Заметки о народном образовании в России [Иван Иванович Толстой Граф] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Толстой Иван Иванович
Заметки о народном образовании в России




Толстой И.И. (граф)


Заметки о народном образовании в России



I. Политика в школе *


В переживаемое нами тяжелое время, когда невольно вспоминается пророчество о том, что перед кончиной мира восстает брат на брата, и сын на отца, и отец на сына, всякий поднятый вопрос, всякий проект реформы, а тем более все существующее, все установленное подвергается не только самой яростной критике, по прямо-таки злобной ругани. Люди не желают понимать друг друга, если они не принадлежат не то что к одному лагерю, а к одному кружку, к фракции какой-нибудь партии: всякий, не входящий в состав кружка, к которому принадлежит спорящий или нападающий, обязательно считается или дураком, или недобросовестным человеком, подлецом, а если есть возможность за что-либо зацепиться, - то вором, разбойником, растлевателем нравов! Только и есть света у каждого в своем окошечке или, вернее, даже не в своем, так как своего-то собственного окошечка мало у кого и есть, а в окошечке той партии, к которой человек примкнул, или, еще чаще, того партийного органа печати, который он читает.

______________________

* Эта глава напечатана [автором] как отдельная статья, в N 240 газеты "Слово" 31 августа нынешнего [1907] года под заглавием "Государство и школа".

______________________

Божественная заповедь "Не убий" превращена в противоположную - "убий", и люди, принадлежащие к партиям левого политического крыла, возмущаются казнями, к которым прибегает правительственная власть, или благосклонно относятся к политическим убийствам, считая их печальным, но необходимым явлением, или прямо даже поощряют их, душевно радуясь им, а люди правого крыла, возмущаясь политическими убийствами, хвалят казни, некоторые жалеют, что мало еще вешают и расстреливают.

Но если такой ужас, как насильственная смерть, преждевременное и жестокое лишение жизни человека, волнует большинство людей только в зависимости от симпатий или антипатий к тому политическому лагерю или к той общественной группе, к которым он принадлежит, то ожидать пощады высказываемым мнениям было бы наивно: если не веришь, как верим мы, то молчи, а то не хочешь ли...

В такое тяжелое время, когда дешевые злоба и ненависть заменили собой ценную для человечества любовь и благоволение, трудно человеку, не принадлежащему ни к какой партии, выступать в печати, трудно потому, что он заранее может быть уверен, что не подлаживаясь под программы или вожделения той или другой кружковщины, он никому не угодит и встретит возражения со всех сторон. Если я, тем не менее, решаюсь выступить в печати, то делаю это потому, что высказываемые мною мнений все же могут, с одной стороны, кое-кого предостеречь от ложных и опасных решений, а с другой - внести те или другие поправки при разработке чрезвычайно важных вопросов, стоящих несомненно на ближайшей очереди.

В моих глазах, и смею думать, не в моих одних, такую первостепенную важность уже давно имели у нас в России и ныне имеют вопросы, связанные с постановкой народного образования на всех его ступенях; и вот, я решаюсь коснуться именно этой трудной области, трудной потому, что едва ли в какой-либо другой всякое положение, всякое мнение более оспаривается и притом даже с яростью. И кто только не считает себя компетентным в этой области? Ведь всякий в ней заинтересован - один в качестве родителя, другой в качестве обучающего, третий - учащегося, наконец, хотя бы в качестве учившегося или даже желающего учиться.

И странное дело! При таком общем интересе к вопросам народного образования постановка его не только не улучшается и никого не удовлетворяет, но она в действительности много оставляет желать лучшего, если даже не признавать ее из рук вон плохой. И надо сознаться - только ленивый, можно сказать, не ругает нашей школы, а защитников ее совсем не слышно.

Тут я должен, впрочем, оговориться: единодушное почти отрицательное к себе отношение заслужила средняя общеобразовательная школа, на первом плане гимназия, а затем реальное училище, т.е. "нормальные" типы средне-учебной правительственной школы. Относительно специальных училищ еще спорят, и некоторые новые типы (не вследствие ли новизны, как мне кажется, опытов) удостаиваются одобрения наиболее хотя бы заинтересованных в них лиц. Высшая школа, как университеты, так и специальные "институты", хотя и подвергаются порицанию с разных, даже диаметрально противоположных точек зрения, но имеют и своих убежденных защитников, хотя бы и немногочисленных; зато низшая, т.е. сельская и городская школа имеет уже, пожалуй, больше защитников, чем врагов; но и тут настойчиво предъявляются требования и, скажу вполне справедливые, улучшения и развития дела; только критика здесь, в большинстве случаев, не такая злая и не такая настойчивая, как относительно высших разрядов учебных заведений, и то вернее потому, что, непосредственно в этой