весьма уверен во внешней защите дворца, – решал молодой маг и позволил Ялиоль снять со стены святыню.

Девушка пожелала сделать это непременно сама и осталась очень довольна, когда тяжёлый алмазный панцирь показался ей пушинкой.

Покинув тронный зал, они вышли на балкон, откуда хорошо просматривалась стена с торчащим из неё куском синего малахита. За время их пребывания в темнице никому из магов не удалось извлечь его. Ученик Катрама воспользовался заклинанием перемещения и убедился в его бесполезности в отношении диска богини.

– Если не можешь повлиять на объект – меняй окружающие его предметы, – изрёк, словно правило, Арсений и предложил Ялиоль вернуть себе человеческий облик.

Светящаяся медуза передвинула пряжку на прежнее место, и началось обратное превращение.

– В теле Изомы я была гораздо сильнее, – заметила она, едва успев подхватить внезапно отяжелевший панцирь.

Молодой маг решил воздержаться от комментариев и с помощью заклинания переместил девушку на диск из синего малахита. Почувствовав хозяйку, тот как будто ожил, цветные разводы на его поверхности пришли в движение, и диск легко отделился от стены. Ялиоль подобрала Арсения, и они под покровом ночи покинули пределы королевского дворца.

Глава 4. Похитители и свидетели

Пламя костра согревало двух путников, остановившихся в горах королевства Фалидар. После многочасового стремительного полёта границы Доринфии остались далеко позади, и похитители священного панциря могли не опасаться погони. Однако радости на их лицах не было.

– Тебя по-прежнему беспокоят и расстраивают слова Матери рода? – заглянула Ялиоль в глаза Арсения.

– Да, и теперь не только они, – задумчиво ответил юноша. – Тебе нравятся твои превращения в слуг Архиса. Но ты не понимаешь, как призрачна сила, которую они дают. Божества, изображённые на подвесках, – его рабы, они не властны выбирать, чему посвятить своё существование…

Скудная растительность Фалидара отнюдь не лишала здешние места особого очарования, хотя молодые люди, казалось, не замечали его.

– Я ведь не стала буквально одним из них, я как будто на время надела чужую одежду.

– Опасность в том, что ты начинаешь получать от этого удовольствие.

– О чём ты говоришь? Как мне может понравиться быть чудовищем?

– Прости, я говорю глупости, – ретировался Арсений.

Ялиоль обняла его и сказала:

– Я не допущу, чтобы у меня появились щупальца или хвост, как у пантероида.

– Это утешает…

Их окружали холодные зазубрины голых скал, навевая невесёлые мысли, а над ними простиралось тяжёлое звёздное небо.

– Мы словно поменялись местами – угрюмой всегда была я, – вдруг сказала Ялиоль. – Гони прочь плохие мысли, как советовала Мать рода, иначе эллолианы умрут от переедания, если обитают где-то рядом.

Арсений искренне улыбнулся и взял в руки алмазный панцирь.

– Как ты думаешь, чем для похитителей может быть интересен этот предмет? Неужели они хотят использовать его как сковороду с целью растопить исцеляющий сталактит?

– Надеюсь, у него есть и другое предназначение. Я знаю легенду о черепахе –прародительнице доринфийцев.

– Черепаха-прародительница? – удивился юноша. – Доринфийцы решили забыть, что были с бантолианцами, хильтеранцами и саматронцами единым народом, который, насколько мне известно, не порождала на свет древняя рептилия.

– Эту забавную легенду я расскажу тебе позже, а сейчас давай подумаем, что делать с добытой святыней.

Они начали внимательно рассматривать панцирь и обнаружили дугообразные крепления.

– Наверняка его использовали в древних ритуалах, – предположила Ялиоль, пытаясь надеть на себя алмазную реликвию.

– А если превратишься в черепаху? – остановил её Арсений. – Я не знаю, можно ли будет его потом снять.

Ялиоль испугалась собственной беспечности, а кроме того, девушка поймала себя на мысли, что ей действительно понравилось превращаться в кого-то, кто сильнее человека. Она отставила панцирь и задумалась.

– Я пошутил, – с интересом наблюдая за реакцией спутницы, сказал Арсений и продемонстрировал лист, вырванный из книги.

Юноша объяснил, что намеревался с помощью магии переместить из доринфийской библиотеки фолиант, где говорится о панцире сцифомедузы, но ему удалось вырвать только лист.

– Когда ты успел это сделать?

– Пока мы бродили по тёмным коридорам в поисках тронного зала, я решил извлечь хоть какую-то пользу…

– Ты полон сюрпризов! Что здесь написано? – оживилась девушка.

Молодой маг начал читать текст, описывающий свойства алмазного панциря. Оказалось, что этот предмет давал человеку абсолютную защиту, а не превращал в черепаху.

– Для чего такой ценной вещью украшать стену? – изумилась девушка. – Почему принц не надевал его?

– Наверняка он боялся проверить на себе достоверность написанного в книге, а испытать свойства на ком-то – большой риск подарить ему неуязвимость.

– Думаю, ты прав. Но я готова рискнуть.

Ялиоль старалась никак не выказать своего желания надеть панцирь, но Арсений всё-таки заметил это и сам предложил ей помочь.

Арсений поднял тяжёлый панцирь и приложил его к спине девушки, а она зацепила застежки у себя на плечах. Едва Ялиоль опустила руки, в ту же секунду алмазные пирамиды обернулись горстками драгоценных камней, разбежавшихся по её телу, словно муравьи. Они покрыли кожу от ступней до темени, и сквозь корочку сверкающих алмазов на юношу уставились испуганные вишнёвые глаза.

– В книге об этом не написано, – пожал плечами маг. – Но мы ведь можем снять несокрушимую броню.

Он ещё не прикоснулся к дугообразным креплениям, как алмазы погрузились в кожу девушки, будто ягоды в сметану.

– Тебе не больно?! – успел спросить Арсений, вспомнив, как на его ладони перемещались камни со слабеющих рук учителя.

– Нет, – в свою очередь пожала плечами Ялиоль. – Я их не чувствую, и тяжести панциря тоже.

– Тогда предлагаю, его не снимать, ведь иначе нам придётся искать место, где его можно спрятать.

Девушка согласилась и, затушив костёр, они продолжили своё путешествие. Привал в горах был сделан только для вечерней трапезы, которую Ялиоль пропустила, став заключённой доринфийской тюрьмы. Голод, скорей всего, был единственным чувством, которое она с трудом могла сдерживать. Отобрав с помощью заклинания часть добычи у крылатого хищника, Арсений смог для возлюбленной запечь на костре рыбу. Девушка была тронута такой заботой и едва его не поцеловала, но вовремя остановилась. Губы Ялиоль коснулись только щеки юноши, словно он её брат.

Арсений грустно улыбнулся и подумал о том, что теперь они начнут отдаляться друг от друга. Внезапно подступило чувство беспомощности и одиночества. Он вновь ощутил, насколько сильна зависимость, бывшая когда-то привязанностью.

Ученику Катрама действительно не удалось освободиться от всех привязанностей. Хотя в Колыбели Архиса он и сказал, что сможет жить без Ялиоль. Тогда он почти поверил в это, но лишь на мгновение, которое не только спасло ему жизнь, но и помогло уничтожить коварное божество. Возможно, Арсений впал бы в меланхолию, однако свойственное ему упрямство пересилило нахлынувшие ощущения, и он твёрдо решил, что не позволит обстоятельствам разрушить чувство, связывающее его с Ялиоль.

Ночные передвижения стали привычными, ведь яркого солнца Ялиоль предпочитала избегать.

Оказавшись в позднее время в Фалидаре, они намеревались проведать родных Арсения. Дело в том, что здесь жили его брат и матушка. Спутник Ялиоль с гордостью рассказывал о них, ведь они – прямое доказательство того, что он человек, появившийся на свет самым естественным образом. В последнем девушка сильно сомневалась, но не сказала ни слова, чтобы не огорчить его.

О похищении целебного сталактита наверняка знал каждый обитатель страны, но приятнее было спросить подробности у людей, которых помнишь с детства и которым доверяешь.

– Невежливо будить людей среди ночи, даже если они твои родственники, – произнесла Ялиоль, останавливая диск перед крыльцом небольшой хижины, на которую указал Арсений.

– Нет правил без исключений. А кроме того, мне приятно было бы вдруг увидеть любого из них, даже в такой час.

Юноша окинул взглядом ограду, по одну сторону которой располагался хлев, по другую – сад. Щемящее чувство возникло в его груди. Арсений отсутствовал несколько лет, а здесь время как будто не двигалось вперёд и остановилось в тот момент, когда он ушёл. Судьба обычного землекопа его не устраивала, он чувствовал, что создан для чего-то большего.

– Я бросил их, как и мой отец, – вдруг сказал Арсений и в нерешительности замер у двери. – Что может меня оправдать?

– Ты был божеством, и память об этом сохранилась в глубине твоего сознания. Оставшись здесь, ты жил бы чужой жизнью. В семье жреца не все рождаются жрецами, а в семье землекопа – землекопами.

Рука юноши потянулась к шнурку колокольчика, и в этот момент открылась дверь. Арсению на грудь бросилась женщина с его именем на устах. Волосы её были наспех собраны в узел, а бледное лицо осветилось внезапной радостью. Слёзы и поцелуи смешались в лунном свете.

Проведя сына и гостью в дом, Дарина с непередаваемой тоской рассказала о том, что его брат Евсей тоже покинул свою мать.

– Он ушёл несколько дней назад и завербовался в армию, – краем шали вытирая слёзы, сказала она.

– Разве Фалидар собирается на кого-то идти войной?!

Арсения удивила эта новость, он помнил брата как слабого и тихого паренька, который ни с кем никогда не ссорился, не говоря уж о драке.

– Нет, слава богине Чарадис, мы ни с кем не враждуем, – молитвенно сложила руки мать. – Твой брат ушёл с теми, кто похитил из священной пещеры исцеляющий сталактит!

– Он присоединился к шайке грабителей?!

– Нет! Их нельзя назвать просто шайкой грабителей, – вновь заплакала несчастная женщина. – Они появились рано утром. Евсей был в пещере, когда вооружённый отряд под предводительством рыжеволосой воительницы ворвался в пещеру… Я не знаю, чем они его завлекли, но, вернувшись домой, твой брат вёл себя как одержимый. Он говорил о том, что у него появился шанс изменить свою жизнь. Евсей был ими околдован!

– А что говорят очевидцы? – спросила Ялиоль, внимательно выслушав рассказ Дарины. – В пещере, кроме Евсея, была ещё охрана?

– Очевидцы? Их нет, вернее, они ушли вместе с похитителями! Так же, как наш Евсей, никому ничего не объясняя!

Женщина была сломлена произошедшим и едва держалась на ногах. Арсений взял мать на руки и отнёс на кровать. Дарина поймала запястье сына и не отпускала, пока её измождённые пальцы не расслабил сон.

– Как ты намерен поступить? – прошептала Ялиоль, когда он вернулся к ней.

Но Арсений словно не слышал, он был погружён в свои мысли.

– Я будто забыл, что у меня есть дом… И я плохой сын.

– Не говори так! Я помню, как ты помогал своему отцу, когда император Бантолии назначил его руководить работами в шахтах.

– Так странно… – задумчиво произнёс Арсений. – Он тоже хотел быть чем-то большим, как и я когда-то. Он даже оставил матушку, потому что она не пожелала покинуть Фалидар.

– Но в сложившихся сейчас обстоятельствах…

– Да, – вдруг подхватил юноша, – сейчас мы можем узнать больше о похитителе саркофага Катрама и одновременно спасти Евсея.

Оставив на столе записку, молодые люди забрались на диск и покинули хижину, где в одиночестве осталась напуганная и несчастная Дарина. Слова на листке бумаги, который она обнаружит, проснувшись, вряд ли смогут её утешить.

– Ты прав, решив не дожидаться восхода солнца, – поддержала решение Арсения Ялиоль и подумала: «Обычные люди уже упали бы без сил, побеждённые сном».

Молодой маг действительно не чувствовал усталости, он сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь с помощью магии отыскать брата. Арсений хотел по спирали расширять диапазон поиска и, закрыв глаза, развёл в стороны руки, а Ялиоль заключила его в объятия, не позволяя упасть с диска. И так две странные фигуры летели в свете звёзд, пока вдруг не остановились вблизи границ Доринфии.

– Он рядом! – открыл глаза молодой маг. – Странное чувство… Обычно я ощущаю на расстоянии предмет или человека, как будто трогаю его, а сейчас я ощущаю лишь присутствие Евсея.

– У тебя есть этому объяснение?

– К сожалению, да, – помрачнел Арсений. – Так бывает, когда маг ищет человека, а натыкается на его душу, покинувшую тело!

Объяснение было настолько неожиданным, что Ялиоль не сразу нашла подходящие слова. Она решила снизить высоту до минимума.

– В нашем сложном мире существует масса загадочных явлений, – осторожно произнесла она. – Я не обладаю магическим даром, но у меня есть предчувствие, и оно говорит, что твой брат жив!

– Предчувствие?

– Да, у людей есть предчувствие… Оно так же сильно и всегда говорит правду, если его уметь слушать, – голос девушки звучал спокойно и убеждённо, и у Арсения практически не осталось сомнений в её правоте. – Подумай, то, что говорил Катрам, необязательно должно быть описанием твоих ощущений. Наверняка мы найдём иное объяснение, когда увидим твоего брата. Кстати, какой он?

Арсений начал вспоминать Евсея, отчего магическая связь только возросла. Теперь он чётко мог указать направление, в котором следовало лететь. Из его рассказа Ялиоль поняла главное: они братья-близнецы, родившиеся в один день с разницей в несколько минут. Евсей старше и по прихоти природы обладает светлыми волосами и голубыми глазами, а во всём остальном они почти неотличимы. Брат Арсения раним и неразговорчив, и в детстве он часто плакал, потому что не мог ответить обидчикам. Последнее заставило девушку проникнуться к нему особой теплотой.

Разгоралось утро, впереди показалось множество разрозненных огоньков палаточного лагеря. Арсений пожалел, что не знает заклинания, позволяющего усилить зрение. Издалека они не смогли разглядеть людей и хотя бы приблизительно представить размеры вооружённого отряда. Молодой маг решил сделать себя и свою спутницу невидимыми, чтобы подлететь поближе. Вряд ли кто-то смог бы заметить в рассветном тумане скользящий над землёй каменный диск.

– Ты чувствуешь его сейчас? – спросила Ялиоль, пролетев какое-то время в полной тишине.

– Я по-прежнему чувствую его душу и не ощущаю его тепла… даже мертвого… Там есть высокая женщина, наверное, та, о которой говорила матушка. Я даже смог, несмотря на её полноту, почувствовать силу крепких мышц.

– Ты мысленно щупаешь эту женщину?!

Ялиоль не удалось шуткой отвлечь Арсения от мыслей, причиняющих ему боль. Арсений надолго замолчал, а далёкие огоньки не приближались.

– Странно не только это, – внезапно нарушил он молчание. – Тебе не кажется, что мы давно должны были не только долететь, но и перелететь палаточный лагерь?

– У меня возникало такое чувство… Думаешь, тут есть магическое вмешательство?

Как ни старались молодые люди, но им так и не удалось приблизиться к вооружённому отряду. Расстояние не сокращалось, несмотря на то, что они летели прямо. Почувствовав усталость, Ялиоль и Арсений решили остановиться на ночлег и спать, меняя друг друга на наблюдательном посту. Когда девушка задремала, молодой маг смог сосредоточиться и, произнеся заклинание идеального слуха, попробовал услышать брата. Однако ему лишь удалось узнать о том, что вооружённый отряд совершит утром штурм доринфийского дворца.

Глава 5. Ультиматум

Королевский дворец располагался так, что через весь Доринфол к парадному входу вела центральная улица, однако задний фасад был обращён к роще, где принц совершал прогулки, а ещё дальше располагались сады, пахотные земли и горная гряда. Нападение со стороны неприступных гор, граничащих с морем, казалось маловероятным, однако стража на смотровых башнях именно там заметила приближающийся вооружённый отряд. Его небольшие размеры позволяли подойти незаметно, однако отряд двигался не таясь, что не напугало, а, скорее, вызвало недоумение у господина Лазартана – главы личной охраны принца.

– Кто может быть так дерзок? – полусонно размышлял он вслух, глядя через бойницу в сторону рощи. Заметно выпуклый животик и короткие распухшие ноги замедляли вальяжные движения старого вояки.

– Велите дать сигнал тревоги? – спросил Фелискатус. Его необычный вид выдавал тревогу – маг нервно подрагивал хвостом.

– Нет, так мы разбудим Их Величество, – скрыв зевок, ответил господин Лазартан. – Лучше, не привлекая внимания, вызовите из дворца охрану и отправьте на крепостные стены.

Рядом с ними появилась Кантра и сообщила о том, что мост поднят, ворота закрыты, а ров полон голодных ниралов.

– Страшные твари! Особенно когда голодны! – с довольной ухмылкой заметил глава личной охраны принца и, подкрутив пышные чёрные усы, поинтересовался: – Надеюсь, их ещё не успели накормить?

– О нет, разве кто-то может завтракать раньше Его Величества!

Без паники и особой готовности к отражению атаки охрана королевского дворца намеревалась встретить парламентёра. Отряд достиг рощи, когда Кантра с помощью магии направила стрелу с требованием немедленных объяснений от скопления чужаков. Вскоре из рощи выскочил парламентёр на бантолианской паломе. Птицеподобное существо с ногами саранчи совершало невероятные по высоте прыжки, что позволило человеку из отряда, выжидающего в тени деревьев, легко преодолеть крепостную стену.

Парламентёр крепко держался в седле, и если бы не пышная грудь, слегка прикрытая доспехами, то в атлетической фигуре трудно было бы узнать женщину. Глазам растерянных стражников предстала огненно-рыжая воительница в красном кожаном одеянии с позолоченными металлическими элементами, защищающими уязвимые части тела. Запоминающимся атрибутом служили доходящие до локтя, зелёные перчатки, по которым все безошибочно узнавали Хельгу – предводительницу шайки бандитов, обитающих в мёртвом городе. Она славилась суровым нравом.

Затаившись на крыше смотровой башни, за этой сценой наблюдали Арсений и Ялиоль.

– Поговаривают, что рыжая воительница поедает своих пленников, – сказал Арсений белокурой спутнице.

– По-настоящему поедает? – переспросила девушка и внутренне содрогнулась.

– Так говорят…

Девушка внимательно присмотрелась к Хельге. На бантолианской паломе восседала властная, уверенная и, судя по выражению лица, умная женщина, её черты вряд ли могли принадлежать каннибалу. Ялиоль не верилось, что страшная репутация принадлежит той, в чьих глазах она увидела скорее затаённую боль, чем звериную ярость. Но Ялиоль знала, что иногда внешний облик обманчив, и примером тому – Суграфан, оказавшийся предателем, манипулировавшим ими в целях осуществления своего коварного плана.

Что в себе таила рыжая воительница, окружающим ещё предстояло узнать. Демонстрация вопиющей наглости заставила магов и главу личной охраны Их Величества спуститься к Хельге, ожидающей их возле статуи Мшантиса Крустозуса.

– Дворец будет захвачен и разграблен, если принц по собственной воле не отдаст нам алмазный панцирь, созданный богиней Тутрапан, – сказала она. – Вот наше объяснение вторжения в Доринфол и условие, которое вам надлежит выполнить как можно скорее!

Для размышлений и принятия решения Хельга предоставила им не более пятнадцати минут, а затем так же беспрепятственно вернулась в рощу.

– Бантолианцы не торгуют паломами, и животные у них находятся на особом учёте, – заметил Арсений, с подозрением наблюдая за траекторией грациозного прыжка через крепостную стену.

– Думаешь, присутствие здесь этого животного может вызвать конфликт между двумя государствами? – забеспокоилась Ялиоль.

– Я думаю о том, что нужная им вещь находится у нас, и штурм неизбежен. Ты не чувствуешь себя виноватой?

– Если шайке бандитов удастся захватить королевский дворец, случившееся послужит Мшантису хорошим уроком, – спокойно ответила девушка.

Отпущенное время неудержимо истекало. Маги расставили невидимые ловушки, а через потайной ход был отправлен гонец, поспешивший к армейским гарнизонам, находящимся в полной боевой неготовности. Пять соседних государств не воевали двести лет!

В оставшиеся две минуты на крепостной стене показался сам венценосный наследник. Его голову украшала золотая корона, похожая на морского конька с раздвоенным хвостом. Корону обвивала голубая ткань, скрывающая наполовину лицо и шарфом опускающаяся на шею. Когда набежавший ветерок распахивал длинный голубой плащ, было видно золотое одеяние принца. Из-под белоснежных густых бровей на всех устремлялся колкий взгляд его вишнёвых глаз.

В сопровождении четырёх телохранителей Мшантис подошёл к бойнице и взглянул в указанном направлении через подзорную трубу.

– Я ничего не вижу! – раздражённо воскликнул он. – Где полчище чужаков, заставившее вас нарушить мой покой?

– С тобой он, конечно, вёл себя иначе, – еле слышно пробурчал Арсений, пристально разглядывая бывшего жениха Ялиоль.

Сквозь складки плаща просматривалась статная фигура венценосного наследника, а его движения излучали чувство превосходства над окружающими. Имя ему явно не подходило.

Подданные в замешательстве искали оправдания своей оплошности, а Мшантис швырнул подзорную трубу и направился в свои покои. Возможно, глава его личной охраны и стражники начали бы подозревать Кантру в создании дерзкой иллюзии рыжей воительницы, если бы не пронзительный свист, огласивший начало штурма. На мгновение мир вокруг замер, казалось, что даже облака остановили свой утренний полёт. А спустя пару секунд из рощи высыпал вооружённый отряд. На крепостных стенах воцарилась мёртвая тишина, вместе с тем как по направлению к оборонным укреплениям понеслась чёрно-коричневая туча. Она передвигалась не по воздуху, а стелилась по земле, стремительно приближаясь к дворцу.

– Что там вдалеке?! – засуетились стражники.

– Кто они такие?! – послышалось в рядах защитников принца.

То, что стремительно приближалось, не подходило под описание мчавшихся воинов. Если бы роща находилась не на равнине, а на вершине горы, и с неё вниз опрокинули бы около сотни телег со щебнем и песком – несущаяся масса и стала бы тем, что наблюдала охрана дворца. Но увиденное не было направляемой кем-то лавиной камней. Иногда из неё возникали силуэты бегущих людей, очертания конечностей, а если приглядеться, то можно было заметить двигавшиеся вперёд катапульты, сооружённые из дерева и железа.

Волнение, возникшее среди подданных принца, подогревалось отсутствием каких-либо приказов со стороны командующих. И наблюдавшим происходящее Ялиоль и Арсению показалось, что в любой момент бойцы могут бросить оружие и пуститься в бегство.

Страх перед неизвестностью, как правило, всегда сильнее, чем перед опасностью. Остаётся гадать, что на самом деле произошло бы, если масса странного щебня и песка не остановилась перед глубоким рвом, окружающим дворец, а из неё не вырисовались более или менее чёткие фигуры людей.

– У вас последняя возможность добровольно выдать нам святыню, созданную богиней Тутрапан! – крикнула рыжая воительница.

Принц подозвал к себе господина Лазартана и, сохраняя самообладание, произнёс:

– Передайте наглой особе, что мы не намерены заключать какие-либо сделки с шайкой бандитов.

Начальник охраны помедлил, как будто хотел возразить, однако принц в дополнение к словам взглянул на него так, что тот молниеносно бросился к бойнице и прокричал слово в слово ответ наследника престола.

Наблюдая со смотровой башни за происходящим, Арсений изменился в лице, дав первую положительную оценку Мшантису, что не ускользнуло от глаз его спутницы.

– Что-то, кроме внешности, меня ведь должно было привлечь в нём, – произнесла Ялиоль в ответ на прежнее замечание Арсения.

Юноша ничего не успел сказать, увидев, как в катапульты заряжают щебневых воинов. Хельга взмахнула рукой, и в сторону крепостной стены полетели груды камней, имевшие человеческие очертания мгновение назад. Маги дворца не сомневались в силе своих заклинаний, и расставленные ловушки отразили нападение, поймав чужаков магической паутиной. Люди, застывшие в небе над крепостной стеной, напоминали статуи, разбившиеся на мелкие осколки, но почему-то живые и громко бранящиеся.

Первая победа приободрила охранников дворца, но вскоре последовала новая атака, и катапульты запустили вторую партию щебневых воинов.

– Не наблюдайте, а действуйте! – крикнул принц, глядя на спокойное созерцание магами своего успеха.

Спохватившись, Фелискатус и Кантра принялись обрушивать в ров содержимое магических ловушек, чем разбудили живших там существ, и над водой показались торчащие на длинных «соломинках» десятки оранжевых глаз.

– Натравите на них ниралов! – отдал новый приказ наследник престола. – Жгите орудия!

Маги разъединились, и пантероид продолжил опорожнять магическую паутину, а женщина направила взгляд на равнину, и огненные заклинания ударили в деревянные катапульты. Казалось, близка вторая победа, но в ответ на заклинание Кантры кто-то вызвал заклинание воды, и огонь погас. Невидимый маг бросил молнию в растерянную Кантру, и та едва увернулась от смертельного разряда. Очнувшись, женщина попыталась обнаружить местонахождение врага, но безуспешно. А тем временем невидимый маг разрушил одну из ловушек. Камни и песок обрушились на стражу крепостной стены. Раненые ещё не успели подняться, как перед ними выросли десять щебневых воинов с каменными кулаками вместо мечей и кинжалов.

Схватка врукопашную стала неизбежной. Невидимый маг продолжал разрушать магические ловушки, а Кантра и Феликатус едва успевали сбрасывать в ров нападающих. Существа, обитавшие в нём, потревоженные падением камней в их мутное царство, начали выстреливать из воды своими копьевидными отростками и пронзать ими щебневых воинов. Ниралы таким образом легко могли убить слона, стоящего на берегу, не говоря о человеке.

Монстры, подаренные императором Бантолии, подхватывали падающих с крепостной стены чужаков и, нанизывая их словно на вертел, раздирали на части. А далее происходило нечто необъяснимое: выброшенные на берег части тел соединялись обратно. То же происходило с конечностями, оказавшимися под водой: они восстанавливали целостность человеческих фигур, и щебневые воины выбирались изо рва.

В сражении с охранниками дворца они тоже оказывались невредимы. Пронзённые кинжалами, разрубленные мечами, щебневые воины продолжали наступать. Более того, выбравшись из воды и оказавшись у подножья крепостной стены, они ловко сооружали живые лестницы и взбирались наверх. Они перебрасывали друг другу части самих себя, по цепочке передавая тем, кто достиг вершины крепостной стены. Кому-то могло показаться, что время пошло вспять, и сброшенная вниз груда камней возвращается обратно.

Защитники королевского дворца не уступали количеством, но их отвага угасала вместе с тем, как неуязвимые захватчики поднимались на ноги после сокрушительного удара или возвращали на шею отрубленную голову.

– Тебе не кажется, что нам пора вмешаться? – спросил Арсений, наблюдая за неравным боем.

– Ничуть, – не задумываясь, сказала Ялиоль. – Предположение Матери рода подтвердилось, и я предпочитаю отправиться в Саматронию, где скоро должно произойти нечто подобное. Надеюсь, королева тропической страны не поступит с нами столь опрометчиво?

– Ты хочешь хладнокровно созерцать, как бандиты грабят дворец?

Ялиоль заставила юношу ждать ответа и, судя по взгляду, она думала не над его словами.

– Я вдруг вспомнила о твоём брате, – произнесла Ялиоль, неотрывно глядя на сражение. – Там внизу находятся люди с каменными телами, и я уверена, что с помощью магии нельзя так искусно управлять камнем.

Арсений с надеждой вытянул вперёд руку и произнёс заклинание.

– Он там! – воскликнул юноша. – Он…

– Евсей один из щебневых воинов! – вместо него договорила девушка.

Магическим зрением молодой человек отыскал брата в толпе дерущихся и, оттеснив его, поднял на смотровую башню, куда перебрался с крыши вместе с Ялиоль.

– Отпустите меня! – требовал щебневый воин, размахивая тяжёлыми кулаками.

Пустыми глазницами черепа он уставились на мага. В лице из песка и осколков камня, со ртом, открывающимся кривой расщелиной, узнать миловидного юношу было невозможно.

– Я Арсений! Ты узнаёшь меня?! – обратил на себя внимание брата молодой маг.

Несмотря на то, что каменное создание всё-таки являлось его родной кровью, сцены узнавания не последовало. Щебневый воин с угрозами набросился на брата. Выбора не было – спутник Ялиоль заставил его замереть, произнеся заклинание оцепенения. Арсений попытался с ним заговорить, но лишь напрасно тратил время.

– Оставим его здесь, а потом за ним вернёмся, – предложила Ялиоль.

– Но это мой брат! Я должен узнать, что с ним произошло, – не согласился юноша.

– Ты пытался. Но Евсей околдован, явно не только твоим заклинанием.

– Я хочу ему помочь, и он меня услышит!

Ялиоль решила, что настойчивость и упрямство иногда очень сложно различить и попыталась найти подходящий аргумент:

– Может, нам удастся захватить рыжую воительницу и расспросить её?

– Конечно, ты права… – сразу согласился Арсений и обеспокоенно взглянул на Евсея. – Я спасу тебя!

Ялиоль подошла к щебневому воину и сказала:

– Ты сражался на стороне плохих людей. Ваш предводитель похитил бесценные реликвии, лишив многих надежд и радости, а ещё он осквернил могилу дорогого для Арсения человека. Подумай об этом, пока сидишь здесь.

На неё устремился мрак пустых глазниц, но девушку это не смутило, и она на прощание погладила его по щеке. В тот же миг щебневый воин вздрогнул и рассыпался.

– Что ты с ним сделала?! – воскликнул Арсений и упал на колени перед кучей камней и песка.

– Я, кажется, обнаружила их слабое место… – высказала внезапную догадку Ялиоль.

– Вспомни, как ты обращала в бегство порождения мрака, – возразил молодой маг. – Ты – воплощение живого света, вот и результат.

– Но Архиса больше нет! И монстры, созданные им, исчезли.

– Иного объяснения я не нахожу… Мой бедный брат…

– Я всего лишь прикоснулась к его лицу! Я ведь не убила его?

– Нет, – отпрянул назад Арсений.

Россыпь щебня зашевелилась, и вновь образовалось подобие человеческого тела. Едва последняя песчинка вернулась на своё место, статуя ожила и попыталась подняться, но заклинание пут помешало.

– Теперь я согласна предложить свою помощь защитникам дворца, – сказала Ялиоль, увлекая Арсения за собой к диску богини. – А твой брат дождётся нас тут.

Молодой маг грустно взглянул на извивающееся на полу тело и нехотя наложил на него заклинание оцепенения, чтобы грохот камней, бьющихся о пол, не привлекал ненужного внимания.

Покинув смотровую башню, молодые люди полетели к принцу. По пути Арсений успел обратить в пар дюжину каменных тел и помог Кантре разбить ледяную корку, возникшую вокруг неё от заклинания невидимого мага.

Фелискатус увидел действия Арсения и вслед за ним тоже начал превращать камень в пар, сразу обретающий человеческие очертания. При этом пантероиду приходилось осторожно выбирать цель, ведь в пар было легко превратить и защитников дворца. Ветер довершал его начинания, развеивая и сдувая бывших щебневых воинов с крепостной стены. Но их предводитель возвращал им прежний облик, отчего те падали в ров и вновь начинали взбираться наверх.

Сражение достигло площади возле статуи Мшантиса Крустозуса, и высокая магья переместилась туда. Она попыталась взрывать щебневых воинов, но причинила вред лишь стражникам принца. Ни огонь, ни молния не действовали на противников. Хорошим подспорьем магу могла послужить богатая фантазия, но Кантра ограничивалась лишь заклинанием пут либо бросала врагов о стену, отчего те разлетались на куски, а собравшись, становились ещё яростнее. От входа во дворец их отделяли каких-то шестьдесят пять футов, и принц нервно кусал губы, стараясь не показать паники, зарождающейся внутри.

– Ваше Величество, – обратила на себя его внимание стоящая на синем диске особа, в которой он сразу признал свою бывшую невесту.

– Так я могу говорить лишь с богиней Тутрапан, – глядя на неё снизу вверх, нехотя произнёс он и отвернулся.

Ялиоль спустилась ниже, однако не настолько, чтобы оказаться у него в ногах.

– Потешаешься? – метнул холодный взгляд наследник престола.

– Отнюдь. Мы хотим предложить свою помощь.

– Вы?! – скептически посмотрел на неё и молодого мага принц.

– Мы пытались вас предупредить вчера о готовящемся нападении, но…

– Мне известны подробности вашего вторжения, – прервал её Мшантис Крустозус. – К чему сейчас разыгрывать передо мной спектакль, когда мне известно, что ночью вы похитили святыню из тронного зала. Будете отрицать?

Слова принца прозвучали как условный сигнал, и подкравшийся невидимкой Феликастус молниеносным движением хвоста сорвал с плеч Ялиоль дугообразные крепления, а вместе с тем и сам алмазный панцирь.

– Нужная вам вещь здесь! – крикнул Фелискатус, обращаясь к захватчикам. Они пробились через заслон у парадного крыльца и начали ломать последнюю преграду – золочёную решётку, закрывающую вход во дворец.

Услышав усиленный магией голос пантероида, щебневые воины остановились, а один из них вынул из себя камень с отверстиями, оказавшийся тем самым свистком, огласившим начало штурма. Сейчас пронзительный свист был сигналом к окончанию сражения.

– Вы совершаете ошибку! – воскликнула Ялиоль, едва сдерживаясь от желания чем-то тяжёлым сбить слица принца самодовольное выражение.

– Мы принимаем решение. А совершать ошибки – удел челяди, – бросил Мшантис.

Девушка решила воздержаться от слов, за которые потом она себя перестала бы уважать. А тем временем через крепостную стену вновь перепрыгнула бантолианская палома с восседавшей на ней рыжей воительницей.

Хельга вытянула вперёд руку и манящим жестом заменила слова.

– Отдай ей панцирь, – сквозь зубы процедил принц, взглянув на пантероида.

Маг незамедлительно исполнил приказ, и алмазная реликвия полетела по воздуху к предводительнице щебневых воинов.

– Арсений, перехвати его! – прошептала Ялиоль.

– Я не могу, он защищён магией двух магов…

Хельга, будто слыша переговоры молодых людей, посмотрела в их сторону. Увидев Ялиоль, она заметно вздрогнула. Её взгляд был прикован к девушке до тех пор, пока панцирь не уткнулся ей в грудь.

– Она впервые видит альбиноса? – с неприязнью отвернулась спутница Арсения.

– Мне тоже не понравился этот взгляд, – поддержал её юноша. – Предпочитаю не задерживаться тут.

Ялиоль и сама поскорее хотела оказаться за стенами дворца. Она давно не чувствовала себя так скверно. Неудача, постигшая их, была лишь частью того, что нарушало гармонию в её душе. Она не могла себе простить собственной слепоты, которая помешала ей раньше разглядеть королевские манеры принца.

Девушка решительно развернула диск, пролетела мимо смотровой башни, откуда молодой маг забрал своего брата, и даже не оглянулась, чтобы увидеть, как щебневые воины прыгают вниз с крепостных стен, покидая чужие владения.

Глава 6. Божественная хлебула

Главный храм Архиса остался единственным уцелевшим после сожжения всех святилищ. Каменные стены выдержали испытание огнём, сохранилась большая часть треугольных витражей, хотя изрядно пострадала мозаика, украшающая пол центрального зала. Император Бантолии решил преобразовать сооружение в хранилище бантолианской культуры и распорядился о восстановительных работах. По стечению обстоятельств, здесь было пристанище Матери рода, и Ялиоль решила навестить её до того как отправиться в Саматронию. Девушка хотела увидеть и отца, но Талас кочевал по стране, проповедуя новую веру. После тотального уничтожения всего, что связано с Архисом, в народе возникли волнения, и во избежание великой смуты бывший жрец главного храма отправился к людям с речами об истине, внезапно открывшейся ему.

Бантолия встретила двух путников хмурой серостью, а не буйством красок, знакомым с детства. Цветы, окружающие пепелища храмов, будто доживали свой срок, как отголоски ушедшей эпохи. Крыши и фасады зданий поблёкли, а на улицах появились горы мусора. Затихли звонкие голоса торговцев сувенирами и странствующих музыкантов.

– Боюсь, наша страна уже никогда не станет прежней, – напряжённым взглядом окидывая окрестности, сказал Арсений.

– Это неизбежно. Отец лишь приблизил новый виток развития Бантолии.

Ялиоль без сожаления созерцала последствия разрушения веры в Архиса. Её мысли были заняты предстоящей встречей с Матерью рода.

Женевьева пригласила гостей разделить с ней «скромный обед». Круглый стол на крошечных ножках буквально ломился от вкусностей, и дочь Таласа, опустившись на колени, принялась пробовать всё подряд. Арсений пригубил вина и, наблюдая за Ялиоль, старался отвлечься от размышлений о брате. По просьбе женщины молодые люди в подробностях описали штурм дворца и пересказали обстоятельства кражи исцеляющего сталактита.

– Произошло, как вы и предсказывали: нам не удалось разрушить планы похитителя, – закончила свой рассказ девушка. – Мы прилетели за советом.

– Я надеюсь, что вам удастся разговорить Евсея, ведь вы не сомневаетесь, что пленённый воин и есть тот несчастный юноша, – произнесла мать рода. – Он вряд ли околдован так сильно, что не может узнать родного брата.

– Мы пытались… – не поднимая глаз, сказал Арсений.

– В спешке? Когда он был одурманен атмосферой сражения? – взглянула на него Женевьева. – Вы дали ему время прийти в себя и подумать над происходящим?

– Надеюсь…

– Поверь мне, он по-прежнему твой брат!

Слова звучали ободряюще, и с лица юноши ушла хмурая тень. Ялиоль придвинулась к нему и, погладив по спине, сказала:

– Предчувствие меня не обмануло, и сейчас оно говорит, что Евсею просто стыдно за свой облик, который он выбрал по собственной воле. Я думаю, что он сам согласился превратиться в каменного монстра.

– Ялиоль права, – подтвердила Мать рода, разложив на столе руны.

Арсений хотел уйти к брату, но Женевьева остановила его.

– Я знаю, что задумал человек, похитивший саркофаг Катрама, – сказала она. – Его следующая цель – хлебула, найденная твоим отцом при раскопках древнего города тубейцев.

– Отец вёл раскопки в Саматронии, где, по местной легенде, зародилась жизнь, – вспомнил юноша.

– Да, королева Партатон одержима идеей, что именно саматронцы являются первыми людьми. Она пригласила лучшего «землекопа» для поисков доказательств. Но твоего отца интересовала только хлебула, о которой он узнал от меня.

Вопросительные взгляды устремились на Женевьеву, и вместо величественного выражения на её лице появилось обычное смущение. Она всегда казалась неким духом, лишённым простых человеческих страстей, и вдруг женщина, которой минуло пять веков, преобразилась.

– Лет двадцать назад мы с вашими отцами так же обедали за этим столом, и я рассказала им легенду о двух народах, живших на нашей земле задолго до появления самого Архиса. Талас тогда не поверил мне, а Ирилл заинтересовался историей появления реликвии, наделённой невероятной силой. Хлебула – это косточка божественного плода, съев который человек на мгновение обретает невероятную силу и может исполнить любое желание. И хотя хлебула не обладает свойствами божественного плода, она таит в себе возможность его возрождения!

От Матери рода молодые люди узнали о тубейцах и минарцах, поклонявшихся двум богам, недолюбливающих друг друга. А поскольку между богами существовала вражда, то враждовали и два племени. Однажды между ними разразилась настоящая война, не щадящая никого. Коварный бог тубейцев знал, что гибель народа приведет к исчезновению их бога. Если случится так, то останется лишь тот бог, которому поклоняются победители! Победа досталась тубейцам, и в награду бог дал вождю племени волшебный плод, исполняющий заветное желание. Но в тот момент, когда вождь его надкусил, к нему подкрался единственный из выживших минарцев и убил предводителя тубейцев. Желание минарца мгновенно уничтожило варварский народ. Сам минарец умер от ран, и осталась только хлебула – косточка божественного плода.

– Когда Талас высказал сомнение в правдоподобности легенды, Ирилл предложил ему воспользоваться своим даром и попытаться отыскать хлебулу, – в завершение своего повествования произнесла Женевьева. – Ведь если её нет, значит, я занимала их слух сказкой. Жрец Архиса во имя восстановления истины воспользовался способностью знать, где находится любая вещь в этом мире. К своему разочарованию, он обнаружил реликвию в Саматронии. Правда стала для него ударом, ведь Талас верил в сотворение мира великим Архисом.

– Вы сказали, что мой отец нашёл хлебулу! Она сейчас у него? – с беспокойством в голосе спросил Арсений.

– Нет, она хранится в королевской коллекции древностей. Партатон пообещала подарить Ириллу находку, когда он отыщет более существенные, на её взгляд, доказательства родства саматронцев и тубейцев. Королева не знает истинного предназначения хлебулы, как, впрочем, и саму легенду.

– Матушка, а откуда вы её знаете? – поинтересовалась Ялиоль.

– Я видела появление пяти государств и сама написала летопись их создания, – произнесла Мать рода и с лёгкой улыбкой добавила: – А кроме того, прожив первые пятьсот лет, я перестала считать столетия…

Молодые люди изумлённо переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга, сколько на самом деле лет Женевьеве. А тем временем она встала, окончив трапезу и разговор, но впервые не исчезла, обернувшись легкой дымкой, а просто проводила гостей до порога.

На территории бывшего храма Архиса располагалось множество мелких строений, и одно, уцелевшее после пожара, приютило сейчас гостей Женевьевы. Тростниковый домик с треугольными окнами казался довольно хрупким, и становилось жаль его при мысли о том, что в нём в любую минуту может разбушеваться каменный воин.

– Не подходи ко мне! – крикнул пленник, увидев Ялиоль.

– Я могу оставить вас одних, – предложила девушка.

– Евсей, ты хочешь говорить без свидетелей? – взглянул на брата Арсений.

Но на него уставились пустые глазницы, а ответа не последовало.

– Евсей, ты хочешь, чтобы она ушла? – повторил молодой маг. – Да или нет?!

– Да, – выдавил из себя каменный воин.

Ялиоль тут же повернулась и, скрывая довольную улыбку, вышла. Стены были настолько тонкие, что девушка легко могла подслушать их разговор, но предпочла отойти на достаточное расстояние, чтобы не стать случайным свидетелем.

Едва Ялиоль отошла от домика, как с её губ исчезла улыбка. Она поспешила уединиться и, оказавшись в тени старой кирмы, едва не расплакалась. Девушка прислонилась к шершавой красноватой коре могучего дерева и закрыла глаза. Пунцовые листья с оранжевыми прожилками испускали горьковатый аромат и обладали свойством опадать, достигнув определённого размера. На их месте пучками вырастали розовые махровые листочки, радуя глаз. Бантолианцы любят по утрам заваривать бодрящий чай из молодых листьев кирмы, а вечером – расслабляющий напиток из созревших.

– Не нужно сдерживать слёз, дитя моё! – услышала она голос Матери рода. – Сила не в том, что ты не чувствуешь боли, а в том, что ты владеешь собой. Если разочарование, обида или тоска пришли в сердце, они не должны оказаться в темнице. Запирая свои чувства на замок, ты постепенно превращаешь их в оружие против самой себя.

– Что же мне делать, матушка? Я даже не знаю, почему почувствовала себя настолько скверно, что была рада внезапной возможности остаться наедине с собой.

– Пришло время избавиться от накопившихся тяжёлых, горьких чувств, иначе они задушат любовь. Пусть только она станет хозяйкой в твоём сердце, а они – всего лишь гости. Ты приютила их на время, но засидевшимся гостям пора вежливо указать на дверь.

– Значит, я неправильно поняла учителя в приюте, который сказал, что нужно избавляться от неуместных чувств?

– Он всего лишь не раскрыл способ или ты не расслышала.

– Возможно…

Ялиоль с трудом скрывала смятение, отводя взгляд в сторону. Мать рода внимательно посмотрела на неё и заключила:

– Тебя терзают какие-то сомнения…

– Увы, – выдохнула девушка. – Последнее время я вновь задаю себе прежние вопросы…

– Ставишь под сомнение ответы своих учителей? – продолжила за неё Женевьева.

– Что в этом плохого?

– Ничего… Я знаю, что ты сама пытаешься выступать в роли учителя… для Арсения… Не самая мудрая роль, но… даже для неё нужно говорить не чужими словами. Правильно, что ты ищешь ответы в себе!

– Иногда я их не нахожу… Я постоянно сомневаюсь. Я не уверена в том, кто из нас двоих прав: я или Арсений. Я его учу или он меня? Пытаюсь ему объяснить и вместе с тем до конца понять сама… Как можно любить и оставаться совершенно не привязанным к человеку? Как можно стать счастливым, но при этом совершенно независимым от реальной жизни, от её наполненности событиями? Неужели такой человек не превратится в эгоистичное существо? В существо, которое просто сидит и улыбается в состоянии полного счастья? У него нет страстей, он ни к чему не стремится, ему ничто и никто не нужен… Чем он будет отличаться от человека, лишившегося разума?

– Дитя моё, что безумного в получении удовольствия от падающих на тебя лучей солнца, в радости от окружающей теплоты и красок живого цветущего мира?

– Да, но в этом случае разве человек не станет похожим на блаженного старца? На умиротворённого святого, излучающего полный покой? Такой человек не только ни к чему не стремится, но и ничего не делает. Его жизнь остановилась, а он просто счастлив!

– Разве это плохо? Или тебя смущает, что абсолютно счастливый человек перестанет суетиться в поисках каких-либо дел? А почему он должен чем-то заниматься? Потому что ты так решила или кто-то решил за него? Откуда у тебя право решать за кого-то? Да, абсолютно счастливый человек, возможно, не совершает никаких добрых дел, но и не причиняет никому вреда. Он просто счастлив! Если тебе важно, чтобы этот счастливец что-то сделал для тебя – попроси его. Он сделает, ведь его не покинул разум…

– Именно так рассуждали учителя в приюте…

– Я с ними согласна, – улыбнулась Женевьева своим мыслям. – А тебе нужно ответить на главный вопрос…

Мать рода не закончила фразу в надежде, что её продолжит Ялиоль, и девушка прошептала слова, сказанные недавно Арсению.

– Вопрос лишь в том, что для меня важнее. Он самый сложный…

– Ответ появится, не бойся его услышать от самой себя, – утешающе произнесла Женевьева.

Ялиоль о многом хотела спросить её, но не решалась задать последний вопрос:

– Матушка, вы сказали, что я… не человек и что мне лучше не знать, кем являюсь на самом деле. Но хотя бы намекните: я монстр пострашнее Архиса или?..

– Ты можешь не знать своего имени, предназначения, не видеть своего лица, однако твоей душе известны ответы, слушай её!

Девушка постаралась сосредоточиться на своих ощущениях.

– Я не чудовище, – воодушевлённо сказала Ялиоль, но вдруг погрустнела. – Надеюсь, Арсений в этом не сомневается…

– Ты знаешь его с детства… Он искренне любит тебя! И наверняка постоянно говорит об этом. Но если тебе не достаточно слышать и видеть, попробуй почувствовать. Ты обязательно найдёшь тому подтверждение, – Женевьева по-матерински обняла её и заметила идущего к ним Арсения.

Ялиоль к своей радости не увидела хмурой тени на его лице, юноша был просто взволнован. Он подбежал к ней и сообщил:

– Ты оказалась права! Твоё предчувствие – просто волшебный дар! – юноша взял Ялиоль за руку и прижал её ладонь к своей щеке. – Но я не представляю, как помочь Евсею…

– Что тебе удалось узнать у брата? – спросила Мать рода. – Кто посмел осквернить могилу Катрама?

Арсений предложил услышать ответ от самого Евсея, для чего проводил их к тростниковому домику. Когда они вошли, то увидели щебневого воина, сидящего на полу.

– Извините, что не приветствую вас, как полагается, стоя. Но вдали от хозяина я слаб, – сказал он и почтительно склонил голову.

– Кто твой хозяин? Ты знаешь его имя? – первой задала вопрос Мать рода.

Она непринуждённо опустилась рядом с несчастным юношей, и молодые люди последовали её примеру.

– Я только слышал его голос, а по имени к нему никто не обращался.

– Евсей говорит о невидимом маге, – пояснил Арсений.

– Что с тобой произошло? – доброжелательным тоном спросила Женевьева.

Щебневый воин помедлил с ответом и всё-таки решил сам открыть правду.

– Я всегда был слабее своего брата, и когда он покинул нас, моя жизнь превратилась в кошмар. Ни одного испытания на мужество я не прошёл и спрятался от насмешек, косых взглядов под сводами священной пещеры. Там я увидел, что моя боль ничтожна по сравнению с той, которую приносили с собой несчастные люди. Для иных исцеляющий сталактит был последней надеждой. Помогая им, я обретал душевный покой. Но за стенами пещеры мир не изменился, и я это понимал. А когда грабители пришли забрать реликвию, я увидел их неуязвимость, их силу! Я позавидовал им, а рыжая предводительница грабителей вместо того, чтобы убить свидетелей, вдруг предложила заключить контракт. В обмен на обретение их силы и неуязвимости мы должны помочь им получить оставшиеся святыни.

– У вас был выбор между контрактом и смертью? – поинтересовалась Ялиоль.

– Я мог бы оправдать себя, сказав, что это так, но увы… У меня была возможность просто уйти, как у других.

– А ты захотел отомстить своим обидчикам? – легко догадалась девушка.

– Мысль о том, что больше никто не посмеет причинить мне боль, затмила всё.

– Но контракт превращал тебя в монстра! – воскликнул Арсений.

Ялиоль вдруг представила себя оставшейся в жутком облике Лакримона или Жикозы. Обрести ненадолго их силу приятно, а жить в теле любого из них она бы не решилась.

– Это лишь на время.

Ялиоль переглянулись с Арсением, чувствуя недосказанность в речи Евсея.

– А что будет потом, дитя моё? – спросила Мать рода, глядя в пустые глазницы щебневого воина.

– У нас есть выбор: остаться с ними после выполнения условий либо получить солидное вознаграждение и вернуть себе прежний облик.

– Я говорю о другом выборе, – продолжала хранительница рода. – Ты осуществишь свою мечту и станешь вором? Или постыдное клеймо исчезнет вместе с твоим нынешним обликом?

Когда Евсей не ответил, она предложила оставить его наедине со своими мыслями. Молодые люди поспешили вслед за ней покинуть тесное помещение и обменяться впечатлениями.

– Мне кажется, твой брат чувствует себя в безвыходном положении, – сразу сказала Ялиоль. – Он убеждён, что назад пути нет. А, кроме того, мне с трудом верится, что им движет только желание отомстить обидчикам.

– Ты разочарована?

– Мне жаль его…

– Евсей вам не рассказал о своей главной боли. Его любимая предпочла другого и уехала с новым избранником в Саматронию. Вот истинная причина его выбора.

– Теперь я почти разочарована!

Мать рода молча шла впереди по направлению к бывшему храму Архиса, как будто размышляя над чем-то, и, остановившись у крыльца, обернулась к ним.

– Арсений, может, я что-то запамятовала, но, насколько мне известно, ни один маг из ныне существующих, как, впрочем, и ранее, не способен превратить человека в камень, не убив его при этом, – сказала она. – Живое – в живое, мёртвое – в мёртвое, так говорил Катрам, если я не ошибаюсь.

– Вы правы, но я всё равно вас не понимаю.

– Почему твой брат жив, если по магическим законам такое невозможно? Евсей умолчал о самом главном, о том, каким образом его душа переселилась в каменное тело.

– Переселилась?! – Арсений побледнел, вспомнив эпизод своей прошлой жизни. – Архис был способен творить подобные чудеса!

Юноша, не говоря больше ни слова, побежал к брату. Ялиоль рванула за ним, а Женевьева удержала её.

– Я нашла тебя в тени кирмы, чтобы раскрыть новое предсказание рун, – заговорила хранительница. – Но тогда момент оказался неподходящим.

– Что сказали руны?

– Несмотря на ваши попытки помешать невидимому магу, он завладеет хлебулой, а поэтому вам необходимо на шаг опередить его в чём-то другом.

– Надеюсь, Евсей станет нашим союзником, и тогда…

Ялиоль не договорила, потому что услышала шум борьбы, доносившийся из тростникового домика. Девушка, не раздумывая, помчалась к нему и нашла молодого мага лежащим на полу с кровоточащей ссадиной над бровью. Евсея рядом не было.

– А говорил, что лишён сил вдали от хозяина, – прошептал Арсений, приходя в себя.

– Ты цел?! – испугалась Ялиоль.

– Рана в сердце, – отозвался молодой маг, – остальное – пустяки.

– Он едва не лишил тебя глаза!

Страх, нежность и желание позаботиться о юноше смешались в то приятное чувство, которое по совету Женевьевы она впустила в своё сердце.

Мать рода приложила руку к его ране, и та сразу затянулась. К удивлению молодых людей, она, кроме прочего, обладала и даром целительницы.

– Жаль, что с Катрамом так не получилось, – подумал Арсений и сказал: – Матушка, вашей памяти можно позавидовать. Евсея действительно никто не превращал в каменного человека. Маг забрал его тело и дал ему другое. Теперь он боится, что может остаться в этом облике навсегда… Поэтому и сбежал.

– Теперь у нас нет союзника! – вздохнула Ялиоль.

Мать рода загадочно посмотрела на них и произнесла:

– Вашим союзником вполне может стать Хельга!

– Рыжая предводительница бандитов?!

– Она не просто рыжая предводительница бандитов, – возразила Женевьева, но тут же осеклась и вручила Ялиоль свёрнутый лист пергамента. – Она не сможет вам отказать, если прочтёт моё послание.

– Что здесь написано?

– Считайте его заколдованным и ни в коем случае не разворачивайте!

– Заколдованное письмо? – удивился Арсений.

– Никаких лишних вопросов… Ступайте.

Молодым людям пришлось принять условие, ведь иного выхода у них не было. Довериться Матери рода казалось самым правильным.

Глава 7. Грозовые фирены

Если взглянуть на карту мира, то материк пяти государств походил на ромб, северная часть которого принадлежала Хильтерану с бесконечными снежными равнинами. К нему на западе примыкал Фалидар, окружённый с трёх сторон высокими скалами. Восточную часть материка делили Доринфия с Бантолией, расположенной ближе к центру, а южный выступ занимали тропические леса Саматронии. Поэтому путь от Доринфии до Саматронии для пешего отряда лежал через Бантолию и мог занять около недели, в то время как Ялиоль на каменном диске легко преодолела бы такое расстояние за несколько часов.

Арсений не пользовался магическим кристаллом для определения на карте местонахождения щебневых воинов. Дар, переданный Катрамом, позволял ему видеть местность с высоты птичьего полёта, оставаясь при этом на земле. Широта обзора зависела от мастерства мага, и пока он ещё не мог видеть весь материк, что не помешало ему обнаружить отряд Хельги. Под прикрытием бантолианских лесов они намеревались незаметно проникнуть в Саматронию. Если для обычных людей такое путешествие было смертельно опасным, то для тех, чьё тело из камня, – пустяк. Они вряд ли могли устрашиться жаб размером с шестилетнего ребёнка и прочих земноводных, для которых человек являлся не более чем букашкой.

Из всех обитателей бантолианцы боялись кровососущих трайсов (усыпляющих своим укусом) и грозовых фирен. Последние имели круглую голову с жабрами, торчащими по бокам словно ветки, и только передние конечности. Грузным телом, переходящим в хвост, они вырабатывали электричество. Хлопая по воде хвостом, они в большом радиусе током убивали будущую добычу. Фирены часто выбирались из реки после дождя и ползали в зарослях гигантского хвоща, где всегда сыро.

Дождь настиг летящих в небе молодых людей, едва они оказались над бантолианским лесом. Магический купол не давал им промокнуть, и они быстро приближались к лагерю щебневых воинов. Вскоре, чтобы не быть замеченными, пришлось снизить высоту и затеряться среди острых макушек хвоща. Ливень делал их почти невидимыми, а когда возникала опасность столкнуться с деревом, Ялиоль снижала скорость, а затем и вовсе остановилась. Созданный магией «зонт» защищал лишь от воды, но, увы, не от холода. Окружённые стеной дождя, молодые люди оказались в мире непогоды. Здесь все краски смешивались в одну серую реальность. Было настолько холодно, что им захотелось прижаться друг к другу, чтоб согреться.

– Я помню, что ты знаешь лишь те заклинания, которые могут нас поджарить, – улыбнулась Ялиоль, положив озябшие ладони на грудь Арсения. – Но ты ведь не дашь нам замёрзнуть?

– У меня появилась одна идея… – молодой маг поднял руки к небу и произнёс: – Гельзао ламбола!

Вспыхнули голубые камни, и над его головой возник святящийся круг из магических символов. Вызванное заклинание ярким лучом устремилось в серую пелену небес и взорвалось там с раскатистым громом. Молодые люди затаили дыхание и, запрокинув голову, наблюдали за тем, как в серых тучах образовалась брешь и столб золотого света опустился на землю.

– Это чудесно! – воскликнула Ялиоль, чувствуя, как лёгкую накидку, скрывающую чувствительную к солнцу кожу, словно накрыло тёплым одеялом. – Ты – моё спасение!

– Ради тебя мне хочется быть способным на большее…

– С такими успехами ты станешь великим магом!

– Я согласился бы остаться просто самым счастливым человеком на свете… как сейчас.

– Ты опять читаешь мои мысли!..

Они, словно два весенних цветка, жадно впитывали невидимый свет, исходящий друг от друга, а их сердца стали биться в унисон.

– Я слышал, что до изобретения поцелуев люди тёрлись носами, – прошептал Арсений.

– Вспомним утерянную традицию?

Забавные прикосновения развеселили влюблённую парочку, и они не сразу заметили, что дождь закончился. В душе Арсения утихла тревога, они по-прежнему были близки. Его спутнице так шла улыбка! Образ холодной и суровой особы, подобной глыбе мрамора, казался всего лишь камуфляжем, за которым скрывалось настоящая Ялиоль, которая сейчас была рядом с ним. Его Ялиоль!

На этот раз дочери Таласа и Арсению удалось подлететь ближе к лагерю, но в какой-то момент расстояние до него перестало сокращаться. Они видели щебневых воинов, меряющихся силой или бродящих без дела, но таких было меньшинство, потому что остальные закрепляли на телегах бочки с порохом, оружие и готовились отправиться в путь.

– Нам вполне может улыбнуться удача, когда они двинутся дальше, – сказал Арсений. – Я почти уверен, что тогда магическая защита падёт.

– Мы всё-таки сможем к ним подлететь? – обрадовалась девушка.

– Да, и нам предстоит действовать быстро и чётко. Я не могу телепортировать к нам Хельгу, её защищает амулет. Поэтому придётся взять воительницу в плен.

– Она не слабый противник, это будет непросто…

– Я свяжу Хельгу заклинанием пут, когда подлетим к ней максимально близко, и вдвоём мы легко поднимем пленницу на диск.

– А как же невидимый маг?

– На нашей стороне внезапность, ведь он не ожидает дерзкого нападения на свой отряд…

Они терпеливо дожидались подходящего момента, затаившись в сыром укрытии за кустом с мелкими колючими листочками. Несколько раз Ялиоль пришлось воспользоваться своим мечом, чтобы отогнать прожорливых брезгулок, избравших людей своей добычей. Благодаря множеству конечностей, брезгулки почти бесшумно передвигались по хвощам, но чутьё мага не позволило им подобраться близко. А ещё он обезопасил себя и спутницу от кровососов, чьи полосатые тельца мелькали среди ветвей. Трайсы боялись дыма, поэтому маг окружил себя и Ялиоль дымовым облаком. Оно не застилало пространство вокруг людей, а слегка обволакивало их тела, не мешая видеть друг друга.

Заговорщики решили, что диск должен с тыла пролететь сквозь отряд и скрыться в лесу с пленницей. Только молниеносность и неожиданность гарантировали успех. А пока они прятались, Хельга отдавала последние распоряжения. О присутствии мага говорила только фалидарская карета. Высоко поднятая над землёй, с большими колёсами и особым пружинящим механизмом, она была идеально приспособлена к неровностям дороги.

– Со мной происходит что-то странное, – призналась Ялиоль, стараясь по совету Женевьевы не таить в себе возникшие ощущения.– Я дрожу, хотя не чувствую ни страха, ни холода.

– Наверно, в глубине души ты гадаешь, каким будет разговор с Хельгой и что написано в заколдованном письме.

– Кажется, ты прав… Я вспоминаю её взгляд. Почему она так смотрела на меня во дворце?

– Думаешь, она тоже увидела в тебе воплощение живого света?

– Вряд ли…

Разговор пришлось прервать, как только вооружённый отряд сдвинулся с места и появилась возможность проверить предположение о том, что невидимый маг снимет защиту.

– Момент настал, – поднимая диск на нужную высоту, сказала Ялиоль. – Ты готов произнести заклинание?

– Да…

Не призывая в помощники богов, они рванули вперёд на ничего не подозревавшую рыжую воительницу. Молодые люди рассчитывали на молниеносность, внезапность и дерзость, однако их план вовсе не учитывал случайные вмешательства со стороны. Одновременно с ними, наперерез отряду, из леса вылетела повозка с двумя лошадьми, управляемая Евсеем.

– Эй! Я вернулся! – крикнул он, привлекая взгляды тех, кто ещё не успел оглянуться на созданный им шум.

Так диск оказался перед глазами самой Хельги. Она заметила опасность и, пришпорив бантолианскую палому, выхватила меч. Заклинание молодого мага не попало в цель, а Ялиоль едва увернулась от оружия в руке предводительницы щебневых воинов.

– Нас увидел маг, – быстро сообщил Арсений. – Спрячься и жди моего сигнала.

Сказав это, юноша на лету спрыгнул с диска. Окружив себя защитным щитом, он оказался словно в мыльном пузыре и при падении не коснулся земли, хотя оставил в ней глубокую вмятину. Сразу же из фалидарской кареты в него голубой молнией ударил смертоносный магический заряд. Защита выдержала, но молодой маг избрал тактику нападения. Сняв защиту, Арсений отбросил бегущих на него щебневых воинов и послал навстречу новому заклинанию своё. Круг магических символов, вспыхнувший между его ладоней, обернулся пучком искрящихся нитей, встретивших очередной удар.

Невидимый маг бросил в него очередной магический заряд, сверкнувший голубой молнией. Она переплелась с искрящимися нитями, отчего в воздухе появился клубок магической энергии. Он стремительно увеличивался и опасно загудел. Маги мерились силами, стараясь бросить магический клубок в противника. В какой-то момент невидимый противник Арсения прервал поток исходящей от него энергии, отчего смертоносный заряд ударил в одну из повозок с оружием, разнеся её в щепки, а сидевших в ней воинов разбросал щебневым дождём.

Маги, не давая друг другу передышки, вновь скрестили оружие. В сторону Арсения устремились потоки магической энергии от удушающих заклинаний. Молодой маг успел отскочить в сторону и в ответ превратил в смолу карету врага. Смола тут же накрыла невидимого мага. Из клейкого сгустка вырвалась янтарная фигура человека. Арсений молниеносно вызвал ледяное заклинание, надеясь превратить противника в статую, но тот вовремя окружил себя защитой, отчего магический удар снежинками рассыпался возле него. На молодого мага вновь наступали щебневые воины, а вместе с ними в него ударил поток стрел из арбалетов. Ялиоль нетерпеливо ждала сигнала, едва сдерживая себя от желания оказаться рядом и дать отпор наступавшим на Арсения. Но ей следовало не сводить глаз с рыжей воительницы, которая не вмешивалась в сражение магов, а спокойно наслаждалась происходящим.

В тот момент, когда маг почти высвободился из смоляной ловушки, произошло нечто странное. Щебневые воины, стоящие возле него, как по команде, вытянулись в струну и рухнули на землю, а вместе с ними замертво упали несколько лошадей. Послышался утробный звук, и те, кто ещё стоял на ногах, увидели выползающее к своим жертвам существо. Грозовая фирена, превосходя размерами крупного аллигатора, вонзала в сырую землю острые когти, подтягивая грузное тело к убитой добыче. Хлопая крохотными слепыми глазками, она высовывала тонкий синий язык, пробуя на вкус воздух. Красноватые веточки жабр пульсировали по бокам круглой морды, улавливая вибрации, отчего голова фирены поворачивалась в сторону от малейшего движения. Она ползла к мёртвой лошади, рядом с которой находился маг, спасшийся только благодаря магической защите. Он сделал шаг из растекающейся смолы, а грозовая фирена, почувствовав движение, подняла утолщённый хвост и ударила им о землю. Разряд тока заставил вздрогнуть лежащих на земле и приходящих в себя щебневых воинов. Маг, яростно взмахнув руками, решил расправиться с опасным существом, но вдруг появилась вторая фирена, незамедлительно ударившая хвостом о землю. Разошедшийся в стороны смертоносный заряд повалил с ног ещё около дюжины стоявших. Почуяв соперника, первое существо вновь ударило хвостом, и началась схватка, похожая на ту, что разыгралась между магами. В какой-то момент фирены одновременно ударили хвостами, отчего произошёл взрыв, и мага в искрящемся облаке подбросило над землей.

Арсений решил воспользоваться ситуацией. Он отыскал взором рыжую воительницу, велевшую своим людям отходить от места сражения фирен. Хельга краем глаза наблюдала за ним, и, когда молодой маг произнёс заклинание, она заставила палому совершить скачок, отчего магический разряд ушёл в пустоту. Но, несмотря на способности бантолианских прыгунов, ускакать от молодого мага ей не удалось. Арсений побоялся применять заклинание пут, когда она была в небе, и дождался неизбежного приземления. А поскольку Хельга направила палому в сторону от лагеря, невидимый маг уже не мог ей помочь, отвлечённый фиренами. Юноша превратил бантолианского прыгуна в первое, что пришло в голову, – в медузу, которая никуда бы не убежала, не съела бы свою наездницу и оказалась бы мягкой подушкой, чтобы Хельга не ушиблась.

– Ялиоль! – крикнул юноша, едва предводительница щебневых воинов плюхнулась на землю.

Барахтаясь в скользких щупальцах, рыжая воительница стала пленницей двух молодых людей, которые подняли её на каменный диск и быстро скрылись за рощей исполинского хвоща. Отлетев на безопасное расстояние, они нашли сухое место, которое дождь обошёл стороной. Здесь начинались заросли хвойных пальм, и Ялиоль заметила воронку, оставленную стайкой стронгилотусов, однажды атаковавших посланников Бантолии. Вспомнив недавние события, девушка решила остановиться тут для беседы с пленённой воительницей.

– Ну, жалкие личинки, вам удалось меня заинтриговать, – сказала Хельга, как только ей позволили говорить. – Кто начнёт первым?

– У нас были веские причины так поступить с вами, – заговорил Арсений.

– Надеюсь, тебе удастся избавить меня от желания прибить твои руки на стену в моём зале трофеев, – усмехнулась Хельга. – Продолжай…

– Прежде чем оскорблять нас и сыпать угрозами, прочтите вот это письмо, – протягивая лист пергамента, сдержанно произнесла Ялиоль. – Оно адресовано вам.

Рыжая воительница окинула её оценивающим взглядом чёрных глаз и взяла послание от Матери рода. По мере того как она углублялась в смысл написанного, выражение её глаз кардинально менялось. На лице от вызывающе насмешливой маски не осталось и следа, появилась тревога, промелькнула боль, затем возникло удивление, перетекающее в недовольство. Хельга ещё раз пробежалась взглядом по строчкам, но не для того, чтобы отыскать недопонятый смысл или вновь прочувствовать содержание. Женщина задумалась, выбирала слова для ответа.

– Старуха по-прежнему сильна в красноречии. Сколько высокопарных слов! – фыркнула рыжая воительница. – Но я не намерена исполнять чьи-либо указания… Невероятно! Насколько нужно быть самоуверенной, чтобы ожидать моего повиновения!

Хельга словно разговаривала сама с собой, гневно размахивая руками, а молодые люди могли лишь наблюдать за столь бурной реакцией.

– Желаете сами прочесть сию писанину? – помахала перед их лицами смятым пергаментом рыжая воительница. – Чего-то боитесь?

В ответ молодые люди замотали головами.

– Ну, что ж, приготовьтесь услышать правду от меня, – сказала Хельга и, указав кивком на Ялиоль, изрекла: – Я твоя мать, но я и угроза тебе, моему ребёнку, которую Талас так страстно желал предотвратить. Удивлена?

Ялиоль задумалась, а её спутник устремил изучающий взгляд на рыжую воительницу, не понимая, почему дочь совсем не похожа не мать.

– Нет, я вам… почему-то верю, – ответила девушка. – Я как будто всегда знала правду, но забыла, а сейчас вспомнила.

– Вижу, ты не спешишь обнять меня… И это естественно.

Ялиоль действительно не чувствовала особого трепета, но заметила, как взволнована женщина, сказавшая, что является её матерью. В душе Хельги перемешались злость, обида, тоска и надежда. Но, видимо, дочь от неё унаследовала способность сдерживать себя. Однако сейчас в сердце Ялиоль внезапно начало пробуждаться странное чувство. Там словно заплакал кто-то маленький и совершенно беззащитный.

– Я представляла себе раньше нашу встречу, но никогда не думала, что она будет такой скупой и сдержанной, – продолжала Хельга. – Впрочем, чего я ожидала, когда уступила Таласу и бросила своего ребёнка.

– Я ни в чём вас не виню!

– А могла бы, я ведь твоя мать! Я должна была бороться за тебя. А вместо этого… – голос рыжей воительницы дрогнул, и в глазах блеснули слёзы, но она тут же овладела собой.

– Отца невозможно переубедить, если он принял решение…

Глядя на то, как женщина с репутацией беспощадной предводительницы бандитов пытается сдержать набегающие слёзы, Ялиоль прониклась к ней необычайной теплотой.

Хельга как будто боялась взглянуть в лицо своей дочери и смотрела на неё украдкой, когда Ялиоль переводила взгляд на молчаливо наблюдавшего за ними юношу.

– Талас поступил правильно, я не достойна быть матерью!

– Не говорите так! – не выдержала девушка и обняла её. – Я не считаю правильным решение отца, мне пришлось поверить на слово, – призналась Ялиоль. – Я даже не знаю причины, побудившей его поступить столь жестоко.

Кто-то маленький в сердце Ялиоль перестал плакать, словно почувствовал себя по-настоящему защищённым. Девушка понимала, что должна сказать что-то ещё, но слова куда-то улетучились. Она просто обнимала свою мать, а та крепко прижала к себе её руку.

Рыжая воительница, прежде чем что-то произнести, решила избавить их обоих от возникшего напряжения. Она удобно устроилась под пальмой, смерила Арсения оценивающим взглядом и жестом пригласила молодых людей присесть рядом. Хельга привыкла к тому, что её жесту повинуются безоговорочно десятки крепких мужчин, поэтому не удивилась, когда Ялиоль и Арсений без лишних слов опустились на землю.

– Талас побоялся пророчества, в котором я убиваю своё дитя, – сказала она с приглушённой горечью.

– Он прожил триста лет, но ты его единственный ребёнок, и я тогда постаралась понять его страх.

– Я ничего не знала о пророчестве.

– Конечно, иначе и быть не могло, ведь рядом с твоим отцом всегда находилась Женевьева, которая видит смысл своей жизни в создании новых тайн. Я не сомневаюсь, что её рассудок жутко пострадал за пятьсот лет, бедняжка серьёзно больна.

– Я помню, что мою мать звали Гассила, – вдруг сказала дочь Таласа, оставляя без внимания характеристику, данную Хельгой Матери рода. – Почему вас зовут иначе?

– О, это долгий рассказ! Если вы готовы его выслушать, я могу поведать о жизни матери, которую уговорили бросить своего ребёнка.

Разве Ялиоль могла сказать «нет»? Она вдруг обрела мать, и рассказ мог восполнить огромный пробел в её жизни! Пусть девушка ещё не прониклась к ней тёплыми чувствами, однако надеялась, что это всего лишь вопрос времени.

Хельга подтвердила, что её настоящее имя Гассила и заговорила о годах скитаний в поисках утраченного смысла существования. После разлуки с дочерью она сохранила обиду на Таласа и постепенно возненавидела мужчин. При первой же возможности она старалась причинить им боль. Так её постоянным занятием стали турниры, устраиваемые в трактирах по вечерам. Она за деньги мерилась силами с подвыпившими посетителями, а ненависть помогала ей выигрывать. В один из таких вечеров свидетелем её победы оказалась предводительница шайки бандитов – настоящая Хельга. Они были поразительно похожи не только в отношении к мужчинам, но и внешне. Приняв предложение, Гассила вскоре стала её правой рукой, затем заняла место предводительницы банды. Это случилось внезапно, когда Хельгу после шумной вечеринки наутро обнаружили задушенной. Репутация госпожи была главным оружием осиротевших бандитов, которую они решили сохранить, предложив Гассиле выдать себя за Хельгу.

– В отличие от неё, я не поедаю своих пленников. Но так же, как и она, никому не дам спуску, если кто посмеет косо на меня посмотреть! – подчеркнула мать Ялиоль, не подозревая о том, что говорит словами дочери, которая когда-то бросила подобную фразу в лицо Катрама.

Закончив первую часть повествования, женщина подошла к тому, что было в письме. Она поступила вопреки желанию Матери рода, просившей о сохранении тайны, хотя и не отказалась помочь молодым людям нарушить планы похитителя святынь.

– Я раскрою имя того, кому вы пытаетесь противостоять, – сказала она. – Его зовут Дэрлинг, он одержим идеей воплощения своего единственного желания.

– И вы знаете, ради чего этот человек совершил четыре похищения и готовится совершить пятое?

– О своём заветном желании маг не говорит никому. Думаю, он суеверен и хочет, чтобы оно обязательно исполнилось.

Хельга рассказала, как Дэрлинг разыскал её в подземном городе, бывшем столицей пиратов и прочих бандитов. Он вёл себя крайне вызывающе в поисках того, кто сможет оценить его предложение. Из возникающих потасовок ему помогала выходить не только магия, но и невидимый спутник. Возможно, благодаря ему сам Дэрлинг захотел стать невидимым. Хельге никогда не показывался его помощник, но, наблюдая за тем, как тот перемещает по воздуху предметы, она догадалась, что это не человек. Встретив предводительницу известной банды, маг предложил ей укрепить свою власть за счёт неуязвимых воинов,которыми могут стать её люди. От них требовалось лишь то, что бандиты превосходно умеют делать, а в награду он обещал отдать Хельге вещицу, с помощью которой та сможет сама увеличить своё войско.

– Я согласилась, скорее ради забавы, чем из-за настоящего желания захватить власть в подземном городе, – заканчивая повествование, призналась Хельга. – Маг легко подобрал материал для неуязвимых тел, ведь в Фалидаре возле шахт лежат горы щебня.

– Значит, воины могли быть и не из камня? – с интересом спросил Арсений.

– Он предлагал заменить моё тело жемчугом, а со временем я смогла бы поменять его на бриллиантовое, когда собрала бы необходимое количество драгоценных камней.

– Вы упомянули о вещице, которую вам обещал подарить Дэрлинг? – с неменьшим интересом спросила Ялиоль.

– У него есть маска богини Нарсахет, с помощью которой маг может переселять душу из одного тела в другое и возвращать обратно.

– Но разве тело без души не погибает? – задал самый волнующий вопрос юноша, думая о своём брате.

– Маг гарантировал сохранение человеческих тел. У меня на глазах невидимое существо заключало покинутые душой тела в ледяной кокон, – объяснила Хельга. – А если вас интересует, как в руки мага попала маска богини, то, судя по его туманному объяснению, я поняла, что наглец просто украл её.

– Украл у богини маску?!

– Я подробностей не знаю, но легко могу распознать вора.

На вопрос, почему Хельга не согласилась сделать неуязвимой себя, та ответила, что до конца не доверяет магу и решила не рисковать бессмертной душой. Новые подробности коварного замысла Дэрлигна вылились в идею призвать в союзники богиню Нарсахет, которая обязана им своей свободой.

Глава 8. Колыбель богини Нарсахет

Арсений вспомнил, что подобную маску создал Архис ради забавы, чтобы наблюдать за реакцией людей, оказавшихся в чужом теле. Вряд ли в мире существует её копия. Молодой маг заверил Ялиоль, что в руках Дэрлинга находится та самая реликвия. А поскольку он уже отличился похищением вещей, созданных богами, то сомнения отпали сами собой. Воспоминания спутника девушки были весьма обрывисты, и в них отсутствовал эпизод о том, как маска попала в руки богини Нарсахет.

Для кого-то желание поговорить с богиней, прозвучавшее без особого благоговения, могло показаться дерзким. Однако не для тех, кто по сути сам не является человеком. И если Ялиоль никто до сих пор не раскрыл возможности «воплощения живого света», то Арсений когда-то был духом природы Элтором, которому повиновались растения и животные, как сейчас богине Нарсахет. Поэтому разговор с ней для него казался естественным.

Наличие каменного диска облегчало задачу. Кусок синего малахита мог доставить их не просто в любую точку мира, но и туда, куда не знали дороги не только люди, но и божественные создания. Однажды Арсению пришлось осквернить храм, чтобы вызвать богиню на разговор, но в этот раз они надеялись получить разрешение войти в Колыбель Нарсахет и заручиться её поддержкой.

Жаркое солнце Саматронии могло сжечь нежную кожу Ялиоль, и девушке пришлось скрываться от палящих лучей под широким плащом и вуалью. Когда диску задавалась цель, он обычно поднимался высоко над землёй и сам выбирал траекторию полёта, а чтобы не сбить его с пути, полезнее было не вмешиваться. Так молодые люди лишь сверху наблюдали зелёные просторы тропического леса, не представляя, какие диковинные животные и растения скрываются под его пологом.

– Почему ты так уверен, будто нам удастся войти в Колыбель? – спросила Ялиоль, глядя на спутника сквозь узор вуали.

– Я помню, что Элтор бывал там неоднократно, хотя каждый раз в моей голове всплывает новый образ храма – то я вижу башню из рубиновых ягод, то невероятное сооружение из огромных костей, то шатёр из паутины, – задумчиво ответил Арсений. – Воспоминания появляются внезапно. Я не знаю причин, которые приводили Элтора туда, но всё равно надеюсь вспомнить. Если нас ожидают опасные ловушки, выход из них спрятан в моих воспоминаниях.

Диск, обычно летящий к цели по прямой, вдруг начал менять направление, что не могло не обеспокоить искателей Колыбели. Когда же они в третий раз пролетели над крохотным озерком, Ялиоль не сдержалась:

– Ты не думаешь, что нас просто водят за нос?

– Я не чувствую в происходящем магии.

– Но если мы не летаем кругами по чьей-то воле, значит, богиня перемещается вместе со своим домом, как улитка?

– Доверимся твоему диску.

Арсений никак не мог объяснить происходящее и предложил самый простой выход, что вскоре привело их на поляну, казавшуюся островом посреди зелёного океана. Диск опустился к бело-розовым цветам, чей сладковатый аромат наполнял влажный воздух. А вокруг поляны, прямо на стволах деревьев, распускались яркие пестрые бутоны, привлекая насекомых в тон своим лепесткам. Птицы забавными трелями так громко заявляли о своём присутствии, что пару из них Ялиоль удалось разглядеть в окружающей пестроте.

– Не похоже, что где-то здесь находится Колыбель богини, – сказала она, – хотя тут весьма красиво!

–Ты права, я не вижу никакого намёка на её храм.

– Но если Нарсахет – богиня природы, тогда то, что нас окружает…

– Это её владения. Даже богиня Тутрапан отказывается просто раствориться в своей стихии. У неё на дне океана скрыт чудесный дворец.

– Ты тоже там был?

– Нет, я просто знаю об этом.

– Сейчас твои знания должны помочь нам отыскать…

Ялиоль не договорила, потому что диск резко поднялся над деревьями и понёсся к новой поляне.

– Я по-прежнему не вижу ничего необычного… Те же цветы, те же птицы…

Девушка говорила так, будто происходящее её не злит, а даже забавляет. Когда она в четвёртый раз увидела птиц и узнала одну из них по странному хохолку на голове, Ялиоль просто рассмеялась.

– Возможно, мы попали в одну из ловушек богини, о которой ты никак не можешь вспомнить? – спросила она.

– Вероятнее всего… В моих видениях Колыбель находилась в кратере вулкана…

Едва он сказал об этом, как диск сам развернулся и полетел сквозь листву. Арсений вызвал защитный щит, чтобы встречающиеся на пути ветви не задевали их. В какой-то момент диск вынырнул из тропического леса, и молодые люди вдалеке увидели вулкан.

Арсений говорил о ловушках, и сейчас у путешественников появилась возможность убедиться в правдивости его воспоминаний. Настоящую опасность могли представлять обширные болота, показавшиеся впереди, хотя летящие по воздуху не видели в том угрозы.

Гнилостное дыхание топи не заставило повернуть обратно, ведь когда-то они пережили смрад, распространяемый цветами Архиса! Однако Арсений поздно вспомнил о болотных пузырях, один из которых лопнул прямо под ними. Диск перевернулся, отчего молодые люди на мгновение окунулись в едкую жижу. Они не упали в болото только потому, что диск приподнял их, удерживая висящими вниз головой. Намокшая одежда тут же начала расползаться.

– Скорее сбрасывай плащ! – закричал молодой маг. – Это месиво проедает до костей!

– Чего же ты раньше молчал?! – разорвала на себе оставшиеся лохмотья Ялиоль.

– Моя память слишком избирательна…

– Надеюсь, о других сюрпризах она нас вовремя предупредит…

Сбросив верхнюю одежду, они уберегли кожу от кислотных ожогов.

– Мне жаль, – прошептал Арсений, залечивая магией лёгкие покраснения на плечах девушки, когда диск снова вернулся в нормальное положение.

– Мы не упали в болото, и это уже хорошо, – изящно поправила волосы его спутница.

Диск нёс их к потухшему вулкану. Но тех счастливчиков, кто преодолел опасное болото, на берегу поджидали ядовитые змеи. Змеиный пляж расположился у подножья вулкана, подняться на вершину которого мог лишь тот, у кого за спиной есть крылья. На каменных выступах, где могла бы поместиться только ступня человека, грелись скорпионы, а по расщелинам ползали сколопендры.

– Зачем богине превращать свой дом в неприступную крепость? – с удивлением глядя на полчища смертоносных стражников, спросила Ялиоль. – Неужели человек может представлять для неё угрозу?

– Я не помню, чтобы всё это было тут раньше. Наверное, после того, как богиня оказалась в ловушке и едва не лишилась власти, она посчитала нужным хоть как-то себя обезопасить, – пожал плечами Арсений.– Хорошо, что мы прибыли сюда не на своих двоих!

Молодые люди без неприятных сюрпризов поднялись к облакам и смогли заглянуть в потухший кратер, где скрывалась колыбель богини Нарсахет. За каменным кольцом их ожидал не тропический оазис, как они предполагали. Взору предстала зелёная поляна с единственным деревом в центре. Внутри вулкана каменные стены поросли громадными лианами с ярко-жёлтыми пучками соцветий. Даже издалека можно было понять, что размеры каждого цветка втрое превосходят рост человека. Подлетев ближе, молодые люди заметили, что это не цветы, а свисающие с лиан грибовидные выросты, испещрённые отверстиями.

– Перед нами жилища лимбингов! – вспомнил Арсений.

Улыбка, возникшая на его лице, вдруг исчезла, когда из отверстий в «грибах» появились недовольные гримасы местных обитателей. Прошлую встречу с детьми богини Нарсахет вряд ли можно было назвать приятной, и новая также не обещала ничего хорошего, судя по арбалетам, взявшим на прицел чужаков. Рой лохматых существ, окрашенных во всевозможные цвета, окружил незваных гостей, которые почему-то не испугались пчелиного жужжания двух сотен крылышек.

– Это вандалы, уничтожившие Нимфизалию! – заверещал один из лимбингов, покрытый фиолетовой шерстью. Я их узнал! Они обратили меня и наших братьев в безмолвных рабов своих подлых желаний! Эти жалкие людишки пробрались в храм, чтобы…

Его голос звучал настолько неприятно, что Ялиоль решила прервать тираду оскорблений и, махнув рукой, крикнула:

– Довольно!

Лимбинг не просто умолк – он и те, кто находился возле него, вздрогнули. А через мгновение стали облаком разноцветной пыли. Песчинки не осыпались вниз, а на глазах изумлённых существ потоком устремились к Ялиоль и ударили в лицо девушки. Арсения неведомой силой сбросило с диска, и он едва успел окружить себя новым щитом. Тут же волосы его спутницы, высвободившиеся из причёски, взметнулись вверх, а разноцветная пыль, проходя сквозь тело Ялиоль и не причиняя ей вреда, по волосам начала белыми светящимися частицами струиться к небу.

Лимбинги с криками бросились врассыпную, выронив арбалеты. Вскоре волосы Ялиоль, отпустив последнюю песчинку, рассыпались по плечам. Девушка ещё долго не могла прийти в себя, пока Арсений, выждав какое-то время, не позвал её.

– Вот чего боялись лимбинги на Нимфизалии, называя меня воплощением живого света! – дрожащим голосом сказала Ялиоль, опустившись к нему на диске. – Почему это произошло? Я убила их, зная, что лимбинги для нас не опасны… Они ведь не порождение мрака. Как я это сделала?!

– Видимо, то, что скрыто в тебе, проявляется только вблизи подобных существ.

– Почему лимбинги знали о том, что я… чудовище, а мне никто не хотел говорить правду?

– Ты не чудовище! И у тебя… глаза… стали голубые!

– Что ты говоришь?! Я хочу себя увидеть.

Арсений от волнения не смог создать магическое зеркало, и девушке пришлось поверить ему на слово. Глаза у неё теперь действительно были голубые. Никакого объяснения тому они не находили, как, впрочем, и случайной гибели части лимбингов. Юноша утешал свою спутницу. Он убеждал не винить себя в произошедшем, ведь у неё не было злого умысла. Ялиоль с ним согласилась и постаралась сделать так, чтобы обида на Мать рода не закралась в её сердце.

– Дерево может быть домом богини Нарсахет? – спросила Ялиоль, стремясь изменить поток своих мыслей.

– Меня смущают его размеры, но у богов свои причуды…

Оглянувшись вокруг, они решили направиться к центру поляны, ведь кроме невысокой травы и единственного дерева тут ничего не росло, даже цветов. Можно было предположить, что сейчас земля уйдёт у них из-под ног или расстояние до цели перестанет сокращаться, но ничего подобного не произошло.

Толстые корни поднимали над землёй могучий ствол с причудливо изогнутыми ветвями. Кора на ощупь оказалась нежной, словно бархат. Окинув взглядом дерево, молодые люди сразу заметили, что ветви разные. Одна была ветвью колючей вордии, другая – узколистого глёра, третья – архисы, четвертая – кирмы… Вдвоём они насчитали более десяти известных деревьев. На ветви от яблони Ялиоль опять увидела птицу со странным хохолком, отчего взгляд её повеселел.

– Кажется, непонятные метания диска можно объяснить тем, что он перемещался вслед за богиней, – сказала девушка. – Вон та птичка была везде, куда диск нас приносил.

– Ты просила диск разыскать богиню?

– Нет, но разве не она сейчас наблюдает за нами с ветки?

Вместо предположений Арсений обратился к птице, словно перед ним действительно была богиня. Встав на колено, юноша произнёс хвалебную речь в её честь и замер в ожидании ответа. Но никакого божественного голоса маг с его белокурой спутницей не услышали. Влюблённые переглянулись и вдруг заметили, как дерево и трава стали расти, а вместе с ними начала увеличиваться в размерах и сама птица. Едва люди осознали, что мир вокруг остался прежним, а они уменьшились до размеров муравья, их порывом ветра понесло к хохолку птицы. Ялиоль неспроста отметила его странность. Вблизи хохолок выглядел как изогнутые голубовато-серые пластинки, лежащие одна над другой. Через пару мгновений пластинки выросли до вееров, сотканных из причудливого кружева. Веера продолжали расти, превращаясь в крыши храма богини Нарсахет.

Богиня восседала на троне в форме орхидеи, белой в алую крапинку, а к нему вели ступени, похожие на ажурные листья, разложенные один над другим. Волосы красавицы Нарсахет были изумрудно-салатового цвета. Её грудь и плечи украшало широкое ожерелье, а голову покрывал высокий венец в виде цветка. Точёные формы богини проступали сквозь складки туники из мелких белых цветов.

– Твоё приветствие меня рассмешило, – сказала богиня игривым тоном. – Не припомню, чтобы великий Элтор выглядел когда-нибудь таким ничтожным. Ты и впрямь стал человеком.

– Элтор исчез навсегда, как и другие слуги Архиса.

– Сколько холода в твоём голосе! – усмехнулась Нарсахет. – Не рад новой встрече? А я ведь обещала тебе, что наступит день, когда ты окажешься у моих ног!

– Я не Элтор! – настойчиво заявил Арсений. – И я здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.

– Ах, как заговорил! – богиня не сменила игривого тона, напротив, серьёзность юноши вызвала у неё смех. – Ты можешь называться кем угодно, дурачок, но не забывай, что тело для духа Элтора выбрала я!

– О чём она говорит? – шёпотом спросила юношу Ялиоль.

– Если бы я знал…

– Кто там с тобой? – как будто случайно богиня заметила девушку рядом с Арсением. – Ты пришёл с матерью?

– Ваша речь не достойна богини! – бросила ей спутница юноши.

– Неужели? – Нарсахет рассыпалась миллионами бабочек, подлетевших к Ялиоль и собравшихся в огромное лицо, устремившее свой пристальный взгляд на девушку.

– Какой у тебя забавный телохранитель, – перевела она взор с Ялиоль на Арсения. – Ты похож на мотылька, подружившегося с тарантулом и осмелившегося притащить его ко мне в дом. Я не хочу знать, зачем вы пришли… Я ждала Элтора и его признания в любви! А ты… – в глазах Нарсахет вдруг блеснули фальшивые слезинки.

– Да, вы ждали не меня.

– Сказанных слов обратно не вернёшь, – свысока взглянула на него богиня. – Ты действительно стал человеком… и теперь не можешь быть мне интересен.

– Значит, мы больше не будем говорить о любви! – в душе обрадовался Арсений.

– Нет.

– Вот и славно, потому что я вас не помню.

– В тебе говорит Элтор! – воскликнула Нарсахет, и её огромное лицо вновь рассыпалось миллионами бабочек, вернувшихся к трону и слившихся в тело богини. – Жестокий и гордый! Таким ты мне нравишься!

– Элтор исчез навсегда, – повторил Арсений. – А мы пришли расспросить о маске Архиса, которая сейчас находится в руках мага Дэрлинга. Он украл её у вас?

– Ах, какой проказник! – усмехнулась богиня. – Украл у своей покровительницы игрушку!

– Вы ничего не предпримите?!

– Зачем? Он сам придёт ко мне с повинной, и тогда мы поговорим о том, как не нужно себя вести. А кроме того, я обязана ему твоим спасением! – с милой улыбкой ответила Нарсахет. – Ты забыл, как угасал после отречения людей от Архиса? Я обретала силу, а ты её терял! Дэрлинг был единственный, кто продолжал молиться тебе по моему повелению. Он собрал единомышленников, и возродил культ Элтора на Нимфизалии.

– Вы говорите о префекте?

– Ты даже не знаешь имени того, кто спас тебя?! Ты всем обязан префекту Нимфизалии, а также… мне! – лицо богини вдруг утратило насмешливое выражение, и Арсений готов был поклясться, что увидел в её глазах настоящую обиду с примесью грусти. – Божество без храма и верующих не просто умирает, а становится ничем! Ты безумно этого боялся! Тогда я открыла тебе тайну бессмертия, а ты, забравшись в тело человека, предпочёл отречься от прошлой жизни, а вместе с этим… забыть меня…

– Я не знаю, каким был Элтор, и не могу отвечать за его поступки, – произнёс юноша, не чувствуя вины. – Но за поступки Дэрлинга понесёте ответственность вы. С помощью маски Архиса он создал армию неуязвимых воинов и похитил древние реликвии. А сейчас он собирается обокрасть хранилище королевы Партатон, которая поклоняется вам и призывает к этому свой народ!

– Разбейте маску, и в ту же минуту его армия обратится в прах. Для этого вам не нужна моя помощь, – Нарсахет отвернулась, как будто скрывая набежавшую слезу, а вокруг трона вырос кружевной купол. – Вы утомили меня…

– Дэрлингу нужна хлебула, – не удержалась Ялиоль.

– Косточка не обладает силой плода… – отозвалась богиня. – Вам не о чем беспокоиться… Уходите…

Переплетение тонких трубочек на полу и узоры на стенах начали быстро уменьшаться, как и сам храм. Гостей подбросило вверх, а поскольку дом богини не имел потолка, то зелёное небо вскоре обернулось листвой. Ещё через несколько секунд молодые люди уже твёрдо стояли на земле в центре поляны перед единственным деревом. Арсений отыскал взглядом яблоневую ветвь и хотел что-то сказать, но птица с необычным хохолком вспорхнула с неё и улетела.

Глава 9. Правда о воплощении живого света

Открывшаяся правда вызывала разочарование. Молодые люди на месте злодея представляли могущественного мага, пришедшего с другого континента. Но им оказался всего лишь префект Нимфизалии, которому они подобрали массу характеристик: подлый, двуликий, трусливый… Какую цель он может преследовать? Стать властелином мира или отомстить бывшей невесте принца за свой позор? В последнее верилось меньше всего, хотя теперь Ялиоль не только из-за сочувствия Арсению стремилась разрушить планы похитителя саркофага Катрама. Служитель культа Элтора едва не закопал её живьём, принося в жертву своему божеству. Такое до конца дней не сотрётся из памяти. Девушка решила даже ценой собственной жизни помешать Дэрлингу осуществить его тайное желание. Оно было первой загадкой, а второй стало то, каким образом в руки префекта попала маска Архиса. Как он смог её украсть из Колыбели богини?

Ялиоль и Арсений решили дождаться отряда неуязвимых воинов вблизи хранилища древностей. Они договорились не предпринимать никаких действий, поверив Матери рода, что хлебула всё равно будет похищена.

Молодые люди посчитали опасным ночевать в тропическом лесу, перелетели в город и остановились в гостинице. Её окна как раз выходили на площадь перед строением, где находилась мистическая хлебула. Здание хранилища древностей напоминало пирамиду со срезанной вершиной и не отличалось утончённой архитектурой доринфийского дворца, но производило впечатление надёжности. Оно имело каменное ограждение и три входа, окна отсутствовали, а наверху располагалась просторная смотровая площадка с широкими зубцами. Вор вряд ли сумел бы здесь что-то украсть, но маленькая крепость едва ли выдержит настоящую осаду.

В гостинице Ялиоль первым делом подбежала к зеркалу. Арсений обманулся или неудачно пошутил, потому что на его спутницу из зазеркалья по-прежнему смотрели вишнёвые глаза.

– Могу лишь сказать, что мне не показалось. Твои глаза действительно в какой-то момент стали голубыми, – пожал плечами юноша.

– Но тогда… – девушка испугалась собственной догадки.

– Договаривай.

– Мне в голову пришла глупость, – махнула рукой Ялиоль.

– Позволь судить мне.

– Я вдруг подумала, что только уничтожение лимбингов может снова дать моим глазам голубой цвет. Я знаю, насколько ужасно это звучит. Откуда в моей голове такие мысли?

– Лучше избавься от них поскорей. Такой ты мне нравишься больше…

Несмотря на ласковый взгляд Арсения, девушка не успокоилась. Она тяжело задышала и, ударив ладонью по зеркалу, сказала:

– Нет, я не могу и дальше пребывать в неопределённости! Я как будто теряю себя, я разрушаюсь, как здание, под которым размыло фундамент. Я должна знать правду!

– Ялиоль, что с тобой происходит?

Арсений хотел понять, куда делась свойственная ей выдержка. Очевидно, что девушка долго сдерживала в себе то, что постепенно набрало силу и сейчас начало прорываться, как поток из трещины на дамбе. Юноша знал, каково потерять себя и не ведать, кто ты! Мать рода заверяла, что воплощение живого света несёт добро, но Ялиоль пришлось убедиться в обратном! Кроме того, её наверняка потрясла внезапная встреча с собственной матерью, хоть девушка и стремилась не показать этого. Арсений посчитал, что намёки богини на любовь между Элтором и Нарсахет стали той последней каплей, которая переполнила чашу терпения девушки. Но прав ли он в своих рассуждениях? А если прав, то Ялиоль в порыве может совершить что-то, о чём потом будет сожалеть, ведь не зря хранительница просила довериться мудрости и набраться терпения.

– Я хочу знать, почему богиня назвала меня тарантулом и как одним движением руки я убила лимбингов! Я хочу знать то, что от меня скрывают!

– Тебя оберегают от тех знаний, которые могут тебе навредить! Ты же доверяешь отцу и Женевьеве?

– Меня оберегает ложь? Посмотри на себя, Арсений, ты сам не уверен в том, кто ты! Ты постоянно твердишь, что ты человек, но сомнения вызывают в тебе боль и недовольство. А теперь представь себе: что должна чувствовать я? У тебя хотя бы остались какие-то воспоминания об Элторе, а я ничего не знаю о той части себя, которую называют воплощением живого света! Я хочу знать правду, и я узнаю её!

Девушка решительно направилась к диску, бросив через плечо:

– Ты со мной?

Юноша недовольно сдвинул брови, но последовал за ней. Он понимал, что остановить Ялиоль не удастся.

Диск ещё никогда не развивал такой скорости. Зубцы, возникшие по его краю, со свистом разрезали ночной воздух, и только защитный купол позволял двум пассажирам удержаться на нём.

Женевьева как будто бы ждала их, стоя на пороге храма. Ялиоль спрыгнула на землю и побежала к Матери рода.

– Я знаю, зачем ты здесь, – сдержанно сказала хранительница и предупредительно выдвинула вперед руку, останавливая свою подопечную. – Человеческие слабости не позволили тебе рассудить мудро.

– А почему вы считаете, что всегда правы?! – дерзко воскликнула Ялиоль.

– Я наследница древнейшего рода первых разумных существ, населявших этот мир до появления людей, – степенно произнесла Мать рода. – По человеческим меркам мы бессмертны, и мудрость позволяет нам, пройдя выбранный путь, остановиться и вернуться туда, где родилась наша душа. В свой час я тоже уйду, но до последней минуты останусь верна обету, данному своему роду! Я поклялась оберегать посланников Света и должна защитить тебя!

– Скрывая правду?

– Защищая тебя от неё, пока это возможно!

Ялиоль обессиленно уронила голову, а Мать рода спустилась к ней по ступенькам и захотела обнять. Но как только она коснулась девушки, та не позволила и даже отошла на несколько шагов.

– Нет, я не хочу, чтобы меня утешали! – возмущённо проговорила Ялиоль. – Я не оправдала надежд учителей приюта, потому что не смогла справиться с тем, что творится у меня внутри! Мне поможет только правда!

Ялиоль едва сдерживала слёзы, смешанные с гневом, и Женевьева окинула её снисходительно-добрым взглядом, а затем сказала:

– Возможно, я недооцениваю силу человека, говорящего твоими устами. Ты заставляешь меня изменить своему решению.

Мать рода, как нечто невесомое, поднялась над землёю и, развернувшись лицом к бывшему храму Архиса, протянула к нему руки.

– Пусть хранилище истории мира предстанет перед нашим взором! – воскликнула она, и в то же мгновение земля вокруг строения покрылась трещинами и задрожала.

Ялиоль с трудом удавалось удержаться на одном месте, почва то и дело пыталась уйти из-под ног. На помощь девушке пришёл Арсений. Он магией перенёс её на диск, а затем и сам запрыгнул на него. От слов Женевьевы храм словно ожил и начал расти вверх, подобно гигантскому бамбуку, где каждое новое звено становилось ярусом высокой башни, вырвавшейся на лунный свет. Стены величественного строения украшали барельефы, иллюстрирующие яркие эпизоды истории мира со дня появления первых разумных существ.

– Следуйте за мной, дети мои! – обернулась к молодым людям наследница древнего рода, и шесть крыльев у неё на голове пришли в движение.

Женевьева начала медленно подниматься к вершине башни, и Ялиоль направила диск вслед за ней. Столетия промелькнули перед их глазами за несколько секунд. При взгляде на высеченные из камня лица вершителей истории собственная жизнь могла показаться им ничтожной, а устремления ненужными!

– Вот начало той легенды, – указала Женевьева на барельеф, на котором можно было разглядеть момент столкновения двух вооружённых отрядов. – Я уже рассказывала вам о тубейцах и минарцах.

– Да, в этом сражении победили тубейцы, – вспомнила Ялиоль и на следующем барельефе увидела изображение божества, передающего победителю плод хлебулы.

Мать рода продолжила своё повествование и, указывая на высеченные из камня страницы истории, рассказала, что желание, исполненное божественным плодом, не просто уничтожило тубейцев. Они умерли в одно мгновение, и от этого их души слились с их божеством, полным гнева и жажды мести. Появился Туба – монстр, шагающий по земле в поисках соперника. Но бог минарцев после гибели своих верующих исчез, потеряв силу. Туба продолжал идти по миру, и, уничтожая всё на своем пути, подошёл к древним землям, где доживали свои дни предки Женевьевы. Она была ещё девочкой, когда все взрослые ушли, чтобы остановить монстра. Они молились не богу, а верили в то, что Алория обладает душой – созидательной энергией, пронизывающей всё живое и неживое. Обратившись к ней, они попросили о помощи и были услышаны! Алория послала на землю своё дитя – воплощение живого света, которое и помогло остановить Тубу. Многие погибли при этом, но с тех пор в роду Женевьевы иногда от самых простых родителей стали появляться дети, в ком жила сила воплощения живого света.

– Да, я не человек, но я полюбила человека, и мои двенадцать детей стали первыми бантолианцами, – закончила своё повествование хранительница. – Дар, посланный Алорией, я считаю проклятием, потому что вырвавшееся на свободу воплощение живого света либо навсегда меняет жизнь своего обладателя, либо… отнимает её! – Женевьева заглянула в глаза Ялиоль и сказала: – Ваш поцелуй с Арсением легко высвободит силу, заключённую в тебе. Ты потеряешь человеческий облик, потому что станешь скоплением живой энергии. Ты начнёшь скитаться по миру в поисках тех, на кого сможешь её истратить, или отправишься в долину эллолианов, пожирателей энергии, где они будут кормиться тобою сотни лет, пока ты не ослабнешь и не будешь менее опасной. Каждое воплощение живого света, приходящее в наш мир, обладает своей уникальной силой. До тебя было лишь два воплощения живого света. Твоя предшественница могла возвращать время назад, что позволило людям пережить по-иному момент своей истории.

– Но разве это плохо?

– Проклятие в том, что воплощение живого света вспыхивает только один раз и гаснет навсегда!

– Значит, я рождена, чтобы принести себя в жертву ради всех?!!

Мать рода не решилась ответить, но по её поникшему виду девушка поняла, что права. Что должен ощущать человек, зная, что его судьба предрешена и нет никакой надежды её изменить? Дочь Таласа лишили права выбора, его сделали за неё! В первые секунды Ялиоль почувствовала себя чем-то неодушевлённым. Зачем ей позволили жить в теле человека и познать любовь? Любовь, которая не приведёт её к алтарю, не соединит с Арсением и не украсит их совместную жизнь до глубокой старости. Это случайность, которой не должно было произойти? За девушкой не доглядели, и она влюбилась? В приюте учили, что это не самое главное в жизни, но Ялиоль, встретив Арсения, засомневалась в правдивости слов своих наставников. Ведь её жизнь без привязанностей была бесцветной, не имела вкуса и не давала ощутить себя живой. Она не могла ценить то, чего не имела – она не дорожила собственной жизнью и легко могла её отдать, исполняя предназначение. Только сейчас Ялиоль осознала, для чего её готовили!

Учителя в приюте знали правду и целенаправленно растили не просто воина, способного отдать свою жизнь за других, они готовили некое орудие света против порождений мрака! Они долго учили её любить весь мир, всё живое, но ни к чему и ни к кому не привязываться. И отец не случайно отдал свою дочь им. Он знал правду! Возможно, Талас разлучил её с матерью лишь потому, что та единственная была против. Только Хельга и Арсений видели в ней живую трепетную душу человека, рождённого для счастья и радости. А остальные обращались с ней, как с обречённой на Великую миссию! Но в чём она?!

У Ялиоль закружилась голова от мыслей, вихрем врывающихся в неё. Ради чего она появилась на свет? Исправить возможную ошибку людей, по вине которых ход истории остановится и мир окажется на гране гибели? Или она создана для уничтожения зла в виде Архиса и ему подобных?! Таково её предназначение? Если так, то Ялиоль успешно справляется со своей миссией, оставаясь в облике человека. В том ли её судьба – уже не вопрос…

– Ялиоль, вспомни мои слова, – крепко обняв её, прошептал Арсений. – Судьбы нет! А значит, события нашей жизни никем не определяются. Только ты сама создаёшь своё будущее.

– К сожалению, теперь я не смогу думать так же. Не смогу отрицать очевидное, – с обречённым взглядом вымолвила девушка.

– Очевидное? Я готов с этим поспорить.

– Арсений, поверь, мне стало легче.

– Твой голос говорит о другом…

Ялиоль сделала глубокий вдох, она не могла посмотреть в глаза Арсения и, пряча от него свой взгляд, положила голову ему на грудь.

– Теперь я смогу жить, как и прежде, зная, кто я! – вдруг изрекла она. – Мы ведь являемся в мир, чтобы пройти свой путь и вернуться туда, где родилась наша душа! Да и не каждому выпадает шанс отдать свою жизнь во имя спасения кого-то другого… Я должна размышлять именно так?

– Дитя моё, это знание – тяжёлая ноша! – вымолвила Мать рода.

– Я справлюсь! – убеждённо заявила Ялиоль, – Сейчас я чувствую себя гораздо лучше! – девушка сделала паузу и с потухшим взором продолжила: – Теперь мне не надо строить планов, которые никогда не воплотятся. Не нужно тратить время на пустые мечтания, – девушка попыталась даже улыбнуться и добавила: – многие люди живут, не понимая цели своего существования. Они просыпаются утром и не могут ответить себе на вопрос: «зачем?». А моя жизнь складывается иначе…

Арсений безмолвно прошептал: «А как же моя жизнь?», но не позволил себе произнести это громко. Ялиоль нужна его поддержка, а не эгоистичные мысли о своём благополучии. Юноша постарался подобрать слова, которые могли бы поддержать его возлюбленную. Однако Женевьева его опередила.

– Мне впервые так сложно говорить, – призналась Мать рода. – Я хотела защитить тебя…

– Обещаю вам, матушка, не выпускать воплощение живого света без особой необходимости, – с грустной улыбкой произнесла дочь Таласа. – Перспектива провести сотню лет в компании эллолианов мне не кажется привлекательной.

– Ялиоль, ты самое удивительное создание Алории! – заглянул в её глаза овладевший собой Арсений.

Ещё мгновение назад он выглядел не менее поникшим, чем Женевьева, но слова возлюбленной ободрили его.

– Надеюсь, ты не станешь относиться ко мне как-то иначе? – с улыбкой ответила Ялиоль, что окончательно прогнало тень с лица юноши.

– Обещаю…

Молодые люди попрощались с хранительницей и вернулись в Саматронию. Арсений не выпускал из своих объятий девушку на протяжении всего ночного полёта на диске. Эти объятия выдали его тревогу за свою спутницу. Они были настолько бережными и крепкими, и Ялиоль с беспокойством начала думать о том, что Арсений пережил не меньшее потрясение, чем она! Обнимая её, он погрузился в свои мысли, отчего только звёзды видели блеск набегающих слёз несчастной девушки.

Оказавшись в гостинице, Ялиоль попросила Арсения оставить её в одиночестве и прилегла на постель, призывая спасительный сон. Она старалась рисовать в своём воображении радужные картинки и думать о чём-то приятном, но в итоге чувствовала себя только хуже.

Внезапно она ощутила аромат миндального масла и, поискав беглым взглядом Женевьеву, к своему удивлению, увидела её эфирный образ.

– Я была не до конца откровенна с тобой, дитя моё, – тихо произнесла Мать рода.

– Да, я почувствовала недосказанность в ваших словах…

– Я лишь хотела уберечь тебя от страданий…

– Матушка, моя жизнь не была безоблачной, и я готова услышать правду, которая, знаю, мне не понравится…

Женевьева вздохнула и произнесла:

– Я предсказала твоё появление, как и то, чем тебя наделила Алория. Ты способна рассеивать живую энергию и возвращать её туда, откуда она пришла в наш мир. И твоего дара опасаются не только порождения мрака.

– Увы, я догадалась… я помню ужас в глазах лимбингов!

– Но это ещё не всё…

– Я могу лишить мага магических сил? – предположила Ялиоль самое безобидное.

– Более того… В теле Арсения живёт не человеческая душа, а божественная сущность. И когда воплощение живого света обретёт полную силу, оно не только завладеет тобой, оно изгонит сущность Элтора из тела человека!

– Арсений погибнет?!!

– Для него это будет равносильно смерти…

Образ Женевьевы растаял, и комната погрузилась в гнетущую тишину. Ялиоль вдруг стало так тоскливо, а потом в душе возникло странное тревожное ощущение – будто Арсений ушёл навсегда и больше не вернётся. Она одновременно понимала, что этого не может быть, и в то же время хотела идти на поиски юноши. Ялиоль вдруг вспомнила Колыбель Архиса и бездыханное тело молодого мага, лежащее у её ног, когда Элтор покинул его на несколько минут.

– Неужели я действительно могла его потерять?!

Ялиоль представила, что Арсения нет, не только рядом, но и вообще нет в том мире, где осталась она. С улицы не доносились его шаги, не были слышны его слова.

– Я не могу бороться с этой зависимостью… Не сейчас, – прошептала она.

Девушка уже не смогла бы сомкнуть глаз и вышла на балкон, где любовался звёздным небом Арсений.

– О чём ты думаешь? – осторожно спросила она.

– Я уверен, что Дэрлинг не собирается отдавать Хельге маску Архиса, – на ходу подобрал ответ юноша. – Но рядом с тобой мне не хочется думать ни о чём, хочется просто ощущать тебя, чувствовать твоё тепло…

– Я боюсь, что возможность только духовной близости нас отдалит друг от друга, – Ялиоль попыталась следовать совету Женевьевы и открыла свой страх, который ощущал и Арсений.

– Когда тебе в голову пришла такая мысль? После встречи с богиней?

Юноша хотел обнять её, но Ялиоль невольно отстранилась. После откровения Женевьевы она не могла избавиться от мысли, что даже её лёгкое прикосновение может причинить вред Арсению. Теперь она представляла для него смертельную опасность! Эту мысль хотелось выдернуть из своего сознания, как сорняк.

– Что с тобой? – удивлённо спросил Арсений и, не ведая о смертельной угрозе, заключил её в объятья.

Девушка сдержала порыв оттолкнуть его и напряглась, затаив дыхание. Она отвела взгляд, ведь если он увидит то, что сейчас выражают её глаза, ей придётся рассказать ту правду, которая отдалит их ещё сильнее!

– Ты не можешь забыть слов богини? – крепче обнял её молодой маг. – Поверь, её чувства надуманны, а внешность фальшивая.

Ялиоль по-прежнему прятала взгляд, но уже не пыталась избежать его прикосновений.

– У богини Нарсахет фальшивая внешность?!

– Как у остальных сестёр… На самом деле она выглядит ничем не привлекательнее Элтора.

Арсений ухватился за возможность отвлечься от гнетущих мыслей и рассказал, что человеческий облик нужен богам, чтобы вызывать у людей восхищение. Стремясь укрепить своё могущество, они вряд ли смогут испытывать любовь друг к другу (в её высшем проявлении), поэтому влюбляют в себя простых смертных и одновременно мстят им за то, что не способны своей истинной внешностью пробудить в сердце человека прекрасное чувство. Они выбирают тех, кто «любит глазами», а потом наслаждаются муками своих поклонников.

Ялиоль овладела собой и решила проверить давние подозрения:

– Богиня Нарсахет ведь не колдовством обрела человеческую внешность?

– Ты догадлива… она в теле обычной девушки… Вернее, она в теле одной из красивейших девушек…

– Звучит пугающе.

По взгляду Ялиоль он решил, что сказал лишнее и постарался уйти от разговора:

– Хотя… её шея кому-то могла бы показаться короткой, вес довольно маленьким, а цвет волос весьма сомнительным…

– А как ты переселился в тело юноши?

Ялиоль боялась услышать ответ на свой вопрос, но теперь задала его.

– Я мог бы ответить, что не помню… но не хочу лгать. Это неприятное воспоминание…

Девушка не решилась продолжать расспрос. «Наверняка воспоминания заставляют Арсения чувствовать себя гостем в чужом теле, – думала она, – и это не позволяет ему называть себя человеком». Вихрь иных вопросов закружился в её голове.

Почему богиня сказала, что сама выбирала для него это тело? Она ведь не убила того, кому оно когда-то принадлежало?! Или… Элтор по-прежнему находится в теле Арсения? К пугающим мыслям прибавилась ещё одна.

– А ты о чём думаешь? – нарушил напряжённую паузу юноша.

В ответ Ялиоль лишь повторила слова, закравшиеся в её сознание.

– Ты знаешь, почему богиня назвала меня тарантулом?

Арсений заметно растерялся, но сделал над собой усилие и произнёс:

– Это похоже на ревность.

Улыбка выглядела недостаточно естественной, но при свете звёзд Ялиоль этого не заметила или предпочла не заметить. Сейчас она могла бы сказать правду, но промолчала. Пусть богиня знает, как проявляется сила воплощения живого света, и сравнила её с тарантулом, который высасывает жизнь из своих жертв. Дочь Таласа никогда не причинит Арсению вреда и не должна бояться своего дара! Их может отдалить не правда, а лишь тот страх, который она сейчас испытывает. Ялиоль постаралась освободиться от него.

– Всё, что я узнаю о богах, только усиливает моё разочарование, – вдруг сказала девушка, – если их создали люди, кто же создал человека?

– Надеюсь, твой отец, открыв для себя истину, сможет ответить, – чувствуя напряжение, сковавшее Ялиоль, молодой маг спросил: – Тебя пугает ответ на свой вопрос?!

– Нет, меня пугает будущее, но мы ведь можем просто жить сегодняшним днём! Наверно… хотя я не способна не думать о том, что однажды может случиться…

На мгновение Ялиоль показалось, что он знает о её последнем разговоре с Женевьевой. Арсений тяжело вздохнул, и его взгляд устремился туда, где мирно стрекотали ночные насекомые. Тёплый ветер доносил от шелестящих кустов пряные запахи, и кто-то в эти минуты видел прекрасные сны, а двое молодых людей стояли на балконе, не замечая красоты тропической ночи. Их ноги налились тяжестью, и казалось, что само звёздное небо начинает опускаться на плечи. Ялиоль вдруг заметила, как далеко от неё стоит Арсений, а когда шагнула к нему, юноша направился в комнату, желая скрыть предательские слёзы. На балконе сразу стало неуютно, трели обитателей тропиков неприятно резали слух, а воздух удушающе наполнился ароматами, сдавливая грудь. Ялиоль всей душой устремилась за юношей, но её ноги будто вросли в пол.

Она могла бы до рассвета простоять на балконе, если бы Арсений внезапно не обернулся и не сообщил, что Дэрлинг со своим отрядом приближается к хранилищу древностей.

– Я никого не вижу, – всмотрелась в темноту Ялиоль.

– Доверься моему чутью. Он близко…

– Мы должны предупредить стражников.

– Согласен…

Глава 10.Нападение на хранилище королевы

Асений и Ялиоль не желали оставаться простыми созерцателями похищения реликвии, а кроме того, это не входило в их план, придуманный вместе с Хельгой. Подлетев на диске к пирамидальному сооружению, молодые люди увидели охрану в полной боевой готовности. Хотя, по мнению Хельги, ни охрана, ни каменное ограждение не могло остановить нападавших. Хранилище располагалось за городом, на окраине крохотного поселения, поэтому люди Дэрлинга сумеют быстро и беспрепятственно подобраться к цели.

– Не сомневался, что Нарсахет проявит участие, – усмехнулся Арсений, – она одна бы могла остановить грабителей. Но зачем ей так себя утруждать? Ведь люди будут восхвалять её уже за то, что богиня их всего лишь предупредила.

– А ты мог бы оградить здание тем же заклинанием, которое не позволило нам приблизиться к лагерю?

– Нет, мне оно неизвестно. И более того, я сомневаюсь, что Дэрлинг обладает достаточной силой, чтобы слова такого заклинания обернулись магическим действием. Хельга говорила о невидимом существе, перемещающем по воздуху предметы. Я не знаю, кем оно является, но уверен, что именно это существо по велению мага оградило лагерь от непрошеных гостей… Сейчас нам такое заклинание ни к чему, ведь мы договорились о минимальном вмешательстве.

– Непривычно действовать вполсилы, когда знаешь, что способен на большее.

– Если бы ты не верила в судьбу, то мы могли бы взять хлебулу и уничтожить её.

– Вот так просто?!

– Да.

– А как же предсказание Матери рода?

– Это всего лишь вариант возможного развития событий.

– Мы уже пытались изменить судьбу.

– Я больше не скажу ни слова.

Арсений привычно пожал плечами и вдруг заметил подкрадывающихся щебневых воинов. По команде Хельги они стали перебрасывать друг друга через невысокое препятствие, и так во дворе здания оказалось больше трёх дюжин неуязвимых грабителей. Остальные вошли уже в раскрытые ворота и впустили повозки с пороховыми бочками.

Охрана, сосредоточившись на вершине сооружения, пустила огонь по чужакам. Горящие стрелы угодили в одну из повозок, отчего произошёл взрыв, разбросавший десяток щебневых воинов. Но это их только позабавило. Часть пороховых бочек была подложена перед входом в здание, а остальные люди Дэрлинга понесли наверх, легко взбираясь по выступам пирамидальных стен.

– Мы союзники! – подлетев к охране, сказала Ялиоль. – Мы готовы оказать вам помощь.

Получив согласие, девушка достала меч, а её спутник, спрыгнув с диска, побежал к бойнице.

– Они знают, что крыша здания – самое уязвимое место! – сказал ему глава охраны. – Если желаете помочь, не позволяйте им подняться.

Едва он договорил, прогремела череда взрывов. Арсений глянул вниз и заметил, что двери хранилища остались невредимы. Среди защитников маленькой крепости он был единственным магом и с нетерпением дожидался момента, когда, согласно плану, вступит в схватку с Дэрлингом. Но префект никак себя не обнаруживал и оставалось лишь надеяться, что он не станет выжидающе наблюдать, как его людей сбрасывают вниз вместе с бочками.

Молодой маг телепортирующим заклинанием откидывал нападавших далеко за каменное ограждение. Однако магия не позволяла Арсению находиться возле всех бойниц одновременно. Вскоре он увидел, как людей начинает охватывать страх, когда они понимали, что нападавшие неуязвимы. Они переставали атаковать, сосредоточились только на защите, пропускали удары и получали смертельные ранения. Однако страх отступил, едва в бой ринулась хрупкая девушка. Ялиоль нещадно отрубала головы и конечности противникам, добравшимся до вершины здания. Воодушевлённые охранники решили от неё не отставать.

Вскоре щебневые воины бросили бессмысленные попытки проникнуть в хранилище через двери, а хозяин устранился от помощи, разглядев магическую печать на одной из них. У Дэрлинга был единственный выход – самому взобраться наверх. Он, конечно, мог бы попытаться разрушить сооружение при помощи катапульт, однако под руинами даже с помощью магии отыскать крохотную реликвию было бы крайне сложно.

– Атакуйте молодого мага! – приказала Хельга, сама высматривая Ялиоль.

Часть нападавших сразу отпрянула от бойниц и направилась туда, где был Арсений. Он потонул в наплыве атакующих. Охранники вмиг поспешили к молодому магу в гущу сражения. Внезапно образовалась брешь в обороне. Дэрлинг воспользовался ситуацией и велел забросить его на вершину здания. Каменные воины, получившие благодаря неуязвимым телам приумножение собственной силы, легко справились с задачей: префект, совершив головокружительный пируэт, приземлился на крыше. В одно мгновение он окатил огненной волной подбежавших охранников, сделав себя невидимым. Он хотел застать Арсения врасплох, подкрадываясь со спины и выбирая смертоносное заклинание.

– Дэрлинг здесь! – крикнула Ялиоль, разрушив прикосновением каменное тело противника.

Она видела, как префект перелетел через бойницы, и вовремя предупредила юношу. Молодой маг использовал тайное заклинание Катрама, но поскольку ему пришлось действовать молниеносно, то вызванное им магическое зеркало отразило разрушительный заряд под углом. Заклинание вернулось не к Дэрлингу, а ударило в каменные зубцы рядом с ним, разорвав их на мельчайшие частицы. Завязалась схватка между магами, словно они не покидали бантолианского леса. В то время как Арсений отражал удары Дэрлинга, Хельга пробралась к Ялиоль. Две дамы скрестили клинки.

– Повеселим публику, дорогая? – подмигнула дочери рыжая воительница.

– Зрителей маловато! – принимая игру, ответила девушка.

Щебневым воинам удалось прорвать настоящую брешь, и число поклонников Хельги прибавилось. Они даже смогли затащить на крышу пару бочек с порохом, что позволяло предполагать скорое окончание захвата хранилища древностей. Неожиданно посреди сражения один из людей невидимого мага закричал, глядя вниз:

– Бранжелина!

Арсений спиной прислонился к бойнице и, меряясь силой своего заклинания с заклинанием Дэрлинга, краем глаза увидел экипаж, подъехавший к открывшемуся входу в хранилище. Светловолосая девушка с ларцом в руке под прикрытием охраны вспорхнула на ступеньку и скрылась за дверцей кареты.

– Остановите немедленно эту даму! – приказал префект. – У неё нужная нам вещь.

Недолго думая, четверо его людей подожгли бочку с порохом и бросили в отъезжающую карету. Оглушительный взрыв заставил вздрогнуть тех, кто находился наверху здания, а воин, окликнувший уезжавшую, с душераздирающим криком сорвался с крыши. Дальнейшие события произошли быстро и одновременно, как по заранее продуманной схеме. Чьи-то лохматые лапы обхватили Арсения и юноша упал, скованный заклинанием пут, а Хельга выбила у противницы меч и пленила её.

Дэрлинг распростёр свои руки над площадью и произнёс:

– Рэтурсио!

Из глубины дымовой завесы от догорающих обломков кареты вынырнула хлебула размером с косточку персика. Крохотный предмет, пронзая ночной воздух, тускло блеснул при свете звёзд и опустился на ладонь префекта Нимфизалии. Вооружённый отряд отступил. Пленников бросили в пустые телеги, и ночной полумрак тропического леса поглотил их.

Очнулись молодые люди на каменном полу. В абсолютной темноте. Любое движение причиняло боль, руки затекли от верёвок, а головы казались свинцовыми ядрами.

– Арсений, ты здесь? – прошептала Ялиоль пересохшими губами.

– Я здесь и пытаюсь понять, почему всё пошло не по плану, – отозвался хриплым голосом юноша.

– Да, мы не всё учли, но как только Хельга нас выпустит, мы возьмём реванш!

– В наш план не входила гибель девушки! – с горечью произнёс Арсений. – И произошло это потому, что мы не поделились нашими планами с охраной.

– Разве мы могли предположить…

– Мать рода должна была знать!

Юноша с трудом поднялся и хотел сесть на колени, но внезапное головокружение повалило его на пол.

– Что со мной такое?! – бросил он после тирады проклятий.

– Арсений, что тебя так разозлило?

– Бранжелина была девушкой Евсея. Ради неё он превратился в монстра, сбежал от нас и стремился поскорее оказаться в Саматронии.

– Какое ужасное совпадение…

– Она погибла из-за того, что мы слепо поверили предсказаниям Женевьевы!

На несколько минут их окружила гнетущая тишина. Ялиоль старалась сохранить самообладание и не поддаться неприятным ощущениям. Она искала объяснение странному поведению своего спутника. Другое чувство должно владеть им сейчас. Может, Арсений околдован или вместо него с ней говорит Элтор?

– Мне кажется, причина твоего гнева кроется в чём-то другом, – наконец сказала она и продолжила: – Причина в нас. Она в тебе и во мне. Я думаю, что мы просто не до конца откровенны друг с другом, и дело вовсе не в том, что ты не доверяешь мне или я тебе. Я оберегаю тебя, а ты меня от собственных страхов. Мы боимся обидеть и произвести плохое впечатление, боимся открываться и открывать друг друга… Скажи мне, чего ты боишься…

– Мне сразу станет легче? – задумчиво спросил Арсений.

– Если я права, то…

– Ты права, – вздохнул юноша. – Да, я боюсь… боюсь неизвестности… Боюсь, что ты в любой момент можешь… можешь исчезнуть, испариться, превратиться в пресловутое воплощение живого света, будь оно проклято! Я не знаю, что это, не знаю, как не допустить этого! Я боюсь, что ты перестанешь быть собою, и тогда… я потеряю тебя…

– Я боюсь того же… А ещё я постоянно думаю над тем, что говорила тебе о любви без привязанностей, о жизни без боли. Благодаря тебе я начала убеждать себя, что жизнь без боли подобна сну! В момент рождения мы уже испытываем боль, и она становится неотъемлемой частью нашей жизни, как и привязанности! Я учила тебя отказываться от привязанностей, лишающих нас свободы… Но я вдруг осознала, что привязываюсь к тебе… и не могу с этим бороться! Мне важно знать, что ты думаешь, чувствуешь, моё настроение зависит от тебя! От твоих слов, сказанных мне, от твоего взгляда. Ещё недавно я была счастлива сама по себе, но потеряла это ощущение! Моя душа полна тревоги, мои мысли полны страхов… Да, избавление от привязанностей – это способ уберечь себя от боли, но и возможность обрести внутреннюю гармонию! Мне так не хватает утраченной гармонии! Я устала бороться со своим главным страхом… Я не представляю, что однажды могу открыть глаза и не увидеть рядом тебя! А самое ужасное, с чем я не хочу смириться, это то, что мне суждено потерять тебя!

– Этого не случится!

– Моя судьба предрешена!

– Судьбы нет! У человека всегда есть выбор, даже когда он его не видит.

– Но я ведь не человек! Я что-то вроде оружия, которое не выбирает, когда ему стрелять…

– Не нужно так думать.

– Теперь я понимаю, почему ты так яростно отстаиваешь право быть просто человеком!

Ялиоль лежала на холодных плитах, и по её щекам тихо бежали слёзы. Она слышала учащённое дыхание юноши и почувствовала, как он приближается к ней. Тёплые губы Арсения коснулись её уха, и девушка замерла в ожидании его слов.

– Я схожу с ума от того, что не могу тебя поцеловать, – прошептал он.

– Я чувствую то же самое…

– Мы обязательно найдём выход…

Скрежет железного засова заставил их замолчать, и свет факела больно резанул по глазам.

– Вашим неудобствам скоро наступит конец, – сказал Дэрлинг, и его лысая макушка заблестела в темноте. – Сразу после обряда вы воссоединитесь со своим покойным другом.

– О каком обряде ты говоришь? – не выказывая ни малейшего страха, спросила Ялиоль.

– Ради него мне пришлось побывать в пяти странах! – самодовольно произнёс префект. – Вам ведь известно, что косточка не обладает силой плода? Чтобы получить плод, её нужно закопать на свежей могиле мага. Если бы я знал, как сложатся обстоятельства, я не стал бы похищать саркофаг, а ваш друг избавил бы меня от лишней суеты. Но саркофаг уже обрёл своё новое пристанище, и теперь осталось посадить хлебулу, а затем полить её эликсиром из растопленного сталактита… Впрочем, вы увидите всё сами… А пока заканчиваются последние приготовления к обряду, я решил разбавить вашу мелкую компанию.

Префект окинул пленников торжествующим взглядом и жестом дал сигнал охраннику. Молодые люди ожидали увидеть каких-нибудь тварей, сосущих кровь или отгрызающих пальцы, но через мгновение в темницу втащили Хельгу, скованную парализующим заклинанием.

Глава 11. Забавы эллолиана

Рыжая воительница находилась под весьма сильным заклятием и едва дышала. Молодой маг смог развязать себя и Ялиоль, но его магические способности пропали, как в темнице доринфийского дворца. Передвигаясь во мраке в поисках лазейки, они нащупали только заколдованную дверь. Пленников ободряло лишь одно – из создавшегося положения есть четыре выхода: первый – смириться и дождаться церемонии, второй – лишить друг друга жизни, чтобы не доставить удовольствие префекту, третий – поднять шум и напасть на охранников, которые откроют дверь, а четвёртый – попробовать воспользоваться поясом Женевьевы. Последнее казалось самым правильным, и молодые люди начали думать, как вызвать у Арсения слёзы. На первый взгляд, что может быть проще? Но всё, что они предпринимали, не привело к нужному результату. Слёзы упрямо не хотели течь из глаз юноши.

– Люди всегда казались мне забавными существами, – вдруг послышался чей-то тоненький голосок, похожий на детский. – Чем вы занимаетесь?

– Кто здесь? – одновременно произнесли Ялиоль и Арсений.

– Многие считают меня лимбингом, а префект называет меня эллолианом…

В темноте возникло слабое фосфорическое свечение, и, когда глаза людей к нему привыкли, они увидели порхающее создание размером не больше шестилетнего ребенка. Оно действительно имело отдалённое сходство с детьми богини Нарсахет: длинные тонкие конечности, пчелиные крылышки, огромные глаза и шерстяной покров. В отличие от лимбингов, это существо имело короткую бархатную шерсть за исключением головы, щиколоток и предплечий, там его тело покрывали длинные вьющиеся пряди. Благодаря гриве эллолиана можно было принять за крылатого льва, но размеры делали его больше схожим с тамарином.

– Зачем ты за нами наблюдал? – не поддерживая его доброжелательного тона, спросила Ялиоль. – Тебя приставили следить, чтобы мы случайно не сбежали?

– Отсюда невозможно убежать, иначе я бы вас тут уже не застал. А кроме того, мне интересен лишь один из вас: Элтор.

– Я не Элтор! – вспыхнул Арсений.

Существо быстро взметнулось вверх и, отлетев на безопасное расстояние, уставилось на юношу немигающим взглядом.

– Зачем лгать, – пискнул эллолиан. – Я видел, как из вас выходит дух Элтора и воплощается в своё изваяние. Это я на Нимфизалии помог вам пробудиться, чтобы напугать Дэрлинга!

Неожиданное откровение маленького существа наилучшим образом объясняло, почему ожила статуя Элтора в тот момент, когда префект приказал бросить Ялиоль в яму и забросать землёй. Эллолиан тогда спровоцировал первое пробуждение древнего божества в момент опасности.

– Зачем тебе пугать своего хозяина?

– Зачем? Это было забавно. И он мне не хозяин, я волен делать то, что пожелаю, – почти ехидно произнесло светящееся существо.

– Ты, как невидимый помощник, всегда рядом с Дэрлингом, – решил проверить свои догадки Арсений.

– Я здесь не по его приказу или просьбе, и в бантолианском лесу я не помогал ему вас победить. Напротив, я восхищался мастерством Элтора, заключённого в тело человека-мага.

– Ты наблюдал за мной и ничего не сделал, когда мы пленили Хельгу?

– Мне показалось интересным понаблюдать за тем, что будет дальше.

– Значит, ты полетел за нами? – в свою очередь вспыхнула Ялиоль, но погасила волну гнева. – Ты подслушал наш план, а затем рассказал Дэрлингу?!

– Вы доставили мне массу приятных моментов, сражаясь вполсилы и считая, будто всё идет согласно вашему плану! Видели бы вы свои лица в те минуты!

– Ублюдок!

Ялиоль не сдержалась и бросила в эллолиана часть складного меча. Металлическая деталь прошла его эфирное тело насквозь и ударилась о стену. Существо от неожиданности ещё больше округлило огромные глаза, но, поняв, что ему не причинили вреда, рассмеялось.

– Ты сказал, что интересуешься Элтором. Зачем? – прервал его смех Арсений.

– Я ждал встречи с вами с того момента, как Дэрлинг рассказал мне вашу историю. Он, к сожалению, не знает некоторых подробностей, которые я надеюсь услышать от самого Элтора.

Юноша не стал повторять сказанного им о слуге Архиса и попробовал извлечь пользу из любопытства эллолиана.

– Чего ты хочешь? – спросил он более низким голосом.

– Я хочу знать тайну бессмертия, открытую вам богиней Нарсахет…

– Разве это тайна?

– Я – божество, которое день за днём теряет свою силу. Я исчезаю! – воскликнул эллолиан и, подлетев к Арсению, взял его за лицо. Божество так пристально смотрело в глаза юноши, словно в них было написано что-то важное для него. – В Элторе моё спасение! Для того чтобы стать бессмертным, вы переселились в тело человека. Как вы это сделали?!

Арсений оттолкнул от себя эллолиана и сказал:

– У вас ведь есть маска Архиса, почему не воспользоваться ею?

– Она действует исключительно на людей!

– Может, это не настоящая маска. Как она попала к Дэрлингу?

– Я видел её однажды в руках самого Архиса! Когда он первый раз потерял своё могущество и богини растащили его наследие, реликвия оказалась у Нарсахет. Подобраться к ней я мог только через её фаворита – перфекта Нимфизалии. У него на летающем острове был портал, через который Дэрлинг общался с богиней. И вот однажды мне улыбнулась удача. Когда божественные сёстры оказались в ловушках Таласа, префект смог через портал пройти в Колыбель Нарсахет и взять у неё маску Архиса. Поэтому я не сомневаюсь в её подлинности.

– Тогда вы наверняка делаете что-то не так.

– Для переселения души с помощью маски не нужно быть богом.

Эллолиан охотно рассказал то, чего молодые люди не знали. Обряд переселения души весьма прост. Маска кладётся на лицо, и вылетевшая через неё душа вселяется в первый подходящий объект. Архис обнаружил, что душа обладает магнетической силой, притягивающей к себе телесную оболочку. Если её извлечь из живого тела с помощью маски, то сила попытается его вернуть или создать, поскольку для души необходим сосуд, где бы она обитала до его гибели. Несмотря на то, что объяснение эллолиана звучало неправдоподобно, молодым людям пришлось принять его.

– С помощью маски вы с Дэрлингом отняли тела у многих людей. Что помешало тебе забрать любое из них? – выслушав его рассказ, тем же голосом спросил Арсений. – Непохоже, чтобы совесть стала тому препятствием.

– Я хотел бы… но не смог, – замялся эллолиан.

Существо выставило руку, демонстрируя пустую ладонь, затем провело поверх неё другой рукой, и в кисти появилось яблоко. Эллолиан заставил зрителей подождать около минуты, после чего молодые люди увидели, как фрукт рассыпается, а пылинки постепенно исчезают.

– Что это значит? – не понял Арсений.

– Я создал яблоко, а не переместил подобно магам. Но, к сожалению, как вы могли убедиться, моя созидательная сила и магия слабы.

– И всё равно я не понимаю, к чему эта демонстрация?

Существо не решалось ответить, но стремление достичь желаемого пересилило трудно скрываемый страх. Молодой маг, готовясь услышать подтверждение своим самым страшным опасениям, замер в ожидании.

– Я не могу сохранять тела после того как их покинула душа.

– Значит, щебневые воины уже мертвы?! – вместо него сказала Ялиоль, поскольку Арсений не в силах был что-то произнести. – Вы обманули этих людей, обещая вернуть в человеческие тела!

– Они продали свои души Дэрлингу за вознаграждение, – беззаботно махнул рукой эллолиан.

Ялиоль пришлось силой удерживать Арсения, пытающегося поймать и растерзать циничное существо.

– От чего ваш друг так взбеленился? – с удивлением захлопал крыльями эллолиан, глядя на девушку.

– Хочешь знать, как я вселился в тело человека, не убив его при этом?! – закричал юноша. – А я хочу видеть доказательства обмана Дэрлинга!

– Так не пойдёт. Сначала расскажите…

– Нет, без условий! – не своим голосом требовательно заявил Арсений. – Хочешь знать тайну – открывай нашу клетку!

Существо странно дёрнулось и попятилось к двери.

– Поживее! – прикрикнул на него молодой маг.

Эллолиан снял магическую защиту с двери, открыл её и предложил следовать за ним. Ялиоль не хотела оставлять Хельгу в заточении, но понимала, что это необходимо.

– Мама, сейчас мы не можем тебе помочь, но мы обязательно за тобой вернёмся! – произнесла она и вышла вслед за Арсением из темницы.

Узкие коридоры были достаточно освещены факелами, отчего летящее существо перестало испускать фосфорическое свечение, и молодые люди увидели его белоснежную шерсть.

– Оно почему-то напоминает мне Суграфана, – прошептала Ялиоль.

– В отличие от него, эта гадина не притворяется другом, – сухо произнёс Арсений и жестом объяснил девушке, что по его сигналу она должна будет наброситься на эллолиана.

Ялиоль отрицательно закачала головой, показывая на свои глаза, и так же при помощи жестов стараясь сказать, что боится убить своим прикосновением это создание, как лимбингов. Арсений повторил просьбу и потребовал не спорить с ним. Эллолиан оглядывался несколько раз, но молодые люди вовремя успевали прервать своё немое общение.

Так напарник Дэрлинга привёл их к нижнему этажу подземелья. Когда он приоткрыл очередную дверь, оттуда вырвался смрад разложения.

– Арсений… не пойдём дальше, – остановила его девушка и прикрыла нос платком.

– Я должен увидеть своими глазами, – настаивал юноша.

Эллолиан провёл их в тёмное сырое помещение, где слышался шум бьющихся о скалы морских волн, а пол с каждым шагом глубже уходил под воду.

– Дэрлинг спускал мёртвые тела сюда, где ими кормились пожиратели остывшей плоти, – объяснило летающее существо.

Однако некоторые тела не унесло море. Они были беспорядочно разбросаны по полу. Ялиоль и Арсений с ужасом обнаружили, что здесь царят смерть и тлен! Едва сдержав рвоту, дочь Таласа и молодой маг выбежали в коридор и плотнее захлопнули за собой дверь. Вид изуродованной мёртвой плоти, казалось, пытается прорваться сквозь щели, чтобы навсегда поселиться в сознании живых! Хотелось закрыть глаза и, открыв их, обнаружить себя в темнице, потому что увиденное – всего лишь ночной кошмар, который должен развеяться с пробуждением. Но реальность была за их спиной! Тело Евсея лежит где-то там, обглоданное крысами или растерзанное морскими пожирателями падали. Арсений понимал, что у него не было шансов помочь брату.

В тот момент, когда Эллолиан оказался к ним ближе всего, юноша дал условный сигнал, и девушка моментально бросилась на порхающее перед ними существо. Ялиоль не потребовалось убеждать себя: увиденное стало весомее любых аргументов. Она обнаружила такую ярость, что сама только ждала этого сигнала! Но вопреки их ожиданиям, крылатое создание не рассыпалось прахом в её руках, как лимбинги, а мгновенно умерло или замерло, словно парализованное. Оно было необычайно лёгким, и девушка, держа его на руках, вопросительно посмотрела на Арсения.

– Брось эту тварь!

Юноша стал не похож на себя. В его глазах сверкало столько холода и ненависти, а голос был неузнаваемым! Ялиоль молча положила на пол эллолиана и встала, наблюдая, как молодой маг произносит заклинание, а в его ладонях вспыхивает круг иероглифов. Спустя несколько мгновений магическая сила привела к ним четырёх щебневых воинов, приставленных для охраны темницы. Арсений открыл перед ними дверь могильника и, втолкнув их туда, позволил самим убедиться в страшной правде, которую он тут же им рассказал.

Глава 12. Плод, исполняющий желания

Местом, куда привезли пленников и где префект решил прорастить хлебулу, оказался остров Нимфизалия. Это стало понятным, едва молодые люди выбрались из подземелья и вошли в просторный, залитый дневным светом коридор. Через щели разбитой мозаики полукруглых окон был виден храм любви. Когда-то изящное сооружение утопало в цветах, о которых сейчас могли напоминать лишь сухие травинки на вазонах с потрескавшейся землёй. Многие статуи упали в момент приземления острова в доринфийском заливе, а дугообразные мостики обрушились, разорвав связь между зданиями. Но сердце виновников не могло сжиматься от чувства вины, оно наполнилось гневом и жаждой мести. Щебневые воины показывали путь к месту проведения обряда и вели разоблачителей обмана за собой по некогда тенистой аллее, огибающей фасад здания.

– Дэрлинг решил осуществить последний акт своего замысла в святилище Элтора, – убеждённо заявила Ялиоль.

– Предчувствие? – поинтересовался Арсений.

– Уже нет, – ответила девушка, указывая на выброшенное во дворе изваяние божества.

Куски красного камня, бывшие когда-то частью статуи Элтора, валялись перед входом в старинное сооружение. Молодой маг без интереса и особого сожаления взглянул на обломки, проходя мимо, а Ялиоль воздержалась от каких-либо слов.

Святилище имело маленькие окна, расположенные ближе к зонтику крыши, а его стены покрывал опасный рисунок глубоких трещин. Решётка, преграждавшая им путь в прошлый раз, сейчас была гостеприимно приоткрыта. Щебневые воины одним толчком распахнули массивную железную дверь и вошли внутрь.

Бывший зал священного диска заполняли те, кто продал свою душу за вознаграждение. На месте статуи Элтора возвышалась свежая могила, вокруг которой собрались приближённые Дэрлинга. В руках одного из бывших жрецов святилища, сохранивших верность префекту, Ялиоль заметила панцирь сцифомедузы, наполненный перламутровой жидкостью.

– Остановитесь! – воскликнул Арсений, чувствуя, как его пронзает взгляд Дэрлинга. – Этот маг никогда не вернёт вам ваших человеческих тел. Его слова ложь, а правда скрыта в подземелье Нимфизалии!

Рядом с молодым магом встали четыре свидетеля, видевшие собственными глазами останки людей, и подтвердили его слова. По залу разнёсся рокот, и масса щебневых воинов сдвинулась со своих мест.

– Замрите и слушайте меня! – с раскрасневшимся лицом прокричал Дэрлинг. – Я подарил вам силу, подарил бессмертие! Я сделал вас неуязвимыми! Разве не этого хотел каждый из вас?!

– Он сделал вас рабами! – заявил Арсений. – Он украл вашу жизнь, лишив каждого свободы!

– Дэрлинг обрёк вас на судьбу монстров, исполняющих его волю! – присоединилась к нему Ялиоль.

Префект не прерывал их, он в это время незаметно погрузил хлебулу в грунт и полил её эликсиром.

– Чего вы ждёте от них? – спросил он, когда последняя капля целебной жидкости впиталась в землю. – Перед вами уже не люди, а, как вы заметили, монстры.

– Да, я заметил, монстры здесь есть, а вернее, он здесь один! – бросил ему в лицо Арсений и обратился к щебневым воинам. – Кто вы – решает не он. У вас есть выбор!

– Конечно, у них есть выбор, – подхватил Дэрлинг и окинул взглядом обманутых. – Вы лишились человеческих тел, которые заставляли вас неустанно искать пропитание. Теперь вам не нужно полжизни проводить во сне, чтобы восстановить силы. Чего же вы лишились?! Подумайте о том, что вы приобрели! Вы можете принять дар и вместе со мной стать теми, кто будет диктовать миру свои правила, или можете покинуть остров прямо сейчас. Но если вы помешаете мне совершить обряд, я разобью маску, и тогда ваши неуязвимые тела обернутся прахом! Выбирайте: вечная жизнь повелителей мира или вечное скитание неприкаянной души.

Никто из щебневых воинов не сдвинулся с места. Дэрлинг наслаждался победой. Кроме возмущённого гудения, заполнившего зал, он, к разочарованию противников, не услышал ни одного значимого выпада.

– Неужели вы готовы принять судьбу монстра?! – растерянно воскликнул Арсений. – Я сам когда-то был…

– Схватите их! – приказал Дэрлинг, не позволяя ему договорить. – Маг здесь не опасен.

Юноша действительно не мог воспользоваться магическим даром, стоя в заколдованном круге, который заметил только сейчас.

– Не судите строго, у нас нет иного выбора, – сухо проговорили стражники, окружив молодых людей.

Дэрлинг стукнул посохом, и в зале возобновилась тишина. Могилу Катрама затянуло серебряной дымкой, и отдельные её части начали попеременно светиться. Затем всё стихло, дымка рассеялась, и проклюнулся росток хлебулы. Тринадцатью красными иглами он вырвался из холодной земли, окроплённой живительным эликсиром. Иглы выросли на восемь дюймов и стали закручиваться, впиваясь в почву, отчего центр пучка поднялся над могилою и вытянул из неё на свет цветочный бутон, похожий на перевёрнутое сердце с пульсирующими сосудами.

Арсений не желал наблюдать зрелище, заворожившее остальных, он хотел отыскать брата в толпе щебневых воинов. Высматривая Евсея в дальних рядах, он обнаружил его совсем близко.

– Почему ты молчишь? Я скорбел по Бранжелине вместе с тобой. Или её гибель тебя уже не трогает?

– В ней был смысл моего существования… – бесцветно произнёс Евсей. – Теперь мне всё равно, что происходит вокруг.

– Оставь его, Арсений, – вмешалась Ялиоль, – перед тобой не брат, которого ты горячо любил, а всего лишь жалкое эгоистичное существо. Пусть останется монстром, потому что не способен совершить поступок, достойный человека. Он безропотно повиновался тому, кто приказал убить девушку, которую ещё осмеливается называть смыслом своей жизни! Перед тобой нелюдь, не только внешне, но и по сути, как и все остальные.

Пустые глазницы монстра не могли выразить то, что почувствовал Евсей. Он опустил голову и скрылся за спинами щебневых воинов. В тот момент, когда брат потерял его из виду и взглянул на могилу Катрама, в ней уже распустился цветок с зеркальными лепестками. Лепестки окружали колпачок из переплетающихся между собой алых прожилок. Сквозь кружевной рисунок защитной кожуры просматривалась голубая мякоть прозрачного плода. Пальцы и губы префекта заметно затряслись в предвкушении. Но в тот момент, когда его руки потянулись к плоду, на него набросился один из щебневых воинов. Арсений узнал в нём Евсея, хотя на первый взгляд они всё казались одинаковыми.

– Я не желал такой судьбы! – прокричал Евсей, стараясь схватить Дэрлинга за горло и одновременно обороняясь от его приспешников.

Спасать хозяина бросились те, кому он позволил помогать в проведении обряда. Префект старался с помощью заклинаний высвободиться от железной хватки бунтаря, но магические заряды только разбрасывали помощников и ударялись о стены. Чтобы оттолкнуть от себя Евсея, ладони мага должны были оказаться направленными на него, но это ему никак не удавалось. Ловкий и яростный захватчик мог бы одолеть противника, если бы неведомая сила внезапно не подбросила его вверх, оторвав каменные руки, оставшиеся на шее Дэрлинга.

– Я знаю, что ты здесь, эллолиан! – крикнул Арсений, – можешь не прятаться. Ты хотел обрести тело человека? Единственный путь к твоему бессмертию – это плод. Он исполнит любое желание.

Префект решил опередить соперника и первым сорвал плод хлебулы, однако надкусить не успел – из ниоткуда появилось белоснежное существо с вьющейся гривой и попыталось отнять его. Став противниками, человек и эллолиан повалились на могилу Катрама, борясь за право воплотить своё заветное желание. Слабеющее божество визжало и рвало когтями одежду вместе с кожей, а префект с безумными глазами вцепился в гриву.

– Вы теряете свой шанс, – обратилась к стражникам Ялиоль. – Плод, из-за которого борются эти два существа, может исполнить и ваше желание.

Её слова услышали стоящие рядом щебневые воины, и кто-то закричал:

– Эта ягода может вернуть наши тела!!

Возбуждённая толпа хлынула к могиле Катрама. Каждый стремился заполучить магический плод, названный кем-то ягодой, и, не думая о других, рвался к цели. Казалось, что каменная масса собирается снести древнее сооружение святилища. Зал наполнился криками, больше похожими на рёв диких зверей, грызущихся за добычу. В разные стороны летели оторванные конечности, рассыпаясь кусками щебня.

Арсения теперь никто не сдерживал, он вышел из магического круга и с помощью заклинания призвал к себе плод.

– Прекратите! Ваша ягода у меня! – как можно громче сообщил он, окружив себя и Ялиоль невидимым щитом.

Ему пришлось повторить свою фразу, чтобы все её расслышали и остановились.

– Этот плод исполняет лишь одно желание, – сказал Арсений, когда пустые глазницы щебневых воинов уставились на него, – но я хочу, чтобы оно коснулось каждого из вас.

– Ты вернёшь наши тела?!

– Да, если легенда не преувеличивает возможности легендарного плода.

Арсений держал на открытой ладони голубую ягоду, сквозь прозрачную мякоть которой была видна косточка. Магический щит не позволял префекту или эллолиану её выхватить, и юноша набрал в легкие воздуха, чтобы произнести вслух своё желание. Вдруг на глазах у застывшей толпы плод начал рассыпаться.

– Что случилось? – засуетились первые ряды.

– Так и должно быть?!

– Это ненастоящий плод, – сразу догадался Арсений, вспомнив наколдованное эллолианом яблоко.

– Ты нас обманул! – закричали из толпы, – хочешь посмеяться над нами?!!

Только защитный щит спас молодых людей от жестокой расправы. Щебневые воины не могли достать обидчиков, и некоторые, взбираясь друг на друга, оказались над ними, удерживаемые куполом щита. Сотни яростных кулаков безуспешно стремились разбить невидимую преграду, что усиливало их ненависть.

Объяснения и любые слова мага потонули в угрозах обезумевшей толпы. Если бы префект сумел разбить магический щит, молодых людей в одно мгновение разорвали бы на мелкие кусочки. Но даже без его вмешательства через несколько минут заклинание потеряло бы силу. Арсений с опаской думал о том, что не сможет отразить натиск сразу всех нападавших. Ялиоль, достав меч, пыталась подбодрить любимого. Вместе они отсчитывали секунды до исчезновения магической защиты, готовясь к обороне. В какой-то момент им показалось, что их погребли под грудой камней. Многие влюблённые мечтают «жить долго и счастливо и умереть в один день» – последнее было сейчас вполне осуществимо! Пусть так, если иного не суждено, – решили они.

– Мне не страшно…

– Я люблю тебя…

Внезапно с исчезновением магической защиты щебневых воинов отбросило словно взрывом.

– Это сделал ты? – обрадовалась Ялиоль.

– Нет, мой щит не может взрываться!

Гадать долго не пришлось, перед ними появился эллолиан с довольной ухмылкой на лице (если его морду, покрытую шерстью, можно так назвать).

– Решил позабавиться? – спросил Арсений с недоверием.

– Не время задавать глупые вопросы, – растянулось в улыбке существо. – Я создал подделку, чтобы она досталась префекту, но, когда мы боролись и накинулась толпа мертвяков, Дэрлингу удалось завладеть настоящим плодом и скрыться с ним через тайный люк, засыпанный землёй.

Эллолиан указал в сторону могилы Катрама, рядом с которой был заметен приоткрытый люк, напоминающий дверь погреба. Не раздумывая, молодые люди устремились туда, перепрыгивая через пробуждающихся от «контузии» щебневых воинов. Крылатое существо не последовало за ними, оно вылетело из святилища Элтора.

Потайная лазейка привела молодых людей к винтовой лестнице, ведущей в подвальное помещение. Оставаться тут было небезопасно – кто-то мог видеть, как они покинули зал, а кроме того, «похитители плода» надеялись напасть на след префекта.

– Я не чувствую его, – с досадой проговорил Арсений.

– Оставь на секунду магию и поверь, что Дэрлинг ещё на острове, – оптимистично произнесла Ялиоль. – Я уверена в этом.

– Тогда идём его искать!

– Согласна. Главное – не забывать, что нас разыскивает сотня разъярённых монстров.

Ялиоль сделала шаг, желая поскорее выйти на свет. Но Арсений поймал её за руки и привлёк к себе.

– Прости меня, – прошептал он, обнимая девушку.

– За что?

– Если ты не показываешь обиды, я всё равно помню, как повёл себя в темнице. Это не могло не обидеть. Прости.

– Я люблю тебя, как и прежде, – заглянула в его глаза Ялиоль. – Маленькая ссора нам не страшна, пока мы делаем всё для того, чтобы она не стала привычной…

Задержаться здесь им помешали грозные стуки в крышку люка. Быстро покинув подвальное помещение через длинный затянутый паутиной проход, они вышли к дому префекта.

– Там находится портал, который может связывать Дэрлинга не только с Колыбелью богини, – забеспокоился Арсений. – Почему мы не вспомнили о его существовании раньше?

– Я по-прежнему верю, что префект не покинул остров.

Убеждённость девушки удивляла молодого мага. Обнаружить Дэрлинга ему мешал магический амулет префекта. Чтобы преодолеть силу амулета, надо сосредоточиться, а сейчас момент был неподходящий. Оставалось только поверить в необычайную интуицию Ялиоль. Они вбежали во дворец, где однажды им пришлось столкнуться с его охраной, но сейчас дом был пуст. Молодые люди прямиком направились в комнату, скрывающую в себе портал.

– Убедился в силе моего предчувствия? – довольно спросила девушка, глядя на руины, некогда служившие магической дверью для быстрого перемещения в пространстве.

– Он вряд ли мог пострадать от приземления острова на воду, – с интересом разглядывая обломки, задумчиво произнёс Арсений.

– Портал разрушил я! – послышался детский голос эллолиана.

– Нет ни малейших сомнений в твоей причастности, – почти разочарованно проговорил Арсений. – Это ведь так забавно?

– О да! – не заметило его иронии крылатое создание. – Видели бы вы лицо Дэрлинга, когда он вбежал в комнату и обнаружил тут кучу обломков…

– Ты подскажешь нам, где его можно найти? – осторожно спросила Ялиоль.

– С тобой я отказываюсь разговаривать, – фыркнуло белоснежное существо, чем сразу напомнило Суграфана. – И держись от меня на расстоянии!

– А мне ты скажешь, где сейчас Дэрлинг? – постарался изобразить на лице доброжелательность Арсений.

– Не раньше, чем вы откроете мне свою тайну, – взял юношу за руку эллолиан.

– Это вряд ли, – отмахнулся от него молодой маг. – Ты сам не знаешь, где он скрывается, иначе отнял бы у него плод, исполняющий желания.

– А почему вы решили, что Дэрлинг его ещё не съел и не воплотил своё самое заветное желание?

Молодые люди напряжённо переглянулись, но эллолиану не удалось их заинтриговать.

– Думаю, мы узнали бы в ту же секунду об этом, – ответила Ялиоль. – И я советую тебе самому держаться от меня подальше!

Для убедительности девушка сделала вид, будто хочет поймать его. Существо в испуге чуть не врезалось в стену, убегая от неё по воздуху.

Глава 13. Желание префекта

Ялиоль окинула беглым взглядом просторный зал дворца префекта, отодвинула портьеру и с грустью наблюдала за тем, как щебневые воины вымещают свою злость на том, что ещё можно разбить.

– Нимфизалия погибла после падения острова, – тихо заключила девушка, глядя на разрушения и запустение достопримечательности Доринфии.

– Это цена за спасение мира от власти Архиса, – отозвался Арсений, услышав её слова. –Единственное утешение – ею стала не человеческая жизнь.

– Надеюсь, для кого-то храм любви будет оставаться добрым символом, несмотря ни на что…

– Вряд ли. После того как люди узнают о злодеяниях, совершённых префектом, это место станут обходить стороной…

Арсений, успокоившись, вспомнил один способ, которым пользовался крайне редко, способ, позволяющий видеть сквозь любые преграды. Юноша, закрыв глаза, сел на полу в медитативной позе. Его руки начали производить странные движения, будто он отворял двери или отодвигал предметы, стоявшие у него на пути. Амулет, защищающий префекта, не мог спрятать хозяина от магического взгляда, и юноша начал высматривать его, проникая сквозь стены и перекрытия этажей. Единственным ограничением выступала величина площади, которую охватывало особое зрение. Она была не велика, и потому Арсению, а вместе с ним и Ялиоль, приходилось перемещаться с места на место, чтобы постепенно исследовать каждый дюйм острова.

Обыскав таким образом дворец префекта и близлежащие строения, Арсений предложил перейти в другую часть острова.

– Жаль, что у нас нет диска богини, – сказала Ялиоль, привыкшая передвигаться в пространстве на нём. – Я не успела спрятать его понадежнее, но никто чужой не сможет им воспользоваться.

– А как же твоё предчувствие? Что говорит оно?

– В данном случае оно молчит.

– Но ты по-прежнему веришь, что Дэрлинг не сбежал с острова?

– Верю.

– Тогда следуй за мной.

Арсений нашёл не обвалившийся мостик, связывающий дом для гостей Нимфизалии созданием, где встречали влюблённых. Юноша окружил себя и спутницу невидимым щитом, а затем осторожно начал подниматься по ступенькам. Их шаги не вызывали скрипа или появления новых трещин, поэтому рыскавшие внизу щебневые воины не заметили передвижения по мостику двух человек. Молодой маг мог использовать заклинание невидимости, но решил подстраховаться на тот случай, если хрупкая конструкция вдруг обрушится. Преодолев опасный участок, они более твёрдым шагом вошли в сооружение, куда лимбинги заводили влюблённых, прилетавших на остров, чтобы связать себя узами брака.

– Нас опередили каменные монстры, – заключил Арсений, оглядываясь по сторонам. – Они не обнаружили тех, кого надеялись отыскать, и разрушили дом священного дерева Илим.

Огромные витражи просторного зала, из центра которого когда-то свисали гирлянды цветов, теперь были разбиты, а воздух уже не наполняли нежные ароматы. Пока маг восстанавливал силы, потраченные на поиск префекта, они осмотрели сооружение.

– Взгляни сюда! – воскликнула Ялиоль, поднимая с пола водный цветок.

У дальней стены, как и раньше, располагался полукруглый бассейн. К удивлению молодых людей, в нём по-прежнему плавали кувшинки, а над водой возвышался невысокий ствол дерева с почти оголёнными ветвями.

– Почему они его не тронули? – вслух задумалась Ялиоль.

– Наверно, кто-то из них здесь бывал со своей невестой, а приятные воспоминания остановили гнев.

– Или вызвали его…

Ялиоль вдруг вспомнила, как отказывалась опустить руки под воду и, коснувшись корней, проверить свои чувства. Сейчас она поступила бы иначе?

– Дерево Илим перестало цвести… – заметил Арсений, думая о том же, – как будто любовь покинула наш мир…

– Это не так…

Ялиоль дотронулась до воды и медленно погрузила в неё ладонь. Юноша последовал её примеру, и пальцы молодых людей переплелись на корнях священного дерева Илим. Их губы не шевелились, а в сердцах отозвались признания, полные самых светлых слов. Они не ожидали чуда, и его не произошло: цветы не усыпали крону, и лепестки не показали силу связывающего их чувства, но истину они прочли во взгляде друг друга.

– Ты была права… любовь не нужно проверять таким способом, – улыбнулся Арсений.

– Это всего лишь часть ритуала…

Уста влюблённых пылали от желания слиться в поцелуе, но разум жестоко требовал сдерживать свои порывы. Как и прежде, они лишь соприкоснулись носами, вынужденные вспомнить о поисках Дэрлинга.

– Почему он до сих пор не съел плод и не исполнил своё заветное желание? – задалась главным вопросом Ялиоль. – Может, эллолиан прав, и префект уже сделал это?

– С загаданным желанием не так просто, каждое слово необходимо тщательно продумать. Ведь Алория, исполняя его, может понять тебя несколько иначе. Скажешь: «Хочу купаться в золоте», а она искупает тебя в чане с раскалённым металлом.

– Надеюсь, так и получится…

– Префект не глуп и не допустит этого. Он наверняка медлит, потому что его первоначальное желание изменилось из-за нашего вмешательства. Он внезапно захотел чего-то другого! Поэтому лучше нам его найти до того, как он съест плод, – не поддержал спутницу Арсений. – Я хочу вернуть человеческий облик Евсею и всем обманутым Дэрлингом.

Покинув просторный зал, где сквозь разбитые витражи кто-то может их заметить, молодые люди перебрались в маленькую комнату, где невесты обычно молились перед выходом к алтарю. Скромное убранство помещения сохранилось нетронутым: священные книги на стеллаже, круглый ковёр на полу, свечи в лунках светца. Даже ваза стояла неразбитой. Арсений занял уже привычную позу в центре комнаты, а девушка подошла к вытянутому окну шириной в две ладони. Пока её спутник был поглощён поисками Дэрлинга, Ялиоль следила за передвижением каменных монстров и заметила одного, с безразличием сидевшего у поваленного барельефа.

– Это Евсей, – подумала она и решила понаблюдать за ним.

Она была несправедлива к несчастному юноше. Жаль, что судьба не свела их до того, как он решил заключить роковой договор. Они обязательно стали бы друзьями. Она рассказала бы, как научиться верить в то, что мы все созданы, чтобы стать счастливыми. Евсей выбрал путь, не прислушиваясь к своему сердцу, потому что был одинок.

Брат Арсения сидел неподвижно, будто каменная статуя. Ялиоль содрогнулась при мысли о том, что юноша навсегда останется таким, как сейчас.

– Я увидел его! – воскликнул молодой маг, открывая глаза. – Дэрлинг в розарии сражается с эллолианом.

– У нас появился серьёзный соперник!

– Не берусь судить. Лучше выяснить это на месте.

Арсений предусмотрительно сделал себя и Ялиоль невидимыми. Бег по осколкам стекла производил немало шума, но так они хотя бы не были видимой мишенью. Молодые люди настолько стремительно покинули дом для встречи влюблённых, что, промчавшись мимо бассейна, даже не заметили белоснежных цветов, распустившихся на священном дереве Илим.

Пробегая мимо Евсея, они заставили его пошевелиться, и каменные губы произнесли имя брата.

– Мы спешим в розарий! Присоединяйся! – на бегу бросил Арсений, дернув за руку приостановившуюся девушку.

Щебневый воин выглядел потерянным и поднялся не сразу. Он проводил их долгим взглядом, не решаясь откликнуться на призыв. Но внезапно в его пустых глазницах словно вспыхнул свет. Голос Арсения будто вдохнул жизнь в каменную статую, и она постепенно пробудилась. Евсей встал и, сделав несколько шагов, прибавил скорости, а затем побежал вслед за ними.

Он отмахивался от вопросов каменных монстров, попадавшихся на пути, чем вызвал их недовольство. Некоторые в недоумении замирали на месте, другие посылали ему вслед проклятья, а трое преградили ему дорогу. Но это не остановило Евсея, а наоборот – ускорило. В момент столкновения его руки вдруг вытянулись, как два каменных шеста. Евсей оттолкнулся от земли и, на лету обернувшись вокруг себя, разом снёс три головы с плеч стоявших на его пути. Благополучно приземлившись, он оглянулся и увидел, что обезглавленные противники не сталкиваются друг с другом, не падают на колени, принимаясь ощупывать землю в поисках главной части своего тела. Их головы начали строиться из камней, составляющих торс, отчего они становились чуть тоньше. Брат Арсения, не дожидаясь их окончательного восстановления, побежал дальше.

В следующий раз Евсея остановил жар полыхающего розария. Хрупкое строение было полностью охвачено прожорливым пламенем, поглощающим не только высохшие растения. Плавилось стекло, металл и даже камни. Брата и девушки-альбиноса нигде не было. Он принялся звать Арсения и вдруг услышал его голос.

– Иди за мной!

Каменный воин последовал на звук голоса, хотя не видел самого мага.

– Что здесь случилось?

– Мы чуть-чуть опоздали. Префект поджёг розарий и скрылся.

Евсей о чём-то задумался, а потом спросил:

– Ягода, которая выросла на могиле, действительно выполняет любое желание?

– Узнаем это, когда кто-нибудь её съест.

– А если её разделить?

– Разделить? – Арсений был приятно удивлён: почему эта мысль до сих пор не пришла ему в голову?

– Ну… поделиться с кем-то ягодой… Желания этих людей исполнятся?

– Легенда о том ничего не говорит…

– Жаль…

Дальше пришлось идти молча и осторожно пробираться между озлобленными искателями плода, исполняющего желания. Арсений сделал брата невидимым, но их шаги кто-то мог услышать. Он поднял Евсея над землёй и левитирующим заклинанием доставил его по воздуху на балкон двухэтажного здания. Там их встретила Ялиоль.

– Я должна извиниться перед тобой за свои слова, – сразу сказала она, увидев брата Арсения.

– О, не стоит беспокоиться! – воскликнул щебневый воин. – Я заслуживаю не только ваших осуждений…

– Признать свои ошибки может не каждый. Это достойно уважения, – взглянул на него брат.

Евсей опустил голову и отошёл на шаг, а затем направился вглубь комнаты. Молодые люди переглянулись за его спиной, и Арсений окликнул брата. Тот остановился и вполголоса произнёс:

– К чему меня оправдывать или утешать? Если префект разобьёт маску, то я приму смерть, как заслуживаю.

– Ты винишь себя в смерти Бранжелины?

– Нужно жить ради памяти о ней! – с участием произнесла Ялиоль.

– Я не хочу жить…

Арсений приблизился к нему и осторожно положил руку на его плечо.

– Хочешь наказать себя? Тогда живи, пока не простишь себе её смерть!

Евсей ничего не ответил, но и не убрал с плеча руку брата. Тем временем Ялиоль подозвала к себе молодого мага.

– Кажется, нас окружают, – сказала она, наблюдая через окно, как во дворе скапливаются каменные монстры.

– Верно, – согласился юноша. – Кто-то нас заметил… Значит, я кстати превратил дверь и окна в часть стены.

– Теперь в это здание нет входа?

– Вход только через балкон.

Арсения не могли напугать возникшие обстоятельства, он лишь сожалел о том, что время, которое потратил на оборону, можно было бы использовать на поиски префекта.

– Я с вами! – заявил Евсей, напомнив о своём присутствии.

– Втроём мы справимся! – обрадовалась девушка.

Мелькнувшая надежда тут же рассеялась, когда они увидели дым, и на балкон влетела горящая деревяшка. Каменные монстры решили выкурить людей, а потушить пламя мог только Арсений.

– Они меня разозлили! – сдвинул брови молодой маг. – Я тоже исполняю желания! Хотите, превращу их в пар или сгустки клея?!

– Могу предложить лучший вариант, – послышался уже знакомый голосок эллолиана.

Существо привычно возникло из ниоткуда и, сделав круг над их головами, зависло в воздухе между ними и выходом на балкон.

– Я могу помочь разом избавиться от всех каменных монстров! – мурлыкающим тоном сообщил эллолиан и добавил: – С прежним условием.

– Мы справимся без тебя.

– Не успеете. Пока вы тут обороняетесь, Дэрлинг сбежит с острова.

– Почему же ты сам его не остановишь?

Вопрос ввёл эллолиана в замешательство. Мигая огромными глазами, он замолчал на несколько секунд, но вскоре нашёлся с ответом:

– Мне не под силу справиться с ним в одиночку…

– Тогда убирайся отсюда! Ты ничем не можешь быть нам полезен! – прикрикнул на него Арсений.

– Ну, раз маска Архиса вам не нужна, я могу выбросить её с балкона, – провокационно заявил эллолиан.

Существо стянуло со своего затылка нечто сверкающее и покрутило в руках реликвию, желая подразнить людей. Маска Архиса на первый взгляд напоминала хрустальную снежинку в овальной золотой оправе с выгравированными на ней письменами. Приглядевшись, можно было заметить очертания глазниц, скул и недовольно изогнутого рта. В какой-то момент даже проступил образ человеческого черепа. Внутри снежинки как будто пересыпались крохотные бриллианты. Маска то переливалась разными цветами, то вспыхивала каким-то одним.

– Выбросить? Или вы сами хотите воспользоваться ею?

Арсений украдкой взглянул на брата, тяжело вздохнул и ответил:

– Я согласен обменять маску. Взамен я расскажу то, что ты так сильно хочешь знать.

– Вот и славно! – на трепещущих крылышках подлетел к нему эллолиан, протягивая реликвию.

Юноша сдержал слово, поведав, как сущность Элтора переселилась в тело человека. По словам Арсения, ему не потребовалось изгонять чужую душу или потеснить её. Богиня отыскала для него семью, где должен был родиться мёртвый ребенок. Такое не происходит случайно. Согласно предсказанию Женевьевы, один из близнецов, которых ждали Дарина с Ириллом, должен был умереть в момент рождения, что противоречило его судьбе. Неизвестный маг, желая спасти собственного смертельно больного ребёнка, проклял неродившегося. Нарсахет сказала, что разрушить такое проклятье невозможно: ребёнок всё равно умрёт в момент появления на свет. Поверив богине, Элтор согласился на переселение его сущности в мёртвое тело. Богиня сама принимала роды у матери Евсея, а слабеющий дух божества стоял рядом. Арсений с трудом говорил о тех мгновениях, когда душа покидала крошечное тельце младенца.

– Пусть летит, мы уже не можем её остановить, – прошептала тогда богиня.

– А разве это было возможно? – вздрогнул Элтор.

– Сейчас имеет значение только твоё бессмертие! Быстрее!

Нарсахет на одной руке держала тело младенца, а второй велела Элтору подойти ближе. Божество повиновалось, и богиня вцепилась в него тонкими пальцами. Черты Элтора растворились в сгустке света, влившегося в её ладонь. Тогда богиня занесла свою светящуюся руку над младенцем, и сущность Элтора из её ладони лучами живой энергии вошла в сосуд, покинутый душой.

– Значит, мне необходимо божественное участие, – заключил эллолиан, выслушав рассказ Арсения, и озабоченно почесал затылок.

– Ты узнал то, что хотел, а теперь убирайся! – указал ему на распахнутый балкон молодой маг.

Крылатое существо исчезло так же, как появилось, и Арсений, сжимая в руке маску, вышел к собравшимся во дворе щебневым воинам.

– Я знаю, какие чувства движут вами сейчас! – крикнул он, привлекая их внимание. – Вы можете сжечь этот остров дотла, но вам не станет легче! У меня в руке маска, которую намеревался разбить Дэрлинг. Я не разобью её. Я верю, что каждый из вас не желает жить судьбой монстра. Пусть ваши тела из камня, но человеком вас делает не облик, а помыслы и поступки. Возвращайтесь к своим семьям. Если вы будете рядом, – вы убережёте их от любой опасности! Вы нужны им! Идите с миром…

Арсений говорил так вдохновенно и убеждённо, что никто не посмел возразить. Он повторил своё пожелание, и толпа щебневых воинов начала редеть. Тогда юноша принялся тушить огонь заклинаниями воды.

– Как вы думаете, что же загадает Дэрлинг, когда съест плод? – спросил он, вернувшись к брату и Ялиоль.

Вдруг комната озарилась розовым сиянием, исходившим от ворвавшегося с улицы потока лепестков. Они облетели замерших в изумлении молодых людей и слились в силуэт богини Нарсахет.

– Трудно выбрать, чего ты хочешь, когда знаешь, что твоё желание обязательно исполнится, – сказала она. – Это станет его проклятием!

– Зачем вы здесь? – неприветливо проговорил Арсений.

– Вещица в твоей руке должна быть надёжно спрятана. Маска хранилась у меня не одну сотню лет!

Богиня вышла из розового сияния и предстала пред ними в человеческом облике.

– Бранжелина! – воскликнул Евсей и покачнулся.

– Ты прав, я не погибла, – игриво коснулась его щеки богиня.

– Что это значит?! – одёрнул её Арсений.

– Зачем объяснять, когда ты всё сам понимаешь…

– Объясните Евсею, которого вы обманывали!

– Я? Обманывала? Он ведь не спрашивал меня, кто я, человек или богиня… Я подарила ему надежду.

Нарсахет, не касаясь пола, подошла к Евсею и сказала:

– Я выбираю только достойных моего внимания!

Богиня прильнула к его каменным губам и, запечатлев на них долгий поцелуй, вернулась к розовому сиянию.

– Дэрлинг находится в храме любви, – нехотя произнесла она.

Арсений с молчаливой благодарностью отправил к ней по воздуху маску Архиса. Богиня взяла реликвию и рассыпалась лепестками, закружившимися по комнате. Они вылетели в раскрытые двери балкона, а Евсей проводил Нарсахет восторженным и одухотворённым взглядом, какой только могли выразить его пустые глазницы.

– Поспешим к Дэрлингу? – прошептала Ялиоль, глядя на Арсения.

– По словам богини, он в храме, где его мучает неразрешимая дилемма. Плод передаст ему силу, которая воплотит его желание в тот момент, когда префект просто выплюнет косточку.

– Значит, Дэрлинг оставшуюся жизнь может ходить с фруктовой косточкой за щекой?

Молодые люди едва не рассмеялись, представив префекта в этом состоянии, но вид неподвижно застывшего Евсея заставил их сдержаться.

– Мы уходим, – осторожно сказал Арсений. – Ты с нами?

– Да, – очнулся щебневый воин. – В моей каменной голове теперь столько идей!

– С возвращением к жизни!

Братья обнялись и вместе с Ялиоль спустились на первый этаж здания. Арсений, сняв заклятие с окон и дверей, собирался выйти во двор, но на его пути вновь появился эллолиан.

– Ты становишься навязчивым, – хотел отмахнуться от него молодой маг, но крылатое существо поймало его руку и принялось её целовать.

– Возьмите меня с собой! Не бросайте меня здесь! Иначе я погибну! – запричитал эллолиан.

Молодые люди ошеломлённо наблюдали за странными проявлениями в поведении крылатого существа, и Арсений потребовал объяснений.

– Я, кажется, знаю, чего хочет это создание, – сказала Ялиоль. – Вспомни слова Матери рода: «Не корми собой эллолианов». Оно питается энергией мага!

– В ваших устах всё звучит неприглядно, – сморщилось крылатое создание.

– Это правда? – пригвоздил его взглядом Арсений.

– И да и нет… – дрожащим голоском ответил эллолиан. – Энергия мага рассеивается, как тепло вашего тела. Никому не будет хуже, если я слегка погреюсь.

– Почему-то я ему не верю, – поделилась подозрениями Ялиоль.

– Даже если так… – твёрдо сказал Арсений, не сводя глаз с крылатого существа. – Он, видимо, хочет что-то предложить взамен. Я прав?

– Я хочу предложить то, отчего вы не сможете отказаться! – пролепетал эллолиан.

– Что же это? Ты поймал Дэрлинга с косточкой во рту?

– Нет… Я хочу вернуть вам тело вашего брата!

– Что ты сказал? – в один голос вскрикнули Арсений и Евсей.

– Это правда… – проговорило существо и сделало хитрый вид. – Не все тела погибли…

Эллолиан предложил им убедиться собственными глазами в его правоте. Разве они могли отказаться? Ухватившись за тоненькую ниточку надежды, молодые люди побежали вслед за ним в подземелье храма любви, где несколькими этажами выше находился Дэрлинг. По пути эллолиан рассказал, что наколдованное им яблоко и плод хлебулы могли бы не рассыпаться, если бы он приложил к их созданию больше усилий. Когда он делал так, чтобы к лагерю никто не мог подойти, то несколько дней после этого находился в состоянии, близком к смерти, и только магическая энергия Дэрлинга возвращала ему силы. Он мог бы сохранить тела всех щебневых воинов, но префект не давал ему на это времени и позволил заключить в ледяной кокон не больше дюжины. Эллолиан признался, что «заморозил» для себя не одно тело лишь потому, что не мог сделать выбор. Сочтя подходящим чьё-то тело и сохранив его, он вдруг загорался при виде другого, желая обладать только им.

Стены подземелья, где эллолиан прятал выбранные тела, были объяты инеем, и дыхание становилось видимым, как при холодной погоде.

– Ты уверен, что тело Евсея здесь? – спросил Арсений, держа на ладони светящийся шар вместо факела.

– Я помню его. Оно было последним, которое я оставил для себя. Вы с братом очень похожи, и я не мог желать чего-то большего!

В глубине подземелья молодые люди нашли ледяную гробницу. Эллолиан указал туда, где на невысоком возвышении стоял прозрачный саркофаг. Сквозь ледяной покров они увидели фигуру молодого человека. Его глаза были закрыты, а тело окутывал иней.

– Это я! – промолвил щебневый воин, касаясь каменной рукой льда.

– Ты счастливчик! Пора вернуть твою душу на место! – подошёл к нему Арсений.

– И всё будет как прежде?

– Да, всё будет как прежде! – не задумываясь произнёс брат.

– Как прежде, – шёпотом повторил Евсей и замер, глядя на своё человеческое лицо.

Когда-то его тонкие черты привлекали множество женских взглядов, но ни одна из них не спешила с ним сближаться, потому что не видела в нём мужчину, способного её защитить. Красивое лицо, застывшее в последнем вдохе, принадлежало человеку, которым Евсей перестал себя ощущать.

В какой-то момент Арсению и Ялиоль показалось, что они рады открывшемуся чуду гораздо больше самого Евсея.

– Я… не хочу возвращаться… к прежней жизни, – вдруг изрёк он и отошёл от саркофага. – Я не хочу возвращаться в это тело. Ты сам сказал, что людьми нас делает не облик. Я начну новую жизнь! Я никогда не мог защитить себя, но в каменном теле я сумел противостоять сразу трём противникам. Я победил! Впервые в своей жизни я оказался сильнее!

– Разве для этого нужно быть ходячей статуей? – не удержалась Ялиоль.

– Неподходящее сравнение, – возразил Евсей. – Я щебневый воин!

– Тебе затуманил разум поцелуй богини, – не поддержал его брат.

– Не переубеждай меня, Арсений. В теле человека я слаб и ничтожен!

Евсей стремительно вышел из подземелья, не желая слушать то, что говорили брат и Ялиоль. Он сделал свой выбор.

– Однажды Евсей передумает, – утешающее произнесла девушка, удержав Арсения от порыва последовать за братом.

– Так говорит твоё предчувствие?

– Нет, но я в этом почему-то не сомневаюсь.

– Тогда наша задача – сберечь его тело.

Эллолиан заверил их, что в ледяном коконе тело Евсея может храниться вечность, и поклялся вернуть той дюжине счастливчиков, которые не откажутся от человеческого облика, их тела. А поскольку разморозить саркофаг может лишь крылатое существо, Арсений позволил эллолиану следовать за ним в Фалидар, как только они устранят угрозу, исходящую от Дэрлинга.

Арсений определил его точное местонахождение и побежал наверх в церемониальный зал храма любви. Префект знал о его приближении и поджидал соперника, стоя перед разрушенным алтарём.

– Никаких защитных щитов, только моя магия против твоей! – крикнул Дэрлинг, будто это был вызов.

– Принимаю! – ответил Арсений и молниеносным движением бросил в противника магический заряд с заклинанием оцепенения.

Но круг светящихся иероглифов пролетел сквозь фигуру мага, отчего тот рассмеялся и сказал:

– У меня тоже есть тайное заклинание, и сейчас ты узнаешь, в чём его сила. Дублетто!

Ученик Катрама применил зеркалящее заклинание, однако в этот момент торжествующий возглас внезапно раздался позади Арсения, а дубликат соперника, стоящий перед ним, исчез.

– Катардо! – воскликнул Дэрлинг за спиной юноши, мгновенно набросив магическую петлю ему на шею. Светящимся ошейником она обхватила горло молодого мага и подняла его над полом.

– Арсений! – бросилась к нему на помощь Ялиоль, но эллолиан преградил ей дорогу.

– В момент опасности в нём пробудится Элтор! – заверило её большеглазое существо. – Не нужно мешать его возвращению!

Ялиоль в нерешительности замерла, глядя на то, как возлюбленного душит смертельное заклинание. Пробудившись, Элтор легко расправился бы с Дэрлингом, но возможно ли его возрождение сейчас?!

– Я всего лишь человек, – слабеющим голосом выдохнул из себя Арсений.

Юноша умирал на глазах Ялиоль, а древнее божество не спешило возвращаться. Рассеялись последние сомнения. Арсений был прав – он стал человеком, хрупким и лишённым бессмертия! Да, по сути он – человек, но вместо души у него сущность Элтора, которая в теле человека может жить столько, сколько проживёт человек, или того больше. Ялиоль внезапно осознала, что разорвав связь с Архисом, Арсений не может воплощаться в Элтора – выпускать наружу древовидную сущность.

– Немедленно прекрати это! – закричала она на эллолиана. – Он уже не Элтор, и я уничтожу тебя, как лимбингов, если ты ему не поможешь!

Испуганное существо замахало лапами, и обмякшее тело юноши упало на пол. Дэрлинг торжествующе рассмеялся, эллолиан с разочарованным видом исчез, а девушка с неописуемой тревогой рванулась к Арсению. Она вновь теряла его, как будто судьба противилась их стремлению быть вместе. Ялиоль упала на колени перед возлюбленным, прикованная взглядом к его бледному лицу. Её руки трясли безжизненное тело, словно пытались разбудить от глубокого сна. Но Арсений не пробуждался. Юноша не реагировал на мольбы открыть глаза, отозваться. На миг поддавшись подкравшемуся ужасу, сковавшему её движения, Ялиоль заметила краснеющий отпечаток от удушающего кольца на шее Арсения. В мгновение она лишилась самообладания, сломленная собственным бессилием. Девушка бросилась на грудь Арсения. Она прижалась как можно сильнее, и уловила слабое биение его сердца!

Не обращая внимания на трагедию девушки, Дэрлинг окружил себя магическим щитом и достал плод.

– Вы помогли мне определиться со своим заветным желанием, – торжествующе сказал он. – Раньше я всего лишь хотел поднять в небо Нимфизалию. Как же примитивно я мыслил тогда!

Префект с наслаждением откусил голубую мякоть хлебулы, и сок струйками потёк с его губ на подбородок.

– Божественный вкус! – чавкая, проговорил он и надкусил плод с другого бока.

– Ты поосторожнее, не в то горлышко попадет, – вдруг прогремел голос Хельги, вошедшей в храм.

– Матушка! – воскликнула Ялиоль, не в силах добавить что-то ещё и сдерживать чувство, всецело овладевшее ею.

Девушка так плакала только в далёком детстве! Биение сердца Арсения, подобно затухающему огоньку, становилось едва уловимым. Хельга, не мешкая, подбежала к дочери.

– Меня вытащила из подземелья и направила к вам Нарсахет, – сказала предводительница бандитов, – нам лучше убраться отсюда. Позволь, я помогу.

Хельга нащупала слабеющий пульс на травмированной шее юноши и, обнаружив теплящуюся в нём жизнь, легко взяла его на руки.

– Бегите, бегите, – усмехнулся, глядя на них, Дэрлинг и выплюнул себе в ладонь косточку хлебулы. – Бегите, как крысы с моего каменного корабля! Вы уже стали свидетелями моего величия! Теперь меня не терзают сомнения, я знаю, чего пожелать от реликвии, исполняющей всё. Я желаю, чтобы Нимфизалия не просто вновь бороздила небесные просторы… Пусть при её приближении люди дрожат от страха и молят своих богов о том, чтобы их дома не были стёрты с лица земли! И пусть армии моих врагов разбегаются, как муравьи, от страха быть раздавленными моим несокрушимым оружием, которым станет Нимфизалия!

Голос Дэрлинга, возросший от обретённой силы, преследовал беглецов, стремящихся побыстрее покинуть остров. Легенда о божественной хлебуле, исполняющей желание, оказалась не вымыслом. Едва Ялиоль и Хельга на руках с Арсением прыгнули в воду, Нимфизалия стала подниматься над заливом. Волны, всколыхнувшиеся вокруг каменного корабля, как будто цеплялись за остров, пытаясь удержать его, но осуществление страшного желания было неизбежно. Дэрлинг, получив на мгновение божественную силу, потратил её на создание оружия, которым намеревался установить своё господство на территории пяти государств.

Ничего замысловатого, просто каменная глыба, в мгновение сметающая дворцы и армии врагов, по желанию хозяина. Вскоре одного названия острова будет достаточно для появления ужаса в глазах людей. А что с ними произойдёт при виде острова или надвигающейся на их дома тени от него? Дэрлинга опьяняло предвкушение своей власти.

Когда трое людей выбрались на берег, бывший остров поднялся так высоко в небо, что казался небольшой чёрной точкой.

– Мы не смогли его остановить, но мы живы! – постаралась утешить свою дочь Хельга.

– Арсений, очнись! – не слыша слов матери, умоляюще произнесла Ялиоль, лаская лицо юноши, лежащего перед ней на песке. – Пожалуйста, взгляни на меня…

Молодой маг приоткрыл глаза и посиневшими губами произнёс что-то неслышное.

– Ему сильно передавило горло, и поэтому он ничего не может сказать, – заключила рыжая воительница, – но с ним всё будет в порядке!

Ялиоль улыбнулась, вытирая слёзы, и взяла Арсения за руку. Камни на его ладонях потеряли цвет – словно умерли!

– Мне никогда в жизни не было так страшно! – призналась девушка. – Дэрлинг едва не убил тебя, а я просто смотрела на это и ничем не могла ему помешать…

Хельга неловко, но как можно нежнее погладила дочь по плечу и сказала:

– Оставь свои страхи позади, дорогая. Тебе достался крепкий парень!

– Вы правы, матушка, – обернулась к ней Ялиоль и вдруг почувствовала, как ладонь Арсения ожила в её руках.

Взглянув на юношу, она увидела его широко открытые глаза, заметившие нечто пугающее в небе. Его губы произносили что-то тревожное, но слов по-прежнему не было слышно. Ялиоль подняла голову к облакам и ахнула. Нимфизалия стремительно приближалась к земле, а вернее, падала, и они как раз сидели на месте её скорого падения.

– Вы первые испытаете на себе мощь моего каменного корабля! – донёсся сверху голос Дэрлинга, усиленный заклинанием. – Жаль, что вы никому не сможете об этом рассказать… Упокойтесь с миром!

Хельга метнулась к Арсению, чтобы взять его на руки – юноша был ещё слаб, но Ялиоль её остановила.

– Мы не сможем убежать, – торопливо сказала она и печально посмотрела на молодого мага. – Магия к тебе ещё не вернулась, и у нас остаётся единственный выход!

– Нет! – хрипло проговорил Арсений и попытался встать, но тут же рухнул в объятия девушки.

– Да, любимый, судьба всё-таки существует, – глядя в его глаза, полные боли и страха, сказала Ялиоль и прильнула к его губам!

Их уста слились в первом поцелуе, а через несколько мгновений остров всей своей мощью обрушился на землю. Отголоски падения каменного корабля почувствовали жители соседнего города. Многие строения обрушились, и паника охватила людей, никогда не видевших землетрясения.

Дэрлинг ликовал, предвкушая своё триумфальное восшествие на трон повелителя мира. В первую очередь перед ним склонит голову принц Доринфии! Когда-то он запретил Нимфизалии покидать границы своих владений, но теперь будет горько сожалеть, что так опрометчиво отказал Дэрлингу в маленькой просьбе.

Воображение настолько сильно захватило префекта, что он не сразу заметил, как его каменный корабль покрылся паутиной трещин. Разломы распространялись по монолитному острову с такой скоростью, что через несколько мгновений самым крупным участком, не тронутым внезапным разрушением, оставался кусок черепицы, на которой стоял маг. Оглушительный треск исходил из глубины острова, а кроме того, оттуда сквозь разломы начал вырываться ослепительный белый свет. Ещё мгновение, и яростный рёв Дэрлинга потонул в грохоте взрыва, разорвавшего Нимфизалию на миллиарды мельчайших осколков.

На месте последнего падения острова остался только светящийся шар, отбрасывающий лучи во все стороны. Его свет постепенно стал слабее и обернулся сиянием, поднявшимся над сидящими в глубокой воронке людьми. Вскоре оно начало втягивать длинные лучи, и Арсений с Хельгой увидели огромное лицо Ялиоль, показавшееся из сияния. Её голова была окружена шестью крыльями, как у Матери рода, но, в отличие от Женевьевы, воплощение живого света, пробудившееся от поцелуя, не имело ни тела, ни конечностей. Юноша замер, глядя на порхающую над ним крылатую голову размером с него самого, излучающую белый и золотистый свет.

Ялиоль окинула печальным взором крылья, и безмолвный стон сорвался с её губ.

– Вот и сбылось предначертанное, – мысленно произнесла она, – ничего нельзя изменить…

Страх и обречённость, охватившие дочь Таласа, вдруг растворились в необычайной лёгкости и теплоте, разливающейся по щекам. Она не только не чувствовала своих ног и тяжести тела, поднятого над землёй, но и появившихся крыльев. Однако возникшая на миг лёгкость тоже исчезла вслед за последними ощущениями, покинувшими её.

– В моей жизни больше нет места мечтам, надеждам и наивным фантазиям… Нет самой жизни. Меня больше нет, – заключила она. – Вот и наступил настоящий момент использовать советы учителей приюта, чтобы не сойти с ума… Для начала я должна перестать сожалеть о произошедшем и о том, чего уже никогда не случится. Мне необходимо перестать жалеть себя…

Ялиоль удалось вернуть самообладание, и тогда она осознала, что рядом находится человек, чьи мечты, надежды и наивные фантазии также разрушились, едва он увидел, кем стала его возлюбленная.

– Арсений, Мать рода была права, – обрела дар речи Ялиоль, – именно от этого она старалась уберечь. Но если бы я не узнала правду – мы погибли бы!

– Ты прекрасна! – ошеломлённо проговорил Арсений.

Его глаза манили глубиной ночного неба, но дотронуться до него Ялиоль уже не смела.

– Ты прекрасна в любом образе, – продолжал юноша, – будь то Лакримон, Изома или сейчас…

– Возможно, однако я не верну себе человеческий облик, лишь передвинув пряжку! Её просто нет…

– Мы найдём выход! – протянул к ней руку юноша. – Я клянусь тебе!

Ялиоль приблизилась, и он смог коснуться её щеки, а вернее, только почувствовать тепло, исходившее от лица, сотканного из оттенков света. Произошло то, чего он так боялся. Арсений отрицал наличие судьбы, потому что не хотел верить в неизбежность. Ещё недавно он страдал оттого, что не может поцеловать любимую, но сейчас это казалось таким незначительным. Сейчас он уже не мог её даже прижать к своему сердцу! Из глаз Арсения покатились слёзы.

– Я сделаю всё, чтобы мы вновь могли прикоснуться друг к другу, – прошептал юноша.

– Я знаю, – улыбнулась Ялиоль.

Лёгкие взмахи сияющих крыльев овеивали Арсения теплотой, взлохмачивали вьющиеся пряди волос, но не касались их.

– Твой поцелуй был прекрасен! Я люблю тебя! – воскликнул Арсений.

Сердце юноши готово было разорваться от горя. Элтор прожил много веков, испытал на себе власть соблазнов и пленительный зов искушений, но ещё никогда его сущность не была всецело поглощена прекрасным человеческим чувством. Лишь открыв для себя силу любви, он осознал незначительность стремления просто быть человеком.

Быть человеком и не любить для него стало равносильно трате дара жизни впустую. Элтор так желал свободы от рабства в пантеоне Архиса, что и представить себе не мог, как однажды будет наслаждаться пленом любви! Он не стремился понять, как можно любить и быть одновременно свободным. Арсений отдался этой неволе весь.

Богиня Нарсахет лишь впустила в тело божественную сущность, а Ялиоль пробудила в нём человека, способного любить! Сейчас она повторила его признание с искренностью, превратившего его в самое счастливое существо на свете. Но лишь на миг…

Влюблённые смотрели друг на друга, как будто прощались навсегда, чего юноша не мог принять! Хельга, глядя на них, смахнула скупую слезу и постаралась придать своему голосу как можно меньше трагических нот.

– Дорогая, я тоже обещаю тебе, что не брошу этого парня в его поисках, – сказала она и похлопала молодого мага по плечу.

– Я не смела рассчитывать на ваше участие, – с грустной улыбкой ответила Ялиоль.

– Я же твоя мать. Должна же я хоть что-то сделать для своего ребёнка!

– Вы появились в моей жизни в нужный момент! Я могу со спокойной душой отправиться в долину эллолианов и дожидаться там счастливого мгновения, когда вновь увижу вас обоих!

– В долину эллолианов? – ошеломлённо спросил Арсений. – Зачем?

– Мать рода во всём оказалась права. Поэтому я должна последовать её совету, – с грустью ответила девушка. – Я унесу твою любовь с собой в долину эллолианов!

– Прошу, не покидай меня!

В одно мгновение слабость выбила почву из-под ног. Юноша пошатнулся и упал на одно колено. Ялиоль метнулась к нему, окружая тёплыми крыльями.

– Арсений, мне нелегко это говорить. Я знаю, какую боль причиняю тебе своими словами…

Ялиоль не договорила, внезапно обнаружив настоящую причину его слабости. Взор юноши затуманили слёзы, отчего он не увидел неописуемой тревоги, с которой на него смотрели огромные, излучающие голубое сияние глаза воплощения живого света.

– Ялиоль, может, Женевьева ошиблась, и тебе не нужно томиться в одиночестве, вдали от мира и… от меня? – с последней надеждой спросил Арсений.

Но возлюбленная, единственная заметившая то, что ускользнуло от взора молодого мага, в испуге отстранилась от него, отлетев на безопасное расстояние. От Арсения к её крыльям устремилась еле видимым потоком сияющая пыльца.

– Нет, Мать рода не ошиблась, взгляни…

Арсений не сразу понял, какой опасностью угрожает ему близость воплощения живого света. Сознание упрямо не хотело верить увиденному, но голос разума отрезвил юношу. Воплощение живого света начало поглощать магическую энергию мага. Оно высасывало из него жизнь!

– Я стану ждать тебя там, в долине эллолианов! Раз нам нельзя быть рядом друг с другом… Мои прикосновения для тебя опасны. Но мы расстаёмся не навсегда, – как лёгкое утешение произнесла Ялиоль, увеличивая расстояние между ними.

– Ты ведь будешь там совсем одна!

– Мне помогут воспоминания о тебе. И ты не забывай наших разговоров… А если станет нестерпимо больно, вспомни, как тебе однажды удалось отпустить свою привязанность. Это спасло нам жизнь тогда и поможет сейчас увидеть друг друга вновь. Ведь предчувствие говорит мне, что ты найдёшь способ спасти нас!

– Предчувствие?

– Да. Ты ведь в него веришь?

– Верю…

Ялиоль послала Арсению прощальный взгляд, и шесть сияющих крыльев унесли воплощение живого света в долину эллолианов.

Словарик

Алория – континент пяти государств.

Арахнис – хрустальный паук, созданный богиней Шердар, набрасывает на жертву смертоносную сеть.

Архис – верховный бог бантолианцев.

Вилингрон – дитя богини Тутрапан, способное показывать события прошлого. Похоже на гигантского тритона без задних лап, на темени имеет шип, превращающийся в кожаный веер.

Гарофа – четырёхкрылая птица на длинных ногах, позволяет бантолианцам запрягать себя в упряжку для движения кареты.

Гидрозус – воинствующее дитя богини Тутрапан, имеет три пары клешней разной формы и назначения, боится огня.

Жикоза – древнее божество, один из слуг Архиса, покровитель огня.

Залим – безобидное летающее существо, напоминающее морского ската, обитает исключительно возле дрейфующего острова Нимфизалия.

Зифиры – священные летающие животные, любят фруктовый сок, реагируют на эмоциональное состояние человека, обитают только в пределах святилища богини Нарсахет.

Зифирасс – существо, в которе превращается зифир, если выпьет много гранатового сока.

Изома – древнее божество, одна из слуг Архиса, покровительница воды.

Икрина – существо, напоминающее спутанный клубок нитей, способно усыплять жертву, опутывая её невидимыми нитями.

Илим – священное дерево на острове Нимфизалия, показывает силу чувств влюблённых цветом своих лепестков.

Ирдиль – предмет, концентрирующий в себе силу божества.

Лакримон – древнее божество, один из слуг Архиса, покровитель недр.

Лимбинг – человекоподобное существо, покрытое длинной шерстью, создано богиней Нарсахет, охраняет дрейфующий остров Нимфизалия.

Лимма – энергия, излучаемая светилом мира Алории.

Махрапсы – летающие порождения бога Архиса, охраняют священное плато, стреляют смертоносными когтестрелами в нарушителей границы.

Моринор – существо со множеством щупалец и позолоченной кожей, способно телепортировать животных и людей, создано богиней Шердар.

Минар – мстительное древнейшее божество, существовавшее до Архиса.

Нарсахет – верховная богиня саматронцев, покровительница растений и животных.

Ниралы – кровожадные обитатели крепотного рва, окружающего королевский дворец.

Палома – бескрылое птицеобразное существо, передвигающееся прыжками, позволяет бантолианцам себя оседлать.

Петрона – древнее божество, одна из слуг Архиса, покровительница пресмыкающихся.

Псинтам – душа Алории, созидательная энергия, пронизывающая всё живое и неживое.

Санторий – верховный жрец храма Архиса.

Спеклан – небольшое хищное существо, имеет на спине зеркальные иглы, обитает во влажных хвощевых лесах Бантолии.

Стрелотубус – устройство, стреляющее творожными шариками, предназначено для кормления и приманивания залимов.

Стронгилотус – летающий червь-циклоп, созданный богиней Шердар, способен поражать противника молнией.

Сфергама – созидательная энергия Алории, концентрируется в виде яйца, появляется на руке сантория и может превращаться во всё, что он пожелает.

Трайсы – кровососущие носекомые, способные усыплять жертву своим укусом, обитают бантолианских в лесах.

Туба – кровожадное древнейшее божество, существовавшее до Архиса.

Тутрапан – верховная богиня доринфийцев, покровительница вод.

Фирены – гигантские земноводные, имеют только передние конечности, способны убить жертву разрядом электрического тока, обитают бантолианских в лесах.

Фъюрок – устройство, призывающее палом.

Хартаны – угреподобные существа с четырьмя суставчатыми конечностями, стреляют смертоносной слизью, застывающей прочной коркой.

Хлебула – косточка божественного плода, съев который человек на мгновение обретает невероятную силу способную исполнить любое заветное желание.

Чарадис– верховная богиня фалидорцев, покровительница недр.

Шердар – верховная богиня хильтеранцев, контролирует все стихии и погоду.

Элолианы – невидимые пожиратели магической энергии, от поглащения которой они увеличиваются в размере, их любимое лакомство – энергия мыслей.

Элтор – древнее божество, один из слуг Архиса, покровитель природы.

Эрза – музыкальный инструмент доринфийцев.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Иллюстрации в тексте являются художественной работой автора.