Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.
Знаменательный день настиг меня слегка простуженным, коим я бывал очень редко; однако именно в праздник здоровье меня подвело и тем самым доставило много неприятностей. Я, конечно, успел написать пару коротеньких записок: одну с извинениями перед Советом Крачита и сообщением о невозможности полноценного участия в организации праздника, вторую же о большой просьбе моему знакомому доктору, где я умолял его скорее приехать да привезти лекарственных эликсиров, что поставили бы меня на ноги.
Мой старый слуга, внезапно разбуженный, в одной сорочке и старом дырявом плаще немедленно побежал сперва в Совет, а затем к доктору относить записки. Я же дополз до подоконника и спрятавшись в теплое одеяло, в полубреду, осмотрел просыпающийся город.
Солнце, вставшее куда раньше нас, с небольшим трудом пробившееся через слой облаков подогревало землю. Кое-где отдельные лучи, угодившие в просвет, стремительно падали на улицы и крыши домов. В противовес солнцу старался как мог холодный ветер востока, сметая прогретый воздух прочь, подбирая с собой пыль и первые опавшие листья.
Окно моё выходило на проспект Дуэлянтов, важнейший проспект города, тянущийся от одноименного дворца с площадью до центра. К сведению читателей, мало знакомых с самим городом, но очевидно наслышанных о нём, замечу, что на Дуэлянтов располагается тридцать из ста шестидесяти девяти университетов, в их числе Центральное Управление Университета Волшебства (ЦУ СВнеСУЗ), УМЭТРОТех, Имперско-Королевский и Королевско-Герцогский Университеты.
Уже ранним выходным днем сотни граждан города, одетые в строгие нарядные костюмы медленным неспешным шагом стекались к центру; немало слуг спешили по делам своих господ, и где-то среди них бежал как мог и мой, и мне даже казалось я видел его двухметровую фигуру с кудрявыми седыми волосами.
В один момент я обратил внимание на десятиэтажную громаду напротив моего окна, архитектурный эксперимент Карла Септика, каждый этаж-ярус которого тянулся на десять метров по вертикали. Окна у здания были широкими и забирали у фасада с треть его площади. Одно окно, расположившееся аккурат напротив моего, с металлическими узорами растений и зверей по всему периметру чёрной стальной рамы будто приглашало меня заглянуть в него.
Мне становилось хуже – поднялась температура, в глазах всё поплыло, а думать становилось сложнее, я погрузился в бред – животные и растения ожили, стали бродить по раме, а бесконечно широкий зал по ту сторону от окна с гипнотизирующе оформленными стенами оживлял воображение. Игра лучей солнца, проходивших через окно и отражающихся от лакированного пола, полузеркального потолка и причудливых стен навеяли воспоминания.
В юности, когда я только приехал в Крачит, еще до начала моей научной карьеры, я бездумно шатался по городу, тратя деньги на собственные развлечения, меняя обстановку, переходя с места на место, переезжая из гостиницы в гостиницу, я посетил грандиозное мероприятие – благотворительный бал, который проходил во Дворце Искусств. Эти смутные силуэты бала изредка приходят ко мне, напевая повторяющиеся мотивы кревальса, которые раз за разом побуждают меня бежать в музыкальный салон, заказывать у оркестра исполнение этой нежной мелодии.
Раз за разом вспоминаю тот день с момента, когда, поправляя свой новый крегалстук я, аккуратно, через поток людей, пробирался в главную залу, когда на мгновение замерев на последней ступени лестницы, я оглядел бесконечное помещение. И тут почувствовал своё дикое, давящее одиночество и моё отличие от местных обитателей, пусть похожие чувства и испытывал каждый новый житель города, для меня, как и для каждого они различались.
На мне тогда была глупая, устаревшая, пусть и новая одежда; никчемный, забытый всеми креизм давил на меня; какое глупое пристанище несчастных, пожирающая, губительная тоска этого никогда не модного стиля жизни; меня душил мой крегалстук, серые туфли сжимали ноги, коричневый не в пору костюм и страх перед мощью зала, перед людской толпой.
Заиграла незатейливая музыка, звуки которой расходились по всему помещению, благодаря сложным приспособлениям на потолке и, конечно, магии. Толпа разошлась в танце, меня подхватило по инерции, за первым танцем пришли другие, многообразие закружило меня и я не мог остановиться, страх исчез, пустота растаяла, но я почти не помню тех мгновений, меня опьяняло, оставляло в забытьи, разум ушел, я засыпал в безмятежности.
Вдруг меня разбудил грохот – раскаты грома и шум дождя громким хлюпаньем разошлись по зале, а за ними нестерпимый вой и плач ветра. Из-за начавшейся бури магия звука, не готовая к произошедшему, работала не так, как должна.
В момент всё утихло, остановленный оркестр собирался продолжать исполнять Мию-Бат, заводной танец из южных стран. Но в мгновенной тишине раздался громкий женский голос, кто-то воспользовался “правом тишины” и крикнул: “Кревальс! Последний, забытый всеми кревальс! В миноре, кревальса, в миноре!”. Раздалась жалобная музыка, публика застыла. Пошел шёпот: “Опять эта снедающая тоска! Ерунда. Ерунда”.
Я стоял в толпе и недоумевал. “От чего им так неприятен кревальс?”. Вдруг в голову ввинтилась мысль “Я же в костюме! На мне крегалстук! Я пропал! Люди меня возненавидят! Не примут! какой стыд!”. И вдруг меня кто-то подхватил, я вошел в ритм музыки, не так, как раньше, каждый миг я следил за своими движениями, боялся оступиться, хотя ещё больше я боялся поднять взгляд со своих собственных ног и взглянуть на свою партнершу, увидеть её лицо.
Я преодолел страх, резко взметнул глаза вверх, но увидел лишь овальную и худую щеку – она тоже боялась – и потому отвернулась в сторону, тут мной овладела робость, я забеспокоился, что она в ближайшую секунду повернёт лицо, и наши глаза столкнутся. Я поспешно отвел взгляд.
Он упал на публику, нескончаемую толпу, окружившую нас со всех сторон, безжалостно глядящую на нас, скучающе ожидая продолжения общего мероприятия и конца мерзкого, надоевшего всем проявления креизма. Их слух резал жалобный вой скрипки, а глаза мозолили серые одежды на мне, где в особенности всех завораживал и раздражал белоснежный крегалстук на моей шее и шее моей партнерши.
Креизм убивал, терзая душу.
Мелодия подошла к концу, в момент оборвавшись; тут она позволила мне отступиться – я улетел в толпу, меня подхватили и усадили на скамью, дабы я пришел в себя. В тот же миг Мию-Бат заиграли вновь и все продолжили танцевать. Свой остаток танцев я провел на скамье, голова кружилась, а временами мотив кревальса возвращался ко мне и на глазах проступали слезы.
Дорогу в гостиницу я провёл с группой студентов, нам было по пути. Они, как и я, возвращались с благотворительного вечера, а потому обсуждали танцы. Было светло, мы хорошо видели друг друга, в том числе и лица. Сколько бы каждый из них ни смотрел на меня, они будто не узнавали во мне позорного танцора, лишь изредка замечая на мне крегалстук, при этом морщась и будто что-то вспоминая.
Я ждал, что в один момент упомянут кревальс в миноре, но это событие будто забылось или никто просто не хотел его вспоминать. Я же, придя в свой номер задумался: "Почему я не увидел её лица? И она не осмелилась взглянуть на меня? Почему я лишь сидел на той скамье и рыдал, а не поспешил сквозь силы найти свою партнёру по второму единственному в зале крегалстук? Быть может и она также сидела на скамье? Я обязательно её найду и отвечу на эти вопросы. Когда-нибудь."; и заснув, я всю ночь видел сны, сны о своей неизвестной партнерше и о нашем танце, повторяющемся раз за разом. Сон продолжался несколько дней, но постепенно почти сошёл на нет, изредка повторяюсь. Вот и в этот раз я вспомнил те события во сне.
Проснувшись, я увидел себя над кроватью стоящих надо мной слуги, доктора и его молодого ассистента.
–Проснулись мой друг? – спросил мой доктор так, будто это не первый подобный вопрос.
–Да, – ответил я, отгоняя сон и болезнь тихим посаженным голосом.
–В таком случае объявляю вам, что за время вашего продолжительного сна я успел вас обследовать и выписал необходимые снадобья, – успел сказать доктор, пока я его не прервал.
–Сколько я спал?! – не без усилий спросил я, порываясь вскочить с кровати. Тут же попытка подняться не увенчалась успехом и я осел на подушку.
–Прошу вас, Роме, не беспокойтесь. Всё в порядке, господин, праздник перенесён из-за плохой погоды. Ветер нагнал грозу, сейчас идет дождь, – медленно и тихо произнес мой старый слуга, стремясь успокоить.
–Перенесли? Перенесли, – я зевнул и, расположившись на подушке, прислушался к стуку дождя по окну. – Сколько я спал?
Ответ был – шесть часов. Волнение вновь нахлынули и я заволновался, но сразу же успокоился, вспомнив новости.
–Я с ассистентом провёл все необходимые осмотры и твёрдо уверен в диагнозе. У вас обыкновенная простуда, потому поставить вас на ноги эликсиром мгновенно невозможно, а теперь как понимаете и не нужно. Вы должны принимать эликсир перед каждым вашим сном, это ускорит вывод болезни из организма. Однако будьте уверены: раньше трех недель вам не встать, всё-таки простуда пусть и безобидна, но живуча. Я же прошу позволения взять один из ваших зонтов и уйти. Счёт за лечение придёт после выздоравления.
–Берите, берите… Как трое суток? А если кончится дождь?
–Не кончится, господин Роме, это Восточная буря, как ваша болезнь, она продолжительна и безопасна.
–Именно! Ваш слуга прав. Отдыхайте спокойно, а теперь прощайте.
Доктор и его ассистент в сопровождении с моим слугой удалились, а я дотянувшись до эликсира и приняв его, вновь заснул.
Primary menu
2023 - Библиотека "КЛиб" - тут можно читать книги онлайн а также скачать их бесплатно и без регистрации
Последние комментарии
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 13 часов назад