Неоновые рощи (ЛП) [LiviJoyann] (fb2) читать онлайн

— Что скажешь, Ди? У них новый местный бар, это просто муаах. О, я ещё должен рассказать тебе историю, которую только что рассказывал Бутсу и Элу…

Несмотря на безжалостный натиск чужого трёпа, Клаус не пошевелил ни единым мускулом. Он остался прикованным к полу, просто наблюдая, как Дэйв вежливо кивает на все выходки Тедди.

Клаусу ничего так не хотелось, как обнять его, почувствовать и убедиться, что он действительно здесь. Но он ни хрена не мог сделать, пока тут торчали Тедди и Большой Эл, и эта мысль сводила с ума.

Похоже, Дэйв чувствовал в точности тоже самое, потому что в его взгляде Клаус с лёгкостью прочитал: «Помогите!». Разве что улыбался Дэйв гораздо более терпеливо, чем Клаус.

«СВАЛИ, Тедди».

— Эй, пойдем откроем счёт. Пусть примет душ, — наконец, Большой Эл положил руку на плечо Тедди и подтолкнул его к двери.

— Да, да. Хорошая идея. Потом мы наверстаем упущенное. Пошли, Бутс, — Тедди попытался увести Клауса, но тот не сдвинулся с места.

— Я догоню.

— Но…

— Пойдём, Тедди, — Большой Эл продолжал выводить его на улицу, к величайшей благодарности Клауса. Наконец, водопад слов Тедди стих где-то за дверью.

Они остались одни. Клаус всё ещё стоял неподвижно, как статуя, а Дэйв сгорбился над своей сумкой, как в присутствии Тедди и Эла, ловко пытаясь казаться беспечным и равнодушным к присутствию Клауса.

У него это всегда гораздо лучше получалось.

Затем Клаус на него набросился.

— Господи, — Дэйв рассмеялся и рухнул на землю. Клаус обвил руками его шею, прижался всем своим телом и зарылся лицом в его рубашку, чувствуя, что он здесь и с ним всё в порядке. — Привет, красавчик.

— Привет и иди на хуй, — немедленно ответил Клаус, приподнявшись над Дэйвом, чтобы посмотреть на его невероятно усталое лицо. — В полдень? В полдень? Почему ты так долго? И даже не попрощался? Дэвид… Не. Попрощался.

— Я…

— Я думал, ты погиб, надеюсь, ты понимаешь.

— Я знаю, Клаус.…

— Просто… Пуф. Пропал. Как будто тебя никогда и не было.

— Клаус, детка… — Дэйв поднял руку, чтобы взять лицо Клауса в свои ладони. — Я тебе всё расскажу, но я попрощался.

— О, позвольте не согласиться, сэр.

— Да. Сегодня утром я попытался разбудить тебя, чтобы сказать, что мне нужно идти, а ты ответил что-то вроде «Авокадо лучше подавать холодным», а я сказал: «Хорошо, я вернусь позже. Обещаю», а ты сказал: «В твоих мечтах, Крюк!». Потом я просто поцеловал тебя в лоб и ушёл.

— Ну, пфф. Очевидно, я был не в этой вселенной.

— Ясно, — Дэйв рассмеялся. — Но мне очень жаль. Я не знал, чем обернётся это задание.

— Что случилось?

— Мы попали в засаду и несколько часов проторчали на блокпосту. Это было… странно… — Дэйв приподнялся и сел на землю, прислонившись спиной к кровати. Он снова обнял Клауса и начал рассказывать ему о прошедшем дне.

— Почему странно?

— Я… Я могу поклясться, что… ну, я не очень хорошо их разглядел, но клянусь, что нападавшие были американцами.

— Какой в этом смысл?

— Или нет. Не знаю. Может, я просто устал и безнадёжно скучал по тебе, — добавил Дэйв, толкая Клауса в бок и заставив его улыбнуться. Тот позволил себе рухнуть на шею и плечо Дэйва, сделав глубокий облегчённый вдох, который, казалось, сдерживал весь день.

— Я и забыл… Насколько отстойна эта ситуация, — признал Клаус, намекая на постоянную опасность для обоих.

— Да, я тоже.

— Но это ничего не меняет, — поспешно добавил Клаус. Дэйв улыбнулся и поцеловал его в макушку.

Слава богу. Клаус подумал, что, возможно, никогда больше этого не ощутит.

— И для меня тоже, — согласился Дэйв.

«Я люблю тебя». Клаус подумал об этом громко и отчётливо. Он тоже имел это в виду — он имел это в виду каждой долбанной фиброй своей души… Так почему же его рот не произнёс этого? Клаус предположил, что он был настолько переполнен облегчением, что не хотел усложнять момент. Он просто хотел побыть с Дэйвом — впервые расслабиться за сегодняшний день.

Поэтому вместо этого он сказал:

— От тебя пахнет потом и грязью.

— Пойдёшь со мной в душ?

— Ооооо, Дэвиииииид.

— Рядом, дурачок.

Клаус разочарованно вздохнул, понимая, что они не могут принять душ вместе — прямо у всех на виду. Тем не менее, он был согласен на то, чтобы его мучило божественное присутствие Дэйва в соседней кабинке.

— Конечно.

Дэйв встал и потянул Клауса за собой, но прежде чем они ушли, Клаус крепко обнял его, прижавшись и обхватив руками за талию. Сильные руки Дэйва обвили Клауса, они оба оказались в крепких объятиях, которые являлись не чем иным, как моментом столь необходимого убежища между ними.

«Что я тебе говорил?» — раздражающий, несуществующий голос Бена возник в голове Клауса. Прежде чем тот понял, что отвечает вслух, Клаус пробурчал в рубашку Дэйва:

— Заткнись, Бен.

— Что?

— Ничего.

Комментарий к Глава 12. Мне всё ещё кого-то не хватает.

* Нам - сокращенное название Вьетнама

========== Глава 13. Привет, я люблю тебя. ==========

26 мая 1968 года.

После всей этой истории с миссией Дэйва Клаус стал особенно бдителен. Теперь он старался проснуться пораньше и убедиться, что Дэйв всё ещё рядом, и что он снова не пропустит его потенциальное «прощание». Конечно, прошёл всего день, но Клаус был полон решимости. У него были планы на сегодня — то, что он хотел осуществить уже давно. Особенно с тех пор, как он заметил, что ключи капитана Мартина со склада боеприпасов регулярно валялись на кресле без присмотра.

Сегодня эти ключи будут у Клауса, и его план осуществится. Тем более, что в последнее время он жаждал приключений.

Как только стемнело, взволнованный Клаус устроил на Дэйва засаду — тот как раз возвращался из душа, весь такой красивый и свежий, с курчавыми от воды волосам — его прекрасный мальчик.

— Хаайяя!

— Господи! — подпрыгнул Дэйв, когда Клаус неожиданно напал на него. — Что у тебя за штуки такие — набрасываться на меня в темноте?

— Пошли, пошли, пошли!

— Не волнуйся, мы успеем, — заверил его Дэйв, предполагая, что Клаус имел в виду их убежище. Он поднял полотенце, чтобы подсушить волосы, на секунду отвлекая Харгривза от его плана. То, что делал Дэйв, было как минимум возбуждающе, и все собственные идеи на миг показались Клаусу второстепенными.

«Вступай в игру, Клаус».

— Нет, нет. Только не сегодня. Пошли кое-куда ещё.

— Что ты имеешь в виду?

— Вжик-вжик. Забрось полотенце в казарму и жди меня на улице.

Дэйв хотел было возразить, но тут же сдался и пожал плечами. Он сделал то, что сказал Клаус (как будто у него был выбор).

— Почему мы так хитрим? — прошептал Дэйв, когда они уже были на пути к месту назначения. — От тебя одни неприятности, Харгривз. Я это знаю.

— Вот мы и пришли, киса болтливая.

— Хитрюшка.

— Тебе нравится?

Клаус остановился у входных дверей в здание без опознавательных знаков — в нём не было ничего необычного, но соблазнительным было то, что вход им был строго запрещён…

— Нас не пустят в бассейн!

— Мм-хм-мм-хм, — хмыкнул Клаус, вытаскивая из заднего кармана связку краденых ключей, вставляя их в замок и пробуя несколько комбинаций.

— Откуда? Как?!

— Ты очарователен, когда волнуешься, пупсик.

Дверь открылась. Дэйв посмотрел, как Клаус драматично протягивает руку в пустоту открытого дверного проема.

— Entrevous!*

Дэйв не сдвинулся с места.

— Да ладно тебе, расслабься.

— Дурное влияние во всей красе, но я не такой, я не такой, — Дэйв неохотно последовал за ним, обхватив Клауса сзади за бёдра, позволяя вести. Клаус закрыл двери; они шли через тёмный коридор к величественным аквамариновым отражениям, танцующим на стенах и потолке. Впереди просачивался свет бассейна.

— Всё заперто и готово для нас, — возбуждённо сказал Клаус, открыв внутреннюю дверь. Дэйв губами прикоснулся к его обнаженной шее. Обычно, оставшись одни, они сразу же бросались друг на друга, чтобы компенсировать невыносимое ожидание, накопленное за день.

— Нам пиздец, если застукают.

— Ты такой нервный сегодня.

— Просто говорю.

— Ну, может, я просто хочу поплавать. Не всё в жизни сводится к сексу, Дэвид, — Клаус оглянулся через плечо с дерзкой улыбочкой. Дэйв закатил глаза.

— Ага-аа, — неубедительно отметил он. В конце концов, это звучало не по-клаусовски.

Внутренняя дверь открылась, и Клаус вошёл. Всё помещение было освещено мерцанием поверхности бассейна, психоделическим перформансом на стенах. Это успокаивало, как будто они переместились через невидимый портал прочь от мира, во Вселенную, ждущую своих новых хозяев.

— Ладно, парень, раздевайся, — Клаус махнул рукой на одежду Дэйва, затем снял свою и остался в одних трусах. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что Дэйв и пальцем не пошевелил. — Дэвид!

— Всё в порядке. Мне не хочется плавать. Смотри, там стулья…

— Что? Нет! Дэйв…

— Я только что принял душ…

— Так себе причина. Попробуем ещё раз, хорошо? — Клаус начал стягивать с Дэйва футболку, тот неохотно позволил ему это сделать, напрягая мышцы.

— М-м-мм…

— Перестань так себя вести. Да ладно тебе, я так старался!

— Ладно, ладно, — сдался Дэйв, расстёгивая штаны и стягивая их на радость Клауса. У него было чувство, что Дэйв делает это только для того, чтобы он был счастлив, но Клаус постарается, чтобы его парень не пожалел об этом.

— Ох, холодная, — вздрогнул Клаус, когда его ноги погрузились в воду. Но после долгого дня на жаре это было даже приятно. Он повернулся к Дэйву, который стоял в нижнем белье, не двигаясь. — Иди ко мне. Почему ты такой странный?

— Я не странный.

— Странный.

— Нет.

— Да.

Дэйв вздохнул и немного отстранился от Клауса, но протянул руку. Ладно, хорошо. Это было лишь началом. Клаус потянул его к воде, но Дэйв сопротивлялся, упираясь ногами. Когда он посмотрел мимо Клауса на бассейн, его лицо на миг скривилось в гримасе отвращения.

— Ладно, в чем дело?

— Что?

— Дэйв…

— Я… Окей. Я просто… я не…

Что-то начинало срастаться: то, как Дэйв смотрел на воду, будто она собиралась на него напасть; его напряжённая поза; его попытки отговорить Клауса от всего этого…

— Подожди… — Клаус сложил детали мозаики вместе. — Нет… — по выражению его лица Дэйв понял, что Клаус тоже начинает понимать. Он отвёл взгляд. — Но… но я видел, как ты принимал душ и всё такое!

— Просто большие водоёмы — не моё.

— О, Дэйв…

— Нет, нет, нет. Только не надо меня жалеть, — ответил он, предостерегающе подняв палец в сторону Клауса. — Не делай из мухи слона.

— Дэ-э-эээээээйв, — надул губы Клаус, делая именно то, что Дэйв сказал ему не делать. — Бедный малыш.

Боязнь воды… Он бы никогда не догадался.

— Да, да, да, — пробормотал Дэйв, улыбнувшись и закатив глаза. Клаус всё ещё держал его за руку и воспользовался этим, чтобы снова притянуть ближе.

— Хорошо, теперь, когда мы со всем разобрались…

— Что? Нет, Клаус…

Но тот добился своего, подталкивая Дэйва всё ближе и ближе к краю бассейна, несмотря на все протесты. Вскоре Клаус опустил его на третью ступеньку, до воды осталась только одна… и потом Дэйв вцепился в него, как клещ. Симпатичный клещ.

— Мне это не нравится. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Да, я понимаю, — кивнул Клаус, стараясь не рассмеяться над тем, как пальцы Дэйва вцепились в его голые плечи, а взгляд не отрывался от воды. Голубые отблески танцевали по лицу Дэйва, иногда освещая его глаза холодным пламенем. Он выглядел потрясающе красивым и одновременно напуганным.

— Знаешь, нормальные парни просто с пониманием бы отнеслись к страхам своих бойфрендов и позволили бы им жить спокойно.

— Пфф. Конечно, Дэйв. Вот за что я тебе нравлюсь — за мою нормальную, понимающую натуру, — саркастически отметил Клаус. — Я помогаю тебе!

Дэйв немного усмехнулся, наконец, зайдя в бассейн, его руки скользнули на плечи Клауса, а запястья скрестились за его головой.

— Ты в порядке, — со всей серьёзностью уверял его Клаус, скользя рукой по торсу Дэйва, слегка ощупывая мышцы. По коже пошли мурашки и лёгкая дрожь. Клаус прижал его ближе. — Видишь, всё не так уж плохо.

— Да, на глубине одного метра я ещё ничего, но вот дальше… — пробормотал Дэйв Клаусу в плечо, как будто он прятался от воды, которая вот-вот поглотит его. Было очень трогательно иметь ответную возможность заботиться о Дэйве, но также было немного больно видеть его таким.

— Ты умеешь плавать?

— Да.

— Тогда почему вода?!

— Думаю, по двум причинам. Плохой опыт.

— Да?

— Ага. Однажды, когда я был маленьким, чуть не утонул, когда пытался удить рыбу с лодки моего отца.

— О, нет! Маленький Дэйв.

— Ага. Он выдернул меня из воды как раз вовремя. Кричал на меня за то, что я такой эгоист.

— Эгоист. Ха, серьёзно? Прости. Грустная история. Да, это жестоко, — Клаус попытался заглушить в голове постоянное желание превращать всё в шутку. Дэйв засмеялся, его тело немного расслабилось от постоянного напряжения. Клаус гордился тем, что ему это удалось.

Затем он начал пятиться назад, понемногу ведя их к глубине.

— Почему тебе так нравится меня мучить?

— А как ещё здесь можно развлечься?

— Я могу придумать только одно занятие.

— Прямо здесь? Прямо сейчас?

— У меня будет грёбаный сердечный приступ.

Теперь они были на глубине полтора метра, Дэйв мучительно сжимал Клауса. Тот обвил руками поясницу своего парня, успокаивающе поглаживая спину.

— Клаус… — пожаловался Дэйв, взглянув на воду, а затем снова посмотрел на него.

— Я здесь. Ты в порядке, — уверял Клаус, рисуя круги на спине Дэйва подушечками пальцев. Дэйв глубоко вздохнул и расслабился… совсем чуть-чуть.

— Ты действительно чертовски красив в таком освещении, — на этот раз он обратил внимание не на воду, а на Клауса, игриво поцеловав его в нос.

— Я подумал то же самое, — прошептал тот, впервые за сегодня целуя его в губы. Это было такое облегчение, когда они, наконец, смогли сделать это наедине. Ждать было отстойно, но зато каждое прикосновение и каждое мгновение становилось более ценным. — О себе, конечно, — пожал плечами Клаус, рассмешив Дэйва. Он сделал ещё один шаг назад, но Дэйв отказался последовать за ним.

— Не-а. Это всё, на что я способен.

— Не упрямься!

— Прости, но я буду.

— Я отдам тебе завтра свой банановый хлеб.

— Нет.

— Пачку сигарет, которые тебе нравятся?

— Нет.

— Ммм… — Клаус сосредоточенно нахмурился. — Секс?

— Как будто ты и без этого не согласен.

— Чёрт. Ты прав. Окей… — Клаус попытался придумать что-нибудь ещё, чем можно было бы пожертвовать, но Дэйв удивил его, сделав шаг вперёд. Он сделал это, чтобы неторопливо и нежно поцеловать Клауса в губы, прежде чем отстраниться и одарить Клауса равнодушным взглядом, который говорил: «Смотри, придурок. Это ради тебя».

— Горжусь тобой.

— Хм, — без энтузиазма хмыкнул Дэйв. Теперь его хватка на Клаусе превратилась в стальную. Харгривз даже подумал, что ему понадобятся профессиональные сварочные инструменты, чтобы освободиться от Дэйва, когда всё закончится. Впрочем, сейчас он наслаждался близостью, пользуясь ситуацией, сжимая собственные руки и позволяя их телам вплотную прижаться друг к другу. Его губы врезались в губы Дэйва, они медленно целовались, а мышцы Дэйва расслаблялись всё больше и больше.

Вскоре тот факт, что они стояли посреди бассейна был полностью забыт…

Пока звук открывающейся двери эхом не разнёсся по комнате. Клаус и Дэйв оторвались друг от друга как раз вовремя, когда в комнату ворвался кто-то, подозрительно похожий на капитана. Его взгляд мгновенно засёк злоумышленников в воде.

Клаус вздохнул.

— Вот дерьмо.

***

Как это ни странно, но инцидент с бассейном закончился благополучно — хотя… не так уж и странно. Дэйв уже замечал это раньше — Клаус обладал какой-то особой аурой, позволявшей выходить ему сухим из воды из всех передряг. Конечно, и сам Харгривз прикладывал к этому немало усилий.

Прошлым вечером он наматывал круги вокруг капитана, убеждая того, чтобы они получили особый доступ к бассейну в награду за храбрость, проявленную при обороне лагеря от тигра…

Мда.

Дэйв не знал, как ему это удается. Его вдохновённая способность ко лжи была отчасти забавной, отчасти раздражающей, отчасти сексуальной, а отчасти весьма тревожной.

Дэйв доверял Клаусу больше, чем кому-либо за долгое-долгое время, но иногда ему казалось, что Клаус всё ещё что-то скрывает от него, что-то очень важное. Он не мог указать на это пальцем и поэтому никогда бы не поднял этот вопрос даже в ссоре, но иногда Дэйв ловил себя на мысли о том, что они летят вроде бы одним курсом, но самолеты у них разные.

Честно говоря, Дэйв и сам кое-что скрывал. Он не собирался делать это намеренно, просто не хотел поднимать эту тему. У него была прекрасная возможность, когда Клаус обнаружил его водобоязнь. Он не лгал насчёт инцидента с рыбалкой, но это было лишь исходной точкой его фобии, расцветшей от события гораздо более сложного, чем это.

Несмотря на то, что они встречались всего несколько недель (хотя казалось, будто позади была великолепная жизнь), впереди было ещё много времени — вечность, на самом деле.

Говоря о таких вещах, Дэйв не мог больше сдерживаться — он должен был сказать то, о чём уже давно думал.

«Я люблю его. Твою мать, да провались оно всё пропадом, я так его люблю».

Было приятно признаваться в этом самому себе, но сказать об этом Клаусу — совсем другое. Дэйв не нервничал… Может быть, немного… Но сначала он хотел, чтобы это получилось так, как Клаус этого заслуживает, а у них почти не было времени, которое можно было бы назвать подходящим.

В тот вечер они снова улизнули в своё убежище (НЕ секс-подземелье, как настаивал Клаус) и нашли время, чтобы просто расслабиться. В комиссионке, о которой рассказывал Номер Четыре, Дэйв обнаружил и купил старую гитару — разумеется, для Клауса, хотя, надо признать, куда больше для самого себя. Он обожал наблюдать за тем, как Клаус сосредоточенно двигал пальцами вверх и вниз по грифу инструмента.

Неизвестные песни, которые играл Клаус, тоже были прекрасны.

— Сыграй эту ещё раз. Песня Битлз, которая совершенно не похожа на песню Битлз.

— «Blackbird»?

— Да. Да, мне она нравится.

Клаус улыбнулся и кивнул, глядя на гитару, его пальцы заняли свои позиции в верхней части грифа и скользнули вниз. Когда он заиграл, песня переливами зазвучала внутри стен их родного убежища.

И тогда Дэйв сломался. Видя его таким — немного сосредоточенным и склонившимся над гитарой — Боже, он был потрясающий… милый, безумный и слегка чудаковатый, такой удивительно спокойный, и…

— Клаус… — произнёс Дэйв, и Клаус перестал играть, подняв взгляд, чтобы понять, что послужило причиной внезапной смены тона.

Чёрт, он любил эти глаза, эту подводку и…

Он любил, как тот с любопытством приподнимал бровь.

Он любил эти беспокойные пальцы.

Он любил это тело, такое элегантное, неловкое и бесконечно энергичное одновременно.

— Я лю…

— НЕТ!

Клаус бросился вперед, гитара отлетела на подушки. В мгновение ока Дэйв оказался прижат к полу, Клаус лежал на нём, накрыв ему рот рукой.

Дэйв точно знал, что их отношения никогда не станут скучными или предсказуемыми.

— Мммф? — улыбнулся Дэйв, из-под ладони послышался его приглушённый смех. Клаус знал наверняка, что он скажет — что-то подсказывало ему, что он не остановится, потому что боялся этого или чего-то ещё. В этом отношении Дэйв был прав.

— Ты не можешь.

— Мм мм? (Почему это?)

— Потому что я собирался!

— Мм? (И?)

Клаус надулся и отодвинулся на пятки, убрав руку с лица Дэйва. Тот сел и взял его руки в свои, слегка массируя кончики пальцев, как любил делать Клаус после игры на гитаре.

— Ну, я собирался сказать это первым. У меня всё было спланировано.

Дэйв рассмеялся и опустил руки на колени.

— А если бы я захотел сказать это первым?

Клаус бросил на него хмурый взгляд, отчего тот рассмеялся ещё громче.

— Клаус, я лю…

— НЕТ!

Клаус снова кинулся вперёд, повалил Дэйва на спину и закрыл ему рот… снова. Теперь Дэйв хохотал, его смех был приглушен ладонью, а грудь часто вздымалась под другой рукой Клауса.

— Стоооооп, — застонал Клаус, еле сдерживая улыбку. — Тебе нельзя.

— Мм! — Дэйв убрал руку Клауса с лица. — Позволь мне не согласиться.

— Хорошо. Давай заключим сделку. Мы забудем про это сегодня, а завтра мы определим того, кто скажет это первым?

— Извини, мы двое маленьких детей, которые ссорятся из-за игрушки, или двое взрослых, которые пытаются сказать друг другу «я лю…?

— НЕТ! — снова прыгнул к нему Клаус, на этот раз прикрыв лицо Дэйва подушкой. Он засмеялся ещё громче, толкнув Клауса в бок и заставив его дернуться. Дэйв резко поменял их позы, склонился над Клаусом и крепко поцеловал.

Он бы и сейчас сказал «я люблю тебя», но хотел произнести именно тогда, когда меньше всего ожидаешь.

Это оказалось сложнее, чем он думал.

На несколько дней они оказались в гуще сражения… Не битвы двух армий, а персональной схватки между ними. Постоянно поджидая момента, когда другой сможет нанести удар, ни один из них не мог произнести слова «я люблю», пока оппонент не закрывал уши, не убегал или не закрывал рот.

На следующее утро, проснувшись в казарме, они как обычно молча смотрели друг на друга, лёжа на соседних койках, безмерно благодарные ещё двум солдатам, которые также не торопились вставать.

Пока остальные не проснулись, Дэйв с Клаусом пытались завязать разговор, шепча только тогда, когда это было необходимо. Слава Богу, Дэйв заметил это прежде, чем Клаус успел зайти слишком далеко. Его губы сложились в слова «я люблю…», но Дэйв резко сел.

— Нет уж, — слишком громко для их нынешней ситуации воскликнул он, не заботясь о том, что мог кого-то разбудить. — Нет! Нет, — Дэйв выскочил из постели и бросился к выходу, оставив позади хохочущего Клауса. Тот гнался за ним до самой столовой.

Были и другие попытки: в душе, за ужином, на прогулке, после секса… Дэйв даже пытался незаметно поставить конкретную песню The Doors, когда они с Клаусом присоединились к друзьям в баре.

Песня, которую он пытался включить…«Hello, I love you».

К сожалению, Клаус понял это ещё до того, как начался текст, вскочив со стула.

— Подлый ублюдок! — выругался он, затыкая уши и уходя к барной стойке. — Пойду ВЫПЬЮ ЕЩЁ! — перекрикивая музыку, рявкнул Клаус, всё ещё зажимая уши руками и неодобрительно покачав головой. — ХОРОШАЯ ПОПЫТКА!

Ребята были сбиты с толку, но ни Дэйв, ни Клаус не дали никаких объяснений. Вскоре парни просто сдались и сочли это за одну из странных шуток Бутса.

Последний раз один из них пытался произнести эти слова в предпоследний день мая, в вертолёте, летящем в дальний район Сайгона.

Поступили сообщения о том, что вьетконговцы выдвинулись к почти разрушенной северной окраине Сайгона. Отряд Дэйва и Клауса среди многих других был направлен туда отразить наступление рвущихся на юг коммунистов.

Сейчас у них был привал, и они только ждали… и ждали… и ждали под палящим солнцем на заросшем травой поле, которое раньше было школьным. По крайней мере, можно было пообедать, сидя на мягкой травке.

***

В последнее время война стала абсолютно беспощадной.

Ох, Вьетнамская тоже отстой, но Клаус имел в виду другую — великую войну шестьдесят восьмого года «я люблю тебя». В тот день, когда Дэйв почти произнёс это (прежде чем Клаус жёстко остановил его на полуслове), он не лгал… Он спланировал всё в своей голове, чтобы сказать это позже, но Дэйв вмешался в его планы и застал его врасплох, так что Клаус немного испугался.

Конечно, Дэйв думал, что это было «ох-как-весело» и бесконечно дразнил Клауса в тот вечер, пытаясь выговорить эти три слова, но у Клауса был особый настрой — он посвятил себя этому. Теперь он не мог отступить.

А затем Дэйв сформировал свою собственную защиту, и поэтому Клаус не мог этого сказать, и бла, бла, бла… Всё превратилось в загадку, которую Клаус не мог разгадать, и это ему не нравилось. То есть, Господи, они столько ходили кругами вокруг признания своих отношений, прежде чем что-то действительно произошло, так с чего бы этому шагу быть другим?

Но потом наступил момент, когда их война ушла на второй план. Именно тогда Клаус и почувствовал настоящую, глубокую потребность произнести это. Всё случилось на том привале на окраине Сайгона, в месте, которое выглядело так, будто люди покинули его много лет назад. Пятьдесят или около того солдат сидели на траве, пытаясь насладиться пайком, пока у них было время до появления первых вьетконговцев, которые осмелятся тут показаться.

Клаус доел свой кукурузный хлеб и лёг на траву, осматривая местность, пока взгляд не остановился на Дэйве.

Тот не делал ничего особенного — просто с удовольствием ел свой обед, а его рассеянный взгляд иногда вспыхивал, когда он смотрел на сидящих неподалёку солдат. Он не подозревал, что Клаус пристально наблюдал за ним, и тот решил так и продолжать. Иногда он ловил Дэйва в момент глубоких размышлений — Клаус понятия не имел, о чем тот думал, но ему нравилось угадывать.

Брови Дэйва на секунду сдвигались, как будто он перебирал какие-то мысли в своей голове, взгляд становился расфокусированным, глаза темнели. Потом он расслаблялся и сидел неподвижно, рассеянно отбивая ритм какой-то песни, застрявшей у него в голове. Иногда, если Клаус не вмешивался, то Дэйв мог оставаться в своем собственном мирке целую вечность.

И, Боже, он был таким красивым. В этот конкретный момент, когда Дэйв парил в своих мыслях и куда-то смотрел, Клаус зачарованно наблюдал за ним. Он, блядь, больше не мог этого выносить. Больно. Он так сильно его любил, что это было физически больно.

— Я люблю тебя, — выпалил Клаус, чувствуя, что умрёт на месте, если продолжит молчать и сдерживать рвущиеся с языка слова. Вернувшись в реальность, Дэйв поймал умоляющий о прощении взгляд Клауса. Он вовсе не хотел отнимать у Дэйва возможность признаться первым, но больше не мог ждать… Ни секунды.

— Извини, я просто…

Дэйв вдруг приблизился и оставил на губах Клауса быстрый, но такой чувственный поцелуй, что того на полсекунды парализовало. Клаус сразу же огляделся по сторонам, как только Дэйв отстранился, ведь несмотря на то, что они сидели на отшибе, вокруг было довольно многолюдно.

— Дэйв! — воскликнул он, суетливо высматривая потенциальных свидетелей. Но на губах всё же появилась улыбка, крошечная адреналиновая молния прошила его насквозь от столь рискованного поступка. Дэйв, кажется, и вовсе не волновался. Даже не стал проверять, видел ли их кто-нибудь. Он просто посмотрел в тарелку, забрал ложкой остатки обеда и снова взглянул на Клауса.

— Да, я тоже тебя люблю, — бросил он будто бы небрежно, но в этих словах не было ни капли безразличия. Клаус чувствовал напряжение между ними и сходил с ума от того факта, что должен соблюдать социально приемлемую дистанцию, когда хотелось наброситься на Дэйва и больше никогда не выпускать из объятий.

Вместо этого он издал короткий хриплый смешок, а внутри всё перевернулось от уже знакомого чувства, испытанного в ночь их первого поцелуя.

— Хорошо, — это всё, что Клаус сказал в ответ.

Вскоре их подняли и распределили по позициям. Клаус шёл за Дэйвом достаточно близко, чтобы его грудь упиралась в чужую спину — они заняли отведенную им локацию на втором этаже заброшенного здания. Когда они добрались туда, то оказалось, что от Тедди, Дона и Большого Эла их отделяет полуразрушенная стена.

Они заняли позицию за стеной и приготовились к стрельбе (точнее, готовился Дэйв), но также наслаждались краткой минутой одиночества.

Клаус сидел перед Дэйвом, и тот придвинулся вплотную к нему, обхватив его рукой и держа наготове М-16. Пока они ждали, Дэйв легонько поцеловал Клауса в шею, спустился к плечу и слегка укусил. Клаус закрыл глаза и глубоко вздохнул, чувствуя себя немного виноватым за то, что наслаждался таким моментом, когда остальные вот-вот должны были вступить в перестрелку. Впрочем, совсем немного.

— Как только мы вернёмся, сразу пойдем к себе, хорошо? — тихо предложил Дэйв Клаусу на ухо. Клаус вздрогнул от его теплого дыхания и кивнул в знак согласия.

— Хорошо, — это было всё, что ему удалось выдавить. Его голова упала на плечо Дэйва, который воспользовался возможностью поцеловать его в висок и уткнуться носом в волосы.

— Люблю тебя, — улыбнулся Дэйв, словно испытывая прилив возбуждения от одного только произнесения этих слов.

Клаус улыбнулся в ответ, чувствуя то же самое и просто желая повторять эту фразу снова и снова, снова и снова…

— Я тоже тебя люблю.

Комментарий к Глава 13. Привет, я люблю тебя.

Entrevous - после вас (франц.))

========== Глава 14. Вниз по берегу реки. ==========

Комментарий к Глава 14. Вниз по берегу реки.

Юджи снова становится проблемой. Дэйв и Клаус впервые ссорятся.

1 июня 1968 г.

Клаус всегда будет помнить эту дату, потому что он её отметил:

«Первый день июня — первая ссора с Дэйвом».

Они и раньше иногда ссорились по разным причинам, но произошло нечто большее, чем ещё один повод пофлиртовать. Сегодняшний день изменил правила игры в этом отношении — по сравнению с их предыдущими ссорами сегодня был настоящий срыв. Это потрясло Клауса. Он был настолько захвачен сладким началом их отношений, что полностью забыл о том, что они всё ещё были совершенно разными людьми со своим восприятием жизни и проблемами, существующими вне их чудесного романа.

Это утро началось так же, как и любое другое из тех, когда они были свободны от дежурств и необходимости в пять утра проснуться в казарме. Клаус стиснул зубы, борясь с желанием громко застонать, пока Дэйв заканчивал то, что делал под одеялом.

«Ain’t gonna study war no more…

Ain’t gonna study war no more…»

На заднем плане играла «Down By The Riverside» Луи Армстронга, но Клаус почти не обращал на это внимания.

Этим утром его сердце билось сильнее, чем обычно, и стук яростно отдавался в голове, когда волны наслаждения стали утихать и он нашёл дорогу обратно на Землю. Дэйв высунул голову из-под одеяла и снова оказался рядом с ним, рухнув на бок и обвив руками его вздымающуюся грудь.

— И тебе доброе утро, — выдохнул Клаус. Это были первые слова, которые он произнёс сегодня. Он практически проснулся с Дэйвом между ног — и он не жаловался.

— Хм-м, — радостно промурлыкал Дэйв, нежно обнимая Клауса. Четвёртый потянулся туда, где поставил накануне вечером бутылку пива, о которой совсем забыл, когда всё начало накаляться. Он взял её за горлышко и сделал несколько больших глотков.

— Хочешь?

— Но сейчас только…семь утра.

Клаус приподнял бровь и пожал плечами, как бы говоря: «И что?»

Он предложил Дэйву, и тот сдался, сделав то же самое с лёгкой улыбочкой. Дэйву нравилось поведение Клауса, но он никогда не присоединялся сразу, обождав несколько минут для поддержания маски приличия. Это лишний раз доказывало то, что Клаус говорил раньше — Дэйв был гораздо большим фриком, чем показывал.

Клауса до сих пор поражала мысль, что Дэйв когда-то считал себя слишком нормальным для него. Может, он и мог обманывать себя, но не мог обмануть Клауса. Дэйв был таким же, как и он — просто более сдержанным. Пришлось копнуть глубже, чтобы найти его более эксцентричные черты.

— Нет ничего лучше пива после секса.

— Я думал, сигареты.

— О, и это тоже. Кстати, хорошая идея, — Клаус потянул руку, нащупывая пачку «Мальборо». Дэйв отклонил его предложение, поэтому он закурил в одиночестве. Клаус знал, что Дэйв наблюдает за ним. Кац любил смотреть, как он курит, и поэтому Клаус устраивал из этого целое представление. Так и сейчас, выдохнув дым, Клаус с удовольствием ощутил на себе восхищенный взгляд Дэйва.

— Была одна девушка, — Клаус сделал затяжку, наблюдая, как завитки дыма поднимаются изо рта, и расслабленно откинулся назад. — Она всегда спешила подпилить ногти сразу после того, как мы трахались. Это очень раздражало.

Дэйв напрягся.

— Когда это было?

— М-мм. Кажется, в прошлом году. Мы были вместе всего пару раз, потому что, ну… я не знаю, это действительно меня напрягало, — Клаус пожал плечами, закрыв глаза и сделав ещё одну затяжку. Его пальцы постукивали по обнаженной груди, пытаясь найти ровный ритм, чтобы успокоить тревогу, постепенно захватывающую его сердце.

Призраки. В последнее время с ними становилось всё хуже. В этом было какое-то горько-сладкое чувство — с одной стороны, очевидный отстой, но с другой — Клаус трезвел, снизив свою норму до минимума, отчаянно стараясь ради Дэйва стать лучше. Теперь, когда он посвятил себя другому человеку, ему не хотелось всё время быть под кайфом. Он пытался контролировать свой запас, глотая таблетки только в случае острой необходимости, и курил травку, чтобы скрыть все остальные побочные эффекты. Эффективность защиты от призраков падала, но зато он теперь мог пережить больше реальных моментов с Дэйвом, что, по мнению Клауса, на двести процентов того стоило.

— Так… понятно, — поджал губы Дэйв и кивнул, снова привлекая внимание Клауса.

— Что? — слегка улыбнулся Клаус. Дэйв явно был чем-то озадачен, Четвёртый практически видел поток слов, витающих в его голове, но ни одно из них так и не дошло до его губ.

— Ничего. Я просто не представлял… то есть… ай, неважно.

— О, ты о том, что меня привлекает женский пол? Да, так и есть. Мы просто никогда не говорили о таких вещах.

Это положило начало разговору о прошлом. Клаус втянул губы и неловко заёрзал, пытаясь подсчитать количество своих прошлых партнеров.

— Эээм…

— Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь.

— Нет, просто… не знаю.

— Ты не знаешь, со сколькими людьми ты был?

— Романтически или сексуально?

— Ну… не знаю. И так, и так.

— Романтически — официально ни с кем. В сексуальном плане — можно только догадываться.

Дэйв улыбнулся и покачал головой.

— Ты действительно вёл образ жизни рок-звезды?

— Знаешь, у тебя есть удивительная манера переиначивать худшие вещи в положительную сторону.

Дэйв пожал плечами.

— Клаус, мне действительно всё равно, с кем ты был, теперь ты мой.

— Вау, — немного смутился Клаус, закатывая глаза при виде дерзко ухмыляющегося Дэйва. — А как на счёт тебя?

— Хм?

— Твои предпочтения? Люди, с которыми ты встречался? — Клаус склонил голову набок, чтобы посмотреть прямо на Дэйва. Однако выражение его лица было совсем не таким, какое он ожидал его увидеть — на самом деле, оно было нечитаемым.

Клаусу казалось, что он хорошо научился расшифровывать эмоции Дэйва. Малейшее сжатие челюстей означало, что что-то не так. Определённое трепетание век — что-то пробудило его интерес. Если Дэйв облизнул губы — он мысленно спорил в своей голове. Если его дыхание замедлялось — он устал больше, чем обычно. Слегка приподнятые брови и плотно сжатые в линию губы вместе с напряженными скулами говорили о том, что Дэйв полностью ушёл в себя.

Но сейчас… Клаус не знал, что это было. В любом случае, Дэйв явно испытывал дискомфорт.

— Или не встречался. Это тоже нормально, — заверил его Клаус, хотя на самом деле имел в виду не это. Он хотел, чтобы всё было по-честному, он знал себя достаточно хорошо, и если Дэйв прямо сейчас решил скрыть от него какую-то тайну, то он будет немного разочарован.

— Нет, нет.… У меня был только один парень, с которым я был «романтически» близок, кроме подружек в средней школе, но, они, очевидно, никак на меня не повлияли.

— Мм. Когда это было?

— Началось четыре года назад… закончилось около двух.

«Ого. Два года». Самое длительные отношения Клауса — три недели.

— Просто не получилось? — он осторожно переспросил Дэйва, пододвинувшись ближе, почти лоб ко лбу. Клаус надеялся отыскать какие-нибудь зацепки по выражению его лица, так как слова не давали подсказок.

— Не-а, — хрипло и тихо сказал Дэйв. — Просто не вышло.

«Мм. Окей. Зловеще».

Клаус не собирался так легко отступать, но вдруг дёрнулся, услышав вдалеке своё имя. Тем более, что звали не «Клауса», а…

— Бутс!

— Ты это слышал? — спросил он, упёршись ладонями в грудь Дэйва и приподнимаясь, как паникующий сурикат. Дэйв ахнул и засмеялся, едва не задыхаясь от хватки Четвёртого на груди.

— Господи, ты спятил, — Дэйв оттолкнул его, и Клаус плавно перевернулся. Затем он встал и направился к выходу из их «пещеры», чтобы получше прислушаться.

— Бутс! Дэвиииид!

— Тедди зовет нас.

— Ух, — застонал Дэйв, перевернувшись и зарывшись головой в одну из их многочисленных подушек. Клаус вздрогнул и с разбега прыгнул на Дэйва, оседлав его и уткнувшись носом в шею. Дэйв разразился смехом, когда оказался во всеохватывающих объятиях Клауса.

— Ладно, ладно, встаю.

К несчастью для них, Тедди не совершал светский визит — их «выходной» оказался вовсе не выходным.

Несколько часов превратились в адски жаркий полдень в восьмидесяти километрах от города. Рано утром поступили сообщения о том, что вьетконговцы разбили лагерь в небольшой деревне. Слухи об этом разнеслись по всей базе, и офицерам так или иначе пришлось решить, что с этим делать. Отряд Дэйва и Клауса был одним из тех невезучих, которым пришлось уйти…

Вместе с Юджи.

В последнее время этот маленький говнюк был не слишком большой проблемой. Да, все эти несколько недель он исправно угрожающе пялился на Клауса, пытался его толкнуть или нахамить при любом возможном случае, но… Клаус не обращал внимания. В конце концов, Юджи был далеко не первым мудаком в его жизни — Клаус часто привлекал внимание подобного рода. К тому же, Юджи был последним человеком, о котором Клаусу хотелось думать, когда у него имелся такой превосходный экземпляр, привлекавший его внимание двадцать четыре часа в сутки.

Впрочем, у Клауса было предчувствие, что Юджи ещё точно припомнит ему тот случай, когда помешал ему издеваться над вьетнамцами. И все остальные тоже об этом знали. Клаус, может быть, и был номером четыре во всех остальных отношениях, но он был номером один на радаре Юджи.

Но уже неважно. Случилось то, что случилось. Он привык к такому, а Юджи был просто слабаком. На самом деле, иногда это было даже забавно. Клаус знал, что он выше этого трусливого придурка, поэтому, когда Юджин в очередной раз бросал комментарий в его адрес, Клаус отвечал ему тем же. Дэйв неодобрительно качал головой, но этим всё и заканчивалось.

Однако сегодня Юджи, должно быть, проснулся не в той казарме, и строил козни с самого утра. Он всё ещё тусовался в компании этих двух туповатых качков-новобранцев, суммарного интеллекта которых едва-едва хватило бы на одного нормального человека. Они демонстративно стояли вместе, показательно поглядывая на Клауса, но, как только тот принимал правила игры и поворачивался к ним, быстро отворачивались и шептали друг другу какую-то хрень.

Плевать. Клаусу было всё равно. У него были дела поинтереснее: Дэйв рассказывал ему о том, как в детстве был одержим игрой в бейсбол, и даже хотел попасть в высшую лигу, когда повзрослеет (мечта была придушена суровой рукой отца). Как бы то ни было, Клаусу нравились истории о маленьком Дэйве. После того, как война закончится, ему даже пообещали показать фотографии.

Как сентиментально… «когда закончится война…»

— Думаешь, я понравлюсь твоей маме?

— Конечно, понравишься.

— Тыуверен? Обычно я не нравлюсь родителям.

— Каким родителям?

— Других детей, — шутливо надул губы Клаус, вспоминая, что всегда производил плохое впечатление на родителей своих друзей, когда был мелким. Таким образом он потерял много приятелей. В таком возрасте это не проходит бесследно.

Дэйв грустно ему улыбнулся.

— Она полюбит тебя.

— А как насчёт Лиззи?

— О, нет. Я ужасно боюсь, что вы, ребята, подружитесь.

— Да?

— Я не справлюсь с вами!

— С людьми, которые тебя любят? — спросил Клаус с лёгкой смущенной улыбкой, задаваясь вопросом, что именно может быть такого страшного в его встрече с этой девчонкой. Дэйв приподнял бровь:

— С хаосом! Неприятностями и людьми, которые будут безжалостно дразнить меня.

— Звучит весело.

— Именно это меня и пугает.

Резкий вопль лейтенанта Мэдса заставил замолчать весь взвод. Даже когда Мэдс объявлял обед, его голос больше напоминал лай бешеной собаки. Клаусу показалось это смешным.

— ПО-О-О-СТРОИТЬСЯ, СО-О-ОБРАТЬСЯ, НЕ-Е-Е ТО-О-О-ЛКАТЬСЯ, НЕ-Е-Е НАЛЕТАТЬ! КАЖДЫЙ ПОЛУЧИТ СВОЮ ПОРЦИЮ! ПАРНИ, БЕГОМ ПОЛУЧАТЬ СВОИ ОБЕДЫ!

Клаус вздрогнул от звона в ушах.

— ПОЛУЧИТЕ КУКУРУЗУ, ПОЛУЧИТЕ ФАСОЛЬ, ХРЕНОВОЕ МЯСО И ПУДИНГ! — Клаус сделал голос погрубее и спародировал лейтенанта. Дэйв рассмеялся и приложил палец к губам.

— Тш-ш-ш.

Клаусу нравился его смех.

— Я принесу твой.

— Спасибо, ми… ольшое. Спасибо, — запнулся Дэйв, едва успев поправить себя, вовремя заметив стоящих рядом Тедди, Дона и Эла.

«Спасибо, милашка»,— так это должно было звучать первоначально … Ему точно надо быть внимательнее. Клаус улыбнулся и поднялся, пробираясь к суетящимся солдатам, спешившим на дерьмовый обед.

Клаус балансировал с двумя металлическими подносами в руках, сосредоточенно следя за тем, чтобы не уронить их отвратительное содержимое.

Всё было ништяк, пока ему не поставили подножку, будто какой-то мелкий засранец вспомнил среднюю школу и решил поиздеваться. Клаус даже не успел сообразить, что происходит, когда земля резко приблизилась.

Единственное, за что Четвёртый мог бы поблагодарить своего придурковатого папашу, так это за свои рефлексы. Он удержал равновесие и, пошатываясь, снова встал, уронив только банку кукурузы. Он перевёл взгляд на обидчика, не слишком удивившись идиотской ухмылке одного из здоровенных головорезов Юджи.

— Я всё расскажу мамочке, рядовой Холлоу! — подражая пятилетке, насмешливо воскликнул Клаус. Детские поступки — детские интонации!

— Моя фамилия… Суоллоу.

— Ох, ты прав. Ещё хуже.

Этот «Суоллоу» очень напоминал Клаусу Франкенштейна или Ларча из «Семейки Аддамс». Тот прищурил свои малюсенькие глазки, принюхиваясь, как животное, учуявшее запах жертвы. Веки Клауса безразлично дрогнули. Боже, даже он был выше этого.

Он пообещал Дэйву, что принесёт им обед, и именно это он и собирался сделать. Клаус вернулся к сервировочному столу, чтобы раздобыть ещё одну банку взамен утраченной, оставив разбитое содержимое первой на полу. «Ларч» всё ещё лыбился. Ещё заметнее стали ухмыляющиеся рожи позади этого Франкен-члена — Юджи и другого его терминатора «Полински». Клаус понимал, что эти двое вряд ли оказались здесь по собственной воле и не являлись вдохновителями такого поведения. Они бегали за Юджи, как собачонки, и Клаус не мог их винить. На этой хреновой войне, если кто-то предлагал тебе дружбу, то было крайне трудно ответить «нет», даже если потом приходилось вести себя, как безмозглый отморозок, чтобы унижать других и удовлетворять эгоизм Юджи.

Клаус вздохнул. Не стоит зацикливаться.

Посмотрите на него, такой весь благоразумный и всё такое. Он готов был поклясться, что Дэйв сделал его лучше. Иногда Клаус даже не осознавал, насколько он старался для того, чтобы заставить Дэйва гордиться.

Клаусу удалось довольно легко очаровать одну из милых дамочек обслуги на дополнительную порцию. Он познакомился со многими из них, особенно с теми, кто имел влияние. Он снова пошёл назад, сквозь толпу, и вдруг его сердце замерло. Это начинало раздражать.

— Серьезно?

«Ларч» был отчётливо виден в отражении лежащего на земле подноса. Гигантский чувак снова медленно приближался к Клаусу, не подозревая, что его уже раскусили. Клаус наблюдал за ним равнодушным взглядом из-под прикрытых век, как крадущаяся кошка, готовая напасть.

«Чёртов придурок».

Клаус собирался повернуться и поставить подножку Ларчу в ответ — он довольно ясно воспроизвёл это в своей голове — но затем его взгляд поймал кое-кого ещё…

Опять Юджи. Жилистый мелкий хрен стоял в нескольких ярдах от него, но на этот раз без глупой улыбки. Теперь его глаза грозили просверлить дыру сквозь Клауса прямо в глубины ада. Эти серые глаза так впились в него… там было столько ненависти. Что Клаус, чёрт возьми, сделал этому придурку?

Именно тогда Клаус и понял, что он получит гораздо больше удовольствия от уничтожения «мозга операции», а не его слепого прихвостня. В его голове тут же возник новый план; Ларч в отражении ринулся вперёд и ударил Клауса сзади сапогом под колено.

Клаус позволил своей ноге подогнуться, даже подчеркнув удар, сделав именно то, что хотел Ларч — потерял равновесие и уронил свой поднос. Но Клаус, словно вечный актер, швырнул поднос так, будто от удара Ларча…

… Прямо на голову Юджи.

Мягко говоря, это было стрёмно: всю еду разбрызгало, точно краску на палитре художника-абстракциониста, по шокированному лицу Юджи. Весь двор, казалось, замер, пока рядом не послышалось несколько неуверенных смешков.

Клаус выпрямился, всё ещё держа один из своих подносов в целости и сохранности. Он закусил губу и попытался призвать всю свою выдержку, дабы не растянуться в улыбке.

— Извини. Я такой неуклюжий, — Клаус пожал плечами, не отрывая глаз от стирающего с лица остатки соуса Юджи. Его руки дрожали от гнева.

— Ты, блядь, шутишь? — сплюнул Юджи, вытирая рукой то, что у них выдавалось за мясо, с мокрого плеча. Клаус едва заметно ухмыльнулся.

— Чему быть, тому не миновать. В следующий раз, когда тебе захочется сделать всю грязную работу чужими руками, сначала объясни своим прихвостням, как ее правильно закончить!

«Тш-ш-ш. Заткнись, Клаус. Отпусти ситуацию».

— Не волнуйся, Харгривз, чтобы выбить из тебя всё дерьмо, мне не нужны подручные. Если я захочу надрать тебе задницу, я и сам справлюсь!

Клаус отступил на несколько шагов, чтобы захватить ещё один поднос, несмотря на сопротивление девушки на раздаче.

— Юджи, ты знаешь, а этот флирт между нами мне даже нравится!

— Отъебись!

— Детка, если тебе хочется моего внимания…

Развеселившиеся парни вокруг них, похоже, начали делать ставки на предстоящую драку, то и дело посматривая то на Юджи, то на Клауса.

— Я тебя предупредил, урод!

— Обожаю твои грязные разговорчики! — Клаус сделал два шага вперёд.

— Клянусь, я уничтожу тебя прямо здесь! — Юджи сделал два шага вперёд.

— На глазах у твоего папочки Мэдди?

— Оооо-хо-хо! — загоготали несколько парней, поддразнивая. Похоже, их происходящее здорово развлекало.

Два шага. Два шага.

— Да мне похуй!

— Потому что он с радостью присоединится?

Блин. Клаус никогда не мог остановиться, когда был в бешенстве. Это было как с наркотиками — тормоза отключались, и он в открытую нарывался на неприятности.

— Почему бы тебе не вернуться к своему пидору-бойфренду, а?

О-оу. Клаус понимал, что Юджи просто пытался задеть его побольнее. Он не переживал о том, что Юджи мог узнать о его отношениях с Дэйвом, сейчас это было не важно.… Он оскорбил его. И это довело Клауса до предела.

Всё случилось быстро и сразу. Он бросился вперед, Юджи рванул навстречу, Ларч и Полински решили присоединиться, толпа вокруг них восторженно замерла. Но ещё быстрее на бицепсах Клауса сомкнулись чьи-то руки, и его дёрнули назад.

— Достаточно, Клаус, — тихо произнёс ему на ухо Дэйв. Оттаскивать брыкающегося и орущего Клауса было непросто — тот полностью игнорировал смену траектории и как никогда был готов броситься в драку.

— Ой, посмотрите-ка! А вот и он! — издевался Юджи. — Вот везуха-то! Надо же как вовремя, да, голубок?

— Юджин, постоянное воздержание очень вредно для растущего организма!

— Отъебись! — это всё, что Клаус услышал в ответ. Его оттаскивали всё дальше и дальше, поэтому он кричал всё громче и громче, ему было насрать. Всё, что сейчас занимало его мысли — это то, что последнее слово осталось за этим никчёмным тощим мудаком.

— Ой, как жаль. Это всё, на что ты способен, да? — играл с огнем Клаус, снова пытаясь вырваться из крепкой хватки Дэйва.

— Клаус! Прекрати, ради Бога!

— Когда захочешь удовлетворить свою страсть, ты знаешь, где меня найти! — засмеялся Клаус и к нему присоединились довольно многие. Теперь лицо Юджи было свекольно-красным.… не от смущения, а от чистой, кипящей ярости.

— Клаус! — снова предупредил Дэйв.

А потом его затащили в подсобку, полную типичного школьного хлама: обручи, мячи, грабли, метлы, сломанные качели… Ни Дэйв, ни Клаус не обратили на это внимание — они оба были в бешенстве, хотя и по разным причинам.

— Мудак, — нервно выругался Клаус, когда за ними, отгораживая от базы, захлопнулась шаткая дверь сарая. Разговоры снаружи возобновились, все принялись за обед, до которого Клаус и Дэйв так и не смогли добраться. Клаус уронил оба подноса, как только Дэйва приплели в перебранку.

— Ты не знаешь, когда надо остановиться? — спросил Дэйв, наконец освободив руки Клауса от хватки, и в отчаянии провёл ладонями по лицу. На предплечьях Харгривза остались синяки.

— Это он начал!

— Тебе что, пять?

Клаусу пришлось на мгновенье остановиться и напомнить себе, что Дэйв сравнивает его не с Харгривзом — Пятым, а с пятилетним ребенком.

Вздох.

Ещё вопрос, что хуже.

— Да я просто прикалывался! — воскликнул Клаус. Почему Дэйв вообще злится на него, а не на Юджи?! С точки зрения Клауса, такое обвинение было очень резким, несправедливым и неправильным. Его первой реакцией стала защита от этой очевидной бессмыслицы, плюс к тому, Клауса не покидало болезненное замешательство, потому что Дэйв не прекращал напряженно расхаживать по подсобке, периодически странно поглядывая на него и бросая гневные фразы.

— Почему ты опускаешься до его уровня?

Клаус недоверчиво нахмурился, приоткрыв рот от удивления.

Хватило же наглости. Теперь он больше не злился на Юджи. Вся накопившаяся энергия медленно перенаправлялась, хотел он этого или нет. В конце концов, именно Дэйва он пытался защитить, когда ситуация накалилась.

— Ты не моя мать, Дэвид! Ты не можешь просто вытаскивать меня из ситуаций, которые тебе не нравятся. Это мое дело!

— То есть я даже не могу попросить тебя хоть время от времени избегать неприятностей?

— Пфф… Ага! — усмехнулся Клаус без малейшего веселья. Это был полный бред, вот что это было. — Какого чёрта ты так взбесился?

— Мне не нравится, когда ты с ним связываешься!

— Дэйв… Он… он… трус! Слабак! Он практически безвреден!

— Ага, безвреден! Он, блядь, людей фраггит!

Клаус замолчал и удивлённо поднял брови, всё ещё находясь в стрессе от их жаркого спора. Его глаза на секунду скользнули по лицу Дэйва…

И тут Клаус рассмеялся.

— Что, прости? Это что-то вроде секса или…

— Фраггинг… — начал Дэйв, его голос был напряжен, но интонация означала, что он собирался объяснить новый термин из «Вьетнамского словаря» — Убийство сослуживцев, которое выдаётся за несчастный случай или боевые потери. Он убивает, Клаус. Я видел это. Мы никогда не ладили с самых первых дней нашего знакомства. Я пригрозил, что в следующий раз, если увижу что-нибудь подобное, то убью его.

Клаус моргнул.

…Ой.

— Ладно, это… — Клаус подыскивал слова, но всё, о чем он мог теперь думать — это как глупо он выглядел, сомневаясь в недоверии Дэйва к этому парню. —… это жёстко. Ты так бесишься, потому что считаешь, что Юджи может убить меня? — Клаус старался не закатить глаза, ну разве что.… чуть-чуть. — Да со мной всё будет нормально.

— Клаус…

— Думаю, я уже показал, что могу позаботиться о себе.

— Клаус.

— Ну, отчасти. И к тому же у меня есть ты!

— А что, если меня недостаточно?! — Дэйв рявкнул так неожиданно, что Клаус чуть не подпрыгнул. У него перехватило дыхание, зрачки расширились.

Твою мать…

Клаус не успел ответить на возникший в его мыслях вопрос, потому что он вырвался наружу гораздо быстрее, чем он успел его обдумать.

— Что это было, а? Ты явно мне что-то недоговариваешь!

— Не смей переводить стрелки на меня!

— Но ведь речь идет о тебе, Дэйв! Почему ты просто не хочешь рассказать мне?!

— Я не …

— Раньше я старался не обращать на это внимание! Тебе нужно было время и своё пространство, и всем иногда надо побыть одному, я понимаю. Но теперь я не могу! Так что, пожалуйста, ради всего святого… — Клаус прервал свои гневные разглагольствования, чтобы сделать глубокий вдох и успокоиться, прежде чем его вопль оповестил весь Вьетнам об их ссоре. — Как ты можешь думать, что я отнесусь к тебе серьёзно, если ты не рассказываешь мне суть проблемы?

Ох. Клаус и сам удивился. Он говорил так профессионально. Может, ему стоит стать психологом… или психотерапевтом, или кем-то ещё.

— Я только что это сделал.

— Не надо мне врать! — резко ответил Клаус. Даже сейчас он видел в глазах Дэйва желание спрятаться от него. — Не относись ко мне, как к тупице. Ты можешь обманывать кого угодно, но не пытайся провернуть этот фокус со мной!

Дэйв напрягся и открыл рот, как будто снова собираясь спорить с Клаусом. Его взгляд стал жёстким и застывшим, никаких признаков того, что он сдался.

А потом он смягчился. Этот новый Дэйв, который нравился Клаусу гораздо меньше, вернулся к своему привычному образу, которого он знал намного ближе. Его мускулы расслабились, глаза посветлели, а лицо смягчилось, признавая поражение. Он вздохнул и отвернулся от Клауса, снова расхаживая по комнате.

Клаус просто наблюдал за ним, терпеливо (но внутри — не очень), ожидая, когда он соберётся с мыслями.

Наконец, он обернулся.

— Ты прав.

— Окей.

— Я… я не… пытался скрыть это от тебя или…или…или…

— Эй, — Клаус смягчился от его внезапной смены тона. Он подошёл к нервно ёрзающему Дэйву и подумал, что такое поведение больше свойственно ему самому.

Клаус взял его за руки и соединил их лбы, снова почувствовав Дэйва, на этот раз гораздо более нежного. Нужно было избавиться от последней капли напряжения. Клаус уже не злился — теперь он просто волновался. Однако он не отступал. Секрет Дэйва, каким бы он ни был, теперь не был просто безобидным неудобством. Это было тем, что влияло на их отношения.

Лёгкий укол вины пронзил сердце Клауса, когда он напомнил себе о собственных тщательно скрытых секретах.

По одному уколу за каждый секрет.

Дэйв глубоко вздохнул, обратив свои великолепные голубые пропасти в зелёные Клауса. Он провёл большими пальцами по тыльной стороне чужих ладоней.

— Помнишь, когда мы говорили о наших прошлых отношениях?

— …Да. Часов пять назад.

— Да, сейчас самое время продолжить, — улыбнулся Дэйв, поднимая руку, чтобы провести по волосам своего парня. Клаус закрыл глаза, вздохнув с чувством глубокого облегчения от возвращения в безопасную гавань спокойного разговора.

Теперь, когда ссора закончилась, Клаус с трудом осознал, насколько сильно это его напугало. Он и представить себе не мог, что они будут так спорить, пока это не случилось.

— Итак, этого парня звали Брайант.

— …Хорошо.

— Но все звали его Мик.

Пульс Клауса замер. Его вены похолодели, и слишком знакомое чувство сжало его сердце — это было чувство, которое он испытывал, когда мертвецы были слишком близко. Когда размывалась грань между физическим миром и потусторонней тьмой.

В памяти всплыло лицо. Клаус запомнил его — но знал, что это воспоминание шло не из мира живых, а из мира мёртвых.

— Но… — Дэйв терпеливо ждал, пока Клаус соединит все кусочки мозаики, всё ещё прижимаясь к его лбу. — Это тот самый… я его видел… он… он умер?

Дэйв тяжело сглотнул и кивнул, грустно улыбнувшись. Клаус отстранился от него и отвёл взгляд, чтобы попытаться переварить это, но не отступил от Дэйва. Как это произошло?

Клаус не мог представить себе боль от потери любимого человека.

Боже… А если Клаус когда-нибудь потеряет Дэйва?

— Мне очень жаль, — прошептал он, снова повернувшись к терпеливым глазам Дэйва. Он не должен ждать его, это Клаус должен был терпеливо ждать, потому что Дэйв был готов довериться ему и рассказать то, что держал внутри долгое время.

Дэйв снова улыбнулся, но в его улыбке не было ничего радостного.

— Я… я знал его с колледжа. В Миссури. У нас были… непростые отношения. Мы ходили на «свидания», мы рассказывали друг другу всё, мы были лучшими друзьями, но и не только… После учёбы я получил работу в одном месте, а у него появилась возможность работать в другом, поэтому мы почти никогда «официально» не встречались. В любом случае, у нас всегда был негласный договор, что когда-нибудь мы всё же остепенимся, и будем проводить больше времени только вдвоем.

Клаус кивнул, ловя каждое слово.

— Но тогда… я уже говорил тебе, что я из маленького городка, да?

— Да, — Клаус произнёс это таким мягким голосом, что с трудом узнал в нём свой собственный. Он искренне боялся услышать остальное. Часть его эгоистично протестовала, потому что Дэйву было больно говорить об этом.

— Люди не слишком… прогрессивны в таких местах. Они традиционны. Консервативны. Им не нравится то, чего они не понимают.

Клаус, к сожалению, понял, к чему всё шло.

— В общем, там была одна группа недоумков, с которыми я учился в средней школе. На самом деле они мало чем отличались от Юджи и его тупоголовых качков.

О-оу. Клаус понял, почему их нынешняя ситуация вызывала у Дэйва такие эмоции.

— Они никогда не покидали город, после работы на местных заводах они всегда слонялись где-то на окраинах. Они вели себя так, словно были хозяевами этого города. Не знаю, честно говоря, даже немного печально. Это всё, чем они могли заниматься, поэтому люди уже не обращали внимания. Они всегда были против меня, ещё со школы. Но однажды вечером они начали докапываться к Мику и ко мне, когда мы шли из «‎Карго»… нашего местного ресторанчика. Но это было только началом, их домогательства и издевки становились всё жёстче. Куда бы мы ни шли, они будто преследовали нас. Типичная хрень, понимаешь? Проезжали мимо и орали «педики», «хуесосы» и всё такое. Иногда что-нибудь бросали в нас или показывали свои лезвия из-под курток. Просто отморозки… Однажды…

Дэйв остановился, и Клаус понял к чему всё идёт. Он инстинктивно поднял руку к его лицу, нежно ведя кончиками пальцев по его скуле.

— Тебе действительно не обязательно…

— Знаю, но я продолжу, — уверил Дэйв, его голос снова стал сильным и непоколебимым.

«Это мой Дэйв».

— Однажды вечером всё зашло слишком далеко. Они бросили что-то в мою машину, на улице было темно, я резко вывернул руль и увидел берег реки…

Клаус в шоке вскинул руку, зажимая себе рот. Он не мог сдержать своих возмутительно драматических реакций, теперь многое обрело смысл.

— Нет! — послышались его приглушенные протесты. — Вода…

Дэйв улыбнулся. Несмотря на мрачность истории, он явно наслаждался реакцией Клауса.

— Мхм.

— И я заставил тебя пойти в бассейн!

— На самом деле это не так уж…

— О, Боже, да, это так! — сказал Клаус в свои ладони. — Мне очень жаль.

— Нет, нет. Клаус, если бы меня это действительно так беспокоило, я бы не позволил тебе. И я не лгал об этой истории, когда был ребёнком. Есть несколько причин, по которым вода просто… чёртово… владение сатаны, — попытался убедить его Дэйв, положив свои сильные руки на плечи Клауса, чтобы он не переживал. Он немного обнял Клауса, мгновенно успокоив его напряжение.

— Ладно… — пробормотал Клаус. — Прости, продолжай.

Дэйв вздохнул и пожал плечами.

— Ты, наверно, сможешь сложить всё остальное. Кроме того, я почти ничего не помню. У меня было много проблем с кратковременной памятью, когда меня вытащили из воды. Я мог вспоминать только вспышками. Удар по воде, ужасный удар. Мик пытался выбить окно. Он схватил меня за руку перед тем, как мы полностью погрузились под воду. Я…

Голос Дэйва снова сорвался, и Клаус не выдержал. Он позволил себе прижаться к его груди, обхватив руками.

— Когда я очнулся, его уже не было в живых.

— Не могу поверить, что ты держал это в себе.

— Прости.

— Не смей извиняться, твою мать.

Дэйв рассмеялся, его живот сжался под натиском Клауса, тот положил подбородок на плечо Дэйва, сжимая его изо всех сил.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что это…не изменило моего отношения к тебе. Я имею в виду, если была причина, по которой ты не хотел рассказать мне раньше, то это совершенно нормально, но я…

— К тебе это не имело никакого отношения. Я теперь чувствую себя гораздо лучше. Чёрт. Я просто не говорю о таких вещах. Легче не говорить, — сказал Дэйв, отстраняясь, чтобы снова увидеть лицо Клауса. — Пока это не стало проблемой, как сегодня, — добавил Дэйв, закатывая глаза и напоминая им о том, что они прятались в подсобке рядом с кучей солдат.

О чем он опять?

О, да.

— Что ж… Я буду держаться подальше от Юджи… как смогу, — поспешно добавил Клаус, на что Дэйв улыбнулся и снова закатил глаза. А потом:

— Прости, что я так психанул. За крики и прочее.

— Всё нормально. Я даже завёлся, — признался Клаус с озорным, дразнящим блеском в глазах. Дэйв улыбнулся и ткнул Клауса локтем в ребро, заставив его засмеяться.

— Фрик.

— Получается… если я достаточно сильно разозлю тебя, ты будешь груб со мной?

— О Господи, Клаус, — Дэйв прикрыл его рот рукой, затем наклонился и убрал её, чтобы заменить губами. Клаус улыбнулся в ответ на поцелуй, радуясь, что атмосфера естественным образом вернулась к их обычной беззаботной манере. — Мы же решили, что поговорим об этом в другой раз.

— Другой раз настал…

— Я не причиню тебе боль.

— А если эта «боль» мне понравится?

— Пойдём. Я голоден, малыш, — Дэйв отпустил Клауса, ещё раз поцеловав его в губы, прежде чем выйти, кивнув ему, чтобы он шёл за ним. Клаус надул губы, но подчинился, чувствуя, как с груди свалилась огромная тяжесть. Между ними всегда существовала недосказанность, когда возникали определенные вопросы… Родственники Дэйва, его прошлое, его родной город, вода… Теперь Клаус всё понимал.

Их отношения в целом достигли нового уровня. Это было напоминанием о том, что фаза медового месяца и вся эта гейская любовная хрень была потрясающей, но Клаус и Дэйв были очень разными людьми, и иногда всё выходило из-под контроля. Не всегда всё было гладко, но пока они вместе, Клаус мог с этим справиться. Ему казалось, что они с Дэйвом смогут многое преодолеть.

— И на этот раз обед получаю я.

========== Глава 15. Попались. ==========

Комментарий к Глава 15. Попались.

Отношения Дэйва и Клауса не такие уж и секретные, как они думали.

6 июня 1968 года.

Во Вьетнаме многое могло измениться всего за пять дней. К сожалению, последние изменения сработали не в пользу Клауса и Дэйва.

Из Сайгона, базы Лонг Бинь и, к сожалению, их идеального убежища тоже, их перебросили на границу между Вьетнамом и Камбоджей. Там возникли какие-то проблемы, и несколько солдат из 173-й воздушно-десантной бригады были вынуждены отправиться туда.

Вертолёты доставили их так далеко, как смогли. Оставшаяся часть пути представляла собой густые цветущие джунгли, совершенно не приспособленные для посадки боевой машины. Разделительные мосты границы едва просматривались за высокими деревьями и виноградными лозами, а между ними простиралась зловещая лента реки.

Остаток пути им придётся пройти на лодке.

Да-да… Дэйв был совсем не в восторге.

— Пойдем, — подтолкнул его Клаус, пока остальные парни из их отряда взбирались на борт двух речных катеров, по четыре-пять человек на судно.

— М-м, — пожаловался Дэйв, нахмурившись, и остался на месте, как приклеенный. Клаус вздохнул.

— Ну и что будем делать?

— Ничего, ничего. Я доберусь.

— И когда же? — сочувствующе ухмыльнулся Клаус. Он ненавидел то, что ему приходилось подталкивать Дэйва к такому уровню дискомфорта, но не идти было просто не вариант. Кроме того, что скажут другие, когда…

— Живее! Кац, Харгривз! — махнул им Сардж, жестом указав на свою лодку, в которой их уже ждали Большой Эл и Тедди. Клаус поднял палец, призывая его подождать. — Уж извините, что я причиняю вам неудобства! Бутс?!

— Я…мы…

— Вода его убивает. Я знаю. Заползайте.

Дэйв виновато скривился, а внимание Клауса с удивлением переключилось на сержанта.

— Вы знали?

— Мы все знали. Мелофильный аквафоб, — поддразнил Тедди, но всё же достаточно уважительно, чтобы намекнуть Клаусу, что они в курсе серьёзности ситуации.

— Ох, зашибись. «Мы все знали!» — вскинул руки Клаус, не стесняясь толкнув Дэйва плечом, чтобы тот пошевелился. Он и не подозревал, что на этот раз пришел на вечеринку последним.

— Извини, но это так и не выяснилось. Я не хотел тебя обманывать, — виновато произнёс Дэйв, всё ещё сопротивляясь толчкам Клауса. Недрогнувшие руки упёрлись ему в спину — Клаус, узнавший, что ему не нужно ни от кого скрывать их затруднительное положение, был безжалостен.

— Что за лодка? — спросил Клаус, даже не пытаясь скрыть свою попытку отвлечь Дэйва.

— Э-э… патрульный катер PBR… или что-то наподобие, — прошептал Дэйв, его голос стал ещё тише, когда они, шатаясь, приближались к берегу.

— «Пабст Блю Риббон»? Забавно, я привез несколько штук с собой.

— Ты взял с собой пиво? — с легким недоверчивым смешком спросил Дэйв, его плечи немного расслабились, но Клаус снова слегка подтолкнул его на качающуюся палубу. Дэйв мгновенно схватился за перила, медленно опускаясь, чтобы сесть туда, где пол погружался в прямоугольную полость, края которой служили своего рода скамейкой. Клаус сел рядом с ним, невозможность помочь и «защитить» Каца от воды просто убивала. Вместо этого он позаботился о том, чтобы их руки соприкасались, как всегда, когда они не могли выразить всё, что хотели. Этот простой жест снизил напряжение Дэйва в несколько раз.

— Ты в порядке? — шёпотом спросил Клаус, когда лодка тронулась. Деревья, охраняющие берег реки с обеих сторон, замелькали всё быстрее и быстрее.

— В порядке, — тихо и монотонно ответил Дэйв. Клаус не совсем ему поверил — судя по тому, как его руки нервно барабанили по коленям, а нога постукивала по дну лодки, но потом… — Я привыкну. Мне уже приходилось, — Дэйв ободряюще улыбнулся, и Клаус тут же успокоился. Он хотел сказать Дэйву, что гордится им, но Тедди был слишком близко и возбужденно рассказывал им об очередном безумном сне, который приснился ему прошлой ночью.

***

Это должна была быть обычная поездка на лодке. Ну как обычная… десятичасовая.

Присутствие Клауса рядом немного облегчило тревогу Дэйва, а особенно помогало то, как тот выглядел — будто Клаус был какой-то грёбаной суперзвездой на пятизвездочном круизном лайнере, а не рядовым, застрявшем на патрульном катере посреди грязной вьетнамской канавы. Клаус раскинулся на краю лодки, подложив руку под голову, на нём красовались купленные пару недель назад в центре Сайгона бананово-жёлтые солнечные очки. Футболку он снял и куда-то выбросил почти сразу, как только лодка покинула гавань. Дэйв не был до конца уверен, что она не перелетела за борт.

Харгривз мирно лежал под палящим июньским солнцем, отросшая челка развевалась из-за постоянного ветра, нога небрежно свисала…

— Что за примадонна… — поддразнил Дэйв, наблюдая, как Клаус делает глоток пива из протащенной в сумке заначки. Клаус откинул голову назад и увидел Дэйва над собой. Он посмотрел поверх очков, посылая ему улыбку, и подмигнул, вызвав мальчишеский трепет в его груди.

Хоть он и старался этого не делать, но сейчас Дэйв буквально презирал всю команду их судна. Конечно, он не испытывал личной ненависти к Тедди, Элу или сержанту, но как же бесила невозможность прямо сейчас остаться наедине с Клаусом — его прекрасным Богом, лежащим под солнцем.

С тех пор, как они отплыли, прошло уже три часа, и с Дэйвом всё было в порядке. Он не лгал, когда говорил Клаусу, что может привыкнуть, если дать ему время. Дэйв просто старался не обращать внимания на то, что они движутся на утлом судёнышке по гигантской бездне глубокой, тёмной, всеохватывающей жидкости.

Он не хотел, чтобы настойчивая потребность подавлять свои страхи отражалась у него на лице, так как это влияло на них обоих. Когда на днях он увидел Клауса в той стычке с Юджи, это задело какой-то скрытый нерв внутри него. Не успел Дэйв опомниться, как все эмоции, связанные с его прошлым, которые он пытался скрыть, вскипели и превратились в гнев, направленный прямо на Клауса, как будто он мог догадаться почему Дэйв так себя вёл.

Всё обошлось, но Дэйв всё равно иногда чувствовал себя плохо. Из них двоих Клаус явно был более восприимчивым, хотя об этом ничего особо не свидетельствовало. Однако в последние несколько дней после своей вспышки гнева Дэйв уделял Клаусу всё своё внимание. Может быть, в качестве извинений.

— Почему мы останавливаемся? — спросил Дэйв, когда понял, что они быстро теряют скорость.

— Не волнуйся, приятель! — сочувственно надул губы Тедди, как будто утешая ребёнка. Он мягко положил руку на плечо друга и посмотрел ему в глаза. — Всё в порядке. Ты в безопасности. Дыши.

— Иди в жопу, — закатил глаза Дэйв и оттолкнул смеющегося парня, его собственная улыбка расползлась по лицу. Он прекрасно понимал, что задал невинный вопрос. И все же он привлёк внимание Клауса. Тот опустил тёмные очки с глаз и откинул голову, чтобы проверить Дэйва, снова расслабившись, когда заметил, что с ним всё в порядке.

Боже, Дэйв любил его… даже сейчас, когда он хотел уклониться от всех этих грёбаных нянек, истерящих по поводу «воды».

— Заправляемся, ищем жратву. Один из нас останется присматривать за лодкой, — объявил сержант, перекидывая петлю якорного каната через выступ надвигающегося причала. Он перекинул сумку через плечо и посмотрел на свою половину отряда.

— Мне нужно отлить, — объявил Тедди, хватая свою сумку. Эл молча последовал за ним.

— Бутс, подъём, — скомандовал сержант. Дэйв догадался, что именно ему доверили катер. Почему-то это казалось не самым лучшим вариантом.

— М-м… Неа. Мне тут удобно, сержант. Я присмотрю за лодкой, — Клаус помахал рукой, лениво уронив её на грудь, даже не потрудившись открыть глаза. Нога небрежно свисала с края, раскачиваясь туда-сюда.

Дэйв вздохнул.

— Хорошо. Кац?

— Я тоже останусь, — он отказался по многим причинам.

Во-первых, доверял ли он Клаусу оставаться одному на лодке в доке армии США, когда вокруг другие люди и есть вероятность нарваться на неприятности? Нет, извините.

Во-вторых, когда Дэйв посмотрел через край и увидел расстояние, которое надо было преодолеть, чтобы попасть с борта катера на сушу, он понял, что ему вполне комфортно и здесь, большое спасибо.

Сардж прочистил горло, пожал плечами, схватился за одну из торчащих из воды балок дока и вылез из лодки, заставив мир Дэйва закачаться.

— Ну ладно! — пренебрежительно согласился он и махнул Тедди и Элу обождать. — Но чтоб никакой ёбли на моей лодке!

— Что?

ЧТО?

Рот Дэйва приоткрылся, но он даже не заметил. Сардж просто сжал его мозг в кулаке, с неистовой разрушительной силой встряхнул и выбросил в проклятую реку.

Когда Дэйв снова обрёл способность двигаться, он посмотрел на Клауса. Его солнцезащитные очки скатились на переносицу, а широко распахнутые глаза смотрели поверх оправ на сержанта, который даже не обратил на них внимания.

Окей… Значит, Дэйву это не послышалось?

Сержант, наконец, оглянулся, видимо, решив что-нибудь добавить. Однако он заметил их шокированный вид, и на его лице расцвела насмешливая улыбка.

— Что? Вы реально думали, что вы оба такие скрытные? — ткнул в них пальцем сержант, дерзко приподняв бровь. — Умора просто! Нет, ты понял, Тедс?

— Пфффф, — рассмеялся Тедди, повернувшись к Дэйву и Клаусу (глаза которых были размером с Луну). Он шёл по докам задом наперёд, показательно широко раскинув руки. — Мы, блядь, сообразили раньше, чем вы, ребята, ну! — засмеялся он, качая головой, будто разговаривал с редкостными дебилами. Большой Эл только посмеивался вместе с ними, очевидно, тоже участвуя в этом заговоре.

Может, это всё сон? Точно сон. Конечно, Дэйв в любую минуту проснётся рядом с Клаусом, его взъерошенными волосами и ровным дыханием…

— Мы вернёмся через тридцать минут. Я серьёзно, без шуток. Слышите? — сказал сержант, поворачиваясь и всё ещё посмеиваясь — Думали, что никто не знает. Чертовски забавно, — проворчал он себе под нос.

Затем они ушли, оставив своих окаменевших от шока жертв на произвол судьбы. Дэйв осознал, что если он шевельнётся, то последняя надежда на то, что всё это лишь реалистичная галлюцинация, рухнет.

— Э-э… — услышал он собственный голос. Он почувствовал, как Клаус сел рядом, медленно и осторожно снимая солнцезащитные очки. Ни один из них не мог оторвать глаз от того места, где сержант и Тедди исчезли за воротами базы.

— Так… — попытался подобрать слова Клаус, с любопытством склонив голову набок. Дэйв наблюдал за ним краем глаза, чтобы понять, как отреагировать на только что случившийся взрыв мозга. Он увидел, как Клаус повернул голову, чтобы наконец-то посмотреть на него. —…как насчёт потрахаться в его лодке?

***

Клаус прижал Дэйва к полу за плечи, с легкомысленной улыбкой нависнув над ним. Он попытался отдышаться после целого марафона поцелуев. Он давно был без футболки и теперь хотел, чтобы её лишился и Дэйв.

— А если они вернутся? — улыбнулся Дэйв, позволяя Клаусу стаскивать футболку, пока та не оказалась у него над головой. Клаус подвинулся ближе, чтобы поцеловать его губы, подбородок, шею и ключицу.

— Они сказали, — поцелуй. — «тридцать минут».

— Боже, — Клаус почувствовал, как голос Дэйва эхом отразился у него в горле, когда он уткнулся носом в его шею. — Я не могу в это поверить!

— Что? Тридцать минут нам вполне хватит…

— Я о том, что они знают о нас, — закатил глаза Дэйв, насмешливо улыбаясь.

Ах, да. Это. Клауса не так-то легко было выбить из колеи, но этот момент застал его врасплох. Он пожалел, что застыл, как статуя, и не выдал что-нибудь в ответ на их подколки, на этот раз они его поймали. Они действительно считали, что вели себя осторожно.

— Ах это, ну да, — попытался отмахнуться Клаус — Я так и знал.

— Мм-хм.

— То есть… Я думал, что мы были осторожны.

— Кажется, нет.

Клаус подумал об этом, приподнявшись, но всё ещё прижимая руки к груди Дэйва. Кац не торопясь провёл кончиками пальцев по животу Клауса, поднимаясь по дорожке мышц и снова опускаясь вниз.

— But a man can go wrong when he’s busted… — тихонько напел Дэйв, потому что, разумеется, у него была припасена песня для такого момента. — Рэй Чарльз. Если тебе интересно.

Клаус улыбнулся, но затем его мысли снова куда-то унеслись. Он мысленно прокрутил момент, когда они поняли, что их друзья в курсе их отношений, и разразился пронзительным смехом.

— Что?

— Вот умора, — Клаус понизил голос, подражая сержанту и изображая его южный акцент.

— Вообще не смешно! — рассмеялся Дэйв, несмотря на все протесты. — Что, если другие нас видели?

— Я не знаю. Что, если другие нас видели? — Клаус ответил вопросом на вопрос. Дэйв задумался. Он пожал плечами, насколько это было возможно, будучи прижатым к полу.

— Я не знаю.

— Ну, тогда перестань беспокоиться, — заметил Клаус, снова наклоняясь, чтобы поцеловать Дэйва в шею. Тот довольно застонал, прибалдев от его прикосновения. Им повезло, что у катера была крытая рубка управления — небольшая, но достаточно просторная, чтобы они с Дэйвом могли спокойно поместится там, не беспокоясь о других людях в доках.

Если только они не будут слишком сильно раскачивать лодку.

Дэйв внезапно вздрогнул и немного отодвинулся. Клаус сел так, чтобы их глаза встретились.

— Дэйв?

Тот отказывался посмотреть на него, вместо этого осматривая рычаги управления. Кац сдерживал улыбку, будто у него был секрет, который он стеснялся раскрыть.

— Мхм? — невинно хмыкнул он. Клаус почувствовал, как его собственная улыбка стала шире. Он уже давно собирался спросить об этом.

— Ты боишься щекотки?

— Нет, — защищаясь, Дэйв ответил слишком быстро. Клаус засмеялся.

— Врёшь.

— Нет, Клаус… — Дэйв попытался вырваться из его хватки, но Клаус крепко сжал его и попытался пощекотать под ребрами. Тот снова вздрогнул. В этом было что-то угрожающе привлекательное. Клаус дьявольски улыбнулся и легонько пощекотал Дэйва в шею. Тот с трудом пытался сдерживать смех.

— Ебать, какой ты очаровательный.

— Перестань, — Дэйв попытался оттолкнуть его, но Клаус был безжалостен. Он слегка провёл пальцами по бокам Дэйва, вызывая смех. Наконец, Кацу это надоело. Он сбросил с себя своего приставучего парня и занял позицию над ним, поймал его руки и прижал их к полу.

— Да, и что? Немного боюсь щекотки и ненавижу её. Это глупая, бессмысленная, ужасная слабость.

— Окей, но ты можешь сделать так ещё раз? — спросил Клаус, затаив дыхание. Его охватила волна удовольствия. Дэйв понимающе улыбнулся и насмешливо покачал головой. Он крепче сжал его руки, прижимая к твердой поверхности лодки. Клаус медленно закрыл глаза, наслаждаясь нервными импульсами, которые разошлись по всему телу.

«Ну же, Дэйв. — мысленно уговаривал он.— Грубо — это нормально. Грубо — это классно».

Вместо любой другой реакции, которой отчаянно жаждал Клаус, он почувствовал, как мягкие губы Дэйва нежно прижались к его лбу. Он открыл глаза и увидел, как Дэйв с любовью смотрит на него сверху вниз, их носы почти соприкасались.

— Всё равно я не сделаю тебе больно.

— А если я скажу «пожалуйста»?

— Нет.

— А если пощекочу ещё раз?

— Сто процентов нет.

После этого они целовались ещё больше. Но в тот момент, когда Клаус добрался до молнии на штанах Дэйва, над водой пронеслись подозрительно знакомые голоса. Тедди, Эл и сержант возвращались.

— Уже? — разочарованно застонал Клаус. Дэйв сочувственно надул губы и поцеловал его в нос.

— Сержант скорее всего специально дал нам время, чтобы поймать нас с поличным.

— Тогда они не должны были так громко разговаривать на обратном пути.

Дэйв принялся натягивать футболку. Клаус сел на корточки и сунул руку в карман.

«Я знаю, что вы здесь».

Пальцы дотянулись до пакетика с таблетками. Руки задрожали в ожидании дозы. Иногда Клаус настолько увлекался Дэйвом, что не замечал, как его тело начинало требовать наркотики. Но когда момент близости закончился, эта потребность врезалась в него, как товарный поезд.

Клаус высыпал на ладонь три таблетки, готовясь проглотить их разом.

Дэйв молча наблюдал за ним. Он не обижался и не осуждал — он просто… смотрел.

Пытаясь не обращать на него внимания, Клаус поднёс ладонь ко рту.

Но… чёрт возьми, Дэйв.

Наконец, Клаус встретился с ним взглядом. Он тяжело вздохнул и положил одну таблетку обратно в пакетик.

Две — тоже неплохо.

Но всё же — эти глаза. Взгляд Дэйва перешёл от рук Клауса к его лицу, а затем к его фигуре. Может быть, внешне он не подавал виду, но мысленно…

— Оооох, — застонал от досады Клаус, убирая ещё однутаблетку обратно и поспешно закинул оставшуюся в рот, прежде чем его убедили отказаться даже от этой.

— Горжусь тобой.

— Заткнись.

Но любил ли Клаус, когда Дэйв заботился о нем?

Да. Безусловно.

Слава Богу, Тедди, Эл и сержант принесли еды. Она была вполне нормальной: ещё тёплая завёрнутая в фольгу курица с овощами. Конечно, днем было адски жарко, но во Вьетнаме редко можно было раздобыть вкусную и не холодную еду. Это было настоящее удовольствие. Честно говоря, весь этот день был настоящим праздником. Когда Клаус закрывал глаза, он легко мог представить, что они с Дэйвом отправились в круиз и сейчас загорают где-то на грёбаных Карибах или ещё где-нибудь.

Ребята с жадностью съели свой обед. Когда Сардж закончил заправлять лодку и вернулся на борт, он мимолетом взглянул на Дэйва и Клауса: оба невинно хлопали глазками. Затем он прищурился и придирчиво осмотрел то место, где они сидели. Клаус хмуро наблюдал за ним.

— Вы надеетесь найти здесь мои трусики, сержант?

— Боже, Клаус… — Дэйв ткнул его локтем. — Но раз уж мы затронули эту тему… Как давно вы в курсе?

Если бы Дэйв не заговорил об этом сейчас, Клаус бы всё равно это сделал. Может быть, именно поэтому Дэйв был уверен, что начать надо ему — сейчас даже сам Клаус не знал, что вылетит из его рта в связи с их нынешней ситуацией.

— Эээ… Три недели плюс-минус, — не отвлекаясь от еды, ответил Тедди. — Это чертовски вкусная курица, вот что я вам скажу.

Клаус с Дэйвом обменялись взглядами. Чёрт, они все так равнодушно к этому отнеслись. Это был хороший знак, правда?

— Но… вы единственные, кто знает… верно? Я имею в виду, мы не слишком палились? — осторожно спросил Дэйв. Клаус почувствовал, как в ожидании ответа напряглись мышцы его рук.

— Пфф. Ты шутишь? Крадётесь куда-то ночью. Исчезаете, когда мы едем в центр. Чёрт,

чего только стоят ваши взгляды с самого первого дня.

— О Боже … — простонал Дэйв, закрыв лицо руками. Все рассмеялись, в том числе и Клаус. У него появилась уверенность, что они в безопасности — и это было прекрасно — по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы Клаус чувствовал себя комфортно, посмеиваясь над Дэйвом. Если бы это было проблемой, они бы уже поняли.

— Нет, больше никто не знает. Даже Дон Хуан, который…

— Не говорите Донни, — вмешался Эл, предостерегающе подняв на них вилку с куском цыпленка. Он откусил кусок и отрицательно покачал головой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Что? Почему? — растерянно спросил Клаус. Эл и Тедди переглянулись и собрались объяснить, но Дэйв вмешался прежде, чем они успели:

— Дон традиционный. Нормальный. Консервативный. Кроме того, он верующий.

— Значит он один из тех религиозных типов?

— Не пойми нас неправильно. Не то чтобы он плохой парень, но…

— Он просто не поймет этого.

— Но для нас…

— Нас это не волнует.

— Абсолютно, пока мы будем прикалываться над вашими тупыми задницами, — хихикнул Тедди, закончив предложение за Большим Элом.

Сержант, который был вообще не заинтересован этим разговором, снова взял на себя управление катером (хотя вполне может быть, что он всё слышал, а его поведение было лишь попыткой отстраниться от своих подчинённых, чтобы не привязаться к ним и в случае, если это потребуется, смочь отправить на смерть). Тем временем Большой Эл объявил всем, что у него сиеста, и вырубился, а Клаус и Дэйв остались наедине с Тедди, который явно не собирался упустить свой шанс хорошенько их достать.

— Так… вы уже целовались?

— Хочешь посмотреть? — вызывающе поднял брови Клаус, а затем резко двинулся и лизнул Дэйва в щёку, прежде чем тот успел его остановить.

— Клаус! — выругался Дэйв и оттолкнул его, с хмурым видом вытирая щёку. Тедди и Клаус засмеялись.

— У вас было… — Тедди замолчал, многозначительно намекая приподнятой бровью. Клаус с Дэйвом уставились на него, ожидая, когда он закончит. — Ну, это… — Клаус наклонил голову, будто не понимал о чём он, хотя на самом деле догадаться было не трудно. Наконец, Тедди не выдержал и расплылся в озорной улыбке. — Как Кац в постели?

— Господи, только не это, — вздохнул Дэйв и отвернулся, не удостоив Тедди своим ответом. Впрочем, всё в порядке — Клаус рад был услужить.

— Давай не здесь. Я тебе потом расскажу.

Он заработал толчок в грудь от Дэйва, заставляя Тедди рассмеяться.

— Не волнуйся, куколка. Только хорошее.

Тедди действительно соответствовал своему первоначальному прозвищу «Хихика». То, как он легко относился ко всему — дорогого стоило. Безусловно, это было облегчением после того, как Клаус с Дэйвом так долго гадали, как их друзья воспримут их отношения.

Тедди растянул губы в широкой глуповатой улыбке и протянул:

— Так ты лю-ю-юбишь его?

Конечно, это был стопроцентный подъёб, хотя откуда он мог узнать об их войне «Я люблю тебя» на прошлой неделе?

Вопрос был больше адресован Дэйву, поэтому Клаус промолчал. Ему стало интересно, как его парень отреагирует на это. На самом деле, довольно прямолинейно и просто:

— Да.

Хихиканье Тедди прекратилось. Он смотрел на них с пустым лицом. Вау, что-то на самом деле заткнуло Тедди, поистине удивительное явление.

— Чёрт… Значит вы не просто валяете дурака? — спросил он со всей серьёзностью.

К своему стыду, Клаус не смог сдержать широкой улыбки, которая масляно растеклась по его лицу. То, как Дэйв уверенно признался в своих чувствах вслух другому человеку, заставило его сердце биться быстрее, а лицо гореть.

Иногда Клаус презирал то, что этот парень с ним делал… Самым чудесным образом.

Чтобы сделать ещё «хуже», Дэйв обнял Клауса и наклонился, чтобы поцеловать его в висок. Четвёртый почувствовал его дыхание и теплые губы на своей коже, заставившие всё его тело покрыться мурашками. Клаус улыбнулся ещё шире, и ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть это дурацкое выражение влюбленного мальчишки.

— Ой, посмотрите на него, такой стесняша, — поддразнивал Тедди, когда Клаус пытался опустить свои упрямые уголки губ. Он почувствовал, как Дэйв тоже засмеялся.

«Да, да. Смейтесь».

Клаус опустил солнцезащитные очки на глаза и прикрыл рот рукой, когда ему не удалось подчинить свои проклятые мускулы лица.

— Отвали, Тедди.

— Ты заставил Бутса стесняться!

— Отъебись!

Это рассмешило его ещё сильнее.

Когда безжалостное насмешки утихли, Клаус с облегчением понял, что всё вернулись на круги своя. Они обсуждали генерала Абрамса, взявшего на себя вину за их фиаско во Вьетнаме и теперь пытавшегося как-то регулировать американское участие в войне. Они говорили о еде, которую собирались есть до тех пор, пока не лопнут, вернувшись домой. И о том, что Дон будет следующим, за кем прилетит «птица свободы», так как у него оставалась всего пара месяцев до возвращения домой.

Приятно было осознавать, что раскрытие их отношений не слишком сильно изменило их дружбу. Клаус почувствовал бы себя ужасно, если бы испортил отношения Дэйва с друзьями. Он бы смирился с чем угодно, но только не с испорченными отношениями Дэвида.

К закату этого восхитительного дня они прибыли к месту назначения. Никто, правда, не знал, где именно оно было, и чем им предстоит заняться. До тех пор пока лодка не замедлит ход и не остановится, их основной задачей было просто плыть — это всё, что «необходимо знать», как часто бывало на миссиях. Клаус терпеть не мог быть хорошим пёсиком и слепо выполнять приказы. Однако, если это необходимо для того, чтобы выжить в этом проклятом месте и остаться вместе с Дэйвом, то он это сделает.

— Куда понесло сержанта? — спросил Большой Эл, наблюдая, как тот молча покинул катер и вошёл в маленькую хижину у причала.

— Может, нам пойти за ним?

— Не надо, я один схожу. Ждите здесь, — возразил Дэйв. Однако, когда Клаус обернулся, он увидел, как Кац посмотрел на воду — будто она могла схватить его за руку и утащить. От лодки до причала был довольно-таки большой шаг, но, несмотря на то, что Дэйв не так уж сильно боялся, он всё равно почувствовал, что обязан поступить, как хороший парень.

— Нет, нет. Я схожу, — сказал он, поднявшись прежде, чем Дэйв успел возразить. Он спрыгнул с лодки на причал, и вдруг ощутил странное замешательство — тело привыкло к движению судна и теперь не понимало, почему поверхность перестала качаться. Приземлившись на твердую землю, Клаус немного пошатнулся, чувствуя себя Джеком Воробьём, но в конце концов добрался до маленького домика.

Он просунул голову внутрь.

— Сарджи? — позвал он. — Мальчики хотят знать, что им делать.

Бейтс высунул голову из-за груды морского барахла.

— Не суетитесь, пока я не найду подходящий якорь, — ответил он нерешительно. Клаус театрально отсалютовал и повернулся, чтобы уйти.

— Бутс?

— Да.

— Вернись.

«Блядь».

— Э…хорошо.

Клаус неуверенно шагнул обратно в лодочный сарай. Сержант по-прежнему копался в каких-то снастях, не удостоив Клауса и взгляда. Это хороший знак? Или плохой? У него неприятности? Опять? Это из-за Дэйва?

— Закрой дверь.

— Э-э… Нет, спасибо.

— Закрой. Эту. Дверь.

Клаус нервно откашлялся, выполняя приказ. Здесь было жарко и душно, но это его меньше всего беспокоило. Если его собирались распекать из-за отношений с Дэйвом…то что тогда? Расстаться с ним — просто не вариант. Клаус попытался приготовиться, чтобы объяснить это.

— Кац — большой мальчик. Я доверяю его мнению, — начал сержант, отбросив в сторону спасательный круг, чуть не попав по ноге Клауса. Тот отступил в сторону, слегка съёжившись. — И я никогда не видел его таким… чтобы он был так увлечён, понимаешь?

— Понимаю, — тихо согласился Клаус, надеясь, что всё идет в нужном направлении. Так ему, по крайней мере, казалось. К тому же, если ему придётся поцеловать Сарджа в задницу прямо сейчас, чтобы сохранить всё, что у него было с Дэйвом, то Клаус, стиснув зубы, сделает что угодно.

— Но насчёт тебя я ещё не определился.

«Хорошо. Это честно».

Клаус кивнул, не зная, что на это ответить. Он не собирался убеждать его в обратном. Клаус знал, что Сардж считает его свалившейся ему на голову проблемой и, честно говоря, не мог с этим поспорить.

— Послушай меня, — Сардж выпрямился и, выдохнув, посмотрел Клаусу в глаза. Бля. Это было ужасно. Он с трудом удерживал зрительный контакт, ловя каждое слово. — Не втягивай его в неприятности, слышишь?

— Х… хорошо. Да.

— Никаких влюбленных глазищ на миссиях.

— Х…

— Потерял бдительность — считай, убит. Правильно?

— Ухум.

— А если тебя убьют, угадай, кому придётся иметь дело с депрессивным Дэйвом?

— Ва…

— Мне! Ты знаешь, что такое «депрессия»?

— Н-ну…

— Потеря бдительности. Если Дэйв потеряет бдительность, его тоже убьют. Ты этого хочешь?

— Н… нет.

— Тогда ладно. Что я сейчас сказал?

Клаус неловко заёрзал. Потребовалось много усилий, чтобы не выдать какую-нибудь остроумную реплику, а не то, что сержант хотел услышать, но они оба знали, что Клаус не рискнёт испортить всё.

— Н… не тащить это на поле битвы.

— Хороший мальчик. Свободен.

Клаус не смог выбраться достаточно быстро из этой чёртовой духовки. Он бросился к двери, но не успел полностью убраться за пределы слышимости…

— Харгривз!

Клаус замер, зажмурился и вздохнул.

— Да?

Он повернулся и посмотрел на сержанта через дверной проем.

— Если ты причинишь ему хоть какой-то вред, у меня есть целая долбаная артиллерия, чтобы угробить твою задницу! Понятно?

«Твою ж мать».

— Д-да.

Сардж небрежно отвернулся, словно и не он только что угрожал Клаусу, как подростку, который попросил руки его дочери. Клаус тупо моргнул, затем повернулся и поспешил обратно к лодке.

— Что там произошло? — слегка обеспокоенно спросил Дэйв. Клаус вздрогнул и потряс головой, пытаясь вернуть себе обычную браваду.

— Я думаю, у нас только что произошел отцовский разговор.

Настороженность Дэйва сменилась весёлой ухмылкой. Он успокаивающе похлопал Клауса по спине, скорее всего, достаточно хорошо зная Сарджа и догадавшись обо всём, произошедшем в хижине.

— Хорошо, ребятки! — слишком громко для такого близкого расстояния крикнул сержант. В руках у него был большой бесформенный кусок металла. Он привязал его к якорному канату их катера, чтобы усилить вес, и бросил в воду. — Нас поселили в палатке в самом конце лагеря Катум. Остальная часть отряда уже там, так что вперёд!

Они так и сделали. Руки Клауса и Дэйва, как обычно, соприкасались, но на этот раз в совершенно ином окружении.

В этот день Клаусу было над чем подумать по пути к новому лагерю:

Во-первых, их друзья были просто сокровищами, которых они, возможно, не заслуживали.

Во-вторых, никаких чувств на поле боя, иначе «он умрёт, тогда Дэйв будет грустить, потом Дэйв умрёт, и все будут чертовски мертвы».

В-третьих, не позволять, чтобы Дон Хуан узнал об их отношениях.

И что же произошло почти сразу?

Дон узнал.

========== Глава 16. Ни для кого не секрет. ==========

10 июня 1968 года.

Вау… Месяц? Прошёл уже месяц с тех пор, как Клаус и Дэйв начали встречаться. Клаус не мог определиться пролетело ли это время как мгновение, или прошла целая жизнь. В любом случае, это был лучший месяц в его жизни. Звучит бредово, так ведь? Ради всего святого, он застрял в прошлом, за пятьдесят лет до своего «настоящего», посреди грёбаной войны, и всё равно умудрялся потрясающе проводить время.

— Спасибо, — с неподдельной искренностью сказал Клаус. За всю свою жизнь он ещё никогда не был кому-то так благодарен. Дэйв ласково улыбнулся и наклонил к нему голову, придвигаясь ближе.

— Я тоже очень рад.

— Счастливого первого месяца, Китти-Кац.

— Счастливого первого месяца, Бутси.

Последние четыре дня прошли спокойно. Лагерь Катум был похож на ту первую базу в долине А-Шау — маленькая, душная и довольно отстойная. Однако Клаус с Дэйвом старались извлечь из этого максимум удовольствия. Например, наслаждались моментом, как только удавалось остаться одним в палатке. Тедди и Большой Эл невероятно помогали им, отводя куда-нибудь подальше всех желающих прервать их уединение, чтобы Дэйв с Клаусом могли провести хоть немного времени вместе.

Но они не осмеливались делать ничего слишком рискованного в потенциально-общественных местах. Для этого они использовали ту самую лодочную хижину, в которой сержант «поговорил по душам» с Клаусом. Сарай стоял заброшенным, и люди появлялись здесь только для того, чтобы скинуть какое-нибудь барахло. С точки зрения конфиденциальности место было идеально, хотя ему во всех отношениях недоставало удобства.

К тому же хижина стала той точкой, которую Клаус всегда будет помнить, как место, где он практически довёл Дэйва до предела.

Дело в том, что Клаус был абсолютно не против секса. На самом деле, это было серьёзное преуменьшение. Он был в восторге от того, что чувствовал, когда был с Дэйвом. Он никогда не чувствовал себя так… как с ним. Он ни на что бы не променял такой опыт.

Клаусу нравилось подталкивать Дэйва не только в постели, но и во всех других отношениях. Он чувствовал в нём неизведанные стороны. Клаус что-то пробудил в нём — то, что было в нём всегда, но со временем угасло из-за давления общества, что-то, что было настоящим Дэйвом. Он был больше похож на Клауса, чем хотел бы признаться, и Клаус собирался вывести его на читсую воду.

…Плюс, мысль о том, что они с Дэйвом могут заняться этим быстро и грубо, была весьма возбуждающей.

В течении целых четырех дней Клаус преследовал эту цель, пытаясь прорваться сквозь непробиваемую нежность Дэвида Каца.

— Мудак, — Дэйв оттолкнул Клауса подальше, с лёгкостью просчитав его намерения. С тех пор, как Клаус узнал, что Дэйв боялся щекотки, он стал безжалостен. Было дико забавно наблюдать, как быстро ломается ледяное самообладание Дэйва. Вот только что он был максимально серьёзным и сверлил тебя мрачным взглядом, а через секунду — смеялся, как идиот, только потому, что Клаус щекотал его ребра или находил слабое место возле шеи.

Правда, это была не единственная причина, по которой Клаус доставал его.

— Клаус, — сдавленно хихикнул Дэйв, пытаясь ускользнуть от него в маленькой хижине. — Ради Бога!

ХЛОП.

Дэйву, наконец, надоела щекотка, он обернулся и, схватив Клауса за бедра, с громким стуком прижал к стене. Клаус резко втянул воздух, закусив нижнюю губу, чтобы не улыбнуться слишком сильно. Он не хотел, чтобы Дэйв разгадал его намерения.

К сожалению, именно это и произошло.

Вместо того, чтобы вступить в грубую игру, на которую так надеялся Клаус, Дэйв сделал то же, что и всегда, когда появлялась возможность перейти к более грубым действиям — он замедлил темп, нежно прикоснувшись губами ко лбу Клауса.

Тот опустил плечи.

— Я знаю, что ты делаешь, — раскусил его Дэйв, целуя в висок, потом в щёку, а затем в кончик носа. Клаус невольно улыбнулся.

— Что-оооо? — даже зная, что попался, Клаус пытался прикидываться дурачком.

Дэйв закатил глаза, убрал руки от бедер Клауса и перешёл к его рукам, проводя по коже, пока его пальцы не сомкнулись на запястьях.

У Клауса перехватило дыхание.

Дэйв завёл его руки за спину, точно взял в заложники. Совершенно неожиданно Клаус почувствовал сильное давление на запястьях.

«Ого. Откуда взялась веревка?»

Его сердце взволнованно забилось, ударяясь о грудную клетку.

Неужели после нескольких дней преследований он добился успеха? Кто сказал, что постоянное раздражающее поведение ни к чему не приведёт?

— Поздравляю. Ты именно этого добивался, да? — Дэйв слегка поцеловал Клауса, глядя ему в глаза и привязывая его запястья к деревянной опорной балке позади. Клаус слегка улыбнулся.

— Мхм, — согласился он, стараясь не казаться слишком взволнованным. Дэйв усмехнулся, закончив натягивать веревку, и убедился, что она надежно закреплена. Он обвил одной рукой Клауса, а второй провёл по груди, шее и, наконец, осторожно прикоснулся кончиками пальцев к векам и закрыл их.

«О, да, да».

— Должен признать, — прошептал Дэйв, наклоняясь, чтобы нежно укусить Клауса в шею. Тот послушно откинул голову назад, чтобы дать ему полный доступ, и нетерпеливо заёрзал в своих оковах. — Наконец-то ты довёл меня, — Дэйв нежно поцеловал его в шею в последний раз, прежде чем его присутствие и тепло исчезли.

Клаус приоткрыл глаза и увидел фигуру Дэйва, застывшую в дверях хижины.

— Э… Дэйв? Ты куда?

— Насладиться приятной передышкой после четырех дней твоей чёртовой щекотки!

Клаус моргнул.

— Что?! Дэйв!

— Прости, детка. Это на твоей совести! — крикнул он в ответ, скрывшись из виду. Его голос становился всё более и более отдалённым.

— ДЭВИД! — Клаус грубо дернул запястья, пытаясь освободиться, но ничего не вышло.

Этот. Маленький. Сученыш.

— Люблю тебя! — крикнул Дэйв. Судя по голосу, он уже покинул доки и возвращался в лагерь. — Я вернусь! Наверное.

— Да пошёл ты!

— Я тоже тебя люблю!

— Нет, я… — Клаус попытался изогнуться так, чтобы выскользнуть из веревки, но узел оказался чертовски крепким. Он пнул балку, ударил плечом о стену и стал оглядывать хижину взглядом в поисках какого-нибудь острого предмета.

Разозлившись до предела (что не заняло много времени), Клаус в отчаянии облокотился на стену.

Он не мог поверить, что Дэйв так поступил… Хотя, может, и мог. Дэйв иногда был чертовски жестоким, даже если не казался таким. Он мог быть такой же сучкой, как и Клаус. И сейчас Харгривз был в полном шоке от подобного поворота событий.

Возможно, Клаус это заслужил. На этой неделе он особенно старался выбесить Дэйва, используя его слабость в попытках добиться нужной реакции. Клаусу это нравилось — когда он доставал его, Дэйв естественно сопротивлялся. Как результат, Клаус оказался буквально связан в хижине — а это значит, что Дэйв мог ответить на его махинации. Такое нельзя сказать о большинстве людей. Фактически, Клаус ещё никогда не встречал человека, который дал бы такой жёсткий отпор.

«Отлично сработано, Дэйв.

Никогда тебе этого не скажу».

После двадцатиминутного заточения в хижине в горьком восхищении ситуацией (что в принципе было недолго, но для такого непоседы, как Клаус, целая вечность), Четвёртый прислушался. Откуда-то издалека доносился голос Тедди.

— Бутс?

— ТЕДДИ! — Клаус изо всех сил ударил плечом об стену. — Тедди, сюда!

— Какого хрена, чувак.

В дверях показался парнишка — ангел, посланный Клаусу с небес. Он уставился на связанного Клауса, как будто тот был самым странным существом, которое Тедс когда-либо видел. Клаус дёрнул за веревки, чтобы подчеркнуть своё положение.

— Поможешь брату освободиться, а? — продолжил Клаус, когда Тедди, ответив ухмылкой, сжалился и подошёл ближе, чтобы развязать верёвки. — Как ты меня нашёл?

— Кац сказал, что тебе может понадобиться моя помощь в доках.

— О, охренеть как мило с его стороны.

— Он сделал это с тобой?

— Ага! Ты можешь в это поверить?

— Пфф. Ты его так доставал, естественно, — пошутил Тедди.

— На чьей ты стороне, Марион?

Тедди остановился, почти развязав Клауса, отступил назад и скрестил руки.

— Ты хочешь, чтобы я тебя развязал или нет, бро?

— Прости, прости. Пожалуйста! — умолял Клаус, пытаясь вывернуться из ослабевшей, но всё ещё прочной петли. — Пожалуйста, Тедс.

Тедди рассмеялся, сдавшись и освободив его.

Клаус, как минимум, отказался от своего «провокационного» подхода. Он зарычал на Дэйва, когда увидел того после случившегося, и заслужил нахальную улыбку в ответ. Даже тогда Клаус не смог устоять перед гипнотизирующей силой этих глаз. Дэйв знал это.

«Мудак».

— Отлично сработано, — негодующе прошептал Клаус, уткнувшись в грудь Дэйва позже вечером, когда они остались в палатке наедине. Дэйв обнял его в знак примирения. Клаус был не против и прижался к нему. Он почувствовал поцелуй на своей макушке.

— Прости, любимый. — Дэйв улыбнулся, крепко обнимая его.

— Я думал, ты оставишь меня там на весь день.

— Господи, Клаус. Я не такой жестокий.

— Я не стал бы винить тебя, если бы ты это сделал.

— Ты перестанешь приставать ко мне?

Клаус сдался.

— Да.

— Спасибо.

— Хмф.

Дэйв отстранился, чтобы горячо поцеловать Клауса в губы и теснее прижался бёдрами, не обращая внимания на голоса нескольких солдат у костра рядом с палаткой. Клаус улыбнулся и поддержал страстный энтузиазм Дэйва, их языки двигались навстречу друг к другу, пока воздух в легких не закончился. Клаус прервал поцелуй и судорожно вздохнул, у него слегка закружилась голова от такой интенсивности.

— Пойдем в хижину? — спросил Дэйв, приподняв бровь, ожидая, что Клаус согласится. После того, как они во второй раз «использовали» лодочный домик, Четвёртый стал называть его «Хижиной любви». В этом названии пряталась отсылка к одной из песен середины восьмидесятых, которая была не понятна Дэйву, но веселила.

— М-м, — Клаус без энтузиазма пожал плечами. — Нет.

Дэйв обалдел.

— Что???

— Я сказал, нет.

— Клаус, ты обиделся, что я тебя там оставил?

— Нет! Конечно, нет, — честно ответил Клаус, собираясь лечь в свою кровать. Дэйв нахмурился.

— Тогда в чём дело?

— Ничего. Просто… Знаешь… Нет, — Клаус небрежно улыбнулся, поёживаясь под натянутым по грудь одеялом и глядя на брезентовый потолок. Дэйв усмехнулся.

— Аааа… — протянул он, Клаус наблюдал за ним краем глаза. — Я понял.

— Что ты понял, Дэйв, дорогушечка?

— Я понял, что ты делаешь. Это твой новый подход, верно? Думаешь, воздерживаясь, я стану таким же чокнутым, как ты?

Клаус попытался подавить улыбку, но маленькие её отголоски заглушить не удалось. Очевидно, для Дэйва такого ответа было достаточно.

— Ладно, окей, — сказал он таким же насмешливым тоном. — Но знаешь, Клаус, я могу продержаться гораздо дольше, чем ты.

— Да ты что?

— О, да.

— Тогда дерзай, Кац.

— Готов поспорить, Харгривз.

Так, в июне шестьдесят восьмого года, и началась «Война воздержания». Впрочем, когда это Дэйв и Клаус не воевали друг с другом?

На следующие сутки весь взвод отправили к мостам на границе с Камбоджей, нести караул в ожидании потенциальной атаки. Нападения, однако, так и не случилось, и они просто весь день просидели с оружием в руках, разглядывая пустую реку.

Клаус и Дэйв обменивались многозначительными прищуренными взглядами. За последний месяц или около того они придумали свой уникальный язык жестов и время от времени посылали друг другу дразнящие сообщения с противоположных сторон высокого моста, который они патрулировали.

В конце дня, пока Клаус собирал вещи для душа, в пустой палатке к нему подкрался Дэйв и обнял его сзади. Клаус улыбнулся, позволяя этот жест, и откинул голову на его плечо.

— Привет, — Дэйв положил подбородок на плечо Клауса, раскачивая их тела, будто в танце под невидимую музыку.

— Приветики, — радостно промурлыкал Клаус.

На мгновение показалось, что никакой секретной битвы между ними и не было вовсе.

Но потом Дэйв развернул Клауса и попытался поцеловать. Клаус уклонился, вместо этого поцеловав его в щёку. Дэйв разочаровано вздохнул.

— Серьёзно? Я даже не могу тебя поцеловать?

— Не я устанавливал правила, Дэйв, — пожал плечами Клаус, притворно извиняясь.

— Хорошо… Вот только это сделал ты, так что…

— Ну, ты всегда можешь побороться за поцелуй.

— Я не причиню тебе вред, Клаус, — в миллиардный раз категорически повторил Дэйв.

— Немного грязи никогда не повредит.

Дэйв засмеялся.

— Приятного душа.

— Спасибо, — убедившись, что Дэйв за ним наблюдает, Клаус внезапно разделся до нижнего белья, взял полотенце и перекинул его через плечо. Дэйв отвернулся, закатывая глаза, и указал на выход.

— Прекрати издеваться! Вали уже!

— Да, сэр, — отсалютовал Клаус и выскочил из палатки, не заботясь о том, видит ли кто-нибудь, как он почти бежит в душевую.

На следующий день напряжение возросло ещё больше… в обеих войнах — и Вьетнамской, и в поединке Кац/Харгривз. Ходили слухи, что Чарли приближаются к границе и лейтенант был уверен, что именно сегодня прольётся кровь.

Нетушки.

К тому же затишье дало Клаусу и Дэйву ещё больше времени, чтобы поддразнивать друг друга с противоположных концов моста.

В конце дня Дэйв попытался украсть поцелуй. Он ворвался, поймав Клауса на обратном пути из душевой и чуть не бросился на него, используя эффект неожиданности для достижения своей цели.

Однако реакция Клауса была слишком хороша. Он уклонился, выскользнув из рук Дэйва и погрозил ему пальцем.

— Цк-цк, Дэвид, — Клаус хихикая отчитывал Дэйва, преследовавшего его по всему лагерю. Они добрались до своей палатки, где, к счастью, собрались и другие парни, так что Клаус оказался в безопасности от приставаний.

— Я доберусь до тебя, — прошептал запыхавшийся Дэйв Клаусу, когда они готовились ко сну.

— Может быть, в твоих снах, сучка.

Дэйв усмехнулся и показал ему средний палец, а Клаус ответил соблазнительным облизыванием губ и подмигиванием. Дэйв покачал головой и плюхнулся в постель — ещё одна ночь, лишённая близости. Клаусу показалось, что решимость Дэйва ослабевает. По крайней мере, он на это надеялся. Их противостояние стало таким же наказанием для Клауса, как и испытанием для Дэйва. Клаус просто не мог допустить, чтобы Дэйв узнал об этом.

Это было даже не столько способом, чтобы заставить Дэйва стать грубее. Клаус просто хотел победить. Кац по-настоящему проявил дух соперничества и Клаусу это нравилось. Значит он отстаивал свои принципы. У Клауса уже много лет не было такого длительного, здорового развлечения.

Следующий день… Та же хрень во Вьетнаме.

В мире Клауса и Дэйва всё потрескивает от напряжения.

В ту ночь Клаус лежал на своей койке и не мог заснуть: было слишком жарко, чтобы заставить себя надеть футболку, и в какой-то момент в сумерках даже стянул штаны. Дэйв проснулся от всей этой суеты (Клаус понадеялся, что разбудил только его, хотя в целом было пофиг) и смотрел на него с тоской. В тусклом мерцающем свете Клаус лёг поверх простыни и оказался открытым для голодных глаз Дэйва. Он положил руку на грудь, медленно и неторопливо дыша, глядя Дэйву прямо в глаза, на его губах появилась игривая улыбочка.

— Что? — прошептал он. Дэйв закатил глаза.

— Ничего. Вообще ничего.

Клаус немного поёрзал, как будто пытался устроиться поудобнее.

— Ну, ладно, — невинно сказал он, залезая в сумку на полу и вытаскивая косяк. Он лизнул конец, плотно скрепляя бумагу, используя слюну в качестве клея, хотя стык уже и так был хорошо запечатан. Но всё это было ради шоу. Дэйв неловко заёрзал, когда Клаус прикурил, сделал затяжку и выпустил дым через приоткрытые губы.

Клаус знал, что Дэйв любил наблюдать за процессом… И курить в одном нижнем белье было отличным способом сорвать ему крышу, несмотря на попытки не подавать вид.

— Хочешь немного? — предложил Клаус. Дэйв вздохнул.

— Нет.

— Уверен? — уговаривал Клаус. — Точно не хочешь?

— Ты говоришь о травке или…

— Как хочешь, Дэвид. Выбор за тобой.

— Ну и чёрт с ним.

— Как скажешь, любимый.

Дэйв усмехнулся и покачал головой, отворачиваясь от жестокой демонстрации Клауса.

— Спокойной ночи, Клаус.

— Спокойной ночи, Дэйв.

Следующий день выдался тяжелым, и совсем не таким, как хотелось Клаусу. Они оба были измучены этим «пари», и это было видно по тому, как их перепалки достигли новых высот.

— Перестань!

— Ты перестань!

— Сам перестань!

— Сколько не говори «перестань», лучше не станет.

— А когда станет?

— Например, сейчас.

— Ладно, не катит. Ещё когда? — Клаус скрестил руки на груди.

— Каждый раз перед этим, принцесса.

— Королева драмы.

— Офигеть, это я королева драмы? — Дэйв скрестил руки.

— БОЖЕ МОЙ! — перебил их третий голос — Тедди. Парень не выдержал и сорвался на ссорящихся идиотов, с которыми вынужденно делил заднее сиденье грузовика по пути на вахту на мостах. — ЗАТКНИТЕСЬ ОБА!

Клаус не винил его. Они с Дэйвом цапались без остановки с самого завтрака и ситуация становилась только хуже. Они уже не играли в войну, а просто действовали друг другу на нервы. Конкретно сейчас речь шла о беззаботно развалившемся Клаусе, занявшем всё заднее сиденье пивным холодильником. Клаус высказал, что Дэйв просто помешался на контроле.

Оба, надув губы, притихли, когда вмешался Тедди. Они и раньше ссорились бесчисленное количество раз, поэтому Клаус сомневался, что их разногласия были связаны только с отсутствием близости, но оно как минимум подливало масло в огонь.

На вахте, в общем-то, происходила аналогичная херня — они постоянно цапали друг дружку за жопу. Честно говоря, именно поэтому Клаус не мог держать рот на замке, зная, что сводит Дэйва с ума, и наоборот.

На обратном пути они толкали друг друга локтями, пытаясь побороться за место на сиденье, но в конце концов выдохлись и решили, что лучше всего будет наконец помолчать. В какой-то момент, Дэйв наклонился к Клаусу и ещё раз толкнул его локтем, но уже понежнее.

— Я люблю тебя, принцесса, — сказал он достаточно тихо, чтобы только Клаус мог услышать его сквозь гул грузовика. Клаус закатил глаза, но не смог сдержать улыбки.

— Я люблю тебя, королева драмы.

— Но ты же знаешь, что я прав.

— О, чушь собачья!

По возвращении в лагерь расслабиться не получилось. Их попросили помочь вытащить перевернувшуюся лодку из реки. И Клаус использовал приём, который раньше позволял себе исключительно с братьями и сёстрами — передразнивание.

— Серьёзно, Клаус?

— Серьёзно, Клаус?

Дэйв был зол, когда они шли позади своего отряда, покидая доки после того, как успешно вытянули лодку, прибитую течением. Ему нужно было занести на склад несколько мотков верёвки, использованной на задании.

— Пожалуйста, перестань изображать пятилетнего ребёнка и помоги мне с этим.

— Пожалуйста, перестань изображать пятилетнего ребёнка и помоги…

Грохот.

Верёвки бросили на землю, а Клауса затолкали в лодочный сарай, который так удобно оказался под рукой. Перед глазами быстро замелькали цветные пятна и Клаус не поспевал за миром, разворачивающимся на сто восемьдесят градусов. Только ударившись спиной о твердую поверхность «хижины», он понял, что произошло.

К моменту, когда Клаус смог всё это осмыслить, его руки уже были связаны.

— О чёрт, ты же не бросишь меня здесь снова, я…

Губы Дэйва оборвали Клауса на полуслове грубым поцелуем и, не теряя времени, начали спускаться вниз по щеке и шее, оставляя следы укусов и, определённо, засосы.

Клаус толком не успел осознать (он был слишком увлечён ощущением того, что Дэйв практически атаковал его шею), как его руки оказались привязаны над головой к поддерживающему низкий потолок столбу. Что ж, он застрял здесь, нравилось ему это или нет.

Но, чёрт побери, ему нравилось.

Бедра пылали, посылая все виды возбуждающих волн через его тело — ногти Дэйва впились в поясницу и, царапая спустились ниже, пока он не схватил Клауса за ноги и поднял так, чтобы обернуть вокруг себя.

Он безжалостно ударил Клауса об стену, прижав так, чтобы их тела оказались вплотную друг к другу.

Итак… Можно ли с уверенностью сказать, что Клаус выиграл эту войну? Если так, то сейчас не лучшее время, чтобы поднимать этот вопрос. Даже если бы Клаус хотел, в эту минуту он был настолько переполнен ощущениями, что не смог бы произнести ни одного дерзкого слова.

Забавно, но Дэйв сдался всего за десять минут до того, как это же собирался сделать Клаус. Может, он просто оставит мысль о победе при себе.

Пока Дэйв раздевал их обоих (что было не так-то просто, учитывая связанного Клауса у стены), он не останавливался и в своем быстром, постоянном ритме покрывал поцелуями шею Клауса, пока тот не почувствовал мучительно приятное тепло тяжелого дыхания Дэйва у своего уха. Клаус закрыл глаза. Ему никогда не разонравится это ощущение.

А после поцелуя за ухом, Дэйв удивил его укусом. Сильным.

И чёрт побери, Клаусу не стыдно было признаться, что в этот момент чуть не слетел с катушек. Он застонал, позволив голове упасть на плечо Дэйва, прижимаясь бедрами так сильно, как только мог в этом положении, умоляя войти в него.

Дэйв подчинился, почти закончив срывать оставшуюся одежду, отделявшую их друг от друга. Он сильно прижал Клауса к опорам позади, одной рукой грубо сжимая его бедро, а другой находя путь к шее Клауса, чтобы сомкнуть пальцы вокруг его горла. Это было совсем не так, как Клаус пробовал раньше с другими случайными «фанатиками боли» — Дэйв сжимал недостаточно сильно, чтобы перебить его дыхание (хотя он был бы не против), но вполне достаточно для того, чтобы Клаус ощутил тупую пульсирующую боль от сжатия пальцев Дэйва и странное успокаивающее головокружение от давления на шее.

Не осуждайте.

— Дэйв… пожалуйста, ты мне нужен, — скрипучим голосом умолял его Клаус. Он сжал ноги вокруг талии Дэйва и, больше не сдерживаясь, парень, исполнил желание Клауса.

Но, пресвятой гуакамоле, Клаус не был готов к боли от того, что а) смазки не было и не предвиделось; и б) в последние нескольких дней секса не было вообще.

… И Дэйв выложился по полной. Он врезался в него так сильно и резко, как Клаус и умолял его все эти недели, но Боже!.. Ему пришлось укусить Дэйва за плечо, чтобы хоть как-то сдержать стоны. Он крепко зажмурился и впился ногтями во всё ещё связанные над головой ладони.

Боль быстро растаяла, превратившись в тупую пульсацию, которую нельзя было отличить от удовольствия — два ощущения слились воедино, как это часто бывало в мире Клауса. Только тот факт, что ему удалось подтолкнуть Дэйва к совершенно иным ощущениям, возбуждал Клауса ещё больше.

Они не переходили на нежность, как это обычно бывало, когда всё происходило медленно и интимно. Впечатляющий темп Дэйва в считанные секунды заставил Клауса скулить, умоляя о разрядке. Он чувствовал, что и сам Дэйв уже на грани. Тот убрал руку от шеи Клауса и вместо этого начал целовать и кусать его, заглушая собственные стоны, когда его тело напрягалось с каждым приближающим к оргазму толчком.

Дэйв быстро догнал Клауса, покоряя вершину удовольствия — кстати, парень всегда умудрялся помнить о презервативах, тогда как Клаус этого даже не замечал. По крайней мере, один из них был ответственным, и это не тот, кто был знаком с терминами Спид или ВИЧ.

Это было последнее, о чём успел подумать Клаус, прежде чем кончить вместе с Дэйвом. Его колотила дрожь, а грудь вздымалась, требуя, казалось, недосягаемого воздуха. Хижина наполнилась звуками тяжелого дыхания мужчин, и они на мгновение облокотились на стену, пока каждый из них пытался вернуться в реальность.

Клаус даже не понял, что Дэйв укусил его ближе к концу, но боль в плече усиливалась — и ему это нравилось. Словно Дэйв взял маркер и написал на его коже «Дэйв был здесь». Клаус был в восторге.

Когда Дэвид собрался с силами, он помог собраться и Клаусу — обнял его, плавно, с любовью потирая спину, создавая резкий контраст с только что произошедшим. Он уткнулся в плечо Клауса, нежно целуя и заставляя дрожать ещё сильнее. Клаус почувствовал себя так же, как в тот первый вечер в клубе — как неконтролируемый чихуахуа.

— Знаю, ты говорил не спрашивать, но ты в порядке? — прошептал Дэйв в шею Клауса, целуя его, пока их глаза не встретились, а лбы не прижались друг к другу. Клаус издал хриплый, прерывистый смешок.

— Это сексуально, что ты заботишься, — ответил Клаус, целуя в губы. — И да. Идеально. Спасибо, — сказал он, благодаря за внимание, которое никогда не получал после подобного грубого секса (даже если Клауса всегда всё устраивало, чувство было приятным) и за то, что после стольких приставаний Дэйв, наконец, поддался соблазнам Клауса к более… нестандартному траху.

— Ты не должен благодарить меня за то, что мне тоже понравилось, — признался Дэйв, и на его губах появилась легкая и даже слегка смущённая улыбка. Клаус хихикнул. Какой святоша.

— Божечки! Я же говорил?

— Да, да. Ты был прав, придурок, — закатил глаза Дэйв и снова поцеловал Клауса.

— Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы признать это, Дэвид. Спасибо. Приятное чувство.

— Только не наглей.

Клаус дерзко улыбнулся, но тут же изменился в лице и вздрогнул всем телом.

— Слушай… обычно я готов оставаться в таком положении… пожизненно… Но у меня давно уже онемели руки, так что…

— О, чёрт. Прости.

Дэйв потянулся и развязал запястья Клауса, даря ему свободу движения. Клаус мгновенно сцепил их на шее Дэйва, частично потому, что он жаждал сделать это с тех пор, как был связан, а частично потому, что так они могли отдохнуть и вернуть чувствительность.

— Дэйв?

Дэйв опустил его на землю, чтобы они могли ещё немного отдышаться. Он обвил руками Клауса, прижимая к себе, когда они устроились на груде лодочного хлама.

Слава Богу, они уже давно сообразили расстелить там полотенца. Клаусу сейчас не хотелось бы чувствовать под спиной цементную крошку пола.

— Да?

— Просто, чтоб ты знал… Я более чем доволен нашим сексом, понимаешь, без всяких причуд, грубостей или…

Губы Дэйва остановили его… снова. Клаус был благодарен. Дэйв отстранился и мило улыбнулся.

— Клаус, я хочу делать с тобой всё и всюду. Я никогда не сделаю того, чего не хочу.

Клаус почувствовал, как частьпереживаний из-за этого рассеялась. Он не хотел заставлять Дэйва быть грубым только потому, что был слишком настойчив. Он не сомневался, что Дэйву хватало зрелости и самоуверенности, чтобы не позволять Клаусу «давить» на него, но всё же. Ему бы стало неприятно, если бы Дэйв согласился на это против своей воли, просто чтобы угодить.

Он смог успокоиться, во многом потому, что настал момент уже привычного сладкого единения с Дэйвом, которое всегда вызывало у Клауса приступ счастья.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя.

Они снова начали целоваться, на этот раз не торопясь, медленно и нежно, как будто слова не могли выразить все их мысли, и это был единственный способ.

— Ненавижу так говорить, но нам пора, — в конце концов Дэйву пришлось сообщить плохие новости. Клаус вздохнул.

— Золотое слишком быстротечно, — с горечью согласился он и заслужил удивлённый взгляд Дэйва.

— Ух ты, обалдеть. Ты цитируешь поэзию Рона Раша?

— «Изгои» с Патриком Суэйзи, — поправил Клаус, но Дэйв, конечно, этого не понял. Фильм ещё не сняли. Может быть, была книга, но Клаус её не читал.

Клаус хотел бы, чтобы они просто оделись, ещё раз поцеловались и отправились обратно в лагерь. Он хотел бы, чтобы остаток дня прошёл без происшествий — они бы посидели у костра, выпили пива с друзьями, и после отправились спать, чтобы сделать то же самое завтра.

Но всё пошло совсем не так.

Они как раз натягивали одежду, пытаясь максимально скрыть любые признаки своей внезапной страсти в лодочном домике. Клаусу было немного труднее, так как на коже образовались все эти отметины. Дэйв нахмурился, заметив синяки и следы укусов, и провёл пальцами по узорам, которые он оставил по всему телу Клауса.

— Ой, давай без этого, кусака, — убрал его руки Клаус. — Они мне нравятся, — он осмотрел себя, прикоснувшись пальцами к больным местам и обнаружил несколько впечатляющих синяков и отметин. — Этот Уильям. Этот будет Эдгар. Этот…

— Перестань давать им имена, фрик, — рассмеялся Дэйв, целуя его в лоб. — Тебе не стыдно?

— Тебе же нравится.

— Я тащусь от этого, — поправил Дэйв, а в животе Клауса запорхали бабочки. Даже спустя месяц он всё ещё испытывал приступы нервного возбуждения, когда Дэйв одаривал его такими фразами.

БАМ!

Дверь в лодочный домик распахнулась, и кто-то ворвался внутрь, схватив несколько поленьев в углу. Клаус с Дэйвом застыли на месте, в лучшем случае полуодетые. У человека, очевидно, была личная цель и сначала он их даже не заметил. За долю секунды, отведённую на реакцию, Клаус успел подумать:

«Не двигайся. Тогда он не сможет нас заметить.

Ой, подождите… это же не тираннозавр?»

Это был не тираннозавр… Это был не Парк Юрского периода… Это был Дон Хуан, и ему потребовалось всего две секунды, чтобы понять, что он не один в этой лачуге. Его взгляд метнулся к застывшим парням. Клаус всё ещё был в нижнем белье, а Дэйв завис с футболкой в руках, не успев прикрыть всё ещё расстегнутые брюки.

— Э-э-э… — Клаус попытался придумать какую-нибудь чушь, которая могла бы объяснить их нынешнее положение, не упоминая, что на самом деле происходит. Но прежде чем он успел это сделать, Дон вытянул перед собой руки, как бы говоря: «Окей. Блядь, я не хочу ничего знать».

Он схватил дрова и выскочил из хижины так быстро, будто она грозила вот-вот обрушиться. Дэйв и Клаус снова остались одни.

Прошло несколько секунд, пока Дэйв не нарушил напряжённое молчание.

— Пиздец.

Они мало разговаривали весь оставшийся вечер. Приняли душ (по отдельности), оделись (по отдельности) и взволнованно пошли к костру, которого оба боялись. Дэйв сказал, что если они не пойдут, будет только хуже. Они должны продолжать вести себя так, будто ничего не изменилось и, может быть, тогда всё останется, как прежде.

Но всё изменилось. У костра Дон Хуан даже не смотрел на них. Он не разговаривал — не то, чтобы он обычно был разговорчивым, — но всё равно это было заметно. На самом деле все вокруг костра заметили какое-то странное напряжение. Когда повисла тишина — явление крайне нетипичное для их компании — Тедди привлёк внимание Клауса:

— Что случилось?

Клаус не ответил. Вместо этого он выразительно взглянул на презрительно нахмурившегося Дона. Тедди всё понял.

— Чёрт, — прошептал он.

— Ага, — ответил Клаус.

Позже, когда все начали расходиться спать, Клаус наклонился к Дэйву:

— Я поговорю с ним.

— Что? … Нет, Клаус! Не обижайся, но я не думаю, что ты…

Но Клаус не слушал. Он встал и последовал за Доном, направляющимся к палатке.

— Донни! Донни Хуани, подожди…

Он не удостоил Клауса ответом и продолжал идти, не сбавляя скорости. Клаусу пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.

— Эй, послушай, о том, что ты видел…

— Я ничего не видел, — резко бросил Дон, не поворачиваясь к Клаусу.

— Хорошо, но ты явно видел, так что…

— Мне нечего тебе сказать, Харгривз. Отвали!

Клаус остановился на долю секунды, немного шокированный резкостью его тона. Дон Хуан не был приятным собеседником, но он никогда не говорил так жёстко. К тому же он всегда называл его «Бутс» и, насколько Клаус помнил, ни разу «Харгривзом».

Но Клаус не отступал.

— Я просто не хочу, чтобы что-то менялось. На самом деле ничего не изменилось. Я… — Клаус попытался протянуть руку и осторожно коснуться его плеча в надежде заставить притормозить, но Дон дёрнулся, как будто Клаус ткнул в него горячей кочергой.

Господи Иисусе! Клаус понял, что в глазах Дона он теперь практически Сатана. Он старался не поддаваться этому чувству. Он уже имел дело с такими людьми, которым нравилось осуждать всё, что они не понимали, обвиняя во всех грехах и несправедливостях мира. На этот раз всё было острее — Дон был их другом, и если он его потеряет, то Клаус как-нибудь переживёт, но если ему придётся жить с тем, что именно из-за него Дэйв потерял дружбу…

Ну, это было бы паршиво.

— Что я тебе сказал? Отвали!

— Хорошо, я могу смириться с тем, что я тебе не нравлюсь, и ты не понимаешь меня и избегаешь… без разницы. Но я не могу допустить, чтобы изменилось твоё мнение о Дэйве. Вы дружили до моего прибытия сюда… Он всё тот же Дэйв и…

— Я не знаю, что тебе сказать, чувак. Он принял своё решение, а я принимаю своё.

— Пфф. И какое же?

— Не общаться. А теперь отвали, пока я не рассердился.

Клаус отстал, пока полностью не остановился, наблюдая за тем, как Дон идет к палатке. Его фигура была напряжена, мышцы точно скрутились в миллиарды крошечных тугих узлов.

— Вот же хрень, — сказал Клаус.

Они с Дэйвом остались последними у костра к концу вечера, оба мрачно смотрели на пламя. Клаус уже сообщил Дэйву о том, как прошёл разговор, не желая ещё больше расстраивать его реакцией Дона, но и не в силах скрыть.

— Не знаю, почему это меня так беспокоит, — вздохнул Клаус, облокотившись на подлокотник складного стула, и уронил подбородок на ладонь. Дэйв посмотрел на него с сочувствием.

— То есть, это понятно. Но мы не сделали ничего плохого, а нас заставляют поверить, что сделали.

— Да, но я уже сталкивался с такими людьми, и это ещё только цветочки. Естественно, и ты тоже, но…

— Может быть разочарование зашкаливает из-за того, что остальные ребята так хорошо отреагировали.

Клаус поджал губы и задумался.

— Думаю, мы какое-то время находились в маленьком пузыре фантазий, да?

— Я не против нашего пузыря.

— Я тоже!

Дэйв улыбнулся, взял с земли палку и сунул одним концом в огонь. Они оба смотрели, как тлеют угли.

— Это напоминание о том, где мы находимся и кто нас окружает. Может быть, нам следует быть более осторожными.

— Что ж, это не радует.

Клаус знал, что он был прав. Не дай Бог об этом узнает кто-нибудь вроде Юджи или ещё кто-то, у кого есть какая-нибудь извращенная «причина» ненавидеть любого, кто не соответствует традиционным взглядам. Вся эта атмосфера — Вьетнам в целом — была опасна даже среди своих. С тех пор, как Дэйв рассказал Клаусу о «фраггинге», это его пугало. Разумно предположить, что кто-нибудь может обрушить на них всю накопившуюся на войне агрессию только за то, что они геи.

— Ну, по крайней мере, он не хочет ни говорить об этом, ни предпринимать что-либо.

— Да. Считай это нашим благословением, — Дэйв пожал плечами. На удивление, он казался более спокойным, чем Клаус. Может быть, из-за всего, что он пережил с Миком. Клаус догадался, что в сравнении с этим их ситуация выглядит не так уж плохо. Может быть, Клаус просто загонялся из-за ощущения, что с его появлением здесь, все ранее выстроенные отношения Дэйва начали рушиться.

— Ни для кого не секрет… — неожиданно произнес Дэйв. Клаус поднял голову и посмотрел на него.

— М?

Дэйв всё ещё был в мыслях, наблюдая за костром.

— … как сильна моя любовь к тебе… ни для кого не секрет, когда я скажу о том, что собираюсь сделать, — продолжил он, заставляя Клауса закатить глаза. Его подбешивала привычка Дэйва вроде бы говорить с ним, а на деле устраивать в голове мини-джем-сейшен.

Оу.

Но в то же время это не мешало Клаусу обожать сводящую с ума особенность своего парня.

— А…

— Jefferson Airplane.

— Спасибо, детка.

— Всегда, пожалуйста.

К сожалению, за прошедшие недели ничего не изменилось. Ничего не изменилось ни с ситуацией на мостах, ни с напряжённой обстановкой. Словно из-за одной сломавшейся шестерёнки весь механизм вышел из строя и ничего больше не двигалось так же плавно, как раньше. Конечно, Тедди, Эл и даже сержант (по-своему) всё ещё их поддерживали, но только не Дон, из-за этого всё стало чертовски неловко.

Напряжённость на мосту или напряжённость с друзьями… Клаус не знал, что его больше беспокоило.

Однако, одна из ситуаций вырвалась из затянувшегося, мучительного напряжения.… И не та, что с Доном.

После нескольких недель ожидания, что вьетконговцы покажут свои лица на границе в попытках проникнуть в Южный Вьетнам из Камбоджи, 173-я десантная бригада начала понимать, что никакого нападения не будет. Вся операция выглядела какой-то мутной, несмотря на то, что каждое мгновение, проведённое на мосту, казалось подозрительным, словно они выстраивались в очередь на собственную могилу.

Именно тогда, когда все решили расслабиться, а Сардж начал поговаривать о том, что им следует уйти из Катума и сменить дислокацию…

Ад вырвался наружу.

День, который, как был уверен Клаус, будет таким же скучным, как остальные — сидишь себе с автоматом в руках, футах в пятидесяти от реки, потом топаешь обратно на базу, — закончился огненным цунами.

========== Глава 17. Разожги мой огонь. ==========

4 июля 1968 года.

Совсем не о таком фейерверке на Четвёртое июля мечтал Клаус.

Жар был невыносимым. Клаус и раньше видел большие пожары… гораздо чаще, чем хотелось бы признаться, он бывал на вечеринках, после которых оставалось пепелище. Но всё это было ерундой по сравнению с сущим адом здесь и сейчас. Клаус был уверен, что горит он сам, а не весь этот грёбаный лес вокруг.

Случился тот самый тепловой эффект… знаете, когда видишь, как воздух дрожит? Будто пламя порождает гигантское силовое поле, которое искажает очертания мира вокруг. Вот только всё было не как в кино — ни замедленного движения, ни завораживающе красивых кадров разрушений… Треск огня нарастал подобно цунами. Вспышки пламени ударяли по глазам и практически ослепляли Клауса.

Какого чёрта произошло?

В одно мгновение они, как обычно, стояли на мосту, в следующее — услышали крики, а ещё через долю секунды вспыхнул пожар.

Если сначала худшим последствием внезапного нападения казался шок, то вскоре окружающий Клауса хаос превратился в пронзительный писк, и слух отключился от реальности. А что происходит, когда реальность исчезает?

Появляются мертвецы. Сейчас, когда все чувства притупились, Клаус мог сосредоточиться лишь на призраках… и их крики оглушали. Клаус точно знал, что это крики мёртвых, а не живых, потому что вообще не слышал звуков из «реальной жизни». Он беззвучно споткнулся. Солдат неподалёку немо открывал рот, хотя явно выкрикивал приказы. Середина моста эффектно обвалилась без единого шороха.

Но крики мертвецов были громкими, как никогда. Похоже из-за взрыва в мире призраков появилось много новых обитателей. Клаус даже засомневался, не стал ли сам одним из них. Он мёртв?

Вот дерьмо. Он всегда знал, что попадёт в ад.

Но когда чувство, что мёртвый мир смешался с реальным, превратилось в знакомую ноющую боль в груди, он понял, что, к сожалению, ощущает всё по-настоящему.

Клаус почти не чувствовал рук, но продолжал прикрывать уши, будто это могло помочь от потусторонних криков. Он так же не осознавал, что всё ещё стоит, пока ватные ноги не подкосились и он не рухнул на землю.

Последнее, что он увидел — как в реку обрушились остатки моста и унесли с собой несколько человек.

Последнее, о чем он подумал: «Господи, пожалуйста, только не Дэйв. Пожалуйста, пусть там не будет Дэйва».

А потом наступили блаженный покой и тьма.

***

— КАЦ!

Дэйв слышал, но не слушал. Перед его глазами снова и снова проигрывалась одна и та же сцена…

Только что Клаус был на противоположном конце моста, а уже через секунду их разделяла огненная пропасть. Клаус стоял даже после начала напалмовой атаки, это точно. Сквозь густой дым и о́тсветы бушующего пламени, Дэйв видел как на другом берегу Клаус зажимает уши.

Затем в Дэйва кто-то врезался. Он потерял равновесие и ухватился за ближайшую раскалённую балку, а когда снова поднял глаза, чтобы найти Клауса, тот исчез… будто его и не было.

Теперь Дэйв снова и снова прокручивал в голове последние воспоминания, пытаясь понять не обманули ли его собственные глаза. Клаус ведь только что был там, правда?

Клаус… Он должен добраться до Клауса.

— КАЦ! ПОЙДЁМ, ПАРЕНЬ, НЕ ДУРИ!

— ЧТО? — рявкнул, наконец, Дэйв сквозь треск пламени и сфокусировался на свекольно-красном лице сержанта. Бейтс тянул его за форму, пытаясь оттащить от покорёженных остатков моста. Дэйв послушался, в последний раз оглянулся на реку и, спотыкаясь, поспешил за сержантом.

Он не знал куда они направляются и что делают, а ноги бежали сами по себе, неотступно следуя за сержантом. Губы тоже не слушались и Дэйв не сразу смог собраться с силами и произнести:

— Подождите… Клаус…

— Не отставай!

— Сержант… — Дэйв замедлил шаг, но Бейтс снова дёрнул его за жилет.

— Он с Тедди! Господи, Кац! Я сказал, шевелись!

Дэйв почувствовал облегчение… совсем немного. Если Клаус и Тедди были вместе, то это лучше, чем ничего. Но чем больше становилось расстояние между ними, тем больнее щемило в груди. Дэйв оглянулся через плечо и увидел только стену огня и дыма, за которой могло случиться всё что угодно.

Падающая горящая ветка.

Выстрел в самое сердце.

Он мог упасть с обрушившегося моста.

Или утонуть.

«Господи. Не дай ему утонуть. Вообще не дай ему погибнуть. Пожалуйста, Боже!»

— …коммуникационный центр.

— Что?

— Я сказал, что там есть люди! Они в ловушке в коммуникационном центре! — проорал сержант, указывая на рухнувшее здание посреди горящих поваленных деревьев, и на определённо не американский танк.

Дэйв провёл дрожащими руками по волосам и вытер пот со лба.

«Хорошо, Кац. Доверься Тедди. Доверься Клаусу. С ними всё в порядке. Ты нужен здесь».

— Х-хорошо, кажется, у меня есть идея, — Дэйв говорил, а слова, будто произносил не он. Всё было таким нереальным, словно он был вне собственного тела. Что-то внутри подсказывало Дэйву не останавливаться. Продолжать мыслить. Из горящего здания доносились крики, все выходы и входы были заблокированы горящими ветками и подбитым вьетконговским танком.

— Тогда, заебись. Скорее выкладывай, сынок, — крикнул Сардж и махнул рукой другим солдатам, бежавшим к ним со стороны моста. Среди них был Большой Эл. По крайней мере, хоть с ним всё было в порядке.

Сам удивляясь пришедшей ему в голову стратегии, Дэйв объяснил остальным свой план действий. Он будто сидел в кинотеатре и смотрел напряжённый боевик, в котором мог представить себя главным героем.

И он был им. Солдаты кивнули, выслушав их с Сарджем приказы, и заняли позиции вокруг горящего здания согласно хорошо (Дэйв на это надеялся) продуманному плану.

Кац пошёл туда, где танк перекатился через здание, превратив кирпичную стену в большую кучу щебня. Люк был открыт, а из машины поднимался дым — очевидно, там уже никого не было.

Прежде чем Дэйв смог заставить себя включиться и действовать по собственному плану, он что-то услышал.

— Ах ты ж бля-а…! Блядь, мужик, выручи брата? — донёсся откуда-то из леса умоляющий охрипший голос. Сначала Дэйв никого не заметил — это был кроткий крик о помощи, источник которого он теперь стремился найти. Мужчина кричал. Голос звучал… как-то знакомо. Не в хорошем смысле, но Дэйв не мог объяснить почему.

Он обошёл несколько обломков и увидел руины маленькой электроподстанции, не больше той лодочной хижины, в которой он с Клаусом… Дэйв оборвал себя — любые мысли о Клаусе сейчас вызывали панику и волнение.

Как бы то ни было, под гигантской стальной балкой, раньше служившей фундаментом здания, находился человек, и он всё ещё двигался. На него вот-вот должно было свалиться гигантское, стонущее, горящее тусклым пламенем, дерево. Этот человек был…

— … да ёб твою мать.

***

— Чувак, давай, вставай.

— Оставь меня в покое, — проворчал Клаус, переворачиваясь и пряча голову подальше от мира.

— Ты такая дива, ты это знаешь?

— Как я могу забыть, когда ты мне постоянно напоминаешь?

Бен вздохнул и снова пнул Клауса по ноге, пытаясь пробудить его от наркотического сна. Тот бессовестно растянулся на ковре посреди Академии, а уютно потрескивающий поблизости огонь согревал его почти обнажённое тело.

— Не хочу идти на дурацкие похороны.

— Я тоже, но все остальные пойдут!

Клаус выругался себе под нос, приподнялся и протёр глаза, фокусируя взгляд на гостиной. Он потянулся и потёр живот, когда тот заурчал.

— Хм… Бе-ееэн?

— Ты голоден. Я понял, — перебил его Бен.

— Где мой завтрак в постель, сучка?

— Как ты можешь завтракать в постели без постели, тупица? — выпалил в ответ Бен, схватил Клауса за запястье и рывком заставил встать. Мир Клауса закружился, ему показалось, что его подняли с земли, как мешок с картошкой.

— Ауч, осторожнее, бро. Давай поедим.

Они побрели на кухню, где мама стояла перед духовкой и мастерски рассекала воздух лопаткой, совсем как волшебной палочкой. Клаус вспомнил, как использовал эту лопатку в качестве «палочки», когда они с Беном, ещё маленькими, играли в «Волшебника и дракона»…

До тех пор, пока не приходил папа и не вырывал её из рук.

— Привет, дети. Голодные? — спросила Грейс, мило улыбаясь Бену и Клаусу. Что-то в её голосе и идеально красных губах заставило болезненный ностальгический холодок пробежать по спине Клауса. Он прочистил горло и кивнул, рассеивая это ощущение.

— Умираю с голоду. Спасибо, Мам.

— Присаживайтесь.

— Да, Мам, — согласился Бен.

Когда они прошли мимо неё, Клаус почувствовал необычно сильный жар от плиты. Маме следует быть осторожнее. Не должно же быть так жарко, правильно? Почему было так жарко?

Бен и Клаус сели рядом друг с другом. Клаус случайно уронил салфетку под стол и наклонился, чтобы поднять её.

Когда он выпрямился, оказалось, что за столом полно людей.

«Какого чёрта?»

Лютер сидел во главе стола. Диего справа. Эллисон слева. Ваня. Мелкий Пятый. Потом Бен. Ну а Клаус был с другой стороны… или в самом конце? В заднице? Как далёкий Плутон, изгнанный из семьи планет.

Или это всего лишь другая сторона стола.

— Поверить не могу, что он мёртв, — Эллисон печально качнула головой.

— Всё равно он был эгоистичным придурком, — Диего пожал плечами, протирая ножи салфетками.

— И занозой в заднице. Без него гораздо лучше, — кивнул Пятый, делая глоток кофе.

— А разве нет? — согласился Клаус. Его отец умер на днях, вот почему они собрались здесь. Вот почему…

Неожиданно все оказались одеты в чёрные костюмы и платья. Клаус моргнул. Что происходит?

Он посмотрел вниз — как мило, на нём были восхитительные шмотки. Не слишком вычурные. Плащ с длинными рукавами, который он часто тырил у Эллисон без её ведома.

Мама поставила перед ними тарелки, накрытые серебряными клошами.

— Ох… шикарный пир на похороны, да? — Клаус взволнованно потёр руки. — Диего, дорогой, не передашь соль?

Диего проигнорировал его. Ну… ладно.

— Ви? Пятый?

Молчание.

— Да пошли вы, ребята.

Клаус собрался встать и сам взять эту чёртову солонку, когда все подняли клоши с тарелок.

Таблетки.

Тысячи тысяч белых таблеток посыпались через края тарелок и покрыли весь стол. Никто и глазом не моргнул. Братья и сёстры просто взяли вилки с ножами и начали есть их, будто это была какая-то грёбаная курица.

— Э-э.

— Стыдно признать, но… его было слишком много, — сказала Ваня и с её губ сорвался застенчивый смешок. Клаус не поверил своим ушам.

— Вау, Ви, тебе не кажется, что это было жестоко? — спросил он, но Диего перебил.

— Зато теперь стало свободнее.

— Не согласен. Его гроб и сейчас половину комнаты занимает! — Лютер рассмеялся с полным ртом таблеток.

— Ой, перестаньте! Ребята, вы ужасны! — пристыдила их Эллисон, но тоже рассмеялась.

Затем, в мгновение ока, все таблетки, тарелки и столовое серебро исчезли. Стол был пуст.

Но ненадолго.

На столе появился гроб. Гладкий, чёрный, зловещий. Совершенно непримечательный. Странным образом одним своим видом он внушал… чувство покоя.

Клаус ненавидел его. Он ненавидел этот гроб, и не только потому, что в нём находился мёртвый отец. Он ненавидел его содержимое, и то что он символизировал. Ненавидел собственное желание оказаться перед гробом и заглянуть внутрь. Он должен был сам всё увидеть.

Клаус не знал, зачем ему смотреть на мёртвого отца. Возможно, ради успокоения, что Реджинальд больше не сможет причинить ему боль. Клаус встал со стула и осторожно приблизился. Забрался коленями на стол, чтобы увидеть старого засранца во всей красе, когда откроет крышку.

Дрожащими пальцами он вцепился в край. Его руки действовали сами по себе. Крышка была тяжелой, но Клаус был настойчив. Собрав все силы и зарычав от напряжения, он стал поднимать чёрную крышку, пока она не распахнулась, обнажив внутренности обитого чёрной тканью ящика смерти.

Внутри лежал мёртвый Клаус Харгривз.

Клаус не мог пошевелиться. Не мог говорить. Не мог реагировать. Его пронзило знакомое чувство — то самое, которое он испытывал, когда призраки начинали побеждать и загробный мир проникал всё глубже и глубже в мир живых. Чувство взорвалось в голове и в сердце, как атомная бомба, засасывая всё его существо в чёрную дыру и лишая чувств.

Клаус увидел свои мёртвые, уставившиеся в потолок, глаза. На нём была обгоревшая вьетнамская форма — зелёный жилет, камуфляжные штаны, потрёпанная серая футболка… Боже, даже мини-Марион торчал из кармана. Рядом лежал его так ни разу и не выстреливший автомат, а ладони были обращены вверх, «Привет» и «Прощай» смотрели ему в лицо. Кожа потускнела — Клаус в гробу был серым и безжизненным.

Братья и сёстры продолжали беседовать, но Клаус мог только смотреть.

***

— Юджин, — имя растеклось по языку Дэйва как яд. Юджи в ловушке под завалами повернул голову и увидел своего потенциального спасителя.

— Блин, — он сплюнул. — Отвали, Кац. У меня всё под контролем.

Он попытался подняться, но балка была слишком тяжелой для такого дрыща. Попытался перекатиться, но на него упал соскользнувший кирпич.

— Ай! Бля.

Он сказал отвалить. Дэйв мог просто… уйти. Пальма вот-вот догорит и мерзкий убийца встретит смерть под её обломками. Да вот только Дэйв был слишком хорошим парнем. И пусть звучит как хвастовство, но в некоторых ситуациях это влекло за собой одни неприятности.

Совсем как сейчас. Позже Дэйву придётся столкнуться с печальными последствиями своего поступка. Но он знал себя слишком хорошо и понимал, что никогда не бросит человека в беде… даже если это самый ненавистный подонок на Земле.

— Не двигайся, Уиллардс. Замри.

— Отвали!

— Я СКАЗАЛ. ЗАМРИ.

Дэйв делал «хорошее» дело, однако мог и передумать. Ещё хоть один дерьмовый комментарий — и он оставит эту сопливую задницу умирать.

Как только Дэйв освободил дьявола из клетки, Юджи стал отряхиваться и слегка пошатнулся.

— Знаешь, обычно в таких случаях говорят «спасибо», — раздражённо произнёс Дэйв. Юджи прищурился, собираясь что-то возразить, но с другой стороны здания донёсся голос сержанта. Там люди всё ещё звали на помощь.

— Кац! Готов?

План был в силе. Хорошим солдатам нужна помощь. Дэйв отвернулся, сразу же забыв о существовании Юджи. Ребята под завалами куда больше заслуживали его внимания.

Они принялись за работу. Главной проблемой было то, что если сдвинуть любую поддерживающую деталь, потолок рухнет и погребёт под собой оставшихся внутри. Поэтому Сардж забрался в танк НВА и укрепил им потолочную плиту (которая, к счастью, ещё держалась на месте), пока Дэйв разбирал заднюю стену и освобождал путь на выход.

Дэйв не знал, может ли гордиться тем, что сделал сегодня. Он был настолько потрясён взрывами и пожарами, что действовал на автопилоте. Почти всё прошло гладко, но как раз, когда семеро бойцов выбрались наружу из развалин коммуникационного центра, потолок обрушился и завалил танк с Сарджем внутри.

«Чёрт».

Работа Дэйва на этом не закончилась. Как только парни освободились, он вернулся за сержантом. Вокруг гудел и забивал лёгкие густой дымный вихрь, падающие обломки рассекали кожу, но в конце концов Дэйв почувствовал под рукой раскалённый металл дверной защёлки танка.

«Открыть. Попасть внутрь. Найти сержанта. Выйти. Выжить».

Каким-то чудом всё получилось.

Дэйв стоял на свежем воздухе и выкашливал внутренности, когда сержант похлопал его по спине и успокаивающе сжал плечо.

— Ты в порядке, парень?

Он лишь поднял большой палец вверх.

«В порядке ли я? Посмотрим… Нам устроили “офигенное” Четвертое июля, мне пришлось спасти неблагодарного ублюдка, и я не знаю, жив ли вообще мой парень. Да просто зашибись!»

Но дальше было хуже: когда всё стихло и Сардж начал инструктаж по дальнейшим действиям, из-за деревьев показались двое… они шли со стороны моста.

Искорка надежды вспыхнула в груди Дэйва.

«Клаус?»

— Уааааааау, — протянул один из них, глядя на разрушенное здание. — Жесть.

… Тедди.

Второй мужчина был не Клаус.

Тедди невинно помахал Дэйву, но тот молча моргнул и перевёл потемневшие злые глаза на Сарджа — человека, убедившего его, что Клаус и Тедди были в безопасности… вместе.

— Ну и где, мать вашу, Клаус?

***

— Ммм… Ребята… Ребята… Не надо… Я здесь… — Клаус бредил, а лица его семьи сливались в тени, похожие на пальмы и листья. С каждым движением век, он видел всё больше света. Грёзы и реальность слились воедино, смешались с психоделическими цветами и формами. Мир напоминал Клаусу кислотный трип. — Ой… Ооох… Ум…

А потом он заметил что-то ещё… Живое. Силуэт мужчины. Он склонился над Клаусом — большой, широкоплечий, с расплывчатым лицом. Всё было чертовски сюрреалистично и у Клауса сильно кружилась голова, но, как обычно, он нашёл в себе силы открыть рот:

— Ох-ой… Пожалуйста. Пожалуйста, не вырезай мои почки! Я плотно сижу на наркоте. Не почки, а дерьмо. Зачем они тебе такие! — Клаус панически взвизгнул. — Ох… Просто убей меня быстро, хорошо? Если только… Может, договоримся? Чувак, у меня есть славные грибочки. Если понимаешь, о чём я…

— Захлопнись, Бутс.

Клаус зажмурился и попытался сморгнуть туман в глазах. Он подсознательно расслабился, понимая, если человек называл его «Бутс» (и говорил по-английски), то ему ничего не угрожало.

Он снова открыл глаза:

— Ох, это ты.

Дон Хуан.

— Что случилось? — невнятно спросил Клаус, сел и сразу же обхватил руками раскалывающуюся голову. — Угх…

— Я спас твою чокнутую задницу.

— О, спасибо, дружище! — радостно прощебетал Клаус, когда пульсация в голове утихла. Вопли мёртвых тоже прекратились, но оставили память о себе в дальнем уголке сознания. Сегодня погибло много людей… он это чувствовал. Он это слышал.

Страшная мысль вдруг пронзила грудь Клауса, как раскалённая кочерга. Он прочистил горло и постарался говорить непринуждённо, но не из-за Дона, а чтобы не сойти с ума.

— Где Дэйв?

Дон приводил в порядок рюкзак: кое-где ткань прогорела насквозь, содержимое вываливалось наружу. Он даже не взглянул на Клауса и коротко бросил в ответ:

— Не знаю.

Клаус тяжело сглотнул, в горле запершило от остатков дыма. Последовавший за этим приступ кашля Дон также проигнорировал.

— Ты… — кашель, кашель, кашель. — Ты его вообще видел… он в порядке? — продолжал выпытывать Клаус. Плевать, что Дон осуждает его ориентацию. Сейчас он бы выбил информацию о Дэйве даже из Гитлера.

— Послушай. Я не знаю, где твой парень или кто он тебе, ладно? — приструнил его Дон (ну, попытался), поднялся и закинул рюкзак на плечо. Клаус подумал, что его собственный пропал. Должно быть, стал ещё одной жертвой безумного переполоха. Его рука метнулась к заднему карману и нащупала маленькую фигурку.

«Фух. По крайней мере, с мини-Марионом всё в порядке».

Дон направился в тлеющий лес. Клаус вскочил, чуть не упал в обморок, пришёл в себя и двинулся следом.

— Я всегда тебе не нравился, да? — Клаус догнал его и снова принялся играть с огнём. Он пытался подстроиться под чужую скорость, но на каждый шаг Дона, Клаусу приходилось делать два своих. Чувак был огромным. Это Клауса тоже не пугало. — Даже до того, как ты узнал о нас.

— Я ведь спас тебя, не так ли? — кисло напомнил Дон. Клаус вскинул брови и рефлекторно поднял руки в знак защиты.

— Я в курсе. Спасибо. Правда. Но это не ответ.

Дон ничего больше не сказал. Он просто продолжал идти… Нет, он рвался через лес чёрт знает куда. Клаус знал, что Дон хороший солдат. У него наверняка был план.

— Всё в порядке, — продолжил Клаус и пожал плечами. — Я многим не нравлюсь. Понимаю.

— Дело не в том, что ты мне не нравишься, чувак. Я просто… не понимаю тебя, — сказал Дон не сердито, но и не вежливо. Тем временем Клаус бил себя ладонями по ушам, стараясь избавиться от тупого звона. Кажется, понемногу помогало… Это, и то, что он ни на секунду не замолкал.

Так и прошёл остаток дня… Клаус безостановочно болтал, а Дон не обращал на него никакого внимания. На самом деле Клауса не интересовал взаимный диалог, ему было важно просто говорить. Так он отвлекался от ужасных мыслей, похожих на те, что мучили его, когда Дэйв отправился на «специальную» миссию почти два месяца назад.

«Дэйв умирает в огне.

Дэйв умирает от выстрела.

Дэйв умирает в…

НЕТ! ХВАТИТ!»

Поэтому Клаус делал то, что у него получалось лучше всего:

— Знаешь, я не шутил насчёт грибов. Ну, только если сам хочешь. Я не настаиваю. Может, это тебя немного расслабит.

…

— Однажды я встретил парня с семью пальцами на ногах. В смысле не всего, а на одной ноге. На другой было пять. Так что если сложить все, получается двенадцать. Чокнуться, правда?

…

— По секрету скажу, что мой любимый фильм «Принцесса-невеста». Знаю, ты понятия не имеешь о чём он, но… не рассказывай никому, хорошо? Брат меня засмеёт. Фильм очень клевый. Классика.

…

— У меня шесть братьев и сестёр. А у тебя? И знаешь, что я скажу… Шесть заноз в заднице, это… тот ещё геморрой. Но в такие моменты очень скучаешь по этим засранцам, понимаешь о чём я? В те времена всё было проще, Донни, сильно проще.

Позже у Клауса разболелось горло от бесконечных разговоров (и от того, что он надышался дымом тоже), но хуже всего было то, что наступила ночь. Клаус всю дорогу убеждал себя, что снова окажется в объятиях Дэйва и они вместе вернутся в лагерь, выпьют пива и отпразднуют Четвёртое июля как положено.

Но наступила темнота, а они с Доном Хуаном, очевидно, заблудились в густых джунглях и понятия не имели, выжил ли в этом аду кто-то кроме них. Дон отказался разжигать костёр и грубо напомнил Клаусу, что вьетконговцы могут быть где-то рядом. Никто ведь не хотел поймать пулю, так?

Они лежали в темноте на небольшой поляне. Клаус смотрел на небо, всё ещё затянутое остатками дыма, и изо всех сил старался сосредоточиться на подсчёте видимых звёзд.

Это не помогало. Даже с такой утомительной задачей мысли Клауса всё равно возвращались к Дэйву.

Что он делал прямо сейчас? Волновался ли он о Клаусе? Ему было больно? А вдруг его схватили? Вдруг его пытали?

Щекотали?

Легкий и грустный смешок тотчас превратился в слезу, скатившуюся по щеке. Клаус быстро вытер её.

Он бы сейчас всё отдал за то, чтобы Дэйв толкнул его под рёбра после попытки пощекотать…

Конечно же, сегодня Клаус проглотил большую часть своей заначки. Не для того, чтобы успокоить нервы (хотя это помогло), и не для того, чтобы убежать от реальности (тут тоже отчасти сработало), а в основном, потому что до смерти боялся увидеть Дэйва… не живым.

Клаус бы этого не выдержал. Он понимал, что если Дэйв погиб, то рано или поздно призрак появится, но сейчас… Клаус просто не готов. Поэтому он делал то, в чём был хорош — прятался за наркотиками.

Сейчас Клаус был опасно трезв, но и в призрачном мире наступило затишье. Похоже они ушли достаточно глубоко в джунгли. Клаус не знал, имел ли Дон хоть какое-то представление о том, куда они направляются. Но, хоть он и был благодарен за передышку от криков в голове, им на смену пришли беспокойство и тоска по Дэйву.

— Я всё думаю… — прошептал Клаус в темноту, обращаясь к неподвижному Дону в нескольких сантиметрах от него. — …о каждой минуте, проведённой с ним. О том, что я мог бы стать лучше или… о том, что я мог бы сделать иначе. Постоянно кручу эти мысли в голове и…не знаю. Может я мог как-то предотвратить это и защитить его, понимаешь?

Клаус не считал необходимым специально упоминать имя Дэйва… всё и так было понятно. Кроме того, Дон игнорировал его весь день и скорее всего сейчас тоже ничего не изменится. Но озвучив свои страхи Клаус почувствовал облегчение.

— Не могу не думать обо всём, что сказал бы ему, если бы знал, что мы говорим в последний раз… — Клаус почувствовал, как горло внезапно сжалось, а глаза наполнились слезами. Он позволил горячим дорожкам покатиться по щекам. Чёрт побери, если Дэйв не достойная причина плакать, то что тогда?

— Так странно думать, что на этой Земле живёт три миллиарда человек. И все вокруг любят повторять: «в море много рыбы», да? Но они ещё не нашли свою половинку, а я знаю, что никто и никогда не сравнится с Дэйвом. Его страсть, его манеры, легкий смешок, когда он разочарован чем-то… и идиотская потребность по любому поводу вставлять музыкальные отсылки. — Клаус горько рассмеялся, шмыгнул носом и выдохнул с дрожью. Боже, к чёрту всё. Этого не могло произойти. Он был не готов. Он никогда не будет готов.

— Какой смысл в том, что есть другие «рыбы»? Это не мои рыбы. Я мало во что верю, но я верил в нас. Я не знаю что такое «судьба», но мне ещё никто так идеально не подходил. Ты когда-нибудь чувствовал похожее, Донни? — через силу прошептал Клаус. Ему было всё равно удостоится он ответа или нет.

Ему потребовалось время, чтобы заметить клочок бумаги, появившийся у самого лица. Клаус моргнул и прищурился, чтобы лучше рассмотреть.

Фотография. Дон Хуан показывал ему фотографию.

«Ладно. Это было неожиданно».

Клаус вытер слёзы, оттолкнулся от твёрдой земли и сел, скрестив ноги. Он неуверенно протянул руку, вспомнив о том, что Дон шарахнулся от него как от чумы во время их последнего разговора.

Но сейчас он этого не сделал. Лёжа на спине и глядя в небо, он позволил Клаусу взять фото.

— Вау, — пробормотал Клаус. Стоило ему отвлечься, как парализующая боль и тревога за Дэйва чуть ослабли.— Она прекрасна.

Он не лгал. Девушка на снимке была великолепна. Длинные волосы с идеальными кудрями, смуглая и безупречная кожа, тёмные глаза… она излучала свет, тепло и уют… — нечто совершенно противоположное всему, что Клаус знал о Доне.

— Ага, — мягко сказал Дон, глядя на звёзды. — Кендалл. Но она терпеть не может, когда я её так называю. Кенни.

— Кенни, — слабо улыбнулся Клаус и вернул фотографию. — Вы давно вместе?

— Со школы, — кивнул Дон. — А знакомы с детского сада.

— Чёёёёрт, — хрипло рассмеялся Клаус.

— Да, давненько. У неё тоже шестеро братьев и сестёр.

Клаус радостно оживился.

— Значит, ты меня слушал! — он хлопнул в ладоши, вспомнив, что его собственные братья и сёстры были одной из миллиарда тем, о которых он говорил сегодня. Дон усмехнулся и закатил глаза.

— Не бери в голову. Посему мудрый будет молчать в это время, ибо время — лукаво.

— Не цитируй мне Библию.

— Я лишь хочу сказать, что немного тишины никому не повредит.

Клаус улыбнулся и, проигнорировав предложение Дона, принялся задавать вопросы о Кенни. Удивительно, но и Дон в ответ спрашивал его о Дэйве.

Эта ночь не могла быть «хорошей», учитывая их нынешнее положение. Ни одна ночь не могла быть «хорошей» без Дэйва. Тем не менее они постарались извлечь из неё максимум приятного.

***

— Эй, полегче! Полегче, чувак! — Тедди хлопнул Дэйва по плечу и выдернул его из оцепенения. Только тогда Дэйв понял, что крепко сжимает раскалённый ствол автомата. Кожу сильно обожгло, а он и не заметил.

— Ай! Бля, — он отдёрнул руку и увидел красный рубец на ладони. Не так давно им навстречу попался заплутавший коммуняка и Дэйв пристрелил врага без колебаний, по большей части потому что в это время его мысли были заняты другим. Где бы сейчас ни находился его пропавший (и если повезёт не погибший) парень, Дэйв думал о нём.

Начало темнеть. Тедди, Эл и сержант решили разбить лагерь.

Спасённые из коммуникационного центра и другие уцелевшие солдаты собирались вернуться в Катум. По рации Сардж получил сообщение о том, что на базе в нескольких километрах к югу от реки есть выжившие из 173-й бригады.

Дэйв испытал невероятное облегчение, когда никто не возразил на его предложение вернуться за своими людьми. Конечно, им следовало так поступить, даже если Клауса там не было, но к концу дня Дэйва не волновало ничего кроме любимого человека.

«Пожалуйста, пусть он будет одним из выживших. Пожалуйста, пусть он будет там».

Дэйв знал, что эта ночь будет долбаной пыткой.

Позже, когда Эл, Тедди и Сардж вовсю рассказывали свои истории о «самых неловких школьных моментах», Дэйв сидел в стороне. Он бы хотел присоединиться к ним, но не было сил. Дэйв попытался представить, что бы сделал и сказал Клаус, будь он сейчас рядом.

Наверное, что-то раздражающее, шокирующее или очаровательное… или всё в одном флаконе. А Дэйв придумал бы дурацкий музыкальный каламбур только ради того, чтобы посмотреть, как Клаус закатит глаза… «Light My Fire» группы the Doors. Такой юмор всегда его смешил. Сейчас Дэйв не возражал бы и против щекотки — что угодно, лишь бы Клаус был рядом и с ним всё было в порядке.

Мысль о том, что с ним не всё в порядке, просто не укладывалась в его голове.

— Привет, пессимист, — слева от Дэйва раздался дружелюбный, чуть грубый голос. Он обернулся и увидел рядом сержанта.

Дэйв промолчал.

— Знаешь, парень, ты должен гордиться собой. Сегодня ты спас много жизней. И мою задницу, в том числе.

Дэйв пожал плечами и посмотрел на свою перевязанную руку.Если бы Клаус был здесь, наверняка замучил бы его заботой.

— Ах, я забыл. Гордиться собой — это не в «стиле Дэйва». Переживаешь о том, что будет дальше, что мог бы сделать лучше? Как насчёт крошечной ошибки или оплошности, или…

— Вы выставляете меня жалким придурком, вы в курсе? — Дэйв, наконец, вмешался, чем вызвал смешок у сержанта.

— Знаешь… Харгривз похож на… — он подбирал слова. Паузы было достаточно, чтобы Дэйв искренне заинтересовался. Сардж никогда раньше не говорил с ним о Клаусе. Неужели он собирался сказать что-то приятное? — …паразита.

… «Ладно».

Дэйв странно посмотрел на него, и Сардж продолжил:

— От этого парня невозможно избавиться. Наверное, дело в его глупости, идиотизме и в чём-то омерзительной, отталкивающе-симпатичной натуре. Парень — загадка, Дэвид. У тебя на таких чуйка.

Это был самый странный, двусмысленный комплимент и утешение, которое Дэйв когда-либо слышал, но, так или иначе, это помогло ему почувствовать себя лучше. Если можно было бы выбрать идеальный момент для извращённого благословения сержанта, то это был он. А ещё Дэйв был благодарен за то, что Сардж говорил о Клаусе в настоящем времени, как о живом.

— Спасибо?

— Ага. Не за что.

Минута прошла в тишине. Тедди и Эл укладывались спать.

— Сержант… — снова заговорил Дэйв, но чуть тише. Одна мысль не давала покоя с тех пор, как он начал обдумывать события прошедшего дня. Его беспокоило ещё кое-что.

— Мм?

— Я… я думаю, в нас стрелял кто-то из наших.

— Что?

Перед глазами у Дэйва снова пронеслась та сцена. Когда его сшиб солдат и Дэйв на секунду отвлёкся от Клауса, он заметил кого-то у основания моста… Это были светловолосые, гладко выбритые мужчины в тёмных костюмах. Поначалу картина, конечно, показалась странной, но тогда у Дэйва других забот хватало. Он на время забыл об этом. А теперь…

— Знаю, звучит безумно, но я видел их во время той спецоперации пару месяцев назад. Это были американцы… или, по крайней мере, белые. На них не было формы.

Сардж моргнул. Дэйв ждал реакции.

— Чёрт, тебе надо немного поспать, придурок.

Дэйв вздохнул и натянуто улыбнулся.

— Да, сэр.

Утро наступило слишком рано или слишком поздно. Слишком рано, потому что Дэйв так и не заснул. Слишком поздно, потому что его так и подмывало поскорее сорваться на поиски Клауса.

Конечно, если Клаус всё ещё…

«Заткнись на хрен», — осадил себя Дэйв.

Вперёд. Надо идти вперёд.

Через четыре часа сержант остановил всех, чтобы проверить координаты и узнать, есть ли радиосигнал, чтобы связаться с базой. Сардж проверял его плюс-минус каждый час и это всерьёз беспокоило Дэйва… Значит они уже должны были добраться?

— Чёрт. Стойте, — внезапно прошептал Эл и выбросил руки в стороны, вынуждая Дэйва и Тедди остановиться. Сержант перевёл взгляд от рации, убавил громкость, насторожился. Дэйв тоже переключился в режим боевой готовности и прислушался к обострившимся чувствам.

— Что? — прошептал Тедди.

— Тсс!

Они продолжили прислушиваться…

Да. Определённо, это были шаги. Дэйв сжал автомат и поморщился от боли в обожжённой ладони. Он приготовился убрать ещё одного вьетконговца. Если только…

— Мы уже добрались до базы? — спросил Эл. Сержант отрицательно качнул головой, приказал им поднять оружие и осторожно двигаться на шум. Мужчины выстроились в линию и профессионально, не издавая ни звука, начали пробираться через ветки и корни.

Теперь сквозь листву можно было заметить движение. Дэйв услышал писк у самого уха. Он удивлённо дёрнулся, отмахиваясь от комара.

— Тсс! — без всякой надобности шикнул Тедди, к тому же гораздо громче, чем Дэйв ударил себя по лицу. Этого было достаточно, чтобы насторожить вьетконговцев, которых они преследовали… те замерли на расстоянии десяти метров.

Все четверо напряглись, взяв оружие на изготовку.

— Эй, подождите… — сказал Тедди, опуская винтовку. В ту же секунду спереди послышался визг.

Знакомый визг. Очень. Блядь. Знакомый. Визг.

А потом прозвучал выстрел.

Дэйв зарычал, почувствовав, как левый бицепс вспыхнул острой болью.

— Ай, блядь! — простонал он, перехватывая раненую руку. Честно говоря, было бы не так больно, если бы он не отвлёкся на всё происходящее.

— Не стреляй, идиот! — крикнул Эл и опустил оружие. Он стоял впереди основной линии защиты и, очевидно, видел что-то ещё скрытое от Дэйва. Впрочем, у него была одна догадка.

— Клаус, какого хрена, чувак!

Дон Хуан. Дон произнес имя Клауса.

Минуточку… Подождите… Неужели Клаус только что подстрелил его?

— Вот дерьмо! Это вы, ребята! — раздался голос Клауса. Он слышал приближающиеся шаги, но уже через секунду Дэйв увидел своего удивительного фрика во всей красе. Клаус замер на полушаге, заметив его, и Дэйв знал, что они оба сейчас испытывают радостное облегчение.

— О… — выдохнул Клаус, словно только что пришёл к интересному научному выводу. Он подбежал и набросился на Дэйва, обнял за шею и уткнулся лицом в плечо. Дэйв обнимал его в ответ и гладил по спине. Несмотря на пульсирующую и кровоточащую руку, он прижимал его к себе так крепко, как никогда в жизни.

Кац чувствовал, как поднималась и опускалась грудь Клауса.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Он дышал. Он был жив. Он был в порядке. Он был здесь.

Наплевав на окружающих, Дэйв поцеловал его в макушку. Он так боялся, что этот момент никогда не настанет, что решил воспользоваться первой же возможностью.

Дыхание Клауса дрожало и сам Дэйв едва сдерживал слёзы. Он заставил себя успокоиться и отвлечься от мыслей о том, что могло бы случиться. Сосредоточился на том, что случилось.

Они оба выжили и нашли друг друга. Как Дэйв уже говорил, никакой другой исход он бы не принял.

— Я боялся, что… гхм, что… — бормотал Клаус, обжигая кожу своим дыханием и прижимаясь всё крепче. Дэйв провёл ладонью по его спине и запустил пальцы в волосы.

— Знаю, — его признания было достаточно, чтобы Клаус понял: они оба прошли через мучительную неизвестность.

Клаус, наконец, отстранился и вернулся к своему обычному, весёлому и энергичному поведению. Он подпрыгнул и обхватил Дэйва ногами, вынудив поддерживать себя за спину и под задницу. Клаус наклонил голову и их лбы соприкоснулись.

— О нет…— внезапно произнёс он и посмотрел в сторону. — Что у тебя тут?

Дэйв, наконец, смог повернуть и осмотреть руку. К счастью, пуля в него не попала, а прошла по касательной. Но, тем не менее, рана была достаточно глубокой, чтобы кровь пропитала рукав рубашки.

Дэйв недоумённо усмехнулся.

— Что это? Клаус… Ты подстрелил меня!

— Пфф. Нет, — тот покачал головой, будто Дэйв сморозил глупость. Это даже звучало нелепо, но правда оставалась грёбаной правдой, даже если в неё трудно было поверить… и Клаусу в том числе.

— Вообще-то, да! — Дэйв и не знал, что может говорить таким высоким голосом. Он обалдело усмехнулся и, поставив Клауса на землю, продолжил осматривать ранение.

— Ой… Ты поправишься, — отмахнулся Клаус, поморщившись при виде крови. Дэйв, наконец, заметил, что остальные парни стояли от них всего в паре метров и с выпученными глазами смотрели на простреленную руку. Первым заржал Тедди.

— Клаус, Господи… — Дэйв вдруг осознал всю ситуацию. Нет, он совсем не злился… Разве можно злиться на что-то столь абсурдное?

— Я просто сделал то, чему ты меня учил!

— О! Так это теперь моя вина! — Дэйв засмеялся и покачал головой в ответ на виноватую улыбку Клауса.

— Я думал, вы плохие парни.

— Клаус… Клаус… — Дэйв, наконец, успокоился. Он положил руки на плечи Клауса и, притянув его ближе, внимательно заглянул в глаза. Понизил голос. Он должен задать этот вопрос. Чёрт, это было до безумия смешно. — Ты сегодня впервые стрелял из оружия?

Клаус посмотрел на небо и задумался.

— Мхм… Да. Да, так и есть…

Дэйв смотрел на него в упор.

— И ты выстрелил в меня?

Клаус нервно хихикнул и пожал плечами.

— Ты мой первый! Разве это не мило?

— Да пиздец! — Дэйв тряхнул головой и снова заключил своего любимого психопата в крепкие объятия. — Ты мог убить меня!

— Это была бы жесть.

— Ей-богу, когда-нибудь ты меня доконаешь.

— Нет! Не говори так.

— Иногда ты реально пугаешь меня.

— Мне нравится держать тебя в тонусе.

В конце концов парни решили отвлечься от неловкого «шоу» и принялись обсуждать, как выйти к лагерю. Оказалось, что и Дон шёл в том же направлении, пока их не отвлекли.

Дэйв был немало удивлён — кто бы мог подумать, что Клаус и Дон станут командой. Особенно после того, как Донни застукал их в хижине. Что ж, Клаус наверняка расскажет про их приключения. Но это уже потом. Сейчас же Дэйв расслабился… чего не позволял себе с того момента, как разлучился с Клаусом. Сейчас, он не мог пройти и пяти секунд, без того, чтобы не наклониться и не поцеловать Клауса в лоб, или в висок, или в губы. Сейчас Дэйв мог, наконец, обнять его.

========== Глава 18. Однажды ночью. ==========

3 августа 1968 года

Клаус бежал так быстро, насколько позволяли ноги. Сердце яростно колотилось о рёбра, барабанило в ушах и готово было вырваться из груди. Позади он слышал крики Тедди — последние напутствия поднимающемуся в небо вертолёту.

«Птица свободы» — так они называли вертушку.

Дон отправлялся домой.

Клаус и Тедди гнались за ним совсем как дети, провожающие машину с бабушкой и дедушкой. Они по-идиотски размахивали руками пока ещё могли разглядеть смущённую улыбку Дона в вертолёте.

— Сайонара, говнюк! — надрывался Тедди, перекрикивая гул лопастей, а Дон становился всё меньше и исчезал в небе. Клаус решил, что сейчас самое время рухнуть вместе с Тедди и помереть.

Парни сдали́сь и повалились на землю. Они тяжело дышали, а глаза слезились от напряжения и сильного ветра, поднятого «Птицей».

Клаус с трудом мог представить, что когда-нибудь покинет это место. Он давно смирился и признал, что теперь это его жизнь. Война, Вьетнам и…

… теперь Дэйв. И эта часть его вполне устраивала.

Он был рад за Дона. Перед вылетом весь отряд собрался около вертолёта, чтобы попрощаться с другом.

Пришли все, кроме Дэйва. У него были дела поважнее.

Поразительно, но Дон даже позволил Тедди наброситься на него с объятиями. Клаус не стал испытывать судьбу — несомненно, отношения с Доном улучшились, но они не шли ни в какое сравнение с его дружбой с Тедди. Он просто толкнул здоровяка плечом, а Дон в ответ так «похлопал» Клауса по спине, что тот, хохоча, свалился на землю.

— Не упускай эту девушку, Донни. Если она тебе нравится, то лучше надень ей кольцо на палец*.

Разумеется, Дон не понял отсылку из-за того, что песня ещё не вышла, но Клаус был рад таким образом воздать должное Бейонсе.

В любом случае в этот день они чувствовали себя победителями. Они праздновали победу каждый раз, когда кто-нибудь отправлялся домой. Этот момент был нужен всем… Клаусу уж точно.

Июль пролетел довольно быстро, но не потому, что Клаусу было так уж весело. На самом деле, вторая половина июля после напалмовой атаки была просто… отстой. По нескольким причинам.

Во-первых, их постоянно перебрасывали с места на место. Некоторым парням это нравилось, потому что было чем заняться. Клаусу же нужно было снова искать наркотики, что не так-то просто. В результате всё вылилось в несколько тяжёлых дней и ещё более тревожных ночей. Ему в буквальном смысле приходилось ограничивать себя, чтобы кайф хотя бы немного заглушал голоса.

Во-вторых, самым важным и отстойным было то, что теперь он гораздо реже виделся с Дэйвом. По-видимому, из-за того, что Кац проявил истинный героизм пока они были порознь во время нападения. Клаус узнал все подробности случившегося в тот вечер, когда отряд — его маленькая семья — добрался до базы в нескольких километрах от Катума. Пожалуй, это была его любимая июльская ночь.

***

Руки Дэйва были на своём месте — обвились вокруг талии Клауса и держали его в крепких объятиях. Жаль только, что левую пришлось подлатать. Конечно, отчасти Клаус сам был в этом виноват. Ладно, возможно только он и был виноват, но счастье снова оказаться вместе с Дэйвом затмевало все угрызения совести.

А ещё этот вечер был чудесным, потому что Дэйв обнимал Клауса прямо на глазах их маленького отряда. Они разбили лагерь у самой границы базы и рядом никого не было, кроме Дона, сержанта, Тедди и Эла, так что Дэйв на время забыл о необходимости скрывать свои романтические отношения. После суток, проведённых в неведении о судьбе друг друга, они срать хотели на чужое мнение — Дэйв и Клаус не отходили друг от друга ни на секунду.

Как оказалось, ребятам тоже было плевать. Никто их не осуждал. Все собрались вокруг непривычно маленького костра (воспоминания о напалме ещё давали о себе знать), тихо переговаривались или наслаждались уютной тишиной. Клаус сидел на перевёрнутом бревне, а Дэйв позади, на походном стуле. Он всем телом нависал над Клаусом, словно пытался защитить от всего вокруг и не дать исчезнуть.

Из-за переполнявшего их облегчения они мало разговаривали и просто радовались обществу друг друга и компании друзей. В какой-то момент, пошептавшись, как непослушные ученики на последней парте, они поднялись — первым встал Дэйв и помог подняться Клаусу. Как бы хорошо ни было у костра, им хотелось побыть наедине.

— Мы собираемся… эм… нам нужно… — Клаус пытался придумать какую-нибудь дурацкую причину, по которой они с Дэйвом собирались улизнуть. Но потом до него дошло, что за прошедший день в отряде никто ничего не сказал против их отношений. Клаус расслабил плечи и перестал заморачиваться. — Короче, Дэйв затащит меня в лес, а я засуну язык ему в рот, так что… увидимся позже!

— Клаус! — возмутился Дэйв, толкнув его в грудь. Тот дёрнул плечом и отмахнулся.

— Что?!

— Мы принесём ещё хвороста, — поправил Дэйв и, взглянув на Клауса, недоумённо покачал головой. — Скоро вернёмся.

— Ох, ладно, мы идем в «лес», — Клаус изобразил воздушные кавычки.

— Господи Иисусе, — пробормотал на ходу Дэйв и отвернулся.

Со стороны костра прозвучало несколько смешков и одобрительное мычание — события прошедшего дня всех утомили и не оставили и следа от обычной невозмутимости.

— Лес уже заждался тебя, Бутс.

— Да пофиг.

— Повеселитесь там.

Клаус радостно поскакал прочь, схватил Дэйва за руку и потащил за собой. Тот устало поплёлся следом.

Однако, Клаус был сильно разочарован, когда, оказавшись вдалеке от ребят, Дэйв в самом деле начал собирать палки и ветки для костра.

— Подожди… Мы что серьёзно будем собирать хворост?

— Давай помогай.

— Угх.

И Клаус послушался. Конечно же, они не молчали. Дэйв рассказал о том, как спас от неминуемой гибели солдат, оказавшихся в ловушке в рухнувшем горящем здании. Он говорил о случившемся максимально скромно (насколько это вообще возможно, когда речь идёт о чём-то столь стереотипно героическом), а когда Клаус восхитился им, Дэйв лишь отмахнулся.

— Дэйв! Посмотри на себя! Да ты первоклассный супергерой.

— Ой, перестань.

— Что? Ты даже ни капельки не гордишься?

— Так в этом и дело. Как я могу гордиться, если даже не соображал, что делаю? Кажется, это был не я. Я почти ничего не помню.

— Но это был ты.

— Наверное. Неважно. Не делай из мухи слона.

— Ладно, ладно, — Клаус улыбнулся и, перед тем как наклониться за парой отличных веток, игриво укусил Дэйва за ухо.

— А как насчёт вас с Доном? Наверняка захватывающая история.

Клаусу не терпелось поделиться подробностями, ведь новости были замечательными. Он проговаривал каждую деталь, какую мог вспомнить, чтобы весь мир его слышал и гордился.

— …а потом он показал мне свою девушку Кендалл. Но ей не нравится, когда её так называют, поэтому — Кенни. А ещё говорили о том, что нам нравится в вас и что немного раздражает, но всё равно мы вас любим.

— О-о-о. А что…

— О, я ничего не расскажу, Дэвид. Но, мы, наконец, обсудили ситуацию. Дон извинился за свою резкость. Сам не понял, почему так среагировал… Он как прибыл во Вьетнам, начал задумываться, почему такие моменты вообще беспокоили его на гражданке. Понял, какая это ерунда, в сравнении с тем, что здесь происходит. Он даже с расизмом столкнулся, прикинь? И после всего того дерьма, что Дон хлебнул из-за цвета кожи, он осознал, что не имеет права судить людей по тому с кем они любят трахаться.

— Прямо так и сказал?

— Ну, он сказал «с кем они любят целоваться», а я приукрасил, чтобы звучало интереснее.

Дэйв рассмеялся.

— Я рад, что все закончилось так… хорошо. Очень хорошо.

— Можно и так сказать, — протянул Клаус и пнул ветку, вместо того чтобы поднять. Ему было скучно. Он не хотел заниматься ответственными делами. Он хотел…

— Ладно. Круто. С этим покончено, — Дэйв отбросил в сторону собранный хворост. Он подошёл к Клаусу, схватил его за бёдра и притянул к себе, быстро и властно. Поцелуй был точно таким же.

— Наконец-то, — капризно проворчал Клаус между поцелуями, получил толчок под рёбра и почувствовал, как Дэйв принялся расстёгивать пуговицу на его брюках. Клаус со смешком выдохнул ему в губы. Как можно было сомневаться? Дэйв никогда не подводил.

***

Да, та ночь была замечательной.

Но после неё… С каждым днём становилось чуточку… Как Клаус уже говорил — отстойнее. Нет, не становилось хуже. Ведь меньше времени с Дэйвом означало меньше поводов для ссор, верно?

Но кого Клаус обманывал? Ему даже нравились их ссоры. Ему нравилась каждая секунда с этим придурком и поэтому в последнее время он чувствовал себя немного обделённым.

Проблема была в том, что он тоже гордился Дэйвом. Клаус был горд и счастлив, что его парень получил заслуженное признание. Но именно из-за героизма, проявленного во время напалмовой атаки, Дэйв всё чаще был занят. Его поступок заметили и стали вызывать на обсуждения операций и миссий. Теперь он был особенным. Конечно, он всегда был особенным для Клауса, но теперь стал важным среди офицеров и прочих. Даже лейтенант Мэдс усмирил свою гордыню и признал, что Дэйв хорош в разработке стратегии.

И хотя Клаус радовался тому, что Дэйв получил одобрение и стал более влиятельным… он дико ревновал. Потому что скучал. Целый день без его улыбки и любопытных глаз становился сущей пыткой, а короткие встречи перед сном и поцелуи урывками, пока никто не видел… их было недостаточно.

Но Клаус старался не быть эгоистом. Он улыбался и совершенно искренне поддерживал Дэйва. Но вместе с гордостью, он испытывал и другие, менее приятные эмоции. Дэйв понимал его чувства и извинялся за то, что пропадал целыми днями, но… Это ничего не меняло.

Однако к концу июля ситуация изменилась. Они вновь стали проводить больше времени вместе, но не так, как надеялся Клаус. Как уже упоминалось, призраки его изводили. И Клаус сам был в этом виноват. Он подумал, что неплохо было бы сократить дозу… В конце концов он всегда называл Дэйва своим любимым наркотиком.

Но план сработал не так хорошо, как Клаус хотел. На деле даже гораздо хуже, чем ему казалось. Дошло до того, что Дэйву приходилось умолять Клауса покурить дурь для снятия напряжения. Клаус знал, как нелегко Дэйву просить о подобном, но ещё тяжелее ему было наблюдать агонию любимого.

— Я просто хотел… Я пытался меньше накачиваться, понимаешь?

— И у тебя получилось. Я невероятно горжусь тобой, — заверил Дэйв и заметно расслабился, когда Клаус затянулся тайской палочкой. В ответ на похвалу тот не смог сдержать довольной ухмылки.

— Хорошо. Ведь, знаешь, я до смерти хочу, чтобы ты мной гордился.

Выражение лица Дэйва при этих словах было бесценно и Клаус почувствовал себя таким крутым и всемогущим.

И всё же, он считал, что для начала стоит сократить дозу, а если станет невыносимо, его выручат таблетки. Ничего ведь страшного.

Но очень скоро выбирать было не из чего. Запасы заканчивались.

И ночью, когда наркотиков почти не осталось…

***

Дэйв услышал что-то на далёкой границе сна и яви. Вокруг была сплошная темнота, но где-то там… Дэйв чертовски устал и не мог понять, что это.

И вот снова — звук, похожий на плач или… или… крик?

Дэйв, наконец, окончательно проснулся и вскочил с кровати быстрее, чем осознал происходящее.

Клаус. Он был напуган до чёртиков.

Дэйв опустился на колени возле соседней кровати и мягко коснулся ладонью плеча Клауса. Завернувшись в простыни и обхватив себя руками, тот всхлипывал, кричал и метался, не в силах убежать от невидимых сущностей.

— Клаус, Клаус, эй… — Дэйв попытался осторожно разбудить его, но, когда вариант не сработал, решительно взял парня за плечи и заставил сесть. Его первоочередной задачей было успокоить Клауса, но Дэйв не хотел будить всех в палатке. Нет, он вовсе не переживал за сон сослуживцев, а просто знал, что Клаус терпеть не мог подобное внимание.

Да и как это объяснить? «Ой, простите. Я слышу и вижу призраков, и в последнее время они совсем разбуянились. Не обращайте на меня внимания». Хотя, возможно, в этом случае сам Вьетнам был достаточным объяснением… Никто не сомневался, что Клаусу снились кошмары о войне… здесь все их видели.

— Клаус, ну же, — Дэйв завёл руку за его шею и легонько тряхнул. Вздрогнув, тот проснулся, оттолкнул Дэйва и отполз к изголовью кровати.

— Нет, нет, нет, — взмолился Клаус, взгляд был до смерти испуганным и безумным.

— Это всего лишь я, Клаус, — Дэйв попытался успокоить его прикосновением кончиков пальцев, нежным и невесомым как пёрышко. Лицо Клауса было ледяным и влажным от пота.

Сердце Дэйва болезненно сжалось.

— Д…Д… Ммм… — Клаус затряс головой, зажмурился и отпрянул. Дэйв инстинктивно оглядел палатку в поисках того, что напугало Клауса. Конечно, он ничего не увидел. Он не мог. Никто не мог.

— Иди ко мне. Давай прогуляемся, м? — ласково прошептал Дэйв и заботливо сжал ладони на дрожащих предплечьях. Клаус сопротивлялся, но слабо. Минуя ворочающихся солдатов, Дэйв практически вытащил его на улицу и теперь все в палатке могли спать спокойно.

Как только они оказались на свежем воздухе, Клаус затих и прижался к Дэйву, вцепился пальцами в его футболку.

— Всё в порядке. Я с тобой, — утешал Дэйв, пока они оба устраивались рядом с костром, тлеющим со вчерашнего вечера. Опустившись на землю, он прислонился спиной к бревну и обнял Клауса. Его трясло так сильно, что и сам Дэйв дрожал.

— С-с… — Клаус запнулся и спрятал лицо на груди Дэйва.

— Всё в порядке, малыш, — прошептал Дэйв, целуя Клауса в макушку.

— Их слишком много, — наконец выдавил он. От этих слов по спине Дэйва пробежал холодок. Он попытался представить, что весь двор заполнен молодыми и мёртвыми парнями, историями их мучительных, жестоких смертей и мольбами о спасении от безвременной кончины.

— Что я могу сделать? — взмолился Дэйв. Он хотел помочь, но в голове не было ни одной идеи. Как бороться со сверхъестественным? Невидимым?

— Я-я не знаю, — выдохнул Клаус и слабо обнял Дэйва дрожащими руками. Тот уткнулся носом в растрёпанные волосы Клауса, спутанные от тревожных кошмаров. — Просто будь рядом, этого достаточно, — прошептал он. Дэйв закрыл глаза.

Это было невыносимо. Смотреть как Клаус мучается. Чувствовать себя таким беспомощным.

— Я люблю тебя, — всё, что Дэйв мог сказать. Удивительно, но эти слова немного успокоили Клауса.

— Я тоже тебя люблю, задрот, — он слабо улыбнулся в футболку Дэйва. Никакие страдания не могли убить желание Клауса поддразнивать его. Боже, Дэйв обожал этого парня.

Клаус хотел бы, чтобы в следующие ночи ему было лучше, но он либо снова впадал в панику, либо становилось только хуже. Дошло до того, что Клаус будил всех настолько часто, что однажды за завтраком сержант отозвал их с Дэйвом в сторону.

— Слушайте, я не знаю, что вызывает эти долбаные кошмары, не мое дело…

— Простите, сержант. Я-я постараюсь…

— Заткнись, Харгривз.

Клаус тяжело сглотнул и кивнул. У Дэйва защемило сердце от того, в каком состоянии был его парень — у Клауса даже не осталось сил на остроумные ответы.

— Ближе к делу… Ниже по дороге я приказал установить ещё одну палатку. Чтобы не будить остальных, впредь будешь спать там.

Дэйв не собирался мириться с тем, что Клаусу придётся в одиночестве противостоять призракам в палатке на отшибе, и он уже открыл рот, чтобы возразить сержанту.

— Да, да! — тот поднял руку, останавливая Дэйва. — И ты с ним.

Что ж это… здорово.

— Серьёзно? — в глазах Клауса появился блеск, которого Дэйв давно не видел. — Палатка для…

— Да, да. Не вынуждай меня пожалеть о своём решении. Я делаю это ради всех остальных, так что никаких этих ваших глупостей, понятно?

— Пфф. Ну я…

— Понятно, — перебил Дэйв, чтобы Клаус не ляпнул лишнего. Схватил его за запястье и потащил на завтрак, пока сержант не передумал. Новость была отличной. Во-первых, из-за ночных кошмаров Клауса. Во-вторых, в последнее время они редко оставались наедине, так что это «выселение» можно считать маленькой победой.

Но было ли это действительно «победой», когда большую часть времени приходилось отбиваться от мертвецов?

В самую первую ночь Дэйв вернулся поздно. Его «пригласили» (заставили пойти) на офицерское собрание по вопросу передвижения взвода на юго-восток. Похоже, они снова едут в долину А-Шау.

Прекрасно. Отлично. Просто фантастика.

Даже не стоит упоминать о том, что Дэйв вернулся истощённый и морально, и физически. Клаус ещё не спал. Он сидел на койке в дальнем конце палатки, спиной ко входу. Плечи были напряжены, а пальцы крепко вцепились в простыни.

Дэйв знал, что в ту ночь никто из них не выспится. По правде, он был не против. Дэйв бы предпочёл вовсе не спать, лишь бы знать, что делает всё возможное и помогает, что не оставляет Клауса на произвол судьбы… Пусть тот и считал иначе.

«Иди спать», «Ты устал. Выглядишь ужасно. Говорю как есть. Но ты всё равно чертовски милый», «Пожалуйста, Дэйв. Со мной всё будет в порядке».

Клаус будет уговаривать, но Дэйв не поддастся.

— Я не могу спать, если ты не можешь, — ответит Дэйв, целуя кудрявую макушку.

— Люблю тебя, — прошепчет тот в ответ. Боль в тихом голосе разорвёт сердце Дэйва на части и он без устали будет повторять, что тоже любит Клауса.

Увидев Клауса в ту первую ночь, Дэйв напрочь забыл о собственной усталости. Он подошёл ближе и нежно провёл пальцами по плечам Клауса.

Тот вздрогнул.

— Эй. Всё хорошо. Это я, — шёпотом успокоил Дэйв, полностью накрыл ладонями его плечи и стал заботливо массировать напряжённые мышцы. Клаус откинулся, прижавшись затылком к груди Дэйва, и немного расслабился.

— О чем они там говорили? — спросил Клаус так тихо, что Дэйв едва расслышал. Иногда ему казалось, что Клаус шепчет, чтобы не привлекать к себе больше духов. Дэйву было интересно, работает ли эта тактика, но он никогда не спрашивал напрямую.

— Да… чушь в основном, — отмахнулся Дэйв. Он не хотел говорить о себе. Не сейчас, когда всё вокруг пугает Клауса и причиняет боль.

— Какую чушь?

Дэйв вздохнул и опустил руки. Он отошёл на пару шагов, чтобы пододвинуть свою койку к той, на которой сидел Клаус. Старые металлические рамы стукнулись друг о дружку и звякнули.

Клаус снова вздрогнул.

Ой.

Дэйв лег на свою половину теперь уже их «общей» кровати. Устроившись под одеялом, он нежно приобнял Клауса и медленно привлёк к себе.

— Мы, э-э… мы, возможно, вернемся в А-Шау. Но, если что, ты узнал не от меня, — признался Дэйв, крепче обхватил дрожащего Клауса и уткнулся носом в его шею.

От него пахло одновременно мылом и костром. Неосознанно сложив эти крошечные подсказки в целую картину, Дэйв представил, каким был вечер Клауса без него.

От этих мыслей стало грустно. Жаль, что его не было рядом. Дэйв постарался убедить себя, что будет чаще отказываться от офицерских собраний и совещаний по стратегии. Несмотря на то, что он польщён возможностью сделать больше для своей страны, у него так же были обязательства и перед этим прекрасным идиотом.

Это обещание самому себе Дэйв скоро забудет.

— Отстой, — сказал Клаус в ответ на новость.— Почему?

— Я не знаю… всякая военная хрень: наступательные миссии, обеспечение рейдов, перебои с транспортом…

Клаус дернулся так внезапно, что и Дэйв подскочил на месте. Когда тот начал яростно трясти головой, Дэйв инстинктивно поймал его и снова прижал к груди.

— М-м-нет-нет-нет… — всхлипнул Клаус, зажмурив глаза и прячась от невидимого. Он закрыл уши и сжался. Дэйв ненавидел себя за то, что больше ничего не мог сделать, кроме как гладить его по спине.

— Я здесь, малыш.

— Я знаю, — прошептал Клаус.

Следующей ночью всё повторилось… и следующей, и следующей, и следующей…

На четвёртую… или пятую? Дэйв потерял счёт… В общем, одна ночь выдалась особенно тяжёлой. Клаус перебрался с кровати на пол и прижался спиной к изножью, обхватил колени и будто бы пытался исчезнуть из этого мира.

Всё случилось около трёх часов ночи. Самое ужасное — вечер начинался великолепно. Казалось, призраки наконец-то дали бедному парню передышку. Когда Дэйв вернулся из специального патруля, они даже нашли время на «секси-штучки», как иногда выражался Клауc, заставляя его закатывать глаза.

Но между полуночью и рассветом призраки вернулись и с новыми силами продолжили свою безжалостную игру. Дэйв вскочил едва проснувшись. Он игнорировал и боль в глазах от недосыпа, и мышцы, ноющие от дерьма, которым его нагружали офицеры в последнее время.

— Эй, эй, эй… — он протянул руку, пытаясь успокоить Клауса.

Тот сразу же начал сопротивляться. Не узнав Дэйва, Клаус оттолкнул его, стал брыкаться и кричать.

— Стоп! Хватит! Хватит! — Клаус отчаянно боролся с попытками удержать его — Дэйв всерьез опасался, что он поранится или перебудит весь лагерь.

— Детка, — попытался он. — Клаус. Клаус, это…

Дэйв еле увернулся от кулака, пролетевшего всего в нескольких сантиметрах от его лица.

— Ну, ладно, — терпение Дэйва кончилось. Он поймал тонкое запястье и, стараясь не причинить боль, вывернул так, чтобы уложить Клауса на живот. Это было не сложно, ведь тот отбивался неосознанно, панически размахивая руками и ногами.

Прижатый к полу Клаус перестал сопротивляться. Его грудь тяжело вздымалась.

Отлично. Теперь Дэйв испугался, что он задохнется.

— Клаус, ты меня слышишь? — он наклонился и спросил мягко и тихо. Клаус заёрзал, протестующе всхлипнул, но кивнул.

— Я могу тебя отпустить?

Ещё один кивок.

Слава Богу.

Дэйв разжал пальцы на запястье, которое удерживал за спиной Клауса, и помог ему сесть. Но полностью руки он не убрал, опасаясь, что потеря контакта вновь превратит Клауса в незнакомца и придётся применить силу, чтобы успокоить его.

— Клаус, — осторожно позвал Дэйв. Безумная тьма в зелёных глазах сменилась привычным, мягким блеском. Клаус растерянно моргнул перед тем как придвинуться ближе и прижаться к груди Дэйва. Он шмыгнул носом и смахнул слезы.

— Прости.

— Не смей извиняться.

— Поздно, я уже. И что ты мне с… сделаешь? — Клаус пытался пошутить, но слова не вязались с испуганным голосом.

— Заобнимаю до смерти, — ответил Дэйв, и не выпуская его из объятий, пересел так, чтобы Клаус оказался у него между ног. Получилась своеобразная крепость… попытка создать хотя бы иллюзию защиты. — Они до тебя не доберутся.

Клаус тяжело вздохнул.

— Уверен, что не сработает, но это так мило. Мне нравится.

Воцарилась тишина, и только сверчки с цикадами наполняли звуками ночь за пределами палатки — их сверхъестественной тюрьмы.

По крайней мере, они были сокамерниками.

Когда голова Дэйва начала медленно падать на плечо Клауса, проигрывая в борьбе со сном, его маленький Сеанс заговорил:

— Я был первым.

Когда Дэйва начало клонить в сон и его голова почти упала на плечо Клауса, малыш Сеанс заговорил.

— Хм? — переспросил Дэйв.

— Я первый в семье, у кого появились эти дурацкие… «способности». Мне было всего два года. Отец никак не мог понять, почему я кричу по ночам. Он злился и оставлял меня спать на первом этаже, в одиночестве. Там было ещё хуже, — прошептал Клаус. Дэйв вытянул шею и увидел, что глаза Клауса снова потемнели. Он смотрел на то, что Дэйву было не дано увидеть.

— Господи, — выдохнул Дэйв. Крепче прижав Клауса к себе, он чувствовал каждую мышцу на напряжённой спине. Этим жестом он хотел успокоить не только Клауса, но и себя. Дэйв так же задумался над значением слов о том, что он был первым… У всех его братьев и сестёр подобный «дар»? Это «проклятие»?

Но Дэйв не хотел прерывать его.

— Все слышали мои крики, но… игнорировали. Наверное, радовались, что они не на моём месте. — Клаус пожал плечами так равнодушно, будто рассказывал о чём-то обыденном. Дэйв вздохнул и уткнулся носом в изгиб шеи Клауса. Он чуть вздрогнул и издал лёгкий смешок.

Дэйв знал, что ему там щекотно.

Кожа Клауса покрывалась мурашками от каждого нежного поцелуя. Остановившись, Дэйв устроил подбородок на его плече.

— Это ужасно, Клаус.

— Я тоже так думал, но… мы были детьми.

— И все же.

— Ce’ La Vie. Пожалуй, только Бену было не всё равно. Он всегда поддерживал меня, а я его. Наверное поэтому мы и остались близки, когда семья развалилась.

Дэйву казалось, что Клаус говорит не только с ним, но и с самим собой. Его глаза застыли, а мысли витали где-то далеко, дома, в Канаде.

— Ну, помимо другой очевидной причины… — Клаус снова слегка пожал плечами. Дэйв поцеловал его в макушку и нахмурился.

— Какой очевидной причины?

— Что я могу разговаривать с призраками, — ответил Клаус, словно это было очевидно. Дэйв был счастлив, что разговор отвлёк Клауса от духов этого проклятого места, но ещё его мучило любопытство и искреннее недоумение.

— Так…. как же в итоге это вас сблизило?

— Вот дерьмо, — внезапно сказал Клаус чуть громче. Из голоса исчезли все таинственно-мрачные нотки, а у Дэйва появилось ощущение будто его парень вернулся в свое обычное состояние. — Наверное, я никогда не говорил… Бен — призрак, Дэйв. Он мёртв.

Окей. Что?

— Эм…

— Ага. Горькая пилюля, я знаю, — посмеивался Клаус, явно наслаждаясь растерянностью Дэйва.

— Д-да, ты никогда… ты никогда… Почему ты никогда не упоминал об этом?

— О, без понятия. Скорее всего думал, что рассказывал.

— Вообще-то, нет.

— Пфф. «Вообще-то, нет» — передразнил Клаус, наконец встретившись с ним взглядом. Дэйв изумлённо улыбнулся и покачал головой.

— Рад, что тебе лучше, засранец.

— Видишь? Ты помогаешь! — весело отозвался Клаус, успокаивая Дэйва. Тот усмехнулся, но улыбка исчезла, когда он заметил, что взгляд Клауса метнулся в сторону.

— Что не так?

Клаус посмотрел на него, но ничего не сказал, а лишь глубоко вздохнул.

— Мне очень жаль, — продолжил Дэйв, крепко обвив Сеанса руками. — Насчёт Бена.

Клаус кивнул.

— Давно дело было, но да… отстойное времечко. Примерно тогда я и начал экспериментировать с чем потяжелее. Типа кокс, герыч, ксанни, грибы… всё подряд. Мы с Элли как-то стащили выпивку из отцовского бара и впервые нализавшись я понял, что самолечение — это единственный способ избавиться от мёртвых ублюдков. А раз отец не собирался помогать… я взял всё в свои руки. — Клаус прикусил щёку и опустил глаза. Ему было стыдно признаваться в этом Дэйву. — Опьянение и физическая боль, вроде как, помогают отвлечься от безумия.

Что ж, вот всё и встало на свои места.

— Эй. Ты был ребёнком и пытался выжить, Клаус.

— Не надо меня оправдывать.

— Это не оправдания, я просто говорю, что… Ладно. Послушай… Да, я бы хотел, чтобы ты не зависел от наркотиков. Мне жаль, что тогда, в детстве, ты не нашёл иного выхода. Любого другого способа справиться. Но кто я такой, чтобы судить тебя? Не представляю через что ты проходишь. Честно говоря, судя по последним ночам, это очень похоже на ад на земле.

Клаус горько усмехнулся.

— Да. Можно и так сказать.

Дэйв снова прижался губами к взлохмаченным кудрям и ужаснулся мысли о том, что Клаус стыдился себя куда больше, чем казалось на первый взгляд. Он всегда высмеивал собственную зависимость и прятался за образом беспечного тусовщика, но сейчас он позволил Дэйву увидеть себя настоящего — Клауса, каким он, может быть, и не хотел становиться, но жизнь всё решила за него.

Клаус только подтвердил его подозрения.

— Я… Вся моя жизнь и то, кем я стал, всё из-за этого дерьма. Из-за херни, которую я не хотел и никогда бы не выбрал. То есть… я понимаю, что призраки и моя заносчивость привели к наркоте. Превратили меня в клоуна с репутацией, о которой всем известно. Вся моя грёбаная…

— Клаус.

— Просто надоедливая обуза… ничтожество, брехло…

— Клаус!

— Я просто думаю о своих родных, и… — он откинул голову на плечо Дэйва. — И это всё, что я для них значу на самом деле. Я… Дэйв, никогда не повторяй ничего из то, что я сейчас скажу.

— С чего бы мне…

— Знаю, знаю. Я просто… я…эм… я сейчас буду звучать, как закомплексованный нытик, хорошо?

— …нытик?

— Мне немного неловко говорить об этом…

Дэйв постарался отвлечься от непонятного ему слова и сосредоточиться на сути. Было здорово, что Клаус смог открыться и поделился глубокими, личными переживаниями, но Дэйву не нравилось то, как он говорил — всё это самоуничижение в голосе. Но сейчас было неважно, что Дэйву нравилось, а что нет. Он должен был выслушать и поддержать Клауса.

— О чем? — осторожно спросил Дэйв, опасаясь, что неверное движение или слово может спугнуть его и заставить снова закрыться в себе.

— О том, что все думают обо мне. Вообще все. Я, конечно, веду себя как пофигист и в большинстве случаев мне реально плевать. Но иногда…. это так выматывает. Не остаётся ничего, кроме пустой оболочки человека, пропитанной дурью. Только ложь, шутки и вагон дерьма… Ничтожество и заноза в заднице.

— Господи Иисусе, малыш.

— Спроси моих братьев и сестер. Так они скажут.

— Сомневаюсь, Клаус.

— Ладно… Но что-то очень похожее.

Дэйв тяжело вздохнул, а Клаус вздрогнул от горячего дыхания на своей шее. Обняв его ещё крепче, Дэйв понял, что оберегает Клауса не только от призраков, но и от него самого.

— Клаус, все, что ты только что сказал… ещё раз доказывает, что в тебе намного больше хорошего, чем ты думаешь.

Клаус задумался, снова пожал плечами и положил подбородок на всё ещё прижатые к груди колени.

— Ты мне не веришь?

Клаус не двигался. Дэйв положил руки ему на плечи и, потянув, развернул так, чтобы видеть его лицо. Черты лица Клауса сразу смягчились, глаза стали влажными и влюблёнными. Дэйв почувствовал, как в животе запорхали бабочки, словно на первом свидании.

— Я бы никогда не солгал тебе.

Клаус еле заметно улыбнулся, а остальное сказали его глаза. Он тяжело сглотнул, кивнул и поцеловал Дэйва, а тот поймал его губы и не отпускал, наслаждаясь столь редким моментом покоя.

Когда Дэйв отстранился, они соприкоснулись лбами.

— Я бы тоже никогда не солгал тебе.

Дэйв кивнул, быстро поцеловав его в кончик носа.

— Ну… в этом отношении ты — настоящая заноза в заднице, — попытка Дэйва разрядить обстановку, слава богу, увенчалась успехом. Клаус улыбнулся и ткнул Дэйва под рёбра, вынуждая его уклониться.

— Да-а-а-а, но-о-о-о… — выпытывал Клаус, зная, что это ещё не конец фразы.

— Моя любимая заноза в заднице.

— Спорим, что я идеальная задница.

***

Клаус вздохнул, вспоминая ту июльскую ночь сегодня, третьего августа. В том месяцебыли и хорошие моменты, но всё портили призраки, дополнительные операции и собрания Дэйва, не говоря уже о проклятой жаре и сезоне дождей.

Они вернулись в А-Шау, как Дэйв и говорил.

Огневая база Бастонь… Место, где всё началось. Находиться здесь было, мягко говоря, непросто.

А особенно хреново было то, что Дэйв знал здешнюю географию… Он воевал здесь. А что из этого следовало? Что Дэйв должен был консультировать каждый пук окружающих.

И, конечно, это было здорово. Получается, Дэйв справлялся со своими обязанностями… чтобы это ни значило. Клаус не знал подробностей, а Дэйв почти ничего не рассказывал, но должны же они были что-то обсуждать на этих совещаниях и во время спецопераций.

Клаус просто перестал спрашивать.

Иногда он ревновал… Клаус не гордился этим, но у него никогда не получалось скрывать эмоции от Дэйва.

— Опять? Ты должен уйти… снова? — Клаус надулся. Сейчас Дэйв либо искренне извинится, либо они снова поцапаются. Конечно, это пустяки, но то, что ссора будет их единственным разговором за весь день вплоть до позднего возвращения Дэйва, немного портило настроение.

Утром они уже поругались из-за того, что Дэйв не смог прийти на проводы Дона. Клаус не хотел зацикливаться на этом… к тому же Дэйв пообещал вернуться пораньше и побыть с ним наедине.

И вот, наконец, они остались вдвоем в общей палатке (недалеко от той, куда изначально забросило Клауса). Оставалось только надеяться, что им не помешают.

Несмотря на то, что Клауса ломало, он был рад.

— У-у-ух-х-х, — Клауса трясло. Он не мог успокоиться и расхаживал по палатке туда-сюда, пока Дэйв менял пластинку в «Монти».

— Насколько всё плохо?

— Хуже с каждой секундой.

— Запасы закончились или…

— Я просто… Знаешь… Я просто хочу не принимать.

Дэйв замер с пластинкой в руках, поднял глаза и от его улыбки по спине Клауса побежали мурашки… В такие моменты он понимал, что дело того стоит.

— Горжусь тобой.

— А то я не знаю.

Дэйв усмехнулся и включил пластинку. Брезентовую палатку наполнил тембр Элвиса — его ни с кем не спутаешь. «One Night» — Клаус узнал сразу же. Дома Лютер часто проигрывал эту запись пятьдесят восьмого года.

— Клаус… Клаус, угомонись хотя бы на секунду.

— М-м-н-не-е-е-т, — страдальчески заныл Клаус, вывернулся из рук Дэйва и продолжил скакать по палатке.

— Дело в ломке или у тебя просто шило в заднице?

— Не вижу особой разницы.

Дэйв улыбнулся и снова попытался поймать Клауса. Тот уклонился.

— Иди сюда.

— Нет! — совершенно по-детски запротестовал Клаус. Он наслаждался попытками Дэйва угнаться за ним и при этом не споткнуться о разбросанные по полу вещи.

— Отлично, давай поиграем, — Дэйв улыбнулся, бросился вперёд и поймал Клауса за петлю на поясе. Под звонкий хохот он попытался притянуть Клауса ближе, но тому удалось освободиться.

— Время вздремнуть… Оп! — Дэйв лихо обхватил его за бёдра и поднял над землёй. Бросил вырывающегося и хохочущего Клауса на свою койку и сразу же лёг на него спиной.

— Эй! Эй, отпусти меня! Варвар! — Четвёртый попытался выбраться, но довольно быстро понял, что попал в серьёзную ловушку. Под тяжестью тела Дэйва он не мог даже пальцем пошевелить.

— Успокойся, — притворно скучающим тоном ответил Дэйв и потянулся к полу, где нащупал что-то шуршащее. Он поднял один из журналов Тедди и стал бегло просматривать страницы, игнорируя брыкающегося под ним парня.

— Ты… ты… — Клаус предпринял ещё одну попытку освободиться и недовольно протянул — Дэээээйв!

— Да, непоседа?

Клаус вытянул шею, чтобы посмотреть, что читает Дэйв, и закатил глаза, когда тот изобразил глубочайшую заинтересованность содержимым журнала.

— Мхм, интересненько, м…да.

— Если хочешь сделать вид, что тебе интересно, то журнал с голыми девушками не самый удачный вариант, идиотина.

Дэйв рассмеялся, отбросил журнал в сторону и скрестил руки на груди. Он всё ещё не собирался отпускать Клауса.

— Сможешь встать, когда перестанешь брыкаться.

— Хрена. С два.

Дэйв сдержал своё слово. Он взял чехол с пластинкой Элвиса и внимательно изучал задник, игнорируя беспомощную возню за спиной. Сегодня Клаус нервничал особенно сильно и собирался защекотать Дэйва до смерти, как только выберется на свободу.

Но план Клауса провалился. Он старался изо всех сил, но в конце концов устал и перестал сопротивляться. Дэйв добился своего — тревожность, вызванная зависимостью, утихла и Клаус перестал ёрзать.

Вскоре Дэйв чувствовал спиной лишь спокойное дыхание Клауса. Он сдался и так расслабился под одеялом-Дэйвом, что даже не заметил, как медленно тяжелеют веки.

— Тебе уже лучше?

— Пошёл ты!

— Не за что.

Дэйв соскользнул и сел, освободив Клауса. И тут же заслужил толчок в бок. Клаус потер глаза, медленно поднялся и попытался прогнать тревожные желания, связанные с зависимостью.

Это было нелегко.

— Пойду прогуляюсь, — устало объявил Клаус, уронив голову на плечо Дэйва. Тот повернулся и поцеловал его в лоб.

— Мхм… Ладно. Хочешь, я с тобой?

— Отдохни немного. Ты вымотан, — настоял Клаус, и в свою очередь поцеловал его в щеку.

— Ты же не собираешься пойти и обдолбаться?

— Надеюсь, что нет. Посмотрим, — честно сказал Клаус. В ответном взгляде Дэйва читалось — Не принимай наркотики, не нужно. Но если ты не выдержишь, я пойму… Я хочу, чтобы ты стал лучше, но в то же время не могу осуждать тебя и твои проблемы, и…

— Потом возвращайся и ложись со мной, — всё, что Дэйв произнёс вслух.

— Договорились, Босс.

Но Клаус не вернулся с этой прогулки.

Комментарий к Глава 18. Однажды ночью.

* отсылка к песне Beyonce “Single ladies”

========== Глава 19. Цена любви. ==========

(Всё ещё) 3 августа 1968 года

Клаус замер как вкопанный, когда его накрыла волна тошноты. Он зажмурился и крепко сжал челюсти, в ожидании когда пройдёт головокружение. По спине пробежал холодок, кончики пальцев покалывало. Он слишком хорошо знал эти ощущения. Призраки были рядом и приближались.

Когда слабость отступила, Клаус зашагал быстрее, будто это могло разорвать мистическую связь мёртвых с его телом и духом.

«Пошли прочь! Уходите! Пошли прочь!»

Боковым зрением он замечал, как вокруг возникали и рассеивались фигуры, которые мог видеть только он. С каждым шагом удаляясь от центра лагеря, Клаус надеялся, что они исчезнут, но не тут-то было. Голоса жужжали в голове, как осы, запертые в черепе.

— Эй, Бутс, куда ты…

Но Клаус проигнорировал Тедди. Он должен был выбраться отсюда.

— Ну, ладно. Пока!

Он шёл, шёл и шёл, и вскоре духи действительно стали ослабевать. Как раз вовремя, ведь Клаус почти решился достать из кармана одну из последних таблеток. Здесь, в глубине А-Шау, поблизости не было торговцев, и к наркотикам следовало относиться бережнее. Если они закончатся — настанет жопа.

Погружённый в мысли, Клаус заметил как далеко ушёл, только когда здания вокруг сменились деревьями. Вскоре о лагере напоминала лишь одна постройка из бетона — большой склад на окраине.

— Клаус!

— Откуда, чёрт возьми, ты знаешь мое имя? Отвали от меня! — закричал Клаус голосу в голове и обернулся, но никого не увидел. Он закатил глаза и заткнул уши. — Господи.

— Клаус!

Простонав, он зашагал быстрее и не задумываясь влетел в здание. Плевать на знак, запрещающий вход, и не важно, что внутри могли быть люди — Клаус терпеть не мог, когда призраки звали его по имени. Ему было нужно укрытие.

Внутри чего только не было. Склад напомнил Клаусу отцовский чердак, только в десять раз больше. Здесь валялись чемоданы, одежда, фотографии, ботинки, записные книжки и всякие безделушки. Между кучами хлама виднелась тропка, ведущая к дальней стене. Клаус медленно опустил руки и огляделся.

— Миленько, — он почувствовал, что сорвал вьетнамский джекпот. Место было похоже на чулан их лагеря, в который запихнули ненужное барахло, с глаз долой и до лучших времён. По крайней мере, здесь он сможет отвлечься, а может быть, даже найдёт что-нибудь прикольное и покажет Дэйву. Вряд ли кто-нибудь заметит пропажу. Будто кто-то вообще следит за этим складом.

Но через минуту блужданий по узкой дорожке Клаус вдруг понял… Вещей никто не хватится, потому что они больше никому не принадлежат. Их вышвырнули сюда, когда владельцы не вернулись из боя… Этот хлам — личные вещи погибших.

В момент осознания шепчущие голоса превратились в неудержимый поток требований и криков. Его окружили потусторонние звуки…. Сначала за спиной Клауса кто-то завыл, причем так внезапно, что у него чуть сердце не выпрыгнуло. Затем будто громко захлопнулась дверь, хотя ни одна из них даже не двинулась с места. Треск, оглушительный как выстрел. А следом крики и стоны, как в типичном фильме ужасов… фильме ужасов, которым была жизнь Клауса.

Каждый новый звук заставлял Клауса вздрагивать, пока его терпение не иссякло. Голоса снова превратились в назойливое жужжание, и он понял, что снаружи ему будет безопаснее.

Клаус повернулся, чтобы поскорее убраться отсюда, но что-то на противоположной стороне комнаты привлекло его внимание — пластинка. Она была без упаковки — ни футляра, ни этикетки и чёрт знает, что там вообще записано, но Клаус был просто обязан принести её Дэйву.

Перешагивая и спотыкаясь о барахло, Клаус поспешил к своей находке, как к свету в конце туннеля. От воплей призрачных криков разболелась голова и поднялось давление — стало настолько плохо, что зрение затуманилось. Он с трудом соображал.

— Даваааай же, — проворчал Клаус, встав на одну ногу, и потянулся через очередную груду хлама на своём пути. Пальцы почти коснулись винила и…

…что-то твёрдое и тяжёлое ударило его по затылку.

Клаус рухнул.

Голоса стали тише, но Клаус знал, что призраки заткнулись не по собственной воле. Дело было в том, что мозг мотало в черепной коробке сначала от удара из-за спины, а затем, когда он приложился затылком об пол. Вещи покойников врезались в ребра, руки и ноги и продолжали сыпаться сверху..

Номер Четыре не успел даже вскрикнуть. Тупая боль, изнутри и снаружи головы, была такой сильной, что он почти вырубился. Мир закружился и на секунду погас, позволяя темноте одолеть Клауса.

Что за…

Чья-то рука схватила его за шиворот.

«Охренеть. Вот и всё. Наконец-то они меня поймали. Мои собственные силы меня прикончат.

Я умру? Сможет ли Дэйв найти меня?»

Клаус почувствовал, как его оторвали от земли и отбросили на пустующее место в центре мрачного склада. Он сильно ударился спиной о бетон и в этот раз не смог сдержать болезненного вскрика. Перевернувшись на бок, Клаус прижал к груди правую руку, которую повредил при падении.

Именно тогда он понял, что это не призрак. Это был Ларч…или «Суоллоу», без разницы. Даже сквозь туман перед глазами Клаус видел над собой его уродливое, насмехающееся лицо.

— Чёртов педик, — он сплюнул и со всей силы наступил тяжёлым армейским ботинком на запястье Клауса, беспощадно вдавливая его в холодный бетон.

Клаус всё ещё не мог понять, какого хрена происходит, но инстинкты работали исправно. Закричав от боли, пронзившей руку до самого плеча, он почти сразу собрался и ударил Ларча ногой в живот. Оттолкнув громилу, он выбрался из-под него…

угодив прямо в руки Полински.

— … Да вы издеваетесь, — Клаус чертыхнулся и нахмурился от очередной вспышки боли в голове. Полински ринулся вперёд, целясь кулаком в лицо Клауса, но тот отразил атаку и отшвырнул придурка в сторону. Клаус воспользовался возможностью сбежать, ведь иначе это место станет его могилой.

«Твою мать… Как Дэйв это называл? Фраггинг. Я умру от фрага!

Нет, нет, я не могу. Я обещал Дэйву, что вернусь.

Неужели я умру так глупо? От рук этих тупоголовых ублюдков?»

Много мыслей пронеслось у него в голове, а в груди даже появилась слабая надежда, но тут его рванули за волосы и потянули назад.

— Ай, Ай… — заскулил Клаус. Он пятился и сопротивлялся, пока кулак не врезался ему в живот. Клаус почувствовал, как в лёгких не осталось воздуха. Когда рука выпустила волосы, он упал на колени и согнулся пополам.

Было чертовски больно.

Прежде, чем он успел среагировать, руки схватили и заломили за спину. Инстинкты и реакции угасали, как и сознание — с каждым ударом Клаус становился все более беспомощным.

Пока один засранец (без понятия, кто именно) удерживал его, не давая подняться с колен, другой наносил удар за ударом. По рёбрам, в живот, по лицу… Он даже не мог различить, куда били — всё просто горело от пронзительной боли миллиона ножей. Прежде обычный кулак превратился в грёбаный товарный поезд, врезающийся в него снова, и снова, и снова…

Размытая картинка перед глазами пошла чёрными пятнами.

Честно говоря, Клаус был напуган. Он был в ужасе. Он бы так не испугался, если бы подобная судьба настигла его несколько месяцев назад или дома в две тысячи девятнадцатом, но сейчас его ждали. Человек, которому он обещал быть рядом. Человек, которому станет больно, если он умрёт.

У него был Дэйв. Он не мог оставить Дэйва… только не так.

Рот наполнился привкусом железа и, как показалось, слюной, но сплюнув Клаус увидел кровь. На самом деле, вскоре всё вокруг стало красным.

Ещё хуже эту ситуацию делали призраки. Они не ушли, а продолжали кричать, смеяться и рыдать.

Клаус уронил голову на грудь, но прежде чем всё погрузилось во тьму, он заметил кое-что… кажется возле его лодыжки стоял светильник. Основание выглядело толстым и тяжёлым, а ножка поблёскивала в тусклом освещении.

Остатки разума подсказывали Клаусу, что это его единственная надежда.

Стиснув зубы от очередного удара в живот, Клаус сделал вдох (адски болезненный) и из последних сил ударил затылком в переносицу противника.

«Давай, Клаус. Давай. Ну же. Подумай о Дэйве»…

Пока Полински, отпустив его руки, матерился где-то позади, Клаус нырнул за светильником. Когда пальцы сжались на прохладном металле ножки он почувствовал, что светильник был даже тяжелее, чем казался на первый взгляд. Несмотря на измученное состояние, Клаус поднял его и нанёс чертовски сильный удар по голове Ларча.

Раздался жуткий треск и смутные очертания рядового исчезли из поля зрения Клауса. Ларч вскрикнул, а затем в тишине раздался стук тела о землю.

Но у Клауса не было времени — ни на радость от победы, ни на то, чтобы выбраться из этой адской дыры. Полински уже оправился от удара и схватил его, сильно сжал большую мясистую руку на шее Клауса и дёрнул на себя.

Клаус хватал ртом воздух и старался освободиться, но тщетно. Ларч лежал на полу неподвижной массой и несмотря на то, что все мысли Клауса были сосредоточены на собственной возможной смерти, его охватил ужас:

«Чёрт, я убил его?»

Если так, то судьба Клауса решена… Если ад существует, то он наверняка туда попадёт.

Но Полински лишь слегка придушил его… Похоже он хотел повеселиться или посчитал, что Клаус слишком легко отделается. Поэтому отшвырнув Клауса в сторону, он забрался сверху и встал коленями на грудь. Дышать стало невозможно.

А затем последовали удары.

Множество ударов… и все по лицу.

«Только не лицо», — последнее, что подумал Клаус, осознав, что больше ничего не может сделать. К счастью, всё оказалось не так мрачно, как он ожидал.

В воздухе рванул выстрел, напугав и Полински, и Клауса.

— ЭЙ!

Внезапно огромная тяжесть исчезла с груди и Клаус начал задыхаться. Кем бы ни был этот ангел-хранитель, Клаус обязан ему жизнью. Он перекатился на бок, свернулся калачиком и закашлялся кровью. Где-то рядом раздались торопливые шаги и хлопнула дверь.

Полински смылся быстрее, чем наркоман во время полицейского рейда.

Чьи-то руки обхватили Клауса за плечи.

— Да вашу ж мать… Не отключайся, сынок. Ты как?

Клаус никогда не думал, что грубый, высокомерный голос сержанта будет звучать так приятно. Сардж помог ему сесть, а Клаусу пришлось сгорбиться, чтобы удержать совершенно непослушное тело.

— Мм…— Клаус зажмурился и постарался не блевануть. Казалось будто череп раскалывался на миллион кусочков, желудок скрутило в тугие узлы, а тело измолотили, как боксёрскую грушу.

— Не вздумай умирать у меня на руках, слышишь? Я не хочу рассказывать об этом Кацу.

«Дэйв…

Дэйв. Дэйв. Дэйв. Дэйв. Дэйв. Дэйв».

— Я… — Клаус закашлялся, сплюнул кровь и задрожал. Он держался в вертикальном положении только благодаря крепкой хватке сержанта. — Кажется, я убил его.

Ларч. Он думал, что убил Ларча.

— Забудь об этом. Думай о себе, и это приказ. Давай вытащим тебя отсюда. Я разберусь с этим ублюдком позже.

— Ммм… — застонал Клаус. Все казалось таким… расплывчатым. — Я устал.

— Нет, ты не устал.

Сержант начал поднимать его, но каждое малейшее движение заставляло нервные окончания вопить от боли.

— А-аауч. Не делайте та-а-ак, — Клаус хихикнул от звука собственного голоса. Чтобы спрятаться от боли, он поддался головокружению и почти потерял сознание. Внезапно ситуация стала забавной. Клаус не знал почему, но выглядела она именно так.

— Не смей вырубаться. Подъём, — сержант явно не разделял его веселья.

Клаус застонал, но с помощью сержанта выполнил приказ. Он доверил заботу о своей жизни в руки Бейтса и на данный момент Клауса это устраивало. Да и был ли у него другой выбор?

***

Дэйв окинул взглядом центр лагеря, пытаясь найти хоть какое-то объяснение долгому отсутствию Клауса. Он хотел дать ему немного времени и верил, что тот не поддался искушению, но три часа — это слишком долго. Дэйв начал беспокоиться, что…

Клаус ввязался в какую-нибудь безрассудную выходку.

Клаус обдолбался и ему нужна помощь.

Клаус заблудился в джунглях и вляпался в… зловещую неприятность.

Оставалось надеяться, что Клаус где-то с Тедди, потому что его Дэйв тоже давно не видел. Он обвёл взглядом небольшие группы солдат.

Пара незнакомцев, парень из соседнего отряда, знакомый по имени Майкл, Юджи и Полински (эти двое вели себя очень странно и постоянно оглядывались на него, но сейчас у Дэйва были другие заботы)…

А потом он увидел Большого Эла. Парень сидел в стороне от центра лагеря, перед входом в палатку и нервно дёргал ногой. Это было странно — в свободное время он всегда максимально расслаблялся.

Дэйв подошёл ближе. В ту же секунду из палатки показался Тедди. Он хотел что-то сказать Элу, но замер, увидев Дэйва. Его глаза расширились, а рот слегка приоткрылся.

— Где Клаус? — Дэйв не хотел зря беспокоить ребят… да и себя тоже… пока не узнает наверняка случилось ли что-нибудь ужасное.

Ответа не было.

Эл и Тедди переглянулись… очевидно им было известно что-то, чего Дэйв не знал.

— Что?

— Ну. Э-э…

Дэйв нетерпеливо вздохнул, его страх рос с каждой секундой. Мышцы рук напряглись, кулак тревожно сжался, ногти впились в ладонь.

— Где. Клаус.

Он не собирался повторять вопрос ещё раз.

Тедди вздохнул и кивнул в сторону палатки, из которой только что вышел. Что-то было не так. Что-то явно было не так. Иначе с чего они боялись даже рот открыть?

Дэйв влетел в палатку и так резко замер, что чуть не споткнулся о самого себя. Он не знал, чего ожидать, но явно не этого.

Клаус был без футболки, на груди расплывались красные, синие, чёрные и пурпурные пятна, будто какой-то безумный художник расписал его кожу акварелью самых ужасных оттенков. Каждый прерывистый вздох причинял ему боль, а присмотревшись можно было заметить сломанные кости грудной клетки.

А потом Дэйв увидел лицо. Под левым глазом Клауса скула сильно распухла, чёрные и синие оттенки определяли её изгиб. Над другим глазом виднелась дорожка засохшей крови, от брови к веку и вниз по лицу, как алый след от слезы.

Нижняя губа рассечена. Кожа на лбу, щеках и подбородке превратилась в месиво. И это не всё — синяки и ссадины можно было считать бесконечно.

Стоило Дэйву войти, как он встретился с удивлённым взглядом Клауса. Они так и замерли — глаза в глаза и миллион слов без единого звука. Клаус моргнул и посмотрел на Тедди.

— Я же сказал, не впускай его, Тедди. Не надо.

Тедди виновато пожал плечами, а Сардж принялся туго перевязывать запястье Клауса белой повязкой. Он посмотрел на Дэйва, выругался себе под нос и продолжил.

Дэйв… Что ж, Дэйв не знал, что думать и чувствовать. Он ринулся прочь из палатки, не отдавая себе отчёта и не обращая внимания на то, что все кричали вслед, включая Клауса.

— Подожди! Дэйв!

Он уже никого не слышал. Дэйва охватило незнакомое чувство — пугающее и вместе с тем восхитительное. Он даже проигнорировал тот факт, что Клаус поднялся с кровати и попытался догнать его.

— Дэйв, остановись!

— Эй! Харгривз! — крикнул сержант. Уже оказавшись на улице, Дэйв заметил, что Тедди подорвался вперёд и перехватил Клауса. Как раз вовремя — тот чуть не потерял сознание, вдохнув свежий воздух.

Так или иначе, Дэйв уже пересёк половину лагеря. Он не разбирал дороги, но ноги знали куда идти. Все встречные останавливались и провожали его взглядом, а Дэйв не сводил глаз с двух человек…

Юджи и Полински.

Полински первый заметил опасность и в его глазах вспыхнул страх. На костяшках пальцев и под разбитым носом ещё виднелись следы крови — не нужно быть гением, чтобы понять как он связан с нынешним состоянием Клауса. Похоже, Полински сообразил, что Дэйв всё знает… Именно поэтому он трусливо отступил.

Но Дэйв шёл не за ним. Он даже не взглянул на Полински.

Нет… Дэйв сомкнул пальцы на воротнике рубашки Юджи и рванул изо всех сил. Надо признать, он наслаждался беспомощным хрипом из сдавленного горла. Юджи рухнул на землю, заскулил и заёрзал, пытаясь избежать возмездия, но безуспешно — первый удар пришёлся ему в лицо. Дэйв почувствовал, как кожа разрывается под костяшками, а по руке струится горячая кровь.

Затем ещё удар. И ещё. И ещё.

— Мочи его! Мочи его! Мочи его! — солдаты во дворе орали, как взбесившиеся школьники. Они вскочили со своих мест, чтобы посмотреть на жестокую расправу, на сей раз без участия вьетнамцев.

Дэйв не останавливался и с каждым ударом испытывал новый прилив удовлетворения. Если кто-то скажет вам, что не стоит отвечать ударом на удар, что насилие ничего не решает… то этот человек просто не знает, кого нужно бить.

У Дэйва мелькнула мысль…

«Я могу убить его. Я могу убить его, не задумываясь, прямо сейчас. Я прикончу его».

Костяшки пальцев врезались в лицо Юджи, а в крови Дэйва бурлил адреналин. С каждым глухим ударом он представлял себе Клауса… Сломленного, избитого, чудом выжившего…

Юджин хотел его убить. Он хотел убить Клауса, Дэйв знал это. Не Полински, не Ларч, где бы он ни был, а Юджин. Грёбаный вдохновитель, слишком слабый, чтобы самостоятельно сделать грязную работу.

«Я убью его.

Я убью его.

Или я убью его, или он убьет Клауса».

— ЭЙ! — рявкнул Сардж, перекрикивая галдёж толпы. — ЭЙ! КАЦ! КАЦ, МАТЬ ТВОЮ!

Чужая рука схватила Дэйва за воротник и заставила подняться, оторвала от изуродованного лица Юджи, которое и на лицо-то больше не было похоже. Дэйва трясло от гнева, его переполняла энергия и требовала высвобождения. Он рванулся вперёд, готовый закончить начатое.

— ДОВОЛЬНО! — сержант удержал Дэйва, схватив за предплечье, а затем оттолкнул в противоположную сторону, где несколько парней поймали его и не дали вырваться. — ГОСПОДИ, Я ЧТО, КОМАНДУЮ БЛЯДСКИМ ЦИРКОМ?!

Юджи шмыгал носом, тяжело дышал и дрожал. Он попытался подняться, но снова упал. Это жалкое представление немного успокоило ярость Дэйва и неконтролируемое желание ещё больше разбить лицо ублюдка. Он расслабился и ребята вокруг него разжали руки. Но всё же Дэйв сделал шаг в сторону Юджи, чтобы увидеть, как он вздрогнет.

Сержант ринулся следом и упёрся руками в грудь Дэйва, не позволяя ему двинуться с места. Но яростных криков больше не было — Сардж понизил голос, чтобы только Кац мог его услышать.

— Там в палатке сидит парень, которому ты нужен, — хрипло прошептал он у самого лица Дэйва. Тот по-прежнему смотрел на Юджи с ненавистью и прикидывал, сколько ещё раз потребуется ударить, чтобы его лицо никогда не вернулось в норму. — Кац! Ты меня слышишь? Сейчас ты должен сфокусировать всё внимание на нём, а не на этом тощем уёбке, понимаешь?

Именно эти слова были нужны Дэйву. Гнев в груди полностью рассеялся, сменившись чувством вины.

Клаус действительно нуждался в нём. Ему было больно и наверняка страшно до ужаса. К тому же, Клаус хорошо знал Дэйва и хотел избежать подобной реакции — именно поэтому он молчал о случившемся.

Дэйва всё ещё царапала обида за это, но сейчас у них были проблемы поважнее.

— Хорошо? — Сардж потряс его за плечи и, наконец, они встретились взглядами. Дэйв кивнул и нерешительно шагнул в сторону палатки, в которую Тедди затащил Клауса во время драки… если можно так выразиться. Можно ли назвать дракой избиение жалкого, дрожащего труса?

Не обращая внимания на недоуменные взгляды, Дэйв пробрался через окружающую его толпу. Сейчас ему было плевать на всех… на всех, кроме того единственного, рядом с которым он должен быть.

Ворвавшись в палатку, Дэйв подлетел к столу, на котором сидел Клаус, откинувшись на несколько подушек. Оглянувшись, он заметил Дэйва и уже хотел что-то сказать, но оказался недостаточно быстр. Прежде чем Клаус успел объясниться или отчитать его за вспыльчивость, Дэйв подошёл ближе и осторожно приподнял парня, чтобы сесть на край стола позади. Теперь Клаус мог опереться на его грудь. Не забывая о многочисленных травмах любимого, Дэйв осторожно обнял его.

— Прости, — прошептал Дэйв в волосы Клауса и поцеловал его в макушку. Он глубоко вздохнул и прижал к себе дрожащего парня, готовый убить любого, кто попытается причинить ему боль.

— Господи, Дэйв, — Клаус недоумённо покачал головой. Произошедшее не укладывалось у него в голове.

— Ты в порядке? — Дэйв вытянул шею, чтобы заглянуть Клаусу в глаза, и бережно провёл кончиками пальцев по ссадинам на его лице. Клаус съёжился, но почти сразу расслабился от мягких прикосновений. Он с дрожью выдохнул, когда вернулся Сардж и, молча подняв рулон бинтов, продолжил невозмутимо перевязывать запястье Клауса, будто Дэйва и не было в палатке.

— Дэйв… я… я, кажется, убил того парня, — невнятно прошептал Клаус. Дэйв нахмурился и уткнулся носом ему в затылок, отвлекая от страшных воспоминаний и возвращая в реальность.

— О чём ты?

— Ларч.

Дэйв нахмурился ещё сильнее.

— Или Суоллоу… без разницы.

Лицо Дэйва смягчилось, и он понял, почему Суоллоу не было видно. Должно быть, Клаус…

— Убил его. Я-я… я… кажется…

— Эй, эй, — успокаивающе шепнул Дэйв и осторожно, чтобы не сделать больно, поцеловал его в висок. Нос уловил запах крови… лёгкие металлические нотки, тотчас исчезнувшие. — Клаус, что бы ни случилось… Тебе пришлось, понимаешь?

— Откуда мне знать? — голос Клауса дрожал. — А что, если не стоило этого делать или…

— Клаус… — Дэйв обнял его чуть крепче. — Ты начал драку?

Дэйв знал ответ, но ему нужно было услышать это от Клауса.

— Нет… они ударили меня трубой по голове.

— Вот именно. Ты сделал то, что должен был, детка. Ты тоже пострадал, так ведь?

И, как в подтверждение его слов, Клаус вздрогнул, когда сержант начал ощупывать его рёбра.

— Ох.. Не совсем. Но оно того стоило. Нашёл для тебя пластинку Everly Brother’s. С огромной надписью «Price of Love» на конверте. Отвратительно идеально подходит под ситуацию, не так ли? До хрена иронично… Ай!

— Будь мужиком, — проворчал Сардж в ответ на вскрик.

— АУЧ! — драматически «ахнул» Клаус, словно сильно оскорбился тем, что у сержанта хватило наглости сказать подобное. Дэйв улыбнулся, покачал головой. Он взял Клауса за здоровую руку и держал её, пока Сардж осматривал рёбра в поисках переломов. — Оу, оу, оу…

Клаус так сильно сжимал его ладонь, что в какой-то момент Дэйв поморщился, но не подал виду, чтобы не мешать ему справляться с болью. Дэйв снова зарылся лицом в кудрявые волосы и уткнулся носом в ту часть головы, где не было запекшейся крови. После недолгой тишины он, наконец, произнёс:

— Мне очень жаль, — прошептал он напряженным от чувства вины голосом. Ему было за что извиняться, но среди прочего Дэйв больше всего сожалел о том, что мог предотвратить случившееся, если бы не спас этого слизняка Юджина.

— Заткнись.

— Так и есть.

— Заткнись!

— Знал же, что нужно было оставить его умирать.

— Тогда ты бы не был моим Дэйвом.

Он оценил чувства Клауса, но все же…

— С тех пор как я спас его, Юджи не знал как себя вести. Похоже, он терпеть не может быть в долгу перед кем-то, вот и не выдержал. И, естественно, сорвался на тебе.

— Думаешь, он организовал всё это, потому бесился из-за того, что ты его спас? — Клаус обернулся и нахмурился.

— Да он весь месяц вёл себя, как хитрый сучонок.

— Возможно, но, Дэйв, я освобождал всех его заложников.

Дэйв прищурился, не понимая о чём он говорит. Клаус вздохнул и уточнил:

— Ты ведь знаешь… Когда мы обследуем деревню или город, он ловит местных вьетнамцев, издевается над ними и пытает? Я… Если была возможность, я втихаря отпускал их. Прости, я знаю, ты хотел, чтобы я держался от него подальше, но я не мог…

— Нет, нет. Не извиняйся, — возразил Дэйв и, снова обняв Клауса, крепко прижал его к себе. — Но да, согласен. Причина, скорее всего, в этом.

— Да, наверняка.

Дэйв вздохнул и Клаус вздрогнул от горячего дыхания на своей шее. Дэйв хотел сказать, как ему жаль, что Полински и Суоллоу стали тупыми псами и безмозглыми прихвостнями Юджи, но вмешался Сардж:

— У тебя несколько переломов. Я не потащу тебя в лазарет, потому что там запросят отчёт о случившемся, а тебе это не нужно.

— Но, почему не доложить об этом? Они напали на Клауса.

— Потому что это Нам, сынок. Всем насрать. Они ничего не сделают, а если и сделают, то Бутс, скорее всего, окажется в дерьме по уши. И… — сержант замолчал, подыскивая слова.

— Что?

— Подозреваю, что эти парни знают про ваши отношения. Вы же не хотите привлекать к себе лишнее внимание?

— Нет.

— Нет.

Дэйв с Клаусом ответили одновременно.

— Тогда садись, и я сам тебя замотаю, — приказал сержант. Дэйв помог Клаусу сесть, и у него сердце защемило от болезненной гримасы на родном лице. Он отодвинулся назад, чтобы Сардж мог сделать плотную перевязку. Сержант наматывал, наматывал и наматывал бинты, а Клаус не смел пошевелиться от боли. Дэйв потянулся вперед и взял его за руку. Это все, что он мог сделать.

— Расскажи о своём дне, — выдавил Клаус сквозь стиснутые зубы.

— Серьёзно? Сейчас?

— Мне нужно как-то отвлечься, пожалуйста.

Дэйв пожал плечами и собрался с мыслями.

— Ну, э-э… Они попросили меня отметить несколько координат на карте, чтобы триангулировать…

— Ух, ты был прав. Я ни черта не понимаю.

Дэйв усмехнулся.

— Но…

— Это бесполезно, Дэвид, давай поговорим о чем-нибудь другом.

Дэйв улыбнулся и закатил глаза.

— Прекрасно. О чём?

Клаус поджал губы, но его задумчивость прервал протестующий стон, вырвавшийся из горла — сержант начал бинтовать середину груди.

— Гм… — подумал Клаус. Дэйв ждал. — Зачем ты вернулся?

— Не понял?

— Зачем ты вернулся во Вьетнам? Во второй раз? Ну, будто… специально. — Дэйв всегда ждал этого вопроса и был даже удивлён, что Клаус так долго молчал. Обычно его спрашивали в лоб сразу, как узнавали, что он по собственной воле вернулся сюда.

Дэйв вздохнул. Не потому, что он боялся этой темы, а потому, что пытался подготовиться к тому, к чему не привык — быть уязвимым.

Так как Тедди убежал посмеяться над избитым Юджи, единственным посторонним человеком в палатке был сержант, но он уже знал, что Дэйв скажет.

— Помнишь, что я тебе рассказывал о Мике?

— Да. Конечно.

— Что ж… Придётся вернуться к этому разговору. Местные всё поняли про нас ещё до того, как начались преследования. Я уже говорил, что в маленьком городке не найти ни понимания, ни поддержки… А вот семья в таких местах значит очень много, и моя репутация была пятном на репутации Кацев… Не знаю, просто в какой-то момент мама начала намекать, что если я продолжу таскаться с «педиками», разочаровывать семью и порочить наше славное имя, то мне стоит поискать других родителей.

— Какого хрена…

— Да, то есть…она не говорила этого прямо… Так или иначе, все начали отворачиваться от меня. Именно тогда меня и призвали в первый раз. Здесь не было никаких дерьмовых социальных норм, мне не нужно было напрягаться или стараться вписаться… здесь просто нужно было выживать.

— Ай-Ай! сержант…

— Сиди спокойно.

Клаус заскулил, но подчинился.

— Извини, я слушаю, — заверил Клаус. Дэйв успокаивающе провёл большим пальцем по его ладони.

— Вернувшись я понял, что мне не особенно рады и стал больше общаться с Миком, мы много времени проводили вместе. То есть, я хотел быть с ним, но сейчас мне кажется я делал это назло семье. Потом нас начали травить, Мик погиб, а мне нужно было выбраться из общества, которое позволило ему умереть. И я не нашёл укрытия лучше, чем Вьетнам. Удивительно, но в самом безумном месте оказалось больше смысла, чем во всём остальном мире.

Клаус молчал. Все молчали. Дэйв неловко заерзал.

— Это очень печально, — наконец сказал Клаус.

— План не сработал.

— Что именно?

— Укрытие. Ты нашёл меня.

Клаус обернулся и, просияв, покачал головой.

— Оу, какой ты трогательный засранец! — хихикнул он. Дэйв был доволен, что заставил Клауса улыбнуться впервые после инцидента с Полински и Суоллоу. Дэйв приблизился и поцеловал его (нежно), стараясь не слишком волноваться из-за привкуса крови на губах.

В эту секунду Дэйв пожалел, что не вмазал Юджи ещё пару раз.

— Ладно, ладно! Господи Иисусе, только штаны не снимайте! — проворчал Сардж, заканчивая перевязку. Он собрал свои вещи и направился к выходу. Дэйв не смог удержаться от весёлой улыбки при виде его сварливой неловкости.

— Подождите, сержант, — Клаус окликнул прежде, чем он успел скрыться. Тот закатил глаза и оглянулся.

— Ради Бога, что ещё?

Клаус сглотнул и на секунду опустил глаза в пол, перед тем как встретиться взглядом с Бейтсом.

— Спасибо. Серьёзно.

Сардж кивнул и мельком взглянул на Дэйва — тот тоже кивнул в знак благодарности… Тогда он ещё не знал, что Клаус остался жив только благодаря сержанту.

Потом Сардж ушёл. Клаус вздохнул и осторожно опустился обратно на грудь Дэйва.

— Ау, ау, ау… — застонал он. Дэйв поцеловал его в макушку. — Грустно было слушать про твой дом. Про то, что он больше не дом. В какой-то степени я знаю, каково это.

— Я знаю, — мягко сказал Дэйв, уткнувшись носом в участок кожи, уцелевший от гнева Полински и Ларча. Он действительно знал. Судя по тому, что Клаус рассказывал, его семейная жизнь была далеко не идеальной. — Но мне повезло с бабушкой. Из всех людей в этом проклятом городке только она и сестра не отвернулись от меня, несмотря ни на что.

— Она…

— Умерла. Прямо перед моим отъездом.

— Оу… — Клаус кивнул. — Мне очень жаль.

Дэйв пожал плечами.

— Такова жизнь. Она медленно умирала. Там ей будет лучше. Но ты от меня никуда не денешься, мой сладкий, — проинструктировал Дэйв. Клаус улыбнулся, когда тот нежно и с любовью укусил его за ухо.

— Как скажешь, босс.

========== Глава 20. Самое время. ==========

Комментарий к Глава 20. Самое время.

День рождения Дэйва. Напряжение растет. Клаус делает неожиданное открытие, которое может все изменить.

11 сентября 1968 г.

Клаус наконец-то снова почувствовал себя полным сил. С момента инцидента «Юджи-Полински-Ларч» прошло больше месяца, и ему потребовалась немало времени, чтобы поправиться. Лицо зажило довольно быстро (слава Богу), но вот ребра… рёбра продолжали его донимать.

Клаусу казалось он провёл вечность, прикованным к койке в палатке, где парни спрятали его… непонятно от кого именно, но похоже Сардж просто хотел, чтобы меньше людей были в курсе разыгравшейся драмы.

Драмы. Будто семиклассники подрались из-за слухов, а не Юджи покалечил и чуть не прикончил Клауса.

Ебучий Вьетнам.

Единственное, что было приятным по итогу этой Августовской истории — разбитое в мясо лицо Юджи. Не приходилось сомневаться в том, что Дэйв встанет на его защиту, но Клаус думал, что успеет объясниться и указать на Полински. Однако Дэйв был слишком умён. Кроме того, все знали, что Полински и Ларч действовали не по собственному плану. Без Юджи они превращались в двух придурков, способных разве что дышать без чужой указки.

Нет… Дэйв знал, что за этим стоит Юджи. И Клаус это знал.

Он просто надеялся, что Дэйв наорёт на Уиллардса или типа того. И уж точно не ожидал, что тот сорвётся, швырнёт придурка на землю и будет дубасить по роже. Вопреки мучительной боли, Клаус ковылял следом и думал только об одном — как догнать и остановить его… Нельзя, чтобы Дэйв попал в беду из-за него.

Но Тедди успел перехватить Клауса и крепко держал его в нескольких метрах от заварушки (уже после он назвал их позицию «бесценными местами в первом ряду на лучшем шоу»), так что стоило Дэйву пустить в ход кулаки, никто не смел ему препятствовать до появления сержанта.

Но, чёрт возьми. Клаус не стеснялся признать, что Дэйв был адски сексуален в ярости. И то, что драка произошла из-за него, заводило Клауса ещё больше. Так уж ли ужасно, что именно это творилось в голове Клауса, пока он наблюдал, как Дэйв надирает кому-то задницу? Возможно, но Клаусу было плевать хотя бы потому, что после недавней взбучки, он заслужил право на развлечение.

Та ночь была тяжелой. Клаус почти не спал, и Дэйв, разумеется, тоже. Он убедил Клауса, что это не важно — в нём так кипел адреналин, что заснуть всё равно бы не получилось. Ещё долгое время после драки Клаус замечал как мышцы Дэйва сводит дрожью и чувствовал свою вину. Он никогда раньше не видел, чтобы Кац действовал так импульсивно… что ж, очевидно, его захлестнула буря эмоций.

Он попытался успокоить себя и Дэйва разговором о войне. Странно, правда? Использовать грёбаную войну, чтобы снять напряжение?

Во всяком случае, как выразился Дэвид, у него была довольно веская социальная причина отправиться во Вьетнам во второй раз. А ещё позже той ночью, он признался, что если после смерти отчим наблюдает за пасынком откуда бы то ни было, он точно гордится этим поступком. Отчим прошёл Вторую Мировую и с самой первой встречи с ним Дэйв восхищался тем, что пусть и не биологический, но его истинный отец, служил родине. Дэйв мечтал быть похожим на отца ещё когда маленьким играл в «войнушку» на заднем дворе дома.

Теперь Дэйв служил. Клаус гордился им, особенно потому, что чувствовал, как Дэйв гордился собой. Даже если…

— Всё проёбано, — разочарованно вздохнул Дэйв. Ночь тянулась медленно, а Клаус каждую секунду следил за дыханием, чтобы не напрягать грудную клетку. По ощущениям — в неё как будто врезалась фура.

— Что «всё»?

— Вьетнам… Многие ребята здесь, потому что их отцы воевали во Второй мировой. Они были героями того времени, мы гордились ими и так хотели соответствовать. Но когда ты попадаешь сюда и видишь войну… Видишь, что всё здесь…

— Фубар, — Клаус вспомнил термин, который когда-то объяснил ему Дэйв. Ему понравилось, как грудь за спиной вздрогнула от смешка.

— Хм, да, Фубар.

— Но это уже не важно. Ты служишь, а это о многом говорит. Твой отец гордился бы тобой. Он гордится.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу, как он на тебя смотрит.

—Это чертовски жутко, детка.

— Эй, не убивай гонца!

После той ночи, 3 августа, кое-что изменилось.

Во-первых, Клаус несколько дней не мог выйти из палатки. Проснувшись, он с трудом мог перевернуться на бок — такой сильной была боль. И, несмотря на то, что сержант позволил оставаться там столько, сколько нужно, этого не потребовалось. Клаус просто не мог усидеть на месте. Пожалуй, он начал выбираться из палатки раньше, чем был готов к этому с медицинской точки зрения.

Тем не менее, Клаус медленно выздоравливал, в чём ему помогал добытый из лазарета викодин — приятный бонус, помогавший как от боли, так и от призраков.

Во-вторых, в лагере изменилась атмосфера. Люди не боялись Дэйва как такового, но… стали уважать его даже больше, чем раньше. Все знали, что Юджи придурок, и никто не огорчился, узнав, что его отправили в больницу на вертолёте, точно так же, как и Ларча, которого Клаус ударил светильником по голове. Несколько дней спустя сержант сообщил, что они поправились, но оба более не пригодны к службе. Детали и причины случившегося были скрыты, как и многое во Вьетнаме, а этих двоих «уволили с честью».

С честью. Представляете?

— По крайней мере, они исчезли из нашей жизни, — вздохнул Дэйв. Он всё ещё был разочарован тем, что мерзавцам оказали незаслуженные почести.

— Я рад, что не убил придурка. Только этого мне не хватало, — согласился Клаус, готовый оставить прошлое в прошлом. Он был в безопасности, Дэйв был в безопасности, и никому ничего не угрожало. Время, проведённое во Вьетнаме, научило его считать такие благословенные моменты. Или, может, не время, а Дэйв сделал его лучше… или и то и другое.

Кстати, о его красивом, сексуальном, сильном, самодостаточном, страстном….

Так о чём Клаус говорил?

Ах, да! Был день рождения Дэйва.

Впервые узнав, что день рождения Дэйва это одиннадцатое сентября, Клаус чуть не ляпнул про ужасную террористическую атаку «9-11», но вовремя вспомнил, что трагедия ещё не произошла. Как странно заранее знать о таких ужасных событиях — может быть, ему удастся спасти башни. Он мог бы сберечь столько жизней…

…или нет. Кто знает? Точно не Клаус. Он не был уверен в том, как работает путешествие во времени и понимал, что героизм — это не про него.

В любом случае было приятно, что помимо тягостных воспоминаний о две тысячи первом, теперь эта дата ассоциировалась с чем-то хорошим. Он пытался убедить себя, что об этой проблеме можно будет подумать лет через тридцать.

Утром одиннадцатого сентября — в день, которого он ждал с нетерпением целый месяц (даже если Кац был от этого не в восторге), Клаус специально проснулся рано, чтобы застать Дэйва до подъёма.

Но, Боже Милостивый, даже в полшестого утра его уже не было! Взглянув на смятые простыни на соседней пустой кровати Клаус только разочарованно вздохнул.

В последнее время это был обычный утренний ритуал. Дэйв часто вставал рано и неизменно ждал Клауса, а тот обожал просыпаться под обожающим взглядом нежных голубых глаз. Первый утренний свет создавал ореол вокруг его золотистых волос и лица. Дэйв мягко улыбался и одними губами произносил:

«Доброе утро, красавчик.»

Или

«Доброе утро, детка.»

Или просто

«Привет, я люблю тебя.»

Клаус так и не привык к бабочкам в животе, появляющимся от милых утренних приветствий… испытываемые им чувства — эта глубокая любовь ни на мгновение не угасала.

А затем Дэйв занимался своими делами. Теперь офицеры ценили в нём стратегическую смекалку. К счастью, тактические «военные» штучки ему нравились больше, чем участие в боевых действиях, хотя и там Дэйв был чертовски хорош. Клаус продолжал повторять:

— Даже не смей идти без меня на опасные задания. Я очень разозлюсь, если ты умрёшь. Так озверею, что надеру зад твоему призраку.

— Ладно-ладно, я понял! — смеялся Дэйв, целуя его в лоб.

— Да, смотри у меня!

Время от времени Дэйв участвовал во внеплановых операциях, но в основном это была разведка, дипломатические миссии или устранение административных трудностей. Клаус интересовался чем Дэйв занимался в долгое отсутствие, но или не понимал и половины из его рассказов, или же тот молчал и отмахивался:

— Просто вьетнамская ерунда, как всегда.

А Клаус постоянно думал, что:

«Если это такая ерунда, почему ты продолжаешь ею заниматься?»

Но тогда он вспоминал, как Дэйв рассказывал, что хочет, чтобы отчим гордился им, что мечтает пойти по его стопам и героически служить своей стране. Клаус не хотел мешать и держал рот на замке, несмотря на то, что ужасно скучал, когда Дэйв уходил.

Ему лучше бы быть рядом в свой день рождения. Это же… ну… в конце концов, день его рождения!

Клаус носился по лагерю, несмотря на пасмурную погоду и игнорировал тот факт, что ещё нет и шести утра, а он уже развил бурную деятельность. Солнечный свет едва показался из-за горизонта, а Харгривз уже превратился в пылающий энергией шар.

Потом он заметил Дэйва. Подстёгиваемый вспыхнувшим энтузиазмом, Клаус промчался по двору и бессовестно запрыгнул ему на спину — Дэйв спокойно перекладывал содержимое рюкзака и приводил его в порядок. Бедняга. Уйдя в работу, он думал, что сможет спрятаться от торнадо по имени Клаус.

— Твою мать… — засмеялся Дэйв, когда Клаус обхватил его всеми руками и ногами как паучок. Пошатнувшись, он восстановил равновесие и, чтобы удержать Клауса, подхватил под колени. — Ты мог просто сказать «доброе утро».

— Так не интересно, — возразил Клаус, обнимая именинника до хруста костей и только после пары сдавленных вдохов освободил его и опустил ноги на землю. Теперь, когда Дэйв мог спокойно дышать, Клаус обнял его со спины и сцепил руки на груди — довольно смелый поступок, учитывая что здесь их могли видеть, но было так рано, что Четвёртый решил рискнуть.

С лёгкой улыбкой на лице Дэйв вернулся к рюкзаку. Клаус не выдержал:

— Дэ-э-э-э-эйв! — он попытался растормошить парня и уткнулся подбородком ему в спину. Кац вздрогнул и засмеялся.

— Ах! Как тебе удаётся причинять столько боли и щекотки одновременно? — задумчиво протянул Дэйв, продолжая перекладывать вещи. Ну и зануда. Он вёл себя так, только чтобы позлить Клауса. Тот несколько недель с нетерпением ждал этого события, а Дэйв настойчиво отмахивался от очередного дня, якобы просто приближающего его к смерти.

— Дэйв! Ты клинический идиот. Будет весело! — дразнил его Клаус весь прошедший месяц.

А сейчас Клаус упорно пытался привлечь его внимание. Он ткнул Дэйва под ребра, схватил за плечи, встряхнул и, в конце концов, снова взобрался на него, практически заставив обратить на себя то внимание, которого он заслуживал.

— Ладно, ладно… — засмеялся Дэйв и отложил дела, которыми занимался до появления Клауса. — Что?

В этот момент Харгривз обхватил его со всех сторон: ноги обвивали поясницу, а руки — шею и голову, закрывая Дэйву обзор.

— С Днём рождения, — прошептал Клаус ему в волосы и, наконец, отпустил. Оказавшись на земле, он заключил Дэйва в более привычные объятия — обхватил за пояс и уткнулся носом в плечо. Дэйв обнял его в ответ и нежно погладил по спине.

— Спасибо.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнул Дэйв, целуя Клауса в макушку.

Он обожал эти поцелуи.

— Эй. У меня кое-что есть для тебя.

Клаус потащил Дэйва обратно к палатке и заставил его ждать снаружи, пока сам бегал за спрятанным под кроватью подарком. Обернувшись в мгновение ока, Клаус вышел с плоским предметом за спиной.

— Ты не мог дождаться, когда хоть солнце взойдет?

— Не-а.

— Справедливо, — улыбнулся Дэйв и тряхнул головой. Клаус раскачивался на пятках, пока не протянул перед собой пластинку.

— Прости. В лагере не нашлось обёрточной бумаги.

Дэйв с любопытством посмотрел на конверт и осторожно взял его из рук Клауса. Он всегда обращался с пластинками как с бесценным фарфором. Взгляд Дэйва скользнул по новой этикетке и он нахмурился ещё сильнее. Клаус нежно улыбнулся, восхищаясь тем, как он анализирует надписи и иллюстрации. Пришлось сильно напрячься, чтобы заполучить эту запись, но реакция Дэйва определенно того стоила.

— Клаус, как…

Уже предвидя вопрос, Клаус уточнил:

— Действительно хочешь знать?

Дэйв вскинул глаза, и Клаус заметил в их глубине подозрительный огонёк.

— О, Боже. Что ты сделал?

— Не беспокойся об этом, — поджал губы Клаус и лениво повёл плечами. Дэйв засмеялся и кивнул на пластинку.

Crown of Creation by Jefferson Airplane.

— Она же должна выйти только…

— Завтра, — гордо перебил Клаус.

«Ты хорошо поработал, Харгривз».

Дэйв снова посмотрел на пластинку, начал вертеть её в руках, изучать список песен. Клаус нетерпеливо постукивал ногой — он знал, что у Дэйва с пластинками особые отношения, но…

— Ты её может, послушаешь или так и будешь глазами трахать?

Дэйв закатил глаза и поцеловал Клауса быстро и крепко. Тот чуть не вскрикнул от неожиданности и улыбнулся, когда они отстранились и соприкоснулись лбами.

— Спасибо, — тихо произнес Дэйв.

— Не за что, — прошептал Клаус.

Этот день посвящен Дэйву, но он был необходим им обоим. Им нужен был повод, чтобы выкроить немного времени и побыть друг с другом, не беспокоясь о призраках или войне.…

— Но я не могу сейчас послушать. Мне нужно идти. Вернусь позже, хорошо?

Плечи Клауса опустились, а лицо поникло. Он даже не попытался скрыть разочарования.

— Что?

— Совсем ненадолго! Никто не знает район А-Шау лучше меня, вот они и хотят, чтобы я составил план следующей операции, так что…

— Но…

— Клаус, да брось! Давай не будем ссориться из-за этого сегодня, — взмолился Дэйв, положив руки на плечи Клауса, но тот отпрянул.

— О, значит теперь твой день рождения вдруг стал важен?

— Это даже не… — Дэйв вздохнул и отвёл взгляд, собираясь с мыслями. Когда он снова посмотрел на Клауса, то увидел грустные щенячьи глаза. — Клаус, детка, я совсем недолго, хорошо? Обещаю. Потом я весь твой.

Клаус фыркнул.

— Ладно. Иди.

— Эй?

Клаус выжидающе поднял бровь.

— Я люблю тебя.

Дэйв — подлец… Знал, что услышав эти слова Клаус не сможет сдержаться.

— Угх, — он закатил глаза, а по лицу невольно расползлась улыбка. — Да, да. Я тоже тебя люблю.

Дэйв довольно хмыкнул и поцеловал его в лоб, после чего направился вглубь лагеря и исчез в неизвестном направлении. Клаус надулся и отнёс пластинку в палатку, где она будет дожидаться возвращения Дэйва (хочется надеяться, что скорого).

Клаус плюхнулся на кровать, нетерпеливо постукивая пальцами по груди. Тедди храпел в другом конце комнаты, а Большой Эл спал без задних ног.

Блин… Ну и что теперь?

Он беспокойно ворочался и старался не думать о Дэйве. Было непросто, ведь Клаус действительно на него рассчитывал.

Клаус, конечно, расстроился, но дело было не только в этом… Отчасти он нервничал из-за своего состояния. В конце августа они проезжали оживлённый городок на окраине А-Шау и Клаусу удалось затариться… Для отвязной вечеринки наркоты было маловато, но для того, чтобы сдерживать призраков — в самый раз.

Сейчас, несмотря на то, что к середине сентября он заметно израсходовал свои запасы, Клаус был довольно спокоен. Хотя, нет, не был. Несколько дней назад Клаус сам обрёк себя на неприятные испытания и очень старался, чтобы Дэйв этого не заметил. Ведь иначе сегодняшнего сюрприза не получится… Он очень надеялся, что этот сюрприз не будет слишком шокирующим.

***

Чернила растекались по едва различимым порам тонкой бумаги. Дэйв был очарован тем, как угольно-чёрный цвет захватывал страницу, образуя своего рода язык, который даже его творец считал чужим. Разум Дэйва опустел, и он позволил своей руке сделать всю работу. Сейчас он наносил на карту координаты горячих точек — районов А-Шау, в которых они когда-то встречались с Чарли. Этот специальный проект был частью операции, к которой его привлекли по личному распоряжению «лейтенанта Карпала»… Люди, о которых Дэйв раньше даже не слышал, внезапно начали просить его помощи для своих миссий.

Он чувствовал вину из-за того, что ему пришлось оставить Клауса. Плюс, это был день его рождения. Если бы это был день рождения Клауса, это была бы совсем другая история… верно? Разве Дэйв не имеет права делать всё, что захочет, в свой праздник? Или, как в этом случае, всё, что обязан?

Верно?

Позже он извинится. Дэйв, конечно же, видел, что Клаус искренне радовался его дню ​​рождения. Видел, как поникло его лицо, когда Дэйв сказал, что занят сегодня… это было ужасно. Казалось, он не сможет отказать. Но ради всего святого, это была его страна! Это не означало, что он любил Клауса меньше! Это вообще не имело к нему никакого отношения.

Внезапно дверь распахнулась, с поразительным грохотом врезавшись в стену. Дэйв оторвал взгляд от картографии. Конечно же это был Клаус Харгривз, кто же ещё? Он дерзко вошёл и театрально растянулся на столе, сжимая в вытянутой руке бутылку пива.

— Э-э… привет, — усмехнулся Дэйв и рассмеялся только убедившись, что он — единственный зритель этого маленького шоу. Клаус разлёгся прямо поверх карты, и буравил Дэйва жадным взглядом снизу вверх.

— Привет, солдат. Ой, прости. Ты был занят, да?

— Мхм. Думаю, можно и так сказать, — слегка улыбнулся Дэйв, словно говоря: «Мы оба знаем, что ты в курсе», и указал на карту под спиной Клауса.

— Как. Же. Скучно-о, — простонал Клаус и соскользнул со стола на пол. Он встал на колени и его роста хватило, чтобы опереться подбородком на край стола. Клаус наблюдал за тем, как Дэйв продолжил выцарапывать на бумаге чернильные узоры.

Впрочем, его интерес быстро угас.

Вскоре Клаус начал ощутимо ёрзать. В последнее время он стал более нервным — Дэйв заметил это, но ничего не сказал. Да и что тут скажешь? Вероятно дело было в призраках или отсутствии наркотиков… или во всём сразу. Дэйв хотел помочь, но… не так давно пришлось признать печальный факт — он не мог. Помочь Клаусу было невозможно.

Как бы то ни было, Дэйв сдерживал улыбку, стараясь не провоцировать Клауса. Это было непросто, потому что тихие разочарованные вздохи (явно нацеленные на привлечение его внимания) были чертовски милыми, как и нетерпеливое постукивание пальцев по деревянной столешнице.

— Я могу чем-нибудь помочь? — в конце концов сдался Дэйв.

Клаус вздохнул, чуть выпятив нижнюю губу.

— Может быть. Я не знаю, — указательным пальцем он вырисовывал круги на столе — Может, это я тебе помогу?

— Что ты имеешь в виду?

Клаус одарил его легкой дразнящей улыбкой, и Дэйв сразу понял в чём дело. Понятненько. Он отрицательно покачал головой, послал парню воздушный поцелуй, и вернулся к карте. Как он объяснится, если лейтенант заявится до того, как работа будет закончена? Ой, извините, но мой прекрасный и ужасно отвлекающий бойфренд проходил мимо и случайно трахнул меня?

Эта мысль помогла Дэйву снова сосредоточиться. Клаус, кажется, тоже успокоился — по крайней мере он больше не закатывал сцен и не отвлекал внимание Дэйва от карты. Вскоре он не видел перед собой ничего, кроме двухмерной географии. Его разум погрузился в воспоминания, заполненные координатами, физическими ориентирами и…

— …Б-Блядь, — застонал Дэйв, ручка выпала из рук, оставив на бумаге заметную кляксу. Голова упала на грудь, плечи напряглись, а бедра инстинктивно дернулись — волны удовольствия пробежали от промежности до самого позвоночника. — К-Клау… Ах, ах… Ладно, ладно… — он безнадежно промычал, чувствуя, как тепло окружило его член и безжалостно потянуло за нервные окончания.

Когда Клаус успел туда забраться? Господи Иисусе! Дэйв догадался, что был слишком поглощен своей работой, чтобы заметить, как его парень нырнул под стол, чтобы немного поиграть. Он хотел было остановить Клауса и сказать, что это безумие и если кто-нибудь войдет — им крышка, но…

— Ох… Клаус, какого чёрта… — застонал Дэйв, ударившись лбом об стол и закрыв глаза. Клаус не ответил — то ли из-за того, что не чувствовал в этом необходимости, или просто потому, что его рот был занят.

Дэйв не смог остановить Клауса и прервать это дичайшее удовольствие, но через минуту тепло вокруг члена исчезло. Он неловко заёрзал на стуле, одновременно страстно желая продолжения, и понимая, что должен доказать себе и Клаусу свою непреклонность. Из-под стола послышался голос:

— Разве у тебя нет работы? — невинно спросил он.

— Иди на хуй.

— Дээээвид! — «потрясенно» воскликнул Клаус. — А что я, по-твоему, пытаюсь сделать?

Дэйв усмехнулся и неуверенно оттолкнулся от стола, выпрямился. Взглянул на карту координат — она казалась гораздо менее привлекательной, чем до момента, когда Харгривз пустил в ход свой арсенал искушений.

— Возвращайтесь к работе, рядовой, — хихикнул невидимый Клаус. Конечно же, это было только начало, и Дэйв подыграл, зная, что Клаус не остановится, пока не доведёт дело до конца. Дэйв осторожно взял ручку и коснулся бумаги, но стоило лишь чернилам появиться, как между ног снова хлынули волны удовольствия. Он чувствовал Клауса на себе и восхищался, как умело и развратно тот работал ртом.

— Клаус, подожди… — прошептал Дэйв. Он снова наклонился вперёд, а тело напряглось. Клаус отстранился и произнёс тихим, но властным голосом:

— Продолжай работать.

— Но…

— Ты же сказал, что должен, — напомнил ему Клаус. На мгновение Дэйв задумался над этими словами, ведь несмотря на всю забавность ситуации, Клаус всё ещё был расстроен объемами работы, свалившимися на Дэйва в последнее время…

Когда губы снова сжались вокруг члена, все мысли вылетели из головы Дэйва и разум отключился. Он вздрогнул на стуле, до боли сжал ручку и слегка приподнял бёдра навстречу движениям Клауса. Он попытался взглянуть на собственные записи, разобраться в планах и чертежах, но не мог сосредоточиться ни на чём — ни на одной координате, ни на одной базе, ни на одной дороге, ни на одной реке. И, чёрт возьми… Ведь именно этого и хотел Клаус, не так ли?

Распахнулась дверь. Дэйву показалось он подскочил на полметра, хотя на самом деле едва оторвался от стула. Клаус немедленно прервал свои манипуляции под столом и замер. Они оба были напуганы до усрачки.

К счастью, это был не лейтенант Карпал, а лейтенант Мэдс.… Хотя… Что ещё было хуже?

Первое, что понял Дэйв — лейтенант не мог увидеть происходящее, ведь с его ракурса Клауса полностью закрывал стол. Мэдс туда даже не посмотрел, а сразу уставился на Дэйва. Выражение его лица было почти нечитаемо.

— Кац, встреча в одиннадцать.

— Да, Сэр.

— Ты успеешь?

— Ох…я…

У Дэйва перехватило дыхание, когда волны удовольствия пробежали от промежности к груди, а внизу живота разлилось тепло. Он издал негромкое «ннгх», но тут же замаскировал его покашливанием и сделал максимально непринуждённый вид.

— Бля… — тихо пробормотал он себе под нос, закрыв лицо рукой.

— Да что с тобой не так?

«О, Господи. Спасибо, что спросили!»

— Я просто… я…

Дэйв отодвинулся от Клауса, изо всех сил стараясь не вскрикнуть. Вместо этого он стиснул зубы и пнул парня в живот. Электрические, пронизывающие вспышки эйфории прекратились, когда тепло Клауса отступило. Тот охнул и, чтобы скрыть этот звук, Дэйву снова пришлось прочистить горло.

— Я в порядке, — наконец подтвердил Дэйв, коротко кивнув лейтенанту.

— Клянусь Божьей милостью, Кац. Если налажаешь, я с тебя три шкуры спущу, понял?

Дэйв почувствовал, как сжались челюсти, но на этот раз не из-за того, что Клаус отсасывал ему под столом. Он уставился в глубину зрачков Мэддисона.

— Сэр, — решительно произнес он, даже не моргая. Мэдс, казалось, хотел что-то сказать, но промолчал. И слава Богу, потому что Дэйв снова почувствовал, как дыхание Клауса приблизилось к промежности.

«Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, уйди.» — Дэйв попытался мысленно спровадить Мэдса. В конце концов он взял себя в руки и сказал, что всё «будет сделано», и только тогда лейтенант повернулся к выходу. Как только дверь закрылась и они снова остались одни, решимость Дэйва улетучилась.

— Твою мать, Клаус, — простонал он. Дыхание перехватило, и каждая попытка вдохнуть была точно штыковая атака на легкие. Глаза закрылись, а мышцы расслабились и Дэйв снова рухнул на стол, потеряв последний самоконтроль и позволив Клаусу делать с ним всё что угодно. — Ты ебанутый, ты это знаешь? — выдохнул он, почти до крови закусив губу.

— Мхм, — промычал Клаус в ответ, не останавливаясь.

Стоит ли говорить, что в следующие несколько минут никакой работы не предвиделось? Вскоре Дэйв ухватился за края стола, пытаясь как бы заземлиться, когда внутренности вспыхнули огнём, и покалывающее блаженство прокатилось по всему телу до кончиков пальцев рук и ног.

«Чёрт возьми, Клаус так хорош».

Когда Дэйв кончил, он едва мог дышать. Клаус вылез из-под стола, вытер рот и сел рядом. Он притянул упаковку пива ближе, вытащил бутылку и откупорил её об край стола. Клаус сделал жадный глоток, пока Дэйв изо всех сил старался успокоиться после этого небольшого шоу. Лёжа на столе, потным лбом на бумагах, он посмотрел на Клауса.

— Пиво? Это уже лишнее, тебе не кажется, а?

— Мы отмечаем, сегодня же твой день рождения, — резюмировал Клаус, будто это было очевидно… и, возможно, так и должно было быть. Но теперь, когда волны удовольствия стихли, Дэйв вспомнил, что он вообще делал в этом маленьком кабинете. Чернила на руках выглядели угрожающе и будто бы даже орали на него, напоминая, что нужно закончить начатое. — Держи. Я открою твою…

— Нет, — Дэйв отказался, прежде чем тот успел открыть пиво. Клаус застыл с поднятой рукой, повернулся и посмотрел ему в глаза. Умоляющее «почему?», лишь на секунду мелькнувшее во взгляде, разбило сердце Дэйва. — Нет, спасибо, я… любимый, мне надо закончить работу.

Лицо Клауса исказилось от презрения, он закатил глаза и резко встал, уронив стул. Дэйв вздохнул и запрокинул голову.

«Началось».

— Клаус…

— Должен сказать, мне немного горько, Дэвид. И не только потому, что я проглотил…

— Не заканчивай эту фразу, — Дэйв прикрыл глаза. Ситуация вызывала одновременно и смех, и неловкое смущение. Но в этот раз обычная игривая язвительность Клауса исчезла. Он ответил жёстко и холодно.

— Всё нормально, я уйду.

Дэйв опешил. Кто бы мог подумать, что это так его заденет. Клаус же должен был понимать, что Дэйв не мог просто взять и отказаться от всего? Изменить ход войны? Бросить на произвол судьбы свою страну?

— Клаус…

На этот раз он не перебивал, но Дэйв не знал, как продолжить. Он просто беспомощно смотрел на него и взглядом умолял понять. Заклинал не поступать так. По крайней мере не сегодня.

Клаус ждал и ждал, а когда Дэйв так и не смог выдавить из себя ни слова, тихо усмехнулся. Дэйв пытался понять, не послышалось ли ему.

И Клаус сделал то, чего Дэйв никак не ожидал — подскочил на месте, будто на него напало нечто невидимое. Дэйв распахнул глаза и в растерянности наблюдал, как парень попятился от него.

— Эй, ты в п…

— Да, — прервал Клаус. Дэйв поднялся. Он хотел обойти стол, обнять Клауса и узнать что случилось. В мгновение ока он забыл про работу.

— Что…

— Я… Я не буду мешать. Найду тебя позже, хорошо? — он бросился к дверям, несмотря на то, что весь день использовал любую возможность быть рядом. Дэйв нахмурился. Что-то было не так.

— Но…

— Всё в порядке. Правда, я всё понимаю, — Клаус был так правдоподобен, что Дэйв почти поверил. Однако, проверить свои сомнения он не успел… Клаус ушёл.

В глубине души он понимал — что-то происходит. Он точно знал. Но Дэйв не мог сосредоточиться на этой мысли. Он позволил Клаусу уйти и вернулся к работе. Он разберется со своим прекрасным парнем позже. Он загладит вину — он всегда так делал.

***

Единственное, что могло успокоить Клауса — сексуальный образ перед глазами… и это бесило. Ещё бесило то, что он не мог злиться долго, а Дэйв, казалось, всегда подсознательно знал, как заставить Клауса снова растечься влюбленной лужицей.

Это выводило из себя и одновременно заставляло сходить с ума от любви.

Да и как можно сопротивляться этому чувству, когда Дэйв лежал на кровати, рассматривал открытку, а на переносице у него сидели появившиеся из ниоткуда очки.

«Очки? С каких это пор?»

— Что. Это. Такое? — спросил Клаус, войдя в палатку. То, что Дэйв уже вернулся с работы и теперь слушал «In Time» с новой пластинки, само по себе было удивительным, но настоящим потрясением для Клауса стала темно-коричневая оправа. Волшебным образом в этих очках Кац выглядел ещё горячее, чем обычно. Такое вообще возможно?

— Ты о чем? — Дэйв улыбнулся, чуть сдвинул брови и растерянно взглянул на Клауса. Одну руку он завёл за голову, а другой лениво помахивал яркой открыткой… Впрочем, Клаус ещё не понял, что это было.

— Об-об этом. Когда ты успел…

— Ах, это? Ты никогда не видел меня в очках?

— НЕТ!

Дэйв снял очки и покрутил в руках, будто в первый раз их видел, а затем снова посадил их на нос и продолжил читать как ни в чём не бывало.

— Думаю, я не особо много читал в разгар войны…

— Да, это всё объясняет.

Клаус плюхнулся на кровать, устроился у него на груди и все сегодняшние обиды сразу же забылись. Клауса окружило тепло, удивительно родной запах мяты и табака и… что-то присущее только Дэйву.

Отлично. Всё прощено. Будто бы у Клауса, был выбор. Весь день его адски крутило изнутри. Он и не помнил, когда последний раз был трезвым… Ну, если не считать ту историю с Хейзелом и Ча-Чей.

Сегодняшний день стал для Клауса настоящим достижением. Но достижения вроде как должны приносить радость? Клаус же чувствовал себя полным дерьмом.

Дэйв задрожал от тихого смеха. Прижимая ухо к его груди, Клаус наслаждался этим звуком. Чтобы отвлечься от ломки, он вытянул шею и посмотрел, что читает Дэйв. Слава богу, после обеда ему стало полегче. А вот полдень был ужасным, поскольку Клаус надеялся, что Дэйв будет рядом и поможет, но в итоге он остался один на один с ломкой и призраками.

Это было, мягко говоря, тяжело.

— Так по какому же случаю ты нацепил свои сексуальные очки?

Дэйв рассеянно поцеловал Клауса в макушку (как он часто делал), а затем вздохнул. Клаус поднимался и опускался на его груди в такт дыханию.

— Лиззи. Она всегда присылает мне открытки на день рождения. Заставляет маму подписаться и всё такое, — объяснил Дэйв с оттенком меланхолии в голосе. Клаус тотчас понял, в чем дело, и почувствовал, как его собственное настроение угасло.

— Оу. Это так мило, — он искренне смутился, пробежав взглядом по красочной иллюстрации и записке с шутками, понятными только сестре и брату. Оно действительно было очень милым. Письмо казалось таким светлым… В отличие от Вьетнама. Будто в их мир поместили что-то, чему здесь явно не было места. Небольшое, приятное сочетание теплых слов и поздравлений выделялось на этом фоне, как бельмо на глазу.

— Она передает привет, — пробормотал Дэйв, продолжая читать открытку. Клаус нахмурился и взглянул на Дэйва — ярко-голубые глаза бегали под стеклом в оправе.

— Кому? Мне?

— Да, тебе, — задумчиво произнес Дэйв и с удивлением посмотрел на Клауса.

— Я и не думал… Она знает обо мне?

Дэйв поёрзал и положил открытку на кровать.

— Конечно, она о тебе знает.

Клаус почувствовал, как бабочки в груди превратились в колибри… от их яростно трепещущих крыльев было почти больно.

— О… Дэвид…

Дэйв улыбнулся и с любовью провел рукой по волосам Клауса.

— Я рассказал о тебе ещё до того, как мы начали встречаться.

— Как?

— Пишу ей время от времени. Обычно утром, пока ты ещё спишь. А ты никому не пишешь?

У Клауса кольнуло в груди. Не так уж и сильно, но невозможно не заметить. Конечно, учитывая сложившиеся обстоятельства, он никого не знал в шестьдесят восьмом году и иногда этот факт задевал довольно сильно… но теперь у него был Дэйв.

С другой стороны, Клаус понимал, что ему некому было бы писать и в две тысячи девятнадцатом.

Ауч.

Во всяком случае, Клаус не стал объяснять почему у него никого нет за пределами лагеря, а всего лишь пожал плечами и легко вздохнул.

— Не-а.

И тут он неожиданно вздрогнул в руках Дэйва, напугав обоих. Клауса затрясло, волной накатила тошнота и он попытался спрятаться на груди своего парня. К счастью такое поведение не было для Дэйва неожиданностью. Он инстинктивно обнял Клауса крепче.

— Клаус, что с тобой сегодня? Ты в порядке? Ты заболел? — спросил он, проверяя температуру, а Клаус улыбнулся тому, как быстро Дэйв переключился в «режим мамочки».

— На самом деле… ну… это из-за сегодняшнего дня. У меня ещё один сюрприз.

— Эээ… Хороший, я надеюсь? — Дэйв нервно улыбнулся. Клаус приподнялся и съёжился от внутреннего беспокойства, срочно требующего дозу.

«Ради Дэйва. Ради Дэйва. Ради Дэйва.»

— Я тоже на это надеюсь. Просто… не пугайся и не волнуйся, ладно? И тебе не обязательно…

— Клаус, — перебил Дэйв, нетерпеливо ожидая ответа. Клаус посмотрел на него, пытаясь понять было ли это хорошей идеей. Он ведь зашел так далеко, не так ли? Он размышлял о том, как мог бы отреагировать Дэйв. А что если бы Клаус сам оказался на его месте в предстоящей ситуации?

И вот, наконец…

— Пойдем со мной.

Они пошли к окраине лагеря и чуть дальше. Клаус взял Дэйва за руку, когда понял, что они уже достаточно далеко и их никто не сможет увидеть. Дэйв продолжал оглядываться, как и всегда во время тайных побегов — оправданно опасаясь, что в случае обнаружения, они окажутся по уши в дерьме.

Впрочем, всё было в порядке — им удалось ускользнуть, пока остальные увлечённо соревновались в армрестлинге.

Они вышли на небольшую поляну, где почти не было света. Клаус вытащил из кармана маленький огарок свечи, единственной, которую смог достать во всем чертовом лагере. У него уже была своя зажигалка, он поднес пламя и зажег фитиль. Глаза Дэйва, освещённые тусклым мерцанием, с подозрением прищурились и наблюдали за Клаусом.

— Что п…

— Я просто… С тех пор как ты рассказал об отчиме и о том, как он повлиял на то, что ты здесь, и… я… — Клаус глубоко вздохнул. Он всё ещё нервничал из-за своей задумки, хотя, кажется, Дэйв уже начал понимать в чём дело. — Ты хочешь поговорить с ним?

***

Не то чтобы всё прошло плохо. На самом деле та ночь, 11 сентября шестьдесят восьмого, прошла великолепно… Даже… Слишком великолепно.

Конечно же Дэйв сначала испугался… хотя, честно говоря — они оба испугались. Раньше Клаус не связывался с призраками по своей воле и для блага близкого человека… Никогда ещё ставки не были настолько высоки.

Однако, когда они приступили, и Клаус смог сосредоточиться на призыве одной единственной души (Эдвина или «Эдди»… или, как Дэйв называл его — «Папа»), а Дэйв достаточно успокоился, чтобы говорить, остальное прошло довольно гладко. Клаус пытался быть посредником между ними — посланником или переводчиком, как хотите. Он изо всех сил старался не вмешиваться в разговор и просто передавал сообщения.

Выражения лиц обоих мужчин уже были достаточной наградой для Клауса. Они говорили долго (Клаус потерял счёт времени) и со стороны казалось, что это просто два старых добрых друга встретились после долгой разлуки.

Но хуже всего было в конце — когда Клаус почувствовал себя плохо, а Эдди, секунда за секундой, стал исчезать. Дэйв был вынужден попрощаться… как и его отчим. К счастью, Клаус уже был готов к едкой тишине, которая неизбежно обрушивалась на него после сеанса, и немедленно бросился в объятия Дэйва, крепко сжимая его.

— Надеюсь, ты крышей не поехал?

Дэйв засмеялся и обнял Клауса до хруста в рёбрах… со всей любовью, конечно же.

— Это было… Господи, Клаус. Ты трезвел специально ради этого?

— Ради тебя, глупый.

Дэйв радостно улыбнулся и уткнулся носом в шею Клауса, пока тот не рассмеялся и не уклонился от щекотливого прикосновения.

— Лучшего подарка быть не может, — восхитился Дэйв. Его глаза мерцали в свете горящей свечи, а взгляд был искренним и полным восхищения. Клаус улыбнулся.

Это того стоило.

— Спасибо.

— С ​​Днём рождения.

Дэйв поцеловал его, но потом Клаус не выдержал.

— А теперь извини, я должен закинуться всей наркотой, что у меня есть.

В целом, не весь план Клауса на день рождения пошел наперекосяк, зато повлиял на то, что произошло после. Может, ему следовало это предвидеть. Может быть, он думал, что всё сработает противоположным образом… Суть в том, что после разговора с отцом Дэйв стал ещё больше одержим войной.

Клаус понял, почему. Эдди всё твердил и твердил о том, как он гордится, что его храбрый, благородный, добросердечный сын служит своей стране. Говорил, что всегда был рядом с Дэйвом и видел все его достижения во славу звёздно-полосатого флага.

Клаус всего лишь надеялся, что узнав как безумно отец уже им гордится, Дэйв сможет скинуть камень с души. Он добился своего. Ура. Двигаемся дальше.

Но в результате Дэйв стал работать ещё усерднее — больше часов, больше миссий, больше участия.

И меньше Клауса в его жизни.

Итак, что же делал Клаус, чтобы заглушить боль и не чувствовать себя брошенным?

Принимал много наркотиков.

Всё это вместе взятое создало серьёзную напряжённость в их отношениях. Вот почему сейчас, через неделю после дня рождения Дэйва, когда они провели немало дней порознь как слова не просто на разных страницах — но из разных книг, ради всего святого… Сейчас было самое худшее время для того, чтобы обнаружить то, что Клаус только что обнаружил.

Это случилось во время боевой операции… в том самом месте, где Клаус впервые попал в заварушку в долине А-Шау. Все окрестили это место “Автобусной остановкой” из-за песни the Hollies, что Дэйв тогда напевал. В том самом месте посреди джунглей, где их автобусы разорвало на куски. Обломки кузовов всё ещё валялись по округе.

А затем появился мальчик… Вьетнамский пацан, с которым Клаус встретился взглядом во время одного из рейдов на деревеньку неподалёку. Его глаза, черты лица и его взгляд… Что-то до боли знакомое угадывалось в мальчишке, испуганно жмущемся к своей семье, пока солдаты шерстили их вещи и искали следы Чарли.

И, наконец, победа. Они нашли целый тайник их собственных вещей… имущество американских солдат, что вьетнамцы стащили во время своих набегов и спрятали в подпольном бункере. Там же обнаружились и солдаты Вьетконга, но Клауса беспокоило не это.

Клауса взволновало кое-что другое в этой куче украденных и спрятанных под землей вещей. То, что поразило Клауса и лишило его дара речи, вовсе не было человеком…

Это был портфель.

Комментарий к Глава 20. Самое время.

Вот мы и добрались до 20 главы, остальная часть истории будет довольно мрачной и самой тяжелой (и для меня в том числе), поэтому главы будут выходить чуть позже обычного, но я постараюсь побыстрее. Спасибо всем, кто остался со мной и следит за обновлениями, посылаю много любви и крепкие обнимашки всем вам, приятного чтения:)

========== Глава 21. Love is blue. ==========

30 сентября 1968 года.

— Что не так?

Клаус с трудом выдавил из себя эти слова. Язык жгло, но жалили не сами слова, а ответ, которого он боялся.

В последнее время Дэйв… вёл себя странно. С каждым днём сентября росла его одержимость новыми миссиями, операциями, да чем угодно, что могло позволить… типа… проявить себя? Клаус не совсем понимал причину, а Дэйв не собирался объяснять.

Ответ всегда был одинаково расплывчатым — Дэйв хотел, чтобы им гордились люди и страна, хотел служить и делать то, к чему всегда стремился.

С другой стороны, когда Дэйв возвращался после миссий, его одолевали сомнения. По его словам, когда всё шло наперекосяк, от бойцов ожидали действий, которые казались Кацу… неправильными. Почти аморальными. Он не вдавался в подробности, но и сказанного Клаусу было достаточно, чтобы задуматься о том, как у Дэйва получается справляться с таким раздраем — как он уравновешивает стремление добиться чего-то и страх перед по-настоящему ужасными вещами, которые ему приходится замалчивать.

Внутренние дилеммы заставляли Дэйва всё больше отдаляться. Клаус почти не видел его (по крайней мере, так часто, как раньше), а когда они всё же встречались, казалось, что Дэйв продолжал сражаться… с той лишь разницей, что война шла у него в голове. Клаус и раньше думал, что Кац немного замкнут, но к тому, каким отстранённым стал его парень сейчас, жизнь Четвертого не готовила.

Это его беспокоило. Это его очень беспокоило.

Сегодня было особенно плохо. Обычно, если Дэйв был тихим и замкнутым, это не мешало ему беззаботно гладить волосы Клауса или нежно, рассеянно целовать в шею и плечи. Он по-прежнему расспрашивал Клауса о прошедшем дне и поддразнивал. А его глаза блестели — да, устало, но блестели.

И всё же… Сегодня Дэйв не реагировал на Клауса вовсе. Улыбка была натянутой, свет в глазах погас. Взгляд был рассеянным, как будто он видел совершенно другой мир, совсем не тот, что видел Клаус — будто они были на разных планетах. Он был холоден — и в прямом и переносном смысле. Его кожа больше не была тёплой и манящей, а движения стали скованными, как у застывающей скульптуры.

Казалось он двигался с места только для того, чтобы отстраниться от Клауса. Дэйв избегал его.

— Дэйв? — в очередной раз решительно спросил Клаус. Тем солнечным утром они сидели в маленькой палатке, которую им удалось единолично занять во время крупной операции посреди джунглей. Они сидели рядом на краю своих спальных мешков. Клаус снова тянулся к Дэйву, а тот отодвигался.

Боже, что-то было не так. Клаус чувствовал это, даже если пытался отрицать.

— Ты… ты чувствуешь, как всё изменилось? — спросил Дэйв далёким и незнакомым голосом. Клаус тяжело сглотнул и тупо моргнул, пытаясь разобраться в том, что услышал. Он имел в виду войну? Он имел в виду их друзей?

…Или он имел в виду их отношения?

Клаус нервно прочистил горло, стараясь держать себя в руках и не делать поспешных выводов.

— Я… я…

— Однообразно, — слова Дэйва резали Клауса как ножи, всё глубже и глубже вонзаясь в плоть. — Отупляюще. Одно и то же снова и снова. Что-то вроде… не знаю… трагической карусели.

Почему у Клауса возникло неприятное предчувствие, что он говорил о них? Об их отношениях?

«Почему?»

Когда ужасающее осознание заставило Клауса отчаянно отвечать, он понял, что эти слова — его последний способ защититься.

— Я же… Да откуда тебе знать, если тебя никогда не было рядом и…

— Клаус, я не могу всё время это терпеть.

Клаус прикоснулся к руке Дэйва. Раньше этот жест означал: «Я здесь. Все в порядке. Мы в порядке. Возможно сейчас нет другого способа сказать это, но знай, я люблю тебя». Теперь Дэйв молчаливо отпрянул, будто Клаус обжёг его.

Острая боль вспыхнула в груди Клауса. Он почувствовал нарастающий ком в горле.

— Терпеть что? — едва прошептал он.

— Постоянная н-н-навязчивость. Отчаянные и бесконечные попытки уговорить меня…

— Оу. Значит, я обременяю тебя. Дело в этом?

— Я бы так не сказал, просто…

Клаус пристально посмотрел на него, но Дэйв тут же отвёл взгляд. Однако Клаусу смотреть было больше некуда — только в эти голубые глаза. Он вглядывался в прекрасные радужки, которые раньше были наполнены безграничной любовью и нежностью, а теперь стали пустыми и бесчувственными.

— …Все эти наркотики и пофигизм. Твои шуточки и неспособность воспринимать что-либо всерьез…

Дэйв продолжал говорить и перечислять всё то, что «не мог терпеть вечно», но Клаус перестал слушать, чтобы защититься, ведь в противном случае он наверняка бы расплакался, как ребёнок, а этого нельзя было допустить… В основном потому, что Дэйву будет плевать, и это уничтожит Клауса окончательно.

Но больше всего Клаусабеспокоило то, что Дэйв знал, как болезненна для него эта тема. Он знал, что Клаус стыдился того, как на него смотрели люди… того, каким видела его семья. Он рассказал об этом Дэйву, а теперь Дэйв использовал это против него? И он сам верил в это?

— Я больше так не могу, — последняя фраза Дэйва вернула Клауса на Землю… Землю, на которой он больше не хотел жить.

Слова эхом отозвались в голове Клауса, как жестокая мантра.

Я больше так не могу. Я больше так не могу. Я больше так не могу.

Он не мог ничего ответить. Не мог дышать. Даже не смог отпустить эмоции, которые скопились под рёбрами и угрожали вылиться из горла — они застряли… В плену жестокости Дэйва.

«Что, черт возьми, происходит?»

Дэйв посмотрел на него и, кажется, догадался, что Клаус не собирался отвечать в ближайшее время. Он поспешно отвёл взгляд. Клаус задумался, было ли это из-за того, что ему тяжело видеть, как Клаус рассыпается на части, или Дэйв просто не хотел с этим связываться.

Его охватило жуткое чувство, что правдиво второе предположение.

— Клаус, ты действительно думал, что мы будем вместе вечно? Что кто-то может смириться с… — Дэйв резко замолк, видимо, сообразив, что его слова скоро станут слишком ужасными. Слишком личными. Но Клаусу не нужно было слышать финал. Фраза закончилась в голове сама по себе.

Дэйв глубоко вздохнул и, наконец, посмотрел в глаза Клауса. В его зрачках царили пустота и бесконечность.

«Кто это? Что он сделал с Дэйвом?»

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, да?

Клаус оторопел. Он с трудом мог поверить, что Дэйв его… его…

Неужели Дэйв его бросил? Это даже… это же невозможно. Этого не могло произойти. Этого не может быть…

— Пожалуйста, не надо, — единственное, что Клаус смог выдавить, хотя изнутри его жгло желание переубедить Дэйва. Он хотел, чтобы это была просто очередная ссора, с которой они промучаются весь день, а после помирятся и встретят ночь в объятиях друг друга, как и должно быть. Но это была не просто ссора. Всё было иначе. Это был сущий кошмар, отразивший самые мрачные и унизительные мысли, которые когда-либо были у Клауса о себе и об их отношениях. Это было воплощение его самого большого страха.

Дэйв грустно улыбнулся, и его улыбка сказала все.

Извини. Все кончено.

Клаус почувствовал, как внутри всё рушится, а его собранность рассыпается на миллион мучительных осколков… и Дэйву плевать.

Все эмоции, до того пойманные в невидимую ловушку внутри Клауса, наконец-то вырвались с коротким прерывистым вдохом.

***

— Эй, эй… — голос Дэйва донёсся до Клауса сквозь собственные сдавленные вздохи, а мир вокруг начал обретать очертания. С минуту Четвёртый не мог понять, что происходит и почему две раздельные реальности сливаются в неясные тёмные силуэты.

Он несколько раз моргнул, пытаясь справиться с тяжёлым дыханием. Дёрнулся, ощутив, что руки и ноги что-то сковывает, но потом понял, что это был Дэйв. Спустя несколько удивительно долгих мгновений разум вернулся к Клаусу и он осознал, что произошло.

Пережитое не было кошмаром наяву… ему действительно просто приснился дурной сон. А сейчас он вернулся в реальность… Стояло раннее утро тридцатого сентября — слишком раннее, ещё до рассвета. Как и во сне, они находились в своей маленькой уединённой палатке, но всё остальное было иначе.

Клаус дрожал в объятиях Дэйва, пока они лежали на сдвинутых спальных мешках, выданных на время патруля. Было довольно прохладно, но Клауса, закутанного в одеяла и тепло Дэйва, это мало беспокоило.

— Дыши, детка. Дыши, — Дэйв устало и успокаивающе шептал ему на ухо и нежно поглаживал по спине через футболку. Клаус прислушался к его словам, попытался выровнять дыхание и крепко зажмурился, чтобы прогнать каждую мысль, напоминавшую о кошмаре.

Но как бы ни успокаивал его родной голос, как бы ни помогали любящие объятия, болезненный след от пережитого ужаса не исчезал.

— Ты в порядке?

Клаус уткнулся в шею Дэйва, всё ещё чувствуя, как лёгкие дрожат от рваного дыхания. Сердцебиение Дэйва еле слышно отдавалось в груди Клауса, этот ритм понемногу расслаблял его напряженные мышцы.

— Да, — пробормотал Клаус.

«Всё в порядке. Мы в порядке. Он любит тебя. Ты любишь его».

— Ты опять разговаривал во сне, — прошептал Дэйв, крепче сжимая Клауса. Он не открывал глаз, вероятно, измученный всей этой беготней, которую в последние недели взвалили на него офицеры.

— Прости, — Клаусу на секунду захотелось рассказать Дэйву о кошмаре, однако это желание исчезло быстрее, чем картошка фри в столовой. Что если таким образом он сам притворит сон в реальность? Что если он вложит в голову Дэйва мысли, которых там никогда не было? Что если его страхи небезосновательны? — Просто призраки.

— Мхм… — протянул Дэйв, лениво проводя пальцами по взъерошенным волосам Клауса. — Хочешь поговорить об этом? Может, прогуляемся?

Клаус слегка улыбнулся. Усталость в голосе подсказывала, что у него почти нет сил ни на что из перечисленного, но Дэйв всё равно предлагал позаботиться о нём… и Клаус верил в искренность этого желания.

«Это мой Дэйв. Это мой Дэйв. Мой милый, заботливый, измученный Дэйв».

Он внутренне вздрогнул от последней мысли. В последнее время Дэйв мало спал и Клаус не хотел лишать его возможности отдохнуть.

«Прилипала. Обуза».

Мысли о кошмаре снова промелькнули в голове, не давая согласиться ни на одно из предложений Дэйва.

— Нет, нет. Всё в порядке. Я в порядке, — Клаус солгал. Он должен был убедиться, что не сделал ничего, чтобы кошмар стал явью.

Может быть… Возможно, это было предупреждение.

Несколькими часами позже, в самый разгар дня, Клауса ждало настоящее испытание. Он не смог удержаться и не ввязаться в спор, который порядком надоел им обоим. В последнее время это была основная причина их разногласий.

Всё началось в тот же последний день сентября, когда Клаус проснулся (снова), предвкушая, как расскажет Дэйву о своём плане набрать тонну выпивки для завтрашней небольшой вечеринки в честь своего дня рождения. В конце концов, с приближением этого дня, Клауса всё чаще посещали мысли о доме. Конечно, он всегда скучал по дому и при этом он охотно принял новую жизнь здесь, рядом с Дэйвом. Но первое октября всегда было тяжёлым днём для Клауса. Тоска по семье становилась чуточку сильнее. Внезапно все их разногласия исчезали в глубинах памяти, и он помнил только хорошие времена — времена, которые он, само собой, пропустил.

А второго октября он снова возвращался в норму. Но Клаус давно приобрёл привычку запасать к этому прекрасному дню побольше выпивки и наркоты, чтобы заглушить тупую нескончаемую боль от отсутствия настоящей семьи. Вот незадача. Именно этого он и старался избежать.

В любом случае Дэйва не было рядом, когда Клаус проснулся.

Сюрприз, сюрприз!

Только после паршивого завтрака возле утреннего костра вместе с другими отрядами, присланными сюда на ту же миссию, Клаус услышал, что произошло.

В нескольких километрах от их лагеря захватили заложников и туда отправили команду из нескольких командиров и офицеров… Очевидно, Дэйв был в их числе. Без сомнения, его стратегический талант был полезен в такой напряжённой ситуации. Проблема заключалась в том, что миссия считалась «крайне опасной» и проходила в «чрезвычайно горячей точке».

По сути, звучало так, будто никто не ждал, что все бойцы «специального отряда» вернутся на базу.

В последнее время задания, на которые отправляли Дэйва, становились всё опаснее и опаснее. Он возвращался с порезами, синяками и ушибами, от взгляда на которые у Клауса замирало сердце.

Но хуже всего было то, что в отсутствие Дэйва, Клаус был вынужден просто сидеть в лагере, ждать и надеяться на Иисуса, Будду, или хрен-знает-кого-ещё, что его парень вернётся вечером и не в образе призрака. Слишком много дней Клаус провёл в страхе, что однажды увидит приведение Дэйва. Что именно так и узнает о его смерти.

Позже тем вечером Дэйв вернулся, конечно же, с огромным порезом на рёбрах. Он отказался идти в лазарет и, уже вернувшись в палатку, Клаус велел ему замолчать и стал обрабатывать рану найденным в рюкзаке обрывком бинта. Он смывал кровь влажной тканью и старался не показывать как сильно его раздражает невозмутимое отношение Дэйва к происходящему.

— Что не так? — спросил Дэйв, сразу же почувствовав разлитое в воздухе напряжение. Его слова звоном отдались в голове Клауса.

«Что не так?» Вопрос, который он задавал Дэйву во сне. С этих слов и начался роковой раскол в их отношениях.

Клаус отмахнулся от этой мысли и постарался сосредоточиться на настоящем. На реальности.

— Я просто боюсь, что однажды проснусь, а ты будешь мёртв.

Услышав сочувственный вздох, Клаус с трудом подавил желание закатить глаза. Он терпеть не мог эту манеру Дэйва и то, каким жалким он чувствовал себя в подобные моменты.

— Клаус… Детка…

— Мне кажется, что они используют тебя. Отправляют на опасные операции, которые не могут доверить никому из «низов», и для чего? Они ни хрена для тебя не сделали.

— Поговаривают о звании младшего офицера, — Дэйв небрежно пожал плечами и поморщился от боли, которую причинило это движение. Клаус стиснул зубы и заставил себя посмотреть Дэйву в глаза.

— Что?

— Ага. Возможно даже наградят за отвагу. Я просто… не знаю, я всегда хотел получить что-то в доказательство моей службы стране. Ещё с самого детства, понимаешь?

— Мхм.

— Как только я добьюсь этого, все станет как прежде. Договорились?

Вот ещё одна отличительная особенность их отношений в последнее время… Дэйв так подбирал слова, что Клаус выглядел полным придурком, когда пытался с ним спорить.

— Да, но прошли уже месяцы. И ты ведь даже не согласен с большинством их решений!

Клаус помнил как Дэйв возвращался, встревоженный тем, что ему приказывали. Каждая новая операция ставила перед ним глубокие моральные дилеммы. Как-то раз Дэйву пришлось даже отказаться от выполнения приказа — один из рейдов тогда превратился в натуральную резню. Всю информацию о случившемся уничтожили, чтобы скрыть вину ответственных офицеров, однако Дэйв не мог забыть об этом ещё несколько недель. Он не должен был никому рассказывать, но, конечно, доверился Клаусу.

— Клаус.

— Да пофиг. Всё в норме. Я просто буду в ярости, если ты умрёшь.

Дэйв усмехнулся.

— Со мной все будет в порядке. Детка, я прекрасно понимаю, что сейчас у тебя масса причин для переживаний, но немного ослабь хватку, хорошо?

Клаус замер.

«Ослабить хватку?

Извините… То есть я слишком навязчив? Как в…

…кошмаре».

Клаус остановился. Он перестал спорить. Он не подталкивал, не давил и не настаивал. Поступи он иначе, неужели бы всё закончилось как показало ему подсознание, ёбнувшееся от самых жутких страхов?

— Эй. Обещаю, я запланировал кое-что классное на твой день рождения. Всё будет хорошо.

Тем вечером Дэйв снова исчез. О том, что его вызвали в патруль Клаус узнал уже позже от Большого Эла.

«Да пофиг».

Но уже скоро ему стало совсем не пофиг. Дэйв и старшие офицеры должны были вернуться в десять вечера, поэтому когда стрелки на часах стали подбираться к одиннадцати Клаус занервничал. Как всегда, Четвёртый отказывался принимать наркотики, когда беспокоился о своем Китти-Каце… Страшно даже допустить мысль, что он будет под кайфом, когда Дэйв умирает. Что он будет в отключке, когда в груди любимого замирает последний вздох.

Он будет чувствовать себя ужасно.

Поэтому Клаус никогда не употреблял, пока Дэйв был на миссиях, и его жизни угрожала опасность. А это гарантированно предвещало тяжёлую ночь. Несмотря на то, что глаза жгло от усталости, он едва мог заснуть, а когда все-таки отключился, призраки вырвали его обратно — в мир разъяренной смерти и разложения.

Как только глаза начали снова закрываться, Клаус вздрогнул, подскочил с кровати и на автопилоте направился к выходу из пустой палатки… он не знал куда дальше, просто хотел сбежать.

— Бутс? — услышал он, проходя мимо догорающего костра, вокруг которого собралась компания однополчан. Но Клаус продолжил идти. Ему срочно нужно было оказаться подальше от этой грёбаной, разрывающей уши, какофонии.

Когда стало чуть легче, Клаус опустился на землю, подтянул к себе колени и закрыл уши. Этот способ ни разу не помог приглушить голоса в голове, но такая привычка стала своего рода утешением, ещё с тех пор, когда он был маленьким. Крики и леденящее душу ощущение того, что его выворачивали наизнанку, начали сливаться в тихую тревогу. Не супер весело, но всё же лучше, чем раньше. Клаус попытался представить, будто прямо сейчас его обнимают сильные руки Дэйва… «защищают» от мира мёртвых, как и всегда.

Ну, не всегда. Очевидно.

Однако Клаус не был готов к тому, что один из призраков протянет руку и схватит его за плечо. Он подпрыгнул и дёрнулся, а с губ сорвался крик прежде, чем Клаус успел хоть что-нибудь сообразить.

«Они не могут прикасаться ко мне! Им нельзя! Они не способны! О Боже, они эволюционировали! О Боже, я в полном дерьме! Мне пиздец. Мне пиздец».

Ох. Это был просто Тедди — хихикающий, как всегда.

— Чувак, ты в порядке? — усмехнулся тот и присел на траву рядом. Они находились на поляне в джунглях неподалеку от лагеря, на самом краю глубокой темноты, где их едва касалось тусклое мерцание фонарей.

— Мхм, — Клаус выдавил улыбку и что-то промямлил в ответ, пытаясь успокоиться. Его сердце медленно возвращалось к нормальному ритму, мучительная хватка испуга ослабла.

Клаус сосредоточенно смотрел вперёд, когда вдруг заметил движение у самого лица. Он моргнул и перевёл взгляд, разрывая связь с далеким миром, по которому блуждал до этого момента.

Косяк.

— А… Нее, я не буду, — отказался Клаус, хотя его тело кричало: «ДА!». Но Тедди не сдавался. Он помахал им в воздухе.

— С каких это пор ты отказываешься от хорошей травки, чувак? Ты точно в порядке?

Клаус вздохнул и убрал руки с колен, немного расслабив позу.

— Просто волнуюсь.

— Он вернётся. Он всегда возвращается.

— Да, — произнёс Клаус без капли искренней веры, и краем глаза заметил грустный взгляд друга. Он совсем не хотел закрываться и вдруг забеспокоился, что Тедди будет чувствовать себя так же как и сам Клаус — обузой, тявкающим щенком или пустышкой, способной лишь на идиотские шутки.

— Ладно. Разочек можно.

— Вот, держи! Без опиума, дружище. Щепотка чистейшей Мэри Джейн*, всего-то. Успокой нервишки, — радостно затараторил Тедди, передав косяк, и достал из кармана зажигалку, чтобы Клаус мог прикурить.

— Ну и?.. Дашь какой-нибудь совет? — спросил Тедди, когда Клаус затянулся тонко свернутой цигаркой. Он выдохнул дым, несколько раз кашлянул и нахмурился перед тем как уточнить:

— Ты о чём?

— Ну, тебе почти тридцать один, поделись своим жизненным опытом. Ты же вроде как… ископаемое.

— Да иди ты в жопу! — рассмеялся Клаус, сделав еще одну затяжку, и передал косяк безумно хихикающему Тедди, который последовал его примеру. — Да, дам. Не становись таким, как я.

Смех Тедди оборвался. Он тупо моргнул, глядя на Клауса. Тедди по-прежнему держал косяк между пальцев, но уже не затягивался. Тонкая струйка дыма растворялась в темноте ночи.

— Но… Я именно этого и хочу.

«Что?» Клаус не смог сдержать скептический смешок.

— Тедди, дружище. Я просто… нет… нет, Господи. Почему? — спросил он и хихикнул в конце. Травка начала действовать, и в его нынешнем состоянии она творила чудеса. Она и разговор с Тедди, который отлично отвлекал.

— Чувак, так ты же мой пример для подражания.

Он говорил без шуток и так искренне, что Клаус даже вздрогнул. Тедди редко говорил серьёзно. Клаус задался вопросом — парень действительно настолько сильно этого хотел, или просто марихуана мешала его здравомыслию?

— Тедди. Это очень мило, но серьезно… не надо.

— Почему нет?

— Пфф, я… — Клаус вытянул руки перед собой, словно указывая на целое море причин. — Я — тяжелый случай, если ты ещё не заметил. Поверь мне, я…

— Клаус.

«Что? Он только что назвал меня Клаусом? Не думал, что он знает моё имя».

— До того, как ты приехал, здесь было чертовски мрачно. Чертовски нервно. Мне всё время приходилось притворяться, понимаешь? Весь этот зашкаливающий тестостерон, конкуренция среди солдат и постоянная необходимость притворяться, что я в порядке, что мне не страшно. Притворяться, что я такой же крутой, как и остальные парни… А все просто смотрели друг на друга, как на будущие мешки для трупов.

Клаус внимательно слушал Тедди. Он сделал ещё одну затяжку и, чувствуя успокаивающее тепло в голове, продолжил ловить каждое слово.

— Ты приехал и просто забил на всю хрень. Будто даже не понимал, что тут творится. И напряг, который здесь чувствовали все, просто растворился…. типа исчез, чувак. И мне больше не нужно было притворяться, что я не сопливый пацан, потому что так оно и есть. Чувак, я просто пацан…. оказавшийся на войне. Когда появился ты и не стал никого осуждать, я почувствовал, что снова могу быть самим собой. Мне больше не нужно вести себя так, как здешние крутые задницы. Ты смог привнести ощущение дома в наихудшее из всех мест. Ты хоть понимаешь, насколько это, блядь, безумно?

Клаус улыбнулся и отвернулся, смущённо проводя рукой по волосам. Раньше ему не делали подобных комплиментов и никогда так им не восхищались.

— Мы больше не мешки для трупов. Мы братья. Ты мой брат, — Тедди прыснул, но взял себя в руки. — Старший брат, которого у меня никогда не было.

Блядь.

«Блядь».

Клаус готов был расплакаться. Он хихикнул и опустил глаза. Щёки уже болели от улыбки.

— Тэдссс… — протянул он. — Никто никогда раньше не брал с меня пример.

Тедди засмеялся и снова было протянул косяк, но понял что тот потух, и отбросил окурок в сторону.

— Наверняка, потому что это глупо, — признался Клаус, чувствуя как его повело. Он даже не заметил, как надоедливые голоса исчезли из головы. — Ты всегда напоминал мне меня, ну за исключением, что ты не такой ебанутый. Я… я очень тобой горжусь.

— О-о-о.

— Я зна-а-а-ю.

— Давай сделаем ещё одну тату!

— Больше парных татух!

— В честь твоей днюхи… И мужики из отряда сделают, по-братски.

— Всегда говорил Дэйву, что нам всем нужно забиться в честь нашей бригады!

— Будет круто!

Клаус рассмеялся в ладони, глядя как Тедди изучает собственную пятерню.

— Ты уверен, что в косяке не было опиума?

— Пфффффф, не знаю… Я так люблю тебя, чувак.

— Я люблю тебя, Тедс.

Секунду они смотрели друг на друга, а затем одновременно заржали. Тедди взмахнул рукой, призывая к тишине, и посмотрел на часы.

— П-п-подожди… Бутс! С Днём рождения!

Глаза Клауса расширились, как у мультяшки, и он прикрыл рот рукой.

— Ой, точно! Ух ты! — приглушённо пробормотал он из-под ладони. Парни застыли на мгновение, уставившись друг на друга огромными как блюдца глазами.

И снова рассмеялись.

Видите? Клаусу не всегда нужен Дэйв.

Ох, но одно лишь его имя вызвало пронзительную тоску в душе. Он так сильно скучал по Дэйву. Молил Бога, чтобы с ним всё было в порядке.

Но сейчас, благодаря Тедди, всё было очень даже хорошо.

***

1 октября 1968 года

после полуночи.

В каждой миссии и спецоперации у Дэйва был любимый момент — возвращение. Даже не так… возвращение к Клаусу. Под конец дня всё, чего он хотел — слушать, как тот рассуждает о чём-нибудь бессмысленном, например, что круче: бекон из индейки или колбаса из неё же. Сам Дэйв в это время перебирал пальцами непослушные тёмные кудри и чувствовал, как с каждым дыханием Клаус поднимался и опускался у него на груди.

Сегодня вечером Дэйв особенно отчаянно хотел оказаться в объятиях любимого идиота. Эти «миссии» начинали казаться неправильными. Его принуждали делать такое… каждый новый приказ буквально вставал поперёк горла.

Ему приходилось отправляться в рейды, не имея на то полномочий, творить беспредел в домах мирных граждан, которые в итоге оказывались невинными, наблюдать, как убивают тех, кто, возможно, не заслужил такой судьбы. А после он должен был скрывать правду о произошедшем.

«Фубар», — прозвучал в голове голос Клауса, гордо использовавшего этот термин всякий раз, когда он был хоть как-то уместен.

«Все правильно, Фубар», — пробормотал под нос Дэйв, быстро шагая по спящему темному лагерю, не сводя глаз с палатки, в которой они с Клаусом ночевали. Ему было плевать на боль в усталых мышцах. Ему срочно нужен был Клаус. Зачем? В этот момент он не смог бы объяснить причину даже самому себе.

«Я больше не могу этим заниматься», — внезапно осознал Дэйв. Эта мысль давно крутилась в глубинах подсознания, но никогда раньше он не позволял ей звучать так громко и явно. Возможно причина была в том, что Дэйв боялся оказаться неудачником… слабаком, неспособным служить своей стране и недостойным пойти по стопам отца.

Но самое важное — интуиция подсказывала Дэйву, что всё это ложь. Война — полная хуйня, ими руководят поехавшие офицеры, а все операции и распоряжения…

… ФУБАР.

Дэйв задался вопросом, почему же он продолжал этим заниматься? Чтобы люди гордились? Да. Чтобы гордиться собой? Да. Чтобы его отец, сестра, мама, Клаус…

Но какой в этом смысл, если пытаясь доказать что-то любимым, он всё время находился вдали от них? Возможно, его намерения исказились сильнее, чем он думал. Главное, что теперь Дэйв не знал, сможет ли он вообще этим гордиться.

Кстати, о людях, которых он любил: прямо здесь, на траве посреди грёбаных джунглей, Дэйв заметил отрубившуюся парочку — парни распластались, как морские звёзды. Повезло, что перед тем, как нырнуть в пустую палатку, он краем глаза увидел фигурку «мини-Мариона». На губах заиграла лёгкая улыбка, Дэйв покачал головой и усмехнулся.

Эти двое просто нечто.

Он приблизился к тому месту, где, переплетаясь руками и ногами, лежали Клаус и Тедди. Парни мирно спали и ничто в этом безумном мире их не волновало. Действительно, почему бы не вырубиться посреди треклятых джунглей?

— Эй, — Дэйв осторожно протянул руку к Клаусу и убрал прядь волос с его лба. Четвёртый даже не пошевелился, зато Тедди тут же проснулся, потёр глаза и устало рассмеялся.

— При-и-и-и-в-е-е-е-т, Китти-Кац!

— Привет, Тедс.

— Да, он… э-э-э… в полном отрубе. Возможно, я накурил его чуть сильнее, чем планировал.

Дэйв закатил глаза, но только в шутку. Он наклонился, просунул руки под плечи и колени Клауса и поднял его, игнорируя накопившуюся к концу дня усталость. Клаус немного пошевелился, застонал и несколько раз моргнул, прежде чем снова отрубиться.

По крайней мере, так подумал Дэйв.

— Привет, солдат.

Дэйв обожал сонный голос Клауса.

— Ну привет, именинник.

— Кто, я? — устало усмехнулся Клаус, его голова качнулась вперёд и легла на плечо Дэйва. Тот поцеловал кудрявую макушку.

— Спокойной ночи, — попрощался Тедди уже на полпути к палатке, которую делил с Большим Элом и ещё парой солдат.

— Спокойной ночи, — ответил Дэйв, пытаясь сообразить как попасть в собственную палатку с Клаусом на руках.

— Ты не умер, — в тихом голосе Клауса прозвучала улыбка.

Будь Дэйв трижды проклят, если эти слова не разбили его сердце на миллион кусочков. Было ли дело в том, как именно Клаус их произнёс или Дэйв только сейчас осознал, что его парень день за днём, живёт в ожидании момента, когда сможет убедиться, в этом… Наверное, всё сразу. Не было ссор (а без них обходилось редко), не было никаких комментариев — просто Клаус, слишком уставший, чтобы фильтровать мысли и искренне радостный, что Дэйв вернулся.

— Ага, — всё, что смог выдавить из себя Дэйв, осторожно нырнув в палатку. Он уложил Клауса на койку и подтолкнул свою ближе.

— Денёк был тот ещё, — признался Дэйв, зная по опыту, что если его что-то беспокоит, лучше сразу сказать об этом Клаусу. В противном случае Клаус найдёт способ всё узнать или будет доставать до тех пор, пока Кац сам не признается.

— Расскажи, — голос Клауса внезапно зазвучал бодрее. Дэйв почувствовал, как потеплело в груди. Даже изнемогая от усталости, Клаус удавалось показать, что он всегда рядом с Дэйвом.

Да вот только Дэйв не мог сказать того же о себе.

Чёрт, а сомнения и не думали отпускать его этим вечером.

— Завтра, хорошо? Тебе надо бы выспаться, если хочешь отпраздновать, как запланировал.

— Большая вечеринка.

— Огромная, — согласился Дэйв, усмехнулся и поцеловал Клауса в лоб, перед тем как раздеться ко сну.

— И парные татухи.

Дэйв фыркнул.

— Нет, Клаус, мы же говорили об этом.

— Отстойно, — простонал Клаус и перекатился на другой бок, завернувшись в одеяло так, что стал похож на бурито. — А Тедди сказал, что сделает.

— Тедс и с моста прыгнет, если ты попросишь.

Возражений не последовало — Клаус снова отключился. Обычно Дэйв засыпал сразу после, но мысли, поселившиеся в голове, не давали сомкнуть глаз ещё около часа, пока он не заставил себя уснуть. В конце концов, Клаус не шутил насчет завтрашней «мега-пати»… технически, уже сегодняшней.

***

1 октября ул, 1968

Семь утра.

Когда Клаус проснулся, Дэйва не было. Он очень постарался не принимать это слишком близко к сердцу.

«Сюрприз, сюрприз!

Ой, прекрати быть такой сучкой».

Клаус продолжал мысленно спорить с самим собой. По крайней мере в одиночестве он мог сделать то, что делал всегда, пока Дэйв не видел…

Залезть под кровать и убедиться, что кое-что всё ещё на месте. Он проверял портфель.

С тех пор как портфель оказался у него, Клаусу постоянно приходилось напоминать себе, что это не галлюцинация. Какова была вероятность, что он вообще найдётся? А какова вероятность, что он сможет повсюду таскать портфель с собой, да ещё так, чтобы ни Дэйв, ни кто другой не заметил?

На самом деле, это было не так уж сложно. Поскольку Дэйв постоянно занят, притащить портфель в палатку не составило труда. Клаус не знал, почему скрывал его… похоже просто не был готов отвечать на вопросы. Ведь Дэйв наверняка вспомнит как в первые дни знакомства, Клаус едва не угробил их обоих из-за этого барахла. Даже если те воспоминания поблекли, то один взгляд на портфель, лежащий сейчас под койкой, наверняка откроет ящик Пандоры и Клаусу будет не под силу справиться с последствиями.

Однако он понимал, что должен признаться в самое ближайшее время. Даже без портфеля необходимость ежедневно лгать Дэйву съедала его изнутри. Каждый раз упоминая «Канаду» (удивительно, что это бред оказался настолько живучим) или свой дом, или семью… Клаус чувствовал себя ужасно. Дэйв заслуживал большего. А хуже всего было то, что Дэйв не сомневался ни в одном слове Клауса и полностью доверял ему.

И каждый божий день Клаус лгал. Так что, да. В конце концов, ему придётся рассказать правду. Только не сейчас. Как это повлияет на их отношения? Что, если Дэйв решит, что он, блядь, свихнулся? Как они выберут в каком времени жить? Хотел ли Клаус домой или ему комфортно в шестьдесят восьмом? Очевидно, что он останется с Дэйвом, несмотря ни на что, но что, если Дэйв вернётся с ним?

Можно ли вообще просить о подобном?

Клаус сильно в этом сомневался. Такой рассказ — бомба почище сраной В-52.

В то же время, Клаус едва мог заставить себя прикоснуться к портфелю. А сегодня, когда в голову лезли мысли о доме, мысли о братьях и сестрах, родившихся с ним в один день, Клаус только и смог, что приподнять край простыни, за которой прятался его секрет.

С тех пор как он потерял портфель цифры на табло не изменились. Клаус не смел к ним притронуться. Что если его перенесёт обратно раньше, чем получится остановить процесс? Или вдруг его закинет ещё куда похлеще? Например, в Ледниковый или Юрский период?

Поэтому он просто смотрел. Пялился на портфель и думал о…

Пóлы палатки распахнулись, заставив Клауса вздрогнуть, а выскользнувшая из пальцев простыня снова укрыла портфель. Внутрь ворвался Дэйв, опрокинул Клауса на спину и, склонившись над ним, игриво укусил за кончик носа.

— Ах! Боже, ты здесь! — хихикнул Клаус, извиваясь в крепкой хватке Дэйва. Тот выглядел уставшим, но за его энергичностью были почти не заметны ни тёмные круги под глазами, ни немного отстранённый взгляд.

— Конечно. Я должен быть первым, кого ты увидишь в свой день рождения, — Дэйв шептал в коротких паузах, покрывая лицо Клауса поцелуями: сначала лоб, потом щеки и нос, пока, наконец, не спустился ниже и не прижался к его губам.

— Технически это был Тедди.

— Не придирайся.

— Ты же знаешь я прикалываюсь, — ухмыльнувшись, Клаус высвободил руки, обнял Дэйва за шею и влюблённо взглянул в глаза напротив. Стоит признать… он был в восторге, что вопреки всем опасениям, Дэйв всё-таки пришёл. Было не столь важно освободили ли его от работы или Дэйв сам позаботился о том, чтобы остаться на базе. Клаус просто был счастлив, что он рядом.

— Так, ладно. Собирайся, именинник!

— Зачем? Куда?

— Не только ты умеешь делать сюрпризы, — отговорка Дэйва была совершенно убогой, но его подмигивание рассмешило Клауса.

— Как интригующе!

— Подъем! Будь готов.

Пока Клаус собирался, Дэйв куда-то ушёл, чтобы приготовить таинственный «сюрприз». На самом деле Четвёртый был морально готов к тому, что Кац не вернётся — его наверняка поймают на полпути и прикажут выполнять очередную херню для «своей страны».

Но к моменту, когда Клаус принял душ, оделся и около ближайшего костра обсуждал с Большим Элом и Тедди дизайн татуировки (символика их бригады оказалась наиболее логичным вариантом, хотя Клаус и предложил набить на ляжке морду сержанта), Дэйв появился из ниоткуда. Подкравшись сзади, Дэйв буквально сбил его с ног, схватил за бока и утащил прочь, как мешок с картошкой.

Клаус взвизгнул.

— Тише ты! — засмеялся Дэйв и крепко сжал парня в руках. Он нёс Клауса так легко, будто тот ничего не весил.

— Сайонара, неудачники! — Клаус отсалютовал друзьям, оставшимся у костра, пока Дэйв тащил его к «сюрпризу».

— С Днем рождения, Бутс! — одновременно пробормотали Тедди и Эл, куда больше заинтересованные своими мисками с баландой.

Дэйв взял Клауса за руку и следующие пять минут восторженно таскал его по окраине лагеря как тряпичную куклу — так же, как это обычно делал сам Клаус. Четвёртый был в экстазе… Он обожал, когда Дэйв становился таким возбуждённым и немножко безумным. Ну и, конечно же, Клауса съедало любопытство.

— Перестань спрашивать!

— Но что это?

— Всё ещё спрашиваешь.

— Ответь и я заткнусь.

— Ты слишком нетерпеливый, ты в курсе? — последнее, что сказал Дэйв, перед тем как отпустить его руку и остановиться. Это место находилось примерно в четверти мили от лагеря и единственное, что осталось в поле зрения — белые палатки за деревьями, а их самих окружали несколько припаркованных грузовиков. Бойцов перебазировали сюда несколько дней назад и с тех пор машины не использовали. Они всё ещё были покрыты серо-коричневой грязью с ухабистых дорог Дананга.

Правильно? Именно здесь они находились? В Дананге?

В последнее время Клаусу было трудно уследить за происходящим.

— Так-так-так… — Клаус нахмурился, оглядываясь в поисках чего-нибудь… чего угодно. Дэйв кивнул в сторону грузовиков и выжидательно улыбнулся, глядя на своего растерянного и нетерпеливого парня.

— Мы на месте. Залезай.

— Что?

— В грузовик, Клаус, — уточнил Дэйв, забираясь на водительское место ближайшей машины. Он потряс ключами перед лицом Клауса, рот которого приоткрылся в удивлении.

— Мы угоняем грузовик? — он даже вскрикнул от неожиданности. Дэйв приложил палец к губам, велев заткнуться, а затем махнул рукой на пассажирское сидение. Клаус тут же подчинился и устроился рядом.

Было так странно понимать, что прошла, кажется, целая вечность с тех пор, как он в последний раз сидел в настоящем автомобильном кресле. Клауса всё больше охватывало радостное волнение.

Куда они поедут?

Не то чтобы это было важно. Путешествие с Дэйвом? Да в любое время! Дорожное приключение? Клаус обожал их.

— Пристегнись. Я не знаю, насколько хорошо эта штука ездит.

— Ну-у, — Клаус закатил глаза и только предварительно поёрзав на сидении, сделал, что сказано. По мимолётному взгляду Дэйва было понятно, что он доволен произведённым эффектом. Тот тряхнул головой.

— Милашка.

— Заткнись! — Клаус улыбнулся, наблюдая как мир снаружи медленно стал ползти мимо тронувшейся машины. Он постукивал пальцами на поверхности потрепанного сиденья, следил глазами за тем, как деревья проносились мимо них всё быстрее и быстрее, а на стёклах кабины мелькали солнечные зайчики.

Он обернулся на Дэйва: ветер из приоткрытых окон теребил светлые завитки волос, а на лице играл утренний свет.

«Боже, он прекрасен.

Сногсшибателен».

— Чёрт, — пробормотал Клаус, усмехнувшись под нос.

— Хм? — хмыкнул Дэйв. Он выглядел таким расслабленным, каким не был уже вечность.

— Ты чертовски сексуален, когда водишь.

Дэйв закатил глаза и улыбнулся, прежде чем свернуть на едва заметную грунтовку.

— Так как же ты это все провернул? — Клаус устроился поудобнее, положив ноги на приборную панель и откинулся на спинку сидения.

— Воспользовался инструкцией Клауса.

— Это как?

— Напиздел. Разнюхал… Заплатил кое-кому, чтобы отвлечь.

— Я так горжусь тобой!

Остаток пути прошёл отлично. Дэйву удалось поймать и настроить радиоволну так, что сквозь помехи зазвучала «Love is Blue». Воздух был тёплым, ветерок из окна освежал. И хотя поначалу грунтовка была ухабистой и дикой, вскоре они добрались до главной дороги и спокойно ехали ещё около получаса.

Клаус подумал, что они уже близко, когда Дэйв начал что-то нерешительно объяснять. Его ярко-голубые глаза всё ещё были прикованы к дороге.

— Я просто подумал… Ты же рассказывал, что под таблетками тебе было не до путешествий, да и в Мейплсайде нет моря…

— Где?

— В Мейплсайде, — повторил Дэйв, как будто что-то очевидное. Клаус моргнул. — …Разве ты не оттуда? Из Канады?

Дерьмо. Клаус и забыл, что однажды, отвечая на вопрос Дэйва, наспех придумал название родного города. В духе классического идиотизма, мозг сразу же выдал ассоциацию: «Клён! Канадцы любят всё кленовое, так ведь? Ну блин, ради всего святого, у них даже лист этот на флаге!»

Так и родился Мейплсайд. Только вот Клаус даже не вспоминал об этом до настоящего момента.

— А, да, — он прикинулся дурачком, а Дэйв будто бы и не заметил этого вовсе. Вот и очередной пример, как собственная ложь мучила Клауса…. По факту у Дэйва не было очевидных причин не доверять ему, или, по крайней мере, он думал, что их не было…

— Короче. Я хотел быть первым, кто отвезёт тебя к океану.

— К океану?

Как по команде, Дэйв резко свернул на пустынную убитую в хлам дорогу к маленькому пляжу, спрятавшемуся в зарослях. Голубая гладь, разлившаяся перед ними до самого горизонта, казалась бесконечной и будто уходила в небытие. Песок, расстилавшийся по берегу и омываемый волнами, был ярким и ослепительным в солнечном свете.

Клаус не знал, как реагировать и просто таращился перед собой, пока Дэйв не припарковался и не заглушил двигатель. Он положил руки на колени, взглянул на Клауса и вопросительно приподнял бровь.

На мгновение Клаус забыл о своём кошмарном сне. Забыл о противоречиях между ними в последнее время. Забыл обо всём, что заставляло беспокоиться об их совместном будущем.

Возможно это спокойствие продлится недолго, но даже несколько часов его вполне устроят.

— Пойдем.

Комментарий к Глава 21. Love is blue.

Мэри Джейн* - это марихуана на наркосленге молодежи. Это необходимо для того, чтобы подростки общались между собой на запрещенные темы при посторонних и родителях, при этом не выдавая свою наркозависимость

========== Глава 22. Психотическая реакция. ==========

Комментарий к Глава 22. Психотическая реакция.

Клаус с Дэйвом проводят время на пляже. Позже вечеринка начинается хорошо, но заканчивается не очень хорошо для Клауса. Они поднимают некоторые проблемы, которые уже давно нужно было решить.

— На вкус именно такой, как я и думал, — прощебетал Клаус, улыбаясь Дэйву, наблюдавшему за ним с безопасного расстояния. Четвертый зашел по щиколотку в воду, окунул в неё палец и прикоснулся кончиком языка к коже, будто пробовал какой-то запретный плод.

— Солёный?

— Ага.

— Ты такой ребенок!

— А?

— Говорю, что люблю тебя! — рассмеялся Дэйв.

Клаус почти не слышал его за шумом волн и легким бризом, и поэтому вышел из воды на песок. Тот был идеальной температуры — почти обжигающий, но всё ещё приятный. Солнце отражалось от песчинок, заставляя пляж сиять ослепительно белым.

Погода была потрясающей. Клаус редко видел солнце в свой день рождения. Дома в октябре обычно было пасмурно, сплошная серость и дожди.

Дэйв всё предусмотрел. Он организовал настоящий пикник: расстелил на песке несколько покрывал и, конечно же, не забыл взять «Монтгомери». Игла скользила по пластинке Count Five, а из проигрывателя хрипела мелодия — «Psychotic Reaction».

Лёжа на теплой обнажённой груди Дэйва, Клаус думал о том, как расслаблено его собственное тело. Мысль довольно странная, но внезапно накатившее чувство апатии лишний раз напомнило, что ему редко удавалось передохнуть от стресса. Это было божественно.

Развалиться на Дэйве тоже было чертовски приятно. Он медленно рисовал круги на спине Клауса, иногда останавливался на мгновение, чтобы помассировать спину и плечи, или просто обхватывал его руками и крепко обнимал.

Клауса разморило и мысли лениво ворочались в голове, но в какой-то момент он уцепился за одну из них — удивительно, но никогда раньше этот вопрос не поднимался в их повседневных разговорах.

— Дэйв?

— Хм?

По вялому ответу было несложно догадаться, что Дэйв засыпал. Да и его руки на спине Клауса почти не двигались. Наверное, стоило дать ему немного поспать, но… нет.

— Чем ты занимался до Вьетнама? Какие были планы на будущее?

— Мм… Ты про работу или…

— Не знаю. Да, почему бы и нет. Начнём с неё.

Дэйв вздохнул и крепко обнял его за поясницу, ещё сильнее притягивая к себе. На секунду Клаус задумался, насколько уединенным был этот крохотный пляж. Как много они могли здесь себе позволить?

Но затем он заставил себя сосредоточиться.

— Ну, после школы я пару лет провел в училище*. Выучился и стал помогать дяде в автомастерской отчима.

— Сексуально.

— А по ночам подрабатывал барменом.

— Сее-еекси-ии.

Живот Дэйва затрясся от смеха. Он продолжил:

— Но перед тем, как меня впервые призвали, я собирался вернуться к учебе.

— О? И на кого же?

— На преподавателя музыки. Ещё думал о музыкальной терапии, но точно пока не решил.

— Типа… детей учить?

— Скорее подростков, в средней школе.

Освободившись от объятий, Клаус упёрся руками в грудь Дэйва и приподнялся так, чтобы ничего не мешало любоваться его прекрасным божеством. Тот неловко щурился от яркого солнечного света.

— Ух ты! Горячий, сильный и чувствительный. Действительно полный комплект, Дэвид.

Дэйв закатил глаза и вдруг потянул Клауса за руки, заставив его упасть обратно. Тот взвизгнул, захихикал и уже после, положив подбородок на грудь Дэйва, заглянул ему в лицо.

— Так почему средняя школа?

— Лиззи в этом возрасте была очаровательна. Примерно тогда же я понял, что дети мне нравятся намного больше, чем взрослые… Хм… — добавил Дэйв. Ему в голову явно пришла интересная мысль. Клаус подозрительно прищурился.

— Что?

— А это многоеобъясняет в наших отношениях…

— Да пошёл ты!

Это был ещё один способ Клауса сказать Дэйву «я люблю тебя».

— Но, хм… если говорить откровенно, то, наверное, я всегда хотел…

— О-о-о, сейчас будет контент! Контентище!

— Тише ты! — засмеялся Дэйв, нежно прижав палец к его губам, — Что это вообще значит? Так вот… я хочу путешествовать. Просто уехать подальше.

Клаус почувствовал, как на лице расплылась широкая улыбка.

— Даже не начинай. Я в курсе. Звучит банально и пафосно.

— Это дерзко. Ты ж моя дерзкая сученька. Обожаю тебя. Давай так и сделаем.

— Где ты набрался таких словечек?..

— Тш-ш-ш, Дэвид, — Клаус прикрыл его рот рукой и навалился сверху. — Это и есть наш план?

— Наф плм? — недоумённо переспросил Дэйв. Его едва было слышно.

— Да, после Вьетнама?

Он увидел, как вспыхнули голубые глаза. Дэйв кивнул.

— Да. Это наш план.

Вопрос только в том, вступит ли план в силу в шестьдесят восьмом или две тысячи девятнадцатом году? Похоже, сейчас самое подходящее время поговорить об этом.

«Эй, Дэйв. Такая мысль. Ты бы не хотел переехать? Нет, не в другое место. В другое время. Лет этак на пятьдесят в будущее. Как думаешь?»

А может и нет. Как вообще говорить о подобном? И Дэйв был таким спокойным, кажется впервые с тех пор, как его стали таскать на эти сраные миссии. Возможно, это был всего лишь еще один повод отложить неизбежный разговор, но Клаус не хотел портить хороший день.

А он становился только лучше.

Когда Клаус почти полностью расслабился на груди Дэйва, он почувствовал, как что-то прохладное коснулось щеки, а затем легло на плечи. Цепочка. Он вздрогнул от внезапно холодного прикосновения и, пробежав пальцами вниз по груди, нащупал металлические пластинки — именно они висели на цепочке, которую Дэйв только что надел ему на шею.

— Ты починил их!

Несколько дней назад на операции Дэйв так сильно повредил свои жетоны, что их стало невозможно носить. Он чертовски расстроился и Клаус был уверен, что это наверняка связано с тем, как сильно Дэйв гордится службой в армии или ещё с какой-нибудь хернёй. Клаус пытался их починить, но не успел — отряд перебросили на новую базу. Помнится Дэйв просто сунул их в карман, пока они обсуждали, почему у Клауса вообще не было жетонов.

Сейчас он даже не мог вспомнить, какую чушь тогда придумал, чтобы оправдаться. Сочинил очередную глупость… новую ложь.

— Да, вчера в патруле у одного из парней был мультитул, — с гордостью пояснил Дэйв. Он, наконец, отпустил цепочку и жетоны повисли на шее Клауса. Тот взял их в руки и провёл большим пальцем по гравировке.

— Дэвид Майкл Кац, — Клаус наслаждался тем как выглядит, и как звучит полное имя его парня, и не мог сдержать улыбку. Его Дэвид Майкл Кац.

Кстати о милом и дорогом Дэйве — тот снова дремал, откинувшись на песок. Его рука так и осталась на груди, где лежал Клаус, пока не отвлёкся на жетоны.

— Можно мне их поносить? Только сегодня. Обещаю, я их верну. И не потеряю, — затараторил Клаус, когда идея пришла ему в голову. Он ткнул Дэйва в бок, требуя ответ. Одна только мысль, что имя Дэйва будет так близко у сердца, делала его до неприличия счастливым.

— Клаус… они твои.

— Что?

— Можешь их забрать.

Несмотря волну щенячьей радости, Клаус решительно мотнул головой.

— Нет, Дэвид, они очень много значат для тебя. Уж я-то знаю…

— Именно поэтому я и хочу, чтобы ты их носил.

Клаусу потребовалось всё самообладание, чтобы не завизжать как пятилетка. Вместо этого он взволнованно прикусил нижнюю губу и снова прижался к Дэйву.

— Ты меня балуешь.

— Мне бы хотелось подарить тебе что-нибудь, правда. Но мы уже две недели не были в настоящем городе.

— Заткнись, мать твою, — Клаус шлёпнул его по руке.

— Ауч…

— Мне нравится. Мне нравится, нравится, очень нравится…

— Я люблю тебя.

Клаус подполз ближе, так чтобы склониться над лицом Дэйва, и быстро поцеловал его в губы.

— Я тоже тебя люблю.

Дэйв приоткрыл глаза и довольно ухмыльнулся в ответ.

— С днём рождения, малыш.

Они с Дэйвом ещё долго валялись на пляже, то и дело проваливаясь в дрёму. Настолько долго, что Клаус сгорел, и теперь кожа была красной везде, где крепкие объятия Дэйва не защитили её от палящего солнца.

— Пора возвращаться, — печально признал Дэйв несколько часов спустя, осторожно растолкав сонного Клауса. Тот вздохнул и уткнулся лицом ему в шею.

— Ммм…лааааадненько. Время бить татуировки.

— Клаус, я уже сказал, что не буду делать тату.

***

Дэйв внимательно рассматривал свою новую татуировку, когда Клаус, наконец, нарушил молчание:

— Она выглядит…

— Сексуально?

— Как ты догадался? — улыбнулся Клаус, сидя в импровизированном тату-кресле, дерматиновая обивка которого шелушилась и неприятно впивалась в кожу. Он знал, что Дэйв уступит… Особенно, когда Эдди и Тедди уже забились, а Клаус ждал своей очереди. И уж точно Дэйв не мог остаться в стороне, когда Клаус включил щенячьи глаза и напомнил, что у него сегодня вообще-то день рождения.

Тем более, что татухи были чумовые. Друзья единогласно решили использовать прозвище их 173-й бригады — «Небесные солдаты», но каждый добавил что-то от себя, чтобы дизайн стал особенным и достойным запечатления в вечности.

— Череп. На ней должен быть череп, — неумолимо настаивал Тедди, пока все не согласились. На вопрос «зачем», он отвечал, что не знает. Просто потому что череп — это круто.

И стоит ли говорить о том, что Клаус сел в кресло последним, когда остальным уже набили тату? Сегодня ни у кого не было и шанса отвертеться, не-а. Хренушки.

— Как же удачно всё сложилось, да? — Дэйв покачал головой, а на губах появилась возмущённая полуулыбка.

— Хм?

— Стоило нам перебраться в Дананг, после стольких дней в джунглях, как ты вдруг решил, что всем нужно разукраситься.

Клаус хихикнул и пожал плечами, а татуировщик, готовый прикоснуться иглой к его коже, конечно же, недовольно заворчал.

— Упс. Виноват, — извинился Клаус, стараясь не шевелиться. — Что я могу сказать, Дэвид? Что ни делается — всё к лучшему.

— М-м.

— Тебе же нравится, правда?

Дэйв вздохнул и посмотрел на покрасневшую кожу, где на мышцах играл чернильный рисунок. Голубые глаза загорелись и Клаус почувствовал, как в груди радостно затрепетало сердце.

— Да, мне нравится. Действительно нравится. Доволен?

— Кац! — новый голос ворвался в маленький тату-салон, а следом в дверях появилась фигура, заставившая Тедди и Эла броситься врассыпную. Игла снова застыла в нескольких сантиметрах от плеча Клауса — постоянные помехи раздражали мастера.

— Сэр? — Дэйв вытянул руки по швам и переключил всё внимание на человека, показавшегося Клаусу смутно знакомым.

— Мы отправляемся. Бери снаряжение.

Дэйв быстро взглянул на растерянного Клауса, а затем снова повернулся к мужчине — это был капитан то ли Смитерс, то ли Сомберс, чёрт его знает. Жёсткое, совсем как у робота, лицо капитана не изменилось, когда он нетерпеливо постучал по запястью, где обычно носят часы, и вышел. Но Клаус даже глазом не моргнул. Всё его внимание было приковано к Дэйву, который опустил глаза в пол, а затем нерешительно встретился с ним взглядом.

— …Что.

— Клаус…

— Вот только давай без этого. О чем он говорил?

— Это быстрая операция. Туда и обратно. К вечеру будем на базе и я смогу провести время с тобой и парнями, и…

— Где?

— …В смысле?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Где?

В зале стало тихо, Эл и Тедди пытались отвести глаза и дать символической паре уединение, но в комнате размером с половинку ванной, сделать это было не так-то просто.

— В центре города.

— В центре? То есть в самом центре?

— Я…

— Ауч! — Клаус подпрыгнул от внезапной вспышки боли в руке.

— Dứng yên!

Клаус свирепо взглянул на татуировщика, но позволил ему делать свою работу. К тому времени он уже и думать забыл о татуировке. Клаус сморщился и безуспешно пытался осознать тот факт, что Дэйв сейчас отправится в центр Дананга. Что он знал о Дананге? Это территория НВА. Единственная причина, по которой их собственную базу до сих пор не взорвали, заключалась в том, что американцы разместились в пригороде.

— И что? Ты пойдешь туда с пушкой наперевес для того, чтобы… что? Я не понимаю…

— Я не могу говорить об этом.

Клаус моргнул.

— Ох, отлично!

— Клаус…

— Я просто не понимаю, почему ты мне не сказал.

— Потому что я знал, как ты отреагируешь!

— Как? Буду беспокоиться за твою жизнь? Волноваться, что тебя швыряют в логово льва, как чёртов стейк, а я сижу здесь, чисто домохозяйка у окна, и надеюсь, что муженёк вернётся с войны? — Клаус сердито повысил голос, изо всех сил стараясь не вскочить со стула и нечаянно не напороться на татуировочную иглу.

— Dứng yên!

— Dứng yên, Dứng yên! Да понял я! — выпалил в ответ Клаус.

— Вот же хрень… — Эл шепнул Тедди, вжавшись в противоположную стену комнаты. Оба изо всех сил пытались не вмешиваться.

— Я могу понять встречи, собрания. По стратегии, планированию — похер. С этим понятно. Но ты говорил, что я не должен рисковать жизнью, потому что, видите ли, до чертиков за меня боишься. Ты сам мне это говорил!

— Бросаться на минное поле, чтобы привлечь к себе внимание — это совсем другое, и ты это знаешь!

— Намерения, может, и разные, но хрень, блядь, та же самая!

— Это не так!

— Так!

— Мне нужно идти, — Дэйв покачал головой.

— Прекрасно. Увидимся позже. Надеюсь, — фыркнул Клаус. Дэйв закатил глаза и, приблизившись, опустился на колени рядом с креслом. Он внимательно посмотрел на Клауса снизу вверх, но тот отвёл глаза.

— Клаус, посмотри на меня.

Клаус надулся, но всё же посмотрел.

— Давай не будем прощаться на такой ноте. Не сейчас.

— А чего так? Неужели ты можешь не вернуться?

— Я вернусь, просто… я… — Дэйв пристально смотрел на Клауса, как бы говоря одним взглядом: «Я не хочу это произносить, но никогда не знаешь, что произойдёт». Конечно же Дэйв был прав. Если случится ужасное, а последнее, что сказал ему Клаус, будет пропитано ядом, он никогда себя не простит. И всё же…

— Ты не можешь вот так подвергать себя опасности и при этом требовать моего одобрения. У меня ведь нет выбора и, если ты умрёшь, я возненавижу себя. Это нечестно! — слова слетали с губ Клауса быстро и сердито, но он говорил на полном серьёзе. Только вот злился он не из-за несправедливости, а потому что вся эта ситуация была полным дерьмом.

Дэйв, кажется, понимал о чём речь. Так или иначе, это ничего не меняло.

— Я люблю тебя, — сказал он терпеливо. Клаус закатил глаза. Его бесила эта уверенность Дэйва, что перед миссиями он может вить из Клауса верёвки. И то, что сам Клаус позволял так с собой обходиться раздражало не меньше.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотал Клаус, немного расслабляясь от ощущения этих слов на языке. — И не смей умирать! Сегодня нельзя.

— А завтра будет норм, да?

Клаус не смог сдержать улыбки. Он покачал головой, едва слышно усмехнувшись.

— Да. Завтра, если прямо очень захочется, можешь сдохнуть.

Дэйв тоже рассмеялся, но его смех быстро затих. Все посторонние звуки исчезли и осталось только жужжание тату-машины. В этот момент Клаус даже не чувствовал ударов иглы. Ему пришлось оглянуться, чтобы убедиться, что чувак всё ещё трудился над его плечом.

— Увидимся позже.

— Да, — Клаус вздохнул, выпятив нижнюю губу, глядя на всё ещё грустно улыбающегося Дэйва.

— Пока.

— Пока.

Дэйв неловко помахал Тедсу и Элу, а затем вышел.

М, разве не чудесно? С Днём рождения, твой парень ушёл на передовую хрен знает зачем, и будет в опасности, которую даже невозможно представить. С Днём рождения, твой парень мёртв.

— Эй, не волнуйся, Бутс. Мы наберём бухла, врубим музыку. Не успеешь оглянуться, как Кац вернётся и начнёт приставать к тебе с глупыми рассказами про Элвиса и прочей хернёй, — Тедди робко подошёл и положил руку на свободное плечо Клауса. Тот вздохнул и кивнул.

— Спасибо, Тедс.

— Говорят, что парнишка из 101-го отряда привёз из города приличного дерьма, — подхватил Эл. — Не знаю что именно, но слышал у него есть грибы и снежок. Я сам не ценитель, но…

Клаус запрокинул голову, и посмотрел на друзей у себя за спиной.

— Продано, — перебил он, чувствуя приближение бури. Не снаружи, не в небе, а внутри себя самого. Знакомое тревожное предчувствие, появляющееся каждый раз, когда он вставал на потенциально опасную дорожку — путь, полный плохих решений. Всё ради того, чтобы заглушить ноющую боль внутри.

И он поддался надвигающейся неизбежности. Он всегда так делал.

— Dứng yên! — заорал мастер, сердито размахивая иглой у лица Клауса. На этот раз ему хором ответили три голоса:

— Dứng yên, dứng yên!!!

***

Когда Дэйв вернулся, вечеринка была в самом разгаре. Полыхало не так, как в центре города, но похоже. Вместо грохота танков земля сотрясалась от тяжёлых басов — музыка гремела невыносимо. Вместо выстрелов воздух пронизывал тонкий звон бьющихся об пол бутылок и хруст алюминиевых банок под ботинками. Вместо воплей агонии и приказов — весёлые, пьяные крики.

Оказавшись внутри казармы, он едва узнал её. Койки сдвинули к стенам, чтобы получился танцпол, где каждый мог отрываться как душе угодно. Вокруг царил хаос и в темноте невозможно было уследить или разобрать что происходит.

Дэйву пришлось поработать локтями, чтобы протиснуться через толпу пропитых солдат. Хотя, честно говоря, они уже мало походили на солдат. То, как на него со всех сторон наваливались тела, чем-то напоминало место, где Дэйв был всего час назад. Разве что здесь было намного проще и безопаснее… по крайней мере, ему так казалось.

— ЭЙ? — Дэйв попытался перекричать пульсирующую музыку, разглядев в темноте лицо Тедди. — Где…

— ДЭВИД!

«Уже неважно».

Оттолкнув очередного шатающегося парня, Дэйв повернулся и заметил Клауса. Тот едва стоял на ногах, но упрямо пробирался через толпу. Тощий парень врезался в его грудь с такой силой, что чуть не повалил их обоих на пол. Дэйв ухватил Клауса за предплечья и помог встать более-менее прямо.

— Вооуу. Привет, малыш, — выдохнул он, испытывая одновременно радость от вида Клауса и опасения по поводу его «никакущего» состояния. Очевидно, что тот был разом пьян и обдолбан, но горлышко бутылки он держал крепко, да ещё и размахивал ею, пытаясь что-то сказать. — Я тебя не слышу! — крикнул Дэйв, указывая на уши. Причиной тому была не только громкая музыка — сегодня он часто оказывался вблизи больших взрывов и на линии обстрела.

Честно говоря, сейчас его единственным желанием было рухнуть в обнимку с Клаусом в постель или на какую-нибудь мирную лужайку, и рассказывать друг другу о том, что случилось за время проведённое врозь. Однако Дэйв сдержался и изо всех сил постарался смириться с происходящим. В день, посвящённый Клаусу, он совсем не хотел перетягивать внимание на себя.

— А я уже забыл, — признался Клаус, сделал глоток, протянул бутылку Дэйву и обиженно оттопырил губы, когда тот отказался.

— Чуть позже. Хочу немного передохнуть.

— Ты знаешь способ лучше, чем этот?

Дэйв вздохнул и игриво щелкнул пальцем по голове Клауса, от чего тот хихикнул и споткнулся. Дэйв покорно взял бутылку и даже сделал небольшой глоток, чтоб порадовать Клауса, но тот уже отвлёкся на что-то другое.

— Джорджи! Джорджи! — Клаус окликнул солдата, которого Дэйв знал, как Джорджа Маккаллена из бывшего отряда Юджи. Дэйв был в курсе, что этот тип частенько снабжал Клауса дурью. Сегодняшний день не был исключением. Джордж кивнул в ответ, пролез через толпу и, забрав из руки Клауса MPC**, вложил на их место маленький свёрток.

Даже спустя столько времени Дэйв всё ещё не понимал, откуда Клаус брал эти банкноты. Не из воздуха же. Пожалуй, он не всегда хотел знать ответы на свои вопросы.

Дэйв почувствовал, как сам изменился в лице при виде сделки. В основном потому, что Клаус и так уже был «готов». Только стимуляторов ему не хватало. Что-то странное было и в его поведении — Дэйв узнал этот взгляд. С таким же выражением лица Клаус выбежал на минное поле, после их ссоры, а потом вытащил Дэйва в самоволку на поиски наркотиков.

В его глазах плескались едва скрытая дикость, обещание неконтролируемого безумства и отказ от всякой ответственности. Клаус был готов поддаться искушению всеми соблазнами и вернуться к привычкам, с которыми боролся изо дня в день.

Слишком опасно. Дэйв не сомневался в этом. Но сегодня он уже сделал достаточно и по праву заслужил звание плохого парня. Дэйв чувствовал себя ужасно из-за того, что согласился участвовать в откровенно дерьмовой миссии. Он знал насколько это рискованно. Знал, что Клаус с ума сойдёт от беспокойства. А вот уж о чём Дэйв не догадывался, так это о том, что в центре Дананга, он несколько раз окажется в шаге от смерти. Не знал, что они столкнутся с гораздо большей угрозой, чем ожидалось. Именно поэтому он вернулся в полночь, а не в девять вечера, как планировал.

Каждую секунду Дэйв думал о том, что обрёк Клауса на то же тошнотворное чувство, которое испытывал сам, беспокоясь о благополучии любимого человека. А ведь сегодняшний день должен был быть спасением от подобного дерьма. К тому же, после всех аргументов, что высказал Клаус во время ссоры в тату-салоне, Дэйву было над чем подумать. В итоге он пришёл к совершенно ясному выводу, о котором хотел рассказать Клаусу как можно скорее.

Но, как оказалось, Клаус совсем не скучал без Дэйва. Он выглядел рассеянным и чертовски кайфовал от жизни (а ещё от смеси веществ в крови), что было даже неплохо. Абсолютно нормально. Так даже лучше. Естественно, Дэйв не хотел, чтобы из-за него беспокоились.

Но надо признать, ему стало немного больно. Особенно из-за того, что в битве за внимание Клауса безоговорочно победил новый пакетик таблеток, а не Дэйв, только что вернувшийся из худшей операции за два призыва. Впрочем, как правильно сказал Клаус, со стороны Дэйва было несправедливо пропадать на миссиях и рассчитывать, что Клаус всю жизнь будет покорно его ждать.

Итак, Дэйв молчал и просто смотрел на Клауса, пока их глаза не встретились. Харгривз поспешно отвернулся, засовывая таблетки в задний карман.

— Эмм… — Клаус покрутил бутылку, пьяно наблюдая за всплесками остатков водки, и сделал глоток. — Как это было… Ну, то, что там было… что бы это ни было и где бы ты там ни был.

— Ты про Дананг?

Клаус хихикнул и пожал плечами.

Еще глоток.

— Это… ну не знаю. Не волнуйся об этом, — Дэйв попытался быть честным. Он взглянул на руки, на которых ещё виднелись светло-красные разводы от крови умершего у него на руках новобранца. — Сегодня ведь твой день, не так ли?

— Ну, технически мой день рождения закончился.

Дэйв не понял, пытался ли Клаус спрятать за словами обиду, или это была пьяная честность. Он решил не обращать внимания.

— Полагаю, ты прав.

Клаус снова протянул бутылку и на этот раз Дэйв охотно отпил, чувствуя, как тепло алкоголя разливается внутри и отвлекает от раздражающей ноющей боли, пронизывающей всё тело. Он не мог понять, почему. Это касалось Клауса. Это касалось их обоих … что-то было не так.

— Ты пригласил гораздо больше людей, чем я думал.

— ЧТО?

Дэйв указал на переполненную казарму.

— Очень много людей!

— Да! Оно как-то само собой вышло! А что?

— Ничего, — Дэйв отмахнулся. Он представлял, что «вечеринка с выпивкой» — это лишь они вдвоём и их ближайшие друзья, рядом с которыми Дэйв мог бы тискать и обнимать Клауса столько, сколько захочет. Хотя, так тоже сойдет. Дэйв подумал, что ему стоило быть здесь с самого начала. — Я просто не могу прикоснуться к тебе, вот и всё.

— Это проблема?

Дэйв удивлённо посмотрел на Клауса. В его голосе звенел упрёк. Дэйв не ослышался?

Клаус не отводил глаз и, кажется, на целую секунду вспыхнул злобой. Так они и стояли. Дэйв понятия не имел что делать или как ответить на его вопрос.

Клаус захихикал и тряхнул головой, будто вспомнил что-то забавное. И всё же, его враждебность никуда не исчезла.

Ладненько…

— Пойдём потанцуем! Ты и я!

— Вот перед этим мне определённо нужно выпить.

— Тогда пошли. Возьмём тебе пива.

Через несколько минут, опрокинув стаканчик и немного расслабившись, Дэйв позволил Клаусу затащить себя в толпу. Ревели Rolling Stones, все вокруг пытались перекричать друг друга, воздух был наполнен оглушительной мешаниной звуков. Дэйв был поражён тем, что никто из офицеров до сих пор не разогнал эту гулянку, хотя, чему удивляться, когда здесь даже незаконные махинации сходили всем с рук.

А сейчас Дэйв радовался, что окружающие были слишком пьяны или под кайфом и даже не смотрели в их с Клаусом сторону. Было приятно танцевать в толпе, как самая обычная пара.

Они нашли Тедса и Эла, выпили вместе, а после снова танцевали… и снова… и ещё немного.

Когда же в тесном и нестройном кругу они обсуждали новобранца, который на днях должен был пополнить их отряд, Клаус внезапно исчез. Дэйв мельком оглянулся, чтобы проверить, как там его идиот, но с болезненным уколом обнаружил рядом с собой пустоту. Он пробежался взглядом по толпе и нашёл Клауса в нескольких метрах в стороне — ссутулившись, он непослушными пальцами доставал из пакетика очередные две таблетки.

— Эй, эй… — Дэйв шагнул следом, но стоило ему взять Клауса за локоть, как тот отпрянул. Совсем немного, но достаточно, чтобы заметить. — Ты бы дождался пока подействуют предыдущие?

— Что?

— Просто сделай перерыв, детка. Притормози.

Клаус моргнул, глядя на него, и нахмурился, будто пытался понять, как у Дэйва хватило наглости предложить такое.

— Ты не можешь так поступать! — выпалил Клаус, в его глазах снова горела адская злоба. Дэйв с трудом подавил желание отшатнуться. Да что не так с этим парнем сегодня?

— Поступать как?

— Исчезать, когда захочешь. Сваливать и проёбывать свою жизнь в компании морально сомнительных придурков, а потом возвращаться и указывать мне, что делать. Хрена с два. Ты не можешь, — Клаус закончил, его зрачки были большими и, как никогда, тёмными. Он выдернул руку из пальцев Дэйва и проглотил таблетки.

Настала очередь Дэйва тупо моргать. А затем:

— Знаешь, ты ведёшь себя, как настоящий придурок.

Он мог мириться с трезвыми и пьяными выходками Клауса, но всему есть предел. Клаус дерзко приподнял бровь и, небрежно пожав плечами, запил подозрительную наркоту низкопробным алкоголем.

Дэйв разочарованно покачал головой, но Клаусу было плевать. Он прошёл мимо, толкнув Дэйва плечом, и направился обратно к парням, где сразу же влез в разговор и повис на плече у Тедди.

Дэйв стоял один, в нескольких шагах от шумной кампании, и наблюдал за Клаусом — за тем, как непринуждённо он вёл себя с остальными. Это странное напряжение, скрытое за счастливой пьяной улыбкой… оно предназначалось только Дэйву.

И, конечно, Клаус не мог просто поговорить о проблеме. Ему было жизненно необходимо разыграть грандиозную драму, чтобы скрыть свои чувства… скрыть, и в то же время громко заявить о них Дэйву.

«Да бога ради…»

Ещё больше сбивало с толку то, что уже через пять минут Клаус, пошатываясь, вернулся, нежно коснулся ладони Дэйва и переплёл их пальцы.

Дэйв подумал, что это хорошая возможность вывести Клауса на улицу и поговорить с ним как со взрослым, но тут он заметил снаружи несколько фигур. Они шли мимо, посмеивались, глядя на импровизированную вечеринку в казармах, и не собирались останавливаться.

Офицеры. Сержант Бейли и лейтенант Мэдс, если быть точным.

— Чёрт. Я сейчас вернусь, — сказал Дэйв и отпустил руку Клауса.

— П-подожди, Дэйв!

— Я только на минуту. Обещаю.

Он должен поймать их сейчас. Должен положить этому конец. Сказать, что думает о сегодняшней операции и о принятом решении.

И вот, несмотря на протесты Клауса, Дэйв снова исчез. Он не знал, как долго разговаривал с Мэдсом и Бейли. Точно не больше пары минут — именно столько времени ему было нужно, чтобы объясниться с офицерами. Однако его прощальное «спокойной ночи» оборвал вопль Тедди, слышный даже в грохоте музыки.

— Дэйв! Дэйв!

Нет, он вовсе не звал его обратно на вечеринку. Крик Тедди звучал иначе. Парень был напуган.

— Похоже, долг зовёт, — ухмыльнулся Бейли, неверно истолковав тон голоса Тедди. Но Дэйв уже возвращался, и его сердце колотилось почти так же громко, как басы колонок.

— Кац! — на этот раз орал Эл.

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо…»

Дэйв сразу понял, что произошёл пиздец. Взгляд на группу из нескольких человек, обступивших тело на полу, только подтвердил его опасения.

«Клаус, Клаус, Клаус, Клаус…» — Дэйв в панике повторял его имя. Это должно было случится. Оно и случилось.

— Отойдите! Да разойдитесь же! — Дэйв бесцеремонно растолкал несколько человек — времени на вежливость у него не было. Над распростёртой фигурой склонились четверо, а остальные были слишком поглощены «заслуженным» весельем, чтобы заметить хоть что-то вокруг себя.

Грудь разрывали короткие судорожные вздохи. Глаза закатились. Тело обмякло и беспомощно билось в конвульсиях.

Ага.

Клаус.

Как и в любой напряжённой ситуации, Дэйв брал себя в руки и руководствовался холодным разумом. Он видел единственно правильное решение, а всё остальное отошло на второй план. Несомненно, в груди Дэйва бушевали эмоции, но сильный рациональный ум держал их под контролем. Только так он мог сделать всё, что нужно.

И сейчас он должен спасти жизнь Клаусу.

— Тедди! — приказал Дэйв, его голос слегка дрогнул. Он просунул руки под изломанное судорогой тело, поднял Клауса и прижал к себе. Дэйв физически ощущал яростные спазмы, один за другим, прокатывающиеся по животу Клауса и по его груди. Невыносимое чувство. — Иди за мной! Эл?

— Да?

— Сворачивай лавочку к херам, — Дэйв кивнул на пьяных, продолжающих безумствовать, солдат. Эл кивнул, а Тедди последовал за ним прочь из казармы. Манера парня задавать бесконечное количество вопросов была хорошо всем известна, но сейчас Дэйв не собирался отвечать ни на один из них.

— Дэйв? Дэйв, он в порядке? Дэйв? У него передозировка? Он умрёт, Дэйв? Дэйв? Что мне делать?

— Включи душ, — наконец ответил Дэйв, когда они вошли в душевую. Указывать, чтобы вода была холодной, не требовалось — другой здесь всё равно не было.

Тедди сделал, как сказано, его руки заметно дрожали. Как и у Дэйва.

— Хорошо. Давай, Клаус, — пробормотал Дэйв, опускаясь с ним на пол, прямо под напор ледяных струй. Дэйв сел, согнув колени и раздвинув ноги так, чтобы усадить между ними трясущееся тело. Теперь Клаус мог откинуться ему на грудь. Дэйв поднял руку, провел пальцами по мокрым кудрям и запрокинул голову Клауса, чтобы заглянуть ему в лицо.

Глаза всё ещё были прикрыты, виднелись только белки. Дэйв мягко хлопнул его по щеке, беззвучно умоляя прекратить, блядь, эту херню… просто уже очнуться.

— Он принял что-то ещё? Когда я ушёл?

«Или дело в тех самых таблетках? Чёрт, я должен был помешать ему принять их».

— Э-м… я…

— Тедди!

— Кажется, да… Я не разбираюсь в наркотиках, чувак!

— Просто скажи как? Что он сделал?

— Таблетка была, да. Он закинулся таблеткой, а потом прикончил выпивку.

— Господи, — выдохнул Дэйв. Почему он думал, что выдержит такую дозу?

Очевидно, он вообще ни о чём не думал.

Зная или, по крайней мере, догадываясь, что делать, Дэйв перекинул руку через грудь Клауса, как ремень безопасности, и наклонил его вперёд. В этот момент судороги стали слабее. Дэйв все ещё чувствовал как сокращаются мышцы живота, но напряжение ослабевало и спазмы прекращались.

Сердце Дэйва забилось чаще.

Он торопливо поднёс свободную руку ко рту Клауса.

— Ты мне должен, — сказал он рассеянно, вероятно, разговаривая с Клаусом только ради собственного здравомыслия. Сейчас у него не было выбора — они находились в разных реальностях.

Одним быстрым движением Дэйв засунул пальцы Клаусу в рот до самого горла и рывком вытащил их, чтобы тот смог наклониться и вытошнить содержимое желудка, в котором оказался лишь алкоголь. Однако неизвестное вещество, вызвавшее передоз, должно быть, тоже вышло, потому что Клаус наконец-то начал тяжело и прерывисто дышать и кашлять, возвращаясь в мир живых.

Дэйва захлестнула волна облегчения. Только сейчас он по-настоящему испугался и прочувствовал всю серьёзность случившегося. Жизнь Клауса могла оборваться прямо здесь. Клаус мог умереть у него на его руках… прямо в эту секунду.

Отогнав эту мысль, Дэйв наконец-то наклонился к затылку Клауса, прижался губами к мокрым волосам и на секунду перестал дышать. После, отстранившись, он сосредоточился на том, чтобы Клаус оставался в вертикальном положении.

К этому времени они уже насквозь промокли, но продолжали сидеть около слива, в который убегало совершенно безумное количество алкоголя и наркотиков — его бы хватило, чтобы убить кого угодно. Время от времени Клауса тошнило, но, похоже, ему уже нечем было блевать.

Дэйв держал руку на груди Клауса, чтобы он не упал. Сил у него осталось только на то, чтобы рухнуть туда, куда Дэйв его направит.

— Твою ж мать… — прошептал Тедди сверху. Дэйв, если честно, забыл, что он здесь.

— Тедди, сходи, посмотри, разогнал ли всех Эл. Может ему нужна помощь, — велел Дэйв. — Пожалуйста, — адреналин схлынул, и он вспомнил о хороших манерах. Тедди кивнул, но прежде чем развернуться и уйти ещё несколько секунд смотрел на Клауса широко распахнутыми глазами. Когда они остались одни, Дэйв прижал Клауса ближе к себе и начал растирать спину, пока тот кашлял и пытался вдохнуть.

— Всё в порядке. Всё будет хорошо, — заверял он, единственно желая, чтобы Клаус перестал так сильно дрожать. Конечно, льющаяся на них холодная вода в этом совсем не помогала. Как только Клаус перестал хрипеть и задыхаться, он снова отключился и безвольно повис на руках Дэйва. Тот потянулся, выключил воду и подхватил замёрзшего, промокшего идиота. Поднявшись, он направился в их раздолбанную казарму.

Тедди с Элом отлично поработали и разогнали вечеринку. Все, у кого не хватило сил уползти, валялись в отключке за пределами казармы, и у Дэйва не было ни сил, ни желания заботиться о ком-то ещё, кроме своего тупицы. Он перешагнул через мертвецки пьяные тела и занёс Клауса внутрь.

Когда Дэйв вошёл, в помещении был только Эл. Друг понимающе похлопал его по плечу и вышел, чтобы тот мог побыть один, пока остальные их соседи убирали засраный двор перед зданием казармы.

Дэйв переоделся сам и даже смог переодеть в сухое Клауса — что было совсем непросто… непослушные руки и ноги делали его похожим на гигантскую тряпичную куклу.

За то время, что он укладывал Клауса и накрывал простынями дрожащее тело, единственным, что Дэйв услышал, было:

— Тыыыымм злщсяяянмняя? — промямлил Клаус в подушку, когда Дэйв пытался положить ещё одну ему за спину, чтобы он лежал на боку. Кац был не в восторге от мысли проснуться следующим утром и обнаружить, что Клаус захлебнулся от очередного приступа рвоты.

— Что? — Дэйва на самом деле не сильно интересовало, что Клаус пытался сказать.

— Ты злишься на меня? — робко повторил Клаус, скорее утверждая, чем спрашивая. Дэйв, наконец, подоткнул подушку Клаусу под спину и вздохнул.

— Да, Клаус, — ответил он сухо. — Сейчас я на тебя злюсь.

— Угу, — он вздохнул, будто случившееся было всего лишь досадным недоразумением. — Извиняюсь.

— Спи давай.

— М-м…

— Спи.

— Но… а поговорить…

— Никаких разговоров. Спать.

— Дэви…

— Клаус, клянусь Богом, — предупредил Дэйв. Господи Иисусе, так вот каково иметь детей?

Клаус расстроился и чуть нахмурил брови… глаза он так и не открыл, но Дэйв видел, что он очень старается оставаться в сознании. И всё же, сейчас не время для разговоров. Дэйв действительно чертовски злился и ему нужно было время остыть, прежде чем он попытается понять, что толкнуло Клауса на столь безответственное поведение. Но с другой стороны, Дэйв волновался, что сейчас его идиот тратит последние силы, потому что хочет поговорить.

— Но уговор.

— Что за…

И тут Дэйв вспомнил. Давным-давно они дали обещание никогда не ложиться спать, затаив обиду друг на друга. Пообещали ничего не оставлять нерешённым.

Дэйв вздохнул и почувствовал, как утихает гнев. Он не знал было ли причиной тому состояние Клауса и его решимость наладить отношения, или Дэйв понял, что Клаус не даст ему заснуть, пока не получит своего. В сердце снова зажглись и начали разгораться искры обожания.

Чёрт, как же страшно, когда другой человек полностью тебя контролирует.

— Я люблю тебя. Спокойной ночи, — коротко ответил Дэйв и поцеловал его в висок. Как бы он ни злился, было несложно догадаться, что Клаус хотел услышать именно эти слова. Тот пробормотал что-то бессвязное, и Дэйв понял это как «я тоже тебя люблю».

«Тебе повезло, что я люблю тебя, придурок,— покачал головой Дэйв, глядя на измученного парня. Не человек, а стихийное бедствие. — Тебе повезло, что я очень сильно тебя люблю».

***

Сказать, что он чувствовал себя, будто попал под поезд — ничего не сказать. Впрочем, недостаточно красочными были бы и сравнения с падением со скалы, миллионом ножевых ранений или с погружением в блендер, работающий в режиме «въебать на полную».

Проснувшись утром второго октября, Клаус чувствовал себя полным дерьмом. Утром ли? Свет был резким и слепящим даже сквозь приоткрытую дверь. Скорее всего, уже полдень, но, честно говоря, Клаусу всё казалось слишком ярким и трудно было определить наверняка.

Он несколько раз моргнул, заставил себя полностью проснуться и сразу же пожалел об этом. Его то бросало в жар, то знобило. Голова кружилась, а внутри черепа словно кто-то колотил кувалдой. Живот скрутило в тугой узел. Во рту пересохло, кости неконтролируемо дрожали, и Клаус был уверен, что если бы в желудке что-нибудь осталось, его бы вырвало прямо сейчас.

— Бляяяаааадь, — протянул Клаус, вытащил руки из-под одеяла и прижал основания ладоней к глазам. В голове безжалостно стучало, череп грозился разлететься на тысячу крохотных кусочков.

Внезапно Клаус почувствовал что-то прохладное возле своей руки — стекло. Он убрал руки от глаз, моргнул и, сфокусировав взгляд, разглядел нависающий над лицом стакан с водой. Ну а кто ещё, кроме Дэйва, мог держать этот стакан? Он сидел на складном стуле рядом с койкой Клауса, его глаза были темными и уставшими, а взгляд равнодушным.

«Чёрт, ну вот и приплыли».

Клаус знал, что он по уши в дерьме. В памяти мало что осталось о вчерашнем вечере, но и этого было достаточно, чтобы понять, что всё закончилось хреново. Он смутно помнил, как очнулся посреди ледяного душа, а потом его отнесли в казарму. После этого… ничего.

— Спасибо, — прошептал Клаус, дрожащей рукой взял стакан и осушил его за пару глотков. Возвращая пустой стакан Дэйву, он заметил, что тот собирается подняться.

— Я принесу ещё.

— Нет! Нет, подожди! — Клаус остановил его, но уже от одной попытки крикнуть голова пошла кругом. Следом накатили боль и тошнота. Клаус сморщился и сквозь прищуренные глаза увидел, как Дэйв медленно опускается обратно на стул.

— Да? — спросил он, скрестив руки на груди. Очевидно, настал момент, когда Клаус должен объясниться или что-то в этом роде. И он хотел… действительно хотел. Да только вот… С чего начать? Как он допустил, что ситуация вышла из-под контроля? Можно было бы сказать, что это всего лишь его сущность — внутренний наркоман время от времени вырывался наружу… но Клаус знал, что это не вся правда. Но в чём же она тогда?

— Я не знаю, — признался Клаус, уронив руки на кровать и покачав головой. С чего начать?

— Ты не знаешь, — повторил Дэйв, будто и не ждал другого ответа. Клаус виновато смотрел на него и пытался подобрать слова. — Хорошо, тогда позволь помочь тебе. Как насчёт: «Прости, Дэйв. Прости, что чуть не убил себя. Прости, что тебе пришлось вытаскивать мою задницу с того света. Мне жаль, что… »

— Я, — перебил Клаус, чувствуя, как каждое слово Дэйва отдаётся болью в груди. Если бы он продолжил, Клаус точно бы сломался… или его бы стошнило, или ещё что-нибудь. — Прости.

— Почему? Почему ты думаешь, что ты…

— Я… я зашёл слишком далеко.

— Комедию не ломай. Ты вёл себя странно и безрассудно с того момента, как я пришёл на вечеринку.

Дэйв не хотел слышать оправданий и его нельзя было винить за это. Клаус неловко заёрзал на койке, но ничего не сказал. Он старался смотреть куда угодно, но только не в глаза Дэйву, чтобы не расстраиваться ещё больше.

— Я не могу всё время это терпеть, ты же знаешь.

Эти слова… До ужаса знакомые слова. Как шипы они впились в сердце Клауса и выпустили яд в кровь. Клаус похолодел.

«Кошмар».

— Я говорил, что не могу каждый раз мириться с тем, как ебануто ты пытаешься привлечь к себе внимание. Нельзя рисковать своей жизнью, как грёбаными фишками для покера. Это ненормально.

— Хорошо. Погоди.

— И нет, это не то же самое, что сражаться на войне за свою страну, — перебил Дэйв, прочитав мысли Клауса.

Чёрт. Ещё никогда Дэйв на него так не злился.

— Думаешь, я нарочно чуть не умер? — выпалил Клаус.

— Нет. Я думаю, ты как минимум понимал, что перегибаешь палку.

— Я… я не знаю! Да, может быть!

— Может быть?

— Дэйв, я не всегда понимаю, почему веду себя так или иначе, ясно? Мне жаль, что я не могу быть лучше.

— Но ты должен.

Клаус стиснул зубы и поднял взгляд, стараясь изо всех сил противостоять нарастающему давлению в горле.

Злость. Он подумал. — «Не включай заднюю, злись. Ты знаешь, почему оступился. Ты знаешь».

— Эта твоя манера, пассивно-агрессивно копить проблемы внутри и ждать пока они не разорвутся… Завязывай с этим. Я не могу вытаскивать тебя из лап смерти каждые два месяца. Я больше не буду это делать, точка. По крайней мере в случаях, которые ты сам способен предотвратить.

— Ладно! Возможно, я и решил некоторые проблемы не самым умным способом. Да. Доволен? Я беспокоился из-за всей этой истории со «спецотрядом». Переживал, что ты даже на день не смог забыть про эту свою героическую одержимость и снова убежал рисковать жизнью в компании придурков, которые используют тебя. И я злился, потому что даже вернувшись, ты рванул к своим дружкам-офицерам, стоило им только появиться на горизонте, и…

— И сказал, чтобы они отвалили, Клаус! Я пытался объяснить, но ты был слишком занят, посылая свое ебучее «сообщение»!

Клаус моргнул.

— В смысле?

— В прямом. Я сказал, что с меня хватит. Что не хочу больше быть консультантом. Что отказываюсь от наград и от перспективы получить звание младшего офицера. Сказал, что хочу провести остаток службы со своим отрядом.

Клаус не знал, что на сказать.

Ну естественно, Клаус столько времени копил гнев и обиду, а Дэйв, оказывается, взял и прекратил дружить с офицерами.

Блядь.

— Ой.

— Ага. Ой, — Дэйв покачал головой, изучая что-то в стороне. Когда он снова посмотрел на Клауса, его лицо стало мягче. — Я… я понимаю, почему… Знаю, что был отстраненным, одержимым и гнался неизвестно за чем, за бессмысленным одобрением…

— Но это важно для тебя! Служба важна для тебя, и именно поэтому я чувствовал себя придурком, когда пытался что-то возразить!

— Да, но… я не знаю. Я много думал о том, что ты сказал вчера, и вспомнил всё то дерьмо, что меня заставляли делать, и… Не думаю, что могу этим гордиться. Я понимаю, что эта война полная херня. Знаю, что когда служил отец всё было иначе. И я… — Дэйв вздохнул и покачал головой, — С меняхватит. Я вышел из игры. И мне жаль, что я стал забывать о действительно важном. О том, чем горжусь больше всего, — сказал Дэйв. Боль в горле отступила, когда Клаус понял, что Дэйв говорит о нём.

Оу.

ОУУ.

— Но, пожалуйста… ради Бога… Даже это не оправдывает то, что ты съел двадцать блядских или сколько там таблеток, да ещё запил их бутылкой водки.

Клаус закатил глаза и вздохнул — как жаль, что они снова вернулись к этой маленькой детали. Он закутался плотнее, надеясь, что одеяло поможет ему исчезнуть, прежде чем разговор продолжится.

— Я к тому, что… Неужели так сложно сесть и цивилизованно поговорить, как взрослые люди? Почему перед тем как сказать о проблеме, ты обязательно закатываешь грандиозное шоу…

— Это не так…

— Ну, ведь ты устроил всё это из-за миссий? Всё это только из-за….

— Я думал, что обременяю тебя! — Клаус, наконец, оборвал бессвязное бормотание Дэйва, который скорее пытался объяснить происходящее самому себе, чем Клаусу. Дэйв замолчал и хмуро сдвинул брови. Он ничего не сказал и Клаус продолжил говорить, отчаянно пытаясь подобрать слова. — Это чувство, оно возникает всегда… с каждым человеком, с которым я сближаюсь. Будто я бессмысленная обуза, сижу у тебя на шее и не даю заниматься по-настоящему важными делами…

— Клаус…

— И ЗАТЕМ, как вишенка на торте, случился тот супер-реалистичный сон, где ты говоришь, что я приставучий и навязчивый, что наша жизнь стала однообразной и тяготит тебя. Говоришь, что больше не можешь терпеть мои закидоны и неужели я действительно думал, что наши отношения будут длиться вечно? Что кто-то сможет вечно меня терпеть? и… Вдобавок ко всему, я просто… Каждый октябрь я немного скучаю по своей ебанутой придурочной семейке, — голос сорвался на последнем слове и Клаус замолчал, чтобы не заплакать. Заметив встревоженный и полный сочувствия взгляд Дэйва, он быстро отвёл глаза.

Клаус перевернулся на другой бок, сбросил лежавшую там подушку на пол, и натянул одеяло по самый подбородок, защищаясь от мира вокруг и от Дэйва.

— Я устал. Не хочу больше разговаривать. Прости, ладно? Серьёзные отношения для меня всё ещё в новинку. Иногда мне сложно.

Наступила тишина. Слышен был только звук его собственного дыхания на подушке. Клаус не врал, он действительно устал, но после всего сказанного между ними, уснуть было невозможно.

Клаус почувствовал, как прогнулся край койки позади него. Дэйв сел близко-близко, а в следующую секунду запустил пальцы в его волосы, убрал влажные локоны со лба и взъерошил макушку.

Какое-то время Дэйв играл с его волосами и, пусть Клаус хотел остаться один, невозможно было отрицать, что эти прикосновения успокаивают. Глаза медленно закрылись и его мир наполнился покоем благодаря этому ощущению… ощущению, которое Клаус так любил, и которое напоминало ему о доме… о том, что его дом рядом с Дэйвом.

— Пустишь меня? — наконец спросил Дэйв, медленно коснувшись пальцами шеи Клауса. Тот вздохнул, приподнял одеяло, и Дэйв устроился на койке позади него, обвил руками узкие бёдра и прижался грудью к спине Клауса. От горячего дыхания Дэйва на шее, по коже побежали мурашки.

В этот момент они поняли, что все их ошибки прощены. То, как быстро между ними проходила обида немного раздражало Клауса, но и радовало тоже. Даже восхищало. Он к такому не привык.

— Прости, — прошептал Дэйв, прижавшись губами к плечу Клауса. Большим пальцем он обводил выступ тазовой кости Клауса, рисовал на нём круги. — Похоже в твоём сне я тот ещё мудак.

Клаус грустно усмехнулся и переплёл свои пальцы с пальцами Дэйва. Теперь их руки лежали на его бедре.

— Прости, что молчал. Боялся, что сон сбудется, если расскажу о нём.

— Всё в порядке. Прости, что меня часто не было рядом, чтобы выслушать.

— Все нормально.

— Клаус?

— Мм?

— Серьезно. Я больше не буду влезать в опасности и рисковать собой, если и ты не будешь.

Клаус виновато улыбнулся и кивнул.

— Договорились.

— Обещаешь?

— Обещаю. Клянусь всем сердцем.

— Хорошо, — Дэйв с облегчением выдохнул и несколько раз нежно поцеловал Клауса в шею, вызвав дрожь во всём теле. — Вот. Тедди нашел это во время уборки прошлой ночью, — сказал вдруг Дэйв, а перед лицом у Клауса появилась маленькая фигурка.

— О, слава Богу. Мини-Марион выжил.

— Конечно, Мини-Марион ведь не глотал за раз тонну «молли» и рогипнола.

— Да понял я, понял.

— О, я этого так не оставлю.

— Чтоб меня, — проворчал Клаус и поставил мини-Мариона на пол рядом с койкой. Дэйв крепче обнял его, намекая, что сколько бы он ни дразнился и не напоминал о случившемся, теперь они могут двигаться дальше.

Клаус же настойчиво пытался игнорировать тот факт, что они «двигались дальше», лёжа над самой большой ложью, самым большим потрясением и самым большим препятствием из всех возможных — над тем, что спрятано под его койкой.

Комментарий к Глава 22. Психотическая реакция.

* По сути, Дэйв закончил ПТУ))

** MPC = Military Payment Certificate - валюта для оплаты военного персонала США в некоторых зарубежных странах.

========== Глава 23. Чёрный дрозд: Часть 1 ==========

Жизнь пошла дальше и это было к лучшему. Ближе к вечеру сержант перестал злиться из-за того, что его разбудили посреди ночи, отправив разгонять грандиозную вечеринку, которую он проспал. На месте полуночного происшествия не осталось никаких следов, и к концу дня Дэйву и Тэдди удалось вытащить Клауса из постели, чтобы в буквальном смысле вернуть его в ряды их маленькой компании.

Уже третьего октября они отвлеклись от всего происшедшего, потому что их отряд ждал пополнения. Новичка, который должен был занять место Дона. Клаусу это поначалу категорически не понравилось.

— Нам не нужен другой чувак. У нас и так всё клёво.

Дэйв усмехнулся и поцеловал Клауса в висок.

— Здесь тебе не эксклюзивный книжный клуб, детка. Война забирает всех. Это не нам решать.

— Неважно. Он не будет таким крутым, как Дон.

— Будь милым.

— Уф.

Клаус просто защищал свою маленькую компанию друзей, которую они вместе создали. Но, когда вертолёт доставил новичка, Клаус немного смягчился и понял, что у этого чувака точно такая же энергетика, как и у парня, которого он очень хорошо знал и по которому скучал каждый день.

Сосредоточенный, бесхитростный и равнодушный взгляд. Сарказм. Немного самоуверенный и, вероятно, умный.

— Бен номер два! Ты такой же, как Бен! — Клаус ткнул в плечо нового парня, которому, по всей видимости, едва исполнилось двадцать два. Внешне они с Шестым были не сильно похожи — разве что оба были невысокими и носили темные волосы, но идентичность во всем остальном даже пугала.

— Кто такой Бен? — спросил парнишка… которого звали, кажется, Камерон?..

Клаус тотчас же пустился в бесконечный рассказ о своих братьях и сёстрах, поймав «Бена Два» в ловушку своего незатыкаемого словесного потока. Остальные парни просто посмеивались над восторженной болтовнёй Клауса. Харгривз, наконец, перестал быть новичком, и на этот раз они позволили ему выбивать всё дерьмо из новобранца.

Имя «Бен Два» даже начало приживаться.

Со временем оно стало похоже то ли на «Бенда», то ли на «Бендо», и в итоге превратилось в «Бенто». Так вот Клаус создал свое первое вьетнамское прозвище, даже не задумываясь об этом. Бенто, похоже, тоже не возражал, да и кто его спрашивал? Парень был ужасно тихим, но это не мешало Клаусу болтать.

Потом всё вернулось к «норме». Не важно, какой смысл имело понятие «нормы» для геев, пытающихся выжить на Вьетнамской войне в шестьдесят восьмом. Но было что-то похожее на взаимное чувство зависимости, возникавшее, когда Клаусу и Дэйву удавалось справляться с непониманием и напряжением после ссор. Они были на седьмом небе от счастья, будто влюблённые голубки, повторно проживающие фазу медового месяца. Клаусу это нравилось, но он старался напоминать себе, что подобное не должно входить в привычку. Он не мог забыть о размолвке, предшествующей этому счастью.

Хотя не просто избежать проблем, учитывая, что Клаус продолжал хранить секреты.

Клаус чувствовал себя ещё отвратительнее, когда видел, от чего Дэйв отказывался ради него. Конечно, были и другие причины, по которым Кац не хотел участвовать в «тайной и коррумпированной» части войны, включая все её секретные операции и прочее дерьмо. Офицеры, о существовании которых Клаус даже не подозревал, просили Дэйва вернуться, но он всегда отказывался. Вежливо и с самодовольной ухмылкой на лице.

— Тебе повезло, что тебя тайком не зафрагили в бою за неподчинение, — однажды «пошутил» Клаус. Но было ли это шуткой? Сама мысль об этом вызвала у него легкую волну паники. Разве это было бы не ужасно?.. Секунду назад лежать бок о бок с Дэйвом за баррикадой, прицеливаясь и высматривая солдат Вьетконга, а в следующую — лихорадочно пытаться остановить бьющий из него кровавый фонтан…

От этой картины у Клауса по спине побежали мурашки.

— Да ну, — пожал плечами Дэйв, даже не переживая об этом. — Фактически, единственная причина, по которой они не могут заставить меня вернуться — это огромное количество дерьма, которое я теоретически могу на них вылить. Так что они у меня под колпаком.

— А ты дерзкая штучка, да? — Клаус закатил глаза и поцеловал Дэйва в щеку. Тот резко обернулся, поймав губы Клауса своими.

В такие моменты Клаус забывал о той опасной атмосфере, в которой они постоянно находились, и что ему вообще здесь не место. А затем они переезжали в новые лагеря, и Клаусу приходилось искать способы перевезти и спрятать портфель. Поверьте, он много раз думал о том, чтобы просто бросить его на последней остановке, но не мог заставить себя принять такое решение — оставить позади целых тридцать лет своей жизни.

Иногда казалось, что вселенная подкидывала Клаусу прекрасные возможности признаться.

— Высадка на Луну? О чём ты? — нерешительно спросил Дэйв однажды, когда Клаус бессвязно рассказывал о Лютере и их ссорах.

— Ну, как Армстронг и всё такое…

Дэйв моргнул, полностью сбитый с толку.

«Клаус, ты грёбаный тупица».

А когда была высадка на Луну? Правильно, в шестьдесят девятом.

— Э-э… Неважно, просто фильм один вспомнил.

Или был случай, когда Клаус чуть не проболтался о результатах приближавшихся президентских выборов, чем вызвал у Дэйва лишний интерес и подозрения, из-за чего Клаусу пришлось притвориться, что ему попалась особо забористая тайская палочка.

Это трудно, понимаете? Постоянно помнить, что для здешних ребят ты родился на пятьдесят лет раньше, чем на самом деле.

А потом наступило 28 ноября 1968 года.

Клаус пританцовывая вошёл в палатку, служившую домом для восьмерых солдат — крошечную и тесную, как банка сардин. Клаусу и Дэйву это не причиняло неудобств, но всех остальных весьма раздражало.

Дэйв лежал на спальных мешках и читал газету, которая добралась до Вьетнама из Вашингтона несколькими днями ранее. Очки, сидящие на переносице, тут же заставили Клауса просиять.

— Прекрати, — прошептал Дэйв, когда Клаус молча сел рядом и откинулся на спальный мешок, намереваясь прикорнуть перед тем, как их снова потащат к вертолётам. Бенто сидел в дальнем углу и возился с радио, на котором то появлялась, то исчезала радиостанция, предназначенная исключительно для американских солдат во Вьетнаме. Поймать волну было настоящей удачей. Вот и сейчас песня группы The Yardbird то появлялась, то исчезала.

— Прекратить что, любимый?

— Я чувствую, как ты меня дразнишь.

— Кто, я? Да я бы никогда! — Клаус устало улыбнулся и повернулся на бок, чтобы, перед тем как закрыть глаза, ещё разок посмотреть на Дэйва, в очках так смахивавшего на учёного. Наркотики в последнее время было не достать, к тому же после того крошечного фиаско на день рождения Клаус снова старался снизить дозу. Поэтому уснуть было сложно, и тем обиднее, что, как только Клаус стал задрёмывать, голос Дэйва сразу же вернул его к реальности.

— Эта песня… — озадаченно пробормотал Дэйв. Клаус в ответ распахнул глаза. Он поёрзал и положил руку под голову.

— Какая? — поинтересовался Клаус, забыв об усталости.

— Слушай, — Клаус усмехнулся и уже собрался намекнуть Дэйву, что тот ведёт себя, как властная сучка, но потом понял о чём речь… точнее услышал.

«Blackbird singin’ in the dead of night

Spread these broken wings and learn to fly

All your life…»

— «Blackbird», — узнал Клаус. Чуйка подсказывала, что было что-то тревожное не столько в самой песне, сколько в факте трансляции её по радио, но он, хоть убей, не мог понять, что именно.

— Ага, разве это не та песня, которую ты играл на гитаре пару месяцев назад? Ты ещё говорил, что это «Битлз»?

— Да, и что… Я же говорил тебе, — Клаус старался сохранять спокойствие в то время, как судорожно сопоставлял в уме факты, которых, очевидно, не хватало. Теперь он полностью проснулся. Что-то глубоко в душе подсказывало, что он в заднице.

Но почему? Почему?

Дэйв нахмурился, прислушиваясь ещё немного, перед тем как…

— Но… она вышла только сегодня.

«Ооооо, чёрт».

— Эээ… нет, — Клаус не знал, что ещё сказать.

«И это лучшее, на что ты способен?» — отругал он себя.

— Вообще-то, да, — возразил Дэйв, указывая жестом в сторону радио и Бенто, который не проявлял никакого интереса к их разговору. — Парень только что это сказал.

— Какой парень?

— Парень по радио.

— Ну, пффф. Я… Это же бессмысленно, Дэйв. Как…

— Я не знаю, — признался Дэйв, его взгляд был всё ещё задумчивым, будто он перебирал в уме все возможные объяснения.

«Чёрт возьми, Клаус. СКАЖИ ЕМУ. Скажи ему сейчас же!»

Клаус вздохнул.

— Ну что ж… Думаю, нам пора по…

— По коням, парни. Подъём! Подъём! Подъём! — в палатке внезапно раздался и тут же стих голос Сарджа. То, как он тормошил остальных солдат, заглушалось прерывистой «Blackbird», всё ещё звучащей из приёмника. Но Дэйва не волновали эти отвлекающие факторы — его глаза потемнели и полностью сосредоточились на Клаусе, как будто он знал, что тот скрывал от него что-то важное.

Проклятье. Они были на том этапе отношений, когда Клаус не мог ни черта скрыть от Дэйва. Они встречались уже достаточно долго, чтобы практически разговаривать только взглядами — естественно, у Клауса бы не вышло продолжать лгать и дальше.

— СЕЙЧАС ЖЕ! — внезапно вернувшийся сержант заставил их подскочить на месте и, наконец, включиться. Сержант закатил глаза и пошёл дальше, пока Клаус с Дэйвом пытались нацепить рюкзаки.

— Что? — спросил Дэйв, как только они вышли на свежий воздух и догнали отряд, направляющийся через лес к полю, где на посадку заходили вертолёты.

— Что…что?

— Что ты хотел сказать?

— Я…

— В очередь! Становитесь в очередь, ребята! — ещё один приказ сержанта прервал фразу Клауса. Но Клаус не продолжил, надеясь, что Дэйв забьёт после стольких неудачных попыток.

— Клаус…

— Просто… Не сейчас, ладно?

Может быть повлияло то, как Клаус это произнёс, слишком явно сдерживаясь, но Дэйв всё понял молниеносно.

— Что в этом такого серьёзного, что…

— С чего ты взял, что это «серьёзно»?

— С того, как ты это сказал.

— Я… Просто… Ничего подобного, — неохотно признался Клаус, оглядываясь на людей вокруг. Конечно, это было основной причиной, по которой он не мог вывалить такой абсурд, но и сам был далеко не готов к подобному разговору.

Дэйв выглядел оскорблённым — вот уж чего Клаус совершенно не хотел.

— Помнишь, что мы говорили о доверии и о том, чтобы не скрывать ничего друг от друга? Помнишь, чем это обернулось в прошлый раз?

— Господи, хорошо… Просто… Пожалуйста, давай поговорим об этом позже.

— Но…

— Дэйв… На самом деле не о чем беспокоиться. Ничего такого.

Кац смотрел на него долго и пристально, и, казалось, видел насквозь и Клауса, и всю ложь, которой тот так долго прикрывался.

— Ладно, — наконец, вроде бы искренне отступил Дэйв. — Я тебе верю.

«Ауч».

«Аааауч».

Клаус с трудом сглотнул и кивнул, растерянно продолжая двигаться, пока их заталкивали в вертолёты.

Весь патруль Клаус провёл в беспамятстве. Он двигался только туда, куда его тянул за собой Дэйв. В голове то и дело всплывали всевозможно-хреновые варианты развития событий, которые повлечёт за собой разговор с Дэйвом.

Глаза Клауса остались стеклянными даже во время внезапной перестрелки, в которую они угодили, как только вышли на большое поле.

Может, стоило уничтожить портфель? Может, стоило притвориться, что и не находил его вовсе? Может, тогда бы он смог спокойно жить здесь? Вместе с Дэйвом?

— Эй, ты в порядке? — крик Дэйва с трудом перекрыл грохот очередного взрыва. Парень грубо тряхнул Клауса за плечо, чтобы тот пришёл в себя. Всё, что Клаус смог сделать — кивнуть и ухватиться сзади за ремень Дэйва, пока они бежали, петляя и уворачиваясь от пуль.

Но опять же, выживут ли они здесь? Клаус задавался этим вопросом всё чаще и чаще. Похоже, в последнее время их отряд бросили на произвол судьбы. В лучшем случае после боя они получали день передышки, после которого снова таскались по джунглям, прорывались сквозь «горячие точки» и отстреливались от северо-вьетнамской армии.

В такие дни, заваливаясь в спальный мешок, чувствуя, как ветки впиваются в спину и давит усталость, Клаус как никогда раньше благодарил высшие силы за то, что им с Дэйвом удалось протянуть ещё сутки.

Но что, если они не выживут? Что, если…

Что ж, Клаус уже знал, чем закончится эта война. Он знал, что произойдёт. Изменится ли что-нибудь, если он заберёт отсюда Дэйва?

Вопрос в другом: позволит ли Дэйв себя забрать?

Чёрт побери, так много переменных! Ни одному нормальному человеку не приходилось иметь дело с таким дерьмом.

Рядом с Клаусом рухнуло тело. Он оглянулся и успел увидеть, как парнишка не старше Тедди упал на землю, из груди его хлестала кровь, а с губ срывались крики.

«Боже, забудь об уничтожении портфеля. Нам нужно убраться отсюда как можно скорее!»

…Если бы только Клаус мог подобрать слова.

Он пребывал в таком же состоянии, когда они возвращались на вертолёте на свою базу. Взвод потерял десятерых, одного из них звали Майкл — парень, который уже несколько месяцев был их тихим сослуживцем. Клаус не слишком хорошо его знал, но всё равно было больно видеть, как кто-то, с кем ты так долго жил рядом, умирает в багровой луже.

На обратном пути летели молча, подавленные случившимся. Атмосфера вполне соответствовала пережитому — у минувшего месяца было мрачное послевкусие, исчезли и шутки, и дружелюбие. Война становилась реальнее, чем когда-либо, как будто боёв и смертей им до этого не хватало. Клаусу казалось, что если в их маленьком дружеском кругу, в котором были он, Дэйв, Тедс, Эл (иногда сержант), а теперь и Бенто, ещё оставалась искра жизни и надежды, то за его пределами сгущалась тьма.

А теперь, вдобавок ко всему, они приземлились прямо в дым и огонь.

— МАТЬ ВАШУ! — заорал сержант и тотчас же землю сотряс взрыв, прогремевший совсем близко к базе.

Со всех сторон немедленно зазвучало:

— Шевелитесь, шевелитесь!

— Что, чёрт возьми, происходит?

— Парни, день ещё не закончился!

— Пошли, пошли, пошли!

Но единственный голос, который Клаус чётко расслышал — взволнованное бормотание Дэйва.

— Держись рядом, — предупредил он, слегка похлопав Клауса по плечу. Тот моргнул и кивнул в ответ, эта договоренность между ними была с самого начала, но Дэйв всё равно каждый раз напоминал ему об этом.

Когда они приблизились достаточно, чтобы понять, что на лагерь напали, давать отпор врагу было уже поздно. Вскоре офицеры закричали:

— Назад! Назад к вертолётам! Быстро! Скорее! Пошли!

Однако то немногое, что осталось от внимания Клауса, в этот момент окончательно испарилось. Он мог сосредоточиться только на одном — на штуке, которую оставил под койкой в палатке на другом конце лагеря…

Портфель.

Чёрт возьми. Он не мог его потерять. Только не снова.

Поэтому, даже не задумываясь, чувствуя себя обязанным забрать его, Клаус побежал. Скажем так, Дэйву это не понравилось.

— Клаус! КЛАУС! — раздалось за спиной. Дэйв бежал следом и был уже близко. — Клаус, что за…

БАМ. БАМ. БАМ. БАМ. БАМ. БАМ.

Вокруг свистели пули — Клаус даже не понимал, откуда вёлся огонь. Он вздрогнул, инстинктивно съёжился и пригнулся, но продолжал бежать.

— Клаус! Ради Христа…

Он хотел крикнуть, чтобы Дэйв возвращался — не хотел втягивать его во всё это. Если что-то случится с Клаусом, да будет так — он не мог иначе. Вся его жизнь по ту сторону Вьетнама была в этом портфеле, и даже если в конце концов Клаус решит остаться, он не готов был сделать окончательный выбор прямо сейчас.

Но это была его битва, не Дэйва.

— Клаус!

Чёрт возьми. Он ведь не потеряет его прямо сейчас, да?

Рядом что-то горело. Клаус не мог ничего разглядеть сквозь густой дым, или туман, или что там, чёрт возьми, висело в воздухе. Пламя трещало так, словно прямо возле ушей хрустели тысячи палочек. Этот звук заглушал крики Дэйва и других парней, без сомнения, кричавших им то же самое, что они окончательно спятили бросаться в самое пекло — в огонь и под пули.

— Ложись! — отчетливо рявкнули рядом и Дэйв рванул его за руку, заставляя пригнуться и чудом избежать пули в лоб. Теперь, когда они сидели на корточках внутри своей совершенно неузнаваемой палатки, Клаус прищурился. Около рваного отверстия с противоположной стороны на одном колене стоял солдат — совершенно точно не «их парень» — и пытался определить угол, под которым сможет снять Клауса и Дэйва за два выстрела.

Клаус почувствовал, как Дэйв схватил его и потащил вон из палатки, всё дальше от койки на противоположной стороне. Клаус точно узнал в ней свою и надеялся, что портфель всё ещё на месте.

— Нет, я должен… — Клаус пытался сопротивляться.

— ЧТО! Что там такого важного, что…

— Прости! — Клаусу удалось перекричать выстрелы и в этот момент сквозь полог палатки заметить приближающееся спасение. Звучало как сарказм, но ровно до того момента, как Клаус осознал, что нуждался именно в этом человеке. — Я сам виноват! Будь здесь!

С этими словами Клаус со всей силы врезался плечом в Дэйва и вытолкнул его из палатки прямо в руки сержанта — тот кинулся за беглецами, чтобы выяснить, какого хрена происходит. Клаус прождал достаточно, чтобы удостовериться, что сержант удержит Дэйва от попытки вернуться в палатку.

— Воу, воу, воу! — донёсся голос сержанта сквозь творящийся хаос.

Отлично. Бейтс не даст Дэйву рвануть за тупицей Харгривзом прямо в огонь. Теперь Клаусу оставалось всего лишь сообразить, как проползти через чёртову палатку, не схлопотав пулю от всё ещё сидящего в углу Чарли, схватить портфель и свалить, прежде чем вьетнамское подкрепление заявится зачищать лагерь. Клаус совершенно точно загнал себя в угол, оставшись в крошечном пространстве на прицеле у стрелка, к которому, без сомнений, скоро подойдут свои.

***

Когда, каким-то чудом, Клаус появился из палатки целым и невредимым, Дэйв не знал, как справиться с бурей эмоций. Невероятное облегчение, заглушившее парализующий страх, из-за которого он чуть не словил сердечный приступ? Или неописуемое счастье, которого хватило, чтобы остановить желание прибить Клауса самостоятельно за его очередную бессмысленную глупость?

А может, охреневание от вида того, что Клаус держал в руке — первопричины этого безумства?

Это был… Это…

Тот самый, сука, портфель. Дэйв сразу же узнал его, хотя и не вспоминал с тех пор, как спас Клауса от неминуемой смерти, когда тот ринулся за ним на вражескую территорию. Но разве он не пропал? Мальчишка украл портфель и больше его не видели. Поэтому и сам Дэйв о нем не думал.

Но, тем не менее, портфель был тот самый… В стиле пятидесятых, только с куда большим количеством циферблатов и технических примочек, чем Дэйв когда-либо встречал. Гораздо более потрёпанный по сравнению с тем, каким он видел его много месяцев назад, а в остальном абсолютно тот же.

Дэйв увидел глаза Клауса — огромные и виноватые. Он запнулся на полушаге, когда они уже отступили на безопасное расстояние от бывшего лагеря. Устроив западню, Чарли захватили весь район. Теперь здесь была территория Вьетконга.

Времени на размышления или реакцию не было — их сразу же затолкали в вертушки. Может, это и к лучшему. Дэйв даже понятия не имел, как… как…

***

— Ну и какого, блядь, хрена?

— Знаю, знаю… я…

— Сожалеешь?

— … Да…

— Клаус, я…

— Ладно, подожди. Просто дай мне…

— И откуда, чёрт возьми, взялась эта штука? Это… Это…

— Да, тот самый портфель.

— Как…

— Я нашёл его. Совершенно случайно.

— Где…

— В А-Шау, во время рейда в той деревушке недалеко от Бастони и…

— Так, остановись.

Клаус затих. Остановился на полуслове и уставился на Дэйва во все глаза, молчаливо умоляя выслушать. Но Дэйв не смотрел на него — быстро сложил два плюс два и нахмурился. Клаус был в ужасе от того, что Кац собирался сказать. На этот раз он реально облажался. Он знал это.

— … И как долго у тебя эта штука?

«Дерьмо».

— Э-э-э… — Клаус притворился, что подсчитывает в уме, чтобы выиграть время. Но время вышло. Совсем. — …Ну… где-то пару месяцев.

— Что?

Клаус вскинул руки и зажмурился, потирая раскалывающуюся от эха свежих выстрелов голову. На ближайшей базе, где они приземлились, начали перераспределять вытесненные из атакованного лагеря отряды, но сейчас это было последним, что волновало Дэйва и Клауса. Как только вертушки коснулись земли, Клаус почувствовал, как его дёрнули за руку и утянули в сторону от измученных и потрясённых солдат. Кац утащил его, спотыкающегося, за радиовышку — там можно было скрыться из виду, хотя они всё ещё оставались в зоне слышимости для всех желающих послушать, как трещат по швам чужие отношения.

— Знаю, знаю…

— Клаус, да что ты знаешь?! Что это уже, наверное, в миллионный раз, когда мне приходится тупо сидеть сложа руки, скрестив пальцы в надежде, что ты, блядь, не умер по собственной глупости? После того, как ты пообещал, что такое больше не повторится. Несколько раз, между прочим! А теперь ещё этот портфель, который ты скрыл от меня после того, как мы пообещали друг другу больше не хранить секретов? После всего, что произошло из-за наших тайн и недомолвок…

Не перебивая горячую тираду Дэйва, Клаус вздохнул и закрыл глаза. Скорее всего, ему просто надо было выговориться, чтобы полностью понять суть ситуации — Клаус готов был признать, что в последние дни не успевал и за всеми своими тайнами уследить, не то что за количеством нарушенных обещаний. Но всё же…

— Дэйв, это совсем другое.

— Ага. Понял. Это другое. Ладно. Я не знал, что есть исключения — не знал, что я единственный, кому нельзя ничего держать в секрете! — Дэйв раздражённо вскинул руку, а Клаус закатил глаза и нетерпеливо постучал ногой. В те моменты, когда Дэйв терял самообладание, разговаривать с ним было невозможно, и ничто не раздражало Каца так сильно, как привычка Клауса подвергать себя опасности.

— Пожалуйста, позволь мне объяснить.

— Прекрасно. Валяй.

Клаус моргнул и поджал губы, вздыхая и пытаясь подобрать слова.

«Я из будущего.

Нет… это глупо.

Это машина времени.

Ещё хуже. Господи.

Я не из Канады. Наврал об этом. Я живу гораздо дальше. Точнее… позже.

Вранье. Много лжи. Все наши отношения… одна сплошная ложь…»

— Эм.

— Что в портфеле такого важного, что ты кинулся за ним под пули, в разваливающуюся палатку? К тому же горящую.

Клаус просто смотрел на него не мигая.

«СДЕЛАЙ же что-нибудь! Буквально, скажи что угодно!»

Но он не смог выдавить и слова. Впервые в жизни талант Клауса трепаться без передышки действительно был бы очень кстати, но, по закону подлости…

Ни словечка.

Дэйв занервничал и потянулся к портфелю, зажатому в руке Клауса, но тот инстинктивно отдёрнул его.

«Всё правильно. Именно этого мне и не хватало. Чтобы Дэйв перенёсся в две тысячи девятнадцатый, без малейшего понятия, что происходит, а я застрял здесь».

— Отлично, — Клаус успел заметить, как, перед тем, как смениться гневом, на лице Дэйва мелькнула боль. Кац отвернулся и пошёл прочь.

— Подожди! Подожди, Дэйв!

Дэйв не стал ждать.

«Боже мой… Что будет, если я не остановлю его?»

— Это машина времени! Штука для… путешествий во времени. Я сам ещё не разобрался.

Дэйв остановился, плечи напряглись. На мгновение Клаус испугался, что он просто продолжит идти, но Дэйв обернулся.

— Что?

— Я… Боже, к чёрту всё… Я из будущего.

— Клаус. Пожалуйста, можешь хоть раз быть серьёзным? Сейчас не время для шуток.

«Ауч».

— Я и не собирался! Я… Хорошо. Подожди. Послушай. Ты не можешь прикасаться к нему, потому что тогда произойдет такая странная синяя вспышка и… Дэйв! Я серьёзно. Она перенесёт тебя неизвестно куда, и не в какое-то там место, а во времени. В другое время. Я не знаю, как работает эта штука и как именно я сюда попал, но…

— Я сказал «‎ладно». Забудь об этом. Не рассказывай ничего.

— А-а-а! Тшшш! Ты меня не слышишь. Мы могли бы выбраться отсюда! Мы могли бы уехать так далеко, только ты и я, и…

— Теперь ты хочешь дезертировать?

— Что? Нет! Это совсем другое… Это…

— Ты знаешь, как много служба значит для меня. Мы не можем просто сбежать. И я не понимаю, какое, блядь, это имеет отношение к портфелю, из-за которого ты всё время пытаешься сдохнуть!

Клаус в отчаянии всплеснул руками. Что он должен был сказать, чтобы Дэйв поверил?

— Я же объяснил тебе, это машина…

— Ври кому угодно, но только не мне.

«Эм… Ладно… «Ауч» снова».

— Почему ты меня не слушаешь?

— Да потому что я теперь ни единому слову твоему не верю! Ты несколько месяцев прятал от меня эту штуку и до сих пор толком не объяснил, какого хрена рискуешь жизнью из-за какого-то портфеля, ты…

— Я говорю правду! Господи, Дэйв. Почему тебе так трудно просто…

— Я больше не знаю, где правда!

— Ладно! Ты хочешь знать правду? Никаких секретов, верно? Ладно, окей…

Клаус поставил портфель на землю, теперь и сам сильно разозлившись. Он знал, что облажался, так долго храня эту тайну. Он безрассудно рисковал своей жизнью — делал именно то, что, как ясно дал понять Дэйв, он не потерпит. Но ради Бога, после стольких месяцев отношений, можно было хотя бы дать Клаусу возможность объясниться.

Даже если в пылу момента он совершенно не справлялся с этой задачей. И становилось только хуже.

— Ладно, ладно. Давай посмотрим… — под воздействием бешеного адреналина Клаус начал загибать пальцы, припоминая каждую мелочь, которую до сегодняшнего дня утаивал от Дэйва случайно или намеренно, просто потому что не был готов делиться некоторыми подробностями своей жизни. — Э-э, я не из Канады. Я из будущего. Из две тысячи девятнадцатого. Я уже говорил, — сердито выпалил он. — Я, мои братья и сёстры родились с «особенными» силами. В детстве нас заставляли быть супергероями. Моя мама — робот. Наш дворецкий — говорящая обезьяна. Я умирал, наверное, раз четырнадцать до этого. В основном из-за передоза. Я был в тюрьме; не один раз, не два, а трижды. Однажды я проснулся в Мексике. Единственный раз, когда я был за пределами страны. Не знаю, как это вышло. Я случайно оказался на оргии с Колтоном Хейнсом…

— Просто… — Дэйв прервал безумную речь Клауса. Начав, тот не мог остановиться, но, вероятно, это были совсем не те слова, которые ожидал услышать Дэйв. Клаус только сейчас перевёл взгляд на него, пытаясь прочесть выражение лица. Он выглядел чертовски потерянным, и, честно говоря, винить его за это было сложно. Глаза закрыты, рука в отчаянии закрывает лицо, всё тело напряглось…

Затем он развернулся и ушёл.

Сердце Клауса провалилось до самого ядра Земли.

— Д-Дэйв… — он попытался шагнуть следом, совершенно забыв о портфеле. Дэйв ответил тихо и резко:

— Не ходи за мной.

Клаус остановился. Он хотел догнать его. Он хотел сказать «да провались оно всё пропадом» и пойти за Дэйвом… заставить его понять. Но что-то было в его измученном и разочарованном тоне… И Клаус не решился. Он долго не двигался с места, пытаясь понять, почему всё пошло наперекосяк.

Он ведь придёт в себя, верно? Ему просто нужно немного времени…

Верно?

Но шли часы, а Дэйв так и не вернулся. Другие отряды были переброшены в ближайшие лагеря, но с отрядом Бейтса процесс затянулся. Ребята слонялись по территории небольшой базы, полной усталых неразговорчивых солдат, в основном державшихся поодиночке. Дэйв пропал неизвестно куда, а Клаус не мог ни слова произнести из-за острой боли, пронзившей сердце.

Одна мысль… Один вопрос в голове Клауса отчаянно пытался обратить на себя внимание, но он сопротивлялся. Глушил другими мыслями и эмоциями, пока боль не стала настолько невыносимой, что ему пришлось сдаться. И озвучить его.

«Это всё? Неужели я испортил всё навсегда?»

Часть Клауса не могла заставить себя поверить в это. Ведь их отношения с Дэйвом были достаточно крепкими, чтобы не позволить подобному сломить их… Разве не так?

Клаус попытался взглянуть на ситуацию с позиции Дэйва. Твой парень внезапно оказывается не тем, за кого ты его принимал, втирает про научно-фантастическую херню, просит отказаться от своей жизни и обязанностей, моральных принципов. Но опять же, Клаус был всё тем же, каким Дэйв его знал. Он всё ещё был Клаусом. Он был таким же, только с другой предысторией. Совсем другой предысторией, которую он очень плохо рассказал.

Хотя, возможно, проблема была и не в этом. Клаус лгал снова и снова. Он давно должен был рассказать правду. Как Клаус мог рассчитывать на доверие Дэйва, если сам не доверился ему?

Клаус хотел поговорить с ним… Рассказать. Дэйву удалось вбить эту идею Клаусу в голову после несчастного случая с передозировкой.

Дэйв вернулся затемно и это был первый раз, когда Клаус увидел его после ссоры. Он шёл через двор, обходя костёр, за которым сидели молчаливые уставшие солдаты. Клаус заметил его сразу же и, не теряя времени, вскочил со своего места и направился к нему.

— Дэйв…

Но тот, будто и вовсе не заметив Клауса, прошёл мимо и скрылся в отведенной их отряду под ночлег палатке. Клаус замер.

«Иди за ним. Не сдавайся. Не…»

Но тяжести, с новой силой навалившейся на грудь после такого равнодушия, было достаточно, чтобы полностью лишить его уверенности. Клаус постоял на месте как вкопанный, а потом мучительно медленно вернулся к костру.

На следующий день было не лучше. Устраиваясь на ночь, Клаус занял для Дэйва место рядом с собой, но впоследствии отдал его Тедди, так как Кац позаботился о том, чтобы занять койку в противоположном конце палатки. Тедди, конечно же, уловил напряжённую атмосферу, но спрашивать не стал. Вместо этого он старался подбодрить Клауса мини-Марионом и болтовнёй о своих сумасшедших сёстрах.

Клаус хотел бы, чтобы это сработало.

Когда он проснулся на следующее утро после бессонной ночи, полной метаний и гнетущих размышлений, Дэйва уже не было.

Клаус умолял высшие силы, чтобы всё происходящее оказалось кошмаром… Чтобы Дэйв прокрался в палатку и тихонько поцеловал его в нос, перед тем как потащить на завтрак, заигрывая и целуя его при любой возможности, когда на них бы не смотрели.

Но как бы не так. Дэйва не было почти всё утро, и Клаус не стал его искать. Возможно, следовало бы, но он слишком боялся. Клаус был в ужасе, думая о том, что Дэйв мог ему сказать.

«Я же говорил, что не смирюсь с твоим безрассудством. Говорил, что не могу этого сделать.

Я не могу быть с лжецом. Я больше не могу тебе доверять.

Я не могу серьёзно относится к человеку, не способному ответить тем же. Мне жаль. С меня хватит».

Поэтому Клаус больше не искал встречи с Дэйвом, пытаясь предотвратить то, что начинало казаться неизбежным. Этот страх нарастал комом, застревая поперёк горла и не давая дышать. Глаза жгло, они отчаянно пытались наполниться слезами, но Клаус не позволял.

«Слезы — для людей, которых ты потерял, а ты ещё не потерял Дэйва.…

Пока что».

Боже… Неужели он потеряет Дэйва?

Вскоре их отряд вывезли на расстояние нескольких миль вниз по дороге, в близлежащий район, где вскоре ожидалось появление солдат Вьетконга. Перед самым отправлением Дэйв появился рядом с грузовиками, но снова сел максимально далеко от Клауса и продолжил делать вид, что не знает его.

Клаус тоже держался сам по себе. Сейчас его единственной целью было не сорваться перед всеми этими людьми и не показать ещё больше слабости перед Дэйвом.

Они были словно чужие друг другу.

Когда позиция на тропе Хо Ши Мина была занята, они получили приказ зарядить оружие и запастись боеприпасами — поступило подтверждение, что в ближайшие несколько часов предстоит серьёзная битва.

Обычно Дэйв помогал Клаусу подготовить винтовку. Даже если Клаус по-прежнему отказывался стрелять в кого-либо (намеренно), Дэйв всегда старался убедиться, что такая возможность у него была. Клаус мог и сам справиться, но Дэйв проверял всё безупречно быстро. А сейчас Клаусу было плевать.

Он наблюдал как Дэйв заряжал свою винтовку, чистил её, сидя в стороне от других солдат. Его лицо было напряжено и сосредоточено.

Клаусу нравилось это лицо. Ему нравилось смотреть, как Дэйв перезаряжался.

Не может же он избегать Клауса перед боем, верно? Они никогда не шли навстречу опасности, не сказав друг другу ни слова. Не напомнив друг другу о своей любви, не сказав слов предостережения и всего вот этого.

Они даже не позволяли своим рукам терять контакт во время боя. Неужели Дэйв мог допустить… подобное? Оставить всё как есть и избегать Клауса под огнем?

Может быть, между ними действительно всё кончено. Если бы что-то и могло примирить их, то это было бы совместное сражение, момент потенциальной опасности потерять друг друга навсегда.

С этой мыслью Клаус внезапно встал, намереваясь подойти к Дэйву. Может быть он и не возражал оставить всё как есть, но Клаус был против. Он прорвётся и сделает то единственное, что имело значение в такие моменты — скажет Дэйву быть осторожным и напомнит, что, несмотря ни на что, любит его… даже если Дэйв начал сомневаться в собственных чувствах.

Но стоило Клаусу встать и сделать несколько шагов по направлению к Дэйву, как тот поднялся и, обойдя группу солдат, отошёл от Клауса ещё дальше. Четвёртый не мог точно сказать, было ли это нарочно или Дэйв просто не заметил его, но в любом случае этого было достаточно, чтобы уверенность Клауса снова улетучилась.

Он сдался.

Клаус попятился в толпу двух отрядов и насчитывающую человек восемнадцать. Желудок скрутило в тугой узел, глаза снова защипало, стало трудно дышать. Клаус осторожно отступил к грузовикам, где остались солдатские вещмешки. Он поднял свой и взглянул на портфель. Сейчас ничто в целом мире не заставило бы Клауса расстаться с ним.

Впервые Клаус допустил мысль, что ему, похоже, пора возвращаться домой. Если с Дэйвом покончено, ему здесь больше делать нечего. Более того, Клаус уже настроил (как смог и посчитал правильным) даты и циферблаты на портфеле так, чтобы его вернуло туда, где всё это дерьмошоу стартовало.

Оставить всё в прошлом, как далёкое воспоминание. О сказке, которую, как по глупости посчитал Клаус, он заслужил. О вопящем предчувствии того, что происходящие было слишком прекрасным, чтобы случиться с кем-то вроде него. Но Клаус не верил предчувствиям. Он игнорировал неизбежное.

Может быть, вернуться домой для него было лучшим выбором. Он поговорит с Дэйвом в последний раз, чтобы узнать, что у него на уме, и если это конец, то Клаус вернётся домой. К Бену. К его глупой, восхитительно странной семейке неудачников. Кмаме. К Пого.

Вернётся и обожрётся наркотой.

А затем всё вокруг взорвалось и адский дождь выстрелов накрыл землю.

========== Глава 24. Чёрный дрозд: Часть 2 ==========

«26 ноября 1968 года.

На руках Клауса было столько крови… на самом деле он весь был в крови. Она была тёплой и влажной, даже липкой. Секунду он смотрел на неё, не веря своим глазам.

Почему она продолжала идти? Почему кровь не останавливалась?

Стоп! ХВАТИТ!

Но не было более в мире другого цвета, кроме густого алого, грозящего хлынуть в каждый уголок, в каждую щёлочку, в каждую нетронутую область, затопить всё и вся. Вокруг Четвёртого возобновились стрельба и хаос, но это его уже не волновало. Это были далёкие отголоски мира, продолжавшего существовать, тогда как мир одного конкретного человека, похоже, подошёл к концу…

Впрочем, войне было плевать. Война срать хотела на подобные моменты. Люди умирали постоянно. Подумаешь, ещё один.

***

РАНЕЕ.

Дэйв на автопилоте перезаряжал винтовку и даже не задумывался о последовательности действий, которые привык выполнять каждый раз перед столкновением с врагом, в ожидании атаки. Обычно Дэйв больше был занят Клаусом, запрыгивающим ему на спину и требующим внимания, или слушал, как они с Тэдсом обсуждают своих безумных братьев и сестёр.

Сейчас мысли Дэйва тоже были заняты Клаусом, но совсем не так, как раньше. Он не мог перестать вспоминать вчерашние события.

Клаус попадает в переделку.

Клаус появляется с портфелем.

Клаус признается, что он из будущего, а портфель оказывается каким-то… временным механизмом, или как там он его назвал.

Клаус несёт какой-то бред про… Боже, в тот момент Дэйв уже не отслеживал происходящее. Если уж совсем честно, то он отключился сразу после слов «Я из будущего».

В мыслях Дэйва что-то не сходилось, и он так и не смог до конца разобраться в признании своего парня, которого, казалось, наконец-то начал понимать. Он хотел отреагировать по-другому — спокойно выслушать, понять и поверить каждому до абсурда безумному слову, что вылетало изо рта Клауса, но попытки разобраться только больше запутывали Дэйва.

Поздно ночью, после их большой ссоры, Дэйв понял, что причина, по которой он так долго не мог переварить информацию, заключалась в том, как много времени он провёл с Клаусом и как много вещей теперь воспринимались абсолютно иначе.

Странные намёки и никому не понятные отсылки Клауса.

Странности Клауса в целом.

Таинственность и чужеродность, которые Дэйв почувствовал с первого же дня.

Тот факт, что Клаус, ни черта не знающий о нынешней политике, точно предсказал, что на выборах пятого ноября победит Никсон.

Каждый раз, когда Клаус заявлял: «Ой, это просто “канадская” фишка». И затем…

«Blackbird».

Дэйв размышлял над этим ещё до того, как Клаус признался. Откуда, черт побери, он мог знать каждую ноту, каждый аккорд песни Битлз, релиз которой состоялся только через полгода?

И вот, около полуночи с двадцать пятого на двадцать шестое ноября, пусть Дэйв ещё не решился встретиться с Клаусом и обсудить всё на трезвую голову, он уже начал осознавать, что его вера в Харгривза никогда не ослабевала. В глубине души всё это имело смысл… Дэйву только нужно было время, чтобы сделать вывод, выцепить его из бесчисленных и теперь изменивших свой смысл воспоминаний и душераздирающих открытий.

Дэйв навсегда запомнит, каким безумцем он себя почувствовал, впервые произнеся это вслух. Двадцать шестого числа, задолго до того как взошло солнце, Дэйв лежал на другом конце палатки напротив своего спящего путешественника во времени, и сна у него не было ни в одном глазу.

— Клаус из будущего, — прошептал он, глядя в брезентовый потолок, и с придыханием усмехнулся. Это звучало так нелепо, и в то же время так правильно.

Проклятье. Ну что за херня.

Клаус перевернул его жизнь вверх дном, когда только «появился» в апреле. Дэйв, конечно, не возражал. Он обожал Клауса за это и был благодарен, но… Чёрт. Он бы и за миллион лет не предугадал такого поворота событий.

И снова Дэйв пожалел, что не вёл себя иначе. Что не смог решиться и обнять Клауса, сказать, что всё в порядке и ничего не изменилось.

Но изменилось ли от этого действительно хоть что-нибудь? Не должно же, верно? Дэйв этого не хотел. Всё больше новых мыслей загудело его в голове, как разъярённые осы, пойманные в банку. Видит небо, Клаус тряс эту банку снова и снова.

Дэйв ещё не был готов к разговору с Клаусом. Ему нужно было пройтись. Вообще, он только и делал, что ходил. Большую часть утра он провел, обходя базу по периметру, избегая центральных частей и палатки своего отряда, чтобы преждевременно не наткнуться на Харгривза. Дэйв переживал, что может показаться чёрствым, если не подготовится как следует, если до конца во всём не разберётся.

Дэйв не хотел повторения вчерашнего. Просто всё случилось слишком быстро, чтобы он успел осознать.

Забавно, но само сообщение о путешествии во времени не оказало ни малейшего влияния на эмоции Дэйва. Оно не имело никакого отношения к тому, из-за чего он вчера так нервничал, отчего сердце сжималось и билось со скоростью тысячу ударов в минуту, а руки дрожали.

Всё потому, что Клаус чуть не убил себя… опять.

Мало что могло вывести Дэйва из равновесия, но, чёрт возьми, эти выходки Клауса срабатывали на раз-два. Это была даже не ярость, а парализующий страх. Ужас потерять любимого и то, что Клаус, казалось, легкомысленно игнорировал его чувства, доводили Дэйва до грани безумия.

Безумие - делать одно и тоже снова и снова и ожидать другого результата.

Разве это не определение, как из словаря?

С другой стороны, Дэйв места себе не находил от нарастающего чувства вины. Он ведь утверждал, что ему плевать на все бредовые нормы и консервативные взгляды, которые привели к убийству Мика и отрезали Дэйва от семьи. Но сразу же психанул, стоило Клаусу поделиться чем-то, явно выходящим за пределы личного и безопасного пузыря Дэйва.

Он чувствовал себя конченым лицемером.

С другой стороны… С ещё одной стороны (к тому моменту количество сторон уже перевалило за восемь), не мог же Клаус продолжать думать, что его безрассудство — это нормально. Дэйв мог мириться с этим до определённого момента… Дикая импульсивность была неотъемлемой частью Клауса, которую он любил… Но ей не было места, когда дело доходило до реальной опасности.

В любом случае, ему надо перестать игнорировать Клауса. Он должен перестать прятаться. Все станет только запутаннее и сложнее, если они ещё больше времени проведут порознь, к тому же…

Дэйв чертовски соскучился по этому парню.

— Еще пару часов, ребята. Но это не значит, что сейчас надо потерять бдительность! Пошевеливайтесь, — усталый командный голос сержанта разнёсся над группой солдат, сидящих на корточках с винтовками наперевес.

— Мужик, я так устал от этого дерьма.

Дэйв ухмыльнулся, глядя на плюхнувшего рядом Тедди.

— От чего? От войны?

— Ага, чувак.

Дэйв усмехнулся и покачал головой.

— А раньше типа не уставал?

— Я к тому, что… Как только включается дембельский счетчик, время в этой дыре нахрен останавливается.

«Дембель — тот, чей призыв почти закончился.

Дембельский счетчик — палка с засечками, символизирующими отсчет дней, оставшихся до возвращения домой.»

Определения автоматически всплыли в голове Дэйва. Он чуть не произнес их вслух, будто Клаус сидел рядом и ждал пояснений, но, конечно же, это было не так.

— Эй, эм… Ты и Бутс… Вы…

Дэйв поднял голову. Глаза Тэдди потемнели, он ёрзал и чувствовал себя неловко.

— Я не знаю, Тедс, — вздохнул Дэйв, переключаясь на оружие, пытаясь занять руки и голову, чтобы не волноваться из-за того, что собирался сказать Клаусу в ближайшие минуты.

— Потому что… Я уверен, что бы ни случилось, вы же помиритесь? Верно?

— Тедди…

— Ты все еще любишь его?

— ТЕДДИ, — предупреждающе повысил голос Дэйв, сверля его взглядом, а Тедс поднял руку, защищаясь. Его лицо мгновенно расслабилось, когда он понял, что рядом никто не подслушивал. На губах появилась улыбка. Дэйв фыркнул от смеха, покачал головой и закатил глаза на неосторожность своего друга-идиота, — Естественно, — мягко ответил он и вернулся к винтовке, заканчивая подготовку оружия.

— О, круть, круть, — кивнул Тедди с облегчением, услышав эту новость. — Потому что, знаешь, мне не нравится, когда мамочка с папочкой ссорятся и всё такое.

— Заткнись.

Тедди ответил игривым подмигиванием и захихикал.

— Где он?

— Кажется, возле грузовиков. По-моему, он собирался подойти, но потом, не знаю, передумал.

— Передумал?

— Передумал, — торжественно повторил Тедди, так, как будто это была какая-то великая трагедия.

— Чудила, — поднимаясь, Дэйв игриво щёлкнул Тедди по лбу. Он собирался поймать Клауса и разобраться, наконец, с чудовищным недопониманием между ними, но плану не суждено было сбыться.

Быстрее, чем мозг смог оценить обстановку, мир Дэйва заполнила начавшаяся стрельба, а рука Тедди выдернула его из-под линии огня. Первым инстинктом Дэйва было поднять винтовку на позицию и открыть огонь по фигурам через дорогу за деревьями, но его внимание отвлекло кое-что еще:

Чудовищный, разрывающий землю и сотрясающий кости…

БУМ!

Пронзительный звон в ушах Дэйва почти полностью перекрыл творящийся вокруг хаос. Люди кричали, оглушенные внезапным взрывом, но брали себя в руки и возвращались в строй, как только понимали, что живы и могут отстреливаться.

Но не Дэйв. Он почувствовал, откуда раздался взрыв. Не по звуку, по вибрации земли под коленями, пришедшей оттуда, где были припаркованы грузовики.

Оттуда, где все еще находился Клаус.

Или нет. Когда Дэйв перевел взгляд на толпу обезумевших солдат, Клауса среди них не оказалось. Там был только грузовик, на котором они приехали — тот, возле которого только что стоял Клаус. То, что могло гореть - горело, кузов разлетелся на мелкие, почти невидимые глазу фрагменты, в воздухе всё ещё стояла пыль. Но в творящемся аду…

Клауса по-прежнему не было.

— Нет, нет, нет, нет… — еле слышно умолял Дэйв и, пошатываясь, побрел мимо товарищей к грузовику. Больше ничего не имело значения: ни стрельба, ни крики, ни приказы, ни то, что весь мир словно погрузился под воду. Дело было не только в приглушённых звуках… Даже собственные движения казались Дэйву медленными и безрезультатными. Казалось, как бы он ни старался, он не сможет добраться до проклятого грузовика. Он не сможет добраться до Клауса. Это было похоже на ночной кошмар.

«Кошмар. Точно. Это кошмар, я проснусь и пойму, что вёл себя как гребаная сучка. Доберусь до спящего Клауса, разбужу его, зацелую и…»

— КАЦ!

Дэйв среагировал мгновенно, уклонился в развороте, вскинул винтовку и выстрелил. Он устранил Чарли, который нёсся к их наспех возведённой баррикаде и целился в единственного тупицу, возомнившего, что он на воскресной прогулке. Дэйв убил его, не задумавшись, продолжив свой путь навстречу пугающему открытию о том, что случилось с Клаусом… навстречу тому, о чём он на самом деле не хотел знать.

А потом он увидел… не Клауса, Бенто. Дэйв видел только Бенто. Парень склонился над землей и, что бы там ни произошло, обзор закрывали другие солдаты, наблюдавшие за лежавшим. Больше всего Дэйва встревожило то, что Бенто кричал и оглядывался в поисках кого-то. Скорее всего, он звал на помощь, но зачем Бэнто это делал?

ЗАЧЕМ ЕМУ ЭТО ДЕЛАТЬ?

***

В первую долю секунды Клаусу показалось, что его внутренности затолкали в печку на режим «горячее, чем в аду», и душа его задрожала в ужасе. А затем он стал мухой. Мухой, на которую обрушилась убойная сила невообразимо огромной мухобойки, перевернувшая мир вверх тормашками и утопившая его в мутной тьме.

Правую сторону тела обожгло так, будто Клауса ударило с разворота само грёбаное Солнце. Осколки лезвиями вспороли кожу, по ощущениям - будто он был мишенью и какой-то маньяк бросил в него вместо дротика бензопилу. Какое-то время (и кто знает, сколь долго на самом деле) он чувствовал только ослепительную боль и тошноту, но затем послышался родной голос.

Дэйв? Дэйв…

Клаус едва осознавал себя в этот момент, но Дэйва узнал, как только услышал. Сложно было разобрать, что он говорит — всё заглушалось раздражающим звоном в ушах, но было ясно, что Дэйв чертовски нервничал.

Ему хотелось полностью открыть глаза. Ему хотелось что-то сказать. Ему хотелось думать. Но всё, что он мог — это чувствовать боль… И, Боже Всемогущий, он чертовски хорошо с этим справлялся.

Омерзительный металлический привкус растекся по языку Клауса, когда он начал приходить в себя. Рот был полон тёплой жидкости, осложнявшей и без того прерывистое дыхание. Интересно…

«Я умираю? Вот дерьмо. Я умираю. Я умираю!

Что ж. Когда-нибудь это должно было случиться. Хотя я предпочел бы обойтись без всей этой агонии, если можно.»

Кожа снова стала ощущаться как его собственная, но Клаус не был уверен, хорошо это или плохо. Казалось, что его обожгли миллионы маленьких раскаленных колючек — будто сильный солнечный ожог. Вдобавок ровно такая же горячая жидкость пропитала его футболку, покрыла руки и ноги…

«Кровь, — он понял. — Моя собственная кровь.»

И вдруг он почувствовал что-то во рту и услышал новый голос, приказывающий ему это «что-то» укусить. Будто он мог! Единственное, на что Клаус был способен, так это чувствовать, как легкие наполняются кровью и из последних сил стараться дышать маленькими вдохами, каждый из которых приносил с собой разрывающую волну боли.

А затем его пронзила еще одна ослепительная вспышка.

Клаус закричал.

***

— Тш-ш-ш-ш, тш, тш, — Дэйв беспомощно держал на коленях голову Клауса, пока его тело сопротивлялось попыткам медика удалить шрапнель из правого бока. Дэйв не представлял, как тот обнаруживает осколки снаряда — кровь текла так сильно, что невозможно было с точностью определить, где, чёрт возьми, раны, а где просто непрекращающийся поток глубокого тёмно-красного.

Тедди изо всех сил держал Клауса за плечи и руки, напрягшись и отвернувшись от этого зрелища. Дэйв не винил парня. Ему самому было тяжело видеть Клауса в таком состоянии — видеть как тот вопит от боли каждый раз, когда медик пытается извлечь очередной осколок.

— Клаус… дыши глубже, — Дэйв выдавил через силу, несмотря на то, что горло сжал спазм, а дыхание перехватило. Он закрыл глаза, сжал левую руку любимого в своей, а пальцами другой перебирал его волосы. Клаус не подавал никаких признаков того, что слышит или понимает его, но Дэйв все же пытался. А что он, блядь, ещё мог сделать? — Я здесь. Я здесь, — шептал он, когда медик ненадолго отвернулся, убирая кусок шрапнели в мешок, и дал Клаусу небольшую передышку, прежде чем продолжить копаться в его теле.

«Я с тобой…

Теперь я с тобой.»

Дэйв почувствовал, как по его щеке катится что-то горячее, он посмотрел вверх, изо всех сил стараясь не растерять последнюю выдержку — только не сейчас, когда он был так нужен Клаусу.

«Ты был нужен ему раньше. Ты был нужен ему, когда бросили бомбу.»

— Клаус, тш-ш-ш, — Дэйв безуспешно пытался успокоить его панические конвульсии. Медик снова взялся за дело, и Клаус закричал в кожаный ремень, который ему было велено закусить. Его тело содрогалось в руках Тедди и Дэйва, а грудь бесконтрольно вздымалась.

— Хватит, хватит, хватит… — взмолился Клаус, задыхаясь сквозь кляп между криками.

— Держись, парень, — процедил сквозь зубы медик, не прерываясь. Клаус заорал и снова всхлипнул, из крепко зажмуренных глаз бежали слезы. Дэйв почувствовал, как у него внутри снова все сжалось, а по щеке скатилась ещё одна слеза. Он отвернулся.

«Давай же, Дэйв. Давай, прекращай. Ты ему нужен.

Ты был ему нужен.»

Если бы Дэйв не оттолкнул его… Если бы не старался держаться подальше от Клауса, они были бы вместе. Клаус был бы с ним. Он бы не был у грузовика, а если бы даже так случилось, то Дэйв был бы рядом и прикрыл его. Он мог бы защитить Клауса.

О чем он только думал? Ещё до того, как они начали встречаться, Дэйв всегда приглядывал за Клаусом на миссиях. Они никогда не допускали, чтобы расстояние между ними превышало несколько дюймов. А теперь Дэйв наказан за то, что нарушил их безмолвную клятву. Вот что он получил… Но почему это произошло не с ним?

Твою мать… Почему не с ним?

— Нет, нет, нет… — истерически рыдал Клаус, тяжело дыша. Он снова закричал, когда медик извлёк из его плеча внушительных размеров осколок.

— Детка, детка, — Дэйв шмыгнул носом, надеясь, что его уверенности хватит на них обоих. Сжал руку Клауса и наклонился, чтобы поцеловать его дрожащий, покрытый потом лоб. — Все в порядке. Пожалуйста… Все будет хорошо.

А будет ли?

— Это все, что в моих силах. Скоро прибудут вертолёты и доставят раненых в ближайший госпиталь, — медик не стал ждать ни благодарности, ни какого-либо другого ответа — просто встал и пошел к следующему раненому. Таких у него было предостаточно.

— Ладно, я тебя отпускаю, чувак, — голос Тедди дрогнул, когда он ослабил хватку, осторожно разжал руки и отстранился. Агония Клауса наконец-то прекратилась, в его теле больше не копались, судороги стихли. Сквозь кровь и кожаный ремень он по-прежнему дышал прерывисто и тяжело, но всё же чуть спокойнее.

Дрожащей рукой Дэйв осторожно убрал изо рта Клауса кусок кожи, отбросил его в сторону и нежно обхватил ладонями родное лицо. Провел большим пальцем по виску Клауса, в надежде, что он почувствует… поймёт, что Дэйв рядом. Что он любит его и ждёт, когда Клаусу станет лучше.

— Д… Д… Д…

— Я здесь.

— П-пожалуйста…

Дэйв наклонился ближе, убрал потные пряди волос с его лба. Дэйв очень хотел, чтобы Клаус продолжал говорить, лишь бы это не отнимало слишком много сил. Утешало то, что панические вдохи Клауса начали замедляться, но Дэйв смертельно боялся, что они замедлятся до полной остановки.

— Портфель, — закончил Клаус чётко и ясно. Дэйв помрачнел, когда сердце пронзила новая вспышка боли: чувство вины. Клаус умирал… Подождите, нет. Не умирал. Он не умирал… Но всё же, единственным, что занимало его мысли, была ссора, разлучившая их вчера.

— Господи, Клаус. Даже не думай об этом сейчас…

— Нет. Тебе придется… Он мне нужен. Пожалуйста.

Сердце Дэйва пропустило удар.

— …Зачем?

— Я… я не могу здесь умереть, — Клаус закатил глаза и крепко зажмурился, застонав от боли. Ещё больше слез покатилось по лицу, искажённому гримасой страдания. — Я не могу… мне нужно домой.

— Ты не умрешь, — в голосе Дэйва появилась враждебная непреклонность, отрицающая возможность любого иного исхода.

— Дэйв… — Клаус слабо и разочарованно качнул головой, как бы намекая, что дело дрянь. Дэйв не мог этого вынести. Пульс участился, его бросило в дрожь. Он был в ужасе.

— Нет, послушай. Я не могу этого сделать. Кто окажет тебе первую помощь, если…

— М-м-мне она не нужна, — хриплый угасающий голос Клауса был едва слышен. Дэйв почувствовал, как ещё одна слеза скатилась по его щеке и быстро смахнул её ладонью.

Клаус сдался.

Клаус смирился. Потому что считал, что здесь, в шестьдесят восьмом, у него не осталось ни одной причины продолжать бороться.

Дэйв потерял Клауса из-за своей ужасной глупости и пренебрежения.

— М-мне нужно умереть… дома. Пожалуйста, — Вдох. Вдох. Хрип. — Пожалуйста, Дэйв. Мне н-нужно… б-быть с Беном. Пожалуйста.

Клаус просил подписать его смертный приговор. Но…

— Нет. Прости. Я не могу, — Дэйв тяжело сглотнул, чувствуя себя отвратительно из-за отказа, но он не мог даже допустить мысль забросить полумёртвого Клауса в мир, где никто не будет знать, что с ним произошло… если кто-нибудь вообще окажется рядом. А здесь с минуты на минуту прибудут вертушки и Клаус, как минимум, получит необходимую помощь от специалистов, каждый день имеющих дело с такими ранениями.

Клаус попытался поднять глаза на Дэйва, но, похоже, его одолела новая волна боли. Он сжался, резко втянув воздух.

— Пожалуйста… — его мольбы рвали сердце Дэйва на части. — Ты не обязан мне верить.

…. Разрывая ещё больше.

— Боже, нет. Клаус, это не то, что…

— В-все уже настроено. Тебе просто нужно открыть его и отойти.

Дэйв спрятал лицо в ладонях, несколько раз провёл ими вверх и вниз. Его тошнило, голова пульсировала почти так же громко, как и сердце, а тревога достигла уровней, о существовании которых Дэйв и не подозревал.

— П-пожалуйста… — голос Клауса становился всё тише и тише. Грудь почти не поднималась, глаза закрылись, в слабом движении бледных губ с трудом угадывалось… — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Из тягостных мыслей Дэйва вырвал звук лопастей вертолёта, заходящего на посадку неподалёку. В поднявшейся суматохе солдаты принялись перетаскивать раненых к взлётной площадке. Только сейчас Дэйв понял, что вопреки невыгодному положению, им удалось сдержать атаку Вьетконга. Сейчас было безопасно…

Но не для Клауса.

И не для Дэйва.

Он должен был сделать выбор.

И что бы он ни решил, ему придётся с этим жить.

Приговорить Клауса к верной смерти, но выполнить последнюю волю? Позволить ему вернуться домой и воссоединиться с призраком покойного брата? Убедиться, что Клаус не застрянет навечно один в загробном мире шестьдесят восьмого года, где ему не место?

Или рискнуть, понадеявшись, что Клаус доберётся до госпиталя вовремя? Скрестить пальцы в надежде, что там его смогут спасти, а уже потом разбираться с недовольством Клауса по поводу принятого решения? Но что, если он не выживет? Что, если он умрёт в месте, из которого так отчаянно пытался сбежать, только потому, что Дэйв слишком эгоистичен, чтобы сделать, как его просят, и отпустить Клауса?

Каким бы ни было его решение… он должен принять его сейчас. И быстро.

От происходящего голова Дэйва шла кругом, а сердце разрывалось на части.

Пять минут спустя они оба, Клаус и Дэйв, были в вертолёте. Портфель — рядом. В безумной суматохе перед взлётом никто не обратил на него внимания. Дэйв не был уверен, как сможет объяснить, что это, но, к счастью, ему ничего и не пришлось говорить. Приняв решение во что бы то ни стало доставить Клауса в госпиталь, он беспокоился только о том, как полететь вместе с ним.

Слава Богу, сержант об этом позаботился.

— Эй. Возможно ты не захочешь видеть то, что вот-вот случится, — сержант отозвал Дэйва в сторону, перед тем, как он забрался на борт к неподвижному телу Клауса. Дэйв не мог смотреть на Бейтса. Он отвел глаза и стиснул зубы, надеясь сдержать слёзы.

— Я… я…

— Я просто хочу сказать… Будь готов проститься, если до этого дойдет.

От этих слов на глаза снова навернулись слёзы. Дэйв шмыгнул носом, быстро смахнул их тыльной стороной ладони и отрывисто кивнул, подтверждая, что так и сделает. Сержант ни на секунду ему не поверил. Конечно же, он был не готов. Он никогда не будет готов.

— Хорошо. Отправляйтесь и поставь парня на ноги, понял?

— Да, Сэр, — мрачным до неузнаваемости голосом ответил Дэйв, забираясь в хвостовую часть вертолета.

— Парень летит по моему приказу! В качестве сопровождающего! Понятно? — рявкнул сержант, кивнув на Дэйва и Клауса. Пилоты равнодушно пожали плечами и кивнули. А затем вертолёт поднялся в воздух.

Дэйву было плевать, кто и что о них думал в этот момент. Он придерживал голову Клауса у себя на коленях, а пальцами свободной руки обводил вытатуированное на родной ладони «Прощай».

Охренеть как поэтично.

Он быстро угасал… Дэйв чувствовал это. Каждый новый вздох был тише, слабее и медленнее. Каждый раз, когда грудь Клауса поднималась и опадала, Дэйв с ужасом думал, что этого больше не повторится.

Если Клаус умрет здесь, он никогда себе этого не простит. Никогда не забудет, что мог выполнить последнюю просьбу и отправить его домой, но так и не решился. Да, он взял портфель с собой, но даже наблюдая, как жизнь покидает Клауса, Дэйв не был уверен, что сможет воспользоваться этой штукой. Эгоистично ли это? Да, очень эгоистично… удерживать Клауса здесь, только потому что Дэйв не мог вынести даже мысли о его потере. Только потому, что Дэйв не сможет жить без него.

Выдохнув и до боли стиснув зубы, Дэйв сдержал подступившие к горлу и готовые вырваться рыдания. Он молился - подняв глаза к темному потолку вертолета, надеясь, что там найдется хоть кто-нибудь, кто его услышит.

«Если ты пытаешься наказать меня за то, что я воспользовался лучшим из твоих даров… Если ты пытаешься преподать мне какой-то поганый урок о том, что нельзя отталкивать людей… Тогда почему не я? Оставь его.

Забери меня.»

Стремительно, но всё равно недостаточно быстро, они начали снижение и приземлились. Уже подоспевшие к вертолёту медсёстры с носилками принимали раненых и торопливо исчезали с ними в дверях огромного промышленного здания с надписью

Госпиталь АНБ.

Дананг.

Не успел Дэйв опомниться, как Клауса переложили на хирургический стол в одной из девяти операционных. Называть их «операционными» было сильным преувеличением, так как госпиталь в принципе представлял собой одно огромное помещение, разделённое занавесками на несколько секций. К счастью, все операционные были отдельно огороженными пространствами, но сам факт, что Клауса сразу же доставили на операцию, заставил Дэйва затаить дыхание.

Кто-то задавал вопросы и пытался выяснить, что Дэйв здесь делает, но ему было плевать. Всё ещё сжимая портфель в левой руке, Дэйв ни на шаг не отходил от стола — словно его присутствие рядом было последним, что поддерживало в Клаусе жизнь.

У него на глазах Клаус становится все более и более умиротворенным. Дэйв хотел бы вздохнуть с облегчением, но он похолодел от ужаса.

— Эй, ну же… давай же, держись, — Дэйв осторожно коснулся его плеча, и Клаус слабо вздрогнул, прежде чем снова погрузиться в сонное оцепенение. Его глаза медленно моргали, будто готовились закрыться навсегда. Дэйв неотрывно смотрел на Клауса, уверенный, что если отвлечётся хотя бы на мгновение, его любимый ускользнёт навеки.

Клаус что-то шептал.

— Хм? — Дэйв подался вперед, радуясь хоть какой-то реакции, но сердце оборвалось в тот момент, когда он разобрал, о чём именно шепчет Клаус.

— Я не… н-не лгал. Я не лгал. Я не лгал.

— Клаус, я знаю. Эй, эй, эй, я знаю, это моя вина, хорошо? Я тебе верю, — Дэйв с трудом протолкнул слова через сжавшееся горло и ласково погладил Клауса по волосам. Вокруг звучали медицинские термины и суетились люди, готовые сделать всё, чтобы попытаться спасти Клауса.

Его малыша.

Человека, буквально залезавшего Дэйву на голову и душившего в объятиях, когда он возвращался уставшим после тяжёлых миссий.

Человека, дарившего ему по утрам ту дурацкую, широченную улыбку во всё лицо. Лохматого и растрёпанного.

Человека, впадающего в необъяснимое, очаровательно смешливое состояние, когда он утыкался Дэйву в грудь и смеялся совершенно без причины, пытаясь справиться с опустошённостью и растерянностью.

Чертовски понимающего и непривычно тихого в моменты, когда слушал рассказы Дэйва о Мике или его семье.

Клауса, умеющего находить самые безумные приключения, устраивающего спонтанные танцы и пристающего с раздражающей щекоткой.

Его малыша… чьи глаза всегда так оживлённо сияли, а теперь их блеск угасал и исчезал в совершенно ином мире, где его могли видеть лишь те, кого уже нет…

Подождите…

Нет, нет, нет…

— Клаус? — Дэйв толкнул его плечо чуть более грубо и не особо задумываясь, насколько это может быть болезненно. Глаза Клауса стали другими. Он всё ещё смотрел вниз сквозь полуприкрытые тяжёлые веки, его радужки и зрачки всё ещё были отчетливо видны, просто они стали…

Другими.

— Клаус!

Ничего.

Дэйв посмотрел на его грудь.

Ничего.

Дэйв провел рукой по лбу.

Ничего.

— Клаус, пожалуйста… пожалуйста…

В ушах, подобно мощному барабану, загрохотало сердце. Надрывно заорало, что всё кончено. Кончено.

— Пожалуйста…

Он не мог продолжать жить без него. Он не хотел прощаться. Он был не готов. Он никогда не будет готов.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Кожа Клауса побледнела. В глазах потухли искры бесконечного озорства и любопытства. Его тело больше не дрожало от ран и кровопотери. Он был абсолютно и совершенно неподвижен.

А потом Дэйва вытолкнули из операционной.

***

Он не знал, как оказался там, где оказался. Он не знал, как медсестра нашла его и как она вообще вспомнила, с кем он прибыл. Он не помнил событий последних неск.… сколько вообще прошло времени? Две минуты? Два часа? Два дня?

Дэйв не имел ни малейшего понятия. Всё, что он знал — разум проснулся, начал реагировать и позволил воспринимать реальность хотя бы одним из пяти чувств только когда к нему торопливо приблизилась женщина.

Он сидел на шаткой койке, прислонившись к холодной каменной стене, и прижимал к лицу кислородную маску… Как долго он так сидел? Как он здесь оказался? Он потерял сознание?

— Сэр… Сэр, пройдёмте со мной, — женский голос с трудом пробивался сквозь ропот толпы, заполнявшей всё огромное помещение общей палаты. Дэйв моргнул, в глазах защипало.

Он вообще моргал до этого?

— Сэр?

— Мхм, — Дэйв хмыкнул в ответ и поднял руки, отнимая маску от лица. Суставы разгибались так туго, будто он не шевелился несколько лет, а в груди давило так, будто на ней несколько раз перевернулся и припарковался танк.

— Пройдемте со мной, — повторила она нетерпеливо, но не сердясь.

«Куда?

Я не хочу идти.

Я не могу пошевелиться.

Я ничего не могу без него делать.

Клаус.

Клаус.»

— Хорошо.

У него не было сил бороться. Он не мог оставаться в этой больнице вечно. Он не знал, куда ему идти… вероятно, обратно в свой отряд: назад к людям, которые будут напоминать ему о Клаусе каждую грёбаную секунду его существования.

Кстати, о Клаусе.

— А…

— Мистер Кац пока что стабилен. Мы продолжим наблюдать за ним на предмет инфекций или каких-то других осложнений. Нам повезло, что у нас нашёлся донор с первой отрицательной группой крови.

Подождите…

Подождите…

Подождите…

Подождите…

Подождите…

Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите… Подождите…

Клаус был здесь… Прямо здесь. Живой и дышал… Без сознания, но дышал.

Она только что назвала его мистером Кацем?

— Если снова почувствуете, что можете потерять сознание, найдите кого-нибудь из медсестер, — она забрала кислородную маску из рук Дэйва и исчезла так же быстро, как и появилась, оставив их наедине посреди бессчётного количества суетящихся людей.

Дэйву было плевать на всех. Для него существовал только Клаус.

Не отрывая взгляда от его лица, он осторожно приблизился к койке, будто это незаслуженное благословение, в реальности которого Дэйв всё ещё сомневался, могло рассыпаться от одного неверного движения.

Один вид того, как простыни едва заметно поднимались и опускались, вдохнул жизнь в самого Дэйва. Глаза Клауса были умиротворенно закрыты, лицо его было спокойно и расслаблено, как никогда раньше. То, как он был неподвижен и слаб, сразу же отозвалось в сердце Дэйва коротким ударом тока и мысленно отбросило его в прошлое, когда состояние Клауса было почти таким же… за исключением того, что по сути своей было совершенно иным.

Было смертью.

Клаус ведь умер? Дэйву же не привиделось?

— Эй, привет, — прошептал Дэйв, чувствуя как голова идет кругом от невесомого прикосновения к руке Клауса. Он нежно скользнул ко внутренней стороне запястья и, прижав кончики пальцев к венам, прикрыл глаза в ожидании.

Тук.

Тук.

Тук.

Тук.

Только теперь Дэйв вздохнул с облегчением, тело расслабилось и тугие, сдавливающие грудь верёвки пропали.

«Спасибо.

Спасибо. Спасибо. Спасибо. Спасибо. Спасибо.»

Дэйв опустился на колени, чтобы быть ближе к Клаусу. Всматривался в его черты, старался запомнить каждую, осознавая, что он может потерять Клауса в любую секунду. Что он его потерял.

Но каким-то чудом Клауса вернули.

Дэйв не знал, что произошло. Но он был уверен, что…

Клаус умер.

Они, очевидно, приняли Клауса за Дэйва из-за жетонов на его груди.

Давно следовало узнать группу крови Клауса.

Им охренеть как повезло, что у Дэйва первая отрицательная. Универсальный донор.

Дэйв, видимо, впал в ступор и просидел так очень долго.

Клаус был в порядке.

***

Оу…

Оу, Оу, Оу, Оу…

Клаус скривился от боли, но не пошевелился. Мозг, парализованный постоянными волнами отупляюще сильной боли, никак не мог установить связь с мышцами. Он не открывал глаз и с трудом мог полноценно вдохнуть… грудь вздымалась и опускалась часто, но с крошечной амплитудой - так чуть меньше болело.

Клаусу потребовалось совсем немного времени, чтобы восстановить в памяти картину случившегося. Гораздо дольше он осознавал, что, будь он трупом, наверняка не испытывал бы подобных мучений.

Если только он не загремел в ад, что было бы весьма правдоподобно и ни разу ни весело.

Клаус рискнул приоткрыть один глаз и первым, что он увидел, были раздражающие флуоресцентные лампы, наполнявшие всё помещение тусклым зелёным свечением.

Черт, что это за место? Огромное, с округлой крышей, холодными, обшитыми металлом стенами и полом под стать.

И он в этом «бункере» точно не один — со всех сторон доносился приглушённый гул голосов.

Однако, как только Клаус увидел стоящие в ряд раскладушки, прямо как на обложке альбома «Пинк Флойд», он сразу всё понял.

Он был в какой-то мрачной унылой больнице. Значит, его не отправили домой, он не умер и…

«Боже правый»,— Клаус вздрогнул от неожиданности: на полу рядом с его койкой спал человек…

На бетонном полу.

Клаус закатил глаза и не сдержался — на губах появилась лёгкая улыбка. Вокруг полным-полно свободных коек, а Дэйв всё равно предпочёл спать на холодном твёрдом полу.

Он попытался осмотреться в поисках чего-нибудь поблизости, чем можно запустить в Дэйва. Единственным доступным вариантом, не требующим активных телодвижений, а значит и наименее болезненным, оказалась цепочка с жетонами у него на шее.

Клаус зажмурился, выдохнул и потянулся к цепочке, преодолевая боль, вызванную движением.

Не сразу, но он справился и, свесив жетоны с края койки, стал раскачивать руку… всего чуть-чуть, но достаточно, чтобы металлические пластины несколько раз коснулись плеча Дэйва.

— Бля-а, — простонал Клаус от боли, пробежавшей по позвоночнику, и уронил жетоны прямо перед лицом Дэйва.

Парень вздрогнул и проснулся, а когда заметил жетоны, сразу же сжал их в руке. Глаза метнулись вверх и он слабо улыбнулся, увидев Клауса, выжидательно поднявшего бровь.

— Привет, — голос был низким, хриплым. Дэйв поморщился, поднялся на ноги, и только сейчас Клаус заметил тёмные круги у него под глазами.

Черт. Теперь Клаус чувствовал вину из-за того, что не дал ему поспать. Ну что ж.

Клаус собирался мило улыбнуться, сказать как очаровательно он выглядел на холодном бетоне, но язык тела Дэйва вызвал вспышку до жути знакомого сомнения.

Он был рад, что Клаус очнулся, но прочитать эту эмоцию на лице было очень непросто. Дэйв держал дистанцию и, хоть пальцы и сжимали край простыни на койке, прикоснуться к Клаусу он не решался. Он коротко взглянул на Клауса и тут же отвёл глаза, будто что-то другое в помещении привлекло его внимание.

Весь этот спектакль напомнил Клаусу о случившемся… будто об этом вообще возможно забыть. Воспоминания преследовали его во снах и кошмарах все время, пока он был без сознания.

Воспоминания о грёбаном портфеле и о том, как Дэйв избегал его. Если Клаус ничего не путал, то перед тем как чуть не разлететься на куски, он думал, что, возможно, их с Дэйвом дорога окончена, это финал их отношений.

Клаус поник, стало тихо и неловко. Он стиснул зубы, снова переживая состояние опустошения после потери Дэйва. Клаус не представлял, как теперь себя вести.

— Почему я здесь?

Да уж, прозвучало паршиво. Голос Клауса хрипел, как если бы он одну за другой скурил пять пачек сигарет.

Дэйв вскинул брови и прочистил горло.

— Эм… Ты был ранен в… во время бомбежки. Оказался близко к эпицентру и шрапнель…

— Нет, — Клаус не хотел перебивать его так резко, но продолжил. — Почему я здесь? В шестьдесят восьмом?

Этими словами Клаус будто ударил Дэйва под дых. Тот опустил глаза как провинившийся ребёнок.

— Прости, — прошептал он наконец. Клаус почувствовал, что от вида боли в глазах Дэйва, его собственные неуверенность и холод рассыпаются в пыль. — Я не смог этого сделать. Не смог взять и отослать тебя, зная, что ты там не выживешь. Я не мог убить тебя.

Клаус вздохнул и попытался приподняться, быстро вспомнив, что даже малейшее движение вызывает агонию. Он скривился.

— Мм… Наверное, было неправильно просить тебя о подобном. Извини.

— Нет, нет… Эй, не шевелись…

Клаус изо всех сил пытался перевернуться с левого бока на спину. Терпел боль, ему нужно было чуть-чуть подвинуться, пошевелиться хотя бы самую малость. Но Дэйв остановил его прикосновением к плечу.

— Спину тоже задело осколками. Ты должен оставаться в этом положении.

Клаус застонал, надул губы и взглянул на грудь, где из-под покрывала виднелись бинты. Он глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на вопящие ребра.

— Каков вердикт?

Дэйв снова прочистил горло, и Клаус понял, что он делает так, когда нервничает. Но из-за чего он так волновался? В этот момент Клаус чувствовал беспокойство разом и за свое состояние, и за состояние их отношений.

— Легкое сотрясение мозга, много ушибов, ожог первой степени на правом боку. Ожоги второй степени на правой руке. К счастью, жизненно важные органы не пострадали. Большинство ран были поверхностными, но потеря крови — вот что… эм… тебя доконало. Медикам удалось достать немного и…

— Как они узнали мою группу крови?

Дэйв запнулся и в его глазах, наконец, показалась тень улыбки. Он кивнул на зажатые в кулаке жетоны.

— Они официально считают, что ты Дэвид Кац. Группа крови — первая отрицательная…

— Универсальный донор, — закончил Клаус, растерянно качнув головой. — Ну разве я не счастливчик?

— Да. Точно, мистер Кац.

Клаус хохотнул и застонал.

— Ой…

— Прости, — Дэйв тихо засмеялся в ответ.

Вернулось ощущение неловкости. Жжение не позволяло долго держать глаза открытыми и Клаус закрыл их, чтобы немного отдохнуть. Тем более, что разговор с Дэйвом с места не двигался. Он прислушался к сливающимся в неразборчивом шёпоте голосам вокруг и задумался, может так тихо потому, что сейчас ночь и другие пациенты спят?

— Я сделал это не нарочно. Клянусь, — Клаус прошептал быстрее, чем мысль окончательно оформилась. На деле, конечно же, она крутилась где-то на задворках сознания ещё с момента, как Клаус очнулся. Может быть, именно поэтому Дэйв держался так отстранённо, из-за того, что Клаус снова чуть не погиб. Хотя на этот раз Клаус с уверенностью мог сказать, что его вины в этом не было.

Но какое мнение на этот счёт было у Дэйва?

Затем…

— Нет… нет, Боже, нет… Клаус…

Ресницы дрогнули и Клаус открыл глаза, услышав надломленный от напряжения голос. Брови сошлись над переносицей, и, когда он взглянул на Дэйва, то увидел, что тот, закусив губу,смотрит в пол и глаза его полны слёз.

Клаусу это не понравилось. А ещё он не понимал, что так легко сломило самообладание Дэйва.

— Эй, чт…

— Мне очень жаль.

Зная, что желание коснуться руки Дэйва несомненно повлечёт за собой новую вспышку боли, Клаус нахмурился ещё сильнее и тряхнул головой.

— Почему…

— Я так сорвался на тебя… Из-за того, что ты сказал. Не знаю, почему я так вспылил и почему мне понадобилось так много времени, чтобы все осмыслить, но… Прости, что это выглядело так, будто я тебе не верю. Да, конечно, я прямым текстом сказал об этом, но я не это имел в… Мне просто нужно было время, и я боялся, что потеряю тебя, а потом, оттолкнув, я по-настоящему потерял тебя, хотя обещал всегда прикрывать твою спину… И если бы я не был таким придурком, если бы я только был рядом…

— Прекрати, — почти приказал Клаус. Голос его стал твёрже с тех пор, как он пришёл в себя.

— Я…

— Прекрати, — повторил Клаус. Волна эмоций захлестнула его за те несколько секунд, что Клаус слушал торопливые извинения Дэйва и видел, как по его щекам бесшумно скатилась пара слёз. Сначала он испытал облегчение от того, что Дэйв не считает, будто Клаус нарочно здесь оказался. Потом был озадачен тем, что Дэйв просит у него прощения. А в завершении было чертовски больно слышать самоосуждение за ситуацию, в которой Клаус ни за что на свете не стал бы его винить. — Иди сюда.

Дэйв быстро вытер лицо, глубоко вздохнул и немного наклонился. Клаус закатил глаза.

— Ближе.

С едва заметной заинтересованной улыбкой Дэйв придвинулся ещё ближе, вероятно, задаваясь вопросом, что такого секретного собирался сказать Клаус.

— Ближе.

Дэйв грустно усмехнулся, теперь всего в паре дюймов от лица Клауса. Клаус тоже усмехнулся, глядя в мягкие голубые глаза Дэйва, по которым он так чертовски скучал.

— Ближе, — прошептал одними губами.

Широко улыбнувшись и преодолев ничтожное расстояние, Дэйв, наконец прижался к губам Клауса в поцелуе столь необходимом и долгожданном, в поцелуе, который растопил последние оставшиеся сомнения в себе и в друг друге. Дэйв поднес руку к лицу Клауса, пальцы скользнули вдоль линии роста волос, ниже по скуле и обняли родное лицо. Когда они отстранились, время замерло, давая им возможность просто смотреть друг на друга… наслаждаться моментом истинного облегчения. А ведь Клаус ещё даже не знал о собственной смерти.

— Значит, — Дэйв шмыгнул носом, ненадолго поднял глаза к потолку, сдерживая слёзы, и снова грустно улыбнулся Клаусу. — Будущее, да?

Клаус скривился, на лице его отразилась смесь чувства вины и страха перед тем, как вообще говорить о чём-то подобном.

Дэйв зарылся пальцами в волосы Клауса и склонил голову. Его взгляд был внимательным и любопытным.

— Расскажи мне всё.

========== Глава 25. Только хорошие парни. ==========

Комментарий к Глава 25. Только хорошие парни.

Дэйв помогает Клаусу поправиться, и они возвращаются в лагерь. Клаус переживает момент, который никогда не забудет.

— Что ещё?

— Мм… Я не знаю.

— Ты прожил в две тысячи девятнадцатом уже тридцать лет и не знаешь, чем он отличается от шестьдесят восьмого?

— Ага, и это последнее, что меня сейчас волнует, — парировал Клаус, зажмурившись и свернувшись от боли в клубочек. Прошло несколько дней с тех пор, как он очнулся в этой ужасной, лишенной солнечного света и вызывающей клаустрофобию больнице-бункере. Поначалу все было нормально — Клаус просто лежал под морфином и весь день держал Дэйва за руку. Но потом действие обезболивающих ослабло, а запасы госпиталя были не безграничны. Теперь Клаус получал следующую дозу только когда уже терял сознание от боли.

Так что да. Сплошное веселье.

— Вот поэтому я и пытаюсь тебя отвлечь, глупый. Будь милашкой.

— Прости, — пробормотал Клаус и приоткрыл один глаз, почувствовав прикосновение губ к своей ладони, крепко сжатой в руках Дэйва. Кацу бы следовало выдать медаль за стойкость за все те часы, неотступно проведённые возле кровати Клауса, чья стервозная натура из-за боли проявлялась во всей красе. Дэйв с пониманием относился ко всем его капризам и всегда помогал прийти в себя, когда Клауса совсем уже несло.

— Не извиняйся. Я бы хотел сделать больше, — Дэйв поцеловал его в лоб и уткнулся носом в волосы, вызвав на губах Клауса легкую улыбку.

— Ты и так много сделал. Кстати, Эм-ти-ви. Тебе бы понравилось Эм-ти-ви, — попытался отвлечься Клаус, возвращаясь к их разговору.

— А?

— Фишки из будущего. Эм-ти-ви — это телеканал, который транслирует только музыкальные клипы. Хотя он уже не тот, что раньше.

— О, понятно. Звучит очень мило.

— Именно так.

— Что еще?

— Мм… У нас был чёрный президент.

— Вау. Это круто.

— А в следующем году мы высадимся на Луну.

— Гонишь?!

— Ага. Ничего особенного. Луна потеряла своё очарование, когда мой братиша стал яро на неё надрачивать.

— Так у вас там… уже есть лунные отели, магазины и лунные каникулы для всех желающих?

— Нет. Мой брат просто особенный, — саркастично усмехнулся Клаус, но тут же жалобно заскулил - смешок болезненно отозвался в позвоночнике и рёбрах. Возмездие за вечные подколы над Лютером, не иначе. — О, да, а ещё машины летают.

— Что правда? — глаза Дэйва загорелись, как у ребенка на Рождество.

Клаус закусил губу и расплылся в улыбке обожания:

— Нет, я просто над тобой прикалываюсь.

— Ой, да пошёл ты, — Дэйв закатил глаза, отнял руку и взъерошил уже собственные волосы.

— Ты куда? — Клаус надулся от потери контакта. Даже на долю секунды отрываясь от Дэйва он чувствовал вспышку мучительной боли - как и от полученных травм, так и от вернувшегося страха вновь потерять его.

— Я рядом, — заверил Дэйв, нежно сжав ладонь Клауса.

Клаус улыбнулся.

— Знаю.

Следующие несколько дней «футуристические» штуки были главной темой для разговоров и основным способом отвлечься, поэтому Клаус неустанно пытался вспомнить, чем ещё можно взорвать мозг Дэйва.

Ночью, перед сном они сдвигали койки друг к другу, и Клаус вещал:

— О, точно! Опра! Как я мог забыть про шоу Опры Уинфри? И доктора Фила.

— Ох… Террористы. Реально, дофига террористов. Ужасно. Даже не спрашивай про свой день рождения.

— Стикеры! У вас есть стикеры? Самоклеящиеся бумажки для заметок? Да, звучит чуднó, но обычная бумага ещё никогда не была такой умилительной!

Или, когда они с Дэйвом морщились над ежедневными порциями того, что едва можно было назвать «едой».

— Банки для газировки. Алюминиевые банки для содовой, понимаешь? И для пива тоже.

— Штрих-коды! Ты просто сканируешь эту хрень, и она автоматически тебе выдает всю информацию. Штрих-коды теперь везде!

— Зажигалки «BIC». У меня целая коллекция этих зажигалок. Одна с надписью «In Pizza We Crust»‎ — моя любимая.

— Видеоигры. «Atari», «Gameboy» и всякая всячина.

— Плееры! Музыка всегда у тебя в кармане и можно слушать её в наушниках где угодно!

Клаус трещал про две тысячи девятнадцатый даже когда поправился достаточно, чтобы вставать с койки (что произошло намного раньше, чем предсказывали врачи, но исключительно из-за потребности Клауса постоянно двигаться), а Дэйв всегда был рядом и страховал его, придерживая за талию.

— Фильм «Свободные» с Кевином Бэйконом. Подожди! «Звездные войны»! Я думаю, ты бы точно стал фанатом «Звездных войн». Бен их обожает. Эм… «Властелин колец».

— У нас уже есть «Властелин колец».

— Да, но сняли фильмы.

— О, круть.

— «Умница Уилл Хантинг» — хороший фильм… Мэтт Деймон, дааааа.

А за рассказами о будущем, разумеется, последовал разговор о том, что теперь со всем этим делать. Впервые этот вопрос прозвучал в одну из ночей, когда Дэйв лежал на придвинутой койке и держал Клауса за руку.

— Итак… Я рассказал достаточно. Теперь говори ты, — начал Клаус. Дэйв притянул руку Клауса ближе и поцеловал раскрытую ладонь. Последнее время он часто так делал, опасаясь причинить боль иначе.

— Честно говоря, я не знаю, что сказать.

— Ой, да ладно. Я уже рассказал про Луну, наклейки… не говоря уже о тех вещах, в которых признался перед тем, как меня взорвали.

— О, хорошо. Ладно. Три раза сидел в тюрьме?

Клаус моргнул.

— Окей. Скажи что-нибудь другое.

Дэйв засмеялся, поднял взгляд к потолку, и завёл руку за голову.

— Один раз повязали за компанию — у приятеля сделку накрыли, а я рядом оказался. Кажись там героин был. За ограбление сидел. Ничего особенно, спёр херню из круглосуточного магазинчика. И потом… Эм… Чёрт…

— Ты серьезно не помнишь? — Дэйв подавился удивлённым смешком.

— Ну… я ввязался в драку… когда продавал кокс.

— Очаровательно.

— Даааа, дикая юность, все дела.

— Клаус?

— Да?

— Я сделаю это. Я вернусь с тобой.

Клаус приподнялся на локоть — да, он достаточно восстановился и мог так сделать!

— Погоди, Дэйв…

— Я просто… подожди секунду, — Он поднял палец, призывая Клауса замолчать. Тот вскинул брови и с трудом сдержался, чтобы не отпустить шуточку про деловитый тон Дэйва. — Я думаю, ты должен вернуться домой сейчас… без меня.

Клаус почувствовал, как внутри все сжалось. Должно быть, внутренние переживания отразились на его лице, потому что Дэйв среагировал моментально.

— Нет, нет, нет. Подожди. Просто… Я хочу дослужить до конца. Я должен, я им нужен. Я взял на себя обязательство и… не могу просто взять и дезертировать. Не могу.

— И с моей стороны было эгоистично просить тебя об этом. Но…

— Я понимаю почему ты это сделал. Но ты никому ничего не должен здесь. Тебя вообще не должно здесь быть. Ты не должен подвергать себя опасности и после того, что произошло… Как я смогу жить дальше, если тебя ранят или если ты… если ты умрешь снова только из-за того, что я настоял, чтобы мы остались? Ты должен вернуться. А потом заберёшь меня. Я буду ждать. Обещаю.

Ах, да. Придя в себя Клаус почти сразу выяснил, что, оказывается, успел умереть. И напрягаться не пришлось, учитывая насколько Дэйв был не в себе после пережитого. Но, даже понимая, что в случившемся не было его вины, Клаус всё равно чувствовал себя ужасно. Он и представить не мог, каково это — смотреть, как умирает Дэйв.

И все же:

— Нет, категорически.

— Клаус. Знаю, что твой первый порыв — пойти поперёк всего, что я скажу, но…

— Воу, воу, воу. Во-первых, ничего подобного.

Дэйв одним взглядом показал, что сомневается в правдивости этих слов, но Клаус продолжал:

— Во-вторых, нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

— Послушай…

— Нет, ты послушай. Если ты думаешь, что я хоть на секунду оставлю тебя, ты глубоко ошибаешься, дружище. Во-первых, я не знаю, как эта штука работает. И не знаю, смогу ли я вообще вернуться. Во-вторых, если ты умрешь, я никогда не смогу смириться с тем, что бросил тебя здесь. И, в-третьих, эм… Нет. Просто нет.

— С чего это ты нумерацией так увлекся?

— Цыц! Я останусь с тобой до конца призыва, а потом мы вместе свалим. Ну, если ничего не изменится и ты всё ещё… Понимаю, что не просто принять подобное предложение и оставить свою…

— Я хочу этого.

— Хорошо. Отлично! Тогда мы можем…

— Пожалуйста, хотя бы подумай над тем, чтобы…

— Нет, я всё решил. У нас есть план. Это здорово! Хороший же план, верно?

— Всегда хорошо, когда есть план, — согласно кивнул Дэйв с тихой улыбкой. Даже тревога в его взгляде, не пошатнула уверенность Клауса в правильности принятого решения. Впервые у него появилась цель, ради достижения которой Клаус готов был рискнуть жизнью — вместе с Дэйвом пережить войну и вернуться в две тысячи девятнадцатый, чтобы жить долго и счастливо, как в какой-то чёртовой тошнотворно-прекрасной сказке.

Но каким же идиотом был Клаус, надеясь, что хоть что-то в его жизни может пойти «по плану».

Так, Клауса выписали на неделю раньше, чем он рассчитывал… хотя, точнее будет сказать вышвырнули. После проигранного сражения неподалёку в госпиталь поступила уйма раненых и Клаусу было приказано вернуться в расположение отряда и возобновить службу, даже если для преодоления болезненной рутины требовалось постоянно принимать викодин.

И Дэйв, и Клаус очень огорчились из-за этого. Они рассчитывали оставаться в госпитале так долго, насколько было возможно… почему бы и нет? Здесь им не грозила смертельная опасность, они могли разговаривать и обниматься днями напролёт, а медсестёр не волновало присутствие Дэйва — занятые более срочными делами, они позволяли себе лишь изредка бросать неодобрительные взгляды.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается… Клаус просто не понимал, насколько горьким и правдивым позже станет это утверждение.

Однако, вернувшись, Клаус и Дэйв проводили вместе ни чуть не меньше времени, чем в госпитале. Все дело было в новоприобретённой глубокой привязанности друг к другу и у каждого из них были свои на неё причины.

Дэйв потерял Клауса на несколько минут… или даже дольше. Никто из них не был уверен на сколько.

А Клаус искренне верил, что потерял Дэйва после всей этой дурацкой истории с портфелем.

Какой бы ни была причина, после этих событий их редко видели порознь. Может быть, это было как-то нездорóво, но… какая разница.

Случай Дэвида был особенно тяжёлым. Если он и раньше делал всё возможное, чтобы защитить Клауса, то сейчас уровень заботы зашкаливал. При малейшем звуке или вспышке света, ещё до того как Клаус успевал понять, что происходит, Дэйв уже задвигал его себе за спину или удерживал за локоть. Клаус в ответ успокаивающе обхватывал его ладонь своей и старался не слишком беспокоиться из-за сотрясающей Дэйва дрожи.

Дэйв чувствовал себя ужасно. Страх потерять Клауса не ослабевал, но что он мог сделать? Клаус совершенно точно не собирался оставлять его и возвращаться в будущее в одиночку. Ни за что. Никоим образом.

Остальные же в отряде, казалось, старались обходить Клауса стороной. Может быть причина была в том, что ребята знали о его возвращении из мертвых, а может в том, что Клаус шатался по лагерю как раненное животное и к нему относились соответственно — ходили вокруг на цыпочках, как по тонкому льду.

Клаус был не в восторге. Злился от того, как все украдкой бросали любопытные и сочувствующие взгляды ему в спину.

Все, кроме Тедди.

— Ты видел свет? Ты видел Бога? Бог существует? Ты попал в рай или ад? Ты мог меня видеть? Ты навещал меня в астрале?

— Ага, Тедс. Я был мёртв несколько минут, но использовал каждую секунду, чтобы навестить тебя.

— Вот засранец, — хихикал Тедди и толкал Клауса, игнорируя его травмы. Тедди, казалось, вообще не понимал насколько Клаусу больно, но Четвертый был даже благодарен ему за это. Так было проще пережить случившееся — открыто обсудить и отпустить.

Но иногда Тедди перегибал. Увидев друга впервые с момента госпитализации, Тедс бросился в атаку, стоило тому вылезти из вертолёта. Единственной причиной по которой он не повалил Клауса на землю и не нанёс парочку новых травм, был внезапно выросший между ними Дэйв.

— Нет, нет, нет… Тедс, не стоит. Ты убьешь его снова, ради Христа.

Тедди только хихикнул и хлопнул Клауса по плечу… и даже это было болезненно.

— Хотите увидеть боевые шрамы Бенто? Покажи им, Бенто, — не замолкал Тедди в день возвращения Дэйва и Клауса. Бенто лениво, даже не потрудившись оторвать взгляд от журнала, поднял руку и продемонстрировал глубокую рану на боку.

Какой же он всё-таки Бен.

Короче говоря, только Тедди остался прежним. Остальная часть отряда была более мрачной… отстраненной. Клаус и Дэйв — по крайней мере друг с другом, — напротив, стали ещё более любящими. Стали ближе.

К слову, первым днём, который им пришлось провести врозь, было…

19 декабря 1968 года.

— Кац! Ты со мной.

Клаус и Дэйв переглянулись. Сардж разделил отряд, чтобы отправить часть патрулировать периметр недавно разрушенной базы Вьетконга… а ещё он разделил Клауса и Дэйва.

— Эээ… сержант, может…

— Нет.

— Но…

— Заткнись, Кац. Иди сюда.

Дэйв со вздохом повернулся к Клаусу. Рано или поздно этот день должен был настать. За время, прошедшее с тех пор, как они вернулись, Клаус и Дэйв не принимали особого участия в боевых действиях. Но они были на войне и знали, к чему всё идет. Однажды даже их сильнейшее желание всегда быть вместе не сможет соперничать с битвой, патрулём или чем-нибудь ещё.

— Будь осторожен.

— Это я будь осторожен? А как насчет того, чтобы ты не умер?

— На этот раз я не виноват, и ты это знаешь.

Дэйв ухмыльнулся и быстро огляделся, прежде чем посчитал возможным поцеловать Клауса в висок.

— Скоро увидимся, да?

— Есть, сэр.

Последняя очаровательная ухмылка, и он ушел, оставив Клауса с Тедсом и Бенто.

— Ладно. Пошли, лапочка, — Тедди потащил его за собой. Клаус не отставал, но то и дело оглядывался на Дэйва, удаляющегося вместе с сержантом. Он даже не осознавал этого до момента, пока Тедди не заговорил:

— Перестань оглядываться. Он в порядке.

— Я не оглядываюсь!

— Оглядываешься.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Господи, ради всего святого… — третий голос прервал их бессмысленную перебранку.

— Прости, Бенто…

— Прости, приятель.

Тедди усмехнулся их вечно недовольному сослуживцу и, продолжая бодро вышагивать, снова обратился к Клаусу.

— Кац в порядке. Это ему, наверное, стоит больше беспокоиться.

— Обо мне? — Клаус обалдел, будто услышал незаслуженное оскорбление.

— Чёрт, дааа, — рассмеявшись, Тэдди подбросил свою каску высоко в воздух и подхватил чуть неуклюже, но на автомате. Клаус смутно помнил рассказы Тедса об игре в школьной баскетбольной команде. Он частенько так подбрасывал каску, а глаза в это время подёргивались дымкой, будто тот возвращался в старые добрые времена. — Знаешь на кого он будет злиться, если ты окочуришься, чувак?

— Э-м… на меня, — быстро и категорично ответил Клаус. — Определенно на меня.

— Не-а, чувак. На меня.

— А, понял, — Клаус фыркнул и закатил глаза. — Ты теперь отвечаешь за меня?

— Всегда.

— О, малявка, это так мило.

А ведь действительно, это было «мило». Неугомонный ребенок прыгал рядом с Клаусом и кричал всему миру, что защитит его. Справедливости ради, это было Тедсу под силу. Клаус видел его в действии. Парень был хорошим бойцом. Куда более искусным в военном деле, чем должен быть мальчишка его возраста. И всё же, было забавно наблюдать, как он скачет вокруг, словно дитя малое, и делает такие громкие заявления.

— Эй. Ты, может, и владеешь кунг-фу, но оно не сильно поможет, когда откажешься стрелять. И вот в этот момент я героически появлюсь рядом.

— Меня не надо спасать. Я и так крутой, — Клаус игриво толкнул Тедди, от чего тот сбился с шага и хихикнул, прежде чем снова оказаться рядом.

— Бенто, а ты что думаешь? — Тедди обратился к парню, который на протяжении всего разговора оставался молчаливым и сосредоточенным.

— По-моему, вы оба дебилы, — Бенто дерзко приподнял бровь, чем заставил обоих заржать, а себя обрёк на дурашливую потасовку. Ребятам даже удалось вытянуть из него крохотную улыбку.

Клаус подозревал, что отчасти Тедс пытался отвлечь его от ноющей пустоты, всегда появляющейся в груди во время разлуки с Дэйвом. Он был благодарен, но понимал, что это не панацея. Вскоре Клаус мог думать только об одном. Мозг подсказал единственный возможный вариант спасения, прежде чем он окончательно рассыпется.

Когда Тедди и Бенто отвлеклись на горячее обсуждение «цыпочек из телека», Клаус отстал на шаг и засунул руку в передний карман жилета. Сердце пропустило удар, когда показалось, что там пусто, но пальцы нащупали царапучий пластик и Клаус вытащил пакетик с двумя оставшимися таблетками викодина. До смерти хотелось принять обе сразу, но Клаус изо всех сил старался думать о будущем… об ужасной боли, которая сожжёт изнутри, если он не сможет принять следующую таблетку, как хороший маленький наркоман.

Но, возможно он нуждался в дозе даже больше, чем изначально предполагал, потому что руки Клауса дрожали, пока открывали застежку пакетика и вытряхивали ослепительно белую таблетку на ладонь. Когда он, взвинченный донельзя, засунул пакетик обратно в жилет, таблетка выскользнула из руки и упала.

— Чёрт, — останавливаясь, процедил Клаус и наклонился, чтобы поднять белую точку с земли.

«Dừng lại!»

«Súng lên năm trăm của bạn!»

БАМ-БАМ-БАМ-БАМ!

И он забыл о таблетке.

Что-то еще, упавшее на землю, было гораздо важнее.

— Тедди!

Клаус переместился так стремительно, будто телепортировался. Но на деле было неважно насколько быстро он оказался рядом. Неважно, что Клаус мог потягаться в скорости со вспышкой молнии или раскатом грома. Тедди уже был ранен… и ранен серьезно.

Хотя даже эта формулировка была грёбаным преуменьшением года.

Живот Тедди выглядел так, будто его разорвал дикий зверь, а красная жидкость щедро заливала пыльную землю под ними. Происходящее походило на ужасную картину… тошнотворную демонстрацию жестокости, ударяющей в тот момент, когда меньше всего ждешь, и, Боже, Клаус этого не ждал. Ни сейчас, ни потом. Никогда.

— Эй. Эй, эй, эй… — Клаус упал рядом с другом и ухватился за плечо Тедди, как за последнюю крупицу реальности.

Но это не могло быть реальностью.

Нет.

Не могло.

— Бутс, пригнись! — голос Бенто пронзительно и резко прозвучал над его ухом, и Клаус тут же среагировал, почти ощутив, как пуля рассекает воздух над головой. Он не знал, померещился ли ему этот драматический эффект, но Клаус, наконец, очухался и понял, что они всё ещё под обстрелом.

Без раздумий, Клаус вскинул автомат и почувствовал как движется под пальцем спусковой крючок. Он не знал сколько раз дернулся механизм в руках, но заметил, что двое мужчин в нескольких метрах от него, исчезли из виду. Помутившийся разум Клауса был не в состоянии связать эти два события: нажатие на спусковой крючок и упавшие без сознания люди.

Не без сознания… Замертво.

Об этом он подумает позже.

А пока, Клаус отбросил винтовку в сторону (что было не самой хорошей идеей сейчас, но плевать) и переключил всё внимание на мальчишку, который внезапно выглядел на десять лет моложе. Широко распахнутые глаза ничего не видели, а при попытке вдохнуть грудь дрожала в мучительной агонии. Клаус хорошо знал это чувство и пытался представить боль в миллиард раз сильнее.

— Тедди. Ты в порядке. Ты в порядке, — Клаус бессвязно бормотал, жалея, что он был не таким как Дэйв. Жалея, что его здесь не было. Дэйв всегда знал, что делать. Он решительно действовал, когда требовала ситуация. Клаус был не таким. Он понятия не имел, что делать.

— Б-Б-Б…

— Тшш, Тедс, пожалуйста, — Клаус чувствовал как сжалось горло. Он не мог заставить себя не смотреть на кровавое месиво, в которое превратилась грудь Тедди. — Не надо… не надо…

Может быть, все не так плохо, как кажется?

Может быть, это просто поверхностные раны?

Но лужа крови вокруг Тедса росла прямо пропорционально желанию Клауса, чтобы всё прекратилось.

Бенто отразил атаку нескольких вьетнамских солдат и те отступили в лес. Сейчас он кричал и сначала Клаус не мог разобрать, что именно, но когда в голове немного прояснилось, он сложил два и два, и понял, что Бенто без устали зовет медика.

Хотя бы кто-то был занят делом. И пусть Клаус не мог избавиться от ужасного, тошнотворного предчувствия, что здесь уже ничем не помочь, он отказывался с ним мириться.

— Б-Б-Б… — Тедди продолжал заикаться, уголки губ окрасились багровым цветом, а рука шарила по жилету Клауса, пока он слабо не сжал ткань в пальцах и, наконец, не нашёл глазами лицо Клауса.

Было так жарко, что казалось Клаус в аду. Солнце опаляло шею. Кровь Тедди обволакивала колени, больно упиравшиеся в землю. Жар обжёг и лицо Клауса, когда осознание происходящего случилось быстрее, чем был готов принять разум.

«Попрощайся», — прозвучал в голове злой, бессердечный голос.

Голос разума.

— Б-Б…

Бутс. Он пытался сказать «Бутс».

Этот душераздирающий момент вышвырнул Клауса обратно в горькую реальность, где кишки Тедди были вывернуты на всеобщее обозрение. Клаус, наконец, увидел, как бледен Тедди, заметил холодный зеленоватый оттенок на его обычно тёплой, смуглой коже.

«Попрощайся.

Это все, что ты можешь сделать, Клаус.

Попрощайся.»

— Я здесь, приятель, — с трудом выдавил Клаус, чувствуя на груди беспомощно дрожащую руку Тедди. Он накрыл ладонью костяшки Тедди и ужаснулся тому, насколько парень холодный в тридцатиградусную жару.

— Н-н-не грусти, — прошептал Тедди, когда паника стихла, а дыхание начало успокаиваться и замедляться. Клаус проглотил ком в горле и сморгнул пелену перед глазами.

— Кто грустит? Я? Нееет… — Клаус хотел улыбнуться, но лицо не слушалось. Тедди улыбнулся за него, губами такими же бледными, как кожа, и искренним взглядом.

— Б-Бутс?

— Да, Тедс.

— Больно к-к-как ёбаный пиздец, — он поморщился и по лицу скатилась слеза, размывая брызги крови на своем пути. В попытке успокоиться Клаус поднял глаза к небу. Продолжая звать медика, Бенто бросился обратно, откуда они пришли, и голос его становился всё тише.

— М-можешь оказать мне услугу, бро?

Клаус всхлипнул и снова перевел взгляд на Тедди, теперь ещё более умиротворённого. В зрачках читалось, как из него ускользает жизнь и взглядом Тедди был уже не здесь. Черты лица стали расслабленными. Крови вокруг становилось всё больше, но казалось ему уже не было больно. Клаус никогда не видел Тедди таким спокойным.

Это было ужасно.

Горло Клауса сдавил болезненный спазм и он не смог издать ни звука, поэтому просто кивнул. Ещё одна слеза сорвалась со щеки и смешалась с жидкостью, окрасившей грудь Тедди в красный.

— Скажи моим трем поросятам, что их старший братан никуда не делся. Что я буду наблюдать, как они растут и… и… чёрт. Скажи им, если у кого-нибудь из них… если…

Тедди закашлялся, мышцы свело судорогой, а лицо исказилось в такой мучительной гримасе, что и сам Клаус вздрогнул. На губах появилось больше крови, когда Тедди откинул голову, признавая поражение. Он продолжал отчаянно хвататься за жилет Клауса, хотя сил уже не осталось.

— Если у кого-нибудь из них появится парень, мой призрак надерёт им задницы.

Клаус усмехнулся сквозь слёзы, но в его голосе не было веселья. Прозвучало скорее как всхлип, чем что-либо другое.

Он хотел, чтобы Билли-чертов-Джоэл не звучал сейчас у него в его голове. С губ друга срывались последние вздохи, а единственным о чём мог думать Клаус была песня с отвратительно весёлым мотивом.

For things that you might have done

За те вещи, которые ты, возможно, совершил.

Only the good die young

Только хорошие парни умирают молодыми.

That’s what I said

Именно это я и сказал.

Only the good die young

Только хорошие парни умирают молодыми.

Почему эта песня была такой задорной? Хотя дело было даже не в том, как она звучала. Билли Джоэл был в принципе последним о чём Клаус хотел бы думать в такой момент.

— Тедди, ты сам должен сказ… — пытался вразумить его Клаус, всё ещё хватающийся за призрачный огонёк надежды. Может быть, это не конец. Он не должен так просто сдаваться, верно?

— А моей маме и отцу… я не знаю. Я не знаю, что с… что… — тихие слова Тедди стало невозможно разобрать, его глаза начали закрываться, а зажатая в хватке Клауса рука ослабла. Чувствуя как громко и быстро забилось сердце в груди, Клаус сожалел, что не мог поделиться этой бешеной силой с Тедди и продлить ему жизнь.

— Тедди? — прошептал Клаус, наклоняясь и прикладывая трясущуюся руку ко лбу. — Тедс…? — Клаус подавился воздухом, лицо исказилось болью, а по щекам побежали горячие дорожки. Он до боли закусил губу, стараясь взять себя в руки на случай, если он может сделать ещё хоть что-нибудь для милого друга, но, в глубине души, Клаус знал, что ничего уже не мог.

— Тедс, — очередная безнадёжная попытка. Что еще он мог сделать?

— Тедди… Тедс?.. Тедс, Т…

Он до боли стиснул зубы и опустил голову, чувствуя, как рвущиеся наружу рыдания сотрясают тело, скручивают его изнутри.

— Тедди?

***

Дэйв навсегда запомнил выражение лица, с которым Бенто встретил его после патруля южных территорий. О том, что на севере произошла небольшая стычка и враг был нейтрализован, их часть отряда узнала из переговоров сержанта по рации. Это была вся информация — ни больше, ни меньше.

Дэйв молил Бога, чтобы с Клаусом всё было в порядке, но внутреннее чутье подсказывало, что тот невредим. Беспричинное и необъяснимое чувство. Дэйв вовсе не успокаивал себя, он был стопроцентно уверен в безопасности Клауса. Если бы Дэйв верил в подобного рода вещи, он бы предположил, что на нынешнем этапе отношений обрёл шестое чувство, сигнализирующее об угрозе для Клауса.

Но это навряд ли.

И теперь, когда они вернулись в поле, где изначально разделились, на лице Бенто застыл ужас. Его взгляд был уставшим, лицо — бледным, а руки дрожали. Эти мелочи легко можно было упустить из виду, но, внимание Дэйва обострилось, когда Клауса не оказалось поблизости. Он пытался как можно скорее сложить все фрагменты и выяснить, что случилось.

— Что сл…

— Клаус в порядке, — первым делом произнес Бенто. Дэйву казалось забавным, что на деле ни он, ни Клаус никогда не рассказывали парню о своих отношениях, но серьезно… Они и скрывали-то их весьма посредственно. Не нужно было быть Эйнштейном, чтобы понять динамику между ними. К счастью, Бенто по жизни ко всему относился флегматично.

Дэйв почувствовал, как напряжение в груди ослабло. Но тут же…

— Ну… не знаю на сколько он «в порядке», но…

— Бенто, — жёстко потребовал Дэйв, зная, что тот избегает говорить о чём должен.

Что-то ужасное все же произошло. Дэйв сразу это понял. И вскоре мрачное предчувствие надвигающейся беды подтвердилось. Он не помнил, что именно говорил Бенто, так как после первых же его слов разум затуманился и погрузился в море мыслей.

Тедди.

Погиб.

Большая часть времени и энергии Дэйва всегда уходила на заботу о безопасности Клауса и, признаться, он редко задумывался о том, какого будет потерять близкого друга… особенно столь юного и незаслуживающего ранней встречи со смертью.

Дэйв закрыл глаза и хотел вздохнуть, но горло сдавило знакомой тугой петлёй.

— Ясно, — единственное, что он сказал Бенто, напряжённым и пустым голосом. Чтобы произнести слова вслух, Дэйву пришлось с силой проталкивать их через глотку. — Эм… Он… Клаус, он…

— Он оставался с ним до самого конца, чувак. Я могу только догадываться, но, кажется, он не справляется…

— Где он?

Он действительно не справлялся. Бенто отступил сразу, как только указал Дэйву на грузовик, где, свесив ноги с края открытого кузова, сидел Клаус и смотрел перед собой невидящим взглядом. Он весь был в крови… ярко-красной на коже и багровой там, где она пропитала форму. Руки по обе стороны от него стиснуты в кулаки. Даже с большого расстояния Дэйв заметил, как Клаус дрожит.

— Спасибо, — пробормотал Дэйв через плечо. Бенто обернулся с грустной улыбкой, а после окончательно исчез из виду, присоединившись к подавленным ребятам из их отряда. Дэйв глубоко вздохнул и медленно двинулся с места. Клаус не подавал признаков, что видел его приближение. До того момента, пока Дэйв не подошёл вплотную и не коснулся бёдрами колен Клауса.

— Привет, малыш, — прошептал Дэйв и осторожно поднял руку, очень медленно приблизив к лицу Клауса — он всё ещё не поднимал глаз. Клаус тяжело сглотнул и, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Он так и не произнёс ни звука, когда Дэйв провёл подушечками пальцев по его виску и чрезвычайно нежно обнял щеку ладонью.

Если после всего пережитого вместе Дэйв и знал о Клаусе что-то наверняка, так это то, что он совершенно не умел посвящать людей в свои травмы и тревоги. Он был таким из-за обстановки, в которой вырос, а ещё из-за того, что Клаус не видел необходимости впускать кого-то в свою жизнь, когда все проблемы решались наркотиками. Но как бы то ни было, в последнее время ему становилось лучше. Он даже сам в этом признался. Дэйв молил Бога, чтобы случившееся не сломило Клауса. Конечно, он был волен справляться с ситуацией как мог и хотел. Но вариант «закрыться в себе и отталкивать людей» не подлежал обсуждению. Не в этот раз.

К счастью, Клаус откликнулся на прикосновение Дэйва и, подавшись вперёд, припал к его груди. В ту же секунду Дэйв обвил руками любимого, внезапно ставшего таким крошечным. Дэйву казалось, он чувствовал каждую косточку и каждый мускул в теле Клауса, когда тот прильнул к нему, а спина беззвучно задрожала. Дэйв обнял его ещё крепче и прижался губами к растрёпанной макушке. Под приглушённые всхлипы около плеча Дэйва покинули последние крохи самообладания. Он продолжал обнимать Клауса, а по щекам катились слезы.

Это все, что он мог сделать. Просто обнять.

========== Глава 26. У меня есть ты, детка. ==========

Комментарий к Глава 26. У меня есть ты, детка.

Клаусу трудно смириться с тем, что произошло. Дэйв помогает ему справиться с этим, как может. Отделившись от своего отряда, Дэйв и Клаус находят убежище в эвакуированном городе и “играют” в семью.

— Руки.

Клаус поднял руки.

Дэйв стянул с него жилет и футболку — те самые, пропитанные темно-бордовой кровью. Он бросил их в сторону и помог Клаусу опуститься на колени возле крана на стене небольшой радиорубки.

— Чёрт, холодная, — процедил Дэйв, когда после скрипа вентиля в землю с силой врезалась струя воды. И всё же… Лучше так, чем ходить перепачканным в крови друга, — Ладно, иди ко мне, — он поцеловал Клауса в висок и подставил дрожащие руки под воду.

Клаус даже не вздрогнул. В этот момент Дэйв чертовски боялся посмотреть на его лицо, заглянуть в глаза. Он сам с трудом осознавал, что Тедди больше нет, а возведённые стены спокойствия рассыпались одна за другой от одного только вида, как эта потеря разрывала Клауса на части. Сейчас Клаусу нужна была забота. Дэйв не знал шок ли это или что-то другое, но тот не произнёс ни слова за всё время, что они возвращались в лагерь.

Похоже, он просто не знал, что сказать. Дэйва это устраивало. Он так же молча растирал руки Клауса под ледяной водой, пока кожа не стала розовой — уже не от крови, а просто от холода. Дэйв закрутил вентиль, обхватил окоченевшие ладони Клауса своими и крепко прижался к нему со спины.

— Мы достанем тебе новую форму, когда вернемся на базу, хорошо?

Клаус коротко кивнул, на лице застыло отсутствующее выражение. Откровенно говоря, он пугал Дэйва до усрачки.

Его непривычно тихое поведение не изменилось. Следующим утром, едва проспавши час, Дэйв обнаружил, что Клаус уже проснулся. Повернувшись спиной, он сидел на краю своей койки и смотрел в никуда. Чтобы заставить Клауса хоть как-то включиться, Дэйву пришлось взять его за руки и буквально вытащить на завтрак. Всё это время Клаус держался так будто суставы окаменели, и каждый шаг причинял боль. Если бы Дэйв позволил, он бы так и просидел весь день глядя в одну точку.

По крайней мере, он держался рядом. Не было ощущения, что Клаус пытался оттолкнуть Дэйва — напротив, Клаус цеплялся за него, будто они были физически и бесконечно связаны, приветствовал каждую попытку Дэйва позаботиться о нём. Но сердце Каца рвалось на части от абсолютной тишины. Клаус никогда не был таким тихим. Клаус никогда не был тихим, и точка. Даже в свои самые худшие моменты или во время ссор с Дэйвом, Клаус всегда находил, что сказать. А сейчас — ничего.

Но Дэйв не давил на него. Он боялся, что тогда Клаус начнет закрываться, копить секреты и отдаляться, как это уже не раз случалось. На самом деле, Дэйв был даже рад, что всё дерьмо между ними разрешилось до смерти Тедди, ведь если бы они не разобрались с портфелем или его выходкой на дне рождения, кто знает, смогли бы они пережить этот тотальный пиздец?

Но сейчас, после всего пережитого и данных друг другу обещаний, после осознания, что никто из них не должен справляться с проблемами в одиночку, Клаус и Дэйв почти не расставались.

Следующие несколько дней всё оставалось по-прежнему. У Дэйва едва не случался сердечный приступ, когда он терял Клауса из виду — а тот, оказывается, сидел неподалёку в немом оцепенении. В такие моменты Дэйв молча опускался рядом. Они могли сидеть так часами… в полной тишине. Иногда Дэйв брал его руку в свою или обнимал, притягивая ближе. Иногда ничего не делал. Даже без слов, он улавливал к чему в тот или иной момент был готов Клаус, и прислушивался к интуиции, прежде, чем что-либо сделать… Дэйв не хотел торопить его.

По ночам Клаус сначала отворачивался, кутался в простыни и сжимался калачиком. Но Дэйв всегда был рядом. Он запускал пальцы в растрёпанные кудри Клауса и тихонько напевал мелодию, пока тот не поворачивался, чтобы встретиться взглядами. Тогда они сплетали пальцы и медленно засыпали вместе.

Больше всего Дэйва беспокоило время еды. Часы, раньше полные смеха и общения, стали болезненно тихими и мрачными. Тедди всегда болтал без умолку с набитым ртом и смеялся над чем-нибудь, что в отличие от остальных ребят, казалось ему безумно смешным. Притворялся, что кормит мини-Мариона, предлагал Дэйву сразиться в армрестлинг или делился историями из своей «юности» (которые, как в шутку отмечал Дэйв, происходили года два назад, не больше). А теперь они не могли найти тему для разговора. Без главного весельчака Тедди и всегда поддерживающего его Клауса, Дэйв лишь грустно улыбался Элу и Бенто, и пытался подобрать слова, пока Клаус сверлил взглядом свою порцию. Он вообще не прикасался к еде, пока Дэйв не толкал его под столом и не просил еле слышно:

— Пожалуйста. Ради меня.

И только тогда Клаус съедал несколько кусочков кукурузного хлеба или немного фаслоли.

Но самое жуткое происходило не в моменты отдыха. Они, конечно, пугали Дэйва, но не так, как поведение Клауса на поле боя.

От Бенто он узнал, что Клаус убил нескольких вьетнамских солдат сразу же после того, как ранили Тедди. Кац все еще помнил свое первое убийство несколько лет назад. Это дерьмо остаётся с тобой навсегда, особенно если ты, как Клаус, делал всё возможное, чтобы в принципе не пользоваться оружием. Внешне Клаус не редко показывал эту сторону, но он действительно был милым, мягким и сентиментальным, хорошим и заботливым человеком. Несомненно, убийство людей травмировало его не меньше всего остального.

Однако он справлялся с этим неожиданным образом. Всякий раз, когда отряд попадал под обстрел или появлялась возможность взяться за оружие, Клаус не упускал своего шанса. Дэйв никогда раньше не видел Клауса настолько сосредоточенным. Он вообще внезапно стал дико крутым, но так казалось только сперва. А затем он пересек черту, где следовало просто хорошо сражаться, как того ожидали командиры, и безрассудно срывался на каждую группу вьетнамских солдат, отнявших у него друга. Дэйв знал, каково это. Он знал, что чувствовал Клаус, по крайней мере, отчасти.

И Кац не осуждал его. Он даже не препятствовал тихой яростной мести Клауса, когда случались жаркие стычки. Всё, что он мог — держаться рядом и прикрывать его спину… как они обещали друг другу с самого начала. Дэйв просто молился, чтобы Клаус скорее успокоился… чтобы постепенно смирился, даже если это займет много времени. А больше всего Дэйв молил о подсказке — он был совершенно растерян и не знал что делать.

«Время лечит всё, Дэвид», — говорил отчим, когда Дэйв расстраивался из-за чего-то, что не в силах был изменить. Но, чёрт побери, почему время тянулось так пиздецки медленно?

Впервые после смерти Тедди Клаус заговорил… Что ж, это было настолько неожиданно и даже пугающе, что уже засыпая в темноте на своей койке Дэйв чуть не подскочил на пару метров.

— Дэйв?— позвал тихий голос, тот самый голос, по которому Дэйв очень скучал. Не ожидая, что кто-то будет шептать ему на ухо посреди ночи в кромешной тьме, Дэйв резко вздрогнул. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы у Клауса вырвался хриплый смешок.

— Господи Иисусе! Да? Прости. Да, что? — он запнулся, неразборчиво бормоча, и потёр глаза, чтобы привыкнуть к чернильной темноте вокруг.

— Мы можем пройтись?

Его слова звучали одновременно и робко, и отчаянно. У Дэйва заныло в груди от того, как Клаус был похож на ребёнка, разбудившего родителей, чтобы рассказать о монстрах под кроватью.

Дэйв решил воспользоваться моментом. Пусть он и был вымотан после смены на разгрузке самолётов, возможно, именно этого момента он так долго ждал… Не только того, что Клаус снова заговорит, но и начнёт открываться после случившегося. Дэйв протянул руку в темноту и нашёл Клауса, кончиками пальцев обвёл черты его лица, чем вызвал ещё один тихий смешок. Наконец, добравшись до подбородка, Дэйв обхватил его ладонью и притянул Клауса ближе, чтобы поцеловать в лоб.

— Пошли, — прошептал он, нащупав руку Клауса, и они незаметно вышли наружу под залитое лунным светом небо.

Они не говорили. Точнее, Клаус не говорил, как того ждал Дэйв, но всё же. Вечер и без того можно было считать успешным. Когда они сделали четвертый круг вокруг лагеря и Клаус начал замедлять ход, у Дэйва появилось ощущение, что он, возможно, готов начать говорить.

— Хочешь посидим? — Дэйв несколько раз сжал его руку, прежде чем остановиться. Клаус лишь кивнул. Они присели: Дэйв позади, а Клаус между его ног, облокотившись спиной к груди. Дэйв прижал его к себе, защищая от ветерка — единственного нарушителя в целом прекрасной погоды.

И снова долгое время они ничего не говорили. Дэйв уже собирался спросить как дела (обычно ответом был неопределённый кивок или почти незаметное движение плечами), но Клаус опередил его:

— Прости, что я был…

— Тш-ш. Не извиняйся. Все в порядке, — тут же заверил Дэйв и крепче обвил его руками, осыпая поцелуями повсюду от виска к шее вдоль по линии роста волос, и дальше к плечу. — Но всё же… как ты?

От нежных прикосновений Клаус немного расслабился и, после глубокого вздоха, произнёс, наверное, самую длинную фразу за последние четыре дня.

— Мм. Не знаю. Думаю в этом и вся проблема. Я правда не хотел… ну, знаешь, закрываться от тебя или тип того. Я правда просто… Я, блядь, не знаю.

— Клаус…

— Не хочу драматизировать. Бен бы точно сказал, что я королева драмы.

— Клаус, никто не может указывать тебе, как справляться с чем-то подобным. Поступай как считаешь нужным.

— Заткнись.

Дэйв бросил на Клауса удивленный взгляд. Клаус печально усмехнулся и закатил глаза.

— Твое дурацкое совершенство заставляет меня чувствовать себя бесконечно неполноценным, ты это знаешь?

— О, смотрите кто заговорил.

— Пошел ты.

— Я скучал по тебе, — Дэйв улыбнулся и пихнул его в бок. От неожиданности Клаус фыркнул от смеха, прижался теснее и уткнулся носом в подбородок Дэйва.

— Я тоже скучал по тебе.

— Ты всегда можешь со мной поговорить. Если захочешь.

— Я знаю.

— Хорошо.

Дэйв волновался, что на следующий день Клаус может вернуться к обету молчания, но этого не произошло. Он говорил по необходимости и время от времени даже позволял Дэйву смешить себя.

Он был всё так же молчалив. Внешне — так же напряжён и печален. И он всё так же смотрел на пустое место около костра, будто обладал силой воскрешать мёртвых, а не просто разговаривать с ними.

Спрашивать об этом Дэйв, впрочем, не решался. Он предполагал, что причина усилившейся тяги Клауса к наркотикам крылась не только в страхе увидеть призраков, но и в нежелании встретиться с Тедди.

Дэйв бы умом тронулся, окажись он в такой ситуации. Конечно, здорово иметь возможность поговорить с тем, кого ты потерял. Только вот если вдуматься, это всё ещё потусторонняя сущность, без предупреждения вторгающаяся в твоё личное пространство… Сущность, которую ты, может и знаешь, но навряд ли хочешь видеть в таком обличье. Клаус рассказывал, что его первая встреча с Беном была довольно жуткой.

«Тяжело видеть своих близких в ловушке, когда ты нихуя не можешь сделать, чтобы помочь», — объяснил Клаус однажды вечером за тайскими палочками.

Поэтому Дэйв и не заикался о сокращении дозы.

Только тогда, когда он будет готов, правильно?

Вот и всё что Дэйв повторял себе изо дня в день. Может это было неправильно и ему следовало сделать хоть что-нибудь, но сегодня Клаус чувствовал себя лучше. Действительно лучше. Как раз накануне Рождества (не то чтобы им полагалась передышка из-за праздника). Весь день они шли по извилистой грунтовке, а с приближением ночи оказались в смертельном противостоянии с отрядом Вьетконга дважды превышающим их собственный по численности.

БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ-БАМ!

Нескончаемо грохотало вокруг… и не в меньшей степени из-за Клауса. Он единственный рвался в первые ряды атаки, сосредоточенные глаза не отрывались от прицела винтовки, а стрельба была яростной и безостановочной. Дошло до того, что у Дэйва дрогнула рука, когда он отвлекся на Клауса — тот внезапно стал грёбаной машиной для убийств.

Иногда Дэйву приходилось его оттаскивать. Клаус не понимал, когда пора было отступать и это чертовски пугало. В большинстве случаев Клаус позволял молча уволакивать себя с передовой, напряжённые мышцы расслаблялись, безэмоциональные и жестокие глаза светлели и Дэйв снова видел своего Клауса.

… до следующей атаки. Клаус сразу же возвращался на тёмную сторону, где значение имело только убийство узкоглазых и ничего, кроме убийства.

Вскоре стало ясно — этот бой им не выиграть. Дэйв оглянулся и понял, что через дымовую завесу вокруг не видит никого из отряда. Клауса было не остановить и расстояние между ними только увеличивалось, а вражеский огонь становился мощнее. В какой-то момент рядом с ухом Дэйва просвистела пуля и он почувствовал жар.

Это стало последней каплей.

— Клаус! — попытался окрикнуть Дэйв, но тот никак не среагировал. Дэйв выпустил еще несколько патронов, пока пустая винтовка бесполезно не щелкнула. Перезаряжаться он не собирался. — КЛАУС! Валим, это уже безумие! — Кац попытался оттащить Клауса за жилет, но ноги его парня словно вросли в землю. — КЛАУС! ДОСТАТОЧНО!

— Ещё одну минуту… — Клаус опустил глаза и принялся перезаряжать оружие. Дэйв воспользовался моментом, схватил его за предплечье и резко одёрнул с линии огня, как раз вовремя, чтобы выстрелы разорвали кору ближайшего дерева.

— Что?!

— Все ушли! Нужно возвращаться, мы проиграли! — Дэйв пытался перекричать разворачивающийся вокруг них конец света и вразумить идиота.

— Мы не можем просто взять и отступить, как гребаные трусы! — Клаус вставил в М-16 новый магазин и напрягся до кончиков пальцев, сгорая от желания вернуться к бою. Но Дэйв был наготове и только сильнее сжал его руку.

— Есть вещи, которые ты не можешь изменить!

— Это всего лишь оправдание для никчемных!

Дэйв опешил. Кажется, сказанное испугало и самого Клауса, так как он остановился и молча таращился на Дэйва. На мгновение они оба замерли, осмысляя эту эмоциональную вспышку. Клаус впервые облёк свои переживания о случившемся с Тедди в слова. И неважно, что он использовал их в отношении текущего боя… Чтобы справиться с травмой, Клаус переносил её в настоящее, Дэйв понимал это.

…оправдание для никчемных.

Будто Тэдди погиб из-за никчёмности Клауса. Разумеется это было не так, но Дэйв не сомневался, что подобные мысли крутились в голове Клауса со дня трагедии.

— Пойдем, — снова потянул Дэйв, и на этот раз Клаус послушался. Они побежали в сторону лесополосы, где можно было укрыться. Когда они оказались на безопасном расстоянии, но ещё не успели уйти слишком далеко, Дэйв остановился и вытянул руку в сторону, чтобы приостановить Клауса.

— Эй, может, нам стоит поговорить?

— Сначала выдёргиваешь меня из пекла сражения, а теперь предлагаешь развеяться и поболтать?

— Я имею в виду вообще. И не будь придурком.

Вынужденные уклоняться от веток деревьев и обходить корни, они замедлили шаг. В поле зрения по-прежнему никого не было, но Дэйва беспокоило не это. Клаус прочистил горло и отвёл глаза:

— Прости, — тихо произнёс он, смотря себе под ноги и пиная камушек. Он не продолжил. Не стал углубляться в подробности. Не подтвердил, что несколько минут назад недвусмысленно обвинил себя в смерти друга.

Они молча продолжали идти до того момента, пока Дэйв не понял, что не знает, ни где они находятся, ни куда вообще идут. Смог и непрекращающиеся выстрелы вокруг подсказали, что они сделали круг и вернулись к месту сражения. Даже будь у него компас, Дэйв всё равно не знал в каком направлении двигаться.

— Может, нам стоит…

«Подождать», — закончил Дэйв про себя, но его мысль оборвали раздавшиеся позади крики Чарли. Торчать здесь вдвоем не казалось хорошим планом. Только не посреди творящегося безумия. Не с обострённым безрассудством Клауса. Нужно просто продолжать идти. Рано или поздно они ведь выйдут к дороге, верно? Наткнутся на станцию или лагерь.

Через три часа, когда звуки опасности остались далеко позади, их окружали пение птиц, шелест деревьев на ветру и хруст веток под ногами. Сложно представить атмосферу более неподходящую для раздумий о том, как прорваться через выстроенные Клаусом стены. И о том, как Дэйв скучал по их юному другу. Даже постоянное беспокойство за Клауса не могло заставить его забыть о пустом месте рядом, где раньше всегда был Тедс.

Грудь сдавило, внутри заныла знакомая боль потери и Дэйв почувствовал, как остро ему нужно прикоснуться к Клаусу… почувствовать, что он рядом. Если не ради Клауса, то ради самого себя. Он безмолвно потянулся к Клаусу, коснулся его руки, и их пальцы нежно переплелись. Дэйв переживал, что Клаус отстранится, но этого не произошло. Наоборот, он крепко сжал руку в ответ, намекая, что тоже нуждался в этом маленьком жесте утешения.

Остальную часть пути они шли, держась за руки, и этого пока было достаточно.

— Вау… — удивился Клаус появлению первых признаков цивилизации. Но это был не очередной военный лагерь или лесная деревушка, а вполне симпатичный пригород, с домами, напоминающими Дэйву о его собственном доме… о безопасности, о надежности, о невежественности. — Ты знаешь, где мы?

— Мм-мм, — покачал головой Дэйв, и неохотно отпустил руку Клауса, когда они вошли в потенциально общественное место.

— Здесь тихо, — констатировал Клаус, изучая пустые улицы и тёмные витрины магазинов. Ни одно окно не светилось на фоне темнеющего неба. Место напоминало город-призрак или локацию из «Сумеречной зоны».

— М-мне кажется все уехали.

— В смысле «уехали»? Хором собрали чемоданы и укатили в отпуск?

— Вроде того.

Они неспешно шли вдоль тесных улочек, проходили район за районом, когда Клаус поднял на Дэйва усталый и недоуменный взгляд.

— Те, у кого есть деньги, предпочитают эвакуироваться. Скорее всего район находится под угрозой бомбардировки.

— Оу, — выдохнул Клаус, потеряв всякий интерес. Дэйв ухмыльнулся и тоже замолчал. Они оба вымотались. Но отсутствие людей вокруг означало, что Дэйв мог снова держать Клауса за руку. Он провёл подушечками пальцев по его ладони и тот ответил на прикосновение, они продолжили идти рука в руке. Дэйв не особо понимал, что они ищут, пока Клаус не принял решение за обоих.

— Этот, — неожиданно заявил он, высвободил руку и зашагал по подъездной дорожке к серо-голубому дому, выделяющемуся на фоне остальных качеством отделки. Входная дверь была ярко-красной… настолько яркой, что больно резало глаза.

— Чт… Клаус! Эй, эй. Здесь же могут быть люди, — Дэйв догнал Клауса почти у двери. — Что ты задумал?

— Нам же нужно где-то переночевать. Так почему не в пустом доме с уютной постелькой и нормальной едой?

С этими словами Клаус разбил одно из окон прикладом винтовки, засыпая гостиную стеклянными осколками. Дэйв закрыл глаза и растерянно качнул головой. Клаус же не стал париться и ждать — он сразу запрыгнул в «свой» новый дом.

— Сумасшедший ублюдок, — пробормотал Дэйв, следуя за ним внутрь.

Клаус беззастенчиво осмотрел дом и все вещи семьи. По разбросанным по полу игрушкам можно было сделать вывод, что в семье как минимум один ребёнок и уезжали они в спешке. Клаус рылся в ящиках и на полках, изучал найденные фотографии.

— Да мы сейчас можем разграбить весь этот город. С ума сойти, а? — спросил он, и Дэйв заметил крохотные искры веселья и озорства, по которым так скучал. Он не видел Клауса таким оживлённым уже, кажется, целую вечность и не смог сдержать улыбки, — То есть… конечно же мы не будем. Это было бы подло, правда? — поспешно добавил Клаус и его искрящиеся глаза обратились к Дэйву за подтверждением. Он заметил улыбку возлюбленного и робко улыбнулся в ответ.

На долю секунды весь мир и все невзгоды отошли на второй план, оставив их наедине и позволив утонуть в безмолвном восхищении друг другом.

Но затем улыбка Клауса исчезла, глаза потемнели. Дэйв почувствовал, как собственные губы повторили это движение за Клаусом. Четвертый тяжело сглотнул и отвернулся, направляясь в кухню, будто этого момента между ними и не было вовсе.

— Помираю с голоду… — пробормотал Клаус, его шаги стихли в соседней комнате. Дэйв вздохнул, провел рукой по волосам и пошёл следом.

Скромные рождественские украшения на кухне напомнили Дэйву, что сегодня и вправду Сочельник. Он подумал о Лиззи и о том, чем она занимается сейчас. Ждёт ли его звонка у телефона, чтобы услышать поздравления и последние новости? В каком настроении сегодня мама… заботливая и энергичная, или безжизненная и мрачная? Ради блага Лиззи, он молился, чтобы у мамы сегодня был «хороший» день.

В реальность его выдернул грохот, устроенный Клаусом в процессе беспечного исследования кладовой.

— Клаус… — цыкнул Дэйв. — Это, вообще-то, собственность хозяев дома.

— Что нашёл, то моё, — тот пожал плечами, продолжая читать этикетки на консервах в шкафах.

— Окей, ты можешь так сказать про монетку, которую нашёл на улице, но не про дом.

— Разве ты не хочешь поиграть со мной в семью? — надул губы Клаус, а Дэйва снова пронзило чувство слепого обожания. От одной этой мысли его бросило в жар. Что ж, Дэйв был вынужден согласиться, им действительно представилась возможность притвориться, что они живут чужой жизнью. Жизнью, где нет войны, нет отрядов и друзья не умирают у тебя на руках.

— Хлеб, — пробормотал Клаус, вытаскивая из морозильной камеры буханку, — Сыр, — продолжил он, и достал начатую упаковку из холодильника. Протянул продукты Дэйву. — Знаешь, что это значит?

— Эм-м-м…

— Красавчик, это значит, что на ужин у нас жареный сыр, — он говорил совсем как Клаус, которого знал Дэйв, но каждое слово всё ещё было пропитано усталостью и грустью. Тем не менее это был шаг в верном направлении.

— Так странно, — ухмыльнулся Дэйв, присаживаясь на край кухонного стола. Он подтянул колено и положил на него руку, продолжая наблюдать как Клаус суетится на кухне, обходясь небольшим запасом найденной еды.

— Дэйв… — жалобно начал Клаус.

— Эй. Я же не сказал перестать, да?

Клаус искренне улыбнулся и снова вернулся к хлебу с сыром, а Дэйв попытался, наконец, расслабить плечи и успокоиться после напряжённого дня.

«Мы в безопасности… верно? Мы нашли еду. Нашли убежище. Клаус здесь. Я здесь. Чего ещё можно пожелать в канун Рождества?»

И Дэйву нравилось просто сидеть и наблюдать. Само по себе присутствие Клауса на кухне казалось ему чем-то невероятно забавным. Из-за того, что они знали друг друга только в условиях армейской жизни, Дэйв представить себе не мог, каким Клаус был дома, как справлялся с бытовой рутиной. Впрочем, потребовалось немного времени, чтобы понять, что Клаус не был ответственным, спокойным и домашним парнем. Казалось, он тут совершенно не на своём месте. Клаус выглядел чертовски очаровательно.

— Вау. Никогда бы не подумал, что увижу тебя таким, — Дэйв теперь полностью сидел на столе, оторвав ноги от пола и скрестив их. Он почувствовал, какой неудобной стала форма — грязь застыла и присохла к брюкам, а пропитавшаяся потом футболка прилипла к жилету.

— Каким? — усмехнулся Клаус, подняв глаза от буханки на столешнице, разделявшей его с Дэйвом. — Что, уже представляешь меня в роли своего личного «домохозяина»? Охуеть у тебя фантазии.

— Ага. Купим тебе фартучек и все дела.

— Ролевые игры - это всегда весело, но на большее я не согласен.

— И что? Никакого дома с белым заборчиком?

— Ни за что.

Они снова встретились взглядами и Дэйв улыбнулся перед тем, как его божественно прекрасный парень отвернулся включить плиту.

— Знаешь, мы могли бы пожениться в две тысячи девятнадцатом. Не то чтобы я этого хотел, но…

— А чего ты хочешь?

Честно говоря, Дэйву был не важен ответ. Конечно, ему небезразличны желания Клауса, но что бы он ни сказал, ничего не изменится. С самого первого дня Дэйв знал, что исполнит любое желание Клауса, что до конца своей жизни будет делать всё возможное, чтобы любимый был счастлив.

— Мм… Не знаю. Видишь ли, дело в том, что я собирался откинуться лет через пять, в гордом одиночестве и нажравшись наркоты, а ты, вроде как, помешал моим планам.

— Боже.

— Просто говорю правду.

— Значит, ты никогда не задумывался об этом? Не хотел завести семью и всё такое?

— Ну, пока не встретил тебя, нет.

— О-о-у…

— Заткнись.

Дэйв усмехнулся и спрыгнул со стола, чтобы в следующую секунду облокотиться о столешницу и продолжить наблюдение за страданиями Клауса над «изысканной кухней», которую он сам же на ходу и придумывал.

— А как насчет детей?

— Нет.

— Может хочешь семейный дом?

— Нет.

Дэйв хихикнул.

— Ладно, дикая штучка. А как ты видишь наше совместное будущее?

Когда сэндвичи зашипели на сковороде, Клаус повернулся и тоже облокотился о столешницу, так чтобы они с Дэйвом могли соприкоснуться лбами.

— Почему бы нам просто не сосредоточиться на том, чтобы не умереть сейчас?

— Тебе не нравится планировать будущее, да?

— Живи настоящим, Дэвид. Кроме того, если нет плана, то и разочарования тоже не будет.

— Чёрт, ты унылая сучка.

Клаус фыркнул, отстраняясь от Дэйва, и, вернувшись к сэндвичам, перевернул их лопаткой.

— Так значит… Ты серьёзно этого хочешь? — продолжил Клаус, стоя спиной к нему и склонив голову над плитой.

— Мм… Не знаю. По крайней мере, думал об этом, — признался Дэйв. Он не врал. В бессонные ночи в его голове мелькало много мыслей, но приятными были лишь те, которые возникали в воображении, когда он поворачивался и наблюдал за мирно спящим Клаусом.

— Думал о чём?

— О том… на что это будет похоже. Жить с тобой ужасно банальной жизнью. В месте, которое сможем назвать своим. Ходить на какую-нибудь работу, а вечерами возвращаться домой. Заходить в дверь и видеть тебя каждый вечер. Каждое утро. Каждую ночь. Сомневаюсь, правда, что мы будем готовить, так что часто будем заказывать на дом. Будем толстеть, есть китайскую еду и слушать хорошую музыку… Ну и, конечно, трахаться.

— Мм. Окей. Мне это нравится.

Дэйв закатил глаза и продолжил.

— Мы могли бы жить не слишком близко, но и недалеко от твоей семьи.

Клаус усмехнулся.

— Пфф. Это ещё зачем? — скривился он и ещё раз перевернул сэндвичи. Дэйв знал, что Клаус не был возмущен этой деталью настолько, насколько это показывал. Он рассказывал, что даже несмотря на все их ссоры, никогда не хотел слишком сильно отдаляться от семьи. У Клауса были, как оказалось, вполне разумные опасения, что в любое время с родными может что-нибудь произойти, будь то из-за супергеройской херни или из-за психических расстройств.

«Если что-нибудь случится, я бы не хотел, чтобы это дерьмо преследовало меня всю жизнь из-за того, что меня не было рядом», — Клаус пытался сделать вид, что не беспокоился за них. Формулировка не имела значения — это было мило. Пусть Дэйв и никогда бы ему об этом не сказал.

— Ну я не знаю… если нам станет скучно или вдруг захочется… — Дэйв замолчал, не зная, хочет ли он сам продолжать этот разговор. Плечи Клауса тоже напряглись.

Чёрт… Дэйв остановился не достаточно быстро, чтобы Клаус не сообразил к чему он клонит.

— Что… завести ребенка?

Дэйв неловко заёрзал.

— Я не знаю. Может быть. Наверное.

Они уставились друг на друга. Не моргая.

Наконец, Клаус слабо качнул головой. Улыбка сожаления сорвалась в печальный смех, а плечи напряглись, будто он собирался с силами, чтобы сказать что-то сложное.

— Дело не в этом, что я не… Дэйв, я просто… испорчу этого ребенка. Ты ведь понимаешь это, верно?

— Ой, да брось.

— Нет, правда! Я о себе-то не могу позаботиться.

— Я не согласен.

— Знаю, ты пытаешься быть милым…

— Клаус…

— И это, конечно, работает, но…

— Клаус, это…

— Я просто беспокоюсь за безопасность другого человека.

— Эй, эй, эй. Если ты не хочешь детей, ничего страшного! Тебе не нужно оправдываться.

— Я не оправдываюсь…

— Клаус, честное слово. Это просто мысли. Главное, чтобы…

— Нет, нет, нет… Я… — Клаус вздохнул и зарылся пальцами в волосы. — Я ничего не исключаю, только не с тобой.

Пока они смотрели друг на друга, на лицах снова появились сдержанные, робкие улыбки.

— Лаааадно.

— Лаааадно, — Клаус передразнил его, насмешливо тряхнув головой. Дэйв оттолкнулся от столешницы, поймал Клауса в кольцо рук и приподнял над полом.

— Засранец, они же сгорят! — Клаус разразился истерическим смехом и начал брыкаться в попытках освободиться. Только вдоволь насладившись «страданиями» Клауса, Дэйв опустил его на пол и поцеловал в висок. Следом он попытался поцеловать Клауса в шею, но тот увернулся и отступил в сторону, прихватил с собой сковородку и поставил дымящиеся сэндвичи на столешницу.

— Выглядит неплохо.

— Не обольщайся. Я готовлю только это и замороженные вафли. Так что, сваришь рис, пока я отойду ненадолго?

— Я… да, могу, но куда…

— Спасибо.

Клаус шлепнул Дэйва по заднице и ушел, оставив его наедине с двумя жареными сырными сэндвичами и горсткой риса. Он услышал как под ногами Клауса заскрипели ступени лестницы на второй этаж. Какого чёрта он творил?

Дэйв засмеялся и покачал головой. Боже, как же хорошо было видеть Клауса таким. Наконец, видеть его самим собой. Дэйв хотел бы надеяться, что это состояние продлится… не откатится. Но он слишком хорошо знал, что скорбь не проходит так просто. Она отступает, а после снова накатывает, и сегодня, впервые со дня смерти Тедди, Клаус чувствовал себя лучше… Он не мог стать прежним по щелчку пальцев. Никто из них не мог.

Он как раз заканчивал с рисом, когда лестница снова заскрипела. Звук приближающихся шагов затих на пороге кухни у него за спиной, но Дэйв не обернулся. Он знал, что Клаус наблюдает, кожей чувствовал его взгляд. Спустя несколько мгновений руки Клауса скользнули по его бёдрам и крепко сцепились на животе. Дэйв забыл обо всех делах и подался навстречу прикосновению.

— Ну ладно. Возможно всё это домохозяйство и правда суперсексуально, — прошептал Клаус ему в плечо. От тёплого дыхания по спине Дэйва пробежали мурашки. В голове вспыхнула мысль, что раз уж Клаус открылся в плане общения, то, возможно, он будет не против чего-то большего… ну, знаете… интимной близости.

Конечно, Дэйв был бы счастлив просто обнимать его всю ночь напролёт, но, чёрт возьми, что-то в дыхании Клауса на коже сводило его с ума.

Стоило Дэйву обернуться, как все его надежды растаяли. Яркий свет, которым сегодня вспыхнул Клаус, бесследно исчез. Дэйв видел его усталость, видел потемневшие, печальные глаза. Его собственное сердце замерло от осознания того, что Клаусу снова стало хуже… Что ж, это было нормально.

— Посмотри на себя, милашка, — Дэйв весело хмыкнул, обхватил ладонями лицо Клауса и оглядел с головы до ног. Он забрался в гардероб семьи и сейчас был одет в бледно-голубую футболку, которую кто угодно счёл бы слишком тесной, но только не Клаус, рождённый для обтягивающих вещей. Чёрные спортивные штаны, дополнявшие наряд, казались чуть великоватыми, но довольно удобными.

Клаус помог Дэйву раздеться. Он и сам бы справился, но Клаусу по какой-то причине нравился этот процесс и Дэйв не препятствовал. Подобранные пижамные штаны подошли почти идеально и в них было бесконечно приятнее, чем в убитой форме, от которой уже тошнило. Только вот…

— Ты не принес для меня футболку? — понял Дэйв, стоя с голым торсом посреди кухни.

— Тебе повезло, что хотя бы штаны нашлись, — только и сказал Клаус перед тем как взять тарелки с едой и перебраться в гостиную. Дэйв вздохнул и смирился с тем, что ему придется остаться на ночь без футболки, раз Клаус этого хотел.

Они ужинали на диване и смотрели телевизор. Программы были на корейском, но знания языка не требовалось, чтобы понять, что говорили только о войне.

Чтобы как-то развеять гнетущую атмосферу в комнате, Дэйв переключил на телевикторину, которая была для обоих такой же тарабарщиной. Но мрачное настроение никуда не делось и Дэйв ждал, что станет ещё хуже. Не только из-за трансляций по телевизору… По ночам скорбь возвращалась с новой силой.

Дэйв заметил, что Клаус снова отключился, не мигая уставился в точку на полу в стороне кухни. Проследив за отсутствующим взглядом он увидел рядом с брошенной формой Клауса маленькую фигурку.

«Чёрт».

Он смотрел на мини-Мариона. Дэйв даже не задумывался о том, что Клаус продолжает носить с собой маленького Будду. Он почувствовал, как горло сдавило от одного только вида талисмана дружбы Клауса и Тедса.

Дэйв сдавленно кашлянул, чтобы, наконец, вздохнуть и заодно ослабить напряжение в воздухе. Он не хотел пугать Клауса, но от неожиданности тот подпрыгнул на месте. Дэйв обнял его чуть крепче в знак извинения.

— Почему бы нам не посмотреть, есть ли наверху горячая вода? Давай я пока уберу, а ты сходи и проверь, ладно? — он провёл пальцами по скуле Клауса до линии подбородка. Клаус по-прежнему смотрел в пол. Он не говорил уже час, и они снова погрузились в молчание, ставшее привычным за последние дни.

Клаус всё же кивнул, соглашаясь с предложением.

Позже, неторопливо поднимаясь по лестнице на приглушенный шум, Дэйв совершенно не ожидал найти Клауса, съежившегося под бьющим из душа потоком. Он сидел на дне ванны, капли скатывались по прилипшим ко лбу волосам. Клаус снял футболку, но всё ещё был в промокших насквозь штанах.

— Клаус… Клаус, ты в порядке?

Он не ответил. Дэйв догадался, что широко распахнутые глаза покраснели не от слез, а от того, что Клаус почти не моргал. В ужасе он обхватил себя руками и ногти, впиваясь в кожу, оставляли на ней красные следы. Он весь покрылся мурашками, а мышцы дрожали под напором воды. Дэйв упал на колени, нерешительно коснулся его плеча и мигом отдёрнул руку.

— Черт! Детка, детка… это… Проклятье! — лихорадочно забормотал Дэйв, нащупывая ручку душа и переключая холодную воду на горячую. Какого чёрта? Иногда поведение Клауса приводило его в замешательство. Наркотики — первое о чём бы подумал Дэйв, увидев Клауса в таком состоянии, но сейчас он сомневался в том, что они были причиной.

— Твою мать, Клаус, — пробормотал он еле слышно, быстро разделся и забрался в ванну. Сел на холодное пластиковое дно позади Клауса, стянул мокрые штаны и, наконец, крепко прижав его к груди, стал укачивать в объятиях. Льющаяся на них вода была даже слишком горячей, но Клаус так и не мог согреться. Растирая жёсткую и холодную кожу, Дэйв задавался вопросом, как долго он так просидел. — Все в порядке. Ты в порядке.

«Что, чёрт возьми, его спровоцировало?»

В любом случае причина уже не имела значения. Клаус сорвался и выглядело это чертовски пугающе. Всё, что Дэйв мог сделать в этот момент — просто быть рядом.

Не выпуская его из объятий, Дэйв взял шампунь и принялся за дело. Он намыливал волосы Клауса, пальцами массировал кожу и несколько раз притягивал его ближе, вынуждая запрокинуть голову, чтобы поцеловать в лоб. Наконец согревшись, Клаус обмяк и позволил Дэйву делать всё, что ему заблагорассудится. Зелёные глаза устало смотрели вперёд и Дэйв не знал, где сейчас блуждает его сознание.

Он отмыл всю грязь с тела Клауса. Тщательно промял каждую мышцу, каждый напряжённый узелок на его плечах и шее. А после вернулся к волосам Клауса и теперь, нанося кондиционер, нежно касался губами линии роста волос. Пахло яблоком… несомненно, этот аромат ещё много лет будет напоминать Дэйву о сегодняшнем дне. Горячий пар заботливо укрывал их в своих влажных объятиях.

— Закрой глаза, — прошептал Дэйв у него над ухом и любимое недоразумение послушно выполнило просьбу. Клаус расслабленно откинул голову в его руки и вода побежала по непослушным кудрям. Больше всего на свете Дэйв хотел, чтобы Клаус не чувствовал себя так паршиво, но он не мог отрицать, что наслаждался этим моментом близости… возможностью заботиться о Клаусе так, как он всегда хотел, но не мог себе позволить на военной базе. И, Господь Всемогущий, какими же охренительно мягкими были его волосы.

Клаус вдруг обернулся — совсем немного, но достаточно, чтобы добраться до губ Дэйва своими. Ручейки воды стекали по их лицам, мокрые светлые пряди спутались с тёмными. И то, что началось как нежный благодарный поцелуй, превратилось в нечто большее. Поцелуй углубил Клаус, требовательно толкнувшись языком в губы Дэйва — отказать в такой пусть и неожиданной просьбе он не мог и охотно ответил.

Все ещё дрожащими пальцами Клаус уцепился за плечи Дэйва, повернулся и обхватил ладонями его шею. Они были так близко, что между ними не осталось ни сантиметра, руки скользнули по телам друг друга…

— Я хочу тебя, — Клаус выдохнул в губы Дэйва. С этими словами по телу прокатилась настолько мощная волна возбуждения, что Кац едва справился с желанием в ту же секунду прижать Клауса к стене, но…

— Сейчас?

— Пожалуйста, — широко распахнутые глаза смотрели пристально и осознанно впервые с того момента, как Дэйв нашел его дрожащим в душе. Дэйв убрал прядь мокрых волос с его глаз и внимательно изучил родное лицо — Клаус казался искренним. На самом деле, лицо Клауса ничем не отличалось от его собственного в этот момент… страстное желание обладать друг другом опьяняло их и сводило с ума.

И Дэйв подчинился.

***

Не то чтобы Клаус был вне себя от горя. Он был больше…

В оцепенении. И почему-то это состояние пугало его даже сильнее. Может он ушёл в отрицание? Может ещё надеялся проснуться под звонкий хохот Тедди, ждал, что друг запрыгнет на него и с криками «Бутс! Бутс! Бутс!» повалит на землю.

В любом случае… Клаус не хотел быть таким. Он хотел чувствовать. Неважно, сильнейшую боль, чувство вины… хоть что-нибудь сильное. Клаусу была невыносима эта пустота, противна жалкая оболочка человека, которой он стал. Да он всю жизнь употреблял наркоту, чтобы «не чувствовать»‎, но это был сознательный выбор. А вот быть мертвым внутри и оторванным от мира против своей воли — совершенно другая история.

К тому же Клаус заслужил эту боль. Потеря Тедди должна была мучить его. По крайней мере, он так считал. Возможно, это была ещё одна причина его оцепенения. Конечно, Дэйв и большинство ребят не согласились бы с Клаусом, но он чувствовал, что мог сделать гораздо больше. Он чувствовал, что…

Что ж, он не хотел об этом думать. Не мог заставить себя. По крайней мере, не сейчас.

Дэйв держался потрясающе. Он не торопил Клауса, не давил на него, и видит небо, Клаус мог бы оценить его усилия и стать чуточку мягче. Он хотел. Собственная отстранённость угнетала Клауса, но вы когда-нибудь лежали в постели так долго, что с каждой последующей минутой встать было всё труднее, и даже элементарная задача поставить ноги на пол вдруг становилась сравнима с восхождением на Эверест?

Вот что чувствовал Клаус, особенно когда дело касалось разговоров. Чем дольше он молчал, тем сложнее было открыть рот и выдавить из себя звук. Будто, ему элементарно не хватало сил разжать челюсти. Он даже не знал, что сказать.

Поэтому, Клаус стал одержим поиском способа как заставить себя чувствовать. Он нуждался в катализаторе, который вернул бы его к жизни, который заставил бы эмоции вырваться наружу. И особенно сильно Клаус нуждался в нём в моменты внезапных депрессивных эпизодов.

Так что, да. Поэтому, когда Клаус подставил плечи и голую спину под холодный душ, он не осознавал, что делает. Он был уверен, что сможет вырваться из необъяснимого оцепенения, или, хотя бы ускорить его. Он вовсе не хотел, чтобы Дэйв видел его таким — жалким, пойманным в ловушку собственных кошмарных воспоминаний, снова переживающим момент смерти милого двадцатилетнего друга.

И пусть шоковая терапия ледяной водой не дала ожидаемых результатов, Клаус вскоре понял, что может ему помочь.

Поэтому, после долгого воздержания от близости, каждый толчок Дэйва в него вызывал пьянящие вспышки жизни по всему телу. Сперва он был нежным и осторожным, будто Клаус, как хрупкая ледяная скульптура, мог рассыпаться от одного прикосновения. Разумеется, Дэйв испытывал определённые сомнения по поводу просьбы о сексе, но Клаус позаботился о том, чтобы любимый выбросил эту чушь из головы.

Не прерывая поцелуя, Клаус вонзился ногтями в плечи Дэйва, чтобы заставить его стонать, чтобы сломить, наконец, его нерешительность. Когда Клаус придвинулся ближе и практически оседлал Дэйва, тот взял инициативу в свои руки. Почувствовав его внутри, Клаус уронил голову Дэйву на плечо и громко застонал в кожу. Напряжённые пальцы сильнее впились в его спину, когда следом за волной боли, Клауса настигло пронзительное наслаждение. Дэйв врезался в него снова и снова, а Клаус упивался удовольствием от каждого сокращения мышц.

— Ты в порядке? — от горячего, сбившегося дыхания Дэйва возле уха, остатки боли превратились в абсолютное блаженство. Клаус только хрипло застонал в ответ и сильнее толкнулся бёдрами навстречу Дэйву, зарываясь лицом в его шею.

Чёрт. Подери. Клаус не мог поверить, что последние несколько дней мысль о близости даже не возникала у него в голове. Стоило бы догадаться, что чувственный, страстный секс был решением всех проблем.

Удерживая Клауса на себе, Дэйв поднялся и теперь прижал его к холодной кафельной плитке. Чувства, испытываемые Клаусом в этот момент, не поддавались описанию, поэтому он снова спрятал лицо в шею Дэйва и беспомощно стонал, пока тот втрахивал его в стену. Клаус обхватил Дэйва ногами, скрестил щиколотки на пояснице и даже подумал, что так он похож на паукообразную обезьянку, но уже через долю мгновения его разум вспыхнул. Он приближался к вершине удовольствия и ничего не желал так сильно, как сброситься с нее.

Клаус кончил, зажатый между горячим телом Дэйва и холодной стеной. У него никогда не было такого оргазма… будто что-то внутри сломалось. Что-то неосязаемое. Защита пала и он снова стал уязвим. Не поймите его неправильно, но это было чертовски потрясающее чувство… то, которое он так долго искал. Клаус вышел из транса. Он это чувствовал.

О, нет.

Но пока что он прерывисто дышал в плечо Дэйва, когда тот достиг своего пика, содрогнулся всем телом и зарычал, уткнувшись лицом в мокрые волосы Клауса. Чувство реальности постепенно возвращалось, стал слышен шум воды и их тяжёлое дыхание. Продолжая удерживать его у стены, Дэйв немного отстранился, чтобы посмотреть в глаза.

Вернувшись в режим истинного благородного джентльмена, Дэйв заботливо убрал локоны с лица Клауса и бережно коснулся губами его лба. Когда они снова встретились взглядами, Дэйв печально улыбнулся и большим пальцем вытер следы подводки, которая точно размазалась вокруг глаз.

А дальше Дэйв был таким Дэйвом. Клаус искренне оценил его заботу, потому что снова начал замерзать. Дэйв выключил воду, одно полотенце повязал себе на бёдра, а в другое укутал Клауса и отнёс его в спальню.

Подтянув ноги к груди и обхватив колени руками, Четвёртый молча наблюдал с кровати за тем как Дэйв одел боксеры и пижамные штаны. После он помог Клаусу справится с собственным бельём и уже сделал шаг к комоду, чтобы подобрать ещё одну пижаму.

И тут рвануло.

Он не знал откуда пришло чувство, больно сдавившее грудь, но Дэйв мгновенно обратил к нему мягкий взгляд невозможно красивых глаз и взволнованно нахмурился. Он с беспокойством наблюдал за Клаусом.

— Ты в порядке?

И когда Клаус открыл рот, чтобы сказать: «Да. Да, Дэйв. Всё в порядке».

Он просто зарыдал. Он, блядь, не рыдал так сильно, с тех пор, как умер Бен. Клаус потерял контроль над собственным телом и рухнул в объятия Дэйва (который удивительным образом пересек комнату и добрался до него за 0,0000001 секунды). Судорожные всхлипы разрывали его изнутри, пока Клаус не сдался и не позволил себе окончательно сломаться.

— Я…я…я… мог бы… я… я мог бы…

— Что ты мог, Клаус? — спросил Дэйв без искреннего интереса в голосе, чтобы показать, что попытка обвинить себя замечена и с ним этот номер не пройдёт. Сдавленное, рваное дыхание не давало Клаусу говорить, а Дэйв продолжал заботливо гладить его по спине, не выпуская из крепких объятий. Только немного успокоившись, Клаус забормотал.

— Мог не быть наркоманом. Мог перестать вести себя как сука и начать серьезно относиться к этой грёбаной войне. Мог выстрелить раньше. Прикрыть его спину.

— Перестань.

— И в конце концов это не имело никакого нахрен смысла! Я всё равно убивал людей. Дэйв, я… я убивал людей.

— Я знаю, милый, — Дэйв поцеловал его в лоб и обнял крепче, позволяя выплакаться.

— Он с… он с… собирался уезжать… уезжать…

— Дыши, Клаус, — сказал Дэйв спокойно. По крайней мере, он пытался казаться таковым. Обычно Клаус мог с легкостью уловить малейшую дрожь в его голосе, но сейчас Дэйв быстро взял себя в руки. — Дыши, малыш, — он прошептал Клаусу в волосы и уткнулся подбородком в кучерявую макушку. Дэйв пытался защитить его от этого тупого, невьебенно жестокого мира, в котором погибали такие ребята как Тедди, а не такие как Клаус.

Объятия не ослабевали ни на секунду. Дэйв не подавал виду, но Клаус готов был поклясться, что в какой-то момент он тоже беззвучно плакал. Дэйв рисовал круги на его спине, когда Клаус начал постепенно отходить от эмоционального потрясения. Он не знал, сколько они пролежали так, но точно не меньше часа.

Только когда Дэйв стал напевать знакомую песню, Клаус почувствовал, какими тяжёлыми вдруг стали веки. Он был так измучен, что не мог ясно мыслить. Повсюду валялись салфетки, а простыни были влажными от волос и полотенец.

Но, признаться честно, впервые с тех пор, как они потеряли дорогого Тедди, Клаус почувствовал, что сможет научиться жить в мире с собой.

Well I don’t know if all that’s true

Я не знаю правда ли все это

Дэйв тихонько мурлыкал и нежно гладил Клауса по спине, вырисовывая замысловатые узоры.

‘Cause you got me, and baby I got you.

Ведь у тебя есть я, и, детка, у меня есть ты

========== Глава 27. Разве это не прекрасно. ==========

Когда Клаус проснулся, у него болело всё. Причиной, конечно, мог быть вчерашний многокилометровый марш-бросок, но он был уверен, что дело в полуночном приступе рыданий. Нервный срыв будто бы заставил время остановиться, но Клаус всё равно помнил как при попытке вдохнуть горели лёгкие и сдавливало рёбра.

Честно говоря, этим утром боль была даже приятной. Клаус, наконец, мог взять себя в руки и принять случившееся. Ему всё ещё было больно думать о Тедди, но, по крайней мере, теперь Клаус мог вспоминать и хорошее, а не переживать момент его смерти снова и снова.

А ещё, помимо того, что пробуждение в настоящей кровати было само по себе потрясающим, особенным это утро делало то, что Клаус проснулся раньше Дэйва. Поверьте, такого почти никогда не случалось. Будто этому парню… сон вообще не нужен. В какой-то момент Клаус на полном серьёзе собирался доказать, что Дэйв вампир. Его личный Эдвард Каллен — отсылка, которую пришлось объяснить дорогому Дэвиду.

Клаус радовался каждому такому моменту. Он любовался прекрасным и умиротворённым лицом Дэйва, всего в паресантиметров от него: легким трепетом длинных ресниц, чертовски сексуальной формой скул и мужественным подбородком. А то, как хмурились во сне его брови, накидывало ещё пару баллов по шкале знойности. Волосы были растрепаны, пара непослушных локонов спадала на лоб. Утренний свет ласково касался лица Дэйва, а мягкие тени превращали его в великолепное божество, каким Клаус всегда его считал.

Клаус ничего не мог с собой поделать… Он подался вперёд и нежно прикоснулся губами к щеке Дэйва. Затем поцеловал его в нос и в лоб.

— Мм, — сонно простонал Дэйв и зажмурился от солнечного света. Он медленно открыл глаза и увидел Клауса, смеющегося над его очаровательным утренним замешательством.

— Доброе утро, — Клаус улыбнулся робко и чуть смущённо, вспомнив свою излишнюю театральность накануне. Дэйв вытащил руку из-под одеяла и тут же поднёс её к лицу Клауса, провёл подушечкой пальца по скуле.

— Разве?

Это был его мягкий и осторожный способ узнать всё ли в порядке после вчерашнего.

— Мхм, — искренне кивнул Клаус, не отрывая взгляда от хрустальных глаз. Дэйв улыбнулся и сорвал быстрый поцелуй с его губ.

— Хорошо.

Клаус был благодарен за такой ответ. Они собирались обсудить случившееся, но этот разговор мог немного подождать.

Поэтому, настояв на том, чтобы Дэйв остался в кровати, Клаус урвал момент и смог собраться с мыслями. За это время он приготовил яичницу из пяти яиц, что нашёл в холодильнике, выложил её на большую тарелку и добавил остатки риса. Дэйв приятно удивился, когда он принес тарелку на второй этаж и поставил между ними на кровать, чтобы они могли есть лёжа.

— Я думал, ты умеешь готовить только два блюда?

— Яйца не в счёт. Это же яйца, — возразил Клаус с набитым ртом.

— Конечно, ага.

— Хорошо, тогда три. Не смущай меня.

И после этой непринуждённой болтовни, Дэйв бесстрашно погрузился во всё то, что осталось недосказанным прошлой ночью.

Тедди. Вина Клауса. Вьетнам. Война. Мир…

Парализующий Клауса страх, что подобное может случиться и с Дэйвом, если они сейчас же не уберутся отсюда. Реакция Дэйва была раздражающе закономерной — Клаус точно так же мог погибнуть в любой момент. Поэтому снова и снова звучало предложение вернуться в своё время, а после окончания срока службы забрать Дэйва.

— Но я не знаю, сработает ли это! — Клаус рассеянно махнул вилкой, — И я ни за что на свете не оставлю тебя! Знаешь, я в этом деле уже спец. Да и кто ещё прикроет твою спину?

— Хорошо. Первое: что, если ты установишь портфель на месяц или два вперёд, как раз, когда я пойду на дембель?

— С этой штукой неизвестно, где окажешься… территориально. Я понятия не имею, как она работает.

— … Ладно, допустим. Второе: нам стоит говорить о твоей безумной жажде мести?

— Ох, — Клаус закатил глаза и отправил в рот очередную вилку с яичницей и рисом. — Все убивают Чарли направо и налево, но стоит только мне…

— Клаус… Ты убивал людей. Да, это война и её печальная реальность. Но первые убийства… это тяжело. Не только для тебя, но и для всех.

Клаус вздохнул, натянул одеяло на плечо и улёгся спиной к Дэйву. Он не ошибался. Вдобавок к безумной тоске по Тедсу, каждый раз, когда Клаус закрывал глаза, он видел, как те вьетконговцы падали от его пули… по его вине.

— Дерьмо случается, —всё, что ответил Клаус. — Я бы делал это снова и снова, ради Тедди… то есть… Даже если это ничего бы не изменило.

— Клаус, — возмутился Дэйв.

— Я ни в чём себя не обвиняю! Просто говорю, как есть, — он слегка пожал плечами.

Снова стало тихо. Клаус соскользнул в мрачные воспоминания, которых долго избегал — сейчас, перед тем как двигаться дальше, он мог их озвучить. Вскоре его мысли превратились в слова.

— Знаешь, я… — Клаус прочистил горло. Нет. Никаких слёз. Хватит. — Знаешь, я даже не знаю, как он умер. От потери крови или…или… внутренних повреждений или от этого проклятого напалма.

Дэйв поставил тарелку с завтраком на прикроватный столик, а затем обнял Клауса со спины, крепко прижался всем телом и уткнулся носом в его шею. Клаус был благодарен за то, что тот не произнёс ни слова.

— Я оставался с ним столько, сколько мог, но потом все вспыхнуло, и… Бенто оттаскивал меня, а я всё повторял, что мы не можем его бросить. Мы должны были вернуть семье его тело… и не зажаренное до хрустящей корочки. Но огонь быстро распространился и… Дэйв, он был так напуган. Он умирал… То есть, думаю, он умер ещё до того, как меня оттащили, но… Что, если нет? Что, если он сгорел заживо или мучился несколько часов, или…

Поцелуй Дэйва в шею и его сильные объятия удерживали Клауса от того, чтобы снова разрыдаться. Момент, когда они оставили тело Тедди на сожжение, всплывал в голове чаще любых других. Клаус не винил Бенто за то, что он заставил его упрямую задницу отступить. В противном случае он бы наверняка сгорел дотла рядом с другом и что бы тогда было с Дэйвом? Клаус бы разрушил жизни трёх человек.

И всё же… Клаус никогда не сможет забыть, как брыкался и вопил, пока Бенто утаскивал его от опасности, а яростный огонь, пожирал лес, в котором они оставили тело друга.

К сожалению, их маленькая игра в «семью» подошла к концу. Под защитой заботливых объятий, Клаус смог поделиться страхами и выпустить своих демонов, но, голоса снаружи вынудили их покинуть дом. Город медленно заселялся — похоже необходимость в эвакуации отпала и семьи возвращались домой. Очень скоро вернутся и хозяева этого дома и точно будут недовольны.

Дэйва и Клауса «спасли» быстро. Даже СЛИШКОМ. Клаус не хотел возвращаться, как и Дэйв, но вскоре их заметил городской патруль, и доставил в расположение старой доброй 173-й бригады.

— Нас уже заменили? — пошутил Дэйв, когда оказалось, что в их отряде три новых парня. Клаусу не нравились эти изменения, но, в любом случае, служить осталось совсем недолго. К тому же, это была грёбаная война… тут не приходилось выбирать что тебе нравится, а что нет.

Тедди всё ещё очень не хватало, но отряд был искренне рад их возвращению. Парни принялись болтать о том, что произошло, когда они разделились: Дэйв и Клаус рассказали о заброшенном городе и узнали, что остальные считали их погибшими, пока не сообщили обратное.

— О, кстати… Счастливого Рождества, придурки, — Большой Эл по-дружески толкнул их плечом.

Ох…

Клаус совершенно забыл о празднике. Хотя, не то чтобы было много напоминаний. День был похож на любой предыдущий с той лишь разницей, что некоторые сослуживцы получили письма из дома. Момент был трогательный и эмоциональный, но службу никто не отменял. Одно хорошо — никаких сражений в тот день не было. Их перевозили в небольшой городок за пределами А-Шау, недалеко от того места, где началась служба Клауса.

Солдаты громко болтали в тесноте грузовиков и взахлёб рассказывали истории о том кто и как отмечал Рождество дома. Семейные истории, неловкие встречи, бывшие подружки, худшие и лучшие подарки… Поездка была очень весёлой.

За исключением того, что Дэйв был непривычно тихим. Бывало он уходил в себя, но не посреди шумной компании и веселья. Дэйв может и казался одиночкой, но на деле был очень дружелюбным и общительным. Поэтому, после нескольких взглядов исподтишка и ударов коленом о колено, Клаус был уверен — что-то произошло.

— Что случилось? — спросил он вполголоса, пока остальные совершенно отвратительно орали «Джингл Беллз». Клаус заметил, что даже в тени закрытого кузова, Дэйв выглядел бледнее, чем обычно. Глаза неподвижно смотрели вперёд. Да он ни за что бы не пропустил возможность спеть хором, даже если в целом это звучало, как вой мартовских котов. — Дэйв?

Кац покачнулся… не понятно, из-за движения грузовика или у него закружилась голова? В любом случае, Клаус положил ладонь ему на плечо.

— Нормально, нормально, — отмахнулся Дэйв. — Я в порядке.

— Я тебе не верю.

Ничего не ответив, Дэйв только тускло и неубедительно улыбнулся. Оставшуюся поездку Клаус пытался узнать хоть что-нибудь, но тот упрямо повторял:

«Нормально».

«Я в порядке».

«Со мной все хорошо».

«Ничего не случилось».

Клаус вспоминал не случилось ли что-нибудь перед тем, как они сели в грузовики? Он что-то не так сделал? Дэйв просто скучал по Лиззи в канун Рождества? Или Дэйв переживал из-за чего-то, что собирался сделать? Например, заставить Клауса вернуться в своё время?

Все варианты казались одинаково правдоподобными, но ни один не соответствовал реальности. Они прибыли на место и начали вылезать из грузовика, но в ту секунду, когда нога Дэйва коснулась земли, он упал как подкошенный. К сожалению всё произошло очень быстро и Клаус был недостаточно близко, чтобы подхватить его. Взвизгнув, он рухнул на колени рядом и осуждающе качнул головой — разумеется Дэйв был не в порядке, но отказывался признавать это пока не свалился с ног.

— Идиота ты кусок, — ласково буркнул Клаус, устраивая голову Дэйва у себя на коленях. Новички заметили их особенную близость, но сейчас Клауса совершенно не волновали их вытянувшиеся лица. Он провёл костяшками пальцев по бледной щеке своего невозможного тупицы, и Дэйв устало усмехнулся в ответ:

— Кажется, мне немного нездоровится.

— Да неужели, тупица.

Только когда Дэйв заверил, что он не настолько плох, чтобы идти в лазарет, Сардж помог Клаусу отвести его в палатку и уложить.

— Я знаю, что это. Болел уже раньше. Всё будет в порядке, — он продолжал игнорировать просьбы Клауса. — Обычная простуда, не больше.

— Не выходи наружу, понял? А знаешь что, нет, ни хуя, даже не поднимайся с этой грёбаной койки. И не садись. Поправляйся. Это приказ. — грубо потребовал Сардж, запихивая вещи Дэйва под кровать. — Твою мать. Сначала пропадаешь хрен знает где, а теперь…

— Со мной всё будет нормально, со мной всё будет хорошо… — бормотал Дэйв, закрывая глаза и сворачиваясь калачиком.

— Не позволяй ему страдать хернёй, — Сардж смотрел на Дэйва, но обращался к Клаусу. Тот быстро отсалютовал и снова обратил всё своё внимание к безнадёжному упрямцу на койке.

Дэйв побледнел ещё сильнее, а на лбу выступили капельки пота. Клаус понимал, что ему тяжело оставаться в сознании отчасти из-за вчерашнего приключения, но больше из-за болезни. Оставалось только молиться, чтобы Дэйв был прав и быстро оправился.

— Как ты себя чувствуешь?

— Дерьмово.

Клаус закатил глаза.

— Иди к ребятам, не то заразишься, — вяло пробормотал Дэйв и уткнулся лицом в подушку. Клаус в ответ заёрзал, отвоёвывая край койки, на которой и для одного едва хватало места. Дэйв устало усмехнулся и послушно устроил голову на плече Клауса, обхватил его руками, чтобы не дать упасть. — Почему ты всегда делаешь прямо противоположное тому, что я говорю?

— Не могу позволить твоему эго раздуться слишком сильно. Иначе, твоя очаровательная головушка лопнет.

— Если ты заболеешь, сержант…

— Почту за честь болеть вместе с тобой.

— Мм, — с улыбкой хмыкнул Дэйв, его дыхание было слабым и тяжёлым. Клаус с особой нежностью запустил пальцы в его волосы и прижался губами к горячему лбу.

Несмотря на лихорадку и бормотание Дэйва (самое милое, что Клаус когда-либо слышал), этот вечер и ночь стали воплощением идеального Рождества, ведь они смогли остаться вдвоём. В палатку даже не заглядывали — никто не хотел ни беспокоить их, ни тем более заразиться.

Клаус волновался и очень старался хорошо позаботиться о своём парне. Он был рад возможности наконец-то отблагодарить Дэйва за всё время, что тот неусыпно присматривал за ним. Может быть, даже слишком старался. Но никто не мог одёрнуть его и Клаус самозабвенно окружил Дэйва любовью.

Лихорадка не отступала, но они ни на секунду не ослабляли объятий и отвлекали друг друга историями о Рождестве… или…

— Я еврей, детка.

— Оу, точно. И почему я всегда об этом забываю? — Клаус закатил глаза.

— Чёртов немец, — Дэйв тихо рассмеялся и Клаус тоже не сдержал улыбки. Они с Дэйвом любили шутить на эту тему — их отношения были маловероятны по многим причинам, а еврейско-немецкий микс привносил в эту картину завершающий штрих. Был этакой вишенкой на торте. Хотя Клаус и не считал себя немцем, а все знания о таинственных родовых корнях ограничивались рассказами Грейс из детства.

Увы, но маленькому Дэйву не нравилась Ханука.* Семейные сборища были сплошным мучением. В дом возвращались старшие братья и сестры, доставали мать и требовали её безраздельного внимания, а Дэйва и Лиззи игнорировали. Они перестали приезжать только после смерти отчима… какой смысл, если денег у семьи больше не было?

После этого праздники Дэйва и Лиззи стали тихими, а присутствовали на них только ближайшие соседи. Они обожали дни, когда у мамы было хорошее настроение, ведь иногда она даже не выходила из комнаты, чтобы пожелать детям счастливой Хануки.

У Клауса о светлом празднике были другие воспоминания: когда он подрос и свалил из дома, то зачастую был так обдолбан, что даже не замечал наступления Рождества. Не то, чтобы он гордился этим фактом. Несколько раз его находил Диего, чтобы убедиться, что брат не откинулся, а если Четвёртый был достаточно трезв, то приходил к нему сам. Клаус обожал уютные ночи за просмотром «Самых смешных домашних видео Америки» на крошечном экране телевизора, но никогда не оставался до утра.

— А когда вы всё ещё жили вместе? В одном доме с двинутым папашей? — тихо спросил Дэйв, вынырнув из полудрёмы. Он лежал на груди Клауса и лениво выводил круги на его животе.

Клаус скривился в попытке вспомнить что-нибудь, но Рождество для них никогда не было особенным праздником. Тренировки, свободное время и уроки были по обычному расписанию. Они, конечно, получали подарки, но исключительно практичные: наборы ножей, боксёрские груши, новенькие аптечки…

— Это какой-то пиздец, — промычал Дэйв в футболку Клауса, а тот хихикнул.

— Да, тут не поспоришь.

Ещё Клаус рассказал о милой традиции, когда в период подросткового бунтарства, незадолго до исчезновения Пятого и смерти Бена, они втайне делали друг другу подарки. А лучшим во всей этой истории было то, что к Рождеству Реджинальд порядочно пополнял запасы алкоголя и в праздники у Клауса не было проблем с самолечением.

К этому времени бормотание Дэйва стало бессвязным и неразборчивым. Клаус зарылся ладонью в его волосы, пропуская пряди сквозь пальцы, и крепко поцеловал Дэйва в макушку. Он чувствовал как любимый проваливается в сон и надеялся, что отдых поможет справиться с болезнью.

— Тш-ш, засыпай.

— М-м.

— Да.

— Но… Но…

Клаус ухмыльнулся и погладил его по спине. Ну и кто теперь самый упрямый и страдающий?

— У меня есть подарок, — наконец связно выговорил Дэйв. Глаза он так и не открыл, а дыхание было медленным и спокойным. Клаус застыл.

— Ах ты сучонок. Мы же договорились ничего не дарить.

И это чистая правда: в начале декабря они решили, что поиск подарков в условиях войны та ещё задачка, и они будут рады просто провести праздники вместе.

— Он и для меня тоже, — Дэйв надулся и чуть пошевелился, а в голосе читалась тревога. Клауса распирало любопытство и он обратился вслух.

— Лаааадно.

В тишине было слышно лишь дыхание Дэйва. Их с Клаусом переплетённые тела казались единым целым и невозможно было разобрать кто есть кто. Клаус нетерпеливо моргнул.

— Дэйв?

— Оу, — Дэйв встрепенулся, слегка приоткрыл глаза и снова зажмурился. Крепче сжал руки вокруг Клауса. — Я приготовил сюрприз.

Клаус хихикнул.

— Я знаю, детка. Какой?

Обалдевший Клаус почувствовал как изменился в лице. Он всё правильно расслышал? Может он задремал? Или это Дэйва одолели бредовые сновидения?

— ЧТО?! — голос Клауса сорвался в вопль. Дэйв поднял осоловевшие глаза и расплылся в довольной улыбке, когда они встретились взглядами.

— Ага.

— ТАИЛАНД? Я… В смысле мы едем в Бангкок? — Клаус привстал на локтях, будто в этой позе было проще поверить словам Дэйва. Но это же было бессмысленно. Нелепо. Это было… Твою мать, неужели? Это правда?

— R&R*, детка, — Дэйв снова закрыл глаза и удобнее прижался к Клаусу. По вздоху можно было догадаться, что он собирался спать дальше.

— НЕТ, Дэйв! Ты не можешь вот так… Мы не можем просто взять и уехать.

Но они могли. R&R не просто означало, что им нужно «отдохнуть и восстановиться» (а им это было нужно). Так называлось короткое увольнение, положенное каждому под конец службы во Вьетнаме. Когда ребята обсуждали Гавайи и прочую экзотику, Клаус думал, что они просто витают в облаках, а оказалось, что можно отправиться в любое из специально утверждённых мест отдыха. Им разрешали просто… взять и уехать?

— На каждого бойца одна такая поездка. Но есть условие — нужно отслужить определённую часть срока. И, разумеется, технически двое парней из одного отряда не могут поехать в отпуск одновременно, но… я дёрнул за нужные ниточки. Скажем так, мы по гроб жизни обязаны сержанту.

— Сардж просто… отпускает нас в отпуск вместе?

— Я несколько раз спасал его задницу, так что мужик мне должен. К тому же, официально ты даже не существуешь… в этом времени. Получается, по всем бумагам я еду один.

Отпуск. С нормальными людьми. В безопасности. С забавными вещами, с настоящей одеждой. Чистый воздух без напалма. Теплый душ. Цвета, помимо зеленого. Отель, да? Отель только для них? Хорошая еда? Много секса. Твою мать…

Твою ж мать.

Клаус вертелся на месте, сам того не осознавая. Когда всё, наконец, встало на свои места и улеглось в голове, он набросился на Дэйва тиская и зацеловывая. Тот улыбнулся и застонал, пытаясь сдержать порывы Клауса слабыми руками.

— Клаус… Детка… Меня вырвет, если ты не прекратишь.

Его, кстати, вывернуло. Не сразу и не из-за неконтролируемого восторга Клауса, а уже позже ночью и, к счастью, за пределами палатки. После этого и холодного душа, Дэйву стало заметно лучше. Уже через два дня он встал на ноги, начал нормально есть и развлекал Клауса разговорами о том, что совсем скоро ждёт их в Тайланде.

30 декабря они покинули лагерь.

Перелёт был неплох, а сам самолёт сильно отличался от тех, к которым Клаус привык. Не первый класс, конечно, но весьма комфортно. Одетые в свою единственную гражданскую одежду, они с Дэйвом не замолкали весь полёт, а во время снижения Клаус прижался к иллюминатору и восхищённо наблюдал за тысячами крошечных человечков, наполнявших большой и красочный город-муравейник. Бангкок не был роскошным, не был стереотипно вылизанным для туристов, как Клаус представлял себе Гавайи или Гонконг… Он был диковат, а ещё полон настоящей жизни и восхитительного хаоса — идеальное место для проказ Клауса. Чем ближе они были к земле, тем сложнее становилось охватить картину целиком — каждый райончик обрастал бесчисленным множеством деталей.

После приземления у них было достаточно времени на осмотр города. Отель не ждал их раньше второй половины дня и Дэйв сразу же потащил Клауса по заранее продуманному маршруту и пешком, и на велорикшах.

— А ты реально заморочился, да?

— Несколько месяцев планировал.

— Месяцев?

— Было прикольно.

— Вот задрот.

Обволакивающая и суматошная толпа, защищавшая Клауса от призрачных визитёров, яркие цвета и пульсирующий ритм жизни — всё это было чудесно, но не могло сравниться с возможностью забить болт на окружающих и расхаживать, беззастенчиво держась за руки. Конечно, на них смотрели. Будь то шестьдесят восьмой или любой другой год, открытая гей пара всегда будет привлекать внимание. Но к ним никто не цеплялся, и они никому не мешали.

В первые полчаса Клаус понял, что казалось ему странным в этом путешествии — изменилось только местоположение, но не они с Дэйвом. Их отношения родились и восемь месяцев развивались в тени вьетнамской войны. Даже в относительной «безопасности» во время вылазок в бары Сайгона, их не покидало чувство беспомощности… каждый день они были под чьим-то контролем, в постоянном страхе и без шанса в полной мере проявить чувства друг к другу.

А здесь была лишь… свобода. Да, омрачённая необходимостью вернуться, но всё же свобода. Клаус ничего не мог поделать со сладким дурманом в голове и острым чувством невесомости. Он знал, что и Дэйв кайфует каждую секунду… в целом от Бангкока, но по большей части от непосредственного и по-детски восторженного Клауса. Почти не моргая он таращился буквально на всё вокруг и должно быть выглядел стопроцентным придурком, но, Клаус никогда раньше не путешествовал. Потому что всегда был под дурью. Чего уж там, у него даже документов не было. Так что впечатления от этой поездки… были ярчайшими.

— Представляю, что мы гуляем под какой-нибудь слащавый и задорный саундтрек типа The Beach Boys, — протянул Дэйв, наблюдая за тем, как Клаус весело перекатывается с носков на пятки и обратно.

— Разве это не прекрасно, если бы мы могли проснуться вместе утром, встречая новый день, — напел Клаус, взял руки Дэйва в свои и заставил сделать волну, совсем как в танцевальном шоу «American Bandstand». Хохоча Дэйв высвободился из крепкой хватки и перехватил Клауса за руку — им предстояло ещё столько всего осмотреть.

— Я как-то встречался с парнем из Таиланда, — Клаус продолжал дёргать Дэйва за руку и без устали вертеть головой по сторонам.

— Да?

— Ага. Имя не помню, но он очень любил играть.

— Играть? Типа в секс-игры?

— Неееееа… Хотя было бы гораздо приятнее. Но нет, он был скромным и чувствительным, постоянно пытался узнать меня получше. Ну, например… Ты когда-нибудь слышал о «двух истинах и лжи»?

— М-м. Нет.

— Все правила в названии. Я говорю два правдивых факта и одну ложь, а ты должен угадать, что из этого ложь. Чур, ты начинаешь.

— Оу? — Дэйв засмеялся и, сжав пальцы на бедре Клауса, притянул его ближе. Четвертый совершенно по-идиотски светился от счастья. Вокруг них столько людей, а Дэйв просто взял и… Вау, это потрясающе. Так странно было не переживать об окружении, не бояться, что тебя в любой момент могут подстрелить, взорвать или сжечь. — Уже играем?

— Черт, да. В честь того безымянного парня.

Толпа начала редеть, и они свернули на другую улицу, которая была тихой по стандартам Тайланда, но в легкую могла бы уделать Таймс-сквер. Было интересно импровизирует ли Дэйв или они идут в какое-то конкретное место, но Клаус решил пусть это будет сюрпризом. В его плане на поездку было всего два пункта: Дэйв и секс на полную катушку.

— Ну ладно, готов?

— Угу.

— Меня никогда не оставляли в школе после уроков.

— Пай-мальчик!

— Эй! Не забывай про одну ложь!

За следующим поворотом показалось огромное здание с витиеватыми узорами и окружающие его туристы.

— Значит, — продолжил Дэйв. — Был паинькой… Эм… Играл в футбол в старшей школе. И-и-и-и я хотел стать раввином*.

— Да ладно, рабби Кац?

— Окончательный ответ?

— Подожди, нет!

Клаус отступил на шаг, обернулся вокруг себя и пристально посмотрел в голубые глаза. Его смятение и напряжённые попытки вспомнить рассказы о прошлом вызывали у Дэйва улыбку.

— Ты вроде упоминал о футболе. Так что да, ответ окончательный.

— А вот и нет.

— Ты хотел стать раввином?

— Подростком, ага. Совсем недолго.

— А потом что?

— Моя вера пошатнулась и окончательно умерла после истории с Миком. А вот после уроков меня часто оставляли.

— Пфф. За что? Учился слишком прилежно?

— Эээй?— Дэйв шутливо спихнул его с тротуара на обочину дороги. Клаус в ответ заливисто рассмеялся, ухватил его за локоть и подтянулся обратно. — Если в семнадцать лет я не устраивал оргии и не закидывался грибами, это не значит…

— Вооооооооу. Шах и мат. За что тогда?

— За драки с одним засранцем. Его все считали придурком, но администрации школы было плевать кто за кого вступался. Считали, что наказаны должны быть обе стороны.

— Ааавв, — Клаус стиснул ладонь Дэйва в своих. — Какой герой!

— Заткнись. Твоя очередь.

Клаус не планировал, что так получится, но начавшись, их маленькая схватка, продлилась весь день. Здание, к которому они тем временем подошли оказалось Храмом Лежащего Будды Ват Пхо. Дэйв хотел показать Клаусу гигантскую версию его миниатюрного друга, прежде чем они пойдут куда-нибудь ещё. И этот гигант… Этот золотой монстр сорока шести метров в длину и пятнадцати в высоту занимал весь храм. Исходившее от него свечение заливало зал вокруг, туристов и Клауса с Дэйвом. В этих всполохах света Дэйв был потрясающе красив.

— Я могу задерживать дыхание на две с половиной минуты. Мои самые долгие отношения до тебя длились две недели… Хм… О! У меня украли почку.

Дэйв несколько раз обалдело моргнул.

— Пожалуйста, скажи, что последнее — ложь.

— К сожалению, нет, Дэйво.

Клаус рассказал жуткую историю о том, как после очередного загула проснулся в подпольной больничке, подключённый к приборам и под обезболивающими. А глубокий порез, швы на животе и острая боль тонко намекнули, что случилась херня. Одно хорошо, Клаус вообще ни черта не помнил! И это была его последняя тусовка в той части города.

— Ты можешь задержать дыхание почти на три минуты?

— Ты говоришь с парнем, который может участвовать в Олимпийских играх в соревнованиях по удушению.

— Боже правый. Тебе нужно завязывать, —Дэйв засмеялся и закатил глаза в ответ на гордое заявление Клауса о своих странных фетишах. — Так значит… твои самые долгие отношения длились не две недели?

— Ага, целых три. Дай пять, — Клаус довольно вскинул руку и Дэйв, весело фыркнув, ударил его по ладони.

К следующему пункту назначения, «Большому дворцу», пришлось добираться на маленьком трамвае. Клаусу было тревожно от одного вида, как водитель петляет в плотном городском движении, но зато они с Дэйвом могли полностью отдаться новой забаве, совсем как дети, получившие игрушку в подарок.

— Я встречался с женщиной по имени Беверли. Снимался в фильме. И умею играть на органе.

Клаус долго думал над ответом, и Дэйв решил побыть мудаком.

— Пять. Четыре. Три.

— Нет! Дэйв, прекрати!

— Два…

— Орган. Ты точно не умеешь на нем играть.

— Правильно. Но я умею играть на пианино.

Клаус задумчиво сдвинул брови и не заметил как вагончик остановился перед величественным шедевром архитектуры. Он в жизни не видел ничего подобного, но даже Дворец не мог привлечь его внимание после услышанного.

— Дэйв! Почему ты никогда не…?

— Ты видел хоть одно пианино во Вьетнаме?

— Нет… но…

— Теперь ты знаешь. В старшей школе я встречался с женщиной, потому что был идиотом, отрицающим свою природу. И-и-и-и я участвовал в массовке малобюджетного инди-фильма. Название даже не вспомню.

— Pị deī̌ywnī̂, — водитель обернулся, протягивая раскрытую ладонь. Дэйв расплатился и они с Клаусом продолжили беззаботное и волшебное приключение.

— Я никогда не водил машину. Я… умею рисовать. Я накачал наркотиками всю свою семью.

— Господи, Клаус. Два факта совершенно нормальные, но почему я уверен, что безумный третий и есть правда?

Увы, но Дэйв был прав насчет этого происшествия. Клаус оставил вкусняшки из травы без присмотра и совершенно СЛУЧАЙНО накачал всех домашних наркотой. Он не подумал, что его шестнадцатилетние братья и сестры вдруг решат посмотреть телевизор и перекусить безобидными мармеладными мишками. Клаус потерял кучу денег на товаре, да и родные были мягко говоря не в восторге… Особенно после того, как он катался со смеху, обнаружив обдолбанных придурков.

— Я водил машину. Хотя, правильнее будет сказать, что я был под кокаином, а ту машину разбил и чуть не умер. С тех пор за руль больше не садился.

— Это… ужасно.

— Мхм. Меня братишка Диего нашёл. Решил ещё тогда, что раз я не умер от недостатка мозгов, то он это исправит, и от души поколотил.

— … Ты рисуешь?

— Немного. Вроде как. Не заостряй на этом внимание.

Но Дэйв добился обещания нарисовать что-нибудь позже и только после этого они продолжили исследовать роскошные коридоры дворца, гудевшие от шепота туристов.

— Так, погоди. Я придумал еще. Меняем порядок, пока из головы не вылетело.

Дэйв покачал головой и взъерошил кудри Клауса, пока тот увлечённо перечислял.

— Я сломал челюсть, спас котенка и помог ограбить банк.

— Спас котенка.

— Вау. НИКАКОЙ веры в меня, Кац. Я никогда не грабил банк! Я только… почти это сделал.

Они вышли наружу и держась за руки пошли вдоль улиц, мимо бесчисленных лавок торгашей. Пообедали “Pad krapao moo” и, надо признаться, у блюда не просто так было вычурное название — сама свинина оказалась вкуснейшей. Отзывчивые местные с радостью и добротой общались с «милыми американцами». Клаус знакомился со всеми подряд и особенно подружился с дамами, которые продавали яркие ожерелья с замысловатой вышивкой бисером. Естественно Клаус был очарован и после двадцатиминутной приятной беседы они с Дэйвом ушли каждый со своим украшением на шее.

— Чатучак… Ч-Чатучак, — Клаус раскатывал по языку название рынка, по которому они слонялись в ожидании заселения в отель. Уже совсем скоро они смогут сбросить сумки и хорошенько отдохнуть, перед вечерней вылазкой в город… и другими активными развлечениями.

— У тебя получилось.

— Давай ещё раунд, — попросил Клаус, когда Дэйв указал на фасад их отеля. — Твоя очередь.

— Хммм… — Дэйв задумался и выбросил оставшийся после перекуса мусор в урну, когда они подошли ко входу в отель. Высокое и внушительное здание ничем особенно не выделялось, но гармонировало с окружающим его пейзажем. А вот внутри было охренеть как красиво. Клаус никогда не мог позволить себе что-то подобное и сейчас вдруг вспомнил об отеле, в котором бывал пару раз по юности… «в гостях» у неравнодушного к нему богатея.

— Я люблю арахисовую пасту «Reese’s Cups». Я потерялся в «Мэйси» и целый день не мог выбраться. И… — Дэйв сделал вид, что сильно о чём-то задумался, а потом вдруг обхватил Клауса руками и решительно прижал к себе. Коснулся губами его щеки. — Я люблю тебя.

Игривый стон перетёк в смех, и Клаус вывернулся из объятий Дэйва.

— Ах ты ж романтичный засранец.

Они добрались до ресепшен, и заигрывания пришлось временно поставить на паузу. Клаус наблюдал как быстро и легко Дэйв переключился в «деловой режим» и занялся регистрацией. Идеально прямая спина Дэйва, с интересом приподнятые брови, сдержанные кивки и легкие изменения в голосе, придающие интонации особенную вежливость — каждая эта деталь была прекрасна. Сам Клаус никогда не использовал подобное альтер-эго в общении с новыми людьми или в делах официального характера. Он всегда оставался шальным, диким и высокомерным мудаком (ну, по крайне мере, он себя воспринимал как-то так). В общем, суть в том, что наблюдать за таким Дэйвом было особенным удовольствием.

Они поднимались на одиннадцатый этаж, когда Клаус перехватил сумку и продолжил разговор.

— Очень надеюсь, что ты не заблудился в «Мейси», ведь «Reese’s» ты обожаешь до трясучки.

Дэйв хитро ухмыльнулся.

— Я как-то потерялся в лесу. И не на день, а на два.

Одновременно с этими словами раздался щелчок двери позади, но растерянный Клаус не успел поинтересоваться как можно было потеряться в лесу так надолго. Дэйв сразу же впечатал его в стену, а тело содрогнулось от адреналиновой вспышки. Впрочем, прокомментировать этот страстный порыв Клаусу тоже не удалось. Он уже запрокинул голову, подставляясь под поцелуи Дэйва и позволяя горячим губам исследовать каждый миллиметр кожи от линии подбородка и до ключицы. Дэйв сжал бёдра Клауса и надавил большими пальцами на чувствительные ямочки возле тазовых костей.

Клаус улыбнулся в потолок и протяжно выдохнул, цепляясь руками за шею Дэйва. Ночь будет потрясающей.

Комментарий к Глава 27. Разве это не прекрасно.

*Ханука - еврейский праздник, начинающийся 25 кислева (третий месяц еврейского календаря) и продолжающийся восемь дней до 2 или 3 тевета (четвертый месяц еврейского календаря).

*R&R - военный сленг, обозначающий время отдыха и восстановления сил ( или отдых и реабилитация) Все военнослужащие США, служившие во Вьетнаме во время войны, имели право на одно R&R во время своей службы. Продолжительность R&R составляла пять дней отпуска в пункты назначения: Бангкок, Гонконг, Куала-Лампур, Пенанг, Манила, Сеул, Сингапур, Тайбэй и Токио

* Раввин (рав, рабби) - служащий культа в еврейской религиозной общине.

========== Глава 28. Синяя птица. ==========

Они собирались прогуляться этим вечером. Уж точно планировали хотя бы выйти из гостиничного номера. Просто что-то пошло не так… но никто из них не жаловлся.

Когда за окном солнце начало садиться, ярко-оранжевые лучи проникли в номер и мягким отсветом легли на распростёртые в белоснежной кровати тела. Дыхание Клауса только-только начало успокаиваться после очередного жаркого раунда, а Дэйв лежал рядом на спине под вытянутой рукой возлюбленного. Он надеялся, что за стеной не было соседей, потому что они буквально разнесли свой номер, как только поставили свои сумки.

А потом? Клаус закусил губу и взобрался на Дэйва, потёрся носом о нос и коротко поцеловал его в губы…

Нежно коснулся подбородка…

Покрыл поцелуями шею, ключицу…

Спустился на грудь, затем ниже к животу и…

— Я так понимаю… из отеля мы сегодня не выйдем? — прошептал Дэйв и шумно втянул воздух, почувствовав как возбуждение между ними вспыхнуло с новой силой. Смешок Клауса обжёг кожу горячим дыханием, а его дальнейшие действия послужили исчерпывающим ответом.

На кровати. У стены. На полу. В ванной. Иными словами — все поверхности и пространства в номере они использовали по полной. Клаус даже не обращал внимание на время, пока в два часа ночи не начались повторы новостных программ. Они лежали перед телевизором, завернувшись в простыни.

— Давай выспимся завтра, хорошо? — устало предложил Клаус, положив подбородок на грудь Дэйва. Тот улыбнулся, посмотрел на Клауса и пропустил пальцы сквозь ещё влажные от пота кудри.

— Не знаю, получится ли у меня вообще подняться с постели.

— Всегда считал, что если на утро можешь двигаться, то секс был так себе.

Дэйв фыркнул, тряхнул головой и крепче прижал Клауса к себе.

Что ж, они проснулись совершенно без сил и с ноющей болью во всём теле. Подняться получилось только к полудню, что по мнению Дэйва было «отвратительно поздно», а для Клауса «удивительно рано». Забавно, насколько разными они иногда были… Дома Клаус в лучшем случае просыпался ко второй половине дня.

Утомлённого Клауса вполне устраивала перспектива закинуться ксанаксом и проспать остаток дня, но Дэйв заставил его оживиться:

— Сегодня канун Нового года, помнишь?

Клаус аж засиял, сидя за маленьким столиком для завтрака.

— Значит…

— Вечером в центре будет полно вечеринок.

Клаус заявил, что они ни в коем случае не могут пойти тусоваться в своих обычных «скучных» шмотках, но у Дэйва уже всё было схвачено. Они отправились за покупками в «Сиам Парагон» — огромный торговый центр, по размерам походивший на отдельный город. В этот раз, вместо того, чтобы сначала подобрать одежду для себя, Клаус увлёкся идеей нарядить Дэйва, как любимую куклу, и таскал его из магазина в магазин.

— Может показаться, что я фанат шоппинга, но это не так, — Клаус выскочил из одного магазина и затащил Дэйва в другой.

— Разве спецпредложение «стащи-что-угодно» не делает шоппинг достаточно привлекательным для тебя? — поддразнил Дэйв. Он смотрел только на Клауса и полностью игнорировал мир вокруг.

— Я не ворую всё подряд.

— Мм.

— Кстати, как мы за это заплатим?

Дэйв ободряюще сжал руку Клауса в своей, отпустил его и принялся изучать вешалки с рубашками.

— Не волнуйся об этом.

Клаус остановился и моргнул:

— Нет, серьёзно.

— Серьёзно, не волнуйся.

Клаус не сдавался. Он отнял руку Дэйва от рубашек, которые его явно не интересовали.

— Армия же не будет оплачивать наши покупки, так?

— Неееет, конечно нет.

— Дэйв…

— У меня есть сбережения, ладно? Не. Переживай. О деньгах. После окончания службы они не понадобятся нам здесь.

— Факт, — Клаус повёл плечом. Он знал, что Дэйв начал копить ещё подростком. У него не было никаких конкретных планов на эти деньги, кроме как убраться на хрен из родного города… Отчасти Клаус чувствовал себя виноватым из-за того, что Дэйв потратил приличную сумму на эту поездку, но…

Во-первых: разве были варианты получше?

Во-вторых: они скоро исчезнут. Не из страны. Не из этого места. Они сбегут в другое время. А к девятнадцатому году инфляция наверняка превратит все накопления Дэйва в пыль.

— Ладно. Давай-ка примерь, — Клаус нарушил тишину, и насильно впихнул несколько футболок в руки Дэйва. Тот немного опешил и с ухмылкой качнул головой:

— Ой, это для меня?

— Ага.

— Они же все синие.

— Это твой цвет, глупый. Иди уже. Топ-топ!

Дэйв хихикнул.

— Есть, сэр.

Когда они, наконец, подобрали одежду, Клаус не мог перестать улыбаться, наслаждаясь результатом своих трудов — Дэйв был в чёрной куртке «Харрингтон» и в обтягивающей футболке небесно-синего цвета. Конечно, Клаус бы предпочёл, чтобы футболка была покороче, но стиль шестидесятых диктовал свои условия… да и Дэйв не согласился бы разгуливать полуголым, так что этот прикид был идеальным.

— Знаешь, обычно принято застёгивать все пуговицы, — улыбаясь, Дэйв притянул Клауса ближе и начал застёгивать рубашку, распахнутую до середины груди.

— Открою тебе секрет, мода в этом вашем шестьдесят восьмом чертовски унылая.

— Неужели сильно отличается от девятнадцатого?

— По части развратности — так точно.

Дэйв удивленно приподнял бровь и поцеловал Клауса в лоб.

— Ты даже не представляешь, как меня возбуждает твой «естественный» прикид. Тебе так идет…

— Мм, только не заводись, — пробормотал Клаус и отстранился, несмотря на то, что в укромном уголке за пределами торгового центра никого кроме них не было. Дэйв склонил голову на бок:

— Ты… ты нервничаешь?

— Нет, — ответ прозвучал слишком быстро.

— Ты оказывается стесняшка? — Дэйв ткнул Клауса в живот и тот отскочил ещё дальше.

— Заткни-и-и-сь, — Клаус скрестил руки на груди и отвернулся, на лице показалась неловкая улыбка. Он бы не сказал, что стеснялся. Но да, возможно, нервничал. Дэйв знал его только по сдержанному образу жизни во Вьетнаме, где любое различие порицалось, а униформа считалась залогом победы в войне. Сейчас же всё было… иначе. В хорошем смысле. В очень хорошем.

Вечер был неторопливым… Клаус описывал его как затишье перед бурей и, что самое забавное, Дэйв был с ним согласен. От смутного предчувствия, что сегодня Дэйв поддержит любую, даже самую безумную его идею, было одновременно и волнительно и страшно. Клаус мысленно пообещал себе контролировать дозировку любых веществ, чтобы вечер не закончился под холодным душем, как в день рождения.

Солнце опускалось за горизонт, а они наслаждались видом в одном из баров на крыше. Многолюдный и шумный Бангкок, утонувший в золотом свете тёплых лучей, завораживал, а крепкие объятия самого любимого в мире человека делали этот вечер ещё прекраснее.

— Я уже говорил, какой ты сексуальный?

— Много раз за весь вечер, но, пожалуйста, продолжай, — Клаус ухмыльнулся и игриво закусил губу, когда Дэйв в миллионный раз осмотрел его с ног до головы, буквально пожирая глазами. Они уже опрокинули парочку бокалов «Singha» и были слегка навеселе. По небольшому, но вполне достаточному опыту Клаус знал, стоило Дэйву выпить и он превращался в плюшевого зайку.

— Сколько у нас времени до полуночи?

— Мм… Часов шесть.

— Готов зажечь в «Плазе»?

«Нана Плаза» — так назывался трёхэтажный комплекс с самыми крутыми, колоритными и шумными клубами в городе… или даже во всей стране. Его было видно издалека: розовые, зелёные и фиолетовые огни пульсировали в ночном небе, накрывая весь районнеоновым куполом. Идеальное место для отрыва, наркотиков и разврата.

Клаус. Был. В восторге.

— Теперь я понял, о чем пели «The Doors», — Дэйв пытался перекричать музыку, орущую рядом из бара.

— Ты о чём?

— О неоновых рощах, — пояснил Дэйв и кивнул на освещённые неоновым заревом деревья вокруг комплекса. Клаус улыбнулся уголками губ и очень постарался не закатить глаза на очередное музыкальное занудство Дэйва. «Stumblin’ in the neon groves,» — процитировав строчку из песни, Дэйв взял его за руку и затащил в битком набитый клуб, а Клаус охотно посеменил следом. Чтобы не потеряться, он держался вплотную и прижимался губами к лопатке Дэйва.

Алкоголь лился рекой и Клаус с Дэйвом отлично справлялись с задачей «напиться», но, когда они решили, что пора бы уже притормозить, откуда ни возьмись появилась компания хихикающих девчонок с добавкой. Клаус правда пытался намекнуть, что…

— Милые, я польщен. Но вам ничего не светит, поверьте.

Но они, кажется, и не настаивали. Каким-то образом девчата поняли, что они с Дэйвом прибыли прямиком с войны и называли их «солдатиками». Видимо военные частенько зависали в Плазе во время увольнений.

В общем, они очень быстро напились в хлам, но несмотря на то, что выпито было много — они не ушли в аут, а достигли той стадии опьянения, когда чувствуешь себя абсолютно счастливым. Клаус не знал, да и не хотел думать о том, как они оказались посреди людей на танцполе, хохоча как идиоты и дрыгаясь под пульсирующую музыку.

— Ага, вот так, — Дэйв засмеялся, когда Клаус споткнулся и упал на него, после неудачной попытки научиться танцевать «джерк». Клаус без конца удивлялся нелепости танцевальных движений этого времени. Нет, они ему нравились, но…

— Ладно, а как насчет грязных танцев?

— Что за грязные танцы? Типа… типа… сексуальные, или…

Клаус рассмеялся и потянул Дэйва ближе к себе, их окружал океан из танцующих фигур, но Дэйв был единственным кого он видел. Словно во всём мире остались только они вдвоем. Клаусу потребовалось время, чтобы, наконец, выйти из пьяного ступора.

— О, да, — прошептал он в его футболку, — Как в фильме «Грязные танцы», Патрик Суэйзи и все такое. Знаешь, шестидесятые! Танцевальная революция!

— Понятия не имею, о чём ты, — пробормотал Дэйв. Прижимая Клауса к себе и уткнувшись в макушку, он продолжал раскачиваться под музыку, когда тот вдруг отстранился и повернулся к Дэйву спиной.

— Так танцуют в две тысячи девятнадцатом. Тебе нужно учиться, — Клаус запрокинул голову, перекрикивая музыку, — Ближе! — скомандовал и, перехватив руки Дэйва, потянул на себя, пока не почувствовал спиной его грудь. Дэйв вздрогнул, но послушно положил ладони на бёдра Клауса, как было велено.

— Настолько близко?

— Совсем не сложно, — Клаус медленно направил его ладони по своему животу и ниже к паху. Они вжались друг в дружку, подбородок Дэйва упирался в плечо, а горячее дыхание было у самого уха. Клаус качнул бёдрами, подсказывая Дэйву движения, и уже очень скоро они стали единым целым. Как невидимки растворились в соблазнительном танце.

— Блядь, — выдохнул Дэйв у самого уха и уронил лоб на его плечо. Клаус чувствовал то же самое… если вы уловили суть, — Люди танцуют так у всех на виду в две тысячи девятнадцатом? Это же чистый секс, разве что в одежде.

— Мхм, — довольно согласился Клаус и прикрыл глаза, когда ощутил давление пальцев Дэйва на бёдрах и жаркие поцелуи на шее.

— Думаю, мне понравится две тысячи девятнадцатый.

Уже через пятнадцать минут Дэйв пригвоздил Клауса к стене в маленькой тёмной уборной. Снаружи доносилась приглушённая музыка и гул голосов, но поглощённые друг другом эти двое не замечали ничего вокруг. Они трахались и Клаус непристойно стонал Дэйву в плечо.

В какой-то момент Клаус усмехнулся, а Дэйв замедлился ровно настолько, чтобы взглянуть на него с вопросительной полуулыбкой.

— Что?

— Вот тебе и «ты достоин большего, чем трах в сортире», — смех Клауса оборвался стоном, когда по телу прокатилась новая волна удовольствия, — П-помнишь, когда…

— Сайгон. Помню, —улыбнувшись, Дэйв прикусил кожу на шее Клауса и снова размашисто вошёл в него. — Только посмотри на меня. Это твоё влияние, — хохотнул и быстро обвел взглядом не самую гламурную комнатку, прежде чем вернуть всё внимание Клаусу.

Клаус был так счастлив. В воспоминаниях возник вечер их первого поцелуя, когда он предложил Дэйву перепихнуться в туалете клуба, ведь Клаус и не подозревал, что может быть как-то иначе. Случайный секс был обычным делом, пока Дэйв не сказал, что он заслуживает большего. А после обещания устроить настоящее свидание Клаус понял — их отношения станут чем-то особенным. Но он и представить себе не мог, что всё обернётся безнадёжной, невыносимой, сумасшедшей влюблённостью в парня, которого он даже не был достоин.

Но, Клаус не был бы самим собой, если бы не проверил их отношения на прочность уже через час. Он почувствовал как крепко сжались пальцы на запястье и в следующую секунду Дэйв выволок его спотыкающегося из укромного уголка бара.

— Ай, Дэйв…

— Какого хрена. Я ищу тебя уже двадцать минут.

Клаус протяжно выдохнул и закатил глаза. От этого движения мир вокруг поплыл. Да. Он ненадолго оставил Дэйва. Он не планировал исчезать на двадцать минут (восприятие времени подвело), но он должен был отлучиться. Должен. И Клаус был уверен, что если Дэйв узнает «зачем», то попытается его остановить.

— Ну и зачем… что это за хуйня? — Дэйв выхватил пакетик из рук Клауса прежде чем тот успел крепче его перехватить.

— Эй, эй! Они дорогущие, не надо.

— Что это?

— Просто немного «молли», Дэйв. Да брось! Что такого! Ты же сказал, что не возражаешь!

— Я сказал, что буду терпеть это до тех пор, пока мы не окажемся в нормальной обстановке и не найдем лучшее решение. Но я не соглашался мириться с твоей привычкой пугать меня до усрачки. Ты, блин, втихаря исчезаешь и покупаешь дурь у первых встречных в чужой стране…

— Дэйв, — Клаус прижал ладони к груди Дэйва в попытке заставить его остановиться, — Я сожалею, ладно?

— Я чувствую, что это не так.

— Так!

Чёрт возьми… Клаус хихикнул и сразу же пожалел об этом. Дэйв помрачнел.

— Ты уже принял?

— Ну… одну малюююсенькую таблеточку, Дэйв. Пустяки.

Кац засунул пакетик с оставшимися таблетками в карман, несмотря на протесты Клауса.

— Эй, подожди, подожди, подожди…

— Пока оставлю их себе. Не смей исчезать. Серьёзно, Клаус. Клаус?..

Но Клаус немного завис. Яркий свет заставлял узоры на футболке Дэйва искриться электричеством. Неоновая подсветка подчёркивала белки его глаз и браслет, купленный вчера у торговцев на рынке.

Дэйв схватил его за запястья. Клаус не подозревал, что продолжал хихикать всё это время, но теперь затих и встретился взглядом с Дэйвом.

— Если снова собираешься накидаться, я не стану тебя ждать. Мне хватило одного твоего передоза, — он процедил сквозь зубы. Дэйв пытался быть строгим, но Клаус видел страх в его глазах… и это не было просто игрой света.

Клауса накрыло чувством вины.

— Хорошо. Прости, — его голос стал мягче и искреннее, чем минуту назад, — Иногда мне… мне…

— Тебе это не нужно, Клаус, — Дэйв прочел его мысли. Клаус поник и переступил с ноги на ногу.

— Я знаю.

Слава Богу к ним подошёл бармен. Алкоголь был идеальным способом отвлечься от идиотской выходки и Клаус ухватился за эту возможность, пока Дэйв ещё больше не накалил обстановку.

Клаус заказал две порции шотов и обе дал выпить своему парню. Ну, а ему уже достаточно, он и так был на вершине мира… к тому же, Дэйв сильно беспокоился за состояние Клауса и явно бы не поддержал его попытку ещё и выпить.

Ещё парочка шотов и Кац снова расслабился, как раз к тому времени, когда из телевизора над баром донеслись радостные вопли на тайском. Не нужно было знать язык, чтобы понять суть происходящего.

— Вот и последние секунды шестьдесят восьмого… — шепнул Дэйв у самого уха. Он обнимал Клауса со спины, совершенно забыв об их размолвке.

— И прямой наводкой из шестьдесят девятого в две тысячи девятнадцатый.

— Ура, — поддержал Дэйв. Они подняли и выпили последние шоты за три секунды до полуночи. Люди вокруг завороженно наблюдали за ведущим на экране и хором повторяли:

— Săm! Sŏng! Nùeng! Sa was dee pee mai!

Клаус и Дэйв молча смотрели друг на друга, пока мир вокруг взрывался радостными криками и поздравлениями с новым годом. А потом Клаус подался вперед, чтобы первым поцеловать своего возлюбленного в этом году. Голова шла кругом от лайма, ликера и мяты на губах Дэйва. Поцелуй был таким горячим. Таким нежным и одновременно напористым… Чёрт возьми, это был его дом. Клауса даже не волновало, вернутся ли они в две тысячи девятнадцатый. Он с радостью проведёт остаток вечности где угодно, лишь бы чувствовать вкус губ Дэйва. Это было бы идеально.

Первые минуты шестьдесят девятого были туманными. Клаус смутно помнил, как они с Дэйвом блуждали по узким улочкам, держась за руки и спотыкаясь. А ещё как по-разному реагировали прохожие, когда два идиота кружили вокруг них в танце

— Ой, бля, — Дэйв охнул, замер и вынудил Клауса остановиться. Крепко зажмурился.

— О нет… Детка? Тебе плохо? Можешь поблевать, если хочешь.

— Нет, нет… — Дэйв улыбнулся и погладил руку Клауса. — Но спасибо за заботу. Просто в голову вдруг ударило и… Эм.. Я люблю тебя.

Они снова смотрели друг на друга так, будто время остановилось. А после Клаус залился звонким смехом и обвил Дэйва руками.

— Я тоже тебя люблю, — приглушённо пробормотал он в куртку. Дэйв поцеловал его в лоб и провел пальцами вдоль стройного тела Клауса по черной, как смоль, рубашке. Где-то заиграла «Blackbird», едва слышная сквозь музыку из баров поблизости.

Дэйв улыбнулся.

— Мой маленький черный дрозд, — он ласково озвучил свою мысль. Не отстраняясь ни на миллиметр, они медленно раскачивались под звуки музыки.

— А ты… ты… — Клаус хихикнул и запустил руки под куртку Дэйва, прячась от ночной прохлады, — Тогда ты — моя синяя птица.

— У тебя теперь пунктик на синий цвет, да?

— Он подчеркивает цвет твоих глаз.

— Мне нравится.

— У Electric Light Orchestra есть песня… О синей птице. Я не могу… Почему я не могу ее вспомнить?

— Ничего страшного, детка. Пойдем… — усмехнулся Дэйв, — Нужно найти наш отель. Похоже, мы заблудились.

Они рассмеялись и весело пошли дальше. Впрочем, детали возвращения в отель тоже были размытыми… Клаус припоминал лишь, что они шли, кажется, целую вечность и пару раз останавливались по дороге.

Удивительно, но когда они с Божьей помощью добрались до номера, наиболее трезвым из двоих оказался Клаус. К тому времени Дэйв едва стоял на ногах и то только потому что держался за плечо Клауса, навалившись на него всем своим весом.

— Вау. Ты такой… такой сильный.

— Тш-ш, — Клаус засмеялся и успокаивающе погладил Дэйва по руке, когда они рухнули на кровать. Снова оказаться на мягком матрасе было похоже на исполнение заветной мечты.

— Я… Эм… Ого…

Клаус слушал неразборчивое бормотание у себя на плече, пока наконец не спихнул Дэйва на спальное место рядом. Тот истерически захохотал и внезапно замолк.

— Клаус?

— Да?

— Ну как бы… Не то чтобы сильно… Но, может быть, немножечко… Я ща блевану.

— Боже, — прошептал Клаус и на ощупь направился в ванную за мусоркой. В таком же пьяном состоянии нестояния у него не было ни единого шанса отвести Дэйва в ванную, так что поставить ведро рядом с кроватью стало лучшим решением. Хотя, было даже приятно, что в кои-то веки до полной отключки напился не он. Печальный повод для гордости? Возможно. А ещё Клаус прочувствовал какой занозой в заднице был для окружающих все эти годы… Нет, ему нравилось заботиться о Дэйве, но ради всего святого, легче было справиться с ребёнком.

— Вот. Поставлю ведро сюда, чудик.

— Не надо.

— Мне пофиг. Ведро останется. Понятненько?

Дэйв лежал на боку, отвернувшись. Дыхание было мерным и ровным, но он не отвечал.

— Дэйв. Послушай, что говорю, эй? Если сблюешь на меня ночью, я с тобой разведусь.

— О, Боооже, — выдохнул, как оказалось, совсем не спящий Дэйв. Клаус полностью разделся и забрался на кровать к своему любимому недоразумению. — Мы поженились? Я пропустил нашу свадьбу?

— Дэвид, мы не можем пожениться.

— Пфф. Кто сказал?

— Гомофобное, деспотичное правительство, милый, — саркастично протянул Клаус и ухватился за штанину Дэйва. Тот в процессе раздевания не участвовал и не помогал, так что стянув и отбросив в сторону джинсы, Клаус принялся за футболку.

— Нет.

— Не хочешь снимать футболку?

— Тебе же нравится, — устало пробормотал Дэйв в подушку. Клаус почувствовал как тепло стало на душе от этих слов.

— Я знаю, но…

— Синий. Тебе нравится синий цвет.

— Да, детка. Мне нравится синий, —согласился Клаус. Веки тяжелели, а от «вертолетов» в голове осталось глухое, убаюкивающее гудение. Он прижался к Дэйву со спины и обнял, глубоко вдохнув его слабый запах, исходящий от футболки.

— Синяя птица, — пробормотал Дэйв ещё тише, чем раньше. Клаус хихикнул в последний раз.

— Мхм, — всё, что он смог ответить. Последними осознанными вспышками в голове была мысль о том, что в ванной остался гореть свет (сейчас он точно не собирался его выключать) и чувство всепоглощающего счастья от завершения лучшего года в жизни… а ведь его даже не должно было здесь быть.

Утром Клаус открыл глаза с уверенностью, что Дэйв будет ещё долго приходить в себя после ночи бесконечных шотов и рек тайского пива, но тот, как обычно, проснулся первым и… смотрел на Клауса полными ужаса глазами, да еще картинно прикрыв рот ладонями.

— Мм, —сонно промурлыкал Клаус. Сколько бы сейчас ни показывали часы, для драмы было слишком рано. — Что?

— Клаус… — потрясение в голосе его парня заставило Клауса окончательно проснуться. Дэйв обеспокоенно сдвинул брови, окинул взглядом растрёпанного, но всё такого же горячего-как-огонь парня, и вопросительно наклонил голову. — Ты помнишь, что мы делали после того, как ушли из Плазы?

— Я… я не знаю. Боже, Дэйв. Который сейчас час? В чем дело? Что сл…

Но тут он заметил. Уловил краем глаза изящную подсказку у себя на животе и едва различимую под краем одеяла. Не дыша, Клаус перевёл взгляд ниже и застыл, наконец, увидев чёрные узоры.

— О. Боже. Мой. — выдохнул с той же интонацией, что и Дэйв минутой ранее. Он медленно приподнял одеяло и во всей красе увидел то, на что не обратил внимание засыпая вчера ночью. Чего уж там, он даже не помнил как набил её.

Татуировка. И довольно большая татуировка. Похожая на… пирамиду или стилизованный храм с иностранными буквами, которые выглядели как…

— Это тайский? Я вчера сделал татуху на тайском у себя на животе? — Клаус захохотал в голос и осторожно коснулся пальцами ещё раздражённой покрасневшей кожи. Дэйв покачал головой и в отчаянии провел руками по волосам.

— Бля. Я… я не знаю. Честно говоря, я ни черта не помню после полуночи.

— Дааа. Ты вчера знатно нахуярился, — довольно ухмыляясь Клаус повернулся к Дэйву и приготовился рассказать всё что помнил, об их похождениях.

— Клаус, есть вещи поваж… То есть… У тебя… У тебя татуировка… которую ты даже не помнишь! Ты хоть знаешь, что там написано?

— Нет, — пожал плечами. — Что? Тебе разве не нравится?

Дэйв недоумённо моргнул, а на губах появилась слабая улыбка.

— Дело не в том нравится мне или нет… Думаю, ты не осознаешь всю суть ситуации.

— Эй, да ладно, дело сделано. Мне нравится. И она всегда будет напоминать мне о прошлой ночи.

Спорить с этим было сложно. Поэтому Дэйв придвинулся ближе и поцеловал Клауса в нос. Он засиял от восхитительного ощущения бабочек в животе, как и в любое другое утро, когда они просыпались вместе.

— Ну, раз так… Она мне, кстати, тоже нравится.

То утро… Или, правильнее будет сказать, вторую половину дня, они провели в городе. Клаус дёргал каждого встречного на улице, задирал футболку и спрашивал:

— Вы можете подсказать, что это значит? Что здесь написано? Вы говорите по-английски? Я не говорю по-тайски. Безумная была ночка, знаете ли.

Бесцеремонность Клауса пугала большинство прохожих и, конечно же, они не могли сосредоточиться на татуировке. Ситуация печальная, но вполне закономерная. Ещё Клаус ожидал, что Дэйв будет против его самоотверженного расследования, но совершенно не удивился обратной реакции. Дэйв не снимал солнцезащитные очки с тех пор, как они вышли из отеля и с трудом переставлял ноги. Каждое его движение выглядело болезненным, а в знакомых жестах и подёргиваниях, Клаус безошибочно угадывал жуткое похмелье.

— Клаус, — с улыбкой окликнул Дэйв после очередной провальной попытки узнать перевод. — Давай постараемся избежать депортации из страны, а? Мы здесь всего на четыре дня.

Наконец, они нашли спасительницу — любезную женщину, торгующую цветами (которые Клаус и Дэйв, конечно же, приобрели в знак благодарности). Узнав перевод Клаус ошалел от счастья.

— Клаус любит Дэйва… Вау, детка, да у меня тут типичная пьяная татушка, — Клаус коснулся живота, где тайскими буквами было выведено признание в любви.

Что ж, чистая правда.

— Поверить не могу, что ты это сделал.

— Насколько мы знаем, это была твоя идея.

— Ага, ну конечно, — Дэйв фыркнул, закатил глаза и притянул Клауса ближе, обняв за талию. Они направлялись к реке Чао Прайя.

— Всего пара бокалов и ты весь такой дерзкий, Кац.

Клаус был рад, что всё обернулось именно так. Он обожал свою новую татуировку. Он был в восторге от прошлой ночи и от этой поездки. Клаус любил Дэйва. Даже татуировка это подтверждала.

Речная прогулка после обеда стала ещё одним прекрасным пунктом восстановительной послепохмельной программы. Они, наконец, могли расслабиться и спрятаться за тёмными стёклами очков от болезненно ярких солнечных лучей и городского шума. Никогда в жизни отходняк не был настолько приятным… а всё потому, что вместе с ним так же страдал и Дэйв.

Рядом с Дэйвом всё было…

Клаус почувствовал как сжалось горло.

Это путешествие было таким невероятным, чудесным и потрясающим. Как они смогут вернуться? Испытав всё то, чего достойны их отношения?.. Здесь они свободны и в безопасности, их личные границы неприкосновенны. А ещё у них самая настоящая кровать.

Как он вернётся к жизни полной убийств и борьбы, где придётся скрываться и каждую грёбаную секунду молиться, чтобы не случилось ужасное и неотвратимая судьба не забрала у него Дэйва? Они не могли уехать отсюда. Не могли.

Но выбора нет… и смириться с этим было особенно тяжело глядя на то, как ветер играл с волосами Дэйва. Он сидел рядом, прислонившись к поручням маленькой лодки и широко раскинув руки — во Вьетнаме Дэйв редко когда был таким расслабленным.

Его умиротворённость не исчезла и позже вечером, когда они отправились в Хуахин.

До небольшого пляжа им предстояло добираться пару часов, поэтому Дэйв предусмотрительно арендовал пикап. И, господи Иисусе, Клаус мог вечно смотреть, как он ведёт машину. Всегда такой спокойный. Сосредоточенный и устремлённый взгляд, вытянутая рука уверенно держит руль.

— Есть что-то потрясающее в том как ты водишь, Дэвид, — с улыбкой восхитился Клаус, а в ответ получил загадочную ухмылку.

Такая реакция удивила Клауса, но не больше, чем решение Дэйва вдруг остановиться на обочине.

— Чт-что ты делаешь?

Дэйв молча отщёлкнул ремень безопасности и вышел из машины. Клауса охватило жгучее любопытство, он заёрзал на месте и вытянул шею, чтобы выглянуть в окно. К тому времени Дэйв уже обошел пикап и открыл дверь со стороны Клауса.

— Ладно. На выход.

— Ты спятил? — Клаус нерешительно улыбнулся и на всякий случай отодвинулся от своего парня-затейника подальше.

— Мне тоже хочется на тебя посмотреть. Двигай за руль.

— Дэйв! Я же говорил, что не умею водить. Не водил с тех пор, как…

— … как подростком попал в аварию, помню. Сколько лет назад? Всё будет хорошо. Я помогу.

Клаус не двинулся с места, скованный страхом и самую малость взволнованный. Он не рассказывал Дэйву подробности… о том жутком происшествии. Ему было то ли пятнадцать, то ли шестнадцать и он первый раз принял кокаин. Помимо забористого прихода та ночь запомнилась перевернувшейся тачкой, едва не раздавившей его насмерть.

А ещё тем, что его нашёл брат и навалял по полной программе за идиотское поведение. После случившегося Клаус никогда не водил. Он обещал Диего, что не притронется к рулю (и поэтому Диего не мог отказать, когда Клаус просил его подвезти).

Да и сам бы за миллион лет не отважился на подобный поступок.

Но с Дэйвом…

— Ладно, — пробормотал Клаус, отметив как дрогнули руки, когда он пересел на водительское сидение, а Дэйв смог занять место пассажира. Сердце забилось сильнее, стоило пальцам коснуться руля — будто он в самом деле мог сорваться с передней панели и укусить Клауса за жопу.

Дэйв сдержал своё слово. Клаус отлично справлялся, несмотря на то, что ехать было безумно страшно, а мощь, скрытая под педалью газа, заставляла чувствовать себя крайне опасным для окружающих.

Он справлялся несмотря на то, что дрожал как грёбаный чихуахуа. К счастью на прямой и свободной дороге единственными потенциально опасными объектами были деревья, растущие вдоль улицы и укрывающие её тенью. Клаусу очень помогало, что Дэйв постоянно разговаривал с ним.

— Молодец. Можешь чуть прибавить скорость.

— Нет.

— Как скажешь. Знаешь, никогда не думал, что мне посчастливится сесть за руль Toyota Hilux. Японцы выпустили первую модель в прошлом году. Четырехцилиндровый двигатель объемом полтора литра…

— Дэйв. Знаешь, твои разговоры о машинах супер-сексуальны, но я сейчас ёбнусь от страха.

— Прости, прости. Так, ты главное не психуй, но навстречу едет машина.

— Что?!

— Клаус, у тебя получается. Просто езжай и…

— Дэйв.

— Детка. Просто…

— Почему он приближается так быстро?

— Это ты едешь медленно.

— С меня хватит. Закругляемся. — Клаус резко свернул с дороги в пыльный карман и остановился, взвизгнув тормозами. Дэйву пришлось ухватиться за переднюю панель, чтобы удержать равновесие.

— Господи. Ладно, переключи на нейтралку.

— Было весело.

— О, так теперь тебе весело? — Дэйв засмеялся и игриво взъерошил кудри Клауса, перед тем как они снова поменялись местами.

Пляж был уже совсем рядом, а погода не переставала радовать.Можно было час спокойно лежать под ласковыми солнечными лучами, прежде чем захочется освежиться в заливе… ну или просто страдать, растянувшись на песке, если вы так же как Дэйв безнадёжно боитесь воды.

— У моего брата гора пластинок. Однажды мы их все переслушаем… наверстаем вышедшее за полвека. Ох, Дэйв… Ты будешь в восторге. Не представляешь сколько культовой музыки тебя ждёт: Queen, Дэвид Боуи, AC/DC, Aerosmith.

— Не могу дождаться, — Дэйв поцеловал лоб Клауса. Тот лежал на груди Каца, голова медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Они захватили с собой покрывало и устроились в уединённом местечке на пляже, где можно было греться на солнце и не беспокоиться о косых взглядах, осуждении и прочем.

Дэйв светился в лучах тайского солнца, а тепло его груди на щеке Клауса было таким приятным. Клаус нежно провел пальцами по гладкой золотистой коже, наслаждаясь удивительным спокойствием… настоящим покоем, перед…

Нет, он не хотел думать о возвращении.

— Клаус?

— Мм?

— Я… твои братья и сестры… не знаю, они не будут…

— Дэйв, всё в порядке. Мы с ними не так уж и близки. Тебе не нужно ни на кого производить впечатление, а если бы и пришлось, то ты бы легко справился. Кроме того у них низкие ожидания. Мозги этих засранцев взорвутся уже от одного факта, что мы вместе больше двух недель.

— Ладно.

Но Клаус видел, что Дэйв всё ещё переживает и вовсе не был удивлён. Дэйв всегда о чём-нибудь беспокоился. Под заинтригованным взглядом голубых глаз, Клаус сел и потянулся за палкой, что лежала в метре в стороне.

— Сейчас вкратце расскажу обо всех, хорошо? Итак, Номер Один… Лютер…

o

— | —

| ЛюТЕР

/ \

Клаус рисовал на песке, а по лицу Дэйва расплывалась улыбка.

— Обожает быть главным, а из-за того что его принудительно поставили в позицию лидера, мужик не дает себе поблажек вообще. Слишком сильно старается впечатлить нашего отца… ну, или старался. Это раздражает. Иногда ведёт себя как маленькая сучка.

— Почему у него такая маленькая голова?

— Эй, приятель, мои рисунки соответствуют реальным пропорциям. Так он и выглядит.

O ДИЕГо

l-|-/

/\

— Номер Два. Диего. Наверное самый близкий мне человек после Бена. Пытается убедить всех, что крутой и мачо, но на деле булочка с корицей. Поверь мне на слово. Не позволяй себя запугать. Одна из главных целей его жизни — превзойти Лютера и самоутвердиться. В чём именно? Никто не знает.

— Что у него в руках?

— Ножи. Он тащится от своих ножей.

— Выглядит очень дружелюбно.

O

</\> ЭЛЛИ

l |

— Номер Три. Эллисон. Ты ей понравишься.

— Думаешь? На твоём рисунке она выглядит очень грозной.

— Ей просто нравится казаться лучше других, потому что она вся такая известная, в кино снимается и вообще.

— Подожди, правда?

— Ага, но она вроде как использовала свою способность… а, пофиг. Нам с Элли делить нечего. Живёт как хочет. К тому же, кто я такой, чтобы осуждать чужой образ жизни?

Клаус продолжил рисовать.

O O

-|- -|- тЫ и Я

\ \

— Ты такой очаровашка.

Клаус заулыбался, глядя на нехитрый рисунок, и продолжил «урок» обо всем, что связано с Академией «Амбрелла».

O

+ ПЯТЫЙ

^

— Пятый.

— Почему он такой маленький?

— Долго рассказывать. Ты главное его об этом не спрашивай. Ой…

O

+ ПЯТЫЙ 0

^ |

Клаус пририсовал на песке еще одну маленькую фигурку.

— И про его манекен ничего не говори, хорошо? Мы дома даже не заикались. Просто не будем обращать на неё внимание.

— Гхм.

(00)

| | БЕН

~~~

— Видишь. Он призрак.

— Ну ты и злюка, — Дэйв рассмеялся и ущипнул его за бок. Рисунок вызывал у Клауса не только чувство гордости, но и светлую грусть. Дэйв заметил это.

— Вы скоро увидитесь.

— Да… О, и ещё. Ви.

O

-|-() ВАНЯ

/\

— Ваня… Я плохо её знаю. Даже как-то стыдно. Она на скрипке играет. Это точно.

— Так это скрипка у неё в руках?

— Ага, — Клаус довольно кивнул, отложил палку и снова набросился на Дэйва, падая с ним на покрывало. Как и раньше, уютно устроившись на его груди, Клаус наслаждался ощущением кожи Дэйва на своей.

— Боже, я так люблю тебя, — прошептал Клаус. Он отрешённо смотрел вперёд, а в груди с новой силой нахлынула печаль.

«Пошли прочь!» — Клаус попытался отогнать тоскливые мысли, так часто появляющиеся в последнее время. Да что с ним такое? Дэйв рядом. У них всё отлично. Конечно, им придётся вернуться во Вьетнам, но совсем ненадолго. А потом они отправятся в две тысячи девятнадцатый и проживут вместе целую жизнь… так ведь? Да, всё так.

— Я тоже тебя люблю, — отозвался Дэйв и поцеловал его в макушку.

— Иногда мне даже больно… — тихо признался Клаус, зачарованный набегающими на берег волнами. Дэйв немного подвинулся — так, чтобы было удобнее рисовать круги на голой спине Клауса.

— Хм?

— От того, как сильно я тебя люблю.

Дэйв вздохнул, а Клаус медленно поднялся и опустился на его груди.

— Я понимаю, о чем ты.

Было несложно догадаться, что в преддверии возвращения, Дэйва одолевали похожие чувства.

Но Клауса тревожило ещё кое-что. Он был… так зависим от Дэйва. Клаус ещё никогда не чувствовал, что не сможет жить без другого человека. Да, возможно он испытывал похожее с Беном, но всё же… они были одной семьёй. Клаус никогда не подозревал, что возможно испытывать настолько сильную любовь и привязанность.

Он не сможет жить без Дэйва… ни секунды.

— Мы можем путешествовать, как сейчас, — задумчиво произнес Дэйв, явно пытаясь разрядить обстановку. — Куда только захотим.

— Хммм. Можем, — радостно пропел Клаус. — Тогда нам понадобится наличка… Я могу торговать наркотой!

— Нет.

— Ну и ладно, — Клаус пожал плечами, не став настаивать. Дэйв усмехнулся и обнял его ещё крепче. Но даже этот жест каким-то образом усилил грусть Клауса, поэтому почти сразу он освободился из объятий и вскочил на ноги. Клаусу нужно было вырваться из этого унылого пузыря.

— Что ты делаешь? — устало спросил Дэйв, прикрыв глаза ладонью от солнца и наблюдая за Клаусом с покрывала. Клаус побежал к воде, будто его действия не требовали дополнительных пояснений. На полпути он обернулся —Клаус хотел, чтобы Дэйв присоединился и знал, что для этого придется постараться.

— Не-а. Иди веселись, — отказался Дэйв и приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть, как Клаус пятится по мелководью. Прохладные волны омывали лодыжки Клауса, приятно освежая и спасая от жары.

— Ты уверен? — дразнился Клаус отступая всё дальше. Вода доходила до колен и касалась края боксеров, которые он использовал как временный купальный костюм. Песчаная отмель довольно быстро оборвалась и Клаус погрузился по пояс. К тому моменту Дэйв уже сел и упрямо скрестил руки на груди.

Клаус был настроен решительно. Если он сегодня лицом к лицу встретился со своим страхом ради Дэйва, то, уж будьте уверены, и Дэйву придётся. Клаус знал, как этого добиться.

Быстрая манипуляция под водой и вот Клаус уже держал боксеры в руке над поверхностью. Потряс ими, привлекая внимание своего парня, и выбросил в неопределённом направлении. Дэйв, шокированный этим представлением, лишь недоуменно качнул головой и провёл ладонями по лицу.

— Ты просто… Ты…

Конечно же Клаус понимал, что своё белье он больше не увидит, но Дэйв явно упускал из виду главное.

— Идешь или нет? — Клаус продолжал издеваться, теперь уже совершенно голый.

Короче говоря, он добился желаемого.

========== Глава 29. P.S.: Я люблю тебя. ==========

Возвращаться было тяжело. Очень. Постотпускная депрессия накатила на Клауса и Дэйва ещё до того как самолёт оторвался от земли и взял курс на Вьетнам. Тишина в салоне нарушалась только монотонным шумом турбин. Без лишних слов было ясно, что они оба растеряны и испытывают одни и те же страхи. Они держались за руки всё оставшееся до посадки время, ведь на земле жизнь вернётся на круги своя, будто они никогда не уезжали.

Но не всё осталось прежним — изменилась связь Дэйва и Клауса. В этом не было ничего плохого, скорее наоборот. Они стали ближе, чем когда-либо прежде… во всех отношениях. Они стали почти одним целым.

На базе тоже были перемены. Помимо новичков, прибывших перед праздниками, в отряде появился ещё один боец. Людей стало больше, а знакомых лиц — меньше. Парни казались дружелюбными, но Клаус не был заинтересован в новых друзьях и довольствовался тем, что они хорошо ладили. Всё равно Клаус и Дэйв существовали в своём собственном маленьком мире.

— Мы теперь отшельники что ли? — как-то спросил Дэйв. Клаус, сосредоточенно закусив губу, старался подравнять ему волосы.

— Да, немного, — признался Клаус.

— Ну, оно и к лучшему. Всё равно мы скоро исчезнем.

Сердце билось быстрее каждый раз, когда Клаус слышал эти слова. Но было ещё кое-что — необъяснимое тревожное предчувствие, которое он отчаянно старался игнорировать. Клаус был уверен, что оно появилось уже очень давно, но не мог понять почему. Иногда тревога становилась настолько сильной, что он просыпался то ли от тошноты, то ли от удушья. Но ничего такого, с чем не справилась бы таблетка или косяк.

Было мучительно снова находиться в месте, где нельзя спонтанно наброситься на Дэйва. Но, как и прежде, им удавалось радовать друг друга: украденным поцелуем на выходе из душа, игривым пинком под столом во время еды или шлепком по заднице, пока никто не смотрел. А если получалось уединиться во время патруля, они оставляли на коже друг друга следы нежных укусов.

Иногда Дэйв будил Клауса рано утром, чтобы побыть наедине на свежем воздухе. Они садились на лугу в южной стороне лагеря, где Дэйв, любуясь обводил кончиками пальцев черты лица Клауса, и смущал его, снова и снова повторяя, как он «красив».

В одну из ночей им посчастливилось остаться в палатке без посторонних. Обстановка так сильно напоминала их с Дэйвом первую встречу, что Клауса захлестнула тоска, а грудь наполнилась горько-сладкой болью. Ему было необходимо прикоснуться к Дэйву сию же секунду и убедиться, что он рядом.

Клаус проверил, что они действительно одни в палатке, пока остальные из отряда завели торжественную песню снаружи у костра. Отложив в сторону подготовленную на завтра форму, он поднялся и пересел со своей койки на край рядом с Дэйвом. Тот низко склонил голову и настолько сосредоточился на распутывании завязок рюкзака, что не заметил появления Клауса. Дэйв снова переключился на свою волну и невозможно было понять, чем заняты его мысли.

Некоторое время Клаус просто наблюдал за ним, любовался чуть изогнутыми бровями и тёмными, внимательными глазами. Уголок губ чуть дёрнулся, когда он потянул за тонкие шнурки. Клаус перевел взгляд на пальцы Дэйва и тут же представил, как они перебирают клавиши из слоновой кости… Он бы очень хотел увидеть, как Дэйв играет. Кажется в Академии давно пылилось никому не нужное пианино?

Что ж, теперь оно может принадлежать Дэйву.

Не в силах больше сдерживаться, Клаус поднял руку и запустил пальцы в волосы Дэйва, отвлекая его от рюкзака. Тот закрыл глаза и довольно улыбнулся, прильнув к прикосновению Клауса.

— Мм, — в ответ раздалось радостное мурчание. Клаус наклонился и поцеловал Дэйва в висок, вдохнул запах его шампуня.

— Я скучаю по тебе.

— Я же здесь.

— Да, но я… скучаю по тебе, — повторил он, и Дэйв сразу же всё понял. Они могли пройти все круги вьетнамского ада плечом к плечу, но при этом не могли быть по-настоящему вместе, как они всегда хотели. После четырёх дней свободы было очень непросто смириться с прежними ограничениями.

— Я тоже по тебе скучаю, — Дэйв понимающе вздохнул. Они соприкоснулись лбами и замерли ненадолго, наслаждаясь крошечным моментом близости. — Слышал, что мы возвращаемся в Бьенхоа?

— Это большая-пребольшая база, да?

Дэйв фыркнул.

— Да, большая-пребольшая база.

Та самая, где есть бары, магазины и даже бассейн (в который Клаус и Дэйв однажды вломились). Не база, а целый город.

По крайней мере, там как минимум было лучше, чем здесь или в любой другой грязной дыре.

— Надеюсь получится позвонить оттуда.

Клаус нахмурился и чуть сжал руку Дэйва у себя на коленях.

— Позвонить?

— Угу. У Лиззи скоро день рождения. И… Ну это может быть последняя возможность поговорить с ней, понимаешь?

Клаус тяжело сглотнул. Признаться, он постоянно забывал о том, что вне войны у Дэйва была жизнь, родные люди и он оставлял любимую сестру ради Клауса.

— Да. Эмм… Эй, а ты не думал… Не знаю. Я ужасно себя чувствую из-за того, что забираю тебя у неё.

— Это не так.

— Но…

— Я… Кхм, вообще, я довольно давно её не видел.

Дэйв намеренно не рассказал Клаусу всей правды о трагическом происшествии, в котором погиб Мик.

Лиззи была в машине вместе с ними.

Тем вечером Клаус не ожидал услышать такую мрачную, долгую историю и был рад, что остальная часть отряда веселилась на улице, а Дэйву удалось выговориться. Клаус был разве что немного, самую малость, обижен, что долгие месяцы Дэйв молча нёс это тайное бремя, но по голосу стало понятно — даже просто воспоминания о случившемся делали ему больно.

На протяжении всего рассказа, Клаус крепко сжимал его руку.

— Знаю, что ты скажешь. Что это не моя вина и ничего нельзя было сделать, что я спас Лиззи, она жива и в порядке… Но она вообще не должна была подвергаться опасности… особенно из-за меня. Обязанность старшего брата — быть защитником, понимаешь, а не навлекать беду. После аварии она много раз просила о встрече, но я просто… В моём городке много болтают и я не мог рисковать… не мог снова подвергать Лиззи опасности из-за того, кто я есть.

Клаус чувствовал, что не стоит даже пытаться переубедить Дэйва. Да и какой в этом смысл сейчас, когда они планировали сбежать в другое время, но всё же… Клаусу было больно от мысли, что Дэйв держал единственного близкого и любимого члена семьи на расстоянии, потому что считал себя угрозой для неё.

Дэйв глубоко вздохнул и приободрился прежде, чем Клаус успел хоть что-то сказать.

— Хочешь с ней познакомиться?

Клаус моргнул.

— Э-эм.

— По телефону. Когда мы доберемся до Бьенхоа. Знаешь, в письмах она пару раз упоминала о том, что хотела бы встретиться. Я очень много писал ей о тебе.

Лицо Клауса засияло улыбкой.

— Серьёзно?

— Да, малыш. Она обрадуется.

Ещё никогда в жизни Клаус не боялся девочки-подростка. Он ведь не должен так сильно нервничать, правда? Он никогда не встречал родных Дэйва… Никого, кто бы жил за пределами этого проклятого места и был так дорог Дэйву.

— Что, если я ей не понравлюсь?

— Не начинай. Поверь… вы даже в чём-то похожи.

Эти слова успокоили Клауса… ровно до следующего утра.

— Хорошо, но… Что мне сказать? — спросил Клаус за завтраком. Дэйв усмехнулся и пожал плечами.

— Всё, что захочешь.

Позже они собрали вещи и подготовились к отправке в Бьенхоа. Клаус перекинул сумку через плечо и рысью побежал за Дэйвом к грузовикам.

— Какая она? То есть, э-э-э… её легко обидеть, она прямолинейна или…

— Клаус. Ты справишься, всё будет в порядке.

— Но…

— Она саркастичная, но добрая. Расскажи ей пару шуток. Лиззи точно оценит. Ещё она безрассудная. Довольно своенравная… Никого не напоминает?

Клаус не унимался даже в грузовике, зажатый между уставшими, раздражёнными парнями.

— Мне называть ее Лиззи или…?

— А у тебя есть другие варианты?

— Я не знаю! Вдруг так к ней можешь обращаться только ты… или…

— Поверить не могу, что ты так нервничаешь из-за этого.

— Заткни-и-ись. Я просто… У меня всего лишь один шанс произвести на неё впечатление.

— Это так мило, — Дэйв толкнул колено Клауса своим.

Когда грузовик остановился, Клаус не сразу понял почему парни начали растерянно переговариваться. Он невозмутимо подхватил своё добро, готовый выпрыгнуть наружу и быстрее занять койку в Бьенхоа.

— Подожди, — Дэйв остановил Клауса рукой. — Что-то не так. Слишком быстро.

Клаус надулся и вернулся на жёсткую скамью. От этой поездки уже тошнило и морально, и физически. Его редко укачивало, но часами трястись по неровным ухабистым дорогам в грузовике с кучей шумных и вонючих мужиков было не особенно приятно.

Оказалось, что их отряду было приказано зачистить местность по пути на базу. Согласно полученной информации, через этот район прошёл отряд Вьетконга и устроил серьёзные беспорядки. По всей видимости, ранее в тот же день, Чарли взяли в плен их парней… несколько австралийских солдат. Чарли, вроде как, уже ушли с позиций и бла-бла-бла, но Клаус знал эту схему. Стоит им лишь на секунду потерять бдительность, как ублюдки из НВА выскочат из-за каждого куста поблизости.

— Держись рядом, ладно?

— Ага.

Клаус и Дэйв, как всегда, обменялись обещаниями прикрывать друг друга — этот ритуал стал для них так же привычен, как вдох и выдох.

Идти в темноте позаболоченному и кишащему насекомыми лесу, было далеко не так весело, как гулять по улицам Бангкока, держа Дэйва за руку. Клауса снова одолела тоска… мучительное желание покинуть это место раз и навсегда.

— А давай снова сыграем? — он легонько пихнул Дэйва в бок.

— Во что? В «Правду и ложь»?

— Да.

Клаус почувствовал, как Дэйв повёл плечом. С самого первого дня они всегда старались быть так близко, чтобы соприкасаться руками… каждую минуту напоминать друг другу, что они рядом.

— Хорошо. Тогда ты первый, — согласился Дэйв.

— Вперёд!

— Пошли, пошли, пошли!

— Нам нужно подкрепление, срочно. Шевелитесь, ребята! Живее!

Приказы посыпались со всех сторон и теперь отряд передвигался не напряжённым шагом, а короткими перебежками. Впереди, где находился небольшой авантпост, конечно же, зазвучали выстрелы. Клаус застонал и закатил глаза, сытый по горло этой херней. Он догнал Дэйва, твёрдо намериваясь не давать этой проклятой войне и шанса помешать их веселью.

— Я упал с четвёртого этажа! — Клаус перекрикивал хаос вокруг. Вместе со своим отрядом они добрались до поляны, на которой уже разворачивались боевые действия. Дэйв вцепился в жилет Клауса и потащил его в безопасное место за невысокой баррикадой.

Ещё одной особенностью близости Клауса и Дэйва была умопомрачительная слаженность в бою. Они действовали как единое целое, а прикрывать друг друга было будто бы заложено самой природой. Секунды не прошло, как Клаус плюхнулся животом на землю, приподнялся на локтях и без энтузиазма взял оружие на изготовку… пришло время стрелять, воевать и что там ещё им положено делать.

Боже, как же ему все это надоело.

— Эм… Я ненавижу сэндвичи с арахисовым маслом и джемом.

Дэйв усмехнулся и дал короткую очередь выстрелов. Затем он окинул взглядом их укрытие, оценил обстановку и, посчитав, что все слишком заняты вражеской атакой, придвинулся и молниеносно поцеловал Клауса в щёку. Внезапное проявление чувств в разгар перестрелки было так нетипично для Дэйва. Клаус затрепетал как какой-то прыщавый подросток, попытался скрыть идиотскую улыбку и несколько раз нажал на спусковой крючок своего М-16, прежде чем придумать третий факт.

— Осторожно! — он выкрикнул и одёрнул Дэйва, вовремя заставив пригнуть голову и избежать пули. Позволив Клаусу между делом спасти свою задницу, Дэйв снова высунулся из-за баррикады и продолжил огонь. Пусть это и звучало безумно, но в какой-то момент война стала для них такой же рутиной, как и прогулка в парке.

— Сестра красила мне ногти.

Дэйв фыркнул.

— Последнее — определённо в твоём духе… Так же… как и первое твоё утверждение… Я выбираю арахисовое масло и джем, — Дэйв ответил с дерзкой ухмылкой. Клаус безошибочно распознал её даже в темноте, ведь он наизусть знал мимику и интонации Дэйва.

— Отлично. Да. Ты выиграл. Я пиздецки люблю сэндвичи с арахисовым маслом и джемом.

Дэйв как раз перезаряжался и смог уделить чуть больше внимания их шокирующе беспечному разговору.

— Ну вот. Теперь у тебя есть о чем поговорить с Лиззи.

— Она тоже торчит с масла и джема?

— Я… Э-э, да. Ага, — Дэйв закатил глаза на формулировку Клауса и с беспечной улыбкой вернулся к обстрелу врага. Клаус и Дэйв были единственными, кому удавалось улыбаться при этом расстреливая людей и ловко укрываясь от шальных пуль. Сослуживцы наверняка считали их отбитыми маньяками. — Я готовил их для неё… на завтрак, обед, а иногда и на ужин. Обязательно нужно было срезать корочку, разрезать по диагонали…

— Чёрт, надо же, она знает, как их правильно делать.

— Да, но именно поэтому я их ненавижу, — признался Дэйв. Не отрываясь от прицела, он насмешливо изогнул бровь и покосился на Клауса.

— О, приятель, я заставлю тебя передумать.

— Сомневаюсь, но можешь попробовать.

— А как насчет арахисового масла и зефира?

— Какой дегенерат ест…

— Пятый, — немедленно отозвался Клаус и улыбнулся, вспомнив как братишка лопал по пять сэндвичей за раз. — Фрик, — фыркнул Клаус, вглядываясь в темноту перед собой. За деревьями мелькали вспышки света, сопровождаемые оглушительными БАМ. Если повезёт, можно уловить движение тени и застать вьетконговца врасплох.

Порой Клауса всё ещё мучило чувство вины за каждый совершённый выстрел. Ну, ладно… Это чувство не покидало его ни на минуту. Но после смерти Тедди, он понял, что если выбор стоит между жизнями врагов и его ребят… между вьетнамцами и Дэйвом…этот милый идиот рядом всегда будет важнее остальных.

— Мне кажется ты единственный человек, способный одновременно вести бой и восхищаться своими родными, — Дэйв повысил голос, перекрикивая грохот внезапного взрыва позади них. От тяжёлого звука сердце Клауса ухнуло куда-то в пятки, но сейчас было не время бояться или медлить.

Ведь именно сейчас он должен был ответить на поддразнивания Дэйва.

— Что? Ты хочешь, чтобы я вёл себя как сержант? КАЦ, А НУ ВЫНЬ БАШКУ ИЗ ЗАДНИЦЫ, ПАРЕНЬ! — надрывался Клаус в окружающей их какофонии звуков. Дэйв снова усмехнулся, качнул головой и сделал несколько выстрелов, — Обожаю запах напалма по утрам! Это цитата из фильма, Дэйв. НАС СЕЙЧАС ВЫЕБУТ ВО ВСЕ ЩЕЛИ, ШЕВЕЛИТЕСЬ БЫСТРЕЕ ГОВНЮКИ! ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ ЛЮТЫЙ ПИЗДЕЦ! — Клаус вспоминал и озвучивал всё, что частенько слышал от Сарджа. Дэйв рассмеялся, толкнул Клауса в бок и вернулся к прицелу.

— Держим позиции! Чарли отступают! — продолжал Клаус, увлечённый своей игрой. Подумав, что не круто будет потерять голос перед разговором с Лиззи, он успокоился и взялся за оружие.

«Ладно, покончим с этим».

— Фууух!

Резкий свист разорвал воздух, а пули громче, чем обычно ударили в баррикаду из мешков с песком. У Клауса перехватило дыхание, но он заставил себя сосредоточиться и продолжить стрельбу. Об отступлении не могло идти и речи… не сейчас, когда обстановка накалилась.

«Прикрыть Дэйва. Прикрыть Дэйва. Прикрыть Дэйва».

Клаус не поддался панике.

— Ни хрена себе, чуть не зацепило! Да, Дэйв?

…

— Дэйв?

***

— Ты только что прибыл? — голос позади вырвал Клауса из тоскливых воспоминаний о доме и вернул в реальность шестьдесят восьмого года. Он обернулся и, конечно же, увидел того солдата из палатки… красавчика с добрыми глазами.

Эти глаза творили с Клаусом что-то немыслимое. Каким-то образом они успокоили тревогу в его сердце, но в то же время пробудили в груди непривычное смущение, которое он пока не успел осознать.

— О, мм… Ага.

«Очень остроумно, Клаус. Молодчина».

Клаусу показалось, что в ответной улыбке парня промелькнуло восхищение, но он никак не мог понять, что именно вызвало такую реакцию — уж точно не растерянный, неловкий и слегка испуганный пришелец из ниоткуда.

А ещё его улыбка оказалась чертовски заразительной и, как по волшебству, уголки губ Клауса тоже поползли вверх. Хотя, может быть, он наконец-то прочувствовал всю абсурдность происходящего.

— Да, я знаю, это адское место.

Этих простых слов было достаточно, чтобы зацепить Клауса. Всё здесь было безумным, Клаус уже начинал думать, что он единственный здесь, кто считал это безумным… и чудовищным, громким и слишком хаотичным, даже для кого-то вроде Клауса, который практически жил хаосом.

— Ага, — это было всё, что он смог выдавить из себя в знак благодарности.

— Ты привыкнешь.

Парень оказался немногословным, но и этого было достаточно. К тому же, его глаза говорили гораздо больше. Они заставляли чувствовать, будто внутренности Клауса немного плавятся… или дело было в принятой таблетке?

— Я Дэйв.

Дэйв.

— Клаус.

***

Всё началось с толчка — сначала боли не было.

Затем появилось ледяное жжение. Прямо оксюморон какой-то… Дэйв понимал нелепость подобного описания, но чувствовал он именно это… россыпь раскалённых льдинок, вонзившихся грудь.

Жжение превратилось в волну тепла.

Стало влажно. В ушах загудело.

И пришла боль. Он в жизни не испытывал ничего подобного, но дело было не в остроте физических ощущений… адреналин творил с ним что-то странное. Дэйву казалось, что кто-то бьет его в грудь алюминиевой битой и с каждым ударом боль становилась сильнее… и вдобавок к этому, его будто жалил рой пчёл.

После этих мыслей в голове вспыхнуло осознание происходящего.

«Я ранен.

Черт возьми…

Меня подстрелили».

Во рту поселился металлический привкус, а густой запах крови достиг ноздрей и вскоре Дэйв уже не чувствовал ничего кроме него. Глаза защипало… сложно было сказать от крови ли это, от жара вокруг или от ужаса перед неизбежным.

Его разум отключился. От логики и связных мыслей не осталось и следа. Звуки вокруг стихли. Клаус что-то говорил… что-то… Что говорил Клаус?

«Клаус?» Он отчаянно ухватился за родное имя. Дэйв не знал почему, зачем или как это ему поможет, но ему так сильно нужен был Клаус. Он и не представлял, что может так сильно в нём нуждаться. Клаус ведь здесь, да? Рядом с ним?

«Клаус…

Мне страшно».

— Дэйв?

Это Клаус! Клаус… звал его по имени.

Чёрт, Дэйв любил, когда Клаус произносил его имя.

Когда жидкость подступила к горлу и мир перед глазами затуманился, Дэйв почувствовал, как его перевернули.

И… О, Боже… Каждая наполненная болью миллисекунда ощущалась как год и в какое-то ужасное мгновение Дэйву захотелось просто отключиться и не чувствовать больше, но нет… он не мог.

«Клаус».

«Клаус».

Неужели он умирал?

«Я умираю».

Но он не мог… Не сейчас.

«Я умираю».

Говорят, что перед глазами умирающего проносится вся жизнь, но у Дэйва было иначе. Никто волшебным образом не запустил смонтированный фильм, где было бы его рождение, родной дом, выпускной, Мик, призыв в армию и прочая ерунда.

Нет…

Дэйв думал о Клаусе. Думал как красив он был в тот день на лугу. Жалел, что у него под рукой не оказалось фотоаппарата. Чёрт, почему он не любовался красотой Клауса каждую секунду, проведённую вместе?

А та улыбка Клауса… В ней было столько любви и восхищения, что сердце Дэйва едва не разорвалось вопреки всем законам природы. Он помнил теплый ветерок того дня, мягкость руки Клауса и его светлый смех. Дэйву нравилось смешить Клауса. Очень нравилось.

Неужели он больше никогда не заставит Клауса смеяться?

«Пожалуйста, Господи. Я не могу его подвести. Это не может так закончиться. Не позволяй мне оставить его».

***

— Сделай это, — прошептал он и прислонился к стене, находя в ней спасительную поддержку. Она помогла ему удержаться в реальности, иначе его могло унести с Дэйвом прямо в эту секунду. — Если осмелишься.

— Хм?

— Ой, ничего, — Клаус наигранно повёл плечами. Коротко и невинно закатил глаза, намекая на то, что сморозил глупость, но тут же добавил, — Готов поклясться, ты сказал, что хочешь поцеловать меня. Или мне послышалось?

ВОТ оно. Отступать некуда. Слово не воробей, за хвост не поймаешь. Он взглянул на Дэйва, ожидая реакции, и вдруг понял, что перестал бояться. Больше никаких нервов и беспокойства о том, что его симпатия не взаимна… Наконец-то они с Дэйвом понимали друг друга. Они были на одной волне. В одном мире. На одном острове.

— Так ты оказывается и мысли читать умеешь? — спросил Дэйв почти шепотом. Конечно, это была шутка, но его тон вовсе не был шутливым. Он говорил томно и хрипло, будто знал, что произойдет дальше. — Ты телепат? — спросил Дэйв с легкой улыбкой.

Клаус тоже улыбнулся, но его улыбка превратилась в тень.

— Я буду тем, кем ты захочешь.

«Дерзко. Даже для тебя, Клауси», — похвалил себя Клаус, прежде чем разум снова затуманился от электрического разряда, пробежавшего по коже лица. Клаус почувствовал всю нежность и тепло, с которыми Дэйв дотронулся до него и, чёрт подери, он пропал. Он никогда ещё не испытывал подобного кайфа. Он боялся того, как сильно этого хотел, на что готов был пойти, чтобы получить желаемое… получить Дэйва. Но Клаус принял этот страх с распростёртыми объятиями.

Дэйв притянул его к себе. Клаус охотно подчинился. Расстояние между ними медленно сокращалось. Спустя полторы вечности, Клаус почувствовал Дэйва… как кончики его пальцев соскользнули со щеки на шею, и их губы встретились.

«НАКОНЕЦ-ТО», — было последней связной мыслью, после которой Клаус растворился в бездне ощущений. Он чувствовал всё.

Как идеально подходят их губы. Его лёгкое дыхание. Тепло его кожи. Как его кудри щекочут лоб. Приятную тяжесть его тела, такого сильного и в то же время расслабленного.

Клаус пропал и не хотел, чтобы его нашли. Он забыл, где находится. Забыл, кто он такой и как сюда попал, и всё, что было до этого мгновения.

Их первый (и не последний) поцелуй.

***

— Дэйв?

Вдох застрял в горле. Клаус забыл, как дышать. Он протянул вперёд дрожащую руку, совсем не обращая внимания на хаос вокруг. Сейчас его волновало лишь одно — Дэйв.

… который, конечно же, был в порядке. Дэйв в порядке. Он всегда в порядке..

Клаус потянул Дэйва за плечо, ожидая увидеть дерзкую улыбку, приподнятую бровь и любопытный взгляд, но…

Но, перевернувшись, Дэйв рухнул на спину.

Красный. Так много красного. Скорее темно-фиолетовый в тусклом свете Луны, да только неважно было красный ли цвет, фиолетовый, зелёный или грёбаный лавандовый голубой. Это была кровь и её было много.

Сердце Клауса раскололось надвое.

— Дэйв!

Он чувствовал запах крови. Осторожно прижимал руки к груди Дэйва, чувствовал тепло на своих пальцах и не мог осознать реальность происходящего.

— ВРАЧА! — Клаус закричал мельтешащим вокруг тёмным фигурам, но они были поглощены бушующей битвой. Как они… как они могли продолжать? Дэйв был… Дэйву… Дэйву нужна помощь.

Помогите ему.

— Врача! — ещё одна попытка. Разум Клауса метался в попытках ухватиться за любую идею, за любой проблеск надежды, который подскажет ему, что, чёрт возьми, делать..

«Что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать, что мне делать…»

Каска сползла набок, когда Клаус наклонился ближе к Дэйву, а грудь сдавило ненавистью от одного взгляда в полные страха глаза. Ненавистью к тому, как Дэйв уже смотрел вперёд, в далёкое пространство, доступное только тем, кто ступил на путь в неизвестность.

Клаусу вдруг подумал, что Дэйв и раньше часто так делал… А Клаусу нравилось наблюдать за ним в моменты отстранённости. Когда Дэйв уходил в себя. Как подрагивали губы, когда он оставался наедине со своими мыслями. Как ухмылялся, сам того не замечая, или сосредоточенно щурился.

Но сейчас всё было иначе. Ничего похожего на его обычную сосредоточенность или задумчивое путешествие по воспоминаниям… Дэйв ускользал в мир, куда Клаус не мог последовать за ним.

— Эй! Дэйв! Посмотри на меня… Эй? — Клаус легонько похлопал его по щекам, отчаянно пытаясь вернуть любимого. Ему запрещено уходить… оставлять Клауса одного. Потусторонние голоса уже звали Дэйва, но они не могли забрать его. Они его не получат.

Дэйв на секунду прикрыл глаза и закашлялся. Клаус увидел кровь.

Это было нехорошо. Совсем нехорошо.