Загадка на отгадку [Лилия Убико] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Загадка на отгадку

Глава 1. Как я появилась на этот свет.

— Оляна, Оляна! Тебе письмо!!!

Привет, на самом деле меня зовут Ольга Спелая. Приятной внешности натура: 170 см рост, грудь на месте, попа тоже, даже чуть-чуть экзотическая, я бы сказала. Ну, у меня седые длинные волосы и аквамариновая радужка глаза, а если присмотреться, то увидишь золотые крапинки у зрачка. На Земле я была экзотикой, а тут я одна из многих, вот только глаза и отличаются. У местных они варьируются от светло карих до черных.

— Письмо?! Давай скорее, узнаем результат. Еду я на конкурс или нет.

Семьи у меня не было, свою не успела завести, то есть пыталась завести отношения, но дальше дружбы не заходило. Оно и к лучшему, наверное…. Я детдомовская.

Мне сказали, что я оказалась на пороге дома малютки днем, красиво завернутый кулечек в корзинке. Ко мне прилагалось письмо с моим именем и фамилией.

Много раз меня брали из детдома в семьи из-за внешности, но я не оправдывала их надежд и ожиданий. Короче меня возвращали обратно. Старалась не выделятся, но из-за моей внешности это было практически невозможно… Постоянные драки и наказания за них выработало во мне одно правило: "НАДЕЙСЯ САМ НА СЕБЯ, ИБО КРОМЕ ТЕБЯ БОЛЬШЕ НИКОГО НЕТ" и придерживалась этого правила пока в тайне ото всех работала, училась в школе ради медали, за красный диплом в универе. И к 23 годам стала зам. директора в одной развивающейся фирме.

И однажды…

— Давай вскрывай, это же третье письмо из очередной академии-университета. Вдруг тут посчастливится и ты поступишь….

— Ой, Мирочка, у меня руки дрожат, давай ты прочтешь…

Однажды я упала в коллектор, торопилась на работу. И бах! Упала. Болело все. Наверное, даже чего не было и то болело. А потом наступила темнота и забытье.

— Давай сюда, а то после последнего письма всех посетителей распугала!

Очнулась я в какой-то посадке и с головной болью. Чуть полежав решила идти к людям. Походила, побродила. Вернулась на поляну, где открыла глаза. Ох, как же я ругалась, любой сапожник бы позавидовал моей фантазии на тот момент. По аукала и ничего не добилась. Так и просидела до утра гоняя комаров.

Утром меня обнаружил мальчик-охотник. Он что-то говорил мне, но я его не понимала, так как смотрела на цвет и длину его волос (а волосы-то были длинными и седыми!!). Мальчик что-то спрашивал, судя по интонации, но языка я так и не поняла. Показав жестами, что мне бы к людям, парень повел меня.

Пришли мы с ним к Добряне. Она местная знахарка (ну это потом я узнала, что она знахарка). Она пыталась со мной поговорить на разных языках местного 'розлива', только я сидела с большими глазами и пялилась на нее в непонятках.

— "Уважаемая Оляна Спелая, — зачитала Мира, — сим письмом мы уведомляем вас в отказе на учавствование в конкурсе поступления в 'Академию боевых направлений', в связи с отсутствием характеристики от местного мага, а значит, и дара в магических искусствах. С уважением к вам директорат."

Мира (точнее Мираида, старшая дочь старосты в деревне, куда привел меня Кан- мальчик-охотник, сын старосты) виновато поджала губы. Она работает в трактире у отца, в прочем и я там тоже работаю.

— Ха! Дара у меня нет?!!! — возмутилась я, — Его же Добряна определила наличие, ее рекомендаций для этого мало? Ух, бюрократы проклятущие!!! — потрясла я в воздухе кулаком.

Добряна, что бы узнать кто я, использовала какой-то редкий амулет по восстановлению памяти. И я как будто бы вспомнила язык и письменность Труора, но не больше. После этой процедуры я рассказала укороченную версию что со мной произошло. Типа такой:-" Шла, шла. Упала. Очнулась. Гипс." Я ж еще не с ума сошла говорить, что я иномирянка (за юродивою посчитают и спец. людям отдадут на лечение или опыты). Рассказала, что шла и не заметила куда наступила, упала, болело все тело, потом наступила темнота. Просыпаюсь, и Опочки! я в лесу лежу с больной головой и нифига не понимаю местных жителей. Вроде бы поверили. Потом Добряна специально меня рассматривала через какое-то увеличительное стекло. Ее вердикт был для меня, как гром среди ясного неба. Я из семьи аристократов. Только у них светлые глаза. А крапинки означают присутствие магического дара. Хотя манера разговора и как я держусь среди людей говорит обо мне как об аристократке, только чуднОй. И тогда Добряна спросила: "Как твое имя и чьего ты Рода?" Мое имя ее заинтересовало, покопавшись в древних книгах она нашла значение. "Оляна, — зачитала она, — означает благородная, сильная, стремительная; заступница. А про Род Спелый я нечего не знаю…"

— Оляна, не огорчайся, осталось три письма подождать. Авось, куда и возьмут. — сказала Мира и обняла меня. А я кивнув, пошла работать.

Привыкала я к местной жизни не долго. Все ж такое чуднОе и хочется побыстрее узнать. Единственное, что меня обрадовало, то удобства. Они как на Земле в квартире.

Маги придумали магические камни, цвет которого обозначал конкретное действие или стихию. Например, в доме Добряны (и у всех в деревне) были синие камушки и красные. Синие отвечают за воду, красные за огонь. Раз в месяц маг объезжает деревни и заряжает камни первой необходимости магией (ну это входит в его обязанности), остальные камни за плату.

Приехал этот маг и в нашу деревню. Я, на свою голову, попросила определить дар и написать рекомендации для поступления в учебное заведение. Но этот старый хрыч был, подчеркиваю БЫЛ, охоч до молоденьких девушек. Когда я отказала ему, он решил принудить меня каким-то заклинанием или заговором, короче абракадаброй своей. А я девушка гордая, коленом в пах отстояла свою честь. Потом громко хлопнула дверью и ушла. После этого к нам приезжал другой маг (местные за меня заступились и старого хрыча отправили на пенсию, а местные парни стали относится с уважением, но скорее всего, они боятся за свои причиндальчики).

Отработала я свою смену, как во сне. Пришла к Добряне поздно и упала спать не раздеваясь.

— Кука-ре…БУМ!..ку! — это я в петуха подушкой пыталась кинуть, попала в стену.

— Пернатый, я тебя сварю!! — закричала я.

— Ну за что тебя Добряна любит?….ооой, что ж мне так плохо-тооо?! Я ж не пила вчерааа? — кряхтя как столетняя бабушка, я встала и пошаркала к умывальнику совершать моцион. Неторопливо покушала. И пошла на работу в трактир напевая песенку про кузнечика.

— Эй, Оляна! Тебя Заира и Кан искали! — крикнула соседка.

— А где они сейчас? — спросила я.

— Заира у себя, ей какое-то письмо пришло особое. Представляешь, даже в руки не может взять, оно то огнем плюется, то морозит все вокруг. — соседка что-то еще говорила, но я ее не слушала. Побежала к почтовому отделению рядом с таверной.

Кстати Заира, жена старосты, по происхождению аристократка, но самая младшая в семье. Она убежала из дому, когда подслушала разговор родителей про свою судьбу (встретила Марка, ныне староста деревни, и уехала с ним). Удел младших девочек в семье или работать, зарабатывая приданое, или выйти замуж за такого же младшего ребенка (или за старикашку)из другой семьи.

Она не скрывала кто она, но и кричать об этом не кричит, как говорится " кому надо, тот знает". Заира, в принципе, мне и посоветовала продолжить образование при наличии дара.

— Заира, на мое имя что-то пришло? — спросила я влетая к ней в почтовый магазин.

— О, да. Это не письмо, а дракон какой-то. Цвет конверта говорит, что только ты его сможешь взять. Так что бери и читай, желательно в слух, мне из-за него пострадать пришлось. — ответила Заира демонстрируя опаленную руку.

— "Уважаемая Оляна Спелая. — зачитала я, — Вас приглашают на конкурс для поступления в "Имперскую

Академию магического искусства им. И. Ф Фильденштраунберг". Конкурс будет проходить 3 дня. Начало в 7:00 по местному времени третьего числа первого летнего месяца. Просьба не опаздывать. Пропуск на территорию прилагается".- я прыгала, вижала и обнималась через каждое прочитанное слово.

— Молодец! — сказала Заира- Забеги сегодня к нам после работы я тебе кое-что покажу.

Недоумевая, я побежала помогать Мире. День пролетел, как секунда, посетителей особо не было и можно было помечтать.

— Заира, я пришла- крикнула я, забегая в дверь.

— Оляна? Я сейчас подойду! — ответила Заира из глубины дома.

— Хорошо, не торопись. — сказала я и взяла булочку со стола (ну она же все равно ее мне предложит, а я избегая любезности сразу перешла к делу, т. е. поеданию.)

Послышались шаги Заиры со второго этажа.

— Заира, что ты хотела мне показать? — спросила я ее, когда она спустилась на первый этаж.

— Сейчас узнаешь.

— Мне стоит этого боятся?

— Хм… Скорее всего нет.

Я немножко подумала и решила, раз уж меня рассекретили, то чего уж терять…

— Тебя никто не сдаст на опыты.

У меня сердце ушло в пятки, захотелось убежать от этой женщины. Наверное на моем лице отобразились все эмоции. Я попыталась встать, но меня удержала хозяйка дома.

— Не бойся, у меня дар читать мысли людей. И да, раньше его не было. Мне его даровал один флёриец. Точнее дракон. О, забыла сказать, ты тоже дракон.

Не скажу, что я удивилась, потому что я была в шоке.

— Эээ…я не поняла. Я оборотень что ли? — глаза у меня были больше чем те булочки, которые я без спроса схомячила.

— Неет, это не о том ты думаешь. — махнула рукой Заира, — не думай ты о тех ящерицах, что перевозят грузы. — строго сказала она, — Дракон это Дракон. Как же тебе объяснить-то.

Я думала что попасть на Трувор уже сдвиг по-фазе (у меня), но оказалось это только начало. Вернее для меня это было, как Откровения. В голове роились мысли, но озвучивать я их не стала, так как девушки (к тому же аристократки) таких слов не должны знать. Ну, а Заира тем временем продолжала, периодически приобретая стеснительную аловатость щек.

— Так вот, Дракон это особый вид Дара, так у нас говорят. За такими флёрцами идет охота, точнее за вашей кровью.

Хотела спросить "почему?", но меня опережали во всех вопросах.

— Потому что. Потому что, вы можете летать между мирами. — со вздохом ответила Заира.

После такого заявления мои глаза стали больше прежнего.

— Продолжай, Заира. Ты же не все мне рассказала.

Усмехнувшись, она продолжила: — У меня когда-то был дар 'звериная ловкость'. Его мне определили, но метку не поставили, из-за ничтожно малого резерва. Мой дар я развила в тайне и владела им виртуозно. Эх, это дар воровской и всем кто его имеет ставят метку. Меня пожалели, сказав, что из-за малого количества резерва его невозможно развить. Я стала воровкой, о которой заговорило все королевство. Ну и приобрела проблемы конечно. А потом, пришел Дракон. И он мне рассказал о тебе и кто такие Драконы. Я попросила о милости и он забрал мой дар и дал дар 'прозрачная голова'. Но сама понимаешь это все секрет.

— Я не расскажу твой, а ты мой. Я же правильно поняла? — ответила я Заире. Она кивнула.

— Не волнуйся, я тоже буду молчать. — сказала с серьезным видом Заира, — А теперь слушай что я тебе скажу. Когда будешь добираться до Академии, то хорошенько подумай, что тебе стоит изучать. Драконы универсалы в магии и вас бояться, и одновременно желают заполучить.

Я задумалась, что же я могла бы изучать. Хм….Добряна меня обучила знахарским основам и у меня не плохо получается. Значит буду целителем с воздушным даром. Воздух-это же полет и много других полезных талантов; к тому же я всегда хотела летать.

Заира давала время мне чуть осмыслить услышанное. Потом продолжила: — Слушай сюда, Даров много. Их классифицируют с помощью стихий. Если целитель, то земля. Читаешь мысли- воздух. Дракон рассказал про вашу кровь и про охоту на вас. Все остальное узнаешь сама. Моя миссия выполнена. — с чувством выполненного долга она подняла руки, как будто сдается, и опустила их на стол.

Я в шоке сидела и думала, осмысливала, но вместо этого хотелось плакать.

— Я надеялась, что тут-то я найду своих родителей. Там… — я все таки не выдержала и заплакала, — там я была одна. Сиротинушка. Как называла меня одна женщина, которая работала в нашем детдоме. Единственная, которая не обращала внимание на мою внешность. Она помогла мне стать тем кто я есть. — я глотала слезы, вспоминая о тех минутах счастья, когда она гладила меня по голове или в тайне ото всех дарила маленькие, ничего не значащие подарки.

— Меня попросили передать тебе это. — сказала Заира и придвинула ко мне шкатулку. — Я не смогла ее открыть, честно тебе признаюсь. Возможно, она зачарована на тебя.

Я взяла эту шкатулку, повертела ее и не найдя в ней ничего особенного (в такой я на Земле хранила кольца) открыла. Крышка легко поддалась, будто бы и не было на ней какого-то заклятья, я увидела цепочку с кулоном и маленький портрет той, которую я в глубине души называла мамой.

— Мама, — не произвольно вырвалось у меня, — как же так?

— Что-то не так? — с беспокойством спросила Заира?

— Этот кулон носила та, которая за мной присматривала на Земле. Там ее звали Валентина Захаровна МЕлех.

— Ничего себе. Ее звали графиня Капукарская Валенсия Мелех тут, в нашем мире. Целитель императорской семьи. Однажды случилась трагедия. И она погибла. Больше о ней теперь ничего не известно. Это ее родовой знак. — перевернув медальон Заира показала мне герб. — Если ты его сейчас оденешь, то примешь обязательства, которые накладываются на носителя кулона. Отказаться от них уже нельзя. Одела, значит осознаешь ответственность.

Я задумалась, но думать не получается, голова болит от той информации, которую я только что получила.

— Решать тебе- сказала Заира.

— Да, решать мне, но я подумаю об этом завтра. Сейчас я пойду к Добряне отдыхать. Думаю, стоит сказать старосте о моем уходе из таверны. — тихим голосом сказала я.

— Не волнуйся, Оляна, я ему скажу все. Завтра только зайди, пожалуйста. — попросила Заира.

— Зачем? — удивилась я и резко обернулась к говорящему.

— Не беспокойся, больше шокировать не собираюсь. — сказала Заира и подняла в примирительном жесте руки, — Просто, хочу помочь со сборами- с улыбкой ответила мне она.

Когда я вышла из дома старосты, солнце уже садилось за горизонт. На Земле я уже, наверное, думала как провести выходные. "Ой, а какой сегодня день недели?" — задумалась я. "Фух. Пятница. С этой работой все забудешь. Одно радует, что дни недели тут и на Земле одинаковые (не то что месяцы)"- бурчала я про себя.

Так, думая про себя обо всяких мелочах, я пыталась справиться с информацией, которую получила от Заиры. Незаметно для самой себя, я быстро пришла к дому Добряны. Когда зашла на крыльцо, то заметила что Добряна пришла. "Хм, — удивилась я, — сколько же сейчас время, раз Добряна дома?" — и быстренько побежала дальше в комнату избушки.

— Добряна, ты тут? — спросила я.

— Я тут! — услышала я ее голос из подпола.

— Тебе нужна моя помощь? — поинтересовалась я.

— Нет, я уже заканчиваю. — ответили мне.

Я села на лавку за стол и стала ждать Добряну.

— Ты чего так поздно пришла? — вылазия из подпола спросила у меня Добряна. — На вот помоги мне… — сказала женщина и приподняла тяжелую корзину. — Я волноваться начала. Ох! Что случилось? Кто тебя обидел? — воскликнула она.

— Я…. меня… — промямлила я. — Со мной все в порядке. — уже более твердым голосом ответила я. — Меня приняли в академию, которая в столице. Надеюсь, пройдя собеседование и испытания, попаду на отделение целителей. — с улыбкой на лице сказала Добряне.

— Я очень рада, ну а кроме этой новости ничего не хочешь мне рассказать? — серьезно сказала и посмотрела на меня знахарка.

— А стоит ли? — ответила я и посмотрела в окно.

На улице темная ночь и слышны уханья ночных птиц. За окном начал бушевать ветер и темное небо осветил росчерк грозы.

— Не к добру это. — сказала Добряна глядя в окно, — Королевские гончие сорвались на охоту.

— А кто эти гончие? — спросила я, надеясь, что больше разговора про мои секреты и недосказанности не будет.

— Или что, а не кто. — уточнила знахарка, — Это духи, которых поймали в специальный уловитель. Они отрабатывают те грехи, которые совершили при жизни и за которые были осуждены. Ты же знаешь, что у нас в королевстве нет тюрем. — я кивнула. — За преступление тебя отправят или на каменоломню, где ты, слава Любящей, проживешь хотя бы полгода, или убьют рядом с уловителем и твоя душа никогда не попадет на перерождение к Любящей. Если душа не уходит к Ней, то со временем она становится голодным и обезличенным призраком, слушающий только того кто держит уловитель в руках, своего рода, ищейка. — с ужасом и отвращением рассказала мне Добряна про них.

— Откуда ты знаешь какие они? — задала я тихо вопрос.

— О-хо-хо… — засмеялась женщина, — не только у тебя есть секреты девочка- уже серьезно ответила мне она.

— Мне стоит бояться тебя и той правды, которую ты хранишь?

— Меня бояться не надо, а вот правды — стоит. — грустно ответили мне, — Когда ты уходишь? — тихо спросила меня Добряна.

— Завтра. Точнее сегодня. — так же тихо ответила я ей.

— Доберешься до города, — сказала уже более живым голосом Добряна, — и телепортом в столицу. Пойдешь на Парфюмерную улицу и спросишь Каорису. Скажешь, ты ее племянница. И поживешь в пансионате бесплатно пару дней, ну или сколько идут испытания и собеседования в академии.

Я кивнула и пошла собирать свой немногочисленный скарб, который я на жила за восемь месяцев.

Дойдя до двери в комнату, я обернулась.

— Кто такая Каориса? Она ваша родственница? — спросила я.

— Да, — ответила Добряна, поглаживая медальон, — родственница. Иди собирайся, тебе потом к Заире надо будет зайти…

Я зашла в комнату и села на узкую кровать. Наша с Заирой комната была скромной. Две узкие кровати и два полупустых сундука для одежды. Шкафа не было, его негде было, просто, поставить. Собрав пожитки, я вышла в кухню. Добряна сидела на лавке и смотрела в окно на грозу, поглаживая медальон на груди.

— Добряна, скоро рассвет. Я к Заире пойду. Она попросила меня зайти перед отъездом. А потом в город к порталу поеду.

— Хорошо, провожать не буду. Долгие проводы- много слез.

Она не обернулась и не сказала мне больше ничего. А я в утренних сумерках пошла к Заире. У нее я взяла завязанный кулечек и пообещала, что посмотрю его, когда приеду в столицу. И пошла по тракту в город к порталу.


Глава 2. Первые шаги

За использование портала отдала пять золотых. Думала мага — портальщика своими руками задушу. Это ж надо сказать: — " хамки платят в двое больше!". Зараза жадная!!!!

Столица поражала меня своей многолюдностью. Сразу вспоминается столица нашей Родины — Москва. Только менее технологичное, нет машин, нет загазованности (только занавозенность). Наступила в навоз гужевого транспорта, отдаленно напоминающие лошадь, сразу как вышла из арки телепорта. Натуральность, так сказать.

Перенос порталом произошел мгновенно. Помню, когда на Земле я читала фэнтези, то там описывали ощущения: шаг в пустоту, дурнота после такого путешествия и так далее. Тут ничего такого не было.

В городе Корум, из которого я телепортировалась, портальная арка была не впечатляющая: сделана из желтого песчаника, с алмазом над проходом.

А вот арка портала столицы поражала мое воображение. Знаете, когда горячий воздух смешивается с холодным, то получается легкое дрожание воздуха, то и тут легкое дрожание воздуха. Сделана из бордового мрамора с прожилками из драгоценных металлов, которые горят ярче на закате в последних лучах солнца, ослепляя ярким светом и заряжая меня положительными эмоциями.

— Удивительно, — воскликнула я, — в Коруме сейчас утро, а тут уже вечер!

Радостная я пошла искать академию.

*****

В тоже время на неизвестном острове:

— Дракона нет! — заистерила женщина завернутая в плащ.

— Не ори, Изабель. Я спустил ищеек. — осек ее мужчина, так же завернутый в плащ

— И-ищеек- взвизгнула Изабель.

— Успокойся! — рыкнул мужчина, — Ритуал призыва проведен верно. Даже королевская семья не подозревает о своем участии в нем. — в голосе мужчины звучали ноты удовольствия и предвкушения.

— Олбирт, что ты сделал с принцем? — ровно спросила Изабель. — Если с ним что-то случится, я тебя…..

— Ха-ха-ха! Удивительно, если что-то касается твоего не наглядного принца у тебя крышу сносит, сестренка.! — перебил ее Олбирт.

— Не думай, что я ветреная. Я знаю свою задачу и тебе бы советовала бы не забывать о своей. — сказала Изабель и исчезла в звездном вихре.

— Не волнуйся, сестренка. — сказал в пустоту Олбирт и тоже исчез в звездном вихре.

****

Оляна Спелая:

В академию меня не пустили. Сказали, что бы на рассвете приходила. Расстроившись этим фактом я побрела в таверну.

— Надеюсь, там найдется для меня угол переночевать эту ночь.

В таверне места с кроватью не нашлось, а спать на сене с лошадьми за пять золотых- это воровство! Но я решила не скандалить и вышла из этой злосчастной забегаловки.

— И как же этот рассадник тараканов и крыс называется? — спросила я.

Позади меня кто-то заржал грубым басом. Я обернулась и увидела орка.

— Хорошо сказала, малышка! — продолжил зеленый орк, красуясь мускулами передо мной.

" Я должна растаять от демонстрации этой мужественности?" — подумала я, а в слух сказала:- Где улица Парфюмеров?

Орк удивился, но ответил: — Прямо по этой улице, два квартала пройдешь и повернешь на лево. Ты уверенна, что тебе туда?

— Спасибо- сказала я уверенным голосом, а глубоко внутри я обмирала от страха. И быстрым шагом рванула, куда мне сказали идти.

— Почему тут темно? — тихо спросила я саму себя.

— Это мне так надо. — ответил мне кто-то мужским голосом.

— Хорошо, мне бы на Парфюмеров попасть.

— А ты, чего, даже орать не будешь? — спросил этот кто-то.

— Орать очень хочется, да, ты же меня… — запнулась я, — ты же меня прирежешь. — добавила я уже шепотом.

В темноте заржали бандиты. Когда смех закончился, я тихо продолжила: — К тому же, я вас никого не видела, воровать и отбирать у меня нечего. Выкуп платить некому. Короче говоря, я к Каорисе иду и дальняя ее родственница по совместительству- сказала я все это и зажмурилась. Про себя подумала: "Бляха- муха, сейчас убьют и не чихнут, и зачем я им все это рассказала?!".

Пока я стояла зажмуренная, бандиты о чем-то между собой переговорили и тот с кем я говорила у меня спросил: — А Каориса-то знает о тебе, родственничка?

— Хм… я об этом не задумывалась. — ответила я, — Ну, я тогда к ней пойду, обрадую! — позитивным голосом и с улыбкой ответила я неизвестному, а внутри поджилки трясутся и вот-вот порвутся и я сорвусь на бег в другую сторону.

— Не советую туда сейчас идти, если ты не ' Ночная кобыла'.

(Прим. автора: песня- 'Ночная кобыла'- Мельница)

— Не-ет- протянула я и для достоверности закачала головой.

— Ну, тогда проходи, посидишь с нами до рассвета- сказали из темноты.

Зашла с закрытыми глазами, а внутри все дрожало от страха.

— Глазки открывай- сказали с веселостью мне.

Сначала открыла один глаз, привыкая к яркому свету, потом, второй… А на до мной все смеялись, кто был в тамбуре, так я обиделась на них, почему-то, и начала рассматривать все вокруг без стеснения.

Первое что я увидела — это помещение в котором я теперь находилась (помесь кладовки с будкой сторожа). Множество заставленных полок и всего того что там стояло и четыре топчана.

Потом, я обратила внимание на обитателей этого пристанища. Три особи мужского пола и одна женского. Все маленького роста и волосатые, определить женская особь среди этих мохнатиков было не сложно, у нее на голове было много маленьких косичек перевязанные розовой атласной лентой.

— Ну и чего? Никогда не видела домовых? — спросила она.

— Нет, таких не видела. — ответила я.

— ООО! А каких видела? — спросили чудики хором.

— Ну не таких как вы точно, — с улыбкой ответила я, — они носят одежду и обувь, простую, но одежду. Мужчины носят бороды, а женщины косы.

Чудики были шокированы. И вдруг все завертелось и закружилось и передо мною оказались привычные нам (точнее, как в русских сказках) домовые. Теперь уже была шокирована я.

— Ха-ха-ха-ха- послышалось от туда, где раньше сидели чудики. Увидев мое недоумение, домовушка отсмеявшись продолжили разговор:- Ты думала мы волосатыми всегда были? О, нет.

— Я вижу, что ты пришла к нам с письмом от Добряны — утвердительно произнес один из домовых.

— Хочешь остаться свободной, не показывай Каорисе. Она стала уже не та, что раньше. Алчность и сущность суккуба сделали из нее "крысу". -с отвращением продолжил второй домовой.

— Каориса, доносит властям обо всем, что интересует Власть, особенно Тайную службу. — сказал третий домовой и закивал. А я пыталась переварить информацию.

— Получается, в случае чего я останусь на улице? — сказала я это в слух.

— Ой, да не волнуйся ты, — сказала домовушка, — переночуешь сегодня с нами тут. Ну, а завтра пойдешь по своим делам. Нас домовых ровняют с домашними животными в хлеву, поэтому и отношение у них к нам, как к животным, но ты не такая…. У тебя душа другая, не отравленная, такая же как и у Добряны. Ей поди уже четыреста стукнуло.

— Ничего себе! — воскликнула я и тут же испуганно прикрыла ладонью рот, — А кто она на самом деле? — полюбопытствовала я.

— Что-то ты много вопросов задаешь для протеже Добряны?! — подозрительно прищурил глаза один из домовых.

— Да ладно тебе! — воскликнула домовушка, — Замучил со своей подозрительностью!

Я так поняла, что этот их спор может продолжаться до бесконечности и закричала: — Прекратите спорить!!!

И тут же все домовые посмотрели на меня. Удивления и возмущения в их взоре хватило бы на целый чан для приготовления еды оркам.

— Пожалуйста, расскажите о Добряне и Каорисе, и почему суккубы вне закона? — уже более спокойным голосом заявила я.

Рассказ начала домовушка тихим и печальным голосом.

— Для начала мы представимся. Я Жихарька. Того лохматого мужика в красной рубахе — показала Жихарька на право, — Силантием, а того, что слева от меня Никодимом, он в синей рубахе. Ну а самый ворчливый и самый подозрительный — Ветрогон.

— Я не такой! — взвился Ветрогон.

— Ну, будет тебе, будет. — сказала Жихарька, — Все мы не здешние, мы с Земли. Когда сменилась вера у русичей, мы попросили Дракона забрать нас туда, где не будет притеснений. И мы оказались тут, но и сейчас, тут, ситуация ухудшается. Тогда-то мы и познакомились с Добряной. Она нас пристроила у себя и работу дала. Она в ту пору молодой была и не думала о плохом, доверчивая. Случилась с ней беда и после этого она стала заведовать улицей Парфюмеров. — со вздохом закончила она и глотнула чего-то из кружки, по запаху напоминающий чай.

— Беда! То была не беда! То была «любоф»! — передразнивая противным голосом, заворчал Ветрогон. — Говорили мы ей не влюбляться в него, а нас не слушали! — сказав эти слова, он стукнул кулаком по столу и отвернулся, давая понять, что он больше ничего не скажет.

— Да-а-а-а. — проговорил Никодим. — Мы многое видим в душах людей и зря говорить, не станем, но Добряна поступила по-своему.

— Опозоренную, ее посадили во главе «Ночных кобыл»! — перебила Никодима Жихарька. — Улица днем продает и создает парфюмерию, а ночью эти дома превращаются в «Дома для утех». В них работают женщины без дара, попавшие туда за долги, за то, что соседка поклеп написала или, например, что хозяина не ублажила и так далее.

— А Каориса! — воскликнул Ветрогон, — Она предала Добряну. У суккубов есть пунктик… — сказал заговорщицким тоном домовой.

— ХМ..Да, я бы назвала это пунктище! — перебила Ветрогона Жихарька.

— Вы о молодости, что ли? — удивленно — вопросительно сказал Силантий.

Как мне показалось, но Силантий самый спокойный из их шайки-лейки. Слушая их я делала маленькие выводы, что Добряна была из благородных, ну или что там было четыреста лет назад, и переспала, как ей казалось с любимым, а тот кинул ее, и видимо, этот человек был не последним лицом в этой стране, а если б и не самым первым. Но способ, которым он ее отблагодарил…Сволочь, решил поближе к себе ее, что б на виду была.

Подумав немного, я решила задать еще один не маловажный вопрос: — А какая ее вторая беда? Ведь не просто так же вы мне рассказали, что у нее было. Случаем не из-за ее первой опрометчивой любви?

— А она мне нравиться, думать умеет! — сказал Силантий, — Только про это мы не имеем право рассказывать. Магические клятвы очень жестоки в своем исполнении.

— А суккубы самые жадные твари, во всем нашем мире. Особенно на эмоции удовлетворения. Поэтому она тут, молодость свою держит, а что бы ее не сожгли фанатики религиозные, сотрудничает с тайной полицией, так как в борделях не считают нужным держать рот за зубами. — сказал Никодим и гаденько захихикал.

Увидев, как он хихикает, мне стало страшно, от осознания какими секретами они владеют.

— Каориса подставила Добряну, что бы встать на ее место, — с отвращением сказала Жихарька, — мы тут, как охранники, мы видим суть и отправляем посетителей в ту дверь, куда ему следует, точнее, к той девочке, которая на это способна. Добряна обезопасила нас четверых договором на тысячу лет, но и мы тоже рабы, животное… Тебе пора идти, рассвет начался. Иди и ничего не бойся.

Я и не заметила за разговором как прошло время ночи и начался рассвет.

— Как уже рассвет? — рассеянно спросила я, — А я. я даже не устала, прошло-то всего пол часа?! — удивленно проговорила я.

— Ну, что ты деточка. — заботливо, с улыбкой ответила домовушка, — тут, время пролетает в миг, если мы этого хотим, а на самом деле пройдет больше времени. А теперь иди и ничего не бойся.

— Если что-то случится… ну или поговорить надо, ты приходи- выслушаем. — смущенно проговорил Ветрогон.

И я ушла в рассвет.


Глава 3. Книжки малышки.

В рассветных лучах учебное заведение было похоже на мираж в пустыне или мираж в облаках. Какое-то не настоящее, потому что этот замок моя мечта, розовая детская мечта.

Однажды в детстве я сильно заболела и мне отправили в санаторий и он был в замке — имении барона Фон Дервиза. Я запомнила на всю жизнь его вид и пейзажи. Мы с ребятами облазили его сверху до низу, когда искали доказательства некоторых легенд и историй. И вдруг моя мечта ожила! Я вновь буду жить в таком прекрасном месте! Моему восторгу не было предела, замок приближался все с каждым моим шагом и сверкал металлической крышей на свету.

Подходя ближе к учебному заведению, я заметила очередь из молодых людей — это были поступающие как и я. Осмотрев их, я поняла, они такие же бедные люди, как и я.

Когда солнце поднялось над шпилями башен замка, открылись ворота и нашу очередь пропустили вовнутрь. Травка аккуратно подстрижена, деревья подстрижены и покрашены их стволы, фасад административного здания, просто, лучилось ремонтом и чистотой. Двери и окна здания были очень специфичны для этих мест, возможно, их оставили не тронутыми и витражи остались оригинальными. Они рассказывали о тех временах, когда магия была доступна всем, пока не случился Злой Рок.

Недалеко от нашей кучки людей стояли нелюди: эльфы, орки и даже гоблины. Я впервые в жизни увидела эльфов и гоблинов, но Заира и Добряна меня предупреждали, что если смотреть очень долго на кого-то то это означает предлагать себя в "услужение". Изредка поглядывая в их сторону, я успела заметить, что орки все высокие и мускулистые, и цвет их кожи серый, у некоторых представителей даже угольно черный. Некоторые лысые с татуированной головой, а некоторые с хвостом на макушке и множеством бусин в хвосте. Все одеты в кожаные куртки и штаны, с молчаливой суровостью осматривали всех и вся вокруг. У орков после их совершеннолетия невозможно определить их возраст, а стариков орков никто не видел, может они в их закрытом городе, может просто старики не доживают, так как мужчины орки, в основном, наемники. Магические способности у них не редкость, но развить способности получается не у всех. Все это от того, что их с детства учат работать мечем, а головой думают вожди и они отправляют учиться магической науке себе угодных.

Гоблины — остроухие, серокожие, сгорбленные, татуированные какими-то знаками, с острыми носами и с пирсингом бубенчиками. Одежда их тоже специфична: кожаная жилетка и юбка из кожаных полосок до колен, на голове ничего нет, точнее, пушок из волос.

Эльфы, отстраненные, светловолосые, в красивых одеждах всех цветов радуги и оттенков зеленого.

Богатые своих отпрысков привезли ближе к обеду, наплевав на все сроки, и только тогда толпу в 100 особей (потому что людей там было только лишь половина поступающих) пропустили в здание, где пройдет испытание. Экзамены состояли из трех этапов: на знание письменности, арифметики и чтения, кто не справится хотя бы с одним заданием не проходит конкурс.

Мы с провожающим подходили к аудитории.

— Благородные дамы и господа проходят дальше по коридору, вас встретят. Все остальные остаются. — заявил наш проводник. Я не поняла почему так, но потом поняла в чем "политика партии", разъяснили.

Началось первое испытание, после того как нас запустили и мы расселись, это была арифметика. ну я бы не назвала это арифметикой, одна задача и множество вопросов из арифметики, геометрии, планиметрии, стереометрии, черчения и астрономии. Хорошо, что я на Земле училась на отлично и эти науки тут такие же.

После шел экзамен по письменности. Ничего сложного в нем тоже не было, все задания я сделала тоже быстро.

Когда последний экзаменуемый сдал работу, зашел наш сопровождающий и объявил перерыв на десять минут и разрешил выйти из аудитории.

Не долго думая, я вышла из кабинета и подошла в окну, которое было за углом нашей аудитории. Рядом была скамейка на которой отдыхала эльфийка.

— Я вас не побеспокою, если сяду рядом? — спросила я. На меня посмотрели и удивление проскользнуло в безразличном взгляде, как веревка из рук скалолаза, быстро и безвозвратно.

Кивком головы мне разрешили присесть. Я никогда не считала вежливость слабостью, да с помощью вежливости можно нагрубить.

— Благодарю. — так же вежливо ответила я и привалилась к спинке лавочки с закрытыми глазами, — Вам не кажется, что задания были странными в экзамене? — спросила я и посмотрела на эльфийку.

— Нет, — сказала она, — были очень простыми. С чего вы взяли, что они странные? — равнодушным голосом спросила эльфийка.

— Как же! — воскликнула я. — От куда крестьянам знать что такое геометрия или стереометрия?

— Вы это решили? — спросила эльфийка, опять, безэмоциональным голосом.

— Не хотелось бы хвастаться, но да. — ответила я изображая смущение. — Было же сказано, что если не решим хотя бы одно из заданий, то не пройдем конкурс.

— ХМ..-только и ответила эльфийка.

Тут и подошел конец нашего перерыва. Началось время последнего экзамена.

***
Где-то в подвалах храма Любящей.

— АААААААААААА!

— Говори, отродье Ламии! Для чего ты совершил ритуал призыва Демонов! Хочешь завладеть Миром!! Что тебе обещал этот демон? Отвечай!

— Пошел ты к Самаилу!

И опять крики разносились по пыточной и снова задавались одни и те же вопросы….

***
Спелая:

Если честно, то я думала, что будут проводить какие-нибудь проверки на принадлежность дара к той или иной специальности, но тут такого не было. Тут определяли уровень знаний для обычных людей, не магов.

После прочтения научно-популярной литературы на экзамене чтения, нас попросили подождать результатов. Все сидели и молчали, вдруг, ко мне подошла та самая эльфийка и села рядом. Тишина стала звенящей.

— Что-то случилось? — спросила я эльфийку.

— Нет. Я просто проверяла. — ответила она и ушла на свое место.

Я пожала плечами, Мало ли какие причуды у этих эльфов. Как после оказалось, зря я так подумала, все те кто люди шушукали за моей спиной и обходили по — кругу, как прокаженную и не разговаривали (хотя они и до этого не разговаривали со мной).

Через час, зашли 10 умудренных сединами старцев и сели за кафедру. Они смотрели на нас, особенно на людей, в частности, на меня сразу трое смотрели так, как будто я должна им денег. Через час рассматриваний, они ушли и пришел наш сопровождающий и принес холщевый мешочек.

— Сейчас я раздам камни распределения, у кого он засветился, то идет в дверь такого же цвета. — показал на кафедру, где в красивом фейерверке брызг и огоньков появились двери черного, зеленого, синего, красного, золотого и голубого цветов. — У кого не засветился камень, то к сожалению, ждем вас на следующий год. — сказал он и начал подходить к каждому с мешочком и раздавать прозрачные стеклянные шарики.

Когда дали мне мой, то он засветился тремя цветами: зеленый, синий и черный. Я удивленно посмотрела на него. Ведь про то, что может быть несколько цветов не говорилось перед раздачей. "И что мне делать?" — задала сама я себе вопрос.

— Для тех кто поступил "Добро пожаловать!", для тех кто нет, ничего страшного ждем вас в следующем году! Повторяю еще раз: у кого стеклянный шарик остался без цвета, вы не пройдете в дверь, кроме той в которую вы вошли.

— А как понять, какой цвет главный? — задала я вопрос. На меня посмотрели, как на говорящую рыбу Фугу.

— Эмм…слева на право. — ответили мне замявшись.

" Получается, у меня зеленый."- подумала я и первой пошла к зеленой двери.

Я попала в большую комнату, но она была не просто большая, это ж целый спорт. зал школьный. Она была очень уютной и этому способствовал большой камин в центре комнаты и множество кресел, пуфиков и журнальных столиков, местами были даже и ковры. И тут я заметила народ. В основном это были благородные и парочка купеческих дочек со старших курсов(выглядят старше и дисциплинированной, да и еще они были в форме).

— О какая радость! Нам поломойку прислали, а то у меня в комнате пыльно, — воодушевленно говорила мне богачка, — будешь приходить каждый день убирать и стирать белье, и возможно, получишь золотой.

У меня от удивления округлились глаза, а те увидев мое замешательство противно засмеялись, даже старшекурсницы улыбнусь. Я разозлилась и представила себя герцогиней и попыталась ответить, как ответила бы герцогиня:

— Уважаемые, аристократки. Я очень польщена вашим предложением, но убираться в ваших покоях, стирать и использоваться в роли камеристки за какие либо посулы я не буду. Ищите более сговорчивую девушку. Прошу меня извинить. — я кивнула головой и подошла к старшекурсницам.

— Добрый день, вы занимаетесь распределением комнат? — спросила я. — Меня зовут Спелая, мой основной цвет зеленый.

Богачки очнулись после моего отказа и начали словесно на до мной издеваться, но я старалась не обращать внимания. В детском доме было и не такое, словесные обиды не страшны, как, например, физические. Так что, я стараюсь держать холодно-отстраненный вид и общаться со старшекурсницами, а те, в свою очередь, получают удовольствие от сложившейся ситуации.

— Привет, да, мы помогаем с проживанием, и показываем кто и где живет. Подождем до определенного часа, когда все соберутся в этой общей комнате. и мы все расскажем…

Я решила не заморачиваться и осмотреть Комнату, так как ее по другому не назвать, только с большой буквы. Так вот, комната была с пятью окнами от пола до потолка на одной стене, занавешенные тяжелыми бархатными портьерами, расстояние от пола до потолка огромное, на противоположной стене от окна был вход на второй этаж. Я присмотрелась к лестнице, ближе ко второму этажу она разделяется на двое и оканчивались в своеобразных балконах. "Думаю, таким образом, делится на богатых и бедных…"- предположила я."- направо бедняки, а налево аристократы и купцы….ха..ничего и нигде не изменилось…социальная несправедливость…мать ее раз так-то…!!" — с сожалением подумала я и вернулась к старшекурсницам. Рассматривать дальнейшее убранство этой комнаты расхотелось. Весь пафос в картинах на стенах, и люстрах, и прочей мишуры в моих глазах выглядел пошло и безвкусно. "Сделано, наверное, для таких же пафосных и безвкусно роскошных спонсоров и меценатов этого учебного заведения"- со злостью подумала я и скривилась в презрительной гримасе.

Я-то думала про меня забыли, но как оказалось, нет. за мной наблюдала стайка богачек и начали говорить громко, как только я начала подходить к ним ближе.

— Ой, смотрите, нашей поломойке что-то не нравиться. Посмотрите, как она скривилась. — насмешливо и язвительно комментировала мои действия неудавшаяся работодатель. — Видимо интерьер не в ее вкусе! — и презрительно засмеялась. — Ей тут не хватает, свиней, кур и коров, для полноценности композиции! Ах! Да, про сено-то я забыла!! — продолжила она издеваться на до мной.

— АХ! Ха-ха-ха-ха-ха! — гаденька засмеялись мармозетки, прикрываясь изящными веерами.

— Я вижу, вы Знаете толк в сельской жизни- сказала подчеркнуто я, как только подошла к ней со спины, на мой ответ она вздрогнула. — А про сено вы со знанием дела говорите или от горничной наслышаны? — продолжила я.

На меня смотрели с вызовом и превосходством, не знаю чего добивалась именно эта особа, думая меня так оскорбить, но я добилась своего, она побурела от гаммы чувств: там было и страх, и злость, и стеснение. Но тут нас всех позвали, я обернулась и:

— ФЬЮ-фью-фьють!!! — просвистела я от удивления, — Ничего себе.

— Ты даже не бастардка, ты хуже деревенской девки! — воскликнула одна из аристократок.

— Никакого воспитания! — подхватила еще одна мармозетка.

— Ты хотя бы сопли рукавом не вытираешь? — с насмешкой спросила у меня недоработодатель.

Господи! Как же я хотела ей что-нибудь ответить и стукнуть ее, да так, что б это превосходство стереть с ее лица. Но, сдержалась. "Расслабилась!" — подумала я про себя. Стиснув все эмоции в кулаках, на конец-то, я подошла к старшекурсницам. Кроме меня, аристократок и старшекурсниц, появились две эльфийки, гоблинша — шаман, три орка, и пять мужчин людей. оказывается мужчин тестируют раньше чем женщин.

— И так, — сказала старшекурсница, — меня зовут Мари, мы с моей напарницей расскажем все что вам нужно знать о прибывани в этом учебном заведении, а так же о правилах. Софи, — обратилась Мари к своей помощнице, — раздай брошюры с правилами этой академии.

— Пожалуйста, прочтите внимательно все правила. — сказала Софи, раздавая небольшие книжицы с красивым изображением герба академии тесненным золотом.

— У завхозагосподина Каземетс получит главная девушка или парень в комнате, у… тех кто живет в шестером, девушки или парни решите сами кто из вас главный. Не люди живут с людьми. Кто с кем живет сейчас огласят, Софи! А что касается нас аристократов, мы в этом году будем жить по двое. — сказала Мари. Аристократы начали возмущаться, но Мари сказала им, что все недовольные пусть идут к ректору и ему в пяти экземплярах напишут свою жалобу, и все восклицания и нытье закончилось мгновенно. Видимо бюрократия и тут наводит на всех ужас.

Софии зачитывала список по шестеркам, все было просто, по алфавиту первая шестерка и так далее. Моя шестерка была из трёх человек и трёх нелюдей. Нелюди были согласны с таким способом расселения, а чего им возмущаться, они ученики по обмену. Гоблинша и две эльфийки не показали ни одной эмоции. "Или им все равно или они в астрале."- подумала я и подошла к ним.

— Здравствуйте, теперь мы будем жить вместе. — с улыбкой сказала я. Блин! на меня опять как на говорящую рыбу смотрят, а две девчонки, которые будут с нами жить, отошли от меня на расстояние плевка. "Ладно, — подумала я, — не впервой мне жить без друзей и поддержки, муть!"


Глава 4. Первые карандаши.

Когда кутерьма с объяснениями "что? куда? зачем?" закончилась и одна из двух девушек человечек стала старшей по комнате, мы пошли к завхозу за ключом и другими вещами.

Спускали в какое-то подвальное помещение, как потом оказалось на склады — три этажа под землей. За стойкой, как в Турции на ресепшене отеля, сидел красивый мужчина лет тридцати или чуть старше, но когда он поднял глаза, то в них отразились и реальный возраст и мудрость прожитых много лет.

— Я Вас слушаю, дамы. — сказал мужчина. — Вам нужна комната и все прилагающее к ней, я правильно Вас понимаю?

— Да, господин завхоз. — сказала старшая по комнате, — нам бы ключ и все прилагающееся — под конец фразы наша старшая говорила все тише и тише из-за уставившегося на нее нашего завхоза.

— Отлично, скажите свою фамилию и я выдам вам ключ, зайти в комнату вы сможете от сюда, а ваши вещи будут уже на месте. Вам кроме ключа полагается выдать еще правила пользования казенными артефактами в комнате. И так Ваша фамилия. — сказал завхоз с таким высокомерием, что хотелось развернуться и уйти и никогда не возвращаться. Я огляделась, пока наша старшая смущенно пыталась выдавить из себя свою фамилию. Эльфы опять были в астрале, а гоблинша смотрела на нашего завхоза и таинственно улыбалась, хотя улыбкой это не назвать, особенно таинственной. Она просто скалилась и это наводило ужас. А рядом со старшей наша вторая человечка с открытым взглядом смотрела в рот нашему завхозу. "Хм. чем он их привлек?" — задумалась я.

— Стерсон, моя фамилия Стерсон. — пролепетала наша старшая и опять покраснела.

"Черт! — сказала я про себя, начиная злиться, — Если она и дальше будет краснеть и лепетать, мы не скоро попадем к себе, мне еще надо посмотреть, что мне дала Заира."

— Так — так, Стерсон. Записал, по всем вопросам, касаемо ремонта, уборки, недокомплекта — идти ко мне и только ко мне. — сказал господин Каземетс, глядя в глаза девушке, как удав своей жертве и протянул ключ.

— Входим в эту дверь. — махнул рукой завхоз на дверь сбоку, — Это портал и ваш ключ, он же оригинал, который после вашего попадания в комнату, вернется ко мне, а у вас останутся копии, он откроет от сюда вход в вашу комнату и размножится. А теперь, вперед! — рявкнул этот завхоз, как генерал и Стерсон метнулась к двери скорее открывать.

Зашли в комнату толпой. Комната, так себе… Тряпки на окне, изображающие занавески, были очень грязные и очень пыльные. Стены выкрашенные в синий цвет уменьшали и без того маленькую комнату, до крошечных размеров. Одно радовало, потолок белый и высокий. Трехъярусные кровати друг на против друга и один письменный стол, узкий шкаф, стоящий у изголовья одной из кроватей, заключали интерьер этой "каморы для прислуги". Так я назвала эту комнату для шести человек. "Хотела бы я узнать, как живут богатые, плюс их укомплектовали по двое. — подумала я, — Потом увидим."

— Ну и как будем делиться? Люди справа, а не люди слева? Или наоборот? — задала я насущный вопрос.

Удрученные такой комнатой остальные прибывшие опомнились. Первой заговорила эльфийка:

— Я, лесной эльф, и буду жить на самой верхней койке, и мне без разницы на какой она будет стороне — заявила с высокомерием эта недодевушка. Такой плоской "доски" мне еще не приходилось видеть.

Заговорила вторая эльфийка:

— Я, дроу, и под лесным эльфом спать не буду! — с таким же высокомерием заявила еще одна "плоскодонка"

"Черт, куда я попала!" — подумала я про себя.

— А мне плевать, на какой кровати я буду спать, лишь бы не жестко было, а то в наших становищах спишь или на шкуре, или на земле. Так что, одна эльфийка справа другая слева и мир! Поняли, а то порчу наведу! — сказала гоблинша, зло гремя бубенчиками в переносице. — Ну чего встали!? По местам! — гаркнула эта маленькая страшилка и мы все побежали к кроватям.

Про себя мне было смешно, эта маленькая гоблинша мне уже начала нравиться, и ее скрипучий голос не навел на меня ужаса, как на других. Две девчонки, которые были со мной человечками, смотрели на гоблиншу с таим ужасом, будто бы увидели самого Ангела Смерти или Демона Преисподней Самаила.

Мне досталась койка под лесной эльфийкой, а по до мной расположилась гоблинша. Я подумала и решила познакомиться со всеми:

— Давайте познакомимся, нам тут с вами жить четыре года, если не отчислят. Я Оляна Спелая. Я не дворянка, не купчиха, не бастардка, обычная человечка. На шарике выпало три цвета, основной зеленый. Кто следующий?

— Я гоблинша из становища на юге страны, Алим Розбрат. Дочь главного шамана становища, приехала сюда по обмену, основной цвет зеленый и еще два дополнительных.

— Я… Тауресс…

— Тебя так и зовут? Хорошо, я буду звать тебя Лесная. — сказала другая эльфийка.

— РРРР… — зарычала как зверь эльфийка. — Да, на человеческий это переводится, как Эльфийский лес, я…

— Твои родители были не оригинальны, назвав тебя так. А меня назвали Кальма Олеандр, и я дроу, в отличии от лесной ем мясо.

— Младшая принцесса подземного царства Тартаруса- сказали две эльфийки вместе.

— Спасибо. — сказала Кальма, — И все таки, почему младшую принцессу Леса отпустили учиться, а не выдали замуж, как это было обычно?

— А я с братом уехала сюда учиться, ему сказала, что если выдаст, его будущей жене расскажу такие подробности его жизни о которых даже родители не догадываются. — сказала Таурес и гаденько засмеялась. — И тебе советую молчать, подружка.

От такого заявления я, да и по моему, все выпали в осадок.

— Давайте продолжим знакомство, а? — предложила гоблинша.

— Я ВАсси Тукхина, я тоже не дворянка, не купеческая дочкаи не бастардка. Но мой прадед был бастардом, а магический дар достался мне… — сказала девушка сидящая рядом со старшей.

— Ты чего им все рассказываешь?! — с горячностью шептала старшая. — Ты посмотри на них, как только Любящая не поразила ее за такое свободное поведение! Она не боится не людей! — кивнула в мою сторону девушка. — Мы с тобой жили в соседних поселках, давай держаться вместе, и подальше от этих…проклятых- сказала Стерсон уже более громче.

— Ты не беспокойся, СевЕн, все видит и знает кто проклят, а кого она сама проклянет, а кого одарит — сказала Кальма.

— Да, Севен, та еще шутница. — сказала Тауресс.

— Не смейте назвать ее таким отвратительным именем, она Любящая и больше никак! — закричала Стерсон.

— Принцесски, не обращайте внимания на нее, — сказала Алим, — у них в селе теперь вместо служителя был фанатик, в ее вещах, теперь, есть все чем и как "изничтожить тварей Преисподней", как говорил вчера проповедник на площади. — передразнила кого-то гоблинша. — А ты скорее всего и приобрела пару таких штучек, да? — продолжала гоблинша. А я смотрела на этот ужас и не могла понять чего же добивается гоблинша.

— Не смейте прикасаться своими грязными лапищами к моим вещам! — завизжала старшая и оскалилась в злой гримасе, тяжело дыша.

— Пожалуйста, прекратите. — тихо сказала Васси. — Давайте, мы не будем ссорится. Ты, ведь, узнала что и кто из нас стоит, я права? Я сбежала из своей деревни, иначе бы этот фанатик меня пытал. Я ему отказала, а родители верующие. А еще я эмпатка. А ты Стерсон не права, он действительно зверь.

Я спрыгнула со своей койки и обняла Васси.

— Для чего был весь этот концерт? — глядя в глаза я спросила у гоблинши. Та нехотя ответила:

— Мой дар выводить живых существ "на чистую воду", показывать все эмоции, которые ты скрываешь в глубине души. Так мы узнали, что принцессы воюющих держав эльфов на самом деле подруги, наша старшая с промытыми мозгами, а Васси эмпат. Но вот одного я понять не могу. — сказала гоблинша и посмотрела на меня в упор. — Почему мой дар не тронул тебя? Он тебя мягко огибал, почему?

— Стыдно сказать, но я не знаю своего дара. — сказала я. И тут же все начали задавать вопрос "Почему?"

— Ну ситуация, такая. Маг к которому я пришла для определения моего дара запросил непомерную цену. Я не стала с ним спать, я его ударила по его старческим "бубенцам" и ушла. Меня наша знахарка предупредила, что это не проверка никакая, а самоутверждение. Так что так. — сказала я и улыбнулась. И в ту же минуту Васси и Стерсон покраснели до корней волос. Эльфийки увидев это- стали ржать, ну совсем не по-королевски.

— Как ты сказала- "самоутвердиться". Ага держи карман шире. Хотя, если тебя не обучали, то и понятно что вами воспользовались, как дурочками.

— А что мы такого не знаем?

— Вы бы лучше послушали гоблиншу, — сказала серьезно Кальма, — она с детства шаманизму училась, у нее вместо игрушек были обрядовые инструменты. Так что она знает побольше вашего.

— Спасибо, так вот, — продолжила Алим, — они использовали вашу девственную кровь в обряде омоложения тела. Вас использовали как ингредиент.

Слез и причитаний, на тему: "Я теперь порченый товар" и " Кто же таку возьмет" было часа на два, пока Кальма не встала со своей кровати.

— И чего расселись? Быстро читаем правила, — показала темная на книжку, — желательно, кто-то один и в слух. Нам в этом ужасе жить. Хотя я тут, как на отдыхе.

— Эй, гоблинша, меня все устраивает, но свой дар, больше тут не применяй, какхард. — продолжила лесная, ругаясь на эльфийском. А сама гоблинша лишь скалилась в жутком оскале довольной улыбки.


Глава 5. Дележка лопатки в песочнице

Стерсон читала правила, как стихотворение, с толком и расстановкой. Все правила понятны и ясны и по существу.

— Поступив в академию, ты становишься независим от гражданских кодексов, если ты доучишься до конца и получишь диплом о выпуске. Все в вузе равны не зависимо от положения в обществе, ведь ты будущий маг.

— Хотя, мы с первого дня поступления видим как мы равны, особенно- это касается общаги. — высказала я свое мнение.

— Один раз в семь дней, вам разрешено выходить из академии, фиксированного выходного нет. Запрос о выходе за территорию академии отдаете старшей на курсе, а та передает его со своей резолюцией декану, для его подписи. — читала все Стерсон. — Пропуск за территорию акатемии, так же, зависит от вашей успеваемости. Ой, тут мелким шрифтом написано что-то, давайте я не буду читать, там плохо разобрать.

— Нет! Читай! — воскликнула я, все посмотрели на меня с удивлением. — Я однажды на работу устраивалась, а мне договор дали подписать и я решила прочесть его. Там вроде бы все написано так как мы с купцом и договаривались. но под основными пунктами, которые написаны нормальным шрифтом были и такие, которые только с лупой можно прочесть, я прочла один и тут же бросила бумагу под ноги и ушла хлопнув дверью. А там предлогалось отрабатывать штрафы натурой, штрафы назначает сам купец какие хочется ему, а не как положено. Так что, я себя избавила таким образом от рабской доли. — закончила я адаптированный рассказ.

Стерсон и Ваасси смотрели на меня огромными глазами. И начали читать только то, что прописанно мелким шрифтом. А там было очень много полезного: про отношения между студентом и преподавателем, отношения между студентами, между преподавателями, про правила поведения, про внешний вид и т. д. Нас очень удивила система штрафов. Три штрафа и будет назначено наказание, наказание назначается не унижая достоинства поступившего. Я боялась что тут будет дискриминационные правила, унижающие нас бедных и я не смогу учится. Но оказалось, придерживаясь правил, тут можно выжить. Надеюсь.

Мы дочитали правила университета и на некоторое время замолчали каждый думая о своем. Эльфы как обычно, наверное для них, были в астрале, гоблинша смотрела на нас, просто смотрела, но от этого взгляда появлялись мурашки.

— Я прочитаю "Правила пользования инвентарем в комнате".- сказала я и начала читать в слух. Оказывается, у каждой кровати есть номер. И этот номер соответствует месту, куда надо капнуть своей кровью на стол, стул и шкаф. После того, как мы закончим университет(ну или не отчислят) капелька крови на этих вещах испарится, а пока, благодаря ей я могу достать свои вещи из шкафа, получить часть стола и копию стула.

Мы выполнили все манипуляции и вдруг прозвучала странная музыка-не музыка. Я вышла за дверь.

Коридор, в котором мы оказались был сделан из серого камня (стены, пол, потолок) без всяких украшений, висели факелы, но те не чадили. Вся эта серость давила какой- то неизбежностью. Мда, если и туалеты с душевыми такие же жуткие как и коридор, то тогда будет действитльно трудно.

Огромный поток из девушек разных, скажем так, "национальностей" двинулся к выходу из крыла, сливаясь с потоком из богатеньких и родовитых особ на балконе. Спустившись на первый этаж в нашу общую комнату мы, поступившие столпились около старшекурстниц, которые нас ждали в первый раз.

— И так, вы все слышали гонг. — пояснила Мари. — Это означает, что нас собирают на собрание в общей зале. Пойдемте, по дороге буду объяснять что и к чему. Софи! — прокричала Старшая по отделению, махнула рукой и мы двинулись огромной толпой за ней.

— Стоять! — крикнула Софи. — Встаем подвое и идем по-винтовой лестнице вниз за госпажей Мари. Слушаем внимательно, что бы завтра не опаздать на занятия. Пропуск занятия являтся большой неприятностью для всего курса и отделения целительства.

Мы, как первоклашки встали по двое и живой лентой пошли за девушками. А Мари рассказывала нам историю нашей башни. Когда спустились с этой чудовищной лесницы мы влились в стройный поток других поступивших, следовавших за своими Старшими.

— Форма обязательна, она ждет вас в вашем шкафу. Перешивание формы под другой фасон запрещено, украшать можно. — говорила Мари. — Это не гласное правило, к сожалению о нем нет в книге правил академии. — продолжила девушка и послышались стоны разочарования с нашей стороны. — Имейте в виду, что те кто учатся, кроме целительского получат дополнительные комплекты формы. Например, мы с Софи одеты в форму.

На девушках были одеты черные трапециевидные платья под горло с отложным воротником, тоже черного цвета, и длинными узкими рукавами. Платье было длинной до щиколоток, но красоты ему это не придавало. А вот туфли у девушек были дорогие и сразу видно, что эти особы были из обеспеченных семей. Моя обувь отличалась практичностью и удобством без намека на какие либо украшения, шнурки и те были из вощеной веревки, что бы не развязались в момент ходьбы.

— Ах! Да, нашивки факультетов, где вы будете учиться тоже обязательны. — закончила Софи.

После последних слов Софи, мы подошли к большим двустворчатым дверям. Рядом с нащими двойками шли двойки парней с другого факультета. Все девченки с нашего так и поедали глазами этих парней. Когда я обернулась на них, я чуть не подавилась от собственного слюноотделения на них. Какие же они все красавцы: подтянутые и мускулистые, роскошной гривой динных белых до плеч волос и голубыми глазами.

— Боевики-и-и-и! — кто-то простонал позади меня.

— Фу! Что там делает это недоразумение? — сказала уже другая девушка противным голосом. — Эта дохлятина и там?

— Какая тебе разница? Не смотри на него, лучше смотри на этих красавцев! М-м-м-м! — сказала ее соседка.

— Но мое эстетическое восприятие от этого пострадает? — возмутилась мармозетка.

— Да мне- то какое до тебя дело? Не хочешь восхищаться красавцами игнорируя бледную немочь- твое дело, но не мешай другим! — припечатала ее соседка.

Посмотрела я на эту "бледную немочь". От увиденного у меня даже глаза округлились."Нифига, это не "бледная немочь"!" — возмутилась я про себя-"Да они же кроме перекаченных мужиков истинной силы и мужественности не видели!". Парень, которого они обозвали так, на самом деле умело маскировался. Очки одел, курточку на размер больше, слегка ссутулившийся. НО..! Его взгляд из под очков говорит, что он не моль, а лев. Руки выше запястий выглядывали из- под куртки и выглядели очень сильными и не перекаченными, как у впереди идущих. Да и рост был выше среднего, но не высокий, как опять же впереди идущие. Это была моя мечта "идеального мужчины", еще бы он оказался с нормальным характером, то я даже и не знаю, что было бы "то".

Парень увидел как я на него смотрю, и нервно передернул плечами, а рядом идущий его друг, ну или покровитель, охранник или друг-охраник, громко заржал, заметив мое внимание.

— Рядом с ним идет молодой герцог… — скзали позади меня.

— А почему молодой герцог идет рядом с этим заморышем? ФУ! — продолжили обсуждения сзади.

— Да ты, что? Не знаешь? — спросили еще дальше. — Это же….

— Девушки! — сказала Мари. — Мы пришли, прошу всех помолчать и послушать что вам скажут, это очень важно!

Мы тут же все замолчали.

Ректор нам говорил о важности нашего обучения, так как нашей стране нужны специалисты, о том что в этом году набор целителей больше предыдущего он очень рад, говорил, что дисциплина это наше все, что надеется на успехи, что команда университета по интелектуальным играм поднимется на пьедестал победы, хотябы в этом году, о том что…ну и все в том же духе.

Я не прислушивалась к болтовне ректора, я прислушивалась к шепоткам сзади. Там вели разговор про молодого графа и его "друга". Как я поняла, "друг" был не просто друг, а постельная грелка молодого графа и живут они в одной комнате, он его даже на курс боевиков протащил. Странно…

Тогда вопрос: почему такая реакция была, когда я на его "друга" так смотрела? Законом не запрещены однополые отношения, но обществом это осуждается, браков еще не зарегистрировали, но на улице Парфюмеров есть отдельные дома для любителей "друга" или "подружки". Все об этом знают, все высокомерно воротят нос, но лицемерие никто не отменял.

Лекция-проникновенная речь ректора неожиданно закончилась. На помост поднялись деканы факультетов, одетые в цвета своего факультета. Это были те самые старички, которые с час нас гипнотизировали своим присутствием после тестов. Каждый опять что-то говорил о важности их факультета, что мы теперь семья и не будем друг друга разочаровывать, но я слушала в полуха. Я смотрела в другую сторону от боевиков. Там стояли парни и девушки в основном в очках.

— О! Вы посмотрите на этих заучек! — заговорили среди боевиков. — И это наши артефактники? ХА-ХА! Дохляки! — все дружно заражали. Даже среди целителей нашлись те, кто не сдерживался в высказываниях. Мне стало обидно, но мой взгляд прицепился к орчанке.

Орчанка была красива. Никаких выступающих клыков. Карасивые глаза малахитового цвета, очерченные черной подводкой в "кошачьем взгляде". Волосы на голове имели коричнево-красный цвет, собранные по всему черепу в жгуты, переходящие за ушами в два закрученых к лицу рога и концы волос имели реальные рога, напоминающие кабаньи клыки (только вот кабан оказался размером с носорога). Тренированное тело было одето в кожанный бюст на ремнях, а под ключицами железная пластина с впаяными туда рубинами, соединяющая лямки бюста. Бедра украшала короткая юбка с разрезами до пояса. Сам пояс был вышит белой ниткой в интересные узоры, переплетаясь с вшитыми костяными бусинами. Ноги обуты в сандалии, которые я назвала въетнамки, с кожанными лентами, переплетающие ее стройные ноги до самых бедер. Было такое ощущение, что она не была обута, а только эти ленты и земеняют ей ее обувь. Но не я одна на нее смотрела, а еще и те орки-мужчины, которых видела у ворот, но она не обращала ни накого внимания, как и большинство среди артефактников.

Когда закончилась официальная часть, мы двинулись обратно в свой корпус общежития, а Мари рассказывала про наше учебное заведение. Оказывается, со стороны города замок выглядит красивым двухэтажным поместьем, но на самом деле, это старинный замок с двенадцатью башнями, сложенный из камня, булыжника, валунов создавая защитный рисунок на стенах. Благодаря этому рисунку замок сохранился до наших дней. В подвалах имеются лаборатории всех факультетов, делятся они на общефакультетские и профессорские. У целителей есть оранжирея, парники, сад, зверинец. Зверинец так же относится и к другим факультетам, но он нужен целителям для сбора ингредиентов в лекарства. За ним же и ухаживают по очереди: эту неделю один факультет, на следующую другой итак далее. Административная часть со всеми деканатами, ректоратом и прочая находится в центральной части замка, по главной леснице на второй этаж.

— Завтра начнутся лекции. — сказала нам Мари. — Не опаздывайте! Мучаться придется всему курсу.

— Мы пришли. — громко сказала Софи. — Расходитесь по своим комнатам.

" М-да. Странное дело. А если мы не будем расходиться, то что?" — задала сама себе я вопрос, но озвучивать не стала воизбежании неприятного ответа.

Когда мы поднялись на свой этаж "бедняцкой", я обратила внимание на наши двери- они были помечены крестиками разных цветов.

— Ой, смотрите! — сказала Стерсон. — И на других дверях тоже крестики. Смотрите, у нас самая цветная! — воскликнула девушка.

И правда у нас на двери было три белых крестика, одни зеленый, один красный и один черный.

— Ну и чего тут удивляться? — сказала темная эльфийка. — Черный это я, белый — это ты человечка, зеленый это наша беглая принцесска, красный шаманка. Хорошо что с нами нет золотого.

— А это кто? — спросила я.

— Это богатые и аристократы, и принцессы. — вместо темной ответила хмурая гоблинша.

— Да, Яблочко, именно принцессы, которые официально прибыли в это учебное заведение и оплатили себе учебу. — с издевкой сказала темная.

— Хватит тепеться. — сказала гоблинша. — Нам надо идти в библиотеку и получать книги с канцелярией. — прямо посмотрела в глаза темной кроваво красными глазами.

— ОЙ, да ладно вам! — сказала лесная. — Темная, ты тоже принцесса, тоже приехала неофициально. Хватит спорить, Яблочко права. Пора идти за бумажками.

— А почему нас никто не слышит? — задала вопрос Стерсон.

— Я поставила барьер против подслушивания — сказала темная.

— И я глушилку поставила. — сказала гоблинша.

— И я…Ха-ха-ха-ха. — засмеялась переливчатым колокольчиком лесная.

Все таки они не такие замороженные, как говорят.


Глава 6. Учеба

Мы пошли в библиотеку получать книжки и канцелярию. Хорошо, что зал где мы до этого были и библиотека находятся на обном этаже.

Благодаря расторопной гоблинше в библиотеке мы были первыми.

— Здравствуйте! — сказала Стерсон пожилой даме за конторкой у входа.

— Курс. — потребовала дама.

— Первый. — ответила старшая.

— С каждого первокурстника по золотому за аренду библиотечного формуляра, учебников, места в читальном зале, самописку и покупку одной большой общей тетради. — не отрываясь от своих дел проговорила дама. — Меня зовут госпожа Сузьюм. — продолжила госпожа Сузьюм не отрываясь от своих дел.

— Эм… но мы группа целителей. — уточнила Стерсон.

— Вы первый курс? — как глупому начала объяснять госпожа Сузьюм, оторвавшись от своих дел и глядя в глаза.

Стерсон кивнула.

— У первых курсов одинаковые предметы первые полгода, когда сдадите экзамены за полугодие, то мы поговорим — целитель вы или нет. — проговорив библиотекарь вновь уткнулась в свои дела.

Эльфийки молча протянули Стерсон по монете, гоблинша достала медь и медью отсчитала до золотого, Стерсон и Тукхина по десять серебрушек. А я не знала, есть ли у меня для такого расхода золотой? Пять золотых я истратила на портал и осталось еще пять.

— Ладно, — сказала я, — держи золотой. — с прискорбием протянула ей честно заработанный свой золотой.

Когда горсть монет появилась на столешнице конторки, госпожа Сузьюм улыбнулась нам: — Приятной учебы. — ласковым голоском проговорила она, а потом: — Хадим! — заорала она. — Хадим! — еще громче позвала она кого-то. — Ха…

— Не кричи, — перебил ее мужской голос. — я был тут. Стандартный набор их уже ждет на столе в читатальном зале.

Я обернулась и увидела приведение, если б можно поседеть, то я бы поседела от страха. Настоящее приведение! Боже мой!

Мы подошли к столу в читальном зале и вдруг Кальма резко разворачивается к нам лицом.

— Кто тебя наказал? — строгим голосом сказала она. Мы все удивились и повернулись туда, где секунду назад были наши спины.

— Счего вы взяли, госпожа? — спросил Хадим.

— Я отчетливо вижу твою печать. — со знанием дела ответила темная. — И ей три сотни лет. Я даже могу предположить, что после войны с вампирами… И так за что же вас так? — уже более уважительно проговорила Кальма.

— А ты почитай хроники, а лучше узнай истинную историю замка. — сказал призрак и растворился.

Мы секунду постояли, а потом не сговариваясь схватили учебники и вышли из библиотеки. Мы шли и не обращали ни на кого внимания и опомнились только у своей двери.

— Мне всего лишь сто пятьдесят лет, но таких призраков я встречаю впервые, его аура силы не подавлена за триста лет. Она меня, меня темную эльфийку, подавляла своей силой, а я видела достаточно призраков. — проговорила Кальма.

— Ты только и можешь что хвастаться своим возрастом, ты не видела главного… — сказала Алим.

— И чего же? — перебила ее темная. Мы все в нетерпении уставились на гоблиншу.

— Он добровольно стал призраком, поэтому его сила и сохранилась, но и увеличилась. — проговорила шаманка, а у темной испуганно увеличились глаза.

Мы в шоковом состоянии зашли в комнату и не сразу обратили внимание на гостей.

— О, кто пришел… — проговорила с издевкой и презрительностью на лице богато одетая седая девушка, а за ее спиной гаденько захихикали три не менее богато одетых седых девушек. Бархат и наличие драгоценностей говорил что это богатые гости.

— Ваша милость! Младшая принцесса Аоиф! — в один голос проговорили Стерсон и Ваасси и приклонили колени, подобострастно опустив головы. Эльфийки опустили голову, как будто бы провинились, и через пару секунд подняли. Я кивнула, как равной, а гоблинша, что-то сказала на своем языке, хотя мне показалось, что она выругалась. Увидев, что я не поклонилась как Стерсон и Ваасси, принцесса разозлилась.

— Как, ты, не благоводная смеешь мне кивать! Мне, принцессе, как равной или больше того, подруге?! — пршипела Аоиф, краснее лицом от ярости, а потом резко схлынула и спокойным голосом продолжила, глядя на меня:- Моя фрейлина баронесса Лале Теркуэзе хочет себе служанку. — Стерсон и Ваасси практически распластались на полу, а я как стояла так и продолжала стоять.

— Склонись, деревещина! — выкрикнула баронесса.

— Я не склонюсь. — спокойно ответила я. — Все преличия соблюдены. Так как мы маги, мы теперь равны и как равному я покланилась принцессе. — разъяснила я непонятливым. Сколько себя помню, то всегда отвечала спокойным голосом, какая бы буря внутри меня не бушевала и никогда не плакала, даже в доме малютке я только недовольно кряхтела. От этого в детском доме окружающие бесились и пытались вывести меня из себя еще больше, но тогда я дралась, такое было только два раза.

На меня посмотрели со всех сторон: кто-то осуждающе, кто-то оценивающе, кто-то с ужасом, а фрейлины были готовы убить меня, но почему- то молчали и только испепеляли меня взглядом.

— Ведешь себя как аристократка, а одета как дочь трактирщика. — проговорила принцесса. — Ты тут неофициально?

— Нет, я сирота. — ответила я, а внутри все еще тряслось от злости к этим расфуфыркам.

— Странно. Тогда ты будешь моей служанкой, твои руки тонкие и смогут обращаться с моим бельем куда аккуратнее, чем эти. — сказала Аоиф и кивнула в сторону распластаных девушек.

— Рада за оказанную честь, — я склонила голову в поклоне, — но я не буду вашей прачкой, пусть ваши фрейлины исполняют эти обязанности. Боже как хочется есть! Я только что поняла это, так как с ночи проведенной у домовых, кроме их чая я больше не ела и не пила.

— Это мне решать кто и кем будет. — ответила Аоиф и с безразличным видом пошла на выход. — Это твое окончательное решение? — спросила меня обезличенным голосом она, когда остоновилась рядом.

— Да, ваша милось. — серьезно ответила я, глядя ей в глаза. А ее милость сжала челюсть покрепче ушла из нашей комнаты.

Я расслабленно выдохнула. С пола вскочила Стерсон.

— Это была сама принцеса! Какая красивая!! — с обажанием произнесла она. — Почему ты отказалась побыть ее служанкой? Это же такая честь! — продолжала она говорить с фанатичным блеском в глазах, а Ваасси кивала ей в такт.

Я с ужасом взирала на эту парочку. Религиозные фанатики мне встречались и на земле — сектанты или кришнаиты чего стоят. Хотя чего говорить, я сама крещеная. Когда мне исполнилось пять и перевели в детский дом "Н" из детского дома "М", то совершили таинство крещения, так как директор нашего заведения была верующая женщина. Можете назвать меня лицимеркой, но в Бога я и верю и не верю. Знаю, что есть Высшие силы, которые или добрые или злые, но они есть! Как не назови "Кишна", "Дьявол", "Люцифер", "Хистос", "Яхве" или "Любящая"- все это Высшие силы, которые отправили меня с Земли сюда в мир Кшитра. Но сейчас не об этом, сейчас пере до мной сидели фанатики имперской семьи, и как я поняла, видя их восторженно-обожательский взгляд, они за них любому глотку перегрызут. Вот это пропогааааанда!

— Простите девочки, но я не хочу прислуживать принцессе. — видя их удивленно-настороженный взгляд быстренько продолжила. — Вдруг что-нибудь испорчу, а она меня потом после выпуска прикажет в каменоломни, ну или я тут до выпуска бы не дожила. — я расслабленно и тихонько выдохнула, глядя на понятливо кивающих девушек.

— Яблочко, почему своим даром не воспользовалась? — спросила эльфийка гоблиншу.

— Я, вообще- то, не офиширую свое умение. Я еще жить, знаешь ли хочу! — сердито проговорила гоблинша.

— В смысле? — спросила я.

— ОЙ, ну что с них взять! Человечка, да Лесной эльф. — проговорила темная.

— Чегоооо? — начала заводиться лесная.

— Ни чего! — резко обрезыла гоблинша. — Ты видела на них украшения? — задала она вопрос лесной.

— Да..- ответили я и Таурес одновременно.

— Так вот у свиты принцесски это простые побрякушки из дорого метала и самоцветов, а у принцесски настоящие артефакты, с древней защитной начинкой. Так сказать, фамиииильныеееее. — проговорила гоблинша и для пущей убедительности подняла указательный палец вверх.

У меня заурчал живот, да так, я думаю, что его слышно было за пределами нашего бедняцкого этажа. Все сразу на меня посмотрели, секунду размышляли и решили идти в столовую.

Когда спустились в столовую, то ничего особого там не было. Множество круглых столиков и четыре стула вокруг каждого. Народа было не много, занято всего пара столиков. На каждом столике был листок с меню. Стерсон взяла его первая и удивленно проговорила: — А где список блюд?

— Ты ключик от комнаты приложи и появится. — с ехидцей проговорила гоблинша.

Когда мы увидели меню, то удивились. Меню было именным- " Иона Стерсон/ Комната № 4". Завтрак, обед и ужин уместился на половине листочка формата А4. Сейчас был ужин. В листочке зеленым цветом подсвечивалось слово "Ужин", а под ним список продуктов: кефир; отварные морковь, рыба, капуста, репа, горошек; лук, горошек; чеснок; парлиф. Как будто бы рецепт к салату. А так же мы узнали имя Стерсон.

— Так тебя зовут Иона? — задала риторический вопрос Таурес. — И-о-н-а- по буковке проговорила она, смакуя имя. — Родители тебя очень любили, раз назвали "голубкой".-заключила лесная эльфа.

Иона покраснела. А так как она сидела между мной и Ваасси, то почувствовали, что наша сташая по комнате начала излучать тепло. Мы с Ваасси даже вспотели.

Я забрала у Ионы "Меню", приложила свой ключь от комнаты. "Меню" не изменлось, ну кроме имени. Прижала слово "Ужин" указательным пальцем и передо мной появился набор продуктов. Не долго думая, я все положила в одну тарелку побольше, так как продукты были в пиалках и смешала. В итоге получился салат. Под удивленные взгляды соседок по комнате я все съела.

— И что? Разве это вкусно? — спросила Розбарт. — Тут нет мяса. Как вообще можно жить без мяса?! — возмущалась она.

— Тут есть рыба и этого достаточно. — ответила Таурес.

— Как может порция годовалого ребенка усмерить аппетиты, почти, совершеннолетнего гоблина, которому для колдовства нужны силы, а мясо- это и есть силы! — продолжила воспитательную беседу гоблинша.

— Ну вот, мы, лесные эльфы, живем же без мяса! И ничего. Я вообще… — говорила эльфийка.

— Тебе не понять, Таурес. — перебила Кальма Таурес, держа в руках маленький кусочек рыбы. Понюхав его своим изящным носом, отправила его в рот и скривилась, как будто бы съела кислятину.

— Они даже отварную рыбу испортить смогли- произнесла темная эльфийка себе под нос, но мы это услышали и засмеялись. Все знают, какой бы эльф не был — светлый или темный, чувство прекрасного, эстетичного, правильного у них впитывается с рождения. Поэтому они такие своеобразные с друзьями или близкими родными, я бы сказала, более живые, а с остальными, как в книжках фентези их описывают, надменные, идеальные и чепорные создания, а темные эльфы еще и воинственные. Если бы им подали "соловьиные язычки", то и это бы им не угодило.

Когда мы поели, то пошли наконец то в комнату, за обедом гоблинша и эльфийки обсуждали поведение людей. Я не вслушивалась в разговор нелюдей, а думала все о том мешочке Заиры, что же в нем такого… В своих раздумьях не заметила как мы быстро пришли к себе в комнату. В ней нас ждал удивительный подарок от мужского населения факультета и ректора. От ректора набор нашивок тисненых золотом всем девушкам, а от мужского населения по цветку, напоминающий розу, на каждой кровате.

Гоблинша прежде чем взять цветок понюхала своим жутким носом, из ноздрей которого торчали белые волоски. Эти волоски у нее, как усы у кошки, рецепторы.

— Искусственный. — хмыкнула Розбарт и воткнула его в изголовье кровати. — За то не завянет. — скзав это, она улеглась спать. Мы даже не поняли раздевалась ли она или ей это не требовалось…

Когда все покончили с вечерним моционом, время было полночь, а мне не спалось. Комната хорошо освещалась полумесяцем местной Луны Лалин через большое окно и было все видно. Я достала, наконец-то, этот мешочек. Была удивлена находкой, в мешечке были бриллианы и письмо. Камешков было не один или два, я насчитала около пятидесяти камней с ноготь мизинца и уже обработанные. Я смотрела на них и не могла оторвать взгляд от их блеска в свете Лалин. Теперь понимаю людей любящих драгоценности. Я никогда не держала целое состояние в руках. Оторвавшись от просмотра красотищи, посмотрела на письмо.

" Оляна, — писала Заира, — я оставляю тебе эти камни, что бы ты положила их в банк под проценты. Желательно в банк моей страны "Сабия".

Главному в банке покажешь ключ, который прилагается к письму. Будут юлить скажешь, что младшая принцесса королевства Заира не одобрила бы такое поведение с дорогим гостем. Тебя поймут и примут по полному рязряду, ничему не удивляйся. Банк надежный, даже если ты пропадешь и тебя будут считать мертвой, то даже тогда твои вещи будут в сохранности. Не пугайся существ в банке- это джины. О них узнаешь в библиотеке учебного заведения.

Пиши мне. Буду скучать по тебе."

Вы теперь задаетесь вопросом: "От куда она знает их письменность? Не уже ли она "вспомнила" язык вместе со знанием разговорного?", но нет. Мне пришлось изучать письмо и чтение, что бы не отличаться ото всех окружающих. Заира учила меня, Кана и его старшую сестру Миру языкам этого мира. Флёрский и сабийский были для меня самыми сложными, так как были похожи на арабскую вязь. Эльфийский — рунный язык и я изучала упрощенный его вариант. Как сказала Заира: "По-слогам умеешь читать, то этого достаточно. Тебе же не поэмы писать. Подтянешь в своем учебном заведении."

Ее письмо меня растрогало и в таком странном состоянии я легла спать. До рассвета оставалось два часа.

Побудка началась с моего падения с кровати. Звук, который использовали как будильник, был равен скрежету по стеклу усиленный во много раз. Он вызывал жуткие ощущения из-за которых я и упала. Но как оказалось, падала не я одна.

— ….- сказала лесная эльфийка на своем певучем языке что-то ругательное.

— ….- поддержала ее гоблинша и темная эльфийка.

— ААА! — голосили в один голос человеческие девченки.

— Что это было? — смогла я выдавить из себя.

— По видимому мной- это нас так разбудили. — сказала Кальма.

— А в расписании занятия со скольки? — спросила Таурес.

— С… ээээ. с…О… — пыталась вспомнить гоблинша. а все остальные молчали и смотрели на Алим.

— С семи! — воскликнула Таурес. — Но сейчас только пять утра! Зачем же нас так рано будить? — задалась вопросом Таурес, который, как я поняла по лицам присутствующих, вертелся не только у меня в голове.

— Ладно, — сказала Стерсон, — раз это побудка, то нам стоит поторопиться и совершить все свои дела до того, когда мы попадем в очередь.

Не согласиться мы не могли. Быстренько оделись и побежали в душевые-туалетные.

Если б мы опаздали на минутку, то не успели б ничего, даже позавтракать. Таких догадливых, как мы, оказалось достаточно, что бы полчаса проторчать в очереди.

Начался мой первый день как студентки — будущей магичке.

Одетые по-форме первокурсники- целители собрались в гостинной факультета. Там стояли Мари и Софи. Мари окинула всех хозяйским взглядом.

— Теперь вы студенты. Не важно из какой вы семьи, главное, что вы в будущем станете квалифицированными специалистами, помощь которых будет неоценима всегда и везде! — с пафосом произнесла, довольная собой Мари. — Расписание всего факультета разбито на курсы. Первый курс- полное рассписание на полугодие. — указала она рукой на лево у лестницы в комнаты. — У всех остальных курсов только дисциплины связанные с факультетом. Вопросы сейчас не задаем слушаем! — давала нам информацию с серьезным видом главная факультета, указывая направо от лестницы в комнаты. — Первый год самый тяжелый. Вы должны будете учиться на гране своих возможностей что бы тут остаться. — констатировала правду Мари. А Софи стояла за Мари, как охранник за олигархом. Мне это не очень понравилось, так как вчера она выглядела дружелюбнее.

— Итак, студенты, вперед! — крикнула Мари и показала рукой на выход. И мы вереницей почапали в столовку. Я поспала всего нет ничего, но эмоционально отдохнула, да вот физически нет.

Выбрав в меню слово" Завтрак", съела все что было предложенно не глядя, а после с девочками из комнаты пошла на свою первую лекцию про историю Флёрии, нашего государства.


Прошел месяц.

— Оляна, а как расчитывать эту задачу? Какую формулу применить? Может вот эту? — спросила у меня Ваасси, тыкая пальцом в рядом лежащую книгу.

— Ваасси, я не вижу что ты мне там показываешь. — сказала я, закладывая пальцем книгу. — Показывай, свою задачу.

— Ты лучше подойди. — сказала девушка. — Нет, лучше я подойду. А то, потом, ты бурчать будешь. — передумала она.

— Хорошо. Нам обоим лучше. — проговорила я.

Ваасси была не глупая девушка и училась не плохо, но иногда на нее находила и она не могла сложить два и два. Вот как и в этот раз. Задача была на повторение материала и не была сложной. Кроме меня и Ваасси никого не было в комнате. У гоблинши были еще занятия, эльфийки былили в оранжерее, Иона где-то шлялась. Только стоило мне о ней подумать, как она ввалилась в комнату.

— Ой, девочки-и-ии- протянула она. — Что я сейчас видела?! — сказала она и ожидала от нас реакции. Но когда мы узнали, что она сплетница, то старались держаться в стороне, но Ваасси вроде бы дружила с ней.

— Да, ты правильно решаешь. — сказала я Ваасси. — По этой формуле, а потом по той которая рядом. Если не поймешь что дальше делать спросишь у меня. — все так же не обращая на Стерсон внимания продолжила я говорить, залазия на свою койку.

— То есть вам не интересно с кем переспала наша принцесса? — удивилась Иона.

— Нет!..Да! — сказали мы с Ваасси одновременно. И я посмотрела с укором на Тукхину.

— Нам за это с вами занание голову по-тихому не отрежут- сказала и изобразила ребром ладони по горлу, как это может быть. Ваасси и Иона переглянулись, одна с ужасом. а вот другая с предвкушением. Черт! Я даже испугалась, когда с фанатичным блеском в глазах Стерсон повернулась ко мне.

— Не смотри, я в твоих авантюрах не учавствую! — заявила я и продолжила читать книгу.

За пройденый месяц я училась и училась, и училась… Спала по два часа, ела не глядя и бежала или на занятия или в библиотеку. Сами понимаете — знание сила. Вот, и училась не замечая ничего. Только Стерсон приносила сплетни и меня это раздражало.


Прошел второй месяц.

— Оляна. — сказала Таурес.

— М-м-м-м-м- промычала я кому-то не отрываясь от травника.

— Оляна, у нас гости. — опять отвлекала она меня.

— Я гостей не звала. — ответила я ей не отрываясь от книги.

— Не-е-еет, эти гости ко мне. — ответила Таурес.

— Сильно не шумите, а то будете отвлекать. — ответила я.

Прошел третий месяц.

— Девченки, а давайте мы тут устроим гулянку? — заявила Ваасси.

— И кого мы позовем на нее? — спросила у Ваасси Иона.

— Оляна, ты ведь не против пары ребят и девченок у нас в комнате? Мы хотели быустроить гулянку. — прямо в лицо проговорила мне Иона.

— МММММ?! — только и смогла проговорить я не отрываясь от "Строение теларазных расс. Краткий справочник"

— Она согласна. — сказала Ваасси.

Прошел четвертый месяц.

— Ваасси, что тут делает эта чухмарь? — сказал мужской голос. — Ты же обещала, что в комнате никого не будет!

— Да, обещала, но я ее сейчас спроважу. — извиняющими интонациями проговорила Ваасси.

— Вообще — то я все слышу. — сказала я, отрываясь от справочника.

— И что? Раз все слышала, то выметайся! Не видишь, что я пришла с кавалером? — Начала злиться и психовать соседка.

— Для тех, кто не понял — я живу здесь. И это мое койко-место. — сказала я спокойным голосом. — А так же через два месяца у нас экзамены.

— Молчи, заучка! И вали от сюда! — закричала на меня Ваасси. — А не то, я тебя спущу за твои волосянки! — начала угрожать мне она.

Прошел пятый месяц.

Я шла из библиотеки в комнату. Недавно, эльфийка вытребовала в нашу комнату еще один шкаф и теперь по утрам нет очереди к шкафу.

Когда я зашла в "бедняцкий" сектор, то заметила, что около двери стоит Иона. Ее поза говорила о том, что она или кого-то ждет, или стоит "на стреме".

— Не заходи. Там Ваассси переодевается.

— Уменя два вопроса к тебе Иона. Первый — с каких пор Ваасси стесняется, особенно меня? И второй — как давно ты стала ее охранником?

Я дала ей на раздумье пару секунд. Не дождавшись ответа, я сильно толкнула ее в сторону и рванула дверь. Передомной открылась картина: беременная Ваасси, на вскидку четвертый месяц беременности, роется в моих вещах. Как? Как она достала мои вещи, если шкаф зачарован нашей кровью?

Увидев меня, Ваасси слегка испугалась, но потом у нее сузились глаза в подозрительном прищуре.

— Ну и, что ты встала? Убирай свои тряпки! — командным голосом приказала Ваасси и пнула мои форму и платье.

У меня в кармане был артефакт записи голоса, на него я записывала, книги которые нельзя было выносить из библиотеки и их разрешалось брать на два часа для чтения в читальном зале. Я решила рискнуть последней книгой, которую сегодня я записала и записать наш разговор с Ваасси. Авость, пригодится для чего- нибудь.

— Как ты вскрыла шкаф? И для чего тебе мои вещи? — спокойно спросила я. Ваасси это сильно разозлило. В комнату влетела Иона.

— Ваасси ты нашла все что хотела, мне бы не хотелось потом от эльфийки нагоняй получить. Ты же знаешь, что я хотела у нее ее духи попросить попользоваться. А что тут происходит? Я думала… — говорила Иона.

— Заткнись дура! — перебила ее Ваасси. — Где те камни? Которые ты рассматривала ночью? — угрожающе проговорила она. За спиной что-то звякнуло о металл.

— Говори, от куда у тебя "Слезы богини"? — спросила Стерсон и приставила что-то к моему боку. Я даже и подумать боялась что- это могло быть. Нервно сглотнув начала отвечать:

— Я не знаю о чем вы говорите. И никогда не держала в руках "Слезы богини". Если вы не прекратите, то мне придется вызвать старших по курсу и факультету. — произнесла я, выводя знак вызова за складкой платья.

— Не ври! — прокричала Ваасси. — На один камень "Слезы" можно купить все наше государство и еще останется. А у тебя их было не один и не два! — угрожающе- шипяще продолжала говорить Тукхина. А Стерсон сильнее прижала ко мне нож. Черт, это нож!

Не показывая своего страха, я пыталась объяснить что никаких "Слез" я не видела, не держала и вообще не знаю что это. А сама каждый раз вырисовывала знак вызова для ректора. А бриллианты, которые возможно видела Ваасси, я отнесла в банк при первой же возможности. Увидив их, джин чуть в узел сам себя не завязал. Предлагал продать, обменять… и что он только не предлагал, но я не сдавалась. В итоге, они лежат у меня в банке часть под проценты, часть просто так хранятся. А услышав информацию о его дороговизне, поняла, что богаче наверноее даже самих эльфов. На проценты даже можно будет купить недвижимость в столице. УХ! Но это если у меня получится вызвать ректора и выжить.

Все мои размышления и воспоминания произошли за секунды, а Ваасси рассказывала о своих планах.

— Я их увидела случайно, сплю-то я очень чутко. Услышала, что ты возишься, и увидела, то что наверное не должна. Но я рассказала Стерсон, а она мне рассказала о "Слезах богини". Я долго не могла открыть шкаф и достать их. Оказалось, что наша рухлядь еще не рухлядь. И мне пришлось познакомиться с артефактором-взломщиком. — при словах о артефакторе она так скривилась, будто бы дерьмо съела, а Стерсон заржала, как лошадь. — Противний старикашка, я теперь от него беременна. Но, слава Любящей, ему не долго жить осталось. Его супер отмычка открыла мне заклятый на крови шкаф. Но тут не оказалось камней! — на последних словах Ваасси сорвалась на крик и рубанула по дверце шкафа этой самой отверткой. Там образовалась дыра.

— Иона, ты помнишь, как надо допрашивать приспешников демонов? — лениво и безразлично спросила Ваасси у Стерсон и рассмеялась от сказанной шутки. И тут, я поняла, если я сейчас не вызову ректора, то меня порежут на "атласные ленты". Помню, меня однажды пытали, но не ножем, просто избивали. Когда нашли взрослые, я и двух слов сказать не могла, была в обмороке-коме. В госпитале провалялась полгода, пока научилась заново ходить, держать ложку и разговаривать. Тех ублюдков посадили, а я до сих пор помню, как ломаются и хрустят кости рук от ударов. Вспомнив этот звук "хруп-чаф-чаф", я последний раз нарисовала знак вызова и прожгла дыру на этом месте. Уменя получилось! Теперь главное ждать, когда меня спасут.

В это время ректор изволил желание кушать в столовой для преподавателей. Сегодня подавали рыбу под изысканным соусом, с острым салатом и маленькими, как с яйцо перепелки, картофелинками.

— ММММ! — проговорил ректор после вдыхания ароматов от аппетитной тарелки. Но ему что-то мешало насладится ужином, раз за разом повторяющееся, как зуд в подкорке черепа. И вдруг его как подбросило!

— ……! — грязно выругался ректор и провалился в портал под собой.

— О, Любящая! — смог только воскликнуть ректор и вызвал службу безопасности академии.

Безопасники прибыли через секунду после вызова. И тут началось. Действовали безопасники, как Земной ОМОН. А я прикрепленная всем острым, что было в комнате по контуру тела, и так лежала на полу.

Последним вошел начальник безопасности. Сделав какую-то крюкозябру пальцами, дунул на них. В ту же секунду мы замерли как статуи и провалились в портал.

Начальник безопасности опять сделал крюкозябру и уже дунул с обратной стороны на нас. Я вздохнула, как ныряльщик, который к своему счастью вынырнул из бездны вод.

— Растащить по разным камерам и допросить, немедля. Девушку освободить от колюще-режущих предметов. С ней я буду разговаривать сам. — начал раздавать приказы безопасник. — Заносить все в протокол, даже вздохи и "ахи". Проводить дознание по инструкции с участием артефакта правды Ловьера.

Меня освободили одним взмахом руки и собрали колюще-режущие предметы в тряпочку.

— Меня пожалуйста не допрашивайте. — сказала я.

— Это еще почему? — удивился мужчина в одежде цвета пыли, принеся два стула.

— Потому что у меня весь разговор записан и сейчас записывается на артефакт. — ответила я и села на предложенный стул.

— Ну, запись вы нам отдадите- это в любом случает. А вот допросить вас придеться, для полной картины нашей ситуации. — ответил начальник безопасности.

— Хорошо. — ответила я. — Тогда давайте начнем?

Своими словами я очень удивила начальника безопасности, секретаря и того парня, что принес стулья, а теперь держал стеклянный шарик в руках. А я начала:

— Меня зовут Оляна Спелая. Кто я такая не знаю, оказалась в лесу, меня нашел мальчишка охотник. Говорить на флеринском не могла, помогли вспомнить, проработала около восьми месяцев в таверне. Жила у травницы. Она определила предпосылке к магии. Отправляла письма в разные учебные заведения резюме, но только "Имперская Академия магического искусства имени И.Ф. Фильденштраунберн" прислала положительный ответ. Приехала сюда и поступила на несколько факультетов, основной целительский…..- я все говорила и говорила, а у окружающих глаза больше и боьше от удивления, т. к. никто не ожидал от меня правды. Я видела, что шарик в руках пылеформенного после каждого моего слова загорается зеленым. Я так же рассказала, что младшая принцесса Заира отдала мне на хранение ее камни, я отнесла их в банк, камни называются бриллианты. Я не стала называть их "Слезы Богини", потому что испугалась, так как за них наверное меня убьют и скажут что так и было. Сказала, что Заира стала женой старосты нашей деревни, а камни отдала мне, как инвистицию в будущего мага. И разрешила пользоваться счетом, точнее процентами с бриллиантов. Я была очень уверена в своих словах и камень правды опять показал зеленый. После отдала запись разговора.

— А откуда у вас этот артефакт? — спросил у меня безопасник.

— Так в библиотеке некоторые книги не разрешают выносить за пределы стен из-за их дряхлости или еще чего. Я их прочитывала в слух и записывала на артефакт. Запись ограничена тремястами в слух прочитанными страницами книги. — ответила я.

— Тогда еще вопрос: откуда вы знаете экстренный знак вызова ректора? — спросил меня безопасник.

— Я наткнулась в библиотеке на книгу, там рассказывалось о знаках вызова того или инного живого существа. Знак один, а вот когда его рисуешь, то надо думать об этом человеке. Я очень много раз пыталась его нарисовать, но у меня получилось, только когда я поняла, что меня сейчас убьют. — ответила я.

— Вы рисовали его в воздухе? — задал мне вопрос безопасник и смотрит на меня, пытаясь увидеть хоть малейшую тень неправды или хвастовства.

— Нет, что вы! — воскликнула я. — Я за складкой форменного платья его выводила. Боялась, что вдруг увидят и тогда убьют не задумываясь. Да у меня даже дырка после вызова осталась на платье! — воскликнула я. — Вот, взгляните! — продолжила эмоционально я и показывая дыру на ноге, от чего все мужчины начали с интересом на меня поглядывать. Дыра была не хилая, где-то с полторы ладони. Но показывала я ее на своем бедре. Когда опомнилась, что я вытворяю, покарснела и спрятала дырку так, что б ее не было уже видно. Но мужчины продолжали смотреть на бедро.

— Ну, тогда я свободна? — сказала я, наивно надеясь на то, что от меня отстанут после такого полного и правдивого рассказа.

— Да. Пока вы свободны, до выяснения обстоятельст. Прошу вас не покидать академию, пока не завершится разбирательство. — сказал безопасник, выделяя каждый раз слово "пока".

— Пока не сдам экзамены, я не собиралась выходить за пределы академии. — рассказала о своей цели я мужчине и встала со стула.

Меня сопровождал до факультета целителей тот же самы парень, который был в камере подвала с камнем правды. И всю дорогу, пока мы шли, не проронил ни слова. Да мне собственно не до разговоров было. У меня начался "отходняк" от ситуации.

Когда я очутилась у себя в комнате, то там были не довольные беспорядком эльфийки и гоблинша. Эльфийки начали возмущаться и высказывать мне свое недовольство, когда, вдруг, гоблинша как закричит:

— А ну, заткнулись! Разгалделись, как птички у новоза горяка*! Не видите у нее беда случилась.

— Ой, да какая там может быть беда? Книжку в библиотеке отобрали или не дали? — съязвила Таурес.

*Горяк- степная корова (прим. автора).

У степнячки появились оранжевые отблески в глазах. А я начала рассказывать, что со мной произошло, расказывала и плакала.

— О, я не плакала так давно, сколько себя помню….- оп! чуть не проговорилась!

— Хлюп…Шмыг! О…это так страшно….- проговорила принцесса лесных эльфов. — На меня ни разу не нападали и поэтому мне страшно это слышать. Плюс ко всему я впечатлительная. — продолжила Таурес…

— Все-все-все..- сказала Кальма и похлопала Таурес по спине.

Время до экзаменов прошло отвратно. Допросы и лекции менялись и менялись, и это мешало мне к подготовке к экзаменам. Я становилась раздражительнее. Черт! Да, я готова была всех поубивать. Ажиотаж, который произошел за неделю, в библиотеке меня доканал и я вышла из себя. И я сломала каменную стену силовой волной из чистой энергии. После упала в обморок.

Проснулась и вскочила с постели. Это же не моя комната. Испуганными глазами осмотрелась. Тут белые стены и потолок, деревянный пол хорошо пролачен, железные кровати за собранными ширмами заправленые синими шерстяными одеялами. Такое же было и на моих ногах. Я одета в белую ночнушку с завязками, которая стягивала горловину у шеи. Поискала глазами около кровати намек на обувь. И, о да! Они оказались около кровати рядом с тумбочкой.

Встала и пошаркала на выход. Слабость в ногах никак не влияла на мою любознательность. Но я не успела добраться до двери, как она открылась и в нее зашел молодой мужчина, лет, примерно, двадцати пяти. Высокий брюнет с голубыми глазами и широкой обезоруживающей улыбкой с задорно изогнутыми губами.

— О, ты встала. Быстро востановолась. А, ну ка, открой рот и скажи: "А".- скзал красавчик.

— А-а-а-а… ээээ…тьфу-тьфу-фу. Это что такое? — выплевывала я какую то горькую гадость, которая мне провалилась в горло.

— О, не волнуйся. Это всего лишь поддерживающая пилюля. К стати, меня зовут Омаргали. И я на третьем курсе целительского факультета и еще помошник младшего целителя. — с гордостью произнес парень. А у меня в голове пронеслись мысли в отношении него "помошник младшего дворника", " санитар", "сиделака", "медбрат" и все это вместе.

— Очень приятно. А меня…. -начала представляться я.

— Не говори. — перебил меня Омаргали. Я даже подавилась воздухом. — Я сейчас угадаю. М….- он закрыл глаза, а потом резко открыл и приблизилсяк моему лицу нос к носу.

— Оляна Спелая. — проговорил он еле различимым голосом и чмокнул в нос. — Ха-ха-ха-ха. — засмеялся он. — Видела б ты свое лицо! Ты такая смешная. А знаю я тебя из-за нашивок. Такое сочетание нашивок первый раз в нашей академии. Так что, тебя знают все. Ох, тебя еще зовут заучкой и чухмарью. Но это среди обеспеченных так тебя называют, а вот как среди бедных лучше не знать.

— И с чего такая откровенность? — спросила я его. — У меня нет денег, что бы дать тебе, за такую информацию. — сразу предупредила красавчика, но у него изменилось лицо после моих слов из добродушного в гримасу презрительности, как будто наступил в какашку.

— Ты обо мне плохо думаешь. — резко ответил он. — Но тебе простительно, мы же только познакомились. — смилостивился Омаргали и улыбнулся такой чистой улыбкой, будто и не обижался. — Ты мне будешь должна услугу. Одну услугу.

— Надеюсь не интимного характера. Мне не хотелось бы унижать тебя. — серьезно сказала ему, без намека на шутку. А он улыбнулся в ответ на мою фразу, а потом тоже серьезно ответил мне.

— Для начала выздорови, а потом сдай экзамены. А потом посмотрим. Или ты думаешь, раз тут все шесть месяцев вас ни разу не проверяли по-дисциплинам, то и экзамен будет плевым. Три раза "Ха!". - и красавчик засмеялся.

— Я что-то подобное и подумала. — проговорила я с разочарованием, признавая свои подозрения. — Черт! — ругнулась и поковыляла к кровати.

— ЭЙ! Не волнуйся, вот сдашь экзамены и все будет хорошо. — сказал целитель, подтыкая одеялко, как заботливая мамочка. — Ах, да! Экзамены через два дня.

" Ого! Я три дня провалялась тут в беспамятстве. И пропустила прилично…"- думала я и хмурилась. Целитель уже уходил и когда дошел до двери, спросил меня:

— Кто такой "черт"?

— Э….Демон, на иностранном языке. — ответила я и уже с улыбкой добавила — Мертвом. — уточнила, пусть поищет, если интересно.

— ОООО. Интересно звучит, как слово из заклинания. — после этих слов, красавчик ушел.

А я устала и решила поспать, хоть и отдыхала три дня.

Вскочила от ощущения, что кто-то пристально смотрит на меня.

— Тише-тише, девушка. — сказал кто-то добрым голосом. Это был мужчина с белой бородой и белыми волосами, пухленький, мягкими руками, в тунике голубого цвета с золотыми узорами. О, да он похож на Санту Клауса! Только на нем нет соответствующей одежды. Я рассматривала его огромными глазами от удивления. — Что-то не так? Вы так смотрите на меня, как будто бы вы меня знаете.

— Да, вы мне кого-то напоминаете, но не могу вспомнить кого. — соврала я.

— Хоу-хоу-хоу. — рассмеялся мужчина. Да, он смеется так же, как Санта. — Я главный целитель академии Бай Бобо, а так же штатный целитель в императорском дворце.

У меня с каждым взглядом на этого милого мужчину поднималось настроение. Черт! Да, я видела перед собой мечту всех американских и европейских детей.

— Мы тебя выпишим через пару часов. — сказал он, а я еще больше обрадовалась этой новости. — Нет, о Любящая, мы вас выпишим через полчаса. Девушка что вас так радует, я вижу ваша аура светится цветом радости. И от этого ваш резерв пополняется. Неожиданный феномен. — удивлялся целитель.

— Ну может, кто изобрел формулу, то усовершенствовал ее. Поэтому мое выздоровление такое скорое. — предположила я.

— Интнресное предположение, учитывая, что графиня Капукарская Валенсия Мелех погибла в самом расцвете сил. А рецепт изготовления пилюли восстанавливающей силы, так называемой ПВС, знает ограниченный круг людей. И исследований не было. — разочарованно проговорил дедулька. — Так может поделитесь, что же вас так радует? — поинтересовался он у меня.

— Радуюсь, что так скоро выписываюсь и пойду в библиотеку готовиться к экзаменам. — сказала я четверть правды.

— Очень похвально, считайте, что вы практически прошли экзамен. — опять с улыбкой проговорил главный целитель, но похлопав меня по руке своей, поднялся и ушел. В этом действии было столько добра, что меня накрыла депрессия. Никому я не нужна, никто меня не навещал. Но тут, с криком и непонятными словечками на гоблинском, вваливается в палату Алим с обещанием кому-то показать как правильно накладывать проклятия.

— Представляешь, мне! Мне! Алим Розбарт, мастеру проклятий, предложили сходить в туалет и провериться на мягкость стула? — с порога заявила гоблинша. — Ты как? А то, когда ты спустила чистую силу, даже в нашем отсеке было слышно твою силу. Учитывая, что бедняцкий этаж изолирован от таких всплесков наглухо, даже если тебя будут убивать, никто не почувствует, даже "вкуса" силы.

Время до экзаменов пролетело очень быстро. Я моргнула и уже пора на первый экзамен. Оделась в уже на столько родное бесформенное платье и пошла на экзамен.

Вливаясь в общий поток сдающих первокурсников я не волновалась о сдаче. Но стоило мне подойти к аудитории, то на меня нахлынула паника. Я ходила от двери до окна туда сюда.

Открылись двери и меня обдало воздухом. И вдруг, откуда не возьмись, во мне появилась уверенность, что я все сдам. Огладив платье от складок спереди и побокам, я обнаружила у себя в кармане записывающий голос артефакт.

"На автомате наверное взяла. Включу посмотрим, может пригодиться."- подумала я.

И как оказалось не зря я так сделала. Преподаватель кроме пяти дополнительных вопросов задал пятьдесят восемь. Черт! Я стала их считать автоматически. По- правилам учебного заведения, если ученик ответил на все вопросы в билете, то преподаватель в праве задать пять вопросов дополнительно. НО не пятьдесят восемь. И я вызвала ректора.

— Оляна Спелая, как я не догадался. Что на этот раз случилось? Вас опять обворовывают или убивают? — проговорил ректор с иронией, скепсисом и недовольством. Меня это возмутило. Я всего лишь второй раз вызываю этого человека и опять по делу. Ректор осмотрелся и понял, что он на экзамене.

— Я вас вызвала, потому что преподаватель задал мне пятьдесят восемь вопросов, вместо положенных пяти дополнительных после рассказа материала по вопросам из билета. — ответила я, надеясь на справедливость. Краем глаза заметила как экзаменатор огромными глазами смотрит на меня и на ректора и качает головой отрицая все, что я только что сказала.

— Кто-то это может подтвердить? — громко сказал ректор. Но все как сидели уткнувшись в свои листочки, так и седят. Понимаю, нам еще учиться и работать, а некоторые преподаватели могут прилично осложнить жизнь. Но и их могут так же, как и меня, завалить вопросами. Видимо студенты так не думали.

— Видите, свидетелей нет. — ответил ректор с издевательской улыбкой, и в его глазах было предвкушение… Я от обиды сжала руки в кулаки, да так сильно, что впилась коротко обрезанными ногтями в кожу ладоней.

— Они ничего не слышат из-за артефакта от подслушиваний. — сказал экзаменатор. — Нас не слышат, а я их слышу. Это сделано для того, что бы ответы на подобные вопросы в билете не совпадали. — глаза ректора после слов экзаменатора опасно сузились.

— Зосий Илларионович вы задали пять дополнительных вопросов этой студентке? — спросил ректор. у экзаменатора.

— Нет, господин ректор.

И тут меня спросили. Да только то, чего не давали нам на лекциях. Я ответила, не зря же я сидела все эти полгода безвылазно в библиотеке! Но..

— Не верно! Такого нет в программе первого полугодия первого курса. Вы не могли этого знать. — спокойно сказал ректор. — Оляна Спелая, спешу вам сообщить, что вы отчисленны за неуспеваемость. — продолжил он с гаденькой улыбкой. Я не выдержала и вызвала главного безопасника академии, благо, что я его видела и могла представить его образ и вывела знак вызова и поверх него нарисовала крюкозябру портала, которую выводил безопасник, когда меня спасали от религиозно настроенных Ваассии и Ионы. И в ту же секунду появился тот, кого я вызывала из марева портала.

— Оляна Спелая, не удивлен. Что сподвигло вас к таким серьезным мерам вызова? Надеюсь, это серьезное дело. — серьезно сказал мужчина. "Они что издеваются на до мной?" — подумала я. И тут безопасника увидел господин ректор. У ректора округлились глаза, не знаю от ужаса или от удивления.

— Петр Иванович? — удивленно проговорил ректор.

— Здравствуйте, Танатос Эреб. — опятьже строго проговорил безопасник.

— З-з-з-з-дравствуйте! — заикаясь проговорил ректор. А у ректора — то не хилое имечко. "Наверное аристократ, а по венам голубая кровь, так и плещет, так и хлещет, разбавленная дорогим вином и вкусной едой, которую я не могу себе позволить."-подумала я и разозлилась.

— Господин главный безопасник академии. — проговорила я и ко мне повернулись, в том числе и ректор и экзаменатор. — Держите, там информация для проверки. — сказала я и протянула артефакт записи. Какая же все таки молодец. Надеюсь, после этого, академию проверят и ее сотрудников на профпригодность.

— Отлично, а теперь в кратце введите меня в курс дела, пожалуйста. — Все так же строго проговорил Петр Иванович.

В те разы, когда я с ним была на допросах, я не думала рассматривать этого мужчину. Выглядел он так же как и все в их ведомстве. Одежда в сером мышином цвете, белые волосы, как у всех магов, голубые глаза. Вот и все. Но сейчас, он был другой. Черный бархотный сюртук-пидак с кожанными вставками, где манжеты рукавов и где полы соединяются гагатовыми пуговицами — застежками, а по шву соединения пришиты небольшие черные кружевные ленты. Этот пиджак придавал ему такой роскошный вид, что сразу подумалось: "божемой! Принц!!". Этот сюртук не кричал о его богатстве, строгость подчеркивала его сильные мужские плечи, говоря о его надежности, и аристократичность, вопя "он благородный джентльмен!!!". Но прищур глаз и пристальность внимания на моей персоне, снимало все очарование с него. И я вкратце рассказала все.

— Так-так. Вы молодец Оляна. — сказал Петр Иванович, и одобрительно кивнул мне, а после повернулся к бледному ректору и экзаменатору. — Ц-ц-ц-ц-ц, плохо Танатос Эреб, плохо. — поцокал с осуждением мужчина. — Коллектив преподавательский испортили. — проговорив, сделал резкий пас рукой и преподавателя и ректора скрутило лианами, выросшими из деревянной кафедры, где стоял Зосий Илларионович. — Посмотрите, Оляна. Это прализующие путы, мой дар. И благодаря ему я нахожусь на своем месте. А какой ваш дар? — спросил он меня.

— Не знаю, но мне сказали, что он связан с целительством. — удивленно рассматривая путы, я на автомате ответила обалдевшим голосом и посмотрела в глаза безопаснику.

— Во-о-от воидите. — протянул он. — Так зачем лезть туда, куда вас не прося. Сорвали мне такую опирацию. Хотя, может вы ее подстегнули к скорому выполнению. Увидимся на допросе. — сказал мне мужчина и начал складывать крюкозября из пальцев, для чего не знаю…

— Подождите, а как же экзамен? — спросила я, ужасаясь, что меня выкинут от сюда.

— Где ваш экзаменационный лист? — спросил Петр Иванович. Я подбежала к столу экзаменатора и начала искать свой листочек. Долго искать мне не пришлось, он лежал в папке на отчисление. Я его взяла, и в том же темпе побежала к безопаснику. Он в него взглянул и с вернул со словами.

— Прослушаю запись с вашего артефакта, если вы полно отвечали на все вопросы экзаменатора, то я поставлю вам по всем предметам зачет. А если нет, будете сдавать комиссии. За помощь в раскрытие дела "О служебной халатности в учебном заведении" вам будет присвоена награда. Какая — это решит комиссия по- наградным делам. Всего доброго, увидимся на допросе. — сказал безопасник и шагнул с преступниками в марево портала. Тут же спала защита артефакта от прослушки и на меня все удивленно посмотрели.

— А что случилось? — спросила миленькая девченка с кукольным личиком. — Где экзаменатор?

— Его и ректора отвели безопасники академии на допрос. — ответила я. Толпа народа загудела. Тут же появилось марево портала и из него вышел Петр Иванович.

— Заместитель ректора будет временно выполнять работу Танатоса Эреба. Экзамены будут проходить в штатном режиме. Сейчас придет другой экзаменатор. — проговорил он и опять из марева портала вышла какая-то сухопарая бабулька с огромными васильковыми глазами. Все студенты увидев ее, начали забиваться под столы. А я в непонятках стояла и смотрела на нее не испытывая страха.

— Это госпожа Шаларавел. Она вас проэкзаменут по нынешнему экзамену. — сказал Петр Иванович и посмотрел на меня. — А что косается вас, Оляна. Вы сдали все предметы. Получите подписанный экзаменационный лист у госпажи Шаларавел. — проговорил и ушел через дверь.

— Итак. — сказала старушка скрипучим голосом и посмотрела на меня своими огромными глазами. — Госпожа Оляна Спелая, я поздравляю вас с удачной досрочной сдачей экзаменов за первый курс первое полугодие. — и протянула мне лист. — Учитесь, пожалуйста, всегда так, на пределе своих возможностей и тогда вам будут открыты все двери. — и ее глаза слегка засветились черным цветом. А народ вокрук опять спрятался под столы. Те кто выглядывал из-под них смотрели на меня с сочувствием.

— Итак, кто у нас пойдет отвечать следующий? — уже весело спросила бабулька. — Никто? Ох! какая жалость. Тогда по-списку. — сказала она сочувствующим голосом и уже более резким продолжила. — Номер "раз".

Это все я уже слышала, когда закрывала дверь в аудиторию. "Странная бабулька!" — подумала я и пошла в столовку кушать.

В столовой я встретилась с Алим. Она сидела за столиком и что — то кушала и читала. У нелюдей экзамены шли по другому времени и другим правилам.

— Здравствуй, Алим. — поздоровалась я с ней. — Ты сдала экзамены?

— Неа. Последний сегодня, вот, сижу и читаю. — сказала она и потрясла учебником. — Ты что-то рано, вас должны были промурыжить до позднего вечера. — удивленно проговорила гоблинша.

— Ну, на мне споткнулись. — сказала я усмехнувшись, а у Алим округлились глаза. — Я записала наш разговор с экзаменатором, после я вызвала ректора и этот разговор тоже, а после вызвала главного безопасника академии Петра Ивановича Рачковского, и запись-то продолжалась. Забрали ректора и нашего экзаменатора, а после прислали госпожу Шаларавел. — пока я говорила Алим реагировала не так как мне хотелось бы, но стоило мне упомянуть сухопарую старушку, как ее глаза расширились и удивление появилось на ее лице, если ее морду так можно назвать. Но я привыкла к ее внешности, так что пусть это будет лицо.

— И чтооо было дальше? — проговорила Алим откладывая обед и книжку.

— Она протянула мне экзаменационный лист, а после она сказала, что бы я училась так же на пределе, как и делала до этого.

— ОООО! — многозначно протянула Алим. — А глаза ты ее видела в этот момент?

— Ну да, у меня нет привычки смотреть в пол при разговоре. Они были черные. А что такого? — ответила я не понямая для чего это ей.

— А я когда использую свой дар, какого у меня они цвета? — поинтересовалась гоблинша.

— Ну я даже и не знаю….- протянула я, пытаясь вспомнить этот момент. — Кажется оранжевыми или красными всполохами. Я только у Добряны не видела ничего подобного, а она знахарка.

— ООО, подруга, ты имеешь редкий дар, видеть цвет дара, таких как ты ищут по всему миру — ответила она, но сама от этого рада не была.

— И что с ними делают? — спросила я.

— Ну для начала, цвет ауры человека не определенен, а твой дар может видеть истинный цвет ауры, так как он завязан на даре-умении. У меня честность, и он относится к стихии огня. Слышала про "Очищающий огонь"? — я кивнула. — Так вот это говорят про такой дар. После него на душе становится легче.

— А ты что, тему переводишь, да? Кто эта сухопарая старушка? — спросила я. Алим поморщилась. — Ты не морщись, тебе это не идет…

— Это нЭльфи. Последняя нельфи. Плод любви эльфа и представительницы другой рассы. — ответила с неохотой гоблинша. — Даже с нами, с гоблиншами, эти утонченные красавцы спали ради дара нэльфи. В зависимости от рассы матери была у нельфи и особенности дара. Только вот, как эльфы только и не пытались усилить свою расу, но нэльфи оказались стерильными. — и зло так усмехнулась Алим. — А потом что-то у них пошло не так и народ начал убивать нэльфи, они ж могут что — то посоветовать и если ты отступишь от этой границы дозволенного, то все. — сказала она расставив руки в жесте обозначающи "такова судьба".

— Что все. — спросила я.е

— Все, это смерть. — резко сказала Алим. — Так что, будешь ты теперь делать то, что она тебе посоветовала. Если жить хочешь. Но их, нэльфи, все перебили. Осталась последняя и древняя. Работает на безопасников страны. Рожденная от гоблинши и эльфа, воспитанная эльфами. И это моя тетка. — с горем проговорила гоблинша.

— Алим. — сказала я пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей и как-то поддержать. — Алим, я тебе конечно же сочувствую и благодарна за беспокойство, но вспомни, я и так училась на грани своих возможностей. Так что все впорядке. И и и и…я смогу на неделю дольше отдыхать в отличии ото всех.

И да, я теперь на каникулах! Мои две недели отдыха. Каникулы мы должны будем проводить вне учебного заведения. Получается у меня сегодня последний день. Утром я должна буду уйти и найти себе место проживания, либо уехать туда откуда я приехала. Но я решила остаться тут, надо найти комнату для временного проживания.


Спустя пять часов…

— Что бы я еще раз по объявлению выбирала место жительства!!!! — бурчала себе род нос я и резко жестикулируя.

— Эй, мельница! Прекращай руками махать, если штраф не хочешь от бульдогов. — кто-то крикнул мне. Я тут же осеклась и удивленно посмотрела на кричавшего. Это был парень лет четырнадцати, может чуть старше. Одет не богато, а добротно. Хорошая ткань у костюма слегка линялого цвета, говорила о том, что это один костюм и его очень часто одевают и стирают, но парень не выглядел обманьщиком, "завлекалой" бандитской. Нет он просто шел по своим делам. Ботинки начищены до зеркального блеска, не у каждого аристократа увидишь такие ботинки. Я посмотрела в лицо парню, симпотичное с легкомыслнными виснушками золотого цвета и непокорными кудрями белого цвета, торчащие из-под шляпы-котелка, на которой был небольшой букетик голубых цветов с желтыми серидинками, подчеркивая его цвет глаз. Решила попытать счастья и поинтересоваться, может он знает у кого можно снять комнату на время каникул и возможно закрепить ее за собой в дальнейшем. Парень остановился около меня и выжидательно смотрел, когда я извинюсь.

— Спасибо за предупреждение, но я очень нуждаюсь в жилье и искала по-объявлениям в газетах. Но там или дорого за каморку-пятистенок или это комната в барделе. Ну или вообще, непомерная цена за шикарные апартаменты. Ты не знаешь у кого можно снять светлую комнату, в небандитском районе, со спокойными соседями во круге, можно даже без кухни.

— Так это тебе надо на постоялый двор или в таверну идти, там все, как ты сказала. — с усмешкой проговорил он.

— Как узнают, что я студент, то комната сразу вырастает в цене. Была двадцать медяшек, а после уточнения, что я студент сразу серебрянный за сутки. Вот тебе пример из реальной жизни. — сказала я и горько усмехнулась.

— Хорошо, я знаю одно место которое ты хочешь, но там дорого. — сказал парень с серьезным видом.

— Главное, что бы ты не обманул и не завел в притон. Как тебя зовут?

— Не бойся. Елен Кайда. — сказал он и коснулся шляпы, прям истиный англичанин.

— Оляна Спелая. — сказала я и кивнула ему с таким достоинством и пафосом, что думаю на графиню хватит и еще на баранессу останется. А потом улыбнулась и захохотала, когда увидела вытянувшееся лицо парня, потом смеялись вместе.

И он отвел меня очень приличное место. Это было четырехэтажное здание на четыре окна по фасаду и два окна по торцу здания. Дом, как и большинство в этом районе, было выкрашено в персиковый цвет. Дом стоял на границе между мастеровым районом и районом людей со средним достатком. "Гостинница" так называлось место куда меня привел Елен. На пороге стояла приятная на внешность женщина в темно синем платье с белым отложным воротничком и белыми манжетами на руковах. Белые волосы собраны в пучок "гульку" и при среднем росте казалась еще выше. Никаких украшений на женщине мной не было замечено, только тонкий ободок кольца на указательном пальце золотым светом украдкой блеснул в лучах заходящего солнца, когда она махнула нам.

— Елен, сынок, кого ты к нам привел? — спросила сына, но смотрела на меня.

— Познакомься, мама. Это студентка Оляна Спелая, наша новая постоялица. Разреши мне показать комнату. — проговорил этот парень с гордостью, как будто бы я его награда. А его мама пристально посмотрела на мня и сказала:

— Это не "публичный дом" и мужчин сюда приводить не разрешу. Скидки никому не делаю ни на состояние кошелька ни на возраст, готовлю есть я три раза в день. Не откажусь от любой помощи. Стоимость комнаты серебрянный сутки. Не шумите и не проводите эксперементы. — строго проговорила она.

— Для начала можно посмотреть комнату, а после… все будет после. — сказала я и мы направились в глубь дома.

Передо мной открылся интересный вид. На первом этаже бросается в глаза стойка регистрации, за которую зашла хозяйка.

— Та-а-ак, у нас свободна комната на четвертом этаже, угловая- сказала она, посмотрев журнал. Взяла ключ из специальной коробочки и мы пошли на верх.

Комната мне понравилась, в ней было два окна, милые зановесочки на них, домотканный коврик у кровати на деревянном полу, на кровате одеяло-покрывало из лоскутиков. Мило, чисто. Я согласна.

— Я согласна, где надо подписать? — с эти словами и улыбкой я повернулась к хозяйке. Хозяйка, удивленная моим порывом, молча спустилась вниз и принесла договор. Договор был стандартного образца о правах и обязанностях обох сторон, даже непредвиденные случаи и те были описаны в сандартных формулировках, никаких "подводных камней". Я расписалась и отдала задаток.

— Ждите через два часа к вам приду с вещами. — обрадовала я хозяйку.

Две недели отдыха прошли спокойно, без приключений. Только, если я не тренировала свои мозги, то со мной начинали приключаться нелепости, такие как: споткнулась на ступеньке, или еще интереснее, ножом чуть палец не отрезала. И тогда я пошла в городскую библиотеку. Брала книги любого характера доступные моему положению в обществе. Обычному городскому жителю без титула, звания, и прочей статусной чепухи не выдадут книгу по "Счетному управлению" или " Правило учета и проверки бухгалтерии поместья". Но так как я студентка академии, то мне доступны и такие книжки. Я читала книги и впитывала все, как губка. Жить-то хотелось. И одна книга в день спасает меня от нелепых смертельных случайностей. И вот настал тот день, когда пришла пора возвращаться в академию.

— Спасибо за то, что вы сдали мне комнату. Надеюсь, что я оставила хорошее впечатление о себе. До скорой встречи. — попрощалась я с хозяйкой "Гостинницы". Взяла сумку с вещами и пошла в академию.

Сегодня был седьмой день предпоследней недели последнего осеннего месяца, выходной солнечный день. Он был такой хороший, что я надеялась и на счастливое завершение дня. Но… но никто не предвещал и не знал, что меня ждут в подворотне грабители. Ох, и не повезло ж этим грабителям позарившимся на мое добро. Избила я их с особой жестокостью и настроение испортили. Безопасники города скрутили нас и без всякого пиетета к молодой девушке засадили нас всех в каталажку. Имущество мое в виде сумки с вещами конфисковали со словами:

— В отделении разберемся, ваша это сумка или нет. — сказал мужчина держа мою сумку.

И мы ехали в отделение безопасников по этому району. Мужики лежали и стонали с одной стороны черной решетчитой повозки, а я сидела напротив них. "Божечки мои, неужели милиция от туда и безопасники от сюда ничем не отличаются…"- думала я и громко с сожалением вздыхала.

— ЭЭЭ… ты вот, вздыхаешь, а мне и вздохнуть — то стыдно. Какая — то хилая девченка, которая при взгляде на разбойников должна чувств лишиться, отметелила нас так, что подумываешь уйти в подполье и не высовываться.

— А более нормальный образ жизни вести не пробовали? — возмутилась я.

— Пробовали, но платят гроши. А оплатить услуги целителя стоят не дешево. А если надумаем преехать в другой райнон, по благополучнее, то что бы накопить денег мне не хватит и за всю мою жизнь. — рявкнул разбойник мне в лицо. А я не ожидав этого испугано перебирала ногами отползая в угол, я боялась, что он меня в этой каталажке убьет, но он даже не двинулся. Мужчина заплакал, я слышала, как он всхлипывал.

— Кем же вы работали, что ваш труд так мало оплачивался? — поинтересовалась я.

— А тебе это интересно или ты это из вежливости спросила? — ответил второй нападающий и мною поколоченный.

— Не знаю, возможно и то и то. — ответила я.

— И то и то. — сказал опять второй и засмеялся.


В тоже время:

— Ваше Преосвещенство! Ваше Преосвященство! — кричал служка на весь храм.

— Чего ореше? Не видишь Его Преосвященство занято. — ответил помошник Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни Шамбыл. — Его Преосвященство отдыхает от трудовых свершений! — высокопарно продолжил этот странный на вид мужчина, одетый в белый балохонистый верх расшитый серебрянной нитью по-краю, которй доставал ему до колен, серые штаны без вышивки и в тапочки с закрытым носом, очень похожие на лезгинские джурабы.

— Его Преосвященству надо знать, что Его Высочество старший принц Кайда прибыл сюда с неофициальным визитом.

Младший служка никогда не видел, как самый главный из духовенства так бегал, да он вообще не видел что б высшие чины бегали, они степенно идут. А этот подскочил и сверкая коленками из под рясы, которую он схватил руками, и побежал.

Служка, видя это, есле сдерживал смех и улыбку. К нему подошел помошник Его Преосвященства и тихим голосом, который пугал и от которого дрожью пробирало все внутренности, проговорил:

— Если кому расскажешь о том, что только что видел, то ты окажешься в подвале за решеткой без еды и воды. — и пошел степенным шагом за бегущим Хельдером. А служку потом нашли через две недели, полудохлого в малопосещаемой части монастырского комплекса.

Перед главным выходом Хельдера окликнул Шамбыл, остановился.

— Ваше Преосвященство, глубоко вдохните и выдохните. — Хельдер так и сделал. — А теперь спокойненько выходим и улыбаемся. — Хельдер опять послушался.

Небольшая процессия спустилась со ступенек к подъехавшему экипажу.

— Ваше Высочество, какая радость, что вы нас посетили. Вы сюда так неожиданно приехали, нас даже не предупредили. — со всей старательностью улыбался и говорил Хельдер улыбающемуся Принцу, показывая как он рад неожиданной встрече.

— Его Высочество с неофициальным везитом сюда прибыл, отдохнуть от светской жизни и подумать о дне нашем насущном, о проблемах государственных. — ответил за Принца, который улыбался и смотрел на все мутными глазами, представитель.

— Да — да — да. — кивая головой проговорил Хельдер. — Это очень важное дело думать.

Но тут подбежал служка босой, в серой балохонистой рубахе, черных штанах и что-то зашептал Шамбылу на ухо:

— Ваше Преосвященство, у меня плохие новости, пленный из пятой спецкамеры сбежал. Нюхачей по следу пустили, но пока без новостей. — Шамбыл нахмурился, кивнул служке.

— Уважаемые гости, покои для вас приготовили. — с улыбкой проговорил Шамбыл и поклонился в пояс со всем раболепием. — Просим Вас пройти за служкой. Он Вас проводит в ваши покои. — с приглашающем жестом на главный вход в комплекс проговороил он не разгинаясь.

Его Высочество повели вместе с Его Преосвященством в здание, а шамбыл так и стоял согнувшись и ждал, когда процессия всей свиты Принца пройдет мимо него. Когда перед ним прошел представитель Принца, то шамбыл шепнул ему:

— Ваше Высочество, через два удара колокола в саду у дальней беседки. У меня плохие новости.

Оляна Спелая.

Пока мы ехали, я начала думать, как помочь этим людям. Думала- думала… и придумала.

— Что вас ждет, если докажут ваше воровство? — спросила я.

— Каменоломни. — обреченно ответил один из мужиков.

— Хотите нормально жить? — спросила я.

— А кто ж не хочет. — с усмешкой ответил тот же мужчина. — Не уже ли ты нам халтурку какую подбросить хочешь, только мы на "мокруху" не пойдем.

— А кто у вас главный? — спросила я. — Ну, это, как его…О вспомнила! "Король" бандитский, вот!

— Зачем тебе бандиты? Чтоб "Веселой девочкой" стать особого ума не надо, к Каорисе сходи. Она определит. — сказал тот же мужик.

— Ха-ха-ха-ха- заржали эти индивиды.

— Ну как хотите. Я вам работу предложила, а вы не хотите видимо денюшку: детям на целителя или на дом в хорошем районе. — сказала с сожалением, пытаясь надовить на их желания "хорошего".

И тут нас тряхнуло. С улицы было слышно крики и ругань, так как мыбыли в темноте и ничего не видели, то мне было страшно и я сжалась в своем угу пытаясь слиться с темнотой. Загремели засовы и открылась дверь. Меня и я думаю нас всех, кто был в каталажке, ослепил яркий свет.

— Вылазь по одному! — прогремел мужской голос.

Я прикрыла глаза ладонью, на пару секунд и на ощупь пошла вперед мелкими шажками. И вдруг меня кто-то грубо дернул вниз. Я вскрикнула и полетела вниз. Думала разобьюсь, но в туже секунду меня перехватили у талии и поставили на твердую поверхность, скрутив веревкой руки. Когда проморгалась, то увидела, что я стою на брусчатке во дворе у отделения безопасников и солнце уже выше крыш домов на целую ладонь.

Осмотрелась по-внимательнее. Рассмотрела здание безопасников с торца: белая стена, шесть окон и три этажа. Окна без занавесей, рамы обшарпанные и белая краска там выглядит, как узор. Здание из кирпича, что очень интересно, так как остальные здания из камня.

— Шевелись! — приказал мне толстый безопасник с пышными белыми усищами и легонько толкнул меня в плече.

Я и пошла в здание, но никто не предупредил, что там темно, как в каталажке. От испуга, что оступлюсь я зажмурилась до белых точек и тут же разжала сильно сомкнутые веки:

— Хм! Помогло… — сказала я себе под нос, но на меня налетел толстый конвоир.

— …!Чего встала!? Вперед! — выругался толстяк и опять легонько толкнул меня в плече.

Меня удивило такое отношение, у нас бы на Земле, уже бы была я избита и обвинена в двух убийствах или трех кражах, за неповиновение, а тут легкий тычек в плече.

Внутри здание было длинным, по бокам двери с номерами, и узкий коридор, в котором гуськом можно двигаться. Двери открывались, как в Японии, что бы идущий по коридору не был снесен из-за порыва открывающего. Вот за одну из таких дверей меня и завели.

В кабинете было светло и тепло, и я после темного коридора резко зажмурилась.

— Проходите, присаживайтесь- сказал не знакомый мужской голос. Меня с закрытыми глазами провели и посодили на стул. Я с таким удовольствием откинулась на спинку стула и открыла глаза. За столом сидел средних лет мужчина с пронзительно голубыми глазами, опушенные черными ресницами. Легкая небритость и помятость лица, говорила о том что он спал на рабочем месте и у него не было времени привести себя в порядок.

— Для начала, здравствуйте. — сказала я. — Мне жарко в вашем кабинете, можно мне снять теплое пальто, как никак осень уже подошла к концу. И наконец развязать веревку на руках, я как никак первокурсница. Даже экзаменационный лист могу показать., если разрешите принести мою сумку. Никакого плетения магического не изучала. — сказала я спокойным голосом. Если не били, не обвиняли, пока, ни в чем, то хотя бы с удобствами посижу. Вызывать Петра Ивановича не буду, до тех пор пока "милицейского произвола" не будет.

На меня удивленно смотрели эти прекрасные глаза, а сзади мне пришелся подзатыльник.

— Ты кого дуришь, шалава. С дружками своими награбленное не могла поделить? Надо было бежать в "Благополучный" район бежать? Думала тут они не будут трогать тебя, зная о патруле? — спрашивал этот толстяк у меня.

— Зачем же ты так, Шантар? Развяжи девушке руки, к тому же здесь магически нейтральный фон, атакующие заклятия она не кинет. — сказали эти прекрасные глаза.

— Все забываю об этом фоне, господин начальник. — сказал толстяк Шантар.

Игра "в плохого и хорошего копа", мне не понравилась. Когда руки стали свободными, я включила свой любимый артефакт записи, который я назвала по-русски "диктофон". И началась игра. Кто не спрятался я не виновата.


Глава 7. Новые учебники.

Спрашивали меня, наверное, очень долго, задавали одни и те же вопросы по кругу. Я не выдержала и вызвала Петра Ивановича.

— Оляна Спелая! — закричал толстый безопасник. — Что за чары вы применяли? Вы обвиняетесь в примении запрещенных чар в здании Безопасности по "Благополучному району" в столице страны.

И тут из портала вышел Петр Иванович. Одетый в бархатный пиджак, расшитый белым сутажем, рубашка черная и атласная, шейный платок и бриллиантовая заколка, волосы на бриолинены и уложены в идеальную прическу, брюки и туфли выше всяких похвал- образ идеал идеального.

— Оляна Спелая, кто бы мог подумать… — сказал Петр Иванович с иронией.

— Кто вы такой? — спросил толстяк и попытался придать себе угрожающий вид. А я услышала, как позади меня упал стул. Резко обернувшись, увидела, что голубоглазый красавец стоит вытянувшись во фрунт, а толстяк Шантар строил из себя "крутого мачо".

— Представьтесь, пожалуйста. — сказал Петр Иванович.

— А почему бы вам… — начал было Шантар, но обернулся посмотреть на голубоглазика. И тут я увидела как расширяются глаза у толстяка. — А-а-а-а почему-у-у… — и некрасиво начал тыкать пальцем в голубоглазого и Петра Ивановича.

— Петр Иванович, держите и попросите что бы мне вернули мою сумку с вещами. — протянула я ему "диктофон". Главный безопасник кивнул головой и голубоглазый красавец рванул выполнять мою просьбу. А сам пошел к столу голубоглазого.

— А теперь начальник Шантар объясните мне, почему, вы арестовали Оляну Спелую студентку первого курса столичной академии магии. — сказал Петр Иванович спокойным голосом. — Смирно! — заорал он командирским голосом так, что даже я вскочила со стула и встала по-стойке смирно рдом с Шантаром. — Оляна, вы можете быть свободны, а мы с начальнком отделения безопасности по "Благополучному району" побеседуем. — говорил мужчина, смотря при этом на толстяка. Я украдкой глянула на Шантара, у него по виску бежала струйка пота.

"— Ха! Так тебе и надо!" — зло подумала я. — " Знать высшее начальство надо в лицо, ну или портретик купить, что бы сравнивать изредка с оригиналом."- продолжила я про себя, улыбаясь только глазами. А Шантара продолжали отчитывать, но тут принесли мою сумку. Я обернулась на того кто принес мне сумку и опять попала в плен этих прекрасных глаз, захотелось признаться во всем сразу. ОХ! до чего же красивые глаза.

— Оляна, не смотрите этому молодому человеку в глаза, если не хотите подписаться во всех бумажках, какие начальник Шантар вам под ручку-то подсунет. — сказал Петр Иванович с улыбкой доброго дядюшки, а меня в пот прошибло. Я посмотрела на голубоглазого, тот покраснел, посмотрела на толстяка, тот побледнел.

— Значит ментальное воздействие. Что ж. Уважаемый Петр Иванович, хочу подать заявление на незаконное ментальное воздействие. — сказала я, глядяя в глаза главного безопасника. А он видимо за мой счет получал удовольствие ото всей ситуации в целом.

— Уважаемя Оляна, вы не можете предъявить обвинения оперативному дознавателю при исполнении, — сказал мужчина мне с улыбкой доброго дядюшки, — а вот его начальнику за халатность, да. — продолжил он с сожалением, но тут же изменился и:- Начальник безопасности по благополучному району Шантар, я удовлетворяю жалобу студентки Оляны Спелой, и вы отправляетесь… — Петр Иванович сделал теотральную паузу.-…в дальний гарнизон простым рядовым к границам с пустыней королевства Сабия.

В этот момент я смотрела на Петра Ивановича с долей восхищения и ужаса. "Вот это интригант! Никого не отправил на каторгу или в душеулавитель, действительно виновного оставил жить и еще при работе оставил, пусть и с нижних чинов, но при работе и живой. Мне очень хотелось узнать, что стала с Ваасси и Ионой, ведь Ваасси была беремена. И я решилась сделать это сейчас.

— Уважаемый Петр Иванович, можно мне задать вам интересующий меня вопрос?

— Вы о компенсации за причененный урон? Так не волнуйтесь, положенные двадцать четыре золотых, из которых четыре вы должны заплатить в казну короля, за такой скорый суд, вы получите в кассе этого учреждения. — сказал мне Петр Иванович.

— Спасибо, Петр Иванович. — сказала я, меня всегда учили быть благодарным за любую помощь и не оставаться в долгу. — Это очень большие деньги. Но я вообще-то интересовалась, другим. Точнее другими. — сказала я, и про себя подберая слова так, что бы он мне ответил сразу и не ушел от ответа. Пока я думала над дальнейшими словами, у Петра Ивановича на лбу появилась складка, а лицо с "приветливого дядюшки" сменилось на скучающепрезрительное, вроде бы говоря мне "что тебе еще надо и что тебя не устраивает". И я не стала больше думать как и что сказать и просто выпалила:- Я об Ионе Стерсон и Ваассии Тукхиной, Как никак, Тукхина была беременна. Мне важно знать: что с ними и что с малышом…

— С малышкой. — перебил меня Петр Иванович. — Она родила малышку, здоровую и ее отдали отцу. Участь же Тукхиной и Стерсон была решена уже их поступками. Покушение на жизнь является смертным приговором и Ваасси подверглась процедуре с уловителем душ. А Стерсон два месяца в каменоломне за пособничество.

— Спасибо. — только и сказала я. — А Ваасси видела свою девочку? — этот вопрос волновал меня очень очень.

— Нет, она сразу же порвала все связи с ней и тут же была подвержена процедуре. — ответил мужчина. — Возьми лист, там все написано, на первом этаже в кассе обналичишься.

Мое тело как будто бы стало отдельно от разума, само взяло бумажку, вещи и ушло за деньгами, а разумом я осталась в этой комнате. Очнулась от всего уже в коляске общественного транспорта, когда подъезжали к воротам академии. Расплатившись с кучером, я бросилась бегом в комнату. Меня душили слезы и комок застрявший в горле. Слезы начали застилать мне глаза и я уже не разбирала дороги. И тут со всего маха я во что-то влетела и потеряла сознание.

Очнулась от странных ощущений, как будто плыву или лечу. Начала барахтаться, что бы встать, подняться, но меня сжали руками. Руками? Начала трепыхаться сильнее что бы увидеть кто же меня прет.

— Лежи спокойно. — сказали тихим баритоном с угрозой. — Иначе, не расчитаю силы и тебя раздавлю.

— Слушай, что тебе говорят. — сказал другой баритон. — Мы тебя сейчас в целительский корпус отнесем в их лечебницу. Так что расслабся и получай удовольствия, когда тебя на руках еще такой красавчик поносит как наш Елен. — шутканул этот тип.

— Вещи мои у вас. — поинтересовалась я у них.

— Сумка-то, ту-ут. Негусто у тебя со шматьем. Папка или мамка бедные? — поинтересовались у меня.

— Не приставай. — сказал за меня тот кого назвали Еленом. — Какая тебе разница сколько юбок у этой девченки.

— О кстати о юбках, у этой я еще ни разу не поднимал ни одной юбки. — и скрабезно, так, засмеялся. От его слов мне стало не по-себе, но тут взыграло чувство справедливости и собственного достоинства.

— И слава всем богам, что вы не лазали под мою юбку. Мне нехотелось быть у вас одной из многих. — Елен после моей патетичной речи хмыкнул, а я ободренная его одобрением продолжила:- А вдруг после ваших проверок вы что-нибудь нашли интересное и вам понравиться, то вам пришлось бы жениться на мне. — Елен не сдержался и заржал со всхлипами.

Откровенно говоря я дразнила того парня, как быка тряпкой, и даже испугалась, когда не последовало ответа на мою реплику и удивленно посмотрела на Елена.

— На данный момент он обдумывает ваши слова. Вы первая кто ему так это говорит и вообще отказывает. Он принесет ваши вещи вам, но позже, когда осмыслит все вами сказанное.

— Да, я вроде бы понятно сказала, и даже пошутила.

— Только вот он принял это за "золотую монету", он же чистокровный боевик. Жди в гости, он будет тебя искать разрешить этот вопрос.

— Только от этого мне не легче, — ответила я ему. — Мы пришли, опусти меня. Дальше я сама.

— Не строй из себя невинную гордость. Лучше я тебя донесу до палаты, что б ты по дороге к целителям не скопытилась.

— Мда, рыцарь из тебя отличный, только надо поработать над оборотами речи, а то разговариваешь, как не знаю кто. — сделала я замечание Елену, а он опять хмыкнул.

Меня донесли до лечкорпуса и сдали на поруки целителям и с чувством выполненного долга удалился. А я постояла чуть-чуть, пока меня осматривали, и начала чувствовать себя не лучшим образом, такое ощущение было, что я нахожусь на корабле в период шторма. Подошел дежурный целитель. Осмотрел меня, поводил руками, скосил глаза и посмотрел на меня, после вынес вердикт, что учиться мне надо щины ставить, желательно в ближайщие две недели, а то все заразы будут мои. На вопрос "почему?" ответила руганью в адрес одной старой и замшелой нэльфи.

— Так, — сказал целитель, — на сегодня я тебя подлечил. Будешь приходить каждый день и дежурные целители будут тебя "чистить". Но тебе надо поскорее изучить защиту, ну или попросить родовую защиту у родственников. — продолжил он с уставшим лицом, видимо моя "чистка" далась ему не легко.

— Я сирота. — тихо сказала я.

— Тогда сама изучай щиты. Хотя их вам на втором курсе будут преподавать, так что это тебе будет только в плюс. Посиди тут где-то с полчасика, а потом иди в комнату. Завтра веселый день будет и про ежегодный бал-маскарад объявят- сказал целитель и заложил руки за голову, а ноги вытянув на стол. — Мммм, в этот день можно пошутить над богатенькими и немного попроказничать. — протянул он с предвкушением. — Только я тебе ничего не говорил. — и заговорщицки подмигнул. А я хихикнула в ответ, но мыслями была уже в библиотеке.

По истечении положенного времени я почувствовала себя намного лучше и распрощавшись с персоналом целительского корпуса побежала в библиотеку, решив чем раньше я узнаю про щиты, тем лучше. На пути никто не встретился и я удачно добралась до библиотеки. Госпажа Сузьюм встретила меня улыбкой, сказав, что мой комплект учебников уже ждет меня и она рада, что я прошла естественный отбор и что завтра надо будет сдать пять серебрушек за пользование библиотекой. Не долго думая, я отдала ей деньги сейчас, мало ли забуду или еще чего, благо деньги с собой. Спросила у нее разрешения пользоваться книгами второго курса, как дополнительной литературой, на что мне ответили, что после естественного отбора разрешается пользоваться всей библиотекой, кроме архива.

— Туда, — сказала библиотекарь и некрасиво ткнула пальцем в дверь за конторкой. — только по разрешению декана с резолюцией ректора. А так пользуйся, знания это то чего самоуверенным пустышкам не хватает.

Поблагодарив госпожу Сузьюм, я пошла в читальный зал. Рядом со столами плавал-летал Хадим. Я его уже не боюсь и попривыкла за полгода. Мы с ним часто заводим философские беседы на разные темы, он помогает мне с интересующей меня литературой и прочее.

— Здравствуйте Хадим. — подоровалась я с ним и улыбнулась.

— Ваш комплект готов, госпожа Оляна. — ответил мне призрак.

— Помогите мне Хадим с подбором книг о щитах. А то нэльфи Шаларавел мне пожелала, теперь вот мучаюсь. — пожаловалась я призраку.

— Хм. Я это вижу. После смерти видишь многое. Это проклятие и оно вгрызается в вашу ауру. и если вы будете относится к этому безалаберно, то в течении трех дней вы умрете. — от услышанного у меня округлились глаза.

— А мне дали две недели. — сказала я.

— Это если вы будете очищаться у целителей, то да. И вам правда надо искать защиту, но лучше всего с ней справляется родовая. Она просто сомнет это проклятье и вы спокойно заживете без последствий.

— Вот в том то и проблема, я сирота. И родовая защита мне не светит. И нужны щи..- начала запальчиво я объяснять Хадиму, но тот мня перебил:

— Защита рода у вас есть. Только вы ее не носите, почему? — спросил меня привидение.

— Какая еще защита. Мне от мамы только медальон с правами наследования и достался. — проговорив это, я поняла про какую защиту рода он говорил. Приняв все обязательсва как графини Капукарской, на меня перейдет и защита рода. — Нет. — твердо сказала я. — Я не могу принять обязательства, пока я слабая и никчемная студентка. Да, о мире и его законах-то узнала недавно. А какие последствия будут после принятия титула и всего пологающегося? — у меня начиналась паника, и кому я все это объясняю и доказываю я не знала. Оправдываясь, я доказывала себе свою пока что еще несостоятельность.

Хадим посмотрел на мои оправдания и на меня, как на трусливого зайца, а потом сказал:

— Ну, изучишь ты щит ауры, который на последнем курсе изучаете, так ты, не зная основ, умрешь быстрее, чем тебе оставленно времени.

Я услышала то, чего боялась услышать всю свою жизнь. А пожалеть рядом нет никого, сказать, что все будет хорошо и что все эти обязательства, страшившие меня неизвестностью, мы свернем, как бумажный листик, и отправим самолетиком в полет.

— Я потерплю. Эти две недели я потерплю и постараюсь выучить хотя бы щит, который изучают на втором курсе. А потом посмотрим как, да чего. — сказала я и улыбнулась, а на душе кошки скребут от отчаяния.

— Тебе решать, но мне отлично видны твои эмоции в ауре, я, как никак, призрак. Можешь "бодриться" на публику, но от меня ты ничего не скроешь. — на последних словах Хадим подлетел и полупрозрачной рукой, попытался погладить меня по голове. Не ожидая от него таких действия я замерла, а его рука зависла над моей головой. И вдруг, я почувствовала прикосновение по голове, еле улавимые ощущения, как будто шаловливый ветерок пролетел и обласкал меня своим теплом. Очень удивленным глазами я уставилась на призрака.

— Я не могу прикасаться к телу, для живых это несет последствия не из приятнейших, а вот к вашей ауре с определенными эмоциями могу. К тому же теперь я знаю, что мы кровные родственники в пятом поколении. — я в шоке уставилась на это странное существо. "Ничего себе, хотела себе родственникой. И вот тебе на!" — подумала я.

— Я твой пра-…-дедушка- когда он говорил о" пра.." он крутил призрачной ладонью и прищурил призрачный глаз. Тут я удивилась еще больше и в слух выдала:

— Росла одна, а тут бах! и целый пять раз прадедушка в виде призрака.

— Не трепыхайся внуча. — сказал мой прадед. — Мы победим эту с**ку нэльфи. Видимо почуяла мою кровь и сделала подарочек, так сказать. Как была она тварью, так ей и останется. Зря я ее тогда пожалел, лучше б убил, как и хотел.

— Не уже ли все нэльфи были такими, как ты сказал. Ну, не хорошими редисками.

Честно, я все еще была под впечатлением, и не отдавала отчета своим действиям и словам. А дедульник все что-то говорил и говорил, запальчиво размахивая призрачными руками.

— Эй ты меня слышишь? — крикнул прямо в ухо и помахал перед глазами призрачной рукой. А потом бахнул здоровущей пыльной книгой передо мной. — Вот прочитай про предков, меня ты там тоже найдешь. Я тот кто добровольно решился на запечатывание, ради договора с вампирами и добрых отношений на без срочный срок. Только мое имя затерли в веках, что бы меня не освободить и договор не треснул, как весенний ледок.

Я взяла книгу и пошла отмечаться у госпожи Сузьюм.

— Госпожа Сузьюм, а имя Хадим у нашего библиотечного призрака настоящее? — поинтересовалаь я у нее, мало ли он мне скажет, что да, знаю в этой книге найдешь ответ, ну или что-то подобное. Но…

— Не знаю, он сам сказал, что завут его Хадим. На древнем языке сабийцев это означает "раб". Это все у тебя? — спросила она, я кивнув пошла изучать родословную. Хотя бы узнаю с какой стороны родословная.

Иду я полестнице вся в мыслях, а на встречу мне неприятности с моей сумкой.

— О, а я тебя везде ищу! — воскликнуло это накачанное чудо. — Держи сумку. Тебе ведь можно носить тяжести? — и сунул мне в руки мою сумку. Но у меня- то тяжелая книга в руках.

— ЭЭЭЭЭ.- только и могла сказать я. А это чудо москулистое побежало по своим делам с чувством выполненного долга. Но потом остановилось на середине коридора и очень быспро прибежало назад. Он схватил мои ладони, при этом у меня все выпало из рук, и запальчиво начал что-то говорить. Но меня беспокоила книга, ведь за ее порчу госпажа Сузьюм меня может даже не пустить в библиотеку. Когда я отвлеклась от своих мыслей он уже заканчивал.

— Меня зовут Кожак. Я буду самым сильным воином! О, и о юбках не забывай, ты следующая. — сказал это и похабно подмигнул мне. А после побещал счастливый. А я подумала: "Черт возьми! Это что сейчас было? Мне только сомнительных мужиков не блещущих интелектом не хватало.", А в слух сказала:

— Ох-хо-хох, хорошо, что книга не порвалась.

Но тут я услышала как кто-то выходит из-за угла.

— Ха-ха-ха-ха. Тебе сказали, что с тобой переспят, а ты думаешь о каких-то книижках. Как тебя вообще оставили тут. Ты оскорбляешь мой вкус и эстетическое восприятие! Сегодня же пожалуюсь ректору Эребу, что бы выкинул такую уродину. — и картинно засмеялась. Я посмотрела через плечо и увидела там нашу принцессу, только почему-то одну…

— Где же твоя свита, ваше высочество? — поинтересовалась я. — Не дай, Любящая, вас украдут. — а это я пошутила.

— Надеюсь это будет красавец, принц из далекого королевства, с которым у нас война, и тогда наши королевства объединятся, а меня будут любить очень-очень. — пропела она влюбленным голоском. — Хм. А зачем я это тебе рассказала, ты же без положения в обществе и к тому же страшная, в отличии от меня, принцессы. — сказала и опять картинно засмеялась.

Бурча себе под нос про неразумность некоторых я, как бурлак, потащила свои шмотки, и из-за угла, где стояла принцесса, вышла Алим и подбежала ко мне. Выглядело это ужасно, но она быстренько добралась до меня, схватила сумку и:

— Скорее пошли, пока мой дар на нее действует, нас расселили в другие комнаты и я вышла тебя встретить, мы живем теперь немного в других условиях.

— Хуже? — успела я спросить, как за спинами раздался визг и цокание каблуков принцессы. — Черт! Она, что за нами побежала? — спросила я.

— Хуже, мы теперь живем с ней через стенку. — ответила мне Алим.

— ИИИИИ, за что нам такое наказание! — воскликнула я.

— Это не наказание, это распоряжение ректора. Те кто на отлично сдал все экзамены, переселяются в лучшие условия, но по-двое в комнату. Мы с тобой в одной комнате, но рядом с принцессой. И еще сюрприз тебе: ты единственный человек, который сдал все экзамены на пять.

Я в шоке замерла на середине пути к жилому этажу, но Алим меня грубо дернула и мы побежали дальше.

— Сюрприз то, что надо. Нечего сказать больше. ОООО, как же я учиться-то буду, она же со своими толпами парней мне учиться не даст.

— И не говори. — ответила мне Алим, смешно подпрыгивая при беге.

— А где..-начала спрашивать я.

— Давай добежим до комнаты, там и спросишь, а то на бегу тяжко отвечать. — ответила мне Алим.

Забег до нашей комнаты был очень тяжелым. Богатенькие девченки морщили нос при виде нас. Как же выскочка из бедных и нелюдь на их территории. "Давно я такого не ощущала призрения к своей персоне. Но меня им не смутить таким отношением. Если они узнают, что я скрываю свое происхождение, то начнут лебезить и присмыкаться. Надо стать сильнее!" — думала я про себя.

Мы зашли с Алим в комнату.

— Ни чего себе аппартаменты! — воскликнула я. — Удивительно, это у всех такие комнатки?

— Не, у всех разные комнаты. У нас вторая по комфортабельности комната в богатом крыле.

— ММММММ! Хоть чуть-чуть побуду принцессой.

Комната действительно была очень комфортабельной. Хотя нет, не комната. Это были апартаменты на двоих с гостиной и ванной комнатой. Гостиная была не большая, она так же включала в себя и прихожую и небольшой кухонный уголок. Первым делом я разулась и побежала осматривать гостиную, а потом комнату.

Кухонный уголок был небольшой и в нем была одна комфорка для подогрева чая, чайник на комфорке, две кружки на столешнице рядом и две чашки. В тумбах под столешницами были пустые полки. Думаю печеньки и булочки с тарелками и прочей кухонной утварью там займут свое положенное место. Рассмотрела я и диван. Он оказался не раскладным, что меня огорчило. Диван был полуторометровым от подлокотника и до, довольно мягкий. Журнальный столик рядом с диваном и ковер под ним добавлял уюта и тепла. Окон в гостиной не было. Стены обтянуты тканевыми обоями нежного песочного цвета. Я побежала к первой попавшейся двери.

— Вай! Алим, ты видела, какая у нас ванная комната? — воскликнула я. — У-у-у-у, как же я скучала по таким удобствам. — и запрыгала от удовольствия.

— Помывочная, как помывочная. — с безразличием сказала степнячка. — Ты зачем разулась?

— Как зачем? Это же теперь наша комната, так зачем же в ней обутой ходить. Приятнее когда ноги свободны от обуви хотя бы дома. К тому же уборки будет меньше, если мы не будем носить грязь в спальню на своей обуви. — возмутилась я.

— Говорят, графиня Капукарская Валенсия Мелех, тоже не ходила у себя в доме обутая в уличную обувь. — сказала Алим, снимая со своих ног обувь похожую на татарские ичиги и поставила под вешалку красивые сапожки.

А ванная была такая же как в "хрущевках" — туалет, ванная и раковина в одном месте, но как же мне ее не хватало. Налюбовавшись на ванную, я пошла смотреть комнаты. Одна была занята Алим, там лежали ее сумки с пришитыми бубенчиками по краю. В другую вошла я.

— Хм. Комнаты, как близнецы, одинаковые. — сказала я в слух.

— Ну если ты привнесешь в нее свою идеальность, то тогда никто про наши комнаты так не скажет. — с улыбкой сказала мне Алим, при этом у нее в носу зашевелились белые волоски-рыльца. — Не двигайся! — резко сказала она мне и выставила руку преграждая мне путь в комнату. Поводив опять своим носом около моей комнаты, она опустилась на колени принюхиваясь к чему-то. — Нас сюда специально поселили. А тебя именно в эту комнату. Но эти…, не ожидают, что я с тобой поселилиась. — сказала гоблинша с усмешкой и страшно оскалилась.

— Алим, что ты нашла? — с дрожью в голосе спросила я. Мне уже представилось все что угодно.

— Я думаю прихлебатели принцесы решили тебе подпортить жизнь. Кто-то пометил эту комнату специальным запахом, который привлекает жучков. Они бы съели все что из ткани, а так же твои волосы на всем теле.

— И ресницы и брови? — поинтересовалась я.

— И их тоже и не только. — и так выразительно посмотрела на меня, что я засмеялась. — Не смейся. Эти жуки все луковицы волосяные выедают, и останешься ты действительно без волос. Не ходи туда, это еще не все. — сказала Алим и ее рыльца в носу задвигались еще быстрее. — Тебе на кровать еще что-то вылили и это не безопасно, точнее сказала бы, если рядом с кроватью стояла. Надо позвать кого-нибудь из безопасников школы что бы тут почистили.

Я не долго думала и вызвала опять Петра Ивановича. Когда он выходил из портала я ожидала чего угодно, но не мужчину в розовых панталончиках с оборками.

— Оляна, вам не надоело во всякие пакости вляпываться? Вы ведь не просто так меня вызвали? — со вздохом заявил он.

— Петр Иванович, я тут не причем, Алим расскажи пожалуйста, а то у меня от перижитого за сегодняшний день мозг плохо соображает.

— А почему меня не вызвали? — Удивился Петр Иванович.

— Вот и вы еще не довольны, что я вас постоянно вызываю. Надеюсь, дама, от которой вы убежали из-за меня, не сильно разочаруется…

Петр Иванович выгнул бровь, когда слушал рассказ Алим. Гоблинша рассказала ему начиная с переселения по распоряжению ректора и заканчивая предполагаемым списком подозреваемых. Они потом посовещались, что-то сказал безопасник, что-то ответила Алим, а я села на диванчик и уснула, откинув голову на спинку дивана и наверное захрапела. Итут меня затрясли за плече.

— А? Чего? Я не сплю, не сплю. — сказала я спросонья стирая с подбородка слюни.

— Оляна, ты уже можешь идти в комнату. Мы с Петром Ивановичем закончили. — сказала мне гоблинша, а потом вдруг повела носом и громко чихнула. Петр Иванович обернулся, а Алим вдруг испуганно вскрикнула:

— Петр Иванович, стойте, никуда не уходите. Вызовите экстренных..- и упала в обморок. Я испугалась начала ее трясти и кричать ее имя. Но Алим не отвечала и ее лицо начало чернеть. Повернувшись к безопаснику я моляще посмотрела и:

— Сделайте что-нибудь пожалуйста, с ней что-то не так.

— Она умирает. Я вызвал целителей и экспертов.

— Пусть они поторопятся, она практически не дышит! — прокричала я и начала делать ей искусственное дыхание с непрямым массажем сердца. А целителей все не было и не было.

— Дыши! Дыши! — кричала я. А потом со всей злости ка-ак ударила ей по грудной клетке с криком:- Дыши, я сказала! — как и ее носа и рта вылетела какая — то сера-белая дрянь и Алим задышала. Эксперты, прибывшие в этот момент, поймали эту дрянь в стеклянный закручивающийся шар. А целителей все еще не было.

Хоть и вылетела эта гадость из гоблинши, лучше ей не стало. Дыхание ее было тяжелым и иногда перемежалось с хрипами.

— Кто-нибудь помогите! Да помогите же!!! — заорала я так, что от себя не ожидала. И тут, как в сказке, открывается дверь и вольяжной походкой входит "ОНО". Нет серьезно, у этого существа невозможно было определить пол и рассу. Оно было пестрым, как попугай, и крикливым, как павлин в период брачного периода. И наманекюренным пальчиком синего цвета тыкнулв меня.

— И что это убожесто делает около моего пациента? — гнусаво растягивая слова проговорило это нечто.

— Это нечто, пока ты шлялось непойми где, спасает пострадавшего и как видишь удачно. — разозлилась я.

— Давай побыстрее Аоиф Самалангис, а то студентка долго не протянет, ей еще и показания давать. Счастье для нас, что сегодня ты дежуришь. — сказал Петр Иванович и облегченно выдохнул.

Когда подошел этот Аоиф, все расступились и отошли, образовывая вокруг нас с Алим круг.

— А ты что тут расселась или не видишь, что профи пришел и решил за тебя все проблемы. — гнусаво произнес целитель.

— Пока не увижу от вас хоть каких-то положительных действий к гоблинше, я ни на шаг от нее не отойду. — решительно сказала я в лицо этому чуду.

— Хмм. Не веришь… ну ладно… Уменя только один вопрос. На каком ты курсе? — сказал этот целитель задрав бровь с перьями. И в этот момент, Алим выгнуло дугой и она захрипела, выпучив глаза.

Я испугалась за свою единственную подругу на столько, что что-то пошло не так у меня. Я начала видеть зеленую кровь Алим и черную дрянь, которая, как паук, подбиралась к сердцу. Мышцы Алим все натянулись, как канаты на парусном корабле, и вот-вот грозились порваться. Я зарычала, от бессилия. И вдруг, я замечаю, что "паук" на самом деле живой и имеет глаза и ротовое отверстие. Я зашикала, типа "брысь", как на кошку. И эта гадость меня испугалась и начала убегать, прятаться за другими органами. Я решила эту гадость за шкирку вынуть, как котенка нашкодившего, и потыкать в "ссанки" которые он не должен был делать. Когда я вынула и "пропесочила" эту гадость — Алим стало лучше: дишит ровно, цвет кожи вернулся ее родной-серый, судороги прошли и выгибать ее перестало. Счастливо выдохнув, повернулась к окружающим и слова: "- Ничего себе как я могу! А эта цветастая животинка, только наманекюренными пальчиками махать может." — застряли у меня в горле, и в место этого сказала:

— А вы чего такие пришибленные?

— Богиня! Богиня! Богиня! Я тебя беру в ученицы! — с фанатичным блеском в глазах верещал целитель.

— Чего я такого сделала-то? — в непонятках я спросила у окружающих. А вот окружающие все еще пребывали в шоке.

— Ты опасную зверушку извлекла из организма, не применяя нательных разрезов и отверстий, без ущерба дару и магическому резерву. — сказал Петр Иванович сиплым голосом.

Один из экспертов, видимо, был отходчивым и быстренько зверюшку в стеклянный шарик завернул. А зверюшка ма меня свои глазенки грустные подняла и вроде бы издала звук похожий на скуление.

— А что это за зверь, и можно его себе оставить? — поинтересовалась я.

— Нет. Это даже и не зверь, а червь — пиявка, которая при извлечении из симбионта выплескивает токсин, который убивает через пять минут и превращает внутренние органы в кашу. Мгновенно убивает гоблинов. — сказал попугай- целитель серьезным нормальным мужским голосом. Тут опять все в "осадок выпали". — И оставлять ее у себя- навлекать беду на других и на себя. — сказал Аоиф, а зверюшка, видимо поняла, что ее милые глазки не подействовали на меня, начала биться в стеклянном шаре и пытаться присосаться к его стенкам ротовым отверстием. Я с отвращением отвернулась от этого зрелища и посмотрела на гоблиншу. С ней было все хорошо и она спала, правда на полу, но я хотела окружающих попросить перенести ее на кровать, одна я б не справилась.

Утро встретило меня не пением птиц, а всеобщим будильником. Валяясь на полу, запутанная в одеяло, думала на счет вчерашних проишествий и думала о тех, кто так мне и Алим помогал отправиться на "тот свет". Но долго подумать мне не удалось, я услышала за стеной прыжки. Быстро разобравшись с одеялом, побежала в комнату к Алим и увидела наичудеснейшую картину. Она была одета в какую-то форму коричнего цвета и сейчас пыталась одеть чешку на свою маленькую, но толстую ступню. Я стояла и хихикала, а потом не выдержала и засмеялась в голос, уж больно это смешным выглядело и костюм на бочкообразной фигуре Алим и ее прыжкообразный способ одевания чешки.

Посмотрела я на это смешно действие, похихикала и пошла к себе в комнату. Ее мне вчера почистили от всех вредоносных веществ и жидкостей, которые были разбрызганы в ней. Заметила я листок на столе, которого не было, когда я проснулась, хотя, я не смотрела туда, когда свалилась с кровати. Оказался этот листо "рассписанием" на неделю, и сегодняшнее занятие начиналось аж в шесть часов утра в теплицах, а потом шла физическая подготовка, завтрак, опять физическая подготовка, владение мечем, обед, анатомия человека, анатомия существ, ужин, травничество(теория). Я смотрела на это рассписание на сегодня и думала, что оно расчитано на мужчину или на "Чудо-женщину", которая дочь Иполиты. И с каждым днем физическаяподготовка и вледение мечом у меня увеличивалась по часам, а занятия по анатомии и травничеству перемещаются в начало утра, тоже увеличивая время.

Мы с Алим вышли одновременно из своих комнат. Костюм на мне сидел очень хорошо, выгодно подчеркивая мою фигуру, а вот гоблинша выглядела в костюме не очень, как прикроватная тумбочка с салфеточкой. Свои волосы я собрала сначала в хвост, а после подумала и заплела косу и перевязала лентой в тон костюма. Алим же надела на голову кожаный шлем на завязочках.

— Алим, а зачем тебе этот головной убор? — поинтересовалась я.

— Это шлем, на случай если попадет по голове. — обрадовала меня девушка.

Занятие в теплицах проходило не далеко от загона ездовых животных. Там было жарко и влажно и росли разнообразные растения. Теплицы были под порядковыми номерами и обозначались цветовым индикатором: красный — ядовитые растения; коричневый — плотоядные; синий- источают сонный газ, из них можно сделать обезболевание, анестезию; зеленый- собычными лекарственными растениями и приправами; черный- редкие и вымирающие виды растений. Наше занятие было в зеленой теплице номер один. Мы окучивали и избавляли от сорняков растения похожих на петрушку, базилик, салат, сельдерей, морковь и другие. Мне нравилось копаться в земле. Когда мне исполнилось восемнадцать и государство уже больше не опекало меня, то я уже самостоятельно зарабатывала себе на жизнь, не так много, как хотелось бы, но я накопила на свою собственную дачу. Пять соток земли и все мои! Пока я не стала зам. директора, я выживала благодоря даче. А потом стала зарабатывать больше и потребность в выращивании овощей отпала. Я засеяла часть земли газоном и посадила на оставшейся части розы. Я там отдыхала, не уезжая заграницу, ухаживала за розами, лежала в шезлонге и нюхала тонкий аромат цветов. Эти воспоминания наводили на меня тоску. Но занятие быстро кончилось и я пошла на рядом находящийся с теплицами полигон.

Полигон был разделен на сектора, мы занимались в первом секторе. В нем была беговая дорожка и беговая дорожка с препятствием. Занималась я вместе с боевиками и орчанкой из артефакторов. Удивилась, почему со мной не пошли на занятие целители и Алим, но я потом узнала, что у каждого ученика свое собственное рассписание исходя из направлености. Я и орчанка стояли в далеке от группы накаченных боевиков, что удивительно мы с орчанкой были единственными девушками среди боевиков. Преподавателя еще не было и я решила познакомиться с орчанкой. Она была одета в зеленую спортивную форму, а боевики в алую.

— Привет, меня зовут Оляна.

— Тинтир- представилась мне девушка.

— Я целитель, боевик и артефактор. — продолжила я. — Дружу с гоблиншей Алим. И иногда общаюсь с эльфийкой и дроу.

— А я ни с кем не общаюсь, ты первая кто со мной заговорил за эти семь месяцев. — улыбнулась мне орчанка.

Глава 8. Друзья на все времена

Занятие по физподготовке проводила горная орчанка. Мы с Тинтир услышали тонкий свист и она меня потянула к красной линии, где мы встали по-стойке смирно. И тут мы увидели ее. Подтянутая, худая и накачаная, говорило о том, что она не зря занимает свой пост тренера. В ушах, по-эльфийски заостренных, торчали колечки-серьги, которые мелодично звенели при резком повороте головы. Волосы заплетены во множество косичек, которые на затылке стянуты в хвост металлическим кольцом. От него шли кожанные ремешки к лицу, которые удерживали плотную ткань у вискову. Подобие вуали прикрывало то место, где должны были находиться нос, рот и подбородок и цвета она была черного, как и кожа женщины. Но больше всего меня поразила одежда тренера. Болеро макового цвета было застегнуто на последнюю пуговичку и под грудью, заменяя женщине бюстгалтер. Остальные пуговички шли по краю не застегнутыми, перелеваясь на свету перламутром. Странный доспех в виде воротника, прикрывал шею женщины по-бокам и со спины. Что бы не натерать им плечи, доспех-ворот спускался немного на плечи, помогая снизить нагрузку этого тяжелого агрегата защиты на них. Ворот спускался в декольте до той самой последней пуговички, открывая шею спереди. Но в межгрудье был череп с рубинами вместо глазниц, который прикрывал небольшой участок тела до ключиц. На обнаженных бедрах был был пояс-обруч, закручивающийся на конца около лобка завитками с рубинами. Пояс держал ткань, которая в локоть шириной спускалась к ее ступням и была такой же плотной как и на лице, открывая ноги до бедра. Босая, она тихо подошла к нашей группе, держа в руках посох с навершием из рубина. На ладонях поблескивали артефакты-перчатки. Прозвучал еще один тонкий свист. Несколько парней обернулись на него и скрабезно улыбнулись, сально осматривая горную орчанку. Я только хотела произнести о том, что это преподаватель, как Тинтир мне легонько сжала ладонь. Это действие не укрылось от внимательных глаз тренера.

Те кто первыми обернулись на свист уже поварачивали своих друзей и знакомых посмотреть, как один выразился " на отменнейшую шлюшку". Я понимала, что так стоять в стороне нельзя и пару раз пыталась выйти и обяснить этим не нормальным и сексуально-озабоченным мужчинам, что они не правы, но не могла, так как Тирнир меня легонько, но настойчиво удерживала и это не давало мне сорваться.

Как оказалось в конце занятия, тренер провела проверку умственных способностей своих подопечных и пришла в своем боевом обмундировании. Она не терпела разделения на статусы и для нее все были равны. Считала, что раз ты пришел учиться, то значит ты должен учиться, достигая чего-то, а не стараться прожигать дальше свою короткую жизнь, так как для этого особого ума не надо.

Проверка для большинства парней была провальной. Только четверо орков, которых я встретила в день поступления, при виде тренера встали на колени и оперевшись кулаками в траву, сделали глубокий поклон. От увиденного, эмоции просто фантанировали, но я не произнесла не словечка и не звука, так и стояла замерев. А рядом со мной и Тинтир происходили неприятные действия. Тренера окружили распаленные ее молчаливостью человеческие боевики и что-то настойчиво пытались ей доказать. Я как раз отвлеклась и услышала конец фразы:

— …будет же хорошо! — сказал обин из боевиков. Но тут, тренер незаметными движениями докоснулась до каждого из парней и они кулями свалились на землю. И мы услышали ее голос:

— Встать! — командным голосом произнесла женщина оркам в поклоне. Те не заставили себя ждать быстренько вскочили. Повернувшись лицом к нам, тренер представилась:

— Кёнигин Рани.

— Хоанг Хау Тинтир- представилась моя подруга первой.

— Оляна Спелая. — последовала я ее примеру. Потом представились мужчины орки, некоторые кланялись после представления. Я не выдержала и задала вопрос на счет валявшихся парней:- А что вы с ними сделали? Вы же только докоснулись… Ау! — мою руку сильно сжала Тинтир. И это опять не укрылось от внимательных глаз тренера. Кёнигин улыбнулась, я это увидела по-морщинкам около глаз.

— Я вижу на тебе форму целителей. — проговорила тренер. — Вас этому обучат в скором времени и для тебя не будет загадкой, что такого я с ними сделала. А вот артефактору надо будет изучить некоторые предметы вне программы..- сказала она нам и то же само сказала и четверым оркам. — На следующей неделе, в первый ее день, вы едите в специальный лагерь. — продолжала женщина рассказывать нам план расхаживая туда-сюда окло нашей небольшой шеренги. — А сейчас, бегом! пять кругов по беговому полю без препятствий. Кто прибежит последний, то бежит вместе с теми кто сейчас отдыхает.

И мы рванули. Бегать с озобоченными качками с прямой извилиной никому не захотелось. На третьем круге я начала задыхаться и оставшиеся круги меня протащила Тинтир на себе. Что самое интересное, прибежали мы в шеренгу, переступив, финишную черту одновременно. Чем, судя по довольным морщинкам вокруг глаз, порадовали тренера.

— Молодцы! Вижу в вас командный дух. Что ж, вас шестеро. Обычно я делю команды на тройки. Но вижу в этот раз придется на шестерки. — и задумчиво похдопывая указательным пальчиком по носу за тканью продолжила мысль. — Вы будете команда номер "один". Отпускаю вас раньше на завтрак для знакомства друг с другом.

Не успев отдышаться, меня с другой стороны подхватил парнь орк и потащил на пару с Тинтир на завтрак. Когда меня приперли в залу, то сунули под нос стаканчик с чем-то.

— Выпей, взбодрись. — сказал один из орков, я их не могла различить, перед глазами все плыло. Я глотнуло, а рот обожгло, да так, что слезы брызнули из глаз, а парни засмеялись.

— Что это за алкоголь? Здесь запрещено его пить. — возмутилась я, вытирая слезы.

— Это не алкогось, а бодрящая алкогольная настойка. Ее можно употеблять, только часто нельзя- сердце не выдержит. — сказала Тинтир.

— Ого. — удивилась я. — Ладно, раз мы тут, то давайте знакомиться?! Я Оляна Спелая.

— Мерген-представился серый орк с голубыми глазами. — Я отличный стрелок из лука, я боевик.

Унего был лысый череп со множеством татуировок- узоров, которые были и на лице, притягивая взгляд к глазам. В заостренном ухе, торчала золотая сережка — капля с голубым камушком. Эта сережка была такой заметной на его ухе, что когда он поварачивался, то магнитом притягивала взгляд своей простотой и яркостью.

— А я Лаула — самый верткий и ловкий. — сказал молодой парень с шальной улыбкой. Ох, боюсь он рисковый парень. Зеленоглазый и рыжеволосый парень с цветом кожи молодой оливы. Множество бубенчиков в его волосах создавали не навязчивый звон, который притягивал внимание к его яркой внешности.

— Шокир. — сказал серьезный парень с кариеми глызами, опушенными чернейшими и наигустейшими рестницами и черной косой на голове, свернутой в "гульку". Кончики ушей у него были обрезаны, а в мочках ушей стояли тонели с прозрачным стеклом, куда была залита алая жидкость, похожая на кровь. Он меня пугал, уж, больно жуткая внешность у него была из-за ушей и тонелей.

— Томан- сказал парень длинный, как жердь, и худой, как спичка. Услышав его имя Лаула заржал и начал хлопать по сталу своей огромной лапищей. — Это я с виду такой некчемный, но попадешь со мной на спаринг, то тебе не поздоровиться. — сказал он смехатунчику-Лауле. Остальные при этом были серьезные.

— А я… — было начала Тинтир, но ее перебил Шокир:

— Мы знаем кто вы, Императрица.

От услышанного у меня непроизвольно отпала челюсть и выпучились глаза.

— Я надеюсь это останется между нами. Я тут не официально. — сказала орчанка извиняющимся голосом. — Извини Оляна. Если бы я тебе сказала, кто я, как положенно со всеми регалиями именами и прочее. то я думаю ты не стала бы со мной общаться, или стала, как мои потданные- лицимеры. — сказав это, она скривила лицо.

— То есть ты правишь своей страной? — удивленно проговорила я.

— Нет, что ты! — воскликнула орчанка. — Правителем является мой отец. А так как мамы у меня нет, то этот титул переходит к старшей из дочерей. — сказала она запальчиво. — Я в основном занимаюсь потдержкой семей, где потеряли кормильца, ну или детские дома. Где содержат детей, у которых нет совсем родных.

— Короче, это детский дом. — сказала я и скривилась.

— Нет, не в том смысле, о котором ты подумала или могла подумать… — начал мне рассказывать Томан.

— Детский дом, какой бы он ни был. Это место, где несчастные дети не имеют родителей или возможности обнять маму. Получить, то тепло, которым могут одаривать только родители.

Когда я закончила, на меня смотрели все орки, а Тинтир прижала руки к груди и сослезами на глазах смотрела на меня.

— Вы чего? — спросила я.

— Так ты действительно не знаешь своих родных и родителей? — спросил Лаула. — А все вокруг думают, что ты врешь. — и засмеялся. Я, услышав эту возмутительную вещь, встала и подошла к этому рыжеволосому мужчине. наклонилась, что бы быть нос к носу, и высказала все, что думаю о нем о тех кто обо мне говорит гадости, сначала в простых словах, а потом начала рыспыляться и больше злиться, где скатилась на отборнешую брань. Когда закончила, выдохнула и с удовлетворенной улыбкой села на свое место.

— Оболдеть!

— Ни чего себе!

— Вот это да-а-а!! — понеслось со всех сторон. Я посмотрела на окружающих, те сидели с удивленными лицами, только Лаула был хмур.

— Если вдруг с тобой случиться беда, мой род "Отчаянных" примет тябя, как родную, а если и потребуется, то ты станешь нам родной. — сказал он и протянул мне руку.

— А мне что делать? — спросила я у Тинтир шепотом.

— Принять обещание. — ответила она мне так же.

— Я… спасибо! — сказала я и пожала руку, увидела, что голубые нити от орка переплетаются с моими.

Прозвенел, если это можно так сказать, колокол о том, что время для завтрака началось. Увидела Алим входящей в общюю залу и я решительно ей замахала, привлекая ее внимание. Она пробиралась к нам хмурясь с каждым разом все больше и больше, в итоге, когда она добралась до нашего стола, я заметила как двигаются в ее носе волоски рыльца. Это говорило о ее плохо сдерживаемом гневе.

— Алим успокойся и позволь представить моих напарников..- начала я.

— Не трать время мы знакомы и представлены еще в детстве. Это имераторская дочка и ее охранники. — резко выдала гоблинша не скрывая своего раздражения. — Ты мать свою видела? — обратиласб она к орчанке, та кивнула. — Поздравляю, она ради тебя сюда пришла. — орчанка после слов Алим стала очень удивленной, и все еще молчала, за то каждый из охранников орчанки ругнулся. — Теперь что касается нас с тобой Оляна. — после таких слов, я думала она скажет, что мы больше не подруги, но…

— Если вдруг с тобой случиться беда, мой род "Злых грызюков" примет тябя, как родную, а если и потребуется, то ты станешь нам родной. — скзала Алим протягивая мне руку.

— Спасибо. — сказала я ошарашенная произошедшим, мимоходом отмечая, что голубые нити тянутся к моим уже синим.

— Кто тебе предложил еще защиту? — спросила Алим.

— Род "Отчаянных", Лаула. — пролепетала я находясь все еще под впечатлением.

— Это просто замечательно! — воскликнула гоблинша. — Теперь, если что ты под защитой. И никто не сможет тебя использовать в темную.

После слов Алим я напряглась, да и за столом появилась гнетущаяя атмосфера.

— Алим, что происходит? — с дрожью в голосе спросила я.

— Принцесса, после занятия в теплицах, объявила, что ты теперь ее официальная служанка. И обязана ей теперь жизнью, так как ты ее оскорбила, а она тебя не запорола, хотя следовало бы проучить чернь. — рассказала Алим последние новости.

— А официально эту ересь оспорить можно? — спросила я у окружиющих.

— Только через короля. — сказала Алим и грохнула кулаками по столу. — Но он разбираться не станет, ты не дворянка, и даже не бастардка дворян. Он это дело отправит в городской суд, а королевскую семью никто судить не будет. — жарко продолжила она.

— Себе дороже. Королева-мать еще и головы потребует отрубить всем тем, кто не встал на сторону королевской семьи, объявив это изменой Государства. — продолжила за гоблиншу орчанка и кривенько так улыбнулась.

— А это никак не может подождать, ну хотя бы недельку. я уеду в лагерь и вдруг она обо мне забудет… — со страдальчиским лицом проговорила я.

— Наивная-а-а-а… — протянул Лаула, до этого не вмешивающийся в разговор, как впрочем ни один из орков-мужчин.

— Ты не волнуйся прими один из наших родов и никто не тронет тебя — побоятся, покрайней мере нас. — сказала гоблинша. — Онас такие небылицы сочиняют, что сиди и записывай.

— Мы на следующей неделе в первый ее день уезжаем на практику, ради тебя запишу парочку животрепещущих историй- сказал Лаула и подмигнул Алим, а та засмущалась.

— Я их прочту. — ответила ему гоблинша.

Но в этот момент зашли преподаватели во главе с новым ректором. Ректор приподнялся над толпой преподавателей и студентов, так что бы всем его было видно. Одет он был в мантию черного цвета, на груди висел медальон размером с кулак орка на золотой цепи. Волосы были стандартно белыми.

— Дорогие наши, студенты! С начала этого семестра произошли кординальные изменения, и предыдущий ректор решил оставить свой пост и назначил меня его заменой. Меня зовут… — представлялся мужчина, но его перебили. Догадайтесь, кто? Не знаю кто как думал, но это оказалась наша несравненная дочка короля.

— А мой папа вашу кондидатуру утвердил? Без его резолюции вы тут никто. — сказала девушка и гаденько улыбнулась, пожав плечами и разведя руки в стороны. Я как раз рядом стояла с ней и увидела ее оскал с мелкими остренькими зубами. когда она так улыбалась, то была похожа на пиранью в ожидании добычи.

— Уважаемая студентка, одобрние королевской особы было получено незамедлительно, так что можете не волноваться за мою профессиональность и законность нахождения на этом посту. — грамотно объяснил всем мужчина. — И так. Меня зовут…

— А почему вас назначали без моего одобрения. — опять влезла принцесса.

— Возможно, потому что вы младшая в семье. — со всей серьезность сказал ректор. Принцесса от такого заявления покраснела, надулась и чуть не плача начала пробираться сквозь толпу, которая начала смеяться "в рукав" и кое-где уже были слышны смешки.

— Я так это не оставлю. Вы все ответите за неуважение к королевской особе! — закричала она у входа. — Девочки, за мной. — крикнула она в приказном порядке, но никто не сдвинулся с места. — Я сказала, за мной! — с надрывом в голосе закричала еще громче девушка. Из толпы студентов отделилась фигурка и подошла к принцессе. — Ну, раз только одна баронесса Умра решила меня не предавать, то я вас не сильно накажу. — крутанулась на месте и быстрым шагом ушка из столовой в сопровождении баронессы.

— На этом развлекательная часть кончилась, перейдем к делу. Меня зовут Арчибальд Канх Сат. И я новый ректор Академии. В шестой день на этой неделе состоится бал в честь Валенсии Мелех графини Капукарской. — вокруг радостно загомонили, а ректор продолжил. — Ее нынешний представитель Изабель Копр графиня Капукарская будет присутствовать на балу и разыграет лотерею на получение гранта. В ней могут учавствовать как и студенты, так и преподаватели. На этом все.

Все преподаватели во главе с ректором удалились, а в столовой воцарился бедлам. Человеческие девушки визжали и прыгали. Нелюди держались очень сдержанно.

— Ну и что теперь, на голову надо встать, ради того что бы побыть на этом балу? Представьте меня в раскошном бальном платье с модным вырезом до пупка. — сказала смеясь Алим и показывая вырез платья на себе. — А теперь представьте мои ступни в изящных туфельках из шелка или атласа… — продолжила она задирая свою ногу похожую на лапу медведя, такую же когтистую. Мы смеялись, орки ржали не сдерживая себя. Учебы как таковой в этот день и в последующие не было, все ходили рассеянные и борматали кому что надо заказать в швейной мастерской или у модистки. Преподаватели думали в слух о том, что они сделают с тем грантом, который выйграют, какие открытия сделают. Восновном это была ерунда, но некоторые говорили о действительно важных открытиях, таких как — свет в каждый дом или специальная книга для слепых.

К сожалению слепоту в этом мире никто не мог вылечить, только, если кто-то пожертвует свои глаза. Про очки никто не мог догадаться, но вот увелечительное стекло и лупу придумали.

На занятии по физической подготовке и владению мечем из нас вибивали дурь. Мы там скакали, прыгали, вставали на голову, отжимались, ну я пыталась. Занятие было не просто выматывающим, я дышать боялась, так как легкие горели огнем, пошевелить пальцем, потому что болью отзывалось во всем теле. И я такая кряхтящая и стонущая пошла на следующее занятие. У меня не было сил даже на душ. Вся такая грязная и дурно пахнущая ввалилась в аудиторию. Окружающие начали воротить нос и зажимать надушенными платочками свои беленые носики. В отличие ото всех я не пользовалась белилами и прочими красками, которыми пользовались местные красавицы, при это выглядели они не очень. А вот принцесса пользовалась эльфийской косметикой. И благодаря ней выглядела действительно хорошо. Но ее брезгливый взгляд портил все очарование, которое она показывала всем остальным.

— Фу-у! В наш цветник благородства и утонченности принесло дочку золотника. — сказала она это, пытаясь меня оскорбить. Да я пахну не розами, но я тут, а за прогулы по-неуважительной причине сурово наказывали.

— Она даже не попреветствовала Вас Ваше Высочество как надо! — возмутилась баронесса Умра. — Она своим видом… — теотральная пауза, — оскорбляет Ваше чувство прекрасного. — продолжала возмущенно говорить девушка. Но я на столько устала, что отвечать не хотелось. Только я шлепнулась на место рядом с Алим, то в залу вошла старая чопорная женщина-преподаватель. Она была затянута в платье с корсетом, которое застегнуто на все пуговки и воротник стойка держащий голову прямо и гордо. Манжеты руковов закрывали ладонь до пальцев, а само платье пару сантиметров не доставало пола, из-под которого изредка выглядывали носки черных туфель. Она тихо шурша юбками прошла к кафедре. Стоя за ней она окинула аудиторию, споткнулась взглядом об меня, немного скривилась и сказала:

— Грязнуль не люблю. — сказала преподавательница и посмотрела на меня, в аудитории зафыркали сдерживая смех. — Тетради проверяю ежедневно, а также ваши знания по пройденному материалу. К сегодняшнему дню вы должны знат: сколько костей в человеке? каков объем крови во взрослом человеке? сколько кругов обращени совершает кровь в человеке? Проверяем ваши знания, достали листочки, прокалываем пальчики и прикладываем к листку. Произносим "алабам" и пишим все что знаем. Вам на все про все двадцать минут. После вы сдаете и я вам расскажу новый материал. — сделала паузу преподаватель, что бы мы осознали все происходящее. — А теперь. Начали!

Всего три вопроса за двадцать минут. Я пыталась выжать из себя все знания полученные в девятом классе Земной школы. Расписала сколько костей в каждом отделе скелета и их общее число в сумме; написала, что у взрослого развитого физически мужчины около пяти литров крови и два оборота крови — большой и малый. Встала и отнесла свой листок на кафедру. Удивление на лице преподавателя было мне наградой и удивленными рожами всех высокородных. Алим и эльфийки шли следом за мной. Когда я шла, то слышала шепоток.

— Наверное пустой лист сдала.

— Ага. Откуда безродной знать что такое сердце?

— А кровь она увидела на постеле, когда первый раз с мужчиной была!

— Ха-ха-ха-ха!

— Стоп! Ваши двадцать минут закончены. — сказала преподавательница. — Сдавайте.

— Но мы, не дописали! — возмутилась принцесса и баронесса, да и многие были возмущены, что не успели.

— Странно, другие успели, а вы нет. К тому же уважаемые жители из других стран успели, почему же вы не успели? — поинтересовались у девушек. Они молчали, потупив взгляд. А принцесса возмущенно встала и вышла за дверь.

— Что ж, это ее выбор. — сказала преподаватель. — Но назад ее я не приму, пусть это и дочь короля. Если вы пришли сюда, значит вам нужно получать знания. Значит вы должны прилежно учиться. Поэтому грязь я не люблю в любых ее проявлениях.

Остальную часть занятия мы изучали скелет гоблина. И мне было не до родовитых человечек, которые презрительно на меня косились, а вот Алим они были не приятны. Они ее раздражали и заставляли дергаться. Под конец занятия Алим гневно водила носом, а ее волоски из ноздрей топорщились, как шерсть на хвосте у кота. Но вот мы услышали звук, означавший окончание занятия и гоблиншу сорвало. Ее глаза загорелись оранжевым светом и все кто был в аудитории заговорили громко и правду. Стоял такой гомон. Мимо проходящие студенты заглядывали к нам и слышали все что угодно, все секреты. Одна из бывших приспешнец принцессы подбежала ко мне и схватила за руку с преданым взглядом, начала тараторить, что она считает меня очень красивой и умной, образцом для подражания, а если и говорила гадости, только лишь для того, что бы около принцессы быть. Ведь в ее окружении так удобно быть, и еще подарки всякие получаешь если исполнишь некоторые ее поручения. Потом подбежала другая и сказала практически тоже самое, с маленьким исключением. Вторая девушка признала в том, что принцесса попросила ее принести в нашу комнату баночку с черной жидкостью и разлить в моей комнате. А потом собралась целая очередь с признаниями, но почему-то они признавались мне и обвиняли во всем принцессу. Мне стало как-то не по себе. Глянула на Алим, а у той глаза светятся крававо-красным цветом. Я так испугалась этих глаз. Было жуткое ощущение, что кто-то заглядывает глубоко в душу и видит все что ты сделала, и выворачивая это наизнанку. Я начала бороться с этим жутки ощущением, а у Алим взгляд на меня устремился. Она прищурилась и из носа потекла кровь, а следом и из глаз.

— Алим! — начала кричать я. — Не надо! Прекрати! Ты сейчас погибнешь! — но она меня не слышала. Хотела дотронуться до ее руки, а меня, как будто бы, током шваркнуло. Я кричала и от боли и от бездействия. Положение спасла наша преподавательница. Она подбежала к гоблинше и нажала ей на шею двумя пальцами, от чего та, закатив глаза, рухнула на пол, как мешок с песком, а за ней и все кто говорил правду. Стояли только я и преподавательница.

— Хорошая… у тебя защита… раз шаманка… ее не пробила. — сказала преподавательница с запинками и тяжело дыша.

— Пробила. Я пыталась сопротивляться. — тоже с запинками ответила я, тяжело дыша.

— Сейчас вызову ректора и целителя. — сказала преподаватель и начала рисовать стандартный знак вызова, а потом побледнела и начала заваливаться на бок.

Я еле успела схватить ее за руку, но и это не помогло, она все равно свалилась. Хоть, голову не ушибла и то радость. Я сама вызвала только Петра Ивановича и свалилась на пол без сил, но была в сознании.

Петр Иванович появился через минуту после моего вызова и оценив обстановку тоже кого-то вызвал. А после начал допрос.


Глава 9.

Петр Иванович мурыжил меня очень долго. Потом пришел целитель и распросы закончились. Целитель смотрел на меня и удивлялся, а после и восе воскликнул:

— Да у вас ментальный блок! И благодаря ему вы живы! У всех тут присутствующих, только родовая магия и сгладила последствия такого всплеска.

— Подожди, дай я посмотрю. — проговорил Петр Иванович. — ОООО! — только он и сказал.

Потом начали подниматься студентки целительского курса, жалуясь на головную боль. Им давали какую-то микстуру и отправляли идти учиться далее. А Алим еще не очнулась. Пока мой целитель меня осматривал, я встматривалась в фигуры целителей, которые стояли около тела гоблинши. И когда он закончил, я побежала к их группе. Услышала часть их разговора, который мн не понравился.

-..да. Ее нельзя возвращать к нам. Не известно, какие последствия проявятся после снятия ограничений с ее дара.

— Согласен. Надо отправить ее в лечебницу для душевных.

— Да-да. Там за ней присмотрят, а если что и примут меры.

— Нет. Даже там ее ненадо возвращать к нам. Пусть и там останется в состоянии комы.

— Воизбежание всего. Ограничители-то разрушены.

Слушала я всех перестраховщиков и не знала что мне делать. От смешанных чувств я опять попала в то состояние, когда Алим вдохнула порошок с червяком- пиявкой. Так и сейчас я видела, что она в коме, а ее аура потускнела и края были разодраны, как будто бы кусали и драли местные бойцовские собаки-джезы. Сердце бьется, как пичужка в клетке, если не предпринять никаких действий, то она умрет от тахикардии. В области головного мозга под замысловатыми татуировками были обломки каких-то странных веществ. Возможно, это те самые ограничители. Я позвала целителей, но на меня обратили внимание, как на червяка, то есть никакакого. Я попробовала еще раз, та же реакция. Разозлившись, как заору. Главное же неожиданность, а потом введу их в курс дела.

— Сидеть! — крикнула я что есть мочи, добавляя каплю силы. Получилось очень необычно. Большинство сели, а одна из целителей-женщина, которая стояла около гоблинши и вела консилиум о ее не возврате.

— Что ты себе позволяешь, тварь безродная! — заревела она раненым зверем. — Ты знаешь с кем говоришь? С родственицей самого короля. Так что..

— Так что мне все равно кто вы и чего вы. Мы все, кто имеет хоть толику магии, так или иначе являяемся родственниками короля. И если я не помню своих родителей, то это не значит, что я никто. А пока мы кичимся кто родовитее, моя подруга умирает от тахикардии и какие-то обломки в ее голове ранят ее головной мозг. И если вы сейчас не предпримете каких-либо действий, то она умрет. — воскликнула я, злясь на эту глупую аристократку.

— Да что с ней будет?! — деланно удивилась она. — Гоблины живучие, как бубашваба. И очухается быстро. Только вот ее не надо оживлять, пусть сдохнет! — и засмеялась, а окружающие поддержали ее.

— Петр Иванович, вы все слышали? — крикнула я. — А если нет, то у меня есть запись разговора. Аоиф Самалангис тут или его надо вызывать? — опять крикнула я. А эта родственница короля, услышав имя эксцентричного мужчины, дернулась, как от пощечины, и визгливым голосом начала возмущаться:

— Этого мужеложца! Сюда! В оплот знаний! Да что он умеет! Он только и умеет, что пыль в глаза пускать! Я лучше его и все это знают!

Прим. авт.: bubašvaba(сербский) — таракан.

Но она ошибалась. Аоиф был тут и услышав мои приперания с этой женщиной подошел или подплыл к нам. Глянул на гоблиншу и быстро начал даставать из сумки какие — то бутылочки, пустые скляночки, сухие пучки трав, завядшие растениеца с грязными корешками, походную горелку и чан с водой. Как все это поместилось в его сумку?

— Петр Иванович! — заорал он грубым мужским голосом так, что окружающие пригнулись и заозирались. Тут же подбежал тот, кого звали. — Петр Иванович, уберите этих бубашвабок, они свою миссию выполнили. Особенно прошу вывести от сюда родственницу короля. Не дай, Любящая, эта хворь перекинется на последний оплот наших надежд. — проговорил он уже другим жеманным и уже привычным всем голосом.

— Она выживет? — только и спросил Петр Иванович.

— Если не будут отвлека и помогать, то до прихода в операционную она продержится. — сказал он жеманно, но потом нормально. — Оляна, будешь помогать.

Иначалась работа. Аоиф сказал что бы я смотрела за ее состоянием через каждые пять секунд и периодически подавала то что он просит. Он объяснял, что и для чего нужно, какие растения у него в руках и какие действия принемают в конкретном вареве. Я не глядя что-то резала, что-то молола в ступке, что-то ломала. А состояние Алим ухудшалось с каждой потерянной секундой.

— У кого — нибудь здесь есть дар льда? — закричал Аоиф. — Мне нужен человек с даром льда!

На его зов прибежал парень в серой форме.

— Что нужно сделать? — сказал он.

— Нужно из горячего и полыхающего огня сделать ледяной огонь. — сказал Аоиф серьезно. Я заметила, когда Аоиф серьезен в лечении, то он говорит нормальным мужским голосом, а когда обычная жизнь, то его голос звучит противно, жеманно и слишком сласчаво, что приводит большинство в бешенство. Я думаю и пестрый наряд его призван для того, что бы злить окружающих, но никак не показывает, что этот мужчина нетрадициональной ориентации или что-то в таком роде. А тем временем, парень, который вызвался нам помочь с огнем, сидел и с красным и потным лицом, поддерживал ледяной огонь.

— Все. Оляна, снимай варево и просто мешай. Когда загустеет, то мешалкой не мешай, а поднимай снизу вверх, пока ложка не застынет. Потом позовешь.

Мешанием занималась я не долго, минуту, но за эту минуту Алим стало совсем плохо. Я позвала Аоифа и тут началиь чудеса. Он зажег варево каким-то тлеющим ароматным запахом веничком и вылил эту смесь на Алим. Я в ужасе закричала, но огненная смесь не принесла ей вреда, наоборот, она мгновенно впиталась в ее кожу. Алим засветилась изумрудным цветом.

— Всем, быстро собраться и в операционную номер один и отнести пациента! Приготовить набор пять-хирургический, набор два-терапевтический. — кричал Аоиф. — Оляна, ты идешь со мной, будешь мне помогать. — сказал он уже нормально.

— Постойте! Эта пигалица с первого курса? Тут есть и более опытные люди, с дипломом! — возмутилась родственница короля, которая пробралась обратно в аудиторию.

— Эта пигалица-моя ученица. — сказал Аоиф.

— Но вы женщин не берете в ученики!? — продолжила возмущаться она.

— Таких, как вы, не беру. — сказал, как отрезал целитель, а женщина возмущенно хватала ртом воздух.

Мужчина, схватив меня за руку, побежал. Скопившаяся толпа около дверного проема расступилась, пропуская нас. Мне было все равно, что потом будут говорить, главное сейчас- спасти подругу.

— Алим, ты только потерпи. Мы тебя сейчас подлечим, будет немножко больно, но ты главное держись. Не оставляй меня! — сказала я ей в операционной.

Это было последнее что я ей сказала в этот день, после были тяжелые часы операций. Их я помню только фрагментами. Вот, Аоиф в защитном халате и шапке-хирургичке. Руки не обрабатываются и не одеваются перчатки, а на них накладывают заклинание "перчаток", которое имеет ту же функцию, что и латексные тонкие перчатки на Земле, плюс антисептик. Вот, скальпелем, тут он называется ласково "ножичек", делают ей надрез на горле, вставляют трубку и подключают к странному аппарату на полкомнаты, как оказалось искуственного дыхания. Вот, делают отверстие в голове над тем местом, где был вживлен один из артефактов. Извлекают осколки, через маленькое отверстие специальным прибором- трубочкой с вакуумным отсасыванием. Со вторым вживленным артефактом и его разломленными кусками пришлось потрудиться. Самалангес пытался трубочкой с отсосом вытащить мелкие кусочки из полости, но как потом оказалось, они были искуственно сращены с головным мозгом Аоиф и ему пришлось идти на крайние меры. Пришлось применить энергозатратное заклинание, которое перчатку на руке мужчины трансформировал в "ножичек" размером с миллиметр. он отрезал этим норичном часть за частью, в интоге освободив все вживленные кусочки от ее головного мозга. За тем, порезал крупные кусочки и создав еще одним заклинанием мешочек, и собрал в него все кусочки сломанного артефакта, уменьшив при этом сам мешочек и его содержимое до супер минимальных размеров. Вот, мужчина залечивает все повреждения и опускается на пол без сил. Я подбегаю к нему, вижу его резерв пуст, еще чуть и он "выгорит".

— Вам надо сладенького и поспать. — говорю я целителю, а тот и ответить не может- сил нет. Смотрю на Алим- стабильна, можно переводить в реанимацию. Зову персонал, а персонала нет. Зову опять, никто не пришел.

— Что это такое? — возмущенно прокричала я, невольно будя Самалангеса.

— Никто не придет. Что бы не мешать ни эмоционально, ни тревожа магический фон. Никого нет в операционном блоке. Выйди из этой комнаты и дерни за шнур два раза. Придут… — прохрипел мужчина и снова отключился. Послышались не торопливые шаги и радостный смех.

— Быстрей! Помогите! — закричала я.

— Да что там увас такого, операция то плевая. — послышался недовольный голос. А когда зашли, начали шуметь и суетиться, как курицы-наседки. Они больше создавали шума, чем помогали мне. И тут пришел Бай Бобо и навел порядок. Те кто суетились, тут же прижухли и задом-задом выскользнули из операционой. В комнате стало тихо и Бай Бобо сначала осмотрел гоблиншу, кивнул сам себе, а потом посмотрел на нас. Глаза у него светились голубым потусторонним светом, что немного меня напрягало. Он подошел к нам.

— Отойди от Германа. Ты ему сейчас не поможешь, а я ему перелью немного энергии, что бы восстановился быстрее. — сказал главный целитель. Я аккуратно положила на пол голову Аоифа и отползла в сторону. А Бай приложил руки к Аоифу и начал процедуру передачи энергии.

После этого Алим и Аоиф были переведены в комнату интенсивного восстановления. После неделя шла спокойно: занятия, посещения Алим и Аоифа в целительской. Я решила не заказывать платья, как большинство девченок, и вообще не ходить на праздник, хотя я сплела две кружевных ленты в волосы и пояс с бисером. Они так красиво блестели при светильниках и свете свечей.

На пятый день очнулся Аоиф. Он собрался и ушел, сказав при этом, что завтра зайдет. Я отучилась, просидела у Алим, рассказывая ей лекции, то что прочитала в семейной книге. Потом пошла в комнату. В нашей общей комнате да и на этаже творилось безумие: кто-то бегал из комнаты в комнату, сталкиваясь между собой и ругаясь, кто-то дрался из-за шмотки с криками, сто он первый ее поросил, или увидел в лавке… и все в таком роде. Я шла и уварачивалась, стараясь не попасть под их горячую руку или ногу. Когда зашла в комнату, то облегченно выдохнула и села на злополучный диван, после отрубилась.

— Бум! — Бум! — Бум! — кто-то долбил в мою дверь ногой. Пока я дошла до двери я: упала с дивана, запуталась в коврике и юбке платья, снова упала, что-то хрустноло в колене и хромая преодолела последние сантитиметры подтаскивая ногу. И не зря так торопилась, за дверью стоял Аоиф.

— Скорее, нам надо к твоей гоблинше. — схватил меня за руку он и потащил в целительскую. Я хромая пошла за ним, а он прибавил скорости побежал, мне ничего не оставалось, как тоже побежать, плача и ойкая. Прибежав к палате Алим мы остановились.

— С ней… что-то… не… хорошо? — спросила я у наставника с расстановками, пытаясь отдышаться.

— Пока со всеми и сней все хорошо. Но вот прознают и отец Алим, и наш король, то всем будет плохо. Гоблиншу не просто так назвали Алим Розбарт. "Яблоко Раздора"- вот как ее имя переводится с гоблинского.

— О так вы еще и полиглот. — шутливо ответила я.

— Не волнуйся ты тоже им станешь, через некоторое время. Ее отец до ее рождения тоже был шаманом племени и звали его "Меч Объединения", он своими силами объединил половину племен в степях. — сказал он мне. — Не мирным путем. — продолжил он выразительно смотря на меня.

— А причем тут Алим? — поинтересовалась я.

— Алим сильнее отца по дару, и поэтому она заняла место отца, но она сила, а отец голова. Поэтому, если с Алим что-то произойдет, ее отец не будет сидеть и молчать.

— Мммм. Значит мы пришли ее приводить в порядок.

— Ее надо закольцевать на артефакте, что бы сила не выходила из под контроля.

— Но как ты заметил, артефакты не устойчивы в некоторых ситуациях. — напомнила я ему. — Надо бы сделать двойную защиту. Закольцевать и на артефакте и на чем-то или ком-то еще, например, на человеке, или на том, кто живучее человека.

— Этого еще никто не мог преложить. Ты предлагаешь себя? — поинтересовался Аоиф, иронично посматривая на меня.

— Да, я предлагаю себя в роли подопытного. Что надо для этого? — серьезно спросила я у мужчины.

Аоиф не заставил себя долго ждать достал пакетик с мусором и палочку на веревке. Высыпал все это на стол для хирургических инструментов и начал что-то там мудрить. Вырвал зачем то волосок из носа у Алим, "ножичком" по лбу погладил, собрав чуть-чуть клеток гоблинши.

— Мне нужен твой волос. — сказал мужчина и выдернул у виска торчащий волосок.

— Больно! Предупреждать надо! — воскликнула я и схватилась за больное место лелея его.

— За то, у нее будет двойная защита и могла бы потерпеть ради дела. — проворчал он и опять зашебуршал на столике. — Добавь мне света, мне обычного не достаточно.

— Да как? — удивилась я. — Мы еще не проходили такого.

— Сделай так и представь, что из пальцев выходит маленькое солышко, только холодное, а то ты мне все тут спалишь. — сказал Аоиф, показывая крякозябру из пальцев. Я попробовала завернуть их таким образом, но мизинец не гнулся под нужным углом. Помогла другой рукой и заправила его подо все остальные так как надо. Представила что из руки выходит маленькое яркое солнышко, которое не греет и не холодит, а просто светит. И у меня получилась люминисцентная лампа на ладони. Удивленный Аоиф посмотрел на это чудо, хмыкнул и вновь что-то начал делать с тем мусором с которым пришел. Я не задавала вопросов, хотя было очень любопытно что и к чему, но ждала, когда мне все объяснят.

— Ты или не любопытная и все знаешь, или глупая, или ждешь объяснений. — сказал целитель под нос, но я услышала.

— Последнее. — ответила я.

— Что последнее?

— Мне очень интересно и я жду объяснений. — ответила я.

— Сейчас я из заготовки и разной мелочи делаю сдерживающий амулет. Эта мелоч, ничто иное, как детали данного артефакта…

— Что? И перья? — спросилая удивленно насмешливо.

— В данном случае нет. Это пакет-набор стандартного сдерживающего амулета, но мы не делаем амулет, а индивидуальный артефакт, так что тут нужно кое-что посерьезней перьев, к примеру, твои волосы и ее кожа.

Я не понимала что он делает, даже когда он покрывал золотистым металлом. Я же не артефактор, пока. Потом он подул на него и метал застыл.

— А теперь его надо вставить под череп. — сказал Аоиф. — Желательно над носом. И теперь самое не приятное. Когда она соединится с артефактом, то тебя тряхонет, как от молнии, может вывернуть тем что ты ела или не ела, потерять на время возможность видеть и много другое. Я не могу сказать точно, так как первый раз делал такой артефакт.

— А ты уверен, что сработает? — поинтересовалась я, переходя на "ты", уже не сдерживаясь эмоционально.

— Не попробуем не узнаем. — сказал Аоиф. — Ну, начали.

И приступил к внедрению в организм гоблинши артефакт. Он создал мешочек, в который положил артефакт, и уменьшил его. Через нос ввел этот мешочек и закрыл глаза.

На этот раз я не видела манипуляций учителя и ждала. Ждала, когда он закончит и скажет, что все хорошо.

Прошло около получаса, прежде чем он отошел от гоблинши.

— Все. Теперь выводим из комы. — сказал он и махнул рукой над головой Алим, как мух отгонял, и тут же очнулась гоблинша.

— Где я? Что я тут делаю? — беспокойно начала спрашивать гоблинша.

— Алим, все хорошо. — начала спокойно я. — Я так рада, что с тобой все хорошо! — сказала я и обняла ее в порыве.

— А что со мной было не так и почему мне некомфортно у лба? — сказала гоблинша.

— Сейчас тебе лучше об этом не думать, я тебе расскажу о твоем не комфорте позже. — сказала торопливо я.

Мы с Алим шли по коридору и она расспрашивала меня о новостях, которые она пропустила. Я что-то недоговаривала, что-то рассказывала, а она делала вид, что ее все устраивает. Когда зашли в комнату, она приперла меня к стенке и начала тщательный допрос. Не став отпираться, я рассказала все как было. Ужас исказил ее и так не приятное лицо, сделав его уще ужаснее.

— Никто не погиб? — посмотрев на меня, с надеждой в голосе и во взгляде проговорила она. Я покачала головой в отрицательном жесте.

— Фух. — облегченно выдохнула девушка. — Ведь, двадцать человеческих лет назад погибло тридцать моих сородичей из разных кланов. Эта было спровоцировано моим отцом, что бы показать, что он не потерял мощи, его клан все еще силен. А мне было всего пять дней отроду. После демонстрации силы мне и вживили ограничители. Они приносили мне жуткую боль. Но нынешний ограничитель приносит легкую пульсацию в области лба. Пульсация похожая на биение человеческого сердца. — и выразительно так посмотрела на меня. Я деланно удивилась и проговорила, что это вздор и нам надо готовиться к учебному дню. Пошла в свою комнату.


Глава 10.

Мы с Алим были на занятиях и там ее постоянно спрашивали, когда ее выписали и знает ли она материал, как будто бы они не знают, что девушка была в коме. Но Алим говорила, что изучала и ее начинали спрашивать. Ее спрашивали по всему материалу, что она пропустила и многое другое не по теме, но девушка отвечала и отыечала, поражая лекторов знаниями.

Сегодняшний учебный день был коротким и отобедав, все шли уже в свои комнаты. Точнее мы шли, а остальные неслись, толкаясь и грязно ругаясь. Удивительно, откуда родовитые девушки с домашним образованием знают такие слова?

— Оляна, ты идешь на этот бал? — поинтересовалась у меня Алим. — Если да, то избавь меня от всей этой суеты, пожалуйста, которую создают эти человечки.

— Не волнуйся, Алим. Я пока не решила. Идти мне или нет. Хотя, я ни разу не бывала на таких светских мероприятиях. — с сожалением проговорила я.

— Тогда тебе не стоит откладывать это дело и сходить и разочароваться и например, что-нибудь там потерять. — с поучительной интонацией проговорила Алим.

— Напиример? — полушутливо поинтересовалась, думая о пошлостях и захихикала в кулак. Но подруга прекрасно поняла мой намек и только сокрушено покачала головой. — Я знаю одну историю про потерю на балу, и она с хорошим концом.

— И какая же? — поинтересовалась девушка у меня. И я рассказала ей историю о Золушке. Я не хотела специально ее расказывать, но так получилось, что все кто шел рядом с нами слышал ее.

Когда мы пришли в свою комнату я выразила свои мысли Алим:

— Боюсь, что рассказав историю о Золушке, сегодня будет много потерянной обуви.

— Представляю, все расфуфыренные красотки, несутся по леснице в одной туфле и прихрамывая, как подбитый рогоносец! Ха-ха-ха! — смеялась гоблинша.

— А почему, как рогоносец? — поинтересовалась я у подруги.

— Ты их никогда не видела? — удивилась она, а я отрицательно качнула головой. — Хотя, это не удивительно, их же осталось мало, и водятся они только в королевском саду. Их рога очень ценны в целительском деле. Что бы получить рога, надо подстрелить животное, желательно в ногу. Тогда оно сбрасывает лишний груз-рога. После рогоносца не догнать.

— Но ты сказала, что их осталось мало. Как это связывается с тем, что они сбросив рога недогоняемы? — поинтересовалась я.

— О,это просто. Капканы и ловушки.

Прим. автора "Рогоносец"- олень с огромными рогами.

***
— Хах-хах-хах-хах-хах-сх-сх-сх!

Снова бегу.

Снова лес, трава, дорога.

Спастись.

Спастись.

Спастись.

Впереди деревня. Ее надо обойти стороной, иначе меня снова найдут.

Бежать! Нельзя, что бы гончие меня догнали! Иначе графиню убьют.

***
Вечер. Двое сидят в комнате. Она, около туалетного столика сидит и расчесывает волосы. Он, прислонившись к резному столбику кровати с бардовым балдахином, курил легкую смесь в длинной трубке.

— Олбирт. — обратилась девушка к мужчине.

— М-м-м-м? — затягиваясь смесью, протянул Олбирт.

— Олбирт. Ха-аа. — яростно расчесывая волосы, даже вырывая их с корнем расческой в дорогой оправе с щетиной из редкого животного.

— Выдохни, Иза. Выдохни. — равнодушно проговорил Олбирт. — Иначе, ты лишишься и той шевелюры, которую ты приживила от доноров, и остатка своей.

Девушка, резко перестала расчесываться, начав искать проплешены на голове.

— Олбирт, не ужели нам надо ехать на это ежегодный бал в эту никчемную академию? — капризно спросив брата и состроив рожицу в зеркале.

— О да, дорогая. Или ты забыла… — сказал мужчина и очень выразительно посмотрел на женщину в зеркале.

— Нет, я не забыла. — резко ответила она. — Я ни сколько незабыла твоего вклада в наше в состояние. Но и про мой вклад не забывай. — уже кричала с истеричными визгами Изабелла. — Я..Я…Я…

— Что ты, Иза? Что, ты? — тихо и безразлично проговорил брат. — Красиво говорить и трясти юбками? — уже с металом в голосе проговорил он. — Или наивно хлопать глазками и кивать там где надо — это вклад в наше дело? Это приятное дополнение, Графиня! — зло и саркастично выговаривал брат своей зарвавшейся сестре. Он одним движением пересек расстояние от кровати до туалетного столика Изы и схватил двумя руками за ее голову и запрокинул голову назад. — Придерживаемся плана и тогда мы станем не только богаты, но и бессмертны, как драконы. — уже спокойным с вкрадчивыми нотками голосом говорил девушке на ушко, а она улыбалась, глядя на него глазами полными страха. — Обожаю, когда ты так смотришь на меня. — предвкушающе проговорил Олбирт и поцеловал в губы свою сестру, страстным и горячим поцелуем.

Пока брат с сестрой предавались утехам, за ними следили и фиксировали все о чем они разговаривают, делают и прочее….

****

Алим и я сидели в нашей гостиной и пили отвар, мною приближен по-вкусу к черному чаю. Алим, как оказалось не любит пить отвары, которые пьют другие рассы, кроме своей, но мой чай ей очень понравился. Обсуждали ее состояние и нынешний день, как к нам постучали в дверь.

— Ты кого — нибудь ждешь в гости? — поинтересовалась подруга у меня. Я отрицательно помахала головой. — И я не жду. — проговорила Алим.

Я, меж тем, подошла к двери и аккуратно приоткрыла ее, увидев необычного гостя.

— Кто там? — шепотом спросила у меня подруга.

— Там какой — то гоблин. — так же шепотом ответила я.

— О! Тогда открывай. Это ко мне. — воскликнула подружка. Но она оказалась не права. Этот гоблин пришел к нам обеим с предложением, как оказалось выгодным нам всем.

— Госпожа, Оляна Спелая, разрешите мне и моему другу зайти в вашу обитель. — проговорил этот гоблин. Я посмотрела на Алим, та замахала утвердительно головой.

— Проходите. — открывая шире дверь проговорила я. В дверь зашли незнакомый мне гоблин и Томан. — Томан? Что происходит? У тебя все впорядке? — начала волноваться я.

— О, нет-нет, Оляна. — поспешил заверить меня парень. — Я тут только как сопровождающий. — и засмущался. Вы когда-нибудь видели смущающегося мужчину? Вот представьте здороворо парня, высокого и своеобразно красивого, который смущается от твоей неожиданной заботы. Дни проведенные с ним на занятиях по-боевке и вне их не смогли победить его смущение ко мне, и ко всему женскому полу.

— Но-Хого! — громко сказал гоблин и поклонился перед Алим, встав на одно колено перед ней. Выглядело это смешно. В черной хламидообразной рубахе, которая была на всех мужчинах, как туника, а на гоблине свисала платьем. И черных штанах, обрезанных по-короче с неподрубленными краями, выглядел смешно, но с достоинством, которго частенько не хватает и высокородным аристократам. — Я прошу, Вас, оказать мне честь и пойти со мной на бал, посвященый великой графине-целителю этого государства. — проговорив эти пафосные слова, парень прижал свою худую ладонь к груди рядом с сердцем.

— Скажи свое имя? — спросила Алим надменно на-труорском, я так понимаю из-за моего любопытства.

— О,Но-Хого, Абай из клана "Острых клинков". Ваш раб, Но-Хого. — скзал парень и покланился не вставая с колена. Учитывая небольшой рост гоблина и их строение скелета, ему это давалось не легко.

— Мыслитель… — задумчиво проговорила Алим. — Встань, Абай из "Острых клинков".- властно и громко проговорила подруга, а парень встал. — Я принимаю твое предложение.

Парень принемая ответ девушки встал и отошел в сторонку к стеночке, стараясь слиться с ней. Я посмотрела сначала на Абая, а потом на Томана. Последний зарделся, а проступивший румянец странно отображался на его оливковой коже.

— Госпожа, Оляна Спелая… — начал было Томан громко, а к концу фразы его голос затих и было трудно разобрать о чем он говорит, смущаясь все больше и больше.

— Томан, все впорядке, если ты хочешь позвать меня на праздник, то я не против. — с улыбкой, смотрела на этого смущенного парня.

— Нет, Оляна! — возмутился парень. — Надо по-правилам, как Абай. — сжаромпродолжил он.

— Но я не "Но-Хого", так что можно пропустить официоз. — улыбнулась я, а вответ улыбнулся мне и Томан. — Чтож, раз у нас с тобой есть кавалеры, то не стыдно будет появиться и на балу. — шутя и веселясь проговорила я. — Какое платье ты оденешь? — спросила я гоблиншу подкалывая. Та поняв, что я шуткую, решила подыграть:

— В желтом, шелковом, расшитом золотыми нитями бальном платье и золотым гребнем. — выдала она мне. После чего мы обе громко засмеялись. — Не беспокойся за меня. У меня выбор большой: или идти в наряде шамана племени, или идти в том наряде, в чем я была на экзамене. Шокировать я общественность не хочу, так что одену что по-проще. — и улыбнулась. Ох, эта ее улыбка. Я к ней наверное никогда не привыкну. Хищный оскал заостренных зубов желтого цвета.

Много не думая обо всех сегодняшних происшествия я решила дочитать свою родословную. Быстро сделав это, решила вернуть книжку и пошла в библиотеку. На этаже была удивительная тишина, но вот в главной гостинной на против камина сидела принцесса в окружении девушек-слушательниц, — прихлебательниц, — лицемерок. Заметив меня принцесса начала громко хвастаться своими обновками…

— Я у госпожи Полин купила изумительнейшей красоты подвязки для чулок из кружева, она так же мне в комплект посоветовала приобрести набор нижнего белья. — говорила принцесса.

— Тоже из кружева? — спросила одна из мармозеток.

— Да. — сказала принцесса. Но я шла мимо, не выказывая никакого интереса к их хвасталкам. — Это мне практически ничего не стоило. Ха-ха-ха. — деланно засмеялась она. — Всего-то пару тысяч золотых. — сказала "золотая девочка" и махнула рукой, как будто, это не белье, а перчатки, купленные на толкучке. Хотя на такие деньги можно жить год в съемной комнате, при этом прилично питаться и изредка шиковать, заходя в кондитерскую за пироженным. Или купить добротный дом, или… Да, много чего на эти деньги можно…не все это понимают.

Я прошла, возмутившись про себя, что хвастаться такими растратами это не прилично. К тому же это никто не увидит, а наплести можно что угодно. А, вот, мои пояс и ленту все оценят.

— Фу, что-то меня мысли не в ту сторону уносят. — сказала я себе в слух, подходя к библиотеке. Я зашла в помещение, в мир знаний и вдохнула глубоко грудью запас присущий только библиотекам- запах бумаги, пыли, старой кожи, кислый запах чернил и дерева. За конторкой никого не было и тихонько пробравшись в читальный зал стала звать Хадима. Он не заставил себя долго ждать и появился через секунду, после того как я произнесла последний звук.

— О, как быстро ты книжечку вернула. — удивился призрак. — Ну как чтиво? Захватывающе, неправда ли?

— Как тебе сказать, что бы не обидеть? — замялась я.

— Да, шучу я, шучу. Та еще нудятина, но ее надо знать. Без родословной никуда. Это же история. — сказал дед, и многозначительно поднял призрачный палец вверх.

— Про папину родню я узнала, а про мамину ты мне что-нибудь сможешь рассказать? — попытала счастья я.

— Могу. Познакомились они с твоим отцом здесь в академии. Раньше-то это было самое пристижное место и просто так сюда не попадали. Только пройдя сложные отборочные избранные из избранных могли тут учиться. А какие ученые тут выпускались. М-м-м. Одним из них была и твоя мать. Только вот проклятие на ней было. — то с гордостью, то с печалью говорил призрак. — Проклятье не давало ей возможности родить мальчика. Но твоего отца это не остановило, что и сгубило в последствии. Твой отец и мать завещание написали, что только особь женского пола может наследовать титул, состояние и власть нашего рода. Я..- начал было он, но я перебила:

— А откуда мама пришла во Флёрию? Она же не местная?

О, да. Она пришла из Сабии, тогда ее звали Лалия- блеск. Имя очень древнее, аж, еще три века до моей смерти, так своих дочерей никто в Сабии уже не называл. А я умер три века назад. — возмутился он. — Сказала, что сирота. Но в Сабии порядки такие, что даже очень дальний родственник, если нет других, обязан взять на воспитание ребенка, но как оказалось она осталась одна. Это редкость, в таком случае, ее могут взять к себе кто-нибудь из соседей служанкой, но тогда у нее будет вся жизнь не жизнь. — рассказывая про Лалию призрак грустил.

— Не волнуйся, в кратце я знаю законы Сабии, так что я пока понимаю о чем ты мне рассказываешь. Что ж было дальше? — поинтересовалась я.

— А дальше… А дальше была ее учеба. Она училась так, как будто бы ее жизнь зависела от полученных ею знаний. А какие она открытия делала! Она была редким целителем, которая могла практически все. Но случилась беда. На ее блеск обратил внимание нынешний король, тогда еще принц. Видет Любящая, я говорил им сбежать в неизведанные земли. Твоя мать, приняв гражданство Флёрии по окончании учебы, стала Валенсией Мелех. А после женой моего последнего внука, твоего отца графа Августа Капукарского. Принц предпринял все возможные и не возможные способы завлечь твою мать в свою койку, сделать фавориткой, даже простой девченкой для утех, чуть не продав ее на улицу Парфюмеров. Но она все равно выбрала внука, подписав себе приговор. После свадьбы два с половиной года было все тихо, но старый король умер и обвинили Валенсию. А после обвинения у нее начались роды. А принц, вставший на престол вместо отца, приказал убить главную ветвь Капукарских и еще не родившуюся тебя. Каким-то образом тебя смогли спасти, а вот их нет. — глухо закончил свой рассказ Хадим.

Рассказав эту ужасную историю моего происхождения, мне было не до чего. Такая депрессия напала на меня, что хотелось что-то такое сделать, но что не понятно. Хотелось плакать, но не плакалось. Хотелось идти и разобраться со всеми обидчиками, но одна я ничего не могла сделать. Мстить…для этого нужны сильные отрицательные эмоции, что б, аж, жгло изнутри, но и этого во мне не было.

— Поэтому, дорогая моя, — обратился ко мне призрак после недолгой паузы. — ты должна разрушить проклятье, ради которого я пожертвовал своей жизнью и справедливость восторжествует. Так как королевская семья мне задолжала еще с момента моей смерти. — разозлился призрак, обдав меня ледяной аурой и заставив меня испугаться до леденящего внутренности ужаса. Я быстренько собралась, попрощалась и убежала.

Прибежав в свою комнату, я видела Алим с тем гоблином Абаем. Не словом не обмолвившись с ними, прошла в комнату, разделась и попыталась уснуть. Я то дремала, то ворочалась, то просто лежала в постеле с открытыми глазами, что в общем не дало мне отдыха.

Я показалась из комнаты и прошла в уборную. Увидев себя в зеркале, я испугалась своего отражения: синяки под глазами и мешки создавали болезненный вид, как будто бы я всю ночь пила и тусила в клубе. Холодная вода не помогла смыть усталость, и я пошла к Алим узнать, вдруг у нее есть какая- нибудь мазилка для лица.

— Алим, ты в комнате? — постучалась в комнату к гоблинше я.

— Да, проходи. — ответили мне.

— Алим, у тебя нет крема для лица, что бы убрать синяки и мешки под глазами? — сказала я, входя в комнату к подруге.

— Ну, у меня есть крем, но он несет немного инную форму применения для лица, да и он гоблинский. Я не знаю как он отразится на тебе. — озабоченно проговорила она, доставая красивую коробочку.

— А для чего он используется гоблинами? — поинтересовалась я. Гоблинша засмущалась.

— Для быстрого заживления новых татуировок и шрамов. — проговорила Алим и ее щеки потемнели в смущении.

— А много ли ты его используешь для одного раза? — поинтересовалась я.

— А я и использую этот крем один раз на одим шрам или татуировку. Так как процесс заживления происходит за восемь часов ожидания. И я накладываю его столько сколько возьмут два пальца. — сказала она с недоумением.

— Можно я его возьму. Я смешаю со своим обычным. Посмотрим, что получится. — улыбнулась я.

— А ты не боишься, что что-то пойдет не так перед балом. Ведь это так важно-для вас людей. — осторожно поинтересовалась подруга у меня.

— Нет, не боюсь. Будет лишний повод не ходить туда и смотреть на ядовитые улыбки показушниц. — честно ответила я подружке. И пошла в комнату за обычным кремом, а после в ванную к большому зеркалу наводить красоту.

Красота наводиться не хотела: крем Алим и мой крем не хотел соединяться и после помешивания тут же разделялся. Взяла чуть-чуть мази Алим и нанесла на свою страшную мордень. И о чудо!!!! мое лицо пришло в туже секунду в норму. Я смотрела на себя огромными глазами с открытым ртом, так и вышла. Алим, когда меня такую увидела, долго смеялась в захлеб.

— Теперь ждем побочных эффектов. — сказала я.

— Думаю, что их не будет, если ты использовала крайне мало. — сказала Алим. — Хм, посмотри еще раз в зеркало. Мне кажется или твой цвет лица улучшился? — с сомнением проговорила она. Я побежала в ванную и увидела девушку с румяными щечками и здоровым взглядом. Мои ресницы и брови стали чернее, как будто бы их нарисовали углем, а губы за алели, точно их накрасили карминовой помадой. Я выскачила из ванной с изумлнием на лице.

— Алим, это еще не все. Ты глянь! — крикнула я гоблинше и тыкнула пальцем в брови и губы. — И это от маленькой дозы, что бы убрать мешки с синяками из-под глаз! — я распустила косу, в которую обычно собираю волосы, а там копна волнистых густых и блестящих волос. Я и раньше не жаловалась на свои волосы, но теперь мне потребуется не резинка для волос, а самая настоящая лента для волос или кожанный шнурок.

Бал начинался в четыре часа вечера- это рано для бала, но там предполагалась программа для гостя, поэтому на этаже девочек суматоха, визги, ругань и крики. Выходить было опасно. Алим оделась в свою одежду в которой была на экзамене. А на голову одела шапку со свисающей шкурой животного и оскаленной мордой прикрепленной к шапке. Я оделась более скромно. Ученическая форма подпоясалась приготовленным поясом. Под платье одела подъюбник на ладонь выше колена из сеткообразной многослойной ткани, что бы юбка платья приобрела форму колокола, на голове сделала глакий пучек, такой у нас делают с помощью губки, и обернув пучек кружевной лентой, сделала бант. На бант прицепила брошку в тон ленте. Образ получился строгий, но вечерний. Даже уродское ученическое платье теперь перестало быть таковым. На каникулах, которые были после экзамена, я приобрела бракованные бусины и бисер в лавке стеклодува, часть из них ушли на ленту и пояс, а оставшимися я расшила ученические туфли, что тоже оживило мой образ.

— Скромненько, но со вкусом. — сказала я, выходя из своей комнаты к Алим. Гоблинша лукаво улыбнулась.

— Ох, такуж и скромненько. Принцесска обзавидуется. И может твои кружева кого-нибудь да и привлекут к тебе, а то ты все учишься да учишься. Когда-нибудь и расслабляться надо. — сказала подруга и подмигнула мне заговорщицки.

— Я-то конечно не против, да только вот я за тобой Алим не вижу толпы поклонников. — попеняла я подруге.

— А за мной и не нужно. Я еще с детства обручена с гоблинов из горных. Они конечно же умом и красотой не отличаются, а вот силой и магическим резервом, да и ростом, от нас от степных очень. — спокойно рассказывала мне о своем женихе девушка. Я поняла, что особой любви у нее нет.

— Брак по-расчету? — поинтересовалась я.

— В какой-то степени "да". И вражды не будет среди гоблинов благодаря этому союзу. Много выгоды теперь будет с обоих сторон.

— То есть между вами абсолютный расчет. — удивилась я.

— Ну, а как по другому. Когда мы зажжем наш костер в степи, а после в горах и прольем над ним кровь, то я и он не сможем никого другого уже полюбить. У нас любовь приходит после обряда. Все гоблины живут уже так много циклов и никто не задумывался о любви до обрядового костра. — спокойно рассказывала о личном Алим. — Жен у нас мужья не обижают, как это например происходит в людских семьях. Так же мы забираем в свои семьи детей, которые остались без матери и отца по-разным причинам и воспитаем как своих. Так как у нас большая рождаемость, то и смертность детская большая. Из пятнадцати родившихся, самое большое, выживут трое. Поэтому мы так и относимся к своим отпрыскам. Так как у нас нет целителей и гоблинов с целительским даром не рождается, я решила быть первой, кто отучится в человеческой академии. И если этот год будет удачным, то мой отец отправит молодых гоблинов сюда учиться целителями. — рассказывая эти проблемы, я видела на сколько тяжело об этом говорить Алим, и какие нажеды на не возложены ее народом.

— Я надеюсь у тебя все получится, подруга. Не волнуйся. — поддержала я ее.

Вдруг на этаже стало тихо, как будто бы все или легли спать, или вымерли.

— Что это? Ты слышишь? Тишина на этаже. — поинтересовалась я у Алим.

— Глянь на часы. — сказала она мне. Я посмотрела на них и увидела, что время близится к четырем, точнее было время прихода парней за своей парой-без двадцати четыре. — Вот и все стали тихими, они ж приличные. — и захохотала.

— Особенно, когда ругаются. — поддакнула я и тоже посмеялась. Но тут нам в дверь постучались.

— Открыто. — громко сказала Алим. И в дверь зашли наши сопровождающие. Гоблин был одет в кожанный нагрудник с металическим бляшками у горла и меховую юбку с широким поясом, который был отторочен косой из светлих волос.

— "Даже думать не буду чьи это волосы." — про себя подумала я.

Томан же был одет в наемничью одежду. Только вот волосы были собраны на затылке в высокий хвост с одной тонкой косичкой белого цвета. Томан, в отличие от гоблинов, был обут в тяжелые ботинки увешанные металическими и серебрянными бляшками и шипами.

Увидев нас, гоблин со словами "Но-Хого!" упал перед Алим на одно колено, даже не обращая внимания на меня. Томан же стоял с задумчивым видом, держа в руках какую-то коробочку и смотрел на меня. Я улыбнулась всем присутствующим.

— Дорогие друзья, пойдемте покажем этому высшему обществу что и нелюди, да и люди низшего сословия, могут быть культурными! Утрем нос зарвавшимся выскочкам! — как победный лозунг громко произнела я, после чего подхватив своего сопроваждающего двинулись на бал.

Мы шли по лестнице, а меня распирало от любопытства, что ж означает эта белая косичка у Томана. Но в этот момент мы вошли в залу, где будет проводиться прием. Мимо нас проходили парочки, в основном пары состояли из себе подобных, то есть люди с людьми, а нелюди с нелюдями. Таких интернациональных как мы с Томаном нет. По началу на нас не обращали внимания, за то я рассматривала кто во что был одет. Девушки из людей были одеты в наряды разных цветов, вот только фасон подкачал — он у всех был одинаковый, как под копирку: открытые плечи, глубокое декольте и огромное количество воланов и рюшек на бальном платье.

Мы с моим сопроваждающим шли первыми, а потом шла Алим со своим. На нее не отбращали внимания, так как это было на нас с Томаном. По началу ни какой реакции не было, но потом появились шепотки и некоторые даже не прилично тыкали пальцем. Я не обращала внимание на гримасы презрения и отвращения. В детском доме я испытывала и более неприятные моменты и ничего же выжила. Но тут прозвучали фанфары и все разбежались по сторонам делая живой корридор и пропуская гостей.

Впереди шел ректор нашей академии, за ним гости. Белокурая женщина в платье по-моде, точнее такое же как и у всех присутствующих. Дорогие и тяжелые украшения украшают ее тонкую шею, а крупные и дорогие серьги оттягивают мочки ушей. На шаг позади нее шел высокий мужчина в дорогом камзоле с золотой вышивкой и алым поясом, видневшимся из-под растегнутого камзола. А заключал эту процессию скромно одетый мужчина, но с очень яркой внешностью. Если его представить с черными волосами, вместо стандартно белых, то можно сказать, что передо мной турок или испанец, но это был сабиец. Только у них в стране не считается позорным иметь загар не зависимо от положения в обществе. Да, он был скромно одет, но он шел с королевским достоинством и одежда была лишь аксессуаром, который умело водил за нос аристократов Флёрии. Я слышала шепотки и презрительные "фи" в его адрес от множества девушек позади себя и восхищенные "ахи" в сторону мужчины в камзоле.

— Черт возьми, они что за всей этой мишурой ничего не видят? — шепотом сказала я, но Томан меня услышал.

— А что видешь ты? — поинтересовался у меня Томан.

— Лощеный красавчик гнилой, как помои. А сабиец, не такой чистый как хотелось бы, но честный человек. — ответила я парню.

— Удивительно. — только он и сказал. А в это время на сцену вышел ректор и начал свою проникновенную речь о заслугах графини, Капукарской и о том, что ее потомки продолжают делать добро и новые открытия.

— И так… — теотральная пауза. — Изабелла Минеас графиня Капукарская и Олбирт Минеас.

После такого представления было множество оваций на целых три или пять минут. Я на все смотрела скептически. Графиня сказала воодушевляющую речь, после которой опять овации. Потом ректор еще раз вышел на сцену.

— Представляю вам всемирноизвестного сыщика Люфтменш Кокусайджин. Он согласился преподавать боевикам и артефакторам очень интересные предметы, которые могут очень пригодиться в дальнейшем. А так же будет вести курсы на них могут записаться все кто захочет. Запись будет производиться у моего секретаря. Уважаемый Люфтменш поедет с боевиками завтра в полевой лагерь. Все кто едет в лагерь к девяти часам утра быть у главных ворот. Список нужных вещей найдете в комнатах. Ах да, записи на лекции уважаемого сыщика не будет пока он не приедет. А теперь наш бал открывают Изабелла Минеас графиня Капукарская и Олбирт Минеас. Прошу вас! — радостно говорил с трибуны наш ректор и захловал в ладоши, а мы поддержали.

В середину зала вышла пара и застыла в позе ожидая музыки. Через секунду полилась музыка вальса и пара начала танцевать, выждав положенные три минуты к знаменитой паре начали присоединяться пары студентов. Я подняла глаза на Томана и поняла, что он танцевать вальс не умеет и стоит рядом со мной, ожидая моих дальнейший действий.

— Не люблю вальс, слишком он педантичный. — сказала я и заметила как расслабляется лицо моего сопроваждающего и он тихонько выдыхает. — Давай поищем наших знакомых? — предложила я.

— Хоанг Хау Тинтир танцует с Мергеном, так же как и Кёнигин Рани с Шокиром. Эльфийские особы стоят с остальными эльфами. Но-Хого стоит с гоблинами в другом конце зала. — сообщил Томан. — Так к кому пойдем? — поинтересовался он у меня.

— А почему Алим Розбарт называют "Но-Хого"? — вместо ответа задала вопрос я.

— Вы же живете вместе, спроси у нее. Это не прилично спрашивать у третьего лица информацию об интересующем тебя существе. — удивился парень.

— Ну что ж, пойдем и спросим. — сказала я и направилась к группе гоблинов. Но не тут-то было! Нам преградили путь серьезно настроенные гоблины.

— Кто-вы? — спросил один из защитников.

— Что вам тут надо? — спросил другой.

— Мы пришли к А..-сказала я, а потом заметила нахмуренность лиц охранников и серьезно оттопыренные нижние губы. — Мы пришли к Но-Хого с неофициальным визитом. — сказала я и с почтением покланилась. Гоблины расступились, а суровость с лиц не сошла. Мы с Томаном прошли к нашей принцессе, а она о чем-то рьяно спорила со своим сопровождающим Абаем.

— Но-Хого. — спокойно сказала я и покланилась, покланился и Томан. Если бы мы не были уважительными, то думаю, охранники бы не церемонясь нас прогнали. Алим повернулась к нам, сверкая злым взором.

— Что вам надо? — рычаще сказала она мне.

— Поздороваться и спросить. — честно ответила я на ее вопрос.

— О, Оляна. Извини меня, я немного разозлилась. О-о! И главное, что я не применила стихийно дар! — с улыбкой сообщила мне уже "остывшая" Алим. — То есть, теперь, я могу не контролировать себя как раньше? — радостно говорила мне подружка и свободно выдохнула, как будто бы огромный груз свалился с нее.

— Эй-эй. Попредержи ездовых. Вдруг, ты таким образом сделаешь артефакт не стабильным. — испугалась я.

— Хм, я от радость как — то и не подумала про это. Ну что ж буду изредка позволять себе бурные эмоции. — с улыбкой проговорила Алим, но в глазах была грусть.

— Да ладно! Все будет хорошо! — начала было ее успокаивать и погладила ее по плечу, но Томан аккуратно снял мою руку с ее плеча.

— На нас косо смотрят и к Но-Хого нельзя прикасаться. — сказал он мне.

— Черт. Извини Алим, Томан.

— С чего вы взяли что нельзя? — удивилась Алим, а я отошла показывая ей агрессивно настроенных на нас гоблинов из ее охраны. Таких глаз и выражения лица как у Алим я никогда не видела. Удивление гоблина для меня сдержанной личности было сладким подарком на сегодня. Но я крупно ошибалась.

Через час после моих типа "танцев" я пошла проветриться, потому что мне надоело смотреть как народ танцует разные виды вальсов. Я виделась с Таурес. Она была похожа на фарфоровую куколку или анимэ-фигурку. Ее наряд был очень похож на китайский наряд "ханьфу" во времена правления династии Цинь. А вот прическа- начес в виде сердца со множеством бус и всяких заколок было произведением искусства. Расзговор был светским, точнее ни о чем. Потом я виделась и с Кальмой. Ее наряд был необычным, что тоже сделал мой день веселым. Одетая в черный комбинизон из кожи какого-то змееподобного существа с шипастыми наплечниками с воротником, который заканчивается алой каплей в межгрудие. И маска закрывающая все лицо, шею, уши, оставляя не защищенными глаза и волосы. На лоб удерживая маску была одета диадема со множеством вершин, выглядищим как рога, украшенная алыми камнями. К наплечникам была присоединена в виде паутины плащ. Но конструктивного разговора не получилось. Образ таинственности и смертоносности она решила не нарушать и я ушла ни с чем.

Так я и оказалась на балконе, и после академическом саду- аллее. Не одна я решила прогуляться и отдохнуть от танцев и многие парочки прогуливались по тускло освещенным дорожкам. Я задумалась о завтрашнем путешествии. Честно говоря, даже гадала что нам будет сказано взять с собой. Думала о походах с палаткой, костре, песнях под гитару и кулеше с дымком, вспоминала о байдарках, о том как в Карелии сплавлялись, ели морошку, слушали радио, спасались от комаров и гнуса. Вспоминала о том, что ходила на курсы по танцу живота, училась играть на гитаре и пробовала себя в вокале. Так же перед глазами всплывали клипы любимых музыкальных групп, просмотренные не один раз на стареньком ноуте. Шла я уже по не освещенной тропинке, размазывая слезы, катящиеся градом по своему лицу. Я ни как не могла успокоить свою истерику, как вдруг я опять в кого-то врезалась. Хорошо что не вырубилась. И тут я услышала знакомый голос.

— Вы второй раз в меня врезаетесь за этот год, а я даже не знаю вашего имени? — проговорил Елен. Как он меня узнал мы же в сумраке, да и еще на мне крем Алим или он перестал действовать? Множество вопросов роилось в моей голове. Но.. — Представляю какое у тебя сейчас лицо. Ха-ха! — засмеялся парень. — Предупрежу твои вопросы: я не вижу в темноте, и да, я могу различать запахи, и да, это мой дар.

— Про дар я не спрашивала, но все равно спасибо. — ответила я, слегка шмыгнув носом.

— Тебя кто-то обидел? — спросил Елен.

— Нет, просто, навеяло грустью эта обстановка праздника. Вспомнились веселые моменты моего детства, о которых раньше и не вспоминала и даже не задумывалась о них. — честно ответила я.

— О как хорошо, а то я подумал, что мне придется тебя утешать, а после и во все заступаться. — шутканул он.

— За себя я и сама могу постоять, да и подраться тоже за себя могу. — улыбнулась я, хотя он вряд ли видел мою улыбку.

— Тогда, давай пройдемся по запущенному саду. — предложил он мне.

— А ваша пара, она не обидется, что вы от нее ушли? — на всякий случай спросила я его, а то вдруг он на пошлое и не хорошое ведет меня в этот сад.

— Я сегодня пришел без пары.

Мы гуляли по тихому парку и так же тихо разговаривали о всякой всячине. Но вдруг в середине парка, а точнее не далеко от нас, полыхнуло ярким светом, что только глупый или слепой не смог бы заметить этого. И тихо на сколько это было возможно с моей стороны мы двинулись к источнику света.

Раздвинув ветки так, что бы было возможным разглядеть что там твориться. Я увидела двоих. Мужчину и женщину, которые кидали какие-то вещи в середину поляны, от чего та взрывалась вспышками света. В этой парочке я узнала графиню Капукарскую и ее брата и похоже, что они выполняли какой-то ритуал. По стечению обстоятельств, они оба оказались около нас с Еленом и мы слышали о чем они разговаривали.

— Дорогой, ты думаешь, что в стенах академии не заметят этот ритуал? — спросила она.

— Эта поляна накрыта особым заклятием, дурочка. В свое время я нашел ее и все про нее разузнал. Тут рвньше проводились магические дуэли. И знаешь, никто ведь не мог помешать дуэлянтам сражаться. Они могли видеть и слышать что тут твориться, но не вмешаться. Поэтому, не образованная моя сестренка, тут будет все тихо и спокойно. — с удовлетворением в голосе проговорил мужчина.

— Не называй меня не образованной. Я образованна на столько на сколько хватило денег. Тебе то повезло больше, чем мне. — с обидой в голосе проговорила Изабелла.

— Ничего, скоро мы узнаем где прячется дракон и нам никто не сможет помешать. — проговорил Олбирт и погладил свою сестру по плечу. — Остался последний ингридиент, лапушка. Режь запястье! — приказал он своей сестре. Та повинуясь, встала в середину поляны и вскрыла вены на руках. Поляна засветилась, как солнце, и я почувствовала, как часть меня отлетает в сторону и зависает над поляной. Я вижу поляну всю в целом находясь в ее центре, и стоя сбоку с Еленом. Нет, я выпала в недо астрал! А потом появилась золотая воронка и меня начало в нее засасывать, не ту меня, которая с Еленом, а ту меня, которая над поляной. Я начала сопротивляться, пытаясь улететь от туда, уплыть, размахивая руками, как бы плавая. Но это не помогало.

— Нет. — сказала я и там и тут. — Нет. — еще раз повторила я и это помогало, моя астральная сущность с каждым "нет" отрывалась от воронки и возвращалась ко мне в тело. — Нет. — и оно рвануло в меня врезаясь в тело. Я начала падать.

— Не во время ты решила падать в обмороки. — сказал Елен, подхватывая мою ослабленную тушку, закидывая на плечо и на корточках что бы нас не увидели уполз подальше.

Сидя под деревом я пришла в себя. Рядом сидел Елен, точнее я видела его силуэт и слышала его тяжелое дызание.

— Я давно в отключке? — спросила я сиплым голосом, до жути хотелось попить.

— Нет, я тебя только что посадил сюда и ты через секунду очнулась. — ответили мне.

— А где мы? — сказала я силуэту.

— Мы не далеко от осещенных дорожек. Я не стал тебя туда относить, так как взял на себя смелось не компрометировать тебя и себя. — выдали мне долгую речь о приличиях.

— Хорошо. Можно, я задам тебе вопрос?

— Не гарантирую, что я отвечу. — сказал мне Елен.

— Что за ритуал они совершали? — задала вопрос я.

— Ха. Самому очень интересно. Но склоняюсь к тому, что это забыты или запрещенный ритуал. Или все сразу. Не знаю- сказал мне парень.

— Мне показалось, что я была и рядом с тобой и в центре поляны, а потом меня начало засасывать на эту поляну, а потом я закричала "нет" и я стала сама собой. Что это было? — спросила я у Елена.

— Я, конечно, много знаю, но не этого. — признался он.

— Жаль. — сказала и тихонько засмеялась.

— Ты завтра едешь в лагерь для боевиков? — переводя тему.

— Да, как и все. — сказал парень.

— Ты случаем не знаешь что там будет? — поинтересовалась я у него.

— Для тебя, скорее всего, это не будет прогулкой по саду. Тренеры каждый год придумывают что-то новое, что бы никто не мог подготовиться к ней.

— Слушай, я тут пришла в себя, можно и разбежаться. Меня и тебя, теперь, ищут. Давай ты идешь первым… — предложилпа я вариант парню. Он согласился и ушел первым, а мне пришла в голову одна мысль.

Достав из кармана медальон с портретом моей мамы, я решила стать как она. Надела его. И ничего не произошло, а потом вспомнила, что еще надо и клятву какую-то приносить, нокакую никто не сказал. Поэтому решила импровизировать и сказать клятву президента.

— Я, Оляна Спелая, принемаю обязательства графини Капукарской по-праву рождения главной ветви семьи. — так принятие прошло, а что там дальше говорит президент…О, точно обещание! — И обещаю быть… — тут я задумалась, что же я обещаю: соответствовать графскому титулу или продолжать дела Валенсии Мелех, или быть достойной титула…? Но потом… — И обещаю постараться оправдать надежды моих предков. В случае моей не удачи пусть правильно рассудят меня боги. — после таких слов медальон заветился и на его обратной стороне от изображения Валенсии Мелех появилось мое. — Вот это да! — выйдя, на свет проговорила я встматриваясь в свой портретик, где я почему-то с рыжими волосами, когда как мама с белыми…

Решив больше не оставаться в этом месте не секунды, рванула назад в залу к танцующим. На балкончике встретила Таурес мило беседующую с Алим и нашу принцесску болтающую с Еленом. При входде в залу столкнулась с Тинтир, которая был чем-то недовольна.

— Ты чего тут забыла? — сказали мы одновременно и засмеялись.

— Да я собственно шла в комнату, а ты? — с улыбкой проговорила я рассматривая наряд орчанки.

— А я отдохнуть с перестать злиться. — скзала она, сморщившись от сказанного.

Тинтир была одетав платье из странной ткани, на первый взгляд оно казалось шелковым, но коснувшись его понимаешь, что это не он. Шелк холодит, скользит и очень приятен к телу, но эта ткань была слишком скользкой, слишком гладкой, как подтаявшая сосулька, и как сосулька холоден. А со внутренней стононы, с изнаночной, ткань была теплой и по ощущениям напоминала "байку". Платье травяного цвета открывало плечи и было прямого фасона с узорами по подолу и по краю широких рукавов. Шею украшал массивный золотой медальон с голубым камнем на тонкой цепочке, и казалось, что сейчас она порвется. От такого сочетания шея подруги казалась хрупкой и ненадежной для такого странного украшения. А вот прическа вообще выбила меня из равновесия. Ободок надетый на голову девушки держался на макушке, а его концы уходили за спину и выглядели, как бивни мамонта. На эти бивни были наложены волосы и закреплены широкими скобами черного цвета. На макушке, в центре ободка, был желтый, с мой кулак, кабошен. От него шла фероньерка, заканчивающаяся на переносице каплей из камня, который был голубого цвета как и в ее медальоне. Две ало-оранжевые розаны на голове орчанки завершали ее яркий образ, они истончали аромат, который нравился собеседнику.

— Ты с ног сшибательная сегодня! — скзала я ей комплемент.

— Ты тоже выглядишь прекрасно. — в ответ похвалила меня подружка. — Готова к Пеклу, который в этом году нам устроят преподаватели? — шутканула она.

— К нему и праведник не будет готов. — сказала я. — Смысл готовиться, главное выложиться так, что б потом ломать голову:-" как я это сделала?" — с улыбкой продолжила я, а в нутри от своих же слов начало мандражировать. — Подруга, я наверное пойду отдыхать. Хватит на сегодня мне впечатлений. — и я отправилась в комнату.

На утро, пока я собирала рюкзак, Алим мне рассказала, как толпа девченок поснимала свои туфельки и побросали на лестницы, а потом, заставляли принносить их им и мерить. Некоторые даже подрались из-за того что туфля подошла, а вот парень и туфля чужие. А потом пришел ректор и всех отправил спать, сказав что все кто учавствовал в этой ужасной выходке будет убираться у ездовых животных восемь недель в конце каждого дня. Парням не привыкать, а вот привелегерованым особам это не понравилось и обещали пожаловаться папеньке. Мы с ней смеялись над этой историей до слез и рези в животе.

— Алим, а разве нам не полагается взять в дорогу камни для розжига костра и водяные камни? — спросила я у гоблинши.

— Зачем они тебе, к тому же ты едешь в лагерь, там все это есть. Хотя я всегда ношу с собой походный набор из точильного камня и бездонной фляжки. На случай непредвиденных обстоятельств. Из точильного камня и фляжки можно высечь искру, а фляжка вбирает в себя огромное количество воды. — рассказывала мне она.

— А где это можно приобрести в городе? — поинтересовалась я у нее.

— Честно говоря нигде. Камень я делала сама, путем проб и ошибок. А вот фляжка досталась от бабульки моей в наследство. Тогда мы гоблины не брезговали чеовеченкой и попался племени моей бабули артефактник наивный и странный. Его съели, а барахлишко осталось. Бабуля отвоевала себе фляжку, думала там огненная вода, но оказалось там было целое озеро с ледяной водой с горных хребтов. Она фляжку — то перевернула, а от туда как хлынет потоком. Так и появилось в степи первое озеро..

— А на время можно воспользоваться твоей фляжкой, пока я буду в этом лагере? — поинтересовалась я.

— Да пожалуйста. Ты только не потеряй ее, все таки это память о бабуле. — сказала гоблинша мне с улыбкой.

В дополнение к списку я положила запасное одеяло, кружку и железную тарелку со столовыми приборами. Огненные камни и водяной, тоже решила брать. Взвесив вещмешок в одной руке поняла, что мне будет тяжеловато если мы пойдем пешком.

— Ничего, это будет моей дополнительной тренировкой, а то совсем расквасилась. — сказала я сама себе, зашнуровывая берцы.

Одетая в легкий костюм, похожий тканью на плащевку, песочного цвета я стояла в толпе таких же ребят и ожидала плпнп действий. с нами так же были и старшекурсники, как потом оказалось у них тоже был лагерь но только в другой стороне со своей программой. Нам объяснили, что когда пройдем портал, нас встретят инструкторы и поделят между собой и мы получим на все интересующие нас вопросы ответы.

— Ну что ж, дорогие мои боевики. Надеюсь в этом году вы все вернетесь в целости и сохранности без травм угрожающих жизни и здоровью. — напутствовал нас ректор.


Глава 11. Лагерь

Пройдя портал на центральной площади нашей столицы мы из промозглой и холодной погоды оказались около какого-то городка на границе с Сабией, где стояли мордовороты в такой же форме как и мы. Это были тренеры, два орка, трое из людей и четверо странных гоблинов. Один из орков вышел вперед.

— Разделиться в группы, которые сформировали в академии! Лидер перед группой! — проорал орк. Мы все быстренько собрались в кучки. Лаула вышел вперед нашей. Меня и Тинтир поставили после Лаулы, а остальные встали позади. Я слегка удивилась такой постановке, но потом подумала, о том, что ребята таким образом нас защищают. Пока я размышляла, вышел один из человеческих мордоворотов.

— Добро пожаловать в деревню Райли! — с наигранным весельем прокричал человеческий мужчина. — Для справки: мы находимся на границе со страной песков Сабия. До нашего лагеря шестьдесят километров и за двенадцать часов вы должны преодолеть это растояние. Не успеете во время ждите последствий. — объяснял он нам. — А теперь вперед! — прокричал мужчина и показал направление.

Светило ярко солнышко согревая нас лучами. Давая какую-то надежду на лучшее и радость моему сердцу и душе. За своими книжками, теплицей и тренировками по физ. подготовке я забыла как выглядит солнышко. А оказывается оно такое радостное в это утро.

Все рванули вперед, но Лаула остался на месте.

— Лаула, почему мы стоим? — спросила я, щурясь от ярких лучей светила.

— Потому что мы ждем. — сказал он.

— Я извиняюсь. А чего? Чего мы ждем? — опять спросила я, осматривая любопытным взглядом окружающую местность… — О, там в кустах какая-то мелкая зверюшка затаилась и смотрит на нас. — сказала я показывая на кусты, Лаула посмотрел на них, но ничего не сказал, а Тинтир молчала и только хмурилась.

— Когда они подеруться, а через два часа мы побежим, подберая их разбросанные вещи. И пусть мы придем последние и позже положенного, но у нас будет полный запас всего, что нам необходимого.

— А разве нам не хватит того, что нам дали? К тому же, там, вроде бы, будут все удобства. — удивлялась я.

— Нет. Нам хватит этого пайка на одну остановку. Палатка что нам выдана, не защитит от пониженных температур, которые в Сабии и на ее границе с нами по-ночам постоянны. — сказал Томан.

— А так же и от полящего солнца. — дополнил Шокир. А Мерген стоял и молчал и хмуро осматривал местность вокруг.

— Что не так Мерген? — спросил у парня Лаула.

— Мне не нравиться запах. — ответил он.

— Что не так с запахом? — удивленно спросила Тинтир.

Принюхиваясь, черты лица Мергена заострялись, уши вытягивались, а губы превратились в тоненькие ниточни, показывая ряд острых зубов. Прерасные глаза-омуты из черныного цвета, превратились в выпученные в поллица глаза, как у мухи. На моих глазах нормальный парень превратился в анорексичного и его серая кожа побелела и стала похожа на бумагу. Такой вид Мергена меня напугал, я не выдержала и закричала. Но мне заткнули рот рукой и заговорили тихим голосом у уха.

— Тише- тише. Это все тот же Мерген. — успокаивал меня Лаула. — Он ищейка. Он почувствовал кровь и сейчас поведет нас. Но не надо кричать. Обещай не кричать. — спрашивал он меня, а я решила его послушать и затрясла мелко головой, давая согласие. — Я. Сейчас. Уберу. Руку. От. Твоего. Лица. — с расстоновкой и твердо проговорил он. — И мы продолжим путь. — я затрясла головой, испуганно смотря на чудовище, у которого изо рта и с зубов капала золотистая слюна.

— Он пахнет кровью. — прошелестело существо и сорвалось с места.

Томан схватил меня и одним движением посадил на свой заплечный мешок. Я обратила внимание на его руки, они были как у американского качка Ронни Колемана.

— Томан, что с тобой? — спросила я со страхом в голосе.

— Держись крепче, мы сейчас очень быстро побежим. — сказал он мне.

— На сколько-о-о-о-о-о-о….- заорала я, когда он стартанул- А-А! Тфьу! Тьфу! — после того как я наглоталась пыли, решила не открывать рот пока мы не остановимся на привал.

Томан бежал на шаг позади Мерена. Из-за сильноскоростного бега мне приходилось крепко прижиматься к парню, что бы не сдуло. С одной стороны бежали Тинтир, чуть позади нее Шокир. Где был Лаула я не видела из-за боязни свалиться с Томана, но думаю был рядом. Пока мы бежали я успела и поспать и посмотреть, что происходит со стороны, где бежит Тинтир и Шокир, опять поспать. У меня затекло все тело, так как мы бежали шесть часов без перестанно. Ребята на бегу собирали разбросанные вещи, сухие ветки, но чаще кизяки. Местность в которой происходила гонка была необычной — вроде бы степь, но местами и были песочные островки, по ним мы передвигались достаточно медлено и я могла рассмотреть что за травы нас окружают. Я увидела ковыль, угадала по его пушистым метелкам; колючку, на которую наступил не аккуратно Шокир; полынь, горький запах серовато-серебристой травы не спутаешь ни с чем, помню всем в детдоме по чайной ложке давали отвар из полыни для повышения аппетита, после всеобщего отравления. Это воспоминание заставило меня передернуться от нахлынувших чувств, что спровоцировало Томана совершить неожиданный для меня маневр. Он оступился и мы чуть не упали. Эта заминка разозлила Мергена и он обернулся со страшно оскаленной рожей.

— Не делай так больше пока мы двигаемся. — низко прорычал он и рванул еще с большей скоростью. Теперь мне приходилось вжиматься в Томана до омения пальцев. Я хотела вжаться в Томана так, что бы я больше не чувствовала этот обжигающережущий лицо песок, жаркое солнце, из-за которого у меня горит лицо и руки и многие другие неприятности. Про себя я пела детские песенки, которые я помнила, застольные и русские народные, стихи, частушки, иностранные песни и сказки разных народов мира Земли, сама придумывала некоторые, что бы отвлечься от всего неприятного.

Но вот началась гористая месность и нам пришлось снизить темп, а потом и вовсе остановились под козырьком одной из скалы.

— Привал. — содержательно сказал Мерген.

— Как долго? — проговорила запыхавшаяся Тинтир.

— Два часа. — опять немногословно проговорил Мерген.

Меня попытались снять, но мои руки и ноги свело настолько сильно, что меня пришлось растирать. Мое сведенное судорогой тело аккуратно сняли и завернули в теплый плед. Меня била сильная дрож и боль.

— На выпей, терпуха. — скзал Лаула и поднес к моим сжатым в ниточку и пересохшим губам фляжку. — Попытайся сделать маленький глоток и тебе станет легче. — заботливо уговаривал он меня. Кое-как разлепив спекшиеся губы, я глотнула живительной влаги. Что в той фляге было я не знаю, но эта штука сняла боль со всего тела и помогла расслабиться и слегка задремать. А в это время ребята составляли план дальнейших действий.

— Мерген, как далеко мы находимя от лагеря? — спросила Тинтир.

— В двух часах предыдущего бега. — проговорил он.

— Кровь? — только и спросил Лаула у чудовища.

— Ее нет больше в воздухе. — ответил Мерген.

— А под землей? — спросил Шокир.

Мерген начал прислушиваться, двигая я своими острыми ушами, а потом и во все лег на рыжую землю, слушаяя ее и нюхая своим острым носом. Орки замерли в напряжении ожидая ответа Ищейки. Никто не смел шевельнуться, ведь сейчас он общался со своей стихией, благодаря которой он появился на свет.

Лаула, Шокир и Томан не знали того, что знает Тинтир. Так как она принадлежит к правящей ветке орков, то и некоторые секреты не обошли ее стороной. В прочем секрет Мергена она знала тоже. Не одни эльфы проводили опыты создавая нэльфи. На равне с ними орки тоже заинтересовались этим делом и хотели создать универсальную боевую единицу. Мерген единственный выживший из этого опыта. Нэльфи создавались за счет сил природы, благодаря которой они до сих пор сильны. Но орки были не настолько сведущи в магии или силе природы. Они были целителями, которые благодаря своей внутренней силе могли вытащить больного с того света. И они занялись селекцией. На Земле за Евгенику брался только один всем известный немецкий политический деятель, но он поплатился за свои старания. В прочем, орки тоже получили свое. Когда опыт вышел из-под их контроля, дети выросшие с особыми качествами "сорвались с поводка" и начали убивать. Была ужастная резня, из которой не выжил ни один целитель-орк. Но выжил маленький орченок, найденный под грудой мертвых тел ученых. Так и потерялись знания и умения орочьего целительства, а после они и вовсе стали закрытой расой. Мерген рос и не проявлял признаков агрессии. Он был единственным сыном целительницы, которая запомнилась окружаущим своейвеселостью и активностью и мечтательностью. Мальчик очень медленно рос и его сила проявилась не сразу, но как оказалось он ее скрывал и старался никому не показывать. Собственная мать произвела опыт над родным сыном. Прошло много веков, а Мерген не постарел и ему все так же двадцать. Поэтому Лаула, Томан и Шокир воспринимают его как сверстника и друга.

— Кровь осталась позади. Земля нашептала, что за нами следят и нам надо быть осторожными. Эти существа с не добрыми намерениями заинтересовались человечкой. — проговорил парень меняясь на глазах и приходя в нормальное, не ужасное, состояние.

— Слушай, Мерген, на что я выдержанный, но даже меня шокирует твоя способность. — высказался Лаула. Все поддержали его смешками.

— И что. — только и ответил Мерген.

— Да ничего, она очень полезна для нас орков, но она просто пугающая. — сказал Шокир. Мерген засмеялся, а вот рядом сидящие орки не понимали его веселья, но тоже решили его поддержать.

Через неоторое время я заворочалась на своем месте. Открыла глаза и увидела довольную рожу Лаулы.

— Привет, поздоровался он со мной, улыбаясь. — Кушать хочешь? — поинтересовалсу меня он.

— Пока не знаю. — ответила я. — Вот сейчас встану и скажу, буду я кушать или только понюхаю. — но ест я хотела просто зверски, даже не есть, а жрать.

Я встала, сдерживая порыв тошноты, и прошла к зажженому костру. У меня случился очередной порыв тошноты, но уже который не сдержать, поэтому я вскочила и убежала за край освещенный пещеры. Тут на улице у кустиков я выплюнула желудочный сок и желчь. С фляжкой воды и тряпочкой ко мне подошла Тинтир.

— Ну, ты как? Легче? — сочувствующ поинтерсовалась она у меня.

— Сейчас, легче. — ответила я ей и начала умываться. После каждого протирания водой, мои силы будто бы возвращались. Этой ж водой я прополоскала рот и промыла нос. И, О чудо! рот и нос перестали саднить.

— Что ты мне за воду дала? После нее я себя уже лучше чувствую? — спросила я у Тинтир.

— А это вода Лаулы. Он попросил меня тебе ее передать. Спроси у него что это за вода, мне тоже интересно. — с улыбкой ответила мне девушка.

Когда я более или менее привела себя в порядок, то у входа меня встретил Мерген.

— У тебя на отдых осталось полчаса. Имей это в виду. — развернулся и пошел к ребятам. Я удивленно посмотрла на Тинтир, стоявшую в тени входа, а она на меня.

— Чего это он? — спросила я у нее.

— От куда я знаю!? — удивленно ответила она мне.

— Ну вы же сородичии, типо, ментолитет один!? — зада я риторическийй вопрос.

— Ну и что, я же не знаю что у них в голове. Я не телепат. — отвечала на ходу орчанка.

— Тебе легче, Оляна? — с беспокойством поинтересоввался Лаула, остальные орки молчали.

— Теперь да. — ответила я парню. — А что у нас есть что-нибудь пожевать?

— На я тебе отложил, перекуси. — засуетился Лаула.

— Конечно же, шпашибо. Но к щему такя жабота? — кушая спросила я у парня.

— Я все лелею надежду, что ты войдешь в мой клан. Это ж надо! — воскликнул парень улыбаясь. — Шсть часов подряд продержаться и не пикнуть. Не каждая орчанка выжержит такую нагрузку. — продолжал восхищаться орк.

— Спасибо, я не хотела, что бы мы опоздали. — смущенно ответила я. — А который час? На улице темно, ведь. — попыталась перевесть я тему.

— Вышли мы из портала в десять часов по-утру. А так как деревня Райли находится на одном часовом поясе с вашей столицей, то особо высчитывать нечего. — умничал Томан, размахивая руками показывая, как они находятся в одном часовом поясе. — В пути мы были шесть часов из двенадцати. Вывод? — разглогольствовал он. Как же мне хотелось шлепнуть его чем — нибудь тяжелым по кумполу, жаль я не дотянусь. Сидела я со скучающим лицом и слушала как он высчитывал и расчитывал.

— Томан, а чем я тебя обидела? — поинтересовалась я у него. И все тут же посмотрели на меня, а потом на Томана. А тот засмущался, а после разозлился. Высказался по-поводу того, что я его бросила на балу, пропадала не пойми где и не пойми с кем, опозорила его перед сородичами и много еще каких претензий он мне высказал. Я сидела с обалдевшим лицом и слушала справедливые и не очень обвинения. А потом не выдержала:

— Прекрати! — крикнула я. — В некоторых моментах я была действительно не права. Но и ты меня пойми, я никогда не была на балах и как всти себя я не знаю. И разве я тебя опозорила? Ребята? — возмущенно сказала я и посмотрела на окружающих, но те прятали глаза, только Тинтир сидела со взглядом полного детского любопытства и любознательности. — Тинтир, что не так-то? Я разве не права? Тинтир, ты чего такая довольная?

— А чего мне быть не довольной. Настоящая ссора, без вских подтекстов, с прямыми вопросами, без подковерных игр. Как же это оказывается интересно! — воскликнула девушка. А я подумала пр себя:-Боже мой, обычной жизни богатеям оказывается не хватает! Бытовухи! А мы, бедные, смотрим на их роскошь и мечтаем об их жизни. Да лучше бытовуха, чем "подковерная" жизнь!" Но в слух сазала:

— Ребят, а сколько каждому из вас лет?

Мой вопрос ввел в большой ступор орков, особено Тинтир.

— Понимаешь в чем дело, Оляна. — начала она. — Ты присядь, у нас есть немного времени, что бы тебе кое-чего рассказать. — успокаивающе проговорила орчанака, усаживая меня рядышком с собой. — Вы люди имеющие дар и магию сможете прожить около двухсот лет. Мы орки более крепкая расса, и если не идем в наемники, то проживем четыре сотни, но было и больше, аж на сотню!

— И к чему это? — недоумевала я.

— К тому, что вы люди с даром, становитесь совершеннолетними в шестьдесят. В этом возрасте вас или замуж или учиться отправляют. — прогремел Шокир. Я и Тинтир подскочили от неожиданности.

— А во сколько же совершеннолетними становятся орки? — задала закономерный вопрос я.

— В сто двадцать лет. — с улыбкой проговорила принцесса.

— А вам? Вам сейчас всем столько же? — еле выдавила я из себя.

— Нет, я все понимаю, — возмутился Томан, — но это перебор! Все люди и не люди знают о каждой рассе по-малу, в том числе и их возраст совершенолетия. Ты откуда такая не образованая вылезла? — продолжал интересоваться у меня Томан.

— По легче Томан! — угрожающе и низко прорычал Лаула и нормалым голосом продолжил:- Если б она знала, то стала бы задавать этот вопрос? — и тяжело посмотрел на Томана. — Ты хоть и взрослый, но все так ж горячь в рассуждениях. Думай прежде чем яриться. Посмотри на Мергена. Вот у кого поучиться стоит, а старше меня, тебя и Шокира на один десяток лет. Посмотри, что он умет…

— Тише Лаула. — сказала Тинтир и Лаула замолчал, да и все осальные притихли, только Мерген хмыкнул. — Хватит. Томан ты не прав. Лаула тебе все расскзал, подумай над его словами. — сказала она посмотрев на парня сквозь огонь костра. — Лаула, я понимаю, что ты хочешь ее в свой клан, но не дави на нее. Она сама должна захотеть туда попасть, иначе сам знаешь, что может произойти. — говорила принцесса Лауле и смотрела при этом в его глаза, но парень не выдержал ее прямого взгляда и опустил свой первым. — Прекращаем отдых, выступаем через десять минут.

Я смотрла на то что сейчас произошло и не верила своим глазам. Где та девушка? Где ее беззаботность и веселье? Еще один вопрос меня напряг-это мой возраст и возраст человеческих девушек в академии. По сравнению с ними я недоросль, хотя я и так недоучка. Те кто с молоком матери впитали знания о жизни и такие мелочи о совершенолетии выглядят более образованными, чем, например, я. Еще я заметила, что цвет глаз у орчанки был алым, как у Алим, только Тинтир сдерживалась применяя дар.

— А я думала, что все вам не меньше двадцати лет. — с грустью в голосе сказала я и начала собираться. В ту же секунду грохнул дикий ржач орков. Я и сама улыбалась, радуясь тому, что смогла разрядить нашу не простую обстановку в группе.

— Спасибо. — говорил каждый из ребят мне. — Очень приятно слышать это от шестидесяти летней.

— А мне и не шестьдесят. — с улыбкой ответила я. Все ребята прератили смеяться.

— Что тебе семьдесят? — поинтересовался Лаула. Я замотала головой в отрицательном жесте.

— Не-а. На много меньше. — с улыбкой продолжила я, собиря одеяла в свой рюкзак.

— Не уже ли пятьдесят? — предположил Томан, рядом стоящий Шокир морщил лоб и хмурился размышля над чем-то. Ребята все называли цифры, но никто не угадал, пока Шокир с удивлением не посмотрел на меня.

— Тебе двадцать три?! — ужас и удивление были в его глазах. — Как же тебя отпустили в такую даль, тебе ж с куклами еще играть и играть. Моей сестре стольо же сколько и тебе.

У окржающих был ступор, даже сдержанный Мерген был удивлен.

— Да вы чего, ребята? Ну пошла рано учиться, так это ж к лучшему. А то б с вами не познакомились бы. — пыталась как-то сгладить я ситуацию.

— Вот это Любящая нам подфартила! — выдал Лаула. — Ты ж чистый лист. — продолжил он свою мысль, а потом начал улыбаться. — Значит мы тебя будем учить и опекать!

— Эй-эй! Ты да, я свое согласие, как и другие не давали. — возмутился Томан.

— Да ладно! — сказал Лаула Томану и хлопнул его по плечу так, что тот аж просел. — Ребята вы не против обучать нашу малышку нашим обычаям? — и посмотрел на окружающих, подмигнув мне.

Ребята согласились, лишь Томан посопротивлялся для приличия, это он так сам нам сказал. Затушив костер и посадив к Томану меня на заплечый мешок, мы рванули в темноте к лагерю. Нас вел опять Мерген иногда трансформируя нос или ухо.

В темноте не возможно было что-то разглядеть. И когда в далеке показались огни, я сначала не поверела своим глазам, но это оказался лагерь.

В степи, как и в пустыне, темнет быстро и уже зимой в шесть вечера тут кромешная тьма. Только скроется солнце за горизонт, как тут же, холод обнимает тебя своими ледяными объятьями. Спортивная форма в которую я была одета не грела меня ни сантиметром ткани. Стуча зубами, наша команда влетела в лагерь, напугав тех кто там уже находился. Из палаток вылетели воруженные кто чем мужчины. Женщины окружили нас держа наготове руки с незавршенным заклинанием или каким-нибудь артефактом готвым к взаимодйствию.

— Свои!! — заорала я на плечах Томана не своим голосом и запрыгала размахивая руками.

— И откуда силы то взялись… — проворчал Томан, придерживая меня чтобы не свалилась.

На меня смотрели с выажением "Вот дурочка, и чего орет?". А я радостная сидела на плечах орка и была довольна, что мы наконец-то в расположнии, нас не конули, теперь я помоюсь.

— М-М-М! Я сегодня помоюсь. — проговорила я потягиваясь на плечах у Томана. Меня пока не спускали с плеч.

— Мы в степи, малышка. — Сказал Лаула, поровнявшись с нами. — Тут в одной ванной моемся или из фляжки обтираемся. Экономим. Мало ли что.

— Как же так. А где удобства? Даже речки рядом нет? — заныла я.

— Есть, но вчером я не советую в ней купаться. Да и до нее дойти еще надо. — сказал Лаула принюхиваясь. — Она находится в получасе ходьбы от палаток. Пока обратно дойдешь вся перепачкаешься.

Заметила, что орки стали чаще применять свой дар. Вот и сейчас, пока Лаула принюхивался, в его глазах сверкнула голубая искра.

— А мы вовремя прибыли на место? Мы ведь не опоздали? — спросила я беспокоясь о последствиях.

— Мерген сделал так, что бы ты не почувствовала дороги. — сказал он. — Он договорился с Землей и два часа в реальности ты почувствовала получасовым переходом. — шепотом, как секрет продолжил он.

Пока мы разговаривали, прибежали все забинтованные в кровавые тряпки две первые группы из людей. Через некоторое время прибежали три группы орков, таща на себе по товарищу. Потом прибыли и другие, там были эльфы, гоблины, люди. Последними прибыла группа Елена. Его внесли на самодельных носилках из палатки и ее опор. Рука и нога на правой стороне его тела были вывернуты в обратную сторону, а левая нога была в лубке из опор палатки и веревок.

Когда я увидела его, то рванула к нему, но предусмотрительный Мерген и Лаула сделал меня центром круга. Ребята встав во круг меня, не дали выбраться и помочь парню. Я не понимала их и пыталась вырваться.

— Оляна стой! — резко и раздраженно приказал мне Лаула. — Тебе нечего делать около него.

— Но я же целитель. Я могу помочь. — заупрямилась я, продолжая вырываться.

— На каком ты курсе? — спросил у меня Мерген.

— На первом. — ответила я брыкаясь ногами.

— А разве вас научили вправлять сломаные кости так, что бы потом человек не хромал. А зашивать такие рваные раны вас учили? — спрашивал он меня. Осозновая свою бесполезность, я перестала бороться со своими друзьями.

— Нет. — ответила я и села на песок, вглядываясь в ночное небо и стараясь не смотреть на Елена.

— То-то же, малышка. — сказал Лаула с улыбкой, и потрепал меня по моей растрепанной шевелюре. — Тут есть дежурный целитель. Он явно умеет больше твоего.

— Ничего, я у него подучусь. У меня предписание ассистировать лагерному целителю. Как — нибудь Елену я все равно помогу. — с улыбкой и победно я смотрела я на Лаулу, у которого глаза из больших превратились в очень большие.

— Спокойнее Лаула, это даже к лучшему. Она тут практики и знаний поднаберется. — успокаивал практичный Мерген главу нашего отряда.

Но тут вышел из крайней палатки орк и лагерь замолк. Он коротко отдавал приказы и их бегом выполняли. Елена первым делом отнесли в палатку к целителю и когда проносили мимо нашей группы мне предстала еще более неприятная картина. Белое лицо парня постоянно искажалось в гримасе боли, правая рука была не только сломана, но и каким-то животным пожевана, правая нога, кроме перелома была и с капканом на каблуке мощного берца. От увиденного мне поплохело. В соседние палатки развели только легко раненых.

— Всех остальных разместить в общей палатке. Покормить и вымыть. Через пять часов сбор. Приступать! — проорал не делая передышки на вдох этот странный орк.

Из-за ног Тинтир я не рассмотрела этого колоритного персонажа. Да и как-то не до этого было. Я пыталась справиться с рвотным позывом от увиденного мной ранения Елена.

— Думаю, сегодня я не засну. — сказала я мысли в слух.

— Я тоже. — состранным вздохом произнесла Тинтир.

— А у тебя то чего? Я от ранений Елена не усну. А ты? — спросила я.

— Какая разница. — огрызнулась Тинтир и стала опять собой.

Странный орк ушел в свою палатку, а из другой вышли мордовороты, которые нас встречали у портала сегодня утром.

— Меня зовут Берт. — представился тот же самый орк что и говорил утром. — Кто добрался первыми в лагерь? — задал он толпе вопрос. Все пока молчали, даже мы. — Глава отряда сделать шаг вперед! — заорал Берт командирским голосом и Лаула спокойно вышел из нашего круга на шаг вперед. — Кто пришел раньше конца срока? Сделать шаг вперед! — опять заорал Берт. Томан подхватил с Шокиром меня за подмышки при этом шагнув к Лауле одновременно. Правая бровь Берта от удивления поднялась вверх. — Их первыми на мойку. все остальные после них моются.

Нас проводили в помывочную палатку. С виду обычная палатка на четверых Советских времен, то есть из брезента и не большая, со множеством веревок и колышек. Но стоило войти туда, как вспоминается такая же ситуация из Гарри Поттера. Он видит обычную палатку, а когда входит, то видит что там можно ходить в полный рост, а так же нормально спать, готовить и даже удобно почитать. Вот и мое лицо было полно удивления — огромные глаза и открытый рот. По середине нашей палатки стояла бочка- бассейн.

— Олян, ты разве первый раз видишь такие палатки? — поинтересовался у меня Томан.

— Я видела не магичесие и не артефактные палатки. — ответила я.

— Да не может быть такого! — воскликнул Шокир. — Они есть только у наемных убийц.

— Да ладно! — удивилась я. — Да ладно! — удивилась я как Тинтир начала раздеваться и никого при этом не стесняясь. — Может мальчики отвернуться, пока мы, девочки, не влезем в воду? предложила я.

— У нас времени нет на приличия. — сказала Тинтир. — Мы в лагере и в полупустыне. Так что все друг другу потрем спинку и выйдем, защищая Мелкую. — кивком указывая на меня и давя силой заставляла нас поторопиться.

Я, стесняясь и прикрываясь захваченым мной полотенцем из академии, залезла в воду. Вода была еле теплая, что заставило меня поежиться от нахлынувших "мурашек". За то это вызвало смех у ребят.

— Действительно, как малышка. — сказал Шокир.

— Вообще-то я себя считаю достаточно взрослой. — сказала я в свое оправдание, что вызвало очередную волну смеха.

За десять минут мы привели себя в порядок и вышли из палатки на морозный воздух. Нас тут же встретил тот же орк и проводил в общую палатку спать. Спали мы по двое. Я с Тинтир, а ребята решали кто с кем. Тихо и мирно решили и все легли спать. Но вот другие о порядке и о том, что отдыхающим нужна тишина не подумал никто. В палатку ввалилось огромное количество особей мужского пола в полуголом состоянии, прикрывая "причиное место" и особо не стесняясь друг друга.

— Совсем ума нет. — бурчала я выглядывая из-за Тинтир. — Мы спим! Можно хоть как-то уважать сон других, а? — возмутилась я.

— Зря ты все это сказала. Теперь у нас начнуться проблемы. — сказала подруга мне.

— Это кто там мяукает? — кто-то развязным голосом проговорил. — Я люблю кошечек. — проговорил он рядом с нами.

Я испугалась, зажмурилась и вжалась в Тинтир, и очень захотела, что бы нас не нашли. Мысленно повторяла: "Меня нет. Меня нет. Меня нет."

— Где эта тварь! — закричал любитель кошечек. — Была тут. Теперь нет! — удивлялся он. — Ну ничего. Я найду тебя и посмотрим, что еще ты умеешь мяукать.

И по звукам удаляющихся шагов поняла что можно выдохнуть. Но вдруг послышалось шуршание и голос.

— Девочки вы где? — сказал Лаула и рукой по мне шур-шур. — Вы где? — уже с испугом проговорил парень.

— Мы тут. — так же шепотом проговорила я. — Тинтир рядом со мной.

— Ну тогда появляйтесь. И желательно сейчас. — требовал от меня парень.

— Я не умею. — со страхом в голосе проговорила я.

— Ох, малышка, тебе надо только успокоиться. Дыши ровнее, закрой глаза и дыши. Так ты быстрее успокоишься и все у тебя получится. — наставлял меня он. — Начинай, давай-давай.

Я попыталась, но ничего не получалось.

— Лаула, ты тут? — шепотом позвала его я.

— Да, я рядом. — ответил он.

— Я думаю надо лечь спать и отдохнуть, глядишь, во сне я расслаблюсь и все схлынет. — предложила я.

— Ну попробуй. Если не получится, нам будет плохо тут прибывать. — сказал парень.

Я уснула.

Пробуждение было резким. Меня и орчанку накрыло сверху тело и придавило.

— Не дергаемся. — только и сказало оно.

— Ты кто? — только и пискнула я, но подруга зажала мне рот ладонью.

— Еще час до пробуждения, на нас уже приходил и кто-то смотрел. — мне прямо в ухо на грани слышимости говорила она. — Мерген нас накрыл, что бы ты не перебудила всех. Под нашей кроватью находится какая-то штука. Если мы встанем, то случится что-то не хорошее. — продолжала шептать мне.

— Мерген, а что говорит тебе Земля на счет этой штуки у нас под..- сказала я так же тихо и показала пальчиком на кровать, подразумевая тот артефакт.

— Она сказала, что их несколько и они с магическим стержнем внутри. — сказал Мерген.

— А какого она характера? Я о стержне. Что он несет можно почувствовать? — спросила я у Мергена.

— О чем ты? — удивилась Тинтир.

— Если с огнем или водой, то Лаула и Томан могли бы как нибудь договориться со своей стихией. — предположила я.

Мерген слез с нас и передал сообщение ребятам. Краемглаза я заметила как лаула и Томан напряглись и начали сворачиваться в позу эмбриона от напряжения. Мерген хмурил брови, но пока не предпринемал никаких действий. Резко распрямившись на кроватях с раскинутыми руками в разные стороны, ребята лежали с напряженными лицами и выпученными глазами. Сложнее всего было сдержать стихию рвущуюся из себя, поэтому Томан был алого цвета, а Лаула мертвенно белого цвета. Я ждала развязки, и ждала когда можно будет встать с этой треклятой лежанки. Самое, что интересное, это то, что вчера я ставила под кровать свою обувь и не видела там ничего, была пустота.

— Все. Можно слезать. — сказал Мерген, когда ребята сели на своих кроватях. Шокир сидел рядом с Мергеном с отсутствующим взглядом.

— Не такого я ожидал от людей. Я был наемником и всякого повидал, но такое впервые. — сказал он в слух свои мысли.

— И это только начало. — прохрипел Лаула.

Я подскочила со своего места и подбежала к нему и Томану. Ребята выглядели усталыми, но не теряли бдительности. Внимательно осматривали нашу часть палатки.

— Как тыое самочувствие? — спросила я у Лаулы.

— Нормально, отдохну и стану еще лучше. А если и вкусно пожрать дадут, то вобще светиться буду, как золотой. Ха-ха-ха!

— Дайте поспать! Уроды! Если тебе делать нечего, то иди отжимайся. — проорал кто-то из другого конца палатки утыкаясь в подушку.

Мы услышив такие словы не выдержали и грохнули хохотом всей группой, только Тинтир сидела на лежанке и хмурилась.

— Тинтир, ты чего? Почему ты хмуришься? — спросила я у нее.

— Пока не знаю почему, но что-то мне не нравится и это меня сбивает с толку. — говорила девушка и морщилась, будто бы съела кислушку.

Мы сидели в палатке, когда услышали звук горна. К этому моменту мы были уже одеты и готовы к выходу. Выходили мы по-одному: сначала Лаула, за ним я, Мерген, Тинтир и Шокир. А в палатке была суматоха. Уверенной походкой Лаула направился к горнисту и встал рядом с ним, а мы, как цыплята во круг наседки, обступили своего главу отряда.

Через минуту, после окончания музыкального подъема, вышли жители лагеря из своих палаток, а вот из общей никого. Появился тот мужчина, который вчера или уже ранним сегодня разрулил ситуацию с новоприбывшими в лагерь.

Он осмотрел строй. Удивился, когда увидел нас и начал раздавать указания, построив нас. Мы все встали по отрядам.

— Первая и пятая группы отчитаться о вчерашней проделанной работе! — крикнул он.

Из строя вышли девушка и парень. Девушка была маленькая и щупленькая, с большими окулярами на носу вместо очков. Основная часть рыжих волос была стянута кожанным шнурком, а те что были покороче или выбились из прически стояли торчком и создавали вид "одуванчика" на голове. Глядя на нее хотелось смеяться, прижать и пожалеть, дать ей конфетку. Но как оказалось внешность обманчива.

Парень был бугай. Выше всех присутствующих ростом. Из-за мускул на руках голова казалась очень маленькой, словно это и вовсе и не голова, а не нужный нарост. Да он был весь перекачен и напряжен, поэтому и головы то из-за этого не было видно. Я стояла и не прилично на них пялилась с открытым ртом и все что они говорили я пропустила мимо ушей. Потом были другие, но они не производили на меня такого впечатления, как первые.

Мужчину, раздававшего приказы, все тут называли просто "Глава". Он послушал отчеты, раздал задания, при этом не обращая на нас никакого внимания.

— Труби еще раз! — крикнул Глава горнисту, когда распустил первое собрание.

Горнист протрубил. Как только началась музыка, из палатки вышли эльфы, за ними орки, гоблины, а последними вышли люди. Они были неопрятны и расхлябаны; громко говорили, смеялись и с большой неохотой шли к нам.

Подошедшие к нам эльфы были слегка удивлены, что не они первыми стоят рядом с горнистом, но это удивление резко сменилось брезгливостью, по отношению к человеческим парням, которые последними встали в шеренге отрядов. Глава даже мускулом не дернул, что бы их одернуть или как-то привести к порядку.

— Постройся! — прокричал он. — Я Глава этого Лагеря. Сегодня был первый и последний раз, когда горнист трубил дважды утром. Ждать никого никто не будет. За опоздание вы будете отрыбатывать штраф, если вы не у целителя в палатке лежите в лёжку и умираете. А сейчас я задам каждому отряду по нескольку вопросов. Отвечать обязательно. — проговорил громким голосом мужчина и начал с нас. — Почему вас не трое в группе?

Лаула вышел вперед и встал так, как это делали жители этого лагеря до нас.

— Глава! — крикнул он. — Нас распределяла тренер Кёнигин Рани, поэтому группы так разбиты неравномерно. — сказал Лаула и встал на свое место. Тренер качнул головой.

— Теперь все понятно. — повернулся к эльфам. — Кто был вашим тренером?-

Эльф вышел и спокойным певучим голосом пропел, что это был гоблин Мух и вернулся в строй. Глава не задавал боьше никаких вопросов, кроме "Кто был вашим тренером?". Кивал своим выводам. Меня распирало от любопытства и очень хотелось распросить ребят, о том кто же этот мужчина? Я и пугалась и уважала его, стоило только посмотреть ему в нашу сторону, странные ощущения. Потом мы через жребий получали свои порядковые номера и вставали на спое место. Наш был восьмой, как оказалось нас двадцать три группы, а из-за отсутствия некоторых раненымми, в построении было тринадцать отрядов.

— Сейчас, к каждая из групп идет к своему полю. Номер вашей группы это и номер вашего поля. Вас там встретят. — прокричал Глава. — А теперь пошли! У вас десять минут! — прокричал опять мужчина.

И опять Томан подхватил меня и посадил к себе на рюкзак. И как рванули! Я опять вжалась в рюкзак Томана, но через секунду мы остановились, а потом опять рванули и так шесть раз. На седьмой Лаула нас всех остановил около дерева. Выглянув из-за плеча Томана я увидела огромное дерево посреди степи. Оно было похоже чем-то на яблоню. Я даже видела там плоды очень похожие на тайские розовые яблоки и хотела сорвать один, когда слезла с Томана, но он перехватил мою руку.

— Не трогай плоды этого дерева. — сказал он мне. — Мы не хотим что бы ты отравилась.

— Они отравленные? — спросила я, отдернув руку от плода.

— Пока зеленые. — ответил мне парень.

— А-а-а, короче, когда они поспеют, то их можно кушать? — с радостью сказала я.

— Не совсем так. Плод должен упас и расколоться пополам. Такой фрукт собирают в специальных плотных перчатках. Снимают плотную кожуру и выбрасывают ее за не надобностью, а мякоть слегка отваривают. Только тогда этот плод можно кушать. — объяснил мне рядом стоящий Лаула, и погладил по голове, как маленькую девочку. А я подошла к дереву поближе и посмотрела под крону и там увидела номер восемь. Наш номер!


Глава 12. Тренировки

Каждый из нас прикоснулся к табличке с номером восемь и нас затянуло в нее. Оказались мы в пустыне. Позади нас стояло то самое дерево к плодам которого нельзя прикасаться. Недалеко стояла палатка, а в ней сидело два существа одетые по-сабийски и спиной к нам.

— Прежде чем мы подойдем нам надо одеться соответственно, иначе мы умрем уже через полчаса. — предупредил нас Лаула.

— Мы в пустыне Вадон. — сказал Мерген, опять превращаясь в страшилищу. — Смерть в ней буквально на каждом шагу и что бы дойти до палатки, надо еще проверить место прежде чем кто-то из нас наступит куда-то. Идем след в след. Считайте, что мы в трясине болота. — говорил он и водил носом по воздуху.

Тинтир стояла как вкопанная и смотрела на палатку. Взглянув на нее я очень удивилась на сколько ее зрачек увеличился, прекрыв радужку и большую часть глазного яблока.

— Лаула! — испуганно позвала парня я. — Что с Тинтир!?

— Она смотрит. — сказал Мерген.

— Это иллюзия. — сказала Тинтир сухим шелестящим голосом, как ветер в этой пустыне. — Двое стоят в четырех дарханах от сюда.

— Лаула, а что такое дархан? — спросила я.

— Это четыре сотни километров на оркском наречии. — тихо сказал Томан мне, я, аж, присвистнула.

Мы переоделись кто во что горазд, но старались в длинные одежды белого цвета. Обувь решили не менять. Я оделась в академическую ночнушку, которая закрывало горло, руки до запястей и ноги до щиколотки. Голову и лицо замотала блузкой, из материала как и ночнушка похожего на хлопок. И мы пошли.

Мерген нюхал своим ужасным носом воздух и аккуратно наступал на поверхность песка. Томану запретили сажать меня за спину, как объяснил Мерген — дорога очень хрупкая и двойной вес может обрушить ее.

В певый день мы прошли до первого пяточка, где мы смогли расположиться на отдых. Время по солнцу в этой пустыне отпределить было не возможно, так как казалось будто бы оно постоянно в зените. И только мы все приготовили для отдыха, как неожиданно солнце упало в закат, а после и вообще скрылось за горизонтом. Наступила кромешная тьма и только небольшой учаток около костра был освещен. Мы жгли кизяки и варили жидкую похлебку из крупы и муки. Я благодарила Алим за то, что она одолжила мне свою бездонную фляжку. Если бы не она, то мы погибли от голода и обезвоживания. Ночь в пустыне без костра и теплой одежды- верная смерть для путника. И мое предположение о том, что песок будет отдавать тепло и будет не холодно спать, оказалось крайне не правильным, особенно когда песок покрылся инием. Пришлось одеваться во все что у меня было в сумке, а там была и теплая одежда, которую я приобрела на эту зиму. Я одела все что у меня было, но все равно ни как не согревалась.

— Что ж так холодно то? — взмолилась я.

— Терпи, палатки ближе ставить к костру нельзя. Загорятся. — сказал Лаула мне приобнимая за плечо.

В его объятьях на секунду стало спокойнее, теплее и вся эта ситуация мне показалась не такой уж и странной. Потом я посмотрела на подругу, ее с двух сторон обнимали Шокир и Мерген. Они тоже одели всю одежду что имелась у них в рюкзаках.

— Где Томан? — тихо спросила я у Лаулы, так как Тинтир задремала и ребята пренесли ее мне за спину в палатку.

— Он пошел устанавливать во круг нашей стоянки защитные артефакты, которые создадут круг. — обяснял мне Лаула и гладил по голове, как маленькую девочку.

— А зачем? — задала я глупый вопрос.

— Маленькая, пойми. — начал он мне объяснять. — Мы же в пустыни, да собственно и в горах опасно без круга. Везде есть хищники, ядовитые рептилии и насекомые, которые ради пищи не будут спрашивать твоего разрешения, что бы отравитьтебя, а потом заглотить. К тому же мы в пустыне, тут ночная жизнь активнее чем днем, так как большие звери отдыхают от палящего солнца.

— И они легкая добыча, да? — продолжила я.

— Конечно. Вот видишь, схватываешь на лету. — радостно проговорил он и одобрительно порепал меня по голове. — К тому же, без нашего согласия неожиданые гости не могут переступить контур нашей защиты. — обнадеживал он меня.

— Ух ты! Как это удобно оказывается! — воскликнула я, а позади меня недовольно забурчала Тинтир.

— Ты бы тоже ложилась спать, как Тинтир. Тебе надо отдохнуть. Завтра тяжкий день. — предложил мне парень, я не стала отнекиваться и легла рядом с Тинтир.

Проснулась я от странного вскрика рядом и резко наступившего холода. Первым делом я пошрила рукой рядом и найдя подругу, я испугалась что она начала холодеть. Кругом темнота, костер не горел, а угли в нем доживали последние секунды. Осторожно выбравшись из палатки, я почувствовала, что что-то вышмыгнуло из палатки вместе со мной. Испугавшись, над собой зажгла люминисцентную лампу, которой научил меня Аоиф. Пальцы согнулись сами, но солнышко вырвашееся из пальцев было размером с арбуз и иногда фыркало исками огня.

Картина представившаяся мне была отвратительной. Множество змееподобных мелких существ, паукообразных, тараканов заполонило место нашей стоянки. А за приделами контура стояли Ламии, огромные пауки с женскими лицами, шакалы с двуммя хвостами и даже скорпион мне до колена. Когда зажегся свет, они зашипели, заурчали, завыли щурясь. И тут я увидела обычную кобру. Змей я боялась до ужаса, поэтому не долго думая, завизжала во всю силу своих легких, переходя на ультрозыук. А запределами круга большинство тварей опрокинулось навзничь и извивалось в судорогах. У некоторых во круг их тела появились черные лужи. После такого визга большинство паразитов убежало к своим хозяивам. Только кобра и осталась около меня. В панике я совсем забыла, что змеи не слышат высоких звуков, а низкие частоты очень даже и за много метров. Но если я сейчас начну топать, то она среагирует не так как мне нужно. Я же не знаю, что это за змея, а вдруг она плюется? Но тут змеюка поднялась и раздвинула свой капюшон, как будто бы для атаки или предупреждения, и начала часто высовывать свой язык изучая меня и местность. От такого ее действия я напряглась, а твари, пришедшие в себя после моего вопля, внимательно следили за происходящим между мной и змеюкой. Когда кобра совершила маневр с капюшоном, они завыли и начали по-всякому выказывать радость.

— Хорошая змейка. — сказала я на всех языках, которые знала, успокаивая скорее себя чем ее. — Хорошая змейка. Я тебе ничего не сделаю, ничего плохого. Просто уйти от сюда и я попытаюсь полечить своих друзей. — разговаривала я и отходила от нее подальше.

Когда я отошла на приличное расстояние, по своему мнению, то топнула, при этом небольшую искру силы, отплавив в подошву ступни, чтобы топот получился достаточной силы для отпугивания. Но я переборщила. Все и вся подпрыгнули. Бедной змее досталось больше всго. Она подлете в воздух, а потом хрястнулась головой о песок и больше не двигалась.

— Вот черт! — испугалась я. — Змейка прости! Я не умею расчитывать силу, что бы аккуратно… Кто-нибудь научил бы меня таким вещам!!! — закричала я и заплакала. Сквозь пелену я увидела, что окружающие твари тоже валялись на земле после моего топота. Я испытывала огромное сожаление по отношении к этой змее, которая мне ничего не сделала. Заплаканная я подошла к ней, что бы отдать тварям за кругом. Но тут проявилось то рентгеновское зрение, как в ситуации с Алим. Посмотрела на змею. Благодаря ее телу внутренние органы не повреждены, сердце бьется. А вот трещина в черепушке и отекающие маленькие мозги в ней из-за удара о землю, говорили о скорейшей смерти холоднокровного.

Я решила попробовать вылечить ее. Но как? Мы не изучали как лечить такие сложные травмы. Что надо делать первым отек снимать или трещину сращивать? И еще много вопросов роились в моей голове, из-за которых она начала болеть, что усилило мои способности. Я увидела основное место где произошел удар мозга. В этой точке был оторван нерв. И я начала свою работу. Представила что из моего пальца выходит золотой лучик размером с волос и толкнула силу. Получился слишком яркий лучик, пришлось уменьшать ток силы. На лице и спине выступил пот, но я добилась того что мне нужно, не обращая жуткую боль в голове. Через нос ввела я свой волосок и аккуратно начала продвигаться к поврежденному участку. Вытерев пот с лица на сухо своей курткой, получилось я приблизила картинку, и теперь я видела повреждения более ясно, как под многократным увеличением микроскопа. Волоском я сшила разорванный нерв и мелкие вены. Восстановила кровоток по венам, теперь надо остановить отек мозга. Я ничего не могла придумать, как превратить свой волосок в лекарство, похожим на фурацилин.

Поливала своей преобразованной силой раз за разом мозг животного, пока он не уменьшился и не стал распирать черепушку. Трещина в голове змеии была серьезная и ее надо сшивать. В куртке от спортивного костюма была нить с металлизированным напылением. Для чего это было сделано я так и не узнала, но распоров воротник вытащила парочку таких ниток. Поместив нитку в волосок силы, отправила через нос змеюки. Начала штопать ее черепушку. Волоском силы припаивала нитку по всему шву, таким образом закрывая шов и фиксируя сломанные пластины. Думала сожгу ткани у холоднокровного, но на удивление я справилась с поставленной задачей. Когда я все сделала, опомнилась: " А дышала ли змеюка?".

Убедившись в ее живучести, я с облегчением выдохнула и легла на ледяной песок. Солнышко над головой начало уменьшаться, а мои глаза закрываться. Последняя мысль была: " Змее помогла, а друзей бросила! Какая же я после этого целитель и друг?"

Проснулась от того, что стало невыносимо жарко. Открыла глаза и заорала. Мне показалось, что после той операции я лешилась зрения. Орала долго и со вкусом, короче я охрипла. Потом открылась дверь и мне резануло светом по глазам. Увидеть кто пришел мне не удалось, как и прикрыть глаза ладонью тоже. Руки и ноги не двигались, будто их и нет, поэтому пришлось закрыть слезящиеся глаза.

— Кто вы? — спросила я хрипящешипящим голосом.

— Оляна, это я. — ответила мне девушка.

— Кто вы я вас не узнаю? Назовитесь! — проговорила я, а внутри дрожало все от страха.

— Тинтир. — ответили мне.

— Помоги мне освободиться, я хочу встать. — сказала я, а внутри ожидала совсем другого ответа.

— Сейчас, потерпи немного. Я позову ребят, а то я одна не справлюсь. — сказала девушка и открыла дверь.

— Я подожду. — прошептала я, проваливаясь опять в забытье.

Проснулась я от того что стало легче дышать и почувствовала руки и ноги. Села на кровати, но это оказалось поспешным решением. Голова закружилась и подступила дурнота. Посидев так немного, решила спустить ноги. Оперевшись руками на кровать, я готовилась встать, но никак не решалась. И подбодрить то некому, да и сама себя мотивировать и заставить никак не получалось. "Давай! Давай!" — про себя никак не помогало мне собраться духом, а наоборот вся решительность моя капитулировала, поджав хвост. И тогда я вспомнила, что поднять дух может и песня. На уроках истории в школе и в университете на Земле нам рассказывали про рейды актеров и актрис во Вторую Мировую для поддержания боевого духа у солдат.

— А чем я не солдат?! — прохрипела я. — Сейчас я борюсь сама с собой. Только, что спеть? — спросила я сама себя.

Песен я знала много, только я очень редко пела, а на людях вообще никогда. Даже в школе на уроках пения, я старалась "откосить" от этого действия, но не всегда успешно. Когда преподаватель меня ловил, то очень восхищался моим голосом и манерой пения. Но уж очень сокрушался, когда я отказывалась петь на публику. Он говорил, что у меня абсолютный музыкальный слух и такой дар пропадает зря.

— Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе… — запела я по-русски. А потом и вовсе встала и маленькими шагами дошла до двери. С каждым словом песни и шагом я становилась сильнее и уверннее, что со мной будет все хорошо. Из-за этой уверенности и моя хрипота пропала. Я пошарила по двери руками в поисках ручки, но наткнулась на металлиеское кольцо. Дернула за него, но дверь не открывалась. Подергала дверь туда-сюда, опять не открылась. От усталости я привалилась к двери не отпуская кольца- ручки и когда под моим весом кольцо опустилось вниз, дверь открылась и с криком я выпала в освещенный коридор.

В коридоре было пусто. На четвереньках выползла к противоволожной стене и по ней старалась подняться. Глаза после темноты никак не хотели привыкать к свету, они слезились и как будто бы что-то чертило в глазу не давая мне проморгаться. Так я просидела долгое время, пытаясь хоть что-то увидеть. За это время никто ко мне не подошел, хотя я наделала много шума. Когда наконец-то я начала видеть без слез и ощущения песка в глазах, то очень удивилась тому, где я нахожусь. Пол на котором я сидела был земляной, но утрамбован до состояния камня. Каменными были стены, в которые были вбиты металлические кольца и вставлены факелы. Дверь из которой я выпала была не деревянной, а из песка. Я подползла к двери и с ее помощью встала, а потом мелкими шажками добралась до стенки и пошла вперед. Сейчас мне было не до песен. Надо было найти выход или тех кто меня сюда принес.

Шла я, шла. С противоположной стороны от меня были двери из песка с металлическими кольцами, вместо ручек привычных мне. А коридор все не кончался. Мне надоело идти в никуда и решила идти обратно. Повернувшись в сторону где была "моя" комната, я расплакалась от увиденного.

Я ни на дюйм, ни на сантиметр не сдвинулась с того места от куда решила идти вперед. Так как дверь которую я оставила открытой, как была открытой там и оставалась, а я топталась на одном месте. Сквозь свой плач я услышала голос, который меня успокаивал. Он был очень неже и певучь.

— Не плач. Все будет хорошо. Ты просто не туда пошла, ведь тебе рано еще вставать. Иди, пожалуйста в свою комнату. К тебе идут твои друзья. — сказала она.

Мне сразу захотелось идти в эту комнату и подождать своих друзей. Поднявшись и уже более уверенно прошла в свою комнату. Через минуту вошли Тинтир и компания.

— Ребята! — закричала я и кинулась всех обнимать. — Как же я рада вас видеть! Долго ли мы здесь находимся? Надюсь не больше недели, а то ведь нас теперь потеряли! — шумела я.

— Успокойся ты! — шутливо приказал мне Лаула. — Все впорядке. Ты нас спасла тогда от жуткой смерти. Я как командир не выполнил тех обязательств, которые были на мне. Беспечность и надежда на артефакт стоила бы нам жизни, если б не ты. Прости меня, Оляна! — серьезно сказал парень.

— Ничего в этом страшного нет, мы ведь еще учимся. Поэтому ты должен, как и я, усвоить этот урок. — философски ответила я. — Но главное мы живы! — восторженно закричала я. — А собствнно говоря, где мы есть?

— Под песками. — ответил Мерген. — В кролевстве Нагов. Ты спасла несовршннолетнюю дочь королевы.

— Ага, сначала чуть не убила, а потом спасла. — проурчала я скорбно.

— Поэтому-то ты и находишься на этаже прислуги, а не в комнате для гостей. — усмехнулась Тинтир. От ее сарказма мне стало не хорошо.

— Ты хочешь скзать мне, что вас поселили в более росошные комнаты чем меня? — удивалась я.

— Не знаю, кого там куда посели, но меня да. — сзала орчанка. — Я ведь не безродная какая-то там, а сама Хоанг Хау, дочь Кёнигин Рани. — продолжила она задрав нос.

Я все ждала, что она засмеется и скажет, что ее комната тут не подалеку и все это шутка. Но пауза затягивалась.

— Тинтир, так же нельзя. Она твоя подруга. — заступился за мня Лаула, я была в шоке и молчала. — Ты ее обижашь.

— Это аура Нагов. — сазал Мергн. — Заставляет говорить нас то, о чем мы думаем, но не говорим это в слух.

— Ты хотел сказать, что они заставляют говорить нас правду!? Да? — сквозь ручей слез проговорила я. — Так знайте же… — я хотела рассказать, что я не безродная, а дочь Валенсии Мелех, что я тоже что-то значу. Набрав побольше воздуха, что бы высказаться, да, я уже открыла рот, вдруг, вырвалась песня.

— "Если друг оказался вдруг.."- пела я растерянно. От меня никто не ожидал такого "индийского кино", а мне казалось, что я Высоцкого не знаю. На радио проигрывали, когда я ездила на транспорте на Земле и не вольно становилась слушателем. Пела хорошо, почти как оригинал, а главное в тему. Когда закончила, все стояли с ошарашенным видом.

— Ух, ты! —послышала я у двери голос- колокольчик. — Как вы красиво поете! Это новые песни? В столице человеческого государства такие поют? — задавал голосок вопросы. Ребята расступились и перед нами появилась обладательница этого голоска в сопросождении Ламий.

— Ты кто? — спросила я.

— Рани Ратна. — ответила она и улыбнулась, а вот сопровождение этой девчушки обшипело меня, как помоями облило. Да и Тинтир тоже на меня так посмотрела. За то парни стояли с открытыми ртами и пускали слюни, глядя на эту малышку.

— Ты тоже Ламия? — спросила я ее- Но ты от них отличаешься, ты цветом другая. — тут же засомневалась я в своих словах.

— Верно, я другим цветом. Я Нагиня. — призналась она. А ребята кроме того, что слюни пускали, теперь еще и глупо улыбались и "гы-гыкали". Я поперхнулась, быстренько спустилась на колени и покланилась, скрестив руки на животе.

— О, Великая и Мудрая! Прости мне мое невежество и разреши попреветствовать тебя? — спросила я ее не посмев даже посмотреть более на нее.

— Я Рани Ратна, позволяю тебе. — сказала уже не радостным, а нейтрально-официальным голосом.

— Какую песню хочет услышать Великая и Мудрая? — спросила я ее, не поднимая головы и не меняя положения.

— Я знаю много языков, тот на котором ты пела свою первую песню тут, я не знаю. Спой ее на флёрском или сабийском, если твоя песня мне не понравиться-казню.

— Как скажет Великая И Мудрая. — сказала я и покланилась еще ниже, уперевшись лбом в пол. Я встала и запела опять про Землю в иллюминаторе, но один куплет на флёрском, а другой на сабийском.

Про пустыню я много чего знаю, кое-что из курса географии Земли, а кое-что рассказывала Заира. Она рассказывала легенды Сабии. Я слушала их как сказки, не особо веря в них. Но когда пришлось столкнуться с вымыслом в реальности, то невольно вспомнила рассказы. Нагинь, которых я себе представляла были совсем другими, чем в реальности. В реальности девчушка была на много красивее. Половина тела человеческая, а вместо ног змеинай хвост. Множество косичек на голове, заканчивающиеся бусиной и колокольчиком-бубунцом, переливно звенели при любом движении головы. Половина прекрасного лица была в татуировке, очень похожей по цвету на хну. А обруч на лбу, лишь дополнял эту татуировку. Змеиные глаза цвета земли с песком и черным вертикальным зрачком, только добавляли перчинки ее лицу. Колечко в ее носу соединялось цепочкой с серьгой-заушницей. На шее была чеканная металлическая пластина вместо ожерелья, которая соединялась с тканью, поддерживающей уже не маленькую грудь. На предплечьях браслеты с изображением переплетенных змей. А на тедрах была ткань, которую держал пояс из бубенчиков и кабошенов на металлических колечках. Когда девушка поварачивалась из складки набедренной ткани выглядывал змеиный хвост, такого же цвета, как и ее глаза. Так же чешуйки были и на спине в области позвоночника. Ламии же отличались от нагини лишь в мелочах. У ламий были острые зубы, похожие на акульи, и клыки, выглядывающие из-под пухлых губ, когда они улыбались. На руках были когти, а по овалу лица шла тоненькая линия чешуек. Нагиня же была более человечна.

— А что такое иллюминатор? — спросила меня Рани Ратна и все присутствющие посмотрели на меня.

— Это окно в борту корпуса корабля, если его открыть, то можно впустить свежий воздух в комнату.

— А космодром? — так же поинтересовалась она.

— Кусок земли, используемый, в основном, для запуска кораблей в космос. — ответила я. (Прим автора.: более точное определение "космодрома" ищите в словарях.)

— А космос тогда что? — с интересом спросила она меня.

— То что находится за облаками. К сожалению там нет воздуха что бы дышать. — ответила я.

— Но тогда зачем туда летать? — задала она мне закономерный вопрос.

— Изучать. — ответила я.

— А что изучать? — опять она меня спросила.

— Не знаю, я туда не летала. Наверное все что угодно. — ответила я, пожимая плечами.

— Ве-э-эликая-ш-ш и Мудра-а-а-ая-ш-ш. — проговорила одна из ламий и коснулась плеча Рани Ратна. — Ва-а-ас-с-с и посети-и-и-ителе-э-эй вызывае-э-э-эт Радж-ш-ш-шни Ракмини-ш-ш- шипела ламия.

— Где? — коротко спросила девчушка.

— В тронном з-с-с-сале. — прошипела таже ламия и с поклоном отступила, пропуская вперед хозяйку. Ламия, после того, как Рани Ратна прошла выпрямилась и говоря мне в лицо прошипела:

— Вас-с-с ж-ш-шдут-с-с. С-с-с-следуйте з-с-са нами-с-с.

Нам ничего не оставалось делать, как пойти за ними. Меня под локоть придерживал Лаула, а вот Тинтир идущая впереди нас гордой походкой, никто не поддерживал и охранять никто не собирался. Мерген, Шокир и Томан отошедшие от голоса нагини шли позади нас и трясли головами, как будто бы стряхивая что-то с нее. Мы шли по тому самому коридору, по которому я не смогла никуда добраться. Он закончился через два поворота пандусом, по которому, как по лесенке, поднимались нага и ламии. А вот двуногим было тяжело подниматься, ноги приходилось ставить "елочкой", как на лыжах. Поднялись еще на пару уровней вверх в огромную залу с колоннами, стоявшими паралельно друг другу и входу.

Пол и колонны были сделамы или облицованы алым мрамором с белыми прожилками. Драпировки у потолка были золотыми, а свет, шедший с потолка, был не ярким из-за них. Мы около пятнадцати минут шли к тому месту, на котором возлежала белая с желтыми пятнами по хвосту нагиня. Ее взгляд очень напугал меня. Ее глаза были без радужки и зрачка- полностью белыми. На голове был шлем из металла похожего на золото. Этот головной убор был в виде множества извивающихся змей вместо волос, точно Медуза Горгона лежала передо мной. У этого шлема так же имелся воротник, который раскрывают некоторые змеи при атаке или обороне. Руки были в массивных браслетах из того же металла, что и шлем. На ладонях перчатки-когти. Тело наги было прикрыто нагрудником, переходящим в пояс, а на конце ее свисающего хвоста имелась "погремушка" гремучей змеи. Все это убранство было украшено алыми камнями разного размера и огранки, некоторые переливались, когда нага двигалась, а некоторые и подмигивали.

— Раджни Ракминиш. — проговорила маленькая нага, опускаясь в церемониальном поклоне. Я решила не отставать и тоже легла носом в пол, шикнув ребятам. А вот Тинтир решила стоять, за что и поплатилась. Ламии, которые стояли позади Рани Ратна, опрокинули зарвавшуюся орчанку на пол, а после и сами растянулись рядом с нами. — Мы прибыли сразу же по-твоему зову.

Белые глаза нагини смотрели на нас и даже в душу каждого из нас, видя все наши изъяны. И никому не скрыться от ее глаз.

— Встань Хоанг Хау Тинтир, дочь Кёнигин Рани и спой мне песню. — улышали мы шелест ее голоса, который и не звучал во все, а проникал в наши головы телепатически. И орчанка запела, какую-то грустную песню на родном наречии. Но на середине песни нагиня прервала ее.

— Хватит. — уже услышали мы голос Раджни Ракминиш. — Твоя песня мне не понраву. Ты останешься в моем королевстве до полнолуния.

Я посмотрела на орчанку и увидела ее выражение лица. Обида, злость и презрение — вот, что там было. А парни опять пускали слюни. Главная нагиня спустилась со своего места возлежания и подползла ко мне.

— А ты интересная. Ты тоже спой мне песню. — сказала женщина, а я судорожно думала что ж мне спеть ей такого да от души. А через секунду я уже отплясывала в такт песне и во все горло распевала "калинку-малинку".

В то же время.

— Помощник Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни Шамбыл- кричал служка на весь храм, пробегая кабинет "помошника" теряя тапки.

— Чего ты кричишь, не видишь я отдыхаю. — сказал Шамбыл, когда служка забежал к нему в кабинет и крича. — Скажи спокойнее, что произошло.

— Его Преосвященство Хельдер только что умер! — и упав на колени и размазывая слезы выл служка.

— Как? Когда? Как это возможно? — падая в кресло и хватаясь за голову проговорил рассеяно Шамбыл. — Нам надо торопиться! Вставай! — проорал Шамбыл на служку и рванул не смотря на чин в комнату к Хельдеру.

Около комнаты Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни собирались обеспокоенные служители храма. Они стояли групками и из них постоянно слышались одинаковые вопросы: "Что произошло?", "Правда ли?", "Как нам теперь быть?" и так далее… Шамбыл не обращал внимания на косые взгляды верующих, бежал к комнате Хельдера. Зайдя туда со служкой, плотно прикрыл дверь, что бы любопытные носы не унюхали чего лишнего. Рядом с кроватью Хельдера стоял монах-целитель, смотрел в окно и негромко читал молитву.

— Что послужило внезапной смерти Его Преосвященства? — спросил серьезно и строго Шамбыл.

Прервав молитву монах, сняв капюшон, повернулся к спрашивающему.

— Предварительно могу сказать только то, что Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни отравили. — проговорил мужчина. — Более подробно я вам смогу сказать после ряда анализов.

— Нет. — сказал Шамбыл и шагнул вперед. — Я не позволю осквернять тело Пресветлого Хельдера.

— Тогда его ждет усыпальнца в подвалах монастыря. — проговорил целитель-монах и с поклоном вышел из покоев Хельдера.

— Ком. — позвал служку Шамбыл.

— Да, помошник Шамбыл. — ответили мужчине.

— Иди к сторожу подвалов и скажи, чтоб усыпальница для Пресветлого Хельдера была готова к заходу Светила и восходу Лалин.

— А кто же сообщит всем о неестественной смерти нашего Пресветлого Хельдера? — хлюпая носом спрашивал у Шамбыла паренек.

— Я все организую. — ответил помошник.

И началась суматоха. Отослали письма по всем монастырям и храмам Настоятелям о скорбном проишествии и в самых лестных словах приглашали на проводы Его Преосвященства Пресветлого Хельдера, а так же намекалось о важном собрании, на котором должны будут выбрать следущего Главного служителя. Женские монастыри исключили из числа приглашенных, посчитав, что женщине в политеке делать нечего, да и что она умеет вообще. На такой скорбной ноте Главный храм Любящей ожидал гостей.

Гости не заставили себя ждать. Прибыли все по списку рассылки писем. И началась процессия. Хельдера обмыли и обрядили в погребальную рубаху из грубой ткани. Положили его на носилки из грубо сколоченных досок и что бы скрыть неприятный запах от мертвого тела, которое начало уже разлагаться, обложили ароматными цветами. Шамбыл никому не сказал как умер Хельдер, решая самому провести расследование кто ж его хотел убить. Никто не знал о сговоре Шамбыла и Хельдера, где помощником на самом деле был Хельдер. Сговор был прост — Хельдер ведет себя, как главный и не суется во все важные дела, а Шамбыл делает вид, что он помощник и подготавливает "Его Преосвященство" к "разговорам". Так они жили пять лет, до сегодняшнего дня.

Процессия во главе с носильщиками тела вышли из бывших покоев Хельдера и двинулись в сторону выхода. Тело должны были отнести к главной статуе Любящей и у него всем скопом помолиться. В отдельной комнатке должны были молиться те кто прибывал на "отдыхе" в монастыре никому не показываясь. Они же тут инкогнито.

С последним лучем Светила тело Хельдера было положено в усыпальницу в подвале монастыря. Усыпальница была простая. В стенах были выбиты горизонтальные "кровати" глубиной в метр. Сверху над каждой "кроватью" выбивалось имя почившего, дата рождения и смерти. С каждым новым витком лестницы вниз Его Преосвященств в усыпальнице было ровно шестьдесят. И нынешний лежал глубоко под землей на пятом этаже под шестидесятым номером…

Шамбыл сидел в своем кабинете и пил запрещенное вино. Вспоминал как он встретил Хельдера, как сманил на монашескую жизнь глупого парня, как ростил идеального донора себе.

— Дрянная ситуация! — закричал Шамбыл и швырнул полный бокал куда подальше. — Кто ж меня опередил? — задавал в слух сам себе вопрос мужчина.

Он не боялся, что его кто-то услышит или подсматривает, так как в это время Настоятели решали кто будет следующим стоять во главе религии. Хотелось всем у кого был сан Настоятеля. Даже чуть не подрались из-за этого. А Шамбыл в то время уже шел в бывшие покои Хельдера. Пройдя во внутря, он начал нюхать запахи, что витали в комнате. Вычленить не знакомый запах было не трудно. Но это был не чужой запах, а давно забытый запах сородича, который разозлил Шамбыла. Он растил парня, что б потом воспользоваться им, но не кто-то другой. Разозлившийся мужчина решил дать волю чувствам, которые его неприятно преобразили. Став чудовищем он пошел по запаху, как охотник за добычей, решив получить расплату.


Оляна Спелая.

Что мы хотим узнать, когда выступаем на каком — нибудь конкурсе талантов? Да конечно же то, что я спел лучше всех, станцевал на высшую награду и многое другое И в результате ты ожидаешь получить приз. Приз бывает разный, но самый обидным, по моему мнению — это приз "зрительских симпатий". Особенно когда у тебя не хватило чего-то: балов от судейства, очков и прочей оценивающей лабуды, для того что б войти в группу финалистов.

Однажды, преподаватель пения, все же, заставил меня пойти на конкурс талантов. Мой талант там оценили, как раз таки на приз "зрительских симпатий". Хотя, по-моему, я пела не плохо, но те кто попал в финал не блистали талантом. Как обычно. И ради чего я туда поперлась, спрашивается? Да, на удачу понадеялась, справедливость и честность! Только нет в шоу-бизнесе сказке места, где за нее не заплачено. А за мой провал преподавателю заплатили зелененькими шуршалочками. Поэтому, я и сейчас не надеялась на успех.

— Все. — подытожила я под конец, пытаясь отдышаться.

— Хм. а теперь спой мне грустную песню. — попросила меня королева.

Я, не долго думая, запела "Ой, цветет калина в поле у ручья…". В эту песню решила вложить все свои чувства разочарования от предыдущих отношений и небольшую надежду на светлое будущее впереди. Но меня прервали в середине второго куплета.

— Хватит. В твоем исполнении эта песня чувствуется, как безнадежность, но не грусть. Хотя мне понравилось. — говорила змеюка.

Я стояла опустив голову и смотрела исподтишка. Орчанка была зла и недовольна, а еще и удивлена ко всему прочему. "Как же так ее песня не понраилась змеюке!?" — про себя передразнивала я ее. Ребята слюни пускали, только стоило королеве заговорить, так что они даже не обращали внимания на все окружающее. Маленькая нагиня-принцеса была тоже удивлена, но не песне, а тому что королева попросила вторую песню. Заира мне рассказывала, что королева просит спеть один раз. И после она решает твою судьбу. Еще она рассказывала, что королевы лишаются своих глаз и становятся белыми после страшного ритуала. От его прохождения зависит дополнительный цвет на шкуре хвоста. У королевы он был желтый. Вот только никто не знает о самом ритуале и значениях этих цветов, кроме королевы и тех кто проводит ритуал.

— Пошли прочь! — властно проговорила королева. — А ты. — указала она на меня пальцем. — А ты останься тут для разговора. — сказав, поползла на свою лежанку, даже не обернулась, знаяя что ее приказ выполнят, если нет, то помогут выполнить.

Я осталась стоять с опущенной головой и ждала, когда она уляжется поудобнее на своем каменном диване. Стою, а в голове пустота, ни одной мысли или предположения "почему?".

— Почему особа королевской крови взяла защиту иного рода, а не родного? И почему, дракон, которого, считай потеряли, настолько молодой? — спросила она у меня.

— По своим годам, для мира в котором я родилась, достаточно взрослая. — начала я отвечать с конца, не смея поднять головы. — А вот на счет королевского рода я не знала. Вы меня только что просветили. Мне сказали, что я Капукарских кровей, и я приняла защиту и ответственность этого рода.

— Зря. — только и ответила мне Раджни Ракминиш. — Скоро совершенолетие у младшей принцессы и она оденет корону положенную ей статусом. — сказала нагиня, но недосказанность осталась.

— Я буду рада за нее. — ответила я с покорностью в голосе, а сама не понимала, я то тут каким боком. Ну, королевская кровь, ну родня мне принцесса, я-то тут при чем?

— Даже если она сгорит? — насмешливо спросила меня змея. Мои глаза от удивления "округлились".

— Почему? — спросила я, забыв про соблюдения приличий и подняла голову, прямо посмотрев на довольную змею.

— Потому что, ты… старше ее и не коронована. — ответила мне эта женщина и любовалась произведенным эфектом. На мое удивленное лицо стоило, наверное, посмотреть. Лихорадочно соображая "как быть?", ничего не приходило в голову, да, и логические цепочки не хотели выстраиваться. Я была в большой растерянности, которая только добавляла мне раздражения.

— Как мне отказаться от короны? — холодно спросила я ее, то что первое пришло мне в голову.

— Ты не передумаешь? — спросили у меня. А я уже подумывала о том, как-это быть принцессой? Даже какая-то романтическая чушь залезла мне в голову про рыцарей и о своей красоте, от которой падали в обморок или завидовали. Но потом, вспомнилась история и принцесс там отдавали в династические браки, продавая, как вещь, за что-то. Тут еще не известно как ко мне отнесется новоиспеченный папаша, пусть и король.

— Ты была бы прекрасной принцессой. — продолжила змея, уже нашептывая мне на ухо. — Новатором. Все бы хотели тебя заполучить. Твое имя бы вписали в историю, как вторую женщину-прогрессора. — говорила она гипнотизируя голосом. А я не понимала, как она оказалась около меня и почему ее хвост закручивается во круг моих ног?

А хвост поднимался все выше, а голос становился все настойчивее. Воздуха оставалось все меньше, ведь хвост уже у горла.

— Что ты скаже в свое оправдание, дракон? Для чего ты убила, а потом воскресила мою доч-шш-шь? — прошипела нагиня.

— Я не хотела ее убивать! Я не умею контролировать силу-у-у-у. — сипела и хрипела, и булькала я, пытаясь оправдаться. — Я же ее вылечила, и теперь с ней все впорядке. — продолжила я.

— Наш целитель посмотрел ее, и сказал, что у нее шов из металла в голове! — закричала королева, сжимая кольца хвоста на моей шее.

— И что? — пропищала я. — Она жива! И все еще твоя дочь! — еле просипела я, теряя сознание.

Проснулась я опять в темноте. Хотела кого-нибудь позвать, но даже просипеть не получилось. Такое ощущение, что в моем горле кошки или собаки дрались. Хотелось пить и мне было очень жарко. Пот капельками скатывался с моего лба на глаза и виски, стекая в уши.

Попыталась шевельнуть рукой. Дикая боль пронзила мое плечо, отстреливая в голову и заставляя меня закричать, падая обратно на лежанку. Но вместо крика был слышно каркание вороны.

Я закашлялась, садня сильнее горло, что привело к тошноте. Пустой желудок отозвался желудочным соком, который еще больше обжег мое горло, заставляя опять кашлять и вызывать тошноту. И так несколько раз.

Рвало меня и через нос и через рот, недавая возможности вдохнуть полноценно грудью. Я лежала на спине и пускала пузыри из желчи и последняя мысль была не самая счастливая.

— " А я думала, что Драконы не умирают…"- и перестала дышать.

— О Ве-э-эликая-ш-ш и Мудра-а-а-ая-ш-ш Радж-ш-шни Ракминиш-ш-ш. Дракон перестал дыш-ш-шать-с-с. — сказала ламия королеве.

— Оживить и привести в порядок. — приказала она играя с дочерью в игру похожую на шахматы.

Дождавшись, когда ламия удалится, маленькая змейка решила заговорить со своей матерью.

— За что Вы так с ней? — спросила она кролеву. — Она не виновата, что ее не научили контролю. Она добрая. Посмотри на орчанку. Она лживая и сгнившая уже в таком молодом возрасте- воскликнула Рани, не красиво тыкая пальцем в сторонц ушедших. — А взгляни на древнего орка, ему больше лет чем всех их группе вскладчину! — опять проявила эмоциональность принцесса. — Он только и думает, что надо охранять зарвавшуюся девченку и направлять в нужном напрвлении. Но она уже испорчена….

— Дочь моя. — спокойно проговорила королева, перебивая дочь. — Откуда у тебя такая эмоциональность? Не уже ли человечка- Дракон тебя как-то зацепила?

— Мама, тебе ли говорить об эмоциональности?! — насмешливо проговорила Рани. — Не ты ли ее душила половина часа назад? Но она спела мне песню. — спокойно проговорила маленькая змейка, а вот ее мать скептически подняла бровь. — Про "космос", "космонавтов" и "невесомость". Мама, ты знаешь, что такое "космос"?.- спросила она у нее.

— Знаю. Я даже знаю, что за песню тебе пели. — с усмешкой проговорила королева. — Дочь моя. — с грустью проговорила женщина. После этих слов можно заметить, как она сгорбилась. Сейчас, она стала похожа на мать. Мать, которой не безразлична судьба своего ребенка, которой очень важно знать "как дела?" у ее малыша. — Когда я была такой же маленькой змейкой, как и ты. — тяжело вздохнув, проговорила королева. — К нам пришла девушка, она тоже спела "Песню старого извозчика". И я пошла с ней узнать, что это такое. Я была в ее мире. — сказала женщина разводя руки в стороны, типа "ну и что". — Другая культура, другой язык, инные ценности и там случилась революция. Их правителя свергли. Была война. Появилась другая власть и появились инные ценности, улучшилась культура. Это все я узнала, когда мы с ней вместе посетили музей. Музей — это место, нет, дом, в котором хранятся древности различного характера и ценности. Они там их изучают, а потом выставляют на всеобщее обозрение. Но потом мы вернулись сюда. Я думала, что мы подруги, но она решила меня использовать в своих целях. Эти цели мне ничего хорошего не сулили. Я должна была умереть. — с горечью в голосе рассказывала королева о своем прошлом, ей было тяжело расссказывать о том, что ей хотелось забыть. До сих пор предательство первой и последней подруги не забывалось и злило женщину.

— Ты побывала в приключении, а мне не разрешаешь выходить на поверхность. — обиженно прошептала принцесса, а королева сделала вид что не слышала.

— Когда мы вернулись в наш мир, сбежав от убийц, я уговорила свою мать спрятаться в особом месте. Оно нас скрыло на много лет. Но нас обнаружили из-за моей беспечности и практически всех поубивали. Твоя бабка, ценой своей жинзни, нас спасла. И сейчас мы в другом убежище.

— Мама, а кто мой отец? — спросила Рани, раз королева разоткровенничилась.

— Он из того мира. Замечательный человек и он выбрал меня, а не Мелех. Ха-ха-ха! — довольно проговорила змея. — И ты выросла умницей, в него. — сказала королева и погладила свою дочь по голове.

— Зачем ты Оляну душила, мама? — настойчево спрасила Рани.

— Она отказалась от короны принцессы, а от нее не откажешься просто так. Надо быть мертвым, что б ее передали другому наследнику. Вот я и помогла ей. За одно она научится контролю силы. В ее академии ничему не научат полезному, только тому что входит в программу. Были времена, когда маги вызывали трепет у народа, а сейчас это шарлатаны базарные.

— Хы-а-а-а-ах- вдохнула я, как будто бы вынырнула из-под воды и вновь отрубилась в беспамятство, но уже дышала.

— Быстро она очнулассс-с-с-сь. — прошипела ламия.

— И тут-с-с-с-с же-с-с-с отрубилась-с-с-с. — проговорила другая ламия.

Провалялась я в коматозном состоянии около недели. Когда очнулась, то около моей постели спал Лаула. Немного сменив положение в кровати, я невольно разбудила парня.

— Оляна. Оляна! — обрадовался орк и куда-то убежал. Прибежал уже с двумя ламиями. Они меня осмотрели, между собой пошипели и уползли.

После этого меня еще несколько раз осматривали ламии, а потом приползала королева, осмотрела меня и уползла. Когда я ложилась спать, то ко мне заглянула принцесса.

— Как ты? Знаешь я у королевы спросила, за что она тебя так… — многозначительно кивнула в сторону меня змейка. — Это что бы твою сестренку по папке не убило. Пока ты была мертва, ее короновали. Она теперь тебе должна. — довольная рассказывала мне Рани. В этот момент зашел меня проведать Лаула и на голосе змейки залип и начал пускать слюни.

— С шем ы ах? — просипела я, у меня еще не восстановился голос.

— Да я, что? — обиженно пролепетала она. — Они все так, стоит только мне или маме заговорить, они становятся вот такими слюнявыми. Да еще, когда ламии в брачном периоде.

— А-а-афай а эмооом….- предложила я ей.

— А я не умею. — проговорила растроено змейка.

— Аушу. — просипела я из последних сил, а принцесса радостно захлопала в ладоши. Мои глаза начали закрываться и в итоге я уснула, заметив сонную меня змейка тихонько ушуршала из комнаты.

После моего пробуждения после коматоза прошла неделя, за это время я более или менее восстановила голос и пережатые связки, научила принцессу языку жестов. В детский дом, где я жила до совершенолетия, попал парень, который был глухонемым. Его старшие ребята избивали до потери сознания, но он не избавал не одного звука. Выхаживали мы с медсестрой нашего избиенного в двоем, она меня и научила языку жестов. Были мы с этим парнем хорошими друзьями, пока его не перевели на следущий год в другой детский дом.

К концу недели я восстановилась и смогла ходить. Почувствовав во мне подругу Рани показывала мне их подземный город, пару раз даже вылазили на поверхность "подышать свежим воздухом". Попадали в мелкие неприятности и даже побывала в пирамиде, которая была в их убежище, чуть там в лабиринте и не потерялись. Выбрались довольные и с сувенирами. Я там на картинки насмотрелась и решила так же походить, как древние люди, которые строили эту пирамиду.

С орчанкой я не общалась, да и она мной брезговала. С ребятами еще более или менее, даже Мерген и тот со мной здововался. Лаула от меня ни на шаг не отходил, даже в пирамиду и ту поперся. А недавно даже разговор случился, что б я все равно в его клан вступила. Только я отказалась, объяснив тем, что королева у него с гнильцой. Он даже не возмущался, только понуро опустил голову.

Еще неделю я изучала как целительствуют ламии. Оказывается, что нагини не имеют целительского дара вообще, а вот ламии поголовно. Только у кого-то хватит сил на царапину, а у кого-то и на серьезные повреждения. Те, у которых слабенький дар могут лечить особыми настоями, травами и многими другими подручными средствами. Поэтому, я училась с двумя маленькими ламиями особенностям врачевания без магии. Узнала почему детей у ламий сейчас мало, только эти две змейки. Узнала, почему у одних множество косичек с бубенчиками на голове, а у других локоны и браслеты с бубенцами. А главное: почему не рождаются мужчины у нагинь и ламий?

Все очень просто, прически означают какая из ламий готова к вынашиванию маленькой ламии. Косички означают, что эта змейка еще не готова быть матерью, а вот локоны говорят, что в скором времени она отправиться искать потенциального мужа на поверхность. Детей у ламий за весь ее период жизни рождается пять штук, по одному на каждый удачный раз. Иногда случается так, что ламия уходит на долгое время в поисках потенциального мужа "на час". Мужчины в их змеином роду не рождается и никогда не рождались, так как это заложено природой. Почему? Они не знают, но догадываются и мне не сказали, лишь в ладошку хихикали.

В этом убежище их около сотни, да две нагини. А вот про нагинь мне не стали рассказывать, обшипев меня, сказали, что это государственная тайна.

Когда ламия находит человеческого мужчину, то ее хвост отпадает и на свет появляются человеческие ноги. А шкуру с хвоста используют как одежду, обмотавшись ею, как индианка в сари. На ночь ламия из самой себя превращается в ослепительно красивую и сладкоголосую женщину. Она источает особый аромат, который действует только на определенного мужчину, точнее на того, кто ему поддастся. Но с восходом солнца все возвращается на круги своя. На утро мужчина вспоминает о ламии в человеческом обличии только как сладкий сон. А ламия тем временем старается быстрее спрятаться в убежище, где в течении двух месяцев вынашивает малышку.

После того как она рождается, мать теряет интерес к ребенку. А вот другие ламии начинают воспитывать ее как свою собственную дочь. Малышка источает особый фермент, который действует на окружающих, но на собственную мать он ни как не влияет. И коммунной они воспитывают детей до их первого взросления, точнее до двенадцати лет. Тогда у малышки происходит гормональное взросление и фермент уходит в глубь организма, а после проявляется в период поиска "мужа".

В убежище у ламий есть место где они выращивают овощи, злаки, приправы, лекарственные травы и даже кактусы. Это пещера с дыркой в потолке. Через нее под особым углом проникают солнечные лучи, освещая пещеру полностью в зависимости от положения солнца на небе. Там же бьет ручей с питьевой водой для полива растений. Туда я пробралась вместе с Рани вечером, посмотреть на звезды.

— А почему вы кактусы варащиваете? — поинтересовалась я у нее.

— Знаешь, у нас была старая лекарка-ламия. И она зачем — то выращивала вот такой кактус. — сказала мне девушка и показала на колючку. Когда мы были в двоем без парней, то Рани разговаривала со мной. — А потом, я заболела. Нагини практически никогда не болеют, если это не чей-то злой умысел. — с грустью в голосе рассказывала змейка о прожитом. — Я кашляла и температурила. Мое тело "ломало", меня пришлось даже привязать к лежанке, что б не навредила я себе. — с усмешкой продолжала. — А потом я бредила. Мать появилась около моей лежанки когда я начала сипеть. Она послала за старухой. Та приползла с этим кактусом и ложками-плошками. Выставила за дверь всех и умерла творя волошбу около моего почти бездыханного тела.

— А как ее звали, ты знаешь? — поинтересовалась я у нее.

— Конечно! — возмутилась она. — Ани Бионик. — сказала девчушка, всматриваясь в дыру и выглядывая звезду.

— А ее лекарство тебе помогло? — спросила я.

— Она не успела его мне дать. Она отдала все силы на поддержание моей жизни. Ворвалась мать и нашла листок с указанием действий, на случай смерти Ани. Она влила в меня горькую бурду и через половину часа мне стало лучше. А лекарство это, мы назвали в ее честь и кактусы эти, тоже выращиваем. — с грустью в голосе закончила она разговор. И мы просидели там практически до утра.

Утром меня подняли ламии и попросили быстро одеваться и следовать за ними. На мои вопросы они не отвечали и только ползли вперед. По направлению я поняла, что мы шли в тронный зал к королеве. Меня передернуло от нахлынувших чувств и воспоминаний связанных с этим помещением. С опаской я подходила к месту, где опять возлежала королева.

— Вы свободны. — сказала она ламиям и махнула рукой в каком направлении им следует идти, а я приготовилась к худшему.

— Ну и чего ты тресешься? — спросила она меня, глядя в стену, но не на меня. А я опустилась на колени и поклонилась. — Знаешь, ведь теперь в тебе нет дара боевика. — сказала она, опять смотря в туже самую стену. — И эту пустоту заполнили имеющиеся дары. — посмотрела своими белесыми глазами в упор на меня. — Ага, целительство и артефакты. Удивительно! В равных долях. — слегка повысила от удивления ровный голос. Я лежала и внимательно слушала, боясь что либо спросить. Однажды спросила принцессу о глазах королевы, почему они не имеют зрачка и белые. Ответ меня немного ввел в ступор: королева имела слабые зачатки дара считывать эмоции, то есть эмпатии, а после обряда глаза из золотых превратились в белые, безрадужек и зрачка. Зачатки усилились и раскрылись. Она иногда может увидеть фрагмент будущего, но будущее изменчиво и этот фрагмент является одним из многих вариантов.

— Ты же разговаривала с принцессой о моем даре видеть будущее. — сказала она про очевидное, а моя спина напряглась выдавая мои эмоции, как хвост павлина. — Так вот, сестренку твою по отцу сожгло б в тот день. — сказала женщина потягиваясь на своем каменном диване, в этот раз он был задрапирован красным шифоновым отрезом ткани. — Благодаря мне, спаслось две невинные души. Твоя и ее. — счастливо говорила она. — Твой дар скорее всего перешел к ней и если ты постараешься, то возможно добьешься высот. — философствовала женщина. — Но лучше не высовывайся, а то проблем не оберешся. — сказав это королева замолчала. Промолчала пятнадцать минут, а у меня затекли ноги и руки с непривычки.

— Понимаешь в чем дело… — начала она. — Сейчас мне удалось заглянуть в твое близкое будущее. Мой тебе совет- избегай орчанку свою и ее буйную мамашу, а лучше создай артефакт какой-нибудь что б личину менять и от всяких нехороших контингентов прятаться. Дочка моя с тобой попросится, оберегай ее и при первых признаках опасноти отправляй ее сюда. Можешь идти собираться, ваше время прибывания тут закончено, ламии вас проводят до выхода из убежища. — строгим и серьезным голосом проговорила последнюю фразу, подчеркивая, что ее расположение с терпением ко мне закончилось и лучше свалить от сюда быстрее.

Пробыли мы в их убежище месяц, нарушив все сроки прибывания на полегоне. Надеюсь нас искали.

В тоже вребя в съемном доме Изабель бышей графини Капукарской.

— Пвоти мея, Олбирт.(Прости меня, Олбирт) — говорила заплаканная Иза с кляпом во рту и связанная. — Апути мея в уает, хаябы.(Отпусти меня в туалет, хотя бы.)

— О нет, милая моя сестренка. Испоражняться ты будешь стоя и под себя. — с удовольствием и странным блеском в глазах говорил мужчина, сидя в деревянном кресле. — А я посмотрю.

Женщина смотрела на собственного брата и неверила своим глаза, что этот человек ее родня, пусть по матери, но родня. Она помнила их веселое детство, их бедный, но уютный дом и красивый мамин медальон, который теперь висит на шее Олбирта. Помнит его проводы в военную академию. Смерть мамы и возвращение брата. И следующий день после приезда, когда ее кровать была в крови не от "женского недуга". А так же помнит, что в ту ночь в ней что-то сломалось, как сухая ветка, и сгорело в неновисти. Она надеялась, что брат придет и попросит прощения и он пришел, но не за тем чего она ожидала. Каждую ночь он приходил к ней.

Через три дня исчезла надежда, еще через день исчезла вера в хорошее, а через час и любовь. Осталась пустота, ненависть к себе, к мужчинам, к брату. Она столько лет ему подчинялась…

— Ва!(Нет!) — громка крикнула Изабель и замотала головой в отрицании.

— Делай, как я тебе сказал! — тихим рычащим голосом проговорил Олбирт.

— Ва!(Нет!) — опять прокричала женщина. А мужчина достал хлыст, которым он подгонял карету с ездовыми и угрожающе похлопал по голенищу высокого сапога.

Олбирт избивал сестру хлыстом с лицом полного счастья, а с каждым ударом ускорял темп. Он бил беспорядочно, с ожесточением. Иза после третьего удара потеряла сознание.

Через пятнадцать минут запыхавшийся, утирая потное и красное лицо кружевным платком, залез к себе в штаны, что бы удовлетворить уже не душу, а тело. 

Глава 13.

Оляна Спелая.

Ламии с распущенными волосами проводили нас, до того дерева через которое мы попали на полигон. Смачно поцеловав каждого из парней в губы, ламии поторопили нас, предупредив, что действие их яда действует пятнадцать минут и если не поторопимся, то у нас будут проблемы. Рани тоже была с нами и на поном серьезе собиралась идти с нами в "мир".

— Рани, а как же ты с нами пойдешь? Ты же без ног!? — шепотом и возмущенно проговорила я девушке на ухо.

— Не беспокойся, мама мне все рассказала. Главное, что бы девочки ушли и не увидели этого. — прошептала мне в ответ она похихикав, а я только лишь кивнула в ответ.

Стоило только уйти в подземелье ламиям, как нагиня слегка засветилась. А когда свечение прекратилось, то рядом со мной стояла уже Рани на ножках. Как она мне потом расскажет по-секрету, хвост она просто преобразовала в ножки. Ведь у нее был образец, намекая тем самым на меня.

Не теряя ни секунды после преобразования Рани мы шагнули в дерево, предварительно прикоснувшись к табличке с номером восемь.

После головокружительных звездочек перед глазами, я смогла сосредоточиться и увидела, что мы находимся в лагере и уже вечер. Люди и нелюди занимались своими делами: кто-то варил на костре поздний ужин, кто-то затачивал оружие, кто-то отрабатывал приемы рукопашного боя и так далее. Тут очнулся Лаула.

— Оляна, почему мы в лагере, а не в пустыне? Мы же должны были добраться там до наших инструкторов! — удивленно и возмущенно интересовался у меня парень.

— Лаула, понимаешь, мы не дошли до инструкторов. — начала я, лихорадочно соображая как в мое объяснение вплести Рани и не проговориться о прибываниив убежище ламий и нагинь.

— Как не добрались?! — заорал он на меня все окружающие кто был рядом с нами обернулись и начали смотреть за разгорающимся скандалом. — Как не добрались? — заметив интерес, Лаула громким шепотом продолжил мой распрос.

— Ну понимаешь, на нас напали ламии, но круг который вы начертили ребята не дал им пройти. А вот змеям и жукам тот круг не помеха. И всех нас практически отравили. — начала объяснять я, начав с правды и размазывая слезы, а вот Тинтир услышав это объяснение многозначительно хмыкнула. Она не могла ничего никому ни расказать и ни написать о том где они были и кого видели, так как была под магической клятвой, даже намеком не могла обмолвится об убежище и обитателях. — Моих знаний хватило только на то что бы вас погрузить в сон, что бы вы очнувшись не навредили себе больше и яд не распрастранился быстрее. Отогнав кое-как от нас питомцев ламий, я пыталась вас вылечить. Но мои попытки были провальными. С наступлением рассвета я исчерпалась. Провалялись мы в палатках еще день, а к вечеру набрела на нас эта девушка. — указала я на Рани, она, не ожидая такой развязки, даже дернулась от моего жеста. — Она немая. Но благодаря ей мы живы. Она нас вылечила. К счастью, я понимаю о чем она пытается говорить. — радостно проговорила я, а топерь надо сказать самое грустное и неприятное и опять правду. — Но мы пробыли там месяц и боюсь нас теперь выгнали из академии.

Мальчишки возмущенно заголдели, услышав такую новость. Даже Мерген стоял и смотрел рассеянно под ноги. А в это время к нам подошел наш инструктор.

— И как это понимать? — заявил он.

— В смысле? — не поняли мы, а ответил за нас Лаула.

— Что вы тут делаете? Почему меня не дождались!? — заорал на нас инструктор, а я не выдержала и решила высказать все что со мной произошло.

Я высказывала ему все что во мне накопилось, да в таких плохих выражениях, что окружающие присвистнули. Рассказала как чуть не умерла, как спасала ребят, как помогла Рани, как пёрла их обратно, как истощилась и чуть не умерла и многое и многое другое…Ругала инструктора за нерасторопность и его халатность, а у инструктора глаза все шире и шире. На мои визги-крики и мат пришли все обитатели лагеря, в том числе и глава лагеря.

— Мы там пробыли месяц! Слышишь ты, орк не доделанный! Я там чуть не сдохла перегорев. Возможно силу целительскую или боевую потеряла! — я уже выдыхалась, но помогала себе жестикуляцией и махала руками, как мельница на ветру. Врала, как дышала, но при этом и вплетала частички правды, подпитывая испытанными эмоциями ужаса и страха. Я это делала на случай владения даром эмпата у окружающих, поэтому говорила и верила в то что говорю. И не зря у Главы был тот самый дар. Я распалилась до такой степени, что впала в небольшой транс и могла видеть ауры, и эмпатический дар светился фиолетовым. Об этой милой подробности мне рассказала Рани, а ей королева.

Орк надурся, готовый взорваться возмущением в нашу сторону, но нас остудил и остановил окрик Главы лагеря.

— Нарту! Студентка! — громко крикнул мужчина, и более мягко продолжил… — Нарту, студентка права, с ними случилась беда, а ты не торопился. — и более грозным продолжил, — Ко мне в палатку расскажете что с вами там произошло. Нарту, ты то же.

Мы шли от полигона большой толпой: непонимающие мальчишки, злой инструктор Нарту, спокойный Глава, мы с Тинтир и остальной лагерь.

— Все кто не был сегодня в восьмом полигоне- идите по своим делам. — говорил спокойно, но громко Глава. — Нарту! — крикнул в спину орка, пытающегося слинять. С покаянной головой мужчина, как мальчишка, шел позади Главы.

Так Нарту и Глава зашли внутрь. Глава лагеря жестом заставил нас остаться у входа в полатку. Мы ничего не слышали о чем те говорили, но Мерген и Тинтир гаденько улыбались.

После попадания в Убежище нагинь и ламий принцесса орков изменилась. Я постоянно задаю себе вопрос: "Куда делась добрая и хорошая девушка по-имени Тинтир?" Пока я предавалась своим раздумьям Рани пару раз дернула меня за рукав курточки, привлекаямое внимание.

— А? — сказала я, выплывая из своих мыслей, и посмотрела на девчушку.

Та что-то пыталась сказать или спросить у меня на языке жестов, но она это делала очень быстро, что я не успевала понять ею сказанное.

— Стоп-стоп. — остановила я ее. — Я тебя не понимаю, пожалуйста, по-медленнее.

Нахмурив идеальные брови, Рани со сдерживаемым гневом медленно показала мне все что хотела сказать, ускоряясь к концу.

Из сказанного я поняла, что она случайно подслушала разговор этих мужчин, что в палатке. И они друг другу родня. Младшего родственника сейчас отчитывает старший. И на очереди наш отряд что бы более подробно рассказать о произошедшем и пройти какую-то проверку.

Лаула заметил наше махания руками.

— Чего ты с ней машешь руками? — спросил меня парень, легонько толкнув меня в бок ладонью.

— Она кое-что слышала. И нас сейчас будут спрашивать. Ты помнишь, что я высказывала нашему инструктору? — сделав большие глаза и положив голову на плечо, я поинтересовалась у Лаулы. Тот кивнул мне в ответ. — Так вот-это правда! И рассказывай ее, ты же наш лидер.

Договорив, в ту же секунду из палатки выскочил инструктор-Нарту и очень не добро посмотрел в мою сторону. И я поняла, если он останется нашим инструктором дальше, то мне не жить.

— Идите, вас ждут. — буркнул инструктор и ушел по своим делам..

Мы зашли в палатку к Главе Лагеря. В глаза бросилась аскетичность. Походный стол заваленный бумагами, за которым сидел мужчина. Рядом ширма дерево-бумага, а из-за нее выглядывает лежанка с ярко-красным одеялом. Табурет с маленьким тазиком и кувшин. Вот и вся обстановка! Ни ковров, ни каких- либо безделушек напоминающих о доме, любимой или просто дорогих сердцу. Не считая одеяла, разбавляющая обезличенность палатки, тут живет работяга, который приходит только спать. А то что он тут живет, это временная необходимость. В принцепе, я и была права, рассуждая об обстановке "дома" этого мужчины.

Пока я рассматривала место, в которое мы зашли, Лаула ссылаясь на меня рассказал что с нами происходило на полегоне.

— Хм. — хмыкнул Глава, чем привлек моевнимание. — А что расскажет о произошедшем твоя подчененная Оляна Спелая? — спросил он вроде бы и Лаулу, но смотря мне в глаза.

А я что, расказала ту же самую историю, веря в нее, как в то что я это я. Глава смотрел на меня и не понимал в чем подвох.

— Хорошо, пусть тогда девушка, пришедшая с вами, расскажет нам, что с ней произоло и каким образом она оказалась в петле? — уверено спросил он Рани.

Та не долго думая начала махать руками, как мельница, и мычать. Глава смотрел на это представление и скаждым ее движением морщился.

— Кто — нибудь понимает о чем она мычит и машет? — брезгливо проговорил мужчина, а Рани обиделась на него.

— Оляна понимает жесты этой девушки. — сказал Лаула, тем самым неосохнанно помогая мне и змейке.

— Ну? И? — подняв вопросительно бровь, спросил меня Глава.

Тут я начала "переводить", то что мы оговорили заранее со змейкой. На все остальные вопросы Главы Рани лишь показывала, что ничего не знает.

— Значит, тебя зовут Рани и ты немая, но н глухая? — задал риторический вопрос он, а Рани кивала в ответ. — А немой ты стала из-за того, что тебя выкрали из родного дома бандиты и ты сорвала голос, а лекаря не оказалось рядом, что бы тебя вылечить? — Рани опять кивала в ответ. — Ну значит надо найти твою семью, что бы подтвердить, что ты это ты. — Рани сделалась грустной и даже всплакнула показывая что-то руками. — Студентка Спелая, что показывает девушка? — рявкнул Глава, что я, аж, подпрыгнула.

— Говорит, что ее не признают. Раз выкрали ее из семьи, значит она уже чья-то жена. Даже, если не успели исполнить супружеский долг. Ее честь будет считаться запятнанной, если вернуть девушку в семью. А те или убьют ее сами, или вынудят совершить самоубийство. — рассказала я обычай одного из пустынного племени кочевников Сабии.

— А как она попала в петлю, она не знает. — утвердительно проговорил Глава, а Рани опять кивнула. — Подойди ко мне. — сказал он змейке. — Протяни мне левую ладонь. — требовательно поросил у девушки руку мужчина, та испуганно посмотрела на меня.

— Что вы с ней будете делать? — строго спросила я его. Я обещала королеве, что ее дочери не причинят вреда.

— Просто, проверю ее на наличие дара. — спокойно ответил Глава, положив небольшой стеклянный шарик ей в ладонь, а тот засветился цветом целителей. — Ого! Это замечательно. Вы приняты в академию! — обрадовал он Рани.

Когда девушка отдавала шарик обратно, то резко одернула ладонь от ладони Глава и заплакала. Не понимая в чем дело я к ней подбежала и посмотрела, что произошло. На ладони Рани был порез и сильно кровоточил. Я пыталась применить силу целителей, что бы отснановить кровь, но у меня не получалось. Тогда я просто подняла ей руку вверх, что бы замедлить кровоток. Схватив табурет с тазиком и кувшинов, стоявшие не подалеку, подтащила к раненой. Вынула пузырьки с заживляющими и крововосстанавливающими жидкостями, бинты. Из кувшина вылила немного воды в тазик, ополоснув его, на пол вылила грязную, по моему мнемию, воду. Налила опять воды и по капле добавила лекарственные жидкости в воду, а после и бинты. Те вобрав в себя лекарство позеленели и только тогда я забинтовала руку Рани.

Вытерев пот со лба, не обращая внимания на ошалевшие глаза ребят, я взяла тазик, в котором замачивала бинты, и бросила его в Главу, но тот успел увернуться, спрятавшись под походный стол.

— Вы совсем ошалели? Или вы всех так проверяете? Чем вы ее порезали? Вы хоть понимаете, что она нас спасла!! — орала я на главу не стесняясь.

Спокойно поднявшись, Глава мне не ответил.

— Следущий подошел и взял в руки шарик. — тихо сказал он, что мне захотелось зарыться где-нибудь в песочке и не привлекать внимание.

Сжав кулаки, Лаула двинулся к столу и взял протянутый ему шарик. Я ожидала опять порезов и царапин, но ничего не произошло. Последней шла я. Раслабленно и ничего не подозревая, взяла шарик. Он показал что у меня есть дар целителя и артефактора в равных долях.

— Что б меня темные эльфы съели! — воскликнул он. — У тебя пропал дар боевика. — шепотом проговорил мужчина и полез в бумаги, в которых я увидела свое изображение, а так же изображение и орков.

— Зачем вы проверяете нас? — спросила Тинтир. Подняв голову от бумаг, Глава забрал у меня шарик и рассек мою ладонь.

От боли и неожиданности я завизжала и слезы ручьями потекли из моих глаз. Не ожидав от меня такой реакции, мужчины все до одного лупали глазами и ничего не предпринемали. Только Рани сорвалась со своего места и проделала теже манипуляции, что и я с ней, замотав мою ладонь. Тинтир, только лишь, поморщилась от моего визга. Не знаю с каким умыслом она со мной познакомилась и для каких таких целей я ей понадобилась. Да, и Раджни Ракмини мне ничего не сказала, только предупредила, что б я с ней не связывалась.

— Мы проверям людей, после каждого посещения полигонов, во избежание вампирских шпионов. — ошарашенно проговорил Глава. — На моей практике, ты первый студент, у которого выгодел один из даров, а другие заполнили пустоту в равных долях. Я о тебе сообщу в ректорат! — восторженно проговорил он, а когда он подумал, то расстроился и серьезным голосом продолжил:- Но завтра. А сейчас, ты и ты к штатному лекарю в палатку. — указал на меня и Рани. — А все остальные мыться и общую палатку отдыхать.

И мы вышли, только после этого я опомнилась и не знаю где находится лекарская палатка и не успела спросить у Главы.

— А где находится лекарская палатка? — озвучила я свой вопрос.

— Спросишь у пробегающих. — ответила мне Тинтир. — Нам некогда с тобой нянькаться. — сказала орчанка и пошла в сторону помывочной палатки.

— Но мы же команда, и не должны себя так вести, иначе нас убьют. — по-наивному возразил Лаула.

— Не будь наивным, парень. Тебе же не шестьдесят лет. — иронично говорила орчанка. — Я твоя королева и ты мне подчиняешься! — прорычала девушка на него и засверкала алыми глазами.

Под ее взглядом орки сгорбились и опустили голову в покорном подчинении, а Лаула… На него было страшно смотреть. Гордое существо, которое унижали давлением, которое давала королевская кровь, и подчиняли его.

Я испугалась за орка и опять вошла в состояние, при котором вижу ауры и воздействия заклинаний. И то что я увидела, мне не понравилось. Алые нити силы от головы Тинтир тянулись к голове Лаулы и опутывали его ауру, а после сжимали ее, причиняя ему жуткую боль. Эту боль ему приходилось терпеть и молча выносить.

— Прекрати, Тинтир! Ты его выжигаешь- громко, почти крича, сказала я.

— Я даже и не пытаюсь. — кроважадно проговорила она, усиливая напор.

— Тинтир, за что ты так на меня озлобилась, что приченяешь боль своему народу? — спросила я у нее.

— О, милая, ты меня просто бесишь. Такая отстранненая ото всех, учится много, спасает всех направо и налево. — скаждым словом она больше злилась и злилась, срывая злость на Лауле. Он практически не дышал, лежал распластанно на земле, лицо было жутким, перекошенным от боли. Бился в конвульсиях пуская кровавую пену изо рта.

— Я не такая. Просто, я хочу найти своих родителей. И если они живы, то плюну им в их рожи. — сказала я злясь. — А если они умерли, то хотя бы поплачу над их могилами.

Конечно же я лукавила. Знаю кто мои родители и от этого мне не легче, но эффект, произведенный моими словами на Тинтир, имел успех. Она отвлеклась от Лаулы и посмотрела своими алыми глазами на меня. Я не знаю что она увидела или кого, но шарахнулась она так, будто бы перед ней королева нагиня в боевом трансе. Да, да. Рани мне рассказывала, что королевский боевой транс очень страшное оружие против врага. Не зря королева на ладонях носит накладные когти и на голове шлем в виде шевелюры Медузы Горгоны, ведь когда она в трансе, то королева превращается в реальную Медузу Горгону. Но никто не знал, что после него никто из врагов не выживает, даже сама королева.

— Что тут происходит? — прогремело у меня за спиной.

Я вжав голову в плечи медленно-медленно поворачивалась, рассмотреть грозного мужчину. Позади меня стоял орк, которого я никогда не видела. Лысая черепушка сверкала в лучах заходящего солнца. Белая борода говорила, что этот орк не юнец. Длинные острые уши торчали, как у добермана, и были усыпаны сережками-колечками из серебристого металла. Голый торс был накачан и внушал только страх. Правая рука была испещрена письменами, вытутоированных с особой тщательностью и казавшийся рисунком из далека. Мощные запястья были прикрыты металлическими напульсниками с меховой опушкой. Кожанные штаны на узких бедрах сидели, как влетые, обрисовывая каждый мускул таза и ног. Агрессивные поножи, закрывающие от колен до ступней, были начищенны до зеркального блеска и отражали мои грязные пыльные ножульки.

С открытым ртом и ужасом я смотрела на этого громилу, ведь он был огромного роста и мне приходилось смотреть на него снизу вверх. Злое лицо не предвещало никому доброты и цветочков. Движение рук, перекатывание мускулов, да, и сама поза в которой стоял мужчина говорили о раздражение на грани бешенства.

— Папа? Что ты тут делаешь? — наигранно радостно проговорила орчанка у меня за спиной.

— Я последний раз спрашиваю. — громовым раскатом бабахнуло на до мной.

От страха я подпрыгнула и вскрикнула. Сделал я это зря, потому что в ту же секунду на меня посмотрели желтыми глазами, как у волка.

— Ты кто? — спросили меня.

Я не знала как себя вести с королем орков, так как у них закрытая страна и к себе они никого не пускали, и об обычаях не распрастранялись. Поэтому замерев зайчиком, выдавила из себя свое имя.

— Я тебя запомнил. — пророкотал мужчина.

— Тогда я можно пойду? — спросила я у него.

— Иди. — разрешили мне.

Схватив руку Рани, мы бегом от этого места рванули куда подальше.

Я вбежала в первую попавшуюся палатку и втянула в нее Рани. Не обращая внимания ни на что, пыталась отдышаться и пережить испуг. Привлекая мое внимание, Рани трясла меня за плечо.

— Что? — уставшим и раздраженным голосом я спросила Рани и повернулась к ней.

Она знаками спросила "Где мы?". Тут-то я и осмотрела окружающую обстановку.

— Мы находимся в лазарете. Тут лечат больных и раненых. — объясняла я ей. — Мы практически попали в палатку к штатному целителю.

Оглядевшись, увидела спящего Елена среди так же спящих больных. Я подошла к его лежанке.

— "Кто это?" — спросила меня Рани знаками(здесь и далее когда кто-то говорит знаками, то речь будет в кавычках).

— Это Елен. — ответила я ей. — Мы с ним учимся в академии.

— "Он твой возлюбленный?" — спросила змейка у меня.

— Нет. Но однажды я в него врезалась и отключилась, а он меня поймал. — ответила я ей.

— "Романтично.."- мечтательно закатила глаза Рани и прижала ладони к груди.

— Не думаю, у меня тогда проблемы были со здоровьем… — сказала я, а Рани, улыбаясь, кивала головой. — Давай не будем шуметь, а то разбудим. — предложила я девушке, пытаясь сменить тему разговора. В эту же минуту зашел целитель.

— Вы кто такие? — грозно сдвинув брови, спросил мужчина у нас.

К сожалению, разглядеть мне его не удалось, так как он пришел с улицы, а мы сидели в полумраке.

— Я…я. Мы…эээ- вскочила и мямлила я от неожиданности, но меня дернула за рукав Рани и я собралась. — Мы целители и отрапартованы к Вам Главой лагеря на помощь до разъяснения обстоятельств. — шепотом отчеканила я.

— А-а-а-а. — протянул он. — "Скандалистка" и "Немая, но не глухая".- с ухмылочкой съязвил он.

— Никак нет! — возмутилась я. — Оляна Спелая и Рани Ратна. — представила я нас со змейкой.

— Так я и говорю, что "Скандалистка" и "Немая, но не глухая".- со старческим упрямством он называл нас странными прозвищами. — Завтра приедет проверка расследовать ваш инциндент, поэтому пойдем за мной в спокойное место и спокойно вы мне поможете. — проходя мимо сказал нам мужчина.

— А как Вас зовут? — поинтересовалась я.

— Я не слуга, что б меня звать. — огрызнулся он, но по поднявшимся слегка ушам, а я шла позади него, поняла, что такие вещи приносят ему удовольствие и он может придумывать отговорки вечно.

— Хм, а как мама вас назвала, да на работе как вас величают? — решила я схитрить.

— Мама Бубашвабкой, а на работе Грызюком величают. — ответил он не очень довольным голосом.

Мы прошли в конец палатки за зановесь, где стояла лежанка и стол с баночкам-скляночками, да и свет тут был более ярким. На конец-то, мы разгледели этого странного мужчину. Когда я училась в школе, то учительница по-математике задала нам задание написать про известных математиков доклад и раздала темы. Мне достался Ибн-Сина Абу-Али Хусейн Абдаллах. Я очень долго искала об этом умном человеке информацию и какое же мое было удивление, когда я увидила его портрет и имя, которое мы когда-нибудь, да слышали — Авицена. Да-да. Только беловолосый и белобородый.

— Ну и чего вы разинули рты? — спросил он не понимая происходящего. Рани вдруг начала что-то мне говорить жестами, а я за ней не поспевала.

— "… Он так похож!" — последнее что я поняла.

— На кого? — спросила я и опять я поняла только последние слова. От переизбытка чувств, змейка двигалась крайне быстро и уследить что она пытается мне сказать, практически невозможно.

— И что она машет как мельница? — спросил у меня Грызюк.

— Да она показывает слишком быстро, не могу уследить, понимаю, что вы на кого-то там похожи. — ответила я ему, а Рани очень часто закивала, как только голова не оторвалась…

— "..на отца"- ответила она, после очередного махания руками.

— Что опять говорит? — спросил он у меня.

— Говорит, что вы на отца ее похожи. — ответила я и тут услышала, как что-то упало. Посмотрев на место удара, увидила Грызюка, сидевшего на полу со странным выражением лица.

— Эй! Вы чего? — поинтересовалась я. — Рани, вот зачем ты так махала руками. Дядечку напугала! — возмущалась я, доставая из сумки вонючий отвар, против пещанных блох и клещей, который мне подарили или избавились от него целительницы ламии. — Задержи дыхание, Рани. Тут сейчас вонять будет, будто бы в колозет провалились.

Я сунула эту гадость под нос мужику. Вы б видели: как к нему пришло осознание, как он понял, что что-то сунули ему под нос и это пахло не цветочками. Вскочив, он побежал к окну палатки и высунулся в него дышать свежив воздухом вечерней прохлады. Все действия произошли в одну секунду.

У этой гадости есть одна маленькая особенность, если долго не открывать, а потом решить воспользоваться, запах держится два часа в том месте, где открыли склянку. Рани не выдержала и подбежала к Грызюку, оттолкнув его вылезла на ружу через окошко палатки. За ней последовала и я, а потом и сама Грызюк ловко вынырнул за нами.

— Это что за дрянь? Ей вся моя комната провоняла! — громким шепотом он орал на меня.

— Средство от пещанных клопов и блох. — ответила я. — Единственный минус этого зелья- это запах, но в чувство приводит лучше всяких нюхотельных солей. — тоже громким шепотом ответила я ему.

— Из чего он сделан? — потребовал целитель.

— Его делала Рани у нее и спрашивайте! — ответила я. И чего он так на меня обиделся? Я его в чувство привела, а он еще и недоволен. Вопрос, который меня интересовал больше всего, почему он так среагировал на то что он похож на отца Рани. Другой вопрос уже относился к змейке. От куда она могла знать внешность своего отца? Словестный портрет от матери?! Она его описывала ей: высок, худощав, бородат, коротко стрижен, носит стеклышки в проволоке, очень умный и ты вся в него пошла. Вот и все — ни имени, ни фамилии, ни возраста. Я думаю, даже криминалисты-портретисты — составители фотороботов, не могли бы составить по такому описанию портрет искомого.

— Она только руками машет и ничего не говорит. — толкнув меня, пожаловался целитель.

— Да вы прям, сама очевидность! — не выдержала я. — Она ж не-ма-я… — проговорила я по-слогам.

— Нет, она здоровая. Не знаю с чего вы взяли, что она из-за психологической травмы онемела. — ответил он мне. — Эй, ты может вражеская шпионка? — шутканул мужчина. у меня от осознания происходящего округлились глаза и пересохло во рту. В голове все кричало "Мы пропали!" и "Черт тебя задери! Надо продумывать было лучше свое вранье!" — Ну и чего замолкла ты? Я угадал?

— Нет, не угадали. — спокойно ответила я. — Ни я ни она не знаем, почему она не может говорить. — со вздохом продолжила я.

— Я многого повидал в этой жизни, но вот таких интересных загадок еще не встречал. — вдруг подобрел Грызюк, или это склянка со средством на него подействовала…


Глава 14.

С Грызюком мы пересчитывали перевязочный материал. Потом его в кастрюльке кипятили. За тем Грызюк научил нас с Рани делать из целительской силы "перчатки", что бы кипяченые тряпочки сматывать.

— Знаете, девочки. — обратился он к нам, когда время было уже под утро. — Вы, на мое удивление, самые хорошие работники за все время, что я тут нахожусь. Вы молчите. Слушаете, что я вам скажу, и быстро учитесь. Таких учеников только поискать! — радостно проговорил он. — Ну что? Хотите стать моими учениками? Это большая честь для первокурсника, быть замеченным практикующим целителем. — спросил нас Грызюк дуя на кружку с бодрящим горячим отваром. Рани закивала головой, соглашаясь с его предложением. А у меня уже был учитель.

— Я не могу принять ваше щедрое предложение, но у меня уже есть учитель. И он ждет когда я вернусь с практики. — ответила я ему.

— Да ладно? — удивился он. — Наверное Фельдер Перстелло или Зухрай Ылжибай. — с ухмылкой проговорил он. — Такие как они, набирают хорошеньких девиц, "подпортят" их, а потом избавляются от них под предлогом того, что они никчемные и ни на что не годные. Ты слушай- слушай, что тебе говорят старшие и мотай себе на ум. Они даже конкурс устраивают, кто к ним попадет. И выпускают никчемных специалистов, которые могут что дать рвотное, слабительное или кровь пустить.

— Не один из них, не является моим учителем. — для меня было неожиданностью узнать о таких способах обучения.

— Ха-ха-ха. Да кто ж у тебя учитель-то. — и Грызюк начал перечислять имена каких-то целителей, о которых я даже и не слышала.

— Нет, ни один из них мне не известен. Аоиф Самалангес мой учитель. — раздраженно проговорила я, а Грызюк подавился глотком бодрящего отвара.

— Ты мне не ври. — сказал, после того как прокашлялся. — Он же женщин за разумное существо не считает.

— А меня вот взял. — сказала я, не понимая почему нормального мужика считают уродом общества или только я одна вижу, что это всего лишь образ — маска.

— Так он же мужелюбец. — шепотом проговоил целитель. — И берет только парней в ученики. — продолжил нормальным голосом Грызюк. — Да и то не всех. Каких-то неудачников брал. И что он в них такого увидел?

— Не знаю. — ответила я, пожимая плечами. — Он о своих учениках не распространялся. — и посмотрела на мужчину, а он на меня. — А у Бай Бобо ученики есть? — попыталась перевести тему я.

— О да. — ответил он. — Были. После того как графиня Капукарская погибла, престал брать. Последним учеником был Аоиф, но не долго. После смерти графини ушел от Бобо и защитил звание целителя без протекции Бобо. Поговаривают, что после смерти графини Самалангес и стал тем кем стал. — хитро посматривая на меня нес информацию мужчина, а я слушала и делала выводы. Мама была ученицей Главного Лекаря страны, а Аоиф возможно был влюблен в нее, поэтому после ее смерти, что бы его не одолевали невесты одел маску "голубого". И тут у меня родилась идея создать маску, которая будет менять мне лицо. Раз я будущий артефактор и целитель, то и надо создать эту маску особой. И тогда я смогу узнать о маме.

— Уже предрассветные часы наступили. — сказал Грызюк. — Вам надо отдохнуть. В подъем прибудет комиссия за тобой. — и тыкнул в меня пальцем. — А теперь отдыхайте! А я пойду прогуляюсь по прохладцу. — сказав это, он вышел прямо в оконное отверстие в палатке.

Я и Рани лежали на лежанке и тихонько, на грани слышимости, разговаривали. Говорили о том, что Рани обучится у учителя чему-то новому, что ее учитель похож на ее отца и она выяснит это, говорили о моей участи.

Но, вот, протрубили подъем. Я стою со своим отрядом около трубача, а перед нами Глава лагеря, сабийский следователь и два новых лица. Возможно это та самая комиссия.

Там что-то говорили- говорили и назвали мое имя. Ребята расступились и я вышла перед Лаулой. Ко мне пошли эти люди. Ни слова не сказав, они одели на меня широкую деревянную рамку и провели ею от головы до ног.

Кивнули друг другу и отошли к Главе. Шепнули ему что-то, Глава нахмурился.

— Оляна Спелая, через полчаса вы покидаете лагерь и возвращаетесь в академию. Всем занятся своими делами.

Я, не долго думая, двинулась в общую палатку за своими вещами. Шла и думала о происходящем, о новых людях, о рамке и голова начинала побаливать. Зайдя в палатку, я увидела ребят роющихся в вещах нашего отряда.

— Эй! — крикнула я. — Это не ваши вещи!

— Ребята! Да вы послушайте этот голосок! Это ж одна из Кис. — отрываясь от моих вещей прорычал парень.

— Мне вот что интересно, тебе мои порты для чего нужны? Коллекционируешь? — серьезно поинтересовалась я, а у самой внутри все распирало заржать, когда другой парень нюхал короткие порты Мергена.

— Да, особенно когда поимею, такую дерзкую Кису. — самодовольно произнес он.

— А твой друг, тоже коллекционер? — спросила я.

— Да. — сказал парень протянув слово и пахабно улыбаясь. — Он и тебя поимет, а эти порты он себе заберет.

— А они не мои. — с кривой улыбкой сказала я.

— А чьи, такие миленькие и коротенькие только у девченок. — парень подошел к своему другу и вырвал у него тряпку и сам вдохнул запах. — М-М-М! Грязненькие-е-е. — протянул он, кто был в палатке заржали, а меня чуть не сташнило.

— Вообще-то, — сквозь подкатывающий ком, продолжила я отвечать, — это порты парня из моего отряда. Я бы поостереглась после такой новости быть с вами ребята, а то мало ли вы и у себя белья недосчитаетесь. — намекнула непрозрачненько я.

— Ты че, баба, нарываешься? Ты назвала нас *…*- начал "быковать" парень, который хотел меня поиметь.

— О нет, это ты так назвал вас. Я молчала. — перевела я стрелки.

— Она права, Кит. Это ты нас так назвал. И ты мне дал те порты. — спокойно сказал бугай. — Ребята проверьте свои вещи мало ли что еще пропало.

А я под шумок взяла свою сумку и вышла из этого хаоса. Шла быстрым шагом в сторону палатки Главы, когда услышала что меня кто-то догоняет, необорачиваясь ворвалась в палатку.

— Я готова к отправке! — выпалила я.

Меня взяли за руку, как малышку, с двух сторон и один из сопровождающих одел мне на шею странное украшение- медальон на длинной цепочке. Странный медальон имел невзрачный кабошон серовато-беловатого цвета и когда он засветился феолетовым цветом, я испугалась. Хотела сорвать с себя странную вещь, но меня крепко держали за руки.

Вдруг, я услышала, как кто-то разбил стекло и сопровождающие вместе со мной ухнули в темноту. Мы падали, падали, падали и все еще падали. Не знаю как долго это все происходило, мне казалось вечность. Из ниоткуда появилась гравитация и меня прижало к ковру, да так, будто бы на меня толстяк-сумоист уселся.

— Ковер? — удивилась я. — Кудаже это мы попали? — сказала вставая сначала на четвереньки, а потом сил хватило только усесться колени.

Я осмотрелась. Мои сопровождающие стояли рядом со мной, как будто бы и не происходило перемещения. Кабинет был очень красивым: лепнина на потолках, огромная люстра со свечами, резные шкафы с книгами, стол и стулья, дорогой ковер и бархатные портьеры на двух "французских" окнах. Везде сверкала позолота, латунные подсвечники с хрустальными подвесами, а некоторые и со стеклянными плафонами стояли на каминной полке. Сам камин был из красного мрамора и в нем горел огонь. Рядом стояло глубокое кресло в котором кто-то сидел.

— Как прошло путешествие? — спросил у меня ректор нашей академии. — Вижу, пришла ты в себя довольно таки быстро, значит твой резерв не поврежден после случившегося. — сказав это, мужчина встал и подешел к рядом стоящему столу и прислонился к нему. — Что скажете о ней? — обратился он к моим сопровождающим.

— Резерв не поврежен, пустоту заполнился в равных долях от каждого из даров и умений. Дары пока в спящем состоянии, только при сильном эмоциональном всплеске может их активировать. Контролирует их. — докладывали ректору мужчины, говоря одновременно. — Потенциал наивысший.

Пока сопровождающие говорили, ректор качал слова, принимая их к сведению, но стоило заговорить про мой потенциал, как на его лице появилось изумление и удивление. Он быстро встал и сотворив знак вызова, когото вызвал. Из портала вызова вышел мой старый знакомый Петр Ивынович.

— Вы свободны. — махнул он сопровождающим, а те растворились в ярком фиолетовом свете.

— О, Спелая, что опять натворила? — с неподдельной веселостью спросил у меня мужчина.

— Вы уже знакомы? — опять удивился ректор.

— Да. — ответил следователь, а после выразительного взгляда ректора, он решился на некоторые подробности. — Благодаря ей раскрыты пару странных дел, на которые бы мы ни за что б не обратили внимания, сбросив все на бытовуху. Так зачем ты меня вызвал?

— Ты понимаешь, она дара боевика лишилась, а два других дара заполнили дыру в равных долях… — начал объяснять ректор, но Петр Иванович его перебил.

— Каков потенциал? Высокий? — хмурясь спросил он ректора.

— Наивысший. — ответил ректор, а следователь выругался.

— Что с даром? — спросил он ректора.

— ИХ несколько. — выделил ректор, а следователь выругался еще раз. — Но! — опять выделил он слово. — Но они спят, и только при сильном эмоционально всплеске они проявляются и она их контролирует. — Петр Иванович выдохнул.

Я сидела на ковре и не понимала чем все мои достоинства и недостатки мне грозят.

— Ну ты, девочка, умеешь поднапрячь. Тогда ставим облегченную печать слежения. — сказал следователь, а ректор согласно кивнул. Я вздрогнула.

— Простите, что я отвлекаю вас. Но я хочу у вас спросить. А много ли таких с наивысшим потенциалом? Да и что это такое "наивысший потенциал"? — спрашивала я у озадаченных мужчин.

— Ты вообще знаешь как потенциал определяется? — спросил у меня Петр Иванович.

— Нет. Тогда бы, родные меня проверили, правда?

— Ну, да..- замялся он.

— Могли бы и не проверить, если ты, например, сводная сестра по-отцу и сильнее официального представителя семьи младшего возраста. — вместо главного следователя ответил ректор. Я поморщилась.

— А как проверяют этот потенциал? — напомнила я взрослым.

— Да очень просто. Заводят в семейный склеп и закрывают тебя там на ночь. А ты проводишь там ритуал "воззвания к предкам". У каждой семьи он свой. У королевской он самый сложный и опасный. К примеру, вчера принцесса его удачно прошла и даже получила от предков дар боевика. А иногда предки забирают дар полученный с рождения, как у меня. Это так происходит только в нашей стране. — объяснял мне следователь. — А вот как в других никто не распрастраняется, да и мы тоже о своих.

— За что вас так? — ужаснулась я.

— В наказание за неправильно проведенный ритуал. Мой старший брат подменил некоторые вещи перед ритуалом. Завидовал, что у меня Земля, а у него Воздух- обыденным голосом проговорил он, будто бы это было не с ним.

— А как же тогда определение штатным магом дара в деревне? — спросила я. — Обязательно лишаться своей чести ради такого?

— Нет. Штатный маг проверяет наличие у тебя магических способностей, их тип и склонность к стихии. А лишение девственности девушек — это быстрый способ восстановить свои магические силы. — опять как об обыденности мне говорили очередную новость.

— Но вот ты, дорогуша, не принадлежишь ни к какому роду и не проходила эту процедуру, то… — сказал ректор мне, перебивая Петра Ивановича и пожимая плечами.

— А если бы я была бы знатного рода, то что? — спросила я, пытаясь вывернуться из этой дурацкой ситуации.

— Ну, если бы ты была, то и условия были бы другими. — продолжил ректор.

— И какие? — продолжила я.

— Да тебе-то какая разница? Ты ж безродная. Не, такое иногда случается, но в подчиненных деревнях.

Да, мне рассказывали Заира и Добряна о том, что рождаются одаренные в человеческих королевствах в деревнях. Но их боятся, сдают церковникам, гнобят или убивают в зависимости от религиозной промывки мозгов. В Сабии таких людей берут под контроль царская семья и обучают грамоте, сдерживать дар и использовать его в бытовых условиях. Поэтому с Сабией дружат. А вот Добрянин рассказ меня поверг в шок. Так как она живет уже четыре сотни лет, то видела расцвет магии в людях; войну, которая привела род человеческий к обезмагичиванию и гонения церкви на людей с даром. Фанатики обезумев от своих целей убивали целые деревни, которые укрывали человека с даром. Так по-тихоньку народ стал "темный" и богобоязненный. Свободных деревь в Труоре крайне мало и их все знают, в одной я и жила. Там отношение к религии носило светский характер, да и церковник особо не лютовал, понимая, что тут у него "теплое" место. Люди- то в свободных деревнях живут побогаче, чем в других.

— А давайте, мы с вами представим, что я знатная и тут инкогнито? То что? — спросила я.

— Да ничего. — ответил ректор. — У нас таких "инкогнито" все учебное заведение.

— Ну а вдруг? — гнула я свое, а ректор скривился, как от лимона.

— Да ничего особенного. — сказал Петр Иванович, до этого молчавший. — Скажешь кто ты, мы тогда будем обязаны передать твоим родителям о случившемся. И все.

— Пообещайте мне, что эта информация останется в этих стенах кабинета и дальше него не выдет. — сказала я. — А лучше поклянитесь честью дворянина или чем вы обычно клянетесь, что бы действительно не выдать секрет. — глядя в глаза мужчинам сказала я.

— С чего бы это нам тебе давать серьезную такую клятву? — удивился главный следователь.

— С того, что я боюсь за свою жизнь. И еще не хочу получать клеймо. — ответила я честно.

Мужчины сказали абрукадабру и одновременно пожали мне ладони. Большие пальцы кольнуло, как при уколе иголкой, но крови небыло.

— Мы поклялись, а теперь ждем объяснений.


Глава 15.

Я шла по коридору учебного корпуса и наслаждалась тишиной. Остановившись около открытого окна вдохнула свежесть раннего утра. Было по весеннему холодно. Благодаря холоду я могла обдумать произошедшее.

Полчаса назад.

— Уважаемые господа. — сказала я поднимаясь с колен. Силы после перехода ко мне практически вернулись, но если я буду представлятся, то лучше это сделать стоя на ногах. — Я, Оляна Спелая по роду и крови графиня Капукарская, дочь Валенсии Мелех. — и достала медальон, где с одной стороны была изображена мама, а с другой я.

Надо было видеть эмоции мужчин. Мое заявление проняло обоих. Ректор упал на пол от такой новости и сидел у своего стола ошеломленный информацией. Петр Иванович заплакал.

— Она мечтала, что так внучку назовет. — сказал следователь с уже высохшими глазами.

— Кто она вам была? — спросила я.

— Другом. — сказал следователь, но я предположила, что там было что-то большее.

— Я о ней ничего не знаю. Женщина, которая меня подняла на ноги и заставила идти учиться, отдала мне этот медальон и немного рассказала о ней.

— Тебе придется предстать перед королем. — сказал следователь.

— И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя. — сказал ректор. — Желательно, на ближайшем балу в выходные на этой неделе, который он устраивает в честь своей дочурки, удачно прошедшей испытание в склепе рода. — с намеком сказали мне.

— Тебе еще надо побывать у себя в замке и проверить его состояние, а так же перенаправить почту в академию. — сказал Петр Иванович.

— Но как? Если даже этот выходной уже занят. — растеряно спросила я.

— Это могу сделать и я, если дашь доступ. — сказал следователь.

— Хорошо, как быстро вы все сделаете? — спросила я.

— Зависит от замка. — ответил мне ректор.

— Тогда, как мне дать вам доступ? — обратилась я к следователю.

— Просто скажи, что даешь разрешение на посещение замка и на какой срок. — объяснили мне.

— Разрешаю доступ Петру Ивановичу Главному следователю столицы в замок графини Капукарской на оценку состояния замка и перевода почты в мое нынешнее местоположение, сроком на полтора суток. — сказала я, а мужчины опять округлили глаза.

— Зачем так официально-то? — спросил ректор, но тут засветился мой медальон.

— А что такого-то? — удивалась я, когда свечение прекратилось.

— Ничего такого, ты все правильно сделала. А теперь иди на занятия.

Сейчас.

Из — за горизонта и домов поднималось жаркое летнее солнце. Время было около шести утра. Занятия начинались через полчаса. Кушать совсем не хотелось. Посмотрев в новое рассписание, не смогла сдержаться и застонала.

— Сегодня весь день будет у меня артефакторика. — сказала я в слух и испортила себе настроение, пошла на лекцию. Сейчас будет вводная лекция.

Я не появилась на обеде. Не появилась на ужине. Притащилась в комнату к десяти вечера держась за стенку. Вспоминая об этом дне, мне приходиться сглатывать горькую предрвотную слюну. Никогда не чувствовала себя таким ничтожеством!. У меня были индивидуальные занятия по "Введению в артефакторику". Со мной разговаривали, как с малолетним ребенком. Хотя он и был расчитан на малоту. Потом пошла на лекцию для продолжающих. Ни хрена не поняла, но записывала, как и все, каждую реплику преподавателя, задавали вопросы и спрашивали меня, но я сидела за столом готовая расплакаться, так как я не поняла ни слова из заданного вопроса. Потом шло "Ювелирное дело", тут хотя бы первая лекция шла, но все равно объясняли так будто бы я "королева красоты" и ошиблась дверью, попав в Бауманку. Следущая лекция по минералогии. Опять я профан. Преподаватель увлекся рассказом про какой-то редкий минерал с длинным названием и я пропустила обед, так как никто не спешил его прерывать пока не прозвенел колокол второй раз. Следущая лекция лесоводство. Изучали деревья, их полезные свойства, а именно местную березу и как на первый взгляд отличить здоровую березу от заболевшей, как это вредит создаваемому артефакту. Потом лекция по соединению химических веществ, обычная химия с элементами средневековой алхимией. В очках, халате и перчатках чуть не создала какую-то "буку-каку" и (слава всем существующим и не существующим богам!) не взорвала казенные агрегаты. Потом еще лекция. Потом ужин, который я пропустила в библиотеке. А когда она закрылась, с "квадратной" головой поплелась в сторону своей комнаты.

Встретилась с принцессой нашего королевства, я ее не осознаю как сестру по-отцу". Она то же шла по стеночке грязная, избитая и морщилась от любого шороха. Видимо голова болела-настучали в нее. А у меня была пустота, и несуществующий ветер гонял в мячик, и только рефлексы вели меня в комнту.

Открыв одновременно с принцессой дверь, ввалились в коридор. Через стенку я услышала "бу-бух!", и поняла, что принцесса не дошла до свой королевской перинки. Доплелась до своей двери в спальню и тоже не удержалась, шмякнулась на пол и подложив огромную сумку с записями и лекциями под голову вместо подушки, проспала до первого подъема.

На утро меня ждали занятия по целительству и артефакторике.

"Нас утро встречает прохладой!" — пело мое подсознание, а тело стонало от того что спало на полу.

— Хорошо, что не простудилась. — буркнула я в слух.

— Спасибо мне любимой! — пропело сладким голосом со стороны кухни нечто, глаза не видели- никак не могли проснуться. — Я услышала грохот и подскочила. Хорошо что до поздна читала учебники, а то ты бы забоела. — говорила Алим. Да, это была гоблинша, только я не понимала, почему она такая довольная.

— Ты чего такая радостная? — спросила я хриплым голосом, а после сглатывая вязкую слюну. Как же хочется пить!

— Я рада, что ты так рано закончила свою практику по боевке, и рада, что могу теперь поухаживать за тобой, отдавая долг за мою спасенную жизнь. — тихо с радостными нотками говорила гоблинша, подавая мне кружку с чем-то горячим. — Пей! Это моя бабка отцу делала, когда тот набирался на всеплеменных праздниках или обкуривался до золотистых грибов. Гадость, но действенная.

— Да я не пила и не курила. — оправдалась я.

— Тебе сейчас трезвость ума нужна. Сегодня проверочные будут по целительству, и говорят подарок нам сделают. Надеюсь, это будут забальзомированные части тела какого-нибудь существа, а может даже и органы!! — подпрыгивала от предвкушения Алим.

Я решила выпить зеленую бурду со странными вкраплениями. Первые ощущения от взятия в рот были:-" Сейчас выплюну обратно, еще и сблюю в добавок!". Но пересиливая себя, проглотила весь напиток до дна.

— А ты сильна-а-а. — протянула пораженная девушка. — Отец сначала, проблюет все в шкурнике, и только потом заставляет себя выпить это.

— Спасибо за подробности- прикрыва ладошкой, рвущееся обратно пойло от похмелья изо рта. — Ты не скажешь, что там такого особого намешано? — поинтересовалась я, так как мне становилось намного легче с каждой секундой.

— Ты собирайся давай быстрее, любопытная. а то опоздаем везде. — проворчала гоблинша, улыбаясь. — А бурда эта- семейный рецепт. — и подмигнув, забрала у меня кружку, начисто вымыв ее.

Проверочные работы по целительству, разные контрольные были сегодня до обеда, после мы пошли в теплицы посмотреть наши растения. Садовод, который проверял наши насождения в теплице, был доволен всеми, но не мной и гоблиншей. Оказывается, что надо было загубить саженцы, а не пытаться их сохранить зелеными.

— От куда ты такая глупая пришла? — спросила одногрупница из бывших фрейлин принцессы. — Аристократки не возятся в земле. Если им что-то надо они пойдут и купят это в нужном месте.

— Я не представляю, что тут делает эта бубошвабка. Но она явно под кем-то лежит. — сказала ее подруга. — Эй! — крикнула мне в лицо она и пощелкала пальцами перед моим носом. — Поделись секретом. С кем спишь? Может мне тоже стоит под него лечь? — засмеялась. А я разозлившись на садовода решила сделать гадость и записала все что со мной происходило в теплице в том числе и этот разговор. Сделав лицо потупее и хлопая ресницами делала свое грязное дело. Будем шантажировать. Пусть я и Дракон и графиня и многое другое, но ничего человеческое мне не чуждо, в том числе и преступление такого рода.

Когда от меня все отошли, то подошла подруга.

— Не переживай, этот мужик специально так сказал. У нас в степи особое отноешение к растениям, поэтому ты не одинока. Эльфам тоже высказали… так что даже не замарачивайся. — пыталась она меня приободрить.

— А я и не думаю о случившемся. Я записала наш с ней разговор, так что в случае ее очередных нападок, я ее включу. — спокойно ответила я.

— А ты подлая. — сказала подошедшая лесная эльфийка. — Я думала, ты одуванчик на опушке, а ты оказывается пустынная колючка.

— Хватит обсуждать произошедшее, пойдемте на сюрприз смотреть. — сказала я и пошла догонять колонну целительниц.

Мы шли в сторону нашего корпуса целителей. Народ из моей группы представлял сюрприз, который их ждет. Одни говорили о дорогих подарках. Другие — о дополнительных выходных к каникулам. Третьи вообще разговор вели о новинках этого сезона и сколько они стоят. Но тут садовод свернул с основной гравийной дорожки и пошел по узенькой тропинке, которую все принемали за элемент декора сада, который окружал фасад здания.

Народ не понимая куда мы идем уже начал роптать и задавать наводящие вопросы ведущему нас мужчине, но тот только лишь молчал и упорно шел вперед, ускоряя шаг.

Зайдя за наш корпус, нас встретил другой мужчина. Он был одет в черные одежды. Белые длинные волосы на черной одежде смотрелись, как снег или замерзший водопад. Голубые льдистые глаза смотрели на нас и заглядывали к каждому в душу, от чего люди сбились в кучки прячась друг за друга. А эльфы и гоблинша спокойно стояли рядом со мной, но мне все же захотелось, как и большинству, за кого-нибудь спрятаться. С усилием воли подавив в себе страх, я осталась стоять на своем месте. И вдруг Он заговорил.

— Приветствую вас, дорогие друзья, на ежегодном сюрпризе для целителей. — сказал мягким и успакаивающим голосом, слегка шипящим на некоторых звуках. — Сегодня, мы посетим один из закрытых лабораторий целительского корпуса. — и повернувшись спиной, пошел по тропинке, а ошеломленная толпа так и осталась стоять. — Прошу за мной. — только сказал, он эти слова, как народ чуть ли не бегом пошел за этим мужчиной.

— Какой красавчик. — протянула рядом идущая Кальма. — Словно, древний змей. — восхищенно говорила она.

— Точно, сестренка, как змей. — поддакнула ей Лесная.

— Мужик, как мужик. Хотя, даже с моим желудком я побоялась бы отравления от его мяска. — заявила Алим, я с ужасом поглядела на гоблиншу. — А чего такого-то, раньше мы ели путников. Я даже успела в детстве одного такого попробовать. Там то и выяснилось, что я еще и не восприимчива к ядам. — как об обычном дне рассказывала она. — Это сейчас мы не едим путников, так как состоим в союзе с людьми и прочими существами, а тогда. Но некоторые племена на западе придерживаются старых традиций. Эй, да вы гляньте, мы ж идем в трупняцкую. — чуть ли не запела Алим. — Надеюсь мне удасться выпросить ножку на память или хотя бы ушки!! Как же приятно быть правым. — сказав это она на своих кривеньких ножках с прискоками побежала в начало колоны.

— Я за нее конечно же радо, но я как- то больше за Жизнь чем за Смерть, — сказала Лесная.

В то же время:

— Мама, а это кто? — спросил ребенок у матери.

— Нашла на дороге еле живого. — ответила мать малышу.

— А папа, когда придет, что скажет? — спросил он опять у матери.

— Надеюсь, хоть успеет выслушать меня, и не убьет его. — ответила мать с сожалением.

— Пить..- сказал беглец.

— Ой, мама, он говорит! — закричал ребенок.

— Я рядом стою и все слышу. Не верещи. — ответили ему.

Напоив полуживого мужчину, женщина решила его обыскать. Не найдя ничего полезного для себя в его лохмотьях, решила дождаться, когда тот хотя бы будет в сознании. Ведь ценным может быть не только драгозенности и золото.

— Не сиди около него. Лучше иди за книги сять и учи все что там написанно. — строго сказала мать и вышла из их маленькойизбушки на опушке дремучего леса.

— Все учи, да учи. Нет бы в лес побегать отпустила. — пробурчал малыш.

— Пить… — опять простонал мужчина.

— Сейчас. Только, потерпи немного, я стул придвину. — заторопился ребенок и затопал своими маленькими ножками по дощапому полу. — И как же тебя угораздило оказаться в этом месте? — задал он вопрос болящему, не надеясь на ответ.

— Дракона нужно спасти. — просипел мужчина и упал в беспаметстве там куда его положили. Сили покинули этого человека, он стал похож на мертвеца, своим потусторонне белым цветом лица. Но его сердце билось, редко и так робко.

— Сердце твое, очень отважно. Если бьется, значит будешь жить. — сказал малыш и пошел к высокому столу с огроменными книгами на нем.

В то же время в другом месте:

— Я так просто не сдамся, братик. — говорила Иза, потихоньку трепя веревку на руках об ножку стола. — Я сейчас освобожусь, а потом ищи былинку в ковыле.

Ей оставалось еще чуть-чуть, но вэтот момент на порог домика, в котором она была, кто-то наступил и застонали подгнившие ступеньки. Прикинувшейся все еще бездыханной и спрятав ладони с веревкой в остатках платья, девушка сквозь приоткрытые кглаза смотрела за происходящим. В комнату зашли двое — ее брат и еще какой-то мужчина.

Они говори не стесняясь лежавшей женщины и даже не подозревали, что их внимательно слушают. А говорили они о многом: о планах на Изу, о каком-то тайном обществе "Горкон", о Драконах и о том, что королю тоже нужен Дракон, точнее Драконья кровь, что бы еще продлить свою жизнь. Иза не была глупой и поняла что король живет крайне долго и его сыновья никогда не правили после его мнимой смерти, а он снова приходил к власти. Это была страшная тайна. Шантажировать короля она не станет, так как ее сразу же убьют. Это не мелкое дворянство, которое не аккуратно в словах, и можно услышать все тайны графов, герцегов. Ну, и немножечко подзаработать, как это сделала Иза в тайне от брата.

Когда мужчины вышли, женщина, наконец-то, перетерла веревки на руках. Свободно вздохнув, занялась веревками на ногах. Отекшими пальцами она пыталась распутать хитрые узлы. Уже отчаявшись, она хотела уже обратно замотать руки остатками веревки и ждать конца своей участи, как подцепив один из узелков, вытянула основную веревку и освободила ноги.

— Я вам покажу как и кого надо использовать. — зло говорила Иза, снимая лохмотья с себя и обрезая свалявшиеся волосы.

Она сунула свои бывшие вещи в печку, которая поддерживала в избушке тепло, что бы брат не выследил ее ни по волосам, ни по той одежде, которая пропиталась ее кровью, пОтом и другими веществами присущими жизнедеятельности человека. Голая крадучись подошла к сундуку с вещами брата и нашла более подходящий к ее размеру костюм и обувь. Одетая, вышла из избушки и ушла по тропинке в перед.

— Ты был прав, она все сделает так, как ты и предполагал. — сказал парень Олбирту. Оба мужчины стояли в углу дома, в его тени, поэтому Иза думала, что они ушли.

— Только зря она думает, что я ее не найду. — с усмешкой проговорил Олбирт, поглаживая свой хлыст.

А Иза шла, не догадываясь о своей участи в этой странной истории.


Глава 16. Снова практика.

Мы шли к обычной двери в подвал, которые были тут одна рядом с другой и отличались лишь номерами на них. У этой двери был номер три. Проходя в дверь я поняла, что мы уже давно прошли тропинку и шли сюда по большой подъездной дороге с оригинальным покрытием, похожим на асфальт, только этот пружинил под ногами и скрывал наш топот.

Гипноз, а это был именно он, прекратился, когда группа оказалась около металлической двери. Дверь была похожа на банковскую с Земли: огромный вентиль, спомощью которого снимают засов, кодовый замок- крутилка, и ручка, котрую надо тоже крутить, что бы дверь открылась. Когда открылась дверь, то, неожиданно для меня самой, я разочарованно простонала. Я успела себе нафантазировать всего чего угодно, как в самом натуральном фильме хорроре. Но там было все стерильно чисто и горели осветительные приборы. Если кто смотрел фильмы, в которых показывали морг или был там, то знает их обстановку. На меня посмотрели, как на странную или даже психически нездоровую.

— И так. — обратил на себя внимание наш экскурсовод. — Ко мне обращаться мастер Каррион и прошу всем пройти во внутрь.

Околдованные голосом одногрупники зашли, ну и те кто не поддался тоже. Алим стояла рядом со мой и от ожидания чего-то ею ожидаемого припрыгивала на своих кривых ножках и еле слышно напевала веселенький мотивчик. Эльфы, стоявшие рядом со мной, просто стояли, сложив руки перед грудью и молчали.

Мастер Каррион рассказывал об этом месте, что тут делают и почему морги называют лабораториями. теперь он рассказывал нам без гипноэффекта, и большинство стояли в шоке.

— Выпустите меня от сюда!! — закричала первая понявшая что к чему. — Я все папе расскажу! — орала она во всю силу легких и лупила закрытую дверь.

Теперь то я поняла, почему она была сейфовой. За паникершей потянулись и остальные, в том числе и моя сестра принцесса. Началась давка и драка, теперь они орали не из-за того, что им страшно, а из-за того, что больно. И поняв всю тщетность своих попыток выбраться, опять встали полукругом слушать дальше обзорную лекцию, лелея ушибленные конечности и места.

— В этом году более уравновешенные студенты мне попались, чем в прошлом. — похвалил нас мастер Каррион. — А теперь самое главное. — сказал он. — Техника безопасности. — взмахнув рукой и показав на стенд с рисунками и заметками. — Обязательно прочтите и запомните ее сейчас же. Так как я запрещаю вам писать лекции или какие либо заметки. Это в целях секретности. На выходе вас обыщут, если найдется хоть клочок бумажки, то вас тут же исключат. Так же вы поклянетесь о неразглошении стандартной клятвой после обыска. На этом все формальности окончены. А теперь читем! — тихо рассказал нам мастер, но от этих слов мне почему — то стало страшно и я спрятала не работающий диктофончик подальше в карман. Инструкция была, как в школьной химической лаборатории на опытах с небольшим дополнением — обязателена должена быть на лице защитная маска, плотно прилегающая к лицу и очки.

— Сегодня для вас мы сделали исключение, но в дальнейшем больше не будет никаких исключений. А теперь берите средства защиты и с сегодняшнего дня они будут вашими, так как никто другой не сможет их одеть.

Одевая свой халат, я заметила как на манжете появились мои данные. Проверила респиратор и очки, та же ситуация.

— Ну вот! — с улыбкой произнес мастер. — Теперь вы все похожи на ученых. А теперь смотрите. Сегодня я вас научу простому заклинанию под названием " Перчатка".- сказал мужчина произнося заклинание и делая двиления руками, как будто только что помыл руки хирург перед опирацией. На ладонях, захватывая манжеты халата, появилось золотое свечение. Но я вспомнила, как это делал и учил меня мой учитель Аоиф и непроизнося ни слова подняла согнутые в локтях руки перед собой. Появившееся свечение было алого цвета.

— А-а-а! Мастер! Что она натворила! — заорала одна из моих одногрупниц. — Прячься! Сейчас рванет! — и побежала искать куда заныкаться, а за ней как стадо баранов понеслись все остальные, а гоблинша и эльфы отошли на шаг назад.

— О, знакомое свечение. — беззаботно сказал мастер. — Бояться нечего, это разработка моего старого знакомого. — с улыбкой продолжил он. — Только вот женщин в ученики он не брал ни разу. — нахмурившись говорил мужчина. — Вы тоже..

— Не торопитесь делать выводы, уважаемый мастер. — перебила я его. — Учитель решил рискнуть и пока я его не разочаровала на начальном этапе. — польстила я сама себе, хотя начального этапа и не было, ну если не считать опирации Алим. Но я уверенна, все сделали не правильные выводы.

— Ну, что-ж, — сказал мастер, — надеюсь, это правда. А теперь обещанный вам подарок. — продолжил мужчина и пошел в сторону холодильных камер. А позади меня шептались и удивлялись, говорили, что подарком, в роде бы, был поход в лабораторию.

"Чпок!" — открылась дверь холодильника и послышался звук выдвигаемой тележки.

За спиной мастера, не было видно что он там достает и на меня это навевало не очень приятные воспоминания. На Земле я так же стояла в морге и ждала, когда покажут тело. Да, я была на опознании. Мой глухонемой друг погиб. Два дня назад мы с ним встретились на улице, он учился в школе исскуств на скульптора. Его задавили, когда он шел вечером в сторону магазина, пьяные малолетки на папиной машине. И как всегда у нас бывает, влиятельный папаша одного из убийц отмазал всех от колонии и суда. А следователь закрыл дело, объяснив, что инвалид сам виновен в своей смерти. Проще говоря, самоубийца. Паталогоанатом, проводивший вскрытие, показал мне только лицо. Он объяснил мне, что парня сначала сбили, а потом переехали три раза. Тело нашли на тротуаре. От услышанного я сама чуть не умерла. Я не была фаталистом, но после смерти единственного человека, который был мне за брата, я им стала. Стала ждать, когда расплата настигнет этих людей. Я следила за их жизнями в интернете, так как после этого инциндента они уехали за границу. И в один прекрасный день эта расплата их настигла. Узнав, что с ними случилось, я зареклась больше никому не желать зла, так как все что я хотела, это с ними и произошло.

— И так дорогие, мои студентки! — торжественно сказал мастер. — Перед нами свеженький труп! — на меня не произвело впечатления его слова, а вот на экзальтированных барышень, даже очень. Они начали падать в обморок. Довольный произведенным эффектом мастер снял покрывало. — Он не только свеженький, но и поджаренный с корочкой. — загадочным голосом проговорил он, как импресарио цирка. Тут к моему горлу подкатил ком и я ощутила не ощущаемый через маску запах жаренного мяса. — Не, ну так не интересно! — воскликнул обиженно мастер. — Даже лесной эльф в обмороке, а человек стоит и смотрит огромными глазами на эту прелесть. — попытался вызвать у меня реакцию он. — Нет, я понимаю гоблин и темный эльф. Они чего только не повидали в своей жизни, но что бы человек. Эх! Отойдите. — разочарованно сказал мастер. Он сделал движение, как будто бы отгоняет муху от лица, и дунул в сторону обморочных, и те через некоторое время встали. Но стоило им увидеть жертву, как сразу же схватились за маски. Добежав до мусорных ведер, все экзальтированные барышни издавали соответствующие звуки.

— Дорогуши! — опять весело позвал их мастер. — Все кто не прошел тест на сегодня не отчисляются. Я сегодня добрый. — и уже серьезным голосом с шипыщими нотками продолжил. — Но, если кто в следующий раз не выполнит инструкцию по безопасности и заблюет все вокруг, пеняйте на себя. Штрафы получат ваши родители в ближайшие пару часов. Заканчиваем с испражнениями и приступаем к делу. Даю вам минуту!

Принцесса вытерев рот рукавом халата, подошла к нашей кучке стойких солдатиков, тем самым подав пример для остальных.

Так и началась практика у целителей.


Глава 17.

Я шла с практики слегка ошарашенная происходящим. Нам показали обгоревшее тело и его вскрытие. Мастер объяснял что к чему и как функционирует, подключая к той или иной оголенной мышце щуп, подведенный к энергитическому камню. Показывал как бьется сердце и сокращаются мышцы рук и ног. А в конце занятия дал задание написать отчет о сегоднешнем дне и отдать их ему в следующий раз. Обдумывая, что напишу в отчете, я шла и не замечала никого вокруг и опять врезалась в кого-то.

— АЙ! Смотри куда идешь! — закричали мы вместе с Еленом одновременно. — Елен? Вы уже вернулись с практики?

— Ты снова вменя врезалась! — недовольно проговорил он. — Да вернулись. И я бы хотел оказаться у себя в комнате прежде чем я взбешусь. — с истеричными и злобными нотами в голосе высказал он мне.

— Извини. — только и успела сказать я, как он бегом рванул в сторону корпуса боевиков.

Я встала, собрала разбросанные книги и бумажки, потерла больной лоб и уже хотела уходить, как позади меня послышались голоса.

— Посмотрите на нашу умницу-разумницу. Разбрасала свои бумажки. — пнула она одну из лекционных тетрадей. Я попыталась ее поднять и уже протянула руку за ней, как вдруг на нее наступили. От неожиданности я вскрикнула, принося удовольствие мучителю, к сожалению я не могла посмотреть на наступившего на мою руку, так как это было невозможно в согнутом состоянии. А это была принцесса. — Что, неудобно? Давай я тебе помогу. — сказала она с ложной добротой. Сняла ногу с руки и пока я пыталась размять больную ладонь она схватила тетрадь. — Хм, да тут зашифровано. — пробурчала она.

— Что там написано?! — кричали, как чайки, "подружки" принцессы.

— Тут зашифровано! — зорала принцесса и швырнула тетрадь мне в лицо. — Что тут написано? Ты это пишешь про меня?! — орала она, привлекая внимания окружающих.

— Нет, Ваше Величество. — ответила я дрожащим голосом, а сама про себя подумала:-" Потешь себя моим страхом, может быть ты тогда перестанешь меня доставать."

Окружающие с удовольствием поглащали и впитывали скандал. Когда принцесса опомнилась, что она не сдержалась, то было поздно, люди и нелюди стояли во круг нас и шушукались, показывая пальцем то на меня, то на нее.

— Я тебе верю. — сказала принцесса с изминившимся лицом и голосом полного величественного доверия. — Поднимайся. — продолжила она, подавая руку мне. — Девочки, соберите все ее вещи в сумку. — приказала своим фрейлинам.

Я с облегчением выдохнула и приняла руку принцессы. "Прокатило"- подумала я и светя счастливой улыбкой поднялась. Принцесса обняла меня.

— Прости меня, я очень нервничаю перед своим официальным вступлением во взрослую жизнь. — сказала она громко, так что бы все услышали, но шепотом для меня через улыбку сказала, — Я тебе не поверила, тварь. Ни единому твоему слову. Ты про меня распространяешь ложь и ты поплатишься. — и отпустила, царственно кивая и прощаясь со всеми.

— Уже не скажешь, что это девоченка недавно капризничала и строила козни. Как она ловко вывернулась из такой ситуации. — сказала Алин мне.

— Она сказала, что она мне не поверила. — ответила я. — Разве у меня плохо получилось? — спросила у гоблинши.

— Честно, я от тебя не ожидала. — ответила она мне. — А если еще честнее, то я тоже не поверила.

— А-а-а-а-а-а. — простонала я. — Главное другие поверили и это важно. Пойдемте отдыхать, сегодня было слишком много впечатлений.

И мы двинулись в сторону общаги, забыв о том, что нам надо дать клятву о неразглашении, только вот давать ее было некому.

В нашей с Алим гостинной меня ждал Главный сыскарь страны, который пошел проводить ревизию на мои земли.

— Госпадин Главный безопасник академии? Уна манера фафиль. — сказала Алим и покланилась. — Ой, здравствуйте. — поправилась она.

— И тебе, принцесса, легкой дороги. — поздоровался он с гоблиншей. — Но я пришел к твоей соседке. — и так выразительно посмотрел, что сразу всем стало понятно, а вот что…

— Удаляюсь, удаляюсь. — сказала она и рыбкой убежала в комнату.

Я села рядом с мужчиной. Его вид показывал, что он очень устал, ему все надоело и еще немного и последует эмоциональный срыв. У меня у самой нервы были не в порядке после ситуации с принцессой.

— Как вы? Вам сделать успокаивающий настой? Кушали сегодня? — спросила я его. Посмотрев на меня, мужчина улыбнулся и расслабился.

— Давай все предложенное. Я три дня не ел и не спал нормально, все время на бодрящем отваре. — сказал он садясь более удобно.

Пока я собирала ему что пожевать, он рассказал мне о делах на землях Капукарских. А они были плачевными. Люди "темные" и не образованные, запуганные церковниками. Плодородные земли отощали, родовой замок, только лишь, фасадом мог похвастаться, так как все остальная часть здания обветшала и была в аварийном состоянии. Семейный счет в банке в минусе из-за кредитов. еще чуть-чуть и земли дома были бы арестованы за долги. В долг бывшая графиня брала и у своих друзей графов, баронов и герцегов.

— Хотя, на сколько я знаю — это после того как ты встала во главе рода, они предьявили счата в банки. — отхлебывая горячий отвар, сказал он. — Долги были разной давности, да, и оформленны были не должным образом. А вот самые ранние были удовлетворены.

— И что вы сделали с просителями? — спросила я у Пеьра Ивановича.

— Да ничего. Сказал правду, что если это способ вернуть свои деньги с нового главы рода, за вымогательства прошлого, то это считается преступлением. — ответил он мне.

— Испугались и отстали?

— Да. — ответил он мне и уснул.

Я пошла писать отчет. В голове пустота, потому что, новость о плохом состоянии моих дел меня огорчила. Вспоминая все о чем нам говорил мастер, я начала писать черновик. Ограничения по написанному нам не говорили, но и много писать не стоит, такие отчеты не любят читать. Тогда придется сократить его до двух страниц. Потом передумала и решила написать одну страницу, а все остальное убрать в приложение. Первая страница получилась такая сухая, что мне потом пришлось выйти в гостиную попить. Тихонечко прошла к кухонному уголку и достала чашку.

— И мне еще налей того отвара, который ты мне дала попить с бутербродом. Очень хорошо помогло расслабиться. — проговорил Петр Иванович сонным голосом. — Давно так спокойно не спал. — сказал он сладко позевывая.

— Хорошо. — согласилась я и начала готовить отвар, а мужчина повернулся на бругой бочек и опять уснул.


Отвар был готов, но я не стала будить уставшего человека, просто оставила бокал с отваром на столешнице. Дописала я свой отчет в предрассветных сумерках и ложась спать последняя мысль в моей голове была:-" Надо попросить у безопасника бодрящую настойку." И вырубилась.

Меня трясли, а я так и не могла разлепить глаза.

— Дайте мне поспать в мой выходной день! — заорала я открывая резко глаза.

— Слава Любящей! Ты очнулась. Сейчас уже вечер. Ты проспала до вечера. — сказал Петр Иванович.

— Мы испугались за тебя, Оляна. — сказала испуганным голосом Алим.

— Мне показалось, что я легла пару минут назад. — устало проговорила я. — Демон! — заора ла, осознавая, что я опоздала везде. — Я же не попаду на прием к королю! — и упала на кровать, закрыв лицо ладонями.

— Вообще-то, ты не должна там быть. — с заминкой проговорил безопасник. — У тебя нет приглашения и тебя некому представить королю. — ответил он на мой молчаливый вопрос. Я облегченно выдохнула.

— Какое же облегчение, что меня не будут показывать всему двору, как забавную безделушку или зверюшку. — сказала мысли в слух и прикрыла рот ладошкой. — Извините.

— Ты давай… это… приводи себя в порядок. — сказала гоблинша мне. — Ты еще на ужин успеешь.

Я встала и поняла, что очень хочу есть. Меня скрутило от боли в желудке и к горлу пдступил ком. В согнутом состоянии я добралась до кухонного уголка попить водички, а потом пошла кушать в столовку. Сегодня там было вкусное меню и большая часть столиков пустовала. С удовольствием поев я пошла в библиотеку покормить теперь мозги артефакторикой. Там я просидела очень долго, пока глаза не начали косеть от схем. Когда собралась уходить, я не смогла выйти из библиотеки, как оказалось, меня заперли в ней. Испугавшись, я начала плакать. Когда выплакалась, то пошла искать планы библиотеки. Я же в хранилище знаний! С горем пополам нашла планы замка и заинтересовалась ими до открытия библиотеки.

— Оляна, ты тут ночевала? — удивилась библиотекарь.

— Я зачиталась и получилось так, как получилось. — виновато проговорила я.

— Оляночка, а что это ты смотришь? — спросила у меня женщина. — Если это планы замка, то ты должна была бы взять разрешение у ректора. А если нет, то пожалуйста отойди в сторонку и даже ручками не трогай.

— Простите меня! — испугалась я. — Я испугалась, когда дверь оказалась закрыта. Подумала, что благодаря планам здания я смогу выбраться из библиотеки по-другому выходу — зпасному, что бы никого не беспокоить. — объяснила я ей причину, но бибилтотекарь не очень поверила.

— Я тебе поверю, только лишь по тому, что ты в библиотеке чуть ли не живешь и уважаешь книги. — сказала она мне сторого. — А теперь иди на занятия и не будем вспоминать это недоразумение.

— Да, госпожа! — крикнула я и пулей метнулась на занятия. Я успела добежать до аудитории, как раз до начала занятия.

— Где ты была всю ночь? — злобно зашипела гоблинша, когда я плюхнулась рядом с ней. — Я волновалась и искала тебя. Даже до библиотеки доходила, но она была закрыта! Держи сумку. Я ее захватила на всякий случай. — и сунула мне мою торбу.

— Я была в библиотеке, готовилась к занятиям по-артефакторике. Меня закрыли и я не могла выбраться, взяла планы и изучила их. Не досконально, но мне и двух часов было достаточно. Кое- что нашла интересное. Ты со мной? — рассказывала о своем мини приключении подруге.

— Еще бы! — радосно согласилась она. — Да я за любую заварушку "за!", только давай отучимся, что бы было без подозрений.

Я согласилась с гоблиншей, но от ожидания день тянулся, как жвачка.

И вот наступило время отбоя. Мы с гоблиншей оделись во все темное и пошли на встречу приключениям. Мы с ней шли тихо по коридорам на сколько хватало у нас возможности. Добравшись до библиотеки я пошла не к главному входу, а в другую сторону.

— Ты куда? — спросила Алим меня.

— Ко входу в который при людях я бы даже и не сунулась. — ответила я и начала отсчитывать шаги.

На пятом шаге я остановилась и повернулась к каменной стене. Это была совершенно обычная стена, ничем не украшеный камень. Но! Это но и заставило меня обратить внимание на эту стену в планах замка. Около стены был изображен родовой медальон Капукарских, который я ношу на шее. Я бы не обратила внимания на это место если бы не отблеск, который ослепил мне правый глаз. Когда начала рассматривать этот участок поближе, то ничего не увидела. И решила посмотреть на план в середину. Как только я так сделала, то отблеск начал усиливаться, все больше слепя мне глаз, и, вдруг, резко все прекратилось. Проморгавшись, обнаружила запись с изображением медальона, и поняла, что есть секретная дверь, а может и не одна…. И теперь я стою перед ней, и думаю:-" Как открыть эту дверь?", ведь, в подсказке не было совета по открыванию этой двери.

— Оляна, ты что тут застряла? — шепотом спросила меня фосфорицирующая гоблинша, нервно двигая своим носом.

— Я стою, так как не могу открыть дверь. — ответила я ей.

— О-о-о. Так это дверь. А куда она ведет? — поинтересовалась подруга.

— В закрытую часть библиотеки. — загадочно проговорила я.

— Опять ты со своими книгами. Я лучше спать пойду. — разачаровано проговорила она.

— Ну я надеюсь, что мы там увидим не только книги, но и какие нибудь схроны, а может и гробницу. — продолжила я мечтать, рассматривая каменную кладку.

— Мертвяков я не люблю, я от них сувениры люблю и желательно со свежих. — проворчала гоблинша. — Если там будет что-то стоящее я себе возьму, а если нет, ты мне будешь должна. — уже с азартом проговорила она.

— Только надо сначала открыть дверь. — ответила я.

Я стену и трогала и стучала, нюхала, даже лизнула. Но она так и не подумала открываться! Не выдержав, со всей дури пнула ногой стену. В том месте где я ударила открылась дверца. Ногу-то я ушибла и сильно. Вой боли я еле сдерживала. Лелея одной рукой ушибленные пальцы, а может быть и сломанные, растирала слезы другой.

— Оляна, ты чего сделала? Ты форточку какую-то открыла. — возбужденно заговорила гоблинша.

— К черту ее! — громким шепотом ругалась я. — Я кажется пальцы сломала.

— Я тебе сейчас кое-что дам, ты только не спрашивай что это. — сказала мне подруга и достала, какой-то пузырек из под юбки национального костюма. — Это тот бодрящий напиток. Я не знаю как он на тебя подействует. Это не та разбавленная бадяга…..

— Зачем мне бодрящий, мне обезболивание нужно. — перебила я ее.

— Понимаешь… — замялась Алим. Это особоя настойка. — сказала она осторожно подбирая слова. — Но она обезболит. — посторалась тут же уверить меня.

Мне, честно говоря, было все равно что пить, лишь бы было не больно. Кто ломал руки, или ноги поймут меня. Я сделала маленький глоточек жидкости, больше мне не разрешила Алим, как сразу же почувствовала сильный приток сил и адреналина, забыв о боли. Поднявшись подошла к открывшимуся "окошку" в стене. Создала свет в ладони, как учил Аоиф.

— Алим, да тут ключ нужен необычный. Отверстие для него очень похожи на очертания моего медальона. — сказала я заглянув.

"Окошко" было не большим и умещались там только три пальца моей руки в ширину и в высоту.

— Ну тогда чего ждем? — спросила очевидное у меня подруга.

— И правда. — ответила я, снимая цепочку с шеи и вставляя в углубление медальон. — Теперь вопрос на миллион. Как повернуть "ключ", что бы дверь открылась? — задала я вопрос в стену.

— А вопрос на миллион чего? — поинтересовалась у меня Алим.

— А ты за просто так, за идею, работать не хочешь? Ты и так сказала, если что интересное будет, то себе заберешь! — возмутилась я.

— А вдруг нет? — ответила гоблинша. Я на нее обиделась. — Ты не обижайся. Я с тобой за просто так дружу, ты ж не козявка королевская, вся в шелках и помаде. — оправдывалась она, изображая придворных дам королевства. — Ты своя, нормальная.

— В доску. — ответила я, уже не обижаяся на меркантильность гоблинши.

— Э..э…Да! — помешкавшись, ответила мне Алим.

Пытаясь повернуть медальон я обо что-то больно оцарапалась, как потом, медальон сам повернулся в нужное положение и каменная кладка отехала в сторону, открывая нам проход в черноту, так как мой шарик света не мог пробить ее своим излучением. От того что я отварила дверь и неопределенность, того, что ждет нас за дверью, распалило мое любопытство и азарт приключения. Тут же я схватила гоблиншу и сиганула в темноту.

— Ай! — сдавлено крикнула я, когда на меня упала гоблинша.

— Я тебя за это убить должна! Кто же в темную тьму прыгает! — орала на меня Алим, удобно расположившись на мне. Я не знала что такое темная тьма, но судя по ее панике — это что-то опасное и смертельное.

— Если бы это она и была, ты бы на меня не орала, а я тебя не слышала. — решила отговориться я.

— И правда. — выдохнула паникерша.

— Раз ладно, то слезь с меня. Еще немного и ты меня раздавишь! — заорала я.

Когда с меня слезла Алим, я зажгла огонек и подбросила вверх что бы осмотреться.

— И куда это мы попали? — задала я риторический вопрос.

Мы оказались в не большой зале со множеством гобеленов на стенах. Они показывали различные сцены исторического значения, в которых главным лицом являлись мужчины и женщины в коронах с семью зубцами. Рядом с одной из таких сцен я с Алим и стояла. В середине залы стоял пюпитр — это подставка для нот, но вместо нот там стояла закрытая книга. Алим подошла к соседнему гобелену и решила посмотреть что за ним скрывается. А я стояла с открытым ртом и разглядывала гобелен через который мы прошли. На ней была изображена Валенсия Мелех в боевой амуниции с мечем необычной формы, а у ее ног лежал сверженный враг, тоже с короной из семи зубцов.

Я с подругой обошла все гобелены и за каждым оказалась дверь. Все двери кроме одной были закрыты. Эта не запертая вела в коридор, из которого мы с гоблишей сюда и пришли. Осталась не осмотренной только одна деталь этой комнаты — пьюпитр. Подходя к нему, Алим решила у меня спросить:

— Кто это изображен на этих тряпках?

— Моя родственница. — ответила я ей, решив рассказать пока не всю правду, а если потребует, то деваться не куда- расскажу.

— Ты ж говорила, что не знаешь чьего ты рода-племени!? — удивилась Алим. — Врала? — подозрительно сощурилась она, глядя на меня.

— Нет, не врала. Я знала ее только по изображению на медальоне, который весит на мне. — показала я ей свой медальон. — И то, не много времени то я ношу этот медальон. — со вздохом и сожалением сказала я.

— А что с ним не так. Сюдя, по тряпкам- эта родственница у тебя не просто благородная, а королевской крови. — сделала вывод Алим.

— Может быть. Ведь, я сама пока ничего не знаю. — ответила я.

Открыть книгу тоже не получилось. Хотя там и были углубления для медальона, но она так и не открылась.

— Пойдем Алим, мы так и не узнали ничего интересного. Да, и для тебя ничего тут нет. — ответила я разочарованно. Мы развернулись и пошли к гобелену с открытой дверью.

Мы вышли из потайного хода. И ничего не изменилось. Я-то думала уже рассвет, а время все еще ночь-полночь. И кажется, я сказала это в слух, так как Алим страшным шепотом с истеричными возгласами сообщала мне:

— Конечно ночь! Мы с тобой тут торчим, а позади тебя темная тьма! Я хочу жить! — уже шипела она на меня под конец.

— Ты чего, мы же… — начала я объяснять, но она меня перебила.

— И слышать не хочу о чем я говорила. Темная тьма перебивает все условности и договоренности. Если ты не знаешь что это такое, то я тебе сейчас скажу! Это место, в которое раньше приносили жертвоприношения. Она их ела и не распространялась в другие неожиданные места, как это было до жертвоприношений. — рассказала она мне, жестикулируя, как мельница. — Теперь понятно, что хранит этот потайной ход.

И тут я поняла, что Алим потеряла память о том, что было в той зале за "дверью". — " Может, оно и к лучшему."- подумала я. — "Хотя, странно. Почему она мне не рассказала про тьму ранее, когда мы шлепнулись в ту комнату, может под впечатлением была?" — продолжила я размышлять, думая как закрыть вход.

— Как же закрыть тебя? — в слух сказала я и, тут же, вместо темной тьмы появилась каменная кладка. — Пошли-ка, Алим, спать. Завтра нам идти на практику сдавать отчет и снова смотреть на мертвяков.


Глава 18. Первое знакомство с владениями.

Практика прошла успешно. Особенно выделили мой отчет, сказав, что его читать было самое приятное дело, так как другие "романы" готов был порвать. Потом, объявили, что практика в трупняцкой в этом году окончена и все должны поехать на две недели по домам и у местных целителей пройти практику. Раздали дневники, в которых мы должны будем описывать то, что делали ежедневно, а так же рекомендации от того у кого прошли практику.

На этом целительство закончилось. А вот с артефакторикой было тяжело. Учеников артефакторы- специалисты себе не брали, во избежание утечки информации, но давали семинары. И их я должна буду посетить, и в дневниках по практике лекторы должны будут расписаться. А на основе этих лекций должна буду сделать заготовки, которые потом буду продеманстрировать на занятиях по приезду в академию. Сказали что бы уже начали думать о специализации и начали писать план диплома, не откладывая на потом.

После этого я задумалась обо всем. Специализация и так выбрана — целитель-артефактор. То тогда надо будет себе облегчать работу по целительству с помощью артефакторики. И маску надо начать делать.

Так увлекшись своими мыслями я собирала вещи. За пару минут я написала письмо Заире и Добряне, сообщив, что учусь в выбранной академии; что еду в свое поместье наводить порядки; что у меня все хорошо, но устаю очень сильно; что есть подруга, да и много чего написала. Слова так и лились на бумагу. Написала так же Петру Ивановичу, сообщая, что собираюсь ехать в поместье не как хозяйка, а как ученица к местному целителю. И если ему не сложно, то что бы он тоже туда приехал и вводил меня в курс дела по управлению хозяйством. И перед отправлением через портал на главной площади столицы отправила письма.

За отправку в земли Капукарских с меня содрали огромную сумму в пять золотых. Я устроила скандал из-за трех золотых, а он накрутил еще два и пригрозил стражей. Пришлось платить и больше не скандалить. Не зря говорят "скупой платит дважды".

И вот я на своей земле. До моего замка еще пилить и пилить пешком, но то место куда я попала все равно меня не обрадовало.

Я стояла у тракта, а по обоим сторонам догоги были голые поля, хотя сейчас конец шестого месяца. Чуть впереди стоял столб с указателями. На одном было написано "город Перксвиль 200 км", на другом "село КрОвцево 1 км", на третьем " Резеденция Капукарских 3 км", на четвертом " село Болота Гниль 2 км".

— И куда мне идти? — спросила я сама себя. — Пойду я тогда в свою резиденцию, посмотрю что там, да как.

И потопала в сторону резеденции.

Пейзаж был удручающим…

С каждым моим шагом я видела перед собой поля с пожухлой травой или голую землю на них. Ни намека на посадку или аллею из деревьев. Пейзаж был похож на фильм ужасов с сюжетом постапокалипса.

Пройдя примерно километр я попала на еще одну развилку. В середине развилки стоял покосившийся полусгнивший указатель с указателями: на право "Резеденция Капукарских", на лево " деревня Мост Любви". Решила идти в деревню и как — нибудь потом, на досуге, придти и проверить замок или что там есть, осталось…

Дорога к деревне была такой же однообразной, как и до этого. Как вдруг, появилось подобие реденького леска, тут же дорога сделала поворот около этого лесонасождения и я оказалась у кольев, которые окружали высокую стену из бревна. Пройдя по узкой протоптонной тропинке между кольями, добралась до ворот. Решила постучать по ним, но вокруг не было ничего чем можно было постучать. И я закричала.

— Эй! Есть кто дома? — тут же из за зубцов на стене показалась морда в шлеме.

— Пошла прочь демонское отродье! Или я тебя сейчас святой водичкой оболью! Повоешь! — пригрозила мне морда.

— Я лекарь. Присланная на земли Капукарских две недели бесплатно работать! — опять проорала я.

— Мирон, слыш, отродье говорит что оно ле-е-екарь! — проговорила морда и противно засмеялась. Тут же появилась морда номер два.

— К нам тут захаживал один лекарь и помогал. Вроде как. Пока не пришли святые люди и не сказали что этот лекарь отродье демонское. — сказала морда два.

— И что же вы сделали с лекарем? — спросила я.

— А чего мы можем с ним сделать? — удивились морды. — Отдали храмовникам. — закончила вторая морда.

— Ну, если вам не нужна моя бесплатная помощь, то пойду в другие деревни с более приветливыми жителями. — проорала я в ответ и развернулась, ожидая каких либо положительных действий с их стороны.

Но тут ворота заскрипели и из приоткрытой щели вышел мужчина с мечем на изготовку.

— Ты правда лекарь? — крикнул он мне.

— Да, только не дипломированный. — ответила я ему.

— Чем докажешь? — спросил он у меня.

— Ну руку вылечить сломанную смогу или ногу. Царапину мазями залечить, да и так по-мелочи. — ответила я.

— А роды принемать умеешь? — спросил у меня мужчина.

— Нет, этому меня не учили пока. — ответила я.

— Какая же ты тогда лекарка? — спросил меня этот мужчина уже практически подойдя ко мне.

— Не доучившаяся. — ответила я. — Впустите или я пошла? — поинтересовалась у этого парня.

— Заходи, у меня баба рожает, без лекаря никак. А ты лекарь пусть и недоучка. Авось, травами поможешь. — сказал он обреченно.

И я пошла за ворота.

Домики в деревне были низинькие, точнее это были землянки с травяной крышей. Таких домиков было очень много. Хозяйство в виде скотины и птицы отсутствовало. Ну по крайнй мере я ее не наблюдала на улице. Дорожки между домиками были выстланы камнями, галечными голышами или песком.

— Кладбище есть тут у вас? — поинтересовалась я у парня, но тот напрягся.

— А тебе зачем? — напряженно поинтересовался он у меня.

— Просто хочу понять- от кого такие высокие стены? — ответила я ему.

— А тебе не сказал твой учитель почему, и что на землях Какукарских без меча ходить риск для жизни? — сказал мужчина, а я замотала головой.

— А давно так? — спросила я.

— Да уж лет так сто, как стало не безопасно. — ответил он мне.

— А причина — то какая? Разбойники? — поинтересовалась я.

— Нет. Мы их называем демонское отродье. Храмовники сказали, что эта дрянь из подвалов замка ползет. Мы пришли- сказал мужчина.

Мы оказались около землянки, единственным отличием у всех домиков были двери. У кого-то они были расписные, у кого-то одного цвета, а у кого-то и не цветная. Мы подошли к желтой двери. Из-за нее доносились протяжные женские стоны.

— И давно она так? — спросила я.

— Второй день так. — ответил мне мужчина. Я бегом рванула к лежанке с мучающейся женщиной. в помещении стояли люди. Мужчины и женщины стояли во круг нее и молились. Так же среди них были и дети.

— Как к вам обращаться? — спросила я его.

— Зачем это вам? — спросил мужчина.

— Ну, мне же надо знать, кого потом поругать за нерасторопность, а теперь отдайте распоряжение на счет 20 литров теплой кипяченой воды, пусть проверят чистым локтем на горячесть. А также чистые белые полотна или полотенца. Выполнять! — приказала я мужчине и строго посмотрела на него для убедительности своих слов. Он не хотя вышел отдавать распоряжения. — Всем мужчинам к дому не приблежаться. Мне нужны две женщины или девушки с ловкими пальцами для помощи. Остальные вон! — перекричала я молитвы верующих. Но никто меня не услышал и продолжал молиться дальше.

Выглянув за дверь я крикнула первому попавшемуся мальчишке, что бы пришел тот мужчина с которым я пришла в этот дом и кинула ему медяшку. Увидев монетку, которая оказалась в его ловких ладошках, он очень удивился, а потом побежал из всех сих.

Через двадцать минут ожидания пришел этот мужчина.

— Чего звала. Я занят. — проговорил он мне недовольно.

— Пожалуйста выгони от сюда эту толпу и оставь двух женщин с ловкими пальцами в помошницы. Тут нужна тишина и что бы слушались меня безпрекословно.

— Не могу, они молятся что бы облегчить ее страдания. — ответил он мне.

— Пусть это делают за пределами дома. Тут нужна тишина и что б меня слушались, иначе она умрет, мы уже теряем время. — объясняла я мужчине проблему.

— Значит, на то была Божья воля. — ответил он мне.

— Я вижу я все таки не нужна вам, вы и сами с молитвами справитесь. — зло проговорила я, и начала собираться на выход. За те пять минут, которые я собиралась, мужчина боролся сам с собой, со своими убеждениями и выбрал помощь и жизнь, чем смерть и Божью волю.

— Я согласен. — сказал он мне. — Ларе и Мора остались тут, а остальные вон! — крикнул он толпе. — Я Дарон. — у же мне.

— Дарон, как же так? — спросил у него женщина. — Мы должны ей помочь!

— От вашей помощи она умирает. — ответил он ей.

— На все воля Божья. — ответила она ему.

— Я сказал пошла вон! — заорал он, а в доме все замолчали, только женщина на лежанке слабо стонала. — И все остальные вон! — зарычал он. — Ларе и Мора остались! — крикнул он уходящим.

Те вернулись и встали на прежнее место и продолжили молиться, но Дарон их перебил.

— Замолчали! Слушаться лекарку безпрекословно. Узнаю что сдали что-то не так, выпорю и сдам храмовникам. — пригрозил дамочкам. — И ты постарайся, что бы я не зря нарушил религиозный завет. Иначе, тебя ждет такой же конец, как и их. — пригрозил мне Дарон.

— Все что будет в моих силах, я сделаю. Но ее довели практически до грани вы, не оказав должной помощи. И вина по большей части будет на вас. — ответила я ему, зарание оправдывая себя, а рядом стоящие клушки молча стояли, опустив головы, а когда я ответила Дарону, то мелко затряслись.

Дарон ушел и я быстро начала подготовку. Просканировала женщину и плод. Как оказалось у нее двойня. Малыши живы, а вот женщина может умереть от сердечного приступа. Присмотревшись к ее сердцу я поняла, что у нее слабое сердце, точнее проблемы с метральным клапаном. А нагрузки при таком заболевании противопоказаны. Значит будем делать кесарево сечение.

Пока я сканировала роженицу, принесли воду и разрезанную холстину.

— Моем руки с мыльным средством. — сказала я женщинам. — Она самостоятельно не родит. Я удивляюсь ее силе и желанию жить. У нее слабое сердце и ее надо оперировать. Вы мне будете помогать. — объясняла я женщинам, те побледнели.

— Резать? Вы будете ее резать? Но это же запрещено. Богиня накажет нас за ваш грех. Мы этого не будем длать! — заявила одна из них.

— Дарон что сказал? — спросила я, незаметно вливая в женщину сил, что б она смогла активнее бороться за свою жизнь и своих детей. — Слушаться меня. Вы же хотите добра этой женщине? Я хочу. — ответила я и пошла мыть руки. Не думала, что предрассудки так осложнят мне жизнь.

Женщины с большой не охотой и бубня себе под нос молитвы начали выполнять мои просьбы. Всем целителям на двухнедельную практику выдали с собой малый набор хирургических принадлежностей. В него входил скальпель, шприц, клизма, как ручной отсос жидкости и три зажима. Разложив его женщины испугались и начали усерднее молиться. С собой у меня была баночка обезболивающего раствора, смазав им место для разреза я начала операцию.

Время пролетело не заметно Ларе и Мора, когда стемнело зажгли осветительные приборы, сделав комнату очень светлой. Роженица отходила от наркоза, как и помошницы от опирации, дети были живы, здоровы и спали, а я сидела на лавочке и держа на коленях дневник практики мелким подчерком писала о произошедшем. Когда зашел Дарон я испугалась и выронила дневник.

— Чего это ты там строчишь? — подозрительно сощурившись, спросил он меня и взял мою тетрадь.

— Писала правду, о произошедшем в своем дневнике по практике, а как я его называю дневник путишествия. — с улыбкой блаженного ответила я ему. — Мне бы у кого нибудь отдохнуть после произошедшего. Не знаешь кто сможет взять меня на постой? — спросила я у него.

— Есть тут у нас одна бабка. Она без семьи живет, схоронила всех. Она — то на постой тебя и возьмет. — ответил мне Дарон, пытаясь прочитать что я написала. — Что ж ты так плохо пишешь? Видимо отец мало розгами учил тебя.

— Так я без отца росла. — ответила я ему.

— Мать греховная, а ты значит от греха родилась? — злобно проговорил он, готовый сорваться и как котенка за шкирку выбросить вон.

— Я без родителей росла, они бросили меня. И я росла среди таких же брошенных как и я. — ответила я.

— Ну ладно. — все еще не доверяя мне ответил Дарон и вышел за дверь.

— А Дарон, он кто в этой деревне? — спросила я у Ларе и Моры.

— Так староста он наш. — ответила мне шепотом Мора.

— Да-да. Как батюшка его скончался в бесноватой агонии, так и встал во главе деревни. — продолжила Ларе.

— А роженица кем ему приходится? — спросила я их.

— Женой. — ответили водин голос женщины.

— А вы ей? — продолжила я распрос.

— Тетки мы ее. — ответила Мора. — Родные. — в один голос проговорили женщины и тихонько захихикали, а потом опомнились и опять начали читать молитвы.

Через минут двадцать пришел Дарон и сообщил мне, что договорился со старухой и что он отведет меня к ней. За время ожидания старосты, я успела собраться, написать в дневнике запись, а потом просто ждать когда придут за мной. Я старалась не применять магические способности, а то вдруг отдатут храмовникам и ищи ветра в поле. Короче, отвели меня к этой бабке. Старушка — божий одуванчик. Но я не думала, что в такой религиозно-закомплексованной деревне такая бабка проказница будет. Она гнала самогон. Гнала причем из всего чего можно и нельзя, даже из древесины. Она пила и не пьянела, всегда удивлялась такой удивительной способности человеческого тела. Но это не относилось ко мне. Я вырубилась с первой маленковской стопки.

На утро голова не болела и состояние похмелья отсутствовало, я удивилась. Бодренько встав, отправилась к роженице. Первичный осмотр дал положительную оценку. Дети вообще выше всяких похвал. Про оценку Апгар наверное слышали все, а кто нет то пусть залезут в Вкипедию и почитают. Так вот, эти дети дадут десять из десяти. Хотя я не спициалист по родовспоможению и педиатрии, но эти детки молодцы. Сказав это матери, отошедшей от наркоза и отдохнувшей, я начала спрашивать ее, короче говоря узнавать анамнез, точнее историю ее болезни.

Составив примерную карточку болезни, что бы для будущего иметь в виду. Я ей сказала, что бы следущему лекарю при этом отдала эту бумажку, так на всякий случай. Вдруг, графиня нагрянет, а у нее такой бумажки нет. После такого моего заявления народ ко мне повалил толпами, не боясь за грехи и прочую религиозную лабудень. Я принимала людей в доме, где я проживала. Бабулька была не против, сказала, что так она себя чувствует хоть кому-то нужной. Кстати, эту женщину звали Изира, но она просит ее называть бабушка.

— Бабуль, я на сегодня закончила! — крикнула я ей, когда закрылась дверь за последним пациентом.

— Ну наконец то, можно и покушать. — сказала она внося чугунок с вкусно пахнущим варевом.

— М-м-м-м. — провела я носом. — Как же замечательно пахнет. Научите меня так готовить? — спросила я бабушку.

— Конечно, девонька. Только тебе придеться добавлять при варке чуточку любви. — сказала она мне с улыбкой.

В дверь землянки постучались.

— Кто это на ночь глядя может к нам завалиться? — удивилась бабушка.

Я встала открывать дверь. Какое же было мое удивление, увидев за дверью женщину.

— Мне можно войти? — спросила она.

— Девонька, кто там пришел? — крикнула из соседней комнаты бабулька.

— Женщина. — крикнула я ей в ответ. — Какая — то. — снизив голос продолжила.

— Так, ты ее зови в дом, авось не просто так пришла среди ночи. — крикнула в ответ она.

И правда на улице уже была ночь.

— Проходите. — сказала я, а женщина мышкой нырнула в дом. Следуя за женщиной я зашла в комнату.

— Девонька, познакомься, это Натка. — представила мне женщину бабулька.

— Очень приятно. — ответила я с недоумением на лице.

— У меня проблема имеется. — начала женщина говорить, смотря на меня глазами полными надежды.

— Какого характера? — спросила я ее, доставая из сумки писчую бумагу и прибор для письма.

— Не перебивай ее. — цыкнула на меня бабулька. — А ты, Натка, продолжай. Без стеснения, это ж лекарь. Как старая графиня Капукарская говорила: — " Правду лекарю сказал-жив остался". Ну. — это у же нашей гостье. И женщину прорвало.

Расказала она, как вышла замуж. Какая она счастливая была, когда это расказывала, что я даже завидовать начала. А потом женщина резко погрустнела и рассказала, что через три года после свадьбы внезапно у мужа перестало биться сердце. Мужчина умер на заготовке дров, оставив жену и дочь одними, а так как она родом из другой деревни, то родне ее не с руки ей помогать. Но Натка не отчаялась и работала за двоих, старалась прокормить себя и малолетнюю дочку. Ее присмотрел другой мужчина в этой деревне и она вышла замуж во второй раз, родила мальчишку. Но и этот муж после свадьбы прожил не долго — три года. И опять она вдова. А скоро храмовники придут и односельчане ее могуть отдать им, как ведьму.

— Кто ж это тебе такое сказал? — удивилась бабулька.

— Да сестра моя сказала. Она сказала, что б я уходила от сюда или меня храмовникам отдадут. — ответила Натка бабульке и заплакала.

— А ты старшая в семье из девочек была? — спросила я у пришлой, та кивнула всхлипывая. — А раньше кого замуж выдали тебя или твою сестру? — опять я задала ей вопрос.

— Да кто ж раньше старшей-то выходит замуж? — удивились и бабулька и Натка. — Только дикие. — в голос ответили они.

— А сколько тебе лет? — спросила я, не обращая внимания на их возмущение.

— Дык, семедесятый годок будет через три недели. — ответила Натка.

— А сестре твоей? — задала я вопрос.

— Шестьдесят восемь. — ответила Натка успокаиваясь.

— Дети у нее имеются? — спросила я ее.

— Никак не может родить, а что? — заинтересовалась она.

— Что будет с твоими детьми, если тебя храмовникам отдадут? — спросила я ее.

— Дык, ближним родственникам отдадут. — ответила бабулька и закрыла рот рукой от осознания произошедшего. Потихоньку заскрипели шестеренки и у Натки.

— Да, я ее..! Да, я ей…! — возмущалалась женщина, готовая сорваться с еста и мотыльнуть вершить правый суд.

— Успокойся! — крикнула я на нее, остужая ее пыл. — Это просто вопросы. Выводы подожди делать. Я сейчас на тебя по особому посмотрю глазами, ты только не пугайся. Я посмотрю хорошо ли с тобой в целом. Ну и потом будем делать выводы. — сказала я Натке, пытаясь сгладить возникший вопрос на ее лице. — Бабуль вы грамотная? — спросила я уже у бабульки.

— Даже очень. — ответила она гордясь собой, а у Натки глаза с чугунок стали от удивления и ужаса.

— Вы будете записывать то, что я буду говорить, так как я в этот момент буду не способна это сделать. — с улыбкой сказала я и отдала бумагу и самописку бабульке. Женщина, сидя на стуле, замерла сусликом, а я подсела к ней поближе и начала проводить первичный осмотр.

Со здоровьем этой женщины было все впорядке. Я читала в одной книге о том, что при должных тренировках можно посмотреть ауры у живого существа и точно сказать что болит, как сильно и можно это вылечить. Но на последней странице было написано от руки, что как не тренируйся, как не старайся ауру так и не увидишь, а те кто имеет это умение с рождения — прячутся или уже записаны за государством, как боевая единица. Что бы развить в себе это умение, ничего особенного не надо, всего лишь надо уметь медитировать по собому. Введь, смотря по ауре можно сказать, не только о здоровье живого существа, но и о его магическом потенциале, врет он или нет, проклят ли он. И это не предел возможностей. Любой маломальский волшебник хочет быть великим и научиться видеть ауры. И я не исключение, как бы мне помогло бы это умениее лечить.

Я отправила вдову домой, а Изира подсела ко мне поближе грустно вздыхая.

— Жалко Наталку, хорошая баба и детей воспитывает в строгости. Живет в чистоте, как старая графиня учила еще мою бабку. — сказала бабушка поднимая назидательно указательный палец. — Только все знают, что сестра ейная завидует Наталке. Так завидует, что перебралась в след за сестрой сюда, после замужества.

— И почему она ей завидует? — спросила я у бабушки.

— А то ж толька Прашка и знает, почему. — ответила недоуменно. — Только Наталка не верит, что Прашка ей завидует. Любит она сестру свою. — грустно вздохнула Изира. — Поэтому и жалко ее. Прашка ж прокляла сестру. — сказала бабушка.

— Почему вы так думаете? — удивилась я словам бабушки.

— Сколько раз повторять, не выкай мне, я бабушка всем, а значит родня и на "ты".- разозлилась Изира. — Ох, поздно уже, деточка! — засуетилась бабуля. — Спать пора. А завтра народ может повалить. Тебе выспаться надоть. Давай-ка кушай, а то Наталка эта, нас сбила с голодной мысли. Давай-давай, кушай. — все суетилась, не давая мне вспомнить о вопросе, который я вспомнила, когда уже была в кровати и засыпала.

Проснувшись рано, тут же составила план на день. Первое- пойти в резеденцию, благо идти не далеко, всего километр, а может и меньше. Когда мне рассказывала бабушка о замке графов, то сказала, что деревни примерно на расстоянии километра от замка находятся и образовывают круг. А деревни друг от друга на три. И были еще три города, которые на двухсоткилометровом расстоянии друг от друга находились, тоже образовывая круг. Портал из которого я вышла к указателям когда то был в распоряжении еще одного города, но когда умерла старая графиня, то города и деревни начали умирать. И остали только упрямые, на которых и держаться три деревни и один город. И дороги стали не безопасными, раньше такого не было. И все в таком роде. "-А стоило только умереть графинюшке, как тут же все начало загибаться, разворовываться и умирать."- грустно тогда закончила она этот разговор.

Но выйти сразу мне не удалось, стражники у ворот не хотели меня выпускать, а когда на ругань и крики пришел староста деревни, мне пришлось ему сочинить сказку, о том что надо идти к графине в ее замок, что б она разрешение подписала, а то я хозяйничаю без ее ведома, может и наказать. Ныла- ныла и когда ему надоело слушать мои требования, то выпустил, посылая не только в счастливый путь, но и бранными словами смягчил дорожку.

Добраться до замка было плевым делом, пятнадцать минут трусцой и я на месте. Солнышко на улице в эту пору было ласковым и не жарким, мягко грело и поднимало настроение. Даже пейзаж с жухлой травой не угнетал меня. Развалины представляли собой не радосный вид. Хотя, если представить, что я приехала в Шотландию или Германию на экскурсию по замкам, то такой вид был наполнен историей, загадкой и приключениями.

Развалины стояли на овраге, точнее основная часть на пике оврага, а остальные тянулись по склону в низ. От замка осталось полторы стены. От хозяйственных построек и от крепостной стены только фундамент. Сохранились три башни, две по перримеиру и одна с воротами. Я решила пойти и посмотреть, что именно сохранилось или поговорить с тем кто присматривает за развалинами.

— Эй! — крикнула я, когда зашла во внутренний двор через ворота, привлекая к себе внимание и пугая собаку, которую среди серого камня и не увидишь.

— Гау-гау-гау! — глухо залаяла псина, теперь пугая меня, пугаясь собственного лая, отразившегося от руин эхом, и прячась в собственной будке.

— Кто тут? — крикнул мужским голосом из башни с воротами.

— Я..- ответила голосу я и отошла от будки подальше что бы разглядеть кто там со мной разговаривает.

— Я попрошу это "Я" уйти с частной территории. Вы находитесь в замке графини Капукарской. Если вы не уйдете, то мне придется принять меры по вашему выдворению от сюда. И если придется, то силой. — пригрозили мне.

— А если я и есть графиня Капукарская. — крикнула я этому мужчине.

— То тогда я король империи, госпожа. — пошутил мужчина.

— А если докажу. — сказала я ему.

— Тогда я извинюсь, госпожа. — ответил он мне.

— Тогда спуститесь пожалуйста и я вам предъявлю доказательства, уважаемый. — попросила я его.

— Ох, госпожа, не уважаете вы старость. — прокричали мне.

Через пять минут ко мне спустился мужчина — человек. Он как и все население людей был беловолосым. Но вот тело его было ни сколько не старым. Кожанная рубаха черного цвета обтягивала мускулы мужчины и была, как вторая кожа. Брюки или штаны, не знаю, были тоже обтягивающими и от колена шли ровно. Лицо этого мужчины было, даже не знаю с кем сравнить, если только с пиратом — морским волком.

— Ну, здравствуйте, госпожа. — ответил он мне и сверкнул глазами. Я поняла, что он считает меня никем. А глаза-то оказались такими же аквамариновые, как и у меня. Когда мужчина посмотрел на мое лицо и увидел такого же цвета глаза как и у него, то его зрачки расширились в понимании происходящего.

— Родня! — заорал он и обнял меня в очень крепкие объятья, которые "медвежьи". Еще пару секунд и я бы задохнулась, но он меня отпустил.

— Очень приятно, что не пришло предъявлять родовой медальон. — просипела я.

— Да, побрякушку подделать можно, а вот глаза нет. Только у старшего рода глаза аквамарин. — рассказал он мне о семье как малышке, хотя сейчас я только узнаю свою семью.

— Тогда, почему не ты во главе рода был? — спросила я.

— Так там только женщины могут быть главами. — ответил он мне разводя руками в стороны.

— Значит ты мне брат? — с надеждой спросила я мужчину.

— Неа. Я твой дядька. Меня кстати Диасом зовут. — представился он мне а в глазах у него, я заметила, какая-то безуменка проскочила. — И давно ты в звании "Глава Рода"? — поинтересовался он у меня.

— Где — то с год, даже меньше. — оветила я ему.

— Значит, младшая ветвь Иза, сама тебе отдала кулон! — воскликнул он.

— Нет! Она мне ничего не давала, Мне он достался от знакомых мамы. — ответила я, а Диас присвистнул.

— А ты знаешь как нам достаются такие глаза? — спросил он у меня, я в ответ замотала головой не понимая о чем он говорит.

— Наследственность? — предположила я.

— Как один из вариантов, да. Я например из семьи торговца. — похвастался он мне хлопнув себя по груди. На что собака испугавшись этого звука забежала в будку не успев вылезти из нее.

— Что-то собачка у тебя шуганная. — констатировала я факт.

— Да нет. Просто, никак не привыкнет ко мне. Я ее приблудную около деревни словил и на цепь посадил. Кормлю часто, крыша у нее над головой есть, а она пугается, неблагодарная. — начал объяснять он мне, а потом опомнившись, хитро пальчиком погрозил. — Ай-ай-ай! Не сбивай дядю с мысли. Так вот. Я из семьи торговца, а в возрасте тридцати лет, я проснулся с измененным цветом глаз. Родители тогда так радовались, что закатили праздник. А потом отправили меня сюда к бабке Валенсии Мелех. Как оказалось Носители таких глаз считались элитой элит среди рода и являлась частью главной ветви Рода Капукарских. Ой! Что мы тут стоим!? — воскликнул он. — Пошли, в караулке я тебе все и расскажу, там единственное место где можно жить. — сказал Диаз и потащил меня в башню с воротами.

Мы проговорили в башне до обеда. Обстановка в ней была по-военному строгой и аскетичной. Там была кровать, стул, стол и табурет с тазиком и куршином. Собственно там и места не было для большего количества мебели. Расстались мы с ним, как давно не видившиеся родственники. И я счастливая пошла в деревню, что бы пообедать да и начать принемать посетителей, если они есть.

После обеденное солнышко начало припекать и каждый шаг был равен капельке пота, скатившейся с моего лба и спины. Подходя к деревне я уже хотела безумно пить. Когда подошла к воротам, то я очень удивилась, когда увидела, что они открыты настежь. Первая мысль, которая появилась в моей голове — это напали разбойники и всех поубивали. Вторая- надо пойти и посмотреть, но только осторожно, что бы не сразу заметили или вообще не заметили.

По тихоньку пройдя в ворота я увидела жителей деревни спокойно занимающихся своими делами. Но кроме них тут были и чужаки. Это были храмовники и почему-то они были одеты в черные хламиды из под которых выглядывали кожанные рубашки с металлическими бляшками. А у некоторых были загнутые короткие кинжалы в багато украшенных ножнах. Спасибо учителям с боевки, когда показывали разные виды холодного оружия на экскурсии в хранилище оружия в академии. Если они носят такие кинжалы, то они кто угодно, но не храмовники.

Как мышка, так я думала, пробралась к землянке бабушки Изиры. Но стоило открыть мне дверь дома, как с другой стороны ее тоже толкнули и от туда показался Диас в сопровождении старосты.


Глава 19.

— Взять ведьму! — крикнул Диас.

Я даже пикнуть не успела, как меня скрутили. Я была учень удивлена, огорчена, разозлена и испугана. А когда осознала всю проблему происходящего, страх стал основной эмоцией, которую я начала испытывать.

На улицу вытащили мой вещмешок и начали что-то искать, вытаскивая мою одежду на всеобщее обозрение. Во круг "храмовников" собрались жители деревни. Мужчины смотрели на все происходящее с интересом, а женщины с жадным и голодным взглядом смотрели на мои тряпки. Бабушки Инизы не было среди жителей. Я за нее начала беспокоиться, надеясь, что эти ужасные люди ничего с ней не сделали, а самое страшное не убили.

Когда в вещах ничего не нашли того что искали, помошник Диаса спустился вниз и вытащил за волосы бабушку, которая не проранила и звука.

— Где остальные ее вещи! — заорал на нее Диас и ударил женщину по лицу. Никто из жителей не заступился за свою соседку, все стояли и смотрели на зрелище, происходящее здесь и сейчас. — Дарон сказал, что она с двумя мешками пришла. Где второй? — спокойно сказал Диас, но я поняла, что это не просто спокойствие, а это просто такой ход, что бы она смогла сейчас рассказать все что знает, но последующее молчание станит для нее упокойным. А помошник рванул опять в ее дом.

— Господин, она ничего не скажет. — сказал помошник, показывая окрававленные ножницы и какой-то странный кусок. Когда я осознала что с собой сделала Иниза, то в ужасе закричала.

А в голове прозвучал ее голос:-"Ну что ты, девонька. Не плачь и не перебивай. Мое время пришло. А тот кто назвался тебе Диасом не родня. Ублюдок и урод. Он убил последнего мужчину из главной ветви Рода, а его глаза забрал себе. Он узнал все секреты о вас. Зависть и злость им руководствуются. Все вещи которые могут тебе навредить я спрятала в доме в тайнике. Тайник под домом. Только медальон Главы Рода я не нашла, если ты его носишь, то добровольно не отдавай. Он тебя защитит практически от любых посягательств на тебя. Снять его можно только если ты сама его отдашь, даже после смерти он останется на тебе. Этому ублюдку нужен медальон. Письмо главному безопаснику академии я отправила. Тебя спасут."

Пока она мне говорила мысленно я не обращала внимания ни на что. Стоило ей закончить, как бабушку убили. На моих глазах впервые в жизни кого-то убили. Туман закрыл мне глаза и я провалилась в обморок.

— За пособничество ведьме- смерть! — крикнул Диас. — Мы забираем эту тварь. — ткнув в меня окрававленными ножницами продолжил он, а меня резко тряхнули что бы пришла в себя. — Да будем мы свободны от демонских тварей! — крикнул он лозунг, а местные бодро подхватили.

Очнулась я вполнейшей темноте. Где я была до этого и что со мной делали во время моего беспамятства я не знаю. Руки, ноги и голова безумно ныли и болели. Что-то было надето на мои руки и ноги, а когда я попыталась встать, то рухнула головой вперед и опять вырубилась.

К сожалению я не могу сказать как долго я провела в то месте где меня держали, ведь, я была или в отключке или в кромешной темноте и засыпала. Когда очнулась в очередной раз, то обнаружила себя в белой комнате под операционными лампами, растянутой на странном столе на подобии звезды. Руки, ноги и лоб били привязаны к этому столу так, что я не могла шевельнуться. В помещение кто-то зашел.

— Тра-ля-ля-ля… — кто-то запел детским голоском.

— Помогите. — прошептала я.

— Чё-о-о-о? — кто-то ответил мне жутко грубым мужским голосом. — Умереть хочешь? — начал угрожать мне он и вдруг появилось лицо перед моими глазами. От испуга я завищала срывая голос. — Ой, фу, какая ты визгушка. Не люблю таких женщин. — сказал урод.

О да, это был настоящий урод. Огромная лисая голова на шее, которая вся в складках, переходящая в плечи. Их из под складок практически не видно и на наих одет был белый халат.

— Так-так-так. Что бы сделать с твоим крикливым ротиком. — сказал он и начал пребирать инструменты, я услышала как бьется металл о металл. — А давай- ка я его тебе зашью. Ой, ой, не стоит- вырываться будешь. Хм… может, а нет… тогда-а-а да! — радостно сказал он и подошел ко мне и заклеел мне рот и глаза.

Мне стало страшно, как никогда. Нет это был не страх, нет — ужас. Я дрожала. Перед глазами проносились моменты счастливой жизни. Последним воспоминанием было то, как я обследовала людей из деревни. И тут я почувствовала укол в локоть, прямо в нервный узел. Голос под кляпом сорвался, а руку я перестала чувствовать. Я орала и корчилась от боли на столько, на сколько можно было сделать это под ремнями, пытаясь вырваться из них.

— Ну-ка, посмотри теперь на свою прекрасную ручку. — сказал мне этот урод, снимая повязку с глаз и повернул мою гололову на левую руку. Вместо локтя и кисти я увидела железный протез. Слезы брызнули из глаз. — Ты рада? — спросил он меня, я замотала головой, говоря ему "нет". — Н-е-е-ет. — протянул он и тут же складки на его шее затряслись, а глаза сузились. — Нет! Тогда я лишу тебя твоих прекрасных глаз и заберу твою правую руку! — заорал он в гневе. — И тогда, ты мне скажешь спасибо. — закончил он уже в благодушном настроении.

Я закрыла глаза и постаралась отключиться, попращаться со всеми с кем была вольно или невольно знакома и покориться судьбе. Стать игрушкой в руках маньяка — не так мне хотелось закончить свою жизнь. Но ничего не поделаешь, я останусь уродом, как и этот безумец, даже если меня и спасут.

— Мама. — прошептала я своими заклеенными губами. — Мама! Мама, спаси меня! — уже визжала я. — Я не хочу умирать! Нет! — мой голос сквозь кляп слабо пробивался и от беспомощности зажмурилась так, что никакой расширитель хирургический не смог бы раскрыть мои веки.

Когда открыла глаза, то ожидала ничего не увидеть, но это была моя первая радость, так как глаза были на месте. Я видела белую комнату и ощущала запах лекарств. Тут же сбросив одеяло, посмотрела на свои конечности.

— Целые! Значит это был сон. — прохрипела я сорванным голосом и это мне показалось странным.

Тут щелкнул замок в двери и в нее вошли. Уж кого, а Бай Бобо яувидеть была не готова.

— Жива, девочка.? — то ли спросил, то ли утверждал старец. — Как ты себя чувствуешь? Петр Иванович принес тебя ко мне истошно кричавшую. Тебе ни где не больно?

— Нет, господин, со мной все хорошо. Можно мне вас спросить? — спросила я его.

— Конечно.

— Сколько осталось дней практики до учебы в академии? — поинтересовалась я у мужчины.

— Учеба, вообще-то, еще не закончилась у вас еще практика с некромантами не началась. — сказал он мне.


Глава 20.

В дверь после Бай Бобо зашла Алим со скорбным лицом.

— Привет, подружка. Ты чего такая грустная, я жива?! — улыбаясь спрашивала у гоблинши я.

— Знаешь, когда ты вчера вечером пришла и упала без сил уснув — я не придала этому значения. Пошла за покрывалом, что бы ты не заболела лежа на полу, но тут ты заорала, не знаю как назвать то, почему ты так кричала. Мы гоблины бесстрашный народ, но твой крик меня напугал. А это оказывается неприятное ощущение. — сказала она и многозначительно покачала головой, подтверждая свои ощущения. — Зная, что ты в хороших отношениях с безопасником академии Петром Ивановичем — я вызвала его. — шепотом продолжила подруга. — Он тоже особо не думал и вызвал Главного лекаря страны. Схватив тебя, помчались в лечебницу академии. Я побежала за ними, но они что-то такое сделали, что я потеряла их сразу же после одного удара своего сердца.

Я сидела с улыбкой на лице и делала вид, что слушю подругу, но сама размышляла, что же было правдой из моего сна, а что ложь. Ведь, есть понятие — вещий сон. И подозревала, что он мнеприснился. А так же, размышляла о том, как поступить с такими знаниями. Решила, что как меня отпустят, то пойду проверить на счет залы с гобеленами и книгой.

— Послушай, Алим. — перебила я ее. — Извини, что перебила, но меня интересует вопрос о экзамене. Я имею право его пересдать в назначенный госпожой Учителем день? — я говорила уважительно, потому что после не объяснимого происходящего меня могут подслушивать, вдруг, расскажу обо всем моей подруге. Хоть Петр Иванович и говорил, что он друг Валенсии Мелех, но не говорил, что он мой друг.

— Я не могу ответить на твой вопрос — тебе лучше подойти к ней самой и спросить. — ответила мне Алим.

— Тогда, пойдем сейчас, пока она не ушла по своим делам! — с улыбкой сказала я. Но в голове прокручивала, что мне нужно будет сделать что бы обезопасить себя в любом путешествии.

— Но как же? — удивилась гоблинша. — Тебя еще не обследовали и не сказали что можно или нельзя! — возмутилась она.

— Не беспокойся. Я себя хорошо чувствую. Буду пить отвар, чтобы востоновить голос. И все. — наигранно оптимистично ответила я.

— Ну, ладно. Только потом не жалуйся, что ты все еще плохо чувствуешь. Хотя, тебе стоило бы отдохнуть, а то ты учишься как проклятая.

— Ха-ха-ха-ха! — засмеялась я, вставая с постели. — Моя одежда тут?

— Да, за ширмой на стуле. — ответил мне Бай Бобо, тихо заходя в дверь.

— О, спасибо господин Главный лекарь. — сказала я.

Быстро оделась и схватила подружку, потянув на выход из комнаты.

Сегодня у меня, наверное, был удачный день. Мне удалось договориться о пересдаче на сегодняшний вечер, сдать и получить отлично. Теперь я могу пройти практику у некромантов. Ю-ху!

Вечером разговаривая с Алим, я думала о том, что правда из сна, а что просто сон. В полночь я пошла к стене у библиотеки, которую я видела во сне. Пнула ее и у меня открылась "форточка", где я с помощью медальона и оцарапанного пальца открыла проход. Зайдя в комнату я увидела ее так же как и во сне — гобелены на стенах и пьюпитр с книгой.

Я побежала к книге. Но так и не смогла открыть ее. Кровью ее мазала из оцарапанного пальца и просила ее, и умоляла. От безысходности горько заплакала, размазывая слезы ладонями по щекам, да вытерая сопли рукавом платья.

— Ну, милая, пожалуйста, откройся. — просила я и гладила мокрыми руками фолиант.

— Нет бы сразу так попросить. — сказала книга скрипучим, как дверные петли, голосом. Я испугалась отпрыгнула от нее. — Чего это ты испугалась, бумажки говорящей?

— А чего же ты раньше мне не ответила? — спросила я у книги.

— Ну, для начала, ты тут была не одна, а с посторонним. А сейчас я просто ждала "волшебного слова" и твоих слез. — ответили мне.

— А слово это, какое было? — поинтересовалась я.

— Обычное — "пожалуйста".- ответили мне.

Открыв ее, я прочитала на титульном листе "Дневник молодого Дракона", а снизу приписка от руки "Летопись от начала времен мира Кшитра." "Руководитель проекта Эванс Мужей." "Новый руководитель Валенсия Мелех." Для меня записи на титульнике были откровением.

— Кто такой Эванс Мужей? — спросила я в слух.

— Первый дракон, который прибыл на эту планету Хранителем. — ответила книга.

— А куда он делся? — спросила я книгу.

— Почитай и узнаешь. — ответила мне она. — Я не справочник. Ты сама прочитала — "Дневник", не "Справочник". Чувствуешь?

— И что? ты же на первый вопрос ответила, почему бы тебе не поболтать со мной? Ты же столько времени молчала?! Я же вижу по твоей закладке, тебе интересно, она дрожит, когда я задаю вопрос тебе. — сказала я и улыбнулась. На кожанной обложке сверкнули изубруды. Изумруды!??

— Это твои глаза? — озвучила я свое бредовое предположение.

— Мои глаза, у тебя тоже есть глаза. Почему, ты думаешь, что их у меня не должно быть? — спросила у меня книга.

— Хорошо. Глаза у тебя есть А ноги или руки у тебя имеются? — со страхом спросила я.

— Ну, это уже перебор. Я, конечно же, Артефакт Артефактов на этой планете, но не урод. — сказала она возмущенно. — Ты новорожденный дракон, тебе рано еще обо мне знать. Но раз узнала, то мы можем общаться и далее, пока не поступит прямого приказа от старшего дракона.

— Здорово — то как! — воскликнула я и встала с пола. — Тогда, расскажи мне о моей маме, пожалуйста.

— Она была еще новорожденным драконом когда встретила Эванса Мужей. Он совратил ее и девушка забеременела. Через девять месяцев родилась ты, а твоя мать умерла. И… — рассказала она мне то, что я не хотела и не ожидала услышать.

— Нет! Моя мать не могла умерь! Она была со мной в детском доме. Она была там старушкой и представилась Валентиной Мелеховой. — перебила я фолиант. Из моих глаз покатились слезы, а я всхлипывая ни как не могла поверить в то что сказала эта старая книга.

— Валенсия Мелихова твоя бабушка. — сказала книга. — Валентина Малехова — один из ее псевдонимов. Эванс Мужей нарушил один из законов Драконов и его сместили с должности. Его должны были взять под стражу, но он сбежал, так как его ждало суровое наказание. Валенсия Мелех прибыла в этот мир с конвоем для Эванса и дочерью Лили. И малышка Лили является твоей матерью. — говорил Артефакт, а во мне росло жгучее чувство ненависти.

— Сколько ей было лет, раз ты ее считаешь новорожденной? — спросила я книгу.

— Смотря, как почсчитать. По Драконовским годам ей было очень мало. По правилам взросления Кшитры ей было шестьдесят. — ответил фолиант.

— Значит и я тоже считаюсь малышкой? Мне двадцать пятый год и по Земным меркам я считаюсь уже взрослой самостоятельной личностью, готовой к отвественности. — ответила я.

— Ого! Так вот где ты была все эти годы! На Земле! — удивилась книга. — В закрытом мире, значит. Получается, ты уже взрослая, но я ощущаю тебя как новорожденную! — продолжала она.

— Давай, ты мне расскажешь о том, как мама, точнее, бабушка не досмотрела за дочерью? — собирала я себя в комок, нечего плакать, сделаю это потом, когда нахлынет. Сейчас нужна информация, кто ей распологает тот молодец!

— Да рассказывать нечего. Валенсию вызвали для отчета, а в замке короля был праздник по поводу заключения договора о перемирии с вампирами.

Далее слушая рассказ о том, как я зачалась и появилась на этот свет, я все сильнее и сильнее ненавидела отца. Хотя, какой он мне отец! Ведь, он таким образом мстил Валенсии. Я сидела и пыталась переварить новость, но она не переваривалась и меня начало подташнивать. Когда более менее пришла в себя я начала задавать Артефакту разные вопросы.

Я узнала, что нашу рассу в разных мирах называют по разному: "демиурги", "ангелы Божьи", "демоны". Какие — то драконы создают из себя божественный культ, а какие-то работают и не высовываются со своего поста. Но есть еще и третьи, которые живут среди населения Мира, как обычные существа, тем самым незаметно его корректируя для окружающих.

К третьим относилась и Валенсия, но Эванс Мужей относился к первым. При создании всего живого он создал "модель" шовинистического мира, в котором мужчины главные ("пуп земли"), а женщина не имеет никаких прав, кроме, как быть сосудом для детей мужчины. Я очень возмутилась подобному, так как, сколько бы я не прожила на Кшитре, русское воспитание Земли никуда не делось.

— А что такое модель мира? — спросила я у фолианта. Книга открыла мне самую первую страничку, на которой была написана программа, как будто бы программист с Земли написал. А потом задав себе вопрос:- " Получается, артефакт является компьютером?" И тут же на него ответила:-"Да!"

— Поняла? — спросила меня книга. К большой радости, я понимала что к чему в программе. Спасибо учителю информатике, что был требователен на своем предмете и заставил выучить основы програмирования.

— Да. Спасибо. А много ли у тебя таких программ? — спросила я у артефакта.

Как оказалось много. Среди каких-то записей было много программ.

— Модель мира это основа основ, а потом к ней добавляются другие, привязанные к основе для функционала. — пояснила мне книга, пока я перелистывала страницы.

— А что за записи у тебя на страницах? — поинтересовалась я у артефакта.

— А это все просто и в тот же момент сложно. После каждого написания программы и активировании ее происходит ряд событий. Вот эти события записываются в меня, дракон должен учитывать это и отслеживать недоработки. — рассказывала книга себе. — Но и события просто так не появятся на моих страницах. Когда действие произойдет, то тогда и запишется эта история с самого начала, сдав все явки и пароли.

Я решила почитать некоторые истрии. Первая попавшаяся оказалась жестокой расправой над маленьким ребенком — девочкой. Она была из бедной семьи и украла еду у человека по-зажиточнее. Это история появилась после того как Эванс Мужей написал программу о бедных и богатых. История была настолько подробной, что меня к ее середине начало тошнить. Бросив читать эту историю, я шустренько перелистала треть страниц вперед. И прочитала историю о том как люди организовали патрули для поимки воров-убийц в помощь городской страже. Это история появилась, как только Валенсия Мелех написала программу, изменяя мировоззрение существ на убийства.

Мне стало интересно, как много сделала Валенсия для этого мира. Оказалось, что много. Но я обратила внимание, если происходят странные дела- заговоры, убийства, насилие, шантаж, то история появляется не с самого начала. Нет "изначального зла", того кто организовал и придумал всю эту схему.

Шестьдесят лет отсутствия Валенсии в мире Кшитра привели ее старания к нулю. Ее корректировки и старания сделать мир процветающим, без сильных конфликтов, с равноправием и многими другими положительными характеристиками сделались никчемными. Начальные установки первого дракона пришли вновь в действие и страны начинают между собой конфликтовать, а шовинизм расцетать маковым цветом. То что здесь называют равноправием полов, на самом деле таковым не является.

В мире Кшитра раньше рождалось детей с экстроординальными способностями было в порядке нормы. Тогда как сейчас — большая редкость даже среди дворянства. Хотя, некоторые из благородных не гнушаются и жертвоприношениями ради повышения потенциала силы. А женщины являются машинами для рождения сильных наследников.

Девушек специально обучают в академиях лекарскому делу, целительству, знахарству. А все это ради того, что бы в нужный момент они смогли помочь друг другу. Ведь, врача мужчину, по каким-то странным предубеждениям не пустят к роженице. Но все оказывалось куда проще. Отец, после рождения, относил ребенка к алтарю, что бы проверить его силу и потенциал, а после решал жить малышу или нет.

Честно говоря, я ожидала много, но не убийства младенцев.

Читая, этот ужас я поняла, что если я открою свое происхождение, меня сразу же окольцуют без моего ведома и их не будет интересовать, что я глава рода и мое слово решающее. Мебель, которая не говорит, а украшает местность. Мебель, которая мягкая и удобная. Мебель, которую можно сломать и заменить на новую. Я просто женщина. И этим будет все сказано.

Слезы покатились по моему лицу. Злость, обида и жажда расправы заняла у меня в груди все пространство и готово было выплеснуться на ружу. Жажда действия начала обуревать меня в ту же секунду. Разные мысли лезли в голову, но никакая не могла задержаться, ускользая от меня из-за эмоций. Не выдержав, я закричала во весь голос, выплескивая все что во мне накопилось. А после зарыдав в голос, жалея себя.

— За что же мне это такое? — плакала я, обнимая саму себя руками. — Кому теперь доверишься?….Мама….Мамочка… Мама- последние слова я шептала.

Не замитила, как у меня закрылись глаза и уснула у пьюпитра. Сколько прошло времени не знаю, но я очнулась от того что замерзла. Вышла из потайной комнаты в коридор рядом с моей комнатой, когда на улице все еще было темно.

— Ну и что ты забыла в кладовке, убогая? — кто-то спросил меня. Я подняла голову посмотреть кто это.

— Да вот, комнату свою хотела убрать, а то что-то намусорила. — попыталась оправдаться я перед принцессой.

— Не уверена, что все там убрала, убогая!? — возразила мне она.

— Да нет, все убрала, а теперь мне надо отдохнуть. Пропустите меня в комнату, пожалуйста, Ваше Высочество. — сказала я принцессе, надеясь что она мменя пропустит.

Она меня пропустила, а на утро в столовой я узнала про себя сплетни. Все шептались, о том, что я встречалась с каким-то парнем в кладовке общежития целителей. Когда я шла к столику, то слышала их громкие шепотки. Девушки смотрели на меня с презрением, а парни с легкой заинтересованностью.

— Оляна, как ты могла! — восклиунула Тинтир и Алим в один голос. Я не поняла, что я такое сдела от чего эти обе так воскликнули. Оказалось все очень просто.

— Я считал тебя порядочной девушкой, а ты оказывается развратница! — говорила она мне очень громким голосом. Он отражался от стен и колонн в столовой. После ее слов в помещении стало тихо и все обратили на нас внимание и ждали. Ждали что будет дальше.

Я спокойно села с удобством расположившись на стуле и посмотрела в глаза орчанке. Чего я там ожидала увидеть я не увидела, но вот беспокойства и осуждения не ожидала. Увидев мое удивленное лицо, Тинтир улыбнулась произведенному на меня эффекту. В подобных ситуациях мне бывать не приходилось, но я решила вести себя более раслабленно и нагло, а так же повернуть разговор так, что это она или сплетница виноваты.

— Оляна! — окликнула она меня. — Ты мне ответишь или нет?

— Странная постоновка вопроса. — ответила я ей. — Мне надо ответить тебе или всем? — и не давая ей ответить, показывая кому это всем, и спокойно продолжила. — Собственно, если ты хотела узнать у меня такие пикантные подробности моей жизни, то спросила бы где-нибудь в тихом месте без лишних ушей.

— Но мы же были подругами, и я волнуюсь за тебя! — воскликнула она, пытаясь надовить на мою совесть.

— Странно, когда мы ими были, то тебя не интересовали подробности моей жизни. Но стоило нам перестать друзьями, то этот момент стал для тебя архиважным. — заметила я ей. — Не волнуйся, за меня. Со мной все хорошо.

Сказав это, я встала со своего места и вышла из столовой. Но стоило мне выйти от туда, как мой живот стал громко возмущаться.

— Эх! Не получиться сегодня нормального дня. — пришла я к не радостному выводу.

— И не сомневайся. — кто-то усмехнулся мужским голосом. — Заметь, для тебя сейчас были только цветочки. А, вот, что будут за ягодки, даже, мне интересно. — сказал этот кто-то, продолжая стоять в тени так, что бы его не заметили.

От неожиданности я подпрыгнула и ойкнула. Не знаю кто это, но по голосу похож на Елена. Но кто его знает в этом странном мире, что они тут могут, а что не могут. В массах не знают ни о каких новых разработках, а вон оно как плучается, что у военных, разведки и высокопоставленных чинуш есть крутые примочки артефакторского происхождения. Сегодня у артефакторов будет закрытая лекция, на которой будут читать что-то крайне важное. Короче, я поспешила на занятия по артефакторике, сказав мужчине в тени "Спасибо".

Зайдя в аудиторию, думала, что кроме меня никого не будет, но там было полно народа. Я пришла самой последней, а за мной забежал преподаватель. Он закрыл дверь и повесил на ее ручку цепочку с кулончиком.

— Хорошо, что вы сегодня все пришли пораньше. — сказал он шагая к кафедре. — Сегодняшняя лекция будет посвящена нашему предназначению и так же поговорим о ваших курсовых работах, которые определят вашу дальнейшую жизнь. — сказал преподаватель выкладывая на стол кафедры бумаги и какие-то металические предметы.

— Продолжим. — сказал преподаватель после небольшой заминки с бумагами. — Как большинство из нас знает, что артефакторы делятся по службам. — сказал он доставая листок из общей кучки и подбрасывая его над головой. — Посмотрим на схему. Артефакторы делятся на два течения "Военные" и "Гражданские"… — мужчину тут же перебили всеобщим гомоном, что все хотят попасть к военным и поучавствовать в супер-пуперских разработках. Преподаватель подождал, когда ребята немного поумолкнут, но гул только нарастал. Я слушала небылицы ребят о том что там происходит, и что они там создадут.

— Я понимаю, что все хотят попасть в престижную группу, но давайте дослушаем то, что я вам хочу рассказать… — попытался прекратить тот бедлам, который устроили будущие артефакторы, преподаватель. Но на это никто не обратил внимание.

— А я не хочу к военным. — сказала я, и стоило мне это сказать, как все сразу же замолкли.

— Почему? — спросил у меня преподаватель, а окружающие начали смеяться в ладошку, а некоторые знаками показали, что я психически нездорова.

— Поподая в отдел военные разработки у меня будет ограничена свобода многими приказами и ограничениями из-за этих самых разработок. Да! Там будет все самое лучше. Да! Там будет простор для идеи и ее воплощения. Но! Где гарантия, что я одна из многих не буду подмастерьем, какого — нибудь старичка и мастерить болванки. Или чго там ваши военные попросят? А вдруг от эксперимента там все так жахнет, что встретимся мы только в компании Любящей? Лучше я буду делать болванки для зажигательного камня или водного. А если повезет, то что-нибудь на благо общества изобрету. К примеру, автополомойку. Зарегистрирую ее и буду продавать в таверны или постоялые дома. Так что, без денег я не останусь. — закончила я свою длинную речь. И тут грохнул зал. Смеялись все, даже преподаватель.

— Автополомойку — у-у… — подвывал сосед рядом со мной.

— Продавать на постоялый двор! Ха-ха-ха! — смеялся кто-то басом.

Еще минут десять люди смеялись, а потом еще пять стонали от боли в животе.

— Это интересное высказывание, студентка…

— Оляна Спелая. — подсказала я преподавателю.

— Да-да, студентка Оляна. Вы высказала интересное мнение. Но разве быть в творчестве с отличнейшими условиями — это плохо?

— Нет. Но я не хочу быть "птичкой в золотой клетке", где все за меня решили и расписали. А мне только остается что — во время кушать, какать и спать.

Такой прямолинейности от меня не ожидали. Пару минут была тишина, а потом один из ребят отмер.

— Но ведь быть "гражданским" артефактором, это значит, что ты в чем — то провинился или уже силы не те, что бы что-то создать. — заявил отмерший.

— Ага, и за счет девственности молодых селянок, пришедших на проверку наличия дара, отсрочить свою смерть. Ведь, благодаря таким вот беспредельщикам продолжительность жизни у людей с магическими способностями искажены. — короче, меня понесло…

Потом преподаватель начал рассказывать нам о наших темах для курсовых, которые мы будем защищать. Рассказывал о тонкостях оформления, что бы даже запятую не пропустили, иначе наши работы не примут. Я спросила, почему нас рассматривают, как букашек под увеличительным стеклом. На что мне ответили, что мы будущее нашей страны и, что от наших стараний будет зависить защищенность всех живых от общего врага.

— Но есть же боевики, мы-то зачем на передовой? — спросила я преподавателя.

— Боевикам нужно оружие, мы его, милочка, создаем. Что бы враг не пробрался к нам. И, не дай все Святые, если у боевика на поле боя будет осечка и он погибнет! Вас отправят под трибунал. — сказал преподаватель. Он жутко улыбнулся, когда посмотрел на меня. От такого отношения мне стало обидно. Меня уже на начальном этапе списывают утиль. Обида начала подниматься волнами морской бури. Где обида перешла в гнев, как буря в тайфун, я не поняла и половина что еще говорил преподаватель, я не слышала. Но оказалось, что важное он сказал в конце, когда я немного отошла.

— На вашей защите, будет присутствовать комиссия. Так, что ваши работы должны быть безупречны. А теперь каждый из вас подойдет и возьмет свою тему для работы.

Студенты рванули, точно лавина с гор. Все хотели отличиться и взять самую сложную и тяжелую работу. Я решила подойти самой последней и выбрать то что осталось. Из большого списка что был нам предоставлен никто не выбирал тему на гражданскую тему. Я не особо думая ткнула в первую попавшуюся.

— Номер сотый. Тема "Общественно полезные артефакты в ежедневном использовании."- сказала я и рассписалась в бланке, где уже была и тема и моя фамилия. Улыбнувшись, счастливой пошла на место сбора лекарского факультета 1 курса.

Я шла и насвистывала мотивчик из попсы.

— Что за песню ты поешь? — спросил меня рядом идущий. Я его к сожалению не знаю.

— Песню про любовь. — ответила ему.

— О-о-о! — протянул этот парень. — А давайте, мы с вами сегодня встретимся? К примеру, около входа в вашу башню целителей, часиков в 9 вечера. Вы не против?

— Против. — уверено сказала я. — Я с незнакомцами никуда не хожу! Тем более на ночь глядя. — ответила я доверительно и шепотом, заставляя собеседника нагинуться и прислушиваться к моим словам.

Все обходили нас и косились на странную парочку. Со стороны казалось, что я рассказываю что-нибудь интересное, к примеру, секрет. А более романтичным умам покажется, что мы встречаемся и сейчас мы говорим какие-нибудь нежности друг другу. Короче, каждый подумает в меру своей испорченности.

Сказав ему последние слова, я рванула от него, стараясь смешаться с толпой белоголовых студентов.

Мне было суждено добраться до места встречи самой последний, а все из-за этих глупых задержек по пути сюда. Через минуту к нам подошел мужчина.

Мой ужасный сон вновь начал сбываться. 

Глава 21.

Мы шли по тому же самому пути к изучаемому материалу, разговаривали о том же самом. Нас так же впустили внутрь.

Мастер Каррион рассказывал об этом месте, что тут делают и почему морги называют лабораториями. Теперь он рассказывал нам без гипноэффекта, и большинство стояли в шоке.

— Выпустите меня от сюда!! — закричала первая понявшая что к чему. — Я все папе расскажу! — орала она во всю силу легких и лупила закрытую дверь.

"Сейчас все рванут и будутрваться на ружу."- подумала я и так оно и произошло. Когда все утихли Мастер продолжил.

— Техника безопасности. — взмахнув рукой и показав на стенд с рисунками и заметками. — Обязательно прочтите и запомните ее сейчас же. Так как я запрещаю вам писать лекции или какие либо заметки. Это в целях секретности. На выходе вас обыщут, если найдется хоть клочок бумажки, то вас тут же исключат. Так же вы поклянетесь о неразглошении стандартной клятвой после обыска. На этом все формальности окончены. А теперь читем! — тихо рассказал нам мастер, но от этих слов мне почему — то стало страшно и я спрятала не работающий диктофончик подальше в карман. Инструкция была, как в школьной химической лаборатории на опытах с небольшим дополнением — обязателена должена быть на лице защитная маска, плотно прилегающая к лицу и очки.

— Сегодня для вас мы сделали исключение, но в дальнейшем больше не будет никаких исключений. А теперь берите средства защиты и с сегодняшнего дня они будут вашими, так как никто другой не сможет их одеть.

— Ну вот! — с улыбкой произнес мастер. — Теперь вы все похожи на ученых. А теперь смотрите. Сегодня вас научу простому заклинанию под названием " Перчатка".- сказал мужчина произнося заклинание и делая движения руками, как будто только что помыл руки хирург перед опирацией. На ладонях, захватывая манжеты халата, появилось золотое свечение. Но я вспомнила, как это делал и учил меня мой учитель Аоиф и непроизнося ни слова подняла согнутые в локтях руки перед собой. Появившееся свечение было алого цвета.

— А-а-а! Мастер! Что она натворила! — заорала одна из моих одногрупниц. — Прячься! Сейчас рванет! — и побежала искать куда заныкаться, а за ней как стадо баранов понеслись все остальные, а гоблинша и эльфы отошли на шаг назад.

— О, знакомое свечение. — беззаботно сказал мастер. — Бояться нечего, это разработка моего старого знакомого. — с улыбкой продолжил он. — Только вот женщин в ученики он не брал ни разу. — нахмурившись говорил мужчина. — Вы тоже..

— Не торопитесь делать выводы, уважаемый мастер. — перебила я его. — Учитель решил рискнуть и пока я его не разочаровала на начальном этапе. — польстила я сама себе, хотя начального этапа и не было, ну если не считать опирации Алим. Но я уверенна, все сделали не правильные выводы.

— Ну, что-ж, — сказал мастер, — надеюсь, это правда. А теперь обещанный вам подарок. — продолжил мужчина и пошел в сторону холодильных камер. А позади меня шептались и удивлялись, говорили, что подарком, в роде бы, был поход в лабораторию.

"Чпок!" — открылась дверь холодильника и послышался звук выдвигаемой тележки.

Мужчина двигаюжий тележку был высокого роста и излишне пухловат. Лопоухие уши выглядывали из под ржаво рыжих волос. Так же были рыжими брови и усы. Коса из его же волос лежала на груди и доставала его пивного пуза, только было не понятно из чего коса тянется: из волос с головы или из усов. Безбородый. С толстым носом и двойным подбородком.

Разглядывая добрую минуту удивительного мужчину в специальной одежде. Я обратила внимание на его глаза, выражавшие усталость и доброту. Но стоило кому — то задать личный вопрос этому мужчине, как он из добродушно-усталого превратился в обозлено- язвительно. Опустив нас ниже плинтуса культурными словами. Мы все стояли и обтекали.

— Не горячитесь Мастер Раульфо. — попытался успокоить Мастер Каррион Мастера Раульфо.

— У нас сегодня тяжелый день, а ты с практикантами притащился. — пробурчал уже более спокойно Мастер Раульфо. — Ноне, привезли целую семейку утопленников. Сейчас, у меня на тележке печеный, словно яблочко, орк. В холодильныках последствия поножовщины, аж, целых пять. Выбирай — не хочу! — рассказывал он о предстоящей работе он. Большинство девушек попадало в обморок. Мастера переглянулись, как заговорщики.

— Э-э-э… Мастер Раульфо, а кто сегодня проведет занятие? — спросил мастер Каррион.

— Конечно же я! — удивился Мастер Раульфо, и спрашивающий покланившись ушел. — И так! — громко, почти крича, продолжил Мастер. — Сегодня, у вас и у меня тяжелый день. Вы все слышали, что поступило много трупов. И вы мне покажете, как хорошо вы изучали свою программу, а кто еще и дополнительно готовился. — многозначительно проговорил мужчина.

Та же самая половина студентов опять попадала в обморок.

— Мда. Слабоватый курс. — проговрил мужчина, смотря со скепсисом на бесчувственных особ.

— А Мастер Каррион сказал, что не слыбый. — заявил кто-то тоненьким голоском.

— Значит соврал! — громко сказал Мастер Раульфо. — Не будет же он в первый день говорить вам какая вы посредственность? — продолжил он.

Все были в шоке, хотя не людям было все равно. По крайней мере, по их лицам не возможно было прочитать какие эмоции они испытывают, кроме равнодушия. Я тоже была выбита таким заявлением из колеи. А дальнейшие слова Мастера меня, вообще, поставили в ступор.

— Ну и чего встали? Хватит хлопать глазками и разбились по-парам и встали в шеренгу лицом ко мне! — сказал он нам в приказном порядке.

Большинству это не понравилось, но ворча все построились. Но со мной никто не встал в пару, даже Алим. Она ушла к сородичу гоблину. Я так и стояла, как тополь на Плющихе.

— О, оказывается у нас не ровное количество практикантов… Ну это и к лучшему, так как сегодня ты мой ассистент.

Я сразу же почувствовала волну ненависти и зависти в свою сторону от большинства студентов-практикантов.

— Ну, что! На этой позитивной ноте, мы все получаем свой материал для изучения. — радостно продолжил Мастер Раульфо. Он дернул за веревку, которая висела у двери и через пятнадцать минут завезли двенадцать тел. Все они были скрыты простынями, но на каких-то были бурые пятна, а какие-то были чистые, что давало простор воображению. Когда народ понял, что это им, то человечки опять попадали в обморок. Остальные, кто остался на ногах, смотрели на все с индифирентным спокойствием. Только я боролась с приступами тошноты. Мне казалось, что неприятный запах проник в мою маску. Поднимать тех кто рухнул никто не собирался, поэтому, все поднимавшиеся терли шишки на головах.

— За сегодняшний день, все кто падал в обморок получают минус бал за каждое падение. — громко сообщил Мастер. — Кто мне понравится на сегодняшнем и завтрашних занятиях, будут заниматься со мной половину отведенной вам практики.

Заманчивое предложение.

Но я опрофанилась, как только взяла в руки не тот номер скальпеля. После этого, меня попросили осмотреть внимательно голову. В принципе, подобные задания раздавались всем. Светлая эльфийка сама попросилась осмотреть голову, а темной было в радость заняться кромсанием. На гоблиншу я не смотрела, честно говоря, мне были не понятны ее мотивы такого отстранения. Думала, что мы подруги, ну, или около этого. Попробую с ней поговорить после практики.

Материал для изучения каждому раздавался просто — кто ближе стоял — того и "добро".

Нам с Мастером достался утопленник мужского пола. Утопленника раздуло и он больше был похож на мешок, чем на тело. Синяки и ссадины были отвратительны. Меня опять начало накатывать от разбушевавшегося воображения. Сосредоточившись на голове, я перестала обращать внимание на окружающих. Каждое свое действие и результат я проговаривала, как в зарубежных фильмах про экспертов. В итоге я увлеклась и сказала, что синяя полоса от удушающего предмета, но не является причиной смерти. Так как после смерти его повесили эмитируя самоубийство.

— С чего такие заключения? — спросил Мастер.

— У него подъязычны кости не сломаны, обычно когда вешаются, то вот эти кости… — начала показывать на себе, так как на трупе что либо показать было невозможно из-за раздувшейся шеи до самого подбородка. — Они ломаются не выдерживая давления на них от удавки. Это… — показала я на заплывшее лицо. — посмертные раны от пребывания в воде. В носовых и ротовых полостях все чисто. Никаких лишних предметов не отнаружено. Кровавой пены так же не обнаружено. Глаза остекленелые и смотрят в право, но мое предположение ошибочно и смотреть в момент смерти он мог куда угодно. — продолжила я.

Методично ощупывая его уши нашла одну странность, о чем сообщила Мастеру.

— Возможно, это наушные накладки, которые скрывают уродство или благодаря им он изменял свой облик меняя таким образом ушную раковину. — нажимая пальцами сильнее, мы все услышали хруст, как будто свежий хлеб хрустит, но этого хватило чтобы парочка впечатлительных упали в обморок вновь.

— А-а-а! — заорал на меня Мастер Раульфо. — Ты сломала его!

— И что? — спросила я поднимая скептически бровь вверх. — Есть второе, надо только узнать как оно снимается и отдать на исследование.

— А если это артефакт и работает он со своей парой, которую ты сломала. — обвинил меня он в рукожопости.

— А это могла быть новая разработка утащенная у нерадивого артефактора, которая не прошла проверки и могла бабахнуть и распылить всех тут в биомассу! — заорала я на Мастера, не выдержав его обвинения и сорвалась. Мой выпад запомнила и приняли к сведению, по глазам поняла, что будет мне разборка.

Аккуратно сняв хрустнувшее ухо, я внимательно осмотрела вещь у меня на в руках. Перейдя в особое состояние в котором я видела три дэ проекции, я увидела ухо обычным, настоящим.

— Выглядит, как настоящее. — прокоментировала я свою находку. И посмотрев вниз ахнула. — Ни….! — выругалась я. — А настоящее ухо-то эльфийское.

Ко мне подлетели темная и лесная эльфийки. Оттеснив меня в сторону они начали осматривать ухо. Они говорили на общеэльфийском, а в моменты особой эмоциональности начинали говорить на наречии лесных или темных эльфов. Общий эльфийский я понимала, но для других это звучало тарабарщиной.

— Фарла парла лала пеле брамя каля мака… — сказала лесная.

— Каля мака? Каля мака? — перебила ее темная.

Тех кто хоть немного знал эльфийский и кто не знает можно понять по лицам. Одни заинтересованно прислушивались, другие хмурились и злились.

— Хватит! Еще подеритесь мне тут! — проревел Мастер. — Кто? Когда? Зачем и почему? Этими вопросами займутся ищейки государства. А для этого нам надо предоставить отчет. А теперь, все за работу! — орал Мастер.

Я как ни в чем не бывало подошла к голове длинноухого. Сняв с него вторую обманку, неожиданным стало то, что второе ухо было не эльфийским, а серым гоблинским. У меня непроизвольно опять вырвалось ругательство, чем я опять привлекла зрителей. На этор раз были в шоке все, на кого первое ухо не произвело никакого впечатления.

— Всем оставать у своих материалов и продолжаем работать! — опять заорал на нас Мастер и все остались на местах.

Меня охватил азарт. Что в этом мужчине еще не настоящего. Вдруг, он вовсе не мужчина, а женщина!

К сожалению, мои ожидания не оправдались. Мне сказали обследовать голову и шею до конца, а не перепрыгивать с места на место. Мастер прав, методологичная работа — хороший показатель моего обучени и в дальнейшем профессионализма.

Когда я закончила с порученным мне делом, Мастер был очень удовлетворен моей работой. Потом он пошел к другим группам и слушал их отчеты о проделанной работе. Слушая их, он менялся в лице — был или доволен их работой или нет. Да- да, на лице мужчины было все "написано".

— На сегодня закончили! — прогремел он. — Подготовьте отчеты, жду вас завтра в это же время тут. Продолжим работу дальше. За каждым из вас закрепляется труп, с которым вы сегодня работали, на момент практики у некромантов. А теперь идите от сюда!

Мы сняли с себя все обмундирование и пошли на выход. Стоило нам выйти на сежий воздух, как нас обвеял вечерний ветерок, заставляя поежится. Время уже было близко к отбою. Огромной толпой мы рванули к общежитию. Если нас поймают, то мы попадем в неприятности и будем отрабатывать наказания.

Добравшись до своего места обитания с гоблиншей, я ушла в комнату. Мне было не приятно, что она выбрала на практике не меня. Мы, вроде бы, как подруги.

Резко пресекла себя не думать о том что произошло сегодня на практике, я пошла писать отчет. Писать надо сухо и четко, а все остальное в приложение. Хотелось написать на две страницы "хвороста", но получилось на шесть и двадцать страниц приложение. Закончив писать отчет, посмотрела на время, а там было глубоко за полночь. Посидев на стуле минут пятнадцать, решала идти мне в тайную комнату или идти спать. Превесело в сторону сна. Я пошла отдыхать.

Утро встретило меня радостным щебетанием птичек и солнечным утром. Покидав все бумаги в сумку я пошла на завтрак. Настроение упало сразу, как только вышла из спальни в гостинную нашей с гоблиншей. На полу под дверью лежали письма. Все адрессованные мне и анонимные.

Вскрыв одно, мое настроение упало еще больше. Просмотрев остальные, убедилась, что половина писем содержат угрозы от женского населения. Вторая половина от мужского, где писалось открытым текстом предложения сексуального характера с явками и паролями.

Вылетая из комнаты думала всех поубиваю, но первая лекция немного меня остудила. Я думала — как мне поступить? Если не отвечать на письма, то мне их будут присылать больше, а потом и приставать.

Так что же мне делать?

Репутация Оляны Спелой подмочена "помоями" из сплетен и пересудов. Графиню Капукарскую никто пока не знает, и ее репутации ничего не угрожает. Так что, я пошла в кабинет ректора с этими письмами и отстаивать свою честь. Боюсь только хуже себе сделаю, но пошла.

Ректора не было в кабинете и как сказал секретарь, что его не будет весь день. Разочарованная пошла на практику к Мастеру Раульфо. Там Мастер собрал наши бумажки и мы вновь приступили к обследованию наших материалов.

Шея у моего материала была сломана, о чем я сообщила мастеру. Тогда он попросил обследовать руки от плеча до ладоней.


Глава 22.

Мы проторчали в лабораториях некромантов до вечера. Оказавшись в своей спальне, села опять писать отчет. Еле дописала его. Глаза слипались и возможно, я несмогла бы добраться до кровати. Только мне стоило добраться до спального места, как услышала странный звук в гостинной. Сон слетел с меня, как платок на ветру.

Схватив толмуд со стола, я подошла тихонько к двери. Приоткрыв ее, что бы можно было увидеть что происходит, но при этом оставаться невидимой, увидела занимательные действия моей соседки. Алим плясала и била в бубен, но звуков инструмента было не слышно. Проплясав три круга рядом с журнальным столиком, гоблинша начала раскидывать какую-то соль-не соль или песок-не песок. Закончив, она пошла с довольным видом в спальню. Я положила тяжелую книгу на пол и тряпочкой собрала то, что рассыпала Алим.

— Потом, как- нибудь взгляну на досуге, что это за фигня. — сказала я и легла отдыхать. С утра много дел надо сделать.

Утро. Подъем с кроватки произошел не самый удачный. Я проспала.

Бежала на последний этаж административного корпуса к кабинету ректора в надежде, что он на месте и меня примет. Мои желания сегодня решили сбыться. Ректор стоял около своего кабинета и беседовал с секретарем.

— Господин ректор, добрый день. Госпожа секретарь и вам прекрасного утра. — поздоровалась я с ними.

— И вам хорошего утра студентка. — проговорил ректор. — Вы что-то хотели?

— Да, у меня к вам просьба личного характера. Не могли бы мы с вами поговорить в менее людном месте, но моя просьба займет у вас около пяти минут. — проторотория я.

— Что ж. — со вздохом проговорил мужчина. — Идите за мной студентка.

Секретарша окинула меня странным взглядом. Молча проследовала за нами и заняла свое место в приемной.

Во второй раз я оказываюсь "на ковре" у начальства. Лучше тут не бывать, обстановка заставляет тебя ощущать ничтожным существом. Первый раз я тут очутилась на рассвете и тогда я видела обстановку кабинета, но сейчас я почувствовала его атмосферу.

— И так, госпожа графиня Капукарская, что вы от меня хотите? — поинтересовались у меня.

— Прошу вас, не отправлять меня в мои земли для прохождения практики. Отправте куда угодно, но не туда. Боюсь, меня лишат там жизни. — под конец говорила шепотом, выдавая свой страх. А я действительно боялась.

— С чего такая уверенность? О вас никому не известно, кроме меня и Петра Ивановича. Я не вижу..- говорил он, но мне пришлось его перебить.

— Уважаемый ректор, я никак не оспариваю ваши знания и квалификацию, но и вы поймите. Мне учиться не положено, так как главная ветвь рода готовится к выгодному браку. Это в стандартных семьях так, но… — многозначительно произнесла я, — не у Капукарских. У нас, как вы можете помнить, Глава рода — женщина, и она решает что нужно для нас или нет. Главой стала я. У старшего всегда есть отличительная способность. — говорила я и не дожидаясь когда у меня спросят продолжила. — Это мои глаза. Они аквамаринового цвета, но стоит мне разозлиться, как они становятся бесцветными, как будто жизнь уходит из них, как вода из реки в период засухи. — это определение я вычитала из фолианта в тайной комнате. — Тот человек нашел последнего представителя из мужчин и украл его глаза. Он, просто, вырезал их у немощного старика, а потом при помощи целителя заменил свои на глаза старика. Таким образом, он считает себя полноценным представителем рода Капукарских и хочет использовать меня в своих целях. Какими эти цели будут я не знаю. Но знаю, что проживу не долго. — выложила я ему краткую версию своего видения и выдохнула. — Теперь задавайте вопросы. — Но ректор не задал ни одного вопроса, сказав, что он понял меня и попробует решить мою проблему.

Когда я рассказывала, не знаю на что расчитывала. Выйдя из кабинета, почувствовала себя ныряльщиков за жемчугом, который, достав редкую жемчужину из глубин моря, вынырнул, остался живым и не задохнулся. Хотелось подумать где-нибудь в одиночестве, что бы ничего не отвлекало, может даже записать на бумаге свои мысли, сделать какие — нибудь выводы. Но этого не случилось. По лестнице к кабинетам преподавателей и ректора поднималась принцесса — моя сводная сестра. При виде нее страх пробежался по моей спине мурашками. Я испугалась, что она что — нибудь мне сделает. В голове прокрутилось около трех сцен моего полета с лестницы, который заканчивался бы моей смертью. Ан нет, пронесло.

Сегодня день прошел очень хорошо. На конец — то у меня белая полоса в жизни. Дойдя до первого этажа, где были столовая и библиотека, я увидела огромный плакат с объявлением. Его было видно даже от лесницы. Вот на сколько были большими буквы и толпа около объявления мне не помешала прочесть его.

— Ого, сегодня выпускают старшекурсников! — сказала рядом со мной неизвестная девушка.

— Да, им вручат дипломы, а представитель с каждого факультета скажет нам первакам уходящим на практику напутственные слова. — сказал неизвестный мне парень.

— Короче, все будет так же как и каждый год! — скучающим голосом сказала другая девушка.

Я обернулась посмотреть на тех кто это сказал. Среди стоявших позади меня была и моя сестра. Она стояла на леснице и держала в руках папку. Не смотря на то, что форму никак нельзя изменять или перешивать, принцесса дополняла ее разными штучками — брошки, ленточки и другие ухищрения, что бы унылую форму слегка разнообразить и выделиться среди серой массы. Большинство девушек поступали так же, равняясь на принцессу. Остальные девушки, какие беднее- их меньшинство, они по началу что-то пытались повторить, но потом бросили эту затею. Стипендии едва хватало на жизнь в академии. Я была из тех кто оставался в серой тени бытия и не высовывалась.

— Что, сиротка, опять на балу в обновках красоваться будешь? Ты мне вот что скажи, кто тебе обновки присылает? М? — спросила у меня принцесса, смотря на меня уничижительно.

— Простите, если я вас оскорбила. — ответила я ей и низко покланилась. Все опешили от такого, даже сама принцесса ожидала другого от меня. А я тем временем спокойненько ушла кушать. Когда поела и тихо, мышкой слиняла в свои апартаменты. В гостинной меня ждала Алим.

— Нам надо поговорить. — сказала гоблинша, как только я закрыла дверь.

Внутри меня все оборвалось. Она единственная, по моему мнению, стала для меня близким существом за всю мою прожитую жизнь. И слова о разговоре меня напугали.

— Хорошо.

Я села на пол у столика перед диванчиком, на котором сидела гоблинша. Страх сковал мою голову и не одна мысль в ней не шевельнулась.

— Что ты мне хочешь сказать? — спросила я у нее.

— Я как только тебя увидела у ворот в академию, сразу поняла кто ты. Ты светилась особым светом, который был только у Капукарских. Я хотела тебя заполучить в наш клан, что бы усилить нас. Даже, когда ты мне отказала и тогда все равно хотела заполучить. Потом, ты спасла несколько раз мою жизнь и теперь я и мое племя в неоплатном долгу перед тобой. Что бы его хоть как — то отплатить, я начала присматривать за тобой и решила не навязываться тебе. Те случаи со мной не случайны. Нас хотят убить. Поэтому я ночью проводила обряд на очищение. Да-да тот самый, за которым ты меня на днях застала. Высыпи песок на пол, пожалуйста. Нужен весь песок и тогда очищение жилища пройдет полностью. Я это стала делать, после попадания под нож твоего наставника.

Я сидела и слушала ее, но слова сказанные мне, шли, как будто через вату. А Алим продолжала:- Знаешь, столько ловушек я благодаря своему обряду обезвредила. Они были настолько разнообразными, что со счтета сбилась. Бла..-бла..- бла. бла-.блаа- говорила девушка, но я ее не слушала, потому что это совсем не серьезный разговор. Она всего лишь объясняла причины своего поведения не более.

— А большое ли у тебя твое племя? — спросила я гоблиншу, перебивая ее.

— А это тут причем? — мой взгляд заставил ее замяться и отвести взгляд. — Из всего клана нас осталось семеро. Но доехало нас до академии четверо, я пятая.


Глава 23.

Я уходила из академии рано утром с тяжелым сердцем. Разговор с "подругой" меня напряг, огорчил и принес массу неудобства. Утром всех целителей собрали принудительно в общей гостинной и раздали всем направления на практику. Зачитывали в слух. Кто — то был рад своему назначению, а кто — то нет.

Сперва, я решила зайти в ту гостиницу, расчитывая взять ту же самую комнату, в которой я прежде отдыхала. Решила не занимать свой городской дом. Если въеду, то вся столица загремит, что графиня Капукарская появилась в столице и множество других вопросов. Теперь, иду в городскую больницу номер один со своим назначением туда на практику. Солнышко встает и город оживает. По улицам бегут рабочие или служащие в богатых домах. Лавки были уже открыты и из них выбегали доставщики продуктов. Сейчас было восемь часов утра. Мое настроение росло, как градусник уличной температуры в тепло.

Когда подошла к зданию больницы, то подумала, что я ошиблась адресом. Красивый вход и фасад здания, но задний фасад оказался обшарпанный, с забитыми окнами. Я шла как раз со страшной стороны. Посмотрев на бумажку с назначением, где был записан адресс, потом на табличку.

— Не ошиблась. — сказала я и зашла с этого входа.

Вошла в темный коридор, который плохо освещался. В нем никого не было. Я позвала. И тут что-то заворочалось рядом со мной. Закряхтело и дохнуло в мою сторону перегарищем. От страха я подпрыгнула и завизжала.

— Ну и чего ты орешь? — хрипло сказало это нечто. — Голова теперь раскалывается.

— Ты кто? — когда прекратила орать, сипло спросила нечто.

— Сторож местный. — ответил он и начал на карачках выползать из своего угла.

Он долго пытался встать, но по всей видимости у него бодунище, раз он не мог встать с первого раза. Пытался раза три или четыре, но не смог. Я хотела помочь, но слова "Я сам!" лишили меня такой возможности. Сторож бросив все попытки самостоятельно подняться и решил дополлзти до дверного косяка. И с помощью него он поднялся.

— Вы?! — воскликнула я.

Передо мной стоял голубоглазый следователь с моего задержания с даром "убеждения и внушения", как я его назвала. Он качался на ногах и не мог наменя прямо посмотреть, так как его взгляд плавал. Но когда более или менее сфокусировался на моем лице, то выдала:

— Я. А кто я? — задумался индивид. — О, вспомнил! — заорал он. — Я-а-а сторож Хоган. — и погразил мне пальцем. Каждый раз, когда он вспоминал что-то и орал, я подпрыгивала от неожиданности и негоромко "Ой-кала". — А я тебя зна-а-а-а-а-ю. — продолжил Хоган. — Из-за тебя меня уволили из Департамента. — говорил он громко, а потом быстро начал говорит. — Послушай, мне нужна помощь, я тут действительно под прикрытием. Все считают меня пьяницей и не стесняются в выраженияж…..- но нас прервали стук каблуков из сумеречного коридора.

Из него вышла женщина, одетая в форму серого цвета. Кроме формы, на ней был надет белый фартук и чепец, скрывающий волосы. Состредоточенность на ее лице быстро сменилась брезгливостью, стоило ей посмотреть на сторожа. Бросив взгляд на меня, лицо стало непроницаемой маской.

— Вы пришли на процедуру? — задала она мне вопрос. — Каков срок? Рожали ли вы ранее? Были ли до этого беременности? За всю процедуру пятьдесят золотых. Пойдемте! О последствиях аборта вы осведомлены? — она говорила и говорила, не дав мне и слово вставить.

— Я пришла сюда на работу! — крикнула я удаляющейся спине.

Спина напряглась. Развернувшись, женщина со злым лицом посмотрела на меня оценивающе.

— Нам не нужен персонал. Мы не давали объявлений о наборе. — развернувшись, стремительно начала удаляться. Не долго думая, я рванула за ней.

— Я по направлению из академии. — крикнула, размахивая листом с направлением. Вдруг мне послышался странный звук, как будто звенят бубунчики. — Ой, а где это звенит? — спросила я у женщины.

— Ни где. — ответили мне.

— Но я же слышала! — возразила я. — Как будто бы бубенцы звенели. Женщина посмотрела на меня с широко распахнутыми глазами.

— Тебя не принимали на работу! Ты не могла слышить их! Кто тебе сказал? — схватила меня за плечи женщина и начала трясти, пытаясь что — нибудь узнать. — Хотя, это же конфедициальная информация. Значит, Главный целитель больницы уже оговорил с твоим представителем о найме. Плохо. — сказала женщина и отпустила меня. — Пошли. Надо встречать пациента.

Мы прошли по сумрачному коридору, а потом коридор стал светлеть и его обстановка стала меняться. Становилось теплее, обстановка богаче, света на стенах и потолке больше. Даже пальмы в горшках были тут.

Я вертела головой и пыталась рассмотреть все вокруг. А мадам, что шла со мной, решила пояснять мне все по ходу движения.

— Сейчас мы находимся в официальной части здания больницы. Вход, с которого ты зашла, является запасным, а еще с него заходят те кто хочет сделать аборт или другу запрещенную церковью и обществом процедуры. Там же находятся и палаты для выздоровления после таких процедур. Об этом никто не говорит в слух, но кому надо, те знают. В официальной части тоже есть палаты, но они для привелигерованных. И делятся на одно-, двух-, трех- местные. Так же, есть отделение бесплатной медицины. Твое основное место работы будет как раз там. Ты, как и все новички, будешь сестрой мелосердия. Твоя форма в раздевалке в подвальном помещении, туда тебя я отведу сегодня. Звон слышала? Его слышат те, кто свободен в эту минуту. Так, что мы идем в приемную. Раньше там был информационный стол, за которым шло распределение пациентов. А так же он звался ранее "регистратура". Так же наша больница распределена на отделения. Я тоже проведу там экскурсию и все расскажу.

Мы входили в богато украшенный хол. В середине стоял стол — конторка, который был сделан сплошным — в виде круга. Внутри него стояло огромнейшее дерево. Оно доставало, как мне показалось люстры, и создавалось впечатление, что дерево переходит в нее. А потолок был, по ощущениям, в десяти метрах от пола. Я подняла голову, что бы посмотреть на это чудо. Люстра была огромная и вся блестела в лучах солнца. Солнечные зайчики отражались везде и казались яркими брызгами на голубых стенах, создавая при этом затейлевый узор. Вокруг меня все дышало богатством и роскошью.

Лестница, из-под которой мы вышли, была тоже шикарной. Белоснежной, широкой, на ее середине она разделялась на правую и левую сторону, создавая в середине пустоту в виде овала, а ближе ко второму этажу она вновь сходилась.

Я отвлеклась от созерцания местных красот и столкнулась с удивленным взглядом человека, с которым я не ожидала тут увидеться.

Это была принцесса.

— Ваше высочество! — воскликнула сопровождающая. — У вас что-то случилось? Я сейчас же позову на помощь! Помогите! Ее Высочество принцесса здесь и ей плохо! — пронеслось набатом по холу. Ни я, ни принцесса не ожидали от служащей такого громогласной, я бы сказала "лужёной" глотки, от такой хрупкой женщины. Да-да. Это была хрупкая женщина, но сейчас в ее глазах была обеспокоенность.

— Нет — нет! Я не заболела! — закричала тоже принцеса. — Я пришла из академии сюда по распределению на практику. — теперь удивилась моя сопровождающая.

— Хм, тогда, прошу простить мою невежественность и разрешите представиться, Ваше Высочество. Я главная сестра милосердия в городской больнице номер один Дурар Сираж. — сказала она и присела в поклоне, кажется это реверанс, а может и книксен. Я так и не научилась их исполнять. Строгий взгляд сестры Сираж, заставил меня сделать подобие того что исполнила и она. В хол налетер народ.

Прибежали не только люди, но даже был один эльф. В руках у каждого что-то было: бинты, "утка", книга, цветок, швабра, носилки…

— Всем, спасибо, за беспокойство. — сказала принцесса и со всей своей благородностью она покланилась народу. Народ прифигет от такой благодарности, а некоторые расчувствовавшиеся расплакались. Среди таких же была и сестра Сираж. К сожалению, у меня не было такого благоговения перед правящей четой и ее отпрысками. Как надо не воспитана-с. — Я назначена сюда на практику от академии. Надеюсь на вашу благосклонность и терпеливость. — сказала она народу, а тот еще больше расчувствовался, но понял, если не проявят должного терпения, то их ждут большие неприятности…

***
Тем временем к столице на длинной лодке с контрабандистами подъезжал парень, который ищет графиню Капукарскую. Какая — то невообразимая тяга тянет, нет, даже, тащит его в этот город. С каждым пройденной милей его настроение менялось. Беспокойно возясь на своем месте, он раздражал рядом сидящих и вёсельщиков. Гребцы налегали на весла и цыкали на беспокойного пасажира. Они заплыли в город по реке прикрыв контрабанду тряпкой, которая вызвала своим видом отвращение. Но эти люди знали свое дело и знали как отпугнуть проверяющих.

— Ну, что везете, контрабандисты? — шутливо спросил кто-то у капитана лодки.

— Да в основном пушнину с северных регионов страны. В дальних лодках всего по чуть — чуть. А вот в последней — товары из эльфийских земель. — сказал капитан. И парень услышал звон монет, а потом движение. Они поплыли дальше.

Через некоторое время мягкий толчек оповестил об остановке. И наш герой начал выбираться из- под укрытия. Он это делал тихонько, чего — то опасаясь. И не зря. В это время подошли какие — то странные люди бандитской наружности с косой саженью в плечах и начали с капитаном лодки о чем-то тихо разговаривать. Не долго думая, парень, на сколько он мог, тихо нырнул в воду и поплыл к причалу. Остановившись под ним, парень замер и посмотрел вверх, там началась паника и кого-то искали.

Наш герой так вцепился в столб причала, мысленно молясь Любящей, что бы сохранила его. К вечеру мельтешение прекратилось и парень поплыл к берегу под пирсом. Но его там ждали те самые мордовороты. Они сидели около костра и что-то готовили. Парню пришлось опять обнять столб пирса и ждать, когда эти страшные люди уснут.

С того момента, как он освободился из плена церковников прошло очень много времени. Где он только не побывал и у кого. И, если бы не та связь, которая у него имеется с кем-то из рода Капукарских, то умер давно бы. Род, как исчезла Валенсия Мелех, обеднел и практически разорился. А после того как начали убивать мужчин с глазами как у графини, вообще, потерялась надежда на возраждение рода. Он остался один, но ребенком его утащили к себе в подвалы церковники и проводили опыты. Этих ублюдков он ненавидит, а еще чувствует на расстоянии. Теперь, преодолев огромное расстояние и все невзгоды свалившиеся на него, ничего не остановит его, даже эти мордовороты. А сейчас надо ждать.

Скоро, очень скоро он увидит ее. Ту, которая спасала его жизнь.


Глава 24

Я уже проработала две недели сестрой милосердия в отделении "Бесплатного целительства". Работа тут каторжная. "Подай — Принеси" в этом и заключалась моя основная работа. Иногда, утешить скорбящих или помочь с перевязкой. Но в основном, в этом отделении народ умирал, поэтому рядом с ним была пристройка гробовщика. По отделению постоянно ходят церковники и отпускают грехи больным, чем частенько мне мешают. У старой бабульки, которая пришла с болью в ноге, началась гангрена. А все из-за ее лечащего врача, насыпавшего ей какого-то порошка, со словами, что это чудодейственный порошок излечит ее от всех болезней. Но только сделал хуже и обычная рана стала тем, чем стало. Теперь, ее ногу надо ампутировать.

Лечить инным способом, к примеру, поддержка жизненной энергии или там отварами и припарками запрещено. А уж вмешательство целительской силы считается преступлением. Поэтому, приходится изгаляться.

После двух недель "привыкания", как это назвала Главная сестра милосердия Дурар Сираж, у меня начинаются плюс ко всему и дежурства. Рабочий график был напряженный. Работа была и днем, и ночью, и на целые сутки. С небольшим перерывом на отдых, которого мне не хватало, я крутилась, как белка в колесе.

Однажды, я встретилась с принцессой на этаже. Увидев друг друга были очень удивлены. А посмотреть было на что. Я исхудавшая, с впалыми щеками, с синяками под глазами и в форме персонала походила на мумию. И прицесса, как мое отражение: исхудавшая, с впалыми щеками, с синяками под глазами. Посмотрев друг на друга, мы не выдержали и рассмеялись. Напряжение, которое было в наших отношенях, после этого спало. Мы разговорились, жалуясь на пациентов и тупую непроходимость некоторых целителей. На не профессионализм ведущих специалистов, их закостенелость ума.

После этой встречи с принцессой подругами мы не стали, но добрыми знакомыми — может быть. Я пошла в свою сторону, а принцесса в свою. Но из кабинета вышла главная сестра.

— Оляна, как хорошо, что ты сама пришла и тебя не пришлось искать! — радостно сказала она.

— Я тоже вас искала, но не ожидала найти вас, в кабинете оторинолоринголога. — ответила я ей с намеком.

Все знают, что старый — ЛОР даже при наличии молодой жены все равно будет гулять "на лево". И стандартно разводится через три года, оставляя несчастную беременную ее любовнику. В больнице все знают, что старикашка, после несчастного случая не может иметь детей, но об этом не распространяются. Да и жены узнают обо всем в течении года совместной жизни. У старика есть сын от первой жены, но они не общаются.

— Да. Заходила проконсультироваться, а то горло никак не проходит, чем только не лечила. — сказала женщина грустным голосом. Я бы поверила, если б она не заправляла выбившуюся прядку из под чепца. "Обязательно должен быть головной убор — чепец, под которым полностью скрывается волосяной покров головы…"- гласит одно из правил больницы. Так что, вывод сам напрашивается.

— Я хотела у вас спросить, что делать со сложным пациентом? Внешний осмотр, проведенный мной, показал острую боль в животе. Язык у пациента с белым налетом, белки глаз желтые. Расса больного — человек.

— А что делает дежурный врач? И почему ты проводила внешний осмотр? — возмутилась главная сестра.

— Он закрылся в каморке и от туда валит вонючий дым. — наябедничала я. У сестры Сираж увеличились глаза и гневно раздулись ноздри.

— Как давно он там?

— Как на смену, говорят, заступил, так оттуда и не вылазиет.

Сестра Сираж рванула в сторону кладовки.

— Лишь бы не сдох. — говорила Дурар Сираж. Остановившись около двери кладовой, она выдохнула. — Сдашь мне завтра отчет о двухнедельной работе в больнице. — сказала главная сестра и вошла в кумар.

Я мялась в коридоре и ждала. Время тянулось резиной, нго их все еще не было. Вдруг, из дыма выползают главная сестра, таща на себе дежурного врача. Быстренько закрыв кумарную комнату, я начала вытаскивать сестру Сираж из под мужика. Он ее придавил своим расслабленным телом. Она еле трепыхается, пытаясь вылезти из под него и по всей видимости главная сестра немного, но надышалась этой гадости.

Так мы просидели в коридоре около получаса. Дверь в кладовку я закрыла и у порога подоткнула халатом, который сняла с горе — целителя, что бы дым и от туда не просачивался и мы не надышались.

— Встаем! — сказала она мне и сама, опираясь за стену поднималась. — Ведем его в стабилизирующую комнату. Не дай Любящая, кто увидит его в таком виде.

Вместе с главной сестрой, взвалив на плечи безвольное тело, потащили его на второй этаж по лестнице. Не жалуясь, мы доперли наркомана до комнаты с особым значком в виде кровати вписанной в круг. Сгрузили там на больничную койку, закрыли дверь на ключ и повесили табличку "НЕ БЕСПОКОИТЬ! Идет процедура". И облегченно выдохнули.

— Почему мы его туда положили? — спросила я.

— Когда-то раньше эта комната пренадлежала персоналу больницы. В ней любой уставший мог передохнуть в течении часа, а потом идти вновь работать. Но только один раз в сутки мы могли себе такое позволить, иначе начиналось физическое истощение. А сейчас эта комната доступна только поциентам нашего заведения за большую сумму денег. Но никто не догадывается, что в этой комнате можно оставить такого укурка, как этот. — кивок в сторону комнаты. — То через три часа перед нами предстанет абсолютно вменяемый целитель, готовый совершать подвиги. Но к моему сожалению, этот, не знаю, как пообиднее его назвать, шаманскую травку находит все убойней и убойней. И откачка от глюков на час увеличивается.

— А что это за шаманская травка? — спросила я на автомате у женщины.

— Ты, что? Не знаешь? — спросили у меня, а я понимала, что это "трава" и ее свойства мне знакомы. Насмотрелась в свое время на любителей покурить и что с ними происходило потом, когда "травка" перестала их удовлетворять. Такие индивиды ищут что позабористее, что бы вспомнить свой "первый раз", или усилить ощущение "счастья". Все стадии Ада, которые проходят нарики били у меня перед глазами, как живой пример. И сейчас перед глазами встали те, кто умер из-за употребления той или иной гадости. А после этих воспоминаний я покачала головой, пытаясь прогнать это видение. Главная сестра поняла это посвоему. — Ну и ну. У нас есть такие места в стране, где про эту дрянь еще не знают?! — удивилась Дурар Сираж. — У всех племен гоблинов есть шаманы. Те собственоручно собирают только им известный набор трав. Сушат их, а потом используют при общении с богами. Но кто-то, под видом шаманского сбора, продает пучки трав глупому народу, ищущему острых ощущений. Некоторые продают безвредные травки, которые после их поджига ароматизируют комнату, или на худой конец коптят и режут глаза, без вреда здоровью. Но другие продают то, что ты сегодня видела. Их кури или жги в камине — одинаковый эффект: кумар и невменяемый человек. — поясняла мне женщина.

Мы постоялирядом с палатой некоторое время молча и размышляли каждый о своем, а после разошлись, каждый по своим делам. Первой ушла я. Потом меня нашла старшая по-отделению и сказала, что я остаюсь сегодня за дежурного врача на сутки. Такая ситуация меня не обрадовала. А потом, мне было не до эмоций.


Глава 25.

Вечер начался с поступления роженицы. Рожать она начала на базаре, а так как он не далеко от нашей больницы, то ее приперли к нам.

Баба рожала пятого малыша. До этого была беремена пятнадцать раз и десять из них избавлялась по разному от нежелательных детей. Она бы и от этого избавилась, но было позно что — либо делать. По срокам ей было еще рановато рожать, но она поругалась с продавцом рыбы и съездила тому по морде его же тухлой рыбой, за что тот тоже не остался в долгу и другой рыбой с прилавка отомстил. Женщина не удержлась на ногах и упала, что спровацировало родовой процесс.

Время прибытия шесть вечера.

С этого и началось мое мучение. Начали поступать: пьяные с черепно мозговыми травмами, колотыми ножевыми ранениями; отрезаными или откусанными пальцами, которые они принесли с собой; и еще две роженицы; и так дале, и так далее…

Теперь я поняла сегодня нашего дежурного врача, почему он ушел в кладовку. Я сама сейчас пошла бы и глотнула самогони стакашок для укрепления нервов. Но мне даже помечтать не дали о нем, как начали рвать к больным. Я не выдержала и сбежала из отделения на улицу. Только успела выскочить за дверь, как меня тут же стошнило желчью. На трясущихся ногах поднялась в кабинет к главной медсестре и попросила налить стакан самогони. Все знали, что у нее имеется эта заветная жидкость и она ею лечит свои нервы, когда сильно подопрет.

— Сестра Сираж, у вас есть самый большой стакан? — спросила я у женщина, которая что-то читала и хмурилась.

— Есть, — ответила она мне не отрываясь от бумаг, — а тебе зачем?

— Подлечить здоровье. — ответила я ей, на что главная сестра оторвалась от своих бумаг и удивленно посмотрела на меня.

— Но я не знаю лекарства для вас, и что у вас болит? — ответила она мне с недоумением в голосе. Я решила долго не думать и сказать ей прямо.

— У вас самогон есть? — она возмутилась и хотела что-то сне сказать, я не дала ей что — либо сказать. — Да, все знают, что он у вас есть. Я бы удивил, если б его у вас не было. — на что передо мной молча поставили на стол заветную бутыль с мутноватой жидкостью и стакан на двести пятьдесят миллилитров.

Я налила себе полный стакан и выпила залпом, занюхав своей формой и пошла разгребать то месево, что сейчас творится в моем отделении. Меня провожали открытый рот, огромные глаза главной сестры Сираж и застывшая рука с тарелкой не замысловатой закуски.

Встав в дверях, я посмотрела на катострофу, что там началась твориться. Никто не ожидал наплыва пациентов.

— Руки вверх! — заорала на месте. — Это ограбление! — продолжила я. Все замерли зайчиками. — Весь персонал что находится в отделении бесплатного целительства ко мне! — продолжила я командирским голосом. — Делимся на пары! Сортируем поступивших! Красный платок — экстренное; Зеленый — легкие повреждения; Желтый — роженица. Если у роженицы красный и желтый срочно зовем меня. Кто умер вешаем черный! Кто умеет принемать роды к роженицам и положить их рядом и отгородить ширмой от остальных. Дальше идут зеленые, потом красные черных выносить на улицу. К ним идут остальные. Всем все понятно? Вопросы есть? — продолжала я орать. Вопрос был только у одной из сестер — это где взять цветные платки? — Платки находятся в кумарной кладовке. Прежде чем туда зайти надеть на нос и рот мокрую тряпку и не вдыхать! — продолжила я. — А так же взять белые платки или серые. Их принести на пост сестер. Приступили!

Как только я закончила свою речь все тут же пришло в движение. Быстро появились метки платков на кроватях пациентов. Белые и серые принесли мне на пост. Когда с организацией закончили, я продолжила криком давать команды.

— Те кто к роженицам одели белые на лицо, прикрыв нос и рот. Все остальные серые. Начали! — я как и большинство одели серые. Трое одели белые платки. Сестер милосердия вместе со мной было двадцать человек. — Трое с сильными руками за мной! — опять скомандовала я, но таких не оказалось. — Плохо. Тогда, крайние три слева за мной.

Три тела от толпы отделилось и пошли за мной.

— Остальным оказывать посильную помощь прибывшим, а так же привязывать к их кроватям платок нужного цвета! — крикнула я за спину.

— Куда мы направляемся? — спросила меня одна из сопроваждающих.

— К красным и черным платкам. — сказала я и бегом побежала к пациентам.

Я, используя свои силы целителя, пришивала пальцы; обезболивала некоторых пациентов, блокируя их нервы в нужном участке, что бы провести операцию и не давая маковую настойку; делала Кесарево сечение у роженицы; обрабатывала загнивающие занозы; обрабатывала ожоги; обрабатывала синяки на избитых.

Первая операция была отвратительная, так как мне пришлось работать тупыми инструментами. Тогда я выругалась первый раз, а потом и вообще, перестала разговаривать нормальными словами. Бросив плохие инструменты обратно в бокс, попросила взять из набора разнообразные расширители и зажимы, а все остальное отправить на заточку к тому, кто сумеет совладать с инструментом и не испортив его. Раз нет скальпеля, пришлось работать заклинаниями.

Меня позвали к странной пациентке, когда я зашивала брюхо одному не удачнику, напоровшимуся на тупой кухонный тесак в темном переулке.

— Почему она странная? — спросила я у позвашей меня сестры Анасияс.

— Ее привезли на повозке, запряженной четырьмя ездовыми. — сказала она мне.

— Скоро буду, мне осталось только верхний слой кожи ему заштопать. — сказала я сестре Анасияс.

Когда я освободилась и подошла к странной пациентке, то мне стало плохо от увиденного. Передо мной лежал человек со сломаными пальцами на руках и на ногах, а подушка под головой вся красная от крови. Тело было, как радуга — все в синяках. Проведя диагностику тела и ее внутренностей, пришла в ужас. Она показала повреждения внутренних органов: печени, почек, кишечника, легких, селезенки; повреждение половых органов как внешнее, так и внутренее; разрыв прямой кишки.

Я вышла из отделения тяжело дыша. Через пару минут меня нашла одна из троих девушек, которых я выбрала.

— Сестра Спелая, у нас проблема, пациентка, что к нам поступила полумертвой… ее трясет. И мне кажется, что она умирает. — крикнула она мне, треся за руку.

— Когда кажется — креститься надо! — буркнула я.

— Что, простите? — не поняла она меня.

— Побежали! — крикнула я ей.

— Сестра Оляна, стойте.

Но я ничего не слушала и побежала по длинному коридору к ее кровати. Кинув в умирающую диагностику, поняла, что у нее начался отек головного мозга и теперь надо действовать вдвойне быстрее и нужны лекарства.

— Неси поддерживающий раствор и вколи ей в вену в локтевом сгибе. — попросила я, а кто это сделает меня не волновало.

— Но нам не разрешено использовать лекарства, кроме порошка целителя….- начала одна из сестер.

— Сегодня, я вместо дежурного целителя, и я принимаю решения! — проорала я. — И если кому-то что-то не нравиться, то прошу писать жалобу на имя главной сестры или главного целителя. Я никого не держу, но если сегодня по вашей вине умрет пациент, то жалалобу напишу я, как временно исполняющий обязанности дежурный целитель и вам не поздоровиться. — сорвалась я. В отделении наступила тишина, иногда прерываемая постановыниями из угла рожениц и скрипом кровати от конвульсий умирающей пациентки. В такой тишине мы и начали спасать ее.

Опирация шла очень долго. Спасти ее удалось и теперь дальнейшее выздоровление зависит от нее. Уставшая, теперь сидела на единственном стуле в отделении и пыталась справиться с сонливостью. Но не тут — то было, стало плохо побитой роженице. Пришлось идти к ней.

Осмотр показал, что надо выбирать или малыши, или женщина. Опять, решила не выбирать и спасать всех. Всех спасла. Женщина родила близнецов мальчишек. Отошла от ее постели на два шага и упала без сил.

Очнулась в небольшой палате с белыми стенами и потолком. Одна. Встала и осмотрела себя. Я была одета в то, в чем и упала — в грязную форму сестры милосердия. Выйдя за дверь, было неожиданно увидеть народ. Оказывается, меня все ждали. Все, кто работал в отделении бесплатного целительства были здесь — наш дежурный целитель-укурыш, главная сестра и сестры из отделения. Все бросились меня обнимать.

— Сегодня никто не умер! — говорили они в разнобой и улыбались.

— Который час? Сколько я отдыхала? — только и удалось мне спросить.

Но тут появился главный целитель этой больницы. Народ окружавший меня расступился и замолчал, опустив глаза.

— Значит, это ты сегодня….- проговорил он многозначительно, смеряя меня презрительным взглядом. — Ты возместишь все те лекарства, что использовали для лечения больных в отделении для смертников. — говорил он каждое слово с расстоновкой, так как будто бы я глупая и не понимаю его. — А так же оплатишь то время, что пролежала в стабилизаторе, дорогуша. — сказал он и гаденько усмехнулся.

Все мое "Я" хотелось взбунтоваться и крикнуть этому человеку, что кто он такой и как его зовут? Что я графиня, а он всего лишь навсего целитель, который работает в больнице Капукарских, а значит и в моей больнице. Внутри все сильнее и сильнее распалялась злость и возмущение. И в итоге я не выдержала.

— Почему я должна платить за то, что я спасла тех, кто пришел сюда и нуждался в помощи? — сказала я и посмотрела в глаза мужчине.

Честно говоря, я бы и мужчиной-то его не назвала. Толстый с заплывшей жиром шеей. Потный и кажущийся мне от этого еще мерзче. Дорогая одежда на нем при каждом его вздохе готова была порваться, на столько сильно она натягивалась на пузе. Короткие и худые ноги, которые из огромного живота ему не видны, вызывали ощущения чего — то неправильного и неестественного. Лысоватая голова проплешенами блестела на свету. А остатки волос лелеяно собраны на затылке в подобие прически, которая, возможно, модная сейчас в высшем обществе.

— Ты, ко мне в кабинет. — процедил толстяк, скривившийся в злобной гримасе и тыкая в меня толстой сосиской, которую он называет пальцем.

За мной было двинулась старшая сестра милосердия, но целитель посмотрел на всех позади меня и сказал, что любой кто встанет на мою сторону — вылетит из больницы, как не известный мне зверек из норки. Я и толстяк двинулись в другое крыло на втором этаже в его кабинет.

Идя за мужчиной, прокрутила в голове, что он мне может сделать. Да, собственно, ничего, кроме плохих рекомендаций за практику. Я ничего плохого не сделала и не считаю себя виновной. Поэтому шла в его кабинет, как королева — плавно и с гордо поднятой головой, будто у меня на маковке не форменный чепец, а корона.

Идущая на встречу нам принцесса, даже сбилась с шага увидев нашу процессию.

В кабинете, холодец, пытался меня прессовать и шантажировать рекомендациями, говоря, что я безродная сиротка, не знамо как оставшаяся на факультете и не честно занимающая чье-то честно оплаченное место. Когда он это завернул, у меня глаза от удивления расширились, до размера чайных блюдец. Холодец мое удивление расценил по своему и начал что-то еще мне говорить. Я слушала его в пол уха и думала о своем и рассматривая обстановку.

А там было на что посмотреть. Дорогая мебель в растительных узорах, покрытая позолотой. Взможно, эта мебель заказана у эльфов. Ходили слухи, что у них есть маленькое производство по выращиванию готовой мебели. И деревья рубить не надо и природа в безопасности.

Дрогой ковер перед столом с яркими узорами. Он был на столько пушистый и мягкий, что хотелось на нем растянуться и уснуть.

Блестящая кожа на креслах пред камином, который был обложен плитами похожими на мрамор. На каминной полке стояли подсвечники из золота в виде необычных цветов, где вместо тычинок и пестиков лежал камень для освещения. Картина висевшая между подсвечников была большой раме, которая изображала поле с цветами и людей на пикнике. Люстра на потолке была такой же художественной композиции, как и подсвечники.

Окно до самого пола занавешано только портьерой из тяжелой ткани, которую удерживал золотой шнур и создавал красивый провис и складки. Она одним концом висела до самого пола, а другим была пару раз обмотана за карниз для штор, исполняя роль еще и ламбрикена. Стены обиты сатиновыми обоями зеленого цвета.

Человек создававший антураж этого кабинета имеет отличнейший вкус.

— …бла-бла…бла! Бла…….бла-бла. Ты такая не благодарная! Бла………. должна мне ножки целовать. — вещал он мне. На последних словах я сфокусировалась и поняла меня пытаются увещевать, что я таракан и должна всем и вся, а ему в первую очередь. — Поэтому, или плати, или отрабатывай. — сказала он с довольной улыбкой. Но он дико ошибался, что я уговорилась и сейчас на все согласная.

— А знаете, что? — задала я риторический вопрос ему.

— Ну и? — ответили мне с улыбкой полного победителя.

— Иди-ка, ты, туда, где меня представлял в разных позах с собой. И позанимайся сердечной любовью с представителями разных расс и народов, не забыв добавить к вашей утехе и всех животных в том месте. Моя практика кончилась, как только я проснулась от работы дежурным целителем, а не оставшееся время сестрой милосердия. Меня поблагодарили, тем самым дали рекомендацию. — ответила я целителю, подеойдя к его столу и оперлась на него, что бы эмоционально на него давить, ну и в случае чего огреть его для убеждения и понимания.

— Так я могу… — начал было что-то говорить он, но я его перебила.

— Не можете и не сможете. Договор читать надо внимательнее. Он с магической составляющей, а значит читать надо все и даже то, что мелким шрифтом и то, что мельче мелкого. Тогда бы ты, мерзкий холодец, думал. За оскорбление мой личности вы мне еще штраф должны выплатить и штраф академии "За неуважение к будущим кадрам, которые они предоставляют…"- процитировала я, смотря ему прямо в лицо.

На уроках артефакторики мы очень подробно разбирали про договоры. Так как большинство, кто не попадал в элиту занимался: поудачливее договорами, менее удачливые, которых большинство, зарядкой хозяйственных камней. Меня этот вопрос заинтересовал и я на практическом задании слепила болванку договора. Как сказал преподаватель, то у меня получился замечательный экземпляр. Который он хотел было захапать, но я схитрила. И пока преподаватель отварачивался, то сунула болванку под подол форменного платья в чулок, что бы в случае проверки сумки на наличие спрятанного не нашли. Потом, составила свой вариант договора, который перекрывал условия договора академии. Я даже умудрилась у секретарши ректора печать поставить на него, перед отправкой документов по местам практик студентов.

— Тогда я выкину из отделения всех, кого ты, якобы, спасла. — решил он надовить мне на жалость, думая, что я начну умолять его не делать этого пытаясь объяснить их обязательное нахождение тут. И начал доставать какие-то документы из стола.

— Ой! Да, ладно тебе! Большинство уже отоспалось и ушло по домам. А за одну пациентку заплатили, так что вы обязаны предоставить ей все условия для реабилитации. Ведь, девиз больницы, что у вас за спиной что говорит? — спросила я, а потом процитировала:-"Заплатил за свое здоровье, значит мы сделаем что бы ты стал здоров!" Так что, делайте! А так как она заплатила и поступила с тяжелыми травмами, то вы должны вызвать службу безопасности для разъяснения обстоятельств ее травм.

И спокойная вышла из кабинета, а потом и из здания. Довольная своей работой хотела погулять, но живот запротестовал против такой идеи и мне пришлось искать где можно покушать в такое прекрасное утро.

Не далеко от больницы был постоялый двор. Когда я зашла во двор, то поняла, что запах помоев и экскрементов отбивают все желание поесть в этом месте. Но кушать хотелось здесь и сейчас, то пришлось заткнуть нос и идти в едальный зал.

Внутри уже был народ и что-то отмечал. Меня по-началу не хотели пускать, но сунутая серебрушка сделала то, что мне нужно. Меня пустили и усадили подальше от празднующих.

— А что отмечают в такую рань? — спросила я у подавальщицы.

— Да свадьбу. — скривившись ответила она, ставя на стол еду.

— Что ж так скучно? Где пляски радости и музыканты поющие до хрипоты веселые песни? — удивилась я, на что девушка испугано округлила глаза и бочком- бочком сбежала от меня.

Люди сидели, тихо переговаривались, тихо пили и ели. Никто не говорил здравицы для молодых. Не кричал горько. Потом на свободный участок от столов вышел разодетый мужик со странным инструментом, который я видела в музее Земли, и начал играть. А потом и петь.

Что за инструмент у него в руках вспоминала на протижении всей его нудной песни. Песня была на релиозную тематику и объясняла новобрачным как должны себя вести муж и жена в браке. Так же пелось про их обязанности, чем занимается мужчина и чем занимается женщина, а так же чем они не должны заниматься. Короче — мужчина не лезет с советами в бабские дела, а женщина в мужицкие. Грубо конечно, но песня заканчивается таким советом. И тут же я вспоминаю название инструмента — "колесная лира".

Закончилось представление этого музыканта, как меня внутри что-то подтолкнуло. Я встала и пошла к празнующим. Краем глаза я заметила, как у подавальщицы расширились глаза в ужасе. Когда вышла, то собирающийся было уйти народ обратил на меня внимание. Так же краем глаза увидела, что весь обслуживающий персонал вышел посмотреть "что случилось?".

— Уважаемая молодая семья, гости. Я стала свидетелем счастливого события и хочу подарить вам подарок. — сказала я и запела…


Сегодня торжество любви
Сердца стучатся в унисон
Весь этот мир, что для двоих
Любовью нежной покорён.
Потоки кружева фаты
Любимый взгляд чудесных глаз
На свете всех прекрасней ты
И счастье кружит белый вальс.
Два сердечка родными стали
Два пути вдруг сплелись в один
На любовь небеса венчали
Нас от юности до седин…..
("Игорь Кибирев  -Свадебная" я не стала писать до конца, кому интересно интернет вам в помощь..)


Когда я закончила петь, то я услышала звон разбитой посуды. Это выпали тарелки из рук одного из гостей свадьбы.

— Что ты натворила?! — заорал этот человек.

— Я не вам желала добра и счастья в семейной жизни, а им. — ответила я, кивком показывая на молодых. А этот странный мужчина скривился в страшной гримасе и покраснел.

— Вызовите службу безопасности! — заорал этот ненормальный. — Это ведьма!!

Я испугалась. И хотела было убежать, но во-время опомнилась и вызвала Петра Ивановича. Он вышел из портала полуголым с заспанным лицом.

— Оляна, что в такую рань могло у тебя произойти? — спросил он у меня, а я что? Рассказала все что произошло. Петру Ивановичу это не очень понравилось.

— Ты кто такой? И почему в непотребном виде?! — возмущался этот странный, но ни я ни безопасник академии не обращали на него внимания.

— Молодая семья, вы рады песне, которую вам спели? — спросил он, те закивали и заулыбались, прижавшись друг к другу. — Кем вам приходится тот мужчина? — спросил он молодоженов.

— Он мой дядя. — ответила девушка.

— А почему другие ваши родственники молчат? — поинтересовалась я у молодоженов.

— Не знаю….- ответила девушка.

— Мне кажется я догадываюсь… — отмерла пожилая женщина. — Ты ведь не хотел, что бы она вошла в чужую семю. Да и к тому же в семью рыболовов. — говорила она и угрожающе тыкала пальцем в грудь родственника. — Я огорчена тобой сын.

Когда бабуля закончила говорить пришли люди в форме и забрали меня в отделение, но мы поехали не туда. Через решетку в окне увидела, что едим мы в квартал бедности.

Меня украли.



Оглавление

  • Загадка на отгадку
  •   Глава 1. Как я появилась на этот свет.
  •   Глава 2. Первые шаги
  •   Глава 3. Книжки малышки.
  •   Глава 4. Первые карандаши.
  •   Глава 5. Дележка лопатки в песочнице
  •   Глава 6. Учеба
  •   Глава 7. Новые учебники.
  •   Глава 8. Друзья на все времена
  •   Глава 9.
  •   Глава 10.
  •   Глава 11. Лагерь
  •   Глава 12. Тренировки
  •   Глава 13.
  •   Глава 14.
  •   Глава 15.
  •   Глава 16. Снова практика.
  •   Глава 17.
  •   Глава 18. Первое знакомство с владениями.
  •   Глава 19.
  •   Глава 20.
  •   Глава 21.
  •   Глава 22.
  •   Глава 23.
  •   Глава 24
  •   Глава 25.