Не откладывай на завтра [Акобир Шарифи] (fb2) читать онлайн

Акобир Шарифи НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА РАССКАЗЫ

Авторизованный перевод с таджикского Н. Алембековой и Г. Литинского

Рисунки Е. Ведерникова

МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

Героя этой маленькой книжки зовут Шоди́, что в переводе с таджикского значит «радость».

Хотя мой озорник не всегда доставляет радость учителям, родным, соседям и ровесникам, но всё равно я твёрдо верю: из этого мальчишки вырастет настоящий человек, вполне оправдывающий своё прекрасное имя.

Я познакомился с Шоди давно — когда ещё работал в газете «Пионер Таджикистана», в журнале «Машъа́л» («Факел»), потом и главным редактором детской редакции Душанби́нской телестудии. Каждый день почтальон приносил в редакцию толстую пачку — письма от ребят. Пионеры и октябрята писали о себе, своей школе, о пионерских делах. Сотни писем прочитал я за двенадцать лет работы. Были здесь письма и от Шоди, и о… Шоди. Правда, тех мальчишек звали всех по-разному, но каждый из них интересовал меня. Один привлекал своим жизнелюбием, другой — прямодушием, третий — добротой. И все эти ребята были честными, правдивыми. Они мне нравились, и я захотел познакомить с ними и своих читателей. Так родилась эта книжка. Героя рассказов я назвал Шоди. Мне почему-то кажется, что многие юные читатели узна́ют в Шоди самих себя или кое-кого из своих товарищей. Ведь таких, как Шоди, можно встретить в каждой школе, в любом классе.

Среди многих проступков озорника Шоди есть один, связанный… со мной. Да, да, не удивляйтесь! Дело в том, что ведь я не собирался стать писателем. Ещё будучи студентом Душанбинского пединститута, я решил посвятить свою жизнь науке. Поэтому по окончании учёбы поступил в аспирантуру. Но я не стал учёным. И виноват в этом… Шоди. Именно Шоди сбил меня с намеченного пути. Жизнь ребят, их заботы, мечты и надежды, их радости и огорчения по-серьёзному заинтересовали меня, увлекли. И пришлось мне распроститься с мечтой о науке.

Жалею ли я о том, что стал детским писателем? Нисколько! Наоборот, я счастлив, что пишу о ребятах и для ребят. Вышли в свет уже двенадцать моих сборников. В них и рассказы, и очерки, и стихи.

Я перевёл на таджикский язык некоторые стихи К. Чуковского, С. Маршака, А. Барто, С. Михалкова, В. Берестова, Я. Акима, рассказы А. Гайдара, Н. Носова и другие произведения. Я познакомил таджикских ребят с русскими детскими книгами, а теперь выходит в свет моя книжка в переводе на русский язык.

Дорогие мои читатели! Буду рад узнать, что́ вы думаете о Шоди и его товарищах — ваших сверстниках из солнечного Таджикистана. Желаю вам успехов и удач!

Автор

ДВЕ ДВОЙКИ

Моя бабушка часто ворчит.

— Совсем ты разболтался, Шодиджо́н, — говорит она мне. — В школу опаздываешь, уроков не учишь, занимаешься кое-как… А тебе хоть бы что! Ничто не заботит тебя…

Эх, знала бы бабушка, сколько у меня забот! Выше головы!

Взять хотя бы такой случай. На первый урок я опоздал. Учитель истории Зиё Ахма́д-зода́ сделал мне замечание и тут же вызвал к доске отвечать. А я позабыл даже записать, что было задано. И конечно же, получил двойку…

Хорошо, что меня не вызывали на втором и третьем уроках. А то заработал бы ещё пару двоек. А всё дело в том, что накануне вечером допоздна по телевизору передавали хоккей. Как тут спать ляжешь пораньше! Об уроках и говорить нечего: кто же станет готовить уроки, когда такой матч?! Я хотел утром встать пораньше, да не получилось: проспал. Даже в школу опоздал. И уроков не приготовил… А бабушка говорит: «Забот не знаешь»…

Последним уроком была география. Люблю я географию, да только и её не выучил в тот день. А меня обязательно спросят. Когда в понедельник учитель объяснял новый материал, он очень выразительно на меня посмотрел: мол, слушай и дома поучи хорошенько, спрошу тебя в следующий раз… А я уж знаю: если Гаффо́р Джали́лович так смотрит, значит, обязательно вызовет.

Поэтому на последней переменке я сказал своему соседу по парте, своему самому близкому другу:

— Знаешь, Вафо́, с географии я сбегу…

— Ну, и нагорит тебе!

— Не больше, чем за две двойки в один день. А по географии получать двойку мне стыдно.

— Что же, беги…

Я пошёл к выходу. Вафо догнал меня:

— Постой… Что же я скажу учителю? Мы ведь сегодня с тобой дежурные. Гаффор Джалилович спросит, где ты.

— А-а… Ну тогда скажи, что, мол, Шоди заболел… Высокая температура…

— Какая?

— Сорок пять градусов.

— Такой температуры у человека не бывает.

— Ну, тогда скажи просто, что сильно заболел; мол, у Шоди ужасная слабость, что даже портфель свой унести не смог… На, держи!

Я сунул в руку растерявшемуся Вафо портфель — и бегом из школы.

Я сразу же помчался к кинотеатру, чтобы успеть на очередной сеанс.

Вот и кинотеатр. Только улицу перейти. Я стоял на краю тротуара, пропуская машины и автобусы. И вдруг…

— Шоди!

Смотрю, наш географ окликает меня из «Жигулей». Если не повезёт, то не повезёт. Вот это попался! Я обомлел и поплёлся к машине.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает учитель.

— Э-э… Я… автобус жду… в школу тороплюсь…

— Садись скорее в машину, а то оба опоздаем.

Я уселся рядом с учителем. Мы поехали.

— А почему ты без портфеля? Что случилось? — продолжал допрашивать меня Гаффор Джалилович.

— У нас не было четвёртого урока, — принялся я сочинять. — Учительница заболела… А я проголодался, вот и сбегал домой, поел. А портфель в школе…

— Странно, — пожал плечами учитель.

В класс мы вошли вместе. Я сел за свою парту, самую последнюю в среднем ряду. Скорчился и голову пригнул, чтобы учителю на глаза не попадаться. Может, он забудет про меня.

Только все уселись, как открылась дверь и вбежал Вафо. В руках у него была мокрая тряпка. Да, ведь мы с ним сегодня дежурные…

— Простите, — пробормотал он, обращаясь к учителю. — Я искал завхоза, чтобы попросить чистую тряпку…

— Надо было раньше об этом думать.

Вафо принялся вытирать доску.

— Все в классе? — спросил Гаффор Джалилович, раскрывая журнал.

Вафо повернулся к нему и бодро доложил:

— Все, кроме Шоди.

— А что с ним случилось?

— Он сильно заболел… Высокая температура… Так ослабел, что даже не смог портфель забрать, — тараторил Вафо.

Мой лучший друг не видел меня. Ребята захихикали.

А Гаффор Джалилович сказал:

— Хорошо, что ты, Вафо, напомнил мне о Шоди. Я как раз собирался спросить его сегодня… Ну-ка, Шоди, ступай к доске.

Все разом повернулись в мою сторону, а Вафо уставился на меня своими глазищами…

Мы с ним оба заработали по двойке. А бабушка говорит… Эх!

НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА

Каждый день, когда я возвращаюсь из школы домой, бабушка говорит:

— Шодиджон, поешь быстренько и садись за уроки.

— Но ведь после обеда всегда отдыхают, — возражаю я. — И свежим воздухом надо подышать.

— Правильно, — соглашается бабушка, вздыхая, — отдохни немного, но из дому — ни шагу. А то ведь скажешь: «Скоро вернусь», а сам пропадаешь допоздна, приходишь усталый, с ног валишься…

— Ну и что? — отвечаю я. — Если приду слишком поздно и не успею сделать уроки, тогда сразу лягу спать, а утром встану пораньше и в миг сделаю все уроки — на свежую-то голову как хорошо запоминается!

— Так-то оно так, — не сдаётся бабушка, — но по мне, всё же лучше сначала уроки выучить. Сделаешь всё как следует, выучишь с вечера все уроки — и гуляй, спи себе спокойно. И с утра торопиться не надо будет. Ведь недаром говорят: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня».

— Эти слова уже устарели, милая бабушка!

— Не говори глупостей! И тысяча лет пройдёт, поговорка не устареет!

— Нет, бабушка, всё-таки не обязательно делать сегодня то, что можно отложить на завтра. И я тебе докажу! Очень просто докажу!

— Ну попробуй! Докажи!

— Ты ведь и сама знаешь, что даже международные футбольные матчи откладывают, переносят на другое время. Значит, можно отложить на завтра то, что должно быть сделано сегодня? Можно! Потом, вот ещё. Наш учитель естествознания уже три раза обещал повести нас в зоологический музей и до сих пор не повёл! Всё откладывает на другой день. Даже не на завтра, а ещё позже… Это второе доказательство. Потерпи, дорогая бабушка, потерпи. Вот ты, например, обещала купить мне новые брюки, как только получишь пенсию… Пенсию ты получила, а брюки так и не купила! Сказала, что в следующий раз. Это три!..

— Ох и болтун же ты, внучек!

— И это ещё не всё, милая бабушка!.. Мама уже несколько раз обещала купить мне хрестоматию по литературе. Не купила! Тоже всё откладывает! Это четыре!

— Мама вовсе не виновата, — горячо вступается за мою маму бабушка. — Она же тебе уже объясняла, что учебник ещё не напечатан.

— Вот-вот… А я что говорю? Почему же не напечатан? Все учебники должны быть готовы к первому сентября или даже раньше. Новый учебный год уже начался, а новых учебников нет. Значит, всё-таки можно отложить на завтра то, что нужно сделать сегодня, а? Это пятое! Папа говорил, что…

— Хватит! — сердито перебивает меня бабушка. — И в кого ты такой болтун уродился? Отец твой порой за весь день слова не скажет, а сынок его гляди какой красноречивый! Болтает и болтает без умолку!

— И папа свои слова откладывает на завтра, милая бабушка! — не унимаюсь я.

Бабушка молчит, хмурится. Потом нехотя встаёт и подаёт мне обед. Ставя передо мной пиалу с компотом, бабушка всё-таки говорит:

— Поешь и ступай поиграй… немного. Но не больше часу, понял?

Я быстро проглатываю суп и мясо. Принимаюсь за третье, самое вкусное.

— Мировецкий компот у тебя получился, бабушка! Не нальёшь ли ещё?

— Хватит, надо и на завтра оставить…

— Вот видишь! Это шестое!

— О горе моё! — улыбается бабушка и наливает мне ещё одну пиалу компоту.

Я отправился на улицу. Гонял мяч, боролся с ребятами. Когда же вернулся домой, по телевизору показывали знаменитый «мультик» «Ну, погоди!». Потом я ещё смотрел вторую серию «Четыре танкиста и собака».

Наутро бабушка разбудила меня в половине седьмого. Ох как не хотелось подниматься!

— Вставай скорее, Шодиджон! Приготовь уроки! — торопила бабушка.

Я лениво потягивался в постели. Тогда бабушка поглядела на меня с улыбкой и спросила:

— А ну-ка скажи, есть ли польза в том, чтобы откладывать сегодняшнее дело на завтра?

Я вскочил с постели. Быстро оделся-умылся. Сел за стол и наспех приготовил уроки. Кое-как позавтракал, покидал в портфель свои книжки и тетрадки — и бегом из дома. В школу помчался со всех ног, даже не зашнуровал ботинки…

И зачем я так торопился? Учитель всё равно поставил мне двойку в дневнике.

Так я убедился, что народная поговорка совсем не устарела. Моя бабушка правильно говорит: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня».

ДОБРОЕ ДЕЛО

Наш пятый «А» славится своими тимуровцами. Про них даже в газете писали.

Не так-то просто, оказывается, стать тимуровцем. Тем, кто плохо учится, дороги в отряд нет.

Вчера после уроков у нас было пионерское собрание. Тимуровцы отчитывались о своей работе. Председатель совета отряда Анва́р читал письма с благодарностями от инвалидов и стариков, которым наши тимуровцы помогают. Приятно это было слушать. Приятно, но и обидно: для всех нашлись добрые слова, а про меня — молчок.

Тогда я встал и спросил:

— Что же, выходит, если я заработал двойку, то и добрые дела не имею права совершать? Так, что ли?

Староста нашего класса Рано́ ответила:

— Ничего подобного. Никто тебе, Шодиджон, не может запретить делать людям добро. Очень хорошо, если ты станешь помогать старикам и больным, но… Но в тимуровский отряд мы с двойками не берём!

И на том спасибо!

Моя бабушка правильно говорит, что ничего нельзя откладывать на завтра. И я решил немедленно, сегодня же начать совершать добрые дела.

Шёл я из школы по улице домой и высматривал, кому бы помочь. Вдруг вижу — совсем дряхлая старушка едет на стареньком ослике… Нелегко им, наверное. Обоим…

— Здравствуйте, бабушка! — говорю я ей. — Сало́м!

И слышу в ответ:

— Абдусало́м? Он, внучек, пошёл к приятелю…

Я понял, что моя старушка здорово туга на ухо. Я подошёл к ней поближе и закричал громко:

— Не нужно ли какую-нибудь помощь оказать?

— Что показать? Где живёт приятель Абдусалома? Иди прямо-прямо, а за третьим домом сверни налево… Там тебе любой мальчишка покажет, где дом Фаёза…

Поговори тут! Но отступать я не хотел. Набрал полную грудь воздуху и заорал прямо в самое ухо старушке:

— Я могу и телят пасти, и коз! — И, чтобы старушка не успела мне отказать, поспешно добавил: — Мне можно доверить любое дело. Я уже большой. Мне уже одиннадцать лет!

Старушка вдруг так рассердилась, что я даже немного перепугался.

— Сколько мне лет?! — ещё громче, чем я, Завопила она. — Ишь ты! Какое тебе, озорник, дело до моего возраста!

С этими словами старушка стегнула ослика хворостиной и уехала. Я отправился дальше…

Вскоре мне встретилась наша соседка по улице — Гульно́р-биби́. Она с трудом несла в одной руке тяжёлую сумку с овощами и фруктами, а в другой — сетку с тремя бутылками кефира.

«Вот кому надо помочь, — решил я. — С Гульнор-биби легче договориться, она хорошо слышит…»

Но соседка стала отказываться от моей помощи.

— Нет, сынок, не надо. Я и сама дотащу свои покупки. Ты вон и свой-то портфель еле несёшь… — Увидев, что я огорчился, добрая Гульнор-биби добавила: — Разве дать тебе сетку? Но ты такой коротышка… Боюсь, будешь волочить её по земле.

— Дайте, дайте мне сетку! — чуть не плача, взмолился я. — Я не буду её волочить… Я её на спине понесу!

Гульнор-биби пожалела меня и отдала сетку. Я шёл и радовался: наконец-то подвернулось доброе дело! Я уже представлял себе, как буду совершать добрые дела каждый день, как исправлю двойки, как меня примут в тимуровцы…

— Вот мы и пришли! — прервала мои мечты бабушка. — Спасибо тебе, сынок, — сказала она, открывая калитку.

И вдруг из-под калитки как выскочит чёрная собачонка, как набросится на меня!

Я от неожиданности выпустил из рук портфель и сетку. Двух бутылок кефира как не бывало! Кефир и портфель испачкал, и брюки мои забрызгал… Вот тебе и доброе дело! Я чуть не плакал от обиды.

— Ничего, ничего, — утешала меня добрая Гульнор-биби. — Что случилось, то случилось… Хорошо ещё, что одна бутылка уцелела… Давай-ка лучше соберём осколки, чтобы кто-нибудь не порезался.

Мы собрали осколки. Собачка вылизала портфель — тоже, видно, хотела мне помочь… Мы выбросили осколки, бабушка почистила мои штаны. Я собрался уходить. Гульнор-биби вынула из сумки два больших румяных яблока и протянула их мне. Добрая она, эта бабушка! Очень добрая!

Я шёл домой и всё-таки радовался. Радовался, что никто не видел моего позора. Но…

На следующее утро, как только я переступил порог класса, Вафо спросил меня:

— Что это ты надумал кормить кефиром собак?

И откуда мог пронюхать этот проныра Вафо о моей неудаче с добрым делом? Не собачка же ему рассказала! Насчёт Гульнор-биби я был спокоен — она-то не расскажет…

Оказывается, Вафо собственными глазами видел, как я испугался чёрной собачки.

Я взял с Вафо слово, что он никому никогда об этом не проболтается.

Вафо кивнул. Но я очень боюсь, что Вафо всё-таки проговорится.

МЕСТЬ

Не зря я боялся. Конечно же, Вафо проболтался. И недаром его зовут Вафо — «верность, преданность, постоянство»! Лучшего имени ему и придумать не могли. Он действительно предан… Только себе — своей привычке насмешничать! Завидное постоянство!

Из-за него весь класс теперь смеётся надо мной. Ребята пристают ко мне со всякими шуточками насчёт собачки, кефира и яблок.

На доске кто-то вывел мелом такое уравнение: «3 бут. кефира — 2 бут. кефира = 2 яблокам».

Все смеялись.

— Такое уравнение решить может только Шоди! — кричали ребята.

Я дал себе клятву проучить Вафо.

Вот поэтому я заставил себя сегодня встать пораньше, а вчера… Ну ладно, расскажу всё по порядку.

Встал я на целый час раньше, чем очень удивил свою старенькую бабушку. И в школу на этот раз явился первым.

Наш школьный сторож Шохи́д-бобо удивился не меньше бабушки. Он внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Что это ты сегодня в такую рань пришёл? Ты ведь не имеешь привычки являться в школу спозаранку… Как раз наоборот. Уж не задумал ли какую-нибудь каверзу?

— Что вы, дедушка! — не моргнув глазом, отвечал я. — Мне надо уроки доучить…

— А-а-а, это хорошо. А то вчера какой-то озорник забил гвоздь в сиденье парты, и парень из вечерней школы порвал брюки… Если дознаюсь, кто сделал такую пакость, плохо тому придётся…

Тот гвоздь вбил я — тоже для Вафо. Но он, как назло, не пришёл вчера в школу. После уроков я заглянул к нему домой. Оказывается, у него с утра разболелся зуб, и мать отправила Вафо к врачу. Больной зуб вырвали с корнем! Но ведь из-за Вафо пострадал ни в чём не повинный чужой парень… Теперь уж мне надо было вдвойне проучить Вафо — и за себя, и за парня…

Я прошёл в класс. В кармане у меня был давно припасённый (на всякий случай) тюбик универсального клея. Этот клей клеил всё и… намертво! Приклеишь что-нибудь — и всё, ничем оторвать не сможешь! Вот мне и представился случай воспользоваться этим клеем…

Я густо намазал клеем ту часть скамейки нашей парты, на которой сидит Вафо. По цвету клей очень подходил к окраске парты. Если не очень внимательно смотреть, то и не заметишь.

Пустой тюбик из-под клея я тут же выбросил в окно и уселся на своё место.

Скоро начали приходить в класс и ребята. Пришли почти все, не было лишь Вафо… Неужели у него другой зуб заболел? Вот это номер! Выходит, снова неудача…

Раздался звонок, и в класс вошёл учитель географии Гаффор Джалилович. За ним с картой в руках шёл Вафо. Я так обрадовался, словно увидел своего самого близкого друга после долгой разлуки.

Ура! Ещё одна удача: на Вафо были новые штаны! «По-о-смотрим, дружок, во что превратится твоя обнова!»

Вафо повесил карту на доску и направился к парте, но учитель задержал его и начал спрашивать урок. Вафо отвечал бойко — видно, вчерашний день он не потерял даром. Зуб — зубом, а география — географией.

Гаффор Джалилович был доволен ответами Вафо. Он слушал его и расхаживал по классу, между рядов. Подойдя к нашей парте, учитель сделал мне знак подвинуться, освободить ему место: издали удобнее следить, правильно ли Вафо водит по карте длинной указкой.

Что мне оставалось делать? Я приподнялся и передвинулся влево… Но как же мне сесть на клей? И я повис над скамейкой… Учитель удивился моей странной позе и шепнул: «Сядь как следует!» — и… положил мне руку на плечо!

Я опустился прямо на клей и тут же почувствовал, как накрепко прилип к скамейке…

Когда Вафо вернулся к парте, я знаком показал ему: мол, садись на моё место. Вафо удивлённо взглянул на меня и уселся туда, где только что сидел Гаффор Джалилович. Я со страхом думал о том, как бы учитель не вздумал вызвать и меня. А то ведь мне пришлось бы и парту волочить к доске…

Так я просидел все переменки и все уроки, делая вид, что погружён в занятия. Всем это показалось очень странным. Анвар же, как председатель совета отряда, одобрительно сказал:

— Молодец, Шоди! Наконец-то ты стал усидчивым! Глядишь, скоро и настоящим тимуровцем станешь.

Но сейчас я меньше всего думал о том, кому бы оказать помощь. Я не знал, как помочь самому себе…

Уроки наконец окончились, все разошлись. Вафо тоже собрался домой. Он нагнулся ко мне и спросил:

— Знаешь ли ты, Шоди, что этот клей приклеивает намертво? И как ты теперь домой пойдёшь, бедняга…

Я похолодел. Как же он догадался? Ну и проныра!

«МАГЗОБА»

У меня много разных прозвищ, но самое обидное — «Магзоба́».

Но, прежде чем начать свой рассказ, я должен объяснить, что такое «магзоба».

«Магзоба» состоит из двух слов-слогов. «Магз» означает «ядро плода» — орехов, миндаля, абрикосов. «Об» — «вода». Так что, как видите, ничего плохого пока нет. Пока! Пока не вступает в силу последняя буква, окончание «а». Вот этот хвостик всё портит. Когда «магз», «об» и «а» соединяются в одно слово «магзоба», сразу же куда-то исчезают и вкусные ядра плодов, орехов, и сладкая прохладная вода и появляется новое слово, которое означает: «грязная мыльная пена, которая остаётся после стирки белья». Даже учитель родного языка не смог объяснить тайну такого превращения.

И вот представьте себе положение человека, когда все, словно напрочь позабыв его настоящее имя, обращаются к нему, с этим противным «магзоба»! «Как живёшь, Магзоба?» «Пошли в кино, Магзоба!»

Как же случилось, что я, Шоди — а моё имя означает «веселье, радость», — превратился в Магзобу?

Однажды возвратился я из школы домой. На столе две записки. Сестра Латофа́т пишет, чтобы её к обеду не ждали — она пошла на репетицию в клуб, вернётся поздно. «Поехала в гости», — нацарапала бабушка.

Вот и прекрасно! Никто не станет делать мне замечаний. Хочешь — книжку читай, хочешь — мяч гоняй!

Швыряю пальто в одну сторону, учебники — в другую. Включаю телевизор и заваливаюсь на диван. Подкладываю подушки под спину, чтобы удобнее было смотреть.

Правда, это кино я уже однажды видел, но ведь недаром говорится, что повторенье — мать ученья. К тому же фильм интересный, приключенческий. Три раза посмотришь, и всё равно интересно.

Лежу, смотрю, наслаждаюсь… И вдруг на самом важном месте зазвонил телефон. Я не пошевелился. Телефон звонил долго. Наконец перестал. Вот и прекрасно!

Не успел я порадоваться, как он снова зазвонил. Пришлось взять трубку.

— Алло…

— Латофат? — спросила мама.

— Нет! — сердито ответил я.

До каких пор мама будет путать наши голоса? Латофат, хоть и постарше, но всё равно девчонка!

— Ты один, что ли, дома?

— Да… Латофат на репетиции. Бабушка уехала в гости…

— Жаль… Но тогда придётся тебя попросить…

— Я слушаю… Говори же скорей!..

— А куда ты так торопишься? Небось снова телевизор смотришь? Сколько раз говорила тебе, чтоб глаза берёг… Лучше бы уроки делал.

— Я и делаю уроки…

— Но ведь я слышу чьи-то голоса.

— Это радио…

— Ну, тогда ладно… Слушай, сынок. Я поставила суп варить. Так ты долей в кастрюлю немного воды, брось туда несколько картофелин и убавь огонь… Воду долей из чайника. Понял? Я через часок вернусь.

— Хорошо. Всё сделаю.

Я кладу трубку. Торопливо бегу на кухню, чищу картошку, вываливаю её в суп. Потом подставляю кастрюлю под кран, доливаю воды. Убавляю газ — и скорей к дивану. Да, по пути я ещё разбросал на столе учебники и тетради, будто и правда уроки учу…

Когда в прихожей послышались мамины шаги, я мигом за стол! Сижу за столом, и книжки передо мной.

— Молодец! — похвалила меня мама и отправилась на кухню.

— Шоди, что ты натворил? — вдруг услышал я мамин крик.

Я помчался на кухню.

— Что это?! — показывает мама на кастрюлю.

— Суп…

— Да какой же это суп? Это же магзоба!

Я заглянул в кастрюлю: в мутной жирной и тёмной пене плавало мясо…

Мама сняла кастрюлю с плиты и вылила суп в помойное ведро.

— Смотри!

Мама поднесла кастрюлю прямо к моему носу. Гляжу — ко дну прилип жалкий обмылок…

Я понял, как он попал в суп. Видно, когда я в спешке поставил кастрюлю под кран, мыло и шлёпнулось в суп, а я не заметил: мыльница висит рядом с краном…

Да-а, и верно: не суп, а магзоба!

— И когда этот ребёнок начнёт понимать, что к чему, — принялась отчитывать меня мама. — У других дети как дети, а у меня бестолковый лентяй…

Видно, все мамы одинаковые: своих детей ругают, а чужих хвалят.

Мама долго отмывала кастрюлю, а потом снова налила её водой.

— Жаль, мясо пропало, — проговорила она. — Даже собака такого есть не станет. Схожу в магазин за новым…

Тут мне стало очень стыдно. И я дал себе честное слово научиться готовить тот же самый картофельный суп или там шавлю́. А шавля — это такая каша из риса и моркови… Человек всё может сделать, если постарается.

Когда мама вернулась и снова принялась готовить, я сказал ей, что обязательно сам научусь обед варить. Мама ещё сердилась и ничего мне не ответила.

Я поплёлся в комнату и на самом деле принялся за уроки, но мысли мои были не о географии и литературе, а о том, как я снова оскандалился. Хорошо, что это произошло, когда никого, кроме нас с мамой, не было. Никто ничего и не узнает, если только мама не проговорится…

Но мне не везёт в жизни! На следующее утро в дверях школы я столкнулся с Вафо.

— Эй! — крикнул он мне. — Куда так несёшься, словно магзобы наелся!

Я просто окаменел от удивления и отчаяния. Даже не стал допытываться у проныры Вафо, откуда он узнал про этот злосчастный суп. С того дня прозвище Магзоба приклеилось ко мне.

Прошло некоторое время, и я научился готовить. Сегодня я сварил и картофельный суп, и шавлю. Маме понравилось.

БУКСИР

Вчера наш классный руководитель Дильба́р Сама́довна задержала нас после уроков. Она сказала, что хочет поговорить об отстающих учениках. Мы все притихли, особенно двоечники.

— Большинство из вас учится хорошо, — говорила учительница. — Почему же другие отстают? Разве они не такие же люди, как и отличники? Посмотрите сами. И голова у них есть на плечах, и два глаза, и по два уха, и ноги, и руки есть… И ничто не мешает им учиться хорошо. Всё дело в том, что они ленятся. И с этим надо бороться!

Тут поднялась с парты Рано и сказала:

— А бороться нужно вот как: пусть отличники возьмут на буксир отстающих.

Предложение Рано, видно, понравилось, потому что все закричали:

— Правильно!.. На буксир!.. На буксир!..

Я забеспокоился: а вдруг ребята захотят, чтобы меня на буксир взяла Зульфия́! Она отличница и живёт по соседству со мной. Мне только этого не хватает — тащиться на буксире у девчонки!.. Да ещё у такой вредной и длинной на язык…

Но беда миновала меня. Решили, что со мной будет заниматься Баходу́р.

После собрания он подошёл ко мне и спросил:

— Ну, с чего начнём, Шоди?

— Не знаю… Ты — буксир, ты и решай… — пожал я плечами.

— Да тут и решать-то нечего, — сказал Баходур. — По-моему, нужно не гонять футбол весь день, а сесть и заниматься. Вот и всё. А я бы…

— Ну, хватит, — перебил я его. — Пошли!

— Куда?

— А туда, где всё можно будет спокойно и подробно обсудить.

— Ну хорошо… — немного растерянно ответил Баходур.

Мы вышли со школьного двора. Проходя мимо павильона «Соки — воды», я спросил:

— Деньги у тебя есть?

— Зачем?

— Газировки купим… Пить охота.

— Я не люблю сладкого.

— Ну тогда ты пей без сиропа, а мне возьми лимонаду.

— Разве я должен?

— Конечно! Ты же буксир!

Баходур взял себе минеральной, а мне дали лимонаду. Мы сели за свободный столик.

— Ну, говори же! — обратился я к Баходуру.

— Что… говорить? О чём?

— Ох бестолковый! Говори, как ты собираешься со мной работать?

— Я уже сказал, — нахмурился Баходур. — Интересно, что ты сам-то думаешь…

— А я вот что думаю… Только слушай внимательно. Завтра — выходной. Успеем ещё позаниматься. А сегодня предлагаю заглянуть на стадион. Там сегодня такая встреча!..

На стадионе мы смотрели футбольный матч, соревнования по теннису и таджикскую национальную игру.

Баходур оказался таки-им болельщиком — ого-го-го!

После стадиона мы отправились в зоопарк. Там было ещё интереснее, чем на стадионе. Мы возвращались усталые, но очень довольные.

На прощанье условились встретиться у меня завтра в одиннадцать часов утра и сразу же сесть заниматься.

Вечером я долго читал интересную книгу о подвигах наших солдат и лёг поздно.

Утром, ровно в одиннадцать, явился Баходур. Я, конечно, был ещё в постели.

— Вставай, лежебока, — принялся он тормошить меня, — уже поздно!

— Как поздно?! — испугался я и открыл глаза. — Разве уже двенадцать?

— Нет, только начало двенадцатого… Ну, вставай же, пора приниматься за дело…

— Какое может быть дело? Мне папа принёс два билета в цирк, на двенадцать часов. Вот позавтракаю, и побежим!

Баходур задумался.

— А когда же всё-таки будем заниматься? — спросил он.

— После цирка…

После цирка мы поспешили на футбольный матч между седьмыми классами нашей школы — между «А» и «Б». Отличные обе команды! Я болел за «Б».

После такого напряжённого дня просто не лезли в голову никакие занятия.

Мы с Баходуром решили не тратить времени зря. Придём завтра в школу пораньше — ну, прямо в семь часов утра! — и позанимаемся. На свежую голову знаете как всё хорошо выучивается!..

Мы договорились, но я проспал и влетел в школу перед самым звонком. Баходур уже сидел за своей партой. Лицо у него было заспанное.

— Ну как? — спросил я его.

— Плохо, — отвечал он уныло. — Ничего не успел повторить…

В класс вошёл Агза́м Саи́дович. Урок начался. Учитель очень удивился, выслушав путаный ответ Баходура.

— Я не узнаю тебя, Баходур, — проговорил Агзам Саидович. — Сегодня ты даже на тройку не тянешь… В чём дело? А ещё взял на буксир отстающего. — Агзам Саидович взглянул на меня.

Я, конечно, ничего не сказал вслух, а про себя подумал: «Это мы ещё посмотрим, кто кого взял на буксир!»

ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАБИ!

В четверг выдался счастливый денёк: заболел учитель родного языка Лати́ф Камо́лович. Нас отпустили домой на целых сорок пять минут раньше!

Дома никого не было — никто не помешает мне заниматься своими делами. Хочешь — телевизор смотри, хочешь — магнитофон запусти на полную мощь. Прямо настоящий день удач!

Не знаю, как для других, а для меня нет ничего приятнее растянуться с книжкой на диване или уставиться в телевизор. Правда, иногда и мелькнёт в голове неприятная мысль: «А как же уроки?», но я поскорее прогоняю её. А чтобы эта неприятная мысль пореже меня тревожила, стараюсь не смотреть на. «Режим дня ученика пятого «А» класса Шоди». Всё это мамины выдумки! Это она на большом листе расписала по часам всю мою жизнь: когда мне вставать, когда в школу идти, когда уроки учить… Написала и повесила «Режим» на стену. А я, чтобы он мне не мешал, поворачиваю листок лицевой стороной к стене. Так научил меня мой приятель Рахи́м — мальчишка из соседнего дома.

«Распорядок дня не для ученика, а для стенки», — говорит он.

Этот Рахим дал мне ещё один дельный совет.

«Подружись, — говорит, — с каким-нибудь отличником и списывай у него задачки и сочинения… Знаешь, сколько времени сэкономишь!»

Спасибо тебе, Рахим! Я выбрал тихого и застенчивого отличника — Наби́. Теперь я и горя не знаю с трудными задачками. За Наби я как за каменной стеной. Случается, что за списанное у Наби я получаю пятёрку, а он — четвёрку… Удивительно и необъяснимо!

Но вчера тихоня Наби вдруг забастовал. Подходит ко мне на большой перемене и шепчет:

— Ну и тупица же я, Шоди! Ну и недотёпа!

— Ты ту-упица?! — с негодованием воскликнул я. — Один из лучших учеников класса?

— Да-да, тупица, — твердит Наби. — Ведь я думал, что доброе дело для тебя делаю, а получается наоборот: вред тебе приношу…

— Как вред? Именно добро! И я тебе за это благодарен, Наби!

— Не благодари, а лучше постарайся понять, что получается из моей помощи.

— Хорошие отметки!

— А дальше что?

— И дальше так.

— Да нет же! Так ты совсем разучишься думать! Ты постарайся, заставь себя… сам делать уроки. А я тебе больше не дам списывать! Так и знай!

Повернулся и ушёл.

Вот тебе и Наби! Товарищ называется! Отличник! Тихоня!

Ну что теперь делать? Не садиться же и в самом деле самому задачки решать! Я ведь уже пробовал раньше. Пустое дело! Только сяду за стол, диван превращается в какой-то магнит, так и притягивает к себе. А подушки словно напевают: «Ложись, дружок! Смотри в кружок!» «Кружком» бабушка называет экран телевизора.

Подумал я хорошенько и решил поговорить с Наби. Отыскал его в толпе ребят в коридоре, и говорю:

— Это же предательство, приятель!

— Да какое же предательство? Наоборот, я спасти тебя хочу! Так ты вовсе пропадёшь, у тебя слабая воля. А её надо воспитывать! Закалишь волю, и дело пойдёт…

— Ну тогда давай вместе будем закалять мою волю, — предложил я. — Давай вместе и заниматься будем…

— Нет, — твёрдо отвечал Наби. — Ты ведь уже занимался с Баходуром. Забыл? И сам не работал, и ему мешал. Нет! Работай самостоятельно!

Ладно! Обойдусь без всяких отличников! Подумаешь, спаситель какой отыскался!

Очень сильно рассердился я на Наби. «Обойдусь без всяких подсказок, сам справлюсь… Не нужны мне ваши буксиры!» — решил я.

Вернулся домой, пообедал и тут же засел за уроки. Историю я выучил быстро. Это интересный предмет. С географией тоже справился: я быстро отыскал на немой карте нужные острова и проливы. А вот математика… Застрял я с задачкой. Бьюсь, бьюсь и в ответ заглядываю — не решается… Делать нечего. Переломил я свою гордость и звоню Наби:

— Выручи, — говорю я ему. — В последний раз выручи… Продиктуй мне решение задачки.

А он ни в какую!

— Решай сам, — отвечает. — Задачка совсем нетрудная…

Но я не отставал от Наби. Наконец он сказал:

— Ну ладно… Только помни: это в последний раз. Хотя я уверен, что ты и сам больше не станешь просить…

— Хорошо, — отвечаю я, а про себя думаю: «Ну, это мы ещё посмотрим! Ты, Наби, ещё не раз меня выручишь! Не отказал сегодня — не хватит духу отказать и в другой раз…»

На уроке математики учитель велел поднять руки тем, кто решил задачку. Вместе со всеми поднял руку и я.

— Молодец, Шоди, — похвалил меня учитель. — Значит, по математике ты подтянулся. А ну-ка покажи свою тетрадь…

Я с готовностью протянул свою тетрадь… То-то бабушка и мама порадуются!..

Но пятёрки не получилось. Учитель сказал, что задачка решена неверно.

После урока я подошёл к Наби и сказал:

— Эх, ты-ы… Первый ученик! Простую задачку не мог правильно решить!

— Я-то решил правильно, — ответил Наби.

— Почему же тогда у меня неверно?

— Потому что я продиктовал тебе такую чепуху, за которую и двойки много… Я думал, что ты сообразишь, что над тобой подшутили, а ты поверил… Своей головой думать надо!

Наби повернулся и отошёл от меня. А я стоял и думал. Думал о Наби и его словах. Мне стало так стыдно, как будто я во второй раз сварил магзобу…

И тут я вспомнил всё: и как я получил две двойки подряд, как испугался щенка и оскандалился с «добрым делом», вспомнил историю с гвоздём и клеем, как глупо спорил с бабушкой, которая желает мне только добра, как подвёл Баходура, взявшего меня на буксир…

Вспомнил я историю и с магзобой… А ведь я научился готовить. Сумел же! Захотел — и научился! Мама говорит, что у меня есть способности. А маме я очень верю… Захочу — и двойки исправлю!

А на Наби я не сержусь… Наоборот! Да здравствует Наби!

СОДЕРЖАНИЕ

МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

ДВЕ ДВОЙКИ

НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА

ДОБРОЕ ДЕЛО

МЕСТЬ

«МАГЗОБА»

БУКСИР

ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАБИ!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

ДВЕ ДВОЙКИ

НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА

ДОБРОЕ ДЕЛО

МЕСТЬ

«МАГЗОБА»

БУКСИР

ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАБИ!

СОДЕРЖАНИЕ