Наследник императора 2 [Себастьян Робинсон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Пролог

Голубое небо напоминало океан, который висел над головой и норовил упасть на землю. Но это был не дождь, отнюдь. Хоть и порой казалось, что что-то капает сверху, что-то тёплое или даже холодное, от этого «дождя» были смешанные чувства. Это были солнечные лучи. Если долго смотреть на солнечный диск, то в глазах невольно появлялись чёрные мушки. Эти мушки как раз-таки и напоминали собой что-то подобие дождя.

Человек, похожий на отшельника, с кучерявой бородой и кудрявыми, русыми волосами, которые на солнце казались золотыми, а в тени – тёмными, молча созерцал. Он смотрел на этот небесный океан. Он любил море, но там, где он жил, моря не было. Был лишь небольшой изумрудный пруд, вода которого была настолько чистой, что в ней можно было увидеть маленьких рыбок и подводные, гладкие камушки. От пруда исходила приятная прохлада, от которой казалось не так жарко, как на самом деле. Ибо день был воистину знойным. Весьма, знойным.

Отшельник поднялся с зелёной травы и отряхнул подол своего платья. Это была длинная туника с рукавами. Когда-то, возможно, она была белая, но сейчас её цвет был серым, цвет – символизирующий, депрессию и стресс. Человек убрал руки за спину и задумчиво повернул голову, смотря всё туда же – в небеса. Он словно пытался найти в небе ответ, словно искал Олимп, ибо небо сегодня было насколько чистым, что даже Дворец богов, по сути, должен был виден. Но никого. Никого, кроме чаек, которые прилетели сюда, чтобы поесть рыбы из прозрачного озера, на небе не было.

Человек потупил взор вниз, словно разочаровавшись в чём-то. Он снова присел на траву и вздохнул. Трава была светло-зелёной, мягкой и свежей. Она символизировала весну, она символизировала богиню Гею. Возможно, этот зелёный луг являлся частью одеяния богини земли. Впрочем, кто-то может подумать, что это бред сумасшедшего или кощунство, но так или иначе, эти мысли принадлежали отшельнику.

Неподалёку паслась белая кобылка. Её ноги были стройными и длинными, напоминающие ноги женщины. Она стояла так грациозно и так аристократично. На солнце эта лошадь напоминала пегаса. Рядом находилась небольшая отара кудрявых овец. Они были похожи на пушистые облака, которые спустились с небес.

А кто же такой, этот отшельник? Его карие глаза были добрыми, не злобными, а взгляд спокойным. Изредка на лице появлялась детская улыбка. Он был один. Пребывая в гармонии с природой. И кажется, ему приносило удовольствие, это одиночество.

Кто он…Человек? Бог? Или просто, виденье…

Глава 1. Новый друг

«Счастье…Вы когда-нибудь задумывались, что же это такое – счастье? Безусловно, на этот вопрос нет единого мнения, ибо каждый человек понимает его по-своему. Наверное, всё зависит от уровня жизни. Если ты бедняг, плебей, безларник, то твоё счастье заключается в том, чтобы стать богатым, или хотя бы иметь достаточное количество денег, чтобы хотя бы обеспечить себя жильём и едой. Да, для бедняка счастье – это насыться вдосталь, возможно, кто-то об этом только и мечтает. Вы только посмотрите на этих несчастных. Вы когда-нибудь видели толстого безларника, только честно? Я, например, нет. Когда я впервые увидел безларника он был похож на мертвеца, я и вправду тогда сильно испугался. Мне казалось, что кто-то сбежал из царства Аида! Но не будем уходить от темы. Как я уже говорил, у каждого разные понятия счастья. Если взять патрициев – знатных квиритов, то они видят счастье только в двух вещах – власть и деньги. Возможно, конечно, есть и те, кто просто мечтает о любви, о детях, семьи или для кого-то счастье – это делать других счастливее? Однако, всё также зависит от нравственных устоев и воспитания, как говорил Марк Аврелий – довольствоваться нужно необходимым, малым. Я уже не говорю про рабов, которые видят счастье – в свободе. Разумеется, для кого-то рабы – обыкновенная вещь, которую лишить жизни так же просто, как, например, убить таракана.

Для меня же счастье, это прежде всего – покой», – размышлял Аристон, лёжа в чугунной ванне, наполненной горячей водой. «Причём покой, который заключается в знании и убеждённости в том, что твои друзья живы и здоровы. Покой – значит безмятежность, умиротворение, покой душевный и покой физический.»

– Ты что там делаешь? – Раздался неожиданно мужской голос за дверью. – Играешь со своим дружком?

После сказанного, человек, который стоял за дверью громко рассмеялся. Причём смеялся он не один. Было слышно едва уловимое слабое хихиканье юноши. Он явно не хотел обидеть Аристона, но сдержать свой смех оказалось намного сложнее, чем сохранить субординацию между господином и вольноотпущенником.

– О боги, Антиох, Эмилий, у вас слишком извращённая фантазия, я всего лишь размышляю о жизни, – ответил Аристон.

– Ого, «это дело» мы уже так называем? – Спросил Эмилий и ещё громче рассмеялся.

С того злосчастного приключения минул уже месяц. За это время император Эмилий вместе со своим наследником и лучшим другом Аристоном, а также бывшим рабом Антиохом, вернулись восвояси в Рим. Разумеется, Урсуле и Адриану пришлось покинуть столицу, лишь потому, что Аристон вернулся. Если Аристон вернулся, следовательно, император более не нуждался в советах Адриана. Между прочим, Аристон был сильно удивлён, когда узнал, что эти негодяи снова занимали своё прежнее положение во дворце. Но поведение императора в отсутствие Аристона было вполне объяснимо, поэтому Аристон не злился на него, впрочем, он не имел права на него злиться.

Что же касается Антиоха, то Эмилий относился к нему лояльно и жаловал. Ибо именно он спас Аристона он неминуемой смерти под палящим солнцем в солёной морской воде. Разумеется, император не назначил бывшего раба на ответственную государственную должность и не сделал его цезарем, но тем не менее, он жил во дворце, в отдельной комнате, рядом с вольноотпущенником Катоном. Мальчик стал помощником главного прокуратора дворца, который имел власть над всеми рабами. Впрочем, старику Катону очень симпатизировал Антиох, последний был очень внимательным, ответственным и трудолюбивым, что нельзя сказать о дворцовой челяди, которая совершенно разбаловалась.

Но преимущество своего служения, Антиох всё же отдавал Аристону. Он настолько часто к нему ходил, что Эмилий начинал ревновать. Раннее Антиох прислуживал исключительно Аристону, который, впрочем, освободил его давно от такой обязанности, но после император сделал так, чтобы бывший раб и наследник виделись намного реже прежнего.

О самоубийстве Киссы, своей жены, Аристон не знал, потому и был безмерно счастлив. Ребенка она успела родить, это была чудесная девочка, с зелёными глазами, как у матери и золотыми кудряшками как у отца. Эмилий решил сочинить лже-историю, чтобы не травмировать Аристона. Он смотрел на него, видел его блеск в глазах, видел, как он счастлив и не хотел разрушать ему жизнь плохими новостями. Он знал, что Аристон этого не вынесет, тем более мальчик столько всего пережил, был в плену, несколько раз побеждал смерть, похудел, покрылся шрамами, видел гибель соотечественников, что по сути, должен был либо сойти с ума, либо закалить свой итак железный характер. Эмилий не знал, как именно отреагирует Аристон, но он не хотел терять его. Снова. Поэтому он рассказал ему, что Кисса так разозлилась после ухода Аристона на войну, что решила покинуть Рим и уехала в Александрию. Ребенка она оставила на попечение Дильдара, ибо, смотря на дочь, она видела в ней своего мужа. Покинув Рим, она забрала с собой рабов, продала виллу, хозяйство, нашла себе богатого и знатного александрийца и вышла за него замуж. Сейчас живёт счастливо и проклинает жизнь в Риме. Дильдар также решил покинуть Рим и уехал к дочери. Лупанарий продали.

В действительности, Дильдар и вправду решил уехать в Александрию. Он не мог более жить в столице, он был слишком стар, чтобы продолжать держать публичный дом. Всё ему напоминало о Киссе. Он хотел забрать внучку, но по приказу императора ребёнка забрали во дворец. Дильдару же выделили деньги на расходы в Александрию, но он принципиально от них отказался.

Аристон сначала не поверил в эту, можно сказать, абсурдную историю, но Эмилий даже нанял и подкупил лже-свидетелей, которые подтвердили его слова. Волей-неволей, Аристону пришлось принять эту ложь за истину. Однако, он не осуждал жену за столь подлый поступок и не злился. Это её путь, главное для него было, чтобы Кисса была счастлива.

Дочь он не стал называть в честь Киссы, назвал в честь своей погибшей матери – Анастасией. Пока малышка находилась под контролем сиделок. Это были лучшие молодые рабыни, которые кормили её своим грудным молоком. Причём, молоко также должно было быть лучшее, если ребенок плакал, употребляя его, значит молоко горькое и тогда рабыню выгоняли и сменяли на другую.

Аристон редко посещал свою дочь, что нельзя сказать об императоре, который то и дело, что сюсюкался с ней и играл. Он видел в девочке своего друга.

Аристон, обретя покой, совершенно не знал, что же делать дальше? Войны нет, козней и интриг во дворце тоже, заговоров не намечается, все счастливы? Слишком подозрительно, осталось выяснить всё ли так на самом деле.


***

Император резко открыл глаза. Потолок был украшен гирляндой из цветов и великолепной фреской. На фреске была изображена девушка с ковшом. Юная девица, с зелёными глазами и каштановыми волосами, как у Киссы…

С тех пор, как вернулся Аристон, Эмилий не мог спокойно спать. Каждую ночь ему снились кошмары. В этих кошмарах была Кисса. Она с укором смотрела на императора, лёжа в постели. Её лицо было бледным, осунувшимся, как тогда, когда Эмилий видел её в последний раз. Он точно знал, что его тогдашний визит пойдёт ей на пользу, однако случилось то, чего не ожидал никто. Она покончила с собой. Но почему об этом узнали только утром? Почему рабыни, которые денно и нощно сидели рядом со своей госпожой этого не заметили? А, может, это они её убили?

Император не видел мёртвую Киссу. Он не смог прийти на её похороны. Ему казалось, что это он виноват в её смерти. Возможно, если бы он забрал её во дворец, этого бы не произошло. От лжи, которую он преподнёс Аристону, становилось ещё хуже. Он пытался убедить себя, что он делает правильно, но ложь – это такая вещь, которая рано или поздно всплывёт наружу. И что тогда? Аристон не простит Эмилия.

Разумеется, император старался тщательно скрывать свои чувства. Аристон слишком чуткий и всегда видит, когда кому-то грустно и плохо. Но Эмилий научился не показывать своё истинное лицо. Он всегда сравнивал себя с актёром и часто выступал на сцене в театре. Перед друзьями он – безумный и выживший из ума весельчак. Перед сенаторами – строгий император. Перед рабами – справедливый и гуманный господин. Перед самим собой – уставший от жизни старик.

С детства его считали слабоумным и не воспринимали всерьёз. Всё, что он говорил, взрослые считали за бред сумасшедшего. Эмилий понял, что быть дурачком в глазах людей намного лучше и безопаснее, чем быть самим собой. Если раньше, над ним все измывались и жестоко унижали, выставляя на посмешище, то признав слабоумным, перестали с ним и вовсе контактировать. Разумеется, были времена, когда его приглашали на празднования и пиры, но лишь в качестве, можно сказать, урода, над которым можно смело поиздеваться и бросить пару оскорблений и шуток в его адрес. Если вспомнить императора Клавдия, то при властвовании Калигулы над стариком также измывались и потешались, принуждая играть его роль шута. Для Эмилия же роль «шута» была самой популярной и излюбленной. Ему было приятно приносить людям смех и веселье, впрочем, зная, что все смеются над ним, а не над его нелепыми шутками.

Эмилий, как человек, привыкший играть на публику, нуждался во внимании и похвале, среди своих приближённых он обзавёлся льстецами и поэтами, которые посвящали ему дифирамбы и стихи. Он понимал, что они все лжецы, но они это делали, чтобы угодить императору. Вот и сейчас, Эмилий пытался угодить Аристону. Его ложь была во благо.

– Ваше августейшество, вы проснулись, – сказал старик Катон, который медленно приоткрыл дверь и вошёл вовнутрь спальни.

Старик подошёл к окну и раскрыл занавески, пустив в комнату солнечные лучи. Император недовольно закрыл лицо одеялом и прорычал что-то себе под нос.


– Ваше августейшество, вставайте, у вас сегодня много дел.

– Почему, Катон, я не могу спать до тех пор, пока не умру во сне? – Спросил император. Катон не стал ему отвечать. Это был риторический вопрос, не требующий ответа.

– С тех пор, как вы сослали Остория и Адриана, вам приходится отвечать за государственные дела самостоятельно. К тому же вы ограничили полномочия Сената и теперь вы выполняете представительные и организационные функции.

– Мне следует об этом поразмыслить, – проговорил Эмилий.

Завтракал император вместе со своим другом – Аристоном. Сейчас Аристон по-прежнему выполнял функции главного советника и помогал императору в государственных делах. Аристон перестал есть и некоторое время молча смотрел на Эмилия.

– Чтобы ты знал, мой милый дружочек-пирожочек, смотреть на людей, когда они едят – признак невежества и необразованности, – с упрёком проговорил Эмилий и отложил полупустую тарелку. – Считаю, что есть – это дело интимное. В следующий раз я буду обедать в одиночестве.

– Друг мой, я вовсе не хотел тебя обидеть, – ответил Аристон. – Я просто заметил, что ты чем–то озабочен. Может, ты хочешь об этом поговорить?

– Я просто не выспался, Аристон. Благодарю за внимание, но ты прекрасно знаешь, что меня тошнит от заботы.

Эмилий улыбнулся, давая понять, что он шутит. Аристон усмехнулся. Сколько юноша его помнит, император всё время отнекивается от душевных разговоров. Он такой скрытный, загадочный и неприступный. Именно эти качества делали его интересным, желанным. Хотелось разгадать его тайну, узнать, кто он такой. Эмилий был интригующим человеком. Он напоминал цитадель, за которой скрывалось нечто прекрасное и завораживающее. Он был воплощением бога для Аристона. Любовь – есть желание. Чтобы тебя любили – необходимо стать таинственным, скрытным и недоступным. Именно твоя недосягаемость порождает желание. Будь таинственным, будь желанным. Отсюда придёт и любовь.

Император отвёл взгляд и задумался. Аристон словно видит его насквозь. Видит, как императора что-то гложет, снедает и разрывает его грудь изнутри. Видит его внутренние душевные страдания, о которых правитель самой могущественной в мире империи не может никому поведать, разве что самому себе. С тех пор, как Аристон вернулся, всё изменилось. Не только император, но и, казалось, весь Рим. Что-то было не так, чего-то не хватало, но Аристон не понимал, чего именно.

После британской войны Аристон всё ещё не понимал, мёртв он или жив. Всё так быстро и стихийно происходило, события сменялись одно за другим. Вот он на войне, а вот и в плену. Он помнил образ дочери Муйредаха Маты. Помнил, но смутно. Да, то, что произошло у него на глазах было ужасно. Но ещё ужаснее было то, что он был в разлуке с любимым другом – Эмилием. Он слишком был озабочен императором, что мысли о Риме заполонили его взор и не позволяли увидеть ту резню в тот самый день. День, когда он снова стал свободным и вновь попал в плен. В плен к римлянам. Кто всё-таки страшнее и ужаснее – римляне или кельты? И тех, и других в то время обуяло чувство ненависти и возмездия. И тех, и других двигало желание отомстить друг другу за обиды и страдания, которые они принесли себе бесчеловечностью и равнодушием. Родителей Муйредаха убили римские солдаты. Это побудило Муйредаха собрать армию и пойти войной на весь римский народ. Но нельзя судить о всём народе лишь по кучке необразованных глупцов, которых боги рано или поздно сами накажут за их грехи.

Месть и ненависть…Эти чувства делают нас чудовищами. За полученные страдания и обиду мы как правило пытаемся проучить негодяев, забывая о том, что сами же уподобляемся этим негодяям. Необходимо научиться прощать. Такое умение – это дар, который сделает тебя человеком. Счастливым человеком.


***

После завтрака император Эмилий занялся государственными делами. Да государственные дела не терпят отлагательства. Сначала император решил разобрать письма подданных, в этих письмах он видел человеческие страдания. Они были проникнуты болью и искренностью. Эти письма принадлежали различным сословиям, как правило, их писали плебеи – люди страждущие и ищущих спасение. И спасения они видели только в одном – в гуманности и справедливости императора Эмилия. Страждущие уповали на внимание и добрую волю правителя, ибо лишь император мог спасти их жизнь.

Писатели не стеснялись своих чувств, они пытались показать читателю истинное положение дел. Для кого-то возможно писать депешу на адрес правителя самой могущественный в мире империи бесчестно и недостойно, и кто-то возможно предпочел бы погибнуть или смириться с нелегкой судьбой, ну кто-то просто отринул все свои принципы и убеждения, настолько желает сделать свою жизнь лучше и легче, что всего-навсего позабыл понятие чести. Это можно объяснить. Таких людей не стоит осуждать, ибо это всего лишь инстинкт самосохранения.

Возможно удивителен тот факт, что императору попадают письма напрямую. Тем более такого интимного содержания. В основном люди жаловались на голод, причиной которого стала прошедшая война. Весь государственный бюджет Рима был израсходован на кампанию, а также на триумф. Да, безусловно, проблемами плебса должны заниматься магистраты и народные трибуны, но никак не император. Но всех должностных лиц в том числе консулов и проконсулов император, фигурально выражаясь уничтожил, ибо все они были преданы его супруге Урсуле и бывшему советнику Адриану. Разумеется, он не мог доверять им. Посему император возложил на себя это бремя, в то время как лица и органы представительной и исполнительной власти считались формальностью. Безусловно, магистраты и в том числе Сенат были озлоблены на императора и у них были все основания начать мятеж. И они бы начали, если бы имели достаточные ресурсы и поддержку преторианской гвардии. Но гвардия была предана императору и его наследнику. И эта преданность была непоколебима. Причем на стороне императора находилась не только гвардия и римские легионы, но и народ, который искренне любил августа его приемного сына Аристона.

      Сейчас император выполнял функции и государственного секретаря, и архивариуса. Разумеется, о прошлой жизни, полной веселья, беспечности и забот, которой он жил раньше до предательства Адриана, ему пришлось забыть. За это время император сильно постарел и похудел. И мириться он с этим не собирался. Но о своих замыслах он пока что не преминул кому-либо сообщить.

Император снял металлические очки и отложил стопку писем на край стола, за которым он сидел. Эмилий протер глаза и устало вздохнул. Арестован сидел рядом, подле своего императора в маленькой комнатушке ларарии, святилище для семейных богов, которая находилась за тронным залом – Аула регия. Молодой мужчина с острова Кифера заметил изнурённость и усталость императора.

– Ты в порядке? – Спросил Аристон, подойдя сзади к Эмилию.

Он положил свои сильные руки императору на плечи и начал медленно массировать спину. Эмилий краем губ изобразил улыбку и положил свою ладонь Аристону на тыльную сторону руки, прося прекратить массаж.

Император тяжело поднялся со стула, словно титан, державший на своих могучих плечах землю и положив руки за спину, молча зашагал старческой походкой по мрамору в тронный зал. Он шёл, не поднимая ног, всё время шаркая сандалиями по полу, создавая неприятный звук. Аристон последовал за ним, пытаясь не отставать и в то же время не обгонять. Пока он шёл рядом, он пытался заглянуть Эмилию в глаза и распознать его чувства. Но император нарочно отворачивался. Наконец, император остановился возле окна.

– Народ голодает, – спустя минуту заговорил август. – Солдаты измучены войной. Сенат меня ненавидит. С тех пор, как я обложил их налогом и урезал полномочия, бюджет государства должен был в разы увеличиться. В чём проблема? В казначее? Во мне? Что я делаю не так? На прошлой неделе торговые суда привезли в порт двести мешков пшеницы. Возникает вопрос, где хлеб, которым должны были снабдить народ. Я организовал бесплатную раздачу провианта для малоимущих – сухофрукты, зерно, где это всё? Почему эти несчастные люди смеют мне, правителю, сетовать на голод? Я стараюсь всё делать ради своего народа. Я забочусь о нём, как отец заботиться о своих детях. Но вместо благодарности, они дерзко лгут мне и требуют золота. Я совершенно избаловал свой народ.

Эмилий замолчал, собираясь с мыслями. Но Аристон перебил его.

– Август, – сказал он и повернулся к императору лицом. – Ты – прекрасный правитель, знай это. Но проблема не в тебе. Люди не станут просто так писать о своих проблемах самому императору. У них явно были веские причины обратиться именно к тебе. В курии царствует коррупция, которую без уничтожения всего Сената не искоренить. Из-за налога, которым ты обложил сенаторов, дабы пополнить государственный бюджет, они вынуждены воровать, чтобы выжить. Пока ты держишь их на поводке, их руки связаны. Подумай над тем, чтобы хоть частично вернуть исполнительную власть Сенату и ограничить монархию. А что же касается несчастных, что пишут тебе о голоде – то я не думаю, что они лгут. Возможно, тот, кто ответственен за раздачу провианта, злоупотребляет своими полномочиями и морит народ голодом в корыстных целях. Сенат хочет вернуть себе власть, сделать Рим – республикой, как в былые времена, и они сделают всё, чтобы свергнуть тебя с престола.

– Этому не бывать, Аристон, – ответил твёрдо император и демонстративно поднял палец вверх, чем-то сейчас напоминая скульптуру Октавиана Августа. – Пока преторианцы на моей стороне, мятеж мне не страшен.

– Вот именно, – сказал Аристон. – И сенаторам это известно. Но народ – это также отличное оружие, если им владеет Сенат. Они имеют намерение посеять ненависть и развеять любовь, которую сейчас испытывает народ по отношению к тебе. Голодный народ – сделает всё, чтобы спасти себя – даже пойдёт с огнём и мечом на Палатин. Даже пёс, способен съесть собственного хозяина, если голоден. Они прячут или вовсе уничтожают мешки с зерном. Возможно, даже скупают его на рынках у продавцов. Положение тем самым накаляется.

– Гхм, знакомая ситуация была во времена правления Тиберия Клавдия Цезаря, – прокомментировал Эмилий, почесав в задумчивости бороду. – Я бы сказал, типичный случай. Самый лёгкий способ свержения императора с престола – использовать против него собственный народ.

Император загорелся в глазах и улыбнулся. Догадки Аристона подняли ему настроение.

– Спасибо за поддержку, Аристон. Ты смог убедить меня, что я не причастен ко всем бедам в моей стране. Я рад, что ты снова со мной, мой друг.

Эмилий обнял Аристона за плечи.

– Я обязательно подумаю над твоими словами.

– Может, Квинт займётся расследованием заговора? – Спросил Аристон и хотел уже позвать его, но Эмилий остановил его жестом руки.

– Нет, не стоит.

– Но почему? Квинт отличный сыщик.

Эмилий отошёл от окна и снова положил руки за спину. Аристон ждал ответа, продолжая стоять на прежнем месте.

Спустя минуту размышления и бесцельной ходьбы по залу, император остановился возле Аристона и вдохнул, приготовившись ответить. Глаза его смотрели вниз.

– Я…я, – император колебался и не мог твёрдо ответить. Аристон наклонил голову набок, пытаясь взглянуть императору в глаза. – Я сам займусь расследованием. Квинт однажды уже искал предателя, что покушался на твою жизнь. Но он так и не нашёл его, хотя всем известно, что это была моя жена. Она снова может быть причастна к этому.

– Эмилий, ты не слышишь меня, – повысил голос Аристон. – Центурион Квинтилий должен этим заняться. Он твой друг. В крайнем случае, ты можешь положиться на меня, и я займусь расследованием. Ты, видимо, забыл, кто ты такой. Тогда позволь напомнить, ты – император. У тебя есть подданные, слуги, солдаты, у тебя есть народ. Но ты хочешь жить жизнью обычного человека, который ставит своей целью – взвалить на свои плечи чужие проблемы и делать людей счастливее.

– Быть может, это моё предназначение. Быть может, боги послали меня в этот мир именно с этой целью. Приносить людям счастье.

– Ты не Иисус, не страждущий человек, не жрец и не весталка1*, жизнь которых полна лишений и самопожертвования. Ты – император. Ты живёшь, чтобы внушать людям поддержку, обеспечить им защиту и жизнь в твоей стране. Чтобы быть тем, ради которого хочется жить и тем, ради которого можно умереть. Ты – отец наш. Ты должен оберегать своих детей и следить за благосостоянием в своей стране. Но остальные функции – исполняют твои подданные. Подданные для того и нужны, чтобы облегчить твою жизнь и позволить заниматься мирскими делами. Выступай на собрании в курии, перед народом, участвуй в жертвоприношении, устраивай игры, празднества, раздавай монеты и еду. Живи в любви своего народа. Будь счастлив.

– Ты хочешь сказать, что я всего лишь лицо? – Изумился император и по привычке надул губы. – Если ты говоришь, что я отец – то я должен вести себя как отец. Но какой нормальный родитель сможет смотреть, как их детей обижают и морят голодом? В то время как я – император, ем и пью вдосталь. Закончились те времена, когда миром правил Адриан и моя супруга Урсула. Они убедили меня, что в стране всё хорошо и все живут так же счастливо, как и я, не зная забот. Но видимо, это не так.

– Власть должна принадлежать вверенным тебе людям. Твоим друзьям.

Эмилий усмехнулся и посмотрел на Аристона.

– У меня нет друзей. Я никому не доверяю.

– Даже мне?

Эмилий хмыкнул и слабо кивнул. В глазах Аристона появилась печаль. Тогда Эмилий поспешил его успокоить.

– Более того, мой милый, я не доверяю даже самому себе.

Император похлопал Аристона по плечу и направился прочь.

***
Да император Эмилий никому не доверял. Его можно было понять. Сначала его супруга Урсула, которая, казалось бы, была самым близким человеком и другом, в конце концов, оказалась предательницей. Затем его советник Адриан, которого император знал всю свою жизнь. Удивительно то, что человек доверяет кому-то, считает его своим другом, семьей, ему кажется, что он его знает, ведь он все время рядом, поддерживает тебя, утешает, когда тебе плохо – он рядом, когда тебе весело – он рядом. Он не только твой друг – он твой брат, твоя сестра, твой отец и твоя мать. Ты уверен в верности своего друга, ты убежден, что он тебя никогда не предаст. Однако насколько хорошо ты бы ни знал своего близкого, он способен вонзить тебе нож в спину, ибо никто не может распознать истинные чувства и помыслы человека, лишь богам известно, что творится у него в голове. Поэтому нельзя никому доверять, чтобы потом не жалеть, необходимо всегда быть готовым к предательству.

Император Эмилий не знал, что такое истинная дружба и любовь. Он не верил в существование данных слов и считал их пустыми звуками для себя. Безусловно, когда-то он любил и имел друзей, например, в лице центуриона Квинта, но сейчас после того как весь Рим пошел против него, и каждый плебей за буханку хлеба был способен на убийство императора, он понял, что в мерах предосторожности он должен быть проницательным, подозрительным, дотошным, видеть человека изнутри, искать в нем слабости, изъяны и недостатки, чтобы потом при необходимости использовать их против него же. Иными словами, никому не доверяй.

Аристон покинул зал после ухода императора и решил навестить друга Антиоха. Антиох тем временем находился в левом крыле дворца вместе с рабами. По пути Аристон встретил старика Катона.

Старик улыбнулся юному цезарю и поклонился.

– Здравствуйте, Цезарь. Вы, верно, ищите своего друга?

Аристон кивнул и начал оглядываться.

Катон молча указал дряхлой рукой в сторону комнаты дочери Аристона – Анастасии. Молодой отец слабо услышал детский плач.

– Вы давно не посещали свою дочь, – упрекнул его вольноотпущенник. – Она уже, наверное, забыла вас.

Аристон покраснел. Он не любил детей, их вечный плач, опорожнение, болезни. Они всё время требуют к себе внимание. Цезарь не верил, что он был таким же. Да, это была его дочь, его кровь и его наследие, но она напоминала ему бывшую супругу Киссу. Невольно, он всё же был обижен на её поступок, который она якобы совершила. Возможно, когда Анастасия вырастит, она так же, как и её мать сбежит в Александрию или того хуже станет куртизанкой. Но Аристон знал, что он этого не допустит.

Он медленно подошёл к комнате и дёрнул за дверную ручку. Дверь не была заперта. Зайдя в тусклую комнату, Аристон увидел стоящего подле окна Антиоха. В кроватке Анастасии не оказалось.

Антиох, видимо, не услышал, как кто-то вошёл в комнату и до сих пор не обернулся. Он стоял и немного пританцовывал ногами. Тихо, совсем шёпотом, он пел на греческом. Эта была колыбельная.

В голове невольно начали появляться воспоминания. Говорят, что хорошие события запоминаются человеку в красочных тонах, а плохие – в серых. Сейчас Аристон видел цветную картинку. Он видел мать, которая укладывала его спать. Пока он жил вместе с женщинами он считал это время самым счастливым. Это и было детство. Мать каждую ночь сидела на тюфяке рядом со своими детьми и пела. Её голос ему не забыть. И эту песню тоже.

Юный цезарь улыбнулся. Он не знал, как быть отцом, он не был к этому готов. Не знал, как воспитывать, как учить, как кормить. Это девочка. Он был убеждён, что родится сын. Сын, которого он воспитает воином. Которого он будет тренировать с пелёнок, чтобы тот стал сильным и прекрасным фехтовальщиком. А затем он пойдёт служить в звании офицера в легион и заколет своего первого врага.

«О боги,» – подумал Аристон. – Я сейчас рассуждаю, как свой отец. Планирую будущее для своего ребёнка и не даю распоряжаться собственной жизнью по своему разумею. А если моя дочь не захочет выходить замуж за нелюбимого? И тоже сбежит подобно своему отцу в юности. Сбежит к простолюдину, и они вместе решат покинуть Рим. Затем их схватят пираты. Парня убьют, а её продадут в рабство.»

Аристон от удивления ахнул и тут же прикрыл рот рукой, боясь разбудить дочь. Но этого хватило, чтобы Антиох услышал его.

Бывший раб от испуга и неожиданности чуть не уронил ребёнка на пол. Аристон подбежал, чтобы успокоить Антиоха.

– Господин, вы меня напугали, – шёпотом проговорил Антиох.

Голос его окреп и стал ещё более мужественным. Когда-то мягкие черты лица стали грубыми и острыми. На лице появилась слабая щетина. Аристон немного позавидовал другу. Ибо в свои 17 он всё ещё выглядел женоподобным юнцом, у которого почти не растут волосы на лице. Тело Антиоха тоже окрепло. Раньше он был худым и тонким, низеньким мальчишкой, сейчас же он высокий и мускулистый мужчина. Наверное, жизнь заставила его рано повзрослеть.

Аристон посмотрел на ребёнка и молча попросил передать свёрток ему. Антиох повиновался. Анастасия сладко причмокнула свои толстенькие, розовенькие губки и открыла глаза. Из-под одеяла вылезала светлая кудряшка волос. Глаза её были светло-зелёного цвета. Увидев отца, ребёнок нервно зашевелился, пытаясь освободиться от пелёнок. Он чувствовал, как малышка с неимоверной и не присущей для неё силой и мощью, сражается кулаками и ногами с плотной тканью.

– Да она настоящий боец, – прокомментировал Аристон. – Как и её мать.

– Вырастит, станет амазонкой, – пошутил Антиох и тут же замолчал, увидев недовольство Аристона.

Он не хотел, чтобы его дочь стала мужеподобной воительницей женолюбительницей, которая будет презирать мужчин и никогда не выйдет замуж.

Анастасия, поняв, что не может освободиться, осознала своё поражение и захныкала.

– Тише, тише, не плачь, – заговорил ласково Аристон, но Анастасия только усилила свой плач.

Тогда Антиох попросил передать ребёнка ему в руки. Немного подумав, Аристон кивнул и выполнил просьбу друга. Антиох прижал ребёнка к груди и начал качать, что-то напевая себе под нос. Через несколько минут Анастасия перестала плакать и уснула.

Аристон расстроился и решил покинуть спальню. У входа ему встретилась кормилица. Она так спешила, что чуть не врезалась в идущего Цезаря. По всей видимости, Антиох её прикрывал и дал позволить отдохнуть. Увидев Аристона, рабыня испуганно раскрыла глаза и начала лепетать извинения, но наследник престола жестом руки попросил её прекратить. Поблагодарив, юная рабыня забрала у Антиоха ребёнка и переложив в кроватку, села рядом и продолжила с ней сидеть. Антиох попрощался с юной рабыней и вышел из комнаты вместе с Аристоном.

Аристон заметил, как Антиох смотрел на рабыню и усмехнулся.

– А я думал ты предпочитаешь собак, – пошутил Аристон и рассмеялся, прикрыв рот рукой.

Антиох казалось не расслышал Аристона и продолжал смотреть на дверь спальни. Тогда Аристон легонько ударил его по плечу.

– Что?..Собак? О чём ты?..А? Что?! Нет!

Аристон ещё громче рассмеялся недоумению Антиоха.

– Это говорит человек, который влюбился в императора, – парировал Антиох и самодовольно ухмыльнулся.

Аристон покраснел.

– Не правда! Это всё наветы! А ну иди сюда!

Антиох слегка ударил Аристона и побежал вперёд по коридору. Аристон ринулся вдогонку преследовать друга.

Аристон понимал, что Антиох шутит. В народе ходило много сплетен о связи императора с Аристоном. Все говорили, что император назначил его своим наследником, потому что Аристон влюбил его в себя. Только во дворце все знали истину. Впрочем, Аристон не отрицал своих чувств к императору. Он его любил. Но любить приходилось только как друга и как отца. О большем он и думать не позволял себе. Но после недавнего разговора с императором, Аристон узнал, что Эмилий ему не доверяет. Это, разумеется, задело его чувства.

Вскоре Аристон, наконец, нагнал Антиоха, и друзья остановились. Отдышавшись, они рассмеялись и поняли, как им было хорошо, когда они точно так же играли на родине.

Остановились они в коридоре, который огораживал сад. Колонны придерживали потолок и черепичную крышу. На улице было тепло, а в небе уже смутно виднелся полумесяц. Но было всё ещё светло. Где-то рядом за стенами солнце заходило за горизонт.

Аристон присел на мраморную лавочку, которая стояла подле холодной стены и прикрыл глаза. Антиох сел рядом.

– Когда я закрываю глаза я вижу Киферу, – сказал Аристон, ностальгируя.

– И что же ты видишь? – Спросил Антиох.

Аристон открыл глаза и посмотрел на Антиоха.

– Я вижу море, его лазурные волны, его блеск, ослепляющий глаза. Я слышу его, слышу чаек, слышу ветер.

– Ты скучаешь по родине?

– Безумно, – ответил Аристон.

На другой стороне коридора показался красная фигура и двое преторианцев. Это шёл император. Он тоже решил отдохнуть в саду. Увидев Аристона, Эмилий приветливо махнул рукой, но в его сторону не направился, а зашёл в сад и там разместился подле фонтана и двух скульптур.

Антиох слегка напрягся.

– А я смутно помню Киферу, – заговорил Антиох. – Единственное, что сохранилось у меня в памяти, так это твой отец и твои безумные выходки. Мне некогда было наслаждаться красотой острова. Жизнь во дворце – моё лучшее воспоминание.

Аристон с сочувствием обнял Антиоха. Если бы у людей не было забот и проблем, они бы, возможно, наконец обратили внимание на мир, который их окружает. Они бы жили, а не бесцельно существовали. Небо, земля, солнце трава – они не придают этому значение. Они просто ходят по красоте, ослеплённые хлопотами. Но нельзя говорить о том, чтобы все люди должны быть беспечными, ибо в беспечности кроется безответственность и эгоизм, но если бы они не были обременены заботами и проблемами – они были бы намного счастливее.

На некоторое время друзья замолчали, наблюдая за поведением императора.

– Он сказал, что не доверяет мне, – произнёс Аристон. – Я попросил помочь, но он отказал. Мне кажется, он в чём-то меня подозревает. А что если это снова козни Адриана?

– Он любит тебя, – ответил Антиох. – Если он отказал тебе, значит на то были причины. Он всего лишь хочет защитить тебя.

– Не меня нужно защищать, – твёрдо сказал Аристон и указал пальцем на императора. – А его. За этот год я стал сильнее не только физически, но и духом. Я смогу постоять за себя. Посмотри на него – хрупкое и беззащитное дитя, которое нуждается в заботе. Он не в состоянии править страной. Это ему нужна защита, а не мне.

Аристон замолчал. Антиох не стал ничего отвечать. Вместо ответа, он продолжил наблюдать за императором.

Эмилий сидел на корточках возле розы и следил за бабочкой. Когда бабочка перестала дёргать крылышками, император медленно опустил руки вниз, пытаясь поймать беззащитное насекомое. Но тут бабочка реагирует и улетает, однако на этот раз она покинула сад, поняв, что здесь ей нет покоя. Император расстроился и собирался встать, но тут же замер. Меж персиковых деревьев показалась женская фигура. Император спрятался за кусты и занял позицию шпиона. Девушка держала в руках кувшин и грациозно поливала растения. Её тело было стройным, ноги нагими, тёмные распущенные волосы доходили до самых бёдер. Жёлтая туника была настолько тонкой, что просвечивала грудь девушки. Грудь была упругой и напоминала персики, которые росли в саду. Девушка поставила кувшин на землю и замерла. Садовые птицы запели в унисон чудесную песню. Девушка некоторое время безмолвно слушала, а затем что-то начала тоже напевать. Пела она от груди, медленно. Её пение напоминало пение сирены. Напевая песню, она вскоре начала танцевать. Танцевала она так же прекрасно, как и пела. Эмилий был очарован её.

Неожиданно, девушка перестала петь и танцевать. Она словно заметила, что за ней кто-то наблюдает. Она повернулась лицом к Эмилию и посмотрела в его сторону. Она смотрела на него так внимательно и укоризненно, словно мать.

Эмилий хотел отвести взор, но не смог. Наконец, он понял, что это была за девушка. Это была Кисса.

– Прости! – Закричал Эмилий. – Я не смог.

Девушка повернулась спиной и исчезла.

***
Как тепло и безмятежно. Тело дрейфует на волнах прозрачной реки, которая несёт тебя вниз по течению. Вода ласкает тебя и ублажает. Неужели, это рай?

Император приоткрыл веки. Одна половина сознания всё ещё видела сон. Пришлось потратить немного времени, чтобы дать мозгу окончательно проснуться. Придя в себя, Эмилий осмотрелся. Он лежал в своей постели. Окно было открыто из-за жары. Солнце слепило в глаза.

Неужели, это всё был сон? Ужасный сон.

– Слава богам, – прошептал Эмилий и хотел встать, но повернувшись набок, задел чьё-то тело.

Аристон тут же проснулся и увидев недоумевающее лицо императора, улыбнулся.

– Привет, – сказал юный цезарь.

– Эм, привет, – ответил император всё ещё не понимая, что происходит. Во-первых, он не помнил, во сколько вчера лёг спать и как добрался до спальни, во-вторых, что, орк возьми, делает здесь Аристон? Немного помолчав, император прокряхтел в кулак и осторожно спросил, – мы с тобой?..

Эмилий обвёл пальцем своё нагое тело и приподнял густую бровь.

– Что? Нет! – Аристон тут же слез с постели и бросил лежащую на стуле тунику в руки императора.

Он даже отвернулся, когда Эмилий одевался, давая понять, что он не мужеложец, несмотря на его злосчастное прошлое в лупанарии.

Когда император оделся, он присел на край своего ложа и вздохнул.

– Великий Либер2*, неужели я снова пил? – Спросил Эмилий, схватившись за голову.

Аристон повернулся к императору лицом, поняв, что Эмилий закончил одеваться. Он присел рядом и взял императора за руки. Руки его были как всегда холодными и мокрыми. Эмилий снова выразил недоумение.

– Я домогался до тебя? Ты себя странно ведёшь. – Лицо его прояснилось. Его словно осенило. Он нагнулся над Аристоном и ехидно прошептал, – понравилось?

– Ты видимо, слишком сильно ударился головой, когда потерял сознание, – спокойно ответил Аристон и убрал свои руки.

Эмилий молча потребовал объяснения. Он всё ещё ничего не понимал. Тогда Аристон поднялся с кровати и встал напротив императора.

– Ты ничего не помнишь? Вчера ты отдыхал в саду. После, собираясь уходить, на тебя упал кусок черепицы с крыши. К счастью, кусок был не большой, и ты остался жив. Но ты так долго спал, что все уже начали волноваться. Я боялся, что ты не проснёшься. Мне хватило прошлого раза, когда ты неудачно упал со стены и получил сотрясение мозга из-за меня. Если бы я был более внимателен, я бы заметил изъян на крыше и этого бы не случилось. Прости меня.

Эмилий фыркнул и махнул рукой.

– Причём здесь ты, когда виноваты рабы. Нужно будет казнить пару-тройку.

Аристон изумился, не узнавая императора. Непонятно было, шутит он или говорит всерьёз.

– А! Поверил! – Император расхохотался и тут же застонал, схватившись за голову. – Было бы забавно, если бы я умер такой глупой и недостойно смертью. Обещай мне, если я умру, сидя на толчке, ты выставишь меня героем и всем скажешь, что я погиб, спасая чью-то жизнь. Тогда история не будет надо мной смеяться.

Аристон, улыбнувшись, кивнул.

Дверь заскрипела и в комнату вошёл Катон. Увидев проснувшегося императора, старик обрадовался и тут же серьёзно заговорил:

– Ваше солнцеподобие, я безмерно рад лицезреть вас в здравии, но спешу напомнить про заседание Сената, которое было назначено на сегодня.

– Проклятье, заседание!

– Однако, если вы скверно себя чувствуете, я передам, что совет переносится на другой день…

– Нет, нет, – запротестовал Эмилий и вскочил с постели. – Вели сейчас же готовить носилки и тогу. Вернее, две тоги. Аристон поедет со мной.

– Что? – Удивился Аристон, но Эмилий не стал ему отвечать. Он скоропалительно выбежал за дверь, оставив Аристона наедине со своим недоумением.


По дороге в курию, Аристон отказался ехать вместе с императором на носилках, ибо в народе итак все считают его любовником правителя. Поэтому, надев дорожный тёмный плащ, в неудобной римской тоге гражданина, он сидел на вороном коне, рядом с центурионом Квинтилем и другими преторианцами.

Аристон всё время смотрел не на дорогу, а на императора и вскорости Квинт сделал ему замечание. Аристон из-за занавесок видел, как Эмилий переживает. С ним явно что-то происходит, но он пытается это скрыть ото всех. Но зачем? Почему он стал таким и что произошло, когда он был в плену? Впрочем, Квинт определённо знал истину.

– Август изменился, – проговорил Аристон, обращаясь к центуриону. – Ты его лучший друг и должен был это заметить.

Центурион посмотрел на носилки и убедившись, что император не слышит их, ответил:

– Я с императором вижусь намного реже, чем мне бы хотелось. Но да, я обратил внимание на его переменчивость. Если позволите, то я выскажу своё мнение по данномуповоду – лично мне кажется, что причиной является загруженность государственными делами. Император устал и не привык так много работать.

– Возможно, Квинт, возможно. Но я полагаю, что нужно допросить Катона. Мне кажется, он знает, что происходит на самом деле.

Центурион напрягся и чуть не врезался в прохожего.

– Хотите совет? – Спросил Квинт и не дожидаясь ответа, продолжил. – Забудьте об этом. Не нужно никого допрашивать и искать правду. Это не ваше дело и императору явно не понравится то, чем вы занимаетесь ради него. Для вашего же блага.

Немного погодя, Аристон уныло кивнул головой. Это и вправду плохая затея. Император будет в гневе, когда узнает, что Аристон допрашивает его личных слуг. «Надеюсь Квинт прав…»

Вскоре они подошли к главной площади. Их приход, можно сказать, остался почти незамеченным, главным образом, для сенаторов, ибо народ был в курсе появления августа в городе, но на удивление, никто не кричал – виват император. Однако, многие из простолюдинов пытались пролезть сквозь толпу и преторианцев к императорским носилкам, но всё было тщетно.

Когда носилки остановились подле курии, нубидийцы аккуратно поставили носилки на землю и помогли императору вылезти наружу. Аристон уже слез с коня и молча ждал друга.

– Проклятье, – прорычал недовольно император и фыркнул. – Отныне и впредь я буду передвигаться на лошади. Возможно, тогда народ не поймёт, что среди них император. В общем, необходимо быть скромнее!

Подправив платье и диадему на голове, император величественной походкой направился вверх по мраморной лестнице и тут же неуклюже споткнулся. Аристон к счастью, находился рядом и помог ему не упасть. Вместо благодарности, Эмилий снова фыркнул. Фыркнул, как его любимая кошка Каннабис.

Проводив до дверей, преторианцы остановились. Вход для солдат с оружием был запрещён. Возможно, именно по этой причине в мартовские Иды, сенаторы зарубили Юлия Цезаря.

Аристон нервничал. Впервые в жизни он находился в здании Сената. Его тога была также с пурпурной полосой. Сейчас он был одним из них. Он надеялся, что сенаторы примут его радушно, ибо так или иначе он – наследник престола и к нему должны относиться с почтением.

Заметив волнение Аристона, император похлопал его по плечу.

      Открыв главные двери, император ожидал увидеть, как минимум 500 сенаторов, но зал был практически пустой. Увидев принцепса, некоторые сенаторы перестали переговариваться и указывали пальцем на императора, показывая его приход своим собеседникам и остальным сиятельным отцам. Никто не ожидал его прихода.

– Ну что, толстожопые старпёры, не ждали? – Громко спросил император и расхохотался собственным словам.

Аристону стало немного стыдно за своего друга. Теперь понятно, почему сенаторы так ненавидят императора. Вместо того, чтобы дружить с ними и союзничать, он смеётся над ними.

– Внимание класс! – Снова обратился император к сенаторам, подняв руки вверх. – Учитель выздоровел и занятия не отменяются. Уж простите.

Аристон ещё сильнее покраснел. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не быть свидетелем такого позора. Когда друзьям стыдно за своего приятеля, они делают вид, что они его не знают. Так и сейчас, Аристон поспешил занять своё место в ложе, чтобы никто не понял, кто он такой. Однако, в действительно, сенаторы всё это время смотрели отнюдь не на императора и его нелепое поведение, а на Аристона. Когда они зашли, сенаторы тыкали пальцем в наследника. Многие из них не видели Аристона воочию, лишь знали о нём по наветам и слухам, которые ходили в народе.

Аристон замешкался. Он не знал, куда сесть. Со всех сторон сенаторы высокомерно смотрели на него и тут же переговаривались.

«Наверное, воротят моё прошлое». Ему даже показалось, что кто-то прошептал слово «куртизан». Это его ещё больше смутило.

– Хэй, – крикнул кто-то.

Аристон начал искать источник звука и тогда незнакомец повторил, обращаясь к наследнику. Аристон, наконец, увидел человека, который звал его. Сенатор по-доброму смотрел в его сторону и звал к себе жестом. Окончательно, поняв, что незнакомец обращается к нему, Аристон подошёл к сенатору и сел рядом.

Незнакомцем оказался, на удивление, весьма молодой мужчина. Лет ему было примерно столько же, сколько сейчас императору. Возможно, даже меньше. Сенатор выглядел энергичным, бодрым и счастливым. Он сильно отличался от остальных, наверное, он здесь новенький. Сидел он в первом ряду, у стены. Было видно, что он не нашёл общий язык с сенаторами и предпочитал одиночество. В этом они были похожи с Аристоном.

Молодой сенатор был с тёмными, волнистыми волосами, которые почти доходили до самых плеч, с карими, добрыми глазами, внушающие доверие и весьма сильным телосложением. Аристон подумал, что он где-то уже видел этого человека, но он никак не мог вспомнить, где именно.

Между прочим, во время правления императора Эмилия, мода на причёски кардинально изменилась. Мужчины носили короткие бороды и длинные волосы, как император. Впрочем, во время правления Адриана Траяна, люди тоже носили бороды подобно ему.

Однако, сенаторы всё же придерживались традициям.

– Меня зовут Аппий Кезон, – произнёс молодой человек и протянул свою руку Аристону.

Когда Аристон пожал её, он хотел произнести своё имя, но замялся. Он боялся, если этот сенатор узнает его имя, он тут же пересядет от него.

– Не волнуйся, я знаю, кто ты, – неожиданно сказал Аппий Кезон.

Аристон удивился. Если этот человек знает, кто он, то почему он так фамильярно себя ведёт? Впрочем, эта простота в общении ему в некоторой степени только льстила.

– Я здесь впервые и не знаю, как себя вести, – посетовал Аристон.

– Если честно, я тоже не знаю, – прошептал Аппий и усмехнулся. – Иногда я не понимаю, что я здесь забыл, кто все эти люди и где я, орк побери?

Аристон рассмеялся. Благодаря Кезону, он успокоился и чувствовал себя намного увереннее.

В это время, император Эмилий наконец занял своё место в курульном кресле и ждал тишины. Сенаторы перестали переговариваться и внимательно смотрели на принцепса.

– Перекличка! – Рявкнул император и рассмеялся. Его смех эхом отражался об стены залы. – Кто школу прогуливает?

Сенаторы безмолвствовали и нарочно не подыгрывали безумному императору. Но тут слово неожиданно взял Кезон.

– Так каникулы же, принцепс.

Аристон удивлённо посмотрел сначала на Кезона, затем на императора. Император тоже не ожидал такой дерзости. Он привык, что ему никто не отвечает. Он несколько секунд рассматривал смельчака и затем произнёс, уже серьёзно:

– Ты ещё кто такой? Я тебя не помню.

Кезон самодовольно хмыкнул и ответил спокойно:

– Аппий Кезон, ваше августейшество.

Император прищурился и тыкнул в него пальцем.

– Аппий Кезон, – повторил император. – Ты мне нравишься!

Император изменился в лице и расхохотался. Аристон вздохнул. Он был рад, что всё обошлось без кровопролития.

– Итак, сиятельные отцы, – наконец обратился император. Он поднялся с курульного кресла и заходил по залу. – Я полагаю, что многие из вас не явились по причине новости о моём недомогании, но я рад слышать от вас слова поддержки. – Император изменил голос, пародируя кого-то: – Ваше августейшество, мы безмерно рады, что вы здоровы и не престали пред богами. Очень рады. Мы вас так любим!

Кезон зааплодировал и присвистнул в знак одобрения.

– Отличная пародия, август! – Выкрикнул молодой сенатор.

Император улыбнулся и игриво подмигнул Кезону. После чего продолжил:

– Впрочем, я пришёл сюда не для того, чтобы вас упрекать. Я пришёл, чтобы поговорить с вами о народной проблеме, о голоде! Как вы знаете, я приказал раздать бедным провиант, но кто-то, злоупотребляя своими полномочиями, манипулирует людьми и морит их голодом, не подчиняясь моим приказам. К слову, если из вас кто-нибудь располагает данной информацией, то я прошу поднять руку.

Император замолчал. Спустя минуту, все так и остались без движения.

– Принцепс, не ждите, – проговорил Кезон. – Эти лжецы всё равно не скажут вам правду, ибо сами за этим стоят.

Сенаторы не сдержались и начали защищать себя, браня и осуждая в один голос молодого сенатора. В зале поднялся гул и какофония. Казалось, все сейчас набросятся на Аппия и разорвут его в клочья. Но императору понравилась такая смелость сенатора.

– Тишина! – Закричал император и замахал руками. Через несколько минут все успокоились и снова приготовились слушать. – Мне всё равно, кто из вас за этим стоит. Я понимаю, у вас есть все основания травить против меня народ. Но, я хочу сказать вам, сиятельные отцы, что я против вражды. И поэтому, я пришёл сюда не с пустыми руками, а с дарами.

Сенаторы слегка привстали, чтобы рассмотреть «дары», но в зале ничего не было.

Император закрыл руки и подошёл к первому ряду.

– Открой, – сказал император, обращаясь к старику. Старик долго мялся, не понимая, что хочет от него август. Рядом сидящие с ним сенаторы подсказывали ему. Наконец, старик положил свои дряхлые ладони на руки императора и открыл «шкатулку». В руках императора ничего не было, и сенаторы недоумевали.

– Что ты видишь, дорогой Куртаний? – Обратился император к старому сенатору. Сенатор удивился, что он помнит его имя.

– Ничего, ваше августейшество, – ответил, волнуясь, Куртаний.

Император улыбнулся и погладил старика по волосам.

– Здесь ваша власть, – проговорил ласково император. – Ваши полномочия. Я возвращаю их вам, впредь Сенат снова является римским парламентом. Отвечайте за военные дела, законодательные, делайте всё, что вам вздумается. Также я собираюсь уменьшить налог, который вы платите и надеюсь, не всуе.

Сенаторы некоторое время молчали и не знали, как реагировать на слова императора. Он был таким добрым и странным, сенаторы ещё никогда не видели августа таким.

– Вы сейчас проверяете нас на верность? – Спросил один из сенаторов в третьем ряду.

– Нет, вовсе нет, мой милы друг, Марк, – ответил император. – Я предлагаю вам свою дружбу, но взамен вы должны обещать мне, что прекратите стравливать народ против меня. Вы же не хотите, чтобы полетели головы, верно? Ведь ваше поведение равно государственной измене, и я вправе казнить вас всех. Но я не такой, я добрый император, любящий, для меня главное, чтобы все были счастливы.

Император сложил руки спереди и улыбнувшись, ждал реакции сенаторов. Несколько минут, сенаторы оживлённо обсуждали предложение императора.

– Аве император! – Неожиданно воскликнул Кезон.

Через несколько секунд, сенаторы подхватили слова Кезона и по нарастающей, скандировали «Аве император! Аве Цезарь!»

Император самодовольно улыбнулся и застенчиво прикрыл лицо тогой. Он понял, что заседание окончено и решил покинуть зал. Аристон заметил это и поспешил за ним.

– Спасибо за компанию, Аристон, – бросил Аппий вслед Аристону. Вместо ответа Аристон слегка улыбнулся и махнул ему рукой.

Аристон так торопился, что чуть не запутался в тоге и не упал лицом вниз, но быстро справился и нагнал своего друга. Когда они вышли, Аристон одобрительно похлопал императора по плечу и выдохнул.

– Ты это серьёзно? – Спросил Аристон.

– Серьёзнее некуда! – Ответил энергично император. Было видно, как он возбуждён.

– Ты не боишься последствий?

– Если честно мне плевать, – сказал Эмилий. – Я снял с себя обузу и теперь чувствую себя намного легче. Ты сам мне посоветовал так поступить, поэтому не надо меня упрекать. Я поступил правильно, ясно? Теперь у меня будет больше времени, чтобы заниматься мирскими делишками и радовать народ своим присутствием.

Император остановился возле носилок и повернулся к Аристону. Несколько секунд его лицо выражало то восхищение, то задумчивость.

– Как тебе Аппий Кезон? – Наконец спросил император.

– Мне он показался слишком дерзким и неучтивым, – честно ответил Аристон. По правде, молодой сенатор оказал на него, в конце концов, отрицательное впечатление.

– А мне напротив, очень приочень понравился, – игриво проговорил император. – Я ценю дерзость и юмор в людях. Этот парень такой простой, не пыжится, он тот, кто есть и не играет роль льстивого жополиза.

Аристон слегка расстроился. Что-то вроде ревности в нём проснулось. Он не хотел, чтобы его заменили на кого-то Аппия Кезона. Признаться, он стал собственником.

***
После успешного совета, император и наследник престола тут же направились восвояси на Палатин во дворец. После своего первого присутствия на заседании Сената, Аристон не ощущал практически никаких эмоций, кроме тех, что подарил ему Аппий Кезон. Это воистину дерзкий и избалованный мальчишка, который не видит никаких границ субординации. Так разговаривать с императором – это недопустимо. По крайней мере, так считал Аристон. Скорее всего, он был озабочен не нахальным поведением Аппия Кезона, а тем, что он понравился императору. Аристон встряхнул кучерявой головой, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.

Император передал фактически всю власть в руки Сената – это Аристон считал опрометчивостью и легкомыслием. Когда он говорил, что август должен уменьшить бремя государственных функций с себя, он не имел в виду, что все полномочия нужно передать Сенату. Аристон не удивится, если император ещё вернёт из ссылки Урсулу и Адриана. Тогда появление Аристона будет совершенно напрасным.

«О боги, помогите мне».

Пока по дороге во дворец ничего важного не происходило. Они минули главную площадь и проезжали мимо агоры. И тут началось нечто необычное. Квириты, заметив появление императорских носилок и преторианцев, покинули свои места покоя и направились к императору. Среди них были и женщины, и старики, и молодые квириты. Большая часть их была плебеями и безларниками, некоторые – торговцы, которые побросали свои лавки ради такого случая. Какого случая? И что им всем нужно?

Но вид этих людей не внушал доверия. Обстановка явно была напряжена. Аристон напрягся. Квинт тоже.

– Держи руку на рукоятке, – прошептал Аристон, обращаясь к центуриону. Несмотря на то, что он был наследником престола, он всё ещё чувствовал за собой ответственность и обязанность защищать императора. Но сейчас он заметил, что за поясом было пусто и не оказалось меча. Он бросил проклятье и попросил у Квинта нож.

– Не бойся, мои люди смогут защитить и императора и тебя, – проговорил успокаивающе Квинт.

Аристон слабо кивнул. Он всё ещё помнил мятеж. Тогда народ легко справился с преторианцами и рабами. Если бы не Аристон, император бы погиб и Римом правил Корбулон.

Народ пытался протиснуться к носилкам. Они кричали и плакали, прося о помощи.

– Император, мы голодаем! – Кричали они. – Наши дети хотят есть, они умирают! Твой народ – умирает!

– Да что проку! Император поди с утра до вечера со своим любовничком кутит налево и направо, пьёт дорогое фалернское вино, да лопает вдосталь. Что император? Сидишь в носилках? Настолько отъел своё брюхо, что уже пешком не можешь пройтись? А где твой наследничек? Где любовник твой?

Эти мерзкие слова принадлежали грязному отшельнику. Он находился так близко, что даже император его слышал. Народу понравились слова смельчака и вскоре уже все бросали непристойные шутки в адрес повелителя.

Аристон покраснел, как рак. Оскорбляя императора, они оскорбляли его.

– Да как ты смеешь оскорблять своего повелителя?! – Не выдержал Аристон и слез с коня. Он вытащил из ножен одного из преторианца гладий и подошёл к смельчаку. От отшельника смердело мочой и вином. Он явно был пьян.

Отшельник грудью толкнул Аристона назад, давая понять, что он не боится его.

– Отойди, мальчик, не видишь взрослые разговаривают? – Дерзко произнёс отшельник.

Он словно провоцировал Аристона. Если он зарубит его, то начнётся бунт. Люди будут драться и мстить за своего человека. Однако, Аристон не смог сдержать гнев и вонзил свой меч в живот отшельника. Те, кто стоят сзади, не понял, что произошло дотоле, пока отшельник не упал в ноги наследника.

– Убийца! Император всё решает мечом! Для него жизнь квирита ничего не стоит! Император возомнил себя богом!

Народ бесновался. Людей прибавлялось, приходили новые и с оружием. Аристон не знал, что делать. Он допустил ошибку из-за своей гордыни. Они сейчас находились в засаде озлобленных людей, которые готовы были растоптать императора вместе с преторианцами. Аристон медленно отошёл от мёртвого отшельника и подошёл к императору. Император был недоволен. Брови его были сдвинуты на переносице. Он был зол и казалось, сейчас весь его гнев материализуется в молнии, которыми он поразит народ.

– Он назвал меня толстяком! – Прошипел император.

Аристон удивился. Неужели, императора только это сейчас занимало?

– Эмилий, что будем делать? – Спросил Аристон, держа в руках меч.

Император не стал ничего отвечать. Вместо ответа, он раскрыл шторы и вышел из носилок. Увидев императора, народ слегка попятился назад. Одно дело угрожать правителю, когда тот находился за занавесом, другое – в лицо.

Август подправил тогу и величественно встал напротив толпы. Посмотрев на труп, он с соболезнованием проговорил:

– Надеюсь, этот человек найдёт покой на Элисейских полях. – Затем он возвёл руки к небу и заговорил ещё громче, обращаясь к народу. – О римляне! Мои дорогие друзья, знайте, я всё время думаю о вас. Для меня истинная отрада – лицезреть вас счастливыми. Денно и нощно я разбираю государственные дела. Один. Ибо я убрал тех мошенников и разбойников, что злоупотребляли своими полномочиями в угоду себе. Я услышал вас, и ведаю о ваших проблемах. Но хочу повториться, торговые суда привезли несколько десятков мешков зерна, которые я приказал тут же раздать малоимущим жителям. Я не знаю, почему мой приказ не был исполнен, но я делаю всё, чтобы решить эту проблему. Сейчас я возвращаюсь из здания Сената, невзирая на то, что получил травму и чуть не погиб намедни. Другой бы на моём месте перенёс бы заседание, но я думаю о вас, о вас, мои друзья! И темой для обсуждения послужил именно голод. Сегодня же вам должны раздать хлеб, ибо я обо всём позаботился. Прошу вас, мои милые граждане, не уподобляйтесь варварам и расходитесь. Я как справедливый и милосердный император, вас всех прощаю, ибо вы дороги мне, и я вас всех безмерно люблю, как своих детей.

Император обвёл толпу доброй улыбкой и жестом попросил уходить. Немного погодя, народ всё же начал расходиться. Многие из них поблагодарили императора и пожелали ему долгих лет жизни. Аристон немного успокоился. Когда толпа освободила проход, император понял, что можно продолжить путь.

– О боги, это было очень смело с твоей стороны, – проговорил Аристон и выдохнул.

Эмилий самодовольно улыбнулся и крикнул в толпу:

– И я не толстый!

Народ слегка усмехнулся.

«Лучше бы ты сказал, что я не твой любовник,» – слегка обиделся Аристон.

К счастью, обошлось без кровопролития. Кроме того отшельника, которого зарубил Аристон. Ему всё ещё было стыдно за своё поведение. Он не справился со своими эмоциями и стал их рабом. В отличии от императора. Аристон отдал окровавленный меч его хозяину и залез на коня. Он посмотрел на Квинта и увидел в его глазах негодование. Он был также не доволен поступком Аристона.

– Да, да, я был не прав, всё, хватит на меня так смотреть, – пробурчал Аристон и схватившись за узду, замер.

Квинт вопросительно посмотрел на Аристона и молча требовал ответа.

– Защищайте императора, – процедил сквозь зубы Аристон и упал вниз. Лошадь испуганно встала на дыбы, чуть не раздавив тело наследника. В плече Аристона торчала стрела.

– Император! В укрытие! – Закричал Квинт и быстро спешился со своей лошади вниз.

Эмилий недоумённо посмотрел на Квинта и это чуть не стоило ему жизни. Вовремя подоспевший незнакомец, толкнул императора влево и стрела, которая летела, тут же вонзилась в деревянные носилки.

– О боги, опять покушение! – Запричитал император. – Кто стреляет?

Посмотрев на испуганную толпу, которые бегали из стороны в сторону, пытаясь найти укрытие от снайпера, император понял, что они к этому не причастны.

– Принцепс, прикройся, – сказал незнакомец и забрав у преторианца цилиндрический щит, закрыл им тело императора. Император присел на корточки и не высовывался.

Тут незнакомец в тёмном плаще присмотрелся вдаль и найдя снайпера, ринулся ему навстречу.

– Дурачок, возьми щит! – Крикнул император незнакомцу. – Он же убьёт тебя!

Но на удивление, лучник ни разу не попал по бегущему незнакомцу, словно он отражал от себя эти стрелы. Настигнув цель, незнакомец вытащил меч и зарубил лучника. Император убрал щит и стал разглядывать незнакомца.

– Ура! Этот человек спас императору жизнь! – Кричал кто–то из толпы.

Квинт убрал меч в ножны и нагнулся к Аристону. Только он сейчас был больше всех озабочен его здоровьем. Пока император ликовал своему спасению, он незаметно для всех, запрокинул тело Аристона на лошадь и отправился в преторианский лазарет. Преторианцы молча кивнули своему командиру, считая его поведение разумным на данный момент.

Незнакомец в качестве трофея захватил лук со стрелами и поднял их вверх.

– Кто ты такой? – Спросил счастливый император, встречая своего спасителя.

Незнакомец положил трофей на землю и снял капюшон. Император раскрыл глаза от изумления.

– Мы с тобой уже знакомы, принцепс, – ответил Аппий Кезон.

Император рассмеялся. Он подошёл к Аппию и заключил его в тёплые объятия. Аппий был чуть ниже императора, но это было почти незаметно.

– Ты спас мне жизнь, сенатор Аппий, – сказал император. – Я у тебя в долгу. Проси, что хочешь!

– Единственное, что я хочу, это служить тебе, император, – ответил Аппий Кезон.

– Мы можем это обсудить за ужином, мой милый новый друг, – проговорил игриво Эмилий и поманил его своей рукой к себе в носилки.

– Почту за честь, принцпес, – также игриво ответил сенатор.


Центурион Квинтилий привёз тело наследника престола в преторианский корпус. Заметив примипила, преторианцы расступились. Хоть он был и ниже по званию с трибуном, но его здесь уважали. Он был ближе всего к императору и, следовательно, всё зависело от него. Именно на нём лежало бремя ответственности за весь Рим в целом, ибо он защищал императорскую семью.

Заметив, что центурион везёт на лошади чьё-то тело, преторианцы вопрошали, кто это. Квинт не стал отвечать, вместо этого он слез с лошади и приказал привезти носилки. Преторианцы не стали ждать и тут же выполнили приказ. Погрузив раненное тело Аристона, двое солдат в сопровождении центуриона быстрым шагом направились в лазарет.

– Кто это? – Спрашивали все. – Этот явно не из наших солдат.

Аристон был в плаще и его пурпурную тогу было смутно видно. Центурион хорошо позаботился о том, чтобы Аристона никто здесь не узнал, для его же безопасности. Если кто-то об этом узнает, то в Риме тут же распустят сплетни о гибели наследника престола.

В лазарете ребята погрузили наследника на операционный стол и отдали его жизнь в руки специалиста. Центурион попросил выйти помощников и приказал им обо всём молчать. Те приняли приказ и покинули лазарет.

Врач осмотрел тело Аристона и попросил о помощи центуриона. Квинт понял лекаря и быстро разрезал Аристону одежду. К счастью наследник всё ещё был жив. Стрела не задела жизненно важные органы. Он был в сознании, но его лихорадило.

– Император, император, – бормотал Аристон, лёжа на животе.

Врач щипцами залез в рану и вытащил остаток стрелы из плеча Аристона. Больной почувствовал это и вскрикнул от боли. Центурион схватил его и опустил обратно на стол.

– Тише, тише, – прошептал успокаивающим тоном центурион.

Лекарь промыл рану и зацокал. Центурион вопросительно посмотрел на него.

– Стрела была отравлена, – ответил врач. – Кто-то хотел убить наследника.

Центурион изумился проницательности лекаря. Как он понял, что это наследник?

– Не бойся, центурион, я никому не скажу, – сказал врач, заметив, как Квинт нервничает.

– Яд уже успел проникнуть в кровь? – Спросил осторожно Квинт. Сейчас он больше всего боялся не того, что знает врач, а то, что наследник престола может умереть из-за него.

– Я наложил на рану компресс, который высасывает яд, – ответил врач. – На всё воля богов. Если ему суждено править этой страной – то мальчик выживет. Кстати говоря, а император знает о случившемся?

Центурион отрицательно покачал головой.


К вечеру, император Эмилий приказал накрыть на стол и пригласить танцовщиц и музыкантов. Старик Катон спросил тогда:

– Неужели вечеринка? Вы уже успели пригласить гостей?

– Да, – ответил тогда Эмилий. – Моего нового друга – Аппия Кезона!

Пока рабы готовили, император решил провести экскурсию по своему дворцу. Аппий показался ему хорошим человеком. Он был жизнерадостен, весел, добр, обладал неплохим чувством юмора. Но самое главное, это то, что они друг друга понимали с полуслова. Такое чувство, что они жили всю жизнь вместе, словно братья. Находясь рядом с Аппием, император чувствовал себя комфортно и не стеснялся в эмоциях. Он доверял ему, как самому себе. Хотелось рассказать всё, что его так давно гложет и он почему-то знал, что этот человек никогда его не предаст.

Вечером, сидя за столом и попивая за беседой вино, Аппий Кезон перестал смеяться и устремил свой взор на ношу в углу. Император заметил это и поспешил ответить:

– Это скульптура, подарок от покойного предателя Корбулона.

Аппий Кезон поднялся из-за стола и подошёл к ноше. Император немного смутился. Он подбежал к сенатору и постарался отвлечь его внимание от подарка, он не хотел, чтобы кто-то смотрел на его любимую скульптуру, которую он итак спрятал от лишних глаз. Аппий убрал ткань со скульптуры и ахнул от изумления. Император прикрыл лицо рукой и покраснел.

– Это же Аристон, – сказал сенатор и улыбнулся.

– Нет, ты ошибаешься, – буркнул император и забрал ткань из рук Аппия. – Это Дионис.

– Не, не, я точно уверен, что это тот славный молодой человек, с которым я сегодня имел честь сидеть рядом.

Аппий попытался выхватить ткань у императора, который пытался прикрыть скульптуру и рассмеялся. Император отпустил полотно и обиженно отвернулся, скрестив руки на груди. Увидев это, сенатор волей-неволей прикрыл тканью скульптуру и подошёл к императору.

– Он для тебя больше, чем друг, – предположил Аппий.

Император вздохнул и вернулся к ужину. Аппий сел рядом и ждал душевного разговора.

– Ты можешь довериться мне, Эмилий, – проговорил Аппий.

Он обратился к нему, как к своему другу. Эмилием мог называть его только один человек – Аристон. Даже собственная мать обращалась к нему, как к правителю, а не как к сыну.

Эмилий приказал всем уйти и остался наедине с новым другом. Он налил себе полный рог вина и быстро осушив его, вытер усы тыльной стороной руки.

– Я знаю тебя всего один день, но мне кажется, что знаю тебя всю мою жизнь, – начал говорить Эмилий, слегка заплетающимся языком. – Аристон и вправду для меня много значит. Но я…

– Что? – Спросил Аппий, смотря Эмилию в глаза.

– Я солгал ему. Обманул. Сделал всё в угоду себе. Я – эгоист! Это я должен был умереть тогда, а не Кисса. Эта женщина по-настоящему проявила скорбь, а я в то время гулял с утра до ночи и пил вино до потери сознания. Я – не мужчина. Я – не император. Я – никто. Я не заслуживаю его дружбы, его любви ко мне, его сострадания. Я трус, раз даже не могу признаться ему во всём. Мне страшно. Я подкупил всех, кто знает правду, сослал Остория – хотя он был прекрасным государственным секретарём. Я – чудовище!

Эмилий закрыл лицо руками и заплакал. Император думал, что Аппий сейчас уйдёт от него, ибо то, что он только что сказал – было весьма недостойно. Но вместо этого, Аппий неожиданно пододвинулся ближе и приобнял императора. Эмилий убрал с лица руки и с удивлением посмотрел на сенатора.

– Не кори себя, – проговорил тихо Аппий. – Всем нам когда-нибудь приходиться лгать. Ты солгал не в угоду себе, ты солгал, чтобы защитить своего друга. Это благородно с твоей стороны. Ты должен отпустить прошлое и жить сегодняшним днём. Если ты будешь всё время думать об этом и упрекать себя, то ты заболеешь и умрёшь. Это будет снедать тебя изнутри, в первую очередь пострадает твоя душа.

Эмилий перестал плакать и смачно высморкался в собственную тогу.

– Наверное, ты прав. Спасибо тебе, Аппий. Мне стало намного легче. – Император выпил ещё немного вина и задумался. – А где Аристон? Я совершенно забыл о нём! В последний раз я его видел, когда он зарубил того несчастного на площади.

– Это было опрометчиво с его стороны, – прокомментировал Аппий. – Разве можно так просто распоряжаться чужой жизнью? Быть может, тот человек был душевнобольным и не ведал, что говорит. А твой «сын» просто взял и показал своё превосходство и власть над ним. Он стал слишком высокомерным и горделивым. Гордыня – есть порок. Ты совершенно его избаловал, мой друг.

– Он изменился, – продолжил Эмилий. – Он стал холодным и грубым солдафоном! Всё из-за этой войны. Зачем он вообще пошёл в поход? Чтобы показать, что у него железные яйца? – Эмилий перестал жалеть наследника и его сострадание перешло в отвращение и злобу. – Я заботился о нём, велел ждать в лагере, а он обманул всех и притворился легионером. Это так неразумно. И что в итоге? Он попал в плен, заставив меня мнить его погибшим и страдать. Это он эгоист – а не я, верно я говорю?

– Абсолютно с тобой согласен, август, – ответил Аппий и отпил немного вина. – А во время покушения на вас, сегодня, я видел, как он сбежал.

– Что?! – Изумился император и чуть не упал с ложа. Он был изрядно пьян.

– Говорю только то, что видел, – сказал Аппий. – Когда лучник стрелял в вас, Аристон, если позволишь его так называть, тут же развернул свою лошадь и ускакал. Причём был он не один. Центурион также последовал за ним. Офицер ставит жизнь наследника выше, чем твою. Он радел лишь о его защите, а тебя, август, просто бросил на произвол судьбы с кучкой преторианцев. Хорошо, что я тогда проходил мимо и заметил вас. Возможно, если бы не я, ты бы сейчас был мёртв.

Эмилий наигранно всплакнул и шмыгнул.

– Квинт – мой лучший друг и променял меня на этого эллина. Все меня предают, даже Аристон.

– Быть может, весь преторианский корпус уже давно присягнул Аристону, и все только ждут вашей кончины, чтобы объявить нового императора.

– Да не-е-ет, Аристону это не нужно. Он не такой, я точно знаю!

– Любому человеку вскружит голову власть. Никто не может перед ней устоять. Поэтому, будь осторожнее, август. Никому не доверяй.

Глава 2. Молодой сенатор


Весь день примипил-центурион Квинтилий дежурил подле преторианского лазарета, молясь всем богам Олимпа. Он чувствовал свою вину перед Аристоном, ибо на нём лежит ответственность за жизнь императорской семьи. Ему нужно было быть внимательнее. То, что стреляли в Аристона отравленной стрелой ясно говорило о покушении – желание убить именно наследника престола. Кто-то следил за ними и знал, что цезарь был в эскорте императора, маскируясь под телохранителя. Это говорило лишь об одном – заговор. Но кто желал смерти Аристону? Адриан сейчас далеко от Рима – император сослал его на Корсику, в то время как Урсула жила во дворце на Капри. Главные заговорщики были разъединены и никак не могли контактировать. Тогда кто за эти стоит? Центурион хотел разобраться во всём лично.

По наступлении темноты, Квинт стоял, облокотившись на каменную стену лазарета и смотрел на звёздное небо. Сверчки тихонько щебетали в кустах, а преторианцы смеялись, рассказывая друг другу истории за ужином подле костра. Тут на улицу вышел старый врач преторианского корпуса, который лечил Аристона. Его звали – Филипп и он был родом из Греции. Можно сказать, соотечественник наследника престола. Услышав приход лекаря, Квинт повернулся к нему лицом, требуя новостей.

– Он проснулся, – ответил Филипп, улыбаясь. – Мне даже удалось с ним немного поговорить, первые его слова звучали на греческом. Как приятно снова услышать родной язык.

Квинт не стал предаваться ностальгии вместе с врачом, а тут же направился к Аристону.

В комнате было темно, свет исходил лишь от сальной свечи, которая стояла на тумбочке в углу. Запах стоял терпкий и резкий – от лекарства. Квинт медленно подошёл к Аристону и встал напротив. Он стоял сейчас, как преданный солдат перед своим командиром и словно ждал приказа.

– Где император? – Спросил слабо Аристон. Он полусидел на кровати, прикрывшись одеялом. Рядом стоял кувшин с водой. Его кудри прилипли ко лбу. Здесь и правда было жарко и душно.

– С ним всё хорошо, – ответил центурион и обернулся вокруг. – Не хотите подышать свежим воздухом, доминус?

– Было бы неплохо, – ответил Аристон.

С помощью сильных рук центуриона, юноша поднялся с кровати и обернувшись в плащ Квинта, вышел на улицу. Там уже они нашли деревянную скамейку подле холодной кирпичной стены и расположись. Аристон несколько раз набрал лёгкие свежим воздухом и прикрыл глаза, испытывая прилив сил.

– Стрела была отравлена, кто–то хотел вас убить, – начал серьёзно говорить центурион, внимательно следя за реакцией Аристона. Но Аристон никак не реагировал, словно ему было всё равно. Впрочем, так и было. Живя в Риме, он несколько раз встречался лицом к лицу со смертью.

– Император не ранен? – Спросил Аристон, пропустив слова Квинта мимо ушей. Его сейчас волновал только Эмилий.

Квинт слегка прорычал. Он был недоволен, что Аристон не ценит собственную жизнь. Нехотя он всё же ответил:

– С ним всё прекрасно. Скажите спасибо этому высокомерному сопляку Аппию Кезону. Орк его побери, и откуда он только взялся? Не думаю, что это совпадение. Задницей чувствую, что всё было подстроено.

– Прости, Аппий Кезон? Я не ослышался? – Удивился Аристон и задумался.

– Вы знаете его? – Также удивился Квинт и немного покраснел. Он и понятия не имел, кто на самом деле Аппий Кезон, поэтому так смело говорил про него.

– Да, это молодой сенатор, с которым я сегодня познакомился в курии, – ответил спокойно Аристон.

Квинт ударил себя по лбу и чуть не уронил шлем, который держал на коленях.

– Спокойно, Квинт, мне он тоже не понравился, – сказал Аристон. – Как молодой сенатор сумел обезвредить лучников?

– Лучника, – подправил центурион. – Он был один. Аппий Кезон ринулся навстречу стрелам и что ещё более странно, в него ни разу не попали, словно лучник не собирался в него стрелять, а целью было лишь напугать людей, создав шум и панику. Разумеется, смельчак убил стрелка голыми руками и оказался героем-полубогом в глазах не только народа, но и императора. Теперь все о нём только и говорят, на каждом углу слышно – Аппий Кезон, Аппий Кезон!

Аристон не стал ничего отвечать. Он почесал подбородок и задумался, глядя на чистое небо. Всё и вправду было слишком странно. Слова центуриона имели смысл. Этот солдат слишком проницателен и как Аристон уже говорил – лучший следователь в Риме. Кому и поручать такое дело, так это только Квинту.

Аристон поднялся со скамьи и чуть не упал. Он был слишком слаб, чтобы куда-то идти. Поэтому он решил подождать до утра, чтобы вернуться обратно во дворец.


***
Утром молодой Цезарь чувствовал себя намного лучше. Впрочем, не достаточно хорошо, чтобы покинуть преторианский лазарет и вернуться восвояси в Палатин. Но вопреки просьбам и уговорам центуриона Квинта, Аристон настойчиво решил отправиться к императору, не взирая на то, что его состояние нельзя было назвать благоприятным для поездки. Аристон был слишком озабочен вчерашним вечерним разговором с центурионом и его сильно беспокоило случившееся на площади. Это явно произошло не случайно и имело значение. Стрела попала именно в Аристона – значит кто-то хотел снова его убить. Неужели, Адриан в Риме? Это Аристону ещё предстояло узнать, а пока он, в сопровождении небольшого эскорта из преторианцев во главе центуриона Квинтилия, ехал на вороном коне во дворец.

Плечо всё ещё болело, но компресс, который поставил греческий врач Филипп, в большей степени помог и от яда не осталось ни следа. Интересно, те, кто покусился на его жизнь – будут удивлены тому, что молодой наследник остался жив?

Утро было знойным. Июньское солнце пекло голову. Аристон надел капюшон, чтобы как-то уберечься от обжигающих лучей Аполлона. Голова немного кружилась, но Аристон старался держать себя в чувствах. Ему нужно встретиться с Эмилием во что бы то ни стало. Если этот сенаторшка Аппий Кезон сейчас во дворце, жизнь императора в опасности. Поэтому Аристон ускорил свою лошадь и бросив сзади всадников, ринулся во дворец. Впрочем, они итак были уже рядом.

По прибытии, Аристон отпустил преторианцев, но центуриона он попросил остаться.

– Держи меч наготове, – посоветовал Аристон ему.

Впрочем, центурион не стал задавать никаких вопросов и молча подчинился приказу. Он тоже не доверял Аппию и чувствовал напряжение.

Аристон снял дорожный плащ и отдал его в руки проходящего раба, затем направился в сторону тронного зала, надеясь найти императора там. Время полдень, и он должен был уже приступить к своим обязанностям. В последнее время император вставал очень рано.

Не успел Аристон зайти в тронный зал, как услышал доносившееся мужской смех из триклиния. Голоса было два и оба они казались знакомыми. Первый принадлежал императору, а второй Аристон не мог вспомнить.

Центурион посмотрел на Аристона, ожидая его последующих действий. Цезарь, разумеется, направился к источнику звука. Подойдя к арке, ведущей к триклинию, Аристон остановился и спрятался за стеной, не решаясь показать себя. Квинт вложил меч в ножны, поняв, что повода для беспокойства нет. Это всего лишь император проводит время со своим новым другом. Новым другом?

– В детстве я безумно любил наряжаться девчонкой, – говорил пьяным голосом Эмилий, полулежа на кресле. – Мой отец жестоко наказывал меня за мои выходки, называя меня уродом. А я не понимаю – почему мы все должны следовать этим треклятым стереотипам? Мужчина должен обязательно быть воином, а женщина – примерной женой. Неужели, нельзя нарушить систему и сделать так, чтобы все были равны? Был бы отдельный легион, где служили бы только женщины-амазонки, а мужчины – воспитывали бы дома детей и честно ждали своих жён с войны. Было бы забавно!

Аппий Кезон расхохотался словам Эмилия и зааплодировал.

– Мир бы сошёл с ума! – Прокомментировал сенатор. – Мужчины бы стали носить платья и выходить замуж за себе подобных мужей. Мужчина должен быть мужчиной во всех смыслах этого слова.

Эмилий презрительно фыркнул, выражая недовольство и попросил рабыню налить ему ещё вина. Смуглая, молодая девушка, лет пятнадцати, дрожа всем своим хрупким телом, подошла вплотную к пьяному императору и подняв тяжёлый кувшин, стала наливать вино в золотой бокал императора. Было видно, как девушка волнуется и боится правителя. Пока девушка наливала, император неприлично наблюдал за рабыней.

– Хм, у тебя красивое платье, – сказал император, обращаясь к рабыне.

– Благодарю, ваше августейшество, – неуверенно ответила девушка.

– Раздевайся, – неожиданно приказал император.

Девушка с недоумением посмотрела сначала на императора, затем на сенатора. Она словно просила о помощи, безмолвно молилась богам…

– Господин, прошу вас…

– Как смеешь ты, женщина, противиться приказам своего императора? – Высокомерно сказал Аппий.

Девушка шёпотом извинилась. Она опустила голову вниз, чтобы не показывать свои слёзы. Аристон был более чем изумлён. Неужели его друг решил устроить оргию средь бела дня?

Девушка медленно начала снимать лямки со своего платья, небесного цвета, пытаясь одновременно прикрыть молодую грудь.

Аппий Кезон наслаждался красавицей, а император тем временем уже снял с себя тогу и стоял напротив девушки в одной набедренной повязке. Его тело было тощим, но сильным. Грудь покрывали чёрные волосы, которые делали его мужественнее. Аристон продолжал наблюдать за картиной. Если император захочет надругаться над молодой девушкой, он вмешается.

Рабыня сняла последнюю лямку и платье медленно сползло вниз. Девушка быстро прикрыла грудь и пах. Голову она не поднимала. Её тёмные волосы тряслись. Рабыня дёргалась в лихорадке как от волнения, так и от рыдания.

– Оставь и мне кусочек, Эмилий, – попросил Аппий, облизывая губы.

Император подошёл почти вплотную к девушке и погладил её по голове. Аристон напрягся. Он уже готов был выйти, но то, что произошло дальше, его остановило.

Император поднял с пола платье и начал его надевать на себя. Рабыня перестала плакать и осмелилась посмотреть на правителя. Аппий тоже был изумлён. Эмилий надел на себя шёлковое голубое платье и горделиво выпрямился. Его сильные руки и волосатая грудь, к сожалению, не делали его женственнее. Однако, император так не считал. Он убрал свои локоны назад и самодовольно улыбнулся.

– Меня теперь зовут – Елена, – проговорил император, имитируя голос женщины. И следует заметить, это у него неплохо получалось.

Он отпустил рабыню и попросил её надеть новое платье. Аппий расстроился. Он явно готовился к совместной оргии.

– А ты что хотел? Не буду же я измываться над маленькой девочкой.

Аристон выдохнул. Он понял, что пора дать о себе знать. Он отпустил центуриона – больше он не видел надобности его здесь задерживать. Помощь ему больше не нужна.

Когда Аристон зашёл, он, безусловно, сделал вид, что не подслушивал их и ничего не видел. Заметив Аристона, Эмилий поперхнулся вином и долго кашлял, прежде чем что-либо сказать.

– О боги, ты меня чуть не убил! – Пожаловался император.

– Прошу меня простить, август, – почтительно сказал Аристон, с недоверием поглядывая на Аппия Кезона. Кезон не казался удивлённым, словно он ожидал прихода Аристона. Значит, он не причастен к покушению?

Аристон подошёл ближе и спросил:

– Как вы себя чувствуете, август?

Он нарочито обращался к нему, не как к своему другу, а как к императору, чтобы напомнить этому выскочке сенатору, кто такой Эмилий. Ему не понравилось, что Аппий называется его по имени. Только Аристон мог называть императора так. Возможно, он даже ревновал.

– Я? Я – пьян! Мне и хорошо и одновременно хочется блевать. Но я т-а-ак устал, Ахиллес. Ты ведь Ахиллес?

Император поднялся с ложа и чуть не упал. Шатаясь, он подошёл к Аристону и поцеловал его в губы. От Эмилия смердело вином. Аристон брезгливо убрал от себя тело императора и вытер слюнявые губы тыльной стороной руки.

– Ахиллес, ну что ты? Это же я – Елена. Твоя любовь! Спаси же меня! Спаси!

Император начал приставать к Аристону, лапая его за заднюю часть и пытаясь поцеловать. Аппий Кезон наблюдал за этим и громко смеялся.

Аристону надоело это и не рассчитав силы, он отбросил император назад, отчего тот упал на пол и чуть не ударился головой об стол. Плечо дало о себе знать и Аристон сжав зубы,схватился за руку. Он не хотел беспокоить императора по этому поводу.      Император поднялся и сел на пол. Аппий Кезон вступился в его защиту:

– Да как ты смеешь! Ты чуть не убил императора!

Эмилий махнул рукой, прося прекратить кричать. У него болела голова после ночной пьянки.

– Не упрекай его, – сказал император, заплетавшемся голосом. – Этот куртизан всё ещё не научился манерам. Всё время меня позорит. Из-за него надо мной все смеются в Риме. Где это видано, чтобы император назначил своим наследником какого-то раба. Ну ладно, ладно – бы-в-ш-е-го.

– Полностью с тобой согласен, Эмилий, – сказал Аппий.

Сейчас Аппий напоминал Адриана. Та же улыбка и то же высокомерие.

Аристон сжал кулаки от злости. Он хотел что-то сказать, но передумал. Эмилий слишком пьян, чтобы понять его. Возможно, он забудет обо всём. Но суть в том, что пьяные люди смелее в словах и говорят то, что думают на самом деле. От этого было ещё больней. Аристон повернулся спиной и зашагал прочь. Эмилий не видел, как он уходил. Он разложился на полу и уже храпел.

Аристон понял, что Аппий Кезон не просто так появился в жизни его друга. Он хочет поссорить императора с ним, чтобы избавиться. То же самое хотели Адриан и Урсула. Следовательно, кто-то явно причастен к этому.

Аристон покинул дворец и вернулся в преторианский корпус. Пока Аппий Кезон находится там, он не должен появляться на Палатине. Он должен во всём разобраться здесь, вместе с Квинтом.

***
Высокие золотые колосья в унисон колебались под воздействием тёплого южного ветра. Поле было настолько золотым, что казалось – под ногами солнечный диск. Прекрасный юноша сидел подле старого дуба и созерцал закат. Император шёл, раздвигая руками колосья в направлении дерева. Колосья были настолько мягкими, что напоминали чем-то пушистую ковыль.

– Аристон, – сказал император, когда подошёл к юноше.

Аристон отошёл от дерева и повернулся к императору лицом. Его голубые глаза смотрели на властителя укорительным взглядом. Взглядом отца на провинившегося сына. Император хотел с ним поговорить, но Аристон не стал его слушать. Медленным шагом он уходил. Уходил в закат. Ещё немного и он растворился.

Эмилий открыл глаза. «Какое счастье, что это был всего лишь сон», – подумал он.

Несколько минут он нежился в постели и пытался разогнать сны. Затем, осознав, кто он такой, Эмилий резко вскочил и тут же схватился за голову. После вчерашней пьянки тошнило и мутило. К горлу внезапно подошёл горький ком и не совладав с собой, император перевалился за кровать и начал блевать на персидский ковёр в своей спальне. Очистив желудок, он лёг обратно на постель и застонал. Борода была грязной, волосы всклочены. А одежды и не было вовсе. Что вчера произошло, он не помнил.

– О, дружище, ты уже проснулся.

Эти слова принадлежали Аппию. Эмилий не ожидал его здесь увидеть, поэтому сильно смутился и быстро прикрыл нагое тело покрывалом. Одновременно он вытирал бороду рукой от содержимого желудка.

– Что?..Что…ты здесь делаешь? Что я здесь делаю? Кто я такой…

– У-у-у, – протянул невесело Аппий и сел на край ложа. – Сильно же на тебя действует фалернское вино.

– Я больше не буду пить, клянусь Юпитером! – Буркнул Эмилий.

Жестом руки он попросил Аппия отвернуться. Тот, усмехнувшись, подчинился. Эмилий начал искать тунику, но вместо неё обнаружил на полу чьё-то платье. Он с недоумением смотрел на него и пытался вспомнить, что оно здесь делает.

– Не припомню, чтобы я с кем-то спал…Впрочем, я ничего не помню.

Аппий, не смотря на приказ, повернулся в сторону императора и неприлично разглядывая нагое тело друга, пояснил:

– Ты забрал его у той рабыни, которая прислуживала нам.

Эмилий широко раскрыл глаза и ещё сильнее покраснел, испытывая стыд.

– А потом мы с тобой поженились?..– Осторожно предположил Эмилий, искренне надеясь на отрицательный ответ.

Но вместо ответа Аппий громко рассмеялся.

– Приведи себя в порядок, август. Vale!

После этих слов, Аппий открыл двери спальни и вышел. Куда он направился – он не сказал. Но император надеялся, что он ушёл домой, ибо после его ухода, он наконец осознал, что этот молодой человек скверно на него влияет. А что если об этом случае узнают в Риме? Его репутация снова бы пошатнулась! Его будут считать эгоистичным пьяницей, который кутит государственным бюджетом с утра до вечера, тратя деньги своего народа на элитных куртизанок. «Куртизанок…»

Эмилий снова вспомнил про свой сон. Этот сон говорил только об одном – Аристон чем-то недоволен. Он явно в чём-то провинился…Но он не помнил – в чём именно. Единственный кто знал ответ – так это Аппий.


Вскоре выяснилось, что Аппий и вправду покинул дворец. Но надолго ли?

Оправившись после пьянки и приведя себя в порядок, император позвал к себе Катона. Вольноотпущенник незамедлительно отбросил все свои дела и явился к своему господину. Он был рад, вновь увидеть трезвого властителя. Аппий Катону также не симпатизировал.

– Ваше августейшество, как ваше здравие? – Тут же спросил Катон.

Эмилий сидел в своём кабинете, разложившись на ложе. Голова его была опрокинута назад. Было похоже, что он спит. Катон вопросительно оглянулся и собрался уходить, но император остановил его жестом руки. Вольноотпущенник улыбнулся, но увидев императора изменился в лице.

Лик императора был настолько тучным, что казалось почернело. Под глазами виднелись мешки после пьянки, волнистые волосы были всклочены, борода мокрой от пота. Он был похож на бродягу или отшельника-философа.

– Ваше августейшество, смею упрекнуть вас за вашу неопрятность. Правителю Римской Империи не пристало уподобляться своим внешнем видом – плебею.

Вместо ответа Эмилий махнул рукой, выражая недовольство. Катон тут же замолчал, смиренно потупив взор вниз.

– Где Аристон? – Наконец спросил Эмилий спокойным тоном.

Катон замялся и не спешил с ответом. Тогда император повторил свой вопрос, только уже более повелительным тоном.

– В преторианском корпусе, – наконец ответил Катон и закрыл глаза, словно ожидая кары.

Неожиданно, император вспомнил слова Аппия. Он тогда ещё был более или менее трезв, поэтому смог запомнить, тем более – эти слова его тогда сильно задели и заставили задуматься. «…Быть может, весь преторианский корпус уже давно присягнул Аристону, и все только ждут вашей кончины, чтобы объявить нового императора». Эмилий не хотел верить в это и надеялся, что всему есть разумное объяснение.

– Что он там забыл?

– Ваш приёмный сын пребывает в корпусе уже второй день. Он не ночевал во дворце.

Император подозрительно прищурился. Несколько секунд, его лицо то выражало недовольство, то гнев, то усталость. Наконец, он поднялся с ложа и быстрым шагом направился прочь. Катон поспешил за ним. Взгляд императора напоминал тот, когда он узнал, что Адриан – наглый лгун и предатель.

Эмилий взял с собой десяток преторианцев и меч. Катон обеспокоенно наблюдал за происходящем. Неужели, император убьёт Аристона? Зачем ему меч и столько воинов? Катон надеялся пойти вместе с правителем, однако тот запретил ему покидать дворец.

– Всё отнюдь не так, как вам кажется, август! – Сказал наставления Катон, прежде чем император покинул дворец Флавиев.

***
Преторианцы радушно встретили императора, однако Эмилий не спешил со всеми обниматься, как это делал чаще всего при встрече. Дворцовые гвардейцы взяли императора в каре и не подпускали к августу людей. Преторианцы начали недоумённо переговариваться. Они ещё не видели императора «таким».

Пройдя ещё несколько метров, Эмилий остановился. Напротив стоял центурион Квинтилий. Это он послужил причиной их остановки. Офицер ударил кулаком в грудь и отдал почтительно римский салют. Под мышкой он держал свой шлем с поперченным гребнем.

– Принцепс, чем мы обязаны вашему визиту? – Спросил Квинт, с подозрением осматривая дворцовых воинов. Они не подпускали центуриона к императору, загородив ему проход.

Однако, увидев старого друга, Эмилий попросил разойтись и подпустил к себе центуриона. Он был рад ему.

– Где вы держите Аристона? – Наконец спросил император. – Он здесь?

Квинт кивнул.

– Отведи меня к нему, немедленно!

Центурион, ничего не говоря, направился в сторону лазарета. Император последовал за ним. Дворцовые шли сзади.

Дойдя до лазарета, центурион остановился. Император поблагодарил его. Жестом он приказал своим людям остаться на улице и ждать его. То, что Аристон был в лазарете уже удивило его. Однако он продолжал держать руку на рукоятке своего меча.

Зайдя в лазарет, он встретился с Филиппом. Врач сразу понял, кто перед ним стоит и пал ниц в знак уважения.

– Я никому ничего не говорил, – сказал неожиданно врач.

Император не понял, что имел в виду Филипп. Врач указал пальцем в комнату для больных. Там в ряд стояли кровати и тюфяки, на которых лежали больные преторианцы. Долго осматривая тёмную комнату и привлекая к себе внимание воинов, император наконец обнаружил в углу знакомую фигуру. Больные провожали взглядом императора, слабо отдавая ему салют. Однако император не обращал на них внимания, устремив свой взор на Аристона. Подойдя к углу, он увидел лежащего под одеялом юношу. Лежал он на боку, плечо было перевязано тканью. Узнал император его лишь по золотым кудрям. Только у него были такие прекрасные волосы.

Император недоумевал. Он никак не ожидал такого поворота событий. Мысленно на протяжении всей дороги в преторианский корпус он готовил речь. То, как он обвинит Аристона в предательстве и то, как Аристон решит убить его. И то, как преторианцы нападут на императора и провозгласят Аристона своим августом. Ничего этого не было.

Эмилий сел на колени и положил свою голову на край ложа. Он прикоснулся к волосам Аристона и начал поглаживать. От поглаживания, Аристон проснулся и открыл глаза. Увидев перед собой лицо императора, он вздрогнул.

– Эмилий, что ты…

– Тише, тише, – прошептал император, пытаясь успокоить друга.

Аристон присел на ложе и начал объясняться.

– Прости, Эмилий, я не хотел, чтобы ты узнал об этом. Прости, что не сказал.

– Кто тебя ранил?

Аристон понял, что нет смысла скрывать и решил рассказать правду. Выслушав, Эмилий поник головой вниз и захныкал.

– Прости, прости, мой милый, я не знал. Я думал ты предал меня и готовишь заговор с моими преторианцами. Какой я глупец!

– Как ты мог вообще до этого додуматься? – Слегка возмутился Аристон. Он был зол на Эмилия после вчерашнего разговора. – Уверен, что это Аппий заставил тебя поверить в этот бред. Не доверяй ему – мне кажется то покушение было подстроено.

Эмилий заметил злость в голосе Аристона и спросил:

– Что случилось? Аппий обидел тебя? Почему ты с такой ненавистью говоришь о нём? Он спас мне жизнь, и ты должен быть ему благодарен за то, что я стою сейчас перед тобой.

Аристон ударил рукой по кровати и встал вплотную к императору. Он смотрел на него снизу вверх и пытался заглянуть ему в глаза. Эмилий отвёл свой взор, немного смутившись.

– Милый, возвращайся во дворец, я скучаю по тебе, – неожиданно сменив тон на мягкий, заговорил император, взяв Аристона за локти.

Но Аристон грубо забрал свои руки и отошёл от императора, как от чумного.

– Я не желаю возвращаться туда, где меня воспринимают как раба и как куртизана.

Эмилий удивился. Он не понимал смысл слов Аристона.

– О чём ты? Тебя никто не считает рабом. Ты Цезарь, мой сын.

Эмилий снова попытался обнять Аристона, но тот не позволил дотронуться до себя. Он скрестил руки на груди и смотрел на Эмилия тем же взглядом, каким смотрел во сне. Эмилий напряг память, пытаясь вспомнить, что вчера было. Смутно, но он всё же вспомнил свои слова.

– Я был пьян и не отдавал отчёта в своих словах. Не принимай это близко к сердцу. Это бред Александра.

– Не важно – пьян ты был или нет – ты сказал это. И эти слова меня ранили намного сильнее, чем там на площади.

Аристон дал понять, что разговор окончен и лёг обратно в постель, прикрывшись одеялом. Эмилий несколько минут молча стоял, переваривая слова Аристона. Сейчас Аристон казался императором, а Эмилий – опальным подданным. Он очень хотел вернуться назад, в прошлое и помешать самому себе сказать эти ужасные, омерзительные слова. Но он не бог…

Ещё немного постояв, он наконец покинул лазарет и вернулся во дворец. Один.

***
Иногда случаются такие события в жизни, что хочется просто забыть о них. О таких моментах ты вспоминаешь всю свою жизнь. Возникает желание умереть, ведь именно после смерти ты лишишься своих воспоминаний, либо вернуться в прошлое, чтобы изменить его. Сделать этот момент – счастливым. Чтобы вспоминать о нём и радоваться, а не грустить. Это воспоминание снедает тебя изнутри, становится навязчивой идеей, от которой невозможно избавиться.

То же самое сейчас чувствовал Эмилий. Он редко испытывал вину, однако сейчас он познал это чувство. С одной стороны, он убеждал себя, что он не виноват, а Аристон – ведёт себя, как ревнивая жена, которая обижается на всякую ерунду. Подари ей драгоценность, и она простит тебя. Однако, Эмилий сомневался, что с Аристоном получится так же, как с Урсулой.

Больше всего сейчас император хотел поддержки и убеждения в том, что он прав и ему нечего стыдиться своих слов. Сказанных к тому же в невменяемом состоянии.

«О боги, я император. Аристон – мой поданный. Не пристало императору просить прощения перед своим поданным. Я не паду настолько низко!» Эмилий не любил извиняться. Он всегда считал себя правым во всём. От извинений у него чернел язык, но это неважно – главное то, что просил прощения он всегда искренне. Искренние слова всегда говорить сложнее.

По возвращении во дворец, император решил навестить дочку Аристона. Маленькая девочка давно не видела отца и ей было одиноко в компании сиделок. Подойдя к спальне Анастасии, император остановился. Из спальни доносились странные голоса, похожие на стоны женщины и мужчины.

Эмилий не стал ждать и быстро распахнул дверь, утолив жажду своего любопытства. В комнате находился Антиох и юная бессменная сиделка Петра. Молодые люди были полураздеты и глубоко дышали, что ясно говорило об одном.

– Ваше августейшество! – Взял слово Антиох, надевая на плечо лямку туники. – Это не то, что вы подумали.

– Не смей лгать мне, маленький потаскушник! – Прорычал император, настолько громко, что сумел разбудить Анастасию.

Он был зол. Но источником этой злобы были отнюдь не рабы, которые любили друг друга и не смогли справиться с желанием совокупиться друг с другом, а минувшая ссора с Аристоном. Эмилий хотел справиться со своим горем, но не знал, как. Сейчас он был зол на весь мир. Казалось, что все от него отвернулись и считали тираном. В народе, наверное, уже пустили слух о пьянстве императора. Все его ненавидят. Нет человека, который любил бы его и поддерживал в трудную минуту. Раньше таким человеком был Аристон, но сейчас его нет. Он тоже отвернулся от него. Весь Рим – отвернулся от него. Когда император был в подобном состоянии, он мог совершить глупые и жестокие вещи, чтобы тем самым унять свою душевную боль.

Антиох прикрыл своей спиной юную рабыню, взяв весь удар на себя. Ребёнок кричал всё громче и громче. К ней присоединилась и Петра со своими слезами.

– Доминус, умоляю вас, простите! – Взмолилась Петра, упав на колени, подле императорских ног, целуя подол красной тоги.

Антиох пытался её поднять на ноги и уберечь от гнева императора.

– Ничтожество! – Рявкнул Эмилий и вместо прощения, пнул Петру в грудь.

Девушка схватилась за больное место и отползла назад. Император направился к ней, скаля зубы. Однако Антиох преградил Эмилию дорогу.

– Не трогай её, убей меня – я виноват. Она – нет.

Антиох всё ещё скверно говорил на латыни. Особенно когда волновался.

– Вы все – жалкие ублюдки, – заговорил с ненавистью император. Изо рта его капали слюни, словно яд. – Предаётесь низменным инстинктам, уподобляясь животным. Я вам предоставил кров и работу. Вы имеете честь жить во дворце! Так вы меня отблагодарили?

Император не сдержал свой гнев и ударил Антиоха по лицу. В комнату вошли преторианцы, которые услышали крики в коридоре.

– Превосходно! Уведите этих двоих, – приказал император. – Этого казнить. А эту потаскушку – в темницу.

– Нет!! Антиох! – Закричала Петра, обливаясь слезами. – Умоляю! Не убивай его!

Преторианцы схватили девушку и повели прочь из комнаты.

– Ты – тиран! – Крикнул Антиох, когда преторианцы вывели его из спальни.

Услышав последние слова, Эмилий ещё сильнее покраснел. Со лба стекал пот, белые зубы были сжаты. Он вышел в коридор и взяв меч из ножен преторианца, который держал девушку, направился к Антиоху.

– Нет!!! – Завизжала Петра. Ноги её подкашивались, и она еле сдерживалась, чтобы не упасть.

Антиох гордо смотрел в лицо императора, готовясь к смерти. Он не боялся умереть. Он был таким же сильным, как и его бывший хозяин.

Император поднял меч над головой и приготовился нанести удар, как вдруг кто-то схватил его за локоть. Эмилий опустил меч и повернулся назад. Он дышал как бык и был похож на безумного.

– Убери меч, – сказал спокойным тоном Аппий Кезон.

Молодой сенатор стоял возле императора. Взгляд его был наполнен укора. Он осуждал поведение императора. Молча.

Император, не отдавая себе отчёта, отбросил с громким звоном меч на мраморный пол и опустил голову вниз, выражая стыд. Когда рабов увели, Аппий зашёл в детскую, чтобы успокоить напуганную малышку. Император последовал за ним.

– Посмотри, что ты наделал, – заговорил Аппий голосом отца. Он взял Анастасию на руки и начал убаюкивать.

Император сел на кресло и закрыл лицо руками. Когда Аппий успокоил ребёнка, он сел рядом с Эмилием и положил свою руку ему на плечо.

– Теперь объясни, что ты устроил сейчас? Ты и вправду готов был зарубить раба за то, что тот просто хотел – любить?

Император посмотрел с изумлением на Аппия, не понимая, откуда тот узнал, что здесь произошло.

– Не сложно догадаться, – пояснил Аппий. – Но причина явно не в этом, причина где–то здесь, в твоём сердце.

Аппий ткнул пальцем императору в грудь и посмотрел в глаза. Эмилий ещё сильнее удивился проницательности молодого сенатора. Он понимал его без слов.

– Да, всё так, – наконец признался император. – Я поссорился с дорогим мне человеком. И я безумно хочу всё исправить, но не знаю, как…

– Для начала, Эмилий, отпусти тех несчастных, которых ты до смерти напугал.

– Но…

– Никаких «но», Эмилий, – упрекнул его Аппий. – Затем мы прогуляемся с тобой.

– Куда мы пойдём?

– К твоему народу, – ответил Аппий. – Я хочу, чтобы ты убедился в их верности и не мнил себя тираном, которого все ненавидят. Это не так.

– Но они убьют меня…Все хотят меня убить…

– Ты боишься их. Я знаю. Но поверь мне, всё будет хорошо. Я буду с тобой. Только я и ты.

– А преторианцы?..

– И никакой охраны, – отрезал Аппий.

Слова его были убедительными. Император не стал спорить с другом и молча принял приказ. Он не понимал, зачем он всё это делает, зачем слушает Аппия, зачем позволяет так с собой разговаривать, словно с младшим братом, но с Аппием он чувствовал себя безопаснее. Он был похож на любящего отца, который сделает всё, чтобы его ребёнок был счастлив.

Эмилий рядом с Аппием был уязвимым и ничего не мог с собой поделать. Возможно, в этом и была его слабость.

***
Оставив все государственные дела во дворце, Эмилий покинул Палатин не как император, а как Александр. Разумеется, никто не знал об их уходе и всё произошло тайно. Катону Эмилий сказал, что он будет у себя в кабинете вместе с гостем. Просил не беспокоить и не входить. Сам же вылез в окно и перелез через забор, как это делал раньше, когда был молодым и полон сил. Аппий дал ему возможность вновь почувствовать себя мальчишкой.

Что же касается Антиоха, то император приказал высечь его, а также запретил видеться с рабыней Петрой. Для него любовь – это зло. Он убедил себя в этом и пытался убедить Антиоха. Любовь рано или поздно закончится и оставит после себя неприятное послевкусие, именуемое разбитым сердцем или предательством. Кто-то обязательно предаст и это неизбежно, по мнению Эмилия. Он ещё не познал истинную любовь, а опыт с Урсулой закончился, к сожалению, неудачей.

Молодые люди были одеты просто. Туники и дорожные плащи. Никакого золота и никаких украшений их не покрывали. Сейчас это были – Аппий и Александр – два квирита из обычной семьи. Прогулка и вправду дала о себе знать. Эмилий возбудился и подпрыгивал на месте. Он был в состоянии эйфории. Он безумно любил играть роль Александра. Он был рад наконец стать обычным римлянином, от которого не завесила судьба империи. Не нужно быть всё время напряжённым и подправлять тогу, чтобы выглядеть величественно и безукоризненно, не нужно следить за своей речью, пытаясь изображать оратора и цитировать афоризмы Цицерона, чтобы произвести впечатление. Можно расслабиться и быть самим собой.

– Я благодарен тебе, Аппий, – сказал Эмилий, миновав Палатин. – Мне всегда хотелось родиться в плебейской семье и жить жизнью крестьянина.

– Всегда пожалуйста, друг мой, – ответил Аппий, оглядываясь по сторонам.

Впереди маршировали вигилы, поэтому Аппий остановился. Эмилий схватил сенатора за руку и ринулся прочь, словно мальчишка пытался спрятаться от учителя и скучных уроков. Аппий рассмеялся, ему тоже было весело и он решил подыграть другу. Через мгновение, мужчины бежали по римским улицам, разгоняя в стороны снующийся народ. Разумеется, никому это не нравилось, особенно патрициям, которые также были среди толпы.

– Необразованные плебеи! – Крикнул им вслед один из аристократов.

Услышав это, Эмилий громко расхохотался. Ему пришлось остановиться, чтобы не задохнуться от собственного смеха.

– «Необразованные плебеи!» – Передразнил Аппий высокомерного аристократа.

Поборовшись со своим смехом, Эмилий и Аппий продолжили свою прогулку. Миновав Арку Клавдия и Септизоний, они двинулись в сторону большого рынка, находящимся за акведуком Марцелла.

Повернув, они вступили на площадь. Скульптура Меркурия встретила их невозмутимым взглядом, в ноздри мужчин ударил букет запахов. Рыба, мясо, фрукты, даже животные. Что здесь только не было. Приходилось держаться рядом, почти вплотную, чтобы не потеряться среди толпы. Миновав мясную лавку, Эмилий заметил деревянную таверну и тут же свернул в излюбленное место. Аппий последовал за ним.

В старой таверне находилось с десяток мужчин, среди которых были и преторианцы. Обнаружив в углу свободный столик, Эмилий вместе с Аппием последовали к нему. Расположившись, они заказали себе вина и сухофруктов.

– Когда–то, я точно так же сидел в таверне и выпивал с Аристоном…

Сказав последние слова, Эмилий прикрыл рот рукой, поняв, что может сказать лишнее. Он снова вспомнил слова Аристона и поник головой.

– Эмилий, дружище, тебе нечего стыдиться, – начал утешать его Аппий. – То, что ты тогда сказал – не имеет никакого значения. Ты был пьян и не отдавал отчёта в своих словах. Уверен, вы помиритесь и Аристон вернётся во дворец.

– О боги, – Эмилий тяжело вздохнул. – Я всё время его обманываю. Беспощадно лгу в угоду себе. Я не представляю, что будет, когда Аристон всё узнает. Ибо истина рано или поздно всплывёт наружу, подобно весеннему дерьму. Простите за столь поэтическое сравнение. Ведь я солгал не только в том, что Кисса бросила его, но и…О Юпитер, забудь, что я тебе говорил, это не имеет значения.

– Ну-ка, ну-ка, – Аппий наклонился к Эмилию, навострив свои уши, – о чём ты умалчиваешь?

– Прости, я бы хотел тебе об этом сказать, но я ещё не готов. Обещай мне, что ты не используешь против меня правду о Киссе. Поклянись, прошу тебя. Я уже жалею о том, что признался тебе в этом.

– Дружище, ты можешь мне верить, – успокоил его Аппий, приобняв за плечи. – Я никогда не предам тебя, ты мой друг. Ты – мой господин.

Эмилий слегка улыбнулся. Однако, он не собирался раскрывать ещё одну тайну. Если об этом узнает Аристон – случится нечто ужасное. Эта правда похуже, чем правда о Киссе. Намного хуже…и страшнее.

Дождавшись своего заказа, мужчины медленно наслаждались дешёвым вином. Народу становилось всё больше и больше. Музыканты играли весёлые мелодии на флейтах, развеяв в зале тоску и уныние. Эмилий заметил, что в их сторону приближаются две молодые девушки. Это были уличные куртизанки.

– Мальчики, вы не против, если мы присоединимся к вашей компании? – Спросила рыженькая красавица.

– Разумеется, присаживайтесь, юные нимфы, – ответил за Эмилия Аппий.

Самая красивая, на удивление Аппия, села рядом с Эмилием, а вовсе не с ним. Это слегка разочаровало Аппия и ударило по его самолюбию.

Рыжая куртизанка, села на колени к Эмилию и налила себе вина.

– Почему вы сели именно к нам, у нас нет денег, чтобы вас обслуживать, – проговорил слегка смущённо Эмилий.

Красавица, осушив стакан, игриво облизнула свои пухлые губки и ответила:

– Мальчики, кого вы пытаетесь обмануть? Мы же видим, что вы не плебеи, а знатные мужи.

Эмилий поперхнулся собственной слюной и сильно покраснел. Раньше он играл роль Александра намного лучше.

– Что же в нас выдаёт знатных мужей? – Осторожно спросил Эмилий, спасая своё лицо от горячих поцелуев рыжеволосой.

– Ваши жесты, ваш взгляд, ваша речь, – нехотя начала объяснять куртизанка. – Вы сдержанны и смотрите на всех с высока. – Куртизанка обратилась к Эмилию, взяв его за руку. – А твои руки – они нежные и бархатные, как у девицы. Твой лик – не сожгли ярые лучи солнца. Твоё тело бледное, несмотря на летнюю жару.

Куртизанка молча разглядывала Эмилия, поглаживая его по волосам.

– А ты, красавчик, вообще похож на императора, – неожиданно сказала вторая, которая сидела рядом с Аппием.

Через несколько мгновений, она перелезла через Аппия и прижалась к Эмилию. Аппий ещё сильнее разозлился.

Эмилий прокашлялся в кулак. Эта куртизанка была слишком умна для своего сословия. И слишком проницательна.

– И как же, по-вашему, выглядит император? – Спросил Эмилий.

– Ну-у-у, – начала говорить рыжая. – Он сильный, могущественный, высокий, красивый, – после каждых прилагательных, девушка целовала Эмилия.

– Это понятно, – буркнул Эмилий и сел прямо, требуя чёткого ответа на свой вопрос. – Какой он правитель?

Чёрненькая куртизанка, которая пересела от Аппия решила ответить первой. Сейчас они были похожи на учениц, которые отвечали на уроке.

– Мне кажется, он – прекрасный император. Я рада, что в его жизни появился Аристон, который поставил его на путь истинный. Благодаря этому юному цезарю, жизнь в Риме стала намного лучше. Я молюсь за его благополучие. В народе обожают его. Мне кажется, он полубог, посланный с Олимпа, чтобы помочь нашему императору и своему народу.

– Я однажды видела его, – заговорила с воодушевлением рыженькая. – Он был прекрасен.

Эмилий сдвинул брови, выражая негодование.

– Не правда, – отрезал Эмилий. – Император не зависит от Аристона. Он всегда думал и думает о своём народе. Не благодаря Аристону ваша жизнь стала лучше. Исключительно благодаря императору.

– Вы сказали – Аристон? – Послышался мужской голос.

Рядом сидели мужчины и услышав их разговор, решили присоединиться к дискуссии.

– Я слышал, что это Аристон спас императора во время недавнего покушения на площади, – заговорил мужчина. – Этот юный мальчик в свои года уже побывал в походе, доблестно сражаясь за Рим. Он воистину слуга своего народа. Считаю, что он будет достойным августом.

– Слава Аристону! – Воскликнул второй.

За ним повторили все те, кто находился в таверне. Через минуту все начали говорить только о нём. Эмилий ударил со злостью кулаком по столу и быстро встал из-за стола, грубо оттолкнув навязчивых куртизанок. Аппий обеспокоенно последовал за ним.

Однако, император не собирался покидать таверну. Он быстро осушил бутылку с вином и на изумление всем, взобрался на чей-то стол, требуя к себе внимание. Когда все замолчали, он заговорил.

– Глупцы! Как вы смеете объявлять Аристона своим повелителем при живом императоре? Стыдитесь! Стыдитесь и молитесь о том, чтобы вас никто не слышал.

– Ты ещё кто такой? – Неожиданно раздался голос преторианца, который находился в таверне. Молодой воин поднялся со своего места и вместе с остальными гвардейцами, встали напротив Эмилия.

– Устроил здесь шумиху, взобрался на стол, хочешь стравить здесь людей? Какое ты право имеешь нарушать наш покой?

– Закрой свой высокомерный рот, солдат, – не сдержался Эмилий. – Вы все сейчас говорите словами изменников. Вы должны, нет ОБЯЗАНЫ, превозносить своего императора, который только и делает, что радеет о вас. Денно и нощно, чтоб вы знали. А вовсе не этот мальчишка.

– Не император ли настолько так любит свой народ, что вместо того, чтобы заниматься государственными делами, пьянствует с утра до вечера. Не император ли передал все полномочия в руки Сената, чтобы снять с себя бремя ответственности? Мне жаль Аристона, который буквально сбежал из дворца, чтобы не видеть, как его «отец» позорит себя и империю своим бесчестным поведением.

– Он не сбежал! – Прорычал император. Этот нахальный преторианец вывел его из себя. – Он всё ещё живёт во дворце, вместе с императором! Всё это ложь!

– Не правда, – заговорил второй преторианец. – Он живёт с нами. В преторианском корпусе. Он наш – юный император. Мы так его называем.

Люди, которые слушали это, охали и ахали, выражая изумление. Аппий подошёл к императору и попытался его спустить со стола.

– Предатели! – Закричал Эмилий. Руки его тряслись от злости. Он был готов задушить преторианца. – Всех вас нужно казнить!

– Эмилий, идём, – уговаривал его Аппий. – Вступая в спор с невежеством, ты уподобляешься ему и становишься таким же.

– Бунтовщик! – Сказал один из преторианцев. – Пора охладить твой пыл, горячая голова.

– Не трогайте меня! Вы – отродье! – Кричал император.

Но его никто не слушал. Преторианцы сняли его со стола и повели прочь из таверны под улюлюканье и смех людей. К тому же некоторые из них кидали непристойные шутки в его адрес и даже бросали остатки еды. Аппий не стал мешать им, а просто стоял и бездействовал. Принял сторону большинства, чтобы не казаться изгоем. Вот оно – стадное чувство.

Когда император вывели на улицу, преторианцы повели его к стойлу для мулов.

– Отпустите меня, я – император! – Кричал Эмилий.

– Да, да, а я тогда – Венера, – ответил преторианец.

Эта шутка понравилась солдатам и все её разделили звучным смехом, не обращая внимание на Эмилия.

Подойдя к стойлу, двое преторианцев остановились подле него и опрокинув тело императора, опустили его голову в воду. Мул, который стоял рядом и пил воду, недовольно отошёл назад. Люди, которые находились рядом, наблюдали за происходящем и смеялись. Несколько детишек выбежали из домов, чтобы посмотреть. Некоторые из них со смехом бросали в императора лошадиный помёт. Несколько раз окунув императора в стойло, преторианцы отпустили Эмилия.

– Довольно с ним, – сказал преторианец. – Повеселились и хватит. Надеюсь мы охладили нашего императора.

Преторианцы рассмеялись в унисон. С минуту постояв, они вернулись в таверну, оставив императора одного.

Удивительно, что преторианцы не узнали своего повелителя, ибо он часто посещал преторианский корпус. Возможно, по той причине, что на нём не было его пурпурной тоги и золотой диадемы. Неужели, он настолько зауряден? Да, до Аристона ему ещё далеко…

Аппий подошёл к Эмилию и поднял его с колен.

– Август, пошли, – прошептал Аппий. – Забудь про них. Они ещё будут наказаны.

С волос Эмилия каплями стекала вода на дорогу. Казалось, что это были слёзы.

– Уходи, – сказал Эмилий.

– Эмилий, послушай…

– Убирайся! – В сердцах бросил император. Глаза его горели огнём. – Это ты виноват! Ты! Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Аппий не стал объясняться. Немного посмотрев на друга, он попятился назад. Еще несколько минут и он растворился в толпе.

Эмилий дождался, когда Аппий ушёл и заплакал.

***
Эмилий вернулся во дворец за полночь. Один. Всё это время он сидел подле реки Тибр и обливался слезами. Казалось, что река стала больше от его слёз. Он был подавлен и морально убит. Всё это поведение и злоба, которая исходила от обидчиков, которые смеялись над ним напомнили Эмилию его детство. Всё его детство и подростковый период были наполнены слезами и попытками покончить с собой, пока он однажды не смирился со своей судьбой и не понял, что нужно быть сильным и никому не показывать свои истинные чувства. Перед людьми он был безумным императором, а в душе – страдальцем.

Эмилий плакал, потому что более не мог терпеть. То, что сделал его собственный народ пробудили в нём настоящего Эмилия, который доселе сидел в клетке и никому не показывался. Ему было стыдно, стыдно настолько, что хотелось утопиться в этой реке, как бродяга, о котором никто не вспомнит и про которого никто не узнает.

Вернувшись восвояси, его тут же встретил Катон. Его лицо было обеспокоенно, рядом с ним находилась дворцовая стража. В руке он держал подсвечник.

– Слава богам, вы вернулись! – Воскликнул старик, подняв руки вверх, чуть не уронив свечку на пол. – Мы везде вас искали, где вы были?

– Плохо искали, – ответил император. Некоторое время лицо императора выражало печаль. Осознав, где он находится, он встряхнул головой и улыбнулся, надев на себя маску Эмилия. – Пока меня не было, престол, наверное, уже занял Адриан или моя стерва Урсулочка.

– Нет, что вы такое говорите, – запротестовал Катон.

– Успокойся, я шучу, – перебил император. – Благодарю за радушную встречу, но я смертельно устал.

Сказав последние слова, Эмилий сбросил с себя свой дорожный плащ на мраморный пол и направился в свою спальню. Катон проговорил слова благодарности в адрес богам и осклабился. Он был рад возвращению императора.

Когда император зашёл в спальню, он снял с себя всю одежду и упал на постель. Несколько минут он лежал без движений. Затем он поднялся с кровати и подошёл к сундуку, который стоял на полу. Открыв крышку, он достал из сундука кожаный планшет. В планшете лежали пергаменты и стил. Одна-единственная свеча стояла рядом и тускло освещала комнату. Присев на колени рядом со светом, Эмилий взял пергамент и начал писать. Когда он закончил, он сложил листочки обратно в планшет и убрал всё в сундук. Затем он достал кинжал, который ему подарил персидский посол. Кинжал был искусно украшен драгоценностями. Его рукоятка была из красного дуба, а клинок – острый, что казалось, им можно было разрезать мраморную скульптуру.

Несколько минут он молча смотрел на лезвие, словно изучая его. Затем, направив острие к запястью, начал делать прямые порезы. Из порезов каплями появлялась алая кровь. Кровь постепенно усиливалась, а рука, которая держала кинжал – немела.

– О боги, что я делаю! – Испуганно прошептал Эмилий.

Он отбросил кинжал в сторону и начал искать глазами ткань. Обнаружив, висячие на кровати занавески, он снял их с потолка и перевязал ими руки, остановив кровь.


Спустя неделю, Аристон оправился после ранения, но несмотря на своё выздоровление, он не спешил возвращаться обратно. Но отнюдь не по той причине, что Эмилий причинил ему душеную боль. Правда говоря, он уже простил его за это. А потому, что ему было стыдно за то, как он поступил с императором. Он понимал, что ему не стоило так с ним разговаривать, ибо он воистину – всего лишь бывший раб. И Эмилий был прав. Аристон должен быть благодарен ему за то, что Эмилий его приютил, подарил дом, власть и самое главное – дружбу. По сути, это он его спас.

Квинтилий был согласен с Аристоном. Он тоже убеждал его вернуться назад. И волей-неволей, он всё же решился на это.

Он понимал, что император нуждается в нём. Он ведомый человек и ему нужна права рука, который будет направлять его делать правильный выбор. Без советника ему не справиться. Без Аристона – империя развалится и ею будет править тиран. Но не в лице Эмилия, а в лице человека, подобному Адриану.

К тому же Антиох, наверное, соскучился по нему и было несправедливо снова его покидать.

Возвращаться из преторианского корпуса было весьма неприятно. За это время он успел со всеми подружиться и проникнуться боевым духом. Он понимал, что быть воином – это у него в крови и часто вспоминал британскую кампанию. Быть императором и править империей – это вовсе не его путь. Впрочем, он хотел бы, чтобы Эмилий перевёл его в какой-нибудь провинциальный легион, подальше от Рима. В Риме он просто задыхался.

Вернулся Аристон за полдень. Во дворце было тихо и просторно, как в храме. Он уже успел забыть, как хорошо здесь. В преторианском корпусе было тесно, как в муравейнике. А рабы не прислуживали и не готовили завтрак. Пожалуй, это единственный недостаток жизни в преторианском корпусе.

Встретив дворцового раба, Аристон спросил, где сейчас император.

– Его августейшество в саду, вместе с господином Аппием Кезоном, – ответил раб.

Аристон изменился в лице. Неужели этот сенаторшка до сих пор во дворце? Как Эмилий допустил это?

Возможно, ему было слишком одиноко, а Аппий просто пришёл в нужный момент и в нужное время. Пребывая в корпусе, Аристон не смог ничего нарыть против сенатора. Но он всё ещё ему не доверял. Этот Аппий явно что-то скрывает.

Эмилий, как оказалось, и вправду был в саду. Он стоял возле цветущего дерева и наслаждался его ароматом. Аппий сидел рядом на скамейке и что-то рассказывал. Эмилий казался счастливым в компании нового друга.

Аппий поднялся со скамейки и подошёл к императору. Взяв в руки лицо императора, он поцеловал его в губы. Аристон был более чем удивлён происходящим. Что здесь, орк возьми, произошло в его отсутствие? Ему стало противно наблюдать, и он решил дать о себе знать.

Заметив Аристона, император убрал от себя тело Аппия и покраснел. Аппий презрительно взглянул в сторону Аристона и спросил:

– Что он здесь делает?

– Я здесь живу, – недовольно ответил Аристон. Аппий явно дразнил его.

– Ты уже определись, где твой дом – среди преторианцев, в лупанарии или здесь – во дворце.

Последние слова ещё сильнее разозлили Аристона, он хотел ударить смельчака, но Эмилий остановил его.

– Аппий, прояви уважение к наследнику престола, – проговорил Эмилий, вялым тоном.

Аппий с изумлением посмотрел на Эмилия. Он был уверен, что Эмилий будет на его стороне. Но он почему-то заступился за Аристона.

– Аппий, можешь оставить нас одних, я хочу поговорить со своим сыном, – последнее слово император сказал с ударением. Он хотел показать Аристону, что он не считает его рабом.

Немного поколебавшись, Аппий всё же покинул сад. Кода сенатор ушёл, Аристон фыркнул, скрестив руки на груди.

– Я смотрю, ты уже успел обзавестись новым любовником, – пробурчал Аристон. Что-то вроде ревности прозвучало в его голосе.

Эмилий слабо усмехнулся словам Аристона.

– Мы не любовники, – ответил император, улыбаясь. Он с добротой смотрел на Аристона и умилялся. Он был рад снова видеть его. – Мы репетировали сцену из Илиады и Одиссеи. Я – играю роль Елены, а Аппий – Ахиллеса. Ты же знаешь, что игра на сцене мне приносит отраду и удовольствие. А ты что – ревнуешь?

Эмилий с подозрением посмотрел на Аристона, выпытывая ответ. Не дождавшись ответа, он рассмеялся смущению друга.

– О, Эмилий, ты как всегда в своём репертуаре, – уже спокойнее сказал Аристон.

– Я рад, что ты вернулся ко мне, – император подошёл к Аристону и заключил его в тёплые объятия.

Аристон прикрыл глаза. Каждый раз, когда Эмилий обнимал его, его тело наполняясь спокойствием, душа – безмятежностью. Казалось, что душа сейчас отделится от тела и улетит. Становилось тепло, словно его грели солнечные лучи. Отпускать Эмилия в этот момент совершенно не хотелось.

– Прости меня, Эмилий, – сказал Аристон. – Я был несправедлив к тебе.

Эмилий отпустил Аристона и улыбнулся.

– Это я должен просить у тебя прощения, мой милый дружочек. Я уповательно надеюсь, что ты больше не покинешь меня, ибо во дворце после твоего ухода – стало совсем грустно. Анастасия только и спрашивает – где же мой блудный папка? Где мой отец?

– Да ну, прям так и говорит? – Подыграл ему Аристон, усмехаясь.

– Да, да, точно так и говорит. Уснуть без тебя совсем не может, вчера заявила, что если ты не вернёшься домой, то она начнёт убивать своих сиделок. Я, разумеется, внял её словам и хотел сегодня же пойти за тобой, но к счастью, ты сам ко мне пришёл.

– О, Эмилий, мне так не хватало твоих шуток. Ты тоже скучал по мне, я смотрю?

– Я? Пф! Да я тут же забыл про твоё существование после нашей злосчастной встречи. Это всё Катон мне по ушам ездит – Аристон то, Аристон сё – иди и извинись перед ним. А я ему говорю – слушай, Катон, мы вообще не ссорились с Аристоном. Он просто хочет побыть один и найти себя. Поэтому он решил уйти в храм Весты и стать жрицей. А Катон такой – какое безумие! Он же мужчина! Это же – богохульство! А я ему отвечаю – Аристон, между прочим, настолько прекрасен, что его красота сравнима с красотой самой Венеры. И среди весталок – он самая красивая жрица во всей Римской Империи.

– Прекрати, Эмилий, я сейчас задохнусь от смеха, – умолял его Аристон, пытаясь успокоиться.

Весь день Аристон и Эмилий разговаривали в беседке, позабыв про время. Им было хорошо вместе, и их недавняя ссора только укрепила их отношения. Аппий, поняв, что император более не обращает на него внимания, решил покинуть дворец. И несколько дней не давал о себе знать. Но вскоре он снова вернулся. И не один.

Император тогда находился в триклинии, вместе с Аристоном. Катон объявил о приходе сенатора. Когда Эмилий позволил сенатору войти, он изумился. Сенатор был не один.

– Что она здесь делает? – Спросил недовольно Аристон.

– Зачем ты её сюда привёл, Аппий? – Сказал император. Голос его был наполнен ненавистью. Он поднялся с ложа и подошёл к нежданной гостье.

– Эмилий, я беременна, – сказала Урсула.

Её круглый живот выпирал из-под шёлкового платья.

– Потаскуха! – Рявкнул император.

– От тебя, – перебила его Урсула. Лицо её сияло от счастья. – Это наш с тобой ребёнок, Эмилий.

Глава 3. Ты теперь – отец


Безусловно, для всех было удивление, что бывшая супруга императора вернулась. По объяснению Аппия, он встретил её по пути во дворец. Шла она одна, без рабов и охраны. Он не мог допустить, чтобы женщина, к тому же беременная, шла в одиночестве по Риму, ибо на каждом углу её могли поджидать разбойники и убийцы. Разумеется, имени она своего не сказала, но утверждала, что ей очень нужно к императору.

Эмилий поверил рассказу Аппия. Сенатор говорил правду и никак не мог быть в заговоре с Урсулой и Адрианом. Эмилий был убеждён, что Аппий – его новый друг, предан ему. Он это уже доказал, когда спас ему жизнь.

Урсулупоместили в отдельную спальню, в левом крыле дворца. Император жил в правом. Причём выделили ей весьма простенькую комнатушку, похожую на ту, где живут рабы. В добавок ко всему, к ней приставили повитуху, которая будет жить вместе с ней, пока Урсула не родит. Также, её спальню охранили сторожевые рабы, которые следили за каждым её шагом и не пускали к ней гостей. Эта женщина всё ещё опасна и «беременность» её не оправдывала. Эмилий не верил, что ребёнок именно от него, ибо всем было известно, что он – не способен дать потомство. Значит она зачала ребёнка от неизвестного мужчины.

Аристон тоже был не в восторге от неожиданной гостьи. Её присутствие злило его, он пытался убедить Эмилия, что Урсула снова задумала какой-нибудь коварный план по захвату престола и её нужно отправить обратно в ссылку, подальше от Рима. Но Эмилий просил Аристона подождать. Ему было интересно посмотреть на новорождённого. Быть может, это и вправду его ребёнок, а её зачатие – это дар богов.

По срокам всё совпадало – 7 месяцев назад он действительно совокуплялся с ней. Она тогда его соблазнила, и он не смог устоять, хоть был и в сильной депрессии после «смерти Аристона». По крайней мере, так убеждала его Урсула, сославшись на то, что её супруг не помнит этот момент из-за того, что был тогда изрядно пьян. Эмилий сам уже начинал верить в это. В действительности, он всегда хотел иметь собственного ребёнка, а не усыновлённого.

Но что будет тогда с Анастасией? Дочерью Аристона? И вообще – им самим? Если Урсула родит сына, то фактически наследником престола станет её ребёнок – в нём течёт кровь Августа. После смерти Эмилия, Урсула станет регентом своего сына, а Аристона либо убьют, либо сошлют в ссылку.

Он хотел об этом рассказать императору, но не решался. Эмилий мог посчитать Аристона за человека, который принял участие в гонке за властью, но он хотел сказать лишь о том, что Урсуле нельзя доверять и напомнить, что было, когда та жила во дворце и как Аристон – тогда пострадал от её рук и рук Адриана.

Впрочем, он не допустит этого. Аристон будет следить за действиями Урсулы, а Квинт тем временем будет следить за Аппием. Оба этих человека не внушали доверия и явно что-то замышляли.

Аристон хотел поделиться со своими догадками с Антиохом, но тот почему-то стал в последнее время чураться его и избегать. Бывший раб ссылался на дела и увиливал от разговора, либо вовсе прятался. Однажды, Аристон всё же сумел поймать своего друга. Антиох тогда сильно испугался его. Аристон загнал его в ловушку, из которой нельзя было сбежать и спрятаться. Находились они в коридоре, ведущему в сад. Аристон с укоризной посмотрел на Антиоха и облокотился об стену.

– Попался, – сказал весело Аристон. – Теперь ты не сбежишь от меня, маленький проказник.

Аристон думал, что Антиох сейчас начнёт играть с ним, как в детстве, ударит легонько господина по плечу и убежит со словами «ты водишь!» – но вместо этого, Антиох стоял неподвижно, показывая своим видом поражение и безысходность. Антиох слишком быстро повзрослел. От прежнего кудрявого мальчика ничего не осталось.

– Прошу меня извинить, мой господин, – проговорил Антиох, почтительно опустив глаза вниз.

Аристон убрал локоть со стены и пытался заглянуть Антиоху в глаза, но тот ловко увернулся.

– Хэй, что с тобой? – Спросил Аристон. – Я пришёл к своему другу рассказать о своих проблемах, но видимо, сегодня мне придётся побыть слушателем. Поведай мне, что произошло? Почему ты избегаешь меня?

Антиох поднял карие глаза. Ресницы его были настолько чёрными, что казалось, глаза были подведены углём. Он осмотрелся вокруг, убедившись, что их никто не видит и проговорил:

– Помнишь, что ты мне сказал, когда мы ехали в Рим?

Антиох говорил шёпотом, боясь, что за ним следят. Аристон заметил это и ответил на греческом:

– Я много чего говорил тебе.

– Ты сказал, что в Риме – я буду счастлив, – сказал Антиох тоже на греческом. – Во дворце ко мне будут относится так же, как и к тебе, но суть в том, что никто не изменит того, что я всего лишь раб и всегда им буду.

– Не говори так, Антиох, ты не раб. Я тебя освободил, помнишь?

– Тогда почему я чувствую себя рабом? Может, потому, что ко мне обращаются, как к рабу? Аристон, здесь счастлив только ты, но я не могу здесь больше оставаться. На Кифере я прислуживал тирану – твоему отцу. Здесь я снова служу тирану – и снова твоему отцу. Ничего не изменилось. Аристон, я просто прошу тебя отпустить меня. Если ты хочешь, чтобы я был счастлив, позволь вернуться мне в Ахайю.

Антиох опустился на колени и заплакал.

– Что ты такое говоришь, друг мой. Эмилий никакой не тиран.

Антиох поднялся с колен и вытерев слёзы, повернулся к нему спиной. Затем он поднял свою тунику, обнажив спину. На спине выделялись красные полосы от кнута. Судя по всему, им была неделя.

– О боги, что произошло? Кто посмел это с тобой сделать? – Аристон покраснел от злости и сжал кулаки.

      Антиох подправил тунику и коротко ответил:

– Не познавший любви эгоист…

После этих слов, Антиох оставил Аристона и последовал прочь. Аристон несколько минут стоял на месте, переваривая слова Антиоха. Он не понимал, что имел в виду Антиох, когда сказал последние слова. Кто этот человек – который не знал, что такое любовь? Быть может, Антиох кого-то прикрывает и боится кары за свой длинный язык. Он боится выдать своего обидчика под угрозой смерти. Этот самый обидчик слишком сильно его напугал. Напугал настолько, что Антиох хотел сбежать из дворца в Ахайю и снова торговать рыбой.

Аристон даже забыл, зачем он искал Антиоха и о чём он хотел с ним поговорить. Сейчас его заботило лишь то, как найти и наказать обидчика Антиоха. Он был обязан это выяснить.


Люди смеялись и бросали помёт в объект своего посягательства. Преторианцы снова макали голову Эмилия в грязное стойло, делая это раз за разом. В голове всё ещё звучал этот мерзкий и звонкий голос того преторианца, который начал эту прелюдию.

– Прекратите, хватит, я император! Император, – бормотал Эмилий во сне. Из закрытых глаз катились слёзы.

Когда император проснулся, он понял, что это был всего лишь кошмар и успокоился. Он осмотрелся вокруг. Он не помнил, как задремал в спальне Анастасии. В последнее время он часто проводил время с ребёнком. Таким образом, он хотел выяснить для себя, хорошим ли он будет отцом. Он не хотел быть похожим на своих родителей, которые никогда не понимали его и не слушали. Разумеется, он убеждал себя, что ребёнок не от него, но мысленно он надеялся на обратное. Он хотел иметь сына, своего наследника, в котором текла бы кровь Августа. Если даже Урсула забеременела не от него и это не дар богов, то он всё равно бы любил этого ребёнка как своего.

Император вытер лицо туникой с длинными рукавами. В последнее время он стал носить вещи, которые прикрывали его порезы на руках. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, что правитель ослаб духом. Если об этом узнают, то изменники тут же прибегут к нему, чтобы свергнуть с престола.

Эмилий подошёл к ребёнку, чтобы убедиться, что с Анастасией всё хорошо. Ребёнок спал, раскинувшись на кроватке. Одеялко лежало в ногах. Император подтянул его и прикрыл нагое тело малышки. Та, не проснувшись, сладко причмокивая, повернулась на бок.

Перед глазами снова появился образ того преторианца. Эмилий не знал, как его зовут. Но из всех вояк, он запомнил именно его. Разумеется, после такой выходки император мог казнить их, но он не стал этого делать. Во-первых, ему было стыдно, во-вторых, если он это сделает, то преторианцы взбунтуются. И конечно же назовут его тираном и объявят своим императором Аристона. Признаться, Эмилий завидовал своему другу и считал несправедливым факт, что все лавры получает Аристон, а не он. Вокруг одни лживые лицемеры, которые признаются в любви лишь потому, что хотят использовать доверие императора в своих целях. В сущности же, народ показал своё истинное лицо.

«Наша жизнь состоит из испытаний и трудностей.», – начал размышлять Эмилий. – «…их посылают нам боги. Только преодолев их, мы становимся сильнее и мудрее. В конце этих испытаний всегда ждёт вознаграждение. Но тот, кто не справляется с жизненными трудностями – тот останавливается вначале пути. Если ты сейчас считаешь, что твоя жизнь – наказание и бессмысленность – значит ты ослаб. Продолжай двигаться вперёд, ибо только впереди тебя ждёт счастье. Просто знай это.»

Эмилий всего лишь старался сделать людей счастливее. Ему казалось, что это смысл его жизни и предназначение. Он отказался от собственного счастья. Отказался от любви. Его жизнь полна лишений и самопожертвования.

Император покинул комнату малышки и позвал новую сиделку. Петра во дворце больше не жила. Он сослал её на виллу, где сейчас жила Агриппина – его мать, чтобы та больше не виделась с Антиохом.

Справа доносились голоса гостей, которые были приглашены на вечеринку. Но император лишь один раз появился там, после чего тут же ушёл, оставив гостей одних. Те уже были изрядно пьяны, но всё ещё продолжали шуметь.

Император вышел в сад, чтобы проветриться. В небе горела полная луна и сверкали звёздочки. В саду было прохладно и свежо. В траве стрекотали сверчки. Эмилий присел на лавочку, затем лёг на неё, сложив руки на груди. Смотря на звёзды, император забывал обо всём, что его тревожило. Он просто лежал и все мысли улетучивались куда-то в небо. Оставалось лежать и наслаждаться космической красотой.

Неожиданно небо загородила чья-то голова.

– Наконец-то я тебя нашёл, – сказал Аристон.

Эмилий недовольно вздохнул.

– Возмутитель спокойствия, – проговорил император, садясь на лавочку. – Мы вроде бы не играем в прятки, чтобы меня искать.

– Почему ты ушёл с вечеринки? Тебя все ждут.

– Меня? Ждут? Пф, – Эмилий слабо усмехнулся и тут же сменил тон. – Я просто хотел побыть один. Знаешь, подумать там, о житие-бытие…

– Побыть один? Это на тебя не похоже.

Аристон сел рядом.

– Да, ты многое обо мне не знаешь.

Ночью Эмилий становился более искренним, чем днём. Он словно снимал свою маску и становился настоящим. Поэтому он не хотел, чтобы его кто-то видел. Таким.

Аристон пододвинулся ближе и взял Эмилия за руку. Император вздрогнул от неожиданности. Аристон сделал недодумывающееся лицо, ощутив рукой царапину. Затем он против воли императора, поднял рукав и осмотрел предплечье. В свете факелов и луны было отчётливо видно недельные порезы. Эмилий разозлился и силой забрал свою руку.

– Эмилий, что это?..

– Кот! Это всё Каннабис, шалунья набросилась на меня, словно тигр! Клянусь богами.

Император покраснел от смущения, но к счастью было темно, чтобы увидеть его окрас. Он поднялся со скамейки и хотел уйти, но Аристон остановил его.

– Эмилий, ты должен поговорить со мной. Что с тобой происходит? Ты отдалился от меня с тех пор, как мы поссорились.

Император попятился назад, сторонясь Аристона как чумного.

– Я просто не хочу тебе навредить. Я боюсь, что снова задену твои чувства и ты уйдёшь от меня, – признался император, немного лукавя.

Аристон немного прицокнул, что-то бормоча на греческом. Затем он подошёл к императору ещё ближе и обнял его.

– Обещаю тебе, что я более не покину тебя, друг мой, – сказал Аристон. – Я не могу тебя бросить. Ибо на каждом углу тебя могут поджидать предатели. Я должен защитить тебя.

– Не нужно меня защищать, я тебе не ребёнок. Если меня однажды задушат – значит так решили боги, отнюдь не изменники. – Император изменил тон и ласково спросил: – я смотрю, тебя что-то беспокоит. Может, ты поведаешь мне?

Аристон слегка усмехнулся тому, как Эмилий ловко сменил тему разговора.

– От тебя ничего не утаишь, – сказал Аристон. Он повернулся спиной, скрестив сзади руки в замок. – Антиох меня беспокоит.

Эмилий напрягся, вспомнив, как в порыве ярости наказал его. Он совершенно забыл, кто такой Антиох и кем он является Аристону. Император прикрыл лицо рукой, выражая стыд.

– Он чурается меня, – продолжил Аристон. – Избегает. Боится. Недавно мне всё же удалось с ним поговорить. Выглядел он печальным и уставшим. На спине у него появились следы от бича. Никто не заслужил такого наказания. Это варварство. Антиох – мой друг и я не позволю обращаться с ним, как с животным. Он не раб.

Аристон повернулся лицом к Эмилию. Глаза его горели огнём и желанием отомстить за своего друга. Казалось, что он был готов убить обидчика. Император испуганно попятился назад. В последнее время он стал побаиваться Аристона. Война изменила его. Он был непредсказуем. Убить человека для него проще простого. Казалось, что Аристон знает правду. Сейчас вытащит кинжал и заколет его.

– Почему ты смотришь на меня, ты думаешь это я сделал? – Испуганно спросил император.

– Нет, что ты, друг мой, – успокоил его Аристон. – Я знаю, что это не ты. Ты бы никогда так не поступил. Я думал, что ты мне поможешь найти того, кто это сделал. Ты знаешь всех своих поданных.

Эмилий забродил вокруг Аристона, выражая задумчивость.

– Ну-у-у, – протянул Эмилий, почёсывая подбородок. – А тебе Антиох не сказал, почему его высекли?

Аристон отрицательно покачал головой, наблюдая за Эмилием.

– А я вот знаю почему, – продолжил император. – Твой друг слишком часто стал крутится подле спальни твоей дочери. Однажды их застали в спальне малышки, когда те совокуплялись. Представь, прямо на глазах невинного дитя.

– О боги, – прошептал Аристон. Эмилий посмотрел на него, ожидая понимания и поддержки. – Неужели его наказали за то, что он всего лишь хотел любить? С каких пор – любовь стала под запретом?

Это был риторический вопрос.

– Совокупление – это не любовь, это…разврат! Любовь же…Любовь – это разочарование и боль, – начал говорить Эмилий. – Ничто ни вечно. Когда ты заводишь с кем-то отношения, ты должен заранее убедить себя, что это не навсегда. Тебя обязательно предадут. Сколько бы ты не жил с человеком, ты всё равно не сможешь его узнать так же хорошо, как он знает самого себя. Никому нельзя доверять. Даже своей семье. Любви – нет. Отношения – это всего лишь предание низменным инстинктам и более ничего. Ты скажешь – любовь – это доверие и дружба? Нет, отвечу я тебе – всё это ложно. И временно. Нужно быть одному, чтобы быть счастливее. Вот тебе простая истина, друг мой.

«Не познавший любви эгоист», – вспомнил Аристон слова Антиоха.

– Это ты сделал, – неожиданно сказал Аристон.

Эмилий остановился, поняв, что наговорил лишнего и сам себя выдал.

– Ну давай, убей меня, как того смутьяна на площади, – спокойным тоном продолжил Эмилий, удившись собственным словам. – Ты так хотел наказать обидчика и отомстить за друга. Действуй.

Эмилий встал напротив Аристона, гордо выпрямив грудь, словно готовясь к удару.

Но Аристон не спешил его карать.

– Ты – император, – начал говорить Аристон. – Твоя воля неоспорима.

– Почему ты не наказываешь меня? Ты должен отомстить за своего друга!

Вместо того, чтобы злиться, Аристон с сочувствием посмотрел на императора и положил свою руку ему на плечо, выражая поддержку.

– Я не буду тебя судить, ты итак себя наказал. Мне только жаль тебя, и я безмерно хочу, чтобы ты был счастлив. Знай, что ты не одинок. И рядом с тобой есть люди, которым ты можешь доверять. Да, их немного, но они есть. И всегда готовы тебе помочь.

– Если ты предлагаешь мне свою дружбу, то я не заслуживаю её. Дружба – это дар, умение, которым не каждый может овладеть. Она подобна дикому зверю, которого нужно приручить. Дружить мне не дано. Я не способен принять столь ценный подарок.

Эмилий снова хотел уйти, но Аристон остановил его, схватив его за локти. Он посмотрел ему в глаза, смотря снизу–вверх из-за своего роста.

– Я не предлагаю тебе дружбу, – ответил Аристон. – Я предлагаю тебе любовь.

Неожиданно, Аристон приподнялся на цыпочки и поцеловал Эмилия в губы. Император широко раскрыл свои карие глаза и отошёл назад. Аристон смущённо потупил взор.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло, – пробормотал Аристон, прикрывая лицо рукой и пятясь назад. – Наверное, я слишком много выпил вина. Мне следует уйти. Доброй ночи.

После этих слов Аристон буквально убежал, скрываясь в ночи. Когда Аристон ушёл, Эмилий усмехнулся.

«Неужели он влюбился в меня?» Эмилию было одновременно и забавно и грустно. Он никогда не понимал, чего он хочет. Он не знал, кто он такой. Когда Урсула вышла за него замуж – брак был лишь прелюдией. Ни Урсула, ни Эмилий не любили друг друга, и они оба это понимали. Эмилию всегда навязывали женщин, чтобы он удовлетворял свою похоть, но в действительности он никогда не получал удовольствия. Если говорить честно, то он не испытывал сексуальной зависимости и не нуждался в удовлетворении похоти. Женщины его не интересовали, мужчины и подавно. Но увидев однажды Аристона, он понял, что просто обязан с ним быть. Быть – не значит предаваться любовным утехам и любить. Быть – значит быть рядом. Ему казалось, что Аристон его брат, его отец, его друг. Он нуждался в нём, как в вине. Он приносил ему удовольствие своим присутствием. Ему хотелось заботиться о нём и оберегать, словно дитя. Он признавал, что он любит его. Но никогда не задумывался, что Аристон и он могут быть вместе, как любовники. Тот факт, что его чувства взаимны принесли Эмилию радость. Глаза его загорелись пламенем влюблённости. Он наконец понял, что такое любовь, хоть и не до конца верил в это. Любовь – это не обязательно предание любовным утехам, поцелуям и обжиманием. Это связь – ментальная связь. Любовь – это поддержка, дружба, утешение. Любовь – это семья. Аристон сейчас был для него единственной семьей. Только он его понимал и всегда видел, когда ему плохо, хоть Эмилий и пытался скрывать свои чувства.

«Если хочешь, чтоб тебя любили, – люби3*.»

Он понял, что обидел Аристона и решил найти его. Император побежал, шлёпая сандалиями по коридору, клича Аристона по имени.

Сзади послышались чьи-то шаги. Не поворачиваясь, Эмилий заговорил:

– Аристон, кажется, ты помог мне понять, что такое любовь. Прости, что отверг тебя…

Эмилий обернулся назад и увидел высокую фигуру в тёмной маске.

– Ты не Аристон…

Через мгновение, незнакомец ударил рукояткой меча императора по голове и утащил тело.


***
«О боги, что я наделал?» – повторял себе снова и снова Аристон. Он не отдавал отчёта в своих действиях. Он смутно осознавал, почему он поцеловал императора. Это было мерзко для него, ибо, вспоминая своё заключение в лупанарии и Луция Аристон не верил, что бордель сделал из него куртизана. В народе говорят правду – Аристон новый Антиной и любовник императора.

«Клянусь богами, я совершенно сошёл с ума. Более этого не повторится!» Он признавал, что любит императора, но по-своему. Эмилий был похож на солнышко, глядя на него забываешь о своих проблемах. Он всегда позитивен, оптимистичен, добр и весел, казалось, что он был непорочным и беспечным ребёнком, которого императорская жизнь не затронула, а человеческие беды просто обошли мимо. Безусловно, он был причудликоватым, но это его особенность, а отнюдь не недостаток.

Но Аристон понимал, что с его другом что-то происходит. У них была установлена крепкая, духовная связь и он всегда знал, что на сердце у императора.

Аристон и не думал злиться на друга. Да, он поступил несправедливо с Антиохом, но на то явно были причины. Эмилий всегда переводил свои эмоции в гнев. Он наказывал других, тем самым наказывая себя. Он не хотел, чтобы кто-то понял, что ему плохо.

Императору просто нужна была помощь. Он был болен. Болен душевно.

Поздним утром, Аристон решил поговорить с императором. Всю ночь он мысленно строил диалог с Эмилием. За это время, он проанализировал все варианты ответов и реакций императора. Аристон хотел признаться в своей верности и любви. Хотел извиниться за вчерашнее и рассказать о своих чувствах.

Аристон вышел из спальни и приступил к поискам своего друга. Однако, интересуясь у дворцовой прислуги, где император, он получал один и тот же ответ – неизвестно. Вчера вечером его видел только один раб, который тушил факела в саду. На вечеринке он больше не появлялся. Аристон подумал, что Эмилий всё ещё спит и решил подождать.

Однако, прождав целый день, император так и не вышел из спальни. Тогда Аристон вспомнил про порезы и занервничал. А вдруг?..

Аристон буквально вбежал в спальню императора, широко распахнув двери. В комнате было темно. В углу догорала большая сальная свеча. Никого не было.

– Я тоже не могу его найти, – проговорил сзади голос Катона.

Аристон повернулся назад. Старик, скрестив руки в замок, смотрел уставшим взглядом на пустую постель.

– Не понимаю, куда он мог уйти, – сказал Аристон. – Может, Аппий пригласил его к себе?

Катон пожал плечами.

– Честно говоря, я не удивлюсь, если его августейшество снова сбежал из дворца в город.

Аристон не ожидал таких слов и изумился.

– О чём это ты толкуешь? – Спросил Аристон.

Катон перестал смотреть в одну точку и пришёл в себя. Он осознал, что сказал лишнее и пытался увильнуть от разговора. Но Аристон настоял на объяснении.

– Когда вас не было, его августейшество, не известив нас, сбежал из дворца. Что-то мне подсказывает, что это была идея сенатора Аппия Кезона. И только поздней ночью император вернулся. Один. Причём, эскорт охраны он с собой не взял.

– Он говорил мне, что ему наскучила дворцовая жизнь и он хочет снова стать Александром. Но я не думал, что он говорил всерьёз. Опрометчиво было идти одному, да ещё и с этим…Аппием.

Последнее Аристон произнёс с отвращением. Катон заметил это и слегка улыбнулся.

– Он мне тоже не нравится, – произнёс шёпотом Катон.

Аристон взглянул на вольноотпущенника, увидев в нём своего союзника и слабо усмехнулся.

Некоторое время Аристон терпеливо ждал появления императора. Сначала, он злился на императора и его нового друга, но на следующий день, поняв, что императора всё ещё нет, он стал заметно нервничать. Всю ночь он не спал, ожидая прихода Эмилия. Его голубые глаза покраснели, что говорили о бессоннице.

– Я убью Аппия, – произнёс Аристон. Катон стоял рядом и слушал его.

– Может, подождём? – Осторожно спросил Катон.

Аристон отрицательно покачал головой. Он был серьёзно настроен. Этот Аппий скверно влияет на императора.

Он надел плащ и взял с собой меч на всякий случай. Вместе с ним пошёл Квинт. Центурион тоже был обеспокоен внезапным исчезновением императора и подозревал в этому отнюдь не Катона, а Урсулу. Именно с её появлением всё это произошло.

Не привлекая к себе внимания, Аристон и Квинт нашли дом сенатора Аппия и остановились подле ворот.

– Надеюсь, что Эмилий здесь, – с надеждой проговорил Аристон.

Недолго постучав в ворота, через минуту появился привратник.

– Нам нужен сенатор Кезон, – требовательно произнёс Аристон. – Позови своего хозяина.

– Мой господин просил не беспокоить его, – ответил на ломанном латинском чернокожий нубидиец-привратник. – Прошу меня извинить.

После этих слов, раб направился прочь. Разозлившись, Аристон начал кричать:

– Аппий! Немедленно появись! Я знаю, что Эмилий у тебя! Если ты сейчас же не покажешь нам его, сюда придут преторианцы и мы будем разговаривать по-другому!

Центурион смущённо прикрыл лицо ладонью. Ему было немного стыдно за поведение Аристона. Аристон – горячая голова. В таком состоянии он был готов убить человека.

– Зачем ты так кричишь? – Шёпотом произнёс Квинт. – Сейчас все подумают, что сенатор держит в плену императора. Ты выдаёшь нас.

Аристон немного успокоился.

– Да, ты прав, извини, – проговорил Аристон.

Но следующее его поведение доказало, что Аристон так ничего и не понял. Он перепрыгнул через деревянные ворота и оказался во дворе. Незаконно проникнув на чужую территорию. Квинт ударил себя по лбу и волей-неволей последовал за ним. Через мгновение, Аристон вышиб ногой дверь и вошёл в дом сенатора. Привратник в ужасе позвал на помощь.

– Аппий! – Закричал Аристон в ярости.

Вооружённые рабы окружили непрошенных гостей, направив в их острия пик и мечей.

– Отставить, – послышался знакомый голос. – Разве так мы встречаем гостей?

Вооружённые рабы убрали оружие и отошли назад, пропуская своего господина.

– О, Аристон, юный Цезарь, – ехидно произнёс Аппий. – Рад тебя лицезреть в своих апартаментах. О и ты, Квинт, здесь. Как дела?

– Хватит болтать, Аппий, – перебил его центурион. – Где он?

– Ты о ком? – Наигранно выражая недоумение спросил спокойным тоном Аппий.

– Император! Где он? – Спросил Аристон, обнажая свой меч.

– С чего ты взял, что император у меня? – Удивился сенатор. – С тех пор, как ты снова появился в его жизни, он забыл про меня. Я стал ненужной игрушкой, которую положили в старый сундук.

– Довольно метафор, – не выдержал Аристон. Его злило, что Аппий был так спокоен. – Я знаю, что ты выходил с императором в город. Это из-за тебя он исчез.

– Подожди-ка, император исчез? – Искренне удивился Аппий. Или же он был хороши актёром. – Как давно он пропал?

– Его нет уже второй день, – нехотя ответил Аристон, спрятав меч под плащ. – Я волнуюсь за него.

– Это странно, – прокомментировал Аппий, почесав подбородок. – Расскажи мне всё, что произошло в день, когда ты его в последний раз видел. Мне нужна любая информация, которая могла бы помочь узнать, где он может быть и почему он ушёл.

Аристон устало поник головой и пожал плечами. Аппий предложил ему присесть и налил вина. Квинт всё это время с подозрением осматривал дом Аппия и изучал поведение сенатора. Аристон рассказал ему обо всём, кроме вечернего разговора и поцелуя. Аристон думал, что Эмилий ушёл из-за него, но искренне наделся, что это не так…

– Необходимо опросить всех дворцовых слуг и стражу, – подытожил Аппий, выслушав Аристона. – Будем надеяться, что с императором всё хорошо. Я иду с вами.

– Но…

– Никаких – «но». Эмилий и мой друг тоже. И я также забочусь о его безопасности.

Странно, но Аппий сейчас не казался врагом. Он был союзником, который хотел помочь Аристону. «Быть может, я ошибался?»


Темно. Совсем темно. Это было не похоже на сон. Глаза были открыты. На голове был надет мешок. Это Эмилий понял по запаху и по тому, как было трудно в нём дышать. Сначала ему даже показалось, что его заживо закапали. Однако, он даже не думал паниковать. Это сейчас совершенно ни к чему. Его похитили. И Эмилий это понял сразу. Тот верзила вырубил его во дворце, а тело утащил. Но куда именно – император не знал. Он был без сознания, когда это произошло.

Под собой Эмилий почувствовал деревянный пол и немного соломы, которая щекотала его нагие ляжки. Руки были связаны грубой веревкой. На левой ноге чувствовался железный браслет. Он был прокован цепями к стене.

«Сено, деревянный пол, сырости нет, пахнет лошадьми. Это конюшня». Через некоторое время послышались шаги. Судя по всему, человек был не один. Причём шаги напоминали солдатские калиги. Значит – это кто-то из военных. Эмилий усмехнулся про себя. Ему казалось, что это всё игра, а похищение было спланировано. Это чья-то глупая шутка. Неужели Аппия?

Похитители открыли со скрипом деревянную дверь и тут же закрыли. Говорили мужчины на латинском, не обращая внимания на пленника.

– Мы предавались любовным утехам всю ночь. Нас было шестеро, включая меня. Трое мужчин и две девки, – рассказывал один из похитителей.

– О боги, постыдился бы, – неожиданно подал голос император. – Даже у меня не было такой оргии. Максимум 4 человека!

Похитители перестали переговариваться и в воздухе повисла тишина. Немного постояв, они вышли на улицу. Спустя время, они снова вошли. Неожиданно, один из них снял мешок с головы императора. Это было сделано грубо и неаккуратно.

Эмилий зажмурился. В глаза падали солнечные лучи, которые просвечивали сквозь деревянные стены. Это и вправду была конюшня. Привыкнув к освещению, Эмилий увидел, кто перед ним стоит. Четверо широкоплечих мужчин, в тёмных масках, как у палачей, были одеты в плащи. У троих ноги были обуты в калиги. У всех, кроме одного.

– Это что – ролевые игры? – Игриво спросил император. – Признаюсь, мне это нравится.

– Закрой свой рот, – уверенно проговорил один из похитителей. Голос его был знакомым и говорил он с сильным акцентом. – Ты ещё не понял, что это не розыгрыш?

Было заметно, что человек пытается изменить свой голос, чтобы не быть узнанным.

– У-у-у, – протянул возбуждённо Эмилий. – Да-да! Не розыгрыш! Конечно же! Я вас бою-ю-юсь, страшно, страшно! Я – Елена, которую похитили разбойники-негодяи и требуют выкуп за меня в три таланта серебра! Но вот сейчас придёт мой Ахиллес и спасёт меня. Буду смиренно ждать своего возлюбленного и предаваться печали, осознавая всю никчёмность своего существования.

– Заткнись, идиот! – Неожиданно прервал его иностранец.

Он подошёл ближе и ударил императора по лицу. Эмилий испуганно посмотрел на похитителей и замолчал. Те, что стояли рядом, занервничали. Они не ожидали такого поведения от своего, видимо, главаря.

– Выглядит правдоподобно…– проговорил Эмилий, позабыв про боль. – Отдаю вам должное, господа.

– Он же просил не трогать его, – прошептал один из похитителей, обращаясь к главарю.

– А ничего, что я вас слышу? – Поинтересовался Эмилий, улыбаясь.

– Он мне не господин, чтобы ему подчиняться! – Прорычал иностранец. – Этот человек тиран и заслуживает смерти!

Ужасно ломанный латинский. Акцент явно выдавал в нём грека. Эмилий понял, кому принадлежит этот голос.

– Антиох, это ты? – Спросил осторожно император.

Все с удивлением посмотрели на Эмилия. Главарь ударив себя по лбу, вытащил меч и направился в сторону пленника.

– Неужели ты убьёшь меня?..– Тихо спросил Эмилий. Он наконец осознал, что это всё по-настоящему и сейчас, озлобленный влюблённый мальчишка, убьёт его. В конюшне. Как собаку…

Но Антиох не собирался убивать его. Направив острие меча к потолку, он замахнулся и ударил рукояткой Эмилию в висок. Тело императора обмякло и поползло мешком вниз. Затем Антиох снова надел императору мешок на голову и покинул конюшню, вместе с остальными похитителями. Больше император их не видел.

***
Аппий, как и обещал, приступил к поискам императора. В первую очередь, он и его люди начали беспощадно допрашивать дворцовую прислугу. Делали это они, как варвары. Аристон отдал должное Аппию, ибо в силу своего мягкотелого характера он бы не смог угрожать рабам, что убьёт их, если они не скажут правду. Хоть он и побывал на войне, но к рабам он всегда относился с пониманием. Для него они все были семьёй. В каждом из них он видел своего друга – Антиоха.

Пока Аппий занимался техникой допроса, Аристон тоже не бездействовал. Вместе с Квинтом и преторианцами, они заходили в каждое общественное заведение, в котором по памяти Квинта, Эмилий, будучи Александром, любил бывать.

Даже пришлось посетить лупанарий Дильдара. Однако, зайдя в него, Аристон изумился. Бордель был давно продан и сейчас здесь хозяйничал некий Тит Валерий. Здание было преобразовано в обычную харчевню, где подавалось дешёвое разбавленное вино, которое мог позволить себе абсолютно каждый плебей. Если раньше здесь заседали аристократы, то сейчас один плебс и безларники. А наверху, там, где раннее находились спальни, сейчас жили гости, которые платили за ночлег. Это был ещё и гостевой дом – отель.

Хоть это место и принесло много печали Аристону, он всё же в некоторой степени скучал по тем временам. Куртизаны и Дильдар заменили ему семью, которой тогда так не хватало. Здесь были и хорошие воспоминания.

– Чем я могу вам помочь, милые господа? – Раздался слащавый голос, по всей видимости, хозяина.

Почему-то Аристон ожидал здесь увидеть Дильдара…

Центурион Квинт грубо допросил нового хозяина Валерия и убедившись, что Эмилий здесь ни разу не появлялся, предложил Аристону уйти. Ещё немного осмотрев заведение, Аристон нехотя вышел на улицу.

– Всё тщетно, – произнёс Аристон, поникнув головой. – Его нигде нет.

– Не расстраивайся, – сказал Квинт, одобряюще. – Обещаю, мы его найдём. А тебе лучше отдохнуть немного.

Отношения между Аристоном и центурионом заметно улучшились. Субординации между ними не было, и они общались просто, как и подобает друзьям.

– Как я могу отдыхать, когда Эмилия, возможно, пытают или того хуже – уже убили…

– Клянусь богами, с ним всё хорошо, – убеждал его Квинт.

Вернувшись восвояси, в сопровождении центуриона, Аристон всё же рискнул немного отдохнуть. Учитывая то, что он не спал уже два дня.

Однако, будучи уже в своей спальни, Аристон услышал какой-то шум. Он незамедлительно вышел в коридор и направился к источнику звука. Немного пройдя, Аристон увидел двоих стражников подле комнаты Анастасии. Они лежали на полу, без сознания. «О боги, только не это…»

Аристон мысленно молился, чтобы с её дочерью всё было хорошо. Спустя несколько мгновений, он уже перешагивал охрану и входил в комнату дочери. Однако, увидев знакомую спину, он немного успокоился.

– Говори, шлюха, где император?! – Рычал центурион.

Впереди него стояла женщина. Он направил на неё острие меча. Анастасия тем временем с любопытством следила за происходящим и даже хлопала в ладоши. Судя по всему, представление ей было по нраву.

Аристон подошёл сзади и наконец увидел лицо женщины. Это была Урсула.

– Квинт, что здесь происходит? – Спросил Аристон.

Центурион не ожидал увидеть здесь Цезаря и немного замешкался. Он опустил меч и виновато посмотрел на Аристона.

– Этот сумасшедший набросился на меня, как грязный варвар, – начала возмущаться Урсула. – Клянусь тебе, цезарь, я н-е зн-а-ю, где Эмилий.

Аристон пропустил её слова мимо ушей и обратился к Квинту.

– В чём дело?

– Я нашёл госпожу здесь, в комнате Анастасии, – начал объяснять Квинт. – Мне показалось, что домна хотела убить ребёнка.

– Я всего лишь хотела поиграть с девочкой, – отговаривалась Урсула. – Я хотела узнать, каково это – иметь детей.

Урсула демонстративно погладила свой круглый живот и улыбнулась.

– Я слышал, как ты допрашивал её, – тихо произнёс Аристон, обращаясь к центуриону.

– Сам подумай, – сказал Квинт, – пока госпожа находилась в ссылке всё было хорошо. Но вот она появляется и БАМ! Неожиданно исчезает его августейшество. Тебе не кажется это странным?..

– Ну вот, опять вы вините во всех человеческих бедах меня, – посетовала Урсула, наигранно вытирая слёзы платком. – Я тоже переживаю за моего пупсика и денно и нощно молюсь за его здоровье. Поверьте, мне, я здесь не причём. Я изменилась, я другая. Той Урсулы более нет, и я прошу прощения у каждого из вас, простите меня!

Женщина упала на колени и начала плакать. Аристон невольно сопереживал ей. Такая речь его растрогала, и он даже хотел простить её, но Квинт ему помешал. Сзади появившееся стражники увели по приказу центуриона Урсулу обратно в её покои. В комнату вошла сиделка и начала успокаивать ребёнка.

Аристон и Квинт покинули комнату. Центурион был настолько зол на Урсулу, что был готов убить её. От его гнева пострадали охранники, которые были приставлены в услужение Урсулы. По всей видимости, они не впускали центуриона, поэтому он решил от них избавиться. Было видно, что центурион затаил обиду на Урсулу. Эта женщина явно сделала ему больно.

Воистину. Это было давным-давно, когда Аристона не было ещё и в помине. Император Эмилий был молодым юношей, а Урсула прекрасной красавицей и супругой августа. Квинт уже тогда был примипилом-центурионом и служил во дворце, управляя преторианцами. Он также был молод и красив.

Разумеется, Урсула была настолько красивой и обаятельной, что могла совратить любого. Тогда Квинт и влюбился в неё. Некоторое время он пытался скрыть свои чувства и избегал госпожу. Но однажды, они встретились в саду. Она смотрела на него и улыбалась. Квинт сильно покраснел и хотел уйти, но то, что Урсула сказала ему – потрясло его.

– «Ты мне тоже нравишься, центурион».

Урсула привстала на цыпочки и подарила обескураженному центуриону робкий поцелуй, который он запомнил на всю свою жизнь. После этого поцелуя, молодые люди стали втайне встречаться и предаваться любовным утехам. Урсула клялась, что любит его, а брак между императором всего лишь формальность и преследовал государственные цели. Квинт просил Урсулу сбежать вместе с ним и жить, как муж и жена, бросив Рим и императора. И Урсула тогда согласилась на это.

Однако, ночью, когда любовники договорились о встрече, Квинт долго ждал свою возлюбленную. И вот, когда он наконец увидел её в ночной тьме, она была не одна. Рядом с ней шли преторианцы и император. Урсула оклеветала центуриона, сказав императору, что Квинт насиловал её и угрожал, если та расскажет обо всём своему супругу. На глазах её блестели слёзы. Урсула долго репетировала это представление. Разумеется, император тогда поверил ей.

И несколько лет Квинт находился в опале у императора. Он был сослан в провинциальный легион в звании легионера. Но через три года, Эмилий наконец простил своего старого друга и вернул его во дворец. С тех пор, Квинт ненавидел Урсулу и искренне желал ей смерти за то, что она с ним сделала. Он как никто другой знал, на что эта женщина была способна.


***
От безысходности, Аристон снова уверовал в богов. Он прогулялся ранним утром по огромной площади, внутри дворца, в середине которой находилась статуя Аполлона и решил посетить храм Божественного Августа. Ему было стыдно заходить сюда спустя такое длительное время. Невзирая на то, что живёт Аристон во дворце весьма длительный срок, он ещё ни разу не осматривал весь холм, на котором находились храмы и иные прекрасные сооружения. Единственным его и излюбленным местом был сад-перестиль, разумеется в разы больше, чем был в доме его отца на Кифере. Но на удивление, император тоже любил это место. Именно в саду царил покой и безмятежность.

Остановившись напротив алтаря, Аристон сел на колени и начал отчаянно молиться. Причём молился он как греческим, так и римским богам вкупе.

Он молился так долго, что не заметил, как быстро минуло время и наступил вечер. Аристон, казалось, молился бы всю ночь, если не приход Аппия Кезона.

– Боги услышали твои молитвы, – сказал Аппий. Его голос отразился о стены храма.

Аристон очнулся и понял, как сильно затекли его колени. Он не мог встать, вместо этого он повернул голову в сторону Аппия.

– Пока ты молился, мои люди наткнулись на след и, кажется, нашли нашего любимого императора.

Аристон резко вскочил на ноги и тут же чуть не упал обратно на каменный пол. Потерев колени, он направился вслед за Аппием. Если Аппий говорит правду и он и вправду нашёл императора, значит боги воистину услышали его молитвы. Неужели, им не всё равно?

– Где же он? – Спросил наконец Аристон.

– За Бычьим Форумом, – ответил Аппий. – Неподалёку находятся старые конюшни. Мои люди обнаружили подозрительных типов в плащах, которые несколько дней дежурят подле сарая. Это странно, ибо эти конюшни бесхозные, а лошадей там давно не держат.

– Так почему твои люди всё ещё не убили разбойников и не освободили Эмилия? – Не выдержал Аристон. Голос его дрожал. Одновременно он испытывал радость, страх и гнев.

– Эти люди вооружены. Кто знает, быть может, есть и те, кто находится вместе с императором. Если мы просто так ворвёмся и начнём рубить головы, то какова вероятность, что они не убьют Императора? Здесь требуется тактика. Придётся устроить им обвалу.

Аристон нехотя согласился. Аппий взял с собой своих людей, но, когда Аристон собирался пригласить центуриона и преторианцев, сенатор запретил ему, чему Аристон был весьма удивлён. Впрочем, его сейчас это не сильно беспокоило. Он доверял Аппию и его людям. Было видно, что они профессиональные убийцы, взятые в служение с Субуррских улиц. Возможно, раннее они были разбойниками. Это Аристон понял по их высокомерным и дерзким лицам. Их глаза непристойно смотрели в сторону Аристона, что было весьма недопустимо. Впрочем, цезарю было всё равно. Он привык, что на него смотрят, как на проститутку.

Аристон также взял с собой меч и надел тёмный плащ. На улице заметно темнело. Обвалу готовили на ночь. Пришлось взять с собой лошадей, ибо форум находился довольно-таки далеко от Капитолия.

Подъезжая к месту назначения, Аристон заметно возбудился. Сейчас он снова убьёт человека. И не одного. Он накажет каждого, кто посмел разлучить его с императором. Это заметил Аппий.

– Нам не нужны холерики, – тихо сказал Аппий, обращаясь к Аристону. – Твои эмоции могут навредить императору. Тебе лучше остаться в засаде и ждать, когда всё закончится.

Аристон разозлился, сжав инстинктивно деревянную рукоятку своего меча. Аппий посмотрел на него с укором и этот взгляд подействовал на Аристона. Он и сам понимал, что в порыве ярости и гнева мог допустить ошибку. В отличие от Аппия и его людей, которые были абсолютно спокойны и собраны. Волей-неволей, к своему разочарованию, Аристону пришлось ожидать в засаде, в десяти метрах от сарая.

На улице уже стемнело. Лошадей пришлось оставить в переулке между инсулами, в двадцати метрах. Чтобы их фырканье никто не услышал. Фонарей, которые бы освещали данный участок, не было. Некоторое время, Аппий и его люди наблюдали. Пятеро вооружённых похитителей, были одеты в тёмные плащи. Они сидели подле сарая, на деревянном бревне. Сначала они ужинали лепёшками, запивая вином. Затем один из них зашёл в конюшню. Аристон напрягся и хотел выйти, но Аппий остановил его, положив руку на плечо.

– Не сейчас, – прошептал сенатор.

Через несколько минут, человек вышел из конюшни. Он сел рядом с остальными. Некоторое время они переговаривались. Затем замолчали.

Наконец Аппий обратился ко всем.

– Ты и ты, обходите конюшню сзади, пока мы отвлекаем похитителей, – давал указания Аппий. – Затем я и Аристон заходим в конюшню, защищая императора, остальные – берите похитителей. Они нужны нам живыми. Всем понятно?

– Ясно, как день.

Аппий начал загибать пальцы на правой руке. Когда он досчитал до пяти, представление началось. Трое тихо проползли вперёд и что-то крикнули. Похитители, один за другим поднялись со своего места и подошли к людям Аппия. Однако, один из них всё же остался ждать подле сарая.

Пока парни отвлекали похитителей, занимая их разговором, Аристон, Аппий и остальные двинулись к конюшне. Мгновение, и человек, который находился возле дверей и охранял вход, заметил Аристона. И это было несложно, ведь Аристон он волнения уронил на землю свой меч. Аппий ударил себя по лбу и понял, что их раскрыли. Теперь нужно было действовать быстро и стихийно.

Один за другим, стали вытаскивать мечи из ножен. Они звенели, ударяясь об гладиусы противников. Аристон поднял свой меч и побежал что есть мочи к человеку, который хотел зайти в конюшню. Однако, похититель был слишком быстрым и Аристон не успел его опередить. Пока на улице были слышны звуки борьбы, Аристон уже был подле сарая.

Зайдявовнутрь, Аристон нацелил остриё своего меча в противника. Высокий и тощий мужчина в плаще и маске, стоял подле сидящего императора, прижимая нож к его горлу. Эмилий выглядел сонным и уставшим. На лице его были синяки и ссадины. Руки связаны. На ноге цепь, прикованная к полу. Борода его была склочена, густой, волосы пыльными и в соломе. Сейчас он напоминал бродягу.

– Отпусти его, – сказал Аристон.

– Сначала ты убери меч, – ответил похититель хриплым голосом.

Аристон посмотрел на равнодушное лицо императора и некоторое время размышлял.

Спустя время, Аристон всё же решился положить меч на пол и поднять руки, показывая, что он обезоружен.

– А сейчас дай мне уйти, – потребовал похититель.

– Ты обещал, что отпустишь его, – упрекнул его Аристон.

Но похититель обманул его. Он приложил лезвие кинжала ещё ближе к шее Эмилия, подняв его голову за волосы. Капелька крови показалась на тонкой коже. Подле кадыка.

Не успел Аристон что-либо сделать, как возле уха неожиданно просвистела стрела и вонзилась похитителю прямо в плечо, пригвоздив его к стене. Похититель уронил нож на землю и взвыл, опустив волосы императора.

– Император, – послышался голос Аппия сзади.

Он вбежал в сарай, держа в правой руке деревянный лук. Это он стрелял. Удивительно метко. Даже слишком…

Аппий оттолкнул Аристона и сел рядом с Эмилием, снимая с него цепи и разрезая верёвки. Аристон некоторое время наблюдал за освобождением, но после переключил внимание на раненного похитителя, который уже вытаскивал стрелу из своего плеча. Аристон поднял свой меч и с ненавистью посмотрел на похитителя.

– Лжец, – в сердцах бросил Аристон.

Затем он направил острие меча похитителю в грудь и замахнулся. Похититель даже не сопротивлялся. Ещё мгновение и он был бы убит, но тут раздался голос императора.

– Аристон – стой!

Острие меча уже задело ткань, но Аристон успел остановится.

– Почему я должен останавливаться? – Со злостью спросил Аристон, смотря в глаза похитителя. – Он должен быть наказан.

– Потому что, – начал говорить Эмилий, поднимаясь на ноги. – Это твой друг.

Император снял с похитителя маску, обнажая чёрные кудри и смуглое лицо Антиоха. В его карих глазах горел огонь ненависти и обиды.

Аристон отбросил меч на пол, в ужасе пятясь назад. Неужели Антиох был настолько обижен на императора, что похитил его и готов был убить?

– Прости, – проговорил на греческом Антиох.


***
Покидая место плена Эмилия, Аристон на время остановился. Когда все ушли, он подобрал окровавленную стрелу, которую вытащил из себя Антиох. Он понимал, что сейчас нужно было быть рядом с императором и поддерживать его, но что-то подсказывало Аристону, что Аппий был здесь замешан. Стрела была точно такой же, которую получил Аристон. Стреляли причём в то же плечо, что и Антиоху. Также метко и также профессионально. Аристон спрятал стрелу под плащ и последовал вслед за остальными.

Императора отвели во дворец уже за полночь. Всю дорогу он ехал на лошади, уставший, голодный и измотанный. Но Эмилий не жаловался. Он сохранял оптимизм и бодрость. К своему похищению Эмилий относился с юмором и не воспринимал всерьёз. Для него это был лишь ещё одним испытанием, которое сделало его ещё сильнее духом.

Возможно, Эмилий хотел казаться не сломленным, но в глубине души он был серьёзно напуган. Каково это чувствовать, когда собственные поданные предают тебя? Про Антиоха Аристон и думать не хотел. Это было настоящим потрясением для него. Он чуть не заколол собственного друга. Он бы не простил себе его смерти. К счастью, Эмилий помешал ему сделать то, о чём бы Аристон всю свою жизнь жалел бы.

Но как? Как он вообще додумался до этого? Быть может, его заставили? Зачем они держали императора в плену, не требуя выкуп? Это было подозрительно…Похищение явно кто-то подстроил. Но зачем? Быть может, это была всего лишь игра?

По прибытии во дворец, императора отвели в его спальню и приставили лекарей. Но к счастью, с Эмилием всё было хорошо. Нужно отдать должное похитителям – они хорошо с ним обращались.

Пока император приходил в себя после похищения, Аппий допрашивал похитителей. Антиох тем временем сидел в темнице, с перевязанным плечом. Изредка, Аристон навещал его. Он не мог посмотреть в глаза предателя и каждый раз, когда приходил к нему, минуту наблюдал за ним, пока тот не видит и тут же уходил. Аристон не знал, о чём с ним можно говорить.

Антиоха, следует заметить, не подвергали пыткам. По просьбе Аристона он был неприкосновенен.

Однажды Аристон всё же наконец решился поговорить с другом. Быть может, он назовёт имя того, кто заставил его это сделать?..

Зайдя в тёмный и сырой карцер, Аристон остановился напротив решётки. Антиох сидел на полу, подогнув под себя колени. Он не спал. Он думал.

– Антиох, – тихо позвал заключённого Аристон.

Антиох поднял глаза, смотря на бывшего господина.

– Что тебе нужно? – Грубо спросил Антиох, продолжая сидеть на полу.

– Антиох, я знаю, что ты не виноват, – начал говорить Аристон. – Тебя заставили. Просто назови имя и тебя отпустят. Император не сердится на тебя и простил. Тебя не казнят, даю тебе слово.

Антиох слабо усмехнулся. Он поднялся на ноги и подошёл к Аристону.

– Я совершил преступление и должен быть наказан, – сказал Антиох. – Ты не обязан защищать меня.

– Антиох, ты мой друг и я не хочу снова тебя потерять. Просто скажи имя.

– Не могу.

Антиох отошёл от решётки и сел на тюфяк, повернувшись к Аристону спиной.

Аристон некоторое время стоял, наблюдая за Антиохом, но поняв, что тот не настроен на признание, волей-неволей, ушёл.

Антиох наказывает себя. Он потерял смысл в жизни. Его сердце было разбито…

Аристон вышел на улицу и встретился с центурионом Квинтом.

– Есть какие-нибудь зацепки, что могло бы указать на причастность сенатора? – Спросил осторожно Аристон, оглядываясь вокруг.

Он отдал стрелу Квинту и тот должен был сравнить стрелы с площади.

– Да, – ответил центурион. Он вытащил из-за пазухи две одинаковые стрелы и передал их в руки Аристона. – Это точно такая же стрела, которой стреляли в тебя. Мне удалось найти человека, который производит оружие на заказ. Недавно, один человек заказывал у него лук и такие стрелы.

– Он назвал его имя? – Спросил Аристон.

– К сожалению, тот человек не называл своего имени. Лица мастер также не разглядел, ибо тот был всё время в капюшоне. Но он заметил кольцо у него на пальце. Это был красный перстень.

– Благодарю тебя, Квинт. Ты мне очень помог. Продолжай следить за Аппием и попытайся быть осторожным.

Центурион почтительно отдал римский салют и замаршировал прочь.

После этих слов, Аристон решил поговорить с императором. В первую очередь, об Антиохе. Было видно, как он страдает. И всё из-за любви. Из-за разлуки с Петрой. Неужели, Антиох настолько сильно влюбился? Разве такое может быть? Аристону это чувство было не знакомо. Да, разумеется, он любил Киссу, Флору – но он не стал бы совершать такие опрометчивые и безрассудные поступки. Он бы сделал всё, чтобы вернуть любимую, но не ждал бы казни. Неужели, он не хочет вернуть её?

Эмилий тем временем находился в атриуме. Он сидел на ложе, его босые ноги были окунуты в имплювий. Рядом ползала Анастасия и играла с рабыней. Какая идиллия. Император так любил Анастасию, что Аристону становилось стыдно. Ибо он совершенно не уделяет малышке внимания.

Аристон улыбнувшись, присел рядом с ребёнком и погладил её по голове. Её светлые волосы были кудрявыми и напоминали одуванчик. Увидев отца, малышка испугалась.

– Мы бы с тобой были хорошей семейной парой, – произнёс Эмилий.

Аристон посмотрел на Эмилия и усмехнулся. Борода была сбрита, волосы подстрижены, он был похож на молодого легионера. Эмилия было не узнать. С тех пор, как он вернулся, он сильно изменился, как внешне, так внутренне.

Аристон хотел поговорить с ним насчёт «того» случая, но решил, что следует закрыть эту тему и более никогда не поднимать. Он не расспрашивал его про заключение, про то, как с ним обращались, Аристон не хотел делать больно другу. Как бы Эмилий не скрывал свои истинные чувства, Аристон понимал, что императору было не по себе.

Аристон встал рядом с Эмилием, прикрыв стрелы плащом.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Аристон.

– Я слушаю тебя, душа моя, – ответил Эмилий. Он ласково посмотрел на Аристона и улыбнулся. От этого взгляда Аристон забыл, что хотел сказать. Он буквально утонул в его взоре.

– Я знаю, что Антиох предатель, но я не хочу его терять. Понимаю, что прошу много, но позволь мне вернуть Петру. Быть может, она как-то подействует на него, и он признается.

Эмилий перестал смотреть на Аристона и виновато посмотрел вниз. Было видно, что он что-то скрывает.

– Это невозможно, – тихо ответил Эмилий.

– Почему?

Император снова посмотрел на Аристона и ответил:

– Петры больше нет.

***
После того, как император Эмилий сослал сиделку Петру служить Урсуле, та, не справившись с бременем горя и разочарования, покончила с собой. Чувства молодых людей воистину были очень сильны. Об этом Антиох узнал и впал в отчаяние. В таком состоянии он был готов на любую глупость, в том числе и на похищение императора. Возможно, он винил в этом августа. Эмилию было известно о несчастье, поэтому не гневался на Антиоха. Он и сам понимал какую ошибку допустил, не дав влюблённым воссоединиться и любить.

Вследствие этого, суд, который должен был пройти в трёхнефной базилике пришлось пока отложить. К тому же, допрашиваемые всё ещё не назвали имя того негодяя, на которого они работали.

Для Аристона новость о смерти возлюбленной Антиоха была настоящим потрясением. Император мучился ещё сильнее, в отличие от Аристона, но виду старался не подавать. Он понимал, что всё произошло по его вине и его похищение было наказанием, которого он заслужил. Сначала Кисса, потом ещё и Петра, кто следующий? Может, Аристон? Что будет с ним, если тот узнает правду? Причём сея правда касается отнюдь не только его супруги, есть что-то более, намного страшнее…

– Не представляю, каково сейчас Антиоху, – говорил Аристон, сидя с императором в атриуме. – Это ужасно, когда твоя любимая делает самоубийство. Настолько их любовь была крепка, что ради неё они готовы на всё. Жаль, что Кисса не была такой…

Император поперхнулся собственной слюной. На челе появились капельки пота, нога предательски затряслась, а живот скрутило.

– О, Эмилий, ты белый, как твоя тога, что с тобой? Ты заболел?

– Я? З-заболел? Что? – Эмилий заметно нервничал. Ему хотелось сослаться на дела и убежать, чтобы Аристон ни о чём не догадался. Как же всё-таки сложно хранить тайну. Особенно, когда истина вот-вот может всплыть наружу и ты даже глазом не успеешь моргнуть, как все обо всём узнают.

Но к счастью, положение спас вошедший Аппий. Он почтительно поклонился и принялся рапортовать.

– Допрашиваемые так и не признались. Их личности раскрыты не были. Кто они – неизвестно. Однако, смею доложить, весьма неприятные новости. Заранее прошу прощения. В оном виноват я и только я.

– О боги, говори же, мне уже страшно, – ответил Эмилий, выражая наигранный страх.

– Допрашиваемые скончались во время допроса, – осторожно продолжил Аппий. – К сожалению, я не смог удержать в узде свой гнев. Эти похитители дерзко отзывались о вас, мой император.

– Ничего страшного, – проговорил император ласково. – Я бы всё равно их казнил. Ты просто сделал грязную работу за палача. Спасибо тебе, сенатор. Именно благодаря тебе я здесь. Ты снова меня спас. Чего ты желаешь?

Аппий задумался.

– Есть одна должность, которую я бы хотел занять, – ответил сенатор. – Я слышал, что у тебя сейчас нет хорошего помощника, правой руки, так сказать.

– У-у-у, – протянул император, догадавшись к чему клонит Аппий. – Я и сам хотел тебе это предложить.

– Но, Эмилий, – подал голос Аристон. – Разве не я твой советник?

– Солнцеподобный ты мой, цезарь – это наследник императора. Не пристало наследнику быть советниками. Если хочешь, я могу назначить тебя наместником какой-нибудь нашей провинции, например, в Британии? Тебе она вроде бы очень понравилась.

Аристон сдвинул брови на переносице, выражая недовольство. Не хватало, чтобы этот крысёныш ещё и во дворце жил, а его сослали в провинцию. Как в Британии он сможет защищать императора и шпионить за Аппием?

– Прости, кажется я сказал лишнее? – Заметив недовольство Аристона, спросил император. – Мне казалось, ты хотел служить в легионе. Я бы назначил тебя военным трибуном. Старина Креон, наверное, скучает по тебе.

Аристон с того дня, когда он сбежал из лагеря, угнав коня Креона, больше не встречал учителя. Быть может, тот всё ещё злится на него. Нужно было послушать тогда Креона и не убегать. Впрочем, если бы он не сбежал, он бы не встретил Антиоха…

– Благодарю тебя, август, но я должен тебя защищать в Риме, а не в Британии, – ответил Аристон, с презрением смотря на Аппия.

– Ой, предоставь защиту сенатору Аппию. В последнее время, он справляется с этим намного лучше моих преторианцев. Кстати говоря, тебе тоже не помешала бы защита. Аппий, по возможности, следи за моим сынком, а то он подобен глиняной фигурке, которая при неосторожности разобьётся.

– Разумеется, мой император, – проговорил ехидно Аппий. – Я буду следить за Аристоном, не сводя глаз.

– А что делать с Антиохом? – Неожиданно спросил Аристон, пытаясь сменить тему. Аппий явно пытался вывести его из себя. Ещё немного и Аристон покажет свою не лучшую сторону. И эта сторона не понравится императору.

– Антиох совершил преступление и должен быть наказан, – вмешался Аппий. – Не пристало императору закрывать глаза на то, что произошло. Это совершенно избалует твоих врагов.

Император задумался.

– Я хотел его помиловать, – сказал Эмилий. – Он не виноват в том, что сделал…

– Он не виноват? – Повысил голос Аппий. – А кто виноват? Может быть, боги? Я понимаю, что Антиох друг твоего сына, но это не основание освобождения от ответственности.

Эмилий прикрыл лицо руками, прячась от гнева Аппия. Аппий отошёл в сторону и проговорил уже более мягче:

– Прости, Эмилий, но я беспокоюсь за тебя. Ты – император. Если ты простишь предателя – то в следующий раз не удивляйся тому, что какой–нибудь бывший раб придёт сюда с преторианцами и зарубит тебя в твоей постели, когда ты будешь спать.

Аристон понял, на кого намекает Аппий. Он не мог более сдерживать нахальство Аппия.

– Император, – уверенно проговорил Аристон. Он оттолкнул Аппия и встал подле Эмилия. Затем он вытащил две стрелы из-за пазухи, которые он всё это время носил с собой, ища подходящий момент для разговора.

Эмилий устало посмотрел на стрелы и спросил, что это. Аппий немного занервничал. И Аристон заметил это.

– Это две стрелы, – начал самодовольно рассказывать Аристон, наблюдая за реакцией Аппия. Его страх внушал Аристону уверенность. – Одна из них пробила мне плечо на площади, другая – ранила Антиоха. Оба выстрела были сделаны точно и метко. И обе стрелы – одинаковые. Я видел, как Аппий подстрелил тогда Антиоха. Стрела была такой же. Тогда я и мой человек, – Аристон решил не выдавать центуриона. – Нашли торговца, который продал такие стрелы. Стрелы были сделаны под заказ и ни один римлянин не имеет в своём вооружении такие стрелы. Кроме одного. Торговец сказал, что у заказчика был перстень. Позвольте мне проверить свои догадки?

– Аппий, покажи свои руки, – попросил император. Он внимательно слушал Аристона и менялся в лице. Он смотрел на Аппия с подозрением и недоверием.

Аппий убрал рукава, обнажая обе руки. На правой руке и вправду был перстень.

– Вот, император, видишь? – Обрадовался своей теории Аристон. – Это Аппий замешан в твоем лже-похищении. Он же и стрелял тогда в меня на площади. Остальной град стрел – был лишь фарсом его наёмников. Всё это было подстроено. Поэтому те похитители были убиты на допросе, чтобы ты не узнал правду.

Аристон удовлетворённо присел на ложе, восхищаясь своей речью. Хотелось сказать – «как же я хорош!»

Но вдруг Аппий, вместо того чтобы оправдываться и молить о пощаде, захлопал в ладоши.

– Браво, детектив, браво! – С восторгом произнёс Аппий. – Но теперь предоставь сказать мне свою теорию. Во–первых, данный перстень носят все всадники. Во-вторых, этот лук вместе с колчаном стрел я изъял у лучника, который стрелял в вас. Взял я его в качестве трофея, но я не предполагал, что оружие будет настолько хорошим. Стрелять же я научился ещё в юности. К счастью, у меня были достойные учителя. Допрашиваемые были убиты – признаю, моя вина. Но клянусь богами, я не причастен к твоему похищение, мой император. Если бы я был причастен, зачем мне спасать тебя? По-моему, это бред.

Аристон онемел от таких слов. Он был не готов к такому повороту событий. Он не знал, что сказать.

– Похоже, я знаю в чём дело, – подал голос император. Немного подумав, он улыбнулся. – Аристон просто ревнует.

– Что? – Изумился Аристон.

– Ты прости его, Аппий. Мальчик просто влюблён и не хочет, чтобы его место было кем-то занято.

– О-о-о, как трогательно, – прокомментировал Аппий.

Аристон более не мог стоять и слушать это. Он сжал кулаки и вышел, оставив императора и его нового советника один на один.

***
Аристон был зол. Этот выскочка сумел выкрутиться, выставив себя героем в глазах императора и более того – невиновным. Теперь Аристон казался для них ревнивым собственником. Что за чушь! Ладно, в этот раз Аппию удалось выскользнуть из лап правосудия, невзирая на вещественные доказательства, которые предъявил Аристон, но в следующий раз он нанесёт удар неожиданно и на сей раз он будет достаточно готов, чтобы втоптать Аппия в грязь. Однако, теперь сенатор знает, что Аристон роет под него. Значит, он либо будет осторожен, либо попытается избавиться от наследника. Если последнее – то нужно быть начеку.

За судьбу Антиоха Аристон сильно переживал. Аппий теперь новый советник и мог убедить Эмилия приговорить беднягу к казни. Если это произойдет Аристон не выдержит это и об этом император прекрасно знает и следовательно – не допустит этого. Аристон сейчас молился за то, чтобы император думал своей головой и никого не слушал. Рядом с Аппием он был уязвим и легко поддавался его лживым, но всё же убедительным и весьма уверенным речам. Эти речи были знакомы, искусство ораторства – тоже. Но где он их слышал, Аристон не мог вспомнить. Но тот человек был явно не другом.

А что если Аппий говорил правду? Что если Аристон всё выдумал, и сенатор не представляет никакой опасности? Нет! Отнюдь нет! Всё это бред! Аристон видел, как Аппий нервничал во время обвинения. Это уже о чём-то говорило.

Минуло два дня с того разговора. Император обещал дать вердикт сегодня. В базилике на судебном заседании. Однако достаточного прелюдия не было. На суде присутствовал лишь секретарь, который вёл протокол, Аппий Кезон, двое преторианцев, император и Аристон. Император сидел на кресле. Рядом с ним лежал Закон двенадцати таблиц, переписанные на пергаменте в виде книжки. Эмилий не хотел, чтобы Риму было известно о похищении, если уже не известно, и посему не было никакой публичности, а суд был всего лишь формальностью. По сути, такая обязанность лежала на магистратах, сенате и народном собрании, на данный момент, по крайней мере, когда император расширил полномочия Сената, как в период республики. Также, император Эмилий мог назначать людей из своей канцелярии в качестве судьи, которые решили бы это дело, то сейчас именно он решил побывать в шкуре юриста. Всё-таки он император и это он, так же, как и судья, решает судьбы людей. Подобно богу…Конечно же, император тоже обязан был присутствовать во время судебного заседания и сказать своё мнение и слово. Именно он мог отменить приговор, даровать свободу или же смерть.

Разумеется, это снова было лишь частью представления. Все здесь – актёры.

Аппий сейчас играл роль претора. Именно он вызвал ответчика в зал. Аристон же был в качестве свидетеля.

Преторианцы вскоре привели Антиоха. Руки обвиняемого были в кандалах. Лицо его было ещё более тёмным, почти чёрным, как у нубийца. Глаза потухшие и безжизненные. Этот парень давно смирился со своей судьбой. Аристон хотел обнять его, но Аппий строго запретил.

– Не нарушайте, господин свидетель, дисциплину судебного процесса, – сказал Аппий.

Император усмехнулся ему. В руке он держал яблоко, которое сочно откусывал. Зачем он это делает? Это явное неуважение к Антиоху…

– Обвиняемый, ты подозреваешься в покушении на жизнь его августейшества, – начал говорить сенатор. – Данное преступление приравнивается к государственной измене. Доказательствами служат слова свидетелей и очевидцев, также заявление самого потерпевшего. На нём присутствуют следы побоев, которые нанесены твоими руками. Об этом свидетельствуют содранные костяшки твоих рук.

Антиох инстинктивно попытался спрятать свои руки.

– Также, твоё ранение, которое ты получил в результате обвалы, – продолжил Аппий. – Свидетель Аристон, твой голос.

Аристон не слушал речь Аппия и всё это время мысленно общался с Антиохом. Он пытался понять – почему он это сделал. Почему он не признался?

– Аристон! – Позвал его император.

Аристон, наконец, перестал смотреть на друга и понял, где он находится. Он поднялся со своего места и заговорил:

– Я считаю, что Антиох – не виновен.

Аппий ударил себя по лбу.

– У тебя есть доказательства, которые оправдали бы обвиняемого? – Спросил сенатор.

– Он действовал не умышленно. Его принудили это сделать.

– Хм, интересно, – усмехнулся Аппий. – Кто же заставил раба убить императора?

Антиох посмотрел на Аристона и мысленно попросил, не говорить. Но Аристон не собирался его слушать.

– Это же очевидно, – ответил Аристон и указал пальцем на Аппия.

Император с разочарованием посмотрел на Аристона.

– Ха-ха, ну что ж! Может, Антиох сам скажет нам на кого он работает?

Аппий подошёл к Антиоху совсем вплотную.

– Ну же, Антиох, – просил Аристон. – Не бойся.

– Нет, – ответил Антиох, отвернувшись от Аппия. Было видно, как тот зол на него. – Это был я и я признаю свою вину.

– Антиох…

Аристон опустил голову вниз, положив на волосы обе руки. Ему не верилось, что всё это происходило именно с ним.

– Посему, ты признаёшься в том, что умышленно покушался на жизнь императора? – Спросил Аппий.

Антиох слабо кивнул головой.

– Ну что ж, всем спасибо, слово остаётся лишь за судьёй. Каков твой вердикт? Смерть или может быть, смерть?

Аристон с надеждой посмотрел на императора. Тот перестал жевать яблоко и задумался. Затем он встал и неожиданно сказал:

– Судья удаляется в совещательную комнату для раздумья!

Для Аппия это тоже было неожиданностью. Судя по всему, он сумел убедить императора приговорить Антиоха к смертной казни, но тот всё ещё колеблется. Спустя несколько минут, император вошёл в залу с подносом в руках.

Он снова занял своё место и приступил к новой трапезе. На подносе его лежали свежие яблоки. Все молча наблюдали, как он ест.

Когда он наконец закончил, он произнёс:

– Записывай: Антиоха, виновного в покушении на жизнь императора и совершившего преступление против государства сослать в Ахайю.

Аристон посмотрел на императора слегка улыбнувшись. Он был рад, что он не послушал Аппия и сделал так, как хотел Антиох. Что нельзя сказать о сенаторе, который явно злился.

– Предоставить ему все условия для выживания. Дом, хозяйство и два мешка денариев в его довольствие. Точка. Печать я сам поставлю.

Император подошёл к секретарю и налив немного красного воска на пергамент, приложил своё кольцо с печатью. После чего приказал увести Антиоха и готовить его к «ссылке».

– О боги, ты с ума сошёл? – Наконец произнёс Аппий, смотря вслед удаляющемуся Антиоху. – Мы же обо всём с тобой договорились! Это не ссылка, это какой-то подарок с твоей стороны. Благодаря тебе криминогенная ситуация в Риме ухудшится! Все преступники будут знать, что император вместо казни ссылает на острова и дарит два мешка с золотом в придачу.

– Дорогой мой, не кричи так, – спокойно попросил его император. – Судебное заседание было негласным, приговор не публикуется. В акте диурне4* ничего об этом не узнают. Это всё «под розой»5* и наш с вами секретик.

Эмилий приложил палец к губам и улыбнулся.

– Эмилий! – Снова закричал Аппий.

– Всё, всё, друг мой, я утомился, после с тобой поговорим. Приступай к своим обязанностям и не беспокой меня по пустякам.

Император поднялся со своего места и последовал прочь из базилики. Аристон нагнал его и пошёл вместе с ним.

Когда они вышли на площадь, Аристон наконец произнёс:

– Спасибо тебе большое, Эмилий. Я тебе безмерно благодарен! Ты спас моего друга. Очень жаль, что он снова покинет меня…Только сейчас понимаю, как мало я уделял ему времени.

– Да-а-а…– протянул император. – Когда близкие уходят от нас – умирают или отправляются в ссылку, – император усмехнулся. – Мы начинаем винить себя в том, что слишком мало уделяли им времени и внимания. Мы были грубы с ними, несправедливы. Мы начинаем себя винить в их смерти…Акхэ! Ну или уходе. Мы желаем вернуться восвояси, в прошлое, чтобы побыть с ними хоть мгновение, чтобы вновь увидеть их и сказать, как сильно мы их любим…

Аристон посмотрел на императора и ожидал увидеть слёзы. Было видно, что он говорит о себе…Но император неожиданно улыбнулся и посмотрел на него с оживлением и страстью.

– Но у тебя ещё есть время, чтобы попрощаться с ним! Ну же, беги, мой друг! Беги и обними его!

Аристон несколько секунд колебался, но вскоре одумался и поблагодарив Эмилия, ринулся к Антиоху со всех ног. Эмилий с умилением посмотрел на него и вздохнул.


***
Неужели снова? Снова разлука? Антиох был лучшим другом детства. Аристон до сих пор помнит их первую встречу. Антиоху тогда было всего восемь лет. Аристид, отец Аристона, нашёл его во время мореплавания в порту Сицилии, через Тирренское море. Поездка была долгой, настолько долгой, что мать Аристона и жена Аристида серьёзно переживала и каждую ночь плакала и молилась за его здоровье. Аристид тогда заключил крупную сделку по приобретению зерна, который стоит в два раза дешевле, чем на Кифере. Одновременно, он тогда и встретил маленького мальчика, который навязчиво пытался продать ему сломанный горшок, убеждая Аристида – что этим горшком пользовался царь Сицилии. Мальчишка пришёлся по нраву Аристиду и он решил взять его с собой, пообещав жильё и еду. Мальчик не обинуясь согласился, семьи у него не было, и он всю жизнь прожил, попрошайничая. Но кто знал – что Аристид сделает его своим рабом?..

Разумеется, некоторое время Антиох, имя которого собственно и дал сам Аристид, жил в доме, как нормальный ребёнок. Но вскоре, когда Аристон вернулся на каникулы домой, Аристид «подарил» ему Антиоха в качестве собственного раба. Это и вправду был тогда первый раб Аристона и его впервые назвали своим господином. Аристон тогда был несколько высокомерен и не собирался вступать в контакт «с грязным сицилийцем». Но Антиох был настолько словоохотлив, что сумел подружиться с Аристоном против его воли. Тогда Аристону было воистину очень одиноко. Сёстры измывались над ним, отец не уделял внимания. Друзей совершенно не было. Тогда Антиох и стал лучшим другом Аристона, его младшим братом, его соратником.

И снова расставаться с другом детства не хотелось. Аристон так долго не видел его, искал, переживал, думал, что тот погиб из-за него, и вот когда он наконец нашёлся – он снова его покидает…Единственный родной человек, который знает его и его семью – уезжает. Как с этим мириться? Как? О боги…

Аристон нашёл Антиоха в комнате, расположенной рядом со спальней Катона. Юноша сидел на коленях и собирал вещи.

– Тук-тук, можно войти? – Спросил, стоящий в дверном проёме Аристон.

Антиох нехотя обернулся назад и слабо кивнул.

Аристон присел рядом с другом. Он не знал, что сказать ему. Как провести последний день с Антиохом. Да, Аристон, разумеется, может навещать его, но Ахайя – это не Италия. Каждый день ходить к нему в гости не получится. Но уезжать вместе с ним тоже нельзя, пока Аппий здесь.

– И что ты будешь делать, там в Ахайи? Снова ловить рыбу и продавать её?

– Возможно, – коротко ответил Антиох.

Юноша поднялся с колен и начал ходить по комнате, складывая одежду и некоторые другие вещи.

– Я буду скучать…

– Угу, – ответил Антиох, продолжая собираться.

Аристон не ожидал, что их прощание будет таким холодным. Аристон поднялся с полу и встал рядом с Антиохом, смотря ему в глаза. Он пытался понять, что случилось с другом. Его взгляд был встревоженным, словно Антиох был напуган и хотел сбежать.

– Что с тобой стало, мой милый Антиох? – С печалью в голосе, спросил Аристон. – Где тот веселый и неуклюжий сицилиец, которого я знал на Кифере? Где мой друг?

– Я не знаю, что тебе ответить.

Антиох обошёл Аристона и продолжил стремительно собирать вещи.

Аристон понял, что Антиох не хочет его видеть и решил выйти. Несколько минут он безмолвно стоял в коридоре, переваривая короткий разговор. Ему было больно видеть Антиоха таким.

Перед взором появился маленький кудрявый мальчик, со смуглым лицом.

«Господин, господин! Взгляните, кого я нашёл! – Кричал Антиох, вылезая из кустов. На руках мальчик держал маленькую собачонку – чёрного щеночка. Аристон тогда сильно обрадовался новому другу. Всё лето друзья ходили в заброшенный сарай и подкармливали щенка, которого они назвали – Цербером. Но однажды, когда они в очередной раз пришли поиграть с собачонкой, его не оказалось. Вскоре они нашли его. Правда, вместо щенка там оказался его труп. Аристон тогда сильно переживал по этому поводу и всё время плакал.

В один из дней, когда Аристон сидел и грустил, он услышал чей–то лай.

– Гав! Гав! – Слышалось за дверью.

Неужели Цербер? – Подумал тогда Аристон.

Выйдя за дверь, он увидел сидящего на четвереньках Антиоха. Сзади него висел самодельный хвост, а на голове что-то типа ушей. Антиох лаял, подобно псу и игрался с ногами своего господина.»

Аристон невольно улыбнулся. Антиох всегда знал, как развеселить его. Ему будет его не хватать…


Наутро за Антиохом пришли. На улице стоял обоз, который должен был сопровождать Антиоха до Ахайи. Там был провиант и необходимые вещи. Аристон стоял на улице и смотрел за тем, как уходит Антиох.

Антиох всё это время даже ни разу не посмотрел на друга. Это разбивало Аристону сердце. Неужели, он зол на него?.. Аристон даже не узнает правду…

Антиох сел в повозку и обоз двинулся по площади к арке. Аристон не заметил, как из его голубых глаз, покатились слёзы. Неожиданно чья-та рука появилась на плече Аристона. Это был Эмилий. Ничего не говоря, Аристон повернулся к императору и обнял его за грудь, прижавшись заплаканным лицом в тёплую пурпурную тогу.

Он ушёл. Он покинул этот город. Навсегда.

***
С тех пор, как Антиох покинул Рим минула неделя. Аристон все эти дни не выходил из комнаты и предавался воспоминаниям. Он был зол на себя, что так мало уделял Антиоху времени. Он даже не знал, что с ним происходило, что подвигло на такой опрометчивый поступок. Антиох сильно отдалился от него, стал совсем чужим. Аристон сейчас бы отдал всё, чтобы снова увидеть своего мальчика сицилийца.

Из-за хандры Аристон совершенно забыл про Аппия. Сенатор сейчас находился рядом с императором и имел огромную власть. Впрочем, приговор на суде дал знать, что император всё ещё имеет своё мнение и не зависит от Аппия. За годы манипулирования, Эмилий, похоже, сумел оборвать ниточки, которыми дёргали им Адриан и Урсула.

Однажды, император всё же навестил Аристона. По всей видимости, ему наскучил Аппий и он снова решил быть с Аристоном. По крайней мере, так подумал Аристон, когда Эмилий вошёл в его комнату.

Как только Эмилий открыл дверь и вступил на порог, он сморщился и демонстративно закрыл себе нос рукой.

– Здесь кто-то сдох? – Спросил Эмилий, оглядываясь вокруг.

– И тебе привет, – ответил Аристон.

Юноша сидел на ложе, прикрывшись одеялом. Лицо его было бледным, под глазами тёмные синяки от слёз. Тело его осунулось, он сильно похудел за время своей депрессии.

– О боги, неужели ты всё ещё переживаешь из-за Антиоха? – С ноткой ревности произнёс Эмилий.

Эмилий был собственником. Он подошёл к окну и открыл ставни, впуская в комнату дневной свет. Аристон зажмурился и прикрылся с ног до головы одеялом.

Эмилий подошёл к нему и схватив край покрывала, попытался убрать его с Аристона, но покрывало не собиралось сдаваться и до последнего хваталось мёртвой хваткой за хозяина. Аристон попытался забрать покрывало обратно, но Эмилий был сильнее. Через мгновение одеяло лежало на полу.

– Вставай!

– Иди к воронам, – буркнул Аристон и повернулся спиной к Эмилию.

– Вставай! – Повторил Эмилий.

Он схватил, словно орк, лодыжку Аристона и потащил в «преисподнюю».

Аристон разозлившись, пытался пнуть императора по лицу, но тот был проворнее. Ещё немного и Аристон лежал на полу, рядом со своим одеялом.

Аристон нашёл под кроватью бутылку из-под вина и обнаружил немного жидкости на дне. Открыв её он тут же её осушил.

– Вина! Принесите вина! – Потребовал Аристон.

– Да ты настоящий алкоголик! – Возмутился Эмилий. – Не смей уподобляться мне. Пить вино в таком количестве позволено лишь одному человеку в Риме – императору.

Эмилий забрал бутылку из рук Аристона и отбросил её в сторону.

– Тебе не понять меня, – проговорил Аристон плачущим голосом. – Антиох был моим лучшим другом. Он был моим братом. И вот теперь его нет. Как мне быть?

Аристон прикрыл лицо руками и зарыдал.

Эмилий закатил недовольно глаза и волей-неволей сел рядом с Аристоном.

– Во-первых, хватит ныть, как баба, которая потеряла своего мужа на войне! Твой друг всего лишь уехал в Ахайю, а ты его оплакиваешь, словно он умер. Ты совсем головкой ударился? Соберись, мне тошно смотреть на тебя. Если ты думаешь, что сопли и перегар красят тебя, то ты отнюдь ошибаешься, друг мой.

– Я с ним даже не попрощался. Он не хотел смотреть на меня. Словно он меня ненавидит…

– Я тебя тоже буду ненавидеть, если ты продолжишь хандрить!

Эмилий слегка ударил кулаком Аристона по плечу. Аристон посмотрел на Эмилия. Из глаз его снова потекли слёзы. Он прижался к груди Эмилия и обнял за талию.

– Прекрати…– с отвращением проговорил Эмилий. Он попытался убрать от себя мокрого Аристона, но тот слишком крепко вцепился в него.

– Все меня бросили. Сначала Флора, потом Кисса, а сейчас ещё и Антиох. Почему я такой несчастный?

– Я тебя не бросил, щеночек, – ответил Эмилий. – Ты забыл, что я у тебя есть?

– Ты тоже меня бросил! Теперь твой друг – Аппий. Ты пришёл ко мне спустя неделю. Я так ждал твоей поддержки, но ты даже не подумал ко мне зайти и утешить.

Аристон отпустил Эмилия и набычился, вытирая слёзы.

– Ты говоришь абсурд, – ответил Эмилий. – Я тебя не бросал и никогда не брошу. Ты же мой – сынишка наследнишка. Я не приходил к тебе, потому что не думал, что ссылка Антиоха настолько тебя сломает. Так что – прошу прощения. О боги, от этого слова у меня язык чернеет! Видишь до чего ты меня довёл? До искренности! Тьфу!

Аристон снова повернулся к Эмилию и обнял его.

– Эмилий, милый мой, я так тебя люблю, ты знаешь?

– Ты пьян, прекрати…

– Нет, правда. Я люблю тебя, Эмилий. Люблю! Ты такой кра-а-асивый, эта горбинка на твоём носу, она так прекрасна!

Эмилий поднялся с колен и отодвинул ногой от себя Аристона, который целовал его, словно пёс.

– Так, сейчас ты идёшь в термы и приводишь себя в порядок. Смой всю депрессию вместе с потом. А вечером, я снова к тебе зайду. Только если я тебя увижу снова пьяным или плачущим, то знай – ты лишишься ещё одного друга.

После этих слов Эмилий вышел из комнаты и оставил Аристона одного. Впрочем, Аристон послушался императора и сделал всё, что тот просил. Он не хотел терять его. Это правда.

К вечеру, после жарки в банях, Аристон протрезвел. Ему было стыдно за своё поведение и за то, что император увидел его «таким». Он воистину дал слабину и не отдавал себе отчёта – почему ссылка Антиоха так его сломала? Он был всегда сильным. Ни война, ни смерть, ни куртизанство, ни предательство Киссы его не тронули. Он был стойким. И всё принимал с честью. Наверное, только сейчас Аристон осознал всё. Только сейчас он понял, насколько несчастен. Только сейчас все горести, которые произошли с ним – пришли к нему. Нахлынули бурным потоком и сломали. Всё копилось, напоминало кипящее молоко, которое норовило выплеснуть наружу. И вот наконец – оно вышло. Всё это…Вся боль и страдания.

Аристон несмотря на всё, чувствовал себя легче. Словно всё это время он носил тяжёлый груз и вот сейчас наконец сбросил его.

Вечером Эмилий, как и обещал, навестил друга. Аристон побрился, сменил тунику, поел и сейчас выглядел более или менее по сравнению с тем, что было утром. Император слегка улыбнулся. Он был удовлетворён результатом.

– Идём, – сказал Эмилий.

Аристон несколько секунд, не понимал, что от него хочет Эмилий. Но когда Август повторил, он молча, не задавая вопросов, последовал за ним.

На улице ждали несколько преторианцев и карета, запряжённая вороными лошадьми. Аристон вопросительно взглянул на императора. Вечернее солнце светило императору прямо на золотую диадему. Он был похож на Аполлона.

Эмилий указал рукой на карету и ничего не ответил.

Когда Аристон и Эмилий сели, карета двинулась вперёд. Преторианцы ехали впереди и сзади, охраняя императора. Среди них был и Квинт. После того, как Квинт передал вещественные доказательства Аристону, они более не виделись и не разговаривали. Нужно встретиться с центурионом, подумал сейчас Аристон, вспомнив про Аппия. Он всё ещё не доверял сенатору.

Всю дорогу император и цезарь молчали. Аристону было стыдно разговаривать с другом. Он помнил, что произошло утром.

«Я больше никогда не буду пить».

Ехали они довольно-таки долго. За это время заметно потемнело и в небе появилась луна. Проезжали они мимо Колизея и Храма Клавдия.

Наконец, карета остановилась. Император и Аристон вышли на каменистую дорогу. В сопровождении двинулся центурион Квинт и двое преторианцев. По приезде, в ноздри ударил сладкий и резкий аромат цветов. Аристон не знал, что это за место. Он здесь впервые.

– Это сады Мецената, – пояснил Эмилий, словно прочитав мысли Аристона.

Сад Мецената был прекрасен, фантастичен, изумителен…Как бы сказал сейчас Александр Македонский: «У меня нет слов, господа. Что бы я ни сказал, это не будет соответствовать глубине моих чувств по данному поводу.» Аристон любил природу, его любимым местом был сад, находящийся во дворце. Но этот сад был намного больше. Цветы и деревья были необыкновенными и собранными со всех концов света. Аристон был настолько изумлён, что совершенно забыл о своей печали. А птицы…Какие прекрасные птицы здесь жили в маленьких клетках. Все они пели в унисон великолепную песню.

Эмилий остановился подле беседки и присел на скамейку. Впереди находился небольшой фонтан, вода которого била ключом и создавала свежесть. Запах был похож на аромат гвоздик или роз. Это был запах чистоты, свежести, дождя. Хотелось вдыхать его полной грудью, хотелось пить его, есть, он был вкусным, сладким, как мёд с молоком.

– По вечерам эти цветы, словно оживают после дневного зноя и издают ещё более сильный и терпкий аромат, – прокомментировал император.

Аристон заметил куст красных роз и тут же направился к ним. Роза – была его любимым цветком. Ещё на Кифере он выращивал их и заботился, словно о своих детях. Эмилий заметил это и подошёл к Аристону.

– Красный цвет символизирует власть, – сказал Эмилий. – Чем тебе так нравится этот цветок?

– Для меня розы символизируют – чистоту и непорочность. Они прекрасны внешне, но в то же время опасны внутри. Тех, кто захочет посягнуть на них, ждёт неизбежная кара в виде шипов.

Эмилий наклонился над розовым кустом и голой рукой сорвал один цветок, тут же прошипев от боли.

– Ничто не даётся просто так, – сказал Эмилий, обрывая шипы на стебельке. – Чтобы что-то заполучить, нужно немного потерпеть. Но результат удовлетворит тебя.

Закончив чистить стебель, он передал голую розу Аристону. Аристон инстинктивно приложил бутон к лицу и вдохнул полной грудью её аромат.

Вдвоём они присели на скамейку. Аристон продолжал держать в руках розу. Он молчал, наслаждаясь ночью.

– Я безумно люблю этот сад, – начал говорить Эмилий с энтузиазмом. – Он дарит мне чувство покоя. Здесь словно другой мир. Мир полный безмятежности. Здесь нет суеты, которая оседла в Риме, нет забот, нет тревог. Я часто здесь бываю – один. И чувствую наслаждение от моего одиночества, осознавая, что мне никто не нужен, чтобы быть счастливее.

Аристон посмотрел на Эмилия, перестав рассматривать бутон.

– Эмилий, ты не один. Я всегда буду рядом.

– Ой, спасибо, я тронут, – ответил с иронией Эмилий и усмехнулся. – Акхэ, ладно. Долой о сей материи, – император заметно занервничал. – Как тебе? Лучше?

– Разумеется, – ответил Аристон, улыбнувшись. – Спасибо большое, но я не заслуживаю твоего внимания. Я дал слабину, но ты вместо того, чтобы отвернуться от меня, оказал поддержку. Ты настоящий друг, Эмилий. И я рад, что боги послали мне тебя. Если бы не ты – я бы давно был мёртв.

– Ха-ха, сегодня что? День комплиментов и лести? Обычно мне посвящают дифирамбы, когда кому-то что-то от меня надо.

– Нет, что ты, я говорю искренне, – ответил Аристон. В лунном свете его голубые глаза были таинственными и завораживающие. – Ещё будучи в плену я думал только о тебе. О тебе, ни о Киссе. Ты был смыслом моей жизни. Мысли о тебе заставляли меня жить и бороться. Я бежал, бежал…К тебе! Я боялся за тебя, я чувствовал, что с тобой что-то происходит, что тебе плохо. Наши души словно объединились и появилась ментальная связь.

– Прости, – перебил его Эмилий, оживившись. – Мне тогда сон снился, что ты был жив и ждёшь меня в кельтской деревне. Я приказал найти это место из сна, и мы действительно нашли её. Но меня там уже не было…Но я знал! Я всегда знал, что ты – жив. Я чувствовал. Чу-в-ст-во-вал!

Эмилий схватил Аристона за плечи. Руки его дрожали, он был заметно возбуждён от разговора.

– Значит – нам суждено быть вместе, – прокомментировал Аристон.

– Любовь – это дружба. Это связь душевная. Ду-ше-вн-ая! Если мы можем любить друг друга, так это только, как сын любит своего отца, а отец любит своего сына. Как брат любит своего брата. Как друг любит своего друга…

– Как мужчина любит другого мужчину…– продолжил Аристон.

Не совладев с собой, он потянулся к лицу императора и поцеловал его в губы. Но губы императора были закрыты. Эмилий отодвинулся назад и улыбнувшись, погладил Аристону по волосам.

– Кажется, ты понял мои словапо–своему, – сказал Эмилий. – Мы не можем быть вместе.

– Это потому что однополая любовь противоречит природе? – Спросил Аристон. С надеждой он смотрел на императора.

– Отнюдь, и даже не потому, что в легионах мужеложство карается казнью, не потому, что я не люблю тебя. Ответ здесь прост – любовь всегда приносит боль. А я не хочу снова страдать. Ибо любовь – не вечна.

***
На следующий день Аристон просил встретиться с центурионом Квинтом. Ему необходимо было всё рассказать и посоветоваться о том, что они будут делать дальше, ибо Аристон не собирался мириться с Аппием.

Центурион, бросив все свои дела, тут же направился на свидание к наследнику. Свидание было назначено в атриуме.

Маршируя по левой половине крыла дворца, Квинт остановился. Навстречу шла женщина, завёрнутая в шёлковый платок. Рядом с ней находились две рабыни.

Подойдя ближе, женщина бросила игривый взгляд в сторону центуриона и проговорила:

– Здравствуй, красавчик.

– Г-госпожа, – заикаясь ответил Квинт. Он пытался не смотреть на Урсулу. Её красота всё ещё сводила его с ума. Несмотря на предательство, он был втайне влюблён.

– Как у тебя дела, центурион? – Спросила Урсула. Она подходила всё ближе и ближе, заставляя центуриона взглянуть на неё.

– Эм, дела? Всё отлично…Благодарю за внимание, – пролепетал Квинт. Урсула так близко подошла к нему, что он сумел почувствовать запах её духов. Жасмин…Точно так же она пахла, когда они впервые поцеловались…

– Квинт, я скучала по тебе, – продолжила Урсула. Она положила свою маленькую ручку на могучий бицепс центуриона, заставив наконец солдафона взглянуть ей в глаза.

Она была прекрасна, воистину. Всё ещё юна и красива, как раньше. Время совсем её не коснулось, казалось, что та купается в источнике вечной молодости. Её округлый, большой живот слегка выпирал из-под платка.

– Как…Как ваше здравие, госпожа? – Наконец спросил Квинт, нарушив молчание.

– Тебя увидела и стало лучше, – ответила Урсула. Она продолжала смотреть на него и пленить своим взглядом. Центурион уже не мог сопротивляться. Он понимал, что хочет эту женщину. Он снова её любит.

– Центурион! – Послышался голос впереди.

Этот голос сумел привести Квинта в чувства. Он извинился и буквально сбежал из общества Урсулы. Казалось, ещё немного и она, подобно медузе Горгоне, превратит его в камень.

Немного оправившись, Квинт наконец встретится с наследником. Аристон был задумчивым после вчерашней ночи. Можно сказать, сказочной ночи, которую он вместе с императором провёл в саду. Он снова корил себя за слабость и за поцелуй, который он подарил императору. Эмилий был несчастен, невзирая на то, что тщательно пытался это срывать. Он подобен жрице, которая выбрала жизнь, полной лишений и самопожертвования. Это и есть – настоящий Эмилий. Эмилий, который видит в людях только хорошее или пытается видеть. Для которого смысл жизни – это делать других счастливее…

– Сальве, – приветствовал наследника центурион.

Аристон осмотрелся вокруг, убеждаясь, что за ними никто не следит. Он попросил центуриона пройтись с ним до триклиния.

– Я так полагаю, ОН всё ещё здесь? – Спросил осторожно Квинт.

Аристон молча кивнул.

– Нам нужно найти место, где мы будем встречаться в дальнейшем, – сказал Аристон.

– Предлагаю преторианский корпус, – ответил Квинт. – Не думаю, что там есть люди Аппия.

– Тише! Тише! – Аристон подпрыгнул к центуриону, схватив его за плечи.

Осмотревшись вокруг, он облегченно выдохнул.

– Нас могут услышать, осторожнее. Если он узнает, что ты со мной работаешь, он убьёт тебя.

Центурион усмехнулся. Он относился к этому не серьёзно. Аристон с укором посмотрел на него.

– Прошу тебя, будь осторожнее. Я итак подвергаю тебя опасности.

– Мне не впервые приходится следить за кем-то, – прокомментировал центурион. – Не беспокойся, цезарь, я буду осторожен. Если мне удастся что-нибудь узнать, встречаемся в корпусе. Мой человек сообщит тебе время.

Аристон согласился и после центурион оставил его. Если с центурионом что-то случится, Аристон не простит себе этого. Он хотел попросить Квинта отказаться от этого, чтобы защитить, но не мог. Ему нужен был помощник. И Квинт был отличным сыщиком. В этом не было спора.

На следующий день, Аристон решил отправиться в город, чтобы найти того торговца оружием. Но его планам не суждено было сбыться.

Император Эмилий вместе с его новым советником встретили его в весьма необычном виде. На обоих были надеты женские платья и платки.

Аристон с недоумением смотрел на них. Неужели, снова спектакль? Эмилий любил их устраивать…

– Аристон! – Воскликнул Эмилий. Лицо его было счастливым. – Ты, наверное, думаешь, что я сошёл с ума? И ты в этом совершенно прав! Аппий предложил мне сделать нечто безумное! Что, впрочем, как раз в моём репертуаре.

Аристон продолжал молча требовать объяснений.

– А я тебе не скажу – это сюрприз! – Ответил Эмилий с ноткой безумства. – Но суть в том, что ты идёшь с нами.

– Куда? – Спросил наконец Аристон, всё ещё не понимая, что происходит.

– В свя-я-я-щенное место! И да, вот твоё платье!

Аппий ехидно улыбаясь, протянул в руки Аристона шёлковый наряд.

– Я не буду участвовать в вашем маскараде, – ответил Аристон, отбросив платье на пол. Он начинал сильно злиться, находясь рядом с Аппием.

Эмилий с разочарованием посмотрел на Аристона. Его карие глаза были подведены углём, маленькие губки накрашены ягодным соком. Лицо было гладко выбрито. Он был всецело похож на красивую девушку. Он был похож на жрицу. Что нельзя было сказать об Аппии. Его лицо было слишком мужеподобным. Только идиот примет его за женщину.

Волей–неволей, Аристон всё же согласился. Впрочем, только ради Эмилия. Он понимал, что это безумие чистой воды – но если это делает Эмилия счастливее, то он готов принять участие в этом спектакле.

Однако, никакого спектакля не было. Вместо этого, все три девицы вышли в город. Причём никакой охраны с ними не находилось. Аристон заметно нервничал. Его мучил всего один вопрос – зачем?

– Эмилий, куда мы идём? – Прошептал Аристон.

Мужчины прикрыли головы платками и смотрели почтительно в пол. Как и подобало женщинам.

– Я – Эмилия, – ответил женским голосом император. Следует признать, искусство пародии у него не занимать. Голос действительно был очень женским.

– Мы идём в храм, – ответил Аппий. Голос его был грубым и мало походил на женский.

– Аппия, дорогая, зачем ты сказала ему? – Разозлившись, прошептал Эмилий.

– Так мы – жрицы? – Уточнил Аристон.

– Воистину так, дорогая Аристина, – ответил Эмилий. – Ты знаешь, какой завтра день?

Аристон напрягся. Он совершенно потерялся во времени после плена Эмилия.

– Завтра весталии, – ответил Эмилий. – В этот день императора не будет на жертвоприношении. Будет прекрасная весталка, имя которой Эмилия.

– О боги, это кощунство! – Аристон сказал это так громко, что граждане, которые проходили рядом, обратили на них внимание.

– Аристина, тише, веди себя учтиво, – упрекнул его Эмилий. – Простите мою сестру. Она больна.

Те, кто смотрел на них, растянулись в улыбке и пожелав здоровья «Аристине» продолжили свой путь.

– Ты сумасшедший…– уже тише произнёс Аристон.

Это была идея Аппия. И в этом не было сомнения. Только Аппий способен был на кощунство. Ибо Аппий сам слуга Тартара. Этот человек не верует в пантеон богов. Он еретик. Как Эмилий только согласился на это? Разве что, Эмилий сам был атеистом…

***
Три девушки прибыли вскорости к храму Весты и разместились внутри, прикинувшись весталками, которые прибыли из далёких римских провинций, чтобы провести этот священный праздник в столице. Главная жрица или же великая весталка, которая имела власть над всеми весталками, назначаемая верховным понтификом, была весьма изумлена появлению лже-весталок и не хотела их впускать в храм, но Эмилий, или вернее сказать Эмилия – была слишком убедительна.

Следует заметить, пока «девушки» добирались до священного места, к ним уже успели несколько раз пристать мужчины. Самой привлекательной оказалась Эмилия. А затем шла Аристина. Аристон сам не ожидал, что в нём не увидят красотку, как это было на Кифере…Его хотели не только женщины, но и мужчины. Значит, годы всё-таки взяли своё и Аристон стал мужественным юношей.

Гостей разместили в общей спальне. Однако, с девушками встретиться не удалось. Все были заняты подготовкой к завтрашнему жертвоприношению.

Аппий расположился на матрасе, подложив руки за голову. Он был доволен собой.

– Это святотатство, – снова повторил Аристон. – Мужчинам запрещено здесь быть. Зачем тебе это? По-твоему, это игра? А ты не думал о последствиях?

– Каких последствиях? – Усмехнулся Эмилий. – В виде кары богов? Ха-ха-ха…

Аристон начал нервно оглядываться вокруг, боясь, что их кто-то услышал.

– Расслабься, Аристина, – сказал Аппий. – И наслаждайся обществом девственниц.

Эмилий загадочно усмехнулся, переглядываясь с Аппием. Они явно что-то задумали.

– О боги, неужели вы хотите?..

– Т-с-с, – прошипел Эмилий.

Вошедшие весталки заставили Аристона замолчать. В их главе была великая весталка. Все девушки были одеты в те же белоснежные ткани, что и «гостьи». Головы их покрывали шарфы. Все они были прекрасны и непорочны. Напоминали нимф. Аристон был очарован и на время онемел.

– Вот, девушки, поприветствуйте наших гостей, – сказала главная жрица.

Весталки в один голос почтительно поприветствовали новеньких, после чего главная жрица покинула их, оставив наедине с мужчинами.

– Привет, я Аппия, – выступил первым Аппий, протягивая руку одной из девушек.

Девушка с недоумением покосилась за жилистую руку.

– Ох, Аппия, у тебя мужские замашки, – проговорил женским голосом император. – Простите великодушно мою подругу.

– Ничего, – ответила нежным и тонким голоском весталка, слегка улыбнувшись. – Откуда вы?

– Мы? Мы из…Неаполя, – ответил император, немного нервничая.

– Разве в Неаполе есть храм Весты? – Продолжала допрашивать девушка.

– Да-а-а, – ответил Эмилий. – Конечно, он не такой роскошный, как в Риме. И девушки в нём не такие, как здесь. Наши – настоящие страхожопины, с тремя подбородками и целлюлитными рульками внизу.

Весталка рассмеялась. Те, кто сидел рядом и слушал – тоже. Все они с изучением рассматривали гостей.

– Ты забавная, – проговорила весталка. – Я ещё никогда не видела, чтобы весталка ругалась в священном месте.

Эмилий покраснел.

– Ничего, мне это нравится, – прошептала девушка. – Меня зовут Камилла. Как зовут твоих подруг?

– Меня Аппия! – Снова выступил сенатор. Его томный взгляд говорил о греховных помыслах.

– Ох, ваши девушки и вправду безобразные, простите за откровенность, – проговорила Камилла, глядя на Аппия.

– Это всё мои тренировки, – ответил сенатор, не обидевшись. – Приходится, понимаете ли, с утра до вечера рубить дрова, чтобы сохранить вечный огонь.

– Прости, я не знала…

– Ничего! – Живо ответил Аппий.

Он приобнял красавицу за плечи.

– А тебя, как зовут, кроткая скромница? – Спросила другая весталка. Совсем юная.

Аристон сначала не понял, что обращаются к нему. Он всё это время стоял в углу, наблюдая за спектаклем.

– Её зовут Аристина, она моя лучшая подруга, – ответил за Аристона император. Он подошёл к Аристону и взял за руку.

– А как у вас здесь развлекаются? – Спросил император.

– Н-у-у, есть одно веселье, – ответила Камилла, высвобождаясь из объятий Аппия. – Но вы должны поклясться, что никому об этом не расскажите. Великой весталке не понравится то, чем мы занимаемся здесь.

Весталки переглянулись друг на друга и захихикали. Аристон пока что не понимал, что они имели в виду. Но Аппий с Эмилием, видимо, уже давно догадались. Это было отвратительно. Аристон знал, что его долг – это помешать мужчинам совершить грех. Если они лишат чести весталок, то всех девиц – казнят. Путём погребения заживо. Если, разумеется, об этом кто-то узнает.


Вечером, весталки легли спать. Но так ли оно было на самом деле? По наступлению темноты, девушки в ночных полупрозрачных туниках поднялись и направились на улицу, во внутренний небольшой двор. Посредине двора находился небольшой фонтан, который наполнял знойную ночь прохладой. Гости последовали вместе с ними. Аристон нервничал, поскольку его накладная грудь всё время сползала вниз. А в этой ночной тунике всё его мускулистое тело выпирало наружу. Поэтому он решил накинуть шарф.

Выйдя на улицу, девушки начали раздеваться и танцевать вокруг фонтана. Аппий и Эмилий тут же присоединились к ним, однако продолжая находиться в туниках. Аристон вытер пот со лба. Эти прекрасные нимфы пробуждали в нём природные и низменные инстинкты, и он не мог совладать с собой. Поэтому он решил уйти в сторону.

Но вскоре, к нему подошла молодая весталка. Такая маленькая, хрупкая, совсем девочка. Аристон по сравнению с ней скверно походил на девушку.

– Привет, – проговорила девушка. Её молодые груди были обнажены. Она присела рядом с Аристоном, положив ногу на ногу, прикрывая пах.

Аристон прикрыл лицо рукой, стараясь не смотреть на неё.

– Почему ты не веселишься с нами? – Спросила девушка. – Ты стесняешься?

– Д-да, – ответил Аристон, имитируя женский голос.

– Сложно быть девственницей тридцать лет, – продолжила говорить девушка. – Поэтому каждую ночь мы устраиваем танцы под ночным небом, а затем удовлетворяем друг друга.

– Hetairistria, – проговорил на греческом Аристон. – Лесбиянство?

Аристон посмотрел в сторону обнажённых весталок. Те уже перестали танцевать и начали обнимать друг друга. К ним оперативно присоединился Аппий, который покрывал девушек поцелуям. Но Эмилий колебался и это было видно.

– Идём, Аристина, – проговорила девушка.

Она взяла его за руку и повела к фонтану. Затем прижалась к его груди и попыталась раздеть, но Аристон в ужасе отбежал в сторону, как от чумной.

Вокруг Аппия находилось с десяток девушек, которые жаждали получить от его крепких рук удовлетворение. Но то, что произошло дальше, Аристона привело в отчаяние. Сенатор обнажил пах и начал удовлетворять Камиллу. Девушка застонала, а остальные, казалось бы, не были удивлены.

Неожиданно пять девушек подошли к Аристону и начали навязчиво приставать к нему.

– Войди в меня, – говорили они.

Девушки изначально поняли, что новые гостьи – это мужчины. По всей видимости, мужчины часто к ним приходят, облачившись в женские одеяния. И все здесь давно нарушили обет. Это было омерзительно.

– Аристон, – проговорил сзади Эмилий.

Аристон не заметил императора, и пятясь назад от девушек, он врезался в грудь Эмилия.

– О боги, это ужасно! – Воскликнул Аристон.

Он посмотрел на Эмилия, пытаясь найти в нём хоть каплю сожаления.

– Я знаю, ты не хочешь этого, – проговорил Аристон.

– Не хочу, – прошептал Эмилий. – Мне жаль, что я привёл тебя сюда. Прости.

Девушки облепили Аппия, словно личинки свежий труп. Все жаждали его и готовы были съесть.

Эмилий взял Аристона за руку и повёл прочь из греховидного места. Причём, он не собирался возвращаться в спальню, он всего лишь накинул на себя верхнюю тогу и буквально выбежал из храма. Причём Аппию он ничего не сказал. Аристон шёл вместе с ним. Они покинули храм Весты и направились восвояси. Домой.

Аристон всю дорогу молчал и не мог вымолвить ни слова. Это была самая омерзительная ночь, которую она когда-либо видел…

***
Эмилий не думал, что всё так закончится. Он не был в сговоре с Аппием и не собирался грешить в храме. Весталки обо всём знали и лишь претворялись, что в неведении. Для них это была лишь игра. И судя по всему они не единственные мужчины, которые посещали их ложе. Как? Как весталки могли согласиться на это? А как же правила? Как же закон? Неужели никто не узнал о их греховных деяниях?

Император был недоволен поведением, как Аппия, так и жриц. Сам он хотел лишь поиграть в образе женщины и ничего более, но отнюдь не совокупляться с ними. Нет.

На следующий день, во время жертвоприношения, когда император присутствовал на церемонии, по окончании процедуры он сделал объявление. Или следует сказать – приговор.

– Весталок, кои нарушили священные правила и предались низменным инстинктам – изгнать навечно из храма Весты. Впредь, этим женщинам запрещено выходить замуж и иметь семью. Отныне – именоваться будете изгоями.

Весталки, которые стояли рядом и слушали это, начали кричать в агонии и безысходности. Главная весталка просто прикрыла лицо рукой, выражая стыд. Народ, который слушал это – передавал из уст в уста слова императора. Это было изумление для всего Рима. В один день, да ещё и в священный праздник весталии – наказать всех жриц за их прелюбодеяния. Это воистину было неожиданностью.

– Мужчин же, кои вступят с изгоями в брак, нарушив мой указ – ждёт казнь.

Девушки ещё громче зарыдали. Некоторые из них бросались императору в ноги и умоляли о пощаде, но император был непреклонен. Он итак пощадил их, смягчив наказание в виде погребения заживо и предоставив им бесценный подарок – жизнь.

Император знал, что он поступил правильно и не жалел ни о чём. Да, возможно, его сейчас все ненавидят и проклинают, желая смерти, но Эмилий был защитником нравственности и права и для него соблюдение закона было священным.

Аппий на удивление, вместо того, чтобы возмутиться на друга, похвалил его и поддержал его выбор. Эмилий понимал, что тот льстит ему. Этот человек сам причастен к содеянному, а соблазнителей по закону также ждало наказание. Но Аппий, видимо, не понимал, что сделал. Он думал, что император такой же, как и он, но это отнюдь не так. И доказательством являлось то, что император Эмилий запретил Аппию появлялся во дворце до особого распоряжения. Аппий, кажется, был удивлён. Правда, это была идея Аристона. Он убедил Эмилия так поступить. Впрочем, он желал его казни, но император в силу своей мягкотелости и доброты всё же пощадил собутыльника.

Аристон был удовлетворен изгнанием сенатора. Теперь он мог не беспокоиться за Эмилия. Он вновь выполнял обязанности советника. Впрочем, император после весталий не желал никого видеть. Он с каждым разом узнавал, что жизнь не настолько прекрасна, как ему казалось, а мир – не совершенен. Слишком долго он жил грёзами, со временем пелена на его глазах спадала, и он понимал, что пора перестать быть таким наивным, как раньше и узреть тот настоящий Рим, который есть на самом деле. Жестокий, безнравственный, развратный Рим.

Однажды ночью, когда император пытался уснуть, вольноотпущенник Катон нарушил его покой. Старик кричал за дверью, прося встретиться с августом, но часовые его не впускали. Эмилий хлопнул себя по лицу и пробормотал проклятия.

– Впусти, – крикнул император.

Стражники услышали своего господина и через несколько мгновений Катон буквально ввалился в спальню. Впрочем, увидев императора, вольноотпущенник, казалось бы, забыл зачем сюда пришёл. Выражая стыд и страх, он не знал, что сказать.

– Что случилось? – Спросил недовольно Эмилий, поджигая свечу.

– Т-т-там, – заикаясь начал объяснять Катон, – ваша супруга…

– Что?

– Она…она рожает!

Император несколько секунд сидел в замешательстве. Но потом, осознав, начал одеваться. Да – Урсула та ещё стерва, но если это его ребёнок, то он должен хоть немного беспокоиться.

Выйдя в коридор, Эмилий столкнулся с Аристоном, который стоял подле своей спальни и пытался выяснить, что происходит.

– Идём со мной, – сказал император.

Аристон не стал церемониться и переодеваться в тогу. Он последовал за Эмилием всего лишь в одной набедренной повязке и сандалиях. Его торс и упругий пресс выдавали в нём Аполлона. Центурион Квинт тоже на удивление встретился им по пути. Он стоял возле спальни Урсулы. Что он здесь делает?

– Август, – сказал Квинт, увидев императора. Он был в замешательстве.

Эмилий помнил, какие чувства Квинт питал к его жене и поэтому он не был удивлён, что центурион здесь. Однако, она могла забеременеть и от него…Но это невозможно. Нет. Квинт не поступил бы так с ним.

Император с подозрением глянул на центуриона и от этого взгляда офицер ещё сильнее занервничал.

Разогнав напуганных рабынь, император вошёл в спальню. Урсула неистово кричала, раздвинув ноги. Подле роженицы сновали несколько рабынь, которые ухаживали за ней, и конечно же сама повитуха. В комнате пахло потом и испражнениями.

– Эмилий! – Позвала Урсула императора.

Она смотрела на супруга взглядом, полным страха и беспомощности. Ей было страшно. И одиноко.

– Я не хочу умирать, – сказала она. На глазах её были слёзы.

Император подошёл к Урсуле и взял её за руку. Она посмотрела на него с благодарностью, после чего снова принялась рожать.

Аристон стоял и наблюдал за этим. Квинт – тоже. Но рабыни и повитуха вскоре выгнали их. Урсула сказала, что они мол ей мешают.

Аристон присел на пол, схватившись за голову. Если Урсула родит мальчика – то он перестанет играть какую-либо роль в этом дворце. Аристон посмотрел на центуриона. Тот безмолвно стоял подле дверей, закрыв глаза.

– Что с тобой? – Спросил Аристон.

Центурион, очнувшись, попытался придать себе прежний вид. Прокашлявшись в кулак, он ответил:

– Если Урсула родит сына, то её власти не будет предела. Она снова завладеет императором…

– Я тоже об этом думаю, – согласился Аристон. – Что будет с моей дочерью? Что будет со мной? Эмилий так беспокоится за Урсулу, боюсь, что она снова подчинит его сердце. Буду молиться богам, чтобы она умерла во время родов.

Центурион посмотрел на Аристона. «А я буду молиться, чтобы с ней всё было хорошо…»

Роды были тяжёлыми. Когда в комнате раздался крик младенца, Аристон очнулся от своих дум и поднялся на ноги. «О боги, помогите мне». Он приоткрыл дверь и увидел стоящего подле постели Урсулы Эмилия. Эмилий держал в руках свёрток и улыбался. Урсула…Она была жива. Её лицо также счастливо сияло.

– Я назову тебя Корнелий, – сказал Эмилий. – Корнелий Гай Тиберий Элий Эмилий Август – мой сын. Мой будущий император…

Последние слова были подобны стреле, которая попала прямо в сердце. Урсула, заметив Аристона, подмигнула ему. С этого дня началась новая война. Война за власть.

Глава 4. Старый враг

Ребёнок родился здоровым. Это был прекрасный мальчик Корнелий, со смуглым лицом и карими глазками. С его рождения минуло две недели. За это время Эмилий сильно изменился. Он был убеждён, что ребёнок от него. Впрочем, Корнелий воистину походил на императора. Эмилий был в свою очередь так счастлив, что в честь рождения сына в Риме были устроены празднества, которые длились целую неделю. Проводились и игры, и бои и концерты в театрах. Эмилий хотел словно поделиться своим счастьем с другими, сказать всему миру – сморите на меня! Смотрите, как я счастлив и доволен жизнью! Он буквально кричал об этом на каждом шагу – господин, здравствуйте, как ваши дела? А, хорошо, а вы знаете – у меня сын родился! Да, да, вы не ослышались, сын родился! Спасибо большое за поздравления, господин, и вам всего хорошего! – Всё выглядело примерно точно так же.

Разумеется, в Риме пошёл слушок о том, что нынешний наследник теперь не играл никакой роли. Кто он? Эллин. Бывший куртизан. Человек, который ничего общего не имеет с императорской фамилией. В нём не было ни капли крови Октавиана Августа. Все было очевидно – Корнелий – истинный наследник престола. А мать – регент.

Аристон тоже это понимал. Сейчас нужно было быть предельно осторожным – в опасности была как жизнь императора, так и его собственная. Он уже не говорил про Анастасию – его дочь.

После рождения сына, император, как и следовало ожидать, совершенно позабыл про Аристона. Урсула снова занимала прежнее положение в жизни Эмилия. Похоже, он поверил её словам о том, что она изменилась и сожалеет о содеянном. Августа вернула себе бывший стан и почести, которыми она пользовалась раннее. Она снова была вольна в передвижении, руководила дворцом и утварью, посещали общественные мероприятия.

Ко всему этому, когда, казалось бы, хуже уже и быть не может – вернулся Аппий. Эмилий простил его деяния, впрочем, казалось, что он их попусту забыл. У него было такое обыкновение – забывать все скверные поступки. Он не был злопамятным и не воспринимал ничего всерьёз. Поэтому – Аристон – сейчас по сути был никем. Ему приходилось лишь выживать в этом гнезде со змеями.

А что дальше? Может, Адриан ещё вернётся? Аристон думал об этом, пока шёл в преторианский корпус на встречу к Квинту. Следует отметить, что с появлением Корнелия, Аристон понял, что необходимо обзавестись своими людьми. Среди них был Катон и ещё несколько юных рабов, которым, разумеется, Аристон платил монетой за их новости. Он всё ещё пытался раскрыть заговор. Урсула и Аппий явно связаны.

Дождавшись центуриона, Аристон тут же начал расспрашивать его о новых сведениях.

– Он чист, так же, как и супруга августа, – ответил Квинт. Выглядел он изнурённо, было видно, что он сильно устаёт от ночных слежек.

– Проклятье, Квинт, – недовольно проговорил Аристон, закусив нижнюю губу. – Не может быть, чтобы эти ядовитые змеи были невинны. Они явно что-то замышляют, я чувствую это!

– Аристон, – обратился к наследнику Квинт. Он обратился к нему не как к цезарю, а как другу. – Я не молод и не могу делать одновременно несколько вещей, как раньше. В моём руководстве когорта дворцовых гвардейцев, центурия преторианцев в корпусе, за всеми необходимо внимание и поддержание порядка. На мне лежит защита не только императора, но теперь и его сына. Я физически не успеваю расследовать дело Аппия. И практика говорит, что они ничего не замышляют. Быть может, они и вправду невинны и стоит прекратить расследование?

– Квинт, ты что, жалуешься? – Изумился Аристон. В его голос звучало прежнее недовольство. За последние дни он также сильно претерпел изменения – он стал подозрительным, дотошным, никому не доверял, всюду ему казалось, что его хотят убить, даже дошло до того, что он стал носить с собой оружие и держать под подушкой нож. Он практически не выходил из своей комнаты, ожидая, что за дверью его схватят и убьют. Он видел, как смотрит на него Урсула, как смотрит Аппий – их взгляд был одинаковым – взгляд, который символизировал торжество, власть, тем же взглядом господин смотрит на своего раба.

– Может, я и действительно жалуюсь тебе, но я сказал, то, что я думаю. Тебе кажется, что всюду заговор, все хотят тебя убить – ты напуган. Я знаю. Но весь этот страх растёт на почве твоей ревности. Аппий и Урсула заняли место в жизни императора. Ты чувствуешь одиночество и беспомощность. Но пойми, тебе ничто не угрожает. И стоит принять тот факт, что у императора есть и другие друзья, кроме тебя, что у него своя жизнь, а у тебя своя. Прими это.

Центурион надел шлем и направился прочь.

– Значит, ты меня бросаешь?! – Крикнул вслед Аристон. – Теперь и ты заодно с Аппием?! Ты тоже предатель?! Стой!

Но Квинт не стал слушать наследника. Он уже давно растворился в преторианском корпусе, оставив Аристона одного.

Аристон упал и ударив кулаком об землю, закричал. Он не хотел верить в истинность слов Квинта. Он был убеждён в своей правоте.

– Ты мне не нужен, я сам справлюсь! Мне никто не нужен…Никто…

***
Некоторое время, Аристон переваривал слова Квинта. Разумеется, он был озлоблен на него. Ему казалось, что все его предали. Но затем, он попытался смириться. Аристон задумался над тем, что сказал центурион, быть может, в его словах была доля истинности. Быть может, он и вправду себе всё это нагнал? Быть может, Аппий обычный парень – да, безусловно, он подлец и негодяй, который недолюбливает Аристона, но не изменник и не последыш Адриана. А Урсула…Она та же? Или всё же другая? Она клялась, что изменилась. Пора выйти из норы наружу и перестать бояться. Говорил внутренний голос Аристона.

Он убрал кинжал из-за пояса и вышел из своей комнаты. Со стороны триклиния доносилась музыка. Император до сих пор празднует рождения сына. Казалось, что сам Дионис посетил дворец. Вечеринкам не было предела.

Аристон не появлялся на них ни разу. Более того, после рождения Корнелия, он не разговаривал с императором. Рядом с Эмилием теперь всё время находилась его несменная жена, которая была настоящим украшением. И Эмилий был, кажется, рад её обществу. Он смотрел на неё влюблённым взглядом. Таким, каким ни разу не смотрел на Аристона.

Аристон зашёл в зал, полный гостей. За столом находились достопочтенные господа вместе со своими матронами. В Риме не было гендерных дискриминаций, женщины пользовались теми же почестями наравне с мужчинами. В Греции женщины обедали в другой комнате.

Гости не были достаточно пьяны, они наслаждались вечером, медленно попивая дорогое вино и слушали музыкантов. Заметив вошедшего Аристона, многие из них почтительно кивнули, отдавая честь наследнику. Вторые – либо не заметили, либо сделали вид, что не заметили его. Иные – нарочито не проявили уважение, не воспринимая его, как цезаря.

Император сидел в конце низкого стола, рядом с Урсулой и Аппием. Когда-то на этом же месте сидел Адриан. Всё повторяется. Аристон не хотел садится рядом с императором. А вернее сказать, рядом с его женой. Эмилий не заметил Аристона. Но Аристон смотрел на него, надеясь, что тот хотя бы кивнёт ему в знак приветствия. Но Аппий занимал его анекдотами и Эмилий так смеялся, что слёзы от смеха текли прямо на бороду. Он снова опустил растительность на лице – трёхдневная тёмная щетина с усиками, делали его старше. Впрочем, в то же время он выглядел довольно мило – напоминал какого-то зверька. Его густые, тёмно-русые волосы сильно отросли и снова завивались в крупные колечки. Он как всегда был прекрасен.

Аристон хотел сесть рядом с сенаторами, но те встретили его отнюдь не радушно. Их взгляда было достаточно, чтобы уйти и найти другое место. В итоге, Аристон так и не нашёл себе места. Разумеется, его сюда не приглашали. Собираясь уже уходить, один из рабов задержал Аристона. Раб указал в сторону императора и сказал, что тот просит его к себе. Аристон занервничал. Сердце в груди норовило выскочить наружу. Неужели, Эмилий заметил его? Неужели, он снова ему нужен?

Аристон прошёл след за рабом и подойдя к Эмилию, встретился с четырьмя глазами – Аппия и Урсулы.

– Аристон, – протянул весело император. Он тяжело и неуклюже поднялся со своего тюфака и подошёл к Аристону. – Как я рад тебя видеть, – сказал он и заключил Аристона в крепкие объятия. От императора пахло вином, он был изрядно пьян.

Император пододвинулся и пригласил присесть Аристона.

– Благодарю тебя, но я чувствую себя здесь лишним, – ответил скромно Аристон, поглядывая на Урсулу и Аппия.

Император заметил это взгляд и усмехнулся.

– Так, дорогие мои, пора положить конец вашей вражде, – сказал император.

– Отличная идея, супруг мой, – неожиданно ответила Урсула. Она поднялась со своего места, расправив платье. Затем протянула свою маленькую ручку Аристону. – Я давно хотела заключить с тобой мир, Аристон. Враждовать с тобой нецелесообразно.

– Полностью поддерживаю вас, госпожа, – присоединился Аппий. Он также встал рядом, протягивая руку.

Аристон не спешил пожимать их руки. Он с подозрением смотрел на них, всё ещё не доверяя.

– Аристон, ну что ты такая бука, – пробурчал император. – Они хорошие ребята. Вам стоит дружить. А то заперся в своей комнате, как медведь в берлоге и не вылезаешь оттуда. Совсем, смотрю, одичал!

Аристон смутился. Как Эмилий узнал про это?. Неужели, ему было не всё равно и он не забыл про него?.

Волей–неволей, он всё же пожал руку Урсуле. Когда очередь дошла до Аппия, сенатор схватил Аристона и вместо того, чтобы убить, вонзив кинжал в живот Аристону, он заключил его в крепкие, мужские объятия.

– Ой, как мило, – прокомментировал император.

Аристон несколько секунд находился в состоянии недоумения. Что происходит? Это сон? Или реальность? «Никогда бы не подумал, что я буду обниматься с этой гадюкой!»

Когда Аристон сел рядом, Аппий начал расспрашивать Аристона, как у него дела. Несколько раз он даже сумел рассмешить его. А Урсула? Эта женщина казалась самой милой и невинной во всей Римской Империи. Её тонкий голосок и нелепые шутки, кто бы мог подумать, что она «такая»? Аристон никогда не видел августу такой смешной и веселой. Даже про свою ссылку ей удалось сочинить анекдот. Что удивительно, Аристону было хорошо в компании этих людей. Он чувствовал себя защищённым, ему было комфортно и хорошо. Он наконец почувствовал, что такое быть в кругу друзей. Когда все интересуются тобой и им не всё равно на то, как у тебя дела. О боги…Это сон?


Аристон в кругу новых друзей просидел практически всю ночь. Он никогда не веселился так долго. Под конец, он всё же не смог совладать со своей усталостью и решил покинуть вечеринку. Аппий и Урсула пожелали ему добрых снов, а Эмилий поцеловал по-отцовски в лоб.

Долгое время улыбка не сходила с его очаровательного лица. Он был счастлив и одновременно в замешательстве. Он всё ещё не мог поверить в тот факт, что Квинт оказался прав и эти ребята действительно славные.

На следующий день Аристон более не боялся лже-заговорщиков. Он не боялся свободно гулять по дворцу. И за всё это время решил даже навестить ребёнка Эмилия – Корнелия. Он по правде говоря, ни разу не видел даже его лица. Если он такой же прекрасный, как сам Эмилий, то он тоже полюбит этого ребёнка.

Когда Аристон пришёл к сыну императора, двое преторианцев встретили его. Их вид говорил, что они не собираются его впускать.

– Я наследник императора, впустите меня, это приказ, – сказал Аристон, пытаясь протиснуться к двери.

Но преторианцы грубо оттолкнули Аристона в грудь, отчего тот чуть не упал и не ударился об стену головой. Преторианцы не стали ему ничего объяснять. Вот оно! Случилось то, чего Аристон давно предсказал и чего так боялся. После рождения кровного сына императора – Аристон фактически перестал играть какую-либо роль во дворце. Теперь он – никто. Бывший раб. Бывший куртизан.

Разозлившись, Аристон быстрым шагом направился к императору. Он собирался разобраться с этим раз и навсегда и выяснить – кто же он и что он вообще значит для императора.

Однако, императора во дворце на удивление не оказалось. Аристон даже на время испугался, предположив, что его снова похитили. И никто не знал, где он. Даже Катон. Да и куда он мог деться? Вчера только праздновал, быть может, отправился в гости к очередному сенатору, который присутствовал на вечеринке и решил допраздновать у него? Аристон хотел надеяться на это.

Но вскоре наступил вечер. А императора всё ещё не было. Аристон понял, что пора начинать его поиски. Он хотел позвать центуриона Квинта, но вместо него встретился Аппий.

– Здравствуй, Аристон, – поприветствовал его Аппий, дружелюбно протягивая руку.

– И тебе хайре, – ответил Аристон, пожав руку советника. – Ты не знаешь, где август? Я хотел бы с ним поговорить.

– Август? О, а ты не в курсе? – Изумился Аппий, раскрыв широко глаза. – Император ранним утром покинул Рим. Вместе со своей супругой он отправился во дворец Тиберия на Капри. Ему нужен отдых, ты же сам это должен понимать. Ну а все государственные полномочия пока что возложены на меня. И если у тебя есть какие-то вопросы, то можешь задавать их мне.

Аристон пытался переварить слова Аппия. Что больше его должно удивить – то что император, ничего не сказав, уехал на Капри, или то, что Аппий теперь правит Римом?

Вывод таков – и то и другое – ужасно!

– Я вижу, тебя что-то беспокоит, – неожиданно произнёс Аппий.

Аристон посмотрел на него и отчего-то снова боялся ему доверять.

– Я хотел навестить Корнелиуса, но преторианцы не впускают меня, – ответил нехотя Аристон. – Почему?

– Ну, – протянул Аппий, почесав гладкий подбородок. Затем он положил свою руку на плечо Аристона, слегка приобняв и начал идти по коридору, вместе с эллином. Аристон недоумённо покосился на Аппия. От советника пахло потом и вином. – Ты же должен понимать, что у императора теперь есть законный преемник. А ты представляешь угрозу для него.

– Что? Я? Как я могу представлять угрозу? Я всего лишь хотел взглянуть на малыша.

– Да, да, да, но…Сам подумай, император ведь может в любой момент завещать престол своему сыну, настоящему, кровному сыну. А ты, чтобы этого не произошло, способен избавиться от помехи. Ты ведь хочешь занять престол после кончины императора, ну, ну признайся, дорогой.

Слова Аппия были похожи на насмешку. То, что говорил он – было отвратительно. Аристон с негодованием оттолкнул от себя Аппия и встал напротив него, сжав кулаки.

– Никогда! Ты понял – никогда я не лишу жизнь младенца! Я не хочу быть императором, я хочу быть…

– С Эмилием? – Подсказал Аппий.

Аристон махнул рукой на Аппия и направился прочь. Всё, что этот человек делал вчера – было всего лишь спектаклем. Он хотел угодить императору, вот и сделал вид, что подружился с Аристоном. И последний чувствовал, что это всё фарс. Всё ложь. Он был убеждён в этом. Убеждён был и в том, что пока императора не будет, Аппий – уничтожит его…

***
Аристон не стал ждать императора, а решил прийти к нему самолично. Его не устраивало нынешнее положение Аппия во дворце. Не устраивало и то, что к нему перестали относиться, как к наследнику. Складывалось впечатление, что только благодаря Эмилию, все так почтительно относились к Аристону. Но сейчас всё изменилось.

Аристон собрал свои вещи и наутро решил покинуть дворец, взяв в своё сопровождение несколько рабов. Но уже будучи у выхода, он столкнулся с препятствиями. Преторианцы не выпускали его.

– Какого орка здесь происходит? – Возмутился Аристон. – Я – наследник престола. Вы что – ослепли? Немедленно пропустите!

Один из преторианцев громко рассмеялся.

– Август совсем разбаловал своего любовника, – прокомментировал второй.

– Где примипил-центурион Квинтилий? – Спросил Аристон, сдвинув брови на переносице. Он был зол и готов был броситься на острые пики своим телом.

– Центурион Квинтилий давно уже не центурион, – ответил преторианец. – Император повысил его и назначил трибуном преторианского корпуса. Теперь нами командует новый центурион – Гай Децим.

– Какой ещё Гай Децим? – Не понял Аристон.

– Что здесь происходит? – Послышался сзади мужской, грубый голос.

Преторианцы почтительно отдали римский салют и выпрямились в струнку при виде своего нового командира.

Аристон обернулся, чтобы посмотреть, кому принадлежал этот голос.

Сзади стоял широкоплечий, высокий мужчина, в дорогих доспехах. Золотая кираса, шлем, пурпурный гребень. Квинт, конечно, не позволял себе такой роскоши и был скуп на экипировку.

Мужчина был полностью лысым, напоминал яйцо, на тонкой коже у висков просвечивали синие вены. Шрам покрывал пол головы. Густые тёмные брови были сдвинуты на переносице и казалось, что они были такими с рождения. Руки его были огромными, это был настоящий человек – скала. От одного его вида становилось плохо человеку. Квинт не был таким. Совершенно разные люди.

На вид этому центуриону было лет сорок.

Гай Децим подошёл к Аристону и пока он шёл, казалось, что под его ногами содрогается земля. Он был на три головы выше наследника. Настоящее чудовище…И откуда он только взялся?

Центурион наклонился над Аристоном, как над букашкой, которую норовил раздавить своей ногой, и сказал:

– Приказ Аппия Кезона – не выпускать тебя из дворца.

– Эм, ч-ч-то? – Аристон буквально проглотил язык. Да, он когда-то отважно сражался с огромным кельтом, но…вся храбрость куда-то улетучилась в один миг. Гай Децим – это другой случай… С ним лучше не связываться.

– Повторить? – Спросил ещё более сурово центурион. Он наклонился совсем вплотную, что Аристону пришлось отойти. Он не смел смотреть в его серые глаза.

– Я уже ухожу, – ответил быстро Аристон и не обинуясь, направился прочь. Он даже забыл, куда он хотел идти.

Вернувшись во дворец и распустив всех рабов, Аристон облегчённо вздохнул. Несколько минут он молча переваривал случившееся. Наконец осознав, он ударил кулаком по кровати, на которой сидел.

«Проклятье! Гай Децим явно приверженец Аппия Кезона. Этот сенаторшка постепенно меняет всех людей во дворце на своих. Скоро никого не останется, кто был бы за мою сторону. Мне срочно нужно встретиться с Квинтом и рассказать ему всё! Немедленно. И пусть это будет стоить мне жизни…»


Аристон был зол и незамедлительно искал встречу с Аппием. Эмилий только вчера уехал, а он уже возомнил себя императором! Его приказы выходили за рамки его полномочий.

Однако, Аппий просил его не беспокоить. Сейчас он проводил аудиенции у себя в кабинете советника. Удивительно, что этот выскочка не устроился в Ауле Регии на троне. Неужели, он понял, что он не Август, а всего лишь советник!

У дверей находились люди, которых сдерживали наёмники Аппия. Да, это были те самые головорезы, которых взял с собой Аппий во время операции по освобождению императора из плена.

Из просителей здесь были весьма достопочтенные господа, плебеев здесь не было вовсе.

– Мне нужно встретиться с советником, – сказал Аристон, пытаясь протиснуться сквозь очередь.

– В порядке очереди, – ответил ему человек Аппия и грубо оттолкнул назад.

«Ах так, ну что ж. Сам напросился».

– Аппий!!! – Неистово закричал Аристон, неожиданностью напугав посетителей. – Аппий Кезон!!

– Ты что орёшь, безумец! – Возмутился на него охранник.

Они попытались выгнать его, но этого не потребовалось.

Аппий Кезон нехотя, появился. Лицо его выражало недовольство и одновременно смущение. Он явно принимал важного гостя.

– Ты – идиот, – прорычал Аппий, подойдя ближе и тыкнув пальцем Аристону в грудь. – Ты опозорил меня!

– Аппий, как ты смеешь запрещать мне – Цезарю – покидать дворец?! – Парировал Аристон. Говорил он громко и чётко, чтобы всем было слышно.

Гости, которые пришли на аудиенцию были сильно изумлены. Они не знали, кем был Аристон. Не знал и тот важный человек, который доселе находился в кабинете у Аппия. Мужчина вышел, чтобы посмотреть.

– Советник, прояви почтение к наследнику престола, – сказал должностное лицо. Подойдя ближе к Аристону, он поклонился.

Аппий покраснел от смущения. Похоже, он боялся этого человека, он явно был сильнее его в плане власти над римским народом.

– Прошу прощения, претор, – проговорил Аппий, уняв свой пыл и гордыню.

– Проси прощения не у меня, а у цезаря, – потребовал претор.

– Прошу прощения, цезарь, – сквозь зубы процедил Аппий.

Претор удовлетворённо кивнул ему.

– Мы с тобой всё обсудили, думаю будет разумным принять сейчас наследника, – сказал претор.

После этих слов, претор высокомерно направился прочь в сопровождении своей свиты. Претор воистину занимал важное положение в городе – он был магистратом. И иметь в нёмсоюзника было выгодно для Аппия.

Глубоко вздохнув, советник силой отвёл Аристона за угол, чтобы их никто не слышал.

– Значит, ты недоволен тем, что я приказал не выпускать тебя, да? – Живенько проговорил Аппий, словно размышляя. Он по своему обыкновению всё время прикладывал кулачок к губам, выражая задумчивость. – Я знал, что ты захочешь сбежать к императору и ради твоей безопасности и его покоя – я приказал не выпускать тебя.

– Бред! – Возмутился Аристон. – Ты не принцепс, чтобы неволить меня. Когда он вернётся, я всё ему расскажу.

– Ну, ну, и что ты расскажешь? – Аппий прижал Аристона к стене, смотря на него сверху вниз. – Что я радел о твоей безопасности и безопасности его сына? Как думаешь, что он скажет на это? М?

– Отвали! – Буркнул Аристон, оттолкнув от себя фигуру Аппия.

Он не хотел с ним вступать в спор. Аристон уже был знаком с искусством убеждения Аппия, этот человек всегда выходил сухим из воды.

– Мне нужно к трибуну Квинту, – сказал Аристон. – Я должен с ним поговорить, он мой друг.

– Сомневаюсь, что трибуну сейчас до тебя, – ехидно ответил Аппий. – Вместо того, чтобы отвлекать всех и создавая переполох во дворце, шёл бы ты делом лучше занялся. Например, латрины почистил, ты же БЫВШИЙ раб.

Аппий усмехнувшись, направился обратно к своим посетителям. Аристон хотел ударить Аппия, но поняв, что на него все смотрят, унял свой пыл. Сейчас было абсолютно очевидно, что Аппий не друг ему и никогда им не будет.

Аристон не собирался сдаваться. Может, Кезон и не предатель, но он явно мерзавец и с ним лучше не связываться.

Дождавшись вечера, Аристон вышел из своей комнаты, где всё это время предавался размышлению, разрабатывая план своего побега, он наткнулся на огромную скалу.

– Цезарь, – проговорил Гай Децим, слегка ударив себя в грудь.

– Сальве, – ответил Аристон. Ему было не до центуриона.

Но пройдя два шага, центурион преградил ему дорогу.

– Уйди прочь, – сказал недовольно Аристон, чуть не врезавшись лбом в грудь центуриона.

– Не могу, – ответил центурион, с усмешкой. – Мне приказано не выпускать вас из комнаты.

– Серьёзно?! – Искренне изумился Аристон. – Я не заключённый, чтобы против моей воли держать меня в комнате. Пропусти немедленно!

Центурион снова преградил ему дорогу. Аристон пытался протиснуться через щель, но Гай Децим, схватив его за плечи, потащил обратно в спальню, словно малое дитя. По сравнению с центурионом, Аристон был настоящим карликом, учитывая то, что рост у Аристона был всего 165 сантиметров.

Аристона это вывело из себя. Он схватил кинжал, который находился на тумбочке и направил острие в адрес центуриона.

– Не-а, – центурион пригрозил пальцем наследнику, мол, даже не думай об этом.

Но Аристон не собирался слушать его. Он ринулся в бой со скалой, но тут же был обезврежен. Гай Децим забрал кинжал, который в его лапах казался иголкой, и запер дверь за собой, оставив Аристона в комнате. Аристон начал кричать, норовя пробить дубовую дверь, но всё тщетно. Ему не выбраться отсюда…

Медленно сползая на пол, Аристон увидел окно. И окно было открытым. Когда-то, он уже сбегал из дворца. Дождавшись ночи, он надел дорожный плащ, взял второй кинжал и спрыгнул вниз. К счастью, охраны здесь не было. И ему удалось сбежать из дворца.

***
Придя к преторианскому корпусе, Аристон попросил часовых впустить его. Часовые, ничего не спрашивая, тут же открыли ему ворота. Они знали Аристона, он здесь часто появлялся, все преторианцы любили наследника, и никто не мог ему препятствовать. Невзирая на позднее время суток, некоторые преторианцы всё еще бодрствовали.

Часовой отвёл Аристона к шатру нового трибуна и остановился. К счастью, трибун тоже не спал. В шатре горели свечи и жаровни с углями. Внутри кто-то смеялся. Квинт был явно не один. Аристон подошёл к охранному преторианцу и попросил доложить о его прибытии трибуну. Преторианец незамедлительно удалился в шатёр и через несколько секунд, на улицу вышел мужчина. Доспехи на нём были куда лучше тех, что были раньше. Вместо кольчуги была кираса. Вместо поперечного гребня, гребень был прямым.

– Аристон, что ты здесь делаешь? – Тихо спросил Квинт, оглядываясь вокруг. Он был удивлён, что он один. – Не безопасно ходить по улицам Рима в столь поздний час.

– Квинт, – с жалостью в голосе проговорил Аристон. Его слова были похожи на стон. Он обнял обескураженного трибуна и продолжил говорить: – Аппий теперь вместо императора. Он назначил какого-то Гая Децима, который не спускает с меня глаз. Меня заперли в комнате словно узника и не выпускают. Квинт, что происходит? Что мне делать? – Аристон говорил быстро, захлёбываясь. Слёзы и беспомощность душили его.

– Подожди, успокойся. – Квинт отвёл его к себе в шатёр. В шатре находилось несколько офицеров. Он попросил всех уйти и когда те покинули шатёр, налил Аристону вина и усадил на стул. – Теперь снова расскажи мне, что произошло. Только медленнее.

Когда Аристон рассказал всё, Квинт покачал головой.

– Гай Децим, – медленно проговорил трибун, словно вспоминая, кто это. – Я слышал, что назначили нового центуриона, но не знал, кого именно. Гай Децим – отличный воин. Его перевели сюда из Мёзии, македонского легиона. Он показался мне славным парнем.

– Что? Славным парнем?! Мы точно об одном Гае Дециме говорим? Потому что тот Гай Децим, которого я знаю – настоящее чудовище, которое выползло из Тартара! Он совершенно меня не уважает.

– Что конкретно он сделал тебе? – Спросил Квинт, внимательно слушая. – Я отчитаю его.

– Он? Он…– И тут Аристон замолчал. По сути, Гай Децим ничего дурного не совершил. Он всего лишь выполнял приказ Аппия.

– Ну?

– Ничего…– с поражением ответил Аристон. – Но Аппий! Аппий слишком много себе позволяет! Он хочет избавиться от меня, я это чувствую! Повторяю – Аппию нельзя доверять.

– Тише, тише, – успокаивал его Квинт, добавляя вино в кружку.

– Ты не веришь мне! Почему?

– Я верю тебе, ве-рю. Обещаю, что завтра утром я поговорю с Аппием лично. Всё будет хорошо. Поспи пока на моём месте, ты устал.

Аристона и вправду клонило в сон. Подогретое вино с пряностями, которым угостил его Квинт дало о себе знать. И Аристон провалился во тьму своих сновидений.


Утром его разбудили чьи-то голоса. Аристон открыл глаза и увидел ноги, обутые в калиги.

– Квинт, – проговорил Аристон, решив, что перед ним стоит трибун. – Ты поговорил с ним?

Аристон поднял голову наверх и увидел, что перед ним стоит отнюдь не Квинт. К его разочарованию – это был Гай Децим. Рядом с центурионом стояли – Аппий, четверо его людей и…Квинт.

– Квинт, зачем они здесь? – Спросил Аристон, с ужасом оглядываясь по сторонам. Он был похож на зверька, которого загнали в угол хищники.

– Всё хорошо, Аристон, – сказал Квинт. Его голос внушал спокойствие. Ему хотелось верить. Трибун подошёл ближе и присел на корточки подле Аристона. Затем он положил свою мозолистую руку Аристону на плечо и проговорил: – они тебе помогут.

После этих слов он поднялся на ноги и отошёл в сторону.

– Помогут? В чём?! Квинт, что происходит?

Гай Децим поднял Аристона на ноги и силой потащил прочь из шатра.

– Квинт! Ты предал меня?! Предал! Квинт, не бросай меня! Не бросай! – Кричал Аристон.

Фигура Квинта становилась всё меньше и меньше до тех пор, пока совсем не исчезла.

– Квинт!!!

Аристон чуть не оглох от собственного крика. Неожиданно, обстановка сменилась, и он каким-то образом оказался у себя в спальне. В комнате было темно, а окна заколочены снаружи.

– Какого орка?..

Аристон искренне не понимал, что сейчас произошло. Неужели это всё ему приснилось? Если это был сон, то слишком явственный и похожий на реальность. Только что центурион тащил его через весь лагерь. Преторианцы смотрели на него, как на безумного и никто. Никто не вмешался. И вот сейчас – он снова во дворце. Этого не может быть.

– Аристон, – послышался знакомый голос.

Аристон поднялся с ложа и улыбнулся. Перед ним стоял император. Он был великолепен, несмотря на тусклый свет, который исходил от свечей. Император перестал держать руки за спиной и протянул Аристону розу. Алую розу на тёмном, колючем и длинном стебельке. Аристон принял её и проговорил слова благодарности.

Когда Аристон спустил свои босые ноги на пол, чтобы подойти и обнять Эмилия, он почувствовал под собой нечто нежное и приятное. Всюду были разбросаны лепестки роз.

– Эмилий, это прекрасно, – сказал Аристон, улыбаясь.

Эмилий тоже ответил улыбкой.

– Как я рад, что ты вернулся ко мне. Ты не представляешь, что здесь произошло, пока тебя не было. Аппий…

– Т-с-с, – Эмилий протянул указательный палец и прикрыл губы Аристону. – Я всё знаю. Можешь не бояться, теперь всё хорошо. Аппия больше нет. Только ты и я и никого более.

Император взял в свои руки лицо Аристона и поцеловал его в губы.

– Я люблю тебя, – сказал Эмилий, смотря Аристону в глаза.

– Эмилий, я так счастлив, что ты наконец ответил мне взаимностью. Как же долго я мечтал об этом…

Когда Аристон хотел поцеловать Эмилия снова, громкий шум донёсся из-за двери. Император напрягся.

– Что там происходит? – Спросил Эмилий. Он собирался выйти, но Аристон попытался его удержать, схватив за руку. Ему казалось, что если Эмилий выйдет за эту дверь, то он навсегда потеряет его.

– Аристон, не бойся, – усмехнулся император.

Аристон волей-неволей отпустил друга. Когда император открыл дверь, он замер. Аристон не понял, что произошло. Он подошёл ближе, чтобы посмотреть и увидел в дверном проёме Аппия. Аппий держал в руках рукоятку меча, ну а лезвие было в теле…Эмилия.

Аристон широко раскрыл глаза, прикрыв рот.

– Не верю…не верю…этого не может быть…это сон! – Бормотал Аристон, пятясь назад.

Аппий вытащил меч из тела проткнутого императора и направился к Аристону. Аристон стал осматриваться вокруг. Где-то рядом лежал кинжал. Но сейчас его нигде не было.

– Убийца! – Бросил в сердцах Аристон. – Будь ты проклят!

Аристон приготовился к удару, закрыв глаза. Он не собирался молить о пощаде. Он примет смерть стоя, как и подобает мужчине.

– Ты думаешь, я хочу тебя убить? – Удивился Аппий и рассмеялся своим ужасным и отвратительным смехом, напоминающий скрежет железа по стеклу. – А над кем я тогда измываться буду?

После этих слов Аппий закрыл дверь, снова заперев Аристона в комнате. Однако теперь он был не один. Окровавленное тело императора лежало с ним. Император уже испустил последний дух, не успев попрощаться с возлюбленным. Аристон неистово закричал, вцепившись ногтями в колени. Ему хотелось содрать с них кожу. Он начал беспощадно наносить себе увечья и кричать, и кричать. Единственное о чём он мечтал сейчас – это умереть.

Спустя некоторое время он всё же решился подойти к императору и посмотреть на него. Розовые щёчки постепенно приобретали бледный цвет. Глаза были закрыты. Аристон надеялся, что он сейчас услышит, как император скажет ему:

– Ага! Купился! Здорово мы тебя разыграли, выходи Аппий – спектакль окончен.

Аристон искренне на это надеялся. Но этого не произошло. Императора больше нет. Какой смысл продолжать свою жизнь, если в ней нет возлюбленного? Пока Эмилий был, Аристон жил ради него, но сейчас его нет. Ни Антиоха, ни Эмилия. Никого. Аристон всю ночь пролежал рядом с телом Эмилия и так и уснул подле него.

***
Когда Аристон проснулся, в глаза падал яркий солнечный свет, который лился из открытого окна. Птицы пели на улице, ветер шелестел листву на деревьях. Где-то пролетали чайки. Первая мысль, которая пришла в голову – это посмотреть на тело Эмилия. Но к удивлению, императора здесь не было. Более того, ни лепестков роз, ни крови и не заколоченного окна – всё было как прежде. Неужели это был кошмар? Если это был сон, то самый долгий за всю его жизнь. И самый необычный. Аристон скверно осознавал реальность. Ему всё ещё казалось, что он спит.

Выйдя за дверь, Аристон не встретил там центуриона Гая Децима. Никого не было. Абсолютно. Неужели Квинт и вправду поговорил с Аппием? Или это тоже был сон? Где правда?

Аристон прошёл по коридорам и вскоре наткнулся на рабов. Они почтительно приветствовали его. Всё, как всегда. Вскоре, после плотного завтрака, Аристон наконец осознал, что реальность в которой он сейчас живёт – настоящая. Это не сон.

«О боги. Я схожу с ума».

В атриуме Аристон даже встретился с Аппием. После недавнего сна, он испугался его, отойдя назад. Аппий изумился.

– С тобой всё хорошо? – Спросил заботливо Кезон.

– Прости, я могу показаться сейчас несколько странным, но ответь мне пожалуйста – император где сейчас?

– На Капре, ты забыл? Да ты не волнуйся, дружище. Он скоро вернётся.

Аппий подошёл, чтобы обнять Аристона и поддержать, но Аристон не спешил доверять ему. Для нег было всё очень странным сейчас. Почему Аппий с ним так разговаривает? Разговаривает так же, как вечеринке.

– Ты чего? – Не понял Аппий, слегка обидевшись.

– Где Корнелиус? – С подозрением спросил Аристон, проверяя свои знания. Неужели он настолько напился, что сошёл с ума?

– Император взял его с собой, – просто ответил Аппий. – Аристон, с тобой точно всё хорошо?

Аристон выдвинул обе руки, словно защищаясь от Кезона и вместо объяснений, убежал прочь. Ему нужно было проверить спальню Корнелия, чтобы убедиться. Когда Аристон пришёл туда, Корнелия и вправду не оказалось.

Тогда он реши проверить спальню Анастасии. Следует отметить, что он давно не навещал дочку. Зайдя в её комнату, он убедился, что с ней всё хорошо. Заметив отца, она с недоумением взглянула на него своими большими зелёными глазками.

– Эмилий, – сказала девочка невнятным, детским голоском.

Аристон был сильно изумлён. Он и не знал, что его дочь уже научилась говорить. И её первое слово было отнюдь не папа – а Эмилий. Аристону только сейчас стало стыдно. Этого можно было ожидать, ибо император был для Анастасии, как отец. И Аристон благодарен ему за это.

Рабыни отошли в угол, потупив взор вниз. Аристон подошёл к девочке и поцеловал ту в губки. Девочка рассмеялась ласке отца. Её золотые кудряшки, казалось, светились. Она была похоже на солнце. Такая же добрая и жизнерадостная, как Кисса. Аристон взял её на руки и унёс из комнаты, показывая дворец.

Девочка с любопытством тыкала маленьким пальчиком на скульптуры и Аристон пояснял ей, что за боги изображены на них. Следует заметить, Аристон говорил на греческом. Он хотел, чтобы его дочь знала родной язык его отца. В ней смешаны две крови – египетская и греческая. Она была чудесна и прекрасна. Когда вырастит – будет самой красивой женщиной во всей Римской Империи.

Прогулял Аристон со своей дочерью весь день, пока девочка не заплакала. Рабыни пояснили отцу, что малышка хочет спать. Тяжело было расставаться с дочерью, но он понимал, что, как только Анастасия откроет глаза, он будет рядом. И они снова пойдут гулять. Вместе.

Казалось, только сейчас в нём проснулся отцовский инстинкт. Он хотел быть с ней рядом, защищать, оберегать и заботиться. Аристон знал, что он не будет таким же, как его отец Аристид. Он не выдаст свою дочь замуж за старого сенатора или короля, лишь потому что это так выгодно, он не лишит детства дочь в 13 лет. Брак должен быть только по любви, говорил себе Аристон. Счастье его дочери было важнее всего сейчас для него.

«Если это был лишь сон, то и Квинт должен занимать прежнюю должность».

Аристон решил найти центуриона и обо всём ему рассказать. Квинт на данный момент был его лучшим товарищем. Катон – слишком стар, чтобы общаться с ним наравне. Он из другого поколения. У него другие ценности. Он человек – традиционный. Квинтилий же – во-первых, друг детства императора, во-вторых, он чуть старше Эмилия. Несмотря на свой возраст – 35 лет, выглядел он весьма молодо. Впрочем, также как и Эмилий. Этих людей, казалось, возраст совсем не берёт.

Подойдя к дворцовым преторианцам, он вежливо поинтересовался, где Квинт.

И да, как и оказалось, Квинт всё ещё занимал должность центуриона.

«О боги, благодарю вас!»

Аристон облегчённо вздохнул. Это и вправду был ужасный сон.

Аристон просил найти центуриона и доложить о том, что он ждёт его в саду. Договорившись о встрече, он принялся смиренно ждать друга. Он искренне радовался тому, что этот кошмар закончился. Да, Эмилия нет, но ничего. Главное, что он жив, орк возьми! Остальное – неважно…

Когда Аристону надоело ждать, он решил прогуляться по коридорам. Настроение было чудесным. Особенно запоминалась прогулка с дочкой. Невольно улыбаясь, он шёл по деревянному полу, и не заметил, как чуть не врезался в чью-то грудь.

– Простите, – весело проговорил Аристон, поднимая голову наверх.

– Цезарь, – ехидно прозвучал знакомый бас.

– Гай Децим? – Удивился Аристон. – Что? Как?

На нём были те же доспехи, что из сна. Доспехи центуриона.

– Центурион Гай Децим, – подправил его офицер.

– Но…Квинтилий?..

– Трибун, – ответил Гай Децим – Трибун Квинтилий в преторианском корпусе, детка. А я здесь.

Гай Децим неприлично присвистнул и прижал Аристона к стене. Он смотрел на него взглядом голодного волка. Из его рта буквально текли слюни.

– Уйди прочь, животное! – Рявкнул Аристон, пытаясь оттолкнуть человека-скалу.

Но «скала» снова не поддавалась. Рядом никого не было, поэтому крики о помощи Аристона никто не услышит.

– Поиграем с тобой, малышка? – Игриво проговорил Гай Децим, прижимаясь всё ближе и ближе. – Куртизаночка моя грязная.

Гай Децим схватил Аристона за руки, чтобы тот не смог сопротивляться и начал насильно его раздевать.

– Отпусти меня! Отпусти, ублюдок! – Сквозь зубы кричал Аристон, борясь за свою честь.

– Кричи, кричи, сучка, кричи громче!

Гай Децим обнажил свой пах. Его фаллос был огромен, как и он сам. Словно сам Приап явился, чтобы вновь надругаться над бедным юношей. Центурион пытался развернуть Аристона лицом к стене и поставить на колени. Но Аристон сражался до последнего. Он и царапал насильника и кусал. Но всё было тщетно. Когда Гаю Дециму удалось развернуть Аристона лицом к стене, схватив его за волосы и заломив руку, Аристон почувствовал пальцем рукоятку кинжала, который продолжал висеть у центуриона на поясе.

Не успел Гай Децим надругаться над ним, как Аристон схватил его кинжал и резко развернувшись, вонзил его центуриону в живот. Но Центурион кажется не заметил. Торс его был слишком крепким, словно из мрамора. Кинжал был для него укусом комара. Центурион лишь рассмеялся.

Тогда Аристон вытащил меч из ножен центуриона и полный ненависти, вонзил его прямо в сердце. Гай Децим широко раскрыл глаза. Кажется, он всё ещё не понял, что с ним произошло.

Тогда Аристон вытащил меч и снова вонзил его только уже в живот. Центурион наконец упал на пол. Грохот от его падения был схож со взрывом. Аристону казалось, что центурион всё ещё жив, поэтому он продолжал рубить Гая Децима до тех пор, пока его тело не превратилось в фарш.

– Аристон, что ты наделал? – Послышался голос императора.

Аристон повернулся и увидел перед собой Эмилия. Рядом с ним находилась Урсула и центурион Квинт. Все они смотрели на Аристона, как на чудовище.

Аристон не понимал причину недоумения в их глазах. Когда он снова посмотрел на Гая Децима – он увидел вместо него новорождённого ребёнка. Изувеченного, на него было страшно смотреть. Ошмётки кожи валялись на полу и были прилеплены к стене. И всюду кровь.

– Что? – Удивился Аристон. – Где Гай Децим? Это был Гай Децим, клянусь вам!

– Аристон, ты убил моего сына. Моего Корнелия, – плачущим голосом проговорил Эмилий. – За что? Что я тебе такого сделал? Что сделал тебе невинное и непорочное дитя, в конце концов? Убийца!

– Квинт, – обратился Аристон к центуриону-трибуну, – скажи мне, что это сон.

– Это не сон, цезарь…– ответил Квинт. В глазах его было разочарование. Худшее, что мог увидеть Аристон.

– Эмилий, послушай меня, я не убивал Корнелия! Не убивал! Эмилий!

Аристон в отчаянии упал на колени и начал плакать.

Эмилий молчал. Из глаз его текли слёзы. Урсула гладила супруга по голове, пытаясь успокоить.

– Эмилий, скажи хоть что-нибудь, умоляю, – взмолился Аристон.

– Казнить его, – прошептал император.

– Что?

– Казнить его! – Повторил император.

Центурион приказал двоим преторианцам схватить Аристона и увести прочь.

– Я не убийца! Не убийца! Это был Гай Децим! Гай Децим!

Аристон перестал кричать и начал смеяться. Всё это безумие, что с ним произошло – по-настоящему свело его с ума.

Преторианцы бросили его в темницу, после чего удалились. В этой же камере когда-то сидел Антиох…

Аристон несколько минут молча смотрел в точку, а затем закричал:

– Это сон! Это сон! Сон! Проснись, проснись, Аристон!

Но он не просыпался. Слёзы текли ручьём. Казалось, скоро польётся кровь. Он не верил в то, что происходило.

Прошло немного времени, и в темницу вошёл палач. Палачом оказался Квинт. Рядом стоял Аппий и император. Аппий говорил слова поддержки Эмилию и успокаивал тихим тоном.

– Убей скорее это чудовище, – просил император. – Я не могу на него смотреть.

– Эмилий, прошу тебя, не делай этого, отец… – молился Аристон, сидя на коленях.

– У меня был сын, но ты убил его, – ответил император. – Будь ты проклят, Аристон. Ненавижу тебя и буду всю свою жизнь ненавидеть. Твоё тело выбросят в клоаку, твоё имя запомнит история как Аристон – кровавый.

Квинт подошёл к Аристону и вытащив кожаный шнурок, обмотал ею шею Аристона и дождавшись молчаливого приказа императора, начал постепенно душить.

Аристон, впрочем, не сопротивлялся. Он смотрел, как лицо императора плывёт перед глазами и гордо принимал смерть. Вот и всё. Это конец.

***
– Аристон, это я, – говорил Эмилий, схватив юношу за плечи.

Аристон сидел в углу и что-то бормотал.

– Принцепс, это бесполезно, – проговорил второй голос. Голос Аппия. – Мне больно признавать это, но ваш преемник сошёл с ума.

– Уже месяц вы не можете вылечить его, глупцы! – Разозлившись, прорычал император в адрес находившемся рядом лекарям. – Месяц мой мальчик страдает в бреду в этой комнате, словно узник. Выйдите все. И ты Аппий тоже.

– Но, император…

– Я сказал выйди!

Эмилий был зол. С тех пор, как Урсула родила, Аристон находился в таком состоянии, и никто не знал причину его безумия. Врачи были бессильны, после их лекарств Аристону становилось только хуже.

Император взял Аристона за плечо и попытался вывести на улицу.

– Эмилий, я не убивал твоего сына! – Крикнул неожиданно Аристон, из глаз текли слёзы. – Это был Гай Децим! Клянусь, Гай Децим.

– Да, да, Гай Децим, я верю тебе, верю, – поддакивал император, не разбирая бред Аристона.

Он силой вывел его на улицу, затащив в сад. Эмилий попытался его посадить, но Аристон вырвался и упал на колени.

– Прошу тебя, не убивай меня, – плакал Аристон.

– О боги, я не буду тебя убивать, – ответил Эмилий.

Но эти слова не успокоили Аристона и он продолжал рыдать. В саду было прохладно и никого не было, кроме птиц. Воздух был намного чище того, что стоял в комнате Аристона. Ветер шевелил листву на деревьях, создавая приятный шум.

Когда Аристон перестал плакать, он начал задыхаться. Император занервничал и подбежал к нему.

– Это конец, – прошептал Аристон.

– Ты дурачок, что ли? – Спросил Эмилий, не понимая о чём говорит Аристон.

За всё время его безумия Эмилий уже привык к его реальности и научился подыгрывать больному. Император даже завидовал немного ему, ибо ему было интересна та жизнь, в которой сейчас существует Аристон. Какая она? Судя по всему, она хуже настоящей. Похоже – это бесконечный кошмар, в котором буквально заперт Аристон.

Аристон через некоторое время перестал кряхтеть. Замерев, он неожиданно вдохнул в себя воздуха полной грудью. Он глотал, норовя захлебнуться. Насытившись, он поднял глаза и посмотрел на Эмилия. Император смотрел на Аристона с недоумением и в то же время с беспокойством.

– Эмилий, это правда ты? – Спросил Аристон, протирая глаза от пелены.

Он отчётливо видел сад и лик императора. Вокруг не было сырой темницы, палач не душил его. Всё кончено.

– Я, я любовь моя, – шутливо ответил Эмилий. – Ты сейчас со мной разговариваешь или это очередной твой бред?

– Бред? – Удивился Аристон. – Какой бред? О боги! – Спохватился Аристон, оглядываясь вокруг. – Прости меня, я убил твоего сына…

– Что? Корнелия? С ним всё хорошо, так же, как и с твоей дочерью, думаю они сдружаться. Неужели ты наконец пришёл в себя, Аристон?

Аристон убрал с лица руки и ещё раз внимательно посмотрел на Эмилия. Он не понимал, сон это или реальность.

– Эмилий, – взмолился Аристон. – Это всё не по-настоящему? Это снова сон? Пожалуйста скажи мне, что я не сплю. Умоляю.

– Ты не спишь, не спишь, Аристонушка, – ласково проговорил император. Он приобнял юношу за плечи и объяснил ему всё, что с ним произошло. – Я боялся, что ты останешься невменяемым до конца дней твоих.

– Эмилий! – Обрадовавшись, воскликнул Аристон и заключил его в крепкие объятия. – Как я рад, что я наконец вернулся. Ты не представляешь, что я видел.

– Немного представляю, ибо ты бубнил что-то в бреду. Но мне было бы любопытно услышать твою версию твоего безумия.

Аристон присел на лавочку и начал обо всём рассказывать императору. Император внимательно слушал и выражал удивление.

То, что произошло – на самом деле было всего лишь иллюзией. Но Аристон не верил, что он по-настоящему сошёл с ума. Он собирался выяснить всё. Он должен узнать правду.

***
Аристону пришлось просидеть в саду несколько часов, чтобы до конца очистить свой разум. Свежий воздух и вправду пошёл ему на пользу. Он стал приходить в себя и понимать, где находится. Месяц! О боги, целый месяц минул с рождения Корнелиуса. Император выражал лишь сочувствие и сострадание по отношению к Аристону, но он не верил в тот факт, что его кто-то отравил. Аристон догадывался, кто причастен к этому. Разумеется, Аппий, а кто же ещё? Ему было выгодно свести Аристона с ума, чтобы тот ушёл на задний план. Все всегда хотят избавиться от него, он лишь помеха.

Но как? Как разум его отравили? Быть может, какие-то одурманивающие вещества были подсыпаны в пищу? Или? Аристон вернулся к себе в комнату в надежде найти улики, но его покои были чисты. Окна открыты навзничь, проветривая помещение, и свечи. Все свечи были убраны. Это уже было любопытно. Аристон несколько раз хорошенько обыскал свою комнату в надежде обнаружить хоть что-то, но ничего…Всё тщетно!

– Господин, – послышался голос Катона. – Император просит вас отужинать вместе с ним.

Аристон молча кивнул ему. Катон хотел уйти, но подумав, задержался. Словно забыл о чём-то сказать.

– С вами всё хорошо? – Подозрительно спросил Катон. Он понимал, что Аристон мог всё ещё быть не в себе.

– А? – Аристон был слишком задумчивым. Он выразил удивление, словно увидел Катона впервые. – Да, да…Можешь идти. – Катон недоверчиво взглянул на Аристона и собирался уже уйти, но цезарь неожиданно приказал ему задержаться.

– Катон, лекари, которые лечили меня, ещё во дворце?

– Да, разумеется, – ответил Катон. – Прикажите привести их? Неужели, снова приступ?

– Что? Нет! – Аристон замахал руками. – Я просто хочу с ними поговорить.

Вольноотпущенник всё ещё смотрел на Аристона, как на безумного. Аристон заметил это и недовольно закатил глаза. Он жестом приказал Катону уйти.

Немного посидев и поразмыслив, Аристон подошёл к медному тазу, чтобы умыться. Холодная вода немного прояснила ум. Аристон вытер лицо полотенцем и подошёл к зеркалу, которое стояло в углу. Зеркало было в полный рост. Он посмотрел на себя и ужаснулся. Он не узнал себя. За месяц Аристон сильно изменился. Тёмные круги под глазами, красные глаза, впалые щёки, сухие и ободранные толстые губы, которые были синими, как у мертвеца. А на лице пшеничная борода. Аристон был слегка даже рад, ибо за всё это время у него вместо бороды росла тонкая женская щетинка. И сейчас он выглядел весьма мужественнее и менее походил на девчонку. Лицо его не было нежным, оно стало более грубым.

Аристон не стал брить волосы на лице. Хоть в таком виде его не спутают с девушкой.

Когда цезарь пришёл на ужин, за столом его ожидал Эмилий. Но он был отнюдь не один. В его компании находились Аппий и Урсула. Аристон остановился, не решаясь идти дальше. Эмилий улыбнулся ему и поманил к себе рукой.

– Аристо-о-н, – протянул Аппий, поднявшись с ложа. – Как я рад видеть тебя снова в здравии! – Аппий хотел обнять его, но Аристон отошёл назад, с недоверием покосившись на него.

– Не подходи ко мне, – процедил Аристон.

Аппий вопросительно посмотрел на императора. Тот пожал плечами и глотнул вина.

Фыркнув, Аппий сел на прежнее место. Немного погодя, Аристон всё же решился занять место за столом. Однако, сел он достаточно далеко ото всех. Император изумился.

– Мы же не чумные, – буркнул Эмилий и скрестил руки на груди.

– Для вашей безопасности, я буду сидеть подальше от вас. Кто знает – быть может, я всё ещё не в себе. – Ответил Аристон, словно обидевшись. Он помнил, что Аппий сделал во сне. Он убил Эмилия у него на глазах. Это было ужасно и так реалистично. Быть может, это было предупреждением.

– С этой бородой ты воистину похож на сумасшедшего, – ответил Эмилий, а затем почесав собственную броду рассмеялся. – Впрочем, как и я. – И шёпотом добавил, – сбрей её, она отвратительна.

Аристон бросил недовольный взгляд, и невольно улыбнулся. Эмилий знал, как убрать напряжение. Сейчас Аристон, невзирая на неприятную компанию, чувствовал себя немного комфортнее.

Следует заметить, император после рождения сына действительно несколько дней устраивал празднества в Риме. Но не такие роскошные, как были во сне и не такие длительные. После рождения Корнелиуса, он стал более серьёзнее, или хотел таким казаться. Теперь у него сын и он отвечает за него. Он теперь отец.

Урсула доселе молчавшая, неожиданно заговорила усталым тоном:

– Супруг мой, прости меня, но я уже соскучилась по нашему наследнику. Я пойду к нему, если ты не против. Доброй ночи.

Эмилий громко прокашлялся в кулак. Урсула нарочно назвала Корнелия наследником, причём сказала она это с ударением, чтобы досадить Аристону. Урсула поднялась, чтобы уйти, но заметив взгляд Аристона, Эмилий изменился в лице и схватил Урсулу за локоть. Аристон никогда не видел Эмилия таким. Раньше он бы промолчал и молча потакал августе, но сейчас…Видимо, он и вправду изменился.

– Мне больно, – сказала недовольно Урсула.

– Извинись перед Аристоном, сейчас же, – процедил Эмилий. – Не забывай, что Аристон тоже мой сын и всё ещё имеет титул наследника.

Урсула с ненавистью посмотрела на Аристона и некоторое время молчала.

– Простите меня, цезарь, – наигранно сказала Урсула и даже поклонилась ему.

Когда Эмилий отпустил её локоть, она обиженно бросила взгляд на своего супруга и ничего не говоря, направилась в покои. Аппий тоже спустя несколько секунд ушёл с ужина. Видимо, он не смог выдержать неловкое молчание. Эмилий и Аристон остались одни.

– Приходится как видишь, держать её в узде, – наконец произнёс император, улыбнувшись.

Аристон осклабился. Он и сам немного испугался императора, поэтому также молчал. Но сейчас всё было хорошо. Эмилий снова вернулся.

– Она права, – произнёс Аристон, отложив пустую миску из-под супа. – У тебя теперь есть кровный сын и он должен стать твоим наследником.

Эмилий фыркнул.

– Не думаю, что я буду править сто лет. Мой сын станет императором совсем ребёнком. Править будет не он, а его мать. А я не хочу, чтобы Урсула заняла мой трон. Она хоть и женщина, но весьма умна и образована. Мне нужен сильный и уверенный в себе наследник, тот, кто не будет слушать всяких Адрианов и Аппиев, а будет слушать своё сердце. Мне нужен добрый, непорочный, не властолюбивый и гуманный человек, который будет думать прежде всего о своём народе, а не о себе. Тот, кто будет отдавать последний кусок хлеба своим поданным, а сам оставаться голодным.

Аристон задумался. Эмилий был тем, кем описывал сейчас своего идеального наследника. Он думал, что власть Аристону не вскружит голову. Но Аристон сам в это не верил. Никто не может устоять перед властью. Власть делает из человека чудовище. Но Эмилий не был горделивым. Он был гуманным императором, возможно, самым лучшим за всю историю. Но об этом мало кто знает. Он не воспринимал всерьёз своё титул. Для него казалось, всё было игрой. Он не был высокомерным и испорченным. Он был прежде всего человеком, а не императором Римской Империи.

Похоже, Аппий и Урсула ненавидели Аристона. Эмилий ни за что не назначит наследником престола Корнелия, пока Аристон жив. И Эмилий это тоже понимал и был осторожен. Во-первых, он приставил Аристону новую охрану. Более профессиональную. И во главе был на удивление…Гай Децим. Но Гай Децим не был таким уж и страшным, как во сне. Да, это был лысый солдафон со шрамом на пол-лица. Но он относился к Аристону почтительно и готов был жизнь свою отдать, если потребуется.

После ужина, Аристон решил допросить лекарей, которые лечили его. Но их, на удивление, нигде не оказалось. Катон ответил, что те покинули дворец, после того как им заплатили.

– А кто им заплатил? – Спросил Аристон.

– Аппий Кезон, – ответил Катон.

***
Аристон не сомневался, что во всём его безумии был замешан Кезон. Поэтому, по наступлении утра, он тут же решил найти тех лекарей, которые вчера покинули дворец. Уже собравшись и не позавтракав, Аристон вышел из покоев, но Гай Децим остановил его. О боги, точно! Как он мог забыть про младшего центуриона?

Гай Децим вежливо спросил его, куда он собрался в такую рань.

– Не твоё дело, центурион, – грубо ответил Аристон. – Мне нужно в город по делам. Я бы хотел сходить один.

Гай Децим преградил ему дорогу.

– Император отдал приказ защищать вас, – сказал центурион. – Я и мои люди идут с вами.

Аристон посмотрел на центуриона. Гай Децим не был тем страшным чудовищем, который приходил к нему во сне. Центурион был явно обеспокоен поведением наследника и тщательно следил за своим поведением и словами, пытаясь угодить Аристону.

Немного подумав, Аристон вздохнул.

– Ладно, идите за мной. Только тихо. Никто не должен узнать, что мы покинули дворец.

– Это я устрою, – самодовольно ответил Гай Децим.

Центурион и вправду оказался весьма полезным. Он сумел незаметно вывести наследника из дворца через «чёрный вход», о котором Аристон узнал впервые. Похоже, он был предусмотрен для побега, в случае если начнётся бунт и на дворец нападут.

Выйдя на улицу, Аристон направился первым делом к дому императорского лекаря. Его звали Фемистолк, как знаменитого полководца. Он был лучшим лекарем во всей Римской Империи, и император щедро наградил его за его работы и подарил большой дом, в районе Карин.

Именно он вылечил императора, когда тот получил сотрясение мозга, упав с ограждения. По вине Аристона…

Юноша ударил слегка себя по голове, пытаясь отринуть неприятные воспоминания. Гай Децим обратил на это внимание, но не стал ничего спрашивать, а следовал молча за наследником.

Все мужчины были одеты в дорожные плащи, чтобы не привлекать к себе внимание.

Аристон двигался быстрой походкой, походкой легионера, который участвовал в марш-броске. И Гай Децим снова был весьма удивлён. Центурион не знал Аристона. Он всегда полагал, что это избалованный любовник, который свёл императора с ума, раз тот назначил его наследником. Но сейчас он понимал, что император, судя по всему, сделал это весьма основательно.

Когда Аристон наконец нашёл дом Фемистокла, он начал стучать по воротам. Вскоре, в дверном проёме показался молодой юноша. Аристон даже подумал, что это сын Фемистокла. Он был красив, юн и невинен.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – Спросил тонким голоском юноша.

– Мне нужен Фемистокл, он дома? – Ответил вопросом на вопрос Аристон.

Вместо ответа юноша открыл шире дверь и жестом пригласил гостей войти в дом.

Аристон взял с собой центуриона, остальные остались ждать на улице. Войдя в атриум, Аристон увидел сидящего на мягком кресле старичка с бородой. Старичок выглядел довольно крепким и молодым, несмотря на свой возраст. Ему было за 80. Его босые ноги были в воде имплювия.

– Сегодня нынче жарко, – пояснил старик, ничуть не удивившись гостям.

Юноша присел рядом с лекарем и приобнял его.

– Не удивляйтесь тому, что в моём доме нет рабов, – проговорил Фемистокл. – Я считаю, что человек должен довольствоваться малым. Работа делает нас сильнее. Наш разум и наше тело.

Молодой юноша была судя по всему отнюдь не сыном, а любовником. Ох уж эти греки…

– Фемистокл, – проговорил наконец Аристон. Слова лекаря совершенно его отвлекли. – Мне нужно знать, известно ли вам что-нибудь о лекарях, которые были вчера во дворце. Они лечили меня от…безумия…

– О да, – ответил неожиданно старик. – Мне бы не знать своих учеников. Я лично рекомендовал их императору. Я вижу вас в здравии, значит, вы пришли сюда отнюдь не потому, что недовольны их работой. Тогда в чём же цель вашего визита?

Аристон присел напротив и почесав голову, ответил:

– Я хотел бы с ними поговорить, лично. Вы не знаете, где они?

– Знаю, – ответил Фемистокл. – Ещё вчера они покинули Рим. Они, как и остальные мои ученики, отправились в Афины, на мою родину. Познавать искусство врачевания. Там основана моя школа. Я бы тоже с радостью покинул Рим, но я нужен здесь – императору.

Аристон расстроился.

– Тогда вы мне не сможете ничем помочь, спасибо, – сказал Аристон.

Юноша встал, чтобы уйти.

– Постой, – остановил его Фемистокл. – Что ты хотел узнать, быть может, я всё же помогу тебе?

Аристон с минуту поколебавшись, всё же сел на прежнее место.

– Я подозреваю, что мой разум кто-то отравил, – сказал Аристон, почти шёпотом. – Возможно ли это?

Фемистокл почесав седую бороду и задумался.

– Не могу отрицать это, – ответил наконец лекарь. – Есть средства, которые сводят человека с ума. Взять, к примеру, ту же белладонну. Трава вызывает у человека жуткие галлюцинации, мы также называем эту траву – сыворотка правды. Также, есть датура страмониум – дурман – это трава, которую используют в качестве яда. Она также вызывает галлюцинации.

– У меня были галлюцинации, – сказал Аристон, перебив старика. – Я видел ужасные вещи, которых на самом деле не было. Но я уверен, что я не сходил с ума.

– Но как же ты справился со своим недугом? – Спросил Фемистокл.

– Мой кошмар закончился, когда я оказался на улице. В саду. Мне кажется, что яд был в благовонии или свечах. Потому что я больше никак не могу это объяснить.

– Возможно, – ответил лекарь. – Но кто мог сделать это? Неужели, мои ученики?

– Не думаю, – ответил Аристон. – У меня достаточно врагов, которые хотят от меня избавиться. Спасибо Фемистокл, вы мне очень помогли.

Аристон начал вытаскивать монеты из кошелька. Но Фемистолк остановил его жестом руки.

– Не бойся, наш разговор останется в тайне. Клянусь Гиппократом.

Аристон смущённо улыбнулся и убрал монеты обратно в кошель. Попрощавшись, Аристон и Гай Децим покинули дом лекаря Фемистокла.

Аппий не хотел, чтобы Аристон всё узнал, поэтому избавился от лекарей. Но Аристон не винил их. Виноват здесь один человек – Аппий. Аристон был уверен в этом.

Осталось только доказать это императору…


По возвращении, Аристон попросил Гая Децима молчать о том, куда он ходит и чем занимается сейчас. Центурион, следует заметить, был сильно изумлён не только тем, как Аристон проницателен, но и тем, какая действительно опасность ему угрожает. Он и подумать не мог, что всё настолько серьёзно. Когда он соглашался охранять наследника, у него и в мыслях не было, что его и вправду придётся охранять. Он думал, что это чисто формальность. Но оказалось, всё совершенно иначе.

Аристон нехотя доверился Гаю Дециму и всё рассказал. Он просил помочь ему доказать вину Аппия. Центурион, внимательно выслушав, согласился. Для него было честью служить наследнику престола.

Квинтилий сейчас ничем не мог помочь Аристону. Аристон сам предложил императору назначить его трибуном. Эмилий изумился и сказал тогда, что ни разу об этом даже не задумывался. Но он прислушался совету друга и снял центуриона с должности, назначив на новую. Квинт был тогда сильно удивлён. Он был и рад этому и одновременно обеспокоен. Ибо, будучи во дворце, он всегда был рядом с императором. На его плечах было бремя ответственности за жизнь Эмилия и всей императорской семьи в целом. И сейчас – его сняли с этой должности. И он, словно обрёл некий покой.

Аристон сделал это потому, что не хотел, чтобы Квинт пострадал из-за него. Аппий мог легко избавиться от центуриона. И если Квинт погибнет, то Аристон не простит себе этого. Поэтому, он решил впредь работать один. Но Гай Децим попался под руку. Теперь и этот человек замешан в этом. Ну что ж. Аристон не будет сожалеть, если с новым центурионом что-то случиться. Несмотря на всё, он всё ещё не питал симпатию к Гаю Дециму. Несмотря на его, казалось бы, проявление верности и тщетных попыток понравиться.

Когда Аристон вернулся во дворец, он невольно встретился с Аппием Кезоном. Кезон направлялся к императору. Сейчас проводились аудиенции.

– О, приветствую тебя, – ехидно произнёс Аппий. В руках он держал глиняные таблички. До сих пор, казалось, что советник спешит и опаздывает. Но сейчас он видимо, забыл куда направлялся.

– Даже не пытайся скрыть от меня свою причастность к моему недугу, – процедил сквозь зубы Аристон.

Рядом с наследником находился центурион. Рядом с ним, Аристон невольно чувствовал себя увереннее. И Гай Децим теперь по-другому смотрел на главного советника. Он смотрел на него с недоверием.

– Ты о чём, мой милый? – Наигранно удивился Аппий. – Ты, быть может, снова бредишь? Эй, центурион, как там тебя…Гай Децим. Отведи своего господина в его покои, кажется, у него лихорадка!

Аппий рассмеявшись, направился дальше, но Аристон преградил ему дорогу.

– Не играй со гнём, Аппий, – прошипел Аристон. – Император всё равно рано или поздно обо всём узнает и тебе тогда не поздоровиться. Ты думаешь, что победил. Но ты ошибаешься. Я уничтожу тебя, клянусь.

– О, как страшно-то! Это что? Угроза?

– Считай это предупреждением, – ответил Аристон, отойдя в сторону.

– Ой, ну…Раз так, то позволь и мне тебя предупредить, дорогуша! – Аппий неожиданно сменил тон с наигранного и ехидного, на угрожающий тон убийцы. Он прижался к Аристону и прошептал, на изумление, на греческом. – Если будешь мешать мне, закончишь, как Антиох. Помнишь его? Он был славным парнем…Кто мог подумать, что он пойдёт против императора и окажется в ссылке?

– Я знаю, что это ты заставил его это сделать! – Ответил Аристон тоже на греческом.

Центурион стоял рядом и ничего не понимал.

– Если это и так, то кто тебе поверит? – Неожиданно ответил Аппий и самодовольно усмехнулся. – Иди лучше к своей дочери, пока она жива.

– Что тыимеешь в виду? – Обеспокоенно спросил Аристон.

– Пока, пока, – весело ответил Аппий, плавно перейдя на латинский. – Император, наверное, давно заждался меня уже.

– Стой! – Крикнул Аристон вслед уходящему Аппию. – Не смей трогать Анастасию! Ублюдок.

Аппия взяли в каре его люди и не подпустили к себе Аристона. Аристону пришлось отступить.

– Проклятье! – Бросил в сердцах Аристон и закрыл лицо руками.

– Что он вам сказал? – Спросил центурион.

– Ничего…

Аристон серьёзно воспринял слова Аппия и незамедлительно направился в комнату своей дочери. Аппий действительно мог убить Анастасию. У этого человека нет сердца и сострадания, даже к невинному ребёнку.

Аристон не ожидал такого разговора. Аппий совершенно не скрывал свою причастность. Но в тоже время он открыто об этом не говорил. Но дураку понятно, что это он виновен в ссылке Антиоха, он заставил его пойти на измену. Но почему? Аристон хотел это узнать. Но писать письма Антиоху бесполезно. Необходимо лично с ним поговорить об этом.

Аристон был зол. Его трясло. Когда он нервничал, гастрит давал о себе знать, и он так и не смог добраться до Анастасии. Центурион проводил его до покоев и позвал лекаря. Лекарь дал Аристону лекарство, но Аристон не спешил его пить.

– Я не доверяю лекарям, – сказал Аристон.

Вместо лекарства он выпил немного вина с пряностями. Причём вино предварительно отпил дегустатор. И только после это Аристон пригубил его.

– Ублюдок, – процедил сквозь зубы Аристон, лежа на кровати. Он прикусывал нижнюю губу, когда злился.

– Может всё же расскажите мне, что произошло в коридоре? – Спросил центурион, который всё это время стоял у дверей.

Аристон посмотрел на Гая Децима. Он едва был знаком с ним, чтобы всё рассказывать. Но друзей у него сейчас не было, а Квинт в корпусе.

И Аристон нехотя всё рассказал. Гай Децим искренне сматерился в адрес Аппия.

– Нужно доложить императору, – сказал центурион.

– Он не поверит, – ответил Аристон, устало. – Ничего кроме слов мы не имеем. Никаких доказательств. Он слишком осторожен и тщательно заметает за собой следы.

– Ну…– протянул центурион, почесав голову. – В таком случае, мы должны опередить его.

– В каком смысле? – Не понял Аристон.

– Если он хочет от вас избавиться, то вы должны сделать это первым. Убейте его и не будет проблем. А я вам помогу замести следы. Подстроим это под несчастный случай. Никто ни о чём не узнает.

– Да ты с ума сошёл, центурион, ты хоть слышишь себя? – Удивился Аристон и вскочил с кровати, оглядываясь по сторонам. Убедившись, что их никто не слышит, он продолжил. – Ты предлагаешь мне убить главного советника, правую руку императора?

– Если Аппий играет не по правилам, то почему вы должны быть честным? – Спросил центурион. – Этот человек должен быть наказан. Если вы не сделаете это сейчас, то он убьёт вас раньше. Затем убьёт вашу дочь. А после – императора. Вы этого хотите?

Гай Децим говорил убедительно. Аристон даже не думал об этом. Не думал о том, что нужно убить Аппия. Чтобы спасти всех – это единственный выход. Император не верит ему и Аристон не сможет доказать виновность главного советника.

Аристону нужно было время, чтобы принять решение. Он был даже немного рад тому, что Гай Децим теперь служил ему. Квинт бы ни за что такое не предложил ему.

Всю ночь Аристон думал над словами центуриона. И на утро дал свой ответ.

***
– Я согласен, – сказал Аристон.

Центурион молча кивнул ему.

Осталось лишь разработать план. Но Аристону не пришлось этим заниматься. Гай Децим сделал всё за него. В конце недели, каждый вечер, Аппий ходит в байи. Он здорово напивается, нанимает куртизанок и веселится до утра. Ходит он туда без императора. Один. С ним лишь его парни, которые также принимают участие в оргии.

Чтобы аккуратно подстроить убийство, необходимо как-то избавиться от людей Аппия. Если умрут все, то это уже не будет похоже на несчастный случай.

Поэтому, придётся напоить их так сильно, чтобы все уснули. Затем уже будет намного легче убить Аппия.

Так рассуждал центурион. Аристон молча удивлялся Гаю Дециму. Он рассуждал, как профессиональный наёмный убийца. И он был так спокоен, словно каждый день убивал главного советника императора.

Времени было ещё достаточно, чтобы ещё раз всё обсудить. Конец недели ещё не настал и Аристон решил больше времени проводить со своей дочуркой.

Малышка уже научилась ходить, несмотря на свой ранний возраст. Однако всё время падала. Увидев Аристона, она обрадовалась и быстро, словно львица, поползла к папе на ручки.

Аристон поднял Анастасию и поцеловал в розовые щёчки. Сиделки потупили взор вниз и отошли к стене. Аристон жестом руки отпустил рабынь и когда те ушли, подошёл к окну.

– Южный ветер, шелестит деревья, на Киферу – падают цветы…– запел Аристон чистым, красивым голосом на греческом. Эту песню пела ему мама в детстве. Он всегда будет помнить её.

Окно было открыто и выходило во двор. Малышка тыкала пальчиком на птиц, которые сидели на крыше, а Аристон продолжал петь.

Император, который быстрым шагом вместе со свитой направлялся во дворец, остановился. Он попросил оставить его одного, а сам начал искать источник звука. Подняв голову и придерживая диадему на голове, Эмилий увидел стоящего подле окна Аристона. Аристон, впрочем, так был увлечён пением, что не обратил внимания на императора.

Эмилий улыбнулся и продолжил стоять, наблюдая за Аристоном. Ветер шевелил его тогу и волосы. Когда Аристон закончил петь, Эмилий неожиданно начал голосить на всю улицу звонким, весьма неплохим голосом:

– Прячьте мамы дочерей! К вам везут лысого развратника!

Аристон рассмеялся. Эмилий почтительно поклонился и послал воздушный поцелуй малышке.

– Эй, красавица, выходи за меня замуж! – Крикнул Эмилий.

– Ей ещё рано, – ответил Аристон, улыбаясь.

– Ну что ж, я буду смиренно ждать! – Ответил Эмилий.

Император ещё немного постоял, наблюдая за Анастасией, после чего, сославшись на дела, ушёл. Аристон вздохнул. Эмилий будет прекрасным отцом.

Все эти дни Аристон провёл со своей дочерью. Словно, в последний раз. Слова Аппия действительно его напугали и после совместного времяпровождения он даже передумал идти и убивать его. Ему казалось, что он сделает только хуже. Быть может, лучше ничего не делать и просто жить? Быть отцом? И забыть про все интриги и заговоры. Отринуть их. Переехать обратно в Козу и жить там на вилле, подальше ото всех. Пасти овец, играть на блокфлейте и наслаждаться тихой и размеренной жизнью, воспитывая дочь.

– Нет, – ответил центурион. – Назад пути нет. Если вы не хотите пачкать руки, я это сделаю за вас. С удовольствием.

– О боги, – вздохнул Аристон, стоя напротив кроватки Анастасии. – Ладно. Идём.

Аристон ещё раз посмотрел на Анастасию, словно в последний, и поцеловал в лоб.

Вечер уже наступил давно. Аппий как обычно ушёл в баню, со своими друзьями. Эмилий ужинал со своей супругой и собирался ложиться спать. Аристон и Гай Децим переоделись в плащи и для скрытности, прикрыли тёмными платками пол-лица. Доспехов на них не было. Лишь кинжалы и мечи, для надёжности в случае, если на них нападут. Также в руках они несли амфору крепкого вина, в которое был добавлен прострел – он же называется сон-трава. Снотворное позаимствовали у Фемистокла. Но зачем – он не спрашивал. Но надеялся, что для благих дел.

Придя к байам, Гай Децим и Аристон нашли вход. Необходимо было проникнуть вовнутрь незамеченными. Подле входа находилась охрана.

– Что будем делать? – Спросил шёпотом Аристон.

Центурион успокоил его жестом руки. Сняв с себя маску, он взял в руки амфору и направился ко входу, чем сильно напугал Аристона. Но Аристон не стал выглядывать из засады и продолжил наблюдать за поведением центуриона.

– Приветствую вас! – Сказал громко центурион.

– Кто таков? – С недоверием спросили люди Аппия, которые сторожили вход.

– Принёс винца фалернского для вашего господина, – ответил Гай Децим.

– От кого?

– От императора, – ответил центурион. – Чистое, свежее и неразбавленное! А какой аромат! Еле сдерживал себя, пока шёл к вам, ребятки. Чуть не выпил его.

Гай Децим наигранно начал открывать амфору, выражая желание напиться, но стражники поверили ему и поспешили забрать амфору. Коротко отблагодарив, они отпустили его.

Центурион откланялся неуклюже и попятился назад.

– Вино передано, – сказал Гай Децим, когда вернулся в засаду. – Осталось проникнуть вовнутрь.

– Я бы предложил переодеться куртизанками, но у нас нет подходящих нарядов, – проговорил Аристон и усмехнулся.

– Не думаю, что эти двое не попробуют вино, прежде чем отдать его своему господину, – сказал центурион, пропустив слова Аристона мимо ушей. – Поэтому нам остаётся лишь ждать, когда все уснут.

Аристон слабо кивнул ему. Однако, ждать пришлось не долго. Уже порядком через час, стражники уснули. Точно так же, как и Аппий. Поэтому Аристон и Гай Децим наконец вышли из засады и свободно вступили в пределы бань.

Стражники лежали на полу и крепко спали. Внутри голоса стихли. Только чей-то храп доносился из-за зала терм. Аристон заметно нервничал. Кинжал в руке трясся. Центурион похлопал его по плечу, выражая поддержку.

– Если вы не готовы, мы можем уйти, – предложил Гай Децим, остановившись.

– Нет, – ответил Аристон и твёрдой походкой направился вперёд.

Гай Децим последовал за ним.

Зайдя в зал, Аристон увидел, как полуголые люди лежали на полу и лавках, и тихо сопели. Аристон на цыпочках подошёл к Аппию и присел на корточки.

– Всё кончено, Аппий, – сказал Аристон.

Он собирался сбросить его в бассейн и утопить там. Но когда он взял его за руку, чтобы оттащить, тот резко открыл глаза и улыбнулся.

– Сюрприз! – Воскликнул Аппий.

Аристон в ужасе отошёл назад и заметил, как мужчины стали подниматься с полу и доставать мечи. Это была ловушка. Аппий был слишком умён.

– Ты думал, я настолько идиот, чтобы выпить вино, которое напичкано снотворным? – Спросил Аппий и рассмеялся. – Ты думал я не догадаюсь? Император знает, что я ненавижу фалернское вино и не мог мне послать его. Глупцы!

Люди Аппия окружили заговорщиков. Гай Децим вытащил меч, защищая Аристона.

– А это ещё кто с тобой? – Спросил Аппий. – Снимите с него маску.

Как бы не сопротивлялся, центуриона всё же схватили и поставили на колени. Их было слишком много и находился центурион в весьма неудобном положении – подле бассейна. Люди Аппия сняли с центуриона маску и отбросили назад.

– О, Гай Децим, – изумился Аппий. – Не ожидал тебя увидеть здесь.

– Простите, господин, что подвёл вас, – прошептал Гай Децим Аристону.

После этих слов центурион поднялся на ноги и выхватив меч у стоящего рядом головореза, замахнулся над Аппием, норовя зарубить. Но он остановился, замерев в двух сантиметрах от Аппия. Аристон посмотрел на центуриона. В его глазах отразилось недоумение и разочарование. Затем он упал мешком вниз, прямо в бассейн. Брызги разлетелись по мраморному полу. Вода в бассейне постепенно приобрела пурпурный цвет.

– Нет! – Крикнул Аристон и хотел броситься к центуриону, но люди Аппия схватили его, опустив на колени. Аристон заплакал. Из-за него погиб ни в чём неповинный человек! Из-за него! – Убийцы!

– Это сейчас говорит человек, который собирался утопить главного советника во сне, – парировал Аппий. – Ну что ж, неплохая попытка.

Аппий захлопал в ладоши.

– Убей меня, но не тронь Эмилия, – сказал Аристон, опустив голову вниз.

– Убить? Тебя? Что, погоди? – Аппий выразил недоумение. – Нет, нет, нет, дорогой мой. Убивать тебя мне не интересно. А императора и подавно. Зачем, скажи на милость, я вообще должен убивать своего лучшего друга? У меня этого не было в планах. Если ты думаешь, что мне нужна власть – то ты глубоко ошибаешься.

– Тогда что, что тебе нужно? Чего ты добиваешься?

– Ты будешь удивлён, но никакой цели я не преследую. Я всего лишь хочу быть другом для императора. Ибо он дорог мне, точно так же, как и тебе.

– Но почему ты тогда пытаешься избавиться от меня? Чем я тебе не угодил?

– А не надо было следить за мной и мешать, – резко ответил Аппий. – Я всё это делаю для императора. Ты знаешь каково мне видеть, как император относится к тебе? Он любит тебя, всё время только о тебе и болтает. А я? Я кто? Я никто. Лишь собутыльник и советник. Я пытаюсь понравится ему и приходится идти на жертвы…

– Ты – сумасшедший, – прокомментировал Аристон. – Тебе лечиться надо, а не мне.

– Хм, возможно я и сумасшедший, – ответил просто Аппий. – Но суть в том, что Эмилий доверяет мне. И то, что ты сделал – не оправдывает тебя. Я ведь тебя предупреждал…Но ты, эх! Не послушался.

– Что? Что ты собираешься делать?

– Спокойной ночи, Аристон, – вместо ответа сказал Аппий.

Через мгновение, стоящий сзади человек ударил рукояткой меча наследнику в затылок и Аристон провалился во тьму.


Аппий Кезон вернулся во дворец, на руках он нёс обмякшее тело Аристона. Подбежавший вольноотпущенник Катон прикрыл рот рукой.

– Прошу проинформировать императора о случившемся, – сказал Аппий. – Он должен об этом знать!

Аппий в сопровождении своих людей направился в сторону покоев Аристона, нарочно создавая шумиху и переполох. Разумеется, императора они сумели разбудить. Сонный, он вышел из своих покоев, потирая глаза руками. Увидев тело Аристона, он тут же проснулся.

– Что с ним? – Спросил на ходу император, с изумлением осматривая Аристона.

– Наследник сбежал из дворца, с ним был центурион Гай Децим, – начал рассказывать Аппий. Зайдя в комнату к Аристону, он аккуратно положил тело и позвал лекаря. После чего продолжил: – на них напали разбойники. Центурион, к сожалению, погиб и его не удалось спасти. Мы с ребятами как раз шли в баню и услышали звуки сражения. Ещё немного, и его бы убили. Слава богам, его ударили лишь по голове. Жить будет.

– О Юпитер! – Воскликнул Эмилий, вознесся руки к потолку. – Благодарю, что послал к Аристону Аппия! Спасибо тебе, друг мой, спасибо, что спас моего сына!

Эмилий заключил Аппия в крепкие объятия, после чего подошёл к Аристону. Лекарь замотал больному голову бинтом.

– Будет большой синяк, – заключил лекарь и покинул покои.

Эмилий сел рядом с Аристоном и погладил его по волосам.

– Зачем он вообще покинул дворец ночью? – Спросил Эмилий.

Это был скорее риторический вопрос. Но Аппий постарался ответить на него:

– Ещё недавно он был не в себе. Никто не давал гарантии, что он излечился. Когда он сражался, он всё время кричал: «Император, я не убивал Корнелия! Не убивал!»

– Да-а-а, он рассказал мне, что он видел в бреду, – ответил Эмилий. – Ему казалось, что он убил моего сына. Как жаль, Аристон, что ты терпишь это всё. Бедняга лишился в детстве родителей и родины, затем стал рабом и был зверски изнасилован. Был в плену. Был распят. Вот именно по этой причине я ему и не сказал правду о Киссе. Не хочу потерять его.

Аристон открыл глаза. Эмилий испугался от неожиданности. А что если Аристон всё слышал? О боги…

– Эмилий, – простонал Аристон.

– Тише, тише, не вставай, дружище, – успокоил его Эмилий, поглаживая по плечу. – На тебя напали разбойники, но Аппий спас тебя. Не беспокойся, всё хорошо. И я с тобой, душа моя.

– Аппий? – Слабо спросил Аристон. Он повернул голову набок и увидел самодовольное лицо советника. Аристон изменился в лице и начал повторять: – убийца…убийца…

– Позовите сюда лекаря! – Крикнул обеспокоенный император.

Когда лекарь снова вернулся, он приготовил настойку из трав. Эмилий буквально заставил Аристона выпить её, хоть тот и сопротивлялся. Когда Аристон осушил содержимое, он вскоре уснул.

– Идём, ему нужен отдых, – сказал Эмилий, выходя из покоев.

Вместо центуриона Эмилий назначил вдвое больше преторианцев, а на утро – пригласил нового центуриона. На этот раз это был молодой бывший гвардеец. Звали его Валерий Тит. Был он весьма скромен, но отличным воином.

Когда Аристон проснулся, он вспомнил, что произошло ночью. Это был очередной кошмар. Хотелось верить, что это снова галлюцинации. Рассказывать императору правду не имело значения. Что он скажет ему? Что центурион предложил убить Аппия и Аристон согласился? Тогда Эмилий совершенно потеряет доверие к Аристону. То, что преподнёс Аппий было вполне убедительно. И Аристон даже был немного благодарен ему за это. Но то, что он сделал! Он убил Гая Децима! Из-за него Антиох сейчас в ссылке. И всё ради чего? Ради дружбы? Ради любви императора? Аппий совершенно обезумел.

Но Эмилий доверяет ему. И более того, можно было не беспокоиться за императора, ибо Аппий не стремился к власти. И он никогда не посмеет убить Эмилия. Это успокаивало. Всё не так уж и плохо. Теперь хотя бы Аристон знал правду. И Аристон надеялся, что так оно и было и Аппий говорил искреннее…

Поэтому, Аристон не стал бежать к императору и кричать ему, что Аппий убил Гая Децима. Пришлось принять это. Проглотить обиду. Ему сейчас так не хватало Антиоха. Он бы выслушал его и обязательно поддержал. Правду приходилось хранить и не было никого, кому можно было поведать её. Даже Квинту.

Выйдя из покоев, Аристон тут же направился к своей дочери. Он всё ещё помнил слова Аппия, и поэтому решил убедиться, что с той всё хорошо. Новый центурион теперь ходил за наследником. Ходил он, словно хвостик. И чувствовал себя явно неуверенно. Он был совсем молодым. Впрочем, Аристон был намного младше его.

К счастью, с Анастасией всё было хорошо. Аристон взял её на руки и понёс из комнаты.

– Куда вы её уносите? – Спросила сиделка.

– Теперь она будет жить у меня, – ответил Аристон.

Рабыни были в замешательстве и не знали, что сказать. Но мешать не стали.

Малышка ничего не понимала. Но она была рада внезапному появлению отца и крепко его обняла за шею своими маленькими ручками. Её кудряшки щекотали Аристону ключицу.

Центурион умилённо взглянул на девочку. Она была воистину очень красива.

Аристон принёс малышку к себе в покои и посадил на широкую кровать. Анастасия, обрадовавшись мягкой постельке, начала прыгать по ней и ползать, изучая каждую складку на покрывале. Анастасия была одета в длинное, шёлковое платьице, в котором запутывались её ножки. Золотые кудряшки на солнце ярко блестели. Она была прекрасной маленькой нимфой.

Аристон приказал рабам принести поесть ему и его дочери. Вскорости рабы принесли два блюда и два кувшина. В одном кувшине было тёплое молоко, в другом – сок. Девочку пришлось поить из небольшой бронзовой кружочки. Девочка охотно пила. Затем, Аристон нарезал ей банан и угощал её кусочками.

– Банан! – Повторяла Анастасия. Она быстро училась. Такая же умная, как и её мать.

Затем Аристон повёл её на прогулку в сад. Посадив рядом с собой, Аристон вытащил деревянную флейту и принялся играть красивые мелодии. Девочка с изумлением смотрела на отца и хлопала в ладоши.

– Что, нравится? – Спросил Аристон и улыбнулся.

Аристон продолжил играть, а девочка тем временем с любопытством знакомилась и исследовала сад.

Эмилий проходил мимо в сопровождении Аппия. Он обсуждал портовые дела, но заметив Аристона, остановился.

– Аристон! – Удивился император и подбежал к нему, позабыв все свои дела. – Как ты себя чувствуешь?

– Эмилий! – Воскликнула девочка, неожиданно схватив императора за ногу. Она вцепилась в него, как маленький зверёк.

Император схватил малышку на руку и начал играться с ней. Девочка с восторгом начала визжать от удовольствия.

Аппий подошёл к ним и посмотрел на Аристона. Оба молча меряли друг друга взглядом.

– Я хорошо чувствую себя, – ответил Аристон, стараясь не смотреть на Аппия. Ибо его начинало трясти от злости, и он боялся, что не сдержит себя в руках.

– Ты не хочешь поговорить со мной о том, что произошло ночью? – Спросил император. – Тебя ведь могли убить. Ты сильно меня напугал, дурачок.

– Я в порядке, правда, – недовольно ответил Аристон. – Не стоит обо мне беспокоиться.

Аристон забрал из рук Эмилия Анастасию и направился прочь, толкнув слегка Аппия плечом.

Император расстроенно поник головой.

Аристон не злился на Эмилия. И может, старался не злиться. Аппий совершенно затуманил ему разум. Эмилий не видит правды. И не хочет её видеть. Впрочем, Аристону сейчас было всё равно. Он всё ещё не отошёл после злосчастной ночи и единственное, что его сейчас успокаивало – это его дочь. И он не хотел сейчас ни с кем разговаривать.

Вечером, Аристон решил лечь спать вместе с Анастасией. Он сбил подушку рядом со своей и уложил на ложе дочку. Девочка заползла под одеялко и начала издавать животные звуки, хохоча одновременно. Она была такой весёлой и беззаботной. Такой счастливой. Аристон надеялся, что она будет всегда такой и никакое горе не сломает её и не сделает такой же, как её отец.

Аристон разделся и лёг рядом с дочерью, уложил к себе на плечо. Девочка охотно легла рядышком, обхватив бицепс отца.

– Спи малышка, спи родная, завтра будет новый день, – тихонько запел Аристон, баюкая Анастасию.

Вскоре ребёнок уснул. Впрочем, как и её отец.


Аппий стоял напротив кровати и держал в руке кинжал. Аристон не мог ничего сделать. Он лишь наблюдал за происходящем. Был зрителем на спектакле. Аппий наклонился над Анастасией и погладил её по лицу. Анастасия смотрела на Аппия и не понимала, что происходит. Аристон хотел крикнуть – беги, дочка, беги! Но не мог. Аппий наставил лезвие над маленьким горлышком Анастасии, после чего вонзил кинжал в шею. Анастасия сначала завизжала неистовым криком, а затем захрипела.

Аристон проснулся от собственных слёз. Он тут же посмотрел на дочь, чтобы удостовериться в том, что она жива. Он молил всех богов, чтобы услышать снова её дыхание.

Он убрал её с плеча, но девочка даже не сдвинулась с места. Аристон наклонился над ней и прислушался. Он не слышал, как она сопит. Тогда он прижался к её маленькой груди в надежде услышать стук сердечка. Но стука не было. Аристон в ужасе застонал. Он не верил, в то, что происходило. Он надеялся, что это всё ещё сон.

Аристон зажёг вторую свечу и раскрыл одеяло, осматривая девочку. Кудряшки прикрывали лицо малышки, маленькие ручки были сложены в разные стороны. Её толстенькие, когда–то розовые губки были сухими и синими.

– Анастасия, доченька, – произнёс Аристон шёпотом. Но затем повторил уже громче. – Доченька, дочь моя, дочь!

Девочка не просыпалась.

– Анастасия! – Истошно закричал Аристон.

Он взял в руки тело малышки и прижал к груди.

– Анастасия!! – Снова закричал Аристон.

Слёзы катились по щекам ручьём и капали на покрывало.

Крик услышал центурион и часовые, которые охраняли покои. Они буквально вломились в комнату, не спросив разрешения.

Центурион держал в руке меч и факел. Но жизни его господина ничто не угрожало. Разве что – горе…

– Лекаря позовите, немедленно! – Приказал центурион, поняв, что происходит.

– Он убил её! Убил! – Кричал Аристон.

– Кто? Кто убил? – Спрашивал центурион.

– Аппий! Аппий Кезон! – Отвечал Аристон.

Центурион не понимал, что происходит. Он не мог до конца осознать и, следовательно, поверить, что главный советник в этом причастен. Центуриона предупредили в том, что Аристон не в себе и он допускал возможность, что это Аристон и убил свою дочь. В бреду.

Лекарь тут же прибыл и осмотрел ребёнка.

– Заклинаю тебя, скажи, что она спит, – говорил Аристон.

– Соболезную, цезарь…– ответил лекарь. – Мне очень жаль.

– Тебе жаль? Жаль?! – Аристон схватил лекаря за воротник. Его глаза были налиты кровью и безумием.

Центурион и двое преторианцев схватили Аристона за плечи, пытаясь остановить его. Лекарь тем временем освободился и выбежал из комнаты.

– Что здесь происходит? – Послышался голос императора. – Я слышал крики.

Центурион посмотрел на императора и почтительно поклонился ему. Эмилий обошёл преторианцев и посмотрел сначала на Аристона, затем на Анастасию. Он сразу понял, что произошло.

– О боги…Как? – Только и сказал император.

– Возможно, снова приступ, – ответил тихо центурион, показывая пальцем на Аристона. Аристон сидел на кровати и сдирал с себя кожу в кровь, постанывая и бормоча что-то.

– Он сказал, что это Аппий Кезон, ваш главный советник, убил её. Но это невозможно. Я весь день подле наследника и Аппий не мог сюда проникнуть. Я бы заметил это.

– О боги, – повторил Эмилий. – Уберите её тело.

Центурион молча отдал салют и приступил к выполнению приказаний. Аристон не хотел отдавать своё дитя, хватаясь за неё мёртвой хваткой.

– Тише, тише, Аристон, – проговорил император. Он убрал руку Аристона с тела дочери.

– Убийца, – плакал Аристон. – Он предупреждал меня, чтобы я не мешал ему. Предупреждал, что убьёт её. Но я не слушал…Не слушал! Из-за меня она мертва. Из-за меня!!!

Аристон задыхался. Он хотел закричать, но не мог, казалось, что он лишился голоса.

Эмилий прижал Аристона к груди и поглаживал по спине. Император понимал, насколько всё ужасно. Он тоже любил Анастасию. Он намного больше времени провёл с ней, и она была ему, как дочь. Но он не показывал, насколько ему сейчас больно. Он должен казаться сильным, сильным для Аристона.

Всю ночь Эмилий просидел рядом с наследником, пытаясь его успокоить. Он напоил его травами, но они не действовали на него. Тогда приходилось просто сидеть рядом, ибо оставлять его одного в таком состоянии нельзя. Он мог наложить на себя руки.

Уже под утро Аристону удалось наконец уснуть. Император уложил его в постель и прикрыл одеялом.

Выйдя в коридор, он приказал принести свою тунику, чтобы переодеться. Он не собирался покидать друга. Урсула, которая спала вместе с сыном, вышла, чтобы посмотреть, что произошло. Узнав о трагедии, она искренне выразила соболезнования. Впрочем, Аппий тоже.

– Как сам-то? – Спросил Аппий императора.

– Держусь, – ответил Эмилий.

Он и вправду казался сильным. Такое горе не сломило его. Слишком много смертей он пережил, чтобы в очередной раз оплакивать. Какой прок в слезах, если они не вернут из мёртвых Анастасию? Слёзы – лишь проявление слабости и поражения.

Дела пришлось отложить и передать их Аппию. Несколько дней, Эмилий сидел с другом и лечил его душу.

Спустя неделю, Аристон наконец пришёл в себя и Эмилий оставил его на попечение центуриона и Катона.

Аристон не выходил из комнаты две недели. Но однажды, всё же решился.

В тот день, император принимал у себя гостей в главном зале. Во дворец прибыли цари из разных стран – союзники Рима. Они прибыли с дарами и различными просьбами. Здесь же были прокураторы провинций.

Центурион предупредил его, что император сейчас занят, но Аристон не стал слушать его.

Аппий также был на симпозиуме. Выйдя в зал, Аристон сильно удивил всех. Никто не ожидал увидеть наследника. Все почтительно поклонились ему.

– Аристон, что-то случилось? – Спросил подошедший император. Эмилий был одет в пурпурную тогу и золотую диадему. Выглядел он величественно.

В отличии от наследника.

Аристон был похож на мертвеца. Взгляд его выражал безразличие к жизни. Он шатался, норовя упасть в обморок. Он сильно ослаб духовно.

Заметив Аппия и его подмигивание в адрес Аристона, последний резко изменился в лице.

Губы Аристона задрожали. Он тихо произнёс одно слово «убийца».

Все наблюдали за идиллией, пока Аристон не оттолкнул от себя императора и не ринулся, словно рысь на Аппия. Он повалил советника на пол и начал яростно душить. Гости не ожидали такого поворота событий. Некоторые охали и пятились назад, а иные пытались остановить Аристона.

Эмилий подбежал сзади и схватил наследника, пытаясь справиться с ним.

– Ты! Ты убил мою дочь, ублюдок! – Кричал Аристон.

Подоспевшие преторианцы помогли императору отвести Аристона, и они сумели всё-таки оттащить его назад. Аристон всё ещё сопротивлялся и неистово кричал. Гости переговаривались друг с другом. Они обсуждали состояние Аристона. Теперь весь Рим узнает, что он сошёл с ума.

– Простите меня и моего сына, – проговорил император.

Затем он вместе с преторианцами и Аристоном, покинули зал, оставив гостей наедине с собой.

На следующий день, император снова навестил Аристона. Аристон сидел подле окна и смотрел, как идёт дождь. Окно было открыто и капли дождя попадали на голые руки.

– Ты же можешь простудиться, дурачок – вместо приветствия сказал Эмилий.

– И что? – Равнодушно ответил вопросом Аристон.

– Заболеешь и умрёшь! Вот что. Кого я тогда буду называть дурачком?

Эмилий ожидал увидеть улыбку на лице Аристона, но оно продолжало выражать равнодушие. Он даже не взглянул на Эмилия. Он продолжал смотреть на дождь.

Император сел рядом и долго подбирал слова.

– Мы тут с Аппием поговорили о тебе, – начал, запинаясь говорить Эмилий. Было видно, что ему сложно говорить об этом Аристону. – И мы решили, что тебе сейчас лучше всего покинуть дворец.

Вместо ответа император услышал слабый смешок.

– Нет, это не ссылка…если ты подумал. Я не злюсь на тебя, что ты, немного опозорил меня перед важными гостями и пытался убить моего друга. Я имею в виду, что тебе нужен отдых и покой, но ты их не найдёшь здесь. Я вижу, как стены дворца сомкнули тебя.

– Ты думаешь, что это я убил свою дочь, – неожиданно произнёс Аристон и усмехнулся. – Вы считаете, что я сумасшедший. Забавно…И теперь хотите избавиться от меня. Кому нужен невменяемый наследник?

– Да что же ты такое говоришь, ну? Взял просто и перефразировал все мои слова. Нет, я просто о тебе забочусь. Ты, кажется, любишь море. Как ты смотришь на то, чтобы поехать на Кипр? Выбирай любой остров, какой тебе по душе. Может, хочешь в Афины? Поближе к Родине.

– Кифера, – произнёс Аристон.

– Что? – Не понял Эмилий.

Аристон повернулся к императору и посмотрел на него.

– Остров, который принесёт мне покой – Кифера.

– Но…Аристон, он же уничтожен. Что ты там будешь делать, в руинах ползать?

– Может и так, – ответил Аристон и снова повернулся к окну. – Я хочу посмотреть в последний раз на место, где погибла моя семья.

– Как знаешь, Аристон. Всё для тебя, лишь бы ты был счастлив. Но я тебя предупредил. Ничего кроме развалин ты там не найдёшь. Если передумаешь, скажи мне. У тебя ещё есть время. До встречи, душа моя.

Эмилий поцеловал Аристона в лоб и вышел из покоев. Когда император удалился, из глаз Аристона покатились слёзы. Дождь продолжал лить, стуча по черепичной крыше. Он был не один. Боги тоже скорбели…

Глава 5. Возращение на Киферу

Корабль разрезал деревянным носом крутые волны. Было солнечно, но ветрено. Белоснежные рваные облака, словно тряпки, отражались на воде Адриатического моря. Чайки садились на балки и кричали на моряков.

Наследник престола стоял, облокотившись об перила. После предложения императора, Аристон собрал вещи уже на следующий день. Эмилий всеми силами пытался его отговорить от поездки именно на Киферу, но Аристон всё же настоял на своём. На обратном пути он собирался навестить Антиоха. По сути – это была главная цель его путешествия. Кифера его не сильно интересовала. Он понимал, что он ничего там не найдёт. Впрочем, после потопа возможно город уже восстановили, но строили его буквально на костях. На костях его родителей. Аристон хотел в последний раз увидеть берег, где провёл всё своё детство и на время вспомнить, каким он был раньше. Возможно, он просто хотел найти себя прежнего и поговорить с ним. Того добродушного и весёлого мальчишку, который всем верил и доверял.

Он надеялся, что хоть там, на родине, обретёт покой. Смерть дочери окончательно сломала его. В его голубых глазах больше не горел огонь жизни, не было ненависти, злости и желания отмстить. Он потерял смысл жизни, не понимал, зачем он существует. И даже Эмилий не мог утешить его и вытащить из депрессии. Казалось, сейчас никто не сможет его спасти от самого себя. Император не верит ему – это было больнее всего. Аппий выставил Аристона душевнобольным, теперь весь Рим знает, что наследником престола не может быть невменяемый. Теперь он и вправду никто. Очевидно, что император рано или поздно назначит нового преемника. Аристон знал это. И относился к этому равнодушно.

И ужасен тот факт, что Эмилий отказался от любви. Что может быть хуже, когда чувства твои не взаимны? Он знает, что Аристон любит его, но своим отказом он делает ещё хуже – он разбивает Аристону сердце. Смысл жизни был утерян. Аристон понимал, что он не вернётся в Рим. Никогда. Ему было наплевать на императора и его семью. Он предал его, когда не поверил. Поэтому, Аристон решил переехать к Антиоху и как прежде продавать на рынке рыбу.

Главный императорский корабль был в сопровождении двух военных галер, которые плыли по обе стороны. Они были приставлены в качестве безопасности, ибо на Адриатическом море было полно пиратов, которые могли напасть на них. В этом Аристон уже убедился.

Спустя недели, Аристон понимал, что скоро дорога окончится и он увидит Родину. Ему даже было страшно. Хотелось, вернуться назад в Рим. Он не представлял, что он там увидит. В его воспоминаниях Кифера была прекрасным островом, на котором был расположен город. А сейчас что там? Это неведенье и пугало его.

Аристон остановился подле перил и вгляделся в бескрайнее море в надежде, что где-то там, впереди он увидит на берегу стоящих родителей, которые машут ему платками и зовут к себе. Спустя время, впереди и вправду что-то показалось. Чёрная точка. А за ней ещё одна. Но это были отнюдь не его родители. Это были?..

– Пираты! – Крикнул триерарх.

Матросы забегали по палубе, флейтисты сменили ритм и судно начало постепенно разворачиваться налево. Аристон чуть не упал за борт от такого поворота. Подоспевший центурион Валерий схватил наследника за плечи и помог пройти в трюм.

– Не нужно, я хочу посмотреть, – сказал Аристон и снова вышел на палубу.

Чёрные точки приобрели вид огромных военных кораблей, которые раннее принадлежали Риму. Но флаг был не Римской Империи. Чёрное полотно полоскало на ветру.

Две охранные галеры, заняли стратегическую позицию. Лучники и пращники были наготове, также был приготовлен греческий огонь.

Аристон подошёл совсем вплотную, чтобы хорошенько разглядеть сражение.

– Цезарь, вам необходимо находиться сейчас в трюме! – Крикнул триерарх.– Уходите немедленно, это опасно!

– Я могу быть полезен, поверьте капитан, – ответил Аристон.

Он забрал у преторианца дротик и принял его позицию. Все знали, что цезарь лучше всех орудует копьём.

Вражеские корабли приближались. Их становилось всё больше и больше. Численность превосходила в два раза. Только чудо могло спасти их.

– Цезарь, уйдём на спасательной шлюпке! – сказал центурион. – Только так мы спасёмся.

– Ни за что, я буду сражаться до последнего! – Ответил Аристон.

Когда корабли прибыли, Аристон отдал команду и преторианцы запустили стрелы с дротиками на палубу вражеского корабля. Защитные галеры удачно сомкнули вражеские и протаранили бока. Началась битва. Центурион и преторианцы пытались всеми силами уберечь наследника, но тот словно хотел умереть и поэтому буквально бросался грудью на стрелы, которые пускали пираты. Однако, пираты неумело обращались с оружием и ещё не один матрос или преторианец с императорских галер не был ранен. Всё это напоминало театр.

– Император приказал защитить вас любой ценой! – Неожиданно произнёс центурион.

После этих слов он и несколько преторианцев силой начали уводить цезаря из пекла сражения.

– Отпустите меня, это приказ! – Кричал Аристон, пытаясь освободиться.

Однако всё было тщетно. Пятеро преторианцев во главе центуриона посадили Аристона в большую лодку и начали стремительно грести, покидая место морского сражения. Впрочем, весьма нелепого.

– Мне не нужна защита, – говорил Аристон. – Мы бы победили.

Центурион показал пальцем императорские корабли. Они пропылили несколько метров, отсюда было видно, как всё горело. Аристон удивился. Он не заметил, как их корабль подожгли нефтаром.

– Спасибо, – с неохотой произнёс Аристон.

В шлюпке находился небольшой запас провианта и пресной воды. Его не хватит на семерых человек.

– Мы не протянем здесь и двух дней, – подытожил Аристон. – Придётся кого-то убить.

Говорил он это равнодушно. Преторианцы переглянулись.

– Первым буду я, – добавил Аристон, чтобы снять напряжение.

Он даже немного усмехнулся, чтобы придать уверенности ребятам. Но те не разделяли с ним оптимизм.

– Мы находимся неподалёку от порта Эпира, – успокоил их центурион. – Через два дня мы будем уже там. Если не переставать грести.

– Ну что ж, надеюсь на Эпире найдётся триерарх, который согласится нас довести до Киферы, – сказал Аристон, затем расправил пальцы на правой руке. – Эти перстни оплатят нам дорогу.

– Не думаю, что после нападения нам следует продолжать путь на Киферу, – ответил центурион, тяжело дыша и продолжая стремительно грести. – Будет разумным вернуться обратно в Рим и не рисковать.

Преторианцы, которые сидели рядом согласились с командиром.

– Вы можете вернуться, – сказал Аристон. – Но я продолжу путь.

После этих слов никто ничего не говорил, и они молча продолжали плыть по волнам.

Преторианцы периодически менялись и пока другие отдыхали, новые продолжали непрерывно грести. К счастью, небо было чистым, а ветер сзади подгонял их. Поэтому, как и обещал центурион Валерий, через два дня показался порт.


Изнеможённые и голодные путники остановились на берегу Эпира. Аристон, впрочем, не сильно устал. В отличии от преторианцев, которые без перерыва гребли. Они были заметно напуганы и напряжены. Они боялись смерти, в отличии от Аристона, боялись погибнуть в море, боялись попасть под шторм и разгневать Нептуна. Некоторые из них всё время молились. Центурион Валерий старался поддерживать своих воинов, но у него это скверно получалось. Все были молоды, юны. Аристон по сравнению с ними был стариком, несмотря на то, что был младше их. Он многое познал в жизни, пережил. Ему пришлось успокаивать всех, как маленьких детей. Он был сейчас похож на педагога, который вёз своих учеников на прогулку.

В итоге, всё завершилось благополучно и удачно. У преторианцев были весьма не скромные запасы денежных средств и поэтому они смогли позволить себе купить воды и поесть. Впрочем, увидев преторианцев, жители Эпира всполошились. Обычно их появление символизирует появление императора, но императора здесь не было, а наследника престола никто не знал в лицо. Впрочем, граждане понимали, что Аристон важный господин, раз его сопровождают гвардейцы и вследствие этому, гостям оказали должный почёт. Некоторая знать даже пригласила их к себе на ужин, но Аристон вежливо отказал, чем несколько расстроил преторианцев.

Найдя торговое судно, которое направлялось в Ахайю, Аристон вступил в переговоры с капитаном.

Он не стал скрывать, кто он такой. Рассказал всё как есть. Он – римский наследник, подвергся нападению пиратов. Его команда и корабли были уничтожены. Ему необходимо на Киферу.

Обнажив пальцы, на которых были надеты перстни, триерарх тут же поверил. От испуга, он даже упал ниц и начал целовать Аристону ноги.

– Нам необходимо вернуться в Рим, – возразил центурион, указав пальцем на римскую одинокую галеру.

Аристон изумился.

– Откуда она взялась? – Спросил Аристон.

– Пока вы, цезарь, искали судно, переправлявшееся на Киферу, я связался с римский подразделением, находящимся на землях Эпира. Они отдали нам две своих военных галеры. Мы можем сейчас отправиться в Рим.

– Зачем в Рим? – Снова спросил Аристон. – Мы преодолели такой длительный путь, чтобы посмотреть на морское сражение и на эпирский порт? Нет, центурион. Повторяю, если ты хочешь в Рим, езжай без меня. Я буду на Кифере, отправишь потом за мной корабль.

Аристон оставил центуриона одного. Немного подумав, Валерий ударил себя по лбу и побежал за наследником.

Волей-неволей, пришлось послушаться своего господина. Однако, двоих преторианцев необходимо было оставить в легионе. Через месяц они должны были забрать наследника с Киферы и увести домой. Так распорядился Аристон. Вместе с ним отправился центурион Валерий и остальные три гвардейца.

Поговорив с капитаном, наследник договорился, что судно не будет делать остановок в Ахайи и отправится сразу на Киферу. На следующий же день Аристон и его эскорт были снова в Эгейском море.

Центурион Валерий всю дорогу заметно нервничал. Аристон не понимал, что с ним происходит, но не стал расспрашивать. Ему было сейчас всё равно. Он не был потрясён морским сражением, на него слишком часто нападали пираты. Аристон не боялся ни стихии, ни смерти, ни богов. После смерти дочери – ему нечего терять и не для кого жить.

– Завтра будем проплывать Ахайю, господин мой! – Крикнул однажды капитан судна. Сильный ветер и шум моря перебивал его голос.

– Отлично, капитан! – Ответил Аристон.

Он всё ещё помнил, как плыл в Ахайю. Помнил, как его тело зудело и болело после длительного нахождения в солёной воде. Тогда его спас рыбак. Аристон знал, что после посещения Киферы он обязательно приедет к Антиоху. «Надеюсь, он будет рад мне».

В предвкушении, Аристон пораньше лёг спать, чтобы поскорее скоротать время мореплавания. Солнечный диск уходил за горизонт, погружаясь на дно бескрайнего моря.


Аристон проснулся от зноя. Было темно. Рядом тихо сопели преторианцы. Центуриона рядом не было. Аристон поднялся с матраца и на цыпочках, стараясь никого не разбудить, прошёл по деревянному, скрипящему полу на палубу. Полнолуние и полярная звезда освещали путь. Небо было чистым и покрытым звёздами. Некоторое время, наслаждаясь морским воздухом и тишиной, Аристон услышал чьи-то голоса рядом. Голоса принадлежали капитану и центуриону Валерию. Наследнику стало любопытно о чём они говорили и поэтому решил подслушать.

– Завтра ты сделаешь остановку в Ахайи, – говорил центурион, угрожающим тоном. – Никакой Киферы не будет, ты понял меня?

– Понял, понял, центурион, – лепетал капитан. Голос его дрожал, он явно был напуган. Подойдя ближе, Аристон разглядел, как центурион прижимает меч к горлу капитана судна.

– Центурион! – Разозлившись, произнёс Аристон, выйдя наружу.

Центурион от неожиданности испуганно убрал меч в ножны и отошёл от капитана.

– Что здесь, орк возьми, происходит? – Спросил Аристон, подойдя к центуриону вплотную и тыкнув в его грудь пальцем. – Как ты смеешь угрожать этому человеку и приказывать менять маршрут?

– Я..я…– забормотал центурион.

– Отвечай! – Повторил Аристон. Выглядел он грозно, повелительно, властно. Как диктатор. Он прижал центуриона к перилам. Центурион чуть не перевернулся за борт. Он был неуклюж от неуверенности, его ноги словно стали ватными.

– На кого ты работаешь, крыса? На Аппия? Отвечай!

– Нет, клянусь, – начал отвечать центурион. – Я служу только императору. И исполняю его приказ…

– Что ещё за приказ? – Не понял Аристон. – Он приказал сопровождатьменя, разве нет? Неужели, что-то ещё?

– Я не могу вам ответить, – сказал центурион, плачущим голосом. Он был серьёзно напуган. – Если он узнает, что из-за меня вы узнали правду, он казнит меня! Пощадите, прошу. Не заставляйте меня говорить.

Молодой центурион Валерий упал на колени и зарыдал. Аристон некоторое время молча стоял, переваривая слова. Затем он вздохнул и наклонившись над центурионом, похлопал его по плечу.

– Не бойся, Валерий, я защищу тебя. Хотя это и не потребуется, Эмилий гуманный и не тиран, чтобы убивать таких славных офицеров, как ты. Даже Адриана он не казнил, после всего, что тот сделал. Расскажи мне, о чём тебя просил император?

Центурион убрал руки с лица и посмотрел на наследника.

– Что ж, – проговорил центурион, спустя минуту. – Август приказал нам сделать всё, чтобы вы не добрались до Киферы. Даже то морское сражение – было фальшивым. Никаких пиратов не было. Это всё было спланировано. Это должно было вас напугать и после Эпира планировалось вернуться в Рим. Но вы стояли на своём. Морское сражение никак вас не сломило.

– Не понимаю, – проговорил Аристон. – Зачем это всё? Почему Эмилий не хочет, чтобы я попал на Киферу? Он боится, что остров вернёт мне старые воспоминания и я не захочу возвращаться назад? Как глупо. Впрочем, в некоторой степени он прав. Я и вправду не собирался возвращаться.

– Я не знаю, – искренне ответил центурион. – Он ничего не объяснил.

– Спасибо, что рассказал мне правду, – ласково проговорил Аристон, положив руку на плечо Валерия. – Но ты должен был раньше мне обо всём рассказать, – Аристон неожиданно сменил тон и поднялся на ноги. В руке он держал меч центуриона.

– Прошу вас, я не знал, что всё так получиться, – начал говорить Валерий.

– Прости меня, но ты и твои ребята не поедете со мной.

После этих слов Аристон ударил рукояткой меча центуриона по виску. Капитан судна с изумлением выпучил глаза. Он, видимо, совершенно не желал быть замешанным в этом. И поэтому, медленно попятился назад, чтобы Аристон не ударил и его.


Судно остановилось подле Ахайи, но не в порту. Лодка опустилась на воду. Аристон попросил капитана помочь ему. Капитан согласился. Он был всё ещё напуган, да и центурион ему не понравился. А помог он ему в том, что команда триерарха связали преторианцев и центуриона и погрузив их на лодку, увезли в порт Ахайи. Аристон оставил им немного золота, чтобы они смогли добраться до Эпира. Сам же остался ждать на судне.

Аристон был зол на центуриона и на императора. Зачем нужно было устраивать весь этот спектакль? Который мог стоить человеческих жизней. Он не хотел продолжать путь на Киферу с преторианцами, которые лгали ему. Но также и по той причине, что он не хотел их ввязывать в это дело. Пусть их совесть будет чиста перед императором. Они сделали всё, чтобы остановить наследника, но Аристон оставил их. Более того, напал на центуриона. Пусть император всё ещё думает, что он – ненормальный. Это смягчит или вовсе освободит от наказания преторианцев.

Когда лодка вернулась, судно продолжило путь. До Киферы оставалось совсем ничего. Скоро Аристон снова увидит Родину…

***
С приближением к острову, чаек становилось всё больше и больше. Они словно встречали новых гостей. Аристон подошёл к перилам и всмотрелся вдаль. Остров на высоких холмах издали напоминал Зевса. Эллин нервничал. Сильно нервничал. Казалось, что ему предстоит принять какое-то важное решение, от которого зависит его судьба. Он не представлял, что ждёт его на Кифере. Что ему предстоит увидеть там. Развалины? Руины? Останки родителей?..

– Господин, – послышался голос капитана.

Аристон обернулся, чтобы лучше слышать.

– Дальше мы не поедем.

Аристон молча кивнул. Затем, он достал последний перстень и отдал его в руки счастливого триерарха. Далее, его посадили в лодку и отвезли до берега. Отдаляясь от корабля, Аристон заставлял себя не смотреть на галеру. Он боялся взглянуть на остров. Боялся, что захлебнётся в собственных воспоминаниях. Аристон всё чаще задавался вопросом – зачем? Чтобы сделать больнее себе? Или чтобы удостовериться, что город разрушен? Аристон не знал…Но что-то ему подсказывало, что он должен был сюда вернуться. Он не умрёт, пока не взглянет на Киферу в последний раз.

Под лодкой показалось дно. Матросы остановились.

– Надеюсь, ты найдёшь здесь то, что искал, – сказал один из гребцов.

– Я тоже…– прошептал Аристон и добавил с улыбкой, – благодарю вас, что довезли меня до острова. Попутного ветра и да прибудет с вами Нептун!

– Аминь, – повторили гребцы.

Аристон вышел из лодки, приподняв белую тунику, чтобы не замочить её в морской воде. Вода была тёплой, прозрачной. На дне виднелись камушки и маленькие рыбки. Аристон слишком долго находился на борту корабля, поэтому ему понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к земле. Гребцы быстро исчезли, оставив Аристона одного. Причём никто не задумывался о том, как наследник выживет здесь без продовольствия. Капитан, впрочем, не интересовался. Он вообще не задавал Аристону никаких вопросов.

Однако, Аристона это не сильно волновало. На острове растёт много фруктов и цунами не должно было их уничтожить.

Когда он вступил на песчаный берег он упал коленями на землю. Именно здесь он когда-то сидел и смотрел, как уходит день. Именно здесь он обжимался с Флорой…Прекрасные воспоминания! Подождите-ка…

Аристон повернул голову. На берегу лежало знакомое старое бревно, на котором он любил сидеть. Как это возможно? Аристон вскочил на ноги, загребая мокрыми сандалиями горячий песок. Он подошёл к дереву и осмотрел его.

– Не может быть, – прошептал Аристон.

Появилась надежда. А что если?..

Аристон прошёл несколько шагов вперёд. Знакомые деревья, знакомый проход к берегу на склоне, ведущему в город. Всё знакомое. Это сон? Всё было в точности, как до похищения. Сердце стало биться, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть из груди. Аристон тяжело задышал. Поднявшись повыше, он услышал пение птиц. Вместе с пением донеслась мелодия. Кто-то играл на флейте Фавна. Неужели, сам Фавн?

Аристон начал искать источник звука. Мысленно он повторял – «не может быть, не может быть…»

Выйдя из леса, он вышел в поле. Зелёное поле, на котором паслись овцы. Впереди стоял каменный домик. Овцы блеяли, пастух продолжал играть. Быть может, на острове появились новые жители, которые построили новые дома?..Но…поле было прежним, домик – тоже. Аристон знал эту семью пастухов. Они давно здесь жили. Следовательно?

Аристон ринулся со всех ног, запинаясь об торчащие камни и корни деревьев.

«О боги…»

Аристон остановился, широко раскрыв голубые глаза. Это был город. Тот город, который Аристон знал. Ничего не изменилось с его ухода. Ничего!

– Ничего не понимаю…Я снова брежу?

– Господин, с вами всё хорошо? – Неожиданно послышался детский голос.

Аристон испуганно схватился за грудь. Ему показалось, что это голос призрака. Но это был не призрак. Это был ребёнок. Живой ребёнок.

Мальчик лет пяти смотрел на Аристона снизу-вверх. Рядом с ним находился чёрный щенок и коза. Козу он держал на верёвке.

– Salve, – проговорил неуверенным голосом Аристон. Затем ударил себя по лбу. Он забыл, где он находится. Забыл собственный язык. – Привет, мальчик, – уже на греческом повторил Аристон, пытаясь улыбнуться, но у него это плохо получалось. Лицо исказилось, как при инсульте. От сильного потрясения.

– Вы чужеземец? – Спросил любопытный мальчик, осматривая наряд Аристона.

На нём был надет дорогой плащ и белоснежная туника, позолоченная на пологе и на рукавах. Пояс был кожаным с золотой бляшкой. Ноги были обуты в высокие кожаные сандалии, которые доходили до самых колен. Аристон посмотрел на себя и смутился. Если Кифера возобновила жизнь, то ему опасно было ходить в таком виде.

– Я могу показать вам город, – предложил мальчик с воодушевлением. Он явно хотел подзаработать. Но при Аристоне, к сожалению, не было ни гроша.

– Скажи пожалуйста, мой милый друг, – обратился к нему Аристон, слегка наклонившись. – На Киферу был ниспослан гнев богов в виде цунами, который уничтожил город? Или это всё миф?

– А что такое цунами? – Спросил мальчик.

– Ладно, спрошу иначе. Ты здесь давно живёшь?

– Сколько себя помню, а что?

– Ничего. Спасибо за ответ, мальчик, – Аристон выпрямился, слегка улыбнувшись. – Я бы заплатил тебе, но у меня нет денег.

Мальчик посмотрел на золотую бляшку на ремне, указав пальцем. Аристон не стал ничего говорить. Он тут же снял её и отдал в руки ребёнка. Мальчик был явно из небогатой семьи и для него эта бляшка настоящее сокровище.

Впрочем, Аристон не доверился мальчику и решил всё выяснить сам. Пройдя несколько километров, он наконец вышел в город. По дороге он встречал людей. Все смотрели на него, как на чужеземца. Аристон прикрылся плащом, чтобы слиться с толпой. В городе было полно людей. Все говорили на греческом. Ни одного римлянина. Люди здесь были добрыми, не злобными. Если встретят бедняга, то обязательно помогут ему. Кифера – город не богатый. Здесь власть принадлежит – архонту эпониму и народу.

В горах, между холмами и склонами, был город. Небольшой городишка, вокруг которого находились леса и поля, на которых выращивали виноград и оливы. Здесь не было богатых и не было бедных. Здесь были все равны. Впрочем, семья Аристона весьма отличалась от остальных. Их достаток был схож с положение главы Киферы. Впрочем, Аристид имел тесные связи с архонтом и тот сотрудничал с ним, поставляя корабли.

Киферяне обращали внимание на Аристона. Все здесь друг друга знали и появление чужеземца было весьма заметным. Многие здесь шептались и уже знали, что в город прибыл чужак.

– Так это? Чужеземец? – Спрашивали люди.

Аристон окутывался в плащ, прикрывая лицо. Для него сейчас было потрясением смотреть на Киферу, а не на руины. То, что никакой катастрофы не было – в этом он сейчас убедился. Поэтому, медленным, семимильным шагом, он волей-неволей направлялся к месту, где родился.

«Эмилий…Неужели он знал? Не верю.» Да, он не хотел в это верить. Верить в то, что император специально не пускал его в Киферу, зная, что остров не был уничтожен. Зачем? Зачем эта ложь? Зачем спектакль? Как глупо! Выходит, даже Креон лгал ему, когда говорил, что его сын якобы остался на Кифере и погиб? Ии быть может, он тоже не знал и император лгал ему?»

Аристон настолько ушёл в свои думы, что не заметил проходящего рядом человека. От сильного удара, с Аристона слетел капюшон.

– Простите, я вас не заметил, – проговорил Аристон, снова надевая капюшон.

– Аристон? – Неожиданно спросил человек.

Юноша мельком взглянул на человека, в которого он неуклюже врезался. Это был Эвенет, парень, с которым он вместе занимался в палестре. За это время он здорово вырос и возмужал. На лице появилась кучерявая борода. В отличие от Аристона.

– Нет, вы обознались, – ответил Аристон и постарался уйти. Но Эвенет был сильным юношей. Он остановил его, схватив за локоть.

– Аристон, это правда ты? – Снова спросил Эвенет. Он был явно рад его видеть. – Ты всё так же прекрасен. Где ты пропадал? Наставник сказал, что ты сбежал с острова на олимпийские игры. Ну как? Защитил родину?

– Олимпийские игры?..– Не понял Аристон. Он уже и забыл, что когда-то хотел сбежать в Афины.

«Значит родители думают, что я сбежал в Афины. Они меня ненавидят…Проклятье!»

– У тебя странный греческий, ты словно чужеземец, – заметил Эвенет.

За всё время Аристон совершенно отвык разговаривать на родном языке. Эвенет приобнял его за плечи и повёл.

– Идём, расскажешь мне всё за обедом, – сказал Эвенет.

Аристон не стал возражать. Он вообще ничего не говорил, всё ещё пребывая в потрясении. Это не бред и не сон. Это реальность. Кифера существует, значит и его родители – тоже живы.


Эвенет привёл Аристона в свой собственный дом. Два года назад он женился на дочери фесмофета6*. Дом был весьма большим, впрочем, до дворца ему ещё далеко. Здесь Аристон чувствовал себя неуютно и весьма тесно. Эвенет провёл его в мегарон – мужскую половину дома и приказал своим рабам подать обед на двоих. Эвенет прилёг на ложе и начал попивать вино.

– Рассказывай, как дела? Где ты был всё это время? Мне безумно интересно знать!

Аристон осмотрел комнату и снял с себя тёплый плащ. Подошедший раб тут же забрал его и повесил на крючок.

– Налейте ему вина, ну же!

Молодая рабыня взяла глиняный кувшин и медленно, и неуверенно начала заполнять бокал. Она явно нервничала перед новым гостем. Аристон принял вино и отглотнул немного. Вино сильно отличалось от римского. Нежное и не разбавленное.

– Благодарю тебя за гостеприимство – проговорил наконец Аристон. – Но мне уже пора.

Аристон поднялся с места и хотел уйти. Но Эвенет вежливо остановил его.

– Прошу, не покидай меня, Аристон. Я хочу познакомить тебя со своей женой и сыном.

Аристон нехотя остановился, присев на прежнее место. Эвенет попросил раба позвать свою супругу. Через несколько минут явилась молодая женщина. Весьма красивая, но печальная.

– Гермонасса, познакомься с моим старым другом – Аристоном, – сказал Эвенет.

Женщина почтительно поклонилась Аристону, не поднимая глаз. В Риме женщины имеют намного больше прав, чем на Кифере…

– Гермонасса, спой мне и моему гостю что–нибудь, – попросил Эвенет, после чего шёпотом добавил. – Она у меня прекрасно поёт.

Гермонасса выпрямилась и начала петь унылую песню. Похожую на ту, что поют в храмах. Заметив, что Аристон скучает, Эвенет попросил прекратить свою супругу петь и приказал привести сына.

Через мгновение показался и двухгодовалый ребёнок. Аристон не мог смотреть на него. В мальчике он видел свою умершую дочь. На глазах невольно появлялись слёзы. Аристону пришлось отвернуться, чтобы вытереть их.

– Что с тобой, друг мой? – Изумился Эвенет.

– Рад, что ты счастлив, – ответил Аристон.

Когда принесли обед, супруга Эвенета и сын удалились, оставив гостей одних. Эвенет взял тарелку с варёными яйцами и начал чистить их.

– Теперь твоя очередь, Аристон, – наконец произнёс Эвенет, с набитым ртом. – С момента нашей встречи ты не проронил ни слова. Где ты побывал? Женился ли? Есть ли дети?

– Дети? – Повторил Аристон, словно услышав это слово впервые. – Да…дочь.

– О, чудесно, а на ком женился? Ходили слухи, что ты хотел сбежать с простолюдинкой Флорой. Чтоб ты знал, она та ещё диктериада7*.

«Забавно. Я женился на куртизанке.»

– О нет, что ты…– Аристон изобразил смех.

Эвенет подхватил смех и махнул рукой.

– Ладно, можешь не рассказывать, я тебя не осуждаю.

Эвенет явно зазнавался и хотел показать своё превосходство перед Аристоном. Он хвастался женой, сыном, он понимал, что Аристон ничего не имеет. Впрочем, он с детства над ним глумился, а их отцы мерились своим богатством. Но отец Аристида всё равно был богаче отца Эвенета и это злило последнего.

– Возможно, я сейчас задам весьма глупый вопрос. – Эвенет перестал есть и внимательно слушал. – Мои…родители. Они живы?..

Вместо ответа послышался смех. Заметив серьёзное лицо Аристона, Эвенет перестал смеяться и ответил:

– Разумеется живы. Ты думал, что их сердце не выдержит после твоего побега в Афины? Поверь мне, они через месяц забыли о тебе. Твой отец правда сильно злился и отправился вслед за тобой. Хотел поймать тебя и надрать тебе задницу. Ты сбежал в разгар твоей свадьбы! Угадай, каково было твоей суженой? Она чуть руки на себя не наложила. Она ведь любила тебя. – Эвенет рассмеялся. – Да, ты настоящий бунтарь, уважаю!

– И что же? Он долго искал меня?

– Если ты здесь – значит ты сумел хорошо спрятаться, – Эвенет улыбнулся. – Через месяц он вернулся на Киферу и запретил кому-либо спрашивать о тебе. Он зол. И если ты сейчас явишься к нему с распростёртыми объятиями и скажешь – привет, пап, как дела? – то он убьёт тебя. Поверь.

– Спасибо, – сказал Аристон и поднялся с ложа. – Мне правда пора. Рад был снова тебя увидеть.

– Куда ты пойдёшь? Тебе есть где переночевать?

Аристон слабо кивнул. Выйдя на улицу, он начал жадно глотать лёгкими воздух, словно вынырнув из воды. Столько новостей за один день. Аристон думал, что его сердце не выдержит. Значит, родители ничего не знают. Не знают правды. Он должен им всё рассказать. Они должны поверить и принять его.

Аристон уверенной походкой двинулся в сторону дома, но, когда увидел знакомую черепичную крышу резко остановился.

«О боги, что я делаю? Что я им скажу? Что меня пленили в рабство, и я стал римской проституткой? А сейчас я – наследник римского престола? Бред! Настоящий бред! Отец ни за что мне не поверит. Какая глупость…Он ненавидит меня. Я разрушил ему сделку. Разрушил дружбу с отцом Елены. Навлёк позор на всю семью. Я ужасен…Я должен хотя бы увидеть их и знать, что с ними всё хорошо.»

Аристон надел капюшон и продолжил дорогу. Через несколько метров показались ворота. Показался и дом. Он был прежним. Но сейчас он не казался таким уж и огромным, как раньше. По сравнению с римскими виллами он был весьма скромен.

Аристон подошёл ближе и спрятался за дерево. Затем прислушался. Из дома доносился детский смех. Аристону стало любопытно, и он осмелился подтянуться на заборе, чтобы лучше разглядеть, что происходило внутри.

Маленький мальчик, лет трёх бегал по двору, за ним бежала женщина в длинном платье.

– Леобот, сейчас же надень тунику, – говорила женщина, пытаясь догнать голого мальчика с чёрными волосами.

– Не хочу! – Весело кричал Леобот.

Неожиданно мальчик остановился, заметив Аристона. Но Аристон так был увлечён, что попросту не обратил на это внимание.

–Бабушка, смотри, там дядя, – сказал мальчик.

Женщина перестала гнаться за ребёнком и повернулась лицом к Аристону. Это была Анастасия. Мать Аристона. От изумления Аристон онемел.

– Вор! – Закричала женщина.

Аристон наконец пришёл в себя и слез с забора, после чего ринулся прочь. Анастасия не узнала его. Леобот – это внук Анастасии и Аристида. Его племянник. Сын его сестры. Наверное, отдала его на попечение.

Аристон был более чем потрясён, но и одновременно испытывал приятные чувства. Он снова увидел маму, живую маму. От счастья появились слёзы. Аристон вернулся на пляж и решил более не возвращаться сегодня в город. Слишком много сегодня произошло. Хватит. Пора отдохнуть.

***
На следующий день Аристон проснулся от яростного крика чаек, которые летали в голубом небе, словно в море. Только сейчас Аристон осознал, как сильно хочет есть и пить. К счастью, неподалёку росло персиковое дерево. Плоды были молодыми и спелыми, пришлось довольствоваться ими.

«Не нужно было отдавать бляшку тому проходимцу. О чём я только думал?»

Если говорить по чести, то Аристон тогда не думал вообще. Разум был затуманен. Когда он узнал, что остров не был уничтожен. Что ж…Преторианцы должны были забрать его, ибо если они вернутся в Рим без цезаря, то император казнит их. Поэтому приходилось лишь ждать…

Но сидеть у моря, выжидая римскую галеру Аристон не собирался. Вместо этого он снова решил прогуляться по городу. Сейчас он не боялся выходить в народ, как это было в юности, когда на каждом шагу его ожидали педофилы и извращенцы. Он мог постоять за себя и даже лишить человека жизни…

Однако, он всё же не хотел быть узнанным. Всё-таки каждый житель знал Аристона и его семью в лицо. Аристон остановился среди толпы. В голову пришла неприятная мысль. «Эвенет мог рассказать всем, что я вернулся. Проклятье!»

Он буквально ринулся в направлении дома старого друга, в надежде, что тот ещё не успел никому ничего рассказать. Но этот пройдоха сделает всё, чтобы навредить ему.

Добежав до дома, Аристон начал настойчиво колотить в двери, оглядываясь по сторонам.

Через минуту вышел привратник и спросил цель визита. Дождавшись, Эвенета, Аристон, словно в бреду начал его расспрашивать. В таком состоянии он был страшен и готов был зарезать.

– Спокойно, спокойно, – просил его перепугавшийся Эвенет, махая руками. – Я никому не рассказывал. Да и зачем мне это? Я же знаю, что, если твой отец узнает о твоём приходе, он сделает всё, чтобы тебя изгнать из этого города навсегда.

Аристон немного успокоился. Кажется, Эвенет говорит правду. Неужели, за всё это время он наконец повзрослел и перестал быть мерзавцем?

– Я знаю, что ты мне не доверяешь, но поверь, я изменился, – словно, прочитав мысли Аристона, сказал Эвенет.

– Извини, для меня это очень важно. Спасибо, что не проболтался. – Аристон пожал Эвенету руку. – Я надолго не задержусь здесь. Скоро за мной прибудет корабль, и я уеду. Уже навсегда.

– Навсегда? – Удивился Эвенет. – Неужели, ты нашёл рай лучше Киферы?

Аристон усмехнулся, вспомнив про Рим. По его мнение Рим – был настоящим адом, нежели раем. Он никогда не полюбит его.

Аристон не стал ничего отвечать. Эвенет, впрочем, как обычно не сильно интересовался. Да и Аристон был не разговорчивым.

После ухода из дома Эвенета, Аристон спустя несколько минут размышления, всё же решился снова навестить родителей. На этот раз в последний. Мать он уже видел, она была так же прекрасна, как и всегда, молода и красива, племянника – тоже, осталось увидеть только отца. Несмотря на то, что последний был ужасным человеком и тираном, Аристон любил его. Он не убил его при рождении, не сдал в рабство, значит он имеет права именоваться отцом. Ибо родителей не выбирают. Они одни такие и вторых не будет. Нужно ценить их такими, какие они есть.

На этот раз Аристон решил зайти за плантацию, которую держал его отец. Там же располагались конюшни. Забора там не было, поэтому Аристон в пяти метрах спрятался под деревом, чтобы его никто не заметил. Рабы продолжали работать. Одни вспахивали землю, иные приносили воду, третьи – поливали. У всех была работа. В такую жару было тяжело находится на солнце. Аристон посочувствовал им, ибо он мог и не попасть к Дильдару и работать на плантациях. Там же он бы и умер.

Отца нигде, к сожалению, не было. За всё время, пока сидел Аристон, Аристид не появился. Ноги начинали затекать, а комары нещадно кусать. Поэтому, эллин решил смириться и покинуть семейное гнездо. Однако, возвращаясь, он услышал крики, которые донеслись сзади. Обернувшись, он увидел толпу вооружённых рабов, которые бежали в его сторону. Инстинктивно, Аристон ринулся прочь. Впрочем, он не знал, за кем они гнались. Неужели, за ним?

Когда Аристон обернулся назад, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит, он споткнулся об выпирающий корень акации и полетел на землю. Этого вполне хватило, чтобы рабы догнали его.

– Перережьте ему горло, – сказал один. Тот, что главный. Аристон не знал его раньше. Как и остальных рабов. Возможно, они появились совсем недавно. Эти рабы были сильными и крупными. Возможно, скифы.

– Может, сначала покажем его хозяину? – Спросил второй.

Рабы окружили Аристона со всех сторон в каре, нацелив на него копья.

– В чём дело? – Наконец подал голос Аристон. Он хотел подняться на ноги, но его тут же уложили обратно резким пинком в грудь.

– Не рыпайся, вор, – рявкнул главный. – Лучше скажи мне, за чем ты следишь за имением? И на кого ты работаешь?! Ты выжидал момент, чтобы напасть на моего господина? Отвечай, щенок!

Скиф снова замахнулся, но на этот раз Аристон был готов. Он перехватил ногу раба, отчего тот перевернулся на спину. Этого времени хватило, чтобы отобрать копьё и нацелится на лежащего на земле обезоруженного скифа. Все замерли и не знали, что делать.

– Во-первых, я ни на кого не работаю, – начал объяснять Аристон. – Во-вторых, я не вор. Посмотрите на меня, я похож на разбойника?

Аристон для убедительности распахнул свой плащ, обнажив императорское одеяние.

– Но да, хочу признаться. Я следил за родите…акхэ! Имением Аристида, но лишь потому, что хочу построить дом, в этом районе. Я – архитектор и мне нужен план этого дома.

– Архитектор говоришь…– проговорил главный. – Кому же ты собираешься строить дом?

– Дом? – Не понял Аристон. – А-а-а, дом. Да императору. Императору Римской Империи. Вы ещё не слышали? Он обещал приехать на Киферу, но ему негде разместиться. Он послал меня – как лучшего архитектора Рима сюда.

Аристон опустил копьё и протянул руку скифу, чтобы тот поднялся на ноги.

Рабы тоже опустили копья. Аристон был слишком убедителен. Все поверили ему.

– Раз так, то простите нас, мы не знали. Позвольте, я лично проведу вас к моему господину? Он вам устроит экскурсию по имению.

– Нет, нет, не стоит, – начал отнекиваться Аристон. – Я уже всё посмотрел, то что, мне надо было. Благодарю за внимание, господа. Сейчас я должен идти.

– Vale! – Крикнул вслед ему скиф, пытаясь порадовать Аристона латынью.

Аристон улыбнулся ему и ответил тем же. Когда он отошёл на достаточное расстояние от дома, чтобы его не было видно, он облегчённо выдохнул. Он понял, что этот раз был на самом деле последним. Больше ему не удастся повидаться с родителями. Это воистину слишком рискованно. И может стоить ему жизни…

Аристон вернулся на берег и продолжил ждать корабль. Чем больше он находился на Кифере, тем больше он понимал, что нужно было послушать Эмилия и не возвращаться. Его здесь явно никто не ждёт…Он не был зол на императора, отнюдь. Даже если Эмилий и подстроил это всё, то исключительно ради Аристона. Он предвидел последствия и не хотел, чтобы Аристон ввязывался в это.

Ночуя снова подле старого дерева, Аристон проснулся, услышав чьи-то шаги. Неужели, зверь какой?..Он поднялся на ноги, вглядываясь во тьму.

Неожиданно, кто-то схватил его в охапку, а другой надел мешок на голову. Аристон не успел ничего сообразить, как кто-то неизвестный уже волок его, словно мула, в неизвестность. Руки его связали, мешок всё ещё был на голове. Внутри мешка было душно и пахло луком.

Некоторое время Аристон пытался сопротивляться, но вскоре понял, что это тщетно. Осталось, только ждать…


Аристон почувствовал под ногами ступеньки. Затем звук открывающейся двери. Его куда-то привели. Но куда? Неизвестные посадили его на пол и Аристон почувствовал коленками холодный пол. Это был мрамор. Значит он в чьём-то доме. Этот дом явно не принадлежал простолюдину.

– Господин, мы поймали его, – сказал знакомый голос скифа.

«О боги. Только не это. Боги защитите меня от гнева отца…»

– Он представился нам архитектором, якобы пришедшим из Рима, – начал объяснять скиф. – Но мы не настолько глупы, чтобы поверить.

– Он следил за мной и моим сыном, – послышался голос Анастасии. – Этот человек явно представляет опасность для нашей семьи.

– Его нужно убить, – предложил скиф.

Аристон ждал, когда заговорит его отец. Что он скажет ему? Аристон не знал, как всё объяснить. Что говорить. О чём…Он был в замешательстве. Язык словно онемел.

– Снимите с него мешок, – приказал грозный голос Аристида. Всё тот же. Словно из преисподней. – Я хочу увидеть его лицо, прежде чем перережу горло.

Скиф подошёл к Аристону и взял за край мешка. У Аристона остановилось сердце. Он не верил, что он всё ещё не спит.

Мгновение и…Мешок сняли с лица Аристона. Последний не решался посмотрел отцу в глаза и не поднимал голову.

Аристид разозлился. В руке он держал кинжал. Он тяжёлой походкой подошёл к Аристону и остановился в шаге от него. Аристон почувствовал знакомый запах. Увидев волосатые руки, он вспомнил как этими руками Аристид бил его. Стало не по себе.

Аристид схватил Аристона за волосы и поднял его голову вверх. Аристон невольно встретился со взглядом отца.

Аристид сначала не понял, что перед ним сидит Аристон.

– Аристон? – Послышался голос Анастасии.

Аристид с ужасом отошёл от Аристона назад, словно от чумного. Он отбросил кинжал на пол. В его глазах было изумление и…разочарование.

Аристон внимательно разглядывал отца, ничего не говоря. Отец сильно постарел за эти года. На бороде появилась седина, руки уже не были такими сильными, живот стал ещё больше. Он не был похож на того могущественного Аристида, которого Аристон знал прежде. Это был беспомощный старик. Теперь понятно, почему он обзавёлся охраной. Он уже не мог лично бить людям морды. Не мог постоять за себя.

Отец был старше Анастасии, поэтому мать была всё также молода.

– Муж мой, – произнесла Анастасия. – Это же наш сын…

Анастасия прикрыла рот рукой.

Скиф ничего не понимал и продолжал стоять рядом, держа в руках мешок.

– Отец…– наконец произнёс Аристон.

– Не…– начал, заикаясь говорить Аристид, словно после инсульта. – Не смей называть меня отцом.

Аристон сокрушительно опустил голову вниз.

– Простите меня, – проговорил Аристон тихо, почти шёпотом.

– Нет тебе прощения в этом доме, – сказал уже увереннее Аристид, подняв кинжал с пола. – Он снова был зол и в ярости. Медленно, он повышал свой голос. – Ты – предал меня. Предал свою семью! Сбежал с этой шлюхой! Бросил Елену и разбил сердце твоей матери! Как ты вообще посмел после всего, что совершил – вернуться сюда?

– Дайте мне объяснить всё, – подал голос Аристон.

– Убирайся вон из моего дома. Убирайся с этого острова. Иначе, клянусь тебе – я убью тебя!

Аристид подошёл к сидящему на коленях Аристону и приставил к его горлу кинжал. Аристон увидел в глазах отца не только гнев и обиду, но и…любовь. Ему сложно было говорить это собственному сыну, но пока его не было он явно скучал. Если Аристид отправился за ним в Афины и месяц искал его, это уже о чём-то говорило. Аристон понял это. Понял он и то, что он более не боится отца. Он лишь сочувствует ему. Аристон поднялся на ноги и смело смотрел на отца, тот продолжал держать кинжал.

Глаза у Аристида слезились, как у старика. Рука его тряслась и неуверенно держала кинжал.

– Ну же, убей меня, вонзи лезвие мне в сердце, – сказал Аристон, подойдя ближе. Лезвие прикоснулось к его груди, слегка задев ткань. – Мне нечего терять и не зачем жить в этом мире, в котором я лишился всего. Любви, ребёнка, Родины и теперь ещё и семьи. Ты никогда не показывал мне свою любовь, никогда не поддерживал меня, никогда не уважал и не относился, как к сыну.

– Замолчи! – Не выдержал Аристид.

– Нет, слишком долго я молчал, – перебил его Аристон. Он приближался к Аристиду всё ближе и ближе, но тот пятился назад. – Ты избивал меня, неволил, принудил жениться на нелюбимой. Всё, что я прошу от тебя – это выслушать меня.

– Господин, прикажите выгнать его? – Спросил дотоле молчавший и наблюдавший скиф.

– Н-н-ет, – неуверенно произнёс Аристид, убрав кинжал. Было похоже, что он боится собственного сына.

Аристон внешне может и не изменился, но взгляд его говорил о том, что он пережил. Взгляд его был старше его на десятки лет.

– Супруг мой, выслушай его, прошу тебя, – попросила Анастасия. Голос её дрожал, а из глаз текли слёзы.

Аристид нехотя кивнул.

Аристон начал рассказывать всё, что произошло с ним. От похищения, до Рима. Разумеется, он не стал ничего скрывать. Рассказал и то, что он – теперь наследник римского престола. Родители слушали его, не говоря ни слова. Для демонстрации, Аристон показал боевые шрамы, которые он получил в походе. Рассказал он и то, что думал, что родители погибли. На рассказ ушёл целый час. Никто не заметил, как быстро пролетело время.

Когда Аристон замолчал, Аристид некоторое время переваривал, сидя на ложе. Анастасия еле сдерживала себя, чтобы не побежать к сыну и не заключить его в объятия.

– Я могу покинуть этот дом и этот остров навсегда, – подал голос Аристон.

– Да подожди ты, – буркнул Аристид.

Аристон терпеливо ждал, когда отец произнесёт свой вердикт.

Наконец, он поднялся с ложа и приказал:

– Развяжите ему руки. – Когда руки Аристону развязали, Аристид продолжил. – Мне хочется верить твоим словам, хоть они и кажутся абсурдными… Но я…не могу.

После этих слов Аристид молча кивнул стоящему возле Аристона скифу, отдав приказ увести сына.

– Отец! Я говорю правду!

– Супруг мой, что ты делаешь? – Заговорила Анастасия.

– Молчи, женщина. И отправляйся к себе. Если увижу, что ты с этим негодяем, я изувечу тебя.

***

Не стоило быть таким наивным. Аристид всё тот же мерзавец, каким Аристон помнил его. Однако, новый отец – был слаб. Слаб физически и он уже не мог позволить себе избивать сына, как раньше. Сейчас Аристон – был намного крепче и сильнее его. Аристид боялся собственного сына и приставленные к Аристону новые рабы скифы – подтверждали это. Они были в качестве надзирателей за так называемым заключённым. Также, на нём были кандалы, которые не позволяли Аристону сбежать и вырваться. Он уже пытался их сломать, но всё тщетно. Он здесь надолго.

Разметил отец его в эргастуле для рабов. Здесь держали провинившихся, которых кормили только водой. Впрочем, Аристону не впервой находиться в заключении. Самым долгим пленом был – это, наверное, в Британии. Он всё ещё помнил тех кельтов. Но Аристон не унывал. Более того он даже не пытался отсюда сбежать. Он понимал, что отец ещё не принял решение и ему нужно время, чтобы всё обдумать и прийти в себя. Всё-таки сын вернулся, которого он не видел больше года. Точно также, как и Аристон не видел отца. Сейчас заключение его не сильно занимало.

Главное сейчас то, что родители – живы. Остров – существует. Отец…Отец он изменился. Был слабым и боялся собственного сына. Неужели Аристон что-то значил для него? Сам факт того, что отец отправился в Афины искать его уже о чём-то говорит.

      Аристон ждал. Ждал, не двигаясь. Сначала его голову занимали мысли об родителях, но на следующий день он вспомнил об императоре и понял, насколько сильно он соскучился по нему. Зачем только было скрывать от него Киферу? Неужели, он боялся, что Аристон больше не вернётся в Рим. Или он знал, что Аристон найдёт своих родителей и отец попытается его удержать? Аристон не знал. Но он не злился. Не злился на то, что император сделал. То, что он устроил весь этот спектакль. Похоже, для него вся жизнь театр и он, подобно богу, распределяет для всех роли.

Дни шли. Но Аристид всё ещё не выпускал Аристона из эргастула. Но кормили его не только водой. Кормили сытно, не как какого-то раба. Значит, отец не хотел смерти сыну. Но сколько можно ждать?

Аристон понимал, что скоро должны прибыть преторианцы и забрать его. Но он всё ещё не знал, как поступит. Вернуться в Рим или остаться здесь? Он не знал, где ему будет лучше. Однозначно то, что поездка пошла ему на пользу. Он перестал скорбеть по дочери и перестал злиться на Аппия. Все эти люди, все проблемы остались там – в Риме. Возвращаться, разумеется, не было желания. Но Эмилий…Ох Эмилий…Он не верил Аристону, не верил в то, что его отравили. Но Аппию не нужна была власть, он был всего лишь безумцем, который хотел быть первым в жизни императора. Ну что ж. Пусть так оно и будет. Возможно, про него забудут вскоре. Преторианцы не найдут его, и он останется здесь. Навсегда.

Однажды вечером, Аристон проснулся от тихих шагов. Кто-то крался. За всё время своего проживания во дворце, Аристон привык быть всегда наготове. Слух он держал востро, ожидая что-то кто-то нападёт. Человек подошёл ещё ближе и остановился напротив двери. Затем послышалась связка ключей. После звук открывания замочной скважины, затем и самой двери. Аристон отполз к стене, сливаясь со тьмой.

– Аристон, это я ,– прошептал голос Анастасии.

Аристон вышел из тени и увидел в свете луны лицо матери. Оно было таким же прекрасным и молодым. Голубые глаза, белые локоны, спадающие на плечи. Тонкий хитон. Она была похожа на богиню.

Мать наклонилась над сыном и лихорадочно начала открывать кандалы. Аристон молча наблюдал за матерью и не произносил ни звука.

Только сейчас он почувствовал, как сильно соскучился по ней и как хочет её обнять. Вспомнив слова отца, он изменился в лице.

– Тебе нельзя здесь быть, уходи, – сказал поучительным тоном Аристон.

– Нет, я не уйду, – сказала твёрдо Анастасия. – Я тебя выпущу, сын мой. Твой отец – сошёл с ума и не имеет права неволить тебя.

Анастасия закончила с кандалами. Аристон размял кисти и ступни. Мать взяла в руки лицо Аристона и поцеловала его в лоб.

– Идём, сын мой. Ты должен уходить.

Анастасия взяла сына за руку и повела прочь из эргастула. В перистиле никого не было. Аристон с восхищением смотрел на свою мать. Теперь понятно в кого он уродился таким. Зная о последствиях, эта женщина вопреки указаниям супруга похитила ключи у спящего охранника и помогает сбежать заключённому. Смелости у неё не занимать.

Остановившись в атриуме у входа, где находился привратник, который знал о побеге и содействовал освобождению Аристона, Анастасия настоятельным тоном проговорила:

– Аристон, знай, что я всегда буду любить тебя. Уезжай сегодня утром с этого острова.

Анастасия положила в руки Аристона мешочек с золотом. Аристон был растроган.

Он заключил мать в объятия и поцеловал её. На глазах Анастасии появились слёзы.

– Всё, иди, иди, сын мой, – говорила она.

Привратник открыл двери и выпустил Аристона. Но когда Аристон вышел, его тут же схватили. Двое скифов завели его обратно в атриум, затем подошли и другие и взяли Аристона в каре. Некоторые из них были вооружены мечами. Конечно, не гладиусами.

Аристон попытался вырваться, но всуе. Они были сильнее его. Аристид вышел в центр, скрестив руки на груди. Некоторое время он смотрел на Аристона. Смотрел с разочарованием. Но затем переключил внимание на свою жену.

– Аристид, прошу тебя, – взмолилась Анастасия, упав на колени подле своего мужа.

– Ты ослушалась моего приказа, женщина, – сказал Аристид. – Ты обманула меня!

Аристид замахнулся и ударил свою жену по лицу. Анастасия упала на пол и горько зарыдала. Аристон изменился в лице. Вместо отца он увидел чудовище. Его голубые глаза загорели огнём.

– Не смей её трогать, мерзавец! – Прорычал Аристон, пытаясь вырваться ещё яре.

Скифы ударили Аристона по спине, опустив на колени.

– Молчи, щенок! Ты такой же, как и твоя мать – сукин сын.

Аристид снова замахнулся над Анастасией. На этот раз Аристон не смог выдержать это. Злость и гнев обуяли им, придав божественную силу титана. Он поднялся на ноги и ударил рядом стоящего вооружённого раба кулаком по лицу, перехватив у того меч. Скифы напали на него кучей, но Аристон был в ярости. На одном дыхании, он рубил направо и налево, брызгая кровью на стены и имплювий. Его голубые глаза были красными, как у быка. Ему на время показалось, что скифы – это кельты, с которыми он сражался на поле боя. Атриум был для него Британией. Он ловко изворачивался и парировал удары. Скифы – были как варвары. Которые впервые держали оружие в руках. Поэтому, через несколько минут все лежали на полу. Раненные и мёртвые. Рубил он словно гладием. Наносил колющие удары. За одно мгновение Аристон перебил десять человек. И это было воистину чудом. Не успел Аристид моргнуть, как его люди лежали на полу, истекая кровью и стеная.

Сейчас Аристид был один. И он был напуган.

Аристон был так зол, что разум был затуманен. Ещё немного и он был зарубил собственного отца, если бы…Если бы не мать.

Анастасия преградила ему дорогу, закрыв спиной Аристида.

– Нет, – сказала она. – Аристон, которого я знаю – не убьёт своего отца.

– Этот подонок поднял на тебя руку! – Ответил Аристон. – Он заслуживает смерти.

– Ты не бог, чтобы распоряжаться чужой жизнью. Никто не заслуживает смерти. Если ты убьёшь его – я отрекусь от тебя.

Аристон тяжело дышал. Жилы на руках набухли. Вся одежда была покрыта кровью. Спустя минуту он с неохотой отбросил меч на пол и поднял руки.

Анастасия отошла от мужа. Аристид всё ещё был сильно напуган. Он не узнавал собственного сына. Он никогда не видел столько крови. Столько мёртвых.

– Простите меня, – проговорил тихо Аристид. – Простите…

Аристид буквально выбежал из собственного дома на улицу. Оставив Аристона и его мать друг с другом.

– О боги! – Неожиданно воскликнула Фемида – бабушка Аристона.

***
Аристид исчез. Не было его два дня. За это время трупы рабов похоронили, а тех, кто выжил, получили необходимую медицинскую помощь. Аристон просил прощения у скифов, он не хотел, чтобы всё так получилось. Действовал на эмоциях и не мог контролировать себя. По крайней мере, он так себя убеждал. Он не хотел верить в то, что война сделала его убийцей, кровожадным убийцей, который был способен убить собственного отца.

Мать некоторое время смотрела на сына со страхом. Она тоже была напугана. Перед ней был совсем другой человек. Аристон, которого она не знала. Однако, этого было достаточно, чтобы поверить в истинность его слов. Теперь все знали, что Аристон – наследник римского престола. И волей-неволей, Анастасия стала относиться к нему почтительнее прежнего. В том числе и Фемида. Фемида, следует заметить, совсем не изменилась. Всё та же жизнерадостная старушка, которая жила вместе с Анастасией и нянчила внука.

Пока Аристида не было, Аристон успел подружиться со своим племянником Леоботом. Леобот был милым мальчиком, с тёмными волосами и карими глазами. Очень был похож на Аристида. С таким же серьёзным лицом, только бороды не хватало.

Анастасия начинала уже волноваться за своего супруга. Однако, однажды днём он наконец вернулся.

Аристон встретил его в атриуме. Аристид осмотрелся вокруг. Наверное, ожидая увидеть здесь реки крови и гору трупов. Но рабы хорошо постарались и всё давно убрали.

Анастасия тоже была здесь. Все они смотрели на Аристида и ждали.

Наконец, Аристид сказал:

– Анастасия, оставь нас. Я хочу поговорить с моим сыном.

Последние слова он произнёс с ударением. Аристон был рад это слышать.

Аристид молча указал рукой в сторону коридора, который вёл в сад. Он не хотел идти впереди, по всей видимости, всё ещё боясь, что сын убьёт его.

Аристон неуверенно зашагал. Он нервничал так же сильно, как и его отец. Хоть Аристид этого и не заметил. Но Аристону было страшно. Страшно и стыдно за своё поведение.

В саду показались знакомые розы, которые Аристон выращивал. Куст был выше и крепче. Красные бутоны напоминали яблоки. Аристон невольно вспомнил Эмилия. «Та» ночь была поистине волшебной.

Аристид тяжело присел на скамейку, рядом с фонтаном. Аристон стоял рядом, сложив руки в замок. Аристид похлопал рядом с собой. Аристон сел рядом.

Несколько минут отец и сын молчали, наблюдая за тем, как бьёт вода. Аристон изредка поглядывал за отцом, но тот продолжал смотреть вперёд. Аристон не выдержал и начал разговор:

– Прости меня, отец. Я не хотел, чтобы так всё получилось…Мне не следовало возвращаться на Киферу. Я снова сделал тебе больно.

Аристид усмехнулся. Аристон замолчал. От нервов он лихорадочно ковырял заусеницу.

– Какой же ты идиот, – наконец ответил Аристид.

Аристон с изумлением посмотрел на отца. Неужели, он ничуть не изменился и привёл его сюда, чтобы оскорблять?

– Это я должен просить у тебя прощение, – продолжил неожиданно Аристид, повернувшись к сыну. Он смотрел на него без толики ненависти и страха, он смотрел на него, как на своего сына. Аристонникогда не видел отца таким. – Всю твою жизнь, пока ты пробыл здесь – я измывался над тобой. Оскорблял, бил, унижал. В надежде вырастить из тебя настоящего мужчину, который сможет защитить себя. Я не дал тебе любви, которой заслуживает сын от своего отца, вместо этого я подарил тебе – своё равнодушие, безразличие и синяки на твоём теле. Я вырос в бедной семье и не хотел, чтобы ты был избалованным и высокомерным индюком, который сидел бы на шее у своего папаши и не познал несчастье. Всё это я делал для того, чтобы защитить тебя. Чтобы ты не был таким наивным и понимал, что жизнь – несправедлива и может навредить тебе. Я думал, что, насильно удерживая тебя дома, я сумею уберечь тебя. Но всё всуе. Я не думал, что ты сбежишь от меня. Сбежишь в этот мир, полный зла, отчаяния и разврата. Я любил тебя, но я знаю, чем больше мы любим своих детей – тем сильнее они тебя ненавидят. Я ошибся. Ты меня ненавидел и без любви. Прости меня, если сможешь.

Аристон подсел ближе к своему отцу и неожиданно обнял его. Аристид был в замешательстве. Они никогда не обнимались. Неуверенно, Аристид похлопал Аристона по спине.

Аристон отпустил отца и ответил:

– Я не ждал от тебя любви, отец. Я только хотел, чтобы ты гордился мною. Я желал победить на олимпийских играх, лишь потому, что хотел доказать тебе, что я не тот, кем ты меня считаешь.

– Я всегда гордился тобой, Аристон. Я хотел воспитать из тебя воина, который смог бы защитить себя от этих…грязных…развратников. И ты, я как вижу, всё же им стал. Я горжусь тобой, сын мой. Горжусь.


Аристид теперь больше времени проводил с сыном. Он словно изучал его и видел впервые. С каждой новой историей, которую рассказывал Аристон, Аристид уважал его всё больше и больше. Уважал не как сына, а как воина, которым Аристон стал. Гордился тем, что Аристон – это его сын. Его сын, который несмотря на все беды и испытания, которые посылали ему боги, сумел выжить и победить. Он бросил вызов самой смерти, он побывал на войне, в плену и сумел сбежать. Аристид считал, что он – никто по сравнению с его сыном. В отличие от Аристона, он был скверным воином, хоть и служил когда-то вместе с Креоном. Но он так и не побывал на настоящей войне. И не убивал людей. То, что Аристон сделал с его людьми было для него настоящим потрясением. Он всё ещё не верил, что это сделал его сын.

Аристон жил в настоящий момент в своей старой комнате. Она была прежней и неизменной. Аристид не отдавал приказа убрать всё, после ухода Аристона. Значит – он ждал его. И дождался.

Часто Аристид приходил к Аристону и неуверенно спрашивал того, всё ли у него в порядке. Было видно, что он робеет перед сыном, как сын когда-то робел перед отцом. Они словно сменили роли. Аристону не нравилось это.

– Отец, ты боишься, что я покину тебя? Снова сбегу?

– Рим стал для тебя домом. Ты привык к роскоши и мне сложно будет тебе угодить.

– Рим – никогда не будет мне домом. Мой дом – здесь. Рядом с тобой.

Аристон понял для себя, что не покинет более семью. Да, его семья – здесь, его родители, а не Эмилий. Пусть император живёт своей жизнью и воспитывает истинного наследника августовских кровей. У него уже есть отец – настоящий. И это Аристид. Сейчас он и правда был отцом, тем, о котором Аристон сызмала грезил в мечтах.

Аристон начал интересоваться делом отца. Он хотел больше проводить времени с ним и поэтому входил в каждую деталь искусства торговли. И не прошло и недели, как Аристид предложил ему отправиться вместе с ним на заказ, где должны были передать товар. Причём не куда-то, а именно в Ахайю. Чему Аристон был несказанно рад.

Мать не хотела отпускать сына. Снова. Она боялась, что потеряет его. Что он не вернётся. Но Аристид успокоил её. Они отправлялись всего на несколько дней.

Следует заметить, Аристид не стал афишировать возвращение сына. Никакой вечеринки в честь его он не устраивал, в храм не ходил. Вместе они не появлялись на людях. Аристид не хотел портить себе репутацию и быть предметом сплетен. Все помнили, что случилось тогда, как сын покинул отца и сорвал свадьбу. И хотел сбежать с Флорой. Выходит, даже Креон лгал ему. Все – участвовали в глупом спектакле императора, чтобы удержать Аристона в Риме. Зачем? Впрочем, Аристону было всё равно. Император – это прошлое. И о нём необходимо забыть. Рим приносил только несчастье. Там он не найдёт покой. Только здесь на Кифере он чувствовал себя комфортно. Здесь. На родине.

Через два дня корабли были готовы и Аристид с сыном отправились в Ахайю.

Аристид представил Аристона команде, которая радушно приняла его. Они знали, кто такой Аристон и некоторые из них даже однажды видели его в детстве. Поскольку команда была бессменной – это товарищи Аристида, которые спасали его товар и судна уже несколько лет. У этого корабля, в отличии от военных суден Рима – не было вёсел, которые гребли рабы внизу. Здесь были паруса и большой трюм, который служил для товара.

Команда была весьма дружелюбной. Вечером все собирались вместе и пели гимны, посвящённые Нептуну. Среди команды были музыканты, которые неплохо играли на флейтах, барабанах и кифаре. Здесь царила воистину дружелюбная атмосфера. И Аристон понял, что он должен посвятить свою жизнь этому. Делу отца. Морской торговли.

Два судна имели нефтар, который применялся в случае нападения пиратов. Также на судне лежало оружие – луки, копья, стрелы и мечи. Аристон предложил Аристиду работать с ним и брать командование на себя в случае нападения. Немного подумав, он согласился. Он доверял своему сыну и верил, что тот справиться с этой задачей.

Через несколько дней показался порт Ахайи. Скоро Аристон встретиться с Антиохом.

***
Судна остановились в Ахайском порту. Аристид взял с собой несколько человек, чтобы те несли мешок с монетами, которые он отдаст продавцу. Договорённость состояла в том, что он покупает товар и перепродаёт его на Кифере в два раза дороже. По сути – он был перекупщиком. То же касалось и других портов. Например, в Понте он закупал хлеб, который был самым дешёвым, ну а в Пергаменте – бумагу. В Афинах – вино и оливы. Ну а в Ахайи – овощи и шерсть. Причём перепродавал он тем городам, где определённых товаров было в избытке. Однако – в Риме он ни разу ещё не был. Только дочери его жили там. Вернее, одна дочь. Ибо зятя убили ещё при Аристоне. За всё это время Аристон ни разу не виделся с ними. Впрочем, возможно они уже давно уехали в какую-нибудь провинцию. Сам Аристид не имел желания посетить вечный город. Он питал ненависть к императору из-за того, что тот наложил налог на торговые судна. Ему было невыгодно сотрудничать с Римом.

В порту уже прибыл торговец. С ним были рабы, которые привезли на телегах товар.

– Отец, – сказал Аристон. Он всё ещё не рассказал ему про Антиоха. – Позволь я прогуляюсь по городу?

– Я думал, тебе интересно то, чем я занимаюсь, – ответил Аристид.

Волосы и борода его развивались на ветру. Кричащие чайки и шум моря перебивали голоса.

– Разумеется, но здесь живёт мой приятель и я хочу с ним встретиться.

– Приятель? – Изумился Аристид. – А он?..

– Нет, он не преторианец, – перебил его Аристон и улыбнулся.

Аристид пожал плечами и отпустил Аристона.

– Ты должен вернуться до того, как мои люди разгрузят товар! – Крикнул вслед Аристид.

Аристон махнул рукой и побежал по деревянной пристани вниз в город. Отчего-то Аристон рассчитывал увидеть Антиоха в том старом домике, где Антиох жил, когда был торговцем рыбой. Но его там не оказалось. «О боги, ну конечно! С чего я вообще взял, что я найду здесь Антиоха?»

Аристон посмотрел на небо и понял, что ему уже пора возвращаться в порт. Он присел на камень и закрыл руками лицо. Он так и не узнал правду. Почему Антиох работал на Аппия. Впрочем, быть может, это всё неважно? То, что было в Риме – прошлое, которое не должно останавливать Аристона. Точно так же, как и Антиох – это тоже прошлое, которое нужно оставить. Здесь.

Аристон несколько минут сидел на камне и слушал собственные мысли и шум моря, после чего поднялся и двинулся обратно в порт.

Весь товар уже разгрузили. Аристид пожимал руку поставщику и собирался уходить. Аристон подошёл к Аристиду. Аристон был сильно расстроен.

– Ох уж этот новый поставщик, – пробурчал Аристид, когда торговец ушёл. – Ты знаешь, он даже мне кого-то напоминает. Но я всё не могу вспомнить – кого именно.

Аристид наконец заметил расстроенное лицо Аристона и спросил, что случилось.

Аристон махнул рукой.

– По правде говоря, этот мой приятель – Антиох, – признался Аристон. – Я даровал ему свободу, а император подарил имение и хозяйство. Надеюсь он счастлив. К сожалению, я не смог его найти. Впрочем, это уже неважно. Идём.

Аристон двинулся к кораблю, но Аристид продолжал стоять на месте, не двигаясь. Аристон заметил это и вернулся назад.

– Теперь я вспомнил – где я раньше видел поставщика, – произнёс Аристид с изумлением, после чего громко рассмеялся. Аристон вопросительно смотрел на отца, требуя объяснений. – Это и был Антиох, клянусь Зевсом!

– Что? – Не понял Аристон, смотря в сторону удаляющемуся поставщику.

– Беги скорее, я подожду тебя, – ответил весело Аристид и ударил Аристона по плечу, продолжая смеяться.

Аристон не стал ничего говорить. Он ринулся за поставщиком, громко шлёпая сандалиями по деревянному полу. Поставщик был не один. Рядом с ним шли рабы, которые должны были защищать его, а также те, которые везли пустые телеги, запряжённые мулами. Поставщик почти растворился в толпе ахайцев, но Аристону всё же удалось его нагнать.

Рабы не успели сообразить, как Аристон обхватил Антиоха сзади и обнял.

– Антиох, – сказал Аристон.

Антиох не ожидал прихода Аристона и сильно изумился. Рабы насторожились и нацелили на Аристона оружие. Антиох приказал им опустить мечи

– Антиох, я так рад снова тебя видеть, – говорил Аристон.

Антиоху было неловко, и он то и дело, что осматривался вокруг, наблюдая за реакцией прохожих.

– Поговорим у меня дома, – прошептал Антиох.

– Мне некогда, я должен вернутся в порт, – говорил Аристон. – Кстати, у тебя только что купил товар – угадай кто?!

– Твой отец, – ответил равнодушно Антиох, не разделяя восторг и радость со своим бывшим господином. – Вон мой дом, – Антиох указал на каменный дом, с черепичной крышей.

Аристон согласился пройти с Антиохом до имения и там поговорить. Было видно, что Антиоху неловко и стыдно, рядом с Аристоном. Антиох выглядел иначе. Борода была гуще, голос грубее. Он стал настоящим мужчиной. Взгляд его тоже изменился – взрослый и серьёзный. Взгляд – не раба, а господина.

Также он был выше Аристона на две головы. Казалось, что Антиох – старше, а не Аристон. От маленького неуклюжего мальчика ни осталось и следа.

Антиох впустил Аристона в дом. Дом был роскошным. Эмилий явно был слишком расточителен. Зря только Аристон переживал за него. Это отнюдь не ссылка. Это была дорога в новую жизнь.

– Неужели император подарил тебе всё это? – Изумился Аристон, с ноткой обиды. – Вместо казни – он наградил тебя. Я знаю, что это Аппий всё подстроил. И мне очень жаль, что Петры не стало…Наверное, ты винишь императора в её смерти? Поэтому ты пошёл на измену…

Аристон посмотрел на Антиоха. Однако Антиох не выразил никаких эмоций. Кроме смущения. Аристон подошёл к Антиоху ближе и посмотрел ему в глаза.

– Не бойся, милый Антиох, здесь нет Аппия. Нет императора. Ты можешь мне довериться и всё рассказать.

Антиох продолжал молчать. Было видно, как он нервничает и пытается что-то сказать. Но боится.

– Антиох, – неожиданно раздался женский голос.

Аристон вопросительно посмотрел на друга. Тот отвернулся от Аристона и двинулся к источнику звука.

– Антиох, почему ты так долго? – Спросила девушка.

Антиох прикрыл девушку спиной и что-то начал говорить шёпотом, явно выгоняя её из комнаты.

– Антиох, она не мешает мне, – успокоил его Аристон и улыбнулся.

Он не осуждал Антиоха за то, что тот теперь мог позволить себе любовниц. Аристон подошёл ближе, чтобы посмотреть на девушку. Но когда увидел отбежал, как от чумной.

– Прости, Аристон, я не знал, как тебе сказать, – начал объясняться Антиох.

Эта девушка была не просто любовницей. Эта была Петра.

– Она же умерла, – говорил Аристон, пятясь назад. Ему казалось, что он видит призрака.

– Нет…Она, как бы тебе это сказать…В общем, Петра не убивала себя.

– В смысле? – Всё ещё не понимал Аристон.

– Ладно, пора наконец рассказать тебе всю правду. Присядь.

Антиох указал на ложе. Когда Аристон сел, напротив разместился Антиох, а рядом Петра. Петра выглядела влюблённой и счастливой. Антиох всё время держал её за руку.

– Я и вправду злился на императора. Но не настолько, чтобы похищать его. Нет…Петру сослали из дворца, и я был в бешенстве. Аппий тогда предложил мне сделку – я похищаю императора, а он освобождает Петру. Я согласился, ибо Петру я люблю больше, чем императора и готов был на всё ради любви.

Антиох посмотрел на Петру влюблённым взглядом.

– Да, но, если ты не заметил, Аппий пытался уговорить императора казнить тебя, – заметил недовольно Аристон.

– Но меня же не казнили, – ответил Антиох. – И Аппий сдержал слово. Теперь Петра – моя жена. И у нас скоро родится ребёнок. Я счастлив. Кстати, как твоя дочь? И что ты вообще делаешь в Ахайи?

Аристон был зол. Его губы тряслись, и он не мог произнесли ни слова. Отчасти от обиды и ревности. Он завидовал счастью Антиоха. Счастью Эмилия. Все были счастливы – кроме него. Да, он приобрёл родителей. Но он один. Его сердце разбито и уже не склеится…Никогда.

Аристон встал с ложа. Он не мог смотреть, как его друг обжимается со своей женой. Они кричали – мы счастливы! А ты – нет. Аристон наивно полагал, что Антиоху плохо, что он несчастен, что он в ссылке из-за него…Корил себя и долго переживал. А Антиох…Он забыл про него.

– Я всё это время думал, что ты по-настоящему в ссылке, что Аппий заставил тебя сделать это, угрожал, вредил…Что ты скучаешь по мне! Но я ошибался. Видимо, только я проливал по тебе слёзы.

– Аристон, друг мой, я тоже скучал…

– Скучал?! – В сердцах спросил Аристон. – Ты мог мне сказать правду тогда, в Риме? Ты мог хотя бы посмотреть в мою сторону, когда покидал дворец? Ты даже не посмотрел на меня! Ты знаешь, что разбил мне сердце? Знаешь, как мне было плохо?! Знаешь, что моя дочь умерла и все думают, что это я убил её? Знаешь, что я сошёл с ума и император не хочет меня больше видеть, поэтому сослал меня сюда? Знаешь – что меня всё это время все обманывали и Кифера не уничтожена. Быть может, ты тоже участвовал в этом спектакле? Ты тоже знал о том, что мои родители живы?!

– Аристон, тебе нужно успокоиться, – сказал Антиох, поднявшись с места.

Он попытался обнять Аристона, но тот оттолкнул его от себя.

– Ты – предатель! Не называй меня больше своим другом. Прощай!

– Аристон!..

Аристон выбежал за дверь и ринулся обратно в порт.

Уже заметно стемнело. Аристиду пришлось задержаться, чтобы подождать сына. Когда Аристон вернулся, Аристид хотел упрекнуть его за задержку, но Аристон не стал его слушать. Горло его душили слёзы обиды. Он закрылся в трюме и начал горько рыдать.

***
Как сказал великий римский оратор Марк Туллий Цицерон: «Раб мечтает не о свободе, а о своих рабах». Об этом свидетельствовало поведение Антиоха. Столько рабов не держал даже отец Аристона. Теперь он господин. Какая глупость! Какой абсурд! Да, Аристон злился. Злился настолько, что считал, что Антиох не заслуживает такого щедрого подарка от императора. Тем более после того, что сделал Антиох.

Петра жива, жива и счастлива с Антиохом. Теперь они оба – свободны и господа. Ради этого стоило работать на Аппия? Аристон считал – что нет. Ради любви он бы не заключил договор с этим мерзавцем. Впрочем, Аристон изменил приоритеты и точку зрения на мир. Для него любви не существовало. Он не мог уже как раньше бросать всё ради любви. Нет…Он считал, это неразумным. Его сердце разбито. Он чувствовал себя самым несчастным человеком в мире. Даже у бывшего раба была жена. Скоро у них родится ребёнок. Здоровый ребёнок, который повзрослеет и женится.

Император тоже счастлив. И Аристон, казалось, ему совершенно не нужен. Наверное, Корнелий уже давно носит титул наследника. А преторианцы и вовсе забыли про него.

«Я никому не нужен. Все отвернулись от меня. Даже боги.» – Так думал Аристон, но потом он вспоминал про родителей и понимал, что ошибается. Он нужен. Нужен отцу, нужен матери. Счастье заключается в семье. Семья – это любовь, забота, поддержка и доверие. Родители – это и есть настоящие друзья, которые никогда не предадут тебя.

Несколько дней Аристон злился, но потом принял предательство и смирился. Значит, так решили боги. У них свой замысел на Аристона. Он должен жить дальше и идти вперёд. Его предназначение ещё не исполнено, раз он всё ещё жив.

Вернувшись домой, Аристон упал на кровать и уснул. Проснулся ближе к вечеру. Ему нужно было прогуляться, чтобы очистить свой разум. Он решил сходить в храм и помолиться. Отец разрешил ему, но просил не выдавать свою личность. Также он послал с ним своих рабов для безопасности.

По правде говоря, Аристон не хотел идти в храм. За последнее время он разлюбил своих покровителей и ненавидел богов Олимпа. Он винил их в своём несчастье и бедах. Поэтому, он не пошёл туда, а последовал на пляж. Только там он чувствовал умиротворение и безмятежность, там царил покой. Солнце уже начало заходить за горизонт. Оно словно тонуло в море, обжигая его своими лучами. Море приобретало красноватый оттенок. Казалось, что это кровь.

Аристон вышел к морю и увидел человека. Эта была девушка. Её одежда развивалась на ветру. Рядом с ней были её рабы. Неужели, кто-то занял его место? Аристон колебался и не знал, что делать – остаться здесь или вернуться домой? Впрочем, это всего лишь девушка. Она должна уйти, когда увидит Аристона. Так думал последний.

Подойдя ближе, Аристон прокряхтел в кулак, давая понять, что он не рад незнакомке и желает её ухода. Но девушка не уходила и продолжала стоять, более того, она даже не обернулась в отличии от рабынь.

Аристон хотел уединения и не мог терпеть присутствие женщины, поэтому решил её прогнать.

Он подошёл к ней и проговорил:

– Смеркает, вам не пора домой?

– Дома я чувствую себя дикой пташкой, которую насильно посадили в клетку, – ответила женщина, не поворачиваясь лицом к Аристону. – Только здесь я чувствую себя свободной. Хочется поднять руки и улететь вместе с этими чайками.

Аристон посмотрел в небо и увидел летящий небольшой стаей чаек. Он был удивлён смелости девушки, был удивлён и тому, что не он один любит это место. Он тоже чувствовал себя здесь свободным.

– Ну что ж, тогда извините меня, оставлю это место вам, – ответил Аристон, пятясь назад.

– Постойте, пляж – не принадлежит никому, – сказала девушка, обернувшись лицом к Аристону. – Останьтесь, я уже ухожу.

Девушка прикрыла волосы шёлковым платком, который развивался на ветру и медленной походкой начала уходить. Аристон встретился со взглядом девушки и его осенило. Он уже видел эту женщину, но где? И этот голос тоже был знаком.

– Елена? – Спросил Аристон. Он не был уверен, что это была она, но решил проверить.

Женщина остановилась, не оборачиваюсь. Кажется, она тоже узнала Аристона.

Аристон подошёл к Елене и посмотрел на неё. Девушка потупила взор вниз. Кажется, она плакала.

– Елена, прости меня, – сказал Аристон, обнимая её. Но Елена оттолкнула его от себя, осматриваясь вокруг.

– Не надо, – прошептала она. – Мой супруг следит за мной.

Аристон отошёл назад, после чего продолжил:

– Елена, я не хотел, чтобы всё так получилось. Со мной ты бы не познала счастье.

– Для меня было бы счастьем – жить вместе с тобой, быть рядом с тобой и видеть твой лик.

– Безответная любовь – хуже разбитого сердца, поверь мне, – сказал Аристон.

Елена посмотрела на Аристона, словно была удивлена, что Аристон тоже несчастен.

– Мне пора, прощай, – сказала неожиданно Елена и буквально побежала прочь.

– Прости…


Наверное, Аристон в глазах Эмилия выглядит точно так же. Вернее, выглядел. Влюблённый мальчик, который рассчитывал на взаимность вдруг получает отказ. Елена тоже получила отказ. И её сердце тоже было разбито. Выходит, всё что с ним происходило – это кара богов? За разбитое сердце Елены? Аристон задумался над этим. Наверное, девушка сейчас живёт с очередным стариком, который принимает её как за вещь. Она несчастна. Даже пыталась наложить на себя руки. Бедная Елена…Но Аристон ничего не мог сделать. Разве что?. Подарить ей надежду. Начать втайне встречаться и говорить слова любви лишь для того, чтобы Елена была счастлива?

Аристон упрекал себя и корил. Елена намного лучше Флоры, почему он выбрал последнюю, а не её? Возможно, он был бы счастлив с ней и со временем тоже полюбил бы. О боги…

Аристон вернулся домой уже за полночь и тут же лёг спать. Поездка в Ахайю сильно изнурила его, и он всё ещё не мог восстановиться. Конечно же, в плане духовном, а не физическом.


Чьи–то крики разбудили Аристона. Сначала ему казалось, что эти крики были во сне и снова закрыл глаза. Но повторный крик окончательно дал знать, что это не сон и всё происходит наяву. Аристон вскочил с постели и побежал к источнику звука. Он был одет в тунику, ноги были босыми. В атриуме доносился какой-то шум. Звуки борьбы. Аристон прихватил кинжал. По пути он встретил вооружённых рабов, которые неслись в сторону атриума.

Аристон хотел спросить, что происходит, но после решил сам всё выяснить. Добежав до атриума, он увидел настоящее поле боя. Там находился Аристид и Анастасия. Увидев сына, мать побежала к нему и сказала, тяжело дыша:

– Беги, беги!

Это были преторианцы. Их было десяток. Все они были вооружены намного лучше, чем рабы Аристида. Во главе стоял – центурион Валерий.

– Отдайте нам наследника, и мы пощадим вас, – сказал центурион.

– Я не отдам вам, грязным римлянам, своего сына! – Бросил в сердцах Аристид, держа в руке меч.

Центурион молча кивнул, после чего преторианцы направили оружие на Аристида. Анастасия пыталась увести Аристона, но всё тщетно. Когда Преторианцы набросились на его отца, он выбежал в атриум и закрыл Аристида своей спиной. Преторианцы чуть не закололи наследника престола. Центурион приказал опустить оружие.

– Как вы посмели напасть на мою семью?! – Сказал Аристон, держа в руке кинжал. Он готов был наброситься на каждого, кто посягнул на жизнь его отца.

– Мы были вынуждены это сделать, – ответил центурион. – Эти люди держали вас в плену и не хотели отдавать.

– Болван, никто меня не держит! – Ответил Аристон. – Это моя семья – мои родители. И это – мой дом. Убирайтесь восвояси в Рим, я не поеду с вами. Можете передать императору, что я не вернусь.

Центурион Валерий молчал, переваривая слова наследника. Спустя несколько мгновений, он проговорил, с ноткой дерзости:

– Если вы не поедете с нами, я прикажу убить ваших родителей.

– Что ты такое говоришь, центурион? Я твой командир, и я приказываю покинуть Киферу.

– Я служу только императору. И император приказал мне – вернуть вас в Рим.

Преторианцы схватили Аристида и Анастасию, приставив к их горлам кинжалы. Аристон даже не заметил, что преторианцев было намного больше и некоторые из них находились в других концах дома. Он не смог защитить семью…

– Сынок, не слушай их, – говорил отец. – Наши жизни ничего не значат. Ты должен быть счастлив. Кифера твой дом, а не Рим.

– Аристон, мы любим тебя, – сказала мать.

Когда центурион решил махнуть рукой, отдавая немой приказ – убить родителей Аристона, Аристон сказал:

– Стой!

Центурион остановился, терпеливо ожидая, что скажет наследник.

– Отпусти моих родителей, и я поеду с вами в Рим.

– Аристон, нет! – Крикнула мать. Из глаз её текли слёзы.

– Просите меня, я снова причинил вам боль, – сказал Аристон, покидая дом в окружении преторианцев. – Я ещё вернусь, обещаю!

– Аристон! – Всё ещё слышался крик матери и плач отца…

Глава 6. Волк в овечьей шкуре

Листва кипарисов шелестела под лёгким ветром моря. Высокий мужчина с длинными волосами и корткой бородой стоял на балконе высокого двухэтажного дома. Пожалуй, этот дом был самым большим и считался некоей достопримечательностью Киферы. В этом доме жил не просто киферянин, а архонт эпоним.

– Господин…

Мужчина недовольно закатил глаза. Было видно, что он не хотел отвлекаться от пейзажа Киферы.

– Говори, Адриан, – сказал он.

– Принцепс, архонт эпоним благодарит вас за подарок и спрашивает, не желаете ли вы посетить театр, который состоится сегодня вечером?

– Театр? – Слегка изумился император Эмилий. – А что за пьеса?

– Илиада и Одиссея, Гомер, – ответил Адриан.

– Передай ему, что я согласен, – сказал Эмилий и добавил, подняв палец вверх, – но при условии, что я буду лично играть на сцене в роли Одиссея.

– Но…

– Я всё сказал, ступай, – сказал император, махнув рукой.

Он снова принялся лицезреть Киферу. Адриан ушёл прочь. Он был явно недоволен поведением императора, но спорить не стал.

Это произошло несколько лет назад. Когда Адриан дёргал за ниточки императора, а Урсула была августой. Император однажды решил посетить Киферу, он оказывал финансовую поддержку архонту эпониму, Кифера взамен отдавала молодых парней, которые шли служить в легион на два года, что являлось обязательным. Впрочем, после службы возвращались не все, а те, кто выживал на войне, как правило, оставались там и продолжали служить. Разумеется, киферяне ненавидели римского императора, ибо он отнимал у города мужчин.

В это время начались войны, которые начали еретики, сея смуту в городах и императору приходилось отправлять всех своих солдат. Разумеется, Эмилий не интересовался войной и этим занимался Адриан. Он всего лишь подписывал приказы, которые писал советник, не вдаваясь в подробности.

Император делал всё, что скажет советник. Он доверял ему и считал мудрее и умнее себя.

Читая текст и повторяя слова, император Эмилий готовился к выступлению. Причём, он просил, чтобы никто не узнал о том, кто скрывается под маской Одиссея. Он боялся критики и не хотел, чтобы в случае неудачи – его имя запятнали. Если опозорится – то анонимно. При этом, говорить нужно было на греческом, а император скверно говорил на этом языке, но Илиаду и Одиссею знал наизусть на двух языках. Но если с ним заговорит эллин, то он скорее всего не сможет продолжить разговор.

Когда архонт эпоним подготовил карету, император перестал репетировать и переодевшись в наряд, сел рядом с архонтом. Лицо императора было раскрашено соком ягод, а глаза подведены углём, чтобы зритель смог увидеть его лицо. Также на нём был надет хитон.

– А вы знали, что Одиссей был самым быстрым человеком в мире? – Спросил император, когда карета тронулась с места.

– Не знал, – ответил, улыбнувшись архонт эпоним.

– Скажу по чести, мне до него ещё далеко, – прошептал, наклонившись над лицом архонта, император. Архонту было неловко, он то и дело улыбался, не зная, что ответить. – Бегаю я как безголовая курица.

Император рассмеялся, прикрыв рот рукой. Заметив на ладони сок ягод, Эмилий вытащил пузырёк и начал натирать себе губы.

Остановившись подле небольшого театра, император прошёл вместе с Адрианом и архонтом в комнату для актёров. Увидев архонта, все почтительно поклонились. Архонт что-то начал объяснять ведущему, который должен был начать спектакль. Немного переговорив, он кивнул, после чего мужчина, который должен был играть Одиссея вышел. Актёр, проходя мимо Эмилия посмотрел на него с ненавистью. Он был не рад, что его роль отдали непонятно кому. Именно непонятно – ибо архонт не говорил, кто такой Эмилий, но сказал, что важный человек, который прибыл из Рима.

– Ну всё, идите уже и занимайте зрительские места, – пробурчал недовольно император, выгоняя архонта и советника на улицу.

До представления оставалось несколько минут. Чтобы не волноваться, император взял кувшин с вином и начал жадно поглощать содержимое. Все актёры смотрели на него с изумлением. Они были явно недовольны. Помолившись богам и изрядно напившись вина, Эмилий вышел на сцену, слегка покачиваясь. Он был пьян, но уверен в себе. Поднявшись на декоративный корабль, он начал с эмоциями цитировать слова поэмы.

Людей было достаточно. Все молча наблюдали за новым актёром. И следует признать, людям нравилась игра императора. Который не просто цитировал, а импровизировал и древнегреческая поэма получалась комедией. Его жестикуляция, его походка, его тон – люди аплодировали стоя. Всем понравился спектакль.

К концу выступления, император снова зашёл в комнату для актёров и налил вина. Игра на сцене выветрила из него алкоголь. Он тут же протрезвел. Актёры похлопали императора по плечу и судя по тону, хвалили его. Император отвечал спасибо, это слово он знал хорошо.

В комнате было душно. Сердце билось как сумасшедшее. Император вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Эллины покидали один за другим театр. Император находился в прежнем гриме. Заметив Эмилия, эллины кричали ему слова благодарности. Император кивал, улыбаясь.

Прислонившись к стене, император прикрыл глаза.

– Простите, – сказал неожиданно юный голосочек, не то девушки, не то юноши.

Император открыл глаза. Перед ним стоял невысокий парень. Его голубые глаза выражали восторг. В руке он держал цветы. Рядом с ним находилось несколько рабов.

– Вы были великолепны, – сказал юноша.

Император понял его слова. Потому что юноша говорил на чистом латинском языке.

– Как ты понял, что я римлянин? – Спросил с подозрением император. Он хотел сделать свой голос суровым, но не смог.

– От зрителей, – ответил просто юноша, улыбнувшись. – Примите эти цветы, вы их заслужили.

Эмилий неуверенно принял цветы из рук мальчика и улыбнулся. От юноши исходило доброта и непорочность. Его голубые глаза отражали его душу. И его душа была воистину прекрасна, так же, как и он сам.

Когда юноша начал уходить, император неуверенно спросил его:

– Слушай, а как тебя зовут?

Юноша, остановившись, обернулся назад и ответил:

– Аристон.


По возращении в дом архонта эпонима, император весь вечер думал о юноше, который подарил ему цветы. Это были розы. Алые розы. Ему никогда не дарили эти цветы. Так просто, казалось, но так приятно. Эмилий так был увлечён юношей, что пропустил весь разговор Адриана и архонта эпонима. Заметив, что император не слушает, Адриан ушёл.

– Ну что ж, уже поздно, простите меня, август, но я, пожалуй, пойду почивать, если вы не возражаете? – Сказал неуверенно архонт эпоним.

Эмилий молча кивнул. Он остался один в зале. Рядом с ним находился только центурион Квинт.

– Всё в порядке? – Спросил наконец центурион, подойдя к императору.

Император глупо улыбался весь вечер и не произносил ни слова. При этом он всё время держал в руках цветы, поглаживая их, словно кошку.

– Центурион, есть задание для тебя, – произнёс Эмилий.

Император приказал в тот вечер разузнать о таинственном юноше Аристоне. Квинт начал следить за ним. Пока император жил на Кифере, центурион узнал, кто такой этот юноша. Но спустя несколько дней, Адриан настоял на том, что пора возвращаться в Рим. Император не хотел уезжать. Он желал встретиться с Аристоном. Причём не просто встретиться, он хотел его заполучить себе. Он хотел, чтобы Аристон – был его и только его. Он разузнал, что отец Аристона плохо к нему обращается, узнал с кем венчает его. Он узнал о нём практически всё.

Эмилий был бесплоден и ему нужен был наследник. И Аристон был прекрасным кандидатом. В нём император увидел честность и милосердие – именно этими качествами должен обладать император.

Но вскоре всё же пришлось покинуть Киферу. Тогда император принял решение. Похитить Аристона. Но его опередили…До того, как преторианцы прибыли на Киферу, чтобы забрать с собой Аристона, Дайдорос продал его своим людям. Император не знал о нём, не знал, кто похитил Аристона. И был сильно расстроен. Но когда он увидел его в лупанарии, он понял, что должен сделать всё, чтобы заполучить этого юношу. И заполучил. Но какой ценой?..

***
Преторианцы затащили наследника престола подобно пленнику. Они насильно посадили его в клетку и держали там до тех пор, пока галеры не вернулись в Рим. Однако, клетка была не такой, в какой обычно держали пленников. Это был прежний трюм, но только дверь всё время была заперта. Чтобы Аристон больше не смог сбежать, а новый центурион Валерий не подвёл императора.

Первое время Аристон сильно злился и пытался сбежать. Он колотил двери, окна, кричал, бил преторианцев, которые приносили ему еду, но всё тщетно. Любые попытки оказывались неудачей. И Аристону пришлось смириться.

Всё это время он тешился мыслей, что по приезде, он тут же всё расскажет императору. Он надеялся на справедливость, что император накажет преторианцев. Они явно своеволии, угрожая его родителем. Аристон понимал, что должен сказать императору о своём намерении покинуть Рим, уже навсегда. Мысленно он представлял будущую встречу и разговор. И надеялся, что император поймёт его и отпустит. Ибо у него сейчас уже есть сын, настоящий и чистокровный, Аристон сейчас – никто.

Минуло несколько месяцев, включая три, когда Аристон жил у своих родителей. Наконец, киферянин снова вернулся в Рим. Много времени прошло, поэтому прибыл Аристон уже зимой, в свои уже восемнадцать лет.

Преторианцы перестали удерживать наследника, зная, что тот уже никуда не сбежит. Аристон и не собирался бежать. Он в Риме. До Киферы он уже никак не доплывёт без корабля. Да и денег у него не было.

Вступив на знакомую аппиеву дорогу, Аристон почувствовал, насколько сильно скучает по Кифере. Дороги, улицы и главное жители – здесь сильно отличались. Менталитет тоже был иным. Римляне – коварные, бесчестные и меркантильные, готовые детей продать в рабство ради денег. На каждом углу здесь поджидали шакалы, которые могли разодрать тебя за денарии, которые они потом пропивали в дешевой таверне. Здесь человеческая жизнь ничего не стоила.

В самом Риме люди сновали, словно муравьи. Они толкались, сшибали друг друга, а грубые солдафоны вигилы, которые мнили себя добропорядочными служителями закона и порядка, просиживали весь день в харчевнях или лупанарии. Обстановка была явно напряжённой, все смотрели друг на друга с недоверием и злобой. Что-то очевидно поменялось за время отсутствия Аристона, но ему было сейчас всё равно на происходящее. Его волновал лишь один вопрос – как вернуться на Киферу и что сказать императору, чтобы убедить его.

Наконец, преторианцы благополучно довезли наследника престола до палатина, некоторые из них отправились в преторианский корпус, а те, кто служил непосредственно в самом дворце, продолжили сопровождать Аристона.

Прибыли они вечером. За это время Аристон смертельно устал. Поездка далась ему весьма тяжело. Но на предложение Валерия лечь спать, Аристон отказался. Он должен поговорить с императором. Сейчас.

Было видно, что Валерий нервничает. Он понимал о чём Аристон хочет поговорить с августом. Но вместо уговоров и прощений, он молчал. Видимо, надеясь на благоприятный исход разговора с императором, конечно же в его пользу.

Аристон вежливо попросил встречи с принцепсом. Когда август освободился, от своих, видимо важных дел, он впустил Аристона к себе. Встретились они в небольшом зале, где император принимал иногда просителей.

Император был один. Рядом с ним не было ни Аппия, ни Уруслы. Аристон рассчитывал почему-то увидеть их здесь. Но был лишь император. Эмилий заметно оброс за это время. Кучерявая борода и волнистые волосы, которые доходили до самых плеч делали его старше. Сколько ему сейчас? За тридцать…

Император улыбнулся Аристону и подойдя ближе, обнял его.

– Как я рад снова лицезреть твой лик, – сказал император. – Присаживайся, мой милый друг и рассказывай, как прошло твоё путешествие.

Аристон нашёл место и сел напротив императора. Он в отличии от Эмилия не выражал отраду и восторг, снова увидев императора, бывшего возлюбленного. Все чувства разом улетучились, подобно эфиру, когда Аристон лишился дочери. Его сердце было разбито. Уже навсегда. И никто, казалось бы, не мог снова заставить его полюбить.

Он молча и весьма высокомерно смотрел на императора, скрестив пальцы в замок. Император отвёл взгляд, заметно нервничая. Он знал, зачем Аристон пришёл к нему. Знал, что сейчас придётся признаться во всём. Но он всё ещё наделся, что этого разговора не произойдёт.

– Эмилий, я пришёл сюда, чтобы серьёзно с тобой поговорить, – начал наконец Аристон. – И не смей лгать мне. Говори только правду.

– Ох, ты меня пугаешь, Аристон, – сказал Эмилий, выразив искусственный (или всё же настоящий) испуг.

Пропустив слова императора мимо ушей, Аристон продолжил:

– Скажи мне, пожалуйста, ты знал, что Кифера не была уничтожена и мои родители…живы?

Император заморгал глазами, выражая изумление.

– Живы? То есть, как живы? Не может быть! Ты уверен в этом?..

– Ты хочешь снова обвинить меня в безумии? Не смей лгать мне!

Аристон поднялся со своего места и встал напротив сидящего императора. Он смотрел ему в глаза, норовя залезть в его душу.

– Это нападение лже-пиратов, остановка на острове, всё это фарс и твоих рук дело, зачем ты лгал мне всё это время?

Император молчал. Он был сейчас похож на ребёнка, который провинился перед отцом.

– Меня больше всего волнуют твои преторианцы, которые, орк их побери, угрожали моим родителям и насильно привезли меня в Рим. Я требую – наказать их.

– Это я…– прошептал император.

Аристон посмотрел на императора, прислушивавшись. Эмилий виновато посмотрел на Аристона.

– Преторианцы здесь не причём, – продолжил Эмилий, уже громче. – Это я приказал тебя привести в Рим.

– Ты не мог знать, что я захочу остаться на Кифере…или?..

– Да, – прочитав мысли Аристона, ответил императора. – Знал. Я всё знал. Знал я и то, что твои родители живы. Но хочу признаться, первое время я тоже думал, что Кифера уничтожена наводнением. И Корбулон тоже не лгал тебе. Я тут не причём. Но после, через месяц выяснилось, что те моряки ошиблись и с островом всё хорошо. Я решил не говорить тебе об этом, ты был так счастлив здесь, со своей женой. Ты прав, это всё мой вымышленный спектакль.

– Но зачем тебе это всё? Зачем ты лгал мне всё время?

– Потому что я боялся, что ты бросишь меня. – Император поднялся со своего места и заходил по комнате, скрестив сзади руки. – Ты пришёл сюда не потому, что соскучился по мне – твоему настоящему отцу, а не тому тирану, который неволил тебя и избивал. Ты пришёл, чтобы попрощаться со мной и сказать, что ты уезжаешь на Киферу. Навсегда.

Император повернулся к Аристону. Теперь Аристон чувствовал себя виноватым. Как Эмилий обо всём догадался? Он был слишком проницательным…

– Мой отец изменился, он уважает меня и любит, – сказал Аристон. – Ты не имел права лгать мне. И откуда ты знаешь, какой мой отец. Я тебе ничего не говорил про него.

Эмилий понял, что сказал лишнее. Аристон внимательно смотрел на императора и видел, как тот мучается.

– Есть ещё что-то, что я не знаю?

– О боги! – Эмилий схватился за голову. – Хорошо, хорошо, я признаюсь во всём! Вспомни театр на Кифере, ты тогда подошёл к одному актёру и подарил ему цветы, помнишь?

Аристон несколько секунд перебирал воспоминания, но, когда нашёл нужное, был шокирован. Он с изумлением посмотрел на императора, словно видел его впервые.

– Да, это был я, – ответил Эмилий. – Я был на Кифере и следил за тобой. Мне нужен был наследник, я был бесплоден. Я видел, как ты несчастен на Кифере и решил…

– Похитить меня?

– Нет, вовсе нет, преторианцы должны были забрать тебя, предложив твоему отцу выкуп, но всё пошло не по плану, когда твой наставник опередил меня и продал в рабство этим грязным пиратам. Я не знал, поверь мне, к последнему я не причастен и не хотел, чтобы всё так получилось. Я рассчитывал всё сделать цивилизованным способом.

– Мой отец никогда бы не согласился продать меня.

– Ему нужны были деньги, он хотел женить тебя из-за приданного. Разве это не равносильно продаже? Он не думал о твоих чувствах, он делал это потому, что был заинтересован. Ему было выгодно женить тебя. Он хотел избавиться от тебя и получить за это выгоду. Ты уверен, что он бы не продал тебя?

Аристон молчал.

– Я понимаю, ты злишься и ненавидишь меня, но поверь, мой милый друг, всё это я делал ради тебя. Да, я не имел права распоряжаться твоей судьбой и скрывать правду. И я прошу у тебя прощения за это. Если ты того желаешь, то ты можешь завтра же покинуть Рим. Я дам тебе денег и выделю корабль. Надеюсь, ты будешь счастлив со своими родителями. Со своими настоящими родителями… Ещё раз прости.

Эмилий хотел уйти, но Аристон остановил его.

– Эмилий, я прощаю тебя, – сказал Аристон. – Ты хороший человек, я понимаю, что ты желал мне только добра. Думаю, мои родители не обидятся, если я задержусь здесь на недельку.

Император невольно улыбнулся. Он подошёл к Аристону и заключил его в объятия.

– Спасибо, – сказал Эмилий.

***
Как всегда, Эмилию удалось выйти сухим из воды. Всё это время он лгал Аристону, скрывая правду. Зачем? Ради чего? Ради спасения Аристона? Ради его счастья? Аристон не имел права злиться на друга. Император словно дитя, которому нужна была всего лишь новая игрушка и он нашёл её в лице Аристона.

Однако, он всё же солгал. Аристон не любил ложь. Она равносильна предательству. Поэтому он не собирался задерживаться в Риме больше недели. У него уже были свои планы на будущее. Он будет помогать отцу и работать на море. В Риме ему не место. Наследник из него никудышный, Корнелий теперь истинный сын императора и только он заслуживает стать будущим августом.

Теперь, когда Аристон снова в Риме, он постепенно узнавал о положении, впрочем, невольно. Квинт встретился с ним на следующий день, чтобы всё рассказать. Но Аристон был равнодушен. Его и вправду сейчас не волновало, что происходит в Риме во время правления Аппия и Урсулы.

Квинт рассказал, что император запретил ему появляться во дворце и теперь он не может следить за Аппием. Разумеется, он не назвал причину. Император полагал, что у Квинта вернутся прежние чувства к Урсуле, а жену свою он возлюбил как никогда. Она была для него самым дорогим сокровищем. Всё своё время он стал уделять только ей и сыну, оставив государственные дела Аппию. В Риме месяц назад зародились волнения, люди недовольны новым советником и требуют его отставки. По словам горожан, цены на продовольствие резко возросли, поскольку торговцев обложили новым налогом на прибыль, которую теперь обязаны платить Аппию. Малоимущим гражданам государство перестало помогать, как это делал император Эмилий, правосудие перестало иметь своё значение, когда Аппий сменил весь состав, Сенат снова был главенствующим органом, но ему былоплевать на квиритов. Сейчас Рим пытался обогатиться за счёт собственного народа. Казна пустела и деньги нужно было откуда-то брать. Аппию нужно было больше, ему было всегда мало. Разумеется, император не был осведомлён, да, впрочем, его это сейчас совершенно не волновало. На первом месте у него стояла семья, всё остальное – неважно.

Недавно состоялся небольшой митинг, жители вышли на улицы и начали скандировать – долой Аппия Кезона! По приказу советника, всех мятежников пришлось схватить и казнить по статье государственной измене. После этого волнения стихли, граждан держали в страхе, всюду были люди Аппия, которые контролировали жителей города – а вернее сказать – терроризировали.

В том числе корпус преторианцев был недоволен. Жалование урезали в два раза, префекта и легата сменили на людей Аппия и это было очевидно. Все были недовольны, преторианцы готовили бунт.

Выслушав, Аристон молча кивнул головой.

– Ничего нового. Всё как обычно, – ответил с ноткой безразличия Аристон.

– Тебе всё равно на империю? Она разваливается благодаря Аппию. Не сомневаюсь, что в этом задействована ещё и Урсула.

– Трибун, на этой неделе я покидаю Рим – уже навсегда. Меня не заботит ни Аппий, ни Урсула.

– Даже император? – Спросил с надеждой Квинт.

– Этот человек лгал мне с первой нашей встречи. Зачем мне снова его спасать, если он не хочет учиться на своих ошибках. Он снова и снова доверяет не тем людям, он либо слишком наивный, либо ему плевать на империю.

Аристон собрался уходить, но Квинт остановил его, загородив проход.

– Есть ещё кое–что, что ты должен знать.

– Слушаю?

Квинтилий осмотрелся, убедившись, что их никто не подслушивает.

– Я не уверен в этом, но кажется, что Аппий Кезон – сын…

– Ну?

– Адриана.


Сначала Аристон не поверил Квинту. Он явно пытался его удержать, даже такой глупостью. Но затем, снова встретившись с Аппием его осенило. Теперь понятно, почему лицо советника так было знакомо. Ну конечно же, Аппий вылитая копия Адриана! Может, они родственники? Или братья? Почему именно сын? Как такое возможно? Квинт не смог доказать свою теорию, она была основана лишь на интуиции. Быть может, не стоит переживать по данному поводу и забыть про всё?

А что если, Аппий и вправду убил тогда Анастасию? И то, что Аристон не сходил с ума и в этом снова замешан советник? Как всё запутано! Как во всём разобраться и узнать правду? Кто знает ответ? Остаться в Риме, чтобы отомстить за дочь? Но быть может, это не Аппий. Аристон сам уже ничего не понимал. Правду ему никто не скажет.

Встретившись случайно с Аппием, последний с изумлением посмотрел на Аристона. Аппий сильно изменился, он и вправду напоминал сейчас Адриана. Даже бороду отрастил такую же. Он смотрел с высокомерием, словно он император, а не Эмилий. Не упустил момента бросить колкость в адрес Аристона.

– Жаль, я искренне надеялся, что Посейдон забрал тебя в своё царство. Всё-таки, убийца собственной дочери должен быть наказан.

Сказав последние слова, Аппий усмехнулся и продолжил дорогу, в сопровождении охраны.

Но Аристон не почувствовал злости или ненависти, или желания наброситься на Аппия и убить его, нет…Всё это отсутствовало, не было никаких эмоций. Его сердце превратилось в камень, он уже не способен на чувства. Ему было безразлично всё, кроме мыслей о родителях. Они грели его душу и внушали поддержку. Он понимал, что Рим – не его дом и он не должен здесь находиться.

Когда неделя подошла к концу, Аристон решил попрощаться со своими друзьями. Их было немного, всего трое – Катон, Квинт и в последнюю очередь – Эмилий. В преторианский корпус он решил не ходить, солдаты слишком бурно реагируют на его приход. Все требуют от него отставки командиров и жалования, все надеялись на него и ожидали помощи. Но Аристон не слушал их. Он только кивал головой.

Императора он нашёл в саду, вместе с семьёй. Урсула сидела в беседке, рядом с ней находились её рабыни, которые делали ей массаж. Эмилий же играл со своим маленьким сыном. Не хотелось нарушать идиллию, поэтому Аристон решил не беспокоить императора и уйти, не попрощавшись. Так он и поступил.

Покинув дворец, настигло необычное чувство – чувство облегчённости и снятия бремени, груза. Было невероятно легко покидать это злополучное и проклятое место. Здесь и вправду он познал лишь несчастье и горе. Рим не был для него никогда домом. Он не заменит Киферу. Он больше не наследник, он простой эллин, сын Аристида – купца. Пора забыть это место, забыть всё, что здесь произошло, забыть римских богов, которые не очень-то и любили его, каждый день посылая несчастье за несчастьем. Весь Рим прогонял его, он здесь чужак. Это не его дом.

Аристон был один. Ни рабов, ни охраны. Только меч, горстка золота, плащ и мешок с провиантом. Он покидает Рим как не наследник престола, не как римлянин, а как эллин. И он горд называться им.

Прибыв к вечеру в порт, Аристон присел на старую деревянную телегу и стал ждать корабль, который должен был увести его на Киферу.

Немного погодя, взгляд его упал на странного человека в плаще и капюшоне. Он вёл себя подозрительно, всё время оглядывался и придерживал плащ, словно скрываясь от кого-то. Человек быстрым шагом направился в сторону Аристона. Аристон поднялся со своего места и невольно столкнулся с незнакомцем. Человек был высоким, с бородой и телом титана.

– Аристон? – Послышался знакомый голос.

Незнакомец снял капюшон, обнажив голову. Это был Дильдар, невероятно!

– Дильдар! – Воскликнул Аристон. Он и вправду был очень рад его увидеть.

Аристон обнял Дильдара за широкую талию, почувствовал запах рыбы, исходивший от плаща.

– Что ты здесь делаешь? – Спросил Аристон.

– Ничего, мне уже пора уходить, – быстро проговорил Дильдар и начал пятиться назад.

– Что с тобой? Почему ты себя так странно ведёшь? – Не успокаивался Аристон.

– Я не должен был приезжать сюда, не должен, – бормотал Дильдар, пытаясь уйти от Аристона.

– Подожди!

Аристон догнал Дильдара, схватив его за плащ. Дильдар с недоумением посмотрел на Аристона и остановился. Он был похож на безумца.

– Что происходит, Дильдар? Почему ты убегаешь?

Дильдар осматривался вокруг и не спешил с ответом.

– О египетские боги, что я делаю? – Взмолился неожиданно Дильдар, вознесся руки к небу. – Почему я должен лгать ему, лишь потому, что император так велел?! Каждый заслуживает знать правду!

– О чём ты? Какую правду? – Не понял Аристон.

Дильдар что-то забормотал на египетском, затем схватил Аристона за плечи и нагнувшись над левым ухом, проговорил тоном безумца:

– И пусть мне отрежут язык, за моё своеволие. Мне ничего терять, здесь в Риме – я лишился всего. И прошлое снова привело меня сюда. И ты должен, нет – обязан знать правду о Киссе.

***
Дильдар рассказал Аристону горькую правду, которую он имел право знать – Кисса умерла. И она думала о нём во время кампании, думала каждую минуту, каждый вздох она посвящала ему – своему мужу. Новость о кончине Аристона сломила её, и она сильно заболела. Никакая поддержка и собственная дочь не спасли её. Болезнь была душевная – она не сравнится с болью физической. Это апатия, депрессия, меланхолия, хандра – как хотите так и называйте. Но Кисса – покончила с собой. Она храбро смотрела в глаза смерти, предвкушая скорую встречу с Аристоном – каково было её разочарование, когда она так и не нашла возлюбленного на Елисейских полях.

Дильдар прибыл в Рим с одной целью – рассказать Аристону правду. Он не представлял, что встретит его здесь в порту и не ожидал, что разговор так скоро произойдёт. Он не мог лгать, не мог следовать приказу императора. Император запретил ему говорить правду и велел покинуть Рим. Но Кисса не заслужила быть оклеветанной таким образом. В Александрии Дильдар узнал от друзей из Рима, что Кисса – неверная жена, которая бросила и дочь, и супруга, пока последний воевал в Британии. Дильдар был более чем зол – Кисса умерла, и никто не смел так говорить о ней! Зол он был в первую очередь на императора. Он хотел не только встречи с Аристоном, но и с императором – чтобы обвинить его в клевете и грязной лжи против его дочери.

Аристон сначала не поверил словам Дильдара. Император хорошо убедил его в побеге Киссы и сумел посеять ненависть и обиду. Но вскоре, после подробного рассказа Дильдара – Аристон всё же принял истину. Вернее, проглотил и она стояла комом в горле.

Дильдара он просил не вмешиваться в это дело и не идти к императору. Это чревато последствиями. Аристон понял, что совершенно не знает императора. Кругом одна ложь и обман. Эгоистичный Эмилий всё это делал отнюдь не ради Аристона, а ради себя. Это было непростительно, Аристон не станет мириться с этим. И он не покинет Рим, пока не выскажет императору всё, что думает о нём. Он должен быть наказан – хотя бы порицанием.

Сжав кулаки, Аристон буквально ринулся восвояси. Он не чувствовал усталость, не чувствовал боли в ногах – он преодолел буквально весь Рим, не останавливаясь. Боги словно несли его по ветру. Он был зол настолько, что был готов убить императора. Он винил его в смерти Киссы. Виноват император. И только он. Кто знает, быть может, это Эмилий убил её?

Уже к полночи Аристон вернулся во дворец. Катон встретил его с изумлением, он хотел спросить его, но вместо этого Аристон перебил его и спросил, где император.

– Его августейшество сейчас принимает гостей в главном зале, – ответил Катон.

Очередная вечеринка. В честь чего? В честь ухода Аристона? Этот мерзавец даже не заметил, что он покинул дворец!

Аристон дойдя до зала, распахнул двери и быстрой походкой, походкой убийцы, вошёл в зал. Гости, которые заметили его почтительно начали приветствовать. Махнув на всех рукой, он нашёл полупьяного императора и встал напротив него, положив руку на рукоять меча.

Рядом с императором сидела его супруга и Аппий. Последние с отвращением взглянули на Аристона.

– Ты до сих пор здесь? – Недовольно спросила Урсула. – Ты должен был покинуть Рим, предатель. Что тебе нужно? Ты уже не наследник престола – ты никто здесь и не имел права вламываться и портить нам праздник.

Император слегка усмехнулся. Видимо, он был согласен со словами своей супруги. И уже не стал как прежде защищать Аристона. Это ещё сильнее разозлило последнего.

– Нам нужно поговорить, сейчас же, – процедил сквозь зубы Аристон, обращаясь к императору.

– Что тебе от него нужно? – Спросил Аппий, поднявшись со своего места. – Все вопросы ко мне.

– Не лезь, Аппий, это не твоё дело! – Ответил Аристон, толкнув Аппия в сторону.

– Охрана, уведите его! – Крикнул Аппий.

Подошли двое крепких парней Аппия. Схватив Аристона, они начали волочить его прочь из зала. Все наблюдали за этим, с изумлением и даже ухмылкой. Никто здесь не любил Аристона. Это были чиновники и бюрократы, приближённые Аппия. Для них Аристон был грязным бывшим рабом и эллином, который не заслужил именоваться квиритом.

– Лжец! – Крикнул Аристон. – Ты скрывал правду от меня о Киссе! Я тебя ненавижу! Проклинаю! Проклинаю!

Гости зашептались, некоторые возмущались недостойным поведением бывшего цезаря. Император, словно очнувшись, поднялся со своего ложа и пьяной, шатающейся походкой направился вслед за Аристоном.

– Аристон, – заплетающемся голосом говорил он.

Урсула и Аппий подошли к нему сзади, придерживая и пытаясь усадить назад в ложе, но император сопротивлялся.

Неожиданно он оттолкнул обоих, раскинув руками и недовольно фыркнув, проговорил:

– Оставьте меня!

Аристон находился уже за дверью. Люди Аппия насильно уводили его из дворца. Император, придерживаясь за стены, догнал их и крикнул:

– Отпустите его! Вы!

Но люди Аппия не спешили подчиняться приказу императора. Для них он не был командиром, и он служили только Аппию. За время правления Аппия император перестал иметь какое–либо значение и совершенно потерял былой авторитет.

– Да как вы смеете не с-слушать м-еня? – Пьяным голосом спросил Эмилий, тыкнув пальцем себе в грудь.

– Иди и веселись, август, – ехидно произнёс Аристон, сделав нарочито ударение на последнем слове. От него «август» прозвучало как оскорбление, а не как титул. – Не беспокойся, меня ты больше не увидишь. Я уеду, да, покину Рим, но я желаю тебе не сгнить в собственной лжи и гордыне. Вале!

– Аристон! – Бросил император.

Люди Аппия наконец отпустили Аристона, наблюдая за сценой. Аристон подошёл к императору и посмотрел на него буквально сверху вниз. Словно он был сейчас выше его.

– Аристон, заклинаю тебя…прости меня.

Император упал на колени и громко и демонстративно зарыдал.

– Как ты ничтожен, снова устраиваешь очередной спектакль. И это слёзы – очередное проявление твоего актёрского мастерства. Скажи мне – хоть что-то было правдой?

Император подполз к ногам Аристона и посмотрел на него. Глаза его были красными, слёзы текли ручьём и растворялись в бороде. Он был похож на попрошайку, который просит милостыню.

– Я б-боялся, что ты не переживёшь кончину Киссы и тоже наложишь на себя руки! Я думал только о тебе…

– Хватит! – Отрезал Аристон, отойдя назад. – Ты снова лжёшь! Тебе абсолютно плевать на меня. Если бы я был по-настоящему тебе дорог, ты бы хотя бы попрощался со мной или попробовал меня удержать. Но тебе всё равно, ты даже не заметил, что я покинул дворец и собирался уехать на Киферу – навсегда. Вместо этого ты веселишься. Скажи мне – это вечерника в честь моего ухода? А когда ты узнал о моей гибели в Британии – ты тоже праздновал, только честно?

Вместо ответа император что-то начал бормотать и сжимать свои колени.

– Как ты жалок, Эмилий. Прощай!

Император был похож на юродивого. Он бился головой об мраморный пол и кричал – «ненавижу себя, ненавижу себя!»

Постепенно его голос стихал. Аппий подошёл сзади и приказал своим людям увести императора в его покои. Когда его уводили, император продолжал бормотать.

***
Аристон решил переночевать в преторианском корпусе. Он был более чем зол. Его трясло, он буквально хотел убивать. Поэтому трибун решил его отвести в местную таверну, где обычно сидели преторианцы. За кружкой вина Аристон на эмоциях начал всё рассказывать Квинту. Некоторые подслушивали и изумлялись, ибо он говорил об императоре и весьма скверные вещи.

– Выпей-ка ещё вина и успокойся, дружище, – сказал Квинт, оглядываясь вокруг. Ему не нравилось привлекать к себе внимание.

Наполнив полную кружку, Квинт передал её в руки Аристона. Аристон залпом осушил содержимое, вытирая тыльной стороной руки усы и губы.

– Как ты только служил этому подонку все эти годы? Для него всё игра – театр, он возомнил себя богом и распоряжается чужими судьбами.

Квинт положил руку на лоб и задумался. Отпив немного вина, он откинулся назад к стене и заговорил:

– Ты всуе поносишь императора. На такого человека грех обижаться.

– Ну спасибо за поддержку, друг! – Бросил недовольно Аристон, скрестив руки на груди и отвернувшись.

– Нет, нет, выслушай меня. Я знаю императора уже много лет и хочу признать, что это воистину невероятный человек. Он слишком добрый, потому и наивный – ему не нужна власть, не нужен Рим, он не чувствует себя самым могущественным человеком империи – для него всё это лишь игра, потому что он – ребёнок, который застрял в теле взрослого мужчины. Всё это ребячество и дурачество – всего лишь защитная реакция, маска, под которой он скрывает себя настоящего. И я видел – «его».

– Настоящего Эмилия? – Изумился Аристон. Он почему-то был убеждён, что уже видел его. Но ему стало интересно, что скажет Квинт.

– Это было несколько лет тому назад, тебя ещё тогда не было и в помине, – начал свой рассказ Квинт. – Поздней ночью я направлялся в свои покои, которые находились рядом с императорскими, ибо тогда я ещё был личным хранителем покоев августа, не только центурионом. Проходя мимо спальни императора, я услышал голос. Подойдя ближе, я понял, что это говорит август, но он был один. Голос принадлежат исключительно ему. Затем послышались стоны и глухие звуки, словно кто-то кого-то бил. Разумеется, я открыл двери и вбежал в комнату. Но каково было моё удивление, когда я увидел, что император один. Он не сразу заметил меня. Он сидел на полу, полуголый, в руках держал сыромятный кожаный бич, которым он бил себе спину. И делал он это молча, без эмоций, смотря в пол. Я подошёл к нему ближе и забрал бич из его рук. Император посмотрел на меня, и я впервые увидел на его глазах слёзы. Он никогда не плачет, он всегда кажется таким веселым, в каждом его предложении прослеживается шутка. Он кажется самым счастливым человеком в Римской Империи – но это отнюдь не так. Той ночью он доверился мне. Он рассказал, насколько сильно он несчастен и как сильно страдает, как ему хочется оставить престол и сбежать из Рима, сбежать и уже никогда не возвращаться. Он даже сказал куда – в маленькую деревню, которая находится далеко за Альпами, в горах. – Квинт слегка усмехнулся и продолжил. – Эмилий – очень чуткий и добрый человек, каждую боль и горе своего народа он переживает, как свою. Адриан и Урсула не всегда были у власти. Император решил избавиться от бремени ответственности, передав все полномочия им. Я уговорил его остаться императором и не калечить себя. Но я не уверен, что он сдерживает слово, касаемо последнего. Ты не знаешь его, как знаю я. Когда он говорит, что хочет сделать людей счастливее – он говорит правду. Он готов быть обречённым на несчастье, но он сделает всё, чтобы другие были счастливы. Он мученик и страждущий. Его жизнь полна лишений и самопожертвования. То, что он не сказал тебе правду о твоей супруги – не является поводом ненавидеть его. Он хотел уберечь тебя, спасти. Ты только вернулся в Рим, пережив войну и плен – твоё сердце не выдержало бы такую новость, признай это.


Аристон всю ночь переваривал слова Квинта. Отчасти, он испытывал зависть и ревность – ибо он был уверен, что он знает истинного Эмилия, только он ему доверял – Аристону. Оказалось, что он заблуждался.

Постепенно Аристон начал осознавать, что был не прав и несправедлив по отношению к Эмилию. Он вспомнил лицо последнего в последнюю встречу – Эмилий никогда так не смотрел на него. Хоть он и был пьян, но ему было искренне жаль, он просил прощения, он упал на колени, он плакал – быть может, это всё было настоящим?

«О боги, что я наделал? Как можно злиться на Эмилия? Ненавидеть, проклинать? Это же чистая и непорочная душа – ребёнка. Который всего лишь хотел сделать всё как лучше. Ложь была во благо, но…она такая грязная, такая бесчестная…Неужели нельзя было сочинить другую историю, ту, в которой Кисса не оказалась бы такой стервой? Они говорят, что моё сердце бы не выдержало. Забавно, но вернувшись с войны я был лишён его. Меня бы ничего уже не удивило, я сам был мёртвым дважды, чужая смерть для меня не имеет никакого значения. Я знаю, что это такое, я видел её лицо. То, что сделала Кисса – недостойно, вместо того, чтобы ждать меня и надеяться, что я вернусь живым – она бросила отца, дочь и эгоистично покончила свою жизнь. Это не смелость, не доблестный поступок – это поступок слабого духом человека – да. Человека, который не хочет бороться и идти дальше, который не имеет цели и смысла в жизни тоже…Я знаю, что это такое. Мне знакомо это чувство – я сам был смертником, который пытался покончить с собой, потому что не в силах был бороться за жизнь и свободу. И только любовь спасла меня. Любовь сделала меня сильнее, она заставляет меня жить и сражаться.»

Квинтилий рассказал Аристону, как Эмилий каждый день сидел с Киссой и поддерживал её, убеждая в том, что её муж жив. Но она не верила или не хотела верить…Но Эмилий знал, он чувствовал, он надеялся. Император – должен быть прощён. Иначе угрызение совести его погубит.

Ночью Аристону даже приснился сон. И этот сон был благим. Приятным. Сон, который дарил отраду на весь день. Там был Эмилий. Вместе, они сидели на берегу моря Киферы и разговаривали. Аристон познакомил императора со своими родителями, родители были радушными и невероятно дружелюбными. Также в доме был Антиох – но он не был рабом. Он стоял счастливый со своей молодой беременной женой. Все были счастливы.

Проснувшись, Аристон понял, что обязан извиниться перед Эмилием. Забавно получается – этот человек способен вызвать чувство вины у того, кто ни в чём не повинен. Это Эмилию нужно было просить прощения, а не Аристону. Но одного его взгляда было достаточно, чтобы начать извиняться, а потом уже думать – за что именно. Вот так вот получалось. На императора невозможно обижаться. Он безукоризнен.

Выйдя из шатра, Аристон направился по преторианскому корпусу к выходу. По дороге встречались уже давно проснувшиеся солдаты. Встречая Аристона, они желали ему доброго утра. Они и вправду любили его и готовы были по мановению руки – устроить мятеж и сделать его своим императором.

Невольно, Аристон услышал разговор двух преторианцев, которые шли впереди. Они явно служили во дворце.

– Август совершенно выжил из ума, – говорил один. – Этой ночью он хотел покончить с собой! Я считаю, что император не должен себя так вести. Риму нужен сильный человек с крепкой рукой – а не этот нытик.

– Согласен, – сказал второй.

– Сейчас он болен, – продолжил первый. – Если умрёт, то императором станет Аппий. И все мы попадём в задницу.

Один из преторианцев оглянулся и узнав Аристона, начал извиняться.

– Перестаньте, я уже не Цезарь, – ответил Аристон, махнув рукой.

Но он всё же решил узнать поподробнее о болезни императора. Преторианцы рассказали ему, что император ничего не ест и не пьёт, лежит в постели и никого к себе не впускает. Во всём обвиняют Аристона – по словам Аппия, это он виноват в болезни императора. Теперь доступ во дворец Аристону строго запрещён.

Аристон остановился, осознав, что дальше идти не имеет смысла. Однако, он должен попасть во дворец. Он не допустит, чтобы Аппий стал императором – он явно этого желает и болезнь императора будет только ему на руку.

Поэтому, Аристону ничего не оставалось, как снова попросить совета у трибуна. Однако, ему не пришлось долго его искать. Квинт сам его нашёл. Выглядел он весьма озабочено.

– Тебе нужно уходить отсюда, – сказал вместо приветствия Квинт. – Префект с легатом узнали, что ты здесь и требуют твоего ухода. Отныне, тебе нельзя посещать преторианский корпус.

Центурион начал провожать Аристона к выходу.

– Ничего, у меня ещё есть дом в Козе, – проговорил утешительно Аристон.

– Аппий тоже забрал его, – ответил Квинт. – Он продал его вместе со всем хозяйством и утварью. Теперь ты там не живёшь.

– О боги, как Эмилий мог допустить это?

– Император многого не знает, ему бросили пыль в глаза, которая ослепила его.

Когда Квинт вывел Аристона на улицу, они наконец смогли нормально поговорить.

Аристон рассказал трибуну о болезни императора и о своём намерении посетить его, однако, во дворец ему больше нельзя.

– Быть может, ты сходишь и передашь ему мои слова? – Спросил Аристон.

Квинт замялся и потупил взор вниз.

– Я же сказал тебе, что мне запрещено появляться во дворце…

– Почему? Ты так и не назвал причину.

– Хотя бы потому, что Аппий недолюбливает меня, – ответил Квинт.

– Ладно, тогда мне нужен другой план, – сказал Аристон, скрестив руки и задумавшись, всматриваясь в серое небо.

– Ты можешь попасть туда, переодевшись в дворцового служащего – преторианца, повара или…

– Лекаря, – подсказал Аристон и улыбнулся. – Император болен и лекарь ему нужен как никогда. Я даже знаю, у кого нужно просить о помощи. У Фемистокла.

***
Аристон тут же покинул корпус и направился в направлении дома лекаря Фемистокла. Один. Трибун был под контролем людей Аппия, поэтому он не смог пойти вместе с Аристоном.

К счастью, Фемистокл оказался дома. Он радушно встретил Аристона вместе со своим неизменным любовником и предложил ему вина. Но Аристон отказался. Он рассказал о случившемся и просил помощи.

– Гм, – задумался лекарь, почёсывая седую бороду. Аристон невольно почесал и свою, заметив жёсткую щетину и усы. Он давно не брился и оброс. – Никто не звал меня во дворец, хотя я и являюсь императорским лекарем. Значит, мне там делать нечего, юноша.

– Но хотя бы попытаться можно? – Не успокаивался Аристон.

– Попытаться можно – но будет ли в том прок?

Лекарь Фемистокл отказал Аристону в помощи. Это было бы неразумно, да и подозрительно. Откуда лекарю вообще известно о болезни императора? Разочаровавшись, Аристон решил уйти – но идти ему было некуда. К счастью, Фемистокл позволил ему переночевать у него.

На следующий день, когда Аристон собирался уходить, он заметил в окне лошадей, а рядом с ними были преторианцы. Неужели, они узнали, что Аристон здесь и прибыли сюда, чтобы убить его? Но за что? Быть может, Аппий обвинил его в отравлении императора?

Выйдя в атриум, Фемистокл заметил страх Аристона и предложил ему спрятаться в подвале, где располагались печи, которые оттапливали пол.

Пока Аристон прятался, Фемистокл встретил незваных гостей.

– Хайре, дорогие гвардейцы, я могу вам чему-то помочь? – Радушно приветствовал преторианцев Фемистокл.

Центурион с недовольным лицом осмотрел атриум и всучил пергамент с печатью в руки лекаря, не смотря ему в глаза.

– Собирайся, ты едешь с нами, – сказал он.

Лекарь прочёл приказ и ответил:

– Сию минуту, господа, дайте время собрать мою сумку.

Центурион махнул рукой в знак согласия. Он без позволения сел на ложе и налил себе и его людям вина. Фемистокл не обратил на них внимание и не сделал замечания. Лекарь завернул за угол и быстрым шагом направился к подвалу. Открыв люк, он прошептал:

– Вылезай, малыш.

Аристон залез на деревянную лестницу и вылез наружу, закрывая за собой люк.

– А теперь тебе нужно переодеться, да поживее. Гораций, отведи молодого человека в кладовую с одеждой.

Любовник Фемистокла улыбнулся Аристону и провёл его в комнату. Аристон не понимал, что происходит. Но времени объяснять не было. Гораций достал из деревянного сундучка длинную тогу, с рукавами и передал её Аристону. Аристон начал стремительно надевать её поверх своей одежды. Гораций также передал Аристону тонкий белый плащ, который доходил до плеч с капюшоном и тканевую полоску. Завязав полоску, Аристон прикрыл пол-лица и надел капюшон.

Фемистокл зашёл в комнату и просил идти за ним. Он передал в руки Аристона два сундучка. Аристон всё ещё не понимал, что происходит. Выйдя в атриум, преторианцы поднялись с лож и с подозрением покосились в сторону Аристона.

– А это ещё кто такой? – Спросил центурион.

– Это мой ассистент, он будет мне помогать делать настойки, – ответил Фемистокл.

Центурион ещё раз внимательно посмотрел на Аристона, после чего махнул рукой.

– Идём, лекаршка, – сказал центурион.

Наконец Аристон всё понял. Фемистокла всё-таки позвали во дворец, а это означало, что императору стало хуже. Аристон не стал расспрашивать старика о содержимом приказа. Всю дорогу он молчал, стараясь не смотреть на преторианцев.

Войдя во дворец, Аристон напрягся, особенно когда увидел Аппия. Но Аппий не стал задавать никаких вопросов и вообще не обратил внимания на него. Он радушно встретил главного лекаря и начал вводить его в курс дела по дороге в императорские покои.

– Его августейшество лихорадит, у него сильный жар и бред, – говорил, явно обеспокоенный Аппий Кезон, чему Аристон изумился. Разве Аппий не хочет смерти императору, неужели он дорог ему?

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо, – ответил Фемистокл. – Не было болезни, с которой не справился бы император.

Когда Аппий проводил их до императорских покоев, он не спешил уходить. Вместо этого, он остался вместе с лекарем и наблюдал за его действиями. Аристон стоял рядом и не знал, что делать. Фемистокл подошёл к императору и прикоснулся к его лбу.

– Да здесь можно яйца жарить, – прокомментировал Фемистокл. Затем он взглянул на Аристона и сказал, недовольным тоном: – что же ты стоишь, как истукан, скорее натри тело императора уксусом.

Аппий с подозрением посмотрел на Аристона. На время ему показалось, что он узнал его. Аристон быстро открыл сундучок и начал лихорадочно искать банки с уксусом. Аппий перестал на него смотреть. К счастью, все колбочки были именованы на греческом. Найдя нужную колбочку, Аристон подошёл к императору и наконец увидел его лицо. Выглядел он жалко. Весь в поту, дёргается, как уж, борода мокрая, сильно пахло потом, и он всё время что-то бормотал. Пока Фемистокл готовил снадобье, Аристон неуверенно раздевал императора. Не думал он, что он когда-то будет делать это. Эмилий всё время дёргался во все стороны и сопротивлялся, но при этом глаза его были закрыты. Когда Аристон снял с него одежду, он начал натирать его тело уксусом. Бормотание переросло в слабые стоны. От этих стонов становилось не по себе, казалось, что император вот-вот умрёт. Просыпалось невероятной силы сострадание. Хотелось плакать и молиться, чтобы император остался жив.

– Уйди, уйди, – начал отчётливо бормотать Эмилий, махая руками. – Я не виноват, не виноват…

– Отойди, – сказал Фемистокл, оттолкнув Аристона.

Затем он приподнял голову императора и открыв ему рот, влил через воронку снадобье. Император закашлял и даже открыл глаза. Он хотел выплюнуть всё, но Фемистокл закрыл ему рот и прижал к постели.

– Я, наверное, пойду, думаю я здесь лишний, – наконец произнёс Аппий и покинул покои, оставив лекаря и Аристона наедине с больным.

– Фемистокл, он выздоровеет? – Дрожащим голосом спросил Аристон.

– Ну разумеется, это всего лишь простуда. Главное пить горячие напитки, проветривать помещение и промывать нос. И через неделю будет, как персик.

– О боги, я думал он из-за меня заболел, – Аристон облегчённо выдохнул. – Мы сильно поссорились, и он слишком эмоционально отреагировал.

– Это вполне могло послужить возбудителем болезни, – ответил Фемистокл. – Если человек хочет умереть, боги помогают ему в этом и он может погибнуть даже от вишнёвой косточки, я уже не говорю о простуде. Человеческая природа воистину невероятна – нам смертным невозможно её понять. Все наши болезни основаны на самовнушении – мы способны внушить себе как выздоровление, так и болезнь. Если император хочет выздороветь – он выздоровеет. Нам остаётся лишь молиться.

Аристон снял маску и нагнулся над императором. Слова Фемистокла не внушали поддержку. Эмилий перестал дёргаться и тихо сопел.

– Я прощаю тебя, Эмилий, – прошептал Аристон.

Когда Аристон и Фемистокл собирались уходить, внимание первого привлек полуоткрытый сундучок.

– Подожди, – просил Аристон.

Фемистокл изумился поведению Аристона. Аристон открыл сундук и вытащил из него завёрнутую верёвками небольшую книжку.

– Ты что собираешься украсть это? – Изумился Фемистокл.

– Не украсть, а одолжить, – ответил Аристон и надев маску, вышел вперед Фемистокла.

Лекарь не стал уговаривать его оставить книгу, да и место было неподходящее. Он только смотрел на него с упрёком всю дорогу, но ничего не говорил.

Поблагодарив за гостеприимство и помощь, Аристон покинул дом Фемистокла. Направился же он в гостиницу, в которой должен был остановиться Дильдар.

Выйдя из знатного района, Аристон наконец развернул книжечку. Открыв первую страницу, он прочитал надпись. Написанную большими латинскими буквами – ЛИЧНЫЙ ДНЕВНИК. Далее шла первая запись. Год и число – 11 день до календ октября. «Друг мой, я снова тебе пишу. Урсула и Адриан обращаются со мной как с животным, вливая в мою глотку вино. Мне кажется, они что-то добавляют в него, отчего мне хочется пить его ещё и ещё. Какой-то наркотик. Я не могу сдерживать себя. Я пью его снова и снова, я теряюсь во времени. Просыпаясь, Адриан из вежливости докладывает мне о делах, а я не слушаю его и блюю на собственную тогу. И мне хочется пить, пить вино. Я умираю от жажды. Вино для меня опиум. Я не могу остановиться…»

Аристон осмотрелся вокруг. Пока он читал, он не заметил, как быстро пришёл в гостиницу. Дильдар сидел внизу и ждал его. Встретившись и немного поболтав за обедом, Аристон заплатил за спальное место рядом с Дильдаром и поднялся в их общую комнату. Пока Дильдар сидел внизу и пил вино, наблюдая за музыкантами и, наверное, предаваясь воспоминаниям о лупанарии, Аристон сел поудобнее на тюфяк и поставив рядом с собой свечу, продолжил читать.

«Не помню какой сегодня день, друг мой. Пишу тебе, чтобы сообщить, что я бросил пить. Это было сложно, безумно сложно. Адриан и Урсула были мною недовольны. Но Квинт помог мне сдержаться. Вместо вина я пью виноградный сок. На третий день я стал чувствовать себя лучше. Весь алкоголь ушёл из моего организма. Я наконец прозрел.»

«…Адриан относится ко мне, как к императору. Я показал ему кто здесь главный. Я снова принимаю просителей во дворце. Советник нагло не даёт мне сказать слова, словно он император. Я заткнул его и опозорил. На сегодня я отстранил его от работы.»

«…Урсула – моя стервозная супруга ударила меня сегодня по лицу, перед гостями. Как стыдно! Что она себе позволяет? Разумеется, я проучил её. Мне надоело, что она угрожает мне отобранием престола. Я посадил её в карцер.»

«О боги, мне пришлось выпустить Урсулу. Её люди повсюду – они угрожали моей матери, моей любимой мамуле. Урсула сказала – если я ещё раз так поступлю с ней, её люди убьют её. Какой же я после этого император?»

«Преторианцы совершенно не уважают меня. Сегодня, когда я навестил их корпус, они начали кричать в мой адрес неприятные вещи. При этом, они не боялись последствий. Центурион Квинт приструнил их. Но это не изменит их отношения ко мне.»

«Привет, друг. У меня хорошая новость – преторианцы кажется любят меня. Я втайне от Адриана дарю им подарки и каждый вечер выпиваю с ними. Они хорошие ребята».

«Сегодня Адриан узнал о моих походах к преторианцам и бездумным, как он сказал, расточительством. Однако, это был всего лишь упрёк. Я всё равно хожу к ним.»

Аристон улыбнулся. Он посмотрел в окно и удивился. Уже стемнело. Он не заметил, как быстро летит время, когда он читает дневник. Он даже не обратил внимание на уже спящего Дильдара. Как он его не заметил?

Аристон продолжил читать.

«…Мы пытались снова зачать ребёнка. Но всё тщетно. Я уже не знаю, к каким богам обращаться за помощью. Я принёс уже всем жертвы. О боги, боги…Я так мечтаю о ребёнке. Я так хочу о ком-то заботиться и оберегать.»

«…Мы прибыли на Киферу. Это прекрасный остров. Здесь так тихо и спокойно, не то что в Риме! Не хочу уезжать. Хочу остаться здесь, стать пастухом и пасти овец.»

«…Я встретил юношу. Он прекрасен. Хочу, чтобы именно он стал моим сыном».

Прочитав ещё несколько сотен страниц, Аристон наконец дошёл до конца.

«…Сегодня в саду я видел Киссу. Я уверен, что это была она. Её призрак преследует меня и не даёт покоя. Каждую ночь она приходит ко мне в кошмарах, всюду кровь и ужасные крики. Она говорит – убийца!»

«Я признался во всём Аппию. И кажется, стал чувствовать себя лучше. Мне больше не снятся кошмары. И я сплю спокойно. Аппий хороший человек. И мне почему-то хочется ему доверять»

«Сегодня мы с Аппием отправились в город. Нас было двое. Никакой охраны. Я снова был Александром. Мне было весело до тех пор, пока мужи в таверне не начали дискуссию о правителе – то есть обо мне. Я и не думал, что они так плохо обо мне думают. Все хотят видеть Аристона императором, кто знает – быть может и он меня предаст?…Я уподобляясь невежеству, вступил в спор. В итоге, преторианцы окунули прилюдно меня в стойло для мулов, а дети бросали в меня дерьмо. Я мог бы найти этих парней и казнить. Но если я это сделаю, начнётся мятеж. Я больше не буду появляться в корпусе…Мне страшно, вдруг меня узнают и снова надругаются? Я ненавижу весь мир. Ненавижу себя. Ненавижу Аппия. Ненавижу этот город. Я хочу умереть. Если ты это читаешь – значит меня уже нет.»

Аристон напрягся и вспотел. От прочтённого волосы становились дыбом, а на руках появлялись мурашки. Он продолжил читать.

«К сожалению, я не смог покончить с собой. Но эти ужасные порезы! Придётся носить одежду с рукавами или высокие браслеты. Надеюсь, Аристон не заметит их, иначе он узнает всё. Узнает, что я слабак и нытик. Что я не тот, кем кажусь. Что я не веселый безумец. Каждый день сдерживаю себя, что не закричать. Мой Эмилий хочет вырваться на свободу. Он задыхается. Ему нужна воля. Я не заслуживаю Аристона. Он сильный духом, храбрый, он не боится смерти. Он настоящий герой. Он должен быть императором, а не я. Я – никто. Я – червь. Аристон любит меня, но я не заслуживаю его любви. Я заслуживаю только смерти.»

Аристон невольно вытер появившееся на глазах слёзы. Ему было больно читать дневник. Все страдания императора он прочувствовал на себе. Наконец, последняя запись:

«…Аристон ненавидит меня. Я забыл, что он покидает сегодня Рим. Я совершенно увлёкся Корнелием. Как я мог? Как мог! Я не хотел, чтобы Аристон уходил. Я люблю его, как своего первого сына. Но он проклинает меня. Я разрушил его жизнь ложью. Я ужасный человек. Я всё ещё помню его укорительный взгляд…Я хочу умереть.»

Аристон убрал дневник и закрыл лицо руками.

– Что я наделал?…– Прошептал он.

***
Боли в горле и заложенный нос заставил императора пробудиться посреди ночи. Эмилий дотянулся до тоги, которая лежала на полу и высморкался в неё. Немного полежав, он попытался снова уснуть. Неожиданно он вспомнил свой сон. Впрочем, это был не сон вовсе, но император об этом не догадывался. Аристон простил его и на душе стало намного легче. Снова хотелось жить.

Прикрыв глаза, Эмилий лежал в постели и то и дело, что воротился из стороны в сторону. Отвратительный насморк и головные боли не давали уснуть. А рядом не было ни одного лекаря. Разозлившись, больной поднялся с постели и накинув на себя халат, вышел из комнаты. В коридоре горели факелы. Рядом стоял преторианец. Вернее, спал.

Пнув в бок спящего часового, император потребовал к себе лекаря.

– Ой, простите великодушно, принцепс, – проговорил преторианец.

Этот голос показался знакомым. Очень знакомым, но император не мог вспомнить, где именно он его слышал. Возможно, если преторианец скажет ещё несколько слов, он сумеет узнать его.

Пока Эмилий терпеливо ждал у себя в покоях прихода лекаря, он вспоминал свой чудесный сон. Аристон стоял над ним и заботился, словно мать. Больше всего сейчас не хватало чей-то заботы, в момент болезни. Быть в одиночестве и переживать это одному – ужасное чувство. Эмилий любил, когда мать спала вместе с ним во время его простуды. Он лежал у неё на груди, а та гладила его волосы. Но это было слишком давно. Сейчас мать живёт одна, далеко от Рима и ей дела нет до сына. Наверное, всё ещё злиться из-за Урсулы. Она никогда ей не нравилась.

Лекарь вскоре пришёл, вместе с преторианцем. Но это был не Фемистокл. Правда, старик рекомендовал лечение, он оставил все необходимые лекарства своему помощнику во дворце, но помощник видимо совершенно забыл. Он был пьян и в замешательстве. Видимо, отмывал деньги, которые дали ему за работу.

– Какое ты дерьмо, – пробурчал император и пнул неуклюжего лекаря. – Просто оставь эти лекарства здесь и убирайся отсюда.

– К-к-ак скажите, господин, – пролепетал лекарь.

– Доминус, могу ли я быть свободен? – Спросил наконец преторианец.

Эмилий посмотрел на преторианца. Глаза гвардейца бегали в разные стороны. Он то и дело уводил свой взгляд от императора. Он явно что-то скрывал.

– Я тебя раньше здесь не видел, откуда ты? – Спросил император с подозрением.

– А-апий меня назначил сюда, принцепс, – неуверенно ответил преторианец. На висках и челе прослеживались капли пота.

– Ты мне кажешься очень знакомым, но я не могу вспомнить, где я тебя видел. Мы никогда раньше не встречались?

– Никак нет, доминус, – ответил преторианец. – Моё лицо заурядное. Тысячи мужей имеют точно такие же.

– Ты прав, – осклабился император. – Только моя внешность бесподобна во всём Риме. Все вы сделаны словно под копирку – даже ведёте себя одинаково. Говорите одинаково. Скучные! Массовка в моём театре. – Заметив недоумение преторианца, император отпустил его, махнув рукой.

Выпив горькое лекарство, Эмилий снова лёг в постель, завернувшись в тёплое одеяло. Прикрыв глаза, он начал медленно засыпать. Перед внутренним взором появились образы. Вот и сон приходит. Во сне был преторианец – тот самый часовой. Он стоял над Эмилием, словно император. Эмилий хотел встать, но не смог. Он был привязан к полу. Снова заключение. Снова похитили? Антиох?

– Посмотри на себя, императоршка, кем ты стал. Разве самый могущественный в мире человек будет сидеть в собственном дерьме и быть настолько бессильным, что не способен даже увернуться от удара.

Преторианец отвесил Эмилию оплеуху. Эмилий открыл глаза и проснулся. Казалось, он и не спал вовсе. Но он вспомнил, кому принадлежал голос часового. Одному из похитителей, которые держали его в старой конюшне. Он был уверен, что это был он. Император доверял своим снам, они всегда говорили ему правду на интересовавшие его вопросы и никогда не подводили.

Но как такое может быть, если всех преступников Аппий убил во время допроса. Кроме Антиоха, конечно же. Неужели, Аппий солгал? А похитители – это есть преторианцы? Теперь понятно, откуда у них был доступ во дворец и как они сумели украсть императора.

Эмилий не смог спать. Он не на шутку был напуган. Что если Аристон говорил правду и Аппий предатель? Император снова накинул халат и вышел в коридор. Часовой снова спал. Эмилий решил найти Аппия и поговорить. На всякий случай, он прихватил с собой кинжал.

Проходя ночью по коридорам, Эмилий остановился, услышав голоса. Он спрятался за угол. Узнав впереди Аппия, рядом с которым стоял незнакомый человека в плаще, император медленно подкрался, чтобы лучше слышать их разговор.

– Ты идиот, Аппий, – говорил незнакомец. Лицо было скрыто под капюшоном. – Я поручил тебе такое простое дело, но ты не способен справиться даже с ним. Я не могу ждать. Дай сюда кинжал, и я сам убью императора.

Аппий схватил человека за руку и остановил.

– Не время, отец, – сказал Аппий. – Я избавился от нашей главной проблемы – от Аристона. Если ты убьёшь сейчас императора все подозрения упадут на меня. Император болен – я позабочусь о том, чтобы лекари подсыпали в его лекарства дозу яда. Через несколько дней – он сам откинет ноги, не сомневайся.

Незнакомец неожиданно снял капюшон, обнажив лицо. Это был Адриан. Император прикрыл рот рукой, чтобы не вскрикнуть от изумления. Но он не спешил выходить и продолжал следить.

– Ты думаешь, этот сопляк Аристон ни о чём не догадается? – Спросил Адриан. – Да он как только прознает про болезнь своего любовника, тут же прибежит сюда и будет денно и нощно сидеть подле императора вместо сиделки. Он приведёт сюда своего грека – Фемисткла, который сделает всё только хуже. Я говорил тебе, что нужно было убить этого щенка ещё там, наплощади, но ты болван – оставил его в живых. Ты слаб!

– Я попал в него из лука отравленной стрелой – я не понимаю, как он остался жив. Этот эллин поклоняется Тартару – с ним не нужно связываться. Пусть живёт. К тому же – они в ссоре с императором, что нам на руку.

– Пф, в ссоре, – Адриан рассмеялся. – Когда я стану императором, я назначу тебя шутом, потому что с твоими шутками только им и быть.

«Императором? Ну уж нет!»

Эмилий наконец вышел из-за угла. Но не успел он подойти, как Аппий обнажил меч и вонзил его в тело Адриана. Император замер на месте.

– Это Адриан! – Произнёс Эмилий, пятясь назад в ужасе. – А ты, ты его сын, х-хотели меня с престола.?

У императора дрожали губы, а ноги становились ватными.

Аппий отбросил ногой безжизненное тело отца и начал подходить в сторону императора.

– Уйди, уйди, – говорил император, вытянув руки вперёд. – О-охрана! Сюда! Немедленно! Центурион!

– Доминус, спокойно, это всего лишь сон, – говорил Аппий, подходя всё ближе и ближе. – Это плохой сон, кошмар…

Эмилий почувствовал, как сердце начало биться всё сильнее и сильнее, в глазах потемнело. Он невольно сел на пол, чтобы не упасть. Ноги не слушались его.

– Ничего не было, ни Адриана, ни убийства, это всё сон, – говорил Аппий.

– Что со мной? Почему я ничего не вижу…Ты отравил меня?…О-отравил…


Аристон всю ночь читал дневник императора. Он не давал ему покоя. За одну ночь он узнал о человеке всё. Всё это время он думал, что знает его, но как выяснилось – сильно ошибался. Эмилий совсем не тот человек, за кого он себя выдаёт – зачем он претворяется? Зачем скрывает правду? Быть может, боится, что его все оставят. Настоящий Эмилий никому не нужен, он скучный, он жалкий, он неудачник.

– Ты что, всё ещё не ложился? – Неожиданно раздался голос Дильдара.

Аристон обернулся. Сзади на койке лежал на животе Дильдар. Аристон поднялся с пола и сел на ложе, рядом с другом.

– Представляешь, Эмилий всё это время мучился из-за смерти Киссы, обвиняя себя в его гибели. А ложь каждый день снедала его, словно яд, отравляя его светлую и непорочную душу.

– Э-э-э, ты что? Совсем кукушкой поехал? О боги, дайте мне воды, я умираю от жажды!

Дильдар мешком упал на пол и найдя кувшин с водой, быстро осушил его, вытерев волосатым предплечьем усы.

– Дневник, – сказал Аристон, держа в руке книжку. – Я прочёл его этой ночью и узнал истину.

– Откуда он у тебя? – Изумился Дильдар. – Только не говори мне, что император одолжил его тебе почитать?

– Неважно откуда он у меня, важно то – что я должен придумать, как попасть во дворец!

Аристон заходил по комнате.

– Ты точно спятил, мальчик мой, тебе нужно было вчера со мной выпить, а не читать всякие там писульки этого сумасшедшего…

Дильдар взял дневник и хотел выбросить его в жаровню с углями. Заметив это, Аристон отобрал его и зло посмотрел на Дильдара.

– Не трогай и не смей называть Эмилия сумасшедшим! – Сказал Аристон.

Дильдар с разочарованием глянул на Аристона.

– Что ж, мне пора в Александрию. Видимо, меня и правду здесь уже ничего не держит. Прощай.

– Прости, – сказал Аристон вслед уходящему Дильдару, пытаясь его задержать.

Дильдар нехотя остановился подле дверей, словно давая шанс Аристону.

– Извини, Дильдар. Просто у меня сейчас каша в голове. Не уходи, мне сейчас очень нужен друг.

– Ну ла-адно, – проговорил наигранно Дильдар. Похлопав по плечу Аристона, он спросил: – ну и, что ты собираешься делать?

– Ждать выздоровления императора, – ответил Аристон. – А потом – посмотрим.


Тело не слушалось. Оно было приковано к постели, словно некто держал его руками и притягивал вниз. В Аид. Эмилий не хотел умирать. Сейчас. Это было несправедливо. Аппий не должен стать императором, он этого не допустит. Он должен встать! Обязан.

– Вставай, кусок дерьма, – процедил сквозь зубы император.

Напрягая все свои силы, что есть мочи, Эмилий сполз с кровати и тут же упал мешком вниз на ковёр. Он попытался хотя бы сесть, но сильное головокружение не позволяло. Но он не сдавался. Он полз по полу в направлении выхода. Преторианцы должны спасти его. Если только Аппий не купил их. Что вполне вероятно.

Наконец, Эмилий дополз до двери. Дверь к счастью открывалась наружу. Он просто толкнул её и вылез из комнаты. Однако, пройдя несколько метров, его заметили.

– Отнесите императора обратно в покои, сейчас же! – Это был голос Аппия.

Преторианцы тут же схватили тело императора и потащили назад.

– Нет, не-ет, отпустите меня, я ваш император – я вам приказываю! – Кричал Эмилий, но всё тщетно.

Его снова положили в постель, а подошедшие лекари насильно влили в его глотку лекарство через воронку. Сил выплюнуть не было. Рот его держали рукой, нос сжимали. Он был вынужден проглотить.

– Аристон узнает всё, он соберёт армию верных преторианцев, и они убьют тебя, – говорил император, проваливаясь в сон.

– Аристона здесь нет, он давно на пути в Киферу, – ответил Аппий. – Спи.

И император уснул.

***
Минула уже неделя с тех пор, как Аристон виделся с императором. Эмилий должен был пойти на поправку и позвать его. Но он не звал. Видимо, он думал, что Аристон покинул Рим. Так полагал по крайней мере сам Аристон.

Но раз так, то он сам заявится к нему без приглашения. Или хотя бы даст знать, что он всё ещё в столице. Оставив Дильдара одного в гостинице, Аристон направился ко дворцу. Он рассчитывал на понимание часовых, которые стояли у ворот. Они должны ему помочь, хотя бы за небольшую плату.

Проходя мимо Форума, внимание Аристона привлекла толпа квиритов. Каждый, кто проходил мимо, подходили ближе. Посередине находился человек, который что-то кричал. Это был глашатай и он сообщал какую-то важную новость. Аристон решил узнать, что происходит.

– Граждане римские! – Кричал глашатай. – Нашего славного императора – нашего правителя, нашего отца – обуял страшный недуг! Август борется, но мы все должны помочь ему и молиться! Молиться и приносить жертвы богам, как можно больше жертв!

Люди реагировали на слова глашатая и переговаривались. Некоторые охали, некоторые ликовали, а иные – плакали.

– Не может быть, – проговорил Аристон вслух.

Император должен был давно выздороветь. Это была лёгкая простуда. Откуда такая паника? Разве только…Аппий не отравил его.

Проницательность Аристона как всегда не подводила его. Он навестил Фемистокла, чтобы всё выяснить. На удивление, лекарь был у себя дома и ничего не знал о болезни августа.

– Ты главный лекарь, если император умирает, почему тебя не вызвали? – Спросил Аристон.

– Вероятнее всего, я бы им только помешал, – ответил Фемистокл. – Ты, наверное, и сам догадываешься чьих рук это дело.

Аристон начал уговаривать старика пойти с ним во дворец. Он думал, что их обоих снова впустят, ибо это главный лекарь, все его знали и часовые просто обязаны были его впустить. Однако, не тут-то было. Часовые были преданы Аппию. И не впустили их. Тогда Аристон попытался силой войти, но в итоге получил удар в грудь.

Фемистокл увёл юношу к себе домой. Оказав первую помощь, он упрекнул его за опрометчивость и горячую голову.

Поблагодарив, Аристон вышел на улицу. Шёл зимний и холодный дождь. Словно боги рыдали от осознания того, что Аппий скоро станет императором. Они были бессильны. Только Аристон мог спасти друга. Мог спасти империю. И он знал – как.


– Я должен собрать преторианцев и идти на Аппия, – сказал Аристон, на пороге гостиницы. Дильдар лежал в постели с двумя девушками.

– О боги, ты испортил мне праздник, – пробурчал Дильдар.

Прогнав девушек, Дильдар запер дверь на замок.

– Что ты снова задумал, юноша? – Спросил Дильдар.

Аристон снял с себя мокрый плащ и заговорил:

– Преторианцы верны мне, они сделаю всё, что я скажу. Нужно идти на дворец и спасать императора. Иначе Аппий убьёт его. Я слышал от глашатая, что император сильно болен и не может победить болезнь. По слухам, ему осталась неделя. И Аппий станет императором.

– Но у него же вроде бы есть сын?

– Что ему мешает от него избавиться? Он убьёт и его, этот человек настоящее чудовище. Он сын Адриана – от него можно всё ожидать.

– Ну и страсти – масясьти…– прокомментировал Дильдар.


Наутро, вместе с Дильдаром, Аристон направился в преторианский корпус. За поясом у Аристона и Дильдара были мечи – на случай, если их не впустят в корпус или попытаются убить.

Дильдар не боялся – он был уверен больше чем Аристон. Ему нечего терять, и он готов был поддержать Аристона. Да, он ненавидел императора, но Аристон был для него, как сын и как напоминание о Киссе. И в трудную минуту – в этот час – он должен помочь ему.

Подойдя к воротам, Аристон встретился с часовыми. Узнав Аристона, они тут же скрестили копья.

– Тебе сюда нельзя, эллин, – сказал один часовых. Нарочно сделав ударение на последнем слове, словно стараясь подчеркнуть, что Аристон – не римлянин и никогда им не будет.

– Слышь, я тебе сейчас твой дротик тебе в задницу засуну, – сказал Дильдар выйдя вперёд.

Он был выше часового на две головы. Часовой заметно был напуган. Но его напарник поддержал его, обнажив меч.

– Уходите отсюда, иначе мы будем вынуждены убить вас, – сказал второй.

– Вы не понимаете, мне нужно к трибуну, – сказал Аристон. – Позовите его.

– С какой стати? – Ехидно спросил первый.

Аристон вытащил мешочек с монетами и передал его в руки часового. Тот, заглянув вовнутрь, молча кивнул и ушёл. Второй часовой продолжал стоять на месте, верно служа пост.

Через несколько минут часовой вернулся и не один. С ним был трибун Квинт. Аристон был рад снова его увидеть. Заключив в объятия друга, он быстро ввёл его в курс дела.

– Помоги мне, помоги спасти императора, собери войска, – говорил Аристон.

Квинт заходил по кругу, почёсывая подбородок. Он явно нервничал.

– Это не так просто, – сказал наконец трибун, оглядываясь по сторонам. В последнее время, он стал слишком подозрительным и осторожным. – Аппий подкупил всех преторианцев, а те, кто отказался – отправил в легионы в провинцию и поставил своих людей. Никто послушает тебя, все верны Аппию…

– И ты тоже? – Спросил Аристон, смотря в глаза Квинта.

Квинт невольно потупил взор вниз.

– Прежний Квинт не стал бы лизать зад Аппию Кезону, он был бы верен своему другу – Эмилию.

Услышав имя императора, трибун словно очнулся. Он ударил себя по лицу и сказал:

– Ты прав, ты орк побери тебя, прав! Плевал я на Аппия, будь он проклят! К воронам его! К воронам!

Трибун приказал часовым пропустить Аристона и Дильдара в корпус. Когда те хотели отказать ему, он обнажил свой меч. Часовые не стали спорить с ним – это были молодые парни, которые жадно хватались за жизнь. Они не хотели умирать, поэтому тут же пропустили их.

Во главе с трибуном, Аристон гордо прошёл вдоль преторианского корпуса. Преторианцы, которые знали его, удивлялись его приходу. Они переговаривались между собой, обсуждая бывшего цезаря.

Дойдя до небольшой площади, трибун поднялся на пьедестал и начал всех созывать к себе. Преторианцы недоуменно собирались на площади, не понимая, что происходит. Когда об этом узнал префект8*, он также пришёл на площадь и начал возмущаться.

– Трибун, что ты здесь устроил, орк тебя побери?! – Крикнул префект.

Но трибун пропустил его слова мимо ушей. Он поднял руки вверх, призывая к тишине. Когда преторианцы собрались на площади, Квинт позвал к себе Аристона. Некоторые не знали, что это за человек. Но когда Аристон поднялся выше, те, кто видел его – поняли, что это бывший цезарь. Некоторые всё ещё были верны ему. Но их было меньшинство.

– Это бывший наследник! – Крикнул кто–то из толпы. – Ему запрещено быть здесь!

– Да! Пусть валит в свою Киферу!

Преторианцы, что были рядом с префектом начали продираться сквозь толпу, чтобы увести Аристона.

– Преторианцы, славные гвардейцы, друзья мои! – Громко заговорил Аристон, увидев, как к нему приближаются приближённые префекта.

Трибун слез со сцены и что-то сказал рядом стоящему центуриону. Центурион беззвучно приказал своим людям сдержать префекта. Он был верен императору и также ненавидел нового командира претория.

– Послушайте меня, некоторые уже знают меня, а те, кто впервые видит – хочу представиться – меня зовут Аристон. И я совсем недавно был цезарем. Да, вы можете осуждать меня за мой побег из Рима и назвать предателем, вы имеете на это полное право. Но! Как видите – я всё ещё здесь, стою перед вами, чтобы просить вас – друзья мои, о помощи!

– Иди к орку! – Кричали из толпы.

– Грязный куртизан!

– Да, я был куртизаном, да был рабом, – смело признал Аристон. – И да я ненавидел Рим и всех вас за причинные мне боли. Но невзирая ни на что, я отбросил все свои обиды и в переворотный момент – спас императора из лап Адриана! Этот человек дважды пытался захватить престол! А сейчас – это делает его сын. Аппий Кезон!

Преторианцы ахнули от изумления.

– Да, Аппий Кезон – сын Адриана и этот ужасный человек сейчас во дворце, рядом с императором. И отравляет его тело! Император умирает, а Аппий вместо того, чтобы позвать главного дворцового лекаря Фемистокла – запретил ему появляться в Палатине. Как думаете, зачем? Правильно – чтобы отравить императора! Его болезнь вызвана ядом и только ядом! Наш император не мог слечь от какой-то простуды – вы знаете его – он сильный и не раз побеждал саму смерть!

– Откуда нам знать, что ты говоришь правду? – Крикнул кто-то из толпы.

Аристон приложил руку к своему сердцу и продолжил:

– Человек, который дважды раскрывал заговор – не станет лгать. Да и зачем мне это? Я радею только об императоре, потому что он мой друг. Он мой отец! Он мой брат! И он всех любит вас, как своих собственных детей. Неужели вы бросите его, неужели оставите умирать? Он сейчас лежит в своей постели, беспомощный и ждёт своего спасения. Ждёт вас – истинных воинов, которые испокон веков решали судьбы Римской Империи. Вы сердце Рима – вы сила. И только вы способны спасти сейчас Империю. От вас зависит её судьба. Только от вас! Аве император!

Аристон отдал римский салют и прикрыл глаза. Он боялся, что никто его не поддержит. Но через несколько секунд, он услышал, как Квинт повторил его последние слова. Затем их повторил центурион, а после и остальные преторианцы.

– Аве император! – Кричали гвардейцы, отдавая римский салют.

– Изменники! Убейте его! – Крикнул префект.

Но сторонников Аристона было слишком много. Они схватили префекта и увели его, словно какого-то заключённого.

– Предатели! Отпустите меня! Все вы будете казнены!

Но преторианцы не слушали его. Сейчас все подчинялись трибуну Квинтилию и Аристону. Слова Аристона были слишком убедительными. Все поверили ему. А тем, кто был против – пришлось смириться и примкнуть к Аристону.

– Вперёд, гвардейцы! – Крикнул Аристон. – Спасём нашего императора!

– Виват император! Виват Аристон!


Преторианцы стихийно собрались в небольшое войско, во главе с трибуном Квинтом и Аристоном. Рядом шёл Дильдар. Он был доволен Аристоном. Он до сих пор не мог поверить, что преторианцы так просто поверили его словам – столько народу было вверено Аристону – это было невероятно. Настоящее чудо.

Однако, у дворца они встретились с препятствием. И никто, ни Аристон, ни преторианцы не ожидали здесь увидеть – несколько сотен воинов. Здесь были как преторианцы из дворцового услужения, так и легионеры вместе с головорезами Аппия.

Трибун остановился.

– Возвращайтесь в корпус, и никто не пострадает! – Крикнул центурион вражеской стороне.

– Что будем делать? – Спросил Квинт у Аристона.

– Я должен с ними поговорить, – сказал Аристон.

Он вышел вперёд и заговорил. Сказал почти всё то же, что и преторианцам на площади. Однако его перебил подошедший Аппий. Аппий был одет в доспехи, в руке держал меч.

– Убить их всех! – Крикнул неожиданно Аппий.

Легионеры неуверенно пошли строем, держа посередине щиты на преторианцев. Это была настоящая битва. Настоящая гражданская война.

– О боги, мы не должны убивать собственных людей! – Сказал Аристон. – Мы не допустим это!

– Беги к императору, – сказал трибун. – Только он остановит это безумие.

Трибун обнажил меч и повёл своих людей в битву. Аристон вместе с Дильдаром, растворились в толпе беснующихся людей. И началась битва. Неуверенная битва за престол. На Аристона и Дильдара, к счастью, никто не обращал внимания. По крайне мере, так думал Аристон. Аппий Кезон проследил за ними и шёл по пятам. Когда те вступили на порог дворца, Аппий встретил их.

– Ну привет, Аристон, – сказал Аппий, играя в руках мечом. – Я ожидал тебя и знал, что ты захочешь собрать преторианцев. Теперь ты доволен тем, что братья дерутся между собой? И всё из-за тебя. Их смерти будут на твоей совести.

– Где император? – Спросил Аристон, пропустив слова Аппия мимо ушей.

– Это уже не имеет значения, – ответил Аппий.

Он направил свой меч на Аристона, готовясь к бою. Но вместо него вперёд выступил Дильдар. Он был выше Аппия и крупнее.

– Иди к императору, я его задержу, – сказал Дильдар.

– Это наша с ним битва, – возразил Аристон. – Ты не должен этого делать.

– Иди, орк тебя побери, уже, а за меня не беспокойся. С этим щенком я разберусь.

Дильдар обнажил свой меч и отразил им удар Аппия. Немного понаблюдав за сражением и убедившись, что Дильдар не такой уж и профан, а настоящий профессионал в искусстве фехтования, Аристон ринулся к покоям императора. По пути он встретил людей Аппия.

– Куда это ты собрался, сопляк? – Спросил один из них.

Все они были вооружены. Их было трое. Аристон вынул из ножен гладиус и тут же парировал удар.

Со всех сторон сыпались удары – сзади, спереди. Отразив очередной удар, Аристон ударил нападавшего ногой, отчего тот отлетел в стену и ударился головой. Воспользовавшись моментом, Аристон заколол беспомощного, и быстро вынув нож из тела, отразил и второй удар.

Развернувшись, Аристон нагнулся и ударил нападавшего по ногам, разрубив их на две части. Человек упал на пол и истошно закричал. Второй в это время успел проткнуть Аристону левое плечо. Аристон, уронил меч и машинально схватился за больное место, сжав зубы. И этим воспользовался нападавший. Он поднял свой меч и замахнулся, но Аристон увернулся и ловко подняв свой меч с пола, вонзил его в живот нападавшего. Противников больше не стало и не попадалось по пути в покои.

Аристон, придерживая правой рукой рану, добрался до покоев императора и открыл двери. Но в покоях он встретил не Эмилия, а Урсулу. Девушка стояла подле кровати и прижимала подушку. Она душила императора. Аристон подбежал к ней и с силой отбросил назад. Убрав подушку с лица императора, Аристон начал молиться богам, чтобы он оказался жив. Но император не подавал никаких признаков жизни. Он лежал, прикрыв глаза. Лицо его было тёмным и обросшим. На нём отразились его боль и страдания.

– Сука! – Крикнул Аристон в сердцах. Он обнажил свой меч и направил его на Урсулу.

В глазах его горел огонь мести и ненависти. Девушка прижалась спиной к стене и тяжело дышала. Её грудь поднималась с каждым её вдохом.

– Ну давай, убей меня, убей, – говорила девушка, с издёвкой. – Ты же этого хочешь. Давай, или у тебя кишка тонка, сопляк?

– Замолчи! – Прорычал Аристон.

Он нацелил острие меча прямо в грудь Урсулы и готов был проткнуть её. Но…

– Аристон, нет, – раздался глухой голос сзади.

Аристон обернулся. Это был Эмилий. Он полусидел на ложе и смотрел на Аристона.

– Не убивай её, – сказал император.

– Эмилий, ты жив! – Воскликнул Аристон. Он тут же отбросил меч и подошёл к императору, заключив его в объятия.

На время он забыл обо всём. Про рану и про Аппия, и про то, что сейчас внизу происходит битва между преторианцами.

Но затем вспомнил.

– Эмилий, вставай, – сказал Аристон, помогая Эмилию подняться с постели. – Ты нужен им.

– Кому? – Спросил император.

– Преторианцам.

Аристон поднял на руки лёгкое тело императора и понёс его прочь из покоев, оставив Урсулу одну. Эмилий был тощим, похожим на скелет. Руки его дрожали, он был не способен самостоятельно идти. По дороге, он то и дело, что терял сознание. Выйдя из коридора, Аристон встретился с Дильдаром. На удивление, он был один.

– Я надрал ему зад, – самодовольно проговорил Дильдар.

– Ты убил его? – Спросил Аристон.

– Нет, это право принадлежит тебе, – ответил Дильдар.

Затем Аристон и Дильдар вместе понесли больного императора к выходу. На улице были слышны звуки битвы.

Открыв ворота, они встретились с лужами крови и мёртвыми телами.

– Прекратите! – Крикнул Дильдар своим звучным голосом. – Здесь император!

Воины начали невольно оборачиваться назад. Те, кто обернулся получал мечом в спину. Но вскоре битва начала стихать. Преторианцы расступились по сторонам, пропуская Аристона и Дильдара, у которого был император.

– Аппий убил императора! – Кричали преторианцы.

Всем уже было не до войны. Они смотрели на императора и склонялись перед ним. Но он был жив. Дойдя до конца построения, Аристон и Дильдар остановился. Придерживая императора, Аристона прошептал ему:

– Проснись, Эмилий, проснись.

Император не двигался. Аристон посмотрел на серое небо, словно ожидая увидеть там богов. Однако, всё же случилось что-то необычайное…Что-то воистину волшебное. С неба неожиданно начал падать снег. Красивые снежинки кружились в воздухе и с невероятной мелодией падали на волосы императора. Вскоре, кровавое поле покрылось белым ковром.

Преторианцы с суеверием начали молиться, опустившись на колени один за другим.

Эмилий открыл глаза. Сначала он не понимал, где находится. Все казались мутным пятном.

– Я, – проговорил Эмилий, слабым голосом. Все внимательно слушали его. – Я не умру…Аппий Кезон – предатель. Он будет наказан…А вы, мои дети, должны опустить оружие и не сражаться друг с другом. Это…неправильно…Так не должно быть.

Преторианцы поднялись на ноги и посмотрели друг на друга. Один за другим начали убирать мечи в ножны. Император слегка улыбнулся. Он вытянул руку вперёд, пытаясь поймать снежинку. Когда снежинка наконец упала на его сухую ладонь и растаяла, Эмилий провалился во тьму.

– Молитесь за императора, молитесь, чтобы он остался жив! – Сказал Аристон.

После чего вместе с Дильдаром унесли тело императора обратно во дворец.

***
Преторианцы денно и нощно сидели возле дворца и читали молитвы. Лекарь Фемистолк вовремя подоспел, он сумел спасти императора. Ещё немного, и Эмилий был бы мёртв. Но благодаря молитвам преторианцев и всего народа, Эмилий пошёл на поправку.

Аппий и Урсула сидели в карцере и ждали. Аристон сидел с императором и ухаживал за ним. Когда Эмилий начал снова говорить, он всё рассказал Аристону. О том, как Аппий держал его здесь и убил Адриана.

– Прости меня, что я не верил тебе, – говорил император. – Я был таким наивным дураком…Мне так стыдно.

– Всё уже позади, – ответил Аристон.

Император также рассказал о том, как Урсула пыталась его задушить подушкой. Но если бы не Аристон, он бы был мёртв. Он уже начал задыхаться, но Аристон вовремя подоспел. Аристон же рассказал императору о всех преступлениях Аппия. И о том, как травил его разум, пытаясь свести с ума. Император и Аристон со смехом вспоминали Аппия. Они не испытывали ненависть, они попросту забыли о нём и Урсуле. Они были счастливы и их сейчас ничего не заботило, кроме их самих и их любви.

Каждый день они были вместе. Когда закончились разговоры, то просто молчали, глядя друг на друга. И любовь – спасла императора. Он быстро пошёл на поправку и вскоре смог стоять на ногах.

Император выступил перед преторианцами со словами благодарности. Всем он велел раздать подарки.

– Благодаря вашим молитвам, дети мои, я победил болезнь! – Говорил император.

– Аве император! Аве! – Скандировали преторианцы.

Затем Эмилий наконец занялся Аппием. Встретил он его в тронном зале, как и подобает императору. Он был одет в пурпурную тогу, на голове величественно сидела золотая диадема. Преторианцы привели Урсулу и Аппия и посадили их на колени. Рядом с Эмилием сидел Аристон и держал его за руку.

– Эмилий, друг мой, что ты устроил? – Начал говорить Аппий.

– Молчать! – Рявкнул император. – Только один человек имеет право называть меня по имени. Ты же, грязный червь, обращайся ко мне как подобает.

– При-и-нцепс, – уже более вежливо снова заговорил Аппий. – Я ни в чём не виновен. Адриан – мой отец, хотел захватить престол. Он угрожал мне и моей жене, что убьёт нас, если я не буду делать, что он скажет, клянусь!

– Ложь, всё ложь, я не верю ни единому твоему слову, – сказал Эмилий и поднявшись с своего трона, гордо зашагал к преступникам.

– Ничто уже тебя не спасёт, и ты можешь не оправдываться. – Эмилий обратился к Урсуле. – А ты, тебя кто надоумил убить меня? В чём выгода? У нас же была семья, я снова любил тебя, у нас есть сын – зачем ты так поступила со мной? Мы могли бы жить счастливо…

– Любовь моя, это всё Аппий, он хотел убить нашего сына, – сказала Урсула. Из глаз её текли слёзы. – Я не виновата…

– Лгунья! – Бросил Аппий. – Чтоб ты знал, принцепс, этот ребёнок не от тебя.

Император перестал смотрел на Урсулу и переключил внимание на Аппия.

– Что ты такое говоришь? – Спросил Эмилий.

– Закрой свой рот! – Прорычала Урсула, норовя вырваться из рук преторианцев и подняться на ноги.

– Да, да, мне уже плевать. Меня ничего не спасёт. Этот ребёнок – мой. Я трахнул твою жену, и не один раз. Да что там, она сама залезла на меня.

– Замолчи, ублюдок! Я вырву твой язык! – Уже почти завизжала Урсула.

Преторианцы еле сдерживали разъярённую женщину. Аппий не сопротивлялся и громко хохотал. Аристон подошёл сзади, чтобы поддержать Эмилия.

– О, привет, – сказал Аппий, увидев Аристона. – Анастасию – тоже я убил. А все думали, что это ты. Как же я хохотал!

Аппий неистово смеялся. Казалось, он сошёл с ума. Преторианцы поняли, что пора уводить их обоих обратно в карцер. Император не мог ничего говорить. Он был сильно расстроен и зол, так же, как и Аристон. Однако, вместе они сумели пережить боль.

И на следующий день, император наконец отдал приказ – Аппия Кезона казнить, а Урсулу закопать живьём. Чтобы та мучилась ещё некоторое время. Жестоко? Нет. Она того заслужила.

Но Эмилий не стал убивать ребёнка. Хоть и не своего, но он успел полюбить его, как своего сына. Поэтому, он продолжал жить во дворце, но наследником престола был снова назначен Аристон. И Аристон не стал уже возражать. Он не собирался возвращаться на Киферу. Он понял, что нужен императору здесь, в Риме. Однако, он решил пригласить родителей к себе в гости.

Аристон был счастлив. Император ответил ему взаимностью. Они были вместе. Они любили друг друга. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту. Пока император однажды не исчез.

Аристон тщетно искал его во всём Риме. Он организовал поиски, каждую ночь он не спал и ждал, что император вернётся. Он думал, что его похитили, пока не прочитал последнюю запись дневника императора.

«Привет, моя любовь. Мой Аристон, мой храбрый лев. Я знаю, что ты это читаешь. Ты, наверное, сильно напуган и давно ищешь меня. Не стоит. Всё это всуе. Я не вернусь к тебе. Прости меня, если сможешь. Но я не могу больше так жить. И нет – я не покончил с собой. Я ушёл, просто покинул этот вечный город – не как император, а как никто, у которого нет прошлого. Я не заслуживаю твоей любви, из-за меня пострадали люди, пострадал ты. Пока ты со мной – ты в опасности. Адриан, Аппий, Урсула, да их больше нет, то придёт другой и захочет тебя убить. И я себе не прощу, если с тобой снова что-то случится. Преторианцы любят тебя, любят и квириты – ты истинный правитель и ты заслуживаешь быть их господином. Я отдаю тебе свой престол. И отдаю тебе своё сердце. Я люблю тебя, Аристон и буду любить всегда. Надеюсь, ты найдёшь свой счастье и забудешь обо мне. Не ищи меня, прошу тебя. Не ищи. И ещё раз прости. Прощай.»

Эпилог. Три года спустя

Огромное войско в несколько сотен человек, двигалось через Альпы. Молодой император вёл своих воинов на войну, расширять римские границы.

Сделав привал в небольшой деревне, которая находилась возле гор, император Аристон вышел на улицу из шатра, чтобы осмотреть войско. Жители деревни были гостеприимными и дружелюбными. Они радушно встретили воинов и предоставили им провиант и ночлег. Аристон вместе с трибуном Квинтом осмотрел войско, спрашивая у каждого всё ли в порядке. Войско было здоровым, и все чувствовали себя хорошо. Они любили своего императора, он был безмерно заботливым и о каждом солдате радел, как о своём сыне.

Убедившись, что всё в порядке и люди готовы завтра снова идти, Аристон и трибун решили прогуляться по степи на лошадях. Здесь было невероятно красиво – это место напоминало рай. Поля этой весной были ярко зелёными, свежая трава ласкала ноги. Хотелось ходить по ней босиком. А впереди находился пруд. Рядом с ним паслись белые овцы, напоминавшие облака. Пруд был кристально чистым и прозрачным. Он отражал пурпурное небо. Вода напоминала вино. Аристон слез со своего коня и сел на мягкую прохладную траву. Лошадь опустила морду в пруд и начала жадно пить. Трибун встал рядом.

– Это место понравилось бы ему, – проговорил Аристон.

– Однажды, он уже был здесь, – сказал Квинт. В руках он держал цветок, который крутил в разные стороны. – Он влюбился в это место и не хотел его покидать.

Аристон вспомнил запись из дневника. Эмилий описывал похожее место, там был и пруд, и деревня. Он описал это место на несколько страниц и казалось, не мог остановиться. Аристон вздохнул. Он посмотрел вперёд, где были горы. За ними пряталось солнце. Закат было здесь воистину волшебным. Эмилию бы понравилось это. Аристон снова понял, как ему не хватает его.

Неожиданно, Аристон услышал музыку, которая доносилась на другой стороне пруда. Пастух сидел на траве, прижавшись к дереву и играл на флейте. Аристон решил подойти к пастуху. Ему хотелось подойти к нему. И послушать красивую музыку.

Подойдя ближе, Аристон остановился, напротив. Пастух не обратил внимание на подошедших. Он продолжал играть грустную мелодию. Аристон не мешал ему. Он молча сел рядом и наслаждался игрой. Эта музыка заставила его вспомнить Эмилия. Все хорошие моменты. Он невольно улыбнулся.

Пастух, не переставая играть, направился прочь. Шёл он голыми ногами, по мягкой траве, в закат. Овцы следовали за ним, словно плывущие облака по небу. Неожиданно пастух обернулся назад. Он убрал флейту и посмотрел на Аристона. Аристон посмотрел на пастуха. В лучах уходящего солнца, пастух буквально светился. Ореол придавал ему божественности. Пастух неожиданно поклонился, словно был на сцене и продолжил уходить в закат, постепенно растворяясь в синем тумане, который витал в горах.

– Эмилий? – Наконец понял Аристон.

Это был его жест. Его походка. Это был он. Аристон ринулся вдогонку, трибун бежал за ним.

– Эмилий! – Кричал Аристон, пытаясь догнать его. – Эмилий стой!

Трибун догнал его и остановил. Аристон упал на колени и заплакал.

– Оставь его, – сказал трибун Квинт. – Ты его уже не вернёшь. Он хотел быть здесь. Это его дом.

Квинт говорил так, словно знал, что Эмилий всё это время был здесь. Впрочем, так оно и было.

– Мы можем быть вместе, – сказал Аристон. – Я люблю его!

– Ты нужен Риму, – сказал Квинт. – Оставь его. Он здесь счастлив. Возможно, он однажды вернётся, но не сейчас.

Аристон ещё раз посмотрел в закат. Слёзы перестали течь. Ему показалось, что Эмилий смотрит на него. Смотрит с самого Олимпа, потому что он – бог. Он смотрит и машет ему рукой. Он говорит – «всё хорошо, Аристон. Всё хорошо».

Аристон невольно улыбнулся и помахал рукой в ответ.

– Я знаю, – сказал Аристон. – Я знаю…


Для подготовки обложки издания использована программа «Ai Gahaku» c https://ai-art.tokyo/en/

Примечания

1

* Жрица богини Весты

(обратно)

2

* Римский бог плодородия, а также разврата.

(обратно)

3

* Сенека

(обратно)

4

* Римская газета

(обратно)

5

* Римское выражение, которое означало, что всё сказанное останется в тайне

(обратно)

6

* Законодатель

(обратно)

7

* Проститутка

(обратно)

8

* Главный в корпусе

(обратно)

Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1. Новый друг
  • Глава 2. Молодой сенатор
  • Глава 3. Ты теперь – отец
  • Глава 4. Старый враг
  • Глава 5. Возращение на Киферу
  • Глава 6. Волк в овечьей шкуре
  • Эпилог. Три года спустя
  • *** Примечания ***