Следуя за мечтой [Виктория Хайк] (fb2) читать онлайн

Следуя за мечтой

Глава 1. Ульяна Савина

Где-то под боком на прикроватной тумбочке раздаётся звон будильника, который прерывает все мои связи со сном. Эх, а я так и не успела попробовать на вкус тот красивый тортик из сна, который покоился на витрине магазина. И плевать, что во сне мы не чувствуем ни вкуса, ни запаха.

Как бы глаза не хотели вновь сомкнуться, разум напоминал мне, что выходные подошли к концу и пора на учёбу. Нехотя вытаскиваю руки из-под теплого одеяла и выключаю будильник.

— Доброе утро, сестрёнка! — влетев в мою комнату, младший брат прямо в верхней, ледяной одежде, падает на моё хрупкое тельце.

— Не-е-ет! — простонала я, утыкаясь обратно в подушку.

Моя смерть вернулась… в виде младшего брата-подростка.

Прожигающий взгляд Кости просто заставил меня вынырнуть из-под подушки и посмотреть на его широкую, как у Чеширского кота из мультфильма «Алиса в стране чудес», улыбку. Показываю брату язык, а следом кричу родителям:

— Почему вы так рано приехали?! Вы же говорили, что вернётесь ближе к вечеру!

— Тебе же вроде 19, но почему-то ноешь ты хуже Алены, ей богу, — говорит брат, поудобнее располагаясь на моих ногах.

— И это мне говорит 15-летний ребёнок, который плачется ночами в подушку, что ему девочка не написала «Спокойной ночи»? — усмешливо выгнув бровь, говорю я. — Ах, прости, она, наверное, сердечко забыла. Всё-всё, не буду резать по больному, — иронично парирую.

— Обижаешь, сестрёнка, Лилия Викторовна каждый день в десять часов напоминает мне об олимпиаде по математике, чтобы я к ней готовился.

— Вот только не нужно мне говорить, что ты готовишься — в жизни не поверю, — встаю с кровати, направляясь в ванную комнату.

— Я даже и не собирался, у меня есть дела и поважнее!

— Какие это? — проходя мимо и усмехаясь, спросил папа, пока я доставала зубную пасту и щётку.

— Ну как, сначала проснуться, — отец усмехается. — Прийти в школу, вывести всех учителей из себя, потом попудрить мозги женскому полу.

— Они полные дуры, раз ведутся на таких, как ты, — с щеткой во рту бубню я. — И вообще, выйди из моей комнаты!

— Ну, считай, ты тоже дура, — сказал он, пока я уловила в отражении зеркала, как Костя ушёл в свою комнату.

Прополоскав рот и проведя все утренние процедуры, я сразу поспешила за мелким. Промывка друг другу мозга ещё не закончилась.

— Это ещё почему?! — фокусирую взгляд на рельефной спине брата, который переодевается в домашнюю одежду. — И когда ты успел так вырасти?

— Нравится? — с самой самодовольной улыбкой поворачивается ко мне передом, показывая моим глазам кубики на животе. — Вот и девочкам нравится, поэтому писать мне есть кому, не беспокойся, — подмигивает и направляется к столу.

— Ой, иди ты, а! Футболист недоделанный, — бросаю я и ухожу, но за спиной все равно слышится смех Кости.

— Жду не дождусь, когда у тебя появится парень! — бросает он, а я закрываю дверь своей комнаты.

Идиот! Честное слово.

Закатив глаза, я добираюсь до своей комнаты и мое внимание приковывает шкаф, к которому я, собственно говоря, и добираюсь. Распахиваю дверцы и беру с вешалки с вечера приготовленные вещи. Одежда постепенно исчезает с моего тела и вот наступает момент, когда я стою полураздетая и должна надеть вещи на учебу, как раздается стук в дверь. Даже не сложно догадаться, кто там.

— Возвращаю фломастеры, как и обещала, — сказала Алена и, бросив их на стол, удалилась. Иной раз мне вообще не верится, что она моя родная сестра.

Алена — моя младшая сестрёнка, которая учится во втором классе. Если я, мама и Костя можем шутить на разные темы, всегда быть на уровне веселья и приключений, то Алена скорее пошла в отца. Серьезная, скрытная, сдержанная. Её холодные голубые глаза как лед, стоит ей только пробежаться взглядом, как по телу разбегаются мурашки. Волосы кудрявые. Костя всегда любит говорить, что она на ведьму похожа и я с ним полностью согласна.

А что касается брата, то мы с ним очень схожи. Не внешне, но внутренне. Оба веселые, жизнерадостные, общительные, но иной раз любим одиночество и тишину. Казалось бы, оба сумасшедшие, громкие, всегда на позитиве и всегда «за» любой движ, но при этом совмещаем и любовь к тишине и одиночеству. А вот внешность у нас разная: я светленькая блондинка с зелеными глазами, а Костя темненький, карие глаза и темные волосы.

Быстро накидываю на себя джинсы и белую блузку, расчесываю волосы и, схватив сумку, бегу на кухню, где вновь встречаю младшего брата, попивающего крепкий кофе, который я не могу терпеть. Заметив меня, Костя поднимает свой взгляд и, схватив ириску, коварно крутит её в руках.

— Бросай, чего ждешь? — спрашиваю я, обуваясь.

— А волшебное слово?

— И кто из нас ещё ведет себя, как 5-летний ребёнок? — усмехаюсь я, но и без конфеты уйти тоже не могу. — Пожа-а-а-алуйста, кинь конфету.

Долго ждать не приходится и конфета летит в моем направлении, которую я тут же ловко ловлю.

— Спасибо, — говорю я, закидывая конфетку в рот и, накинув пальто, выхожу, убирая фантик в карман.

Спускаюсь на лифте и, выйдя из подъезда, меня встречают апрельские лужи из-под растаявшего снега. Хотя пешком я ходить любила больше, так ещё и солнце ясное поднимает настроение, но из-за одного недоумка немного припоздала с выходом, поэтому пришлось идти на остановку и ждать автобус.

Везение видимо сегодня на моей стороне, ведь только я присела на лавочку, как вдалеке виднеется нужный мне транспорт. Быстро запрыгиваю в автобус и занимаю место возле окна, отправляясь навстречу ненавистной учёбе.

За прозрачным стеклом быстро мелькают деревья, здания, люди и когда мы проезжаем мимо уличного музыканта, что с легкостью и улыбкой поет песни 80-х, легонько играя на гитаре и пальцами заставляя издавать потрясающие мелодии из натянутых струн. Даже находясь в помещение автобуса, все равно слышала бархатистый голос мужчины.

Как бы мне хотелось оказаться на его месте. Как бы хотелось стоять перед людьми и вот так легко играть на гитаре, петь собственную песню… Но я не могу. Не смогу быть такой, плывя по течению в музыке. Видимо это просто не моё, ведь тогда бы я уже давно красовалась на обложке глянцевого журнала.

Усмехнувшись из-за своих же мыслей, замечаю знакомый забор, который частично скрывался за голыми деревьями и спешу к выходу. Уже когда перехожу дорогу, замечаю стоящую у ворот лучшую подругу.

— Ну привет, копуша, — говорит Наташа и отпивает горячий напиток. Уже по аромату понятно, что там её любимое капучино, поэтому невольно мое лицо превратилось в изюм. — Да ладно тебе, он вкусный.

— Даже не начинай свои уговоры «попробуй», — сразу отрезала я и мы направились в университет, по пути встретив одногруппника Наташи — Вову.

— Привет, моя дорогая, самая красивая, добрая… — и посыпалась ещё куча комплиментов в сторону подруги, что я аж глаза выпучила, зато Наташа улыбалась самой коварной улыбкой на свете.

— Логинов, успокойся уже, написала я тебе конспект, — сказала подруга, доставая из сумки папку с распечатанным, по-видимому, конспектом.

Наташа уже хотела протянуть его Вове, но тут же убрала от рук парня, которые были готовы его забрать.

— Что? — недовольно спросил он.

— Я на твой конспект убила 3 часа и поэтому отдам его тебе при одном условии, — говорит она, искоса смотря на меня.

— Китова, давай резче, скоро пара начнется.

— Ты должен придумать нам веселье.

— Чего?

— Ну, подумай, Вовочка. Там своди в кино двух прекрасных девушек, ресторан, кафе, прогулка по парку. Придумай что-нибудь, — зная Наташу, могу утверждать, что она явно любит поиздеваться над людьми ради своей выгоды, как делает прямо сейчас.

— Ладно, — вздохнув, соглашается парень, и Наташа отдает ему конспект.

— Вот и хорошо, жду до завтрашнего дня твою идею, — схватив меня, подруга потащила нас в холл.

— Увидимся на перемене после второй пары? — спросила она, на что я лишь кивнула и мы разошлись каждый к своей аудитории.

Если же подруга вприпрыжку шла к своей аудитории, то я лишь с глубоким вздохом медленно плетусь к кабинету. Как же повезло Наташе, она учится на любимой профессии — лингвист. Эта девушка с легкостью улавливает и запоминает слова на другом языке. Этот маленький вихрь умудряется совмещать разом три языка: английский, французский и испанский. Даже не спрашивайте, как она это делает. Но когда ты занимаешься любимым делом, которое доставляет тебе удовольствие, то учиться и работать становится куда легче.

Мне же приходится учиться на маркетолога по решению отца, которому я не могу возразить. Прекрасно понимаю, что папа хочет для меня только лучшего и, отправляя меня в одну из сфер рекламы, он утверждал: «Торговля всегда будет востребована, потому что…», ну а дальше я никогда его не дослушивала, потому что мне было попросту неинтересно.

Я уже давно смирилась, что не стать мне певицей, но попробовать себя в любой творческой профессии безумно хотелось. Только вот мой отец этого не понимает и даже не хочет слушать меня. Я уже отучилась здесь почти два года, поэтому пора бы засунуть в задницу свои желания и возмущения, но приходя в университет, на душе сразу становится так тоскливо и обидно. Возможно, снаружи я и девушка-одуванчик, самый позитивный человек мира, улыбающееся солнышко, но в душе…

— Эй, ты чего тут встала? — потрепав меня за плечо, спросила подруга-одногруппница, Полина.

— Да так, задумалась, — сказала я и, прогнав тоску, натянула на личико лучезарную улыбку.

— Понятно, пошли, иначе опоздаем, — говорит она и мы направились к аудитории, где встретили Вадима.

— Привет, — поравнявшись с парнем, сказали мы.

— Привет.

— Ты чего такой грустный? — спросила Поля.

— А что, я должен радоваться, когда первым у нас стоит экономика? — усмехнулся парень, отлипая от телефона и обнимая нас.

— Действительно, хотя мне нравится эта женщина. Да, она строгая, грозная, ещё та грымза, но зато её предмет знают все на уровне «отлично», — сказала я.

— Вот за что мы тебя так сильно любим, Уля, так это за твой оптимизм, ты всегда умеешь видеть во всем только хорошее, — повисая на моей шее, пропела Полякова.

— Полина, ты меня сейчас задушишь, — сказала я в голос с преподавателем, который дал разрешение входить.

Мы все расплылись по огромной аудитории. Я и Поля как всегда сели на третий ряд, пока Вадим ускакал наверх к остальным парням нашей группы.

Ни я, ни Полина никогда не разговаривали на экономике, как и остальная часть группы. Скажешь хоть слово без разрешения Елизаветы Сергеевны — сделаешь хуже только себе. Не думаю, что каждый испытывает дикое удовольствие, стоя у доски, но зато будет тебе урок на будущее — меньше болтаешь, дольше остаешься живым.

Так как моя жизнь зависит от оценок, да и сессия через два месяца, то витать в облаках невыгодно, поэтому я была погружена в знания полностью, что даже и не заметила, как пролетели все три пары.

— Девки, у меня хорошая новость! — подбегая к нам на крыльце, заявила Наташа.

— Какая?

— Вова придумал нам занятие. Сегодня ночью мы с вами едем на трассу.

— Извини, конечно, Наташка, но мне пока на жизнь хватает, проституцией заниматься не собираюсь, — сразу же сказала Полина.

— Дура, что ли?! — опешила Наташа. — Мы едем к друзьям Вовы, они на тачках гоняют!

— Умирать я тоже пока не собираюсь, — добавила девушка.

— Да никто вас заставлять ездить не будет, можете в сторонке постоять, — пробубнила подруга, явно говоря своим тоном: «ну вы и скучные, конечно».

— Тогда я не вижу смысла даже ехать.

— Полина, блин! Не хочешь и не надо, а вот ты, Савина, едешь безоговорочно! — спорить с Китовой бесполезно. Лучше я сейчас смирюсь с предстающей бессонной ночью, чем буду неделю слушать издевки Наташи.

Находиться в сторонке происходящего одной — ужасно, а находиться в сторонке происходящего с такой же подругой-занудой менее ужасно. Поэтому приходится уговаривать Полякову.

— Полина, ты не можешь оставить меня на растерзание… сколько там будет парней?

— Человек 5–6.

— Ты же не бросишь меня на растерзания 6 парням?! — умоляюще смотрю на подругу я.

— Ла-а-адно, — согласилась та.

— Тогда сейчас обе идем домой высыпаться, а ночью линяем с квартиры. Вова заедет за нами.

— Хорошо, тогда все по домам?

— Да.

— Всем пока!

Попрощавшись с девочками, я отправилась уже пешком до дома, а в мыслях придумывала план побега, потому что родители точно меня не отпустят.

Глава 2. Михаил Раймис

Переключая скорость и выворачивая руль в правую сторону, чтобы сделать резкий вираж, я посмотрел в зеркало заднего вида и взглядом поискал Адама — своего лучшего друга, который одновременно является практически родным братом для меня. Парень на пару километров отставал и я усмехнулся.

В гонках мне никогда не было равных, ведь я всегда делал это с особым усердием, с особой страстью и любовью. Просто когда я нахожусь за рулем и под пальцами чувствую неровные шероховатости кожаной обивки, мой мозг словно сам по себе начинает перестраиваться на другую, скоростную волну и я уже не отдаю себе отчета в том, что делаю.

Все виражи, повороты и особенно дрифт — дело рук моего внутреннего «я». Высокая скорость, азарт соревнования и чувство уверенности в своей победе всегда, абсолютно всегда, доставляют мне удовольствие и поднимают настроение. Наравне с этим такую же эйфорию мне может принести только спарринг, но сейчас не об этом…

Из-за поворота, делая довольно широкий и опасный крюк, выезжает Адам и я лишь сильнее стискиваю пальцами руль. Ну уж нет, сегодня победа — моя!

Вновь переключая скорость, я вдавил в самый низ педаль газа и отметка на спидометре стремительно поползла вверх. До оговорённого финиша оставалось пара километров и просто так отдать приз, пусть даже и лучшему другу, — не входило в мои планы.

Быстрым движением глаз посмотрел в зеркало и усмехнулся. Адам дышал мне прямо в «спину». Что ж… можно и поиграть!

Резко перекинул скорости и нажал на тормоза, так, что от шин донёсся неприятный звук торможения и, сто процентов, на асфальте остались чёрные полоски. Машину начало водить из стороны в сторону, но это и есть моя цель. Выкрутил руль, делая резкий поворот на пустынном шоссе, где кроме меня и Адама никого не было, и пропустил темно-вишнёвую гоночную машину своего визави вперёд. Сам при этом сделал несколько дрифтовых кругов и, выравнивая руль, начал набирать скорость, стремительно догоняя соперника.

Наконец, зажимая газ до предела, я поравнялся по левую сторону от друга и взглянул на него через окно. Изображение было нечёткое, но я успел разглядеть вытягивающееся лицо друга, который явно не ожидал от меня таких действий. Хоть мы и гоняем всегда вместе, неизменным остаётся одно — Адам никогда не может предугать мой следующий шаг.

И в этом моё преимущество.

Оставляя машину Адама далеко позади, я чуть сбросил скорость и прислушался. Движок что-то не очень сегодня звучит, надо на днях разобрать машину и посмотреть, что там да как. Не хотелось бы мне в один момент оказаться разбитым всмятку, ничего не ожидая при этом.

Через пару метров, пересекая отметку финишной прямой, я ушёл на довольно резкий поворот и задрифтил, останавливаясь, ибо по другому этого сделать никак не возможно. Сделав последний круг, снизил скорость до отметки «шестьдесят» на спидометре, и покатил в сторону трибун со зрителями. Там-то и ожидали нас наши остальные друзья, Адам как раз только подъехал к конечной черте.

Вообще, сегодня мы не планировали устраивать какие-либо заезды, всё это вышло спонтанно. Просто у Дюхи, ещё одного моего друга, завязался спор с Вовой Логиновым, который является практически постоянным завсегдатаем наших тусовок, на тему: кто же круче, Адам или Миха, вот они и поспорили.

Мы с Адамом переглянулись и с хитрыми усмешками взяли ключи и сели за руль. На старте уже стояла Светка со стартером и была наготове.

Вот хитрюги, все изначально было спланировано!

Так все и началось. Я сразу же вырвался вперёд, ну а дальше только я, моя машина и скорость. Быстрый финиш и легкая победа.

— Вот скажи мне, как, чёрт возьми, ты постоянно оказываешься впереди? — стягивая с головы шлем и деланно-обиженно пыхтя, поинтересовался Адам, который недавно подъехал к нашей компании и вылез из машины.

— Мне всегда казалось, что чёрт у нас один и это ты, — усмехнулся я, облокачиваясь пятой точкой о капот своей машины. Её темно-синяя, насыщенная покраска, блестела в свете тысячи ночных фонарей, добавляя нынешней атмосфере загадочности.

— Мих, я серьёзно. Вот в один момент ты такой открытый и предсказуемый, но уже в следующую секунду всё меняется и ты становишься закрытой книгой, которую даже по обложке невозможно понять! Одна сплошная интрига, блин.

— Чёрт, давай не будем об этом. Я вымотался, как та старая пьянчуга из кабака, мне бы сейчас помыться и завалиться спать, этак часиков на миллион и чтобы меня никто не трогал.

— Ой, да ладно? Раймис, ты устал, что ли? — подходя ко мне ближе, сказала Света, девушка из нашей компании, и повисла на моей шее. Я попытался расцепить её руки, но все безуспешно.

Вцепилась, как клещ. Устало вздохнул и ладонью прикрыл глаза.

— Комарова, давай не сейчас, а? — довольно грубо ответил, но моё поведение обосновано: она ко мне прямым текстом клеилась, на что я ей ещё в первый день нашего знакомства от ворот поворот наметил, но то ли у неё мозги отсутствуют, то ли девушка прикидывается тупой, но по сей день не оставляет своих жалких попыток.

— Мих, это, как и всегда, было потрясающе! — по-дружески сжимая моё плечо, проговорил Костян, он же Кислый, ещё один мой друг.

Так и получается, что настоящих друзей у меня всего трое: Костя, Андрей и Адам. С последним мы ещё с раннего детства и поэтому ему я доверяю все же чуточку больше, чем остальным.

— Благодарю! — изобразив, что снимаю шляпу, по-дурацки поклонился, освобождённый от цепких Светкиных объятий.

Ребята рассмеялись.

— Ну что, завтра у всех выходной? — поинтересовался Дюха и рукой взъерошил свои заметно отросшие волосы.

— Не-а, мне завтра ещё в универ переться, — уныло выдохнул, осознавая, что ещё один тупо проведённый день уйдёт впустую. Нет, учёба — это важное дело и всё такое, но вот что творится до неё и после — лишь мишура и свободу я чувствую только тогда, когда оказываюсь на ринге или же за рулём своей любимой малышки.

— Сочувствую, — понимающе кивнул Костя и закурил.

Эх, я, конечно, не против такого способа себя убить, но сам не занимаюсь такой фигней. Пробовал пару раз, но не зашло.

— Пацаны. У меня к вам довольно-таки личная просьба, — начал говорить до этого молчавший Вова и мы все устремили свои заинтересованные взгляды на него. — Сегодня Наташка, моя одногруппница, за сделанный ею для меня конспект, потребовала, чтобы я немного развеселил их. Поможете? Дюшка уже согласился, поэтому я на завтра позвал девчонок. Мих? Адам? Как вы на это смотрите?

— Я всегда за любой движ, — встрепенулся Адам, поудобнее устаиваясь на капоте своей машины.

Сейчас уже где-то около четырёх утра, на небе ярко светят звезды, ну а мы ещё даже и не спим.

Я бы все что угодно отдал, лишь бы сейчас оказаться в своей постели… Реально, вымотался так, что сил уже больше нет. Университет, Слава выжал сегодня на спарринге из меня все силы и напоследок трасса. Мозг уже отключается автоматически.

— Мих? — повторно спросил Вова и я опомнился.

— Не знаю, Вов, посмотрим. Сори, ребят, но я уже не могу. Отключаюсь просто буквально на ходу, поэтому погнал-ка я домой.

— Хорошо. Аккуратней на дороге! — напоследок произнёс Адам, мы обменялись крепкими рукопожатиями и я сел в свою машину.

Вставил ключ, повернул и завёлся. Моя малышка приятно загудела и я, выруливая с обочины, выехал на трассу. Быстро набрал приличную скорость и минут через двадцать езды по ночному городу уже был дома. На лифте поднялся на девятый этаж своей съёмной квартиры и, на ходу закидывая ключи на полочку и скидывая кросы, словно сомнамбула двинулся в сторону своей спальни, где, не раздеваясь, завалился на кровать и мгновенно отключился.

*****

*Дзынь-дон*

*Дзынь-дон*-*Дзынь-дон*-*Дзынь-дон*

Да господи, кому дома не сидится в такую рань?

Злой от такой резкой побудки, я взглянул на наручные часы и выругался. Время полседьмого утра, какого черта?

Этот раздражающий мои нервы звон продолжился, но я упорно продолжал его игнорировать. У кого надо есть ключи, остальные пусть уходят — меня нет дома.

И вообще, я сплю, вернее пытаюсь спать, как вам не стыдно?!

Перевернувшись на живот, закрыл глаза и снова начал уплывать в столь желанный сон, но мне не суждено это было сделать.

— Миха-Миха, — раздался где-то неподалеку знакомый голос, но из-за того, что я ещё спал, не мог понять, кому он принадлежит. — Как хорошо, что у меня свои ключи есть.

Я продолжал спать, но почувствовал на себе изучающий взгляд. И уже не мог спокойно лежать. Затылок так и чесался от прожигающих глаз.

— Ну вот что надо от меня, а? — не выдержав, сонно и обиженно пробурчал я себе под нос, но собеседник все равно меня услышал.

— Мне уже нельзя к своему сыну в гости заглянуть? — иронично усмехнулся мой родственник и я вздохнул.

— Паааап, ну не в такую же рань!

— В какую-такую? Тебе, вообще-то, в это время в универ вставать пора. — усмешка так и сквозила в голосе отца. — Или ты небось подружку свою очередную недавно проводил и спать завалился?

— Паааапааа! — зло выкрикнул, но глаза так и не открыл. Это было выше моих сил, которых сейчас не было. — Это явно не та тема, которую я бы хотел с тобой обсуждать.

— А зря. Ну да ладно, слушай, зачем я вообще пришёл-то. Ты не забыл, что у мамы через четыре дня день рождения?

— ЧТО?! — буквально подскочил я на кровати от услышанного и в шоке распахнул глаза. Я реально забыл ОБ ЭТОМ! — Вот черт…

— Вот-вот, но сейчас не об Адаме.

— Причем здесь мой друг? — спросил я, так как до моего сонного мозга пока ещё ничего не хотело доходить. — Ах да, точно!

— Как хорошо, что я решил наведаться к собственному сыну. Сегодня ты забываешь о мамином дне рождении, а завтра что? Впрочем, не важно. Я же есть.

— Спасибо, пап, — устало потирая переносицу, от всей души поблагодарил я родственника и вздохнул.

И вот что дарить маме? Я совершенно не готов к этому празднику.

— Я это, пойду, наверное, а ты на учёбу собирайся. Это тебе ещё пригодится.

— Ага, — задумчиво пялясь в одну точку, проговорил я. — Пока.

— Слушай, мать недавно рассматривала в одном из своих очередных журналов мультиварки. Интересно, к чему бы это? — ехидно косясь в мою сторону, сказал отец и меня осенило догадкой.

— Пап, я тебя люблю! Спасибо!

— Давай уж, не пропадай больше, — ответил отец и направился к выходу из моей съёмной квартиры.

Я потянулся в постели и, сонно покачиваясь из стороны в сторону, направился в сторону ванной.

Как верно подметил мой отец, Виктор Петрович Раймис, учебу никто не отменял и это ещё мне пригодится.

Глава 3. Ульяна Савина

Сердце, находящееся в грудной клетке, бешеными ударами отбивало ритм. С каждым новым шагом оно ускорялось до предела. Казалось, что биение главного органа слышал весь дом. Чувствовала, как в венах стынет кровь, когда проходила мимо спальни родителей. Чувствовала, как собственные зрачки расширялись до предела, поглощая зеленого цвета радужку. Именно с этими чувствами я сбегала из собственного дома.

Закрываю входную дверь снаружи и, прислонившись к ней спиной, наконец-то вспоминаю, как дышать. В легкие вновь стал поступать воздух и страх медленно, но покидал мое тело. Я уже находилась за пределом своей квартиры, поэтому дороги назад нет. По крайней мере, для меня — нет. Пора уже, наконец, идти против своих страхов.

Чувство слуха вновь вернулось и я слышу вибрацию собственного телефона где-то в маленькой сумке, что взяла с собой. Спускаясь по лестнице, я копалась в сумке в поисках телефона и только я его достаю, как имя лучшей подруги погасает на экране, оставляя после себя уведомление о пропущенном звонке. Перезванивать смысла не было, потому что моя рука уже открывала подъездную дверь. Легкий уличный ветерок пробегает по моему лицу и глаза находят сидящую на лавочке Наташу.

— Наконец-то! Я уже думала, ты спишь.

— Ага, уснёшь тут с чувством, что сегодня ночью тебя ждет первый побег, — усмехнулась я, пока мы дружно погружались в машину Вовы.

Поздоровавшись с одногруппником Наташи, мы обе уткнулись в окна, наблюдая за тишиной, огнями и спокойно жизнью ночного города.

Любовь к этому времени у меня была, видимо, с рождения, раз по рассказам родителей я редко спала по ночам в первые годы своей жизни. Именно в это время можно расслабиться, подумать, остаться наедине с собой. Никто не будет вбегать в твою комнату с глупыми шутками, как делает это Костя. Никто не будет тревожить тебя вопросами об учебе, жизни, друзьях, как это делают родители. Никто не появляется с неожиданностью, как это делает Алена. Ты позволяешь жить для себя телом и душой. Можешь растворяться в своих мыслях, разгадывая головоломки жизненных ситуаций, что произошли с тобой в этот день. Вот только, как это называется: свобода или одиночество?

Ответить на этот вопрос я всегда не могла. Не по причине того, что меня кто-то отвлекал, а скорее от того, что ты не понимаешь, где эта грань «между». Мне 19 лет, а только первый раз сбегаю из дома. Вроде я уже не ребенок, мне есть 18, но моего отца это вновь не волнует. Он вновь не хочет слушать моих желаний и моего «хочу», раз придерживается мнения, что молодость дана для учебы. Видите ли, в этом возрасте ты формируешься как личность и забивать ещё пустой мозг песнями, что каждый раз играют в клубах города, или вопросами какой алкоголь лучше, — это ужасно. Забавно, что отец презирает таких людей, даже не представляя, что его дочь как раз таки занимается этим.

— Савина, ты выходить сегодня собираешься? — открыв передо мной дверь, серьезно спросила Наташа.

— Прости, не заметила, как мы приехали.

— А я говорила, что это плохая идея, — появившись рядом, сказала Полина.

— Да ладно тебе, будет весело! — улыбаясь, отмахнулась я.

Интересно, кому я внушаю данные слова больше, себе или ей?

— Надеюсь, — сказала Полякова и мы направились вглубь темноты, откуда доносилась легкая музыка.

Не успеваю поймать в своей голове момент, когда Наташа успела запрыгнуть на спину Вовы, но мне ли не привыкать.

— Всем привет, — подойдя к компании парней и девушек, сказал Логинов.

Парни начали обмениваться рукопожатиями, а девушки лёгкими объятиями.

— Давайте только не будем разводить здесь детский сад с «знакомься, это…», кому надо, тот сам познакомится, — сказал парень с темными волосами, что облокотился на дверцу красной машины.

— Хорошо, тогда как тебя зовут, «крутой» парень? — усмехнулась Наташа и, сложив руки под грудью, улыбалась такой самодовольной улыбкой, будто выиграла джек-пот в каком-нибудь автомате.

— Костя, тебя только что уделала девчонка, — ответила девушка, что выходила из салона красной машины. — Настя, старшая сестра этого «крутого» парня, — сказала она, протягивая ладонь подруге.

— Наташа.

— Эх, Наташа-Наташа, теперь из-за тебя мне придется слушать этот прикол всю жизнь.

— Меньше выпендриваться будешь, — усмехнулся блондин.

— Идиоты, — закатила глаза стоящая рядом девушка, которая вскоре подошла и к остальным. — Соня — девушка Андрея, — сказала она, кивнув в сторону блондина, протягивая руку Наташе.

— Можно просто Дюша.

— Ребят, я уже трое суток нормально выспаться не могу, поэтому, может мы уже поедем? — спросил парень, что находился в синей машине.

Из-за тонировки на окнах разглядеть парня за рулем было трудно, поэтому я лишь медленно отходила назад, пока не попала в центр уговоров.

— Стоять! — раздался голос Наташи, который явно был сказан для меня.

— Да? — медленно развернувшись, невинно спросила я, будто вообще не понимая, что от меня хотят.

— В машину.

— Нет.

— Да!

— Нет, и точка.

— Зануда! — откликнулся парень, сидящий за рулем красной машины. — Мы прокатимся нежно.

— Говори за себя, — усмехнулся парень из синей машины.

— Порой я не перестаю удивляться тобой, ты только что втирал, что не спал трое суток, а сейчас напрашиваешься на реванш.

— То, что я не спал несколько ночей, не означает, что я не смогу надрать тебе задницу вновь.

— Нарываешься.

— Проверим?

— У-у-у, ставим ставки, дамы и господа! — вскрикнул Дюша.

Кто-то расселся на трибунах. Кто-то сидел на капоте машины Андрея. Кто-то стоял прямо у дороги. Лишь я была где-то в тени.

Занимаем с Полиной места на третьем ряду трибун и наблюдаем за тем, как парни готовятся к старту.

Раз…

Два…

Три…

Глухой выстрел и машины с дикой скоростью стартуют, оставляя после себя туман пыли и черные следы от колёс. Только сейчас замечаю, что обе машины идентичны друг другу, только разный цвет.

Обе машины едут очень близко друг к другу. Между ними разница в миллиметрах, что отсюда не разглядишь, кто же все-таки находится впереди. Но могу сказать лишь одно, за загадочной синей машиной наблюдать куда интереснее. Ты смотришь на чисто глянцевый автомобиль, что буквально сияет и блестит под светом фонарей, и понятия не имеешь, кто находится за черной тонировкой на окнах?

Резкие повороты. Бешеная скорость. Плавные, но в тоже время дерзкие маневры между двумя машинами. Вскоре десять кругов ада между ними закончились и они оба все ближе и ближе становились к финишной прямой. Пару долгих секунд и белую полосу пересекает красная машина.

Не могу понять, почему на лицах многих не скрытое удивление?

— Потому что Раймис всегда приезжал первым, — сказала рядом сидящая Соня. — Да-да, ты сказала вслух.

— Раймис — это…?

— Парень, что сидит в синей машине. В красной — Черт.

— Кто?

— Ой, прости, Адам. Среди друзей «Черт», — пояснила она.

— Понятно.

— Девки! Спускайтесь сюда! Тут такой праздник! — кричал Дюша.

— Не обращай внимания, он просто идиот.

— Прошу заметить, что этот идиот — твой парень, — усмехнулась я, пока мы весело вприпрыжку спускались с трибун.

— Как тебе название наших отношений? «Дура и идиот!». Неплохо звучит, да? — смеялась она.

— Я бы даже сказала, идеально!

Только наши ноги ступают на землю, как Соня оказывается в объятиях Андрея, и пока они растворялись в ласках друг друга, я направилась к Наташе, которая вовсю смеялась с Настей.

Пока я слушала шутки от девочек, краем глаза замечаю, как к трибунам подъезжают одинаковые машины, из которых наконец-таки выходят таинственные любители скорости.

Из красной машины проявляет Адам, как говорит Соня, — Черт. Высокий мускулистый парень. Снимая шлем, улыбка на лице этого парня была явно в какой-то степени даже неожиданной. Темные каштановые волосы были хаотично разбросаны по всей макушки. В отличие от других парней, у Адама имелась легкая щетина на лице, которая в какой-то степени придавала его образу мужественности. Прям альфа-самец!

Следом за ним сразу же выходит Раймис из своей, словно бриллиант, машины. Кудрявые темные волосы, беспорядочно были спутаны между собой на голове из-за снятого только что шлема. Карий взгляд выглядел безумно уставшим и синие мешки под глазами лишь подтверждали сказанные им слова о том, что он не видел нормального сна уже трое суток. Аккуратные, на вид мягкие, губы потеряли свой привлекательный вид из-за разбитой нижней губы. Но и на носу виднелись едва зажившие царапины.

Неужели этот парень недавно дрался с кем то? Хотя странно, ведь на лицах остальных парней сияло обаяние и блестела сексуальная улыбка.

Не удивляюсь, когда на горизонте потихоньку, но начинает светать. Уходить совсем не хотелось. Да никто пока и не собирался. Мы сидели в кругу. Черт весело смеялся над каким-то роликом в телефоне вместе с Дюхой. Настя, Соня и Наташа весело танцевали в центре. Костя и Раймис о чём-то тихо разговаривали, медленно потягивая пиво из стекленных банок. Я сидела с Полиной и разговаривала, как вы думаете, о чем? Правильно, о предстоящем учебном дне.

До ушей доносятся легкие слова одной из моих любимых песен, что губы сами невольно открываются, издавая тихое пение. Каждый был увлечен своим делом, что навряд ли меня мог кто-то услышать, кроме рядом сидящей Поляковой, но из всех присутствующих, лишь она знает малую часть моего секрета и глубокой тайны, что сидит в моей душе и сердце.

Точно уже не помню, как смогла добраться до дома, но то, что моя голова коснулась мягкой холодной подушки — неописуемое счастье.

Глава 4. Михаил Раймис

*Время того же вечера*

Вечер, проведённый в отличной и веселой компании, прошёл на должном уровне.

Усталость, скопившаяся за последние три дня, хоть и давала о себе знать, но всё же отошла на второй план, когда в кровь вновь поступил адреналин и мы с Адамом снова выехали на пустынную трассу комплекса, где и проводили большую часть нашего свободного времени, гоняя на тачках.

Все эти повороты, виражи, дрифт — придавали мне дополнительную энергию и спать уже не так сильно хотелось. Но в какой-то момент я упустил нить своего сознания и чуть не отключился, однако вовремя спохватился и выкрутил руль, выравнивая машину. Адам вырвался вперёд и первым пересёк финишную черту.

Все, мягко говоря, были в шоке. Ну ещё бы, сам Михаил Раймис, великий и практически непобедимый гонщик в нашей компании, и не выиграл гонку. Думаю, вы представили всю степень их удивления.

Я вышел из машины, чтобы немного размяться. Снял шлем и чуть вьющиеся, заметно отросшие волосы сразу же подхватил ветер, закрывая мне глаза. Быстро поправил непослушную шевелюру и пробежался взглядом по пополнению в нашей компании. В принципе, ничего не обычного, парни и девушки ничем не выделялись и были такими, как и все. Три девушки и уже ранее знакомый мне Вовчик, но на язык напрашивается сама по себе старая присказка: рыжий-рыжий, конопатый; убил дедушку лопатой… Кхм-кхм, что только не придёт в уставшую голову.

В темноте, лишь изредка освещаемой нашими фарами или же фарами проезжающих машин, что-либо разглядеть было невозможно и поэтому я сразу же бросил это дело.

Адам во всю переговаривался с девушкой, которая представилась Наташей, ну а две другие стояли чуть особняком в сторонке, видимо ещё стеснялись. Остальные ребята, как у нас это обычно бывает, громко говорили, стараясь каждый перекричать друг друга, смеялись и травили разные анекдоты. До меня доносились обрывки их фраз и я тоже, не отрываясь от остальной компании, посмеивался.

Сон постепенно подкрадывался ко мне и я, чтобы не заснуть прямо здесь же, взял стоящую рядом стеклянную бутылочку с пивом. Какой-никакой, а бодрящий напиток. И то, что я за рулём, ничего не значит. Можно, если осторожно, как говорится.

— Адамыч, слушай, я сейчас вырублюсь. Срочно нужен катализатор, — усмехнулся я, с мольбой смотря на лучшего друга. Тот поднял руки в знак капитуляции и, покинув компанию девчонок, двинулся в мою сторону.

— И это какой же? — становясь рядом со мной и беря ещё одну бутылочку пива, спросил Черт.

— Ну, сам подумай, — ни о чем конкретно не говоря, выдохнул и отпил ещё немного малоалкогольного напитка. — Что обычно мне в такой ситуации помогает?

— Раймис, не пудри мне мозги! Сон тебе нужен, нормальный сон. Ты, наверное, даже и не отдыхал нормально. После боя с Филином отошёл?

— Нет, — потирая чуть разбитую губу и вспоминая, как по своей же вине не заметил хук с права и прозябал удар. Потом на канвасе минут десять лежал и отходил, в то время как Филин злорадно усмехался. — Но этот Голубев зазнался. Следующий спарринг я точно не продую!

— Вот и хорошо, — с насмешкой косясь на меня, кивнул Черт. — А завтра тренировка и подписание контракта. Не забыл?

— Чеееерт, — жест «рука-лицо» сейчас актуален.

— Как хорошо, что сейчас ты не про меня, а то обидно даже за сородича. В чем виноват этот рогатый? — рассмеялся Адам.

— Да иди ты! — выдохнул я и вместе с другом рассмеялся.

Сама атмосфера, царившая здесь, располагала расслабиться, что я и сделал. Звезды на небе добавляли особого шарма и в добавок ребята включили спокойную музыку, звучавшую на фоне. Я стоял, прислонившись к капоту своей машины и неподалёку от меня сидели на трибунах две девчонки. Не знаю, как их зовут, но одну из них вроде называли Полиной. Мелодия дошла до своего пика и до моего слуха донеслось нежное, словно сам соловей щебечет, пение. Взглянув в сторону трибун, заметил, что подпевала одна из девушек. Блондинка, сколь позволяла мне увидеть темнота. Довольно симпатичная, я бы сказал даже, что очень милая.

Слова, доносившиеся из её уст в такт песни, проникали прямо в душу и задевали саму суть. Не знаю, насколько хорошо она поёт по меркам певцов и самих музыкантов, но мне очень сильно понравилось. Мелодия уже закончилась, но в ушах все ещё стоял и отдавался набатом её приятный, мягкий голос.

— Хо-хо, ребят! — воскликнул Дюшка, под боком которого стояла и прижималась Соня, его девушка, так как замёрзла, и все обратили внимание на парня. — Время уже позднее, вернее, раннее, и пора расходиться. Очень приятно было со всеми познакомиться и провести время, но Сонька замёрзла здесь уже. Мы домой. Всем пока.

— Ага, до встречи, — неспешным хором отозвались остальные и взглядом следили за тем, как парень со своей девушкой садятся в золотисто-матовый БМВ и выруливают на трассу.

— Ну что, по домам? — поинтересовался Костя, который до этого о чём-то переговаривался с Наташей (эту девушку я точно запомнил на всю жизнь), и с четким вопросом во взгляде ждал ответа.

— Да, я точно домой поеду. Отсыпаться… — вымученно улыбнулся, сонно проглядывая на друзей.

— Ну, тогда всем до встречи! И тебе, особая девушка, из-за которой теперь моя родная сестра до конца дней моих будем напоминать мне о моем конфузе, до свидания! — в дурашливом тоне сказал Костя и отсалютовал поклон Наташке.

— Аддьё, — фыркнула девушка, закатив глаза.

Я усмехнулся. Костя реально клоун и чаще всего на его слова не стоит обращать внимания, себе же дороже выйдет. В один момент у него одно на уме, в другой — совсем другое.

— Пока-пока, — попрощался я со всеми, наблюдая, как Наташка со своими подругами шли в сторону машины Вовы. Мой взгляд приковала к себе фигура девушки, которая пела. Всё никак не могу забыть её голос…

— Эй, Мих, ты что, уснул? — махая рукой прямо перед моими глазами, поинтересовался Адам и я отмер. Сам не заметил, как ушёл в свои мысли. Реально устал.

— До завтра, — пожимая руку лучшему другу, кивнул я и двинулся к водительской двери своей машины.

Завёл её и плавно вырулил на дорогу. На электронном табло постепенно росли цифры, указывая на повышение скорости, и я не заметил, как уже был дома. Стоило только снять с себя кожаную куртку и лечь на кровать, как отрубился моментально. Дальше не помню, что было, ибо я уже погрузился в сонное царство Морфея.

*****

Перевернулся с живота на бок, меняя положение, так как тело уже затекло, взглянул на наручные часы и выдохнул. Ещё часик-другой можно поспать.

Только-только снова начал засыпать, как на смартфоне раздался рингтон, говорящий о входящем звонке. Нехотя взглянул на дисплей и выругался. Слава. Мой тренер по боксу, который также и по совместительству является моим шефом, боссом и все такое прочее.

— Да…? — тихо ответил, потирая одной рукой глаз, чтобы хоть как-то прогнать остатки сна.

— Мих, доброе утро. Ты сейчас сильно занят? — деловой тон Славы бесил до одури, тем более с утра пораньше, когда я хочу спать и не отдыхал уже четыры дня нормально.

— Смотря, что надо. Так что там? — поинтересовался, особо не вникая. Спать хотелось больше…

— Ты не забыл, у нас же сегодня продление контракта. Мне нужно, чтобы ты к семи подъехал в клуб и подписал бумаги, — ответил мужчина и я вспомнил, что о чём-то подобном мы вчера говорили с Адамом. — Также разработаем новый план тренировок, тебя буду чаще в пару с Филином ставить.

— Что? Это ещё почему?! — возмущённо воскликнул я и спать сразу расхотелось. Внутри кипела злость и раздражение.

— Мих, во-первых, сам смотри, ты сильнее остальных ребят в клубе и с остальными тебя ставить просто бесполезно. Они не протянут и минуты против тебя. Ну и, во-вторых, сам подумай. Ты проиграл последний тренировочный спарринг перед соревнованиям Филину, а значит, где-то он тебя превосходит и тебе, хороший мой, надо над «ошибками» поработать и поменьше клювом на ринге щёлкать.

— Понял я, понял, — недовольно буркнул, собираясь с мыслями. — Буду к семи. До встречи, — и отключил телефон.

Вообще, я люблю бокс, но Филина просто на дух не переношу. Наше знакомство не заладилось с самого нашего первого дня, когда мы с ним столкнулись в университете. А потом когда ещё и выяснилось, что мы вместе ходим в один и тот же клуб, ненависть и дух соперничества возрос во мне с утроенной силой.

Ну бесит меня этот человек, бесит! Есть в нем что-то такое гнилое, которое задевает меня буквально за живое. Не знаю, как обьяснить, я это просто чувствую и все. Я такой человек, который разделяет только свои принципы и принять другие, со стороны, для меня довольно проблематично. Люблю свободу и независимость, поэтому с того момента, как достиг совершеннолетия, живу отдельно от родителей, которые сейчас воспитывают моих младших брата Игната и сестренку Ангелину, и зарабатываю на жизнь самостоятельно. Машину купил год назад на свои деньги, которые заработал на гонках или на боях, к слову, мне сейчас двадцать один и я уже многого достиг. Не люблю бросать слова на ветер, потому что ценю прочность и достоверность, когда есть земля под ногами и уверенность в завтрашнем дне.

Быстро собрался, на скорую руку перекусил, на ходу полил один единственный комнатный цветок, небольшая поправочка: слегка засохший, который мама оставила здесь для уюта и прочей фигни. Ну любит она фэн-шуй, что поделать теперь?

Вышел из квартиры и захлопнул дверь. Направился в сторону лифта, потому что с двенадцатого этажа спускаться самостоятельно не ахти, и быстро оказался на первом. Парковка была забита под завязку, но я точно знал, где стоит моя малышка. Пикнул сигнализацией и двинулся в её сторону. Открыл дверь и сел в машину. Завёлся и, сдавая назад, а затем поворачивая вправо, выехал с парковки.

Боксерский клуб находился минутах в пятнадцати-двадцати отмногоэтажки, в которой я снимаю жильё, и поэтому минуя светофоры и городские пробки в будний день, вскоре я оказался на месте.

На входе висела вывеска, гласившая о предназначении данного клуба, но я уже давно перестал обращать на неё внимание. Когда видишь это практически каждый день, это уже не так сильно бросается в глаза.

Зайдя вовнутрь и пройдя до кабинета Славы, мимо тренировочных рингов и ребят, которые уже постепенно приходили и занимали свои специально отведённые места, я постучался в закрытую дверь.

— Проходи! — донеслось с другой стороны двери и я незамедлительно вошёл.

— Привет, Слав, — поприветствовал я мужчину и мы пожали друг другу руки. Я сел в кресло, стоящее напротив тренера. Возраст Славы варьируется от тридцати двух до тридцати пяти, точно не знаю. Он никогда не говорил об этом. — Давай только по-быстрому. У меня не так много времени, сегодня пары в университете.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я уже подготовил все документы, осталось их только подписать и обьяснить тебе всю суть.

Слава протянул мне документы и показал, где нужно поставить подпись. Я быстро это сделал и с внимательным видом посмотрел на своего тренера.

— Ну что ж, как ты знаешь, через месяц соревнования. И тебе уже сейчас надо начинать усиленно тренироваться, выжимая из себя все силы. Ты являешься лицом клуба и проиграть здесь ну никак нельзя! Надеюсь, ты меня не подведёшь.

— Слава, ты же знаешь, как ответственно я к этому отношусь. Постараюсь не подвести.

— Ну, хорошо. Я составил план тренировок и в большинстве случаев ты стоишь в паре с Глебом. Постарайся, пожалуйста, сдерживать свои эмоции. Оставляй все личное за рингом.

— Попробую, — неохотно ответил, так как вся моя внутренняя сущность вопила против этого действия.

— Замечательно. Прекрасно. Можешь быть свободен. Я не забуду твою доброту, Миш. Про Адама я также не забыл, изредка ты будешь тренироваться и с ним. До встречи в среду, это уже послезавтра.

— Хорошо.

Выйдя из кабинета, выдохнул. Мне предстоит очень тяжелая работа, чтобы не убить эту птичку Филина.

*****

Университет встретил меня своим мрачным видом. Ну или это я был без настроения. Идти на пары и что-то усваивать не было никакого желания и будь моя воля, прогулял бы всё это к чертовой бабушке. Но так как выбора нет и от этого обучения зависит мое завтра — без особого желания поднимаюсь на четвёртый этаж и по дороге подцепляю Адама.

— Салам, — пожимая руки, поприветствовали друг друга. Парень выглядел не многим лучше меня, такой же немного опухший, вялый и уставший вид.

— Ну что, пошли грызть гранит науки? — выдохнул Адам, подтягивая сползающий с плеча рюкзак.

— Ага, вот только зубы бы не обломать…

— Хехе, я смотрю, ты сегодня шутник, — подколол Адам, локтем несильно тыкая меня в ребра. — Погорелого театра, — добавил.

— Ах ты! — выдохнул я, но лучший друг со смехом убежал вперёд. Настроение поднялось на отметку выше.

Таким образом прошло две пары и, так как с утра я ничем толком и не позавтракал, подбил Адама на поход в столовку. Тот с таким же голодным, как и у меня, видом, согласился.

Набрав все вкусное и съестное на поднос в главной обители вкусняшек этого здания, мы заняли свободный столик и быстро умяли перекус за обе щеки. Даже и не заметил, как все это съел. Рядом сидел такой же сытый и довольный друг.

— Да-а… — протянул он, поглаживая свой набитый живот. — Кто бы что ни говорил, а лучше еды нет ничего на свете!

— Полностью с тобой согласен. Еда — это святое, — усмехнулся и встал из-за стола.

Перерыв закончен и через пятнадцать минут начнётся следущая пара. Лучше уже сейчас поспешить, а то потом получим очередной нагоняй от преподавателя. И так с начала учебного года их уже несколько… десятков… Ха-ха.

Дождался, пока Адам встанет и мы вместе отнесём подносы в сторону грязной посуды, направился на выход. Друг плёлся где-то рядом, залипая в свой смартфон.

Уже возле двери мы столкнулись с двумя девушками, которые хотели зайти в столовую. Ну а так как мы хотели выйти, то получилась заминка. Мы не знали, кто кого должен пропустить.

Присмотревшись к девушкам, понял, что где-то их видел. И взглянув прямо в лицо одной из них, понял, что это Наташка, вчерашняя девушка с посиделок. Перевёл взгляд на вторую. И замер…

Второй девушкой оказалась та самая обладательница чарующего голоса. В голове сразу же всплыли те самые моменты, зафиксированные в моей памяти, скорее всего, уже навсегда. Как я вчера и подметил, девушка была очень милая. Легкий излом бровей, длинные темные ресницы в сочетании с блондинистыми кудрявыми прядями и зелёными глазами делали её настоящей красавицей. Форма губ так и манила, притягивала к себе взгляд…

Разглядывая её, я и не заметил, что Адам трясёт мое плечо.

— Кхм-кхм, девчонки, привет, — первым опомнился Адам, оправдываясь перед девушками. — Извините нас, Раймис сегодня не выспавшийся, поэтому немного не в себе, ну а я залип в телефоне. Ещё раз извините, можете проходить.

Девушки переглянулись и, когда мы отошли в сторону, зашли в столовую. Чуть отойдя от нас подальше, рассмеялись. Я же тупо снова завис и не мог отвести взгляд от блондинки.

— Миха, ау, приём! Земля вызывает!

— Прости, — опомнился я, приходя в себя. — Просто засмотрелся…

— Что? — громко воскликнул Черт, тем самым привлекая к нам внимание. Многие проходящие мимо студенты начали коситься в нашу сторону. — Раймис и засмотрелся на девушку? Я думал, ты того… ну, этого… короче, гей! Просто после Кати ты ни на кого не смотрел и выводы сами напрашиваются.

— Адам! — гневно смотря на друга, взгляд который ему ничего хорошего не предвещал, выкрикнул я. — Я тебя точно когда-нибудь прибью, и твоё родство с парнокопытными тебе не поможет!

— Шутка, ха-ха, — рассмеялся друг и прибавил шаг.

— Эй, ты куда? Я ещё не закончил!

— В ад, где мне и место. Там намного, повторюсь, намного безопаснее!

— Ну-у… ты и Черт!

Глава 5. Ульяна Савина

— Приятного аппетита, обжора, — поставив передо мной тарелку со свеже-приготовленной, ещё до безумия горячей, аппетитной и восхитительной жареной картошкой, усмехнулась Наташка.

— Из тебя бы вышел великолепный повар, так какого фига ты торчишь половину дня в университете, уча новые слова иностранных языков?! — возмущаюсь я, но все моё недовольство тут же рассеивается, стоит только ароматной картошке опуститься ко мне в рот.

— Ты же знаешь, мне очень нравится изучать заграничные страны и города, да и языки у них красивые, а готовка — это так, хобби.

— You are a fool* (английский). Tu es idiote* (французский). Eres una idiota* (испанский), — с вызовом посмотрев на подругу, сказала я, видя в её глазах лишь огромное впечатление.

— Решила сменить род деятельности? — смеялась она, так же постепенно поглощая еду. — И вообще, сама ты дура!

— ¡Deja de ser un idiota! *(итальянский), — не знаю, произнесла ли я правильно эти слова, но это было не важно, ведь Наташа и без этого меня поняла, кинув в мою сторону кожуру от недавно съеденного банана.

— Сколько ещё фраз ты выучила на испанском или сколько можно меня удивлять?

— На этом мои знания закончились, я, конечно, могу сказать что-то похожее по смыслу, но не думаю, что тебе понравится, — смеюсь я, убирая грязную тарелку в раковину.

Эх, а картошечка-то была вкусной!

— Petite fille stupude*! (французский)

— Э-э-эй! Не издевайся надо мной! Ты же понимаешь, что я не знаю перевод, кроме слова «глупая». Это я глупая?! Китова, клянусь богом, ещё немного и я начну изучать язык китов! — буркнула я, унося свои ноги из кухни в комнату подруги, собирая вещи.

— Вообще-то, они поют и ты, считай, уже нача…

— Хватит! Закрыли тему! — я знала, к чему она клонит, поэтому сразу остановила словесный бред про пение китов и, собрав вещи, поспешила на выход.

— Ты обижаешься на меня? — с грустью и нотками переживания спрашивала Наташа, пока я застегивала большие пуговицы на пальто.

— Нет, все нормально, — подойдя к ней и обнимая, мягко произнесла я. — Это мои страхи и мои проблемы, не бери их в голову, хорошо?

— Береги себя, девочка моя, хотя нет! Не так! Береги себя, моя idiote! — чмокнула меня в щечку.

— I love you*!

— I love you, fool*!

— Пока, — улыбаюсь и исчезаю за входной дверью.

Двери лифта открываются и только ноги ступают внутрь, маска улыбчивой и счастливой девушки слетает и разбивается у ног. Стараюсь утихомирить свое дыхание, привести его в норму. Закрываю глаза, пытаясь прогнать слезы, которые жгли глаза.

Лифт открывается и маска вновь прилипает к моему лицу, когда я выхожу на улицу. Никогда нельзя показывать свою слабость. Люди как животные, которые только и ждут твоей неудачи, чтобы сожрать с потрохами.

— Не-е-ет! Только не дождь! Только не сейчас, прошу! — простонала я, как только вышла на улицу и почувствовала на своей макушке капельки воды.

Погано на душе, погано и на улице, Ульяна…

Пока дождь тихонько моросил, я попыталась быстро добежать до остановки, но он, будто на зло, лишь усиливался с каждой секундой. До остановки оставалось ещё метров 500, но если я сейчас не спрячусь хоть под какой-нибудь крышей, то промокну до ниточки, поэтому приходится остановиться возле маленького ларька с мороженным.

Дождь льет как из ведра и такое ощущение, что останавливаться он вовсе не собирается. Поднимаю голову к небу и убеждаюсь в собственных догадках. Небо затянуло не на шутку. Где-то сверкали молнии, временами гремел гром и если бы я находилась в своей комнате под теплым одеялом, то наслаждалось бы этим моментом, но, увы, сейчас я наполовину промокшая, стою над едва прикрывающим меня козырьком от магазинчика.

Успеваю проклясть весь мир и каждого за эти несчастные минуты, но…

По улице проносится легкий свист от резко затормозивших передо мной колес синей машины.

— Какие люди и без охраны, — лучезарно улыбаясь, сказал парень, что опустил черное затонированное окно.

Мне бы твое лучезарное настроение, Раймис…

— И тебе привет… извини, не знаю твоего имени, — усмехнувшись, ответила я.

— Миша, — вытянув из окна руку мне, сказал парень, чье лицо озаряло лишь веселье и озорство. — Может, скажешь свое имя и поскорее вложишь свою руку в мою, а потом быстро запрыгнешь на соседнее сиденье, иначе половину моего рукава от кофты промокнет от напора этого чертова дождя.

— Ульяна, — говорю я, вкладывая свою маленькую крепкую ладонь в… — Ничего себе у тебя лапа, ой! Извини, — слова сами вырвались наружу и я уже еле сдерживаю смех от его недовольной рожицы, которую он выдавливает из себя.

— У тебя проблемы со слухом? — выгнув бровь, спрашивает он, пытаясь быть максимально серьезным. Честно, у него это плохо получалось.

— Я не сяду в эту мясорубку.

— Что ты сказала? Мясорубку?! — он не выдержал и его мягкий и, в то же время, легкий смех озарил салон автомобиля.

Краем глаза уже замечаю, как спешащие укрыться от дождя прохожие посматривают на нас, а продавщица мороженного наблюдала впрямую, будто смотря сериал.

— Вообще-то, у моей малышки очень тонкий слух и она может обидеться.

— Ты чертов озабоченный идиот! — сквозь легкий смех сказала я.

— Принцесса, ты нарываешься, — облизав нижнюю губу, предупреждает он.

— Я повторю ещё раз: я не сяду в твою машину.

— Останешься ждать, когда закончится дождь?

— Почему нет? — выгнув бровь, говорю я, а вот пальцы на моих ногах потихоньку начинают леденеть и мокнуть.

— Посмотри прогноз погоды, ливень обещают до двенадцати. Сейчас семь, уверена, что простоишь здесь ещё, как минимум, пять часов?

— Я могу вызвать такси.

— Дать деньги на такси?

— У меня есть, — вру, в кармане только мелочь на проезд. Вот они, типичные студенческие годы.

— Поэтому ты стоишь здесь?

— Люблю общественный транспорт.

— Умная девочка, — усмехается он.

— Озабоченный идиот!

— Ульяна, сядь, пожалуйста, в машину, пока я лично не вышел и не запихнул тебя сюда.

— Я боюсь скорости, — выпаливаю я, на что ожидаю реакцию в виде дикого смеха или разных шуточек, но вместо этого получаю абсолютно спокойную реакцию:

— Я не собираюсь гонять по городу во время такой погоды, поэтому садись и не бойся. Я буду ехать медленно.

— Обещаешь?

— Клянусь! — положив руку на сердце, усмехнулся Миша, на что улыбка сама расцвела на лице и я, выбежав из-под маленькой крыши от магазинчика, заняла переднее место по правую руку от руля.

— Куда едем?

Забираю из рук парня его же телефон и вбиваю на навигаторе адрес дома. Машина вновь выезжает на главную дорогу и, как и поклялся Миша, он ехал плавно и легко, будто с самого рождения был призван водить. Я же ненавижу садиться за руль, хоть и умею благодаря папе.

Одна рука находилась на руле, которая плавно крутила его в нужные стороны, другая же покоилась на рычаге, изредка переключая скорости. Нога аккуратно надавливала на педаль газа, благодаря чему мы не мчали с той бешеной скоростью, с которой любит ездить Раймис.

Почти уже доезжаем до моего дома, как салон заполняет легкая мелодия звонка, а на экране высвечивается звонок от отца. Миша, совершенно не стесняясь меня, спокойно принимает звонок и ставит на громкую связь.

— Алло, пап, да, привет.

— Михаил, ну как там дела продвигаются? Ты уже присмотрел для матери мультиварку?! Она мне про эту штуковину, будь она неладна, все уши уже прожужжала! — раздраженно, но в то же время в шуточной форме, ответил мужчина, а я прямо через телефон почувствовала его улыбку, хотя совершенно не знаю этого человека.

Интересно, а улыбки у двух Раймисов похожи? Если да, то это прям две булочки с корицей…

— Э-э-э… — растерялся Миша и задумчиво почесал уголок брови, прикусывая губу. — Да, пап, я сейчас как раз в магазине и смотрю на качество этой штуковины. Маме надо выбирать только самое лучшее! — мой рот медленно, но верно открывался от удивления, от того, как он легко соврал.

Как говорится: ложь во благо — это и не ложь вовсе?

— Ну, хорошо. Ладно, сынок, не буду отвлекать. Уже послезавтра увидимся.

Отец отключился и Миха в отчаянии положил голову на руль.

— Эй, у тебя все в порядке? — поинтересовалась я, в знак поддержки кладя руку ему на плечо.

— Не совсем.

— Я могу тебе помочь?

— С чего вдруг?

— Благодаря тебе я не заболела, — благодарно улыбнувшись, ответила я.

— Хм, а это не плохая идея… дело вот в том, что у моей мамы послезавтра день рождения и отец так, намекнул мне, что мама хочет мультиварку, — заезжая во двор моего дома, пояснял парень.

— Мне кажется, он сказал тебе это прямо.

— Не ва-а-ажно. Так вот, я в этой бабской штуковине вообще ничего не понимаю, от слова «совсем».

— Хорошо, давай сюда телефон, — протянув свою ладонь, сказала я.

Парень непонимающе посмотрел на меня, но телефон все же вручил. Выхожу из навигатора и, зайдя в контакты, вбиваю свой номер.

— Позвони, чтобы сказать, когда и где встретимся. Спасибо, что подвез, — благодарно улыбаясь, сказала я. Рада, что улыбка у меня сейчас была искренней и настоящей.

— И тебе спасибо за помощь, — подмигнул.

— Я пока ещё ничего не сделала.

— Я заранее.

— Тогда, заранее, пожалуйста, — отвечаю я и, подмигнув, выбегаю из машины, несясь к подъезду.

Только достаю ключи, как телефон начинает вибрировать и, достав его, я вижу незнакомый номер, на что поворачиваю голову в сторону отъезжающей синей Ауди А8. Мысленно усмехаюсь и, открыв подъездную дверь, прошмыгиваю внутрь.

Стоило мне только ступить на порог квартиры, как начало-о-ось…

— А кто это тебя подве-е-е-ез? — оперевшись об стену боком и откусывая красное яблоко, играя бровями, спрашивает Костя.

— Когда ты научишься пользоваться футболками и кофтами? — усмехаюсь я, кивая на опять оголенный верх тела брата.

— Ульяна Савина! Не убегайте от ответа! — кричит брат, догоняя меня, пока я вышагиваю в свою комнату.

— Fuck off you idiot, — бросаю я и захлопываю дверь своей комнаты.

Не хватало мне ещё порцию шуточек от мелкого выслушивать.

Быстро переодеваюсь в домашнюю пижаму и, нырнув под одеяло, беру телефон, на который только что пришло сообщение.

Раймис: «Жду тебя после пар на парковке университета *подмигивающий смайлик*»

Ульяна: «Хорошо *улыбающийся смайлик*»

Раймис: «Спокойной ночи, умная девочка»

Улыбка сама по себе растягивается до ушей, и я тут же пишу:

Ульяна: «Спокойной ночи, a concerned idiot*»

Уже убираю телефон, как на телефон приходит вновь новое сообщение:

Раймис: «Очень-очень умная девочка».

Окончательно убираю телефон и с дурацкой улыбкой закрываю глаза, погружаясь в столь желанный сон.

Глава 6. Михаил Раймис

— Да, Адам, слушаю. Что там? — я взял трубку, рингтон которой разнесся по всей квартире. Одновременно варил себе кофе, чтобы хоть как-то раскачаться и прийти в себя после сна.

— Раймис, тут дело такое срочное есть. У меня тренировка на вечер назначена, спарринг с тобой, а сегодня я, увы и ах, не свободен. Ты сможешь пораньше в клуб приехать?

— Смотря во сколько. У меня тут тоже кое-какие делишки появились. — вспомнив вчерашний вечер, невольно улыбнулся.

Приятные воспоминания лёгкой волной растеклись по сознанию и все мысли сводились только к тем моментам, как мы непринужденно вели себя вчера. Дождь с грозой оказался как раз кстати. Я даже и не думал, что такая с виду милая девушка может быть такой колючкой. Кхм-кхм.

— Это какие это делишки, Ми-и-их? — по тону Черта сразу понял, что его шестерёнки в голове крутятся в нужном направлении. Нужно срочно перевести тему.

— Ну, так во сколько, Черт? Я сейчас, в принципе, свободен. — усмехнулся я, отхлёбывая горячий кофе.

— К одиннадцати сможешь?! — поинтересовался друг, я же перевёл взгляд на наручные часы. Сейчас время было 9:53.

— Да, смогу.

— Хорошо, спасибо. Век не забуду.

— Черт, ты это, на длинный срок-то не рассчитывай. Склероз. Да и кто знает, сколько тебе ещё жить осталось… — и многозначительная пауза в конце моего фееричного выступления по телефону возымела определённый эффект. Я прямо представил, как в изумлении вытягивается лицо Адама.

— Ты на что это там намекаешь, Потапыч?! — пропыхтел в трубку Адам, я же усмехнулся. В голову пришло сравнение с ежиком, который точно так же пыхтит, когда ему что-то не нравится. — Я ещё вас всех переживу, так и знай!

— Да-да, если я не прикончу тебя раньше. А то, знаешь ли, поводов достаточно.

— Придурок! — обиженно буркнул Черт и я рассмеялся.

— Тогда почему же ты со мной вообще общаешься, если я такой придурок?! — поинтересовался я, принимая шутливую форму общения Адама.

— Да потому что таких придурков, как ты, я ещё не встречал. Редкостный гад! Ну да ладно, до встречи на матах. Там-то я тебя точно сделаю. Ну всё, давай.

— Ага-ага, тешь себя этим. Посмотрим ещё, кто кого. Давай. — фыркнул я и снова перевёл взгляд на время.

Так, если я сейчас же не начну собираться, то точно опоздаю и на тренировку, которая, по идее, должна была быть вечером, и на встречу к Ульяне. Сегодня я решил прогулять пары и, наконец, нормально выспаться. Изо дня в день ходить, словно сомнамбула, явно не айс, да ещё и учитывая мои увлечения. Реакция и ориентированность в пространстве всегда должны быть на высшем уровне, ведь скорость и экстрим не терпят невнимательности. С безответственными ребятами они сразу же расправляются на раз, два.

Быстро натянул на себя первые попавшиеся в шкафу джинсы и толстовку, захватил кожанку и, сняв с вешалки ключи от машины, направился к лифту, предварительно захлопнув входную дверь. Нажал на кнопку вызова и принялся ждать. Быстро спускаюсь по лифту, выхожу на улицу, попутно доставая ключи. Одно нажатие и машина подаёт сигнал. Я привычными движениями сел за руль, завёл машину и, плавно сдавая назад и выруливая на главную полосу движения, поехал в стороны выезда из жилого комплекса.

Дорога была для меня привычной, ведь я каждый день ездил из дома в клуб на тренировки. Боксом занимаюсь прямо так серьёзно лет с семнадцати, а до этого меня всему научила улица. Если сейчас посмотреть на своё прошлое, то я благодарен сам себе за то, что поставил себе цель и сейчас непреклонно иду к ней. За то, что не слонялся без дела, как другие остальные подростки в моем возрасте, также благодарен и родителям. Можно сказать, что моя жизнь чудесным образом удалась. Но это еще не все, чего я хочу добиться от себя. Есть многие вещи, к которым я стремлюсь, и одна из них — нормальное, обеспеченное будущее без каких-либо серьёзных проблем с большой и счастливой семьей. К этому стоит стремиться.

Подъезжая к клубу, я даже не заметил, как пролетело время. Припарковал машину на удобном свободном месте и сразу двинулся в сторону входа, пикнув сигнализацией. Многие ребята также постепенно стекались в зал на тренировку.

— О, Раймис, здравствуй. — заметив меня издалека, поприветствовал Слава. Я подошёл ближе к нему. — Ты здесь какими судьбами? Мне помнится, тренировка у тебя, как и обычно, должна быть вечером.

— Да так, Адам попросил провести с ним тренировочный бой. Вечером у него не получится. — ответил я, пожимая руку мужчины.

— Ну понятно. Что ж, вам повезло, что у меня один ринг все же свободен. В последнее время ребят, желающих научиться боевому искусству, меньше становится. — посетовал мужчина, что-то там сверяя в своих бумагах и делая пометки ручкой на полях.

— Значит, мы с Чертом спокойно можем приступать к тренировкам? — для достоверности переспросил ещё раз и, получив утвердительный кивок, отправился в раздевалку переодеваться.

Адам пришёл через несколько минут после меня и мы, перекинув обычную одежду на тренировочные боксеры и перчатки, сразу же вышли на маты.

— Эй, Раймис, готов к поражению? — высокомерно вскинув одну бровь вверх, спросил Адам и я лишь криво ухмыльнулся, вставая в боевую стойку.

— А ты? — но мой вопрос был риторическим и мы сразу же приступили.

Ходили по мату кругом, подбираясь к друг другу. Никто пока не спешил наносить первым удар. Я не собирался позволять бить себя, так как только-только начали заживать прежние ранки и я не хотел ходить снова «разукрашенным».

— И что же ты не начинаешь? — выкрикнул Черт, когда ему надоело ходить вокруг да около.

— Да так, тактику придумываю. — честно ответил, пожимая плечами. Но при этом оставаясь предельно сосредоточенным: Адам специально прощупывает почву, чтобы отвлечь меня.

Раньше я зачитывался боевой литературой, той, в которой рассказывается, как правильно вести бой. Так вот, есть несколько тактик, действенных на практике.

Первая: никогда не стоит показывать противнику, что ты чувствуешь на самом деле. Всё личное должно оставаться за рингом и это неизменное правило любого уважающего себя бойца.

Второе: никогда нельзя отвлекаться, даже если твоё внимание пытаются любым образом вывести из равновесия. Баланс и гармония, не позволяющие задурманивать сознание, дают возможность трезво мыслить и по достоинству оценивать свои возможности.

И, наконец, третья, но не последняя, — это, как было написано в книге, то, что ты должен читать своего спарринг-партнера, как открытую книгу. Не всегда это получается, но любую ситуацию можно и нужно выжимать по максимуму. Нельзя упускать столь желанную возможность, если она поднесена тебе на блюдечке с голубой каёмочкой.

После того, как все эти три пункта соблюдены, стоит сосредоточить своё внимание на противнике. Как он движется; что делает, прежде чем нанести удар; какую он использует тактику, какой приём у него любимый, какая поза — фаворит, и так далее по списку. И самое главное: всегда нужно определять, какую стойку предпочитает твой противник. Стойка с правой рукой — самая удобная и актуальная, левая — более редкая, но тоже часто встречающаяся, и прям совсем редкость — это когда твой противник может менять эти позы, как перчатки. И уже исходя из этого, подстраиваться и создавать свою собственную тактику.

Так я обычно и поступаю, стоит мне выйти на ринг. И сейчас — не исключение. Я проанализировал Адама и в голове видел уже приблизительную картинку того, что будет дальше.

Вот Черт не выдерживает напряжения, первым вступает в спарринг и выкидывает хук справа, который, в прочем, не достигает своей цели, потому что я предвидел этот удар и увернулся. В следующую секунду я, не медля, заношу кулак для удара и он ровнёхонько приходится по печени, из-за чего Адам сгибается пополам и начинает глубоко и часто дышать, жадно хватая ртом воздух.

— Потапыч, ну ты и… зверь! — выдохнул он, разгибаясь.

— Продолжаем? — спокойно поинтересовался, без особого интереса смотря на друга. Сейчас нужно оставаться в гармонии с собой — эмоции в этом деле не помощники.

— Да, — вновь вставая в стойку, кивнул Адам.

На этот раз я уже не стал ждать, когда же друг сделает первый шаг и сам начал наносить один удар за другим. Какой-то проходил сквозь защиту, какой-то нет, но также я сам продолжал успешно защищаться от прилетающих в ответ ударов: ни один из них не нанёс мне какого-либо серьезного урона. И это хорошо, моя тактика продолжала действовать.

— Ох, — выдохнул Адам и свалился пятой точкой на мягкие маты, когда очередной мой удар попал ему в солнечное сплетение, при этом тяжело дыша. — Всё, Мих, сдаюсь! Как ты вообще до сих пор с легкостью стоишь на ногах? — удивлённо протянул Черт, с лёгкой завистью в глазах косясь на меня.

То, что я легко стою на ногах — сильно преувеличено. На самом деле я крепко стою только из чистого упрямства, так как никому не хочу показывать свою слабость. На такое заявление друга лишь криво улыбнулся, стягивая перчатки с рук и протягивая одну из них Адаму. Тот ловко зацепился и с моей помощью поднялся с матов.

— Ну что, о великий и ужасный, пошли в душ? — рассмеялся Адам, слегка толкая меня в плечо.

— Кто-то напрашивается на ещё один раунд?! — выгибаю бровь и задумчиво смотрю на парня.

— Не-не, на сегодня с меня хватит. У меня ещё должны остаться силы…

— И на что же это? — поинтересовался я, с хитрым прищуром косясь на Черта.

— Кто последний, тот вонючка! — выкрикнул Адам и быстро побежал в сторону душевых. Я погнался в след за ним, громко смеясь.

Хорошее настроение на целый день мне точно обеспечено.

*****

Раймис: «Ну что, принцесса, ты освободилась?»

Быстро набрал сообщение и отправил его Ульяне, как только заехал на университетскую парковку и остановил машину. На лице, против моей воли, снова заиграла легкая улыбка.

Ульяна: «Ох, озабоченный идиот. И где твоё приветствие? *задумчивый смайлик*»

Раймис: «Пардон. Здравствуйте, Ваше Величество! Когда вы изволите почтить своим присутствием такого потрясающего и просто самого лучшего человека в мире?!»

Ульяна: «Что ж, смотрю, с самомнением у тебя все в порядке! *усмехающийся смайлик* Но шутки в сторону. Пара закончится через десять минут»

Раймис: «Хорошо, жду»

Легкая разминка в виде препираний с этой озорной и саркастичной девчонкой лишь только улучшили мое настроение и я, подключив телефон к ауксу, практически на всю громкость включил музыку. Басы, разносившиеся по всему салону, вовсе не давили и я даже умудрялся подпевать любимому исполнителю, но из-за большой громкости даже не слышал собственного голоса. В принципе, этого можно было ожидать.

Отключил музыку только тогда, когда по закрытому окну постучала Ульяна. Я сразу же перевёл взгляд на её лицо и замер, рассматривая каждую чёрточку этого симпатичного лица. Думаю, она делала то же самое.

— Ну что, привет? — обойдя машину по кругу и садясь на переднее сидение рядом со мной, поинтересовалась Ульяна и я усмехнулся.

— Ага. Поехали? — спросил у девушки, поворачивая ключ зажигания и кладя руку на ручник.

— Раймис, только прошу, не быстро. — я заинтересованно склонил голову на бок, смотря на девушку. — Пожалуйста…

— Ладно. — согласился.

В принципе, я и не собирался быстро ехать, но что поделать, если тебя так качественно обрабатывают?

Сдавая назад, в зеркало заднего вида увидел Наташу и Вову, чьи любопытные мордашки было видно издалека. Когда мы проезжали мимо них, заметил, как удивление так и прилипло к их лицам. Усмехнулся. И к чему такая реакция?

— Как дела? — поинтересовался у девушки, которая куда-то задумчиво смотрела и не обращала на меня ровно никакого внимания. Не порядок, нужно исправлять.

— Замечательно. — с ноткой сарказма ответила Уля. Хм, и чего это с ней?

— Слушай, если тебе так не нравится мое общество, тогда зачем ты согласилась мне помогать? — задал вопрос ей прямо, без каких-либо увиливаний, так как чувствовал, что девушка была без настроения.

— С чего ты это взял? — удивлённо переводя взгляд на меня, спросила Ульяна.

— Как будто это не видно. У тебя точно всё в порядке?

— Да. — кивнула она, я же, если честно, даже не поверил ей.

— Ну, как знаешь. Кстати, не подскажешь, какой магазин бытовой техники — самый лучший? — перевёл я тему и сразу заметил изменения в девушке. Она расслабилась, будто бы до этого была не в своей тарелке. Я рад, что так получилось, а то находиться под одной крышей с девушкой, которая напряжена как натянутая струна, как-то мне не очень нравится.

— По традиции? — протягивая ей свой телефон с включённым навигатором, спросил я и улыбнулся. Ульяна нежно улыбнулась в ответ, на некоторое время «пряча свои колючки».

Благодаря интернет-помощнику мы быстро доехали до торгового центра, в котором и был расположен магазин бытовой и электронной техники. Поднялись с ней на четвёртый этаж и глаза сами по себе разбежались в разные стороны от избытка находящихся здесь объектов. От банальных навороченных смартфонов до более серьёзной техники, такой как стиральные машинки, газ-плиты и нужные нам мультиварки.

— Нам туда, — протянула Уля, указывая в сторону стоек с мультиварками. — А вообще, что конкретно тебе нужно?

— Если бы я только знал… — задумчиво протянул, рассматривая это широкое обилие мультиварок. Каких их здесь только не было, скажу я вам.

— А что, если вот эту? — предложила Уля и рукой указала на вид нормальную мультиварку.

— Даже и не знаю. — пожал плечами, с виноватым видом смотря на девушку. — Может, консультанта позвать?..

— Сынок? — раздалось за моей спиной и я поражено замер, узнавая столь знакомый голос.

— Раймис, с тобой всё в порядке? — спросила Уля, с подозрением смотря на меня.

— Миша, а ты что тут делаешь? — одновременно с Ульяной поинтересовалась мама, подходя ближе к нам.

— Привет, мам… — прикусывая губу, ответил я. — Я это… тут… выбираю…

Ну вот что можно сказать? Если правду, то никакого сюрприза не получится, а если ложь — то что говорить?! Думай, Раймис, думай!

— Здравствуйте. А мы тут миксеры смотрим, да, Миша?! — глазами показывая мне, чтобы подыграл, сказала Уля и вежливо улыбнулась моей маме.

— Да-да, — быстро ответил, чтобы отвести все подозрения от этих, чтобы гусь один их побрал, мультиварок!

— И вообще, Раймис, представь нас! Не вежливо это как-то. — нетерпеливо притопнула ногой Уля, подходя поближе ко мне и своей рукой цепляясь за мой локоть.

— Э-э, мам, познакомься, это Ульяна — моя… подруга. — быстро нашёлся я с ответом, в то время как родная мне женщина с лукавой улыбкой смотрела на нас. — Ульяна, это моя мама — Арина Александровна.

— Очень приятно познакомиться, милочка! — улыбнулась мама и я выдохнул. Меньше всего я сейчас ожидал увидеть свою мать тут, в торговом центре. Кстати…

— Мам, а ты-то что здесь делаешь?

— Ох, Миша-Миша. Что, мне уже нельзя прогуляться по ТЦ и что-нибудь себе присмотреть?!

— Можно, но… А отец где? — быстро перевёл тему, так как ещё чуть-чуть и я бы спалился.

— На работе. Завтра у него выходной по случаю моего дня рождения, вот и поэтому я вместо него сюда пришла. Виктору понадобился какой-то там механический прибор, постоянно забываю название. Но не важно, у меня в сумочке название записано.

— Ну, понятно.

— Ах, точно, что это я? — спохватилась мама, а я насторожился. Мурашки чисто автоматически пробежались по всей спине и рукам. — Ульяночка, а приходите завтра с Мишей к нам в гости? У меня как раз день рождения.

— Ох, что вы… у меня завтра…

— Отказов не принимаю. — быстро выпалила мама, а Ульяна перевела на меня убийственный взгляд.

— Хорошо. Спасибо за предложение! — улыбнулась Уля, вот только от этой улыбки мне почему-то стало не по себе.

— Ну ладно, ребятки, я пойду, а вы тут выбирайте миксер или что вообще выбирали. До свидания!

Мама быстро чмокнула меня в щеку, при этом вставая на носочки, а Ульяну обняла словно родную дочь. Шок в её глазах четко читался и я почувствовал, что смерть подкралась ко мне незаметно. Стоило маме отойти на приличное расстояние, как я сжался и с вопросом в глазах смотрел на Улю.

— Раймис!

— И тебе спасибо. — быстро выпалил и, пока девушка приходила в себя, схватил с полочки мультиварку, которую мы до этого присмотрели, и быстро ретировался в сторону кассы. Ульяна догнала меня через несколько минут.

— На самом деле, Уль, спасибо. Без тебя я бы не справился. Ну, а мама…

— Мих, спокойно. Мировая у тебя мама. — сказала Ульяна и улыбнулась. Я в шоке так и замер. Совсем не ожидал от неё такой реакции.

— Ну что, по домам? — поинтересовалась девушка, когда я долго молча стоял и переваривал информацию.

Молча кивнул и мы двинулись в сторону выхода из торгового центра. Домой, слава богу, каждый добрался без происшествий.

Глава 7. Ульяна Савина

Остается меньше часа до выхода, когда за мной заедет Раймис. Я уже пообещала его матери, что прийду на день рождение, поэтому деваться некуда.

Дома, слава богу, никого не было, потому что лишние вопросы мне не нужны. Родители на работе. Костя пропадает целыми днями на улице, а Алена, сто процентов, сидит у себя в комнате и слушает в наушниках на полной громкости рок.

Я не стала говорить родителям настоящую причину, куда я пропаду сегодня, потому что уверена, когда отец узнает, закроет меня под замок в собственной комнате. Не удивлюсь, что если бы мы жили на первом этаже, он поставил бы решетки на окна. Пока что моя версия составляет: «Мам, Пап, вы меня не теряйте, я у Полины — одногруппницы, делаем доклад! Все, как ты и хотел, папочка — я общаюсь и нахожусь с единомышленниками!»

— Может, ты перестанешь сидеть в телефоне и поможешь мне выбрать платье? — хныкала я, обращаясь к Поляковой.

— Надень красное.

— Но мне нравится синее! — примеряя платья раз за разом, я не могла определиться.

— Надень синее, — смеялась Поля.

— Но оно слишком короткое, я буду чувствовать себя не в своей тарелке, но ведь оно ещё и красивое.

— И куда ты в таких платьях собираешься? — я успела вздрогнуть, когда на пороге своей комнаты обнаружила брата.

— Какого черта ты делаешь дома?!

— Вообще-то, я зашел пообедать. И не ускакивай от вопроса, куда ты собираешься в платьях? Я платье на тебе только в 11 классе на выпускном видел. Неужели правильная девочка Ульяна собралась в клуб? — не знаю, что отображается в его карих глазах, то ли восторг, то ли испуг.

— Наша правильная девочка идет на день рождения матери парня! — смеется Полина, пока я метаю в неё убийственные взгляды.

— У тебя есть парень?! Кто этот счастливчик?!

— Да не мой он парень! Я просто помогала ему выбрать подарок маме с женской стороны и в магазине мы наткнулись на его маму, которая пригласила меня. И вообще, что я перед вами оправдываюсь?!

— Ну, Полина же говорит, что ты идешь на день рождения матери парня!

— Да сколько раз можно говорить! Раймис — не мой парень!

— Так это тот красавчик с синей Ауди? — удивилась подруга.

— Ого! У него есть машина, а живет один или с родителями? Если без, да ещё и с машиной, я одобряю твой выбор, сестренка! — выдвинув мой компьютерный стул на колесиках и разместившись на нём, вполне серьезно говорит Костя — это меня и пугает.

— Боже! От вас помощи никакой! Одна в телефоне, другого вообще не звали.

— Что не сделаешь ради тебя, сестренка, — вздыхает он и, взяв телефон, кому-то звонит.

— Что ты делаешь? — вопросительно смотря на него, в предвкушении спросила я.

— Алло, Кир, я задержусь дома тут ненадолго, а то сестру под алтарь не в чем отправить, ты же знаешь, девочки… — а затем просто сбросил, улыбаясь во все тридцать два и смотря на меня, у которой в буквальном смысле открылся рот.

— Я иду на день рождения его матери, а не на собственную свадьбу!

— Так думаешь только ты, — хохочет Полина.

— Ну вот, а если чисто гипотетически, ты бы вот так просто подарил меня незнакомому парню? — спросила я, смотря на брата, который уже вовсю рыскает в моем шкафу, как же хорошо, что я храню свое нижнее белье в комоде.

— Я доверяю твоему выбору, — не глядя бросил он и вытащил мое летнее белое кружевное платье. — Надевай!

— Ты издеваешься?! Это платье я ношу крайне редко и то летом, чтобы спуститься в магазин, но никак не на день рождения.

— Вообще-то, ты идешь на день рождения к женщине, которая в твоем возрасте носила похожие платья. Любая женщина захочет видеть возле своего сына порядочную, милую, добрую и скромную девушку — ты подходишь под все параметры. Это платье идеально в длине, так как доходит тебе ровно до колен, показывая твои стройные высокие ноги. Рукавов нет, что покажет твои нежные руки, кстати, можешь надеть мамины золотые часы и те золотые серьги с белым бриллиантином, что папа подарил на твое 18-летие. А сам белый цвет подчеркнет выразительность твоих зелёных глаз и прекрасную талию, — пояснил он, пока мы с Поляковой смотрели на него как на сумасшедшего, который сбежал из психушки и за его непослушание его посадили в палату с чокнутыми бабами, от которых он все это запомнил.

— Я даже боюсь спросить, но все же спрошу: откуда ты все это знаешь? — с толикой беспокойства поинтересовалась я.

— Ты гей? — насторожено спросила Полина.

— Фу! Нет! У меня девушка в художественную школу ходит, потому что в будущем хочет пойти на дизайнера.

— У тебя есть девушка?! — одновременно с подругой ошарашились мы.

— Как бы я парень и я думаю, это логично, что у меня может быть девушка. О чем вы думаете, сидя на лекциях по экономике? — нервно смеялся брат.

— Боюсь спросить, но при каких обстоятельствах ты согласился выслушивать эту бабскую дичь? — усмехнулась Полина, которая одевалась по принципу: что первое упадет из шкафа. Даже она бы не смогла стерпеть лекцию о том, «Какие цвета сочетаются между собой при выборе лука».

— Мне пришлось сидеть и слушать это два часа, дожидаясь, когда её родители уйдут и я сидел молча, пока она красочно об этом рассказывала для того, чтобы её родители поверили в иллюзию, будто в комнате не Я и Ксюша, а она и её подруга, с которой она якобы делает конспект и домашнее задание из школы искусства, — с улыбкой произнес он.

— Это так романтиииично! — пролепетала Поля.

— Почему ты мой брат, а не парень?!

— Воу-воу! Сестренка, полегче, мне 15, не думаю, что тебе будет в кайф лишиться свободы на 8 лет, — смеялся он и пихал мне в руки это чертово платье. — Иди уже переодевайся, тебе выходить вроде скоро!

Быстро скрываюсь в ванной комнате и, сбросив с себя пижаму, быстро накидываю платье. Если раньше в каких-то местах оно мне было велико, к примеру, в груди, то сейчас платье село на меня идеально. Хлопчатая ткань прекрасно огибает мою талию, грудь, спину и бретельки открывают невероятно нежные и женственные ключицы.

На полке у раковины нахожу косметичку и наношу немножко черной туши на ресницы, чем делаю свои зеленые глаза ещё ярче. Нежный блеск опускается на губы. Немного румян, теней и я готова!

Вместо золотых часов матери я решаюсь надеть золотой браслет, подаренный Наташей при нашей первой дате с гравировкой — «Один год мы уже вытерпели друг с другом — теперь предстоит это делать вечность». Вместо серебряных серёжек надеваю на свои уши золотые серьги, которые мне посоветовал Костя.

На голове сделала высокий небрежный хвостик, из которого спереди были выпущены две пряди по бокам. Спасибо маме за волнистые волосы, что достались мне как раз таки от неё.

— Ну, как вам мой образ? — вернувшись в комнату, спросила я и эти двое оторвали свои взгляды от телефонов.

— Ты как маленькая феечка, — сказала Полина.

— Скорее, как принцесса, — гордо улыбнулся брат. — Моя работа!

— Скорее мамы и папы, — дополнила Полина, на что я тоже усмехнулась.

— Покажите же вы и мне её! — из телефона Полины донесся голос Наташи. — То, что я уехала с семьей за город, не означает, что я так просто пущу тебя к парню, не удостоверившись в прелести твоего наряда, Савина!

— Скажите, что она на ягодку похожа?

— Клубника бомба! Честно говорю! — доносится от Наташи, которая поедала клубничное варенье по видео связи. — Ты, кстати, тоже, Уля!

Не успеваю поговорить с Наташей, как слышу звонок в дверь.

— Я открою, а ты собирайся, — сказал Костя и удалился из комнаты, пока я собирала нужные вещи в сумку, но когда нашла телефон и увидела 3 пропущенных звонка от Миши, сразу догадалась, кто находится по ту сторону входной двери.

Быстро хватаю сумку и несусь на выход.

— Здрасьте, а девушка Ульяна случайно не здесь живет?

— А я так понимаю, вы тот самый Михаил с синей Ауди?

— Господи, Костя, что ты несешь! — шептала я, боясь поднять взгляд на парня. — Свали уже обедать!

— Нормально вообще, я тут, значит, помогал тебе, сидел, а вместо: «Спасибо тебе, любимый братик», получаю: «Господи, свали, пожалуйста!»?! — возмутился он. — Ну и пожалуйста! Ну и не нужно! Ну и очень-то мне надо! Подумаешь!

— Привет, и прости, — смущенно говорю я, все так же избегая зрительного контакта. — Пока переодевалась, не услышала, как ты звонил.

— Ничего страшного, я уже думал, ты передумала, — мягко произносит он.

— Откуда ты вообще узнал, что я живу именно в этой квартире?

— Вообще-то, между прочим, мне пришлось обзвонить восемь квартир, чтобы найти нужную, — сурово, возмущенно, но в тоже время мягко произносит Миша и на моих губах расплывается улыбка.

«Кто захочет, тот обязательно найдет» — (От автора)

— Прости, — смущенно ответила я.

— Ну, так мы идем? — спрашивает он, отходя от дверей, давай мне выйти.

Уже собираюсь сделать шаг, как вспоминаю о конфете.

— Черт! Остановилась! Я думал уже самому съесть, — послушался голос брата и я повернулась к нему, состроив милашные глазки. — Скажи хотя бы «пожалуйста», имей совесть!

— Мой самый любимый, лучший насвете братик, не кинете ли вы мне ириску? — говорю я, чувствуя вопросительный взгляд позади себя.

— Наглая морда! Лови! — смеясь, говорит он и я сразу ловлю конфету, тут же забрасывая её себе в рот.

— Это её некая странность — она ни за что не выйдет из дома, пока не съест ириску, именно ириску, — пояснила Полина.

— Что за идиотизм? — смотря на меня, спрашивает Раймис и тут же слышится голос Кости:

— У-у-у, копай себе могилу!

— Что? — непонимающе спрашивает он, пока брат и подруга уже вовсю смеялись.

Я медленно поворачиваюсь к нему лицом и делаю самый гневный и убийственный взгляд, испепеляя в парне дыру.

— Ты что-то имеешь против ирисок?!

— Что бы она не говорила, всегда отрицай — так меня проносит от её гнева.

— Нет, — сразу отвечает Миша, воспользовавшись советом моего братца.

— Ты что-то имеешь против моей странности?! Моего характера?! — я надвигаюсь на него, как айсберг на Титаник, на что он каждый раз делает шаг назад.

Стоило нам только ступить за порог, как Костя крикнул Мише «Удачи!» и захлопнул дверь.

— Успокойся, колючка! — смеется он и быстро скатывается по лестнице, убегая.

— Озабоченный идиот! — вслед кричу я, но не спешу догонять, а подхожу к лифту, который сразу же оказывается на моем этаже и открывается.

— Ты слишком умная для блондинки! — смеясь, говорит он, когда мы садимся в машину.

— Что ты теперь имеешь против блондинок?!

— Ничего, — сразу говорит он и плавными движениями выезжает на главную дорогу. — Я помню, — отвечает сразу на мою просьбу ехать медленнее.

— Спасибо, — благодарно улыбаясь, сказала я.

— Всегда пожалуйста! Чего только не сделаешь ради умной девочки, — подмигнув мне, говорит он.

Раймис включает легкую музыку, что озаряет салон машины: «If I Die Young — The Band Perry». Каждое слово от этого приятного голоса вбивается в мою грудную клетку. Приятный женский голос отдает ритм к сердцу. Это та песня, с которой я первый раз вышла на сцену в музыкальной школе. Та песня, с помощью которой я поверила в себя, но сейчас… она напоминает мне только боль. Цепочка из воспоминаний выстраивается к тому ужасному дню и на глазах выступают слезы. Тело превращается в оцепеневшую глыбу. А по телу бегает ужас и страх.

— Ульяна?

— Выключи эту песню! Пожалуйста, выключи музыку! — задыхаясь, попросила я.

Перед глазами проносятся те самые ужасные моменты моей жизни.

— Тебе плохо? Дать воды?

— Да, — прошу я и через секунду парень протягивает мне бутылку с водой.

Прохладная жидкость попадает в мой организм, тем самым туша внутри пожар плохих воспоминаний и становится легче.

— Все нормально?

— Да, спасибо, — глубоко дыша, произношу я, возвращая ему бутылку с водой на донышке.

— Что это сейчас было?

— Не важно. Прошу, давай не будем говорить об этом, — умоляющим взглядом просила я.

— Хорошо, только успокойся, ладно, — согласно киваю. — Все хорошо. Не знаю, что сейчас творится в твоей умной голове, только успокойся. Отбрось всех тараканов и живи спокойной жизнью, — держа мою лицо своими ладонями и смотря мне прямо в глаза, куда-то в глубину, говорил он.

— Хорошо, спасибо, — выдохнув, сказала я и, кивнув, Миша продолжил путь. Даже не помню, когда он успел остановиться возле обочины.

Раймис продолжает вести машину, а я, смотря в окно, все не как не могу понять, как он так легко смог успокоить меня, даже не зная причины? Иногда я падала в обморок при подобных панических атаках и не каждый человек был способен успокоить меня. Не всегда это получалось у родителей или друзей, но он смог. Посмотрев мне в глаза, он смог утихомирить ураган ужасный эмоций и чувств — и это поражает меня до глубины души.

Вскоре машина останавливается у небольшого особняка и, выйдя, я чувствую абсолютно свежий и чистый воздух. Тут нет запаха города, тут запах природы.

— Ты сейчас на ежика похожа, — смеется он.

— Почему?

— Также смешно вдыхаешь воздух. Пошли.

Ничего не отвечаю, лишь следую по дороге за парнем.

— Здравствуй, Мишка, — как только мы вошли, поприветствовала нас какая-то, видимо, родственница.

— Здравствуйте, теть Лен.

— А кто это с тобой? Девушка твоя? — и вот именно сейчас я поняла, что каждый взрослый здесь человек будет меня считать девушкой Потапыча.

— Мам, я тебя умоляю! Я бы точно об этом узнал первым! — появился рядом… Адам?! — О! Ульяна! А ты тут каким бок… то есть, как ты тут оказалась?

— Знакомьтесь, это Ульяна, наша с Адамом и другими парнями и девчонками подруга. Теть Лен, по-дру-га. Ульяна, это Елена Артёмовна — мама Адама.

— Приятно познакомиться, Ульяна, — мягко говорит женщина и в следующую же секунду продолжает. — Аришка, а почему это ты мне не сказала, что у тебя такая невестка красивая?!

— Добро пожаловать в наш скромный ЗАГС, — засмеялся Адам. — Я без шуток, Мих, там реально все родственники ждут твою невесту, то есть, Ульяну. И почему я не в курсе, что вы вместе?!

— Потому что мы не вместе, — в один голос говорим мы.

— А, ну тут сразу видно. Нет, нет, вы совсем не родственные души, — продолжает ржать он, но через секунду уже по дому убегает от Миши. Дети, ей богу!

На что я вообще подписалась, войдя в этот дом?

— Поверь, здесь ты станешь сенсацией, — смеется мужчина. — Виктор Петрович, отец Миши.

— Ульяна, подруга Миши. Правда, мы не вместе! Он по чистой случайности выручил меня, спасая от ливня, а я, чтобы не быть в долгу, решила помочь ему выбрать подарок с женской стороны. Вот и все!

— А тут ты как оказалась? — смеется мужчина, пока мы идем до кухни.

— По чистой случайности… Мы встретили в магазине вашу жену и она пригласила меня сюда, видимо, подумав…

— Подумав, что ты девушка моего сына?

— Типа того.

— Мой тебе совет, не пытайся что-то кому-то здесь доказать, просто смирись с этим статусом на один вечер, — смеется мужчина и скрывается в одной из комнат дома.

Все, что мне остается делать, это искать кухню, до которой изначально, как думала я, должен был проводить меня мужчина.

Хожу, брожу в лабиринте этих коридоров, как проходя мимо одной из дверей, слышится детский плач. Аккуратно стучу по двери, но не слышу, чтобы кто-то мне ответил, кроме как усилившегося плача. Приоткрываю дверь и, как понимаю, нахожусь в спальне родителей, Раймисов-старших.

Мои глаза находят детскую кроватку, из которой слышится детский плач.

— Привет, деточка, — подойдя к кроватке, я нахожу маленькую девочку. Мне кажется, ей даже года нет. — Почему ты плачешь, кроха?

Щекочу её за пузико, на что она своими маленькими-маленькими пальчиками берет мои большие пальцы.

— Иди сюда, малышка, — улыбаюсь я, поднимая девочку, что с удовольствием лезет ко мне на руки.

Откидываю свою сумку на кровать и начинаю расхаживать с ней по комнате и натыкаюсь на её фотографию при рождении, где внизу написано её имя.

— Значит, Ангелина? — спрашиваю я, на что она будто в знак согласия тянет свои руки к моим волосам и тихонько дергает их. — Приятно познакомиться, Ангелина, меня зовут Ульяна и все в этом доме, мне кажется, что ты тоже, думают, будто бы я девушка твоего старшего брата.

Малышка произносит какое-то не членораздельное слово, на что я лишь ещё шире улыбаюсь, но моя улыбка быстро сходит на нет, когда дверь открывается.

— Здравствуйте, Арина… не помню, как ваше отчество. Извините, что зашла сюда без спроса, просто я заблудилась в этом большом доме и пока бродила, услышала плачь Ангелины…

— Успокойся, милая, я не злюсь, все хорошо. Я даже больше удивлена тому, что она позволила тебе взять её на руки. Геля даже не каждый раз к мужу на руки хочет лезть, а к тебе прям потянулась.

— Можете забрать её, — говорю я и подхожу ближе к женщине, на что Ангелина лишь крепче прижимается ко мне.

— Я бы с радостью, но вот только сам ребенок против. Зайдя в эту комнату, ты сразу стала её нянькой. Я слишком хорошо знаю её улыбку, теперь она с тебя не слезет.

— Я не против, если только вы позволите…

— Любой каприз ребенка — закон в этом доме, — смеется женщина. — Можешь называть меня просто Аришей.

— Хорошо, тогда… Ариша, почему все в этом доме думают, что я невеста или девушка Миши?

— Прости, я не хотела. Увидела вас в магазине и понеслось, сказала лучшей подруге, Елене, а она ещё та сплетница. Я могу опровергнуть этот факт при всех, если ты хочешь.

— Во-первых, в меня вцепилась Ангелина, а во-вторых, ваш муж мне сказал не пытаться что-то кому-то здесь доказать, просто смириться с этим статусом на один вечер будет куда легче.

— Отчасти я с ним соглашусь, — смеется женщина и мы выходим из комнаты, плетясь в гостиную, где собрались все гости.

Глава 8. Михаил Раймис

Я уже где-то около десяти минут брожу по дому, где очень много гостей, знакомых мне и незнакомых тоже, и ищу Ульяну. Не знаю, куда подевалась девушка после того, как я, словно маленький ребёнок, погнался за Адамом. Надеюсь, девушка не обиделась на меня за то, что я так некрасиво с ней поступил, оставив совершенно в незнакомом месте практически одну. Молюсь, чтобы она меня не прибила, а то будет не очень справедливо, если я умру в свои двадцать один, когда жизнь только-только начинает набирать обороты.

— Ах, вот ты где! — воскликнул я, привлекая внимание Ульяны. Девушка стояла на лестничном пролёте с моей мамой и младшей сестрёнкой на руках.

Стоп, что? Геля сидит и даже не плачет? Что?! У меня теперь остаётся всего лишь один вопрос: когда Уля успела подписать контракт с дьяволом? Да хотя бы просто потому, что эта маленькая бестия никого не слушается и, уж тем более, ни к кому не идёт на руки. С ней раньше часто сидел я и мама, наверное, потому, что только к нам двоим эта шкода мелкая привязалась очень сильно и остальных не подпускала к себе.

— Ой, Миша. А мы тут с Ульяночкой заболтались совсем. Ну, вы здесь располагайтесь, а я пойду к остальным гостям. Ангел мой, ты со мной пойдёшь? — быстро проговорила мама всё это на одном дыхании и протянула руки в сторону Ангелины. Та лишь ещё сильнее вцепилась в Улю и не желала покидать удобное местечко на руках у девушки. Мои брови в этот момент лишь поднялись ещё выше в изумлении. Я стоял и смотрел, открыв в шоке рот, даже оторваться не мог. Точно, Ульяна заключила сделку с дьяволом, не меньше. Сомнений у меня больше не остаётся.

— Ну и куда ты свалил? — стоило только моей маме чуть отойти и свернуть за угол, как в миг из доброжелательной и милой девушки Ульяна превратилась в негодующую мегеру. Вот это изменение! — Оставил меня одну и ушёл. Разве так поступают?!

— Ну прости-и… — раскаиваясь, протянул я и поднял обе руки вверх в знак капитуляции. Вроде бы, девушка немного расслабилась.

— С тебя клубничное мороженое и мы квиты! — хмуро сдвинув брови на переносице, сказала Ульяна, я же улыбнулся. Такой девушка мне казалась куда эпичнее, чем несколько секунд назад.

— Идёт. — кивнул я, с лёгкой ухмылкой продолжая рассматривать девушку.

— Что? Ну вот что ты на меня смотришь?! — нахмурилась Ульяна, в ответ сверля меня своим немного недоброжелательным взглядом.

— А что, нельзя? — ухмыльнулся, видя, как лицо девушки изумленно вытягивается. Так то. — Ангелочек мой, привет. Пойдёшь ко мне?

Наконец, я посмотрел на свою радостно агукающую и совершенно не обращающую на нашу перепалку никакого внимания, сестренку. Ангелина при виде меня заулыбалась и показала мне свои четыре передних зубика. Какое достижение для ребёнка такого возраста, как она! Этот мелкий и проворный комочек нежности ещё активнее принялся агукать и потянулся в мою сторону. Я взял Гелю на руки и обнял. Как же давно мы уже не виделись, я успел соскучиться.

— Ты моя радость! — гладя сестрёнку по голове, проговорил я.

— Кхм-кхм. Это мило, но… Раймис, какого черта? Что ты делаешь с детьми, что они буквально готовы к тебе прилипнуть?! — на такое заявление Ульяны я рассеялся.

В тоне девушке не было никакой злости или же зависти, она просто спрашивала из чистого любопытства, так как, скорее всего, не понимала, почему Ангелина ко мне так относится.

— Умная блондиночка. — усмехнулся я. — На самом деле тут всё просто: я самый лучший старший брат!

— Ох, Потапыч, корона-то не жмёт?

— Не-а, — отрицательно покачал головой я и мы с Гелей двинулись в сторону детской. В комнате у сестренки было очень много игрушек и я думаю, там ей будет намного интереснее, чем здесь, среди общества шумящих и навеселе людей. Ульяна пошла за нами.

Мы расположились на диване, Ангелина радостно перебирала игрушки и иногда попискивала от переполняющих её эмоций. Ульяна сидела и умиленно смотрела на ребёнка, в то время как я смотрел на саму девушку.

Ничего такого, но… взгляд сам по себе всегда устремляется в её сторону, независимо от моего желания. Что происходит вообще? И именно в этот момент я вспомнил, как она поёт. И сразу же нахмурился, потому что что-то здесь не сходится. Если она так любит петь, то почему, когда речь заходит о музыке, у неё меняется настроение и она становится замкнутой в себе? Почему так?..

— О, Миха! — проходя в комнату и привлекая моё внимание, сказал до боли знакомый голос. Нить мыслей в моей голове сразу же сменилась и я усмехнулся при виде своего ещё одного родственника, младшего брата Игната. — Привет. Давненько мы не виделись! Где пропадал? А это что за красотка тут с тобой?!

Вопросы из брата так и посыпались, и я понял, что если сейчас не прекращу этот его бурный поток выброса эмоций, то его уже будет невозможно заставить замолчать.

— Ига, тихо-тихо. Всё в своё время. И тебе тоже привет, — сказал я и братец, подходя ко мне, пожал руку. Я прижал его к себе и взлохматил парню волосы, за что сразу же получил возмущённый вопль.

— Эй! Ты что творишь, а, нарушитель правопорядка? Дороги тебе мало что ли, так ты до меня теперь добраться решил?! Я эту взлохмаченную кипу у себя на голове сегодня всё утро делал руками, между прочим. Чтобы там был идеальный беспорядок, а ты всё взял и испортил, — продолжал пыхтеть Игнат и я лишь смотрел на него и не мог насмотреться. Ностальгия — захватывающая штучка.

— Чего ты паришься? — спокойно спросил, с напускной надменностью смотря на братца. — Я же тебе не нос разбил, а всего лишь…

— Всего лишь? Всего лишь?!.. Да ты понимаешь, что если меня кто-нибудь таким увидит, как будто я петух какой-то, то засмеёт! А ещё хуже, если кому-нибудь расскажет. Это же трагедия века!

— Боже мой… — шокировано выдохнула Ульяна, беря на руки слегка удивлённую Ангелину.

— Мне тоже приятно познакомиться, Игнат. — в миг мой братишка успокоился, вспомнив, что мы, между прочим, не одни. Да-а, что и говорить, подростки, только-только вступающие в адаптационный период, — они такие, они сильные и независимые. До поры до времени. Интересно, я в свои девять лет был таким же? Хм-м…

— Ульяна. — кивнула девушка и слегка улыбнулась. На её щеках проступил смущённый румянец и я заметил, как ей было сейчас неловко. Ещё бы, застать такой семейный «скандал» века.

— А ты, собственно, где всё это время пропадал? — опомнился я, так как с момента нашего прихода сюда, братишку своего не видел, что значит, что его не было дома и он только что пришёл.

— Репетиторы… — уныло ответил Игнат и в его голосе слышалось всё: отчаяние, злость, негодование и толика радости тоже проскользнула. Я понятливо кивнул.

— Мама заставляет? — поинтересовался, вспоминая, как в своё время тоже подвергался таким вот «экзекуциям».

— Папа. — ответил брат и я громко засмеялся. Не, вот это ему не повезло. Конкретно так не повезло. Это что же он такого сделал, что отец сам лично решил взяться за его образование? Этот вопрос я и озвучил. — Да так, спалился, когда пробовал курить…

— Ты совсем офигел?! — выдохнул я, мгновенно нахмурившись.

— Вот он то же самое сказал и теперь, отныне и во веки веков, я — самый порядочный, воспитанный, благоразумный и хороший мальчик. Да он мне такую лекцию зачитал на три часа, что мне теперь и на сигареты смотреть тошно!

— И правильно сделал, — усмехнулся я, совсем не жалея брата. Заслужил.

Перевёл взгляд на Ульяну. Девушка сидела и игралась с Ангелиной, ей сейчас не было никакого дела до нас: казалось, сидеть с ребёнком ей доставляло неподдельное удовольствие. Я незаметно улыбнулся.

— Ми-и-их… — задумчиво протянул Игнат и я сразу же насторожился. Что-то тут нечисто.

— Что?

— Ты же прокатишь меня на своей тачке? Пацаны от зависти сдохнут просто. — восхищенно проговорил братишка и я лишь отрицательно покачал головой. Он точно не исправим, сколько бы ему ни было лет.

— Нет. — ответил, пожимая плечами.

— Но почему? — возмутился Ига, я же сделал самый серьезный вид, на который только был способен и сидел с «покер-фэйсом».

— Потому что нет. Игнат, тебя разве мама с папой не учили, что ставить себя выше других неприемлемо? Даже если это так и есть, это не даёт тебе права хвастаться тем, что есть у тебя, но нет у других. Внутри мы все — одинаковы, состоим из одной и той же плоти и красной крови.

— Я больше так не буду, прости. — заканючил брат и я улыбнулся. Он понял, что совершил ошибку. — Прокатишь? Пожалуйста-а-а… Я месяц буду сам мыть посуду вместо тёти Светы, честно слово!

— Хаххаха, последнее явно было лишним. Но я рад, что до тебя дошло. Прокачу… когда-нибудь.

— Миха, ты не исправим! — довольно громко воскликнул Игнат и насупился.

— Ребят, потише. — обратилась к нам Ульяна и мы с братишкой одновременно посмотрели в их сторону. Ангелина мило посапывала на руках у Ули, прижавшись к девушке. — Геля заснула.

— Ооо, ну тогда я пошёл. — быстро протараторил Игнат и отмахнулся. — Тишина и я — два понятия, которые никогда в жизни не будут совместимы.

— Иди уже! — шепотом прикрикнул я, взял небольшую плюшевую игрушку с дивана и запустил в брата. Тот увернулся и мигом выскочил из детской. Мы остались втроём.

Ульяна подошла к детской кроватке и положила Гелю, укрыв тёплым одеялом. Малышка удобно разлеглась и продолжила дальше сладко спать. Я посмотрел на Улю и хотел было что-то сказать, но в комнату резко кто-то ворвался как торнадо и принялся быстро говорить.

— Да тихо ты! — зашипела Ульяна, злобно косясь на вошедшего Адама.

— Ага, и теперь всё то же, что ты сказал до этого, и помедленнее. — подключился я и скрестил руки на груди. — Что вообще случилось?

— Вы не поверите. — восхищенно ответил Адам и в его глазах я заметил азартный огонёк. — Костя где-то раздобыл дорогущие билеты в ВИП-зону и не раскалывается. Но это не так важно, вы представляете, на что эти билеты? На концерт. На сольный концерт популярного певца во всей стране!

— Ну и что? — не разделил его восторга я и пожал плечами.

— Как это что?! Мы просто обязаны туда пойти!

— Вот прям-прям обязаны? — задумчиво переспросил я. Если честно, уходить сейчас из этого уютного местечка совершенно не хотелось.

— Да. И отказы не принимаются. Ты, кстати, Ульяна, можешь своих подруг позвать. Билетов на всех хватит.

— Э-э, хорошо. — кивнула она, странно смотря на меня. Но если честно, я не понял, что она пыталась этим донести до меня.

Мы все вышли из детской, тихонько прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить сестренку. Направились на первый этаж, где гости уже во всю веселились и отдыхали. Но наш путь шёл мимо них и вёл прямиком на улицу, в сад. Там-то и находились все наши друзья, небольшой кучкой столпившись на одном месте и что-то бурно обсуждая. Ото всюду разносился их задорный смех и громкие эмоциональные возгласы.

Ульяна отошла в сторонку, чтобы позвонить Наташе и позвать в клуб. Полина не сможет, потому что у неё скоро зачёт и ей надо готовиться, поэтому, если что, она прикроет Ульяну.

Всё это я знаю по словам Ули, которая подошла ко мне и просветила во все детали нашего мини-дела. После еще некоторого стояния на улице, минут через сорок, мы все разошлись и сели в свои машины, чтобы доехать до клуба. Адам и Наташа, которая приехала минут через тридцать после звонка Ули, сели в машину парня. Костя со своей сестрой Настей и Дюшка с Соней тоже расселись по своим, и мы такой небольшой компанией двинулись в сторону города.

Я плавно вырулил на главную трассу, при этом сильно не набирая скорости, чтобы не напугать Ульяну. Мы ехали самыми последними в этой цепочке, но я не расстраивался. Вперёд вырвались, превышая допустимую норму скорости, Адам с Наташей на красной Ауди А8, которая от моей машины отличалась разве что только цветом. Мы покупали с ним эти тачки в один день, так как ещё с подросткового возраста мечтали об этом. И, как известно, мечты сбываются.

Я погромче включил музыку, просто мелодию с басами, и мы ехали плавно, никуда особо не спеша.

— Прости, — раздался спокойный голос Ули и я удивленно вскинул брови.

— За что? — поинтересовался, перестраиваясь ближе к центру трассы, чтобы машину случайно не зацепили ветки деревьев, посаженных слишком близко к обочине.

— За то, что ты не можешь ехать так же быстро, как Адам. Я же знаю, что тебе это нравится, но из-за меня ты не можешь…

— Всё нормально, — перебил её я и пока на дороге ничего особо важного не было, быстро заглянул ей в глаза. — Правда. Не обращай внимания. Пусть ребята наслаждаются, ну а мы спокойно доедем. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула она, искренне и благодарно улыбаясь. И тут я понял, что самые дорогие моменты, которые когда-либо случаются с человеком, заключаются в мелочах.

*****

Клуб — это такое особое место, куда человек приходит, чтобы отдохнуть, расслабиться, забыться. Не всегда бывает так, что у тебя получается это сделать, но всё равно это остаётся незабываемым. Как будто воспоминания из детства, которые ты уже никогда не выкинешь из своей головы.

Ребята приехали раньше нас с Улей, поэтому когда мы припарковались и оставили машину, они уже прошли фэйс-контроль и вовсю отрывались среди такой же толпы молодёжи.

Я старался быть рядом с девушкой, так как видел, что ей немного некомфортно здесь, среди всей этой толпы, громкой музыки и пьяных поклонников женского пола. Уля схватила меня за руку и не отпускала меня ни на шаг от себя.

В такой толпе мы не сразу нашли наших друзей, но когда нашли, то поняли, что самое интересное только начинается.

На первом этаже здания, где в центре была расположена установленная сцена, толпились десятки и сотни парней и девушек. Они кричали, визжали и им даже иногда удавалось перекричать играющую на фоне довольно громкую музыку.

— Что происходит? — перекрикивая толпу и музыку, спросил я у Адама.

— Сейчас певец на сцену выйдет. Начнётся его сольный концерт, который в этом городе будет впервые. — так же громко крича, ответил друг.

Ох, если уже сейчас у меня от этого давящего шума начинает болеть голова, то что же будет дальше?

Ещё минут через десять, когда мне в целом надоела эта атмосфера предвкушения и «радости» подшофе, в зале приглушили свет, музыку убрали совсем и лучи прожекторов сосредоточились на середине сцены. Из-за кулис появился молодой человек приблизительно нашего возраста, уселся на стул и начал перебирать струны электро-гитары, которая была у него в руках.

Вообще впервые вижу этого исполнителя. Кто это? Хотя, впрочем, не важно.

В абсолютной тишине, разбавляемой лишь изредка тяжелыми дыханиями толпы людей, раздался редкий перебор струн. Концерт начался. Мелодия набирала темп, все в предвкушении затаили дыхание. Парень начал петь. Его приятный голос слегка с хрипотцой заполнил пространство и эхом отскакивал от колонок, проникая прямо в наши головы. Если в целом вникнуть в его слова, то можно даже увидеть смысл, но как по мне… можно было и лучше. Я ожидал от этого исполнения чего-нибудь большего, что ли.

Перевёл взгляд на Ульяну и замер. Девушка вся сжалась, а в её глазах застыли слезы вперемешку с паникой. Она вся дрожала, пыталась нормально сделать вдох, но у неё ничего не получалось. Это похоже на паническую атаку, но что стряслось-то?

— Уля, Уль. — привлекая её внимание и беря за плечи, проговорил я достаточно громко, чтобы она меня услышала. — Что случилось?

— Я… я… — девушка заикалась и не могла ничего внятно сказать. Её давили подступающие рыдания и каждый глоток воздуха давался с трудом.

Я решительно схватил Ульяну за руку и потащил к выходу. Девушка не сопротивлялась, но я чувствовал, что она все ещё продолжает задыхаться и всхлипывать. Сквозь плотную толпу отдыхающих вывел её на свежий воздух и просто молча прижал её к себе. Провёл рукой по волосам, пытаясь успокоить.

— Тише-тише, — спокойный тоном говорил я, продолжая прижимать Ульяну к себе. — Не знаю, что случилось на этот раз, но точно уверен: всё будет в порядке, всё будет хорошо. Послушай меня, пожалуйста. Вздохни полной грудью. Вдох-выдох, вдох-выдох… Вот так, молодец. Ещё чуть-чуть. Вдох-выдох…

Я видел, с каким трудом Ульяне удавалось успокоиться, но то, что я был рядом и оказывал поддержку, тоже сыграло свою решающую роль и минут через десять она перестала плакать, лишь изредка всхлипывая, не контролируя это действие своего организма.

— Спасибо. — сиплым шёпотом поблагодарила Ульяна и уткнулась носом мне в грудь. Я всё также её прижимал к себе и гладил по спине.

— Всегда пожалуйста. Не хочешь прогуляться? — спросил я, видя, что возвращаться вовнутрь девушка не очень горит желанием.

— Хочу. Ужасно хочу. — закивала девушка головой и я улыбнулся, предлагая ей свой локоть. Уля за него зацепилась и мы двинулись в противоположную сторону от клуба.

Постепенно шумную музыку и грохот сменила ночная тишина и прохлада. Ульяна поёжилась, на что я лишь молча снял с себя свою кожаную куртку и накинул на плечи девушки, оставаясь в одной толстовке. Она благодарно улыбнулась и сжала мою руку, вцепившись посильнее.

Вообще, я всегда люблю гулять ночью. Практически никого нет, над головой миллиарды звёзд, а вокруг — темное пространство, предоставляющее тебе масштаб фантазии.

Мы прошли в рядом расположенный сквер, где было небольшое озеро и остановились на мосту прямо по середине, над водоемом. Запах воды и эта незабываемая атмосфера сделали своё дело и Ульяна полностью успокоилась, расслабляясь. Я некоторое время задумчиво смотрел на неё, изучая.

— Уль… а что это в клубе было? — наконец, решившись и переборов желание оставить всё как есть и не давить на больное, спросил я. Девушка нахмурилась.

— Мих, если честно, я не очень хочу говорить об этом. — отмахнулась Ульяна и виновато улыбнулась.

— Ну, а если серьезно. Из-за чего у тебя случилась эта паническая атака? — мне было интересно узнать, из-за чего всё это и, хоть и понимаю, что причиняю боль, всё равно задаю этот вопрос.

— Я с некоторых пор боюсь музыки и стоит мне только перестать контролировать свои мысли, как этот страх берет верх над моей разумной частью сознания.

— А дальше что? — переспросил, так как того, что она сказала, ничтожно мало, чтобы понять, что же всё-таки случилось там, в клубе.

— Раймис, я немного приоткрыла занавес тайны. На большее пока не готова. Хватит. Закрыли тему. Не хочу об этом говорить!

— Уль… — протянул я, продолжая смотреть на девушку. В лунном свете её лицо светилось какой-то дополнительной красотой, что так и манила мой взгляд.

— Что опять? Потапыч, если ты опять сейчас начнё… — не успела договорить девушка, так как я впился в её губы, уже довольно продолжительное время притягивающие моё внимание, поцелуем.

Ульяна замерла и не шевелилась. Я уже подумал, что сглупил и хотел отстраниться, как она ответила. И я понял, что это и есть тот самый «зелёный свет».

Углубил поцелуй, нежно прикусывая её нижнюю губу. Я не хотел на неё давить, потому когда она сама усилила напор, сильно удивился. Но принял правила её игры и оторвались мы друг от друга только тогда, когда в легких у обоих закончился весь запас кислорода.

Мы стояли, прижавшись лбами к друг другу и улыбались, словно последние умалишенные на свете. Хрипло дышали после такого насыщенного поцелуя и смотрели неотрывно друг другу в глаза. В её зелёных и глубоких глазах можно утонуть, что я и делал, погружаясь в них, как будто загипнотизированный. Настроение после поцелуя поднялось сразу на несколько отметок выше и я ощутил себя каким-то дураком, зависящим от женского внимания…

— Мяу-у! — раздалось откуда-то снизу и я почувствовал, как об мою ногу что-то трется. С удивлением мы одновременно перевели взгляд вниз и поражено ахнули, смотря на это маленькое рыже-персиковое чудо. Котёнок. Ульяна присела на корточки и взяла его на руки.

— Ну и чей же ты, малыш? — в пустоту спросила Уля и огляделась в поисках хоть кого-нибудь. Но в целой округе мы были одни.

— Какой милашка. — почесав котёнка за ушком, от чего тот замурлыкал, проговорил я и усмехнулся. Ульяна тоже во всю широко улыбалась.

— И кто его заберёт? — поинтересовалась девушка, косясь со странными бесятами в своих зелёных глазах.

— Я — пас. Меня дома практически не бывает, он умрёт на следующий же день. — поднимая руки вверх и отходя на пару шагов назад, будто бы она начнёт меня заставлять, ответил я.

— Эх, ты! Ладно. Теперь ты мой. Да, малыш? — обнимаясь с котёнком, сказала Уля. — Мих, и вот что ты стоишь? Отвези нас домой, мы устали и хотим спать!

— Слушаю и повинуюсь, моя «госпожа»! — отвесив шутливый поклон, съехидничал я и, подхватив Ульяну за локоть, двинулся обратно в сторону парковки.

Надо же кому-то отвезти этих путешественников домой и кто же это сделает лучше меня?

Глава 9. Ульяна Савина

Сладко пробуждаюсь ото сна и потихоньку открываю глаза. Взглядом блуждаю по своей комнате, пытаясь понять, откуда идут шорохи, но когда натыкаюсь на сидящего на полу Костю, который играет с маленьким комочком из шерсти, улыбка сама появляется на моем лице.

— Доброе утро, — тихо говорю я и карие глаза брата обращаются ко мне.

— Откуда это чудо?

— Вчера подобрали его, когда гуляли, — принимая сидячие положение на кровати, отвечаю я, наблюдая за тем, как малютка барахтается в ногах Кости, играя с верёвками от его шорт.

— Кстати, спасибо, что напомнила, как прошел вечер? — его улыбка становится широкой, а сам он превращается в Чеширского кота, пока я, усмехаясь, закатываю глаза.

— Ну-у-у, если сказать помягче, то там все считают меня его девушкой.

— Будущая невестка понравилась свекрови? — играет бровями он, рукой поглаживая пушистика. — Это все платье.

— Эй! Ты сомневаешься в моей привлекательности?

— Ты даже в мусорном пакете будешь красоткой.

— Спасибо, — усмехаюсь я и, встав, беру в руки расческу, приводя свои волосы в порядок.

Не знаю, говорить ли Косте вчерашние подробности или оставить при себе, но слова вылетают раньше, чем я успею взвесить в своей голове все «за» и «против».

— Вчера мы ходили в вип-клуб, где… был артист, — тихо говорю я и сразу чувствую настороженный взгляд брата.

— И как все прошло?

Я ожидала от него, что он начнет шутить, усмехаться, подкалывать, доставать всякой ерундой, но на удивление, он лишь спросил о том, как я.

— Все как всегда, ничего не поменялось, — слабо улыбаюсь я и, сделав на голове хвостик, иду умываться, как возле двери брат ловит мою ладонь.

— У тебя все хорошо? — серьезно спрашивает он, на что я лишь пожимаю плечами.

В ответ не следует ничего, лишь теплые и родные объятия, что дарит мне парень. Вот вроде ему только пятнадцать, а уже со мной ростом.

Усмехаюсь и опускаюсь на пол, чувствуя мягкие касания у ног.

— И что ты прикажешь мне с тобой делать?

— Для начала свози его хотя бы в ветеринарную клинику, — позади раздается голос мамы. — Не смотри на меня так, он ещё ночью ходил и мяукал под нашей дверью.

— Мы можем оставить котенка у нас?

— Милая, тебе уже девятнадцать лет, думаю, ты уже можешь принимать такие важные решения и брать на себя ответственность, — мягко сказала мама, а на моем лице сразу появилась легкая улыбка, видя, как мама гордится мною.

— Спасибо.

— Я поговорю с твоим отцом, думаю, он не будет сильно против, если ты пропустишь один день в университете, возможно спасая жизнь питомца, — продолжила она и, развернувшись, убежала на работу, бросив напоследок слова о любви к нам.

— Я умываться!

— А у меня сегодня важные дела! — бросает Костя и скрывается за дверью своей комнаты.

Направляюсь в ванную комнату и, включив кран с тёплой водой, достаю зубную щетку и пасту, как вновь чувствую присутствие кремового цвета котенка, хотя сейчас он больше похож на темно-бежевый или персиковый.

Мятная паста освежает мой рот и делает мои зубки беленькими, а вода бодрит и прибавляет больше энергии.

Возвращаюсь в комнату с маленьким зайчиком и когда глаза находят телефон, то я первым делом проверяю уведомления, звонки или сообщения. Не сложно догадаться, чьё имя, а точнее фамилию, я выискивала в списке, которая, к сожалению, все равно отсутствовала.

Вчерашний день всплывает в моей памяти на поверхность, а тоска по сегодняшней ночи сразу отдается в груди.

Веселое времяпровождение в компании с Мишей. День рождения его мамы, где я стала его фиктивной девушкой. Знакомство с младшим братом Игнатом, который уж слишком эмоциональный и разговорчивый человек. Ангелина, которая уже приняла меня в круг своих самых близких людей в семье Раймисов. Поход в вип-клуб с выступлением известного певца. Паническая атака… вроде должен быть грустный момент, но без него навряд ли состоялся бы наш первый поцелуй…

Волна мурашек и легкая дрожь пробегает по телу, когда я прикрываю глаза и вспоминаю наш поцелуй. Во время поцелуя мои глаза были закрыты, но я помню каждое прикосновение, каждую эмоцию, каждую частичку чувств, что бурлили во мне в тот момент.

Это лишь плод моих воспоминаний, что засели в моей голове, ведь наяву, когда открываю глаза, возвращаюсь в реальность, где от парня нет никакой весточки.

Уже собираюсь положить чертов телефон экраном вниз, как мобильник издает сигнал оповещения о новом сообщении. Тут же тянусь к смартфону и улыбка вновь озаряет лицо, когда вижу на экране:

«Вам пришло новое сообщение — Раймис».

Открываю диалог и читаю:

Раймис: «Привет, не спишь?»

Тут же открываю клавиатуру и отправляю отрицательный ответ, но стоило увидеть две галочки, что означают прочтение, на экране всплывает входящий телефонный звонок.

— Привет, — слышу по ту сторону мягкий голос парня.

— Привет.

— Как котенок?

— Лежит на моих коленях и облизывает пальчик, — умиляюсь я, глядя на это чудо.

— Нужно что-нибудь для котенка?

— Мама разрешила пропустить один день в университете, хочу съездить в ветеринарную клинику.

— Я могу составить тебе компанию?

— Почему бы и нет? Заедешь за мной или встре…

— Буду возле твоего подъезда через пятнадцать минут. Жди, — бросает он и отключает трубку.

— Влюбилась? — неожиданно раздается голос Кости.

— Хватит иметь привычку подслушивать, — говорю я и закрываю дверь своей комнаты перед его лицом.

Быстро переодеваюсь в классические джинсы и белую блузку, и несусь к выходу. Накидываю все по пути и почти хочу выйти, как оборачиваюсь к Косте, который тут же кидает ириску в моем направлении. Уже собираюсь выйти, как слышу:

— А ты больше ничего не забыла? — усмехается он. Поворачиваюсь и замечаю нежный комочек на руках у брата.

Забрав котенка к себе, закатываю глаза и под легкий смех брата скрываюсь за пределами квартиры.

Стоит мне только выйти из дома, как синяя машина тут же останавливается передо мной.

— Ещё раз привет, — садясь на переднее сиденье, говорю я.

— Привет, — легко улыбаясь, отвечает он, рассматривая меня, пытаясь найти питомца, которого я достаю из-под пальто. — Имя уже придумала?

— Не-а. Дома его называют то просто котенок, то комочек, чудо или пушистик. Есть варианты имен? — спрашиваю я, пока Миша потихоньку выезжал со двора.

Оба задумались над именем, пока пушистик прилег у меня на коленках.

Не могу даже предположить, о чем сейчас думает Раймис? Может, он и в прямь выбирает имя этому чуду, что походу уснул у меня на ногах, может, думает о планах на сегодняшний день или о чем только угодно, пока мои мысли вернулись опять к последней встрече, а именно к поцелую.

Избегаем ли мы этого оба или это понятно по моему взгляду и дрожи в ногах, пока я вышагивала к машине, хотя старалась держаться уверенно? Боимся ли мы этого заветного вопроса: «что дальше?»? Разобрались ли мы, что правило этим моментом? Чувства или желание просто отвлечь меня? Случайно ли мы встретили этого котенка этой ночью или это был знак свыше?

Могу сказать только одно: отношения — это работа, которой точно так же нужно отдаваться. Но мы же не можем устроиться на работу, не зная, что нас там ждет, чего ожидать от рабочего дня, что нужно делать и как себя вести в новом обществе? Поэтому, пока я не смогу ответить на свои вопросы в голове, буду избегать этого момента весь день, а если и получится, то насколько дней. Уж слишком сложно мне отпустить прошлое, которое до сих пор хранит свои отпечатки воспоминаний и в сердце, и в голове.

— Ульяна, ты меня вообще слушала сейчас? — хмурится парень.

— Ты что-то говорил? — смущенно спросила я, чувствуя, как потихоньку краснеют мои щеки.

— Я тут перед тобой распинаюсь, рассказываю, как зовут кошку моей бабушки, предлагаю варианты имен, а она витает где-то в облаках? Как это не красиво с вашей стороны Ульяна… какое у тебя отчество?

— Григорьевна.

— И как понимать ваше поведение в данный момент, Ульяна Григорьевна?

— Когда это вы, Михаил Раймис, в важные люди подались? — усмехаюсь я.

— Неисправимая вы женщина, Ульяна, — цокает, покачивая головой в разные стороны.

«Какие мы важные! Я прям не могу!» — про себя усмехаюсь я, изучая гримасу на лице парня, которая явна была ему не к лицу.

— Ладно, проехали, как тебе Абрикоса? Персик? Апельсина?

— М-да, с фантазией у тебя туговато, — усмехаюсь и теперь уже ухожу в раздумья по поводу имени этому клубочку, что свернулся и плотно прижался ко мне. — Карамелька?

— Ещё намекает на то, что я банальный. Сима?

— Клепа?

— Кто? — посмотрев на меня, спрашивает он.

— Клепа. Так собаку у соседей зовут.

— Бони? Бася? Батя? — предлагает он, пока я слежу за тем, как мы въезжаем на территорию клиники, причем скажу я вам, достаточно приличной.

— Давай ещё немного поразмышляем над именами, а пока для начала точно узнаем пол этой крошки, — аккуратно беря котенка на руки, сказала я, вылезая из машины.

Заходим в здание и первым делом, подойдя к стойке, принимаемся заполнять разные бумажки и анкеты.

Провозившись с заполнениями и разными документами где-то час, мы наконец-то получили талон на обследование и поспешили к кабинету в надежде уже побыстрее все сделать и уйти первым делом кушать, но не тут-то было.

— Это какое-то издевательство! — запрокинув голову назад, смотря в потолок, тихо хнычу я, пока Миша усмехается над моей реакцией из-за огромной очереди в кабинет, но даже в его усмешке была слышна усталость и нотки голода.

— Кто крайний? — занимая место на лавочке, громко спрашивает Миша, на что получает ответ от женщины, сидящей неподалеку от нас с милой белоснежной кошечкой в клетке, глаза которой были ледяного цвета, излучая холод, хотя в глазах нашего котёнка можно было увидеть лишь светлые и невинные лучики солнца.

Вокруг большого количества людей можно было выделить каждого, ведь все они были абсолютно разными и, не зря говорят, что люди чаще всего выбирают себе животного, который похож на них самих, хоть и в большинстве случаев это выходит само собой, на уровне подсознания.

Напротив нас сидела пожилая женщина, на груди и руках которой, удобно расположившись, лежала сиамская кошка. Рядом с ней сидел молодой парень двадцати лет с рядом сидящей возле него собакой, чьей породы с виду я и не знала, но когда мои глаза спускаются ниже, то можно найти пораненную лапку, которая, славу богу, была не свежей. В углу коридора стояла девочка подросток, которая по видимому была готом, потому что была одета во все черное, даже помада на её губах была черная, а рядом с ней сидел черный ротвейлер с ошейником с большими и мощными шипами, радовало лишь то, что сама собака была в наморднике: всего от одного вида на эту парочку по телу пробежался легкий холод.

— Не бойся, Роза хорошая, — заметив меня, сказала девочка.

Отвечать я ничего не стала, лишь плотнее прижалась к Мише. Странно, но даже при таком большом количестве не то, что людей, а даже животных, наш маленький котёнок продолжал мирно сопеть, совершенно не боясь посторонних.

— Ты проголодалась? — тихо спрашивает Раймис.

— Ужасно, — тут же отвечаю я, в надежде, что у парня завалялась хоть какая-то еда, но увы — нет.

— Я схожу, посмотрю, может тут есть какие-нибудь автоматы, — сказал он, на что я лишь кивнула, смотря на отдаляющий силуэт парня.

Из кабинета выходит очередной хозяин со своим питомцем, а взамен их входят другие, на что я лишь тяжело вздыхаю и вновь включаю режим «Хатико».

Аккуратно достаю из пальто телефон и открываю диалог с Наташей. Разговор идет как обычно: приветствие, вопросы, шутки, мемы, но когда я получаю следующие сообщение от Наташи, даже не знаю, как реагировать.

Наташка: «Чтобы ты знала, Савина! *красный злой смайлик* Я наказана и сейчас выгуливаю десять разных собак одной рукой! Даже не спрашивай, как я оказалась в такой ситуации, но если ты сейчас с Раймисом, передай ему, что дружит он с чокнутым на всю голову человеком!»

Уля: «Ты про Адама, что ли? *смеющейся смайлик*»

Наташка: «Слушай и запоминай! Никогда! Слышишь! Никогда! Ни-ког-да — это значит никогда в этой жизни не играй с Чертом в «правду или действие"»

— Ты чего тут сидишь, чуть со смеху не помираешь? — вернувшись на место, непонимающе спросил Миша и в нос тут же бьет аромат кофе, которое сразу же оказывается в моих руках.

— Наташа попросила тебе передать, что ты дружишь с чокнутым на всю голову человеком, — усмехаюсь я, забирая из рук парня упаковку печенье.

— А поподробнее можно? — спрашивает он, на что я протягиваю ему телефон с перепиской. — Да, это самая ядерная и ядовитая смесь. Надо было её заранее предупредить.

Через несколько минут на телефон приходит небольшое видео от Наташи, которая несётся по улицам за собаками и проклинает всех и вся на свете. Мы с Мишей, не сдерживаясь, начали смеяться, но стоило услышать свою фамилию от врача, который приглашает нас в кабинет, смех стихает, а взамен приходит волнение и легкая дрожь.

— Прошу, проходите, положите котенка на стол, — в горле немного пересохло от вида этого стального,холодного стола, что оставлять котенка на нем одного не хотелось, поэтому поставив пушистика, остаюсь рядом, ладонями чувствуя, как малыш дрожит и через раз мяукает.

— Что вас конкретно интересует? — спрашивает девушка в белом халате и, включив яркую лампу, принимается рассматривать животное с разных сторон.

— Мы подобрали эту кроху этой ночью и, поспав, сразу приехали сюда, — ответила я, не отводя глаз наблюдая за котенком.

— Ну, что ж, вам достаточно повезло. Идеально здоровый и достаточно красивый котенок Британской породы. 5 месяцев. На рынке сможете продать её, как минимум, за 25 тыс. Оторвут с руками и ногами. Или все же планируете оставить котенка себе?

Честно, в моей голове даже мысли не было о том, чтобы отдать это чудо кому-то ещё. Я представляла то, как котенок будет расти, взрослеть, приносить мне радость, и даже за одно утро я уже успела привыкнуть к тому, как он мельтешит у моих ног, поэтому отвечаю врачу, что котенок останется с нами.

— Хорошо, тогда вот вам рекомендации за уходом, — сказала девушка, протягивая мне листочек, на котором было написано:

«…Уход за шерстью — купать питомца можно не чаще 1 раза в неделю. Слишком частые водные процедуры приводят к высыханию жировой плёнки, которая является защитным барьером от внешних инфекций…» и ещё куча всяких полезностей.

— По питанию могу предложить вам корм от «PURINA» — он хоть и дорогой, зато полезный. Что касается его рациона, то он должен быть сбалансированным и меняться с возрастом, поскольку животные с годами становятся менее активными. Норму посмотрите на задней стороне упаковки, — говорила Вера Сергеевна, если что, то я прочитала её имя на бейджике, а мы с Мишей как болванчики кивали головой и внимательно слушали девушку. — Если заметите какие-то симптомы или странность в поведении, то стоит сразу обратиться в клинику, вдруг подцепит инфекцию. Хоть у кошек заболеваний и меньше, чем у собак, но все равно бывают случаи. Думаю, все.

— Извините за странный вопрос, но это же девочка? — нервно усмехаясь, спрашивает Миша.

Честно, я ели сдерживаюсь, чтобы не засмеяться над выражением лица врача, стоило ей только услышать вопрос.

— Да, молодой человек, это девочка. Имя уже придумали?

— Ещё нет, — ответила я.

— Желаю вам это сделать побыстрее, чтобы оформить паспорт питомца.

— Хорошо, можно заполнить в электронном виде?

— Не желательно, возьмите на стойке ещё документ на паспорт и заполните его.

— Хорошо, спасибо, хорошего вам дня, а точнее, вечера, — забрав со стола дрожащего котенка, говорю я и покидаю кабинет.

— До свидания, — в ответ говорит девушка и мы окончательно покидаем кабинет, вновь направляясь на стойку.

Садимся на те же диваны, где сидели несколько часов назад, заполняя бумаги для талона. Только в этот раз задача куда сложнее — имя, которое мы так и не придумали сидя в очереди или в машине.

— Персик? — глядя на котенка, что теперь расположился на ногах Раймиса, предложила я.

— Абрикоса?

— Крем?

— Шайни?

— Брюле?

— Мики?

— Сгущенка?

— Лаки?

— Карамелька?

— Я смотрю, ты голодная? — усмехается парень, на что я вопросительно смотрю на него, пытаясь понять, как он догадался. — Все твои варианты в имени — это лишь название продуктов.

— Прости, — говорю я, а через несколько минут выдвигаю на свой взгляд самое подходящее имя. — Может, Абрикоса?

— Ты издеваешься? Я изначально тебе предлагал это имя, — устало смеется он.

— Значит, Абрикоса?

— Значит, Абрикоса, — утверждает Миша, поглаживая свернувшийся у него в ногах пушистый комочек.

Подписываем документы, оставляем данные и наконец-то выходим на свежий воздух.

— Куда сейчас?

— Я думала заехать в зоомагазин, чтобы, придя домой, помыть котенка, но я вижу, что ты очень сильно устал, — останавливаясь возле машины, говорю я, показывая, что садиться я не собираюсь, глазами уже выискивая, где ближайшая остановка.

— Ульяна, сядь в машину и мы вместе съездим и в зоомагазин, и заедем ко мне помыть Абрикоску.

— Миш, нет. Я не спала всего ночь, а твои яркие синяки под глазами говорят мне лишь о том, что ты не спал будто неделю, хотя по твоему образу жизни так и есть. Езжай домой, покушай, и ляг, наконец, поспать. Я уже девочка большая, с оставшимися делами справлюсь, не переживай, — говорю я и, развернувшись, собираюсь уходить, как мою ладонь забирают в плен и не дают сдвинуться с места.

— А теперь послушай меня, Ульяна. Я не вожусь тут с тобой или котенком, я делаю это, потому что хочу. Да, ты права, я не спал около недели, но я ни за что не отпущу тебя одну бродить в неизвестном районе, поэтому будет так, как сказал я. Сейчас мы заедем в зоомагазин, а потом поедем ко мне, по пути купим что-нибудь перекусить, либо же, если мама успела пополнить мой холодильник, то покушаем домашнюю еду. Ясно?

— Ясно, — вздохнув, сдаюсь я и, принимая свое поражение, сажусь в машину.

Маленький комочек шерсти вновь располагается на моих ногах, только вместо сна принимается вжиматься своими лапками, делая будто легкий массаж и сопровождая это тихим мурлыканьем.

Сев за руль, Раймис легкими и уже будто привычными мне движениями выезжает на главную дорогу, а я, отвернувшись к окну, наблюдаю за жизнью по ту сторону стекла.

Скорее всего, Миша уже догадался, что весь день я всеми силами стараюсь не затронуть тему вчерашнего поцелуя. Возможно, с моей стороны это глупо и неуместно, ведь для парней все эти обнимашки, поцелуи, близость — ничего не значат. Я не могу залезть к нему в голове и узнать, о чем он думает, как смотрит на жизнь и что он чувствует по отношению ко мне. А без этих ответов делать вывод между «Да» или «Нет» я не могу.

Один раз я уже доверилась парню и что получила? Неуверенность в себе, стеснение, страх и ещё куча комплексов в придачу, из-за которых не могу сказать своему будущему «Да».

— Уль?

Нет! Пожалуйста! Только не этот вопрос! Только не эту тему! Умоляю!

— Даже не думай, что можешь убежать от произошедшего вчера, — попадание прямо в цель. — Ты жалеешь?

— Нет, — как странно, но я выпалила ответ сразу же, как услышала вопрос, не думая и не решая разные формулы в своей голове.

— Посмотри на меня, — просит парень и мне приходится прервать просмотр за окном на глубину карих глаз. — Если ты не жалеешь, то почему так боишься?

— Из тебя бы вышел хороший снайпер, бьешь все рекорды и попадаешь прямо в цель, — грустно усмехаюсь я, надеясь, что была не услышана, но знаю, что это не так.

— Ответь на вопрос, — требовательно, серьезно спрашивает он, но я все равно распознаю тонкие нотки мягкости и беспокойства.

Бегаю глазами по салону машины, в поисках спасения, будто оказываюсь посреди огромного океана, а надо мной возвышается акула. Хотя, прошу заметить, Раймис на неё не похож. Лишь так, на медузу смахивает. Так же страшно приближаться, потому что может ужалить.

— Ульяна…

— Мне нужно время, — тихо говорю я.

— Для чего? Зачем оно тебе?

— Мне очень сложно подпустить тебя к себе близко. Мне в принципе сложно подпускать близко к себе людей.

— В тот вечер ты была достаточно общительна.

— Когда дело касается простого общения или легкой дружбы — это одно. Тут ты можешь обсуждать обычные серые будни, погоду, новый фильм, что вышел пару дней назад. А когда дело касается отношений или статуса «лучшие друзья» — это другое. Если подпускать к себе близко, то нужно быть уверенным в этом человеке, а я тебя знаю от силы две недели.

— Ты думаешь, что я могу пойти на что-то плохое по отношению к тебе? Где я дал повод тебе так думать?

— Дело не в тебе, а в моем прошлом. Один раз я уже повелась на красивую обложку и образ хорошего человека, больше не хочу наступать на те же грабли… Просто дай мне время узнать тебя поближе и, возможно, только так у нас сможет что-нибудь получиться, — выдавливая легкую улыбку, сказала я.

— Хорошо.

— Поехали дальше.

— Если ты не заметила, мы уже минут десять сидим возле магазина, осталось только выйти и сделать пару шагов, — усмехается он, а с души упал камень облегчения, что я не обидела его.

— Тогда пошли, — говорю я и, выйдя из машины, мы направляемся в магазин-царство животных.

Только мы входим в зоомагазин, как в нос бьет запах корма и самих животных в клетках на продажу.

— Здравствуйте, могу ли я чем-то вам помочь? — подойдя к нам, спросила женщина-консультант. Мне стоит лишь показать играющуюся Абрикоску, которая уже во всю играла со шнурками от капюшона пальто. — Вас интересует что-то конкретное?

— Все, что нужно для котенка, — пояснил Миша и мы отправились вслед за женщиной.

Где-то час мы бегали между стендами и слушали кучу информации по уходу, питанию, здоровью и т. д. Иной раз мне казалось, что сейчас я получала информации куда больше, чем на парах в университете.

— Спасибо за покупку, будем рады вас увидеть у нас вновь, — улыбаясь, сказала кассирша, когда мы покидали их магазин с четырьмя огромными пакетами.

Ещё бы она не улыбалась, мы оставили у них пол маминой зарплаты. Она точно меня убьет. Спасибо хотя бы Мише, с которым мы поделили чек пополам, ведь котенка нашли вместе.

— Довольна покупкой? — усмехается парень, видя мою усталость на лице. Ещё в магазине он бросил на это шутку, что мы же девушки, у нас в крови должно быть огромное терпение на шопинг.

— Более чем.

— Тогда предлагаю заехать ко мне и помыть это грязненькое чудо-юдо.

— Миш…

— Все нормально, я не собираюсь давить на тебя, просто мне кажется, что если у тебя окажется дома брат, то он не даст тебе спокойно помыть Абрикосу.

— Ты прав, даже если Кости не будет дома, на замену придёт Алена.

— Алена? — выезжая на главную дорогу, спрашивает он.

— Ах, да, ты же не удосужился встретиться и познакомиться с моей младшей сестрой.

— Ты её не любишь?

— Не то, чтобы не люблю, просто мы до сих пор не можем найти с ней общий язык. Как странно, но даже если мы родные сестры, взаимная неприязнь присутствует.

— Почему?

— Сама не знаю. Алена постоянно следит за мной исподтишка, чтобы потом сразу звякнуть родителям. Но в последнее время она перестала заниматься подобной ерундой. А ещё я просто не люблю лицемерных людей.

— Понятно.

— У тебя есть что-нибудь съедобное?

— Что это ещё за намеки?

— Ты сам говорил, что дома не часто бываешь, откуда я знаю, может у тебя там мышь уже повесилась?

— Обижаешь, мама всегда пополняет мой холодильник, правда, иногда их срок годности истекает и приходится отдавать некоторые продукты на кормление псу Адама.

— У Адама есть собака? — удивляюсь я.

— Ага, Баффи — хаски.

— О-о-о, как мило, слава богу, что не кошка, — усмехаюсь я, вспоминая болезнь Наташки.

— Почему?

— У Наташи аллергия на кошек, — смеюсь я.

— Сочувствую. Теперь она не сможет к тебе приходить.

— Блин! Точно! — я только сейчас задумалась об этих словах.

Господи, стоит Наташке узнать, что у нас теперь есть котенок, она же задушит меня!

— Можешь включить музыку? — неожиданно даже для себя, спросила я.

— Ты уверена?

— Да, только где поменьше слов, — усмехнулась я и через несколько секунд машину заполнила легкая мелодия.

— Это что, Моцарт?! — удивленно смеясь, спросила я.

— Знаешь классику? Похвально!

— Ты издеваешься?! Откуда у тебя вообще эта песня?

— Это все радио, — закатывает он глаза.

— Ага, конечно.

Вскоре машина останавливается возле жилых домов в достаточно хорошем районе и, припарковавшись неподалеку от нужного подъезда, я и Миша направились к нему в квартиру с этими чертовыми пакетами.

Пока мы ехали в лифте до пятого этажа, только тогда появилась легкая дрожь волнения.

Как символично, мы даже живем на одном этаже.

— Добро пожаловать! Можешь чувствовать себя как дома! — войдя, сказал Миша и, поставив пакеты на пол, щелкнул по выключателю и по квартире разбежался свет.

— Спасибо, — снимая пальто, смущенно ответила я.

— Первый поворот налево — это кухня. Прямо по курсу — ванная и туалет. Второй поворот налево — гостиная и поворот направо — моя спальня.

Сама квартира была выполнена на удивление в промежуточных тонах между светлым и темным, больше всего было синих и серых оттенков. Под ногами мягкий линолеум. На стенах не было ничего, кроме темно-голубых обоев с серыми узорами, но не было ощущения какой-то пустоты, все было гармонично. Хоть тут и живет парень и квартира должна быть создана для мужчины, но все равно женская рука здесь присутствует и я надеюсь, что за интерьером и уютом стоит его мама, а не бывшая девушка.

Покопавшись в пакетах, я отыскала нужный мне тюбик с кошачьим шампунем и отправилась прямо по курсу в ванную комнату, подхватив на руки Абрикосу.

Стоило кошачьим лапкам ступить на влажную поверхность ванной, как Абрикоса тут же выпрыгнула из ванной и куда-то понеслась. Поднимаю голову к потолку и безнадежно и устало вздыхаю.

— Возьми, — появившись на пороге ванной комнаты и протянув мне свою футболку темно-красного цвета, сказал он, на что я выгнула вопросительно бровь. — Не хочу, чтобы ты замарала свою белоснежную блузку, — говорит он и уже собирается удалиться на поиски котенка, бросает. — И да, ещё, если ты намочишь свою блузку, то мне будет уж слишком трудно находиться с тобой под одной крышей.

Лишь коротко усмехаюсь и быстро закрываю за собой дверь, пока этот не уловил мои розовые щеки и открытую грудь.

Быстро расстегиваю и снимаю с себя белую блузку, взамен на которую приходит футболка Раймиса.

— Я готова, — стоило мне только открыть дверь, как уже рядом с ней стоял Миша, крепко держа в руках Абрикосу.

— Нас ждёт сложное испытание, — вздохнув, говорит он, аккуратно опуская котенка в ванную, пока я включала теплую воду.

И Миша был абсолютно прав, это животное с четырьмя лапами извивалось всё, да так, что я и Раймис по итогу оказались на половину мокрыми, зато эта наглая морда сразу же куда-то убежала, стоило нам только выключить воду. Хотя теперь её можно найти по мокрым следам.

— Спасибо за футболку, иначе мне не было бы в чем возвращаться домой, — сказала я.

— Всегда пожалуйста. В холодильнике полно еды, но из неё нужно что-нибудь приготовить. Приготовишь что-нибудь?

— Но мне пора домой…

— Ты не можешь оставить меня голодным! — обиженно сказал Миша. Как маленький, ей богу.

— Веди меня на кухню, — вздохнув, говорю я. — Мой желудок тоже не против перекусить.

— Прошу за мной! — подставив ко мне локоть, самодовольно сказал он и, взявшись за поданную руку, мы направились на кухню.

Только вошли, как обнаружили Абрикосу, которая уже вовсю поедала свой корм.

— Моя кухня полностью в твоем распоряжении!

— Когда ты успел наложить ей корма?

— Пока ты переодевалась, — усмехнулся он и открыл передо мной холодильник.

Недолго думая, я забрала пару продуктов, на что получила вопросительный взгляд.

— Я надеюсь, ты любишь плов? — улыбаясь, спрашивала я, ища в шкафах сковородку. — Не подскажешь, где сковородка?

— Справа от тебя.

— Спасибо, — говорю я и принимаюсь за готовку, пока Миша занимает место за столом.

— Надеюсь, ты не будешь против, если я займусь учебой?

— Нет.

— Отлично, — бросил он и, сходив, вероятнее всего, в свою комнату, забрал ноутбук и вернулся.

Спустя какое-то время спиной я почувствовала взгляд парня, что следил за каждым моим движением, но упрямо продолжала делать вид, что не замечаю ничего подобного и разделывать кусочки куриного филе.

Вскоре плов был почти готов и все, что мне оставалось делать — это ждать. Занимаю место за столом, располагаясь напротив Раймиса. Теперь мы поменялись местами, я следила, а он упрямо делал вид, что не замечает. Спустя несколько минут я начала понимать, что он не делает вид, а и впрямь меня не замечает, либо же просто перестал. Миша был занят каким-то предметом, пока я лишь наблюдала за сменой его эмоций на лице. Когда у него что-то не получается, то он хмурит брови, а когда видит легкое задание, усмехается и как маленький радуется победе, что делать ничего не нужно. Если же задание серьезное и трудное, он прикусывает губу и со вздохом принимается за работу, а если же сразу понимает, о чем идет речь, хватает ручку и строчит что-то в тетради.

Приходится прервать наблюдения за Раймисом и потянуться посмотреть за пловом, который, к слову, был уже готов. Достаю тарелки и раскладываю плов с овощами.

— Плов готов! — ставя перед парнем тарелку с едой, сказала я и заняла обратно свое место.

— Спасибо, — отложив тетради и ноутбук, сказал он. — Приятного аппетита.

— Спасибо. И тебе приятного аппетита.

Не отрываясь я наблюдала за каждой частичкой эмоций на его лице, когда он поглотил первую пробную ложку плова. Я ещё никогда так не волновалась перед пробой, как волнуюсь сейчас перед Мишей.

— Ты волшебница, что ли? Это просто превосходно!

— Я старалась, — смущенно ответила я и уткнулась в свою тарелку, поглощая еду.

— Посмотри на меня, — просит он и я поднимаю глаза. — Спасибо… давно я не ел домашней еды.

— Всегда пожалуйста, — сказала я, продолжая доедать свою порцию.

На мгновенье мне показалось, что мы стали семьей и живем вместе. Я мечтала бы о таком, но не все мечты сбываются, а особенно мои… и Миша подтвердил это своими словами:

— Доедай и я отвезу тебя домой.

Глава 10. Михаил Раймис

Быстро натягивая темно-серую толстовку, я одновременно боролся со своей кудрявой шевелюрой на голове, которая за ночь запуталась так, что любая расчёска нервно курит в сторонке, смотря на это зрелище. А всё потому, что я сплю, как на ринге: махаю и руками, и ногами, и вообще, очень опасно оставаться со мной в одной пастели. Сказывается мой активный образ жизни: бокс, гонки и, вообще в целом, подвижность.

Господи, когда же я наконец-то высплюсь, а? На этот раз меня разбудил настойчивый луч солнца, которой так и норовил ослепить меня своим светом. Если бы не он, я бы опоздал в универ, что было бы не очень хорошо, учитывая, что пропустил я уже достаточно, а скоро ещё и сессия… Хотя и не факт, что я сейчас успею к первой паре. Время уже 7:24.

Мимолётным движением захватываю ключи с полочки, захлопывая входную дверь и широким шагом направляюсь в сторону лифта.

— Чёрт, чёрт, ну давай быстрее! — пиная мысом ноги стенку, психанул я. Дверца лифта захлопнулась прямо перед моим лицом, когда я был уже почти внутри. — Блин!

Принимаю решение спускаться по лестнице, пропуская сразу по несколько ступенек, оставляя их за спиной. Пролёт за пролетом, этаж за этажом и уже через пару минут я выхожу из подъезда. Взглядом нахожу машину, где после вчерашней встречи с Ульяной я и припарковал её, и направляюсь в сторону своей малышки. Пикаю сигнализацией и сажусь вовнутрь. Завожу, но двигатель глохнет. Что за?..

Снова поворачиваю ключ в замке зажигания, но эффект тот же. Ненароком кидаю взгляд в сторону отметки с бензином и недовольно фыркаю. На нуле.

— Ну за что? — в нервном жесте толкаю руками руль и, захватив с заднего сидения машины свой рюкзак, хлопаю дверцей.

Быстрым шагом, почти бегом, несусь в сторону остановки. Уже был почти у цели, как нужный мне автобус промчался мимо, быстро остановился и, запустив пассажиров в свой салон, двинулся дальше. Сука…!

Достаю телефон и набираю Адама. После нескольких секунд длительных гудков слышится щелчок и я выпаливаю:

— Ты в универе?

— Воу-воу, вот это напор! И вам здрасьте! Что случилось-то? — на той стороне безмятежно поинтересовался Адам, я же нервно запустил руку в волосы. Желание кому-нибудь сейчас врезать усилилось в разы. Как же всё достало! Бесит!

— Я проспал. Короче, Чёрт, я ничего не знаю, прикроешь меня перед грымзой. И никаких отговорок!

— Кхм-кхм, мне тебя даже прикрывать не надо. Как ты выразился, грымза сегодня тоже немного опаздывает и нам сказали, чтобы мы её пары не пропускали, а просто подождали минут тридцать, поэтому мы и сидим сейчас, «отдыхаем». Буду ждать тебя здесь, но если она придёт всё же раньше тебя, прикрою. — в конце усмехнулся парень и я буквально перед глазами видел картину, как он самодовольно ухмыляется.

— О’кей. Спасибо, — отключая трубку, бросил я.

Огляделся и, с надеждой посмотрев в ту сторону, откуда обычно выезжает автобус, я разочарованно выдохнул. На горизонте не было ни единого нужного мне транспорта.

Ещё раз тяжело вздохнув, поправил рюкзак, висевший на одном плече, и пошёл пешком. До университета минут двадцать точно идти придётся, это если ещё быстрым шагом. Поэтому в темпе, Миха, в темпе!

Магазины, разные дома, стеклянные витрины крутых зданий и бутиков проносились перед глазами, и каждый работник так и норовил что-либо впихнуть мне в руки, предлагая свои услуги или товар.

— Молодой человек, постойте! — когда я засмотрелся на проезжающие машины, с завистью глядя на них, то и не заметил, как меня кто-то схватил за руку, препятствуя моему дальнейшему передвижению.

Я недовольно на него посмотрел, мгновенно нахмурившись. Мужик, что тебе надо?

— У нас на этой неделе открывается новый океанариум, порадуйте своих родных и близких! Приходите, точно не пожалеете! Также действуют большие скидки, цены не дорогие. В нашем ассортименте присутствуют акулы, морские котики, дельфины, скаты…

— От меня-то что ты хочешь? — грубо перебил я мужчину в странном костюме с буклетами рекламы в руках, чтобы побыстрее прервать эту бессмысленную несусветную чушь. Я и так уже опаздываю…

— Возьмите баннер, не пожалеете! Обязательно приходите! — непонятно каким образом впихнув в мои руки разноцветную бумажку, мужчина поспешил удалиться.

Не, ну вот наглость, а! И на кой сдался мне этот океанариум?..

Засунув бумагу в боковой карман рюкзака, продолжил дальше идти, практически срываясь на бег. Дошёл до следующей остановки и, слава богу, приехал автобус. Я поспешил в него сесть, чтобы уж наверняка.

Ох, как же плохо без моей малышки… Этот душный и тесный транспорт так и действует на нервы, ужасно напрягая…

*****

— Ну, наконец-то! — сказал Адам, ехидно растягивая улыбку на своём лице, когда я скинул сумку с плеча на пол в аудитории. Спокойно выдохнул, переводя дыхание. — Ты что так долго?!

— Ой, Адам, отстань! Посмотрел бы я на тебя, если бы ты оказался на моем месте.

— Ладно, проехали. — выдохнул Адам, облокачиваясь на спинку стула.

— Сколько у нас есть ещё времени до конца пары? — поинтересовался, задумчиво косясь на дверь. Интересно, Алёна Андреевна, наш преподаватель по экономике, успеет или не успеет? Делаем ставки, господа.

— Минут десять, — пожимая плечами, сказал друг. Сейчас он был всем своим вниманием прикован к телефону и, казалось, слушал меня краем уха.

— Что там у тебя такого интересного? — поинтересовался, через плечо пытаясь заглянуть в телефон.

— Партизаны своих тайн не выдают, — поучительно поднимая указательный палец вверх, бросил Адам.

— Ой, давно это мы стали такими секретными? — вырывая бумажный лист из тетради и скомкав его в круглый шарик, кинул в парня. Тот возмущённо посмотрел на меня.

— Эй! Ты что творишь? Нелюдь, — обиженно насупился он, отворачиваясь от меня. М-да…

— Нелюдь у нас здесь только ты, Чёрт, — рассмеялся я, хлопая парня по плечу.

— Да сколько можно-то? Это уже не актуально, подкалывать меня этим дурацким прозвищем.

— О, нет, ещё как актуально! — заржал я, буквально еле сдерживая себя, чтобы окончательно не впасть в истерию смеха. — Не я же пару лет назад увлекался мистической литературой, а потом ещё и воображал себя королём Ада! Адам-Адам! — скептически качая головой, пояснил я.

— Да иди ты! — воскликнул Чёрт и одновременно с его словами по всей аудитории пронёсся звонок.

В кабинет зашёл наш декан, мы сразу же насторожились, переглядываясь. Кто что успел уже натворить?

— Ребята, всем доброе утро. Я не займу много вашего времени, скажу кратко и по существу. — начал мужчина средних лет, проходя к центру кафедры. — Преподаватель обществознания заболел и поэтому сегодня у вас отменяется третья пара. Сейчас вы идёте на физкультуру, а потом можете быть свободны. Возражения имеются?

— Нет, — дружным хором ответили одногруппники и, вслед за деканом, начали покидать аудиторию.

Мы с Адамом сразу отделились от общей толпы, направляясь в столовую. Есть хотелось неимоверно просто, с утра-то я опять не успел позавтракать. Желудок жалобно вспомнил вчерашний вкусный плов, приготовленный Ульяной, и лишь ещё громче недовольно заурчал. Больше в него ведь ничего не попадало.

Быстро взяв себе по паре пирожков и кофе, которое, впрочем, не возымело надо мной никакого эффекта, мы перекусили. Поборов желание уснуть там же, прямо за столом, мы спохватились с Адамом и поражено переглянулись. О времени совсем забыли…

— Чёрт, — выдохнул парень и сейчас я был полностью с ним согласен. — Пошли скорее, а то чувствую, препод нас убьёт.

Добежали до раздевалки, словно маленькие дети, и принялись быстрее переодеваться в спортивную одежду.

— Уф, как же меня всё это бесит. Что за день сегодня такой? С самого утра не задался, — недовольно пробурчал я, натягивая штаны.

— Всё-всё, не фыркай. Лучше быстрее перекидывайся и помчали. Физрук уже заглядывал, но я пока что отмазался, сказав, что мы быстро.

— Ладно, — ответил я, завязывая шнурки на кроссовках. Поднялся с сидения и поправил футболку. — Пошли?

— Ага, — кивнул Чёрт, шагая впереди меня.

Мы вышли из здания на спортивную площадку, так как на улице уже довольно тепло, и я просто выпал в осадок, заметив среди большой толпы второкурсников знакомую фигуру блондиночки.

Ульяна стояла с Полиной, кажется, и о чём-то безмятежно переговаривалась. Я замер, рассматривая её.

Легкая и мягкая улыбка, живая мимика и плавные движения девушки, когда она жестикулировала, рассказывая возбуждённо что-то, помогая тем самым себе. Каждый сантиметр её тела, каждый изгиб…

— Потапыч, ау, где тебя опять черти носят? — махая прямо перед моим лицом рукой, недовольно проворчал Адам.

— Ох, ты бы молчал лучше, — в ответ фыркнул я, отводя взгляд, пока друг не понял, на кого я смотрел.

— О, а вот и наши опоздавшие! — радостно потирая ладонями в предвкушении, сказал наш физрук, Евгений Павлович. — И что же мне с вами делать?

— Понять и простить?.. — в надежде поинтересовался Чёрт, упоминая всем известную фразу. Я усмехнулся, но быстро взял себя в руки.

— Двадцать кругов вокруг стадиона! И чтобы без всяких ваших хитростей, проверю. Понять и простить ему… ишь, чего захотел! Марш-марш! Живо!

Эх… не прокатило. Выбежав на специальную дорожку для бега, мы с Адамом на пару побежали, постепенно набирая темп. Мы спортсмены, нам это не составит особого труда, но сам факт того, что мы бежим в два раза больше, чем обычно, возмущал до глубины души.

Где справедливость?!

Первый круг, второй… длинный десятый… и, наконец, двадцатый. Остановившись, я оперся ладонями на колени и принялся нормально дышать, восстанавливая дыхание. Рядом точно в такой же позе находился лучший друг.

— Привет, — неожиданно для меня произнёс очень знакомый голос и я посмотрел на его обладательницу. Лучи солнца ослепляли, так как я смотрел на Ульяну снизу вверх. — А я смотрю, что-то знакомые всё лица! Решила подойти.

— И правильно сделала, — слегка хлопнув её по плечу, сказал Адам и улыбнулся. Незаметно подмигнул мне. — Ну, я пойду, у меня там это… дела, короче, а вы болтайте. Не буду вам мешать!

Вот… паршивец!

— Привет, — кивнул я, выпрямляясь. Дышать было уже намного легче. — Как дела? Как наша Абрикоска?

— Всё замечательно, а Абрикоска — не кот, а тайный агент под прикрытием. Шкодит только так, сегодня от маминого цветка отгрызла листок. Ну, мы это, быстренько следы замели и свалили. Я попросила Костю, чтобы следил за этой пройдохой!

— Я смотрю, у вас весело, — с улыбкой на лице рассматривая девушку, произнёс я.

— Не то слово, — согласилась Уля и мы оба замолчали, скромно отводя взгляды друг от друга.

Неловкость чувствовалась в каждой частичке воздуха. Это впервые в моей жизни, когда я не знаю, что сказать. Вот серьезно, без всяких преувеличений, я сейчас совершенно не представляю, о чем мы сейчас будем разговаривать…

— Может…

— Может, — одновременно с ней начал говорить я и мы рассмеялись. — Давай ты первая.

— Хорошо, — согласилась Ульяна, улыбаясь. Её зеленые глаза излучали веселье, а на милых щёчках появилась небольшая ямочка, которую я сегодня впервые заметил. — Может, встретимся после пар?

— Э-э, — задумчиво протянул я, смущенно почесав затылок. — Знаешь, я хотел предложить тебе то же самое.

На самом же деле, я даже не знал, что можно сказать. Судорожно начал копаться в своей голове, пытаясь найти хотя бы на пятьдесят процентов стоящую идею. О, точно!

— Как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной прогуляться?

— Можно, — протянула девушка и я облегченно выдохнул. Ес! — Вот только когда?

— А давай после этой пары? Она у меня последняя, — сказал я и с вопросом посмотрел на Ульяну, ожидая ответа.

— Блин… — протянула она, с виноватой улыбкой взирая на меня. — У меня ещё одна пара стоит в расписании.

— Ну-у… как ты смотришь на то, чтобы её прогулять? — поинтересовался, давая девушке время подумать. — Но я тебя не заставляю, если ты хочешь, то я могу подождать…

— Нет, не надо никого ждать. Я согласна, — ответила блондинка и я довольно кивнул.

— Тогда до встречи через пятнадцать минут? Только учти, мне надо ещё домой съездить и заправить, наконец, свою машину.

— Ха-ха, ты что, сегодня не на колёсах? — рассмеялась Ульяна, как-то по-другому посмотрев на меня. — Удивительно видеть тебя без машины, я думала, ты с ней никогда не расстаёшься.

— Что-то типа того, — почесав затылок, ответил. Неловкость вроде и присутствовала, но уже стало намного лучше.

— Я пошла переодеваться, встретимся на главном входе. — бросила напоследок девушка, уходя в сторону раздевалок.

— Давай! — ответил я, чувствуя себя счастливым идиотом.

Ну, по крайней мере, надеюсь, что сегодня мы сможем нормально погулять, без всяких происшествий. Не хотелось бы, чтобы она опять грустила…

*****

Спустя двадцать минут, мы, как и договаривались, встретились с Ульяной возле главного входа. На охранном пункте наблюдающий отсутствовал, но мы всё равно настороженно крались из здания. Мне-то ладно, у меня уже закончились пары, а вот Уле придётся краснеть перед деканом и отдуваться.

— Фу-у-ух, — облегченно выдохнула девушка, стоило нам покинуть учебную территорию и завернуть за угол. — Куда теперь направимся?

Я смотрел на то, как она с вопросом в глазах смотрела на меня и задорно выгнула правую бровь, выражая тем самым свой веселый настрой. Если честно, то сейчас у меня точно такое же веселое настроение. Хочется смеяться, дурачиться, петь, танцевать…

Ой-ёй, совсем крыша поехала. Где я и где танцевать?! Пхахах. А про голос и слух вообще молчу, потому что медведь в детстве на ухо наступил и хорошенько на нём попрыгал.

— Пошли на остановку? — предположил я. — Нам надо ещё заехать ко мне домой и, наконец, заправить машину. Она практически на нуле, но до заправки доехать хватит. Утром просто я не успевал этого сделать, а сейчас, почему бы и нет?

— Слушай, а давай пешком прогуляемся? Насколько я помню, твой дом расположен где-то поблизости. — и Ульяна посмотрела на меня такими умоляющими глазами, что отказать я ей просто уже не смог.

— Ладно, — усмехнулся я, проставляя девушке локоть для дальнейшего передвижения. — Ну что, мадам, потопали?!

— Ага, вперёд и с песней! Кстати, у тебя есть наушники?! — спохватилась Ульяна и в её глазах я успел заметить озорной огонёк.

— Вроде да, — ответил, ища в рюкзаке нужный предмет. Спустя несколько секунд, довольный собой, достал искомый предмет. — Ну а теперь-то уже можно идти?

— А до этого что, кто-то запрещал? — рассмеялась Уля и я снова залюбовался её живой улыбкой.

— Не-а.

В такт музыке наши шаги ускорялись, настроение поднялось на несколько сантиметров ещё выше, а желание обнять и вновь почувствовать нежные губы девушки на своих губах усилилось в разы. Но я переборол себя, уговаривая, что ещё рановато как-то просто так целовать Улю. Да и сама она расставила четкие границы, которые навряд ли можно нарушить.

— А вот мы и на месте, — заметил, когда одна мелодия в наушниках сменила другую и я невольно отвлёкся от своих мыслей. Утром бы так быстро дойти…

— Поехали на заправку? — отдавая мне второй наушник, с озорством спросила блондинка. — А то чувствую, что мы с тобой такими темпами, улитка точно позавидует, и до вечера погулять не успеем.

— А что мы сейчас делаем? — в ехидном тоне спросил, возвращая себе привычный облик саркастичного парня.

— Это не то, — отмахнулась Уля. — И вообще, ты что, забыл про моё обещанное мороженое? Да как так можно-то?! Я возмущена до глубины души! — притворно возмущаясь, включила актрису девушка.

— Про какое такое мороженое? — недоуменно моргнув, переспросил.

— Пффф, он ещё и забыл! Замечательно просто, — продолжая выражать «недовольство», в сторону сказала Ульяна.

И тут до меня дошло. Я же ей обещал его, когда мы были на дне рождения моей мамы за то, что оставил девушку одну. Да-а, с памятью в последнее время туговато.

— Ладно, заедем в кафе и я куплю тебе мороженое. Клубничное же, да? — подмигнул, давая понять, что запомнил.

Пикнул сигнализацией, когда мы подошли к синей Ауди А8. Сели в машину и уже по привычке я завёл её и плавно выехал, напоминая себе не ускоряться. Прекрасно помню, что Ульяна боится скорости.

За пять минут доехал до близстоящей заправки и, оставив девушку в машине, направился в сторону кассы.

— АИ-95, пожалуйста. — протягивая миловидной девушке купюру, попросил я. Она мило улыбнулась и занесла деньги в кассовый аппарат, нажимая на кнопочку подачи бензина.

Развернулся и пошел обратно, обслуживающий персонаж уже как раз вытаскивал шланг из специального разъёма. Всё, теперь можно спокойно ездить, не переживая, что машина может заглохнуть в любой момент.

— В кафе? — поинтересовался, садясь за водительское сидение.

— В кафе, — с довольной улыбкой ответила Уля и я тронулся.

Минут двадцать пути до нормального кафе, ещё минут пять мы простояли в пробке и, наконец, были на месте. Вошли в здание, заняли свободный столик и позвали официанта.

— Добрый день, — поприветствовал нас молодой паренёк, с виду всего лишь на пару лет старше нас. — Что будете заказывать?

— Два мороженого, одно клубничное, а другое просто сливочное и ягодный морс. — произнёс я, вопросительно посмотрев на Ульяну, на что та согласно кивнула. — Если нам понадобится что-то ещё, мы обязательно вас позовём.

— Хорошо. Ожидайте вашего заказа в течение пяти минут, — и официант поспешил удалиться.

Мы с Ульяной остались практически наедине, если, конечно, не считать остальных посетителей данного заведения, и я улыбнулся, с любопытством рассматривая каждую черту лица девушки. Она мило стушевалась под моим взглядом и я заметил, как покраснели её щеки.

— Так, Миха, прекрати меня смущать! — вспыхнула как спичка Уля, смотря со смешанными эмоциями мне прямо в глаза. Я ухмыльнулся.

— Ладно-ладно, только не психуй, — полнимая обе ладони вверх, сдаваясь, сказал я.

В этот момент перед нами на столик поставили поднос с мороженным и напитками. Официант расставил перед нами наш заказ и ушёл, а Уля со счастливой улыбкой на лице принялась за обе щеки уминать молочное лакомство.

— Ну как, вкусно?

— Очень, — закатывая глаза от удовольствия, эмоционально воскликнула Уля. — Спасибо тебе большое.

— Всегда пожалуйста, — ответил я, тоже приступая к десерту.

Минут через десять мы закончили и довольно переглянулись.

— Что-нибудь ещё хочешь? — спросил, откидываясь на спинку стула.

— Пока нет. Если и ты всё, то теперь мы может выдвигаться дальше. Какие планы?

— Это мировая тайна.

— Ну скажи-и… Чего тебе это стоит?

— Так уже тогда неинтересно будет.

— Ладно, — недовольно скрестив руки на груди, буркнула она. — Тогда поехали?

— Поехали.

*****

Я подумал, что будет здорово, если мы прогуляемся по парку. Весна в самом разгаре, всё только-только начинает цвести, на улице становится довольно теплее и сама по себе эта атмосфера уюта и хорошего настроения добавляла шарма.

— И как тебе?

— Я думала, твоя фантазия выдаст что-нибудь пооригинальнее. Но и это сойдёт, — сказала Уля, на что я фыркнул. Ну да, это всё в её репертуаре.

Мы двинулись вглубь сквера, наслаждаясь тёплыми лучиками солнца.

— О, смотри! — удивленно произнесла полушепотом Ульяна, пальцем указывая куда-то. Я проследил за направлением и также поражено замер.

Неподалёку от нас, в кромке кустов, было расположено небольшое гнездо, где сидела дикая утка. Но самое поразительное было то, что её кладка яиц начинала вылупляться и это было так затягивающе…

Одно яйцо уже вылупилось и новоявленный утёнок смотрел удивленными глазами на окружающий его мир, с неким недоумением оглядываясь. Он ещё ничего не понимал, ему только предстояло всему этому научиться. Как и всем остальным.

— Поразительно, правда? — выдохнула Уля, оказываясь слишком близко со мной. Её нежный и приятный аромат доносился до меня и сводил с ума.

— Не то слово, — также выдохнул я, неотрывно смотря на девушку.

— Что? — не выдержав моего разглядывания, спросила она.

Но вместо слов я поцеловал её. Уже больше не могу себя сдерживать…

Нежные прикосновения губ к губам, её ответ и я, получив своеобразное разрешение, притянул Ульяну к себе за талию. Её руки оказались в моих волосах, плавно стягивая их.

Но ничто не длится вечно и вскоре нам пришлось отстраниться. Мы с тяжёлым дыханием смотрели друг на друга.

— Мих… — начала Ульяна, заглядывая мне прямо в глаза. — Вот только давай в следующий раз без всяких импровизаций? Я попросила дать мне время…

— Хорошо, прости, — виновато отводя взгляд в сторону и отстраняясь, произнёс я. Почувствовал внезапно нарастающую неловкость. — Я больше так не буду.

— Извинения приняты, — взяв меня за руку, кивнула Уля. — И вообще, мы гулять пришли сюда или киснуть? Выше нос и побежали! Ааааааа!

Глава 11. Ульяна Савина

— Доброе утро! — лучезарно улыбаясь, пролепетала я, входя на кухню, где меня ждал сердитый папа.

— Где ты вчера была? — сразу холодно и грубо спрашивает он, на что я аж вздрагиваю.

— Сначала отсидела пары в университете, а потом мы с Полей и Наташкой пошли гулять. Я что-то не так сделала?

— Да? Была на парах? А вот Олег Вадимович утверждает мне, что на последней паре ты не появлялась.

— Ты что, каждый раз отслеживаешь, была я на занятиях или нет?! — в шоке прикрикнула я, ведь была зла, — ты мне не доверяешь?

— Больше нет. Ты только что соврала мне.

— Хорошо, признаю, я ушла с последней пары.

— Даже не смей мне говорить, что ты ушла с девочками, потому что они на парах наблюдались.

— Хорошо, сейчас ты от меня что хочешь?

— Хочу услышать от тебя правду. Где ты была? — пристально смотря на меня, спрашивает он, а у меня начинается легкая волна страха.

Что говорить? Правду? Сказать, что, мол, «прости папочка, мне не интересен твой маркетинг и я пошла гулять с парнем, в которого влюбилась?». Или соврать? Сказать, что… Подождите… я подумала о том, что влюбилась в него…

Черт!

— Что ты молчишь, Ульяна? Я жду ответа!

— Я гуляла.

— С кем? — раздраженно спрашивает он.

— С парнем.

— С кем?!

— С обыкновенным парнем. Обычный парень, который учится тоже в нашем университете и один раз мы пересеклись на выходе из столовой, и просто познакомились. Он предложил мне прогуляться и я была не против, потому что у меня не было никакого желания сидеть и слушать нудятину, которую толкует Олег Вадимович.

— Да как ты посмела? Я тут для тебя, дурочки, стараюсь!

— Гриш, ты чего так раскричался? — на кухню пришла непонимающая мама, — Что случилось?

— Ты знала, что твоя неблагодарная дочь забила на учебу и нашла себе парня?!

— Я пропустила всего одну пару! — в ответ крикнула я, смотря на маму, глазами говоря: «Скажи ему! Помоги мне! Ты же знаешь, что я не такая!».

— А дальше что? Пропустишь неделю? Месяц? Забудешь про диплом?! Ах, нет, ты даже до этого диплома не доживешь! Придешь домой беременной?!

— Папа, что ты такое говоришь? — слезы подкатывали к глазам, вот настолько мне было обидно, что отец видит во мне какую-то легкомысленную дурочку.

— Это ты сейчас про меня говоришь? — оскорблено и сердито встряла мама.

— Люд… ты-то тут причем? — вздохнув, устало произносит отец.

— Ну, это же я забила на учебу в свои годы и отдалась тебе, забеременев Ульяной и не дойдя ещё даже до диплома.

После слов мамы стало ещё больнее…

В руках вибрирует телефон и, перевернув его экраном вверх, я увидела сообщение от Миши, который сообщил мне, что уже ждет меня около подъезда.

Поворачиваю глаза в сторону родителей и замечаю лишь то, как мама в слезах даёт папе пощечину и гордо разворачивается, уходя в комнату. У меня тоже не осталось никакого желания оставаться дома, поэтому я следую примеру Кости, сваливаю отсюда, пока отец не переключился вновь на меня.

Быстро набрасываю на себя пальто и, хлопнув одновременно с мамой дверью, ухожу. Нажимаю на кнопку лифта и когда он уже приезжает, позади себя слышу знакомый голос.

— Уль, подожди, пожалуйста! — выйдя на лестничную площадку, попросила Алена, на что я недоуменно на неё уставилась.

— Чего тебе?

— Ты забыла ириску, — быстро бросает она и, кинув мне конфету, удаляется, но я успеваю сказать ей слова благодарности.

Дверцы лифта закрываются и, повернувшись к зеркалу, я утираю слезы и хоть какие-то намеки на них.

Только выхожу из подъезда, как нахожу Раймиса, облокотившегося на собственную дверцу машину.

— Привет, — немного улыбаясь, говорю я и, приобняв парня, следую к другой дверце переднего сиденья.

— Ты плакала? — заняв место за рулем, серьезно спрашивает парень и пристально смотрит на меня.

— Нет, с чего ты взял? — выдавливая улыбку, говорю я.

— Ульяна, не ври…

— Врать — это вообще не мой конек, — усмехаюсь я, понимая, что уже второй раз не могу соврать. Неужели я настолько прозрачная, что меня видно насквозь? Или отец только догадывался и проверял, а у Миши с легкостью получается это делать? Может, это его скрытая сверхспособность?

— Что случилось?

— Ничего такого, просто узнала, что была незапланированнымребенком в семье и, по словам отца, он будто жалеет о моем рождении, — грустно усмехаюсь я, а со щеки скатывается одинокая слезинка, которую я быстро смахиваю.

— Он полный идиот, раз думает, что ты являешь ошибкой. Единственная причина, почему я сейчас сижу здесь, а не поднимаюсь к тебе в квартиру, только то, что я благодарен ему за такую потрясающую дочь, — обхватив ладонями мое лицо, твердо, четко, но в то же время мягко и ласково произносит Раймис и я, прикрыв глаза, успокаиваюсь, наслаждаясь лишь его прикосновениями.

— Мы, вроде бы, в океанариум собирались? — улыбаясь, спрашиваю я.

— Тогда поехали, — трогаясь с места, мягко говорит он.

— А тебе точно ничего не будет за то, что ты сейчас прогуливаешь пары? Ладно я, у меня первые две пары отменили, — спустя какое-то время спрашиваю я.

— Ну, ты же вчера ради меня ушла с последней.

— Тоже верно.

Доехали мы до места назначения в полной тишине. Нет, она не угнетала, не напрягала или ещё что-то, наоборот, было так легко и спокойно. Половину пути я, облокотившись на спинку сиденья, лишь наблюдала за Мишей, не думая о том, как он красиво ведет машину и все такое, а думала лишь над тем, а что будет дальше?

— Приехали-и-и, — протянул он и, выйдя из машины и обойдя капот, открыл мне дверь, — прошу!

— Спасибо, — скромно отвечаю я и, взявшись за руки, мы с Раймисом направились в сторону царства рыб.

Стоило нам только войти в это огромное здание, как натыкаемся на огромную очередь.

— Сегодня ведь открытие первого океанариума в этом городе, что ты хотела? — усмехнулся Миша, видя моё хмурое выражение лица.

Простояли мы в очереди минут тридцать, не меньше, но когда услышали долгожданную фразу, моё лицо вновь озарила улыбка.

— Добро пожаловать!

— Довольна? — улыбаясь, спрашивает он, вновь беря в плен мою ладонь в свою. Да я, в принципе, была и не против.

Я ничего не отвечаю на его глупый вопрос и, покрепче схватив его ладонь, потащила нас в туннель, где рыбы плавали у нас где-то по бокам и над головой.

Я не могла сказать и слова, лишь восторженно-медленно ходила в огромном и совершенно необычном мне мире.

— Миш, смотри, вон там вдалеке куча морских коньков! — приблизившись ближе к стеклу, прошептала я.

Повсюду было столько рыб, но именно там, где проходили мы, были лишь маленькие, но абсолютно разные. Синие, красные, оранжевые, желтые, розовые и куча других морских обитателей.

— Смотри! Мы попали будто бы в мультик, вон там синяя рыбка, которая очень похожа на Дори! — лепетала я, притягивая Раймиса ближе, да настолько близко, что в нос ударяет мужской аромат духов.

Один рывок и я оказываюсь в объятиях Миши. Мои руки у него на груди, его — на моей талии. Из-за того, что я была на каблуках, то ростом мы были почти одинаковы. Глаза в глаза. И вот я уже готова поддаться вперед, чтобы получить новую порцию сладких губ парня, как об наши ноги ударяется девочка.

— Простите, — быстро тараторит она и куда-то убегает, пока мы стоим в неловком положении.

— Пойдет к большим аквариумам, — быстро проговариваю я и, отстранившись, следую к выходу из туннеля.

— Вау! — вздыхает Миша, когда мы выходим из туннеля и оказываемся в отдельном раю, где от пола до самого потолка были аквариумы, — тебя сфотографировать?

— Ого! Первый парень, который не ноет и сам подписывает себе смертный приговор с камерой! — усмехаюсь я и, вручив ему телефон, подхожу ближе к стеклу, вставая в красивую позу.

Меняю позу за позой, ракурс за ракурсом и по итогу получаю кучу эмоций, безумных впечатлений и офигенных фотографий.

— Смотри, что получилось, — вернув мне телефон, говорит он и, приобняв меня, мы листаем одну фотографию за другой.

Смотря на эти фотографии, я понимаю, что чего-то не хватает. Недолго думая, я отстраняюсь и, заметив ближайшего человека, прошу:

— Извините, не могли бы вы сфотографировать нас? — спрашиваю я у проходящей мимо женщины.

— Конечно, — мягко произносит она и, вручив ей телефон, я разворачиваюсь и, подхватив удивленного Мишу, тащу нас ближе к аквариуму и дальше от камеры.

Делаем кучу снимков в разных позах и на разных локациях и когда дело доходит до последней фотографии, я притягиваю парня ближе. Позволяю Мише обнять меня за талию и притянуть настолько близко, насколько это возможно. Медленно веду руки по его рукам и останавливаюсь на плечах, смотря в карие глаза, в которые он смотрит в ответ. Прикрываю глаза и тянусь к губам, которые хочу целовать бесконечность.

Ждать ответа от парня долго не приходится, потому что Раймис сразу отвечает на него. Нежные прикосновения губ. Мы едва касаемся друг друга и это так заводит. Поцелуй настолько нежный, трепетный, такой будто бы детский и подростковый, что приятная дрожь бьет тело. Наши сердца бьются в унисон друг другу, будто на встречу, будто хотят соединиться воедино.

Я понимала, что рано или поздно нам придётся остановиться, но этого мне было до жути мало, когда мы тяжело дыша, соприкоснулись лбами, смотря друг на друга как сумасшедшие.

— Вы невероятно красивая пара, — говорит женщина и возвращает мне телефон, на экране которого была сделана последняя фотография.

Два темных силуэта, влюбленных друг в друга человека, позади которых был огромный аквариум с медузами.

«…Раймис не похож на акулу, лишь так, на медузу смахивает, так же страшно приближаться, потому что может ужалить…»

Сейчас мое мнение поменялось. Теперь такое ощущение, будто мы одни, а вокруг нас куча людей, от которых ты не знаешь, чего ожидать. Теперь такой медузой стал и мой отец. Хочется обходить его стороной, потому что может ужалить, если узнает куда, а точнее к кому, убежала его дочь.

— Я думаю, мы можем хотя бы попробовать, — дрожащим голосом сказала я.

— Попробовать что? — хриплым баритоном спрашивает он.

— Попробовать быть вместе, — шепотом произношу я и не проходит и секунды, как я оказываюсь в медвежьих объятиях.

Я не знаю, сколько мы так стояли, но я готова была стоять так всю жизнь, потому что именно в его объятиях мне было так легко и спокойно, почему-то именно Раймис всегда может успокоить меня, почему-то именно он оказывается в моей жизни в самые трудные моменты. Возможно, это все знаки судьбы, которые я наконец-то осмелилась принять?

— Я думаю, нам пора в университет, — с нотками грусти говорю я.

— Тогда поехали, — широко улыбаясь, говорит он и, схватив меня за руку и переплетая наши пальцы, он повел нас на выход.

Я чувствовала себя нереально счастливой, когда могла всю дорогу до университета провести практически в объятиях Миши. Мне было так хорошо, когда я чувствовала тепло его тела. Я сходила с ума, когда его пальцы перебирали мои волосы, пока мы стояли на светофоре. Мой разум отключался, стоило в легкие попасть аромату его парфюма.

— Не хочу прерывать твоё и мое счастье, но, увы, такова жизнь, что мы приехали и до звонка осталось десять минут, — грустно вздыхает он.

— Заберешь меня после пар? — выйдя из машины, спрашиваю я.

— Прости, не получится, у меня тренировка.

— Тренировка?

— Ах да, я забыл сказать. Я и Адам занимаемся боксом.

— Ого! — удивилась я и глазами пробежалась по рельефному массивному телу парня.

— Я постараюсь, — виновато говорит он, обнимая меня.

— Ничего страшного, я могу доехать и на автобусе, — скрывая за улыбкой тоску и печаль, мягко говорила я.

— Хорошо, увидимся, — оставив долгий поцелуй у меня на виске, сказал он и ушел, — если что, я напишу.

— Хорошо, пока! — бросаю я и, только развернувшись, чтобы пойти к нужной аудитории, натыкаюсь на широко распахнутые глаза Наташи, — Привет.

— Привет?! Привет?! И все?! Я жду объяснений, Савина!

— Что? Да мы с Мишей начали встречаться всего час назад. Не преувеличивай.

— И чего я ещё не знаю? — вышагивая, шокировано и обижено спрашивает она.

Рассказывать ей утренний разговор с родителями я не хотела, поэтому отвечаю лишь:

— Ничего, — и удаляюсь за дверьми кабинета.

Глава 12. Михаил Раймис

Выезжая с парковки, забитой под завязку машинами ещё с ночи, я зевнул на ходу и попытался себя хоть как-то взбодрить, включив через аукс энергичную клубную музыку. Мечты о сне никуда не испарились, но спать с каждой секундой хотелось всё меньше и меньше.

И вот теперь в голове у меня возникает такой вопрос: какого чёрта кому-то пришло в голову поставить мне тренировку с утра пораньше, когда все остальные ещё спят?! Вот реально, кто захочет вставать в пять утра и тащиться в зал? Благо, сегодня воскресенье и в универ после этого мне идти точно не надо.

Поворачивая на светофоре по пустынному проспекту, я вспомнил, как буквально несколько дней назад мы проезжали здесь с Ульяной. Тогда девушка была очень довольна тем, как хорошо мы провели время в океанариуме, ну а я был рад лишь от одного вида счастливой Ульяны. С того времени мы лишь изредка пересекались в коридорах университета, да поддерживали связь через наши сотовые телефоны. Я бы сейчас всё отдал, лишь бы снова увидеть нежную улыбку девушки…

Так, Миха, не те мысли должны тебя сейчас посещать! Успокойся. У тебя через пару дней соревнование, вот и стоит лучше сосредоточить своё внимание на этом.

От приподнятого настроения не осталось и следа, когда я, заехав на территорию клуба, увидел припаркованную машину Филина. А этот что здесь делает?

— Слава, что всё это значит? — выпалил я, едва стоило мне пересечь пустой зал для тренировок и без стука войти в кабинет главного. Тот растерялся, явно не ожидая такого поворота событий. — Что Филин здесь делает?!

— О, Миша, доброе утро! — спокойно улыбнувшись и откинувшись на спинку своего сидения, ответил Слава, не торопясь объяснять мне возникшую ситуацию. — Я же, вроде, уже предупреждал тебя насчёт того, что буду как можно чаще ставить тебя в пару с Глебом. Это нужно вам обоим, тем более тогда, когда на носу главные поединки, от итога которых зависит наш престиж и имидж клуба. Мне не хотелось бы проигрывать такому напыщенному и возомнившему о себе невесть что человеку, как главному нашему конкуренту, Станиславу Капустину.

— Ох, спасибо за пояснения! Я очень рад! — психанул я, захлопывая за собой дверь.

Не знаю, почему я так остро на это отреагировал, но Глеба Голубева я почему-то не переношу с первой нашей встречи. Весь такой наглый, хитрый, самоуверенный… так и хочется съездить ему по этой его морде.

Да ещё и Слава крутит и вертит нами, как хочет, используя ради своей выгоды. Видите ли, не хочет испортить имидж и «замарать ручки». Странно всё это, очень странно. Я занимаюсь боксом ради себя, потому, что мне это очень нравится и делать всё вот так, устраивая показуху ради славы, мне не особо хочется.

Быстро стягиваю с себя верхнюю одежду, натягиваю шорты-боксеры и заматываю на руках перчатки. Широким шагом направляюсь на маты, где меня уже ожидает Филин. М-да… эта встреча не из приятных.

— О, какие люди! Потапыч, я смотрю, ты хромать перестал. Зажила нога с прошлого раза? Ну, надо же, и губа зажила. Девчонок клеить теперь вообще раз плюнуть?! — ехидно рассмеялся этот недоумок и я не выдержал.

— Заткнись!

— А не то что? И что же ты мне сделаешь, Ми-ша? Убежишь и пожалуешься своей мамочке? Тебе не кажется, что мы уже немного переросли этот возраст? Ахахах.

— Ну всё, придурок, ты сам напросился!

И дальше без всяких предисловий я замахнулся. Первый удар прошёл мимо, Филин успел вовремя заблокироваться и выставить защиту, я увернулся от встречного удара.

Обменялись злобными взглядами, молча продолжая присматриваться друг к другу и ища слабые места.

— Не желаешь сдаться?

— А ты? — вопросом на вопрос ответил я, практически не отвлекаясь. Сейчас каждая секунда на счету и очень важно не проворонить момент. — Или ты хочешь обставить всё так, как будто бы я сам проиграл? Струсил?

— Вот ещё, — напыщенно фыркнул Глеб, задирая голову.

Тут-то я его и подловил, хуком справа попадая прямиком в челюсть. Голубев на несколько секунд потерялся, встряхнул головой, приходя в себя, и двинулся вперёд, желая нанести ответный удар. Но на этот раз я увернулся и его жалкая попытка столкнулась с моей защитой.

Видно было, что парень упорно работал мозгами, ища то, что могло бы меня задеть, но я был точно уверен, что ему не удасться.

— Ох, и сочувствую я твоей будущей девушке, Миша. Если она окажется такой же, как и твоя Катя, которая повелась лишь на мою слащавую внешность, то я тебе не завидую. Неудачник! — выплюнул злобно последнее слово Филин и в моей голове как будто что-то переключилось и замкнулось. Кажется, ему удалось меня задеть.

Дальше, особо не осознавая своих действий, я ринулся вперёд на парня и тот, особо не ожидав такого напора от меня, растерялся.

Я наносил один удар за другим, в лицо, в челюсть, пару ударов даже пришлось по открытой печени… и это длилось ровно до того момента, как Филин, обессиленный и избитый, свалился плашмя на пол. Одновременно в зал вошёл Слава.

— Миша! Что здесь происходит, чёрт возьми?!

Его гневный окрик разнесся по всему пустому залу, отдавая эхом, но мне было абсолютно плевать на это. Филин задел мою гордость, я — его. Никогда ещё месть не казалась мне такой сладкой…

*****

Стоя под струями прохладного душа после получасового выноса мозга, я собирался с мыслями.

И вообще, с чего это вдруг я так резко повёлся на провокации Филина? Эта тема — моё давно забытое прошлое, так почему же сегодня оно отозвалось дикой ненавистью и гневом внутри меня?.. Я даже и не знаю.

Слава был мной жутко недоволен. И это ещё мягко сказано. Хех, ещё бы, я избил его практически лучшего бойца во всем клубе, которому, между прочим, ещё и через пару дней в соревновании участвовать. Но ничего, будет знать, как со мной связываться. Крики Славы — ничто по сравнению с тем, что я испытал, видя, как Глеб беспомощно лежит на матах. Я не жестокий, нет, но эта птичка давно выпрашивала немного подкоротить ей крылья.

От рассуждений меня отвлёк рингтон моего телефона и он разнесся по всей раздевалке, в которой я находился один. Голубев точно ещё не скоро покинет медпункт…

Отключив воду и быстро обтеревшись полотенцем, я взял трубку. Звонила мама.

— Алло, мам, да, привет. Доброе утро. — выпалил я, особо не понимая, зачем она звонит так рано утром. — Что-то случилось?

— Доброе утро, — ответила она. — Не переживай, ничего особо страшного не случилось. Меня очень срочно вызывают на работу из декрета, им без меня там просто не справиться, аврал. Ты не мог бы посидеть с Ангелиной, пока Игнат от репетиторов не придёт? Мне просто больше не с кем её оставить…

— Да, конечно, мам. — согласился я, взъерошивая мокрые волосы на голове и окончательно успокаиваясь после тренировки. — Без проблем.

— Вот и хорошо. Кстати, можешь взять с собой Ульяночку. В прошлый раз Геле она очень понравилась. И без девушки можешь не приходить!

— Это что, ультиматум? — рассмеялся я, облокачиваясь спиной об стенку.

— Можешь считать и так. У тебя на всё про всё полчаса. Больше времени в запасе у меня нет, — протараторила мама и поспешила отключиться. Вот же…

И что мне теперь делать? Может быть, Ульяна ещё вообще спит? Ладно, сейчас узнаем.

Раймис: «Привет, красотка. Спишь?»

Проходит минуты три и я уже собираюсь отбросить телефон, как раздаётся вибрация.

Уля: «Привет, не-а. Бессонница, чтоб её! А ты чего так рано проснулся? Опять с Адамом катались по ночам?»

Раймис: «Не угадала, Слава тренировку поставил»

Уля: «Кто такой Слава? Тренер?»

Раймис: «Да. Есть какие-то планы на сегодня?»

Уля: «Смотря, что ты хочешь мне предложить *коварный смайлик*»

Раймис: «О-о-о, обещаю, тебе точно должно понравиться! Так что, мне за тобой заехать?»

Уля: «Я просто сгораю от любопытства! Но жду»

Только поднимаюсь с лавочки и направляюсь к двери, как на телефон вновь приходит новое сообщение.

Уля: «Можешь хотя бы сказать, как мне одеться?»

Усмехаюсь от того, как в голове прокручивается картинка фантазии того, как девушка в спешке не знает, что надеть.

Раймис: «Как хочешь *смеющийся смайлик*»

Уля: «Спасибо за помощь, ты мне прям жизнь спас. Где мой подручный?»

Улыбка ещё шире расплывается на моем лице. И когда Ульяна подсела на мультики?

Раймис: «Надень то, что не жалко замарать»

Уля: «Интрига на высшем уровне. Скоро увидимся!»

Убираю телефон и, быстро накинув на себя вещи, я как попало закидываю свою спортивную форму в рюкзак и спешу покинуть тренировочный зал. День обещает быть довольно интересным.

Стоя возле подъезда Ульяны, я ждал, когда спустится девушка. Стуча пальцами по кожаной обивке руля, я напевал про себя незатейливую мелодию от хорошего настроения. На улице была хорошая погода.

— А вот и я! — неожиданно постучав указательным пальцем по боковому окну, сказала Ульяна. Я улыбнулся, увидев, наконец девушку.

Выйдя из машины, я обнял её и мягко поцеловал в щеку, пока не желая заходить дальше и рушить эту прекрасную атмосферу.

— И куда же мы едем? — вновь поинтересовалась Ульяна, садясь в машину. Я захлопнул за ней дверцу и сам сел на своё сидение. — Если это, конечно, не какая-то там особенная тайна.

— Нет, что ты! — рассмеялся я, заводя свою малышку. — И никакая это вовсе не тайна. Мама попросила посидеть с Ангелиной и поставила мне ультиматум, заявив, чтобы без тебя я и не приходил.

Ульяна весело рассмеялась.

— Не устану повторять: у тебя мировая мама, Мих!

— Я очень рад, что вы нашли с ней общий язык.

Я не разгонялся, так как рядом со мной сидела Ульяна. Я помню про боязнь скорости и поэтому не желаю даже рисковать, опасаясь, что она может на меня обидеться. А мне этого ой как не хотелось бы.

Спустя минут пятнадцать мы приехали в коттеджный городок, где и живут мои родители с младшим братом и сестрёнкой. Ульяна с интересом рассматривала здесь всё, так как, наверное, в прошлый раз особо это и не разглядела.

— О, а вот и вы! — радостно произнесла моя мама, открывая нам дверь. В руках у неё сидела не менее радостная Ангелина, которая при виде нас захлопала в ладошки. — Передаю её вам, а сама ухожу! Дела не ждут.

И эта шустрая женщина проскочила мимо, оставляя нас с широко разинутыми ртами от удивления. Это что, на неё так декрет подействовал или что?

— Ну что, Ангел? — держа на руках мелкую, мягко спросила Уля. — Пошли играться?!

На что моя младшая сестренка согласно начала агукать и эти две представительницы прекрасного пола, благополучно забыв о моём существовании, двинулись на второй этаж в сторону детской.

— И что это значит? — задал я вопрос в пустоту и меня уже никто не услышал. — Ну да, ну да, пошёл я на…

— Миша, ты идёшь? — раздалось со второго этажа и я, опомнившись, тоже направился к девчонкам.

*****

— Ну же, и что мы будет кушать? — протягивая в сторону этого слишком гипер-активного ребёнка мягкий банан, устало вздохнул я. Кто же знал, что накормить ребёнка — задача не из лёгких.

Ангелина недовольно сморщила свой аккуратный носик и отвернулась, взмахнув рукой. На что банан, не так уж и крепко находившийся у меня в руке, взлетел в воздух и шлепнулся на стол, размазываясь. Ульяна рассмеялась.

— И что же ты смеёшься? — фыркнул я, вымученно улыбнувшись. — Лучше бы помогла.

— Давай-ка её лучше сюда. — подходя к детскому стульчику и беря сестренку на руки, ответила Уля. — Будешь кашку, зайчик?

Вот что за магия, а?! Где в этой жизни справедливость? Геля согласно захлопала в ладоши и с охотой принялась ждать своего обеда.

Девушка же подошла к шкафу и задумчиво огляделась.

— Ми-и-иш… — протянула она, взглянув на меня. — А где тут у вас каши?

— Не знаю, — пожал плечами, подходя к ним и заглядывая в шкаф. — Кажется, должны быть где-то здесь. А, вот, держи. Манная же подойдёт?

— Конечно. Её-то нам и надо. — кивнула Уля, передавая Ангелину мне, а сама взяла из моих рук крупу. — Где кастрюлька?

— Вон там.

— Хорошо, спасибо.

Девушка умело руководила всем этим процессом: поставила молоко на газ, вскипятила его и потихоньку начала засыпать туда кашу, помешивая, чтобы не образовались комочки. Минут через десять-пятнадцать перед нами с Ангелом стояла аппетитно выглядевшая тарелочка с манной кашей, а аромат исходил такой, что даже ребёнок не выдержал и радостно запищал.

Ульяна забрала у меня ребёнка, посадила его в стульчик и принялась кормить. Поначалу это был образцовый ребёнок, воспитанием которого занимались сами аристократы, но стоило Ангелине наесться, как она начала баловаться. Выхватила у Ули ложку и каша оказалась на детском столике, волосах и одежде. Я рассмеялся.

— Ге-е-ля, — качая головой с таким видом, как будто это нашкодила кошка, на которую и злиться не стоит, Ульяна тоже рассмеялась. — А ты, оказывается, ещё та бандитка, да?

Ребёнок счастливо захлопал в ладошки.

— Сюрприз! — виновато разводя руками в стороны, сознался я. Девушка рассеялась ещё громче.

— Ну и семейка, словно в цирке побывала! Хотя… у самой точно такая же. Ну что, бандитка, пошли купаться?!

И подхватив ребёнка на руки, Ульяна пошла с ней в сторону ванной. Я последовал за ними, по пути заглянув в комнату и взяв большое банное полотенце, чтобы потом завернуть в него Ангелину.

Пока ванна набиралась, мы раздели ребёнка и она, завидев воду, начала лишь ещё ярче выражать свои эмоции: визжала, пищала и барахталась в наших руках только так, пытаясь быстрее забраться в воду.

Наконец, набрав воду, мы посадили Гелю в ванну. Сестренка сразу начала плескаться, от чего мелкие капли долетали и до нас. Мы улыбнулись, подхватывая положительное расположение духа от ребёнка.

Намылив кудрявые, как и у меня, волосы Ангелины шампунем, мы ополоснули их от каши и оставили ребёнка плескаться дальше, решив ополоснуть её немного позже.

— Чем бы дитя не тешилось… — произнесла Ульяна, смотря на то, как мелкая «принимала ванную», если это можно так назвать.

— Это точно, — подхватил я, полностью соглашаясь. И неожиданно для себя, зевнул. Хм-м, опять сказывается недостаток сна.

Ульяна тоже, не сдержавшись, зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— Прости. Сказывается бессонница, сегодня полночи не могла уснуть, — пояснила девушка и я согласно кивнул. Такая же ситуация.

— Ну что, главная бандитка семейства Раймис, будем закругляться? — на что Ангелина удивленно подняла голову, отрываясь от созерцания жёлтых резиновых уток, и недовольно закряхтела.

Девчонка сопротивлялась изо всех сил, но было бесполезно. Мы быстро её ополоснули, завернули в большое махровое полотенце и отнесли в детскую, где быстро переодели Ангелину.

Пока расчёсывали её густые кудри, не заметили, как разморенная после плотного обеда и купания, сестренка заснула. Мы её положили на кровать и сами прилегли рядом. Мои глаза встретились с зелёными глазами Ульяны. Интересно, о чём она сейчас думает? Какие мысли посещают её голову и почему она сегодня так легко согласилась мне помочь?! Как по мне, мы испытываем к друг другу некое влечение, причём, с обоих сторон, и это уже никак не остановить.

С появлением Ульяны в моей жизни как будто бы что-то переключилось, щелкнуло и теперь я даже на многие вещи смотрю иначе, по-другому. То, что было для меня вполне чуждо, теперь — нет. Я не доверял девушкам, но Уля… помогла мне перешагнуть через это и теперь я уже со спокойной душой могу закрыть глаза и повернуться к ней спиной, не ожидая подлого удара. Наверное, это действительно так…

В то время, что я думал насчёт изменений со мной, Ульяна рассматривала меня. И по мере того, что до неё доходило осознание: мы лежим на одной кровати, рассматриваем с интересом друг друга, между нами небольшое расстояние и мирно сопящий ребёнок, — девушка покраснела и смущенно улыбнулась. На щечке выступила милая ямочка и я ей вновь залюбовался. Это придавало ей некий чарующий облик, который завораживал и не давал возможности здраво мыслить… Все, абсолютно все думки в моей голове сводились к маленькому мирку между нами с Ульяной.

Мы лежали, каждый думал о своём, и не заметили, как тоже заснули. Конкретно так, даже не заметили…

— И что это тут происходит? — знакомый голос доносился как будто из-под какой-то толщи воды и я не сразу понял, где сон, а где реальность. Оказалось, Игнат уже пришёл от репетиторов. — О-па-на! А мама в курсе?

О чем это этот мелкий несёт? О чем мама должна быть в курсе?!

— Вот ты, Миха, даёшь!

— О чем ты? — хриплым после сна голосом спросил я, протирая глаза.

— Ну, как это? Ты привёл Улю, так ещё и спишь с ней в обнимку. А Геля, между прочим, уже во всю шкодит.

— Стоп, что? — подскочил я с кровати, глазами ища миниатюрную фигурку младшей из Раймисов. — Где Ангелина?

— Не переживай, с ней все в порядке. Она мультики смотрит, обернись.

Действительно, ребёнок сидел в своей кроватке и смотрел через телевизор мультфильмы. Я расслабленно выдохнул, переводя дыхание.

— Что, запал, да? — тыкая меня локтем в ребро, поинтересовался этот недоросток и подмигнул.

— Иди ты… Игнат.

— Ахххахахаха. — рассмеялся брат и поспешил ретироваться. — Я быстро перекинусь и вы можете быть свободными. Мама звонила, сказала, что уже едет домой и поэтому вы можете быть свободными. Если, конечно, не хотите остаться на ужин.

— О чем речь? — сонно поднимаясь с кровати, поинтересовалась Ульяна.

— Хочешь остаться на ужин? — специально для неё повторил я вопрос.

— Нет, к сожалению. Мне уже пора домой…

— Хорошо. Мы можем собираться. Я отвезу.

— Ага, — кивнула Уля, подходя к моей сестрёнке. — Ну что, бандитка, ещё увидимся?

И поцеловав её в щечку, двинулась в мою сторону. Мы спустились на первый этаж и, крикнув Игнату слова прощания, поспешили вернуться обратно в город. Не особо сейчас хочется попасть ещё и в пробки…

Глава 13. Ульяна Савина

— Люда, ты скоро там, нет?! — где-то в прихожей слышалась ругань отца, на что на душе становилось все гадко и гадко.

— Ничего страшно, ты и подождать можешь! — злобно проговорила мама и, стуча каблуками, прошла от комнаты к прихожей.

Отец закатывает глаза и, распахнув дверь, уходит, а мать следует за ним.

В квартире наступает долгожданная тишина и только теперь я могу позволить себе подняться на ноги и начать собираться на учебу, ведь её никто не отменял.

Только мои ноги касаются холодного пола, как они тут же укутываются мягкой шерстью. Опускаю голову и нахожу маленький комочек в виде Абрикосы, которая трется об мои ноги, хоть как-то поднимая мне настроение.

— Прости, Абрикоска, но мне нужно в ванную.

Коротко улыбаюсь ей и, выйдя из комнаты, следую приводить себя в порядок.

В голове вата. Ни одной хорошей мысли. Такое ощущение, будто над нашей квартирой образовалась грозная туча, которая полностью отказывается впускать в семью Савиных хоть какие-то лучики солнца и хорошее настроения.

— Доброе утро, — где-то с боку слышится сонный и хриплый голос брата.

Поворачиваю голову и встречаюсь с сонным и уставшим лицом Кости. Бледноватый оттенок, огромные синие круги под глазами и на щеках следы от подушки.

— Выглядишь хреново, — отвечаю я и, отклонившись назад, даю ему проход.

— Спасибо, — буркает он и, быстро ополоснув лицо, поворачивается ко мне, с легкостью забирая из-под моих глаз силиконовые патчи, и наклеивает их на себя, — ещё холодные, ка-а-айф.

— Эта наглость тебе явно от папы досталась, — фыркаю я и, забрав с верхней полки крем, ухожу.

— А твоя доброта явно от мамы, — слышится позади легкая усмешка Кости, но она не особо плещет весельем.

Краситься желания и сил не было вообще, поэтому в этот раз я выйду на свет с естественной красотой. Уроки сделаны, сумка собрана, осталось только одеться.

Спустя пару минут я уже была готова и, слопав за обе щеки ириску, выхожу на улицу. Сегодня погода позволяет мне прогуляться пешком, а достаточное количество времени — зайти по дороге за кофе и батончиком.

На улице середина апреля и это может означать лишь две вещи: хорошая — это то, что уже совсем скоро наступит лето, бессонные ночи, поездки на речку и яркое жгучее солнце, а плохая — это то, что уже совсем скоро наступит сессия, полная нервотрепка, бессонные ночи и вечные головные боли. С каждым годом не легче.

Стоит только вспомнить, как я сдавала зимнюю сессию. Финансы я завалила полностью. Ну не понимаю я эти огромные цифры! Вот только, как я и говорила, папе абсолютно все равно на мои хотелки.

— Здравствуйте, можно мне эспрессо и фитнес батончик, — остановившись возле попутного ларька, прошу я.

— Батончик с чем?

— Лесные ягоды, пожалуйста.

— С вас сто двадцать рублей, — просит женщина и, оплатив покупку, я следую дальше, тут же раскрывая батончик.

Аромат свеже-бодрящего кофе тут же попадает в легкие и все тело блаженно расслабляется. Легкий приторно-сладкий запах злаков и ягод тоже проникает под кожу и желание попробовать его уже скорее на вкус рвется наружу. Делаю осторожный глоток, а затем откусываю немного вкуснятины и настроение понимается на одну шкалу выше.

— По твоей блаженной роже, по которой хочется проехать трактором, не сложно догадаться, что ты успела перекусить и выпить кофе, — только я вхожу на территорию университета, как тут же из-за угла выходит важная персона в виде лучшей подруги.

— И тебе привет, — отмахиваюсь я.

— Знаешь, что обиднее всего, Савина? — поравнявшись со мной, возмущенно задает вопрос Наташа, на что я выгибаю бровь, — То, что ты даже не удосужилась вспомнить обо мне, лучшая подруга.

— Ой, — тут же вина подкатывает к горлу, — Прости…

— Ты в последние дни какая-то грустная, — входя в учебное заведение, отмахнувшись, говорит она, — Все дело в отце?

— Типа того, — пожав плечами, спокойно отмахиваюсь я и аккуратно снимаю пальто.

— Опять прессует из-за скорой сессии?

— Это же мой отец, — закатываю глаза, — пока конечно нет, но я уверена, ещё немного и мой круг ада начнется.

— Слава богу, моим предкам плевать, хотя сестра может на уши присесть, но мы сейчас на мели, поэтому в основном её головушка витает в мыслях о деньгах. Сама уже подумываю работу найти.

— Неужели все настолько плохо?

— Не бери в голову, мои проблемы.

— Ла-а-адно, тогда я буду ждать объяснений о человеке, которому ты написываешь днями и ночами, — тут-то я тебя и поймала врасплох, Китова!

— Я не понимаю, о чем ты, — отмахивается та и прибавляет шаг.

— Значит, все-таки кто-то есть? — моя улыбка становится ещё шире.

— Прости, но мне пора на пары, — тараторит она и тут же сворачивает за угол, который ведет её совершенно не туда.

Я её расписание, как свое, наизусть знаю.

Закатываю глаза и, усмехнувшись, следую к своей аудитории, глазами выискивая Раймиса, у которого резко начались утренние тренировки по боксу, о котором я узнала только вчера, между прочим, и это до костей возмутительно!

— Приветик, — лепечет Полина и, резко схватив меня за руку, притягивает к стене.

— Привет, что-то случилось?

— К Марине Викторовне вчера свекровь приехала, а это значит, что отрываться она будет на нас, я надеюсь, ты учила материал.

— Я с горем пополам еле-еле письменную работу осилила-то, а на теорию просто сил не осталось. Я вечером даже в душ не сходила, уснула, пришлось в четыре утра, когда проснулась, быстро ополоснуться.

— Везет, ты хотя бы письменную работу сделала до конца, я только половину поняла. Дашь списать последние три задания?

— Конечно, — вздыхаю я и, достав из сумки тетрадь, протягиваю её Поляковой.

Только Полина ставит в тетради точку последнего задания, как по всему зданию раздается звонок. Дверь в аудиторию открывается и одного взгляда преподавателя хватило всем, чтобы понять, что сейчас она из нас всех отбивную приготовит.

Время идет до жути медленно. Такое ощущение, что я проверяю телефон каждые десять минут, но нет, каждые две.

— Я надеюсь, дома все прочитали теорию и сделали по старой теме домашнее задание, потому что сейчас вы все сдаете мне тетради.

По всей аудитории тут же проходит волна ругани, тяжелых вздохов и полное отчаянием нытье.

Спустя какое-то время наше мучение закончилось и Мария Викторовна пришла к части, когда она говорит — мы слушаем. Это могло бы длиться вечность, но запасная тетрадь спасла меня. Теперь я витала в облаках и рисовала на полях деревню из кучи домиков, травы и коров. Кто-то рисует сердечки, кто-то цветочки, а я корову, да лошадей.

Интересно, когда у Миши соревнование? А они в боксе вообще бывают? Или они называются по-другому? Спарринг? Битва? Драка? И как давно он машет кулаками? Хотя Раймис и пытался до меня донести, что бокс — это искусство, без толку, для меня это просто жестокая бойня или детские замашки. Я больше предпочитаю решать проблемы словами, чем лезть с кулаками. Хотя, несмотря на все эти принципы и взгляды, мне бы хотелось увидеть полуголого Мишу в шортах, на которых будет написана его прекрасная фамилия, мокрые от пота волосы, полная сосредоточенность…

— А на данный вопрос ответит нам Савина Ульяна!

— Что? — отбросив ручку на тетрадь и подняв голову, натыкаюсь на ядовитые глаза учителя и сочувствие у одногруппников.

— Я задала вам вопрос, Ульяна.

— Извините… не могли бы вы повторить… — волнение подкатывало к горлу.

— Во-первых, встаньте, когда вас спрашивают. Во-вторых, вы должны были его слушать или у вас со слухом проблемы?

— Нет, у меня нет никаких проблем со слухом, — виновато-дрожащим голосом произношу я, сжимая рукава кофты.

— Хорошо, для таких одаренных детей, как вы, я повторю вопрос: стратегия, которую может выбирать организация, имеющая сильные конкурентные позиции, при медленном росте рынка… как это называется?

В голове пусто. Я не знаю ответа. Остается лишь озираться по сторонам в поисках спасения, но видимо не только я сидела и занималась своими делами. Натыкаюсь на Полину, но та лишь что-то печатает в телефоне, надеюсь, она ищет ответ.

— Я так понимаю, вы не знаете ответа на этот вопрос. Ответом являются «концентрическая диверсификация». Следующий вопрос, надеюсь, сейчас вы меня не разочаруете. Если потребители узкого сегмента требуют уникальных характеристик и атрибутов товара, то возможно применение стратегии …

— Оптимальных издержек? — неуверенно мямлю я, сжимая края ещё сильнее.

— Я, конечно, рада, что вы знаете эти слова, но жаль, понятия — нет. Ответ не правильный. Может быть, воспользуемся помощью зала? Кто знает ответ? — теперь женщина обращается к группе и я уже успеваю выдохнуть и только начинаю садиться, как: — Я не разрешала вам садиться на место, ваш опрос ещё не окончен, Савина.

Я хочу исчезнуть! Испариться! Уйти под землю…

— Я вот только одного понять не могу, зачем вы ходите в университет, если ничего не учите? Я к вам обращаюсь, Ульяна! Что вы будете делать? Вы вырастите и будете работать, но какой из вас специалист, если вы не знаете даже элементарных понятий?

Да что эта женщина вообще знает?! Думает, раз знает свой предмет на пять с огромным и жирным плюсом, так все?! Пуп земли и королева этого мира?!

Почему она вообще позволяет себе так унижать и оскорблять нас? Я не выбирала эту профессию. Я не хотела изучать и погружаться во все эти технологии. Мой мозг отвергает эту информацию и молит, чтобы я больше не трогала эти учебники руками. Но разве это кого-то волнует? Ответ на этот вопрос отрицательный и это делает мне больнее все сильнее и сильнее.

— Увидимся с вами через несколько дней на сессии, Савина Ульяна, и вот тогда мы точно узнаем, какой из вас специалист. Садитесь.

Медленно опускаюсь на стул и под партой Полина берет мою ладонь, которая вспотела до невозможности.

— Эй, все в порядке, слышишь?

— Да… д-да, — тяжело дыша, отвечаю я, пока мое сердце колотится с нереальной скоростью.

Проходит буквально минута и слышится звонок. Самые ужасные полтора часа в моей жизни!

Тут же подрываюсь с места и пулей выбегаю из аудитории, смешиваясь с толпой студентов. Бесит! Бесит! Бесит! Самое ужасное то, что злюсь и обижена я больше на себя, чем на Марию Викторовну, потому что это я виновата в том, что пошла на уговоры требовательного отца. От бессилия глаза начинают жечь и я ускоряю шаг. Все повторяется!

Я одна. Все смотрят. Все смеются. А я одна. Перед глазами тут же вспыхивают воспоминания со школы и та травля, что преследовала меня несколько месяцев там, такое ощущение, будто присутствует и здесь. Такое ощущение, будто все смотрят. Будто я одна и все смотрят только на меня.

Это уже какая-то паранойя, от которой я все никак не могу отделаться.

Не сразу замечаю, когда в потоке студентов прямо в двадцати сантиметрах пробегаю между Мишей, Адамом, Костей и остальными ребятами.

— Она что, плачет? — слышится голос вроде Сони. Да плевать! Срочно хочу куда-то спрятаться!

— Ульяна!

Твою мать! Раймис! Тебя мне ещё не хватало!

— Ульяна, стой!

Ускоряю шаг, но чувствую не добрый взгляд парня позади.

— Да остановись ты! — ловя мою ладонь, строго, но в тоже время обеспокоено говорит Миша.

Начинаю медленно дышать, пытаясь успокоиться и привести себя в норму, и на последнем вздохе поворачиваюсь лицом к парню, пряча его в хаусе своих волос.

— Уль, что случилось? — обеспокоенно спрашивает Раймис, ладонями раскрываю мое лицо.

— Ничего, просто нет настроения, — быстро тараторю я и ладонями утираю приступы бессилия.

— Так, понятно, сейчас с тобой бесполезно говорить, — тяжело вздыхает он и вновь берет в плен мою ладонь, — Значит, поговорим потом и в другом месте.

— Миш, куда ты меня ведешь? — следуя за мощной спиной, спросила я, оглядываясь по сторонам в поисках Наташи.

Где же ты, лучшая подруга! Почему тебя тут нет?! Почему ты не можешь меня спасти?!

— Мы идем в столовую. Ты покушаешь, успокоишься и, попивая горячий чай, расскажешь дяде Мише все, — говорит Раймис, ведя меня по коридорам университета.

Тень улыбки все равно мелькает на моем лице после его теплых слов.

Только ноги переступают порог столовой, как в нос тут же ударил аромат моих любимых булочек. Тело тут же оттаяло и от напряжения, злости и обиды и следа не осталось, лишь ватное тело, которой требует булочку с картошкой и курицей!

— Что будешь кушать? — встав в очередь и повернувшись ко мне, спросил Миша, пока я краем глаза заметила смеющегося в углу Адама.

— Мне кажется, у тебя есть проблема поважнее, — тихо смеялась я, пытаясь не смотреть на Чёрта.

— Это какая? — спрашивает он и я молча просто киваю в направлении его друга.

Наблюдаю за картиной и еле сдерживаю смех. Миша поворачивает голову и натыкается на усмехающегося Адама в углу, который, когда заметил взгляд Раймиса, начал играть бровями и помахал нам ручкой.

— Идиот! — закатив глаза, вздыхает Раймис, — Так что будешь кушать?

— А ты будешь меня любить, если я потолстею? — хитро спрашиваю я, поглядывая на сладкое пироженное рядом с булочкой.

— Я буду любить тебя любую, — мягко произносит Миша, а мое сердце делает быстрый кувырок.

— Я тоже буду тебя любить, если ты на ринге будешь истекать кровью, — спустя пару секунд хитро говорю я и, краснея, отворачиваюсь.

Быстро выбираем себе перекус и направляемся к свободному столику, но только мы приземляемся на стулья, как все его друзья налетают на стол.

— Привет, Ульяна, давно не виделись, — приземляясь на стул рядом со мной и обнимая меня за плечи, усмехается Адам.

— Я тоже рада тебя видеть, Адам, — мило улыбнувшись, произношу я, чувствуя при этом впившиеся в меня карие глаза.

— Привет, Уль, с той встречи мы так и не виделись, — произнесла Соня, садясь рядом в обнимку с Андреем.

— Ага, — стараясь быть вежливой, я выдавила улыбку.

— Какого черта вы вообще все поперлись за мной? — раздражено спросил Миша, оглядывая всех.

Здесь не хватало только Насти.

— Ты забыл рюкзак и я побежал за вами, — пояснил Адам, прижимая меня к себе крепче, явно выводя своего друга на ревность.

— Ну а мы пошли за Адамом, — добавил Костя.

— Стадо баранов, ей богу, — закатив глаза, фыркает Раймис и отпивает немного чая, — Вы уже доставили мне портфель, а теперь можете быть свободны. Нам с Ульяной надо поговорить наедине.

— А вы типа вместе? — метая глаза между мной и Мишей, спросил Андрей, но тут же получил легкий удар по груди от Сони.

— Да, тебя что-то смущает? — тут же отвечает Миша, пока я сидела, затаив дыхания, так ещё и в этих долбаных объятиях Чёрта.

— Нет, — тут же отвечает Дюша, вскидывая руки в знак капитуляции.

— Так вы свалите или нет? — вновь требует Раймис и вот вроде все хотели свалить, но Адам явно не собирался уходить, не добив своего друга.

— Уль, а почему ты ничего не кушаешь? Взяла пироженное и даже не притронулась, — мило лепечет Адам.

Руки Адама уже тянутся к моей еде, а карие глаза наполняются злостью. Его рука уже с пирожным направляется в направлении моего рта, как…

— Можешь смело заказывать себе гроб, Лукьянов! — как гром среди ясного неба раздается злой голос Наташи, — Думаю, Раймис с удовольствием поможет мне организовать твои похороны!

— Я выберу тебе самые красивые цветочки, братик, и включу Скриптонита на всю громкость, — довольно улыбаясь, говорил Миша, пока Адам бегал глазами в поисках спасения.

— У тебя максимум минута, Адам, — сдерживая смех, шепчу я и парень тут же подскакивает на ноги и несется прочь.

— Ты портфель забыл! — кричит Миша.

— Не переживай, я передам, но не думаю, что в аду он ему понадобится, — усмехается Наташа и, подойдя ко мне, наклонившись, шепчет, — Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — так же тихо отвечаю я.

— Полина мне написала, а ещё она просила тебе передать, что прибьет тебя за то, что ты сразу же сбежала.

— Ну, спасибо, — усмехаюсь я и обнимаю обеспокоенную подругу.

— Ладно, мы пошли, скоро звонок будет, — сказал Костя и они все наконец-то ушли и оставили нас в покое.

Не проходит и секунды, как Раймис занимает рядом со мной стул, на котором пару минут назад сидел его лучший друг.

— Расскажешь, что произошло? — беря меня за руку, мягко спрашивает Миша и, вздохнув, мне приходится рассказать.

— Ничего особенного, просто я не выучила предмет Марии Викторовны и она решила отыграться на мне. Уж слишком сложно мне дается учеба…

— Почему?

— Я не выбирала её и в этом вся проблема, — печально вздыхаю я, опуская глаза в пол.

— Как это, не выбирала? У каждого человека есть выбор, своя голова на плечах.

— Миш, успокойся, — прошу я, когда вижу, что он начинает заводиться, — Это было решениемоего отца. Я хотела петь, ну или заниматься чем-то творческим, но мой отец не воспринял это серьезным делом. Он решил, что маркетинг — это лучший выбор, так как рынок всегда существует и вокруг него крутится весь мир, а маркетинг хорошая и стабильная работа для будущего. Такие дела…

— Может, я могу тебе чем-то помочь?

— Чем ты мне поможешь? Залезешь в мою голову и заставишь работать память и выключишь лень и непонимание?

— Ну, маркетинг не особо отличается от бизнеса, поэтому некоторые предметы я знаю и уверен, чем-нибудь могу помочь.

— Спасибо, конечно, но…

— Никаких но! Ты сегодня свободна после учебы?

— Да.

— Тогда после пар едем к тебе, я смотрел расписание, у нас одинаковое количество пар, — сказал он и, просто посадив меня к себе на колени, обнял, так по родному, по теплому, так любя, что я была готова сидеть так ещё очень долго, если не вечность, но звонок разрушил мои блаженства, — Увидимся?

— Увидимся, — говорю я и, подхватив сумку, мы разбегаемся по аудиториям.

Две пары миновали меня, слава богу, без происшествий и, спокойно вздохнув, я выплывала в объятиях Полины.

— Как же я устала! — вопила подруга, — когда же уже лето!

— До него ещё дожить надо, — усмехаюсь я, пока мы следуем к гардеробу.

— Это вы о чем? — под боком появляется Наташка.

— О предстоящей сессии, — хмыкает Полякова.

— А я даже как-то и не волнуюсь, — усмехается Китова, — я в своих силах уверена!

— Поделись своей уверенностью, пожалуйста, — молит Поля, — потому что я думаю, что завалю экономику и инглиш точно. Ненавижу эти долбаные языки!

— Эй! — возмущается Наташа.

— Вот зачем мне знать этот английский, если у меня денег-то нет, чтобы куда-то заграницу сматываться. А если кому-то и нужно съездить на отдых в другие страны, так пусть берут с собой таких как ты, Наташ, — переводчиков! Деньги же на путешествия есть, вот пусть и на переводчика будут, а то как-то не красиво обделять переводчиков.

— Полностью согласна! — встреваю я и забираю свое пальто.

— Если у тебя какие-то проблемы с английским языком, то я с удовольствием могу помочь.

— Ладно, девочки, мне пора, — бросаю я, когда вижу Мишу и его машину.

Быстро попрощавшись с подругами, я будто на крыльях влюбленности парю к машине Раймиса и краем глаза замечаю, что лучшая подруга не особо от меня отличается, потому что ни мои, ни её ноги не направлены в сторону остановки.

— Надеюсь, остальные пары прошли без происшествий?

— К счастью, да, — прильнув в объятия Миши, мягко и облегченно говорю я.

— Тогда едем к тебе?

— Да, — сладко отвечаю я, потянувшись к мужским губам, получаю новую порцию пробуждения всех бабочек в моем животе.

Мягкие губы нежно, едва касаясь моих, дарили невероятные ощущения. Все наши поцелуи — это как передача яда, который я с каждым разом принимаю.

— Поехали, — отлипнув от горячего Раймиса, коварно улыбаясь, пролепетала я и заняла место впереди.

Закатив глаза, парень сам занял место за рулем и плавно выехал за территорию.

— Мне мерещится или в машине Адама едет Наташа?

— Нет. Китова реально находится в машине Чёрта, — ответила, поглядывая за машиной, которая неподалеку едет от нас.

— Нет, это-то я вижу, меня больше беспокоит, что они ведут себя друг с другом спокойно, — усмехается он, а я вопросительно смотрю на него, — Они оба два чокнутых на всю голову человека…

— Не знаю, как Адам, а вот Наташа… русские люди ещё не придумали, как называть таких, как Китова: сумасшедших, больных, неуравновешенных, но при этом с мозгами и умом.

— Они оба друг друга стоят, — усмехается Раймис, поворачивая в сторону.

— А мы? — повернув голову и смотря прямо на парня, на полном серьезе спрашиваю я, — Стоим ли мы друг друга?

— А ты как думаешь?

— Я спросила первая!

— Ну-у-у… мы оба спокойные, по сравнению с той парочкой. Оба больше предпочитаем тишину и одиночество, — говорил он и, бросив на меня мимолетный взгляд, берет мою руку, переплетая наши пальцы.

— Мы вчетвером, как инь и янь, — начинаю я. — Инь — это молчание, темнота, холод, смерть, пассивность — это Адам и Наташ. Не знаю, как обстоят дела в жизни Адама, но у Наташи проблем куда больше, чем кажется. Её прошлое куда темнее, чем мое…

— Чем твое прошлое? — косясь на меня, серьезно и настороженно спросил Миша.

— Не бери в голову, — тут же отмахиваюсь я, — Продолжу…. А вот мы Ян — это спокойствие, лёгкость, действие, жизнь.

— В твоих словах явно есть смысл, но мы не можем так говорить, потому что никто из нас друг друга не знает, — припарковывая машину неподалеку от моего подъезда, говорит он.

Мы оба погружаемся в свои мысли, что я даже не замечаю, как дошла до лифта.

Что я знаю про Наташу? Насколько хорошо я её знаю? Или знаю ли вообще? Я знаю её привычки, поведение, характер, интересы, но знаю ли я что-то ещё про её жизнь? Если и знаю, то поверхностно… проблемы в семье, родителях, сестре… Я будто плаваю в океане жизни подруги и могу лишь только нырнуть на пару метров, дальше воздуха и сил не хватает.

А что я знаю о Мише? Я так же могу знать лишь о его привычках, интересах и немного о характере, но знаю ли я его жизнь? В моей голове он идеальный. Я вижу его хорошим, будто в его жизни все прекрасно, но я не вижу его проблемы, страхи, ошибки… или я просто не хочу их видеть? Теперь я нахожусь в океане его жизни и в нем я даже плавать не умею.

А про Адама мне даже и говорить не стоит, ведь его я не знаю совсем. Его жизнь для меня настолько неизведанная, что я даже не стану заходить в воду.

— Нальешь чай? — находясь уже в моей комнате, спрашивает Миша, первым выпав из мира мыслей.

— Да, хорошо, — быстро тараторю я и сбегаю на кухню, но побег не удается, когда мою ладонь резко хватают и одним движением разворачивают, притягивая в свои объятия.

Глаза в глаза. Я выдыхаю, а он ловит мой воздух. Вдыхаем аромат друг друга.

— Надеюсь, я не помешала! — позади раздается голос Алены, вырывая нас из нашего мира, а позже хлопает входная дверь.

Отстраняюсь от Миши и, смотря на хмурое лицо Алены, представляю их друг другу.

— Алена, знакомься… — запинаюсь я. Не хватало мне, чтобы она потом родителям что-то рассказала, — это мой друг Миша. Миша — это моя младшая сестра Алена.

— Ты за дуру меня не держи, вы пару секунд назад чуть не сосались, — скидывая с себя куртку, говорила она и я словила удивленный мужской взгляд, — Если ты думаешь, что я расскажу родителям, то не льсти себе, Ульяна. Ты мне нафиг не сдалась, — схватив рюкзак, бросила сестра и пока она нагибалась, её рукав рубашки приподнялся и я лицезрела синяк.

Малявка уже собиралась пройти мимо, но я тут же хватаю её за руку, блокируя дальнейшие действия.

— Что это? — серьезно спрашиваю я, закатывая рукав, и нахожу ещё один, куда смачнее синяк возле плеча.

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться, — цедит она и пытается вырвать руку, но я, сама того не ожидая, держу кисть сильно.

— Ты плакала? — скорее больше с утверждением говорю я и, приподняв челку, нахожу ещё одни побои в виде длинной царапины, которая от брови идет к виску, — Откуда раны?

— Отвали! — вновь пытается вырваться.

— Алена, либо ты сейчас мне говоришь, откуда у тебя раны, либо я раздену тебя и, сфотографировав найденное, отправлю отцу и тогда разговаривать ты уже будешь с ним.

— Тебя это не касается, — сквозь зубы шипит она, — Родителям вообще плевать на меня, они даже на родительское собрание не пришли, и спасибо. Они ничего не знают и не узнают, поэтому последуй их примеру и отвали! А если ты хоть что-то им доложишь, я тоже расскажу о твоем секрете, — говорит она и бросает взгляд на парня позади меня, который так же разглядывает ушибы, вырывает руку и, шипя от боли, быстро уходит.

Маленький манипулятор!

— Значит, дело в школе, — тихо произношу я и через несколько секунд слышится хлопок двери.

— Уль… — касаясь меня, зовет Миша, — все хорошо?

— А ты сам сейчас ничего случайно не заметил? Может то, что моя младшая сестра пришла со школы покалеченной, для тебя нормально?!

— Успокойся, ладно? — схватив мое лицо в плен своих рук, серьезно говорит Раймис и, прикрыв глаза, я более-менее расслабляюсь.

Не сразу понимаю, как мы оказываемся в комнате, но то, что мы в ней, меня безумно радует. Что-то я сегодня частенько выпадаю из реального мира.

— У тебя ведь что-то в жизни происходит, я угадал? — посадив меня на кровать и сев на корточки возле моих ног, спрашивает Миша.

— У тебя настолько идеальная семья, что я даже не знаю, сможешь ли ты меня понять, — устало, измученно и горько вздыхаю я.

— Выговорись и тебя станет легче, а я попытаюсь тебя понять и помочь, — мягко произносит он, посылая мне легкую улыбку, а его карие глаза завораживают.

Я сдаюсь и решаю воспользоваться советом Раймиса. Может быть, так мы станем ближе и после я научусь плавать…

— Раньше наша семья с гордостью носила фамилию Савиных. Мы были одним целым — большой, настоящей семьей. Поддержка, понимание, помощь, любовь, веселье… все это было между нами, этими чувствами была наполнена эта квартира. А теперь… все рушится… каждый стал сам по себе. Мы оборонились и стали обходить друг друга стороной, будто враги или незнакомцы посреди пустой улицы. И я попросту устала жить одиночкой…

Не замечаю, как слезы на моих щеках живут своей жизнью. Не замечаю, как лежу в объятиях парня в своей комнате.

— Я устала быть в безысходности, испытывать чувства бессилия и одиночества. Больно смотреть на маму, которая, будто чужая женщина, поселилась в нашей квартире и сняла половину комнаты. Больно смотреть на отца, который то и дело, что приходит среди ночи, как труп, и уходит рано утром на работу, будто мертвый. Больно смотреть на младшую сестру, которая приходят каждый день с новыми ушибами, а я не могу помочь, потому что она ненавидит меня. А Костя… я его даже не вижу, только утром перед учебой, а потом он погружен в учебу.

— Все будет хорошо… — прижимая меня к себе ещё сильнее, осыпая макушку поцелуями, он будто хотел передать поддержку и у него это получалось.

— Я в этом не уверена… — не успеваю и договорить, как в соседней комнате хлопает дверь.

Можно было подумать, что это Алена, но её комната находится напротив, а не через стенку.

Костя…

У него-то что случилось?!

Подскакиваю на ноги и аккуратно бреду к комнате брата. Немного приоткрываю дверь и спрашиваю о разрешение войти.

— Чего тебе? — пытаясь утихомирить свою злость и не сорваться на меня, шумно дыша, спрашивает брат.

— У тебя что-то случилось? — стоя у порога его комнаты, аккуратно спрашиваю я.

— Нет.

— Но я же вижу.

— Зачем тогда спрашиваешь? — наконец-то я заслужила его взгляд, сталкиваясь с карими глазами.

— Чтобы узнать, что именно случилось. Может быть, я смогу тебе чем-то помочь.

— Тебя это не должно касаться, — резко бросает он, а его слова болью отдаются в сердце.

«Не должно касаться…. Не твое дело…. Отстань!.. Не бери в голову…. Забей…» — именно эти фразы я слышу от собственной семьи, когда хочу помочь. Хотя настоящая семья бы никогда не оттолкнула родного.

— Почему все вдруг стали такими эгоистами?! — не выдержала я и крикнула на всю квартиру, чтобы и сестре за стенкой было слышно. Хотя, наверняка, сейчас она сидит в своих огромных наушниках и слушает музыку на всю мощь.

— Ладно.… Хотите быть одни?! Пожалуйста! Можете дальше продолжать играть в сильных и независимых! Только вот потом не надо будет бегать за мной! — бросаю я и, вернувшись в комнату, вновь падаю в объятия парня, — Давай я возьму все необходимые вещи и мы уедем к тебе, потому что в этой обстановке я уж точно не смогу сосредоточиться на учебе.

Раймис ничего не отвечает, лишь едва заметно кивает и прижимает меня ближе, поглаживая своей огромной ладонью по голове.

Вскоре отлипаю от парня и, собрав нужные тетради и учебники в сумку, следую за руку к выходу из квартиры. Родители слишком сильно заняты самими собой, поэтому я не удивлюсь, если они даже не заметят моего отсутствия.

Я настолько сильно опустошена, что даже как мы добрались до квартиры парня, я не помню. Все было будто в тумане.

— Хочешь чай? — помогая мне раздеться, спрашивает Миша.

— Спасибо, что увалок меня, — с грустной улыбкой говорю я, — и да, я не откажусь от горячего чая.

— Не загружай себя ужасными мыслями, делаешь только хуже самой себе. И прекрати заниматься самокопанием, так ты точно никому не поможешь.

— Так в том-то и дело, что они не хотят моей помощи! — присаживаясь на стул за столом, говорю я.

— Тебя это расстраивает? — включая чайник и встав напротив меня, облокотившись на тумбу позади, спрашивает Миша.

— Меня это бесит! — теперь мое эмоциональное состояние приходит в новую стадию — «Злость!».

— Успокойся и переключись, а потом уже вернешься к этой ситуации и мы спокойно найдем выход.

— Мы? — удивляюсь я.

— Мы, — твердо произносит он, ставя передо мной кружку чая.

— Merci!

Убираю горячую кружку немного подальше, освобождая место для учебников, я пытаюсь выкинуть сегодняшний день из головы вовсе и вскоре у меня это получается.

Теперь моя голова забита болью экономики.

Миша, сидящий рядом, сначала сам пытался вспомнить, что он проходил год назад, а вскоре вдалбливал эту информацию и мне. Что-то у меня получалось сразу и я хватала информацию на лету, а что-то требовало глубокого объяснения и стальных нервов Раймиса, потому что за этот вечер он услышал тупых вопрос в разы больше, чем за всю свою студенческую жизнь.

— Спасибо тебе, Миш. Ты безумно сильно помог мне за сегодняшней день, даже вне учебы, — утирая сонные глаза, говорила я. — А теперь мне пора ехать домой. Можешь не утруждаться, я вызову такси.

— Ульяна, ты сама просила сегодня сестру и брата перестать играть в сильных и независимых, поэтому выкинь эти тупые мысли из головы и иди, умойся, я постелю тебе на кровати, — говорит Миша и я поднимаю на него удивленный взгляд, — Сам лягу на диване в зале.

Ничего не отвечаю, лишь встав, бреду в ванную комнату. Воспоминания окутывают голову сразу же, стоит только прикоснуться к дверной ручке. Улыбка мелькает на моем лице, когда пробегаю взглядом по ванной, где когда-то вовсю извивалась Абрикоса. Кстати, либо я была слишком сильно подавлена, что не замечала её, либо она и впрямь куда-то спряталась.

— Вот полотенце и футболка, — вручив мне вещи и подмигнув напоследок, Мишей удалился.

Мне настолько сильно хотелось утонуть в сладком сне, что я максимально быстро сходила в душ. Пару минут под водой сегодня было предостаточно. Вылезаю из-под воды и накидываю на себя большую мужскую футболку, под которой скрывались только кружевные трусики, поэтому, когда выхожу из ванной комнаты чувствую себя максимально некомфортно.

— Я собрал твои вещи в сумку и… — стоило Раймису только повернуться в моем направлении, как дар его речи испаряется.

Он буквально пожирает мое тело взглядом, из-за чего я попросту срываюсь с места и заползаю под одеяло в его комнате. Зал расположен рядом и ничего, кроме двери, не служит препятствием и то, она открыта нараспашку.

Миша закатывает глаза и располагается, лежа на диване, из-за чего моя совесть начинает буквально пожирать меня изнутри. Мысленно мучаюсь ещё пару минут и вскоре выпаливаю:

— Миш, ложись на кровать.

— Ага, чтобы ты на диване валялась.

— Почему сразу на диване, мы могли бы… — запинаюсь, — лечь вместе.

— Ты серьезно? — удивляется он, а его карие глаза с удивлением смотрят в мои.

Ничего не отвечаю, лишь отодвигаюсь к стенке и приподнимаю одеяло, вот только его глаза смотрят не туда, куда надо.

— Хотя нет, знаешь, я передумала, — опускаю одеяло и отворачиваюсь от него.

— А фиг тебе! — бросает он и через несколько секунд я чувствую его присутствие.

Проходит буквально минут пять, как наглые руки пробираются ко мне ближе и одним махом притягивают к себе в объятия.

— ЭЙ! — от неожиданности вскрикиваю я.

— Спи! — шутливо приказывает он и я, закрыв глаза, тут же погружаюсь в сон, чем точно удивляю Мишу.

Глава 14. Ульяна Савина

Ещё находясь наполовину во сне, я начала чувствовать приятный аромат горячего кофе, а когда он стал настолько сильным, будто вовсе находился в паре сантиметров, организм просыпается. Распахнув глаза, я обнаруживаю стоящую рядом с диваном табуретку, на которой покоится кружка с темной жидкостью, а рядом на блюдечке лежат блины и конфеты. Приподнимаюсь в сидячее положение и, свесив ноги, тянусь за горячим воздушным блинчиком.

— Ты рано проснулась, я не успел достать варенье, — шутливо обиделся Миша, а моя фантазия заработала в другом направлении…

Миша — медведь… варенье…

— Тебе ещё меда и малины не хватает, — усмехаюсь я, потянувшись за кружкой горячего кофе.

Раймис лишь закатывает глаза и падает позади меня на диван, пока я пододвигаюсь ближе к еде, где сейчас появилось ещё и малиновое варенье, наслаждаюсь завтраком. Усмехаюсь про себя и уплетаю один блинчик за другим.

На середине завтрака вспоминаю о телефоне и тут же начинаю взглядом блуждать по комнате, ища свои вещи.

— Твоя сумка с телефоном в прихожей, — довольно улыбаясь, говорит Миша, закинув руки за голову.

— Ты бы не мог принести мне его, — мило улыбаюсь я, — пожалуйста.

— С меня завтрак, с тебя показ, — ухмыляется он.

Тяжело вздыхаю и быстро соскакиваю с кровати, тут же скрываясь за поворотом.

— Почему так быстро? Я не успел разглядеть твои ножки! — иронично бросает Раймис.

Закатываю глаза и, найдя в темноте сумку, сразу нахожу и телефон. Нажимаю на кнопку разблокировки и… ни-че-го…

Никто не писал. Никто не звонил. Никто даже не заметил моего отсутствия.… Всем плевать. Наверху лишь висело одно оповещение от Наташи, которая прислала мне пару мемов из ВК.

— Что с тобой? — уловив мои перемены в настроении, спрашивает Миша, когда я медленно вхожу в комнату и бреду к кровати.

— Ничего, просто мне кажется, что мне нужно сменить фамилию, — усмехаюсь я, чувствуя напряженное тело парня, — Не на твою! А просто подумываю взять какую-нибудь новую фамилию, потому что моей семье на меня как-то, оказывается, все равно.

— Не бери в голову, может, Алена сказала, что ты уехала к Наташе? Не будет же она тебя подставлять, сестра, как никак, — успокаивает меня Миша, на что я лишь грустно усмехаюсь и примыкаю в его объятия ещё ближе, растворяясь в запахе мужского геля для душа, исходящего от тела парня.

— Что собираешься делать? — спустя несколько минут молчания спрашивает Раймис.

— В универ идти у меня нет никакого желания, вот вообще никакого. Возвращаться домой смысла тоже никакого нет, там будто живут энергетические вампиры. Оставаться у Наташи тоже не выгодно, она и так живет с сестрой и её парнем. Остается только Полина…

— А я? — приподнявшись на локти, удивленно спрашивает Миша.

— Ты предлагаешь остаться у тебя?

— Черт возьми, ты моя девушка, которая не хочет возвращаться домой и ей пока негде жить! Что я должен делать? Оставаться в стороне?!

— Все-все, не злись, — усмехаюсь я и, приблизившись к нему, оставляю легкий поцелуй на губах.

— Значит, ты останешься пока у меня? — довольно улыбается он.

— Я подумаю, — бросаю я и, соскочив с кровати, уношусь в ванную комнату.

Рядом с раковиной нахожу тюбик с зубной пастой и, выдавив немного содержимого на палец, чищу зубы. Стараюсь не шипеть от неприятного ощущения мятного привкуса и быстро привожу свои зубки в порядок.

— Не любишь мятную зубную пасту? — усмехаясь, спрашивает Миша, наблюдая за мной где-то вдалеке прихожей.

— Ненавижу мяту! — говорю я и, умывшись, выхожу из ванной, плетясь за вещами.

Настроение немного поднимается, когда тело погружается в привычную мне одежду. Легкая блузка приятно ложится на тело, а классические джинсы наконец-то скрывают мои ноги от посторонних глаз.

— Может, наконец-то, скажешь, куда ты хочешь отправиться? — выходя из спальни полностью готовым, спрашивает Миша.

— Мы поедем в школу, — схватив сумку, смело заявляю я.

— И зачем? — закрывая входную дверь, спрашивает он.

— Если ты не заметил, то моя сестра вчера вернулась из школы немного покалеченной и я не думаю, что все эти синяки и царапины она нарисовала. Что-то происходит в школе и я собираюсь выяснить, что именно.

— Тогда показывай дорогу! — сразу соглашается Миша и, выйдя на улицу, мы погружаемся в машину.

Было ли мне страшно возвращаться в место, где меня травили и унижали? До дрожи в ногах и потных руках. Именно эти ощущения я испытала, когда мы оказались у невысокого забора вокруг серой школы.

— С тобой все хорошо? — насторожено спрашивает Раймис.

— Да, просто боюсь услышать ужасную правду по поводу Алены, — говорю я.

Это был первый раз, когда я ему соврала, поэтому, естественно, он поверил.

— Мы идем или нет?

Последний раз смотрю на машину позади и, отбросив мысли, бреду к дверям школы, в которой проучилась одиннадцать лет.

— Уль, что с тобой происходит? Ты со страхом бегаешь глазами и у тебя руки потеют, — останавливая меня прямо возле главного входа, спрашивает он.

— У меня были не лучшие школьные годы, поэтому закрыли тему, — быстро тараторю я и, сглотнув, вхожу в ужасные стены заведения.

Те же стены, те же диваны, стойки… ничего не изменилось, даже люди, они, как и были жестокими, такими и остались.

— Здравствуйте, Мария Петровна, не подскажете, где я могу найти классного руководителя своей младшей сестры? Ольга Викторовна, кажется, — подойдя к пожилой женщине за стойкой, спрашиваю я.

— Привет, Ульяночка, ты так выросла!

— Спасибо большое, но у нас ограниченное время, поэтому не могли бы вы все-таки помочь.

— А, да, конечно! У них уроки час назад уже закончились, скорее всего, она сейчас на обеде, но вы можете попробовать её поймать в 202 кабинете. Он на втором этаже в правом крыле, — говорит женщина и, поблагодарив её, мы с Мишей отправляемся на нужный этаж.

Я безумно благодарна, что начальные классы находятся на втором этаже, потому что некоторые знакомые мне лица ещё до сих пор могут учиться в стенах этого здания. Местным старшеклассникам не составит большого труда, чтобы узнать самую обсуждаемую два года назад девушку. Хотя, может быть, всем наоборот стало на меня плевать, когда я закончила учебу? Ведь все было подстроено…

Желаю исчезнуть из этого места как можно скорее, поэтому кабинет отыскиваю тут же, а вместе с ним и закрывающую кабинет классного руководителя моей младшей сестры.

— Извините, пожалуйста, Ольга Викторовна! — подоспев к женщине средних лет, протараторила я.

— Ульяна Савина, если я не ошибаюсь? — остановившись, спрашивает она.

— Да, я бы хотела с вами поговорить об Алене.

— Тогда прошу вас, пройдемте в класс, — открывая дверь, говорит она, будто ждала, чтобы кто-то пришел и мне это очень-очень не нравится.

— Я подожду тебя здесь, — отвечает Миша, когда ловит мой взгляд. Согласно киваю и прохожу в кабинет, закрывая позади дверь.

Прохожу в обычный, не отличающийся ничем от других, класс и присаживаюсь на первую парту прямо перед столом учителя.

— Я пыталась дозвониться до ваших родителей, но никто из них не брал трубку, либо же при любой встрече с ними они не могли придти, — начинает она, — Выловить в потоке школьников вашего брата тоже нелегко, либо он прогуливает, либо прячется в мужском туалете с сигаретами в руках.

Не знаю, что шокирует меня сильнее: то, что родителям на нас плевать или то, что Костя начал употреблять?

— Что касается вашей сестры, — продолжает Ольга, — Она изгой. Я не знаю, почему она не может найти с одноклассниками общий язык или они не могут. Алена не раз терпела унижение, но как бы она не старалась им противостоять, у неё это не получается…

Как же я понимаю и помню это ужасное чувство…. Чувство одинокого мяса, брошенного на растерзание диким и жестоким животным.

— Некоторые просто не обращают на неё внимания, а кто-то агрессивно лезет с нападками. Несколько драк, скандалов.

— По её ранам и ушибам это нельзя назвать дракой. Они избивали её, а вы не уследили! — грублю я.

— Во-первых, сдерживайте тон, а во вторых, мы делаем все возможное, чтобы они не пересекались, — останавливая мой поток эмоций, бросает Ольга Викторовна, но это у неё не получается.

— Все возможное?! — усмехаюсь я, — Вы вызывали в школу родителей тех детей, что набрасывались на беззащитную девочку? Вы проводили разговоры с детским психологом? Вы пытались остановить это вообще?! Потому что с каждым днем на её теле появляется все больше и больше отпечатков школы.

— В этом нет нашей вины! — строго бросает она.

— Правда, что ли?! Тогда объясните мне, почему именно к ней такая агрессия?! Вы находитесь с детьми полдня! Так скажите мне, что происходит?!

— Был конфликт. Егор Казанцев — избалованный парнишка, который привык, что все делают, так как он хочет. Я не знаю, по каким причинам, но произошла драка и она при всех одержала верх, сломав ему руку. После этого все и началось. Что-то произошло в раздевалке на физкультуре несколько месяцев назад, когда она задержалась. Они оба молчат, что произошло.

Ничего не отвечаю, мне хватает этой информации, чтобы понять, что там произошло.

Молчу и лишь хватаю свои вещи и выбегаю из класса.

— Уль?

— Мне срочно нужно домой! — тараторю я и выбегаю из школы, а за мной и Миша.

— Может расскажешь, что узнала?

— Сначала я поговорю с Аленой, а уже потом расскажу тебе, — тяжело дыша, говорю я, пытаясь остановить слезы.

Дорога от школы до дома в среднем занимала десять минут, а на машине это было ещё быстрее.

— Миш, езжай домой, — выйдя из машины, говорю я, когда вижу, что парень выходит за мной следом.

— Я никуда не поеду, — твердит он.

— Послушай, я поговорю с семьей, мне нужно рассказать всё это одной. Это не моя ситуация, чтобы ты знал её без разрешения сестры — это раз. Второе, я не хочу, чтобы родители видели тебя, не потому что боюсь за тебя, а потому что к этому ещё не готовы они сами. Поэтому, пожалуйста, езжай домой, я позвоню или напишу тебе позже, — отвечаю я и, оставив мимолетный поцелуй на его губах, срываюсь с места и скрываюсь за массивной железной дверью подъезда.

Я настолько была поглощена эмоциями, что то, как я поднялась в квартиру, было для меня как в тумане.

Останавливаюсь в паре сантиметров от двери, за которой скрывается комната младшей сестры и, сделав глубокий вдох-выдох, стучу в дверь.

— Можно? — сглотнув, спрашиваю я, приоткрыв дверь.

— Входи, — равнодушно говорит она, снимая с головы огромные наушники.

Обвожу взглядом комнату и понимаю, что… в ней нет души…. Все в темных тонах, нет никаких ярких красок: цветов, постеров, наклеек или прочей всякой подростковой ерунды.

— Я ходила сегодня в школу к твоей классной руководительнице… — присев на край кровати, говорю я и тут же чувствую напряжение.

— Ты все поняла… — вздыхает она, смотря на шрам, скрывающийся под кофтой на левой руке.

— Почему ты не сказала? — взяв её ладони в свои, спрашиваю я. Смотря на слезы, которые скатываются с её щек и такие же чувствую на своих.

— А разве это было кому-то интересно? — отстранившись, спрашивает она. Вопросительно смотрю на неё и жду пояснений, — Ты всегда задавалась вопросом, почему же я тебя так не люблю? Потому что родители любят тебя больше. Ты мамина дочь, а Костя папин сын…

— Кто-то упоминал мое имя? — спрашивает Костя, проходя мимо, и офигивает, когда видит меня в контакте с Аленой.

— Проходи, — говорит она и прижимает к себе колени, будто пытается спастись от чувства одиночества.

Кость садится на стул от письменного стола, я продолжаю занимать место на кровати и мы обеспокоенно ждем дальнейшего пояснения. Я уверенна, что Костя проходил не мимо, но подслушивал. Видимо так же беспокоясь о жизни младшей сестры.

— Вы всегда стояли на первом месте у родителей. Да, может и внимания мне было дано больше, но это только потому, что я была маленькой, а вот именно любили они вас, я была где-то в стороне. Мама постоянно помогала тебе, Уль, убираться, краситься, вы даже готовили всегда вместе. Папа уделял внимание Косте, вы всегда смотрели вместе телевизор, играли в видеоигры, он постоянно брал тебя с собой куда-то по делам. Вы всегда были во внимании родителей, а я была забыта вами всеми. Пока вы веселились зимой на Новый год, украшая елку и собирая пазлы, я просто вышла из-за стола и спряталась в своей комнате. Вспомнили вы только обо мне, когда били куранты и пора было поднимать бокалы…

Сердце больно сжалось, а чувство вины повисло на шее, как огромный камень.

— Поделишься, что было в раздевалке? — серьезно спрашивает Костя, из-за чего я выгибаю бровь и в упор смотрю на брата.

— Ты знаешь?

— Он вел меня до медпункта, — говорит Алена и снимает с себя толстовку.

Если мой рот открылся от удивления и ужаса, то Костя же плотно сжал зубы.

Пару царапин и синяков были разбросаны по её рукам, животу и ногам.

— Егор — так зовут парня, который находится в свите сильной семерки.

— Свита семерки? — ужаснувшись, спрашиваю я, потому что слишком знакомо название.

— Парни, которые… — начинает она, но заканчиваю я.

— Которые считают себя выше других и принижают людей, которые нижи их статуса.

Данил Казанцев…

— Ты их знаешь? — в один голос спрашивают они.

— Егор и Данил Казанцевы… — вздыхаю я, смотря на Костю, — Расскажи всю историю от и до.

— Во втором классе к нам перевелся Егор Казанцев и Валера Семенов — его лучший друг. Я не знаю, почему, но нападки пошли только на меня. Весь класс пошел на их сторону, потому что они угрожали, что если они не буду слушаться их, то могут потерпеть крах, как и я. Егор сказал, что уничтожит меня. Говорил, что это плата за что-то, то, что даже не знает он. В раздевалке я осталась последней, искала телефон, который оказался у Валеры. Они… они прижали меня к стене и что-то кричали. Пока Егор прижимал меня к стене и держал за рукав рубашки, Валера держал телефон и остальные пятеро были на шухире.

— Это те, что выбежали из зала, когда я пошел искать тебя? — спрашивает Костя, плотно сжимая кулаки. В нем бурлила ярость, злость и ненависть, пока во мне сожаление, обида и боль.

— Да.

— Откуда шрам? — спрашиваю я, разглядывая небольшой шрам в виде точки.

— Я попыталась вырваться и у меня получилось, но когда меня поймали, — она начала дрожать, — Егор не выдержал и проткнул руку иглой от циркуля. Они все ужаснулись и убежали…

— Пока ты вскрикнула от ужаса, — продолжил Костя, — Я убью этих малолеток!!!

Я не стала ничего отвечать, просто притянула её в крепкие родные объятия и без остановки шептала: «Прости… Прости меня… Прошу, прости».

— А ты сам нам ничего рассказать не хочешь? — успокоившись, спрашиваю я, когда мы переместились все на кухню, поедая обед, который нам оставила мама.

— Смотря, что тебя интересует? — прожевав, отвечает он.

Пока я и брат смотрим друг на друга в упор, Алена с усмешкой наблюдает за нами.

— Ну-у-у… может, объяснишь, почему это в журнале по урокам у тебя много пропусков, а иногда тебя находят в туалете с пачкой сигарет?

— Как ты узнала…?

— А ты от ответа не убегай! — бросив в него конфетой, возмутительно бросаю я.

Продолжаю прожигать брата взглядом и в итоге получаю лишь побег.

— Я убью тебя! — рванув за ним, визжу я.

Глава 15. Михаил Раймис

Вся ночь прошла как на иголках. Вчера вечером, приехав домой после того, как после короткого и мало-информационного разговора по просьбе Ульяны оставил её возле подъезда, я долго не находил себе места и очень сильно переживал за девушку и за то, что в целом в последнее время в её жизни происходит слишком часто и слишком много проблем. Можно сказать, что они словно снежный ком, который быстро катится с высокой горы и нарастает по мере своего передвижения вниз. Меня это сильно настораживает. И сама девушка заставляет меня тоже переживать за неё, ведь то, что она довольно закрытый и самостоятельный человек, готовый в одиночку противостоять всем своим трудностям, не делает её неуязвимой. Внутри она такая же нежная и мягкая, как и все остальные девушки, которая просто нуждается в любви, поддержке и понимании. И я не хочу в один момент понять, что из-за своей невнимательности, случайной глупости или же ошибки, не смог предотвратить что-нибудь, что исправить будет уже нельзя…

Лежу на кровати, держу в руках телефон и смотрю на дисплей, долгое время размышляя и не решаясь, наконец, набрать нужный номер и позвонить.

А что, если она сейчас занята или спит? Время всё-таки девять утра. Или позвонить?! Ведь вдруг Ульяна сейчас нуждается как раз именно в моей помощи?! Блин, блин, почему это всё ТАК сложно?!

В итоге не выдерживаю своего же бурного потока мыслей и в контактах нахожу номер, подписанный как «моя сумасшедшая *красное сердечко*»

Нажимаю на кнопку вызова и пока из динамика раздаются длинные и протяжные гудки, нервно постукиваю пальцами по деревянной спинке кровати. Все нервные окончания сейчас напряжены до предела, казалось бы, я же парень, боксёр, самообладание которого должно быть на высшем уровне, но нет, сейчас мои чувства и эмоции неподвластны мне. Я не могу контролировать их, ровно как и мысли, которые сейчас только об Ульяне и её проблемах, которые нельзя оставлять просто так и пускать на самотёк, а как можно скорее их решить.

Долгожданный щелчок и с другой стороны трубки раздаётся сонный голос девушки. Расслабленно выдыхаю, слыша любимые и успокаивающие нотки.

— Доброе утро, — произношу я, не сумев сдержать нежной улыбки на своём лице. — Как дела? И почему вчера не позвонила?! Я же ждал. И волновался… — добавил, чтобы девушка не подумала о том, что я как-то резко веду себя с ней. В принципе, меня же тоже можно понять.

Ничего толком вчера не рассказав, Ульяна сама невольно лишь ещё сильнее вызвала моё переживание. Ну а мысли, тем более, когда у них особо нет никаких ограничений, — самое страшное оружие, которое только есть у человека. Именно так он может себе много чего придумать и это уже никак не исправить, ведь это всё выливается в его принцип. Твёрдый принцип, неподвластный чьему-либо влиянию. Как говорится в народе, проблемы лишь в твоей голове, а остальное — отвлекающая завеса, не дающая нам увидеть простую истину.

— Доброе утро, — по тону девушки было понятно, что сейчас она испытывает неподдельное раскаяние. И мне даже стало как-то неловко из-за того, что я резко задал вопрос, но ничего не могу с собой поделать, мои эмоции сейчас сильнее меня. — Прости меня, пожалуйста. Всё это вышло не специально, я забыла, честно. Всё закрутилось-завертелось так быстро и сперва эти разборки с сестрой и её проблемами в школе, а затем и брат с родителями… В общем, я забегалась и позвонить тебе у меня совсем вылетело из головы. Ещё раз прости…

— Ладно, не извиняйся. Я это всё прекрасно пониманию, — произнёс искренне, не желая и дальше заставлять Улю чувствовать свою вину. — Ну а сейчас всё нормально?

— Да, сейчас всё, более менее, устаканилось. По крайней мере, с утра ещё никто не ругался и не выяснял отношения. А что насчёт отрешенности моей семьи… То я над этим работаю, так дело точно не пойдёт… — Ульяна говорила монотонно, лишь изредка повышая немного интонацию, тем самым выражая свои искренние эмоции, ну а я заслушался и не мог перестать ощущать себя в конец влюблённым идиотом.

— Вот, правильный настрой! Не вешай нос и мы обязательно прорвёмся, со всем этим справимся, я тебе обещаю.

— Спасибо, Миш, за твою поддержку и понимание, — ответила Ульяна и я улыбнулся, радуясь, что сегодня, наконец, у неё хорошее настроение. А это значит, что и у меня теперь тоже. — Я…

— Ты…? — заинтриговано протянул я, желая поскорее узнать, что же хочет сказать моя девушка.

— Я люблю тебя. Именно за то, какой ты есть: искренний, щедрый, добрый… понимающий… Для меня это очень важно в этот период моей жизни и я очень рада, что встретилась с тобой. Те посиделки с друзьями на трэке… сильно изменили мою жизни и я с уверенностью могу сказать, что в лучшую сторону! Спасибо тебе!

Ульяна говорила эти слова, а моё сердце невольно начало учащать свой ритм, подписываясь под каждым её словом большими буквами согласия. И взаимности её чувств. Ну а слова про трэк… хм-м, есть у меня одна неплохая идейка.

— Уль… ты не должна меня сейчас благодарить за это, ведь нам двоим прекрасно известно, что влюблённые — это две частички одного целого, которые должны дополнять друг друга. И пока один завяз по уши в проблемах, другой не может просто так стоять в стороне и наоборот, в миг радости он должен разделять его чувства и радоваться вместе с ним. А если это не так, то это уже не влюблённые, а стопроцентный фарс. Не знаю, только с какой целью, но…

— Мих, да ты философ! — усмехнулась Ульяна, мягким смехом вызываю улыбку и на моих губах.

— Подожди, не перебивай меня. Я ещё не закончил. Так вот, о чем я говорил? Ах да, я хотел закончить свою настолько важную и заумную речь, на секундочку прошу заметить, до этого я подобного вообще никогда не говорил, тем, что я тоже тебя безумно люблю. Просто за то, что ты рядом со мной, а большего мне и не надо.

— Блин, я даже и не знаю… мне сейчас смеяться и испортить твою речь или же плакать и опять-таки её испортить?! — уже открыто, не скрывая лёгкой иронии, заявила Уля. — А если серьезно, то нам с тобой просто крупно повезло друг с другом. Можно сказать, мы сорвали джек-пот!

— Это точно, — пришла моя очередь безудержно смеяться, на что девушка лишь невольно фыркнула и чисто интуитивно я представил, как она деланно закатывает глаза.

— Чем ты сегодня собираешься заниматься? Есть какие-либо планы?! — мгновенно сменил тему и задал сильно интересующий меня вопрос.

— Да, есть. Я хотела сегодня… — не успела Ульяна договорить, как я намеренно её перебил.

— Теперь их нет. Сегодня я конфискую тебя у остального общества и ты исключительно моя. Возражения не принимаются, а так, можешь внести свои коррективы и пожелания, — разрешил я и девушке принять в моей затее участие, но, видимо, что-то вышло из-под моего контроля.

— Миша, я тебя…

— Любишь, знаю. Пока-пока. Заеду за тобой через час. Будь к этому времени, пожалуйста, готова! — и нагло сбросил трубку, с широкой и предвкушающей улыбкой смотря на только что потухший экран телефона.

*****

Заезжаю на парковку во двор Ульяны и паркуюсь на свободное место. Прошло чуть меньше, чем час, но я уже чисто физически не мог сидеть и ждать на месте, меня буквально разрывало от желания поскорее увидеть девушку и собственными глазами убедиться, что с ней и вправду всё хорошо. Одних слов здесь действительно мало, сказать ведь можно всё, что угодно, ну а увиденное собственными глазами поможет мне убедиться во всём окончательно и успокоиться.

Достаю телефон и привычными движениями пальцев по клавиатуре быстро набираю сообщение: «ну что, ты уже готова?! Но, в любом случае, я готов ждать тебе столь угодно, сколько тебе нужно»

И следом набрал ещё одно: «однако это не отменяет того факта, что я могу состариться и тогда уже навряд ли ты захочешь со мной тусить *угарный смайлик*, *класс*»

Огляделся по сторонам, обращая внимание на природу. Слишком долго я этого не делал, в последнее время всё как-то не до этого было, но… когда появляется свободная минутка, а может и не минутка, то почему бы и нет?!

Весна постепенно входит в свои права, мир начинает насыщаться яркими красками и оживать после долгой зимней спячки, конец апреля всё-таки берет своё. В некоторых местах цветёт вишня, ну а на остальных деревьях появляется зелень, превращая город из большого темно-серого пятна в акварельную жизнь.

Можно сейчас провести аналогию, только она будет не очень удачная, но всё же… Наш город — это словно то самое темное и серое пятно, что превращает зима в своих владениях, ну а краски — это наши мечты, желания и возможности. Такие же яркие, насыщенные и настоящие, дарящие нам надежду на всё хорошее и превращающие нашу жизнь в прекрасное. Нужно лишь следовать за своими мечтами…

Всё перерождается из года в год, что говорит о том, что за чёрным всегда следует белое, за плохим хорошее, ну а за несчастьем и проблемами — счастье и радость от жизни и того, что всё, наконец-то, хорошо. Это намёк на то, что и мы с Ульяной тоже со всем этим справимся, стоит лишь запастись терпением и стальными нервами, ведь без этого никак, без этого никуда…

Почувствовал вибрацию телефона в собственных руках и перевёл взгляд на дисплей. Входящее сообщение от Ульяны. И лишь краткое: «посмотри»

Поднял глаза на то, что происходит за пределами моей машины и, если честно, просто прифигел. Нет, не так. Это мягко сказано. Я ОХРЕНЕЛ!

Прямо напротив моей машины стояла Ульяна, но не это меня удивило больше всего, а то, какой она была. Сегодня её образ был просто великолепен, если это слово, конечно, подходит для того, чтобы её описать.

Приталенное платье чуть выше колен, с плавными переходами по краям, изящно подчеркивали фигуру Ульяны, четко выделяя каждый изгиб тела и выпуклости. Волнистые блондинистые волосы были распущены и свисали по плечам, обрамляя милое лицо, лишь чуть подчёркнутое макияжем. Однако и это ещё не всё, что удивило меня больше всего. Цвет платья. Оно было темно-синим со среднего размерами квадратиками на ткани юбки, ну а верхняя часть была чисто чёрной с рукавами в 3 четверти. Это просто потрясающе. И как это символично, хех!

Я поморгал глазами, скидывая наваждение, и, опомнившись, вышел из машины. Молча подошёл к Ульяне, не сумев вымолвить и слова.

— Удивлён? — до ужаса довольная собой поинтересовалась Ульяна и улыбнулась так, что сам великий и известный Чеширский кот стоит и нервно покуривает в сторонке.

— Ещё как, — поражено выдохнул, смотря прямо в зеленые глаза своей девушки. И мне так сильно захотелось её поцеловать, что противостоять этому желанию сейчас я просто не в состоянии.

Нежно приникнув к её губам, я плавно прикусывал кожу и тут же мягко прикасался к ней, словно бы извиняясь. Ульяна также отвечала, но мы не стремились превращать этот поцелуй во что-то страстное и бурное, обычный осторожный поцелуй, будто бы двое влюблённых подростков впервые целуются и боятся спугнуть друг друга своей резкой проявленной инициативой.

Отстранившись от меня и вдыхая столь желанный кислород в легкие, Ульяна задала вопрос:

— Ну и что же ты задумал, Потапыч?! Учти, если это что-то противозаконное или же что-то, что мне не понравится, то я смело могу уходить.Договорились?

— Договорились. Но, думаю, тебе это настолько понравится, что ты и сама уходить не захочешь ни под каким предлогом.

— Да? — скептически окинув меня взглядом, оценивая, спросила Уля. Ухмыльнулся, наблюдая за забавной мимикой девушки.

— Да, — кивнул, проходя к машине в сторону пассажирского сидения. — Прошу, мадам. Присаживайтесь.

— Интересно поскорее узнать, что же ты там затеял. Merci, — принимая мою помощь в виде протянутой руки, девушка села в машину и я закрыл за ней дверь, довольно покачивая головой. Без своей привычной колкости и любопытства это была бы уже не Ульяна, но именно за это она мне и нравится. Она — настоящая.

— Ну что, поехали?

— Мих, а ты знаешь, что Гагарин долетался? — задумчиво смотря на меня, спросила Уля. Я удивился, ведь совсем не понял, к чему этот вопрос.

— А это тут причём?!

— Ну как же так, Раймис? Разбрасываешься цитатами и даже не знаешь, кому они принадлежат?! Как тебе не стыдно, ай-ай-ай! — делая вид, будто бы расстроена, Ульяна с лукавой улыбкой и хитрым блеском в глазах посматривала на меня из-под ресниц, а я же старался сильно не отвлекаться и следить за дорогой, так как мы выезжали на главную трассу.

— Да в чём дело, собственно? — не выдержав «давления», хмуро бросил я.

— Фраза «поехали» принадлежит Гагарину, а что с ним стало — всем известно. Надеюсь хоть, кто такой Гагарин, ты знаешь?

— Обижаешь. Теперь дошло, — хмыкнул я, понимая, что женщины — это сущая тайна, которую нам, мужчинам, остаётся только разгадывать и то, не факт, что с успехом.

— Женщины — странные, — добавил я себе под нос, мимолётным взглядом посмотрев на Ульяну.

— Ты что-то сказал? — отозвалась она, но я лишь улыбнулся, покачал головой и мы поехали дальше. Включил музыку, сделал средний звук, чтобы она играла как будто бы на фоне и окончательно расслабился, наслаждаясь моментом. Жизнь — прекрасна, когда у тебя есть всё.

*****

— Ты что, Мих, серьезно?! Не-не-не, увольняйте сразу, это не моё! — вот уже битых полчаса я пытаюсь уговорить Ульяну, но всё бесполезно, а все мои попытки что-либо предпринять разлетаются в пух и прах, стоит им лишь только прикоснуться к упрямству девушки.

— Да ты даже не пробовала!

— Пробовала, — бросила она, поморщившись. Ладно, попробуем по-другому…

— Но я же буду рядом…

— Раймис… — устало качая головой и отпуская скрещённые до этого руки на груди вдоль тела, сказала Ульяна. — Порой мне кажется, что не Адам должен носить прозвище «Чёрт», а ты. Парень куда больше человечнее…

— А вот это сейчас обидно прозвучало! — скептически бросил я, облокачиваясь на капот припаркованной на трэке моей машины.

— Ну прости, просто ты же знаешь, что я не люблю это.

— Знаю, но водить-то ты умеешь? — поинтересовался, желая сделать всё возможное, чтобы она согласилась.

— Умею, — кивнула блондинка, в глазах которой сейчас плескалась неуверенность и подозрение, но это мы сейчас быстро исправим.

— Ну вот и всё тогда. Слушай, я же буду рядом, поддержу. Ну пожалуйста… Не мне же только всё время тебя возить…

— Раймис, ты своим упрямством и мёртвого из могилы поднимешь! Ладно, чёрт с тобой.

— А? Что? Где Адам? — специально сделал вид, будто бы оглядываясь по сторонам, на что Ульяна окончательно расслабилась и рассмеялась. То, что нужно!

— Балбес! — без обиняков бросила девушка, выхватывая из моих рук ключи, которые я протянул ей несколькими секундами ранее.

Мы сели в машину, естественно, Ульяна за руль, ну а я — на пассажирское сидение. Если честно, то за свою малышку я никого не пускаю, даже Адама, но Ульяна… Это другое. Совсем-совсем другое.

— Так… — оглядываясь по сторонам и, на всякий случай, пристёгиваясь, протянула Уля. — Ключи в замок зажигания, руки на руль…

— Спокойно, — взяв её за слегка трясущуюся ладонь и поглаживая большим пальцем, проговорил я. — Ты всё умеешь. И ты со всем справишься. Просто доверься себе и своим ощущениям, они тебе всё подскажут!

— Ага, легко тебе говорить, ты же водитель — сорви-голова, ну а я последний раз за рулем была, когда права получала! Молчи лучше!

— Как знаешь, — пожал плечами, откидываясь на спинку сидения и специально прикрывая глаза, лишь только из-под ресниц наблюдая за махинациями девушки.

— Эй, Мих, ты что, серьезно? Прости меня, я просто сейчас на нервах.

— Ладно, — принимая нормальное положение, кивнул я. — Ну что, давай? Я кататься хочу, вообще-то.

— Ой, да иди ты! — буркнула Уля, но всё равно успешно переставила ноги на педали и поехала вперёд, поначалу резко дёрнувшись, но постепенно входя во вкус и выравнивая движение. Дальше ехала плавно.

— Кхм, может, ты наберёшь чуть-чуть скорости?! — «устало» смотря на девушку и чуть ли не зевая, спросил я, но на самом деле мне нравилось наблюдать за Улей, которая сосредоточенно смотрела на дорогу. Теперь я, кажется, понимаю, что она испытывала, когда смотрела на то, как езжу я.

— Отстань. Радуйся, что я вообще хоть не как черепаха еду, сорок километров в час, как по мне, вполне идеально.

— Скучно, — бросил я.

— Ну всё, бесишь! — и Ульяна резко начала набирать скорость. Шестьдесят. Восемьдесят. Сто двадцать… Сто семьдесят…

— Подожди-подожди, для первого раза не так быстро.

— Не ты ли сам говорил, что медленно ехать скучно?! Как говорится, получай, фашист, гранату! — рассмеялась Уля, но успешно следила за дорогой и ещё быстрее разгонялась. Похвально. Как хорошо, что это трэк и тут безопасно ездить, а иначе я бы уже даже начал волноваться…

Сделав пару больших кругов вокруг стадиона, Уля, наконец, начала сбавлять скорость и вскоре и вовсе остановилась. Я радостно улыбнулся, смотря на то, как азартно блестят её глаза и как от восхищения учащено её дыхание.

— Понравилось? — заботливо спросил, с особым интересом наблюдая за её любыми телодвижениями.

— Очень, — честно призналась Ульяна.

— Вот, а ты не хотела, — усмехнулся я по-доброму, без какого-либо сарказма или насмешки.

— Ну что ж, извиняюсь, сударь, — откозырнула она рукой, отдавая честь. — Слушай, Миш, а почему именно Ауди? Насколько я знаю, много же есть гоночных машин…

Хороший вопрос… Собственно, да, а почему именно Ауди? Мне не особо нравятся другие машины, я всегда восхищался этой маркой, но когда выбирал себе машину… влюбился в свою малышку с первого взгляда. И тогда мне было уже всё равно, как и почему, главное — это чтобы она любой ценой стала моей. И она стала моей, но это не ответ и…

— Ауди — это королева дорог. Ты должна меня понять, ведь я прекрасно знаю, что значит для тебя пение и музыка. Примерно то же самое для меня значит и моя машина. Мы с ней связаны…

— Достойное объяснение. — кивнула Уля, принимая мой ответ. — Ну что, ещё пару кружочков?! Это завораживающе!

— Вперёд, — кивнул я, очень довольный собой и сегодняшним днём.

Проблемы всегда есть в нашей жизни, но лишь от нас зависит, как мы будем их принимать. Ну а мы с Улей решили принять их достойно, с высоко поднятой головой и решить их, несмотря ни на что!

Стоит мне только отмахнуться от собственных наглых и навязчивых мыслей, как мобильный телефон в моих джинсах вновь оживает и я чувствую его вибрацию. Достаю его из кармана и как только смотрю на дисплей, моё настроение в один не очень прекрасный миг сразу же меняется и я осознаю, что от этого звонка ничего хорошего уж точно ждать не стоит.

И я не ошибаюсь, когда попросив Ульяну подождать меня в машине и выйдя из неё, беру наконец трубку. Слава. Интересно, что же ему нужно от меня?! Сегодня по плану никаких сходок в клубе не запланировано, тогда что?..

— Да, алло, — сухо бросаю я, без особого энтузиазма принимая ответное приветствие и прочие расшаркивания, от которых становится лишь ещё противнее и досаднее от того, что такой нежный, прекрасный и фактически единственный в своём роде момент с Ульяной упущен.

Меня обдувает холодным ветром, но я не обращаю на него абсолютно никакого внимания, так как полностью сосредоточен на словах, что словно гром среди ясного неба доносятся из динамика. Это для меня становится совершенно неожиданным и кажется даже, что на несколько секунд земля всё же уходит из-под моих ног и я стремительно лечу в бездонную пропасть, выбраться из которой совершенно невозможно.

— Раймис, я приношу тебе свои глубокие извинения, но организаторы предстоящего соревнования, которое по идее должно было состояться ещё только через неделю, вдруг внезапно перенесли на послезавтра, — голосом как у робота отрапортовал Слава, без каких-либо особых проявлений эмоций: кратко, лаконично и по-существу, будто бы говорил он не с одним из своих бойцов, а как минимум с высокопоставленным чиновником. Это не говорит о том, что он нас уважает или ещё что, просто важную информацию Слава всегда подаёт именно так, чтобы всё было понятно с первого раза и не возникало лишних вопросов. — Так что на сегодня назначена внеплановая тренировка и всем участникам велено быть в клубе к семи часам. Любые ваши возражения не принимаются, так как подписан контракт и вы просто-напросто не имеете права отказаться, пока не истечёт срок его действия.

Всё, что произнёс Слава, доходило до меня, как до того пресловутого жирафа. А всё потому, что из моей головы совершенно напрочь вылетело напоминание о том, что на носу у меня висит соревнование.

Эх… и сказать-то даже нечего, всё понятно. Вот только почему организация решила перенести это? Каждый год в одно и то же время всё происходило, а тут тебе такой нежданчик.

— Ладно. Я буду на тренировке, — согласился, с отчаянным вздохом отключая звонок. Телефон убрал в задний карман, ну а ладошки сами по себе превратились в кулаки. Почему всё это так не вовремя, а?! Когда у меня жизнь только начала налаживаться, почему происходит такое? Надеюсь, больше чего-нибудь из ряда вон выходящее происходить не будет…

Молча прохожу к водительской дверце, открываю её и, подав руку Ульяне, всё это время терпеливо меня ждавшей, провожаю её до пассажирского места.

— Что-то случилось? — обеспокоено заглядывая мне в глаза и участливо кладя свою руку на мою, спрашивает девушка, на что я снисходительно улыбаюсь и отрицательно качаю головой.

— Нет, всё в порядке. Просто некоторые планы поменялись и я вынужден закончить наше своеобразное свидание на данной ноте, — печально натягиваю виноватую улыбку, больше похожую на отчаянную попытку отвести от себя подозрения, и завожу машину. Я не хочу сейчас грузить девушку лишними проблемами, так как ей и со своими разобраться нужно, поэтому ничего и не рассказал. Меньше знает, крепче спать будет. — Я отвезу тебя домой.

— Хорошо, — лишь согласно кивнула головой девушка и, включив музыку погромче, отвернулась к окну.

Ну вот почему всё так? Почему все мои планы катятся коту под хвост, а только-только зарождающееся между нами доверие я сам же вынужден пошатнуть? За что мне всё это и какую провинность я уже успел совершить?! Святые огурцы…

Глава 16. Ульяна Савина

— Спасибо, что подвез, — скромно улыбаясь, говорю я, пробегаясь взглядом по высокому дому лучшей подруги.

— Всегда пожалуйста, — отвечает Раймис, смотря на меня таким взглядом, будто ждет чего-то и я даже догадываюсь, чего.

Шутливо закатываю глаза и, оторвавшись от своего сиденья, наклоняюсь к парню и оставляю легкий поцелуй.

— Прости, сегодня я целый день буду занят, доберешься домой сама?

— Конечно, — говорю я и, открыв дверь, выбираюсь на улицу, где вовсю сияло солнце.

Осталось всего пару деньков и наступит долгожданное лето. Дело за малым, всего-то осталось хорошенько подготовиться к сессии… собственно говоря, это именно то, зачем я ранним утром приперлась к Наташке.

— Только позвони мне, как доберешься обратно домой, — вдогонку бросает Миша через приоткрытое окно автомобиля.

Беззаботно хихикаю и быстро скрываюсь за мощной железной дверью, откуда только что вышел парень на прогулку с собакой.

Быстро преодолеваю на лифте несколько этажей и становлюсь напротив нужной квартиры. Звоню в звонок, оповещая хозяйку о своем приходе, как через несколько секунд дверь открывается, а на пороге я нахожу…

— Адам?

— Приве-е-ет… — протяженно вздыхает друг, бегая глазами по прихожей своей девушки.

— И что ты тут делаешь? — сложив руки на груди и еле сдерживая смех, спрашиваю я, все так же оставаясь на месте в подъезде.

— Э-э-э, просто на чай заскочил….

— М-м-м, … а одежду дома забыл? — усмехаюсь я, наблюдая как Лукьянов, стоя в одних трусах, пытается провалиться сквозь землю.

— Адам, кто там? — выползая с растрепанными волосами и в пижаме, сонно ворчит подруга, но как только видит меня, от прежней сонливости и след простыл, — Ой…

— Мы вроде к сессии готовиться должны были, но ты явно готовилась, вот только не со всем к учебе.

— Но даже при этом она умудрялась говорить, — смеется Адам, наконец-таки впуская меня в квартиру.

— Оденься! — кинув в парня джинсы, сказала Наташа.

— Это твои! — усмехается Адам, ловя вещь, пока я разуваюсь.

— Тогда скройся! — зло бросает она и проводит меня на кухню, где я уже в открытую начинаю смеяться.

— Putain! — включая чайник, выругалась Наташа.

— Не матерись! — сквозь смех пригрозила я.

Наташа лишь закатывает глаза и готовит кружки для чая.

— Я тоже чай хочу! — войдя на кухню, сказал Адам, когда Китова только поставила передо мной кружку.

— Сам налей!

— Эх, и вот как меня угораздило именно к тебе на чай зайти? Раймису повезло больше, у него хотя бы девушка хозяйственная.

— Я бы так не сказала, — усмехается подруга, из-под кружки смотря на меня, и вскоре я чувствую взгляд Черта, — Она ненавидит мыть посуду…

— Ужасно! — разворачивая этикетку от конфеты, усмехаюсь я.

— Понятно. Приходи завтра к Наташе, я заберу вас сам, — облокотившись спиной об холодильник, начал Адам.

— Заберешь куда? — не понимала я.

— На соревнования….

— Какие соревнования? Что-то я ничего не понимаю, — переведя взгляд на подругу, я сканировала её лицо, пытаясь найти ответы.

— А Раймис тебе разве не сказал? — видимо в непонимании находилась не я одна…

— Не сказал о чем? Какие соревнования?

— Ладно.

— Адам! Сказал «А», говори и «Б»! — требовала я, но Лукьянов принял решение промолчать.

— Адам, либо скажешь ты, либо я, — вздохнула подруга, откинувшись на спинку стула.

— Завтра у нас по боксу соревнования и Наташа точно пойдет, я думал, Миха сказал тебе, — будто в чем-то провинившись, в раскаянии рассказал он.

— Адам, ты не виноват в том, что Раймис ничего мне не сказал, — вздыхаю я, разочаровавшись в нашем доверии.

Пускай я и думала, что Миша это утаил от меня, но надежда того, что он скажет мне эту новость сегодня вечером, все-таки была.

— Может он скажет сегодня? — будто прочитав мои мысли, предполагала Наташка.

— Да, наверное, — натянув улыбку, говорю я.

— Ну, так ты придешь?

— Конечно, поедет, куда она денется, — усмехается подруга.

— Вообще-то я не собиралась… — начала я и тут же получила две пары удивленных глаз, — Не очень люблю все эти драки… кровь, бой…

— Можешь приехать только на выступление Миши, я скину тебе время его выхода, а Наташа потом встретит тебя на входе, — предложил

Адам и мне показалось, что это не плохая идея, возможно, ему и будет нужна моя поддержка.

— Хорошо, — вздохнув, соглашаюсь я.

— А тебе самому на тренировку не пора? — усмехается Наташа, поглядывая на время на микроволновке.

8:47

— Спасибо, что напомнила, дорогая, — выскочив из кухни, крикнул Адам.

— Я сейчас вернусь, — усмехнувшись над своим парнем, подруга поплелась вслед за ним, пока я нашла время, чтобы достать тетради и сборники.

Только тетрадь по экономике попадает мне в руки, как я тут же её откидываю и, опрокинувшись на стул, закидываю голову назад и протяженно стону от муки, которая мне сейчас предстоит.

— Не ной, раненный!

— Чего? — отпрянув от спинки стула, непонимающе спрашиваю я, смотря на вернувшуюся подругу.

— Забей!.. Чем я могу тебе помочь?

— Сделай за меня экономику! — состроив милое личико невинного ангелочка, пролепетала я.

— Я бы с радостью, но… мне подруга пока живой нужна! Если я сделаю работу за тебя, то сама ты сессию точно завалишь, а твой отец сначала голову свернет тебе, а потом следом и за мной придет. А я пока хочу засыпать без страха, что кто-то может вломиться ко мне в комнату с топором, перекинутым через плечо, — усмехается Наташа.

— Не переживай, если не придет папа, то я буду приходить к тебе во снах и докучивать, пока волосы сединой не покроются! — смеюсь я и вновь беру тетрадь в руки.

— Я в этом не сомневаюсь, но и ты не забывай, что я все равно найду способ, чтобы достать тебя даже из-под земли!

— Эй! Рай вообще-то наверху!

— А кто тебе сказал, что тебя туда пустят?

— Я никого не убивала!

— Ты убила Казанцева! — бросает Наташа, но тут же закрывает рот ладонью, явно пожалев о сказанном, — Прости…

— Ничего страшного, просто… скорее всего, это он убил меня, — спрятавшись за длинными волосами, я принимаюсь разглядывать текст в тетради, но воспоминания то и дело лезут в голову и вскоре слова, написанные синими чернилами, начинают растекаться из-за пелены слез на глазах.

— Ты ни в чем не виновата…

— Виновата, — всхлипываю я, — Даже сейчас он умудряется лезть ко мне, — еле слышно прошептала я, но этого хватило, чтобы подруга после услышанного тут же подскочила ко мне.

— Что это значит? Данил лезет к тебе?! Он тебе угрожает?! Травит?! Нападает?!

— Не он и не ко мне, — проглатывая ком в горле, говорю я, — Его младший брат травит Алену…

После того, как я рассказала все Китовой, мы несколько минут просидели в полной тишине. Она явно этого не ожидала от старого друга.

— Миша знает? — спустя несколько минут вдруг спрашивает Наташа.

— Нет, — не отрываясь от тетради, говорю я.

— Ты должна…

— Нет! — тут же отрезаю я, — Он не должен узнать!

— Ульян, это ненормально… мы не знаем, на что ещё этот псих способен! Вчера его брат пырнул циркулем твою сестру, а завтра он подкараулит тебя и пырнет ножом!

— Наташа, что ты несешь?! — подскочив со стула и ужасаясь от этих мыслей, крикнула я.

— Рассказав Мише, ты бы…

— Я бы что?! — не выдерживала я, хватаясь руками за голову, чувствую как все тело било дрожью.

— Ты бы была в безопасности! — резко бросила она.

— Я могу за себя постоять, — пытаясь унять дрожь в голосе, говорила я, обманывая не только подругу, но и себя…

— Не сможешь… — шепчет она и притягивает меня в свои объятия.

— Прошу, не говори ему…. Пока Данил меня не трогает, а это главное. Если что-нибудь случится, я сразу тебе скажу.

— Хорошо, — сжимая меня в своих объятиях, успокаивала она меня, — Хорошо…

Проходит пару минут и я прихожу в себя. Напавшие внезапно чувства отпускают и мозг вновь начинает думать, а именно прокручивать сегодняшнее утро.

— Что это мы все обо мне, да обо мне. Может быть, мне показалось, но случайно не Черт открывал мне дверь твоей квартиры в одних трусах? — отстранившись, усмехаюсь я, — Судя по твоему выражению лица, мне не показалось. Что у вас с ним? — возвращаясь обратно за стол, спрашиваю я, — Легкий роман или все по серьезке?

— Не знаю…

— Но вы спали? Не так ли?

— А вы? — ехидно улыбается она.

— Если тебе так интересно, то отвечу, мы… — я делаю недолгую паузу, глядя в потолок с блестящими глазами, — Нет!

— Да ну тебя! Всю интригу обломала! — усмехается она, но понимает, что от неё я не отстану, пока не узнаю всех подробностей, — Было… Боже, не нужно делать такое лицо, Ульян, я же не девственности лишилась, у меня вообще-то до Адама Дима был.

— Ф-у-у… я до сих пор не понимаю, как ты могла переспать с одноклассником?

— Я была просто тупой влюбленной малолеткой, — отмахивается она.

— Пусть и прошло с выпуска два года, а до сих пор осталась тупой, раз выбрала и в этот раз не паиньку, — смеюсь я, вспоминая одноклассника Наташи.

Димка, одним словом, был тупым качком. Крупные мышцы и мозг с размером в горошину.

— Ну, так и?.. Что у вас с Адамом? Когда все началось?

Она молчит.… И это меня порядком раздражает.

— Китова, блин!

— Ладно-ладно, — смеется она, — Ничего необычного. Черт ещё в машине на треке начал свои тупые подкаты, но мы же с тобой «гордые и недоступные». Короче говоря, я послала его, но Адам видимо не привык проигрывать…. Тут все-то и началось, и завертелось.

— У вас все хорошо?

— Сестра его недолюбливает. Ничего страшного, я её Олега тоже не очень-то и люблю. Мутный он какой-то…

— Тебе ли не знать, — усмехаюсь я и утыкаюсь лицом в тетрадь по экономике.

Глава 17. Михаил Раймис

Нарастающий гул и вакханалия, которая только-только начинает воцаряться в главном зале, где и будут проходить соревнования, подогревает в моей крови сильнейший адреналин и бешеное желание выиграть.

Не знаю, как для остальных, но для меня этот вечер, думаю, несёт всё же какую-то особую ценность…

Я долго и упорно к этому шёл, не жалея ни себя, ни собственных сил на то, что сейчас имею. Всё то потраченное время поздними вечерами на ринге, спарринги с ребятами и просто железная сила воли — вот цена той мечты, к которой я стремлюсь с самого детства. И я ещё пока ни разу не пожалел о том, что выбрал именно бокс. Азарт, предвкушение, страсть и остальной бурлеск эмоций делают тебя счастливым похлеще алкоголя или же другого способа получить удовольствие вперемешку с адреналином. Возносят тебя до небывалых высот, вот только… не упасть бы потом с этой самой высоты.

— О, Мих, привет! — протягивая мне в приветствии руку, проговорил один из парней-участников сопернического клуба, Пашка. Однако, несмотря на то, что мы этим вечером как бы соперники, с Ивлевым мы были неплохими приятелями, знакомыми еще по университету. На парне уже были надеты боксёры с витиеватой нашивкой его фамилии, а на руках красовались массивные красные перчатки, заклеенные скотчем, что означало, что он целиком и полностью готов к своему предстоящему бою. — Ну что, есть боевой настрой?!

— Ещё бы! — подхватывая весёлое настроение Паши, улыбнулся я и похлопал того по плечу. — Ты какой по счёту выходишь?

— Да там пока ещё ничего не говорили и не объявляли, но этим вечером должно состояться три ключевых боя.

— Ну, понятно. Ладно, ни пуха тебе! — кивнув головой напоследок Паше, я двинулся в сторону раздевалок. Сейчас нужно быстро перекинуться и начать разогревать мышцы, было бы глупо выйти на ринг и просто проиграть. Правда, стоит и помнить о том, что мышцы лучше сильно не нагружать и не забивать, а то потом всё это мне же боком выльется.

— К чёрту! — бросил мне вдогонку парень и исчез за поворотом. Я же, прогнав из головы непонятно откуда взявшиеся плохие предчувствия, пошёл в раздевалку.

Остальные парни были уже здесь и, также как и я, вовсю готовились к боям. Это не просто соревнования, это — наш пропуск в будущее и большие амбиции. Все об этом знают и просто так упускать этот шанс никто не хочет, каждый желает стать известным и грести деньги лопатой. Ну конечно, это же такая возможность, такая слава…

— Раймис, тебя Слава к себе в кабинет зовёт! — вырвав меня из пучины собственных же глубоких мыслей, проговорил один из ассистентов тренера и скрылся так же внезапно, как и появился.

Бросив скотч в свой шкафчик, я поправил боксеры и, оглядев раздевалку на предмет того, не забыл ли я что-то ещё сделать, пошёл к Славе. Ага, как будто бы мне больше делать нечего. Конечно.

— Добрый вечер, Слава. Звал? — открывая дверь без стука, потому что в данной суматохе всё равно мужчина бы ничего не услышал, я прошёл в кабинет.

— Да, Михаил, проходи. У меня есть к тебе очень важный разговор.

— Слушаю, — принимая очень серьёзный вид, на который только был способен сейчас, стал ждать того, чего же хочет сказать мне мой тренер и босс в одном флаконе.

— Раймис, этот вечер — показуха, и ты прекрасно об этом знаешь. И также знаешь то, что от этого соревнования многое зависит. Поэтому я не стану ходить вокруг да около и просто скажу: ты обязан выиграть! На тебя сделаны большие ставки.

— Но… — попытался возразить, однако мне не дали продолжить.

— Никаких «но»! Ты должен выиграть любой ценой, Раймис. И это не просьба, это — приказ. А приказы не обсуждаются, если сказали, значит надо это пойти и незамедлительно выполнить! Расценивай это как хочешь, Миша, но вот тебе мой простой дружеский совет: не сопротивляйся и всё пройдёт без происшествий. А иначе… нам придётся принять определенные меры, которые тебе точно не понравятся, аххахаха.

Слава незатейливо рассмеялся, а у меня же от осознания происходящего по спине пробежались мурашки. Это же значит, что…

— Можешь идти, Миша. Готовься. Хорошенько готовься и не подведи меня. И да, твой бой второй: после боя Филина.

— Хорошо, — сквозь крепко сжатые зубы буркнул я и очень сильно сцепил кулаки от переполняющей меня злости. Всё оказалось совсем не так, как я себе представлял и у всего имеется двойное дно.

Покинув кабинет Славы, я отошёл на приличное расстояние и, не выдержав натиска переполняющих меня эмоций, со всей силы ударил кулаком по стене, от чего на штукатурке вокруг удара расползлись тонкие ниточки трещин, а боль успокоением разнеслась по крови и, хотя бы чуть-чуть, отрезвила мне мозги. Дышать стало легче.

Они хотят, чтобы я выиграл? Хорошо. Я тоже умею играть…

Зайдя в раздевалку, сквозь гвалт отражающихся от стен голосов и смеха остальных парней услышал знакомый рингтон. Подошёл к своему шкафчику и взял в руки телефон. Звонила Ульяна…

Да что же это такое?.. Эй, вы там, высшая сила, издеваетесь надо мной, что ли?! Как же всё не вовремя, черт!

— Алло, — нажав на кнопку принятия вызова, произнёс я. — Что-то случилось?

— Нет, с чего ты взял? Я не могу тебе уже просто так позвонить? — чуть обиженно буркнула Ульяна и я виновато улыбнулся, хотя она этого и не видела.

— Прости… Конечно, можешь. Как дела?

— Все хорошо. Готовлюсь к экономике. Мих, ты мне ничего не хочешь сказать? — вкрадчиво задала вопрос Уля и я насторожился. Она что-то знает? Да не, быть такого не может.

— Нет. Ульян, у меня сейчас с минуты на минуту тренировка начнётся, давай я тебе лучше попозже перезвоню?

— Ладно, — отрывисто произнесла девушка, отключаясь. Эх, чувствую себя последним кретином, но и рассказать я ей всего не могу… Сам до конца ничего не понимаю!

А дальше я вышел на тренировочный ринг и, сцепившись с каким-то пареньком, не смотрел на лицо, забылся в спарринге. Злость, ненависть к Славе и прочие негативные эмоции требовали выхода и они его получали.

*****

— Уважаемые дамы и господа, хотя, отбросим все формальности, мы же не в театре! — начал говорить молодой мужчина в микрофон, задорно поднимая бровь и подмигивая правым глазом в снимающую его камеру оператора. — Объявляю эти соревнования, наконец-таки, открытыми! Прошу, не сдерживайте свои эмоции и смело кричите во всё ваше горло, потому что сейчас начнётся настоящий тре-е-е-е-ш!

По главному залу прошёлся бурный поток оваций и громких приветственных хлопков, а дальше прозвенел небольшой удар в гонг, призывающий всех к тишине. Не сразу, но все успокоились. И мужчина продолжил:

— Ну, не будем долго начинать и перейдём сразу к делу! И так, первый бой состоится прямо сейчас на ваших глазах и пройдёт он между бойцом из клуба «Красный дракон» Павлом Ивлевым по прозвищу Беззубик и другим бойцом из клуба «Паутина» Глебом Голубевым по прозвищу Филиииин! — последнее слово по традиции объявлений мужчина специально растянул, не жалея мощи своих легких, а затем включили музыку и бойцы начали выходить в центр зала, подходя к рингу.

Я стоял за кулисами, если можно так сказать, и наблюдал со стороны. Несколько раз набирал Адама, так как именно сейчас как никогда мне нужна была его поддержка, но тот не брал трубку и вообще был вне зоны доступа сети.

Оба бойца, наконец, подошли к рингу, их намазали специальной леденящей мазью, чтобы боль от ударов немного притуплялась, проверили на наличие запрещённых предметов в перчатках и в области пояса, а затем пропустили на ринг.

Рефери подозвал обоих парней к себе в центр, а моё внимание полностью сосредоточилось на Павле. Хоть он и мой соперник из другого клуба, все же как человек он мне нравится больше, чем Филин. Мужчина огласил им и так хороши известные всем правила, заставил парней пожать друг другу руки, прозвучал гонг и начался бой.

Три раунда по пять минут. Эх… что-то все равно не даёт мне покоя, но что же это?..

Парни сходились в жестоких ударах, Филин много пропускал, один раз даже полетел в нокдаун, но всё равно упорно продолжал вставать и бороться как отчаянный зверь, у которого забирают его заслуженную добычу. Первый раунд завершён, быстрая проверка бойцов их угловыми, смывание крови и обработка ран, снова гонг и второй раунд.

Никто этого не ожидал. Никто. Даже я…

Стоило колокольному звону разнестись по залу, а гулу со стороны зрителей достичь своего апогея в высоких криках и высплескивании эмоций, как Филин, резко войдя в кураж, занёс левой рукой удар по печени соперника, а правой попал прямо в челюсть. Секунда, вторая… и Ивлев как подкошенный летит на конвас. Я в шоке подскакиваю на ногах и не могу поверить в увиденное собственными глазами. В зале возникает идеальная тишина. В шоке все.

Рефери отгоняет Глеба в сторону, а сам переворачивает Пашу на спину и пытается нащупать на шее того пульс. По внезапно побледневшему лицу и ужасающему взгляду я понял, что это — всё…

Обратная сторона медали поразила меня до глубины души и я всё ещё тешил себя мыслями, что всё сейчас происходящее — лишь не смешной розыгрыш, а Паша сейчас встанет и посмеётся над нашими глупыми выражениями лица.

Но нет, шло время, но ничего не происходило… и я взбесился окончательно, молниеносными движениями направляясь в сторону Славы. На ринге же на носилках уносили мертвое тело ни в чем не виноватого парня, пытаясь всё быстренько замять. Вообще все оху**и!

— Слава, какого чёрта здесь происходит? Что всё это значит? Неужели вы всё это просто так оставите? Это же простой парень, он не виноват ни в чём! Такова цена за вход в высший бокс, да? Тогда нахер не сдался мне ваш такой спорт, где жизнь ничего не стоит! — гневной тирадой выговаривался я, пока Слава просто стоял в окружении своих охранников и не подпускал меня к себе ближе во избежание травм. Скотина! Мразь!

— Михаил, успокойся. То, что ты сейчас увидел — нормально.

— Нормально? Это по вашему — НОРМАЛЬНО?!

— Не перебивай, а иначе себе же хуже сделаешь. Сейчас ты быстро успокоишься и выйдешь на ринг, ты меня понял? Меня не интересует твоё мнение, ты всего лишь сопляк и ни черта не понимаешь в бизнесе. Одной жизнью больше, одной меньше, не важно. Ты сейчас соберёшься и выйдешь на ринг, либо пеняй на себя! У тебя хорошая семья, ну а девушка… ммм, просто конфетка. А теперь представь на секунду, что мы можем с ними сделать?

— Ты не посмеешь… — кинулся я было на Славу, замахиваясь для удара, но его охранники хорошо выполняли свои обязанности и скрутили меня в два счёта, хотя я и не слаб. Бугаи безмозглые!

— О, ещё как посмею! Ты меня плохо знаешь. Так как, по-рукам?

Мне было противно смотреть на его вытянутую руку, но выбора у меня нет. Сукааааа! Сука-сука-сука!

— Хорошо, — нехотя согласился я и стряхнул с себя руки этих мерзких людей. Мне было тошно находиться с ними в одной компании и я поспешил удалиться.

Дальше всё было как в тумане. Ринг очистили от крови, мужчина объявил о начале моего боя, имя же своего противника я даже не потрудился запомнить…

Гонг, первые три минуты боя, несколько точных ударов и я… проиграл, падая в нокаут от удара в челюсть.

Глава 18. Ульяна Савина

Несколькими часами ранее…

— Савина! Come over here! — с кухни доносится жалобный крик Наташи, которая явно звала на помощь.

— Что случилось?! — поспешив скорее на кухню, закричала я, и как только добегаю до кухни, сразу заливаюсь смехом. Подруга была полностью в муке! Начиная от макушки головы до бедер.

— Я тут это… пиццу хотела приготовить и начала раскатывать тесто, а скалка соскочила и вся мука на меня, — простонала Китова и, вручив мне скалку, пошла умываться.

Взяв фартук, что висел возле раковины, я принимаюсь вытирать весь бардак, который сотворила Наташа вместе с мукой и только после принимаюсь раскатывать тесто. Пару манипуляций с массой и на противень отправляется идеально круглое тесто.

— Как у тебя это получилось?! — шутливо завидуя, спросила она и появилась передо мной в новой одежде и с косынкой на голове, — Не смотри на меня так, второй раз я голову муть не хочу.

— Ты можешь пока натереть сыр через терку, если, конечно, не боишься попортить маникюр, потому что с твоей аккуратностью — это неизбежно, — смеюсь я, доставая из холодильника сыр, колбасу, помидоры и грибы.

— Идите-ка вы к черту на куличики, дорогая Ульяна! — выхватив из моих рук колбасу, зашипела подруга, — Все я могу! И с аккуратностью у меня проблем нет!

— Я спрошу у Адама, — смеюсь я, принимаясь разрезать помидоры.

— И вообще, Савина, что это ты раскомандовалась на моей кухне?!

— Я могу отойти и тогда сестра убьет тебя, потому что ты спалишь квартиру.

— Не смей убирать свои красивые пальчики с ножа и доски, пока не нарежешь все продукты! — прищурившись, скомандовала Наташа. И что за ребенок в ней сегодня разыгрался?

Спустя час наших совместных мучений, мы наконец-то можем достать из духовки нашу только что приготовленную пиццу.

— Ох! Як пахнет то! — залепетала подруга и пока я доставала пиццу, она наливала чай.

Толкьо мы разложили пиццу по тарелкам, налили чай и достали конфеты, как в дверь позвонили.

— Даже пожрать нормально не дал! — шутливо закатив глаза, Наташа поспешила открыть дверь Адаму, который должен забрать нас на бой.

Переживаю ли я? С какой-то стороны да. Во мне просыпаются чувства переживания, «А что…?», «А если…?», «А вдруг…?»… Ну а с другой стороны, я уверена, что он будет непоколебим и точно одержит победу.

— Умм… Чем это так вкусно пахнет?! — вбегая на кухню, спросил Адам и как только он увидел пиццу, в глазах появился бешеный огонек.

— Да, Адам, можешь, проходить…. Да, Адам, ты можешь сесть и съесть мою пиццу… — вернувшись на кухню, с издевкой начала Наташа, сверля глазами своего парня, что уже вовсю уплетал пиццу с её тарелки.

— Нальешь мне чай, я не люблю с молоком, так что твой чай остается твоим, — с набитым ртом говорит Адам и только сейчас замечает меня, — О! Привет, Ульян!

— Лукьянов, ты не охринел ли?! — выхватив из-под носа парня тарелку, запротестовала Наташа.

— Жадина! — бросил тот и, встав, сам налил себе и чай, и наложил пиццу, не забыв при этом вернуть съеденный кусочек своей девушке.

— Как бой? Уже начался? — убирая грязную посуду в раковину, спрашиваю я.

— Нет ещё, но скоро начнется. По моим расчетам, мы должны приехать туда ровно к его выходу.

— Хорошо, — вздохнув, соглашаюсь я, бегая по кухне, лишь бы чем-нибудь себя занять.

— Не переживай ты так, все будет хорошо, — убирая грязную посуду, приобняв меня, сказал Адам. — Только не говори мне, что думаешь, что он проиграет…

— Нет, для меня это не важно, лишь бы он был цел и невредим.

— О-о-о, так это не работает, пару царапин и синяков точно останется, — усмехается друг и мы все отправляемся в прихожую.

— А ты сам то что, не будешь драться? — обуваясь, спрашивает Наташа.

— Буду, только после, мне дали тридцать минут, чтобы я забрал вас, поэтому, прости Ульяна, придется прокатиться с ветерком.

Я лишь глубоко вздохнула, понимая, что выбора у меня нет и как только мы сели в машину, я тут же пристегнулась. Мне было бы куда спокойнее, если бы за рулем автомобиля сидел Раймис. Адам слишком безмозглый, поэтому доверить ему свою жизнь крайне сложно.

Машина, на удивление, плавно выруливает со двора на главную дорогу, но уже через секунду мое мнение меняется, ведь парень за рулем тут же вжимает педаль газа на максимум. Немного жмурю глаза и позже чувствую теплую ладонь Наташи, что взяла меня за руку через щель между сиденьями, потому что она сидела спереди, а я сзади.

— Приехали! — неожиданно раздался голос Адама и я удивленно округлила глаза.

— Все?

Вся парковка была забита разными видами машин и я удивляюсь тому, как вовремя Адам нашел место для своей малышки.

— Я же сказал, что мы быстро, — подмигнув мне, усмехнулся черт и мы втроем отправились ко входу, откуда уже слышалась легкая музыка и крики.

На улице возле входа толпился народ, в основном это были мужчины, но благодаря Адаму мы зашли без очереди и это было как раз вовремя.

Вокруг царил хаос и беспредел, явно какая-то суматоха и напряжение, но ведущий всеми силами пытался отвлечь зрителей от угнетающей атмосферы, что повисла в помещении. Даже я начала утопать в этой настороженности, но когда рефери объявил новых бойцов, один из которых приходится мне парнем, я тут же забываю обо всем и метаю свой взгляд на ринг.

Пока я находилась в машине Адама, то думала, что буду переживать, радоваться и огорчаться его победным и пропущенным ударам, но вместо этого испытала ужас. Раймис был бледным и потерянным, будто что-то его безумно шокировало. Он был убит, раздавлен и подавлен. Удар за ударом он упускал и кулаки противника все сильнее и сильнее разукрашивали Мишу.

На глазах навернулись слезы. Я хотела кричать, но не могла. Да даже если бы и могла, он бы не услышал мой голос в этом шуме. Ещё пару секунд, ещё один удар и Миша падает на ринг.

Он проиграл.

— Уль? — потормошив меня по плечу, привлекая внимание, встревожено спрашивает лучшая подруга.

Оглядываюсь по сторонам в поисках Адама, может быть он сможет как-то это объяснить, но вместо друга нахожу недовольную толпу. Вновь возвращаю взгляд на ринг и ужасаюсь в разы сильнее. Раймиса уносят врачи….

Господи, пожалуйста, хоть бы с ним ничего не случилось. Пожалуйста…

— Ульяна, вам нужно уйти, — найдя нас, строго и холодно говорит Адам.

— Что случилось? Что происходит?

— Ульян, вам нужно уйти, — настойчивее говорит друг.

— Адам, тебе задали вопрос! Что происходит?! И не смей врать своей девушке! — разозлилась Китова.

— Хорошо, — вздохнув, продолжает черт, — врать не буду, поэтому скажу, что вас это не касается.

— Ты ведь ничего не скажешь? Ладно, тогда тебя больше тоже не касается, с кем и когда я буду ходить на свидания, — грубо бросает Наташа, — Пошли, Ульян.

— Наташа! — вслед нам крикнул Адам, на что подруга показала лишь фак и мы скрылись в толпе.

Через несколько минут теплый воздух окутал нас и мы направились к машине.

— Я хочу дождаться его, — тихо сказала я и последовала к его машине.

— Хорошо, — ответила подруга и мы обе остановились возле машины.

Пару минут Наташа сидела в телефоне, пока я взглядом вцепилась во входную в дверь. Стоять в тишине двадцать минут стало просто невыносимо, поэтому спустя ещё десять минут раздумий я все же спрашиваю.

— Вы расстались?.. — решившись на вопрос, наконец-то спросила я, повернувшись к грустной подруге.

— Думаю, да, — спустя пару секунд молчания сказала она и я увидела слезы, — Ты не подумай, что это из-за тебя или бокса. Нет. Последнее время мы очень много ссорились. Он ревнует. Постоянные ссоры. Недопонимание. Это было будто последней каплей.

— Но какие-то чувства между вами были? Не просто же так вы начали встречаться, — обнимая её, говорю я.

— Да, наверное, … симпатия. Нам было интересно, весело, но ничего более серьезнее каких-то глупостей не вышло. Слушай, я отойду, ладно? Сестре надо позвонить.

Я отпускаю её и как только она скрывается за машиной Раймиса, я натыкаюсь на владельца машины, который идет в сопровождении Адама. Двойная бомба, блин! Я тут же срываюсь с места и падаю в его объятия.

— С тобой все хорошо? Ты в порядке? — смотря ему в глаза, спрашивала я, чувствия, как со щек катились слезы. Он не обнял меня в ответ и это ещё сильнее добило меня.

Возле левого глаза красовался сине-фиолетовый фингал. Нос и нижняя губа были разбиты. Я боюсь представить, сколько ушибов скрывается под одеждой.

— Миш?

Но следующие его слова будто выстрел из пистолета, который попадет прямо в сердце.

— Нам надо расстаться… — хрипя, говорит он и, отцепив меня от себя, делает два шага назад, чтобы создать между нами дистанцию. Медленно направляется к машине Адама, что уже ждал его за рулем.

— Что? — непонимающе шепчу я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Прости… — еле двигая разбитой губой, шепчет он и все ближе подходит к машине.

— Ты злишься на меня за то, что я пришла сюда без твоего приглашение? — не понимала я и, кидая варианты его слов, но он отверг эту мысль. — Я не понимаю. Что происходит? Это какой-то розыгрыш?!

— Прости… нам надо ехать, — он, не смотря мне в глаза, обходит меня и направляется к машине.

— ЧТО?! — вскрикивая от боли, что душила внутри, спрашиваю я. — И это все?! Вот так вот?! Просто «прости» и ты уходишь?! Разве тебе не больно?!

Я срываюсь с места и ловлю его прямо перед тем, как он открыл дверь. Рывком разворачиваю Мишу к себе лицом и даю пощечину. Наташа возвращается и с ошарашенным взглядом уставилась на нас.

— Ненавижу тебя! Просто ненавижу!

— Прости…

— Что происходит? — вмешивается Китова.

— Так будет лучше, — последнюю фразу бросает Раймис и, оттолкнув меня в руки Наташи, быстро садится в машину и они уезжают.

— Папа был прав… — шепчу я и через секунду теряю сознание.

Глава 19. Михаил Раймис

Голова сейчас словно бы не моя, а отлитый из чугуна котелок, который поставили на костёр и, отнюдь не жалея, варят крутой кипяток и изредка помешивают воду, стуча металлической ложкой по твёрдому корпусу, отчего неприятный звон разносится по всему сознанию и заставляет скривиться.

Да-а, где же это меня так жизнью помотало-то?..

Тело ноет, отзываясь неприятными ощущениями по всем суставам, нервным окончаниям и клеткам всего организма в целом. Но особенно остро эта боль отзывается на лице, в области левой скулы и челюсти, и так, мельком в районе печени. Мдааа… Память охотно подкидывает не особо приятные и совсем не зрелищные моменты в голову, от чего я вновь кривлюсь и пытаюсь принять вертикальное положение, всё также с закрытыми глазами, так как при попытке их раскрыть мозг врывается просто диким фейерверком, но что-то идёт не так и меня обратно заносит наспину, заставляя снова лечь. И здесь мой вестибулярный аппарат меня подвёл! Чтоб его…

Но от болезненных ощущений в голове всё чётче прорисовывается сегодняшняя ночь и меня накрывает новой волной апатии.

Бой… Филин… Смерть Пашки… Мерзкая личность Славы, которая передо мной сегодня открылась впервые… Угрозы… Мой выход на ринг и… как ни прискорбно это осознавать, нокаут. Проигрыш…

А дальше как в тумане всё. Ни черта не помню, но и этого достаточно, чтобы понять, что жизнь — дерьмо полнейшее и выход из него навряд ли когда-нибудь найдётся. Для меня уж точно…

— Мих… Миха! Да прийди же ты уже в себя! — меня аккуратно, но настойчиво принимаются трясти за плечо и с трудом, но мне всё-таки удаётся раскрыть глаза, в следствие чего, как мной ранее и предполагалось, головная боль накатывает тройной ударной волной, заставляя скривить зубы, как от съеденного лимона. Однако я упрямо продолжаю её игнорировать, принимая сидячее положение.

Передо мной стоит Адам. Ну, кто бы сомневался? Парень выглядит весьма ошарашенным и встревоженным, но во взгляде все же проскальзывает облегчение, когда он видит, что со мной, вроде как, всё в порядке. Обошлось малой кровью, а вот Пашке… повезло меньше моего.

— Ну, дружище, и напугал же ты меня! — облегченно выдохнув и садясь возле меня, проговорил Адам и положил руку на плечо, ободряюще сжимая его и без слов говоря о том, что лучший друг всегда рядом и всегда поможет.

Оглядевшись, понимаю, что нахожусь в местном медпункте и сижу не иначе, чем на кушетке. Белые стены, белый потолок, да и все остальное вокруг — тоже белое, из-за чего в глазах начинают мельтешить маленькие синеватые ромбики. Или это ещё отходняк от нокаута?! Скорее всего.

— Мне ребята рассказали, что произошло… и я понимаю, что сейчас ты испытываешь. Мих… мы прорвёмся, слышишь? Мы теперь просто обязаны это сделать! Обязательно всё наладится, ну а Слава… Тот ещё козел, однако терпеть его осталось нам всего ничего. Месяц, Мих, и контракт закончится. Слышишь?! Всего лишь месяц и мы с тобой свалим отсюда. Договорились?

Я лишь молча и отстранённо смотрю в одну точку и медленно прокручиваю в своей голове только что сказанные Адамом слова: «Месяц… Всего лишь месяц».

И я могу быть свободен, но что мне делать сейчас?! Сейчас, когда только поверив в любовь, я вынужден от неё отказаться?! Ведь слова Славы четко отпечатались в моей голове и упорно не дают мне покоя: «Меня не интересует твоё мнение, ты всего лишь сопляк и ни черта не понимаешь в бизнесе. Одной жизнью больше, одной меньше, не важно. Ты сейчас соберёшься и выйдешь на ринг, либо пеняй на себя! У тебя хорошая семья, ну а девушка… ммм, просто конфетка. А теперь представь на секунду, что мы можем с ними сделать?»

Страх медленно, своей тощей и костлявой рукой подкрадывается к горлу и сковывает так, что не продохнуть, не говоря уже о чём-то большем… Ульяна… Бедная моя девочка, совсем здесь не причём, и из-за меня теперь вынуждена страдать! Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось, а иначе… А иначе потом кто-то горько пожалеет, что даже просто смотреть в её сторону осмелился!

Ой, дур-р-рак! Какой же я дурак!

— Эй, Раймис, ты меня слышишь?! Спустить с небес на землю, Потапыч, нам ещё это дерьмо лопатой разгребать и делать это придётся самостоятельно, никто не поможет. Желательно, золотой лопатой и красиво, но действовать будет по обстоятельствам, поэтому уже как получится, — криво и вымученно улыбается Адам, когда я, наконец, сосредоточиваю свой взгляд на нем.

Крохи осознанности появляются в моей голове и сейчас до меня доходит, что сегодня я ничего и не мог сделать. Не в моих это силах, здесь действительно замешаны очень серьезные люди и если бы я только знал, но… Поздно пить Боржоми, когда почки отказали…

— Адам… — хриплым голосом после долгого молчания произношу я и, прочистив горло, продолжаю: — Слышишь, не дай мне зайти за грань? Слышишь?! Обещай! А иначе я за себя не ручаюсь…

— Обещаю, Мих, — с особой серьёзностью кивает друг, сразу понимая, о чем речь. Кажется, Адам уже догадался, что я задумал… — Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Просто знай об этом и в любой момент рассчитывай на мою помощь.

— Всё по-старинки? — чуть повеселев, спрашиваю я.

— Точняк, — соглашается Лукьянов, откидывая русую челку привычным движением назад, так как та сползла на лоб и назойливо лезла в глаза, мешая обзору. — Будь спокоен и твёрд, как просроченный пряник.

— Ага…

*****

Минут через пятнадцать в дежурную палату заглядывает врач и, хорошенько осмотрев меня, назначает специальные мази от кровоподтёков, синяков и легких ушибов, так как ничего серьёзного не произошло и мне крайне повезло, если так вообще можно выразиться. Я стремительно начал собираться, временно забив на головную боль, которая теперь лишь изредка пульсировала, напоминая о себе и заставляя от злости на самого себя сжимать кулаки.

— Молодой человек, — окрикивает меня мужчина лет этак тридцати пяти и, дождавшись, когда я оглянусь, говорит: — За руль я бы вам пока не советовал садиться ближайшие часов десять, мало ли… А так, отдых и телу, и душе и никаких физических нагрузок. Понятно?

— Ага, — киваю я, принимая полученную информацию к сведению. — Спасибо.

И мы с Адамом покидаем больничное крыло, оставляя позади все неприятные мысли, переживания и тревоги. Жизнь не стоит на месте и к ней надо адаптироваться, приспособляться, а иначе… Она сломает тебя, утопит в своём бурном потоке переплетенных нитей и человеческих судеб, что ты даже и не заметишь, как оказался на обочине с разбитым корытом под ногами, как в сказке Пушкина.

Мы идём вдоль коридора в сторону выхода, как Адам резко останавливается и виновато чешет затылок, отводя взгляд в сторону:

— Вот чё-ё-ё-рт…

— Что такое? Раздвоение личности? — с легкой иронией интересуюсь, пытаясь удержаться на том уровне, которого сумел достичь, чтобы снова не скатиться в горькую пучину того отчаяния и депрессии, что с легкостью могут затуманить сознание человека.

— Нет. Тут такое дело… Понимаешь… — мнётся парень, будто хочет что-то сказать, но сил решиться у него не хватает.

— Пока не очень, — честно отвечаю я и действительно не понимаю, что творится со всегда уверенным в своих силах и дерзким Адамом Лукьяновым. Сегодня с ним действительно что-то не то.

— Тут были Наташа и… Ульяна. Прости, бро, но удержать их от похода сюда я не смог, — наконец признался парень и его глаза перестали искать пятый угол, шестую дверь в данном коридоре.

— Что?! — ошеломлённо выдыхаю, понимая, что всё идёт против меня и рушится буквально на глазах.

— Но ты это, не переживай. Они уже ушли! — говоря это, Адам открывает дверь, ведущую из здания на парковку и мы выходим на улицу.

Пройдя пару метров, застываем при виде двух девушек, стоявших возле моей машины и карауливших, как не трудно догадаться, именно нас.

— Ушли, говоришь?! — шиплю я, пока Адам отходит от меня на несколько шагов в сторону.

— Я думал, что да.

— Миша! — тем временем подбегает ко мне Ульяна со слезами на глазах и приникает к моему телу в сильных объятиях.

Печень ещё побаливает, но это не так страшно по сравнению с тем, что я хочу её обнять и… не могу. Я для себя уже всё решил и подвергать девушку опасности с моей стороны слишком глупо и эгоистично. Кулаки так и сжимаются в попытках удержать руки на месте и не прижать девушку к себе ещё сильнее. Сукааа! Чертов Слава, чертов бокс и чертова жизнь в целом! Ненавижу!

— Миш? — еле слышно выговаривает девушка, поднимая на меня полный надежды взгляд и от этого я чувствую себя полным мудаком ещё больше.

— Нам надо расстаться… — на выдохе произношу я и отстраняюсь, отступая от Савиной на несколько шагов назад.

В душе — полный вдрабадан, в сердце — море осколков и крови, а по жизни… А по жизни я просто неудачник!

Я иду в сторону машины Адама, как в спину мне прилетает удивленный вопрос:

— Что?

— Прости, — из последних сил произношу я, чтобы сейчас не сорваться и не усугубить ситуацию ещё хуже. Хотя, кажется, уже больше некуда.

— Ты злишься на меня за то, что я пришла сюда без твоего приглашения? Я не понимаю. Что происходит? Это какой-то розыгрыш?! — на эмоциях выкрикивает девушка и мое сердце, и так уже истекающее кровью, продолжает сжиматься от ненависти к себе ещё больше.

Крепко зажимаю глаза и, переведя дыхание, просто говорю:

— Прости… Нам надо ехать.

— ЧТО?! — Ульяна просто взрывается от моих слов и, не сдерживая себя в выражениях, добивает меня: — И это всё?! Вот так вот?! Просто «прости» и ты уходишь?! Разве тебе не больно?!

Мне больно. Мне очень больно, но… Это не из-за моей прихоти и безопасность девушки куда важнее для меня сейчас, чем собственные чувства. Тем более в такой ситуации, в которую я влип по самые уши.

«Месяц. Всего лишь месяц», — напомнил мысленно себе и отцепил прохладную ладонь дорогой для меня девушки, в последний раз прикасаясь к ней и запоминая каждое ощущение, каждый отклик моей души и удары сердца через раз.

Слёзы, скатываемые по лицу Ульяны, добили меня и когда к нам подходит ничего не понимающая Наташа, Савина лишь тихо, но зато как серьёзно выговаривает:

— Ненавижу тебя! Просто ненавижу!

— Прости, — в очередной раз говорю я, будто бы это что-то может что-то исправить.

— Что происходит? — вклинивается Китова, но я и так достаточно здесь уже задержался и времени больше у меня нет. Иначе просто я больше не выдержу…

— Так будет лучше, — сухо обрываю я всю эту возникшую сцену и, подтолкнув Ульяну в сторону Наташи, привычным движением ныряю в салон тачки друга и мы быстро уезжаем от бойцовского клуба.

Мысли не отпускают меня, ненависть бурлит в крови и слова сами, непроизвольным шепотом срываются с моих губ:

— Я сам себя ненавижу за всё…

*****

Три дня спустя

— Мих, ты сегодня будешь на тренировке? — задаёт вопрос Лукьянов, стоит нам только покинуть стены нашей альма-матер и оказаться на свежем воздухе.

Парковка забиты машинами под завязку, многие ребята, такие же как и мы, выходят с последних пар и разминают затёкшие косточки, греясь на теплом июньском солнышке.

— Да. У меня нет другого выбора, сам знаешь, — отвечаю я, взглядом выискивая свою малышку.

Синяя Ауди А8 припаркована аккуратно, отливая на солнце настоящим аквамарином, но не это сейчас привлекло мое внимание.

— Что за х.? — довольно резко вырывается из меня мат, но всё правильно. И реакция моя более чем оправдана: какие-то пацаны с баллончиками краски в руках стоят и, совсем без страха, разукрашивают мою малышку разными рисунками и надписями, «Козёл!» из которых — самая невинная.

Я быстрыми шагами преодолеваю расстояние от крыльца до своей машины, Адам неотступно следует рядом, но когда мы подходим ближе, я просто в шоке стою и смотрю на малолетних пацанов. Один из которых — Костя. Савин Костя, младший брат Ульяны.

Парень стоит открыто, с вызовом смотря на меня, в то время как остальная шайка этих зарвавшихся подростков разбегается кто куда.

— Ну, и что это всё значит? — прогоняя злость, спокойно интересуюсь я.

— Это за то, что бросил Ульяну. Мудак! — с ненавистью смотря на меня, бросает младший Савин.

— Воу… парнишка, полегче, — присвистнув, ошеломлённо произносит Лукьянов, но я, подняв вверх руку, останавливаю его. Это мое дело и говорить я буду сам.

— Так для неё будет лучше. И безопаснее, — добавляю я, вымученно улыбнувшись. Но Костю этим не пронять и уже в следующую секунду он бросает:

— Безопаснее? По-твоему, оказаться в больнице — безопаснее?!

— Чего? — в миг мрачнею я и в голову лезут страшные и назойливые мысли. Не мог же Слава?.. — Что произошло?

— Ничего опасного, — пожимает плечами пятнадцатилетний подросток, я же готов его сейчас буквально прибить за то, что специально мучает меня и растягивает время и слова. — Утомленность, нервный срыв и общее пониженное эмоциональное состояние. А все из-за тебя!

— Чёрт! — произношу я и нервно запускаю пятерню в свои заметно отросшие, кудрявые волосы и агрессивно пинаю случайно оказавшийся под моими ногами камешек.

— Если же тебе не всё равно, зачем ты решил её бросить? — ехидно интересуется паренёк и, тыкая пальцем в небо, точно попадает в цель.

— Так нужно. И безопасно, — отвечаю, отводя взгляд в сторону.

— Да что ты как попугай, заладил «безопасно» да «безопасно»! Во-первых, ей ничего не угрожает, я не допущу этого, а, во-вторых, ты просто полный идиот и трус. Оправдания ничего не сделают, я же тебя предупреждаю в первый и последний раз: ещё раз увижу возле сестры — за свои действия не ручаюсь!

И, развернувшись, уходит, оставляя нас с Адамом в полном замешательстве. А ведь он в чём-то прав. Я не только мудак, идиот и эгоист, но ещё и трус. Вот только боюсь я не за себя… и только время здесь помощник.

Глава 20. Ульяна Савина

— Нейминг (от англ. «name», имя) — процесс разработки названия для компании, под которым бренд или товар регистрируется и выводятся на рынок. Важные требования к названию — оригинальность и простота, чтобы потенциальный покупатель легко запомнил продукт…

— Да выучила ты все, успокойся, — встав с моей кровати и обняв меня за плечи, уверенно заявляла Поля. — Половину сессии ты же закрыла, так что, вторую часть точно не завалишь.

— Мне не нужно «не завалишь», — сбросив с плеч руки подруги, сердито буркнула я и громко приземлилась на стул за письменным столом, утыкаюсь в тетрадь, — Мне нужно «на отлично!».

За последнюю неделю сидеть в своей комнате для меня стало нормой, учить конспекты и повторять темы — привычкой, а скитаться в стенах универа, лишь бы не наткнуться на Раймиса — повседневным занятием.

Миша… парень, что поселился в моем мире. Он был буквально везде. В моей голове, сердце и душе. Дома, на улице и в универе. В прошлом, настоящем и… несуществующем будущем. В мечтах, мыслях и во взгляде. Все напоминало о нем. Каждое слово, каждый предмет и любое место.

Но… я больше не вправе так думать. Он вычеркнул меня из своей жизни. Выкинул как ненужную вещь. Ударил как грушу. Разбил как соперников на ринге. Переехал меня, как финишную прямую на треке….

— Алло, блин! — щелкая перед моим лицом пальцами, возмущаясь, заворчал Костя… — Ты опять зависла. Так, сестренка, на этом придурке жизнь не закан…

— Хватит! — захлопнув на столе справочник, резко и громко говорю я, что в комнате появляется даже мама.

— Доченька, солнышко, что случилось? — обеспокоенно залепетала мама, без разрешения вбегая в мою комнату.

— Ничего, мам, просто я пытаюсь выучить лекции к зачету, но одна заноза, что уместила свой зад на моем столе, очень мне мешает! — сверля взглядом младшего брата, говорю я.

— Костя… — недовольно посмотрев на брата, сложив руки на груди, начала мама, — Марш из комнаты! Не мешай сестре готовиться.

— Ага, будто она готовится… — недовольно фыркнул брат и скрылся за дверью.

После звонка Наташи моим родителям, где она оповестила их об обмороке и о том, из-за чего он случился, отношения с братом у меня не клеились, а отец и вовсе перестал обращать на меня внимание.

— Уль, когда мы сможем поговорить с тобой…? — останавливаясь в дверях комнаты, спрашивает мама.

Прикрываю глаза и сжимаю под столом кулаки, пытаясь контролировать эмоции. Как же теперь всем стала интересна моя личная жизнь, которой больше нет. Да это и не важно, есть она или нет. Это моя ЛИЧНАЯ жизнь. Но почему всем она так вдруг стала интереснее?..

— Мам, все, того парня больше нет в моей жизни, ясно?! Я не хочу разговаривать о нем, ладно?!

— Как скажешь, — разочаровано бросила она и, закрыв мою дверь, ушла.

Закрываю лицо ладонями, под которыми прячу горькие слезы. Через секунду чувствую теплые руки, которые медленно, но верно окутывают мое тело и я оказываюсь в объятиях.

— Все будет хорошо… — шепча мне на ухо, мягко говорила Поля и оставляла тысячи легких поцелуев на моем виске.

Вскоре мы вновь начали заниматься. Учеба — это единственная вещь, которая позволяла мне забыть хоть на какое-то время о парне с синей Ауди. Всегда же говорят, что в период больного расставания лучше всего отвлечь себя чем-нибудь другим. Для меня этим отвлечением стала сессия.

Странно вообще, что повстречавшись всего полтора месяца, я сумела так привязаться к человеку. Хотя, прошу заметить, для меня это никогда не было сложностью. Сколько бы мы не были знакомы с человеком, с которым мне хорошо, легко и весело, я привязываюсь. Поэтому изредка мне не хватает рядом и Адама. Его дурацких шуток, дерзкой улыбки и красной Ауди, на которой он гоняет с бешеной скоростью.

Да, у Миши явно много друзей. Костя, Настя, Дюша и Соня — все они классные, вот только они его. Его компания, его друзья и семья.

А что касается семьи? Я безумно буду скучать по малютке Ангелине. Хотя почему буду, я уже безумно сильно скучаю. Скучаю по её улыбке, смеху и агуканьям. Скучаю и по болтливому рту Игната. Шустрому, быстрому и безумно жизнерадостному парнишке. По дружелюбной Арине Александровне, которая приняла меня в семью Раймисов, когда я ещё не являлась девушкой его сына, да и вообще была немного чужой. Так же и по Виктору Петровичу и нашим забавным, веселым и немного глупым разговорам.

Да, возможно мыслю я сейчас будто они… ну это… того! Это, конечно, не так, просто нашу дружбу связывал лишь один человек и это старший сын семьи Раймисов. Не думаю, что будущей девушке Миши понравится, что его бывшая близко общается с его родителями.

От одной мысли, что на своей машине он будет катать другую, целовать, дарить подарки и водить на свидания, разбитое в дребезги сердце, а точнее то, что от него осталось, болезненно сжимается в грудной клетке.

Все, Савина, остановись! Пожалуйста, прекрати копаться в своей голове! Хватит думать о парне, что отказался от тебя!

— Ульян, выйди, пожалуйста, на кухню, и поужинай с нами. Ты уже неделю сидишь в своей комнате, отрезав себя от семьи, — постучав в дверь, сказала мама и, отложив тетради с конспектами, я выхожу из-за стола и следую за мамой на кухню.

За окном уже заметно стемнело, даже несмотря на то, что на дворе стояла середина июня. Поля ушла уже как два часа назад и, признаюсь честно, мне её не хватает. Сейчас она единственный человек, что может поддержать меня. Наташе сейчас совсем не до меня. У неё возникли некоторые проблемы с квартирой, сестрой и непонятно откуда-то появившейся мамашей, которая бросила и уехала от них уже как двенадцать лет назад.

Стоило только появиться на кухне, как накаленная атмосфера тут же передалась и мне. Обида, злость, напряжение, волнение, нервоз, переживания… все это было смешено в один единый ком, который повис на кухне.

— Хочу сказать тебе кое-что, Ульяна, — неожиданно для всех начинает папа, — Точнее не тебе, а тому парню. Хотелось бы сказать ему спасибо, — вилка в моих руках с грохотом упала, — Да-да, именно спасибо. Благодаря ему ты влилась в учебу, пусть и под конец учебного года. Большая часть сессии у тебя закрыта и вся он закрыта на отлично.

— То есть, тебя сейчас больше заботят мои оценки, чем душевное состояние? — поражено спрашиваю я.

— Это пройдет, — нагло усмехается он, — Твоя некая влюбленность пройдет, а вот образование…

— А без образования жизни прям нет, да?

— Дорогая, в этом мире, без образования ты никто, — прямо сказал он, запивая ужин крепким коньяком.

— Да ты что… — откинувшись на спинку стула, с вызовом бросила я.

Эмоции у всех были на пределе. Напряжение и злость только росли. Все то и дело следили то за мной, то за отцом. Мать наверняка хотела бы заткнуть своего мужа. Брат из кожи вон лезет, чтобы тоже вставить в наш диалог свои пару словечек, но своим взглядом я остановила его. Диалог со мной первым начал отец. Сестра притихла на стуле.

— И как далеко ты готов зайти ради высокой цифры, нарисованной красной ручкой?

— Что ты имеешь ввиду? — сложив руки в замок, спрашивает он.

— Что должно произойти, чтобы твое «любимое» образование ушло на второй план? Буллинг? Не-е-ет. «Просто не слушай их, они просто глупенькие избалованные детки!» — кричал ты мне. Физические и душевные раны? Не-е-ет. «Они заживут!» — кричишь ты мне, — слезы уже щипали глаза, но я отчаянно продолжала, — Отношения? Не-е-ет. «Это глупость! Любовь дозволяется нам только после окончания университета!» — кричишь ты. Так что же может остановить тебя?! — соскочив со стула, который с грохотом упал на пол, вместе с крупными слезами, что одиноко скатывались по щекам.

— Не смей так разговаривать со мной в таком тоне! — вскочив со стула как я, заорал отец.

— Гриш… — касаясь руками своего мужа, жалобно простонала мама, но папа отшвырнул её руки.

— Ответь мне! — крикнула я. — Твои дети задыхаются от проблем, которых ты не воспринимаешь! Они кричат о помощи, но ты не слышишь их! Твоя жена пытается докричаться до тебя, чтобы ты хотя бы на секунду обратил на неё внимание!

Он обвел взглядом весь стол и наткнулся лишь на подтверждение моих слов.

— Ладно, забудь о том вопросе. Ответь на другой…., — смахнув с лица слезы и подойдя к папе впритык, спрашиваю я, — Если ты так дорожишь образованием, бизнесом и деньгами, которые они приносят, зачем тебе мы?

Тишина… Грабовая тишина. Идет минута… пять… десять… и того проходит двадцать минут, как изо стола выходит первой мама.

— Алена, Костя, возьмите школьные рюкзаки и соберите в них необходимые вещи, мы немного поживем у бабушки, — дрожащим от слез голосом сказала мама.

Папа не шелохнулся. Даже не попытался нас остановить. Не сказал ни слова.

Спустя десять минут мы вчетвером стояли на улице возле подъезда и ждали такси, которое через пару минут приехало. Когда все начали погружаться в машину, я не сдвинулась. Не знаю почему, мне не хотелось ехать к бабушке, тем более к матери отца.

— Уль? — держа открытую дверь, взволновано спрашивает мама.

— Я хочу остаться у подруги, хорошо? — мама понимающе кивнула и, попрощавшись с братом и сестрой, машина скрылась в сумерках.

Спустя пару минут, проведанных на качелях в соседнем дворе, мне показался мой поступок глупым, ведь идти мне, по сути, некуда. Гулять по ночному городу крайне опасно, но я отчаянно надеваю на одно плечо рюкзак и отправляюсь вдоль улицы, которая вскоре приводит меня к мосту, на котором состоялся нам с Мишей первый поцелуй…

Приземлившись на траву рядом с речкой, я только сейчас вспомнила об оставленном дома котенке! Черт!

Отчаянно откинувшись на мягкий газон, я просто наблюдала за звездами, которые иногда размывались от слез. Каждая звезда была чей-то историей. Веселой, грустной и по своему красивой. Как только слезы размывали контур, взгляд метался к другой звезде и взгляд смотрел новую историю.

Не сразу замечаю, как начинаю напевать слова, что лезут мне в голову, по ходу мелодии. Вскоре достаю телефон и включаю диктофон, чтобы позже записать эти строки…

— Ульяна? — неожиданно, позади кустов, в полном мраке, раздается знакомый голос.

Вздрагиваю всем телом и поспешно убираю телефон и занимаю сидячие положение. Вскоре темная фигура парня присаживается рядом со мной и удивленно смотрит на меня.

— Ты напугал меня, — нервно усмехаясь, отвечаю я.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно и непонимающе спрашивает Адам, и когда его взгляд метается к моему открытому рюкзаку, он все понимает. — Ты ушла из дома?

— Мы все ушли из дома. Мама с сестрой и братом уехали к бабушке, с которой у нас натянутые отношения, поэтому с ними ехать я не захотела.

— И где ты теперь собираешься жить?

Пожимаю плечами и отвожу взгляд на воду, которая так красиво отражала луну, вокруг которой плясали звезды. Вновь достаю телефон и в заметках добавляю ещё одну строчку.

— Ты пишешь стихи?

— Песни… — покраснев и смутившись, еле слышно ответила я.

— Так это ты пела на треке…? — спустя пару секунд молчания поражено говорит Адам.

Удивленно смотрю на друга, не веря в то, что он сказал.

— Я немного слышал, но думал, что подпевает Полина, — присылая мне мягкую улыбку, говорит Лукьянов и от смущения не остается и следа.

— А ты что здесь делаешь?

— У меня друг в том клубе, куда мы на концерт ходили, я к нему заезжал. Вообще, я часто тут бываю, а когда услышал знакомый голос, понял, что это ты.

— Понятно, — вздыхаю я и, подтянув колени к груди, обнимаю себя. Пусть на улице и стояла ночь середины июня, в одной футболке и джинсах, да ещё и у воды, было прохладно.

— Долго ты ещё тут сидеть собираешься? — спустя пару минут, пока он сидел в телефоне, спрашивает Адам.

— Не знаю, — опять пожав плечами, грустно говорю я.

Воспоминания о Раймисе вновь обрушились на мою голову.

— Почему он меня бросил, Адам? — в тишине резко спрашиваю я и тут же чувствую напряжение.

Именно этот вопрос не давал мне покоя. Да, он отказался от меня. Это я уже поняла и стараюсь принять. Но вопрос из-за чего, почему и зачем он это сделал, не давал мне уснуть каждую ночь.

— Бери свой рюкзак и пошли, — спустя пару минут холодно бросил друг.

— Что? Зачем?

— Ульян, давай быстрей, я спать хочу. Переночуешь у меня, не здесь же на траве тебе спать.

— Да ладно тебе, с муравьями и каморами не так уж и ужасно, — покашляв от неожиданности и выдавив улыбку, говорю я.

Не хочу, чтобы он нянчился со мной.

— Как знаешь, — ответил он и, поднявшись с травы, скрылся в темноте.

Я же достала телефон и принялась листать ленту в социальных сетях. В сети никого не было. Хотя чему тут удивляться, на часах было три часа. Ещё час и я смогу полюбоваться рассветом. Застать рассвет не так просто, как из окна понаблюдать за закатом.

— Ла-а-адно, Миша был прав, ты упрямая, — вернувшись, недовольно сказал Адам.

— Тебе совсем не обязательно приглашать меня к себе. Все хорошо. Завтра схожу на пары, закрою сессию и перекантуюсь у Поли. Не переживай. Можешь езжать.

— Савина, лучше встань и иди, сядь в машину. Если Раймис узнает, он мне башку открутит, — взяв мой рюкзак, сказал Адам, от чего я вздрогнула.

— Если ты не скажешь, он и не узнает. Я ему больше неинтересна, — встав и догнав Лукьянова, я принимаюсь забирать у него свой рюкзак, но в следующий миг меня резко отрывают от пола и вешают на плечо. — Адам, ты охринел?! Немедленно поставь меня на место.

— Нет уж, он сильнее, поэтому лучше я обойдусь пару царапинами от тебя, чем шрамами от него, — усмехнувшись и закинув меня поудобнее, он направляется к видневшейся в темноте красной машине. — Из-за этого козла сейчас я нахожусь межу двух огней…

— Какого козла? — встрепенулась я. Наконец-то появилось зацепка.

— Никакого, забудь.

Что-то здесь не чисто…. О ком он говорит? Почему Адам так беспокоится обо мне? А ещё больше вызывает интерес к тому, почему обо мне может беспокоиться Миша, раз сам послал меня. О какой моей безопасности один раз обронил Костя? Что произошло после боя… или до него?

Глава 21. Михаил Раймис

Один довольно резкий поворот, который служит прямым отражением моих неспокойных мыслей и из-за которого я чуть ли не вылетаю в кювет, заставляет меня вспыхнуть как спичка в одно мгновение, а злость, гнев, ненависть к Славе и вдобавок ещё и к самому себе, а также вспыльчивость и раздражение, накопившиеся во мне за целую неделю, находят, наконец, выход в виде этой дикой и опасной во всех смыслах поездке.

Ночная дорога в сочетании с сильным ливнем — та ещё взрывная смесь, но сейчас только это и способно разгрузить мои некоторые небеспричинные загоны и позволить мыслям в голове течь более спокойно и невозмутимо, что ли.

Целая неделя. Семь дней, показавшиеся мне огромной вечностью.

Возросшее негодование, неприятие реальности как данное и постоянное желание что-то сделать, восстановить справедливость, изменить, написать или позвонить Ульяне и сказать, какой я подлый дурак и последний трус в одном флаконе, но… в тот момент, когда я уже почти решаюсь это сделать, меня что-то останавливает и я стопорюсь, потому что ещё осталось три недели.

Гребанных! Три! Недели! И всему этому придёт конец…

И не сойти с ума мне не даёт только осознание, что потом всё обязательно наладится и что всё будет хорошо, что я объясню всё Ульяне, непременно попрошу у неё прощения, так как мой поступок — не совсем хороший и вообще, я даже и прощения после такого не заслуживаю…

Однако, объяснить я ей тоже ничего не могу и не мог на тот момент. Не потому, что это какая-то тайна, вовсе нет. Зная Ульяну, девушка непременно бы, даже не задумываясь, бросилась мне помогать, а это — в первую очередь, очень опасно для неё самой. И причина всего произошедшего беззаботно носит имя Славы Хмельнова, который и в ус себе не дует, распивая с самой тётушкой Удачей разносортные вина. Козёл!

Злость вперемешку с адреналином вновь хлынули новой волной в голову, разнося по венам за собой отсутсвие страха и тягу к приключениям. Мне хотелось забыться, отпустить все тревоги и, стать, наконец, самим собой… В последнее время я кто угодно, но только не Михаил Раймис…

И скорость на электронном табло спидометра начала расти, и с каждым проеденным метром на душе становилось хоть чуточку легче, а опасные виражи, дрифт, шлифовка и скольжения на поворотах по мокрому асфальту хорошенько прочищали мозги, отзываясь на душе приятным умиротворением, которое в последнее время мне и не снилось даже, не говоря уже о реальности.

Мимолётным движением переключаю скорости, зажимаю педаль тормоза и выкручиваю руль, в следствие чего меня хорошенько так заносит и буквально разворачивает на все триста шестьдесят градусов. Визг шин до сих пор стоит в ушах, а чёрные полосы на дороге, омываемые сейчас сильным дождём и испускающие пар, служат только что произошедшему прямым доказательством.

Виски сжимаются от напряжения, в ушах громким стуком отдаётся лихо забившееся сердце, а руки крепко сжимают руль остановившейся машины.

Поглаживая кожаную и немного шероховатую поверхность, я вспоминаю всё.

Все те моменты, которые случились со мной и Ульяной… И все те события, которые намертво врезались прямиком в сердце, заставив забыть всё, что было «до» и оставив только «после».

Как я её чистым упрямством заставил почти в такой же дождливый вечер впервые сесть в машину… Как мы катались по городу…

Наши частые поездки и прогулки по поводу и без, где мы были влюблены и счастливы от одной лишь только мысли, что вот он, мой родной и самый близкий человек, рядом. А большего для счастья и не надо…

Поход в клуб и наша первая откровенность, первый поцелуй…

Абрикоса… Ветеринарная клиника и вечер вместе, вкусный ужин…

Океанариум и тот момент, который я никогда уже не забуду…

Ульяна… Уля… Улечка… Моя Улечка…

Оторвавшись от глубоких воспоминаний, я застал себя за тем, что глупо улыбаюсь. Как мальчишка, что украл первый поцелуй у девчонки, которая ему нравится, оттого и так ценен этот момент. Хех. Сравнение самое то.

Взглянув на наручные часы, я осознал, что уже близится рассвет, но от этого светлого события в сознании всё только потемнело. Все в моей жизни с того момента потемнело…

Утро. Тренировка. Слава. И много-много ненависти.

*****

Тренировочный клуб встретил меня своей серостью и унылостью, сразу же погружая мои и так не красочные мысли в жёсткое отчаяние и потерю надежды хоть на что-то хорошее.

Еле как сглотнув ставшую в один миг вязкой слюну, я с бешено колотящимся в груди сердцем перевёл взгляд на ринг. Стоило мне только это сделать, как воспоминания вновь словно обухом ударили меня по голове и просто с особой, садистической наглостью начали проникать под кожу, бередить ещё не зашившие раны, от чего тонкая корочка потрескалась и вместе с кровавым потоком приносила нелицеприятные картинки, которые успели стать моим ночным кошмаром.

Я хочу всё это забыть, но они неотступно следуют за мной: во сне, в университете на парах, дома, да даже когда я просто ничего не делаю, я помню всё это. Помню!

Вот Пашка стоит передо мной на ринге и улыбается, весело машет рукой в дружеском приветствии, однако уже в следующий момент эта маска с него слетает тысячью осколков и рассыпается по полу, а передо мной стоит бледный, окровавленный мертвец и с ненавистью в глазах продолжает взирать на меня.

— Это по твоей вине, — тихим шёпотом разносится по пустынному залу голос Пашки, я же отступаю назад и отрицательно мотаю головой, в попытках прекратить весь этот ужас… — Это из-за тебя всё произошло. Если бы не ты, Филин бы не сделал этого… Глеб — всего лишь пешка, когда главное звено — ты…

«Ты» разнеслось эхом, отражаясь от голых стен и мне стало не по себе.

Я закрыл уши, зажмурился, попытался убежать подальше отсюда…

Но всё это упорно не желало отпускать меня, что перед глазами картинка вновь немного видоизменилась. Всё тот же мертвенно-бледный Пашка, а перед ним стоит Филин и всё повторяется, будто бы я вновь очутился в том вечере. Голубев замахнулся, Пашка лишь раскинул в открытом жесте свои руки и даже не собирался сопротивляться.

Я попытался закричать, как-то предотвратить всё это, но внезапно Филин исчез. А на его месте оказался я…

Я, не контролируя свои действия от слова совсем, не могу даже что-то сделать, так как всё тело будто бы онемело и не желало меня слушаться, и, замахнувшись и сосредотачивая все свои силы в одном лишь кулаке, припечатываю Павла ударом.

Только это я и мог сделать…

— Неееееет! — громко кричу я и в один момент, отшатнувшись, смотрю на Славу.

Как он здесь оказался? Что вообще случилось?!

Беглым взглядом осмотревшись, я понимаю, что всё ещё нахожусь в тренировочном зале, возле ринга и сижу на полу, крепко вцепившись руками в ограждение. Рядом стоит некогда мой личный тренер и с непониманием во взгляде смотрит на меня.

— Михаил, что с тобой? — задаёт он вопрос, но совершенно бесстрастным голосом, от чего складывается впечатление, что ему плевать. Хотя, так и есть. Главное для него, что я пришёл сюда, а остальное не так важно. — Ты побледнел и, если честно, выглядишь совсем паршиво.

Вытерев со лба проступившую испарину, я запустил пятерню в волосы и нервным движением поправил их.

Мдааа… всё, что мне сейчас померещилось, было настолько реально, что на секунду я даже поверил… Жуть… И такие кошмары всегда меняются, неизменным остаётся лишь только одно: я, Филин и Пашка.

Замкнутый круг, который и не хочет размыкаться вовсе.

— Не имеет значения, Слава. Я пришёл на тренировку, тренироваться я и намерен. У меня не так много времени на лишний трёп.

— Даже так? — наконец, сбросив маску безразличия, интересуется Хмельнов и удивленно поднимает бровь.

— Да, — отрешенно отвечаю, смотря куда угодно, но лишь бы не на эту мразоту. Все осточертело до такой степени, что сил терпеть всё это больше нет…

— На что ты надеешься, Раймис? — неожиданно спрашивает Слава, из-за чего я, не удержавшись, все же смотрю на него.

Редкие русые волосы с легкой проседью, наглые карие глаза и хитрая, лукавая улыбка, которой так и хочется подровнять углы. И для симметрии выбить пару зубов…

— В каком смысле? — не понимаю я вопроса и в ожидании смотрю на это недоразумение, возомнившее себя пупом земли, а теперь ещё и всей вселенной. Не помешало бы сбить спесь с него, но… всему своё время.

— Ооо, — расхохотался Слава, поправляя края пиджака. Сегодня он прям весь такой идеальный и деловой, аж бесит. — Я смотрю, ты исправно ходишь на тренировки, молча сносишь все мои усмешки и подколы, однако, хорошо зная тебя и изучив все твои черты характера, не отрицай этого, я вынужден заподозрить что-то неладное. Так на что ты надеешься, Раймис? Я ни за что не поверю, что ты смерился. Ты не такой, как все, и смерть человека, жестокую несправедливость, да ещё и угрозы в сторону твоей семьи ты уж точно терпеть не станешь.

— Ах, вот как? — усмехаюсь я не сколько от откровенности со стороны Хмельнова, сколько от того, что он зрит прямо в корень. Но неужели он надеется, что я ему вот просто так возьму, да всё расскажу? Выложу на чистом блюдечке с голубой каёмочкой?! Видимо, не так уж хорошо он меня и знает, хех. — Всё в порядке, Слава. Пока я не вижу резона в том, чтобы уходить из клуба.

— Ну хорошо. Ладно, я и так достаточно много занял твоего времени. Иди, тренируйся. Сегодня я поставил тебя в пару с Филином, — напоследок добавил мужчина и я увидел, как довольным блеском сверкнули его глаза.

Вот же… козёл!

— Благодарю, — с сарказмом бросил я и, отвесив шутливый поклон, двинулся в сторону раздевалок.

Пока переодевался, пока наматывал эластичный бинт на руки, находился словно бы в прострации.

Тренировка с Филином для меня сущий пустяк и волнует меня сейчас совершенно не это. А то, почему это вдруг Слава решил проявить снисходительность и придти ко мне аж с целым, «доверительным» разговором. Чувствую, что здесь что-то не чисто и, как и у любой шкатулки, здесь есть двойное дно.

Но какое оно, это второе дно?! Совершенно не имею даже ни малейшего представления…

Маты встретили меня довольно отстранённо, а Глеб стоял уже в центре и, при виде меня, расплылся в ехидной улыбке.

— О, надо же, какая великая честь! Сам великий и ужасный Михаил Раймис решил удостоить своим дорогим вниманием такого жалкого и плохого плебея Филина! — осклабился он, оглядывая меня заинтересованным взглядом.

— Вот именно, Глеб, что жалкого плебея. На большее ты и не тянешь, — усмехнулся я, располагаясь напротив парня. Тот сразу же нахмурился и его взгляд налился бешенством, не меньше.

— Повтори. — тихо приказал Голубев, от чего на бледном лице проступил ярко-красный румянец.

— Ты жалкий плебей, Филин. А также убийца, мразь и просто отвратительная тварь, которой нужно указать на её же место, — на одном дыхании спокойно произнёс я, продолжая смотреть прямо в наливающиеся кровью глаза шатена.

— Ах, тыыыы… — в миг разозлившись, кинулся на меня Филин и попытался нанести удар.

Как и в любых других наших спарринг-тренировках, я знал каждое движение, каждый удар парня, я даже предугадывал его следующий шаг. Это было для меня, словно бы я читал открытую книгу и даже не затруднялся при этом. Вот и сейчас, с легкостью уйдя от удара, я нанёс ответный. По солнечному сплетению, от чего Голубев согнулся и жадно принялся хватать ртом воздух.

Я ходил около него и пытался донести до его скудного мозга простую истину:

— Филин, каждый поступок, будь он плохим или хорошим, должен искупиться. А ты, я смотрю, после убийства Паши и замятого дела даже угрызениями совести не мучаешься. Это не есть хорошо, между прочим.

— Да пошёл ты… — выпрямляясь, но все еще держась за пострадавшее место, выдохнул Глеб. Из-за чего его довольно массивная фигура смотрелась жальче некуда.

— Я-то пойду, но лишь только после того, как ты осознаешь, насколько ужасным был твой поступок.

И снова ударил парня, на этот раз по лицу, разбив нос. Хлынула кровь, но так даже лучше. Надеюсь, быстрее дойдёт до него. А почему же он не уворачивался, не знаю, его дело. Так даже лучше.

— Мне похрен, Раймис. Понятие «совесть» в моем сознание отсутсвует также, как и «уважение». Так что иди-ка ты на х*й со своими нравоучениями, мне они ни к чему. Что Слава говорит, то я и делаю. И тот вечер был запланирован заранее, а я лишь хорошо выполнил свою роль. Это театр, Миха, а мы в нем лишь глупые марионетки. Зато бабки платят такие, что я даже и не против! А ты всё ломаешься, как девственница во время своего первого секса. Не все ли равно, что мы делаем, когда деньги решают всё?

— Ну и продажная ты тварь, Голубев, — бросив эти слова, я сильно ударил своего визави в челюсть, от чего он присел на пол и принялся растирать пострадавший орган, при этом размазывая кровь, бежавшую из носа, по всему лицу. — Это тебе за Ивлева! Но мы ещё не закончили…

И, спрыгнув с матов, я двинулся в сторону душа. Хотелось поскорее смыть всю эту грязь с себя, а то так противно я себя ещё никогда не ощущал…

*****

*Дзынь-дон*

*Дзынь-дон*

Нажав два раза на дверной звонок, я терпеливо принялся ждать, когда мой лучший друг откроет мне дверь. О том, что сейчас восемь утра и Адам может вообще спать, я даже не думал. Так меня переполняли эмоции: гнев, ненависть, адреналин… Хотелось спокойствия. Обычного человеческого спокойствия…

— Ну и кого там мои родственники рогатые принесли-то?.. — недовольно бурча, мне наконец открыли дверь. Стоя лишь в одних боксерах, Адам сонно потирал глаза и облокотился на дверной косяк.

— Доброе утро, — усмехнувшись, бросил я.

— Да тише ты! — шикнул на меня друг, отстраняясь и пропуская в квартиру.

Я пришёл сюда исключительно за тем, что сейчас не могу находиться в одиночестве. Мне надо четко знать, что я не один, а иначе… я просто сойду с ума.

— А что, у тебя очередная подружка? — предположил я, но, вняв просьбе друга, говорил шёпотом. — Или с Наташкой помирился?

— Нет, — пожал плечами Лукьянов. — С Ульяной.

Мне сейчас послышалось или Адам действительно сказал «Ульяна»?

— Что?!

Глава 22. Ульяна Савина

*Дзынь-дон*

*Дзынь-дон*

Громкая мелодия, исходящая от дверного звонка, заставляет меня проснуться. Непонимающе сажусь на раздвинутом диване и тут же тянусь за телефоном. На часах было начало восьмого утра. До пары остался ещё час, поэтому моему опозданию ничего не грозит, но то, что мой будильник не сработал три минуты назад, мне не понравилось.

За закрытой дверью гостиной комнаты, в которой я провела пару часов в одиночестве, послышались тихие шаги. Адам пошёл открывать дверь. Высовываться, чтобы посмотреть, кто пришел к другу, было бы не вежливо, поэтому я терпеливо стала ждать знакомого, или же нет, голоса явно незваного гостя.

— Доброе утро…

Стальная пуля попадает прямо в сердце, которое отклеивается от пластырей, что пытались собрать осколки, которые оставил стреляющий, но сейчас он решил меня добить вторым выстрелом.

— Да тише ты!

— А что, у тебя очередная подружка? Или с Наташкой помирился? — проходя за порог, весело спрашивает Миша.

Ему весело… ему даже не больно…. Хотя, чему я удивляюсь? Он бросил меня, как ненужный прицеп, оставленный поездом.

— Нет, — сонным голосом отвечает Адам, — С Ульяной…

Какого черта, Лукьянов?! Зачем ты выдал меня?! Почему не мог промолчать…?

— Что?!.. ТЫ ОХРИНЕЛ?! — яростно сказал Раймис, а затем послышался удар об стену.

Я тут же подскочила на ноги и, посмотрев в маленькую щелку, наблюдала за парнями. Миша припечатал друга к стене.

— Успокойся, придурок! Она просто спит в зале! Я её ночью на улицеподобрал! — вскинув руки в знак капитуляции, затараторил Адам. Сразу же после этих слов Миша отпустил своего друга, — Идиот! Что в твоей голове вообще творится?

— Полный хаос и самый ужасный кошмар, — откинувшись на стену напротив друга, вздохнул он и потер лицо ладонью.

— Дела серьезные, — вздохнул Адам, сложив руки на груди и смотрел по сторонам, оценивая ситуацию.

Когда его взгляд метнулся к двери комнаты, за которой скрывалась я, и, испугавшись, я тут же отскочила, но по-прежнему могла слышать голоса.

— Иди на кухню, там поговорим. Я пойду, проверю, спит ли она, вдруг подслушает.

После последних слов друга мое тело напрягается и натягивается как струна. Тут же начинаю метаться и, запрыгнув обратно под легкое одеяло, притворяюсь сладко спящей.

Слышу приближающиеся шаги и через секунду чувствую на себе пристальный взгляд. Чтобы Адам точно поверил, что я сплю, я специально легла набок прямо на край, что мои глаза было видно. Разбросала одеяло, приоткрывая тело. На улице, как ни как, лето было.

Вскоре слышится щелчок закрывшейся двери, а после и отдаляющиеся шаги босых ног. Изо рта выходит глубокий выдох, напряжение потихоньку покидает меня. Распахнув глаза, замечаю, как сильно задралась на мне футбола. Твою ж… Быстро отдергиваю её и встаю на ноги.

Из кухни раздаются голоса, но из-за большого расстояния я слышу лишь гундеж, поэтому приходится аккуратно приоткрыть дверь. Разговор становится более четким, но все равно неразборчивым. Прикусываю нижнюю губу и, оперевшись руками об стену, медленно выхожу в коридор, останавливаясь возле поворота.

— Насколько все хреново? — спрашивает Адам.

— Если смотреть по десятибалльной шкале, то тысяча, — вздыхает Раймис.

— Прости, вчера ездил к Сереге в клуб, из-за чего пропустил тренировку. Слава что-нибудь сказал?

— Нет. Он заинтересован лишь во мне. Ему пофиг на смерть Паши и выходки Филина. Он как клещ, вцепился в мою кожу и медленно пускает яд, — тяжесть слышалась в каждом слове.

— Он снова тебе угрожал? — напряжении в голосе Черта смогла бы услышать даже старушка с плохим слухом.

Кого убили? Кто виновник? Что произошло?

— Пытался…. Остались ещё гребанные три недели! Три недели в его клетки и я смогу все объяснить ей.

Какие угрозы? Какие три недели? Кому сможет все объяснить? Маме? Друзьям? Или … мне?

— Ты же понимаешь, что Слава тебя просто так не отпустит? — серьезно спрашивает Лукьянов.

— Мне все равно. Когда закончится контракт и он будет держать меня насильно, придётся подключать адвокатов. В любом случае, я больше просто не протяну. Адам, я просто схожу с ума…

— Все будет хорошо, дружище. Неделю мы протерпели, осталось ещё три… — я слышала, как друг пытался поддержать его и, не зная правды, мне слишком сильно хотелось выйти из своего укрытия и попытаться помочь ему.

Вот только я не могла…. Но почему же тогда ему так плохо? Зачем нужно было отвергать меня? Я уже поняла, что у него проблемы, но почему он не мог поделиться ими со мной?

В голове было очень много вопросов, ответы на которые я не знала. Но у меня были подсказки, которые, я уверена, мне нужно разгадать.

— Как она? — этот вопрос заставил вздрогнуть меня, но я терпеливо ждала ответа от Адама. Выдаст или нет?

— Не знаю. Я не могу читать её так, как ты. Но могу сказать лишь одно, у неё все так же хреново, как и у тебя, — говорит Адам, явно пытаясь быть и на моей стороне, и на стороне лучшего друга, но мы оба знаем, что Миша все равно не отстанет, пока не разузнает все.

— Почему ты сказал, что подобрал её на улице? — я была права.

Может, то, что Адам расскажет, как мне плохо, он решит поддержать и мы помиримся?

— Ты же не отстанешь, да? — усмехается Черт, — Друг, ты тоже не рассказал ей о своих проблемах, мне кажется, будет не очень честно, если ты узнаешь про её, — будто это могло остановить самого Михаила Раймиса.

— Ты сам знаешь, это для её же безопасности, — тяжело вздохнув, отвечает Раймис.

В голове, тут же звучит голос Кости, который пару дней назад тоже говорил мне о какой-то безопасности, о которой втирал ему Миша. Так получается, ему угрожают… мной?

— Лукьянов, говори…

— Она ушла из дома. Не знаю, может с родоками поссорилась, может ещё что-то. Я без понятия. Нашел её возле моста. Кстати, ты знал, что она поет? — удивился друг, а мое сердце сжалось, слезы уже пару минут как стекали со щек.

Дальше я уже ничего и никого не слышу, стоит мне только найти часа на тумбочке возле прихожей.

Срываюсь с места и, вбежав в комнату, начинаю хаотично доставать вещи из рюкзака и набрасывать на свое тело. Схватив расческу и резинку, несусь на кухню, чтобы хоть что-то закинуть в организм, конечно же, из-за суматохи позабыв о незваном госте.

— Адам, твою же матушку! — вбегаю я, абсолютно не обращая внимания на парня, что сидел за столом, — Какого лешего ты не разбудил меня! У меня сегодня зачет по экономике! Сделай мне кафе, иначе богом клянусь, я задушу тебя!

Не знаю, когда это во мне появилась злость, что я так срываюсь на друга, который выручил меня сегодня ночью. Наверное, во всем виноват его друг. Они не должны знать о том, что я все подслушала, поэтому обычно, когда расстаются — все злятся.

— Ты же не любишь кофе, — прохрипев, сказал Раймис, прожигая мой затылок, пока я пила воду.

— Все меняется, Раймис. Не думаю, что когда ты меня бросил, все будет как прежде, — грубо говорю я и, развернувшись, ухожу.

— Ульяна, ты плакала? — вдогонку спрашивает Адам.

— Ага, кошмар приснился, — в ответ говорю я, а после тише добавляю: — собственная жизнь.

Подхватываю рюкзак и когда иду в прихожую, не замечаю рядом одного из парней.

— Что именно, Адам, тебе было непонятного в моих словах?! Я вроде ясно дала понять, что опаздываю. Быструю дорогу здесь любишь ты! — кричу я и обуваюсь.

Наверняка парни, мягко говоря, офигели от моего тона, но мне ничего не оставалось, я опаздывала и если это не дай бог случится, то эта грымза просто сожрет меня с потрохами.

Вскоре недовольные парни появляются возле меня. Быструю дорогу, которую мне каждый раз обещал Адам, он мне и устроил, но не могу сказать, что она мне понравилась. И нет, это не из-за скорости, а из-за Миши, который всю дорогу ехал с нами. Конечно, точнее говорить, это я с ними ехала, но мне было все равно.

Сказать, что стоящее в машине напряжение напрягало, ничего не сказать. Атмосфера царила холодной, отстраненной и пугающей, но все развил мой телефон, который «так вовремя» зазвенел. Отыскав его в карманах портфеля, я обнаружила имя брата, это меня насторожило и парни это заметили, а в особенности Раймис.

— Алло, — отвечаю я.

— Привет, слушай, сможешь сегодня после универа забрать Алену прогуляться?

— Что-то случилось? — насторожилась я.

— Вроде бы вчера ты видела, как мы уезжали. Алена в лютом депресняке, ей просто нужно развеяться. Нет, она обязана развеяться.

— Так, ладно, я заберу Алену. Как мама? Как ты?

Знаю, я не должна спрашивать об этом прямо тут, в машине, где меня подслушивает бывший парень.

— Мама с головой ушла в алкоголь. Нашла у бабушки где-то бутылку вина и до утра сидела пила. Сейчас спит, — грустно и с нотками раздражения говорил брат, но он так и не ответил на мой второй вопрос, — Ты как? У какой это ты подруги ночевала?

— Ты не ответил на мой вопрос. Значит и я не буду, — пожав плечами, просто отвечаю я, наблюдая за тем, как мы въезжаем на территорию университета, — Отец не звонил? — все-таки решаюсь спросить я.

— Будь он проклят! — ругается Костя и стоит машине остановиться, как на крыльце я обнаруживаю отца.

Сбрасываю звонок и, не веря, прожигаю спинку сидения напротив.

— Ты в порядке? — аккуратно спрашивает Миша, на что я лишь качаю головой в отрицательном ответе.

— Ты выходить собираешься? — спрашивает Адам, — Сама кричала, что на экзамен опаздываешь.

— Там мой отец… — сглотнув, говорю я.

Изо всех сил пытаюсь держать в себе слезы, что каждую прожитую секунду рвутся наружу. В голове играют лишь две, свершено разные эмоции — злость и боль. Смотрю на часы и понимаю, что до начала экзамена остаются считанные минуты и, сделав глубокий вдох-выдох, выхожу из машины. Закинув рюкзак за плечо, вижу, что парни вышли за мной и следовали в метре от меня.

Дохожу до ступеней и осмеливаюсь поднять глаза. Сердце туго ноет, находясь в заключении грудной клетки, будто в тюрьме, из которой не может выбраться.

Делаю ещё пару шагов и взгляд отца отрывается от директора на меня. Карие глаза пробегают по мне, а после мечутся назад. Разочарованное, злое фырканье срывается с его губ и вскоре он вновь переводит свое внимание к мужчине напротив, который оживленно о чем-то ему рассказывал.

Я уже думала, что все обошлось. Поверила, что смогу спокойно пройти мимо. Но не тут-то было…. Когда я уже почти скрываюсь за дверь университета, цепляюсь за последние слова директора.

— Не переживайте, Григорий Викторович, она ничего не узнает. Приходите завтра в обед, я подготовлю её документы к переводу.

Сказанные слова директора окончательно добивают меня и я, резко остановившись, разворачиваюсь и врезаюсь прямо в грудь Раймиса. При любой другой ситуации я, как минимум бы, покраснела, посмеялась или наградила его злым взглядом. Но сейчас меня волновал лишь один человек, который, к моему сожалению, носил такую же фамилию, как и я.

— Простите, я же сейчас не ослышалась, да? — встав рядом с директором и своим отцом, начала я, — Вы готовите документы к моему переводу в другой университет без моего ведома?!

Мой крик явно привлек внимание всех окружающих и это было мне только на руку.

— То есть, вот так работает этот университет? — злобно усмехаюсь я и, сложив руки на груди, вновь вступаю в бойню, — Переводить студента без его ведома? Исключать студента, что закрывает сессию на отлично!

— Что вы себе такое позволяете?! — встрепенувшись, начинает Павел Андреевич.

— А что? Моему отцу вы взятки позволяете вам давать, а мне в таком тоне с вами разговаривать не позволено?!

— Григорий Викторович, угомоните свою дочь и оба, немедленно в мой кабинет! — поправив галстук, сказал мужчина, — А вам всем по кабинетам, звонок через три минуты, между прочим!

— Не переживайте, Павел Андреевич, мы все успеем! — с парковки закричал один из студентов.

— Исильчук, немедленно к вашему куратору!

Дальше перепалку студентов и директора я не слушала, лишь воевала с карими глазами.

Взгляд отца испепелял меня, прожигал черную дыру, пожирал злостью.

— Вот как, значит, — начал он и, бросив за мою спину взгляд, полный отвращения, продолжил, — Не хочешь покидать университет из-за этого парня? Влюбленная дурочка! Я же ради тебя стараюсь! Чтобы в будущем ты успешной была!

— Так стараешься, что даже не соизволил пошевелиться прошлой ночью, чтобы остановить свою жену и детей от ухода из дома? Так стараешься, что без моего ведома прешь меня из университета? Если вот такая твоя «успешная жизнь», то я не хочу в ней участвовать, — слезы жгли глаза и некоторые вырывались из-под ресниц. Я не могла выдерживать его рядом, поэтому бросаю последние слова, — Я лучше буду на улице в коробке жить, чем строить себе успешную жизнь и просрать все в один момент….

Разворачиваюсь, чтобы уйти и прекратить этот публичный спектакль, как в спину прилетают самые больные слова:

— Хмм… Ты вроде обычная, глупенькая девочка. Ничего не добившаяся в этой жизни малышка, которая, не имея огромного замка, тоже потеряла всех. Друзей, семью, парня… Мы с тобой не сильно-то и отличаемся, дорогая. Так что следи за словами.

Каждое слово, как лезвие ножа. Кожа моментально покрывается мурашками, будто бы на меня напала метель и холод окутал всё вокруг. Все ноет и внутри, и снаружи. Ответить мне нечего, поэтому делаю шаг в сторону здания, как позади слышу:

— Вы не правы, — громко начинает Миша, — Я не знаю, что произошло в вашей семье и лезть не собираюсь, но последние ваши слова — вранье. Наверняка, вы потеряли семью по своей глупости. В жизни же вашей дочери! глупцами являются люди, которые позволяют ей уйти. Это первое. А второе: какое вы иметь право принимать решение за неё? Если она хочет учиться здесь, то она будет учиться здесь, — с каждым словом голос Раймиса становился тверже, серьезнее и грубее. — Если она захочет встречаться с полными придурком, то она будет с ним встречаться. Да даже если захочет в космос полететь, вы ничего не сможете сделать, потому что это её жизнь. Она совершеннолетняя, чтобы принимать решение самой. Единственное, что вы можете себе позволить, так это дать советы и помочь, но если она от них отказывается — это её выбор, её жизнь. Не ваша.

— Она совершает ошибки! И если ты позволяешь ей это делать, то я нет! — грубо бросает мой отец и в секунду они оказываются впритык друг к другу.

— О-о-о, бросьте! Будто вы не совершаете ошибки! Жизнь для этого и дана! Дана, чтобы совершать ошибки. У этого нет лимита или ограничения. Каждая ошибка — это урок, надеюсь, вы свой усвоите, иначе вскоре станет поздно.

Не могу поверить в то, что сейчас происходит. Голова кружится и кажется, что все это будто галлюцинации, но звонок за спиной приводит меня в чувства.

С ужасом смотрю на отца и бывшего парня, абсолютно не понимая, что мне делать. Но Раймис будто залез в мою голову и прочитал там каждую букву.

— Иди на зачет, Ульян, — не глядя, отвечает Миша, — Мы, пока что ещё с твоим отцом, сами разберемся.

И я повинуюсь. Разворачиваюсь и пускаюсь в бегство. Преодолеваю мелкие ступени и оказываюсь в кабинете. Преподавательница хмыкает и бросает взгляд на стул перед ней.

Все происходит как в тумане. Даже не помню, как вытаскивала билет, как отчеканивала заученный материал без остановки, как отвечала на дополнительные вопросы и как выходила из кабинета в объятиях Поляковой.

— Что это за концерт вы устроили на крыльце?! — подскочив к нам с Полей, закричала Китова.

— Пошлите в кафе и я все вам расскажу…

Пока мы вышагивали по тротуару в солнечный день, я поделилась всем, что творилось во мне последнюю неделю, но пришло время рассказать и о сегодняшнем утре.

— И где ты ночевала эту ночь? — спрашивает Полина.

— У Адама, — вздохнув, отвечаю я и слежу за реакцией лучшей подруги.

— У Адама? — не понимала она.

— Да, он подобрал меня на улице, грозясь тем, что если оставит меня одну посреди ночи, то сказав об этом Мише, он разорвет его. Но не переживайте, я спала в гостиной, он в своей комнате. Но суть не в этом, а в разговоре, который я подслушала между парнями.

— Что именно тебя там зацепило?

И я рассказала весь разговор, все ключевые моменты. И когда девочки переварили сказанные мною слова, тоже заинтересовались случившимся. В нашем расставании явно что-то нечисто.

— Ты ведь знаешь, что делать дальше, верно? — посмотрев на загадочное лицо Наташи, спросила я.

— Конечно…

Переглянувшись с девочками, мы выслушали весь план Китовой, но перед тем, как воплотить его, мы направились к моей бабушке, как никак, мне нужно было забрать младшую сестру.

Погрузившись в автобус, мы начали подробнее расписывать наш план вымогания информации с бедных друзей Миши и Адама. Почему бедных? Потому что остановить дикий интерес Китовой на этой планете никто не сможет.

— Тогда действуем чётко по плану, — уверенно говорит Наташа.

— Но… куда мы денем Алену? — поинтересовалась Полина.

А вот о сестренке мы позабыли, но через секунду я тут же придумываю ей занятие.

— А она будет отвлекать остальных. Выберем одну цель, пока она будет отвлекать, — коварно говорю я, — Верно, сестренка?

— Что? — подходя к нам, Алена пробегает своими голубыми глазами по нашей троице и непонимающе разглядывает нас, — Чего вы на меня так уставились-то?

— Ты же не прочь помочь свое сестре, верно? — начала Наташа, но я знала, что для сестры это будет как выход из зоны комфорта.

— Помнишь Мишу? — начала я, но она не очень поняла, поэтому мне пришлось сказать по другому, — Помнишь, ты пришла со школы рано и застукала меня с парнем?

— Это типа тот, который бросил тебя?

— Спасибо, сестренка, что напомнила, а то я забыла, — закатив глаза, говорила я.

— Прости-и-и… Чем помочь-то?

— Этот парень кое-что скрыл от твоей сестры и мы собираемся это выяснить, но нам нужен немного отвлекающий человек, — поясняла Полякова, — Твоя задача просто отвлечь некоторых друзей, пока из одного мы вытащим нужную нам информацию.

— Ульян… — смотря на меня с мольбой, неуверенно проговорила она, — Ты же меня знаешь, я ненавижу быть в центре внимания…

Да, я это знала, и заставлять сестру для меня было уже слишком, поэтому мы сошлись на том, что она просто посидит в телефоне на трибунах. Компания Раймиса сейчас как раз-таки находится на треке.

— Твою же мать! — резко остановившись, прошипела Наташа и когда я метнула взгляд на компанию, поняла, что среди ребят находился и Адам…

Китова и Лукьянов не разговаривали с того вечера. Адам пытался хоть как-то связаться с подругой, но все было тщетно. Он был заблокирован во всех социальных сетях, а если нападал в университете, то получал полный игнор. Я знала, что между ними что-то нечисто, но подруга отчаянно молчит. Это её выбор и я не обижаюсь на неё, а уж тем более, не лезу.

— И что будем делать? — напряглась Полякова, — Если мы не отвлечем Адама, то он раскусит все на раз-два.

— Девочки, я не уйду отсюда, пока не выпытаю все! — твердо сказала я и ещё раз поблагодарила вселенную за то, что в этом кругу сейчас нет Миши. Иначе бы, все, сворачиваем лавочку.

— Ладно, я отвлеку Адама, — глубоко вздохнув, неожиданно сказала Наташа.

— Что? — не поняла я, но во взгляде все прочитала, — Наташ, тебе не обязательно ковыряться в своей ране ради меня…

— Нет, Уль, обязательно. Как никак, нам надо поговорить. Не в этой, конечно, обстановке бы хотелось, но другого шанса может и не быть, — пожав плечами, сказала подруга.

— Я вам ещё нужна? — спросила Алена.

— В каком смысле? — не сразу поняла я.

— Отвлекать остальных нужно?

— Ты тоже не обязана…

— Все нормально. Хоть оценю окружение твоего бой-френда, — усмехнулась младшая и когда мы переглянулась с девочками, дружно направились к компании.

— Ну что, кто хочет прокатиться со мной? — довольно закричал Адам, собираясь вновь прокатиться на этом чертовом треке.

Воспоминания о том, как Миша посадил меня за руль своей машины, заставили мое сердце застонать от боли, но встряхнув головой, мы решительно продолжали дорогу.

— Я! — неожиданно для всех, громко сказала подруга.

Сказать, что все были в шоке, не сказать ничего. Подруга решительно цокала на своих каблуках и, пройдя мимо Адама к другой дверце, сама открыла её и, сев, захлопнула. Друг непонимающе уставился на меня.

— Что? — я строила из себя дурочку, — Она созрела для разговора, а мы так, как группа поддержки.

— Девочки-и-и! — отойдя от шока, заверещала Соня и, на удивление, бросилась в объятия к Полине, второй рукой обнимая меня, — Настя заболела и я тут одна из женского пола, слушаю всю эту мужскую дичь.

— Я вообще-то предлагал тебе остаться дома, — напомнил ей Андрей.

— О-о-о, я лучше здесь буду тусоваться, чем со сводными сестрами и тупорылой мачехой! — состроив на своем лице гримасу недовольства, сказала Соня и через секунду раздался громкий визг шин. Машина Адама со свистом улетела на трассу.

Через пару минут все уже и забыли про красную Ауди, которая каждый круг ускорялась лишь сильнее. Все внимание ребят было прикована к нам. Соня и Полина оживленно о чем-то разговаривали. Алена отвлекла Дюшу, который, открыв капот, рассказывал малышке об устройстве машин и, на удивление, ей было интересно, причем даже очень. Ну а Костик достался мне.

Встав неподалеку от парня, я состроила самый скучный, больной и полный тоски вид. Косте ничего не оставалось делать, как заговорить со мной…

— Как дела? — подойдя, первым спрашивает Костя.

Все, рыбка клюнула на приманку.

— А по мне не видно? — грустно усмехаюсь я, — Человек, которого я так любила, просто взял и бросил меня. Понимаешь? Я была с ним такой открытой, а он выкинул меня, как ненужную вещь. Вот тебя бросали?

— Было дело, — грустно говорит он. Знаю, давить на жалость — это не правильно, но другого выхода у меня нет.

— Теперь ты можешь меня понять. А ты хоть знал, почему она так сделала?

— Да… — какой разговорчивый…

— Вот тебе везет. А мне Миша и ни слова не сказал. Бросил, как последняя сволочь, эти два слова «Мы расстаемся», и свалил. Спасибо на том, что не сказал «Я тебе не люблю, проваливай!»

— Уль, не думай о нем так плохо. Он хороший парень, просто так нужно. Миха любит тебя, как бы слащаво сейчас это не звучало.

— Если бы любил, не бросил! — доказывала я свое, — Он просто придурок и полный кретин, который воспользовался мной! Навешал лапши и свалил! Разве так поступают те, кто любит?!

— Ты не понимаешь…

— Да что ты? Может, объяснишь, раз такой умный? — обиженно фыркнув, я сложила руки на груди и просто молилась на то, чтобы Костик раскололся.

Пару долгих секунд раздумий и я уже собираюсь уходить, как вдруг рыбка начинает булькать.

— Ему угрожают… тобой.

— Что? — встрепенулась я, — В каком смысле? Объясни мне, пожалуйста! Никто не узнает. Честно-честно.

— Ты же была на соревнованиях, должна была видеть, — устало вздохнул он. Костя боролся между двумя сторонами. Рассказывать мне или нет, но в итоге принимает правильный выбор, — Короче, перед выходом Раймиса на ринге убили человека. И это был не просто человек, а хороший знакомый парня, с которым он поддерживал дружескую связь… Миха был в шоке, потерян и ничего не понимал, поэтому проиграл. Он хотел выйти из этого клуба сразу же, как только узнал, что парень мертв. Но не тут-то было. Слава — его тренер и человек, с которым у него контракт, начал сыпать угрозы, что может навредить не только тебе, но ещё и семье Раймиса, поэтому, пока договор не расторгнут — держись от него подальше…

Взрыв! Бум! Тыдыщь!..

Глава 23. Михаил Раймис

Слёзы, которые текут сейчас по её щекам — самая невыносимая боль для меня. Я не могу смотреть на них. Не могу смотреть на то, как она плачет, страдает и буквально сгорает в своих проблемах, которые неожиданно свалились на её хрупкие плечи многотонным грузом и давят вниз, не желая уступать и хоть капельку пожалеть эту ни в чем не виноватую девчонку.

Мне в тот же момент хочется укрыть её ото всех, спрятать там, где никто не найдёт и где никто не сможет больше причинить ей эту боль… Но в тот же момент я вспоминаю, что и сам являюсь одной из причин, которая уж точно не приносит девушке облегчение и радость.

Мы с Адамом стоим и пониманием, что стали невольными свидетелями семейных ссор, которые явно начались не только сейчас. Но стараемся не мешать, всё-таки, это личные дела отца и дочки. Между которыми сейчас пробежала чёрная кошка…

Ульяна стоит прямо передо мной, деланно храбрясь, но достаточно всего лишь одного брошенного взгляда на её влажные, зелёные глаза, чтобы понять, как она сейчас страдает. Разговаривая со стоящим напротив её мужчиной и выясняя отношения, девушка пытается доказать не только своему отцу то, что она сама справится со всем, добьётся всего своими собственными силами и не нуждается в чьей-либо помощи и советах, но ещё и самой себе. Главное, это поверить в это, а дальше дело только за малым.

Мне же хочется просто подойти к ней, обнять за вздрагивающие от всхлипов плечи и сказать, что все трудности, которые происходят с нами сейчас, лишь временные рамки, ограничивающие нас от светлого и счастливого будущего. Самому хочется в это поверить…

Решив, что разговор закончен и все точки расставлены над «I», Ульяна собирается уходить, как её отец привлекает её внимание своей очередной репликой, а я лишь ещё сильнее напрягаюсь:

— Хм-м… Ты вроде обычная, глупенькая девочка. Ничего не добившаяся в этой жизни малышка, которая, не имея огромного замка, тоже потеряла всех. Друзей, семью, парня… Мы с тобой не сильно-то и отличаемся, дорогая. Так что следи за словами.

Я вижу, что эти слова острыми иглами впаиваются в кожу Ульяны и проникают под неё, вовнутрь, пытаясь задеть самую суть, сломить, подчинить своей воле и желанию, но девушке на это нечего ответить и она собирается сделать шаг в сторону, отступить, но тут уже встреваю я, потому что мне уж точно есть, что сказать. Адам остаётся в стороне, мудро принимая решение, что ему в возникшей ситуации лучше не отсвечивать.

— Вы не правы, — хорошо поставленным голосом начинаю. — Я не знаю, что произошло в вашей семье и лезть не собираюсь, но последние ваши слова — вранье. Наверняка, вы потеряли семью по своей глупости. В жизни же вашей дочери глупцами являются люди, которые позволяют ей уйти. Это первое. А второе: какое вы имеете право принимать решение за неё? Если она хочет учиться здесь, то она будет учиться здесь. Если она захочет встречаться с полным придурком, то она будет с ним встречаться. Да даже если захочет в космос полететь, вы ничего не сможете сделать, потому что это её жизнь. Она совершеннолетняя, чтобы принимать решение самой. Единственное, что вы можете себе позволить, так это дать советы и помочь, но если она от них отказывается — это её выбор, её жизнь. Не ваша.

Ульяна внимательно наблюдает за нашей мнимой перепалкой, скорее всего, не понимая, почему я вообще вмешался в эту ситуацию. Ну а я… я не могу себе позволить находиться в стороне, потому что эта девушка — очень дорогой для меня человек, даже если сейчас мы не вместе.

— Она совершает ошибки! И если ты позволяешь ей это делать, то я нет! — не желает униматься Савин-старший, продолжая гнуть свою линию.

— О-о-о, бросьте! — усмехнулся я, окидывая мужчину взглядом сверху вниз. Он был чуть ниже меня, статный, с отличным телом для его возраста. В глазах решительность и буря, которые в сочетании друг с другом дают ему полную уверенность в своём беспроигрышном положении, но если бы дело действительно обстояло так, то я бы даже и не вмешивался. А так, не люблю несправедливость. — Будто вы не совершаете ошибки! Жизнь для этого и дана! Дана, чтобы совершать ошибки. У этого нет лимита или ограничения. Каждая ошибка — это урок, надеюсь, вы свой усвоите, иначе вскоре станет поздно.

Ульяна в шоке смотрит то на меня, то на своего отца и, то и дело, поглядывает на дисплей своего телефона. Точно, у неё же зачёт должен начаться с минуты на минуту!

— Иди на зачет, Ульян, — смотря исключительно в глаза её отцу и не обещая ничего хорошего, по крайней мере, если он сам не захочет понимать простую истину, в сторону бросаю я. — Мы, пока что ещё с твоим отцом, сами разберёмся.

И девушка уходит, чем, несомненно, развязывает мне руки.

— Пацан, а ты точно ничего не попутал? Такие речи философские мне сейчас зачитал, а сам-то, небось, даже и гроша ломанного не стоишь. Так почему же я должен тебя слушать? — засунув руки в карманы классических брюк, с наглой ухмылкой произнёс мужчина, имени которого я раньше даже и не удосужился узнать.

— Знаете… — медленно протянул я, собираясь с мыслями. Мне было ещё, что сказать, даже очень много, но я решил начать с самого главного: — Возможно, где-то вы и правы, но только в том, что в этой жизни действительно могут на каждом шагу встречаться полные идиоты и кретины, на чурающиеся ничем, и ваше беспокойство за Ульяну вполне оправданно, однако… Почему бы вам просто не довериться своей дочери? Почему не позволить ей ту свободу, к которой она стремится? У неё есть своя голова на плечах и уж точно Ульяна не из тех, кто просто так, ради сомнительных ощущений, полезет на рожон. Я неплохо успел узнать девушку, чтобы понять, что она не такая. Просто доверьтесь ей… и перестаньте контролировать всё, это ни к чему. Многие вещи от вас не зависят и пора это принять.

— Парень… я не собираюсь тут откровенничать и, уж тем более, слушать твои никому ненужные советы, — фыркнул мужчина, начиная злиться по второму кругу. Мдааа, верно говорят, что горбатого только могила исправит.

— Как знаете, — я пожал плечами, собираясь уходить, но напоследок все же бросил: — Вот только портить жизнь Ульяне я вам не дам.

— А ты кто вообще такой? Бывший парень, который бросил её так же внезапно, как снег выпадает среди лета, причём ещё и розового цвета. Это очень нелепо, как и твои никчёмные попытки что-то мне доказать. Это уже явно не твоё дело!

— Вы многого не знаете… поэтому я вынужден всё же вас предупредить, а дальше я уже не отвечаю за свои действия. Вам выбирать, как поступить, но всё же я не советовал бы вам совершать опрометчивых поступков. И подумать не только над моими словами, но и над Ульяниными, касающиеся вашей семьи.

— Ах ты…!

Однако, я уже не слушал разгневанного мужчину, заходя в университет. Адам чинно шагал рядом и не задавал вопросов, хотя видно было, что ему очень хотелось.

Мои пары никто не отменял, тем более тогда, когда после закрытия летней сессии мне грозит еще и защита диплома. Последний курс, как никак…

*****

Стоило мне только выйти из аудитории, поправив рюкзак на плече, как меня врасплох застала мелодия собственного мобильника. Я от неожиданности вздрогнул и настороженно посмотрел на дисплей, надеясь, что звонит всё-таки не Слава. От этого человека можно было ожидать всё, что угодно, вплоть до ненужного мне контроля. И облегченно выдохнул.

Звонит Игнат…

— Привет, мелкий! — радостно произнёс я, искренне улыбаясь. Следом вышедший за мной лучший друг вопросительно глянул на меня, но я отмахнулся, полностью сосредоточиваясь на разговоре с младшим братом. Я жутко соскучился по всей своей семье, но обстоятельства, в которых я сейчас временно оказался, вынуждают меня осторожничать и не подвергать лишней опасности тех, кто этого вообще не заслуживает. — Как дела?

— Знаешь, что, Раймис?! — гневно воскликнул этот девятилетний проныра, чем, несомненно, ввёл меня в ступор. — Так не делается! Что происходит? Куда ты вообще пропал?! На звонки отвечаешь через раз, вечно где-то пропадаешь, а последний раз тебя мы видели недели две назад!

— Воу, полегче, Ига! Не с друзьями общаешься, — осадил я его, устало потирая переносицу. И вот что теперь говорить? Да-а, не так я себе представлял объяснения родным, но всё, что сейчас делается — происходит для их же блага и безопасности. — Ты же в курсе, что у взрослых бывают свои дела? И не каждый момент у нас бывает свободен, как у тебя. На твоём месте я бы вообще не парился! Играл бы в приставку, гонял в футбол с другими пацанами, да просто бы кайфовал от предоставленной мне свободы! Не торопись взрослеть, мелкий…

— Мих… — как-то подозрительно протянул Игнат в трубку. — Ты меня пугаешь. С тобой точно всё в порядке?

— Ага. Лучше всех, — насмешливо бросил я, садясь на широкий подоконник прямо рядом с другом. Адам сидел, терпеливо меня ждал и залипал в телефоне. Нам ещё предстояло с ним ехать на трек и хоть немного развеяться.

— Ладно, сделаю вид, что поверил. Но взамен на моё молчание, Миха, я попрошу провести со мной несколько часов. Знал бы ты, как я запарился от всего: дом, учёба, хоть и закончилась, всё равно не даёт мне прохода, репетиторы по английскому… ещё и Ангелина вредной стала! Вечно так и норовит то укусить, то ущипнуть, а иногда вообще такой финт выкинет, что хоть стой, хоть падай. Ну, пожа-а-а-луйста! Миха! Ты обещал!

— Когда это?! — искренне удивился я, поднимая брови вверх от большого количества эмоций, охвативших меня в миг. Давно я так не расслаблялся лишь просто от того, что слышу родной голос…

— Когда вы были у нас дома с Ульяной. Кстати, как она там?! — не упустил Игнат своей возможности поинтересоваться и о девушке.

— Нормально, — нарочито небрежно буркнул я, желая увести разговор в другое русло. Говорить сейчас об этом совершенно не хотелось. — Хорошо. Я приеду. Когда?

— Сегодня.

— Но… — попытался я возразить, однако мне и слова сказать не дали:

— Возражения не принимаются. Сегодня. У меня сейчас тренировка, но она уже подходит к концу, поэтому через двадцать минут жду тебя возле спортивного центра. А потом что-нибудь придумаем…

И мелкий паршивец, одновременно являющийся моим прямым кровным родственником, сбросил трубку.

— Вот чёрт!

— Это ты мне или так, просто моих родственников вспоминаешь? — тут же встрепенулся Адам, выключая телефон и убирая тот в задний карман темных джинс.

— Планы меняются, Лукьянов. На трек сегодня ты поедешь без меня.

— Игнат?

— Игнат.

— Хахах, ну ты и попал, Раймис! — рассмеялся лучший друг, похлопав меня по плечу. — Ну ничего, Потапыч, возможно так даже лучше. С друзьями в любой момент можешь увидеться, а тут семья… Только аккуратно. Если что, постараюсь Славу на себя переключить.

— Спасибо. До завтра, дружище!

— Давай! — кивнул Адам и направился в одну сторону, а я в другую. Парню ещё надо было зайти в деканат и забрать зачётку у куратора, я же сразу двинулся в сторону парковки.

Развеюсь, отвлекусь, расслаблюсь!

*****

Спортивный центр, который посещает мой младший брат, повстречал меня яркими красками, чего так явно не хватало сейчас в моей жизни и чего хотелось просто до одури, но пока не представлялось возможным.

В ожидании Игната я не знал, чем себя занять. Несколько минут позалипал в телефон, но так как ничего интересного там пока не было, пришлось беглым взглядом изучать окружающее пространство.

Место, где познает искусство ловкости и трюкачества младший Раймис, поражало свой оригинальностью и красотой. Утопало в зелени наступившего лета и радовало глаз.

Насыщено-оранжевый цвет здания невольно привлекал к себе взгляд, а само построение и его форма вызывали восхищение. Соединённые воедино стеклянными переходами несколько зданий, облицованные тем же стеклом, являли окружающим причудливый выверт фантазии архитектора и делали эту частную зону спорта неповторимой, второй такой в нашем городе уж точно нет.

Три этажа с витиеватыми узорами на стенах, нежной лепниной и смешиванием стилей Арт-деко и пост-модерна. Просто поразительно, как это всё сочетается и не вызывает вопросов о том, как же архитектору удалось всё провернуть и воплотить в жизнь. Хоть я и не очень в этом разбираюсь, всё же в подростковом возрасте восхищался искусством и некоторые интересные аспекты в этом плане всё же изучил.

Внутри, скорее всего, находились разные отделения, специально обустроенные для того или иного вида занятия, например, такие как плавание, танцы, баскетбол, волейбол и многое другое. Также там находились и крытые помещения для того, чтобы в холодные сезоны можно было свободно заниматься тем, чем весной и летом обычно занимаются на улице. Снаружи же, ничуть не уступая по площади внутренним построениям, немного в отдалении стояла специальная площадка для выполнения трюков на скейтах, самокатах и, самого ключевого для моего младшего брата, великах, по специальному именуемые BMX.

Закончив с основным осмотром территории, я перевёл свой взгляд на наручные часы. 12:38. Ровно три минуты назад должна была закончиться тренировка, а это говорит о том, что ещё через некоторое время со спортивной площадки с огромной вереницей остальных юных спортсменов появится и мой братец. Недолго ждать осталось.

Спустя еще несколько минут, которые, впрочем, пролетели для меня заметно быстро, я мягко улыбнулся при виде взлохмаченного Игната. Пацан, заметив мою малышку, выделявшуюся на фоне остальных машин, со скоростью гепарда двинулся в мою сторону.

На голове, как и всегда, привычный беспорядок, несколько завивающихся прядей падают на лоб, а карие глаза светятся неподдельным восторгом и радостью от предстоящей встречи.

Спортивная форма в виде свободных шорт и широкой чёрной футболки напоминает мне некогда собственную, которую я носил так же небрежно, когда в подростковом возрасте тоже только-только начинал изучать мастерство вождения. Это у нас семейная черта, видимо, и уже никак не лечится.

Шалопай и авантюрист, явно пошедший в старшего брата, то бишь меня. Но я не виноват, что паренёк ещё с детства перенял мою тягу к нахождению приключений на свою пятую точку и поистине дикий азарт к скорости, адреналину и экстриму. Последнее, к слову, интересует Игната Раймиса больше всего.

— Привет! — довольно эмоционально бросает моя мелкая копия, плюхаясь на пассажирское сидение и пристёгивая ремень безопасности.

— Привет, — довольно щурясь от происходящего, произнёс я и откинулся на спинку мягкого, кожаного сидения. — Ну, как поживаешь, мелкий? Где свой BMX посеял?

— Миха, ну ты опять за своё, да?! Сколько раз я просил не называть меня так! Я уже давно тебе не мелкий, мне девять лет и я вполне себе взрослая, самодостаточная личность! — возмущённо пропыхтел Игнат, обиженно надувая щеки, чем напомнил мне наглядную картину хомяка, забившего едой свои щёки на запас, но не желая останавливаться и напрасно дуясь на крупу, которая не желала больше помещаться.

— Ладно-ладно, так уж и быть, взрослая ты и самодостаточная личность, как у тебя дела? Домашние как? И ты не ответил на мой вопрос, — продолжив игру, начатую братом, я не преминул задать интересующие меня вопросы.

— Вопросы-вопросы-вопросы… — таким тоном, будто бы говорит тысячелетний старик, уставший от этой жизни, пробурчал младший брат и, тяжело вздохнув, продолжил: — В школе были вопросы, но временно от них я освобождён, от родителей вопросы, от Ангелины, более менее научившейся внятно говорить, миллионы вопросов… И ещё теперь и от тебя. Всё хорошо у нас, можешь не переживать. Велик оставил на специальной парковке, не вижу смысла постоянно таскать его домой, ведь только на днях проводил осмотр и заменял больше непригодные детали. А вот как у тебя дела обстоят, позволь рассказать, не утаивая.

— Да ты что? — удивленно вскинув одну бровь вверх, саркастично бросил я. — Ещё что сделать? Ключи от моей малышки отдать?

— Можно было бы, вот только я ещё несовершеннолетний и прав у меня нет, да и круги моих интересов сводятся совсем к другому. Машины меня в этом плане не интересуют, — с важным лицом продекламировал Игнат. — А вот на мой вопрос, Миха, ответить не помешало бы. Я же на твой ответил.

— Эх… — тяжело вздохнул я, вставляя ключ в замок зажигания и заводя машину. — Отвертеться у меня не получится, да?

— Зришь в корень, — согласился Ига.

Вот же… мелкий! И не скажешь даже, что ему всего девять лет!

— Хорошо. Только давай не здесь. Выбирай: кафе, кино, парк или Макдональдс? — предложил я несколько вариантов, аккуратно выезжая с частной учебной территории.

— Давай в парк, но возьмём что-нибудь в Макдональдсе. Есть хочу как волк! — смеясь, признался брат.

Я кивнул, соглашаясь, и дальше следил за дорогой. Игнат включил музыку, сделал звук погромче и, в такт битам и дикой мелодии, энергично двигаясь, наслаждался поездкой и нашим времяпрепровождением вместе в целом.

По пути заехав в Мак, мы заказали печёную картошку, пару бургеров на вынос, колу и поехали дальше. До центрального парка отдыха оставалось ещё где-то минут двадцать, поэтому мы, иногда переговариваясь ничего не значащими фразами, даже не обратили на это время внимания. Доехали быстро.

— Ну что, Ига, незапланированный пикник?

— Ага, пикники я люблю, — лукаво поглядывая на меня из-под выбившихся прядей, кивнул пацан. — Особенно когда рядом нет детей и я волен делать то, что мне нравится.

Вот это меня, можно сказать, убило и в следующую секунду я, совершенно забыв обо всех своих проблемах, согнулся пополам и искренне смеялся. Ига такой Ига. Либо всё, либо ничего.

— Ладно уж, ”ненавистник" детей ты наш, пошли место выбирать. А сам-то при виде Ангелины сверкаешь так, что аж искры летят в разные стороны, — поддел я братца, закидывая руку ему на плечо и притягивая к себе. В своём возрасте он доставал мне почти уже до солнечного сплетения, хотя мой рост — 1,89, не маленький.

— Я люблю детей, когда они находятся на приличном расстоянии от меня. — добавил Ига, шагая в такт моим шагам. И успевал же! — Ну а Геля — моя сестренка, не любить её я не могу. Она неотъемлемая часть нашей семьи и свою жизнь без неё, да и без вас всех, я уже не представляю.

Мы шагали по тротуару, взглядом выискивая подходящее место для хорошего отдыха. Как правило, здесь разрешалось устраивать пикники, поэтому можно было смело шагать по темно-зелёному газону и не опасаться, что тебя могут оштрафовать в любую минуту.

Мы остановились в тени высокого дуба, от широкой кроны листьев которого падала большая тень и создавала приятную прохладу в такой погожий, жаркий солнечный день. Тут и решили остаться.

Так как этот пикник вышел у нас незапланированным, то, естественно, кроме еды и напитков у нас больше ничего и не было. Однако, несмотря на это, мы забыли про все правила и установки, и просто так расположились на густой и нагретой теплом траве. Забыли также и про время.

— Ну так что, Миха? Расскажешь? — откусив довольно приличный кусок от бургера и тщательно его пережёвывая, начал расспрос Игнат. — Фто флуфилось?!

Я медленно окинул взглядом младшего брата и осознал, что он уже не такой и младший и маленький. Умён не по годам, сообразителен, палец в рот не клади, и на «раз-два» раскусил меня и понял, что мне есть, что скрывать.

— Игнат, ты точно уверен, что всё хочешь знать? Иногда тайное на то и тайное, потому что может нести за собой такие последствия, что некоторые даже не решаются брать ответственность на себя за эти знания. Не передумал?

— Нет. Рассказывай.

— Эх… была-не была, — махнув рукой на упрямство брата, я всё же решил выговориться.

Друзей много, которые поддерживают меня в этой сложившейся непростой ситуации, но не всеми мыслями можно делиться с ними. Не потому, что не доверяешь, а потому, что эти мысли — сокровенная часть тебя, которая не всем позволена быть узнанной и понятой. Что-то должно оставаться в тени, ведь все эти пикантные подробности иногда бывают и похлеще припрятанных скелетов в шкафу.

Воспоминания, до этого сдерживаемые прямым запретом, вновь хлынули в голову, своим стеклянным калейдоскопом принося море боли и ярости, отчаяния и гнева, злости и бешеного желания прекратить всё это.

Ринг, Филин, Паша… Слава, угрозы, Ульяна… Друзья, семья, любовь…

Замкнутый треугольник, устойчивая фигура, которую неизвестно что может пошатнуть и вернуть всё на круги своя…

Игнат с широко распахнутыми глазами выслушивал меня, не перебивая и сдерживая себя от диких и внезапных порывов задать мне кучу вопросов и получить на них ценные ответы. Видно было, что парень поражён до глубины души и лишьего сбивчивое дыхание говорило о том, что он взволнован не на шутку.

— Вот это да… — шепотом поражено притянул Ига, как будто бы сейчас кто-то мог нас услышать. — Ну и влип ты по самые уши, Михей! И долго ты собирался это от нас скрывать?

— Долго. До тех пор, пока угроза бы не сошла на «нет» и вы все были бы в безопасности. Для меня нет ничего важнее вас… важнее Ульяны.

— Мдааа, Миха. Однако знаешь, иногда незнание — ещё большая опасность, ты не подумал? Мы также имели право знать об этом, ведь это непосредственно касается и нас. А ты всё скрыл и решил бороться в одиночку. Но в одиночку можно только загнуться, понимаешь?

— Я не один, — отрешенно бросил я, залипая в одну точку и думая над тем, что сейчас сказал мой брат. Эти слова не могут принадлежать девятилетнему мальчику, но он их сказал и очень сильно меня удивил. — У меня есть друзья.

— Этого мало, Миха, чтобы бороться с такими серьёзными людьми. Ты не задумывался обратиться в высшие органы? Полицию? Суд, в конце концов?

— Ты не понимаешь, Игнат. Тут не всё так просто. Если я сделаю это, то вы можете пострадать, а я так рисковать не готов.

— Ладно… дело твоё. Спасибо и на том, что рассказал, — понимающе произнёс братец и начал собирать остатки еды и мусор в отдельный пакет. — Поедем домой?

— Конечно. Надо же отвезти тебя, — сказал я, помогая. — Да и с родителями надо увидеться. А то, чувствую, скоро в семействе Раймисов на одного человека может стать меньше.

*****

— Миша, сынок! — стоило только нам с Игнатом вернуться домой и перешагнуть порог, как мама сразу же заключила меня в свои крепкие объятия и, еле сдерживая свой слёзный порыв, принялась целовать моё лицо, щёки, лоб…

— Привет, мамуль! — обнимая женщину в ответ, вдохнул я родной запах и расслабился, понимая, что я, наконец-то, дома. — Я безумно соскучился.

— О, а вот и наш блудный сын вернулся! — появляясь в прихожей с Ангелиной на руках, язвя, прокомментировал глава четы Раймисов, но по счастливому блеску в его глазах было видно, что отец тоже соскучился и рад меня видеть.

— Привет, пап! — крепко пожимая протянутую руку отца, улыбнулся я. И перевёл взгляд на сестренку, которая при виде меня радостно запищала и пыталась произнести мое имя, но пока выходило лишь «Ми! Ми!». Забавно. Всего чуть больше двух недель меня не было дома, а девчушка уже учится говорить.

Я взял её на руки и она своими маленькими ручонками обвила мою шею. Оставив нежный поцелуй на её мягкой розовой щечке, я снова встретился взглядом с родителями.

— Ну и где тебя носило? — не выдержала мама, гневно уперев руки в бока. Глаза только так и пытались разглядеть меня насквозь, считать все мысли и понять характер моего поведения. — Мог бы хоть ради приличия скудную смс-ку написать, не то, что позвонить. Но нет же, от тебя ни того, ни другого не дождёшься!

— Ариш, спокойно, — привлекая злую женщину за талию к себе, сказал отец. — Наверняка, Миша нам всё сейчас объяснит? Ведь так, Михаил?!

— Да-да, без подробностей вы не останетесь, — поднимая обе руки вверх и признавая своё полное поражение, произнёс я и только сейчас до меня дошло, что пахнет чем то очень и очень вкусным, аппетитным, сытным… В животе предательски заурчало, хотя только недавно мы с Игнатом перекусили едой из Макдональдса. Я смутился и отпустил взгляд вниз.

— А ну марш мыть руки и за стол! — скомандовала мама и забрала у меня Ангелину. — Там всё и расскажешь. Учти: тебе не отвертеться!

— Ладно, мамуль, — поцеловав женщину в щеку, я двинулся в ту же сторону, куда несколькими минутами ранее ускакал Игнат переодеваться.

Найдя брата в его комнате, я без стука вошёл и, не глядя никуда, помимо поставленной цели, завалился на кровать лицом вниз.

— Почему ты не сказал, что они злы и обижены на меня? — отчаянно простонал я, чувствуя сейчас себя ещё большим кретином и никчемным сыном, чем раньше.

— Ты не спрашивал, — парировал Игнат, накидывая на себя серую футболку. — И вообще: кашу заварил ты, тебе её и расхлебывать. Не кисни, пошли лучше ужинать! Мама, хоть и злится, всё равно тебя сильно любит и очень рада, что до тебя, наконец, дошло, что у тебя есть семья и с ней надо считаться и хотя бы иногда появляться. Себя показать, на мир посмотреть, так сказать.

— Всё-то ты знаешь! — с сарказмом бросил я, подцепив лежащую на кровати подушку и запустив её в сторону брата. Тот ловко увернулся. Паршивец!

Мы спустились на первый этаж и вошли в зал. Стол был уже накрыт, родители с Ангелиной ждали только нас двоих, а один случайно брошенный взгляд на аппетитные блюда заставил меня явно засомневаться в том, а ел ли я вообще в последние дни. По крайней мере, нормально. Покопавшись в мыслях, понял, что нет.

И поэтому, без всяких предисловий, пожелав лишь всем приятного аппетита, я накинулся на еду и просто с настоящим мужским голодом принялся за ужин. Разговоры решил оставить на потом, благо, родители не торопили, ждали, когда я наемся.

Наконец, сытно откинувшись на мягкую спинку резного стула, я, потягивая вишневый сок, заговорил:

— Родители, я никуда не пропал, ничего в моей жизни криминального точно не произошло, всё в порядке и теперь можно спокойно выдохнуть. Сами знаете, середина-конец июня, учёба, сессия. Бокс, трек, спорт. Плотный график, где на сон можно лишь урывками наскребать пару несчастных часиков. Поэтому приношу вам свои глубокие извинения за пострадавшие нервы и обещаю, что такого больше не повторится!

Мать и отец смотрели на меня с удивлением, явно не ожидая такого монолога, Игнат молча поглощал еду, не обращая ровным счётом никакого внимания, так как был предупреждён, а Гельке и вовсе до меня не было дела: она сидела в своём детском стульчике и ложкой ковыряла остатки еды, размазывая их по тарелке, по своему столику и даже досталось немного одежде.

— Миша… — прочистив горло, начала мама. — Мы, конечно, всё понимаем, но… прошу, не повторяй такого больше никогда. Я просто места себе не находила, переживала, когда ты трубку не брал! А тут всего лишь «сессия»… Да никакая сессия не стоит таких нервов!

— Простите, — стушевался я, виновато опуская взгляд.

И поэтому не сразу понял, что мама встала, подошла ко мне и обняла, притягивая к себе. Ещё спустя несколько секунд я понял, что она всхлипывает.

— Ну ты что, мамуличка? Не плачь, все же хорошо! — принялся я её утешать и вскоре женщина успокоилась.

Мы все дружно закончили ужинать, я с Игнатом помог маме убрать со стола посуду и мы расположились в гостиной.

Геля увлечённо смотрела мультфильм по телевизору, Игнат сразу же смылся к себе в комнату, явно порубиться в приставку, а я сидел с родителями и просто наслаждался моментом.

Мимолётно брошенный взгляд на окно заставил меня посмотреть на часы и понять, что уже почти десять вечера и мне как бы пора ехать домой.

— Мамуль, я домой поеду, мне завтра рано на тренировку вставать. Обещаю вам, что буду звонить и заедать почаще в гости.

— Хорошо, сынок. — в очередной раз обнимая, прошептала женщина, вкладывая в эти слова всю свою любовь.

— Спокойной ночи! — кинул напоследок я, пожал отцу руку и покинул родной дом.

Дорога обратно не заняла у меня слишком много времени, мысли загрузили мою голову и поэтому я не сразу понял, что что-то идёт не так. И лишь присмотревшись, в зеркале заднего вида я увидел хвост. Машина, которая ехала сзади меня, неотступно следовала за мной и заставила насторожиться. От осознания происходящего по телу пробежались холодные мурашки.

Наконец, доехав до нужного адреса и остановившись на парковке возле нужного мне подъезда, я вышел из машины и поставил её на сигнализацию.

Чёрный джип, проследовавший меня всю дорогу, остановился неподалёку, взвизгнув шинами. Я поморщился от неприятного звука, но продолжил и дальше упорно стоять. Из машины вышло двое человек, по силуэтам которых я понял, что это мужчины.

Тем временем они подошли ко мне и один из них заговорил:

— Михаил, мне кажется, вы что-то не так поняли. Слава давал вам четкие указание по данному поводу, а своим сегодняшним поведением вы поставили под огромное сомнение всё.

— Нет, это вы что-то не так поняли. — поняв, к чему они клонят, мгновенно вспыхнул я, но тут же поспешил взять себя в руки. Сейчас не время и уж точно не место, чтобы сорваться и дать волю силе. — Я договора со Славой не нарушал, хожу на тренировки исправно и даже, о Боже, подчиняюсь. — «или делаю вид, что подчиняюсь», — добавил про себя и полностью начал себя контролировать. — Этого недостаточно разве?

— Но…

— Ребята, я не желаю сейчас в чём-либо разбираться. Завтра у меня тренировка и я сам проясню эти вопросы у Славы, если действительно что-то не так и я что-то там нарушил.

— Михаил… вы нарываетесь…

— Свободны! — бросил я и, не желая оставаться на улице хоть на секунду больше, двинулся в сторону подъезда.

Да кто это вообще такие, чтобы что-то мне предъявлять? Если есть какие-то претензии, пусть Слава мне их и высказывает, а не присылает каких-то «бугаев», уверенность которых прет через край, вот только не настолько они круты, как вареные яйца.

Нахер! Всех нахер! Я устал. И просто безумно хочу спать…

Глава 24. Ульяна Савина

Цепенею. Хватаюсь за голову и, прикрыв глаза, пытаюсь переварить сказанные другом слова. Мысленно возвращаюсь в самый худший, за последнее время, день в моей жизни. Возвращаюсь в день боя…

«Вокруг царил хаос и беспредел, явно какая-то суматоха и напряжение…. Раймис был бледным и потерянным, будто что-то его безумно шокировало. Он был убит, раздавлен и подавлен…»

Вскоре пазл в моей голове быстро начал складываться. С каждой минутой логики становилось все больше, с каждой секундой все вставало на свои места.

— Ульян, с тобой все хорошо? — аккуратно дотрагиваясь до моего плеча, обеспокоенно спрашивает Костя.

— Нет, — качая головой в разные стороны, вздыхаю я и, наконец, открываю глаза, — Почему он ничего мне не сказал? Почему не попытался все объяснить?

— А ты не догадываешься? — придерживая меня, будто бы я могла упасть, говорил он, смотря мне прямо в глаза.

Он испугался…

Хотелось кричать, рвать и метать все вокруг… но вместо меня это сделала Наташа.

— Да пошел ты в задницу с такими предложениями, Лукьянов! — неожиданно для всех, вместе с визгом машины, раздается гневный голос Китовой.

— Наташа! — в след быстро уходящей девушки, кричал Адам, — Да постой же ты!

Пока все внимание было приковано к разборкам одной из парочки, я вновь обращаю свое внимание на Костю.

— Спасибо, что рассказал, мне, правда, стало легче, — он понимающе кивнул, — Если что, потом свяжемся, ладно? А то сейчас мне нужно утихомирить пыл Китовой, пока она никого не убила.

— Хорошо, только помни, об этом никто не должен знать.

— Ладно, — напоследок бросаю я и, схватив Алену за руку, бегу вслед за Полиной и Наташей.

— Все получилось? — когда мы уже скрылись из виду, запыхаясь, спрашивает сестренка.

— Да, — не глядя, отвечаю я и, отстранившись от мелкой, принимаю в свои объятия Наташу, — Спокойно, ладно.

— Да я готова уничтожить его! Ты даже представить себе не можешь, что он пытался мне предложить!

— Ты права, я не могу даже представить, что тебя так вывело на эмоции. Но только, чтобы рассказать мне, успокойся. Давай мы вместе успокоимся и все друг другу расскажем. Потому что мне есть, что рассказать.

— Значит, все получилось? — утихомирившись и обняв меня в ответ, спрашивает она.

— Более чем…

***

— Ульяна! Дорогая моя, ты ли это?! — обиженно запричитала бабушка, стоило мне только появиться на пороге её квартиры.

Когда пару дней назад на пороге её квартиры появилась вся семья Савиных без её сына и внучки, она обиделась. Разумеется, только на меня. С отцом, то есть её сыном, она объявила бойкот до тех пор, пока он не помирится с моей мамой, которую она, к слову, любила как родную дочь.

— Прости-и-и, бабуль, я решила остаться у подруги. Мы одногруппницы. Вместе учили конспекты, готовились к сессии, — стыдливо опуская глаза в пол, оправдывалась я. Стояла и нагло врала.

— Я просто сделаю вид, будто поверила тебе, дорогая… но взамен!

Куда же без «Но»… это же бабушка, а если быть точнее, Савина Татьяна Николаевна.

— И что ты хочешь взамен?

— Ничего сверх невыполнимого, я не твой отец. Просто выпей со мной чай и отведай вкусного вишневого пирога.

— Что с тобой сделал дедушка? С чего это вдруг наказание стало приятным? — насторожилась я.

Эта женщина нагло ничего не отвечает и просто уходит на кухню, а я перевожу взгляд на Алену.

— Что это было?

— Хочешь совет? Не ешь пирог, — еле сдерживая смех, сказала Алена и умотала в ванную мыть руки.

— Полностью согласен с ней! — выйдя из душа, сказал Костя, который явно подслушивал наш разговор.

— Отлично, ты уже вернулся с тренировки! Нам срочно нужно с тобой поговорить, поэтому у тебя есть пять минут, чтобы собраться и свалить отсюда со мной под руку, если ты, конечно же, не хочешь обнаружить на кухне труп в моем исполнении.

— Да брось, бабушка не настолько жестокая.

— Между прочим, она родила сына, который помешан на деньгах и мозгах. Уверен, что этот гений не сможет туда что-то подмешать?! Тебе напомнить, чем закончился прошлый наш совместный ужин?

— Ульяночка! Все готово! — с кухни доносился голос бабушки.

— Жду тебя во дворе! — быстро шиплю я, и быстро вернувшись в прихожую, обуваюсь и выбегаю из квартиры, напоследок кричу, — Прости, Ба, мне срочно нужно уехать!

Не дожидаюсь ответа и, захлопнув дверь, быстро сбегаю по лестнице. Чистый летний ветерок, как глоток свежего воздуха, который очищает бардак в голове.

Присаживаюсь на свободную лавочку и, облокотив локти на колени, наклонившись, хватаюсь за голову.

Убийство… на его глазах убили человека… прямо перед его глазами произошла смерть, которая забрала одного из его приятелей.

Я даже представить себе не могу, что творилось в его голове. Как он вообще смог выйти после такого зрелища на ринг? Не было ничего удивительного в том, что Раймис принял поражение.

Стоит только вспомнить наглые вопли и разочарование зрителей, когда Миша проиграл. Хотя, я бы даже не назвала их зрителями, потому что слово «нелюди» — им подходит куда больше. Этих наглых сволочей заботили лишь деньги, которые, по-видимому, они проиграли, когда Раймис упал и не вставал положенное врем. Их абсолютно не заботила покинувшая жизнь. Им было плевать. Их заботили лишь деньги… точно так же, как и моего отца…

— Ну и что это за такой срочный разговор?

Вздрагиваю, когда слышу голос брата.

— Пойдем куда-нибудь и я тебе кое-что расскажу, — встав, предлагаю я, — может, зайдем в какую-нибудь кафешку?

— Пошли в KFS?

— Пошли, — соглашаюсь я, и мы двинулись прочь со двора.

— Ну рассказывай, я тебя слушаю, — внимательно всматриваясь в мое лицо, говорит Костя, — А то прям заинтриговала меня.

— Помнишь, ты говорил мне, что когда ты с парнями, можно так сказать, разукрасили его машину, он говорил тебе о какой-то безопасности?

— Мы что, опять будем разговаривать про него?

— Просто ответь! — перебила я.

— Ну да, было дело, а что? Это что-то меняет?

— Меняет!

— И что же, позволь узнать?

— Он бросил меня, потому ему угрожали мной. Если бы он этого не сделал, я могла бы оказаться в больнице, — ломаным голосом говорю я, на что брат хмыкает.

— А какая разница? Знала ты об этом или нет. Бросил бы он тебя или нет, все равно исход был один — ты попала в больницу. И я ему этого не прощу!

— Да боже! Разве ты не понимаешь эту разницу?!

— Нет! Он кинул тебя, обманул и навешал на уши лапши!

— Костя! На его глаза убили человека! — не выдержала я, и он наконец-то утихомирил свой эмоциональный пыл и, остановившись, внимательно посмотрел на меня.

— В каком это смысле?

До KFS мы так и не дошли. Остановились на аллее и, присев на свободную лавочку, я рассказала ему все. Поделилась всеми эмоциями. Вывалила всю информацию.

— Жесть… — протянуто вздохнул Костя и точно так же схватился за голову, — И что ты собираешься делать? Ждать окончания его контракта, чтобы безопасно поговорить?

— Я не знаю… — обреченно вздыхаю я. — Ждать ещё полмесяца я не собираюсь. Мне кажется, ни я, ни он — просто не выдержим. Но и разговаривать тоже опасно.

— А если обратиться в полицию?

— Не думаю что все так просто, — покачав головой, отвечаю я.

— Зачем нужно обращаться в полицию? — выйдя из-за наших спин, спрашивает незнакомая мне девушка.

— Ксюша? — удивился брат, по-видимому он её знал.

— Я просто шла с художественной школы и, услышав твой голос, решила подойти. Не переживайте, весь разговор не слышала, лишь обрывок с полицией, — пояснила русоволосая девушка, — Только не говори мне, что ты опять куда-то вляпался!

— Опять? — переведя непонимающий взгляд на брата, спрашиваю я.

— Ничего серьезного, — вскинув руки, тут же запаниковал он, — Честно!

— Я не поняла, что это такое «ничего серьезного» вдруг стало связано с полицией?

— Тебе не кажется, что сейчас у нас есть куда более важная тема? — переводя стрелки, говорил Костя, пока рядом хихикала его девушка.

— Если это не слишком личное, может, поделитесь и я смогу чем-нибудь помочь? — предложила Ксюша.

Мы переглянулись с братом, и он постепенно рассказал всю истории своей девушки.

— В принципе, не вижу никакой сложности. Я могу попросить папу и его лучшего друга заглянуть к этому парню в гости, — пожав плечами, отвечает она.

— В смысле?

— Ах, да! Ты же не в курсе. Моя отец — один из хороших адвокатов, а его лучший друг — судья. Я могу поговорить с ним вечером, и… тогда вы сможете полностью вытащить своего друга из задницы.

— Тогда свяжемся с тобой вечером, хорошо? — спрашиваю я.

— Договорились…

Глава 25. Михаил Раймис

Беспокойный сон. Сердце в груди бешено колотится, пытаясь вырваться наружу из своей прочной и тесной костяной клетки, но любые попытки сделать это заранее обречены на провал…

Мне снова приснился Пашка. Снова этот ужасный кошмар…

Всё было почти так же, как и всегда, но на этот раз вид у парня был ещё более кровавее и сама мрачная атмосфера, царившая там и наводившая на нешуточные мысли, вводила меня в липкий страх и серое уныние.

Головой я понимаю, что ни в чём не виноват, что я ничего не сделал и помочь ему было просто не в моих силах, однако сердце всё время упорно продолжает верить и настаивать на том, что говорит фантомный Ивлев в моих снах: «Это ты во всём виноват! Это из-за тебя всё произошло. Если бы не ты, Филин бы не сделал этого… Глеб — всего лишь пешка, когда главное звено — ты…».

И что-то так упорно не желает отпускать мои мысли, что-то так отчаянно пытается привлечь моё внимание, отчего невольно мне кажется, будто бы я что-то упускаю из виду и эти кошмары — всего-навсего лишь своеобразный способ о чём-то мне сказать, донести… Но я тут же отбрасываю от себя эту бредовую идею.

Ну что может мне сказать всего лишь выверт моего вымученного и нервного подсознания?!.

Сажусь на холодной постели и рукой устало провожу по мокрым и слипшимся от пота волосам. Я устал от всего и бороться… уже больше не хочется.

Я смирился? Нет. Я сдался? Скорее всего, тоже нет. Я просто понял, что пока контракт ещё не закончен, я — безвольная марионетка в руках Славы. И сделать ничего не могу, и рассказать, потому что буквально связан по рукам и ногам. Остаётся только ждать… вот только, согласится ли Слава так легко расстаться, без преувеличений, со своим лучшим бойцом из всего клуба? Вряд ли.

А это значит, что после двух оставшихся недель мне придётся срочно что-то предпринять, чтобы всё это, наконец, прекратилось и мой персональный ад остался позади.

Медленно поднимаюсь с кровати и, еле переставляя ноги, плетусь в ванную. Сегодня у меня опять очередная тренировка, идти на которую нет ни сил, ни, уж тем более, желания, однако моего мнения, как известно, никто не спрашивал.

Прохладная вода делает своё дело и я немного освежаюсь, однако этого ничтожно мало для того, чтобы прежнее желание к жизни вновь вернулось ко мне. Горькое кофе тоже практически не даёт никакого ожидаемого эффекта и к своей малышке, печально стоящей на фоне грозовых туч и внезапно поднявшегося ветра, я иду без особого энтузиазма. Ехать и следить за дорогой сейчас, когда раньше это приносило мне неподдельный восторг, кайф и адреналин, — последнее, чего мне хочется… Многое для меня в такой ситуации потеряло свои яркие краски.

Выезжаю с парковки, но немного задумавшись, на выезде пропускаю мимо своего внимания красный свет светофора, от чего вслед до меня доносится протяжный гудок клаксона встречной машины и в открытой окно залетают гневные комментарии недовольного водителя:

— Придурок, смотри, куда прёшь! Накупят себе фальшивых прав, а потом без стыда и совести лихачат на дорогах!

Я молча снес все нелицеприятные слова в мой адрес, дождался, когда светофор покажет зелёный, и двинулся дальше уже по давно привычному мне маршруту.

Если бы кто-то сказал мне ещё месяца два назад, что я, Михаил Раймис, всеми фибрами своей души буду люто ненавидеть бокс, который некогда был почти смыслом моей жизни, как и скорость, то я бы просто посмеялся ему в лицо, но вот сейчас… смеяться мне не хотелось от слова «совсем». Отнюдь, я не рад такому повороту событий.

Яркая вывеска с мотивирующим слоганом встретила меня так же мрачно, как и я её, окинув невысокое здание злым взглядом. Вошёл вовнутрь, где вовсю тренировались остальные ребята и даже не представляли себе, насколько они заблуждаются, веря Славе и надеясь, что когда-то тот снизойдёт до оказания им внимания и особых почестей, а также отдаст им место фаворита, когда все главные бои твои, а гонорар за выигрыш просто баснословный…

Деньги, деньги, деньги!

Да будь они прокляты тысячу раз, эти деньги, ведь из-за них страдают просто миллионы невинных людей! Ничто не дороже человеческой жизни…

Окинув помещение ещё раз быстрым взглядом, я молча двинулся в сторону раздевалок. Неожиданно зазвонил телефон. Это был Адам.

— Да, привет, — быстро ответив на входящий звонок, говорю я. — Что-то случилось?

— Ты сейчас на тренировке? — проигнорировав мои слова, почему-то встревоженным голосом проговорил друг, что заставляет меня остановиться на месте и недоуменно нахмурить брови.

— Да, — отвечаю, осматриваясь по сторонам. Поблизости никого не было. — Адам, что происходит? Почему ты такой напряженный?!

— Нет времени объяснять, да и это не телефонный разговор. Я кое-что случайно услышал и уже срочно еду в бойцовский клуб. Жди меня и… будь аккуратнее. Приеду и обязательно всё расскажу.

— Адам! — предпринял ещё одну попытку хоть что-то разузнать, но Лукьянов уже сбросил звонок.

Вот же Чёрт натуральный! И что мне теперь прикажете делать? Естественно, идти переодеваться, тренироваться и ждать лучшего друга. Заинтриговал, так заинтриговал, но почему тогда он такой серьёзный и настороженный? Что такого он узнал?!.

Удар о специальную тренировочную грушу приносит удовлетворение. А ещё, если представив на её месте самого ненавистного тебе человека, бить без остановки с разных ракурсов, с разной силой и разными приёмами — то ещё удовольствие.

От тех мыслей, что витают сейчас в моей голове, легче не становилось, но вся скопившаяся агрессия, злость, ненависть, уныние и нежелание действовать дальше находили выход в виде сильных ударов кулаками по кожаной поверхности тренировочного атрибута.

Отличный способ спустить пар, когда другой возможности пока не представляется.

Сделав несколько упражнений на разминку мышц, я решил немного отдохнуть и присесть на маты. Время тренировки подходило к концу, все ребята практически покинули спортивный клуб и лишь я сидел и дожидался лучшего друга, желая услышать объяснения тем его словам, знатно засевшим у меня в голове.

В коридоре раздались уверенные шаги, я встал навстречу другу, даже сделал несколько шагов в том направлении, но какого же было моё удивление, когда вместо Лукьянова предстал Слава Хмельнов.

Самый ужасный человек, который когда-либо встречался в моей жизни. И поломавший десятки судеб обычных людей.

— Ну привет, Раймис. Ты-то мне как раз и нужен. Серьёзный разговор есть, — останавливаясь в паре шагов от меня, мужчина деланно-авторитетно сложил руки за спиной, вкладывая одну в другую, и с хитрым прищуром посмотрел на меня.

Вокруг нас начали собираться его охранники, что ещё больше меня насторожило и я вопросительно взглянул на Славу.

— Это насчёт вчерашнего? — поинтересовался я, вспоминая двух бугаев с претензиями, якобы я что-то там нарушил. — Я сразу сказал твоим ребятам, что ничего не нарушал, поэтому сейчас не вижу смысла говорить это вновь.

Мужчина окинул меня заинтересованным взглядом, будто бы прицениваясь, и я тут же осознал, что что-то здесь не так. Ещё и этот звонок Адама… Где же он? Почему так долго его нет?!

— Нет, Миша, это не из-за вчерашнего. Ты прав, ты ничего не нарушал, ребята не так поняли мой приказ следить за тобой. Но разговор у меня к тебе всё же есть…

— И о чём же этот разговор? — напрягаясь, поинтересовался. Меня не покидает ощущение того, что я словно та мышь, оказавшаяся в захлопнутой мышеловке.

— О твоём предстоящем бое через пять дней, — как ни в чем не бывало, уверенно произнёс Слава и пожал плечами. — Возражения не принимаются, Михаил, ставки уже сделаны. От тебя требуется лишь участие. И да, давай без твоих «психов», мне и так нервы знатно потрепали, только ты не начинай и просто прими это как данное. Отказаться всё равно ты не имеешь права, знаешь ведь, что я могу сделать…

И этот двусмысленный взгляд, брошенный на меня! Скотина! От злости сжались кулаки, но пока я ещё себя контролировал. Но был уже на пределе.

— Как я понимаю, я не могу отказаться? — спросил и получил положительный кивок. Что ж… — А проиграть?

— Хех, Миха-Миха… — слащаво усмехнулся Хмельнов, ещё ближе подходя ко мне. Само его присутствие бесило, а то, что он ещё и так близко… сводило с ума от желания свернуть ему шею, а дальше будь что будет. — Это другой уровень. А главное условие боя — до смерти одного из участников.

— ЧТО?! — отшатнулся от Славы, как будто бы он вылил на мое разгоряченное тело ушат с ледяной водой из ключа. — Я не буду в этом участвовать!

— Будешь, — спокойно, в очередной раз пожимая плечами, сказал Слава. — У тебя выхода нет.

— Ах ты, скотина… — и я кинулся в его сторону, больше себя не останавливая.

Единственное, что мне удалось сделать, это одним чётким ударом попасть Славе в нос, а дальше его охранники скрутили меня и держали в крепких тисках без возможности освободиться. Сука!

— В мой кабинет его! — злобно утирая кровь с лица и гневно сверкая глазами, отдал приказ Слава. — Пусть подумает над своим поведением! И следите за ним, чтобы не сбежал, а то все без головы останетесь! Это мой билет в светлое и беззаботное будущее, поэтому спрашивать я буду за него с вас. Всё понятно?

— Да, — ответил один из охранников, в то время как другой потянулся в мою сторону. Третий стоял где-то позади.

Один глухой удар по затылку и мир перед глазами поблек, отрезая меня от реальности. Доигрался я в эти несчастные игры, определенно…

Глава 26. Ульяна Савина

Находясь в простой, ничем не примечательной кофейне, я терпеливо ждала нужных людей. Сидела за столом в дальнем углу помещения и попивала горячий черный чай с черешней и вишней. Он неплохо успокаивал мои нервные клетки.

Пока мой взгляд метался по помещению, бегая то по сотрудникам, то по гостям и прохожим людям за панорамной витриной, где-то там, среди серых зданий, находился человек, по которому отчаянно ныло моё сердце…

Делая очередной глоток сладкого напитка, позади меня раздается незнакомый мужской голос.

— Здравствуйте, Савина Ульяна, верно? — присаживаясь напротив меня, спросил один из мужчин, на что я положительно кивнула. — Меня зовут Игорь Васильевич — я отец Ксении.

— Здравствуйте, — дружелюбно улыбаясь, приветствую я.

— А это Юрий Леонидович — мой хороший друг и человек, в чьих услугах вы сейчас нуждаетесь.

— Здравствуйте, — протянув мне ладонь, дружелюбно сказал Юрий, — Если разговор будет долгим, то надеюсь, вы не возражаете, если я закажу себя кружечку крепкого кофе.

— Конечно, — согласилась я и встревожено поглядывала на погасший экран телефона.

Вскоре к нашему столику подходит молодой парень-официант и принимает заказ Юрия Леонидовича и Игоря Васильевича. Все это время, пока мы ждали горячие напитки, сидели молча. Юрий что-то записывал в одной из тетрадей, что он с собой принес. Игорь активно с кем-то переписывался в телефоне. А я нервно пыталась собрать свои мозги в кучу.

— Ну что ж, рассказывайте, — сделав пару глотков горячего, только что приготовленного кофе, сказала Юрий Леонидович.

Игорь Васильевич отложил телефон на стол и, откинувшись на спинку мягкого дивана, внимательно принялся слушать мой рассказ.

— Думаю, Ксюша немного ввела вас в курс дела, поэтому я хочу рассказать все более подробнее. Мало того, чуть позже, сюда подъедет ещё один человек, который предоставит вам ещё информации, — начала я, на что Игорь, соглашаясь с моими словами, кивнул. — Моему парню, который на протяжении нескольких лет занимается боксом, тренер клуба, в котором он занимается, начал предлагать нелегальные бои… в одном из которых недавно погиб невинный человек….

Иногда во время рассказа мой голос подрагивал. Иногда я была слишком уверена. А иногда мне хотелось прижать бедного парня к своей груди и прошептать: «Все будет хорошо, я с тобой…». Так я и делаю, только мысленно. Мысленно посылаю ему теплые слова…

— А ваш парень знал о том, что бои были нелегальны? — спрашивал Юрий.

— Навряд ли. Может, он и подозревал, что есть какие-то хитрости, но пока они не касались его самого, Миша и не лез не в свое дело, — говорила я и поглядывала на часы. Где его черти носят?!

— Вы знали человека, которого убили во время боя?

— Нет, я не была с ним знакома.

— А с тем самым тренером?

— Знаю лишь то, что это мужчина лет сорока пяти по имени Слава.

— Вы сказали, что ваш парень, то есть, потерпевший, не знает о нашей встрече, почему?

— В данный момент наши отношения порваны, но я так не считаю, потому что, когда Раймис все понял, Слава начал угрожать ему мной, друзьями и семьей.

— Значит, были ещё и угрозы?

— Да, — ответила я, и наконец-то в дверях кофейни, заметила нужного мне сейчас человека.

— Здравствуйте, — подойдя к нам, запыхавшись, приветствует Костя.

— Здравствуйте, — отвечают мужчины, и непонимающе смотрят на меня, пока парень занимает место со мной.

— В начале разговора я упомянула, что позже к нам присоединится ещё один человек, который сможет дать чуть больше информации. Это Костя, он один из близких друзей Миши. Всю эту историю я узнала от него, он же от самого потерпевшего.

— Извините за то, что задержался, я разговаривал с Адамом, — говорил Костя и на последних словах, посмотрел на меня. — Он рассказал, что Слава поставил Мише подпольный бой уже через три дня, где главной целью является избить противника насмерть.

Дрожь и холод быстрой волной пробежали по моему телу. Глаза полезли на лоб. А нижняя губа предательски задрожала.

— Я так понимаю, нам нужно действовать ещё быстрее, — сделав пару глотков, серьезно сказал Игорь Васильевич, и посмотрел на своего друга, — Это была угроза, или поставленная задача?

— Задача, — отвечает Костя, и под столом легонько пинает меня коленом, чем приводит меня в чувства.

Меня окутала паника. Я понимала, что должна действовать. Знала, что нужно ускориться. Но все, что было в моих силах, я уже сделала. Теперь оставалось только ждать, но время предательски бежало вперед, оставляя меня на обочине…

— Тогда, раз мы все обсудили, предлагаю встретиться завтра возле входа к клубу, — предлагает Юрий Леонидович.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

— Тогда пришлите мне адрес по СМС. Мой номер у вас есть.

— Хорошо, — вновь отвечаю я.

— Не переживайте вы так, девушка. Мы успеем сделать свою работу, и все будет хорошо. Вы вновь сойдетесь с парнем, а «антикупидон» окажется за решеткой, — успокаивал меня Игорь.

— Спасибо, — встав, с благодарностью, говорю я.

— Пока не за что, — улыбаясь мне, говорит один из мужчин, и они оба покидают заведения, перед этим оплатив кофе.

Тяжело вздыхаю и, с негромким ударом и стонами, опускаю свою голову на стол.

— Все будет хорошо. Ты сделала все, что в твоих силах, — пересаживаясь напротив, говорил Костя.

— Да, но почему-то, у меня такое ощущение, что этого было не достаточно….

Вновь тяжело вздыхаю и, прикрыв глаза, представляю, что все хорошо. Представляю, как оказываюсь в медвежьих объятиях. Вижу, как мы спим в обнимку, как вместе катаемся на его синей малышке, и… как мы счастливы. Пусть все это пока не реально, но по крайней мере, это хотя бы внушает малейшую надежду на лучшее.

Вскоре нам с Костей пришлось попрощаться. Следующая наша встреча пройдет на поле боя. Пройдет там, где будет стоять неимоверное напряжение и затишье перед целым ураганом.

Стоя на выходе и смотря на отдаляющуюся спину парня, прямо перед моим носом останавливает черная машина.

Сердце грохотом падает в пятки. А дрожь и плохое предчувствие окутывает с головой.

Задняя дверца предательски медленно открывается, и на задних сиденьях я вижу…

— Привет, дочка…

Это был мой отец. Я не была удивлена.

Оглядываюсь по сторонам, и с тяжелым вздохом сажусь в машину. Я слишком хорошо его знаю. Он точно не отстанет от меня, раз приехал в рабочее время.

— И что тебе от меня надо? — даже не посмотрев на его наглое лицо, грубо спрашиваю я.

— Поговорить.

— Помнится мне, когда хотела поговорить я, ты отверг меня. И сейчас, я сижу в твоей машине, лишь по одной причине — ты мой отец, к которому у меня ещё осталось капля уважения, — говорю я и наконец, перевожу свой взгляд на него, но нахожу не то, что ожидала.

Карие глаза потеряны, пусты и убиты. Огромны синяки под глазами, бледное лицо и опущенные плечи. Какая бы жалость не играла во мне, умом я прекрасно понимала, что он сам довел всех до такого состояния.

— Твоя мать хочет подать на развод, — сразу с дела, начал он.

Вздрагиваю.

— И что дальше? — стараясь унять дрожь в голосе, говорила я.

— Ульян, помоги мне… — громко и обреченно вздохнув, потирая лицо ладонью и, смотря на меня с мольбой, просит папа.

Шок, который я испытала, не передать словами. Я сидела и не могла пошевелиться, переваривая в голове слова, в которые так и не могла поверить.

— При одном условии, — переведя дыхания, начала я, — Ты больше не будешь лезть в мою жизнь. Не будешь препятствовать отношениям и учебе. Не будешь контролировать меня как маленького ребенка. Ясно?

Он молчал. Боролся сам с собой, но по итогу сделал правильный выбор.

— Я не могу обещать, что не буду контролировать, но по крайне мере, я постараюсь не лезть в твою жизнь.

Я бы могла не верить в эти слова, если бы не видела чистую искренность в его глазах.

— Забавно, что даже после расставания, ты до сих пор думаешь о нем.

— Ты многого не знаешь о нем и о наших отношениях. Все не так просто, как кажется на первый взгляд, пап, — сглотнув, ответила я.

— Поделишься, если захочешь, — пожав плечами, говорит он, — Ну так что, поможешь?

— А куда я денусь, — усмехнувшись, говорю я, и за последнее время искренне улыбаюсь.

Глава 27. Михаил Раймис

— Ну же, просыпайся! Долго ещё будешь валяться тут без сознания?! — звучит где-то рядом грубый и недовольный голос, а затем я чувствую, как меня наглым образом начинают толкать в плечо.

Медленно прихожу в себя и через силу разлепляю глаза, морщась от ужасной головной боли и резкого, ослепительно яркого дневного света. Осознание того, что я сейчас нахожусь в кабинете Славы, к тому же ещё, с завязанными за спиной руками, током прошивает всё тело, а память услужливо подкидывает в голову недавно произошедшее событие. Ох ё…

Напротив меня стоят те самых два амбала, а в кожаном кресле за компьютерным столом гордо и чересчур самонадеянно восседает главное лицо сие действа — Владислав Хмельнов, он же Слава.

— Наконец-то, — довольно усмехнулся мужчина, откидываясь назад и скрещивая руки на груди. Вся его нынешняя поза говорила о том, что он уверен в своих действиях. — Я уже начал думать, что мои парни всё же немного перестарались.

Каждое слово, каждый звук, который произносил этот до ужаса противный мне человек, был похож на шипение змеи, не меньше. Слушать его сейчас для меня было еще тем «удовольствием»…

— Так, ладно, отбросим все формальности в сторону и перейдём сразу к делу, уже и так достаточно времени потрачено впустую, — доставая что-то из выдвижного ящичка в своём столе, проговорил мой бывший тренер. — Миша… зря ты вообще вздумал сопротивляться. Тем самым ты не оставил мне никакого выбора. И ты прекрасно знаешь, кто я такой и что на многое способен.

— Что… что ты имеешь ввиду? — всё ещё хриплым голосом после долгого молчания поинтересовался я, мгновенно настораживаясь и невольным движением садясь ровно, выпрямляя спину. Напряженность витала в воздухе и её можно было черпать ложкой, если не лопатой.

Хмельнов не торопился что-либо объяснять мне, он нарочито медленно сначала отхлебнул что-то из своего белого фарфорового бокала, поправил все предметы, лежащие на его столе не так, как ему надо, и затем только решил предьявить мне все свои требования.

Мужчина похлопал свободной рукой странный белый конверт, лежащий перед ним, невинно улыбнулся и с хитрым блеском в глазах устремил свой взгляд в мою сторону. Я же сидел и дышал через раз, опасаясь самого худшего исхода, который только мог возникнуть в сложившейся ситуации. Сейчас смело можно делать сравнение с белой стенкой, на фоне которой я сливался и был почти точь-в-точь…

— Раймис-Раймис, ты вроде совсем не глупый парень, должен был понять сразу, что я не шучу и делать это ни в коем случае не собираюсь. Почему вообще вздумал сопротивляться?

— Да потому, что я никого убивать не собираюсь! Достаточно было и того, что на моих глазах убили Павла! — повышая тембр своего голоса и с ненавистью смотря на Славу, тяжело дышал я.

Ну не могу я принять его позицию, никак не могу! Это противоречит моим принципам!

— Да? — невинно заглядывая в моё лицо, переспросил мужчина. — А что ты скажешь на это?

— На что «это»? — не понял я и Хмельнов начал раскладывать прямо передо мной на столе разные фотки.

Первая… вторая… третья… четвёртая…

Нервно сглотнул, пытаясь взять под контроль расшалившиеся нервы и рвущиеся на свободу эмоции.

— Что ты скажешь, если случайно, совершенно случайно твой отец попадёт в аварию, не вернувшись домой? Что скажешь на то, что твою мать могут убить в тёмном переулке, когда она будет возвращаться из ближайшего к вашему дому супермаркета, куда обычно ходит? А если твой братишка, не дай бог, конечно, попадёт под машину?! Что?! О нееет, а что, если твою девушку-красотку изнасилуют?.. Снова промолчишь, лишь бы спасти свою задницу от участия в бою?!

Очередная фотка заставляла меня замирать от страха, а каждое предложение кожаным хлыстом ударяло по оголенным нервам, по открытым участкам проснувшегося страха и заставляло корчиться от боли, от безвыходности, от клетки, в которую я сам себя загнал…

— Нет, — совсем севшим голосом произнёс я, стараясь не смотреть на Славу.

— Что-что? Прости, я не расслышал, — издеваясь, рассмеялось это существо. Человеком его назвать язык больше не поворачивался…

— Нет! Я не хочу этого! — довольно громко и уверено сказал я, поднимая стеклянные глаза на наглого мужчину.

— То есть, мне не показалось и ты согласен участвовать? Да неужели?

— Да… я согласен…

— Ну надо же! Наконец-то! Слава богу, у тебя появились мозги! Значит так, Миша! Сейчас я ставлю тебе ещё одну тренировку, потому что хочу быть точно уверен, что ты меня не подставишь и наверняка одержишь победу. Думаю, ни мне, ни уж точно тебе, не хочется, чтобы твоё бездыханное тело после одного жёсткого удара свалилось на ринге.

— Хорошо…

— Ну вот и славненько. Сейчас ты поставишь вот здесь свою подпись, а когда поедешь домой, мои люди будут тебя неотступно сопровождать.

— Но зачем? — не сильно-то удивился я, без особого интереса ставя на каком-то ещё одном договоре, наспех подсунутом мне под рабочую руку, свою размашистую подпись.

— Так, на всякий случай. И всегда помни, что стоит тебе хоть немного оступиться, как я тут же сделаю всего один единственный звоночек и ты пожалеешь, что вообще решил связываться со Славой Хмельновым. Ясно?

— Ясно…

— Можешь идти. Я наблюдаю за тобой из своего кабинета, поэтому без лишних слов исполняй мой приказ. И покажи зрелище! Знал бы ты, как я соскучился по своему самому лучшему ученику!

От последних слов я скривился, словно бы съел кило лимонов вместе с цедрой. И молча отправился вниз, на повторную тренировку, когда сзади меня неотступно следовали две «скалы», в любой момент готовые ко всему. Эх… ну и везёт же мне, конечно.

Как утопленнику…

*****

Стоя напротив какого-то паренька, который добровольно согласился встать со мной в пару, я без особого энтузиазма просчитывал каждое его движение, читал каждую мысль, ненароком промелькнувшую в его глазах, и блокировал каждый выброс, который он предпринимал, желая хоть чуть-чуть дотронуться до меня.

Я предотвращал каждое его движение, каждый удар, игрался, как кот с мышью, паренёк же, видно было, старался изо всех сил, лишь бы выиграть, победить, подняться в глазах Славы…

Вот только он не знал того, что знал я, и от этого мне становилось противно на самого себя ещё больше. Потому, что я не могу это остановить, прекратить и избавить этих ни в чем не виноватых и ничего не подозревающих парней от такого монстра, как Хмельнов.

Где вообще справедливость? Почему беззаконие и жажда денег одерживают верх? Почему, как и во всех любых историях, добро не побеждает зло?! Почему?!

— Что, думаешь, если Слава выставил тебя на бой, то ты лучше всех? — тем временем, совершенно неожиданно для меня, заговорил мой временный соперник.

— А ты? Что думаешь ты? — игнорируя его вопрос, я задал свой.

— А я думаю, что ты просто очередной мажор, заплативший тренеру бабки для того, чтобы он обратил на тебя внимание! — брызжа ядом, бросил этот недалекийчеловечек.

— Жаль, что ты не видишь простую истину… — печально выдохнул я и, не желая больше тратить на него своё время, одним точным ударом попал в солнечное сплетение.

Визави согнулся пополам и упал на маты, жадно хватая ртом воздух и желая восстановить нужное количество кислорода в своих легких.

Я молча развернулся и двинулся в сторону тренировочных груш, желая опять выпустить пар.

Вторая тренировка ужасно изматывала, ноги уже начинают подкашиваться, но от мыслей, беспорядочно царивших сейчас в моей голове, у меня появлялся дополнительный запас энергии и мне хотелось её выплеснуть, избавиться от всего того, что сейчас меня заполняло…

Удар… и воспоминание об отце. О том, какая у него мягкая и по-отцовски нежная улыбка.

Ещё один удар… мама… её тёплые и ласковые руки, заботливо гладящие меня по густым кудрявым волосам и мягкий голос…

Серия ударов и задорный смех Игната проносится в голове, словно бы братишка стоит рядом и весело щебечет о том, как он в очередной раз на тренировочной площадке смог выполнить довольно тяжёлый и опасный трюк на своём BMX-е. Как фанатично блестят его глаза…

А Ульяна… самое лучшее, что только могло случиться в моей жизни. Яркое солнышко, согревающее меня своим теплом…

Готов ли я всё это потерять? Готов ли я всё это так отпустить, оставшись без ничего?

Я не знаю, кто мой противник, какой он, какая у него сила. Главное быть настоящим, а не обречённым. Готов ли я шагнуть в эту неизвестность и рискнуть? Или…

Готов ли я умереть?..

Глава 28. Ульяна Савина

Время пролетело слишком быстро. Эти два дня сжигали мои нервы, но по итогу сожгли сердце…

Ни Игорь Васильевич, ни Юрий Леонидович не брали трубку. Они оба пропали из виду. Иной раз мне даже казалось, что я окончательно сошла с ума, и эти оба мужчины были всего лишь моей галлюцинацией.

Не успеваю даже оглядеться, когда моя жизнь приобрела темные оттенки. Когда передо мной появилась черная полоса?

Родители окончательно приняли решение расторгнуть брак…

Мой младший брат терпит больное расставание…

Моя младшая сестра полностью загнана в угол…

А лучшая подруга больше не хочет меня видеть, обвиняя во всех грехах жизни…

Человек, которого я любила, люблю и буду любить до конца своей жизни, сегодня должен умереть…

А одним из самых больных мыслей было то, что я так и не смогла никому помочь… Слезы рекой текли с моих глаз, каждый день, минуту, секунду… Мне просто хотелось кричать, молить, чтобы вся эта боль закончилась… но я не могла. Голос пропал. Горло охрипло.

Сегодня настал тот день, которого я боялась больше всего… День, когда Мише придется выйти на ринг и сражаться, в первую очередь, за свою жизнь. Мы не знали, кто будет его соперником. Сильным или слабым? Высоким или низким? Добрым или злым? Мы не знали ни-че-го…

Я не знала, что думать. В голове будто нажали на кнопку «Стоп». И все, что я могла — это плакать и смотреть. Как раз то, что я и делала….

Находясь в закрытой ложе, стоя возле панорамных окон маленькой темной комнатки, я наблюдала, как зал сырого подвала заполняется толпами бездушных зрителей, которые явно пришли посмотреть на смерть… и я не исключение.

Если на секунду остановиться, трезво оценить ситуацию, то не сложно понять, что сегодня Раймиса я могу видеть последний раз в жизни. Наверное, это даже подарок, что благодаря Адаму я вообще попала на этот бой.

Вскоре на ринге появляется рефери и бодрым голосом оповещает всех, что совсем скоро начнутся «голодные игры». Назвать их иначе я не могу.

Спустя ещё пару минут в глубине поглощенного тьмой коридора видится знакомая мне макушка. Сердце останавливается. В легкие перестает попадать воздух. Голова начинает кружиться, но когда вновь раздается громкий голос рефери, который объявляет участников, я прихожу в себя.

Если физически Раймис был ещё жив, то стоило мне на секунду увидеть его глаза, как я поняла, что уже потеряла его…

Объявляется начало долгожданного боя! Зал активизирует свои голосовые связки и криками поддерживает того или иного борца.

Противник Миши был в тысячи раз сильнее его, именно поэтому спустя всего два удара, он повалил Раймиса на пол и, оседлав сверху, наносил удары по лицу. Первый… второй… третий…. И ещё бесконечное количество, которое наносит двухметровый черноволосый амбал, что до смерти избивал моего парня.

Кровь хлыстала в разные стороны. Звуки адской боли доносились даже через плотное стекло. И когда после очередного удара Раймис перестал сопротивляться, в бой вошла моя истерика.

Я пыталась кричать, но ничего не выходило. Я била плотное стекло до крови на ладонях. Смотрела на то, как самое лучшее, что произошло в моей жизни, постепенно умирало и НИЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ!

Отчаянно падаю на пол и начинаю задыхаться. Не верю. Не хочу верить! Верю в то, что вот он встанет! Очнется! Даст сдачи! Побьет всех и заберет меня! Прижмет к груди и успокоит!.. Но когда в дверях ложи появилась фигура Адама, внутри заискрилась надежда, что все обошлось, но когда парень поднял голову, на его лице блестели слезы. Я поняла, что это все…

Вместе с ним умерла и я…

Перед глазами все плывет и я вижу, как ко мне приближается мужская фигура… но это был не Адам…

Вытираю глаза и нахожу довольное лицо Славы. Опускаю взгляд ниже и чувствую, как его наглые руки начинают гулять по моему телу. Брыкаюсь, извиваюсь, бьюсь в истерике, но ничего не выходит… я полностью без сил… и сейчас он может сделать со мной все, что ему захочется…

— Ульяна! Господи, деточка моя! Ну же… просыпайся, дорогая! — где-то над ухом слышался встревоженный голос матери.

— Нет…., пожалуйста, … прошу, … остановитесь!

— Ульяна! Солнышко, прошу, просыпайся, давай! — поднимая мое тело с кровати, тараторила мама.

И… я проснулась….

Как ужаленная подскакиваю с кровати и с ужасам рассматриваю все вокруг.

— Детка, все хорошо, — подходя ко мне, говорит мама, — ты у бабушки дома, слышишь? Все в порядке… ты жива и здорова…

— А Миша? — еле слышно, прошептала я.

— Какой Миша? — непонимающе смотря на мое лицо оттенка белого мела, спрашивает мама.

— Мама, срочно дай свой телефон! — с ужасом, метясь по комнате, грубо сказала я.

Взяв мамин телефон и вбив номер Раймиса, я принялась слушать долгие гудки. Пока ждала ответа, рукой утирала влажные щеки. Видимо во сне я плакала. Но чтобы окончательно убедиться, что это был всего лишь сон, мне нужно было услышать его голос.

— Да, алло, — запыхавшись, отвечает он.

Изо рта вырывается облегченный вздох и когда я понимаю, что все в порядке, что все, что я пережила — был всего лишь сон, на душе становится неимоверно легко. Из рук падает отключенная трубка и я просто начинаю смеяться. Смеюсь, потому что радуюсь. Радуюсь, потому что понимаю, что я жива. Чувствую себя счастливой, что он тоже жив…

*****

Ни один экзамен или та же сессия никогда не убивала мои нервы так, как это делает время. Оно было как лезвие ножа, когда каждая прожитая тобой секунда или минута кажется тебе сумасшествием, которое не перестает причинять тебе боль и убивать все, что связано с жизнью.

— Все будет в порядке, ты можешь в этом даже не сомневаться, — сидя за рулем своей машины, успокаивал меня отец.

Папина машина, в которой мы сидели, стояла в паре метрах от клуба, только с противоположной стороны дороги.

Стоило папе только узнать обо всех подробностях, как он в кой-то веки смог обратить на мои проблемы внимание. Да, на мои проблемы, потому что проблемы Миши — это и мои проблемы тоже, поэтому как бы он не любил Раймиса, помочь мне ему пришлось.

Савин-старший не просто решил поддерживать меня, стоя в сторонке, он подключился к ситуации и сам. Именно поэтому в ближайших к клубу дворах стояли пару патрульных машин, а рядом с отцом сидел рядовой полиции — Андрей Александрович.

Через пару минут на парковку клуба заехала уже знакомая мне машина Игоря Васильевича и когда папа выехал к ним, то на переднем сидении я заметила ещё и Юрия Леонидовича. Костя сидел в кофейне неподалеку, на случай, если вдруг срочно понадобится.

— Здравствуйте, — поравнявшись с мужчинами, начал мой отец.

Со стороны было немного забавно наблюдать за первым знакомством родителей моего младшего брата и его девушки. В любой другой обстановке я бы хихикала от забавы, но сейчас я хихикаю от сгорающих нервов.

Когда мужчины обсудили все детали, отец вновь посмотрел на меня взглядом, говорящий о том, что мне следовало бы подождать его в машине, на что я, разумеется, отрицательно покачала головой и мы, темной тучкой для Славы, отправились внутрь здания.

У входа нас встречает охрана. Двухметровый мужчина, похожий на того парня, которого я видела во сне. Каменное и полное равнодушия лицо. Он не хотел нас пропускать, но стоило Андрею Александровичу показать свое удостоверение полиции, как лицо сотрудника клуба приняло бледноватый оттенок. Все же нас пропустили.

Казалось, что не только в здании, но и во всем мире в целом, повисло невероятного масштаба напряжение. Вокруг будто остановилась жизнь. Фильм просто поставили на паузу и только мы могли шевелиться. Не знаю, какое чувство владело мной больше — интереса или лютого страха.

— Хмельнов Владислав? — проходя в кабинет, за столом которого сидел виновник всего торжества, спрашивает Андрей Александрович.

— Смотря, кто спрашивает? — пытаясь не выдавать своего волнения, улыбался он, но стоило ему среди четырех мужчин найти меня, как пазл в его головушке начал потихоньку складываться.

— Рядовой полиции отдела номер пятнадцать — Алешин Андрей Александрович, — показывая свое удостоверение, серьезным тоном говорил мужчина.

— И чем я обязан такой важной персоне? — сглотнув и нервным жестом поправ галстук, стараясь держаться, спрашивал Слава.

— На вас подали заявление в суд. Обвинения были очень серьезны, поэтому до выяснения обстоятельств в суде, вы должны находиться в камере предварительного задержания, — поясняется Юрий Леонидович.

— И какие же именно обвинения вам поступили? Важнее, конечно, кто их подал, но тут ответ не нужен, догадаться не так сложно, — краем глаза смотря в мою сторону, говорит Хмельнов.

— Убийство, насилие, угрозы и нелегальные мероприятия, — открывая папку с документами, говорит Юрий, — и поверьте, это всего лишь малая часть того, что нам только предстоит на вас нарыть.

— Я не буду вести с вами диалог до тех пор, пока сюда не приедет мой адвокат, — сверкая стальным взглядом, сказал Слава.

— В принципе, ваши слова нам не особо нужны. А ваш адвокат и подавно, — говорит Юрий.

— Поговорим в суде, — сквозь зубы цедит «тренер».

— Зачем же все откладывать до суда, если судья уже здесь? — вступает Игорь Васильевич.

Слава замолчал. Остановился за своим столом и нервно метал взгляд ко всем входам, потайным кнопкам и сейфам, но все тщетно — он в ловушке, мы окружили его как голуби зерно.

— Тогда мне ничего не остается делать, как выслушать вас. Но как я уже сказал, на основании закона я имею право не разговаривать с вами без своего адвоката. Вы, как глава государственного суда — должны, прежде всего, это знать, — обратно присаживаясь на свое кожаное кресло, сказал Хмельнов и испепелял взглядом то судью, то меня.

И с этого момента его рот больше не открылся. Говорили в основном все, кроме меня и Славы. Юрий Леонидович предоставил ему все факты. Игорь Васильевич зачитывал статьи и сроки, по которым он пойдет. Мой отец внимательно за всем наблюдал. И по окончанию не особо долгого разговора, Андрей Александрович вызвал патрульные машины и при всех нас надел на него наручники.

— Глупая блондиночка оказалась куда умнее меня, — на выходе из кабинета, под контролем двух полицейских, сказал Слава, когда вокруг не было ни Юрия, ни Игоря, ни моего отца и рядового полиции.

— Знаете, в чем наше главное отличие, Владислав? — останавливаясь напротив мужчины, чьи руки были скрещены у него за спиной, риторически спросила я, — Вы эгоист, а я — нет. Вы пытались спасти свою задницу, бросая на произвол судьбы все. Я же поступила полностью до наоборот.

— К чему ты сейчас издеваешься надо мной?

— Я не издеваюсь, а даю совет. Когда будете в тюрьме, попытайтесь найти друзей, жертвуя своей натурой, иначе вы просто там сгниете.

— Как мило с вашей стороны, — выплевывая эти слова мне прямо в лицо, цедил он, с каждой новой секундой злясь на меня ещё больше — ведь я была права. Он сгниет за решеткой. — Даже не думай, что все вот так просто закончится, конфетка…

— Уводите его! — грубо бросаю я и когда мужчина почти скрывается из виду, я не выдерживаю и выкрикиваю, — Надеюсь, в тюрьме кто-нибудь не выдержит вашего характера и изобьет до такого состояния, что вы будете жалеть, что не сдохли на холодном бетоне.

Да, возможно во мне говорила злость, обида и боль, но даже спустя несколько дней я ни сколько не жалела о своих словах. Из-за его эгоизма судьба забрала ни одну жизнь. Сломало горем ни одну семью. И разбило ни одно сердце…

Глава 29. Михаил Раймис

Пасмурное утро в самый разгар лета застаёт врасплох холодным проливным дождём всех тех, кто не успел прихватить с собой зонты с утра, а унылое настроение упорно давит на нервы уже довольно продолжительное время, от чего головная боль даже не желает униматься несколько дней под подряд.

Последний день невольной свободы, уж извините за каламбур, когда за каждым твоим шагом неотступно, словно твоей второй тенью, по пятам следуют два огромных мужика, разве что дубинки им не хватает для полноты картины. Последняя тренировка перед тем, как начнётся бой… Последний день моей жизни…

Завтра… всё решится завтра.

Я не собираюсь целенаправленно проигрывать, но и убивать другого человека, пусть это и всего лишь слово по отношению к таким «хорошим» людям, не в моих силах.

Я не смогу так легко смириться с тем, что мне нужно будет кого-то лишить жизни, оставить без права на будущее, хоть и не факт, что светлого и беззаботного. Я не такой, как они, и уж точно не горю желанием таким становиться!

Сижу за рулём своей малышки, пальцами нежно поглаживаю кожаную обивку руля и стараюсь контролировать бушевавшую внутри бурю, которая то утихает, то внезапно поднимается, грозясь снести всё на своём пути.

Светофор, что сейчас горит красным, для меня словно бы какой-то сигнал. Я впиваюсь в яркую точку на фоне всего блеклого и неброского, и не мигающим взглядом начинаю гипнотизировать. Мысли сгущаются, стягиваются в это маленькое и хаотичное пространство, тем самым не давая мне думать о чём-то постороннем.

О том, что сзади меня на огромном чёрном внедорожнике едет моя охрана; о том, что совсем скоро я окажусь в гадюшнике из мерзких людей и буду вынужден им подчиняться; о том, что тренироваться я буду под чётким и неусыпным наблюдением Славы, который буквально спит и видит, как купается в миллионах…

Всё сейчас для меня становится аморфным, чем то, вроде существующим, но при этом неосязаемым, а значит, неважным, отходящим на второй план…

Стоит только красному свету в одну секунду переключиться на зелёный, как в моей голове тоже что-то происходит и, вместо того, чтобы на перекрёстке поехать прямо, я выворачиваю руль влево, тем самым мгновенно пересекая встречную полосу и вызывая гнев у других водителей и звон клаксонов, и уезжаю совсем в другом направлении.

Мне становится всё равно на то, что от данного поступка я сделал только хуже, пофиг на то, что сейчас начнётся дикая гонка и преследование. Уже не имеет значения то, что будет дальше…

Хвост придаёт драйва, скорость на спидометре растет до нереальных цифр, встречка, крутые повороты, машины, которые остаются за спиной и смотрят мне вслед немым укором, правила дорожного движения нарушаются только так, ну а на штрафы уже становится просто всё равно…

Я хочу убежать… От проблем. От всех. От себя…

Наконец, пустынная трасса, скорость под двести сорок, шины скользят по мокрому асфальту, мелкие капли дождя разбиваются о стеклянную поверхность лобового стекла…

И резкое осознание пробивает мой мозг. Вспышка, яркий свет, четкая мысль: «так нельзя!».

В одно мгновение сбрасываю скорость и торможу, громкий визг шин стоит в ушах, а я выхожу из машины и от злости и отчаяния сильно хлопаю металлической дверцей.

Дождь холодной моросью мгновенно пробирает до костей и я, откидывая голову назад, по наивному смотрю на небо и, щурясь от капающей воды, вслух громко задаю поистине глупый вопрос, желая выпустить пар в этом крике души:

— ПОЧЕМУ ВСЁ ЭТО ПРОИСХОДИТ СО МНОЙ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! ПОЧЕМУ Я?.. ГДЕ Я ТАК НАКОСЯЧИЛ-ТО?!

Естественно, ответить мне было некому. И я, сперва горько усмехнувшись, очень быстро расхохотался. Смех перерос в настоящую истерику и вот уже от злости я пинаю колесо собственной машины.

— СУКААААААААААА!!!

Пустое пространство даёт свободу, даёт осознание, что ты наедине с собой и можешь больше не притворяться. А значит, ты остался один. Со своими проблемами, которые тысячетонным весом давят на плечи, придавливая к земле и желая сломать. Но нет, я не сломаюсь!

— Я НЕ СДАМСЯ, СЛЫШИШЬ?! КТО БЫ ТЫ НИ БЫЛ, Я НЕ СДАМСЯ! — проорал я в пустоту, ощущая легкость на душе, когда дождь тем временем хоть немного заглушал мои крики.

— Мне есть, ради кого жить… и бороться… — уже шёпотом выдохнул я, облокачиваясь на мокрый капот синей машины.

Вся одежда промокла насквозь, дождь лил как из ведра, но при этом мне стало так легко, как не было уже довольно долгое время…

Тут неожиданно в кармане я ощущаю вибрацию и достаю свой смартфон. Звонит неизвестный номер, вынуждая меня насторожиться, но я тут же отбрасываю все эти навязчивые мысли и, скользящим по экрану пальцем, еле как отвечаю на звонок.

— Да, алло…

В ответ тишина и я так и не понимаю, кто это звонил. Хм, странно всё это, ведь стоило моему неведомому собеседнику услышать мой голос, как звонок тут же отключился и я недоуменно нахмурился. Не успев как следует подумать над этим, переключаюсь на пришедшую смс-ку.

Обхожу машину и сажусь внутрь, погружаясь в тепло и уют моей малышки. Становится сразу тепло и я, быстро вытерев руки и мокрый экран телефона, вчитываюсь в текст:

«Добрый день, уважаемый Раймис Михаил Викторович, поздравляем вас с успешной сдачей сессии и защитой диплома! Приносим вам свои самые наилучшие пожелания и просим вас придти … числа в 12:00 дня на торжественное вручение дипломов и завершающей линейки! Спасибо за внимание! Всего хорошего!»

Хммм… уже получение диплома… а я даже и не заметил толком, как для меня прошёл последний курс, как прошла сессия и, уж тем более, защита самого диплома. Из-за проблем я даже не обращал на это внимание, на автомате что-то писал, сдавал и говорил. Помню только лишь то, как пересекался с Ульяной и тонул в её зелёных глазах… Остальное для меня прошло бесследно. Ну и хорошо… Одной проблемой уж точно меньше.

Окончательно успокоившись, я перевожу дыхание, завожу машину и уже в более спокойном темпе еду обратно, в бойцовский клуб, на тренировку…

Что-что, а мне бы не хотелось, чтобы Слава пошёл на отчаянные меры и хоть как-то угрожал моим близким. Не позволю ему это!

*****

Зал встречает меня своей непривычной пустотой и тишиной. Словно всего за один день все люди, обитающие здесь, взяли и вымерли, просто растворяясь без следа в пространстве. Что происходит?..

Ни ребят, которые обычно в темпе тренируются, желая привлечь внимание своих тренеров, ни охранников, которые преследовали меня по пятам, ни самих тренеров, соколом наблюдавших за процессом всех тренировок. Странно, очень-очень странно…

Прошёлся по всем помещениям, заглянул в раздевалки. Ни-ко-го. Да где все? Не то, чтобы я прям расстроился, просто это затишье… настораживает. И не оставляет в покое мои мысли.

Решаю подняться на второй этаж, иду в сторону кабинета Славы, где застаю большой беспорядок в виде разбросанных повсюду бумаг, документов и других канцелярских принадлежностей, словно бы здесь сам Мамай прошёлся. Мда, не завидно…

Дверь в его персональное место приоткрыто и, зайдя вовнутрь, я застаю всего одного единственного человека, суетливо роющегося в каких-то бумагах и справках. Меня он не замечает сразу, что даёт мне возможность хорошенько оглядеться и оценить всю загадочность обстановки.

— А что здесь вообще происходит? — наконец, спрашиваю я, тем самым пугая человека до икоты.

— ААААА! — от неожиданности подпрыгивает мужчина и, хватаясь за сердце, с ужасом на лице поворачивается ко мне.

— Я задал вопрос. Потрудитесь на него ответить, — сухо бросаю я, проходя в кабинет, а мужик, наконец, берет себя в руки и присаживается на стул, пытаясь отдышаться.

— Всё! Прикрылась лавочка! Ты же Михаил Раймис, верно? Забирай свои документы и проваливай отсюда! Нечего тебе здесь делать!

— Что? Что происходит? — не понял я и с каменным лицом продолжил стоять, в то время как непонятный мужичок, которого я сегодня вообще в первый раз увидел, закончил капаться в документах и, выудив из них темно-красную папку, протянул в мою сторону.

Я забрал папку и, раскрыв её, на первой же странице увидел свою фотографию и все документы, которые когда-то сдавал для поступления в клуб. Но зачем? Я ничего не понимаю. Где Слава? Куда все делись? Что значит «прикрылась лавочка»?

— Парень, не всё ли равно? Бери то, что отдали, и наслаждайся предоставленной свободой. Никто тебя больше не побеспокоит. Боя не будет. Славу арестовали, а значит, пора и нам сматывать удочки и заметать следы. Вали-вали, пока и тебя не повязали.

— Эм…

Я ничего не понял, но молча развернулся и ушёл. Ну их нафиг всех! Документы у меня, Славу арестовали, хоть и непонятно, почему, так это ли не причина для радости?!

Стоило мне только сесть в машину, как мой телефон снова ожил. Адам.

— У аппарата, — отрешенно произношу я, заводя машину и давая ей время на прогрев. Дождь на улице вроде прекратился и из-за туч еле заметно начало проглядывать солнышко, потихоньку согревая промёрзшую землю тёплыми лучами.

— Мих, ты сейчас свободен? Сможешь подъехать на трек? — тоном ни о чем, говорит Адам и я не могу понять, что от этой встречи приблизительно мне можно ожидать.

— Да, я сейчас подъеду… Минут через пятнадцать.

— Окей, ждём. Нам надо тебе кое-что рассказать… И тебе, думаю, тоже есть о чем поделиться.

И что это такое сейчас было? Почему мой лучший друг так странно себя ведёт? Вот сейчас и узнаем…

*****

Трек с прошлого раза так и не изменился. Те же самые трибуны по краям, большое пространство для дороги и манёвров, а самое главное — моя любимая атмосфера адреналина и спокойствия одновременно.

Друзья стояли как обычно на нашем любимом месте и ждали только меня. Сегодня, почему-то, обошлось без девчонок и были только пацаны. Адам, Андрей, Костя. Последний почему-то очень странно мялся, но при виде меня поспешил взять себя в руки. Но самое главное я уже успел заметить.

— Всем здорово! А что происходит? — сходу задал я вопрос, упуская момент с расшаркиванием.

— Миха… — хотел было начать Костя, но Адам, кинув в него предупреждающий взгляд, сам решил взять слово.

— Раймис, ты же уже в курсе, что Славу арестовали?

— Да-а, а что, собственно, вообще произошло? И почему я об этом ничего не знаю?

— Сейчас всё узнаешь, — поправив чёлку нервным движением руки, Адам вздохнул и принялся рассказывать: — На самом деле, на Славу написали заявление, подключили к делу самых влиятельных следователей и даже судью, нашли все улики, подтверждающие обвинения, и сегодня утром, получив ордер на арест, прямо из клуба под белы рученьки увезли в участок сперва для выяснения обстоятельств, а затем назначат суд и будут его судить по всей строгости закона. Мошенничество и даже убийства многих людей не сойдут просто так с его рук.

— Ого, как всё неожиданно! — присвистнул я от поступившей информации и задумался. Кто же это всё так качественно и успешно провернул?

— А кто подал заявление? — задал я вопрос.

Как оказалось, прямо в яблочко, потому что Адам потупил взгляд и замолчал, Дюша, как и я, был в недоумении, а Костя… Костя что-то знал.

— Костяяяяяя…

— А что сразу Костя?! Я ничего не делал, она сама всё выпытала!

— Кто — она? — не понял я, с вопросом во взгляде буравя друга. Под моим взором ему сделалось неуютно и он поёжился.

— Ой, — понял, что сболтнул много лишнего.

— Вот тебе и «ой»! — заключил Адам, запуская в действие жест «рука-лицо».

— Кто — ОНА?! — переспросил я, теряя самообладание и надвигаясь на Костю. По бокам ко мне подступились Адам с Дюшей и сдерживали меня, чтобы я не дал волю своей внезапно вспыхнувшей ярости.

— Ульяна…

Внутри что-то перевернулось… Что?..

— Костя! — воскликнул Адам, испепеляя того глазами.

— А чё я сразу? Я ничё!

Я же отстранился от всего, абстрагировался от всего окружающего меня мира. Получается… Ульяна спасла меня?..

Глава 30. Ульяна Савина

Находиться в своей комнате мне было не по себе. Слишком многое поменялось во мне, в моей жизни и в жизни окружающих меня людей. Казалось, что собственная комната была мне не чужой, а скорее старой. Такое чувство, будто ты приезжаешь на дачу спустя какое-то время и на тебя накатывает ностальгия. Именно это чувство и бушевало во мне.

Смотря на свою кровать, я не видела себя настоящую, лишь прошлую Ульяну, которая жила беззаботной жизнью. Ульяну, у которой одним из страшных событий — это была сессия. Девушку, которая не переживала за последние несколько месяцев этот хаус, который, наконец-то, пошел на примирение.

Именно из-за всех этих мыслей, когда в пороге моей комнаты появился отец, я спросила:

— Мы можем сделать здесь ремонт?

— Если ты этого хочешь.

— Да, хочу… но… — я не знала, как подвести к этому разговор, не знала, как начать это правильно, и в итоге выкладываю все так, как есть. — Я бы хотела сделать ремонт в этой комнате для Алены… её комната немного меньше, а так ей будет просторнее и… света и тепла, как по мне, здесь куда больше… — я продолжала запинаться, но в глазах отца черным по белому читала полное недоумение и встревоженный взгляд с вопросом: куда же я денусь сама? — А сама бы я переехала в отдельную квартиру.

— Не понял.

— Я не прошу тебя покупать мне её. Найду где-нибудь небольшую студию недалеко от дома. Летом возьму работу, а когда начнётся учеба, буду оплачивать с полноценной зарплаты с лета, и найду себе подработку, на которую буду ходить после учебы.

— Чем же тебе родной дом не угодил? — непонимающе фыркает он, пытаясь сдерживать свое недовольство.

— Пап, я знаю и вижу, что тебе не нравится эта идея, но… — я подошла к нему поближе и, обнимая, сказала, — я выросла. Мне уже девятнадцать и уже меньше, чем через полгода, мне исполнится двадцать. Я не хочу сидеть на вашей с мамой шее всю свою жизнь. Тебе не кажется, что меня пора отпустить в свободное плаванье?

— Нет, — нехотя бурчит он.

— Вы с мамой научили меня всему: как готовить, убираться, стирать, оплачивать квитанции за квартиру… а экономика и вовсе научила меня располагаться деньгами правильно, — я видела, что совсем близка. Глыба льда почти растоплена. — Ты должен научиться слышать меня и отпускать. Я не маленькая и всё смогу… а если ошибусь где-то, то на будущее просто сделаю вывод и когда столкнусь с этим ещё раз, уже буду знать, как действовать. Разве не такой самостоятельности вы пытались научить Костю два года назад?

— Ульян….

— Пап! — папа вновь хотел было начать огромные тирады, но я его оборвала, — Хочешь ты этого или нет, я все равно сделаю по-своему. И не смотри на меня так, это вообще-то твои гены!

— Ладно… — вздыхает он, — Учти! Мы ещё вернемся к этому разговору, дорогая моя. А сейчас, солнышко, тебе придётся позвонить своему Мише….

А вот к этому я не была готова. От слова совсем!

— В смысле, звонить?! Зачем звонить?! Для чего?! — запаниковала я, на что папа лишь широко заулыбался и на его лице заиграли злорадные нотки.

— Ну как, ты подала от слов Миши заявление в полицию и теперь ведется дело. Тебе не кажется, что будет очень странно, если он сам не будет об этом знать?

Об этом я, к слову, тоже не думала…

— Поэтому твоя задача сейчас позвонить ему и, во-первых, поговорить, чтобы все рассказать, а потом отправить его на разговор с Юрием и Андреем.

— Па-а-а-а-п…., — состроив глазки котика из Шрека, молила я.

— И этот человек пару минут назад стоял и говорил что-то о взрослой и самостоятельной жизни… — усмехнулся он и последовал на кухню, где налил нам чай.

— Это другое! — следуя за ним, доказывала я.

— Прости, солнышко, но это дело придётся сделать все-таки тебе, — сказал отец и, забрав свою кружку, ушел в спальню, оставив меня наедине.

Только мои ноги делают шаг в сторону кухонного гарнитура, как об одну из моих ног трется что-то маленькое и мягкое.

— Привет, Абрикоса! — поднимая уже подросшую кошечку, залепетала я.

Стояло рыжему комочку оказаться на моих руках и замурчать, как тело наполнилось теплом и уютом, которого, к слову, без мамы в этой квартире не было уже давно. Я безумно успела соскучиться по этой чудной девочке, что сейчас лапками мнет мне грусть. Забегалась в хаосе проблем, что совсем позабыла о ней.

Опустив Абрикосу на пол и взяв кружку с уже теплым чаем, я устраиваюсь на кресле возле окна и, взяв телефон, начинаю гипнотизировать черный экран. Руки просто не поднимаются на кнопку вызова, поэтому приходится делать это через силу.

— Алло… — спустя несколько долгих гудков, из динамика, наконец, послышался хриплый голос парня.

— Привет, — тихо сказала я и ко мне на колени запрыгнула Абрикоса.

— Ульян…

— Да, знаю, нам надо поговорить…. Но не сейчас. Надеюсь, ребята тебе всё рассказали. И не злись на Костю, он помогал мне только из благих побуждений, — вздыхаю я.

— Уль, я…

— Миш… пожалуйста, дай мне сказать…

— Хорошо, — тяжело вздохнув, говорит он.

— Когда ты бросил меня, то сначала было больно. Чувство обиды затуманило глаза и все такое. Но потом я поняла, что что-то здесь не так. За тот короткий период нашего знакомства, я не знаю тебя на сто процентов, но я точно знала и знаю, что ты бы просто так не сделал мне больно. Как-то ты говорил, что я умная и я не могу с тобой не согласиться. Я проанализировала всех, кто бы мог знать, что произошло, и по всем фронтам выиграл Костя. Узнать правду не было так сложно, как вытащить всё из черной дыры, которая все больше и больше засасывала окружающий мир.

— Это я во всем виноват…

— Не во всем, лишь в том, что не рассказал мне.

— На тот момент у меня не было других вариантов, как вытащить из этого дерьма себя, не втягивая тебя.

— Это уже другой разговор. Сейчас мне кратко нужно ввести тебя в курс дела.

И тут разговор был чисто деловой. Я говорила — он внимательно слушал. Он задавал вопросы — я отвечала. Не буду скрывать, что Раймис не пытался затронуть тему личного, но я умело уходила от разговора, по окончанию которого мы договорились встретиться через три часа в отделе полиции, где он будет давать свои показания.

— Можно спросить у тебя кое-что? — обуваясь в прихожей, спрашивал папа.

Я кивнула.

— Ты сейчас едешь в участок для того, чтобы ещё раз дать свои показания и подтвердить слова Раймиса, или просто чтобы быть рядом с ним?

— Оба варианта, — накинув на плечи летний бежевый кардиган, ответила я, — Такой ответ тебя устроит?

— Сделаю вид, что да, — закрывая квартиру, улыбнулся он.

Не стала как-то наряжаться, чтобы привлечь внимание Миши. Мне это попросту не нужно.

На мне был кардиган, джинсовые шорты и простая белая футболка, а на ногах летние босоножки на невысокой платформе.

Выйдя на улицу, мы с папой тут же погрузились в его машину и двинулись воплощать наш коварный план по возвращению мамы и семьи в целом. До встречи с полицией ещё три с половиной часа, поэтому времени не так много. Надо успеть сделать все!

Купить цветы… заехать в супермаркет за продуктами… найти плед и ещё кучу дел!

— Куда поедем сначала? — выезжая на главную дорогу, спрашивает папа.

— Можно заехать в ближайшей торговый центр и купить сначала все принадлежности. Потом подтвердить бронь. А после нам нужно будет поехать в участок.

— Хорошо, тогда так и поступим, — поворачивая вправо, серьезно сказал отец.

Я видела, что настроен он решительно. И это просто не могло меня не радовать…

Глава 31. Михаил Раймис

— Миша… Миш! С тобой всё в порядке? — подошёл ко мне ближе Андрей и потряс несильно за плечо, тем самым давая мне прекрасную возможность придти в себя, в то время как Адам и Костя сильно спорили, выясняя, кто в данной ситуации прав, кто виноват.

— А, да. Всё в порядке, — кивнул я, устало потирая переносицу и прогоняя сейчас неуместные и лишние мысли, которые не давали мне ясно мыслить.

В голове… всё перемешалось. И мысли, и поступки, и, самое главное, люди. Мама, папа, брат… Адам, Слава, Костя… Ульяна, бокс и последнее присоединившееся звено — полиция.

Почему Ульяна, даже несмотря на мой ужасный поступок, не обращая внимание на всю угрожающую ей опасность, идя наперекор судьбе и собственным родителям, всё же решила помочь мне?! Тому, кто сперва обещал оградить её от всех несчастий и проблем, а затем самолично втянувшим во всё это дерьмо под говорящим названием «неудавшаяся попытка реализовать мечту» или же ещё проще: «разбившаяся в крах мечта»… Хотя раньше я верил в то, что мечтать переставать нельзя, ведь это отнять ни у кого не по силам. Ага, конечно.

— Костя, в следующий раз за твою невозможность держать язык за зубами, я самолично надеру тебе задницу, завяжу сверху бантик, поставлю вверх ногами и скажу, что так и было! Всё понял?! — донеслись до меня обрывки негодующего Адама, который сейчас стоял в некотором отдалении от меня и прочищал мозги понурившемуся, но не сдающемуся Косте.

— Да ты что? Уверен, что сил хватит?.. — огрызнулся Костя, тем самым доводя Лукьянова ещё сильнее.

— На тебя точно хватит…

— Ребята, прекратили! — не выдержал я, рявкнул на них и двинулся в сторону друзей. Оба сразу притихли, но взгляды, метаемые друг на друга, оставляли желать лучшего.

С одной стороны, прав Адам. Секрет был не Анварова и он не имел права его выдавать, но с другой… не расскажи он ничего об этом Ульяне, уже сегодня я бы стал убийцей… или умер бы сам. Так что здесь правда уже на стороне Кости.

И что мне теперь делать?..

— Хорошо, Мих, — нехотя согласился со мной Адам и, бросив напоследок испепеляющий взгляд в сторону Кости, сосредоточил своё внимание на мне.

— Ладно, — вторил ему Костя, с облегчением выдыхая. Всё-таки совесть у него была, чему я очень несказанно рад.

— У меня появилась к вам парочка вопросов и мне бы хотелось их с вами обсудить… — начал я говорить, подводя свою речь к основному моменту, но видимо, этому пока было не суждено случиться.

Зазвонил мой телефон и на засветившемся экране я прочитал довольно знакомое имя, от чего сердце пропустило удар…

— Алло, — взяв себя в руки, проговорил. И тут же поспешил скрыть то волнение, что вмиг охватило меня от самой верхушки головы до кончиков пальцев на ногах.

— Привет, — раздался по ту сторону телефона мягкий и спокойный голос Ули, по которому я уже успел очень сильно соскучиться. Мне не хватало её внимания, её объятий и сладких поцелуев, мне не хватало её самой.

— Ульян… — не выдержал я всех тех эмоций, которые в один миг нахлынули на меня и решил поговорить с девушкой, выяснить всё, расставить, наконец, все точки над «i».

— Да, знаю, нам надо поговорить. Но не сейчас. Надеюсь, ребята тебе всё рассказали. И не злись на Костю, он помогал мне только из благих побуждений, — перебила меня девушка, не дав толком ничего сказать. Сразу преступила к делу, к его сути, чтобы понапрасну не терять время и… это меня расстроило. Хотя, чего я вообще ожидал после того, как поступил?

— Уль, я… — попытался извиниться, но Савина вновь не дала мне ничего сказать.

— Миш… пожалуйста, дай мне сказать… — с просьбой в голосе обратилась она, тем самым обезоружив меня окончательно. Больше я не могу, вернее, не хочу ей перечить. В конце концов, эту кашу заварил я. Мне её и расхлёбывать.

— Хорошо, — не без труда согласился, предоставляя ей возможность сказать то, ради чего, собственно, она и позвонила. Не просто же чтобы спросить «как дела?».

— Когда ты бросил меня, то сначала было больно. Чувство обиды затуманило глаза и все такое. Но потом я поняла, что что-то здесь не так. За тот короткий период нашего знакомства, я не знаю тебя на сто процентов, но я точно знала и знаю, что ты бы просто так не сделал мне больно. Как-то ты говорил, что я умная и я не могу с тобой не согласиться. Я проанализировала всех, кто бы мог знать, что произошло, и по всем фронтам выиграл Костя. Узнать правду не было так сложно, как вытащить всё из чёрной дыры, которая всё больше и больше засасывала окружающий мир.

Речь Ульяны… была пропитана отдалённой болью, ненавистью и отчаянием, однако эти чувства словно бы пройденный этап и сейчас лишь только смирение и принятие того, как всё обстоит на самом деле. Вина ушатом холодной волы окатила меня и я не знал, что ещё можно сказать, кроме как:

— Это я во всем виноват…

— Не во всем, лишь в том, что не рассказал мне, — сразу же пояснила Ульяна, но от этого груз вины на моих плечах меньше не стал.

— На тот момент у меня не было других вариантов, как вытащить из этого дерьма себя, не втягивая тебя.

— Это уже другой разговор, — отмахнулась девушка, сделала небольшую паузу, собираюсь с мыслями, и продолжила: — Сейчас мне кратко нужно ввести тебя в курс дела.

— Хорошо, я тебя внимательно слушаю, — согласился, так как другого варианта мне не оставили, отошёл подальше от ребят, чтобы лишний шум не отвлекал меня, облокотился о капот собственной машины и действительно начал внимательно слушать завораживающий голос Ули, хоть он и был сейчас серьезный. Сразу же накатили воспоминания о нашей первой встрече и пении девушки…

Не о том думаешь, Миха, явно не о том.

Ульяна рассказывала мне про то, как она узнала всё у Кости, как поделилась всеми переживаниями со своим братом, а тот, уже в свою очередь, подсказал неплохую идейку все эти проблемы решить. Таким образом к делу и подключились не обычный рядовой полиции и судья, тем самым нарыв на Хмельнова улики и доказательства в кратчайшие сроки и подперев того к стенке без малейшего доступа к кислороду.

— Ульян… — не выдержал я под конец и хотел было снова попытаться поговорить, извиниться, но Савина не была бы Савиной, если бы вышло всё так гладко, как я представлял это у себя в голове.

— Миша, всю основную информацию я тебе сказала. Теперь через три часа мы с тобой встречаемся в отделении полиции и я проведу тебе краткий экскурс в дело, организую знакомство с твоими спасителями, ну а дальше участвовать во всём этом мне не обязательно. Тебе ничего не угрожает, а значит, на этом моя миссия выполнена.

Девушка говорила быстро, чётко, что я только и успевал, что переваривать поступающую информацию. Вставить своё слово у меня не было ни малейшей возможности, словно бы Савина сама избегала от меня каких-либо дополнительных вопросов.

— Всё. Через три часа, в участке. Бывай! — и Ульяна отключила трубку, невольно заставляя меня знатно зависнуть над её словами, уставившись в одну точку. Мдаааа… ну и дела.

*****

В назначенное время я был на месте, ну а эти три часа пролетели слишком долго для меня и показались целой вечностью, ведь я ждал и не мог дождаться того момента, когда же я наконец увижу Ульяну.

Мысленно тысячу раз прокручивал её образ, любовался её красивыми и яркими зелёными глазами, в которых искрились лучики счастья и радости, представлял то, как она улыбается и радостно движется мне навстречу… Жаль, что это всего лишь моя ужасно разыгравшаяся фантазия.

«Ты уже в участке?» — пришло мне на телефон смс от Ульяны и я тут же опомнился, посмотрел на время и вышел из машины.

«Да. А ты где?» — быстро набрал в ответ и заблокировал телефон.

— Здесь. Прямо за твоей спиной, — совсем неожиданно прозвучал голос Ульяны и сердце пропустило удар. Непонятно только, от страха или от того, что так давно не слышало его вживую… — Ну что, пошли? Чем быстрее разберёмся со всем, тем быстрее я освобожусь и смогу быть свободна.

Я устало посмотрел на спокойную девушку, которая будто бы изнутри светилась каким-то светлым и блестящим, непонятным светом и притягивала невольно взоры не только меня, но и других окружающих нас людей.

— Ага, идём, — мне больше не оставалось ничего, как согласиться.

И мы двинулись в сторону административного здания, которое своей серостью и серьёзностью внушало подсознательное уважение и страх. Внутри было довольно много государственных служащих, которые только и сновали туда-сюда в исполнении дел, известных только им одним. И поэтому, можно сказать, что в таком ответственном здании царит этакий своеобразный мини-хаос. Но видно было, что люди к этому привыкли и находились в этой атмосфере, как рыба в воде.

Савина была здесь уже не первый раз и потому уверено вела меня сперва вглубь строения, а затем уже и на второй этаж по широкой мраморной лестнице с резными перилами.

— Можно войти? — пройдя вдоль по коридору до самого конца, девушка постучала в деревянную дверь с табличкой «Алешин А. А.». — Добрый день! Мы к вам, собственно, по делу.

— Да-да, день добрый, Ульяночка. Проходи, присаживайся. А вы, как я понимаю, тот самый Михаил Раймис? — поправляя очки в миниатюрной оправе на переносице, проговорил мужчина и расслаблено откинулся на спинку своего стула, кивком головы указывая нам на два кресла напротив него самого.

— Вы верно поняли, — кивнул я и, вслед за Ульяной, сел на стул. Такой расслабленности, как у мужчины, я себе не позволял. Обстановка не та, да и положение моё тоже.

— Ну что ж, думаю, гражданка Савина посвятила вас в наши дела, и потому мы можем сразу перейти к сути дела. А ты, Ульяночка, можешь быть свободна. Рад был вновь тебя увидеть! — мужчина по-отцовски улыбнулся, достал какие-то папки из сейфа, стоящего с боку, и хотел уже начать.

— Всего доброго! — Ульяна уже попрощалась и собралась уходить, покидая кабинет и направляясь в сторону выхода, как я резко встал со своего стула.

— Можно минуточку? — быстро бросил я следователю и побежал за уходящей девушкой, нагоняя её уже возле лестницы.

— Уля, подожди! — остановил я её за запястье и повернул ксебе. — Я так не могу! Давай поговорим? Пожалуйста…

— Нет, Раймис. — смотря мне прямо в глаза, четко ответила девушка. И попыталась отцепить мою руку от своей. — Я пока не хочу разговаривать на эту тему с тобой. Я не готова.

— Но…

— Но если ты готов ждать, терпеть, а затем добиваться меня и просить прощения, то я… — Савина сделала небольшую паузу, вдыхая побольше воздуха, чтобы затем сказать: — Готова дать тебе ещё один шанс. Но это пока не шанс на прощение, а шанс на попытку всё исправить.

— Спасибо, — тихо выдохнул я, принимая её слова на заметку.

И мимолётным движением притянул в объятия девушку к себе, пока она стояла и ничего не понимала. Вдохнул её запах и как сумасшедший наслаждался им целую секунду, пока Ульяна не опомнилась и не оттолкнула меня от себя, стремительно сбегая по лестнице вниз. На моих же губах появилась счастливая улыбка, что не всё ещё потеряно и если я опять не буду дураком, то могу всё исправить…

Вернулся в кабинет к следователю и мужчина из-под увеличительных линз своих очков на меня лукаво взглянул.

— Ну что, теперь можем преступать к делу?

— Думаю, да, — согласился я, возвращаясь на то место, где уже сидел недавно.

Мне ещё предстоит многое сделать, чтобы всё вернуть на круги своя… Но я это сделаю. Обязательно!

Глава 32. Ульяна Савина

В груди была громкая сирена в виде моего быстро-быстро бьющегося сердца. На глазах отчего-то застыли слезы. А в груди до сих пор стоял стойкий аромат с нотками парфюма Миши.

Быстро спустившись по лестнице, я мигом вылетаю на улицу, из-за чего сотрудники этого места смотрели на меня как на убегающую от строгого закона преступницу. Но стоило свежему воздуху попасть в мой организм, как я будто отрезвляюсь от душераздирающих чувств.

На горизонте я тут же нахожу ближайшую остановку, на которой буквально сразу запрыгиваю в трамвай и, отплатив проезд, сажусь на одиночное сиденье возле окна.

Я до сих пор тяжело дышала и мне даже казалось, будто я задыхалась от переполняющих меня чувств. В этих медвежьих объятиях я всего за пару секунд успела испытать огромный спектр эмоций. Облегчение… надежду… обиду… спокойствие… ненависть… боль… радость… разочарование… абсолютно все!

Я ни сколько не жалею о сказанных мною словах о втором шансе. Я его дам. Осталось теперь ждать, решит ли Раймис им воспользоваться? И получится ли у него это вообще?

Придя к бабушке домой, мне несказанно повезло, ведь бабушки в квартире не было, что просто не могло меня не радовать.

— Мам, а ты ведь сейчас не сильно занята? — заглядывая в комнату и найдя маму за просмотром телевизора, спрашиваю я. Хотя, на самом деле, и так знала ответ. Мы с папой хорошо об этом позаботились.

— Вообще, я должна была сегодня навестить тетю Нину, — святая женщина, которой мы ни раз помогали с выгулом собак, когда её дети не могли сделать это сами, — но она дружелюбно попросила меня сегодня не приезжать. — Да, и это мы с отцом тоже продумали. Ведь следующий выгул как раз таки должен был быть сегодня. — Так что, да, сегодня я свободна. А что ты хотела?

— Тогда, может быть, проведем сегодня день между матерью и дочерью? — хлопая ресницами, предлагаю я.

— Знаешь… — призадумалась мама, — Я не против.

Улыбка на наших лицах появилась почти одновременно, именно поэтому уже спустя пару минут мы покидали стены бабушкиного дома.

— Ульян, раз у нас сегодня с тобой день «матери и дочери», то могу ли я кое-что у тебя спросить? — пока мы вышагивали вдоль тротуара, в якобы «неизвестном» нам направлении, аккуратно спрашивает мама. Я уже знала, о чем пойдет речь, и дальнейший вопрос мамы стал для меня только подтверждением моих догадок: — Что сейчас происходит между тобой и тем парнем. Его же вроде зовут Миша, да?

С моей стороны было бы не правильно умалчивать все от мамы, в то время когда про меня и Раймиса отец знает многое. Поэтому спустя пару секунд раздумий, повернувшись к маме, я рассказываю ей все.

— Да, мам, его зовут Миша… Михаил Раймис — человек, который всего за одно мгновение на треке смог покорить моё сердце…

После разговора с мамой мне стало немного легче. Будто несколько осколков камня покатились с моих плеч. Но я прекрасно знала, что, чтобы этот тяжелый камень упал окончательно, я должна была поговорить далеко не с мамой, а скорее с человеком, о котором пару минут назад была речь.

Я даже не могла себе представить, как можно морально подготовить себя к этому. Это вообще возможно? Ведь стоит мне только представить… как тело бросает в дрожь.

Нет, я не боюсь. Скорее, просто волнуюсь. Но этот разговор явно будет для меня не «просто».

— Слушай, мам, а ты бы не хотела спуститься под мост? — когда нас «случайно» принесло к речке, предлагаю я.

Видела, как она мешкалась, ведь воспоминания первого с папой свидания, проходящего как раз там, никуда не стерлось из её головы.

— Ну же, мам, давай! Посмотрим, изменилось ли там что-нибудь за эти десять лет нашего отсутствия, — настаивала я и у мамы просто не оставалось иного выхода, кроме как поспешно последовать за мной в кусты и через забор.

Здесь я была последний раз вчера, поэтому благодаря папе смогла с легкостью вспомнить дорогу. Но ведь не может быть все просто так, верно?

Когда я первая выхожу из кустов, то сразу замечаю вдалеке красный плед, а это означает, что папа уже там. Маму я довела, теперь надо тикать.

— Мам, ты иди, я тебя сейчас догоню! — присев на корточки «завязывать шнурок, который развязался», говорю я, пропуская маму вперед, и как только она скрывается за зеленой листвой, тут же срываюсь с места и возвращаюсь на прохожую часть дороги.

На улице была просто прекрасная погода. Солнце скрывалось за огромными облаками, тем самым не обжигая мою чувствительную кожу. В спину дул теплый воздух, вскружившая над моей головой волосы. Настроение поднялось незаметно, и я точно знала, что сидеть дома в такую замечательную погоду — грех! Поэтому уже через секунду я звонила Китовой.

— Привет, Наташ, а ты сейчас где? — вышагивая к дому подруги, невзначай спрашивала я.

— Приветик, только домой с магазина пришла, а что?

— Слушай, может, заедем к тете Нине, и, взяв собак, поедем на озеро? — предлагаю я.

— Я, конечно, не против, но как мы доберемся до этого озера?

— А вот тут-то мне и понадобится твое обаяние, подруга! — пищу я.

— Нет!

— Да!

— Нет! Нет! И ещё раз, нет!

— Да! Да! И ещё раз, да! Это просто идеальный способ помирится! А ещё у Адама есть машина!

— У Раймиса, между прочим, она тоже присутствует, — фыркает Наташа и я уверена, при этом закатывая глаза.

— У нас сейчас с ним все сложно… — вздыхаю я.

— П-ф-ф… — усмехается она, — У меня будто бы радуга на горизонте!

— Ну, Наташ! Пожалуйста! Я тебя очень прошу! — начала умолять я.

— Ла-а-а-адно! Но ты в сто раз успеешь пожалеть об этом, Савина! Поверь, я найду тебе участь похуже, ведь ты у меня в долгу, — зло проговорила подруга.

— Боюсь-боюсь! — усмехалась я, хотя от мысли, что же могла придумать для меня Китова, сводило все кости, но я упорно не подавала виду. — Тогда удачи тебе уговорить Адама на эту спонтанную поездку, а я пока позвоню Полине и мы с ней отправимся к тете Нине, — быстро тараторю я и, не дав подруге сказать и слова — отключаюсь.

Быстро звоню Поляковой и, договорившись с ней о встрече через двадцать минут у дома тети Нины, отключаюсь и, ускорив шаг, меняю направление.

Боялась ли я, что это рисково по отношению меня и Наташи? Да! Боялась ли я, что ничего не получится? Ещё бы! Боялась ли я увидеть среди компании Раймиса, самого парня? До чертиков в голове и мурашек на коже!

Вскоре я уже стояла под подъездом тёти Нины и вдалеке выглядывала Полякову. Проходит всего пара минут и из-за угла появляется запыхавшаяся Поля.

— Привет, — заключив меня в объятия, говорит подруга. Я отвечаю ей тем же и мы обе отправляемся в квартиру за собаками, которые с нетерпением ждут новой прогулки.

Зайдя в пятиэтажное здание советских времен, мы тут же отправляемся в квартиру на втором этаже, откуда уже вовсю слышится лай собак. Бедные соседи… жить в доме, где за стеной пять собак — не легкое дело.

Стоило собакам услышать пищание звонка, как их голоса активировались. Открыв нам дверь, мы с Полиной увидели не только хозяйку питомника, но и целую толпу у неё в ногах. Забавнее всего было наблюдать за котом Тимошкой, который с невозмутимым видом лежал на вершине шкафа, куда забраться собаки уж точно не могут. Хотя, с целеустремленностью и активностью немецкой овчарки — Таи — я бы могла поспорить.

— Не стесняйтесь, девочки. Не стойте в пороге, проходите внутрь, — дружелюбно говорила тетя Нина.

— Теть Нин, если вы не против, то я бы хотела забрать ваших собак на весь сегодняшний день на загородное озеро, — начала я.

— Ого! Неожиданное предложение, — искренне удивляясь, сказала женщина и прошла в главную комнату.

Среди таких огромных собак, Бося — щенок корги, выглядел безумно маленьким, поэтому, чтобы эти длинноногие гордые псы не задавили его, я подняла Босю на руки и последовала за тетей Ниной в комнату.

Полина тоже не осталась без внимания, поэтому, когда мы зашли в гостиную, и она уселась на диван, с её рукой тут же принялась играть любознательная Берта — австралийская овчарка и подруга Таи. Пока Берта изучала мою подругу, её кровный брат Берт беспрерывно следовал попятам за своей хозяйкой, то и дело выпрашивая какую-нибудь вкусняшку.

— Соглашусь, погода для собак сегодня чудовищно жаркая. И я, в принципе, буду не против вашей идеи, но у меня возникает вопрос: как вы их туда довезете? — встав возле окна, задумчиво говорила тетя Нина, пока Берт, приуныв в своих неудачах, лег у неё в ногах.

Как раз в этот момент в кармане моих шорт ожил телефон и я уже знала, что звонит подруга. Все сейчас зависело от её звонка.

— Привет, — неуверенно начала я.

— Как хорошо, Ульяна, что мы с тобой не говорим «здравствуйте», потому что в данной ситуации я бы просто промолчала, так как желать тебе здоровья у меня сейчас нет никакого желания! — зло фыркала подруга, а после послышались какие-то шорохи и я уже услышала совсем не голос подруги, — Привет, Ульян, это Адам…

С момента, как он приютил меня на одну ночь, мы больше не разговаривали и вовсе не виделись, поэтому я не буду скрывать, что скучала по этому болвану.

— После долгих уговоров Наташи, где она буквально падала ко мне в ноги, я, так уж и быть, согласился… — самовлюбленно говорил друг, когда позади слышались недовольные возгласы Китовой.

— Лукьянов, не пиз…

— Тиши-тиши, милая… мы ведь воспитанные люди…

— Я тебе сейчас твои невоспитанные руки отрежу! — грозно шипела подруга, а затем послушался легкий шлепок по, видимо, руке парня.

— Я так понимаю, мы едем на озеро? — вклиниваюсь я, чем даю вспомнить ребятам, что они косвенно не одни.

— Да, — серьезно отвечает Адам, — куда за собаками заехать?

После я сказала парню, что скину адрес СМС и, отключившись, оповестила тетю Нину о своих дальнейших планах и когда она всё одобрила, мы принялись собирать сумки. Полотенца, еда, вода, одеяло, игрушки… всё это на удивление занимало немало сумок, поэтому, выйдя из дома, у нас была не только орава собак, но и две огромные сумки за плечом.

Стоило Адаму и Косте увидеть нас с сумками, как те, якобы джентльмены, оторвались от земли и последовали их у нас забирать.

По нашим планам мы должны были СПОКОЙНО выйти из дома, СПОКОЙНО погрузиться по машинам и отправится в путь, но вместо своих ожиданий увидели совсем не такую картину. Как оказалось, Адам взял с собой Баффи — взрослую собаку Хаски, которая у собак тети Нины вызвала довольно странную реакцию. Собаки тети Нины сгруппировались вокруг меня и принялись агрессивно лаять на Баффи. К слову, слава богу, все собаки, в том числе и собака Адама, были на поводках и они не смогли сцепиться.

Я понимала, что если сейчас тетя Нина увидит такую картину, то с легкостью может отобрать у меня собак, поэтому мне нужно было как можно быстрее уехать отсюда.

Мы с Адамом, Костей, Полиной и Наташей с огромным количеством усилий наконец-то смогли угомонить собак и, погрузившись в машину, быстро тронулись с места.

— Чувствую, поездочка будет веселой… — сидя за рулем своей машины, сказал Костя.

Я и Полина решили поехать на машине Кости, дав Наташе и Адаму наконец-то побыть наедине, ну это, конечно же, если не считать троих собак на задних сиденьях.

Дорога до озера по времени составляла полтора часа, поэтому, когда в салоне воцарилась тишина, потому что Берта и Берт спали, мы с Поляковой последовали их примеру, совсем не обращая внимания на маленькую таксу — Уизли, которая лежала на коленях Полины и грызла одну из игрушек.

По приезде на природу, на пляже мы сразу же обнаружили машину Дюши, а после и самого парня с его девушкой… и далматинцем. Да что ты будешь делать! У Андрея что, тоже есть собака?! Спаси меня, господи!

Я уже морально настраивала себя на то, что собаки вновь агрессивно примут далматинца, но как оказалось, на этот раз их прием был радушным. И я уже собиралась выдохнуть, но не тут-то было… овчарки тут же понеслись в воду, а так как они были на поводках, то в след унесли ещё и меня. Пару секунд и большая часть моей одежды была в воде.

— Вот, держи, — выйдя на берег и протянув мне белый купальник с шортами и футболкой, сказала Наташа, — купальник мой, а шорты и футболка Сонины.

— Ты сильно на меня обижаешься? — переодеваясь за машиной, аккуратно спросила я.

— Сначала да, а после разговора с Адамом в машине — нет. Так что все нормально, можешь выдохнуть, убивать не буду.

— И на этом спасибо, — усмехаюсь я и под руку с Китовой и Баффи мы идем к ребятам, которые расстелили одеяло, видимо попытались достать еду, но тут же убрали её обратно и стали играть.

— У парней тактика такая, — подойдя к нам, начала Соня, одной рукой поглаживай таксу Уизли, а глазами следя за Костей, Дюшей, Адамом и Настей, которые вовсю в воде на берегу играли с псами, — Они решили их быстренько вымотать, чтобы после они, уставшие, прилегли за кустами и дали нам поесть.

— Они же понимают что это дурацкий план? — усмехается Наташа, — Собаки в несколько раз выносливее человека.

— Будто ты их не знаешь, — усмехается Соня и, на удивление, последовала к озеру, — Нет, ну нужно же им помочь! Да и сидеть просто так не хочется…

— Согласна! — выступила Наташа и, встав, тут же побежала к остальным, а за ней и Баффи, которого собаки уже приняли в свой круг.

Нам с Полиной тоже не оставалось ничего делать, кроме как последовать ко всем…

Мы веселились на полную катушку. Плавали, кидали мячики, играли в догонялки, бросали собачье кольцо… нам было плевать на мокрую одежду, на звонящие телефоны с берега и даже под вечер на атаку комаров. Нам просто было весело и хорошо, и я не буду скрывать… что здесь не хватало Раймиса и это чувствовали все.

Под вечер, когда мошек над озером стало слишком много, мы все устало поплелись на берег. Некоторые собаки были ещё полны кучей энергии, а некоторые, как и думали парни, улеглись под кустами и обессилено уснули. Мы расстелили плед, разложили еду и принялись удовлетворять свои желудки, запивая все легким алкоголем.

Надежда, что сюда мог приехать Миша, погасла точно так же, как и солнце на горизонте. Но не нужно забывать, что когда уходит солнце, на небе появляется луна и куча-куча звезд…

Эти строчки были сказаны мною не просто так, ведь, как только мы, объевшись, повалились на землю, со стороны нашей «парковки» раздался звук приехавшей машины… а именно синей Ауди…

Сердце пропустило сильный удар. А перед глазами от чего-то появились воспоминания того страшного сна и легкие слезы немного выступили из глаз.

— Ну, наконец-то! — подорвавшись с земли, весело сказал Адам, — Мы тебя весь день ждем, какого черта ты потерялся?!

— Прости, разбирался с полицией, а потом ездил в универ разбираться по поводу выпуска и диплома.

— Дата выпускного уже известна? — спрашивает Лукьянов, пока парни возвращаются на свои места. Мы сидели кругом и Раймис был напротив меня…

— Выпускной через неделю… — сказал он, но почему-то в голосе не было радостных ноток, — А ещё на следующий день после выпускного назначили суд, — на последних словах Раймис почему-то сразу посмотрел на меня.

— Жесть… — вздыхает Соня.

— Что говорят в полиции? — аккуратно спрашивает Настя. Всем здесь были интересны подробности, но каждый боялся задать по этой теме вопрос.

— Слава под арестом. Все справки, чтобы посадить его за решетку, у полиции имеются. Так что осталось только дождаться заседания и полностью убедиться, что его посадят. И, Ульян… ты должна будешь присутствовать на суде, — я кивнула, — точно так же, как и Костя.

— Что? — удивился Костя и почему-то посмотрел на меня.

— Мы с тобой выступаем как свидетели, — поясняю я.

— И нашелся ещё один свидетель, который готов выступить на моей стороне, — признался Раймис. — Это охранник.

— Всегда знал, что Николай Петрович — настоящий мужик! — приобнимая Мишу, сказал Адам. Алкоголь потихоньку начинал действовать.

После все решили покончить с этой темой и перейти к веселью. Соня достала карты «UNO» и мы все принялись играть, хоть на мгновение забыв о проблемах города, ведь мы, как никак, на природе…

Глава 33. Михаил Раймис

Стоя напротив зеркала и смотря на своё отражение, где напротив за зеркальной поверхностью находился мой иллюзорный двойник в идеально-чёрном смокинге, в отглаженной без единой складочки белоснежной рубашке и с таким же идеально-чёрным галстуком, а из общей картины выбивались лишь только мои отросшие и непослушные кудрявые волосы, но и это сейчас было не так важно на фоне того, о чём я задумался.

Мою голову сейчас полностью охватили мысли о том, что всего этого могло бы и не быть, не будь я таким упрямым, целеустремленным и в целом очень практичным человеком.

Сегодня такой день, когда всему, к чему я так долго и упорно шёл целых 4 года, можно поставить большую финальную точку. Подвести итог и понять, что значимая часть моей жизни не прошла просто так и я чему-то, да научился. Сделал верный выбор и теперь буду строить свою жизнь, опираясь на полученные знания, логику и собственную сноровку.

Выпускной… получение диплома… И встреча с ребята, за всё время обучения которые успели мне стать чуточку ближе, чем просто прохожие или же знакомые. Все те моменты, когда мы помогали друг другу и как дурачились на переменах, а порой и целые пары прогуливали… Как вместе проводили очень много времени и доверяли друг другу свои, хоть и не самые сокровенные, но тайны. Прощание с ними и вхождение в новый этап моей жизни… это очень ответственный шаг и я должен, просто обязан его сделать.

— О чём так сильно задумался, сынок? — вошла в мою старую комнату мама, так как в этот знаменательный день я решил находиться у родителей, и подошла ко мне со спины, заботливо положив руку на плечо. — Я тебя уже минуты две зову и никакой реакции.

— Да так, мамуль, даже не стоит обращать внимания, — слегка улыбнулся, поймав мамин взгляд в отражении зеркала. — Отец уже уехал?

— Ага, и Игната с собой прихватил, чтобы тот просто так без дела не шарахался и хоть немного, но развеялся. Лето в самом разгаре, а пацан вечно пропадает на этих своих тренировках, да будь они неладны. Ты хоть видел, что они там вытворяют?! — поражено воскликнула мама, негодующе качая головой. — Или же вообще безвылазно зависает в компьютерных играх. Вот я и попросила Виктора хоть немного отвлечь пацана, занять делом.

— И правильно сделала. Он, хоть и считает себя уже достаточно взрослым, по сути, всё ещё ребёнок. И если сейчас его воспитание пустить на самотёк, непонятно ещё, что из этого выйдет.

— Ох, Миша-а-а… какой же ты у меня уже взрослый стал! — с материнским восхищением во взгляде рассматривала меня мать и я увидел, как в уголках её глаз заблестели маленькие слёзы.

— Мааам, ну ты чего? — обнимая родную мне женщину и покрепче прижимая к себе, вдохнул родной запах. — Сырость разводишь. Разве нам мало Ангелинки? Только-только заснула, а до этого здесь королевство русалок нам устраивала.

Мама потешно хрюкнула от смеха и снова подняла на меня свои большие, орехового цвета глаза в обрамлении густых и темных ресниц.

— Мишенька, как хорошо, что ты теперь снова с нами. Хоть ты нам с отцом ничего и не рассказывал… мы догадывались, что у тебя что-то случилось, какие-то проблемы. Ну а когда ты пришёл домой поздно вечером и рассказал, что был в полиции… В общем, я очень рада, что всё обошлось! Надеюсь, что этого мерзкого типа теперь накажут по всей строгости закона!

— Не переживай, мамуль. Всё так и будет. Заседание суда будет уже завтра… Ну а сегодня у меня выпускной и нужно что делать? Правильно! Нужно веселиться! Вот поэтому мы сейчас с тобой пойдём и попьём чай с конфетами. А потом уже можно и за дипломом смотаться, — рассмеялся я, ведя маму за собой на первый этаж, где у нас находилась кухня.

— Ох, ну и шалопай же ты, Раймис!

— Весь в своих мамочку и папочку, — поясничная, ещё больше рассмеялся, ускоряя шаг. Мама следовала за мной, снисходительно улыбаясь и наслаждаясь этим прекрасным моментом. По её хорошему настроению это сразу становилось понятно.

Я очень рад, что начало этого дня уже сейчас задаёт мне планку!

*****

— Оооу, Миха! Так непривычно видеть тебя в костюме! — стоило только мне войти в фойе нашего университета, любимой альма-матер, так сказать, как в мою сторону сразу же двинулся Адам с остальными нашими одногруппниками, а за его спиной, что стало для меня просто ошеломительной новостью, стояла Наталья Китова. Ей, в общем-то, и принадлежал поражённый голос.

Хм-м, ну если логически подумать, вспомнив ещё одну дополнительную функцию человеческого мозга, то её здесь появление можно оправдать. Она пришла на получение диплома вместе со своим парнем.

— И тебе большое пламенное здрасьте, — усмехнулся я, козырнув рукой в знак уважения, а затем подошёл к друзьям и, приветствуя, пожимал каждому руку. — Не ожидал тебя здесь увидеть, если честно.

— Поверь, ей многого стоило, чтобы уговорить меня взять её с собой, — вставил свои пять копеек Адам, хитро ухмыляясь, я же даже не поверил его словам, зная, что если речь заходит о Наташе, то здесь парень может и преувеличить. Совсем чуть-чуть, выставляя себя этаким идеальным героем.

— Да лаааадно? А кто тогда говорил мне ещё сегодня утром: «Натааааашенька, ну завяжи мне галстук, пожааааалуйста!»??! Не знаешь, кто бы это мог быть? — подперев руками пояс, деланно гневно хмуря брови и метая глазами молнии, вопрошала Китова. — Или может, это был мой сосед, а ты так, на огонёк по-быстрому заскочил?!

Со стороны очень даже забавно было наблюдать за их любовной перепалкой, что выглядело очень даже мило. Парень и девушка, оба взрывные, словно ураган, не причиняли друг другу урон, а словно бы дополняли обоюдные качества, принося определенную гармонию в такие отношения.

— Ну всё-всё, не дуйся! — подходя к девушке, Адам обнял её за талию и притянул к себе. — Позвать Наташу на выпускной вечер была моя идея. Довольна, моя хорошая?

— Так-то лучше, — хмыкнула «фурия» в человеческом обличье и, привстав на носочки, быстро поцеловала своего парня в губы.

Я очень рад за ребят, ведь трудности не обошли стороной и их отношения, благо, не сломив желание быть вместе и любить друг друга. Вот ещё бы и мне…

— Что за шум, а драки нет? — раздался за моей спиной бархатный и до боли знакомый голос, заставив замереть на месте и даже не вдыхать лишний раз. Это же… Ульяна?

— Ты права, драки нет. Но это пока… Ох уж эти парни, любят немного исказить истину, — вновь хмыкнула Китова, я же медленно, очень медленно для возникшей ситуации, обернулся назад.

Ульяна Савина… очередной пропущенный вдох… определённо девушка моей мечты. Глядя на неё сейчас, я убедился в этом окончательно.

Её красиво уложенные и чуть закрученные в аккуратные локоны волосы струились по плечам, обрамляя их и открывая прекрасный вид на тонкие ключицы, в ложбинку которых попадал маленький аквамариновый камушек на серебряной цепочке, славно гармонирующий с таким же аквамариновым, шёлковым платьем в пол. Едва заметный макияж, подчеркивающий естественную красоту, дополняли облик целиком.

У меня… нет слов.

— Привет, — чуть смущенно улыбнулась Уля от того, что я молчал и очень долго её рассматривал, совсем забыв о том, что такое дар речи и для чего он вообще нужен.

— П-привет, — запнувшись, ответил ей я. Боже, что за идиот! — Ты сегодня просто замечательно выглядишь!

— А что, только сегодня? — хитро стреляя в меня глазами, рассмеялась девушка.

— Да. То есть, нет… Блин!

Куда подевались все мои мозги, а?! Вот всегда, когда они необходимы, этот самодостаточный и «независимый» орган куда-то отчаливает, даже ручкой на прощание не помахав.

С этой фразы рассмеялись уже все ребята, а Адам лишь понимающе похлопал меня по плечу. Перебросившись с ними ещё парочкой фраз, мы всей нашей большой и дружной толпой двинулись в сторону актового зала, где нам и будут выдавать значимые для каждого студента дипломы.

Актовый зал встретил нас роскошной обстановкой, где на стенах повсюду висели разноцветные гелиевые шарики, в центре помещения была гармонично украшена сцена, ну а на больших и витражных окнах развешали гирлянды. Они переливались разными яркими огоньками и в сгущающихся на улице сумерках это выглядело очень даже завораживающе. Сегодняшний день здесь запомнится многим, ведь уже сейчас, ещё до начала торжественной части вечера, этот зал был заполнен наполовину.

Приглашённые ради такого случая официанты разносили прохладительные напитки и не сильно алкогольное шампанское, в этот вечер дозволенное самим директором данного заведения, а счастливые ребята сновали туда-сюда между длинными рядами кресел в поисках своих мест и переговаривались между собой, создавая ту самую непередаваемую атмосферу радости, веселья и всеобщей эйфории.

Мы с ребятами расселись в центральном ряду и, как и остальные, находились в ужасном предвкушении от того, что будет происходить дальше. До начала мероприятия оставалось чуть меньше десяти минут.

— Ух, надеюсь, не у меня одного руки сейчас трясутся так, словно бы я тот самый алкоголик с десятилетним стажем! — решил пошутить Адам, разряжая обстановку и пытаясь хоть немного, но растормошить нас от сковавших тела нервов.

— Почему словно? — решил подхватить шутку я и слегка толкнул друга локтем в бок, подкалывая его. — Ты и есть тот самый алкаш Валерий.

— Да иди ты! — отмахиваюсь, как от человека, который навсегда потерян для этого общества, Адам хмыкнул и, отстраняясь от меня, полушепотом о чём-то начал разговаривать с сидевшей по другую руку от него Наташей.

Я перевёл взгляд с недавно воссоединившейся парочки на сцену, где уже как раз начали собираться в центре так называемые гвозди этой программы, главные лица, а именно наш директор, деканы факультетов и многие другие помощники, спустившиеся со сцены к первому ряду кресел. Свет в зале приглушался, а лучи прожекторов направились прямиком к трибуне, стоявшей на сцене. Там уже стоял готовый к своей пламенной речи директор и ждал он только того, когда в зале воцарится идеальная тишина и можно будет, наконец, говорить спокойно.

— Дорогие студенты, собравшиеся сегодня в этом зале, — начал размеренно произносить каждое слово солидный мужчина в годах, поправляя лежавшие перед ним на трибуне бумаги. — В первую очередь, я хочу поздравить наших выпускников, гарантов успешного и светлого будущего не только своих судеб, но и государства в целом, с этим ответственным днём в их жизни. Сегодня они не только оставят за своими спинами университет, но и распахнут перед собой новые двери огромных возможностей.

Каждый присутствующий в этом зале затаил дыхание, прислушиваясь к разглагольствованию царя и Бога сие заведения, и пока ни у кого не возникло желания его перебить — настолько было сильно уважительное отношение к нему. Ну или просто никто не хотел проблем в свой последний день здесь.

— Сейчас мой заместитель начнёт оглашать список выпускников в алфавитном порядке, поэтому, студенты, будьте готовы в любой момент встать и подняться сюда, забирая свои документы и диплом. Ну а сейчас я передаю слово вам, Владлен Сергеевич!

На место директора встал строгий мужичок, отличавшийся своей боевой выправкой и ярым взглядом как у хищника. За годы обучения я всегда старался обходить этого человека стороной, хоть он и преподавал на нашем факультете экономику. У Ульяны же, насколько мне известно, был другой преподаватель, женщина.

Начался основной этап данного вечера. Владлен Сергеевич называл студентов по именам, те выходили на сцену, забирали свои дипломы, приглашённый профессиональный фотограф делал парочку снимков на память и «подопытный» возвращался на своё место, восвояси.

Данная процессия длилась ну о-о-очень долго, что я, не обращая ни на кого внимания, успел даже немного подремать. Ну а что ещё остаётся делать, когда тебе нечем себя занять?!

Лучший друг всё также о чём-то переговаривался с Китовой, при этом переплетая свою ладонь с её, ну а я… довольно часто и, по-моему мнению, вполне незаметно, между перерывами со сном, бросал на Ульяну печальные взгляды. Девушка настолько была поглощена происходящим, или же просто очень старательно делала вид, что это так, но от моего продолжительного внимания даже и не поморщилась. Всем бы такую выдержку…

— Лукьянов Адам! — раздался через микрофон хорошо поставленный голос заместителя директора и Чёрт, оторвавшись от своего интересного занятия, поднялся с места и пошёл на сцену.

Другу отдали его заслуженный синий диплом, который он, между прочим, защитил без единой тройки, и, сделав пару-тройку снимков, вызвали следующего студиозуса.

— Поздравляю! — пожимая другу руку, искренне проговорил я, когда тот расслабленно приземлился на своё место. На его лице блуждала отчаянная улыбка.

— Такое событие надо отметить…

И снова это ожидание, которое убивает похлеще любого холодного или же огнестрельного оружия.

Алфавит долго тянулся до буквы «Р», но, всё-таки, дождавшись её, я счастливый поднялся с места, когда назвали и мою фамилию.

Оказавшись на сцене, я перевёл свой взгляд на зал, который с данного ракурса находился словно бы на ладони и каждый уголок этого помещения был прекрасно мною виден. Глазами зацепился за Ульяну, которая снимала происходящее на свой телефон, и мило улыбалась. Я бы всё сейчас отдал, чтобы эта улыбка принадлежала только мне целиком и полностью…

— Поздравляю вас! — вручая мне мой, такой же синий как и у Адама, диплом с парочкой пятёрок, проговорил Владлен Сергеевич. Я кивком его поблагодарил, дождался, когда меня сфотографируют и двинулся в сторону своего места. Бросив короткий взгляд на любимую девушку, в ту же секунду осознал, что Савина вновь взяла свои эмоции под жёсткий контроль. Эх.

А ведь Адам прав… такое событие не стоит оставлять без внимания и отметить его — наша прямая обязанность! А также это очень хороший способ забыться и оставить свои проблемы где-то там, за углом, а не таскать их неподъёмным грузом в своей голове.

Определённо, сегодня быть вечеринке!

*****

— Ну что, ребят, поздравляю вас всех! — радостно прокричала Наташа, выражая счастливые настроения всех людей, которые сейчас здесь присутствовали и, стискивая в свои нежные объятия Адама, от чего тому пришлось нагнуться, выглядела просто сногсшибательно.

— Урааааа! — подхватили мы всей толпой и дружно рассмеялись.

Я, Адам, Наташа, Уля и ещё парочка наших с лучшим другом одногруппников, таких как Влад Мирной и Лешка Десятов, вновь стояли в фойе университета и не знали, куда нам податься теперь.

Все мы были навеселе, расставаться на такой хорошей ноте никому не хотелось, ну и такое событие, как окончание университета и получение диплома — разве не хороший повод это всё отпраздновать?

— У меня есть парочка идей, — начал говорить Адам, пораскинув немного мозгами. — Мы сейчас можем пойти в несколько мест, где можно просто прекрасно провести остаток этого вечера. Первое: ресторан. Но, по моему мнению, он нам не так сильно подходит, так как рассчитан только на ужин и парочку не шибко зажигательных танцев. Второе: караоке. Там все смогут и попеть, и потанцевать, чего уж вашей душеньке захочется! Ну и, третье, самое банальное, конечно, это пойти в клуб к Серёге, где мы с Раймисом завсегдатаи и нам всегда там рады.

Всё, что сейчас протараторил Адам, имело свою определенную долю смысла.

В ресторан идти не хотелось, караоке… ну, как-то не очень, учитывая некий страх Ульяны перед сценой и публичными выступлениями. Сейчас, прежде всего, я думаю о ней. Клуб… более-менее подходящий вариант, так как на сегодня там концертов точно не планировалось, ну а электронная музыка нравится практически всем без исключения.

— Ну что, клуб? — вопросительно смотря на наших дам, поинтересовался я.

Ульяна и Наташа переглянулись, на что Китова с особой, чертовской хитринкой во взгляде буквально поглощала Савину. Девушке ничего не оставалось делать, как просто неопределённо пожать плечами.

— Клуб так клуб. — хмыкнула Ульяна, мимолётным движением глаз взглянув на меня. — Лишь бы только вы не поубивали друг друга в разгаре вековой пьянки!

— А кто собирается пить? — состроив невинную моську, сразу же отреагировал Лукьянов, а Лешка и Влад согласно закивали головой в подтверждение его слов. — Мы сегодня будем самые трезвые люди на свете, ведь мы сопровождаем наипрекраснейший женский коллектив!

— Ох, себя бы вы не обманывали! — рассмеялась Китова, пихая Адама в бок. — Знаю я тебя, Лукьянов. Ты без алкоголя на тусе — словно рыба, выброшенная на берег.

— Но кому-то всё же придётся не пить, — веско заметил Влад, странно косясь на меня. — А иначе, кто нас потом развезёт по домам?

— Подбросим моментку?! — предложил дельную мысль Лёха, засовывая руку в карман классических брюк и вытаскивая оттуда самую обычную монетку номиналом в десять копеек.

— А давай, — кивнул я, делая шаг вперёд. Адам задумчиво закусил губу, я предполагаю, надеясь на то, что жребий выпадет всё-таки не ему. — Решка.

— Окей, — ответил Лёша, смотря на Адама. — Чёрт? Играешь? Орёл?

— А куда я денусь? — легкая лукавая улыбка заиграла на его лице и парень тоже сделал шаг вперёд, подходя к нам с Десятовым. — Орё-ё-ёл.

— И так, — готовя руку для подкидывания монетки, всё оттягивал важный момент парень, а у Адама от нетерпения аж руки начали мелко подрагивать. Мне было без разницы, поэтому я со спокойной душой ждал результата. — Раз! Два! Три!

И десятка полетело к верху, делая перевороты в воздухе. Всё сейчас происходило будто бы в замедленной съёмке и мы с Адамом, сами того не подозревая, затаили в ожидании дыхание. Секунда, одно молниеносное движение руки Десятова и монетка оказывается в неподвижном положении на ладони парня.

— Решка! Выпала решка! Урааа! — первым заглянув в руку Лешке, начал радостно отплясывать Адам и, глядя на его эти «дикарские» телодвижения, я лишь снисходительно покачал головой и по-дружески улыбнулся.

— Какой же он в душе всё ещё ребёнок, — подходя ко мне, заговорила Ульяна. Не ожидав такого финта от неё, я незаметно вздрогнул и улыбнулся на слова девушки.

— И это ещё мягко сказано, — согласился я, переключая всё своё внимание на остальных ребят. — Ну что, поехали?

— Поехали! — довольно громко воскликнул Адам, хватая свою девушку за руку, от чего та, словно флажок, побежала за своим парнем. В платье и на каблуках… это было ещё тем зрелищем.

Следом за ними двинулись Влад с Лешей, ну а я предложил локоть Ульяне. Савина, посмотрев мне прямо в глаза, слегка улыбнулась, покачала головой и пошла одна.

— Пошли, Раймис. Время не ждёт!

И мне ничего не оставалось больше, как замкнуть данную процессию, которая уже столпилась возле моей машины и ждала, когда же я соизволю её разблокировать.

Пикнув сигнализацией, я сел за водительское сидение и дожидался, пока все остальные ребята рассядутся по своим местам: Ульяна спереди, рядом со мной, пацаны сзади и Наташа на коленях у Адама. Идиллия просто. Теперь можно и ехать…

*****

С прошлого раза, когда мы были здесь, мало что изменилось, разве что сегодня не было концерта.

А так, те же танцующие и веселящиеся люди, море алкоголя и просто дикая, яркая и необузданная музыка, которая сразу, стоило только нам пройти фейсконтроль и пройти в глубь помещения, лавиной громких звуков проникла в наше сознание. Сразу же наши тела охватило вполне себе объяснимое желание танцевать, что мы и начали делать.

Лёха с Владом сразу же умчались в сторону бара, Адам с Наташей обитали где-то в своей вселенной и им было не до нас, ну а я и Уля… лишь изредка перекидывались дежурными фразами, девушка танцевала, я же неотступно следовал за ней по пятам из-за проснувшегося беспокойства и не спускал с неё глаз.

Это ужасно нервировало Савину, но… Я ничего не могу с собой поделать! Тут обитает столько придурков, что стоит только отвернуться, как может произойти что-нибудь из ряда вон выходящее, а мне этого в такой день не очень хочется. Не нужно от слова совсем.

Как-то так вышло, что пока я безотрывно наблюдал за Улей, она незаметно, прямо у меня под носом, напилась если не в зюзю, то очень даже хорошо — точно. Ну твою… матушку, а! Савина, ну зачем?!

— Уль, с тобой всё хорошо? — задал я вопрос, так как видел, что танцующая девушка держится на ногах из последних сил. Её немного вело из стороны в сторону, но в целом девушка себя очень даже неплохо контролировала.

— Даааа… со мной всёёёёё хорошо! Раймис… знал бы ты, как сейчас прекрааасно выглядишь! — девушка намеренно тянула гласные, с легкой улыбкой на губах заглядывая мне в глаза.

Каждое слово срывалось с её губ с легкостью и не выглядело так, будто Уля говорила, не подумав. Она прекрасно контролировала свою речь, ну а моё сердце сделало резкий кульбит и замерло где-то в области пяток, застревая там и не желая больше биться.

— Ульян. не хочешь отойти туда, где не так шумно? И где можно посидеть, если на то пошло, — предложил я ей дельную мысль, так как стоять на высоких каблуках, да ещё и пьяной, на мой взгляд, не очень комфортно. При виде такой девушки… во мне проснулась гипер-опека.

— Но зачеееем? Здесь же так веселоооо!

— Ага, очень весело. Мы с тобой сейчас сходим, посидим немного, отдохнём, а потом снова придём танцевать. Договорились?

— Договорились! — кивнула Уля и я с легкостью, подхватив на руки, отчего девушка негромко взвизгнула, но не возражала, понёс её в сторону зоны отдыха с мягкими, кожаными диванчиками.

Мы расположились в чуть темном углу, до которого лишь некоторыми обрывками доносилась музыка. Здесь было относительно тихо, спокойно и малолюдно, что не могло не радовать. Я, хоть и веселился наравне со всеми, особого удовольствия от этого вечера не получал. И вот сейчас, оказавшись здесь, за всё это время удовлетворенно выдохнул.

Ульяна мягко расселась на кресле, гладя себя по плечам.

— Ты замёрзла? — в ту же секунду спросил я, так как сам почувствовал, что здесь где-то поблизости очень активно работает кондиционер.

— Да-а. есть немного, — кивнула Уля и я, подойдя к ней и садясь рядом, но не прикасаясь, снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. — Спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулся, откидываясь назад и облокачиваясь спиной о кресло-диванчик.

Прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной. В кой-то веке, в моей голове было спокойно и не обитало ни одной мысли, способной потревожить меня. Я безмятежен. Я почти что счастлив…

— Миш… — негромко протянула Уля, но я всё равно её услышал и открыл глаза.

— М?

— Знаешь… я много думала… Почему у нас всё так вышло? Почему ты тогда ничего мне не рассказал? Побоялся за меня? Но я же не такая глупенькая, чтобы бросаться вперед, прямо к твоим врагам…

— Уль.

— Неужели так трудно было хотя бы сказать, что тебе что-то угрожает? Нельзя было предупредить?! Неужели я бы не поддержала тебя?..

— Уля!

— Миша, нет. Не перебивай меня! Я…

Не выдержав всего этого бурного потока слов, охватившее пьяное тело Ульяны, я подвинулся вперёд, в её сторону, и впился в такие родные и такие нежные губы своей Савиной. Такой упрямой, такой независимой и такой любимой!

Некоторое время она не отвечала и я хотел было уже отстраниться, прекратить всё и извиниться, как девушка обвила своими руками мои плечи и, запуская пальцы в густые кудрявые волосы, углубила поцелуй. Моё сердцебиение сразу же участилось от одной лишь только мысли, что Ульяна ответила на поцелуй.

Мы, не сбавляя темпа, продолжили целоваться. Страсть и любовь, которые воспламенились в нас с новой силой, что лесной пожар в самом своём пике, не давали нам и малейшего шанса опомниться, утопая до конца в этом своеобразном жесте.

Савина отстранилось первой. и я не стал настаивать на продолжении.

— Это просто поцелуй, Раймис… — выдохнула Уля, отводя взгляд в сторону. Как бы я не пытался его поймать, всё было безуспешно. — Он ничего не значит. Хороший способ заставить замолчать, согласна. Но тебе нужно сделать нечто большее, чем просто поцеловать и попросить прощения. Это просто слова… в которые я больше не верю.

Она отвернулась, собираясь с мыслями. Я молча стоял и старался осознать всё то, что она мне сейчас сказала. Выходит, я должен не просто постараться, а вылезти из кожи вон, но заслужить её прощение!

— А сейчас… вернёмся к ребятам, Раймис. Ещё немного и пора собираться домой. Завтра, наконец-то, состоится заседание суда.

И гордой походкой Савина двинулась в сторону танцпола. Я снова остался наедине со своими мыслями, которые, вновь вернувшись, с утроенной силой пожирали мою голову…

Глава 34. Михаил Раймис

Утро вечера мудренее. Все так говорят.

Утро всегда приносит новые идеи, светлые новости и облегчение. Так считают многие.

Утро — время, когда абсолютно во всех сказках добро обязательно одерживает победу над злом. Но так ли это обстоит на самом деле?..

Лёгкие лучи предрассветного солнца рассеянным светом пробирались через прозрачную штору, висевшую на панорамном окне в моей спальне, я же лежал на кровати и за всю ночь так и не смог сомкнуть глаз — не спалось. Несильное переживание и немного мандраж перед развязкой всего произошедшего сделало своё дело, напрочь отбивая желание уснуть и забивая мою голову ненужнымимыслями.

Этап за этапом в моей жизни остаётся за спиной, а грядущее пугает. Всё происходит очень стремительно и порой мне кажется, что время меня совершенно не жалеет. Вчера — беззаботный юноша, сегодня — повзрослевший мужчина.

Но так ли всё плохо?! Нет. Вовсе нет. В моей жизни появилось и много чего хорошего, за что я очень сильно благодарен кому бы то ни было.

Вчерашний выпускной прошёл на ура, мы отлично провели время и, вскоре после поцелуя и откровенного разговора с Ульяной, ещё немного посидели, повеселились и я, как единственный непьющий, отвёз всех ребят по домам. Неплохое окончание хорошего дня.

На прикроватной тумбочке зазвенел будильник и я, наконец-то встав, отключил его.

Заседание суда назначено на девять утра, поэтому у меня ещё есть два часа в запасе, чтобы неспешно собраться и ещё за Улей заехать успею. Девушка — истец, потому что именно она написала заявление, да ещё и как главный свидетель проходит. Её показания лишними не будут, да и мне… как-то спокойнее будет, если Савина будет рядом. Поддержка и понимание близкого мне человека, хоть Уля и старается скрывать свои истинные чувства, мне точно обеспечены.

Быстрый освежающий душ, легкий перекус и цветок, который я постоянно забываю поливать. Мама меня точно за это по головке не погладит, если ей вдруг захочется заглянуть ко мне в гости.

Вытащив из шкафа очередной классический костюм, я тяжело выдохнул. Ещё один признак, вернее, напоминание о том, что жизнь не стоит на месте и всё меняется. В том числе и жизни миллиардов людей.

Одевшись и кое-как приведя в порядок свою шевелюру, я вышел из дома. Моя машина стояла на парковке и всем своим видом показывала, что готова к новым приключениям. Ну или хотя бы к завершению старых, это уже как получится.

Мягкое сидение подо мной, шероховатая поверхность руля в руках и общая атмосфера моей машины буквально заряжают меня энергией и я, несмотря на начинавшуюся пробку и затор на дороге, довольно быстро оказываюсь возле дома Ульяны. О встрече с девушкой мы договорились ещё вчера.

«Доброе утро!) Я возле твоего подъезда, жду тебя», — быстро набрал СМС Савиной и отправил, откидываясь на спинку сидения в предстоящем ожидании.

Не прошло и пяти минут, как дверь подъезда открылась и оттуда вышла Уля. Сегодня она выглядела очень собранно и серьезно, что придавало ей дополнительной солидности. Изменения не обошли и такое солнышко, как она.

— Привет, — садясь на пассажирское сидение, бодро проговорила Ульяна. — Ну что, Раймис, готов к этому дню?

— Привет, — ответил, заводя машину. — Есть, сэр. Готов! — козырнув пока ещё свободной рукой на манер шута, рассмеялся я.

— Тогда: удачи нам! — выдохнула моя собеседница и пристегнула ремень безопасности.

— К Чёрту!

— Адама нам сегодня и не надо, — словно бы само звучание колокольчика, разнесся безмятежный смех Савиной по салону. — Пусть отсыпается после вчерашнего, бедолага. Ну какому нормальному человеку, даже если он напился, взбредёт в голову спорить со своей не менее пьяной девушкой на танец обезьян? Сразу же понятно, что это — заведомо проигрышный вариант, ведь мы очень коварные и своего никогда не упустим.

Сегодня Ульяна очень разговорчива, что мне безумно нравится. Потихоньку мы сдвигаемся с мертвой точки, а значит, мне уже есть, с чего начать, чтобы вернуть наши отношения. Но также я думаю, что всему этому поспособствовала излишняя нервозность и развязала Ульяне язык, отвлекая от нешуточных мыслей в голове.

— Согласен. Бедный Адам, — усмехнулся я, вспоминая, как лучший друг проиграл спор и, забравшись на сцену, перед всеми выписывал немыслимые «па» обезьян.

— Миш… — спустя некоторое время тихо протянула Савина и я, ненадолго отвлекаясь от дороги, посмотрел на неё. На лице девушки отразился легкий ужас и я нахмурился.

— Что такое?

— Мне страшно, — отозвалась она. — А что, если этот суд — не конец? Что, если у нас ничего не получится?! — поделилась своими страхами девушка и я, уличив момент, когда передо мной не было машин, съехал на обочину.

— Ульян, всё обязательно будет хорошо. Все доказательства преступлений, все улики — у нас есть всё и судья с легкостью сможет наказать Хмельнова. Лёгким сроком он точно не отделается.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Уль, посмотри на меня, — взяв девушку за подбородок, заглянул ей в глаза. — Мы с тобой большие молодцы и всё, что от нас зависело — мы сделали. Дело осталось за малым, так давай же покончим с ним. Ты согласна?

— Угу, — кивнула Уля и слегка улыбнулась. — Спасибо тебе за то, что ты рядом.

— Это я должен говорить, ведь то, что всё сейчас завершается, именно благодаря тебе. Это я должен тебя благодарить.

— Перестань. Мы оба молодцы! А сейчас давай поедем и, наконец, покончим со всем этим! — протянула Ульяна и в её глазах я увидел неумолимую решительность.

То, что надо! Теперь я точно уверен, что у нас всё получится!

*****

Административное здание, где проходят разного рода заседания суда, предстало перед нами немного мрачноватым и пугающим зрелищем.

Мы с Ульяной вышли из машины, переглянулись и я молча протянул девушке руку, особо не надеясь, что она её примет. Но, вопреки всем моим ожиданиям, Савина умеет удивлять и, взяв мою руку, она переплела наши пальцы. Вошли вовнутрь мы вместе, так и не расцепляя наши ладони.

Внутри было не слишком многолюдно, каждый представитель власти был занят своим делом и лишь иногда проходил по пустынным коридорам по своим особо важным делам. Стояла практически идеальная, нагнетающая тишина, разбавляемая лишь иногда переодически жужжащим звуком принтера или же щёлканьем клавиатуры. Редкие негромкие разговоры тоже встречались, но были настолько тихими, что уровень секретности здесь возрастал в прямом смысле до небес.

Взглянув на наручные часы, удостоверялся, что до начала заседания у нас ещё есть полчаса. Скоро должен подойти наш адвокат и, в последний раз обсудив с ним мелкие нюансы, мы будем готовы на все сто процентов.

— Доброе утро, Ульяночка! Михаил! — подходя к нам, поприветствовал нас адвокат, он же Игорь Васильевич. — Боевой настрой имеется?

— Естественно, Игорь Васильевич! — уверенно кивнула Ульяна, растягивая на своём лице предвкушающую улыбку.

— Вот и хорошо, — проговорил мужчина и, просмотрев что-то в документах, находившихся у него на руках, снова перевёл взгляд на нас. — По предстоящему делу вопросов нет?

— Нет, — ответил я, так как за последнее время, которое я очень часто проводил в участке со следователями, изучил это дело вместе с ними «от» и «до».

— Тогда будьте готовы, через пять минут уже можно будет заходить в зал. Пока все соберутся, думаю, можно собрать нервы в кулак и не отпускать их. Это последнее, что вам может там пригодиться.

— Спасибо за совет, — поблагодарила за нас обоих Савина, присаживаясь на скамейку и облокачивая голову об стену.

— Не переживай, — присаживаясь рядом, я обнял её. Сейчас мне это захотелось сделать и, что опять странно, Уля не возражала. — Мы справимся и с этим.

Эти, вроде бы недолгие пять минут, показались нам целой вечностью. Помещение потихоньку стало заполняться людьми, ну а мы всё ждали, когда нас пригласят войти. Молчание для нас не было тягостным, наоборот, оно было лучше тысячи слов, которые могут показаться бессмысленными по сравнению с этим.

Нежность, доверие, благодарность… всё это сейчас помогало мне успокоиться и с трезвой головой смотреть на реальность.

Вот снова пришёл наш адвокат и пригласил нас в зал суда. Кроме нас здесь уже были присяжные, пришедшие сюда как сторонние и незаинтересованные личности, родственники пострадавших и охранники, стоявшие здесь на случай непредвиденных обстоятельств.

Мы заняли места напротив стола судьи, а по другую сторону, слева от нас, должен сидеть за решёткой Слава и его адвокат. Но никого пока ещё не было, до начала есть пятнадцать минут.

— Всё хорошо? — задал я вопрос Уле и та, взяв себя в руки, согласно кивнула.

Распахнув дверь, в зал под конвоем ввели Хмельнова. Мужчина за две недели нахождения в тюрьме сильно изменился: исхудал, под глазами залегли большие мешки и на щеках выросла жесткая щетина, придавая общему облику этого человека дополнительную хищность и остроту черт лица. Следом за ним шёл его адвокат или, по-другому, защитник.

Перебросившись с бывшим тренером брезгливым взглядом, я отвернулся и углубился в свои мысли, практически не обращая внимание на происходящее вокруг. Ульяна слегка сжала мою ладошку, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся нервы. Она помнила о наставлении Игоря Васильевича.

Время близилось к началу, когда очередной охранник, встав возле двери, громко обьявил:

— Встать! Суд идёт!

Мы все встали и тем самым поприветствовали вошедшего представителя закона. Началось…

Судья, он же один из знакомых Ульяны, Юрий Леонидович, сел на своё место, по правилам проведения заседания ознакомился с предоставленными ему документами от адвокатов и понятливо кивнул. В целом, у него это заняло минут десять.

— Что ж… я ознакомился с общей сутью дела и теперь лично хочу послушать обе стороны. Истец, в чём причина вашей жалобы и написанного заявления?

Игорь Васильевич кивнул Ульяне и девушка поднялась со своего места, направляясь в сторону стоявшей возле судьи трибуны.

— Причина нашей жалобы заключается в том, что Владислав Хмельнов незаконно проводил бои, устраивал подпольные сходки, где смерть участников — совершенно приемлемое дело. Много парней пострадало, многие умерли и до одного момента это не придавалось огласке. И во всём этом были замешаны огромные деньги.

— Хорошо, ваш ответ принимается. Есть, что добавить?

— Нет, ваша честь, — ответила Ульяна, но пока продолжила оставаться за трибуной.

— Теперь я хочу выслушать ответчика. Прошу, — кивнул судья и под стражей Славу сопроводили до второй трибуны, стоящей напротив Савиной. Девушка в один момент собралась, но не выдала своего волнения. Молодец.

— Ваша честь, — с усмешкой начал Хмельнов, лукаво косясь на Улю. — В своё оправдание хочу сказать, что у меня не было выбора. Либо моя жизнь, либо жизнь других. Мне угрожали.

— Чтооооо? — возмущённо воскликнула Ульяна, я же нахмурился, ничего не понимая. — Да он же нагло врет!

— Молчать! — стукнул молотком Юрий Леонидович и девушка пришибленно была вынуждена замолчать. — Ответчик, продолжайте.

— Так вот, мне действительно угрожали и мой адвокат вам сейчас предоставит доказательства.

Вот сейчас я вообще ничего не понимаю. Что происходит? Что за угрозы? Что за доказательства?!

Но адвокат Славы подошёл к судье, что-то ему передал и мужчина с заинтересованным видом принялся изучать бумаги. Спустя минут пять он начал говорить:

— Я приму к сведению ваши доказательства, но пока на ход заседания они не влияют. А сейчас я хочу выслушать пострадавшего. Прошу, проходите к трибуне.

Я пошёл в сторону Ульяны, а девушка, наоборот, двинулась обратно. Занял трибуну и с любопытным прищуром мимолётно посмотрел на Славу.

— Я хочу дополнить слова гражданки Савиной тем, что я лично во всем этом замешан и могу свидетельствовать на основе лично увиденного. У меня на глазах проходил бой и там же убили человека, Павла Ивлева. После, когда я хотел уйти от всего этого, Слава начал мне угрожать Ульяной и моей семьей. После этого мы были вынуждены обратиться в органы за помощью и справедливостью. Надеемся на ваше верное решение.

— Хорошо, я выслушал все стороны, а теперь вынужден удалиться на вынесение вердикта, — удар молотка разнесся по всему залу и мужчина удалился из помещения.

И что же теперь будет?!

*****

— Встать! Суд идёт! — раздался всё тот же голос, когда после ухода Юрия Леонидовича прошло полчаса.

Внутри всё сжимается от нервов, Уля вообще бледная сидит, ну а наш адвокат не рискует делать никаких прогнозов, так как момент с доказательствами мы не учитывали.

— И так! Суд вынес решение! — задержав дыхание в ожидании вердикта, я скрестил пальцы в ожидании чуда, не меньше. — Проверив предоставленные доказательства со стороны ответчика, мы вынуждены их отклонить, так как они не прошли проверку на подлинность. Печати подделанные, а значит, за попытку обмана приговор ужесточается.

Мы с Ульяной молча переглянулись, но продолжили дальше слушать судью. Слава посерел и с ненавистью во взгляде взирал на всех вокруг, потеряв последний козырь на победу.

— Согласно статье 105, убийство, статье 159, мошенничество, и статье 119, угрозы, Уголовного Кодекса Российской Федерации, Хмельнов Владислав Ильич наказывается лишением свободы на срок до двадцати лет.

Вердикт окончательный и обжалованию не подлежит! — удар молотка послужил финальной точкой в этом тяжелом деле. Я облегченно вздохнул, нервно проводя рукой по волосам.

— Заседание окончено, до свидания! — и Юрий Леонидович покинул зал заседания.

К Славе подошли охранники и подняли его под руки, уводя отсюда прочь.

— Это всё из-за вас, глупые детишки! Вы перепутали мне все планы!!! — и громкий вопль Хмельнова потух где-то только в коридоре. Сейчас мне было не до этого.

Я встретился взглядом с Ульяной и утонул в этой радостной зелени.

— Поздравляяяяю! — кинулась мне на шею девушка и я, обняв её, счастливо закружился. Такой искренней радости я не испытывал уже довольно давно.

Слава богу, что всё закончилось. Всё, что не отпускало меня очень давно, осталось позади. Или это только начало?.. Начало моей новой жизни…

Глава 35. Ульяна Савина

Небо за окном было подозрительно чистым. Яркие лучи солнца излучали свет всему миру, будто готовя каждого к неприятному испытанию в жизни. И я, похоже, была не исключением…

Через два часа под окнами моего дома должна будет оказаться синяя машина, чей владелец повезет меня в какое-то секретное место, где и состоится долгожданный для Миши, и самый страшный для меня, разговор. Успокаивало только знание того, что за стеной моей комнаты я слышу веселый смех мамы и сестры, которые вместе готовили овсяные печенья, то, что в соседней комнате слышались вперемешку довольные и недовольные вскрики отца и брата, которые в комнате Кости играли в приставку.

Я стояла напротив открытого шкафа и всё перебирала вещи, выбирала, что надеть. Я не знала, куда в этот раз хочет меня завести Раймис, из-за этого сложностей было больше. Что, если он повезет меня на природу, а я надену платье и каблуки? Мне будет жутко неудобно и в тысячу раз сложнее. А что, если он выберет самый простой вариант и это будет обычный ресторан, а я оденусь в кроссовки, джинсы и толстовку? Буду выглядеть неуклюже и совсем не к месту.

Мне и так сложно с выбором начала диалога, так Миша мне ещё и этот «подарочек» подкинул…

Спустя десять минут гипнотизирующего взгляда в шкаф, я просто беру первые попавшиеся джинсы, блузку и кеды. Забавно, но именно на выходе я заметила, что была одета в ту же одежду, которая была на мне в день, когда я оставалась у него на ночевку.

Попрощавшись с семьей и даже Абрикосой, я делаю глубокий вдох и на выдохе выхожу из дома, где у входа меня уже ждала синяя Ауди.

— Привет, — притягивая меня в объятия, ласково приветствует меня Миша.

Я отвечаю ему тем же и пускаю руки в дело, обвиваю торс и поглаживаю мощную спину.

После, по сути долгих, но для нас таких коротких объятий, мы садимся в машину и, тронувшись с места, едем в полной тишине.

На часах стояло всего четыре часа дня, а солнце светило так, будто только утро.

— Куда мы едем? — не выдержав интереса, спросила я.

— На окраину города, — послав мне милую улыбку, стараясь держать нервоз в узде, отвечает он.

Наверняка, моё лицо в данный момент наполнилось ещё большим непониманием и смятением, но спрашивать «почему именно это место?», я не стала. Хочется посмотреть и попытаться понять всё самой.

Не знаю, как так получилось, но спустя пару минут я уснула. Просто отрубилась и, проснувшись, мы были уже на месте, так что сказать, сколько мы ехали, было достаточно затруднительно, но если обратить внимание на положение солнца, которое уже начинает опускаться к горизонту, можно предположить, что на часах время в радиусе шести-семи часов.

Выбравшись из машины и оглядев место, я увидела одни пятиэтажки советских времен и… лес. Огромные сосны возвышались за дряхлыми домами. Если смотреть вглубь, то можно увидеть тьму, но её тут же развеивает детский смех с площадок.

Вздрагиваю, когда моя рука оказывается в медвежьей лапе. Смотрю в светлое лицо Раймиса и, не отпуская его руку, следую за парнем, который ведёт нас в одну из пятиэтажек.

Мы проходим в один из трех подъездов, стены которого были изрисованы разнообразным граффити и поднимаемся на последний этаж, а затем и на… крышу.

Только когда мои ноги переступили с лестницы на поверхность крыши, в руках Раймиса я заметила черную, не особо большую, сумку, в которой, как оказалось позже, скрывались продукты, плед и бутылка легкого вина.

— Долго думал, что же взять, вино или шампанское, но все-таки остановился на вине. Между прочим, белом, — приглашая меня сесть на красный толстый плед и разливая данный напиток по бокалам, говорил Миша.

Стоило мне только присесть и устремить свой взгляд на горизонт, как я тут же получила ответ на свой вопрос в машине. Миша выбрал это место не просто так. Он выбрал его за его теплую и невероятно душевную атмосферу. Атмосферу того, что мы смотрим вперед и видим свет, но при этом не забываем, что позади есть тьма, но на ней ничего не заканчивается. Солнце — это своеобразный стимул, который позволяет нам догнать свет, но никогда не забыть о тьме, ведь они неразделимы.

Мы оба молчали. И это было правильным решением. Миша просто давал мне время собраться с мыслями, которые при виде такого красивого заката испарились. Внутри просто образовался вакуум из пустоты.

— Как-то ты говорил, что я красиво пою, — с тяжелым вздохом начала я. — Возможно, так оно и есть. Раньше я и сама так считала и была в этом даже уверена. Но теперь… сцена, полный зал и микрофон вызывают у меня только отвращение, панику и страх, — я сделала пару глотков немного горького вина и, прикрыв на пару секунд глаза, продолжила. — Пару лет назад у меня был очень хороший лучший друг…. Мы начали дружить с начальной школы. Данил учился со мной в одной параллели, — каждое слово сдавливало горло. Кроме Наташи об этом не знал никто. — Как выяснилось позже, Казанцев не был хорошим человек, — грустный смешок невольно слетел с моих губ. — Как-то раз мы как всегда отравились гулять и… случилось самое страшное, что может разрушить дружбу. Он был в меня влюблен… — одинокая слеза медленно сползла вниз. — Миш, я причинила ему боль… — прошептала я и, осмелившись, повернулась к нему.

— Как я понимаю, он сделал тебе больнее, — смахнув слезу, предположил Раймис.

Он не был зол. Миша не ощущал ревности. Он просто слушал, вникал и поддерживал.

— Наверное, я этого заслужила…

— Не надо так говорить, — поглаживая мою щеку, с сожалением говорит Раймис.

Сглотнув и устремив свой взгляд к уже наполовину пропавшему солнцу, продолжила я:

— Концерт ко дню учителя. Я вышла на привычную мне сцену и стала сольно петь песню. Полный зал учеников…. Полный зал лицемеров… — слезы полились градом, когда перед глазами отчетливо показалась картина прошлого. — Я пела и с каждым новым попавшимся мне взглядом мой голос становился тише. Я закончила выступление, ушла, переоделась… и когда вышла в школьный коридор, получила критику, которой никогда сроду не было. Буллинг, оскорбление, смех… я замкнулась. Моментально возненавидела свой голос. Перестала доверять другим людям. Потому что когда я доверилась Данилу, он сделал мне больно. Только через пару месяцев после концерта я узнала, что все слова были куплены. Казанцев заплатил многим школьникам только ради того, чтобы унизить меня. Сломать… если быть точнее.

Стоило последним словам слететь с моих губ, как я тут же почувствовала напряжение в теле Миши. Его челюсть напряглась, губы сжались в тонкую линию, а кадык нервно дернулся.

Я молчала. Молчала долга. Очень долго. Солнце уже давно успело оставить нас одних. Оставить нас с луной, которая только начала подниматься в небо и наблюдала за происходящим с высока, давая своим детям — звездам, задание. Каждая звезда была помощницей каждой истории. И когда я уставилась на одну очень маленькую, но такую яркую звезду, то приняла её помощь и закончила диалог:

— После себя Данил оставил мне неуверенность в себе, страх, жалось и недоверие к другим. Но когда я была с тобой, когда переступила ради тебя через все свои загоны… все равно оказалась брошена.

Это были последние слова, сказанные этой ночью. Мы молчали, полностью поглотившись в свои проблемы, мысли и раздумья.

Каждый из нас сделал вывод, взвесил ситуацию и принял решение, но каким оно будет по отношению друг к другу… мы узнаем позже.

Глава 36. Михаил Раймис

Находясь в собственной машине, в которой всё ещё витал аромат приятных духов девушки и оставлял после себя воспоминания о хорошо проведённом вечере, я наблюдал за тем, как за спиной Ульяны с протяжным скрипом закрывается тяжёлая металлическая подъездная дверь, и снова размышлял. Это уже вошло в привычку для меня.

Этот вечер… оказался очень тяжёлым. Не потому, что что-то пошло не так, вовсе нет, а в плане того, что Савина, переступая через все свои страхи и риски, наконец, открылась и доверила мне свою самую сокровенную тайну.

И, кажется мне, что это не просто так. В этом скрывается какой-то особо тайный смысл, скрывается особая подоплёка. Это не просто слова, брошенные для того, чтобы поддержать диалог, а секрет, тщательно убереженный от посторонних ушей и доверенный только тому, кому можно довериться…

Значит, открыться вновь, наплевав на отчаянное желание скрыться ото всех и больше ни на кого не надеяться, кроме самой себя…

Довериться… это слово отозвалось на моей душе приятным теплом, ведь постепенно лёд между нами плавится и чувства, сами того не осознавая, неудержимо просачиваются сквозь толстую бронированную стенку, выстроенную ужасными людьми и обстоятельствами.

Мы в данной ситуации заложники, но кто лишает нас права бороться? Бороться за собственную жизнь, за свободу и право любить.

Постояв во внутреннем дворе спального района ещё минут пять, я, наконец, завёл машину и тронулся с места.

Сейчас спасти меня от усталости, от дикой сонливости и всецело перенапряжения организма может только здоровый, крепкий сон. После плотного и богатого витаминами ужина, разумеется. А потому… родительский дом подходит для таких планов на все сто процентов.

*****

Утро, как и вчера, было очень солнечным. Лёгкие лучи проникали в комнату даже сквозь плотно задвинутые шторы, и так и норовили невинно поиграть, грея кожу на незащищенных одеялом участках кожи. Но проснулся я вовсе не от этого — в соседней комнате громко хохотал мой младший брат и доносился весёлый визг Ангелины Раймис, самой младшей в нашем семействе. Родители, скорее всего, сейчас на первом этаже, так как воскресенье всецело является выходным для всех нас, и наконец-то могут уделить себе время, отдыхая от проделок не самых старших отпрысков.

Игнат и Геля — те ещё шалопаи, а последний так вообще, каскадёр недоделанный.

Улыбнувшись сквозь соскальзывающую дрёму, я сильно потянулся в постели, так, что раздалось еле слышное, лёгкое похрустывание в давно не разминаемых костях.

Да-а, давненько я не тренировался…

— Миха, вставаааааай! — залетая в мою комнату и плюхаясь рядом на широкой кровати, рассмеялся Ига, а следом за ним, умильно шлёпая босыми ногами и визжа, вбежала Ангелинка.

Девчушка с двумя забавными хвостиками по бокам на секунду остановилась, расценивая сложившуюся ситуацию, а затем по-детски забавно ухмыльнулась и побежала в сторону кровати. Я помог ей забраться и она, схватившись за плечи Игната, начала интенсивно прыгать.

— Доброе утро, — мягко улыбаясь и наблюдая за происходящей картиной, проговорил я. — Ну вы это… повеселитесь тут без меня, а я в душ.

— Э-э-й! Куда-а-а??!! — довольно громко и возмущённо воскликнул братишка и покосился на стоявшего рядом с ним почти двухгодовалого ребёнка с нескрываемым «страхом». — Ты оставляешь меня с этим зубастым монстром в подгузнике?! Михааа!

— Из тебя получается просто отличная нянька, — крикнул я уже из ванной комнаты, совмещенной с моей комнатой, желая ещё немного позлить Игу и захлопнул дверь.

Игнат же, хоть и возмущается, делает это чисто для вида, а в Ангелине же вообще души не чает и получает поистине дорогое удовольствие, играя с ней и вновь подгружаясь ещё не в такое далёкое детство.

Лёгкий контрастный душ освежает и в дополнение ко сну дарит дополнительный прилив сил, поэтому на завтрак я спускаюсь очень довольным, отдохнувшим и с улыбкой Чеширского кота.

— Всем доброго утречка! — поприветствовав родителей, я прошёл за стол и сел на своё место. Все уже были в сборе и поэтому мы приступили к утренней трапезе. — Приятного аппетита.

— Спасибо, и тебе, — отозвалась мама, с радостной улыбкой накладывая в мою тарелку побольше еды. Я смущённо улыбнулся, со счастливой душой наслаждаясь таким времяпровождением с родными. Не часто мне выпадает такая возможность… к сожалению.

Время, отведённое для приема пищи, пролетело довольно быстро, мелкие убежали в игровую комнату, отец ушёл по своим занятиям, ну а мама, как обычно, начала убирать со стола.

Я принялся ей помогать и именно поэтому, относя очередную партию грязной посуды в раковину, был застигнут внезапным вопросом в спину.

— Как там поживает Ульяна? — её слова прозвучали раскатом грома в идеальной тишине спокойной и безмятежной кухни. Я застыл с занесёнными над раковиной руками, полными посудой. Сердце пропустило удар. — Наверное, заседание суда потрепало нервы и ей… Бедная девочка, столько всего ей пришлось перетерпеть.

— С ней всё хорошо, мам. Не переживай, — ответил я, пытаясь взять разбушевавшееся сердце под контроль.

— Ну хорошо. Привет ей передавай. И… пригласи девушку в гости, в конце концов, она нам не чужая.

— Х-хорошо, — запутавшись в, казалось бы, самом простом слове, в добавок кивнул я. Слюна в один миг стала очень вязкой от нервов, а одно воспоминание о девушке и о вчерашнем вечере заставили нахмуриться, усиливая желание позвонить Савиной и узнать, всё ли у неё в порядке. — Я передам.

— Спасибо, Миш, за помощь. Дальше я сама, — родная женщина забрала у меня из рук оставшуюся посуду и незатейливо подтолкнула к выходу, намекая, что я могу быть свободен.

Я вышел из кухни и двинулся на второй этаж. В зале там есть балкон, на него мне и хотелось пойти. Подумать, дать свободу мыслям и, наконец, позвонить Ульяне.

Усевшись на плетённое сидение, я наслаждался тёплым ветерком и расслабился, не желая упускать столь желанный момент.

Набрав номер Ульяны, я ждал ответного щелчка, но после долгих и протяжных гудков его не последовала. Что за?..

Повторная попытка не дала других результатов. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Перезвоните позднее…». На этом всё. Мдааа…

Не долго думая, набрал Адама. Что-то расслабился этот Чёрт в последнее время, совсем забыл о друге. Хех.

— Да, алло, — сонно пробурчал Лукьянов, судя по звукам приглушаемого зевка, только проснувшись. Вполне возможно, что от моего звонка.

— И тебе того же, что ты мне там в мыслях пожелал, — ухмыльнулся я и устремил свой взгляд вдаль, зацепившись за широкие кроны больших деревьев. Их зелень настолько завораживала и убеждала в том, что каждое мгновение нашей жизни прекрасно, что просто не согласиться было бы нельзя. — Слушай, дело есть.

— И какое же? — весь скепсис в его голосе вылился на меня, но я стоически пережил его и дождался, когда до друга дойдёт вся суть моего желания. — Говорите, великий и ужасный повелитель Потапыч, внимаю вашим словам с особой покорностью и не смею сказать вам слово дурное.

— Так, дружище, стоп! — хмыкнул я. — Что-то тебя не в ту степь понесло. Ну а если серьезно, то я хотел спросить. Наташа с тобой?

— Эм… — непонимающе протянул Адам, с минутной паузой пропадая со связи. — Со мной. А что такое?

— Жди, скоро буду, — вместо ответа сказал я и отключил трубку.

И принялся быстро собираться, сменяя домашнюю футболку на выходную и переодевая джинсы. Спустя пять минут уже прощался с родными и выезжал с частной парковки нашего дома. Есть у меня одна идейка…

*****

— Та-дам, а вот и я! — стоило только входной двери открыться передо мной, жизнерадостно проговорил я и меня встретила очень «счастливая» физиономия моего лучшего друга.

— Угу, привет, — пропуская меня внутрь, сказал Адам. — Миха, когда-нибудь мои рогатые родственники точно снизойдут ко мне в благодати и накажут такую раннюю пташку, как ты. Время всего 10 утра, между прочим!

— Не ворчи, твои родственники уже давно на моей стороне, — довольно «по-взрослому» показал Лукьянову язык и, пройдя в гостиную его квартиры, плюхнулся на диван. — И где же твоя ненаглядная? Мне нужно кое-что у неё спросить.

— И что же ты хочешь спросить? — вместо Адама ответила Китова, тоже проходя в гостиную и вытирая вкладные руки о маленькое кухонное полотенце. Адам согласна кивнул на её слова, облокачиваясь на косяк. А она уже неплохо освоилась в квартире друга… Респект.

— Что ж… перейдём сразу к самому главному. Где Ульяна? С самого утра ей звоню и не могу дозвониться. Либо она выключила телефон, либо внесла меня в чёрный список. Я переживаю…

— Ахах, а ты не допускаешь такого варианта, что она уехала? — усмехнулась Наташка и с самодовольным лицом вперилась в меня взглядом.

— Уехала? Как? Куда?! — довольно потеряно моргая глазами, задал я сразу очень много вопросов. Даже для меня самого много, ведь обычно отвечать приходилось мне.

— Много будешь знать — плохо будешь спать!

— Китова, я и сон — вообще две несовместных вещи, — вскинул бровь я, показывая напускную надменность. — Так что, не та пьеса и не та аналогия. Где Савина?

— Раймис, а не пойти бы тебе… в лес? Леших распугивать?! — упирая руки в боки, язвя, ответила девушка лучшего друга. — Ты очень даже подходишь для этой работёнки.

— Китова…

— Хватит! Оба, прекратили, — мы удивленно перевели взгляды на Адама и тот, не выдержав наших двойных гляделок, стушевался. — Молчу, не лезу! Сами разбирайтесь.

— Ладно, Китова, прости, — взяв себя в руки, попросил прощения.

Если я хочу узнать правду, надо обходить окольными путями.

— Так-то лучше.

— Пойми, но мне правда нужно узнать, где Савина. Я хочу её вернуть, но совершенно не знаю, что мне делать… Я самый последний дурак в этом мире, которого она теперь уж точно вряд ли простит…

— Так, Раймис. Что-то я не поняла. Когда это ты успел из брутального мужчины превратиться в раскисшую нюню?! Говоришь, хочешь вернуть Савину?..

— Да…

— Есть у меня парочка вариантов, конечно… Но не за бесплатно, так и знай!

— Всё, что угодно! — кивнул я, с надеждой смотря на лучшую подругу своей девушки и видя в ней спасителя. Лучше Китовой Ульяну уж точно никто не знает…

— Слушай и запоминай, а лучше записывай. Повторять не буду…

Глава 37. Ульяна Савина

Самолёт плавно совершил посадку и все пассажиры салона данного аэрофлота словно муравьи начали разбегаться по аэропорту. Наша семья не стала этому исключением.

Провернув все махинации с документами и выйдя, наконец-то, из прохладного здания аэропорта в свет Таиланда, а именно в свет небольшого острова Пхукет, папа с Костей подхватили наши сумки и чемоданы и, вырвавшись вперед, повели нас к арендованной здесь машине.

Загрузив все вещи в багажник белого Ford Focus, мы и сами расположились в автомобиле. Мама, как и полагается, заняла место рядом со своим мужем, пока их дети расселись позади. Я и Костя по краям, а Аленка в середине.

За окном ярко сияло солнце, словно было управителем всего мира, возвышалось в центре чистого синего неба. Пальмы и яркие деревья хаотично были разбросаны по земле, где царил хаос и кипиш. Вокруг стояли небольшие разноцветные дома, которые впритык были приклеены друг к другу. Люди ходили в разные стороны, а мимо машин нередко быстро проносились скутеры и мотоциклы.

Переведя свой взгляд от окна к родителям, мое лицо вновь озарила улыбка, ведь я видела, что после их последнего свидания отношения между ними налаживаются не по дням и даже не по часам, а по минутам. Папа одной рукой аккуратно вел машину, внимательно следя за дорогой, пока его вторая рука была в плену женской, обвешенной тонкими браслетами, ладони.

За последние дни я замечала эти мелочи все чаще и чаще, ведь после новости о семейном отпуске мама окончательно растаяла и дала своему любимому мужу шанс. Секрет в том, что дала она этот шанс не за красивые глазки, милые слова или из-за детей, а из-за поступка, который он совершил — в секрете от мамы передал все свои рабочие силы заместителю и взял ей отпуск на работе и, купив билеты, увез за границу всю семью. Вот и я, следуя примеру мамы, жду от Миши действий, а не пустых слов.

Пока все были увлечены своим, у меня появилась свободное время, чтобы, наконец, включить свой телефон. Подождав пару минут запуска, мне тут же посыпались уведомления о сообщениях, пропущенных звонках и голосовых оповещений… от Раймиса.

Я совсем забыла предупредить парня о том, что на следующей же день после нашего разговора улетаю с родителями в семейный отпуск….

— Ребят, мы сейчас заедем сначала в супермаркет за продуктами, а потом уже поедем до вилы. Вы как, в машине подождёте или с нами пойдёте? — повернувшись к нам, спрашивает мама.

— У меня ещё в самолете все тело в сидячем положении затекло, теперь сидеть ещё и в машине я не хочу, так что лучше пойду и прогуляюсь, — потянувшись, тут же отозвался Костя.

— Я тоже буду не против прогуляться, — счастливо улыбнувшись, сказала Алёна.

— Ульян? — после моего долгого молчания, теперь ко мне обратился папа, — Что-то случилось?

— А, нет, — придя в себя, отозвалась я, — все в порядке. Вы лучше идите в магазин сами, я подожду вас на улице возле машины.

— Точно все нормально? — настаивала мама.

— Да, просто я забыла сообщить Мише о своем отъезде и он потерял меня. Будет правильно, если я сама позвоню и объяснюсь, — решив быть с родителями открытой, сказала я.

Как только машина остановилась на парковке небольшого супермаркета, мы всей семьей вышли из автомобиля, только я, в отличии от остальных, после осталась на улице, а они ушли за едой.

Выбравшись из машины, я нервно сделала вокруг машины пару кругов и, всё-таки осмелившись, набираю номер Раймиса. На удивление, ответ был моментальным. Такое чувство, будто он не выпускал свой телефон из рук.

— Ульяна! — стоило мне только взять трубку, как тут же из динамика послышался облегченный вздох Миши.

— Привет, — смущенно ответила я.

— Как ты долетела? — сразу спросил Раймис.

— Откуда ты знаешь? — приятно удивляясь, спросила я.

— Наташа сказала…

— Интересовался мной?

— Конечно! Исчезла и ничего не сказала. Телефон вне зоны действия, из дома не выходишь, в интернете не появляешься. Ты хоть представляешь, сколько мыслей всего за одно мгновение посетило мою голову?

— Прости-и-и… — чувство вины ещё сильнее сдавливало плечи.

— В следующий раз, пожалуйста, предупреждай меня. Я тебе не такой уж и чужой человек, тоже волнуюсь и переживаю.

— Миш, прости, пожалуйста…. Я утонула в этой суматохе сборов, что совсем забыла предупредить. Наташа сама узнала это случайно, когда в разгар выезда позвонила мне, — облокотившись спиной на дверь автомобиля позади себя, говорила я.

— Ладно, ничего страшно ведь не произошло, — пытаясь успокоить меня, Миша решил съехать с темы. — Расскажи хоть, как долетела? Куда уехала отдыхать?

— Долетели нормально. Я почти весь полёт спала, если честно, но при взлёте смогла насладиться красотами небес. А что касается места, то странно, что Китова не осветила тебе мою пропажу. Но ничего, мы всей семьей решили отправиться в семейный отпуск в Таиланд, на остров Пхукет.

— И как тебе там?

— Пока не знаю, — осмотревшись, ответила я. — Ответить на этот вопрос пока не могу, ведь нахожусь здесь всего пару часов. А как я уже говорила, первое впечатление может быть обманчиво.

— Ладно, ты права, — я чувствовала на его лице легкую улыбку. — Где собираетесь жить?

— Папа снял нам виллу.

— Кстати, как твои родители? — осторожно спросил он.

— Все хорошо. Мама дала ему второй шанс, а папа делает для неё все, чтобы она не пожалела о своем решении, — метнув свой взгляд к входу/выходу в супермаркет, сказала я.

— Это хорошо…

Заметив на горизонте своих родителей, с Мишей я стала прощаться и после окончания разговора чувство пустоты наросло во мне ещё больше.

— Милая, у тебя все хорошо? — подойдя ко мне, спросил папа.

— Да, все просто замечательно, — натянув счастливую улыбку и выбросив из своей головы парня, отозвалась я.

Мы вновь погрузились все в машину, только на этот раз в багажнике были не только чемоданы, но и пакеты с продуктами. Плавно тронулись с места и отправились на виллу, которая на ближайшую неделю станет нам домом.

*****

На следующий день…

Находясь в нашей с братом и сестрой комнате, я все никак не могла найти в своём чемодане купальник, который специально покупала для этого отдыха. Когда я, уже совсем отчаявшись, со вздохом упала на кровать, в комнате вновь появилась уже готовая идти на пляж Алена и… принесла мне мой купальник!

— Ты его дома у себя под кроватью оставила. Мама решила убрать его к себе в чемодан. Я только сейчас об этом вспомнила. Так что не переживай, переодевайся и быстрее спускайся на первый этаж.

— Спасибо, — взяв у Алены свой купальник, я отправилась переодеваться в нашу ванную.

Вилла, в которой мы остановились, была выполнена в исключительно белых тонах, что очень редко для этого места, но безумно радует глаз маме. Сам дом небольшой. В нем было два этаже, где на первом находилась кухня, гостиная и ванная, а на втором две спальни — детская и для родителей.

Зайдя в нашу ванную комнату, я быстро сбросила с себя вещи и, натянув купальник, поверх которого набросила длинную футболку-платье, я взяла подготовленный со вчерашнего дня рюкзак и отправилась вниз, где всё семейство Савиных ждали старшего ребенка. Мы все расселись в машине и тронулись с места.

Сама вилла была расположена в пятнадцати минутах от пляжа, но так как папа решил уехать в более красивое место, то в машине придется нам трястись целых сорок минут, но, надеюсь, это будет того стоить.

Пока мы ехали до этого «сверх-красивого места», как убеждал нас папа, я неплохо разговорилась с младшей сестрой, у которой я узнала, что перед самым отъездом папа наведался в её школу и, поговорив с директором, классным руководителе и… с родителями Казанцева, после разговора с которыми узнал не только о сестре, но и о Даниле…

Было много разборок, криков и скандалов, но когда папа начал грозить всем полицией и органами опеки, то все стушевались и выполняли все приказы Савина-старшего. Так что, по итогу, после отпуска папа и мама будут выбирать моей сестренке новую школу.

Спустя тридцать минут поездки, мы наконец-то доехали до нужного нам места. Из-за разговоров с сестрой время прошло слишком быстро, даже незаметно.

— Как дела с Мишей? — незаметно подкравшись ко мне сзади, шепотом спросил Костя.

— Твою же… дивизию! Костя! — схватившись за сердце, взвизгнула я, но быстро спохватилась и не упоминула некультурное слово.

Этот мелкий гаденыш лишь посмеялся и, отстав от родителей, вновь прилип.

— И все же? — улыбаясь как Чеширский кот, поинтересовался брат.

— Как дела с Ксюшей?

— Я первый спросил! — возмутился он.

— И все же? — улыбнувшись, подхватила его я.

— Все нормально. Встречаемся, гуляем и целуемся, — быстро пробормотал он.

— Встречаемся, гуляем, целуемся и предохраняемся, верно? — подвернувшись, спросила я. В первую с нашей Ксюшей встречу на её шее я заметила не один засос, спрятанный под слоем тоналки, поэтому пока есть возможность, я спросила.

— Какого…? Ты что в тот день дома была?! — шепотом зашипел он.

— Вы что, у нас дома этим занимались?! — в ответ зашипела я.

— Твою мать… — спалившись, вздохнул он.

— Маленький мальчик решил быть взрослым? — продолжая издеваться над братом, смеялась я. Дружба с Китовой дает свои корни. Именно она всегда подшучивала над ним по поводу этой темы. — Так ты мне ответишь или нет, защищались или нет?

— Тебе правду сказать…

— ТЫ ОХРИНЕЛ! — дав брату смачный подзатыльник, закричала я.

— Да тише ты! — заткнул меня своей большой ладонью. — Защищались мы. Я папкой в 16 быть не хочу…

— И слава богу!

— Дети, что у вас там творится? — повернувшись, недовольно спросила мама.

— Всё хорошо, просто у твоего сына переходный возраст обострился, — обгоняя маму, отвечаю я и первая ступаю на крутую лестницу вниз.

Вокруг были растения, кусты, деревья и цветы. Много яркой зелени радовали глаза, но стоило мне только сделать первый поворот на середину лестницы, как моему взору открылся просто невероятно прекрасный вид.

Нежный и абсолютно чистый песок был раскинут вдоль наполовину пустого пляжа. В ногах песка плескалась кристально изумрудная вода, а вместо деревьев, вокруг этого укромного места возвышались скалы.

— А я говорил, что здесь сверх-красиво, — обходя меня, довольно говорит папа. От его слов я возвращаюсь в реальность и спускаюсь следом за родителями.

Папа не обманул, здесь и правда, было сверх-красиво…

Когда мы разместились в укромном месте под деревом, папа, Костя и Алена тут же побежали в воду, мама легла загорать, а я принялась просто наблюдать. Намазала всё тело кремом от загара и, накинув кепку брата, смотрела на горизонт и думала только об одном человеке, видела только его, любила только парня с синей Ауди…

Глава 38. Михаил Раймис

Неделю спустя…

Стоя в аэропорту и ожидая приезда самолёта, я ужасно нервничал и не мог взять свои чувства под контроль. Первое знакомство с родителями Ульяны… для меня это что-то с чем то. Ту встречу с отцом Савиной я не беру в расчёт: не те обстоятельства, не те первые впечатления и, уж тем более, не те воспоминания, которые остались после неё. Если я хочу, чтобы всё прошло хорошо, мне нужно проявить всестороны своего обояния.

Последнее сообщение от Ульяны, до того, как у неё пропала сеть, пришло минут двадцать назад и девушка сказала, что, по идее, они скоро должны были пойти на посадку. То же самое было написано на информационном табло: время прибытия — 17:20. На наручных часах минутная стрелка подходила к обозначенному времени.

Ещё минут пять тихой тревоги и ужасных нервов довели меня до натянутого состояния: сейчас, стоило меня только тронуть, я лопну как натянутая струна.

Осматриваясь по сторонам, вдалеке заметил знакомую светлую макушку. Мысленно взял себя в руки и, выдохнув, двинулся им на встречу.

Отдых пошёл всем Савиным на пользу, но сейчас я смотрел только на неё. На её длинные красивые локоны, на нежную, хорошо загоревшую кожу, приобретшую слегка шоколадный оттенок. И то, что меня в Ульяне всегда привлекало больше всего: большие, зелёные глаза, взиравшие на мир открыто и с надеждой на прекрасное, вечное, доброе.

— Эм-м… привет, — слегка замявшись и останавливаясь напротив меня, начала говорить Ульяна. Её щечки слегка покраснели, так как Савины-старшие вопросительно посмотрели сначала на меня, а потом и на свою старшую дочку.

— Привет, Раймис, — так, будто бы мы знакомы с ним сто лет, подошёл ко мне Костя и пожал руку. Я смущённо отвёл глаза, в один миг растеряв всю свою матёрую уверенность.

— Привет, — кивнула Алёна, так же показывая, что знает меня.

— Добрый день, — приветствуя родителей своей любимой девушки, начал я, по стенкам собирая в общую кучу всю свою силу. — Миша Раймис.

— Здравствуйте, молодой человек, — рассматривая меня как диковинную зверушку, с интересом проговорила мама Ульяны. — Я — Людмила Александровна, очень приятно познакомиться.

— Ну-с, — не отрывая от меня своего взора, будто бы проверяя, сдамся я или нет, начал говорить отец Ули. — Приветствую. С вами мы уже виделись, но возможности представиться как-то не выпало. Григорий Викторович. А это мои младшие дети — Костя и Алёна.

— Рад со всеми вами познакомиться, — с облегчением выдохнул я, незаметно смотря на Ульяну и замечая, как она еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться. Вот же… мелкая!

— А вы, как я поняла… — начала говорить Людмила Александровна и я понял, что не знаю, что ответить на вопрос, который ещё не до конца прозвучал.

— Я… я… — но слова так и не подбиралось. Кто я? Парень Ульяны? Сомневаюсь. Друг? Ха-ха, очень смешно. Просто прохожий, решивший познакомиться, но при этом, которого знают все дети Савиных?!

— Он мой парень, мам. — сказала Уля и я удивленно на неё посмотрел, в то время как её мать с ещё большим интересом принялась меня рассматривать. Григорий Викторович буравил меня взглядом, но, скорее всего, изучая, нежели злясь. С прошлой встречи он многое усвоил и я очень этому рад, ведь семья очень многое значит для Ульяны, а Ульяна — для меня.

— Ооо, вот это знакомство! — воскликнула женщина, радостно улыбаясь.

— Ма, ну перестань. Что ты как маленькая? — недоуменно поинтересовалась Алёна, скептически взирая на всех вокруг.

— Вот когда у тебя появятся свои дети, которые, в добавок, ещё и со своим молодым человеком тебя знакомят, то я с большим удовольствием на это посмотрю, моя дорогая.

Костя рассмеялся, отвлекаясь от своего телефона и общая атмосфера сама по себе постепенно перестала быть такой накалённой.

— Ну, что там, Гриш? Вызвал такси? — спросила мама Ули, отвлекаясь от разговора.

— Нет ещё…

— А давайте я вас довезу? — предложил я и Ульяна уже хотела было что-то ответить, как ответил её отец.

— Будем благодарны.

— Ну, тогда прошу, идите за мной.

И мы пошли в сторону парковки, где я и оставил свою синюю малышку. Мы загрузили чемоданы в багажник, Ульяна села вместо с мамой и братом сзади, Алёна села на колени к Косте, ну а глава семейства Савиных сел по правую сторону от меня.

— А где вы учитесь, Михаил? — задала вопрос Людмила Александровна, когда мы уже выехали из аэропорта и поехали к дому Ульяны и её семьи.

— В том же университете, что и Ульяна. Экономика и бизнес.

— О, ну надо же, как всё совпало. Хорошая профессия. А ваши родители, чем занимаются?

— Мама пока что в декрете, младшей сестрёнке скоро два годика будет, а отец работает в собственной компании, ведёт бизнес, связанный с инвестицией и капиталом.

— Неплохо было бы с ними познакомиться… — довольно протянула мама Ульяны и я усмехнулся. Очень даже не против такого исхода событий, наоборот, очень даже «за».

— Мааам! — воскликнула Уля, но женщина её будто не услышала, а отец на переднем сидении усмехнулся, наслаждаясь происходящим, пока мы ехали.

— Как насчёт завтра? — предложила свой вариант Людмила Александровна и я, немного подумав, ответил:

— Можно и завтра.

— Миша! Ты что, тоже с ней заодно?

— Конечно, — улыбнулся я, на секунду отвлекаясь от дороги и смотря в зеркало заднего вида.

— Слушай, Улечка, а он мне уже нравится! — слегка пихнув дочку в бок, подмигнула ей женщина. — Хороший, славный мальчик.

Проехав ещё пару поворотов, мы, наконец, приехали. Савины вылезли из машины, я помог им донести чемоданы до квартиры и затем, оставшись с Ульяной вдвоём возле моей машины, я безотрывно смотрел на неё. Под моим взглядом Уля засмущалась и опустила вниз глаза.

— Что? — воскликнула она. — Вот что ты на меня так смотришь?

— Как? — «удивляясь», ухмыльнулся я и облокотился на капот.

— Так, как будто хочешь меня съесть. Выглядит страшновато, если честно.

— А что, если это так и есть? — спросил я, улыбаясь ещё шире.

— Раймис…

— М?..

— Какой же ты невыносимый! — довольно забавно было смотреть на то, как Ульяна смешно хмурит носик.

И в тот же момент я опешил: Савина молниеносно встала на носочки, чмокнула меня в губы и, не оборачиваясь, забежала в подъезд. Я же стоял и лыбился, как влюблённый идиот. Хотя… почему как?

— Алло, мам… — набирая родную женщину по телефону, счастливо выдохнул я. — Как ты смотришь на то, чтобы уже завтра познакомиться с родителями Ульяны?..

*****

— Папа, ну скажи же ты уже маме, чтобы она так не переживала! Никто её там не съест, — вздохнул я и уселся на подоконник, потому что мама уже, наверное, раз в десятый подошла к зеркалу и поправила и без того безупречный макияж и расправила несуществующие складки на нежно-розовом платье.

— Мих, это женщины! Привыкай, — ходя с уже готовой и одетой в нарядный костюмчик Ангелиной на руках, папа подошёл и похлопал меня по плечу. — Я это пережил, значит, и ты справишься.

— Спасибо и на этом, — кивнул я, переводя взгляд на младшего брата. Игнат лежал на диване и играл в игровую приставку, ему вообще не нужно было волноваться. Хотя… что-то мне подсказывает, скоро ему будет совершенно не до спокойствия. — Мам, ну ты скоро? Встреча назначена на 3 часа, у нас в запасе ещё тридцать минут есть.

— Не торопи женщину, Миха, когда она красится. Тем самым она создаёт себе настроение и если ты хочешь, чтобы с тобой рядом был белый и пушистый зайчик, а не злая и всклокоченная мегера, то лучше потерпи.

— Дело говорит, — согласился отец и уже шепотом, подойдя ко мне почти в плотную, проговорил: — Проверено на личном опыте.

— О чём вы там шепчитесь, мужчины мои?

— Ни о чём, Ариночка. Всё хорошо. Ты собралась?

— Да, мы можем выезжать, — кивнула мама и забрала у папы Ангелину. — Игнат, вылези же ты уже из своей матрицы, сколько можно в ней сидеть?!

— Ну, мааа! — начал было возмущаться братишка, однако было достаточно всего лишь одного взгляда мамы, чтобы он всё понял и мудро промолчал.

Я усмехнулся и вышел из дома. Впереди меня ждут два самых напряжённых часа в моей жизни, а затем… и ещё кое-что.

*****

— Добро пожаловать! — стоило только позвонить в дверной звонок, а мне ещё и сообщить Ульяне по телефону о нашем прибытии, как перед нами тут же открыли дверь и предстал глава семейства со своей женой.

— Здравствуйте, — улыбнулась моя мать, проходя в дом и располагаясь там по просьбе хозяев. Отец и братишка с Ангелиной тоже последовали за ними, ну а мы с Улей остались стоять в прихожей.

Я… стоял прямо напротив девушки и залип на неё, как пчела перед цветком, и не мог оторвать взгляда. Девушка делала то же самое.

— Привет, — наконец, слегка улыбаясь, вымолвил я. — Как дела?

— Всё хорошо, — кивнула Савина и загадочно посмотрела на меня. — Не хочешь ничего сделать?

— М? Например? — ничего не понял я и виновато усмехнулся, исподлобья подглядывая на неё.

— Подойти ко мне… обнять…

— Ульяна! — закричал знакомый детский голос и мы, отвлекшись от разговора, посмотрели в ту сторону, откуда исходил звук. К нам приближалась Алёна. — Спаси меня!

— Что случилось? — опережая девушку, спросил я и присел на корточки перед младшей сестрёнкой Ульяны.

— Там этот… пацан… совершенно неадекватный! — смотря на меня большими удивленными глазами, удивленно прошептала она. Ульяна стояла в сторонке и посмеивалась в кулак, пытаясь скрыть своё веселье.

— Игнат?

— Да, — согласно кивнула Алёна. — Он смотрит на меня ооочень странно, — понизив голос ещё ниже, поделилась девчонка. — Будто хочет меня съесть.

— Хахах, не переживай, — слегка хлопая её по плечу, я улыбнулся и поднялся на ноги. — Если что, сразу говори мне! Не стесняйся. Я вправлю мозги этому засранцу.

— Договорились, — довольно кивнула Алёна и убежала обратно в зал.

— Ну что, пойдём? — предложила Уля и я кивнул.

В зале уже был накрыт сытный стол, а наши родители и младшие братья и сестры сидели и активно о чём-то болтали, пока ещё не преступая к трапезе. Алёнка игралась с Ангелинкой, а вот Костя и Игнат сразу же нашли общий язык, обсуждая что-то насчёт компьютерных игр и приставок.

— О, ну наконец-то, мы думали, вы там всё никак не намилуетесь, — слегка поддевая Ульяну и шутя, сказала Людмила Александровна.

— Мааам, — смущённо пробормотала Уля и я взял её за руку, ведя к столу. Помог ей сесть за стол и сам сел рядом.

— Всем приятного аппетита.

И мы приступили к званному обеду, наслаждаясь вкусной едой. Родители задавали друг другу интересующие вопросы, дети были увлечены общими найденными темами, и только Алёна и Игнат иногда перебрасывались странными взглядами, в которых иногда, нет-нет, проскальзывало соперничество. Хех, что это с ними?

— Ульян, как ты смотришь на то, чтобы оставить родителей и дальше знакомиться друг с другом, а самим кое-куда сейчас поехать? — склоняясь ближе к уху Савиной, прошептал я.

— А куда?

— Пока не могу сказать, — уклончиво ответил я, откидываясь на спинку стула. — Так как?

— Я согласна.

— Вот и хорошо, — кивнул я, заканчивая есть свою еду.

— Ну-с, родители, мы оставляем вас не очень надолго, знакомьтесь, а мы вынуждены ненадолго отъехать. Не теряйте, — вставая из-за стола, предупредила всех Ульяна.

— Хорошо, — кивнули они и дальше продолжили общаться.

Мы с девушкой вышли в прихожую, Уля взяла свою сумочку и мы покинули уютную квартирку столь счастливого и гостеприимного семейства.

— Так всё-таки, куда мы едем? — в тишине машины раздался мягкий голос девушки и я лукаво улыбнулся, не желая раскрывать эту тайну раньше времени.

— Всему своё время, — уклончиво ответил, заводя машину и выезжая на центральную дорогу.

Определённо, этот день Уля запомнит на очень долгое время…

Глава 39. Ульяна Савина

Еще два дня назад я нежилась на шезлонге личного бассейна, как уже сейчас нахожусь в родном доме, где помимо моей семьи, находилась и семья Раймиса. Видите ли, родители и сам Миша сговорились и начали планировать знакомство двух семей, конечно, не интересуясь моим мнением на этот счет.

Нет, конечно, я была очень рада, что мои родители смогут познакомиться с Раймисом в нормальной обстановке и тем более я сама лично представила Мишу как своего парня, но… я не была готова к знакомству всего семейства Раймиса. Весь свой полёт я обдумывала, анализировала и представляла кучу исходов событий, но все мои таблицы и подсчеты рухнули в один миг… миг, когда все договорились о знакомстве семей на следующий же день после прилета в город!

Сейчас, когда я уже находилась дома и понимала, что знакомство проходит просто чудесно, смогла выдохнуть, успокоиться и наконец-то расслабиться. И как только я себе это позволила, Раймис сумел все нарушить.

— Ульян, как ты смотришь на то, чтобы оставить родителей и дальше знакомиться друг с другом, а самим кое-куда сейчас поехать? — склонившись к моему уху, пока мы сидели за столом, спрашивает Миша.

Я была далеко не против, особенно когда вновь метнула взгляд к родителям, где отцы с важным видом обсуждали серьезные темы и между тем над чем-то смеялись, а матери играли с Ангелиной. Волновали меня скорее отношения Алены и Игната, которые всячески пытались подколоть друг друга.

Но деваться мне было некуда, поэтому естественно я согласилась на недолгий отъезд из дома, где проходил уютный и располагающий ужин. Предупредив родителей, мы с Мишей тут же скрылись в прихожей, где взяв сумку, обулись и последовали к синий Ауди.

— Так всё-таки, куда мы едем? — как только машина выехала за территорию двора, спросила я.

— Всему своё время, — уклоняясь от ответа и коварно улыбаясь, сказал Раймис.

Интрига — вот каким словом можно было описать атмосферу в машине. Чувство предвкушения, нетерпения и интереса к неизвестному поглотило меня полностью, поэтому почти всю дорогу я ёрзала на сидении.

Спустя тридцать минут, которые продлились на удивление все-таки быстро, Миша въехал на территорию известного, но такого забытого зданию…

Выйдя из машины и убедившись, что нахожусь там, где думаю, я просто теряю дар речи и с полным непониманием смотрю на Раймиса.

— Что мы здесь делаем? — быстро пробежав взглядом по огромному архитектурному зданию, где на крыше к белым арфам, на которых играли ангелы, возвышались огромные белые колоны, недоумевала я. — Что происходит?

— Это музыкальная школа, Ульяна, — вздохнув, так просто и легко отвечает он. — Школа, в которую ты теперь будешь ходить со следующей недели и на протяжении нескольких лет.

— Ч-что?.. Раймис, что ты несешь?

От услышанных слов голова начала кружиться. Ноги в одно мгновение наполнились ватой. А тело приобрело бледный оттенок.

— Правду. Я несу тебе правду, — подхватывая меня в объятия, улыбаясь, говорит он. — Разве не этого ты всегда хотела? Заниматься любимым делом… петь… писать музыку… играть на инструментах? — убирая выпавший локон мне за ухо и положив на мою щеку свою теплую и большую ладонь, говорил Миша. — Дерзай! Все в твоих руках.

Я не до конца понимала, что происходит. Не верила ни единому слову. И мне вовсе казалось, что всё это сон…. Один из самых лучших, никогда несбывшихся мечт, сон…

Все время, пока мы стояли у входа в здание, я не верила и не понимала ни-че-го и объяснили мне всё два моих преподавателя: Одуванов Аркадий Юрьевич — мужчина, который будет учить меня игре на пианино и Одуванова Мария Александрова — женщина, которая будет учить меня правильно петь. Оба этих преподавателя носили одну и ту же фамилию, потому что являлись мужем и женой, которые доверялись друг другу, поэтому без всяких сложностей позволяли при будущих занятиях вставлять замечания. Они сразу предупредили меня об этом, чтобы в дальнейшем я могла не обижаться на замеченные ошибки, а выносить из них только пользу и стимул работать дальше.

Внутри моей будущей школы мы прошлись по трём этажам, где меня ознакомили с некоторыми залами, комнатами и студиями, в которых, если я буду хорошо стараться, буду заниматься и смогу либо стать преподавателем этого места, либо писать собственную музыку… но об этот говорить пока рано.

— Так что… — остановившись возле выхода, начала Мария Александровна. — Окончательное решение по учёбе здесь принимать тебе, так что выбирай.

— Мы будем очень рады поработать с такой светлой и чудесной девушкой, — мягко мне улыбаясь, сказал Аркадий Юрьевич.

Улыбнувшись Одувановым, я перевела свой взгляд на Мишу.

— Спасибо… — одними губами, едва слышно, говорю я.

До сих пор я не до конца принимала реальность. Не верила во всё, что происходило вокруг меня, но найдя любимые карие глаза, понимала, что всё это правда.

Словами просто невозможно передать то чувство, которое наконец-то зажгло меня и заставило по истине жить, дышать… Я буду самой настоящей дурой, если откажусь от этих чувств и возможностей, поэтому вернув внимание к преподавателям, принимаю заветное решение:

— Тогда… для меня будет большой честью поработать с такими профессионалами, как вы.

Мы заполнили анкету, документы и обговорили график занятий, а после покинули место, откуда начинается новый этап в моей жизни и я безумно рада, что в этом этапе рядом со мной будет находиться Миша.

Всю дорогу, теперь уже до квартиры Раймиса, я не переставала благодарить его за этот подарок, но даже он не был таким главным и особенным, как то, что я ни на секунду не пожалела, что простила Мишу и дала ему второй шанс, которым он тут же воспользовался.

— Я безумно люблю тебя… — зайдя в квартиру и притянув Раймиса в объятия, прямо в губы выдыхаю я.

— Я люблю тебя в разы больше… — в ответ прошептал Миша и, не замедляясь, накрыл мои губы нежным поцелуем…

Эпилог. Михаил Раймис

Два года спустя…

— Миша, просыпайся! — сквозь сон чувствуя, как к моей щеке прикасаются нежные губы Ульяны, я блаженно улыбнулся.

Настроение с утра уже было просто потрясающим, а потому просыпаться и уж тем более идти куда-то и что-то делать — мне совершенно сейчас не хотелось.

— Давай сегодня никуда не пойдём… — прошептал я, хватая за руку наклонившуюся ко мне пока ещё Савину, и потянул девушку на себя, заключая в крепкие, поистине медвежьи, объятия.

— Но мне же к первой паре, Миха, — рассмеялась Уля, проводя рукой по моему торсу. Мелкие мурашки пробежались по всей коже из-за разной температуры наших тел: согретое одеялом тело никак не ожидало подобного подвоха от прохладных пальчиков.

— Ничего страшного, ты и так стараешься там больше всех.

— Раймис, но у меня же на носу висит защита диплома! — пропищала девушка, когда я внезапно, хищно улыбнувшись при этом, начал её щекотать.

— От одного дня не убудет, — хмыкнул я, невесомо целуя Савину в кончик носа.

— Ты опоздаешь на тренировку! Этого зал тебе точно не простит! — воскликнула Уля и я замер, изумленно моргнул и прогнал накатившее чувство наваждения, которое и принуждало меня к бездельному дню.

— Ух, ну и коварная же ты, Савина! — усмехнулся, поднимаясь и садясь на постели. — Знаешь, куда бить.

— Прожив с боксёром два года, и не такому научишься. Марш в душ! — скомандовала девушка и двинулась в сторону кухни, откуда уже доносились приятные запахи чего-то вкусненького, постепенно заполняя всю квартиру.

Когда мы только начали вместе жить — всё это было мне в диковинку, ну а сейчас я уже не могу без этого всего жить. Без постоянного внимания, тонны нежности и поддержки, уважения и любви… Я не представляю свою жизнь без неё, этой милой девушки-солнышка, Ульяны.

В тот момент мы только привыкали друг к другу, изучали каждые тонкости, каждые мелкие и, казалось бы, незначительные черты характера, но уже тогда мы точно знали, что нас ждёт множество трудностей, препятствий, перед лицом которых вообще никогда не стоило сдаваться. И даже свой малейший страх, малейшую слабость показывать не нужно. Вместе и до конца.

— Мих, ну ты скоро? Время уже почти восемь, позавтракать не успеешь и можешь опоздать, — донеслось до меня сквозь шум льющейся воды и я, отключив её, начал вытираться полотенцем. Накинул его на бёдра и двинулся на кухню.

До сих пор, как будто это произошло только сейчас, я помню тот поздний вечер июля, пешую прогулку по нашей любимой аллее и странную коробочку в руках Савиной. Я тогда сразу заподозрил нечто странное, но девушка до последнего молчала и вот, остановилась, заглядывая своими яркими изумрудными глазами в мои.

«… — Миш, ты для меня сделал очень многие вещи… — с трепетным придыханием, собирая свои мысли в общую кучку, произнесла Уля. — Так позволь и мне сделать тебе приятное…»

И вручила ту самую коробочку мне в руки. Какого же было моё удивление, когда открыв её, я увидел то, что заставило моё сердце сделать лишний кувырок в пространстве и забиться с удвоенной силой.

Внутри лежал абонемент в зал… и не просто там какой-нибудь зал, а спортивная секция, лучшая в нашем городе, бокс. Личный тренер, много спарринг-партнеров, разные конкурсы и прочее, от чего мои глаза в тот же миг загорелись предвкушением чего-то нового и интересного, подкрепляемые азартом к спортивным боям, пусть даже просто тренировочным.

«… — Уля, это же… это же… Спасибо! — подхватив девушку на руки, я вместе с ней закружился от счастья и переполняющей меня радости, в то время как Савина прижималась ко мне и была рада за принятый подарок…»

— Вау, ну у вас и экстравагантный вид, мистер! — присвистнула Уля, стоило мне только показаться на её глазах. — И вы в таком виде собираетесь щеголять на улице?! Извините, но я просто вынуждена вас арестовать! Вы нарушили зако…

Не дав ей договорить, впился в столь желанные губы сладким поцелуем.

— Так-то лучше, а теперь можно и позавтракать, — довольно улыбнулся, помогая Уле накрыть на стол и садясь вместе с ней кушать.

— Мих, а ты ничего не забыл? — поинтересовалась Уля, заканчивая принимать пищу и откидываясь на спинку стула.

— Эм… а я что-то мог забыть? — вопросом на вопрос ответил, прикидывая в голове все возможные варианты, но, как на зло, мозги ушли в отставку.

— Сегодня, после тренировки, ты должен заехать за мной в универ, а затем мы всей компанией договорились поехать на дачу. Надеюсь, это ты помнишь?

— Ну конечно помню, Улечка. Не переживай, — натянуто улыбнулся, мысленно отвешивая себе оплеуху.

Вот балда! Как я мог такое забыть, ведь мы ещё неделю назад с Адамом и Дюхой обговаривали все нюансы запланированного отдыха, а Костя был в раздумьях, ехать ему или нет.

— Ну вот и хорошо, я тогда побежала. Не скучай, — мимолётно оставив аккуратный поцелуй на моей щеке, Савина умчалась в прихожую обуваться.

А мне бы поторопиться и после тренировки, до того, как поеду за Ульяной, заехать кое-куда. Есть у меня дополнительных пару идей.

*****

Дача — это то самое место, где отдых получает не только тело, но и душа. Здесь можно расслабиться, получить поистине райское наслаждение и заряд бодрости на очень долгое время.

Мы всей дружной компанией, каждый в своей машине, уже почти подъехали к месту нашего назначения. Небольшой дачный посёлок на окраине города, в трёх часах езды от города. У Дюши здесь живут родители, но сейчас они уехали в отпуск и поэтому для нас представилась прекрасная возможность отдохнуть на природе, в окружении свежего воздуха и лесных деревьев, ни о чём не беспокоясь в самый разгар начинающейся летней жары отдохнуть, покупаться в речке.

— Ну что, сначала расположимся дома, а потом махнём на речку? — спросил Адам, помогая выбраться из машины Наташе Лукьяновой, да-да, ребята недавно уже расписались и создали собственную новую ячейку общества, ничего нам не сказав и только потом пригласив скромно отпраздновать этот праздник. Партизаны, блин!

— А ещё есть такой вариант, как оставить вещи здесь, взять только самое необходимое и сразу же махнуть на озеро. Ещё пару таких часов в этой духоте я не перенесу, — пропыхтел Андрей, вытаскивая из багажника своей машины пару легких сумок. Соня стояла рядом и обмахивалась веером, изнемогая от жары. Впрочем, как и все мы сейчас.

— Я не против, — кивнул я, посмотрев на покрасневшие щечки Савиной. Очень уж скорее хотелось искупаться в прохладной воде и почувствовать, наконец, то самое спасательное облегчение.

— Жаль, конечно, что Костя с Настей не приехали. Но, вроде, Анваров сказал, что у него какие-то там дела нарисовались, — ухмыльнулась Соня, прекрасно понимая, какие у парня могут быть дела, ну а его сестра не особо любит большие и шумные компании, предпочитая всего лишь парочку человек и книги.

Быстро разобравшись, что где оставить, а что взять с собой, мы двинулись в сторону речки, погружаясь в древний и могучий лес, который своей зеленью и обширной тенью помогал спасаться от жары, облегчая те страдания, которые приходилось испытывать на палящем солнце. Пока мы шли, я не выпускал ладонь Савиной из своей руки и мы вместе рассматривали пейзажи, знакомясь с новой местностью, ведь оба были здесь первый раз.

Наконец, мы пришли на место. Девчонки сразу разделись до купальников и побежали купаться, ну а я, Адам и Дюшка, незлобно посмеиваясь над ними, расстелили плед, накрыли импровизированный стол и приготовили мангал для будущего шашлыка, постепенно разжигая угли. Мясо уже было замариновано и подготовлено, поэтому особых хлопот от наших девушек не нужно было и мы позволили им расслабиться, взяв все обязанности на себя.

— Миха, идём сюда! — прокричала Уля, чтобы я её услышал с берега и помахала мне рукой, позвав к себе. — Ребята и без тебя справятся!

— Да иди ты уже, наш вольный герой-любовник, — подколол меня Адам и я, кинув в него самый многообещающий взгляд, на который только был способен, двинулся в сторону воды, находу избавляясь от футболки.

— Вода капец холодная, — прошипел я, стоило мне только ступить в неё. Поёжился, посмотрев через плечо на ребят, начавших жарить шашлык.

— Заходи, не бойся. Сейчас привыкнешь, — рассмеялась Уля, подплывая ближе ко мне. — А то я сейчас брызгаться начну.

— А может, я хочу, чтобы ты ко мне вышла?

— Зачем это? — удивилась Уля, но я молча развернулся, подхватил свою футболку с небольшим кармашком на груди и двинулся в сторону леса. Такова была моя задумка.

Савина, как и ожидалось, пошла за мной. Ребята то ли сделали вид, что ничего не заметили, то ли это действительно так, но нам удалось уйти беспрепятственно как можно дальше, вглубь леса.

— Раймис, если ты сейчас же не остановишься… — пропыхттела Уля, останавливаясь и опираясь на свои колени. — То моя смерть будет на твоей совести!

— Ладно-ладно, всё. Мы пришли.

— Куда? — справедливо спросила девушка, подозрительно смотря на меня.

— Сюда. Уля, я… прекрасно понимаю, как глупо сейчас прозвучат мои слова, мои признания… Но я скажу, — выдохнув, я собрал собственную силу воли в кулак. — Я просто безумно тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты… выйдешь за меня?!

Я достал из того самого кармана на груди небольшой, бархатный синий футлярчик и, раскрыв его, встал на одно колено. Девушка замерла, широко распахнув глаза. Которые в тот же миг начали заполняться слезами и я понял, что что-то сделал не так. Но что?!..

— Миш, — всхлипнув и сделав ко мне шаг на встречу, прошептала Уля. — Я согласна…

Бонус. Ульяна Савина

Семь лет спустя…

За окном стояла прекрасная погода. Своими яркими лучами солнце дарило тепло и энергию всем людям. И пусть я, в отличие от Миши и наших детей, которые ушли прогуляться, находилась в стенах кухни, то даже дома чувствовала жару лета.

По радио играла легкая веселая музыка, под которую нарезая овощи для салата, я подтанцовывала. В духовке запекалась куриная грудка. В кастрюлях кипела картошка. А в холодильнике стояли контейнеры с грибами и овощами, за которыми должна сегодня придти Алена, чтобы передать их маме.

Собственно говоря, долго ждать её не пришлось…

— Мама! Мама!

Стоило только отпереться двери, как маленькая копия меня влетела в квартиру.

— Знаешь, кого мы сейчас встретили?! — энергично залепетала Дашка. Не дожидаясь от меня и секунды ответа, сама отвечает. — Тетю Алену! Вот она!

Обернувшись к входной двери, ответила Даша и, разувшись, тут же скрылась в детской комнате. Пусть внешность у неё и была моя, но характер она полностью взяла от отца. Такая же зажигательная, веселая и жизнерадостная.

— Гиперактивность этого ребенка иной раз меня пугает, — обнимая меня, усмехается Алена.

— Я уже привык, — аккуратно снимая свои сандалии, спокойно ответил Илья и, взяв один из пакетов с продуктами, потащил его на кухню. — За пять лет жизни с ней это уже не кажется мне таким удивительным и пугающим.

— Пойду, помогу ему, — смотря на сына, усмехнулся Раймис и, оставив на моих губах легкий поцелуй, побежал за Ильей.

Илья же, в отличие от своей сестры-двойняшки, был её полной противоположностью. Внешностью он просто копия своего отца, а вот черты характера ему достались мои. Такой же спокойный, рассудительный и серьезный.

— Дети! Руки мыть! — позвав детей, которые за шесть лет своей жизни все никак не могли запомнить данное правило, я и Алена отправляемся на кухню.

— Как учеба? — обращаясь к Алене, спрашиваю я.

Вернувшись на кухню, я вновь беру в руки ножик и принимаюсь дорезать помидоры. Алена в это время занимает место на одном из стульев возле окна.

— Учителя и большое количество нагрузки не дают нам забывать, что теперь мы ученики десятого класса, — грустно усмехнувшись, отвечает Алена.

— Поверить не могу, что ты уже совсем скоро закончишь школу и отправишься в университет.

— Ага, если ЕГЭ сдам…

— Перестань! — отправляя помидоры в тарелку к огурцам и оливкам, успокаиваю сестру я. — Я в твое время тоже безумно боялась сдавать экзамены, но как видишь… — я огляделась по сторонам, — я имею аж два высших образования, любимую работу и счастливую семью.

Пару лет назад, после того, как мы с Мишей съехались, я поговорила с отцом о профессии и сошлась на том, что закончу учебу на маркетолога, а после пойду учиться в музыкальный университет на преподавателя игры на фортепиано. Так все и получилось. Я закончила два университета и сейчас работаю в любимой школе, рука об руку с дочерью Одувановых — Елизаветой Аркадьевной, которой на данный момент, так же, как и мне, почти тридцать лет.

— Дядя Игна-а-а-ат! — на всю квартиру пронесся крик Дашки, которая просто ураганом пролетела по коридору.

Я тут же обеспокоенно выбежала в коридор и на пороге нашей квартиры и вправду увидела Игната.

— Привет, племяшка! — подхватывая мою мелкую копию на руки, весело отозвался Раймис-средний.

О-о-о, Игната Даша просто обожала. А он, в свою очередь, просто души в ней не чаял. Наверное, дело здесь, скорее, в том, что Игнат слишком часто любит побаловать свою племяшку. Ангелины в детстве ему, походу, не особо хватило…

— Смотри, что я сегодня для тебя с братом купил! — доставая из пакета какой-то контейнер с чем-то разноцветным, весело проговорил Игнат.

— Сладкая вата!..

— Да, которую, если сегодня кто-то плохо поужинает, съест мама с папой, — забрав вату из рук Даши, сказала я и, поприветствовав Игната, вновь скрылась на кухне, где уже во все хулиганили мужчины.

— Вас, сидя за столом, есть не учили что ли? — отбирая из рук Раймиса тарелку с салатом, говорю я.

— Уль, но он такой вкусный, — заскулил Миша. Что двадцать лет, что тридцать — разницы никакой.

— Полностью солидарен с папой, — прожевав, ответил Илья.

— Да что вы говорите, — убрав тарелку, закатила я глаза. — Накрывайте на стол и сейчас все вместе покушаем.

— На самом деле, мне уже пора уходить, — встав, сказала Алена.

— Что? Почему так быстро? — вытащив курицу, спросила я.

Повернувшись, мне все стало ясно. Виной ухода Алены стал Игнат. Потому что сколько раз мы с Мишей замечали их не любовь друг к другу. В глазах сестры я все чаще и чаще видела раздражение к Игнату. А в отношении Игната к Алене замечала лишь полное безразличие. Холодность и постановочную дружелюбность. И если эти оба раньше хотя бы делали вид, что «все окей», то сейчас метали друг в друга гранаты.

— Что между вами происходит? — встав «рука на боку», напрямую спросила я.

— Ничего, — не сводя с Игната глаз, ответила Алена. — Просто не хочу иметь дело с глупым кротом. Он такой же слепой, как и Игнат.

Игнат не успел ничего толком ответить, как нас всех перебил звонящий телефон сестры.

— Алло… — она скрылась в гостевой комнате.

— И так, дети — расселись за столом, отец детей — накрывай на стол, а брат моего мужа идет мыть руки и присоединяется к Раймисам-младшим! — скомандовала я и, достав посуду, начала раскладывать еду.

— Ма-а-а-ам… — стоило мне только поставить тарелку Даше, как дочка тут же раскрыла свой прелестный ротик. Всегда не понимала, почему именно перед едой у этой девчонки развязывается рот?

— Да, милая?

— А когда мы поедем в парк аттракционов? — беря в руки вилку, спрашивает она.

— А кто тебе сказал про парк аттракционов? — прищурившись, спросила я, но уже знала виновника. Он только что вернулся из ванны, где мыл руки.

— Дядя Игнят сказял, фто зафтра после садика меня забефет он и тетя Алина, — жуя в обе щеки картошку, говорила она.

— Ах, дядя Игнат сказал, — в один голос с Аленой сказали мы.

Переглянувшись с сестрой, мы обе усмехнулись.

— Я не позволю, чтобы с моими племянниками нянчилась эта стерва. Только через мой труп, — пройдя мимо Игната, сказала она, а потом перевела свои переполненные счастьем глаза на меня. — Костя все никак не мог дозвониться до тебя, но когда узнал, что я у вас, то кое-что мне рассказал… — мягко начала она, а саму чуть не распирает от какого-то счастья. — Костя и Ксюша только что были на узи и узнали пол будущего малыша… у них будет девочка!!!

Я оживленно подорвалась с места и бросилась в объятия сестры. Не могла поверить, что совсем скоро уже и Костя с Ксюшей станут молодыми родителями.

— Надо будет позвонить и поздравить их, — утирая слезы счастья за брата, предложила я.

— Я думаю, будет намного лучше, если мы спонтанно наведаемся к Савиным в гости, — обнимая меня со спины, предложил Миша. — Как тебе идея?

— Наверное, ты прав, — усмехнулась я, потому что вспомнила первые посиделки Кости и Даши одних в комнате, когда той было всего три года.

Дочка повеселилась знатно, а вот брату было совсем не до смеха, ведь когда он проснулся, все его лицо было изрисовано перманентным маркером. Помню, как Ксюша со смехом замазывала его гримом и танальником, а тот ворчал, что из-за маленькой девочки ему приходится быть взрослой девушкой.

А вот с Ильей Косте сидеть поистине нравилось. Хотя, может, это потому что тот мог спокойно взять книгу и пролистать картинки или найти фломастеры и аккуратно порисовать ими на листе, а не на лицо своего дяди. Но если покопаться в памяти, то можно припомнить косяки и Илюшки, который как-то раз, пока Костя разговаривал по телефону, взобрался на стол и, усевшись, в обе щеки уплетал торт, который был куплен специально ко дню рождения Ксюшиной мамы.

Поверьте, это далеко не единственные случай «выступлений» наших с Мишей детей. Их настолько много, что не хватит и одного вечера, чтобы перечислить все.

Узнав о новости семьи Савиных, мне захотелось поздравить их хотя бы по телефону, ведь сейчас ребята отдыхают в одном из санаториев за нашим городом.

Усадив всех за стол, я оправилась на поиски своего телефона и по итогу нашла его на тумбочке из-под телевизора. Наклонившись, я взяла его и когда поднимала голову, то вновь залюбовалась нашими с Раймисом фотографиями.

На первой фотографии был изображен момент с моего выпускного. На мне было нежно-розовое платье в пол, а на Мише классический костюм, в котором он был и на своем выпускном. Мы стояли на лестнице университета. Я спереди, а Миша приобнимал меня позади. Счастливые, лучезарные и веселые, мы подняли к небу наши дипломы и улыбнулись в камеру.

Рядом с первой фотографией стояла рамка из двух фотографий нашей свадьбы. Я в шикарном белом платье. Миша в новом сером костюме. Мы стояли в зале ЗАГСА и на первой фотографии расписывались в документах, по которым теперь я официально, по закону и праву, стала Мише женой, а он мне мужем. На второй фотографии рядом мы одевали на пальцы друг друга обручальные кольца.

Следом за свадебной фотографией стояла фотография из парка. Мы стояли на мосту, где первый раз состоялся наш поцелуй и, обнимаясь, показывали в камеру снимок узи, на котором были изображены два наших малыша, только ещё совсем маленьких. Радовало то, что на руке Раймиса, которая лежала на моем ещё совсем маленьком животике, и на моей ладони, что обвивала его плечо, под лучами солнца сияли обручальные кольца.

Следующей рамкой с тремя фотографиями стали снимки из роддома, где на первой фотографии, самой большой и первой, на моих руках спал Илья, а на руках Миши капризничала Даша. Сразу дала понять, кто будет главной звездой нашей семейки. На второй фотографии позади нас уже стояла толпа родственников: родители, сестры и братья. А на третьей фотографии рядом с нами стояли Адам и Наташа, которые с трепетом наблюдали за карапузами, ведь свой малыш у ребят появился только через три года после моих родов.

— Мне кажется, этой фотографии тоже есть место, — выйдя из-за моей спины и поставив возле всех фотографией ещё одну, сказал Миша.

На фотографии, которую поставил Раймис, была изображена я…и мои первая игра на фортепиано и исполнение под неё мою первую, собственного сочинения песню.

Раньше я думала, что моей мечтой была музыка. Я сама внушала себе то, что ей не суждено сбыться. Но сейчас понимаю, что мечтала я далеко не о ней. Моей главной мечтой был любимый человек, который в любое время будет со мной рядом, тот, кто поддержит меня, поможет и станет опорой. И моя мечта сбылась. В моей жизни появился парень на синей Ауди — Михаил Раймис… моя сбывшаяся мечта, в придачу с которой пошли и два ангела, которым мы подарили жизнь.

Моя любовь — это моя семья. А моя семья это муж, дочь и сын. И я их очень люблю, точно так же, как и они любят меня.

Оглавление

Глава 1. Ульяна Савина

Глава 2. Михаил Раймис

Глава 3. Ульяна Савина

Глава 4. Михаил Раймис

Глава 5. Ульяна Савина

Глава 6. Михаил Раймис

Глава 7. Ульяна Савина

Глава 8. Михаил Раймис

Глава 9. Ульяна Савина

Глава 10. Михаил Раймис

Глава 11. Ульяна Савина

Глава 12. Михаил Раймис

Глава 13. Ульяна Савина

Глава 14. Ульяна Савина

Глава 15. Михаил Раймис

Глава 16. Ульяна Савина

Глава 17. Михаил Раймис

Глава 18. Ульяна Савина

Глава 19. Михаил Раймис

Глава 20. Ульяна Савина

Глава 21. Михаил Раймис

Глава 22. Ульяна Савина

Глава 23. Михаил Раймис

Глава 24. Ульяна Савина

Глава 25. Михаил Раймис

Глава 26. Ульяна Савина

Глава 27. Михаил Раймис

Глава 28. Ульяна Савина

Глава 29. Михаил Раймис

Глава 30. Ульяна Савина

Глава 31. Михаил Раймис

Глава 32. Ульяна Савина

Глава 33. Михаил Раймис

Глава 34. Михаил Раймис

Глава 35. Ульяна Савина

Глава 36. Михаил Раймис

Глава 37. Ульяна Савина

Глава 38. Михаил Раймис

Глава 39. Ульяна Савина

Эпилог. Михаил Раймис

Бонус. Ульяна Савина