Некромант [Harold R. Fox] (fb2) читать онлайн

Некромант

Пролог.

Разочарование Лёнчика не знало границ. Сначала его застрелили при исполнении, а теперь оказалось, что байки про рай и ад реальны. Мысль о том, что ему дорога однозначно не в рай, пугала. Ещё бы: перспектива вечность терпеть адские муки не могла производить другого впечатления.

Приёмная являла собой хорошо освещённый длинный коридор. Души умерших сидели на стульях вдоль стен и ждали своей очереди. Коротая время, они обсуждали, кто как умер.

Судя по всему, бОльшая часть этих душ отправится вместе со мной, — решил Лёнчик, слушая рассказы ожидающих. Как ни странно, но подавляющая масса всё ещё надеялась попасть в рай.

«Интересно, как это будет? — размышлял Лёнчик. — Как в кино? Архангел Михаил или святой Пётр с весами встретят меня и будут взвешивать мои поступки? Или как–то иначе? Хотя, какой смысл гадать, от этого моя перспектива радужнее не станет».

Из конца очереди стали доноситься выкрики — «Куда без очереди? Я тут уже вечность жду!» — и другие фразы, которые можно услышать в любой очереди, когда кто–то пытается нарушить её законы.

«Чудесные создания, — улыбнувшись, подумал Лёнчик, — торопятся попасть в ад».

Вскоре мимо него прошла душа старушки, из–за которой возмущались остальные. Её приняли без очереди.

— Святая женщина, — донеслось слева.

— Таких сам бог велел без очереди пропускать, — подтвердили справа.

Время здесь шло как–то иначе. Не понятно.

«Сколько я уже здесь?» — Лёнчик осмотрел души, сидящие на стульях, их стало заметно меньше. «Значит, — продолжал он умозаключения, — сколько–то времени прошло. А сколько? Именно столько, чтобы между мной и дверью в кабинет очередь из душ сократилась».

Так, в попытках придумать единицу измерения времени в предбаннике ада, Лёнчик не заметил, как пришла его очередь.

«Вот и всё», — пронеслось в его голове, пока он поднимался со стула. Лёнчик глубоко вздохнул и открыл дверь кабинета.

Он оказался в небольшом уютном помещении. Свет здесь был слегка приглушённый и исходил от нескольких канделябров, висящих на стенах. Слева потрескивал камин, справа стена сверху донизу была увешана ломившимися от книг полками. На полу лежал ковёр, а прямо перед Лёнчиком стоял стол, за которым сидела девушка.

На вид ей было не больше тридцати. Строгий костюм. Чёрные, как смоль, волосы средней длины. Овальное лицо, аккуратный носик с очками без оправы. Сквозь них на Лёнчика смотрели большие карие глаза.

— Здрасти, — улыбнувшись, произнёс он и шагнул вперёд.

— Фамилия? — бесстрастным тоном произнесла девушка.

— Егоров.

— Что ж, Егоров, я так понимаю, во время ожидания вы всё поняли, и у вас вопросов нет?

— Ну, да, — развёл руками Лёнчик.

— Тогда прощайте, — она щёлкнула пальцами, в тот же миг уютный кабинет, сменился на мрачный душный каземат. В нос врезался тошнотворный запах разложения, а слух терзали не прекращающиеся вопли, полные боли и страданий.

«Вот тебе и архангел Михаил со святым Петром», — расстроено подумал Лёнчик.

— Ты не расстраивайся, — от неожиданности он вздрогнул. — Поставь себя на её место. Как бы ты себя вёл, если бы тысячелетиями делал одно и то же?

Говоря это, перед Лёнчиком материализовался немолодой мужчина лет пятидесяти. Короткие тёмные волосы с проседью. Изборождённое морщинами лицо. Он сидел в шезлонге и потягивал виски со льдом. Из одежды на мужчине была пёстрая футболка и шорты.

— А… — замялся Лёнчик. — Вы…

— Да, да это я, Сатана, Люцифер, Вельзевул, Барбазон. Вы, люди, те ещё выдумщики. Понапридумываете всякого, потом пытаетесь разобраться и начинаете сочинять разъяснения к придуманному, что в свою очередь только всё усложняет. Потом появляются специальные люди, которые пытаются при помощи этих разъяснений разобраться в хитросплетениях чужих мыслей. Морщат лбы, думают, приписывают к уже существующим свои умозаключения, что в итоге порождает целую науку. Но, по сути, это много шума из ничего. Ну да ладно, это к делу не относится. У меня есть к тебе предложение.

— Предложение? — удивился Лёнчик.

— Именно. Хочу, чтобы ты применил свои профессиональные качества.

— В аду появились души–преступники?

— Юморишь? Это хорошо. Идём.

Сатана щёлкнул пальцами, обстановка вновь изменилась. Теперь они стояли на зелёном холме. Далеко впереди, на берегу моря, раскинулся город, а за спиной начиналась опушка леса, из которого доносилось заливное пение птиц. По голубому небу плыли облака и светило солнце.

— Что это за место? — осматриваясь, произнёс Лёнчик.

— Это королевство Адара. Внизу ты видишь его столицу, Дар.

Одеяние Сатаны изменилось на длинный плащ с откинутым на плечи капюшоном. На Лёнчика был одет такой же.

— В этом мире существа только начали поклоняться мне, а их уже называют сектантами и притесняют. Я не Иегова и не Иисус. Я не буду смотреть на страдания моих последователей и бездействовать.

— Моя работа будет заключаться в защите твоих последователей?

— Не только. Ты будешь выполнять все их приказы.

— А у меня будут какие–нибудь супервозможности?

— В этом мире они есть у всех.

— В смысле?

— Это не имеет значения, разберёшься по ходу дела. Ты согласен на эту сделку?

— Шестерить на твоих приспешников или ад?

Сатана кивнул.

— Конечно, согласен. Тут–то всяко лучше, чем в аду.

— Вот и славно. Подпиши, — дьявол протянул Лёнчику развёрнутый свиток.

— Тут же непонятные закорючки.

— Арамейский, стандартная форма.

— Но получается, я даже не в курсе, под чем подписываюсь.

— Слушай, ты либо подписывай, либо пошли в ад.

«Железный аргумент», — подумал Лёнчик. Оставив на контракте свою каплю крови, он почувствовал, как обретает плоть. Но что–то было не так. Лёнчик взглянул на руки и от неожиданности вскрикнул. Его кисти оказались без плоти, просто голые кости.

— Что это значит? — растерянно произнёс он, трогая своё лицо. Это был голый череп, с дыркой вместо носа и пустыми глазницами.

— Сам, что ль, не видишь? — с издёвкой ответил Сатана.

— Скелет? А почему скелет?

— Таких, как ты, здесь называют некромантами.

— А можно мне своё тело? Ну, или хотя бы какое–нибудь другое, с плотью? А то голые кости, знаешь ли, нервируют.

— Нет, — отрезал Сатана. — Ладно, давай дальше: меч для обороны и сотня золотых, так сказать, подъёмные.

После этих слов Сатаны Лёнчик почувствовал, как на его поясе появилось что–то тяжёлое. Откинув полу плаща, он увидел висящий на поясе двуручный меч.

— Постой–ка, меня можно убить? Как, я же скелет?

— Желающие найдут способ. Кстати, если умрёшь, это будет нарушением контракта. Так что, береги себя, — с этими словами Сатана щёлкнул пальцами и исчез.

* * *

Лёнчик стоял посреди просторной комнаты в центре пентаграммы. Несмотря на ночь за окном, в комнате было светло от множества горящих свечей. Вокруг пентаграммы, взявшись за руки, стояли два гнома, эльф, минотавр и старуха в широкополой остроконечной шляпе.

— О, Великий Паррифас, яви нам милость свою. О, Великий Паррифас, яви нам милость свою, — нараспев повторяла старуха в шляпе. У всех были закрыты глаза, поэтому они не заметили, как Лёнчик материализовался.

Желая обнаружить своё присутствие, он нарочито громко прочистил горло.

— А! — открыв глаза, вскрикнул один из гномов.

— О, Великий Паррифас! — воскликнула старуха и упала перед Лёнчиком на колени. Все остальные последовали её примеру. — Молим тебя, яви нам милость свою.

— Я посланник Великого Паррифаса, — с нарочитой помпезностью произнёс Лёнчик. — Что вам нужно от меня?

— Наш брат по вере, Механик, находится в темнице, — дребезжащим голосом произнесла старуха. — С наступлением новолуния его казнят.

— Каков приказ? — перефразировал вопрос Лёнчик.

Старуха подняла на него глаза. В её взгляде читалось нескрываемое удивление.

— Это же некромант, — прошептал один гном другому.

— Вызволи Механика, — приказала старуха.

— Будет исполнено.

— И накажи служителей Огня! — воскликнул один из гномов, — это они его подставили. Механик — порядочный гремлин, с зари до зари трудится в карьере, он никогда не опустился бы до убийства.

— Мне наказать всех служителей Огня или есть конкретные лица? — уточнил Лёнчик.

— Пусть разрушит ихний храм, — пробасил минотавр.

— Да, — согласилась старуха. — Пусть это послужит им наказанием.

— Будет исполнено.

* * *

«До новолуния осталось три или четыре дня», — размышлял Лёнчик. Значит, приоритет нужно отдать освобождению гремлина. Храм служителей Огня разрушу после.

Первым делом он решил наведаться к гремлину в тюрьму и оценить возможность организации побега.

До того, как предстать перед сатанистами, Лёнчик провёл в Даре несколько дней. За это время он более–менее привык к своему новому облику и освоился в городе. Как–никак, а к тому, что ты скелет в плаще, вот так, сразу, не привыкнешь. А вот местные жители воспринимали расхаживающего по улицам города скелета как иностранного туриста, с интересом: некроманта в Даре встретишь нечасто.

Первое время, Лёнчик с трудом скрывал удивление, видя расхаживающих по городу гномов, эльфов, минотавров и других мифических существ. Уж чего–чего, а такого он никак не ожидал. Как ни странно, даже после встречи с Сатаной.

Дар представлял собой большой и шумный портовый мегаполис. В его сердце возвышался королевский замок. От остального города его отделяли ров и высокие стены, под которыми широким кольцом раскинулся рынок. Местами ширина кольца достигала пяти кварталов. За рынком шли дома зажиточных горожан, двух–, трёхэтажные особняки. Чем дальше от замка, тем меньше и скромнее они становились, в конце концов превращаясь в обветшалые халупы бедных кварталов.

Тюрьма располагалась всего в нескольких кварталах к югу от рынка. Это была трёхэтажная неприступная крепость. Толстые решётки на окнах, двери обиты металлическими пластинами, хорошо вооружённая охрана из минотавров, прирождённые тюремщиков. Причём, это только напоказ. За несколько золотых, Лёнчик узнал то, что не удалось рассмотреть его пустым глазницам. Помимо прочего, заключённых удерживает магия, в числе охранников всегда дежурит боевой маг. В общем, побег явно не вариант, по крайней мере, не в оставшееся до новолуния время.

Тогда план «Б», — решил Лёнчик. — А для этого мне нужно узнать, за что хотят казнить Механика.

* * *

Кабинет начальника тюрьмы располагался на втором этаже левого крыла. Скорее это был даже не кабинет, а зала, из которой сделали кабинет. Справа от входа на стене висел гобелен, видимо, с родовым гербом начальника, тут же два кожаных кресла и небольшой стол между ними. На столе стояли графин с пурпурной жидкостью и несколько стаканов.

Справа стоял письменный стол, чуть дальше потрескивал камин. Над камином висело зеркало, в него Лёнчик впервые себя подробно рассмотрел, а то всё лужи, да бочки с водой. Ничего особенного, скелет в плаще с капюшоном. Свет в кабинет попадал через большое окно, расположенное напротив входной двери.

— Почему некромант интересуется приговорённым к смерти гремлином? — спросил начальник тюрьмы: не молодой гном, в пиджаке из серой парчи, с длинной седой бородой и практически лысой головой.

Гном сидел за бюро, которое было ему не по размеру, и пристально рассматривал своего гостя.

— Знаете ли, для нас, некромантов, жизнь — это такой же ресурс, как для вас, живых, вода или золото.

— Да, да, я наслышан о ваших обычаях, но, к сожалению, пока гремлину не отрубят голову, он тюрьму не покинет. Даже, — гном с горечью взглянул на лежавший перед ним кошелёк с золотом и продолжил, — даже за столь щедрое вознаграждение.

— А если я удвою сумму?

Гном тяжело сглотнул и ответил:

— Если бы за делом не вёлся контроль сверху…

— Даже так? — нарочито удивлённо произнёс Лёнчик. — Что же этот гремлин натворил?

— Убийство, — прошептал начальник тюрьмы. Он встал и, подойдя к входной двери, выглянул в коридор.

— Гремлин убил эльфийку, — всё так же шёпотом продолжил гном. Закрыв дверь, он подошёл к столику, который стоял между креслами и наполнил два стакана пурпурной жидкостью из графина.

— Эльфийку значит. Знатную?

Начальник протянул Лёнчику один из стаканов.

— Нет, спасибо, — отказался некромант. Чтобы не возникло недопонимания или обид, он добавил, — не переводите продукт, нам ваша пища не подходит.

Гном понимающе кивнул и опустошил стакан. Издав довольный звук, он утёрся рукавом и гордо произнёс:

— У меня свои плантации клубники. Вино, знаете ли, получается просто отменное.

— Так что за эльфийку убил гремлин?

— Да, да, да, эльфийка, — гном сел в одно из кресел. — Гремлина поймали с поличным, прямо над телом и с орудием убийства в руках.

— Как удачно, — произнёс Лёнчик. Сам же подумал о том, что слишком уж всё гладко. С поличным, с орудием убийства. А почему никто не помешал? Не защитил бедную эльфийку? А мотив? Зачем это гремлину? Лёнчик был опер со стажем и чуял наглую и неприкрытую подставу.

Больше информации из начальника тюрьмы вытянуть не удалось. Гном напился клубничного вина и уснул сидя в кресле. Правда, перед этим всё–таки сказал, где произошло убийство: кабак «У Дедала».

* * *

«У Дедала» находился в довольно злачном районе на севере города. Это было двухэтажное обветшалое здание. Хозяином кабака оказался минотавр Дедал, отставной офицер. Как и все в Даре, за золотой он поделился с Лёнчиком всем, что видел в ночь убийства.

— Раздался крик, я бросился наверх. Там на кровати лежала мёртвая Хэди, а рядом гремлин с ножом.

Они находились на первом этаже заведения за барной стойкой. Лёнчик сидел на высоком табурете, а Дедал натирал стойку. В баре было шумно, несколько гномов играли весёлую музыку, а за столиками сидели ещё с десяток различных существ.

— Хэди, это имя эльфийки?

Минотавр кивнул.

— А что они делали вместе в одной комнате?

— Как что? — искренне удивился Дедал.

— Ды, ладно? — не поверил Лёнчик. — Она была проститутка? У тебя тут что, бордель?

— Моё заведение все называют по–разному, в зависимости от того, что кому нужно. Если вам нужны шлюхи, пожалуйста. Выпивка, найдём. Ночлег, и это есть. Всё и сразу, без проблем.

— Так, так, так, — пробормотал Лёнчик, переваривая информацию. — А что же гремлин? Он как–то объяснил произошедшее?

— Он был без сознания.

Похоже, у нас тут классическая подстава, — констатировал Лёнчик.

За золотой в неделю он снял комнату, в которой произошло убийство. В принципе, особой необходимости в жилье Лёнчик не испытывал. Обычные физиологические потребности, как сон или пища, остались в прошлом. Однако он, судя по всему, в городе надолго, так что плацдарм не помешает. Плюс место преступления осмотрит без лишних вопросов.

Комната находилась на втором этаже кабака, в конце коридора. Небольшая, с односпальной кроватью и старым комодом. Стены были покрыты пятнами плесени, а в дальнем углу в потолке зияла дыра.

Время было позднее. Лёнчик зажёг несколько свечей, правда, некромант и без них отлично видел в темноте, но со свечами он снова ощущал себя человеком. Осмотрев помещение, Лёнчик не нашёл и капли крови. Только какой–то песок.

«Странно», — подумал он. От пятен крови не так просто избавиться. А если эльфийка истекла здесь кровью, должны были остаться следы. Стоп, я же в мире, где магия обычное дело, Дедал мог с помощью чего–то всё отчистить.

Он по привычке поднёс щепотку песка к носу.

«Ну, конечно, — пробормотал Лёнчик. — Как я без носа понюхаю»? Надо побольше узнать про этот мир и про некромантию.

Он было направился к выходу, чтобы вновь расспросить Дедала, но вспомнил, что время позднее, и решил не испытывать терпение минотавра.

* * *

Утром Лёнчик первым делом расспросил хозяина кабака про кровь убитой эльфийки. Оказалось, Дедал даже постель не менял. На вопрос о песке он просто пожал плечами.

«Гремлина застукали на месте преступления с ножом, а крови не было. Что это значит? — размышлял Лёнчик. — Эльфийку убили и подкинули вырубленному Механику. Вариант. А убили там, где много песка. Следовательно, нужно узнать, откуда этот песок, и я найду место убийства».

Когда Лёнчик поинтересовался у Дедала, где можно купить книги по некромантии, хозяин кабака порекомендовал алхимика Саато. К нему–то он и держал путь, размышляя по дороге над имеющимися у него фактами.

Дом алхимика стоял в центре Дара, всего в трёх–четырёх кварталах от тюрьмы. Дверь Лёнчику открыл невысокий сутулый старичок в маленьких круглых очках. У него была седая козлиная бородка и такие же седые редкие волосы. Одет он был в чёрные брюки с подтяжками и жилет поверх малиновой рубахи.

— А–а–а, — протянул дребезжащим голосом старик. — Ваше темнейшество. Проходите, проходите.

Он отошёл в сторону, впуская в дом некроманта.

Внутри дом оказался значительно больше чем снаружи, хотя внешне совсем не отличался от городского ансамбля.

— Я уже несколько дней гадаю, когда же вы зайдёте, — продолжал старик, закрывая дверь.

— Могу я видеть алхимика Саато? — официальным тоном произнёс Лёнчик.

— Конечно, конечно, — расплываясь в улыбке, ответил старик. — Магистр Тобиас Саато перед вами.

— Очень хорошо. Мне нужны книги по некромантии и история Адары с прилегающими землями.

— Я не расслышал вашего имени, темнейший.

— В Даре много некромантов?

— Отнюдь.

— Тогда так меня и называйте, Некромант.

— Как скажете ваше темнейшество. Изволите пройти?

Они прошли из прихожей в гостиную: просторная комната с высоким потолком и большими окнами, через которые струился дневной свет. Гобелены, роскошная мебель, золочёные канделябры.

«Алхимия прибыльное дело», — отметил про себя Лёнчик.

Он уселся в предложенное Тобиасом кресло.

— Могу ли я предложить что–нибудь, что скрасит ваше ожидание, пока я буду искать нужные вам фолианты?

«Какой внимательный, придётся оставить на чай», — усмехнулся про себя Лёнчик, а вслух сказал:

— Спасибо магистр, пища живых меня не заинтересует, если, конечно, вы не хотели предложить что–то иное.

— Так уж вышло, темнейший, что я немного знаком с вашими обычаями. Так что думаю, я смогу вас кое–чем заинтересовать.

Сказав это, алхимик вышел и довольно быстро вернулся с небольшим ларцом.

«Он сразу сказал, что ждал меня, — подумал Лёнчик, — ларец держал наготове. Видимо, рассчитывает что–то мне втереть».

— Вот, — откидывая крышку ларца, произнёс Тобиас. Он протянул его Лёнчику и продолжил:

— Не правда ли, прелесть?

Внутри ларец был разделён на четыре части. В каждой лежало по предмету, два кольца, кулон и камень. Лёнчик чувствовал, как от них исходит что–то не осязаемое. Нечто столь притягательное, что он не удержался и взял одно из колец.

— Интересная вещица, — пробормотал Лёнчик, крутя его перед своими глазницами.

— Вот и славно, а я пока принесу фолианты, — сказав это, алхимик удалился.

Надев кольцо на палец, Лёнчик почувствовал прилив сил. Второе кольцо не принесло такого эффекта. «Может, надо первое снять», — предположил он. Однако, сняв, кольцо Лёнчик почувствовал только разочарование от того, что сила покидает его.

— Прямо как наркота, — усмехнулся он и решил не надевать кольцо обратно. Кулон и камень были не менее притягательны, чем кольца, но, как и второе кольцо, не давали видимого эффекта.

«Скорее всего, у них фишки в чём–то другом. Так или иначе, а шкатулочку с цацками надо у старика выкупить», — подумал Лёнчик, беря в руки то один предмет, то другой.

За этим занятием ожидание для него пролетело незаметно.

— А вот и я, — в гостиную вошёл Тобиас. В руках он держал четыре толстых книги. — Прошу меня простить за ожидание, — продолжал он, — просто эти книги не столь популярны и вспомнить, где они лежат, дело не из простых.

— Сколько вы хотите за книги?

— По десять золотых за фолиант.

— А за побрякушки?

— О, темнейший, эти магические предметы бесценны…

— Они представляют интерес только для некромантов. Я дам вам за эти безделицы по золотому и не буду торговаться за книги. Поверьте, большего они не стоят.

Конечно же, Лёнчик блефовал, только за одно кольцо «силы» он готов был отдать всё своё золото. Вот только тогда на выполнение задания у него не останется ни гроша. Он сделал над собой усилие и, включив голову, понял: алхимик никому кроме него не продаст ларец и его содержимое. А, значит, больше Лёнчика никто не заплатит.

— Шестьдесят за всё, — твёрдо произнёс Тобиас.

— Магистр, вы испытываете моё терпение. Сорок пять, красная цена. Плюс вы будете иметь мою расположенность к вам.

— А вы в Даре надолго?

— Думаю, да.

— Раз так, эта сделка может послужить хорошим началом для долгого и плодотворного сотрудничества. — Алхимик протянул руку и добавил, — сорок семь.

— Сорок шесть, — ответил Лёнчик и пожал руку старика.

— По рукам.

Лёнчик потянулся к висящему на поясе кошельку и вспомнил, рядом висит мешочек с песком из его комнаты.

— Кстати, магистр, вы, случаем, не знаете что это такое? — спросил он, протянув мешочек алхимику.

— Та–а–ак, — Тобиас поднёс щепотку к носу. — Похоже на драконий песок, — он попробовал немного на вкус и добавил:

— Так и есть: драконий песок.

* * *

Драконий песок добывали в карьере в нескольких лигах на восток от Дара. По словам Тобиаса, это был стратегический ресурс и основной источник дохода города и страны. Из него получались невероятно прочные кирпичи, так что, если вы хотите построить неприступную крепость, вам не помешает драконий песок.

Расплатившись, Лёнчик попросил Тобиаса отправить книги в его комнату у Дедала, а сам решил посетить карьер, который, по его мнению, был местом, где убили эльфийку. Алхимик не упустил своей выгоды и продал Лёнчику лошадь за три золотых.

В карьере должно быть много народа, наверняка найдётся кто–то, кто мог видеть что–то или кого–то подозрительного. Те, кто подставил гремлина, действуют совсем неаккуратно и оставляют много следов. Наверняка, и там наследили.

Лёнчик, верхом на резвом скакуне, мчался галопом по грунтовой дороге вдоль кукурузных полей в сторону карьера.

Изначально планом «Б» было сфабриковать улики, доказывающие невиновность гремлина, а тут выяснилось, что его тупо подставили. Причём совершенно бездарно. Теперь, осталось найти убийцу, и гремлин спасён.

Вскоре поля кончились. Рельеф местности стал холмистый, и коня пришлось замедлить. С вершины одного из холмов Лёнчик увидел Драконий карьер. Он являл собой огромную яму, усеянную всякого рода механизмами. Гигантские ковши, конвейеры, краны, подъёмники и прочее. Всё это издавало такой грохот, что конь Лёнчика занервничал.

На спуске с холма стоял кордон из нескольких минотавров.

— Стоять. Дальше нельзя, — грозно предупредил Лёнчика их командир.

— Как мне увидеть начальника карьера?

— Запишись на аудиенцию!

— Не подскажете, как это сделать?

— Здесь тебе не справочная, проваливай!

— Быть может, это поможет. — Лёнчик кинул минотавру золотой.

— Начальник карьера, первый министр Кордо.

* * *

Вернувшись в город, Лёнчик засел за книги, которые его дожидались в комнате у Дедала.

Он решил, что встречаться с министром не имеет смысла: и так понятно, про кого говорил начальник тюрьмы, когда рассказывал о контроле сверху.

Лёнчик вычитал о гремлинах много интересного. Например, они имеют таланты создавать всякие механизмы, так что им, как правило, доверяют работу, связанную с техникой. Видимо, Механик, работая в карьере, что–то услышал или увидел. Вот его и решили убрать, обвинив в убийстве.

Но зачем такие сложности? Почему просто не убить его? Значит, авторам подставы нужно было обвинить его. Зачем? Зачем? Ну, конечно, вот же написано: «гремлины сплочённый народец». Если у них возникнут подозрения насчёт убийства, работа в карьере встанет. А если Механика выставить убийцей и законно обезглавить, то у его сородичей вопросов не возникнет. И наглость, с которой все исполнено, говорит об уверенности исполнителей. Никто не будет копать, если за всем стоит министр.

Видимо, то, что мог увидеть или услышать Механик, и есть ключ к разгадке.

Закончив читать про существ, населявших королевство, Лёнчик взялся за основы магии. Буквально через несколько страниц он наткнулся на строчку:

«Заклинания перемещения сопровождаются вспышкой света или хлопком. Редко присутствуют оба явления».

«Стоп, — Лёнчика осенило. — Про это никто ничего не говорил. Как они подкинули труп эльфийки в комнату? Дедал что–то утаивает. Либо он умолчал про магический способ появления трупа. Тогда возникает вопрос зачем? Либо сам имеет непосредственное отношение к подставе. Надо пойти поговорить с ним.

За чтением Лёнчик не заметил, как пролетела ночь и наступило утро.

Минотавр, как всегда, натирал стойку на первом этаже кабака. Народа за столиками практически не было, кроме пары эльфов в дальнем углу.

— Здоровья тебе, Дедал, — произнёс Ленчик и уселся за стойку, напротив минотавра.

— Решил выпить?

— Я бы с радостью, да вот только смысла в этом нет, физиология.

Минотавр кивнул, продолжая полировать стойку.

— Скажи, Дедал, если эльфийку убили в моём номере, почему нет ни капли крови?

Хозяин кабака пристально взглянул на Лёнчика и холодно ответил:

— Некромант, чего ты всё рыскаешь? Вынюхиваешь? Зачем тебе всё это?

— Есть у меня цель: уберечь гремлина от казни.

— Дался тебе этот мелкий выродок?

— Он же никого не убивал. Я прав, Дедал?

— Я тебе уже рассказал всё, что видел.

— Мне нужен тот, кто его подставил. Ты знаешь его?

— Лучше не зли меня, некромант, — сердито произнёс минотавр.

— А что ты копытом–то бьёшь, Дедал? Я ведь вижу, тебе известно кто убил эльфийку и подкинул в комнату к гремлину. Ты не мог этого не видеть. Или, быть может, его подставил ты?

— Суповой набор, как ты смеешь меня обвинять?! — взревел минотавр. — Парни, вышвырните этого ублюдка вон!

До Лёнчика дошёл еле слышный шорох приближающихся сзади эльфов. «Вот, значит, как», — пронеслось у него в голове. Он соскочил с табурета, обнажил свой меч и ударил с разворота, разрубив одного из эльфов пополам. Меч прошёл через него как раскалённый нож сквозь масло. Второй эльф избежал гибели, вовремя отскочив в сторону.

Дедал издал боевой клич и, размахивая двусторонним топором, накинулся на Лёнчика. Стараясь не выпускать эльфа из поля зрения, он увернулся от выпада минотавра и контратаковал. Хозяин кабака нужен был живым, поэтому Лёнчик ударил его рукоятью меча в челюсть. Для Дедала удар оказался словно пощёчина, он взревел и замахнулся для очередного удара.

В этот момент эльфу таки удалось подкрасться сзади и ударить Лёнчика мечом в спину. Раздался хлопок. Эльф вскрикнул и рухнул на пол. От увиденного, Минотавр застыл на месте, по–прежнему держа топор над головой.

«Кольцо или кулон, — пронеслось в голове Лёнчика. Он краем глаза глянул на кольцо номер два, оно почернело. — Значит, оно играло роль бронежилета, и, что печально, было одноразовым». Ну да ладно, нужный эффект получен. Теперь нужно доколоть Дедала.

— Тебе не убить меня и не скрыться. Лучше расскажи всё, что знаешь, и я оставлю тебя в живых.

Не сработало: минотавр опомнился и снова набросился на Лёнчика. Не опасаясь более удара в спину, Лёнчик парировал выпад минотавра и одним мощным ударом наотмашь отсёк ему правую кисть. Дедал взвыл от боли. Пользуясь его заминкой, Лёнчик ловкой подсечкой сбил Дедала с ног. Хозяин кабака с грохотом рухнул на пол. Прежде чем минотавр успел опомниться, Лёнчик приставил остриё своего меча к его горлу.

— Ну, сам всё расскажешь или отрубить ещё что–то? — грозно произнёс некромант.

* * *

Лёнчик оказался прав: гремлина подставили. Дедал нехотя, но под страхом пыток чёрной магией, стал рассказывать, как всё было.

— Мне всего лишь надо было впустить голема и под видом шлюхи отвести его к гремлину.

— Стой–ка, это ты про эльфийку? Она голем? — уточнил Лёнчик.

Минотавр кивнул и продолжил:

— Я сделал всё, как было договорено. А через некоторое время раздался крик одной из девочек. Я бросился наверх и увидел гремлина без сознания и убитого голема. Действовать пришлось быстро.

— И вы рассказали всем, что гремлин убил эльфийку, — закончил за минотавра Лёнчик.

Дедал кивнул.

— Получатся, никакой эльфийки даже не было, — продолжал рассуждать вслух, некромант. — Она была големом из драконьего песка, которого подослали к гремлину, чтобы убить, но маленький шельмец сам ухитрился прикончить голема. Теперь всё понятно. А заказчик подставы первый министр Кордо, да?

— Я половины твоих слов не понял, — ушёл от ответа Дедал.

— Вопрос про министра ты точно понял. Ну, это и неважно; главное — освободить гремлина. Значит так, идём сейчас к судье, ты всё рассказываешь, его отпускают и все счастливы. Договорились?

— Меня обвинят в лжесвидетельстве и казнят вместо него.

— Скажешь, что тебе угрожал министр Кордо.

— Я и дня после этого не проживу.

— Если останешься в городе. Как только гремлин выйдет, я помогу тебе покинуть город живым.

* * *

Дом судьи находился в том же районе, что и жильё алхимика, только на несколько домов ближе к тюрьме. Судья, пожилой сатир с седой шевелюрой и очками половинками на носу, был несказанно удивлён, когда на пороге его дома появились некромант и раненый минотавр. А уж когда Дедал стал давать признательные показания, глаза судьи от удивления чуть не вылезли из орбит.

— Это серьёзное обвинение, — задумчиво сказал судья. — Думаю, нужно вызвать министра…

— Ваша честь, так или иначе, перед вами минотавр, который сознался в том, что подставил гремлина Механика, а это значит, причин оставлять гремлина в заточении нет. Вы должны выписать постановление об его освобождении.

— Должен? — с нескрываемым презрением усмехнулся судья. — Я закон в этом городе. Мне решать, кого выпускать, а кого оставлять в заточении; кого казнить, а кого миловать. Так что проваливай–ка от…

Быстрым движением руки, Лёнчик свернул шею старого сатира, прервав его монолог. Раздался хруст. Мёртвый судья с застывшим на лице удивлением рухнул на пол.

— Всё понятно, — сказал Лёнчик, переступая через труп.

— Без судьи тебе не освободить гремлина, — заметил Дедал.

— Мне нужно только письменное постановление, а написать его я могу без судьи. Затащи его в дом.

В кабинете судьи стоял письменный стол, а в нём Лёнчик нашёл всё необходимое. Бумагу, чернила, печать и, главное, письма с образцом почерка судьи и его росписью.

— Ты хочешь подделать распоряжение судьи? — удивился минотавр, глядя на то, как Лёнчик тренируется копировать манеру письма сатира.

— Думаю, судья возражать не будет.

Всего за какой–то час Лёнчик смог подделать постановление об освобождении гремлина с печатью и подписью судьи.

— Вот, — довольно произнёс он. — Теперь можно и в тюрьму, за гремлином. А ты почему ещё здесь?

Дедал сидел в одном из кресел. Глубоко вздохнув, он спросил:

— Забыл? Ты обещал помочь мне покинуть город живым.

— Забыл. Ну ладно, пошли, вызволим гремлина, а потом займёмся тобой.

— Ты можешь приделать мою руку обратно? — не думая вставать, спросил минотавр.

— Возможно, — пожал плечами Лёнчик.

— Если сделаешь это, я буду тебе служить.

— А зачем мне престарелый минотавр?

— Ты видел, на что я способен, несмотря на возраст. Тем более, тебе пригодится моя помощь в противостоянии с Кордо.

— В противостоянии? — Переспросил Лёнчик, он не сразу понял, что имеет в виду Дедал. Однако, сопоставив факты, понял: своими действиями он путает планы первого министра. Если Лёнчик преуспеет в освобождении гремлина, Кордо вряд ли будет этому рад и наверняка захочет отомстить. Так что, работавший на него минотавр действительно может быть полезен, решил Лёнчик и произнёс:

— Получается, ты предал Кордо. Как мне после этого доверять тебе?

— Предал? — возмутился Дедал. — Я не служил этому ублюдку. Мне просто не оставили другого выбора: либо я без вопросов пропускаю голема, либо наёмники Кордо сожгут мой дом.

* * *

Увидев постановление судьи, начальник тюрьмы занервничал. Он подошёл к журнальному столику, на котором стоял графин с вином и налил себе. Помня о том, как быстро гном при помощи вина превращается в растение, Лёнчик велел Дедалу опустошить графин. Минотавр без лишних слов отодвинул начальника тюрьмы в сторону и залпом выпил всё вино.

— В чём проблема, начальник? Вот же распоряжение судьи, — сказал Лёнчик, тряся свитком перед лицом гнома.

— Я… я не могу… И, вообще, как вам удалось убедить их честь Щетину подписать такое? — с этими словами гном попытался проскользнуть к двери.

— У меня есть способы, я же некромант, — преграждая ему путь, ответил Лёнчик. — Вы нравитесь мне, поэтому я вам дам совет: отпустите гремлина, не стоит ругаться с некромантом. Давайте дружить.

— А Кордо?! — взвизгнул судья. — Не вы, так он насадит мою голову на кол.

— Так вот в чём дело: первый министр угрожал вам? А если я пообещаю вам свою защиту и покровительство? Обеспечу круглосуточной охраной, которая не подпустит наёмников Кордо к вам ближе, чем на сто метров, вы отпустите гремлина?

— Клянётесь?

— Чтоб мне провалиться на этом месте.

— Но это ещё не всё, — сказал начальник тюрьмы, подписывая приказ об освобождении гремлина. — Начальник охраны, верен министру. Думаю, он просто так не отпустит заключённого.

— О, тоже мне, проблема, — Лёнчик подложил гному чистый лист бумаги. — Пишите приказ на его увольнение.

— Постойте–ка, мне ведь нужно кого–то поставить на его место.

— Само собой. Вашим новым начальником охраны буду я.

* * *

Оставив Дедала охранять гнома, Лёнчик отправился вниз. Вопрос с начальником охраны решился на удивление быстро. Увидев приказ на увольнение, несколько рядовых охранников–минотавров издали довольный клич, вломились в его кабинет, вытащили на улицу и отделали по первое число.

«Видимо, хреновый был начальник», — наблюдая за всем этим, подумал Лёнчик. Не став дожидаться окончания веселья, он направился к камере гремлина.

«Дел ещё куча, — размышлял по дороге некромант. — Нужно освоить создание нежити, те мёртвые эльфы в кабаке послужат хорошей охраной начальнику тюрьмы. Руку Дедалу обещал приделать. Ещё же храм огнепоклонников нужно разрушить! Стой–ка, но получается, что не они подставили Механика и наказывать их не за что. Этот момент надо уточнить у заказчика».

Гремлин сидел в дальнем углу камеры.

— Давай, старичок, на выход, — отпирая решётку, произнёс Лёнчик.

— Как? — испугался Механик. — Ведь ещё не новолуние, даже не вечер.

— Судья постановил освободить тебя.

— Как такое возможно?

Так как они находились наедине, Лёнчик рассказал гремлину, что послан Паррифасом служить и защищать его и его братьев по вере. После чего они направились к дому сатанистов.

— Кстати, что ты такого узнал или увидел, что министр захотел тебя убить? — спросил Лёнчик.

— А как ты узнал об этом?

Лёнчик сначала хотел сказать «дедукция», но потом решил набить себе цену и ответил нарочито пафосно:

— Некромантия.

— А почему ты тогда спрашиваешь о том, что я видел? Разве при помощи своей магии ты не можешь узнать?

«С этим типОм надо быть внимательным», — отметил про себя Лёнчик и пояснил:

— На каждое магическое действо нужна магическая энергия, мана. Это довольно ценный ресурс, и мне не хочется тратить его на то, что я могу узнать без помощи магии. Понимаешь?

— Конечно, конечно. Работая в Драконьем карьере, — начал Гремлин. — Я занимался настройкой и калибровкой големов. Заказ поступил на десять тысяч единиц. Естественно, одному невозможно осилить работу такого объёма, и я направился к Кордо просить помощников. Как назло, в тот момент они со своим заместителем обсуждали финансирование. В общем, львиная доля денег идёт в карман министра.

— А–а–а, — протянул Лёнчик. — Банальное казнокрадство.

А про себя добавил: «Мир другой, а пороки те же».

— Министр Кордо не оставит меня в покое, — разводя руками, посетовал гремлин. — Более того, теперь он будет мстить всем нам.

— Не волнуйся, я все улажу.

— Ты не знаешь его. Кородо страшен в гневе.

— А ты не знаешь меня, — усмехнулся Лёнчик. — А, главное, министр не подозревает, на что я способен.

1. Гальбор Соттер.

Было раннее утро, когда вице–магистр Барлийского ордена, Гальбор Соттер въехал в Дар через главные ворота. В его планы не входило посещение этого города: он возвращался домой, в Барлию, после трёхлетнего похода. Однако, услышав от путников весть о появлении в Даре некроманта, счел своим долгом воспользоваться ситуацией: уничтожив колдуна, он напомнит мальчишке–королю о важности дружбы с его орденом.

Барлийский орден существует более трёхсот лет и ведёт непримиримую борьбу с тёмными силами разного рода. Будь то нежить, орочьи кланы или колдун, практикующий жертвоприношения, им не уйти от возмездия магов ордена.

— Ну и вонь, — морща нос, проворчал Соттер. Дар давным–давно превратился в зловонную выгребную яму. Но, видимо, за годы похода Гальбор отвык от нее, ну или вонь стала смердеть сильнее прежнего настолько, что к его горлу подкатил ком.

— Валерик, — тяжело сглатывая, вице–магистр подозвал следовавшего за ним ученика. Это был здоровенный детина–переросток, туповатый, но исполнительный и верный, а это в ремесле охотника на нечисть играет не последнюю роль. Вообще–то, такого обалдуя, как Валерик Флаш, Соттер никогда не взял бы себе в ученики, за него попросила сестра Гальбора.

— Скачи вперед и разведай все как обычно, а я отправлюсь к мальчишке–королю и буду ждать тебя в замке.

— Слушаюсь, вашбродь, — с этими словами Валерик пришпорил мула и помчался по мостовой.

* * *

Как Гальбор и думал, мальчишка–король в сей ранний час всё еще спал, а вот первый министр Кордо уже был на посту и согласился его принять. Три года назад, этот пост занимал гном Кремлин, ярый противник дружбы ордена и престола. Услышав, что Кремлин мёртв, Соттер воспрянул духом.

Кабинет первого министра ничуть не изменился с последнего визита Гальбра: большие окна напротив входной двери, длинный стол с двенадцатью стульями для заседания совета, камин у дальней от двери стены, гобелен с гербом правящей династии.

За столом сидел человек в черном балахоне с капюшоном и что–то увлеченно писал. Когда Гальбор вошел, человек прервался и, оценивающе окинув его взглядом, произнёс:

— Вице–магистр, добро пожаловать. Присаживайтесь. Я, первый министр Кордо. Чем обязаны?

Кордо казался немощным стариком: у него было худощавое лицо, прямой нос, мутные голубые глаза, нездоровый землистый цвет кожи, тонкая линия губ и желтые зубы. Но, не смотря на это, его голос звучал бодро, а движения были уверенными, что не свойственно немощным старикам.

— По дороге домой до меня дошли слухи, что в Даре появился некромант, и я счел своим долгом проверить их, — произнёс Гальбор.

— Эти слухи правдивы. Присаживайтесь. Некромант в Даре уже три недели.

— Хотелось бы узнать о нем побольше, — вице–магистр занял предложенное место.

— Властолюбивый и религиозный…

— О, — прервав первого министра, усмехнулся Соттер. — Все некроманты поклоняются какой–нибудь кровожадной твари.

— Отнюдь. Этот покровительствует церкви Паррифаса Всемогущего. Ходят слухи, что он даже подчиняется приказам первосвященников.

— Абсурд, — фыркнул Гальбор. — Некроманты черпают силу, забирая чужие жизни. Если он не будет убивать, то долго не проживет.

— Ну, не знаю, ? — пожал плечами Кордо. — За это время, он убил только наёмников, которых я отправлял за его головой.

— Не каждый наёмник сможет справиться с некромантом, даже со слабым. Но не волнуйтесь, я избавлю ваш город от его присутствия.

— Надо думать, ваши услуги нам будут не бесплатными?

Соттер сложил пальцы в замок и, положив руки перед собой, лукаво ответил: — ваш предшественник Кремлин не жаловал Барлийский орден. Пошлины на торговлю с заморскими городами просто непомерны, налоги в казну короны мешают борьбе с нечистью…

— Думаю пошлины на торговлю можно уменьшить на четверть, — перебил Кордо вице–магистра. — А налоги, — он задумчиво потеребил бороду и продолжил: — на треть.

Гальбор умел торговаться и знал, что ни один торгаш не начнет обсуждения цены не оставив запаса для торгов. Первый министр являл собой типичного торгаша, просто товар у него был дороже и крупнее, чем у рыночных собратьев.

— Очень хорошее предложение, — кивнул Соттер. — Но, видите ли в чем дело: наш орден переживает не самое лучшее время, десятки моих братьев по оружию гибнут в своих походах против тёмных сил, так что у нас сейчас каждый член ордена на вес золота…

Понимая к чему клонит вице–магистр, Кордо вновь перебил его:

— Максимум насколько я могу снизить пошлины — это треть, а налоги, так уж и быть, пополам.

Видя свой успех, Гальбор и не думал останавливаться на достигнутом, однако первый министр опередил его, добавив: — если такие условия вас не устроят, думаю, мы не сможем прийти к соглашению. Мне проще будет нанять армию: уж пара тысяч солдат должна одолеть одного некроманта.

— Справедливое замечание, ваша светлость, — кивнул Соттер. — Я тотчас отправлюсь на охоту.

* * *

Довольный результатом разговора с первым министром, Гальбор Соттер решил отпраздновать свой успех. В нескольких кварталах от замка стояла харчевня, её порекомендовал один из стражников, охранявших ворота цитадели. Гальбор заплатил им по медяку, чтобы те сообщили Валерику, где его искать.

Харчевня и впрямь была изысканной: два этажа, чистота и хорошее освещение. Обслуга тоже была на высоте, а что уж говорить о еде: острое харчо, картошка с мясной подливой, салат и шикарное вино из лучших сортов клубники.

«Красота», ? — довольно подумал Гальбор. Он откинулся на спинку стула и стал потягивать вино. Допив бокал, он понял, что пора переходить к десерту и пробормотал: ? — теперь нужна баба, а лучше две.

В свои семьдесят два, Соттер выглядел на твёрдый полтинник. У него были аристократические черты лица, густые седые волосы до плеч, такая же седая бородка и усы.

Не смотря на возраст, он находился в отличной физической форме и мог дать фору двадцатилетним как в драке, так и в постели. На втором этаже харчевни, располагались комнаты для приезжих, а за несколько медяков сверху хозяин согласился привести Гальбору двух шлюх.

* * *

Время в обществе шлюх–эльфиек пролетело незаметно. За окном уже стемнело, довольный Соттер сидел в кресле и потягивал вино. Вымотанные шлюхи, обнявшись спали в кровати.

«Почему в барлийских борделях нет эльфиек, ? — размышлял он. ? — Огромное упущение ? — прожить семьдесят лет и ни разу не поиметь эльфийку. Пожалуй, их нужно уговорить поехать со мной в Барлию.»

Вдверь постучали, и на пороге появился Валерик.

— А, это ты, — Гальбор указал ученику на пустующее кресло рядом и добавил: — поведай, что тебе удалось выяснить?

Усевшись, Валерик стал рассказывать, что ему удалось выяснить о некроманте.

«А так и не подумаешь, что этот обалдуй способен выследить кого–то, — размышлял Соттер, вполуха слушая доклад ученика. — Правда, надо учесть, что он больше трёх лет провёл со мной в походе. Хоть чему–то он должен был научиться».

— Сейчас он в нескольких кварталах отсюда, в доме алхимика Тобиаса Саато, — эта фраза вернула Гальбора на землю.

— Тогда не будем терять времени, — вице магистр встал. — Приготовь всё для охоты, через десять минут выступаем.

* * *

Гальбор Соттер затаяился в тени напротив дома алхимика. От него до двери, из которой должен выйти некромант, было метров тридцать. Валерик прижался к торцевой стене дома Тобиаса Саато.

Гальбор «прощупал» ауру и отметил про себя: «ничего особенного: обычный магический фон некроманта, даже слабее, чем я думал».

В своей жизни он сталкивался с противниками куда сильнее, чем этот. Во времена войны между Адарой и Рейхденом, которая длилась семь лет, Гальбор и его братья по оружию столкнулись с могущественным колдуном, который называл себя Лесной Король. Он практиковал магию земли и владел ей столь виртуозно, что смог убить почти половину магов Барлийского ордена, а бОльшую часть Адары поработить на долгие годы.

Но Гальбор и его собратья не сдавались, и в битве при Барлии им удалось одолеть Лесного Короля. После его гибели Рейхден был обречен и вскоре пал. Теперь его земли — часть империи Адара.

Дверь в дом алхимика открылась, и на пороге появился некромант. Чтобы не задеть старика, Гальбор сосчитал до десяти и сотворил на нежить останавливающее заклятие. Некромант замер.

— Валерик, давай! — выкрикнул вице–магистр. Покинув своё укрытие, ученик подбежал к нежити и стал опутывать её цепью. Разрушить физическую оболочку некроманта не сложно, но этого мало. Свои души колдуны–некроманты хранят в филактериях. Как правило, это может быть какой–нибудь предмет, иногда существо. Теперь им предстояло выбить из некроманта, где спрятана его душа.

Внезапно нежить выхватил меч и разрубил Валерика пополам. Звенья цепи со звоном посыпались на мостовую.

От такой неожиданности Гальбор на миг замялся.

— Я вижу тебя! — рявкнул некромант и, размахивая мечом, бросился на Соттера.

Вице магистр обрушил на него заклятие «Огненный шар». Нежить в мгновение ока вспыхнул, словно спичка. Пользуясь тем, что некромант отвлёкся, Гальбор перенёсся на крышу дома алхимика, тем самым оказавшись у него за спиной.

«Магия земли будет в самый раз», — решил Соттер и превратил мостовую под ногами нежити в зыбучий песок.

«Так–то лучше», — довольно подумал вице магистр, наблюдая, как пылающего некроманта поглощают недра земли. Однако нежить не сдавался, он упёрся локтями о мостовую и остановил своё погружение.

«Какой упёртый», — усмехнулся Гальбор и взмахнул руками, призывая разбросанные по улице звенья цепи. Собрав их в единый «металлический кулак», вице магистр принялся глубже заколачивать пылающего некроманта.

Удар, еще удар, до Гальбора донёсся крик отчаяния.

— Да, — довольно оскалившись, произнес он. — Зря ты здесь появился.

Соттер поднял «металлический кулак» повыше и обрушил всю его мощь на нежить.

Раздался хлопок, и вице магистра отбросило назад, он кубарем покатился с крыши и свалился во двор алхимика. Левая рука с хрустом сломалась. Удар о землю выбил из легких воздух и Гальбор, словно выброшенная на берег рыба, стал ловить воздух, пытаясь сделать вдох. Наконец ему это удалось.

Перед глазами всё плыло, в голове звенело, в носу стоял запах серы.

Сера не предвещала ничего хорошего. Сера — это след очень древней магии.

После столь мощного контр–заклятия, с беспомощно висящей левой рукой, сломанными рёбрами и сотрясением, шансы Соттера на победу стремились к нулю.

«Нужно вернуться в Барлию, — решил он, — и обо всём поведать магистру».

Приняв своё поражение, Гальбор переместился к харчевне. Медлить было нельзя: как только некромант придёт в себя, тотчас пустит по его следу своих подручных. Перевязав сломанную руку и уничтожив вещи, которые будут в пути обузой, вице магистр сел на коня и поскакал прочь из Дара, настолько быстро, насколько позволяли его раны.

2. Некромант.

— Отлично Тобиас, отлично, — довольно произнёс Лёнчик, крутя в руках протез для Дедала. Он сидел в кресле, в доме алхимика Саато. — А за счёт чего он приводится в действие?

— Немного магии и «Глаз гарпии».

— Глаз? — удивился некромант.

— Это камень, — пояснил алхимик, — Полудрагоценный.

— А. Типа батарейка?

Тобиас непонимающе захлопал глазами.

— Насколько хватит ресурса у этого камня? — переформулировал вопрос Лёнчик.

— Месяц, плюс–минус несколько дней, но я готов регулярно снабжать вас этими камнями.

— Ладно, договорились, — Лёнчик положил протез в шкатулку и закрыв крышку спросил:

— Что насчёт второго заказа?

— Корабль с грузом должен придти сегодня.

— Да? Вообще–то за окном уже закат.

— Ну, — развёл руками алхимик. — Это же море, стихия не предсказуемая.

— Ясно. Как только корабль придёт, незамедлительно дайте мне знать, — с этими словами, Лёнчик встал и направился к выходу.

— Конечно же, темнейший, — Тобиас юркнул вперёд, чтобы открыть ему дверь.

Некромант замер в дверях. Его пустые глазницы уставились на алхимика.

— Надеюсь, вам не стоит напоминать о том…

— Что никто не должен знать, чем мы с вами занимаемся, — закончил за него Тобиас.

Лёнчик кивнул и вышел.

* * *

Лёнчик сделал несколько шагов, как вдруг, какая–то не видимая сила сковала его движения, и он замер словно статуя.

«Что это за фокусы?» — проскочило у него в голове.

— Валерик, давай! — донеслось от дома напротив. Это кричал старик с длинными, спадающими на плечи, седыми волосами. Он намеренно держался в тени, видимо думал, что Лёнчик его не увидит.

Рядом с некромантом возник еще один человек, под два метра ростом широкоплечий амбал. Он держал в руках цепь. Несмотря на свои габариты, здоровяк довольно ловко и быстро стал обвивать цепь вокруг Лёнчика.

— Ты что творишь? — грозно произнёс некромант, но челюсть его не послушалась и он смог исторгнуть лишь нечленораздельные звуки.

«Мне это совсем не нравится», — подумал Лёнчик, пытаясь пошевелиться. Раздался хлопок, и осколки его кулона посыпались на мостовую. В тот же миг, некромант смог двигаться. Он с лёгкостью разорвал цепи и обнажил меч.

По всей видимости, такого поворота событий здоровяк не ожидал. Он удивлённо захлопал глазами и прежде чем успел что–то предпринять, некромант разрубил его пополам.

«Теперь очередь старика», — он по–прежнему стоял в тени дома.

— Я вижу тебя! — выкрикнул Лёнчик, и размахивая мечом, бросился в атаку.

Но близко ему подойти не удалось. Старик метнул в некроманта огненный шар. Лёнчик не успел опомниться, как превратился в факел. Боли он не почувствовал, но какое–то неприятное ощущение закралось в глубь него и не хотело уходить. Мгновение спустя, некромант понял что слабеет.

«Это не хорошо, — испуганно подумал Лёнчик. — Видимо этот гад знает про некромантов больше чем я. Надо бы взять его живым».

Однако, колдуна уже и след простыл. Лёнчик осмотрелся по сторонам: только пустые улицы ночного города, освещенные ярким пламенем, которым он горел. «Убежал засранец», — расстроился некромант, но он ошибся, колдун и не думал отступать.

Мостовая под его ногами размякла и стала затягивать. Лёнчик попытался вырваться из ловушки, но тщетно. Жижа только сильнее затягивала его. Через несколько минут, некромант увяз по грудь. Стиснув зубы, он упёрся локтями о мостовую, из последних сил не давая недрам поглотить себя.

По всей видимости, колдун был где–то рядом. Желая «подтолкнуть» Лёнчика, он собрал обрывки цепи в комок, и обрушил его на некроманта.

После нескольких ударов, Лёнчик понял: ему не выбраться из этой передряги живым. Металлический комок вновь устремился вверх, чтобы затем обрушиться на некроманта. Отчаявшись, Лёнчик закричал. Но удара не последовало. Его отразил какой–то невидимый барьер. Жижа снова превратилась в мостовую, а пламя, терзавшее его, погасло.

Обуглившийся некромант, не веря свой удаче, лежал на мостовой, смотрел на звёздное небо и пытался понять, что же спасло ему жизнь.

* * *

За окном стоял полдень. Лёничк лежал в своей комнате, в кабаке Дедала. После вчерашнего, его голова буквально разваливалась на части, и он готов был убить кого угодно за несколько часов сна.

Кроме него в комнате были Дедал, Механик, алхимик Саато, начальник тюрьмы Фелимер и два его охранника: эльфы–нежить. Те самые, которых некромант убил в кабаке пару недель назад. Лёнчик, постепенно осваивал навыки некромантии: провозившись полдня с их трупами, он таки смог «поднять» эдьфов.

За прошедшее время, собравшиеся превратились в довольно слаженную и эффективную команду.

Вот уже несколько часов они решали, что делать дальше.

— Конечно, это Кордо подослал убийц. Кто еще мог желать вас уничтожить? — продолжал гремлин. — Поэтому надо залечь на дно и не высовываться, а еще лучше покинуть город. Бежать как можно дальше, за море.

— Да, да, — поддержал его гном. — Я сразу говорил, что с Кордо тягаться не стоит.

— Нельзя показывать свою слабость, — возразил минотавр. — Нужно ответить. Показать ему, что бывает, если покушаться на некроманта, — с этими словами он ударил кулаком по столу. Дедала нападение на Лёнчика расстроило больше всех, ведь в огне сгинул его протез, а новый изготовят не раньше чем через две–три недели.

— Ответить? Ты предлагаешь убить первого министра? — округляя глаза, произнёс Фелимер.

— Это сделает нас врагами государства, — тихо возразил алхимик. Гремлин и гном одобрительно закивали.

— Но, — продолжал Саато, — оставлять нападение на темнейшего безнаказанным, нельзя.

— И ты туда же, — гном подошел к столу, взяв бутылку с вином, он сделал несколько больших глотков и продолжил: — за любой ответ Кордо, нам достанется еще больше.

— То есть вы хотите сказать, если не отвечать, он оставит нас в покое? — хитро прищурившись, спросил алхимик.

— Бежать, бежать, лучший выбор, — пролепетал гремлин, нервно расхаживая из угла в угол.

— Да, — кивнул Фелимер после очередного глотка. — Первый министр нас все равно не оставит в покое, лучше бежать.

— Жалкие трусы! — презрительно выкрикнул Дедал.

— Зато живые, — язвительно ответил гном.

— Никто никуда не побежит, — сердито произнёс Лёнчик. — Мы ответим первому министру, но ответим так, как он не ожидает.

* * *

Лёнчик рассуждал просто: если убить министра, как и сказал алхимик, они станут врагами короны, а это здорово осложнит ему жизнь и поставит под вопрос выполнение заключенного с дьяволом контракта. Но и спускать это дело на тормозах тоже нельзя, Кордо не отстанет и будет подсылать убийц пока не получит желаемого. Значит, его нужно устранить, но сделать это не нарушая законов королевства.

Утро следующего дня, Лёнчик встречал в королевской приёмной, ожидая аудиенции с Адарием XIII, прозванным в народе как мальчишка–король из–за своего юного возраста, ему было то ли пятнадцать, то ли шестнадцать лет. Причем на престол он взошел в девятилетнем возрасте.

Приёмная представляла из себя залу с высоким потолком и столь же высокими окнами. Помещений с такими потолками, Лёнчик в Даре еще не встречал. На стенах висели портреты предыдущих королей Адары. Также стены были украшены изящным орнаментом из позолоты. С потолка свисала огромная люстра, не менее чем на сто свечей.

У стены на против входа, на возвышении, стоял трон. Над ним весел гобелен с гербом династии Хартумов: две скрещенных секиры, над головой красного быка. Общую композицию венчала корона.

В книгах по истории королевства, Лёнчик вычитал: Адарий XIII последний представитель династии Хартумов которая почти пять сот лет правила страной. Его отцом был Адарий XII прозванный завоевателем. Так что из двадцати лет, которые он провёл на троне, пятнадцать он воевал. За годы его правления Адара выросла вдвое, присвоив земли соседних государств.

Вчера гремлин и Дедал выкрали казначейские книги Драконьего карьера, записи в которых не соответствуют реальным тратам на производство големов. Их то Лёнчик и хотел показать Адарию XIII.

Общеизвестно, что мальчишка–король спит до полудня, а прием начинает не раньше четырёх пополудни. Несмотря на это, Лёнчик приехвхал в цитадель с первыми лучами солнца, с важным видом заявив гвардейцам, что у него дело государственной важности.

— Вас примет первый министр, — сухо ответил один из гвардейцев.

— Ты понимаешь смысл фразы «дело государственной важности»? — снисходительно спросил Лёнчик.

— А что за дело некроманту до нашего государства? — спросил второй гвардеец.

— Странно, что вам нет дела до вашего государства, — парировал Лёнчик.

Гвардейцы переглянулись, затем первый пригрозил: — следи за языком.

— Как думаете, что сделает с вами король, когда узнает из–за кого обороноспособность государства оказалась под угрозой?

Гвардейцы непонимающе хлопали глазами.

— Моё дело касается обороноспособности Адары и не требует отлагательства, король должен знать в каком плачевном состоянии находится его армия.

Второй гвардеец что–то шепнул напарнику и тот скрылся в дверном проёме. Некоторое время спустя, он вернулся и со словами: «король примет вас» пропустил Лёнчика.

Адарий XIII не торопился, не меньше часа некромант провёл в приёмной, прежде чем двери отварились, и к нему вышел не высокий мужчина в балахоне с накинутым на голову капюшоном. Вид у него был довольно болезненный: землистый цвет лица, тонкая полоска губ. Его сопровождали четверо гвардейцев.

— Зачем ты явился, исчадье тьмы? — практически рыча, произнёс мужчина. Когда он говорил, Лёнчику бросились в глаза его отвратительно желтые зубы.

— Ты кто? — презрительно ответил некромант.

— Перед тобой первый министр Кордо, — отчеканил один из гвардейцев.

«Этот урод перехитрил меня», — раздосадовано подумал Лёнчик. — Так вот ты какой, Кордо — ответил он и потянулся к мечу.

В приёмной повисла тишина. Было слышно, как тяжело дышат солдаты.

«Боятся, — отметил некромант. — Что же он медлит?»

— Где он?! — в залу вошел невысокий толстый мальчонка лет шестнадцати с короной на голове. Надменно окинув присутствующих взглядом, он остановился на Лёнчике.

— Ага, значит ты некромант, — довольно констатировал король. Он подошел ближе и добавил: — и почему, я узнаю, что некромант в замке от лакеев?

— Ваше величество… — обратился к королю Лёнчик, но тот жестом велел ему замолчать и продолжил: — Кордо, я жду.

— Чего вы ждете, ваше величество? — нарочито непонимающе спросил первый министр.

Мальчонка недовольно надул щеки, сдвинул брови и, раздувая ноздри, проверещал:

— Я король! Я не позволю обращаться со мной как с пустым местом!

«Похоже, мальчик не в духе, — отметил про себя Лёнчик. — Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что Кордо реально его считает пустым местом?»

— Мой король, — торжественно произнёс некромант, встав на одно колено. — Я просил аудиенции вашего величества, дабы сообщить о чудовищном преступлении, которое ослабляет королевство.

— Ваше величество… — Кордо попытался переключить внимание короля на себя, но тот отмахнулся от министра как от надоедливой мухи.

— Пусть говорит, — велел мальчонка.

— Вот, — Лёнчик протянул ему казначейскую книгу. — Здесь записи расходов королевской казны на производство големов для вашей армии. Если вы сравните их с численностью и качеством произведенных големов, то убедитесь, что первый министр обворовывает вас.

— Что?! — взвизгнул король.

— Ваше величество, это навет, — поспешил объясниться Кордо.

— Ты, — мальчонка обратился к ближайшему гвардейцу. — Возьми у него книги. Я лично все проверю. А ты, — король повернулся к первому министру, — отстранен от должности на время расследования. Вы двое, препроводите–ка министра в тюрьму.

«Вот и все Кордо, отчирикал ты своё», — довольно подумал Лёнчик.

Дальнейшее произошло столь стремительно и внезапно, что даже на костяном лице некроманта появилось удивление.

Первый министр выхватил из рукава кинжал и вогнал его по самую рукоять в шею короля. Брызнула кровь. Мальчонка захрипел и, держась за шею, рухнул на пол. Гвардейцы и не шелохнулись.

— Эта нечисть убила вашего короля! — выкрикнул Кордо, указывая на Лёнчика. — Прикончить его!

Гвардейцы обнажили мечи.

— Парни, не советую, — сказал некромант, вытаскивая из ножен свой клинок.

Первого смельчака, который приблизился, Лёнчик разрубил пополам. Второму вспорол брюхо. Видя такую картину, Кордо поспешил скрыться. Понимая, что в любой момент может появиться подкрепление, некромант направился к выходу.

Стражу он не боялся, но что если им на помощь подоспеет какой–нибудь колдун. Лёнчик не восстановил сил от прошлой стычки с кудесником, так что решил не рисковать.

3. Ольфред Спрэд.

Благородный дворянин Ольфред Спрэд находился в замешательстве. С одной стороны, ему подвернулась возможность стать королём, основать династию и тем самым возвысить свой род над другими семействами. А с другой, это означало стать марионеткой в руках Кордо, ибо вся власть над королевством была в его руках. Только вот происхождение подвело первого министра. Благородные господа Адары никогда не позволят ему взойти на трон. Для этого Спрэд и понадобился министру: дабы главы знатных семейств не бунтовали. Вдобавок, Ольфред находился в хороших отношениях с бОльшей частью знати.

Род Спрэдов столь же стар и знатен, как и остальные, только менее удачлив. Отец Ольфреда погиб в семилетней войне с Рейхденом, во время осады Гаульдбурга, жалкого пограничного городишки. Поэтому трофеев едва хватило, чтобы расплатиться с долгами. Так что в скором времени, Ольфред снова был вынужден занимать. Нужно было достойно похоронить матушку. Она умерла от горя через несколько дней после того, как узнала о гибели отца.

С тех пор прошло почти двадцать лет. Ольфред перебрался в столицу и приблизился к правящей династии, что делало его не последним человеком в королевстве. И вот теперь ему представился шанс стать самым влиятельным человеком в государстве, но для этого ему нужно было правильно воспользоваться ситуацией.

Ольфред сидел в своих покоях и размышлял: «Некромант укрылся в тюрьме. У него в гарнизоне не меньше полусотни минотавров и волшебник; этого хватит, чтобы год отбиваться от армии Кордо. Другое дело — провизия, вряд ли они готовились к осаде. Так что надолго их не хватит. Зато некроманту еда не нужна, и он сможет превратить павших в нежить. Глупо воевать с существом, которое умеет призывать на свою сторону мертвецов».

Ольфред позвонил в колокольчик. Через несколько минут в покои вошел Вешка, его слуга, которому он мог безоговорочно доверять.

— Господин?

— Отправляйся в тюрьму. Скажи некроманту, что я, будущий король Адары, хочу встретиться с ним на нейтральной территории. Пусть сам решает где. Скажи ему, что у нас общий враг и что против него, лично я ничего не имею.

4. Некромант.

Из королевской цитадели Лёнчик поспешил в тюрьму. Он без стука ввалился в кабинет начальника.

Развалившись в кресле, Фелимер неторопливо потягивал клубничное вино. Гном как–то жаловался Лёнчику, что с тех пор, как стал занимать должность начальника тюрьмы, он постоянно пьёт.

— А как иначе, — заплетающимся языком говорил Фелимер, — когда на тебя постоянно со всех сторон давят? Этого посади, этого отпусти, того казни, постоянная нервотрепка, и только вино позволяло отвлечься от насущных забот.

— У нас проблема, — прямо с порога заявил Лёнчик.

— Что случилось? — гном вскочил из кресла, расплёскивая во все стороны вино.

— Кордо убил короля.

Услышав это, Фелимер выронил стакан и рухнул в кресло.

— Он захватил власть? — пробормотал гном.

— Похоже, власть он захватил давным–давно. Он просто начал ею пользоваться.

— Раз так, теперь–то вы понимаете, что надо бежать? После короля, Кордо примется за нас.

— Прекратите панику, Фелимер. Не забывайте, под нашим началом тюремный гарнизон, а это волшебник плюс полсотни минотавров. Нешуточная сила. А сама тюрьма — непреступная крепость.

В кабинет вошёл минотавр с офицерскими знаками отличия и, отдав честь, пробасил:

— Темнейший, вызывали?

— Объяви полную боеготовность. В королевстве переворот. Король убит. Никого не впускать и не выпускать без моего ведома. Отправь посыльных к Дедалу, в храм и к алхимику Саато. Скажи, чтобы все торопились сюда. Думаю, в городе сегодня будет не безопасно.

— Слушаюсь, темнейший, — минотавр развернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Фелимер встал и на трясущихся ногах подошел к столику, на котором стоял графин с вином. Стакана поблизости не было и он, не долго думая, стал пить прямо из горла.

«Так, главное ничего не забыть, — подумал Лёнчик, опускаясь в кресло. — Ситуация не простая, но не проигрышная».

— Бежать, — с трудом ворочая языком, пробормотал Фелимер. Опустевший графин выскользнул из его рук и со звоном разбился о каменный пол. Гном икнул, посмотрел на осколки, потом на сидящего за его столом некроманта и, пробормотав «беда» обмяк, растянувшись прямо на осколках.

«Да, совсем не стрессоустойчивый, — констатировал Лёнчик. — Интересно, зачем он пошёл работать начальником тюрьмы?»

— Что стоите? — обратился он к эльфам–нежити. — Поднимите его и положите на диван.

Некоторое время спустя в кабинет вошёл Дедал.

— Это правда: короля убили? — пробасил минотавр.

— Убили, — кивнул Лёнчик и рассказал ему, что произошло в королевских покоях.

— Значит, гвардия на его стороне. Не думал, что когда–нибудь предложу такое: может быть, нам лучше бежать?

— Гвардия — не такая уж и большая сила, — возразил некромант.

— Не большая, но их хватит, чтобы одолеть тюремный гарнизон.

— Согласен, поэтому нам нужны големы из Драконьего карьера.

— Легче сказать, чем сделать, — фыркнул Дедал. — Охрана карьера подчиняется министру.

— Верно, а големы подчиняются мне.

Видя удивление на лице минотавра, Лёнчик продолжил, — последние две недели гремлины калибровали их под меня и под это, — он показал невзрачный, покрытый копотью перстень на левой руке. — Так что у нас в Драконьем карьере, почти две сотни големов. Осталось лишь отдать им приказ выступать.

Дедал несколько секунд переваривал услышанное, после чего недоумевая, произнёс: «Темнейший, но как? Когда?»

— Некромантия, — нарочито пафосно пояснил Лёнчик.

На самом же деле, объяснение было куда прозаичнее: Лёнчик сам планировал переворот, Кордо его немного опередил. Освободив Механика, некромант сразу смекнул: Драконий карьер — это не что иное, как фабрика по производству оружия, а гремлины, презирающие Кордо, там в подавляющем большинстве. Дальнейшее было делом техники. Лёнчик воспользовался их ненавистью к первому министру, пообещал старейшинам выделить целый квартал для гремлинской диаспоры и вуаля: Драконий карьер стал производить големов для Лёнчика.

Некромант снял перстень и, вручив его Дедалу, сказал: «Возьми десять минотавров. Скачите в карьер и приведите големов».

— Темнейший, я не подведу, — гордо произнёс минотавр, сжимая кольцо в кулаке.

Почти сразу после его ухода в кабинет вошли Механик и ведьма–настоятельница церкви Паррифаса Всемогущего.

— Что это значит, некромант? — надменно произнесла ведьма. — Почему твои прихвостни срывают службу? Ты забыл, кто кому служит?

— Ваше преосвященство, прошу извинить мою дерзость, но действия моих минотавров были направлены на защиту вас и ваших прихожан. Первый министр Кордо, буквально час назад, убил короля Адария и обвинил в этом меня. Всем известна моя принадлежность нашему культу, так что я взял на себя смелость укрыть братьев и сестёр по вере в стенах этой крепости.

— Эти ваши разногласия с первым министром только всё усугубляют, — проворчала ведьма. — И зачем только Паррифас прислал тебя?

Она презрительно фыркнула и вышла.

— Ведьма, — пожал плечами Лёнчик и обратился к Механику, — я отправил Дедала в карьер, велев ему привести големов. Сколько их у нас готовых к бою?

— Двести пятьдесят два, темнейший.

— Отлично, — откинувшись в кресле, произнёс Лёнчик. — Сделаешь еще кое–что?

— Конечно темнейший.

— Возьми этих неживых парней с Фелимером и отведи к остальным.

Эльфы–нежить взяли спящего начальника тюрьмы и последовали за гремлином. Стоило им выйти, в кабинет вошёл начальник гарнизона.

— Темнейший, тут к вам посланник, — доложил минотавр.

— Посланник? И от кого же?

— От нового короля Адары, Ольфреда Спрэда.

5. Ольфред Спрэд.

Некромант согласился встретиться в таверне, которая находилась между тюрьмой и королевским замком. Ольфред взял с собой сэра Крэда Дарийского, верного ему рыцаря и десять его мечников. Не потому, что боялся некроманта, хотя он его боялся. Некроманту десять человек — не помеха, если он захочет, перебьёт их всех, как слепых котят. Спрэд опасался, что Кордо узнает про их встречу и попытается помешать.

Некромант пришел один, явно демонстрируя своё превосходство. Он был одет в длинный плащ, который полностью скрывал его скелет. В глаза бросался угольно–черный цвет его черепа. «Видимо последствия схватки с магом из Барлийского ордена», — отметил про себя Спрэд.

Мечники выгнали всех посетителей, закрыли таверну и поставили стол прямо в её центре. Усевшись за него, Спрэд и некромант преступили к переговорам.

— Значит, теперь вы новый король? — начал некромант.

— Ольфред Спрэд, к вашим услугам.

— Некромант, к вашим.

— Чего вы хотите?

— Чтобы меня и прихожан церкви Всемогущего Паррифаса оставили в покое.

— Это не проблема. Что–нибудь еще?

— Мы торгуемся? — пустые глазницы некроманта уставились на Ольфреда.

— Буду с вами откровенен, короной я обязан Кордо. Вся власть останется в его руках, я же буду марионеткой. Если он пожелает, я отправлюсь вслед за Адарием.

— Предлагаете объединиться против первого министра?

Спрэд кивнул.

— Но зачем мне вы? Я и без вашей помощи прекрасно справляюсь.

Ольфред ожидал такого вопроса и ответ у него уже был заготовлен: «Я вам нужен для того же, для чего и Кордо. Расправившись с министром, вы захватите власть. А что дальше? Знать вас не поддержит. Сколько вы планируете быть у власти без поддержки аристократии, которая наверняка призовёт Барлийский орден на помощь?

Некромант какое–то время обдумывал сказанное Спрэдом, после чего ответил: «Ладно, я поддержу вас, но только при одном условии: я стану первым министром».

«Не самый худший вариант», — отметил про себя Ольфред.

— Как поступим?

— Я проведу вас с вашими минотаврами в цитадель.

— Вы понимаете, как подозрительно это выглядит? — глазницы некроманта буквально пронизывали Спрэда насквозь. — Сделаем так: нас проведет ваш посыльный, а вы останетесь в тюрьме на случай, если нас будет ждать западня.

«А вот это уже хуже», — пронеслось в голове Спрэда. Быть заложником в его планы не входило.

Видя его замешательство, некромант добавил: «Если вы не лжете, вам нечего бояться».

К Ольфреду подошел сэр Крэд и, склонившись, прошептал: — Господин, на улице гвардейцы.

— Что? — удивлённо произнёс Спрэд. — Как гвардейцы?

— Гвардейцы, значит? — рука некроманта скользнула под плащ.

— Стойте, стойте, — поторопился успокоить его Ольфред. — Я здесь не причем. Видимо, Кордо все–таки узнал о нашей встрече. Сейчас мы с вами в одной лодке.

6. Некромант.

До того, как Лёнчик отправился на встречу с новым королём Адары, к нему в кабинет зашел алхимик Саато. За ним следовал носильщик, у него в руках был тяжелый чемодан прямоугольной формы. Поставив его на стол перед некромантом, носильщик поспешил покинуть кабинет.

— Это то, о чем я думаю? — довольно произнёс Лёнчик.

— Да темнейший.

— Очень вовермя.

— Лафет выполнен из прочнейшей древесины Вирийского дуба. Спусковой механизм и подача патронов выполнены по вашим эскизам. Обойма на десять выстрелов.

— Красота, — заворожено молвил некромант, достав из чемодана пистолет. Он не был похож на то огнестрельное оружие, к которому привык Лёнчик. Размерами пистолет был не меньше арбалета и довольно увесистый. Простому человеку вряд ли удалось бы сделать из него меткий выстрел. К счастью, он больше не человек.

Стрелял этот пистолет при помощи Фрадосского масла, светло–розовой легковоспламеняющейся жидкости.

* * *

— Вы проверяли, здесь есть черный ход?

— Да, — кивнул рыцарь. — Там дежурят не меньше двух дюжин гвардейцев.

— Ладно, укрепитесь на втором этаже, там легче обороняться. А я попробую пробиться к тюрьме за подмогой.

— Это же очень рискованно, — возразил Ольфред. — Разумно ли пренебрегать обороной?

— Я бы на их месте поджог эту халупу и дело в шляпе. Как думаете, они еще не додумались до этого? — возразил некромант

Спрэд молчал.

— Мне на дым и пламя плевать, а вам? — продолжал Лёнчик. — Вот то–то же. Если я выйду, то привлеку их внимание к себе, возможно, у вас даже появится шанс сбежать. Но не рискуйте понапрасну, берегите себя, а я приведу подмогу и вытащу вас.

На самом деле, Лёнчик ждал, что в скором времени, должен подоспеть гарнизон тюрьмы. Уходя на встречу, он поручил старшине идти на выручку, если не даст о себе знать в течение часа.

Выйдя из таверны, некромант обратился к гвардейцам, которые обступили её плотными шеренгами: «Я вам не враг и не желаю зла. Расходитесь по домам, пока никто не пострадал».

В ответ раздалось: «Копья во фронт! Бей нечисть!»

Передние шеренги ощетинились, опустив копья и двинулись на Лёнчика.

— Ну ладно, — произнёс он, доставая из–под плаща пистолет.

Прогремел выстрел. Череп гвардейца, в которого попала пуля, разлетелся, словно переспевший арбуз. Из дула повалил тёмно–красный чад. Шеренги тем временем продолжили приближаться.

Лёнчик передёрнул затвор и снова выстрелил. Недолго думая перезарядил и опять спустил курок. Выстрел за выстрелом, он косил гвардейцев, которые и не думали отступать.

Но вот пули кончились. Лёнчик аккуратно положил пистолет на мостовую, чтобы не повредить и, обнажив меч, бросился в бой.

Некромант сражался неистово. Ворвавшись в ряды гвардейцев, он принялся сеять среди них смерть. Разрубал шлемы, пробивал кирасы и сносил головы. Некоторые начали терять самообладание. Вскоре в рядах гвардейцев возникла паника и началась свалка. Многие, желая убежать, бросались на копья своих соратников.

Лёнчик воспользовался этим, чтобы перевести дух.

Передышка ему дорого обошлась: один из гвардейцев зашёл с фланга и вогнал между рёбер некроманта копье. Лёнчик сразу же перерубил древко, но инициатива была потеряна: еще два копья вошли в его грудную клетку. Прежде чем он смог что–то предпринять, один из гвардейцев выбил из рук Лёнчика меч. Копья стесняли движения, и он не мог как следует обороняться. Когда его пронзили еще несколько копий, некромант упал на колени.

— Сообщите первому министру, что мы поймали нечисть! — отдал приказ, вышедший вперед офицер. Он поднял меч Лёнчика и гордо сообщил: — славный трофей.

— Вашбродь, что делать с укрывшимися в кабаке? — обратился к нему один из гврдейцев.

— Сжечь, но сначала пусть посмотрят, как я отрублю этой твари голову. Вам там хорошо видно?!

Он приблизился к Лёнчику и положил на его плечо клинок. В воздухе просвистела секира и врезалась в голову офицера. Он попятился и упал на мостовую. Кто–то выкрикнул: «Минотавры!» и «К бою!»

— Ну, наконец–то, — облегченно вздохнув, подумал Лёнчик.

7. Ольфред Спрэд.

Кусая губы, Спрэд наблюдал за тем, как пронзённый несколькими копьями скелет упал на колени. «Только не это, — испуганно подумал он. — Неужели его можно убить? Он же и так мёртвый». Понимая, чем для него обернётся поражение некроманта, Ольфред Спрэд судорожно перебирал в голове варианты выхода из сложившейся ситуации.

Тем временем к сидящему на коленях скелету подошел сэр Речфул, командующий королевской гвардией. Он поднял меч некроманта и что–то ему сказал.

— Ваша светлось, смотрите, — радостно произнес сэр Крэд.

Выглянув в окно, Спрэд увидел приближающихся к таверне минотавров. Их было не менее полусотни.

Первым пал сэр Речфул. Огромный минотавр, возглавлявший наступление, метров с пятидесяти метнул в командующего свою секиру. Она врезалась ему в голову, пробила шлем и раскроила череп.

После сражения с некромантом боевой дух гвардейцев заметно угас. А когда ему на подмогу пришли минотавры, они бросились врассыпную.

— Победа, — довольно констатировал Спрэд.

* * *

Гвардия разбежалась, у Кордо больше не было армии. Ольфред с мечниками сэра Крэда и некромант во главе минотавров поспешили на захват королевского замка. Они быстро передвигались по опустевшим улочкам города. Жители благоразумно не выходили из своих домов, с опаской наблюдая за происходящим через окна.

У открытых ворот замка Спрэда и его спутников встречала делегация из приближенных ко двору господ.

— Добро пожаловать, ваше величество, — произнёс вышедший вперед коренастый мужчина. Он был одет в расшитый золотом кафтан из красной парчи и красные с золотом сапоги. На голове дворянина росли редкие седые волосы. У него было гладко выбритое морщинистое лицо, нос картошкой и маленькие тёмные глаза. Ольфред хорошо знал его, это Велтис Долн. Дворянин поклонился и добавил: «Убийца короля Кордо в спешке покинул замок».

Велтис и ему подобные всегда оказываются на стороне победителей, потому что, когда летят головы, прячутся и ни во что не вмешиваются. Они преданы, пока им выгодно, и не минутой дольше. Ольфред долгое время жил среди таких людей и хорошо узнал все их плюсы и минусы: они бесполезны в борьбе за власть, но они могут быть полезны для того, чтобы её удержать.

— Кордо предал корону, предал всех нас и должен будет ответить за свои злодеяния. Назначьте награду в тысячу золотых за его голову, — велел Ольфред. Он повернулся к некроманту и официально добавил: «Темнейший, давайте я вас представлю».

Скелет вышел вперед.

— Господа, — продолжал Спрэд, — представляю вам нашего нового первого министра: его темнейшество некромант.

* * *

Работы предстояло немало: нужно было назначить новых министров и провести коронацию. Но сначала присяга. Тем же вечером Ольфред созвал всех знатных господ и дворян, которые находились в городе, дабы те поклялись в своей преданности новому королю.

В тронном зале собралось не меньше сотни господ и вельмож разной величины. Первым присягал некромант. Он достал свой меч и, встав на одно колено, произнёс:

— Мой король, клянусь служить вам верой и правдой. Защищать вас, вашу честь и ваши интересы. А если понадобиться, то и погибнуть ради вас.

— Клянусь всегда защищать вас, награждать за преданность и карать за предательство, — произнёс в ответ Ольфред. Он жестом велел некроманту встать и занять место первого министра: справа от трона.

«Подумать только, еще утром, я был в шаге от смерти, а теперь я король», — размышлял Спрэд, пока знатные и не очень господа по очереди приклонялись и говорили слова клятвы.

Присяга — процесс утомительный, но важный. Особенно для таких подхалимов, как Велтис Долн, которым нужно показать силу. Если они будут бояться, то не посмеют интриговать.

8. Некромант.

На следующий день после присяги Лёнчик начал обживать свои новые покои в замке короля. Первому министру для всех его нужд отводилась южная башня, самая высокая из четырёх. Кроме самих покоев в башне располагался рабочий кабинет, комната для прислуги и кладовая.

В дверь постучали. На пороге появился слуга.

— Темнейший, к вам ведьма–настоятельница, — раболепно произнёс он.

— Пусть заходит.

Ведьма была просто в ярости. А причиной этому послужило убийство гремлина Механика. Его нашли в тюремном подвале с кинжалом в груди. Виновник этого преступления должен заплатить за содеянное.

— Механик являлся одним из апостолов Паррифаса! Важным членом нашей церкви! — кричала ведьма–настоятельница, размахивая руками. — Из–за тебя от нас отвернётся вся диаспора гремлинов!

Казалась, что её вечно пепельное покрытое бородавками и глубокими морщинами лицо, стало багровым от гнева.

— Ваше преосвященство, — Лёнчик подошёл к ведьме сзади и обнял её за талию. Глаза настоятельницы округлились от такой фамильярности. Она попыталась вырваться из объятий некроманта, но была почти на две головы ниже Лёнчика и уж точно слабее.

А некромант тем временем продолжил «Спешу вам напомнить, я исполняю волю Всемогущего. Моими руками Паррифас вершит свой промысел. И если я делаю что–то, это делает сам Паррифас».

Он клацнул зубами около носа ведьмы. Её тело затрепетало, словно осенний лист на ветру. В глазах настоятельницы не было страха, а значит, Лёнчик правильно распознал язык её тела: она просто хотела привлечь его внимание.

— Я найду убийцу Механика, и мы вместе накажем его.

* * *

Была глубокая полночь, когда довольная ведьма покинула покои Лёнчика. Проводив настоятельницу, некромант отправился в тюрьму. Там в кабинете Фелимера его уже ждали Дедал, старшина тюремного гарнизона Эгиох, сам Фелимер и алхимик Саато.

Главным вопросом на совещании было убийство их товарища, Механика. Место преступления осматривал Эгиох.

— Гремлин убит своим собственным кинжалом, — начал минотавр. — Удар был сильным и точным. По–видимому, он защищался. Его сначала обезоружили, отрубив руку, после чего убили.

— Ужас какой, — пробормотал Фелимер, с трудом ворочая языком. Он сидел за столом и как всегда пил. По бокам стола стояли безмолвные эльфы–нежить.

— Какие–нибудь следы? Клоки волос или шерсти? — уточнил Лёнчик.

— Только кровища гремлина, — развёл руками Эгиох.

— Ладно, а что свидетели? Народа во дворе было много, должен же был кто–нибудь хоть что–то видеть.

— Да, темнейший, — кивнул минотавр, — народу было много. Ребята опросили только половину. Работа еще идет.

— Есть версии, кто мог напасть на Механика? — обратился к присутствующим некромант.

Все молчали.

— Момент был не простой, — заговорил Саато, — возможно в тюрьму хотел проникнуть лазутчик Кордо, а гремлин оказался рядом.

— Значит, у него получилось и среди нас шпион, — констатировал Лёнчик.

— Или лазутчик покидал тюрьму, — добавил алхимик.

— Чтобы сообщить бывшему министру, что я отправился на встречу с Ольфредом Спрэдом, — задумчиво произнес некромант.

Обе версии имели право на существование, так что каждую нужно было проработать. После Эгиоха отчитывался Дедал. Лёнчик назначил его командиром големов.

— Полсотни я оставил во дворе тюрьмы, остальные стоят на пустыре рядом с моей таверной, — доложил минотавр.

Некромант понимал, что, в отличие от него, соратникам нужен отдых. Поэтому Лёнчик не стал затягивать собрание дольше, чем это было необходимо. Все разошлись по домам, оставив уснувшего прямо за столом еще во время доклада Эгиоха храпящего Фелимера и эльфов–нежить в кабинете.

Дом алхимика был по пути к замку, так что Лёнчик и Тобиас шли по ночному городу вместе.

— Будущий король вскользь упоминал какой–то Барлийский орден. Я так понял, он имеет кое–какое влияние в Адаре.

— Это орден магов, темнейший. Их главная задача — борьба с такими, как вы.

— То есть, с нечистью?

— Я бы сказал, с порождениями тёмных сил.

— Значит, этот орден является потенциальной угрозой.

— Думаю, если вы не хотите покинуть пост первого министра раньше желаемого, орден нужно разогнать.

Тобиас жил всего в нескольких кварталах от тюрьмы, так что они дошли до его дома довольно быстро. Однако за этот короткий промежуток времени, Лёнчик заметил, что по параллельной улице за ними кто–то следит.

— Ну, что же темнейший, доброй ночи? — достав из кармана сюртука ключи, сказал Саато.

— Увидимся завтра, Тобиас, — кивнул Лёнчик и не спеша направился в сторону замка.

«Если его цель я, он пойдет следом, — размышлял некромант. — Если же нет, мне нужно будет быстрее вернуться к алхимику». Пройдя несколько кварталов, Лёнчик понял: преследователя интересовал Тобиас. Некромант бросился назад. Подбежав к дому алхимика, он увидел открытую настежь дверь. Недолго думая, Лёнчик обнажил меч и переступил порог.

Пройдя прихожую, некромант оказался в гостиной, где застал любопытную картину: на полу лежал труп человека, над ним склонился алхимик и вытирал о его одежду окровавленный кинжал.

— Тобиас, вы не перестаёте меня удивлять, — сказал некромант, пряча меч в ножны.

— Темнейший, вы тоже его заметили?

— Подумал, что его цель я, и решил не впутывать вас.

— Как благородно, — искренне восхищаясь, заметил алхимик.

— Есть предположения, кто это?

— Думаю да, — Саато вспорол левый рукав надетой на трупе куртки. На предплечье неудавшегося убийцы красовалась наколка: песочные часы. — Дети песка, старинное братство наёмных убийц, — пояснил алхимик.

* * *

Не желая откладывать на потом разговор о попытке убийства Тобиаса Саато, Лёнчик и алхимик отправились на восточную окраину города. В тамошних трущобах обитали члены братства «Дети песка». Некромант еще не восстановил как следует свои силы после битвы с гвардейцами, поэтому они взяли с собой полсотни големов, которых Дедал оставил во дворе тюрьмы.

— Темнейший, может, не будем брать всю полсотню? Ограничимся пятью, ну или десятью големами? С ними мы будем очень заметны.

— Нет, — отмахнулся от предложения Лёнчик. — Не будем понапрасну рисковать. Мало ли что.

На самом деле некромант боялся наткнуться на какого–нибудь колдуна. После той ночи, когда рядом с домом алхимика на него напал маг, у Лёнчика развилась настоящая магофобия.

Перед тем как отправиться в путь, Лёнчик предложил алхимику остаться дома, но тот, вооружившись арбалетом, настоял на своём участии в походе.

— Тобиас, кто мог вас заказать?

— А, да кто угодно. До того как мы с вами стали сотрудничать, я много кому продавал диковинки, при помощи которых мои клиенты могли избавиться от своих врагов или крепко насолить им. Так что моей смерти могла пожелать как пострадавшая сторона, так и клиент, который решил избавиться от свидетелей.

— А не думаете, что эти засранцы причастны к убийству Механика?

— Кордо был первым министром, у него в распоряжении были несметныебогатства и гвардия. Зачем ему связываться с обычными душегубами?

— В войне все средства хороши, — возразил Лёнчик. — Глупо пренебрегать опытными убийцами.

— Тоже верно, — кивнул алхимик. — Но мы ведь так и незнаем: покидал ли убийца тюрьму или проникал в неё.

— Он мог проникнуть, разведать обстановку и, возвращаясь, столкнуться с Механиком.

— Слишком сложно. Проще было бы открыть ворота тюрьмы, чтобы гвардейцы застали всех врасплох и перебили.

— В этом есть смысл, — согласился некромант.

Маршируя, отряд големов создавал много шума. Поэтому Лёнчик и алхимик оставили их в нескольких кварталах от района, который контролировали Дети песка. Тобиас предложил первым делом наведаться в местное увеселительное заведение, пивнушку «Красный дракон».

В этом районе Дара Лёнчику еще не доводилось бывать. Домики здесь были покосившиеся, с прохудившимися крышами и дырами в стенах. То тут, то там горел костерок, возле которого сидели по три–четыре существа. Публика здесь была разношерстная: сатиры, фавны, гномы, люди. Даже один кентавр.

Казалось, что их, двух чужаков из богатого района, никто не замечает, но Лёнчик был уверен на сто процентов: все мимо кого они прошли, не сводят с них глаз.

На фоне окружающей нищеты и разрухи дом, в котором находился «Красный дракон» казался жилищем богатого вельможи или знатного господина.

Внутри было шумно и весело. Несмотря на позднее время, в пивнушке было довольно много народа. Стоило некроманту и алхимику переступить порог, в заведении наступила гробовая тишина. Невзирая на это, они направились прямо в толпу.

— Мы ищем прибежище «Детей песка»! — грозно произнёс Лёнчик. Он снял с плеча сумку, и вывалил из неё на ближайший стол голову неудавшегося убийцы.

Никто не проронил ни слова.

— Это же Крысёныш! — выкрикнул кто–то.

— Он убил Крысёныша!

— Убийца!

— Бей их! — выкрикнувший это бросил в Лёнчика на половину полную бутылку. Некромант увернулся и, сняв с плеча пистолет, выстрелил в обидчика. Пуля проделала в его груди внушительное отверстие и вышла на вылет, угодив в голову стоящего сзади гнома. Среди присутствующих началась паника. Кто–то бросился на Лёнчика, кто–то — на алхимика, а кому–то хватило ума убежать.

Некромант и Саато опрокинули несколько столов и стали держать оборону. Лёнчик стрелял из пистолета, а Тобиас из арбалета. Вскоре на подмогу пришли големы.

— Сравнять с землёй эту хибару! — приказал им некромант, когда весь сброд разбежался.

— Жаль, теперь «Дети песка» залягут на дно, — тяжело вздыхая, сказал алхимик.

— Тогда давайте сделаем так, чтобы им не было, куда залечь.

9. Гальбор Соттер.

Гальбор Соттер лежал на веранде своего родового поместья в окрестностях Барлии. Вокруг него сутились слуги, которые следили, чтобы их господин ни в чем не испытывал нужды.

Вице–магистр добрался до своего дома несколько дней назад, так что сломанная рука и рёбра всё еще болели.

Оказавшись дома, он тот час отправил посыльного к магистру и другим членам ордена, прибывающим в городе. Той же ночью все собрались у вице–магистра, дабы обсудить ситуацию с некромантом.

— Откуда в Даре мог взяться некромант? ? — потирая подбородок, задумчиво произнёс Айлес Летер, один из магов ордена, высокий и худощавый мужчина. — Все они были перебиты больше ста лет назад.

— Видимо, один уцелел, — подметил магистр Идор Долтер. Он являлся двадцать седьмым магистром Барлийского ордена и занимал свой пост дольше всех предшественников: пятьдесят два года. К слову, магистр Долтер был старше Соттера. Ему было толи сто шесть, то ли сто семь лет.

К сожалению, он не сохранился так же хорошо, как и Соттер. Годы превратили его в дряхлого, сгорбленного старика с морщинистым лицом. Который с трудом передвигался при помощи посоха, а большие расстояния преодолевал в паланкине.

— Но меня взволновало не это, — продолжал магистр. — Некромант всего лишь инструмент, за которым стоят куда более могущественные силы.

— Сера? — Усмехнулся Орун Яр. — Это же всего лишь сказки. Придания глубокой древности.

Орун, не пользовался популярностью в ордене из–за того, что был выходцем из семьи простолюдинов. За трёхсотлетнюю историю ордена, он — первый безродный маг, допущенный в конклав. И без того скверный характер Яра подогревался его карьерным ростом в Барлийском ордене.

— Сказки? — сердито произнёс Соттер. — Он смог развеять чары «Ледяного оцепенения» и противостоять моему «Огненному шару». Некромант был объят пламенем, когда я призвал силы земли на помощь, и, не смотря на это, недра не смогли поглотить его. После всего этого он нашел силы сотворить заклятие, которое повергло меня. Придя в себя, я ощутил серу. Казалось, она была везде и пропитала всё вокруг. — С этими словами, Гальбор дал отмашку слуге. Тот принёс одежду, которая была на Соттере той ночью, и протянул её Яру.

— Помилуйте, Гальбор, ну не думаете же вы, что совет…

— Закрой рот, мальчишка, — дребезжащим голосом произнёс магистр. Лицо Оруна передёрнулось от злости, но он не посмел ему перечить. Идор Долтер тем временем продолжал. — Порой я жалею, что одобрил твоё назначение в совет. Ты — глупый, вздорный, и ничего не знаешь. Так по какому праву ты смеешь сомневаться в словах вице–магистра? Поди прочь! Не смей более осквернять мои старые глаза своим присутствием.

— Действовать нужно, но только осторожно, — произнёс магистр, когда Орун Яр покинул залу. — Мы должны больше узнать об этом некроманте. Раз он такой сильный, зачем бросаться на него? Нужно начать с поиска филактерии. Малькольм, — обратился он к одному из магов, — я поручаю это дело тебе. Поутру скачи в Дар и разузнай всё как следует про эту нечисть.

— Слушаюсь, магистр, — поднимаясь, сказал Малькольм Рейттер. Он поклонился и вышел.

С того ночного совета прошло несколько дней, а Гальбору не давало покоя поведение Оруна Яра. Вот и сейчас, лёжа на диване и потягивая вино, он думал не о некроманте, а о Яре. Уж слишком он стал наглым за три года, что Соттер отсутствовал в Адаре.

— Господин, к вам благородный Айлес Летер, — доложил управляющий.

— Проси.

— Тревожные новости из столицы, — войдя на веранду, сообщил Летер. Он сел в кресло напротив Гальбора и продолжил, — сегодня утром прискакал гонец. Мальчишка–король убит. По слухам, это сделал некромант. Первый министр Кордо бросил против него всю гвардию, но на стороне нежити выступили гремлины, делающие големов и минотавры из тюремного гарнизона. Так что у него теперь около двух сотен големов из драконьего песка и около полусотни минотавров. Королевская гвардия потерпела сокрушительное поражение. Кордо бежал. На трон готовится взойти Ольфед Спрэд, до коронации осталась неделя.

— Вот тебе и старые сказки, — обеспокоенно заметил Гальбор. — Он набирает армию.

— Это не всё. Он теперь первый министр.

— Что?! Этот Спрэд, кто он такой?

— Вроде бы знатный дворянин. Думаю, он заключил сделку с нежитью, с целью сместить Кордо.

— Ты понимаешь, что происходит? Могущественный некромант, меньше чем за месяц прибрал к рукам всё королевство. Чем дольше мы бездействуем, тем больше становится его армия. И это притом, что он еще не начал создавать армию нежити.

— С этим не поспоришь, — кивнул Айлес. — Но магистр решил сначала всё разузнать.

— Ох, боюсь, мы можем дорого заплатить, за нерешительность магистра.

10. Некромант.

До короля быстро дошли новости о ночных приключениях Лёнчика и он сразу же вызвал его на «ковёр».

— Темнейший, зачем вы сравняли с землёй восточные трущобы?

— Ваше величество, моей целью были так называемые «Дети песка», известная банда душегубов.

— Да–да, мне доводилось слышать о них.

— Мне стало известно, что среди завсегдатаев пивнушки «Красный дракон», можно встретить членов банды. И я, недолго думая отправился туда.

— Взяв с собой полсотни големов?

— Ну, знаете ли, — развёл руками Лёнчик, — ночь же на дворе. Могло случиться что угодно.

— Так зачем же вы велели големам ломать жилища обитателей трущоб?

— Эти обитатели, отказались выдать «детей песка». Более того, они напали на меня. Я и решил сделать так, чтобы этим детям негде было прятаться.

— И? Вы кого–нибудь поймали?

— Нет, ваше величество.

— Вы хоть понимаете что натворили? Теперь нищебродам негде жить.

— Как же? Мои големы строят на месте трущоб новые дома, в которых расселят бывших жителе трущоб.

— Да? — удивился король. — А на какие средства позвольте узнать?

— Исключительно на мои, ваше величество. Также, я велел своим подчиненным, говорить черни: что это вы отдали приказ построить для них новые дома.

После этой фразы, король заметно повеселел, сменил гнев на милость разрешил Лёнчику удалиться.

«Странно, почему я первый кому пришло в голову использовать бесплатный труд големов для стройки?» — усмехнулся про себя Лёнчик, покидая короля.

На самом деле, Лёнчик соврал Королю. Им удалось найти логово «Детей песка». Големы перебили почти всех душегубов, но троих некроманту все–таки удалось спасти. Пленников заточили в тюрьме, а Эгиох занялся их допросом.

После разговора с королём Ольфредом, Лёнчик направился в тюрьму, узнать свежие новости.

Крики из пыточной, было слышно уже во дворе тюрьмы.

В тёмном каземате, на дыбе висел один из пойманных прошлой ночью. Эгиох стоял напротив. Сложив руки на груди, он в перерывах между криками заключенного, спрашивал: — кто вам заплатил?

— Я же всё рассказал, — вопил душегуб. Тогда второй минотавр доставал из пламени раскалённый прут и начинал жечь им обнажённое тело заключенного. Каземат вновь наполнялся душераздирающим криком, который обрывался когда душегуб терял сознание. Ведро холодной воды. Вопрос Эгиоха. Расколённый металл с шипением терзает плоть. Крики, наполненные болью и снова ведро воды.

— Ну, узнали что–нибудь? — произнёс Лёнчик, прерывая этот замкнутый круг.

— Да, — кивнул Эгиох, — за убийство алхимика Саато, им заплатили мастера из фаросской гильдии.

— Вот как, — задумчиво, ответил некромант. У мастеров фаросской гильдии Тобиас заказывал протез для Дедала и пистолет, с которым Лёнчик теперь не расстаётся. — Ладно, — продолжил он, — я разберусь с этими мастерами.

Он осмотрелся кругом, и не увидев еще двух пленников, уточнил: — их же было трое.

— Дык, сдохли, — пожал плечами Эгиох.

— Этого, — некромант кивнул на растянутого, на дыбе душегуба, — брось в камеру. И смотри мне, чтоб не сдох. У меня на него планы. Головой за него отвечаешь.

— Слушаюсь, темнейший, — с этими словами, Эгиох вытянулся по струнке и цокнул копытом.

* * *

Желание мастеров устранить всех кто владеет эскизами огнестрельного оружия понятно. Лёнчик на их месте сделал бы так же, но они и их возможности еще нужны некроманту. Поэтому он решил спустить это дело на тормозах и отправил в Форосс гонца с письмом.

В нём, Лёнчик объясняил мастерам фаросской гильдии», что Тобиас Саато работает на него: первого министра Адары, некроманта. Лёнчик написал, что очень расстроен нападением на своего алхимика душегубами из банды «Дети песка». Рассказал о плачевной судьбе душегубов. И о показаниях арестованных бандитов, которым не посчастливилось попасть в плен, в которых они заявили, что наняли их Форосские мастера. Лёнчик попросил мастеров прояснить сложившуюся ситуацию и прислать в Дар эмиссара, для участия в суде над душегубами.

* * *

Постучав, в кабинет вошел слуга и сообщил, что прибыл посыльный от Эгиоха. Не дожидаясь ответа, следом вошел минотавр.

— Темнейший, беда, — пробасил он с порога. — Двое наших убиты.

— Что случилось?

— Они занимались опросом свидетелей по делу гремлина Механика…

Убийство произошло в нескольких кварталах от церкви Всемогущего Паррифаса. В узком переулке, который заканчивался тупиком. Двух минотавров буквально изрубили на куски.

— Я приказал прочесать улицы в радиусе трёх кварталов, — доложил Эгиох, прибывшему на место преступления Лёнчику.

— Хорошо, — кивнул некромант. — Выяснили, кого они опрашивали.

— Молоденькую ведьму по имени Ройла. Я отправил к ней десять парней.

Немногим позже, выяснилось: Ройлу постигла та же участь, что и минотавров. Ведьма была убита у себя дома. Порублена на куски.

«Тот, кто сотворил с ними такое, сделал это неспроста, — размышлял Лёнчик. Он сидел за столом в своём кабинете, в башне первого министра. — Он знает: я плохо владею навыком создания нежити. И уж тем более, у меня не получится добыть информацию из порубленных на куски жертв. Однако главный вопрос в другом: что видела ведьма? Что она рассказала минотаврам? И что за существо могло одолеть двух минотавров?»

Как всегда, вопросов больше чем ответов.

«Что если это тот колдун, который напал на меня у дома Тобиаса, продолжает свои козни? Тогда нужно обезопасить себя», — он достал из весящего на поясе мешка, артефакт купленный у алхимика и выложил его на столе перед собой.

«Кулон с почерневшим драгоценным камнем, помог снять заклятие ледяного оцепенения, к сожалению, он одноразовый и больше не поможет. Были еще кольца. Благодаря одному из них, Лёнчик не сгорел, а лишь обуглился. Эта штука взяла весь ущерб на себя. Другое кольцо, создало барьер, который спас Лёнчика. После той ночи, кольца исчезли с его руки. По все видимости превратились в прах».

«Мне нужны еще защитные артефакты», — констатировал Лёнчик.

11. Гальбор Соттер.

Вице–магистр Барлийского ордена Гальбор Соттер, как обычно, в окружении заботливых слуг лежал на веранде и размышлял о грядущем. Его не покидало чувство безысходности перед надвигающейся угрозой. «Некромант во власти, — Соттер тяжело вздохнул. — Глупый король даже не понимает, насколько опасную игру затеял. Он поставил на кон не только свою жизнь. Ставки давно выросли и от исхода партии, зависят жизни жителей всего королевства. Эх, если бы мои руки не были связаны решением магистра».

В голову Гальбора полезли крамольные мысли. Он всячески пытался их отгонять, однако, они взяли своё:

«Я должен это сделать, — твёрдо решил Соттер. — От этого зависит будущее королевства и величие ордена. Их будущее неразделимо. Во имя всеобщего блага, магистр Долтер должен умереть».

* * *

Кто в Барлии, находясь в здравом уме, осмелится поднять руку на магистра ордена волшебников? Только тот, кто не знает с кем связывается, или тот, кто ненавидит Идора Долтера так сильно, что рискнёт своей жизнью только бы избавиться от этого старика.

Гальбор как раз знал такого человека.

Орун Яр откликнулся на приглашение вице–магистра и вечером того же дня посетил его поместье. Гальбор велел слугам не беспокоить их, если он не позовёт и пригласил Яра в свой кабинет.

— Чувствую, разговор будет интересный, — сказал Орун, опускаясь в кресло.

Соттер молча подошел к столу, на котором стояли два кубка и бутыль с вином. На трезвую голову вице–магистр всё еще сомневался в своей затее. Разливая вино по кубкам, Гальбор пожалел что не насыпал в кубок Оруна яд.

Этот заносчивый выскочка раздражал одним лишь присутствием. Соттера угнетала одна лишь мысль о том, что он вынужден о чём–то шептаться с этим плебеем. В такие моменты, Гальбор напоминал себе: сейчас на кону нечто большее, чем честь.

Взяв кубки с вином, он подошел к креслам. Протянув один из них своему гостю, вице–магистр сел и тут же пригубил вино. Всё это время Гальбор молчал, что не способствовало разряжению обстановки.

Яр недоверчиво понюхал вино. Не почувствовав опасных ноток, он слегка пригубил содержимое кубка. Покатав вино по нёбу, и убедившись в отсутствии яда, Орун сделал нормальный глоток. Наблюдая за подозрительностью своего гостя, Гальбор понял, что всё–таки не ошибся с выбором помощника. Орун Яр никому не доверял и всех подозревал, типичное поведение для подлого и бесчестного человека.

— Всю свою жизнь я служу ордену, — начал Соттер. — Я много раз рисковал жизнью, защищая его интересы. И не задумываясь, отдам её во имя ордена. То, что я рассказал на совете про некроманта, чистая, правда. Он победил меня всего одним контрзаклятьем. За ним стоит сила, которая повергнет Адару во тьму.

Гальбор смочил пересохшее горло и продолжил: — орден должен собирать войско, готовиться к войне с некромантом, а не отправлять к нему шпионов. Пока мы медлим, эта нечисть укрепляет власть: он уже занимает пост первого министра. И у него около двух сотен големов и полсотни минотавров.

— Это не мудрено, Драконий карьер буквально в шаге от столицы, — подметил Яр, — а столица это власть над королевством.

— Власть? Почему вы так в этом уверены?

— Потому что в ней живёт король.

— Но разве власть принадлежит только королю? — произнёс Гальбор, поднимая одну бровь.

— Конечно, монарх стоит во главе королевства.

— Стоять во главе королевства и править им, не одно и то же. То, что Адарий XIII был королём, не остановило некроманта. Он убил мальчишку и помог занять трон Ольфреду Спрэду. Власть это в первую очередь возможность делать то, что ты хочешь.

— Вице–магистр, я думал вы пригласили меня для чего–то важного, а не для скучных разговоров на философские темы, — не скрывая своего разочарования, раздраженно сказал Орун Яр.

— Я пригласил вас, чтобы предложить побороться за власть.

— А вот это, уже интереснее. Продолжайте.

Гальбор припал к кубку, чтобы вновь смочить горло. Но вино предательски кончилось.

— Нерешительность магистра, может для всех нас плохо обернуться, — с этими словами, Соттер встал и подошел к столу. — Как я уже говорил: ордену следует готовиться к войне, а не ждать когда враг станет сильнее.

— Я не ослышался? — в тоне Яра проскочили нотки сарказма. — Вице–магитр Гальбор Соттер задумал убить старика Долтера?

— Следите за языком, он все–таки достойный человек и великий маг, — наполняя свой кубок, сказал вице–магистр. Он не стал скрывать своё раздражение, чтобы Орун Яр понял: Гальбор не согласен с действиями магистра, однако это не значит, что его можно оскорблять в его присутствии.

— Никто в ордене не поддержит этот бесчестный поступок, — продолжал Яр. — И всё же, вы решили довериться именно мне. Значит, вы уверены, что я не выдам вас? Почему вы так в этом уверены?

Тем временем, Соттер взял бутылку с вином. Подойдя к Яру, он пополнил его кубок и сев в кресло, ответил: — если вы расскажете о моём предложении, вам никто не поверит.

— Скорее всего. Но с какой стати я должен помогать презирающему меня человеку?

— А с такой, что до избрания нового магистра, я буду главой ордена. И мне понадобиться тот, кто будет исполнять обязанности вице–магистра. Разве вы не хотите стать самым молодым вице–магистром в истории ордена?

Стоило Яру услышать эти слова, глаза его заблестели. И он задумчиво произнёс:

— Вы объявите войну некроманту. А во время войны, выборы не проводятся. Если мы победим: вас точно переизберут, а если…

— Мы победим, — на отрез сказал Гальбор.

* * *

Они решили не тянуть кентавра за хвост и убить магистра этой же ночью. Допив бутылку, заговорщики направились к поместью Долтера, которое находилось на побережье, на северной окраине Барлии.

Верхом, да еще по пустым освещенным факелами улицам, с одного конца города на другой можно добраться минут за пятнадцать. Но цокот копыт по мостовой привлечет не нужные глаза, а свидетели им не нужны. Поэтому было решено ехать не через город, а в объезд: сначала до Вдовьего поворота по большой дороге, а там через холмы и Барлийский лес. Ночь была тёмной, хоть глаз коли, в добавок из–за всё еще ноющих рёбер и руки, Гальбор не мог ехать быстро. Так что на дорогу у заговорщиков ушло не меньше часа.

На первый взгляд: на территории поместья магистра царила тишина безмятежность. Прежде чем переступать границу владений Долтера, Гальбор «прощупал» наличие магических ловушек: по периметру тянулось охранное заклятие «волчий вой». Если на территорию поместья проникнет кто–то крупнее кошки, по окрестностям тут–же разнесётся вой волка. Следом, Соттер «нащупал» заклятие «ледяное оцепенение», оно скуёт злоумышленника и не позволит пошевелиться до прихода городской стражи, которая быстро появится, услышав волчий вой.

Убрать эти заклятия для Гальбора труда не составило. А вот дальше шли ловушки посерьёзнее, рассчитанные не на мелких воришек или случайных прохожих, а на магов–злоумышленников.

Изрядно постаравшись, Соттер на пару с Яром, смогли убрать несколько волшебных ловушек Долтера. На это у них ушло не мало времени. Начало светать.

— Ну, что там? — не терпеливо пошептал Орун. Они затаились за сараем. До дома магистра осталось рукой подать.

— Вроде бы чисто, — шепотом ответил Гальбор, «прощупывая» территорию.

— Уверен?

— Нет, но тянуть дольше нельзя, — сказав это, Соттер вышел из–за сарая и трусцой направился к дому. Он не ошибся: на его пути волшебных ловушек не оказалось. Прижавшись к стене дома, Гальбор облегченно выдохнул и дал отмашку напарнику.

Стоило Яру выйти из укрытия, как вокруг его ног словно живые, обвились коренья деревьев. От неожиданности, Орун вскрикнул. Прежде чем он или Соттер поняли что происходит, воздух рассёк огненный шар и врезался в беспомощно стоящего Яра. В мгновение ока пламя охватило заговорщика, и он завопил, размахивая руками.

Тем временем, Гальбор опомнился. Он сотворил защитное заклятие, буквально за миг до того, как под его ногами разверзлась бездна. Незаметно не удалось подобраться к Долтеру, но и назад пути не было. «По крайней мере, он вроде бы никого не звал на помощь», — отметил про себя Соттер. Так что, если он одолеет магистра, может быть, еще всё обойдётся.

На Гальбора набросились коренья, но они не могли пробиться через заклятье «невидимый щит». Не дожидаясь когда, Долтер сотворит заклятие и пробьёт его защиту, Соттер перенёсся к крыльцу дома. Он был уверен, что магистр колдует именно от туда.

— Гальбор, не может этого быть, — удивлённо воскликнул магистр, когда Соттер материализовался метрах в тридцати от крыльца.

— Простите меня магистр, но для блага ордена, я должен это сделать, — с этими словами он обрушил на Долтера огненный столб. Всё вокруг старика охватило пламя, однако сам магистр не пострадал. Он призвал магию воды и потушил пожар.

Гальбор продолжил наступать и попытался заморозить воду вокруг Долтера. Но магистр вновь оказался хитрее: прежде чем лёд сковал его, он переместился. Материализовавшись за спиной Соттера, старик ударил его посохом по рёбрам. Не ожидавший этого Гальбор, пропустил удар. Вскрикнув от боли, он попытался ответить, но получил посохом в голову и рухнул на землю. Понимая, что недооценил магистра, Соттер попытался переместиться, но у него не получилось: Долтер сотворил «запрет полёта», мощное заклятие, которое не позволяло перемещаться при помощи магии.

Последнее на что надеялся Гальбор: в память о старой дружбе, магистр убьёт его быстро.

— Знаешь, что я понял? — произнёс Долтер, оперевшись на посох. — Это хорошо, что на благо ордена ты готов пойти на всё. Это достойно уважения. Я понимаю, почему ты не пришел поговорить со мной, а решил действовать… — магистр не договорил. Ахнув, он упал рядом с Гальбором.

— Магистр! — превозмогая боль, Соттер поднялся на колени.

— Я стар и слаб, — продолжал Долтер. — Наверное, поэтому я побоялся действовать. Разошли гонцов нашим старым друзьям, объясни им: некроманта нужно уничтожить. Не повторяй моих ошибок, но и не будь безрассудным.

Магистр зашёлся приступом кашля. Последний бой, отнял у старика все силы и он умирал.

Когда кашель отступил, Долтер взял Гальбора за руку и еле слышно произнёс:

— Скажи братьям, что я пал в бою, прикончив этого ублюдка Яра. Зря я его принял в конклав. Пусть в хрониках ордена меня запишут как воина, а воин должен окончить свой жизненный путь в бою.

Это были последние слова двадцать седьмого магистра Барлийского ордена.

12. Ольфред Спрэд.

Коронацию назначили в ночь новолуния. В тронном зале горело больше сотни факелов, и было светло, почти как днём.

На церемонию съехались господа со всей Адары. Губернаторы, главы знатных и не очень родов, их жены, слуги и рыцари. Однако самым главным гостем для Ольфреда была матриарх Виора, верховная жрица Луны, богини всего сущего.

Семья Спрэдов, как основная масса людей на юге Адары поклонялись Луне. Когда на Ольфреда обрушилась ноша семейных неурядиц, он впал в отчаяние и если бы не поддержка Виоры, вряд ли он смог бы найти в себе силы для дальнейшей борьбы. На момент их знакомства, нынешний матриарх была рядовой жрицей в одном из храмов, расположенном поблизости от имения Спрэдов.

Она была представительницей одного из множества пустынных племен. Как и у большинства пустынных жителей, кожа Виоры была тёмной, а волосы черные как смоль. Матриарх была общепризнанная красавица. Рост выше среднего, точеная фигура. Вытянутое лицо, большие карие глаза, высокие скулы, чувственные губы, длинная шея.

Её и Ольфреда связывала не только вера, но и двое детей, мальчик и девочка. Матриарху Луны не возбранялось иметь половую близость с мужчиной, заводить детей или вступать в брак. Они держали свою близость втайне от всех из соображений безопасности. Теперь, когда Ольфред король, он мог показать придворным своих наследников.

Некромант, стоявший справа от трона, дал отмашку горнистам, они протрубили и церемония началась. Стоявшая слева от трона Виора, взяла корону и подняв её над головой, торжественно произнесла:

— О, Луна, матерь сущего, благослови раба своего Ольфреда из рода Спрэдов править королевством Адара. Дабы был он королём сильным и справедливым, а поданных его миновала хворь, голод и война.

Виора повернулась к Спрэду и держа корону над его головой, продолжила:

— Во имя Луны, матери сущего. Я, матриарх Виора провозглашаю Ольфреда из рода Спрэдов, королём Адары! — она опустила корону на голову Спрэда и добавила: — да будет его правление долгим!

— Да будет его правление долгим! — подхватили все присутствующие.

* * *

После церемонии, в тронном зале накрыли праздничные столы, и начался королевский пир. Справа от короля сидел первый министр, слева матриарх Виора. Знатные господа начали по одному подходить к Спрэду и поздравлять его с восшествием на престол.

Потом были выступления менестрелей и всяческие забавы: кто больше выпьет, бой подушками и потешный турнир на деревянных мечах.

— Какое же это утомительное занятие, коронация, — произнёс Спрэд, растянувшись на своей кровати. Они с Виорой покинули тронный зал, сразу как позволили приличия.

— Ты ведь король, почему тебя волнует мнение эти самодовольных нахалов? — укоризненно спросила матриарх, ложась рядом.

— Я король, а не верховный жрец. За мной не стоит Луна, богиня сущего, так что я не могу требовать от них слепого подчинения. Для контроля над страной мне нужна знать. Точнее их преданность. Если я буду править страной им во вред, они отвернуться от меня, настроят чернь против меня. И я всё потеряю.

— Но я здесь с тобой. А значит и матерь Луна.

— Конечно, но жители Дара верят в Паррифаса Всемогущего, а не в нашу богиню, — с горечью ответил Ольфред.

— Это потому что ты позволил распространиться этим ложным учениям. Запрети поклоняться Паррифасу. Провозгласи матерь Луну, единственной богиней в королевстве.

? — Не всё так просто, любовь моя.

— Некромант?

— Некромант.

— Так убей его, — с этими словами Виора, села на Спрэда. Расстегнув сюртук короля, она стала гладить его грудь. — Как я поняла, среди знати он не в чести, — добавила матриарх.

— Бесспорно, избавиться от него было бы замечательно, но я припас этот вариант на тот случай если он отвергнет моё предложение.

— Что за предложение?

— Принять матерь Луну.

* * *

Следующим утром, король принимал некроманта у себя в покоях.

— Ваше величество, — поклонившись, сказал первый министр, после того как вошёл.

— Доброе утро. Присаживайтесь, — Спрэд указал на кресло и продолжил: — у меня к вам не простой разговор. Я осведомлён о вашей приверженности Паррифасу, но не думали ли вы, что он не истинный бог?

— Что есть истина? Вы, наверное, хотите предложить мне отречься от Всемогущего Паррифаса и принять вашу богиню Луну?

— Это было бы замечательно.

— А если бы вам предложили принять Паррифаса?

До обеда Ольфред и некромант спорили о богах, после чего первый министр ушел, так и не согласившись принять Матерь Луну.

Когда слуги накрыли на стол и король приступил к обеденной трапезе, в покои вошла Виора.

— И как всё прошло? — спросила матриарх.

— Он отказался признать нашу богиню.

— Теперь ты убьешь его?

— Да, но нужно всё как следует продумать. Убить нежить не так просто, а если у нас не получиться с первого раза: месть некроманта будет ужасной.

— Может тогда заручится поддержкой его врага?

После этой фразы, удивлённый король не донёс ложку до рта.

— Ты это о ком? — спросил Ольфред.

— Со мной связался Кордо.

— Где он?! — воскликнул король, вскочив из–за стола. — Нужно схватить его. Он опасен. Чтобы получить власть я предал его и он наверняка пожелает отомстить.

— Тише, нас могут услышать не те уши, — поторопилась успокоить его Виора.

— Не те уши? — раздраженно прошептал король. — Чем ты раньше думала, когда связалась с ним?

— Он сейчас в бегах, и цепляется за любую возможность улучшить своё положение. Мы сделаем всё так, как будто ничего не знали. И если Кордо потерпит неудачу, будем не виновны в глазах некроманта.

— А если у Кордо получится, — добавил король. — Я казню его за убийство Адария и некроманта.

— Именно.

13. Некромант.

Не то чтобы Лёнчик не тосковал по прошлой жизни, просто новый мир затянул его и закрутил с бешеной скоростью, не позволяя ни на минуту расслабиться. Забота о паррифаситах, противостояние Кордо, поиск его шпиона, который убил Механика и теперь, эта шмара Виора.

Она ему не понравилась еще при первой встрече, на коронации Ольфреда. Слишком уж она была сексуальной для матриарха. Высокая, смуглая что для людей Дара редкость, говорили, что она родом из племён пустыни. Большой грудью, которую еле прикрывал её откровенный наряд.

Если бы у Лёнчика был член, он уже выпрыгнул бы из штанов. В тот вечер, он наконец осознал кем стал, чего лишился и впал в депрессию. Он сидел в своих покоях и настольгировал по тем временам, когда был опером.

По большому счету, держаться то в прошлой жизни было не за что. Родители умерли, когда он был на первом курсе учебки. Жены не было, детей тоже. Только работа, смысл которой он извратил. Вместо того чтобы защищать людей, он делал всё наоборот: фабриковал дела и улики, подставлял коммерсантов, вымогал деньги. За что нажил не мало врагов, которые в конечном счете его и убили.

А дальше его ждал ад.

Лёнчик вдруг вспомнил свои ощущения, когда очутился в аду. Крики терзаемых душ, отвратный запах. Пожалуй, он не так плохо устроился: лучше уж без члена, чем в аду.

На следующее после коронации утро, король Ольфред пригласил Лёнчика к себе в покои. У них состоялся довольно неприятный разговор, после которого, некромант понял: не зря ему не понравилась матриарх Виора.

Король вдруг предложил некроманту принять веру лунопоклонников. Чего Лёнчик по понятным причинам сделать не мог. И с чего вдруг такой поворот? Понятное дело: это Виора начала настропалять Ольфреда против паррифаситов. Это не обещало ничего хорошего.

После разговора с королём, Лёнчик собрал в тюрьме своих приближённых, чтобы обсудить ситуацию. Совет как обычно проходил в кабинете Фелимера.

— Темнейший, почему вы думаете, что матриарх Виора опасна? — по обыкновению заплетающимся я зыком, спросил начальник тюрьмы.

— Я не думаю. Я уверен. Если мы не задушим лунопоклонников как сделали со служителями огня, в будущем они станут проблемой.

— Но сам король призвал матриарха Виору в столицу, — напомнил Тобиас. — Он так же поклоняется Луне, как и она.

— Поэтому я и собрал вас здесь. Что делать будем?

— Глотку перерезать ей и все, — предложил Дедал.

— Заманчиво, — согласился Лёнчик. — Если обезглавить их культ, может лунопоклонники и поубавят свой пыл.

— Смею напомнить, что король состоит в интимной близости с матриархом, — возразил алхимик. — Его вряд ли обрадует смерть любовницы.

— А что тогда делать? — проворчал некромант.

— Предлагаю для начала установить за ней слежку. Может нам удастся уличить её в порочащих богиню Луну связях. Если у нас получится настроить жителей города против Виоры, у короля не будет другого выбора, кроме как вернуть её в ГОРД на юге.

— Умно, — согласился Лёнчик. — Вот вы и займитесь этим.

— Слушаюсь, темнейший.

— Эгиох, что с расследованием убийства Механика и резнёй в тупике?

— Поймали несколько подозреваемых, темнейший.

— И?

— Они на дыбе и похоже не причастны, но один из них похож на мага. Во время поимки испепелил двух парней, а дыба для него словно игрушка.

— Маг это интересно. Тобиас, у вас есть средства способные развязать язык волшебника?

* * *

Человек представился Джоном, рыбаком из под Хора. Сказал, что прибыл в Дар, в поиске лучшей жини.

— Смотрите темнейший, — Эгиох дал сигнал одному из минотавров и тот прижег Джона раскалённым прутом. Его тело никак не отреагировало.

— Джон, почему тебя не берет коленное железо? — спросил Лёнчик.

— Не знаю темнейший, раньше меня никогда им не жгли.

— А может, потому что ты колдун?

— Я? Колдун? — пленник натянуто улыбнулся.

— Но ты убил двух минотавров при помощи магии огня.

— Не было такого. Навет.

В каземат вошел алхимик Саато, следом за ним два минотавра несли большой сундук.

— Знакомься Джон, это Тобиас. Он умеет развязывать колдунам языки.

Саато открыл сундук, и Джон заметно погрустнел.

— Попробуйте снова прижечь его, — сказал Тобиас.

Лёнчик кивнул, и минотавр снова провёл коленным железом по телу пленника. В этот раз последовало шипение горящей плоти. С лица Джона исчезла ухмылка, а из его груди вырвался душераздирающий крик.

Вскоре он сознался: его настоящее имя Малькольм Рейттер. Он волшебник из Барлийского ордена, присланный в Дар шпионить за Лёнчиком.

* * *

После плодотворного разговора с пленным магом, некромант вернулся в свои покои. Лёнчик узнал от него несколько любопытных фактов: тот волшебник, что напал на некроманта у дома алхимика, это вице–магистр Барлийского ордена Гальбор Соттер. В ту ночь ему крепко досталось, так что в ордене уверены: они имеют дело с могущественным некромантом. Поэтому отправили шпиона на поиски филактерии.

Это был второй любопытный факт. В книгах по некромантии, Лёнчик читал про филактерии. Это неотъемлемый атрибут любого мага–некроманта, вещь, в которой хранится его душа. С её помощью, некромант может возродиться после смерти своей физической оболочки. А факт заключался в отсутствии филактерии у Лёнчика.

Тобиас снабдил некроманта защитными артефактами, но если орден серьёзно за него взялся, их может оказаться мало. Нужна филактерия. Всё осложнялось недостаточным уровнем навыков Лёнчика. Он нежить создать не мог, что уж говорить о хранилище души.

Так, никого к себе не пуская, некромант провёл за пыльными фолиантами весь оставшийся день. Он заметил, что за окном стемнело, лишь, когда в его покои вломился Тобиас. Слуга всячески пытался его остановить, приговаривая: — темнейший велел никого не пускать. Он занят. Нельзя.

Но алхимик, не смотря на внешнюю дряхлость, все–таки прорвался в покои первого министра. Тогда слуга упал на колени и закричал: — темнейший не гневись!

Лёнчик не то, что не помнил, он даже не знал имени слуги. Он жестом велел ему уйти, а Тобиасу указал на кресло.

— Темнейший, — начал алхимик. — Слежка за Виорой дала результат.

— Продолжай.

— Мои люди видели, как она в сопровождении двух охранников покинула замок и проследили за ней. В получасе пути на юго–восток, на опушке леса она встречалась с Кордо.

— Его схватили?

— Нет темнейший, он ускользнул. Однако Виоре сбежать не удалось.

* * *

Король Ольфред был в гневе, однако что–либо делать было уже поздно: при дворе быстро узнали о ночном рандеву матриарха Виоры с убийцей Адария XIII. Во избежание скандала и недовольства господ, он отправил её обратно, в Наар. Детей король хотел отправить вместе с ней, однако Лёнчик прозрачно намекнул Ольфреду, что больше не доверяет ему. А дети должны выступить гарантом отсутствия в будущем подобных ситуаций.

* * *

Лёнчик возвращался к себе в покои в прекрасном настроении. Еще бы, проблема с лунопоклонниками решена. Как вдруг его окликнули: — темнейший!

Это был минотавр, посыльный от Эгиоха. Вид у него был взволнованный.

— На тюрьму напали. Пленный колдун сбежал.

По словам очевидцев: нападавших было трое, двое эльфов и один то ли гном, то ли человек карлик, в возникшей суете было трудно, что разглядеть.

Троица действовала быстро и дерзко. При помощи бомбы на фрадосском масле, они взорвали стену, как раз над казематом. Эльфы перебили контуженых минотавров и вытащили пленного колдуна.

Когда подоспела охрана налётчиков и след простыл.

— Эгиох, усиль охрану всех городских ворот, — велел Лёнчик, осматривая пробоину в стене тюрьмы. — Они де должны покинуть город. Дедал, прикажи големам прошерстить весь город. Пусть найдут этих эльфов и карлика–гнома.

14. Малькольм Рейттер.

Волшебник Барлийского ордена, Малькольм Рейттер прибыл в Дар в сопровождении своего ученика, карлика Никона и двух эльфов–наёмников.

Никон казался ничтожным и жалким существом, но это было далеко от истины. В действительности ученик Рейттера был очень способным и хитрым. За годы обучения, он достиг внушительных результатов в области магии. А его обманчивая внешность, не раз спасала жизнь ему и Малькольму. Враги всегда недооценивали Никона, фокусируя своё внимание на Рейттере. Так что, ему оставалось лишь нанести сокрушительный удар.

К слову о хитрости Никона: идея нанять эльфов для поездки в Дар, пришла ему в голову. Он встретил их в портовом кабаке Барлии. Остроухие брали почти втрое больше простых наёмников, но заменяли не меньше дюжины человек. «Ваше благородие, это выгодная сделка», — сказал Никон. Привыкший доверять своему ученику Малькольм, согласился и со словами: «что ж, посмотрим " раскошелился.

Поиски филактерии, Малькольм решил начать с клоповника «У Дедала.» Вице–магистр Соттер, упоминал, что некромант какое–то время жил в этом месте.

Рейттер снял «У Дедала» две комнаты: одну для себя и Никона, вторую для эльфов.

Несколько дней Малькольм «прощупывал» клоповник, на следы тёмной магии. Если филактерия побывала бы здесь, он непременно узнал об этом. Но следов хранилища души некроманта в кабаке не было. Более того, магический след который оставил сам некромант, очень слабый. Что не похоже на могущественных колдунов.

— Разве такое возможно? — удивлённо спросил Никон, когда Рейттер сказал о слабом следе некроманта.

— Мы многого о нём не знаем, — пожал плечами Малькольм. — Возможно, он столь могущественен, что умеет скрывать или маскировать свой след.

— Но тогда, вы бы смогли «нащупать» это.

— Этот некромант победил вице–магистра. Не может же Гальбор Соттер ошибаться.

— Вице–магистр сильный волшебник и опытный охотник на нечисть. Вряд ли бы он стал понапрасну бить тревогу, — согласился Никон.

Оставив ауру «У Дедала» в покое, они переключились на церковь Всемогущего Паррифаса. Строение находилось в семи кварталах на юго–запад от клоповника. Никон несколько раз посещал церковь и присутствовал на богослужениях паррифаситов. С его слов, Малькольм знал: некромант каждый день посещает церковь после полуночи.

Днём в церкви народа не много: в основном ведьмы–служительницы. Первое богослужение начинается на закате. Оставив Никона и одного из эльфов в нескольких кварталах от церкви. Малькольм в сопровождении второго эльфа направился внутрь каменного строения.

В церкви, аура была более тёмной, что наводило на мысль о филактерии. Кроме этого, заставляло задуматься: почему некромант не замаскировал ауру церкви также как и ауру клоповника? Что если это ловушка как раз для тех, кто пожелает покуситься на хранилище души некроманта.

Чем дальше Малькольм проходил вглубь каменного строения, тем лучше «прощупывался» след тёмной магии. «Это и не мудрено, — размышлял он. — Не зря же во главе паррифаситов стоят ведьмы. Наверное, на своих службах они частенько применяют тёмную магию».

След обрывался за дверью, куда посторонним было входить запрещено. Не желая привлекать к себе излишнего внимания, Малькольм направился к выходу.

— Постой–ка, — дорогу ему и эльфу преградили двое минотавров.

— В чем дело? — надменно спросил Рейттер.

— Расскажи–ка нам, что ты тут вынюхиваешь?

— С чего мне отчитываться перед вами?

— С того, что давеча, кто–то убил двух моих братьев. А мы, по приказу первого министра ищем убийцу или убийц. Так кто ты и что вынюхиваешь здесь?

— Меня зовут Джон, я рыбак из деревушки в предместьях Хора.

— Рыбак? — фыркнул один из минотавров. — Я что–то никогда не встречал рыбаков в таких дорогих плащах, да еще с телохранителем. И твой запах, Дожон. От тебя совсем не разит рыбой.

Понимая, что прокололся, Малькольм попытался сотворить заклятие «Гипноз».

— Это волшебник! Он пытается вас загипнотизировать! — выкрикнула взявшаяся откуда–то ведьма. Сразу же последовал удар и Рейттер рухнул на пол. Эльф обнажил меч и занёс его для удара.

— Нет! — Остановил его Малькольм. — Убери меч. Уверяю вас, это какая–то ошибка. Я простой рыбак.

— Пойдём–ка с нами, рыбак. Пусть с тобой Эгиох разговаривает.

— Передай Никону: Селиллашах, — поднимаясь на ноги, сказал эльфу Рейттер.

— Никуда он не пойдет! — рявкнул один из минотавров и схватил остроухого за плечо.

Прежде чем, Малькольм или минотавры успели глазом моргнуть, его телохранитель обнажил меч и убил быкоголовых.

— Караул! — завопила ведьма и бросилась вглубь церкви.

— Это ты зря, — задумчиво произнёс Рейттер. Он пытался придумать, как быть дальше. При помощи заклятия «огненный шар», Малькольм испепелил тела минотавров. — Иди, — обратился он к эльфу, — скажи Никону: действуем как в Селиллашахе.

— А как же вы?

Послышался приближающийся цокот копыт.

— Иди не спорь! — выкрикнул Рейттер, подталкивая упёртого остроуха.

* * *

Селиллашах, город который стоит далеко на востоке, в землях где нет королевств, а только города–государства. Пять лет назад, правитель Селиллашаха обратился к магистру Барлйского ордена, с просьбой: помочь победитьтерзавших город вампиров. Идор Долтер

благословил на это дело Малькольма.

Предводитель кровососов был хитрым и бесчестным. Он не гнушался нападать исподтишка, а честного боя всячески избегал. Вампиры то и дело устраивали ночные засады на караулы или запоздалого горожанина и утаскивали их в своё логово.

Днём твари спали и не охотились, ибо солнечный свет губителен для вампира. Этот козырь в итоге и помог Малькольму одолеть кровососов. Однако сначала нужно было найти их логово, а это было совсем не просто. Вампиры тщательно путали свои следы, что делало бессмысленными попытки выследить их.

После полугода безрезультатной охоты, Никон предложил своему учителю опасный и дерзкий план: ловля на живца. Идея заключалась в том, чтобы дать вампирам схватить Никона и утащить к себе в логово. Тогда Малькольм сможет отследить магический след, который будет оставлять ученик с волшебной меткой.

План был опасен тем, что Малькольм мог не успеть придти на помощь Никону и его участь будет не завидной. Большинство магов Барлийского ордена, относились к своим ученикам с пренебрежением. А в случае необходимости, жертвовали их жизнями без зазрения совести.

Никон заставил Малькольма на многие вещи взглянуть под другим углом. И уже тогда, Рейттер был не готов рисковать своим учеником для личной выгоды. Роль наживки они сыграли вместе.

В итоге: вампиры были перебиты. Малькольм и его ученик приобрели бесценный опыт и еще больше сблизились. Барлийский орден стал богаче, более известным и заимел верного союзника в лице правителя города–государства Селиллашах.

* * *

Малькольма доставили в Дарийскую тюрьму и закрыли в тесной, сырой камере. Он не боялся, ведь по существу обвинить его не в чем. Никто не видел, как он сжигал трупы минотавров. Даже если объявится ведьма–служительница, которая видела как эльф убивал минотавров, с Малькольма по прежнему взятки гладки.

Нужно было придумать, как использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Для начала, насколько это было возможно, Рейттер принялся «прощупывать» тюрьму на наличие следов тёмной магии. Результат оказался схожим с клоповником «У Дедала», правда, Малькольм «прощупал» не всю тюрьму. Кое–куда дотянуться не получилось, но у него сложилось устойчивое впечатление, что в тюрьме филактерии нет.

В камере время тянулось мучительно долго. Прежде чем дверь открылась и Малькольма куда–то повели, у него сложилось впечатление, что прошла целая вечность.

Его привели в оборудованный для пыток каземат. Здесь было всё: дыба, различные железки для переламывания костей, тесная клетка под потолком, чан с кипящим маслом и наверняка множество других приспособлений, которых он не заметил.

Минотавр отвечавший за допрос, не стал проявлять оригинальность и велел растянуть Малькольма на дыбе. Рейттер заранее сотворил заклятее защищающее его от внешних воздействий, так что он почти ничего не почувствовал, когда его начали растягивать на дыбе.

— Ну? — произнёс минотавр. — Будешь говорить?

— Конечно, — кивнул Малькольм. — В чем меня обвиняют?

— Посмотри на него, — фыркнул минотавр, — он еще издевается.

— Нет, нет, меня задержали в церкви. После препроводили сюда, как я думал: для выявления истины, а не для пыток.

— Ты сжег двух моих братьев.

— Что? Нет, это клевета.

Когда минотавр понял что дыба для Малькольма игрушка, он стал жечь его коленным железом. Но и от него толку было мало. Тогда, пытавший Рейттера минотавр послал за начальником по имени Эгиох.

Эгиох был на голову выше всех остальных минотавров и заметно шире. В каземате ему приходилось пригибать голову, чтобы не цеплять рогами потолок. Малькольм рассказал ему ту же историю что и другим минотаврам: дескать, он рыбак из–под Хора. Зовут его Джон. В Дар прибыл в поисках лучшей жизни. В церкви Всемогущего Паррифаса оказался, желая узнать больше об этом боге. Кто сжег минотавров, не знает.

Эгиох не поверил. Он велел оставить Маольколма на дыбе.

* * *

На дыбе время тянется еще медленнее, чем в тесной и сырой камере. Сколько он уже провисел? День, два или неделю. На самом деле это не важно. Главное: добыть сведения о филактерии. Малькольм мог без труда освободиться: сломать заклятием дыбу и покинуть тюрьму. Но не делал этого, потому что ждал некроманта.

Малькольм не был мастером внушения, однако минотавры по природе своей глупы, так что он решил попробовать. Когда в каземате был Эгиох, Рейттер проник в его разум: минотавр оказался вхож в ближайшее окружение первого министра. Еще Малькольм увидел в его воспоминаниях несколько довольно странных эпизодов касающихся некроманта: нечисть не пользовался магией, только магическими предметами.

Это подтолкнуло Рейттера, внушить Эгиоху: при первой возможности рассказать про него некроманту. Причем так, чтобы он заинтересовался волшебником и пришел в каземат.

* * *

Затея сработала. Некромант заинтересовался Малькольмом и пришел в каземат. Рейттер оказался прав: первый министр был в магии полный ноль. Он не скрывал свой магический след, а действительно испускал еле заметную ауру. Кроме артефактов, другой защиты у него не было. Так что пока некромант допрашивал Малькольма, Малькольм аккуратно стал проникать в разум первого министра.

Увиденное, одновременно повергало в трепет и радовало. Некромант прибыл из очень тёмного и зловещего места, а прислал его сам Паррифас, чья мощь была безграничной. Радость же Малькольм испытал, когда узнал что у первого министра не то что нет филактерии, он даже не знает что это такое.

Радость Рейттера продлилась не долго. Два минотавра внесли в каземат сундук, от которого буквально разило магией. Малькольм понял: его план трещит по швам.

Стоило минотаврам открыть сундук, магические силы сразу же покинули Рейттера.

«Запретный камень», — пронеслось в голове Малькольма.

Магия больше не защищала его обнаженное тело. Когда минотавр вновь провёл раскалённым прутом по его плоти, она отзывчиво зашипела.

К такому повороту, Рейттер не был готов. Боль была такой сильной, что вскоре он сломался и всё рассказал: о цели своего прибытия, кто он и кто его послал.

* * *

— Где я? — простонал Малькольм, приходя в себя. Он лежал на чем–то мягком. Все тело болело, а каждое движение усиливало эту боль.

— В рыбацкой деревушке, неподалёку от Дара, — ответил знакомый голос.

— Никон, это ты?

— Да, ваше благородие.

— Как я тут оказался? — он попытался принять сидячее положение, но перед глазами всё поплыло, и Рейттер беспомощно растянулся на кровати.

— Не вставайте, вы еще слабы.

— Как тебе удалось вытащить меня?

— Мне помог бывший первый министр Кордо.

И Никон рассказал о том, что приключилось с ним, пока Малькольм находился в тюрьме:

«После того, как вас схватили минотавры, и Айлиндир сообщил мне про Селиллашах, я с остроухими вернулся в «У Дедала.»

Утром мы осмотрели тюрьму. Результат оказался не утешительным: сбежать из неё, можно было только в гробу. И то, как позже выяснилось только с разрешения начальника тюрьмы.

Мне удалось выяснить, что начальником тюрьмы является гном по имени Фелимер, — сказав эту фразу, Никон усмехнулся. Я счел его слабым звеном в охранной цепочке тюрьмы и оказался прав. Хоть он и ходил всюду в сопровождении двух ходячих мертвецов. Эльфов кстати. Нам с парнями удалось подкараулить гнома у него дома, когда он вышел во двор отлить.

И тут началось самое интересное: когда Фелимер понял, что мы хотим вас освободить и что мы против некроманта, то сознался что шпионит против нечисти в пользу бывшего первого министра Кордо».

— Удачное стечение обстоятельств, — заметил Малькольм.

— Не то слово. Следующей ночью, гном устроил нам встречу с Кордо. Он сообщил о своём желании уничтожить некроманта и предложил свою помощь. Дальнейшее было делом времени и умения. Кордо дал нам фаросское масло. Фелимер дал план–схему тюрьмы. С помощью масла, мы взорвали стену тюрьмы и вытащили вас. После чего, по катакомбам добрались сюда.

— Ты в очередной раз спас меня, — с благодарностью в голосе, произнёс Малькольм.

— Я же ваш ученик и не смогу закончить обучение, если вы погибните, — усмехнулся Никон. — Вам удалось что–нибудь выяснить?

Рейттер рассказал ученику о результате погружения в разум некроманта.

— В таком случае, — задумчиво сказал Никон, — вице–магистр Соттер ошибся.

— Ошибся, — кивнул, Малькольм.

— И что вы думаете делать дальше?

— Я не знаю, — пожал плечами Рейттер.

Проблема заключалась в том, что уличив вице–магистра в ошибке, Малькольм лишит его шансов на пост магистра в будущем, ибо волшебник допустивший ошибку не достоен управлять орденом.

Гальбор Соттер был человеком гордым и самолюбивым. Он вряд ли простит Рейттера, если тот помешает ему стать магистром. Не то чтобы Малькольм боялся вице–магистра, но и ссориться с ним ему не хотелось. А это ставило Рейттера перед не простым выбором: сказать правду и навлечь на себя гнев Гальбора или солгать и тем самым, подвергнуть жизни братьев неоправданному риску.

«Запретный камень», ? — эта мысль, словно молния, пронзила разум Малькольма. С этим артефактом некромант уничтожит магов ордена как слепых котят. Камень нужно уничтожить. Но как?

Тогда Никон предложил попросить помощи у Кордо, враг–то у них общий.

* * *

Кордо пришел на встречу через два дня. Ночью.

Вместе с ним, в избу вошли гном и два эльфа. В помещении царил полумрак и Малькольм не сразу обратил внимание на то, что эти эльфы, нежить.

Рейттер при помощи Никона сел. Их эльфы телохранители стояли по бокам кровати.

— Это Фелимер, начальник тюрьмы. Он один из советников первого министра, а его безмолвные спутники подарок некроманта, — пояснил Кордо, видя немой вопрос в глазах Малькольма. — Они беспрекословно подчиняются Фелимеру.

— Но разве некромант не может видеть их глазами? — удивился Никон.

Магистр Долтер не раз рассказывал о своём походе далеко на юг. Там, за пустыней, за землями Сардари, и еще несколько месяцев дальше и дальше на юг. Магистр и его спутники столкнулись с полчищами нежити, которыми управляла группа некромантов. Колдуны не только управляли движениями оживших мертвецов, они могли говорить через них и видеть их глазами.

— Только не этот. Он не пользуется магией, — ответил гном.

— Не пользуется или не умеет? — уточнил, поднимая одну бровь, ученик Малькольма.

— Не умеет, — сказал за гнома Рейттер. — Никон вам сказал, что мы хотим сделать?

— Уничтожить запретный камень, — кивнул Кордо.

— И? Вы сможете нам помочь?

— А зачем же я, по–вашему, пришел? — улыбнулся он, обнажая свои желтые зубы.

15. Терик–хиз Кард.

«Хвала богу Моря», — подумал мастер Фаросской гильдии Терик–хиз Кард, когда его корабль бросил якорь в гавани Дара. Не смотря на то, что он родился и всю жизнь прожил на острове, Кард ненавидел ходить на кораблях. Его пугала сама мысль: находится в сотнях лиг от суши на хлипком, деревянном судёнышке. Мастер не любил вручать свою жизнь в руки богов, а предпочитал контролировать ситуацию сам.

Поэтому Терик–хиз Кард редко покидал Фарросс, проводя время за научными изысканиями, обучением молодых членов гильдии или выполняя заказы заморских клиентов. Одним из его заказов был от постоянного клиента, алхимика из Дара по имени Тобиас Саато.

Алхимик прислал эскизы гениального механизма, который стрелял металлическими пулями при помощи фаросского масла. Возникшую при выстреле отдачу, он использовал для зарядки нового патрона. Получившееся оружие превосходило по дальности стрельбы арбалеты, а рыцарские латы пробивала с пятидесяти метров.

Видя огромный потенциал этого механизма, совет гильдии решил сделать так, чтобы такое оружие могли делать только фаросские мастера. Они решили убить алхимика и наняли известных душегубов из банды «Дети песка».

Но оказалось, эскизы механизма предоставил алхимику, новоиспеченный первый министр Адары, некромант. Он прислал совету гильдии письмо, в котором довольно прозрачно намекнул: что знает про их попытку убить алхимика и предложил решить вопрос миром. Для переговоров, гильдия должна была направить в Дар своего эмиссара.

Не то чтобы совет мастеров боялся армию Адары, армия у них была не чета Фаросской, однако мудрые мастера опасались некроманата. Кто знает какие еще диковинки у него в запасе?

Кард в гильдии считался самым дипломатичным человеком, и большинство проголосовало за его кандидатуру на роль эмиссара. Понимая всю важность поездки, он не осмелился отказаться. И вот он за морем, в выгребной яме, которую местные называют Дар.

* * *

Лодка остановилась, и мастер ступил на дощатый причал. Ощущать твердую поверхность под ногами, после пяти дней в море, было не привычно.

Порт Дара отличался от того, что Кард привык видеть у себя дома. Здесь было куда больше народа, стоял смрад и невыносимый гам. Прикрывая нос салфеткой, мастер направился в сторону города.

«Не понимаю, как можно жить здесь? Эта вонь, этот постоянный шум, — раздраженно подумал он, озираясь по сторонам. — Неужели первый министр никого не прислал меня встретить?»

Как вдруг его окликнули: — мастер Терик–хиз Кард?

— Кто спрашивает?

— Моё имя Эйлин, я служу первому министру. Темнейший велел встретить вас, и сопроводить в королевский замок.

Эйлин был длинным и худым. Лет сорок. Орлиный нос, глубоко посаженные глаза. Коротко стриженые волосы, гладко выбритое лицо. Одет Эйлин был в дешевый на вид камзол из серой парчи.

— Милейший, — он кинул стоящему рядом носильщику золотой и добавил: — доставь вещи этого господина в замок.

На выходе из порта их ожидал паланкин и слуги.

«Первый министр знает толк в гостеприимстве», — отметил про себя Кард, забираясь в носилки. Эйлин залез следом и сел напротив.

— Я никогда не видел некромантов. Каков он? — поинтересовался мастер.

— Первый министр, велик — восторженно ответил Эйлин. — Он никогда не спит и не покладая рук работает на благо государства.

— А правда, что он выглядит, — Кард замялся, пытаясь подобрать более подходящее слово.

— Как скелет? — усмехнулся Эйлин. — Это правда, первый министр лишен плоти.

В детстве, Терик–хиз Карда пугали сказками про ужасных некромантов, которые способны похитить душу человека и вечность держать её в рабстве. Однако Эйлин, отзывается о своём господине с восторгом. «Может быть, он и не так страшен?» — пронеслось в голове мастера.

Паланкин остановился.

— Мы уже на месте? — удивился мастер.

— Вообще–то нет… — Эйлин отодвинул занавеску, но тут раздались крики и носилки рухнули. Не успел Кард опомнится, потолок пронзил клинок и вошёл в голову Эйлина. Брызнула кровь, его глаза закатились, а тело забилось в конвульсиях.

Мастер выскочил из паланкина и бросился прочь.

Кто–то выкрикнул: — держи его!

Над головой засвистели стрелы. Не останавливаясь, Кард машинально пригнулся и на первом же повороте, юркнул вправо, оказавшись в узком проулке.

Выглянув из–за угла, он увидел: как в его сторону бегут два эльфа с обнаженными мечами. Кард машинально бросился наутёк. Петляя узкими улочками, мастер бежал и бежал, пока ему не удалось оторваться от преследователей.

Он остановился и попытался отдышаться.

— Мастер, сюда.

Кард обернулся на голос: в нескольких метрах от него стоял человек в балахоне с накинутым капюшоном.

— Кто вы?

— У нас мало времени, они уже близко, — ответил незнакомец. Он распахнул дверь дома, рядом с которым стоял и добавил: — лучше поторопитесь. Больше шанса избежать гибели у вас не будет.

Кровь стучала в висках, сердце готово было вырваться из груди. Такого страха Терик–хиз Кард никогда еще не испытывал. Он решил довериться незнакомцу и последовал за ним.

В жилище стоял мрак. Свет пробивающийся через единственное окно, освещал лишь часть комнаты.

— Почему те эльфы напали на меня?

— Они служат бывшему первому министру Кордо, — ответил незнакомец. Он подошел к стоящему у окна столу и жестом, пригласил мастера присесть.

— Но зачем ему убивать меня? — Кард недоумевая, подошел к столу.

— Чтобы Фаросская гильдия ополчилась на действующего первого министра. Фелимер, давай.

Из–под стола выскочил гном и вогнал в ногу Карда кинжал. Мастер вскрикнул от боли. Он попятился, о что–то споткнулся и упал. Гном запрыгнул на Карда и полоснул кинжалом по горлу.

Так закончилась жизнь Фаросского мастера Терик–хиз Карда.

16. Некромант.

— Что?! — рявкнул Лёнчик, ударив по столу кулаком. — Как убит?! Среди бела дня?! Что за бардак творится в городе?!

Новость о гибели мастера из Фрадосской гильдии, застала его в кабинете Фелимера. Дедал, алхимик, начальник тюрьмы и некромант обсуждали способы укрощения знати, которая после того как напавшие на тюрьму скрылись, стала открыто высказываться против действий первого министра.

— На них напали в глиняном квартале, — развел руками Эгиох. — Прежде чем стража подоспела, всех перебили. А Фрадосский эмиссар был найден обезглавленным в одном из домов, неподалёку от места нападения. Очевидцы снова говорят об эльфах. На сей раз, их было четверо.

«Против меня уже целая террористическая ячейка действует», — расстроено подумал Лёнчик. Решая одну проблему, он создавал две новых. Его власть таяла на глазах. После случая с Виорой, король всячески избегал некроманта. Часть знати также не одобрила изгнание матриарха.

Потом нападение на тюрьму, а теперь убийство Фрадосского эмиссара. Мало того, что это отличный повод для войны, это плевок в костяное лицо Лёнчика.

«Нужно что–то делать, — потирая подбородок, размышлял некромант. Он сидел за столом Фелимера. Остальные стояли молча, не осмеливаясь проронить ни слова. — Показать силу всем этим высокомерным мразям, чтобы они знали: хочешь трепать языком, будь готов платить. И королёк, этот напыщенный выродок, надо дать ему понять: пойду на дно я, пойдёт и он. Будут им репрессии и тридцать седьмой год».

? — Дедал, усиль охрану на всех воротах города. Ни одна сволочь не должна проскочить без моего ведома. Всех подозрительных в казематы. Эгиох, объяви по городу: после заката, запрещено покидать свои дома. Нарушившие этот приказ будут арестованы.

* * *

Раннее утро. Чернь неистовствовала. На площади перед замком собралось не менее тысячи человек. Всем хотелось увидеть казнь знатных господ.

При помощи Эгиоха, Лёнчику удалось сфабриковать обвинения против пяти вельмож, которые выступали против него активнее всех. Вчера их схватили, тем же вечером провели суд и приговорили к смерти. А этим утром приговор должен быть приведен в исполнение.

Король Ольфред закрылся у себя в покоях и никого не принимал. Он не явился на суд, на казнь, по–видимому, тоже не придет.

Увидев приближающуюся к эшафоту повозку с заключенными, чернь взвыла еще сильнее. В приговоренных полетели камни, гнилые овощи и фрукты. Толпа буквально впала в экстаз от ожидания смертм благородных господ.

Когда всех пятерых построили на эшафоте, к ним поднялся Лёнчик. Увидев некроманта, чернь умолкла.

— Эти люди, были уличены в преступлениях против короны! — Толпа взвыла с новой силой. Лёнчик поднял правую руку, призывая собравшихся замолчать. — Действия этих выродков, были направлены против короля, который не покладая рук трудится над улучшением жизни свои потданных!

В приговорённых, снова полетели камни, куски помета и гнильё.

— Но я, как первый министр! — Перекрикивая толпу, продолжал Лёнчик. — Буду следить за тем, чтобы воля короля исполнялась неукоснительно и никому не позволю каким–либо способом препятствовать улучшению жизни жителей Дара!

Чернь довольно взвыла.

— Тех же, кто буде уличен в преступлениях против короны, я буду казнить, лично! — с этими словами некромант велел минотаврам подвести к подставке первого смертника.

— Позвольте мне сказать, господин, — пролепетал он. — Последнее слово.

— Ты уже достаточно наговорил, — процедил сквозь зубы Лёнчик, обнажая свой меч.

— Но приговорённый имеет право на последнее слово, — возмутился один из смертников.

— Вы больше ни на что не имеете прав! — рявкнул некромант и отсёк голову, стоявшему на коленях вельможе. Толпа впала в эйфорию.

— Это беззаконие! — продолжал возмущаться приговорённый. — Мало того, что нас оклеветали и осудили не по законам королевства! Так еще лишают последнего слова.

Один из минотавров, врезал ему разбив губу и выбив несколько зубов. Старик упал.

— Давайте его сюда, — велел некромант.

С каждой отрубленной головой, чернь орала все громче.

Когда всё кончилось, Лёнчик велел раздать собравшимся еды и денег, за счет имущества казненных. Уходил он с эшафота под выкрики: «да здравствует король», «да здравствует некромант».

17. Ольфред Спрэд.

— Некромант перешел все границы. Он перебьёт всю знать, если это поможет ему удержать власть в своих руках, — Ольфред стоял у окна и смотрел на ночной город.

— Думаете, сегодняшняя казнь будет не единственной? — Велтис Долн сидел в кресле. По счастливой случайности или по какой–то другой причине, он оказался среди горстки вельмож, которые еще не были арестованы.

— Думаю, вам надо бежать. Отправляйтесь в Барлийский орден, напомните магам, для чего создавался орден, — Спрэд повернулся к Долну, оперевшись на подоконник.

— Как же я покину город? На всех воротах минотавры и големы, верные некроманту.

— Есть способ попасть за пределы города, минуя стражу, — Ольфреда хлопнул три раза в ладоши. Когда в покои вошел его доверенный слуга, он добавил: — Вешка вам покажет. Идите Долн, приведите помощь.

«Если он поставит своей целью избавиться от меня, я не смогу ничего поделать», — с горечью подумал король Ольфред. Когда Вешка и Долн вышли, он налил себе в кубок вина и сев в кресло, стал размышлять о сложившейся ситуации и способах выти из неё с наименьшими потерями.

«Будь у меня армия, как у некроманта, все было бы проще. Отсутствие силы превращает меня в беспомощную марионетку в костлявых руках первого министра. Самым правильным действием в моём положении, это выжить. Выжить любой ценой. Пусть он ликует, пусть наслаждается властью, а я буду выжидать. Рано или поздно, некромант расслабиться, ослабит бдительность. Вот тогда я и ударю в ответ. Главное выжить».

Ольфред допил вино и пробормотал: — выжить любой ценой.

18. Некромант.

После ночной службы в церкви, Лёнчик направился в тюрьму. Там, в одном из казематов, томился выживший душегуб из банды «Дети песка». На его счет у некроманта были кое–какие планы. Как показывала практика: разного рода криминальные элементы обладали нужным складом ума и необходимыми навыками для выполнения разного рода заданий.

Лёнчик надеялся, что душегуба под видом купца, получится заслать в Барлийский орден. Успех этой затеи во многом облегчил бы жизнь некроманта.

Войдя в тёмный каземат, Лёнчик поместил факел в приколоченную к стене подставку и осмотрелся. Заключенный сидел на куче соломы, в дальнем углу.

— Помнишь меня? — нарочито грозно, произнёс некромант.

— Пришли лично отвести меня на эшафот? — огрызнулся душегуб.

— Как тебя зовут?

— Ульрэх.

— На что ты готов, Ульрэх, дабы избежать прогулки до эшафота?

Заключенный испуганно взглянул на Лёнчика, и тяжело сглотнув, выдавил: — вы хотите мою душу?

— И да, и нет, — продолжал ходить вокруг, да около некромант.

— Говорят: смерть лучше, чем вечность быть рабом некроманта.

— Я здесь в первую очередь, как первый министр, а уж после некромант. Как первый министр, я предлагаю тебе выбор: смерть или служба короне.

— Короне? — удивился душегуб.

— Короне, только в моем лице.

— В чем же будет заключаться моя служба?

— Я буду поручать тебе задания, различной сложности и важности.

Вдруг кто–то чихнул. Звук шел из угла, напротив душегуба. Лёнчик видел в темноте, так же как и при свете дня, но сидящего у стены сатира, заметил только сейчас.

— Ты кто? — сурово обратился к нему некромант.

— К-клим, ва–вашбродь, — заикаясь, ответил сокамерник душегуба.

— За что, тебя посадили в каземат?

— Я х-хотел в г-город по–по–пасть, по–по…

— После заката?

Сатир кивнул.

— Ты всегда заикаешься или только сейчас?

— Щ–щ–ас…, — он нервно сглотнул.

— Тебе страшно? — по–прежнему сурово, произнёс Лёнчик. Сокамерник душегуба закивал.

— А на что ты готов, Клим, дабы избежать смерти?

— На всё, вашбродь, только пощадите.

— Клянись своей душой, служить мне верой и правдой.

— Клянусь.

Некромант протянул руку. Сатир послушно подошел и поцеловал кольцо на костлявой руке Лёнчика.

— Ну, а что же решил ты, Ульрэх?

— Клянусь, — ответил он, поднимаясь. Душегуб последовал примеру Клима и поцеловал кольцо некроманта.

После этого разговора, Лёнчик велел Эгиоху заняться подготовкой шпионов: отмыть, побрить, подстричь и одеть. Ульрэха как купца, а Клима как его слугу.

19. Клим.

Сатир Климентий Однорог, родился и прожил все свои тридцать шесть лет, в деревушке Делехор, к западу от Хора. Это было поселение земледельцев и скотоводов, населенное в основном сатирами, фавнами и людьми.

Семья Клима владела тремя яблоневыми плантациями и отарой овец. Для Делехора и окрестных деревень Однороги считались зажиточными. Да и торговля у них год от года шла всё лучше. Отец иногда рассказывал, что получил в наследство жалкие угодия и несколько паршивых овец. Но не смотря на это, ему удалось приумножить семейное достояние.

В отличии от родителей, старшего брата и сестры, Клима не интересовали яблоки и овцы. По правде сказать: его вообще ничего не интересовало кроме кабаков, пьянок, азартных игр и шлюх. Хотя, стоит отметить: в этом направлении Клим, как истинный Однорог, добился определенных успехов. Среди продажных женщин сатир пользовался популярностью за свою доброту и щедрость. Окрестные алкаши любили его, потому что Клим после каждой победы в кости или карты угощал всех собравшихся. А вот азартные жители Делехора и окрестностей, Клима не жаловали. Сатир крайне редко проигрывал. Будь то кости или карточный «Жлоб», Клим в девяти случаях из десяти, в буквальном смысле раздевал соперников. Поэтому, к тридцати шести годам, Климентий оказался в печальном положении: никто в округе не хотел против него играть.

Вскоре, сатир стал хиреть. Шлюхи и вино не приносили ему той радости, которую Клим испытывал во время победы в «Жлоба» или кости. Тогда он предпринял попытку завлечь игроков щедрыми ставками. Но это привлекло только грабителей.

Понимая, что в Делехоре делать больше нечего. Климентий покинул отчий дом. Взяв с собой всё самое необходимое, он отправился в ближайший крупный город, Хор.

Отец рассказывал: Хор не меньше столицы, а его порт и гавань, куда больше чем в Даре. Но он не рассказывал про вонь, шум и толпы горожан снующих по узким улочкам.

«Это моё место», — радостно подумал Клим, въезжая в горд через главные ворота на запряженной осликом телеге.

И он оказался прав. Всего за год, играя и кутя, сатир смог обзавестись собственным кабаком, выиграв его у предыдущего хозяина в «Жлоб».

Однако, вскоре после этого, Клим вновь ощутил уменьшение желающих играть против него. Оказалось, чуть больше чем за год, он умудрился обыграть всех в Хоре. На этот раз, сатир не стал унывать: «у меня же собственный кабак», — подумал Клим и занялся своим любимым: делом кутежом, шлюхами и азартными играми. Сам он не играл, зато устраивал турниры по игре в «Жлоб» и другие азартные мероприятия. Совсем скоро, его кабак превратился в солидный игорный дом, а деньги потекли рекой.

Но Климу все равно не хватало тех чувств, которые давало личное участие в азартных играх. И он решил пойти по проторенному пути: назначив управляющего своим игорным домом, сатир отправился в столицу. На сей раз, он ехал с комфортом, в карете запряженной четырмя лошадьми, слугами и охраной.

Может быть, это и привлекло грабителей. Или от него просто отвернулась удача. Ночью, во время привала, на них напали разбойники. БОльшая часть охраны Клима, разбежалась. Слуг и его взяли в плен.

Судя по разговорам душегубов: их вели в Барлию, откуда отправят за море, на рынок невольников. За неделю, проведенную в плену, Клим ощутил на своей шкуре, чего стоила его жизнь в Хоре. И как глупо было бросать всё ради игры в «Жлоб».

Но однажды ночью, Луна услышала молитвы сатира. На пленивших его разбойников, кто–то напал. Клим не стал ждать когда станет известно кто победит, а воспользовался моментом и сбежал.

Три дня и три ночи, сатир брел по лесу, моля Луну не оставлять его. На третью ночь, Клим вышел из леса поблизости от Дара.

Радость его не знала границ. Окрыленный тем, что удача вновь с ним, что Луна ведет его своей невидимой дланью, Клим не взирая на усталость и голод ускорил шаг.

Однако, у ворот столицы, сатира ждал не приятный сюрприз: они оказались закрыты. Стоило ему постучать, как в мгновение ока Клима схватили минотавры и бросили в каземат столичной тюрьмы.

Не понимая, чем он мог прогневить богиню Луну, Климентий не переставая, молился ей несколько дней без перерыва.

— Твоей богини тут нет, — презрительно сказал его сокамерник.

— Зря ты так, — закончив молитву, ответил Клим и рассказал ему свою историю.

— Да ты счастливчик, — усмехнулся Ульрэх. Так он представился. Он был разбойником из банды «Дети песка».

— Разве счастливчик попал бы в каземат?

— Ты трижды избежал смерти.

— Благодаря Луне.

— Получается, твоя богиня тебя и бросила в каземат.

— Должно быть, она испытывает меня…

Дверь каземата открылась и на пороге появилась фигура с факелом. Это был некромант.

* * *

— Вот видишь, благословение Луны со мной, — улыбнувшись, сказал Клим. Они поднимались по лестнице. Минотавр вел новоявленных шпионов в кабинет начальника тюрьмы.

— Чему ты радуешься? — проворчал Ульрэх. — Мы поклялись служить некроманту. Вряд ли мы будем заниматься сбором подати или бегать за вином. Бьюсь об заклад, мы здохнем на первом же задании.

— Да перестань. Ты же матерый разбойник, неужели есть кто–то, кто тебе не по зубам?

— Мне казалось ты умнее, — разочарованно ответил Ульрэх.

— Смешно такое слышать от амбала вроде тебя.

— Что ты сказал? — руки душегуба, потянулись к голове сатира.

— Заткнулись оба! — рявкнул минотавр. — Кто хоть слово скажет, вернётся на дыбу!

Ульрэх побагровел от злости, но замолчал.

В кабинете начальника тюрьмы, за столом сидел некромант. В кресле напротив, минотавр по имени Эгиох.

— То, что надо, — довольно оскалился первый министр, рассматривая Клима и Ульрэха. Сатир был одет в простенький камзол из серой парчи, из под которого выглядывала белая сорочка и серые, в тон с камзолом, бриджи.

Камзол Ульрэха был красного цвета, с вышитыми золотыми нитями вензелями и серебряными пуговицами. Серые штаны и ботфорты с серебряными пряжками.

— Значит так, — продолжал некромант. — Под видом купца и его слуги, вы отправитесь в Барлию.

— И что мы там будем делать? — опрометчиво произнес Ульрэх.

— Когда я говорю, вы слушаете, — строго сказал первый министр. — Рты будете разевать только когда разрешат. Понятно?

Клим и душегуб кивнули.

— Ваша задача, как можно ближе подобраться к членам Барлийского ордена, — после этой фразы некроманта, Клим понял: амбал оказался прав насчет сложности и опасности ожидавшего их задания.

20. Гальбор Соттер.

Новоиспеченный двадцать восьмой магистр Барлийского ордена, Гальбор Соттер, сидел за столом, в своём новом кабинете, на третьем этаже цитадели ордена. Он оценивал силы, которые ему удалось собрать за прошедшее время: «восемьдесят восемь волшебников плюс их ученики.

К сожалению не все волшебники отозвались на призыв Гальбора. В ордене состоит сто двадцать два мага, однако почти четверть под предводительством Алиаса Броттера не признали нового магистра и отказались следовать его приказам.

Горстка отщепенцев не волновала Соттера. Пока. Сейчас нужно уничтожить некроманта, а после можно заниматься отступниками.

По последним донесениям: у некроманта уже не менее пяти сотен големов, сила внушительная. Благо городские стены им не помогут, десять опытных волшебников заменят любой таран. И с големами можно справиться. Это будет не просто, но возможно. А вот некромант», — Гальбор тяжело вздохнул. Он опасался, что не знает достаточно хорошо своего врага и на что он способен. И от Малькольма Рейттера до сих пор нет известий.

В дверь постучали и на пороге появился Хорик, новый ученик Гальбора.

— Всё готово, магистр.

— Хорошо, предупреди всех: на рассвете выступаем.

21. Малькольм Рейттер.

Никон предложил интересный вариант решения проблемы с ошибкой вице–магистра Соттера: сообщить ему и всем в ордене, что запретный камень и есть филактерия. Уничтожив его, Малькольм убьет стразу нескольких зайцев. Лишит врага мощного артефакта. Сможет доложить магистру Долтеру об успехе своей миссии. И скроет ошибку вице–магистра.

По словам Кордо, запретный камень некромант хранил в тюрьме, под семью замками и серьезной охраной. Малькольм предложил на этот раз обойтись без шума. Один из подземных ходов, которые они использовали для не заметного передвижения по Дару, проходил как–раз под тюрьмой.

— Выкопаем подкоп и унесем сундук с камнем, — улыбнувшись, сказал Рейттер.

— А чем вам не нравится наш способ? — Кордо предлагал действовать, как и при прошлом нападении на тюрьму, предпринятого для освобождения Малькольма.

— План хорош, но если нам удастся выкрасть камень по–тихому, у нас появится преимущество: некромант будет планировать оборону города, опираясь на наличие камня. Когда же наши братья ударят, и он обнаружит пропажу, у него не будет времени придумать что–то новое.

— Что ж, разумно, — кивнул Кордо. — Но рытье подкопа дело не простое и трудоемкое. Помимо рабочей силы, понадобятся инструменты. Вдобавок к этому есть риск, что охрана услышит копателей.

— Вы забыли кто я? — снова улыбнулся Малькольм. — Я сделаю все тихо и быстро.

Помощь Кордо была неоценимой. Однако Рейттеру не нравились его методы. Убийство мастера Фрадосской гильдии, чуть не заставило волшебника отказаться от услуг бывшего первого министра.

— Учитель, без помощи Кордо, нам не выполнить задание магистра, — уговаривал его Никон. — Мы не сможем добраться до запретного камня. А пока некромант владеет им, орден обречен.

Малькольм и сам это понимал. Но от этого легче не становилось. Необходимость выбора: убить ни в чем не повинного человека или позволить погибнуть братьям из ордена, угнетала. Вот такие моменты делали службу в ордене не выносимой для Рейттера.

В итоге, Никон уговорил его забыть о чести, и они приняли участие в убийстве эмиссара.

После этого, Малькольм твердо решил: как только некромант будет повержен, он покинет орден.

* * *

Под Даром пролегали десятки километров тоннелей. Что еще немало важно: в городе мало кто о них знал. И уж тем более про подземные ходы не знал некромант.

Это был настоящий лабиринт, с множеством ответвлений, тупиков и закольцованных коридоров. Стоило свернуть не туда и незадачливый путник мог остаться под землей навсегда.

Кордо знал не много маршрутов: за городские стены и обратно, мог провести в порт, а точнее в глиняный квартал. Знал подземный путь, который ведет во двор королевского замка. Тюрьмы в этом списке не было.

Поэтому, несколько дней, Кордо и Фелимер потратили на поиски дороги через лабиринт к тюрьме.

Это время, Малькольм и Никон ждали их в рыбацкой деревне. Раны Рейттера частично затянулись. О полном выздоровлении говорить было еще рано, но по крайне мере, он уже мог самостоятельно передвигаться и колдовать.

— Знаешь, Никон, я подумываю покинуть орден. Не прямо сейчас, а после того как уничтожим некроманта.

Они сидели за столом и ужинали ухой, которую приготовил карлик.

— Как? — удивленно выпалил Никон. Вид у него был такой, будто его обухом ударили по голове.

— Понимаешь, я долгие годы мирился с ценностями ордена. Перешагивая через свои желания, забывая о чести и гордости выполнял приказы совета и магистра. Теперь, я наконец осознал: что больше так не могу.

Я не хочу служить тем, кто с легкостью жертвует учениками. Тем, кто ценит родословную и знатное происхождение больше, чем личные качества. Тем, кто жажду наживы прикрывает благими целями. Я не хочу и не могу быть членом такого братства.

— И чем вы займетесь?

— Вообще, я давно хотел отправиться за море, на север. Как–то мне доводилось слышать о тамошних городах их величии и красоте. Быть может, мне удастся найти достойного монарха, которому я буду служить. А если нет, отправлюсь дальше на север.

— Можно мне с вами?

— Конечно, — улыбнулся Малькольм, — а то я уже стал волноваться, что ты не захочешь поехать со мной.

* * *

Попетляв около часа по подземным галереям, Кордо остановился и произнёс: — Здесь. Мы прямо под тюрьмой.

Рейттер «прощупал» наличие магических ловушек: чисто. Тогда, он с помощью магии земли стал «копать» проход. Грунт послушно «расползался» в стороны, образовывая новый коридор.

Довольно скоро, проход был готов. Затем, Малькольм начал «копать» вверх. Земля послушно выполняла все его приказы. И вот, сверху повеяло тюремным смрадом. Оставалось создать ступени, по которым группа попадет на верх.

— Готово, — прошептал Рейттер, заканчивая ваять из земли лестницу. — Фелимер, веди.

Гном юркнул вперед, убегая вверх по лестнице. Через какое–то время он вернулся и позвал за собой.

— Мы рядом с казематом, в котором хранится камень, — прошептал Фелимер. — Дверь охраняют два минотавра.

Малькольм наложил на охранников заклятие «ледяное оцепенение», оставалось преодолеть дверь. Замком занялся Никон.

— Им нужно внушить, что нас здесь не было, — прошипел Кордо, кивая на лежавших в стороне минотавров.

«Он прав», ? — отметил про себя Рейттер, приступая к гипнозу.

— Готово, — прошептал Никон, отворяя дверь каземата.

— В сторону, — велел Малькольм. Он сосредоточился и обрушил на сундук всю свою мощь. Но этого оказалось мало. Сундук разлетелся в щепки, а «запретный камень» не пострадал.

Открыв камень, Рейттер лишил себя магической силы. Он пошатнулся. Перед глазами все плыло, а земля была готова убежать из–под ног. Заметив это, Никон поспешил подставить ему свое плечо.

— Учитель, вы в порядке?

— Похоже, я переоценил свои возможности, — расстроено ответил Малькольм.

Донёсся грохот обрушившегося тоннеля.

— Тоннель, — обреченно произнес Никон. — Без вашей магии он рухнул.

— Это провал! Мы в западне! — начал паниковать Фелимер.

С улицы донесся звук горна.

— Надо уходить, сейчас сюда сбежится весь тюремный гарнизон, — с этими словами, Кордо протянул Никону небольшой сверток и добавил: — это фрадосское масло, с его помощью вы расчистите завал. Только держитесь подальше, когда будете поджигать его.

— Что вы задумали? — спросил Малькольм.

— Я останусь и уничтожу камень, — Кордо достал из сумки сверток, в несколько раз больше первого.

— Но, это убьет вас.

— Не тратьте время, как только минотавры будут здесь, я подожгу масло.

Самоотверженность Кордо, удивляла до глубины души. Рейттер и думать не мог, что этот отвратительный человек способен на такие поступки. Закрыв его в каземате, Никон сломал дверной замок, и они поспешили к заваленному тоннелю.

* * *

По тюремным коридорам прокатился оглушительный грохот. Взрыв обрушил часть потолка, а в полу проделал огромное отверстие, ведущее в подземелье.

«И это всего лишь маленькая бутылочка фрадосского масла», — пронеслось в голове Малькольма.

Он, Никон, Фелимер и четверо эльфов поспешили спуститься в подземелье.

— Скорее, — поторапливал всех гном, — если мы не уберемся достаточно далеко, то пожалеем, когда Кордо подожжет свою бутылку.

Им удалось пройти не более половины пути назад, когда по лабиринту прокатился оглушительный грохот. Земля под ногами стала ходить ходуном, с потолка посыпался песок.

— Никон, попробуй какое–нибудь заклинание.

Ученик щелкнул пальцами, создав в своей руке огненный шарик.

— У него получилось, камень уничтожен, — констатировал карлик.

— Получилось, — кивнул Малькольм.

22. Клим.

Клим ехал верхом на пони. Он следовал за Ульрэхом, который гордо восседал на вороном жеребце. Всю дорогу из Дара, сатир размышлял о своем нынешнем положении: «жив, здоров слава Богине. Обзавелся интересной работой. Напарник, правда, не очень приятный тип, но в целом, всё довольно не плохо».

Побывав несколько раз на волоске от смерти, Клим как–то сразу стал больше ценить жизнь. Всё, что он ценил раньше, теперь ему казалось глупым и никчемным: пьянки, шлюхи, беспросветный кутёж и, тем более, страсть к игре в «Жлоб». Жаловаться поздно, он теперь на службе у некроманта.

Они покинули Дар, с первыми лучами солнца. Ульрэх решил ехать через лес, который рос почти на всем протяжении пути до Барлии. Не самая безопасная дорога. В лесу их могли подкараулить лихие люди, дикие звери или кто–нибудь похуже.

Был и другой путь, в объезд чащи, но он и длиннее почти в два раза, а приказ некроманта был предельно ясен: «как можно быстрее добраться до Барлии».

Помимо новой одежды, им позволили выбрать оружие. Ульрэх взял себе двуручный меч, булаву и кинжал. Клим, был далек от всего этого, так что долго не мог сделать выбор. В итоге, он взял арбалет и кинжал. Холодным оружием мог пользоваться любой дурак, а из арбалета ему доводилось стрелять на одной из пьянок. Правда он смутно помнил тот вечер, но Климу хотелось верить, что он неплохо стреляет.

Еще, некромант вручил напарнику сатира, свиток, сказав: «Любой поданный, верный короне, увидев это, окажет вам посильную помощь. Используй этот свиток осторожно и с умом. Если вы предадите меня, ваша участь будет не завидной. Вы пожалеете, что не отправились на эшафот».

Ближе к вечеру, на первом привале, Клим поинтересовался у напарника: «каков план действий?»

— Приедем в Барлию, а дальше посмотрим.

— Какой–то план, паршивый.

— Паршивый? — усмехнулся Ульрэх. — Может, свой предложишь, умник?

— Ну, хорошо. Допустим, что импровизация твой конёк. Кем ты представишься в Барлии? Кто я, и как меня зовут?

— Ты же слышал некроманта, я купец из Дара, Ульрэх. Ты, мой слуга, Клим. Зачем сочинять что–то еще?

— Ладно. А чем ты торгуешь? Что ты привез в Барлию? Кого из Дарийских купцов ты знаешь?

— Да что угодно, жратву, вино, древесину или песок.

— Пусть так, — Клим глубоковздохнул. — Но ты что–нибудь понимаешь в зерне или мясе? Разбираешься в сортах вин или древесины? Не говоря уж о Драконьем песке, я вырос далеко от Дара, и то знаю, что его продажей занимается корона.

— Ты мне надоел, — Ульрэх зевнул и повернувшись к сатиру спиной, добавил: — Всё. Спать.

— Ну, конечно. Спать. У нас ни плана, ни легенды. Не знаю как тебе, а мне совершенно не хочется провалить задание некроманта.

Ульрэх ответил протяжным храпом.

Всю ночь, Клим думал над их легендой. «Представляться дарийским купцом очень рискованно, Барлия и Дар слишком близко, купцы этих городов знают друг друга в лицо. Лучше сослаться на более дальний город. Хор или Гаар–Хор. Да, пожалуй, Гаар–Хор лучше. От Барлии до него почти две недели добираться, а если держать путь через Дар, то все три. Вряд ли в Барлии найдется много знатоков гаархорских купцов. И руда из Великих гор, довольно редкий товар для этих мест».

Так, сочиняя легенду для себя и Ульрэха, Клим не заметил, как наступил рассвет. Пора было выдвигаться в путь. По дороге, сатир рассказал напарнику, все, что придумал за ночь.

— Хм, а ты что–нибудь знаешь о каменной руде? — потирая подбородок, спросил Ульрэх.

— Отец мне как–то рассказывал, что отец его деда работал в рудниках Гаар–Хора.

— То есть ничего?

— Но и Барлийцы, вряд ли что–то знают о ней.

Ульрэх задумался. Некоторое время, они ехали, молча и Клим, погрузился в собственные мысли.

У него появилась надежда. Сатир надеялся, что при помощи Богини Луны и хорошего плана, у них получится пустить пыль в глаза барлийским купцам.

— Стой, — вдруг нарушил тишину, Ульрэх. — Слышишь?

Клим остановил пони и прислушался: шелест листьев, на ветках деревьев щебетали птицы, вот по стволу пробежала белка. Ничего подозрительного.

— Что такое?

— Тише ты, — буркнул его напарник, спешиваясь.

Они сошли с дороги. Углубившись в лесную чащобу, Ульрэх привязал своего коня к дереву и прошептал: — Заряди арбалет и жди меня здесь. Если я в скором времени не вернусь, скачи к некроманту и сообщи что враг на подходе.

— О чем ты, какой еще враг?

Ульрэх не ответил. Он обнажил меч и скрылся в лесных дебрях.

— И что я ему скажу? — проворчал Клим. — Темнейший, когда мы ехали через лес, Ульрэх что–то услышал. Пошел на разведку и не вернулся. Но просил передать: «если не вернусь, скажи, идет враг». Бред. Нет, даже не бред, а ахинея.

Тем временем, сатир натянул тетиву арбалета и положил в желоб стрелу.

С той стороны, в которую ушел Ульрэх, послышался какой–то звук. Клим прислушался: действительно, похоже на стук нескольких молотков.

«Интересно, что это», — подумал сатир, нервно озираясь по сторонам. Получается, его напарник оказался прав, какой–то враг совсем рядом. А что если этот враг уже заметил его? Сможет ли он противостоять этому врагу с одним арбалетом? Наверное, зависит от того, что это за враг.

Когда ждешь кого–то или чего–то, время тянется очень медленно, а разных мыслей в голову лезет бесконечное множество.

— Как понять, наступило это «в скором времени» или нет? — сам у себя спросил Клим.

«Пришло время уносить ноги или нет? — продолжал размышлять он. — Если да, то некромант отрубит мне голову, если я не скажу ему, что за враг идет».

— Решено, — вновь сам себе сказал сатир. — Надо идти туда и узнать в чем там дело.

Он привязал пони рядом с конем напарника и последовал за Ульрэхом в лесную чащу.

Клим сделал не больше десяти шагов, как раздался сердитый шепот его напарника: — куда ты лезешь? Я же сказал ждать меня?

— Тебя долго не было, — сатир обернулся на голос: Ульрэх приближался с противоположной стороны. — Я же должен знать, что за враг приближается.

— Судя по стягам: Барлийский орден. Разбивают лагерь на поляне, неподалеку от нас.

— Волшебники? Так близко к Дару? Сколько их?

— Две–три сотни…

— Что делать–то будем? Наверное, нужно возвращаться в город и предупредить некроманта, а может лучше…

— Заткнись, — сердито перебил его Ульрэх. — Дай подумать.

— А что если они просто идут мимо?

— Не зли меня, сатир.

— Может, устроишь разведку боем? — съязвил Клим.

— Нельзя завидев вражеский отряд, взять и вернуться. Первый министр решит, что мы бесполезные и казнит нас. Нужно выведать, что барлийцы затевают?

— И как это сделать?

— Возьмем волшебника в плен.

* * *

Как поймать волшебника, когда ты сатир? Никак. Но когда ты хитрый сатир, у тебя появляются различного рода идеи. Проблема была в том, что Ульрэх отказался слушать Клима и сделал по–своему.

— Это несусветная глупость, — проворчал сатир.

— Если ты еще слово скажешь, я свяжу тебя и брошу здесь.

Они ехали по лесной дороге, прямо в лагерь Барлийского ордена. Ульрэх решил представиться волшебникам купцом из Гаар–Хора, который держит путь в Барлию. В общем, воплотить в жизнь придуманную Климом легенду.

«Детали совсем не продуманы, — взволнованно думал сатир. — Как можно приступать к делу, с таким безалаберным отношением к организации? С таким же успехом, мы могли вдвоем напасть на лагерь. Нас хотя бы убили быстро».

На подступах к поляне, на которой волшебники собирались ночевать, у них на пути возникли два человека. Коренастые, коротко стриженные, в легких доспехах пехоты и с копьями в руках. «Часовые», — подумал Клим.

— Стоять! — выкрикнул один из копейщиков. — Дальше вам нельзя. Вы кто такие?

— С чего это моему господину, представляться перед лихими людьми? — сатир изо всех сил старался держаться уверено. — По какому праву, вы преградили нам путь?

— Мы не разбойники, а воины Барлийского ордена, — гордо ответил копейщик.

— Раз вы не хотите нас грабить, почему мы не можем следовать дальше?

— Дальше, стоит лагерем наше войско.

— Перед вами, Ульрэх из Гаар–Хора, — не менее гордо, произнес Клим. — Мой господин как раз следует в Барлию для встречи с вашим магистром. Я так понимаю, он в лагере?

Копейщики переглянулись.

— Какое у вас дело, к магистру Соттеру?

— Не думаете ли вы, что господин станет обсуждать его с вами? — язвительно ответил Клим.

— Следи за языком, сатир, — грозно произнес, молчавший до этого второй часовой.

Клим взглянул на Ульрэха: тот вел себя невозмутимо, делая вид, что не замечает ничего вокруг.

«Мог бы возмутиться, ради приличия», — подумал сатир, пытаясь придумать, как убедить копейщиков пропустить их.

— Мы давно в пути и устали, — попытался объяснить свою раздражительность, Клим. — Вместо того чтобы проводить моего господина к магистру, вы отправляете нас в объезд, что увеличит наше время в дороге. По приезду в Барлию, мы не застанем магистра на месте, и придется его ждать.

— Ничего страшного, подождете.

— Да придется ждать, — кивнул сатир. — Но какова будет реакция магистра, когда он узнает по чьей вине, орден не получил вовремя зерно от моего господина?

Копейщики вновь переглянулись, о чем–то пошептались. После этого, один из них сказал: «следуйте за нами».

— Что ты им нагородил недомерок? — сердито прошептал Ульрэх. — Какое зерно? Мы же договаривались, что я торгую камнем.

— Как камень помог бы нам пройти?

— Что толку от того, что мы проникнем в лагерь? Как только мы попадем к магистру, все вскроется.

— Значит, нам нужно поймать какого–нибудь волшебника, до встречи с магистром, — Клим сам не верил, что сказал такое. Но план с самого начала был глупым, поэтому они и оказались в не менее глупом и опасном положении.

* * *

Богиня Луна услышала мольбы Клима: это оказался передовой отряд Барлийского ордена, пехота и слуги. Они шли впереди, чтобы приготовить к приходу волшебников комфортный лагерь со всеми удобствами. Работа шла полным ходом, и никому не было дела до купца и сатира. Часовые проводили их до шатра, расположенного в центре лагеря.

— Ждите здесь, — сказал один из них, магистр Соттер должен в скором времени прибыть.

— Ты и впрямь везунчик, — прошептал Ульрэх, украдкой выглядывая за полог шатра.

— Благословение Луны с нами. Только что теперь? Волшебников то здесь нет.

— Верно, и нам лучше свалить отсюда до их появления.

— Как свалить? А как же твой план: поймать волшебника? — возмутился Клим. Он тут же поймал себя на мысли, что и сам хочет покинуть лагерь барлийцев как можно быстрее, а возмущается всего лишь из принципа.

— Думаю, нам подойдет офицер, посмотри–ка вон на того высокомерного индюка.

Клим аккуратно выглянул за полог шатра: шагах в сорока от них, высокий худощавый мужчина отчитывал троих слуг. Плащ и дорогие побрякушки на доспехах, выдавали в нем если не офицера то, рыцаря уж точно.

— С чего ты взял, что он офицер? — прошептал Клим.

— Готовь лошадей, — бросил Ульрэх, и вышел из шатра.

— О, Богиня сущего, — проворчал сатир. — Молю тебя, не оставь нас без милости своей.

Необдуманные и опрометчивые поступки напарника, пугали Клима. Нельзя было постоянно надеяться на слепой случай и Луну. Рано или поздно, это приведет к плачевным последствиям.

Сатир отвязал лошадей и завел их за шатер, заняв удобную позицию для побега. Не переставая молиться, он зарядил арбалет и стал ждать, когда вернется Ульрэх.

— Клим! Сюда!

Обернувшись, сатир увидел бегущего к нему напарника, с рыцарем на плече. Держа лошадь Ульрэха за поводья, Клим пришпорил пони, чтобы подъехать ближе. Показалось несколько копейщиков бегущих по пятам Ульрэха.

Сатир прицелился и выстрелил. Стрела угодила в шею противника, и он рухнул. Тем временем, Ульрэх подбежал к своей лошади. Закинув на неё трофей, он забрался в седло и со словами «давай–ка уносить ноги» пришпорил своего скакуна.

23. Некромант.

За прошедшее время, Лёнчик организовал большую сеть доносчиков и шпионов, которые помогали ему следить за ситуацией в городе. В основном это была чернь, представители которой за золотую монету клялись пожизненно служить некроманту. Среди них, Лёнчик пользовался популярностью, чего нельзя было сказать о знати. После показательных арестов и казней, родовитые жители Дара, воспылали лютой ненавистью к некроманту. Однако, даже среди них нашлись желающие служить первому министру доносчиками.

Была глубокая ночь. Лёнчик сидел у себя в покоях, в башне министра и размышлял над полученными донесениями. Желая найти лазутчика в своих рядах, он велел следить за всеми своим окружением и не только. Эгиох, Дедал, Тобиас, Фелимер, ведьмы настоятельницы, король и его дети, прислуга. Все были под колпаком агентурной сети первого министра.

Ничего подозрительного. Минотавры служили верой и правдой, алхимик каждый день ходил одним и тем же маршрутом из дома в замок и обратно. Ведьмы из церкви, фанатично преданы некроманту, как посланнику своего Бога. Король, после изгнания Виоры и казней знати, вел себя тихо и редко покидал свои покои. Прислуга ходила по струнке, боясь прогневить темнейшего.

«Но ведь кто–то сливает инфу, эльфам–террористам, — Лёнчик сидел за столом, помечая на листе на бумаги свои наблюдения. — И этот кто–то среди моих близких».

— Фелимер, паскуда, — вдруг осенило первого министра. — Про него нет ни одного донесения. Как же я сразу не сообразил? — Сам у себя спросил некромант. — Гном, два эльфа, пусть и нежить. В суматохе не каждый отличит живого эльфа от нежити…

Прерывая размышления Лёнчика, по улицам города прокатился грохот.

— Это еще что? Взрыв? — Он подошел к окну. Ночной Дар был тих и безмятежен.

«Думаю нужно пойти узнать, что это было, — решил некромант. — Если это очередная вылазка эльфов–террористов, возможно, удастся найти их по горячим следам».

Когда Лёнчик был во дворе замка, прогремел новый, более мощный взрыв. Желая узнать, что происходит, некромант поднялся на ближайшую стену. Завидев его, дежурившие на стене стражники, вытягивались по струнке, и произносили: «здравь желаю ваш бродь».

Со стены, вид на город был не такой хороший, как из окна башни, но и отсюда, Лёнчик смог увидеть густой столб дыма, поднимающийся над тюрьмой.

* * *

Прибыв на место, Лёнчик увидел печальную картину: буквально половина тюрьмы лежала в руинах. Стояли крики раненых заключенных и минотавров. Големы уже приступили к разбору завалов и спасению выживших.

Зевак было совсем мало, жители Дара знали: если что–то происходит на улицах города, безопаснее сидеть дома.

— Снова фрадосское масло? — спросил некромант у подошедшего к нему Эгиоха.

— Похоже на то.

— Много погибших?

— Десять минотавров, семеро заключенных. Одного не успели поймать, сбежал.

— Фелимер где?

— Не видал его со вчерашнего утра, — пожал плечами Эгиох.

— Распорядись найти паскудника, похоже что он и есть шпион.

— Фелимер?

— Скажи, чтобы были внимательны с его телохранителями. Если надо, пусть не жалеют нежить, гном нужен мне живой.

* * *

Несколько часов спустя, Лёнчику доложили о завершении разбора завалов. Погибло пятнадцать минотавров и девять заключенных. Трое узников сбежали. Целью нападавших был мощный артефакт: «запретный камень», который некромант приобрел у алхимика Саато.

Еще, наконец–то удалось выяснить, как заговорщикам все это время удавалось быстро и незаметно передвигаться по городу. Под завалами обнаружился вход в подземелье. Это была настоящая паутина из подземных коридоров, по которым можно было попасть в любую точку города.

— Эгиох, как можно было про такое не знать? — удивлённо произнес Лёнчик, спускаясь в подземелье.

— Виноват темнейший.

— Дар древний город, со множеством тайн и секретов, — заступился за минотавра, недавно прибывший на место происшествия алхимик.

«Ну, да если Тобиас не знал о подземельях, что уж говорить про Эгиоха», — подумал некромант, осматривая коридор. На песчаном полу виднелись свежие следы, которые вели вглубь подземелья.

— Эгиох, позови–ка сюда Дедала и десяток големов. Похоже, я напал на след этих ублюдков.

* * *

Следы вывели Лёнчика из подземелья, в рыбацкую деревушку, неподалеку от Дара. Несмотря на раннее утро, местные жители уже не спали. Увидев появившегося из–под земли некроманта и големов, рыбаки поспешили разойтись по домам.

Деревенский староста, старик с седой шевелюрой, охотно рассказал, что в одном из заброшенных домов какое–то время жили четверо. Мужчина, судя по манерам из знати, его слуга карлик и два эльфа–телохранителя. К ним иногда наведывался гном в сопровождении двух эльфов и человек по описанию похожий на Кордо.

«Так вот значит, откуда ноги растут, Кордо», — потирая подбородок, подумал Лёнчик. Теперь, все становилось на свои места. Эльфы–террористы, предательство Фелимера, убийство Механика и фрадосского эмиссара.

Конечно же, дом, на который указал староста, был пуст. Не смотря на это, Лёнчик был рад что, наконец, вычислил крысу в своем окружении.

* * *

После того, как големы засыпали вход в подземелье, некромант вернулся в город.

«Ради уничтожения «запретного камня», они пожертвовали своей конспиративной хатой, обнаружили Фелимера и Кордо, — размышлял по дороге, Лёнчик. — Видимо на кону стоит что–то более важное. Например: моё свержение».

У ворот замка его ожидал Эгиох и Ульрэх, душегуб которого Лёнчик не так давно завербовал.

— Ты почему вернулся? — строго спросил некромант.

— Темнейший, мы с Климом, наткнулись на передовой отряд Барлийского ордена.

— И что? Я тебе какое задание дал?

— Не гневись темнейший, но следом под предводительством магистра, идут почти все волшебники. Они в одном — двух днях от города. Мы взяли в плен офицера.

«Я не ошибся в этом человеке, — довольно подумал Лёнчик. — Проявил инициативу, смекалку, офицера поймал. По всей видимости Кордо заключил союз с волшебниками из Барлийского ордена. Он уничтожил камень, теперь волшебники смогут ударить в полную силу. Что ж, похоже, мне предстоит первое крупное сражение в этом мире».

— Ну, показывай, этого офицера, — ответил некромант.

24. Гальбор Соттер.

Магистр пребывал в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше: вечером, на второй день, после того как они выступили из Барлии, в лагерь прибыл Дарийский вельможа Велтис Долн.

Он рассказал о бесчинствах, которые устраивает некромант: ложные обвинения и казнь тех, кто посмел открыто выражать недовольство его правлением. Изгнание из Дара матриарха Богини Луны.

— А что же король? — не удержался от язвительного вопроса Гальбор.

— По слухам, король в сговоре с матриархом Виорой попытались свергнуть некроманта, но потерпели неудачу. Поэтому он и выдворил Виору из города. Её дети от короля, сейчас при дворе, в качестве заложников. Так что у короля Ольфреда на данный момент связаны руки.

— Это прискорбно, — потягивая вино, ответил магистр. На самом деле его ничуть не трогала судьба короля или его детей. «Поделом ему», — считал Гальбор. Ведь это он наделил некроманта властью и буквально вложил в руки возможность поработить Адару.

Велтис Долн, заверил магистра, что король, и знать поддержат орден в борьбе против захватившей власть нечисти.

«Выжившая знать, — усмехнулся про себя Гальбор. — Интересно сколько их? Человек десять–то наберется?»

Но не только визит дарийского вельможи поднял настроение магистра. На следующем привале, на их лагерь наткнулся Малькольм Рейттер. Его рассказ был просто восхитителен. А самое главное, Малькольм нашел и уничтожил филактерию.

«Каким бы могущественным не был некромант, — подумал Гальбор. — До нашего прихода он не успеет создать новое хранилище души.

Даже новость о проникновении в лагерь передового отряда шпионов некроманта, не смогла омрачить настроение магистра. «Пусть нежить знает: мы идём», — сказал Гальбор на военном совете, когда вестовой сообщил о похищении одного из офицеров.

* * *

До Дара осталось несколько часов ходьбы. Штурм был запланирован на завтра, а сегодня, магистр решил устроить для братьев праздник с вином и женщинами, которых привезли из кабака расположенного в ближайшей деревне.

Для этого, он велел поставить большой шатер, в котором поместились бы все братья ордена. «Я хочу, чтобы вино лилось рекой, а шлюхи ублажали моих братьев как королей», — приказал Соттер, своднику, который занимался организацией оргии.

— Завтрашний день переживут не все, — подняв кубок с вином, произнёс Гальбор, перед началом пирушки. — Поэтому, братья, ни в чем себе не отказывайте!

Соттер дал знак страже и те отодвинули полог шатра. Задорно вереща, и тряся сиськами, внутрь вбежала вереница обнаженных женщин.

— Пейте, ешьте и веселитесь! — добавил магистр.

Волшебники довольно закричали, самые расторопные, принялись ловить девочек, выбирая посимпатичнее, пока было из чего выбирать.

Сам же Гальбор, допив вино, направился в свой шатёр. Его постель грели эльфийки–наложницы. Он был настолько впечатлен дарийскими остроухими шлюхами, что при первой же возможности купил себе парочку рабынь эльфиек для плотских утех.

* * *

— Магистр, разведчики доносят, что все известные входы в подземелье завалены, — доложил Хорик, ученик Гальбора.

— Значит, не будем мудрить и ударим в лоб. Начинайте.

Гальбор Соттер, двадцать братьев и их ученики стояли на холме, с которого было хорошо видно начавшуюся осаду Дара. Над городом прокатился звук набата. Отряд волшебников приблизился к городским воротам на удобное для штурма расстояние. Со стен на них обрушилась смертоносная лавина из стрел. Братья создали «воздушный щит», уничтожающий стрелы на подлете. Затем они обрушили «огненный дождь» на городские ворота.

Не прошло и десяти минут, как ворота были разрушены.

— Дайте сигнал всем остальным отрядам: атаковать, — велел Гальбор. Хорик выпустил в небо «огненную стрелу» зелёного цвета. Соттер разбил братьев на несколько отрядов, для нападения на город сразу с нескольких направлений.

Волшебники без труда могли переместиться в любую точку города, но магистр решил воспользоваться моментом и разграбить столицу. Как–никак, а военный поход дело затратное.

— Пускайте пехоту, — приказал Гальбор. Горнист протрубил три раза, и стройные шеренги солдат вышли из леса. Стоило им приблизится на расстояние полета стрелы, как со стен вновь обрушилась смертоносная лавина. Но волшебники были рядом и прикрыли пехоту «воздушным щитом».

То тут, то там, над городом стали появляться разноцветные всполохи «огненных стрел», братья волшебники сигнализировали об удачном разрушении ворот.

— Хорошо, — магистр довольно оскалился. — Сигналь, чтобы отправляли пехоту на штурм.

Каждому отряду магов, Соттер дал отряд пехоты, главным приказом которой был «грабить».

Тем временем, солдаты подошли к главным воротам Дара и стали проникать в город.

«Как–то всё уж слишком просто», — пронеслось в голове магистра, буквально за мгновение до оглушительного взрыва. Главные ворота и все в радиусе пятидесяти метров поглотил огонь.

— Фрадосское масло, — стиснув зубы, прорычал Гальбор.

Не выдержав столь мощного натиска пламени, «воздушный щит» исчез, оставив солдат и магов беззащитными перед стеной огня.

На холме рядом с Соттером материализовался волшебник. Он был изранен, а из левого плеча торчала стрела.

— Магистр, — произнёс он, падая на землю. — Я от Дурра Блейтерра. Нас теснят, полчища големов. Они обратили пехоту в бегство…

Волшебник запнулся, увидев, как рядом материализовался брат с огромной дырой в груди. Соттер узнал в нем Леона Керрика. Глаза Леона смотрели в пустоту. За мгновение до того, как он мертвый рухнул на землю, с его губ слетело: «Некромант».

«Отлично, — подумал Гальбор. — Нежить не прячется, не буду и я».

— Джокс, — обратился магистр к одному из магов. — Отправляйся со своим отрядом на помощь Дурру.

Затем, он повернулся к своему отряду и произнёс: — А мы братья ударим по некроманту!

25. Ольфред Спрэд.

Этим утром, Дар походил на рассерженный пчелиный улей. Новость о том, что армия Барлийского ордена на подступах к столице, распространилась среди населения очень быстро. Тысячи горожан, в спешке собрав все самое ценное, высыпали на улицы города, желая как можно быстрее покинуть его.

В замке, с раннего утра полным ходом велась подготовка к его обороне. На стены поднималось всё, что могло бы помочь отстоять цитадель: камни, бочки со смолой, связки копий и стрел.

Наблюдая за этим, король Ольфред размышлял о сложившейся ситуации: «Стоит ли вмешаться и помочь волшебникам или лучше остаться в стороне? Если вновь выступлю против некроманта и не преуспею…, — он тяжело вздохнул. Думать о том, что ждет его и детей в случае очередного провала, королю не хотелось. — Но если барлийцам удастся сокрушить некроманта, как они отнесутся к тому, что я не помог им, а стоял в стороне? Эх, так много этих «если». Может бросить всё и вернуться домой, в поместье?»

Порой, Ольфреду казалось, что возвращение домой решит все проблемы. Как будто, если все бросить и сбежать, жизнь станет проще. Не будет дворцовых интриг и заговоров. Не будет некроманта, который держит его детей в заложниках. Не будет всех тех угроз, что поджидали его на каждом шагу.

Но так ли это на самом деле?

В такие моменты, когда сомнения брали над ним верх, Ольфред вспоминал беззаботное детство и юность. И как все в одночасье прекратилось, когда отец проиграл всё семейное состояние. Потом он и вовсе погиб. В те годы, Ольфред не был королём, а его проблемы были намного мельче. Но тогда, ему казалось, что Богиня отвернулась от него. Что хуже только смерть.

Вспоминая это, он вспоминает: что проблемы будут всегда. Они могут отличаться масштабами, бедняк из трущоб думает, как ему прожить день, не умерев с голода, а богатый купец, как повыгоднее продать товар и не упустить прибыль.

Проблемы будут всегда, потому, что они часть жизни. Но не разрешимых проблем не бывает, это Ольфред знал как никто другой. Так что, он планировал и из этой ситуации выйти с максимальной выгодой для себя.

* * *

Дети короля, двойняшки Роланд и Виолетта как обычно в это время, находились у себя в покоях и постигали науки. Вместе с ними из Наара приехал учитель, со странным именем Золэн. Виора рассказывала, что он выходец из далеких земель, простирающихся за пустыней.

Внешность учителя была не менее экзотичной, чем имя, красновато–медный цвет кожи, длинные черные как смоль волосы, заплетенные в косу. Необычайно пронзительные глаза пурпурногого цвета с золотыми вкраплениями. Золэн разговаривал с редким для столицы акцентом.

Когда Ольфред вошел в покои детей, учитель поклонился и поприветствовал его фразой: «Мой король».

— Отец, это правда?! — Воскоикнула Виолетта, стоило ему переступить порог. — Скоро будет война?!

— Не война, а осада, глупая, — проворчал Роланд.

— Да, — кивнул Ольфред. — Армия Барлийского ордена на подступах к городу.

— Осада! Это должно быть так интересно, участвовать в осаде, — произнесла девочка, размахивая указкой, словно мечом. — Отец, а мы будем участвовать в осаде?

— Осаждают нас, а мы обороняемся, глупая.

— О–бо–ро-ня–ем–ся, — по слогам повторила Виолетта. — Слово–то, какое, мудреное.

— Маленьким детям, не пристало находиться в гуще сражения, — ответил король.

— Мы не маленькие, нам уже по десять лет. Гляди, как я умею, — не выпуская указку из рук, девочка сделала «колесо». Когда её ноги вновь коснулись пола, она выставила указку вперед, нанося колющий удар невидимому противнику.

— Потрясающе Летта, — улыбаясь, сказал Ольфред. — Ты вырастишь великой воительницей.

— Из глупых девчонок не вырастают великие воительницы, — возразил Роланд. Он очень сильно переживал разлуку с матерью. Стал ворчливым и раздражительным. Постоянно шпынял сестру, грубил отцу и бил слуг.

Каждый раз, смотря на страдания сына, Ольфреду казалось, что он ненавидит некроманта по–новому. Король приходил в покои детей каждый день, и каждый день чувство ненависти к первому министру отличалось от предыдущего.

Видя муки Роланда, Ольфред буквально обретал новый смысл жизни, месть некроманту.

После визита к детям, король направился к себе в кабинет, чтобы выпить бокал вина. Это помогало ему сосредоточиться. Впереди забрезжил огонек надежды, и он должен был приложить максимум усилий, чтобы обернуть ситуацию в свою сторону.

* * *

Взвесив все плюсы и минусы, Ольфред решил занять выжидательную позицию, пока не станет ясно кто победит. Тогда и начать действовать. В замке на стороне короля было не меньше сотни солдат, под предводительством сэра Крэда. Король отчетливо помнил, как некромант сражался с гвардейцами, и как те, его чуть не убили.

«Если первый министр выйдет с триумфом из этого сражения, он наверняка будет истощен и уязвим. Вот тогда я и нанесу ему удар возмездия. Если победят колдуны, что ж, думаю, орден изжил себя и его существование в любом случае нужно прекращать. В королевстве не должно быть никого выше или равного королю».

26. Некромант.

— О, Всемогущий Паррифас, — подняв руки к каменному изваянию, произнесла ведьма–настоятельница. — Молим тебя, снизошли благодать свою на кротких рабов твоих. Воздай каждому по заслугам.

— Воздай, воздай, воздай, — повторили за ней все собравшиеся.

Народу в церкви собралось необычно много.

Лёнчик стоял в толпе паррифаситов и в очередной раз продумывал оборону города. Обычно он не посещал утренние службы в церкви. Эта стала исключением, потому что должна была поднять боевой дух защитников города. А какой боевой дух без предводителя?

За то время, которое у них было для подготовки обороны города, некромант и его помощники проделали огромную работу. Заминировали главные ворота остатками фрадосского масла, которое хранилось у Тобиаса.

Больше всего, Лёнчик боялся возможности волшебников переместиться в любую точку города. Но Дедал успокоил его, сказав: «Маги очень высокомеры. Они предпочитают всю грязную работу сваливать не пехоту».

— Но ведь так, было бы куда логичнее и проще, — искренне удивился некромант. — Перекинул армию за стены города и все, победа.

— Вы никогда не слышали поговорку: лучше переспать с прокажененым, чем иметь дело с барлийским волшебником? Эти спесивые ублюдки больше всего ценят знатное происхождение. Любой простолюдин, будь то человек, гном или минотавр, для них презренное мясо. Во времена семилетней войны, мне приходилось сражаться с ними бок обок. Существ гаже мне встречать не приходилось.

Если Дедал прав и маги отправят на взятие главных ворот пехоту то, взорвав мину из фрадосского масла, они нанесут барлийцам ощутимый урон. Но были еще западные и восточные ворота, а мина только одна.

Эгиох предложил разместить големов в равноудаленном от всех трех ворот месте, на городской площади.

— В случае необходимости, если что–то пойдет не так, отсюда они успеют подойти на помощь к любым воротам, — пояснил минотавр.

Все осложнялось тем, что нельзя было уходить в глухую оборону. Дедал полагал, если пехоте не удастся проникнуть за стены города, вот тогда волшебники начнут перемещать солдат в Дар при помощи магии. Поэтому пехоту нужно было пропустить и перебить.

— Думаю, так и сделаем, — кивнул некромант.

Тем временем, к ведьме–настоятельнице вышли шесть ведьм–прислужниц и они вместе стала петь.

«Так, ну вроде бы все сделано по уму», — подумал Лёнчик. Ему очень не хотелось обратно в ад, а в случае поражения, барлийские маги вряд ли сохранят ему жизнь. Они же пришли именно за ним.

Через толпу прихожан, к нему протиснулся Эгиох и прошептал: «Барлийцы занимают позиции для атаки».

* * *

Некромант и Дедал, восседая на породистых скакунах, стояли во главе пяти сотен големов, ровные шеренги которых были построены на городской площади. Лёнчик велел гарнизону не рисковать, вести обстрел вражеской армии из луков и арбалетов. Как только барлийские солдаты начнут прорываться за городские стены, дать ему сигнал и отступить к площади.

За не имением нормального протеза, вместо отрубленной кисти, Дедалу пришлось одеть крюк. Он долго противился этому, но одной рукой управлять лошадью и сражаться было не реально.

Над опустевшим городом прокатился звон набата.

— Ну, понеслась, — прорычал Лёнчик, — посмотрим кто кого.

Никаких звуков кроме набата слышно не было. Големы безмолвно ждали приказов. Скакуны время от времени фыркали.

— Что же так долго? — не выдержал Лёнчик.

— Это осада темнейший, если б мы просто открыли ворота, они догадались бы о поджидающей их западне.

Дедал, конечно же, прав. Некромант и сам все прекрасно понимал, просто ему не терпелось покончить со всей этой свистопляской.

Наконец–то со стороны восточных ворот донесся звук рога. Протрубили три раза, это сигнал о том, что ворота пали.

— Дедал, устрой им, — сказал Лёнчик.

— Темнейший, давайте оставлю вам хотя бы сотню?

— Хорошо.

Минотавр кивнул, подняв руку с кольцом, он выкрикнул: «Големы, за мной», и пришпорив коня, поскакал к восточным воротам. Громыхая каменными ступнями по мостовой, големы направились следом.

На дороге, ведущей к восточным воротам, появились солдаты. С криками: «Ворота разрушены» они бежали к площади.

Вскоре и со стороны западных ворот донесся звук рога. По плану, их обороной занимается Лёнчик. Он велел солдатам, которые отступили от восточных ворот, встать рядом с големами и повел их всех за собой. По дороге, к ним присоединялись отступающие от западных ворот.

Когда некромант и его отряд добрались до ворот, не меньше трёх дюжин барлийцев уже пробрались за стены города. Самые смелые и стойкие бойцы гарнизона, из последних сил сдерживали их натиск. Лёнчик обнажил меч и бросился в гущу сражения. Стоило шеренгам врага поредеть, как в некроманта полетели огненные шары. Но пламя не причинило ему вреда. Лёнчик хорошо подготовился к схватке с волшебниками, набрав у Тобиаса кучу защитных артефактов. Он

снял с плеча ружьё, и, выкрикнув: «А как тебе такое?!» выстрелил в ближайшего колдуна.

Со стороны главных ворот, донёсся грохот взрыва. «Надеюсь, Эгиох не пострадал», — пронеслось в голове Лёнчика. Он продолжал стрелять, кося волшебников одного за другим. Видя свою беспомощность, они стали исчезать в ярких вспышках света.

— Так–то! — довольно воскликнул некромант.

Вслед за магами, стала отступать и пехота. Держа строй и копья во фронт, они попятились.

Но радость Лёнчика продлилась не долго, у ворот материализовался новый отряд магов. Среди них он узнал того самого старика, Гальбора Соттера, который чуть не прикончил его у дома Тобиаса. Лёнчик машинально навел на магистра прицел и спустил курок. Но пуля отскочила от невидимого барьера, угодив в одного из барлийских солдат.

«Похоже, его голыми руками не возьмешь», ? — подумал некромант. В тот же миг, на него обрушились все четыре стихии. Огненный дождь, стена воды, земля превратилась в жижу, сковав движение горящего заживо коня, а ураган раскидал соратников. Амулеты сдержали удар, но большинство из них превратились в хлам. Нужно было отступать.

Желая облегчить муки коня, Лёнчик выстрелил ему в голову. Прежде чем тело рухнуло на землю, некромант спрыгнул и отдал приказ находящимся рядом соратникам: — Отступаем к площади!

Не прошли они и трех кварталов, как у них на пути возникли несколько колдунов, отрезав от дальнейшего продвижения.

«Нам конец, если не прорвемся», — Лёнчик выглянул из укрытия. Узкую улочку удерживали всего три волшебника, но чтобы до них добраться, нужно было преодолеть не менее пятидесяти метров открытого пространства, настоящее самоубийство.

— Сзади! — выкрикнул один из солдат, в него тут же угодил огненный шар, превратив бедолагу в кричащий факел.

«Троих легче завалить, чем толпу», — решил некромант, и приказал идти на прорыв.

Эта троица оказалась не такой уж и крутой. Стоило Лёнчику с солдатами выбежать из укрытия, они исчезли.

Через несколько кварталов к ним присоединился Эгиох, во главе отряда минотавров. Он рассказал, что успешно взорвал главные ворота, нанеся противнику серьезный ущерб. После чего отступил к площади.

— Отлично, — кивнул Ленчик, — а то нам тут как раз помощь нужна.

— Темнейший, давайте контратакуем.

— Нет Эгиох. Там матерые колдуны во главе с магистром. Пошли лучше пару парней к Дедалу, пусть бросает ворота и ведет големов к нам. Убьем магистра и мы победили.

* * *

На площадь они решили не выходить, а ждали Дедала, укрывшись в одном из проулков. «Если он успеет то, у нас еще есть шанс, — размышлял Лёнчик. — Пехота барлийцев понесла серьёзные потери. И хотя их боевой дух еще не сломлен, когда на них обрушусь я и големы, вряд ли они устоят и не побегут. Тогда я смогу добраться до магистра и прикончу его».

— Враг приближается! — выкрикнул часовой.

От западных ворот, по городским улочкам к ним подбирались барлийцы. Только копейщики, магов видно не было, но Лёнчик чувствовал: они рядом.

«Почему же Дедала так долго нет?» — пытаясь разглядеть колдунов, подумал некромант.

В них полетели огненные шары.

«Вот и колдуны появились», — усмехнулся про себя Лёнчик.

Это был настоящий артобстрел. Врезаясь в кирпичные стены домов, шары с грохотом выбивали кирпичную крошку и посыпали ей укрывшихся защитников города.

— Они пытаются выбить нас на площадь! — выкрикнул Эгиох, прикрывая морду от летящих в нее крошек.

— Если мы тут останемся, они все равно до нас доберутся, — перекрикивая царящий вокруг грохот, ответил Лёнчик.

«Видимо у Дедала возникли трудности. Тогда лучше всего будет отступить за стены замка. Но стоит нам оказаться на площади, волшебники в лёгкую испепелят всех. Если конечно, кто–то не отвлечет их на себя».

— Эгиох, как только они прекратят метать огонь, отступайте к замку, — выкрикнул некромант.

— А как же Дедал?

— Видимо у него что–то случилось. Не рискуйте понапрасну, укройтесь в замке. И если я погибну, отомстите за меня.

— Темнейший, вы о чем?

Лёнчик выскочил из укрытия и бросился к стройным рядам барлийцев. В него тут же полетели огненные шары, но пока у некроманта было не меньше дюжины амулетов, магия на него не действовала.

Ворвавшись в ряды противника, Лёнчик принялся в буквальном смысле слова косить барлийцев. Маги благоразумно исчезали, а копейщики безуспешно пытались его остановить.

Вскоре раздался звук горна и копейщики стали отступать. Некромант хотел было перевести дух, но не тут–то было: маги перенеслись на крыши домов и оттуда обрушились на него в полную силу. Амулеты Лёнчика стали таять на глазах, ему удалось застрелить двух или трех колдунов, как защитные артефакты кончились. Тогда некромант и познал всю мощь магии Барлийского ордена на своих костях.

27. Малькольм Рейттер.

Новость о смерти магистра Долтера, добила Малькольма. Окончательно разочаровавшись в ордене, он решил не дожидаться исхода битвы за Дар и покинуть лагерь на рассвете.

— Я, наверное, никогда не пойму, вас людей, — потягивая вино, сказал Фелимер. Он и его эльфы–нежить покинули рыбацкий поселок вместе с Малькольмом и Никоном.

Это была ночь перед штурмом Дара. Они находились в шатре Рейттера. Гном и Никон сидели за столом, и пили вино. Эльфы Фелимера стояли у входа. Малькольм лежал на перине и смотрел в потолок. Своих эльфов, он отпустил, как только они наткнулись на лагерь ордена. Не смотря на возражения Никона, Рейттер, заплатил им еще по десять золотых монет и поблагодарил за службу.

— Всю жизнь что–то делать, — продолжал гном, — к чему–то стремиться, а потом в одночасье взять и все бросить. Это, — он ненадолго задумался, почесывая пальцем, висок, после чего добавил: — не разумно.

— А если спустя годы, ты поймешь: все что ты делал и ради чего жил, не правильно. Если осознаешь, что стал как раз тем, с чем всю жизнь боролся. Что тогда? — не отрывая взгляд от потолка, произнес Рейттер.

— Люди, — усмехнулся Фелимер. — Как у вас вообще так получается?

— Можно подумать, твоя жизнь идет строго по определенному плану? — спросил Никон.

— Не то чтобы строго, но я не собираюсь бросать выбранное направление.

— Просто тебе повезло, ты занимаешься тем, что у тебя хорошо, получается, — пожал плечами карлик.

— Повезло? Нет. Я целенаправленно шел к должности управленца. Получается? — гном опять усмехнулся. — Я, наверное, самый худший начальник за всю историю существования дарийской тюрьмы.

— Почему же ты тогда не бросил это занятие? — удивился Никон.

— Гномы так не поступают, — Фелимер осушил кубок и потянулся к бутылке, чтобы налить еще вина.

— Фелимер опять умничает? — раздался знакомый голос. В шатер вошел Кордо.

Все кто был внутри, не верили своим глазам. Малькольм первым делом проверил, не колдовская ли это иллюзия.

— Вы не рады меня видеть? — лукаво улыбнулся Кордо.

— Как вам удалось выжить? — озвучил висящий в воздухе вопрос Никон.

— О, это сейчас не самое главное. Я торопился к вам, чтобы просить об очередной услуге.

— Да, не волнуйтесь вы так, — Малькольм вновь уставился в потолок. — Завтра мои братья наведут порядок в столице и уничтожат некроманта.

— Я не был бы так уверен на вашем месте.

— Что вы имеете в виду? — уточнил Никон.

— У некроманта больше пяти сотен големов. Думаете, их будет легко одолеть?

— Для этого наш орден и прибыл в Дар, — пожал плечами Рейттер, — одолеть некроманта и его армию. Думаю, магистр Соттер знает, что делает.

— Верно, — кивнул Кордо. — Вот только его планы основаны на не точной информации о положении дел в тылу врага. Големами управляет его подручный, минотавр Дедал. Так что даже если ваши братья расправятся с некромантом, Дедал отомстит за своего тёмного господина.

— Зачем вы говорите это мне? ? — безразлично произнес, Малькольм. — Вам лучше поговорить об этом с магистром Соттером.

— Я не хочу ни кого обидеть, но не так давно, когда я занимал пост первого министра, мне довелось встретиться с Гальбором Соттером. Он тогда был еще вице–магистром. Буду с вами откровенен: мне ваш нынешний магистр показался чрезмерно честолюбивым человеком.

— Что есть то, есть, — по–прежнему безразлично, ответил Малькольм.

— У нас общий враг, — продолжал Кордо, — и я готов объединить наши усилия в борьбе с ним. Но я хочу, что бы именно вы представили орден в нашем союзе.

— Я? — удивился Рейттер. — Уверяю вас, среди моих братьев есть немало мужчин достойных вашего доверия.

— Я предпочитаю судить о людях, опираясь на личный опыт. С вами мне довелось выполнить опасное мероприятие. Я видел вас в деле. Видел, как вы держитесь и ведете себя, когда планы трещат по швам. Если вы откажете мне, знайте: ни кому другому в Барлийском ордене я доверять не стану.

Малькольм понимал, что Кордо имеет ввиду. На самом деле он слукавил, сказав, что среди его братьев много достойных мужчин. В последнее время за Барлийским орденом закрепилась дурная слава. Каждый житель Адары, да и соседних королевств знал, барлийские волшебники просто обожают власть и золото.

— Ну, ладно, — Малькольм принял сидячее положение. — Я не могу покинуть орден, зная, что тем самым позволил некроманту победить. Рассказывайте, какой у вас план.

* * *

Еще до восхода солнца, они переместились во двор королевского замка.

— Зачем мы здесь? Я думал, мы будем охотиться на минотавра, — осматриваясь по сторонам, сказал Малькольм. Благодаря Кордо, они оказались в тени сарая, так что никто из снующих по двору людей их не заметил. В замке полным ходом шла подготовка к обороне.

— Всему своё время, — ответил Кордо. Он выглянул за угол и, шепнув: «Идём», юркнул вперед.

— Ваше благородие, — прошептал Никон, — может пока не поздно, вернемся в лагерь.

Малькольму не нравилось, что Кордо темнит и не договаривает, правда для него это было в порядке вещей. Рейттер дал ученику знак: «следи за ним в оба и будь начеку».

Они прокрались вдоль крепостной стены и оказались около деревянной двери. Кордо постучал в нее три раза, сделал паузу и снова постучал два раза. Потом снова пауза и снова три раза. Дверь открылась. На пороге стоял худощавый парнишка в одежде лакея.

— Здраствуй, Вешка, — сказал Кордо, проходя внутрь цитадели. Малькольм и Никон вошли следом, после чего Вешка закрыл дверь на засов.

Они шли по мрачным коридорам цитадели то, спускаясь то, поднимаясь по лестнице, пока не уперлись в еще одну дверь. Кордо постучал в нее, так же как и в предыдущую, после чего она открылась.

За дверью, в небольшом помещении без окон их ждал мужчина. Среднего роста, лет сорок на вид. С рыжей козлиной бородкой. На нм был плащ с накинутым на голову капюшоном. Последним зашел, Вешка и закрыл за собой дверь.

— Знакомьтесь друзья, — произнес Кордо. — Перед вами король Адары, Ольфред. Ваше величество, позвольте вам представить: волшебник Барлийского ордена Малькольм Рейттер и его ученик Никон.

Малькольм не знал, как натакое реагировать. Поэтому внимательно следя за движениями короля и Кордо, ждал, когда они объяснят суть происходящего.

— Мои дети находятся в заложниках. Если сегодня, я не выступлю на стороне некроманта, их убьют, — с печалью в голосе, произнес король.

«Вот значит как, — подумал Рейттер. — Король готов встать на нашу сторону, но его дети, заложники. Сегодня нам определенно не помешает свой человек в замке».

* * *

Детей короля удерживали в их покоях, отряд из пяти минотавров.

— Всего пять минотавров? — удивился Малькольм.

— Моим людям не удастся быстро попасть в покои детей, — пояснил король. — Так что пяти минотавров хватит, чтобы расправиться с двумя детьми.

— А одного волшебника хватит, чтобы справиться с пятью минотаврами, — улыбнулся Рейттер.

Оказавшись у двери, ведущей в покои детей, Малькольм ментально проник за неё. Он «нащупал» восемь разумных созданий: дети, их учитель и минотавры. Разум минотавров заметно отличался грубостью и простотой. Затея Рейттера была простой: проникнуть в разум нескольких приспешников некроманта и их руками убить остальных.

Стоило ему завладеть телом одного из минотавров, как их предводитель выкрикнул: «Здесь волшебники, кончай сопляков!»

— Видимо у него есть амулет, который меня обнаружил! Ломайте дверь, я попытаюсь не подпустить их к детям!

Пока минотавры пытались сразить одержимого брата, солдаты короля выбили дверь и вскоре, все было кончено. Дети спасены, минотавры перебиты. А вот учителя спасти не удалось. Так же были потери и среди королевских солдат.

Над городом пронеся звон набата.

— Нам пора, — сказал Кордо, заряжая арбалет.

* * *

Они переместились на стену замка, с которой открывался хороший обзор на городскую площадь и на стройные ряды големов.

— Никон, там впереди, на коне, это некромант?

— Да, ваше благородие, вижу ясно.

— Переместимся к ним и сразимся?

— Нет, — возразил Кордо, — еще рано.

Какое–то время они ждали, но вот со стороны восточных ворот показались люди. После чего, минотавр пришпорил коня и повел големов за собой, к восточным воротам.

— Восточные ворота, — констатировал Кордо. — Нам нужно следовать за Дедалом.

Никон перенес их к восточным воротам, на крышу одного из домов. Отсюда хорошо было видно все происходящее у ворот. Ощетинившись копьями, пехота продвигалась вперед, пока не появились големы. За считанные минуты ход сражения изменился: каменные воины теснили людей, а попытки магов сокрушить их при помощи волшебства оказались безуспешными. «Драконий песок устойчив к магии», — вспомнил Малькольм.

Со стороны главных ворот донесся грохот.

— Что это? — спросил Рейттер.

— Не знаю, — пожал плечами Кордо. — Время пришло. Кто из вас лучше стреляет? — спросил он, снимая с плеча арбалет.

— Давайте, — Никон взял арбалет и присел на дно колено.

— Уверен?

— Не волнуйтесь, Никон отлично стреляет из арбалета, — ответил за ученика Малькольм.

Тем временем, пехота дрогнула и побежала, а братья волшебники один за другим переместились с поля боя. Минотавр издал боевой клич. Его конь встал на дыбы и Никон выстрелил. Стрела со свистом рассекла воздух, попав Дедалу в глаз. Минотавр дернулся и рухнул на мостовую.

В тот же миг, Кордо достал из рукава кинжал и вогнал его в спину Никона. Ученик вскрикнул и кубарем покатился вниз.

— Нет! — Вырвалось из груди Малькольма, он метнул в Кордо огненный шар, но предатель растворился в воздухе.

«Что? Как он это сделал?» — пронеслось в голове Рейттера. В нос врезался резкий запах серы.

— Не может быть, — пробормотал Малькольм. В его голове, вдруг нарисовался отчетливый узор интриги, которую сплел Кордо.

— Это так, — произнес материализовавшийся за его спиной Кордо и нанес в спину Рейттера несколько ударов кинжалом. Он двигался удивительно быстро, так что у Малькольма не было не малейшего шанса выстоять.

Волшебник из Барлийского ордена упал и покатился вниз вслед за учеником. Так окончилась жизнь Малькольма Рейттера.

28. Клим.

Некромант оказался доволен их работой. Он выдал им кошель с деньгами и сказал: «Этой ночью можете отдыхать. Заслужили». А что за отдых без доброго вина и парочки сисястых кабацких девок? Недолго думая, Клим и Ульрэх направились в кабак, который располагался всего в нескольких кварталах от замка.

На удивление Клима, его товарищ оказался привередливым в плане женщин.

— Уж чего бы я никогда не подумал, так это то, что ты такой прихотливый, — сказал сатир. Пока Ульрэх выбирал себе спутницу на вечер из выстроившихся перед ним полуголых жриц любви, Клим сидел на коленях у обнаженной красавицы, по меркам сатира, конечно же, и, попивая вино, гладил её грудь.

— Я с самого рождения вынужден рисковать жизнью. Когда был в банде «Детей песка» и до того, а теперь мы шпионы некроманта. Мы выполнили первое задание и остались живы, так что я хочу отметить это самым лучшим вином и самыми лучшими бабами, — сказав это, Ульрэх хлопнул ближайшую к себе шлюху по голой попке.

В конце концов, определившись, Ульрэх уединился с двумя смугленькими брюнетками.

— Вот и славно, — расплываясь в довольной улыбке, сказал Клим. Допив вино, он провел языком по коричневому соску девицы и добавил: — Нам тоже пора в кроватку.

* * *

Проснулся Клим от того, что Ульрэх тряс его за плечо.

— Что за необходимость, так бесцеремонно меня будить, — проворчал сатир.

— Вставай, нужно срочно уносить ноги. По всей видимости, барлийцам удалось взять город.

— Что! — Клим молниеносно проснулся и принял сидячее положение. — С чего ты взял?

— Все шлюхи разбежались, в кабаке кроме нас никого нет, а под окнами несколько дюжин солдат в барлийской форме.

— Как такое возможно? — Пробормотал сатир, натягивая бриджи. — Почему Надали меня не разбудила? Я же был щедр и ласков с ней.

— Щедр? — усмехнулся Ульрэх. — что ей до этого, когда она спёрла все наши деньги.

— Как все? — искренне удивился сатир. Но кошелька действительно, нигде не было. — Вероломные шлюхи! — сердито выкрикнул Клим и топнул копытцем.

— Идиот, — шикнул на него Ульрэх. Он подбежал к окну. Украдкой выглянув в него, сказал — Они же почти прошли мимо. Теперь возвращаются. Быстрее, валим.

В заведении было непривычно тихо, как в склепе. Клим и Ульрэх как могли быстро спустились на первый этаж, но было поздно: в кабак ввалились несколько солдат в барлийских нагрудниках и шлемах. У некоторых из них в руках были заряженные арбалеты.

Сатир глазом моргнуть не успел, как Ульрэх затолкнул его в ближайший проход и захлопнул за собой дверь.

В тот же миг по ней замолотили арбалетные болты, а их наконечники стали «проклевываться» из дверных досок, словно молодые ростки пшеницы.

— Обложили, — стиснув зубы, прорычал Ульрэх.

— Делать, делать–то что будем! — выкрикнул Клим осматриваясь по сторонам.

Они оказались заперты в не большем помещении, без окон и с единственной дверью.

— Похоже, глупо было искать спасение здесь, — Ульрэх смачно выругался. — Где же твоя Луна?

— Ну, такими словами, ты вряд ли сможешь разбудить в Богине сочувствие.

— Это их задержит, — Ульрэх пододвинул к двери шкаф.

— Смотри, — Клим указал на крышку люка, на котором стоял до этого шкаф.

Это был лаз в подземелье, которое длинными коридорами раскинулось под столицей.

— Ты действительно везунчик, — довольно произнес Ульрэх, когда стало ясно, что их никто не преследует и можно уже перевести дух.

— Это не я, это незримая длань Богини Луны.

* * *

— Как так получилось, что мы проспали осаду? — произнес Клим. Они шли по тоннелю. Дорогу освещал факел, который нёс Ульрэх.

— Видимо вино и бабы сделали свое дело.

— Что же теперь нам делать?

— Для начала выбраться отсюда, потом выяснить, кто победил. Сдается мне, наш костлявый господин отхватил по первое число от барлийских колдунов.

— С чего ты взял? — В глубине души, Клим воспрял духом. Уж больно ему не хотелось быть в услужении у некроманта.

— Сам подумай: кабак в котором нас застали барлийцы, всего в нескольких кварталах от центральной площади. Не просто же так, вражеские солдаты разгуливают по центру города?

— Это верно.

Какое–то время они шли молча. И Клим стал представлять, как вернется домой, в Хор. Он с огромной радостью вернется к прежней жизни в которой не было риска для жизни, а только игра в «Жлоб», реки вина и бесчисленное множество сисек.

— А что ты будешь делать, если мы действительно теперь свободны? — спросил сатир, нарушая тишину.

— А кто тебе сказал, что мы свободны?

— Ты же сам говорил: некромант получил на орехи от барлийцев.

— Да, но я не говорил, что он мертв. Пока он жив, мы его слуги.

Клим расстроено вздохнул. Карты, вино и сиськи, вновь стали лишь мечтой.

Еще через пару часов, они поняли, что не знают куда идти. Более того, они заблудились. Возможность провести в подземелье не один день, а быть может, и остаток жизни становилась всё вероятнее.

— Все, привал, — раздраженно сказал Ульрэх. Он сел на песок и добавил: — надо отдохнуть. Что толку бродить по лабиринту, если мы даже не представляем куда идти.

Клим сел рядом и начал молиться Богине.

* * *

В конце концов, Богиня услышала мольбы сатира. Голодные, грязные и злые, они выбрались из подземного лабиринта, почти в двадцати километрах от Дара. Неподалеку от маленькой деревушки. Благодаря тому самому свитку, врученного им некромантом, в котором говорилось, что они слуги короны, местные жители радушно приняли скитальцев. Тогда–то, Клим с Ульрэхом и узнали, что провели в подземелье целых четыре дня.

Напарник сатира оказался прав: Барлийский орден победил некроманта. Буквально через пару дней, волшебники покинули столицу, а должность первого министра занял предшественник некроманта, Кордо.

— Богиня Луна услышала мои молитвы, — довольно произнес сатир. Попивая брагу, он развалился на лежаке из овечьих шкур.

— Да, — почесывая щетину, протянул Ульрэх, — я уже начинаю завидовать твоему везению.

— Это не проблема, держись рядом и мы с тобой горы свернем. Теперь, когда некромант мертв, мы можем делать что захотим.

— Верно. Ты уже придумал, чем займешься?

— Ага, я хочу вернуться домой, в Хор. У меня там свой игорный дом.

— Игорный дом? Что это такое?

— Заведение вроде кабака, но только в него приходят играть.

— А пить?

— Можно и пить и девок трахать. Главное: плати деньги.

— То есть, это просто кабак?

— Нет, — закатив глаза, Клим покрутил головой. — Кабак это кабак, а мой игорный дом это совсем другое. Я вложил в него свою душу.

— В смысле? — удивился Ульрэх.

— Ну, это значит, что я с особым вниманием подошел к внутренней отделке. Двери из лучших сортов древесины. Гобелены, ковры, посуда, все самое лучшее и самое красивое. А какие на меня работают девочки, — сатир причмокнул и снова закатил глаза. — Самые шикарные бабы со всего королевства.

— Если они такие же, как та Надали, что ограбила тебя то, я пас.

— А чем тебе Надали не понравилась? Если закрыть глаза на то, что она вероломная шлюха, в остальном она все делала просто замечательно.

— Она мужеподобная, — поморщился Ульрэх. — И у нее волосы на сосках и ногах.

— Шикарная женщина, — вновь причмокнул Клим. Видя реакцию напарника, он добавил: — Ладно, ладно, я как–никак хозяин заведения, так что будут тебе девочки каких пожелаешь.

— А вино, — сделав глоток браги, продолжал сатир, — бьюсь об заклад, ты никогда не пил такого замечательного вина, что подают в моём игорном доме.

— Если у тебя так все было замечательно в Хоре, какого лешего ты поперся в Дар?

Клим рассказал Ульрэху свою историю и главную причину, по которой отправился в столицу: нехватка острых ощущений.

— Теперь, после всего пережитого, я понимаю, как глупо поступил, покинув Хор, — закончил свой рассказ, сатир.

— Да, — протянул Ульрэх. — Променять по–королевски шикарную жизнь на ветер в поле. Ты настоящий авантюрист.

— Что есть то, есть, — Клим сделал большой глоток браги, смачно рыгнул и спросил: — ну, так что, поедешь со мной в Хор?

— Пить вино и трахать девок?

— Ага.

— Конечно, поеду.

— За Богиню Луну, — уже заплетающимся языком, сказал Клим.

— И твою удачу, — добавил Ульрэх.

— Точно.

Они чокнулись кубками и осушили их до дна.

29. Гальбор Соттер.

— Магистр Барлийского ордена, Гальбор Соттер, — торжественно объявил слуга. Гальбор вошел. Кабинет короля был уютным, большие окна, камин, гобелен во всю стену, на котором был изображен герб правящей династии. В центре стоял стол, за которым сидел молодой мужчина с лисьим взглядом, рыжей шевелюрой и бородкой такого же цвета. Рядом с ним сидел не кто иной, как Кордо. Он встал и сказал: — Приветствую вас магистр. Позвольте представить вам его величество короля Адары, Ольфрэда первого, из рода Спрэдов.

— Приветствую вас, ваше величество, — кивнул Гальбор.

— Присаживайтесь, — надменно сказал король, указав на один из стульев. Когда магистр занял своё место, он продолжил: — мы благодарны вам, за неоценимую помощь в борьбе с некромантом.

«Конечно, благодарен, мерзкий ты выродок. Если бы не я, так ты и остался бы марионеткой нечисти, которую сам же и наделил властью», — Гальбор был зол на короля. Действия мечников Ольфреда спутали все его планы, по грабежу города. Тем самым, казна ордена получила существенный ущерб из–за этого похода.

— Не стоит благодарности, ваше величество, — ответил магистр. — Именно для борьбы с разного рода нечистью, наш орден и существует.

— И все же, нам будет приятно отблагодарить вас. Я распорядился приготовить для вас, тысячу золотых.

«Капля в море потраченных на поход денег, — пронеслось в голове Гальбора. — Будь проклят ты, и весь твой род, жадный ублюдок». В слух же магистр сказал: «Благодарю вас, ваше величество. Для меня честь служить вам».

— Я слышал, вы с Кордо договорились о смягчении таможенных пошлин и налогов. К моему сожалению, я вынужден аннулировать это соглашение. Сами понимаете, мне предстоит восстанавливать Дар, да и некромант своим правлением нанес казне существенный ущерб.

Негодование Гальбора не знало границ. «Как? Как этому идиоту удалось перехитрить меня?» — недоумевал магистр. «Как он смог завладеть големами некроманта?»

Когда магистр и его отряд волшебников сокрушили некроманта, они направились к королевскому замку, дабы схватить монарха, который долгое время выступал на стороне темных сил. К своему удивлению, Гальбор встретил на городской площади, перед воротами замка не меньше сотни големов во главе с королем Ольфредом.

Может быть, Соттер и занял бы более решительную позицию насчет пошлин и налогов, но тогда все могло вылиться в открытое противостояние, а у него были дела поважнее, чем борьба с королем. Нужно разобраться с Алиасом Броттером и его горсткой мятежных волшебников.

— Как прикажете, ваше величество. Барлийский орден всегда был и будет верен короне.

— Вот и славно, — король расплылся в довольной улыбке. — Кстати, я слышал, внутри ордена произошел раскол. Это правда?

— Я не назвал бы это расколом, — натянуто улыбаясь, ответил магистр. — Просто несколько волшебников пожелали покинуть орден.

— Если вам понадобится помощь, знайте, мы всегда рады будем придти вам на помощь.

«И что ты потребуешь в замен? — подумал Гальбор. — Вечную повинность, которая загонит орден в долговую яму? Я лучше приму смерть от тысячи стрел или огня, чем попрошу тебя о помощи».

— Я очень признателен за вашу заботу, ваше величество, — ответил магистр. — Как вы верно заметили, мне еще предстоит позаботиться о бунтарях. С вашего позволения, я бы хотел откланяться.

— Да, да, конечно. Желаю вам удачи в наведении порядка в лоне вашего ордена.

Магистр откланялся и поспешил покинуть общество королс. Нужно было возвращаться в Барлию.

30. Ольфред Спрэд.

Не прошло и недели после разгрома некроманта, а Виора уже вернулась в столицу. Первое что они с Ольфредом сделали, предались страстному соитию без стеснения и ограничений. Восторженные крики Виоры, разносились по замку до глубокой ночи. Король брал её на кровати, на полу, на столе. Достигнув оргазма, Матриарх уже через пятнадцать минут вновь забиралась на мужа, требуя продолжения.

— Любимая, давай сделаем перерыв, — вконец обессилив, взмолился король и рухнул рядом с ней на кровать.

— Мой бедный король, ты устал, — она подалась вниз. Губы матриарха коснулись его члена, а руки стали гладить живот и бедра. Ольфред был выжат во всех смыслах, поэтому, когда пришло время исторгнуть семя, рот Виоры получил всего несколько капель.

Она легла рядом, положив голову на грудь короля. Ольфред обнял жену и, нежно поглаживая её грудь, спросил: — теперь ты счастлива?

— Еще бы, — улыбнулась матриарх. — Тебе все–таки удалось избавиться от некроманта и от надоедливой знати. Да еще поставить Барлийский орден на место.

— Хвала Богине. Было не просто. Видела бы ты рожу этого барлийского магистра, когда он узнал, что големы подчиняются мне.

— Представляю, то еще разочарование, если учесть, что он наверняка планировал сместить тебя с трона.

— Ты была права, Кордо очень мне помог.

— Что ты ему пообещал за помощь?

— Вернуть на пост первого министра.

— И, ты намерен выполнить обещание? Он ведь снова возьмется за свое.

— Думаю, ты права, но на тот момент Кордо был нашим спасением. Теперь, нужно подумать, как от него избавиться.

— Что ту думать? Казнить его и дело с концом.

— Кстати о казни. Когда ты планируешь разобраться с паррифаситами? Начальник городской стражи уже несколько раз говорил, что ему с каждым днем все сложнее сдерживать чернь, чтоб та не растерзала этих сектантов.

— Я хотела казнить их в ночь новолуния.

— До него же еще целая неделя.

— Ты же король. Усиль охрану. Раньше ты опасался знати, но опасаться черни это уж слишком. Постой, ты ведь итак казнил всех пленных минотавров.

— Казнил.

— Я о том и говорю, черни всегда мало. Дашь слабину раз, и они продолжат давить не тебя. В итоге все закончится бунтами, как в Нааре при матриархе Ледэне, да прибудет она в вечном блаженстве в чертогах Богини.

— Не хотелось бы.

— И я о том же.

Какое–то время они лежали молча, пока член Ольфреда не начал твердеть. Заметив это, Виора тут же впилась своими губами в губы короля и села сверху. Погрузив его член в своё лоно.

* * *

Под утро, когда Виора заснула, Ольфред оделся и вышел из своих покоев. В коридоре, его ждал Вешка. Слуга сидел на подоконнике и дремал.

— Вешка, — сказал король, потрепав его за плечо.

— Мой король, — выпалил, встрепенувшись, слуга.

— Ты все сделал?

— Да, все знатные господа мертвы, а Велтис Долн в каземате цитадели.

— Хорошо, — улыбнулся Ольфред. — Идем, я хочу поговорить с ним.

Они спустились на первый этаж цитадели и выйдя во двор, направились ко входу в казематы. Король остановился перед дверью, ожидая, когда слуга откроет её. Внутри стоял мрак и сырость. Тот жалкий свет, который здесь присутствовал, исходил от нескольких факелов, висящих вдоль стены. Велтис Долн томился в дальнем от входа каземате. Когда Ольфред и Вешка вошли, он сидел на полу. Увидев вошедшего короля, Долн поднялся на четвереньки и со словами: «Ваше величество, пощадите», приблизился к нему.

— А ну назад! — рявкнул Вешка, отпугивая Долна факелом.

— Ваше величество, — Велтис остановился и встал на колени. — Я служил вам верой и правдой. За что вы так со мной? Пощадите во имя Луны.

— Благодаря твоим заслугам, ты все еще жив, — сухо ответил король. — Скажи мне, о чем ты говорил с магистром Барлиского ордена, что он настолько осмелел и попытался лишить меня короны?

— Я… я… — заикаясь, начал Долн, — я все сказал, как вы велели. Слово в слово. Я не знаю, что замышлял магистр, но я к тому не причастен.

Ольфред наконец–то добился того, о чем мечтал долгие годы: абсолютной власти. И он не собирался оставлять пережитков старины. В частности знатных господ, которые могли повлиять на жизнь короля. Поэтому, все кроме Долна, были казнены еще вчера.

Ольфред надеялся, что он расскажет что–то полезное о барлийцах. Что–то такое, что помогло бы ему разогнать орден. Но, к сожалению короля, Долн оказался бесполезен и спустя несколько часов после их разговора, лишился головы.

* * *

Король и первый министр Кордо, сидели за столом, в кабинете Ольфреда. За окном, солнце уже клонилось к закату. После визита к Долну, король спал до полудня, затем трапезничал. В общем, для государственных дел он созрел ближе к вечеру.

— Строительство новых домов для черни, продолжаются, — отчитывался министр. — Големы отличные работники. Работы по восстановлению городских ворот практически завершены.

— Хорошо, очень хорошо. Что с поимкой паррифаситов и ускользнувших минотавров?

— Ловим, ваше величество. Судя по наполненности ямы, их на свободе осталось не так много.

— Какой ямы? — не понял король.

— Матриарх Виора, велела вырыть для прислужников некроманта яму и до казни держать их в ней.

— Понятно. Какие еще вопросы требуют королевского внимания?

— Гремлины.

— Ах, да, гремлины, — Ольфред напрочь забыл про эти предателей. Они абсолютным большинством служили некроманту, но и казнить всех поголовно было опрометчиво. Без них, работа в Драконьем карьере встанет. — Думаю, стоит простить их.

— Простить? — искренне удивился Кордо.

— Да, пока вы ищите новых работников для карьера. Когда же замена будет найдена, мы казним всех гремлинов в городе.

31. Николас Флессен.

Замок Барлийского ордена был не только средоточием власти волшебников, в нем еще располагалась тюрьма, в которой отбывали наказание маги нарушившие законы людей и богов. Те, кто применил свою магическую силу, для привлечения в этот мир тёмных сил. И те, кто практиковал запрещенные орденом магические ритуалы и заклинания.

Тюремные казематы находились непосредственно под замком и уходили на четыре этажа вглубь. Чем опаснее и сильнее волшебник, тем глубже его помещали.

В самом глубоком каземате, на четвертом подземном этаже тюрьмы, томился всего один заключенный. Точнее заключенная, одержимая волшебница по имени Урсула Рейттер.

Николас Флессен, начальник тюрьмы. Сидел за столом, в своем маленьком кабинете. Перед ним лежало письмо, в котором сообщалось о гибели брата Барлийского ордена по имени Малькольм Рейттер. Заключенная в самой глубокой камере, Урсула, приходилась сестрой погибшему магу. А Николас, по обычаю обязан сообщить ей о смерти родственника. Проблема заключалась в том, что Урсулу лучше было бы не волновать. Последний раз, когда она расстроилась, погибли два волшебника из ордена и все заключенные на третьем этаже. Ни одно защитное заклинание, которые опутывали тюрьму, не смогли остановить Урсулу или хотя бы уменьшить нанесенный ею ущерб. С тех пор, Урсулу и держат на четвертом этаже.

В дверь постучали.

«Кого там еще принесло», — раздраженно подумал Флессен, но ответил вежливо: «Войдите».

На пороге появился его заместитель Семеон.

— Ваше благородие, слышал вам выпала не простая задачка.

— Да Семеон, что есть то, есть.

— Может пренебречь обычаями, она как–никак очень опасна.

Николас понимал, это открытый вызов его авторитету. Если он не спустится к Урсуле, завтра об этом узнают все, а послезавтра сам магистр задумается над его соответствием занимаемой должности.

«Нет. Надо идти. Я же все–таки волшебник и начальник этой тюрьмы. Грош мне цена, если я стану бояться какую–то одержимую девчонку».

Уже на третьем подземном этаже было омерзительно сыро, капало с потока, стояло зловонье и бегали крысы.

«Если здраво рассудить, она давно находится в забытьи и ни на что не реагирует», — спускаясь по лестнице, успокаивал себя Николас. Вход на четвертый этаж преграждала металлическая решетка. Волшебника ей не остановить, но на всякий случай поставили. Николас открыл замок и шагнул вперед.

Здесь была кромешная тьма и не было горящих факелов. Флессен щелкнул пальцами, и над его головой вспыхнул не большей огненный шар.

Урсулу заточили около четырех лет назад, за не повиновение магистру и убийство нескольких волшебников ордена. На суде, она заявила, что совершила убийства по велению голосов в голове. Магистр Долтер счел Урсулу одержимой и приговорил к пожизненному заключению в Барлийском замке.

Откинув сомнения, Николас вошел в камеру, огненный шар освещая путь, последовал за ним. Урсула лежала, свернувшись калачиком, в дальнем углу, в куче соломы.

— Урсула, — обратился к ней Николас.

— Урсула? Нет, она спит. Я Макленис. Зачем ты пришел, человек? — Её голос был низким и гортанным и совсем не походил на голос молодой девушки.

— Я пришел, чтобы сообщить, что её брат, Малькольм мертв.

— Мертв? — Урсула приняла сидячее положение. Её голова не естественно дернулась. — Как мертв?

— Он пал несколько дней назад, в Даре, в битве с некромантом.

— Мне послышалось или этот человек сказал, что нашего брата убили? — эту фразу девушка прошипела словно змея.

— Да, да, Малькольм пал. Как это печально, — тут же пробасила Урсула.

— Печально?! Мы должны наказать виновных! — возразила она низким, гортанным голосом.

— И как ты себе это представляешь? — снова прошипела девушка.

Наблюдая, как Урсула разговаривает сама с собой, то и дело, меняя голоса, Николас, как можно незаметнее, стал окружать себя защитными заклинаниями.

— Как? Ты думаешь об этом? — Спросил гортанный голос. — Они убили Мальколма, а тебя по–прежнему волнует лишь собственная безопасность.

— Молчать! — этот голос отличался от других, он был более естественным и женским.

— Урсула? Не тревожься, мы все уладим, — тут же прошипела девушка.

— Нет, вы уже достаточно натворили! — Казалось, будто Урсула вдруг одолела всех демонов, что терзали её душу, разум её прояснился, она встала и направилась к выходу.

— Урсула, ты не можешь уйти, — сказал Николас, встав у нее на пути.

— Не могу? Все слышали? Он говорит, что нам нельзя выйти.

— Давайте убьем этого человечишку, — произнесла девушка гортанным голосом.

Эта фраза насторожила Николоса. Он создал вокруг себя «воздушный щит».

— Нельзя, вот так просто убивать людей, — прошипела она, возражая самой себе.

— Нельзя? Кто сказал? — настаивал гортанный голос.

— Не приближайся! — выкрикнул Николас. Он попытался остановить Урсулу при помощи «водяной стены», но было поздно. Волшебница исторгла столб пламени, который буквально смёл все защитные заклинания, которые сотворил Николас Флессен. Огонь беспощадно уничтожал все на своём пути: начальника тюрьмы, каменные стены, других заключенных.

32. Некромант.

Лёнчик бесцельно скитался во тьме подземного лабиринта. Петляя по его коридорам, он шел, шел и шел. Некромант не знал, сколько прошло времени, с тех пор как он попал сюда, да это его и не волновало. Лёнчик был подавлен морально и ослаблен физически. Битва с магами отняла у него все силы. Последний удар волшебников, выбил из него весь дух. Его спасло то, что мостовая не выдержала магического удара и обрушилась. Некромант кубарем скатился в подземелье, а провал обрушился, отрезав его от поверхности.

«Я всех подвел. Дедал, Эгиох, Тобиас. Теперь, их участь не завидна. А что делать мне? Куда податься? И есть ли вообще смысл, что–то делать?» — размышлял Лёнчик.

Поражение от Барлийского ордена, расстроило его. Он понимал, что задание Сатаны нужно все равно выполнять и заботиться о паррифаситах. Но как? Когда город полон барлийцев жаждущих его смерти. Это провал.

— Подумаешь, тебя разгромили.

От неожиданности Лёнчик вздрогнул. Обернувшись на голос, он увидел Сатану, как и при их первой встрече в аду, он был в образе старика в цветастой летней рубашке, шортах и сланцах.

— Ну, что ты кручинишься, Леонид? — Продолжал Сатана. — Ты жив. Почти здоров. Тебе бы бежать и спасать моих последователей.

— И как мне это делать? Там целая армия пришла по мою душу.

— Тебя все сочли мертвым, а пока ты тут бродишь, барлийцы вернулись восвояси.

— Вернулись? Сколько же времени я здесь брожу?

— Тебя действительно это волнует? — ухмыльнулся старик.

Лёнчик понимал: Сатана явился не просто так, и раз он говорит, что нужно идти и спасать его последователей, стоит к нему прислушаться.

— Знать бы еще, как выбраться отсюда. Похоже, я заблудился, — развел руками некромант.

— Идем, я покажу тебе дорогу.

— Почему ты решил мне помочь?

— Это не имеет значения. Помни о своей цели: защита паррифаситов. Тебе сюда, — Сатана указал на коридор, — в конце ты найдешь выход.

— И все? Может быть, дашь что–нибудь? Оружие или…

— Дам совет: поторопись, на моих последователей объявлена охота. Тех, кого поймали, казнят следующей ночью.

С этими словами, Сатана растворился в воздухе.

* * *

В конце тоннеля была не большая лестница, ведущая к деревянному люку. Пытаясь его открыть, Лёнчик вдруг заметил, у него не было левой руки.

«Вот это номер, — с горечью подумал он, — видимо оторвало, когда меня волшебники прессовали».

По началу, люк не хотел открываться. Видимо его чем–то придавили сверху. Но некромант не сдавался, и в итоге раздался скрип ржавых петель, а с крышки люка что–то с грохотом упало.

Выбравшись из подземелья, Лёнчик попал в маленькую комнатушку без окон, её стены от пола до потолка были увешаны полками, на которых стояли стеклянные банки и деревянные шкатулки. «Я попал в чей–то чулан», — констатировал некромант.

В этот же миг, распахнулась единственная в чулане дверь, и в костяное лицо Лёнчика ударил свет от лампы.

— Темнейший? — удивленно спросил знакомый голос.

— Тобиас? — не менее удивленно ответил некромант.

— Я чуть не выстрелил, — убирая лампу, сказал алхимик. У него в руках, Лёнчик увидел свой пистолет. — Как вы здесь оказались? — продолжал Тобиас, — я был уверен, что вас убили.

— Я блуждал в подземном лабиринте, и набрел на люк, который меня и привел сюда.

— Люк? В моём чулане? — удивился алхимик, заглядывая в помещение. — Ну, надо же, я почти двадцать лет живу в этом доме, и даже не подозревал об этом лазе.

Тобиас заботливо пригласил Лёнчика в гостиную. Некромант не ожидал, что обрадуется мягкому креслу. После битвы и скитаний в подземелье, его покрытые сажей кости, буквально ломились от усталости. И кресло пришлось как нельзя кстати.

— Сколько же времени я провел в лабиринте?

— Почти две недели.

— Две недели? — удивился некромант, ему казалось, что прошло не больше суток. — Ты что–нибудь слышал о паррифаситах, Эгиохе или Дедале?

— Дедал убит во время осады. Если я правильно понял, король отправил специальный отряд с приказом убить его и захватить контроль над армией големов.

— Ольфред, вероломная тварь, — хоть у некроманта и не было сердца, после услышанного, оно все же «обливалось кровью». Теперь, становилось ясно, почему Дедал не пришел на подмогу, и как волшебникам удалось победить.

— Эгиох и другие попавшие в плен минотавры были казнены несколькими днями позже, — продолжал алхимик. — Остальные защитники города сейчас находятся с паррифаситами в яме, во дворе церкви Всемогущего Паррифаса.

— И завтра ночью их казнят.

— Да. А откуда вы знаете?

— А как тебе удалось избежать ямы? — ответил вопросом на вопрос Лёнчик.

— Знаете темнейший, — потупив взор, сказал Тобиас, — я был уверен, что вас больше нет в живых, так что я заключил сделку с Фелимером и работаю на него. Он теперь возглавляет тайную канцелярию при дворе. Вы были правы, это он тот шпион, который убил гремлина Механика, и доносил Кордо о каждом вашем шаге. Кордо, кстати, вновь первый министр.

— Фелимер, сука, — прорычал Лёнчик. — Тобиас, смею ли я надеяться на твою помощь?

— Вы хотите отомстить гному?

Некромант очень хотел лишить Фелимера жизни. Медленно, с особой жестокостью и зверством. Но Сатана четко дал понять: паррифаситы важнее.

— Плевать на гнома, мне нужно вытащить прихожан церкви Всемогущего.

— Смело, но у нас больше нет сотен големов, а вдвоем нам не справиться с охраной.

— Да, если ударим в лоб то, без шансов. Воспользуемся тем, что они в яме, а у меня есть план подземелья.

— Пускай мы преуспеем, что дальше? Там уйма народу, вы их всех спрячете в подземелье?

— Дальше побега, я еще не думал, — пожал плечами Лёнчик. — Где можно спрятать сотню прихожан?

— Лучше всего, покинуть город.

— Это верно.

— Причем, покинуть его нужно быстро, чтобы вас не догнали пущенные по следу солдаты.

— Как далеко мы сможем убежать, прежде чем они нас догонят? Нужны лошади.

— Нет, — мотнул головой алхимик, — это совсем не то.

— Может тогда, зайти с другого края? Убьем короля и снова узурпируем власть.

— План с побегом мне понравился больше.

— Да, он проще, но как унести ноги?

— Может на корабле?

— Корабль! — воскликнул некромант. — Как же я сам не догадался? Тобиас, ты гений! Посадить паррифаситов на корабли и уплыть как можно дальше отсюда.

— Вряд ли у меня хватит на такое денег, темнейший.

— Ладно, твои предложения?

— Направиться к Великим горам, — ответил алхимик. — Я слышал там можно как следует спрятаться.

Так как Лёнчик не мог предложить ничего лучше, он согласился с предложением Тобиаса.

Времени оставалось мало, а работы было не впроворот. Нужно было найти корабль, договориться с капитаном, а потом как–то переправить сотню паррифаситов из ямы в порт.

Хорошо, что Тобиас согласился помочь деньгами и снаряжением. Как–никак, а старик успел набить карманы при правлении Лёнчика, от него не убудет.

Облачившись в балахон с капюшоном, полностью скрывающий его черные кости, вооружившись пистолетом и взяв кошель с деньгами, некромант отправился в порт.

33. Ольфред Спрэд.

Виора сидела на коленях Ольфреда и плавно двигала тазом. Губы матриарха и короля слились в страстном поцелуе. Его руки скользили по её бархатной коже, лаская то спину, то упругие груди, то бедра.

В дверь постучали, и на пороге появился Вешка.

— Ваше величество, — не поднимая взгляд, произнес он виноватым тоном.

Король и Виора понимали, просто так, слуга не посмел бы их прерывать. Матриарх издала сердитый, похожий на рычание звук и грациозно соскользнула с колен мужа, освобождая его из своего лона.

Ольфред накинул на ее плечи халат. После чего, одеваясь, обратился к Вешке: — рассказывай что случилось.

— Мой король, паррифаситы исчезли из ямы.

Король никогда не видел Виору такой разъяренной. Она буквально перевернула все вверх дном в его покоях. «Догнать! Поймать!» — кричала матриарх. В пылу ярости она приговорила к смерти Вешку, но король вовремя вмешался и велел бедолаге уйти.

— Как, сотня заключенных смогла исчезнуть из ямы за считанные часы?

— Не знаю, — пожал плечами Ольфред. — Быть может магия?

— Барлийский магистр решил нам отомстить?

— По мне, так какая–то нелепая месть. Зачем им спасать паррифаситов? Тем более, что многие из них сражались на стороне некроманта.

— А кто тогда?! — выкрикнула Виора, бросив в чудом уцелевшее зеркало, кубок с вином. Раздался звон бьющегося стекла, больше в королевских покоях не было ничего целого, не сломанного и не разбитого.

Позже выяснилось: что сидевшие в яме паррифаситы сбежали через лаз, который вел в подземный лабиринт, раскинувшийся под столицей. Трупы стражников, бросившихся в погоню за беглецами, нашли в подземном коридоре, неподалеку от ямы. Их головы были размозжены словно орехи, а у одного зияла огромная дыра в груди. Ольфред уже видел такие увечия, они остаются от пуль, которыми стреляет не обычный арбалет некроманта.

* * *

Вечером, в кабинете короля, Кордо отчитывался перед монархом:

— Мои агенты выяснили, что некроманту помогли два капитана, рыбаки видели, как на корабли переправлялись ведьмы, эльфы, гремлины и другие беглецы из ямы.

— Вы отправили погоню?

— Да ваше величество.

— Как думаете, это некромант?

Кордо сложил руки на груди, ответил: — Бесспорно. Следопыты нашли в лабиринте отчетливые следы его костлявых ног. Свежие, ведущие от ямы до порта.

— Вот значит как, — Ольфред сложил пальцы в замок. Положив руки на стол перед собой, он стал перебирать большими пальцами. — Получается, барлийцы потерпели не удачу.

— Более того, это их, вторя не удачная попытка, уничтожить некроманта, — добавил Кордо.

— Отправьте письмо магистру Соттеру, сообщите ему о нашем недовольстве тем, что некромант выжил и, что мы надеемся, на то, что орден исправит это недоразумение.

— Слушаюсь ваше величество.

— Если на этом все…

— Гремлины из Драконьего карьера, ваше величество.

— Что с ними?

— Похоже, они сбежали вместе с некромантом.

— Все? — не скрывая удивления, спросил Ольфред.

— Все, ваше величество.

* * *

— Это фиаско, — взявшись за голову, пробормотал король.

Без гремлинов работа в Драконьем карьере встанет. Каждый день простоя грозил королевству колоссальными убытками. — Треклятый некромант. Что же нам делать?

Они с Виорой находились в кабинете Ольфреда. Матриарх только что пришла из храма Луны, с утренней службы. На ней было подчеркивающее формы, черное церемониальное платье, с глубоким декольте. Распущенные волосы спадали на плечи.

— Что говорит Кордо? Когда карьер заработает? — Виора села за стол, напротив мужа.

— Неделя, может две. Завтра должны прибыть рабочие из Гаар–Хора, но их придется учить с чистого листа, — потирая виски, ответил король.

— Восстановить работу Драконьего карьера, это полдела — продолжал он. За время простоя, наши заморские покупатели, не получат серьёзные объёмы сырья, что в свою очередь скажется на их интересах и прибылях. Только Богиня ведает, какие убытки они могут понести по нашей вине.

— Не отчаивайся, с молитвой и благословением Богини мы справимся.

* * *

Чтобы развеяться, король пригласил ко двору менестрелей. Хорошая, мелодичная музыка успокаивала душу. Наслаждаясь звуками флейты, арфы и приятным тенором певца, король, Виора и дети ужинали. На пороге появился Вешка.

— Ваше величество, — произнес он, — к вам первый министр Кордо.

— Надеюсь с хорошими новостями, — доедая перепелку, сказал король.

Однако новости были плохими. Фрадосские корабли потопили три грузовых судна, перевозивших Дрконий песок в Эс–Ваал.

— Войны с Фрадоссом мне как раз и не хватало, — удрученно подумал Ольфред.

34. Урсула Рейттер.

Урсула и Малькольм были близки, поэтому её очень расстроила новость о смерти брата. Она проплакала несколько дней и теперь спала. Доверив контроль над своим телом Макленису, одному из трех духов, которыми она была одержима.

Двух других звали Дэш и Арн–Эль–Эк.

Все трое, являлись духами отступниками. Изгоями. Они пришли совсем из другого мира. Там, им не нашлось места, и они решили попытать счастье в этом.

— Почему именно ты, управляешь телом? — не довольно прошипело Дэш. — Я тоже хочу чувствовать и осязать.

— Именно по этому, Урсула мне доверяет, — возразил Макленис. — Я думаю обо всех нас, а не как ты, только о себе.

— А мне кажется, Дэш в чем–то право, — пробасил Арн–Эль–Эк. — Иногда, мог бы и нам дать прогуляться. Сам же знаешь, каково это, сидеть в небытии.

— В небытии? Ты забыл, что натворил, когда Урсула доверилась тебе? Забыл, что именно из–за тебя нас заточили в тюрьму?

— Я не специально, — хлюпая носом, пробасил Арн–Эль–Эк.

— Макленис, не начинай, — одёрнуло его Дэш, — ты же прекрасно всё понимаешь. И ты, Арнэль, успокойся. Урсула доверилась Макленису, значит, пока она не решит иначе, телом будет управлять он. Давайте лучше думать, как дальше быть? Куда нам идти?

— Арнэль, ты не покопаешься в памяти Урсулы? — попросил Макленис. — Может, найдешь какое–нибудь укромное местечко.

— Я уже нашел, но скажу, если позволишь мне пройтись по этой мягкой траве.

— Ты опять?

— Арнэль, — в шипении Дэш, проскочили сердитые нотки, — прекрати так вызывающе себя вести. Ближе нас троих, в этом мире у тебя никого нет, а ты постоянно норовишь испортить с нами отношение. Или ты думаешь, тебе без нас будет лучше?

* * *

Когда Урсула «проснулась», она сидела на теплом песке, берега моря, а её лицо обдувал соленый бриз.

— Где я?

— Мы не далеко от Барлии, — сообщил Макленис.

— Я есть хочу.

— Да, подкрепиться было бы не лишне, — прошипело Дэш. — Арнэль, может наловишь рыбы?

— Конечно, если Урсула разрешит.

Девушка молча «подвинулась» уступая контроль над своим телом Арн–Эль–Эку. Они встали и подошли к водяной кромке. Прибой время от времени накрывал её ноги по щиколотку прохладной водой. Подчиняясь Арнэлю, девушка густым басом, на распев стала произносить древнее заклинание на давно забытом языке. Она медленно вытянула руки ладонями вперед, как бы «отодвигая» море, и стихия подчинилась. Вода отступила, обнажая ил, песок и застигнутую врасплох рыбу.

Подобрав несколько рыбин покрупнее, они позволили морю вернуться, после чего усевшись на песок, собрались её съесть.

— Надо бы её пожарить, — сказала Урсула, поднеся ко рту сырую рыбину.

— Нет, — возразило Дэш, — сырая рыба вкуснее и придает больше сил.

Во время трапезы, они стали обсуждать план дальнейших действий.

— Маги ордена не оставят нас в покое, куда мы не пойдем, они пойдут следом.

— Мы можем спрятаться, — возразило Макленису Дэш.

— Можем, — кивнул Макленис, — но ты, же знаешь, они все равно найдут нас.

— Получается у нас только один выход?

— Парни, вы только посмотрите на это, — раздалось за спиной Урсулы. — Сидит, совсем одна.

Урсула обернулась, к ней подошли пятеро оборванцев подросткового возраста. Увидев, что она ест сырую рыбу, они на мгновение замялись.

— Ну, надо же! — воскликнул один из них. — Она жрет рыбу сырьем.

Какое–то время, оборванцы шутили по этому поводу. Урсула, встала и попыталась уйти, однако один из них преградил ей путь. Другой зашел сзади и, схватив девушку за волосы, потянул вниз.

В тот же миг, на защиту вышел Арнэль: Урсула ударила обидчика в грудь. Сломав ребра, её рука проникла внутрь паренька и вырвала сердце.

Желая наказать обидчицу, все остальные одновременно набросились на девушку. Арн–Эль–Эк, переводилось как «Несущий смерть». Под его контролем, Урсула двигалась быстро и грациозно, словно дикая кошка.

Всё кончилось довольно быстро. Двое оборванцев были еще живы и хрипели в сторонке, заливая песок кровью.

Не обращая на них внимания, Урсула доела рыбу. Теперь, нужно было отправляться в путь. Вперед вышел Макленис: девушка превратилась в огромную крылатую львицу, с красной шерстью и взмыла вверх.

35. Гальбор Соттер.

Некромант повержен, но магистр не мог испытать радости в полной мере.

Его печалило то, что ему не удалось сместить Ольфреда Спрэда с трона Адары, и то,что его солдатам не удалось разграбить столицу. Придется возмещать расходы на поход против некроманта из казны ордена.

Но впереди, Гальбора ждали еще большие разочарования. Вечером, когда до Барлии оставался один день пути, в лагерь прискакал гонец с трагичной новостью: главный символ ордена, оплот магии в Адаре — Барлийский замок разрушен. Услышав это, магистр велел немедленно сворачивать лагерь и выдвигаться домой. После чего вскочил на коня и галопом поскакал в Барлию.

Всю дорогу, его терзала одна только мысль: «кто посмел?» Со слов гонца, магистр понял, что толком никто ничего не знает. Но одно известно точно: отступников в городе замечено не было.

Освещая дорогу огненным шаром, Гальбор скакал без остановок всю ночь, и на рассвете был уже у главных ворот города.

Замок представлял плачевное зрелище: цитадель на половину разрушена, северную стену смело вместе с воротами, будто она не из Драконьего кирпича, а из обычной глины. Немного зацепило сторожевую башню, которая стояла на стыке западной и северной стены.

«Какая же нужна мощь, чтобы натворить такое?» — подумал магистр, осматривая разрушения.

Барлийский замок, был построен при магистре Торрдене, двести лет назад. Все это время, он являлся символом ордена. Величественный и неприступный, замок повидал множество осад и ни разу не был взят.

— Магистр, — к Гальбору подошли несколько волшебников.

— Что здесь случилось? — спросил Соттер.

— Урсула Рейттер сбежала. По всей видимости, ей сообщили о смерти брата.

— Это все сделала девчонка? — удивился Гальбор.

— Да. Когда она разрушила тюрьму, мы попытались её остановить, но сила её магии был просто безграничной. Все вместе мы не смогли задержать её даже мгновение. Она играючи разделалась с нами и, обернувшись химерой, улетела.

«Невероятно, — размышлял магистр. — Как она смогла обрести такое могущество?»

Он направился к цитадели, под ней располагалась тюрьма. Теперь, на месте тюрьмы был глубокий котлован, а на его дне камера Урсулы, точнее то, что от нее осталось. При помощи левитации, магистр спустился туда, нужно было все проверить.

От камеры уцелела всего одна стена. На ней Гальбор обнаружил символ. Иероглиф был нацарапан чем–то острым. Он состоял из двух вертикальных линий, прямой и как бы овивающей его, волнистой. В одном из углов, на полу, было нацарапано несколько строчек на древнем, давно забытом языке.

«Откуда она знает Лан–Эс–Ет?» — Гальбор встречал этот язык в старых манускриптах, которые хранились в библиотеке ордена. Нужно было, как следует разобраться в происходящем, чтобы понять: как быть дальше? Урсула представляет не вероятную опасность для всего сущего.

«Из огня, да в полымя», — подумал Соттер. Стоило ему разобраться с некромантом, как появилась новая угроза, причем намного серьёзнее.

Следующие несколько дней, Гальбор провел в библиотеке, на третьем этаже полуразрушенной цитадели. Благо эта часть крепости не рухнула, и библиотека с её содержимым не пострадала.

Изучая манускрипты, магистр искал значение символа, который он увидел в камере Урсулы. Он считал, что нацарапанные на стенах закорючки, не что иное как ключ к происходящему с девушкой.

Все это время её никто в серьёз не воспринимал, одержимость обычное дело для волшебников, которые не соблюдают общепринятые догмы. Официально вызывать духов не запрещено, но орден всячески порицал подобные увлечения. Редкий волшебник сможет устоять перед влиянием тварей из потустороннего мира.

«Видимо, девчонка Рейттер вызвала очень сильного духа».

Еду Гальбору приносили в библиотеку. Когда силы покидали его, он отключался и засыпал. Но и во сне он не переставал думать о нависшей над миром угрозе. В сновидениях ему являлись страшные картины: разрушенные города, бесчисленные человеческие жертвы, сожженные поля, вездесущий мрак и ужас. Магистр просыпался в холодном поту и продолжал искать.

В конце концов, Гальбор добился своего.

— Вот, — довольно произнес он, увидев на пожелтевших от времени страницах фолианта, две вертикальные лини. Он читался как Дэш, это имя древнего духа. Одного из так называемой лютой троицы.

Макленис, Дэш и Арн–Эль–Эк, что дословно значило: «смерть несущий», — читал Гальбор. Эти духи столетиями удерживала печать Дран–Эн–Лита — мощное заклятие древних. Ибо они есть зло в худшем его проявлении. За то и прозвали их лютой троицей или троицей зла.

«Значит, Урсула сломала древнюю печать, — размышлял магистр. — И троица проникла в ее тело. Но как это ей удалось? Печати древних не редко встречаются в манускриптах, алтарях или в руинах древних городов. Однако никто из ныне живущих волшебников не способен сломать печать».

Входная дверь скрипнула.

— Магистр, — на пороге стоял ученик Гальбора, Хорик. — Вашей аудиенции просит Алиас Броттер.

Услышав о разрушении Барлийского замка, Броттер поступил мудро и благородно, он предложил забыть разногласия и прекратить вражду, правда, с кое–какими условиями. Проведя несколько часов за переговорами, в итоге Гальбор и Алиас смогли договориться.

36. Клим.

Хор раскинулся на берегу моря, между Великими горами на западе и столицей на востоке. По большой дороге от Дара до Хора можно было добраться за три–четыре дня. Он во многом походил на столицу, шумный, многолюдный, зловонный и уродливый гигант. Высокие городские стены, порт, трущобы, а на центральной площади замок.

Клим и Ульрэх, въехали в город верхом через главные ворота.

— Добро пожаловать, друг мой, — радостно сказал сатир. — Сейчас ты узнаешь, что такое гостеприимство Клима Однорога.

Они проехали несколько кварталов по центральной улице и свернули в проулок.

— Переулок ржавых ножей, — продолжал сатир. — Отец рассказывал, что в молодость его деда, здесь орудовала банду душегубов, которые называли себя «ржавые ножи».

Когда проулок закончился, они выехали на широкую, оживленную улицу. Вдоль нее тянулись прилавки с овощами и фруктами, вином и мясом. Зазывалы расхваливали свой товар. Менестрели пели за подаяния.

— Базарная улица, — пояснил Клим. — Осталось чуть–чуть.

Сатир направил своего пони в более узкий проулок, чем был до этого.

— Узкий проулок, за ним, как раз начинается мой район.

Игорный дом Клима, стоял на улице Трех дубов. Она была чуть уже, чем Базарная, но шумного народа на ней было не меньше. Рыжебородый гном зазывал прохожих всего за пару медяков посостязаться в силе с великаном из Рейхдена. Напротив какой–то тощий человек громко выяснял отношения с эльфом. «Похоже, будет драка, — улыбаясь, подумал Клим. — Три к одному на эльфа. Хотя нет, все четыре».

— А вот и он! — воскликнул сатир, указав Ульрэху на двухэтажный дом, с крышей из желтой черепицы. — Эх, сейчас покутим!

Привязав лошадей, они поднялись на крыльцо. Вход в дом охранял тролль.

— Босс? — удивленно пробасил он.

— Здарово Тромб! — Клим похлопал его по выпирающему из–под рубахи животу. — Эх, как же я рад тебя видеть.

— А мне сказали, ты помер.

— Это вы поторопились, — улыбаясь, ответил сатир. — Может, ты уже отойдешь в сторонку, и дашь нам пройти?

— Не могу. Вход только по приглашениям.

— Что?! — взвизгнул Клим. Наглость тролля, его несказанно разозлила. Стоявший рядом Ульрэх, после слов Тромба, расхохотался.

— Я тебе дам, по пропускам, — сатир со всей силы наступил копытом на ногу тролля. Тот лишь фыркнул, и, оттолкнув обидчика, пригрозил:

— Босс, если вы будете драться, я врежу в обратную.

— Что?! Ты совсем ополоумел?! Глупая куча навоза!

— Что здесь за шум? — на крыльцо вышла женщина, в коротком платье желтого цвета, с очень глубоким декольте. На вид, дама была не первой свежести, а на её лице проглядывались мелкие морщинки. Она была среднего роста, с объёмным бюстом на который падала толстая коса из белёсых волос. Её бедра, внушительных размеров пробуждали в Климе самые грязные фантазии. Женщину звали Эва, это её сатир оставил управлять игорным домом.

Несколько мгновений Клим пускал слюни, раздевая её взглядом.

— Климчик! — воскликнула Эва, заметив сатира. Она была почти вдвое больше его, так что с легкостью подняла Клима и прижала к своей почти обнаженной груди.

— А я уж грешным делом подумала, что ты помер, — продолжала Эва, пока сатир блаженствовал среди её пышных персий. Язык Клима не удержался от соблазна и скользнул по бархатистой коже любовницы.

— Ну что ты, что ты, мой хороший? Давай хотя бы войдем внутрь.

Как не странно, но после того как Ульрэх выпил вина, его устроили две девочки, работающие в игорном доме. Клим выделил для них отдельную комнату и велел ни в чем не отказывать его напарнику. После, он уединился с прекрасной Эвой.

Так много он никогда не пил.

«Я дома, — думал он, — после всех передряг, нужно упиться в стельку и как следует оттрахать Эву. Чтобы она с трудом ходила, а на моём конце были кровавые мозоли». Однако у него получилось только первое. Напившись, Клим без штанов уснул на обнаженной груди Эвы во время прелюдии.

* * *

Первая вспышка сознания: темно, хочется срать и блевать. Клим повернулся, чтобы не заблевать кровать и позволил содержимому желудка выйти на свободу. Затем он свесил с кровати задницу, не гадить же в постель, и опорожнил кишечник. После всего этого, сатир вновь заснул.

Вторая вспышка сознания ударила по голове, словно молот о наковальню. После чего в голове появился не приятный шум. В желудке все полыхало и хотелось выть. К Климу пришло осознание того, что он лежит на полу, а не в кровати, причем лицом в чем–то мокром и вонючем.

Рядом послышался чей–то стон.

Сатир открыл глаза. Он лежал лицом в луже блевотины. Перед глазами все плыло, поэтому он никак не мог понять, где находится.

— Где я? — простонал кто–то рядом. Голос был знакомым.

— Ульрэх? Это ты? — подавляя рвотные позывы, выдавил Клим.

— Да. Где мы?

— Я не знаю, — сатир попытался сесть, но с первого раза у него это не получилось. Пол то и ходил ходуном, от чего Клим постоянно блевал. В конце концов, ему удалось принять сидячее положение, прислонившись спиной к деревянной стене. С трудом фокусируя взгляд, сатир осмотрелся. Было довольно темно, единственным источником света служили лучи, пробивавшиеся в щели между досок.

«Что это за конура?», — пронеслось в его голове.

Ширина помещения не превышала дюжины локтей, а потолок был низок даже для сатира.

— Что за вонь? — простонал Ульрэх.

— Похоже, это я наблевал, — признался Клим.

— А почему воняет гавном?

— Как думаешь, где мы? — спросил сатир, меняя тему разговора.

— Похоже на трюм корабля.

— А что мы здесь делаем?

— Это я хотел у тебя спросить. Мы же кутили в твоем кабаке.

* * *

Объяснение оказалось простым и печальным: Эва напоила их и продала в рабство. Теперь, их везли в трюме корабля, в далекий заморский город Ан–Йэлень. Это им рассказал один из матросов, приносивших воду и похлебку.

— Эва, вероломная шлюха, — процедил сквозь зубы сатир, хлебая жижу из миски.

— Тебе с ними просто безбожно везет, — усмехнулся Ульрэх.

— Как она могла? Она была обычной шлюхой в дешевом кабаке, а я сделал её своей помощницей. Доверил управление заведением. Ты видел, как она похорошела? А её цацки? Все же на мои деньги куплено. И после этого всего, она так со мной поступает.

— Похоже, твоя Богиня, снова тебя испытывает.

— Очень жестокое испытание.

Кормили их один раз в день, по утрам. Воду приносили тогда же, и её приходилось растягивать до следующего утра. Через несколько дней в море, мысли о предательстве сменились мыслями, об ожидающей их участи.

— Как думаешь, у нас есть шанс сбежать?

— С невольничьего рынка, вряд ли, — Ульрэх сидел на полу, откинувшись к стене и заложив руки за голову. — Как правило, там очень хорошая охрана, за попытку побега нам сразу все кости переломают или чего хуже.

— Что уж хуже то? — буркнул Клим.

— Поверь, есть случаи похуже. Как–то раз, на барлийском рынке невольников, я видел, как человека за попытку сбежать привязали к столбу и истязали несколько дней. В назедание остальным, его бичевали, резали и жгли. В конце концов, его кастрировали и выпотрошили.

— Ужас, — сатир поежился. — Да сохранит нас Богиня от подобных зверств.

— Вот–вот, так что будем ждать, когда нас купит какой–нибудь выскочка. Тогда и будем думать о побеге.

— Но, нас могут и не купить вместе.

— Тогда, тебе придется усерднее молиться.

* * *

Клим проснулся от сильно грохота. Стояла ночь, и в трюме было темно.

— Ульрэх, ты спишь? — испуганно спросил он.

— Нет.

— Мы попали в шторм?

— Не похоже.

Сверху снова донесся грохот, крики и треск деревянной обшивки.

— Лево на борт! — донесся голос капитана. — Живо лучников сюда!

— Похоже на нас напали, — Ульрэх пытался хоть что–то разглядеть через маленькие щели в борту корабля.

— В прошлый раз, в похожей ситуации, мне посчастливилось спастись, — похвастался Клим.

— Помнится, ты тогда был в лесу, — усмехнулся его товарищ. — Сейчас ты в открытом море и бежать некуда. Ты плавать то умеешь?

— Плавать? Думаешь, придется плыть?

Раздался грохот, стена разлетелась в щепки и в трюм хлынула вода.

* * *

Всю ночь и весь день, Клим и Ульрэх провели в море, цепляясь за обломки корабля. Оказалось ни один, ни другой плавать не умели.

— Что это был за грохот?

— Какая теперь разница? — огрызнулся Ульрэх. — Вокруг нас на многие мили, море. Если нам посчастливится и нас не сожрет какая–нибудь тварь, мы подохнем от голода.

— Не отчаивайся, Богиня нас не оставит.

У Клима не выходило из головы то, как их корабль в буквальном смысле разнесло в щепки. Дрейфуя, уцепившись за доску, он с содроганием вспоминал ночной грохот, вспышки и следующий за ними треск деревянной обшивки.

Климу приходилось несколько раз видеть волшебников в деле. То, что потопило их судно, на магию совсем не похоже.

«Тот, кто на такое способен, — подумал сатир, — сможет перевернуть мир вверх дном».

Богиня Луна услышала мольбы сатира, и на закате их вынесло на отмель.

— А? Что я говорил? С молитвой нигде не пропадешь! — довольно воскликнул Клим. В конец обессилив, они выползли на берег и рухнули на песок.

Стемнело.

Насквозь мокрые, замерзшие и голодные, Клим и его спутник сидели и ждали, когда взойдет солнце.

37. Гальбор Соттер.

Из–за того, что замок Барлийского ордена был в плачевном состоянии, праздничный пир в честь воссоединение ордена, магистр решил провести на своей вилле. Благо места хватает.

Во дворе установили большой шатер, а для увеселения Гальбор велел позвать менестрелей и девок из ближайшего борделя.

Магистр сидел во главе стола, справа от него, на месте вице–магистра находился Алиас Броттер. Это был не высокий, полноватый человек. На голове у него была большая плешь и редкие тонкие волосы пепельного цвета вокруг неё. Лицо круглое, с пухлыми гладко выбритыми щеками. Нос картошкой, широко посаженые зеленые глаза зеленого.

Одет вице–магистр был в серый сюртук из парчи, с золотыми пуговицами.

— За примирение! — провозгласил Броттер, подняв кубок.

— Во истину! — кивнул магистр, поднимая свой кубок.

Одним из условий примирения, которые выдвинул Алиас, было его назначение на пост вице–магистра. Это было далеко не самое наглое требование. Броттер также потребовал разрешение отправится в поход, после того как они разберутся с девчонкой Рейттер, а все что удастся добыть ценного, оставить себе. На это Гальбор пойти не мог, если волшебник не отдает часть добытого в походе добра ордену, это измена.

После нескольких часов переговоров, им удалось сойтись на десятине, которую вице–магистр обязался внести в казну ордена.

Алиас осушил кубок, и, поставив его на стол, спросил: — Как продвигается ваше изучение древних манускриптов?

— Все очень не просто и крайне запутанно, — ответил магистр.

— Для древних, это было в порядке вещей. Я слышал, что девчонку спровоцировала новость о смерти брата. Это правда?

— Да, — кивнул Гальбор. — Я лично провел расследование обстоятельств, приведших к разрушениям в замке. Все указывает на это.

— Похоже, что традиция сообщать заключенным подобные новости сыграла с нами злую шутку.

Реформирование устава ордена, еще одно условие Броттера. Магистр, понимал, устав устарел и нуждался в изменениях. Однако сама мысль, об изменении догматов, которым не одно столетие, казалась ему кощунственной. Поэтому, Гальбор обещал обсудить эту тему позже, после того, как будет решен вопрос Урсулой Рейттер.

Тем временем, вице–магистр Броттер, с аппетитом поедал перепелиную тушку. Прожевав очередной кусок, он вдруг спросил: — А правда, что Малькольм Рейттер погиб при загадочных обстоятельствах?

— О чем это вы? — Гальбор сделал вид, что не понимает, о чем говорит его собеседник.

— Я слышал, что в тот день, Малькольм не планировал участвовать в осаде. После того как он успешно уничтожил филактерию некроманта, вы разрешили ему отдохнуть и не принимать участие в бою.

«Откуда он все знает? — обеспокоенно, подумал магистр. — По всей видимости, в моих рядах завелся шпион».

— Но после того, как город был взят, — продолжал Броттер, — тело Малькольма и его ученика было обнаружено на одной из улиц.

— Так и было, — Гальбор сделал глоток вина, — по всей видимости, он счел своим долгом не отсиживаться в лагере, пока его братья рискуют жизнью.

— Наверное, так и было, — ухмыляясь, согласился Алиас и отправил в рот очередной кусочек перепелиного мяса.

Последний час, Магистр с трудом сдерживался от того, чтобы не вонзить вилку в глаз Броттера. Гальбор внимательно смотрел в его круглое омерзительное лицо, и понимал, что искренне ненавидит этого человека. Его манеры, голос, лицо и трясущиеся при движении щеки. Все в этом человеке раздражало магистра. Поэтому, когда к нему подошел Хорик и прошептал на ухо: «Магистр, все готово. Мы ждем приказа», ему захотелось кричать от восторга.

— Любезный Алиас, мне нужно отлучиться, — утирая рот салфеткой, Гальбор встал из–за стола и добавил: — важные дела не терпят отлагательства.

— Позвольте, Гальбор, но как же так? В самый разгар пиршества, — затряс пухлыми щеками Броттер.

— Уверяю вас, Алиас, как только я разберусь с этим делом, тот час вернусь к вам.

— Право, так неудобно. Может вам чем–нибудь помочь?

— Вице–магистр, отдыхайте и ни в чем себе не отказывайте, — Гальбор улыбнулся и добавил: — это приказ.

Отвязавшись от Броттера, магистр поспешил покинуть шатёр. Хорик шел впереди и учтиво приподнял полог, когда Гальбор выходил. На улице их ждали другие волшебники, верные ордену. Они длинной цепочкой стояли вокруг шатра и смотрели на магистра.

— Все наши покинули шатер? — уточнил Гальбор.

— Да, — кивнул Хорик. — Остались только менестрели и шлюхи.

«Допустимая жертва», — отметил про себя магистр. Чтобы не вызывать подозрение среди мятежников, покидая шатер под каким–нибудь предлогом, верные ордену волшебники возвращали в него свою астральную проекцию. Если бы среди мятежников был кто–то трезвый то, наверняка заметил что–то не ладное. Но вино и шлюхи сделали свое дело. Так, в шатре остались только предатели.

Кивнув, Гальбор приказал начинать.

— Давай! — выкрикнул ближайший к магистру волшебник.

— Давай! — подхватил следующий и так по всей цепочке.

Над шатром возник голубой купол и начал постепенно уменьшаться. Оказавшиеся под куполом люди были обречены на страшную и мучительную смерть. Алиас Броттер и его тридцать мятежников поплатились за своё предательство.

Тем временем, купол становился все меньше и меньше пока совсем не исчез, издав не громкий хлопок.

«Вот и замечательно, — довольно подумал Гальбор. — Теперь можно заняться изучением древних манускриптов и не отвлекаться по пустякам».

38. Ольфред Спрэд.

Совет Фрадосской гильдии отказывался обсуждать вопрос о перемирии. Об этом красноречиво свидетельствовала посылка, которую сегодня днем доставили Ольфреду. Это был короб с головой эмиссара посланного королем в Ларису, для мирных переговоров.

— Видимо смерть мастера в глиняном квартале, очень их расстроила, — Ольфред закрыл короб.

— Смею заметить, пока некромант был на моем месте, они не нападали, — сказал стоявший у окна Кордо. Они находились в кабинете короля.

— И что? — фыркнул Ольфред. — Мне вернуть его на пост первого министра? Кстати, как продвигаются его поиски?

— След некроманта и беглых паррифаситов теряется среди Великих гор. Капитаны, которые помогли им бежать схвачены и обезглавлены.

— Некромант и кучка фанатиков, прячущиеся в Великих горах, это не то о чем сейчас следует думать, — сам себя одернул король. — Сколько мы уже потеряли кораблей?

— Две дюжины потоплены, десять в доках на починке.

— Две дюжины, это много. Есть сведения о флоте фрадоссцев?

— У них не меньше тридцати кораблей оснащенных их новым оружием.

— Ох уж это новое оружие, — Ольфред откинулся на спинку стула. — Говорят, оно метает металлические снаряды на большие расстояния.

— Я слышал, что с его помощью корабль можно потопить за считанные минуты.

— Если это правда, нам не победить их на море.

В дверь постучали. На пороге появился Вешка.

— Адмирал Лортис Ней.

— Да, да, проси, — махнул рукой король.

В кабинет вошел высокий худощавый мужчина в военной форме. На вид ему было немногим за сорок. Длинные, собранные в хвост темно–каштановые волосы, острые черты лица, выразительные голубые глаза, гладко выбритые щеки. По левой, от подбородка до уха протянулся шрам.

Лортис Ней, был образцовым военным, не раз, побывавший в бою и одержавший немало побед в морских сражениях. Ольфред возлагал на него большие надежды.

— Ваше величество, первый министр, — адмирал кивнул в знак приветствия. Вытянувшись по струнке, он стукнул каблуком и добавил: — адмирал Ней по вашему приказанию прибыл.

— Присаживайтесь адмирал, — король кивнул на один из стульев за его столом. — Полагаю, вы знаете, зачем я вас вызвал?

— Так точно. Фрадосские ублюдки должны поплатиться за свои злодеяния.

— Как думаете, у вас получится их одолеть?

— Мой король, я разобью их флот или паду в бою.

— Вы слышали об их новом оружии, которое при помощи фрадосского масла выстреливает металлическими снарядами?

— Так точно. У меня есть план, который лишит их этого преимущества.

— Хотелось бы узнать поподробнее об этом плане, — сказал Кордо, отойдя от окна.

— Мой король, позвольте сохранить детали моего плана в тайне.

— Вы не доверяете нам? — удивился Ольфред.

— Никак нет, ваше величество, просто старая военная примета.

— Глупости, — улыбнулся первый министр, обнажив свои мерзкие желтые зубы. — Богиня Луна с нами, отриньте суеверия и поведайте нам свой план.

— Нет, нет, пусть будет, как адмирал пожелает, — Ольфред не хотел рисковать. Если для победы нужно было воспользоваться проверенным суеверием, он им воспользуется.

* * *

— Не расстраивайся, — прошептала Виора, нежно поцеловав короля в губы. — Это сказывается бремя власти. Сначала некромант, потом осада и проблемы в карьере, а теперь еще нападение гильдии, — она легла рядом, положив голову на грудь Ольфреда. — Любой на твоем месте столкнулся бы с этой проблемой.

Король обнял её. Матриарх буквально трепетала от вожделения, но Ольфред не мог дать ей желаемого.

«Что же я за муж такой, что не могу удовлетворить свою жену, — расстроено подумал он. — Виора всегда была для меня верной опорой в трудные времена. Вот и сейчас, она стойко переносит мою слабость и ничего не требует».

Твердо решив доставить своей жене удовольствие, король начал ласкать руками её грудь. Виора приподнялась, и их губы сплелись в страстном поцелуе.

Ольфред стал покрывать трепещущее от вожделения тело матриарха, лёгкими поцелуями. Его губы и руки скользили вниз, пока не достигли горячего лона. Король кончиком языка коснулся нежных лепестков, Виора в ответ издала легкий стон. Не прекращая гладить её бёдра и упругую попку, Ольфред направил язык к верхушке бутона.

Дыхание матриарха участилось, её стоны становились громче и громче, а когда наступил сладострастный пик их близости, Виора закричала.

Король лег рядом и обнял её. Матриарх прижалась к Ольфреду и прошептала: — это было великолепно. Спасибо.

* * *

После осады города Барлийским орденом, Кордо изложил немало доводов в пользу создания Тайной канцелярии, для ведения слежки за врагами королевства, как внутри него, так и за его пределами. Посоветовавшись с Виорой, король подписал указ об учреждении канцелярии.

На пост канцлера, первый министр порекомендовал гнома Фелимера, занимавшего пост начальника тюрьмы. Оказывается, он все это время шпионил за некромантом, и докладывал Кордо, о всех его действиях. «Отличный кандидат», — отметил про себя король, подписывая указ о назначении гнома главой Тайной канцелярии.

С тех пор, Фелимер кропотливо работал на благо короны, а точнее на Кордо. Сегодня, Ольфред планировал переманить гнома на свою сторону.

Тайной канцелярии выделили Южную башню замка. Король, Вешка и несколько верных мечников из гвардии поднялись по винтовой лестнице, чтобы посетить канцлера. На верху никого не было, а дверь в кабинет гнома была открыта.

Первым вошел один из мечников.

— Чем обязан? — донесся из кабинета голос гнома. — А, ваше величество, — добавил канцлер, когда вошел Ольфред, — ваш визит для меня большая неожиданность.

Фелимер сидел за столом, на котором было навалены горы бумаги. За его спиной стояли два телохранителя, эльфы–нежить.

— Неужели? — король сел на стул напротив канцлера.

— Позвольте узнать, что привело вас ко мне? — спросил гном, проигнорировав предыдущий вопрос.

— Жизнь, не простая штука. Еще вчера вы были начальником тюрьмы в услужении некроманта. Теперь, вы канцлер, одна из влиятельнейших персон королевства.

Фелимер молчал, видимо ждал, когда Ольфред сам перейдет к делу.

— Скажите, — продолжал король, — каково это лавировать между сильными мира сего? Пресмыкаться то перед одним, то перед другим, ожидая, когда появиться победитель?

— Вы сами сказали, теперь, я один из влиятельнейших представителей королевства, — ухмыльнулся гном.

— Верно, но задумывались ли вы, чего стоит ваше влияние? Что если вы окажетесь на пути более влиятельной персоны?

Гном изменился в лице.

«Интересно, — подумал Ольфред. — Он действительно не ожидал, что я стану угрожать или просто хороший лицемер?»

— Для начала, я бы спросил: «Как так вышло, что я оказался на пути более влиятельной персоны?», — вкрадчиво ответил Фелимер.

— Думаю, вы уже оценили всю силу, которую дают знания.

Гном кивнул.

— Прекрасно, — продолжал король. — Я хочу знать, причастен ли Кородо к пропаже гремлинов и вообще, я хочу знать о каждом шаге первого министра.

— Но, ваше величество, — замялся Фелимер. — Первый министр, верен короне.

— Я все пытаюсь понять: вы прикидываетесь дурачком или Кордо действительно назначил на столь важный пост, идиота?

Канцлер молчал.

— Вы верны короне? — спросил Ольфред, не сводя с него глаз.

— Конечно.

— Вот и хорошо. Я хочу знать итоги расследования исчезновения гремлинов из Драконьего карьера.

— Но, первый министр… — промямлил гном. От его первоначальной дерзости не осталось и следа.

— Если ты не перестанешь юлить, — перебил его король, — я одним росчерком пера лишу тебя головы, и твои телохранители тебе не помогут.

? — Гремлины не покидали карьер, — опустив глаза, ответил Фелимер. — Они перебиты. Их тела обнаружили в карьере, засыпанные песком.

— Почему Кордо утаил это от меня?

— Не знаю ваше величество.

— Значит так, с сего момента и впредь, ты будешь отчитываться только передо мной. Ни слова министру. И как я уже говорил, я хочу знать о каждом его шаге. Понятно?

Гном кивнул.

39. Лортис Ней.

Смертоносному оружию Фрадосской гильдии, адмирал Ней планировал противопоставить магию и смекалку. Уж чему он научился за свою жизнь, так это тому, что против любого оружия можно найти средство защиты. А если вы научитесь отражать удары врага то, сможете и ударить в ответ.

Лортис Ней родился и вырос неподалеку от Барлии, по этому, среди его лучших друзей оказался волшебник Барлийского ордена, Северий Элеттар. Они дружили с детства, и были близки как братья. Так что, когда возникла необходимость позвать на помощь в битве с флотом гильдии, волшебника, Лортис позвал старого друга.

Северий откликнулся. Он приехал спустя неделю, в сопровождении своего ученика. Ней в это время был на Дайриской верфи, следил за тем, как борта кораблей его флота укрепляются железными листами. Это должно было дать им дополнительное преимущество, ну или спасти, если Северий не сможет справиться с оружием фрадосцев.

Северий был на пол головы выше Нея, худощавый, с аристократическими чертами лица. Его голубые глаза были наполнены мудростью. Распущенные светлые волосы, золотым водопадом падали на плечи и грудь.

— Я смотрю, ты хочешь превратить их в плавучие крепости? — спешиваясь, произнёс Северий.

— Это максимум, что я могу, — улыбаясь, ответил Лортис, шагнув навстречу волшебнику. Старые друзья пожали руки и обнялись.

— Рад, что ты приехал, — добавил Ней.

— Конечно, рад, — усмехнулся Северий, — я слышал, фрадосские мастера имеют вас во все дыры.

— Что есть, то, есть, — адмирал перестал улыбаться и, нахмурившись, добавил: — наш флот терпит поражение за поражением и несет значительные потери. Если я не остановлю мастеров, они доберутся до столицы.

— Хочешь воплотить в жизнь детскую мечту, спасти королевство?

Предаваясь воспоминаниям, они не спеша направились в порт, где располагалось здание адмиралтейства, старинная постройка из Драконьего кирпича. Время, соленый ветер и отсутствие должного ухода не пощадили его. Поместье Нея располагалось за городом, чтобы не тратить лишнее время на дорогу, он, пока ведется подготовка к бою с флотом гильдии, обустроился в адмиралтействе.

— Ты живешь здесь? — удивился Северий, когда увидел, куда они идут.

— Только не говори, что ты стал таким же засранцем как все барлийсике маги, — Лортис похлопал его по плечу, — идем, внешность обманчива, внутри адмиралтейства не хуже чем в королевских покоях.

* * *

Стоял вечер. Солнце медленно скрылось за горизонтом. Адмирал сидел за столом в своем кабинете, на втором этаже адмиралтейства. Благодаря двум свечам, которые стояли по краям стола, он был своеобразным островком света, в заполнявшей кабинет тьме.

Перед Лортисом лежала карта, он в очередной раз продумывал план грядущего сражения. Последний раз, фрадосская эскадра была замечена на полпути от берегов Адары до острова. Их корабли блокировали все торговые пути, так что ни одно грузовое судно с Драконьим песком не смогло переплыть море.

«Они уверены в своем превосходстве, — размышлял Ней, — и, судя по всему, готовят штурм столичной гавани. Значит, медлить нельзя, как только плотники закончат укреплять корпуса кораблей, нужно выходить в море».

Работы на верфи велись без остановок день и ночь. Если не возникнет осложнений, адмирал планировал отплыть со следующим приливом.

Постучав, в кабинет вошел Северий. Отдохнув с дороги и приняв ванну, волшебник заметно посвежел.

— Когда отплываем? — поинтересовался он, усаживаясь в кресло напротив стола.

— Извини дружище, всё держится в строжайшем секрете, шпионы мастеров повсюду, — Лортис свернул карту, сложил бумаги и убрал их в ящик стола. — Давай сегодня забудем о войне, — адмирал встал. Справа от него была тумбочка, на которой стоял графин с вином и кубки. Не то чтобы Лортис не доверял старому другу, но жизнь сделал его чрезмерно осторожным. Иногда, эта осторожность выходила ему боком, потому что те, с кем адмиралу приходилось иметь дело, принимали это за не доверие. Однако пользы такая осторожность приносила намного больше.

Лортис поставил на стол перед волшебником два кубка и наполнил их вином. Подняв один из них, он произнёс:

— Хочу выпить за настоящих и верных друзей.

— И за победу над гильдией, — добавил Северий, поднимая свой кубок.

После того как они выпили, волшебник довольно причмокнул и подняв левую бровь, сказал: — Отличное вино, не похоже на клубнику. Из чего оно?

— Эс–Лианийские эльфы делают его из винограда.

— Из винограда? Никогда бы не подумал, что из него можно делать вино.

Они выпили еще.

— Про меня ты все знаешь, — крутя в руках кубок, сказал Лортис. — А как твоя жизнь? Каково быть барлийским волшебником, владеть магией уничтожать нечисть?

— Для меня магия, это рутина, — пожал плечами Северий. Сделав глоток вина, он продолжил: — когда волшебство часть жизни, перестаешь видеть в нем нечто особенное. Я хорошо владею магией огня и воды, довольно неплохо освоил магию воздуха. Побывал в заморском походе против волшебников, которые применяли магию крови. Но я всего лишь рядовой маг Барлийского ордена, в отличии от тебя, адмирал. Ты все–таки дослужился, — с этими словами, Северий сделал большой глоток вина.

Когда он говорил, в его голосе то и дело проскакивали печальные нотки, как будто он чем–то расстроен.

— Как тебе на посту адмирала?

— Мне ли жаловаться? — улыбнулся Лортис. — Я начинал службу с юнги, и одно могу сказать точно: адмиралом быть куда лучше, чем матросом.

— Да неужели? — расхохотался Северий.

Они какое–то время, молча, пили, пока адмирал не нарушил тишину, спросив: — Ты слышал о побеге паррифаситов из ямы? Говорят, это устроил некромант.

— Магистр даже письмо от короля получил, дескать, орден не справился со своей задачей. Так что после того как мы с тобой разберемся с фрадосскими мастерами, мне предстоит провести расследование, на предмет причастности некроманта к побегу этих фанатиков. Но скажу по чести, сдается мне, что ваш король…, — волшебник сделал недовольную мину и покрутил головой.

— Вышестоящие чины, всегда полны дерьма, — улыбнулся Ней.

После этого они стали вспоминать счастливое и беззаботное детство, когда семейная вилла казалась целым миром и ничего опаснее мерзких комаров, рядом не было.

* * *

Как адмирал Ней и планировал, следующей ночью, с приливом его эскадра из семи кораблей вышла в море, взяв курс на предполагаемое место расположения флота мастеров. Настрой у команды был боевой, всем хотелось поквитаться с фрадоссцами. Отдав приказы, Лортис закрылся в своей каюте и завалился на боковую. Он провел много бессонных ночей, готовясь к бою с врагом.

Теперь, оставалось сразиться, а чтобы не ошибиться в разгар битвы и не подвести короля и своих людей, он должен как следует выспаться.

Адмирала разбудил старпом. Лортису показалось, что он закрыл глаза всего на мгновение, но это было не так, за окном уже поднималось солнце. Причиной, по которой его разбудили, был корабль–разведчик под фрадосским флагом. Быстрый, одномачтовый шлюп прошел мимо них на почтительном расстоянии и стал быстро уходить к горизонту.

— Я могу потопить его, — сложив руки на груди, сказал Северий. Они стояли на капитанском мостике и наблюдали за удаляющимся шлюпом.

— Нет, пусть плывет, — ответил Ней, — не зачем им знать, что у нас на борту волшебник.

— Но мы потеряем преимущество внезапности.

— Зато мы знаем, что следуем правильным курсом, а наше главное преимущество это ты.

После полудни, на горизонте показался флот Фрадосской гильдии, не меньше пятнадцати судов. «Момент истины не за горами, — пронеслось в голове адмирала. — Совсем скоро мы узнаем: так ли непобедим флот мастеров».

Около часа, два флота сближались и вот, корабли врага стали разворачиваться левым бортом к флоту Адары. «Похоже, они собираются начать метать свои металлические снаряды», — подумал Ней.

Он повернулся к волшебнику и произнёс: — Северий, сможешь напустить на них туман? Волшебник кивнул и, размахивая руками, стал на распев произносить заклинания. Вскоре фрадосский флот окутало плотным туманом.

— Что теперь? — потирая руки, спросил Северий.

— Теперь, сожги их.

Волшебник кивнул. Он вновь стал распевать заклинания на древнем языке. В его руках вспыхнул огонь. Пламя не обжигало Северия, и он продолжал распевать. Огонь соскользнул с рук волшебника и повис в воздухе, а Северий стал водить вокруг него руками, словно скульптор, пока пламя не приняло форму шара. Тогда, волшебник резко выбросил обе руки вперед, и огненный шар полетел в сторону окутанного туманом фрадосского флота.

Сквозь туман пробились огненные всполохи и крики. Следом поднялся грохот и в корабли Нея полетели металлические снаряды. Но Северий был начеку, так что не одна железяка не достигла цели.

— Отлично дружище! — радостно воскликнул Ней, — топи этих гадов!

Волшебник опять запел.

Раздался оглушительный грохот, один из кораблей Лортиса буквально разорвало изнутри пополам.

— Что это значит?! — воскликнул Северий.

— Фрадосской масло, — прорычал адмирал. Взрыв произошел внутри судна, это означало, что в его рядах поработал шпион гильдии.

— Продолжай! — велел он волшебнику. Но, не успел Северий произнести и пары слов, как прогремел очередной взрыв. На сей раз на борту Анлатиры, корабля Нея. Его отбросило назад, адмирал перелетел через борт и оказался в море.

* * *

Все кончилось довольно скоро. Все семь судов адмирала Нея, были охвачены огнем и медленно шли на дно. Кругом стоял чад и крики горящих заживо матросов. Сам Лортис, цепляясь за обломок мачты, с ужасом взирал на своё поражение.

Туман окутывавший флот мастеров начал рассеиваться, это значило, что Северий скорее всего погиб. Корабли фрадосцев развернулись и поплыли прочь. Дождавшись, когда они достаточно отдалились, Лортис стал собирать из деревянных обломков плот. Связывая их, друг с другом кусками троса и рубахами мертвых матросов. Сложнее всего было соорудить мачту с парусом, но Ней и не такое делал в своей жизни. Вскоре у него был настоящий плот. Лортис поймал ветер и направился к берегам Адары.

Однако ночью он попал в зону штиля. Его парус безжизненно повис, а течение понесло в противоположную от родных берегов сторону. Ней знал, что ситуация безвыходная и ничего не поделаешь. Ему только оставалось лежать и смотреть на звезды.

Так прошел день, потом второй, третий.

Ветра по–прежнему не было. Лортис изнывал от жажды и голода. Единственное о чем он жалел, что когда сделал плот, не прихватил с собой чей–нибудь труп. Людоедство это конечно мерзко и недостойно, но Ней сейчас готов был перегрызть глотку любому за кусок мяса и глоток воды.

Солнце стояло в зените, когда на четвертый день плот Лортиса прибило к какому–то берегу. Сам адмирал находился в беспамятстве, и не сразу понял, что добрался до суши.

40. Урсула Рейттер.

— Это здесь, я чувствую, — прошипело Дэш.

— Сплошной песок, — проворчал Макленис, — как ты смогло там что–то разглядеть?

— Я и не говорило «вижу», я сказало «чувствую».

— Опять тебя тянет философствовать.

— Замолчите оба! — прикрикнула на них Урсула, — Макленис, спускайся.

Красная львица стала снижаться по круговой траектории. Вскоре, её лапы коснулись горячего песка. Сложив перепончатые крылья на спине, львица превратилась в Урсулу. Они находились далеко в пустыне. По словам её спутников, здесь находится то, что поможет им не бояться волшебников ордена и отомстить за смерть Малькольма.

— Ну, и жара, — девушка попыталась прикрыться рукой от палящего солнца. — Макленис, ты можешь сделать что–нибудь?

— Конечно, — ответил дух, создавая над Урсулой невидимый купол. Солнце перестало обжигать, а воздух вокруг стал более приятным.

— Что теперь? — спросила девушка, закапываясь пальцами ног в песок.

— Нужно рыть, — прошипело Дэш.

— Арнэль, поможешь? — улыбнувшись, спросила Урсула.

— Конечно.

Выйдя вперед, Арн–Эль–Эк завладел телом девушки и стал петь древнее заклинание, подчиняющее песок. Урсулаа подняла вверх руки, повинуясь её воле, столб песка взмыл к голубому, безоблачному небу.

* * *

Под толщей песка находились руины древнего города. Он так давно был разрушен, что никто из ныне живущих не знал о его существовании или как город когда–то назывался.

Подчиняясь Арнэлю, песок уходил прочь, обнажая остатки некогда великого города. О его былом величии, красноречиво говорили все еще высокие руины башен, рухнувшие обелиски и статуи.

— Нет нужды откапывать весь город, — с заботой в голосе, прошипело Дэш. — Нам нужен только храм или то, что от него осталось.

Когда занят интересным делом, время летит незаметно, так и Урсула настолько увлеклась раскопками, что и не заметила, как стало смеркаться.

— Продолжим завтра? — предложила она.

— Я голодно.

— Решено: продолжим завтра, а сейчас за едой, — велела Урсула.

Она вновь обратилась красной крылатой львицей и взмыла вверх.

* * *

Четыре дня, от рассвета до заката Урсула и её спутники расчищали от песка остатки древнего города, изредка прерываясь на поиски еды и сон, чтобы Урсула могла отдохнуть. Прежде чем Дэш довольно прошипело: «Вот он», они расчистили огромную по площади территорию.

Время и песок, сурово обошлись с древним строением: стены были испещрены длинными паутинками трещин, кое–где вывалились кирпичи. Однако в отличии от остальных зданий города, храм был все еще цел. Это лишний раз подтверждало, что они идут в верном направлении.

— Храм защищают мощные заклятия, — прошипело Дэш, после того как его астральные щупальца прошлись по каменным стенам. — Арнэль, чтобы разрушить чары, нужно заклинание, совмещающее силу всех четырех стихий.

— Я знаю такое. Урсула, позволишь, я начну?

— Конечно, дружок.

За время, проведенное вне стен Барлийского замка, Урсула хорошо узнала живущих в ней существ. Прониклась их проблемой и подружилась.

После того, как контроль над телом девушки получил Арнэль, она начала петь заклинание.

Произнеся несколько предложений, Урсула подняла руки и над её головой, закрывая солнечный свет, стали собираться тучи. Сверкнула молния, прогрохотал гром и на песок стали падать тяжелые капли дождя. Её по–прежнему защищал купол Маклениса, и ни одна капля не проникла за его границы.

Тем временем, Урсула продолжала колдовать.

Неподалеку от храма, поднимая вверх песок, закрутился смерч. Воронка постепенно увеличивалась, пока не поглотила его. Тогда, девушка «приказала» воде направиться в ураган.

Капли дождя и лужи, которые собрались на улицах древнего города, собираясь в воздухе в ручейки, потянулись к воронке.

Остался огонь.

Урсула запела новое заклинание. В небе раздались раскаты грома. Она резко опустила одну руку, направив указательный палец на вихрь из песка и воды. За рукой последовала молния.Разряд ударил прямо в воронку.

— Готово, — довольно прошипело Дэш, — я больше не ощущаю чар, которые защищали храм.

Арнэль закончил. Ураган прекратился, мокрый песок комками полетел вниз. Тучи постепенно стали разбегаться по небу, позволяя солнцу вновь осветить город.

— Ну, что идем? — спросила Урсула и направилась к храму. — Вот бы узнать, что это был за город, кто здесь жил и что здесь стряслось, — добавила она, поднимаясь по каменным ступеням.

— Думаю, в храме мы найдем немало ответов, — молвил Макленис.

Массивные двери со скрипом открылись. Внутри было темно, и стоял затхлый запах. Макленис щелкнул пальцами, в тот же миг каменные чаши с маслом, что стояли на пьедесталах вдоль стен, одна за другой вспыхнули ярким пламенем. Храм наполнился светом.

Стены древнего святилища были усеяны фресками, с изображением людей с головами зверей, великанов, грифонов и текстами на языке древних.

— Сказание о Карфасе, — прошипело Дэш, — древнем божестве, которому когда–то покланялись в этом храме. Нам нужен алтарь.

Рассматривая фрески, Урсула не торопливо продвигалась к алтарю, который стоял у дальней стены, напротив входа.

— О чем здесь рассказывается?

— Через некоторое время после того бог Хенфас сотворил мир и вдохнул в него жизнь, он почему–то решил всё уничтожить, — читало на стенах Дэш.

— На богов это похоже, — усмехнулся Макленис.

— Но его сыновья Карфас, Орфас и Эофас оказались против этого. Хенфас впал в ярость из–за их дерзости и попытался убить своих детей. Три дня и три ночи продолжалась битва богов, а на четвертый день братьям удалось низвергнуть бога–отца с небес на землю. Они забрали его божественную силу и разделили между собой по–братски.

Эофас пожелал править ветрами, и стал он богом ветра. Орфас пожелал править морскими пучинами, и стал он морским богом. Карфас был старшим из братьев и самым мудрым, он ничего не желал, позволив братьям выбирать первым. После того как Эофас и Орфас сделали свой выбор, ему пришлось взять что осталось, весь оставшийся мир и место верховного бога.

— Дай угадаю, — хихикая, сказал Макленис, — вскоре братья поняли, что раздел оказался не справедливым, и возжелали большего?

— Верно, — продолжало Дэш, — так началась война трёх богов. В ней одержал верх Карфас, и заточил своих братьев на дне самого глубокого ущелья.

Они подошли к алтарю. Это было ступенчатое округлое возвышение, вытесанное из камня, в центре которого находился каменный стол, состоящий из цилиндра и диска сверху. Вокруг возвышения стояли три выгнутых вовнутрь обелиска треугольной формы. Их поверхность была сплошь усеяна письменами.

— Что теперь? — спросила Урсула, рассматривая каменный алтарь Карфаса.

— Алтарь защищает сильное заклятие, — прошипело Дэш.

— Арнэль, ты сможешь его убрать? — спросила девушка.

— Нет ничего, чего я не могу, — «распушил хвост» дух. Стоило Урсуле шагнуть на ступень алтаря, как неведомая сила затянула её внутрь древней святыни. Она оказалась в непонятном, наполненным ярким светом месте. Здесь все было иначе, отсутствовали пол, потолок и стены. Рядом с Урсулой были Макленис, Дэш и Арнэль, они больше не являлись частью неё. Каждый был сам по себе.

Макленис выглядел как зрелый мужчина, с шестью руками и телом змеи ниже пояса. Дэш, являлось огромной многоножкой с большим жалом на хвосте. Арнэль был существом бестелесным и предстал перед ними сизым облаком.

Урсуле казалось, что они парят над бездной.

— Как думаете, что это за место? — спросила она.

— Похоже на проход, — задумчиво ответило Дэш.

— Проход? И куда он ведет? — надеясь разобраться в происходящем, Урсула сделал попытку получше осмотреться.

— Вам нельзя здесь быть! — прозвучало словно гром среди ясного неба. Перед ними возникло существо, которое Урсула видела на фресках храма, человек с головой то ли собаки, то ли волка.

— Кто вы? — произнесла девушка.

— Я суть всего. Я начало и конец, свет и тьма, добро и зло. В это место вход смертным не разрешен. Зачем вы пришли сюда?

— Молчите, — прошипело Дэш, — скорее всего это какое–то испытание, а у древних провалившиеся испытуемые, как правило, гибли. Так что от наших ответов зависят, наши жизни.

— Нам нужна помощь, — не дожидаясь подсказок от Дэш, ответила Урсула.

— Нет! — раздалось испуганное шипение.

— Я не принимаю участия в делах смертных.

— Ты охраняешь то, что мы ищем, — предостерегающим тоном сказала девушка.

— Верно, потому что смертным запрещено владеть этим.

Пока Урсула забалтывала стража, Дэш проскользнуло к нему за спину и, обвившись вокруг ног, стало жалить. Тотчас на него накинулись и Макленис с Арнэлем. Страж оказался невероятно сильным. На мгновение Урсуле показалось, что её спутникам не одолеть его. Но вот мощные челюсти Дэш сомкнулись на шее силача, и жизнь покинула его тело.

Они снова оказались перед алтарем, но теперь на нем стояла золотая чаша.

— Чаша познания, — пояснило Дэш.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Урсула. Ответ тут же всплыл в её голове:

— Все что знал страж, теперь знаем и мы, ? — добавила девушка.

Урсула поднялась на алтарь, взяла чашу и отпила из неё. В тот же миг, её разум буквально пронзило знаниями, которые копилось тысячелетиями. Древние, что возвели этот храм, были последними в длинной череде. До них были те, кого древние почитали как богов, но и они, были смертными, которые унаследовали знания от более древних созданий. И так бесчисленное количество раз.

Теперь, десятки тысяч лет истории этого мира были в памяти Урсулы. Ей открылись абсолютные истины мироздания, магия силу которой трудно даже вообразить, бесконечные возможности бытия, а вместе с тем, все её цели, ради которых она пришла в храм Карфаса, померкли.

* * *

Когда они вышли из храма, солнце уже на половину скрылось за горизонтом. К удивлению Урсулы и её спутников, на площади вокруг храма толпились люди, гномы, минотавры и другие существа.

Увидев выходящую из храма девушку, все разом замолчали, и над площадью нависла тишина.

— По всей видимости, это представители пустынных племен, — предположил Макленис.

41. Ольфред Спрэд.

На улице стояла глубокая ночь. Король проснулся от того, что кто–то стягивал с него панталоны. Это была Виора.

— Любимая, — произнес он сонным голосом, — ты же знаешь, ничего не получится.

Она отбросила панталоны в сторону. Её руки скользнули по внутренней стороне королевских бедер.

«Ладно, пусть пробует», — сонный Ольфред мысленно махнул рукой. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза. Горячие пальцы Виоры, коснулись его фаллоса, и начали нежно гладить. Затем, она коснулась его языком.

К удивлению короля, его плоть отозвалась на ласки матриарха.

— Продолджай, — робко прошептал он, будто боясь вспугнуть возвращающуюся к нему мужскую силу.

Виора продолжала одновременно ласкать окрепший фаллос руками и языком, периодически погружая его в рот. Убедившись, что к мужу вернулась его сила, матриарх стала медленно подниматься, покрывая тело Оьфреда страстными поцелуями и поглаживая его руками. Король чувствовал её прерывистое дыхание, и то, как тело Виоры трепещет от вожделения.

Матриарх села сверху и медленно опустилась своим влажным лоном на фаллос короля. Руки Ольфреда скользнули по её бархатной коже, и, достигнув упругих грудей, стали нежно ласкать их. Дыхание Виоры стало еще более частым, еле слышно постанывая, она начала двигать тазом.

Король был несказанно рад тем, что мужская сила вернулась к нему. Лаская грудь жены, он смотрел на её прекрасное, трепещущее тело, и думал, как сильно любит и хочет эту женщину.

Она, тем временем, стала двигаться быстрее, её стоны постепенно становились громче и громче, пока не переросли в крик. Виора упала на грудь Ольфреда, она была обмякшая словно труп. Фаллосом, король чувствовал, как лоно и внутреннюю часть бедер матриарха сотрясает легкая дрожь.

* * *

Утром пришла плохая новость: флот под предводительство адмирала Нея, разбит.

«Теперь их ничто не удержит от штурма Дара, — с горечью подумал Оьфред. — Следует немедленно начать подготовку города к осаде».

Лучом света в непроглядном мраке, было то, что волшебнику, который отправился с адмиралом, удалось спастись. Благодаря ему, выжило не мало солдат, которые еще пригодятся, как и сам волшебник.

Ольфред созвал срочный военный совет, на который позвал сэра Крэда, он теперь был генералом королевской армии, тайного канцлера и Виору. Первому министру, король больше не доверял, и решил не посвящать его в план обороны столицы.

Король сидел во главе стола, по правую руку от него занимала место матриарх, по левую генерал, а рядом с ним канцлер.

Не смотря на висящую над ними угрозу, после прошлой ночи, Ольфред не мог оторваться от Виоры. На ней было лёгкое, полупрозрачное платье из темно–синего шелка, подчеркивающее талию и практически не прикрывающее грудь. Волосы матриарха как всегда были распущены и спадали на плечи.

Ему хотелось взять её прямо здесь, на этом столе. Сорвать платье и ласкать её бархатноую кожу, упругие груди. Вновь прогрузиться в трепетное лоно. Ольфред сжал кулаки. «Нужно думать об обороне Дара, — строго сказал он себе, — или нам всем конец».

— Флот гильдии будет здесь со дня на день. Думаю, вы все понимаете, что с нами будет, если мы позволим им попасть за городские стены, — начал король.

— Значит, мы должны сделать все, чтобы не пустить их, — сказала Виора. — Сэр Крэд, вы опытный военный, каков наш план?

— Я бы дал бой мастерам на входе в столичную гавань, чтобы пресечь на корню их попытки попасть на берег.

— Да, но это невозможно, — возразил Ольфред. — У нас больше нет флота, забыли? Последние корабли ушли с адмиралом Неем.

— Городские стены, крепки, — пожал плечами Крэд. — Раз мы не можем дать им отпор на море, будем обороняться. У нас как–никак есть волшебник из Барлийского ордена.

— Ох уж этот орден, — король глубоко вздохнул. — Адмиралу этот волшебник не помог.

— У нас еще три судна на верфи, — подал голос магистр.

— От них не будет толку в морском сражении, — усмехнулся Ольфред.

— Нам и не надо чтобы они сражались против вражеского флота, — продолжал гном, — мы используем их как барьер, чтобы задержать корабли мастеров, а лучники и волшебник, тем временем сделают свое дело.

— Хорошая задумка, — потирая подбородок, кивнул король. — Будет еще лучше, если мы их подожжем. Тогда наши суда превратиться в серьёзную угрозу. У нас осталось масло?

— Да, — кивнул гном. — С лихвой хватит на целый флот.

— Значит, так и сделаем. Сэр Крэд, магистр, поручаю вам все подготовить. Мы должны достойно встреть врага.

* * *

— Почему на нас всегда кто–то нападает? — спросила Виолетта. Ольфред, Виора и их дети сидели за столом в королевских покоях и ужинали. Менестрели играли на инструментах веселую музыку, разгоняя дурное настроение, которое возникало при мысли о приближающемся флоте Фрадосской гильдии.

— Так уж устроен этот мир, — ответила Виора. — Всегда найдется кто–то, кто пожелает у нас всё отнять.

— Они не чтят заповеди Богини Луны? — искренне удивилась, Виолетта.

— Глупая, фрадосские мастера не поклоняются Богине, — проворчал Роланд.

— А почему тогда, она их не накажет, как в притче о четырех грешниках?

— Ты читала притчу о пастухе Никалаусе? — ответила вопросом матриарх.

— Ага, — кивнула девочка.

— О чем она?

— Ну, там про пастуха. Он постоянно был всем не доволен и ворчал. А когда приходил в храм то, вместо того чтобы почитать Богиню, молил её о золоте и о наказании для своих недругов.

— И, Богиня услышала его?

— Ага, когда Николаус пас овец, она послала ему стаю свирепых волколаков. Они съели скот, а пастуха покусали. С тех пор он неприкаянно бродит по миру, а при полной луне жалобно воет.

— Почему же Богиня наказала его? — менторским тоном спросила Виора.

— Потому что он постоянно ныл.

— Нет, — улыбнулась матриарх, — Николаус был слаб и постоянно ныл, но за это Богиня не наказывает. А вот перекладывать на неё то, что он мог бы сделать сам: постараться улучшить свою жизнь, изменить то, чем постоянно был недоволен или разделаться с врагами. Вместо этого, он усердно молил Богиню о подачке. За это она наказала Николауса.

— Смотря еще, что считать наказанием, — усмехнулся Ольфред. — Волколаком он стал сильнее, перестал ныть и теперь, может с легкостью убивать врагов. Больше похоже на то, что Богиня услышала пастуха.

— Ваш отец шутит, не слушайте его.

— А мы победим? — спросила Виолетта.

— Конечно родная, — улыбнувшись, ответила Виора.

* * *

Подготовка к осаде шла круглосуточно. Рабочие и солдаты не покладая рук готовились к битве с фрадосской армией. Оставшиеся три корабля подлатали, и, заминировав масляными бомбами, вывели на рейд.

В таких случаях времени всегда мало. Постоянно, кажется, что что–то упущено, но время летело неумолимо и вот настало, то самое утро.

Ольфреда разбудил разносящийся над городом звук набата. Рядом лежала обнаженная Виора. Она все еще спала. Король разбудил её нежным поцелуем, и произнес: — любимая, началось.

Облачившись в легкий доспех, Ольфред поднялся на крышу башни. Там его уже ждал волшебник Северий со своим учеником.

— Ваше величество, — произнес маг, кивнув в знак приветствия.

— Доброе утро, — ответил король, подходя к краю башни. С неё открывался потрясающий вид на город. «И почему я редко поднимаюсь сюда, — подумал он. — После победы, нужно будет обязательно отужинать здесь с Виорой».

Гавань с башни, просматривалась так же хорошо. Ольфред мог видеть три заминированных корабля, которые стояли на входе в гавань. К ним приближался флот Фрадосской гильдии.

— Сэр Крэд дал сигнал, что у него все готово, — доложил Северий.

— Хорошо. Будем надеяться, наш план сработает и они не войдут в гавань.

Но корабли мастеров и не собирались подходить близко. Они повернулись левым бортом к Дару и бросили якоря, остановившись на большем расстоянии от входа в гавань и кораблей–ловушек.

— Что они делают? — удивился король. — Почему не атакуют?

— Наверное, ждут чего–то.

— Интересно чего.

— Сигнала, ваше величество.

Неведомая сила сковала Ольфреда. Он не мог шевелиться и говорить. «Что это?» — испуганно подумал он.

— Это заклятие «Ледяное оцепенение», — надменно произнес Северий.

«Будь ты проклят! Предатель», — разгневанно подумал король. Больше он ничего поделать не мог.

— Магистр Соттер передает вам пламенный привет, — с этими словами, волшебник сотворил огненный шар и поджог им беспомощно стоящего перед ним Ольфреда Спрэда.

42. Некромант.

Послушав совет Тобиаса, Лёнчик переправил освобожденных прихожан церкви Всемогущего Паррифаса к Великим горам. Гномы и гремлины освоились очень быстро, нашли место для лагеря, просторный горный уступ, с которого открывался хороший обзор на окрестности, а по близости протекал ручей.

Вскоре, лагерь оброс каменными укреплениями, а буквально через месяц лагерь превратился в неприступную крепость, с высокими каменными стенами в пять локтей толщиной.

Новым местом довольны были абсолютно все. При помощи ведьм и их магии, гномы и гремлины смогли создать необходимые для работы инструменты. Люди, эльфы, сатиры и другие народы Адары, объединенные верой, работали бок обок, чтобы построить новый дом.

— А здесь будет церковь, — с гордостью в голосе сообщила ведьма–настоятельница, показывая фундамент будущего храма. Она, Лёнчик, эльф Эскардуил и гном Ольвик, совершали утренний обход крепости. Ольвик был талантливым инженером и по совместительству предводитель гномьей братии. Эскардуил, представлял эльфов и отвечал за вопросы связанные с пропитанием паррифаситов.

— Превосходно, — кивнул некромант. — Что с едой и водой?

— Строительство акведука будет завершено через пару дней, — сообщил гном.

— Амбар заполнен до краев, — ответил Эскардуил, — шайэданцы охотно торгуют с нами, зерном и другими злаками в обмен на наши инструменты и обработанный камень.

Королевство Шайэдан, располагалось к западу от Великих гор. Жители Адары не любили контактировать с шайэданцами, считая их чем–то странным и зловещим. Ленчик впервые увидел шайэданца, когда их караван, огромных буйволов навьюченных мешками с зерном и другими злаками прибыл в крепость.

Это были человекоподобные существа, немногим выше гнома. Их кожа была серовато–белого цвета, тощие, с большими не пропорциональными головами. Огромные черные глаза без век и зрачков. Ниже, на месте носа два маленьких отверстия. И маленький рот под ними. Тщедушные тела шайэдан прикрывали плотные туники. Помимо всего прочего, на что Лёнчик обратил внимание, у шайэданцев не было волос на теле. Ни намека. Под тунику он заглянуть не мог, но на голове и открытых участках тела, волос не было.

Некромант прозвал их, головастиками. В качестве оружия, шайэданцы использовали полностью металлические копья. По большему счету, это были заостренные металлические прутья.

— Это хорошо, — кивнул Лёнчик. — Но наш народ не сможет питаться только хлебом. Что с мясом?

— Жители Гаар–Хора нехотя продают нам скот, причем по баснословным ценам, — развел руками Эскардуил.

— Это все из–за того, что мы отбили у них покупателей камня, шайэданцев, — озвучил очевидноеЛёнчик. — Странно, почему горцы еще не развязали с нами войну.

— Им нужны наши инструменты, еще они знают, что в наших рядах сам Некромант, — гордо сказала ведьма–настоятельница. — От короля и Барлийского ордена, которые воюют с Фрадосской гильдией им помощи не дождаться. Поэтому война пока что не в их интересах. А то, что шайэданцы предпочли наш камень, торгаши Гаар–Хора виноваты сами, не надо было взвинчивать цены.

Лёнчику и его приближенным, удалось хорошо заработать на неприязни жителей Адары к головастикам. Цена на камень, который они поставляли шайэданцам, была значительно ниже, чем у купцов Гаар–Хора, но, не смотря на это, паррифаситы получали не малый навар с каждой сделки.

* * *

Вечером, когда паррифаситы собрались на ужин в столовой, Лёнчик направился к шайэданцам, которые вчера прибыли в крепость. Они встали лагерем во дворе, у южной стены. Его интересовал человек по прозвищу Кэрис Изгнанник. Он сопровождал головастиков каждый раз, как те появлялись в крепости, и выступал в качестве переводчика.

По слухам Кэрис, еще ребенком попал к шайэданцам и всю жизнь прожил среди них. Лёнчик не мог упустить возможность узнать больше о головастиках. Взяв кувшин с отборным Гаар–Хорским вином из клубники, он направился в лагерь шайэданцев.

Стоило некроманту приблизиться к нему, как тут же на пути Лёнчика возникли два головастика. Один из них что–то грозно произнес на своём языке.

— Привет тебе, бледнолицый брат, мне нужен Кэрис Изгнаник. Скажи ему, что некромант желает с ним говорить.

Головастики переглянулись.

— Киэрэс? — повторил один из них.

— Ага, — кивнул некромант, — он самый.

Вскоре из лагеря к Лёнчику вышел коренастый, лысеющий мужчина с заплетенной в косу бородой. На вид ему было не меньше пятидесяти лет. Левую половину лица покрывали несколько глубоких шрамов. Один из них проходил по заплывшему глазу.

— Кто спрашивает старика Кэриса? — пробасил он.

— Некромант. Не соблаговолите ли побеседовать?

— Я думал, что мы всё обсудили с Эскардуилом.

— Как защитник братьев паррифаситов, я волнуюсь за их безопасность. Поэтому хотелось бы больше узнать о наших партнёрах с запада.

— Больше? — Кэрис приподнял одну бровь и надменно добавил: — вам мало зерна, что мы привозим?

— Я думал, что вы заинтересованы во взаимовыгодной торговле не меньше нашего.

— Взаимовыгодной? — усмехнулся старик. — Ваши цены, это грабеж среди бела дня. У нас просто нет другого выбора, и вы этим пользуетесь.

— Но наши цены куда ниже Гаар–Хорских.

— Ах, спасибо за милость! Лёнчик не ожидал такой враждебности. Он, молча, стоял и пытался придумать, чем заинтересовать старика.

«У меня же есть вино», — вдруг вспомнил некромант. Он протянул кувшин старику и произнес: — как–то разговор у нас не заладился. Может, кувшин хорошего вина сможет это исправить?

— Мы не пьем ваш перебродивший компот, — отмахнулся Кэрис. — Если у тебя ничего важного, то я лучше пойду, пожру.

На этом их разговор закончился. Старик развернулся, и зашагал вглубь лагеря шайэданцев.

* * *

Ночью из Гаар–Хора пришла новость: Дар захвачен гильдией Фрадосских мастеров. Король Ольфред Спрэд пал в сражении. Матриарх Виора и её дети, успели сбежать из города. До Лёнчика доходили новости, о том, что Фрадосская гильдия объявила войну Адаре, но он относился к ним безразлично, потому что война дело не предсказуемое, победить могла любая из сторон. А вот услышав новость о падении столицы и смерти вероломного предателя Ольфреда, Лёнчик обрадовался.

«Поделом, этому рыжему ублюдку, — оскалившись, подумал некромант, читая письмо.

Что же получается? Кордо агент гильдии? Когда я оказался в Адаре, первый министр делал всё, что бы оставить королевство без армии. После побега, он продолжал досаждать и намеренно развязал войну между Адарой и Фрадоссом. Не удивлюсь если он причастен к смерти рыжего. Если мастера гильдии столь хитрожопы, остаётся только надеяться, что среди паррифаситов нет их шпиона».

* * *

Следующим утром, Лёнчик и его помощники собрались в недостроенном чертоге, будущей ратуши на совет.

— Смена власти в королевстве, открывает перед нами немало возможностей, — произнесла ведьма–настоятельница. — Мастера враги матриарха, как и мы, — продолжала она, — значит, нужно установить с ними диалог и заручиться их поддержкой.

— Мастера, не приемлют ни какой веры, — возразил эльф Эскардуил. — Для них нет разницы поклоняемся мы Луне, Всемогущему Паррифасу или каменным идолам. Кто не принимает их культ познания, тот для них враг.

— По мне, что мастера, что лунопоклонники, все одно, — выкрикнул Ольвик и плюнул на пол.

— Мы находимся по соседству с Гаар–Хором, — произнес некромант. — Мы по прежнему часть королевства Адара, так что хотим мы или нет, нам придется контактировать с другим городами. Чтобы знать о происходящем в них и чтобы не допустить очередных гонений.

— И что ты предлагаешь? — спросила ведьма.

— За время, проведенное в вашем мире, я усвоил две вещи: первое, никому нельзя доверять и второе, у кого сильнее армия, тот может делать что угодно. Поэтому, нам нужно готовиться к войне.

— К войне?

— С кем?

— С кем угодно. С любым кто захочет придти и снова прогнать нас с насиженного места. Но это не значит, что, мы не должны общаться с соседями, и отгородиться ото всех. Шайэдан, Гаар–Хор или любой другой город Адары, мы будем рады всем, если они придут с миром, но если они задумают не доброе, все должны знать о неотвратимом наказании.

— Но нас немногим больше сотни, где нам взять сильную армию? — произнес Ольвик.

— Вы смогли за месяц построить крепость, — усмехнулся Лёнчик, — неужто не сможете настрогать големов из камня?

— Я согласна с некромантом, — произнесла ведьма.

Остальные, молча, закивали.

— Если никто не против то, пусть гремлины разработают план, как нам в кратчайшие сроки обзавестись сильным войском, — продолжал Лёнчик. — Так же, нам нужна гавань и флот. Не стоит запираться в Великих горах. Предлагаю построить укрепленный порт, в гавани, там, где мы высадились. Параллельно следует заняться нашим флотом.

— Это титанический труд, — заметил предводитель гремлинов.

— Безусловно, — кивнул некромант. — Но с появлением первой партии каменных големов, работа пойдет быстрее и легче.

Все снова закивали.

— Вот и славно! — воскликнул Ольвик. — Идемте уже, а то жрать хочу как троглодит.

— Постойте–ка, мы кое–что забыли, — остановил всех Эскардуил. — Мы всё еще никак не назвали нашу крепость.

— И то верно, — согласился гном.

— Я долго думал над названием, — продолжал эльф. — Мне кажется, будет справедливо назвать наш оплот Некрополь, все–таки мы здесь благодаря вам, темнейший.

— Есть, кто против? — вопросила верховная ведьма.

Всех устроило предложение Эскардуила, и заседание совета закончилось.

* * *

С одной рукой, от Лёнчика толку было мало, да от него никто ничего и не требовал, работников хватало. Поэтому у него появилось много свободного времени. Некромант испробовал немало занятий, дабы не скучать, даже пробовал помогать в строительстве крепости, но только всем мешал.

В конечном счете, Лёнчик стал писать что–то вроде завета для паррифаситов. Оказывается, у них не было ни какого священного писания. «Что за религия без священного писания?» — подумал некромант и решил помочь развитию культа Всемогущего Паррифаса.

«Восхваляйте Всемогущего Паррифаса не реже двух раз в день. Утром и вечером, — начал свой завет Лёнчик. — Садясь за стол, дабы наполнить чрево своё пищей, поблагодарите Всемогущего Паррифаса за пищу насущную, за крышу над головой и за создание мира сего…»

43. Клим.

Богиня сыграла с сатиром и его спутником злую шутку: спасла от работорговцев, не дала сгинуть в море, но забросила на необитаемый остров. Жара, постоянная сырость, москиты размером с голову Клима, вездесущий песок. Через несколько дней сатиру стало казаться, что песок везде: в штанах, в волосах, на зубах, даже набился под крайнюю плоть.

Ульрэх быстро освоился. В джунглях, недалеко от берега нашел озеро с пресной водой и не высоким водопадом. Через неделю жизни под открытым небом, в джунглях они наткнулись на пещеру, расположенную в получасе ходьбы от озера.

Клим несказанно обрадовался этой находке, ведь в пещере не было песка. С едой все обстояло довольно не плохо. Мох, коренья, ягоды и бананы. Голыми руками не поохотишься, а даже если и получилось бы, сырьём есть мясо не стал бы даже Ульрэх, притом, что он не брезговал личинками, гусеницами и даже москитами.

Клим понимал, ему грех жаловаться. Жив, здоров, и не в рабстве. А остров это испытание, которое он должен пройти с честью, не уронив своего достоинства.

Еще через неделю, Богиня услышала его молитвы и ниспослала им огонь. Во время дождя, в одиноко стоящее дерево, неподалеку от пещеры, ударила молния и оно загорелось.

С огнем жизнь стала немного лучше. Ульрэх нашел пару длинных и прямых веток, обжег им с одной стороны концы и получились копья. В охоте он так и не преуспел, а вот в рыбалке ему повезло больше. Так что в их рационе появилась жареная рыба.

Где–то через месяц, они нашли на берегу мужчину. Он лежал на плоту, который вынесло прибоем. Судя по внешнему виду, он провел в море не один день: длинные рыжие волосы, были растрепаны, лицо покрывала щетина. Поверх голого торса был надет богато украшенный военный китель.

— Похоже, он важная шишка, — сказал Ульрэх, осматривая человека.

— С чего ты взял?

— Взгляни на китель, он явно офицерский, причем чин не ниже генеральского.

— Может он стащил его мертвого тела.

— Может, — пожал плечами Ульрэх. — Делать–то, что с ним будем?

— Хороший вопрос, — задумчиво произнес Клим.

Оставлять незнакомца рядом с собой без присмотра, опасно. Мало ли, что он за человек. Убивать пока он без сознания, не практично, а вдруг он окажется полезен. После небольшого совещания, сатир и его напарник решили связать человека. Они оттащили его в тень и попытались привести в чувство.

— Где я? — простонал незнакомец.

— На острове, где–то в море, — ответил Клим.

— Кто вы? — спросил человек, окинув их оценивающим взглядом.

— Я Клим, а это Ульрэх. Сам–то ты кто будешь?

— Я‑то? — незнакомец прищурился. Он немного подумал и гордо произнес: — моё имя Лортис Ней, я адмирал в королевства Адара.

— Я ж говорил, важная шишка, — довольно пробасил Ульрэх.

* * *

— Ты действительно очень везучий, — сказал Лортис, выслушав рассказ о приключениях, которые выпали на долю Клима и его товарища. Солнце клонилось к закату, они сидели в пещере у костра и ели жареную рыбу.

Адмирал рассказал о том, что между островом Фрадосс и Адарой началась война.

— Наши шансы на победу, все меньше и меньше, — с горечью в голосе, сказал Ней. — После того как мастера разбили меня, их ничего не удержит от штурма столицы. Их новое оружие способно камня на камне не оставить от Дара.

С появлением Лортиса, жизнь Клима и Ульрэха заметно улучшилась. Он не только смог поймать дичь, адмирал пообещал вытащить их с острова. Вскоре, они начали строить плот, способный нести их троих и провиант.

— Ты хочешь сказать, эта вязанка дров, сможет нести нас по морю? — не доверчиво спросил Клим, придерживая пальму, пока Лортис привязывал её к плоту.

— Ты же видел, на чем меня выбросило на берег, — ухмыльнулся Ней.

— Вот именно, что–то у тебя не получилось доплыть до берега Адары.

— Ты знаешь, что такое штиль?

— Представь себе, да, — продолжал сатир. — У нас же нет гарантий, что и мы не попадем в штиль. И нас снова не принесет назад.

— В этот раз нас трое и мы сможем грести, — с этими словами, Лортис показал ему весло, которое он смастерил утром.

— Ладно, пусть мы сможем грести в штиль, — не унимался Клим. — Как мы поймем куда плыть?

— А как, по–твоему, капитаны прокладывают курс по ночам? — улыбнулся Ней.

— Откуда мне знать, я же не капитан.

— Мы пойдем по звездам.

В голове Клима не укладывалось, как в здравом уме, можно пуститься в плавание по морю на том, что они строили, а Лортис называл плотом. Сатир понимал, другой случай выбраться с острова если и представится, то вряд ли это произойдет скоро. Тем более появление адмирала, это явный знак хорошего расположения Богини.

Поэтому Клим старался не думать об опасностях, которые их подстерегали в море. Помогал строить плот, изводил расспросами Нея, и каждый день молился Богине, утром и вечером. После нескольких недель кропотливой работы, плот был готов. Припасы еды и воды аккуратно сложены и закреплены. Сатир помолился о благополучном исходе их авантюры, и они отправились в путь.

* * *

— Богиня благословила нас, — сказал Клим, радуясь попутному ветру, который третий день раздувал их парус. Заложив руки за голову, он лежал на спине, подставив палящему солнцу свой живот, а ноги держал по колено в прохладной воде.

Ульрэх мерно посапывая, спал, после ночной вахты, а Лортис сидел на корме и держал руль.

— Если твоя богиня не подведет, — сказал Ней, — при таком ветре мы за неделю доберемся до берегов Адары.

Слова адмирала окрыляли. Насвистывая веселую мелодию, Клим стал фантазировать, как ему отомстить Эве.

«Поступить с ней так же как она с нами и продать в рабство? Или прикончить? Медленно–медленно разрезая её плоть? Фу. Я же не живодер. Может тогда яд? Это пожалуй слишком гуманно, для такой вероломной шлюхи как Эва», — в какой–то момент Клим подумывал вообще не мстить, но потом решил, что все–таки предательница должна быть наказана. Если в Хоре пойдут слухи, что Клима Однорога можно безнаказанно продавать, предавать и грабить, каждый, кому не лень пожелает позариться на его имущество.

Оставалось решить, как наказать Эву. Сатир не желал ей смерти, и решил выбрать гуманное, но позорное наказание, чтобы у вероломной шлюхи не возникло желания остаться в городе.

— Проклятье! — Лортис вскочил и принялся убирать парус.

— Что случилось? — приподняв голову, спросил Клим.

— Корабль на горизонте!

— Это же замечательно, они спасут нас.

— А если там враги? — зевая, произнес Ульрэх. Он поднялся, чтобы помочь Нею убрать парус.

— Мы и без чьей–то помощи доберемся до Адары, рисковать, смысла нет, — добавил Лортис. Убрав парус и надеясь, что их не заметили, они принялись грести в противоположную от корабля сторону.

* * *

Клим, Ульрэх и адмирал Ней, стояли на палубе корабля, в окружении разношерстной пиратской братии. Не смотря на все их старание, далеко им уплыть не удалось. Пираты заметили их и втащили на свое судно.

— Отсохни моя нога, если это не треклятые шпионы некроманта! — постукивая по палубе деревянной ногой, вперед вышел минотавр. Клим не сразу признал в нем Дункана, одного охранников Дарийской тюрьмы. Последний раз сатир видел его в тот день, когда они с Ульрэхом вернулись со своего первого задания и привезли Некроманту барлийского рыцаря. Тогда у Дункана были обе ноги целы. Левое ухо минотавра было порвано в нескольких местах, а на правом висело не меньше дюжины колец. Одно большое было в носу.

— Вот так встреча, — продолжал минотавр, подойдя к ним, — Клим, Ульрэх, а тебя я не знаю, — обратился он к Лортису, — но клянусь рогами, твоя рожа мне знакома. Ты еще один шпион Темнейшего?

— Моё имя Лортис Ней.

— Адмирал? — удивился Дункан, — Вот это улов. Слышал, мастера Фрадосской гильдии поимели вас по самые помидоры.

— Нет ли у вас новостей, о ходе войны? — спросил Ней.

— Война окончена. Неделю назад, флот гильдии практически без боя взял Дар.

— Как без боя? — удивился Лортис. — Король сдался?

— Эта мразь Ольфред убит, — с радостью в голосе сообщил минотавр, — Барлийский орден предал его и помог мастерам взять столицу Адары.

— Как предал? — опешил Ней.

— Так, ладно, поднимем якорь, а этих тащите в трюм.

— Почему в трюм?! — воскликнул Клим, пытаясь вырваться из рук схвативших его пиратов. — Дункан, ты не поможешь нам вернуться домой?!

— Ха! С чего это мне помогать вам?

— С того, что я могу щедро заплатить тебе, — продолжал сатир.

— Заплатить? Чем? Ты только что выбрался с необитаемого острова.

— Да, но в Хоре у меня богатые владения, а денег хватит, чтобы вся твоя команда безбедно жила до старости.

— До Хора очень далеко, а до рынка невольников в Ан–Йэлене, мы доберемся к завтрашнему вечеру.

* * *

— Он назвал вас шпионами Некроманта. Это правда? — настороженно спросил Лортис.

— Да, мы выполнили одно мелкое задание для первого министра, а потом барлийские волшебники взяли Дар, так что наша карьера на этом поприще была не столь успешной.

— Вы скрыли это от меня.

— Скрыли? — усмехнулся Клим. — Ты не спрашивал.

— Так поступают только подлецы.

— Как? Спасают жизнь, когда тебя прибивает к берегу?

— В целом, наше положение стало заметно лучше.

— Лучше? — усмехнулся Лортис, — Ан–Йэлень славится медью, золотом, мрамором и галерами. Как думаешь, сколько ты протянешь в рудниках или на галере?

— Но нас могут купить для чего–то другого.

— Нас? Ты надеешься остаться вместе? Я не думал, что ты такой наивный.

— В защиту Клима, могу сказать: раньше я тоже думал, что он наивный олух, — сказал Ульрэх, — но за проведенное вместе с ним время, я на собственной шкуре ощутил, какой он везучий гад. Так что дружище, — повернулся он к сатиру, — моли свою Богиню, нам вскоре понадобится всё твоё везение.

* * *

Как Дункан и говорил, на закате второго дня, корабль бросил якорь в бухте Ан–Йэленя. Команда поспешила сойти на берег, оставив на борту лишь несколько матросов.

— Слышите? — прошептал Клим. — Судно опустело.

— И что? — буркнул Лортис.

— Нужно попытаться сбежать.

— Было бы не плохо, — усмехнулся Ульрэх, и подергав закрытую дверь клетки, добавил: — только вот решетки мешают.

— Не поднимай суету, пока дверь не откроют, нам не покинуть трюм, — проворчал Лортис.

— Нельзя, нельзя сдаваться, Богиня не любит тех, кто сложил лапки и плывет по течению. Мы должны что–то предпринять.

— Ты же знаешь, я всегда рад. Но как нам открыть клетку? — развел руками Ульрэх.

— Проклятая клетка! — воскликнул Клим и пнул её копытом. По трюму прокатился металлический звон.

— Прекрати курочить мою клетку, — строго произнёс Дункан, спускаясь в трюм. Он подошел к пленникам, и пристально смотря в глаза сатира, спросил: — что ты там говорил о богатстве?

— Моих денег хватит, чтобы ты и твоя команда прожили остаток своих дней словно цари, — повторил Клим.

Минотавр просунул между прутьев лист бумаги.

— Что это? — вертя в руках чистый лист, спросил сатир.

— Пиши расписку, — пояснил Дункан, протягивая ему перо и баночку с чернилами.

— Расписку?

— Ты же знаешь, как пишут долговые расписки? А твои товарищи поставят подписи как свидетели.

Конец огрызка 43 из 60 глав и эпилога.

Оглавление

Пролог.

1. Гальбор Соттер.

2. Некромант.

3. Ольфред Спрэд.

4. Некромант.

5. Ольфред Спрэд.

6. Некромант.

7. Ольфред Спрэд.

8. Некромант.

9. Гальбор Соттер.

10. Некромант.

11. Гальбор Соттер.

12. Ольфред Спрэд.

13. Некромант.

14. Малькольм Рейттер.

15. Терик–хиз Кард.

16. Некромант.

17. Ольфред Спрэд.

18. Некромант.

19. Клим.

20. Гальбор Соттер.

21. Малькольм Рейттер.

22. Клим.

23. Некромант.

24. Гальбор Соттер.

25. Ольфред Спрэд.

26. Некромант.

27. Малькольм Рейттер.

28. Клим.

29. Гальбор Соттер.

30. Ольфред Спрэд.

31. Николас Флессен.

32. Некромант.

33. Ольфред Спрэд.

34. Урсула Рейттер.

35. Гальбор Соттер.

36. Клим.

37. Гальбор Соттер.

38. Ольфред Спрэд.

39. Лортис Ней.

40. Урсула Рейттер.

41. Ольфред Спрэд.

42. Некромант.

43. Клим.