Коктейль "ёрш" от фантастики. Первые две трети - космофантастика о девственнике 34-х лет отроду, что нашёл артефакт Древних и звездолёт, на котором и отправился в одиночное путешествие по галактикам. Последняя треть - фэнтези/литРПГ, где главный герой на магической планете вместе с кошкодевочкой снимает уровни защиты у драконов. Получается неудобоваримое блюдо: те, кому надо фэнтези, не проберутся через первые две трети, те же, кому надо
подробнее ...
космофантастику, останутся в недоумении от последней.
Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
В мастерской стало очень тихо после ухода Юлия. Никто не скрипел диваном, не шелестел страницами вышедших из моды детективов, потертые стереонаушники молчаливо висели на люминесцентной лампе... Ни шагов, ни даже дыхания.
Был человек. Нет человека.
Безмолвие залепило хозяйке мастерской уши воском, и собственное тело начало казаться ей таким же глухим и пустым, как бронзовая скульптура.
Юлий всегда был взбалмошным, капризным, требовательным и замыкался в себе, когда не получал желаемого. В свои двадцать пять он остался милым мальчишкой, который больше всего на свете хотел, чтобы его любили.
Юлий принимал любовь в дар. Когда ее оказывалось недостаточно, он выпрашивал еще. Если в ней отказывали — вымогал и шантажировал, пока ему не уступали.
«Боже мой, — думала Мэй, — он плакал, как ребенок, когда я закрыла перед ним дверь мастерской».
Мастерская находилась в мансарде. Три квадратных окна смотрели в небо, два дивана льнули к стенам, в растопленном камине-флейте ворочалось пламя, лениво двигая по натюрмортам зимние тени.
Вот увядшие бумажные тюльпаны на полке. Вот манекен держит в руке старую трость с костяным набалдашником. Вот небрежно перекинутый через гипсовую руку кружевной платок.
Тюльпаны сложил Юлий для панно и забыл о них. Трость подарил Мэй отец — для зарисовок, манекен тоже принадлежал ему. Шарф достался брату и сестре от матери, маленькой, изящной и очень подвижной женщины, которой когда-то оказалось проще расстаться с обручальным кольцом, чем с дирижерской палочкой. Гипсовая рука, найденная ей на барахолке, обличающе указывала в угол, где стояли, подпирая одна другую, незаконченные картины.
Мэй никак не могла довести их до ума.
Она взяла в руки ту, где маленькая девочка сидела на краю кровати в детской. В окно струился полумрак городского вечера, а из-за приоткрытых створок шкафа дышало незаконченное лето: небо с наброском облаков, серая трава и плоские пятна древесных крон. Девочка прислушивалась — не идут ли за дверью родители? Она почти-почти соскочила с кровати, чтобы отправиться в невероятное путешествие…
Мэй забросила картину год назад. В тот вечер Юлий пришел к ней уставшим и злым. Он сделал только себе растворимый кофе и встал у Мэй за спиной. Прошло несколько минут, но она не перестала рисовать. Тогда Юлий подошел совсем близко к мольберту и сказал:
— Я такое уже видел.
Мэй поняла, что он хочет поговорить. Она отложила кисть и спросила, как его дела. Они сели рядом на диване, и до полуночи брат рассказывал ей о проблемах с очередной плохой женщиной. Потом Юлий лег спать, а Мэй убрала картину с мольберта, ведь он «такое уже видел».
Сегодня она задумалась, что женщины Юлия не были плохими. Брат просто не умел любить сам. Когда мама бросила папу, в его душе словно разверзлась Марианская впадина, через которую он так и не смог протянуть ниточку моста. Вся любовь, что Юлий получал в избытке, пропадала там. А он стоял на противоположной стороне пропасти, тянул к ней руки и не мог взять, чтобы почувствовать, переосмыслить и вернуть обратно хоть крупицу.
Мэй поставила картину на мольберт и достала кисти.
Капля льняного масла упала на палитру-радугу, в ноздри ударил запах застаревших цинковых белил. Краска неохотно выдавливалась из подсохших тюбиков, но Мэй не собиралась отступать. В отличие от брата она построила свой мост, пусть фантасмагорические существа ходили по нему чаще, чем люди. Юлий не мог поставить на нем табличку «закрыто», потому что нуждался в опеке и ласке сестры. И никто не мог.
Мастерская сжалась до одной художницы, одного холста и живописи между ними. Глаза девочки на кровати засияли ярче, а городской вечер за окном померк и отступил на второй план. Застенчиво загорелся на подоконнике ночник, нос любопытной кошачьей мордочки показался из-под стула. Шкаф распахнул двери. Небо на картине залил ультрамарин, в траве пробились ромашки, древесные кроны пронзили ветви и укутали тени.
От картины повеяло настоящим летом.
Мэй удовлетворенно улыбнулась. Она словно дышала им и не могла надышаться. Ласковое солнце грело кожу, цветочные ароматы бередили обоняние, шелест листвы вливался в уши.
Мэй научит Юлия любить и затем снова позовет в свою мастерскую.
Последние комментарии
3 часов 13 минут назад
19 часов 17 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
3 дней 10 часов назад
3 дней 14 часов назад