Космическая комедия (СИ) [Mariette Prince] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Добро пожаловать во Флоренцию ==========

«Оставь надежду всяк сюда входящий»

«Ад», песнь 3, строфа 3

Зловещая тишина разлилась по полночному лесу. В густой чаще среди пышных деревьев, грозно застилающих своими ветвями дорогу каждому путнику и в самый светлый день, с наступлением темноты могло привидеться всё, что угодно.

Посреди поляны лежал мужчина. Некоторое время он был без сознания: трудно сказать, спал ли он или лишился чувств от вида чего-то ужасного. Неведомая сила побудила его очнуться. С трудом открыв глаза, он принялся оглядываться по сторонам. Прозрачный свет луны освещал лишь маленький участок поляны и кроны могучих лип, шелестевших в гнетущей симфонии.

— Где же я? — ужаснулся мужчина, поднимаясь на ноги.

Сам не зная почему, он двинулся в сторону холма, куда вела тонкая, заросшая густой травой дорожка. Вдруг в кустах раздалось шуршание. Он обернулся. Не показалось ли? Ох, лучше бы ему всё это снилось! Из глубины чернеющих кустов на него медленно надвигался лев. Он был огромен: едва ли в этих краях вообще водились такие звери! Грозное животное оскалило зубы. Что же делать? Бежать от него? Мужчина замер, не в силах сдвинуться с места. Рядом со львом он увидел волчицу. Её глаза блестели жаждой крови. Видит бог, ему суждено было умереть в этом лесу!

Отчаявшись и мысленно простившись с жизнью, мужчина уже закрыл глаза, когда за его спиной что-то зажужжало. На поляне сделалось светлее прежнего, словно солнце безвременно опустилось на землю. Этот свет спугнул хищников, и те поспешно вернулись в безопасную для них темноту. На вершине холма из неоткуда возникла большая синяя коробка. Из неё слышались чьи-то голоса.

— Неужто господь послал мне спасение? — прошептал мужчина, неспешно раскрывая глаза.

Из светящейся будки к нему вышел седовласый господин в необычном костюме, а за ним девушка на целую голову ниже ростом. Их фигуры были едва различимы в божественном ореоле, из которого они появились. Мог ли Бог услышать его молитвы и послать ангелов, чтобы спасти своего раба от мучительной смерти? Впрочем, незнакомцы не очень-то походили на ангелов: они всегда представлялись ему розовощёкими юнцами в белоснежных робах. Да и этот скрипящий звук показался совсем не божественным.

Свет позади незнакомцев медленно затухал. Наконец мужчина смог рассмотреть лицо одного из них. Седые кудри и римский нос придавали ему сходство с гением, создавшим «Энеиду».

— Вергилий, ты ли? — воскликнул мужчина, обрадовавшись своему спасителю.

— Кажется, мы промахнулись с годом, — сказал тот, нахмурив свои грозные брови, а затем поразил своим вопросом. — Вы не подскажете, в какую сторону Флоренция?

***

— Доктор, у меня урок через десять минут!

Клара недовольно покачала головой. Сколько раз она убеждала себя не вестись на эту уловку. Если Доктор обещал ей, что вернёт её домой вовремя, то он обязательно по дороге найдёт ещё пятнадцать поводов задержаться. Раньше это её ужасно злило. Ей приходилось выкручиваться из самых невозможных ситуаций: врать мистеру Армитейджу, что у неё потёк кран, поэтому она пропустила планёрку, переносить ужин с бабулей из-за того, что они застряли в каком-то жутком болоте на другом конце галактики и все её вещи теперь ожидала капитальная чистка, придумывать идиотские оправдания для Денни, почему она мокрая, загорелая или уставшая. Когда это всё чуть не довело до их разрыва, они условились с Доктором, что он будет возвращать её в то же время, из которого забрал. Некоторое время эта система успешно работала, и Кларе удавалось жить двойной жизнью. А затем… Смерть Денни, Рождество, снокрабы и второй шанс привели её к тому, что в этом уже не было необходимости. Ведь на самом деле она не любила условностей и ограничений. «Держать всё под контролем» и «не выходить за рамки дозволенного» — два совершенно разных принципа. Доктор не давал ей придерживаться первого, а второй она сама никогда не любила. Так что, спустя некоторое время Клара сдалась.

С тех пор они вдвоём уже не могли остановиться. Каждое новое приключение становилось опаснее прежнего, но им хотелось большего. Клара сбилась со счёта, сколько дней «свыше нормы» она намотала в ТАРДИС и как теперь ей считать свой возраст. Доктор был неутомим, фонтанировал идеями, а она больше не пыталась его утихомирить. Поэтому где одно путешествие, там и два, и три, и так до бесконечности. Время для них потеряло привычный ход.

Впрочем, полностью отказаться от жизни на Земле Клара всё-таки не смогла. Поэтому пункт «возвращаться вовремя» для неё всё ещё имел значение.

— Не волнуйся, это по дороге, — покачал головой Доктор, задавая новые координаты. — Неужели ты предпочтёшь 9Л старой доброй Флоренции? Родина Леонардо да Винчи, Микеланджело, Петрарки… Кого тут только не встретишь! Но мы ненадолго. Обещаю, никаких ужинов у Медичи и разговоров с Макиавелли о «Государе». Хотя… вы бы подружились.

— Как ты себе это представляешь? — фыркнула Клара. Ей с трудом верилось, что в таком месте, где расцвело искусство эпохи Возрождения, они задержатся «ненадолго».

ТАРДИС недовольно загудела, вторя её сомнениям, но Доктор был непреклонен. Его уверенные движения, иногда даже самоуверенные, выглядели так, будто он собрался снова украсть Луну и президентскую дочку, хотя ни то, ни другое ему уже не было нужно. Клара только тяжело вздохнула. Что ж, ей всегда хотелось побывать во Флоренции.

— Мы только туда и обратно, — заверил её Доктор, направляясь к двери. — Можешь не переодеваться. Долго не задержимся.

— Ты не хочешь мне сказать хотя бы в каком мы веке? — спросила Клара.

Всё это было как-то странно. Не то, чтобы их путешествия обычно отличались какой-то стабильностью, но в этот раз… У неё было какое-то необычное предчувствие. Интуиция редко обманывала Клару, поэтому она уже перестала надеяться вернуться к началу своего урока у 9Л.

Тем временем Доктор по уже известной ей технике облизал палец и, причмокнув, резюмировал:

— Очевидно, 14-й век. Примерно.

Всякое приключение, начинавшееся со слова «примерно» грозило быть настоящей катастрофой. «Примерно 11 век» привёл их к Робину Гуду и роботам в Шервуде, «примерно земля обетованная» — к подземному миру, построенному Мисси, «примерно Скандинавия» — к викингам и ложному Одину. Ожидать того, что «примерно 14-й век» окажется менее проблематичным, ей не стоило. Плюс, они оказались в каком-то тёмном лесу ночью — очевидно, Флоренция даже в 14 веке не могла выглядеть так запущенно.

Когда Доктор признался, что они «возможно» попали не в тот год, Клара уже готова была на него привычно ополчиться, потому что «вероятно» они попали ещё и не в то место. Его ошибки им всегда выходили боком и говорили об одном: что-то здесь не так. ТАРДИС никогда не делала случайный выбор, она доставляла их только в самое пекло. Выглянув следом за Доктором, Клара убедилась, что вокруг нет никаких сражений или грозных крестьян с вилами, готовых разложить костёр для сожжения ведьм прямо у их ног. А что она ещё могла подумать? Они ведь в Средневековье!

К её большому облегчению на поляне был только один человек и выглядел он жутко перепуганным. Мало кто в 21 веке останется спокойным, когда перед ним вдруг возникнет синяя полицейская будка с двумя незнакомцами внутри. Впрочем, Доктор как-то подбросил ей мысль о том, что объяснить такое странное явление людям из далёкого прошлого гораздо легче, чем его современникам. «Научный прогресс пошатнул вашу веру», — сказал он ей, но продолжать не стал. Клара и так всё поняла: Доктор не любил, когда его принимали за Бога, хотя это была идеальная маскировка.

Испуганный мужчина в красном чепчике, принявший Доктора за Вергилия, показался Кларе знакомым.

— Флоренция — мой славный город, его покинуть мне пришлось навек, — заговорил он непривычным слогом. — Уж жизни срок остался мне не долог…

— Кажется, я понял, — прошептал Доктор и загадочно улыбнулся. — Клара, угадай, кого мы тут встретили.

Стоило мужчине повернуться в профиль, как в голове у мисс Освальд тут же всплыл всемирно известный портрет. Надменный взгляд, низко посаженные глаза, нос с горбинкой…

— О боже! — Клара еле сдержала восхищение. — Это же Данте!

И вправду перед ними стоял Данте Алигьери — всемирно известный поэт позднего средневековья. Вживую он был… несколько приятнее, чем на полотнах художников, желавших увековечить его лицо. Клара всегда подозревала, что в Средние века замысел творца немного не сходился с достоверностью им созданного, но встреча с итальянским классиком только убедила её в этом.

— Откуда вам, прекрасная синьорина, известно имя бедного певца? — галантно поинтересовался он и низко склонился перед девушкой. — Вы, должно быть, муза, прекрасная Мельпомена или величественная Каллиопа? Скажи, о, Вергилий, мой учитель, мой пример любимый, с кем странствуешь ты в этом грешном мире?

Похоже, Данте искренне поверил, что перед ним разверзлись небеса и случилось чудо. Разубедить его в этом было крайне непросто: вряд ли средневековый итальянец поверит в то, что диких зверей отпугнул космический корабль, управляемый пришельцем и учительницей литературы. Хотя… этот человек умудрился в деталях описать ад, чистилище и рай задолго до того, как было создано теологическое представление о христианском загробном мире! Откуда в его воображении взялись все эти образы? И можно ли его после этого чем-то удивить?

— Я не… Нет, я не муза, милый мой поэт, — пытаясь подражать античному стилю стихосложения, заговорила Клара, но тут же сбилась. — Я просто…

Как назло у неё не было в голове ни одной идеи. Если Доктора он принял за Вергилия, то кем может представиться она? Кажется, в «Божественной комедии» у автора был только один проводник. Если не считать Беатриче — возлюбленную поэта. Но это было бы уже слишком. Он видит её впервые в жизни! Да и Данте, при всём уважении к его таланту, явно не был в её вкусе.

Угнетающая неловкость момента могла бы излишне затянуться, если бы за холмом не раздался оглушительный грохот, за которым последовали жуткие стоны. Словно тысячи грешников одновременно молили о пощаде. Не будь они в 14-м веке, можно было бы предположить, что какая-то малоизвестная рок-группа записывает новый альбом.

— Что это? — прошептала Клара, схватив Доктора за рукав. — Землетрясение?

Стоны становились громче.

— Неужто это звуки Ада? — воскликнул Данте. — Скажи, учитель, это ль испытание ты уготовил мне, чтобы познал я муки сотворения?

Лицо Доктора приняло одновременно самое худшее и самое лучшее своё выражение. Задумчивость на грани с восхищением, капелька страха и львиная доля адреналина — таким он становился перед началом каждого приключения. Сложно было в этом признаться, но в такие моменты он был особенно хорош!

— Это не похоже на землетрясение, Клара, — улыбка медленно появилась на губах Доктора. — Это кое-что получше. Захвати с собой средство от загара. Там, куда мы пойдём, будет жарковато.

========== Глава 2. Посторонним вход воспрещён ==========

Клара меньше всего на свете когда-либо хотела оказаться героиней «Божественной комедии». Великая поэма очень нравилась ей в студенчестве: она с удовольствием писала исследования и доклады о фундаментальном труде средневековой культуры. Детальная точность автора, мельчайшие образы и намёки доставляли ей непередаваемое эстетическое наслаждение. За исключением описания мучений грешников, вроде вывернутых кишок и навозных ям, конечно же. Клара и представить себе не могла, как такое могло прийти в голову человеку! До тех пор, пока сама это не увидела.

Прикинувшись Вергилием, Доктор убедил Данте пойти с ними. Вероятно, ему понравилось быть «под прикрытием». Вспомнив текст «Комедии», он умело наплёл про «проведение» и трёх женщин, что его послали. И у него так складно получилось! Клара редко задумывалась о том, что Доктор — тонкий психолог, особенно в своём нынешнем воплощении.

— Кстати, Беатриче за тебя замолвила словечко, — подмигнул Доктор растерянному поэту.

Данте тут же изменился в лице. Его глаза засияли надеждой — его Беатриче вот уже несколько лет не было в живых и он ужасно тосковал по ней. Как под действием гипноза, он двинулся следом за своими провожатыми, не задавая лишних вопросов.

— Мы не можем нарушать временные законы, — сказал Доктор Кларе, когда они подошли к воротам ада. — Если Данте не окажется здесь, то он не напишет свою «Комедию», Боккаччо не назовёт её «Божественной», Боттичелли не создаст «Карту Ада», и так по цепочке…

Клара подняла глаза наверх. «Оставь надежду всяк сюда входящий», — прочитала она знакомые строки. Грань с реальностью становилась ещё более эфемерной. Едва ли ей когда-нибудь хотелось увидеть всё это вживую. Вход в ад был ужасным зрелищем: толпившиеся вокруг ворот души людей, не грешников и не праведников, потерянные где-то «между». Их не приняли в раю, но и в ад дороги им не было. Всё, что оставалось этим бедолагам, не знавшим ни взлётов, ни падений, — жалобно вопить около ворот и навеки быть отвергнутыми. Данте описал их более поэтично и, можно даже сказать, слегка приукрасил.

Когда они оказались в первом круге — Лимбе, Доктор пришёл в неописуемый восторг. То, что до чёртиков пугало обычного человека, у него вызывало азарт и непреодолимое желание оказаться в самой гуще событий. Он, как сдвинутый экскурсовод, восхищался каждым замеченным философом и поэтом, с которым раньше уже встречался.

— Смотри-смотри, а это Гомер, — он чуть ли не подпрыгивал от воодушевления. — Мы как-то поспорили с ним, что он проиграет Гесиоду, и он проиграл. Он должен мне, между прочим!

Знакомых в этом секторе у него оказалось много. Самый «безобидный» круг был пристанищем душ некрещёных младенцев и добропорядочных язычников. Вся интеллектуальная элита античного мира собралась именно здесь: Платон, Овидий, Гиппократ и многие другие. Это восхитило Клару. Все те, о ком она читала в учебниках по античной литературе и истории, были перед ней. На минуту у неё в голове мелькнула мысль о том, что если ей и предстоит попасть куда-то после смерти, то здесь ей бы даже понравилось.

— Тут столько мудрецов и героев, — восхищённо прошептала Клара. — Увидеть их всех вместе это какая-то… дикая эклектика!

— Не спеши радоваться, — ответил ей Доктор так, что его могла услышать только она. — Вопрос в том, кто их всех тут собрал.

— Кто-кто, понятное дело — кто…

Едва она произнесла это вслух, до неё тут же дошло, о чём говорил Доктор. Клара повернулась к нему и по его лицу поняла, что её догадка верна. Ну, конечно же! Как она сама не обратила на это внимание? В Лимбе собрались все античные герои, известные во всём мире, каждый из них узнаваем и отличим. Почему они все здесь? И где же простые люди, никому неизвестные?

Правило, которое ей пришлось усвоить с первого путешествия, гласило: никогда не доверяй своим глазам. Во Вселенной столько обманщиков и умелых иллюзионистов, способных создать другую реальность ещё правдоподобнее настоящей. Но есть кое-что, что всё-таки позволяет зацепиться за правду, — детали. На них обычно не хватает времени, особенно на всякие малозаметные безделушки. К ним и стоит приглядываться.

Отсутствие простых людей нельзя было назвать незаметной деталью. Впрочем, впечатлительный путешественник не обратил бы на это внимания: экскурсия в аду и так отнимает слишком много эмоций. Чувство страха и инстинкт самосохранения только помогают этому. Глядя на Данте, поражённого происходящим вокруг него, Клара нервно сглотнула.

— У тебя есть какие-то идеи? — шёпотом спросила она у Доктора.

— Пока нет, — покачал головой тот. — Но кто бы он не был, он хорошо работает. Весьма… реалистично.

Пока Доктор вытирал свой ботинок от грязи, в которую умудрился наступить, они чуть было не упустили из вида Данте. Он поднялся на высокий холм, с которого было хорошо видно всю ширину первого круга.

— Я зрел Электру в сонме поколений, Меж коих были Гектор, и Эней, — про себя забубнил поэт. — И хищноокий Цезарь, друг сражений.

— Электромагнитное поле здесь нестабильно, — рассуждал Доктор, жужжа очками то над кустом, то над скалистой глыбой. — Тем не менее порода настоящая. Что ж, по крайней мере, мы точно на Земле.

Затем он подпрыгнул сначала на одной ноге, потом на другой, постучал пяткой по камню, обнюхал его, но остался недоволен результатом своего исследования. Грозные брови отчаянно устремились друг к другу. Доктор начинал раздражаться.

— Чувствуешь, чем пахнет? — спросил он и зашмыгал носом.

Клара принюхалась.

— Ничем? — пожала плечами она. — Воздух как воздух. Может, есть какая-то лёгкая свежесть. Как будто здесь хорошо проветрили.

Это было странно. Попав в ад, Клара ожидала, что тут будет жарко и душно. Вряд ли в первом круге работают кондиционеры или охладительные установки. Хотя, если бы здесь оказался офис «Би-Би-Си»…

— Кислород. Здесь очень много кислорода, — Доктор задумчиво почесал висок. — Перенасыщение кислородом может быть опасно для человека. Оно вызывает тошноту, головокружение, помутнение сознания. Вплоть до галлюцинаций.

— У нас не может быть коллективной галлюцинации, — нахмурилась Клара.

Доктор звонко прицокнул языком.

— Массовые галлюцинации — явление неизученное человеком, но вполне возможное, — ответил он. — Вероятно, кто-то или что-то пытается воздействовать на наши зеркальные нейроны, чтобы создать иллюзорный ад и убедить нас в его реальности. Я бы предположил, что это дело рук Мисси, но…

— Но?

— Зачем это ей?

Его сомнение было разумным — Мисси никогда не делает ничего просто так. Даже у абсолютного гения зла всегда есть своя причина и мотивация. Мисси, несмотря на своё собственное заявление, не была помешанной. Да, она убивала ради забавы, крушила стены и уничтожала планеты, но при этом имела с этого выгоду. Она могла бы создать ещё один загробный мир для сбора новой армии, но вряд ли решилась повторяться. Пойманный преступник не станет использовать один и тот же метод дважды. К тому же, Доктор ясно дал понять, что не заинтересован в таком раскладе. Но если не она, то кто? Внезапно Кларе пришла в голову нелепейшая, но вполне возможная идея.

— Может, Данте должен привести нас к разгадке? — предположила она. — Мы в ловушке, это очевидно, но ведь ты сам говорил, что это лучший способ получить информацию. Может, Данте — и есть наш ключ к ответам?

— Да ты посмотри на него: дурачок в чепчике каждому моему слову поверил! — прыснул Доктор громче, чем следовало, за что ему тут же прилетел острый локоть в бок. — Но выпускать его из виду, всё же не стоит.

Данте, взволнованно рассматривавший всё вокруг, даже не обернулся. Его взгляд цеплялся за каждого встречного мученика и вместе с ужасом в нём читался восторг. Как ребёнок, он жадно пожирал глазами открывшееся для него страшное чудо. Ему бы смартфон или «go pro» и всё — непременно стал бы первым средневековым блогером. Клара усмехнулась от нелепости своих ассоциаций. И всё же эта азартность и лёгкое помешательство было ей так знакомо. Невольно она посмотрела на Доктора — ещё одного человека из их странной компании, у которого происходящее вызывало непреодолимый интерес.

— Ну, что ж, тогда надеюсь, идиот с будкой во всём разберётся, — голосом, полным скепсиса, ответила Клара. — Надеюсь, ты хорошо помнишь сюжет?

Доктор хотел было ей что-то ответить, но вдруг за его спиной раздался грозный рёв. Протяжный, раскатистый, как волны в бушующем море, он окатил своим властным громыханием несколько кругов. Грешники тут же притихли — ни у кого не было сомнений, что эти звуки не сулили ничего хорошего. Кроме Доктора, конечно же. Он воспринял это, как сигнал к действию, и, привычно подражая пингвиньим бегам, направился в ту сторону. Кларе оставалось только бежать за ним следом.

Вопреки её надеждам и маломальским ожиданиям рёв никак не прекращался, а становился громче. Клара несколько раз успела споткнуться, поскользнуться на камнях, едва не угодила в какую-то зловонную лужу (спасибо Данте вовремя подхватил её за локоть), но продолжала следовать за Доктором. По осыпающимся ступенькам они спустились на второй круг и тут же наткнулись на источник звука — огромное существо, отдалённо напоминающее человека, высотой в четыре метра, мускулистое и грозное. Когда оно открывало свою огромную челюсть, из неё торчали длинные жёлтые клыки, перепачканные кровью. К нему выстроилась целая очередь грешников, робко выслушивающих свои обвинительные приговоры. В завершении суда существо взмахивало длинным хвостом, обмотанным вокруг тела несколько раз. Ужас охватил Клару, стоило ей вспомнить имя этого существа — перед ними был Минос. Именно он «сортировал» души грешников по разным кругам.

— О ты, пришедший в бедственный приют, — взревел он, обратившись к Доктору. — Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом? Не обольщайся, что легко войти!

— Цель нашего путешествия — деловая, — уверенно заявил тот и нахмурился. — Надеюсь, паспортного контроля у вас тут нет? Не все документы с собой захватил.

Минос склонился над своими записями, очевидно, пытаясь обнаружить в списках их имена. Тогда Кларе пришлось взять инициативу в свои руки. Пока Доктор устраивал поединок в гляделки с Миносом и давил на него всем авторитетом своих атакующих шотландских бровей, она быстренько загуглила текст «Божественной комедии» (и откуда в аду LTE?).

— Тому, кто сходит Адом, Не преграждай сужденного пути, — напрягая связки, громко произнесла Клара. — Того хотят — там, где исполнить властны То, что хотят. И речи прекрати.

Услышав это, Минос оскалился, но вынужден был уступить. Звонче хлыста он щёлкнул своим хвостом, давая знак страже пропустить путников вперёд.

— Надо же, не думала, что это сработает, — шепнула Клара Доктору.

— Это очень странно, — нахмурившись, ответил он. — Что там дальше? Странно, что ты со своим синдромом отличницы наизусть не помнишь. Кстати, у тебя есть любимый круг? Можем там задержаться.

Если Доктору шутка показалась забавной, то его спутница и уж тем более Данте, бледный как смерть, точно не готовы были её оценить. Клара нервно сглотнула, пробежавшись взглядом по содержанию пятой песни.

— Сладострастники, — она оторвалась от экрана и посмотрела вперёд.

Перед ними возникли тысячи ураганов, исторгавших сладкие и в то же время ужасные стоны. Самый неоднозначный, самый пугающий её круг был следующим. Клара почувствовала, как гулко бьётся сердце, а Доктор без предупреждения просто взял её за руку.

========== Глава 3. Любовь — порок? ==========

— И я узнал, что это круг мучений Для тех, кого земная плоть звала, Кто предал разум власти вожделений…

— О, Данте, замолчи, пожалуйста!

Если бы кто-нибудь несколько лет назад сказал ей, что она будет затыкать самого Данте Алигьери, Клара бы в жизни в это не поверила. Но теперь, смотря на реалистичные ужасы того самого ада, который он так искусно описал, она решительно не хотела слушать никаких стихов. В страданиях этих людей не было ничего поэтичного. Ужасные вихри поднимали мужчин и женщин вверх на огромную высоту, затем бросали на землю и повторяли то же самое бесчисленное количество раз. А эти стоны… Мелодия боли и страданий звучала совершенно не эстетично, попросту жутко. Благодаря Доктору Клара побывала во многих местах, в том числе и во время битв, сражений, но даже там она не испытывала таких кошмарных ощущений.

— Уверена, что хочешь продолжить экскурсию? — шепнул ей Доктор. — Это всего лишь второй круг, а ты уже бледная, как смерть.

Только сказав это вслух, он понял, что выбрал оборот. Клара бросила на него испуганный взгляд, молча подтверждающий его опасения. Даже если её стошнит при виде льстецов, застрявших в кале, или кипящих в крови насильников, она не остановится. Клара Освальд стала слишком похожа на своего друга, чтобы свернуть на полпути.

Стиснув руку Доктора в своей ещё крепче, Клара уверенно двинулась вперёд. Она старалась смотреть по сторонам исключительно с целью заметить какие-то малозначительные детали, которые тем не менее могли бы выдать «фальшивку». Во-первых, так ей было проще сохранять самообладание — сфокусировавшись на собственной миссии, Клара меньше думала о том, что испытывают грешники. Вот когда пожалеешь о своей сильно развитой эмпатии! Во-вторых, она всё ещё помнила про вселенских обманщиков. Может, всё-таки Доктор прав и у них коллективные галлюцинации? Или они попали в очень качественную симуляцию и стали подопытными кроликами в каком-то глупом эксперименте? Если так, то им следовало быть очень наблюдательными. Когда они с Мисси искали Доктора, та говорила что-то про анахронизмы. На некоторое время Клара зацепилась за эту идею, но быстро сдалась: в аду времени не было как такового. Вечные муки, вечные мученики.

— Почему ты так нервничаешь именно здесь? — донеслись до неё слова Доктора.

Клара удивлённо захлопала ресницами и взглянула на него.

— Что? Почему? С чего ты взял?

— Ты дрожишь, у тебя потеют руки, — спокойно произнёс Доктор. — Не то, чтобы мне неприятно, я привык к твоим рукам… — он стеснительно кашлянул. — С твоим пульсом можно гимны записывать.

Только его смущение спасло её от неловкости затронутой им темы. Как объяснить Доктору, почему сладострастники заставляют её нервничать? Не будет же она рассказывать ему о том, как задавалась вопросом «что есть похоть, и где её границы в современном контексте»? Клара помнила, что для христиан любая сильная страсть отдаляет человека от Бога, особенно, если она вне закона. Но за столько лет весь мир изменился! Законы стали другими, люди начали воспринимать свою сексуальность несколько иначе и говорить о ней открыто. Безусловно, и тогда бывало всякое. Мужчины изменяли жёнам, женщины имели несколько любовников. За закрытыми дверями совершались такие непотребства, о которых не каждый современный человек готов был узнать. Тем не менее тема секса не была публичной. А теперь… Клара никогда не назвала бы себя моралисткой, но то, что раньше считалось пороком, в её времени вполне укладывалось в норму. Даже если предположить, что дело не в качестве, а в количестве, и порочно лишь чрезмерное желание, то как же тогда нимфомания, признанная психологическим расстройством? Болезнь не может быть пороком. Размышляя на эту тему, Клара запуталась окончательно. И что же в таком случае ей считать похотью?

— Ты знаешь историю о Паоло и Франческе? — неуверенно поинтересовалась она.

Доктор пожал плечами.

— О том, как она влюбилась в младшего брата своего мужа, а тот их застукал вместе и заколол? — судя по тону, он не оценил куртуазную романтику.

Тогда в голову Кларе пришла идея. Доктора было трудно впечатлить, особенно прошлым. Её попытки в этом смысле были тщетными. Однако с ними был человек, способный придать слову поражающую силу, даже когда тема звучит не слишком привлекательно.

— Данте, не могли бы вы мне помочь? — Клара обратилась к поэту, подзывая его к себе.

— Что вам угодно, милое создание? — ответил он с улыбкой.

Подойдя к краю второго круга, они вдруг остановились. В бушующей туче Кларе удалось разглядеть две узнаваемые фигуры. Бедняжки вращались поодаль друг от друга и безуспешно тянулись навстречу. Что это, если не вечная любовь? Преступная и запретная, но всё же…

— Ты узнаёшь, кого-нибудь из них? — спросила Клара, указывая на грешников.

Данте взглянул на два вьющихся внутри урагана силуэта и изумлённо ахнул.

— Не может быть! Прекрасная Франческа? — он потянул вперёд руки. — А там напротив, неужели Паоло?

И, словно заучив наизусть собственный текст, поэт повторил свои вопросы. Франческа — красивая молодая женщина, с пышными каштановыми волосами, перепачканными грязью, — ответила Данте. Её страдающее лицо было прекрасно. Она рассказала и о чтении истории о Ланселоте, и о силе непреодолимой страсти, что сделала её порочной:

Тот, с кем навек я скована терзаньем,

Поцеловал, дрожа, мои уста.

И книга стала нашим Галеотом!

Никто из нас не дочитал листа.

«Тот, с кем навек я скована терзаньем», — мысленно повторила Клара. Какими знакомыми ей показались эти слова. Не от того, что она так часто перечитывала «Божественную комедию», — она уже перестала задумываться о возникающем ежеминутно чувстве дежавю. Поймав печальный взгляд Франчески, Клара посмотрела на Доктора. А если и это — порок?

— Я всё равно не понимаю, — Доктор разочарованно фыркнул. — Он убил их за то, что они любили друг друга, но разве они в этом виноваты? Как можно считать пороком химические и физиологические процессы в организме? Иногда люди ведут себя слишком жестоко. Хуже, чем далеки.

Он был прав. Конечно, если не утрировать, разве виновата была Франческа, что Паоло оказался красив и молод, а его брат Джанчотто — хромым и безобразным? Их брак начался с обмана: она верила, что выходит замуж за очаровательного юношу, приехавшего просить её руки. Никто не сказал ей, что не он будет её мужем. Суровые патриархальные законы и династические союзы причудливо выворачивали всё наизнанку. Любовь порочна, а счастье незаконно. Почему людям потребовалось так много времени, чтобы понять, насколько плохо работает эта схема?

Во всех историях о запретной любви, которые Клара просто обожала, больше всего её восхищала смелость влюблённых. Сколько отваги нужно было иметь, чтобы пойти порой на преступление для того, чтобы урвать кусочек счастья? Сотни, тысячи романов всплывали в памяти: Парис и Елена, Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта — все они наверняка должны были попасть сюда и мучиться после смерти. За что? Потому, что во всём огромном мире сумели найти свою половину? Из-за того, что выбрали любовь и отбросили все условности? Потянулись друг к другу и своими чувствами разрушили непреодолимые преграды. Этим они заслужили свою смерть, так ещё и страдания после неё?! Иногда нужные люди встречаются поздно, слишком поздно. Как сказала Мейзи в Восточном экспрессе, когда Доктор пытался разгадать непостижимого Гаса: «Жизнь была бы гораздо проще, если бы нам нравились правильные люди. Но тогда не было бы сказок». Великая любовь всегда трагична, как говорила учительница Клары в школе, но вместе с тем на свете нет ничего прекраснее.

— У тебя есть какие-нибудь версии? — вопрос Доктора вырвал её из размышлений.

— Что? Нет, даже не знаю, с чего начать, а ты? — скороговоркой ответила Клара, тем самым выгадывая себе пару секунд на размышления.

— Здесь всё слишком реалистично, — Доктор упрямо нахмурился, рассуждая вслух. — Мы на Земле — в этом нет никаких сомнений. Даже грязь настоящая. Я сверил карты. К тому же, что бы это ни было, мы здесь — случайные гости. Следовательно, отметаем вариант о том, что ТАРДИС угодила в ловушку.

— Не отметаем. Насколько бы натурально не выглядел этот ад, нет никаких гарантий, что нас никто не дурачит.

Когда она закончила, Доктор повернулся к ней и наградил довольной улыбкой. Их любимая игра в Холмса и Ватсона доставляла удовольствие даже в таких обстоятельствах. Угадывать направления мысли друг друга для них было уже настолько естественным, что со стороны казалось, у них были заранее прописанные реплики. Впрочем, теперь зрителей не было, и они играли только для себя.

— Я точно тебе не плачу? — шутливо спросил он.

— Хочешь меня обидеть? — Клара довольно вскинула бровь. — Ты — моё хобби, помнишь?

Они ещё некоторое время прогулялись вдоль скалы, рассматривая всё вокруг и делясь наблюдениями. Этот круг больше ничего не мог им дать.

— Думаю, больше подсказок будет ближе к центру, — Доктор нахмурился и недоверчиво посмотрел в сторону Данте. — Нам нужно двигаться дальше, чтобы найти хотя бы какие-то зацепки, а не тормозить на каждом повороте. Может, подаришь ему книжку и он сам будет читать описание к каждому кругу? Как у вас в музеях принято: персональные гиды или что-то вроде того.

Это заставило Клару улыбнуться.

— Доктор, он — всего лишь человек, — снисходительно заметила она. — Впечатлительный, хрупкий, испуганный. Ему сейчас и страшно, и жутко интересно. Он ведь в аду!

— Ты тоже человек, — ответил Доктор и, быстро взглянув на неё, не стал продолжать свою мысль.

— Но я не…

Клара запнулась на полуслове, вдруг подумав о том, к чему только что вывел их разговор. Кроме того, тон Доктора ясно дал ей понять: он сказал это не просто так. Включилась его любимая в последнее время волна о «долге заботы». Сначала Клара не придавала большого значения его смущённым речам о том, что он считает себя ответственным за неё, — это казалось ей очень милым, но слишком смешным для того, чтобы воспринимать всерьёз. Однако вскоре Доктор перестал намекать и уже без завуалированных метафор говорил ей о своих опасениях. Его страх был настоящим: она видела в его глазах, насколько сильно он боится потерять её. Ещё никогда Доктор не говорил столько о хрупкости человеческой жизни. Тогда Клара взялась за дело с другой стороны: она просто запретила ему говорить об этом. Безрассудность, овладевшая ей после пережитого Рождества, сделала её абсолютным фаталистом.

— Я пойду поговорю с ним, — сказала Клара, чтобы не развивать эту тему. Здесь было крайне неловко говорить о смерти.

Поспешив к Данте, она заботливо поинтересовалась его самочувствием, расспросила про впечатления и ещё слегка забила ему голову всякими глупостями, как бы между прочим заставив двинуться с места. Так они миновали этот злополучный круг. Несмотря на то, что дальше их ожидали испытания пострашнее — злые ливни, зловонные ямы и ужасный город Дит, Клара почувствовала облегчение.

========== Глава 4. Слишком много итальянцев ==========

Решение идти вперёд побыстрее было очень даже верным. Чем дальше они продвигались, тем больше неприятных и даже омерзительных картин они видели на своём пути. Едва не растерзанные Цербером, которому Доктор вовремя догадался бросить земли, путешественники с каждым шагом испытывали новые неудобства и сомнения. Обжора Чакко рассказал им, как ему приходится гнить под дождём и градом. Из-за этой короткой беседы Клара жутко промокла: её платье неприятно липло к телу, а волосы превратились в мокрые сосульки и начали завиваться. Выглядела она, как мокрая ворона. То же можно было сказать и о Докторе: с его носа стекали капли дождя, белая рубашка стала почти прозрачной и сливалась с бледностью его кожи. Своё пальто он ещё в самом начале отдал Кларе.

— Лучше бы это была симуляция, — недовольно шипел он, накрывая её плечи. — Кто бы мог подумать, что в аду может быть так холодно.

До города Дита оставалось ещё два круга. Миновав Плутоса, охранявшего скупцов и расточителей, они дошли до Стигийского болота. Насколько помнила Клара, это был уже пятый круг — ещё один пугающий её грех, за который она подсознательно частенько раскаивалась. Здесь нашли свои вечные мучения гордецы, страдавшие приступами гнева. Они отчаянно дрались друг с другом в болоте, окунали друг друга лицами в нечистоты, барахтались в них и неистово кричали. От этих возгласов у Клары мурашки пробежали по коже. Доктор, как назло, добавил масла в огонь.

— Вот видишь, — сказал он, — до чего доводит невыдержанность? Если припомнить, как ты на меня орёшь, ты бы могла оказаться здесь вместе с этими ребятами.

Клара метнула на него взгляд, полный раздражения, и толкнула в плечо. Ей было так холодно, что зуб на зуб не попадал, а тут ещё его идиотские подколы!

— Ты ещё и драчунья, — проворчал Доктор. — Спасибо, что в этот раз не по лицу.

— Только не говори, что я давала тебе пощёчины незаслуженно, — Клара скрестила руки на груди.

У Доктора на это были возражения, но он не успел их озвучить. Данте напомнил о себе, робко указав на единственный челнок, подплывающий к берегу. Скрипящая, полуразбитая лодка, которой управлял высокий мужчина в чёрном балахоне, хлюпала среди источающих отвратительный запах волн.

— Это кто? Харон? — поинтересовалась Клара.

— Нет, это Флегий, — ответил Данте, разглядывая перевозчика. — Боюсь, у нас нет денег, чтобы ему заплатить.

— Это и не нужно!

Доктор выступил вперёд и направился к челноку. По его уверенной походке казалось, у него был план. В отличие от него Данте не очень хотел приближаться к болоту. Тогда Кларе пришлось, как учительнице начальных классов, взять его за руку и с уговорами повести за собой.

— Простите, милейший, когда следующий рейс? — сощурившись спросил Доктор. — Нам нужно на ту сторону.

— Ааах, вот ты и попалась, грешная душа! — раскатистым басом потянул Флегий.

От его возгласа задрожала даже вода в болоте. Дерущиеся гордецы замерли, испуганно обернувшись к своему стражу. Но Доктор не шелохнулся.

— Нет-нет, мы тут проездом, — он достал из кармана психобумагу и показал её челночнику. — Вот, видите, виза продлена, документы в порядке. У нас дипломатическая миссия, знаете…

— Проходите, — прервал его Флегий, отступая в сторону.

Доктор обернулся к своим спутникам и махнул рукой.

Плыть по болоту было жутковато. Души умерших хватались за лодку, пытаясь вылезти, но Флегий жестко отбивался от них веслом. Данте, на вид немного привыкший к этому жуткому антуражу, вглядывался в лица гордецов с любопытством. Одного из них он узнал — то был его старый враг. Между ними завязался спор и мертвец попытался утащить Данте за собой. Благо, Доктор вовремя оказался рядом.

— Что за варварство? — возмущался он, тщетно пытаясь стереть болотную тину с рукава. — Тебе так искупаться захотелось? Давай уж на обратном пути, сейчас у нас много дел.

— То был Ардженти, гнусный себялюбец, — пренебрежительно отозвался Данте. — Он без оглядки лезет на рожон!

— И потому вы решили вступить в ним в спор? — Клара скептически взглянула на поэта, а затем на Доктора. — Кого-то мне это очень напоминает.

— Я никогда не спорю с идиотами! — возразил повелитель времени.

«Ну, конечно!» — про себя усмехнулась Клара. Уж кто-кто, а Доктор — тот ещё любитель поспорить. Пусть не с идиотами, хотя иногда и такое случалось. До сих пор ей вспоминалась их перепалка с Робином Гудом в темнице. Боже мой, и это он не любит спорить? Просто здесь он, видимо, ещё не нашёл достойного оппонента.

Пока она думала об этом, под руку ей попалась какая-то острая вещица не большое напёрстка. На ощупь её поверхность была ребристой. Что это? Раньше её тут не было. Поднеся необычный предмет к лицу, Клара разглядела нечто похожее на винт с заострёнными лопастями. Тут же она перехватила внимательный взгляд Доктора.

— Откуда это здесь? — спросила она вслух.

— Ах, кажется, этим крючком за меня зацепился мерзавец Ардженти! — произнёс Данте. — Он порвал мне рукав!

Мельком взглянул на прорезанную ткань, Клара убедилась, насколько острая эта штука. Кроме того, стало ещё неочевиднее, откуда она взялась в болоте.

— Вряд ли же в ад пускают с любимыми побрекушками? — шепнула она Доктору. — Роботы?

— По одному винту сложно сказать, — он забрал винтик из её рук. — Похоже на часть охлаждающего механизма. Но для чего такие острые лопасти? И почему он такой маленький?

Ещё некоторое время он покрутил его в руках, посмотрел на него через свои очки, а затем бросил в воду.

— Ты что? — вскрикнула Клара.

— Не хочу сделать дырку себе в кармане, — заметив её изумление, сказал Доктор. — Это обычный стальной винт. Мне надо было его сохранить как сувенир?

В полнейшем молчании они продолжили свой путь. Клара чувствовала себя обиженной: она обнаружила хотя бы какую-то зацепку, а Доктор так легко взял и выкинул её. Снова он примерил излюбленный образ таинственного всезнайки — в такие моменты ей хотелось хорошенько его стукнуть.

Челнок гулко ударился о каменистый берег. Вот они и пробрались к следующему кругу. Флегий опустил весло, всем своим видом показывая, что переправа окончена. Он не сдвинулся с места, когда пассажиры стали выбираться из лодки, и отчалил в ту же минуту, как Доктор ступил на землю.

До города Дита они добирались дольше, чем планировали. Несмотря на уверенность Доктора в том, что он знает, где вход, ворот не было видно даже спустя полчаса пути. Вместо этого им с трудом удалось избежать столкновения с фуриями. Данте задержался у одной из раскалённых могил: он был поражён, когда мертвец, скрепя костями, поднялся во весь рост и взглянул на неё с жадным интересом. Он слышал его голос и узнал в поэте земляка. Однако знакомство вышло неудачным: мертвец оказался Фаринатой дельи Уберти, что возглавлял враждебный дом для предков Данте. Поэт дал достойный отпор знатному недругу. Между ними завязалась перепалка, и Клара грустно вздохнула: в отличие от Данте ей было совсем не интересно выяснять, кто прав в старинном флорентийском споре. Она вообще с трудом могла вспомнить причину их исторического конфликта. Эти итальянцы, они постоянно из-за чего-то друг с другом воевали! Всё и не запомнишь!

В это времяДоктор отошёл к городской стене и принялся ковыряться в стыках между камнями. Это привлекло внимание Клары. Ещё немного обижаясь на него, она всё-таки не смогла подавить своего любопытства и подошла к нему сзади.

— Что выискиваешь? — учительским тоном произнесла она у него над головой.

Доктор сначала вздрогнул, что вызвало её улыбку, но затем быстро к ней обернулся и произнёс заговорщицким тоном:

— На самом деле ничего. Мне нужно было отвлечь тебя от нашего великого комедианта, так, чтобы он этого не заметил. Ты с ним нянчишься, как со своим любимым 5Л!

— Боже, ты что, ревнуешь? — Клара усмехнулась.

Но Доктор решил проигнорировать её вопрос, тем самым подтвердив её догадки. Было что-то милое в его ревности, забавное и какое-то мальчишеское. Тяжёлые брови, сомкнутые на переносице, суетливый взгляд и напряжение во всём теле — как будто Доктора лишили сладкого и поставили в угол! Но от всего этого ей пришлось отвлечься.

— Тут слишком много итальянцев, не находишь? — сказал он, недовольно поджимая губы.

Клара вслед за ним внимательно огляделась по сторонам. Действительно, большинство грешников, которых они встречали по дороге, Данте узнавал в лицо и это были известные итальянцы. Если читатели «Божественной комедии» ещё могли бы предположить, что автор просто решил описать только своих соотечественников, то для них теперь, как для очевидцев было отчётливо заметно это национальное большинство. И это, правда, настораживало. Не может же быть, что грешила только одна нация, а, скажем, те же англичане или французы спокойно коротали вечность где-то в раю!

— Почему ты не хотел, чтобы об этом слышал Данте? — Клара взволнованно посмотрела на Доктора. — Думаешь, он не настоящий?

— Нет, он — настоящий, — хмыкнул тот. — Ты сказала, что возможно, Данте — наш ключ. Что, если это так? Ведь мы движемся в точности, как он написал в своей книге, хотя никто нас не ведёт.

— Подожди, но ведь в книге такого не было. Данте путешествовал не один, а с…

— Вергилием?

Самодовольная улыбка Доктора сначала привела Клару в недоумение, но уже в следующий миг она всё поняла. Конечно, как же ей это раньше не пришло в голову?! В книге проводником главного героя был Вергилий, за которого Данте принял Доктора при первой встрече. Он считает его Вергилием и следует за ним! В остальном же, не считая Клары, как третьего путешественника, все события воспроизводились в точности по тексту. И они ещё сначала нарочно ему подыгрывали!

— Хочешь сказать, это как с Бетховеном? — изумившись, уточнила Клара.

— Нет, тут более многослойная фактура.

Прикусив большой палец, как он всегда делал в попытке сосредоточиться, Доктор принялся ходить взад и вперёд.

— Здесь всё натуральное, — он раздражительно повёл плечами. — Даже если бы это была минисфера, в ней невозможно добиться такого уровня детализации. Значит, декорации настоящие. Но кто их построил? Как? И зачем?

Задача имела слишком мало данных и несколько переменных, что автоматически повышало уровень её сложности. Вопросы, справедливо заданные Доктором, приводили в пустоту. Единственная ниточка к разгадке была именно в этой причудливой детализации «Божественной комедии», в которой её автор стал главным героем ещё до её написания. Получался замкнутый круг. Если Данте написал то, что увидел, но ад был построен исходя из его описаний, то тут было не обойтись без путешествий во времени.

— Я бы предположил, что это звенья одной цепочки, если бы она не была закольцована, — Доктор начертил на песке палкой знак бесконечности. — Получается временная петля. Да, вроде той, что с Бетховеном. Но кто мог устроить такую для Данте?

— Как много рас умеют перемещаться во времени? — Клара посмотрела на рисунок через его плечо. — Ты не мог этого сделать, Мисси — тоже, значит, это не повелители времени. Кто ещё мог проделать такой фокус?

— В том-то и дело, что никто.

Недовольный таким раскладом, Доктор цокнул языком и стёр свой рисунок.

— Ладно, вот, что мы сделаем, — объявил он. — Притворимся, что ни о чём не догадываемся. Кстати, потому я и выбросил твой винт. Не дуйся! Данте не должен заподозрить, что всё это неправда. Хотя и я до конца не знаю, правда это или нет…

За их спинами послышался жуткий рёв очередного подземного чудовища. «Что ж, игра продолжается», — подумала Клара и кивнула Доктору в знак согласия.

========== Глава 5. Знакомые лица ==========

Преодолевать каждый новый круг было испытанием не только для психики, но и чисто физически. Скалистые тропы, леденящие душу вопли грешников и невыносимый запах — ко всей этой атмосфере невозможно привыкнуть при всём желании. Клара крепко вцепилась в руку Доктора с надеждой, что это поможет ей пережить окружающий их кошмар.

Дорога привела их к обвалу, с которого открывался устрашающий вид на царство мёртвых. Едкая вонь, смешавшая в себе запахи нечистот и человеческого гниения, буквально резала глаза. Она была почти что осязаема, грязно-желтым туманом оседая в воздухе. После нескольких вдохов Клара с отвращением закашляла. К горлу подступала тошнота. Ещё несколько минут в этом месте вполне могли их убить.

— Давайте сюда, — сказал Доктор, указывая на большую плиту. — Здесь ещё можно дышать.

Все трое скользнули в укрытие и попытались отдышаться. С некоторым опозданием Клара заметила, что они оказались в сломанной гробнице. «Папа Анастасий», — прочла она на камне. Папа-еретик. Начиная с этого момента, в комедии Данте начинались самые горячие приключения.

— Что там дальше по списку? Жду не дождусь новых омерзительных пейзажей, — послышался иронический голос Доктора.

Клара взглянула на него с беспокойством, затем на Данте, уже попытавшись подавить в себе разыгрывающуюся тревожность.

— Отсюда видно три оставшихся круга, — сказала она и нервно сглотнула. — Нам нужно спуститься вниз к самому центру.

— Всего три круга! Пусть не так далёк! — воскликнул Данте с оптимизмом.

— К сожалению, не совсем так, — Клара скривила губы. — Они, конечно, меньше предыдущих, но…

Испытывающий взгляд Доктора на секунду прервал её рассказ. Она сказала что-то не то? Её память, пусть и не была феноменальной, но ещё после первого прочтения запечатлела внутри чувство огромного отвращения от последних трёх кругов. Истязания в них были не такими тошнотворными, но сама концепция каждого греха и наказания казались ей чудовищными. Но Доктор, видя её заминку, в конце концов кивнул в знак разрешения, мол, продолжим лекцию.

Ей потребовался глубокий вдох.

— В 7 круге три пояса: Флегетон, Лес Самоубийц и Горючие пески, — Клара указала в сторону ближайшего к ним углубления. — Здесь воздаётся за насилие. В первом поясе — вот эти бедняги во рву — «насильники над ближними». Хотя понятие «насилия» семантически значительно изменилось за несколько веков после…

Вовремя она прикусила язык, но Данте даже не обратил на это внимания. Их взгляды были прикованы к барахтающимся в густой кипящей жидкости людям. В тех, кому удавалось вынырнуть, с берега из лука стреляли кентавры. Грешники вскрикивали от боли и снова погружались в вязкий кипяток.

— Что это за вода? — поморщился Данте. — Похоже на бурлящее вино.

— Насчёт бурления, ты не прогадал, — усмехнулся Доктор, но тут же сделался серьёзным. — Только это не вино. Это кровь.

Он произнёс это с такой зловещей интонацией, как герой фильма ужасов. Свойственная ему театральность подкрепила образ: Доктор выразительно поднял брови и улыбнулся. От такой жуткой улыбки любому стало бы не по себе, так что бедный Данте нервно охнул и чуть было не упал на землю.

— И… как нам перейти эту реку? — едва выговорил он.

В разговор поспешила вмешаться Клара.

— О, у нас будет провожатый! — заверила она. — Главное — миновать…

Остаток фразы утонул в оглушительном рёве и раскатистом шуме тяжёлых шагов. Над их головой затряслась плита. Пыль, тысячелетиями оседавшая на ней, толстым слоем улеглась к ним на плечи.

— Нам стоит поторопиться? — полушёпотом произнёс Доктор, глядя на Клару. — Там ведь Минотавр?

Его спутница робко кивнула. При всём неискоренимом духе авантюризма она совершенно не хотела встречаться с таким чудовищем. Ей бы, признаться, гораздо больше теперь было по душе посидеть бы дома у телевизора с попкорном, посмотреть «Завтрак у Тиффани» или ещё какую-нибудь классическую мелодраму. А вот попадаться под горячую руку Минотавра ей совершенно не хотелось.

Из их укрытия первым вышел Доктор. Как всегда, вооружённый отвагой на грани со слабоумием, он взвалил на себя миссию первопроходца. Убедившись, что дорога чиста, он позвал за собой Клару и Данте. Минотавр стоял аккурат над их укрытием, но спиной к тропинке, по которой они шли, и грозно размахивал секирой.

— Придётся пробежаться, — шепнул Доктор. — Этот здоровяк так увлечён своей яростью, что у нас есть шанс проскользнуть мимо.

Так и случилось. Все трое прибавили скорости и, прежде чем чудовище их заметило, оказались около реки Флегетон. Доктор успел повздорить с кентавром, даже было нарвался на драку, но дипломатический талант мисс Освальд быстро всё уладил. Хирон — главный из троих стрельцов, приказал Нессу перевести их через реку вброд. В пути каждый испытал новый прилив отвращения.

— Кто бы мог подумать, что кровь бывает такая густая, — фыркнула Клара, мысленно радуясь тому, что не надела брюки.

— Это всё из-за того, что в средневековье ещё не придумали антикоагулянты, — отозвался Доктор. — Представляешь, сколько людей тут от тромбоза умерло?

— Знаешь, меня сейчас мало заботит, кто тут от чего умер. Хотя, наверное, по сравнению с тем, что их ждало после смерти, тромбоз оказался просто цветочками!

На берегу им пришлось задержаться: Доктор долго и методично очищал свои ботинки. Он ворчал, сопел, негодовал. Результаты его трудов имели грустный вид, но Клара поспешила заверить его, что всё в порядке. Вряд ли дальше их ожидала асфальтированная дорожка, потому беспокоиться о внешнем виде стоило в последнюю очередь.

Лес Самоубийц и Горючие пески они прошли точно по книге: Данте зацепился за ветку безлиственного куста и тут же разговорился с душой заключённого в ней грешника, а затем встретил своего учителя-содомита Брунетто Латини.

— Откуда он взялся такой разговорчивый? — недовольно бурчал Доктор. — У нас ещё целых два круга, а в восьмом ещё и 10 щелей!

— Ну, по расчётам литературоведов, Данте путешествовал тут целую неделю, — хмыкнула Клара. — У него полно времени.

— Он просто ещё не знает ему цену!

Доктор выглядел усталым и раздражённым. Если бы Клара его не знала, то решила, что его так утомила дорога, но на самом деле всё, конечно же было не так. Он злился, что не нашёл новых зацепок. Нетерпеливость, всегда ему свойственная, заставляла его сейчас перемалывать внутри себя целую бурю эмоций.

— Послушай, а если вдруг допустить, что всё это реально? — спросила Клара. — Может, концепция загробного мира имеет несколько разрешений? Не только то, что придумала Мисси.

— Не говори ерунды!

Его возмущённый ответ заставил её улыбнуться. Не то, чтобы ей хотелось убедить Доктора в возможности существования того, о чём он не знает. Как учитель, Клара хорошо была знакома с стимулирующими методиками. Ведь Доктор частенько вёл себя как ребёнок, самый большой непоседа в классе. И с ним всегда работала тактика от обратного: стоит активно с чем-то согласиться и он тут же со всем усердием примется доказывать обратное.

Однако, стоило им оказаться в восьмом круге, когда хвостатый Герион спустил их вниз, Клара заметила изменения в лице Доктора. Пока они летели вниз, он вглядывался вдаль и неожиданно его взгляд, зацепившийся за что-то вдали, сделался таким изумлённым, как будто перед ним возникло нечто невероятное даже для повелителя времени.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Клара.

— Мне показалось, что я видел кое-кого, — пробормотал тот. — В первой щели.

— Среди обольстителей и сводников?

Едва возникшая у неё на губах усмешка тут же стёрлась, когда она заметила ту растерянность, с которой Доктор теперь смотрел по сторонам. Что заставило его так беспокоиться?

— Помнишь, я рассказывал тебе про парня, который украл президентскую дочь на Галлифрее? — неуверенно сказал Доктор.

— О том, который украл Луну? — спросила Клара в ответ.

На душе у неё немного полегчало. Если она правильно поняла, то Доктор ударился в философию. Кто бы мог подумать, что в аду его настигнут мысли о возмездии за собственные грехи. Уж не думает ли он, каково будет его наказание? Хотя повелители времени не умирают, как обычные люди.

— Дада, о том самом, — кивнул он. — У него… у него был помощник. Тот, кто помог ему бежать.

— И что?

Доктор устало провёл рукой по своему лицу. Не прикасаясь к нему, Клара готова была поклясться, что его всего трясло, как будто в той злосчастной щели он увидел кого-то очень близкого, того, кого совершенно не ожидал встретить в дантовском аду.

— Кажется, я видел его там, Клара, — он нервно сглотнул. — Вернее её. Моего старого друга и вечного врага. Хаос в юбке, устроивший нашу встречу. Признаться, ей здесь самое место, но всё же я не думал, что своими руками отправлю её сюда.

Не дождавшись последней фразы, Клара тоже обернулась в ту сторону, куда всё время смотрел Доктор, но не могла разглядеть в большой толпе грешников и летающих над ними бесов кого-то конкретного. Пока перед ней не мелькнул знакомый фиолетовый костюм, теперь заметно потрёпанный временем и бесовскими плетьми. Былая строгая причёска совсем растрепалась, а бледные черты лица делались острее от подчёркивающих их царапин.

— Не может быть, — ужаснулась Клара. — Мисси…

========== Глава 6. Более уязвимый ==========

— Какая встреча!

Со свойственной ей театральщиной возвестила Мисси. Кандалы на её запястьях зазвенели в ритме тарантеллы. Даже в плену она оставалась собой: громкой, эпатажной, безумной. Стоило ей разогнуть спину, вынырнув из общего потока грешников, как на неё тут же обрушились бесы с плетями — стражники первой щели.

Доктор подскочил на месте и тут же бросился к ней. Не взирая на удары, доставшиеся ему ни за что ни про что, у него всё же получилось вытащить Мисси в сторону. Недовольные бесы метнулись к нему и тут же получили отпор: проснувшееся красноречие — лучшее оружие Доктора после его интеллекта — заставило их отступить.

Скрывшись за небольшой скалой, все участники этого странного путешествия наконец смогли перевести дух.

— Что ты тут делаешь? — Доктор накинулся на Мисси с вопросами, схватив её за плечи.

— Забежала на БДСМ-вечеринку, разве не видно? — отозвалась она с ехидной улыбкой, затем взглянула на Клару. — А ты… Что ж, что ж, опять со своим питомцем. Доктор, какой же ты наивный дурак! Она же вертит тобой, как хочет! Я говорила: ты пойдёшь в ад, если она захочет, и вот он ты…

Её дерзкий тон до сих пор оставался для Клары неисправным катализатором гнева. Она смотрела на повелительницу времени с ненавистью, едва сдерживаясь от комментария, что уж кому-кому, а Мисси всегда была открыта горящая путёвка в Ад. И поделом! Сколько сломанных жизней на её совести, сколько смертей! Денни… Как жаль, что грешников отправляют только в один круг. Если бы распределением занималась Клара, она бы устроила для Мисси целый тур со множеством остановок.

— Мы здесь не из-за Клары, — огрызнулся Доктор. — Что ты знаешь об этом месте? Как ты сюда попала? Помоги мне понять, что происходит.

Вместо ответа Мисси сложила губы трубочкой и звонко цокнула языком.

— Не в моих принципах давать подсказки, сладкий, — она с наигранным разочарованием покачала головой. — Было бы скучно открыть вам все карты.

— Мисси, это не игра!

— Конечно, игра!

Доктор выпустил её и отступил на пару шагов назад. На его лице отразилась бешеная скорость мысли. Глупо было надеяться, что Мисси им поможет. И всё же, разве мог он поступить иначе? С опозданием Клара заметила ещё кое-что в его хаотичных сбивчивых движениях: Доктор ужасно волновался. То, что скрывалось под грозностью его бровей и безжалостной правдивостью грубых слов, сейчас проскальзывало из невидимых щелей его самообладания. Конечно же, он беспокоился. Мисси была не просто его врагом и другом, она была ещё одним последним представителем его вида. Была…

— Как ты оказалась в Аду? — наконец Доктор снова подал голос. — Повелители Времени так не умирают.

— Умирают, друг мой, ещё как умирают, — Мисси приняла свою излюбленную позу чайника, облокотившись на камень: одна рука — на талии, другая театрально прикрывающая часть лица. — Ты сам знаешь, что повелители времени так похожи на твоих любимых жалких людишек. И могут стать такими же хрупкими. Если у них кое-что забрать.

Театральная сцена, подобная не самым бездарным постановкам провинциальных театров, готова была превратиться в традиционный фарс. Клара изумлённо переводила взгляд от Доктора к Мисси и обратно, чувствуя целую тропинку подводных камней в её витиеватых фразах. Они столько раз были в смертельной опасности, попадали в жуткие передряги, из которых им удавалось выпутаться только по большой иронии судьбы. В таких ситуациях Доктор всегда твердил, особенно в последнее время, что из них двоих Клара «гораздо более хрупкая». Он рассказывал, что на всём свете не так уж много вещей, способных убить повелителя времени. Уж тем более так же легко, как человека.

Вдалеке раздался гомон возмущённых бесов. Время вышло, они снова принялись искать свою жертву. Мисси тревожно взглянула в сторону рва. Нетрудно было представить, как ей не хотелось возвращаться. Подавшись вперёд, она вцепилась в шею Доктора грязными пальцами и сквозь зубы прошептала.

— Забирай своего щеночка и проваливай отсюда пока цел, — в её голосе не было ни толики шутки. — Они знают, что ты не человек, и ты за это поплатишься. Не верь своим глазам, дорогой.

Так же неожиданно Мисси его отпустила и пустилась обратно.

— А как же ты? — крикнул ей вслед Доктор.

— Это так мило с твоей стороны, — ответила она, обернувшись. — За меня не переживай: я найду способ улизнуть даже с бала Сатаны.

По её губам скользнула заговорщицкая улыбка. Она умудрилась сбежать от далеков, киберменов, целого отделения ЮНИТ. Чего ей стоило провести каких-то примитивных бесов с плётками?

Ещё несколько мгновений Доктор смотрел ей вслед и настойчиво хмурился. Задачку получилось лишь усложнить, а полученные подсказки на первый взгляд казались какой-то бессмыслицей. Клара осторожно коснулась его плеча.

— Что она тебе сказала? — деликатно поинтересовалась она.

Доктор неторопливо к ней повернулся. Грозовая туча выглядела куда меньшей угрозой, чем его выражение лица.

— Всё ещё хуже, чем я предполагал, — сказал он, а затем как-то странно прищурился. — Здесь очень опасно.

— А когда-то бывало по-другому? — усмехнулась в отвел Клара.

Однако отсутствие даже намёка на воодушевление в Докторе заставило её проглотить улыбку. Что-то было не так. Ей был знаком этот взгляд, этот медленный разгон взрывоопасного вещества в характере Доктора, его «обязанность заботиться», которая возникала в самый неподходящий момент. Но она до последнего надеялась, что ошибается.

— Ты помнишь дорогу назад? — со всей серьёзностью спросил он.

— Нам надо вернуться?

— Не нам, а тебе.

Вот оно. Увы, она не ошиблась. От негодования Клара не сразу подыскала слова для возражения. И как ему в голову взбрело, что она ради мнимой безопасности оставит его в такой ситуации?! Опять! Они прошли столько всего, справлялись с самыми жуткими опасностями. И всё это время были вместе. Доктор крепко сжимал её руку в своей руке — вопреки тому, что говорил вслух — и не отпускал во что бы то ни стало. Разве могла она пренебречь этой связью ради себя?

— Ну уж нет, — она возмущённо скрестила руки на груди. — Бросить тебя здесь? Даже не думай. Я слышала, что Мисси сказала про повелителей времени. Здесь опасно в первую очередь для тебя.

— Именно поэтому он просит вас вернуться, сеньорина Клара.

Данте, о котором, кажется, уже давно никто не вспоминал, заставил мгновенно обратить на себя внимание. Клара и Доктор обернулись к нему и взглянули каждый по-своему: Клара изумлённо, а Доктор — недовольно. Но поэта это нисколько не смущало: он выглядел естественно и свободно, как будто озвучил лишь то, что и так висело в воздухе.

— Но… — Клара с трудом смогла прикрыть невольно открывшийся рот, а затем с беспокойством взглянула на Доктора.

Он был застигнут врасплох. Глаза в пол, поджатые губы, атака титанов вместо бровей. Никакого актёрского таланта, когда кому-то удалось задеть кое-что внутри. Теперь Доктор как школьник пытался сделать вид, что его не раскусили, что шпаргалка не его и он вообще ими не пользуется. Таким Клара видела его очень редко, но именно в эти мгновения она явственно ощущала, насколько близки они стали и как он боится её потерять.

В подтверждение её мыслям Данте снова заговорил:

— Маяк любви, прекрасная планета, Зажгла восток улыбкою лучей…

— Нет-нет-нет, перестань немедленно! Тут дело не в любви, я пытаюсь быть объективным!

Замахав руками во все стороны, Доктор будто бы попытался перебить собой поэтический монолог. А Клара едва удержалась от улыбки.

— Доктор, — сказала она, положив руки ему на плечи, чтобы заставить наконец посмотреть ей в глаза. — Я никуда не уйду.

Секундное молчание после того, как он перехватил её спокойное и непоколебимое утверждение, заглушило окружающий шум. Стрелка часов, застрявшая чуть дольше на одном делении, глоток прохлады от закрывшего Солнце облака. В промедлении блеснула истина.

— Ты не понимаешь, Клара, — сорвалось с его потяжелевших губ. — Мы не просто в ловушке, мы в очень серьёзной ловушке, где пока ещё открыт вход. Если Мисси права, то дело плохо.

— Тем более, — она провела ладонью вниз по его руке и крепко переплела их пальцы. — Если нужно возвращаться — вернёмся. Если идти вперёд — пойдём. Но только вместе.

Неожиданно Доктор подался вперёд и крепко обнял её, как будто им предстояла долгая разлука. Снова прятал лицо? Клара обняла его в ответ, но теперь уже сама задумчиво нахмурилась. Биение его сердец, ощущаемое через кожу и ткань их одежды, не предвещало ничего хорошего. Чего боялся Доктор? И почему не мог признаться в этом даже ей?

Когда он отстранился, Клара тут же уловила холодность, с которой он теперь смотрел по сторонам. Былая интрига улетучилась: Доктор был на стрёме. У него по-прежнему горели глаза, но не азартом, не воодушевлением. Ад принял для него истинное обличие, сбросив напускную иллюзию какого-то аттракциона из Парка отдыха в Блэкпуле. Опасность была настоящей.

========== Глава 7. Ярость и зоркость ==========

После Горбатого моста они приблизились к очередной щели. Оттуда хорошо было видно оставшиеся круги. Ад значительно сужался и углублялся подобно античному амфитеатру: спуски становились длиннее, обрывы круче, а до центра, казалось, совсем рукой подать. Картину перед их глазами невозможно было воспроизвести никакими спецэффектами. Ужас и страдания не просто витали в воздухе, они незаметно пробирались под кожу, пока глаза жадно и безотчётно выхватывали

— О Высший Разум, как искусен ты, — Данте в иступленном изумлении возвёл руку к небу. — Горе, и долу, и в жерле проклятом, И сколько показуешь правоты!

— Какая же тут правота, — пробормотала Клара рядом с ним. — Разве это справедливое возмездие?

— Сеньорина, справедливым бывает лишь возмездие, выведенное пером.

Усмешка Данте показалась ей не менее ужасающей, чем изуродованные страданиями лица грешников. И всё же правда в его словах неприятной оскоминой отозвалась у неё в горле. Точнее и не скажешь. Если бы каждый получал по заслугам, люди жили бы в совершенно другом мире. Сколько раз Клара задавалась вечным «почему?» и не находила на него ответа. Почему остаются безнаказанными убийцы, если у них есть деньги откупиться? Почему люди, которые так любят жизнь и жаждут ей наслаждаться, оказываются в инвалидном кресле? Почему лицемеры и лжецы живут себе припеваючи и ни в чём не нуждаются в то время, как честные и достойные заканчивают жизнь в нищете? Почему невинные дети бывают неизлечимо больны?

И всё же, глядя на страждущих узников преисподней, Клара скорее сочувствовала им, чем осуждала. Она не могла судить обо всем, но даже из тех, кого они уже встретили, отнюдь не все были достойны мучений. Это было нечестно.

Её взгляд упал на заключённых третьей щели — они были закованы в скалы вверх ногами, а ступни их полыхали огнём. Если память ей не изменяла, таким наказанием Данте наградил священников-взяточников. Особую щедрость он оказал папам: отправил сюда сразу троих своих неприятелей — папу Николая III, Бонифация VIII и Климента V. Его раскол с католической церковью всегда живо обсуждался в контексте изучения «Божественной комедии», особенно то, как мастерски поэт отыгрался на своих идеологических врагах при помощи искусства. Вот уж где автор не смог скрыть своего неравнодушия!

— Отчего же тогда ваше перо не подарило миру справедливого возмездия? — Клара обернулась к Данте, скрестив руки на груди.

Однако тот был невозмутим.

— Едва ли это мне подвластно, — он равнодушно вскинул брови. — Скитаясь вдалеке от дома, я растерял былой запал. Теперь мне муза изменила.

— Хотите сказать, это — творческий кризис? — едко отозвалась она.

— Печально мне глядеть на ваши очи, и пусть они прекрасны в гневе, — Данте покачал головой. — Вас состраданье делает подобной звёздам — святящим ночью, от земли далёким.

Щёки Клары мгновенно приобрели пунцовый оттенок. Кто мог похвастаться таким изысканным комплиментом, ещё и полученным от великого автора?

— К слову, про звёзды, — за их спинами объявился Доктор.

Вот уже несколько минут он тихонько сидел на камне и что-то рисовал в своём потёртом блокноте. Нервозные штрихи с сильным нажимом заполнили почти все светлые участки листа. Остальное было исписано галлифрейскими символами. Вообще-то Доктор в последнее время чаще писал заметки на английском, даже для себя. Клара, вспомнив об этом, нахмурилась. Что бы это могло значить?

— Скажи-ка, — Доктор обратился к Данте, закрыв собой путь вперёд. — Не думал ли ты когда-нибудь о том, что кроме Земли во Вселенной существует жизнь? Или другие формы жизни?

— Эй, что ты такое говоришь! — тут же возмутилась Клара, а затем тише добавила. — Он ведь не должен знать…

— Ш-ш-ш, не мешай!

Предупредительно он вскинул указательный палец, а затем странным движением, будто бы пытался зачерпнуть взбитые сливки с торта, поднёс его ко рту и облизал. Его губы зашевелились волной. Недовольство, задумчивость, удивление. Клара уже привыкла к его неадекватным выходкам, но всё равно каждый раз с интересом за ним наблюдала.

— Что ещё ты определяешь на вкус? — хмыкнула она.

— Твой скепсис, — Доктор прищурился одним глазом и звонко цокнул языком. — Так что, Данте? Как насчёт гостей со звёзд?

Его лицо исказилось в драматическом испуге. «Сколько же театральщины!» — подумала Клара. Впрочем, чувства Данте вполне отражали нравы его времени.

— Учитель, твои слова тревожат мою душу, — поэт невольно попятился назад. — Уж не испытываешь ли ты силу моей веры? Коль так, то я всецело предан Богу…

— Ой, ну при чём тут вообще Бог?!

Клара громко закашляла в старательной попытке заглушить негодование Доктора. Не хватало ещё сообщить средневековому человеку, что в будущем все природные явления объясняются наукой, а не религией, душу невозможно обнаружить в теле и предками людей были обезьяны. Для бедняги и так было достаточно потрясений!

— Нет, никто из нас не сомневается в вашей религиозности, — деликатно начала Клара. — Нам интересно кое-что другое. Не замечали ли вы чего-то необычного?

Уловка сработала: сдержанный намёк в вопросе подействовал на Данте не так пугающе. Пусть он до сих пор ёжился и медлил с ответом, но теперь, казалось всё-таки собирался что-то им сообщить. И когда Клара уже готова была мысленно похвалить себя за находчивость, он заговорил:

— Сказать по правде, было мне виденье. Но не могу открыть его сполна… — Данте виновато улыбнулся, — при сеньорине.

— Что ещё за глупости? — выронила Клара прежде, чем успела подумать.

Поэт склонил голову чуть набок. Было что-то необычное в его взгляде, что-то затаённое. Он рассматривали лицо Клары с интересом и каким-то сочувствием, даже снисхождением. Крючковатый нос загнулся ещё ниже к растянутым губам.

— Ваш нрав проворнее Дианы, — сказал он, затем посмотрев вверх на красные тучи. — Рождённая слепым огнём, и стрел своих горящий вам не жалко. Уж не кентавров символ был над головою в день вашего рождения? Ежели так, с такой отвагой досаден ваш удел, как женщины.

Брови Клары взметнулись вверх.

— Вы намекаете на то, что если я женщина, со мной нельзя говорить о чём-то? — спросила она.

Данте пожал плечами.

— Не всё, что ведомо мужам, положено узнать девицам.

Казалось, весь ад накрыла минутная тишина. Доктор, молчаливо наблюдавший за разговором, сложил губы в беззвучном «о» и подозрительно усмехнулся, словно в предвкушении увлекательного фильма. Уж он-то знал, чего ждать, он — профессионал, без лишних слов прекрасно понимал, какой рычаг сейчас по незнанию дёрнул этот мастер слова, но, увы, не того. К чертям полетит и его консервативная поза, и нелепый чепчик, да и сам он следом отправится. Ведь Клара Освальд, как раздразнённый на корриде бык, уже грозно раздувала ноздри.

— Ого, да неужели! — раскатистым сарказмом начала она. — Подумать только, и как я за столько лет не догадалась, что тайна мироздания сокрыта от меня только потому, что я родилась женщиной! Вот это открытие!

Ни о чём не подозревающий поэт сочувственно всплеснул руками.

— Жестока истина… — начал было он.

— Молчать! — рявкнула Клара и у неё это вышло так убедительно, что от неожиданности подпрыгнули даже пролетавшие мимо бесы. Что ни говори, многолетние тренировки в школе на учениках вроде Кортни Вудс пригодились даже в не самой очевидной ситуации.

— Да как вы можете?! — с красными от возмущения щеками она продолжала. — Упрекать женщину в недалёкости! И это говорит великий Данте! Обещавший своей Беатриче сказать о ней то, что не было сказано ни об одной женщине, воспевший искреннюю и бескорыстную любовь! И этот человек — сексист?!

Пламенную речь в защиту оскорблённого женского достоинства едва не столкнула Данте с отвеса в новую щель. Завидев, как он пошатывается на краю, Доктор бросился к нему и вовремя придержал за капюшон. Да уж, Клара чуть не сотворила настоящую катастрофу! «Божественная комедия» на их глазах могла обернуться нелепой трагедией.

— Только этого нам не хватало, — заворчал Доктор и, подойдя к Кларе слева, осторожно коснулся её спины. — Хватит. Остановись. Мы пришли сюда не для того, чтобы выявить у него мизогинию, правда?

Но Клару остановить было не легче, чем идущий поезд.

— Ещё и гороскоп сюда приплёл! — она будто бы ничего не услышала. — Какая нелепость! Этот человек сам утверждал, что родился под знаком Близнецов!

— И что с того? — Доктор удивлённо покосился в сторону грешников. — Ты на них посмотри! Древние всю жизнь читали по звёздам. Их гороскопы были поосновательнее, чем в «Космополитан».

Не дожидаясь ответа, он посмотрел на свою спутницу и взял её лицо в свои руки.

— Послушай меня, Клара, — его убеждающий тон резонировал с предшествующей ему шуткой. — У нас нет времени на глупые споры. Забудь о своих впечатлениях — они не важны. Мне нужен твой трезвый ум. Мне нужна моя Клара.

Это подействовало лучше, чем выплеснутая в лицо холодная вода. В его зрачках Клара увидела своё отражение — оно заставило её ужаснуться. Откуда в ней такая яростная вспышка гнева? Она разгорячилась явно не от жары. С этим местом точно было что-то не то.

— Ты… ты что-то спрашивал о звёздах, — Клара вдруг вспомнила, с чего всё началось. — Думаешь, тут замешаны другие расы?

— Без сомнений, — Доктор кивнул и торопливо раскрыл перед ней свой блокнот. — Я зарисовал ландшафт.

Внимательно вглядываясь в каждый штрих, они оба в какой-то момент столкнулись взглядами в одной точке. Тонкий запах догадки проскользнул у Клары перед носом, но был почти неуловим.

— Песочные часы, — произнесла она вслух. — Воронка ада и его отражение вместе составляют песочные часы.

— Это не отражение, — Доктор сделал пометку на полях. — Нижняя часть — чистилище. Туда мы не добрались. Но самое важное не это.

Острым карандашом он снова очертил контур фигуры и выделил жирную линию посередине.

— Внутренний стержень — опора конструкции, — прокомментировал он. — Видишь? Здесь всегда происходит основной процесс. Это как…

— Источник питания, — закончила за него Клара и тут же с ужасом взглянула на него. — Получается, мы движемся к центру Земли. Ад в верхнем полушарии, а чистилище…

— Гипотеза хороша, — Доктор прищёлкнул пальцами. — Но есть загвоздка: в центре Земли я бывал и, если бы мы снова туда шли, то это заняло бы гораздо больше времени.

Он повертел свой блокнот в разные стороны, подчёркивая линии и выводя какие-то формулы. Клара не успевала в них разобраться, но уловила суть.

— Хочешь сказать, мы где-то ещё? — спросила она, поджав губы.

— Верно, — удовольствие Доктора от её точных ответов зеркально отражалось в ней самой. — Причём нас окружает очень умная синтетическая модель, которая чётко воспроизводит реальную органику. Но мы не в глубине планеты, а на поверхности. Здесь слишком много кислорода. А ещё…

Доктор снова ткнул пальцем в блокнот. Кончик его ногтя снова упёрся в уже чёрную линию посередине рисунка.

— Я не зря сказал про стержень, — с напором повторил он. — Мы внутри машины, неизвестной, но очень умной машины, сделанной по гениальному чертежу. Такие технологии способны применять немногие расы. Приглядись. Ничего не напоминает?

— О господи! — Клара прикрыла рот ладонью от удивления. — ТАРДИС!

Комментарий к Глава 7. Ярость и зоркость

Эта часть вышла чуточку больше, но, думаю, зачтём её в счёт более короткой предыдущей))

========== Глава 8. Разрушение ==========

Поражённая этим открытием Клара ещё несколько секунд не могла сформулировать терзавшие её вопросы. Открытия Доктора не сулили ничего хорошего. За такими продвинутыми технологиями могли стоять только очень сильные расы. Но кто они? Проблема была ещё и в том, чего от них ожидать. Вряд ли они пришли на Землю с целью устроить тут парк культуры и отдыха.

— Хочешь сказать, в этом замешаны повелители времени? — предположила Клара полушёпотом, так, чтобы её не услышал Данте.

Ведь он уже говорил что-то об этом в начале их путешествия. Кислород, галлюцинации, перемещения во времени.

— Нет, — Доктор отрицательно покачал головой. — Это бы многое объясняло, но нет. Их следы я везде узнаю, однако…

Шумно втянув носом воздух, он осмотрелся вокруг, словно не был до конца уверен в своих словах, и двинулся вперёд. Клара последовала за ним. Реалистичные картинки уже не казались таковыми: в каждой детали виделся подвох. Если это симуляция, то здесь нет настоящих грешников. Никто из этих людей, чьи лица обезображены страданиями, на самом деле не существует. Они давно покоятся в своих могилах и живы лишь на словах, в преданиях и невероятных историях.

Эти мысли несколько облегчали её внутреннее состояние. Сострадание, неизменно следовавшее за ней из круга в круг, наконец спряталось где-то глубоко внутри, уступив место здравому смыслу. Думаться стало легче. Ведь если во время кошмара помнить, что это сон, не будет больно?

— Хорошо, — кивнула Клара. — Кем бы они ни были, у них есть ТАРДИС.

— Это не ТАРДИС, — ответил Доктор с пренебрежением. — Габариты не те, не находишь?

Всем своим видом он показывал, как раздражала его одна только мысль о том, что кто-то способен воспроизвести столь уникальную технологию его вида. Или же этот факт бил по его эго с другой стороны. В другой ситуации Клара не удержалась бы от колкого комментария, но похоже им обоим ещё долгое время будет не до шуток.

Они остановились около разрушенного моста. Под грубой подошвой ботинок Доктора что-то заскрипело и несколько камней шумной эскадрой посыпались вниз. Как Клара уже успела заметить, мостов в аду было немного, но все «водоёмы», через которые они прокладывали путь, выглядели весьма специфично. Вот и этот разрушенный мост когда-то служил переправой над бурлящей смолой, поглотившей осколки каменистой почвы. С высоты, где они стояли, она была похожа на жуткую чёрную дыру. Чем дольше в неё всматриваешься, тем мрачнее ужас при мысли о том, что будет, если вдруг оступиться.

— Ладно, у них есть машина, как ТАРДИС, — по-учительски Клара подчеркнула, что исправилась. — Что нам это даёт? Они продвинуты в технологиях, развиты и умны. Но в таком случае, что они забыли на Земле в 14 веке? Зачем им Данте? У них что, фантазии не хватает?

Доктор перехватил её взгляд и тут же весь буквально воспламенился.

— Ты права, ты невероятно, чертовски права! — он активно закивал головой. — Клара, это жутко важно, поэтому, пожалуйста…

Договорить он не успел. Клара, совершенно случайно взглянувшая ему за спину, вдруг истошно закричала. На них со скоростью кометы бежал настоящий дьявол. Его кожа была покрыта цепкими шипами, жёлтые глаза блестели пугающим азартом. Грязные клыки, перепачканные не то кровью, не то тёмной слюной, торчали из-под тонких губ. Дьявол довольно оскалился, услышав крик.

Он был слишком быстр. Доктор, обернувшись, среагировал молниеносно, но этого оказалось недостаточно. При всей его ловкости попытка оттолкнуть Клару в сторону и закрыть собой обернулась неудачей: дьявол как будто предчувствовал этот стратегический поворот и вслед за Доктором совершил широкий прыжок в другую сторону. Ещё мгновение, его хвост со звоном хлыста ударился о землю, а в плечи Клары вцепились острые когти, мгновенно поднявшие её в небо. Дьявол вырвал её у Доктора с нахальной усмешкой и понёс ввысь.

— Клара! — закричал Доктор. — Верни её! Верни немедленно!

Грозный тон его голоса не остался незамеченным. Другие дьяволы, кружившие над смолой — их было несколько — тут же устремились в его сторону.

— Спрячься за уступом, — скомандовал Доктор рядом стоящему Данте, а затем обратился к летающим тварям. — Кто из вас главный? Я желаю говорить с одним из вас!

Его грозность произвела должный эффект: дьяволы застрекотали между собой, как стая летучих мышей, шипя друг на друга и заливаясь диким визгом.

— Выйти Хвостачу! — кричали они почти в унисон.

Наконец от стаи отделился один дьявол и опустился на землю перед Доктором. Он был мощнее других и, очевидно, имел какой-то авторитет. Его тело, покрытое тёмно-серой чешуёй, выделяло его среди сородичей. Однако самое главное отличие было в огромном жилистом хвосте, один вид которого способен был навести небывалый ужас.

— Вы стережёте этот круг? — гневно спросил Доктор, когда они почти поравнялись.

Вид у него был воинственным. Казалось, если его не устроят результаты переговоров, он сам каким-либо образом взлетит и отобьёт Клару у этих нахальных типов.

— Кто ты такой, что б с нами толковать? — хмыкнул в ответ Хвостач. — Мы вздёрнем тебя так же быстро, как и твою девицу.

— Только попробуй ей навредить! — лицо Доктора покраснело от злости и он сделал шаг вперёд. — Ты что, думаешь, я тут на экскурсии? Шутки шучу с толпой туристов из Йоркшира? Или ты думаешь я потащился бы сюда в вашу вонючую глушь без распоряжения сверху?!

Слова вылетали из его рта вместе со слюной. В момент его опаляющего монолога едва ли можно было различить, кто из них двоих в этом круге хозяин.

— Повторяю последний раз, — Доктор чуть было не схватил дьявола за грудки. — У меня особое поручение. Мне небо указало / Пройти с другим сквозь этот дикий лог.

Весь боевой настрой Хвостача покинул его с первым же упоминанием высшего начальства. Он сгорбился, почти что потупился и бросил свой багор, признавая поражение. Дьяволы за его спиной продолжали щебетать.

— Хватит вам там! — бросил Хвостач через плечо. — У него неприкосновенность.

Его сородичами после этих слов овладело любопытство. Они медленно спускались и становились за спиной своего предводителя, перешёптываясь и злобно хихикая.

class="book">Тем временем Доктор окликнул Данте и тот робкими, но торопливыми шагами подошёл к нему.

— Дальше не пройти, — снова заговорил Хвостач. — Вам этим гребнем; и / пытать бесплодно: /Шестой обрушен мост, и нет пути.

Чтоб выйти все же, если вам угодно,

Ступайте этим валом, там, где след,

И ближним гребнем выйдете свободно.

Двенадцать сот и шестьдесят шесть лет

Вчера, на пять часов поздней, успело

Протечь с тех пор, как здесь дороги нет*.

— Да-да, спасибо за историческую справку, — недовольно буркнул Доктор.

Внезапно Данте, весь съёжившийся за его спиной, подал голос.

— Скажи, учитель, — шепнул он, с опаской глядя на дьяволов. — Нас никто не тронет, покамест мы не ступим в новый круг?

В этот вопросе был резон: глуп тот, кто так легко поверит дьяволам, пусть и безоружным. Пощёлкивания хвостами и еле слышные шорохи, а также бешеные глаза других бесов не внушали никакого доверия. Может, затянувшаяся пауза была только ловушкой?

— Вы гарантируете нам безопасность, пока мы будем пересекать эту щель? — заявил Доктор, как настоящий делец.

Блефовать он привык, но не всякий раз был уверен в успехе. Теперь же, когда Клара всё ещё летала где-то высоко над горячей смолой, он цеплялся за каждое слово и в любую минуту был готов сменить план на «наступательный». Краем глаза он поглядывал на лежащий у его ног багор. У него не было оружия. Доктор никогда им не пользовался. Но ради неё, ради её безопасности, ради того, чтобы вернуть её домой, он готов был поступиться своими принципами. Что с ним сделала эта Клара Освальд?

Хвостач, неожиданно подобревший и почти что улыбавшийся ему, вместо ответа низко поклонился.

— Мы вас проводим, — сказал он громко. — Но вы и сами не сворачивайте с пути.

Дьяволы звонко засмеялись в знак солидарности. Нутром Доктор чувствовал, что дело плохо, только вот не мог понять, с какой стороны ждать подвоха. Пока не заметил, как Хвостач двинулся по тропе вдоль скалы.

— А как же Клара? — на долю секунды его голос ослабел, но тут же вернул былую настойчивость. — Прикажите своим коллегам вернуть мою спутницу. Сейчас же.

Хвостач замер за месте. Доктор невольно взглянул на густую смолу, кипящую во рву, и увидел в ней отражение своего страха. А затем дьявол обернулся к нему с лукавой ухмылкой.

— Уговор был на другого, — довольно потянул он. — Девчонка третья.

В голове у Доктора затрещали барабанные перепонки. Какие хитрые эти черти! Вот к чему приводит неуместное цитирование! Лучше бы он продолжал пороть отсебятину! Но времени на то, чтобы корить себя за несвоевременно вспомнившиеся строчки, не было.

— Отпусти её! — обнажив зубы, рявкнул Доктор.

И гнев, затмивший его разум, снова сыграл против него. Иронично сморщив лоб, Хвостач прищёлкнул пальцами.

— Как пожелаешь.

Дьявол, всё это время цепко державший Клару, взмахнул крыльями. Сколько бы она ни сопротивлялась, всё было бессмысленно, а теперь… Со свистом он пронёсся над рвом в нескольких сантиметрах от грязной жижы. Это заставило Клару замолчать. Она уже не знала что хуже, то ли оказаться в смоле, то ли рухнуть с высоты на скалы. Пожалуй, от смолы она её отмоется, а вот сломать себе шею было уже критичным.

Обо всём этом ей думалось, пока Доктор качал права на земле и грозно размахивал руками перед бесами. В небе почти ничего не было слышно, но по жуткому взгляду Хвосточа ей всё стало понятно в ту же минуту. Клара зажмурилась и закричала.

Она не видела, как дьявол нёс её к земле. Интуиция ей подсказывала, что приземление будет совсем не мягким. Клара закрыла лицо руками. В ушах звенело её собственное имя, которое отчаянно выкрикивал Доктор. Его голос был теперь совсем близко.

Высота была не критичной, однако скорость и сила удара, с которыми она рухнула на землю, едва ли можно было уравновесить. Доктор попытался было рассчитать траекторию её падения и попробовать её поймать, но даже ему это было не под силу. Перед тем, как оказаться у его ног, Клара ещё пару метров прокатилась кубарем.

— Нет-нет-нет! — Доктор упал перед ней на колени, принимая её тело в свои руки, как волейбольный мяч. — Клара! Клара! Ты слышишь меня?

Он подхватил её под спину, подкладывая предплечье ей под шею. С ног до головы они оба были в пыли. Каштановые волосы на затылке Клары скатались в грязный ком — липкий след крови остался у него на ладони. Без сотрясения тут, конечно, не обойтись, но была ещё надежда. Доктор торопливо вытащил из кармана отвёртку и просканировал её с ног до головы. Если у неё остались цел позвоночник, не всё потеряно.

— Клара, не теряй сознание! — бормотал Доктор, слегка хлопая её по щекам, но вскоре бросил эту затею. — Ты правильно сделала, что закрыла голову. От такого удара можно было сразу свернуть шею! Но ты молодец! Ты умница! Слышишь?

Он неустанно пытался нащупать её пульс. Запястья, шея, грудь. Доктор вслушивался в малейшие шорохи, но не мог ничего расслышать из-за собственного гулкого биения сердец. Они выпрыгивали у него из горла, а в тот момент, когда его ладонь осталась схватила горячий воздух вместо рваного дыхания, они и вовсе готовы были разорваться.

— Клара, — Доктор склонился ближе к её лицу, закрыл глаза и прижался лбом ко лбу. — Моя Клара. Что я наделал? Я позволил тебе умереть?

Комментарий к Глава 8. Разрушение

Я подумала, что вообще-то надо вводить минутку полезной информации. Так как я пишу фанфик в строгом соответствии с текстом “БК”, сейчас и в дальнейшем я буду обращать внимания не некоторые интересные факты.

Вот например:

* - монолог Хвостача про мост не случаен. Если посчитать, то мост, о котором идёт речь, обрушился 1266 лет назад от момента повествования. Путешествие Данте предположительно происходило в 1300 году. Дата вычисляется исходя из того, что он говорит в начале “земную жизнь пойдя до половины”. Продолжительность жизни по меркам Средних веков составляла 70 лет, а сам Данте родился в 1265 году. Всё это к чему: обрушение моста связано с днём смерти Христа. Якобы в момент его смерти произошло землятресение, которое, возможно, и разрушило этот мост. Вообще об этом очень интересно написано на “Арзамасе” (https://arzamas.academy/mag/423-dante). Почитайте при случае!

А вот какое значение этот эпизод будет иметь в контексте работы, вы узнаете уже совсем скоро;)

========== Глава 9. Чего ждать от беса? ==========

Доктор чувствовал, как у него начинает кружиться голова, и не спешил открывать глаза. Он тяжело дышал, пытался сосредоточиться на собственном пульсе, но ничего не выходило. Остаток тепла на кончиках его пальцев болезненно обжигал сознание. Клара всё ещё не шевелилась. И не дышала.

Сдаваться никогда не входило у него в привычку. Наверняка должен быть выход, наверняка есть способ её спасти. Нужно просто подумать, пораскинуть мозгами, пойти на сделку со временем. Время? Да, им нужно вернуться в ТАРДИС. Можно подмухлевать немножко с системой жизнеобеспечения, подкачать кислорода, перезапустить сердце. Можно попробовать разорвать временную петлю. Доктор судорожно перебирал всевозможные варианты реанимации, всячески избегая очевидного факта. Клара бы обязательно скептически усмехнулась и передразнила: «Это фиксированная точка. Ничего не исправишь». Чёрт возьми, он знал об этом, знал, но разве мог сдаться?

— Господь не терпит опозданий, — с нескрываемой издёвкой сказал Хвостач. — Нельзя свернуть с пути, избегнув наказанья. Так ты идёшь?

Доктор с трудом поднял голову, чтобы увидеть нечёткие очертания дьявола. Слёзы, застилавшие ясность взгляда, покатились из уголков глаз, но были последними. Всю злость, что мигом родилась в нём от жажды поиска виноватых, с каждой минутой нарастала, как снежный ком. О, каким бы чёртом он не был, ад ему покажется просто раем по сравнению с тем, что Доктор мог бы ему устроить. И, открыв свою зловонную пасть, он только приближал минуту расплаты.

— Учитель, умоляю, будь благоразумным, — Данте опустился рядом с ним на колени и положил ему руку на плечо. — Уже ль твой правый гнев погубит наше дело? Боль сердца твоего я ощущаю, как свою, и знаю сам не понаслышке, что значит, потерять ту…

— Он обманул меня, — с трудом выдавил Доктор, не слушая поэта.

— Чего ж ещё ты ждал от беса?

Хорошо, что он не посмотрел в этот момент на Данте. Его улыбка вызвала бы у него только новую волну агрессии. Где-то в подсознании Доктор и сам задавал себе этот вопрос, но вновь и вновь чувство вины больно било его по хребту, не давая выпрямить спины.

Его взгляд скользнул к запястью Клары, на котором висел запылившийся браслет. Она любила разные украшения и умела их выбрать со вкусом. Но этот… Доктор вздрогнул, вспоминая его историю.

Это была холодная ночь на исходе августа. Дневная жара спала вместе с последними лучами солнца, подарив долгожданную прохладу раскалённому лондонскому воздуху. Клара ещё не вернулась домой: она проводила время с бабулей. После смерти Денни в ней проснулась особая чувствительность к тем, кто ей дорог и кого она боится потерять. Не то, чтобы Доктор был не из их числа…

Он не знал точно, во сколько она придёт и решил посидеть на балконе в маленьком видавшем виды креслице, накрытым клетчатым пледом. Странное дело, подумал тогда Доктор, Клара умеет сделать уютным любую безделушку, а у него всё в вечном хаосе. И всё же, разве она своим появлением не навела порядок в его жизни? Невольно он улыбнулся этой мысли и достал из кармана браслет. Аккуратное плетение ручной работы впитывало в себя отблеск звёзд и короткую металлическую полосу, где прятались витиеватые буквы «SIC ITUR AD ASTRA». Его приятель из древнего Рима, с которым они подружились во время одного из первых нападений зайгонов на Землю, подарил ему этот браслет, как знак большой признательности. И Доктор сразу подумал, что знает, кто на самом деле должен его носить.

Клара была в восторге. Когда он застёгивал браслет на её тонком изящном запястье, она с любопытством рассматривала надпись.

— Что-то про звёзды, да? — она улыбалась, прикусывая нижнюю губу.

Доктор так любил эту её улыбку, но не мог позволить ей узнать об этом, потому лишь сильнее нахмурился.

— «Так идут к звёздам», — перевёл он и поправил плетение. — Правда, настоящие римляне даже не представляли, о чём говорят. Фраза полубестолковая…

— Мне нравится, — перебила его Клара, а затем привстала на носочки и чмокнула его в щёку. — Будет напоминать о тебе. Ведь мой путь к звёздам — это ты.

Теперь, спустя много месяцев после этого глупого подарка, Доктор смотрел на него с такой сентиментальной улыбкой, как будто перед ним оставалась последняя нить, связывающая его с реальностью. Он провёл её к звёздам, показал красоту и необъятность Вселенной. Они спасли десятки планет и сотни тысяч людей в разных уголках галактики. Неужели всё это безумно большое приключение оборвётся именно сейчас? Невозможно!

Вдруг Доктора словно парализовало. Он застыл на несколько мгновений, уставившись в одну точку, и даже не моргал. Данте смотрел на него с затаённым испугом.

— Подождите-подождите, — Доктор подскочил на ноги и ринулся к обрыву. — Высота падения была не больше тридцати футов: 75% на то, что выжить можно, но всё зависит от силы удара и ускорения, и тут положительных прогнозов маловато. При этом почва довольно твёрдая, каменистая, много острых выступов.

Ботинком он отковырял несколько камней и сбросил их в кипящую смолу.

— Она не могла не пораниться, — скороговоркой из него высыпался экспресс-анализ. — У неё должны быть десятки ссадин и гематом по всему телу, но…

Едва ли не подпрыгнул на месте, Доктор обернулся и закричал:

— Но никаких ран нет! Ни одного повреждения, как будто она никуда и не падала!

Улыбка озарила его лицо. Он нашёл трещину, а значит не всё потеряно, надо только убедиться в своей теории. Но к его огромному удивлению место, где меньше минуты назад лежала Клара, оказалось пустым.

— Куда вы её дели? — Доктор заморгал в недоумении и повысил голос. — Где она? Где Клара? Она только что была здесь!

Бесы разразились злобным смехом. В этой какофонии сумасшествия, в гомоне иллюзии было что-то по-настоящему адское. Оно разлилось вокруг, заполнило всё пространство и уже готово было проникнуть внутрь. Ощущение, от которого любому стало бы не по себе, но Доктору — особенно. То, чего не существует, не может быть таким осязаемым. Ему нужна была спасительная ниточка, чтобы выйти из этого замкнутого круга.

Упрямо поджав губы, Доктор взглянул в сторону центра. Если они ведут грязную игру, то он создаст для неё свои правила. Вот только нужно было придумать что-нибудь…

— Ну, что ж, договорились, — он вскинул брови и, схватив Данте за рукав, торопливым шагом направился к Хвостачу. — Но у меня есть условие.

Демон, уже переставший усмехаться, скрестил лапы на своей груди.

— Да ты ещё глупей, чем с виду, — он сделал шаг вперёд и наклонился к своим «гостям». — Коль не боишься потерять конечности и разум, говори.

Доктор же смотрел на беса снизу вверх и в то же время исподлобья, но его лицо выражало совсем не гнев. Если бы они только могли знать. Клара была единственной, кто без труда бы разглядел его намерения за такой не сильно талантливой актёрской игрой. Доктор не любил самодеятельность, он был прекрасным провокатором.

— Открою вам секрет, — он хищно улыбнулся, подавшись вперёд, чтобы его слова мог услышать только Хвостач. — Из всех идиотов на вашей планете, ни один не сравнится со мной.

На окончании фразы Доктор вынул руки из карманов брюк, а вместе с ними — звуковую отвёртку. Ловким движением он ткнул ей в кадык бесу, отчего тот истошно закричал и схватился за голову. Остальные зашумели в недоумении, а спустя несколько секунд бросились врассыпную.

— Что происходит? — воскликнул Данте, завертевшись по сторонам.

Он увидел не только стремительно улетающих бесов, но и как Доктор, удивительно быстро для своих лет, хотя всё равно неуклюже напрыгнул на Хвостача, а затем перехватил его шею странной яркой верёвкой.

— Я ускоряю наше путешествие, — ответил он и протянул руку. — Быстрее ко мне. Я забросил ему во внутреннее ухо датчик и активировал режим ультразвука, чтобы дестабилизировать его. Очевидно, у них с сородичами ужасно тонкий слух. Тем лучше. Меньше помех будет.

Едва Данте заскочил на спину бесу и ухватился за его чешую, Хвостач взмыл в воздух, пытаясь одновременно избавиться от своего груза и жуткого звука. Ничего у него не вышло. Доктор уже отлично контролировал ситуацию. Он держал в руках поводья, лишая демона последних капель его величия.

— Давай-ка побыстрее к центру, — скомандовал он, потуже затягивая узел на шее беса. — Экскурсия была интересной, но нам ещё в отдел сувениров надо. Я там забыл свой «Ренессанс».

Хвостач раздражённо взвыл, намереваясь разразиться руганью, но Доктор просунул верёвку в его пасть и тот смог лишь закусить её, как лошадь удела.

— Кто мог себе вообразить, что ты, учитель, оседлаешь беса! — восхитился Данте, сидя у него за спиной.

— Да, доберёмся с комфортом, — хмыкнул Доктор.

Они пролетели над оставшимися щелями за несколько минут. На небольшой высоте было хорошо видно изумлённых грешников и их стражей, поднявших головы вверх и замерших при виде столь необычной картины. Произведённый фурор не вызывал сомнений. Странно, что Данте до такого не додумался и не записал этот эпизод в своей «Комедии».

Меж тем, Хвостач стремительно приближался к центру девятого круга. Зловещее ледяное озеро, описанное в последней части «Ада», на самом деле оказалось скорее небольшим прудом, при этом производя не меньшее впечатление. Вблизи оно выглядело ещё более жутко, чем издалека: пояс за поясом его площадь сужалась, пока наконец не сократилась до размеров консольной ТАРДИС. Ровно в центре его пронзал толстый длинный луч, напоминавший слишком уж модернисткий лифт для 16 века. Или в Аду технологии развиваются быстрее? Доктор мысленно задался бы этим вопросом, если бы не был увлечён задачей посложнее: что всё это могло значить в принципе?

За спиной Данте что-то лепетал про Брута, Касия и Иуду — центральных грешников. Их преступление по средневековым меркам было ужаснее, чем предательство: они посягнули на святое, пытались перевернуть историю и здорово ей навредили. Их терзало ужасное трёхглавое существо, покрытое смоляной шерстью. Оно кусало их, выдирало кожу и выкручивало их тела под неестественными углами. Данте предположил, что именно так должен выглядеть повелитель Ада — Люцифер.

Впрочем, Доктор не спешил верить своим глазам. Спрыгнув на лёд и убедившись, что Данте не отстаёт, он осторожно приблизился к чудовищу. Терзающее своих жертв, оно не обращало никакого внимания на новоприбывших гостей. Снова и снова, снова и снова. Доктор подметил это, как важную деталь: не могло главное существо в аду быть таким примитивным и однообразным.

— Простите, а как можно связаться с менеджером? — осторожно спросил он, слегка отведя голову в сторону.

Существо не откликнулось и залилось очередным громким рёвом. От этих звуков волосы по всему телу вставали дыбом. Но уже через несколько мгновений всё вокруг внезапно стихло, будто кто-то выключил звук.

— Ой, да иду я! — донеслось из-за спины чудовища.

Доктор отошёл в сторону, чтобы получше рассмотреть источник звука и удивлённо заморгал. Им навстречу шёл невысокий сухенький мужчина. Его редкая чёрная бородёнка напоминала комического персонажа из старого голливудского кино, а вытертый серый костюм резко контрастировал с окружающей обстановкой.

— Извините за шум, — заговорил незнакомец с приторной улыбкой, от которой в уголках его глаз залегли рыбьи морщинки. — Вы у нас недавно, да?

Он уже был совсем рядом, так, что разница в росте в с Доктором не менее, чем в полторы головы, стала совсем очевидна.

— Я хотел поговорить с… — Доктор неловко проглотил часть фразы, будто у него в горле застряло суфле. — Вы тут главный?

Низкорослый незнакомец звонко хихикнул. Его тоненький смех больше напоминал женское ужимистое хихикание.

— Разумеется, — не без удовольствия ответил он и протянул руку. — Будем знакомы. Люцифер.

========== Глава 10. Хозяин Ада ==========

Адская фантасмагория, в которую угодил Доктор, становилась всё более абсурдной и в то же время реалистичной. Он, конечно, подозревал, что Люцифер не такой жуткий, каким его представляет эпос и великие творцы на своих полотнах, но столь резкого падения планки не мог и предположить. Этот персонаж скорее напоминал героя Диснея, чем пугающего тёмного властелина.

Неловкое молчание поспешно нарушил Данте, испытавший, судя по его сияющему виду, большое облегчение.

— Мы головы склоняем перед вами и просим извинить, что не признали сразу. Веками виделся иной нам образ…

— О, знаю-знаю, — маленький человечек снова зашёлся смехом. — Наверное, таким?

В одно мгновение перед ним возникло огромное существо высотой не меньше пяти метров с не менее внушительным размахом чёрных крыльев. Огромные бычьи рога и горящие красные глаза способны были ввергнуть в дичайший страх даже самого искушённого любителя хорроров. В дополнении ужасного великолепия тело демона по красоте и рельефности не уступало скульптурам Микеланджело.

Произведя столь мощный эффект, Люцифер снова принял прежний облик.

— Так как-то приятней с людьми общаться, — пожал плечами он. — Ну-с, так что вы хотели обсудить?

Лицо его приобрело приторно-доброжелательный вид услужливого консультанта «Tesco», вот-вот готового облизать клиента с ног до головы, только бы тот купил товар подороже. Уж не в Аду ли придумывают все эти маркетинговые схемы? Доктор в очередной раз нахмурился.

— Мы ищем мою спутницу, — заговорил он, не размениваясь на преамбулы. — Ваш, хм, подчинённый — Хвостач, или как там его, нарушил неприкосновенность нашего пребывания. Это возмутительно и недопустимо!

— Прошу вас, не горячитесь, — Люцифер развёл руками в жесте, призывающем к тишине. — Тут и так жарковато. Хвостач бывает резок — он всё-таки бес. Что с него возьмёшь? Вы лучше садитесь.

За их спинами тут же возникли серые диваны в античном стиле с массивными подлокотниками. Свистящий поток ветра толкнул Доктора и Данте в грудь и они плюхнулись на подушки, не удержавшись на ногах. Люцифер же присел в большое кресло, возникшее прямо за его спиной.

— Не будем разбираться второпях, — миролюбиво заявил он. — Может, хотите чаю?

Хозяин Ада хлопнул в ладоши и тут же перед ними появился маленький столик с различными закусками к чаю. Горы сандвичей, пастилы, зефира, всевозможного печенья оригинальных форм, напоминавших не то снежинки, не то пики, спровоцировали бы обильное слюновыделение даже у того, кто успел плотно пообедать. Бедняга Данте, в жизни не видевший такого изобилия, подался вперёд с открытым ртом. Впрочем, его изумление осталось никем незамеченным.

— Вы с Британских островов, кажется? — обращаясь исключительно к Доктору, Люцифер покачал головой и потянулся за чашкой. — Нравятся мне ваши традиции. Ничего не могу с собой поделать!

Он звонко отхлебнул чай, чуть ли не прихрюкнув от удовольствия, но тут же помрачнел.

— Правда, хорошие напитки к нам попадают редко, — сказал он разочарованно. — Вот уж правда, сплошные лишения!

Обстановка плавно начинала накаляться. Доктор заёрзал на диване, будучи совершенно сбит с толку. К чему все эти церемонии? С ним обращались, как с персоной голубых кровей, будто давно ждали его появления. Но он ведь даже не показывал психобумагу!

— Надо полагать, это какое-то недоразумение, — его голос с трудом выдерживал напряжение и сохранял доброжелательный тон. — Мы путешествовали, встретили старых друзей, хотели немного прогуляться и осмотреться. Моя спутница и я, мы…

— Я знаю, кто вы, Доктор.

Дьявольская улыбка сделалась шире. Внешность обманчива, уж кто как ни Доктор знал это и теперь не питал никаких иллюзий. В глазах этого человечка уже прояснялись его настоящие черты, но не каждый мог их обнаружить. Всё было не спроста. Слишком поздно намёки стали проясняться, как скрытые узоры на льду под толщей снега. По спине Доктора пробежал холодок.

— Вы можете нам помочь? — вопрос прозвучал слишком наивно для этого места и собеседника.

— Смотря о чём вы хотите попросить, — ответил Люцифер и снова улыбнулся.

Нить разговора стремительно запутывалась. «Это ловушка», — звучал в голове голос Клары, хотя Доктор и сам ощущал, как неведомые силы загнали его в угол, лишив всякой подсказки. Что он мог сделать? Блефовать — его излюбленная тактика там, где не было никаких правил, — в этом не было никакого смысла. Торговаться с чёртом мог либо идиот, либо безумный. К счастью, Доктор успел записаться в обе категории.

— Я хочу найти Клару, — заявил он. — Где она? Вы можете вернуть её?

Люцифер сложил губы трубочкой, так, что даже слегка присвистнул. С ответом он совсем не спешил. Несколько секунд, томительных, буквально убивающих, показавшихся Доктору вечностью, хозяин Ада хмурил брови и старательно намазывал джем на тост. Тщательность его движений действовала на нервы: даже Данте заёрзал на диване, будто с ним случился приступ геморроя.

— Где Клара? — с нажимом повторил Доктор. Его брови приняли атакующий вид.

Ещё немного и он готов был разнести ко всем чертям весь этот бродячий цирк. Инферно ли это или дурацкий розыгрыш, его организатору не сносить головы, если с Клары упал хотя бы один волосок. Хаос, который Доктор носил в своей груди каждый день, вот-вот готов был вырваться наружу.

Ноты волнения рассыпались вокруг невидимой тенью. Наконец Люцифер завершил своё занятие, очевидно, надоевшее ему, и тяжело вздохнул.

— Вот ведь как получается, — он цокнул языком. — Вы мне очень симпатичны, даже с этой вашей грозной физиономией. И честное бесовское, отдал бы я вам вашу Клару, будь на то моя воля. Но не могу!

— Как это не можете?! — возмутился Доктор.

— Ну не могу и всё!

Жуткий звон разнёсся эхом по всему кругу. Поднос со сладостями гулко рухнул на пол и все они разбились на крохотные льдинки. Посыпались чашки — на самом деле не фарфоровые, а тоже ледяные. Пелена иллюзии рассеялась в одночасье. От былого чаепития не осталось и следа. Доктор сам не помнил, как подскочил с места и схватил за грудки Люцифера.

— Физиономия у меня и вправду недоброжелательная, — заговорил он, чеканя каждое слово. — Раз вы знаете, кто я, не провоцируйте и не играйте со мной. На мне столько грехов, что уморитесь пересчитывать и ваша распределяющая шляпа сломается, разрываясь между вариантами в какой горящий тур отправить мою душу. Я разнесу ваш Ад в щепки, если понадобиться, переверну вверх дном и заставлю всех чертей синхронно танцевать тарантеллу. Поэтому спрошу ещё раз, а вы коротко и конкретно мне ответите: где Клара Освальд?

Его серые глаза метали молнии. Клара бы не одобрила этого поведения, но её не было рядом, чтобы взять его за руку и успокоить. В нём просыпалось то, что он всегда стремительно загонял в самые удалённые уголки своей души и позволял вырваться наружу только в момент максимальной опасности. Рождался шторм. Неудержимый, безжалостный. И Люцифер, кажется, был доволен такому исходу.

— Вам стоит запасись терпением и новой парой башмаков, — он щёлкнул зубами в довольном оскале. — Впереди долгий путь, Доктор. Клара с обратной стороны.

— Обратной стороны чего? — Доктор прищурился.

Хозяин Ада легко выдержал его напряжённый взгляд, иронично кривя губы.

— С обратной стороны Ада, — ответил Люцифер. — В Чистилище.

Вокруг них вдруг вспыхнули яркие ледяные огни. Они будто торжествующе насмехались над яростью Доктора и его предстоящим поражением. Шутка ли, пройдя через все круги Ада, оказаться всего лишь в середине пути и продолжить столь же длительное путешествие. Окружающая обстановка совершенно не воодушевляла, да и с Кларой за это время могло случиться что угодно. У них совершенно не было времени на игрушки и пустые разговоры.

С полнейшим пренебрежением Доктор отпустил Люцифера и демонстративно отряхнул руки. Жилка на его виске пульсировала, а тяжёлое дыхание не выдерживало ровного ритма. Мысленно он перебирал разные варианты, как можно сократить предстоящую дорогу, но, обернувшись, недовольно насупился — присутствие Данте сильно отягощало любую авантюру. Нельзя было подвергнуть великого поэта большому риску: кто знает, как может измениться история, если его где-нибудь случайно стащат черти. С другой стороны, Клара…

— Нам нужно спешить, — его суровый тон способен был заморозить и так холодные мёртвые реки.

Доктор стремительно двинулся вперёд, словно каждый день гулял по этим местам. Его уверенный шаг, ведомый то ли интуицией, то ли стихийным бедствием его души, сам увлёк их к высокому проходу со стрельчатым сводом и инфернальным блеском. Что скрывалось за ним было неведомо. Впрочем, Доктор без колебаний ступил вперёд. Что бы там ни оказалось, хуже не станет: он и так в Аду.

На некоторое время его ослепила жуткая белизна: он не мог различить даже свою руку в нескольких сантиментах от лица. Сфера, в которую Доктор погрузился, зайдя в арку, провоцировала аналогии с постоперационными ощущениями, когда пациент с трудом разлепляет глаза и пытается сфокусироваться на каком-либо предмете. Не обманул ли его Люцифер? Доктор даже не думал об этом. Он продолжал двигаться вперёд в неизвестность.

Постепенно белизна стала ощутимой, похожей на белую дымку. В ней уже можно было что-то увидеть. Убедившись в сохранности своего тела, Доктор окликнул Данте — тот плёлся следом с мертвенно бледным видом. Кто как ни он жалел об этом непредвиденном путешествии.

— Скажи, учитель, в этом ли тумане способен истину найти? — заговорил Данте, наконец встретившись взглядом со своим провожатым. — Мне чудится, что нету здесь дороги. Не лучше ль повернуть?

— Я не уйду отсюда без Клары, — твёрдо заявил Доктор. — Я бы предложил переждать тебе на скамейке запасных, но увы, все места заняты.

Поэт непонимающе уставился на него, неспособный оценить шутку. Его иногда откровенно глуповатый вид заставлял усомниться в том, что он и вправду когда-нибудь станет гением мировой литературы. Ещё и этот дурацкий чепчик!

— Не мог бы ты поторопиться, — Доктор поставил руки в боки. — Не то я стукну тебя ботинком.

========== Глава 11. То, что надо ==========

С античных времён разные народы и религии по-разному рисовали себе концепции загробной жизни. Одни верили в реинкарнацию, другие отправляли души усопших в вечность. Чистилище, как уникальный атрибут католицизма, обрёл свои наиболее яркие описания в трудах Фомы Аквинского, хотя появлялся ещё у ветхозаветных евреев. Сама концепция этого междумирья — недо-ада и недо-рая — часто становилась предметом споров великих умов. Вот и Данте решил освоить его по-своему. Впрочем, насколько помнил Доктор, такого чистилища ещё никто себе не представлял.

Косые дорожки, сухие тропы и багряное небо осталось позади в Аду. Теперь же путники ступали по абсолютно белым блестящим панелям, напоминавшим футуристические конструкции. Немного поодаль горела зелёная лампочка «Вход», под которой виднелся контур врезанной в стену двери. Туда Доктор и поспешил.

Приблизившись к единственному проходу, он обнаружил сбоку сенсорную панель и кнопку звонка.

— Новые технологии даже сюда добрались, — с сарказмом в голосе заметил Доктор.

От лёгкого прикосновения к панели раздался неприятно звенящая трель. Какой-то космический домофон, можно подумать! Но стоило Доктору провести эту параллель, как до него донёсся характерный для радиосвязи шорох, а затем бодрый голос.

— Добро пожаловать в Чистилище! — возвестил он. — Меня зовут Катон и я ваш голосовой помощник. Для входа наберите на панели код вашего места назначения.

— Простите, я тут новичок, — ответил Доктор, наклонившись к панели. — Не подскажете, где найти этот код?

Ситуация становилась ещё более сюрреалистичной.

— Разумеется, сэр, — вежливо отозвался Катон. — Продиктуйте мне номер вашей индульгенции, я пробью в базе.

Доктор подавил смешок.

— О, индульгенция, — он начал хлопать по себе, ощупывая карманы, как будто у него и вправду мог оказаться этот «документ». — Вы знаете, кажется, в бухгалтерии что-то перепутали и забыли мне выдать номер. Вы нас не впустите без неё? С местом назначения мы разберёмся уж сами.

— Извините, сэр, мне придётся переключить вас на оператора, — сообщил ему голосовой помощник. — Он предоставит вам анкету и после заполнения подскажет, куда пройти.

Система снова издала противный писк, но дверь не открылась.

— Только операторов нам не хватало, — фыркнул Доктор, доставая из кармана отвёртку. — Придётся по старинке.

Несколько манипуляций над нужными контактами и вуаля: голос объявившегося оператора прервался помехами, а затем совсем стих, после чего на панели погасли все кнопки. По волшебству открылась дверь, впуская нежданных гостей.

— Неужто это гиена огненная? — испуганно выдавил Данте.

— Да брось, всего лишь напряжение отключил, — отмахнулся Доктор. — Ну, так и будешь здесь стоять столбом?

Вместе они двинулись дальше и оказались в большой просторном холле, напоминавшем частную медицинскую клинику. Только стены были стерильно пусты, мебели вокруг почти не было — лишь несколько кушеток и большой стол, у которого стояла длиннющая очередь.

— А в этом есть своя ирония, — Доктор обвёл людей оценивающим взглядом. — Интересно, все по записи или можно «только спросить»?

С этими словами он двинулся к столу и, протискиваясь между людьми, выскользнул прямо перед молоденькой девушкой-оператором.

— Я занимал-занимал, — бросил он возмущённой толпе. — Мисс, не подскажете, как мне быстрее добраться до центра?

Оператор посмотрела на него удивлённо с толикой смущения. Видимо, новенькая.

— А вам разве не выдали номер? — медленно пролепетала она.

Доктор поспешил воспользоваться её замешательством и неопытностью. Совесть в этом случае — функция совершенно ненужная, даже крепко спящая.

— Тут всё так запутанно вышло! — Доктор принял расстроенный вид. — Произошла путаница в моих документах и вот я слоняюсь туда-сюда уже который час… Совсем выбился из сил.

Он подался вперёд и, перегнувшись через стол, посмотрел девушке прямо в лицо.

— Прошу вас, — произнёс он дрожащими губами. — Мы не хотели бы тратить чужое время. Наши грешные души не стоят столько труда. А вы с такой очаровательной улыбкой, вы могли бы быть моделью в стоматологической клинике, а не бумажки здесь перебирать.

Комплименты Доктору особенно не удавались, но его спасло лишь то, что в это время очередь за его спиной снова зашумела. Девушка, явно не желавшая недоразумений в свои первые рабочие дни, согласно кивнула и что-то принялась записывать на бланке.

— Вот, ничего не перепутайте, — сказала она через минуту, протянув Доктору бумагу. — Дойдёте до того лифта и нажмёте эту комбинацию. На 7 этаже возьмите огнеупорные костюмы.

— Простите?

Устройство Чистилища Доктор уже как-то подзабыл, не говоря уже о том, чем вся история должна кончится, поэтому инструкция оператора его взбудоражила. Зачем это им огнеупорные костюмы?

— Очищающий огонь — не солнечные ванны, знаете ли, — отозвалась девушка и улыбнулась. — Не забудьте костюмы. Дальше вам подскажут.

— Если бы тут все были так же милы, как вы, я бы отсюда не вылезал, — Доктор вернул ей улыбку и даже подмигнул, что ему вообще-то не было свойственно.

На обратном пути толпа охотно вытолкнула его прямиком к Данте. Тот уже, казалось, смирился с тем, что происходило вокруг и молча следовал за Доктором, куда бы его ни понесла нелёгкая.

Стремительно они направились к прозрачному лифту с надеждой, что им удастся как можно дольше оставаться незамеченными. Пока дисплей показывал, как медленно лифт спускается к ним с 7 этажа, мимо проходили разные люди в деловых костюмах и халатах, с медицинскими масками и умным видом. К счастью, никто из них не поинтересовался у весьма подозрительных на вид посетителей, куда они собрались. Наконец световое табло замигало и показало «1 этаж». Доктор и Данте незамедлительно прошмыгнули внутрь, поспешно нажимая на кнопку закрытия.

— Если нам повезёт, дорога не займёт вечность, — Доктор вскинул запястье так, словно у него на нём были часы, но на ходу спохватился.

Несколько секунд продолжалось молчание, пока оба путешественника были погружены каждый в свои мысли. Цифры на табло лениво сменяли друг друга. Доктор думал о том, что если уж в этих сферах всё работает так медленно, то чего стоит ожидать на земле. Впрочем, гораздо больше его занимало совсем другое. А если Люцифер обманул его? Клара ведь могла находиться в одном из кругов Чистилища. Какие там грехи? Гордыня, гнев, а может, чревоугодие? У Клары был хороший аппетит, она любила вкусно поесть и иногда даже переедала. Так куда же ему броситься, если он не найдёт её в самом конце пути?

Двери лифта распахнулись. Данте осторожно потянул Доктора за рукав и тот лишь тогда понял, что они на месте. Что ж, была не была.

В коридоре, где они оказались, было пусто и темновато. Ни одна душа, смешно сказать, но не живая, не подала виду и не промелькнула вдалеке. Лишь спустя минуту где-то слева послышался чей-то слабый голос. Доктор последовал к источнику звука. Коридор открывал целую вереницу закрытых дверей с стеклянными вставками, через которые можно было заглянуть в комнаты. Приблизившись к ближайшей, Доктор осторожно её приоткрыл.

На больничной койке лежал мужчина. Всё его тело было перетянуто бинтами, кроме головы, которая в беспамятстве болталась из стороны в сторону.

— Милостивый господь, — изумился Данте. — Это же Гвидо Гвиницелли!

Человек, лежавший перед ними, был похож скорее на тень. От настоящего Гвидо Гвиницелли — великолепного мастера слова, отца итальянской поэзии, родоначальника болонской школы лирики, почти ничего не осталось. Его некогда страстное лицо напоминало мощи, со впалыми щеками и пятнами щетины. Любимец женщин, некогда он был обласкан сотнями красавиц, которым в свою очередь ловко запечатывал уста поцелуем и рифмой, он пал жертвой своей неукротимой страсти и теперь еле хрипел.

— Он что-то говорит, учитель, — заметил Данте.

Доктор приблизился к больному и навострил слух.

— Что ты хочешь?

Немощный грешник попытался было подняться повыше, но не смог. Тогда пришлось наклониться Доктору. Услышав Гвиницелли, он побледнел и резко отпрянул.

— Что-то случилось? — Данте уловил перемену в лице своего провожатого. — Что он сказал?

— Он сказал, что ему нужен Доктор.

Звук чужой речи, повторившей те же слова, что он сам едва расслышал, заставил Доктора вздрогнуть. Он поднял голову и увидел в дверях появившуюся женщину. Она была молода, но строга: во взгляде её холодных глаз миндалевидной формы не виднелось и проблеска сострадания. Отчуждённостью веяло от её статной фигуры. Но самое невероятное заключалось в том, что в ту же минуту её узнал Данте.

— О Беатриче, любовь моя! — воскликнул поэт и бросился было к ней, но остановился под щитом её непроницаемого взгляда.

— Беатриче? — Доктор удивлённо вскинул брови, переводя взгляд с Данте на появившуюся из неоткуда незнакомку. — Откуда ты знаешь, что ему нужен я?

— Мы все ждали вас, — объявила женщина. — Здесь каждый знает это имя. Имя, закалённое сотнями смертей.

Не дав им обоим опомниться, она развернулась и пошла по коридору, молчаливо позвав за собой.

— Отчего она так жестока? — с тяжёлым вздохом спросил Данте. — О горе мне, прошедшему все тяжбы испытаний, но не нашедшему любви своей приют!

— Не время для лирики, — оборвал его Доктор. — Идём.

Они вышли следом за Беатриче, которая не сбавляла шаг и стремительно удалялась в конец коридора. И всё же, странно то, что она сказала. Почему все ждут и знают Доктора? Сомнения клубились в его голове, перебивая друг друга. Тут же вспомнились предупреждения Мисси. Все эти ниточки, они вели в одном направлении.

Беатриче остановилась около последней двери, отличавшейся от остальных: на ней не было стеклянной вставки, она выглядела исключительно белой, будто её только что врезали в проём. Когда Доктор приблизился к ней достаточно, оставалось лишь протянуть руку, дверь распахнулась сама собой. Беатриче коснулась его плеча.

— Не медли более, — таинственно произнесла она и легонько подтолкнула его вперёд.

В комнате было ещё светлее, чем в прошлой палате. Впрочем, она гораздо больше напоминала рабочий кабинет. Всевозможные панели и экраны, колбы с дымящимися реактивами, причудливые приборы для измерения разных физиологических особенностей человека. Если здесь проводили осмотр, то уж точно комплексный, с самыми придирчивыми замерами и точной диагностикой. Вдруг взгляд Доктора остановился на единственном пациенте, сидящем в светлом кресле посреди всего оборудования. Голова и конечности были закреплены специальными фиксаторами, мешающими свободно пошевелиться. В таких условиях производили скорее не лечение, а эксперимент. И ужас, охвативший Доктора с ног до головы, был в том, что испытуемым была Клара Освальд.

========== Глава 12. К чему приводят мечты ==========

Клара была без сознания. От её висков в стороны расходилась система проводов и катетеров, паутиной охватившая всё тело. Рядом с ней располагался большой монитор, на который выводились показания разных систем жизнеобеспечения от пульса до мельчайших реакций в мозге. Показатели балансировали в середине заложенных шкал, что вряд ли могло соответствовать хорошим результатам. Всё это вряд ли служило для профилактического обследования и скорее угрожало её жизни. Незамедлительно Доктор бросился к ней на помощь.

— Что вы с ней сделали? — забормотал он, пытаясь разобраться, как отключить её от системы. — Зачем вам Клара?

— Да не зачем, в общем-то, — равнодушно ответила Беатриче. — Она всего лишь приманка. Для рыбы покрупней.

Доктор, слушавший её в полуха, уже жужжал отвёрткой над соединениями. Судя по ширине катетеров, они были вживлены в кровеносную систему Клары автоматизировано. Значит, извлечь её из аппарата возможно довольно быстро, без кропотливого хирургического вмешательства. На первый взгляд просто, но как именно? Задумавшись об этом, Доктор с опозданием уловил смысл произнесённых Беатриче слов.

— Рыба покрупней, — повторил он про себя. — Человек им не нужен, их интересует более развитая раса. Как раз подойдут…

— Нам нужны такие как ты, — озвучила его догадку Беатриче. — От людей мы уже кое-чтопозаимствовали.

Доктор подумал было, что она говорит о Кларе, и поспешил было заслонить её собой. В этот момент он почувствовал, как в миллиметре от его шеи застыла тонкая медицинская игла.

— Больно не будет, — донеслось до него как в тумане.

С ужасом Доктор осознал, что это произнёс не кто иной, как Данте. Не может быть! А ведь он казался таким нелепым и беспомощным всю дорогу! За мгновение до того, как анестетик разлился по его крови, Доктор резко подался назад, уворачиваясь от укола. Преимущество в росте дало ему шанс выкрутиться: локтем он неожиданно ударил Данте в грудь, а затем быстро развернулся и обогнул сбоку. Шприц оказался на полу и закатился под кресло с Кларой. Ещё несколько боевых движений обеспечили ему более выгодное положение: соперник был повержен и остался стоять на коленях с заломленными назад руками.

— Так ты с ними заодно? — прошипел Доктор. — Кто бы мог подумать. Не такой уж ты дурачок в чепчике.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о моей силе! — презрительно выплюнул Данте. — Ты — ничтожное существо! Меня сделают великим! Я стану кумиром Вселенной!

— Это кто тебе наговорил таких глупостей?

Поэт задёргался в его руках, но вырваться не смог. Тогда Доктор перевёл взгляд на Беатриче, которая даже не пошевелилась, чтобы помочь своему обожателю. Лицо её оставалось бесстрастным: ни один мускул на нём не дрогнул.

— Кто вы? — выкрикнул Доктор. — Что вам здесь нужно? Имейте в виду: эта планета под моей протекцией.

Впервые лицо Беатриче изменилось, изобразив скошенную улыбку. Её губы дрогнули в неестественном движении, будто никогда прежде ей не приходилось этого делать. До Доктора дошло: она совсем не человек. Существо, принявшее обличие возлюбленной Данте, не имело понятия о природе человеческих эмоций. Потому улыбка у него вышла совершенно неорганичной.

— Ты слышал о нас, Доктор, — заявила Беатриче. — Мы — самые великие обманщики во Вселенной. Мы берём мечту и делаем её реальностью.

— Пока что вы только звучите, как рекламный слоган, — отозвался тот.

Он наклонился к Данте, грозно сопевшему, но совершенно бессильному что-либо изменить.

— Тебе в детстве не говорили, что нельзя брать конфеты у незнакомцев? — Доктор посмотрел на него, как самый строгий учитель в школе. — Как ты вообще сюда затесался?

— Оставь его, он сам не ведал, что творит, — приказным тоном произнесла Беатриче. — У него есть то, чего нам не хватало.

Она поднесла к лицу своё запястье и изящным жестом начертала в воздухе какие-то символы. Доктор уже хотел предложить ей вступить в ассоциацию фокусников: с такими манерами у неё неплохо получится доставать зайцев из шляпы. Впрочем, его желание иронизировать иссякло, когда из её пальцев заструилась голубая дымка, складывающаяся в узоры, а затем в цельную картину. Ещё несколько мгновений и рядом с ней возникло большое изображение.

— Мы называем себя мерцателями, — заговорила Беатриче. — Наша планета невелика и разобщена. Совсем скоро ей придёт конец. Наши лидеры оказались не способны создать своему виду достойное будущее. У них не хватило воображения.

Глаза Доктора испугано округлились. Подобную историю он уже слышал, и закончилась она весьма удручающе.

— Кажется, я кое-что припоминаю, — промолвил он, внимательно вглядываясь в изображение. — Та самая раса, способная преобразовывать органику. Вы умеете в несколько раз ускорять процесс деления клеток и упорядочивать его, что позволяет создавать модель любого, абсолютно любого существа. Но ваше творения — лишь фантом. Чтобы воссоздавать что-то стоящее, у вас не хватает знаний о…

— Регенерации, — довольно завершила за него мерцательница. — Да, ты не ошибаешься. И твоя подружка нужна была для того, чтобы привести сюда тебя — ценный экспонат для экспериментов. Последний повелитель времени.

Пазлы сложились в единую картину. С самого начала было понятно: всё это — ловушка. Но чтобы такая… Доктор корил себя за то, что позволил себе усомниться в ненатуральности происходящего. Да как оно мог поверить в этот Ад?! Вымысел, плод больного и в то же время богатого воображения, сюжет из книги!

Так или иначе, фабула уже была не важна. Оказавшись внутри головоломки и став её частью, непросто понять её устройство. Доктор силился уменьшить масштаб, абстрагироваться от своей роли потенциальной подопытной мыши и уловить хотя бы малейшую зацепку. Как можно ослабить их силу? Противостоять тем, кто способен из воздуха сделать себе оружие, кажется безумием. Только если надавить на слабое место.

Идея пришла в его голову сама собой.

— Знаете, я всегда недолюбливал лаборатории, — произнёс он, наморщив нос. — В них всегда есть какая-то этическая ошибка. Здорово, когда удаётся сделать что-то полезное: лекарство от неизлечимых болезней или там, новые экологические виды топлива. Но зачастую этому предшествуют неудачные попытки и опыты. Я такие видел. И не хочу повторять.

Осторожно, чтобы не упустить из виду Беатриче, Доктор краем глаза посмотрел на Клару. У неё слегка дрожали веки — она начинала просыпаться и наверняка уже слышала его. При удачном раскладе ему удастся быстро отключить её от системы, если никто не помешает в течение минуты. Главное, не дёрнуть удочку резко, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

— Ваша раса, безусловно, умна, — продолжил Доктор. — Дать вам волю — вы бы сотворили новую Вселенную. Вот только мыслите вы исключительно материально. И из-за этого вы просчитались.

Не нарушая зрительный контакт с Беатриче, которую насторожили её слова, он медленно опустился на колено — так, чтобы свободной рукой дотянуться до укатившегося шприца. Обычно неловкое тело в момент отчаяния сделалось пластичным и послушным, и он бы сам этому удивился, если бы у него было время об этом задуматься.

— Вы создали целый мнимый Ад, — Доктор сделал акцент на последнем слове и снабдил его скрытой насмешкой. — Но вы всего лишь построили по эскизу. Настоящий архитектор — в моих руках. И без него вы ничего из себя не представляете.

Тревога в глазах мерцательницы и её секундное промедление стали ему сигналом. Доктор резко подался в сторону, схватил шприц и уколол Данте в шею. Вещество быстро проникло в его вены: анестезия оказалась мгновенной. Поэт попытался было оттолкнуть Доктора, но тут же обмяк в его руках. Последнее, что он мог услышать, — неистовый вопль поражения, сорвавшийся с губ существа, которое никогда не было Беатриче.

Реальность вокруг рушилась со скоростью карточного домика. На стенах образовались трещины, за ними разломы, с потолка посыпалась побелка. Мерцательница исчезла под грудой разрушенных иллюзий, лишённых связей с их создателем. Доктор подхватил Данте под руки и подтащил поближе к креслу, где просыпалась Клара.

— Что… что происходит? — сонно спросила она, с трудом разлепляя веки. — У меня такая тяжёлая голова.

— Да-да, выход из-под наркоза должен быть более плавным, — подтвердил Доктор, торопливо открепляющий оставшиеся катетеры. — У нас нет времени, надо торопиться.

Кларе пришлось быстро включаться в происходящее. С трудом передвигая ватными ногами, она слезла с кресла и рухнула Доктору на руки.

— Послушай, вас двоих я не дотащу, — возмутился было он, но тут же замолчал, осенённый новой идеей. — Придётся вызвать вам такси.

В полусне-полутумане, среди осколков несуществующей реальности раздался хорошо знакомый звук. Только вместо ТАРДИС возникла красивая римская колесница, будто бы никем не управляемая.

— Как ты это сделал? — Клара удивлённо разинула рот.

— Ну, напоследок можно воспользоваться услугами наших волшебников-материализаторов, — подмигнул ей Доктор. — По крайней мере, не придётся плестись весь обратный путь с двумя спящими красавицами.

Это замечание вызвало у Клары улыбку. Она не до конца понимала, о чём говорит Доктор, но точно знала, что позже он всё ей растолкует, как любопытному ребёнку. Правда, это случится гораздо позже. Сейчас сил в её теле всё ещё было немного: она жутко хотела спать и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. С большим усилием ей удалось сделать несколько шагов до колесницы. Рухнув на сидения, Клара кивнула Доктору в знак того, что с ней всё в порядке, но, несмотря на все приложенные усилия, отключилась. Кажется, всё было кончено.

Комментарий к Глава 12. К чему приводят мечты

Два моих состояния:

Полгода не писать ни строчки vs Выложить сразу всю историю до конца

Не иначе, простите

Развязка уже совсем близко!

========== Глава 13. Озарение ==========

Прошла целая вечность с того момента, когда Клара чувствовала себя целой и невредимой. В таких передрягах, куда её заносило на виражах с Доктором, самой важной миссией было буквально не потерять голову. У неё не всегда получалось, но с каждым разом Клара старалась совершенствоваться. Иногда успешно.

В этот раз чуда не случилось. Она очнулась в ТАРДИС, сидя в большом кресле с английскими ушками рядом с книжным шкафом на втором этаже консольной. В голове всё ещё гремело и шумело. У неё как-то в юности было лёгкое сотрясение мозга: одноклассник, которого природа обделила интеллектом, в шутку толкнул её с качелей и так удачно, что они вдобавок прилетели ей в голову. Ощущение искр из глаз Кларе запомнились на всю жизнь. Так вот, сейчас ей было ещё хуже.

Не двигаясь с места, она попыталась осмотреться. Доктор кружил около телепатической панели управления ТАРДИС, вглядываясь в мониторы, недовольно ворча и то и дело оглядываясь. На стуле рядом Клара заметила Данте — он оставался без сознания.

— Доктор, — негромко позвала Клара.

— Прости, я немного занят, — отозвался тот, не поднимая головы. — Тебе что-то нужно? Говори, я слушаю.

Клара потёрла виски. Голос Доктора всегда казался ей приятным, особенно, как ни странно, после регенерации, когда он приобрёл более глубокий тембр и рычащий шотландский акцент. Но то, что обычно ей нравилось, теперь причиняло ей физическую боль, сверля мозг изнутри каждой нотой.

— У меня сейчас голова лопнет, — Клара резко зажмурилась, а затем снова открыла глаза. — Ты можешь с этим что-то сделать?

Она совершенно не чувствовала течения времени, пока Доктор не поднялся к ней со стаканом воды и цветной капсулой.

— Выпей, — сказал он. — Не сразу, но поможет.

Клара благодарно приняла лекарство из его рук. Спустя четверть часа ей стало намного легче. Трюизм, родившийся в её голове, о том, что Доктор иногда становится врачом в прямом смысле своего имени, поднял ей настроение.

— Почему Данте до сих пор не очнулся? — спросила она, спустившись по лестнице.

— Нужно дождаться, пока закончится действие анестетика, — ответил ей Доктор. — Судя по анализу вещества, оно действует не больше двух часов. Примерно полтора уже прошло, так что дело за малым.

Уголками губ он улыбнулся, будто бы ему было неловко озвучить то, что над некоторыми процессами он не властен. Клара его не осуждала: в конце концов жизни Данте уже ничего не угрожало, как и её собственной, и всё благодаря одному единственному человеку.

Прогноз оправдался с точностью швейцарских часов. Поэт очнулся и сначала немного буйствовал, но на удивление спокойная речь Доктора урезонила его. Слова о том, что большего ему никто не угрожает и не пытается проникнуть в его голову, Данте воспринял с облегчением.

— Хвала небесам! — он вознёс руки к небу. — Господь послал мне такого мудрого наставника и, разумеется, вас очаровательная сеньорина! Ах, грустно мне, что этот сон не бесконечен!

Уже открыв было рот, Клара спохватилась и тотчас же сменила удивление грустной улыбкой.

— Мы встретимся и в лучших сновидениях, — сказала она утешительно. — Мне жаль, что вы не увиделись с настоящей Беатриче.

— Всё к лучшему, милая Клариче, — Данте ответил ей улыбкой и перевёл взгляд на Доктора. — И пусть скорблю я по своей любви, но сердце согревает вид любови сохранённой, прошедшей через жаркий ад и неизменной…

— Ну всё-всё, хватит! — перебил его Доктор, похлопав по плечу. — Тебе пора. Твоя остановка.

Когда ТАРДИС достигла заданной точки, Данте поцеловал Кларе руку, пожелав на прощание не изменять своему нраву, ибо такие девушки, по его мнению, способны перевернуть мир. С Доктором они обменялись рукопожатием и молчаливой благодарностью. Поэт шагнул в свою небольшую келью, где было темно и совершенно неуютно. Однако Клара знала, что в таких условиях жили многие гении, оценённые гораздо позднее, хоть и во многом опередившие своё время. Такой вот, временной парадокс.

— Сейчас мы переместимся на пару часов вперёд, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке, — объявил Доктор и снял ручной тормоз.

— Хочешь заглянуть к нему в гости? — удивилась Клара.

— Нет, мы будем подглядывать.

После сигнала остановки Доктор подошёл к двери и приоткрыл её. То, что он увидел, отразилось на его лице довольной усмешкой. Стало быть, всё прошло успешно. Доктор поманил Клару к себе, зная, что её гложет любопытство.

— Иди, ты тоже можешь посмотреть.

ТАРДИС припарковалась на крыше соседнего дома, откуда можно было увидеть распахнутое окно в келье Данте. Не панорамный вид, конечно, далековато, зато непритязательно и незаметно. Никому и в голову не придёт смотреть на крышу, куда приземлилась большая странная синяя будка. Клара склонила голову вбок и присмотрелась повнимательнее.

В комнате было почти темно: тусклый свет от небольшого огарка скромным радиусом окидывал письменный стол, усыпанный бумагой. За столом сидел Данте — его острый затылок, без привычного уже чепчика, загораживал часть страницы. Это не помешало Кларе заметить, как быстро вылетают из-под его пера рифмованные строки. С улыбкой она подумала, что догадывается, каким будет результат этого упорного труда бессонной ночью.

— Он ведь пишет свою «Комедию» только теперь? — Клара обернулась к Доктору, одарив его сентиментальным взглядом. — Получается, сюжет ему подсказали инопланетяне?

— Не совсем так, — ответил Доктор и развернулся, чтобы отойти от двери. — Схема посложнее будет.

Клара последний раз взглянула на великого флорентийца, ещё не знавшего о том великом вкладе в мировую литературу, который рождался под его пером, и тихонько прикрыла дверь. Ей не терпелось услышать предстоящий рассказ Доктора.

— Первичные анализы сбили меня с толку, — он обогнул консоль, задумчиво осматриваясь вокруг. — Почва была реальной, вода тоже, вся органика абсолютно естественна. Помнишь, я постоянно твердил, что всё вокруг настоящее? Так вот, я не ошибался. Мерцатели потрудились на славу.

— Да кто они вообще такие? Волшебники?

— Вроде того. Мерцатели обладают способностью моделировать естественные природные процессы на молекулярном уровне и ускорять их при необходимости. Они могут создать, к примеру, не просто дерево, а целый лес. Ещё и меньше, чем за минуту! Такие космические строители. Правда, есть загвоздка. Их творения на самом деле всего лишь модели, которыми всё равно необходимо управлять. Они как… — Доктор защёлкал пальцами, пытаясь подобрать верное сравнение.

Оставалось надеяться, что Клара и её учительское эго ему помогут.

— Как 3D-принтер, — предложила она. — Они как бы «печатают» объёмную модель.

— Именно! — Доктор щёлкнул по клавишам, выводя на экран изображения самых невероятных конструкций, построенных этой расой в разных уголках Вселенной. — Мерцатели — безупречные исполнители. Но возвести дом — дело не только техники, для этого нужен проект, а для проекта — фантазия. И её как раз мерцателям жутко не хватает.

— Подожди, ты хочешь сказать, существа, умеющие создавать всё из ничего, лишены воображения? — Клара удивлённо захлопала ресницами.

Этот парадокс показался ей до ужаса нелепым. Всё-таки природа не позволяет даже самым развитым видам себя обхитрить. Если бы мерцатели обладали способностью не только моделировать, но и придумывать образы, они были бы богами.

— Их главная беда не нова, — хмыкнул Доктор, но совершенно безрадостно. — Пока ты была в отключке, я навёл кое-какие справки и выяснил, что их родная планета Фулгур практически разрушена: междусобицы, экономический кризис, стихийные бедствия — ну, знаешь, в политике трудно без воображения, особенно с такой силой. В общем, они искали новое пристанище и случайно обнаружили землю, где очень много гениев с такой фантазией!

— Так им попался Данте?

— Не уверен, что он был первым.

На экране ТАРДИС появились портреты Гомера, Юлия Цезаря, Тутанхамона и ещё сотни известных исторических личностей, чьи биографии так или иначе пронизывали тени загадок.

— Полагаю, каждого они испытывали, — Доктор задумчиво почесал лоб. — Наверное, пытались решить, какая реальность им больше по вкусу. Пока не добрались до Данте, а через него — до нас.

Теперь логическая цепь становилась очевидной. Вероятно, Доктор и Клара угодили в самое начало тестирования воображения Данте. С ним у мерцателей уже была налажена связь, но в какой-то момент он перестал их интересовать: на горизонте появился гораздо более перспективный архитектор. Знания Доктора, его живой ум и виртуозность стали бы для мерцателей незаменимым источником идей. Его потенциал они могли использовать столетиями.

— У них только никак не получалось подключить к системе меня, — в подтверждении её загадок озвучил Доктор. — С Данте уже был установлен контакт: коммуникатор был в этом его жутком чепчике. Немудрено, что я его не обнаружил.

Он продемонстрировал Кларе маленький прибор, помещавшийся у него в середине ладони. Аккуратный, не больше монеты, с тоненькими паучьими лапками, его легко было незаметно прикрепить кому-угодно. Пока Клара его разглядывала, ножки задвигались. Это был маленький робот.

— Точно такие же я обнаружил у нас с тобой, — Доктор положил маленького паразита на консоль, а затем пронзил его отвёрткой. — Теперь всё.

— Но как они к нам попали? — спросила Клара.

Однозначного ответа не было. Доктор предположил, что они заползли к ним под одежду в лодке — попавшийся им на глаза винтик был частью совсем не системы охлаждения. Хронология событий подтверждала эту теорию: с этого момента ад начал несколько перестраиваться, вбирая в свою структуру мысли новых «архитекторов». Так появился стержневый механизм наподобие ТАРДИС. Образ чистилища родился из воспоминаний Клары — она недавно посещала стоматологическую клинику. А Мисси явилась воплощением сигнала SOS в мозге Доктора.

— Удивительно, что подсознательно я чувствовал, что им от меня нужно раньше, чем осознал это, — он нахмурился, но не замолчал. — Мерцалы быстро поняли, что могут у меня позаимствовать ещё кое-что полезное. Всякая иллюзия не бесконечно, а для её поддержания нужен мощный источник энергии. К тому же, автоматизация эти процессов могла бы улучшить качество «3D-печати».

До Клары быстро дошло то, что Доктор решил не озвучивать. Мерцалы собирались изучить процесс регенерации, чтобы построенный ими мир стал более реальным. Созданные модели получат содержание, ведь клетки в них будут восстанавливаться сами собой без необходимости внешнего вмешательства, а это чревато кардинальным преобразованием природных процессов.

— О боже! — выдохнула Клара с отвращением. — Они же… они же очередные жестокие завоеватели!

— Да, и получись у них задуманное, у Вселенной были бы большие проблемы, — Доктор кивнул и коротко улыбнулся. — К счастью, есть я.

Клара закатила глаза, но ощутила при этом прилив гордости за него. Конечно, каким бы ироничным болваном и самодовольным идиотом он иногда ни был, тысячи планет, а Земля — так в особенности, были ему обязаны своей свободой. Доктор за короткие сроки был способен перевернуть весь мир. Задумавшись об этом, она снова вспомнила о Данте — о том, кто в прошлом для них, но в будущем для себя самого тоже изменил человечество. Его «Божественная комедия» заставила людей иначе взглянуть на свою жизнь, задуматься о том, что будет после, не говоря уже о том, скольких великих творцов она вдохновила на создания шедевров мирового искусства.

— Даже не знаю, как Данте будет жить после этого приключения, — произнесла Клара с грустью и усмешкой одновременно. — Комедия теперь будет не божественной, а космической?

— Не говори ерунды, — фыркнул Доктор. — Он проснётся завтра утром и решит, что всё случившееся было сном. Я немного поработал с его психикой, пока он был без сознания…

Не успел он договорить, как почувствовал на себе испытывающий взгляд своей спутницы, которого до последнего надеялся избежать, как и объяснений крайне неловкой для него ситуации. Вопреки последней надежде Клара сверлила его с настойчивостью бензопилы «Дружба».

— Это была вынужденная мера, — поспешно принялся оправдываться Доктор. — У него знаешь сколько неврологических расстройств? Депрессия, меланхолия, галлюцинации даже! Твои современники были не так уж далеки от правды в своих исследованиях. Только доказать никто не может. Моё вмешательство в этом смысле никаких серьёзных последствий не понесёт. Разве что возникнет теория про летаргический сон… Зато это избавит его от стресса на какое-то время! Да и зачем ему жуткие воспоминания о той мерцательнице, прикинувшейся Беатриче? Пусть лучше образ возлюбленной останется фантастическим, как в книжке. Любовь, особенно настоящую, непросто найти и ещё сложнее — не потерять.

На протяжении его скоропалительной речи выражение лица Клары плавно менялось. Буря медленно успокаивалась. В чём-то Доктор был однозначно прав: история написания «Божественной комедии» как была тайной, так ею и останется. И так уж сколько всякий исследований, где Данте объявили почти сумасшедшим! Хуже Доктор точно не сделал. И что касается Беатриче, он не ошибался.

— Скажи, когда меня похитил Хвостач, ты подумал, что я мертва? — спросила Клара, деликатно подбирая каждое слово. — Почему ты пошёл дальше?

У неё перехватило дыхание, пока она ждала ответа. В лапах беса ей и самой показалось, что она разобьётся, а наступившая затем пустота чем-то напоминала описания первых мгновений после смерти. Теперь, зная, что случилось на самом деле, Клара вдруг с ужасом представила, как произошедшее выглядело в глазах Доктора. Он ведь уже стольких потерял…

Они стояли друг перед другом на расстоянии не дальше протянутой руки, но в какой-то момент оно показалось непреодолимой пропастью, через которую Доктор делал бесконечно долгий шаг. Он смотрел Кларе в глаза без проблеска улыбки, совершенно серьёзно, решительно, будто собирался открыть ей ещё одну тайну мироздания.

— Разве это не очевидно? — сказал Доктор и взял её руку в свою. — Я бы пошёл в Ад, если бы ты попросила, и сделал это, кажется, уже дважды без малейших сомнений. Неужели ты думаешь, что я мог оставить тебя там?

— Но если бы я и вправду была мертва… — произнесла было Клара непослушными, пересохшими от волнения губами.

— Если бы ты была мертва, я бы перевернул вверх дном и Ад, и Рай, что угодно, пока не нашёл бы способ тебя вернуть, — он усмехнулся, а затем коснулся костяшками пальцев её щеки. — У тебя ведь урок через десять минут, а я обещал, что ты на него успеешь.

Грохотавшее в груди сердце, казалось, способно было заглушить негромкий голос Доктора, и Клара старательно пыталась удержаться на ногах. От его прикосновения у неё загорелись щёки. Да что с ними стало после этого путешествия? Она смотрела на него так, словно не видела тысячу лет и больше не в силах контролировать чувства, уже давно терзающие её душу.

— А ты всегда держишь свои обещания?

— Разумеется. Особенно те, о которых некогда говорил тебе физрук.

Доктор наклонился к ней, нежно прикасаясь к её лицу ладонями. Раньше Клара бы возразила и принялась бы отчитывать его за неуважение к памяти Денни. Но не теперь. В этот раз они снова прошли через ад, прошли его вместе, и новое путешествие открыло для них кое-что поважнее.

— Ты про то, что любовь — это обещание? — выдохнула Клара, прикрывая глаза в предвкушении.

— Про то, что любовь — это обещание, — подтвердил Доктор и коснулся её губ в подтверждающим поцелуе.