Тупик (СИ) [Astery] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
====== Новый мир ======
Мимо меня проносились машины. Я бежала, задыхаясь от страха и скорости.
— А ну, остановилась, дрянь!!! — рявкнули басом у меня за спиной.
Быстрее. Надо быстрее. Догонят — сломают ногу. Или руку, или шею. Чёрт, зачем я вообще в тот клуб сунулась? Подруга напилась и склеила какого-то обмудка, а меня стали домогаться двое амбалов. Одного я пнула в пах, второму дала пощёчину, и дала по съебарям. Как выяснилось — оскорбления они терпеть не стали. Я свернула за угол, проехав по луже, и впереди увидела покоцанный высокий забор. Впереди стройка. Я подумала, что с приливом адреналина я перескочу преграду, но как оказалось, мне думать ещё рано. Я прыгнула, почти перелезла, но сорвалась и рухнула на землю, сильно отбив колено. Я вскочила на ноги, перенося вес на правую, здоровую, и увидела приближающихся парней. Один из них хрустнул пальцами. Второй жутко улыбался.
— Попалась.
— Держи её, я первый.
— Н-нет, — пролепетала я, вжавшись спиной в ледяной забор. — Уйдите…
— Захлопнись, или это окажется у тебя в глотке, — амбал, которого я ударила в пах, вынул из кармана нож.
Я вся сжалась и зажмурилась. Один из них дёрнул меня за руку, и через секунду заорал. Я услышала звук падающего тяжелого тела. Затем то же было со вторым. Это что? Это как? Я боязливо открыла глаза. Парни валялись лицом в асфальт, у обоих изо рта текла кровь. Мои руки задрожали. Это кто сделал? Почему?
— Всё хорошо, — раздалось за мной.
— Мамочки! — взвизгнула я, рефлекторно ударив локтем источник звука. Вернее, попытавшись. Когда я обернулась, за мной никого не было. — Чт…
— Я здесь.
Я снова вздрогнула и повернулась. В полуметре от меня стоял высокий молодой человек в тёмно-синем плаще. С неба закапали капельки дождя. У парня были короткие тёмные волосы и сероватые большие глаза. Я моргнула. Затем глянула на валявшихся мужиков.
— С… спасибо, — промямлила я.
— За что? — не понял он.
— Ну вы… это же вы сделали? — я показала на них.
Он хмыкнул.
— Ну вообще-то нет.
— В см… а кто?
— Пойдём, — он протянул мне руку. — Я всё расскажу, но не здесь.
Я напряглась.
— Мне мама не разрешает с незнакомыми хмырями под ручку ходить.
— Ходить запрещает, а пить и убегать, чтобы не изнасиловали — нет?
— Я… ладно, один: один, но куда идти?
— Туда, где тебе место.
Парень взял мою ладонь и начал падать на лужу, начиная тянуть меня за собой.
— Стойте! — выкрикнула я, но он рывком прижал меня к себе, и упираться я не смогла. Я готовилась к удару, но почему-то вместо этого я почувствовала прохладу, и странное ощущение… я падаю?
— Эй! Ты что, вырубилась? Мф, чёрт, чего такая слабенькая-то? С виду здоровая деваха. — слышала я где-то отовсюду.
— Ааааа… — вырвалось у меня, когда я схватилась за голову. — Мама…
— О, класс.
Я открыла глаза. Надо мной было ясное голубое небо, расположенное за лицом того самого парня, который склонился над моей головой и смотрел на меня.
— А как… — я приподнялась. — Где я?!
Я была не в городе. Я была под деревом на зелёном цветущем лугу. Парень довольно улыбнулся.
— Добро пожаловать на Ксентарон, Софочка.
— Откуда ты меня знаешь? Какой Ксентарон?
— Было бы страннее, если бы я впустил сюда человека, которого не знаю. Ксентарон — волшебное измерение, соседнее обычному миру. И твоё место здесь, в этом мире.
Я моргнула, осматриваясь. Я определённо не сплю. Головой я не билась, и глюков у меня не наблюдалось. Следовательно, всё это правда.
— Я понимаю, тебя может напугать неизвестность, некоторые даже плакать начинают, но…
— Ураааааа! — завопила я, вскочив на ноги. — Я в волшебном мире! Я теперь как Блум! Я всратая фея!
Парень невольно усмехнулся.
— Это будет проще и быстрее, чем я думал. Меня зовут Пирс, я вроде твоего проводника. На целый один день.
— А почему я здесь? У меня есть магия? А тут есть драконы?! А аликорны?!
— Есть. Всё есть.
— О боже, а русалки?
— Да.
— А оборотни?
— Да.
— Вампиры, зомби, некроманты?
— Да, да, и ещё раз да. Теперь идём, тебе пора в школу.
— Стоп, какую школу? Как Хогвартс?
— Видимо да, только без волшебных палочек.
Тут раздалось ржание лошадей, и по лугу в нескольких метрах от нас проскакало стадо единорогов. У меня аж воздух закончился. Пирс ухмыльнулся и закрыл мне отвисшую челюсть.
— Пошли. Ещё насмотришься на них.
Мы двинулись по тропинке, по бокам которой росли кусты клубники с большими сочными ягодами. Я шла и захлёбывалась слюной.
— Съешь, если хочешь. Сейчас самый сезон.
— Именем себя заявляю: я обожаю Ксентарон! — пискнула я, сгребя себе охапку клубники и начав её уплетать. — А какая у меня магия?
— Ты мне нравишься. Хотя бы с тобой не надо включать доброго и понимающего, и успокаивать истерики, объясняя всё на пальцах. Насчёт магии — я не знаю. Всё работает так: я чувствую использование волшебства и являюсь человеку. Иногда я могу застать момент его использования и понять, какой вид магии, в твоём случае я пришёл через пару секунд.
— А я колдовала? Я же вроде ничего не сделала…
— Ну конечно. Те мужики сами себе кровь пустили, да?
— Но… стоп… это я сделала? — опешила я, выронив клубнику.
— Ты. Я думаю, твоя магия связана с кровью, или с человеческим организмом. Возможно, ты окажешься целителем.
— Ох… а что за школа?
— Школа, в которой тебя научат пользоваться даром. Большинство там довольно дружелюбные, но если нарвёшься на сук, то просто ори и зови на помощь. Кстати, возможно ты там найдёшь своих родных.
— В… в смысле?
— Сейчас объясню. В твой мир магия просачивается так: кто-то с Ксентарона пришёл к вам, склеил смертного, завёл бастарда, и передал ему часть сил. У бастарда появляются дети, тоже с магией, и так далее. Когда такие дети приходят сюда, их так и называют — бастарды, или полукровки, то члены семьи их предка чувствуют их силу и узнают. О, вот мы и здесь.
Впереди виднелся большой и красивый белый замок. Множество остроконечных башен уходили высоко в небо, а на их концах развевались трое флагов. Подальше виднелось озеро с небольшим пляжем. Мне этот замок чем-то напомнил смесь Алфеи и замка Дракулы, только без мрачной атмосферы. Перед ним маячили маленькие силуэты людей и лошадей с крыльями и рогами… о боже, аликорны. Хочу себе синенького, назову Луна.
— Проводить тебя, или сама дойдёшь? — спросил Пирс.
— Проводи… я вдруг поняла, что мне слегка стремновато.
— Так ты трусишка?
— Неправда, я смелая и бесстрашная, я просто социофоб.
Пирс усмехнулся и подвёл меня под руку. На входе в замок прямо над моей головой пролетел самый настоящий сфинкс. Я открыла рот, чтобы высрать какой-то комментарий, но у меня не получилось, и я просто таращилась на поднимавшуюся к башням женщину-льва с крыльями.
— Это… там… вот!
— Какое красноречие, — фыркнул Пирс. — Я бы на твоём месте так на них не пялился.
— Почему?
— Не обольщай их. — тут он поднял голову и помахал рукой. — Калипсо!
На нас посмотрела моего роста черноволосая девушка. Заулыбалась и стремительно пошла к нам. Когда она приблизилась, она оказалась чуток повыше и постарше.
— Это Калипсо, твой учитель истории.
— Здравствуй, — улыбнулась она. На вид ей лет с 25, может даже чуть меньше. — Как тебя зовут, малыш?
— София, — промямлила я, таращась в её красивые фиолетовые глаза.
— Присмотри за ней. Она не трусливая, она просто социофоб, — чуть ухмыльнулся Пирс, подтолкнув меня к девушке.
— Конечно. Пойдём, Софочка, я тебе тут всё покажу. Только пожалуйста, не нужно волноваться и…
— А вы научите меня стрелять файрболами и поднимать предметы в воздух? — восторженно пискнула я.
Она дважды моргнула и ещё раз улыбнулась.
— Ты шустрая. Это хорошо. Я не веду уроки магии, дорогая, но если мы немного поторопимся, ты успеешь прямо на него.
— Ура!
— Я пошёл. Удачи, — Пирс подмигнул мне и растворился в воздухе.
— А… ого…
— Идём, Софочка, — Калипсо взяла меня за руку и повела к широкой лестнице, по которой сновали парни и девушки разных возрастов, наружности и одеждах.
====== Первый урок ======
Мы обошли целых три этажа, где располагались лекционные залы, исторические, тренировочные, и потом я устала. Моему восторгу не было предела, но я замедлилась и случайно, опёршись рукой на дверь, ввалилась внутрь. И едва-едва сдержала визг. Библиотека. Огромная, просторная, светлая библиотека с кучей стеллажей, шкафов и полок, и с миллионами книг! Я запрыгала на месте, издавая звуки закипающего чайника.
— Ты, полагаю, любишь читать, да? — поинтересовалась Калипсо.
— Да! Божечки, я хочу жить здесь!
— Держи, — она взяла с одной из полок книгу средней толщины в синем кожаном переплёте. — Тебе будет полезно почитать о Ксентароне.
Тут мимо библиотеки ругаясь прошли двое парней. Я сперва особого внимания не обратила, потому что рассматривала книжку, по Калипсо тормознула одного и подвела ко мне.
— Я опять что-то натворил? — устало вздохнул он.
Я подняла глаза. Ого… какой красивый мужчина… упакуйте, пожалуйста… он был высоким, крепкого телосложения, в чёрной одежде, со слегка взлохмаченными серебристыми волосами и зелёными, как у меня, глазами.
— Матиас, познакомься, это София, с Земли. Она будет учиться с вами на одном курсе.
Матиас. Красивое имя. Он посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка была усталой.
— Здрасьте.
— Здрасьте, — промямлила я, таращась в его красивое бледноватое лицо. Я, кажется, влюбилась. Дайте мне потрогать этого мальчика, и найдите нам комнату на пару часов.
— Ты чья?
— В… в смысле?
— Ну, из чьего рода? Что у тебя за магия?
— А я как бы… эхех… я не знаю…
— Проводи её до зала, — попросила Калипсо. — У меня сейчас урок начнётся с другими курсами.
— Хорошо. Пошли, полукровка.
Странно слышать такое слово в свой адрес. Меня просто так никогда раньше не называли. Матиас взял меня под локоть и повёл за собой.
— Нам по лестнице подниматься не придётся? — с надеждой спросила я.
— Нет, — усмехнулся он. — Тут совсем рядышком. Сейчас урок магии, заодно узнаешь, чьих ты кровей и какая твоя сила.
Я кивнула. Если честно, меня распирало от любопытства, нетерпения, и надежды на то, что магия будет связана с полётом. Всю жизнь хотела уметь летать. Возноситься до самых облаков, нестись по бескрайнему небу, пока ветер будет играться в волосах, и рассекать личиком воздух. С другой стороны, Пирс сказал, что тут водятся пегасы. Значит, можно поймать себе одного, и жить счастливо.
Мы пришли в просторный зал со множеством парт. Там, на учительском столе сидела женщина строгого вида, в прямоугольных очках и тугим пучком коричневых волос на затылке.
— Опоздал, Матиас, — констатировала она, не поворачивая головы.
— Каюсь. У меня тут кое-кто есть, — он взял меня за плечи и подвёл вперёд. — Новенькая. С Земли.
По залу прошёлся тихий шум. Я же ощутила в глотке комок от того, что на меня откровенно пялятся столько людей. И вдруг поняла, что ненавижу быть в центре внимания.
— Садись. А ты — сюда, — сказала мне женщина, подзывая ближе. Я сглотнула и пошла. Она смотрела на меня поверх очков и взяла за подбородок, рассматривая лицо. — Гм. Бледная, щёки румяные, болеешь что ли?
— Да вроде нет…
— Так да, вроде, или нет?
— Нет. — пикнула я.
— Хорошо, — она обошла меня кругом и тыкнула кончиком холодного пальца мне между лопаток. — Гм. Сколько тебе?
— Девятнадцать.
— Нда, а чего так рано привёл? До сорока бы подождал, было бы в самый раз, — бубнила она язвительно. Вновь встала передо мной. — Дай мне ладонь.
Я протянула левую. Едва женщина коснулась меня, как над моей ладошкой вспыхнуло пламя. Я аж взвизгнула от восторга. Она же протяжно вздохнула.
— Ну, собственно, как я и думала. Ещё одна из их семейки.
— Бастард! — насмешливо раздалось откуда-то из-за парт.
— Цыц! — рявкнула учитель. Она строго сверкала глазами, смотря в сторону того, кто так меня назвал. Я наверное что-то неправильно делаю, но если мне должно быть обидно, то мне не обидно. Мне никак. — Для особо одарённых повторю в первый и в последний раз: на моих уроках и в моём присутствии не сметь оскорблять студентов-полукровок. Ты, — она посмотрела на меня, смягчаясь, — из рода Флейм. Родственница лорда Дарона Флейма. Здесь учатся его дети, после урока я схожу с тобой к ним и обрадую.
— Флейм — это из-за огня? — осторожно уточнила я.
— Ты сама проницательность.
— Но… но парень по имени Пирс пришёл, когда я… когда я случайно убила двоих людей… у них шла кровь, но я их не ранила, и…
— Кровь? — перебила она, настороженно на меня смотря. — Что ещё Пирс тебе сказал?
— Ну он предположил, что я… что магия связана с человеческим организмом…
— Дай, — она снова взяла меня за руку и стала рассматривать ладонь. Затем вторую. Её глаза округлились. Женщина сняла очки, бросила их на стол, и уставилась на меня. Она долго всматривалась мне в лицо, я растерянно таращилась в ответ. В конце концов учитель отпустила меня. — Ты определённо Флейм, но как они… впрочем, я предполагаю… ладно. Пройди и займи себе место, мы задержали урок на целых десять минут. Придётся навёрстывать.
Послышались стоны и выкрики: «Можно не надо?». Я, ёжась от волнения и напряжения, поплелась к столам. Если честно, я очень бы хотела сесть неподалёку от Матиаса, но он был далеко, а свободное место осталось в первом ряду между парнем и девушкой. Я сглотнула и пристроилась там, стараясь казаться как можно незаметнее. Справа от меня девушка закинула одну ногу на другую и лениво рассматривала свои ногти, изредка сдувая с глаз белые длинные кудри. Она мельком взглянула на меня, фыркнула, и отвела глаза. Вот это я понимаю — дружелюбие. Не то, что эти ваши улыбки и обнимашки. Слева же сидел парень, который по-детски открыто меня рассматривал. Ему на глаза немного падали волнистые золотые волосы, пряди которых он тихо сдувал, разглядывая меня. Взять и повернуть голову, чтобы толком его рассмотреть, я не осмелилась. Но могу точно сказать, что он весь в белом. Я молча сжалась и таращилась на учительницу, что представилась Лилар, и слушала, что она там говорила. Надо ли говорить, что из предложения: «Основу верного использования магии составляют ментальные силы и внутреннее состояние» я поняла только слово «и»? Нет, ну я как бы понимаю… но не понимаю…
Когда урок закончился, все студенты направились к выходу. Я и сидевшая справа блондинка поднялись одновременно и случайно столкнулись. Я аж обратно упала.
— Боже, не трогай меня, — бросила она высокомерно.
— Будто я специально, — буркнула я тихо.
— Мне плевать, — она резко наклонилась, упершись руками в спинку стула и в стол, находясь в паре сантиметров от моего лица. — Слушай сюда, полукровочка Флеймов. Не трогай меня, не прикасайся ко мне, и даже не смотри в мою сторону. Радуйся, что я позволяю тебе дышать со мной одним воздухом.
Я моргнула.
— У тебя бомбит от того, что я тебя случайно тронула? Ладно, извини, я не нарочно. Лучше стало?
— Нет! Не говори со мной!
— Но ты сама ко мне наклонилась.
— Ргх, часа не прошло, а ты уже меня бесишь, — она брезгливо отпихнула от себя меня вместе со стулом и столом, выпрямляясь. И тихо, но я услышала, шикнула: — бастард.
Она ушла, стуча каблуками сапог по полу, а я выпала в осадок. Я конечно понимаю, что не самая красивая и пиздатая по сравнению с ней, но что это было? бабе примерно столько, сколько мне, у неё с головой проблемы?
— Ты нормально? — раздался негромкий и спокойный голос за спиной.
Я обернулась. На меня обеспокоенно смотрел тот самый парень, сидевший рядом. Он высокий, с Матиаса ростом, с глазами насыщенно-голубого цвета. В белых джинсах, белой толстовке. Довольно полненький. Какой милаха, этого мне тоже упакуйте.
— Я?
— Ты, ты.
— Я хорошо, — я неуверенно поднялась. — Она на всех так реагирует?
— Ну… частенько, — он робко улыбнулся. — Ты София, да?
— Да, но можно Софа, Софит и Мерлин.
Он усмехнулся.
— Запомню, софит по имени Мерлин. Я Рафаил.
— Ого, как архангел?
— Ну типа, — смутился парень. — Можно Раф.
— София, — позвала меня Лилар.
Я быстро извинилась и ушла к ней. Женщина всё смотрела в коридор, чтобы ухватить проходящего мимо парня за ухо и затащить в зал, едва не сбив Рафаила с ног.
— Ай! Ай-ай-ай, да пустите!
— Нет.
Лилар поставила парня передо мной и всё-таки отпустила. Он был на пару сантиметров выше меня, в сравнении с Рафом он был среднего роста, светловолосый и сероглазый. Одежда его была жёлтого, красного и оранжевого цветов. Тоже полненький, только не таких объёмов, что «архангел», и такой же плечистый и крепкий. Он собрался было высказать Лилар всё, что думает, как заметил меня. Перевёл взгляд на неё.
— А это кто? — спросил он, показывая на меня рукой.
— Твоя родственница. Зовут София. София, это Верд, наследник твоей семьи.
Он снова уставился на меня. Я нервно улыбнулась.
— И мне кажется, она одарённая. — добавила учитель.
— Кто?! — хором выдали я, Верд и не успевший уйти Раф.
— Одарённая, — повторила Лилар, поправляя очки.
— В вашем роду? — сказал Рафаил, смотря на Верда. — Впервые за столько лет?
— А что это значит? — тупила я.
— Помимо твоего очевидного дара — пирокинеза, у одарённых есть способности к овладению другими видами магии.
— А почему вы думаете, что пирокинез — очевидный дар?
Вместо ответа она просто тыкнула меня в ладонь, и на кончиках пальцев появилось пламя.
— Поэтому.
— Я всё равно не…
— Ты избранная! — заголосил Верд, прижав меня к себе. — В нашем роду! Вахахаха, теперь мы всех нагнём!
— Я избранная! — обрадовалась я, так же прижимаясь к Верду. — Бугагашеньки, я как аватар, только круче! Стойте, а кем избранная? Для чего избранная?
— Он использует неправильное слово, — терпеливо сказала Лилар, всем видом давая понять, чтобы Верд лишний раз рот не открывал и не мешал ей. — Одарённые рождаются нечасто, в роду Флеймов их не было более семи веков. Но среди полукровок одарённых не было никогда, это невозможно. По крайней мере, было невозможным.
— Но я… но… я не знаю, как реагировать.
— Я сообщу о тебе директору. Пока что ты будешь учиться со всеми, но после уроков приходишь ко мне.
— О, вы будете меня учить?
— Попытаюсь. Но если честно, обычно появление одарённых ничего хорошего не предвещает, — задумчиво сказала она, таращась мне в глаза. — Уж тем более, полукровистой одарённой.
— Так, пошли! — Верд схватил меня за руку и поволок за собой. — Пошли-пошли, тебя надо показать отцу.
— Но у нас ещё уроки, — заметил Раф, смотря на него и меня.
— Уроки не повод утаивать от моего папеньки появление одарённой полукровки в нашем роду.
— Он прав, — согласилась учительница. — Пусть идут. Верд, передай милорду Дарону кое-что.
Она быстро написала что-то на бумаге, положила в конверт и протянула парню. Верд потянул меня за собой, потом его не устроила моя скорость и он перекинул меня через плечо и понёсся к выходу.
— Спусти!
— Нет, мы торопимся.
— Но я могу и…
— Понеслась!
И он выпрыгнул в окно.
====== Родственнички ======
Не успела я взвизгнуть, как ощутила толчок и ветер в лицо. Затем Верд перехватил меня по-другому, держа на руках, и я с шоком увидела у него огромные огненные крылья за спиной. Я офигела, и у меня вырвался нервный смешок.
— Ты… ты летаешь!
— Да ты что? — усмехнулся он.
— Я лечу! Подними меня, чтобы я смогла повторить сцену из «Титаника», только эпичнее!
— Во-первых, я не понял, что и откуда ты хочешь повторить. Во-вторых, достаточно и во-первых.
— Ну хотя бы побросай меня, я хочу экстрима!
— Ладно, — он азартно заулыбался.
Верд размахнулся и подкинул меня высоко-высоко. Я радостно завопила, когда летела вверх, и когда начала падать. Правда, когда по ощущениям меня должен был словить Верд, я пролетела мимо и стремительно приближалась к земле. И тут меня пронзил страх.
— Господи, Верд!!! — завизжала я. — Прощай, мир!
Я ощутила, что меня схватили за бока и остановили падение. Я замерла на несколько секунд, а затем прижала к себе чужие руки и повернула голову. Верд нагло усмехался, смотря на мою перепуганную рожу.
— Ну как?
— Ты… ты… ты вообще…
— А ну, кто?
— Давай ещё раз?
Он удивлённо моргнул.
— С тобой что-то не так.
— Я просто избранная, — я горделиво вскинула голову и поправила чёлку. — Давай, извозчик, кидай меня ещё всю дорогу до дома. Кстати, где этот дом?
— В паре недель отсюда. Держись крепче, вдруг выроню и не поймаю.
— Это в смысле?
Он прижал меня спиной к себе и стал набирать высоту и ускоряться. Через несколько секунд мне от давления заложило уши, я проорала, зачем он это делает, но Верд не ответил. Лишь развернул меня так, чтобы я упиралась лицом в его грудь, и затем раздался какой-то громкий хлопок.
Очухалась я от того, что меня бестактно трясут и лапают за грудь.
— Эй, ау! Ты что, вырубилась? Полукровочкааааа, просыпайсяяяяя.
— Руки убери! — я хлестнула его по ладони, которой он меня лапал.
— Ой, недотрога, — цокнул Верд, спуская руку к боку.
— Я очень даже дотрога, это ты офигел и лапаешь беззащитную девушку без сознания.
— То есть, в сознании тебя лапать можно?
— Нет!
— Да ты только что сказала…
— Тихо! Что это было? Почему я выключилась?
— Я нас телепортировал. Смотри, — он повернул мою голову. — Это родовой замок Флеймов, Файрфорт.
— Офигеть!
Перед нами возвышался большой каменный замок с развевавшимися на ветру знамёнами. Он напоминал крепость, он был меньше замка школы, но Файрфорт окружал большой город, над которым мы пролетали. Я принюхалась. Очень пахло едой. Мясом, фруктами, ягодами и шашлыком.
— Я вдруг поняла, что хочу есть.
— Хорошо, мы как раз к ужину.
Верд спустился во внутренний двор и повёл меня за руку внутрь строения. Я плелась и таращилась на обстановку в коридорах. Тут стояли доспехи рыцарей с мечами, портреты лордов и леди, вазы с цветами. И ещё тут довольно светло, окна очень большие, и просторно. Верд вместе со мной ввалился в обеденный зал, судя по огромному столу с едой. У меня аж слюни ручьём хлынули. За столом восседал внушительных габаритов мужчина со светлыми волосами.
— Верд? — изумился он, вставая. Ох, он аж покачнулся от тяжести собственного тела. — Ты рановато, уроки кончились?
— Вроде того. Глянь, — он поставил меня перед собой. — Это наша родственница, полукровка.
Его отец запрокинул назад голову и протяжно страдальчески простонал.
— Боже, за какие грехи?!
— Я не закончил, она…
— Почему я? За что — я? Господи, это уже восьмая за год, мне их отправлять уже некуда! Почему все, кому не лень, плодят толпы бастардов, а размещать их должен я?!
— Па! — прикрикнул Верд.
— Девочка моя, — лорд подошёл ко мне и взял за плечи, умоляюще смотря. Глаза у сына явно от него. На несколько секунд он замешкался, сосредоточенно разглядывая моё лицо, но мотнул головой. — Не пойми неправильно, дело не в тебе, но ты не можешь вернуться на Землю?
— Она одарённая!
Тут лорд замер, таращась на меня.
— П… повтори.
— Одарённая.
— Это шутка? Это правда?
— По-моему вы тут лучше разбираетесь, я в этом мире всего три часа. — неуверенно сказала я.
— Хах, — лорд взял мою ладонь и легонечко стукнул по ней кончиком пальца. На пару секунд зажёгся огонёк. — Так, а здесь? — он взял меня за локоть, согнул его и сдавил. Стоящий рядом стул свалил на пол порыв ветра. Лорд счастливо ахнул и закрыл рот руками. — Боже мой… в моём роду… как тебя зовут, милое дитя?
— София.
— Ты это милое дитя секунду назад бастардом назвал, — фыркнул Верд.
— Я извиняюсь, я не хотел обидеть. Пойдём, ты голодна? Садись рядом, София, ты пьёшь вино?
— Вы вроде сказали, что у вас слишком много бастардов, — неловко замямлила я.
— Прости пожалуйста, — он виновато покраснел.
— леди Лилар просила передать, — Верд протянул отцу письмо от учительницы и сел рядом со мной.
— Так, давай, — лорд прошёлся глазами по бумаге, усмехнулся и убрал за пазуху. — Будто я бы сам не догадался. Нет, ну вылитая Флейм! — он продолжал меня крутить и рассматривать. — Хорошенькая, румяненькая, в детстве наверняка была светловолосой.
— Да, — кивнула я.
— Ох, я как-то не представился. Я лорд Дарон Флейм, дитя.
— Можно я буду считать вас любимым дядюшкой? Я просто даже не знаю, какая у нас степень родства.
— Да, конечно можно.
— Класс. А, да, если можно, зовите меня Софой. А то когда я полное имя слышу, у меня сразу паника, что я напортачила.
Он посмеялся.
— Хорошо, Софа. Но теперь расскажи мне про себя. Как ты оказалась на Ксентароне, как ты жила, рассказывай. Верд, подай леди вина.
Я стала им рассказывать о своей нелёгкой жизни и тяжкой судьбе, полной ложных надежд, разочарований, и желания поспать. Дядюшка Дарон слушал и весьма бурно реагировал. Верд периодически вставлял едкие комментарии, на которые я его либо пихала, либо воровала из его тарелки еду.
====== Очень полезные навыки ======
— Просто поразительно, — сказал Дарон, когда я закончила историю о моём побеге из дома. — Признаться, в молодости я испытывал те же чувства и порывы. Даже ход мыслей точно такой же, как был у меня.
— Хых, видимо, вы мне больше чем дядюшка. Я буду называть вас папой. Можно?
Он ласково улыбнулся.
— Хорошо, дочка.
— Хих.
— Я только что сестрой обзавёлся? — сказал Верд, отпив из кубка.
— Вроде того. Софа, ты что-то плохо ешь, — заметил Дарон. — Ты не больна?
Я плохо ем? Да я тарелки четыре смела. Я откинулась на спинку стула.
— Я здорова… хух, я всё.
— так быстро? — изумились оба Флейма.
— А что… можно ещё?
Дарон усмехнулся и придвинул ко мне большой горшочек с жарким.
— Не можно. Нужно. Мне показалось, ты к мясу неравнодушна, держи, попробуй.
— Спасибо, — облизнулась я.
В общем, из-за стола мы встали только ещё через час, ибо еда была вкусной, а диалоги увлекательными. Я переела так, что еле-еле не засыпала прямо на тарелках. Благо, Дарон решил, что меня разморило от вина.
— Верд, отведи леди в спальню. У неё совсем глазки слипаются.
— Я похож на портье, который гостей до комнат волочит? — проворчал Флейм, откусив банан.
— Ты похож на маленького мальчика, который папу к сестре приревновал.
— Она мне не сестра! Она мне в лучшем случае какая-нибудь кузина.
— Кузина — это почти сестра, — промямлила я, взяв себя за щёки ледяными ладонями, чтобы не вырубиться. — Не надо меня никуда вести, я буду спать прямо на полу. У камина. И пусть я сгорю.
— Да пошли, пошли, — Верд поднял меня и взял на руки. — Ох… ты тяжёлая…
— Держи давай, — фыркнул Дарон. — Её спальня та, что рядом с твоей.
— Ты отводишь полукровке покои лордов? Потому что она одарённая, да?
— Это тоже. Не будь она одарённой, я бы всё равно её не выгнал.
— ты бы просто мозг мне вынес, что я её привёл.
— Хватит разглагольствовать, ребёнок спать хочет!
— Ребёнок младше меня на один год, — буркнул Верд и понёс меня на выход. Слегка подкинул, чтобы я не сползала. — Слушай, сестра, ты сильно спишь?
— Типа, — зевнула я.
— Ты реально тяжёлая, тебе сладкое больше нельзя.
— Я не просила себя на руки брать. И не тебе меня судить, — я похлопала его по животу.
Он цокнул и немного втянул пузо. Дальше я уже заснула, смутно ощущая, как меня укладывают и укрывают.
На следующее утро мне выпала честь познакомиться со вторым сыном папеньки — Фейлном. Челу семнадцать лет, тоже светленький, с пухлыми щёчками. Он лапочка, буду его тискать. А вот жена Дарона, Лилан, мне не понравилась. Очень строгая, сухая, бесстрастная и неинтересная. Она меня даже напугала, когда узнала, что я одарённая, и исполнила жутковатую речь о моём великом будущем и приумножении славы рода Флеймов даже путём собственной мучительной кончины. Благо, она потом ушла, и я смогла выдохнуть. Мы с моими новыми братьями отправились в школу. Прикол с телепортацией и разгоном до степени оглушения повторился.
— Если верно помню, у тебя сейчас урок владения мечами, — задумчиво сказал Верд, волоча меня. — Или я ошибаюсь… ладно, просто сбагрим тебя Рафаилу, он за тобой присмотрит.
— Э, а домой я как? — возмутилась я.
— Так же. На Верде, — улыбнулся Фейлн.
— Почему бы тебе её не понести, а?
— Ну а кому, как ни тебе носить на руках первую полукровистую одарённую за всю историю и за семьсот лет в нашем роду, мой любимый великий сильный и благородный брат? Кроме тебя никто такой радости не достоин.
— Эта радость тяжёлая, у меня уже руки ноют. Обратно её тащишь ты.
— Я не могу.
— С чего вдруг?
— Я слишком восторжен, чтобы взять милую сестричку на руки и не уронить от счастья.
— Знаете что? — вмешалась я. — Просто бросьте меня, я буду ночевать в полях клубники. А когда меня съедят волки и медведи, я буду являться к вам по ночам и воровать еду из холодильника.
— Какая жестокость, какой садизм, — усмехнулся Фейлн.
— Да. Тебе только палачом работать.
Во внутреннем дворе Верд поставил меня на землю и поволок за собой. Фейлн же ускакал на свои уроки.
— Так, зал, зал… на третьем, или на втором? — бухтел он. — Блин, не помню. Ты чего пыхтишь? Задохнулась уже что ли?
— Нет, я на тебя обиделась.
— За что? — опешил белобрысый.
— Да просто. Пока не придумала.
Верд прикрыл глаза.
— Нефиг меня тяжёлой называть, — добавила я.
Теперь он закатил глаза. Наклонил меня над полом, прижав к себе. Это чё? Он что делает?
— Ладно, ты не тяжёлая. Ты тонкая, как спичка, и лёгкая, как тростинка.
Я моргнула.
— Ты лапаешь мой зад?
— Немножечко.
— Убери руки!
— Тогда ты упадёшь на пол.
— Я Дарону скажу.
— Ты уверена, что Он не хочет тебя облапать?
— Дурак, блин, — я выпрямилась и пихнула брата в бок. — Сам ты толстый.
— Чего? — обиделся он. — Я тебя такой не называл!
— Ты так подумал.
Он протяжно простонал. А затем вдруг поднял руку и заголосил:
— Раф! Рафаил, ау!
На другом конце коридора стоял Рафаил. Он разговаривал с какой-то девушкой, но увидев нас, двинулся в нашу сторону. Интересно, а кто эта девушка? Я толком рассмотреть не успела, заметила только тёмные волосы и высокий рост.
— Привет, — улыбнулся Раф, подойдя к нам.
— Именем себя и своей милости я передаю её тебе до конца дня, — Верд показал на меня. — Присмотришь за ней, у меня зачёты сегодня.
— Да, конечно, — закивал парень.
— Это была не просьба.
— Ты злой, — я опять пихнула его в бок.
— Я тороплюсь. Не умри тут до конца дня, сестрёныш, — он быстро чмокнул меня в щёку и рванул к лестнице.
Я аж покраснела и потерялась. Это чё? Он со всеми такой шустрый, или только с сёстрами?
— Вы… вы типа парочкой успели стать? — робко и осторожно сказал Раф, таращась на моё красное лицо.
— Конечно нет, — я вытерла щёку. — Мы как бы брат и сестра. Ну, решили пока называться так. Чё он делает — я не знаю.
— А… хех… — он вдруг радостно улыбнулся. — У него просто не было никогда сестры, наверное поэтому. Пойдём, сейчас урок начнётся.
— Да, пошли. Слушай, можно я… извини, если буду бесить и мешать, но можно я буду за тобой хвостом ходить? — он посмотрел мне в лицо, а я замялась. — Я тут никого толком не знаю… и довольно плохо запомнила предназначения почти всех залов…
Раф ласково улыбнулся и протянул мне руку.
— Ходи, ты не будешь бесить и мешать. К тому же, Верд сам тебя мне передал, так что я за тобой присмотрю и помогу.
— Боже, какой ты добрый, — облегчённо выдохнула я, взяв его ладонь. Горячая, мягонькая, приятная.
После этой милой сцены мы пошли в оружейный зал. И я поняла, что ненавижу свою жизнь. Сначала нас попросили немного побегать, чтобы разогреться, и я сдуру решила, что это как физра, но когда мне в руки кинули деревянный меч и сказали защищаться, я с визгом запустила в учителя своим оружием и чуть не сломала мужчине нос. Тогда он поставил меня в паре с Матиасом и сказал: «покажи, что умеешь».
— Нечего показывать, — промямлила я, подбирая с пола меч.
— Ладно тебе, что-то да умеешь, — ободряюще сказал мне блондинчик.
— Да. Петь меццо-сопрано, играть на пианино и выпрашивать деньги.
— Видимо, используя эти навыки одновременно, ты и зарабатывала?
— Ну типа.
Матиас посмеялся.
— Ладно, повторяй за мной.
Он сделал несколько выпадов и взмахов мечом. Я повторила. Но когда он сказал сделать то же самое, только ещё и отбиться от него, всё кончилось тем, что я чуть не пропахала носом по полу, но меня поймал Рафаил.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, выравнивая меня.
Боже, какой у него животик мягкий! Упала я на него, и после этого подниматься особо не хотелось. У него живот очень мягкий и большой, совсем как подушка. Так бы и пожамкала, если честно.
— Я пучком, — ответила я, вращая кистью. — Чуть не вывернула нафиг.
— Боже, покажи, — Раф взял меня за руку и его ладони засветились, а в меня стало проникать приятное тепло.
— Ох… что ты делаешь?
— Я целитель. Я проверяю, всё ли в порядке с твоей рукой.
— Вау, — протянула я. — Ты всё-всё можешь вылечить?
— По крайней мере, стремлюсь к этому.
Послышались смешки. Я увидела, что на нас смотрела та вчерашняя блондинка, что назвала меня бастардом. Смеялась она в компании двух подружек отталкивающей наружности.
— Чего смотришь? — бросила она. — Что-то не нравится?
— Пытаюсь понять, где гиена смеётся, а это оказывается ты. — огрызнулась я.
Тут на нас уставились все, кто был рядом.
— А ну повтори, — нахмурилась девушка.
— Мирана, не надо, — несмело сказал ей Раф, продолжая держать мою руку.
— Сама разберусь. Не лезь ко мне, пухляш.
— Ты чё доебалась, понять не могу? — не выдержала я. — Я тебя даже не знаю, ты меня тоже не знаешь. У тебя проблемы, или что?
— Не твоё собачье дело, бастард. Ты не в курсе, но я поясню. Я могу разговаривать с кем угодно и как пожелаю.
— Я рада за тебя. Можно ты теперь отстанешь?
— Или что, а? Что ты мне сделаешь, бастард? Ты всего лишь мелкая пухлая личинка Флеймов, одна из сотен их внебрачных детей, кто за тебя заступится, м?
— Мирана! — повысил голос Рафаил.
— Я сама за себя заступлюсь! — прикрикнула я, и её случайно снесло к стене вихрем. — Ой…
— Молись, — прошипела Мирана, или как там её зовут, и бросилась ко мне, занося свой меч. Мама, роди меня обратно.
====== Приунылка ======
Мирана схватила меня за руку и сильно её сжала, дёрнула на себя и ударила меня под рёбра. Я вскрикнуть не успела, как меня отшвырнуло к стенам огромной глыбой льда. От боли из глаз чуть ли не слёзы лились. Эта же глыба приморозила меня к стене, сильно сдавливая тело. Мирана подскочила ко мне и взяла за подбородок.
— Извиняйся.
— Хватит!
Между нами оказался Рафаил, закрывший меня собой.
— Ты совсем с ума сошла?!
— Не суйся, кусок бекона!
Рядом со мной появился Матиас, щёлкнувший пальцами. В лёд, прижимавший меня к стене, ударили несколько появившихся молотов. Он треснул, а я стала падать на пол. Меня подхватил Раф, прижимая к себе и отворачивая от Мираны.
— Ты как смеешь мешать мне, паскуда?! — взвизгнула она, замахиваясь.
— Тихо! — Матиас прижал её к себе со спины и стал оттаскивать. — Тихо, не вопим и выдыхаем.
— Убери руки, чернь!
— Не подумаю. Тебе совсем мозгов не хватает понять, что ты только что чуть не прибила одарённую?
Среди однокурсников стал нарастать гул обсуждений, а меня приобнял Рафаил, поднимая лицо.
— Посмотри на меня, давай. Да, молодец, хорошая девочка, потерпи немножко, — он положил руку мне на рёбра и стал исцелять. — Как ты?
— Отвратительно, — буркнула я, опуская глаза.
Вернулся учитель, который вызвал к себе Мирану, а нас всех отпустил. Раф закончил лечить меня и погладил по плечам.
— Ещё где-нибудь болит?
— Нет… спасибо большое, — тихо сказала я. — Я, наверное, пойду.
— Куда? Ты же плохо замок знаешь.
— На улицу пойду… побуду там, пока у Верда или Фейлна уроки не кончатся.
Он сочувственно посмотрел на меня и обнял. Я же зажмурилась и прижалась к его мягкому горячему тельцу. Он безопасный. Большой и добрый пухленький Рафи. Мне было обидно и грустно. Я же ничего ей не сделала, за что меня побили? Ладно бы это, так чего я сдачи не дала? Нет, всё, дышим, не надо плакать. Просто в следующий раз плюнем ей в рожу и нагнём. Я вам не терпила. Я мстительная и злопамятная. И я вовсе не сюся, которая обиженно скулит в животик парня, которого самого опустили.
— Раф.
— Да?
— А тебе… ты как?
— В смысле?
— Тебя ведь тоже обозвали.
Он вздохнул, поглаживая меня по спине.
— Я в порядке.
Врал. Видно было, как он поджимает губы и опускает взгляд. Ему обидно, ему неприятно.
— Ты хороший, — тихо сказала я, обняв его.
Рафаил благодарно улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Я услышала шаги рядом, и к нам приблизился Матиас.
— Ты живая? — спросил он меня. — Тебя не сильно сломали?
— Меня уже починили.
— Замечательно. Теперь можно вопрос, почему ты мне не рассказал? — он пихнул Рафа в бок. — В школе появилась одарённая, и ты об этом знаешь, и слова не сказал!
— Я как-то… я не знаю, — смутился Рафаил.
— Нда. Только ты так можешь. Ладно, мне кажется, нам идти пора. Сейчас искусство, надо двигать.
И мы поплелись к выходу из зала. Там Раф и Матиас говорили о чём-то своём, я же просто тащилась между парней, ибо один, который помягче, немножко подталкивал меня в спину, чтобы я не отставала, а второй пытался заставить меня высрать хоть какое-нибудь позитивное изречение.
— Не донимай, — шикнул ему Рафаил.
— Софит, ты что, совсем приуныла? — не унимался Матиас.
— Я весёлая, я счастлива, я люблю жизнь и людей, — монотонно сказала я.
— Ага!!! — раздалось рядом со мной.
— Мама!!! — взвизгнула я, запрыгивая на Рафа от испуга.
Парень охнул и удержал меня. Перед нами же с жизнерадостным возгласом выскочила девушка с тёмно-синими волосами. Она довольно улыбалась.
— Привет, парни. — сказала она. Глянула на Рафаила. — Раф, ты похудел! Это твоя подружка?
Раф и я уставились друг на друга. Я сглотнула. Тот же замямлил:
— Она… это Софа, она новенькая… с Земли.
— Здрасьте, — пискнула я, взяв её ладонь.
— Давай на «ты». Подружка моего друга — моя подруга.
— Она не его подружка. — встрял Матиас.
Я спрыгнула с Рафа. Джевелин подскочила ко мне и стала рассматривать.
— Гм. Ты у нас чья?
— Флейм.
— Да? А чё такая тихая? Флеймы же все такие шумные, напористые, взрывоопасные.
— Не знаю. Наверное, потому что я полукровка-одарённая.
Она аж воздухом поперхнулась
— Чт… да ладно… правда?
— Правда, — сказали хором я и парни.
— Офигеть… о, о, сделай что-нибудь с огнём и ещё какой-нибудь магией!
Я нервно усмехнулась.
— Хех… я как бы… нет, я могу, легко ваще, но я… ладно, я не могу. Я не умею.
Она прям разочаровалась, судя по лицу. Вздохнула.
— Эх ты. Ладно, я тебя запомнила, — Джевелин мне подмигнула. — Теперь пошли. У тебя как с музыкой?
— Пою, играю на пианинке, на гитаре немного и на укулеле.
— Так, покажь мне свой голосок. — она затащила меня в кабинет и поставила рядом с роялем, зажав клавишу и щёлкнув пальцами. У меня сам по себе открылся рот и девушка стала что-то там смотреть. — Мгм… неплохо. Споём что-нибудь?
— Можно в другой раз? — я закрыла рот, чуть не откусив кончик языка. — Вряд ли мы можем знать одни и те же песни.
Кабинет стал заполняться однокурсниками. После урока Джевелин взяла с меня и парней обещание зайти к ней в гости на днях. Следующим был урок магии с Лилар. Я надеялась, что там просто Раф с Матиасом мне объяснят хоть что-то из того, что она говорит, но нет. Учительница вызвала меня к себе и долго вышибала из меня файрболы, порывы ветра и нарушения гравитации. А когда урок кончился, она оставила меня ещё на один.
— Давай, — строго сказала она, стоя напротив меня. — Сотвори вихрь.
— Я устала, — ныла я. — У меня болят руки, плечи, и ещё я есть хочу.
— Я сочувствую. Теперь работай.
Завершив свою тираду, я выставила руки вперёд и попробовала создать порыв ветра. Не получилось. Затем я сделала это ещё несколько раз, но ничего не происходило.
— Да херачь ты! — рявкнула я на свои руки, стараясь сделать хоть что-нибудь.
— Ладно, похоже, ты действительно устала. Иди домой.
В коридоре меня ждал Фейлн. Он приобнял меня и под ручку повёл во внутренний двор. Там меня схватил на руки Верд и стремительно полетел домой.
В Файрфорте нас ждала гора еды и оживлённый Дарон Флейм.
— Дети! — огласил он.
— Индейка моя! — отозвался Фейлн, скакнув за стол.
— Вы припозднились, я вас совсем заждался. Ох, я не люблю обедать один. Ваша мама уехала ещё утром, я тут весь извёлся один-одинёшенек.
— Ну, завтра выходной, и целый день мы будем ходить за тобой хвостом и не отойдём ни на шаг, — фыркнул Верд, усаживаясь.
Дядюшка Дарон на секунду побледнел и сглотнул. Я же протяжно вздохнула, упала за стол, упала на стол, и приуныла. Приземлилась я слева от места лорда Флейма, поэтому он взял меня за плечо и немножко подтолкнул.
— Софа? Девочка моя, что-то случилось?
— Меня убили и я устала.
— Кто? Как? Верд, зови Бьола, пусть напишет всем сирам, мы нагнём обидчиков нашей одарённой.
— Там один обидчик. Вернее, одна. Белобрысая с моего курса, Мирана.
Тут все трое Флеймов переглянулись и парни уставились на отца. Тот же нервно улыбнулся, оттягивая от шеи воротник камзола. Я чуть приподнялась.
— Вы… вы что-то знаете?
— Что она тебе сказала? — осторожно поинтересовался дядюшка.
— Назвала бастардом и побила льдиной. — стыдливо сказала я.
Дарон помолчал. Затем с кряхтением придвинулся ко мне и приобнял за плечо.
— София, детка, понимаешь… на Ксентароне иерархия такова, что король и все его придворные на верхушке. — мягко и аккуратно начал лорд. — А в самом низу — полукровки.
— Класс. Я на социальном дне.
— Нет-нет, ты на две ступени выше, — поправил Фейлн. — Ниже полукровок-магов – местные крестьянские бастарды, а ещё ниже — бастарды-не-маги с Земли.
— Я всё равно бастард. Я в этой категории социального дна.
— Заткнись, — Верд отвесил брату подзатыльник.
— Так, всё, ты на диете, — обиделся тот, и отжал у старшего еду.
Дарон глянул на сыновей и закатил глаза. И пока они срались, лорд погладил меня по голове.
— Ты всего лишь второй день на Ксентароне, тебе тяжело, это ожидаемо. Мирана… она племянница советника короля, Кайруса Айсрока. Их семья отличается строгими нравами, они презирают внебрачных детей и полукровок. Но ты другая. Ты особенная.
— Настолько особенная, что меня задавили бы, если б не Рафаил и Матиас.
— Гм. Я выражу им благодарность при встрече. Скажи, у тебя был сегодня урок магии?
— Мгм.
— И как успехи?
— У меня болит спина, живот, голова, руки, плечи, и по-моему даже немного нижняя челюсть. Но я слабо колдовала… я видела, как это делают другие. И чувствую себя ущербной.
— Ты владеешь магией всего второй день.
— Но я же «особенная». Разве мне не должно всё легко даваться? Я слышала, что да – однокурсники шептались.
— Но ты не чистокровная одарённая. Если бы оба твоих родителя владели магией, тогда было бы куда легче. В нашем случае такой только один.
— Дядюшка Дарон, если я…
— Перебью, извинит, давай лучше «папа». На худой конец «папенька» или, так и быть, «милорд», мне просто странно слышать себя «дядюшкой».
— Папенька, если бы я не была одарённой, а простым бастардом, ты бы меня выгнал? Только честно. Я не обижусь.
Он помолчал, сверля меня задумчивым взглядом.
— Была такая вероятность. Но не из-за того, что не люблю многих бастардов, хотя это отчасти так. Наша семья очень большая и не очень дружная, у каждого лорда на замок живёт по шесть полукровок. Это очень много, дитя. И кроме жилья их нужно кормить, одевать и обучать.
— Я тебе мешаю, да?
— Нет. Ты хотя бы не спалила мои картины и не уничтожила обеденный зал, а это не может не радовать. Ты особенная девочка, София. Пройдёт время, и ты свершишь великие дела своей огромной силой. Я в это верю, детка.
Я благодарно улыбнулась, подавшись вперёд и обняв папеньку, упираясь в его тучный живот. Он так же обнял меня, гладя по голове. Сомневаюсь в том, что он был искренен настолько, что поставил бы свою руку, но мне стало полегче. Мне было уютно здесь, в этом доме, в его объятиях.
— Папа.
— Да, дитя моё?
— Вчера ты мне жаркое дал, оно было довольно вкусным… ещё есть?
Он посмеялся и кивнул. Мы ели, разговаривали, улыбались. А Верд и Фейлн кидались друг в друга едой. А потом папенька вдруг ахнул и объявил:
— Ох, дети, я забыл совсем! К нам едет ваш дядя Зейир.
Братья остановились. Моргнули. И через секунду меня оглушило от их громогласного басистого «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»
====== Страшная сказка ======
На следующее утро я дрыхла до одиннадцати, после чего ко мне вломился Верд и запер дверь. В неё раздался удар.
— Пусти! — орали из коридора.
— Занято! Прячься сам!
— Вы чё? — сонно поморщилась я. — Чё происходит?
— Милая сестра, доброе утро, я тут у тебя спрячусь, ты не против? Нет? Спасибо, Софит, люблю тебя! — выпалил старший братец, быстро чмокнул меня в лоб и стал лезть под кровать. — Ах ты… чего у тебя так узко?!
— Жрать надо меньше! — огласил ворвавшийся Фейлн и ржущий над братом. — Куда ты полез? Ты слишком жирный, ты туда не влезешь.
— Пойди, сожри лодку, — процедил Верд, стрельнув в Фейлна струёй огня.
— Стоп! — прикрикнула я, сев на кровати и потирая глаз. — Какого хера происходит? Вы чё сюда припёрлись?
— К нам приехал дядя Зейир, мы его боимся, так что ты должна нас спрятать, как хорошая сестра.
— Я его не боюсь, — буркнул Верд, вылезая и садясь ко мне. — Он мне просто не нравится.
— Он мудак что ли?
— Ну типа. — он полез ко мне под одеяло.
— Э, брысь!
— Я буду тихо, как мышка, — Верд укрылся с головой моим одеялом и улёгся рядом со мной.
— Пошёл вон! Ты чё в верхней одежде на мою постельку залез?!
— Я в шкаф, — сказал Фейлн.
— Да вы издеваетесь?!
В общем, как только младший братец залез в шкаф, раздался стук в дверь. Верд под одеялом залез ещё и под подушку и скукожился.
— София! София, дорогая, ты не заболела? Ты очень долго спишь, пора вставать, — говорил голос Дарона.
— Да, я… я сейчас выйду… я тут голая, не входи пока!
— Отлично, продолжай, — тихо сказал мне Верд.
— Ох, конечно. — согласился лорд. — Не могла бы ты поторопиться? Я хочу тебя познакомить с твоим дядей.
— Сейчас.
— Да, и ещё, к тебе Верд и Фейлн не забегали?
Братья выглянули из-под одеяла и шкафа и умоляюще на меня посмотрели. Я вздохнула и закатила глаза. Господи, если ты есть, зачем ты послал мне братьев-идиотов?
— Нет, я только недавно проснулась и не видела их.
Оба заулыбались, Фейлн послал мне воздушный поцелуй.
— Гм, куда оба делись? — задумчиво вздохнул Дарон. — Ладно, ещё появятся. Я тебя жду, Софа.
— Секунду!
Я стала одеваться, предварительно пригрозив парням жестами, что если будут пялиться, то останутся без жопы. Я напялила тёмные штаны и свободную жёлтую рубаху, подпоясанную красным широким поясом. Я вышла к папеньке. И он всплеснул руками, увидев меня.
— Боже!
— Что? У меня капилляры в глазу лопнули, и он весь красный?
— Нет-нет, с глазами всё чудесно, но одежда… мф, София, — он взял меня за руку и повёл внутрь спальни. — На Ксентароне леди обычно носят платья. Особенно на семейных приёмах.
— Я же вроде не леди…
— Кто сказал? Так, я вчера велел слугам принести тебе платьев, — он пошёл к шкафу.
— Стой! — я выскочила перед ним, раскинув руки в стороны и не пуская к дверцам. — Не надо его открывать.
— Почему? — изумился папенька.
— Я эм… э… я их уже мерила… они мне малы.
Он прошёлся по мне анализирующим взглядом и улыбнулся.
— Ладно, потом сошьём тебе новые. Только мне странно, он все оказались малы?
— Абсолютно, — кивнула я, мысленно обещая себе убить потом Фейлна.
— Но мне казалось, что они должны…
— Отец, ты вгоняешь меня в комплексы. — перебила я.
— Боже, извини, я не хотел! Всё-всё, пойдём, ни слова о платьях.
И он повёл меня знакомиться с новым родственником. В обеденном зале нас ждал мужчина ростом с меня, с длинными песочными волосами, перевязанными лентой, в свободной рубахе. У него были светлые брови и ресницы, сам мужчина был куда более стройным, чем папенька, но всё же упитанным. Дарон положил руку мне на поясницу, подводя к родственнику.
— Зейир, брат, познакомься. Это София.
— Чья она? — с каким-то высокомерием сказал мужчина. — Твоя? Или Крейда? Явно не моя, у меня нет бастардов на Земле.
— Возможно, она от более дальних родственников. Я, если честно, пока не знаю. Но я не закончил, она…
— Не смей ссылать её ко мне!
— Зейир, дай мне закончить!
— Знаю я, чем ты закончишь! Спихнёшь полу-Флейма на мою шею!
— Я просил тебя не называть их так! — лорд нахмурился. — Она живёт со мной, чёрт с ним, будем считать её моей. Но дай же ты договорить! Она одарённая!
Зейир наконец перевёл взгляд с брата на меня и принялся рассматривать и даже пялиться мне на грудь. Я сглотнула и слегка сжалась, напрягла плечи и попыталась отступить назад, но мне не дала рука папеньки на своей спине. Мужчина приблизился ко мне и грубо взял за плечи, крутя во все стороны и осматривая. Я беспомощно уставилась на Дарона, тот же спокойно улыбнулся, как бы говоря: «всё нормально, он не съест. По крайней мере, пока я рядом». Я сглотнула ещё раз. Зейир перестал меня крутить и уставился в глаза. Они у них с братом одинаковой формы и цвета, только ресницы и брови у папеньки потемнее.
— Я тебе не верю. — сказал он, наконец.
— Софочка, детка, покажи.
Я ошарашено округлила гляделки.
— Я… эм… папа, я не очень…
— Папа? — насмешливо переспросил дядюшка, глядя на брата.
Тот глянул на Зейира, закатил глаза и сделал глубокий вдох. Лицо его немного краснело.
— Хоть что-нибудь.
Я потопталась на месте, всматриваясь в стену, и резко дёрнула запястьем. В камень врезался сильный поток ветра, оставивший пару мелких трещин. После этого я устало опёрлась на край стола.
— Понял? — победоносно огласил Дарон, приобняв меня. — Зейир, представь, это первая одарённая за семьсот лет в нашем роду!
— И первый одарённый бастард, — добавил он изумлённо. — Но как она… как? Одарённые рождаются только при непрерывной кровной линии магов, да и то не всегда…
— Знаешь, всегда бывают исключения из правил. Софочка, ты побледнела, как себя чувствуешь? Садись, давай, ты едва стоишь. Надо бы позавтракать, составишь нам с дядей Зейиром компанию.
Я рассеянно кивала, сев по левую руку от лорда. Мне правда поплохело от использования магии. Лилар говорила, что первое время мне будет непривычно и даже неприятно, это нормально. Пока мы ели, Зейир всё пытался растормошить меня и заставить отвечать на вопросы, но за меня этим занялся Дарон, ибо мой рот был занят блинами с мясом. Через некоторое время, когда я намного наелась, я решила вести себя более открыто. Зейир меня настораживал, но в конце концов, я как бы особенная, я очень ценная. Дарон не позволит ему навредить мне.
— Дядя Зейир, а где вы раньше были? — спросила я.
— У границ наших владений. Ставил на место вассалов лорда Редгласса.
— Боже, ты опять их избил, — простонал Дарон. — Тебе сорок почти, а ты ведёшь себя как ребёнок!
— По крайней мере я не пропил свои лучшие годы и не заедал амбиции!
— Что?!
— То! Дарон, у нас впервые за столько веков родилась одарённая, и ты решил вот так просто держать её рядом, чтобы не сбежала? Ты не понимаешь что ли, что теперь мы можем заставить нас бояться все рода? До тебя не доходит, что она может стать оружием?!
Лицо лорда Дарона Флейма вспыхнуло красным от злости.
— Ты обезумел?! Она ребёнок совсем, какое оружие?! Ей нет и двадцати, она прибыла пару дней назад, она может оказаться твоей родной племянницей по мне или Крейду, и ты вот так просто решил швырнуть её к другим династиям, мол, гляньте, что у нас есть?!
Я сглотнула ком в глотке.
— Я, наверное, пойду, — промямлила я.
— Сидеть! — рявкнул Зейир.
— Не ори за столом! — рявкнул в ответ Дарон, вскакивая со стула и смешно покачнувшись от своего-то веса. — Софа, сиди, тут свидетель нужен, не то я его точно когда-нибудь прибью.
— Ха! Ты? Ты-то? — Зейир ткнул брата в большой живот. — Попробуйте, милорд. Только вы уверены, что не хотите вздремнуть после трапезы, передохнуть и настроиться, и вот потом прибивать меня где-то ближе к вечеру, а возможно и завтра, после того, как пообедаете?
У лорда задёргался глаз. Он сделал вдох, и наверное, он бы продемонстрировал все свои знания в области ненормативной лексики и излил всё, что думает, но из последних сил попытался прийти к душевному равновесию.
— Не забыть. Только не забыть, напомнить себе: сломать тебе лицо сразу после совета.
— А чего не сейчас? А, ой, я забыл, нельзя отвлекать только что поевшего милорда.
— Иди сюда!!! — прикрикнул Дарон, замахиваясь кулаком, в котором загорелся огонь.
— Сам подойди, — оскалился Зейир, так же замахиваясь пламенем.
— Стойте!!! — взвизгнула я, скакнув к ним и схватив обоих за руки, где горел огонь. Он погас, а на костяшках пальцев у мужчин появился иней. Я часто дышала, испуганно смотря на Дарона. Тот моргнул. Опустил руку и обнял меня.
— Чш-чш-чш, всё хорошо. Перепугалась?
Я кивнула, утыкаясь в его тело. Он чмокнул меня в лоб.
— Ну, ну, малышка, не бойся. Извини, я вовсе не хотел тебя пугать. Не злись на папу. Не злишься? — я мотнула головой. — Чудесно. — он стряхнул иней с руки и немного усмехнулся. — Похоже, сильные эмоции лучше пробуждают в тебе магию.
— Ргх, чёрт, рука чуть не отмёрзла, — буркнул Зейир, всунув кисть в горевший камин. Теперь мы знаем, что Флеймы неопалимые.
— Ты наелась? — ласково спросил отец. Я ещё раз кивнула. — Жаль, Верда с Фейлном нигде не найду. Они бы тебя в город сводили.
— Я пойду, поищу их, — тихо сказала я.
— Хорошо, поищи. — он поцеловал меня в щёку. — Если не объявятся, скажи мне. Я попрошу Бьола пойти с тобой.
Бьол. Его советник. Тоже очень полный, но на фоне лорда он попрезентабельней. Я кивнула и вышла из зала, чувствуя на себе виноватый взгляд папы и ещё какой-то Зейира. И его взгляд мне не нравился. И сам он мне тоже не нравился.
Я вернулась к себе в спальню и закрылась изнутри.
— Парни, там звездец, — сказала я, упав на кровать. И судя потому, что подо мной что-то двигалось, упала я на Верда.
— Нгх… — кряхтел он, выползая из-под одеяла и меня. — Что такое?
Из шкафа вывалился Фейлн, распластавшись на полу.
— Что-то случилось?
— Да. Папенька и дядя Зейир чуть не подрались, и папенька сказал, что я окажусь либо его, либо некоего Крейда. Что это значит?
Братья переглянулись и хмыкнули.
— Крейд — ещё один наш дядя, — пояснил мне младшенький. — Он тебе понравился бы, если бы приехал. Но он сейчас далеко, у Раскола…
— Цыц! — шикнул на него Верд.
— Не «цыц», — встряла я. — Какого Раскола?
Старший братик гневно глянул на младшего. Тот же невинно улыбнулся, сверкая белоснежными зубами.
— Да давай расскажем? — подначивал он, подскочив ко мне и приобняв за плечи, прижавшись к моей щеке своей. — Ну давай, Верд, она же всё равно узнает. Давай, расскажи.
Он простонал и закатил глаза.
-Расскажиииии, — жалобно заскулили Фейлн и я.
— Ладно, — рыкнул брат, как-то зловеще улыбнувшись. — Слушайте, детишки. Очень давно, когда Ксентарон только появился, шли бесконечные войны между его создателями. Со временем они поделили земли и основали династии, но один из творцов остался недоволен, и напал на ближайшего соседа, аликорна. Он убил его, и умирая, аликорн проклял своего убийцу. Когда его кровь попала на землю, то она разъела почву, образовав огромный и глубокий раскол на севере Ксентарона. Убийца и убитый провалились во мрак, и больше творца-смутьяна никто никогда не видел. Но говорят, что долгими холодными ночами из Раскола раздаются крики. Это смутьян зовёт возродить себя. Его голос можно услышать в буре и грозе. И если послушаешь его и придёшь к каньону — ты обречён. Бу!!!
Я взвизгнула и отскочила, повалив Фейлна на кровать. Верд же рассмеялся.
— Ты смешно пугаешься.
— Дурак, блин, — проворчала я. — А вы были когда-нибудь у этого Раскола?
— Нет.
— Там, где он находится, а он далеко на севере, — взялся отвечать Фейлн, поднимаясь, — очень холодно. Слишком холодно. И опасно. Если провалишься под лёд или замёрзнешь насмерть, приятного будет мало.
— А что не так с аликорном?
— Аликорны — редкие и священные существа. Убить его — жесточайшее преступление со времён образования Раскола. Видишь ли, считается, что аликорны осуществляют смену дня и ночи, и никто не знает их точное количество, поэтому если кто-то убьёт хоть одного, то его казнят.
— Ууууу, как в май литл пони! — пискнула я.
— Ну видимо да.
— Знать бы, о чём она, — Верд кивнул в мою сторону.
— Мультик такой про аликорнов, пегасов, единорогов и просто лошадок.
— Что такое «мультик»? — не поняли братья.
— Это… ай, забейте. Папа сказал, что хотел бы попросить вас показать мне город.
— Точно! — Верд вскочил с кровати. — Сестрица, двигаем на выход. Любишь пироги?
— Обожаю пироги!
— Нет, я с вами, я не хочу тут оставаться! — оживился Фейлн.
В общем, мы грациозно вывалились в окно, и в падении меня подхватил старший брат и полетел в город, окружавший замок.
====== Город и пляж ======
Мы приземлились у шикарного фонтана. Всю дорогу Верд меня кидал, а Фейлн ловил, и наоборот. Всё бы ничего, только в последний раз я случайно рухнула в листву дерева. Благо, младший братик успел меня словить. В городе они оба коварно захихикали и стали потирать лапки.
— Деньги взял? — уточняющее спросил Верд.
— Ты меня обижаешь. — ухмыльнулся Фейлн.
— Слушайте, а у меня и денег ведь нету. — встряла я, вытаскивая из волос листья. — Если я скажу, что я дочь Дарона, мне в долг что-нибудь дадут?
— Тебе руки расцелуют, если ты так скажешь. Только люди вряд ли поверят. Двадцать лет у него было только два сына, и тут раз! — и дочь. — пояснил мне наследник рода. Он покопался в карманах и протянул мне горсть золотых монет. — Держи. Теперь двигаем.
— Дамы, господа, и Верд… — начал Фейлн, кашлянув в кулак.
— Э, слыш!
— Заткнись. Мы начинаем нашу экскурсию по столице земель Флеймов — Файртауну. Посмотрите на рожу перед собой. Здесь вы можете увидеть редкий экземпляр представителя династии. Желательно не кормить его с рук, он может откусить вам руку.
— Да, а теперь посмотрите налево, — Верд повернул мою голову к брату. — Прямо сейчас мы с вами можем наблюдать уникальное явление: приёмное дитя разврата, его ещё называют пидор, вышел на промысел по сбору рыбы.
Младшенький моргнул.
— За приёмного пидора ты ответишь, но какой рыбы?
— Такой!
Верд схватил его за плечо и резко кинул в фонтан. Тот взвизгнуть не успел, как оказался весь лицом в воде. Я начала смеяться, когда Фейлн вынырнул и вперил на нас свои гляделки, выплёвывая воду и мелких рыбёшек, что в ней плавали. Верд самодовольно ухмыльнулся.
— Что теперь скажешь, любимый братик?
— Пиздец.
— Какой пиздец?
— Тебе пиздец! — Фейлн сжал ворот камзола брата и утянул к себе в фонтан.
В общем, пока оба барахтались в воде, я ржала под их:
— Маленький ублюдочный засранец!
— Сам ты засранец! Боже, слезь с меня! Ты меня раздавишь своей тушей!
— Захлебнись к херам, козёл!
— От козла слышу!
— Парни… хих… я так понимаю, экскурс вынужденно откладывается? — выдавила я, держась за пузико. — Ох мать, всё, у меня уже живот болит, вылазьте.
— Я вылезу, когда утоплю этого педика!
— Софа, убей его! А потом мы эту жирную скотину на котлеты пустим!
В общем, из фонтана они так и не вылезли, продолжая стараться утопить друг друга. Я махнула на них рукой и решила осмотреться. Заодно найти применение деньгам, что дал мне Верд. Я пошла в сторону рынка. Там продавали мясо, ткани, специи, фрукты, одёжку, но остановилась я у лотка с булочками.
— Простите пожалуйста, я не местная, — вежливо начала я, обращаясь к торговцу, — не скажете, сколько булочек можно взять на это? — я протянула ему золотой.
Мужчина с чёрными усами и бровями слегка изумился.
— Десять.
— Вау… а одна сколько стоит?
— Серебряник.
— То есть, в одной золотой монетке — десять серебряных? А медных сколько?
— Сто.
— Получается, в одной такой булочке аж сто медяков? — я присмотрелась к большой пышной булочке с маком и задумалась, дорого это, или нет.
— Это столица. — пожал плечами торговец. — Здесь всё дороже. И я бы на вашем месте не светил вот так вот золотом. Вы всё-таки девушка, да ещё и одна.
— Да не, я дочка Дарона Флейма, тут же замок в двух шагах, чего бояться?
— Вы-то? Дочка лорда Флейма? У него ж два сына.
— Но они вон там, — я показала в сторону фонтана, где всё ещё плескались парни. — А я правда его дочка. Ну вернее, мы ещё наверняка не выяснили, но я их родственница.
— Ещё одна? — фыркнул мужчина.
— Я полукровка.
— Ещё одна, — повторил он, только уже без вопросительной интонации.
— Ладно, дайте булочку, пожалуйста.
Я купила булочку, получила на сдачу девять серебряников, и призадумалась. Это ж сколько мне дал Верд? И откуда у него? Укусив булочку, и простонав от вкусности, я пошла дальше. Я вот думаю, если Ксентарон — это типа средневековое фентези, то я ж могу купить себе какие-нибудь волшебные штуки? Меч там зачарованный, доспехи, или зелье. О, или книгу заклинаний. Или коня. Так, я поняла, я хочу себе лошадку. Желательно либо белую, либо рыжую. И желательно волшебную.
Я обошла добрую часть рынка, но нигде не нашла коней. Зато я купила себе арбалет. И пофиг, что я не умею стрелять. Матиас научит, Раф сказал, он оружейник, значит он шарит. Интересно, а Рафаил тоже лорд, или нет? Он только лечить умеет, или ещё что-нибудь? Рассуждая на эту тему, я пришла к фонтану. Парней не было. Таааак, а где они?
— Верд? — неуверенно крикнула я. — Фейлн? М-мальчики, ау…
Тут я ощутила прикосновение ледяных пальцев к своей шее. Взвизгнула и со всего размаху херанула арбалетом тому, кто меня трогал.
— А… ой…
— Твою мать, за что?! — ругался Верд, хватаясь за лицо. — Боже, моя щека!
— Т-ты чё пугаешь?! Дебил блин, нельзя так делать!
— Я так понимаю, это твоё «мне очень жаль, прошу прощения»? — он прошипел, нехотя убирая ладони от лица. Ох… будет синяк под глазом.
— Считай так. Дурак.
Он был весь мокрый, с волос по щекам стекала вода, одежду надо была выжимать, и брата вместе с ней. Он стоят и хмуро и обиженно на меня смотрел.
— Какой идиот тебе его продал? — Верд показал на арбалет. — Я бы тебе и табуреткой орудовать не доверил.
— Спасибо, ты так добр.
— Я знаю. Я всегда добр к людям, которые бьют меня арбалетом по лицу.
— Где Фейлн?
— Тебя ищет.
— Пошли домой, я устала. Полетели.
— Полетели, — протяжно вздохнул брат, подхватив меня на руки. Я запищала. — Чего ты?
— Ты холодный и мокрый!
— Ты сама наблюдательность.
Он взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Меня потряхивало от того, насколько ледяным было его тело.
— Боже, ты холоднющий, как покойник!
— Этот покойник может сбросить тебя вниз.
— Ты меня не любишь.
— По-моему, это ты, а не я, лезешь драться этим несчастным арбалетом!
— Ну прости меня, не ной, — я чмокнула его в пухлую щёку. — Я не хотела ломать тебе лицо. Ты меня прощаешь?
— Ладно, прощаю. — протяжно вздохнул Верд. — Сестра моего брата — моя сестра.
Я довольно улыбнулась. Как оказывается классно, когда у тебя есть братья. Целых два.
Прошло несколько недель. Я адаптировалась, стала носить платья, подружилась с Джевелин, сблизилась с Рафом и Матиасом, и даже перестала шарахаться Лилар. Она каждый день учила меня пользоваться магией, и каждый день зачем-то пыталась понять и уровень моей физической силы. И сегодня она разочарованно вздохнула.
— Ты слабее, чем выглядишь. — констатировала женщина.
— Это… плохо? — спросила я, пока старалась отдышаться.
— Это не хорошо. Ладно, на сегодня хватит, иди.
Я кивнула, попрощалась, и вышла, убирая со лба слипшиеся от пота пряди волос. В коридоре ко мне подскочила Джевелин и обняла.
— Ты всё?
— Да.
— Шикарно, двигаем.
Сегодня мы договорились, что пойдём на пляж. Мы — это я, Джевелин, Матиас и Раф. Последний очень долго упирался и отнекивался, но подруга была неумолима. Мы встретились во внутреннем дворе.
— Ну-с, все готовы? — бодрым голосом спросила Джевелин.
— Да! — радостно улыбнулся Матиас. — Чёрт, я на пляже уже сто лет не был.
— А я на озере, — вставила я. — Божечки, я купалась в последний раз года четыре назад.
— Это надо срочно исправлять, — Джевелин приобняла меня за бок. — Раф? Ты чего такой унылый?
— Я не унылый. — он слабо улыбнулся. — Мне просто жарко.
— Сейчас охладишься. Давайте, двигаем! — скомандовала синевласка, двигая к выходу из внутреннего двора.
Мы шлёпали по лесной тропинке, по бокам которой росла земляника, и вскоре вышли к небольшому пляжу у озера. Там были люди; парни и девушки в плавках и купальниках. Кто-то загорал, кто-то плавал. Мы с нашими вещами заняли место у самого озера, расстелили коврик, установили зонтик от солнца, разложили кое-какие запасы еды и воды, и стали раздеваться. Джевелин с Матиасом разделись первыми. На девушке красиво смотрелся кобальтово-синий купальник, подчёркивая стройную фигуру. Когда Матиас скинул рубаху, у меня отвисла челюсть.
— Чего? — довольно улыбнулся он.
— Тебе же восемнадцать… когда ты успел… ты выглядишь так, будто тебя отфотошопили, — прокомментировала я, таращась на его пресс.
— Это комплемент? — хмыкнула Джевелин.
— Это комплемент… можно потрогать?
— Да, давай, — он шустро снял штаны, оставшись в купальных плавках и выставляя на обозрение мужественную мускулистую фигуру, опустился рядом и дал себя потрогать.
У него было немного волос на груди, кожа была загорелой и горячей. Матиас напряг мышцы.
— Офигеть, какой твёрдый! — выдала я, трогая пресс и чувствуя словно из стали впечатляющие кубы. — Если тебя ударить, ты хоть что-то почувствуешь?
— Проверь, — усмехнулся он.
Я ударила его в живот. Парень помотал головой, давая понять, что ничего не ощутил. Впрочем, после новости, что я вовсе не сильная, даже не удивительно, что ему не больно.
— Раф, ты чего? — спросила Джевелин.
Я повернула к нему голову. Он как-то странно пялился на меня и Матиаса, поджав губы и сведя бровки, будто ему обидно. Я на секунду подумала, что он обиделся, что Матиаса жамкают.
— Ничего, — пискнул златовласый. — Я просто… я перегрелся…
— Давай, раздевайся и пошли купаться. — сказал Матиас, поднимаясь.
— Я?! — с лица Рафа сползла обида и появилось волнение и паника. — Нет, я… эм…
— Давай-давай, пошли в водичку, — поторапливала его Джевелин. — Софит, ты тоже.
— Сейчас, — я стала возиться с пуговицами штанов.
— Я… вы идите, я сейчас полежу, в себя приду, и пойду, — промямлил Раф, полулёжа устроившись под зонтиком. — Голова немного кружится, полегче станет, и пойду к вам, х-хех.
— Ну ладно. Матиас, погнали топить тебя.
— Или тебя.
Они побежали к воде. Я же стянула с себя штаны, оставшись в рубахе, и глянула на Рафаила.
— Может, тебе попить нужно? — спросила я, глядя на его красное лицо. — Ты как вообще себя чувствуешь? сильно перегрелся?
Он немного улыбнулся.
— Я в порядке, честно, просто я не очень хорошо переношу жару.
— Понятно. На, на всякий случай, — я придвинула к нему воду.
— Спасибо, — сказал он негромко. Я же стала расстёгивать рубашку. Пока я это делала и поправляла купальник, который предательски сползал на груди, он как-то неловко кашлянул в кулак. — И… и как он?
— Кто? — не поняла я, поднимая бюст.
— Матиас, — он отвёл взгляд, дабы не пялиться на меня.
— Твёрдый, горячий, упругий и очень прочный. Как дуб или камень. Ты его разве не трогал?
Он помотал головой.
— И тебе… нравится? — осторожно поинтересовался златовласый, поднимая глаза.
Я пожала плечами, закончив приводить купальник в божеский вид.
— Ну… не знаю даже. Красиво конечно, но я пытаюсь понять, когда он успел себе их накачать.
— Он в кузне любит работать ещё с пятнадцати лет, — поник Раф.
— В принципе, логично, он же оружейник. Ты чего приуныл? Всё нормально?
— А? Да, да, всё хорошо, — он через силу улыбнулся мне.
— Не разденешься? Правда очень жарко. — я спустила с плеч рубаху.
— Я ещё пару минут посижу, — промямлил он, смотря на меня округлёнными глазами.
Я смутилась и закрыла грудь руками.
— Знаю я, что он мне мал, не комментируй.
— Я не собирался.
— Ладно, допустим, верю.
Я хрустнула пальцами и пошла купаться. Вода была шикарная. Мягкая, прохладная, а вокруг ног то и дело проплывали золотистые рыбки. Матиас и Джевелин трижды чуть меня не утопили, на что я отвечала взаимностью. Парень несколько раз нырял и подбрасывал меня из воды, заставляя выделывать кульбиты и сальтухи. Когда вода попала мне в ухо, я плеснула им обоим водой в лица, и вышла. До меня дошло, что мы бесились где-то с час, а Рафи так и не пришёл к нам. Когда я пришла к нашему месту, он лежал под зонтиком и спал. Я невольно умилилась, увидев на нём крошки и фантики рядом. Наелся и спит. Если честно, мне в голову пришла мысль, что он так и не полез купаться, потому что стеснялся раздеться. Рафи очень полненький, с большим брюшком, я бы скорее удивилась, если бы он НЕ стал стесняться себя, когда рядом Матиас и куча накачанных людей. Я тоже себя неуютно чувствовала, ибо не худая, но жажда искупаться была сильнее меня.
Через полчаса из воды вышли Матиас с Джевелин. Девушка стала мотать головой, и вода с её волос брызнула прямо в лицо спящего Рафа. Тот пискнул и вскочил.
— Доброе утро, — усмехнулась она. — Тебе не стыдно? Ты всё проспал.
— Я тебя убью, — проворчал он, вытирая лицо.
— Я сделала четыре сальтухи, — гордо сказала я ему. — И три из них были удачными.
Он захлопал в ладоши, а я торжественно поклонилась.
— Я знаю, я крута.
Тут раздался ор:
— Софииииииит!!!
— Каво? — отозвалась я.
С неба рядом с нами рухнул Верд. Запыхавшийся Верд. Он упёрся руками в колени и жадно глотал воздух.
— Ты… я… оно… они… ох, мама…
Брат свалился в воду прямо в одежде. Затем вынырнул, умыв лицо, и посмотрел на меня.
— Привет, — сказала я хором с кентами.
— Ага, привет… ой, моё сердце… фух… — он более-менее отдышался и пошёл ко мне. — Ты и я идём домой.
— Зачем?
— Отец срочно тебя звал. Там кто-то пришёл по твою душу.
Не дав мне попрощаться с друзьями, Верд схватил меня и рванул в небо. Через пять минут мы были в замке. Папенька ждал нас в тронном зале, рядом с ним был незнакомый мне строгого вида мужчина. Лорд соскочил с трона и огласил:
— Ох, Софочка! Джеспер, это София. Софа, это Джеспер. Твой новый учитель. Одарённый.
И это был последний день, который прошёл спокойно и мирно, потому что со следующего утра начался кошмар.
====== Зов ======
Меня подняли ни свет, ни заря, и потянули в тренировочный зал. Там меня ждал Джеспер.
— Ты долго спишь, — сказал он сухо.
— Всего шесть часов…
— Целых шесть часов. Итак, София, — мужчина сложил перед собой руки в замок. — Покажи мне, чему научилась за два месяца на Ксентароне.
Я не успела сообразить, как он сделал выпад и взмахнул рукой. В меня полетело три шаровых молнии. Взвизгнув, я отскочила в сторону и возвела стену изо льда, в которую эти молнии и влетели. Затем Джеспер метнул в меня кинжал. Я впопыхах отбила его обратно появившейся битой. Но затем меня прижало к стене порывом ветра.
— Слабо. Очень, — констатировал сенсей.
— Я просто сонная… — промямлила я.
— Так проснись, — он крутанул кистью левой руки. На меня вылилась ледяная вода, заставив меня с визгом вскочить на ноги. — Ещё раз.
Я опять защищалась, как могла. Не знаю, сколько прошло времени, но к концу занятия я валилась с ног. Папенька разрешил мне сегодня остаться дома. Я ела как в последний раз, пока на меня пялились братья. А потом меня швырнули в библиотеку и заставили изучать новые заклинания. Это продолжалось две недели. А когда меня наконец отпустили в школу, я вырубилась прямо посреди урока Калипсо. Меня растолкала знакомая, Лола, и проснувшись, я столкнулась нос к носу с учительницей.
— София, дорогая, тебе нездоровится?
— А? Мне? Нет, хех, я пучком, — я отпрянула от её доброго лица. — Извините.
Она мягко улыбнулась, и продолжила рассказывать про какого-то там короля и его реформы. Нестерпимо хотелось спать. Мало того, что я ложусь в десять, а встаю в четыре, так ещё и устаю вечно использовать магию. Джеспер считает, что я очень изнеженная и слабая. Жаль, что папа запретил мне ругаться матом, иначе бы я высказала всё, что думаю. После урока ко мне подскочил Матиас и тряхнул за плечи.
— Ты живая вообще? А то бледная, как труп.
— Я живой и грустный труп, — зевнула я. — И довольно голодный труп.
— Пошли обедать.
— Пошли, — я сползла со стула. — А где Раф? — я соскучилась по нему.
— Вот, — Матиас кивнул мне за спину.
Я обернулась. И офигела. Нет, это был всё тот же Раф, но он как-то изменился… что-то в нём не так… и до меня дошло.
— Тебя стало меньше? — выпалила я. Да, точно меньше! Свитер не так натягивается на животе, а щёки стали менее округлыми.
— Похоже на то, — усмехнулся златовласый.
Зачем? Тебя заставили? Кто тебя похудел и кому ломать лицо?
— Давай, идём. — Матиас подтолкнул меня к двери. — Тебя ждут тарталетки и блины.
— С этого и надо начинать.
В столовой я чуть не умерла от ужаса. Рафи не ест. Совсем. Сидит и давится салатом и гречкой. Боже, что с тобой сделали? Меня ж всего две недели не было, почему ты перестал есть? Ты так мило кушал пироженки с клубникой, мне так нравилось уплетать их с тобой и говорить: «как же классно жрать!», и слушать от тебя: «не жрать, а есть. И да, согласен». Ты смешно марал кончик носа кремом или пудрой, и пытался его слизать, а когда не получалось, касался кончиком пальца своего пирожного и мазал им мою щёку, пока я над тобой посмеивалась. Куда делся твой аппетит? Зачем ты худеешь?
— Софа, ау!
— А? — растерянно выдала я. — каво?
— Я говорю, ты чего так смотришь? — спросил меня Раф. — Будто привидение увидела.
— Да нет, похуже вещи есть… я задумалась, пардон. Хочешь? — я протянула ему пирожное, предприняв жалкую попытку угостить и накормить его.
Раф моргнул и помолчал три секунды, рассматривая вкусняшку.
— Я… не надо, спасибо большое, кушай сама. Я наелся, а ты очень бледная и выглядишь ослабевшей.
— Спасибо за честность, — поникла я.
— Боже, я не то имел в виду! Не обижайся, я не хотел…
— Я поняла, что ты хотел сказать, спасибо. Я правда устала. — я укусила пирожное. — Матиас, ты мне друг?
— Да, а что?
— Унесёшь? — я жалобно посмотрела на него, давая пустую тарелку из-под блинов. — Ты всё равно уходишь.
Он закатил глаза и взял мою тарелку, удаляясь по своим делам. Я же легла головой на стол. Хотелось спать.
— Где ты была две недели? — спросил Раф осторожно. — Ты заболела?
Ну, если только тобой.
— Нет. Просто теперь дома меня учит одарённый.
Раф ахнул.
— Это же… боже, это так… это слишком круто…
— Нет. Я так заколебалась… преврати меня в картошку.
— Зачем?
— Картошки не владеют магией и их не поднимают в четыре утра и не ведут на экзекуции.
Он мягко улыбнулся, положив руку мне на плечо.
— Скоро всё изменится, Софа. Тебе станет легче. Не пройдёт и века, как ты станешь вовсю пользоваться магией и не испытывать усталости.
— Я всё время хочу есть. А после занятия мне хочется спать, но меня гонят изучать сложные заклинания, и всё кончается тем, что я «слабая и хилая маленькая девочка». Я — хилая. Глянь на меня и скажи это. Я не понимаю силы своих ударов, не могу оценить чужих. Я устала!
— Бедняжка, — Раф подцепил ложкой кусок пирожного. — Я накормлю, раз у тебя совсем нет сил, бедная одарённая девочка. Открывай рот. — я съела кусок с ложечки. — Понимаешь, у тебя очень большая сила. И чем она больше, тем сложнее ею управлять. Вдобавок, ты полукровка, которая вообще всю жизнь была без магии и без понятия, как её использовать. Ты не слабая, уж тем более не хилая. Ты просто не привыкла. Для этого нужно время. У тебя его достаточно.
— Мы же одногодки, да?
— Да, а что?
— Ты либо слишкоммудрый, либо слишком пафосный.
— Думаю, и то, и другое, — улыбнулся целитель. — Открывай рот.
Я ела с ложечки, как вдруг ощутила нечто странное. Какое-то необычное чувство в груди. И голос в голове. Тихий-тихий, но вместе с тем очень властный. «Помоги мне». Я вздрогнула. Глюк? «Помоги мне, ну же». Это был приказ. Звучало, как приказ. Раф что-то говорил, обеспокоенно тряс меня и пытался докричаться, но я слышала его лишь фоном. Слова «помоги мне» раздавались с нарастающей громкостью, когда наконец в себя меня привёл чей-то вопль. Кто-то орал на улице.
— Боже, да что ж с тобой?! — паниковал Раф.
— Что? Где? Кто-то кричит? — я уставилась на него.
— Ты меня слышишь?
— Да, да, и не только тебя.
— Слава богу, — выдохнул парень. — Ты вдруг закатила глаза и тебя стало трясти, я думал, у тебя припадок. И да, на улице действительно кто-то кричит.
— Нам надо туда… — я попробовала встать.
— Нет, нам туда не надо, — он усадил меня на место. — Ты сиди здесь и не вздумай уходить. Я гляну, что случилось, и сразу же приду. Если ты в коридоре сознание потеряешь, тебя задавят, — он показал на толпу учеников, что ломилась к выходу.
— Я только… ох… — в глазах потемнело, а голова пошла кругом. — Мамочки…
— Чшш, дышим, — он стал меня исцелять, держа за голову. — Дышим и разговариваем, чтобы не вырубиться. Расскажи мне, что сейчас чувствуешь.
— Мутит… слабость… я, кажется, отключаюсь…
— Не понимаю, — пробубнил он. — Ты здорова… Софа?
— Рафи…
— Софа?!
Я завалилась набок и чуть не рухнула со стула. Парень меня удержал. Затем подул мне в лицо и понёс к окну. Рафи хотел дать мне свежего воздуха. А получилось так, что мы узнали, кто и почему кричал. У ворот во внутренний двор рыдала девушка. Кажется, это была Калипсо. Перед ней валялось чьё-то тело, а на стене была кровавая надпись «открывай глаза».
— Господи, — слетело с губ Рафаила.
— Рафи… голова… — сказала я из последних сил и лишилась чувств.
Я очнулась в кабинете лекаря. На мягкой постели и под одеялом. Возле меня сидел Раф. Он молчаливо смотрел куда-то в стену и я почувствовала, что он держит мою ладонь. Сказать, что меня это тронуло — ничего не сказать.
— Рафи…
Он повернул голову. У него вырвался смешок, после которого парень меня обнял.
— Как ты меня напугала.
— Я случайно.
— Я верю, верю.
— Раф, что случилось? Кого-то убили?
Рафаил поджал край губ.
— Я не знаю, можно ли тебе говорить… я не хочу тебя волновать…
— Ты в любом случае будет меня волновать. Так что случилось?
— Убили девочку со старшего курса. И ещё здесь твой папа. Он хотел тебя забрать, но ты потеряла сознание. Сюда его не впустили. Побоялись, что на эмоциях он всё тут спалит.
— Папа? Где он сейчас?
— Разговаривает с директором.
— Надеюсь, не из-за оценок.
Раф слабо усмехнулся. Я сглотнула комок волнений в глотке.
— Рафи, слушай… я кое-что услышала перед воплем Калипсо.
— Что?
— Какой-то голос. Не могу понять, мужской или женский. Он просил помочь.
Он побледнел.
— Это… это не очень хорошо.
— Правда? — напряглась я.
— Только не волнуйся! — он погладил меня по руке. — Твой папа тебя в обиду не даст, и Верд с Фейлном, и я… всё будет чудесно.
— И ты? — переспросила я, всматриваясь в его небесно-голубые глаза.
— Да.
Я погладила его руку большим пальцем.
— Но что это значит? Что это за голос? Расскажи мне.
— Я не знаю точно, но я читал, что… — Раф мялся. Провёл свободной рукой по своим волосам, второй гладил мою ладонь. — В общем…
— Рафи, — я взяла его руку обеими своими. — Пожалуйста.
Рафаил тяжело и задумчиво вздохнул, таращась мне в глаза.
— Когда появляются одарённые, то Раскол будто оживает. Он словно призывает их. Некоторые слышали голос каньона слишком долго, и в итоге сходили с ума. Они не выдерживали, приходили к нему, бросались внутрь и разбивались насмерть. Другие находили способы прервать зов Раскола. Кто-то был на грани жизни и смерти, кто-то чем-то жертвовал. Но подробностей я не знаю. И я не знаю, почему каньон зовёт к себе таких, как ты.
Я сглотнула.
— Я не знала… вот блин…
— Софа, слушай… можешь мне кое-что пообещать?
— Что такое?
— Если ты уже услышала голос… если он будет продолжать взывать к тебе… пожалуйста, обещай, что не пойдёшь к нему.
Я вопросительно на него уставилась.
— Но если там… а вдруг там…
— Пожалуйста, — взмолился Рафаил, взяв обе моих ладони и поднеся их к себе. — Прошу тебя. Не уходи.
Мне сдавило горло. Сколько мольбы и страха было в его глазах. На секунду мне показалось, что сейчас их них потекут слёзы.
— Хорошо, я обещаю. Что бы ни случилось, я к Расколу не пойду.
— Спасибо, — выдохнул целитель, прижимая к себе мои руки. — Ты голодная? Я всё принесу, что ты хочешь?
— Посиди со мной. Или нет… Рафи?
— Да?
— Расскажи мне сказку.
Он нежно улыбнулся и провёл ладонью по моей голове.
— Хорошо. Давным-давно, на окраине Земли жила принцесса…
Рафи рассказывал, я льнула к его рукам и под успокаивающий мягкий тенор засыпала. И наверное, я проспала бы довольно долго, если бы не вломился папа.
— Милорд! — встрепенулся Раф.
— Милорд, — кивнул отец, подбежав к постели. — Софа? Софочка, девочка моя, как ты?
— Я хорошо, — промямлила я, пока он принялся целовать моё лицо.
— Милорд, если позволите, — робко заговорил целитель. — Она… она слышала зов.
Папа замер и побледнел. Минуту, тяжёлую, и ужасно долгую минуту, он молчал и думал. Ради того, чтобы огласить:
— Пойдём домой, детка. Здесь ты больше не учишься.
====== Месяц спустя ======
У меня аж воздух закончился. Я выкатила гляделки на лорда и открыла рот, но ничего сказать не смогла.
— Но… я… папа…
— Лорд Дарон! — воскликнул Рафи, лаская мою руку и панически смотря на него. — Позвольте, я понимаю, что вы переживаете за дочь, но…
— Не позволю! — перебил его отец. — Что ты можешь понять?
— Не забирайте её! Я умоляю, не разлучайте меня с ней… нас! Нас с ней, — быстро исправился Рафаил, начиная краснеть. — Я буду… мы будем за ней приглядывать и заботиться во время уроков и после тоже.
— Слушай, парень, — напыщенно начал папа, отпихнув парня от меня и сверля строгим взглядом, полным возмущения. Ну да, с какой это радости какой-то там студент смеет предлагать заботиться о его родне? — Я твой лорд, какое ты имеешь право мне перечить?!
Со стороны это выглядело забавно. Папочке пришлось немного запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза Рафи, пока тот как-то сжался, стараясь быть ниже и не бесить лорда хотя бы тем, что он выше ростом. Папа весь покраснел от раздражения, сощурил глаза и упёрся в полные бока руками, слегка постукивая по ним пальцами, и смотря, как изводится от паники Рафаил.
— Я… я вовсе не перечу! — защищался он. — Я только хочу помочь уберечь Софу. Я же целитель, если ей станет плохо, я смогу помочь.
— Ну да, а то мне дома целителей не хватает, — фыркнул отец.
— Милорд, прошу вас! Умоляю, не забирайте её от меня… нас!
— Рафаил!
— Пожалуйста, — взмолился Рафи, сложив руки и уставившись в папины глаза. — Я буду вам слугой, я что угодно сделаю.
Дарон закатил глаза, запрокинул назад голову и простонал. Потом посмотрел на меня.
— Вот что мне с ним делать? — сказал он, взяв мою руку.
— Я буду скучать по нему, — жалобно сказала я. — Рафи мой друг.
Отец вздохнул, погладив меня по щеке. Затем перевёл глаза на парня.
— Всё сделаешь, говоришь?
— Всё, что скажете, — кивнул Рафи.
— Хорошо. Собирайся, я беру тебя слугой в мой замок.
Рафи аж засиял.
— Вы правда… я буду служить у вас лекарем?
— Я сказал, что беру слугой, и что лекарей мне хватает. Найду тебе какое-нибудь дело. Если верно помню, на кухне нужны помощники. Ты довольно крепкий, самое то, чтобы таскать мешки с мукой, зерном, сахаром и тому подобным.
Рафаил потерянно уставился на папу. Он явно не этого ожидал. Я, собственно, тоже.
— Папа, — начала я. — Рафи довольно сильный маг, он мог бы помочь мне с волшебством…
— Нет-нет-нет, дорогая, с волшебством тебе поможет Джеспер, и если захочешь, Верд, Фейлн, могу даже я. А вот слуги лишними не бывают.
— Но…
— Тебе полегче? Сможешь встать? Попробуй, милая. Нам пора домой.
Прошёл месяц.
Я каждое утро просыпалась всё тяжелее, и устала уже настолько, что на каждой тренировке просто позволяла Джесперу себя избить. С Рафи всё было сложнее. Мы виделись пару раз в неделю, он каждый раз выглядел уставшим, но улыбался, когда мы встречались. Он немного похудел, и когда я спросила у Фейлна, чем кормят прислугу, то ужаснулась, узнав, что они почти всегда едят то, что не доели мы. Бедный Рафи… Он из-за меня в настоящее рабство попал.
Сегодня я поймала его во внутреннем дворе. Раф спустил мешок муки с тележки и устало вздохнул, опёршись на стену.
— Уморился? — спросила я, идя к нему.
Он вздрогнул и повернул голову. Выдохнул.
— Я в порядке… не выспался просто.
— Рафи, — я встала вплотную к нему. Так близко, что в меня упирался его круглый животик. — Пожалуйста, извини, я не знала, что папа тебя в рабство заберёт. Я с ним поговорю сегодня.
— Нет! — парень взял меня за плечи. — Нет, Софа, не надо… я в полном порядке, правда.
— С тебя пот ручьём стекает. — я взяла его руку. — У тебя руки огрубели и в мозолях все. Ты похудел, побледнел, у тебя под глазами мешки, как этот, — я похлопала по мешкам с мукой, что валялись у входа в кухню.
Парень тяжело вздохнул, посмотрев на правую ладонь.
— Мне просто жарко, мозоль здесь только одна, и что плохого, раз я похудел?
— Эм… ну…
— Ну?
— Да какая разница? — перешла я в наступление, упёршись руками в бока. — Может, мне нравится, что ты полненький.
Тут Рафаил вообще в осадок выпал. На меня уставились его огромные голубые гляделки.
— Ты… ты серьёзно?
— Неважно, я сказала!
— Нет, важно! Ты пошутила? Если да, то у тебя очень херовый сарказм.
— Ладно, да, серьёзно, — выпалила я.
— Но почему?
— Я не знаю… какая разница?
— Большая! Я ведь… я думал… я думал, я тебе противен.
— Ты откуда вообще это взял? Почему ты должен быть мне противен?
— Действительно, — фыркнул он, хлопнув себя по животу и тут же сморщившись от боли. — Сссс, ай…
— Больно?! — встрепенулась я, положив ладошки на большой животик.
Рафи неуверенно кивнул, таращась мне в лицо.
— С… Софа.
— Да? — я посмотрела в его глаза, держа руки на пузечке.
Он накрыл на себе мои ладони, поглаживая их. Шумно сглотнул.
— Ты… ты мне нравишься. Сильно нравишься.
Внутри меня всё запело от радости. Я улыбнулась и крепко его обняла.
— А ты мне.
— Мне кажется, я в тебя влюбился. — добавил он полушёпотом, обняв меня в ответ.
— Мне кажется, это взаимно.
— Хочешь сказать, тебя это не отталкивает?
— А в этом заключается твой коварный план? — ухмыльнулась я.
— Не в этом, — заулыбался Рафи, хоть и выглядел очень уставшим. — Просто ты ведь леди, а я… а я не леди.
— Ну и пусть. Мы же не знаем, родная я дочка или племянница лорда Флейма, или нет. Скорее всего я дочь брата мужа-соседа чьей-то маминой двоюродной сестры по линии троюродного дядюшки тёти Евы.
Он посмеялся.
— Ладно, допустим. Теперь можно я… можно я… миледи Флейм, — он взял мою руку обеими своими. — Моя милая огненно-рыжая любовь… разрешите тебя… поцеловать.
— Целуй, мой рыцарь.
— Я не рыцарь, — смутился парень.
— Ох, иди сюда, мой стесняшка!
Я притянула Рафи к себе и поцеловала горячие губы, запуская руку в спутанные и немного липкие от пота волосы. Он сперва немного оробел, но уже через пару секунд стал уверенно доминировать, обнимая меня и лаская. Толстый животик немножко мешал, но это по большей части из-за того, что я куда ниже, так что избавляться от него можно не спешить. От Рафи пахло полем, пшеницей, специями и потом. Так, я решила. Выносим мозг папе, чтобы перестал тиранить Рафаила. А потом отводим ему комнату и моем, потому что у меня аж пальцы чуть не спутались в его сальных прядях. Закончив поцелуй, он обнял меня и чмокнул в макушку.
— Я люблю тебя.
— И я тебя. Пончик.
Он зарделся.
— Почему пончик?
— Потому что ты тоже вкусненький.
— Ну тогда ты пышечка.
— Да. И ты мне так и не ответил. С чего ты взял, что ты мне противен?
Рафи смущённо опустил голову.
— Помнишь, мы на пляж ходили?
— Помню, и?
— Ну когда ты Матиаса за пресс мацала, то ты сказала, что это красиво… и вот… между прочим, я на диете аж семь кило сбросил!
Я умилительно улыбнулась и взяла его за руку.
— Так ты из-за этого? И ты из-за меня худеть стал?
— Типа того.
— Рафи, ты мне правда таким пончиком нравишься. Ты очень миленький и хорошенький.
У него вырвался писк, после которого парень меня сильно обнял и чмокнул щёку.
— Булочка, — пробубнил он мне в плечо.
— Пирожок, — улыбнулась я.
— Боже, ты не представляешь, я так… я так счастлив, любовь моя! Можно я… я аккуратно, честное слово!
Он подхватил меня на руки и закружил. Я от неожиданности ахнула и вцепилась ему в предплечье.
— Рафи, спину сломаешь!
— Нет! — он взял и подбросил меня, поймал и чмокнул в щёку. — Ты лёгкая, как пёрышко.
— Я боюсь представить птичку, у которой такое пёрышко выпало.
Раф снова посмеялся. Затем поставил меня на землю и опять обнял.
— Я так долго мечтал об этом.
— О чём? Тебе так хотелось, чтобы тебе переломила позвоночник такая… импозантная женщина? — я эпично выгнулась, кривя из себя сексуальную даму.
— Да нет. Хотя, такая импозантная женщина там тоже фигурировала, — усмехнулся он, прижав меня к себе за бок. — Я о тебе мечтал. О том, как во всём признаюсь, когда буду на полцентнера легче.
— Давай уточним, насколько ты стал легче?
— Ну сейчас уже на десять.
Я закусила губу.
— Рафи.
— Да, дорогая?
— Ты на диете уже успел во вкус войти?
Он как-то потерялся и нервно улыбнулся.
— Ну… х-хех… а что?
— По моему скромному мнению, ты уже достаточно исхудал, и…
— Да! — воскликнул парень радостно. — Да, я ужасно, ужасно исхудал, я так ослабел, я вот-вот исчезну, только глянь!
— Побледнел, отощал, — продолжала я, жалея его и обнимая.
— Да, — причитал Рафи. — А как плохо мне, как плохо!
— Совсем тебя, бедняжка, загоняли здесь.
— Ага. Я бедняжка, я бедный и несчастный, уставший и худой…
— Как щепка. Пойдём, тебя откармливать надо, на такого тощего даже смотреть больно. — я за руку потянула его ко входу в замок.
Он резко стал серьёзным и тормознул меня.
— Соф, подожди. Мне с вами есть нельзя.
— Ничего, скажем, что я разрешила. К тому же, это правда.
— Лорд Дарон будет злиться.
— Ты прямо угадал. — раздалось сбоку.
Мы вздрогнули и одновременно повернули головы. Папа стоял во внутреннем дворе неподалёку от нас. Рядом с ним был Бьол. Видимо, они что-то обсуждали, и заметили нас.
— Эхех… папочка, привет, — нервно улыбнулась я.
— Привет. Напомни, почему я должен разрешать ему садиться с нами за одним столом?
Рафи весь поник. Насколько я узнала, он живёт во владениях отца. Он не лорд, он только из зажиточной семьи. И видимо, даже если его родители не простые крестьяне, он всё ещё не имеет права делить с нами стол и гостевые спальни.
— Ну… ну потому что он мой друг.
Господи, если ты есть, пожалуйста, пусть он не услышал наших трепетных признаний!
— В таком случае, наверное я должен и собак за стол пускать? Ты ведь тоже каждую в охотничьей своре другом назвала.
— Блин, пап! — всплеснула я руками. — Я не учусь в школе, я целыми днями пытаюсь овладеть своим несчастным даром, и единственного человека, который не захотел оставлять меня одну, ты заставил таскать мешки и другие тяжёлые штуки, как крепостного! Совести у тебя нет.
— Это у меня нет?! Я не просил его тащиться ко мне в замок! Он сам ныл и клянчил взять его с собой.
— Он за меня волновался, а ты!
— А я, значит, нет?!
— Милорд, выдыхайте! — с лёгкой паникой выкрикнул Бьол, выскочив между Дароном и мной. — Не то будет как в прошлый раз, когда вы спалили конюшни вместе с лошадьми. Миледи, я прошу вас, давайте все сейчас успокоимся и не станем говорить на повышенных тонах.
Я и папа одновременно втянули носом воздух. Он сделал так несколько раз и посмотрел на меня.
— София. В школе убили ещё двух человек. Оба рыжеволосые и примерно твоего телосложения и роста. Скорее всего, убийца ищет тебя. Я тебя обратно не пущу, как не вырывайся. То, что Рафаил за тебя волнуется — умиляет, но я повторяю: я его сюда за шиворот не тащил и верёвкой не привязывал. Он может уйти, когда захочет. Он предлагал стать слугой — он им стал.
Я молитвенно сложила руки.
— Папочка. Пожалуйста.
Он сглотнул.
— Что — пожалуйста?
— Пожалуйста, папуль. Ну хватит издеваться над ним. Он такой бледный, уставший, похудел.
— Ему полезно.
— Я щас орать начну! Ему полезно? А вам…
— Тихо! — Рафи закрыл мне рот ладонью. — Тихо, не смей!
Рядом со мной ударила молния и загорелся стог сена. Ой… я случайно. Взвизгнув, я рванула всё тушить, пока папенька потирал переносицу. Когда я убрала огонь, я повернулась к родителю.
— Так… о чём мы?
— О том, что Рафаил крепостной.
— А, да, спасибо. Так вот…
— Милорд! — крикнул звонкий мальчишеский голос. — Милорд Флейм!
К Дарону подбежал ребёнок лет десяти. Это был сын кухарки, если не ошибаюсь. В руках у него был лист бумаги, который мальчик торжественно и с гордостью протянул лорду. Папа взял его и пробежался глазами. А затем запрокинул голову и простонал.
— Аааааа, ну за что?! Ну почему?!
Бьол взял у него лист и прочитал.
— Мгм… засим довожу до вашего сведения… — бубнил советник. — Уезжаю… не терпит отлагательств… милорд, если позволите, я сам займусь поисками нового.
— Нет, стой, — папа устремил взгляд сероватых глаз к Рафаилу. — Гм. Ты ведь целитель.
— Да, сир. — напряжённо кивнул Раф.
— Я кажется знаю, как нам прекратить ругать и не спалить что-нибудь ещё.
— Да я не нарочно! — оправдывалась я. — Оно само. Я просто рядом стояла.
— Пойдёмте. Бьол, уточни, когда Айдин уедет, если уже не уехал, и пусть его покои отведут Рафаилу. И пусть парня отмоют и приведут в божеский вид, одежду ему подберут, и так далее.
— Милорд, — кивнул советник и направился в замок.
— Милорд, я немножко не понял, чего вы от меня хотите? — спросил Рафи, теребя краешек туники.
— Место лекаря освободилось. Ты ведь целитель, я и решил тебе его отдать. Или ты против? Я смотрю, там ещё мешки и ящики пылятся…
— Нет! Нет, сир, милорд, я согласен! Божечки, спасибо!
— Пожалуйста. София, ты довольна?
— Сперва скажи, что в его обязанности входит.
— Лечить, варить отвары, мазать мази, чем там ещё лекари занимаются? Тяжёлой работой он уже заниматься не будет, а только своим прямым предназначением.
— Тогда да, я довольна, — улыбнулась я. — Рафи?
— Я счастлив! Милорд, можно я…
— Не смей меня обнимать.
— Я не о том…
— Всё, иди давай, ты выглядишь так, будто в хлеву ночевал, — отец развернул его и стал толкать ко входу в замок. И я могу ошибаться, но мне показалось, что на лице у папы была миролюбивая улыбка.
====== Прятки ======
Пару дней спустя Рафи ходил со счастливым личиком в светлом одеянии придворных лекарей. Так как у него опыта не особо много, ему по большей части доверяли доверяли бумажную работу, либо же возиться с прислугой. Но парня это не очень-то удручало. Каждый раз, встречаясь в коридоре, мы улыбались друг дружке, а потом зажимались в тёмных углах, целовались и тискались. Боже, какой он ласковый и нежный. Он назвал меня сегодня «моё наливное яблочко», и я в отрыв ушла. За что и огребла от Джеспера льдиной по загривку.
Вечером мы закрылись у меня и просто стояли у окна и смотрели на небо. Рафи шептал мне о любви, я смущалась, иногда краснела, но слушала и внимала.
— Мой ты мальчик любимый. Упитанный и миленький.
— Моя пампушечка, — улыбался Рафи, обнимая меня за живот. — Моя милая плюшечка.
— Можно я тебя за животик потрогаю?
— Только если тебе не противно.
— Ничуть, мой кругленький. — я взяла его за толстенький животик. — Ой, какой большой! Какой мягкий и горячий, и… булькающий?
Он слегка покраснел.
— Я недавно поел.
— Мой любименький. Мне кажется, ты начал потихоньку поправляться, — я аккуратно похлопала его пузечко.
— Ох… я как-то не заметил…
— Это очень хорошо, пирожок! Тебе нужно отдыхать, отъедаться и набирать на зиму жирок, не то ты замёрзнешь. А я буду проверять, хорошо ли ты округляешься.
— Я тебя люблю, — улыбнулся Рафи.
— И я тебя люблю, дорогой. Вместе с ним, — чмокнула в брюшко.
Целитель краснел и стеснялся, но не останавливал меня.
— Тебе не обидно, когда я тебя так… ну… смущаю? Я могу не называть тебя…
— Нет, называй, — прервал Раф, взяв мои руки. — Сладенькая, мне нравится. Просто непривычно, когда тебя так тискают.
— Мой ты мягонький эклерчик, — я взяла его за щёчки и поцеловала. — Ты не устал за сегодня?
— Немного. Явно не сильнее, чем когда таскал мешки или толкал телегу в гору.
— Ты и этим занимался?!
— Всего три раза. Боже, Софа, не смотри так, я же не умер!
— А мог! Так, всё, иди сюда, — я повалила его на кровать. — Ложись на животик.
— Зачем?
— Ну давай, сюрприз хочу сделать.
Он подумал пять секунд и улёгся на живот. Я же пристроилась над ним и стала делать массаж.
— Ах! — вырвалось у Рафаила. — Господи… нгх, ещё…
— Расслабь плечи. Да, вот так. И лежи, мамочка всё сделает.
— Я люблю тебя, мамочка!
— Взаимно, мальчик мой, — усмехнулась я, разминая ему плечи. У него вырвался стон. — Чшш, потише, милый. Вдруг услышат.
— Я не нарочно… ох, боже… София, моя самая-самая любимая девочка, не останавливайся… ещё!
— Софит! — раздался ор Верда, который ломился в мою комнату. — Софа, сестрёныш, открывай! Быстрее!
— Чё надо?! — рявкнула я, нехотя отпуская Рафи.
— Впусти живее, меня сейчас убьют! Бегом!
Рафаил тихонько взвизгнул и стал метаться по комнате, ища укрытие.
— В шкаф давай! — шикнула я, распахивая дверцу.
Он кивнул и ввалился туда. Я закрыла Рафи и открыла Верду. Брат ворвался весь взъерошенный и запыхавшийся, захлопнул дверь и сдул чёлку с глаз.
— Чё случилось? — нахмурилась я.
— Я там… это… в общем…
— Верд! — раздался ор отца из коридора.
— Ты опять лапал замужних придворных дам? — со скепсисом поинтересовалась я.
— Немножечко лапал, множечко не лапал. На то оно и детство, знаешь ли.
— Тебе двадцать.
— Первые сорок лет детства мужчины — самые сложные.
— Ну получается, папенька тоже ещё ребёнок? Ему ж ровно сорок.
— Да, совсем скоро он переступит порог взрослости, если только его не сведут в могилу вино и еда. Короче, просто спрячь меня, пока он не нашёл!
— Куда мне тебя прятать?!
— Да хоть в шкаф, — Верд потянулся к ручке.
— Нет! — тормознула его я. — Ты мне там всё перемнёшь… под кровать давай. Ты схуднул немножко, теперь влезешь.
Но я ошиблась. Под кровать братик не влез из-за неочевидной причины, перетянутой чёрным поясом, который объёмов особо не убавил. Так что Верда я просто повалила на кровать и закидала подушками и одеялом. Только я собралась выдохнуть и присесть в кресло, как ворвался Фейлн.
— Софа, дядя Зейир увидел, как я случайно разбил его персональный хрустальный кубок, который он как трофей привёз из какого-то похода, спрячь меня! — выпалил перепуганный младшенький.
Они издеваются?!!!
— Да вы… ргх, — я захлопнула дверь и втянула к себе Фейлна, а потом стала толкать его к окну. — За штору, и сиди тихо!
— Люблю тебя! — он быстро чмокнул меня в щёку и спрятался за бардовыми шторами.
Так, ладно, всех рассовала по углам, вот теперь точно можно присесть. Не успела моя жопка коснуться сиденья кресла, как опять начали стучаться.
— Что?!!! — заорала я, вскочив. Волосы случайно полыхнули от злости. Папочка говорил, что у Флеймов это нормально.
— София, открой!
Зейир. Не дай боже, он увидел, как Фейлн ломится ко мне. Я сделала глубокий вдох, и опять открыла. Дядюшка нагло вломился ко мне и замер посреди комнаты.
— Где он?
— Кто? — тупила я с недоумённым видом.
— Брат твой.
— Их двое, можно конкретней?
— Фейлн! Я видел, он сворачивал в этот коридор, он у тебя?
— Что ему у меня делать? Что случилось-то?
— Этот щенок разбил хрустальный кубок, который у меня десять лет хранился! Десять лет разбились одним взмахом руки мелкого бесполезного засранца!
— Ну может, он не хотел?
— А кому от этого легче? Где он? Под кроватью? — дядя наклонился. Боже, как же хорошо, что Верд туда не влез.
— Дядя Зейир, я тут одна. И я как бы спать собиралась ложиться. — я показала на свою ночнушку и пеньюар. — А ваши подозрения необоснованны. И между прочим, что люди подумают, когда увидят, что вы ко мне в спальню на ночь глядя вломились? А если служанки Бьолу донесут, а тот папе? Нам же всем по шее достанется.
Он выжидающе на меня посмотрел. Я прямо слышала, как у него шестерёнки крутятся, как он рассуждает, крыть меня матом, или просто уйти. Но раздался новый стук. У меня сейчас точно нервный тик начнётся, я уже слышать его не могу.
— Софа! Софа, это папа, ты ещё не спишь?
— Твою… спрячь меня! — шикнул Зейир, хватая меня за плечи.
— Куда?! — шипела я, судорожно соображая, что сейчас делать.
— Я не знаю… ргх, открой шкаф.
— Нет!
— Ладно, тогда за штору…
— Не сметь!
— А куда?! Мне к тебе в кровать под одеяло завалиться?!
— Точно нет! — паниковала я. — Мф, давайте…
— Софа! — повторил папа.
— Секундочку, я одеваюсь! — крикнула я, толкая дядю к углу. — За кресло давайте.
Тот тихо ругнулся и залез за кресло. Я вдохнула, выдохнула, улыбнулась и открыла.
— Папочка, привет, а ты чего не спишь? — спросила я, надеясь лаской его отвлечь и выпроводить, дабы он не узнал, что у меня в спальне спрятаны четыре мужика.
— Да пройтись решил и к тебе заглянуть, — улыбнулся он, обняв меня и взяв за руку. — Ты ничего не слышала? Верд не проходил?
— Верд? А, нет-нет, я же окно нараспашку открыла, а там листва громко шелестит, я больше ничего и не слышала.
— Печально. — вздохнул лорд.
— А зачем тебе Верд? Он что-то натворил?
— Он… неважно, дорогая. Не рассказывать же тебе о его похождениях. Ты что-то красненькая, хорошо себя чувствуешь? — он потрогал мою щёку. — Ох, горячая. Ты болеть начинаешь?
Красненькая я от злости, милый папочка.
— Да нет… душно просто было, поэтому окно открыла.
— Понятно. На самом деле, я поговорить хотел.
— Я что-то натворила?
— А я чего-то не знаю? — улыбнулся он. — Нет, я не о том.
Папа прошёл немного к углу и опустился в кресло. Под его весом оно скрипнуло и слегка отъехало назад. Видимо, он чуть придавил дядю Зейира, потому что раздалось тихое кряхтение.
— Ты слышала? — насторожился отец.
— Это я… утомилась за день, — соврала я, сев на второе кресло, у кровати. — О чём поговорим?
— О тебе. Видишь ли, я всё старался узнать, какая у нас степень родства. Получилось так, что ты совершенно точно либо моя дочь, либо Крейда, это наш с Зейиром младший брат. Скажи, как зовут твою маму?
— Наталия.
Папа подвис и моргнул.
— Наталия?
— Наталия.
— Но… так, стой, а папу? Ну, который тебя растил?
— Владимир.
— Нет… нет, неправильно, — бубнил он, взявшись за голову. — Тебе же девятнадцать, ты родилась зимой… ты же должна быть от меня… ничего не понимаю.
Я нервно сглотнула.
— Теория разрушилась?
— Тут что-то не сходится… что-то очень неправильно… я её помню, твою маму должны звать Маргарита… у неё были такие же волосы. И такое же милое лицо.
Я замялась.
— Я… я не твоя дочь, Дарон. Я не могу ей быть, раз у мамы другое имя. Нет, папа конечно не любил меня так, как сестру, потому что я на него вовсе не похожа, но…
— Нет, я твой папа, Соф. Я. Но я не понимаю… может, она сменила имя? Как выглядела твоя мама? Во сколько она тебя родила?
— Светловолосая и голубоглазая. В двадцать пять.
Тут у него аж руки опустились.
— Маргарите было двадцать… она была рыжей и очень женственной, как ты… Но как такое может… но ты так похожа на неё и на меня… не понимаю… я так надеялся, что это ошибка…
Я поджала губы.
— Я определённо не твоя.
— Нет… — Дарон взялся за лоб. — Нет…
Он поднял на меня глаза. Они поблёскивали, мужчина часто дышал, не моргая на меня таращась. Мне стало не по себе.
— Д… Дарон?
— Ты совсем как она, только помладше.
Он встал с кресла и пошёл ко мне. Взял за плечи, поглаживая по ним и неотрывно на меня смотря. Тааааааак.
— Т-ты чего так смотришь?
— София, боже, она так же произносила моё имя.
— Дарон, ты чего?!
Он рывком поднял меня с кресла, с меня аж пеньюар сполз, оставив плечи обнажёнными. Сердце бешено заколотилось в груди. Рафи, помоги мне!
— Софа… — я была готова к худшему. К тому, что сейчас он разденет меня и будет делать всё, что делал с Маргаритой, на которую я так похожа. А он обнял меня. Ласково и трепетно. И погладил по голове. — Софа, пожалуйста, не зови меня «Дарон». Зови как раньше, папой. Я всё равно отношусь к тебе как к дочери, дитя. К тому же, я всегда хотел дочку после сыновей. Ты чего так смотришь? Я тебя напугал?
Я сглотнула. Можно выдыхать. Чего я так испугалась? Тут совсем рядом Рафи, Верд, и Фейлн. Зейир вряд ли поможет, но если захочет присоединиться, парни и ему влепят. А Дарон… видимо, он любил эту Маргариту, раз говорит, что я на неё похожа, и чтобы звала его «папой».
— Нет, — соврала я, обняв его в ответ. — Папа.
— Да?
— Ты любил её?
Он опустил глаза и робко улыбнулся.
— Да. Мы познакомились на моей свадьбе. Родители нашли мне жену и заставили жениться. И там была она. Служанка, бастард без магии с Земли. Я забрал её у лорда, которому она служила. Когда родился Верд, через пару месяцев она узнала, что ждёт ребёнка. Не смотри так. Да, я изменил жене. Я не любил её, но я любил моих детей. У неё, я полагаю, такое же рассуждение. Я думал, Маргарита разродится здесь, в замке, и я оставлю моего бастарда и её при себе. Но нет. Тогда часто вспыхивали бунты, я упросил Пирса отправить Маргариту на Землю, чтобы она родила там, а я разобрался с проблемами. Через год я узнал, что она умерла родами. И что наш ребёнок пропал. — он поник. Тяжело вздохнул. — Ещё через два года я всё-таки попробовал наладить отношения с Лилар. И появился Фейлн. Но все два года я был безутешен. Я искал своего бастарда, я надеялся, и всё тщетно. Мне только удалось узнать, что Маргарита родила мне девочку.
Я сглотнула комок в глотке. Как всё грустно. Дарон посмотрел мне в лицо.
— У тебя такой же взгляд. Печальный и задумчивый. И щёчки… у неё тоже были милые румяные щёчки.
— Блин, грустно всё, — пробубнила я, опустив голову.
— Что было, то было. Девятнадцать лет прошло. Однако я заболтался. У тебя глазки слипаются, ребёнок, — улыбнулся папа, чмокнув меня в лоб. — Ложись спать.
— Да… пап, ещё один вопрос.
— Я тебя слушаю.
— Я всё же не твоя… и мою маму зовут по-другому… ты меня не выгонишь?
— Ну конечно нет. Я вовсе не жестокий человек, который выгоняет из дома совсем ещё юную девушку.
И тут раздался чих, от которого дёрнулась штора. Папенька с ошалевшим видом уставился на сына.
— Фейлн?!
— Привет, папа, — нервно улыбнулся он.
— Попался! — рявкнул Зейир, выскакивая из-за кресла.
— Простите, дядя Зейир, я правда ненарочно!
— Ты-то здесь откуда?! — опешил отец.
— Отстань, я прибью его!
Фейлн хотел перепрыгнуть через мою кровать и свалить, но запнулся и рухнул прямо на Верда, который со вскриком вылез из-под одеяла, спихивая брата.
— Верд? — потерянно изумился младшенький и дядя.
— Верд, — буркнул Верд.
— Верд! — прикрикнул лорд Дарон Флейм. — Ты-то что забыл в кровати сестры?!
— От тебя прятался! Фейлн, пошёл вон, ты мне ребро сломал своей тушей!
— Моя туша вдвое легче твоей.
— Не льсти себе. Все мы знаем, что это не так.
— Фейлн, я сказал, подошёл сюда, — рычал Зейир.
— Молчать!!! — рявкнул папа. Все уставились на него. — Сию секунду пошли вон из спальни моей дочери!
— Не твоей, — ухмыльнулся Зейир.
Папа молча взял его за шиворот и вытолкнул в коридор. Парни тоже пошли к выходу, а Верда он схватил за ухо и поволок за собой.
— Ай! Больно-больно-больно, отпусти!
— Доброй ночи, Софочка, — улыбнулся папа и захлопнул дверь, а из коридора раздались оры, вопли, и мольбы о пощаде.
Я выдохнула. Стоп… Рафи! На всякий случай я заперлась, дабы никто уже не вломился, и открыла шкаф. Там сидел Рафаил с видом преисполнения в собственном сознании.
— Ты как? — спросила я.
— Напомни пожалуйста, чтобы я больше никогда не прятался у тебя первым.
— Почему?
— Слишком много мыслей и паники посетили мою бедную головушку.
Я усмехнулась и уселась к нему.
— Зато теперь мы знаем, что я дальний-предальний бастард.
— Мне не даёт покоя твоё сходство с лордом и этой Маргаритой.
— Рафи. Это всё не наши проблемы. Наша проблема заключается в другом.
— В чём?
— Уже десять вечера, а мне приспичило поесть. Надо этот вопрос урегулировать.
У него вырвался смешок. Рафи обнял меня, поцеловал, и вынул из-за пазухи маленькую коробочку с печеньем.
— Только оно, наверное, немного подтаяло, пока я забыл, что хотел его тебе отдать.
— Ничего, я не привередлива, — улыбнулась я, достав и укусив подтаявшую шоколадную печеньку. — Вкусно!
— Сам готовил.
— Мой любимый пекарь. Пекарь-лекарь.
Он прыснул.
— Это плохо звучит.
— Зато честно.
И вот так мы с ним и сидели в шкафу, уплетая печеньки на ночь глядя. В этом же шкафу мы и заснули, обнимая друг дружку, ёрзая, и бубня: «я съем тебя, моя печенька».
====== Бастард и щенок ======
Прошло несколько недель. Я уверенно овладела магией огня, но вот остальные её виды давались тяжело. Я уже могла призывать оружие, создавать мощные порывы ветра, управлять холодом и даже немного льдом, и ещё я научилась выращивать растения, чьими корнями почти всегда защищалась от выпадов Джеспера. Сегодня было пасмурно, я плохо спала из-за оглушительных раскатов грома ночью, потому весь день была сонная. Есть не хотелось, папенька уж решил, что я совсем простыла, но сенсей неумолимо тащил меня учиться. Как я у него узнала, на всём Ксентароне сейчас от силы сто одарённых. Они занимают почитаемые посты при королевских дворах. Не все, но очень многие. Было несколько таких, кто отрёкся от мирской жизни и ушёл в монастырь, другие же вовсе поселились жить в лесу, в гармонии с природой. Но почему-то я ничего не слышала об их семьях. А одарённым можно влюбляться вообще? У них есть мамы, папы? Впрочем, наверное, они хранят это втайне. Чтобы в случае чего, было нечем им угрожать.
Мой мастер и я были в тренировочном зале. И уже третий час я была как сонная муха и получала за всё, что можно.
— Ты когда-нибудь соберёшься, или нет? — сказал Джеспер, замахиваясь и призывая меч.
— Я не пазл, чтобы собираться. — буркнула я, вставая с пола. — Я устала.
— Раз можешь язвить — то не устала.
— Рука болит, — заныла я. — Спина разваливается, нога отказала…
Мужчина сдул с глаза прядь каштановых волос и задумчиво посмотрел на меня.
— Гм. Тебе проще колдовать, когда тебя выводят на эмоции, — рассуждал он. — Собственно, с темпераментом Флеймов это ожидаемо. Весь род истеричен и несдержан.
— Эй! Вы о моей семье говорите вообще-то, — нахмурилась я.
— И я говорю правду. Я не спорю, пирокинез — прекрасная способность, но только не для людей с таким характером, как у вас.
— Вы на кого батон крошите?!
— На вас. На тебя.
— Вы чё?! — я вспыхнула. — Я тут уже который день пытаюсь вам хоть что-то высрать, я и так сплю мало, сегодня я и вовсе не спала из-за ублюдочной грозы, а вы мне высказываете за характер родственников?! Я что ли виновата, что все они… все мы взрывные?! И если вы не знали, я — грёбаная полукровка, я всю жизнь не пользовалась магией, и вы не в праве гнать на меня за то, что я херово колдую!!!
Джеспера отшвырнуло к стене потоком вихря, а в моих руках загорелись ярко-жёлтые сферы света. Волосы горели ярким пламенем, прямо из-под пола, ломая каменные плиты, прорывались корни растений. Я ожидала чего угодно. Оправданий, извинений, но явно не того, что случилось. Он улыбнулся. Улыбнулся и взмахнул рукой, убирая все следы использования моей магии.
— Хорошо. Очень и очень хорошо.
— Чт… чего? — потерялась я, гася свет.
Сенсей размеренно хлопал в ладоши, идя ко мне и продолжая улыбаться.
-Тебя нужно выводить на сильные эмоции. Но это не очень правильно. Ты должна уметь контролировать и чувствовать свою магию, не прибегая к страху или гневу. Помни это, когда будешь тренироваться сама.
— Стоп… стоп, стоять… сама? А вы?
— Меня отзывает к себе король. Если повезёт, я вернусь. Или во дворец вызовут тебя. Для обучения. Лорд Дарон знает, что я уеду, можешь ему не говорить.
Я чуть было не завизжала от счастья. Снова можно дрыхнуть до обеда, и не бояться быть побитой. Я и слова сказать не успела, как перед глазами всё стало темнеть, а в голове раздавалось громогласное: «Помоги мне! Помоги! Я знаю, что ты меня слышишь, иди ко мне. Освободи меня!». Это повторялось всё громче, у меня чуть ли глаза не лопались от этого вопля. Я зашаталась и потеряла сознание.
Не знаю, сколько времени прошло, но когда я очнулась, за окном было темно. Я слышала над собой тихий шёпот:
— Пожалуйста, слышишь меня? Пожалуйста, просыпайся. Ну же, девочка моя, проснись. Не покидай меня.
У кровати с двух сторон сидели папа и Рафи. Второй лечил меня, держа руку на лбу, а первый держал за руку и гладил по ней. Он и шептал.
— Ммф… папа? Раф? — кое-как сказала я.
— Софа! — обрадовались оба.
— Моя малышка! — лорд сильно меня поцеловал в щёку. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Рафаил, ей можно встать?
— Лучше ненадо, милорд.
— Да, да, что это я… Софочка, ты голодная? Ты пролежала без сознания целый день.
— Я… нгх, живот болит, — я прижала к себе руку.
— Сейчас, — ласково сказал Рафи, так же ласково опуская ладонь мне на пузико и начиная исцелять. — Тебе правда стоит поесть. Куриный бульон с лапшой и можно чай послаще.
— Сию секунду! Лечи, не останавливайся, я сейчас всё принесу. — папа чмокнул меня в лоб, погладил по голове, и выскочил из комнаты, с поразительной для своей комплекции скоростью.
Едва дверь за ним закрылась, как Рафи дал волю чувствам и сам стал меня целовать и обнимать.
— Рафи… болит… мф, я есть очень хочу.
— Минуточку потерпи, любовь моя. Боже, как же ты меня напугала. Джеспер сказал, что ты что-то услышала. Это было… это было из Раскола? — осторожно и нервно спросил Рафаил.
— Наверное да. Голос сильно меня звал, я думала, у меня голова взорвётся.
Рафи поник, поглаживая мой живот и ослабляя боль.
— Я… что ещё ты услышала?
— Ничего нового. Рафи, — я накрыла его руку на своём пузике, — пожалуйста, расскажи мне что-нибудь хорошее… я боюсь сойти с ума.
— Софа…
— А если он заставит меня прийти? Что тогда будет?
— Сладенькая, — он обнял меня и крепко поцеловал. — Я обещаю, я всегда буду с тобой. Я не дам тебе уйти и лишиться рассудка. Я буду рядом.
— Честно?
— Честно, милая.
— Я люблю тебя, — тихо сказала я, прижавшись к парню.
— И я тебя, моя пышечка.
Я нежилась в его объятиях недолго, потому что через несколько минут вернулся папочка с подносом, на котором была тарелка аппетитно пахшего куриного бульона, чая с корицей, приборами и небольшой кастрюлькой. Меня накормили с ложечки, напоили чаем и плотнее укрыли одеялом. Папа дал Рафи долечить меня, а после потянул на выход. Я улеглась на бочок, закрыла глаза и заснула.
Кругом мрак и холод. Я совсем одна. Я парю… или нет… я падаю! Я лечу куда-то вниз, но совсем ничего не вижу. Я чувствую, как много, очень много голосов мерзко посмеиваются и трогают, щипают и толкают меня. И я слышу голоса, мужские и женские:
— … Это неправильно, это ошибка!
— … Девочка, Маргарита. Мои поздравления…
— … Дарон, я жду ребёнка. Нашего ребёночка…
— … Вы точно никого не перепутали? И вы точно трезвы? Не дай бог узнаю, что дети не те, обоих прибью!..
— Ну здравствуй, полукровочка, — раздалось прямо над ухом злым шипящим голосом. Меня схватили за руку и шею, начиная душить. — Помоги мне. Освободи меня, выпусти меня!
— Уйди! — заорала я, брыкаясь и стараясь вдохнуть, но меня лишь сильнее душили и сжимали руку. — Рафи! Папа!
— Папочки рядом нет. Ты МОЯ, София Флейм.
Раздался хруст костей. Я орала и визжала, и в следующий миг до меня донеслось:
— Вставай!
Я вскочила, распахнув глаза и держась за шею. Мне приснилось? В комнате горели свечи, у кровати стояли отец и Рафи.
— Господи, тебе кошмар приснился? — спросил папенька.
— Я… я… папа, — всхлипнула я, повесившись ему на шею.
— Ну-ну, моя маленькая девочка, всё хорошо, это просто сон.
Да… да, наверное. Я уже почти поверила, как Рафи с ужасом уставился на мою левую руку и на шею. Там были синяки и следы удушья. Пирожочек мой стал меня исцелять, пока я дрожала и жалась к нему и к папе. Обоих напрягло то, что со мной случилось, так что после фразы: «мне страшно спать одной», папенька выпер Рафаила и остался со мной. Он думал посидеть рядом в кресле, но мне от этого было не особо легче.
— Поспи рядом, — попросила я. — Я боюсь…
Папа расплылся лужицей, кивнул и улёгся рядом, обняв меня. Я прижалась к нему, стараясь как-то обогнуть препятствие в виде внушительного пуза, но получилось у меня плохо. Так что я свернулась калачиком и уткнулась папе в грудь.
— Всё хорошо, детка, — прошептал он и чмокнул меня в макушку. — Папа рядом.
— Меня не задушат?
— Нет, милая. Я разбужу тебя. Боже, да ты вся дрожишь.
— Ну да, я всего-то чуть не умерла. — Я плотнее к нему прижалась. Какой у него живот тёплый. Прямо как у Рафи. Хотя нет, у Рафи он ещё и мягонький, а у папы немного упругий. — Папа.
— Да, Соф?
— Расскажи сказку.
Он ласково усмехнулся, погладив меня по щеке.
— Может, лучше колыбельную спеть?
— О, да, давай.
И папа стал напевать мягким и успокаивающим баритоном ласковую колыбельную о звёздах, луне, и о том, что что бы ни случилось, он будет со мной. И проваливаясь в сон, я пробубнила:
— Я люблю тебя, пап.
Прошло три недели. Кошмары снились мне всё чаще, Рафи уже не выдержал и стал ночевать у меня, потому что каждый раз на мне появлялись новые синяки и следы удушья. Он сильно за меня волновался, и всё спрашивал, как я себя чувствую. Отвратительно. Все время хочу спать и есть. Ещё и магия шарашит во все стороны, даже когда я просто зеваю. Не нравится мне это.
Сегодня Верд и Рафи тренировали меня в зале. Всё закончилось тем, что я чуть не кастрировала брата копьём, а Рафи чуть не отрезала нахрен чёлку. Нда, оружейник из меня так себе. И тут к нам ворвался взволнованный Фейлн.
— Парни и Софит, пошли бегом, там такое!
— Какое? — спросил Верд. — Мама вернулась?
— Да нет, она у родителей ещё долго будет. Там это… дядя Зейир приехал кое с кем. Короче, идём!
Он стал толкать нас к тронному залу. Рафи остался ждать в коридоре, а мы ввалились внутрь. И там моему взору представилось следующее: папа стоит рядом с Зейиром, а перед ними что-то лепечет девушка. С волосами песочного цвета, как у братьев, с большими серо-голубыми глазами, весьма округлая и женственная, с меня ростом. Папа растерянно смотрел на неё, и тихо прошептал одно слово. И я его услышала. «Маргарита». Я напряглась. Это его любовница? Но она слишком молодо выглядит, не больше двадцати. Папа взял её лицо в руки, а затем обнял. А потом заметил нас.
— Парни, знакомьтесь, это Элен. Ваша сестра.
У нас троих аж мозги отказали. У меня же вовсе челюсть отвисла.
— Здравствуйте, — кротко и уважительно сказала блондинка. — Милорды.
— Ладно тебе, не звать же так родных братьев. А это София, твоя сестра. София — Элен.
Она была похожа на меня телосложением, формой лица и глаз. А на Дарона — цветом глаз и волос. Меня пошатнуло. Вот она — его дочь от Маргариты. Родная дочь от Маргариты. Я ощутила болезненный уколв сердце, когда увидела, как трепетно Дарон знакомить её с вошедшим Бьолом. Я ощутила обиду… ощутила себя ненужной.
— Она мне не нравится, — прошептал мне на ушко Верд, сверля девушку взглядом. — С ней что-то не так.
Я не обратила внимания. Мне стянуло горло, появился неприятный комок. Дарон рванул показывать ей замок, увлекая сыновей. И даже не сказал мне «доброе утро». Что ж, вот она, правда. Я была всего-то заменой его пропавшей дочке. Она миленькая. Чем-то на него похожа, кажется.
— Софа, ты меня вообще слушаешь? — обиженно сказал Верд, пихнув меня в бок. — Эй!
— Чего тебе? — тихо спросила я.
— Я говорю… ты чего так приуныла?
А действительно, чего это я? Я в самом деле что ли поверила, что лорд Дарон меня любит? Что я его дочь? Херня. Я только одарённая. Первая за семь веков. Я — ценная редкая побрякушка, которую он не выгнал, которую запер в Файрфорте, чтобы я не убежала. Какая ж я наивная тупица. Я привязалась к нему… к моему новому, любящему папе… который променял меня на родную дочь. Могу ли я его осуждать вообще за это?
— Софа, всё нормально? — напрягся Фейлн.
— Всё чудесно, — прошептала я, развернувшись к коридору. — Я просто… я не выспалась… я пойду.
В дверях я нашла Рафи.
— Соф, тут лорд Дарон прошёл с какой-то девушкой, она на него чем-то смахивает, это ваша родственница? — спросил он.
Я сглотнула горечь в глотке.
— Это их родная сестра и его родная дочь. Элен Флейм.
Он аж пошатнулся.
— А… но… откуда она здесь?
— Лорд Дарон вроде сказал, что её Зейир нашёл. Я прослушала.
— Софа? — он взял меня за плечи и поднял лицо. — Ты… ты плачешь?
— Я не плачу, это дождь.
— В помещении?
— Уйдите от меня все, — пискнула я, направляясь к себе в комнату.
— Стой! — Раф ухватил меня за руку и потянул за собой. — Пойдём.
Он прошёл со мной по коридору и заперся в своей комнате. Уселся со мной в кресло и обнял.
— Дорогая, пожалуйста, давай сейчас успокоимся и подумаем.
— Думай сам, я не хочу.
— Откуда лорд Зейир её привёл? Как он её нашёл, если даже люди лорда Дарона не смогли?
— Я без понятия. Но па… лорд Дарон её признал.
— Он же просил тебя звать его папой.
— А всё! А теперь у него родная дочка есть, я-то ему зачем? — горько усмехнулась я. — Конечно он меня ещё не выпрет, потому что я одарённая, и меня надо держать рядом, чтобы меня не заполучили какие-нибудь Глейгримы или Холбисты. А знаешь что? А мне пофиг. Пусть возится с ней. Элен его родная средняя дитятка, ну и пожалуйста, больно надо мне его внимание.
Рафи молчал и смотрел мне в глаза, держа на своих коленях и обнимая.
— Софа…
— Пусть он ей вообще мою комнату отдаст. Пусть она сидит с ним рядом за столом. И пусть когда меня снова ночью будут душить, носиться со мной будешь ты.
— Софа, милая…
— Я наверное его так заколебала, — опустила я глаза. — Я каждую ночь просыпаюсь от собственного крика, я херово владею магией, я ничего полезного не делаю, а только капаю на мозги.
— София!
— С чего я вообще взяла, что он ко мне хорошо относится только потому, что мы родственники? Он вообще хотел меня назад, на Землю швырнуть, чтобы я не мешалась, и фигня это всё про полчища бастардов. Зачем меня вообще сюда привели? Какой во всём этом смысл? Чтобы мне дали надежду и заботу, а потом отняли с видом: «ой, ну всё, настоящая доченька нашлась, можешь идти гулять». Я всё это время была просто её заменой.
Тут он резко притянул меня к себе и жадно поцеловал. Рафаил гладил меня по голове и по спине, плотнее прижимал к животику и к груди. Когда он закончил, я посмотрела в его лицо.
— Ладно, я тебя слушаю.
— Софа, тут надо разбираться. Не надо себя накручивать, я всё порешаю.
— А если не порешаешь?
— Ну тогда получится, что Дарон — мудак. Обнадёжил и приласкал испуганную девочку, чтобы потом променять на другую. Он же сам тебя убеждал, что ты его дочь, что ты очень похожа на Маргариту. Я тебе клянусь, тут что-то не так.
— Рафи, моя мать — не Маргарита. Даже не просто Рита. Она родила меня в другом возрасте, она по-другому выглядела. Это я бестолочь и поверила, что правда могу быть…
Я осеклась. Но Рафи меня понял. Он чмокнул меня в щёку и вытер слезинку.
— Я об этом долго думал. И мне показалось… ты ведь родилась сразу после нового года, да?
— Элен тоже.
— Новый год — праздник. Суматоха. Даже в больнице. Особенно в больнице.
— Я туплю, к чему ты… постой-постой… ты думаешь…
— Я думаю, у двоих рожениц могли просто перепутать младенцев.
Я сглотнула.
— Теория конечно интересная, но мне слабо верится. Надо просто признать, я здесь чужая.
— Дай мне время, дорогая, — он поцеловал меня. — Я обещаю, я во всём разберусь.
— И что тогда? Если окажется, что я всё-таки не от него? Наверное, меня тогда сошлют к лорду Крейду. Он же — второй вариант моего биологического папеньки.
— Нет… я что-нибудь придумаю, любовь моя. Только не плачь.
Я прижалась к нему, обвив шею руками, и втянула воздух. Какая-то часть меня ещё отчаянно хваталась за вероятность перепутанных младенцев. Только зачем? Чувствую себя щенком. Со мной игрались, игрались, а потом завели котёнка, и я стала не нужна. Не заводите щенят, когда знаете, что однажды разобьёте им их маленькие сердца.
====== Драка ======
Шли дни и недели. Я чувствовала себя просто ужасно. На глаза постоянно попадалась Элен, о чём-то мило беседовавшая с Зейиром или Бьолом. С Дароном я её видела не часто, он в последнее время неважно себя чувствует и много работает. Она старалась подружиться с Фейлном и Вердом, но оба держались как-то напряжённо и холодно. Когда ей сказали, что я одарённая, она стала ластиться и ко мне. Элен милая. Она красивая, женственная, ласковая, воспитанная. Куда лучше, чем я, которую буквально с улицы швырнули в замок к лорду. Я возможно должна, возможно хотела бы её возненавидеть. Но не могу себе этого позволить. Она леди, дочь человека, к которому я сильно привязалась. И не Элен виновата, что Дарон дал мне надежду, а потом забрал её у меня. Кстати, он немного напряжённо со мной общался. Всякий раз, когда он заговаривал со мной, рядом была дочь, и ему, похоже, было как-то неловко. Мне кажется, он хочет отослать меня к брату, Крейду.
Сегодня я была одна в зале и тренировалась управляться с молнией. Рафи должен был вылечить двоих поваров, а Верд и Фейлн были в школе. И вот, когда я слабенько шарахнула молнией по мишени, я услышала шаги за спиной.
— Неплохо колдуете, София.
Я обернулась. В дверях стояла Элен. Я хоть и не злилась, я не могла с ней нормально держаться. Слишком больно. Слишком обидно.
— Спасибо, миледи, — сдержанно ответила я.
— Мне кажется, вам можно звать меня по имени. Мы всё-таки одногодки, а вы ещё и одарённая.
— По статусу вы всё-таки выше меня.
— Как знаете. Ой, я вам помешала?
— Нет. Мои атаки всегда слабые, когда меня никто не подпинывает.
— Тогда я могу помочь.
Она щёлкнула пальцами. В меня полетело три струи огня. Я махнула рукой и развеяла их.
— Миледи, я бы лучше осталась одна, если вы позволите…
— Не позволю.
Элен в момент примчалась ко мне и прижала к стене за плечо. Она злорадно улыбалась.
— Тебе, должно быть, обидно, что ты потеряла его благосклонность, а?
Я прикрыла глаза и описала кружок указательным и средним пальцами. Блондинку от меня отшвырнуло потоком льда.
— Не твоё дело.
— Я вижу, как ты на меня смотришь. Как ты чуть не плачешь, когда папочка улыбается мне, и забывает про тебя.
— Не льсти себе. Просто в еде полно лука.
— Конечно. — фыркнула она, пальнув в меня огненной стрелой.
Я шустро увернулась.
— Тебя вовсе ничего не удивляет?
— Мне так насрать, — я возвела стену из камня, в которую ударил огненный поток Элен. — Я не хочу с тобой драться.
— А что так? Ты трусливая тряпка?
— Ты не поняла. Я не хочу С ТОБОЙ драться. Ты мне не интересна ни как человек, ни как мишень. Просто уйди, оставь меня в покое.
— Ладно, — она опустила руки. Огненный поток рассеялся. — Пойду. Для начала, загляну к Рафаилу. Думаю, он будет счастлив, что леди Файрфорта оказывает ему внимание.
У меня дёрнулся глаз. Тихо! Спокойно. Вдох и выдох.
— Что? Я видела, как ты на него смотришь. Он симпатичный. Хочу его себе.
— Больше ты ничё не хочешь? В глаз, например?
— Ой, так вот, как тебя надо бесить! Да, я хочу его. Он мне понравился.
— Отсоси у пьяной обезьяны, потому что трезвая не даст нихера, — прорычала я сквозь зубы. — Что ты хочешь от меня вообще?
— Позлить тебя. Посмотреть, как ты бесишься.
Тише, спокойней. Если я её ударю, она позовёт Дарона. А Дарон нафиг вышвырнет меня из замка. Но одно дело — попрекать тем, что я к нему привязалась, а совсем другое — идти клеиться к моему мужику.
— Рафаил на днях заходил ко мне, у меня болела голова. Он так мило смущается, когда я его трогаю. Знаешь фразу: «в тихом омуте черти водятся»?
— Мгм, я даже догадываюсь, про кого это.
— Про него. С виду он очень стеснительный, но, уверена, в постели он ненасытный. Как же хочется это проверить. Попрошу папу сделать Рафи моим личным лекарем, и сделаю с ним всё, что захочу.
— Заткнись!!!
Прогремел гром, а руки засветились. Тихо, нет! Нет, она специально тебя дразнит, не реагируй!
— А что? — ухмыльнулась Элен. — Рафи мне нравится, и ты сама сказала, я выше по статусу. Я заберу его, велю привести тебя, и ты будешь смотреть, как мы с ним…
Нет. Не буду. Не могу больше.
— Тварь! — зарычала я, бросаясь на блондинку.
— От твари слышу.
Я швырнула её в стену и запустила тремя ножами. Элен танцующими движениями увернулась, но один всё-таки ранил её в плечо. Она шикнула и щёлкнула пальцами. Через секунду меня под дых ударило огненным шаром, и я свалилась на пол. Она напрыгнула на меня и стала бить пощёчины и душить. Она оказалась довольно сильной. Я кое-как пересилила её, и мы стали перекатываться, стараясь друг друга убить. Таким образом мы забрались на потолок, держала нас я. Мне в голову пришла мысль: отпустить её, дать рухнуть на пол, а самой напрыгнуть сверху и выдавить к херам её кишки. А затем мои руки дрогнули. Как я… боже, нет! Я не чудовище, чтобы творить такое! Элен с силой ударила меня в живот. От боли я отвлеклась и ослабила магию. Мы обе рухнули на пол. И тут она завопила:
— Папа!
Я корчилась на полу, поглаживая ушибленный живот, и через пару минут примчался лорд Дарон.
— Девочки! Господи, что с вами?! — выкрикнул он с тревогой и строгостью.
Мы обе были лохматые, с синяками и ссадинами. Но только у Элен кровь была, а у меня нет. Она всхлипнула и потянулась к лорду дрожащей рукой.
— Й-я хотела помочь ей, а-а она накинулась на меня и… — она ахнула, посмотрев на окровавленное плечо. — Папочка…
Дарон опустился к ней и приподнял, ошарашено уставившись на меня. Я таращилась так же, только на Элен.
— София? — выдал он с шоком.
— Я… это не… она же… ты же сама… — потерялась я от её наглости. — Это не я! Она сама начала…
— Бьол, бегом сюда! — рявкнул он.
Советник тут же ворвался в зал.
— Доведи её до комнаты. — он мотнул головой в мою сторону.
— Сама справлюсь, — буркнула я, вставая. — Ай!
Живот пронзила сильная боль. Я тут же легла назад, сворачиваясь комком.
— Ещё и меня передразнивает, — всхлипнула белобрысая сука, льня к отцу.
— Да я не… нгх…
— Принеси её и приставь лекаря. — сказал Дарон, поднимая Элен на руках.
Он ушёл. Бьол поднял меня и понёс к выходу.
— Я не… это она, — мямлила я, чуть не плача от боли. Кажется, она прошибла мне к херам желудок. Ну или что-то в этой области.
— Не тратьте сил.
Я послушалась и замолчала, мелко вдыхая и тихо постанывая. Бьол принёс меня в мою комнату и уложил на постель. Через минуту он привёл ко мне запыхавшегося Рафи. Тот попросил оставить нас одних, дабы ему не мешали сосредоточиться.
— Чш-чш-чш, что случилось? Сильно болит? — зашептал он, едва закрылась дверь. — Моя маленькая, что произошло?
— Элен произошла…
— Это она тебя так?!
— Рафи, мне правда очень больно!
— Сейчас, сладенькая! — он уложил мне на живот ладонь и стал лечить. — Так, где ещё больно? Господи, ты вся в синяках. Почему у тебя щеки такие… это пощёчины?!
Он убрал боль в животе, и пока лечил мои синяки, я всё ему рассказала. Рафи насупился и обнял меня.
— Она тебя дразнила, и у неё получилось. Только чего она добиться хотела, понять не могу.
— Того, чтобы меня выгнали.
— Лорд Дарон тебя никогда не выгонит. Ты одарённая. Для любого лорда — честь, иметь такого человека у себя в замке.
— Иметь. Как вещь.
— Я не то хотел сказать…
— Неважно. Всё равно, теперь он меня как-то накажет.
— Я не дам ему тебе навредить, обещаю.
— Полежи со мной, пожалуйста. А лучше дай животик. Мне очень плохо.
Он кивнул, улёгся рядом и обнял меня. Я же стала тискать и возиться с его брюшком. В последнее время я как-то совсем про него забыла, а пузико, между прочим, округлилось и подросло.
— Ты похорошел, — чуть улыбнулась я.
— Я стресс заедал. — улыбнулся Рафи в ответ.
— Хорошо же ты его заедал, — я легонько похлопала животик. — Рафи, я люблю тебя.
— И я тебя люблю, пампушечка.
С животиком и бочками я возилась недолго, потому что через минут десять в дверь раздался стук.
— Рафаил, ты закончил? Лорд Флейм хочет войти, — сказал голос Бьола.
— Мне конец, — пискнула я.
— Ещё нет, — он поцеловал меня. — Я выхожу!
В спальню вошёл лорд Дарон и велел оставить нас одних. Я отползла к углу кровати и поджала под себя ноги. Смотреть ему в лицо я не смела, поэтому смотрела в пол. Дарон сел в кресло передо мной.
— Ничего не скажешь? — начал он спокойно.
— А что мне говорить?
— Хоть что-нибудь.
— Мне собирать вещи?
— Нет. Софа, — он взял моё лицо в руки и заглянул в глаза. — Ты не нарочно?
Определённо нет. Если бы я всё делала нарочно, я бы её уже убила за наглость и лживость.
— Конечно нет.
— Хорошо, я так и думал. Как ты себя чувствуешь? Ты бледненькая в последнее время.
Я отпрянула от него и вопросительно уставилась.
— Лорд Флейм, чего вы от меня хотите? Или это уловка?
— Я не так хитёр, чтобы действовать уловками. Тем более, с ребёнком.
— Я не ребёнок.
— Ребёнок. В моих глазах. И что за «лорд Флейм»? С чего бы вдруг?
— Вы… ты издеваешься?! — я вскочила с кровати и упёрлась руками в бока. — У тебя есть дочь, ты с ней только и возишься, ты со мной даже не поговорил о ней нормально ни разу, а сейчас пришёл приласкать? Снова? По-твоему, мне нравится, когда со мной так играются? То забивают на меня, то ни с того, ни с сего приходят и справляются о моём здоровье! Знаешь, что?!
И тут он начал смеяться.
— Что я смешного сказала?!
— Ничего… ахах… ничего-ничего, продолжай…
— Да ты… ты… уйди!
Он поднялся и взял меня за руки.
— Я будто на себя в двадцать лет смотрю, хех, я так же истерил.
— Я не истерю! — завопила я, вспыхивая волосами и отмахиваясь от его рук. — Ты сам меня кинул, а теперь…
— Я никого не кинул, — перебил Дарон. — Соф, сейчас весна, я должен думать о посевах, конях, полях, о крестьянах. Извини, я мог тебе сразу об этом сказать, но всё не мог тебя поймать, или Элен перехватывала меня раньше.
Я скрестила руки на груди.
— Я не верю тебе.
— Почему?
— Потому что ты променял меня на неё! Ты бросил меня! Ты оставил меня одну, когда меня каждую ночь пытаются задушить, когда мне страшно! Уйди от меня!
Флейм подошел и обнял меня. И тут меня прорвало. Я зарыдала, пытаясь то обнять его, то вырваться, то вовсе отпихнуть.
— Ты злой! Ты врал мне! Ты… ты…
— Прости меня, детка. Прости, — ласково заговорил лорд, поглаживая меня по голове. — Я не знал, что ты так всё воспримешь. Я вовсе не хотел тебя обижать, моя маленькая девочка. Плачь, Соф. Только не злись на папу.
— Ты мне не папа! — всхлипнула я. — У тебя Элен есть.
— Элен… Софа, мне кажется…
Тут он пошатнулся.
— Дарон? — напряглась я. — Ты чего? — Он со стоном повалился на пол. — Дарон! Бьол! Рафи, на помощь!
Изо рта лорда потекла кровь, сам он мелко дышал и дрожал. Я взвизгнула и магией распахнула дверь комнаты.
— Помогите!!! — я прижала к себе его голову. — Дарон, т-только не умирай! Не надо, слышишь? Нет… папочка…
Он слабо коснулся рукой моего лица, а затем закрыл глаза.
====== Обвинения ======
На мой визг наконец примчались Раф и Бьол. Первый ахнул и рванул лечить правителя, пока я рыдала и гладила его светлые песочные волосы.
— Его отравили, — констатировал Рафи, колдуя над лордом.
— Он умирает?!
— Он жив. Я ввёл его в кому.
— А вывести не можешь? — всхлипнула я, гладя мужчину по груди.
— Пока нет.
— Кто его отравил? Зачем? Нахрена? Бьол, — я посмотрела на советника. — Ты можешь позвать слуг? Нужно уложить его на кровать.
Советник кивнул и вышел. Папу до постели в его покоях тащили четыре человека, и ещё Рафи немножко помогал. Он вместе с главным лекарем замка колдовал над правителем, пока я металась по спальне и теребила свои пальцы. Папа… папочка, только не умирай. Прости, что я так кричала, что я сказала, что ты мне не папа… ты хотел мне что-то сказать, и не успел… господи, только не умирай. Кто посмел его травить? Из-за чего?
— Ему нужно отдохнуть, — сказал Гроссмейстер, Тайвин. — Всё, что в наших силах, мы сделали. Организм милорда справится с ядом, но ему нужно время.
— Когда он проснётся? — спросила я, сев к папе на кровать и взяв за руку.
— К следующему утру должен.
— Я останусь с ним, — попросил Рафи. — Нужно, чтобы рядом был целитель.
— Хорошо, останься. Вечером я тебя сменю.
— Я тоже буду здесь, — сказала я, обняв папу. — Оставьте нас, пожалуйста.
Рафи, меня и лорда оставили одних, закрыв дверь. Я шмыгнула носом и обняла папин большой живот.
— Прости меня, — прошептала я, поглаживая его. — Прости пожалуйста, только не умирай, хорошо?
— Я ещё поколдую, — Рафи положил ладони ему на грудь.
— Спасибо, любимый, — тихо всхлипнула я.
Он поцеловал меня, начиная колдовать. Через несколько минут ворвалась Элен.
— Папулечка! — она подскочила к кровати и склонилась над ним. — Папа?
— Милорд был отравлен, — сказал Рафаил.
Блондинка ахнула и прикрыла рот руками.
— Господи! Кем?!
— Мы не знаем.
— А ты что тут делаешь? — она посмотрела на меня. — Ты ведь рада, что папа в вот таком состоянии!
— Я? — потерялась я.
— Ты!
— Миледи, пожалуйста, вы меня отвлекаете, — насупился Рафаил.
— Конечно-конечно, я молчу. Только кто теперь править будет? Дядя Зейир, правда?
— Вообще-то у лорда Верда больше прав на трон.
Элен слегка насупилась.
— Но у Верда совсем нет опыта, он ведь не справится.
— Бьол ему поможет. У милорда достаточно советников, чтобы его сын справился с правлением некоторое время.
— Мне всё-таки кажется, что стоит довериться дяде Зейиру, раз папочка не в кондиции…
— Не в кондиции? — вскочила я. — Не в кондиции?! Его хотели убить, он собственной кровью чуть не захлебнулся, он еле дышит, это ты называешь «не в кондиции»?!
— Не смей повышать на меня голос! — рявкнула Элен.
— Тихо! — прикрикнул Рафи. — Миледи, передайте милорду Зейиру о ситуации с милордом Дароном, пожалуйста. Я полечу его, София мне поможет.
Элен недовольно на меня посмотрела и выбежала из спальни. Я заперлась изнутри и простонала. Рафи приобнял меня, продолжая колдовать над папой.
— Выдыхай, сладенькая. Всё хорошо.
— Она скажет Зейиру, что я могла отравить его… Рафи, я тебе чем угодно клянусь, это не я!
— Ну всё, успокойся, конечно я тебе верю. Сделаем так: расскажем обо всём Верду, и с ним решим, что делать дальше. Фейлну пока лучше не знать. Он ещё подросток, к тому же, я заметил, что он более впечатлительный и не такой упрямый, как Верд.
Через пару часов вернулись парни. Узнав про отца, Фейлн ломанулся в его покои, и увидев его без сознания, издал звук, напоминавший сдержанный всхлип. Верд приплёлся следом.
— Папа, — прошептал младший из Флеймов и закусил губу.
Я сглотнула комок и взяла его за руку.
— Фейлн…
Он всхлипнул и резким движением прижался ко мне, сцепив руки за спиной. Я обняла его, поглаживая по голове, и посмотрела на Рафи. Он уже устал. По лбу скатывались мелкие капельки пота, руки начинали немного дрожать. Мой сладенький, спасибо тебе. Я не знаю, что бы случилось, если бы тебя не было рядом. Прости, что многого от тебя прошу. То кошмары, то драки, то папа… Рафи, мой любимый пухленький мальчик, этим вечером я обласкаю тебя, зацелую, накормлю, мой милый. Он посмотрел на меня и на губах его появилась тень смущённой улыбки. Иногда бывало так, что у меня получалось доносить до него некоторые свои мысли магией. Похоже, получилось и сейчас.
Я поцеловала Фейлна в щёку.
— Он не умрёт, правда? — тихо спросил парень.
— Нет конечно, малыш, он проснётся. Через пару недель он поправится, и всё будет как раньше.
Лорд рвано втянул воздух и зарылся носом мне в волосы. Я поглаживала его и шептала утешения, он всё кивал и старался не заплакать. Рафи прав, Фейлн хоть и вредноватый, он очень впечатлительный. И он довольно любит отца. Рядом с нами стоял Верд, смотря на папу. Рафаил потянулся к нему и прошептал что-то на ушко, так, чтобы Фейлн и не услышал. Старшенький кивнул и чуть пихнул брата в бок.
— Выйди.
— Что? — растерялся тот, льня ко мне.
— Выйди, подыши.
— Пошли со мной? — взмолился Фейлн, хватая меня за бока.
— Ты уже большой мальчик, давай сам. С ней мне поговорить надо.
— Ну пожалуйста! — он шмыгнул носом. — Верд!
— Иди к себе, ладно? — я погладила его по щёчке, вытирая слезинку. — Мы поговорим, и я приду к тебе, братик.
Он сглотнул, кивнул, и вышел. Верд заперся и упёрся в бока руками.
— Выкладывайте.
— Элен меня побила и сказала, что это я её побила, — выпалила я.
— Лорда Дарона отравили сильным ядом. Он бы умер, если бы Софа позвала меня на минуту позже. Лорд проснётся, но на полное выздоровление уйдёт больше месяца.
Верд моргнул.
— Что ещё?
— Утром я видел, как Элен и лорд Зейир о чём-то говорили в библиотеке. Она дала ему какую-то бумажку, которую они потом сожгли.
— Стой, а это тут причём? — не поняла я.
Парни переглянулись. Верд вздохнул и сказал:
— Я попросил Рафа присматриваться к этим двоим. Я уже говорил, Элен мне не нравится.
— Помнишь, я говорил, что стоит узнать, откуда лорд Зейир привёл её? — сказал Рафи, вытирая лоб. — Я узнал от его слуг, что Элен он привёз с земель лорда Редгласса.
— Это который наш сосед? — неуверенно уточнила я. — У меня с географией плохо.
— Да, это который наш сосед, — кивнул Верд. — Дядя привёз её оттуда, только как он её нашёл, если эту Маргариту он никогда не видел?
— Как?
— Он бы стал искать кого-то похожего на того, кого он знает и видел. А это у нас кто?
— Стой, сложна, — сказала я, взявшись за голову. — Я тупая, к чему ты ведёшь?
— Он слышал, что отец говорил, как ты похожа на Маргариту, — теряя терпение цедил сквозь зубы Верд. — Но ты сказала, что твои родители другие. Если бы кто-то хотел вернуть ему потерянную дочь от любовницы, которую никогда не видел, то опирался бы на внешность девушки, которая на эту любовницу похожа. А это значит — что?
— Что я опять туплю.
— Да на тебя она похожа! Вот этим, этим, этим! — он обмацал меня за лицо, грудь, бёдра и попу.
— Пошёл вон! — я отвесила ему подзатыльник и отпихнула. — Она на меня не похожа.
— Ну знаешь, — замялся Раф. — У вас схожие черты лица. И да, — он хрустнул пальцами, переведя на Верда взгляд. — Ещё раз её облапаешь, накажу.
— С чего вдруг?! Имею право, она свободная женщина. Да, Софочка?
— Нет, Верд. — я демонстративно прильнула к Рафи. Тот меня приобнял за бок.
Верд пару секунд посмотрел на нас и вздохнул.
— Дебилы вы.
— Сам дебил.
— Короче, теперь-то до тебя дошло, или нет? Зейир привёз похожую на тебя девушку и отец решил, что это его бастард. Хотя, мне кажется, он начал подозревать, что что-то тут не так. Тебя тогда в зале не было, но он как-то отстранённо держался от Элен.
Я напряжённо вздохнула, взяв папину руку.
— Тут ещё надо подумать… а что мы делать-то будем?
Тут раздался нетерпеливый стук в дверь.
— Софа! Софа, Верд, откройте быстрее! — вопил перепуганный Фейлн.
— Чё тебе?! — рявкнул Верд и открыл.
В спальню ввалился младшенький.
— Там… т-там стража… дядя Зейир приказал обыскать комнату Софы!
— Чего?! — возмутилась я и рванула к себе.
У двери моей комнаты стояли Элен, Зейир, и какая-то перепуганная служанка, чьё свободное платье не могло скрыть её пикантного положения. В спальне рылись двое стражников, выкидывая на пол содержимое шкафов и полок. На столе был поднос с вином, кубком и вазочкой фруктов. Я это со вчерашнего вечера принесла. Нехорошо конечно, но когда я выпиваю на ночь, кошмары снятся не так явственно.
— Вы чё творите? — прикрикнула я, упёршись в бока руками. — Вам кто позволил рыться в моих вещах?!
— Не надо орать, — сказал Зейир, хмурясь. — Это обыск.
— Вижу, не слепая. На каком основании?!
— Папу отравили, какие ещё тебе нужны основания? — прикрикнула Элен.
— И вы решили, что это я? Зачем мне это?!
— А это? — Зейир показал на вино.
— Это моё. Я вчера принесла себе. Спросите у Фейлна или Рафаила, они видели и подтвердят.
— Может, ты ещё вчера готовилась к отравлению.
— Да? А откуда мне было знать, что лорд придёт ко мне?
— Ты избила меня, рассчитывая на это, — причитала белобрысая.
— Я тебя? Я тебя избила?! Ты как смеешь МНЕ это в лицо говорить?! Ты знаешь, как всё было! Чем мне его травить? Как?
И тут один из стражников вынул ящичек тумбочки и вытряхнул оттуда мои платки и перчатки, и вместе с ними на пол выпал стеклянный пузырёк. Пустой, с капельками чего-то синего на дне. Я вся похолодела. Зейир подобрал его и посмотрел на меня.
— Так и думал.
— Это… я… это не моё…
— Ты уверена?
— Имейте совесть! — раздался голос Рафи. Видимо, я не услышала, как он пришёл. Он взял меня за плечи и отвёл за себя. — Я был в её комнате до прихода лорда Дарона, она бы не успела ничего подлить в вино! Да даже если бы и успела, ни один яд не подействует за три минуты!
— Сам — нет. А с помощью магии?
— В-вы совсем уже?! — заорала я в приступе паники и бессильного гнева. — Я, по-вашему, магией накачала его ядом и отравила?!
— Тия, повтори, что ты сказала мне, — сказал Зейир служанке.
Она сглотнула, положив руки на беременный живот, и виновато на меня смотря.
— Я… я слышала, как леди София кричала на милорда. Она злилась.
— Ну и что? Я кричала а не травила, — защищалась я, смотря на Зейира.
— Ты злилась. Всем в этом замке известно, что ты плохо контролируешь магию в гневе. Ты ускорила действие яда.
Я пошатнулась. Нет… я этого не делала… я не могла… Рафи защищал меня, держа за плечи и не давая упасть. Фейлн не знал, кому верить. Потом примчался Верд и стал орать на всех, кто рылся в моих вещах. Но они были из свиты Зейира, брата они не слушали. Мужчина глянул на них и кивнул в мою сторону.
— Под замок её. До выяснения обстоятельств.
— Я вас всех четвертую, если её тронете! — вопил Верд.
А стража шла ко мне. Я часто задышала и стала пятиться назад.
— Уйдите…
— Не сопротивляйтесь, — сухо сказал мне один, протягивая руку.
— Не подходите! — крикнула я. От меня прошлась волна холода, приморозившая к стене двух стражей. Остальные переглянулись и стали меня окружать.
— Вяжи ей руки!
— Не трожьте! — рявкнул Рафи, взмахнув рукой и начиная колдовать.
От страха потемнело в глазах. Я смутно помню что-то новое. Какие-то чёрные щупальца тьмы, крики, холод и мой голос, который и на мой-то не был похож. Кажется, это был аффект. В себя я пришла, когда верхом на чёрном пегасе улетала из Файрфорта. Щёки холодили слёзы, из груди рвались всхлипы. Замок остался далеко за облаками, а я летела всё выше. Что же это… мне нельзя туда. Но там папа, Рафи, Верд и Фейлн… И Зейир. Он обвинил меня… он убьёт меня? Нет, он не может, я слишком ценная. Но он хотел бросить меня в тюрьму. И папа… папочка… я не отравляла его. Но в гневе я не контролирую себя. Я всхлипнула и прижалась к гриве жеребца. Я не травила его. Но это я ускорила действие яда.
====== Соседи ======
Я не знаю, сколько времени прошло, какое расстояние я пролетела, но когда пегас зафыркал и начал спускаться, подо мной был лишь лес. Был уже вечер. Конь со стуком копыт пробежался пару десятков метров, перескакивая поваленные деревья и пеньки, и остановился. Я слезла с него и пошатнулась. Ноги чуть затекли.
— Где хоть мы сейчас? — вздохнула я, похлопывая коня по боку.
— Ну, ты загнала меня в портал, так что наверное в землях Редглассов, — ответил мне конь.
Я вытаращила глаза и приземлилась на пенёк.
— Ты… ты говоришь?
— Естественно, — слегка оскорбился он.
— А чего ты молчал тогда весь день?!
— Откуда мне было знать, пришла ты в себя, или нет? Ты ворвалась в конюшню с горящими глазами, прыгнула на меня и хлестнула по заду так, что у меня чуть хвост не отвалился!
— Я ничего не помню… прости, что сделала больно. Я вовсе не хотела.
— Мгм, прощаю, — буркнул пегас, тряхнув головой и смахивая гриву с блестящих тёмных глаз. — Ты наверное София? Я слышал, лорды разговаривали про одарённую.
— Да, это я, — тихо согласилась я, поёжившись. — Мне кажется, я тебя видела.
— Тебе кажется. Я у Флеймов всего неделю. До этого я жил у Форестов, — он мечтательно улыбнулся. — Эх, какие же там поля.
— А тебя как зовут?
— Ураган. У тебя пожевать чего-нибудь есть? Кто-то с утра пораньше вырвал меня из стойла, я аж овсом подавился.
— У меня ничего… хотя, сейчас.
Я провела рукой по воздуху, описав дугу, и щёлкнула пальцами. Под копытами коня проросли гущи зелёной сочной травы. Ураган передёрнул ушами, облизнулся, и стал её щипать. Я же сидела и задумчиво смотрела в землю. Я у Редглассов. Если верно помню, здешний правитель был женат на папиной сестре, она умерла год назад. То есть, он мой родственник. Не знаю, какой дальности, но Верд и Фейлн — его племянники. Если я попрошу о помощи им в спасении жизни Дарона Флейма, он не откажет, правда?
Я магией наломала хвороста и разожгла костёр, обложив его камнями, чтобы пламя не разошлось. Я вырастила кусты малины и клубники, которыми отужинала, и с грустью вспомнила трапезы с бесконечной сменой блюд и их разнообразием. Моей любовью стал кролик в ореховом соусе с зёрнышками граната. Наевшись, я легла на землю и поёжилась от холода.
— Мы не вернёмся? — спросил Ураган.
— Мы? — переспросила я.
— Да, мы. Или я… я тебе не нужен?
— Нет-нет, очень нужен. Я как-то не ожидала просто, что ты не станешь рваться в Файрфорт.
— Там хорошо кормят, — вздохнул пегас. — А дочка конюха каждое утро расчёсывала и собирала мне гриву. Но мне что-то подсказывает, что я не могу вот так взять и бросить дочь правителя на произвол судьбы.
— Я не его дочь.
— Разве? Когда я слышал голос лорда, он тебя только так и называл. Я ещё удивлялся его упёртости, когда этот… Зейир, кажется, говорил, что его дитя — какая-то Элен. У тебя есть сестра?
— Вообще-то есть, но её зовут не так. И она далеко… на Земле. И раз уж ты спросил, то да, мы не вернёмся.
Он снова вздохнул.
— И куда мы направимся?
— К лорду Редглассу. Он — дядя Верда и Фейлна, он поможет мне защитить их от Зейира.
— Ты в этом уверена? Ты вообще уверена, что он тебя послушает?
— Я сейчас уже ни в чём не уверена. Я устала, у меня отказывает зад, спина, и я очень хочу спать.
— Ладно, я молчу. — он потоптался на месте и привалился боком к дереву. — Спокойной ночи.
— Спокойной, Ураган, — зевнула я, положив себе под голову камень.
Из одежды на мне была красная рубаха, подвязанная бронзовым поясом, узкие чёрные штаны и сапоги с небольшим каблуком. Опыт тренировок с Джеспером показал, что с каблуком удары болезненнее. Мне сейчас казалось, что я соскучилась даже по нему и синякам. Я сильно дрожала, натягивая рукава рубахи. Услышала стук копыт, приближавшийся ко мне. Рядом улёгся Ураган и укрыл меня крылом.
— Спасибо, — тихо сказала я.
— Мгм, — он положил голову на землю, как бы обнимая меня шеей.
Я пристроилась на коне, слушая размеренный стук сердца и его сопение, ещё раз зевнула, и заснула. Как ни странно, сегодня кошмары мне неснились.
Утром я проснулась от капель дождя, что лупили мне по лицу.
— Сука, — ругнулась я.
— И тебе доброе утро, — фыркнул конь, начиная вставать и потягиваться. — Знаешь, что я вспомнил?
— Понятия не имею, — бурчала я, тоже поднимаясь.
— Ты ведь Флейм.
— И?
— Они могут летать. Без пегасов. Почему ты не летаешь?
Потому что рукожоп.
— Жизнь наделила меня мощным голосом, едким сарказмом, и обширными знаниями в области всего, но очень плохо. И по части полётов она решила установить ограничение.
Ураган прикрыл глаза.
— Ты ещё не умеешь?
— Я ещё не умею.
— Класс, — иронизировал он. — В таком случае садись скорей, если я наберу большую скорость, к вечеру мы будем в Миррорхолле.
— А ты знаешь туда дорогу?
— Я летал туда как-то раз.
— Ураган, когда пиздец в моей жизни разгребётся, я сделаю тебя своим секретарём. И велю сшить тебе пару костюмов, чтобы люди при виде тебя могли во всех деталях представить себе фразу «конь в пальто».
— Боже, спасибо за такую честь!
— Пожалуйста. И помни мою доброту.
— Обязательно. Погнали.
Я запрыгнула ему на спину. Ураган проскакал немного вперёд, и поднялся в воздух. У меня перехватило дыхание от восторга. Мне нравилось летать, с Вердом, или на пегасах, когда меня учили сидеть на лошади правильно. Я бы почувствовала радость и лёгкость, если бы не нахлынувшие воспоминания. Я испугалась и сбежала. Страх был столь сильный, что у меня помутился рассудок. А если я ещё кому-то навредила? Если я убила Верда или Рафи? Если я устроила пожар? Господи, да ну что ж я такая аварийная?! Почему от меня одни проблемы? Рафи в рабство попал, а в последнее время я его нещадно эксплуатирую, Верд и Фейлн чуть отца не лишились, папа вообще чуть не умер, учеников в школе убивают, да даже пегаса, и того я от еды оторвала и голодом морю! Что ещё я должна сделать, чтобы разрушить нахрен мир на Ксентароне? Может… может, мне вообще стоило бы свалить куда подальше, и жить себе отшельником в лесу?
Ураган оказался прав. За день столь быстрого полёта, что мне заложило уши и слёзы выжались из глаз, мы добрались до Миррорхолла. Замка правителя Редглассов. Там я спешилась, и шатаясь поплелась ко входу. Меня тормознули стражники.
— Ты кто? — грубо спросил один.
— Здрасьте, я Софа… кхм, София Флейм.
— Докажи.
Я вытянула руку, в которой вспыхнуло пламя. Мужчины переглянулись.
— Слушайте, мне надо к лорду… лорду…
Вот блять, как его зовут-то?! Тут Ураган отвёл меня за себя крылом и кашлянул.
— Кхм, господа, леди София очень торопится. Ей пришлось ночевать в лесу и скрываться, чтобы её не нашли. Куда девался отряд, который должен был её встретить на пути к замку, а?!
Тут оба стража потерялись и начали что-то мямлить. Пегас фыркнул. Так, не забыть, напомнить себе: когда со всем разберусь, к ордеру его приставлю. Что ни говори, а говорящие кони — это сила.
— Ещё минута ожидания, и её милость вспыхнет от возмущения!
— Я сейчас сорвусь! — пафосно поддала я, вскинув руку ко лбу.
— Вы хотите пожара?!
— Нет! — хором и перепугано сказали стражи.
— Быстро открыли!
Перед нами распахнулись ворота во внутренний двор.
— То-то же. — Ураган самодовольно вильнул хвостом и зацокал вперёд.
Я поплелась за ним, таращась по сторонам.
— Ты прям актёрище. — улыбнулась я, слегка подпихнув коня в бок.
— Моя мамочка была бы так счастлива видеть меня на сцене, — ухмыльнулся он.
— Мгм, а я была бы счастлива вспомнить имя этого лорда.
— Экрог.
— Точно! Спасибо.
— Ты прости за прямоту, но за время нашего недолгого знакомства я вдруг понял, что если бы моей жизни что-то угрожало, я не доверил бы спасать её тебе.
— Я бы не доверила себе спасать даже мёртвую улитку. Но зато со мной не скучно.
— Да где уж там.
Меня подобрали другие стражники. Урагана увели в стойло, а я осталась одна. Брошенная на произвол судьбы. Меня потащили по коридорам, в сторону тронного зала. Про себя я отметила, что тут всё совсем не так, как в Файрфорте. Дело не столько в планировке и лицах на портретах, сколько в атмосфере. Дома подавляющая часть слуг была в меру, а придворные — и сверх меры, упитанные. Здесь же все довольно стройные, за исключением пары человек. И здесь все слишком уж любезные, все на меня так смотрят… мне аж жутковато. Захотелось прижаться к откормленному и горячему тельцу Рафи, ища его защиты, только Рафи нет. И папы тоже нет. Я ощутила подкатывавшую волнами грусть, но старалась её отогнать. Лорд Экрог поможет мне не дать Зейиру добить Дарона и задушить парней подушкой. По крайней мере, я на это надеялась.
Меня привели в красивый тронный зал, где восседал светло-русый стройный мужчина в голубом с красным костюме. Вау. Я себе местного лорда по-другому представляла. Более внушительным, более солидным, более обширным, более… похожим на отца.
— Леди София? — сказал он мягким и заботливым голосом, после чего мне ужасно захотелось расплакаться. С такой интонацией со мной говорил только папа.
— Милорд, — промямлила я, сотворив какое-то подобие реверанса. Дурацкая всё-таки была затея — во время занятий по этикету убегать есть клубнику.
— Вы даже милее, чем лорд Дарон вас описывал, — улыбнулся он, и стал похож на довольного жизнью сонного кота. Лорд Экрог спустился с трона и направился ко мне, жестом дав понять стражнику, что его услуги здесь больше не нужны.
— Пардон, описывал?
— Вы же одарённая. Первая в вашем роду за последние века. Он не мог не рассказывать о таком старому другу.
— И родственнику, — несмело добавила я.
Экрог снова улыбнулся.
— И родственнику. Простите мне моё любопытство, но зачем же вы удостоили меня честью лицезреть вас?
Этот чувак определённо умеет располагать к себе. К счастью, я тоже. Ведь именно так я и выпрашивала хорошие оценки в колледже на Земле. Я сделала благодарное лицо и большие грустные гляделки.
— Милорд, в Файрфорте неприятности. Лорда Дарона отравили, к власти рвётся лорд Зейир, он наверняка попытается выгнать или даже убить мальчиков — Верда и Фейлна. Пожалуйста, сир, пожалуйста, помогите мне. Помогите им.
Он задумался, рассматривая меня.
— Гм. Моя дорогая, это всё действительно очень скверно, но как я могу помочь? Лорд Зейир — мой такой же родственник, как Дарон. Не идти же мне на него войной.
— Но я…
— Мы с вами всё обдумаем. Я помогу, обещаю. Но сейчас меня тревожит ваш вид. Как давно вы в пути? Вы голодны? — у меня громко заурчало в животе. Твою ж мать. — Пойдёмте, миледи, я покажу вам Миррорхолл и ваши покои. Отужинаете с моей семьёй?
Да куда я денусь-то? С утра не ела, ещё и весь зад на Урагане отсидела, и пить хочу, как будто бодун адский. Я промямлила согласие, и Экрог повёл меня осматривать замок. Он был очень вежливым и учтивым, во всём старался угодить, и меня это лишний раз напрягало. На ужине мне стало ещё хуже. Я уже чуть не расплакалась, вспоминая папины трапезы по четыре часа, оживлённые разговоры, и его постоянное заботливое: «Софочка, ты совсем плохо ешь, и так ведь бледная. Скушай ещё немножко, ну пожалуйста, я волнуюсь. Последняя тарелка, и всё», и всегда эта тарелка была в лучшем случае предпредпоследней. Я сидела, улыбалась, отвечала Экрогу, и мысленно хотела домой. Хотела извиниться перед папой, за то, что сказала. Он ведь что-то знал, он хотел мне что-то сказать, и не успел, потому что в порыве злости и обиды я случайно ускорила отравление. Я сглотнула и выпила вино. Я не могу вернуться. Я опасна для людей.
У лорда было трое детей: старшая, Хельга, моя ровесница, и два сына. Наследнику, Харгу, 18. Младшенькому, Хэгсу, 14. Парни довольно вежливые и воспитанные, а Хельга хамоватая с отцом. Но она мне почему-то понравилась. Она характерная.
Через час меня повели к покоям. Делала это леди Миррорхолла. И у двери, я посмотрела на неё и неловко улыбнулась.
— Миледи, я хотела бы… у вас не найдётся пары лекарей мне на ночь?
— Конечно, но что такое? Вы больны?
— Не совсем… у меня… эм… у меня среди ночи приступы бывают… могу начать задыхаться. В Файрфторе за мной постоянно приглядывал лекарь, — милый и толстенький лекарь, который не факт, что выжил, после моего испуга. — И будил меня.
— Я велю Гроссмейстеру замка быть у вашей двери.
— Спасибо большое. За всё.
— Не стоит, вы же гость. — она потопталась на месте. — Миледи, уж извините за любопытство, но вы ведь одарённая?
— Да, это вроде не секрет.
— Покажете что-нибудь? — у неё аж глаза заблестели от нетерпения.
Я слабо улыбнулась и нарисовала в воздухе треугольник. В следующий миг в руки Хельге упала роза изо льда, внутри которой теплился огонёк. Леди восторженно ахнула.
— Поразительно! А ещё?
— Я немного устала, миледи.
— Хельга. Зовите меня по имени.
— Тогда и вы меня.
— Договорились. Доброй ночи, София.
— Доброй, Хельга.
Она улыбнулась, подмигнула мне, и ушла, прижимая к себе розу. Я же заперлась и рухнула на кровать. По стеклу застучали капли дождя. Я погрузилась в свои мысли и вскоре заснула, кутаясь в одеяла, и слыша в раскатах грома яростное: «Выпусти меня!».
====== Побег ======
Прошло три с лишним недели. Вежливость и любезность Экрога начинала меня бесить. Каждое утро я ловила его одного в коридоре, и каждое утро он увиливал от разговора, обещая всё устроить. Я уже подумывала о том, чтобы плюнуть на всё, и просто прийти и вынести всех самой, но едва вспоминала, почему я сбежала, как пыл угасал. По ночам я просыпалась от кошмаров, и едва лекарь успокаивал мою отдышку и выходил, я лезла с головой под одеяло и боялась засыпать. Словно маленькая девочка, я тихо плакала и звала папу. Звала Рафи. Кого-нибудь, кому не наплевать.
Сегодня я наведалась к пегасам. Ураган жевал овёс, когда я пришла и стала выговаривать ему всё, что накипело.
— … и вообще, они же семья! Они все пострадают, как он этого понять не может?! А если Зейиру приспичит нападать на Глейгримов? Чёрт, я же слышала, мне же говорили, как он их ненавидит! А Экрог… ргх, зачем я вообще сюда пришла?!
— Зато ты конюху понравилась. Он говорил, что у тебя «щедро вырезанная фигура».
— Что бы это не значило, он сам такой. И я вообще-то тебе свою боль изливаю.
— Ну ладно, я молчу и слушаю, изливай дальше.
— Спасибо. Так, вот, он издевается?! Я вообще-то одарённая! Я избранная! Он обязан меня слушаться!
Тут послышались шаги сзади. Я замолкла и обернулась. Ко мне приближалась Хельга. Видок у неё был встревоженный.
— София, идём. Тебе надо это видеть.
— Хельга, при всём уважении, если Хэгс опять подкинул головастика в суп сына кузнеца, и тот его случайно проглотил…
— В замок едут солдаты. У них твои гербы.
— Ч… чт… правда?! Кто с ними едет, Верд? Фейлн? Они за мной?!
— Пошли. — она потянула меня за руку.
Мы поднялись к смотровым башням, и я увидела небольшой отряд со знамёнами Флеймов — две руки, перекрещивавших факелы. Когда они въезжали во внутренний двор, моя радость и трепет испарились. Там не было ни Верда, ни Фейлна, ни Рафи. Ни, тем более, отца. Там был Зейир. Зейир, который быстро спешился и вместе со сворой своих солдат вошёл в замок. Его пропустили без колебаний. Его здесь ждали. Меня стало трясти, а догадки посетили мозг, подобно вспышке. Экрог не собирался помогать мне. Он тянул время. Он собирался отдать меня Зейиру.
— Твой дядя приехал, и привезёт тебя домой, — улыбнулась Хельга, а затем увидела моё перекошенное лицо. — Ты… ты не этого ожидала?
— Он… он… ты знала?!
— Знала что? — растерялась блондинка. — Ты чего так смотришь?
Тут раздался нарастающий гул в коридоре. Затем к нам ворвались три стражника.
— Вы что творите? — нахмурилась Хельга. — Опустите мечи сию секунду!
— Леди София, идёмте с нами, — сухо сказал страж со спутанной бородой.
Я вжалась в стену. От страха я себя не помнила и не понимала, что происходит. Меня волокли по лестнице и втолкнули в большой зал, где стоял Зейир с охраной и Экрог. Хельга убежала, я услышала от неё только смутное «Ураган».
— София, что же вы не сказали о том, что наделали дома? — ухмыльнулся Редгласс.
— Думала, я тебя не найду? — оскалился Зейир.
— Леди София Флейм, вы обвиняетесь в отравлении лорда Дарона Флейма, в покушении на жизнь лордов Верда Флейма, Фейлна Флейма, и Зейира Флейма, а так же в избиении леди Элен Флейм. — огласил один из стражей. — Вас доставят в Файрфорт для осуществления справедливого суда.
Сердце бешено билось в груди. Я чудом вырвалась из рук охраны Редгласса, и вжалась в угол. Ко мне медленно приближались солдаты. Снова… я снова словно загнанный зверь. На секунду у меня всё почернело перед глазами, и в голове ясно разнеслось: «ты в ловушке. Ты боишься. Я могу помочь». Нет, уйди! «Уверена? Зейир может и не убьёт тебя, но мечтать о смерти заставит. Он безумен и жесток. У тебя есть выбор: жаться в углу, как трусливая крыса, или всем дать понять, чего ты стоишь». Меня схватили за шею и рывком подняли с пола. Помогите… «прекрасно!». Дальше всё как в тумане.
Я пришла в себя, когда осознала, как меня трясёт от холода. Я лежала на снегу, который вокруг меня был красным. Господи, что случилось? Так, стража, Зейир, чья-то рука на моей шее… и голос. Женский. Властный. Из моих снов. Я кое-как поднялась и осмотрела себя. Похоже, убегая, я упала, и сильно ушибла плечо и ногу. Кровь не моя. Чужая. Радоваться мне этому, или нет — боюсь предположить. Как давно в мае месяце идёт снег? С каких пор? Я кое-как поднялась и оглянулась. Меня окружал жиденький лес из больных и чахлых деревьев, укрытых снегом. А где Ураган? Я вообще с ним сбежала? Ничего не помню. Кряхтя и стоная, я поплелась вперёд, согревая себя магией. Я подобрала большую и толстую ветку, опираясь на неё при ходьбе, и стала рассуждать. Раз здесь снег весной, то вероятнее всего, я на севере. Севером правят Холдбисты, и немножко Глейгримы, у них земли просто очень вытянуты, поэтому они и север, и даже юг самую малость цепляют. Прошла я недолго, чуть больше двух часов. От боли и голода голова шла кругом. Я услышала топот копыт где-то рядом, и чьи-то голоса. И рычание. Я уже свалилась на снег, и закрывая глаза, увидела несколько силуэтов, один был с длинными чёрными волосами.
По лбу и щеке текут капельки воды, из-за чего я и просыпаюсь, страстно желая почесать лицо. Я слышу разговор:
— Ещё раз, где вы её нашли?
— В лесу. Мы кричали ей, но она потеряла сознание.
— Ещё бы, отбить себе все рёбра и вывихнуть ногу, а потом не потерять сознание.
— Ротр чуть её не зашиб, пока бежал. Она вся в крови, это её?
— Чужая. Нда уж, будто с поля боя пришла.
Я простонала и взялась за голову, тяжело открыв глаза. Надо мной стояло двое мужчин, девушка прикладывала ко лбу компресс. Один был молодым, второму лет сорок с лишним.
— Здравствуйте, — вежливо улыбнулся брюнет помоложе. — Как вы себя чувствуете?
Как мёртвый эмбрион.
— Нормально. Простите, кто вы? Где я?
— В Фиендхолле. — ответил дяденька постарше.
Фиендхолл… замок Холдбистов. Класс. Мне для пущего эффекта надо ещё шарахнуть портал в Королевские земли, и к южанам Вайткроу, и можно сказать, путешествие удалось
— Как вас зовут? — поинтересовался молодой красавчик. Хотя, с моим сладеньким Рафи он ни в какое сравнение не идёт. Эх, как он там сейчас?
— София… Флейм, — кое-как ответила я, вытирая с лица капли воды.
Брюнеты переглянулись. Я вдруг заметила, что они очень похожи. Видимо, это отец и сын.
— Родственница лорда Дарона? Одарённая? — уточнил старший.
— Мгм, одарённая талантом искать приключения на пятую точку, — кивнула я, потирая ногу. — Ссс, больно.
— Лежите-лежите, лекари о вас позаботятся, — выпалил красавец. — Ой, меня зовут Робсон Холдбист.
Я замерла и медленно перевела взгляд с него на мужчину постарше.
— Вы похожи… получается, что вы, — я посмотрела в его зелёные глаза, — лорд Рогор Холдбист?
— Именно. Леди София, скажите на милость, что вы делали одна в лесу? Да ещё в чужой крови? За вами была погоня?
Я сглотнула.
— Я просто… я с магией не справилась… и вот.
Он мне не поверил. Только задумчиво вздохнул.
— Вы напуганы и устали, вам стоит отдохнуть. Я велю накормить вас здесь и приставлю к вам лучших своих лекарей.
— Спасибо, милорд.
— Пожалуйста. Вы в безопасности, поспите ещё.
Лорд вышел. Робсон ещё пару минут глазел на меня и смутился, когда я вопросительно на него взглянула.
— Раньше я не видел одарённых так близко. — сказал он, оправдываясь.
— Теперь увидели, милорд.
— Расслабьтесь, пожалуйста, — тихо, но настойчиво попросила девушка-лекарь. — Мне нужно осмотреть вашу ногу.
— Я зайду позже, если позволите, — сказал Робсон, вставая с кровати.
Я кивнула, и он ушёл. Девушка осторожно исцеляла меня, но её магия была такой… отстранённой. Я невольно вспоминала, как бережно и трепетно со мной носился Рафи, с какой заботой заживлял каждый синяк и ссадинку, и с каким равнодушием это делает она. Мой любимый Рафаил, я так по тебе тоскую. Я хочу к тебе. Папа, пожалуйста, будь жив. Верд, Фейлн… парни, просто будьте. Я слишком устала, чтобы и вам какие-нибудь трепетные переживания посылать. Меня накормили куриным супом, пастой и дали бокал вина. Чувствую, я на Ксентароне скоро совсем сопьюсь. Когда я наелась, лекарь постарше девушки дал мне плошку с каким-то отваром и велел выпить. Меня потянуло в сон. Я укрылась получше, зарылась в подушки, и уснула.
Проснулась я аж через два дня. Мне сказали, что я всё время пиналась и кричала, но как только меня собирались будить, я сразу успокаивалась. Мне стало лучше, ничего не болело, только когда меня осматривали в последний раз, Гроссмейстер Фиендхолла обратил особое внимание на мою левую руку. На мне не было ничего с длинными рукавами, я перед ним чуть ли не голая стояла, и он ухватил моё запястье и стал рассматривать.
— Откуда у вас шрамы? — спросил он, разглядывая каждую тонкую рубцовую полосочку.
— На стекло упала, — буркнула я, вырвав у него руку.
— А если честно? Миледи, я мог бы попробовать их убрать.
Нет. Это моё напоминание. О том, почему я убежала из дома. Почему я не скучаю, почему я не вернусь. Я мотнула головой и спрятала руку под одеяло.
— Я очень голодная, давайте потом?
— Конечно, — закивал Гроссмейстер, выходя. — Миледи, ещё кое-что.
— Да?
— Жареным и сладким лучше не увлекаться, — и он ушёл.
Я прикрыла глаза. Так меня толстой ещё не называли. С другой стороны, я же Флейм. А все Флеймы пухленькие. В большей или меньшей степени. Рафи бы в нашу семейку хорошо вписался. Он тоже светловолосый и хорошо упитанный. Только он высокий, остальные все среднего роста… ну да пофиг.
Когда я оделась и вышла, в коридоре я столкнулась с парнем. Он не входил ко мне эти два дня, но его очертания выглядели знакомыми. Я вспомнила, это у него были длинные чёрные волосы! Он ниже Робсона, но выше меня на целую ладонь. И тоже похож на Рогора. Он тоже его сын?
— Миледи, — он шустро отступил в сторону и немного склонил голову.
— Милорд, — кивнула я.
— Я не лорд, — чуть улыбнулся он.
— Но вы очень похожи с милордом Холдбистом. Вы не его сын?
Парень странно на меня посмотрел.
— Не совсем законный.
Я открыла было рот, но ничего не смогла сказать. Он бастард. Совсем как я.
— Я… я потерялась как-то.
— Я вам не ровня? — с какой-то полуиздевательской полуусмешкой спросил брюнет.
— Я не от этого… да к тому же, я такая же, как вы. Просто единственный другой внебрачный ребёнок, которого я видела, пытался меня убить и обвинил в… в плохих вещах.
— Нас всегда обвиняют, на то мы и бастарды, — как-то сухо произнёс он, рассматривая меня.
— Наверное. Ой, а вас как зовут? — спохватилась я.
— Рирз. Холдбист.
— София Флейм.
— Одарённая талантом искать приключений на пятую точку? — усмехнулся Рирз и улыбнулся. Я вопросительно на него уставилась. — Я проходил мимо комнаты, когда вы это сказали.
— Ну, могу, умею, — неловко усмехнулась я, потирая предплечье. — Можно на «ты».
— Взаимно. Мне кажется, тебе пора. Выглядишь голодной.
— Я одна не могу понять, как можно выглядеть голодной после двух суток сна?
— Похоже на то. — тут он прислушался, и напрягся. — Мне надо идти.
— Конечно, — промямлила я, пропуская его.
Рирз кивнул мне и стремительно скрылся из виду. Меня же настиг лорд Холдбист. Он под руку ввёл меня в обеденный зал. Если честно, северная еда была так себе. Папин стол я в расчёт уже не беру, но между этим и столом Экрога, я бы склонилась ко второму. Там хотя бы блюд побольше и они разнообразны. А тут… нет, я не придираюсь и не привиредлива, в плохие дни я могу и маринованную редиску съесть, но сейчас я с чувством великой потери копалась в ухе и клялась, что когда вернусь в Файрфорт, то не встану из-за стола до тех пор, пока не принесут последнюю смену блюд. И я таки отожму у Верда ту индейку с брусничным соусом, а у Фейлна апельсины в шоколаде.
— Миледи, — обратился ко мне местный правитель. — Сейчас, когда вы поправились, могу я наконец узнать, как вы оказались в лесу?
Я помялась и выпила вина. Рогор довольно умный и, как мне показалось, благородный. Но станет ли он мне помогать? Земли Флеймов от него отделяют Глейгримы и Редглассы, да и к тому же, с нами у них особой дружбы нет. Папа как-то назвал его «северным чудовищем», почему? Почти все нынешние правящие лорды примерные ровесники, может, Рогор в молодости как-то напортачил? Я рассказала ему об отравлении и побеге от Редгласса, о том, в чём меня обвинили — благоразумно умолчала. Свой рассказ я завершила просьбой о помощи отцу и Верду.
— Гм, — задумчиво издал Рогор, сложив руки. — Север будет страдать от войны между Флеймами и Глейгримами. Раз лорд Зейир ищет вас, то велика вероятность, что он станет пользоваться вами, как оружием.
— Это он и сделает, — кивнула я. — Он говорил об этом в нашу первую встречу.
— Вы можете остаться здесь, миледи. Зейир не поведёт солдат воевать на ледяном севере, он не настолько безрассуден. Я спрячу вас у себя, и отправлю шпионов узнать обстановку в Файрфорте. Если лорд Дарон ещё жив, хотя я слабо в это верю, то он сильно измучен болезнью.
— Если он жив, вы его спасёте? — взмолилась я. — Прошу вас, милорд, помогите ему.
— Как я могу? Мне привести армию к вашему дому и силой вырвать Дарона и его сыновей?
— Пожалуйста. Пожалуйста, сир, умоляю.
Холдбист цокнул.
— Сначала нужно всё узнать. Если Дарон жив, я что-нибудь придумаю.
— Спасибо, — счастливо всхлипнула я, чуть не кинувшись на шею лорду. — Спасибо большое!
— Пожалуйста, пожалуйста, миледи.
Мои руки подрагивали от счастья и надежды, и предавшись восторгу я уже не обращала внимания ни на уху, ни на вяленого, видимо, сто лет назад, кролика.
====== Ещё один побег ======
Шли недели. Я притерпелась к местной еде и строгим нравам, к вечному холоду, подружилась с дочкой Рогора — Рианой. Девочке только восемь, но она часто прибегала ко мне и звала играться. Урагана нигде не нашли, и меня посетили нехорошие мысли. Либо я убежала без него, либо я его убила. Кошмары стали чаще и яснее. Синяки не хотели проходить и заживать. И ещё, как я заметила, быть бастардом у лорда Дарона Флейма куда выгодней, чем у лорда Холдбиста. Если со мной папа терпеливо возился и нянчился, как с ребёнком, то с Рирзом лорд Рогор был очень груб и холоден. Его не пускали за их стол, ему не давали охотиться вместе с братьями, лорд всеми силами старался отделить его от своей семьи. Только почему? Что Рирз им сделал? Дети Холдбиста сами тянутся к нему, он им вовсе не вредит, неужели можно ненавидеть собственного ребёнка из-за того, что он бастард по твоей вине? Между тем, хоть с братьями, а тем более — с сестрёнкой, Рирз почти не виделся, со мной он поладил. Он мне понравился. Он умный, саркастичный, догадливый, и ему можно заплетать косички. Правда, когда я это сделала, и вдела ему в волосы цветочек, Рирз загнал меня на самую крышу смотровой башни и обещал побить. Благо, в тот день Рогор уехал в город, не то нам обоим бы досталось.
Новостей о Файрфорте не было. Это меня удручало. Уже почти месяц прошёл, я истосковалась по моему сладенькому Рафи. По мальчикам, по папе. И вот, сегодня лорд Рогор привёл меня в зал советов.
— Вернулся один из шпионов, — сказал он.
— Господи! — взвизгнула я, подскочив на месте. — Что там? Что с папой и замком?
Лорд вздохнул и взял меня за плечи.
— Мужайтесь, миледи. Ваш замок цел, ваши слуги тоже, но лорды…
— Ч… что с ними? — мой голос дрогнул от волнения.
— Лорд Дарон умер в камере. Лорды Верд и Фейлн пропали без вести. Скорее всего, их убили лесные разбойники.
Я пошатнулась.
— П… папа… — всё, что я смогла сказать, после чего потеряла сознание.
Меня толкают и пихают. Я слышу шипение:
— Софит! Флейм, мать твою, вставай! Да просыпайся же, ну!
Я простонала и открыла глаза. В комнате было темно, но я чётко видела перед собой блестящие зелёные глаза и тени длинных чёрных волос.
— Рирз? — сонно сказала я.
— Бинго! Давай, поднимайся. Надо бежать.
— Куда? Зачем? — на меня нахлынули воспоминания. — Рирз, у меня папа умер…
— Нет.
— Лорд Рогор сказал…
— Лорд Рогор соврал.
— Чт… но… мой папа жив?!
— Тихо ты! — он закрыл мне рот ладонью. Прислушался. — Сейчас быстро оденься, мы уходим. Как только будем достаточно далеко, я всё расскажу.
— Рирз, что происходит? Зачем нам уходить?
Он кинул мне шмотки и шубку из шкафа, а затем тактично отвернулся.
— Давай, шевелись, — я стала одеваться. — Рогор врал тебе. Он действительно тебя прятал от Зейира, но только ради того, чтобы ты принадлежала ему. Чтобы была его ручной одарённой. Он бы не вернул тебя в Файрфорт, поэтому сказал, что лорды Флейм мертвы. Возможно, он допускал вариант, что ты полетишь мстить, свергнешь Зейира и сядешь на трон, заключив с Рогором дружественный союз. Возможно, он женил бы на тебе Ротра или Робсона. Ты там скоро?
— Да, да, я уже! — я застегнула шубку и стала метаться по комнате. — Осталось собрать вещи…
— Какие вещи?!
— Тёплые! Ты вот так вот, — я показала на его плащ, рубаху и штаны, — замёрзнешь нахрен, а я шубой делиться не буду.
— Ты владеешь магией огня!
— Это не повод отказываться от тёплой одежды.
— Одарённые способны контролировать тепло человеческих тел!!! — Рирз умудрялся орать шёпотом. Благо, не в голос, и не матом.
Я прикрыла глаза, впихивая в небольшой рюкзак перчатки.
— Это может значить что угодно.
— Боже, за какие грехи? — прошипел Рирз, массируя переносицу.
— Как мы убежим? На пегасе? — спросила я, впихнув рюкзак ему в руки. — Несёшь ты. А я устала.
— Ой, бедняжка. Пегасы были бы полезны, но их пропажу заметят. Единороги не пройдут через сугробы.
— И как мы тогда?
Он победно ухмыльнулся.
— У нас есть я.
— И что?
— Громко не ори и держись крепче.
С этими словами Рирз схватил меня на руки и выпрыгнул в окно. Помнится, когда мы с Вердом познакомились, он сказал мне примерно то же, и тоже выбросился из окна. Я так понимаю, данным ритуалом знать Ксентарона отмечает важность события и спешки, иначе это просто выглядит как бесконечные попытки самоубиться. Мы падали вниз.
— Ты умеешь летать? — крикнула я Рирзу в ухо. Из-за сильного ветра приходилось орать.
— Лучше! — крикнул он в ответ и заулыбался. — Я умею лазать!
Его тело стало меняться. Кожа стала серой, зубы заострились, появились горы мышц, в росте он прибавил чуть ли не на метр. Я и пискнуть не успела, как он усадил меня на спину и уцепился за стену когтями. Мы остановились падать. Рирз сполз по стене вниз и быстро побежал вон из замка. Он перелез стену внутреннего двора, и вот мы несёмся по заснеженным просторам севера. Про себя я с восторгом отметила, что Рирз бы с лёгкостью обогнал любого коня и пару гоночных машин. Если я и он однажды попадём на Землю, я это проверю.
— Куда мы? — крикнула я, держась за его волосы.
— К Глейгримам! — он перескочил поваленное дерево. — Там тебя искать не подумают, и оттуда проще всего найти твоих.
— С чего ты взял?
— Глейгримы — соседи Флеймов. Через них возвращаться ближе всего.
— Я не хочу возвращаться! — заволновалась я.
— Речь не о том, хочешь или нет. Если ты не вернёшься, Зейир просто перебьёт Глейгримов. — сбивчиво сказал Рирз, разгоняясь и перемахивая через сугробы.
— Я… я не могу… я-то тут причём?
— Ты одарённая!
— Я полукровка!
— Ты родственница Дарона Флейма! Это твой дом!
— Я чуть не убила Дарона Флейма и свой дом!!!
Рирз замолчал, но бежать продолжил. Я прямо видела его шокированное лицо.
— Как? — сказал он.
— Его напоили ядом, а я ускорила его действие. Я разозлилась, это вышло случайно.
— Ты не контролируешь свою магию в порывах гнева?
— Да, — стыдливо кивнула я.
— Класс, я не один такой.
— Ч… чего?!
— Я чудовище, Соф. Когда я злюсь, я рву на части. Так что, проблемы с контролем магии не только у тебя.
Я сглотнула.
— Только у тебя один дар.
— Один. И я не ты.
— И ты не я.
— На то мы и бастарды? — ободряющим тоном сказал он, сворачивая.
Я слабо улыбнулась.
— На то мы и бастарды.
Он мчался вперёд, в пустоту полярной ночи. Я всё смотрела на сверкающие глыбы льда, снег, на звезды. И никого нет. Только Рирз и я. Два чудовища. Два бастарда.
Рирз замедлился через пару часов, потоптался на месте и принюхался.
— Будет буря. — сказал он, спуская меня с себя. — Нужно её переждать.
— Ни слова больше, — я взмахнула рукой и нафигачила нам круглый домик изо льда. — Та-дам.
— Мне нравится, — улыбнулся брюнет, входя внутрь. — Закрой нас.
Я замуровала нас в ледяном домике. Рирз вытащил из рюкзака тёплое шмотьё и стал переодеваться, постелив на пол свой плащ. У него жилистое мускулистое тело, на спине, плече и боках с животом были зарубцевавшиеся шрамы. Его кожа была каким-то образом смуглее, чем у братьев. Волосы спутанными прядями падали ему до лопаток. Я невольно на него засмотрелась, и бастард это заметил.
— А Софит пялится.
— Тебе девятнадцать, откуда эти шрамы?
— Падал, дрался, снова падал.
— Как ты так падал?
— На мечи.
— Господи, — я плотнее запахнула на себе шубку.
Рирз застегнул шинель и сел рядом со мной. Снаружи слышалось завывание ветра.
— Можно спросить? — сказал он.
— Смотря что, — я стала раскладывать вещички в качестве подушек.
— Каждую ночь ты кричишь и зовёшь на помощь. На тебе каждое утро появляются синяки. Почему?
Я опустила глаза.
— Я… меня зовёт Раскол.
Рирз задумчиво насупился.
— Давно?
— С момента, как я начала обучаться магии.
— И ты не отзывалась?
— Не уверена, — я вспомнила голос, когда Зейир поймал меня в замке Редгласса. — Когда меня загнали в угол, этот голос предложил помощь. Я вырубилась, а в себя пришла на севере.
— Он будет звать тебя до тех пор, пока ты не придёшь или не пересилишь его зов.
— Откуда ты знаешь?
— Моя мать была дочерью одарённого. Он умер, и она стала служанкой у Рогора. А потом родился я, и через пять лет она умерла от болезни. Я помню, она пугала меня каньоном, чтобы я не убегал далеко гулять.
— Мне… мне жаль.
— Не жалей меня. Это было давно.
— Ох… а что значит «пересилишь его зов»?
— Переборешь в себе тёмные желания, что появляются во время использования магии в гневе или страхе. Откажешься слушать его голос.
— У меня уже нет сил бороться с ним. Я почти не сплю, я боюсь, я не знаю, к кому мне пойти, чтобы помогли освоить магию. Хотя, я понимаю, что никто не поможет. Я же не с Ксентарона, я полукровистая одарённая.
— Полукровкам всегда сложнее. Теперь пардон, но я вымотался, — Рирз зевнул и улёгся на плащ, положив под голову рубашку и перчатки.
— Спокойной ночи, — сказала я, укладываясь рядом.
— Спокойной.
Вскоре я заснула под нарастающий гул и свист ледяного северного ветра, чувствуя сильные руки, прижимавшие меня к горячему твёрдому телу.
====== Обуза ======
От лица Рафаила
Ночь была светлой, лунной. В воздухе пахло влагой и сорванными днём дочерью милорда цветами. Уже которую неделю я извожусь от паники. Софа, моя Софочка, моя любимая девочка, где ты? Что с тобой?
Вскоре после обвинения Софы в отравлении лорда Дарона, лорд Зейир узурпировал власть. Милорд даже проснуться не успел, как его поволокли в темницу. Верд и Фейлн устроили пожар, и в суматохе нам удалось сбежать. Бьол помогал идти лорду Дарону, парни и я украли лошадей и хилого вида повозку. Мы могли бы улететь на пегасах, но лорд не мог самостоятельно находиться в седле. С нами убежала ещё пара особо верных слуг. Из-за того, что я был единственным целителем на нашу скромную общину, я дико уставал лечить милорда и Фейлна, руку которого чуть не раздавило огромным шкафом. С нами ехала беременная служанка Тия, которая со слезами вымаливала прощения за то, что тогда сказала о криках Софы. Все понимали, что она испугалась за себя и ребёнка, и врать не рискнула. Я не злился. Я очень по ней скучал. Бьол написал в дороге брату Дарона, лорду Крейду, о случившемся и просил убежища. Я только тогда узнал, что его дар — переправлять письма и предметы на большие расстояния. К сожалению, с людьми это не работает. В дороге милорд бредил, его лихорадило, он всё звал сыновей и Софу. И ведь, что удивительно — Элен он не упомянул ни разу. Однажды лорд Флейм в бреду звал Софочку и с блестевшими в глазах слезами умолял меня дать её увидеть. А я не мог. Я сам не знаю, где она. Фейлн сидел с ним рядом и всё пытался как-то помочь в его лечении, но я не выдержал и рявкнул, чтобы он не мешался и не капал на мозги. Это случилось после того, как из-за него получился сквозняк и Дарона продуло.
Через пару недель пути нас встретил вооружённый отряд из, примерно, двух сотен солдат. Впереди них мчался на вороном жеребце мужчина лет тридцати. Он был довольно полным, но с лёгкостью и быстротой соскочил с седла, когда был перед нами, и обнял Верда и Фейлна. Тогда я и познакомился с лордом Крейдом. Он оказался довольно добрым, пусть и слегка упёртым и нетерпеливым. Он заглянул в повозку и ахнул, видя вспотевшее красное и похудевшее лицо брата.
— Дарон? Боже, что с тобой стало? — выдал лорд.
— Крейд? — слабо посипел правитель. Он через силу улыбнулся, протягивая к нему руку. — Брат…
— Чшш, да, это я, — закивал лорд, прижав к себе ладонь Дарона. — Всё хорошо, всё просто замечательно. Поедем ко мне, тебя приведут в чувство, и… ох, когда ты ел в последний раз? Ты голоден? Сейчас я дам чего-нибудь…
— Я не хочу есть, — тихо сказал правитель, закрывая глаза. — Софа…
— Чт… кто… Дарон?! — перепугался Крейд, видя обмякшее туловище.
— Он заснул, — успокоил его я, колдуя. — Милорда отравили большим количеством яда, я бьюсь над ним которую неделю. Сейчас он куда лучше, чем в день побега.
— Это называется «лучше»?!
— По крайней мере, он сам может справить нужду и не свалиться лицом в землю. — Лорд Крейд слегка поморщился, но руку Дарона не отпустил. — Он сильно ослабел, аппетита нет, милорд очень много спит.
— Хорошо, я понял, — он оставил ладонь Дарона. — Сейчас в повозке сменят лошадей, к вечеру будем у меня. Братом займутся Гроссмейстер с лекарями, ты сможешь передохнуть.
— Спасибо, милорд.
— Мгм, всегда рад, — сказал он с лёгкой иронией и паникой. — А, да, кто такая Софа?
— Можно я потом расскажу? Мне тяжело говорить, — устало сказал я.
— Ох, да, да, не буду мешать.
Он пошёл командовать. Я же рвано втянул воздух. Софа, любимая, как же мне тебя не хватает.
Это было пару недель назад. Сейчас лорд Дарон чувствовал себя лучше, он не шатался при ходьбе и даже участвовал в диалогах, но по сравнению с прежним собой это была лишь тень. Он похудел, стал бледнее, взгляд был пустой и безразличный. Недавно, когда я его осматривал, он вдруг задумался и сказал: «Мне кажется, лучше бы я не проснулся». Я опешил тогда и всеми силами попытался отогнать от него эти мысли. Лишь фраза о том, что Фейлн плакал по нему, помогла отвлечь милорда от суицидальных рассуждений. Об Элен он не хотел говорить. Лишь когда лорд Крейд вёл его обедать, я случайно услышал их диалог:
— Говорю, пусти меня, мне претит твоя еда, — упирался правитель.
— Ты сам не свой с тех пор, как вы приехали. Дарон, хоть немного поешь, ладно? Ты худеешь и худеешь, я волнуюсь.
— Аппетита нет.
— Лисанна всё спрашивает, лучше ли тебе. Мне противно ей врать.
— Ну так не ври дочери. Скажи правду: дяде Дарону отвратительно, он жалеет, что его не отравили.
— Дарон!
— Правда не всегда приятна. — сказал он с болью.
Пауза.
— Дарон, я… как это случилось?
— Я тогда был занят крестьянскими проблемами, и совсем не обратил внимания, как моя девочка увядает… — его голос дрогнул. — Она и Элен подрались. Я унёс Элен в её комнату и позвал лекаря. Пока он шёл, я хотел проведать её, но Элен меня остановила. Причитала, что ей больно, что хочет моего внимания. Когда лекарь вылечил её рану и синяки, она прижалась ко мне попросила посидеть с ней немного. И выпить чаю. Она протянула мне одну чашку, чокнулась со мной второй, и мы выпили. Я пробыл с ней ещё немножко, и когда ушёл… сильно болела голова, в животе и в груди нарастала боль. Я не обратил внимания и пришёл к Ней. Она плакала, кричала и ругалась, и я видел в ней себя. Капризного и вспыльчивого молодого лорда. Только я не плакал. У меня сердце сжалось от вида её слёз. Я помню, она сказала: «ты мне не папа». Тогда это ранило, но сейчас я понимаю, что она была права. Я бросил её, так и не поговорив. Потом в глазах стало темнеть. Было больно дышать, даже думать было больно. Потом только мрак.
Элен… его отравила Элен! И если он выпил целую чашку… я был прав! Софа не добивала его, она не ускоряла действия яда! Она заплакала. Заплакала, а не завопила проклятия благим матом, как это было после обвинения.
— Прости, я немного не понял, Элен — это твоя дочь? — осторожно уточнил Крейд.
— Она мне не дочь. — резко возразил Дарон. — Я сам не понимаю, почему поверил в это. Будто какое-то наваждение было.
— Ладно, а вторая? Ты не сказал имени.
— София, — трепетно произнёс лорд. — Софочка.
— Ох… ты бредил ею.
— В ней моя кровь, Крейд. Мне снилось, что она рядом, что жива и здорова. А она сбежала после того, как Зейир решил повесить на неё вину. Он в сговоре с той девкой. Что ж, убить меня им не удалось, но цель достигнута. Наш брат теперь правит.
— Дарон, это не надолго. Ты можешь вернуть власть.
— Смеёшься? — горько усмехнулся лорд. — Я выдыхаюсь, когда хожу сам. Я не могу колдовать, не могу приказывать, не могу себя в седле удержать! Это мне-то ты говоришь вернуть власть?
— Ты лорд-правитель нашей династии. — настаивал Крейд.
— Я слабый размякший бесполезный кусок туши. Прошу тебя, отпусти, мне ненавистна мысль о еде.
Я ушёл, чтобы не слушать дальше. Было больно видеть, что сделал яд с этим живым и активным человеком. Тем же вечером я увидел, как Фейлн рыдает в подушку, мямля «папочка». Верд старался делать вид, что ему всё равно, и даже приставал к некоторым служанкам, но при каждой встрече с отцом он отводил взгляд, не в силах смотреть на родителя.
Я вздохнул, закрывая окно и отодвигая от края стола вазочку с цветами, что оставила здесь леди Лисанна. Она просила меня почитать ей на ночь, и сейчас, убедившись, что девочка спит, я тихо вышел и направился к лорду Дарону. Постучав трижды, я открыл дверь. Мужчина сидел у окна и задумчиво смотрелв сторону горизонта. Его глаза стали тускло-серыми за последние дни. Сам он похудел ещё на килограмм. Я могу только догадываться, каково ему сейчас. Его обманул и предал родной брат, его дочь пропала, а после пережитого отравления он стал унылым и дряблым.
— Милорд, как себя чувствуете? — спросил я, зная его ответ заранее.
— Как всегда, — ответил он. Ничего другого за последние недели я от него не слышал.
— Я осмотрю вас?
— Делай что хочешь.
Я глотнул и принялся проверять его пульс, биение сердца, дыхание и функционирование органов. Относительно их всё шло на поправку, но только не душевное состояние лорда.
— Вы снова похудели, — заметил я.
— Ты тоже, — Дарон пихнул меня локтем в живот.
Я знаю. В последнее время я мало ем из-за усталости. Софа бы, увидев меня, схватилась за свои прелестные щёчки и воскликнула: «боже, Рафи, ты совсем исчезнешь!». Только Софы здесь нет. И нет нигде в землях Флеймов. Не так давно её видели покидающей замок лорда Редгласса, Миррорхолл. Люди Лорда Крейда видели солдат, что приходили за ней, но она сбежала в какой-то портал. Я надеялся, что если она не рядом, то хотя бы под защитой. Только кто её защитит? Кто утешит после очередного кошмара? Я должен быть с ней рядом, а я понятия не имею, где она находится.
— Милорд, вам стоит поесть.
— Я не хочу.
— Я слышал это утром и днём. Хоть что-нибудь, хоть лист салата.
— Нет.
— Я понимаю, что у вас пропал аппетит и вообще всяческий интерес к еде, но если вы не будете есть, то вы…
— Умру? — он перевёл на меня тяжёлый взгляд потускневших глаз. — Знаешь, может, это будет к лучшему.
— Милорд!
— Что «милорд»? Ты думаешь, я не вижу, как на меня смотрят собственные дети, брат и слуги? Думаешь, я не в состоянии понять, что стал обузой?
— Софа бы вас так никогда не назвала.
Он дёрнулся. На долю секунд в его глазах блеснул живой огонёк.
— Софы здесь нет, — с болью сказал он. — И я в этом виноват.
— Милорд…
— Не надо меня успокаивать и оправдывать. Я оставил её, когда ей было страшно и обидно. Я сам сказал бы то же, что говорила она.
Я помялся. Стоит ли ему говорить? Когда тема касается Софы, он хоть немного разговаривается.
— Сир… она плакала, когда вас… когда всё случилось. — Дарон с недоумением посмотрел на меня. — Она рыдала и просила прощения. Это она позвала меня и Бьола, и с момента, как вы потеряли сознание, она не отходила от вас. Пока лорд Зейир не устроил обыск и не обвинил её.
Лорд сжал губы и опустил глаза, переваривая информацию. Затем опять посмотрел на меня.
— Обыск? Зейир?
— Софы не было в комнате несколько часов, ей подбросили пузырёк с остатками яда.
— Чт… кто?! Нет, не говори, я уже понял… — Дарон сжал руку в кулак и посмотрел на горизонт. — Я клянусь, если Софа из-за него умрёт, я своими руками запихну этот пузырёк ему в глотку.
Я промолчал. Не знал, что говорить. С одной стороны, лорд Зейир его брат, и милорд сам старался примириться с ним. С другой же этот самый брат чуть его не убил вместе с девкой, которую втюхал Дарону как дочь.
— Рафаил, расскажи мне о Софе. — попросил вдруг лорд. — О том, как она жила в школе, как вы познакомились, что угодно, только о ней.
У меня сердце сжалось. Он так её любит. И она теперь может быть где угодно, но только не здесь, рядом, не с нами. Не со мной. Я стал рассказывать ему про день нашей встречи. Как меня умилила миленькая стеснительная пышечка. Как я чуть не убил Верда за то, что он с ней в окно выбросился. Как у меня чуть не остановилось сердце, когда её побила Мирана. Дарон слушал и смотрел в окно. На пару секунд мне показалось, что он улыбался.
— Знаешь, что? — сказал он, когда я закончил. — Спасибо. За то, что ты заботился о ней, когда я не стал.
Я растерялся.
— Милорд, вы к себе очень строги…
— Мне можно. Ты знаешь, где её видели в последний раз?
— Она убегала из Миррорхолла.
— Из откуда?! — он едва ли не вспыхнул. — Почему? Куда?
— Её чуть не схватил лорд Зейир. Я не уверен, но по описанию открытый ею портал напоминал вход в земли Холдбистов.
Дарон рухнул в кресло.
— Боже… они же… моя бедная девочка угодила прямо в лапы северным чудовищам…
— Почему вы так о них говорите? Лорд Рогор, я слышал, хороший воин и благородный человек. Он сможет защитить её, если…
— Конечно защитит! Сказать, как? Он запрёт её у себя в замке и начнёт использовать и в войнах, и на переговорах, и даже в кровати!
— Лорд Дарон!!!
— Ты его видел и не знаешь, Рафаил!
Тут, далеко-далеко, в небе появился золотой проблеск. Он сопровождался мощной ударной волной, от которой я аж от окна отъехал, а лорду взъерошило отросшие волосы.
— Что это? — спросили мы друг у друга в унисон.
— Я думал, вы знаете.
— Ты ошибся.
Мы уставились на небо. Проблеск превратился в луч, рассекавший темноту и стремившийся к самым звёздам. В какой-то момент он скрылся за облаками и с громким хлопком разорвался волнами золотого, красного, голубого, лилового, всех цветов. Это напоминало полярное сияние, только не являлось им. Кто-то колдует, и кто-то очень сильный. Я не могу понять, что это и зачем.
— Софа, — прошептал Дарон, оживившись и нетерпеливо постукивая ногтями по подоконнику. — Рафаил, это Софа! Это её магия!
Я потянулся к энергии своей магией, ощупывая и проверяя. В самом деле, это Софа. Она жива! Только что она делает? И откуда она это делает?
— Что в той стороне? — я показал на столб света.
Тут лорд слегка померк.
— Глейгримы. А ещё дальше Холдбисты.
— То есть, она вот это вот аж с земель Холдбистов сотворила? — напрочь офигел я.
— Может, это сигнальный огонь. Может, её хотели убить и она испугалась. Может… нет… это север, Рафаил… — он побледнел и прикрыл рот рукой. — Только не это…
До меня дошло. Земли Холдбистов далеко на севере. И на севере же находится Раскол. Свет угас, погрузив небо во тьму, освещаемую только звёздами и луной. Господи, Софа же всё время слышала, как каньон её зовёт… если она пошла к нему, то это заклинание могло быть вызвано её ужасом, это в самом деле мог быть сигнальный огонь. Последний, перед тем, как погрузиться в бесконечный мрак.
— Она жива, — сказал я, силясь успокоить лорда Дарона. — Слышите?
— А если нет?! — он схватил меня за грудки и стал трясти. — А если она только что сбросилась в него?! Если прямо сейчас она разбилась, и её кости разлетелись по каньону?! И я в этом виноват! Только я!
— Хватит!!! — рявкнул я. — Во-первых, перестаньте меня трясти. Во-вторых, лорд Рогор не отпустил бы её никуда одну ночью. Если верно помню, они способны превращаться в чудовищ. Свора чудовищ явно сможет не пустить к Расколу одного человека. И в-третьих, Софа сильная. Она справится и не пойдёт на его зов.
— Как ты можешь быть в этом уверен?!
— Потому что я её знаю и верю в неё. София сильная духом, и я знаю, что она скоро вернётся. Эта вспышка может оказаться чем угодно, она могла просто новое заклинание испробовать или разозлиться. Она жива и скоро мы увидимся. Вы должны верить в неё. Вы её отец.
Дарон помолчал, выслушав мою тираду. Я старался выглядеть убедительным и верить в то, что говорю. Но это было больше для успокоения меня самого. Нет, я действительно знаю, что Софа очень сильная, но… отравление, обвинения, два побега, неизвестно, что ещё могло произойти. Я посмотрел в окно. Софа, моя дорогая пышечка, сокровище моего сердца, будь жива. Пусть мои слова окажутся правдой. Пусть ты снова будешь здесь.
— Ладно… ладно, ты прав, — согласился Дарон, расправляя ткань ночной рубахи на круглом животе. — Нужно верить. По крайней мере, больше я ничего сделать не могу.
Мне снится странный сон. По заснеженной пустыне с торчащими глыбами льда звёздной полярной ночью бежит существо на четырёх лапах. У него длинные чёрные волосы, похожие на гриву коня. Черты лица его смутно напоминают человека. На его спине лежит девушка, кажется, она без сознания. За ними бегут чёрные тени. Они рычат и скалятся, постепенно сокращая расстояние между ним с девушкой и собой. Чудовище рыкнуло и, разогнавшись, перескочило через глыбу льда, а затем пнуло её назад с такой силой, что она снесла с десяток теней. С плеч девушки сползала бурая шубка, дав выпасть медным вьющимся волосам. Софа. Она немного похудела, стала бледнее, и у неё очень уставшее лицо. Чудовище неслось быстрее и быстрее, тени начинали отставать. Когда он разогнался так, что за ним оставалась ровная полоса снега, его глаза стали светиться. Перед ним и девушкой открылся фиолетовый с чёрным портал, в который он влетел, прижав Софу к себе. Они оказались в лесу с тонким слоем талого снега. Оставив Софочку, монстр куда-то ушёл, и вернулся, волоча в зубах оленя. Он стал его потрошить и спускать шкуру, поглядывая на девушку.
— Огонь сейчас был бы крайне полезен, — проворчал он мягким баритоном.
Но Софа не реагировала и продолжала лежать. Чудовище очень быстро съело оленя, оставив лишь кишечник, шкуру и пару костей, наелось снега, взвалило девушку себе на спину и понеслось вперёд.
====== Плохие новости ======
Следующим утром меня растолкал Фейлн.
— Раф. Раф, эй, проснись.
— Мф… чего тебе? — недовольно спросил я. — Сколько сейчас вообще?
— Ты видел, что ночью было?
Так, понятно. Спросонья и на голодный желудок я рассуждать не готов, так что лучше сделать вид, что я в душе не информирован, что было.
— Что именно?
— Меня с кровати ударной волной снесло, а потом на небе что-то очень эпично и красиво взорвалось. Мне показалось, что это была магия Софы.
— Тебе показалось, — я глянул на часы. — Семь утра?! У тебя совесть есть?
— Я лорд, мне она не нужна.
— Фейлн, при всём уважении, свали.
— Я не могу заснуть уже с ночи. — он помялся. — Мне везде чудится магия Софит. И сама Софит.
Я протяжно вздохнул.
— И ты решил, чтобы не страдать в одиночку, разбудить меня?
— Да.
— А чё не Верда?
— Верд мне по шее даст.
— А я, значит, нет?
— Ты нет. Ты тряпка.
Я нашарил на прикроватном столе пузырёк с чернилами и запустил им в лорда. Тот грациозно уклонился. А затем кинул им обратно в меня и зверски прострелил мне пузо.
— Ха!
— Я тебя ненавижу! — я поглаживал раненный животик и поднялся, готовясь задушить Фейлна.
— Это неправда! — нараспев сказал подросток, выбегая в коридор.
Сволочь. Я заперся и рухнул обратно, но сон уже не шёл. Софа. Моя милая Софа. Как сделать так, чтобы я убил твоего брата-дегенерата, но не сильно?
Через час я встал с кровати, привёл себя в чувство, оделся и пошёл к лорду Дарону. Он уже должен был встать, он очень плохо спит и рано просыпается. Мне его жаль. Правда, очень. Но ему об этом говорить не обязательно. Я лишь надеялся, что когда Софочка будет с нами, лорд быстро поправится. В покоях он о чём-то разговаривал с лордом Крейдом. Тот был растерян и слегка перепуган.
— Скажи и ему, — Дарон кивнул на меня, едва я вошёл. — Он целитель, ему стоит знать.
— Простите, вы о чём?
Крейд стал теребить пуговицы жилета на груди и животе.
— Зейир развязал войну. Он напал на один из приграничных замков Глейгримов. И ещё он идёт сюда.
— Ч…то? — опешил я.
— Он едет в мой замок. — повторил лорд Крейд, чуть не оторвав от пуза пуговку. — И явно за вами.
— Но… но что теперь делать?
— Дать ему меня убить, — предложил Дарон сухо.
— Нет! — прикрикнул на него младший брат. Схватил за бока. — Дарон, пожалуйста, не говори такого.
— Почему? Он же за этим и едет.
— А Верд и Фейлн? Парней ты тоже дашь ему убить или сослать куда-нибудь воевать?
— Парней он не тронет.
— Да ты что! Правда? Правителя он отравил, его наследников чуть не убил, а теперь их вдруг не тронет? Дарон, Зейир безумен и жесток. Может, при тебе он и старался вести себя лучше, но я знаю, на что он способен. Я младший, мне не раз от него доставалось. И я не раз видел его в злости.
Дарон помолчал, рассматривая лицо Крейда. Ему будто до сих пор не хотелось признавать, что с ним это сделал родной брат.
— И что ты хочешь делать? — устало спросил лорд-правитель. Бывший.
— Я…
— Ты сказал, что он едет с солдатами. Он едет не в гости, а чтобы силой заставить тебя выдать меня и сыновей.
— Я этого не сделаю.
— Ты боишься его. И всегда боялся.
Младший из лордов слегка растерялся и сглотнул.
— Я не дам ему убить тебя, Дарон.
— Потому что тогда останешься с ним один на один.
— Я, наверное, пойду, — промямлил я, собираясь уйти и не смущать и без того пристыженного Крейда.
— Нет, останься, ты ведь не осмотрел его, — тормознул меня он. Затем посмотрел на брата. — Дарон, ты законный правитель. Ты. Я любыми способами помешаю Зейиру тебя найти.
Дарон вздохнул.
— Тебе повезло, брат.
— Почему?
— Я слишком ослабел, чтобы пересилить твоё упрямство.
Крейд улыбнулся и обнял его.
— У меня достаточно людей, чтобы прогнать Зейира. Он не станет развязывать войну и на наших землях, иначе у него быстро кончатся солдаты.
— А если он ворвётся и ты будешь с ним один на один?
Тут лорд дрогнул и слегка побледнел.
— Я… я справлюсь.
— Уверен?
— Должен. Я обо всём сам позабочусь, ты не нервничай и не напрягайся. Рафаил, начинай, я не буду мешать.
Он вышел из спальни. Я стал осматривать милорда.
— Мне Софа приснилась, — сказал он вдруг. — Её какой-то монстр нёс по снегу от чёрных фигур.
Я поднял на него глаза, проникая магией в грудную клетку и верх живота.
— Мне тоже, — признался я. — У него была чёрная грива.
— А на Софе шубка, — настороженно добавил Дарон.
— Возможно, если нам приснился один и тот же сон, то это связано с тем всплеском магии?
— Что ещё тебе снилось?
Я рассказал. У него было то же самое.
— Выходит… выходит, она уже не на севере? — спросил милорд с нотками надежды в голосе. — Но где тогда? Рядом с ним земли ещё трёх династий. И что за монстр нёс её?
— Он не может оказаться одним из Холдбистов?
Дарон пожал плечами.
— Не знаю. Зачем ему уносить её?
— Без понятия. В любом случае, она ещё свободна, это главное.
— Портал… я не запомнил цвет, какой он был?
— Чёрный с фиолетовым.
Лорд дрогнул.
— Глейгримы.
====== Изменения и возвращение ======
От лица Софии, дни спустя
— В смысле он идёт на вас?! — выкрикнула я, ударив по столу руками.
Лорд, стоявший передо мной, лишь сдержанно кивнул.
— Лорд Зейир ещё неделю назад перешёл границу и захватил Мунфелл. Я не хотел волновать вас раньше времени.
Он, сколько Рирз и я здесь находимся, ещё ни разу не проявил эмоций, был предельно вежлив и сдержан, и ни разу не заикнулся о том, чтобы выпинывать меня или наоборот, держать сдесь очень долго. Раял Глейгрим оказался вовсе не таким, каким его описывал Зейир или Фейлн. Он не разлагался заживо, от него не пахло гнилью, и при мне он ещё ни разу не съел ни одного младенца. Я честно не понимала, почему Зейир так его ненавидит. Верней, весь его род. Папа говорил мне, что Глейгримы и Флеймы не дружили никогда, они всегда ссорились и порой воевали. Но когда мы попали сюда и назвались, лорд Раял расположил нас в гостевых покоях. Без намёка на камеры. Кормили нас вкусно, а не баландой, и даже ещё ни разу не ударили. Хотя, признаюсь, меня частенько подбешивала невозмутимость местного правителя. Он был темноволосым, ростом почти что с Рафи, бледным, со слегка впалыми щеками и задумчивыми золотистыми глазами. Кроме того, он был очень худым. Я всё чаще подумывала о том, что он явно легче меня, и лучше на него не падать, не то сломаю парню рёбра.
— Милорд Раял, благодарю вас за заботу, но… но…
— Но? — он терпеливо ждал.
— Я возмущена! Вы правда могли и раньше мне сказать.
— И что бы изменилось?
— Я… я… не знаю.
— Так зачем нервировать и без того уставшую леди?
Я простонала и рухнула в кресло, что стояло у стола в зале советов. Я бы предложила ему помощь, не будь я неуравновешенной и трусливой. После той ночи на севере что-то изменилось. Моя магия поменялась. Она стала более осязаемой, более… сильной. Я хорошо её чувствовала, и вполне могла бы дать Зейиру леща. Но это если он был бы один, а не с армией.
Той ночью я проснулась от голоса. Он звал меня по имени, он был так близко. Тело словно меня не слушалось. Я вышла из нашего с Рирзом убежища и куда-то пошла по снегу. Я дошла до трещинки во льду, из которой раздавался зов. Затем я не совсем поняла, что произошло. Меня что-то коснулось, ледяное и древнее, и из меня рванула магия во все стороны. Я никогда подобного не чувствовала, я была такой сильной, неуязвимой, всемогущей. Я ощутила чьи-то ледяные прикосновения к своей шее и шёпот: «продолжай». Затем был взрыв и у меня всё потемнело перед глазами. Я начала падать, услышав шипение, рыки, и вопль: «Что ты творишь?!». Очнулась я в лесу у реки, когда Рирз стряхивал с себя воду.
Раял сел за стол и взял в руки фигурку горевшего факела. Он задумчиво её рассматривал.
— Можно вопрос? — сказала я.
— Да, конечно.
— Если я скажу, что собираюсь уйти, что вы сделаете?
— Смотря, куда вы собрались.
— Ну, например к Редглассу.
— Я не вправе ограничивать вашу свободу, я дам вам и лошадей и еды, но мне казалось, что вы не так давно убегали от лорда Редгласса.
— Да. Я хотела посмотреть на вашу реакцию. Вы серьёзно отпустите меня?
— Конечно, я же вас не похищал и не пленил. Только теперь ответьте вы, зачем вы хотите уйти? Люди лорда Зейира продвигаются по моим землям, они могут схватить и вас. И сделать множество неприятных вещей.
— Я должна у него узнать, что с моим папой.
Раял вздохнул.
— Миледи, прямо сейчас самого милорда Зейира там нет. Мне доложили, что он отъехал с частью войска обратно в ваши земли.
— Но зачем?
— Не знаю. У него могли появиться какие-то дела или проблемы. Но сказать я хотел не это. Мне больно говорить это вам, но лорда Дарона скорее всего уже нет в живых. А его наследника либо держат в плену, либо тоже убили.
Я поджала губы. Я понимала, что на восемьдесят из ста процентов Раял окажется прав, и всё же не хотела соглашаться. Не хотела признавать, что в последние секунды жизни орала на него и сказала, что он мне не отец. Слишком стыдно. Слишком больно.
— Я всё же хотела бы узнать у Зейира наверняка.
— Я пустил бы вас на поле боя, только если бы знал, что вы способны за себя постоять. Ваша магия неуправляема, и не факт, что вас не пристрелят из лука.
— Когда… вернее, если так выйдет, что вы сможете поговорить, я хочу быть с вами. Рирз будет моей охраной, его ведь не берут стрелы и мечи, когда он в своём… своём втором облике.
— В таком случае я вынужден выставить вам условие.
— Какое?
— Вы продолжите обучаться владению магией с моим одарённым-советником.
— Хорошо, — согласилась я и кивнула.
Прошёл месяц. Тренировки у Глейгримов были не такими, как дома. Здесь одарённый, Арес, был сдержан и спокоен, и не стремился вырвать мне ребро при каждом удобном случае, как Джеспер. Но когда он услышал это имя, то задумчиво улыбнулся, уклоняясь от моих огненных и солнечных стрел.
— А я всё думаю, откуда мне знакома такая агрессивная манера нападения? — сказал мужчина, отразив мечом одну стрелу.
Я схлопнула её ладонями.
— Вы с Джеспером были знакомы?
— Да, мы вместе учились. Позволь угадаю, в первое же занятие он чуть не переломил тебе хребет?
— Запястье. — я ударила по полу ногой, призывая корни растений.
— Он грубоват и резок, но он хороший учитель.
— Да. Меня же он научил.
Арес кивнул, щёлкая пальцами и сжигая корни. Лишь на занятиях с ним я узнала, почему полукровкам сложнее обучаться, и чем я отличаюсь от других одарённых. Я не способна исцелять. Вернее, я могу попробовать, но это будет совсем не так, как у Рафи. Когда он лечит, он не лишает себя жизненных сил, как я. По-другому у меня не получается. Я ведь особенная только наполовину. Хотя, Арес недавно сказал, что я уже перевалила эту черту, и теперь я не маг только на треть.
С изменениями, которые случились на севере, изменилась и я. Мне реже стали сниться кошмары, легче стало колдоваться, появилась какая-то уверенность. Но мне кажется, она возникла от того, что я впервые за долгое время не одна и могу доверять человеку, которого могла назвать другом. Рирз. Он порой тоже тренировал меня принимать облики зверей или ему подобный. Мне нравилось с ним общаться. Рирз не давал мне раскисать и заскучать по родным и Рафи. Уже почти четыре месяца прошло, а я так и не узнала, где он и что с ним. Иногда меня передёргивало от мысли, что он нашёл себе другую. Какую-нибудь симпатичную служанку или даже леди. Я мотала головой и отгоняла подобные рассуждения. Рафи не мог меня бросить. Он жив и наверняка за меня волнуется. И скоро мы с ним увидимся, завернёмся в пледик и будем пить какао у камина. Он будет кушать, а я буду гладить его большой животик и шептать, как его люблю.
После тренировки Арес хрустнул костяшками пальцев.
— Мне кажется, нам с тобой стоит пойти к милорду Раялу.
— Зачем?
— Ты готова. В драке с магом огня ты точно выстоишь, если таковая случится.
Я улыбнулась.
— Спасибо, что веришь в меня.
— А как иначе? Идём.
Мы двинулись. В коридоре ко мне подскочил Рирз и за руку потянул к выходу.
— Там у пегаса и единорога жеребёнок родится сейчас!
— Ты чё молчишь, погнали! Арес, можно? — запищала я, прыгая на месте.
Он с добрым вздохом закатил глаза.
— Ну ладно, ладно, идите. Как дети малые, честное слово.
— Спасибо! — выпалили Рирз и я, и понеслись к конюшне.
Он перемахнул через перила и соскочил на первый этаж.
— Шевелись, бастард! — крикнул он.
— От бастарда слышу! — фыркнула я, рванув по стене.
Рирз обогнал меня на две секунды, после чего я грациозно рухнула ему на спину при входе в конюшню. Там слышалось тяжёлое дыхание лошади. Пегаска лежала на стоге села и тяжело била крылом. Вокруг неё носились конюх с сыном, Рирз решился им помочь. Через некоторое время лошадка протяжно заржала и повисла немая пауза. В следующую секунду раздалось тихое ржание жеребёнка. Я думала, что у единорога и пегаса родится аликорн, но я обшиблась. Возле кремовой пегаски возился пегий единорог. Разочароваться я не успела, ибо единорожек был слишком милый. Он попискивал и пыхтел, ища вымя матери. Я тоже запищала, скача на месте от милоты.
— Мой маленький, — устало проговорила пегас, обнимая крылом и вылизывая детёныша. Над ними стоял чёрно-белый единорог, ластясь к пегасу и полизывая дитё.
Тут у меня потемнело в глазах. Я услышала звон мечей, крики и мучительные вопли. Среди множества голосов я услышала знакомый и до боли родной. Рафи. Рафи больно.
— Софа, ты чего? — донёсся далёкий голос Рирза. — Софа, ау!
— Держись, — произнесла я, схватив его за руку.
Я молнией понеслась вперёд, взмахивая огненными крыльями, которыми научилась пользоваться неделю назад.
— Да куда ты?! Пусти, я сам могу!
— Догоняй, — я разжала руку.
Рирз слегка проехал по земле, превратился в монстра и понёсся за мной. В ушах нарастал оглушительный свист. Я думала о доме, о папе, о Рафи и мальчиках. Крутанула правой кистью. В ста метрах от нас открылся огненный портал. Через несколько секунд Рирз и я вскочили в него. Я лечу, любимый мой. Я возвращаюсь.
Мы вывалились на лесную поляну. Вернее, вывалился Рирз, а я грациозно приземлилась на ножки. Выплёвывая траву и сыроежки, он поднялся на свои четверо и стал тереть морду.
— Ргх, нос чуть не сломал. — ругался бастард. — Что на тебя нашло? Что с тобой было? Глаза горели, как два прожектора.
— Ты знаешь слово «прожектор»? — изумилась я.
— Я был на Земле пару раз.
— Ясно. Я услышала кое-что и…
Тут мы замерли, прислушиваясь. Где-то вдалеке слышались звуки борьбы. Рирз научил меня обострять слух и обоняние, за что ему низкий поклон.
— Нам надо торопиться!
— Стоять, — он схватил меня за ногу. — Вот в таком виде?
— А что не так?
— Во-первых, в платье драться неудобно.
— Но только не в этом, — я самодовольно поправила глубокое декольте.
— А во-вторых, с огромными огненными крыльями и твоим лицом тебя точно узнают. Мы не знаем, как далеко бежать, а раз мы в твоих землях, то здесь наверняка везде солдаты Зейира, которые ищут тебя.
— И что делать прикажешь?
— Внешность изменить. Превратись в какую-нибудь живность.
Я обхватила себя руками и стала колдовать. Тело изменялось, кости плавно изменяли положение и длину. И вот, я стою перед Рирзом в образе лошадки.
— Мф, голова чутка закружилась, — я помотала ею. Затем увидела ошарашенные гляделки бастарда. — Ты чего так смотришь?
— Ты… ты… офигеть…
— Что? — я подошла к небольшой речке, возле которой мы приземлились, посмотрела на себя и завизжала. — Я аликорн! Я самый настоящий, мать вашу, аликорн!
— Покатай меня! — Рирз вскочил мне на спину.
— Нет, — я стряхнула его и запрыгала на месте, стуча копытами по земле. — Божечки, это так круто!
Вдалеке раздался взрыв. Мы переглянулись.
— Я не буду ввязываться в масштабное сражение, — сразу сказал Рирз.
— Тебе и не надо. Мы просто вломимся, заберём моего мужика и братьев с папочкой, и шустро свалим.
— Ты всё ещё думаешь, что они живы? — со скепсисом посмотрел на меня он. — Прошло больше сезона. Зачем Зейиру держать твоих родных живыми так долго?
— Мой Рафи точно там, я его слышала.
— Этот твой Рафи мог тебя забыть и…
— Нет! Просто погнали.
Я кое-как наловчилась переставлять ноги и поскакала на шум. Рирз помчался следом. Со стороны, наверное, выглядело так, будто он на меня охотится. Когда лес стал редеть, я забила крыльями, поднимаясь в воздух.
— Понести тебя?
— Обойдусь! — Рирз перескочил овраг. — Я ненавижу летать.
— Ах!
— Что?
— Теперь ты мой кровный враг.
— Зато ты пироги не любишь.
— Я их люблю и обожаю, но только не те, что с почками!
— Всё, я вызываю тебя на забив.
— Как только мы спасём Рафаэллочку, мир узнает, кто из нас сильнее.
— Как хоть этот твой Рафаэллочка выглядит? Ты ни разу не описывала его внешность, и дальше эпитетов «красивый» и «самый-самый хорошенький» дело не шло.
Я поднялась в воздух и полетела низко над землёй.
— Он очень высокий, светленький, голубоглазый. Бледноватый. Полненький немного… Ну ладно, много.
— Пардон конечно, но все Флеймы полные.
— Видишь рог?
— И?
— Сейчас он окажется в твоём ребре.
— Ладно, хорошо, ПОЧТИ все Флеймы полные. Ясное дело, к тебе это не относится. Ты тощая, как спичка.
— Знаю, — я довольно тряхнула гривой. — Рафи мы узнаем. Он потолще Зейира, но стройнее папы.
— Я с тобой поплёлся ребусы разгадывать? — проворчал Рирз, перепрыгивая поваленный дуб. — Ладно, чёрт с ним, ты его узнаешь, я помогу вынести его хладный труп.
— Рирз!!!
— Ну тёплый труп.
— Я ведь правда тебя рогом проткну.
— Сперва догони, — фыркнул он и со всей дури рванул вперёд.
====== На поле боя ======
От лица Рафаила.
Я стоял и материл свою жизнь. Мало того, что меня выпнули прятаться вместе с лордом Дароном, так ещё и во время взрывного заклинания Зейира прошлась ударная волна, разбившая к херам зеркало, мимо которого я проходил, и осколки впились мне в руку, бок, грудь и пузо. Лорд Крейд приказал снарядить экипаж, чтобы спрятать нас у своих вассалов. Только не успел. Верд держал вокруг замка огненную стену, чтобы войска не прорвались внутрь. Однако, когда Фейлн прилетел с разведки, он был в ужасе. Весь замок Сперафайр окружён и солдаты прибывают. Вместе с ними едет и Зейир. Если он нарушил заклинание Верда и вломится, нас всех перебьют. Сейчас мы вместе с советниками и капитанами стражи были в зале советов. Несколько полководцев уже выехали встречать вражескую армию с солдатами лорда Крейда.
— Крейд, — Дарон взял брата за плечо. — У тебя мало людей. Твои солдаты не успеют добраться сюда от границ. Сделай то, о чём мы говорили.
— Я не отдам ему тебя и парней! — рявкнул лорд.
— Тогда умрут тысячи.
— Тысячи умрут в любом случае. Зейир ненавидит меня, я это знаю, и если он сюда прорвётся, он заставит меня смотреть на то, как ты умираешь. А потом на смерть дочери. Он разнесёт весь Сперафайр и лишь потом убьёт и меня.
Мне рассказывали о причинах такой ненависти. Отец Дарона и Зейира овдовел и женился во второй раз на женщине, которая стала матерью их единокровного брата Крейда. Зейир не любил ни мачеху, ни её ребёнка, он часто его бил и всю жизнь звал «недо-братом». Фейлн посмотрел на Верда. Тот стоял у окна с приподнятыми руками и колдовал.
— Я помогу, — сказал он, идя к старшенькому и встав рядом. Огненная стена взметнулась ввысь и стала двойной.
— Наши войска доберутся от границ до замка примерно через два дня, — констатировал один из советников лорда Крейда. — Нужно любыми способами выиграть время. Если бы мы могли попросить у Его Величества хотя бы двух одарённых…
— Мы и без того в немилости у короля, — перебил Бьол. — После вторжения в земли Глейгримов и возможной междоусобной войны было бы странно, если бы он согласился дать их.
В моей голове мелькнула мысль, что Софа сейчас была бы крайне полезна. И мне стало стыдно. Мы почти полгода не виделись, и она только наполовину маг, а я собрался её в эпицентр сражения швырнуть.
— Как скоро Зейир будет возле нас? — спросил Крейд, опёршись локтями на стол и взявшись за голову.
— Через час.
— Я выйду к нему и подержу так долго, как получится.
— Ты дрожишь, — сухо сказал Дарон, положив руку ему на спину. — Тебя пугает сама мысль встретиться с ним лицом к лицу. Крейд, я…
— Ты улетишь. — перебил лорд. — У меня оставалось четыре пегаса, пусть их запрягут в карету.
— Но они нужны тебе.
— Обойдусь как-нибудь. Ты со своими улетите к…
— К кому? Фейриблум? Откуда нам знать, что они не поддерживают Зейира? Йеллоугланс? Вопрос тот же.
— К нашему кузену, Орми, — неуверенно предложил Крейд.
— Это шутка такая? К самой границе с Глейгримами?
— Милорд, по-моему сейчас вообще не до шуток, — встрял я.
— Да ты прямо пальцем в небо попал.
— Я сейчас прикажу запереть тебя в спальне, если ты сию же секунду не перестанешь капать мне на мозги! — сорвался Крейд, соскочив со стула и наорал на Дарона. Через секунду он закрыл рот руками и поджал хвост. — Прости меня.
Судя по лицу лорда Дарона, он собирался ответить парой ласковых слов, но ему этого не дал сделать младший сын, завопивший:
— Верд!
Первенец со стоном осел на пол. Я ломанулся к нему, за мной рванул Дарон. Верд тяжело дышал и продолжал колдовать.
— Что с тобой? — спросил я, приподнимая его и впуская в тело магию.
— Там… так кто-то есть… господи!
— Верд, сынок, что такое? — лорд взял его лицо в руки. — Ох ты…
Глаза наследника рода сияли. До меня вдруг дошло. Через его заклинание из тела вытягивают магию. Кто бы это не делал, он либо одарённый, либо очень сильный маг.
— У тебя забирают силу. Опускай стену, — скомандовал я.
— Нет, — прохрипел Верд.
— Ты без магии останешься, если не сделаешь этого! Навсегда!
— Делай, что говорят, — поддакнул Дарон, гладя сына по голове.
В конце концов, Верд сдался и опустил руки. Затем это же сделал Фейлн. Двойная стена из яркого пламени растворилась в воздухе. Первенец бывшего правителя жадно задышал, хватаясь за сердце. Крейд сорвался с места и понёсся к выходу.
— Ты куда? — крикнул Дарон.
— К Зейиру! — не оборачиваясь ответил лорд. — Готовить пегасов, живо! — один из слуг кивнул и умчался прочь.
Бьол помог подняться Верду. Затем нас стали толкать к выходу из зала.
— Папа, — робко спросил Фейлн. — Мы ведь поедем к дяде Орми?
— Да.
— Нет, МЫ? Ты тоже? Я видел, как ты смотрел на дядю Крейда. Ты не сбежишь?
Всё внимание оказалось приковано к лорду. Тот простонал.
— Фейлн, напомни, почему я до сих пор тебе не всыпал за твой длинный язык?
— Потому что я бегаю быстро.
— Милорд! — повысил я голос. — Вы серьёзно?
— За тоном следи, — нахмурился Дарон. — Я твой лорд.
— Ну и что? Это не даёт вам права идти на верную смерть.
— Ну вообще-то…
— Нет! Все переживают за ваше здоровье и самочувствие, и вы собираетесь наплевать на это и пойти к лорду Зейиру? Дать ему себя убить и уничтожить всё, что вам дорого? Из-за него сбежала Софа, из-за него всё началось, и вы собираетесь спустить ему это с рук? Верд и Фейлн погибнут, ваша жена тоже, лорд Крейд и его дочь, если вы дадите себя убить! — он молчал, смотря на меня грустными и уставшими глазами. — Милорд, а если Софа вернётся? Вы представить можете, как она заплачет?
В следующий миг раздался оглушительный рык. А потом мощный всплеск магии, взъерошивший мне волосы. Я весь встрепенулся. Магия до боли родная и знакомая. Софочка.
— Софочка, — вторил моим мыслям лорд, рванув к окну. — София!
Парни подорвались и тоже подскочили к окну. Там, вдалеке приближалась армия Зейира, а перед входом в замок бежало какое-то крупное серое существо. Оно приближалось к солдатам Крейда. Потом оно остановилось и, похоже, стало о чём-то с ними говорить. А затем в небе что-то вспыхнуло и взорвалось. Два заклинания столкнулись. На месте взрыва появился огонёк, который разросся в огненные крылья. И в аликорна. Белого с медно-рыжей гривой. Я молча пялился и офигевал. Я никогда раньше не видел аликорна. Из его рога огромным потоком вырвалась магия, шарахнув во что-то внизу. На него набросился человек, тоже с огненными крыльями. Оба рванули высоко-высоко в небо, где за серыми облаками вспыхивали искры и молнии. И крики. Много криков.
— Я не один сейчас аликорна увидел, да? — на всякий случай уточнил Фейлн.
— Нет, ты перепил, — язвительно ответил Верд.
— Я не пью. Не так много, как ты.
— Тихо, — шикнул на них Дарон, смотря на небо, по которому проносились волны магии.
В часть замка, где мы находились, ударило огненной сферой. Верд начал останавливать пожар, а Бьол потянул нас к выходу.
— Милорд Крейд ведь просил нас уезжать. Милорд Дарон, пожалуйста…
— Пошли. — Дарон дёрнул его за рукав и потащил за собой. — Мне нужно на воздух.
Во внутреннем дворе носились солдаты и слуги. Слышалось ржание коней и лязг мечей. Крейд раздавал приказы, стараясь не выглядеть тревожным, хоть и плохо получалось. Ему что-то доложили про аликорна и чудовище, на что он сорвался:
— Я не слепой, сам всё видел! У нас другая проблема, если ты не заметил!
— Он весь на взводе, — тихо подметил Фейлн.
— Спасибо, капитан, — ухмыльнулся Верд.
В стену ударило огненными сферами, раздался грохот и треск.
— Вы все, — Крейд обратился к нам с милордами и Бьолом, — бегом в повозку.
— Небо теперь тоже небезопасно, — ухмыльнулся Дарон. В этот момент он и Верд были ну очень похожими. — Там аликорн и кто-то из магов Зейира.
— Полетите низко над землёй.
— Ты уверен, что в нас не попадут?
Раздался раскат грома, после чего с неба с оглушительным хлопком на землю рухнул шар света. От этого света отделилась небольшая искорка и понеслась к солдатам Зейира. Она пронеслась прямо перед ними и взрыла ров, в котором начала течь лава. Потом поднялась выше и начала стрелять взрывными заклинаниями в строи солдат Зейира. На эту искорку бросилась вторая, что рухнула вместе с ней. Так, я понял: аликорн защищает Файрлайт, а кто-то второй ему мешает, только я искренне недоумеваю, почему сюда пришло священное животное? Обе искры взметнулись вверх, и раздался крик. Визг. Я и Дарон с замиранием сердца наблюдали за дракой двух существ. Аликорн шарахнул волнами света, одна из которых пронеслась над замком. Я успел прикоснуться к ней своей магией. И обомлел. Этот аликорн — Софа.
— Там Софа! — заголосил я. — Это она!
— Где?! — в унисон спросили трое Флеймов.
— Это она — аликорн! Лорд Крейд, дайте мне пегаса, умоляю, я заберу её!
— Смотри! — Верд повернул мою голову.
Аликорн завис в воздухе с опущенными крыльями, к нему тянулись красные нити. Он вспыхнул и превратился в человека, а затем начал падать. Визг донёсся аж до меня. Там было одно слово:
— Риииииииииирз!!!
Кто это — я подумать не успел. Верд понёсся в небо, взметнув лёгкий вихрь своим поднятием. Тут от второй искры стали бить молнии.
— Пожалуйста, пожалуйста, — шептал рядом Дарон. — Пожалуйста, сыночек.
Одна из молний пронеслась прямо над крылом Верда. Он поймал падавшую фигурку и со всей дури понёсся змейкой, дабы в него не попало. Тем временем, Крейд выдохнул, сел на коня и поскакал к своим солдатам. Во внутренний двор в сопровождении одного солдата привели парня с длинными чёрными волосами, который шатался и пялился на небо.
— Чёрт, где она? — ругнулся он. Затем увидел нас.
— Чего встал? — солдат пихнул его в бок.
— Я… которого из вас зовут Рафаил? — спросил он, таращась на меня, Фейлна и Дарона. Затем остановил взгляд на мне. — Это ты?
— А мы знакомы? — не понял я.
— Ты Рафаил, ведь так?
— Ну и?
— Фух, она не ошиблась, — выдохнул брюнет. — А я уж в глаз ей собирался дать за то, что она меня на поле боя притащила.
— Пардон, ты о ком? Ты кто вообще?
— Рирз Холдбист. И я говорю о Софии Флейм.
Через минуту приземлился запыхавшийся и потрёпанный Верд. На руках он держал дрожавшую и всхлипывавшую девушку, которая льнула к нему и сильно прижимала к себе. Софа… моя любимая, моя милая…
====== Слезы счастья ======
Он поставил её на землю и развернул к нам. Я стоял ближе всех, от того меня она увидела первым. Ахнула и прикрыла рот руками. Она похудела, стала бледнее, и сильно шаталась.
— Рафи… господи…
— Софа, милая моя!
— Рафи! — Софа запрыгнула на меня и стала расцеловывать лицо. Она плакала и ластилась ко мне, пока я прижимал её к себе и целовал в ответ её мокрое от слёз личико. — Рафи, мой дорогой, й-я тебя…
— А я тебя, — всхлипнул я, стараясь унять её дрожь.
— Софа! — на неё напрыгнул Фейлн, чуть не свалив меня с ног.
— Мальчики, — плакала рыжая булочка, прижимая нас и Верда к себе. — Я думала, что больше вас не увижу.
Фейлн яростно поцеловал сестру и прижал к себе. Когда радость от встречи слегка схлынула, я отошёл в сторону, открыв Софочке обзор. На неё огромными глазами смотрел лорд Дарон. Та же замерла, увидев его. Они рассматривали друг друга и молчали. А потом, прихрамывая и шатаясь, Софа налетела на него и в голос зарыдала.
— Папа! Папочка, папа, прости меня! Господи, мой папочка живой!
Дарон подхватил её на руки и стал целовать, льня лбом к её лицу.
— Моя маленькая, моя красавица, моя любимая девочка, — шептал он, гладя её волосы. — Чшш, всё хорошо, не плачь, милая.
— Ты сам плачешь, — Софа вытерла его слёзы. — Как ты похудел…
— Ничего, это поправимо, — усмехнулся лорд.
— Прости меня, — прошептала рыжая, льня к папе.
— За что?
— Я сказала, что ты мне не папа.
— Это было заслуженно.
Софа всхлипывала и целовала отца ещё с минуту, а потом жестом подозвала нас. И вот так мы образовали обнимавшуюся кучку, на которую с неловкой улыбкой глядел Рирз Холдбист. Ну и Бьолтоже как-то растерялся.
Когда мы закончили обниматься, Софа всё держала за руку меня и Дарона, и смотрела в сторону полков.
— Что там такое? — спросила она.
— Дядя Зейир пришёл нас убивать. А ты как нас нашла? — сказал Фейлн, который всё ещё лез обнимать сестру.
— Я услышала… ты кричал, — Софочка посмотрела на меня. — И я слышала звон мечей.
— Солдаты Крейда уже выступили, — пояснил ей Дарон, лаская руку.
— А в меня просто осколки прилетели, я уже вылечился.
— Бедный, — она прильнула ко мне. Затем как-то виновато сказала: — я там солдат немного раскидала…
— Ты умничка, моя детка, — Дарон звучно чмокнул её в щёчку. — Какая ж ты худая стала.
— Я могу то же самое вам обоим сказать, — Софа показала на него и на меня.
— Ему полезно, — парировал милорд.
Я изогнул бровь.
— Мне показалось, или вы пошутили?
— Тебе показалось.
— Я и обидеться могу.
— Не сегодня, — Софа обняла меня, положив на живот ладошку и наклонила меня к себе, прошептав: — нам срочно нужно тебя откормить, а то ты совсем исчезнешь.
Я смущённо улыбнулся, обняв девушку в ответ.
— Тебя тоже. А то совсем исхудала, бедняжка.
— Ну конечно. Ой, Рирз, иди сюда, — она подозвала брюнета и взяла его за руку. — Папа, мальчики, это Рирз. Мой друг. Он помог мне сбежать от лорда Рогора Холдбиста, помог спрятаться у Глейгримов, и не дал умереть с голоду, ибо мастерски потрошит оленей.
— И лосей, — добавил Рирз.
— И лосей, — кивнула Софочка.
— Боже, спасибо вам, милорд! — Дарон кинулся жать ему руку. — Я не знаю, что бы делал, если бы не вы! Я лорд Дарон Флейм, очень приятно.
— Мне тоже, — брюнет кое-как высвободил руку. — Но я не лорд, милорд.
— Разве? Вы же Холдбист.
— Он как я, — Софа обняла его через плечо. — Бастард.
— Именно так. — кивнул в подтверждение бастард.
— Ясно, почему вы сдружились. — усмехнулся Верд.
— Пожалуйста, расскажи мне, как ты жила, где ты жила? Рирз, вы тоже.
— Милорд, вы уверены, что это подходящий момент? — влез Бьол. — Ваш брат всё ещё хочет смести армию милорда Крейда.
В это время полки во главе с лордом Крейдом сорвались с места и понеслись навстречу Зейиру. Софа тревожно посмотрела на них и приподняла руки.
— Что ты делаешь? — насторожился я.
— Пытаюсь помочь.
— Ты уже сделала ров с лавой.
— Зейир его остудит. Лорд Раял научил меня одной штуке, я надеюсь, она получится на большом расстоянии.
— Раял Глейгрим?! — опешил Фейлн.
— Стоять, — Верд взял её запястья. — Я видел, с тобой что-то случилось, когда ты падала. Что это было?
Софа поджала край губ.
— Ну подбили меня немного, оглушили, я очухалась ведь.
— Ты чё-то недоговариваешь.
— Тсс! — Она отвела его назад и зажмурилась.
Рирз напряжённо стал всматриваться вдаль.
— Она поднимает мёртвых, — сказал бастард. — И весьма успешно.
— Ты откуда знаешь?
— Я слышу. Хорошо слышу. — он шагнул вперёд, продолжая слушать. — Они кричат. Они испугались.
Софа начала уставать через какое-то время. Дарон придерживал её под одну руку, я под вторую. Тут Рирз встрепенулся и подёргал девушку.
— Кончай, слышишь? — Она не реагировала. — Софит, остановись, быстрее!
— Что такое? — напрягся Фейлн.
-Зейир приказал шарахнуть каким-то заклинением по источнику оживления трупов, то есть по ней!
Тут в Софу влетела алая стрела, оттолкнувшая её назад, и девушка рухнула на пол.
— Софа! — вскрикнул наш мужской хор из трёх баритонов и двух теноров.
Стрела стала светиться, а Софа дёргалась и задыхалась. Затем у неё закатились глаза. Когда стрела растворилась в воздухе, тело девушки обмякло и она выдохнула. Я перепугался и схватил её на руки, начиная колдовать.
— Софочка, малышка, что с тобой?! — паниковал лорд Дарон, хватая её руку.
— Она без сознания, — унял его я. — Её просто вырубили.
— Стрелой?!
— Да. Кхм, Рирз, что там происходит сейчас? — обратился я к бастарду, испытывая некую неловкость. Пусть и наполовину, но он лорд, наверное не стоит ему «тыкать».
— Зейир отступает. Мёртвые и солдаты лорда Крейда перебили больше половины полка. Сейчас они их гонят назад.
— Мы победили! — взвизгнул Фейлн.
— Мгм, а её чуть не убили, — насупился Верд, смотря на Софочку.
У Софы стремительно подскочила температура. Я принялся её исцелять, и почувствовал, что в ней что-то изменилось, только не получалось понять, что именно. Она тяжело задышала, щёчки покраснели. Когда вернулся счастливый лорд Крейд, он поволок меня нести Софочку в отведённую ей спальню. За нами семенил лорд Дарон, и всё спрашивал меня: «ну, что там?». Никогда ещё мне не хотелось наорать на него что-то вроде: «ДА СТАРАЮСЬ Я, ОСТАВЬТЕ БЛЯТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!». Когда я закончил и плотно укрыл девушку одеялом, то сказал:
— Температуру я сбил, ей нужно хорошо отдохнуть, она сильно перенапряглась. К утру она проснётся.
— Точно? — уточнил Дарон.
— Да, милорд, точно.
— Хорошо. Я посижу с ней.
— Милорд, там скрипят двери и пол, вы её разбудите. Судя по всему, она и спала не очень хорошо, пусть хоть сейчас сделает это нормально.
Он что-то заворчал. И тут я услышал от него то, что уже не надеялся:
— Крейд, когда там обед подадут? Мне срочно нужно успокоить нервы.
Брат и сыновья с шоком на него уставились.
— Чего? — не понял лорд.
— Наконец-то! — всхлипнул Крейд, обняв старшего.
— Ты снова начнёшь есть! — добавил Фейлн, счастливо улыбнувшись.
— Да голодный я.
В честь победы Крейд закатил пир, который планировался длиться четыре дня. И пока Дарона счастливо повели обедать и рассказывать про Софу, и слушать рассказы о ней от Рирза, коего тоже повели к столу, я плёлся и пытался понять, что же было не так с организме Софы. Как будто что-то инородное, но я не мог его найти. Надеюсь, когда она проснётся, она сможет сказать мне, что чувствует. И я постараюсь помочь.
Следующим утром я с пяти часов был у постели Софочки. Примерно к десяти она заёрзала и с кряхтением открыла глаза.
— Доброе утро, любовь моя, — улыбнулся я, наклонился и поцеловал её.
— Ты мне не снишься? — спросила она вполголоса, потирая глаз и трогая мои щёки.
— Кажется, нет.
— Да, определённо не снишься. Во сне ты был бы плюшечкой.
— Хах, а сейчас что не так?
— Всё не так, ты худой и тощий.
— Обещаю организовать специальную диету для объедания, как только ты скажешь, как себя чувствуешь.
— Мутит немножко и голова побаливает.
— Сейчас, — я ещё раз её поцеловал, взял за руку и стал исцелять. — Что ещё?
Она проснулась как следует, и мигом погрустнела. Посмотрела на свои руки. Она сжимала их в кулаки и разжимала.
— Рафи… сладенький…
— В чём дело, дорогая?
— Моя магия… она пропала.
— Чт… как?
Софа села на кровати и посмотрела на шторы. Взмахнула рукой и ничего не произошло. Девушка потерянно посмотрела на меня.
— Ничего нет. Я ничего не чувствую.
Я сел рядом и обнял её.
— Мы всё исправим, слышишь? Я так и знал, что что-то не так, я чувствовал! Это от той стрелы, да? Да чего я спрашиваю… милая, пожалуйста, не надо нервничать, я что-нибудь придумаю, обещаю.
— Я не нервничаю, — она через силу улыбнулась. — Я всю жизнь жила без волшебных сил. Только чувство странное. Будто часть меня умерла. Как ты думаешь, папа сразу от меня откажется, или нет?
— Нет! Софа, он очень тебя любит. Только разговоры о тебе улучшали его самочувствие, он так винил себя в том, что ты убежала. Лорд Дарон любит тебя, а не твои силы. И я тоже.
— Спасибо, — тихо всхлипнула она и прижалась ко мне. Я укачивал её в своих объятиях и целовал, соображая, что теперь делать. — Спасибо, пирожок.
— Я люблю тебя, моя пампушка.
— Я не могу, ты так похудел, — слабо посмеялась она, поглаживая мой живот.
— Да, на пятнадцать килограмм.
— Ужас!
— За полгода.
— Кошмар.
— Соф, я сто тридцать вешу. Там ещё полно запасов, — улыбнулся я и похлопал себя по животику.
— Мне всё мало. Мне тебя мало. — Софа легла щёчкой мне на брюшко. — Я так соскучилась, любовь моя.
— Я тоже, милая.
— Я не с тобой говорю, а с ним, — она нежно хлопнула меня по круглому животу.
— Так не честно!
— Не надо было животик голодом морить.
— Я же пообещал это исправить. Где мои ласки и привилегии?
— Вот когда животик подрастёт, тогда и будем говорить. А то сидит он, тощий, как палка, и бухтит.
— Что тебе тощие палки плохого сделали?
— Ничего, но ПОТЕНЦИАЛЬНО! Потенциально они могли бы захватить мир и загнобить таких сладких пончиков, как ты.
— Или милых булочек, как ты? — ухмыльнулся я, обняв её.
— Именно. Ты же придворный лекарь, почти Гроссмейстер…
— Ой ли!
— Ну, в перспективе. Тебе нужно выглядеть соответствующе.
— Думаешь, гроссмейстерское пузо придаст мне важности?
— Ещё как придаст, мой кругленький.
— Боже, как давно меня так не называли, — пискнул я, сильно сжав её в объятиях и сильно целуя. — Моя сладкая креветка в кляре.
— Мой самый вкусный жаренный кролик. — прокряхтела Софа, уютнее устраиваясь мне на брюхе. — Так, секунду, ща устроюсь на пузечке, и обнимай.
Она улеглась, поглаживая мой животик, и вздохнула. Я целовал её, ласкал, и хотел остановить это мгновение. Я так долго её не видел, и теперь, после долгой разлуки, словно влюбился заново. Мне хотелось никогда не вставать с кровати, только лежать и обнимать её, вдыхать её запах, чувствовать тепло и мягкость её неприлично округлого тела, нежность её касаний.
— Я люблю тебя, — прошептал я. — Сильно-сильно, Соф.
— А я тебя, Рафи. Сильно-сильно, — ответила она, поглаживая мою щёку.
Я улыбнулся так нежно, как только умел, и поцеловал её мягкую пухленькую ладошку. Ты так нужна мне, милая. Пожалуйста, не покидай больше меня никогда.
Раздался стук в дверь.
— Кто там? — крикнула Софа.
— Дорогая, это папа, ты проснулась?
— Я в постели. Заходи.
Лорд Дарон зашёл и увидел, как я её обнимаю, а она меня лапает.
— Это… это что? — растерялся и опешил он.
— Мы парочка, папа. И уже давно.
— Но… но… господи, — он взялся за лицо. — Мф, мне надо время, чтобы это переварить.
— А что тут такого?
— Ничего, — вздохнул Дарон, подойдя к кровати. — Как ты, дорогая?
— Я нормально, только… папа, вчерашняя стрела… в общем, у меня больше нет магии.
Лорд Дарон помолчал. Осел на кровать так, что Софа и я аж подпрыгнули. Он взял лицо дочери в руки.
— Моя милая, моя драгоценная девочка… как же это… лежи! — он поцеловал её в лоб и убрал за ушко прядь волос. — Лежи и не нервничай, Софочка, папа всё порешает!
— Папа, я…
— Не трать сил! Тебе нужно поесть как следует и отдыхать, я пну Крейда, чтобы он собрал всех…
— Самых лучших лекарей, — перебила Софа, поднимаясь. — Со мной уже который месяц носятся и врачи Редгласса, и Холдбиста, и у Глейгримов тоже.
Дарон схватился за щёки.
— Ты всё это время была больна?!
— Ну вроде как. Меня душили во сне, я ломала кости, простужалась, отравлялась рыбой, перенапрягалась из-за магии, и ещё просто ударялась.
— Боже, моё бедное дитя! — Лорд крепко поцеловал дочь. — Моя милая Софи, моя любимая доченька, теперь папа рядом, ты в безопасности, здесь о тебе позаботятся. Здесь твоя семья. Сейчас пойдем кушать, а потом ты вернёшься в кровать. Рафаил, раз уж так получилось, что вы с ней… в общем, за её общее состояние отвечаешь ты.
— Милорд, — хитро улыбнулся я.
— Что?
— А ведь только вчера вы хотели пойти к лорду Зейиру и дать…
— Ничего я не хотел давать! Не помню, значит не было!
— Извиняюсь, кому ты хотел дать? — не поняла Софа.
— Я не хотел никому давать!
Софа прыснула и засмеялась.
— Это слишком странно звучит!
Дарон же бросил на меня красноречивый взгляд.
— Напомни мне тебя убить.
— Обязательно.
— София, хватит! — попытался он выглядеть строгим, но было видно, как ему отрадно слышать смех дочери. — Сейчас тебя оденут к завтраку, познакомишься со вторым своим дядей, Крейдом.
— Хорошо, — отсмеялась девушка.
Лорд снова её поцеловал и вышел. Едва дверь закрылась, как Софа посмотрела на меня и спросила:
— Ещё раз, кому папочка хотел дать?
И теперь заржал я, словно из-за стены слыша возмущение милорда:
— Я тебя на шашлык пущу!!!
====== Тюленья вечеринка ======
Комментарий к Тюленья вечеринка Куча кинка, милоты, и страниц. У автора началась сессия, так что главы будут выходит только по одной в день-два, но постараюсь сделать их объемными
Через час Дарон под руку вёл Софочку в обеденный зал. И после её щенячьих глазок, он растаял и позволил мне есть вместе с ними. В зале уже заждался Крейд. У них с лордом Дароном была общая привычка — оба любят есть в компании, а не по одному. Он познакомил дочь с братом, и тот, приглядевшись, ухмыльнулся и чмокнул её руку.
— Весьма рад, племяшка. Ты на папочку похожа.
— Спасибо, старалась, — улыбнулась Софа. Принюхалась, и я услышал, как у неё урчит в животике. — А чем-то вкусненьким пахнет…
— Со вчерашнего пира осталось много блюд, и утром приготовили тоже. Скромно конечно, но скоро их сменят, — Крейд показал рукой на длинный стол, заставленный кучей еды.
Тут Софа аж всхлипнула.
— Софа? Милая, что такое? — встревожился лорд Дарон.
— Как же ж я по этому виду соскучилась, — завыла она, шагнув к столу и трясясь над блюдом с куропаткой. Посмотрела на дядю. — Можно?
— Нужно!
Мы приступили к трапезе, чуть позже пришли парни и заспанный Рирз. Но он только съел несколько кусков телятины, запил вином, и ушёл обратно спать. Я и Дарон сидели по бокам от Софы, и оба с умилением наблюдали, как она ест. Жадно, нетерпеливо, торопясь.
— Оголодала, бедная, — Дарон вытер её щёчку.
— Держи, дорогая. Кушай, — я придвинул к ней большую плошку с крем-супом из тыквы.
Она кивнула и махом выпила его, взяв тарелку в руки.
— Худовата ты, если честно, — сказал лорд Крейд, наблюдая за девушкой. Софа подняла на него глаза и уставилась с набитыми щёчками. — Ешь-ешь, не стесняйся.
— Исхудала напрочь, — кивнул отец, придвигая к ней пасту. — Отъедайся, детка, налить тебе? Тут есть вино, чай, гранатовый сок…
Софа, жуя пасту, показала на блюдо с огромным поросёнком. Пока Дарон и я не могли нарадоваться аппетиту девушки, Крейд не преминул возможностью подкормить и брата. Собственно, того и просить не надо было — он сам взялся за завтрак в полную силу, как месяцы назад. Когда Софа начала замедляться, то наконец начала отвечать на расспросы отца, братьев, дяди и меня, рассказывая о том, что и как с ней было. Я поглаживал её бочок, уплетая вафли и внимая каждому слову. Мне так хотелось обнять её и обласкать, но хоть она и рассказывала довольно безрадостные вещи, хоть она и лишилась магии, она улыбалась.
— Софит, — обратился Фейлн, пиля себе кусок индейки, — ты извини, я соскучился, и всё такое, но ты не лопнешь?
— С чего бы?
— Ты в одно лицо половину свиньи умяла. И половину стола.
— Фейлн, — насупился Дарон. — Я тебя не воспитывал что ли?
— Ладно, я молчу.
— Тебе жалко? — обиженно спросила Софа.
Тут на Фейлна осуждающе посмотрели Верд, Дарон и Крейд.
— Вовсе нет! — запаниковал он. — Прости, я не хотел!
— Индейка моя, — улыбнулась Софит, отжав у него тарелку и проглотив кусок мяса.
— Молодец, — засмеялся Дарон, чмокнув щёчку дочери.
— А я?! — возмутился его младшенький.
— А ты на диете, — Верд с наглым видом своровал его оладьи.
— Да ты толще меня!
— Я лорд, мне можно.
— А я, значит, нет?!
— Нет. Тебя просто погреться впустили. Как погреешься — запряги мне коня, я покататься хочу.
Фейлн вскипел и пальнул в брата файрболом. Верд, смеясь, отклонился в сторону, и огненный шар вылетел в окно. Дарон простонал, а Софа улыбнулась и, отпив сока, сказала:
— Мальчики, я так по вашим истерикам соскучилась. Рафи, дай гуляш, пожалуйста?
— Конечно, — улыбнулся я, придвинув к ней большое блюдо с гуляшом. Неужто всё ещё не наелась? Едва я у неё это шёпотом спросил, как она, измазавшись подливой, кивнула. Я вытер её подбородок. — Кушай-кушай, сладенькая.
Благо, меня не услышали, ибо лорд Дарон стал красноречиво объяснять детям, почему нельзя стрелять огнём в помещении, а тем более — за столом. Я смотрел на него и тихо радовался. Софочка определённо влияет на него лучше любых лекарств.
Часа три прошло, когда она наелась, и была отправлена в постель. Милорд же дёрнул брата и детей на важный разговор об утраченных силах доченьки, а я повёл Софу до комнаты. Она опиралась на меня и держалась за живот.
— Мамочки, умру сейчас, — сказала она, тяжело дыша.
— Булочка, ты слишком плотно позавтракала, давай я сам? — я подхватил её на руки и понёс. — Гм. Странно.
— Что? У тебя спину прихватило?
— Нет, хуже. Ты всё равно легче, чем когда я брал тебя в последний раз. Тебя совсем не кормили, что ли?
— Кормили, просто не особо вкусно. Я же не сильно похудела, чего вы паникуете?
— Ага, поэтому ты на еду бросилась, как из голодного края?
— А может, я вправду из голодного края, откуда тебе знать?
— Что ж ты так нелестно о Редглассах, Холдбистах и Глейгримах?
— Я просто честная, — горделиво констатировала Софа. — Ох, пузечко болит.
— Бедное пузечко, — я чмокнул её в животик. — Сейчас приляжем и поспим.
— Как тюлень.
— Да, устроим тюленью вечеринку. Будем лежать и дремать после того, как наелись.
— Ура, вечеринка. Я за любой движ, — булочка зевнула и уткнулась в меня личиком. — Кроме подвижного.
— Я вижу, — усмехнулся я, поцеловав её тёплую щёчку.
В спальне Софочка улеглась на кровать и попросила рядом лечь меня. Она поёрзала, прижавшись тугим животиком к моему, упёрлась в меня лбом, вздохнула и вскоре задремала. А я лежал, ласкал её, и улыбался. Она со мной, рядышком. В моих руках. Горячая, мягкая и сонная.
— Я люблю тебя, моя булочка, — прошептал я ей в макушку.
Софа вздохнула, поёрзав и плотнее вжавшись мне в живот.
Через пару часов к ней наведалась Тия. Служанка упала девушке в ноги и стала просить прощения. Софа спросонья аж перепугалась и уточнила у меня, не под чем-то ли данная молодая особа. Булочка всё-таки подняла с пола беременную, которая уже вот-вот должна была разродиться, и попыталась успокоить, обещав, что даже не злилась на неё. Служанку забрал один из учеников лекарей, дабы она выпила отвар, коими её часто поили, чтобы ребёнок родился здоровым. Ещё позже к Софит завалился Рирз. Он поморщился и рухнул на её постель.
— Как у тебя отвратительно светло. — сказал он. — Зато мягонько.
— Да, и тебе привет, — ухмыльнулась Софа, обняв мне живот.
— Мгм.
— Рирз, — неуверенно обратился я. — Я… я потерялся, как мне к вам обращаться?
— Можно на «ты», можно «мой царь», можно просто по имени.
— Хорошо. Я хотел спросить, разве тебе не нужно вернуться в Фиендхолл?
Он оторвался от золотистой подушки Софы и ухмыльнулся.
— А я тебе уже надоел, и ты выгнать меня решил?
— Нет! — запаниковал я. — Я не то имел в виду, извини!
— Знаешь, я тебя по-другому представлял. Исходя из её описаний, я думал, что ты… ну…
— Что я? — повторил я, ожидая продолжения и поглядывая на Софу, что лежала головой на моём плече и поглаживала мой животик.
— Что ты более… как сказать… характерный.
— То есть, так-то я бесхарактерный?
— Мне так показалось.
— Цыц, чертила! — Софа пнула его в бок.
— Моё ребро! Меня убили! — Рирз со страдальческим видом рухнул на кровать. Затем он увидел мой осуждающий взгляд. — Первое впечатление обманчиво, я могу и ошибиться. Ты обиделся?
— Нет, — буркнул я.
— Я тебе рот откушу, — пообещала Флейм, кинув в бастарда подушку. Затем обняла меня. — Рафи, он просто тормоз, не слушай его. Ты у меня самый хорошенький и воспитанный мальчик.
Обижаться сил не было. Я слишком радовался тому, что моя булочка со мной после долгой разлуки. Я обнял девушку в ответ. Софа притянула к себе моё лицо и мы стали тереться носиками.
— Моя булочка.
— Моя заинька.
— Фу блин, нельзя так делать! — прокомментировал Рирз.
— Рааааафи.
— Соооофа.
— Мерзость, — буркнул бастард. — Злые вы, ухожу я от вас. Мне там Фейлн собирался коняшку подарить.
— Пегас мой, — сказала Софа, повалив меня на кровать. — Иди ко мне, мой сладкий!
— Боже! — Рирз спешно ушёл и захлопнул дверь.
Булочка уселась мне на бёдра, а я лежал и смотрел на её лицо.
— Рафи.
— Да, моя сладенькая?
— Называй меня так чаще, — она поцеловала меня в щёку. — А вообще я хотела узнать, что будет, если у полукровки заберут магию?
— На самом деле, приятного мало. — помялся я. — Магия необходима что магам, что полукровкам. Она поддерживает в них жизненные силы. И если её отнять, человек начнёт слабеть и болеть. Некоторые даже умирают.
Она опустила глаза, водя пальчиком мне по животу, и молчала.
— А одарённые? — спросила Софа тихо.
— У них магии больше, от этого она теснее связана с жизненной энергией. Она у них как кровь, если так понятнее. Лишить их магии — и они… они умирают.
— И даже я?
Я сглотнул ком в глотке. Я взял её ладошки обеими руками, поднёс к себе и поцеловал. Не могу ей этого сказать. Я собирался кое-что проверить, и если это сработает, то так я попытаюсь спасти её жизнь. Софа шумно выдохнула и легла на меня, обвив руками мою шею. Мы молчали. Я не мог говорить с ней о том, что её вскоре ждёт. Софа может и жила всю жизнь, не используя магию, но не жила без неё. А теперь её силы забрали.
— Сладенькая.
— М?
— Когда ты появилась, на тебя кто-то напал. Кто это был?
— Это… — тут она округлила глаза и беспомощно уставилась на меня. — А я не помню.
— В… в смысле? — опешил я.
— Совсем не помню, — она взялась за голову. — Я знаю, что в меня стреляли, меня душили, а лица совсем не помню.
— Твоя магия пропала после той стрелы. Скорее всего, память тебе тоже с её помощью изменили.
— Я чувствую себя бесполезной, — тихо сказала Софа. — Я помню, что там было что-то важное, я хотела что-то вам сказать, но я забыла.
— Ты не бесполезна, пышечка, — я чмокнул её в макушку. — Не вини себя ни в чём.
— Попробую. Рафи, ты меня любишь?
— Конечно.
— Сильно любишь?
— Сильно-сильно.
Софа сделала жалобное выражение лица и свела бровки, нежно положив ладошки мне на животик.
— Я кушать хочу.
— Булочка моя, — улыбнулся я. Поцеловал её в лоб. — Пойдём, перекусим.
— Нет, я здесь и с тобой хочу. У тебя пузико урчало, поешь со мной.
— Хорошо, сладенькая.
Я велел принести еды в комнату леди Флейм. Видимо, у слуг и поваров было какое-то своё представление о фразе: «обед для двоих», потому что принесли четыре больших подноса, вазу фруктов и кувшин вина. И приступили мы к еде. Мы вытирали друг другу щёчки, кормили с ложечки, и решили съесть пасту из одной тарелки. И получилось так, что мы случайно съели одну и ту же вермишелину. Съели, поцеловавшись. Через некоторое время Софочка наелась и стала ждать меня. Прошло около часа, когда я начал замедляться и устал есть.
— Рафи, мой кругленький, ты покушал? — ласково спросила Софа, поглаживая меня по груди и по круглому животу.
Я доел пирожное и кивнул.
— Покорми меня сама, — закаючил я, откинувшись на подушки и выпятив животик. — Ох, какой тяжёлый.
— Мой пончик миленький, — улыбнулась девушка, чмокнув меня в щёку и взяв рукой печенье. — Так, открывай ротик, толстенький.
Я съел целую вазу с печеньем. Тяжело охнул и развалился на кровати, поглаживая свой объёмный живот. Такой упругий, заполненный, мне кажется, он скоро лопнет.
— Дышишь тяжело, пухленький, — ладошки Софочки плавно скользили по пузечку и массировали его. Толстый животик заурчал и забулькал, понемногу расслабляясь и переваривая все сладости, что я в него уместил, а я принюхался. — Милый?
— Пирогом вкусненько пахнет.
— Ты снова проголодался? — изумилась она.
— Всего чуточку. Дай пирог пожалуйста? Немного, кусочка четыре.
— Мой дорогой, не пойми неправильно, я тебя и твои формы обожаю, но ты уверен, что стоит? Я боюсь, тебя просто стошнит.
— Нет. Ну Соф, ну дай, — жалобно заскулил я, смотря на неё щенячьими глазами. — Я так изголодался. Мне очень нужно перекусить, пышечка.
Она наклонилась и поцеловала меня.
— Ладно, ладно, сейчас. — Софа отрезала кусок от пирога с малиной и шоколадом, и поднесла ко мне. — Ты сам справишься, или лучше я?
— Лучше ты. Я не в кондиции, — причитал я.
— Ах, не в кондиции? Тогда да, конечно же, я накормлю, мой толстячок. Открывай ротик, — я откусил значительную часть, коснувшись губами пальчиков девушки. Она нежно похлопала мне животик и описала по нему круг ладонью. — Мой сладкий избалованный тюленчик.
Я простонал от наслаждения. Живот сыто и задумчиво урчал.
— Ещё… погладь меня ещё!
— Люблю тебя, — Софа чмокнула меня в пузечко. — Открывай рот, Рафи.
Я съел четыре куска. На пару минут я об этом пожалел, но когда желудок справился с ними, я со слёзной мольбой посмотрел на Софу. Та вскинула брови.
— Я этот взгляд знаю, ты снова голоден?
— Немножечко.
— Рафи, это уже правда много, ты как себя чувствуешь? — Софа взяла меня за брюшко и бока обеими руками. — Боже, какой тугой… тебе не больно?
— Я убираю боль. Ну ещё один кусочек, булочка.
— Так не честно! Ты знаешь, я не могу упираться, когда ты на меня так смотришь!
— Я кушать хочу.
— Мммьфь… с другой стороны, лишний кусочек никогда не помешает, да?
— Да, — кивнул я. — К тому же, я сильно волновался за тебя, мне нужно успокоить нервы, правильно? Правильно.
— Правильно, — согласилась девушка, протягивая ко мне кусок. — Этот самый большой, осилишь?
— Ага. Он слишком аппетитно пахнет. — сказал я, и укусил.
Пыхтя и тяжело дыша, я сделал это. Я съел его. И простонал.
— Что такое? Всё-таки объелся, мой кругленький?
— Похоже на то… ох… живот… боже, мой живот…
— Мой ты ненасытный, — Софа принялась его гладить и массировать. — мой толстенький и сытый мальчик, утром животик наш подрастёт. Ты же у меня так быстро толстеешь, пончик. Не могу, ты сам весь такой миленький, хорошенький и аппетитный. Даже после того времени, что мы не виделись и ты похудел. Так бы и съела тебя всего целиком, мой сладенький пухленький Рафи.
— Я слишком толстый. Для сердца вредно.
— Моего, или твоего?
— Обоих.
Она вздохнула.
— Это тонкий намёк? Мой пирожок, ты хочешь похудеть?
— Знаешь, как говорили великие: «о диете проще всего рассуждать на полный желудок».
— Великие херни не говорят.
— На самом деле, я просто потерянно себя чувствую, когда вижу, что на мне с трудом сходятся пуговицы или молния.
— Тебе нужна одежда побольше. Ведь животик растёт, ему нужно место.
— Эх, да. Восьмой месяц, как-никак.
— Ага, — засмеялась Софа, поглаживая мне объёмный живот, на котором сильно натягивалась рубаха. — Я даже знаю, кто отец.
— Боюсь предположить.
— Комбинат по производству кондитерских изделий.
Я смущённо посмеялся.
— И как ребёночка назовём?
— Рафи-младший. Ой, нет, Рафи-младший-пирожочек!
— Ой… ох, — закряхтел я, ёрзая.
— Что такое?
— Ребёночек толкается.
Она засмеялась, падая рядом со мной и обнимая за брюшко. Улыбнулась и чмокнула меня в нос.
— Моя булочка.
— Мой пирожочек, — тихо сказал я, целуя её.
— Рафи, — тискалась Софочка, лаская мне животик. — Мой Рафи… мой упитанный аппетитный мальчик.
— Я думал, упитанный — это с лёгкой полнотой.
— Тебя хорошо упитывали, — улыбнулась она, оценивающе присматриваясь. — Гм. Дай-ка.
Софа пристроилась надо мной и стала оценивающе проверять и ощупывать круглый живот и бочка.
— Дорогая?
— Будем проверять, как хорошо ты откармливаешься.
— А так меня недостаточно упитали?
— Ну, знаешь… лучше больше, чем меньше.
— Поэтому не дашь ли ты ещё печеньку, моя любимая пышечка?
— Ты точно не лопнешь? У тебя живот совсем как шар. Пойми правильно, я не хочу, чтобы ты в себя через силу впихивал.
— Я не через силу. Я правда хочу.
— Моя любимая пухлая зефирка, — она чмокнула меня в щёку и дала последнюю печеньку, что лежала на тарелке.
Я съел и вздохнул.
— Софа.
— Да?
— Я много съел, да?
— Ну как тебе сказать, — она окинула взглядом пустые подносы, тарелки и мой большой живот.
— У меня в жизни только две радости: еда и ты.
— Ты оправдываешься? Зачем? Я ведь не упрекаю.
— Оно само.
— Ну, если тебя утешит, то ты мы давно не виделись, я давно тебя не кормила и не ласкала, так что будем навёрстывать месяцы одиночества.
— Ну тогда, думаю, вернуть потерянные пятнадцать кило мне не составит труда. — я похлопал себя по животу.
— Ещё как, — усмехнулась девушка, поцеловав меня. — Ты у меня самый красивый, солидный, статный, импозантный…
— … Толстый.
— Есть такой момент, — кивнула она. — А главное, любимый. Толстячок.
— Почему мне нравится, когда ты так меня называешь? И так, и пухленьким, и всем остальным.
— Мой самый толстый и самый откормленный зефирчик, — улыбнулась Софа, чмокая меня.
— С гроссмейстерским пузом?
— Да. Пузечком. Аппетитным и сочным. Так бы тебя и съела, мой толстенький пельмешек.
— И ребёночек у нас тоже толстеньким пончиком будет. — я погладил себя по животу.
— Именно так.
— Раз на то пошло, то ты ведь тоже заметно похудела. Вечером я тебя откармливаю.
— Рафи, я конечно всё понимаю, но откармливать на ночь глядя…
— Для пущего эффекта.
— Ладно, но не дай боже я от тебя когда-нибудь услышу упрёки за вес.
— Не услышишь, пышечка. Если я и упрекну тебя, то только за плохой аппетит.
— Ты ж мой сладкий пирожок. Вкусненький и тёпленький, — Софа улеглась и прижалась щёчкой мне к боку.
— Моя ватрушечка. Теперь, — я зевнул, — ох, я слишком много съел… спать хочу.
— Спи, розанчик. Отдыхай.
Я обнял её, тяжело вздохнул и задремал. Позже выяснилось, что это был последний день, когда я чувствовал себя так более-менее безмятежно.
====== Истощение ======
Проходили дни и недели. Моя милая Софи начала меняться. Нет, они старалась улыбаться и выглядеть довольной и здоровой, но ни я, ни лорд Дарон, ни Рирз и ни кто-либо ещё не слепые. Она стала меньше есть, меньше спать. Её лицо побледнело, под глазами появились мешки, волосы стали ломкими и тонкими, глазки потускнели. Софа худела на глазах, и стала часто простужаться. Если раньше она могла с места рояль сдвинуть, то сейчас она еле справлялась с массивной дверью. Она безостановочно увядала. Ей перестали сниться сны, а просыпалась девушка от любого шороха. Как я недавно выяснил, за это время её самый долгий сон был только пять часов. Уж молчу о том, что у нас в постели творилось. Софа хоть и выглядела болезненно, возбуждение она испытывала, только очень редко. И когда эти дни случались, я клянусь, я боялся двинуться не так, чтобы её не задавить нахрен. Она худела, а я-то отъедался. Переживаний было много, а под носом всё время оказывались какие-нибудь булочки, пирожные, или вафельки. В последний раз у нас это было недели две назад, и из-за моей скованности и осторожности Софа решила, что мне противно. Уж не знаю, каким чудом мне удалось её разубедить. У неё стали очень холодные руки. И сама она стала часто мёрзнуть. От этого я спал вместе с ней и согревал.
Лорд Дарон с болью смотрел на страдающую дочь. Он уговаривал её есть и пить, и едва ли не трясся в припадке, когда Софа с трудом осиливала тарелку супа и куриную ногу. Она говорила негромко и устало, и всё равно давила из себя улыбку. «Я в порядке, папочка. Просто аппетита нет» — говорила она каждый день. Каких целителей лорд Крейд только не пригонял, и все, закрывая дверь Софочки и выходя в коридор, чтобы она не услышала, говорили одно и то же. Недостаток магии. Она медленно умирает. Дарон, который за несколько недель хорошо поправился и вернул себе свой вид правителя, чуть не задушил одного из лекарей, который сказал, сколько именно ещё протянет тело Софы. Полгода, три месяца из которых она проведёт, не вставая с кровати. Рирз, Верд и Фейлн заходили к ней каждый день, силясь развлечь и оживить. Я же всё пытался реализовать свою идею. Я подумал, что раз в теле Софочки нет магии, то можно было бы её туда добавить. Я хотел дать ей хотя бы половину своей силы, только не очень уверен, как это делается. Я никогда не делился собственной магией, так что опыта в подобном у меня нет. Я всё это время старался научиться отделить часть своей энергии, и было больно видеть, как с каждой моей неудачей остаётся всё меньше моей любимой булочки.
Сегодня всё стало ещё хуже. Софа начала падать в обмороки. Когда она очнулась, Дарон напоил её куриным бульоном, и через несколько минут он вышел обратно. Я попросил его распорядиться о том, чтобы бульон приготовили заново, но менее наваристым и жирным, чтобы он был полегче. Лорд закивал, поцеловал бледный лоб ребёнка и выскочил из спальни. Я положил руку на уменьшившийся животик Софочки и начал облегчать тошноту и головную боль.
— Рафи, — слабо позвала она, смотря на меня полуприкрытыми мутно-серыми глазами.
— Да?
— Рафи…
— Я тебя слушаю, солнышко. — я погладил её живот.
— В груди болит… господи, — она зажмурилась.
— Сейчас, сладенькая, — я положил руку ей на середину груди и впустил туда магию. — Чшш, сейчас. Разговаривай со мной, булочка.
— Не говори о булочках, меня тошнит от еды.
— Хорошо, давай поговорим о лошадях.
— Лошадях? — просипела девушка. — О пегасах?
— Да, давай о пегасах.
— Почему у пегаса и единорога не родится аликорн?
— Может, но только в случае, если у единорога очень много магии. Аликорны рождаются редко.
— Я Урагана потеряла, — виновато сказала она.
— Правда? — удивился я. На самом деле, я притворялся. Она уже это говорила. Трижды. Когда она сказала мне это во второй раз, а я напомнил, что она уже рассказывала, Софа сильно расстроилась и чуть не заплакала, шепча «я не помню».
— Да. Мы его поищем?
— Конечно поищем. Мы его поищем, когда у Лорда Крейда станет больше людей.
-Мгм… Рафи.
— Что, милая?
— Ты меня любишь?
— Конечно люблю, бул… зайчик.
— Почему? — она грустно посмотрела мне в лицо. — Я больная и слабая. Я всё забываю. Я бесполезная.
— Неправда, — я наклонился и бережно поцеловал её холодные губы. — Ты просто немного приболела. Ты выздоровеешь, поправишься, всё будет чудесно.
Я улыбался ей, сдерживая слёзы. Нельзя при ней плакать. Ни в коем разе.
— Честно?
— Да, любимая.
Господи, если ты есть, сделай так, чтобы я был прав. Я не хочу так жестоко ей врать, но делаю это. Я надеюсь, что ты будешь здорова, любовь моя. Иначе я искуплю вину тем, что отправлюсь вслед за тобой. Софа улыбнулась. Устало, но искренно. У меня рвалось сердце.
— Что ты чувствуешь? — я погладил ей живот.
— Я устала. Мне холодно.
— Сейчас поспим, только сначала покушаем.
— Я не хочу.
— Совсем чуточку, Софочка. Одну тарелочку бульончика.
— Одну, и всё?
— Да, дорогая.
— Ладно, — сдалась она.
Через двадцать минут примчался Дарон со служанкой. В этот раз я проверил бульон. Слабый, вкусный, но не особо наваристый. Пойдёт. Софа медленно его выпила. Отец убрал с её лба тонкие пряди волос, чтобы они не попадали в тарелку.
— Доченька, может, ещё хоть полтарелки? — осторожно и трепетно предложил лорд. — Ты очень сильно похудела, пожалуйста, давай ещё чуточку?
— Не лезет, — еле сказала девушка, откидываясь на подушки. — Мф… спать хочется.
— Софочка, малышка, ну ради папочки.
— Нельзя, её снова стошнит, — прошептал я. — Пускай поспит, потом попробуем накормить.
Дарон тяжело сглотнул и кивнул. Он ушёл. Я же улёгся к Софе и залез под одеяло. Её ледяные пальцы щупали мне горячий живот, отчего я сильно вздрогнул. Было дискомфортно, внутри живота недовольно урчало, но я молчал. Сейчас отогреется, благо, у меня пузо солидное, и тепла от него больше.
— Какой ты уютный, — прошептала Софа, залезла под одеяло и всем дрожавшим тельцем прижалась к моему брюху. То подрагивало от холодных прикосновений. — Животик так дрожит… это из-за меня?
— Нет, — соврал я, обняв её. — Нет, это просто… перенервничал утром.
— Что-то случилось?
Случилось. Ты ж прямо на лестнице выключилась и чуть шею себе нахрен не свернула! Слава богу, рядом Фейлн стоял, а то пока бы я к тебе добежал, ты бы поломалась, а я от сердечного приступа умер.
— У Тии ребёночек капризничал долго.
Служанка родила дочку, и весьма голосистую, так что оправдание сгодится.
— Я забыла, как она её назвала?
Мэри. Я говорил тебе об этом четыре раза.
— Мэри.
— Красиво.
— Красиво. Теперь закрывай глазки и отдыхай, оленёночек.
— Я люблю тебя, толстячок, — тихо прошептала Софа, прильнув щёчкой мне к груди и закрыв глаза.
Через полчаса она уже проснулась. Софа попросила погулять с ней. Замечательно! Она сама захотела на свежий воздух, это очень хорошо. Я повёл её в небольшой сад. Там нам встретился встревоженный Рирз.
— Привет, — слабо сказала Софочка.
— Мы ведь уже… — я пихнул его в бок. Не надо говорить ей, что вы уже здоровались, она забыла. Ты её смутишь. Бастард прочистил горло. — Кхм, да, привет. Раф, лорд Крейд и лорд Дарон не заняты?
— Без понятия. А что?
Он приблизился и жестом попросил меня немного наклониться. Затем прошептал на ушко:
— Из Раскола что-то выходит.
— Чт… как ты…
— Я очень хорошо слышу, я уже говорил.
Рирз стремительно удалился к выходу из сада. Если из Раскола что-то выходит, то что это может быть? Что бы это ни было, это не очень хорошо.
— Рафи! — просипела Софа.
— А? Что такое, сладенькая?
— Я говорю… — она закашлялась. — Я говорю, сорви мне яблоко, пожалуйста.
Боже, она хочет есть! Я кивнул, дотянулся до веток яблони и сорвал сочный красный плод. Протянул Софочке. Она уселась под деревом и укусила. Вопреки моей надежде, съела девушка только три кусочка. Пока я доедал, Софа сорвала с клумб небольшой букет цветов и принялась плести венок. Потом сие жёлто-бело-сине-фиолетовое творение надела мне на голову.
— Красавица, — улыбнулась Флейм.
Я чуть не заплакал. Мне одновременно отрадно и больно видеть её улыбку. Я заставил себяулыбнуться в ответ и обнял её, пряча лицо в её волосах. Они стали не только тонкими, но и перестали виться.
— Я люблю тебя, Соф, — тихо сказал я, из последних сил приводя глотку в порядок, чтобы голос не дрожал. — Очень сильно люблю.
— Я тебя тоже… пончик.
Я ощутил, как она едва заметно дрогнула, сказав это слово. Ей так сильно противны мысли о еде, и она всё равно меня так назвала. Тут к нам примчался запыхавшийся Фейлн. Из всех Флеймов он был наименее пухлым, однако это не мешало ему ловить отдышку на лестнице и задыхаться от бега. Я бы предположил, что лишнего веса у него килограмм с двадцать пять. Хотя, я могу ошибаться.
— Раф, я… ой, Софочка, привет, — улыбнулся он. Благо, что хоть ему не нужно объяснять, что она стала многое забывать.
— Привет.
— Там тебя нужно.
— Чёрт, — шикнул я. Повернулся к девушке. — Софочка, ты как себя чувствуешь?
— Я нормально. Ты надолго уйдёшь? Можно мне с вами пойти?
Фейлн помялся.
— Ну… я не знаю… дядя Крейд ничего не сказал, так что, наверное, можно.
— Пойдём, — я поднял её с земли, отряхнул и повёл под руку.
В зал советов мы пришли через полчаса, потому что Софа начинала задыхаться и сильно кашлять. В итоге я вломился с ней на руках. Там, вокруг стола собралось семейство Флеймов в лице лордов Дарона, Крейда, Верда, Фейлна и нас с Софочкой, Рирза и нескольких советников и капитанов стражи.
— Господа, дамы, у меня для вас пренеприятнейшее известие, — огласил Рирз, плюхнувшись в кресло. — Из Раскола выходят сущности, которые преследовали нас с Софит, когда мы убегали от каньона.
— Какие сущности? — перепугался Крейд.
— Вас преследовали? — опешил Верд.
— Мы убегали от каньона? — спросила Софа.
Все посмотрели на неё. Если уж не с изумлением, так с жалостью.
— Вы чего так смотрите? — напряглась девушка.
— Софа, я… детка, пойдём со мной, — Дарон протянул ей руку. — Пусть они тут разговоры разговаривают без нас.
— Ладно, — согласилась Софа.
Лорд вывел дочь. Остальные же вперили на меня свои глаза.
— Что? — не понял я.
— «Что»?! — накинулся Верд. — Ты возишься с ней второй месяц, почему она продолжает становиться овощем?!
— Ну не знаю, давай подумаем, может, потому что у неё магию забрали?!
— Цыц! — рявкнул бастард, ударив кулаком по столу с оглушительным грохотом. — Оба заткнулись.
— В самом деле, хватит, — кивнул Крейд. — Потом подерётесь. Сейчас проблемы немного другие. Рирз, откуда ты про существ узнал?
— Во-первых, я видел их и запомнил голоса. А во-вторых, вот, — он вынул из-за пазухи свёрток и протянул лорду Сперафайра. — Пока катался, нашёл умирающего гонца, он просил передать лорду Флейму. Правда, он не сказал, которому, но скорее всего вам. Это от лорда Рогора.
— Ты его читал? — прикрыл глаза Крейд, взяв письмо.
— Я не очень воспитанный.
— Оно и видно, — лорд развернул бумагу и стал читать. Его глаза стремительно округлялись, а лицо бледнело. — Боже мой… Рирз, мне жаль.
— А мне не особо, — пожал он плечами.
— Лорд Холдбист пал первой жертвой. На его землях орудовали существа, которых он называл «тени», они вломились в его замок. Он отправил это перед самым вторжением в свой дом. Лорд Рогор не успел узнать всех деталей, но эти существа боятся очень яркого света.
— Ну тогда мы их нагнём, — ухмыльнулся Верд. — Девиз Флеймов: «Свет во тьме», у нас явно есть шанс.
— Не факт, — тревожно сказал Фейлн. — Может, лорд Холдбист имел в виду солнечный свет. На севере-то солнца почти не бывает.
— Он пишет, что некоторые из них могут забирать чужую магию, — продолжил Крейд. — И принимать человеческую оболочку. Некоторые из его солдат прямо во время сражения превращались в тень.
— Стоп! — вмешался я. — Если они могут изменять свой вид, то какова вероятность, что одна из теней и лишила магии Софу во время сражения за Сперафайр? Что, если они прислуживают лорду Зейиру?
— И что нам это даст? Ты знаешь, как разрушать заклинания теней? — спросил Фейлн с тенью надежды.
— Нет, но…но…
Я не смог закончить. Я не знаю. Совсем. И я впервые слышу об этих существах из Раскола. Считалось, что там никто не живёт, кроме древнего зла.
— Скоро они пересекут земли Раяла Глейгрима, — сказал Крейд, полжив письмо на стол. — А следом доберутся и до нас.
— И что мы будем делать? — напрягся Верд.
— Собирать своих бастардов. Ты прав, девиз «свет во тьме» всё-таки не просто так придуман. Если тень нельзя сжечь, то можно уничтожить светом. Да и не то, чтобы у меня были другие варианты.
— По-вашему, у рода Флейм так много бастардов, что они смогут образовать достойное сопротивление? — сказал я с недоверием.
Крейд лишь ухмыльнулся.
— Ты не представляешь, СКОЛЬКО их.
— У нас самая многочисленная династия, — не без гордости сказал Фейлн.
— И самая недружная, — вставил Верд.
— Я думаю, угроза быть перебитыми их всё-таки сплотит хотя бы на время.
— Да, и не наведёт на мысли типа: «О, ну раз их всех убьют, то я-то выживу, и потом буду править, а не ковать мечи или мыть единорогов, бугагашеньки, я гений!». И ты ж понимаешь, что нам и с Зейиром разговаривать придётся?
Фейлн медленно моргнул.
— Я передумал, я ненавижу свою родню, — сказал он вместе с, как ни странно, лордом Крейдом.
====== Новый целитель ======
После долгой и требовательной тирады Рирза, лорд Сперафайра всё-таки согласился не только на переговоры с несостоявшимся братоубийцей, но ещё и написать письмо лорду Глейгриму. Бьол отправил послание соседям и лорду Зейиру. Тут в зал ворвался мальчик, если верно помню, он сын кузнеца, который пока что помогал с мелкой работой в замке. Он помчался ко мне.
— Сэр, милорд зовёт вас, — сказал он перепугано, дёргая меня за штанину.
— Что случилось? Где он? — напрягся я.
— Возле библиотеки. Там с миледи что-то происходит.
— Чёрт! — шикнул я себе под нос, рванув к выходу из зала.
Я промчался по коридору, словив отдышку и запыхавшись. Со стороны библиотеки шёл лорд Дарон, на его руках лежала Софа. Когда я приблизился, то увидел, что она в сознании, только… её глаза светятся ядовито-зелёным огнём.
— Что с ней?! — паниковал милорд.
— Я не знаю, — я взял её лицо в руки. — Софа? Соф, ты меня слышишь?
— Я уже пробовал, она не может говорить. Сделай что-нибудь, быстрее!
— Давайте, — я взял у его девушку и сел с ней на пол. Положил руку на лоб и стал колдовать.
Моя магия была в её крови, органах, во всём её истощённом тельце. Затем я нащупал чужую энергию, из-за которой и светились Софочкины глаза. С ней кто-то связался, у меня получилось смутно услышать женский голос. Он что-то кричал, требовательно и настойчиво. Он куда-то звал её, силясь овладеть её телом. У Софы не было ни магии, ни силы, чтобы сопротивляться. Я вмешался в заклинание и прервал связь голоса с Софит. Он стал кричать мне проклятья и угрозы, стихая и исчезая. Я прижал вторую руку к сердцу девушки и зажмурился. Мы не знаем, что случится, когда она будет одна и без защиты. Сейчас, или никогда. Внутри каждого мага есть как бы энергетический сосуд, который является источником магии. Я добрался до источника Софы. Он был огромным. И он был пустым. На пару секунд мне показалось, что там, глубоко на дне сосуда что-то поблёскивало и шевелилось, но рассуждать было некогда. Я влез энергией в свой источник и стал копаться там, силясь отделить хотя бы малую часть. Едва я попытался разорвать его напополам, как в груди кольнуло. От боли выступили слёзы, я старался закончить это побыстрее, но магия была слишком устойчивой и сильной, чтобы я вот так за две секунды разделил её напополам. Я впервые в жизни пожалел, что такой сильный целитель. После нескольких минут моих стонов и матов, я всё-таки отделил ровно половину своей силы и вытолкнул её в источник Софы. Этой части даже близко не хватал, чтобы заполнить его, но пространство вспыхнуло ярким светом, а меня стремительно вытолкнуло в моё тело.
Я открыл глаза и жадно задышал. Щёки были мокрыми от слёз. На меня ошарашено смотрел лорд Дарон и пришедший Крейд.
— С тобой что? — робко спросил второй.
— Да я это… неважно, — я вытер слёзы и опустил взгляд к Софе.
Та ровно дышала. Я осторожно потянулся к её личику, чтобы убрать со лба прядь волос, и тут Софа распахнула глаза. Они не были серыми, они снова стали зелёными.
— Софа? — обрадовался я.
Девушка посмотрела на меня потерянно и удивлённо. Затем посмотрела на свои руки.
— Я… почему я слышу, как у тебя кровь течёт?
— Ну понимаешь… я как бы…
— Софочка, милая, как ты себя чувствуешь? — подскочил к ней Дарон.
Софа приподнялась и потянулась к его лицу. Едва она его коснулась, как сглотнула и прильнула к его лбу.
— У тебя сердце так колотится, — прошептала она. — Я в порядке, папа.
— Боже, на щёчках, кажется, снова румянец проступает.
— Что ты там сделал? — уточнил у меня Крейд, помогая подняться племяннице.
Я помялся.
— Ты отдал мне свою магию, — произнесла Софа, смотря на меня круглыми большими гляделками.
— Половинку, — поправил я. — Твоё тело кто-то пытался захватить, ты сама не могла защищаться, и…
— А ты?! — накинулась она, повысив голос. — Ты-то как теперь будешь?!
— Это странно, но я так рад, что ты ругаешься.
— Я не ругаюсь, я в шоках и я возмущена!
— Дорогая, я восстановлюсь и даже не умру.
Софа взялась за голову. Затем с удивлением покрутила в руке прядь волос.
— Господи, это что за гнездо? С чего вдруг они прямые?
— Моя детка! — Дарон обнял её. — Моя девочка выздоравливает!
— Мне срочно нужно зеркало. — она завалилась в первую попавшуюся спальню. И взвизгнула, увидев своё отражение. — Ё маё, что это?! А где… — она дрожащей рукой потрогала свою грудь. — Где она?! А это где? — Софа спустила руку себе на бёдра. Подёргала волосы. — Боже, это всё моё?! — она опустилась на кровать. — Да я же вылитая доска стиральная! Бледная, как чёрт.
— Спокойно, моя радость, — Дарон горячо поцеловал её в губы. — Кушать хочешь?
— Если честно, то да.
Лорд аж взвизгнул.
— Сейчас! Полчасика подожди, милая. Крейд, марш на кухню!
— Но я только что хотел…
— Ребёнок в чувство пришёл и от голода умирает, давай, шевелись! — лорд Дарон вытолкал брата в коридор и потянул приказывать поварам.
Софочка и я остались одни. Она снова подошла к зеркалу и принялась себя рассматривать.
— Боже ж ты мой. — вздохнула она. Повернулась ко мне и осмотрела. — Рафи, ты округлился.
— Это не я. Это ребёночек, — я похлопал себя по животу и подошёл к девушке.
Та прижалась ко мне. Я же заключил её в объятия.
— Теперь серьёзно, как ты себя чувствуешь?
— Я хочу есть, голова немного кружится, и внутри так странно… будто что-то новое. Это из-за твоей магии, да?
— Да. Я знаю, это твоей даже близко не заменит, но по крайней мере, ты остановилась умирать.
— Теперь в нашей парочке булочка только одна.
— Тебя уже не воротит от еды?
— От таких сладких пончиков точно нет, — она поцеловала меня. Её тело постепенно нагревалось. Понял я это, когда она пощупала мне живот. — Ох, ты такой горячий и кругленький… а я теперь такая тощая и плоская.
— Не скажи, — я легонько ущипнул её за ляжку. Та взвизгнула. — Здесь определённо есть, за что ухватиться. Не в тех объёмах конечно, но…
— Тихо! — она закрыла мне рот рукой. — Тихо. — Софа опять глянула в зеркало и полапала себя за грудь. Вздохнула. — Ну у меня же была моя прекрасная четвёрочка, даже к пятерочке дело шло, а теперь у меня эта несчастная двойка.
— Ты только что оскорбила всех девушек с двойкой.
— Я оскорбила себя. Девушки с двойкой прекрасны, но только не я. Господи, я ж теперь на мужика со спины похожа. — она крутилась у зеркала, рассматривая себя со всех сторон. — Боже, я с прямыми волосами похожа на Иисуса под спайсом.
— Софа. Ты нравилась мне пышечкой, и нравишься сейчас.
Она простонала и упала на постель. Поднесла к глазам маленькие ладошки.
— Сладенький.
— Да, сладенькая?
— Научишь меня исцелять?
— Да, — я наклонился над ней, и положил её руку себе на грудь. — Ты слышишь, как течёт кровь?
— Слышу.
— Слушай, как стучит моё сердце, как двигаются лёгкие, как урчит желудок. Почувствуй жизнь в моём теле.
Софа закрыла глаза, положив вторую руку мне на щёку. Я чувствовал, как она нежно проходится энергией по моей коже, по органам, как аккуратно расслабляет мышцы, укладывая меня рядом. Она поцеловала меня. Её потеплевшие руки скользили по моим бокам, по груди, по животу и по щекам.
— Я скучал, — прошептал я, прижимаясь к её губам.
— Я тоже скучала.
Возможно, наши ласки перешли бы во что-то большее, если бы не неловкий кашель прямо над нами. Мы вздрогнули и обернулись. У кровати стоял Фейлн.
— Ты чё тут делаешь? — растерялся я.
— Ну вообще-то, это моя комната.
— А… ой…
— Можете продолжать, только я хочу быть третьим.
— Пошёл в пень!
— Фейлн, привет, — вмешалась Софа, обняв мне большой живот. — Мне стало лучше, и теперь я в состоянии дать тебе по шее.
— За что? Тебе правда легче?!
— Да, этот человечек меня спас, — она крепко чмокнула меня в левую щёку.
— Урааа! — он напрыгнул на сестру и сильно обнял. — Ты так похудела. Я передумал, я больше не хочу быть третьим.
— Рафи дал мне свою магию, так что теперь я тебя накажу.
— Это как? Вылечишь меня?
— Нет. Я засыплю тебе лицо прыщами.
Тут Фейлн взвизгнул и умчался. Нас же за руки дёрнул Дарон и потянул в обеденный зал. Софа определённо выглядела получше, аппетит тоже вернулся, только очень слабенький. Во всяком случае, она осилила тарелку тыквенного супа, жаркое и несколько бананов в шоколаде. После она упросила меня научить обращаться с моей магией, только в этот раз нормально. Софа быстро уставала, так что через час занятий свалилась на пол без сил. И пока она лежала, я резонно рассудил, что лорд Крейд всё равно должен будет рассказать ей про наш план, так что эту обязанность я взял на себя. И когда я закончил, Софа лишь печально вздохнула.
— Мне жаль, что я не могу помочь.
— Можешь. Ты и я будем исцелять раненых и больных.
— Я могла бы помочь и во время битвы, если бы у меня была моя магия. Не пойми неправильно, я тебе очень благодарна за то, что ты сделал, но это… — она замолчала и обняла меня.
— Я понимаю, — кивнул я, поцеловав её. Сколько бы силы я ей не отдал, это всё равно не то.
— Рафи, послушай, я тут кое-что вспомнила.
— Что такое, сладенькая?
— Когда мы с Рирзом были на севере, и меня выманил каньон, я к нему прикоснулась, что-то произошло. Вся моя магия будто вырвалась наружу, а потом она словно стала сильнее. Я просто подумала… может, если я снова прикоснусь к Расколу, то моя магия вернётся?
Я округлил глаза.
— То есть ты, только-только придя в себя, собралась тащиться через земли твоего отца, лорда Глейгрима и лорда Холдбиста, это при том, что тебя могут убить тени, прийти к Расколу, который зовёт тебя к себе, чтобы убить, я ничего не упустил?
— По-моему нет.
— Хорошо, а если не сработает? Если тебя утянет вниз?
— Ты обещал, что этого не случится, и что ты меня защитишь.
— Я обещал. И поэтому я тебя туда не отпущу.
— Хорошо, есть ещё какие-нибудь способы вернуть мне мою магию? Если тебе таковые известны, то я внимательно слушаю.
— Ргх, ну вернёшь ты магию, а что потом? Рванёшь в эпицентр боевых действий? Это при том, что в первый раз тебя чуть не убили?
— Тогда и Верда чуть не убили.
— Софа, — я взял её за руки. — Я хочу вернуть тебе магию, правда. Но я не хочу, чтобы ты умерла. Это и случится, с большой долей вероятности, если ты отправишься к Расколу, зная ситуацию.
— Пойдём со мной? — она бережно положила ладошки мне на щёки.
Я весь напрягся. Я хотел и боялся. За неё, за себя. Я слишком сильно люблю её. И я определённо пожалею о своём решении.
— Хорошо. — Софа взвизгнула и жадно меня поцеловала, поглаживая брюшко. — Только у меня условие.
— Какое?
— Мы пойдём после того, как ты оправишься.
— Две недели?
— Ладно, две недели. Но вдвоём идти опасно, учитывая, что и ты, и я не особые воины.
— Нам будет нужен Рирз. Он знает север лучше всех, и лучше всех охотится и убивает. И ещё Верд. Тени боятся света, а он нам его обеспечит. Больше людей брать нельзя, большой отряд привлечёт внимание.
— Осталась малость, объяснить твой гениальный план лорду Дарону и Крейду. Ну и Рирзу с Вердом.
— Мы справимся, мой круглый сладкий пончик!
Но мы не справились. Лорд Дарон, как и любой адекватный родитель, наотрез отказался идти на эту авантюру. Зато Верд задумчиво нас выслушал, и, уходя, подмигнул. Потом мы так же завербовали Рирза. Вечером в спальне Софы собралась наша компашка, и мы стали соображать, как будем убегать из Сперафайра. Иными словами, планировать второй побег Софит из дома.
Софа сидела, скрестив ноги на кровати, рядом сидел я, уплетая печеньки. Верд вальяжно развалился в кресле, а Рирз разлёгся на полу, стаскивая моё печенье.
— Ещё раз, — сказал бастард, хрустя моей шоколадной прелестью, — мы сбежим из Сперафайра, придём на север, доберёмся до Раскола, и будем надеяться, что каким-то образом магия Софит вернётся. Это мы не берём в расчёт возможность самим лишиться магии, жизней и конечностей, и столкновения с тенями. Всё верно?
— Ты не назвал возможность умереть героями, — со скепсисом добавил Верд.
— Почему все герои всегда умирают?
— Потому что так удобнее.
— Так вы мне поможете? — спросила Софочка с надеждой, подавшись вперёд.
— Что мне за это будет?
— Тебе будет титул лорда, статус моего лучшего друга, и, — она забрала у меня тарелку печенек, — печеньки.
— Эй!
— Ты многовато скушал, я за желудочек волнуюсь, — тихо сказала Софа мне на ушко, скользнув ладошкой по животу. — Извини, сладенький.
Я надул губы и щёки.
— Я обиделся.
— А я согласен, — улыбнулся Рирз, забрав печенье. — В конце концов, других вариантов по возвращению тебе сил всё равно нет.
— Верд? — Софит посмотрела на брата.
Тот простонал.
— Ладно, раз без моего пиздатого огня вы всё равно не справитесь, то помогу. Когда вернёмся, я жду от тебя гимн в мою честь.
— Хорошо, — заулыбалась рыжая. — Теперь нам нужен план. Рафи… ох, ты правда обиделся?
Я отвернулся.
— Ну Рафи, — она полезла ласкать мне животик и целовать щёки. — Рафи. Не злись на маму.
— Мама меня обижает, — пробубнил я, стараясь не простонать от наслаждения. Её тёплые руки слишком приятно массирую мне пузечко.
Софа чмокнула меня в щёку и выскочила за дверь. Через пару минут она принесла большую вазу шоколадного печенья и вафель.
— Теперь не обижаешься, пончик? — она протянула мне вазу.
— Пхх, пончик, — засмеялся Рирз.
Я прикрыл глаза и щёлкнул пальцами. На носу бастарда вскочил огромный прыщ.
— Твою мать!
— Не обижаюсь, моя прелесть, — улыбнулся я, взяв сладенькое и чмокнув Софу в лоб.
— Ура, — она шевельнула указательным и средним пальцами. Нос Рирза пришёл в божеский вид. — Так вот, мы выдвигаемся через две недели. Верд единственный может летать сам, так что ему пегас не нужен.
— Пегас? — переспросил Холдбист напряжённо. — Мы что, полетим?
— Да.
— Я передумал, я не буду.
— Почему ты не любишь летать? Это так круто.
— Не люблю, и всё. Не ваше дело. — он мученически вздохнул. — Я надеюсь, мы не будем лететь слишком долго? Верд же может открывать порталы.
— Я, как и все, открываю их на огромной скорости. Вам нужно будет догонять меня. Мне может и хватит сил перебросить нас сразу на север, не заходя к Глейгримам, но на севере-то придётся добираться до Раскола самим.
Рирз сглотнул.
— Софит, когда мы вернёмся, я стребую у тебя таверну.
— Зачем?
— Чтобы напиться и забыться.
— Ладно, — вздохнула девушка, поглаживая мне объёмный животик. — Рафи и я полетим на одном пегасе. Я не знаю, начну или нет терять сознание, так что он, если что, меня придержит. А ты сам. И Верд на своих двоих. Итого нам нужно своровать двоих пегасов.
— Которых нужно будет чем-то кормить и утеплить. — добавил я. — Мы не знаем, сколько времени будем шастать по льдам и снегам.
— Мешки с тёплыми вещами отдадим Верду, а запасы Рирзу.
— Я спросить стесняюсь, что понесёте вы двое? — вставил Верд.
Я прикрыл глаза.
— Верд. Мы тяжёлые. Тебе совсем коней не жалко?
Он подумал.
— Жалко. Поэтому, — лорд отжал мои вкусняшки, — ты садишься на диету.
— Опять?! — возмутились я и Софа.
— Тебе надо хоть немного сбросить, чтобы под вами двумя пегас не переломился.
— Я никогда не говорил, как тебя ненавижу?
— Один раз.
— Тогда я повторю. Я тебя ненавижу.
В глубине души я понимал, что он прав. Я слишком хорошо поправился после возвращения Софочки, я сам это понимал, но если честно, мне уже хотелось просто остановиться и делать что-то одно: либо окончательно худеть до состояния Матиаса, когда Сонечка лапала его пресс, а я даже дышать боялся, чтобы не привлечь к своему брюху внимание, либо продолжать тихонечко толстеть. И наверное, если бы не обстоятельства, я бы придерживался второго варианта. Дело в том, что я с самого детства вот такая плюшечка, родители часто напоминали мне о моём виде и склонности к полноте, но это была столь больная тема, что я каждый раз чуть ли не орал на них, лишь бы мы перестали обсуждать мой вес. Я прекрасно понимал, что мне нужно похудеть, но я виноват что ли, что в доме всегда были вкусности, а с силой воли у меня всё плохо? Мне было 9 лет, когда столь сильно загнобили старшеклассники, что я отказывался из дома выходить. Я тогда даже соды с уксусом в воде намешал и выпил. Уже не помню, почему я был уверен, что это поможет похудеть. Всё закончилось тем, что я чуть не прожёг к херам желудок, но зато узнал, что я целитель. Меня отправили в новую школу, в самом сердце Ксентарона, где через много лет я повстречал самую милую пышненькую булочку на свете, которая практически избавила меня от комплексов. Во всяком случае, мне уже не хотелось рыдать, когда я слышал комментарии в свой адрес, и я узнал, что оказывается, мне очень даже нравится, когда ласкают большой и когда-то ненавистный мне животик. И я наконец без чувства стыда могу признать: мне нравятся пышечки. Очень. Вернее, одна пышечка, которая сильно похудела, но это поправимо. Хых, каламбур.
Пока я задумался, Софа принялась яростно доказывать брату, что нельзя вот так людям говорить об их недостатках.
— Софит, — ухмылялся лорд, — я тоже толстый. У меня есть право называть его и жирным, и не жирным, потому что я такой же. А у тебя теперь нет.
— Нельзя людей жирными называть! Это грубо и обидно!
— Можно подумать, тебя так обзывали хоть раз.
— Представь себе, — буркнула она, сев на кровати и поджав под себя ноги.
Верд замолчал.
— Правда?
— Правда. Не раз, и не два. Так что заткнись и не называй так Рафи.
— Ладно. — он хрустнул печеньем и задумчиво хмыкнул. — А меня ни разу. Фейлн не считается.
Мы оба, и даже Рирз, уставились на него. Верд не такой крупный, как я, его живот поменьше, но он определённо входит в категорию полненьких.
— Почему? — спросила Софа.
— Потому что он лорд, — ответил Рирз.
— Да, — кивнул Флейм. — Потому что я лорд. И я был довольно капризным и избалованным.
— Не был. Ты до сих пор такой.
— Я тебя тоже обожаю, сестрица. Мои отбитые друзья боялись, что я скажу отцу, и тот их повесит. Хотя, он бы такого не сделал, но всё же боялись.
— Я не был капризным лордом, — заговорил Холдбист, задумчиво смотря в пламя камина. — Я был бастардом. Лорд Рогор меня признал, потому что в браке долго не рождались дети, но когда это случилось, я стал не нужен, а избавляться от меня было нельзя, лорд дорожил репутацией. Я жил в Фиенхолле, но Рогор всячески меня скрывал. Поэтому я, кстати, не учился в школе. Меня учили дома.
Софа робко потянулась к нему и взяла грубую ладонь.
— Теперь понятно, почему ты так легко сбежал со мной тогда.
— Мне было нечего терять, — улыбнулся Рирз. — Но я не жалею.
Девушка погладила его руку. Подумала, и подняла рукав рубахи. На левой руке были видны тонкие длинные рубцы. Я видел их несколько раз, Софа их прятала, но всё не решался спросить, откуда они.
— Я не была ни бастардом, ни капризным лордом, — усмехнулась она. — Я была талантливой. Самой талантливой певицей в моём колледже. От меня много требовали и многого ждали, и не дожидаясь — начинали унижать. В конце концов, я не выдержала, и причиняя себе боль смогла отвлечься от переживаний. Это работало недолго, и я убежала. От матери, от учителей, от проблем, от всего. — она опустила голову. — Меня не искали. Наверное, мне просто нашли замену.
Я придвинул Софочку к себе и бережно обнял. Та втянула мой запах и обвила бока руками. На меня с ожиданием смотрели парни. Видимо, моя очередь откровенничать.
— А я не был ни капризным лордом, ни нежеланным бастардом, ни самой талантливой певицей. Я был пухлым ранимым мальчиком. Меня часто… вернее, всегда упрекали за это. Однажды я шёл домой, в моей руке была, кажется, лакричная палочка. Или это был имбирный пряник, уже не помню. Мне встретились старшеклассники из моей прежней школы. Меня обозвали, избили, забрали пряник и пообещали, что если я кому-то расскажу, это повторится снова, только вдвое больнее. Я весь в слезах прибежал домой, родителей ещё не было. Я долго плакал и бил себя по животу и по щекам. Я ненавидел свою жизнь и свою внешность.
Они помолчали.
— А дальше? — спросил Верд.
— Что — дальше?
— Чем всё закончилось? — пояснила Софа, обнимая мой живот.
— Мне было слишком стыдно выходить из дома. Я решил, что чтобы быстро похудеть, нужно налить в воду соду и уксус, и выпить. Желательно, побольше.
— Почему?! — опешил Рирз.
— Мне было девять, и я был грустный и избитый, чего вы от ребёнка хотите? Я выпил четыре стакана этого месива, и чуть не потерял сознание от боли в животе. Потом я с шоком уставился на свои руки. Они светились, что-то золотое исходило от них, проникало мне в желудок, и боль растворялась. Так я узнал, что моя магия — исцеление.
Софа нежно обняла меня и поцеловала. Погладила по голове. Я прильнул к ней щекой, вдыхая её запах.
— Ты и сейчас пухлый мальчик, — прошептала она. — Мой пухлый мальчик.
Я улыбнулся и кивнул. Я всегда буду твоим, любимая моя.
Мы разговаривали ни о чём, чувствуя, как сближаемся. Мне кажется, я с уверенностью мог бы назвать Рирза и Верда моими друзьями, пусть и один из них — мой будущий правитель, а второй — бастард, которого я поначалу немного подозревал и ревновал к нему Софит. Мы улыбались, смеялись, и в конце концов обнялись. План был готов, осталось только откормить Софу и похудеть мне. Правда, девушка до победного боролась с этой идеей, но я всё-таки решился. Всего две недели диеты, я и два месяца вытерпел, я справлюсь. Софа вопрошала, сможет ли она поддержать меня и посидеть на диете со мной, но я отказался. Она и без того исхудала, куда уж больше?
Поздно вечером парни разошлись по комнатам, а Софочка и я вместе завалились спать. Она прижалась ко мне и поцеловала в щёку.
— Мы справимся, правда? — сказала Софа тихо.
— Конечно справимся, сладенькая. И с Расколом, и с тенями, и с диетой.
Она немного посмеялась, поглаживая мой объёмный живот.
— Двое целителей, монстр и огненный лорд. Надеюсь, мы не пропадём.
— Ты поразительно неуверенна для человека, ради которого это всё и затевается.
— Я поразительна, это законченное предложение, — улыбнулась она.
— Хорошо, вы правы, моя леди. Вы поразительны.
— Рафи.
— Да, плюшечка?
Она потянулась ко мне и любовно поцеловала губы. Когда Софа отпрянула, я вперился взглядом в её зелёные глаза и коснулся щеки. Моя любимая, моя драгоценная, моя сокровенная девочка. Мне кажется, я полюбил тебя сильнее после твоей болезни. После заботы, после всех волнений, я врал, когда говорил, что не пойду. Я пойду за тобой, куда бы ты не направлялась. Где бы ты ни была, пусть моя магия служит тебе, пусть она связывает нас и станет мне светом во тьме, по которому я всегда тебя найду. Бастард, певица, одарённая, я люблю тебя, моя дорогая леди Флейм.
— Спокойной ночи, толстенький, — ласково прошептала Софа, гладя мне щёку.
— Спокойной ночи, сладенькая, — ответил я, поцеловав ей руку.
Мы обнялись, сильно прижимаясь друг к дружке, и заснули. Снов мне не снилось. Только тёплые ручки на моём животе и груди, и тихий шёпот: «зефирка».
====== На севере ======
Две недели прошли довольно быстро. Наша скромная команда потихоньку настраивалась и готовилась к самой опасной и почти самой безрассудной авантюре, на которую нас подначила моя милая Софи. Кстати о ней, Софочка довольно быстро наловчилась убирать синяки и небольшие ранки, по большей части она хорошо справлялась со внутренностями, когда я по первости научился с костями, кожей и внешностью. Её волосы снова немножко завивались на концах, и девушка прибавила в весе. Во всяком случае, не зря лорд Дарон старательно пичкал её едой. Нет, сейчас она ещё не такая пышечка, как до лишения магии, но на половине пути к этому. Дело в том, что помимо лорда Софу откармливал и я. На диете одному сидеть сложно, и почему-то, когда я готовлю и скармливаю своё варево другим, мне становится полегче. Ну вот я и баловал любимую булочку печеньками, пиццами (как-то раз услышал от Рирза об этой штуке и решил заморочиться. Софа съела две в одно лицо, значит, получилось), пышками и эклерами. Она тоже всё пыталась хоть немного облегчить мои страдания, но я держался. Держался, добавляя: «Я правда в порядке, сладенькая. Держи вафельки». Таким образом, к назначенному дню я похудел на восемь кило. С моими 139-ю, теперь со 131-м, это не так уж и много, однако Софа потерю заметила. И чуть не словила инфаркт.
Убегать мы решили рано утром, когда солнце немного поднимется. Иначе будет трудно не заметить огромных ярких огненных крыльев Верда и не менее яркого портала. Все оделись потеплее, но большой рюкзак с дополнительной горой вещей впихнули Флейму. Четыре больших рюкзака с провизией доверили Рирзу и его пегасу. Софу я усадил на нашего, и сам запрыгнул сзади, взяв поводья. Конь недовольно фыркнул и слегка пошатнулся, но возмущения не высказал, за что ему спасибо. Пегас для меня и Софочки был самым крупным и массивным из всех в конюшне лорда Крейда. Его звали Метеор. Коня Рирза — Вулкан. Девушка натянула плотнее перчатки и прижала к себе одну мою руку, которой я приобнимал её за живот.
— Готовы? — спросила она.
— Ещё бы не быть готовым умереть, — съязвил Верд, выпуская крылья.
— Или разбиться насмерть, — пробубнил Рирз, запрыгнув на Вулкана и до хруста в костяшках сжав уздечку. Я только в этот момент понял, почему он так не любит летать. Он боится высоты.
— Не разобьёшься, Верд тебя поймает.
— Давай не будем раскидываться ложными обещаниями, сестрёныш?
— Пора, — сказал Бастард, придавая себе спокойный и хладнокровный вид. — Скоро в замке все проснутся.
Мы четверо посмотрели на высокие и острые башни Сперафайра. Через три дня сюда прибудет Зейир для переговоров. А через неделю и армия теней, что уже почти полностью захватила земли Глейгримов. Верд поднялся в воздух. Следом и мы. Софа вжималась мне в грудь и прижимала руку. Я поцеловал её в затылок. Через несколько минут, когда мы были достаточно высоко, Верд сломя голову понёсся вперёд, а мы следом. Пара мгновений — и впереди сияет ледяной портал, от которого исходит холод и кружат маленькие осколки льда. Я прижал к себе Софу, отворачивая от льдинок, и закрыл глаза. Спустя секунду мои щёки закололо от холода и ледяного ветра.
Мы летали в пасмурном северном небе. Рирз, вцепившись когтями в гриву Вулкана, завопил:
— Ты куда нас забросил?!
— Тупой что ли? В казино. — язвительно огрызнулся Флейм. — Мы на севере, не видишь?!
— Почему мы не на земле?!
— Потому что камень в полосочку!
— Спусти нас!
— Зачем? Там кругом тени, хватит истерить.
Бастард злобно выругался, запахивая на себе шубу.
— Мы всё равно должны немного опуститься. Мне нужно видеть, в какой мы местности, а здесь ничего кроме облаков.
— Спустись. Я не могу из-за них, — Верд показал на два крыла.
Рирз беспомощно уставился на своего пегаса. Софа взяла одной рукой нашу уздечку.
— Мы глянем, — сказала она.
Метеор спустился ниже. Под нами был лес и сугробы, нигде поблизости не было видно признаков жизни или человеческих жилищ.
— Тут лес! — крикнул я. — Мы здесь одни, спускайтесь!
Парни опустились к нам. Рирз огляделся и стал принюхиваться.
— Так… мы к западу от Фиендхолла. Раскол впереди, в той стороне есть несколько небольших городков. Держимся от поселений подальше. Неизвестно, сколько там теней. Пока что лучше спуститься на землю, пройдём немного.
— Зачем? — не поняла Софа.
— Я оставлю отметины в лесу, чтобы мы могли вернуться.
— Я могу открыть портал, — напомнил Флейм.
— Я тоже. Но что, если нас лишат магии?
Верд подумал и согласился. Мы спустились в лес и пошли по заснеженной земле. Рирз отдал Вулкана лорду, а сам превратился в бабайку и рысью побежал впереди. Он царапал деревья, сдирая с них кору и оставляя глубокие следы когтей.
— Ты не перепутаешь их с медвежьими? — спросил я, укутав Софочку полами своей шубы. — Следы очень похожи.
— Я свои всегда узнаю.
— Почему бы нам просто не лететь без перерыва? — заныл Верд, запахивая свой тулуп.
— Потому что лошади устанут и отморозят крылья.
— У нас тут два целителя.
— Целители лечат, а не восстанавливают энергию. От здоровых, но загнанных и уставших пегасов толку мало.
— От здоровых и уставших пегасов толку мало, — передразнил его Флейм противным голосом, корча рожи.
— Верд.
— Что?!
— Когда мы доберёмся до каньона, и если Софа сможет снова колдовать, ты нам будешь не нужен, и я откушу тебе лицо.
— Только тронь! Не для того моё лицо страдало, чтобы быть откушенным.
— Это как же оно страдало? — усмехнулся я.
— Я любвеобильный, скажем так.
— Он к замужним лез, — пояснила мне Софа. — И весьма успешно.
— Ды, — довольно улыбнулся Верд.
Путь наш продолжался до тех пор, пока благородный светоносный лорд Флейм меня не заебал, и мне пришлось его усыпить. Случилось это ближе к четырём часам вечера.
— Ты мог бы быть полегче, — заметил Рирз, смотря на бессознательную тушу, что вальяжно развалилась на спине Вулкана.
— Он мне чуть башку не сжёг, я был максимально трепетен и нежен с возмездием.
— Ладно, я всё равно собирался делать привал. Расчехляемся.
— Ура! — Софа спрыгнула с Метеора и оказалась по пояс в сугробе. — Твою мать!
Я вытянул её обратно. Рирз расчистил место от сугробов и снял один рюкзак с едой. Благо, бастарду хватило ума захватить с собой огниво. Мы развели костёр и стали трапезничать, также кормя и лошадей.
— Ночевать будем в лесу, — сказал Холдбист, кусая бутерброд. — Я сделаю нам шалашик из деревьев, внутри разведём огонь. Только один из нас должен будет дежурить.
— Я за Верда, — сказала Софит, обнимая меня и греясь. — Он уже отоспится.
— Я тоже, — кивнул я.
— Единогласно, ночью караулит Верд.
— Осталось ему об этом сказать.
— С этой непосильной задачей мы тоже кое-как, но справимся. Я в нас верю.
Стемнело довольно быстро. Когда Верд проснулся, он любезно изничтожил снег в нашем бараке, и даже не сжёг его. Софочка и я улеглись в углу, плотно прижавшись друг к дружке. Девушка упёрлась своим тельцем мне в живот, который из всего меня был самым большим и тёплым.
— Т-ты такой уютный, мой кругленький, — шёпотом сказала она, обняв мне брюшко. Её трясло.
— Давай сюда, — я немного подмял Софу под себя и чмокнул в щёчку. — Тепло?
— Тепло, — Флейм уткнулась личиком мне в шарф и закрыла глаза. — Доброй ночи, пухленький.
— Доброй ночи, сладенькая.
И мы заснули. Но спал я плохо из-за возни Верда, завывания бури, и урчания собственного желудка.
До места назначения мы добирались три дня. Я представлял себе Раскол огромным каньоном, трещиной в земле, покрытой слоями снега. Было странно видеть его не слишком крупной трещиной на гладком льду. Но у Рирза и Софочки сомнений не было. Мы пришли.
— И что теперь? — спросил Верд, укрывая себя огненными крыльями.
— Я пойду одна.
— Уверена? — я ухватил Софу за руку. — Вдруг ты… вдруг тебя…
— Я сама. Я чувствую, что должна подойти сама. — она нежно улыбнулась и поцеловала меня.
Отпрянув, Софочка направилась к трещине. Я с замиранием сердца наблюдал за ней, Рирз и Верд осматривались по сторонам. За время пути нам ни разу не встретилась ни одна тень, что меня немного напрягало. Мне даже кошмар приснился, будто нас настигают тени и рвут на куски. Софа приблизилась к трещине, опустилась и посмотрела вниз.
— Ууууу! — крикнула она внутрь. — Эээээй!
— Ты чё творишь?! — вырвалось у меня.
— Офигенное эхо! — снова проорала девушка.
— Мы блять половину Ксентарона перелопатили ради того, чтобы ты сидела и в трещину орала?! — завопил Верд яростно. У него аж лицо покраснело.
Тут стал нарастать какой-то гул. Затем под ногами раздался треск.
— Что за…
— Валим!!! — скомандовал Рирз, пронзительно свистя. — Метеор! Вулкан!
Пегасы показались из-за серых облаков, а под нами лёд стал разрушаться. Я паникуя рванул к Софе, что стояла в двадцати метрах от нас. Вокруг неё обрушился лёд, а она стояла и не дрогнула.
— Софа! — орал я, перепрыгивая трещины и молясь, лишь бы новые не появились под моей тушей. — Софа, убегай! София!
— Раф, влево! — рявкнул Верд.
Я быстро глянул в сторону. Справа от меня обломался значительный кусок, упав куда-то в темень. Я скакнул влево, поскользнулся и грациозно проехал, балансируя руками и надеясь не упасть.
Ко мне подлетел Метеор.
— Садись! — приказал бастард. — Верд её заберёт!
Лорд Флейм подлетел к сестре и едва коснулся, как взвизгнул и его крылья пропали.
— Ёб твою маааааааать! — заорал Верд, начиная падать в Раскол.
— Верд! — взвизгнул я. — Метеор, поймай его!
Пегас кивнул и стрелой понёсся к парню. Когда они пытались вылететь, ноги и шею коня обвили чёрные щупальца. Верд выругался, чиркнул искорками пару раз, вспыхнул и взлетел, сжигая щупальца. Он освободил Метеора, но его самого поймали за правую руку и живот. Пока лорд силился освободиться, я добежал до Софы и схватил её за плечи. Меня пронзило болью, я ахнул, и когда развернул её, я обомлел. Глаза Софит были чёрные, она не двигалась и даже не дышала. Её тело было белым, как снег, что окружал нас.
— Как же это… что с тобой? — прошептал я.
Она сделала шаг назад, и начала падать внутрь. Я ухватил её запястье и сильно прижал к себе, пока волны боли проходили по телу.
— Софочка, милая, очнись же ты. — Рирз подбежал к пойманному Верду, которого тянуло вниз, и стал разрезать когтями тьму. Он разрывал одни щупальца, но появлялись новые. Вулкан летал рядом, надеясь как-то помочь Метеору. — Софа, любимая моя, это я, Рафи.
— Ра…фи? — каким-то низкимчуть ли не басом переспросила девушка по слогам.
— Да, да, Рафи. — закивал я, чуть не плача от страха за неё и боли. Я ласкал её лицо, а глаза застилали слёзы. Всё тело будто напичкали стрелами. Как же больно… — Твой пухленький, толстенький, кругленький Рафи. Твой пончик, слышишь?
— Рафи… пончик… — монотонно повторила она. Тут её глаза на миг блеснули, после чего она пошатнулась и опустила голову. Затем резко вскинула её обратно. Один глаз её зашёлся ярким светом, и она закричала: — бегите!
Тело Софы засветилось и приподнялось в воздух. От неё пошли ослепительно-яркие лучи, испепелившие щупальца, которые сжимали Верда с пегасом. Я зажмурился, и почувствовал, что подо мной проваливается лёд. Я начал падать, как оказался на спине Метеора. Прошлась ударная волна, и когда я открыл глаза, Софа парила над темнотой, объятая золотым свечением. Верд летал сам, прищуриваясь, Рирз был на Вулкане. Свечение медленно погасло, и девушка начала падать. Я поймал её и прижал к себе. Из темноты Раскола потянулись новые щупальца.
— Уходим! Верд, портал! — командовал Холдбист.
Флейм кивнул и понёсся вверх. Мы — следом. Щупальца оказались непомерно длинными, пока мы набирали высоту и скорость, они почти ловили нас. Когда Верд выстрелил порталом, одна из конечностей Раскола прошлась прямо рядом с моей щекой. Меня сильно передёрнуло, я аж чуть с пегаса не свалился. Прикосновения к Софе уже не делали мне больно, и трогая её, я чувствовал, как внутри неё вместе с кровью циркулирует магия. Софочка словно стала заполненной, будто даже тяжелее. Мы влетели в огненный портал, и в следующий миг я грациозно врезался лбом в стену замка.
В Сперафайре нас встретили неоднозначно. Лорд Крейд был рад, что мы вернули его пегасов целыми и невредимыми, лорд Дарон чуть не зашиб файрболом первенца, зацеловал бессознательную Софит, и почти лишил меня чести первым попавшимся под руку копьём. Благо, да простят меня боги и Софи, милорд был слишком толстым, чтобы догнать меня. Но пока я убегал, на моих руках проснулась девушка.
— Рафи? — слабо спросила она.
— Моя вафелька, ты проснулась! — обрадовался я, врываясь в комнату.
— Мы что, дома? — она огляделась. — Ты чего запыхался, толстенький? Спусти меня, Рафаил!
Я уложил её на кровать. Софа уставилась на свои ладони и засмеялась.
— Рафи! Мой вкусненький и аппетитный Рафи, смотри! — она крутанула запястьем. Штора взметнулась к верху, а окно распахнулось от порыва ветра. — Магия! Моя магия вернулась!
Я взвизгнул и закружил её по комнате. И пока я с ней трепетно засосался, ликуя, что магия вернулась, что мы все живы-здоровы, что я высплюсь на мягкой кровати, и что с диетой можно наконец покончить!
— Рафи, кругленький, мне надо… — она слегка потерялась. — Мне надо ещё кое-что тебе рассказать.
— Да, что такое, моя сладенькая кремовая пироженка?
Тут ворвался лорд Дарон.
— Софа! Радость моя, ты проснулась! — улыбнулся он, спустив дочь с моих рук и схватив меня за грудки. — А ТЫ! Ты… ты как посмел ей потакать?! А если бы вас всех убили нахер?!
— Папа, стой! Всё же хорошо!
— Нет! Рафаил — твой целитель, и более того, твой кавалер, так он в первую очередь должен думать о твоём благополучии! А ты что сделал?! — он прижал меня к стене. Я аж задыхаться от испуга начал. — Попёрся с ней! Идиот!
— Милорд Флейм…
— Для тебя я повелитель Флейм!
— … простите, я же как лучше хотел…
— Папа, не надо его бить!
— Я не сильно. Челюсть вправит, зубы поправит, кости срастит и ожоги уберёт потом. Если сможет.
— Не надо!
Тут Софа глотнула побольше воздуха и огласила:
— Пап, я беременна!
Мы оба уставились на неё. Дарон взялся за сердце, а у меня потемнело в глазах и от такой новости я предпочёл лишиться чувств.
====== Тайное становится явным ======
— Рафи? Ох, мой пончик, что ж ты у меня такой впечатлительный? — раздавалось эхом где-то надо мной.
Я простонал и открыл глаза. Я обнаружил себя на постели, а надо мной склонялась Софочка и прикладывала мне ко лбу компресс.
— Проснулся, кругленький? — улыбнулась она.
— К… какой месяц? — спросил я сразу, вспоминая, от чего выключился.
— Что, прости?
— Какой срок?
— Ты говорил, восьмой, — она ласково похлопала мне животик.
— София, ты сказала, что ты беременна.
— А, это…
— В-в смысле «а, это»?! — вскочил я, нежно взяв её за покатые плечики. — Ты же… в тебе наш ребёнок, Софа, это очень серьёзно! Мы станем родителями!
— Я не могу понять твою интонацию, ты в истерике от радости, или страха?
— Так, приляг лучше, — я уложил её на подушки. — Как ты себя чувствуешь? Подташнивает? Боже, я не знаю, как мне… как себя вести и… — она начала смеяться. — Ты чего?
— Ты такой паникёр! — заливисто выдала она. — Рафи, расслабься, я не беременная.
— Ш… ты… ты пошутила что ли?
— Папа чуть тебя не прибил, я спасала твою жопку.
— Твою мать, не делай так больше никогда! — я взялся за грудь и рухнул на постель. — Я уже… ох, господи.
— Ну извини, я не думала, что ты аж в обморок упадёшь. — Софа подползла ближе и обняла меня. — Ты у меня вроде бы такой большой, такой румяненький и толстенький, и при этом слабонервный.
— Я не слабонервный. Я просто… просто… знаешь, что? В следующий раз я скажу, что я беременна, и посмотрю на твою реакцию.
— Хорошо, — хихикнула Софит, гладя меня по животу. — Раз на то пошло, у меня уже подозрения есть, что в тебе наш ребёночек, – она похлопала мой большой животик.
— Вот и думай теперь.
Софа улыбнулась и сильно меня поцеловала. От девушки веяло магией и силой, свежестью и живостью. В последний раз я чувствовал это почти полгода назад, когда её обвинили в отравлении Дарона.
— Рафи, пончик.
— Да, моя сладенькая врунья?
— Ты в себя пришёл?
— Вроде пришёл, а что такое?
— Я тут это, — она водила пальчиком по одеялу, — проголодалась немножко. Пойдём со мной?
Я заулыбался и кивнул.
— Пойдём кушать, дорогая не беременная и не пышечка.
— Я пышечка! Глянь, — она демонстративно выпятила грудь. — Она явно стала больше.
— Ну-ка, — я прижал её к себе и стал щупать бёдра и животик. — Гм.
— Хах, стой! — посмеивалась Софа, пока я её жамкал. — Щекотно, Рафи!
Я ухмыльнулся и легонечко ущипнул её за бочок. Она тихо взвизгнула и попыталась вырваться, но я держал её очень крепко.
— Да, ты стала побольше, — констатировал я.
— Наверное, это странно, что меня не обижает такое замечание.
— Это не замечание, это правда. И теперь ты мне нравишься ещё больше.
— Мой ты пончик-фетишист.
— Ой! Ой! Это ТЫ мне говоришь? ТЫ?
Софа закатила глаза, но щёчки подёрнулись смущённым румянцем. Я сильно поцеловал её и обнял.
— Погоди, я вспомнил, ты что-то хотела сказать.
— Да. — она залезла ко мне на колени и стала задумчиво водить ладошкой мне по пузу. — На севере со мной что-то произошло. Я… я будто была не я. Тело меня не слушалось, меня кто-то захватил. Я управляла тенями, и потом… потом я услышала тебя. Я будто тонула в темноте, и остановилась. А потом был какой-то толчок. Понимаешь, где-то внутри что-то шевельнулось, и помчалось на твой голос. А потом я выключилась.
— Если вкратце, то ты спасла наши туши.
— Не благодари, — она горделиво поправила чёлку.
— Ладно, не буду.
Софа прикрыла глаза.
— Я не…
— София!!! — заорали из коридора. К нам вломился Фейлн. Он яростно на меня пялился. — Ты как мог?!
— Что именно? — не понял я.
— Она от тебя залетела! Скотина! Я не готов стать дядей, мне всего семнадцать!
— Фейлн, пошёл вон, — Софит запустила в него тапок.
— Софа, мы не можем оставить этого ребёнка.
Тут она изогнула одну бровь и ухмыльнулась. Мне это не нравится.
— Фейлн, братик.
— Да?
— Иди сюда, кое-что скажу. По секрету, на ушко.
Он подошёл. Тут Софа ярко вспыхнула синим пламенем и прогремела:
— ПОШЁЛ НАХУЙ ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ!!!
Бедного парня аж к стене прижало. Он сдул с глаз чёлку и взвизгнул.
— К тебе вернулась магия!
— Кхм, — Софа прочистила горло. — Мне повторить?
— Нет, — Фейлн сильно её обнял и чмокнул в щёку. — У нас снова есть одарённая. А, и ещё, вечером приедет дядя Зейир. Возможно, тебе пиздец.
— Рафи, бежим!
— Да мы только что вернулись, куда опять сбегать?
— Брось его, — предложил Фейлн. — Балласт весом полтора центнера тебе не нужен.
Я хрустнул пальцами.
— Хочешь родинку на пол-лица?
— Папа!!! — завопил перепуганный мелкий брат-дегенерат моей ватрушки и умчался.
Софа встала с кровати и упёрлась руками в свои роскошные бока. Она задумчиво пялилась в стену и изредка притопывала ногой.
— Что делать будем? — спросил я. — Давай для начала чаёк с успокоительным выпьем, иначе ты точно Зейиру голову вырвешь.
— Это я и так сделаю. Я о другом думаю. — она посмотрела мне в лицо. — Я считаю, будет лучше, если Зейир не будет знать о том, что ко мне вернулась магия. Если он будет думать, что я обычный человек, я не буду ему нужна. Я догадываюсь, что он обвинил меня в отравлении папы, чтобы он меня прогнал, и тогда Зейир мог бы меня либо подобрать, либо похитить, раз он так рвался к власти. И так как папа выгнал бы меня сам, он бы не особо задумывался о моей пропаже. Если Зейир узнает, что я снова одарённая, он точно что-то натворит, или потребует отдать меня ему, чтобы он согласился вместе защищаться от Раскола. — Я пристально на неё уставился. — Ты чего, сладенький?
— Ты стала по-другому мыслить после того, как вернулась.
— Я тусовалась с самыми хитрыми династиями Ксентарона, Холбистами и Редглассами. Было бы страннее, если бы я не начала им подражать.
— Тоже верно. Тогда нам надо попросить молчать Фейлна, Верда, лордов Дарона и Крейда, Рирза и…
— И тебя.
— И меня, — кивнул я.
Мы вышли из спальни и рванули оповещать народ. Я нашёл наследников лорда Дарона, Софа же всё пояснила Рирзу и лорду Крейду. Но едва я с лордом Сперафайра и Вердом дошли до Дарона, который гулял в саду, как к Крейду подбежал слуга.
— Милорд, прибыл его милость лорд Зейир Флейм.
Тот побледнел. Дарон же стеклянными глазами посмотрел на оробевшего брата.
— Милорд? — заволновался юноша.
— Вели открыть ворота, — сказал за Крейда Дарон. — Он один?
— С леди Флейм.
— К… какой?
— Я не спросил имени, — виновато ответил парень лет 16-ти.
— Ргх. Иди, впусти их. Крейд! — лорд пихнул брата в бок, и тот только сейчас пришёл в чувство. — Приди в себя, братец, сейчас будет встреча семьи.
— А? Ага… я забыл, что мы хотели сделать? — он беспомощно посмотрел на нас с Вердом.
— Потом скажете, давайте во двор.
Мы встретились у входа в замок. Зейир въехал и спрыгнул со своего единорога. Он выглядел довольным и горделивым, мне показалось, даже немного отъевшимся. За его охраной была небольшая карета, из которой вышла девушка. Я пригляделся и обомлел. Девушкой в длинном сиреневом платье и с длинными песочными волосами была Элен. Что она здесь забыла? Как она посмела на глаза лорду Дарону показываться? Я глянул на своего правителя, и увидел, как тот побледнел. Если он и не боялся её, то после пережитого Элен вызовет у него мало приятных чувств. Его правая рука незаметно пыталась нашарить что-то в воздухе, а сам лорд Дарон пялился на отравительницу. Он ищет Софу. Хочет убедиться, что она действительно рядом.
— Софа в замке, милорд, — прошептал я, наклонившись к нему. — Не говорите им, что к ней вернулись силы.
Он рассеянно кивнул. Зейир вместе с Элен и стражей приблизился к нам. Взгляд его притянул старший брат.
— Ну здравствуй, Дарон, — сказал он с нотками отвращения в голосе.
— Сомневаюсь, что ты действительно хочешь, чтобы я здравствовал. — Зейир цокнул и закатил глаза. Милорд показал на девушку. — Что она здесь делает?
— Папочка, ты что? — округлила блондинка глазки. Она шагнула вперёд. — ты злишься?
— Не подходи ко мне, — рыкнул Дарон, нахмурившись.
Элен сделала грустное лицо.
— Что я сделала?
— Ты шутишь?! — вспыхнул лорд Флейм. — Я действительно должен говорить, что ты со мной сделала?!
— Дарон! — Крейд упёрся рукой брату в грудь, не подпуская к двоим предателям рода. — Ус-успокойся! Давайте сейчас все пойдём в зал и обо всём поговорим, ладно? Спокойно и разумно, без оров и драк, л-ладно?
До зала мы дошли. И даже без единого мата. Только в зале оказалась Софочка, которая увидела Элен. Я был готов ко всему. К пожару, молниям, проклятиям и даже тем жутким щупальцам тьмы, которые чуть всех нас не убили. Но никак не к тому, что Софа промолчит. Могу только гадать, с какой силой она сдерживалась. Лорды и леди встали вокруг стола и стали обсуждать.
— Напомните, почему я должен с вами примириться? — высокомерно сказал Зейир, разглядывая свои ногти.
— Во-первых, ты наш брат, — начал Крейд неуверенно. Оба старших лорда фыркнули. Править — явно не для него. — А во-вторых, если мы не объединимся, нас всех перебьют по одному.
— Не то, чтобы мне было жаль…
— Я приказал всем нашим родственникам собираться в замках. Если мы объединимся, у нас будет шанс.
— Почему нельзя объединиться с другими династиями? — легкомысленно произнесла Элен.
— Потому что нас никто не поддержит. — прошипел Верд. — Потому что кто-то додумался напасть на Глейгримов.
— Ты что, дружишься с ними? — усмехнулся Зейир. — Ты предатель, а, племянничек?
— Это Я-то предатель?!
— Тебе же жалко этих трупоедов, — поморщилась Элен.
— Они не трупоеды, — вставила Софит. — Они некроманты. Лорд Раял очень вежливый и культурный человек.
— С чего ты их защищаешь? — не унимался Зейир.
— Это моё дело — кого мне защищать, а кого нет.
— София, позволь объясню кое-что. Ты — человек. Обычный бесполезный не маг. Раньше от тебя был толк, но только не сейчас. Поэтому лучше помалкивай и не встревай.
— Тебе зубы жмут? — рявкнул Дарон. — Да она между прочим уже… — Софа пихнула его в бок под столом и взяла за руку. Лорд осёкся и набрал в лёгкие побольше воздуха. Да, вдохните, выдохните, успокойтесь, и не орите всем подряд, что Софа снова маг.
— Уже успела подлизаться к тебе? — сказала Элен с вызовом.
Софа погладила его руку, как бы говоря «не надо, пап, держись». Затем посмотрела на лорда Крейда.
— Дядя Крейд, дядя Зейир прав, мне нет смысла здесь находиться. — тот довольно ухмыльнулся. — Как и Элен. — девушка вскинула бровь, тихо фыркнув. — Мы не особо разбираемся в военных делах.
— Ну тогда и он пусть уйдет, — Зейир показал на меня.
— Раф, стоять, — Дарон приставил меня рядом с собой. — Он мой персональный врач и советник. Пусть стоит.
— Ладно, идите, — вздохнул Крейд, лишаясь союзника в целях достижения мирного разговора без драк.
— Пойдём, поговорим, — спокойно сказала Софочка Элен, подходя к двери.
Блондинка ещё раз фыркнула, и вышла следом. Мы же остались впятером. Три брата-лорда Флейма, Верд, и я.
— Ты отравил меня, — прошипел Дарон, сверкая глазами. — И смеешь ещё голос подавать?
— Как видишь. Я больше достоин трона.
— Кто сказал? — засмеялся лорд. — Кто сказал такую глупость?
— Ты всегда был только пародией на правителя. Ты способен только жрать!
— Иди сюда!
— Тихо! — вскочил между ними Крейд. — Слышите?
Из коридора раздался рёв и грохот. Мы рванули на звук. И там мне снесло прядь волос пролетевшее мимо копьё. Девочки дрались и выкрикивали маты.
— Девочки! — вырвалось у Верда. — Девочки, подождите, стойте! — обе посмотрели на него, вцепившись друг дружке в волосы. Флейм присел на подоконник и опёрся подбородком на ладошки. — Продолжайте.
— Сучка! — Элен швырнула Софу в стену и пальнула огнём.
— Тварь! — рыжая увернулась и с ноги ударила блондинку.
Элен вскрикнула и с гневным рыком бросилась на булочку. Софа вырвала у стоявших в коридоре доспехов копьё и древком шарахнула девушке по лицу. Та с визгом свалилась на пол. Рыжая хрустнула костяшками пальцев.
— Сейчас проверим, крепкие ли у тебя зубы.
— Мразь, — прорычала Элен, поднимаясь. — Ты мразь!
— Да, да, — Софа с размаху ударила ей в челюсть.
Голова бастарда мотнулась в сторону. Едва Софит собралась ударить ей под дых, как Элен схватила её запястье, дёрнула на себя и ударила в солнечное сплетение.
— Хватит!!! — рявкнул Дарон, идя к девочкам. — Отошла от неё живо!
— Папа, стой! — выкрикнула Софа. — Не подходи!
— Да, не подходи, — ухмыльнулась Элен, перебросив Софочку через себя и впечатав в пол. Я аж прихуел. Софа не то, чтобы толстенькая, но она не лёгкая для девушки вроде Элен. Откуда у неё силы? Она села на рёбра Софит и сжала её шею. — Готова?
— А ты? — зловеще улыбнулась Софа, шарахнув порывом ветра.
Элен влетела в потолок и свалилась обратно. Затем, потрёпанная, уставилась на рыжую, часто дыша.
— Ты… нет!
— Да. — Софа медленно пошла к ней. — Я помню, что было там, на поле боя. — она вытянула руку и потащила к себе блондинку, которая силилась упираться. — Это ведь ты всё сделала. Это ты была там.
— Да о чём ты?!
— Не строй дурочку. Я вижу, КТО ты. Ты скажешь им сама, или я медленно сдеру с тебя ногти и кожу.
— Пошла вон!
— Не подумаю, — Софа взяла её за шею и приставила к стене. — Смотри на них и говори. Кто лишил меня магии во время битвы за Сперафайр?
Элен вдруг мелко задышала. У меня прошлись мурашки по всему телу. Софа блефовала, она не стала бы творить такого, но господи, как же она прекрасна, когда злится.
— Говори, паскуда, — низко зарычала Флейм. — Кто отравил отца? Кто лишил меня силы? Кто хотел меня убить? Кто тебя подослал?
В следующий миг глаза Элен почернели. На её руках выросли длинные когти, которыми она полоснула Софе по лицу. Хватка булочки ослабла, и блондинка высвободилась. Она двинулась к окну, как схватилась за шею. Софа, со шрамом на всё лицо, стояла и сжимала руку в кулак. Её глаза горели.
— Куда собралась, Элен? Или как там тебя зовут?
Блондинка взмахнула рукой. Софочка отлетела в стену, а Элен превратилась в бесформенную чёрную массу и выскочила из окна. В себя я пришёл через пару секунд и ломанулся к девушке. Она самостоятельно убрала раны от когтей, и слегка постанывала.
— По-моему, меня убили и сломали позвоночник, — запричитала она.
— Это что сейчас было? — спросил с шоком Крейд.
— Моя маленькая, что ты сделала? — Подбежал к дочери лорд Дарон и взял за руку. — Откуда ты всё знала?
— Я смотрела на неё и видела что-то чёрное на месте источника магии. Раньше я такого не видела, видимо, это получилось после того, как мы вернулись из Раскола. Элен — тень. Всегда ею была. Я вспомнила, это она хотела убить меня, это она забрала мою магию.
— Но если она всегда была тенью… — Дарон медленно перевёл взгляд на Зейира. — Тенью, и если ты об этом знал… так вот, почему ты не хотел объединяться.
— Откуда я мог знать?! — накинулся Зейир.
— Врёшь. Ты потому с ней приехал, что надеялся добить меня и Крейда с детьми! — лорд засмеялся. — Не рассчитывал, что к Софе магия вернётся, да? Что ж теперь делать-то будем, а, братик? Меня чуть не убил, Верда с Фейлном чуть не прибил, ты наш род чуть не погубил, войну развязал, ты всех нас предал, и смеешь ещё в чём-то Верда с Софой упрекать? И смеешь мне на глаза показываться?!!! — Дарон полыхнул. — Я тебя своими руками задушу!
— Попробуй! — зарычал Зейир.
— Папа, — позвала Софа. — Подожди.
Дарон обернулся.
— Я ещё кое-что хочу узнать, — она поднялась и подошла к Зейиру. — Ты хотел использовать меня, как оружие. Я бы сама не согласилась, ты делал бы это против моей воли. Одарённых возможно подчинить себе?
Зейир ухмыльнулся и промолчал.
— Ну?
— Может возможно, может нет.
— Не скажешь. Значит так, — Софа сильно ударила его в живот. Лорд охнул и согнулся пополам. Она взяла его за волосы, ударила виском о стену и прорычала, — либо скажешь, либо тебя побьёт и отец, и я. Пар выпустить.
Лорд отдышался и посмотрел на неё.
— Я не убью тебя, — сказал Дарон. — Я не ты. Но ты понесёшь наказание. В любом случае.
— Одарённых подчинить можно, — негромко сказал Зейир. — Есть заклинание. Оно в архивах Файрфорта.
— Класс, — Софа отпустила его и провела рукой по воздуху. Зейир сполз по стене на пол, слабея. — Полежи.
— Мы полетим в Файрфорт? — оживился Верд.
Тут Зейир тихо засмеялся.
— Вы опоздали.
— Что? — не понял Крейд.
За окном прогремел взрыв. А затем холмы близ Сперафайра начал охватывать мрак.
====== Связанные вместе ======
Я замер. Нет… не сейчас… Крейд рявкнул за весь замок:
— Лисанна!
Перепуганную девочку из соседней комнаты вывела няня. Она была бледной и чуть не плакала.
— Папа, там…
— Чшш, — лорд подхватил дочь на руки и прижал к себе. Затем посмотрел на няню. — Собери её вещи. Возьми шестьдесят человек охраны и столько же прислуги, я напишу письмо и вы уедете к Вайткроу.
— Папочка, куда мы? — пискнула Лисанна.
— Ты поедешь в гости, малышка, — сказал Крейд, поцеловав её и уходя.
— А ты?
— Я приеду позже. Через несколько дней, доченька.
Мне кольнуло сердце. Нужно быть глухим, чтобы не услышать боль в его голосе. Он не приедет. И он это знает. Крейд унёс ребёнка, а я посмотрел на Софу. Я сильно обнял её и поцеловал. Она жадно мне ответила, облапав мои бока и зад.
— Папа, — она посмотрела на Дарона. — Вы с дядей как-то говорили, что хотели защищаться с помощью бастардов. Они в замках, какие находятся дальше Сперафайра?
Лорд перечислил. Всего замков с городами набралось девять, которые могли вместить в себя около тысячи человек. Софа глянула в окно. Армия теней словно чума охватывала земли.
— Зовите всех бастардов, собирайте армию, делайте хоть что-нибудь. Я пока кое-что попробую.
— Я помогу, — вызвался Верд, потянув отца за руку. — Пошли скорей.
Софа щёлкнула пальцами. Зейир вырубился на полу. Девушка встала у окна и закрыла глаза. Она приподняла руки, из которых полился свет. Он струями мчался далеко, в сторону теней, и нарастал. Потоки становились больше и мощнее, и когда первый попал в теневое войско, он проделал там огромную дыру. Софа выпускала свет из одной руки, и взмахнула второй.
— Рафи, позови Рирза, — попросила она. — Он лучше слышит, мне нужно знать, как трупы повлияют на тени.
— Ты подняла мёртвых? Погоди, откуда они там?
— Из-под земли. Сладенький, пожалуйста, давай быстрее.
Я кивнул и ломанулся в спальню Рирза. Тот мирно дрых. Едва я его коснулся, как бастард вскочил и, резко оказавшись сзади, заломал мне руку за спину.
— Ай! Господи, пусти ты!
— Раф? — Холдбист убрал клешни. — Дурак блин, не делай… стоп, чё? — он подошёл к окну. — Твою мать!
— Софа звала тебя, чтобы ты сказал, что делается с тенями.
Мы вдвоём пришли к Софит. Рирз стал чудовищем вылез в окно, лапой ухватившись за подоконник, и свисая со стены смотрел на холмы.
— Трупов слишком мало, тени сметут их количеством. — Флейм шарахнула светом. — Они горят и визжат. Пальни огнём, посмотрим, что будет. — в следующий миг, едва Рирз закончил фразу, теней тормознула линия взрытого рва из лавы и огненных столбов. — Офигеть, это ты?!
— Что? — Софа открыла глаза. — В см… это не я.
— Там люди! — воскликнул я. — Глянь, там другие Флеймы!
У лавового рва открывались огненные порталы, из которых выскакивали люди и шарашили пламенем, синим и алым, по теням. Рирз раздражённо зарычал.
— Что там? — напрягся я. — Они пострадали?
— Если бы, может, хоть бы так они заткнулись. Они ругаются. Причём из-за фигни.
— Например?
— «Ты чё припёрся?! Я думал, ты сдох! Пап, ты обещал!» тебе о многом говорит?
— А… оу…
— Вот именно. Огонь тоже действует, только не так, как свет.
— Сейчас четыре часа, мы должны успеть до заката, иначе тени станут сильнее, — констатировала Софа, запустив новые стрелы света.
— Погодите, Элен могла изменять облик, — насторожился я.
— И что?
— Не может быть, чтобы целая армия, уязвимая к солнечному свету, не подготовилась к этому.
— Туплю. Или стоп… — её осенило. — Какая династия… светилами же управляют аликорны, а их почти никто не видел!
— Осенью этим занимается династия Старскай, королевская. Аликорны сильно устают, и…
Я не договорил. Мне не дало резкое потемнение в коридоре. Мы посмотрели на небо. Солнце медленно закрывала луна. Затмение. У меня в голове всё сложилось, и меня объял ужас.
— Я понял! — завопил я. — Тени могут изменять свою внешность и манипулировать сознанием людей! Так было с лордом Дароном, когда он поверил, что Элен его дочь. Он говорил, что это словно было какое-то наваждение. Тени пробрались в королевский замок, Санфелл, и сейчас заставляют короля затмевать солнце, чтобы их армия беспрепятственно всё смела!
— Флеймов теснят! — крикнул Рирз. — Тени перебрались через ров!
— Рафи, ты должен будешь хиллить меня, — скомандовала Софа. — Рирз, прикрой мою жопу.
— Ты что удумала?! — напрягся я.
— Если я умру, знай, ты самый сексуальный толстый мальчик, которого я когда-либо видела, и я хотела откормить тебя, чтобы любить ещё сильней и тискать. — сказала булочка, прижав меня к себе за бока и поцеловав. А затем она выпрыгнула в окно, оставив покрасневшего меня.
— Софа!
Рирз выпрыгнул за ней. За спиной Софочки вспыхнули крылья, и она понеслась к холмам. Господи, нет-нет-нет! Её убьют!
— Метеор! — заголосил я. — Метеор, сюда!
Пегас выбежал из стойла и подлетел ко мне. Я вскочил на него и погнал за бастардами. Через несколько минут я нашёл Софу. Она была поодаль сражения и упиралась руками в землю. Рирз был в паре метров от неё и раскидывал наступающих теней. София засветилась, ярко вспыхнула, и превратилась в аликорна. Её медная грива развивалась и блестела, глаза были ярко-золотыми, огромные белые крылья были широко распахнуты. Из её большого рога хлынул столб магии, который понёсся к небу. Она стояла беззащитная и уязвимая, когда одна из теней сбежала от Рирза и полетела к аликорну. Она рычала и занесла длинные острые когти. Меня перемкнуло от испуга, я с размаху ударил ей в челюсть. Тень рухнула на землю, и пала жертвой клыков Холдбиста.
— Ты можешь усиливать магов? — спросил он.
— Я? Я… теоретически да, но у меня плохо получается…
— Добавь ей сил. Я защищу, только торопись, — он прыгнул на очередную тень.
Над нами пролетел Верд, посылая огненные стрелы и сбив с двадцать существ Раскола. Я смогу. Все сражаются, все хотят жить, всем страшно. Я люблю её, если я или она умрём… я боюсь этой боли. Я не могу позволить Софе умереть. Я обещал ей. Я сдержу слово. Я подошёл к ней и взял мордочку в руки. Мне не приходилось усиливать магов, тем более — одарённых, но я читал, как это делают целители. Я прильнул к ней лбом и погладил мягкую шею.
— Я рядом, любимая. Я помогу.
Я прикоснулся к её энергии, которая рвалась в небеса и окутывала луну. Сосредоточился. Через секунду я чуть не ослеп от того, как ярко засветился рог Софии. Луна начала сдвигаться, а затем солнце полыхнуло во всю силу. Тени с шипом стали отступать и гореть. С шоком я увидел, как они собираются в огромного чёрного дракона. Он зарычал и, сгорая, выпустил столб тьмы в Софу. Я сделал то, чего нельзя. Рог аликорна вновь загорелся и столб света хлынул в магию дракона. Целителям запрещено использовать заклинания подчинения себе людей. Что ж, видимо, я теперь злодей. Две магии соприкоснулись с оглушительным взрывом, после которого и меня, и Софочку свалило на землю.
Кругом лишь мрак. Я даже не понимаю, открыты мои глаза, или нет. Наверное, всё-таки открыты, потому что далеко впереди маячит какой-то золотистый силуэт. Я шагнул. И направился к силуэту. Невысокий, пухленький… Софа. Такая, какой была до побега из дома. Она парит в этой темноте и смотрит на картины перед собой. Я понял, я в её сознании. Похоже, это случилось после того, как я заставил её защититься от дракона. Надо бы извиниться.
— Соф, — негромко сказал я, коснувшись её.
— Чшш.
— Что? — перешёл я на шёпот.
— Чшш, мальчик, — она обернулась. Её лицо было чужим, а глаза темнющими, как бездна. Она схватила меня за руку и бок. — Не дёргайся. Всё твоё тело — сплошное уязвимое место, не искушай меня вспороть тебе брюхо и умыться твоей кровью. — Я замер, испуганно на неё таращась. Лицо незнакомой женщины на теле моей Софы ухмыльнулось. — Ты влез в её магию, ты навеки связал себя с нами. Ней и мной.
— Кто ты?!
— Не делай вид, что тебе интересно моё имя. Теперь запомни, — она взяла меня за щёки, — ни ты, ни она не победили. Вы отсрочили свою кончину, не более того. Я вернусь, Раскол никогда не будет уничтожен. Часть меня останется, и всегда будет преследовать вас.
Я коснулся её руки. Это были руки моей любимой Софочки, но управляла ими не она.
— Софа, — тихо сказал я. — Софочка, любимая, вернись ко мне.
— Заткнись ты!
— Моя дорогая, пожалуйста. София. Булочка.
Глаза на незнакомом лице заблестели, сверкнули и словно треснули. На их месте были зелёные глазки Софочки. Я слова сказать не успел, как она со всхлипом налетела на меня и сильно обняла.
— Рафи.
— Софа. — я поцеловал её, чуть не плача. — Моя маленькая, моя пышечка, прости меня. Я тебя заставил кое-что сделать…
— Я знаю, ты правильно сделал, — закивала она, льня ко мне. — Я всё знаю. Мы теперь связаны. С того момента, как ты подарил мне свою магию. Я — твоя. А ты — мой.
— Твой, — кивнул я, лаская её. — Только твой, любовь моя.
— Я увидела… она показала… смотри.
Я поднял голову. Перед нами возникло видение. Молодая женщина с тёмно-рыжими кудрявыми волосами лежит на больничной койке и тяжело дышит. Ей показывают ребёнка.
— Девочка, Маргарита. Поздравляю. — говорит медсестра. — А где же папочка?
— Он… Дарон Флейм… — тихо-тихо сказала женщина, коснувшись щёчки младенца.
— Дарон? Странное имя. Такого в коридоре нет, он не приехал?
— Он… лорд…
— Что?
Маргарита без сил откинулась на подушки. Медсестра быстро позвала врача, а ребёнка уложила на маленькую постельку, и попросила коллегу увезти накормить, пока матери плохо. Женщина лет тридцати шатаясь катит ребёнка по коридору, ей навстречу идёт другая. Кроватки сталкиваются и меняются местами несколько раз.
— Ты чё?! — накинулась первая.
— Заткнись! — шикнула вторая.
— Что происходит?! — рявкнул пришедший врач. От шума дети стали хныкать, а мужчина принюхался. — Я не понял, почему перегаром пахнет?!
— Да мы просто…
— Цыц! Где чьё дитё?
— Это Маргариты Стар, — сказала первая медсестра, придвинув к себе ребёнка.
— А эта — Наталии К…
— Точно? — врач присмотрелся, перебив. — Не дай бог узнаю, что детей перепутали.
Он пошёл в палату Маргариты. Медсёстры посмотрели друг на друга.
— Они точно наши? — напряглась вторая.
— Ну… да? Ладно тебе, не перепутали же мы детей. Наверное.
Видение размылось. Я был прав… Софу перепутали в роддоме с другой девочкой. Я посмотрел на булочку. Она стояла, поджав край губ.
— Я настоящая дочь Дарона Флейма, — тихо сказала она. — Родная. Он правда мой папа.
— Это же прекрасно.
— Да… только мне немного обидно, что меня растила не моя настоящая мама. — она неловко усмехнулась. — Вместо меня в детский дом попала менее везучая бабёнка.
Я обнял её. Софа вздохнула мне в грудь и посмотрела в глаза.
— Рафи, эта женщина из Раскола… она не уйдёт просто так.
— Я знаю. Но сейчас она ушла. Вернулась в каньон, откуда выйдет нескоро. И нам с тобой тоже пора вернуться, моя любимая.
— Я боюсь увидеть кучу убитых Флеймов. И папа с Вердом… и Рирз… что, если и ты мёртв?
— Я не умру, Софочка. Не сегодня, — улыбнулся я.
Она улыбнулась в ответ, сильно меня обняв. Тьма вокруг стала трескаться, а мы куда-то проваливаться, держась за руки.
— Рафаил! Софит, ау! Народ, вы не могли умереть, вставайте!
По ушам бьют чьи-то разговоры. Я понемногу вспоминаю, что произошло, и открываю глаза. Ярко светит солнце, а надо мной склоняется Фейлн.
— Проснулся! — обрадовался он и сел на меня, обняв.
— Фейлн… слезь… — прокряхтел я.
— Нееееет.
— Софочка, солнышко моё, открой глазки, — причитал лорд Дарон, приподнимая дочь. Посмотрел на меня. — Слава богу, ты жив. Вы вдвоём засияли ярче солнца и ударили по дракону, а потом взяли и свалились. Я уж перепугался, что вы умерли!
— Мммф… — застонала рыжая. Она тяжело открыла глаза. — Папа?
— Да, да, это я, моя…
— Папа. — перебила Софа, обняв его тучное тело. — Мой папа. Родной.
Тот аж потерялся.
— Милая?
— Ты был прав, — шептала она. — Моя мама — Маргарита Стар. Рыжая и кудрявая. С маленькой светлой родинкой на плече.
Дарон застыл. Зажмурился и крепко обнял дочь.
— Я люблю тебя, папочка.
— Я тоже тебя люблю, доченька моя. Моя бусинка, моя искорка, София… моя София.
Не будь у меня лютой мигрени, я бы прослезился, это слишком трогательный момент. Софа потянулась ко мне свободной рукой и тоже обняла. Над нами стояли ничего не понимавшие Рирз и Фейлн, где-то вдалеке матерился на живые трупы Верд, ругались незнакомые мне выжившие Флеймы, а солнце светило поразительно ярко для пяти часов. Время чая. Желательно с бергамотом и булочкой. Милой, слезящейся рыженькой булочкой.
Прошло чуть меньше месяца. После нашествия теней, как выяснилось, лорды Холдбист и Глейгрим выжили, их держали в плену. Оба совершенно ничего не помнили о том, что от них хотели и что с ними делали. Софочка способствовала тому, чтобы между её и соседней династиями воцарился мир. Во всяком случае, Фейлн больше не называл Глейгримов трупоедами. Всё семейство вернулось в Файрфорт, откуда Дарон быстро выдворил людей Зейира, а самого его отдал королевскому суду. Крейд стал вторым по значимости лордом в их землях, Рирза Софит назначила своим личным камердинером, наплевав на то, что обычно у девушек-леди их не было. Меня же оставили при дворе, только уже не как лекаря, а, как выразился лорд Дарон: «Очень подходящего моей дочери кавалера, который не раз спасал её здоровье и жизнь. И мою тоже. И да, со свадьбой не затягивайте, я тут о внуках подумывать стал». Да, об его намёки порезаться можно. Одним словом, он признал меня молодым человеком своей дочки, и даже не хотел убить, когда видел, как я на неё пялюсь. Ну, почти не хотел. Не успел.
Но это было не всё. Когда женщина, завладевшая сознанием Софы, сказала, что теперь мы связаны, это оказалось буквальным. Я чувствовал волнение любимой, чувствовал, когда она в беде, когда ей больно, и она чувствовала то же самое. Я ощущал, как она черпает магию из своего источника, то же было и с Софочкой. Возможно, Раскол действительно однажды вернётся. Но не сейчас. Мы очень сильно её помяли, так, что взрыв от соприкосновения света и тени разлетелся по всему королевству и смёл существ тьмы, что были на мили от нас. Мне часто снилось, что я и Софа стоим друг напротив друга, и вытягиваем магию из источников друг друга, перемешивая и сплетаясь воедино. Я не хотел об этом думать. Не сейчас. Не после того, что мы пережили, не во время покоя и мира.
Софа ёрзала на кровати рядом со мной и обнимала за живот.
— Рафи, а Рафи.
— М? — вздохнул я, не желая подниматься.
— Я тебя съем.
— Успехов.
— Ну я голодная, давай вставай.
— Я тебя люблю, я говорил?
— Да.
— Так вот, Отелло Дездемону тоже любил, и задушил. Намёк чуешь?
— Ты злой, — Софа улеглась на меня, жамкая живот. Я начал посмеиваться, ибо было щекотно. — А у кого это у нас такой аппетитный и большой сочный животик?
— Софит, пусти! Хих, ну хватит, ну я спать хочу!
— Одиннадцать утра, уже стыдно спать!
Я молча спихнул её на кровать и перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку.
— Всё, пузико не дам больше, ты меня обижаешь.
— У тебя не пузико, у тебя полноценное шикарное пузо. Ну дай! — она стала пытаться растолкать меня. — Ну Рафи!
— Шикарное пузо хочет спать.
— Ладно, — она спрыгнула с постели. — Спи.
— Ура.
— Я съем все абрикосовые и шоколадные пончики, и тебе не оставлю.
Я аж проснулся.
— Ты… это издевательство! Это шантаж! Грабёж! Дискриминация! Унижение по весовому признаку!
— Не надо! Издевательство, шантаж, грабёж и дискриминация — да, но по весовому признаку я тебя никогда не унижала!
— Меня оскорбили, обманули и унизили! — причитал я. — Констебли, стража! У меня забирают одну из двух радостей в жизни! Причём, одна забирает вторую!
— Ну всё, вставай, — усмехнулась Софочка. — Пошли завтракать.
— Мне лень, я пельмень.
— Гм, может, мне попросить принести завтрак в спальню? Я всё равно потом хотела сюда прийти.
— Зачем?
— Затем, что у меня есть один любимый толстячок, который любит покушать.
Я моргнул.
— Намёк понял, одеваюсь.
— Круассаны брать?
— Да, штук двадцать.
Она сильно поцеловала меня в щёку, ущипнув за складочку на боку, и выскочила, услышав мои писки-визги. Через полчаса я был в камзоле, который мне подогнал Верд, дабы я «выглядел попрезентабельней», и ждал, когда меня покормят. В спальню вошла целая процессия из слуг и служанок с подносами и кувшинами. У меня заурчало в животе, едва я унюхал запах сладких свежеиспечённых вафелек с сиропом и пончиков с абрикосами и шоколадом. Софа выпроводила слуг, закрылась, и подсела ко мне.
— Ну-с, с чего начнём, мой кругленький?
— Со всего понемногу, — сказал я, облизнувшись и поглаживая проголодавшийся животик.
В общем, когда я устал заворачивать в блины сосиски, а из вафель и пончиков делать тосты, я вздохнул и развалился в кресле.
— Софа, код синий.
— В смысле? Уже наелся, пирожок? — она облизывала пальцы, которые измазала в меду с орехами.
— Нет, но я устал. — я жалобно на неё посмотрел. — Покорми меня, я ещё голоден. Пожааааалуйста.
— Мой ты разленившийся толстенький котик, — протянула она игриво, встав над моими коленями и упёршись руками в подлокотники. — Ну конечно покормлю, сладенький. Раз животик хочет, кушай. Что тебе дать, милый?
— Там креветки красиво лежали… — жалобно и слегка капризно сказал я. — И ветчина очень симпатично на меня смотрела.
— Сейчас, секунду подожди, — Софа взяла блюда с креветками и ветчиной. — С соусом?
— По очереди. Сначала с ним, а потом без.
— Как скажешь, кругленький. Открывай ротик.
Я ел и ел. И пока жевал и чувствовал, как заполняется, и даже переполняется мой животик, я задумался. И пришёл к неутешительному выводу, после которого грустно и тяжело вздохнул, взявшись от дискомфортной боли за пузцо обеими руками.
— Ты чего? Переел? — Софа поспешила поласкать мне животик.
— Да нет, я тут просто подумал и осознал, что совсем разленился.
— В смысле?
— Я так привык, что ты меня сама кормишь… откармливаешь… какое слово подобрать?
— Помогаю отъедаться после стресса.
— Хорошо, я так привык, что ты сама мне помогаешь отъедаться после стресса, что уже даже представить боюсь, как раньше ел сам.
— Ну, знаешь, всегда приятно, когда о тебе заботятся. Счего ты взял, что разленился?
— Хотя бы с того, что позавчера я до креветок с ветчиной добрался сам. Тебя не напрягает, что я… ну получается, сам прошу себя откармливать?
— Вообще нет. Мне даже нравится. Просто ты такой… как сказать… — она похлопала меня по животу. — Разъевшийся, ленивенький, пассивный… как настоящий домашний толстый котик. Я думала, ты знаешь, что нравишься мне полненьким.
— Я и знаю, просто… стесняюсь, наверное.
— Чего? Его, или бочков? — Софа аккуратно ощупала мне бока. — Ох, так бы и хватала тебя за эти складочки.
— Спасибо конечно, но не их. А наверно, собственной лени.
— Рафи, ты толстенький и ленивенький пончик, который любит покушать. И я тебя таким люблю. Потому что ты не только классный, добрый и сильный, а ещё и мягонькая уютная плюшечка.
Я благодарно улыбнулся, и потянулся её поцеловать. Но мне не удавалось подняться или повернуться из-за тяжести — не позволял живот. Я кряхтел и ёрзал в кресле, придерживая рукой раскормленное пузо, смещавшее центр тяжести.
— Ты чего? Давит? Дискомфортно? — спросила Софочка, взяв меня за складочку на боку.
— Сейчас… нгх… живот мешает…
Она прям растаяла.
— Ты такой… если я скажу «пузатенький», тебе не будет обидно?
— Мне будет обидно только если ты меня жирным ублюдком назовёшь.
— Не назову, обещаю. Что ты хочешь сделать, мой пузатенький?
— Вообще тебя поцеловать.
— Так бы и сказал, мой сладкий, — она подалась вперёд и уткнулась мне в губы.
Я начал целовать её, но на долгий и трепетный поцелуй мне не хватило дыхания из-за того, что я так разъелся. Так что поцелуев было четыре. Я усадил её себе на колени.
— Рафи, может, не надо?
— Всё хорошо.
— Тебе не тяжело держать меня с твоим-то животиком?
— София, если я однажды скажу, что мне тяжело тебя держать, то дарую тебе полное право дать мне по лицу.
— Спасибо конечно, но я за тебя же волнуюсь.
— Мне так удобнее. И так препятствий меньше, — усмехнулся я, невольно тряхнув тугим животом.
Софа обняла меня, массируя брюшко. Сейчас она была уже такой же, как когда я её впервые увидел. Милой пышечкой. Моей пышечкой.
— Кругленький.
— Да, пышненькая?
— Ты сильно ёрзал сегодня ночью. Снова сон, где мы соединяем магию?
Я поджал край губ и кивнул.
— Да. Знать бы, к чему он.
— Рирз шарит в толковании снов, может, спросим у него?
— Обязательно. Только после того, как я разберусь с этими пирожными, — сказал я, глядя на тарелку больших заварных пирожных с ежевикой на верхушке.
Софа нежно улыбнулась, кивнула, и поднесла ко мне одно. Я ел, она меня ласкала, а за окном в свои владения уверенно вступала осень. Софочка права, нам стоит спросить у Рирза, раз мне снится много раз один и тот же сон. Узнав, мы наверняка найдём новые приключения на свои жопки, наверняка нас встретят новые загадки и лишения. Однажды, очень скоро. Но только не сейчас.
Последние комментарии
4 часов 17 минут назад
10 часов 1 минута назад
11 часов 8 минут назад
12 часов 6 минут назад
12 часов 20 минут назад
21 часов 30 минут назад