Реквием [Елена Сус] (fb2) читать онлайн

Елена Сус Реквием

Девять лун истекло с того часа, когда мы покинули святые чертоги. Слишком долго на этот раз пришлось искать уцелевших, непозволительно долго. Ценно каждое мгновение, ибо мы ещё должны успеть укрыть их от зорких глаз прислужников Верховного Инквизитора. И нет более для них иного спасения, чем в стенах Оплота Истинной Веры – последней земной обители.

Нас называют «слушающие солнце». Никто теперь не в силах объяснить, по каким причинам Орден мог получить такое название. Возможно, когда-то наши братья действительно могли слышать солнце, – в те далёкие времена, когда оно ещё «сияло на голубом небосводе», как утверждает Тёмная Летопись. Мы же теперь слышим лишь шум, с которым кровь бежит по нашим венам, и считаем это благословением небес, ведь ничто не может отвлечь нас от молитв. Мы – глухие монахи, странствующие по Мёртвым землям в поисках последних выживших людей.

***

В черноте ночи обугленные остовы деревьев казались нависшими над головой гигантскими уродливыми скелетами. По обеим сторонам дороги угадывались очертания остатков сгоревших хижин, острыми рёбрами брёвен торчавших из земли.

Выжившие медленно следовали за двенадцатью монахами через сожжённую деревню, глядя себе под ноги и осторожно ступая босыми ступнями по лёгкому, невесомому ковру из пепла. Необходимо было тщательно выверять каждое движение – задержать ногу на весу, затем мягко опустить стопу, кончиками пальцев нащупать землю под толстым слоем пепла. И лишь убедившись, что внизу нет ничего, кроме почвы, уверенно делать шаг. Вся дорога была усыпана истлевшими останками местных жителей. Одно неосторожное движение – и под ногой мог раздаться хруст старых костей.

Глава Ордена предупредил людей, что как только они покинут стены убежища, необходимо будет соблюдать полнейшую тишину, так как любой звук способен привлечь прислужников Верховного.

Одни из таких порождений преисподней как раз сейчас застыли у развалин – высокие сгорбившиеся фигуры с непропорционально длинными когтистыми руками-лапами и горящими в темноте зрачками. Они питались человеческими эмоциями, высасывали их до капли, заглядывая через глаза в самую душу. После встречи с такими сущностями никто ещё не ушёл из деревни живым. Но это было слишком давно, с тех пор людей на земле почти не осталось. И тем алчнее горели сейчас голодные взгляды при виде бредущих за монахами четырёх десятков выживших.

«Идите след в след. Ни в коем случае не поднимайте головы и не смотрите по сторонам!»

Разумеется, братья Ордена могли защитить людей от большинства сущностей нижнего и среднего уровня. Твари боялись их и старались избегать встречи, а самым смелым оставалось только бессильно наблюдать за монахами. Впрочем, были и такие сущности, которые находились на особом промежуточном уровне пространства. Это химеры – создания, что получились из людей, переродившихся после встречи со «свободным заклятием». Они не подчинялись никому и были не опасны для других существ, если при этом не нарушалось их спокойствие. Но стоило человеку издать лишь звук – и спасти его зачастую были бессильны даже «слушающие солнце».

Монахи миновали последний дом на краю деревни и вышли к берегу бывшей некогда реки. Воды в ней не осталось – вся влага испарилась, а её место занял привычный толстый слой пепла, почти до краёв наполнивший русло. Старый бревенчатый мост, который соединял берега, давно сгорел вместе с деревней.

Люди столпились на берегу, с опаской поглядывая на реку из пепла. Иного пути пересечь её, кроме как пройти прямиком через неё, не было.

Вдали, за лесом раздался истошный вопль, напугав и без того запуганных людей. Монахи, увидев реакцию выживших, переглянулись.

«Нужно торопиться».

Глава Ордена подошёл к краю берега и беззвучно, одними губами начал нашёптывать молитву. Голубое свечение заструилось сквозь телесную оболочку наружу и начало концентрироваться перед монахом в виде мерцающего во мраке сгустка энергии. Через мгновение сгусток разделился на две части, превращаясь в два невесомых светящихся духа с длинными хвостами. Монах взмахнул посохом, и духи нырнули вглубь реки из пепла и помчались вдоль русла в две противоположные стороны.

В гробовой тишине тянулись бесконечные секунды, тяжёлым молотом пульса бухая по барабанным перепонкам. И вновь густой мрак ночи пронзил далёкий душераздирающий вопль, одновременно полный печали, ненависти и отчаяния. В это же мгновение светящиеся полосы разрезали пепельную реку, выскользнули наверх и закружились вихрем вокруг Главного монаха. Взмах посохом – и свечение проникло в его грудь, а затем погасло.

«Путь через реку безопасен. В такое время все существа прячутся по своим норам. По другую сторону сохранилась водяная мельница, нужно успеть дойти до неё».

Никто никогда не слышал звуков их голосов. Из-за своей абсолютной глухоты монахи не говорили ртом, они посылали мысли прямиком в головы выживших.

Услышав Главного, некоторые из людей оглянулись на деревню, которая осталась за их спинами. Существ с горящими глазами там уже не было.

«Грядёт беда, – сообщил один из монахов. – Поспешим!»

Один за другим они стали спускаться в реку из пепла. Невесомая пыль густым облаком окутала путников. Она залепляла глаза, уши, рот и нос. Люди задыхались, кашляли, чихали и отплёвывались, но усиливающееся предчувствие чего-то ужасного подгоняло их быстрее дойти до противоположного берега.

И снова издалека донёсся тот же жуткий вопль.

«Три».

Далеко за лесом слева от путников начало светлеть, а затем розоветь ночное небо, с каждой секундой приобретая всё более яркий красноватый оттенок.

«Бежим!»

Монахи подхватили полы своих ряс и со всех ног помчались вдоль берега туда, где в отблесках восхода возвышалось каменное основание бывшей некогда водяной мельницы. Измождённые многолетней жизнью в подземельях полуразрушенного замка, выжившие едва поспевали за проводниками. А между тем всё вокруг уже окрасилось в насыщенные красные цвета, будто на деревья, землю и реку пролили гигантский чан с кровью. Вдалеке усиливался звук, похожий на треск горящих дров. Пахнуло жаром.

Монахи первыми юркнули в проход среди камней. За ними, в панике толкаясь и отшвыривая друг друга, полезли внутрь люди. Над их головами набиралось красными красками небо. Лестница, ведущая наверх, в мельницу, давно разрушилась, зато уцелела старая каменная лестница, которая спускалась под землю. Пробежав по короткому тоннелю, они забились в небольшой погреб и затаились. Монахи беззвучно читали защитные молитвы.

Снаружи бушевало адское пламя. Огонь ревел и грохотал, свистели и ломались недогоревшие остовы деревьев. Воздух раскалился до предела так, что камни основания мельницы трещали и лопались. Земляной пол под ногами стал горячим. Все моментально взмокли, но пот тут же испарился с кожи. Дышать было нечем.

Когда людям стало казаться, что начинают плавиться глазные яблоки, жар вдруг стал спадать. Затихал шум снаружи, воздух становился прохладнее, снова темнело небо. Стихия отступала. Ещё долго они сидели в подземелье, ожидая, когда остынут камни ступеней, чтобы по ним можно было пройти босыми ногами. И всё это время члены Ордена продолжали нашёптывать молитвы.

– Что это было? – одними губами спросил кто-то из выживших, когда монахи перестали молиться.

«Блуждающее инферно – одно из так называемых «свободных заклятий», – пронеслось у всех в головах. – Послание от Верховного Инквизитора. Он уже знает, что мы здесь и что с нами выжившие. Нужно спешить. До Обители ещё далеко».

Они выбрались из убежища и вернулись на тропу, которая вела от остатков моста прямиком в лес. Вокруг снова была ночь, мрак которой отступал там, где догорали стволы деревьев. Горячий пепел обжигал ступни. Безумно хотелось пить, но воды нигде не было.

Снова повылезали наружу различные адские сущности. Некоторые твари удивляли путников изобретательностью: несколько раз они замечали поросших зелёным мхом коротконогих уродцев, идущих по горячему пеплу на ходулях из длинных палок. Едва те видели монахов, как тут же шарахались в стороны и растворялись среди деревьев.

Но всё чаще в этих краях стали встречаться сущности среднего уровня. Они выстраивались тёмными тенями вдоль дороги и сопровождали идущих по ней людей невидимыми взглядами, которые пронизывали насквозь всё нутро. От ощущения их присутствия у выживших тряслись колени и подкашивались ноги. Но всякий раз подбадривающие голоса монахов, звучащие в головах людей, не давали панике овладеть их разумом.

Чем дальше в лес заходили путники, тем меньше им попадалось обгоревших деревьев, тоньше становился слой пепла на дороге, и тем гуще эти края оказывались населёнными различными сущностями.

Пройдя ещё с тысячу шагов, люди вдруг услышали приказ Главного монаха:

«Стойте и не двигайтесь! Ни звука!»

Наученные горьким опытом, выжившие тут же остановились. Некоторые застыли в неудобных позах, не закончив шаг и замерев с поднятой ногой.

Вдалеке за деревьями блуждал огонёк.

«Химера. Она реагирует на движение и шум, даже самый тихий, – пояснили монахи. – Подождём, пока она уйдёт дальше».

Вытаращив глаза, люди напряжённо следили за огоньком. Тот понемногу удалялся и, казалось, вот-вот можно будет продолжить путь. Как вдруг один из замерших с поднятой ногой не удержал равновесия и покачнулся, хватаясь рукой за соседа. От неожиданности сосед тихо охнул, но химере хватило этого звука, чтобы молниеносно переместиться с другого конца леса и встать лицом к лицу с нарушителем тишины.

Совершенно точно это существо раньше было человеком, но встреча с «блуждающим инферно» изменила его. Возможно, за когда-то совершённые жуткие грехи огонь не уничтожил его, а переплавил в нечто другое, оставив этому существу человеческие очертания, но наделив его при этом страшной силой. Жаркое пламя окутывало раскалённое докрасна тело существа. Оно неподвижно стояло, придвинувшись вплотную к человеку, обжигая кожу на его лице, опаляя волосы, брови и ресницы. Химера чего-то ждала.

«Не шевелись. Замри и не дыши! Только не вздумай дёрнуться. Терпи, она сейчас уйдёт», – настойчиво твердили голоса в его голове, и человек терпел. В ужасе застыли и остальные выжившие.

А кожа на лице жертвы тем временем уже начала вздуваться от сильных ожогов. Не выдержав, человек застонал и инстинктивно сделал шаг назад, чтобы уберечься от боли. В это же мгновение химера ожила, метнулась к нему и вонзила пылающие руки в его грудную клетку. В неистовом крике жертва открыла рот – оттуда вырвался столб огня, который с жадностью пожирал содержимое черепа, полыхал в глазницах, обгладывал остатки кожи, носа и ушей… И вот уже весь человек стоял охваченный пламенем, пылая, словно вязанка хвороста. А затем обугленное тело, как подкошенное, рухнуло на землю.

Люди вокруг закричали от страха и бросились врассыпную от горящего трупа. И напрасно монахи пытались успокоить их, убеждая, что химера уйдёт. Существо металось в толпе, поджигая то одного, то другого, пока не остались те, кто смог взять себя в руки и встать неподвижно и не дыша.

Наконец, огненная жатва завершилась. Химера уплыла вглубь леса, оставив после себя догорать тринадцать трупов. Тела не стали закапывать, чтобы не привлекать шумом новых сущностей. Члены Ордена лишь беззвучно прочли над погибшими молитву. Необходимо было уходить оттуда как можно скорее, чтобы голодные, обессилевшие люди не набросились на горелые останки своих бывших товарищей. Монахи видели этот нездоровый блеск в глазах выживших. Решать проблему отсутствия еды и воды нужно было прямо сейчас, иначе до Обители мог никто и не успеть дойти, а впереди оставалось ещё не менее двух лун пути.

После короткого безмолвного совещания братьев Ордена, Главный монах сотворил молитву. Из его груди снова вылетело пульсирующее светом облако и разделилось на четыре части, превращаясь в призраков, которые тут же отправились обследовать лес.

«Ступайте за мной. Храните молчание и смотрите только себе под ноги, ни в коем случае не поднимайте головы», – сказал он, когда мерцающие сгустки возвратились в его тело, и первым свернул с тропы.

В гробовой тишине они шли через черноту леса. Здесь не было слышно голосов ночных птиц – их всех давно съели, как съели и всю остальную живность, населявшую эти места до прихода тёмных времён. А когда есть стало некого – взялись за людей. Свидетельства тому стали тем чаще попадаться на пути выживших, чем глубже путники заходили в лес.

То тут, то там вдоль невидимой тропы торчали колья с нанизанными на них человеческими черепами и грудными клетками. Пройдя немного дальше, люди увидели два больших дерева, что срослись кронами, образуя портал. С их толстых ветвей свисало в петлях с десяток частично сгнивших, частично обглоданных трупов крестьян. Зловоние, которое они источали, разъедало глаза. Выжившим пришлось задержать дыхание и зажать носы, пока они торопливо проходили под висельниками.

Тем временем от деревьев отделились тени и не спеша поплыли за людьми, держась в отдалении. С каждым шагом теней становилось всё больше, и скоро весь лес наполнился плывущей вслед за путниками чернотой. Люди начали паниковать, но монахи молчали и не обращали внимания на сопровождающих, словно не замечали их. Впрочем, тени отступили, когда путники вышли из леса и пошли по тропинке, ведущей к небольшой деревне.

Они миновали развалины сгоревшей часовни, которую окружал древний погост с покосившимися каменными крестами. Часть могил под ними была разрыта. За погостом потянулся ряд бревенчатых домов, крытых соломой с торчащими из неё кривыми ветками, и в темноте казалось, будто крыши были увенчаны рогами.

Над крайним домом, что был ближе всех к погосту, в воздухе висело тело в длинных лохмотьях. Руки его были широко раскинуты в стороны, словно прибитые к невидимому распятию; голова с длинными спутанными космами чёрных волос, из которых торчали оленьи рога, мёртвыми глазами смотрела на лес перед собой. Люди в испуге принялись креститься.

Поравнявшись с домом, монахи остановились. Тяжёлая дверь открылась, и из черноты бесшумно вышли три фигуры в тёмных хламидах с глубокими капюшонами на головах.

– Люди… – прошелестел в тишине вкрадчивый голос.

Три пары невидимых глаз впились взглядами в группу выживших, столпившихся позади монахов.

«Уймись, Аррак, мы не для тебя их привели».

Одно и существ сделало шаг вперёд.

– Зачем вы пришли сюда, глухие?

«Нам нужны еда и вода, чтобы дойти до Обители».

– Для тебя моя цена сегодня впятеро выше, Главный. Хочешь накормить их – плати.

«Не много ли ты просишь, трактирщик?»

– Это слишком скромная плата за то, что сейчас придёт сюда следом за вами.

Будто в доказательство его слов мертвец, висящий в воздухе над домом, внезапно выгнулся, запрокинул голову и закричал. Ненависть, ярость и ужас звучали одновременно в его голосе и, словно в кривом зеркале, отражались на лицах выживших. А те упали на землю, корчась от боли, с удвоенной силой переживая каждую эмоцию. Прокричавшись, мертвец сник и вновь принял позу распятого. Голос его эхом понёсся над лесом.

– Вот видишь, Главный, – сказал Аррак, – летающий шаман уже чувствует приближение беды. Платите или уходите, пока ещё есть время.

«Хорошо, мы согласны».

Существа расступились, приглашая путников войти в дом. Сразу за дверью начиналась узкая грунтовая лестница, которая вела в подземелье. Первыми на неё ступили монахи, следом начали спускаться напуганные до смерти люди. Аррак и его прислужники, которые быстро закрыли тяжёлую дверь на засов, спускались последними.

Лестница привела путников в небольшую подземную пещеру с двумя массивными деревянными дверями, поеденными жуками-древоточцами.

– Одна половина идёт сюда, вторая туда, – распорядился Аррак, и его прислужники тут же отделили от группы выживших дюжину человек и завели в одну из дверей.

Остальных впустили во вторую дверь. Здесь тоже была пещера – длинная, с невысоким сводом, но довольно сухая и тёплая. По обе стороны от двери стояли вдоль стен деревянные столы со скамьями, на столах в грубых глиняных кружках догорали огарки свеч. В глубине пещеры что-то чавкало и вздыхало в полумраке.

Аррак снял капюшон. По центру его лысой головы от лба до затылка шёл ряд костяных наростов, а глубоко впалые маленькие глазки светились злобой.

– Рассаживайтесь, гости дорогие, – расшаркался перед монахами трактирщик, расплывшись в насмешливой улыбке и демонстрируя два ряда длинных острых зубов.

Он принялся расставлять перед путниками деревянные миски, наполненные до краёв жидкой мясной похлёбкой с кореньями, и разложил нарезанные ломти хлеба из толчёных семян сорняков.

– Что изволите пить?

«Сделай-ка нам свой традиционный травяной настой».

Аррак кивнул монахам и ушёл за напитками. Выжившие, хоть и были жутко голодны, с недоверием смотрели на содержимое мисок. Но увидев, с каким аппетитом уплетают похлёбку монахи, последовали их примеру.

Полный желудок и травяной настой расслабляли – уставшие от долгой дороги люди уснули прямо за столами. Выжившие спали крепким сном и не слышали ни жутких криков, ни мольбы о помощи и страшных проклятий за стеной.

Когда пришла пора уходить, Аррак разбудил путников и проводил наверх, и никто не обратил внимания, что в группе не хватило пятерых человек. Никто не вспомнил о них.

Снаружи всё так же было тихо и темно, ничто не свидетельствовало о том, что здесь недавно могла бушевать стихия «блуждающего заклятия». Люди в недоумении оглядывались.

«Хижина летающего шамана невидима для Верховного Инквизитора, – пояснили монахи. – Некогда святая земля этой деревни хоть и осквернена теперь, но всё ещё имеет достаточно силы, чтобы спрятать правоверных от глаз Верховного. Чтобы отвадить беду, нам необходимо было только договориться с Арраком и пересидеть в укрытии. Но не всегда Аррак бывает таким сговорчивым. Дальше укрытий на пути не будет, поэтому мы должны поспешить. Нельзя долго оставаться на одном месте».

Они покинули пределы деревни и снова вошли в лес. Тут же за деревьями появились тени. Призраки не мешали путникам, но преследовали их до самого выхода на старый тракт, что вёл прямиком в город. Вернее, в те развалины, что остались от когда-то славного города-крепости под названием Дегар, стоявшего на краю скалистого ущелья.

Посовещавшись, монахи решили, что гораздо безопаснее будет обогнуть остатки крепостных стен по окрестной дороге, проходившей по дну ущелья. Выжившие следовали за ними, с ужасом поглядывая в сторону крепости. Каменные стены её раскрошились и обсыпались, не выдержав натиска когтей какого-то очень крупного существа. За ними полыхали пожары, что-то постоянно грохотало. Люди слышали крики, скулёж, дикий хохот, повизгивания и различные другие одному пеклу ведомо какого происхождения звуки.

Все существа, обитающие в этих краях, стекались туда, а потому монахи надеялись, что объездная дорога будет свободной от порождений зла. Однако довольно быстро твари разузнали о том, что неподалёку есть выжившие. Присутствие «слушающих солнце» сдерживало их желание наброситься на людей, поэтому всё, что они были в силах сделать, – попытаться помешать путникам пройти ущелье. Под визг и восторженные вопли вниз со стен крепости полетели камни, горящие остатки тяжёлой резной мебели и обломки раскалённой черепицы. Монахам и людям пришлось быстро идти вперёд, прижавшись спинами к ближней к крепости стене ущелья. Поняв, что так они никого не достанут, твари притихли. И едва люди решили, что существа угомонились, как сверху со скалы на них полился кипяток. Ошпаренные, путники отскочили к противоположной стене, но тут в них полетели горящие угли. Стены крепости снова огласились криками и хохотом.

«Бежим!» – скомандовали монахи, и группа припустила бегом через ущелье, уворачиваясь от огненного града.

Наконец, Дегар остался далеко позади. Впереди в темноте выросли высокие скалы, дорога пошла вверх. Идти было тяжело, люди то и дело спотыкались и отставали от основной группы. Пришлось делать незапланированный привал. Путники отошли в укромное место, чтобы отдышаться и осмотреть ссадины и раны, а они оказались довольно серьёзными: многие выжившие получили ушибы головы и сильные ожоги, у некоторых была распорота кожа. Немного отдохнув и перевязав раненых, группа пошла дальше. Монахи утешали людей: «Обитель уже недалеко, потерпите», и как могли подгоняли их – необходимо было торопиться.

Оплот Истинной Веры оказался укрытым от чужих глаз в долине между высоких скал, путь к нему вёл через высаженный служителями аббатства парк. Под кронами деревьев по обе стороны дороги стояли статуи монахов со сложенными в молитве руками, а над ними в воздухе висели маленькие светящиеся шары, освещая путь к Обители. За кованными воротами по обе стороны от дороги начинался некрополь, который занимал почти половину территории аббатства. Могилы и склепы были ухоженными, и над каждым крестом мерцал светящийся шар с заключённым в нём охранным заклятием от нежити.

Сама Обитель являлась впечатляющим по своим размерам собором в форме гигантского креста, с множеством аркбутанов, украшенных тонкими хитросплетениями узоров, и контрфорсов с узкими башенками-пинаклями, увенчанными крестами. Две башни-бойницы охраняли портал – центральный вход в аббатство. Высокая колокольня собора, казалось, подпирала небо, а стрельчатые окна длиной в десять раз больше человеческого роста поражали воображение богатством витражей, изображающих сцены из Священного Писания. Из окон исходил мягкий свет тысяч свечей, что располагались на каждой из множества колонн внутри стен аббатства.

Людей провели через центральный неф и предложили сесть на скамейки для сотворения молитвы. Монахи тем временем вышли из собора, а спустя некоторое время в портал стали входить другие люди – десятки и десятки выживших, которых монахи привели в аббатство ранее. Новоприбывшие вздохнули с облегчением. Они тихо переговаривались с другими обитателями аббатства и радовались, что их страдания наконец закончились и отныне они в безопасности под защитой святой веры.

Когда все расселись по местам, служители аббатства выстроились по обе стороны алтаря, а на амвон взошёл епископ. Он поднял руку в приветственном жесте, приглашая всех послушать его речь. В тишине его мысли громко звучали в голове каждого присутствующего.

«Братья мои! Долгие годы мы трепетали в страхе перед злом, что проникло однажды на нашу землю. Оно подчинило себе всё живое и принялось уничтожать божьих тварей, потакая своей порочной бесовской природе. Всем нам известно, что нечистые служат своему правителю или, как он сам себя называет, Верховному Инквизитору. Его главная и единственная цель – извести с этой земли людей, чтобы использовать их жизненную силу для усиления собственной мощи. Члены нашего Ордена представляют для Верховного Инквизитора главную опасность тем, что спасают людей от участи служить порождениям преисподней. С каждой новой луной его сила становится всё разрушительнее, и если мы не остановим его, то тьма окончательно поглотит этот мир. Конечно, непременно придут новые тёмные властители – преисподняя огромна, и никто не ведает, сколько ещё порождений зла может в ней таиться. Нам предстоит долгая борьба. Сегодня тот день, когда, наконец, мы сможем дать бой и отправить сначала Верховного Инквизитора обратно к его нечистому хозяину, а затем и всех остальных, кто посмеет устанавливать свои порядки на нашей земле. Триста тридцать три души, которые укрывались от зла и которых мы смогли найти, дадут нам недостающую силу, дабы смогли мы спеть реквием порождению зла».

Он договорил, закрыл глаза, сложил руки в молитвенном жесте и принялся беззвучно читать молитву. Воздели руки и монахи, закрыв глаза и повторяя молитву за епископом, а за ними и все выжившие.

На колокольне собора ударил большой колокол. Бамм! В груди монахов засветился голубой огонь. Бамм! Свет разгорелся ярче, запульсировал и стал расширяться, заполняя собой помещение собора. В подсвечниках на колоннах погасли свечи. Бамм! Из тел молящихся людей вверх стали подниматься сгустки света и превращаться в духов с длинными хвостами. Бамм! Собор начал наполняться душами. Они летали вихрем над телами выживших, что застыли навечно в молитве, потом хаотично рассыпались по всему собору и полетели всё быстрее и быстрее. Бамм! Светящиеся души выскользнули за пределы аббатства и принялись беспорядочным роем кружить вокруг собора, над некрополем, над парком со статуями, над скалами… Бамм! С последним ударом голубые молнии вернулись обратно в собор и слились со светом, исходящим из грудей служителей аббатства. Свечение запульсировало и втянулось обратно в тела монахов.

Члены Ордена открыли глаза.

«Мы готовы».

Сорок монахов выступили в поход. Они шли не спеша, сомкнув руки в молитве. Чёрные длинные рясы с глубокими капюшонами сливались с темнотой непрекращающейся ночи. Монахи не брали оружия; лишь голубое пульсирующее свечение, исходящее из их грудей, свидетельствовало о том, что они несли с собой Святую Кару.

Они зашли в Дегар и пошли по главной улице, некогда мощёной булыжниками, прямиком к руинам цитадели. Они шли мимо разрушенных домов, мимо трупов, распятых на вывесках трактиров и лавок, мимо котлов с горящей смолой, мимо воткнутых в землю перевёрнутых крестов. Завидев монахов, твари бросались врассыпную, прятались в развалинах зданий и глубоких колодцах, а когда монахи проходили дальше, выползали из своих укрытий и шли следом, влекомые неуёмным любопытством.

На вершине скалы, окружённой крепостными стенами, чернели остатки ярусов цитадели. Башни её давно были разрушены, стены снесены, колонны разбиты, гобелены сожжены. Уцелела лишь центральная лестница, которая вела от входа в руины главного зала, где некогда восседал на резном кресле владелец этих земель – виконт Эдгаре Вистан Третий. Теперь же вместо кресла дальний конец зала занимал огромный трон, сооружённый из нагромождения покорёженных и вывернутых наизнанку позолоченных крестов, снятых с куполов церквей, обломков каменных могильных крестов и даже остатков нательных крестиков. Вокруг него выстроились существа верхнего уровня – многорукие костлявые демоны со светящимися нимбами вокруг уродливых сплющенных голов, а по центру на троне восседал сам Верховный Инквизитор.

Это был демон высшего ранга – полубог преисподней, прислужник нечистого. Колоссальных размеров тело состояло из костей грудной клетки, которые на концах превращались в длинные постоянно двигающиеся щупальца. Огромные тонкие руки с длинными когтями не помещались у трона и покоились на остатках широких колонн, что возвышались из разрушенного пола по обе стороны в нескольких шагах от самого демона. Его черепную коробку будто разорвало изнутри, и обломки кости остались торчать из головы, приняв форму огромных полумесяцев.

– Неужели вы пришли убить меня? – захохотал Верховный, увидев монахов, что встали в центре зала.

«Мы пришли вершить суд над тобой. Ты виновен в разрушении нашего мира».

– Долго же вы собирались. Этот мир мне уже не интересен, в нём почти не осталось людей с их наивной праведностью – этих безвольных, ведомых слюнтяев, что не способны принимать решений, всецело отдаваясь «воле Всевышнего». Их «любовь к ближнему», простодушие, самопожертвование – обман, ширма для прикрытия собственного бессилия и убогости. Вы их пришли защищать? Этих ничтожных человечишек? – он снова захохотал. – Да вы сами ничем не лучше нас, глухие. Думаете, нам не известно, что вы точно так же, как мы, используете души людей ради собственной выгоды? Чего бы вы достигли, не будь этой наивной саранчи, которая всякий раз бежит к вам с надеждой, что вы как-то поможете скрасить их бездарное существование?

«Мы помогаем людям очистить их души. Чтобы такие, как ты, не могли овладеть ими».

– Ну отдадут они нам свои души, и что изменится? Станет больше войн? Так они и без нас ежедневно воевали на протяжении тысячелетий. Зато никто не осудит их примитивные порывы, никто не станет порицать их за то, что они всего лишь следуют своему предназначению – быть животными. Хочешь красть – кради, хочешь убивать детей – убивай, хочешь совокупляться у всех на глазах – совокупляйся. Вы ведь не забыли, что люди – всего лишь животные? Что вы вложили в их глупые головы своими проповедями? Что они могут измениться? Что-то сделать для этого мира? Зачем? Чтобы они охотнее тянулись к вам, несли золото? Для чего вам золото? Вам мало этой вашей надуманной веры? Живите себе, выращивайте на своих огородах еду, бубните свои молитвы. Но нет – вы просто тоже хотите власти. Власти над людьми. Ха-ха-ха! Алчные, мелочные, жалкие создания. Что вы о себе возомнили? Что можете решать, кому можно править на земле, а кому нет?

«Именно так. Ты и твои прислужники несут смерть. А смерть – это привилегия, а не поощрение. Это не способ продлить греховное существование, это путь к очищению. Мы – служители Света, наша миссия – привести людей к царству Небесному, чтобы не дать твоему хозяину пополнить ряды своего бесовского воинства. Ты не имеешь никакого морального права рассуждать о вере. Ты – порождение Сатаны, а потому ты приговариваешься к уничтожению».

Верховный Инквизитор нервно дёрнул длинными руками.

– Хватит этого вашего возвышенного бреда. Мне надоело слушать ваши дурацкие речи. Убейте их!

Демоны ожили и бросились к монахам. А те сложили руки у груди и принялись читать молитву. Свечение в их грудях разрослось, ослепляя тварей, вышло за пределы тел монахов и распалось на сотни светящихся сфер, которые стали обретать очертания духов. Демоны, напуганные ярким светом, шарахнулись в стороны, а души тем временем принялись кружиться вокруг монахов, набирая скорость с каждым мгновением. Вихрь светящихся полос окутал продолжающих молиться членов Ордена, кружась всё быстрее и быстрее, пока не слился в один сплошной широкий защитный круг из быстро вращающихся частиц света.

– Слабаки! – взревел Верховный, когда демоны в замешательстве остановились, глядя на монахов в светящемся кругу.

Гигантские руки отбросили прочь беспомощных прислужников. Верховный поднялся с трона и взлетел вверх над цитаделью.

– Et ignis veniet! – прогремел голос в вышине.

Небо стало разгораться красным цветом, кровавые отблески легли на цитадель. Огромный огненный шар «инферно» летел к монахам.

И тут монахи запели. Их голоса звучали нестройно и глухо, будто исходили из глубины их тел. Воздух вокруг них завибрировал. Голоса набирали силу, становясь всё громче. Вибрации воздуха участились, затряслась земля, со стен посыпались первые мелкие камешки.

– Атакуйте их, чего вы ждёте! – закричал Верховный.

Но вибрации всё усиливались, и вот уже каменные стены цитадели стали разрушаться. Звуковые волны разлетались всё дальше, скалу затрясло. Треснула земля под ногами, расходясь глубокими разломами по всей территории крепости. Падали вниз здания, увлекая за собой существ низших уровней, что укрывались в них.

Демоны беспомощно болтались в воздухе синхронно с вибрациями, исходившими от голосов монахов. Напрасно они схватились за головы – те стали покрываться трещинами и рассыпаться. В воздух полетели осколки черепов, рук и ног, их кости разрушались на глазах Верховного, что застыл в ужасе, наблюдая за происходящим.

На головы монахов обрушился шар «инферно», но от вибраций, с которыми сотрясался воздух, огонь тут же рассыпался и потух. А монахи пели всё громче. Световой барьер вращался вокруг них с бешеной скоростью, защищая служителей Ордена от всесокрушающей силы собственных голосов.

И тут начало разрушаться тело Верховного. Рёбра треснули, сквозь трещины заструился кровавый свет. Затрещали рога на голове. Длинные руки и щупальца беспомощно повисли вдоль тела. Верховный предпринял последнюю попытку уничтожить монахов, с силой выбросив руки вперёд и открыв рот для нового заклинания, и тут мощь голосов усилилась до предела. В воздух полетели осколки скал, деревья вырывало с корнями и тут же разрывало на щепки. Над головами монахов бушевал ураган, срывая верхние слои почвы и вышвыривая их далеко за пределы центра стихии.

Верховный протяжно взвыл. Его тело стало рваться на части. Лопнула голова, полетели в стороны куски плоти, брызгаясь огненной кислотой, рассыпались на мелкие крошки кости…

Монахи уже не могли остановиться, они вошли в транс. Их защитный круг больше не в силах был сдерживать беснующуюся природу, не мог защитить их от вибраций собственных голосов. Тела монахов таяли в воздухе, распадаясь на частички. Голоса стихали, а ветер продолжал уничтожать всё вокруг.

Когда от Дегара не осталось и камня, стихия сорвалась с места и помчалась дальше по горам, минуя Оплот Истинной Веры, в леса и луга, в осквернённые деревни, в сожжённые города…

Пройдёт время, вылезут из укрытий другие порождения преисподней, найдутся новые выжившие. И все они будут жить со страхом, ожидая кары в виде нового «блуждающего заклятия» – бури, вызванной когда-то четырьмя десятками монахов, имени которых никто не знал и больше никогда не узнает.