Блуждающие по мирам. Бессмертные [Оксана РеОН] (fb2) читать онлайн

Блуждающие по мирам. Бессмертные

Пролог

Всем геймерам, компьютерным гикам

и любителям виртуальных миров

посвящается….

Все имена и названия выдуманы,

любые совпадения случайны.

Внимание! Срочные новости! В Архангелово были найдены тела двух подростков — девочки 16 лет и мальчика 12-ти, с нейрошлемами на головах. По предварительным данным подростки приняли отравляющее вещество замедленного действия, чтобы воспользоваться так называемым феноменом «Межпространственной петли» — когда блуждающий по виртуальному миру человек попадает в петлю, соединяющую виртуальность с реальностью, сбрасывает свое физическое тело и остается в игровом мире навсегда в виде сознания. Это крайне опасный эксперимент, и подростки сейчас в точности, как кот Шредингера — и живы, и мертвы.

Обеспокоенное участившимися суицидами среди молодого поколения Правительство подало прошение Президенту о запрете использования виртуальных игр на территории Российской Федерации.

Если Вам показалось: проигран бой,

Значит, так оно, в общем, и есть.

Если кто не уверен в самом себе,

Синяков ему не перечесть.

Если Вам показалось, что навсегда

Вы потеряны и для всех,

Значит, так и будет.

Ведь в нас самих

Заключается наш успех.

(Автор неизвестен)

Мой разум отказывался верить в то, что я встретилась лицом к лицу с Императором. Как я должна держаться с ним? Все знания, подхваченные где-то ранее, мгновенно выветрились у меня из головы. Растерявшись, я неуклюже поклонилась.

— Нет, нет, — сказал он, — мне не нужно отбивать поклоны и целовать туфли. Эти традиции давно канули в Лету. От тебя не требуется проявлять какие-то внешние признаки уважения, достаточно чистоты твоих помыслов.

Голос у него глубокий, спокойный, проникающий прямо в подсознание. Император неподвижно сидит в кресле и поглаживает длинными пальцами подлокотники, обитые синим бархатом. Пронзительные голубые глаза холодно смотрят на меня.

Зачем я здесь? Неужели меня будут судить за то, что я натворила? Повесят? Расстреляют? Или еще что-нибудь похуже… Поток моих беспорядочных мыслей перебивал стук в висках.

— Ты сейчас думаешь о том, почему ты здесь? Действительно, почему? Может, это как-то связано с твоими незаурядными детективными способностями?

— Я… не знаю.

Какой смысл строить догадки? Сам все расскажет, когда придет время. Я смотрела куда угодно, только не на него, по моей спине струился пот.

— Через три недели состоится свадьба. Этому миру нужна Императрица. Все уже готово, кроме подарка моей невесте. Кто-то напал на караван и похитил драгоценности, которые доставляли в Имперскую гавань. Я хочу, чтобы ты отыскала сапфировое ожерелье и вернула его мне, — сказал он. — Взамен можешь просить все, что пожелаешь.

Я подняла голову и увидела, что Император выжидающе смотрит на меня.

— Я попробую его найти, — неуверенно сказала я, — но после этого хочу покинуть эту игру.

— Великая империя Левизион, по-твоему, игра? — спросил он с нотками удивления в голосе.

— А разве все по-настоящему?

— Разве твой разум хоть раз усомнился в реальности происходящего?

— Нет, но… все гости этого мира думают, что играют в игру!

Император резко встал с кресла, медленно подошел к стеклянному столику, взял в руки кубок и наполнил его рубиновым вином из графина. Пока он проделывал эти манипуляции, я рассматривала его. Высокий и худощавый, лицо с выдающимися скулами, нос крупноват и с горбинкой, светлые волосы. Император наводил на меня страх и вселял уважение. Кто посмел напасть на караван и присвоить вещи, принадлежащие ему? Либо совсем бесстрашные, либо глупцы.

— И пусть думают так, — ответил он. — Если относиться ко всему, как к игре, так проще жить, не правда ли? Я тут проанализировал данные и выяснил, что 97 % игроков после окончания своего земного пути поселяются здесь, в Левизионе, чтобы жить интересной и главное — вечной — жизнью. Так почему же ты хочешь променять вечную жизнь на жалкое существование среди смертных?

— Потому что хочу быть свободной, — сказала я и посмотрела в глаза Главного управляющего Империей Левизион. — Не желаю быть пленницей виртуального пространства.

— Что ж, — сказал Император, — хотя твое желание оскорбляет меня, как Правителя лучшего из миров, но я его выполню. Вместе с сапфировым ожерельем советую поискать для себя тело — твоего-то давно нет. Решать тебе, кому из твоих знакомых выпадет честь подарить тебе свое тело и позволить стать собой.

— А если я не смогу отыскать сапфировое ожерелье? — осмелилась спросить я.

— Это будет означать, что я ошибся в тебе. И тогда одним движением пальца я сотру тебя из моего мира раз и навсегда.

Глава 1. Следствие вели игроки

Ранним утром улочки Эдинны были переполнены народом. Здесь все жители почему-то встают рано, словно ночь для них — это какая-то сущая пытка. Я не прошагала и полмили, а мою обувь уже покрыла уличная пыль. Возле постоялого двора, который содержала миссис Нилинд, собралась толпа людей, и сердце мое забилось чаще, чем обычно, предчувствуя нехорошие вести. Я прибавила шагу и слилась со встревоженной публикой.

— Что здесь произошло? — спросила я, увидев более ли менее знакомое лицо.

— Миссис Нилинд ночью жестоко убили — выпотрошили, словно курицу. Это уже третье убийство за две недели, — ответила женщина в грязном переднике и картинно всплеснула руками.

— Как Вы думаете, кто это мог сделать?

— Тензанцы, кто же еще? — встрял в разговор представительный мужчина в шляпе цилиндре.

— Полностью с Вами согласен, — сказал молодой человек, сжимающий в руке свернутую в трубочку газету. — Видимо, нужно готовиться к еще одной войне.

— Да вы что такое говорите, мил человек? — встрепенулась пожилая женщина, прижимая к себе ребёнка лет семи. — Не нужна нам еще одна война!

И хотя жители нашего города боялись войны, она была для нас делом обычным. Я не желала больше ничего слышать о распрях с соседями-агрессорами и припустила по улице быстрым шагом. Позже узнаю все подробности убийства, а сейчас мне нужно попасть в частное сыскное агентство под названием «Челейв Альбоса», которое располагалось в сером монолитном здании.

Возле двери, ведущей в офис, я столкнулась с учительницей средней школы по имени Желина. У нее был такой счастливый и блаженный вид, что я всерьез заподозрила шефа в исключительных способностях пудрить дамам мозги. Дело в том, что прежде чем заняться частным сыском, мистер Альбоса работал актером в театре. Ему могло быть, как двадцать пять, так и тридцать лет. Шеф выглядел весьма молодо, и не любил вопросы о своем возрасте.

Мистера Альбосу я застала сидящим в слегка потертом кресле. По обыкновению он курил трубку и без интереса листал страницы толстенной газеты. Как будто не от него сейчас вышла девушка, поправляющая на ходу бюстгальтер!

— Доброе утро, мистер Альбоса! Хотя никакое оно не доброе. В городе очередное убийство, и на этот раз жертвой стала миссис Нилинд, та, которая содержит гостиницу, — я пыталась говорить спокойно, профессионально, как учил меня мистер Альбоса, но все равно голос выдавал мое волнение с головой. Убийство — это всегда страшно. Особенно если оно произошло неподалёку от твоего дома.

— Доброе утро, мисс Милл. Что говорят люди? — спросил шеф, кинул на меня беглый взгляд и снова уставился в газету.

— Подозревают наших соседей из Тензана. Как думаете, кто-нибудь обратится в наше агентство для расследования этого убийства?

— Кажется, у нее остался племянник? Может, он захочет пролить свет на обстоятельства смерти своей тётушки? — шеф равнодушно пожал плечами, демонстрируя полнейшее отсутствие интереса. И это показалось мне странным, обычно его увлекали все преступления, совершенные в нашем городе. Ведь расследования сулили ему немалую прибыль.

— В любом случае, мы уже расследуем убийства мистера Опеля и мисс Дотри, — продолжила я разговор.

— Вы считаете, что эти три убийства как-то связаны между собой? — вроде бы удивился шеф.

— Конечно, решать Вам, мистер Альбоса, но я думаю, что убийца один. Война с Тензаном закончилась полгода назад, и с тех пор в городе не было совершено ни единого насильственного преступления. Мы с Вами брались только за кражи, да организовывали слежку за неверными мужьями, но никому не приходило в голову убивать кого-то. Война унесла две трети населения, сейчас каждый человек важен для возрождения Эдинны и Тензана. Зачем нам убивать друг друга снова?

Я раскраснелась от своей пылкой речи, чем несказанно удивила босса, ведь обычно я угрюма и немногословна. За что собственно он меня и ценил — я умела молчать и не мешала ему думать. Мне всего двадцать лет, и я имела небольшой опыт в житейских делах, поэтому больше любила слушать, чем говорить.

— Мы выясним, кто совершил это злонамерение. Не волнуйся, Ли.

Вообще-то меня зовут Лиоана, но босс почему-то предпочитал называть меня сокращённо — Ли. Может, ему лень было выговаривать Лиоана, а, может, установил таким образом особые, теплые отношения между нами. Все выглядело так, будто мистер Альбоса мой покровитель. Я же считала его мужчиной не лишенного тайны, и даже не пыталась разгадать его истинные намерения.

— Люди на улицах болтают о новой войне с Тензаном, — поделилась я своими опасениями.

— Надеюсь, эти люди ошибаются. А мы найдем виновных, и они будут повешены. Тензанцы это или же эдиннцы. Закон един для всех.

— Вы всегда так говорите.

— Разве кто-то уходил от ответственности, когда за дело берется Челейв Альбоса? — спросил он с лукавым прищуром.

Что верно, то верно. Босс мой обладает уникальным даром с блеском расследовать даже самые запутанные преступления. Его карьера детектива началась с загадочного исчезновения солдата-эдиннца около года назад. В деле тогда были замешаны тензанцы. Солдата он нашел, оставил работу лицедея и открыл частное детективное бюро — первое и единственное в нашем городе. Мое желание работать вместе с Челейвом Альбосой было столь велико, что я, не смотря на его многочисленные отказы, приходила в офис и сидела рядом с ним бессловесной тенью в ожидании какого-либо пустякового задания, чаще всего сделать ему кофе или принести свежий номер «Эдинна ньюс». Естественно, все это делала за спасибо.

Через пару недель он взял меня с собой в библиотеку, откуда был украден ценный фолиант. Мистер Альбоса взялся вести это дело, которое стало дебютным для меня. Мне пришлось побегать по городу, опросить массу свидетелей и в итоге выяснить, что вор — сторож. Подозреваю, что шеф догадался об этом сразу, благодаря своей редкой способности распознавать ложь. Он понял, что библиотечный страж лжет, когда опрашивал его о ночном происшествии, но все равно поручил это дело мне. Через два дня я назвала Челейву имя похитителя фолианта, а на следующий день он выдал мне премиальные, и я официально стала помощницей детектива.

— Ну что, Ли? Пойдём на постоялый двор и опросим свидетелей, может кто-то что-то видел?

— Да, мистер Альбоса. Люди обеспокоены ситуацией, они больше не чувствуют себя в безопасности в городе, где зверствует убийца. По какому принципу он выбирает своих жертв? Две женщины и мужчина. Мисс Дотри была изнасилована и ей перерезали горло, мистер Опель изрешечен огнестрельным оружием, как мишень в тире. Миссис Нилинд по слухам — порезана ножом чуть ли не на куски.

— Это сделали разные люди, — с уверенностью сказал мистер Альбоса, придерживая передо мной дверь.

— В нашем городе три убийцы? — я застыла на месте, не в силах поверить в подобное.

— Или шайка убийц. Их трое, по меньшей мере. Разные жертвы, разные способы расправы. Нет, определенно, это не один и тот же человек, — покачал он головой.

— Может, на то и весь расчет? Чтобы запутать следствие?

— Нужно дождаться, когда врач осмотрит посмертно тело миссис Нилинд и выдаст заключение. И еще, я почти уверен, что убийцы не местные.

Мы добрались до постоялого двора, который содержала в чистоте и порядке добрая миссис Нилинд. Кому понадобилось ее убивать? Да еще и с особой жестокостью? Клянусь, когда мы поймаем убийцу, я буду присутствовать на его повешении в первых рядах и громко аплодировать.

Толпа уже поредела, и мы без труда протиснулись в холл гостиницы. Труп уже унесли, а вот лужу крови убирать никто не торопился.

— Доброго дня, мистер Альбоса, — громко поприветствовал моего шефа капитан полиции Андрус Гелефин. Они были в прекрасных отношениях и нередко работали тандемом по какому-либо делу.

— Здравствуйте, сэр. У Вас есть подозреваемые? — отозвался Челейв.

Мистер Гелефин приветственно кивнул мне и ответил:

— Постояльцы видели какого-то мужчину. Он выходил в полночь через черный ход. Возможно, это и есть наш убийца.

— Чей это след? — поинтересовался Челейв, присев на корточки возле лужи крови. На дощатом полу виднелся четкий, кровавый отпечаток подошвы.

— А это, племянник покойной оставил. Он подходил к ней, думал еще жива. Какой там жива, когда у нее все внутренности были вывернуты наружу? Это ж какой бес такое с ней сотворил? Что думаете, мистер Альбоса? Кто это сделал? — живо поинтересовался капитан, почему-то посмотрев на меня. Подозреваю, что он никак не мог взять в толк, зачем профи вроде Челейва таскает с собой не блещущую умом и красотой девчонку.

— Я не пророк, мистер Гелефин, и не смогу сходу назвать Вам имя убийцы. Необходимо провести тщательное расследование. Можно мне поговорить со свидетелем, который видел выходящего из гостиницы мужчину? — уточнил мой босс.

— Да ради бога, Чел. Наверху он, как подниметесь, дверь направо.

Челейв поднялся наверх по скрипучей деревянной лестнице, а я осталась вместе с Гелефином, который не переставал сокрушаться и беспрестанно промокать потеющее одутловатое лицо платком.

— Мисс Милл, думаете, это дело рук тензанцев? — поинтересовался он моим мнением исключительно для поддержания разговора.

— Шеф считает, что убийца, скорее всего, приезжий. Вряд ли местному жителю понадобилось бы убивать миссис Нилинд.

Отчего-то я сокрыла тот факт, что Челейв думает, что убийц трое. И правильно поступила, как выяснилось впоследствии.

— Народ в ужасе. Все потеряли сон из-за этих происшествий. Да что там, я сам потерял покой! Нужно как можно скорее найти виновного и повесить его. Если он, конечно, человек, — криво усмехнулся Гелефин.

— Простите, капитан, что это значит?

— Кое-кто болтает, что Нилинд убило сверхъестественное существо, — с улыбкой ответил Андрус. Конечно, он не верил в эту чушь. Откуда оно возьмется в нашем городе?

— Ладно, буду рад, если поможете полиции распутать этот кровавый клубок. Вынужден откланяться, — сказал он.

— Всего доброго, мистер Гелефин, не теряйте надежды, — сказала я, чтобы приободрить поникшего полицейского.

Он в растерянности. Никто, абсолютно никто не мог понять, зачем кому-то вздумалось крошить людей в нашем городе. А что если в Эдинне действительно завелся монстр? Нельзя сбрасывать со счетов и такую возможность.

Я ещё раз осмотрела пол, на котором несколько минут назад лежало мертвое тело миссис Нилинд. Интересно, кто будет все это убирать? Насколько я знаю, обслуги в гостинице Аскана Нилинд не держала и все делала сама. Я уже хотела отправиться на поиски ведра и тряпки, как мое внимание привлёк какой-то блестящий предмет, лежащий под хлипким стулом. Нахмурившись, я подняла пуговицу, какие обычно пришивают к блузкам или рубашкам.

Спустя пять минут шеф спустился вниз и с досадой посмотрел на кровь, растекшуюся по полу. Здесь, как будто была бойня, а не гостиница, и запах стоял соответствующий.

— Он лжет, — сказал мистер Альбоса и пожевал губу. Это говорило о том, что он зол и задумчив. — Свидетель по имени Питер Шлей нагло лжет и искажает картину преступления.

— По какой причине он это делает?

— Без понятия. Но он не убивал хозяйку. Это точно. Но этот Шлей может знать, кто это сделал. Нужно аккуратно за ним проследить. Сделаешь?

— Конечно, шеф. Мне не впервой этим заниматься.

Мы живём в таком мире, где женщина ни при каких обстоятельствах не будет заподозрена в преследовании мужчины, и Челейв этим без стеснения пользовался, отправляя меня по следу предполагаемого преступника. Я, можно сказать, стала профессионалом в слежке, маскировке и подслушивании разговоров.

— Мистер Альбоса, может, это будет важной уликой: я нашла под стулом, неподалёку от места, где лежал труп, эту пуговицу, — я вложила в напряженную ладонь шефа золотистый кругляш, на который он едва взглянул.

— Спасибо, Ли. Можешь пойти на обед, — сдержанно сказал он.

Пожелав боссу приятного аппетита, я отправилась в заведение, где подавали неплохую еду. С тех пор, как умер отец, я практически перестала готовить дома. «Замуж тебе надо» — наставительно изрекал отец стабильно раз в неделю. Я и рада была бы, да не зовут. Мало кому придет в голову обратить внимание на девушку, которая одевается в мужскую одежду и носит короткую стрижку. Я терпеть не могу платья с рюшками и шляпки с лентами — словом все то, что делало женщину женственной. Меня даже подозревали в скрытых лесбийских наклонностях, что в общем-то не нашло своего подтверждения. Меня видели исключительно в компании своего шефа. Однажды в баре я встретила парня, который сказал, что от меня за версту несет одиночеством.

Пообедав, я вернулась в офис и насторожилась: кто-то вел разговор на повышенных тонах с мистером Альбосой. Это было подозрительно. Обычно в его присутствии голос понижали, но чтобы кто-то вздумал на него кричать… Что же здесь произошло?

— Я знаю, что это сделал ты! Ты таскался к моей тете по ночам. Я знаю, я видел тебя прошлой ночью! — сыпал обвинениями Ингрек Нилинд. Я сразу же узнала племянника убитой женщины по его манере говорить, съедая окончания.

— Если ты видел меня, тогда знаешь наверняка, что я ушел ДО убийства, а не после, — без всяких эмоций ответил босс. Это он умеет, он ведь из бывших лицедеев.

Услышанная от Ингрека фраза не укладывалась у меня в голове. Что же получается: Челейв заходил к миссис Нилинд? Я, конечно, понимаю, что у шефа есть сексуальные связи, он молод и достаточно интересен женщинам. Но почему именно хозяйка гостиницы? Ей же больше сорока лет.

О любовных похождениях моего шефа ходят легенды. Челейв любит женщин, а женщины его боготворят. Его видели с актрисами, школьной учительницей, официанткой, известной писательницей. Список его женщин рос, как новые города в нашей Империи. Похоже, я была единственной, кого Альбоса обошел своим вниманием. Но меня этот факт ничуть не расстраивал. Странное было чувство, словно любовные отношения с мужчинами не для меня. Может, я и правда нетрадиционной ориентации? Я пробовала представлять себя с девушками и не находила в этих картинах ничего впечатляющего. Любовные переживания не вызывали отклика в моем сердце, и это казалось мне неправильным.

Ладно, вернемся к нашим убийствам. Неужели кто-то всерьез верит, что Челейв мог убить свою любовницу? Зачем? Я уверена, что он никогда в жизни не поднимал на человека руку, да и на животное тоже.

— Вы не имеете права обвинять мистера Альбосу в тяжком преступлении! — ворвавшись в кабинет, заявила я.

— А это ты, — сказал мистер Нилинд, состроив гримасу «скисшее молоко». — Еще как имею! Он был у моей тети.

— Но это не значит, что он убил ее. Скажите, есть ли у мистера Альбосы причина для этого?

Он проигнорировал мой вопрос, продолжая сверлить Челейва ненавидящим взглядом. Мне даже на миг почудилось, что он сейчас вытащит из кармана оружие и пальнет в моего босса. Однако Ингрек стоял на месте, спрятав руки в свои франтовские брюки.

— Уходи, Ингрек. Клянусь Светлыми богами, я не убивал твою тетю. Да, у нас были определенные отношения, но мы никогда не ссорились. Мотива для убийства у меня нет.

— Не верю, — ощетинился он. — Я поговорю с капитаном полиции. Тебя повесят, Чел!

По моей коже пробежали мурашки. Не хочу даже на секунду допускать такую возможность. Мой босс не преступник, а уважаемый человек в этом городе. Скорее всего, Нилинд точит на него зуб, поэтому и пытается выставить его в чёрном свете.

Выплюнув последнюю фразу и не забыв громко хлопнуть дверью, Ингрек ушел.

— Он зол на Вас. Что Вы ему сделали? — спросила я.

— Старая история, — отмахнулся босс. — Ничего особенного не произошло, чтобы из-за этого обвинять меня в жестоком убийстве.

— Это Ваша пуговица, ведь так? Я вспомнила, как неделю назад Вы пришли на работу с оторванной пуговицей на манжете.

— Ли, и ты тоже меня подозреваешь? — изменился в лице Альбоса.

— Нет, не в этом дело. Разве Вы могли потерять ее в гостиной? Разве Аскана пускала Вас дальше спальни? В ее личную комнату был отдельный вход, который они называли — черный. Значит, кто-то намеренно оставил Вашу вещицу рядом с трупом. Чтобы обвинить в преступлении Вас!

— Кто? Племянник Нилинд? — нахмурился босс.

— Не обязательно. Это мог быть тот мужчина, который лжет, по Вашим словам.

— Ли, ты мне веришь? — проникновенно спросил Челейв и пригладил непослушные кудри ладонью.

— Конечно, мистер Альбоса. Мы же с Вами уже год работаем бок о бок, и я не знаю благороднее и честнее человека, чем Вы, — откровенно ответила я, отметив про себя, что впервые мы обсуждаем наши взаимоотношения.

— Спасибо за добрые слова. Мы возьмёмся за расследование убийства миссис Нилинд бесплатно, чтобы отмыть мое имя и репутацию. Переодевайся и проследи за Питером Шлеем. Если узнаешь что-то важное, передай запиской с мальчишкой.

— Хорошо, я все поняла.

Я добралась до своего дома в считанные минуты, переоделась в платье и переложила в плетёную корзину купленные по дороге фрукты. Чтобы не бросаться в глаза мне придётся отказаться от привычных брюк и изображать из себя уличную торговку. Почему-то девушка в мужской одежде создает повышенное внимание у прохожих, а мне нужно быть максимально «прозрачной».

Я прохаживалась с плетеной корзиной в руках вдоль улицы, на которой стоял гостевой дом миссис Нилинд, и вяло предлагала прохожим приобрести фрукты по сказочно высокой цене. К вечеру корзина все еще была полна, за исключением двух лимонов, которые приобрел какой-то подвыпивший гуляка в фетровой шляпе. Я уныло слонялась по узкой улочке, и вскоре мое терпение было вознаграждено.

Около шести часов вечера из гостиницы вышел мужчина, соответствующий словесному описанию свидетеля, которое дал мне мистер Альбоса. Я напустила на себя безразличный вид и отправилась следом за ним. Питер Шлей шел, не оглядываясь, чем значительно облегчал мне работу. Некоторое время он простоял на остановке, ожидая трамвай, и когда транспорт подошел, я зашла вместе с ним, пропустив вперед себя двух женщин.

Мы доехали до конечной остановки, оставшись с Питером в трамвае вдвоем. И это было не удивительно: мало кому взбредёт в голову поехать в район, пользующийся дурной славой. В Теохарде поселились бывшие солдаты армии Тензана и люди, которые промышляли тем, что чистили карманы и кошельки у добропорядочных граждан. Здесь же стояла парочка домов терпимости, и приличной леди, вроде меня, тут нечего было делать.

Мы покинули трамвай и выбрались на бетонную платформу. Питер с подозрением взглянул в мою сторону, и открыл рот, вероятно для того, чтобы обратиться ко мне, но внезапно взгляд его сделался пустым. Похолодев, я отошла от него на три шага и сделала вид, что кого-то жду. Дальше произошли поистине загадочные вещи. Шлей поднял руку, согнутую в локте, пристально посмотрел на часы, затем провел пальцем по воздуху и раздраженно сказал:

— Да, дорогая! Нет, я еще на работе. Скоро буду! Хорошо, куплю я тебе торт «Красный бархат», — он немного покивал головой, а потом изменившимся голосом выругался:

— Чертовы беременные бабы! Один головняк от них. Итак разъелась, как корова, еще торт просит.

Ба! Да он же сумасшедший, подумала я и со всех ног рванула к перекрестку. Всегда боялась дуриков, от таких не знаешь, чего ожидать. Я перешла через дорогу и принялась высматривать трамвай. Так и доложу шефу: ваш свидетель умалишенный, разговаривает с часами, точно со своей женой. И никакого торта под названием «Красный бархат» не лежит ни на одном прилавке города Эдинны, уж поверьте мне — наследственной сладкоежке!

Запрыгнув в подошедший трамвай, я отправилась в нашу контору. Если мне повезет, то шеф будет на месте. Мне не терпелось поделиться с ним ошеломляющими результатами слежки.

Возле входа в наш офис меня поджидал сюрприз в виде невозмутимого солдата, подпирающего плечом дверь, а когда я попыталась просочиться мимо него, он оттеснил меня и безапелляционно заявил:

— Вам сюда нельзя, мисс Милл.

— Что происходит? Я здесь работаю. Где мистер Альбоса?

— Челейв Альбоса арестован по подозрению в убийствах. Здесь происходит обыск. Так что уходите, мисс.

— Нет, нет. Как же так? Он никого не убивал, я это точно знаю! Слышите? Это исключено.

Но мое мнение относительно невиновности босса было ему не интересно. Солдат молчал, не глядя на меня. Не добившись больше от него ни слова, я кинулась в полицейский участок. Дежурный не хотел обо мне докладывать капитану полиции, но я пригрозила ему жалобой в Министерство, и он меня проводил до нужного кабинета.

— Мистер Гелефин, почему вы арестовали моего шефа? — влетев в кабинет, спросила я.

— Чел подозревается в убийстве миссис Нилинд, — мрачно отозвался он.

— А мистера Опеля и мисс Дотри тоже на него повесите?

— Вы забываетесь, Лиоана, с кем Вы разговариваете! — повысил голос Андрус.

— Альбоса не виноват! Это Ингрек, да? Он дал показания против шефа? У него есть мотив мстить Альбосе.

— Да? И какой же? — с насмешкой спросил капитан.

— Я не знаю, нужно спросить об этом босса. Причина точно существует, уверяю Вас. И потом, у Вас нет доказательств вины Челейва.

— Есть одно неопровержимое доказательство, — нехотя признался Гелефин.

— Какое? Лживый свидетель? — съязвила я, имея виду Питера Шлея.

— А знаете ли Вы, мисс Милл, что Челейв был на войне? А знаете, с каким оружием в руках он воевал? Так вот я Вам скажу: он резал тензанцев ножом, разделывал их на кусочки, как мясник, тогда как многие предпочитали огнестрельное оружие.

— Потому что он не трус! Стрелять в спину сможет каждый, а вот вступить в ближний бой с врагом отважится не всякий, — возразила я.

— Девочка, ты заигралась в сыщицу. Иди домой. Мы сами разберемся, кто прав, кто виноват.

— Знаю я вашу систему правосудия! Повесите невиновного во имя Светлых богов и вся недолга! — выкрикнула я.

— Немедленно уходите отсюда, мисс Милл, — побагровел Гелефин.

— Мне нужно увидеть мистера Альбосу.

— Исключено.

— Не уйду, пока не встречусь с ним, — настаиваю я.

— Тогда я выволоку отсюда тебя силой.

— А Вы попробуйте! И не забудьте представить лицо моего отца, если бы он увидел, что Вы применили к его дочери силу, — заносчиво сказала я.

— Твой отец мертв. Нет нужды представлять, чтобы он сказал или сделал. Теперь я, а не твой отец, начальник полиции! Убирайся отсюда немедленно.

Начисто забыв о корзине с фруктами, я выскочила из кабинета капитана. О каком доказательстве он говорил? А если все серьёзно, и шефа ожидает неминуемая казнь? У меня нет никого, кроме него. Отец умер, и больше никаких родственников не существует.

Я верю в мистера Альбосу, и ничто не подорвет этой веры. Никакие улики против него не убедят меня в том, что он причастен к загадочным убийствам. Что делать дальше? Я попыталась думать головой шефа: как бы поступил он? Но ничего не выходило, мысли снова и снова возвращались в иное русло.

Я вернулась домой, сняла ненавистные тряпки, в которых женщина якобы должна чувствовать себя королевой, и надела брюки. Завтра снова прослежу за Питером Шлеем, этот чудак вполне подходил на роль психа убийцы. Ниточка тянется в квартал дьяволопоклонников, и мне это все не нравилось. Нет, я не боялась пострадать самой. Я приходила в ужас от одной только мысли, что они хотят сделать с моим шефом. У меня есть несколько дней, прежде чем они примут решение о его виновности и отправят Альбосу на эшафот.

Следующим утром я слонялась по улице со стопкой газет, которые раскупали, как горячие пирожки. А все дело было в статье, которая красовалась на первой полосе. Бывшая любовница босса писала, что знаменитый Челейв Альбоса — оборотень, которого подозревают в убийствах. Желчь лилась из каждой ее фразы. Бедный шеф! Когда все закончится, нам будет крайне сложно отмыть пятна с его имени. На снимке он изображен в момент ареста: в костюме тройке, неизменной белой рубашке с закатанными рукавами и в наручниках. Глаза его смотрят в кадр, как бы силясь донести до читателя: я не виноват, это ложь.

День стоял жаркий, и мне приходилось постоянно вытирать со лба пот и обмахиваться газетой.

— Дайте-ка мне газету, милочка, — послышалось у меня над ухом.

Я вздрогнула и увидела Питера Шлея, который незаметно подкрался ко мне сзади. Все во мне тут же напряглось. Он протянул мне больше, чем стоила печатная продукция, и когда я полезла в карман за сдачей, Питер прикоснулся к моей руке и ласково сказал:

— Не надо, оставь себе.

Не сходя с тротуара, он развернул газету и впился глазами в текст. Сейчас он совершенно не походил на чокнутого, который разговаривает со своими часами. Обычный горожанин, охочий до новостей и сплетен. На вид ему около 35, высокий, подтянутый, чисто одетый. Он походил на банкира или на продавца акций.

— Вот так новости! — воскликнул он. — Уважаемого человека задержали в связи с убийствами!

— Он не убивал, — вступилась я за босса.

— Да? Откуда ты знаешь? — поинтересовался он.

— Люди говорят, это дело рук приезжих. Вроде Вас, мистер. Вы ведь приезжий, не так ли?

Он опешил, затем натянуто рассмеялся и ответил:

— Для уличной торговки ты слишком хорошо осведомлена. Допустим, я приезжий. И что? Я убил хозяйку, чтобы не платить аренду за комнату? Чушь! Теперь ее племянничек затребовал с жильцов вдвое больше! Какая мне с этого выгода?

— Для простого приезжего Вы слишком хорошо ориентируетесь в городе. Зачем вы ездили в Теохард?

— Так это ты за мной следила? То-то я смотрю лицо знакомое. Кто ты такая?

— Я помощник детектива и намерена узнать правду для того, чтобы капитан Гелефин снял обвинения с моего шефа. И я узнаю, не сомневайтесь в этом. И если Вы или Ваши друзья из Тензана замешаны в этом деле — Вам несдобровать.

— Угрожаешь мне виселицей? — неприятно рассмеялся Шлей. — А может я бессмертный? — он залихватски подмигнул мне, свернул газету в трубочку и дурашливо прокричал мне на ухо: еще увидимся, красотка Ли!

Я оторопела. Откуда он знает мое имя? Что он имел в виду, говоря про бессмертие? Все мы смертные люди, разве не так? Неожиданный разговор с Питером Шлеем оставил во мне неприятный осадок. А если он приехал в Эдинну из Тензана? Почему полиция его не проверит? Уверена, они найдут, за что зацепиться.

К вечеру над городом сгустились тучи, в воздухе отчетливо запахло грозой и еще чем-то неуловимо напоминающим страх. Я еще раз предприняла попытку увидеть мистера Альбосу, но полицейские оставались непреклонны: нельзя, вот и весь разговор. На обратном пути попала под дождь и вымокла до нитки. Придя домой, повесила платье сушиться и незаметно для себя уснула.

Утром светило солнце, и день вновь обещал быть жарким. Я брела в полицейский участок, безо всякой надежды увидеть босса, но Андрус, с которым я столкнулась в дверях полицейского участка, неожиданно смягчился и разрешил мне увидеть Челейва. Молодой солдат проводил меня в подвал, где томился мой шеф.

— Чел, как ты? — неожиданно у меня вырвалась фамильярность.

Я кинулась к решетке и ухватилась за нее двумя руками. Лица босса было не видно из-за темени, царившей в камере. В этой камере, размером с клетку, он походил на сломленного духом тигра.

— Ли! — обрадовался он. — Рад тебя видеть. Есть какие-нибудь новости? — мистер Альбоса вскочил на ноги и встал напротив меня.

Я подробно пересказала ему события, свидетелем которых стала. Мне было больно смотреть на шефа: на его серую от пыли рубашку, на ямочку на подбородке, которая заросла щетиной, на его уставшие глаза, полные обиды и несправедливости. Вместо буйной кудрявой шевелюры на его голове красовалось гнездо. Видимо на моем лице отразилась жалость и сочувствие, и поэтому шеф легонько сжал мои пальцы, сжимающие железную решетку.

— Сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня, — ободряюще сказал он. — Полиция разберется в этом деле, — голос у него хриплый, губы сухие.

— Ага, как же… разберется. Тебе ли не знать нашу систему? Повесят невинного, дело закроют, медаль на грудь себе шмякнут и никаких угрызений совести. Эта система давно прогнила.

— Все будет хорошо.

— Хотелось бы в это верить. Я вытащу Вас отсюда, мистер Альбоса. Вы не заслуживаете здесь находиться.

— Можешь называть меня просто Чел, мы ведь не на работе, — его потрескавшиеся губы тронула слабая улыбка. — Спасибо, Ли, что пришла. Прошу тебя, не ходи больше в Теохард. Там опасно. С тем типом — Шлеем старайся не пересекаться. Я уверен, что он каким-то образом замешан в резне, несмотря на то, что прикидывается умалишенным.

— Я хочу тебе помочь, Чел.

— Найди доказательства моей невиновности. По первым двум убийствам были зацепки, помнишь? Я верю в тебя точно так же, как ты в меня — то есть безоговорочно.

— Что имел в виду капитан Гелефин, когда утверждал, что имеет против тебя неопровержимые доказательства?

— Он нашел в нашем офисе нож.

— Это Ингрек подкинул? Почему он дал показания против Вас?

Шеф немного подумал, словно собирался с мыслями, и, наконец, сказал:

— Была война. Мы все вышли в поле, чтобы сразиться за Армию Светлых сил. Ингрек тоже там был. Он находился в группе нейтралов, мы называем их перебежчиками — это еще хуже, чем быть Темным. Когда противовес между Светлыми и Темными становится очевидным, нейтралы присоединяются к большинству и добивают остатки противоборствующей армии, затем идут грабить города и пьянствовать в кабаках. Я убил предателя в бою, разумеется, думал тогда, что убил. А он оказался живуч.

— Мисс Милл на выход, время свидания окончено, — громко сказал солдат, лязгнув железным засовом.

Я вздрогнула и послала шефу ободряющий взгляд.

— До свидания, Чел.

— Уверен, что мы скоро с тобой увидимся в более приятных обстоятельствах. Пока, Ли.

Я вышла из полицейского участка, дошла до трамвайной остановки и случайно стала свидетелем разговора двух женщин:

— Убили! — ахнула одна из них, взмахнув котомкой с хлебом.

— Прямо в голову выстрелили.

— Простите, кого убили? Где? — обратилась я к дамам.

— На улице Узорной убили парня. Убийцу уже поймали, болтался рядом с телом и размахивал оружием.

— Спасибо, — крикнула я и развернулась в сторону Узорной.

В переулке мне встретились три солдата, которые вели закованного в наручники парня.

— Я ни в чем не виноват! — орал он на всю улицу. — Отпустите меня!

Один из солдат не выдержал и отвесил ему пинка. Убийца заткнулся, но ненадолго.

— Я убил того парня, потому что он первый наставил на меня пистолет. Это была самооборона!

Его визгливый голос звучал на всю округу, люди шептались и показывали на него пальцем.

Я нашла в толпе капитана Гелефина и попыталась выяснить, кого застрелили? Андрус отмахивался от меня, как от надоедливой мошки.

— Вы должны немедленно отпустить мистера Альбосу, — потребовала я. — Настоящий убийца арестован и нет нужды томить хорошего человека в казематах!

— Лиоана, иди домой.

— Я желаю присутствовать на допросе свидетеля, на правах помощника детектива. Вам прекрасно известно, что мы с шефом ведем дела Опеля и Дотри.

— Нет, — отрезал он.

— Да, капитан! Иначе мне придется подать жалобу в Министерство о том, что Вы препятствуете расследованию.

— Ладно, будет по-твоему, девчонка. Иди в полицейский участок и жди меня там. Только с вопросами к задержанному не лезь, — предупредил он, — одно твое слово и выгоню тебя в шею. И да, многого не жди — этот тип странный. Может статься так, что он сбежал из больницы, а парня убил случайно.

— Но Вы знаете новый закон, лучше кого бы то ни было — любое убийство несет за собой неминуемое наказание — смерть виновного! Даже если он псих, — напомнила я.

— Все, иди, пока не передумал. Хватит меня поучать. Доживи сначала до моих лет. Как тут сохранить самообладание, когда смерть дышит тебе прямо в затылок?

— Что вы этим хотите сказать, капитан? — насупилась я.

— У нас есть сведения, что скоро начнется война с Тензаном. Все к этому идет. И эти жертвы являются розжигом ненависти между двух народов, которые поклоняются разным богам. Кто-то хочет, чтобы Светлые и Темные силы снова сошлись в смертельной схватке. Мы для них словно пешки в какой-то большой игре, известной только им. Береги себя, красотка Ли.

Я вздрогнула, услышав, как он меня назвал. И снова здорово — красотка Ли. Я вчера слышала то же самое от Питера Шлея. Да они издеваются, что ли? Что я себя в зеркало не видела?

Как бы то ни было, война с Тензаном меня сейчас заботила меньше всего, главное вытащить из тюрьмы Чела. Ему там не место!

Я вернулась в полицейский участок и стала ждать Гелефина. Он пришел, с тяжелым вздохом опустился на железный стул, строго посмотрел на меня исподлобья, но не сказал ни слова. Привели задержанного, который выглядел более спокойным, чем на улице. Очевидно, что знакомство с нашей темницей пошло ему на пользу. Он сел на стул и пошевелил кистями рук, видимо браслеты доставляли ему неудобство.

— Назовите Ваше имя, — начал допрос Андрус.

— Кейси Пирс.

— Откуда вы приехали?

— Я жил в Детройте.

— Простите, где?

— Детройт. Соединённые Штаты Америки.

Мы с капитаном полиции переглянулись, а убийца занервничал.

— Что со мной будет? — спросил он, отчаянно всматриваясь в наши с капитаном непроницаемые лица. — Девушка, хотя бы Вы ответьте!

Ага, размечтался, я отвечу, а Гелефин выставит меня вон, лучше уж как-нибудь посижу молча. Дело приобретает неожиданный поворот. Названный город не отмечен на карте нашего мира даже в виде точки.

— Вы находитесь в городе Эдинна, — сказал капитан.

— Черт, — лицо задержанного исказилось судорогой. — Я ошибся.

— Вы прибыли в Эдинну на корабле или поезде?

— На поезде, сэр.

— Может быть, Вы прибыли сюда из Тензана и пытаетесь нас запутать? Хотите нас одурачить?

— Да нет же! Я из Детройта! — вскричал он и вскочил с места.

— Сядьте, мистер. эээ… Пирс.

— Все, отпускайте меня. Мне завтра на работу.

— Где Вы работаете? — нервно сглотнув слюну, спросил шеф полиции.

— Японские тачки продаю. Митсубиши, Сузуки, Субару… Что не слышали? Кстати, почему в вашем городе нет ни одной машины? На чем вы ездите? На лошадях?

Андрус Гелефин временно прервал допрос. Вне всякого сомнения, этот тип над нами издевался! Машины у нас в городе были — в количестве двух штук, и обе они принадлежали Правительству. Простой люд передвигался на трамвае или дилижансе. На дальние расстояния — на поезде или корабле. А лошадок в Эдинне использовали только для скачек.

— Я хочу домой, — неожиданно жалобно пискнул Кейси.

— Вы убили человека, — напомнил ему капитан, — я не могу Вас отпустить. За убийство в нашем городе виновный приговаривается к смертной казни через повешение.

— Что?! Пожалуйста, не убивайте меня… Это нелепая случайность! Если бы я не выстрелил первым, то сейчас лежал бы на тротуаре с дыркой во лбу!

— Вы признаете себя виновным в убийстве Ингрека Нилинд?

Что?! Он убил Ингрека?! Вот так новости! Хорошо, что Челейв находится под стражей, иначе его бы непременно обвинили в убийстве ценного свидетеля.

— Признаю, что превысил пределы самообороны, — мрачно отозвался преступник.

— Вы расстреляли человека в упор, всадили ему в грудь пять пуль! — занервничал Гелефин, потом взял себя в руки и продолжил допрос, — Вы знакомы с Гиро Опелем?

— Только по отдельности, с гиро знаком, и с опелем знаком. А что такое гиро опель? Шаурма размером с машину?

— Вам знакомо имя Каталина Дотри и Аскана Нилинд? — на лице Андруса ни дрогнул ни один мускул.

— Это женщины? За всю свою жизнь я повидал немало женщин в своей в постели. И вовсе не обязательно помнить все их имена.

— Так и запишу: знакомы.

— Эй, подождите. А почему Вы спрашиваете, сэр? — встревожился убийца.

— Гражданин Кейси Пирс вы подозреваетесь в убийстве четырех человек. Ведется следствие, и после его завершения Вы предстанете перед судом.

— Нет, отпустите меня! Я не хочу в тюрягу! Эй, пожалуйста. Твою мать, я же не могу сейчас выйти отсюда. Деньги, чертово бабло…

— Уведите его, — велел капитан Гелефин солдату, который стоял за дверью.

— Ну, что скажешь? — обратился шеф полиции ко мне, промокая платком потеющую лысину, когда задержанного увели. — Думаешь, он сумасшедший?

— Он нас дурачил, и этот Кейси совершенно не похож на человека, у которого не все в порядке с головой. Вы отпустите моего шефа, капитан? Ясно ведь, что этот гражданин убил и Ингрека, и его тетю! Видимо, у него какие-то счеты с этой семьей, может, кто-то кому-то что-то задолжал. Выясните мотивы.

— Выясню, отпущу, но это не значит, что обвинения с него сняты. Следствие установит истину. Эксперт выяснил, что нож, найденный в офисе Альбосы, не имеет никакого отношения к убийствам.

Я старательно скрыла улыбку, появившуюся на лице. Главное, что Челейв выйдет отсюда, и мы что-нибудь придумаем вместе.

На следующий день я ждала мистера Альбосу внизу, в здании полицейского участка. Наконец, он появился, смущенно улыбаясь и стесняясь своего непрезентабельного вида.

— Спасибо тебе, Ли! — сердечно поблагодарил меня шеф.

— Мне-то за что? Вас спас чудак, который застрелил Ингрека посреди бела дня. Теперь его обвиняют во всех четырёхубийствах.

— Мне нужно домой, привести себя в порядок.

— Конечно, мистер Альбоса, может Вас проводить? В таком виде Вас примут за бродягу, который украл у кого-то дорогие вещи.

— Ээм, ну спасибо, тогда проводи. Надеюсь, тебя не смутит запах, который от меня исходит.

— Все в порядке. У меня слабое обоняние, — улыбаюсь я, беря шефа под руку.

Мы выходим из участка и идем к дому мистера Альбосы. Я знала, где он живет, но никогда ранее не бывала вгостях у шефа. Да и сейчас, в общем-то, заходить не собиралась, но он настоял выпить по чашке кофе.

— Мистер Альбоса, что будем делать дальше? — обратилась я.

— Называй меня просто Чел. Придется на время закрыть агентство, пока все не утрясется. Вряд ли кто-то обратится за помощью к детективу, который обвиняется в убийстве, — скептически улыбнулся он.

— Ты любил ее? Миссис Нилинд? — неожиданно спросила я.

— У нас были хорошие отношения, — уклончиво ответил он.

Босс искупался, переоделся в чистые вещи: штаны на подтяжках, светлая рубашка с неизменно закатанными рукавами и натертые до блеска туфли. Он сбрил черную щетину с лица и обрел былую уверенность в себе. Альбоса раскурил трубку и посмотрел на меня сквозь завесу дыма.

— Всегда хотел спросить: почему ты носишь мужские брюки?

— Потому что брюк для женщин в нашем городе никто не шьет. А платья я на дух не переношу.

— Очень тебя прошу: не суйся в Теохард, — сказал он.

Я немного помолчала и ответила:

— В городе полно сумасшедших, и меня это пугает. Я присутствовала на допросе этого убийцы — Кейси Пирса. Мне кажется, он выдумал свое имя. Документов при себе у него никаких нет, так что подтвердить его личность не представляется возможным. Надеюсь, суд признает его виновным, и Ваше доброе имя реабилитируют.

— Ли, все будет хорошо, — сказал он таким тоном, что у меня создалось впечатление будто босс знал куда больше, чем произносил вслух. — Дождемся суда. Убийство Ингрека сыграло мне на руку, как бы кощунственно это не звучало.

— Капитан полиции говорит странные вещи, будто все эти убийства совершены для разжигания межнациональной вражды.

— Кто знает, кто знает, — не стал разуверять меня в обратном Альбоса.

***

Вопреки обещанию шефу не совать нос в Теохард, я отправилась туда следующим же вечером. Мой выбор пал на питейное заведение под названием «Грязный Джо». Здесь было шумно, многолюдно и душно. Я устроилась на высоком стуле возле барной стойки, заказала себе ромовый коктейль и скучающим взглядом обвела помещение. Здесь в основном отдыхали мужчины, впрочем, были и женщины, и судя по их нескромному виду — облегчённого поведения. За двумя сдвинутыми столами восседали мужчины, трое из них нависли над какой-то картой и жарко о чем-то спорили.

— Привет, красотка! Скучаешь? — раздался басовитый голос прямо у меня над ухом.

Я оборачиваюсь и окидываю парня оценивающим взглядом, словно размышляя, смогу ли я поиметь что-то с этого типа или нет. Парень был внушительной комплекции, плечистый, с коротким ежиком светлых волос.

— Добрый вечер. Скучно здесь сегодня, — говорю я.

— Важные люди заняты важными делами, — сказал он, присаживаясь рядом со мной.

— А Вы значит не важный человек? — полюбопытствовала я, кокетливо стрельнув в него глазками.

— Скажу так: справятся без меня. Мне охота провести этот вечер приятней.

Думаю, это как раз то, что мне нужно. Через этого человека можно попробовать выяснить, что затевают жители этого района. Прости, босс, мысленно обратилась я к Альбосе, который будет в ярости, если, конечно, узнает о моих передвижениях.

— Правда? И как же?

— Например, с одной приятной особой. Заказать еще? — кивнул он на мой пустой бокал.

Я согласилась на еще одну порцию выпивки. Он протянул мне ромовый коктейль, от движения его руки манжет на рубашке пополз вверх, обнажив запястье, на который был надет тонкий черный браслет.

— Что это? — невинно поинтересовалась я.

— А, это? — он одернул рукав, — так… подарок.

— Где ты живешь? Один ли?

— Хочешь посмотреть?

— Не откажусь, — я многообещающе посмотрела на него и закусила губу. Откуда я знаю все штуки? В жизни ни с кем не флиртовала.

Парень тяжело задышал и окинул меня раздевающим взглядом, от которого мне стало не по себе.

— Как тебя зовут?

— Меня называют красотка Ли. А тебя?

— Я Вальдеаэль. Можно просто Валь. Извини, я на секунду, — его взгляд сделался пустым, словно дух этого Вальдеаэля покинул свою оболочку и куда-то отошел. Его обездвиженное тело сидело рядом, наводя на меня панику и страх.

Это было, было ведь уже! Тот самый постоялец гостиницы миссис Нилинд так же странно себя вел. У них здесь коллективное помешательство что ли? Я пощелкала пальцами у него над ухом, но Валь продолжал сидеть как истукан, а его образ как-то поблек. Через пару минут он «вернулся» и заулыбался:

— Ну, так что? Идешь со мной?

— Если покажешь свой чудо браслет, то, пожалуй, да.

Валь замялся. В его глазах сквозила неприкрытая похоть, и меня слегка передернуло. А вдруг он маньяк? В Теохарде полно всякой «нечисти», и здесь без труда можно отыскать себе неприятностей. И хотя на вид он выглядел взрослым мужчиной, мне вдруг почудилось, что я имею дело с юношей.

— Хорошо, я тебе покажу браслет. Но ты прямо сейчас докажи, что не обманешь меня, — сказал он.

— Как?

— Дай мне пощупать твои буфера. Прямо здесь и сейчас.

У меня застучало в висках. Я инстинктивно прикрыла грудь руками и покрутила головой по сторонам, но не увидела ни на один заинтересованный взгляд — никому не было дела до моего унижения. Некоторое время во мне боролись две личности: скромная Ли и любопытная Ли. Борьба переросла в минутное кровавое сражение, и наконец из схватки победителем вышла любознательная Лиоана. Я молча опустила руки.

Парень принял мой жест, как руководство к действию, протянул ко мне свои липкие ладони и грубо сжал одну грудь. Я едва сдержалась, чтобы не ударить нахала по лицу.

— Маловаты будут титьки, — осклабился он, — ну, ладно, пойдем. Эта ночь будет нашей, бейба.

Валь снимал номер в гостинице на втором этаже паба. Он закрыл дверь и тотчас кинулся ко мне.

— Сначала браслет, — напомнила я.

— Ладно. Только ты без специальных очков или линз не увидишь ничего.

— Объясни на словах, что эта за штука такая?

— Это проводник между мирами. Здесь находится кнопка выхода, экран, интерфейс, разные данные, — он принялся водить пальцем по воздуху. — Вот, например, я пробиваю тебя и вижу инфу: «Лиоана Милл, помощник детектива». Так ты не шлюха? — разочаровано спросил он.

— Откуда у тебя это? — пораженно спросила я. — Ты что, видишь там информацию о любом человеке?

— Ну, только тех, кто не скрывает свою личность. Все, утолила свое любопытство? Может, приступим к делу?

— Скажи, что местные замышляют? — быстро задала я вопрос, пока он снова не полез ко мне с объятиями.

— Не могу сказать. Ты ведь на стороне местных. Кланы сойдутся в грандиозной битве. Это будет мощно!

— Все-таки будет война?

— Ага. Так что давай развлечемся, как в последний раз.

С этим словами он полез ко мне целоваться. Поцелуй вышел чересчур неуклюжим и слюнявым. Я поморщилась и сказала, что мне нужно идти.

— Подожди, так ты мне не дашь, что ли? — возмутился Валь.

— Найди себе шлюху с большой грудью, моя-то маловата для тебя, — ответила я.

В два шага он оказался рядом со мной, схватил меня за волосы и ударил головой о стену. Резкая боль прокатилась по затылку, он ударил еще раз и еще, пока я не обмякла. Когда я упала на пол, Валь принялся стаскивать с меня брюки. В глазах потемнело, я видела его сквозь пелену. Страха не было, только какая-то апатия. Я медленно дотронулась до затылка и поднесла пальцы к глазам — на них была моя кровь. Не в силах пошевелиться, я отстраненно наблюдала за тем, как парень спустил свои штаны и протиснулся между моих ног.

Защищайся! Ударь его! Ну же! Я собрала волю в кулак и со всей силы ударила его в грудь коленом. В ответ Валь залепил мне пощечину.

— Девушка, да у тебя биполярочка! Ведь заранее же договорились, что пришли сюда трахаться. Что ты теперь ведешь себя, как недотрога?

— Ничего такого я тебе не обещала, — ответила я, натягивая обратно штаны.

Валь раздраженно поморщился и заговорил с браслетом: «Да, мам. Кто пришел? Ладно, я сейчас спущусь».

— Тебе повезло шкура, мне нужно идти, — сказал он.

Я плохо помню этот момент, но, кажется, его тело стало прозрачным, и он попросту исчез из комнаты. А может быть, удары головой были слишком сильны, у меня помутился рассудок, и Валь вышел из комнаты обычным способом.

***

Суд над Кейси Пирсом состоялся через три дня. Он с подавленным видом сидел на скамье подсудимых и слушал обвинителя, который камня на камне не оставил от его бредовых объяснений. Мы присутствовали в зале суда вместе с мистером Альбосой и внимали каждому слову прокурора. Дело для убийцы приобрело скверный оборот, и он это хорошо понимал. Наконец, молодой судья в красной мантии встал и зачитал приговор:

— Гражданин Кейси Пирс признается виновным в совершенных преступлениях, а именно: в убийстве Гиро Опеля, Каталины Дотри, Асканы Нилинд и Ингрека Нилинд, и приговаривается к смертной казни через повешение. Приговор вступает в силу в зале суда и не подлежит обжалованию.

Судья грохнул молотком по столу и с важным видом удалился, сжав папку с делом Кейси подмышкой. Приговоренный взвыл и начал сыпать проклятиями в адрес всех собравшихся. Солдаты выволокли его на улицу и потащили на площадь, где стояла виселица, которой давно уже никто не пользовался. Накануне казни на деревянной конструкции навели относительный порядок. Я представила, что виселицу любовно готовили для моего босса и содрогнулась. Как все удачно для него сложилось, подумала я, бросая взгляд на угрюмого Челейва.

На площади собралась толпа в ожидании хлеба и зрелищ. Плохо одетые люди, в большинстве своем бедняки, выкрикивали лозунги и поднимали вверх руки, взывая к правосудию и Светлым богам.

— Смерть убийце!

— Смерть нелюдю, который принес в наш Светлый город хаос!

— Смерть ублюдку, который сотрудничает с Темными!

Кейси Пирса заволокли на эшафот и небрежно толкнули. Неудачно приземлившись, он разбил себе нос. Кейси поднял голову и обвел взглядом ревущую толпу, с его ноздрей капала кровь. Он был грязный и несчастный. Взгляд его блуждал. Пирс был совсем еще молод, того же возраста, что и убитый им Ингрек Нилинд. И почему-то мне было его жаль.

— Пожалуйста, не делайте этого! — закричал он.

— Во имя Светлых богов Кейси Пирс Вы будете повешены. Приговоренный, Вы имеете право на последнее слово. Вы хотите воспользоваться своим правом?

— Да хочу! — сказал он, поднявшись на ноги. — Слушайте сюда, ублюдки! — толпа загалдела, кто-то швырнул в убийцу гнилым помидором.

— Ничего у вас не выйдет! Вы можете повесить меня здесь и сейчас, но к вечеру я приду за вами и отомщу каждому! Я приду за каждым, кто участвовал в этом цирке под названием «правосудие»! — публика внимательно слушала Пирса.

— Только мы имеем право решать: кто умрет в этой игре, а кто будет жить! — торжественно сказал он.

— Убить демона! Повесить немедленно! Смерть ублюдку! — снова закричали люди с неистовым возмущением. На него посыпался град из яиц и прелых овощей. Кто-то кинул в приговоренного человека пригоршню конского навоза.

Солдат накинул веревку на шею Кейси Пирса и стянул узел к горлу.

— Вы все погибнете в войне! Вы обречены! — не унимался убийца.

Солдат подал сигнал, и его коллега нажал на рычаг. Кейси завис в воздухе, тело его принялось болтаться из стороны в сторону. Публика ахнула. Кишечник убийцы самоочистился, испачкав его штаны и пол коричневой жижей, длинный язык вывалился изо рта. Все было кончено. Именно так умирают подлые убийцы в Эдинне.

Его предсмертная речь не давала мне покоя. Он искренне верил в то, что говорил! На допросе он валял дурака, выдавая себя за заблудшую овцу, но на эшафоте Кейси показал свое истинное лицо. Грядут перемены, и перспектива войны пугала. Наш мир снова погрузился в хаос.

Я ни слова не сказала боссу о произошедшем со мной в Теохарде. Не помню, как я добралась в тот вечер до дома, как лечила себя. Но через некоторое время я обнаружила, что следов избиения у меня нет. Ни запекшейся крови, ни ран — ничего! Словно это был дурной сон. Я все время думала об этих браслетах. Какую они играют роль в нашем мире? Увы, я ничего не понимала. Мое сознание тогда еще было зашореным и ограниченным.

***

Я шла по улице и зябко ежилась. Ночи стали совершенно черные и холодные. Меня кто-то преследовал, шел за мной по пятам, горячо дышал в затылок. Может быть, это моя смерть? Я боюсь смерти. Поэтому, не оглядываясь, я ускоряю шаг и почти бегом добираюсь до дома. Толкнув калитку, я не выдерживаю, оборачиваюсь, и вижу серую тень. У этой тени человеческие голова и руки, а все остальное бесформенная масса. В шоковом состоянии я забежала в дом и заперла дверь на засов.

«Нилинд убило сверхъестественное существо» — вспомнила я слова Андруса Гелефина. Эту ночь я провела без сна. Я все время подходила к окну и осторожно выглядывала на улицу. Мне казалось, что серая тень притаилась под окном и выжидает, чтобы напасть на меня. И только когда рассвело, страх отступил.

Утро принесло плохие известия. Капитан Гелефин не вышел на работу, и солдат, которого отправили к нему домой для выяснения обстоятельств, нашел его повешенным на бельевой верёвке. К вечеру нашли застреленного судью, затем обвинителя с перерезанным горлом в луже собственной крови, после еще нескольких человек, в том числе повешенного солдата, который набрасывал петлю на приговоренного к смерти.

В моей памяти всплыли слова Кейси Пирса, который обещал возмездие для всех участников судебного процесса. Но как покойник может мстить? Или это сделали его подельники? Кто они? Сколько их? Значит ли это, что и мне угрожает опасность? Я присутствовала на допросе, сидела в первых рядах на суде и наблюдала за казнью. Смерть тянула ко мне свои когтистые лапы, и я не могла этого не чувствовать.

Новый капитан полиции вызвал Челейва в участок для разговора. Якобы он не имел никаких претензий к моему боссу, и опасаться было нечего. Однако меня терзали нехорошие предчувствия с самого утра. Гадкие мысли отравляли мое сознание, мешая расслабиться хоть на минуту. Чтобы не сойти с ума в четырёх стенах, я выбралась на улицу и прошлась вдоль мостовой. Мимо с равнодушным видом сновали люди, будто в городе ничего из ряда вон выходящего не происходило. Я купила буханку свежеиспечённого хлеба и отломила хрустящую корочку.

— Ну привет, красотка Ли!

Узнав голос, я медленно обернулась и оторопела. Рядом со мной стоял призрак Кейси Пирса и крепко сжимал в руке пистолет, направленный на мою грудь. А за спиной этого человека маячила та самая серая тень с лицом, перекошенным от ужаса. Меня окатил липкий, леденящий страх с ног до головы. Мне вдруг показалось, что у этой тени мое собственное лицо, она словно зеркалила меня.

— Я же говорил, что я вернусь, а вы мне не верили, — с укором сказал он. — А я не люблю, когда мои слова ни во что не ставят. А еще больше мне не нравится умирать от нехватки воздуха, в луже собственного дерьма.

Я не успела ничего сказать, как первая пуля, выпущенная из черного дула разорвала мою одежду и кожу, горячим свинцом впилась в легкие. Следующая пуля попала в сердце. Третья прошла навылет, а четвертая пронзила печень. Шансов выжить никаких, я умирала, чувствуя перед собой ошеломительный запах свежего хлеба.

Серая тень наклонилась ко мне, и лицо ее превратилось в застывшую смертельную маску. А потом все исчезло.

Я не могла видеть, как призрак Кейси ушел, потом сбежались и кричали какие-то люди. Не могла слышать, как горько плакала полузнакомая мне женщина, крепко сжимая мою безжизненную руку. Не видела, как подошел Челейв Альбоса. Не чувствовала, как он подхватил меня на руки и понес к себе домой. Не ощущала его горечи от утраты. Ничего. Пустота. Смерть.

Глава 2. Умереть и воскреснуть

Я не могла знать того, что Челейв кремировал мое тело и развеял прах по сонному утреннему парку. Я даже не догадывалась о том, что в полдень он сел на поезд и отправился в путь, потому что в это время стояла посреди двора на страусиной ферме, там, где когда-то жила вместе с отцом.

Навстречу мне, прихрамывая, вышел пожилой мужчина с ведёрком в руке, и чем ближе он ко мне приближался, тем шире становилась улыбка на его загорелом, испещренном морщинами лице. Это был человек, который когда-то давно работал на моего отца. А ведь я думала, что Гриджи давно умер! Хотя мне ли удивляться? Мне, кого застрелили на мостовой! И вместо того, чтобы стереть меня с лица земли навсегда, кто-то вернул меня на место моего рождения.

Когда я «умерла» на мостовой, то вместо того, чтобы отправиться к праотцам, я зависла в воздухе. Передо мной высветился странный текст: «Внимание! Вас убил игрок Шмель! Какую желаете выбрать точку перерождения: квартира или ферма?»

Я впервые столкнулась со смертью и не знала, как реагировать. Не подумав, как следует, выбрала ферму в Санакоте и оказалась здесь, в забытом богом уголке.

— Мисс Лиоана! Как я рад Вас видеть! — воскликнул Гриджи, ставя ведро с кормом на песок.

— А я-то как рада, Гриджи. Не думала, что когда-нибудь судьба занесет меня в Санакот. Ведь мы продали эту ферму лет семь-восемь назад?

— Я ничего не знаю об этом, мисс. Ферма принадлежит семье Милл, то есть Вам.

— Дьявольщина какая-то! Точно помню, что мы с отцом ее продали и переехали в Эдинну.

— Светлый Бог с Вами, мисс Лиоана, не выражайтесь так. Не хотите ли взглянуть на птиц?

Чтобы собраться с мыслями я согласилась пройтись по ферме, хотя, что я тут не видела? Здесь ничегошеньки не изменилось с момента нашего с отцом отъезда. Оранжевый ангар, где живут семьями страусы и повсюду песок, в котором они любят лежать. «Страусы послушные и не доставляют никаких неудобств, и разводить их одно удовольствие», — вспомнила я слова своего отца.

Чуть позже Гриджи кормил меня тушеной страусятиной и расспрашивал о новостях в городе. Сюда еще не дошли вести о многочисленных убийствах в Эдинне. Интересно, напишут ли в газетах о моей смерти? Вряд ли, ведь я не какая-то важная фигура, чтобы пресса заинтересовалась мною.

Я разделась и осмотрела себя в небольшое зеркало для бритья. Как следовало ожидать, на теле не было ни единой царапины. Неужели могущественные Светлые Боги заступились за меня и вернули к жизни? Или Боги не при делах, и вопросы жизни и смерти здесь решает кто-то другой, более могущественный? Я прочесывала свой разум в поисках ответов, но так и не нашла их.

А ночью я видела сон, как две армии Светлых и Темных сил сошлись в поле. Они бились несколько дней, и никто не хотел уступать друг другу. Светлые воины с эмблемой солнца на щитах и одежде отчаянно сражались с армией Темных воинов, которые превосходили количеством в несколько раз. Темные воины наносили на свои мрачные серые одежды символы полумесяца и россыпь звезд. Они чересчур жестоки, и намерены выиграть схватку. За оврагом стоят перебежчики-нейтралы и выжидают. Чуть позже они присоединятся к победителям, чтобы добить остатки поверженной армии и как следует покуражиться на завоеванных землях.

В этой войне победят Темные. Все уже предрешено.

А утром, когда я пыталась сварить огромное, двухкилограммовое страусиное яйцо, мистер Альбоса с кожаным чемоданом в руках вырос на пороге моего дома.

— Привет! Я надеялся застать тебя здесь. Не знал точно, сработало или нет… Однако сработало, и я очень этому рад. Ты здесь, Ли, — сказал он, погладив меня по плечу.

— Как ты догадался, что окажусь здесь, в Санакоте?

— На ферме вторая точка твоего респауна — то есть перерождения. Я сам ставил эту настройку. В квартире я тебя не нашел, следует, ты воскресла здесь.

Я ненадолго замолчала, обдумывая его слова. Мой гость вошел в дом и сел в кресло. Наверное, его нужно покормить или предложить чай, но я была слишком взволнованна, чтобы заниматься подобными вопросами. Я встала напротив него и, уперев руки в бока, спросила:

— Я воскресла, но почему?

— Ты еще не поняла? Мы в симуляции, Ли. Этот мир не настоящий.

— Это неправда.

— Правда. Подумай сама, разве ты могла бы возродиться после смерти в настоящем мире? Нет и еще раз нет, там такой номер не пройдет!

— Неужели это стало возможным — поселиться в симуляции?! Да это же… Как такое может быть? Фантастика просто! Осталось выяснить, как я сюда попала? Не помню решительно ничего. Может, ты откроешь мне великую тайну? Как я здесь оказалась? Как отсюда выйти? Кто меня запер здесь?

— Я помог твоему сознанию поселиться здесь.

— А остальные вопросы оставишь без ответа? Кто мы?

— Как это, кто мы? Ты Лиоана Милл, я Челейв Альбоса, и назад дороги у нас нет.

— Почему? Мы мертвы в настоящем мире? Ну, конечно… — мои руки невольно опустились. — Я знаю, что уже умирала. Я чувствую это, но не могу вспомнить, как это было. Какие-то смутные воспоминания иногда приходят ко мне, и временами я не могу отличить их ото сна.

— Тебе не нужно ничего помнить. Никакого прошлого нет. Сейчас ты жива и перестань думать о смерти. Все, она нам не грозит.

— Что ты наделал? Зачем ты поселил нас здесь?

Я вдруг испытала невероятное отвращение к этой комнате, этому дому, ферме, птицам… Мир в одночасье померк и стал бесцветным.

— Я думал, ты мне спасибо скажешь, — обиделся детектив.

Я повернулась к нему спиной и уставилась в окно. Этот мир не настоящий. Я уйму времени живу в симуляции и даже не подозревала об этом! И что мне теперь делать? Как выбираться отсюда?

— А здесь, на ферме, совсем ничего не изменилось, будто время стоит на месте, — сказала я.

— Время — это иллюзия, — ответил Челейв. — Существует только бесконечное здесь и сейчас.

— А как же прошлое и будущее?

— Есть только настоящее. Разве это не здорово? Я знаю, что у тебя возникла куча вопросов. Я отвечу на них, обещаю, но немного позже. Ты здесь одна?

— Еще есть Гриджи. Он сейчас следит за выгулом птиц.

Чел встал с кресла, подошел ко мне и положил руку на мое плечо. Я повернула голову и задала ему вопрос, который мучил меня некоторое время:

— Послушай, Челейв, тот человек — Кейси Пирс, хотя он назвался на допросе выдуманным именем и ник у него — Шмель, почему он дал себя повесить? Если мы в симуляции, то выход из нее решил бы все его проблемы.

— Он поспорил с приятелями на очень крупную сумму денег, что пробудет в Левизионе пять дней без выхода. Стычка с Ингреком Нилиндом сыграла с ним злую шутку. Ему пришлось выбирать: быть повешенным или расстаться с деньгами. Как мы знаем, он выбрал первое.

— За мной ходила по пятам серая тень, что это такое? Почему у нее было мое лицо?

— Это зверушка долбанутого Шмеля, его пет монстр. Он создал его, чтобы наводить ужас на своих жертв. Когда пет или Шмель убивают кого-то, то на тени появляется зеркало и отображает лицо жертвы. И Нилинд, мою любовницу убил тоже Шмель, и последнее, что она видела — это свое залитое кровью лицо на мрачной серой тени.

— Жаль, что эту сволочь всего лишь повесили, — содрогнулась я.

— Когда мы вернемся в Эдинну, я поквитаюсь с ним за все, клянусь! Он до конца своих дней будет сидеть в клетке размером метр на метр.

Челейв убрал руку с моего плеча и принялся мерить комнату шагами.

— Ты выяснил, кто убил мистера Опеля и мисс Дотри? Тоже Шмель?

— Ингрек Нилинд.

— Постой-ка, он ведь житель Эдинны? Или?

— Или. Хитрой игрок, который только косил под «непись». После стычки со Шмелем он сменил локацию. И где он сейчас обретается — неизвестно.

Челейв подошел к столу, набрал в кружку воды из ведра и залпом выпил.

— Вот скажи мне: разве это жизнь? — с грустью спросила я. — Как только я подумаю о том, что я заперта в виртуальном мире, у меня случается приступ клаустрофобии, — я обняла себя за плечи, словно замерзла и пыталась согреться.

— Ничего ты не понимаешь, Ли! Лучше такая жизнь, чем кануть в небытие навсегда. В Империи Левизион смерть нам не грозит, не нужно ее бояться, как в реальной жизни. Смерть здесь ничто!

— Смерти нет, не нужно бояться… как все просто! Но я чувствовала боль, когда пули пронзали мое тело! И это страшно.

— Картинка не может испытывать боль, — покачал он головой. — Твое сознание хранит в памяти информацию о том, как должно быть, когда тебя убивают. Воображение играет с нами злую шутку — нам кажется, что мы испытываем боль и страх. Но это не так.

— Ты же был на войне, сражался в поле. Разве тебя не убивали там? Разве ты не испытывал боль?

— Да, было немного больно, — вынужденно признался детектив. А я только горько усмехнулась в ответ.

— Ты можешь делать все, что взбредет тебе в голову! — с жаром воскликнул Челейв. — Ты можешь прямо сейчас вернуться в Эдинну, отправиться в столичный Грисборг или исследовать морские просторы Лусиаки. А можешь вообще остаться в Санакоте. Я спрятал тебя здесь подальше от других игроков, чтобы никто не мог причинить тебе вред.

— Почему ты так обо мне печешься?

— Потому что ты мне небезразлична.

Я ждала, что он скажет что-то еще, но после этой фразы Челейв помрачнел и закрылся от меня. Почему он назвал нас картинками? Я чувствую, что его «правда» далека от истины.

— Ладно, пока оставим этот разговор, — сказала я, ощущая чудовищную усталость. — Пойдем, Челейв, я познакомлю тебя с одной важной птицей. Он ходит по ангару с таким же деловым видом, как ты по офису. Можешь себе представить, что у него три «жены»? Оказывается, страусы полигамны.

Мы вышли во двор. Мне хотелось узнать у Челейва, кем он приходился мне в прошлой жизни? Раз он так заботится обо мне, значит, мы были близки, уж точно не враги. Клянусь, я вытяну из него все, что он знает. И вообще, почему я ничего не помню или так и должно быть?

— Интересно, какое сейчас небо в том мире, где мы жили раньше? — задрав голову, спросила я. — Облачное, хмурое или ясное?

— Разве это имеет хоть какое-то значение? Сейчас над нашей головой самое красивое небо, какое только можно вообразить.

***

Мы пробыли на ферме еще три дня. Я загорала на крыше дома с потрепанной книжкой в руках; Альбоса подружился со страусом многоженцем — видимо почувствовал в нем родную полигамную душу. Они очень много времени проводили вместе, и подозреваю, что иногда новоявленные друзья обсуждали не только многочисленных девушек детектива, но и меня.

Не знаю, что там такого мистер Альбоса наговорил Челсу (страусу дал кличку Челейв), но полигамная птица стала меня избегать, а я грозилась пустить ее на котлеты. Дальше угроз дело бы не зашло, ибо от страусятины, приготовленной в разных вариациях, нас уже слегка поташнивало.

На третий день я рухнула с крыши и сломала руку. Чел меня отчитал за безалаберность, а я сказала, что он говорит глупости. Даже если бы я разбилась насмерть (что маловероятно, так как дом был не более двух метров в высоту), то тут же возродилась бы «из пепла», как оно уже бывало.

Однако ломать кости все равно было больно. К вечеру рука была как новая, и мы с мистером детективом, сидя на потрепанном диване с картой нашего мира в руках, обсуждали дальнейшие планы на жизнь.

— Куда ты хочешь поехать? — спросил Чел. Он медленно водил пальцем по нарисованным дорогам, напоминающим тонкие кровеносные сосуды.

— Я хочу отправиться в Тензан.

— Да ты верно шутишь!

— Нет, на полном серьезе.

— И чем мы там будет заниматься? — скептицизму босса не было предела.

— Тем же, чем и в Эдинне, — пожала я плечами.

— Вряд ли мы сможем открыть в Тензане детективное агентство. В Эдинну же сейчас возвращаться не стоит, так как там безобразничают Темные. Но нам доступен любой уголок этого необъятного мира. Выбирай любую локацию.

— А мы поедем в Тензан и устроим местным весёленькую жизнь, — я даже руки потерла в предвкушении новых, ярких событий.

Чел посмотрел на меня с подозрением: уж не ушибла ли я голову при падении?

— Старые счеты, — сказала я, — и не надо смотреть на меня так, будто я сдираю кожу с живого Челса.

— Ну, и куда ты успела вляпаться? Чего я не знаю? — его бровь вопросительно взлетела вверх. Иногда он позволял мне немного насладиться своей потрясающей актерской мимикой. У него было гладкое, без единой морщинки лицо.

— Женщины имеют право хранить маленькие секреты, — ответила я и показала ему язык.

Челейв мне уступил и больше с вопросами не приставал. К слову, я тоже не устраивала ему допросов, и всячески давала понять, что меня устраивает собственное положение. А сама только и думала о том, что он скрывает от меня и иногда мои догадки доходили до абсурда. Мне чудилось, что он мой враг и только прикидывается заботливым другом. Я медленно, но верно становилась безумной.

***

Мы с детективом простились с Гриджи и Челсом и отправились пешком на железнодорожную станцию через гороховое поле. Я пытливо задавала Челейву вопросы, но не добилась от него ни одного внятного ответа.

— Расскажу, когда придет время, — неизменно отвечал он. А когда это время наступит, конечно, не уточнял.

Мы сели в подошедший поезд, который направлялся в Тензан, и устроились в набитом людьми плацкартном вагоне. Я рассматривала этих людей и пыталась определить по их лицам: кто из них сознательные гости виртуального мира, а кто искусственные интеллекты? Естественно, что я могла только строить догадки. Внешне одни от других ничем не отличались.

Чел сообщил мне, что в его чемодане лежат деньги, которые мы заработали честным трудом, берясь за расследования, и теперь можем нечестно их потратить. Например, прикупить домишко в Тензане, устроить заговор или свершить революцию, свергнув Темных с пьедестала. А можно пустить денежки в бизнес, зарегистрировать биржу и «впаривать» людям акции и облигации, делая на этом бешеные деньги. Но Чел сказал, что его тянет, как моряка в море, обратно в театр, и он вернется туда при первой же возможности. Лицедей, что с него взять? Я не преминула возможности брякнуть, что театр — это скучно. А он назидательно ответил, что прежде чем высказывать подобные мысли, нужно сначала увидеть хотя бы один спектакль с его участием.

— А ты чем планируешь заниматься, Ли? — примирительно спросил детектив.

Он не выпускал из рук свой денежный чемоданчик ни на минуту, чем здорово веселил меня.

— Я кроме расследований и поисков украденного ничего не умею, — пожимаю плечами и рассматриваю пейзажи за окном, меняющиеся каждую минуту.

Поезд проносился мимо лесов, полей, поселков, городов, станций. Мы видели море и горы издалека. Стало быть, Левизион — это киберпространство, которое не имеет границ, и у нас будет еще уйма времени здесь все обследовать.

Как сказал Челейв: «Левизион — это такой мир, блуждая по которому, тебе кажется, будто ты совершаешь путешествие во времени и курсируешь по разным странам Земного шара».

Челейв рассказал мне, что в состав Империи входят около тысячи городов, четыреста поселков и деревень. Остальные локации не поддавались исчислению: пещеры, озера, фермы, «мертвые» города после апокалипсиса и старинные развалины специально для сталкеров. Границы Империи постоянно расширяются, выстраиваются все новые и новые мегаполисы. И каждый гость находил себе здесь местечко по своему вкусу.

Гости появляются в Левизионе с полным погружением в виртуальное пространство. Здесь задействованы все пять органов чувств: обоняние, осязание, зрение, слух и вкус. А так же пресловутое шестое чувство, которое называют интуицией.

Народ валит толпами в Левизион за наслаждениями. Чем бы игроки здесь не занимались, от всего получают удовольствие — будь то стрельба по НПСам, поиск кладов или занятия сексом. Симуляция, как идеально подобранный антидепрессант, избавит от любой хандры.

— Имей в виду, в Тензане к нам будут относиться враждебно, — предупредил Чел.

— Переживу как-нибудь. Можно подумать, в Эдинне меня все любили, — хмыкаю я.

Меня интересовали тензанцы — эти поклонники дьяволу. Как они живут, где живут, в какую одежду одеваются? Мы постоянно соперничаем, а я не имею ни малейшего представления об их образе жизни. Они привлекали меня своей непохожестью на нас. Во мне проснулся древний инстинкт узнать врага ближе, изучить его слабые стороны, чтобы потом уничтожить.

— Эдинна… Славный городишко… был. Подозреваю, что Темные скоро разнесут его в щепки, или уже разнесли, — равнодушно пожав плечами, сказал Чел.

— Когда ты говоришь Темные, ты кого имеешь в виду?

— Тензанцев и игроков, которые сражаются на их стороне.

Я заметила, что на Чела постоянно поглядывает кудрявая девушка, сидевшая у окна в красной шляпке. Вагоны плацкартные, и все пассажиры друга у друга на виду. Однако кроме нее нами больше никто не интересовался. Подозреваю, что виной тому было прирождённое обаяние мистера Альбосы, под которое попадали все дамы, независимо от возраста и социального положения.

Я зевнула и прикрыла глаза. Есть вещи, которые никогда не утратят своей ценности, и я сейчас говорю не о деньгах. Поиск эмоций — вот что движет этими женщинами, да и людьми в целом.

Чел встал со своего места и сказал, что выйдет подышать свежим воздухом. Вместе с чемоданом он протиснулся сквозь вытянутые ноги сидящих пассажиров и скрылся в тамбуре. Я даже не удивилась, когда девушка в красной шляпке оставила недопитый чай в мутной кружке и последовала за ним.

Незаметно для себя я уснула. А спустя какое-то время Челейв тряхнул меня за плечо.

— Ли, просыпайся! Мы на месте, — сказал он.

Я открыла глаза и осмотрелась. Действительно поезд стоит на перроне, а пассажиры торопливо покидают вагон, словно желая как можно скорее оказаться на оживленных улицах Тензана.

На вокзале в бешеном темпе снуют люди. Кудрявая девушка в красной шляпе едва не врезалась плечом в Чела. Он тепло улыбнулся ей и подмигнул. Я украдкой закатила глаза — мистер Альбоса неисправимый бабник и потаскун. Не сказать, что меня это раздражало, скорее я даже испытывала некое подобие гордости за него.

Мы поднялись по железной лестнице, и вышли в город. Я замерла на месте с приоткрытым ртом. Тензан совсем не похож на эпичную, пыльную Эдинну, это был город гораздо современнее нашего. Если верить Челу, Левизион симулировал примитивный и увлекательный мир ХХ века. И если Эдинну можно было соотнести к началу столетия, то Тензан напоминал его конец — 80-90-е годы.

Здесь женщины ходили по улице в джинсах, а мужчины в спортивных костюмах и кроссовках. Парни носили длинные волосы, а девушки пышные «начесы».

Я вдруг подумала, что нелепо смотрюсь в мужских брюках и сказала об этом Челу. Детектив ответил, что проблем нет, и мы прямо сейчас можем приобрести для меня джинсы и пару футболок. Он открыл свой чемодан, лицо его тотчас сделалось недоуменным, а потом злым.

— Что за херня? Я не понял, что это такое?! — закричал мистер Альбоса и принялся выбрасывать из своего чемодана яркую женскую одежду прямо на тротуар.

— Чьи это, блять, вещи?! Где деньги? Где мои деньги, мать вашу?!

И вдруг он захохотал, как одержимый, взялся за голову обеими руками, потом с силой пнул чемодан ногой, отчего тот отлетел метра на три вперед и с шумом повалился на бетон.

— Ли! Какой же я идиот! — хлопнул себя по лбу Чел, словно на нем сидела жирная муха.

— Да что случилось, ты можешь мне сказать?!

— Я поставил мировой рекорд, отблагодарив девчонку за оральный секс целым состоянием.

Когда до меня дошло, что девушка в красной шляпе облапошила моего босса, поменяв чемоданы, которые выглядели как братья близнецы, я не смогла сдержать истеричного смеха. Чел психанул и сказал, что нормальные девушки в такой ситуации должны выносить мозг, а не ржать. Но в том-то и дело, что я не нормальная девушка, а персонаж виртуального мира. Хотя и была когда-то человеком, если верить его словам. Видимо, женская логика во мне атрофировалась при загрузке в новый мир. Ну, может, оно и к лучшему, не в чем будет упрекнуть лишний раз.

— Откуда эта сука узнала, что у меня там деньги?

— Чел, ради бога! Ты не выпускал свой чемодан из рук, ходил с ним даже в туалет, тут и идиоту ясно, что у тебя там лежит что-то ценное!

Итак, мы прибыли в Тензан — в тыл врага, без денег, без одежды и с грандиозными планами покорения мегаполиса. Хотя кое-какая валюта все же завалялась в кармане пиджака Челейва, но ее явно было недостаточно для того, чтобы снять жильё даже на сутки. Нам придется ночевать на улице. Настроение у меня скатилось к нулю, даже аморальный поступок шефа не вызывал больше никаких эмоций. В знак раскаяния он на последние деньги приобрел мне джинсы, и сердце мое немного оттаяло.

— Что будем делать дальше? Надо было страусятины с собой захватить, — с тоской в голосе сказал Альбоса.

Мы сидели в парке возле фонтана, окунув ноги в бурлящую воду.

— Есть одна идея, — откликнулась я и кивнула на вывеску «Паб Черная луна».

У нас было несколько вариантов добыть еду: расплатиться за обед честным трудом, сбежать, не оплатив счет или… ограбить кассу. Такова наша жизнь и придётся приспосабливаться к новым, не слишком привлекательным обстоятельствам.

— Кто правит этим миром? — как бы невзначай спросила я.

— Император, он же ИскИн — искусственный интеллект. Его зовут Ферцил Разумный. Советую, как можно реже произносить вслух это имя.

— Хорошо, буду звать его Неназываемый.

— Лучше не вспоминай о нем вообще, — предостерег напарник.

Мы вошли внутрь и осмотрелись. Внутри было темно, как в подземелье, только слабый отсвет исходил от барной стойки, за которой стоял человек в желтом жилете. Посетителей не было, зал пустовал. Мы не успели даже открыть рот, чтобы вежливо поздороваться, как бармен наставил на нас пистолеты и сказал:

— Валите отсюда на хрен.

Я опешила. Желтая жилетка сжимал в вытянутой правой руке блестящую «беретту», а в левой черный «кольт».

Я ни черта не разбираюсь в марках огнестрельного оружия, это мне потом Чел рассказал, чем угрожал нам бармен. Действия бармена произвели на меня неизгладимое впечатление, поэтому я потянула Чела за рукав к выходу.

— Я предупреждал насчет враждебности, — напомнил он, когда мы выбрались на улицу. — Мы здесь чужаки.

— Что будем делать дальше? — приуныла я.

— Нужно хотя бы переодеться. Посмотри на меня, я же выгляжу типичным эдиннцем: штаны на подтяжках, рубаха. Ты видишь здесь хоть одного тензанца в штанах на подтяжках?! Вот и я не вижу. Твоя блузка тоже никуда не годится, — заметил он, — мы одеты по моде 30-х годов прошлого столетия.

— Черт, — выругалась я и кинулась к чемодану девушки из поезда. Над ним уже копошились бомжи.

— Брысь отсюда, — шикнула я на них. — Это мой чемодан!

Бомжи посторонились, однако уходить не торопились. Один из маргиналов заложил руку, сжимающую платье, за спину. Если повезет, и я не замечу, он сможет выручить за него деньги. Платье меня не интересовало. Я выудила черную водолазку под горло с эмблемой полумесяца и шести звёзд, сняла свою блузку, поразив бомжей уличным стриптиз-шоу до глубины души, и надела на себя «бэушную» вещицу. Особого выбора у меня не было — либо забыть о брезгливости, либо еще раз словить пулю.

Я критически осмотрела замерших в ожидании продолжения спектакля бездомных, и сделала вывод, что их драная и вонючая одежда совершенно не подходит для моего шефа, который имел замашки пижона. Придется поискать для него вещи в другом месте.

— А штаны менять не будешь? — крикнул мне вдогонку маргинал с подбитым глазом.

Не оборачиваясь, я показала ему средний палец и зашла в ближайший продуктовый магазин. Когда я стояла возле прилавка со спиртным у меня мелькнула одна мысль, хорошая или нет — судить не берусь. Стоит признать, что, как правило, первыми на ум приходят отвратные идеи.

Продавщица не спускала с меня густо накрашенных глаз. Челейв топтался на тротуаре, высматривая меня через грязное магазинное стекло, а я прикидывала, как бы стащить бутылку шампанского. Должны же мы отпраздновать, черт возьми, наш переезд в новый город!

— Что вам нужно? — спросила девица, выстукивая пальцем по кассовому аппарату.

Не могу представить, чтобы подобную грубость мне сказали в одном из магазинов Эдинны.

— Упаковку лапши быстрого приготовления «Чегель». И шампанское, самое дорогое.

Она жахнула на прилавок бутылку игристого и полезла в шкаф за лапшой, ничуть не удивившись столь странному набору. Для этого ей пришлось придвинуть стул, снять обувь, подняться на цыпочки и все переворошить, чтобы найти искомое. Этого времени мне с лихвой хватило на то, чтобы подхватить шампанское, выйти на улицу, взять Чела под руку и затеряться в хитросплетениях дворов.

— Гуляем? А как же закуска? — спросил меня детектив.

— Дорогое шампанское пьют без закуски, чтобы не перебивать утонченный вкус напитка.

— Ты его сперла? — хохотнул Чел. — Да, мы теперь не только бродяги, но и мелкие воришки. Может, зря ты поссорилась с теми бомжами? Мы могли бы присоединиться к ним, сидели бы сейчас на каком-нибудь старом кладбище у костра и слушали бы истории о тяжкой доле бродячих тензанцев.

— Вместо этого предлагаю открыть шампанское и напиться, — сказала я.

Чел мое предложение принял с восторгом, и спустя минуту мы уже распивали игристый напиток, передавая бутылку друг другу.

— Как тебе город? — спросил он.

— Лучше, чем ферма в Санакоте.

— Нужно найти работу. Игра не игра, а нам тут жить. А чтобы жить, нам нужны деньги. О театре придется пока забыть, — вздохнул Чел. — На что могут рассчитывать приезжие в Тензан эдиннцы? Мыть сортиры или ухаживать за больными стариками?

— Почему? Мы можем пойти грабить, убивать и насиловать, — серьезно ответила я. В голове приятно шумело, поэтому я несла всякую чушь. — Но для начала тебе нужна другая одежда, пока нам не свернули шею в какой-нибудь подворотне.

Я допила последний глоток и повертела бутылку в руках. Затем замахнулась и ударила ею по фонарному столбу. На звон битого стекла никто не прибежал, а у меня в руках осталась «розочка» с неровными острыми краями.

— Только не говори, что… — начал было Чел, но я перебила:

— Именно. Сейчас мы найдем парня в подходящей одежде и его разденем.

— Чокнутая, — покачал головой босс.

Мы затаились в тупике, поросшем кустами ароматного жасмина, и принялись поджидать жертву. Трех оживленно жестикулирующих здоровяков мы благоразумно пропустили, а вот следующему парню повезло гораздо меньше.

— Эй, чувак! Не подскажешь дорогу к театру? — выступила на сцену я, преградив ему путь.

— Куда? — сморщил он лоб. — Нет у нас здесь театров.

— Однако невежественные вы люди, — с укором сказал Альбоса, появившись за его спиной.

Парень обернулся, а я приставила «розочку» к его тощей шее.

— Раздевайся, живо!

— За-ачем? Не надо, только не насилуйте! — всполошилась жертва.

— Больно надо, — сморщилась я, осматривая красные пятна налице юнца. Надеюсь, это не заразная кожная болезнь, иначе Челейву придется несладко.

— Давай, парень, стаскивай вещички и уйдешь отсюда живым. Нам нужна только твоя одежда.

Альбоса обладает даром убеждения, иначе как объяснить тот факт, что пятнистый тут же скинул штаны, футболку и безропотно передал все это ему. Зря я переживала, что мы поймали слишком тощего паренька, и Чел не влезет в его одежду. На то она и игра, чтобы не заботиться о таких мелочах, как размеры одежды. Здесь у всех «one sizе», несмотря на явное различие в комплекции тела.

— Вы хоть знаете, с кем связались? — счел своим долгом сообщить парнишка, — я из клана «Фантомы», которым командует Захельм. Запомните это имя — так зовут вашу смерть. Захельм! Вам конец, эдиннцы.

Наверное, после этой эффектной фразы предполагалось, что мы задрожим от страха, извинимся перед ним и вернем награбленное. Но парень жестоко просчитался. Я с трудом подавила в себе желание полоснуть по шее юного члена клана бандитов бутылочным горлышком. Не знаю, почему он меня так взбесил.

— Беги, — сказал Альбоса, отвешивая ему пинка под зад.

Не оглядываясь, парень убежал из западни босиком и в одних трусах. Наверное, отправился жаловаться главарю. Ну, пусть попробуют нас отыскать.

Мы переоделись, и стали более ли менее похожи на жителей Темного города. В спортивных штанах, принадлежащих пареньку, под горой мусора мы откопали несколько купюр и возрадовались, ибо этого нам вполне хватит на ночлег и горячий ужин. Градус настроения резко подскочил вверх. Пусть хотя бы эту ночь мы проведем с удобствами, а дальше будет видно.

Мы спустились в подземку и сели в поезд.

— Не знаешь, какого черта у этого клановца были красные пятна на теле? — спросила я.

— Наверное, подрался с друидами и его обстреляли пулями из борщевика. Это ядовитое растение, которое вызывает ожоги и шрамы. Чтобы убрать следы с аватарки нужны денежки. Видимо парень ими не располагает, вот и гуляет по городу словно пациент, сбежавший из кожвен диспансера.

Мою улыбку скрыл тоннель, в который заехал поезд. Мы вышли на случайной станции, выбрались на поверхность и спросили первого встречного: «Не порекомендуете ли Вы гостевой дом где-нибудь поблизости?» Прохожим оказался дядя в смокинге, с добрыми глазами и пышными усами. Он отправил нас прямо, потом налево, а потом на хер. Да, прямо так и сказал: «Идите на хер, уважаемые, я вам в гиды не нанимался».

— Слушай, Чел, почему они здесь такие грубые?

— Жизнь у них такая. Не делай добра, не получишь пулю в лоб.

— Это игроки их такими сделали?

— Скорее всего, проделки ИскИна. Неигровые персонажи хамы, чтобы было за что валить их. Так ведь не интересно, когда все вокруг милые и добрые — отстреливать таких жалость не позволяет. То ли дело, дядя грубиян. Судя по одежде, богатенький хмырь.

— Богатенький говоришь? — заинтересованно переспросила я.

Я подняла с земли камень, взвесила его в руке и последовала за неигровым персонажем.

— Эй, Ли, ты куда? Что ты задумала? — забеспокоился детектив.

Я настигла дядьку и шарахнула его по затылку со всей силы. Он повалился набок, уставившись на меня удивленными глазами.

— А нечего было нас посылать, — сказала я ему, выворачивая наружу карманы его модного пиджака. — Может, в следующий раз будешь чуточку повежливее с приезжими.

Моей добычей стала пачка купюр толщиной в палец и какой-то белый порошок. Пакет с порошком сунула в карман, потом спрошу у Альбосы, что это такое.

— Гуляем, Чел! — воскликнула я, взмахнув над головой веером из бумажек.

Дядька застонал, из чего я сделала вывод, что жить будет, только недолго. Ровно до того момента, пока снова кому-нибудь не нахамит.

Махала деньгами я так энергично, что веер рассыпался, и купюры, как сухие осенние листы, закружились в воздухе. Я весело засмеялась и принялась собирать деньги с тротуара. Несколько бумажек приземлилось прямо в лужу крови. Ничуть не смущаясь, я подняла их и сложила в общую стопку.

— Я не хочу, чтобы ты делала это, — сказал Чел, нависнув надо мной мрачной тенью.

— Что?

— Убивала!

— Да? Почему это? С какой стати я должна жалеть этих ублюдков? Вспомни, что они творили в Эдинне! Миссис Нилинд, мистер Опель, Дотри. Напряги память, вспомнил, что сделал Шмель со всеми участниками судебного процесса? А помнишь, как он изрешетил меня пулями? Или ты все забыл, а Чел?

— Дело не в этом. Конечно, я все помню. Но я не хочу, чтобы ты, убив однажды, вошла во вкус. Я не желаю, чтобы ты стала стервой, которой не составит никакого труда убрать со своей дороги НПС или игрока.

— Ты проебал все наши деньги, и я всего лишь хочу спасти нас! — закричала я.

— Убийство ради денег? Может, тогда присоединишься к Темным? — язвительно спросил напарник.

— Какой же ты нудный! Я всего лишь огрела его камнем по голове. И не нужно приписывать мне убийство. Нам придется принять правила этой игры, Чел!

— Принимай, но избавь меня от неоправданного насилия.

— Могу избавить тебя от себя! — сказала я, и, развернувшись, пошла прочь.

— Лиоана!

— Что? — я прошла еще несколько шагов, прежде чем обернулась, и увидела нечто ужасное.

Пока мы спорили, дядька поднялся и, пошатываясь, как недобитый зверь, пошел на нас, сжимая в руке острый нож.

— Чел, сзади! — крикнула я.

Альбоса в недоумении обернулся, и мужик с размаху вонзил ему нож в грудь.

Глава 3. Фантомы

Мой шеф повалился на асфальт, безжизненно раскинув руки. Убийца наклонился над ним и хладнокровно выдернул из груди нож. Из раны тотчас фонтаном брызнула кровь и окропила землю в радиусе одного метра. Я попятилась назад, лихорадочно соображая, что бы такого обрушить разъяренному мужику на голову. Мужик напирал, целясь ножом в мой живот. Помощи ждать неоткуда, ибо Чел так и остался лежать на земле, в луже собственной крови. Дальше идти было некуда, лопатки уперлись во что-то твердое, кажется, стена. Все. Сейчас меня будут убивать!

Внезапно чья-то тень отделилась от цветущего каштана, и я с удивлением узнала в ней Альбосу. Он шел живее всех живых, сжимая в руке пистолет, но в то же время лежал на асфальте. Грохнул выстрел, и мужик в смокинге повалился передо мной на колени, словно раскаялся ни с того ни с сего и решил вымолить у меня прощения.

Я перешагнула через мертвое тело НПСа и подошла к тому, кто еще минуту назад был моим напарником. Картина была впечатляющая: страшная рана на груди и стеклянные глаза, смотрящие в небо.

— Ну, и как тебе мой труп? — со смешком поинтересовался Чел.

— А тебе?

— Не очень, — признался он.

— Что будет с телом дальше?

— Его найдут полицейские, заведут дело и спустят его на тормозах. Все, как обычно. Если повезет, где-нибудь прикопают. Пойдем отсюда. Я не впервые вижу свое бездыханное тело, но все равно никак не могу привыкнуть к этому эффектному зрелищу.

Быстрым шагом мы вышли из сквера, наобум повернули на одну из широких улиц и побрели по ней. Вскоре стало ясно, что с выбором направления мы не ошиблись. Мы вышли к частной гостинице под названием «У Матильды», которая представляла собой добротный двухэтажный кирпичный особняк в готическом стиле.

— Попытаем счастья? — кивнул на дверь Челейв.

Я пожала плечами и поднялась по ступенькам. Без денег в этом заведении делать было нечего. Но мы-то при деньгах, и могли себе позволить здесь остановиться. Я нажала на кнопку звонка, и минуту спустя, на пороге возникла кудрявая, богато одетая женщина. Драгоценности в ее ушах и шее сверкали и переливались при ярком солнечном свете.

— Здравствуйте. У вас есть свободные комнаты? — спросил шеф.

— Добрый день, у меня найдутся для вас две свободные комнаты, — ответила она, с интересом рассматривая мистера Альбосу.

— Нам хватит одной, — уточнил Челейв.

— Откуда вы приехали?

— Из Гисборга, — соврал Чел.

— Проходите, пожалуйста.

Мы вошли в дом и представились своими настоящими именами. В свою очередь хозяйка назвала свое имя:

— Меня зовут Матильда Арри.

Она сграбастала руку Чела и, не дождавшись поцелуя, пожала ее. И эта туда же, подумала я. Что в моем боссе такого необычного, что все женщины так и липнут к нему?

Гостиница госпожи Арри была нашпигована всякими дорогими атрибутами: гобелены, скульптуры, позолоченные зеркала и шикарные люстры. Похоже, эта мадам Матильда обеспеченная дама.

Сквозняк принес из кухни аромат печеных яблок с корицей. Я сглотнула голодную слюну и отправилась наверх, смотреть наши хоромы.

Нам с боссом досталась комната на втором этаже, с двумя кроватями, которые он зачем-то сдвинул вместе. Пережитое никак не отразилось на нашем аппетите, мы съели весь ужин подчистую и единогласно решили, что жизнь не так уж плоха. После чая мы завалились в пахнущую свежим бельем кровать и вытянули ноги. Потолок в комнате был зеркальный, и я пялилась в него, рассматривая нас обоих.

— Как так вышло, что ты появился после своей смерти возле дерева? — поинтересовалась я.

— А я как друид, возрождаюсь из ствола дерева.

— Чел… А впрочем, ничего.

Он был без футболки, и я старалась не смотреть на его грудь, поросшую черными волосками и плоский живот. Он лежал с закрытыми глазами, положив одну руку под голову. Я отвернулась от него и закрыла глаза. И прежде чем провалиться в сон, успела подумать о том, что впервые лежу в постели с мужчиной. И совершенно не так я себе это представляла!

Полное отсутствие интереса со стороны мистера Альбосы к моему телу огорчало. Появились нежелательные мысли вроде того: «А что во мне не так? Я не красивая, не интересная, тогда зачем он сейчас рядом»?

Мы проспали до самого обеда. После полудня кто-то робко поскребся в нашу дверь. Благодаря особому отношению мадам Арри к Альбосе, мы не остались без обеда. Нам подали грибной суп и макароны по-флотски. Матильда, увешанная драгоценностями, как крокодил Петсухос, которого ублажали и осыпали золотом древние египтяне, сидела рядом с нами за столом и оживленно рассказывала новости, которые мы знали без нее — кто-то убил в сквере мистера Часпиана, уважаемого человека из Конгресса. Мы с Челом переглянулись, а я подумала, что если будут хорошо искать, то нас наверняка найдут. Не пора ли делать отсюда ноги?

Я поделилась своими опасениями с Челейвом, но тот отнесся к ним с прохладцей. Ему явно хотелось погостить у Матильды подольше. Скорее всего, у этих двоих дело шло к спальне.

— Если нас заподозрят и обыщут, то найдут пистолет, — привела я веский аргумент. — Не хочу больше видеть тебя за решеткой.

— А вот это вряд ли. Найти у меня пистолет не так-то просто. Зато я могу достать его без труда в случае надобности.

— В голову приходит только одно место, где ты его хранишь, — хихикнула я.

— Ничего подобного! Что за грязные намеки? — возмутился детектив.

Часиков в пять вечера, перед самым ужином я вспомнила про порошок, изъятый у конгрессмена, и показала его своему напарнику.

— Откуда это у тебя, Ли? — спросил Чел, рассматривая содержимое пакетика на свет.

— Это что?

— Нюхательный порошок. Кайф.

— Попробуем? — предложила я.

— Только немного. Мы ведь не знаем, какого он качества.

Челейв аккуратно высыпал на стол дорожку порошка и свернул купюру в трубочку. Затаив дыхание и высунув кончик языка, я наблюдала за священнодействием.

Как только Челейв наклонился, чтобы втянуть в нос порошок, в нашу дверь постучали. Стук был требовательный, я бы даже сказала — угрожающий. Я насторожилась, Альбоса бросился к окну и окинул взглядом двор.

— Мистер Альбоса и мисс Милл, откройте, полиция! Мне нужно с вами поговорить. Если через минуту вы не откроете, я буду вынужден применить оружие.

— … Фараоны! Уходим через окно, — шепнул мне Чел, стряхивая на пол белые кристаллы. — Давай, ты первая. Обязательно согни колени при приземлении.

Я распахнула створку, села на подоконник, свесив ноги вниз, крепко зажмурилась и прыгнула прямо в куст ежевики. Я постаралась не закричать, чтобы не привлечь к себе излишнее внимание, и на четвереньках отползла подальше от кустов. Чел приземлился на то же место, и, судя по тихим ругательствам, ободрал себе задницу.

— Стойте! — крикнул фараон с красным лицом, показавшись в окне. — Открываю огонь на поражение!

— Прячься за кустами, — посоветовал Альбоса.

Зигзагами мы побежали по двору мадам Арри, ландшафт которого радовал своими пышными кустами — за ними было удобно прятаться от пуль. Чувствовали мы себя при этом дикими зверями, на которых устроили охоту.

Самое трудное будет перемахнуть через ограду. Надеюсь, полицейский по прицельной стрельбе имеет неуд, иначе нам крышка. Альбоса-то опять из дерева выйдет, а вот я отправлюсь прямиком к страусам. В сантиметре от моего плеча прошмыгнула пуля, заставив меня ускорить бег.

За нами бежали два толстяка. Хвала лишнему весу! Тот, кто сделал их такими — настоящий шутник! Пока они пересекали двор, мы перелезли через железную ограду, перешли в неположенном месте дорогу и окончательно скрылись из виду. Толстяки остались позади и теперь грустно смотрели нам в след, просунув здоровенные головы между прутьями.

— Эта сучка Матильда нас сдала, — сказала я.

Мы сидели в какой-то дешевой забегаловке и ели рассыпающиеся в руках сэндвичи. Нас каким-то чудом занесло в тот район, где располагался паб «Черная луна», откуда мы начали свой путь.

— Нечего было расплачиваться купюрой, которая была в крови! — огрызнулся Чел.

— Это вышло случайно!

— Ага, как же. Тебе просто захотелось поиграть с огнем, — возразил он.

— Не говори ерунду. Сказала же, что так получилось. Вот ведь парадокс, раньше мы гонялись за преступниками и работали вместе с фараонами, теперь фараоны гоняются за нами, как за преступниками.

— Что будем делать дальше? — спросил Чел, жуя с мрачным видом.

— Хороший вопрос. За убийство в Тензане тоже вешают?

— Нет, к стене ставят и расстреливают.

— Жуть, — поперхнулась я, — хотя все же гуманнее и эстетичнее, чем повешение. Слушай, мне нужно отлучиться в туалет.

Я спустилась в полуподвальное помещение, куда посетители кафе ходили по нужде. Когда я снимала джинсы, то заметила, как из моего кармана вывалился пакетик с порошком. И я подумала, а почему бы не испытать его действие сейчас? Я понервничала и теперь мне необходимо чуточку расслабиться. Достаю купюру, сворачиваю ее в тонкую трубочку, высыпаю немного порошка на подоконник и втягиваю белые кристаллы через нос. Из ноздрей тут же вырвался чих, глаза покраснели, в горле запершило, словно меня скрутил приступ сезонной аллергии. И где же обещанный кайф?! Везде обман.

Кто-то особо нетерпеливый заколотил в дверь ногой, и мне пришлось наспех засовывать дурь в карман.

Я ни словом не обмолвилась детективу о том, чем занималась в туалете. Мы вышли из кафе и медленно побрели по улочке. Погода резко испортилась, разыгрался сильный ветер, который поднимал ввысь всякий мусор. Неожиданно мне в лицо прилетела раскрытая газета. Я раздраженно схватила ее, хотела скомкать и выбросить в урну, но неожиданно мой взгляд зацепился за хорошо знакомую картинку. Это была полуразрушенная часовня Светлых богов в Эдинне, а рядом с ней гора трупов — жителей моего города, защищавших до последнего храм от нашествия бандитов. Я пробежала глазами по плывущим черным строчкам.

— Чел! Все кончено, — с надрывом произнесла я, — они разрушили и уничтожили все! Наш город… Его больше нет.

— Император все восстановит. Не переживай ты так. Это уже было, и… будет всегда.

Он отобрал у меня газету, свернул ее в несколько раз, положил себе в карман. Затем обнял меня и прижал к себе.

— Все будет хорошо, Ли! Не принимай ты эту игру так близко к сердцу.

— Игру?! Тогда это очень жестокая игра на человеческих чувствах. Пойми, я не какой-то там бездушный игрок, который пришел сюда пострелять! Я все чувствую… Мой город и мой дом в руинах.

— Пойми же — война это суть игры.

— Я этого никогда не пойму, — покачала я головой. — Значит, все Темные сейчас в Тензане и ждут, когда наш город восстановится, чтобы снова на него напасть? И это будет продолжаться бесконечность?

— Да, Ли, — вынужден был признать босс.

— Но я люблю Эдинну всем сердцем и не желаю для нее такой участи. Я хочу положить этому конец! Нужно их остановить.

Слезы помимо моей воли брызнули из глаз. Я не хочу быть слабой. Зло вытираю соленые капли с лица и стараюсь не смотреть на Челейва. Небо стало черным, словно вот-вот разразится буря.

— Это жестоко, я с тобой согласен. Но что ты предлагаешь? Это сущность данной игры, и мы не в силах что-либо изменить! — убеждал меня Чел.

— Предлагаю устроить облаву на игроков. На тех, кто чувствует себя здесь, как дома. Те, кто уничтожил Эдинну и извел мой народ под корень, получат по заслугам.

— Ты хочешь мстить? Кому?

— В Эдинне один игрок из Темных по имени Вальдеаэль бил меня головой о стену и хотел изнасиловать.

— Почему я только сейчас об этом узнаю?! — закричал Чел так громко, что на него начали оборачиваться прохожие. — Какого хрена ты ходила Теохард?

— Не ори на меня. Ты же не спешил делиться со мной правдой, вот я и пыталась узнать немного об устройстве этого мира.

Чел покусал губу и посмотрел на меня жутким взглядом.

— Ли, что с твоими глазами?

— Откуда я знаю? — отмахнулась я от вопроса, — Ну что, по-прежнему считаешь мою мотивацию слабой? Как ты думаешь, где найти Темных?

— Темные игроки собираются в «Черной луне», куда мы сунулись в первый же день. Случайно узнал, — не своим голосом ответил Чел.

— Челейв, а ты веришь в силу слова?

Мне вдруг в голову взбрела одна безумная идея. Я почувствовала всемогущество. Черт возьми, сейчас я могу все! А вот и кайф подъехал.

— Эй, вы, тензанцы! Послушайте! — под изумленным взглядом Альбосы я вскочила на постамент, привлекая к себе внимание прохожих.

— Меня зовут Лиоана. Я приехала сюда из города Эдинны, который в очередной раз разрушили убийцы Тензана! Ваши воины уничтожили народ, ваших соседей — добрых, славных и светлых людей! Вы носите эмблемы с изображением луны и звезд, и даже не догадываетесь об их значении!

— Да пошла ты на, — какой-то парень крикнул мне грубость, но, поймав на себе мой взгляд, осекся. Не знаю, что в нем было такого ужасного, но он попятился, а потом развернулся и побежал прочь.

— Самоубийца, — зачарованно глядя на меня, сказал Челейв.

— Эта эмблема несет в себе смерть! — я показала на рисунок луны и шести звезд, который украшал мою одежду. — Мы все чертовы убийцы покуда носим это изображение! Мы марионетки в руках опытных кукловодов! Но мы можем избавиться от гнета кланов и положить конец этой бессмысленной войне!

— Мы были против кровопролития! — воскликнул какой-то мужчина, остановившись.

— Да, против! Против! — подхватили другие.

— Нами искусно управляют! И мы сами себе не принадлежим. Имитация жизни — вот наше предназначение, — я перекрикивала ветер и старалась заглянуть каждому в глаза.

— Лиоана, уймись. Пойдем отсюда, чертова идиотка, — пробормотал Чел, пытаясь сдернуть меня за руку с постамента.

— Прошу вас положить этому конец! Докажем им, что у нас есть разум! Докажем им всем, что мы не глупцы, танцующие под дудку убийц! Уничтожим все действующие кланы, внесем свою лепту в мироустройство этого мира! И тогда справедливость восторжествует!

Моя речь произвела фурор на собравшихся людей, а их было около пятидесяти. Они начали аплодировать мне и кричать:

— Долой кланы! Избавим Тензан от бандитов, захвативших власть! Девчонка говорит правду, нужно избавиться от них!

Оказывается, я обладаю даром убеждения — так мне, во всяком случае, тогда казалось.

— Идите домой! Расскажите своим родственникам и соседям, что услышали от меня. Возьмите в руки оружие и начните охоту на кланы! — осмелела я и помахала кулаком в воздухе.

— Да! Так и сделаем! Мы хотим жить мирно! Осточертела война!

— Клановцы собираются в «Черной луне» и планируют там свои темные делишки. Зальем их же кровью это заведение!

— Какая ты кровожадная, мы могли бы их по-тихому взорвать и все, — заметил Чел.

— Пойдем в Черную луну, где собирается это отребье! Убьем их всех! — вторили мне люди.

Я полезла в карман и достала купюры. Не заметив, что пакетик с «дурью» порвался и рассыпался по карману, испачкав деньги, я принялась бросать их прямо в толпу.

— Возьмите, берите все, купите себе оружие! Вы должны защищать свою жизнь, свои семьи и не позволять им вас отстреливать!

Люди жадно ловили деньги, благоговейно прижимали их к лицу, вдыхали запах.

Потом я почувствовала слабость и упала прямо на руки Альбосе. Пошатываясь на ветру, он куда-то меня понес.

Всю ночь в городе были беспорядки. Обезумевшие люди с черными глазами нападали на игроков и жестоко разделывались с ними. Разъярённые горожане ворвались в «Черную луну» и всех до единого перестреляли, а потом подожгли заведение. Полицейские не могли справиться с обезумевшей толпой и трусливо засели в полицейском участке — в самом подвале, где сидели заключенные и куда не могли добраться пули тензанцев. Никто не понимал, отчего в спокойном городе вдруг возникли беспорядки.

К утру, когда бунтующие успокоились и разбрелись по домам, город был усеян трупами…

***

Я проснулась и увидела спящего на стуле Челейва. Встала с кровати, застеленной несвежим бельем, и посмотрела в окно. Улица была пуста, за исключением мертвых тел, лежащих на дороге, тротуаре, на земле — повсюду. Мы ночевали в каком-то доме, где царил беспорядок. Надеюсь, это не мы здесь все разбросали.

— Что произошло? — растолкав Чела, спросила я.

— А ты не помнишь? Кое-кто устроил революцию. Ли, ты чокнутая баба! Как ты могла так поступить?

— Как?!

— Ты нюхала тот порошок!

— А, дурь? Ну да.

— Это была не дурь, ты стащила у конгрессмена так называемый «Порошок послушания», который они используют в политике, чтобы внушать людям всякую хрень. Я сразу не понял, а когда сообразил, в чем дело, было уже поздно. Твою мать! Нас теперь будут искать все — клановцы, игроки, фараоны, военные! — он резко провел ладонью по волосам. Делал он так всегда, когда был раздражен.

Я села на кровать, которая жалобно скрипнула подо мной, и закусила губу. Сказать, что мне жаль? Но мне ни черта не жаль. Каждый получил по заслугам в эту ночь. Это им за Эдинну!

— Ты специально посыпала деньги порошком и кинула их в толпу?! Люди нанюхались этой дряни и принялись убеждать своих друзей, родственников, соседей в том, что нужно срочно идти убивать. Невозможно отказать человеку, который находится под действием этого порошка! И они шли. Шли и убивали всех без разбору. Ты чертова маньячка! Устроила настоящую бойню!

— Перестань! Все вышло случайно.

— Снова случайность? Верится с трудом. Ли, я мечтал жить мирно. Понимаешь, что нас за такие проделки Император вообще может удалить из игры?! И тогда ты по-настоящему умрешь, ты это понимаешь? Устроила тут черте что — настоящий хаос. Игровой мир сейчас пребывает в шоке. А когда они от шока отойдут, то объявят на нас охоту. Я не знаю, что они с нами сделают, может, порежут на кусочки для собачьего корма, может, будут убивать медленно. На что хватит фантазии!

— Может, удастся потихоньку улизнуть из города? Должен же быть какой-то способ. Прости меня, — я напустила на себя виноватый вид.

— Да ладно, чего уж там… Сбежать не получится, они достанут нас везде.

— И что, предлагаешь сдаться? — ухмыльнулась я.

— Никогда. Будем сражаться до последней капли крови, но живыми не дадимся.

Дом, в котором мы провели ночь, был совершенно пуст. Может, хозяева погибли сегодня ночью, а может, ушли по своим делам. Мы пробрались на кухню и перехватили съестного. Потом совершили набег на гардеробную и выбрали для себя новую одежду. Скрепя сердце, я влезла в цветастое платье с открытыми плечами и повязала на голову косынку.

— Если с тебя сорвется хоть один смешок, клянусь, что опять надену джинсы, — предупредила я Чела.

Он осмотрел меня с головы до пят и сказал, что уже забыл о том, что я могу выглядеть, как красивая девушка, а не как бунтарка-революционерка. Он выбрал для себя простецкий серый костюм и прицепил к шее галстук в полоску. В углу стояла коричневая трость, Чел захватил и ее. Мы стали похожи на местных супругов среднего достатка. Помогут ли нам эти ухищрения? Едва ли.

Мы выбрались на улицу и двинулись в ту сторону, где лежало меньше всего трупов. Чел наигранно хромал, беспрестанно качал головой и косился на меня, будто это я собственноручно завалила всех. Если что, я вообще никогда оружия в руках не держала, и не умею стрелять. А может быть, и умею. Надо будет попробовать как-нибудь.

Мы шли без какой-либо конкретной цели и пытались придумать мало-мальски хороший план. Возле доски с криво наклеенными объявлениями мы остановились и переглянулись. Чел заулыбался, а я с мрачным выражением лица оторвала листок, на котором была напечатана наша с ним фотография в полный рост.

«Разыскиваются опасные преступники Челейв Альбоса и Лиоана Милл, известная, как красотка Ли. Всем кто располагает данными о местонахождении террористов, просьба сообщить в полицию. Внимание! Объявлена высокая награда за головы вышеуказанных субъектов».

Кусок от объявления оторван, и мы уже никогда не узнаем, сколько стоят наши головы.

— Нужно уходить из Тензана.

— Согласна. Есть три способа это сделать: пойти пешком, сесть на поезд или украсть лошадей. Кстати, я не умею держаться в седле.

— А я ненавижу ходить на дальние расстояния. Остается поезд. Но вряд ли мы в него сядем, нас схватят прямо на перроне.

— Мы в ловушке, — мрачно констатировала я.

— Есть одна идея. Я попробую угнать машину. На стоянке возле Правительства их несколько — какая-нибудь, да заведется без ключей.

— Ты хочешь угнать тачку прямо из-под носа властей? — поразилась я.

— Нам уже нечего терять.

Чудом никем не схваченные, мы добрались до неприветливого серого здания. Пока Чел возился с черной «Волгой», пытаясь отпереть ее куском проволоки, я сидела в кустах и наблюдала за обстановкой. В городе стояла приятная уху тишина. Он провозился целых полчаса, но ожидание того стоило! Челейв сел за руль, завел машину и выехал со стоянки.

— Прыгай, красавица! — притормозив, сказал он.

Я подобрала подол платья и села в салон, пахнущий кожей. Невероятно! Мы их сделали! Мы выберемся из города на машине, и никто нас не остановит. Больше всего на свете мне хотелось смеяться и танцевать. Чел включил магнитолу, и по салону прокатилась пробирающая до костей музыка. Меня охватило чувство, что я впервые катаюсь на авто, и оно пьянило меня.

Я беспрестанно улыбалась, дергала его за рукав, высовывала голову в окно и махала рукой удивленным редким прохожим. Веселая компания разъезжает на машине с правительственными номерами — это событие было из ряда вон выходящим для жителей города. Хотя после ночной революции в Тензане теперь было возможно все!

Но счастье длилось недолго, машина заглохла прямо на мосту. Челейв вышел из салона и заглянул под капот. Как же так, а? Почему она сломалась? Страх подкатил к самому горлу, и в тот момент я услышала грозный окрик:

— Руки вверх, живо! Быстро, сука!!! Ноги назад и шире, еще! Стоять, не двигаться!

Я не видела, что происходит впереди, так как обзор закрывала черная крышка на капоте. Послышалась возня, а затем звук падающего тела.

Что делать? Выйти и посмотреть или наоборот запереться в салоне? Судя по всему, второе. Нас поймали, вне всякого сомнения! Кто? Солдаты, фараоны или какой-нибудь клан?

— В машине девка сидит, — сказал хриплый мужской голос.

В салон «Волги» заглянула нахальная физиономия блондина Вальдеаэля. К этому моменту от страха я уже забыла, как дышать. Он паскудно улыбнулся, вытащил меня из машины за шкирку и грубо швырнул на асфальт, где уже с разбитым лицом лежал Чел.

— Какая встреча! Да это же наша террористка, красотка Ли, которую ищет весь город! — не скрывая радости, воскликнул Валь.

Их было трое: Валь и еще два игрока. Падая, я ободрала локти и колени, но это сущая ерунда по сравнению с тем, что ожидает нас впереди.

— Эта сука учинила здесь беспредел? — спросил один из игроков, плечистый парень в джинсовой куртке. Мне показалось, что он хочет меня ударить и еле сдерживает себя.

— Ага, она, — подтвердил Валь, — я хотел ее поиметь еще в Эдинне. Чуть не прибил тогда сучку, видимо, зря.

Разозленный его словами Челейв попытался достать Валя ногой, но получил сильный удар по почкам.

— Какие проблемы, Валь? Трахни ее в тачке, да потом скинем в реку обоих, — посоветовал один из его дружков.

— Заха ясно сказал: взять живыми. Мне не нужны проблемы.

Валь достал из кармана баллончик и брызнул мне в лицо остро пахнущим аэрозолем. Гортань тут же обожгло, по дыхательным путям прокатился огненный шар и взорвался в голове миллиардом ярких искр.

События многолетней давности ожили в моей памяти и из кусков мозаики превратились в яркие картины. День соревнований по биатлону, борьба за титул чемпиона среди юниоров. Мама, сославшись на болезнь, осталась дома. На соревнования мы отправились вдвоем с братом. Несмотря на отсутствие желанной группы поддержки, кубок я выиграла. Я везла его домой, согревая своими ладонями и представляя, как похвастаюсь маме и… Сергею. Как они будут гордиться мною, как будут светиться счастьем их глаза.

По пути домой мы с Алексом попали в жуткую вьюгу и нашу машину занесло. «Шкода» врезалась в дерево. Брат предупредил маму по телефону, что мы надолго застряли на дороге. Но через несколько минут он посадил меня попутчицей к одному дедуле. Дед довез меня до дома, а Алекс остался ждать эвакуатор. На нас с братом ни царапины, а вот машина пострадала.

В прихожей стояли кроссовки Сергея, и сердце мое учащенно забилось. Он ждет меня дома! Наверное, это мама позвала его на ужин в честь моего триумфа. На цыпочках я прокралась в гостиную — пусто, потом отправилась в свою комнату — тоже никого. Скорее всего, Сергей сидит в комнате Алекса. Не переставая глупо улыбаться, я заглянула в спальню брата, но любимого не обнаружила. Ничего не понимаю. Куда подевался Сергей?

Я открыла дверь маминой спальни и сжала ручку до хруста костей. Сердце ухнуло вниз, по позвоночнику прокатилась электрическая волна. Мама и Сергей — мой обожаемый Сергей, занимались сексом.

Я подумала, что Сергей напал на мою мать, и насилует ее — настолько страшная и несуразная картинка предстала перед моими глазами, и поспешила за газовым баллончиком. Когда я вернулась, они уже разошлись по разные стороны кровати и стыдливо прикрывали обнаженные тела простыней. Не помня себя от ярости, я брызнула Сергею в глаза струю газа. Он закричал и схватился за лицо обеими руками. Мама забрала у меня баллончик и крепко обняла, чтобы я не наделала глупостей.

В свои 48 лет она была одинока и выглядела шикарно — гораздо моложе своих лет. Мама знала Сергея с подросткового возраста, но никогда мне даже в голову не приходило, что между ними возникнет интрижка.

— Лисенок, послушай, — сказала мама, — мы с Сергеем любим друг друга. Ты должна понять. Он тебе не пара, ведь он гораздо старше тебя! Ты еще найдешь себе подходящего парня. Мы хотели сказать тебе сразу же после соревнований, чтобы ты их не сорвала. Прости, что так вышло…

Глотая слезы, я посмотрела на Сергея. У него был виноватый вид и красные, слезящиеся от газа глаза, однако он молчал и даже не пытался со мной объясниться. Я швырнула на кровать выигранный кубок и навсегда ушла из дома, не взяв с собой никаких вещей.

Не помню, что я делала потом, где жила, с кем общалась, как заглушала свою боль. Помню только, что эта боль переросла в ненависть…

— Мне нужно покинуть игру, мне нужно покинуть игру, мне нужно… нужно… Сергей? Это ты?

***

— Что она там бормочет?

Недовольный мужской голос пробуждает мое сознание. На миг мне показалось, что я очнулась в настоящем мире и поискала глазами Сергея, но потом вспомнила, что нас поймали Темные и чертыхнулась.

В потолке торчит маленькая лампочка, света которой явно не хватает для такого большого помещения. Нас с Челейвом поставили на колени. В полумраке мы с ним едва ли могли рассмотреть главаря клана «Фантомы», зато отлично слышали его мерзкий, издевательский голос:

— Привет, ребята! Да неплохо вы повеселились прошлой ночью. Лично меня два раза завалили, пришлось даже из игры выходить, чтобы не потерять накопленный опыт. Моих пацанов мочили по 3–4 раза каждого. А теперь скажите: как?! Как вам удалось уговорить неписей напасть на игроков, которые держали их в страхе?! Если скажете, обещаю, что подарю вам легкую смерть. Будешь говорить, красотка?

— Иди на хер, — ответила я, все еще блуждая в мыслях о пережитом опыте.

Захельм дал сигнал и один из его прислужников ударил меня кулаком в лицо. Из носа тотчас брызнула кровь, которая залила платье. Это принесло мне некоторое облегчение. Я смотрела, как она капает на пол, и чудовищные воспоминания отпускали меня. Как он мог соблазнить мою мать?

— Мы тебя пустим по кругу, а твой любовничек с удовольствием посмотрит на это представление. Ну как, идет? — спросил кланмастер и уничтожающим взглядом посмотрел на Альбосу.

— Не трогай ее! Я все расскажу, что хотите, — сказал Чел. — Только девушку отпустите, она ни в чем не виновата.

Перед моими глазами стояла нелепая поза, в которой Сергей занимался сексом с моей мамой. Неужели эти придурки сделают со мной тоже самое?

— Она не виновата?! — переспросил Заха. — Да ты шутишь, мужик. Кто натравил на нас неписей? Ты, что ли?

— Может быть, и я, — не стал отрицать Чел.

— Захельм, — неожиданно подал голос мрачный детина из угла, — да это же тот самый древоеб!

Захельм нахмурился, медленно подошел к Челейву, взял его за волосы и посветил фонариком в лицо.

— В натуре, он самый! Тебе пиздец, друль. Это же ты воткнул мне в живот копье с каким-то ядом. Я умирал медленно и мучительно, беспрестанно галлюцинируя!

До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что детектив Челейв Альбоса — друид. Как вспомню его эффектное появление из дерева, так сердце начинает бешено стучать.

— Мы защищали свою территорию. Ашизан принадлежит друидам, — сквозь зубы проговорил Чел.

— В Левизионе все принадлежит Фантомам, ясно? Запомнишь или вырезать тебе где-нибудь на спине ножичком?

— Вы просто толпа отморозков. Крысы. Пэкашеры, — ответил босс.

Захельм ударил Чела белоснежной кроссовкой в лицо. Он упал на пол, и все присутствующие члены гильдии заулыбались, предвкушая красочное зрелище.

— Кончайте уже с нами. Не терпится переродиться и свалить отсюда, — сплюнул Альбоса кровь на пол.

— Э, нет, уважаемый. Для вас я подготовил долгую и приятную смерть. Скоро все сами узнаете. А пока жду ответ на свой вопрос. Как вы повлияли на неписей?

— А я обладаю уникальным даром убеждения, — сказала я.

— Слышали мы о твоем выступлении, изворотливая, наглая стерва. Кто ты такая? Вы одиночки или из какого-нибудь клана лохов? Кто за вами стоит?

Мы упорно молчали, глядя перед собой.

— Ладно, достали вы меня, — сплюнул Захельм. — Идите, копайте себе могилу на кладбище.

— Мы не будем этого делать. Хочешь, убивай сразу, но унижаться и целовать тебе зад мы не станем. Не на тех нарвался, — сказал мой босс.

— Ладно, друль, как скажешь. Я сегодня добрый. Эй, ребята, — Захельм обратился к своим псам, — идите и выкопайте могилку этим жмурикам. И приготовьте цемент. А пока у нас будет часик позабавиться со шлюшкой. Кто первый? Никто не хочет? Ну ладно, значит, буду я. Вы идите, ребята. Я сам разберусь с этими двумя.

— Только тронь ее, — сказал Альбоса. Глаза его полыхали яростью, ноздри раздувались, того и гляди из них повалит пар.

— И что ты сделаешь, друид? — прищурив глаза, уточнил Захельм.

— Тебе лучше не знать.

— Ой, как страшно! Вы будете лежать в сырой земле кучу времени, вас будут заживо жрать огромные черви, вы будете страдать от омерзения и боли, не в силах выбраться из ямы. Будете просить пощады? Так и быть, если красотка Ли сделает мне приятное своими пухлыми губками, я оттаю и пристрелю вас, прежде чем кинуть в яму. Ну, как вам мое царское предложение?

— Отсоси сам у себя ублюдок! — сказал Чел и демонстративно сплюнул ему на кроссовки.

Захельм побелел от ярости и прыгнул на Альбосу. Он принялся жестоко избивать моего шефа, пуская в ход руки и ноги. Прицелившись, я ударила пяткой по Захиным ногам. Вместо того чтобы упасть, он выругался и отвесил мне пощечину. Нехорошо бить женщин, подумала я, и снова лягнула этого подлеца. Нас двое, но руки наши скованы. Борьба не имела никакого смысла.

— Эй, Захельм, ты же его убьешь сейчас. Ты же в курсе, что он выйдет из ближайшего дерева? И тогда тебе хана, ты проиграешь.

Черт!!! Какая я дура. Этого-то и добивался Альбоса — провоцировал Фантома, чтобы тот забил его до смерти. Самоубийца чертов, неужели больше нет никаких вариантов?

Конечно, мои слова возымели действие, и кланмастер перестал колошматить Чела.

— Прости, я дура, — сказала я, обращаясь к Челу. — Просто не могла спокойно смотреть на то, как он превращает тебя в фарш.

— Все нормально, — разбитыми губами проговорил босс.

Захельм сидел на полу и тяжело дышал. Выдохся здоровяк. Интересно, кто он в настоящем мире? Он хоть раз посещал тренажерный зал? Или какой смысл трудиться над своим телом, когда можно даром получить любое? Кто скрывается за личиной жестокого основателя клана «Фантомов»? А Челейв? Кем он был? Есть одна догадка на его счет, и она приводит меня в трепет.

— Эй, Захельм, чем ты занимаешься в реале? — спросила я, оставив на время мысли о Челе.

— Тебе-то что?

— Просто любопытно.

— Зачем мне это нужно — рассказывать?

— Ну, мы же почти трупы. Имеем право знать ответы на любые вопросы. Знаешь, как в детективах все происходит? В финальной сцене убийца рассказывает своей жертве ВСЕ! А потом жертва выживает и мстит.

— И не надейтесь выжить. Пропадете с радаров на месяц где-то. По местному времени это до хренища, сами знаете. Самоубиться в земле вы никак не сможете. Так что придется отдать свое тело на съедение червячкам. Они такие милые, с красными глазами, скользкие и зубастые.

По моей коже ощутимо проползли мурашки. Я не хочу, чтобы меня жрали черви. Да еще и заживо! Черт… это же ужасно. Некоторые люди желают, чтобы их мертвое тело было кремировано, потому что содрогаются от одной только мысли, что в их телах будут копошиться черви… Чертов маньяк этот Захельм! Клянусь, что после того, как мы благополучно отправимся в респаун, я найду способ расправиться с бандой отморозков.

— Какой же ты токсичный, Захельм. Так все же, кто ты на самом деле?

— Ладно, скажу вам. Я учитель физики средней школы. У меня очки с толстыми линзами, лишний вес и мне никто не дает. Ха-ха-ха! Поверили? Простите, я вас наебал.

— Ты стыдишься себя настоящего, вот и все, — сказал Чел.

— Ты прав друид, — неожиданно доброжелательным тоном отозвался Захельм. — Я обычный менеджер среднего звена, обычный компьютерный гик, у меня есть жена и ребенок. Скучно, серо и ничем не примечательно. А здесь жизнь бурлит эмоциями, мое слово имеет вес. Почти Король. Такие дела. Ну что «ребяты», пора прощаться!

— Захельм не надо. Отпусти нас, — взмолилась я.

— Не могу. Игроки меня уважать перестанут. Ничего личного, игра есть игра.

Заха вызвал парней, и они вывели нас на задворки дома, где была вырыта глубокая яма. Меня окатил озноб с ног до головы, словно я вышла в одном белье в метель. Альбоса усиленно держал лицо. Мужчина! Я же готова была реветь и кидаться Захельму в ноги, настолько боялась казни, уготованной им. Но Челейв прав, нельзя унижаться. В первую очередь, мы перестанем уважать самих себя. Умрем мучительной смертью в последний раз, и может быть, перестанем искать себе приключения. Где-нибудь встретимся потом, и заживем спокойно. Все, как он мечтал.

С моих рук отстегнули наручники и толкнули в спину. Пошатнувшись, я упала в яму. Сверху на меня посыпалась земля, я закрыла рукой лицо, чтобы она не попала мне в глаза.

— Молись! — велит Заха.

Я встала на колени, картинно возвела руки к небу и сказала:

— Мать, отец, сын, я преклоняю перед вами колени и прошу у вас защиты…

— Да не игровым Светлым богам, дура, а Христу!

— Можно подумать, что он услышит и придет, чтобы меня спасти, — хмыкаю я.

— Это последнее, на что ты можешь надеяться. Просто люблю слушать молитвы, когда я убиваю.

Чела сбросили в яму прямо в наручниках, а когда он попросил, чтобы их сняли, Захельм рассмеялся и сказал, что он знает: друиды способны на всякое. Поэтому так ему будет спокойней.

— И ты тоже молись, друль. И погромче.

— А я неверующий. Сними наручники, Захельм, я просто хочу обнять свою девушку. Мы проиграли! Какие могут фокусы?

Лживая фраза «обнять свою девушку» отозвалась во мне яркой эмоцией. Не смотря на то, что меня погребали заживо, я была счастлива.

— Ладно, — снизошел Захельм и бросил мне ключ.

Дрожащими руками я освободила Челейва от оков.

— Ложись, Ли. Потерпи немного, — Чел взял меня за руку и сцепил мои пальцы со своими в замок.

Мы легли на дно ямы и закрыли глаза. Псы Захи стали скидывать на нас лопатами землю, издавая пронзительные, безумные смешки. Им было весело.

Сырые комья неприятно оседали на теле, особенно раздражало, когда они попадали на лицо. Вот мы уже под тонким слоем земли. Как же страшно! Если бы рядом не было Челейва, я бы умерла от ужаса. Но его присутствие успокаивает. Кажется, что вот-вот сейчас он что-нибудь придумает и избавит нас от страданий, как настоящий герой.

Земля по-прежнему засыпала наши тела. Я уже не могла поднять руку. Я попыталась сказать Челу, что люблю его, но земля тут же до отказа заполнила рот. Я беззвучно зарыдала. Сейчас нас почуют черви и приползут на обед.

Я не ощутила кожей прикосновение прохладного дула к виску, скорее почувствовала его интуитивно. Ну, конечно! Он же говорил, что пистолет всегда при нем. Захельм нас обыскал, но никакого оружия у Чела не нашел. Какой же он умница. При случае спрошу, где он прячет его.

— Прости, что не уберег нас. Это единственное, что я могу для тебя сделать, — прозвучало у меня в голове.

— Так сделай это, Чел, убей меня, — без слов отвечаю ему.

— Передавай привет Челсу, — сказал он и нажал на курок.

Глава 4. Магический лес Ашизан

Горячая пуля пронзила мой мозг, отправив меня путешествовать по небытию. Признаться честно, умирать от аристократичных рук босса куда приятнее, чем от пуликакого-нибудь проходимца.

Я снова испытала чувство дежавю. Стою посреди двора на страусиной ферме в Санакоте и вижу идущего с ведром в руках Гриджи. Он приближается ко мне, и улыбка на его смуглом от солнца лице становится все шире.

— Мисс Лиоана, как я рад Вас видеть! — воскликнул мужчина, ставя на песок ведро, доверху наполненное кормом.

— Я тоже, — отвечаю, — тоже рада сюда вернуться. Однако радости в моем голосе не было слышно.

Разворачиваюсь и иду в дом под недоуменным взглядом пожилого работника моей фермы. Все-таки вернуться в Санакот определенно лучше, чем лежать в могиле, кишащей голодными червями. Во мне все кипело от злости и негодования. Мы проиграли! Как же неприятно осознавать себя проигравшей!

Интересно, как там Челейв? Наверное, тоже пустил себе пулю в лоб и преспокойненько ушел? Он выживет без меня, я уверена в этом. Ну, и что мне теперь делать?

В окне мелькнула чья-то тень, я обернулась и увидела страуса Челса-многоженца, рассматривающего меня сквозь длинные ресницы. Я улыбнулась и вышла во двор. На ферме никаких изменений не произошло, кроме поведения Челса. Раньше он ко мне не подходил, а теперь выжидающе смотрит прямо в глаза.

— Ну? Чего уставился? Нет здесь твоего друга, попали мы с ним в одну переделку. Вряд ли он сюда приедет, не жди. И да, он просил тебе передать привет, — я протянула руку и погладила страуса по серому крылу.

Челс еще немного потоптался на месте, потом опустился в песок и закрыл глаза. Я села на крыльцо и обхватила голову руками. На меня накатилась апатия и отчаяние. Что мне делать на этой ферме? Должен же быть какой-то выход отсюда! Я хочу поговорить с мамой. А что если она соврала, и Сергей действительно сделал это силой? Сергей… Сколько радости и боли доставил мне этот человек. А что, если он тоже здесь в Левизионе? Есть только один персонаж, которого можно подозревать во всех грехах — это Чел.

— Эй, Император, ты меня слышишь? — естественно, что ответом была тишина, — Я хочу уйти из Левизиона!

Фермерскую тишину нарушил жужжащий шум. В воздухе повисло кольцо, которое принялось расширяться. Оно светилось ярким переливчатым светом, словно приглашая в него войти. Портал! Кто и куда меня приглашает? Если принять во внимание, что я только что обращалась к Ферцилу Разумному, то портал его рук дело. Закрыв глаза, я шагнула в неизвестность.

***

После встречи с Императором, на которой я получила задание отыскать сапфировое ожерелье.

Я сижу в глубокой траве под ясным синим небом, впереди простирается лес. Неужели это и есть тот самый магический Ашизан? Что я здесь делаю? Ищу сапфировое ожерелье, будь оно не ладно, по поручению Императора.

Я встала на ноги и поправила платье. Слава богу, кровь с него при перерождении исчезла (вместе с ссадинами на лице), иначе в таком непотребном виде я бы постеснялась показываться достопочтенным друидам на глаза.

Интересно, как выглядят обитатели этого леса? Мне всегда казалось, что друид — это бородатый, брутальный мужчина, без одежды и фиговым листком в паху. Но если вспомнить Альбосу, а он, как выяснилось, тоже принадлежит к касте друидов, то им вполне может быть обычный мужчина. Надо мной кружилась какая-то птица. Я задрала голову и немного понаблюдала за ее полетом.

Вокруг стояла непробудная тишина. ИскИн случайно ничего не перепутал? Я сделала несколько шагов в сторону леса, лес стал только дальше от меня. Я попробовала приблизиться к нему еще раз, но деревья снова отдалились. Что за чертовщина? И тогда я побежала, но не добилась видимого успеха. Лес не пускал меня.

Птица, оказавшаяся крупным пестрым соколом, словно нарочно зацепила меня крылом, села на ветку, и осмотрела меня внимательными и умными глазами. Из этого я сделала вывод, что птица не простая.

— Это ведь лес Ашизан, да? — обратилась я к ней. — Меня сюда отправил Император. Меня зовут Лиоана, я хочу стать адептом друидов.

Неожиданно птица принялась трансформироваться в человека: сначала исчезли птичьи лапы и перья, затем крылья, последним пропал клюв. И вот передо мной стоит мужчина с длинными черными волосами и зеленой пятнистой одежде. Он насмешливо посмотрел на меня и сказал:

— А что можешь предложить взамен?

Вопрос меня смутил. Что я могу предложить мужчине? Ничего у меня нет, кроме страстного желания выбраться из Левизиона.

— Любую помощь. Я подруга Челейва Альбосы. Он ведь жил здесь с вами какое-то время?

— Пойдем, — сказал Сокол и первым двинулся вглубь леса.

Я отправилась следом, стараясь не отставать. Путь был нашпигован всякими ловушками, и Сокол заранее предупреждал меня об опасности. Целые и невредимые мы добрались до огромного развесистого дуба. Какая-то девушка в желто-зеленом комбинезоне собирала жёлуди. У нее на поясе висел охотничий нож.

— Это моя жена, Фрея, — сказал Сокол.

— Привет. Я Лиоана, рада познакомиться с тобой.

— Добро пожаловать к нам, Лиоана, — улыбнулась девушка и помахала рукой.

Не смотря на то, что она выглядела воинственной амазонкой, ее веснушчатое лицо было милым и приветливым.

— Не знала, что друиды заводят семьи, — бестактно заявила я.

— Почему бы и нет? Мы такие же люди, как и все остальные, и нам тоже требуется женская ласка. Ладно, пойдём в дом.

Это он хватил лиха, назвав хижину из еловых лап домом. Кто бы мог подумать, что у обитателей волшебного леса такие скромные жилища. Надеюсь, мы с ним не застрянем там.

Но мои опасения оказались напрасными. Внутри хижина визуально расширила свои границы, и мы вышли в просторную, оформленную в стиле бохо комнату. Чего здесь только не было: резная деревянная посуда, стекляшки, фигуры, вытесанные из камней, ковры, подушки с ручной вышивкой, ловцы снов. Чувствуется женская рука, подумалось мне, ведь мужчины такие минималисты. Им лишь бы кровать и стол были, остальное все не важно.

Я присела на мягкий диванчик и сложила руки на коленки, как примерная девушка. Надеюсь, до Ашизана не доползли слухи о том, что я натворила в Тензане, иначе меня попрут отсюда, как блохастую собаку. Кому охота рисковать спокойствием и благополучием своей локации, привечая у себя смутьяна?

— Значит, Челейв Альбоса твой друг? — уточнил Сокол, рассматривая меня своими внимательными мудрыми глазами.

— Все верно. А Вы здесь главный? Как к Вам обращаться?

— Называй меня просто Сокол. Можно выразиться и так, что я главный. У нас здесь нет четкой иерархии. На мне лежит обязанность охранять лес от вторжения игроков. Я единственный из всех живущих здесь, кто может перевоплощаться в птицу, чтобы с высоты наблюдать за лесом. Где сейчас Челейв?

— В Тензане. В последний раз мы виделись, лежа живьем в могиле.

Несмотря на то, что мы с боссом расстались всего несколько часов назад, мне казалось, что тензанские приключения произошли с нами год назад. После встречи с Главным управляющим я стала спокойнее и рассудительнее. У меня появилась цель, которая выведет меня отсюда. И уж тогда я призову к ответу всех предателей, в том числе и моего брата. Не верю, что Алекс был ни сном ни духом о том, что творил у него под носом друг Сергей.

— Челу как всегда не живется без приключений, — улыбнулся Сокол. — Почему ты решила стать адептом?

— Хочу набраться у друидов мудрости и перенять опыт.

— Что ж, твое желание мне понятно. Как только вернется мэтр, я тебя с ним познакомлю. Если он согласится тебя обучать, то не имею ничего против твоего пребывания в Ашизане.

— Спасибо, Сокол! — горячо поблагодарила я.

— Да не за что. Пока можешь помочь Фрее с обедом.

Вы когда-нибудь пробовали жареные желуди с лиственничным соусом и жирными жареными гусеницами? Нет? А зря, очень вкусно.

После ужина меня препроводили к мэтру. Я нервничала и волновалась. Если я не понравлюсь Учителю, то не быть мне адепткой друида, а значит не найти сапфировое ожерелье. По сведениям ИскИна ниточка к искомому артефакту ведет в Ашизан, и если я проявлю достаточную сноровку, то найду его в кратчайшие сроки и получу свободу.

В лесу было холодно, деревья с роскошными кронами почти не пропускали лучи солнца. Жители Ашизана носили одежду с длинным рукавом, и вскоре я начала дрожать от холода в «своем» платье с голыми плечами. Мне выделили пиджак камуфляжного цвета из гардероба Фреи, и я старалась не думать о том, что выгляжу теперь, как бродяжка, одетая с чужого плеча. Вот что бывает, когда не имеешь собственного капитала.

Учитель жил в стволе гигантского дерева, метров тридцати в ширину. Сокол придержал передо мной дверь, я вошла, зачем-то втянув голову в плечи. Внутри пахло травами, которые были подвешены сухими пучками к стене. Помещение напоминало лабораторию мага. Здесь стояли многочисленные склянки с жидкостями, какие-то приборы со шлангами, книги, колбы, чаши.

Возле стола стоял бородатый парень в прозрачных квадратных очках и цедил голубоватую жидкость. Увидев гостей, он занятия своего не оставил, только кивнул нам головой в знак приветствия.

Я сделала еще пару шагов и почувствовала, что наступила на скользкий шланг. Шланг оказался живым существом, тут же цапнул меня за ногу и, как партизан, отполз под стол.

— Ааааааййй. Что это было? Черт, меня кто-то укусил. Боже…

Удивившись, мэтр снял с лица очки, аккуратно поставил на стол склянку и сказал:

— Это Гизеия. Не шевелитесь. Вам срочно нужно принять противоядие.

У меня внутри все похолодело от страха, я сжалась и как будто окаменела. До ужаса боюсь змей! Какого черта я не смотрела под ноги? Вот сейчас умру и опять окажусь на ферме, с тоской думаю я, разглядывая щиколотку. На ней выступили две капли крови, которые через минуту потекли багровым ручейком к пятке. Меня передернуло от отвращения.

— Можно побыстрее? Мне плохо, я сейчас упаду.

Это было чистой воды самовнушение, вызванное паникой и страхом перед ядовитыми змеями. Я взялась обеими руками за край стола и прикрыла глаза. Сокол заботливо придерживал меня за локоть.

Наконец, мэтр нашел нужную бутыль с красной жидкостью (надеюсь не кровь) и приказал выпить до дна. Вкус антидота напомнила коктейль «Кровавая Маргарита» и немного горчил.

— Я наступила на нее, не заметила в темноте, — вытерев губы, сказала я. — У вас здесь водятся ядовитые змеи?

— Это пет Грома, — сказал Сокол.

— Грома?

— Меня зовут Гром, — сказал мэтр и шутливо поклонился.

Мне выдалась возможность хорошенько рассмотреть друида вблизи. Не слишком высокий, не слишком мускулистый, молодой парень. Не красавец, но вполне себе привлекательный. На лице короткая бородка рыже-каштанового цвета. Пожалуй, необычными в его облике были только глаза, в которых плясали смешинки. По моим скромным наблюдениям, аватары здоровяков в этой игре выбирают себе выпендрёжники вроде Захельма и его приспешников. Так что образ Грома вызывал у меня уважение.

Гром позвал гадюку, которая тотчас выползла из-под стола, поднялась вверх по его ноге и обвила ему руку. Черные глаза Гизеии в форме капли презрительно уставились на меня. Змеюка была белой, с серебряной чешуйкой и едва заметными черными вкраплениями в ней. Я с трудом отвела от нее испуганный взгляд и уставилась на ее хозяина.

— Это Лиоана, знакомая Челейва Альбосы. Хочет обучиться у тебя волшбе, — сказал Сокол.

Гром окинул меня насмешливым взглядом и погладил змею, которая от ласки разомлела, но настороженных глаз с меня не спускала.

— Вот как? — переспросил мэтр. — Ты знаешь, чем мы тут занимаемся, Лиоана?

— Имею весьма смутное представление об этом.

— Что ж с моей стороны будет весьма некрасиво отказать подруге моего товарища Челейва, перед которым я в неоплатном долгу. Помогу, чем смогу. Но только, если пообещаешь, что не будешь обижать Гизеию.

Услышав положительный ответ мэтра и убедившись, что мне ничего не угрожает, Сокол отбыл патрулировать лес.

— Обещаю впредь смотреть под ноги, — заверила я. — Гизеия, прошу у тебя прощения.

Мне пришлось наступить на горло собственной гордости и извиниться перед змеей. Гадюка перестала буравить меня ненавидящим взглядом, из чего я сделала вывод, что мои извинения были услышаны и приняты. Мое обращение к Гизеии откровенно позабавило Грома.

— Она любит, когда с ней обращаются по-человечески, — сказал Гром и спустил змею на пол. Гадюка тут же уползла в угол комнаты, свернулась клубком и вроде бы уснула.

— Гизеия очень милая. Но почему ты выбрал себе в петы именно змею?

— Это мое тотемное животное.

Мы еще немного потоптались возле стола, Гром посмотрел на наручные часы и сказал:

— Пойдем, покажу твою комнату.

Оказывается, в гигантском дереве существовал и второй этаж. Мы поднялись по винтовой деревянной лестнице и очутились в небольшой спальне. Обстановка в ней самая что ни на есть спартанская: узкая кровать, стул, пустая полка на стене. Я успела привыкнуть к Тензанской роскоши, и мне, наверное, будет трудно здесь первые несколько дней. Это ничего, главное получить новые знания, чтобы выжить в этом мире и получить вожделенную свободу.

— Ты тут располагайся, а я пошел домой — в реал. Ты, я так понял, здесь живешь? Оцифрованная?

— Называй, как угодно, смысл не изменится. Да, я здесь всегда и навсегда. Эта игра — все, что у меня есть.

— Не грусти! Я скоро вернусь, и ты мне все расскажешь. Ты дождешься меня?

— Конечно. Пока!

Гром растаял в воздухе, оставив меня одиночестве. Я плотно закрыла дверь, чтобы не дай бог в нее не просочилась Гизеия, напугав меня одним только своим видом. В этой игре словно все мои страхи собрались воедино: боязнь смерти, страх оказаться под землей, боязнь змей, высоты. Список можно продолжать до бесконечности. Но одно я чувствовала наверняка, что закалялась с каждым новым своим приключением. Если так пойдет и дальше, то скоро я избавлюсь от всех своих фобий, обретенных в прошлой жизни.

Когда я проснулась, Гром уже был на месте и что-то с воодушевлением химичил. Я деликатно намекнула, что игрокам вроде меня необходима пища хотя бы раз в день. Мэтр не придумал ничего лучше, как сварить для меня вкрутую три змеиных яйца. После жареных гусениц, яйца Гизеии тот еще деликатес! Но я не привыкла жаловаться. Гром заварил бесподобный травяной чай, который скрасил мой скудный завтрак.

— Короче говоря, в мое отсутствие ты читаешь книги и изучаешь теорию. Когда я здесь — практикуемся. Есть возражения?

С этими словами Гром вручил мне потрепанные толстые книги и ободряюще улыбнулся. С моей стороны возражений не последовало. Чем мне еще здесь заниматься, если не листать книги? Читать я люблю, так что… проблем не возникнет.

— Сегодня мы переберем травы, которые потом отнесем в эльфийскую деревню.

— Здесь живут эльфы? — удивилась я.

— Да. В соседней локации живут только девушки и дети. Некоторые игроки в шутку называют деревню «феминистская локация» или «деревня фемок». Все мужчины эльфы по сюжету погибли в войне с Темными эльфами. Я всегда помогаю им, чем могу. Элементарно приношу травы, которые помогают от разных болезней. Недавно даже помог им справиться с эпидемией опасной инфекции.

— Это единственная локация, где обитают эльфы?

— Нет, конечно, они разбросаны по всему Левизиону.

Мы сортировали сушеные травы. Каждый пучок Гром давал мне понюхать, затем проговаривал название и свойства каждого сорта.

— Аир — помогает практически ото всех болячек, зимолюбка — антисептик, болеутоляющее. Астрагал — используется для продолжительности жизни у НПС, и весьма успешно, кстати. Кровохлебка — мгновенно останавливает кровотечение и подлечивает. Игроки часто заказывают у меня настойку кровохлебки, незаменимая вещь в боях.

Я старалась запомнить всю информацию, словно от этого зависела чья-то жизнь. Гизеия наблюдала за нашей возней со своего угла и по-кошачьи зевала.

— С этой травой будь осторожна — это цербера. Убивает мгновенно. Используется только тогда, когда нужно кого-то отравить.

Наконец, мешок был полон. Гром сказал, что сегодня мы не успеем его отнести, и оставим эту миссию для следующего раза. Однако в ближайшее время попасть в эльфийскую деревню нам было не суждено. Грому поступил срочный заказ на изготовление ядовитого состава, которым игроки окропляли стрелы лука. Друид поднимал на этом занятии неплохие деньги, ну а я обучалась ремеслу и, навострив уши, слушала все, что рассказывал Гром. Вдруг он обмолвится о сапфирах. Но об ожерелье Гром ничего не знал, а может, попросту не хотел трепаться на интересующую меня тему.

Перед тем как уйти домой, Гром попросил меня накормить пета. Гизеия весь вечер вертелась у моих ног, наводя на меня мысли о том, что она голодна. Я насыпала ей желтые шарики в миску и ушла к себе. Через некоторое время я спустилась вниз и обнаружила бездыханное тело змеи. Как же я перетрухнула! Через несколько часов гадюка благополучно воскресла из мертвых, а Гром так и не узнал об этом прискорбном происшествии.

— Почему ты все время грустишь? — спросил меня Гром.

За то короткое время, что я пробыла в Ашизане, мы с ним подружились, не смотря на то, что он частенько надо мной подтрунивал. Гизеия вела себя отвратительно, подозреваю, что попросту ревновала и жаждала избавиться от меня. А может, не могла простить тот случай с отравлением. Она постоянно сворачивалась клубком и лежала на моем пути, чтобы однажды я наступила на ее хвост и дала повод влить в меня смертельный яд. Как бы мне ни хотелось рассказать Грому все, что меня тревожит, я не стала этого делать.

— Ты что-нибудь слышал о сапфировом ожерелье, украденном при ограблении каравана? — спросила я.

— А, это тот артефакт, за которым гоняется пол Империи?

Сапфиры ищет половина Империи? Плохи мои дела.

— И у кого оно сейчас?

— Этого никто не знает. У кого-то из игроков.

— Для чего оно разом всем понадобилось? — я задавала вопросы равнодушно, интересуясь, как бы от скуки.

— Во-первых, сапфировое ожерелье не простое, а магическое. Женщина, которая наденет его на свою шею, станет чрезвычайно умна. В Левизионе есть масса молодых девушек, желающих повысить свои интеллектуальные способности и достигнуть определенных высот в игре. С помощью этого ожерелья можно заполучить власть в свои руки: стать принцессой, королевой или даже императрицей. Во-вторых, камни принадлежат ИскИну, и он объявил за них высокую награду. Те, кто хотят выслужиться перед Императором, кинулись искать ожерелье. Но пока об этом ничего не слышно, оно пропало.

Да, шансы мои близки к нулю, раз создался такой ажиотаж вокруг этих сапфиров. Эльфы могут что-то знать о пропаже — нашептывало мне таинственное шестое чувство, иди в эльфийскую деревню и разузнай все об их обитателях.

— Так, а что грустишь? Тоже ищешь ожерелье? — усмехнулся мэтр.

— Нет. Просто… мне не дают покоя мысли о Челейве, — сказала я, аккуратно обходя змею. — Я хотела бы знать: как он выбрался из западни, в которую мы попали по моей милости? Что он делает сейчас? Одному Императору это известно.

— Есть один способ узнать это. Если ты, конечно, хочешь.

— Спрашиваешь! Все бы за это отдала.

— Способ весьма необычный, что-то тебя может смутить.

Его глаза засияли ярче, чем обычно. Даже когда губы Грома не были растянуты в улыбке, глаза его все равно смеялись. И это почему-то завораживало.

— Что я должна сделать?

— Не пойми меня превратно… Но этого требует обряд, — почесал он бороду.

— Не томи.

— Нужно поджечь листья, визуализировать объект, то бишь Челейва, и держать его образ в голове, пока листья не прогорят. Когда они превратятся в пепел, то золу нужно втереть в оголенную левую грудь, где находится сердце, стоя при этом на коленях. После этого придет видение.

Раздеться перед Учителем? Велика вероятность сгореть вместе с листьями от стыда.

— А другого способа нет?

— Из доступных только этот.

— Понятно. Ладно, я согласна, — сказала я после недолгих раздумий.

— Я должен быть рядом, чтобы контролировать процесс, — сверкнул он глазами. И я обратила внимания на то, что они редкого аквамаринового цвета.

Ладно, эксперименту быть! Но если Гром меня обманет, Светлые боги в свидетели, я найду способ ему отомстить. Не так давно выяснилось, что я могу быть весьма кровожадной.

Мэтр принес охапку сушеных листьев и кинул ее на пол. Знаком он показал мне раздеться. Я сняла пиджак Фреи и спустила вниз рукава платья. Гром тактично отвел глаза и поджег листья черной свечой. Я сосредоточилась и принялась думать о мистере Альбосе. Где его черти носят? Неужели отправился за мной в Санакот? Кто он вообще?

Листья догорели. Я загребла ладонью серый пепел и принялась обмазывать им обнаженную грудь. Гром исподтишка за мной наблюдал, и по его глазам невозможно было понять, о чем он думал в этот момент. Я обнаружила, что мои соски отвердели, и в эту же секунду пришло видение, сначала расплывчатое, затем картинка приобрела более ясные очертания.

Два голых тела на кровати, они занимались любовью.

Черт возьми, эта скотина в своем репертуаре! Я тут, значит, с ума схожу от переживаний, а он… Вот еще… похотливое животное!

Я резко открыла глаза и, ощущая жгучий стыд, принялась возиться с платьем. Руки не сразу попали в рукава, и я чуть было не разорвала тонкую ткань. Какая же я идиотка!

— Все в порядке? — спросил Гром. — Эй, Ли… С Челом что-то стряслось?

У меня не поворачивался язык сказать ему правду. Как я буду выглядеть при этом? Иду на жертвы ради человека, который этого совсем не стоил. Но разве Альбоса что-то мне обещал? Он обещал моему отцу — мистеру Миллу, присматривать за мной, вот и все. И ни разу — ни словом, ни делом он не дал понять, что я нравлюсь ему, как женщина мужчине. Он волочился за другими женщинами, игнорируя мое постоянное присутствие. Зачем тогда было хлопотать и поселять меня в Левизионе? Если я когда-то и разгадаю Челейва, то поверьте — это случится не скоро.

— С ним все хорошо. А не пора ли нам подумать об ужине? — голос мой дрожал, но я пыталась говорить беспечно.

— Извини. Совсем забыл.

— Только пусть это будут не яйца Гизеии! — взмолилась я.

— Варенье из одуванчиков, — обрадовал Гром, а потом тут же добавил, — это была шутка. Я придумал кое-что получше. Когда мне нужна сила, я пью энергетические коктейли с разными составами. Сейчас я тебе покажу, что и в каких пропорциях нужно смешивать.

И тут у меня возник вопрос: «А сразу нельзя было сделать мне коктейль. Зачем нужно было кормить яйцами змеи?» Ответ очевиден — Гром надо мной глумился.

Мэтр достал шейкер и принялся деловито подготавливать ингредиенты для напитка.

— Запоминай, Ли. Берем пчелиное маточное молочко, василек…

В мгновении ока я оказалась перед Громом, схватила его за грудки и поцеловала в губы. Что на меня нашло? Не знаю. Если мною двигала месть, то это была плохая идея. Еще и этот обряд… Я же видела, как друид смотрел на мою обнаженную грудь! Но он не ответил на мой поцелуй.

— Прости, — раздосадовано сказал Гром, — в эльфийской деревне живет девушка…

— Я поняла, — перебиваю его объяснения. — Извини, это было глупо с моей стороны.

После неловкого ужина мэтр скомкано попрощался со мной и отбыл в реал. Я села за учебники, но мысли витали где-то далеко от учения. В конце концов, я отложила книги и уткнулась лицом в подушку. Лучше поспать, чем думать про всякие глупости.

Проснувшись, я обнаружила белый клубок у себя на груди и вскочила, как ошпаренная. Гизеия открыла один глаз и по-кошачьи потянулась. А она точно змея? Странные, однако, повадки у питомицы Грома — эдакая кошка в змеином обличье.

Я провела эту ночь с гадюкой. И когда она только успела на мне пригреться? Неужели она приползла, чтобы просто меня пожалеть? Почему моя подушка мокрая? Сон. Мне снилась моя свобода. Мой мир.

А еще я легла спать в дурном настроении. Подумаешь, мужчины пренебрегают мною, что ж это повод для печали? Челейв и Гром не единственные мужчины в этом мире!

— Есть еще Вальдеаэль и Захельм — ехидно подсказал внутренний голос или… Черт, со мной говорил сам Император сейчас?! Или мне показалось? Нет, точно показалось. У Ферцила Разумного своих государственных дел хватает, чтоб еще шпионить за моими глупыми мыслишками.

Я подумала, что невежливо с моей стороны молча выскочить из комнаты, раз уж мы со змеей провели эту ночь в одной постели, и сказала:

— Доброе утро, Гизеия.

Змея ожидаемо промолчала, спустилась на пол и поползла. Кажется, она смирилась с моим присутствием, а может, просто устала быть в одиночестве. Как и я…

Мэтра не было на месте. Я заварила чай и выглянула в окно, за которым простирался Ашизан — темный и неприветливый. Интересно, сколько времени займет мое обучение? Боюсь, долго я здесь не протяну — заскучаю. Хотя обучение — это только предлог быть здесь. Моя настоящая цель — сапфировое ожерелье. Воришка находится в этих краях. И кто знает, может быть, даже прячется в Ашизане? Дело осталось за малым — вычислить его и забрать то, что требуется Императору.

***

Гром активировался в игре, когда день клонился вечеру и с воодушевлением сказал мне:

— Поздравляю, Ли! Теорию ты знаешь отлично, практику и того лучше. Настало время для серьезного испытания. Сегодня ночью тебя ожидает обряд в посвящение дочери леса Ашизан.

— Что это значит? Название мне уже не нравится.

— Всего одна ночь, проведенная под священной липой, и ты станешь дочерью нашего могущественного леса. Есть небольшой нюанс: я вынужден буду привязать тебя к стволу дерева, как того требует обычай. Ты готова? Тогда идем.

Гром прихватил веревку, какой-то пузырек и железную чашу с изображением стрекозы. Гизеия устроилась у него на плече, нежно обняв его за шею хвостом.

Провести ночь в лесу, привязанной к дереву? Привет еще одна фобия! Но выхода, судя по всему, у меня нет, а я привыкла идти до конца. Тем более, Гром клятвенно уверял, что я буду находиться под защитой липы, и ничего плохого со мной не случится. Разве что описаюсь от страха, но это так… мелочи жизни.

В лесу уже стемнело, когда мы добрались до многолетней липы. Гром привязал меня к стволу, как преступницу, и полюбовался своей идеальной работой. Ему явно доставляло удовольствие издеваться надо мной.

— Липа выбрана не случайно. Это могущественное дерево даст тебе силу и защиту. Однажды, я оставил здесь привязанного Чела, и он с достоинством прошел испытание, — сказал мэтр.

Ну, если уж Чел выдержал, то и я смогу. Я храбрилась, как могла, а у самой мороз по коже шел. А чего собственно произойдет?

— Меня попытаются сожрать лесные зверюшки? — попробовала пошутить я.

— Этого я не знаю. Синоним этого обряда — ночь ужаса. Тебе придется взглянуть в лицо своему страху, показать всю выдержку и отвагу, которой ты владеешь. Только тогда лес Ашизан примет тебя.

— Вот выпей.

Гром поднес чашу к моим губам. Мутная, остро пахнущая жидкость обожгла мой рот и гортань.

— Что это?

Тело стало слабым, ватным, перед глазами все поплыло.

— Гром… Не уходи, а? Мне страшно.

— Не могу. Я должен уйти. Постараюсь зайти в игру и освободить тебя во время. Ничего не бойся, кого бы ты ни увидела, помни, тебе не смогут навредить.

— Гром?

Он растаял в воздухе, оставив меня наедине с черными силуэтами деревьев. Некоторое время ничего не происходило, и я подумала, что все не так уж плохо. Но потом на сцену вышел скелет, который, тарахтя костями, шел прямо на меня! Рот его открылся, обнажая ряд зубов. Из глазницы торчал жирный черный червь. Я заорала от ужаса, закрыла глаза, но тут же открыла их, чтобы ничего не нафантазировать пострашнее. Лучше буду держать его в поле зрения.

Скелет остановился напротив меня и протянул к моему лицу, перекошенному от ужаса, костлявую руку. Я задергалась в попытках освободиться. Веревка надежно удерживала меня на месте, а скелет не пересекал воображаемую мной черту. Воздух пах затхлостью.

— Изыди, нечисть, — сказала я, убеждая себя в том, что это всего лишь галлюцинация.

Мы некоторое время полюбовались друга на друга, червяк в его глазнице пошевелился, а потом они оба исчезли с моих глаз долой.

Рядом что-то зашуршало, треснула сухая ветка. Из кустов с важным видом вышел лютоволк и принюхался.

— Иди, иди дальше, — взмолилась я.

Если скелет был похож на видение, то лютоволк выглядел вполне реальным. Если он меня сожрет, я окажусь на ферме? Может, это будет к лучшему? Заживу себе спокойно, буду воспитывать страусов… Черт, как справиться со страхом? Я попробовала «дышать животом» — не помогло.

Лютоволк подошел ближе и посмотрел мне в глаза.

— Не боюсь я тебя, — сказала я незнакомым голосом.

Дикий зверь оскалил пасть и зарычал. Его серая шерстка встала дыбом. Черт! Сейчас он набросится на меня и разорвет на части. Я представляю собой идеальную жертву. Закрываю глаза и представляю образ Чела. Страх не отступил, но притупился.

Когда я открыла глаза, лютоволка уже не было рядом. Ну, и кто следующий? Вурдалак? Медведь? Дьявол?

В меня врезалась летучая мышь и упала на землю. Какая гадость. Я поежилась и отфутболила ее ногой подальше от себя. Неожиданно сверкнула молния, обратив стоящее рядом дерево в пепел. Сейчас она ударит в липу, под которой я стою! Или в меня. Однако молния еще немного поразвлеклась с соседними деревьями и вскоре исчезла.

Черт. Да это просто испытание психики на прочность. К утру я либо поседею, либо окончательно сойду с ума. Руки затекли, ноги не чувствовались. Сколько времени уже прошло? Сдается мне, что вечеринка в мою честь только началась.

Скучать мне не позволил упырь, вылезший из-под земли. Полуразложившееся, вонючее существо протянуло ко мне когтистую лапу.

— Тебе меня не достать, — сказала я.

Собственный голос успокаивал. Однако все равно было страшно. Вдруг от запугиваний чудища перейдут к делу? Сдается мне, этой ночью возможно все. Упырь ходил вокруг дерева, напрягая меня тем, что подолгу стоял за спиной. У меня холодел позвоночник от ощущения того, что он замышляет напасть на меня сзади. Когда упырь появлялся перед глазами, я облегченно вздыхала. В воздухе витал землистый запах.

Я не замолкала ни на секунду, рассказывая существу обо всякой ерунде, в основном разговор касался недостойного поведения моего любвеобильного босса. Впрочем, упырь слушал меня без интереса, а потом и вовсе зарылся обратно в землю. Я осталась одна одинешенька, ожидая следующего гостя и попутно гадая: кто бы это мог быть? Уж если упырь ушел ни с чем, то и бояться тогда нечего.

Легко сказать, но трудно сделать. Следующий кандидат на мою живую плоть явился в образе… Захельма. Рядом с ним маялся разозленный Вальдеаэль. Они словно два светящихся билборда с рекламой повисли передо мной в воздухе, разогнав тьму.

— О привет, ребята! — обрадовалась я возможности поболтать.

— Совсем страх потеряла? — спросил Валь. — Заха, я тебе говорил, что она отмороженная на всю голову. Не успела из могилы вылезти, как опять куда-то встряла.

— Как дела? — спросила я.

— Как сажа бела, — ответил Захельм. — Ловко вы меня надурили с друидом. Так я и знал, что не стоит ему руки освобождать. Ну, ничего, при следующей встрече я буду умнее.

— При нашей следующей встречи в землю ляжешь ты, — пообещала я своей галлюцинации.

— Чегооо? Кишка у тебя тонка. Кстати, кто тебя привязал к дереву, как лошадь? Неплохая идея, возьму себе на заметку.

— Это обряд, идиот. Посвящение в дочери леса.

— А, дурацкие друидские заморочки, — понимающе кивнул Заха. — Что ты тут вообще забыла?

— Тоже самое хотела спросить у вас? Что потеряли в Ашизане?

— А может просто пришли полюбоваться твоим римским носом? — хохотнул Захельм.

А вот это уже удар под дых, нормальный у меня нос и вовсе не крючковатый.

— Любуйся литыми мускулами своего дружка. Жаль только, что они не настоящие. Дай-ка угадаю, вне игры вы оба дрыщи, правда?

— Захлопни пасть, — сказал Валь.

— В следующий раз вскрою тебя, — пообещал Захельм.

— Решил из могильщика переквалифицироваться в патологоанатома? — поддразнила я.

— Поговори мне еще тут, — пригрозил Заха.

Нашу милую словесную перепалку прервал какой-то странный звук, доносившийся позади меня.

— Что это за хрень? — напрягшись, спросил Валь.

Они смотрели за мою спину, открыв рты. Да что там такое? Я занервничала и максимально повернула шею вправо, но ничего не увидела.

— Твою ж налево, — сказал Захельм и сплюнул.

Наконец, моему вниманию предстал мужчина без кожи. Он шел, а за ним струилась кровь. Казалось, что шкуру спустили с него минуту назад, и он каким-то чудом добрался до нас, чтобы сообщить нам, кто это сделал. Глаза у него были страшные: белки с лопнувшими кровеносными сосудами, отсутствующие ресницы и иссиня-черные живые зрачки.

— Пора на хрен делать ноги, — сказал Валь.

— Хорош трястись, мы же в голографической проекции, ничего эта тварь нам не сделает, — ответил Захельм.

— А я-то думаю, что это вы какие-то неживые, — сказала я. — Упырь и то сделал больше телодвижений, чем вы. У вас даже губы едва шевелятся.

Я испугалась до такой степени, что вконец перестала чувствовать свои конечности. Только язык мой оставался живым и продолжал болтать всякую чушь. Чем напоил меня Гром? Что за напиток развязал мой язык? Ведь обычно я молчалива и хмура.

— Какой упырь? Ты че несешь? — переспросил Заха.

Между тем человек остановился рядом с нами и обвел красными глазами каждого. Валь не выдержал и трусливо исчез. Страшное, однако, зрелище — человек без кожи. По моей собственной (пока целой) коже прошелся мороз, в пятках закололо, словно я наступила на битое стекло.

— Что здесь происходит? — недоумевал Фантом, у которого нервы были покрепче.

— Это мои галлюцинации, и ты тоже мне кажешься, — предприняла я слабую попытку убедить саму себя, что видения не могут причинить вред. Попугают меня немного и уберутся восвояси, как скелет, лютоволк и упырь.

Ободранный человек погрозил мне невесть откуда взявшимся ножом, будто указывая на то, какая меня ожидает участь. Если бы не верёвка, я бы давно отсюда сбежала, наплевав на отвагу и бесстрашие, которой я якобы владею.

— Эй, Захельм, только не уходи.

— Что ты. С удовольствием посмотрю, как этот ходячий ужас снимет с тебя скальп. Поучусь, так сказать, у профессионала.

Освежеванный мужчина сделал шаг в мою сторону. Он смердел. Когда займется рассвет? Эта ночь ужасов скоро меня доконает. Я пошевелила ногой, в случае нападения попробую отбиться пятками. Кровавое чудовище попыталось пересечь воображаемую мной черту, но не преуспело в этом, и всякий раз дергалось, словно натыкаясь на преграду. Может, и правда липа меня защищала?

Человек явно жаждал расправы и поэтому двинулся в сторону светящейся голограммы. У Захи сдали нервы, и он без предупреждения исчез. Лес погрузился во тьму. Глаза, привыкшие к свету, ничего теперь не различали. Вот бы окровавленный мужчина тоже пропал, когда я вновь обрету способность видеть!

Но нет, он стоял рядом и со свистом дышал. Я не видела, но чувствовала его. Без Захи стало в разы страшнее, и у меня зашевелились волосы на затылке. Кто бы мог подумать, что я когда-то буду сожалеть об уходе Фантома! Однако это так — присутствие Захельма меня успокаивало, несмотря на произносимые им гадости.

— Кто сотворил с тобой это? — не своим голосом спросила я темноту.

Я ощутила тепло в ступнях и посмотрела вниз — они были в крови. Сначала я стояла в луже крови, но постепенно уровень красной остро пахнущей жидкости поднимался. И вот она уже достигла коленей. Паника овладела мной. Я тону в крови — своей или чужой — мне неведомо. Боли нет, значит, все-таки не моя. Но и с освежеванного человека не могло столько натечь. Очередная галлюцинация?

Кровь поднялась до пояса, скрыла грудь, медленно подбиралась к шее. Дыхание сбилось, казалось, кто-то резко перекрыл мне подачу кислорода. Вязкая субстанция уже добралась до подбородка. Сжимаю губы в нитку, чтобы кровь не попала в рот. Сейчас она зальет мне нос, и тогда дышать я уже не смогу. Я успела набрать полные легкие воздуха, прежде чем кровавая волна захлестнула меня в свой океан с головой.

***

Забрезжил рассвет. Я не поверила своим глазам, увидев полоску светлого неба между деревьями. Неужели все позади? Море крови исчезло, не оставив и следа — ни на мне, ни на земле.

На мгновение я прикрыла уставшие веки, только на секундочку… Только бы не уснуть, только бы не уснуть…

Меня разбудила какая-то встряска — это Гром резал веревку ножом, высвобождая меня из плена.

— Только не надо на меня так смотреть, — сказал он. — Не я придумал эти правила.

— Да пошел ты к черту, — пробормотала я, потирая онемевшие конечности.

— Вы чертовы садисты, а еще друидами зоветесь, хранителями леса и природы! Знала бы я, что меня здесь ожидает, ноги моей бы здесь не было!

— Пойдем отсюда, Ли!

— О, с удовольствием!

— Судя по твоему выражению лица, ты с блеском прошла испытание и обрела бесстрашие, — улыбнулся Гром.

Я шла медленно, будто вместо ног у меня были два свинцовых слитка. Обсуждать с Громом ночь страха не было никакого желания. Кроме злости, я испытывала зверский голод. С намерением его утолить, я остановилась возле дерева, на котором росли зеленые плоды, похожие на яблоки. Я сорвала самый привлекательный, на мой взгляд, фрукт и откусила от его бока небольшой кусочек. Услышав хруст, Гром обернулся, замахал руками и закричал:

— Не ешь! Они ядовитые!

Я побледнела и почувствовала, что теряю равновесие. Желудок свело судорогой, изо рта выступила кровавая пена. Я упала навзничь, раскинув руки в стороны и устремив стеклянный взгляд в лазурное небо…

Глава 5. Эльфийская деревня

— Получилось! Хо-хо! У тебя получилось, Ли!

Когда я появилась из цветущей акации, Гром принялся веселиться и ликовать. Он куражился с таким азартом, что мне даже стало неловко. Вот как на него можно сердиться?

— У хорошего учителя ученики все на лету схватывают, — польстила я.

— Спасибо на добром слове! Давай присядем, — он достал из кармана зажигалку и коричневую трубку.

— Хочешь затянуться? Нет? Ну как знаешь.

Гром с наслаждением втянул дым из трубки. В воздухе поплыл знакомый сладковатый запах. Чем это он ее начинил? Постойте-ка…

— Так вот почему ты всегда веселый, потому что сидишь на травке, — заключила я.

Гром заговорщически подмигнул мне и затянулся еще раз. После этого трубка исчезла, а Гром стал немного веселее, чем обычно.

— Что со мной произошло? — поинтересовалась я, вспоминая отвратительные подробности своего отравления.

— Это было манцинелловое дерево, у него очень ядовитые плоды. Мгновенная смерть. Я испугался, если честно, за тебя. Думал, ты прочитала в книгах о свойствах этого опасного дерева. Под ним нельзя стоять под дождем, в его листве и ветках содержится токсичный млечный сок, который способен прожечь даже ткань. Если сок попадает в глаза — гарантированная слепота.

— Может, и читала, да после такой жуткой ночки все из головы выветрилось, — буркнула я.

— Прости. Эти правила придумал не я.

— Да ладно, я поняла.

— Как ты вообще? — в его голосе сквозила забота.

— Живая, как это ни странно, — усмехаюсь я. — Бессмертие заставляет чувствовать себя всемогущей.

— Да, тоже это заметил. Ты кажешься сам себе таким неуязвимым.

Черт возьми, я умирала уже три раза. Интересно, есть ли в Левизионе какой-то лимит смертей? Неприятно все это, конечно, я имею в виду — умирать, но радует, что ошибки в этой игре не фатальные. Умер, возродился — и так пока не надоест.

Я коротко пересказала Грому события минувшей ночи, и кое-что из моего рассказа его неприятно удивило. А именно появление в лесу Захельма с дружком в виде голографической проекции.

— Как они прошли сквозь магическую защиту Ашизана? — недоумевал он.

— Я вначале подумала, что они — глюки. Но когда ребятки испугались ободранного и истекающего кровью человека, мнение мое изменилось.

— Да, видения твои, мягко говоря, странные. Обычно бывают дикие звери, ходячие деревья, лесовики с топорами на худой конец. Но чтоб такое…

— Валь сказал, что я психопатка.

— Все мы психи, — утешил Гром.

Мы добрались до жилища мэтра и наскоро намешали себе коктейлей. Энергия моя стремительно падала, и мне требовалось восполнить ее. Пока я завтракала, Гром тискал Гизеию. Змея по-кошачьи мурчала и лизала руку хозяина раздвоенным языком. Видимо, пет был эдаким гибридом кошки с гадюкой. В который раз я восхитилась затейником Учителем. Это ж надо было сотворить такого питомца!

Чуть позже Гром сообщил, что сегодня мы отправимся в эльфийскую деревню. По этому случаю, он переоделся в парадный камуфляжный костюм и долго рассматривал в зеркале свою бородку. Из чего я заключила следующее: у Грома намечается любовное свидание.

Учитель перекинул через плечо мешок с травами, посадил на руку змею, а меня заставил нести корзину с цветами. Это были диковинные цветы лимонного цвета, которые источали кисло-сладкий аромат. Догадываюсь, кому они предназначены.

— Как зовут твою девушку? — поинтересовалась я.

— Леильфа. Она принцесса — главенствующая в деревне эльфов.

Мы пробиралась через лес, и я заметила необычное явление: непролазные дебри перед Громом расступались.

— Она НПС?

— Да. Но она не такая, как все неписи. Леильфа необычайно умна и красива. У нее нет строго ограниченного словарного запаса, эта девушка может поддержать любую тему для разговора. Она вполне заслуживает быть не принцессой, а королевой. Мне пришлось добиваться ее несколько месяцев, прежде чем она ответила мне взаимностью. Кстати, она в курсе про бессмертие игроков, при ней можно спокойно говорить на эту тему. В отличие от других НПС она тоже может умирать и возрождаться, прекрасно это осознавая, — Гром улыбнулся и замолчал.

Эльфийскую деревню я увидела издали. Мне, конечно, не терпелось увидеть обитательниц этого поселения. Улицы у них чистые, зеленые, с многочисленными цветами и деревьями. Тишину нарушал лишь звонкий детский смех. Когда Гром сказал, что его девушка принцесса, то я тут же представила себе статную красавицу в длинном платье, с утонченными манерами. И каково же было мое удивление, когда он вручил корзинку с цветами эльфке, которая выглядела не так, как я себе вообразила.

Принцесса была одета в черные шорты и майку на лямках. Все ее тело, и даже лицо покрывали татуировки каких-то неизведанных мне символов. Длинные волосы льняного цвета были закручены жгутом. В уши с острыми кончиками вдеты маленькие серебряные кольца, штук по пять-шесть на каждом. На бедре колчан со стрелами, за спиной висит лук. Но, не смотря на ее эпатажный вид,было в ней что-то поистине королевское.

— Привет, Леильфа! — сказал Гром, окончательно рассеяв мои сомнения. — Познакомься, это Лиоана — моя способная ученица.

— Привет. Зря меня он нахваливает, не далее как сегодня утром я отравила саму себя.

— А я однажды зарезала себя ножом, — подхватила тему эльфка. — Хотела разделать семгу, а она оказалась живучая, махнула хвостиком и я воткнула нож прямо себе в грудь.

У нее кукольное личико и крепкое тело, и тату совершенно не портили ее, а наоборот придавали ей оригинальности. Она мила и очаровательна, даже не верится, что НПС. И я вовсе не сержусь на Учителя за то, что он предпочёл ее мне.

Но у меня есть серьёзные претензии к тому человеку, кто выбирал мою внешность!

— А мне пет оказал медвежью услугу, — поделился Гром, — вместо зайца принес в зубах ручную гранату. Нас обоих разорвало на маленькие кусочки. С тех пор я собакам предпочитаю змей.

Мы веселились, припоминая истории своих глупых смертей, потом перекинулись на конфузы друзей, а тема все не исчерпывала себя. Подозреваю, что тема смерти — излюбленная тема для беседы среди игроков. Гром сказал, что в реале существует премия Дарвина, которая присуждается горемыкам, умудрившимся умереть самым нелепым образом. И каждый из нас вполне себе мог претендовать на эту премию.

Мы бродили по Сосновой площади, названой в честь сосен, которые росли здесь по всему периметру. Сосны то и дело сбрасывали на землю шишки, будто веселились и заигрывали с нами. Гром купил красное мороженое — излюбленное лакомство эльфов, и вручил нам с Леильфой. Эльфка аккуратно слизывала подтаявшее мороженое, словно боясь запачкаться. Гром сделал резкое движение, и нос принцессы окрасился в красный цвет, став похожим на клоунский. Леильфа нисколько не обиделась на шутку, засмеялась и ткнула рожком в губы Грома. У него тотчас появились красные усики над губой.

Леильфа и Гром смотрели друг на друга такими жадными глазами, что мне сделалось неловко. Я сказала, что мне хочется прогуляться по деревне в одиночестве. Гром послал мне благодарственный взгляд, взял свою подружку под руку и увел ее в дом. Гизеию он оставил на пороге, видимо в качестве охраны. Змея тут же свернулась в кольцо и уснула — охранник из нее такой себе.

Я бродила по деревенским улочкам, наблюдая за размеренной жизнью эльфов. Интересно от кого они рожают детей? Ответ нашелся сам собой: от сыновей магического леса Ашизана. Эльфы жили в одинаковых домах, выкрашенных белой краской, словно символизирующих мирное население. Крыши этих домов были желтыми.

От скуки я принялась искать все желтые пятна в округе: желтые цветки, дерево лимона с крупными плодами, желтые занавески, кот с желтыми глазами, желтая одежда у красивой эльфки. Вот что бывает, если сосредоточиться на чем-то одном — везде это увидишь. Меня умиротворяла атмосфера деревеньки: здесь было тепло, как в конце мая, пахло цветами и медом.

Я спустилась к реке по каменистым ступеням, которых насчитала 98 штук. На берег, покрытый мелкой галькой, опустился плотный туман. Здесь гораздо прохладнее, чем наверху. Река была сине-голубой, и в ней отражались деревья с противоположного берега. В воде плескалась форель, словно дразнила меня — то появившись, то надолго исчезнув.

Было поразительно тихо, будто все живое затаилось в преддверии каких-то важных событий. Я окунула ноги в воду, которая неожиданно оказалась ледяной. Выбежав из речки, я села на камни и растерла озябшие ступни. Угораздило же меня влезть в холодную воду! Не хватало еще подцепить простуду или инфекцию, которую в этом мире никто не отменял. Нужно будет при случае намекнуть Императору, чтобы он стер с сервера все болезни. Кто его знает, может, прислушается к скромным просьбам холопов?

Раздался громкий всплеск воды. Я вскинула голову. Опять форель резвится? Но нет, это была не рыба. Из воды поднялся парень с голым торсом и поманил меня к себе пальцем. Я отрицательно качнула головой и нахмурилась. И тогда он запел. Никогда ранее я не слышала такого нежного голоса. Слов не различала, да и не нужны они мне были.

Я чувствовала, что он поет о своей горькой доле. Он пел, вглядывался в мое лицо пронзительно-голубыми глазами и звал к себе. Подплывал все ближе и ближе, не прекращая своего восхитительного пения. И вот он уже совсем близко. Сделав несколько шагов вперед, я протянула ему руку, и в нее тут же вцепилась синяя рука с длинными когтями.

Прекрасный парень растворился в тумане и вместо него показался безобразный пузатый водяной. Злобно шипя, он тянул меня за руку в воду. Вместо бороды и волос у него были черные водоросли, в которых кишели пиявки. От него воняло тухлой рыбой.

— Поцелуй меня! Поцелуй! И станешь моей навеки, — потребовал зычным голосом водяной.

— Да пошел ты!

Меня замутило. Вид речного чудовища вызывал омерзение. Между нами завязалась нешуточная борьба: водяной тащил меня в воду, а я всеми силами пыталась его оттолкнуть.

— Поцелуй меня, моя невеста! — не унимался старик и тянул свои землистого цвета губы к моему лицу.

Моя нога зацепилась за корягу, и это дало мне возможность оставаться на месте некоторое время. Я знала, что если войду с ним в воду, то больше оттуда не выйду. Во всяком случае, в человечьем обличье. Русалкой стану или, может, рыбой. А оно мне надо? У меня совсем другие планы на жизнь. Одна пиявка оторвалась от его бороды и шлепнулась мне на руку. Я стряхнула ее. Гадость какая!

— Да пошел ты на хрен! Ты в зеркало себя видел?!

Я выставила вперед пальцы рогаткой и ткнула ими в глаза речного духа. Водяной испустил сердитый вопль и отпустил меня. На моей руке остались красные отметины от его острых грязных ногтей.

Однако выйти из воды я не успела, он с утроенным рвением набросился на меня и принялся топить. Из-за нашего барахтанья на воде образовалась белая пена. Для ослепленного неприятель слишком хорошо ориентировался и смог затащить меня в воду по пояс. Кажется, я пропала! Он дьявольски и совершенно не по-стариковски силен.

— Поцелуй! Поцелуй! И я сделаю тебя Королевой реки! — твердил он.

— Отпусти меня, уродец.

Я нырнула под воду и осмотрела дно водоема. Но ничего, что послужило бы мне орудием для защиты, не нашла. Водяной тоже нырнул и ухватился за мою ногу. Он снова меня топил. Воздуха катастрофически не хватало, стоит мне только сделать вдох и все — я пропала. Интересно, если я утону, то что со мной будет дальше? Но проверять почему-то не было желания.

На дне блеснуло что-то острое. Да это же стрела! Только как до нее добраться? Высвободить ногу из цепких рук этого речного негодяя не так-то просто. Я пыталась плыть, но тщетно. И когда надежда моя почти растаяла, рядом появилась глазастая форель, а в губах у нее была зажата та самая стрела.

Я тут же перехватила отпущенную рыбой стрелу и воткнула ее в жирный живот водяного. Из его внутренностей хлынула мутная вода, в которой плавали маленькие рыбешки, некогда живые. Сдувшийся, как воздушный шар, старик пошел ко дну, а я поплыла к берегу, не дожидаясь третьего раунда борьбы.

Неужели я выбралась из схватки победителем? Да чтобы я ещё когда-то поверила парню! Ну уж нет, с меня довольно!

Коря себя последними словами и трясясь, как лихорадочная, я выбралась на берег, сняла мокрое платье, и надела пиджак, который благоразумно сняла перед тем, как влезть в реку. С волос стекала вода, капая мне на плечи.

В таком жалком виде меня и отыскал под кусточком Гром. Вид у него был виноватый, но счастливый. Змея ожерельем висела у него на шее и с любопытством посматривала на меня.

— Ты что решила искупаться? — спросил Гром. — Это же горная река, и вода в ней ледяная.

— Типа того, — выбивая зубами дробь, ответила я. — Как вы провели с Леильфой время? Надеюсь, гораздо приятнее, чем я.

— Извини, что пришлось оставить тебя одну. Надеюсь, все в порядке?

— В полном. Правда, чуть не стала королевой этой речки.

— На тебя напал Ревеод?!

— Не знаю, старый пузатый водяной не представился. Сразу же затребовал поцелуй.

— Это Ревеод! Охотится на молоденьких девушек, меняя облик. Уже сколько доверчивых эльфок утащил в свое логово. Опасный тип! Он бы не позволил тебе уйти в респ. Тот, кто умирает в его руках — возрождается уже потом на дне реки. Нескольким моим знакомым эльфкам даже пришлось удалять аккаунты, чтобы выбраться оттуда.

Какой кошмар! Хорошо, что мне удалось одолеть Ревеода. Я-то свой аккаунт ни при каких обстоятельствах не смогу удалить. Я ж не самоубийца. А провести остаток дней в компании этого омерзительного старикана мне не улыбалось.

— Будь осторожна! Не ищи себе приключений.

— Они сами меня находят.

— Охотно верю. Ну что, пойдем?

— Платье еще не высохло, — с тоской призналась я.

— Не беда. Сейчас мы тебя приоденем.

Гром принялся проводить какие-то манипуляции со своим браслетом.

— Ну-ка встань, — велит он.

Я подчинилась. Жаль, что пиджак Фреи такой короткий, с голыми ногами я выглядела сейчас очень неприлично, если не сказать — распутно. На мне поочередно стали появляться наряды: бальное платье, мужской костюм, секси наряд с чулками в сетку, костюм водолаза, пальто с горностаем.

— Гром, прекрати надо мной издеваться. Мне что-нибудь попроще, — взмолилась я.

— Окей!

Наконец, Учитель остановил свой выбор на коротких шортах, топе и кожаной куртке косухе. Он смотрел то на меня, то на интерфейс.

— А можно не столь открытую и обтягивающую одежду? Чувствую себя почти голой.

— А мне нравится.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала я.

— Подожди еще минутку.

Через некоторое время Гром поднес к моему лицу ладонь, в которой было маленькое зеркало, и в нем отразилась совершенно другая девушка — не я. У этой девушки было симпатичное личико и модная стрижка из иссиня-черных волос.

— Пришлось немного потратиться на прическу и макияж. Считай это моим скромным извинением, — довольно улыбаясь, сказал мэтр.

— Спасибо, Гром! У меня нет слов. Одежду верну, как только платье подсохнет.

— Что я буду с ней делать? Отнесу на блошиный рынок? Носи на здоровье.

Сняв классную куртку, я обнаружила на своем предплечье татуировку стрекозы и уставилась на Грома с немым вопросом в глазах.

— Это отметка о принадлежности к магическому лесу Ашизан. Стрекоза — наш тайный знак. Смотри, у меня тоже она есть, — он закатал рукав и продемонстрировал мне идентичную татуировку.

— И еще, Ли, если ты когда-либо услышишь зов дерева, подойти и выслушай, что оно тебе скажет. Это может быть важная информация, — серьезным тоном сказал Учитель.

Я с трудом представила себе говорящее дерево. Однако ерничать не стала и отнеслась к просьбе с пониманием.

— Пойдем, Ли. Нас ждут эльфки на чай.

Я без сожаления рассталась с тензанским платьем, которое сиротливо осталось лежать на берегу, и последовала за Громом. Одежда, подаренная Учителем, нравилась мне куда больше, хотя и поначалу стесняла мои движения.

Мы пересекли узкую улицу и вошли в дом, перед фасадом которого был разбит шикарный палисадник с голубыми гортензиями. В доме Леильфы, кроме нее самой, находились еще три девушки: Фильва, Ансла и Фрея — жена смотрителя леса Сокола, которая тоже была эльфкой.

Фильва — блондинка с воинственным выражением лица и крепким телосложением. Мало улыбается, ведет себя настороженно и говорит так, будто насильно принуждает себя к разговору. Она игрок. У меня сложилось двоякое впечатление о ней.

Ансла — хрупкая девушка с двойным цветом волос — правая сторона головы выкрашена в черный цвет, а левая в цвет спелой вишни. Ансла говорит мало и постоянно улыбается. Улыбка у нее красивая, искренняя. Эльфка сразу же завоевала мое доверие. Она тоже игрок.

Рыжеволосой Фрее я с благодарностью вернула позаимствованный пиджак и извинилась за то, что он немного намок. Девушки-эльфы оценили мой внешний вид, а Леильфа заверила, что новый мейкап мне к лицу. О том, кто позаботился о моей аватарке, я благоразумно умолчала. Не хочу, чтобы Гром и принцесса ссорились из-за меня.

— У тебя аристократичные черты лица, — сказала Леильфа. — И чеканный профиль, как у нашего Императора.

— Вы случайно с ним не родственники? — с издевкой спросила Фильва.

Ага, подумала я, приодели, накрасили и тотчас голубых кровей стала. Как бы не так! Глупый вопрос Фильвы я пропустила мимо ушей. Если бы я была родственницей самого Императора, вряд ли бы меня подрядили искать драгоценности.

Нам с мэтром налили ароматный травяной чай. Гизеия переползла с руки хозяина ко мне на колени, удивив своим поступком всех присутствующих, в том числе и меня.

— Как тебе удалось с ней подружиться? — спросила Леильфа. — Она же настоящая змея.

Эльфки дружно рассмеялись шутке принцессы, а я погладила пета.

— О, это было сложно. Сначала я наступила на нее, потом съела ее яйца в вареном виде, позже перепутала корм, чуть не убив ее каким-то ядом. Так что после всего этого меня не меньше вашего удивляет симпатия Гизеии. Я ее не заслужила.

— Так, так, — насторожился Гром, — это когда ты успела отравить моего пета?

— Забудь.

— Мы еще вернемся к этой теме, — погрозил он мне пальцем, а я еле сдержала себя, чтобы не расхохотаться. Просто вспомнила, как струсила тогда, подумав, что мне попадет от Грома по первое число, и что он выгонит меня из леса и провалится тогда моя миссия. А он, оказывается, добряк, каких очень мало в Левизионе.

— А меня Гизеия люто ненавидит, — пожаловалась Леильфа. — Лучше бы у Грома была собака. Они добрые и жизнерадостные.

— Просто ты не видела Гизеию в деле, — отозвался Гром. — Порвет любого монстра.

Мне хотелось прямо сейчас спросить эльфок о том, что они знают об императорских сапфирах? Разгадка была где-то близко, иначе бы Ферцил Разумный не заслал бы меня сюда. Но я понимала, что делать этого нельзя. Кто-то из них вполне мог иметь виды на ожерелье или даже владеть им.

Эльфки оживленно обсуждали все имеющиеся здесь развлечения. Леильфа рассказывала о том, что начала брать уроки фехтования. Фрея поигрывала ножом, Ансла улыбалась и молчала, а Фильва не отводила глаз от Грома. В нашей теплой компании не хватало Челейва, подумала я. Вот кто бы стал гвоздем программы и приковал к себе внимание эльфок. Интересно, как бы он отнесся к моей разукрашенной физиономии? Свидимся ли еще с ним? Мне стало тоскливо, и я окончательно потеряла нить разговора.

— Ты согласна, Ли? — вдруг обратилась ко мне эльфийская принцесса.

— На что? — вздрогнула я.

— Придешь помочь с декорациями?

— Какими?

— Господи, она нас не слушала, — закатила глаза Фильва.

Леильфа терпеливо объяснила, что она устраивает карнавал со средневековыми танцами. Нужно украсить улицу, сделать арку из цветов, привести в порядок поле для фехтования, соорудить танцплощадку. В общем, от меня требовалась помощь в наведении красоты и хороший вкус. И я согласилась, почему нет?

Мы с Громом провели в деревне весь день, и лишь поздно вечером засобирались обратно в Ашизан. Когда мы шли извилистыми тропами, поросшими папоротником, я задавала ему вопросы о реале, но он не желал на них отвечать.

— Здесь не принято обсуждать нашу жизнь вне игры, — отрезал он.

Почему когда я думаю о той жизни, у меня появляется чувство удушливости? Почему мне хочется хоть одним глазком заглянуть туда, где я когда-то жила? Не так уж там расчудесно, раз игроки предпочитают проводить время здесь. Так что я, можно сказать, ничего не теряю. Но зачем вообще было чистить мою память? Это сделал Челейв, но по какой причине? Ради моего же блага? Или что-то скрывает? Но что-то ведь я все равно помню! Картинки из прошлого сами собой иногда возникают в моем сознании, сея вопросы, на которые я не могу найти ответы.

— Гром, а сколько тебе лет? Или это тоже секрет?

— Мне 21. А что?

Наш разговор прервал резкий, странный звук, а потом что-то просвистело у меня над ухом. Гром крикнул: «Ложись!» и упал сам, сраженный стрелой в грудь. Питомица Грома зашипела и, приготовившись к бою, оскалила острые зубы. Я лежала на земле, напуганная неожиданным нападением, и широкими глазами смотрела на то, как Учитель вытаскивает из себя стрелу, достает пузырёк и опрокидывает его содержимое в рот. Эликсир с кровохлёбкой, машинально отмечаю я.

Кто и откуда стрелял? Уж не по мою ли душу пришли Фантомы? Они узнали, что я здесь, и пришли разделаться со мной?

Рана у Грома мгновенно затянулась. Он быстро проговорил заклинание и послал в кусты можжевельника, откуда предположительно стреляли, молнию. Зелень обратилась в пепел, а рядом с моей ногой, воткнувшись наконечником в сырую землю, приземлилась стрела. Гром выругался и отправил пета на разведку. Спустя короткое время раздался крик полный боли и отчаяния. Затем все стихло. Через минуту мы осмелились встать и пойти посмотреть, что же там произошло.

Их было двое, какие-то бродяги в стильных ковбойских ботинках, с луками в руках. Наверняка, украли и то, и другое, и хотели поживиться чем-нибудь ценным у нас. Типичная игровая ситуация. Что сделала с ними Гизеия? Сожгла их живьем. Словно она была не гадюка, а огромный, разозленный дракон. Я снова начала опасаться этой милой змейки, несмотря на установившуюся между нами дружбу.

Перед нами лежали обугленные мужские трупы. Скорее всего, они игроки, вряд ли неигровым персонажам придет в голову стрелять в незнакомцев. Этот мир тем и хорош, что только по поведению можно определить: кто есть кто.

Грому пора возвращаться домой, но он твердо вознамерился проводить меня до Ашизана. Маловероятно, что после респауна эти двое вернутся. Но все же, все же… Дух авантюризма живет в каждом человеке.

Попрощавшись с Громом, мы вдвоем со змеей пробрались в мрачный магический лес. Она ползла впереди, прокладывая путь к дому. Я чувствую себя зверски уставшей и выжатой, и поэтому страшно злюсь, когда передо мной высвечивается нахальное лицо Захельма.

— Гизеия, огонь! — командую я.

Она выдувает из пасти пламя, которое охватывает голографическую проекцию. Выходит очень зрелищно, но на Заху не действует должным образом.

— Крутой у тебя покемон, — говорит он, горя синим пламенем, но не исчезая.

— Это не мой. Слушай, ты что здесь потерял? И как вообще пробираешься через магическую защиту леса?

— Так я тебе всё и расскажу, любопытная ты наша.

— Как там твой дружок Валь? Штанишки постирал после последнего посещения Ашизана? — ехидно интересуюсь я.

— Речь сейчас не о Вальдеаэле. Я хотел кое-что сказать тебе по поводу твоего друида. Или неинтересно?

— Говори, — тотчас напряглась я.

— Твой любовничек сейчас у меня плену.

— Челейв мне не любовник, и ты врешь!

— Смотри сама.

Заха исчез. Картинка видоизменилась, и я увидела Челейва, лежащего на придавленной соломе. Он спал или был без сознания. А может, вообще был убит!

— Что с ним? Почему он так выглядит? — ощущая покалывание в груди, спросила я.

— Я ввел его в глубокий сон. Так что он теперь может, как спящая царевна, десять лет проспать. И да, мы не в Тензане, а гораздо ближе, чем ты думаешь. Смотри.

Передо мной вспыхнуло яркое изображение. Оранжевый ангар и страусы, лежащие в песке с закрытыми глазами. Песок окроплен кровью, значит, кого-то из птиц пустили на мясо. Хоть бы это был не Челс, хоть бы не он! Не прощу, если они убили нашего длинноногого друга! Буду мстить.

Так, значит, босс все-таки поехал в Санакот, и эти ублюдки его там схватили! А как же видение? Следовательно, никакой девушки быть не могло? Ну, Гром! Я с ним еще разберусь!

Не смотря на то, что теперь я жаждала отправиться на ферму, я никак не смогу этого сделать — точка респауна изменилась! Проклятье! Сейчас, когда так нужно…

— Что ты хочешь? — сглотнув комок в горле, спросила я.

— Ты в курсе, что близится вечеринка в эльфийской деревне? — живо отозвался Захельм. — Ты должна быть там и помочь одним влиятельным ребяткам покончить с эльфками. Разумеется, речь только об игроках, неписей никто не тронет, кроме принцессы. Ребят зовут «Красные черепа» — очень могущественный клан. Я хочу с ними объединиться и создать новую гильдию.

— Но перед этим подлижу им зад, так?

— За базаром следи. А то сама знаешь, разговор у меня короткий — в могилку к червям и привет! На этот раз я сделал все, как надо — отобрал ствол у друида. Кто бы мог подумать, где он его держал! Что интересно? А вот не скажу. Присоединяйся к «Красным черепам» и получишь назад своего кудрявого дружка.

— Мне нужно подумать, — сказала я.

— Короче, решай быстро. Иначе сдохнут и страусы, и друид, и тот дед. Кстати, живучий непись. Давай спасай все, что так дорого тебе. Кто тебе эти эльфки? Никто, верно? Важные тебе люди на ферме, и жизнь их находится в твоих руках. Ладно, покедова. Жарко стоять в огне даже будучи голограммой.

Захельм исчез, а мне захотелось разрушить свою комнату. Вместо того, чтобы хоть на шаг продвинуться в поисках сапфирового ожерелья, мне придется встрять в какое-то дело, которое заранее пахнет кровью! До свадьбы Императора остается совсем мало времени, и если я не справлюсь, то не сомневаюсь в том, что ИскИн сдержит свое обещание и удалит мой аккаунт из Левизиона. И тогда, прощай жизнь! Я потеряю все. От этих чертовых сапфиров сейчас зависела моя судьба.

Глава 6. Кровавый карнавал

— Короче, слушай сюда и запоминай. Кланмастера «Красных черепов» зовут Фортунат, — вернувшись, сказала голограмма Захельма. — Ему нужны: Леильфа, Ансла, Фильва и Фрея. В десять вечера по игре приведешь эльфок на развилку. Убедительную причину придумаешь сама. Как-никак твои близкие люди в беде, думаю, справишься. Друиду по имени Гром ни слова. С Фортом не связывайся, не твоего ума дело, зачем ему понадобились четверка остроухих, — говорил он, смакуя каждое слово и получая извращенное удовольствие от своего монолога.

— После того, как ты приведешь их на развилку, уходи. Останешься — пойдешь в расход. На ферме найдешь спящее царство, и чтобы их разбудить понадобится средство, которое ты найдешь… Как думаешь, где? Конечно же, в Эдинне — твоем нежно любимом городке. Оно будет в руках хозяина «Бестиария». Чтобы он отдал тебе антидот, нужно будет назвать пароль, я тебе его сообщу позже, после того, как успешно выполнишь задание. Встретимся на карнавале в двенадцать ночи по игре. И помни, провалишь дело — обитатели твоей фермы будут спать вечным сном.

На этот раз голографическая проекция Захи могла расхаживать по комнате и активно жестикулировать руками. Оттачивает мастерство, надо полагать. Всякий раз, когда он проходил мимо Гизеии, она шипела на него и сворачивалась в клубок, но без моей команды нападать не решалась.

— Чем ты их опоил? — спросила я.

— Это «Тензанский коготь». Маги изготовили его по моему спецзаказу. Рецепт не знает никто, кроме них и меня, разумеется.

— Какой же ты подлый, — покачала я головой.

— Я справедливый.

Он остановился возле полки с моими учебными книгами, провел пальцем по корешкам и продолжил нашу беседу:

— Терпеть не могу баб в этой игре. Вы — низшая раса. На мой взгляд, Император наделил вас слишком широкими полномочиями. Ваше дело ублажать нас в борделях да детей рожать, а не становиться напротив мужчин с оружием в руках. Война — это сугубо мужское занятие.

Он говорил нравоучительным тоном, будто учитель в сельской школе. У меня уже голова шла кругом от его мельтешения по комнате. К тому же внушительный Захельм занимал слишком много пространства, а я не люблю тесноту.

— Ко всем твоим прочим достоинствам ты еще и женоненавистник, — заметила я.

— В Тензане не было ни одной вооружённой бабы, пока в мой город не пробралась ты и не устроила бучу, — Заха резко остановился и ткнул в мою сторону пальцем.

— Тебе напомнить, что вы сделали с жителями Эдинны? — ответила я.

Чтобы немного успокоиться, я погладила напружиненную Гизеию. Гадюка хотела лизнуть мою руку раздвоенным языком, но я погрозила ей пальцем.

— Ах, напали на твой городишко и немного проредили армию Светлых, — ядовито сказал Захельм. — В чем трагедия? А здесь эльфки совсем оборзели. Чувствуют поддержку своих любовников друидов и творят беспредел.

— Что ты несешь? Они мирно живут в своей деревне.

— Это ты так думаешь. Ладно, Форт прислал мне сообщение, мне пора. Когда мы объединимся с ним, то нагнем всех игроков. Имена Захельм и Фортунат будут вызывать ужас у всех персонажей без исключения. Может быть, мы объединим наши названия и назовем новую гильдию, например, «Красные фантомы». Или может, «Черепа фантомов».

Я покосилась на размечтавшегося Заху, но от едких комментариев воздержалась. Пока Челейв в его руках, по возможности нужно быть паинькой и не грубить.

— Чао, встретимся на карнавале. Ух, чуть не забыл! Если друида не разбудить через три дня, то он потеряет все свои умения и достижения. Вместо детектива-друида будет нуб.

Как только голограмма Захи исчезла, змея тотчас успокоилась, чего нельзя было сказать обо мне. Я проворочалась всю ночь, обдумывая, прикидывая и так, и эдак о том, как мне поступить. Эта сволочь не оставила мне выбора!

Наутро я шла в эльфийскую деревню с мыслями о предстоящем предательстве. Ничего не подозревающие эльфки украшали Сосновую площадь мягким хлопком и живыми цветами, попутно обсуждая свои наряды на вечер. Мне по-человечески было жаль этих девчонок, одному Императору известно, что задумали с ними сделать отмороженные на всю голову «Красные черепа».

К вечеру народ потихоньку подтягивался к Сосновой площади. Здесь по периметру росли высокие сосны, и вся земля была усеяна шишками. НПС клоун жонглировал этими самыми шишками, развлекая разношерстую публику. Официантки в карнавальных масках разносили шампанское и бутерброды. На импровизированной сцене эльфка певичка выводила своим сопрано весёлую песню. С чего-то мне пришло в голову, что я смогу спеть лучше нее.

Леильфа в серебряном платье держала под руку Грома, который был одет в черный смокинг. На их лицах были улыбки и маски под цвет нарядов. Фрея в белом пышном платье обнимала своего мужа Сокола. Ничего себе, ради карнавала смотритель покинул лес!

Ансла в красном платье налегала на шампанское, а Фильва по обыкновению следила взглядом за Громом. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что ей нравится друид, она ревнует и завидует Леильфе. На Фильве было голубое платье, и этот цвет чрезвычайно шел нахмуренной блондинке.

Я наблюдала за всеми присутствующими из-за куста жимолости, на плече у меня мирно спала Гизеия. Гром отдал ее мне, чтобы она не досаждала Леильфе. Мой наряд абсолютно не соответствовал дресс-коду, поэтому я попросту выжидала время, прячась в кустах. Гром предлагал купить мне платье, но я отказалась. Ненавижу сказку о Золушке, которая, принарядившись, отправилась на бал в поисках богатого спонсора. Хватит с меня щедрых подарков Учителя. Погуляю немного в шортах, ведь к этому празднику я не имею никакого отношения.

В Эдинне у нас бывали пятничные танцы в джаз-кафе, которые продолжались до четырех утра. Бармен готовил нам коктейли с кофеином, они помогали продержаться до утра. Как правило, никто не уходил раньше трех — это считалось дурным тоном. И да, я была абсолютно счастлива в этом месте. Среди толпы людей одиночество ощущается не так остро.

Мои знания о виртуальном мире и реальном смешались воедино, и мне было крайне сложно определить, что случалось со мной в Левизионе, а что дома. Как же я скучаю по своему настоящему миру! Левизион хорош, когда приходишь сюда на несколько часов, но находиться здесь постоянно давит на психику.

Вместо того чтобы вернуться домой, я нахожусь в деревне эльфов, о которых раньше знала только понаслышке, и мне предстоит подставить девушек, которым не сделали мне ничего плохого.

Я пыталась убедить себя в том, что эльфки не такие уж и хорошие. Вон Фильва, явно не прочь увести у своей подруги парня. «Но разве из-за этого она заслуживает смерти»?

Фрея не расстается со своим острым ножом и только и думает о том, как бы кого-то порезать. «Может, она носит его для самозащиты? Откуда ты знаешь, о чем она думает»?

Ансла все время молчит, словно плетет какие-то собственные интриги. «Она скромная, и у нее спокойный нрав. Ты не подумала об этом?»

Леильфа слишком надменна и высокомерна. «Если она будет чересчур мягкой, не быть ей лидером».

Я была полностью согласна с внутренним голосом. Но что мне делать?! Я должна спасти босса. Какие у меня есть варианты? Открыться Грому или эльфкам? Откуда я знаю, что Захельм не наблюдает за каждым моим шагом? У него есть огромные возможности, явно купленные за реальные деньги. Меньше всего на свете мне хотелось бы навредить Челейву. Он — все, что у меня есть в этом мире.

Время близилось к 22:00 по игре, а я до сих пор не нашла предлог, под которым уведу Леильфу и ее подруг на развилку. А если Гром увяжется за нами? Тогда он пострадает, а я этого не хочу. Мы стали друзьями. Но когда Учитель узнает, что я сделала, то возненавидит меня, и тогда из друга я превращусь во врага. Но на кону стоит жизнь близкого мне человека! Гром простит меня, ведь иного выхода у меня нет.

Громко гремела средневековая инструментальная музыка. В воздухе витал аромат сирени и сандала. Игроки танцевали, флиртовали друг с другом, кокетничали, целовались украдкой или напоказ. Какая-то пара забрела в кусты, где затаилась я. Змея вызвала у них ошеломительную реакцию. Девушка, громко закричав, сбежала, а парень рассмеялся и попросил разрешения сфотографироваться с Гизеией. Змея явно была не прочь, поэтому и я не возражала. На прощание она лизнула его раздвоенным языком в лицо, напрочь забыв о том, что на нем находится малая доза яда. Впрочем, парню хватило, чтобы поцелуй гадюки оказался для него смертельным. Замертво повалившись на землю, весельчак отправился на перерождение. Гизеия потупила глазки, пытаясь убедить меня в том, что это вышло у нее случайно, и она раскаивается в своем некрасивом поступке. Только я ни на йоту не поверила ей, так как хорошо знала ее дурной нрав.

Соседствовать рядом с трупом мне не хотелось, поэтому я перебазировалась в кусты, подстриженные в форме капли. Здесь меня и взял тёпленькой Заха.

— Только попробуй натравить на меня покемона, — счел своим долгом предупредить он, — и друид твой никогда не проснется. Хоть целуй его в член, все равно не встанет. Поняла?

— Я напугана до крайности.

— По тебе и не скажешь.

На этот раз на аудиенции Захельм присутствовал лично, а не голограммой. Почтил, можно сказать, меня своим присутствием. Он был в серой одежде со знаками отличия Темных — черной луны и звезд, и без маски. Черные короткие волосы были уложены с помощью геля. Эдакий джентльмен, а не бандит с большой дороги, подумалось мне.

— Что нравлюсь? — усмехается он.

— Мне никогда не нравились перекаченные парни, у них руки становятся короткими, — ответила я, и Заха растерянно посмотрел на свои руки. Поверил, идиот!

— Скажи мне пароль для хозяина борделя, чтобы я могла забрать антидот, — с трудом сдержав смех, сказала я.

— Вот еще, как только выполнишь свою часть договора, — хмыкнул Фантом и сложил руки на груди.

— Я-то выполню! Ты не оставляешь мне выбора. Но у меня нет гарантий, что ты не обманешь меня. Ты ненавидишь Челейва, у вас свои какие-то прошлые разногласия. Но он дорог мне. Пожалуйста, оставь нас в покое. Мы осядем в Эдинне, продолжим быть теми, кем были до всей этой заварушки — детективом и помощницей, не вмешиваясь ни в какие ваши дела. Дай нам возможность жить мирно.

— Ха! Так я тебе и поверил! Ты гонишь, что хочешь быть каребиром.

— Прости, не знакома с игровым сленгом, — прикинулась я.

— Каребир — заботливый мишка, игрок, который никогда не вступает в противодействие с другими игроками. Тот, кто игнорирует гильдии и установленные ими порядки. Никуда не встревает. Может быть, я тебе бы и поверил сейчас, глядя в твои честные глаза, если бы не события произошедшие в Тензане. Ты сделала то, что другим игрокам не удавалось. И не пытайся убедить в том, что это вышло случайно. Я тебе не верю. Ты темная лошадка — не непись, и не игрок. Кто ж ты такая, Лиоана? И почему ты безвылазно торчишь в этой игре?

А его не так просто обмануть, подумала я.

— Тайну моего появления в этом безумном мире хранит мой босс, поэтому он нужен мне бодрствующим. Задам ему эти вопросы, когда он проснется, — я старалась говорить безразличным тоном, хотя у меня внутри все кипело.

— Все в твоих руках. У тебя есть десять минут, чтобы доказать свое страстное желание спасти друида. Беги. И не шути с Фортунатом. Об этом чуваке в миру ходят легенды.

Заха оставил меня в одиночестве. Я собралась с духом, отыскала Леильфу, отвела ее подальше от чрезмерно улыбающегося Грома (опять свою трубку курил!) и сказала, что у меня есть важная информация для неё и ее подруг. Гизеию я вернула хозяину, сожалея о том, что не спустила ее на шантажиста.

Принцесса отыскала Фильву, Анслу и Фрею, и мы впятером отправились на развилку. Фильва шла неохотно и держалась настороженно, словно не доверяла никому из нас. Ансла как всегда молчала и улыбалась, витая в облаках. Фрея поглаживала нож, висящий на поясе бального платья, словно он был ее лучший друг, а Леильфа пыталась выяснить у меня, что случилось. Шлейфы их длинных платьев тащились по земле, сметая с дороги всякий мусор.

Не доходя до развилки, я остановилась возле липы и знаком попросила девушек замолчать.

— Дерево что-то желает мне сказать, — объяснила я и приложила к стволу обе руки.

Эльфки с интересом наблюдали за мной. И хотя они тоже обладали кое-какими способностями к магии, общение с деревьями для них было в диковинку. Я мысленно извинилась перед Учителем за разыгранный спектакль.

— Что там, Лиоана? — не выдержала Фильва.

— Липа говорит о том, что здесь находятся ваши враги, — сказала я, отринув от дерева.

— Кто?! — в один голос спросили подруги.

— Красные черепа здесь.

— Так я и думала! — воскликнула Леильфа, — что они никогда не остановятся. У них в плену находится моя сестра! И теперь Красные черепа пришли за свежей порцией крови эльфов.

— Они сейчас будут здесь, — быстро сказала я, осматриваясь по сторонам.

— Девочки, готовьте оружие! Как только они подъедут ближе — стреляйте. Красные черепа ни с кем не спутаешь, все они выглядят, как один. Фрея — бросай нож Форту в горло. Главарь единственный, кто имеет человеческий облик.

Фильва и Ансла завозились с платьями. Фильва достала из-под подола своего платья лук и колчан со стрелами, Ансла вытащила арбалет. Я ни секунды не сожалела о принятом решении. Вместе с эльфками мы расправимся с черепами, а потом я достану Заху и выпытаю у него пароль, чего бы мне этого не стоило. В кармане моей куртки лежала пушка, которую я позаимствовала у Грома. Она стреляет пулями из ядовитого борщевика. Это орудие наносит игрокам колоссальный урон, в том числе и оставляет отпечатки на внешности.

Услышав цокот копыт, мы насторожились. Леильфа отдала приказ о готовности номер один. Встав друг к другу спинами, мы направили оружие во все стороны. Мы стояли на пыльной дороге, вглядываясь в сумрак, готовые выстрелить в любую секунду, вступить в бой и драться до победного.

Цокот копыт приближался. Фигура в белом балахоне, с капюшоном на голове въехала на вороной лошади на развилку. Леильфа с беспокойством всмотрелась в одинокого гостя.

— Это не в правилах Форта — приезжать одному, — шепнула она.

— Стой! Ты кто? — крикнула в темноту Фильва, наводя прицел фигуре в голову.

Наездник медленно поднес руки к голове и сбросил капюшон. Мы увидели длинные каштановые волосы, в беспорядке разбросанные по плечам.

— Кто это? — поражено спросила молчаливая Ансла.

Девушка на вороной лошади поднесла к лицу фонарь и зажгла его. В темноте озарилось лицо, изуродованное огромным шрамом на лбу. Шрам был косой, рассекающий левую бровь девушки пополам. Леильфа закричала: «Не стрелять!!!» и кинулась к ней, стащила ее с лошади, порывисто обняла.

— Это же Фортуна! — удивленно сказала Фрея. — Похищенная сестра Леильфы.

— А где же Фортунат? — забеспокоилась я.

— Он сюда не придет, — посмотрев через плечо принцессы, ответила Фортуна.

— Бедная моя, бедная сестра, — сказала Леильфа, осторожно погладив пальцем выпуклый шрам. — Расскажи нам, как тебе удалось освободиться.

Фортуна привязала свою лошадь к дереву и в сжатом виде поведала нам о своих злоключениях.

— Фортунат — жестокий кланмастер, набрал себе в команду новичков и за короткий срок прокачал всех, превратив свою банду в одну из самых могущественных в игре, — с этой фразы начала она свой рассказ.

— И нашлись же желающие выглядеть, как идиоты, — фыркнула Фильва.

Ну, а дальше в какой-то драке Форт схлестнулся с боевитой Фортуной, и как только узнал ее ник, зациклился на ней. Дескать, для пущей удачи ему нужна девушка по имени Фортуна. Однако сестра принцессы быть девушкой Форта не пожелала, отказав ему в насмешливой форме. Главаря «Красных черепов» такое отношение к себе покоробило, и он возжелал мести.

Четыре месяца назад по игре он ворвался в эльфийскую деревню и устроил кровопролитную бойню. Он похитил сестру принцессы, тяжело ранив саму Леильфу. Много народу полегло тогда — и среди игроков, и НПС. Он держал Фортуну в своем подвале на цепи, измывался над ней, наносил увечья и каждодневно насиловал. Именно Форт располосовал ей лоб забавы ради. О том, чтобы сбежать или уйти в респаун не могло быть и речи. Кланмастер позаботился обо всем.

Около месяца назад в сыром подвале, где томилась Фортуна, появился еще один пленник по имени Севериан. Он одиночка, который не состоит ни в одной гильдии. Неизвестно, чем Север насолил Форту и за что его сбросили в душный подвал. Однако его туда посадили и пытали, задавая каждый раз один и тот же вопрос: «Где сапфировое ожерелье»? Судя по реакции Севера, ответа он не знал, а, может, не хотел говорить, предпочитая терпеть чудовищные пытки.

В этом месте я затаила дыхание, чтобы не пропустить ни единого слова.

Север и Фортуна крепко подружились. Парню чудом удалось освободиться самому и выпустить эльфку. Вместо того чтобы бежать из города, Фортуна, охваченная ненавистью, отправилась мстить Форту. Нет, она его не убила, хорошо понимая, чем чревато перерождение Красного черепа, а заковала в цепи в том же самом подвале. Девушка подала жалобу Императору, и ИскИн заблокировал его аккаунт. По правилам игры, нельзя удерживать в плену игроков дольше трех недель, нарушители караются вечным баном.

Так Фортуна захватила власть в свои руки. Мало кто видел главаря клана в лицо, и она с легкостью выдала себя за Фортуната — на руку сыграли похожие ники. Именно она переписывалась с Захой, и выманила его на карнавал, чтобы расправиться с ним и подчинить команду Фантомов себе.

Я оказалась втянута во все это случайно, то есть это Захельму пришло в голову, что я как-то могу посодействовать «Красным черепам». Вероятно, он хотел выслужиться перед кланмастером, за что и поплатился.

Мне хотелось от души рассмеяться. Представляю лицо главаря «Фантомов» в тот момент, когда он узнает, что вел переговоры с девушкой, и она обвела его вокруг пальца! Он уже название гильдии придумал, а тут такой конфуз! «Бабы — низшая раса» — вспомнила я его слова и прыснула в кулак.

Эльфки готовились к бою с Фантомами: трансформировали свои длинные платья в короткие, оторвали от туфель высокие каблуки, зарядили оружие. Как потом написали на игровом форуме — это был самый кровавый карнавал за всю историю существования Левизиона.

Захельм стоял в сторонке, подпирая массивным плечом тонкую сосну, и искоса посматривал на танцующих девчонок. Сегодня здесь шампанское лилось рекой, (спонсором праздника был щедрый Заха) и большая часть персонажей была навеселе. Ребятки Захи тоже не отказывали себе в удовольствии немного покуражиться. Кто-то из Фантомов схватил эльфку в желтом платье за руку и потащил в темноту. Девушка рьяно сопротивлялась и била парня по руке, требуя ее отпустить.

Захельм усмехнулся, провожая глазами своего преданного пса. Всем было известно, что он одобрял подобное поведение в своей команде и любил наблюдать за тем, как Фантомы забавляются с девчонками. В клан Захельма входили исключительно плечистые здоровяки, которые не гнушались обижать слабых. Впрочем, были и мелкие на вид воришки — низшее звено, которым ни разу не доводилось встречаться со своим кланмастером, поэтому и речи быть не могло, чтобы Заха взял их с собой на карнавал. Но с эльфами, известными своим крутым нравом, номер с сексуальными домогательствами не пройдет — эти гордячки с легкостью дадут отпор насильнику.

Вот и сейчас эльфка в желтом платье схватила с подноса бутылку с шампанским и треснула ею по голове обидчика. Здоровяк взревел и схватился за голову. Когда первый шок прошел, он достал пистолет и наотмашь ударил им эльфку.

Прозвучал тихий свист, и пьяный приставала замертво упал на площадь со стрелой в глазу. Его лицо мгновенно почернело и принялось разлагаться на глазах у наблюдающих. Вскоре от его головы остался лишь красный череп со светящимися глазницами. Игроки, которые стояли поблизости, с ужасом смотрели на амбала, который встал с земли и кинулся на своего сотоварища в серой одежде.

— Красные черепа здесь! — закричал кто-то истошно.

Игроки прекратили танцевать и с любопытством воззрились на драку здоровяка с черепом вместо головы и Фантома. Из глаз новоиспеченного Красного черепа высунулись два лезвия, которые спустя несколько секунд прошили тело Захиного приспешника — оба в сердце. Парень рухнул, но, не пролежав и трех минут, снова встал. Выглядел он теперь идентично своему товарищу — красный череп и пустые глазницы, от которых исходил багровый отсвет. Оба они кинулись на зазевавшихся Фантомов и принялись их убивать. Создалась паника. Девушки пронзительно кричали, кто-то кинулся бежать, кто-то спрятался за стволами сосен и наблюдал оттуда за происходящей катавасией.

— Какого хера происходит? — ошалело закричал Захельм.

— Не дергайся, — уперев ему в бок дуло пистолета, сказала я, — а то останешься без печени и больше не сможешь пить алкоголь в немереном количестве. У меня здесь пули из борщевика, сам знаешь, насколько они опасны.

— Блять, что это с ними? Они не реагируют на мои команды!

Заха хмурился и водил пальцем по голографическому экрану, как будто его вовсе не волновала собственная шкура.

— Ну, ты же хотел объединиться с «Красными черепами», вот твоя свита уже начала трансформацию.

— Ничего, не понимаю, где Форт?

— Насколько я знаю, он отошел от дел, — ехидно сказала я. —Теперь правит бал эльфка по имениФортуна.

— Что за херню ты несешь? И вообще, что совсем страх потеряла — пушку на меня наставляешь? Забыла, что твой любимчик друид в моих руках? — он рассмеялся своим извращенным, неестественным смехом, знакомым и холодящим кожу.

— Как раз хотела обсудить эту тему. Пароль? — я веду себя бесстрашно, будто заранее зная, что выйду из этой схватки победителем.

— Пошла на хер!

— Плохой пароль, — сказала я.

Захельм дернулся в сторону потасовки, которая приобрела масштабный размах. Кто-то обстреливал из лука «Фантомов», отчего те умирали и перерождались уже «Красными черепами», а потом бросались в атаку на своих же друзей.

Ну, нет. Так просто я его не отпущу. Я хладнокровно нажала на курок, и пуля пронзила Захин бок.

— Пароль для владельца борделя и я дам тебе противоядие. Без печени ты будешь болезненный хиляк, — сказала я.

— Ах ты тварь!

Заха развернулся и полоснул ножом воздух. Я успела сориентироваться и увернуться. Ему физически становилось плохо — ядовитая трава, попавшая в его кровь и жизненно важный орган, делала свое черное дело. Движения его стали вялыми, лоб покрылся испариной, зрачки расширились.

— У тебя не более тридцати секунд. Потом возникнут необратимые последствия, — предупредила я.

Захельм тяжело задышал и принялся баюкать, как ребёнка, свою печень.

— Давай эликсир. Я скажу, — прохрипел он.

— Пароль, осталось двадцать секунд.

— Ладно, хрен с тобой, пароль: «Жарить пчелку — мало толку». Давай уже сюда пузырек.

Мне хотелось одного: добить эту сволочь. Но я же обещала дать ему антидот, а я всегда сдерживаю свои обещания. Пусть живет. Надеюсь, больше никогда не увидимся. Я бросила ему склянку с розовой жидкостью на основе марганцовки, нейтрализующий яд, и скрылась в темноте.

Между тем на Сосновой площади «Красные черепа» размножились до количества пятидесяти голов и продолжали методично убивать «Фантомов», которые тут же вставали и трансформировались в «Красные черепа». Это было слишком эффектно, кроваво и страшно! Спустя несколько минут на площади не осталось ни одного участника клана Захельма, впрочем, как не было и его самого.

Неожиданно начался сильный ливень. Вода смывала с площади кровь и грязь и неслась багровым ручьем в реку. Игроки один за другим покидали площадь. Мало кому придет охота шататься здесь под дождем.

Я помчалась в Ашизан на всех парах. Когда я перепрыгивала через канаву, то заметила лежащее в ней лицом вниз тело. Черный смокинг, короткие каштановые волосы — вне всякого сомнения, в грязи лежал Гром. Я перевернула тело Учителя и увидела нож, который торчал из его сердца. Он подпустил своего убийцу близко и поплатился за это жизнью. Кто ж его так? Где Гизеия? Почему она не защитила своего хозяина? Надеюсь, Гром уже расправился со своим обидчиком и теперь мирно отдыхает в стволе дерева?

Ну и ночка выдалась! Я засыпала сухими листьями тело мэтра и ступила на тропинку, ведущую в магический лес. Сегодня лес не чинил мне препятствий, и я достаточно быстро добралась до жилища Грома. Внутри было пусто. Я позвала змею, но ее нигде не было. Затем я бросилась к полке, где стояли мои учебники по растениеводству и ядам. Мне нужна была информация, касающаяся «Тензанского когтя», которым отравили Челейва.

Спустя некоторое время стало ясно, что отрава действительно была создана магами для Захи и не имела аналогов. Чертыхнувшись, я захлопнула книжку и понеслась к Соколу. Но ни его, ни Фреи дома не оказалось. И куда они все подевались?

Я покинула магический лес Ашизан, бросив на него прощальный взгляд. Пойду в Эдинну пешком, и не исключено, что уже на следующий день окажусь в своем родном городе. Приоритеты резко поменялись. Сейчас для меня было важнее найти антидот «Тензанского когтя» и спасти Чела, чем заниматься поисками ожерелья Императора.

Я долго стою на развилке, размышляя: отправиться на поиски Грома и загадочного Севериана, который владеет информацией о сапфирах или покинуть эти места, добраться до Эдинны, достать антидот для Чела и спасти его жизнь? Не знаю, что мною руководило, но я отправилась в эльфийскую деревню. Не пройдя и десяти шагов, обнаружила Леильфу, которую пригвоздили к стволу орешника стрелами, как яркую бабочку. Ее татуированное личико было густо измазано кровью. Кто ж так ее? — содрогнулась я. Чувствовалось, что это сделано с особой ненавистью и жестокостью.

Чуть поодаль, в красной от крови траве, я нашла пета Грома. Гизеию покрошили на куски, как ливерную колбасу. Да что, черт возьми, такое? Оставалась надежда на то, что они, благополучно миновав респаун, сражаются на площади. Только с кем им сражаться, если все игроки давно покинули поле боя? Неужели с Фантомами, которые уцелели? «Красные черепа» не могут причинить принцессе вред, так как они теперь подчиняются ее сестре — Фортуне. Тогда кто это сделал?

Фортуна — загадочный персонаж. Как игрок может приходиться сестрой НПС? Как ей удалось встать во главе мощной гильдии? Кое-какие догадки пытались прорваться наружу, но я не могла ухватить мысль за хвост. Слишком много всего навалилось на мою многострадальную голову.

Соблюдая осторожность, я приблизилась к пустынной площади. Дождь закончился, и здесь уже ничего не напоминало о побоище. По Сосновой площади медленно прошелся амбал, у которого на плечах вместо головы торчал лысый череп. Интересно, что вызывает у них такую трансформацию? Подозреваю, что это особый магический состав, которым окропляют стрелы и лезвия. Бояться его у меня не было особых причин, поэтому я без опаски вышла из пышных кустов.

Тотчас мое внимание привлекла какая-то возня возле арки, украшенной хлопком. Приглядевшись, я поняла, что там дерутся две девушки. Первая — крепкая блондинка напирала на худосочную эльфку, волосы которой были покрашены в два цвета: черный и спелая вишня. Да ведь это Ансла! Не сразу я узнала Фильву, лицо которой было искажено яростью. Ансла боролась изо всех сил, но, споткнувшись, упала на спину и беспомощно покрутила головой по сторонам. Фильва оседлала ее сверху и занесла над ней руку с ножом. Да что на них нашло? Чего они не поделили?

Я прицелилась и попала пулей, начиненной борщевиком, Фильве в кисть. Нож отлетел в сторону и упал на чье-то мертвое тело, лежащее по соседству. Эльфка обернулась в мою сторону и злобно прищурилась.

— И ты здесь! — сказала она и двинулась на меня.

— Какая муха тебя укусила? — спросила я, целясь пистолетом в обезумевшую Фильву.

— Ты жила у Грома, ты спала с ним?

— А вот это тебя не касается. Только Леильфа имеет право задавать подобные вопросы.

— Леильфа, — с желчью в голосе повторила она, — эта сука больше не принцесса.

— Не подходи, иначе выстрелю в тебя.

— Брось свою пукалку. Меня борщевик не берет, — усмехнулась Фильва.

Эта чистая правда, рука ее была в полном порядке.

— Это ты убила Грома и порезала на куски Гизеию?

— Я. А что? — ощетинилась она.

— Фильва совсем сбрендила! — поднимаясь с земли, крикнула Ансла. — На почве своей любви к Грому. Только он дал ей от ворот поворот, я сама слышала. И тогда она убила Леильфу. Досталось даже Фрее и Соколу. Она ненавидит всех нас и только прикидывалась нашей подругой.

— Да мне насрать на вас, подруги. В этих краях скоро будет другая Королева, не такая дура, как Леильфа. Ясно вам?

— И кто же? Ты, Фильва? — уточнила Ансла.

— Скоро узнаете! Очень скоро о нас заговорит весь игровой мир. Вся власть будет в наших руках.

Засмеявшись, Фильва сделала пассы руками и что-то тихо проговорила. Я тут же упала на землю, словно пораженная молнией. В голове шумело, перед глазами все поплыло. Надо мной склонилось злобное лицо эльфки. У нее была фиолетовая радужка глаз и мелкие острые зубы. Ее лицо показалось мне мерзким и отвратительным в этот момент.

— Покойся с миром, Лиоана, — сказала она, но ничего предпринять не успела.

Какой-то громила, из бывших «Фантомов» подошел к ней сзади, схватил за горло и поднял ее вверх. Ноги Фильвы задёргались в воздухе.

— Как с ней поступить? — уставившись на меня пустыми глазницами, пророкотал череп.

— Кинь ее в реку, к Ревеоду, — велела я.

— Фильва и Водяной составят отличную пару, — одобрила Ансла.

В глазах Фильвы стоял ужас. Здоровяк потащил трепыхающуюся эльфку к реке, и спустя какое-то время тишину огласил громкий всплеск воды. Надеюсь, Ревеод будет доволен своей новой невестой.

— Ансла, ты знаешь, где Гром? — спросила я.

— Боюсь, Фильва сделала с ним и Леильфой ужасные вещи, — всхлипнула Ансла. — Они не вернулись сюда после перерождения. Фильва владеет магией, и боюсь, как бы она чего с ними не сотворила из-за ненависти.

— Все будет хорошо! Гром вернется живым и невредимым. Ведь он гуру в своем деле — его так просто не убить.

— Дай бог. Фортуна тоже пропала. Фильва… исхитрилась убить Леильфу дважды.

— Слушай, Ансла, как такое может быть, что Фортуна сестры НПС?

— Названная сестра, — поправила эльфка, — Фортуна однажды спасла Леильфу от жуткого монстра, и та в качестве благодарности назвала ее своей сестрой.

— Вот как. Теперь все становится на свои места.

— Спасибо, Ли, за то, что вмешалась и спасла меня, — опустив глаза, сказала Ансла.

— Пустяки. Прости, но мне нужно идти. Один хороший человек тоже нуждается в моей помощи.

Я почувствовала дикую усталость, в голове была густая каша. Мне требовалось побыть одной и разложить все мысли по полочкам. Как жаль, что мне так и не удалось проститься с Громом и с его славным петом. Никогда не забуду мое пребывание в Ашизане. Меня переполняла благодарность к Учителю за полученные знания, я уверена, что они пригодятся мне. Мне бы только добраться до Эдинны поскорее и добыть эликсир.

— А куда ты пойдёшь?

— Мне нужно попасть в Эдинну, кое-что забрать там, потом поеду на ферму в Санакот.

— А можно мне с тобой? — робко спросила она.

— Ну, если хочешь, то я не против, — пожимаю плечами.

С этого момента и началась наша с Анслой дружба, которая иногда проходила проверки на прочность. Забегая наперёд, скажу, что это классно — когда у тебя есть подруга, которой у меня никогда не было.

Время уже глубоко за полночь, кровавый карнавал давно закончился, и игроки отбыли по домам отсыпаться. Только мы одни с Анслой брели по улочкам спящей деревни.

— А ты не пойдешь домой? — поинтересовалась я.

— Я всегда тут. В моей жизни нет ничего хорошего, ради чего мне хотелось бы туда возвращаться.

Мне показалось, что сейчас последует душещипательный рассказ о том, что Ансла парализованный инвалид или того хуже — при смерти или умерла. Но нет, она самая обычная девушка, разочарованная жизнью.

— Учеба, экзамены, сложные отношения с родителями и никакой личной жизни. Все парни по вирт мирам блуждают и знакомятся там. Сейчас даже свидания назначают в играх. А что, это удобно — почти никаких затрат.

— Как вы заходите в виртуальные миры? — спросила я, поняв, что нащупала золотую жилу в лице моей подруги. Вот кто расскажет мне о другой жизни, которая меня так манит! И чем Бог не шутит, может, мне все-таки удастся выбраться отсюда без помощи Императора?

— Ты этого не знаешь? — удивилась она. — Очки виртуальной реальности, браслеты, шлем. Еще капсула, но это на долговременный срок и вообще очень дорого. Способов много, итог один: полное ощущение реальности происходящего. Это очень хорошая симуляция, продуманный мир, полностью копирующий реальность. Это не совсем игра в классическом ее понимании — это гораздо большее. Левизион — виртуальный Эдем! Мы все чувствуем, все наши эмоции усиливаются во сто крат. Наш мозг проживает эту жизнь по-настоящему, принимая ее за реальность.

Мы добрались до домика, где жила эльфка. Она переоделась в джинсы и футболку, собрала волосы в два хвоста на затылке: один черный, второй цвета зрелой вишни. Посмотрев на себя в зеркало, Ансла продолжила вводить меня в экскурс:

— Всем нравится быть бессмертными. Можно играть с огнем, нарываться на неприятности, искать приключения — ведь всегда можно выйти сухим из воды. Переродился в случае чего, и проблема исчерпана. Правда, некоторые персонажи злостно нарушают правила игры, и могут-таки подгадить и причинить невосполнимый вред.

И тут я рассказала Ансле о том, как мой босс стал жертвой Захельма.

— Какая же скотина, этот Захельм! — выслушав меня, воскликнула Ансла, — Но можешь быть спокойна, этот тип теперь в узде. Он заключил с Фортуной соглашение о слиянии кланов «Фантомов» и «Красных черепов», а Император сделку зафиксировал. Так что теперь ему не выкрутиться.

— Служить девчонке для Захи смерти подобно, — улыбнулась я.

— Поделом ему. Никому нельзя верить в этой игре, Ли. Сегодня они прикидываются твоими друзьями, а завтра продадут ради собственной выгоды.

После этой фразы в моей голове появилась одна интересная мысль. Нужно хорошенько ее обдумать, благо Ансла замолчала, и я могла пораскинуть мозгами в тишине.

Едва мы покинули пределы эльфийской деревни, как перед нами возник игрок с красным черепом. Осветив нас пустыми красными глазницами, он сказал:

— И куда это вы собрались?

Вопрос показался мне странным, такие вопросы обычно задают хорошие знакомые, либо человек, в планы которого не входит отпустить тебя живьем. С какой стати пешкам Фортуны вредить нам? И только по простреленному боку я признала в нем своего недруга Заху. Ансла насторожилась и навела на него арбалет.

— Отлично выглядишь, — окинув его насмешливым взглядом, сказала я, — наконец-то, с твоего лица исчезла дурацкая ухмылка. Как это куда мы? Выручать моего шефа, которого ты опоил какой-то отравой.

— А, ну удачи тогда, — ответил он и посторонился.

Не могу поверить, что он отпустил меня с миром! Я прошла пару шагов, ожидая выстрелы в спину. Нервы сдали и я, обернувшись, сказала:

— Эй, Захельм, если ты отправил меня по ложному следу, клянусь — я отомщу. Если Челейв не проснётся, то тебе конец.

— А мне итак конец, — сообщил он, — ни за что не стану прислуживать эльфке, какой бы крутой бабой она ни была.

— Удалишь аккаунт?

— Да. Вынужден признать, что я проебался и подставил своих парней. Основная масса идет со мной на удаление своей учетной записи. Кто-то останется с черепами, но они еще пожалеют об этом. Я же буду начинать все с нуля.

— Ты хотел править кланом вместе с Фортунатом, а вместо этого потерял лицо и стал обычной пешкой, — поддела я его.

Не скажу, что я испытывала триумф, видя положение своего недруга. Он заслуживает куда худшей участи, чем добровольное удаление своего персонажа.

— Я скоро вернусь в Левизион с новым лицом. Еще увидимся, — пообещал он.

— Прощай, Заха. Не скажу, что мне жаль.

— Пока, красотка Ли. Поспеши добыть антидот. У тебя осталось всего два дня. Опоздаешь — друид и его пернатая компания уснут вечным сном.

Глава 7. Лучшая награда — это смерть

Эта звездная ночь была одной из самых утомительных в моей жизни. Мы с Анслой, не останавливаясь, двигались в сторону Эдинны. Я так боялась заблудиться, что Ансле приходилось постоянно сверяться с электронной картой, чтобы меня успокоить. Но мне было трудно сохранять спокойствие, я молчала, хмурилась и временами начинала брюзжать, как старуха. Вот уж не думала, что у меня такой скверный характер!

Ансла все мои причуды сносила без жалоб, хотя я давно бы избавилась от такой невыносимой подруги. Каждый час мы устраивали привал, и я готовила энергетики из растений, которые мы собирали по пути. Шейкера у меня с собой не было, поэтому все ингредиенты приходилось смешивать в колбе. Должно быть, выглядели мы как две заправские ведьмы, когда прикладывались к узкому горлышку и отпивали «зелье».

На рассвете мы вошли в маленький спящий городишко. Нам требовалось хотя бы пару часов поспать на удобной кровати. С целью отыскать постоялый двор, мы пересекли улицу, которая вполне могла бы сойти за главную. Ибо на других улицах стояли такие дряхлые и покосившиеся дома, что нам не пришло бы в голову проситься на постой у их хозяев. Здесь царила атмосфера тихого кладбища.

На главной улице располагались двухэтажные дома с соломенными крышами. На одну из таких крыш была прибита горгулья, вылитая из меди. Только потом мое внимание привлекла невзрачная вывеска, на которой было написано «Гостиница Рыжая горгулья». Краска на окнах гостиницы облупилась, деревянная дверь кое-где выжжена, а на стене корявыми буквами было выведено жизнеутверждающее: «Смерти нет»! Видимо дела в этом заведении шли из рук вон плохо, подумалось мне. Может, стоит пройти мимо и поискать что-то более подходящее? Ансла умоляюще посмотрела на меня.

— Ладно, давай попробуем здесь остановиться. Надеюсь, в этом доме нет клопов, — сказала я.

Ах, если бы клопы — это самое страшное, что могло нас ожидать. Я взялась за железное кольцо, используемое в качестве дверной ручки, и постучала. Мне пришлось проделать это действие трижды, прежде чем на порог вышла заспанная женщина с керосиновой лампой в руках. Ее рыжие волосы были в беспорядке, выглядела она болезненно и странно — одно плечо выше другого, как будто ее разбил паралич.

— Что, уже утро? — зевнув, спросила она. — Который час? А впрочем, какая разница. Заходите.

— Нам нужен горячий завтрак и две кровати на несколько часов, — сказала я.

Женщина запросила сравнительно небольшую плату за услуги, и я тут же расплатилась с ней. У меня с собой было немного денег, заработанных в Ашизане на приготовлении эликсиров для игроков.

В предвкушении завтрака с горячим чаем мы с Анслой сели за круглый обеденный стол и осмотрелись. Камин, похоже, растапливали последний раз в прошлом году, в комнате было сыро и пахло плесенью.

— Ну и гадюшник, — шепнула мне Ансла.

— Мы не задержимся здесь, отоспимся и отправимся дальше.

По полу, быстро перебирая многочисленными лапками, пробежала сколопендра.

— Клянусь, если кровать будет грязной и кишеть блохами, мы пойдем искать другое место для отдыха, — провожая взглядом насекомое, процедила я.

Женщина вернулась, неся в руке поднос, на котором стоял кувшин, тарелка с нарезанным хлебом и жирный свиной паштет в пиале. Чая у нее не оказалось, и нам пришлось довольствоваться жидким, как вода, молоком. Жирный паштет не вызвал у меня аппетита, хотя я была голодна. Ансла оказалась не слишком разборчивой в еде и съела все, что предложили. Так как мои надежды на горячий чай не оправдались, то в скверном расположении духа я отправилась в комнату, где было постелено цветастое белье, на удивление чистое. Не обращая внимания на скребущуюся под полом мышь, я мгновенно отключилась. Ансла последовала моему примеру.

Разбудил меня какой-то страшный грохот, словно, пробив потолок, в дом с неба свалился слон. Я села в кровати и толкнула в плечо безмятежно спящую эльфку. В нашу дверь кто-то неистово колотил. Хорошо, что я успела накинуть на нее крючок, который теперь едва сдерживал натиск.

— Кто там? — вскакивая на ноги, крикнула я.

— Открой, узнаешь.

Голос звучал угрожающе, и мне стало ясно — лучше не открывать.

Проснувшаяся Ансла зарядила арбалет, а я нащупала рукоятку пистолета Грома, который в спешке забыла вернуть на место. Ладно, я его украла, каюсь. Надеюсь, что Учитель не особо расстроится, когда заметит пропажу. Не могу же я бегать по Левизиону безоружной.

— Что вам нужно? — спросила я.

— Открой и узнаешь, — повторил мужской голос.

Я выглянула в окно — до земли всего пару метров. Обветшалый дом настолько просел в землю, что второй этаж теперь почти находился на уровне первого.

— Нет. Мы не откроем. Уходите, — отрезала я.

— Я просто хочу с вами выпить. Если выйдете по собственному желанию, то ничего плохого вам не сделаю. Нет — пеняйте на себя. Вытащу вас оттуда силком.

Что будем делать? — одними губами спросила я эльфку.

Ансла пожала плечами, мол, решай сама. Убрав пистолет в карман шорт, я открыла дверь. Передо мной стоял мужчина с седой бородой. Вид у него был ухарский: вязаная шапка набекрень, желтая безрукавка, одна штанина на его видавших виды брюках была распорота посередине. Но черные глаза смотрели отнюдь не дружелюбно из-под тяжелых покрасневших век. В руке он держал топор.

— Мы уже уходим, — быстро сказала я, борясь с желанием захлопнуть дверь перед его носом.

— Кто сказал? — удивился мужик. — Сначала выпьете, а потом пойдете.

— Нет, нам нужно в Эдинну. Некогда нам с Вами рассиживаться.

Смотря ему в глаза, я говорила решительно. И хотя в моей речи не прозвучало ни единого грубого слова, бородач разозлился и с размаху ударил топором в дверь. Я мгновенно вытащила пистолет и выстрелила ему в грудь. Однако мужик как стоял, так и стоит. Я что, промахнулась? Прицелившись, я выстрелила снова.

— Решила убить меня пугачом? Меня? — сдвинув брови к переносице, заорал бородач.

Ничего не понимаю, почему оружие на него не действует?! Или я забыла его зарядить и стреляла холостыми?

Он вытащил из заднего кармана старых вытянутых штанов бутылку коньяка и приложился к горлышку. Раздался громкий булькающий звук. Напившись, он вытер ладонью мокрый рот и протянул бутылку мне.

— Пей.

— Не буду.

— Тогда пусть твоя подруга выпьет со мной. И опусти свою хрень, меня вам не завалить, — сказал он, обращаясь к Ансле. — Я Костолей Бессмертный, слыхали о таком? Нет? Ну, тогда выходите, я вам расскажу.

Делать нечего, пришлось спускаться вниз. Я все время оглядывалась по сторонам и искала взглядом ту рыжую женщину, которая впустила нас в дом. Ансла шепнула мне:

— Нужно с ним выпить, и он нас отпустит. Просто делай вид, что пьешь.

Надо было полагаться на собственную интуицию и пройти мимо этой гостиницы! Неизвестно теперь, на сколько нас задержит этот грозный пьяница. А у меня на счету каждая минуту.

Мы сели за круглый стол, где все еще стоял кувшин с молоком и пиала с недоеденным свиным паштетом. Похоже, хозяйка не убиралась после завтрака. Где она сама? А что если бородач причинил ей вред?

— Нет здесь Малашки, — словно прочитав мои мысли, сказал Костолей Бессмертный. — Отправил ее в соседнее село, чтобы с вами с глазу на глаз потолковать. Ох, и ревнивая она баба, скажу я вам! Я, как только узнал, что в моем доме две молодые особы гостят, так разволновался, что сердце чуть из штанов не выпрыгнуло. Давненько у нас здесь никто не останавливался. Какие гостьи, какие гостьи — любо дорого посмотреть. Как ваши имена?

Взгляд его черных глаз из-под опухших покрасневших век вызывал дрожь во всем теле. Он неопрятно выглядел, и от него несло перегаром. В общем, хуже компании и не придумаешь.

— Я Аннабель, а это Лили, — состряпав дружелюбное лицо, сказала эльфка. Она решила воспользоваться негласным женским правилом, которое гласит, что при нежелательном знакомстве с мужчиной, можно соврать об имени.

— Эй, Лили, ты почему такая скучная? — пристал ко мне Бессмертный. — На-кась выпей.

Он протянул мне бутылку, на которой остались жирные отпечатки его пальцев. Превозмогая брезгливость, я взяла бутылку за толстое горлышко и отпила глоток. Омерзительная жидкость, воняющая клопами, обожгла мой рот, а затем и желудок. Не сблевнуть бы, подумала я. Чтобы убрать мерзкое послевкусие я зачерпнула ножиком паштет и слизнула его с острия. Мужик следил за моими действиями с неподдельным восхищением.

— Молодец! А теперь ты, Аннабель.

Ансла отхлебнула коньяк и вернула мужику бутылку. Костолей засиял, как начищенный самовар, взгляд его стал заметно добрее.

— Давненько, — говорит он, — я не употреблял коньячок в компании юных прелестниц. Так давно, что уже забыл, как это может быть приятно. Значит, говорите, путь в Эдинну держите? — он подкрепил свой вопрос глотком коньяка.

— Так и есть, — подтвердила я.

— Ну, не буду задерживать тогда, — сказал он.

Я не поверила своим ушам. Все? Он нас отпускает? Я встала из-за стола и сказала, что мне нужно подняться наверх за рюкзаками. Ансла заверила, что останется ждать меня в столовой. Зря я ее послушала…

Вернувшись, я не застала ни подруги, ни Костолея. Черт возьми, как же так? Может, она ждет меня на улице? Я кинулась к двери, но старинный замок был заперт на ключ. Подошла к окну, из которого была видна только земля с растущей на ней пожухлой травой. Тогда я снова поднялась наверх и выглянула из той комнаты, где мы спали. На улице не было видно ни единой живой души. Тогда я принялась заглядывать во все комнаты поочередно, но результат был нулевым. Никого нигде нет. Дом пуст, если не брать в расчет его многоногих обитателей.

Я некрасиво выругалась и продолжила искать подругу, открывая все двери подряд. В кладовой нашла маленький острый топорик, на котором была засохшая кровь. Надеюсь, его использовали для того, чтобы отрубить курице голову?

Где же Ансла? Я стала звать ее по имени, но никто не ответил. Внутренний голос настойчиво советовал бежать, а я отмахивалась от него и продолжала бродить по холодному дому. Где-то скрипнула дверь, и я насторожилась. Сжав в руке топорик, я двинулась в ту сторону, откуда, по моему мнению, он прозвучал.

Удар сзади сбил меня с ног и чуть не расколол мою черепушку надвое. Я поднялась с пола в считанные секунды и выставила перед собой топорик. Увидев Костолея и его огромный окровавленный топор, который он сжимал обеими руками, я поняла, что выгляжу жалко по сравнению с ним.

— Что ты сделал с моей подругой?

— Пойдем, покажу, — осклабился он.

Он медленно оттеснял меня назад. Через пару шагов я уперлась лопатками в стену.

— Отпусти нас. Нам правда нужно идти. Один человек в беде. Ему нужна наша помощь.

— А тебе кто поможет? — усмехнулся Костолей.

С этими словами он замахнулся на меня топором, я уклонилась и нырнула ему под руку. Успела пробежать несколько шагов, прежде чем он пустился за мной вдогонку. Движения его были неторопливыми, словно он не сомневался в том, что я от него теперь никуда не денусь. Подбежав к окну, я ударила по грязному стеклу обухом. Только вот смогу ли я пролезть в узкую раму?

Когда я влезла на подоконник, Костолей поймал меня за ногу и рывком потянул на себя. Я замахнулась на него своим маленьким оружием и, что удивительно, попала ему по бедру. Он разозлился и ударил топором по моей руке, сжимающей топорик. Моя кисть осталась лежать на полу. Я закричала, с ужасом рассматривая то, что осталось от моей руки. Кровь лилась из культи, заливая мои ноги и пол. Я кричала и кричала, пока удар по голове не лишил меня сознания.

Очнулась уже в подвале, в котором воняло как на скотобойне. Серые стены были замызганы кровью. Рядом лежала Ансла, закованная в цепь. У нее не доставало одной руки.

— Ансла, ты меня слышишь? Где этот урод?

Я тоже была на цепи. Мы обе сейчас напоминали потрепанных в драке бродячих дворняг. Надо же было так вляпаться! Рука моя нещадно болела, а Ансла не подавала признаков жизни. Может, оно и к лучшему? Отправилась, наверное, на перерождение. Бедная эльфка, должно быть, немало страданий ей принесла отрубленная рука. Приглядевшись, как следует, я заметила, что у подруги отхвачены голени до самых коленей. Причем рубил Костолей, как попало, и один обрубок ноги был короче другого. Хренов маньяк!! Зачем ему наши конечности?

— Ли… это ты?

Ансла приходила в себя. Он не дал ей умереть. Вот паскуда!

— Как ты? — спросила я.

— Хреново. Я не чувствую ни ног, ни рук. Господи, здесь все залито моей кровью. Что он со мной сделал?

Потом она заметила свои жалкие обрубки и закричала в ужасе:

— Он отрубил мне ноги!

— Нужно выбираться отсюда. Но как?! Сколько у тебя занимает процесс регенерации?

— Примерно 10 часов.

— Это очень долго… Что же делать? — лихорадочно прокручивала я в голове варианты.

— Добей меня. Пожалуйста…

— Как? Я с трудом могу пошевелиться, — ответила я.

— Боже, как мне больно… Я сейчас, как в том жутком фильме «Пила», с отрубленными руками и ногами. Как же мне уйти в респ?

Ансла принялась биться головой о стену. Я поморщилась и попросила ее не делать этого. Дверь открылась, и в ней показалась седая борода маньяка. Шапку он где-то потерял, и теперь сверкал зеркальной лысиной.

— Так, чего шумите? — строго спросил он. — Ну-ка тише, суп еще не готов.

Он погрозил нам пальцем и запер дверь. Нет, это просто какой-то дурной сон! Часа через четыре, может быть, три моя рука восстановится. А что толку, если я прикована к какой-то железяке цепью?

— Ли, охренеть, как мы вляпались. Я в шоке.

— Да уж. Врагу не пожелаешь оказаться на нашем месте. Как думаешь, Костолей игрок или НПС?

— Непись он. Ай, как же больно, Ли помоги мне. Нужно придумать, как меня убить. Для меня сейчас лучшая награда — это смерть, — страдальчески усмехнулась эльфка.

— У тебя длинная цепь. Попробуй обмотать ею шею, — скрепя сердце, подсказала я.

— Точно. Как я сама до этого не додумалась.

Ансла опустила голову и принялась вращать ею. Мало-помалу толстая цепь обматывала ее тоненькую шейку.

— Я вернусь за тобой, держись, Ли, — сказала она.

Мне было жаль ее. Хотя неизвестно, что этот седобородый козлина уготовил для меня. Полагаю, для начала накормит супчиком приготовленным из моих же пальцев, а потом разрубит на куски. Не передать словами тот ужас, который я испытала от этой мысли. Кто меня спасет? Вся надежда только на Анслу. Не подведи меня, подружка!

Между тем эльфка со всей силы подалась вправо, цепь натянулась на ее шее и перекрыла ей кислород. Ансла судорожно глотала воздух, но удавку не ослабляла. Спустя несколько страшных минут все было кончено. Безжизненное тело эльфки повалилось на грязный пол, милое личико приобрело синюшный оттенок. Лучше не смотреть на нее, приказала я себе, картинка определённо не для слабонервных. Интересно, где она возродилась? Нужно было спросить ее о точке привязке, укорила я саму себя. А если она побоится сюда вернуться? Тогда и я, и босс столкнёмся с большими неприятностями.

Я с тоской посмотрела на свою короткую цепь — проделать трюк с удушением не представлялось возможным. Рука уже не болела, а это значит, скоро у меня вырастут новые пальчики. Ну, а пока можно помолиться. Кому-то может показаться смешным, но я верю в игровых Светлых богов. Эта божественная семья, состоящая из отца, матери и сына, напоминает мне христианство. Помогите мне, Светлые боги! Пусть я выйду отсюда сию минуту живая и невредимая.

Дверь открылась, и ко мне пожаловали отнюдь не Боги, а Костолей Бессмертный собственной персоной. В руках у него был чан, который он держал грязным полотенцем. Из чана валил пар.

— Ну, елки палки! — увидев мертвую Анслу, воскликнул он. — Могла бы и дождаться суп бессмертия, дуреха. Ну, ничего, милая Лили справится сама. Твои нежные пальчики придали этой похлебке изысканность.

Тошнота подкатила к горлу. Сомнительный, однако, комплимент.

— Рада, что вам понравилось, — пересохшими губами сказала я.

— Думаешь, почему я живу уже вечность? А потому, что ручки и ножки прекрасных юных особ даруют бессмертие. Особенно ценны части тела эльфки.

— А что же до обычных людей?

— Обычные люди — вроде тебя, кроме как в пищу, больше ни на что не годятся. Хотя, знаю я, что вам молодым особам нужно, но я верен своей рыжей горгулье Малашке — все для нее. Так что и не надейся меня соблазнить, — пригрозил он мне пальцем с грязным ногтем.

А я-то думаю, кого мне напоминает кривая жена Костолея, ну, конечно же, горгулью.

— Ваша жена знает, чем Вы занимаетесь?

— Малашка-то? Конечно, знает. Она же мне и поставляет эльфок и фей. У фей вкусные и полезные крылышки. От них потенция — ого-го! Ну да ладно, хватит болтать, угощайся супчиком.

— Не буду.

— Залью силой. А потом, когда твое мясо пропитается этим отваром, я приготовлю и тебя.

Мне стало дурно от его слов. Антрацитовые глаза Костолея поблескивали, а по седой бороде стекала струйка слюны, которую он не замечал. Суп бессмертия явно вызывал у него повышенное слюноотделение и зверский аппетит. Бородач набрал в половник горячую жидкость мутного цвета и поднес к моему рту. Невольно я сжала губы.

— Не противься, скажи: ааааа.

Я покачала головой. Меня же сейчас вырвет. Стыдно признаться, но запах у похлебки был приятный — мясной. Я скосила глаза и увидела, что в половнике плавает мой собственный палец. И только боязнь того, что если я открою рот, то он вольет в меня варево, помогли мне сдержать рвотные позывы.

От унизительной процедуры принудительной кормежки меня спас громкий стук железного кольца по входной двери.

— Неужто Малашка так скоро вернулась? — удивился Костолей. — Пойду, впущу ее, а ты сиди тихо. Вернусь — продолжим наш славный пир.

Небольшая отсрочка дала мне возможность выдохнуть и сосредоточиться на мыслях о своем спасении. Можно попробовать ударить его ногой или опрокинуть на него чан с кипятком. Хотя вряд ли мои жалкие потуги возымеют на него действие, скорее всего, просто разозлят. А Костолей итак сверх всякой меры агрессивен.

Пересилить себя и хлебнуть супа? Ну, нет. Мысль вызвала спазмы в желудке. Остается тянуть время и надеяться на помощь извне. Послышались быстрые шаги. Кто это? Костолей ходит вразвалочку, неторопливо. Может, Ансла уже вернулась?

Меньше всего я ожидала увидеть перед собой возникшего ниоткуда Грома. Могу поклясться, что дверь не открывалась, и он появился буквально из воздуха.

— Привет, — сказал он. Глаза его, как всегда веселились. — Я тут из самого реала к тебе на подмогу прибыл. Меня Ансла вызвала сообщением о том, что тебе угрожает опасность.

— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, — растянула я губы в улыбке.

— Как вы оказались в этой локации, куда не ступит нога ни одного нормального игрока? — почесал Гром бороду.

— Откуда мы знали, что здесь живет людоед? Шли себе в Эдинну, захотели немного отдохнуть… и вот.

— Фак, что он с ней сделал? — брезгливо осмотрев тело умершей эльфки, спросил Гром. — Ладно. Нужно тебя освободить.

— Ты как здесь оказался?

— Пришлось воспользоваться телепортом, — ответил он, доставая из своих широких карманов кусачки.

— Где воскреснула Ансла?

— В какой-то деревне неподалеку. Она сейчас дует сюда на всех парах. Вызвав меня, эльфка решила перестраховаться, — ответил Учитель, ловко перекусывая инструментом цепь.

— Там кто-то ходит, — сказала я.

— Да? Я не заметил никого. Фу, что это за гадость? — кивнул Гром на кастрюлю с супом. Потом он сопоставил данные: отсутствующие конечности на трупе Анслы и косточки, плавающие в бульоне, и громко выругался, щедро снабдив свою тираду отборными матерными словечками.

Наконец, я была свободна. Я отряхнулась от пыли уцелевшей рукой и неестественно улыбнулась. Гром сморщился, увидев мою культю. Заметив его взгляд, я заложила руку за спину. Как же я рада видеть этого неунывающего весельчака!

— Я видела твой труп в канаве, — сказала я. — Тебя убила девчонка, теряешь квалификацию, мэтр.

— Я как-то не подумал, что девушка после трогательных признаний в любви, может всадить тебе в сердце нож, — развеселился Гром. — Я слышал, что Фильва теперь у Ревеода в услужении. Молодец, хорошо придумано.

Его похвала теплым бальзамом пролилась на мое сердце.

Мы выбрались из подвала, дверь которого Костолей оставил открытой. В доме было тихо. Где же он сам и его жена Горгулья?

Бессмертный лежал возле входной двери с собственным топором во лбу, который раскроил его поганую морду надвое. Я выскочила из дома и увидела парня в черной одежде и капюшоном на голове, который быстрым шагом удалялся в лес. Судя по всему он и прихлопнул этого негодяя. Зря он ушел, я хотела бы знать героя в лицо и от души поблагодарить его.

— Он с тобой? — спросила я.

— Нет, я один.

Анслы нигде не было. Мы решили ждать ее у соседнего дома и не спускать глаз с гостиницы. Чем Бог не шутит, может, Костолей и правда способен к перерождению? Полежит немного и встанет, а потом и нас порешит.

— Это вымерший городок, — сказал Гром, — мало кому придет охота жить по соседству с маньяком.

— А где Гизеия?

— Спит, — ответил он и приподнял майку. На его плоском животе, свернувшись калачиком, спала гадюка. Отрадно видеть ее живой и здоровой.

Мое внимание привлекла точка, движущаяся по улице. Вскоре я узнала в ней Малашку-Горгулью. Страшная ненависть к этой женщине всколыхнулась во мне. Именно она поставляла своему муженьку девушек, которых он рубил на мясо и упивался своим бессмертием. Я встала на ноги и вышла ей навстречу. В руке у меня была толстая палка.

— Стой! Ты куда? Вернись, Ли!

Не обращая внимания на оклики Учителя, я преградила Малашке путь.

— Что, сука драная, знала, что с нами сделает твой муженек, когда нас впускала?

Я стояла перед ней, опираясь на палку.

— О чем это ты? — воровато оглядываясь по сторонам, ответила горгулья. — Где мой муж?

— Там лежит. У него голова, как орех, треснула пополам, — сказала я и сделала жест культей. Отсутствие кисти на моей руке не произвело на нее никакого впечатления, видимо, она уже насмотрелась на всякое за всю свою жизнь.

— Вы убили Костолея? — вид у нее стал жалкий, на глаза навернулись слезы.

Кривая, растрепанная женщина не первой молодости, но меня этим не разжалобить. Я подняла палку и ударила ею Малашку наотмашь. Пусть она тоже почувствует себя битой собакой. Неожиданно горгулья кинулась в драку и вцепилась мне в волосы. Мы обе повалились на дорогу и принялись колошматить друг друга с переменным успехом — то я на ней сверху окажусь, то она на мне. Гром не вмешивался, пока ситуация не показалась ему критической.

Костолей действительно обладал способностью восставать из мертвых и сейчас, пошатываясь, как голодный медведь, вышедший из спячки, шел на нас. Тогда на сцену выступил Гром и взял его на себя. Первым делом он выдернул из его черепа топор и рубанул им по шее Бессмертного. Голова Костолея едва не слетела с плеч, но осталась висеть на ниточке. Кровь фонтаном брызгала из его рассеченных артерий. Однако мужик твердо стоял на ногах. Мне даже почудилось, что у него сейчас отрастет новая лысая голова.

Завороженная дракой между мужчинами я совсем позабыла о Горгулье. Оказывается, я сижу на ней верхом и крепко сжимаю ее морщинистую шею одной рукой, а локтем покалеченной руки прижимаю тетку к земле. Гизеияпроснулась и принялась вертеться у ног Костолея. Гром поднял выпущенную мной палку и, размахнувшись, одним ударом снес с плеча седобородую голову. Тело с окровавленной шеей без головы выглядело ужасающе. Как он ориентировался без глаз одному Императору известно, но факт остается фактом — Костолей вступил с Громом в схватку.

Горгулья больно ударила меня ногой в живот, я в ответ отвесила ей оплеуху. Она укусила меня за обрубленную руку, я принялась дубасить ее головой о землю.

— Вот тебе получи, тварь! Это тебе за Анслу, это за эльфок, это за фей.

Горгулья закатила глаза, затылок ее превратился в кровавое месиво. Я отволокла ее обмякшее тело в дом и бросила в коридоре, напоследок от души пнув ее по ребрам. Осталось покончить с Бессмертным. Надеюсь, у Грома найдется средство для его уничтожения.

С голыми руками и без головы Костолей все равно был дьявольски силен. Он уже два раза сбил с ног Учителя, и дело приобретало угрожающий оборот. Я переживала за Грома, пока не поняла, что его забавляет драка. Он не разозлился по-настоящему, а можно даже сказать, получал удовольствие, дубася Костолея палкой, пока ситуация не вышла из-под контроля. Бессмертный упал наземь, а встал уже с топором в руках и не преминул возможности швырнуть его в Грома.

Все произошло так быстро, что Гром едва успел увернуться. Острие полоснуло его по плечу, мэтр выругался и только теперь разозлился. Подняв топор и увернувшись от кулака безголового, Гром принялся двигаться вокруг него, как кобра. Он наносил ему удары со всех сторон. Пета пока не подключали. В случае чего сожжем Бессмертного ко всем чертям, и все дела.

Неожиданно я почувствовала свою кисть. Отросла миленькая! Как же я рада чувствовать себя прежней, а не калекой.

Вжух — и рука безголового людоеда отправилась в полет, приземлившись где-то неподалеку. Вжух — и вторая проделала тот же самый путь. Вжух — и из живота вывалились внутренности.

Дальше я уже не смотрела. Дело кончилось тем, что Гром приказал гадюке спалить эту чертову груду мяса вместе с головой, у которой были — о боже! Живые глаза! Костолей горел веселеньким костром и с укором смотрел на нас. Вот и все… Кончился весь этот необъятный ужас. Жаль Ансла не видела, какая кара настигла ее мучителя. Но я расскажу ей обо всем в красках и деталях, обещаю.

— Гизеия, огонь, — поднеся змею-дракона-кошку к дому, скомандовала я.

Гадюка послушно выдула из пасти пламя, а потом еще и еще, пока дом не вспыхнул, как стог сена. Мы с Громом стояли и любовались пожарищем. От переизбытка чувств — иначе не объяснить, он крепко обнял меня за плечи.

Когда на пустынной улице показалась бегущая девушка с растрепанными волосами, выкрашенными в два цвета, Гром резко одернул руку и принял свой обычный насмешливый облик.

— О, как жаль, что я все пропустила, — сказала запыхавшаяся эльфка.

— Рада видеть тебя живой и невредимой, — ответила я и обняла Анслу. — Спасибо, что позвала Грома, иначе мне бы не повезло сегодня. Благодарю тебя, мэтр, за то, что пришел. И признаться честно, после сегодняшнего я стала тебя бояться. Круто ты разделался с этим людоедом, — я кивнула на головешки, которые остались от Костолея.

— Как говорят: собаке собачья смерть, — скромно ответил Учитель.

— И прости за то, что взяла без спроса твой пистолет.

— Пользуйся на здоровье, — отмахнулся Гром.

— Ладно, нам пора прощаться. Челейву требуется моя помощь. Этот день почти на исходе, а я даже не добралась до Эдинны. Угроза собственной жизни отодвинула на второй план спасение мистера Альбосы.

— Не хочу тебя огорчать, но Эдинна в другой стороне. Вы пошли неверным путем, — сказал Гром.

Я недобро покосилась на Анслу, но от упреков воздержалась. Как-никак я ей жизнью обязана. Время еще есть в запасе, что-нибудь придумаю.

— Что же делать?

— Вот что, — решительным голосом сказал Гром, — я вас провожу. А то чего доброго, вляпаетесь еще куда-нибудь, и прощай, мой друг Чел. Ты обладаешь уникальным даром влипать в неприятности, Ли!

Я потупила глаза и пошевелила ботинком, на который улеглась змея. В любой непонятной ситуации Гизеия находила себе относительно удобное место и спала. А я завидовала в этот момент ее крепким нервам.

Гром начертил в воздухе какие-то символы. Мы с Анслой затаили дыхание и ждали, что же будет дальше. Обожаю наблюдать за мэтром вделе. Он что-то пробормотал, затем голос его стал громче и четче, и на последней выкрикнутой им фразе перед нами образовался пустой коридор.

— Вперед! — сказал Гром и приглашающим жестом махнул на портал.

Я сделала шаг вперед и почувствовала холодный поток, который подхватил мое тело и понес его куда-то с невероятно бешеной скоростью.

Глава 8. Бестиарий

Вихрь выплюнул нас в самое сердце Эдинны. У меня возникло чувство, будто я совершила путешествие во времени, и теперь вернулась в пункт отправления. Правда, странствие вышло не очень приятным. Перемещаться через портал все равно, что попасть в бетономешалку.

Солнце садилось за горизонт, и весь город был освещен магическим оранжевым светом. Дороги были сырыми, видимо с утра, как это часто бывало, шел дождь. Погода в Эдинне менялась несколько раз на дню, и я уже успела отвыкнуть от капризов погоды.

Город был полностью восстановлен после нашествия тензанцев. Я выразила свое удивление, а Гром сказал, что для Императора это плевое дело. ИскИн за ночь целые города на пустом месте выстраивает, так что никаких сложностей с Эдинной у него не возникло.

Если бы у меня было время, я бы посетила офис нашего детективного агентства и зашла бы в свою квартиру. Хотя бы просто увидеть эти здания одним глазком и удостовериться в том, что мне все это не приснилось. Но лишним временем мы не располагали, ведь нужно было срочно достать антидот и отправляться на ферму.

Какие-то целомудренные дамы, одетые в балахоны, презрительно окинули нас с Анслой взглядом и зашептались. Я понимала, что наш с эльфкой видок не соответствовал чопорной Эдинне. Раньше меня презирали за ношение широких брюк, а сейчас я щеголяю в обтягивающих кожаных шортах. Но теперь-то мне плевать! То, что я когда-то принимала симуляцию за реальную жизнь, было моей большой ошибкой. Немало страданий мне принесло презрение людей, которые являлись плодом чьего-то воображения.

Мы сели в трамвай и отправились в Теохард, тот самый район, который пользовался дурной славой. Здесь под ореховым деревом стоял дом терпимости с говорящим названием «Бестиарий». Было решено, что я пойду туда одна, назову пароль и без проволочек получу лекарство. И только в случае необходимости к делу подключатся Гром и Ансла.

Бордель представлял собой длинное одноэтажное здание, обвитое плющом. Его черепичная крыша была густо покрыта зеленым мхом. Было заметно, что за домом ухаживали и оберегали его от разрухи. Я была уверена, что внутри будет чисто и претенциозно, и не ошиблась. Меня встретил молодой парень и проводил в гостиную, где, попыхивая трубкой, в кресле сидел усатый мужчина.

— Добрый вечер! — окинул он меня взглядом. — Позвать бестий? Или ты насчет вакансии?

— Здравствуйте. Вы здесь главный? — и, дождавшись пока он перестанет меня осматривать, как товар, и кивнет, сказала:

— Я от Захельма. Он просил передать: «Жарить пчелку — мало толку».

Хозяин тотчас переменился в лице и перестал дымить.

— Деньги не верну, — отрезал он.

— Простите, речь не о деньгах.

— А о чем? Если ему не понравилась жарить нашу Пчелку, то я здесь при чем? Пчелка — работница года, между прочим. Не далее, как вчера ей грамоту выдал. Очень трудолюбивая, до 20 клиентов в день принимает.

— Разговор не о вашей сотруднице, — я старалась сохранять самообладание, хотя хотелось подойти к усатому поближе и как следует его потрясти. — Мне нужно лекарство, которое Захельм оставил у Вас.

— Понятия не имею, о чем ты! Вот что, если тебя не интересуют девочки и тебе не нужна работа — вали отсюда.

— Мне нужен антидот.

— Проваливай.

— Отдайте то, что принадлежит мне. Я же сказала пароль!

— Жора! — крикнул он, — выведи эту особу на улицу. Она ошиблась заведением.

Я видела по его глазам, что он в курсе. Так в чем проблема? Неужели я назвала неверный пароль? Гребаный Заха! Опять подложил свинью.

Вызванный Жора грубо взял меня под локоть. Я одернула руку и огрызнулась. Больше всего мне хотелось накинуться на парня и выведать у него информацию. Ради спасения Челейва я была готова сейчас на все! Парень захлопнул за мной дверь. Ничего, я еще вернусь, и заберу то, что мне нужно. Заха, Заха… Подставил в очередной раз. Знала же, что нельзя ему доверять, однако все равно попалась на удочку. Ну, и что теперь делать?!

Я свернула в парк и покрутила головой по сторонам. Куда запропастились мои друзья? Мы же договорились встретиться здесь! Из-за угла вывернула до боли знакомая фигура. Этого не может быть! Как и почему? По улице быстрым шагом шел Челейв Альбоса.

Я кинулась к нему наперерез, ощущая, как трепещет сердце в груди. Ещё немного, и оно прорвет грудную клетку и выскочит наружу.

— Чел! Челейв! — закричала я, но он не реагировал, словно за это короткое время, что мы не виделись, стал тугим на ухо. — Что ты здесь делаешь? — я ухватила его за рукав рубашки, чтобы он, наконец, заметил меня.

Детектив посмотрел на меня отрешенным взглядом и продолжил свой путь. Да что с ним такое?!

— Чел! Что происходит? — преградила я ему дорогу.

Не говоря ни слова, он мягко отодвинул меня в сторону и решительно двинулся в сторону борделя. А вот это уже форменное свинство! Я, значит, суечусь тут для того, чтобы достать для него антидот, а этот якобы спящий принц меня игнорирует! Пока я подбирала слова, чтобы выразить свое отношение к нему, Челейв скрылся за дверями «Бестиария», оставив меня в негодовании. Я терялась в догадках и даже не заметила, как рядом появились Гром и Ансла.

— Ли, выглядишь крипово, — сказал Гром, — будто призрака увидела.

— Можно сказать и так, — смотря в пустоту, ответила я.

— Ты добыла средство?

— Нет. Оно уже не нужно.

— Да что случилось? Мы опоздали? Какие-то проблемы у Челейва?

— Судя по тому, что он живым и здоровым шастает по Эдинне — проблем у него больше нет.

— В смысле? Ты шутишь? Ты встретила в борделе Чела?

— Он только что вошел туда.

— Как такое может быть? — спросила Ансла, — получается, что Захельм тебя обманул?

— Выходит так.

Я чувствовала такую пустоту и разочарование, что даже обсуждать эту тему не хотелось. Не исключено, что Чел считает меня предательницей, и поэтому предпочел сделать вид, что меня не знает. Я перебрала в уме все свои теоретические грехи, и даже, к своему стыду, вспомнила, как я поцеловала Грома. Но откуда Челейву об этом знать? Мы с ним коллеги, друзья, но не любовники. Поэтому поцелуй вряд ли мог вызвать у босса такую реакцию.

— Смотри, он идет, — сказал Гром.

Чел действительно вышел из борделя, прошел несколько шагов и прежде чем мы успели его окликнуть — испарился.

— Все ясно. Это не Чел, — констатировал Гром.

— Да? А кто же тогда? Призрак отца Гамлета? — съязвила я.

— Бот.

Мы с Анслой переглянулись.

— Это его бот. Наверняка, он послал его за лекарством, — предположил мэтр.

— Ботоводство жестоко карается Императором, — заметила Ансла.

— Видимо, дело настолько плохо, что он рискнул, — пожал плечами Гром.

— И как нам узнать: достал этот бот антидот или нет?

— Наведаться в бордель и не слишком любезно потолковать с хозяином.

С самыми решительными намерениями мы поднялись на крыльцо и толкнули входную дверь. Охранник, известный мне как Жора, сделал шаг вперед, но тут же согнулся пополам от щедрого удара Грома. Развернувшись, со второго удара Учитель надолго вывел его из игры.

Мы миновали длинный коридор и очутились в той самой комнате, где я беседовала с хозяином. Услышав шаги, владелец борделя насторожился и встретил незваных гостей дулом серебристого кольта. Гром без всяких прелюдий выстрелил ему в руку небольшим пистолетом, который помещался у него в ладони. Усач вскрикнул, выронил оружие и схватился за прострелянные пальцы. Но Гром на этом не остановился. Он прострелил ему обе ноги и с чувством выполненного долга развалился на диване. Хозяин катался по полу и громко ругался.

— Если скажешь, где антидот, то следующая пуля останется в патроннике, а не засядет у тебя в башке, — сказал Гром.

— Да вы все сговорились что ли, — страдальчески протянул мужик, — я правда ничего не знаю.

— И Захельма не знаешь?

— Заху знаю, частый наш клиент. Псих еще тот, ни одна девочка больше не хочет с ним спать даже за большие деньги, — мужик смешно пошевелил черными усами, напоминая таракана.

— Он утверждает, что оставил у тебя средство.

— Да не оставлял он мне ничего! — взревел усатый.

Больше всего его сейчас беспокоили дырки в ногах, из которых лилась кровь, чем наш разговор о Фантоме. Он зажимал оба ранения ладонями и жалобно поскуливал. Черт, может, Учитель слишком суров с ним?

— Где находится твоя комната?

— Вторая дверь налево. К девочкам не ходите, они еще спят. У них сегодня рабочая ночка намечается. Гости придут уважаемые, а я тут с прострелянными коленями, — мужик чуть ли не плакал.

Мне стало его жаль, и я подумала: а не дать ли ему кровохлебки? После нее к вечеру будет как новенький и спокойно встретит своих важных гостей.

— Тот парень, что был до нас, забрал эликсир? — продолжил допрос Гром.

— Не видел никакого парня.

— Слушай, — вмешалась я, — просто отдай нам лекарство и мы уйдем. Если отдашь, поделюсь с тобой настойкой мгновенного заживляющего действия, и от твоих ран не останется и следа.

— Я не знаю, о каком лекарстве вы говорите, — упорствовал мужик.

— Обыщите все комнаты. Начните с этой. Ищите зелёную бутылку в форме виноградной кисти, — сказал Гром.

— Ты знаешь, как она выглядит? — удивилась я.

— Когда ты ходила сюда, я занимался волшбой, — сказал Гром, а Ансла подтвердила сказанное кивком.

— Да нету здесь никакой бутылки в форме винограда, — настаивал хозяин борделя.

— Может быть, Заха оставил ее здесь, не ставя тебя в известность? Сам же говоришь, что он ваш постоянный клиент.

— Ну, может быть, и так. Пожалуйста, остановите кровь.

— Потерпишь. Сейчас обыщем здесь быстренько все и перед уходом дадим тебе глотнуть лекарства.

— Вот если бы ты не подстрелил меня, я бы вам помог в поисках, — укорил Грома усатый хозяин заведения. — Что вы сделали с Жорой?

— Жора прилег отдохнуть.

Мы с Анслой тщательно искали пузырек, переворачивая все вверх дном. В гостиной ничего не нашли, и перебрались в комнату усатого. Здесь тоже все обыскали, но искомого не обнаружили. Может статься так, что бот нашел лекарство и забрал его с собой. Задерживаясь здесь, мы очень рискуем.

— Уходим, — сказала я.

Я достала из рюкзака маленький пузырек и кинула его усачу. Тот поймал его на лету, дрожащими руками распечатал и выпил. А потом с удовлетворением принялся наблюдать, как раны на его ногах и пальцах затягиваются. Но нам это было не интересно. Мы покинули заведение, пока усач не опомнился и не послал за нами очухавшегося Жору. Драки мы не боялись, просто не хотелось терять попусту время.

— Предлагаю следующее, — сказал Гром, — пусть Ансла сядет на поезд и поедет на ферму. Если бот достал лекарство, она найдёт там проснувшегося Чела и маякнет мне сообщением. Мы с Лиоаной останемся в Эдинне, и попытаемся выйти на кого-нибудь из бывших Фантомов — Захиных друзей. Известно, что они собираются здесь в Теохарде по пятницам. Сегодня как раз пятница. Наверняка, кто-то из Темных магов будет здесь. Возьмем его горяченьким, немного припугнем и выясним состав «Тензанского когтя» и его противоядия. У кого-то есть возражения или другие предложения?

Мне нравился план Грома, который звучал вполне убедительно, поэтому возражений с моей стороны не последовало. Ансла тоже была не против покататься по поезде. Так что теперь наш путь лежал на железнодорожный вокзал.

Благополучно посадив Анслу на поезд, мы вернулись в Теохард и засели в пышных декоративных кустах. Отсюда хорошо просматривался вход в бордель. На улице стемнело, но ничего интересного не происходило.

— Как Леильфа? — спросила я.

— Понятия не имею. Я не видел ее с той самой памятной ночи, — ответил Гром.

— Думаю, она скрывается где-то. Фильва поступила с ними ужасно. Кажется, она к тебе неровно дышала.

— Фильва хотела получить власть в свои руки, а меня сделать своей игрушкой. Только и всего. Смотри, народ потихоньку съезжается.

Гром достал небольшой бинокль и принялся разглядывать гостей в надежде увидеть какое-нибудь знакомое лицо.

— Те Фантомы, которые не присутствовали на карнавале, образовали новую ячейку общества, название новое, а планы старые: грабить соседние города и убивать жителей, — сказал Гром.

— У меня внутри все переворачивается, когда я вижу бандитов, уничтожающих мой город. Я видела, на что они способны. Клянусь, что я сюда еще вернусь и покончу с преступностью. Ни один Темный больше не появится в Эдинне. Район Теохард прекратит свое существование.

— Прекрасно тебя понимаю. Мне тоже приходилось отстаивать лес Ашизан от Темных. Они планировали уничтожить друидов, ну или в худшем случае заставить нас работать на себя. Но не тут-то было, мы дали им такой отпор, что они оставили всякие попытки прорваться в магический лес. Челейв тогда был с нами. Именно он выследил Заху и всадил в него копье. Захельм умирал долго, страшно и мучительно — несколько дней, без возможности выйти из игры.

— Теперь понятно, за что он так «любит» моего босса.

— Ты предана Челейву, — заметил Гром. — Вы любите друг друга?

— Нет, Гром, мы всего лишь работаем вместе. Хотя я чувствую с ним родственную связь. Именно благодаря Челейву я смогу теперь жить здесь вечно. Многие об этом только мечтают, а я уже имею такую возможность. Я уверена, что смогу изменить этот мир в лучшую сторону.

— Это дело хлопотное.

— Ничего, у меня уйма времени, и трудности меня не пугают. Кстати, куда ты дел Гизеию?

— Отправил на защиту леса. За ней присмотрит Сокол. О, я вижу знакомое лицо. Посмотри, Ли, ты, кажется, тоже его знаешь.

Гром передал мне бинокль, я приложила его к глазам и увидела блондинчика Вальдеаэля собственной персоной.

— А этот козел что здесь делает?

— На форуме прошел слух, что Валь теперь кланмастер, — ответил Гром.

— Этот трусливый пёс? Вот так новости! — я была поражена и еще некоторое время молча обдумывала эту мысль.

Когда наплыв гостей иссяк, мы отправились в обход здания. Некоторые окна были не занавешены, и номера хорошо просматривались с улицы. Мы заглянули внутрь и в первой комнате увидели усатого хозяина, сидящего в кресле голышом и улыбающегося двум смазливым парням, которые его обхаживали. Гром сморщился, сплюнул и резко отошел окна. А мне захотелось спросить, что он думает по поводу толерантности к секс-меньшинствам? Хотя ответ итак читался на его лице.

В следующих двух окнах ничего интересного для нас не было. А вот в четвертом я увидела знакомое пятнистое лицо. Это был тот самый парень, которого мы с Челейвом раздели в Тензане, он еще пугал нас тогда именем Захи. И что, где теперь их могущественный кланмастер? Игрока с ником Захельм больше не существует.

Парень с красными пятнами на лице пил коктейль и глазел по сторонам, свесившись по пояс с окна. Нас он не видел — темнота играла нам руку. На всякий случай мы слились с фасадом дома и подождали, пока он исчезнет.

— Пойду, поздороваюсь с одним знакомым, — сказала я, прикидывая, как бы залезть в открытое окно.

— Зачем тебе это? — шепнул Гром.

— Очень надо.

Гром помог мне забраться на подоконник, подставив свои плечи, и полез следом. Он знал, что если я решила что-то сделать, то сделаю это непременно. Это Чел любил спорить со мной и всячески показывать, что в нашем тандеме главный он. Гром же был на редкость покладист.

Пятнистого парнишку уже тискали, как котенка, две женщины в прозрачных халатах.

— Кыш отсюда, — цыкнул на них Гром и погрозил пистолетом. Обе женщины мигом испарились, а парень, оставшийся без любовных ласк, вытаращил на нас глаза.

— Я вас знаю, — сказал он, — ты угрожала мне битой бутылкой, а ты обстрелял меня пулями из какой-то ядовитой травы.

— Ничего личного парень. Как тебя зовут? — ласково спросила я.

— Лемар.

— Слушай, Лемар, где Заха прячет «Тензанский коготь» и его антидот?

— Даже если бы знал, все равно не сказал. Что вы ко мне прицепились? Теперь Валь главный, спрашивайте с него, — сказал он обиженным голосом.

Парень вдруг вскочил с места и метнулся к двери. Гром успел среагировать и подставил ему подножку. Лемар упал на пол, пропахав носом половину комнаты, и застонал. Он так и лежал на полу, держась обеими руками за нос, и трясся от страха. Но нам до него уже не было никакого дела. Нашим вниманием завладела одежда Лема. Из кармана его брюк торчал флакон в форме виноградной кисти. Гром наклонился и вытащил на свет находку.

— Это то, что мы ищем? — обрадовалась я неслыханной удаче.

— Боюсь, что нет. Видишь, флакон красный? А нам нужен зеленый.

— Это не мое! — закричал Лем. — Валь велел передать одному игроку. Верните, пожалуйста, или мне конец.

— У тебя есть эликсир в зеленом флаконе?

Парень решил поиграть с нами в молчанку, за что поплатился, получив несколько ударов по ребрам. Экий Гром не сдержанный.

— Нет, только этот, клянусь, что ничего больше нету. Не бейте! Хотите, забирайте опять мою одежду.

Гром со смехом в глазах посмотрел на меня, мол, что там за история с одеждой? Я промолчала, мягко возвращая всех к интересующей меня теме.

— Нам нужен антидот «Тензанского когтя», говори, где его найти?

— Я не знаю, честное слово. Эй, друид, пожалуйста, не стреляй в меня ядовитыми пулями, от меня итак все шарахаются из-за этих пятен. Никак не накоплю деньжат, чтобы от них избавиться. Нормальные девчонки не хотят иметь со мной никаких дел, только вот бестии за деньги согласны.

— Твои проблемы нас не интересуют. Раз ничего не знаешь, поспи пока, — сказал Гром.

Он вскрыл флакон, перевернул Лемара на спину и отринул от лица его руку, которой парень зажимал рот и нос. Что он хочет с ним сделать? Напоить «когтем» — вот что.

— Пожалуйста, не надо! — закричал и засучил ногами парень.

— Надо, Лем, позарез надо. Если ты важная птица, то ваш новый главарь тебя спасет. Ну, если нет, то зачем тебе такая жизнь, а? Попробуешь еще раз, может, станешь менее трусливым персонажем. Ли, помоги-ка мне, пожалуйста.

Я приняла из рук Грома красный флакон и, дождавшись, когда Лем откроет рот, влила в него небольшую порцию. Не буду переводить весь продукт, вдруг еще пригодится. Лемар отрубился, а мы вышли через дверь в длинный пустой коридор.

— Валь где-то здесь поблизости, — тихо сказала я.

Мы заглянули еще в две двери, прежде чем отыскали нового главаря шайки. Он был страшно занят и не обратил на нас никакого внимания. Гром кашлянул. Девушка, которая в позе наездницы скакала на Вальдеаэле, резко соскочила с него и завернулась в простынь. Я вытянула руки вперед, взяв парня и девушку на мушку. В каждой руке у меня было по пистолету. Интересно, если я выстрелю одновременно двумя, попаду в цели?

— Какого хера? Я…занят, — сказал он и осекся, встретившись со мной взглядом. — Ты?!

— Ага. А это Гром. И у нас к тебе есть парочка вопросов.

— С чего ты решила, что я отвечу на них, сучка? Как тебе удается постоянно выходить сухой из воды? Почему ты до сих пор жива?

— Ух, сколько вопросов у тебя накопилось. Только вот нет у меня настроения болтать с тобой на отвлеченные темы. Скажи-ка, милый, где антидот «Тензанского когтя»?

— С какой стати мне говорить? — надменно спросил Валь.

— А с такой, что твой соратник Лем сейчас спит крепким сном и никогда не пробудится, если вовремя не примет лекарство.

— Да мне насрать на Лема. Он мелкая сошка.

Никто не ожидал, что в следующий момент Гром выдернет за руку из постели девчонку. Бестия взвизгнула и побледнела.

— А эта девушка тоже тебе безразлична? — поинтересовался Учитель, слегка сдавливая ей шею.

— Не трогайте Пчелку.

— Вот ты какая… Жарить Пчелку — мало толку, — сказала я, оценивая разрекламированную хозяином борделя девицу.

Услышав эту поговорку, девчонка вздрогнула, видимо, вспомнила одного мерзавца, который любил повторять эту фразу, а затем измываться над девичьими телами.

Валь занервничал. Видимо прикипел душой к трудолюбивой Пчелке, хотя и пытался скрыть свою привязанность за маской равнодушия.

— Ничего, пусть отдохнёт, ей не помешает. Работает очень много, — ответил Валь.

— Мы побудем здесь с вами, пока время для пробуждения не выйдет, — блефовал Гром.

В следующую секунду Вальдеаэль вытащил из-под простыни руку, сжимающую баллистический нож и выстрелил в Грома. Зря он это сделал, потому что промазал и попал в Пчелку. Острое лезвие воткнулось ей в руку, чуть не разрезав ее пополам. Девушка взвизгнула и, потеряв сознание, обмякла в руках Грома.

— Брось нож! Стреляю на счет раз и сразу из двух пистолетов, — предупредила я.

Валь отшвырнул оружие, лицо его посерело. Воспользовавшись обмороком Пчелки, Гром влил ей в рот содержимое красного флакона. Это была вынужденная мера, ведь только так мы сможем достать антидот.

— А теперь говори: где лекарство? Не тяни время.

— Ладно, по большому счету мне по фиг на это изобретение. Оно здесь, на чердаке.

— Ключ.

— Он тебе не понадобится. Замок, который висит на двери — иллюзия. Просто дерни дверь и она откроется.

Я осталась охранять Валя, а Гром отправился на разведку. Парень буравил меня ненавидящим взглядом и косился на свою подругу. Голый здоровяк выглядел жалко, и мне было отрадно видеть его в таком незавидном положении.

— Слушай, а если она умрет от кровопотери? — не выдержал Валь.

— Если ты соврал насчет чердака, то не сомневайся — так и будет.

— Все Захины запасы там. Я не вру. Сейчас я поднимаю неплохие барыши на продаже этих эликсиров, расходятся на ура. Берите один и уматывайте, забудем все старые обиды и расстанемся друзьями.

— Считаешь себя умным, да?

Ответить на вопрос Валь не успел, так как в комнату вернулся Гром. В руках у него было три зеленых флакона в форме виноградной кисти. Один он кинул в руки Валя и сказал:

— Отпаивай сам свою трудолюбивую девушку. Мы торопимся.

Второй флакон он отдал мне, а третий сунул себе в карман. Я прищурилась и погладила пальцем курок пистолета. Выстрелить в негодяя? Вальдеаэль усиленно держал лицо, но дрожащие пальцы выдавали его страх. Пусть живет, решила я и сунула пистолеты в карман.

У меня на редкость незлобивый характер, надеюсь, он это оценит и при следующей нашей встрече, если таковая состоится, будет вести прилично. Я помахала Вальдеаэлю на прощание рукой. Он все еще вел себя настороженно, словно не верил, что я не причиню ему вреда. Гром вытащил из замка ключ и запер дверь с обратной стороны.

— Ты должна видеть этот склад! Пойдем, — потянул он меня за руку.

Мы поднялись на чердак. Там стояли длинные шкафы, полки которых были уставлены флаконами — красными на одной стороне и зелёными на другой. Их было несколько сотен.

— Нужно уничтожить их! Представь сколько игроков и неписей может пострадать от такого количество «когтя»? — сказала я.

— Ты права, но у нас мало времени.

— Перевернем оба шкафа и дело с концом.

Мы попробовали повалить один шкаф, но ничего не вышло. Нужно обладать недюжинной силой, чтобы сдвинуть его с места. Тогда я принялась смахивать бутылочки на пол, они падали и разбивались. Гром взялся за второй шкаф, и за несколько минут мы усеяли пол битым стеклом и залили красно-зеленой жидкостью.

— Смотри, эликсиры вступают в реакцию друг с другом! Уходим отсюда! — воскликнул Гром.

Путь к двери был отрезан мерцающим красно-зеленым огоньком, еще немного, и он разгорится в бушующее пламя. Мы подбежали к узкому окну, и по очереди вывалились из него, и очень вовремя. Едва мы благополучно приземлились на траву, как на чердаке раздался мощный взрыв, и из окна вывалился клуб черного дыма.

Стремглав, мы бежали по улице, то и дело оборачиваясь, но погони не было. Должно быть, посетители борделя находятся в шоке. Только выбившись из сил, мы остановились и осмотрелись. К счастью, мы уже покинули границы Теохарда. Где-то играл джаз. Это было то самое кафе, где устраивали танцы до утра. Я вдруг ощутила острую потребность зайти туда. И хотя мой внешний вид совершенно не соответствовал требованиям этого заведения, я была уверена, что хозяин не посмеет выгнать меня.

— Пожалуйста, давай зайдем туда, в то кафе.

— На танцы? Ты шутишь, Ли?

— Пожалуйста, Гром.

Мы вошли в заведение, где громко играла музыка и по всему залу метались причудливые светотени. Бармен приветливо помахал мне рукой.

— Сделай нам, пожалуйста, энергетик. Ночь предстоит бессонная, — сказала я парню за стойкой. У него была зеленая борода с двумя косичками и пирсинг в носу. А еще множество татуировок. Игрок он или НПС — мне неведомо.

Он понимающе кивнул, улыбнулся и принялся готовить напитки. Пары кружились в танце и не обращали на нас с Громом внимания. Я хотела впитать в себя обстановку, где когда-то была счастлива. Заиграла моя любимая музыка, и я невольно стала пританцовывать в такт ей.

— Потанцуем? — предложил Гром, и я, поколебавшись для вида, согласилась.

Танцевал учитель так же хорошо, как и дрался. На мгновение мне показалось, что я вернулась в прежнюю жизнь, в которой не было места для войны, кланов, насилия, поиска магических сапфиров. Мне стало так тепло и спокойно на душе.

— Спасибо, что пригласил, — кивнула я Грому. Я опиралась на его плечо, чувствуя в этом парне силу и надежность.

— Пойду, поищу туалет, — сказала я.

— Идем вместе.

В этой реальности хотя и редко, но все нужно было удовлетворять свои естественные потребности. Должно быть, придумано это было для того, чтобы чувствовать себя человеком. Вместо санузла мы забрели на продуктовый склад.

— Как думаешь, хозяева не сильно расстроятся, если я возьму немного клубники? — спросил Гром, а я ответила, что не расстроятся вовсе.

Он взял из ящика пару крупных ягод, одну положил себе в рот, а вторую протянул мне. А потом он закрыл дверь и меня поцеловал. Видимо из-за пережитых приключений эмоции взяли над ним верх. Но моя голова была трезва, как никогда.

— Эй, Гром, — вытянув перед собой руки, сказала я, — а как же Леильфа?

— Извини. Не знаю, что на меня нашло.

— Послушай, Гром. Я хочу тебе кое в чем признаться. Мне нужно найти сапфиры Императора, и я догадываюсь, у кого они.

— Зачем тебе они?

— Император поручил мне найти их. Если я не отыщу магические камни и не верну ему, Ферцил Разумный удалит мою учетную запись из Левизиона.

— Ну и дела! Почему ты раньше молчала?

— Ты поможешь мне найти ожерелье? — спросила я, испытующе глядя друиду в глаза.

— А где искать-то?

— Они у Фортуны, названной сестры Леильфы.

— С чего ты взяла?

— Как думаешь, почему ей удалось обдурить столько народу? Да потому, что она стала необычайно умна, надев на шею сапфиры! Ожерелье дал ей Севериан, которого пытали в подвале «Красные черепа». Он освободил эльфку и подарил ей магические камни. Думаю, в их планы входит свергнуть Леильфу. Фильва, скорее всего, была в сговоре с Фортуной и ей поручили убить принцессу. Фортуна метит в дамки, и пока что у нее все идет идеально.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Если мы не сделаем отсюда ноги, нас застукают и посадят за воровство. Такая перспектива меня не прельщала, поэтому я открыла дверь и высунула голову.

— Никого, бежим отсюда скорее!

Свет погас, и Гром, не заметив ступеньку, споткнулся и упал. Флакон с антидотом разбился. И мне пришлось возблагодарить Бога за то, что друид подстраховался и взял два флакона. Тот, который лежал у меня в рюкзаке, я берегла, как зеницу ока.

Держась за руки, мы вышли в непроглядную холодную ночь. На улице светил одинокий тусклый фонарь, и навстречу нам шли два парня. А за этими парнями плелась… серая тень.

— Боже, пошли отсюда, — сказала я и потянула Грома за руку.

— Что такое, Ли?

— Просто давай уйдем.

— Хорошо.

Мы свернули за угол, я села на корточки и приклеилась спиной к холодной шершавой стене чьего-то дома.

— Что с твоим лицом? Ты напугана. Кто это был?

— Это просто страх, паника, сейчас все пройдет, — я вытерла вспотевший лоб ладонью. — Один из тех парней — Шмель, убивал меня уже. У него ужасный пет. Его голова превращается в зеркало и показывает тебе собственное лицо, на котором отражена гримаса смерти. Шмель развлекается здесь тем, что убивает разных персонажей. Его пет — серая тень покромсал хорошую женщину, любовницу Чела, на мелкие кусочки. Встреча с ним не сулит ничего хорошего.

— Ли, такие вещи нельзя прощать! Нужно сейчас же выйти и встретиться с ним лицом к лицу, и наказать его.

— Шмель опасен, да мне и не справиться с ним, — мотнула я головой. — Давай сейчас просто уйдем отсюда.

— Нет уж, никуда мы не уйдем, пока я не расправлюсь с этим ублюдком. У меня уже чешутся руки, как следует ему наподдать! Вставай, идем.

Гром протянул руку, и мне не осталось ничего, как встать и вернуться в бар. Ой, что будет! Градус веселья в заведении зашкаливал, и мне стало жаль отдыхающих. Сейчас Гром испортит им весь отдых.

— Который из них Шмель?

Шмель сидел в окружении шести мускулистых парней. Серую тень он куда-то спрятал. Я молча указала на убийцу кивком. Гром решительно пересек зал, прихватив по пути стул. Встав напротив Шмеля, мэтр по обыкновению, не объясняясь, опустил ему на голову деревянный стул. Шмель упал на пол, шестеро парней разом поднялись со своих мест, музыка заиграла громче.

— Привет, ублюдок! Одна девушка просила передать тебе привет, ее зовут Ли. Помнишь такую?

— Да пошел ты, — ответил Шмель и предпринял попытку встать.

Но Гром ударил его с ноги и тот повалился обратно на пол. Двое здоровяков кинулись на Грома, но тотчас отскочили, словно обжегшись кипятком.

— Ты убил ни в чем не повинную девчонку!

— Я много кого убил, всех не упомнишь, — заносчиво ответил Шмель.

Лучше бы он этого не говорил, разозленный Гром обрушил на него серию ударов. Парни снова кинулись в драку, но что-то мешало им приблизиться к Грому, и поэтому он оставался неуязвим.

— Где твой пет? Призови свою тварь, — потребовал Гром.

У Шмеля были подбиты оба глаза и порвано ухо, но это не мешало ему ерничать и дерзить.

— Хочешь, чтобы он тебя порвал? Сию минуту, мистер, простите, имени Вашего не знаю. Ах, я вспомнил, красотку Ли! Надо же, это ты за нее ввязался со мной в драку? Ну и дурак, сам напросился.

Шмель свистнул, и мгновение ока перед ним появилась серая тень, которая тотчас кинулась на Грома. Я бросилась к Учителю, но врезалась грудью в невидимое электрическое поле. Меня отшвырнуло назад, и я больно ударилась затылком об пол. Кто-то из посетителей протянул мне руку. Я поднялась на ноги и увидела, как Гром сражается с серой тенью. У монстра включилось зеркало, которое отображало перекошенное от ярости лицо мэтра.

Компания Шмеля неистово бранилась и ходила вокруг электрического поля, которым Гром обезопасил себя от ганга — убийства толпой. Серая тень ловко уклонялась от разрядов, которые посылал в нее друид, и норовила схватить его и измельчить острыми, как бритва, длинными ногтями. Шмель взирал на их борьбу с усмешкой и нескрываемым превосходством. Монстр ранил Грома в плечо, но мэтр и вида не подавал, что ему больно. Он видел свое лицо, и, вероятно, это его отвлекало.

У меня опустились руки. Не нужно было связываться со Шмелем и его дурацким петом. Как же мне помочь? Не могу же я просто стоять и смотреть, как из-за меня убивают мэтра!

Посетители, ставшие свидетелем фееричного шоу, во все глаза наблюдали за происходящим. Музыка стихла, и теперь стало слышно только потрескивание тока, который выпускал Гром. Наблюдатели видели куб, светящийся голубым и фиолетовым цветом, а в кубе этом сражался человек с монстром, и лежал заливисто смеющийся Шмель с разбитым лицом. Он даже не потрудился встать на ноги, уверенный в том, что его пет в считанные секунды разделается с незадачливым драчуном.

Гром разозлился и ударил током серую тень туда, где отображалось его собственное лицо. Этот удар возымел действие, монстра отбросило к стенкам светящегося куба, зеркало треснуло, став похожей на паутину. Пет зашипел, с него повалил черный дым.

Изображение в разбитом зеркале сменилось на недоуменное лицо Шмеля, с которого исчезла улыбка. Он попытался встать, но Гром сбил его с ног, достал пистолет и выстрелил ему сначала грудь, а потом в голову. Шмель мучительно умирал, видя свое собственное лицо с гримасой предсмертного страха в зеркале своего уничтоженного пета.

Гром ударил ногой мертвого Шмеля, и тот вылетел вон из куба, приземлившись прямо под ноги своих обескураженных товарищей. Повернувшись ко мне, Учитель протянул руку. Когда я вцепилась в его ладонь, он затащил меня в мерцающий куб. Через пару секунд мы исчезли из кафе вместе с энергетическим полем, оставив наблюдателей замереть с открытым ртом.

Энергетический поток вынес нас на пустырь и исчез. Придя в себя, я только и смогла вымолвить: «А что это было?»

— А ничего, — отмахнулся Гром, — так, устроил небольшую драку в кафе, только и всего. — Сейчас открою портал, и мы отправимся на ферму. Один момент.

Гром принялся читать заклинание. Однако ничего не происходило.

— Проклятье! У меня не хватает энергии открыть портал! Черт, черт… Шкала восстановится через 5–6 часов.

— Мы не успеем! Не нужно было тащить тебя на танцы. Ты потратил на Шмеля всю свою энергию.

«Человек полез из-за тебя в драку, вот как ты его благодаришь?» — заговорил внутренний голос. И мне стало совестно.

— Спасибо тебе, мэтр. За меня впервые в жизни кто-то дрался, — сказала я.

— Пустяки.

— Это было очень зрелищно и справедливо. Шмель заслужил такую смерть.

— Рад, что тебе понравилось.

Я чмокнула его в колючую щеку, и мы оба смутились из-за этого детского поцелуя.

— Почему Ансла молчит? — спросила я. — Добралась ли она до фермы или с ней что-то случилось?

— Прости, что подвел тебя, — расстроился Гром.

— Да ладно, все нормально. Есть одна идея, которую я держала, как запасной вариант. Здесь неподалеку есть причальная мачта для дирижаблей.

— Предлагаешь угнать дирижабль?!

— Именно.

Когда мы увидели в небе огромный сине-белый дирижабль в форме эллипсоида, который удерживали многочисленные веревки, Гром скептически спросил:

— И кто его поведет?

— Я.

— Ты умеешь управлять дирижаблем?

— Теоретически да. Если хорошо знать теорию, то и с практикой проблем не возникнет, — беспечно отозвалась я.

— И откуда ты знаешь теорию? — не унимался Гром.

— Папины книжки читала. «Устройство дирижабля» называется. Я про игрового папу говорю, если что — мистера Милла. Он был капитаном полиции.

— Ммм, так ты у нас капитанская дочка?

— Ага, Челейв придумал мне достойную легенду — не подкопаться.

Друид замолк и уставился в одну точку. Для непосвященного человека эта картина выглядит ужасно. Игрок превращается в статую с пустым взглядом.

— Ансла прислала сообщение, — вернувшись, сказал Гром.

— И что она пишет?

— Чтобы мы поторапливались. Боту не удалось добыть антидот.

Глава 9. Угон дирижабля

Управлять дирижаблем легче легкого, надо нажать на вот эту синюю кнопку и… ничего не произойдет. Я пыталась убедить себя в том, что у меня все получится, ведь я теоретически подкована! Пока Гром разрезал веревки, удерживающие летательный аппарат, я разбиралась с многочисленными кнопками и приборами. Мысленно сложив пальцы крестиком, я нажала на самую большую кнопку и мотор взревел. Гром едва успел забраться в салон, как дирижабль взметнулся ввысь. Страшно-то как!

Мы летели с небольшой скоростью, обрадованные успехом. У меня все получилось! На карте я отметила точку прибытия — сельская местность Санакот, которая выглядела микроскопической среди прочих городов Левизиона. Гром сидел в кресле второго пилота и восхищенно смотрел вниз.

— Дирижабль — это намного лучше, чем самолет. У меня такое чувство, будто мы летим на громадном воздушном шаре, — сказал он. — Ты молодец, Ли!

Я расслабилась, пока что все шло идеально. Дирижабль, наполненный водородом, плавно уносил нас на ферму. Мы летели мимо ватных облаков причудливой формы, словно нарисованных ребенком. Иногда мы видели порхающих рядом птиц.

Когда Грому надоело сидеть без дела, он прошелся по длинному, метров 20-ти салону дирижабля.

— Ли! Там даже шикарный ресторан есть, — сказал он.

— Ничего удивительного. Это же пассажирский дирижабль.

— Интересно, что нам будет за угон аэростата? — задумался Гром.

— Сейчас главное добраться до места назначения. Об этом подумаем после. Надеюсь, Император нас поймет и простит.

Нам приходилось громко кричать, чтобы услышать друг друга. Шуму дирижабль создает еще больше, чем вертолет. Не знаю, сколько по времени мы летели, но я порядком устала. На состоянии сказывалась бессонная ночь, напряжение, страх опоздать. Ансла сейчас рядом с Челейвом, пытается его растормошить, но без лекарства ее действия тщетны.

Увидев родные оранжевые ангары, я не поверила своим глазам. Я здесь, я смогла! Дирижабль повис в воздухе над фермой, я оставила Грома в кабине пилота и быстрым шагом спустилась по трапу на землю. Дирижабль может провисеть в воздухе несколько дней, поэтому остаться без транспорта нам не грозило.

— От шума, которого вы наделали, ваш друг должен проснуться без всяких эликсиров — смеясь, крикнула Ансла. Она вышла нас встречать, и, приложив ладонь ко лбу козырьком, рассматривала летающий аппарат.

— Где вы его достали?

— Позаимствовали в Эдинне. Где Чел? — спросила я.

— В ангаре лежит.

Перепрыгивая через спящих в песке страусов, я бегом понеслась в ангар, влетела в открытую дверь и ненадолго замерла, увидев родное лицо. У него были спутанные волосы, а у рубашки не хватало пуговиц. Он спал безмятежным сном и, должно быть, ему снились хорошие сны. Но пора вернуться в реальность, мистер Альбоса. Мне тебя так не хватало!

Я полезла в рюкзак и достала оттуда целый и невредимый зеленый флакон в форме виноградной кисти. Приподняв голову Чела одной рукой, я влила ему в рот лекарство.

— Просыпайся, Челейв, — я похлопала его по щекам и потеребила за плечо. — Ну, давай же, давай! Вставай.

Ансла застыла в дверном проеме. Она волновалась так же, как и я.

— Не работает! Оно не работает! — мне хотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Сколько сил приложено и все впустую.

— Подождем еще немного, — тихо сказала эльфка.

Я влила ему еще порцию лекарства и прижала голову Чела к своей груди.

— Просыпайся, прошу тебя.

Что-то было не так. Почему Ансла вдруг заулыбалась? Я отринула от своей груди голову детектива и посмотрела на его лицо. Он все еще спит. Может, здесь появился его двойник-бот? Голова Челейва приникла к моей груди и тогда я все поняла.

— Ты проснулся! Хватит уже притворяться спящим.

— Это был самый шикарный сон в моей жизни, и замечательное пробуждение. Рад тебя видеть, сестренка! — сказал Чел и крепко сжал меня в объятиях.

— С возвращением в грешный мир из страны грез, мистер Альбоса. Подожди, что ты сказал? Какая сестренка? — вытаращила я глаза.

— А кто эта прекрасная эльфочка?

Ну вот, не успел проснуться, как уже готов пуститься во все тяжкие. Чертов юбочник.

— Это Ансла.

— Очень приятно, я Челейв Альбоса, — сказал детектив, встал с пола, стряхнул солому, прилипшую к брюкам, и пожал ей руку. — Представляешь, ты мне снилась! Ты гладила мои волосы, а потом поцеловала меня в губы.

Ансла густо покраснела и с виноватым видом посмотрела на меня.

— Нужно отпоить Гриджи и птиц, — сказала я растерянно.

Челейв проснулся каким-то другим, и это не могло укрыться от моего внимания. Почему он назвал меня сестренкой? Может, «коготь» повредил ему рассудок?

— Что за шум? — сморщился Челейв.

— Нас ждет дирижабль, мы возвращаемся в эльфийскую деревню. Ты поедешь с нами, Чел?

— С вами хоть на край света, — ответил он, обнимая нас с Анслой за плечи.

Мы влили антидот всем спящим на ферме, разбудили Гриджи и страуса Челса, затем быстро с ними простились и поднялись на борт аэростата. Чел несказанно удивился, увидев в кресле пилота своего старого друга.

— Гром, дружище, какими судьбами? — Чел пожал ему руку.

— Рад тебя видеть, друид, — в ответ Гром хлопнул Челейва по плечу.

— Невероятно, что ты покинул Ашизан.

— Ради твоего спасения, чувак.

Они еще некоторое время обменивались рукопожатиями и любезностями, пока я не прогнала их обоих из кабины пилота. Они переместились в ресторан, где Гром поведал Челу обо всех наших приключениях. Босс расстроился, что проспал самые интересные события в своей жизни. Знал бы он, что сокрушаться по этому поводу пустое занятие и все приключения еще впереди!

Мы направлялись в эльфийскую деревню, и у меня не было ни капли сомнений в том, что все пройдет, как надо. Когда они открыли шампанское, чтобы отпраздновать удачно проведенную операцию, Гром попросился за штурвал.

— Иди, Ли, выпей с Челейвом. Этот праздник в честь тебя. Он хочет тебе что-то сказать, иди. Я здесь справлюсь, честное слово друида.

— Ладно, — нехотя сказала я и пустилась в путаные объяснения, что куда нажимать.

— Я все понял, иди, — подтолкнул он меня в спину.

— Вернусь через несколько минут.

Я вошла в ресторан и увидела, что Челейв сидит рядом со смущенной Анслой. Близко наклонившись к ней, он что-то говорил ей на ухо. Заметив меня, он отпрянул от эльфки и заулыбался.

— А вот и виновница торжества. Спасибо за спасение, Лиоана.

— Не за что, шеф, впредь будь осторожен.

— Ли, послушай меня. Я не твой шеф, а брат, — серьезно сказал Челейв.

Я попятилась назад, словно бегство решит разом все мои проблемы.

— Нет, нет, не знаю, кто ты, но ты не Алекс. Он выглядел совершенно по-другому и… Нет, этого не может быть! — я потрясла головой, чтобы избавиться от этой мысли. Пусть он скажет, что это неудачная шутка. Ради бога…

— Я Алекс. А ты…

— Нет! — закричала я. — Не называй здесь моего имени. Молчи.

— Успокойся, прошу тебя. Я думал, ты догадывалась, кто я. Все ждал, когда ты раскроешь мою личность.

— Почему ты раньше мне не сказал? Почему столько времени водил за нос? Я ведь думала, что в тебя влюблена! Блин, как ты мог?!

— Прости. Я собирался тебе сказать, но не решался. Мы настолько хорошо вжились в новую роль, что я не хотел все портить. Но ты же знаешь, что я никогда ни словом, ни делом не давал тебе повода, чтобы ты…

— Если ты мой брат, то скажи, где Сергей? — перебилая. — Уж ты наверняка должен это знать… если ты тот, за кого себя пытаешься выдать.

— Откуда ты знаешь про Сергея? Они обещали стереть все негативные воспоминания! Они мне обещали, что ты не будешь этого помнить! — он встал со стула так резко, что тот перевернулся.

— Я думала, что Сергей — это ты!

— Нет, я твой брат, — он выставил руки вперед, словно желая обнять меня.

— Ты все время лез в мою личную жизнь, мешал нам с Сергеем быть вместе, — сказала я, отходя от него еще на несколько шагов.

— Это был не тот человек, который тебе нужен. Сергей гораздо старше тебя! Тебе было всего 18, а ты путалась с 30-летним, — с упреком сказал он.

— Я любила его!

— Успокойся, выпей шампанского. Все уже в прошлом, прошло много времени и это… все уже неважно.

— Как ты смеешь так говорить?! Неважно?! А для меня важно, ясно тебе? И я собираюсь вернуться туда и увидеть его! Слышишь? Я уйду отсюда. Уйду из Левизиона!

— Как ты обираешься это сделать? — удивился Челейв.

— Плевать, как я это сделаю. Может, Император поможет. Может, сама найду выход.

— Я бы не стал доверять ИскИну.

— А я бы не стала доверять тебе! Ты меня обманывал столько времени.

С неудержимой злостью я опрокинула содержимое бокала в рот и поморщилась. Меня разрывало на части от того, что сказал мне Челейв… или… Алекс. У меня все поплыло перед глазами, я сомкнула веки, чтобы остановить головокружение, но оно только усиливалось. Перед глазами появились черные мушки.

— Тебе нужно поспать. Я-то теперь на годы вперед выспался. Положи голову мне на колени и поспи.

— А как же управление дирижаблем? — заплетающимся языком спросила я.

— Гром справится. У него каких-то только умений нет, думаю, и навыки пилота имеются тоже.

Силы покидали меня, а колени Челейва показались мне мягкой подушкой. Я закрыла глаза только на секундочку и… провалилась в черную бездну. Проснулась от того, что дирижабль сильно трясло. Скорее всего, мы шли против ветра. Нужно срочно сменить направление движения, подумала я и стряхнула с себя сонное оцепенение. Рядом спала Ансла, положив голову на стол и трогательно подложив под щеку ладонь. Мне показалось, что она совсем еще юная девчонка.

Я встала и, пошатываясь, побрела в пилотский отсек. Дирижабль сильно качнуло и я, потеряв равновесие, упала. Чертыхнувшись, встала на ноги и двинулась дальше. Чел и Гром с мрачным видом нажимали все кнопки подряд. Взглянув на приборы, я поняла, что аэростат с минуты на минуту потерпит крушение. Уже ничего изменить нельзя. Я посмотрела вниз и увидела, что мы приближаемся к острову в форме лампочки. Судя по всему, на него мы и рухнем. Слава богу, что не в море.

— Пристегнитесь оба! — рявкнула я.

Челейв и Гром обернулись и безумными глазами посмотрели на меня. Было страшно всем, кроме эльфки, потому что она безмятежно спала. Я метнулась в ресторан и привязала ее к креслу брючным ремнем. Потом себя. Это даст нам шанс спастись. Если Чел и Гром меня послушали, то выживут. Мы медленно летели вниз, и скоро дирижабль ударится о землю.

Раздался страшный звук — это хвост аэростата отвалился и сорвался вниз. Может статься так, что мы загоримся в воздухе. Скорее бы уже упасть! Я зажмурилась, и в эту же секунду мы приземлись. Ну как приземлились — рухнули на землю, и дирижабль развалился на части. Если бы я не была пристегнута, то меня бы отбросило куда-нибудь, и я бы получила гарантированные увечья. А так цела. У Анслы дернулась голова, как у мягкой игрушки, и она открыла глаза. Я отстегнула себя, затем ее.

— Быстро покидаем салон. Быстрее!

Схватив ее за руку, я рванула в кабину пилотов. Гром нервно возился со своим ремнем, судя по всему, его заклинило. Чел ругался и пытался ему помочь.

— Нужно уходить! Дирижабль сейчас загорится! — закричала я.

Гром вытащил нож и принялся пилить ремень безопасности. Мы бестолково топтались на месте.

— Прыгайте! — сказал Гром, — уходите отсюда. Повезет — останусь в живых. Я еще никогда не горел, в худшем случае, узнаю — каково это. Уматывайте же!

Как по команде мы принялись выпрыгивать из салона на мягкую траву. Несмотря на высоту, никто из нас не пострадал. Оказавшись на земле, мы отошли подальше от обломков. В тот момент, когда дирижабль вспыхнул как факел, из него вывалился Гром. Его одежда была в языках пламени. Чтобы сбить с себя огонь, он принялся кататься по траве.

— Ты как? — подбежав к Грому, спросила я.

Одежда его представляла собой жалкие обгоревшие останки. Кожа покраснела, на руках выступили многочисленные волдыри.

— В твоем рюкзаке есть синий флакон, дай мне его, пожалуйста, — простонал Гром.

Я сняла с плеч рюкзак и достала то, что он просил. Гром выпил содержимое флакона и перестал стонать.

— Живой? — спросил Челейв, протягивая ему руку.

— Кажется, да. Ну, и где мы?

Мы упали на остров, где жарило полуденное солнце, и гулял сухой южный ветер. Мне пришлось снять куртку, чтобы не спариться в одночасье. Пекло стояло невыносимое, словно нас сунули в духовку с целью поджарить до золотистой корочки.

— Стрекоза? — удивился Челейв, заметив татуировку на моем плече. — Ммм, так ты теперь дочь леса Ашизана? Поздравляю. Когда ты только все успеваешь?

— Нашел время задавать подобные вопросы, — хмыкнула я.

Мне не хотелось с ним разговаривать. Глубокая обида затаилась во мне на этого человека. Неужели нельзя было сказать сразу всю правду? Я бы пережила как-нибудь. Хуже всего, когда тебя держат за дуру.

— Кажется, мне нужно переодеться, — сказал Гром.

Он принялся примерять на себя различную одежду, сначала мы наблюдали, как смокинг сменяется банным халатом, плавки костюмом Санты, шуба пиджаком. Пока не почувствовали, как враждебное солнце подрумянивает нашу кожу.

— Нужно отойти в тень. Гром, ты как девица, дорвавшаяся до шопинга, давай уже скорее определяйся с нарядом, — высказал Челейв нашу общую мысль.

Он остановился на сланцах, белых шортах и рубашке с пальмами.

— Выглядишь так, будто приехал на курорт. Аборигены оценят.

— Может быть, здесь никого нет, — возразила я.

Мы вчетвером устроились под скудной тенью какого-то незнакомого дерева и приуныли. Как теперь отсюда выбираться?

— Предлагаю исследовать остров, когда солнце перестанет палить, — сказал Гром, — а потом я попробую телепортировать нас отсюда.

— Согласен, — ответил Чел. Мы с Анслой ограничились вялыми кивками.

Воздух был настолько горячим, что, казалось, прожигал насквозь легкие. Нас неудержимо клонило в сон, но мы упорно стряхивали с себя сонливость. Забавно выйдет, если жители острова застанут нас спящими. Тогда преимущество будет на их стороне, и можно будет делать с нами, что душа пожелает. Спустя какое-то время нам захотелось пить и есть.

— Все, — встав с места, сказал Челейв, — дальше прятаться под деревом не имеет смысла. Мы должны раздобыть еду и питье.

Мы с Анслой тоже поднялись, я толкнула в бок задремавшего Грома.

Мы двинулись в путь. Остров напоминал тропики, куда ни кинь взгляд — все вокруг зелено. Мимо прошмыгнула какая-то черная тень, напугав меня. Тень скрылась в зеленых кустах так быстро, что я не успела рассмотреть, кто это был. А вдруг здесь бродить опасно? Ни за что бы не сунулась в эту локацию по своей воле.

Я понимала, что сейчас я дальше от сапфиров, чем когда бы то ни было. Может, послать все к черту? Как бы ни хотелось это сделать, идти придется до конца. С Правителями миров шутки плохи.

Мои плечи нещадно жгло солнце. Вот бы сейчас тропический ливень начался! Челейв изменил своей привычке и расправил закатанные рукава на рубашке, чтобы кожа на руках не обгорела. Гром проклинал всех и вся, и неудачно выбранный наряд тоже. Ансла ни на что не жаловалась, но было видно, что она вымотана. Мы сейчас напоминали блуждающих по миру доходяг.

Дерево с плодами авокадо, выросшее на нашем пути, мы восприняли как самый желанный подарок на свете. Мы нарвали себе авокадо и устроились под этим же деревом. Гром счистил ножом зеленую кожуру и разрезал надвое фрукт. Съев несколько таких плодов, мы почувствовали себя гораздо лучше. А потом увидели нечто странное.

Восемь загорелых до черноты людей несли черное покрывало. Они шли медленно, и их головы были повернуты вправо. Четыре женщины и четверо мужчин, одетые в белые повязки, закрывающие интимные места. Кожа их была блестящей, лоснящейся, будто щедро натертая маслом. Но больше всего меня поразили глаза аборигенов — светло-серые, почти белые, вкупе с темной кожей они выглядели неестественными.

Они прошествовали мимо нас, словно мы были пустое место. Не остановились, не поинтересовались: кто мы такие и откуда пришли? Просто прошли мимо, неся свою поклажу. В черном покрывале лежал чернокожий старик с седыми волосами и седой бородой. Глаза его были закрыты — то ли мертв, то ли спит.

Посовещавшись, мы решили двинуться за ними следом. Судя по их поведению, они не агрессивны, значит, не станут нас надевать на вертел и жарить на костре. Нам было любопытно, куда они несут старика и что с ним сделают дальше?

Впрочем, шли они недолго и уже скоро остановились возле неглубокой ямы. Темнокожие люди положили покрывало с телом старика на землю. Тело оказалось живым, тотчас раскрыло глаза и зашевелилось. Мужчины почтительно взяли его за ноги и плечи и бережно скинули в яму.

— Эй, что вы делаете? Хороните его? Да ведь он живой еще! — крикнул Челейв.

Они обернулись и изобразили жесты, показавшиеся нам неприличными.

— Ты послал нас на хер? — нехорошим тоном уточнил Гром.

Они снова замахали руками.

— Мы вас не понимаем, на каком языке вы говорите?

И снова жесты в ответ.

— Может, они немые? — предположила Ансла.

— Похоже на то, — ответил Чел, — либо просто не обучены разговорной речи.

Перестав обращать на нас внимания, аборигены принялись закапывать живого старика, который, к слову, сохранял спокойствие и подчинялся их воли. Может, он преступник и его наказывают за какое-нибудь деяние? Как же я сейчас понимаю, что чувствует этот бедолага! Не так давно нас с Челом тоже закапывали в землю. Это чудовищно! Судя по всему, мистер детектив тоже вспомнил каково это — быть закопанным в землю живьем и поэтому вмешался.

Челейв подошел к мужчине, который с усердием работал лопатой, и отнял ее. Абориген зарычал и принялся активно жестикулировать руками. Один глаз у этого человека был черный, а другой светло-серый. Я поежилась. Может, не стоит с ними связываться? Разные глаза — это ой, какой нехороший знак! Это ж дьявол во плоти. Однако Челейв был совершенного иного мнения и грубо оттолкнул от ямы разноглазого.

— Он, — Чел ткнул пальцем в яму, — живой человек, жи-вой! Понял? Да хватит руками махать, как припадочный. Не позволю его зарыть заживо.

Я заглянула в яму, старик лежал на дне и смотрел в безоблачное небо. Вне всякого сомнения, он был жив, потому что беспрестанно кашлял и моргал.

— Может, он заболел чем-то? И они решили его прикопать, чтобы не заразил всех? — предположил Гром.

— Болезнь — не повод убивать старика, — рыкнул Чел и отмахнулся от аборигена, который предпринял попытку вернуть свою лопату обратно.

— Согласен, можно просто изолировать его, — сказал Гром.

— Кажется, сейчас будет драка, — принимая боевую стойку, заметила Ансла.

На каждого из нас приходилось двое островитян. Они были сильные, ловкие, выносливые. Не удивительно, что в итоге нас хорошенько поколотили и связали. Связанные и с кляпами во рту, мы уже не могли воспрепятствовать погребению старика.

Нас связали той самой черной простыней, на которой принесли пожилого бедолагу. Дикари порвали ее на лоскуты, меня усадили спиной к спине Анслы и обмотали нас. Такая же участь постигла Грома и Челейва. Все, на что мы были теперь способны — это вращать глазами и шевелить руками в безуспешной попытке освободиться. Бедный старик, ему сейчас гораздо хуже! Эта мысль придавала мне сил.

Положив на могильный холмик ветку с темно-синими ягодами, напоминающими терновник, аборигены почтительно поклонились и ушли.

Сидя под палящим солнцем, мы вкусили немало страданий. Моя макушка до того нагрелась, что, казалось, вот-вот загорятся волосы и расплавятся мозги. Стерев себе руки в кровь, мы, наконец, перестали дергаться и теперь ожидали спасения неведомо откуда. Мысли крутились вокруг одного — воды, холодненькой, да побольше.

Грому как-то удалось вытолкать языком изо рта кляп.

— Держитесь, ребят, сейчас я убавлю яркости солнцу, — сказал он.

Он проговорил заклинание, и погода резко поменялась. Солнце стало едва пригревать, словно вдруг посреди жаркого лета наступила осень. Это принесло некоторое облегчение.

— Очень энергозатратное занятие, — объяснил он, — поэтому не сделал этого раньше, силы берег. Блин, язык, как наждачная бумага.

— Чел, послушай меня внимательно, сейчас мы поднимем руки вверх, за тем ты резко дернешь меня на себя. Совершив кувырок, я окажусь к тебе лицом, и зубами попробую развязать нам руки. Но предупреждаю — это будет очень больно, мы поломаем руки либо вывихнем суставы. Иного варианта нет. Если согласен — кивни.

Челейв повернул голову в бок, чтобы Гром мог его увидеть, и кивнул. Парни подняли руки вверх, Гром оттолкнулся ногами от земли, и Чел потянул его на себя. Это было невозможно с физиологической точки зрения, однако, у них получилось. Несмотря на то, что одна рука Чела была неестественно выгнута, он держался молодцом. Хотя с кляпом во рту особо не покричишь. Гром перегрыз зубами путы, освободил свои руки, а затем вправил Челу вывихнутое плечо. На лбу обоих от напряжения выступила испарина.

— Ты как? — вытащив у Чела изо рта кляп, спросил Гром.

— Порядок. Нужно развязать девчонок.

Нас освободили. Не сговариваясь, мы кинулись к могиле и принялись разрывать землю руками. Может быть, старика еще можно спасти! Не по-человечески будет сделать вид, что мы ничего не видели и попросту уйти. Мы копали так быстро — сущие землеройки. Наконец, добрались до неподвижно лежащего тела. Опоздали? Как бы нам не хотелось в это верить, но, похоже, старик был мертв к этому времени. И что делать? Закопать его обратно?

Неожиданно погребенный заживо кашлянул, и из его рта вылетели комья земли. Мы подняли его наверх, и сразу же хлынул настоящий ливень. Прохладные струи остужали наши разогретые головы и смывали грязь со старика. Он открыл глаза и сказал:

— Нужно отсюда уйти. Они скоро придут за мной.

Если совсем недавно мы мечтали о том, чтобы начался ливень, то теперь мы, напившись дождевых капель вдоволь, проклинали его последними словами. Мы промокли насквозь, замерзли, ноги наши вязли в грязи. А старик все вел и вел нас куда-то.

Гром пытался усмирить непогоду заклинанием, но быстро сдался и сказал, что ливень имеет магическое происхождение. И только тому, кто вызвал его, подвластно теперь сменить погоду.

— Куда ты ведешь нас, отец? — обратился к спасённому человеку Чел.

— Туда, где мы сможем спрятаться от дождя. И от них.

Место, куда привел нас старик, оказалось пещерой, вход который был завален желтым валуном. Гром и Челейв сдвинули его с места, освобождая проход. Внутри пещеры было тепло. Стены здесь были из фосфора, который освещал пространство. Абориген принялся деловито сновать снова туда-сюда, развел огонь, принес откуда-то тушки птиц.

— Позвольте представиться, я старейшина этого острова, мое имя Энрис, — сказал старичок, прокалывая тушки птиц прутиком.

— Почему тебя погребли заживо?

— Что? — переспросил Энрис. — Простите меня, я давно уже туг на ухо и отвык от нормальной речи. Позвольте мне рассказать мою историю, и если у вас останутся какие-то вопросы, после их зададите, да погромче.

Мы дружно закивали головой, а Энрис начал свой рассказ.

— Я самый первый приплыл на этот остров. Здесь растет много деревьев авокадо, поэтому я на правах первооткрывателя и назвал его так же — остров Авокадо. Жил я здесь в одиночестве много лет, пока не появились эти молодые люди. Главный их — шаман Черный глаз хотел меня отсюда выжить, но ничего у него не вышло. Ему пришлось наступить ногой на свою гордость и признать меня старейшиной племени, — рассказывал он и ловко переворачивал тушки.

— К этому времени я понял, что почти потерял слух, и меня раздражают их досужие разговоры. Я ввел правило общения жестами, чтобы эти болваны не донимали меня своей пустой болтовней. Им снова пришлось подчиниться мне либо уйти. Погода на острове очень капризная, несколько дней может жарить солнце так, что вокруг все засыхает. Шаман научился вызывать дождь, но чтобы он начался, меня закапывали в землю, как бы принося в жертву. Я лежу в могиле, пока не надоест, а потом выбираюсь. Поначалу мне было страшно, но потом ничего — привык. В тот момент, когда я выбираюсь из ямы, начинается дождь и льет несколько дней. Эти дни я отсиживаюсь здесь. Потом возвращаюсь к ним. И затем опять все по-старому: когда пекло надоедает им, меня несут в яму и зовут дождь. Шаман Черный глаз ждет не дождется, пока я останусь навечно в могиле и однажды не смогу выбраться. По его мнению, я уже дряхлый и немощный старик. И старейшиной острова должен быть он.

По пещере поплыл аромат жареного мяса. Я невольно сглотнула слюну и голодными глазами уставилась на вертел. Энрис протянул мне прутик и пожелал приятного аппетита. Вдвоем с Анслой мы жадно откусывали большие горячие куски, рискуя обжечь язык. Челейв по обыкновению ел медленно, тщательно прожевывая каждый кусочек. Гром не ел вовсе и выглядел нервным.

— Что случилось, Гром? — тихо спросила я.

— Ребят, простите, мне пора в реал. Я отсутствую уже полдня.

— Спасибо, что не ушел раньше, — сказал Чел.

— Да ладно, не в моих правилах сваливать из игры, когда пахнет жареным. Вернусь, как только будет возможность. Вместе выберемся отсюда, — пообещал Гром.

— Давай, до скорых встреч.

Гром исчез прямо со своего места у костра, а Энрис ничего не заметил. Я поняла, что это такая особенность НПС — никак не реагировать на выход игрока из виртуальности. Думаю, если бы мы все разом сейчас покинули пещеру, он тотчас бы забыл о нас.

— А? Что вы говорите, не слышу ничего! — посетовал Энрис.

Он ловко разделался со своей птичкой, обсосал каждую косточку и бросил останки в тлеющие угли. Наевшись, Энрис постелил себе под голову какую-то тряпку и, подтянув к груди ноги, уснул. Мы последовали его примеру и разлеглись у костра.

Проснулась я в объятиях Челейва. Ну, и как такое могло произойти? Я слишком зла и обижена на него и не стала бы с ним обниматься. Неужели ночь была настолько холодной, что я, наплевав на обиды, грелась о брата? «Я не твой шеф, а брат…» К этой мысли я все еще не привыкла.

Ансла спала в его ногах, свернувшись калачиком, Энриса поблизости не было. Я встала и прислушалась. Неужели он ушел к своим людям? Из всех обитателей этого острова на меня наводил страх только Черный Глаз. От этого можно было ожидать, чего угодно — подсказывала мне интуиция.

Я выбралась наружу и увидела Энриса, увлеченно собирающего какую-то траву. Я вспоминала, что видела у Грома эти удлинённые темно-зеленые листики, и зовутся они марихуана. Энрис, заметив меня, приветливо махнул рукой, я ответила тем же.

Мне горячо захотелось разделаться с шаманом, который обрекает этого милого старичка на страдания. Я полежала в могиле один раз и мне за глаза хватило. А Энриса закапывают туда каждую неделю. Очевидно же, что они просто издеваются над ним. И это бесчеловечно! Может, Гром научит незадачливого шамана управлять погодой более гуманными способами?

Так или иначе, но я не могу покинуть остров, когда здесь творится такая беспредельщина. Знала я так же, что Челейв полностью со мной солидарен. Ансла априори «за любой кипиш, кроме голодовки», а Гром готов на все ради друзей. Вместе мы придумаем, как поставить Черного Глаза на место. У меня даже возникли кое-какие идеи на этот счет.

Гром вернулся к вечеру следующего дня. За время его отсутствия мы успели погулять, собрать ягод, пожарить и съесть птичек, поспать и поругаться. На свою беду, я рассказала Челу о своей сделке с Императором, и с этого момента он переменился в поведении. Брат злился и настаивал на том, чтобы я отказалась от этого безумного желания.

— Сапфиры мы найдем и вернем Ферцилу Разумному, а взамен попросим отдать нам Эдинну, чтобы править ею, — увещевал он.

— Получить свободу и найти Сергея для меня куда важнее, чем править виртуальным городом! — отвечала я.

— Прошел год с момента нашего исчезновения! Все уже забыли о нас. Отцу до нас нет никакого дела, мать отплакала свое. Нас никто не ждет в настоящем мире. Ты хотела навести в Эдинне порядок, избавить ее от нападений игроков, так сделай это! Попроси Императора дать тебе власть, и вместе мы создадим идеальный город. Наш собственный город!

— Я уйду отсюда с помощью ИскИна или без нее, — отрезала я.

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Глупая, своенравная девчонка!

— Я хочу увидеть маму и Сергея, чтобы задать им пару не слишком приятных вопросов.

***

Из уважения к Энрису при нем мы не болтали и не смеялись. Он был совершенно глух и слышал только крики на ухо. Чаще всего Энрис курил травку и блаженно улыбался, посматривая на нас, как на своих горячо любимых внуков. Пришедший из реальности Гром мгновенно учуял знакомый запах.

— Марихуана. Высший сорт, — сказал он.

Старичок протянул ему косяк и Гром затянулся.

— Ребят, а давайте останемся здесь навсегда. Вольемся в племя тумба-юмба, Челейв будет вождем, я лекарем-шаманом, девчонки будут валяться под деревом и лакомиться полезным авокадо, натирать себя маслом и радовать нас своей красотой. Я буду курить эту восхитительную травку, и быть может сочинять стихи или поэмы.

— А как же твой магический лес и твой пет? Готов вот так все бросить ради «травки высокого сорта»? — спросила я.

— Умеешь ты испортить настроение. Кстати, пета могу призвать сюда. Ну-ка признавайтесь, соскучились за Гизеией?

— Ась? — переспросил Энрис.

— Я говорю, травка у тебя супер! — прокричал ему на ухо Гром.

Услышав слова похвалы, он заулыбался и еще пуще прежнего задымил. Гром и в самом деле призвал змею. Под ошалелым взглядом старейшины она подползла к своему хозяину и устроилась у него на груди.

— Белая гадюка. Здесь, на моем острове! — изумился Энрис.

— Спокойно. Это моя любимица! — проорал Гром.

Услышал он или нет, судить не берусь. Во всяком случае, перестал обращать на нее внимания.

— Как нам покинуть остров? — четко и громко спросила я.

Энрис почесал морщинистый лоб, и когда я хотела уже повторить свой вопрос, ответил:

— Только вплавь. Остров окружен водой. Вам нужно будет какое-нибудь плавсредство. Я высадился здесь много лет тому назад и приплыл сюда на корабле.

— Где же Ваш корабль?!

— Его украли пираты.

— Гром, как насчет портала?

— Если мне разрешат взять с собой марихуаны, открою его, зуб даю, — заверил он.

Мы услышали отчетливые шаги. Кто-то пожаловал к нам в гости.

— Вот вы где, — сказал Черный Глаз.

Он заявился сюда один, без своей свиты, и в его агрессивных намерениях, похоже, никто из моих друзей не сомневался. Энрис не видел своего соплеменника, продолжал дымить и разглагольствовать.

— А вы интересные ребята, — сказал старейшина, — как же мне надоели эти болваны. Даже поговорить с ними не о чем.

— Что ты сказал, старый хрыч? — гневно прокричал шаман.

Энрис вздрогнул и обернулся. Черный Глаз взял его за горло и встряхнул. Голова старичка заболталась, как у тряпичной куклы.

— Ах, поговорить тебе захотелось? Сейчас я с тобой поговорю, старый хрен. А не ты ли запретил нам человеческую речь?

— Отпусти его немедленно, — сказал Челейв.

Черный Глаз отбросил старика так сильно, что тот ударился головой о стену. Я тотчас кинулась к старейшине, и осмотрела ушиб. В это время Челейв и Гром сцепились с шаманом. Последний обладал недюжинной, прямо-таки дьявольской силой. Раздался выстрел и Черный глаз упал с дыркой во лбу.

— Кто стрелял? Я спрашиваю, кто стрелял? — закричал Челейв.

Я показала ладони, которые были пустыми. Мы повернулись к молчаливой Ансле, она была белой, как полотно и сжимала в руках оружие, принадлежащее Грому.

— Я испугалась, — сказала она.

— Черный глаз — игрок, и его нужно было взять живым. Мы не знаем, где он воскреснет и что предпримет дальше. Проклятье! Собирайтесь, уходим отсюда.

— Простите меня, пожалуйста.

— Да ладно, все будет нормально, — отмахнулся Чел.

Гром от досады пнул мертвое тело шамана и помог Энрису встать. Мы выбрались из пещеры и тотчас попали под холодные струи дождя. Поежившись, мы прошли мимо гигантского лопуха. Я поскользнулась на влажных листьях, но Гром успел схватить меня за руку.

Стоит признать, что сидеть в теплой сухой пещере было гораздо приятнее, чем гулять под дождем.

— Сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня, — оптимистично сказала я и все, в том числе и старейшина, посмотрели на меня, как на сумасшедшую.

Глава 10. Бумажный кораблик

Время шло, а шаман Черный Глаз не появлялся. То ли Челейв ошибся в своих предположениях, и он все-таки принадлежит к НПС, то ли игрок — и готовит нам подлянку. Устав скитаться по огромному острову, мы пришли туда, где раньше жили островитяне. А жили они в бунгало в пальмовой роще, у самой кромки моря. Это был райский оазис, и здесь мы смогли немного отдохнуть душой. Вода в спокойном море была прозрачно-бирюзовая, в ней плавали всякие рыбы и креветки, которые нередко шли нам на ужин.

Каждый из нас проводил время, как пожелал. Гром в рубашке с пальмами, напоминающий туриста, валялся на песке и покуривал марихуану из солидных запасов Энриса. Челейв увлеченно что-то выстругивал из дерева перочинным ножиком. Мы с Анслой занимались приготовлением пищи или же прогуливались по пляжу. Когда мы с ней шли по берегу, а теплая волна ласкала наши босые ступни, эльфка сказала:

— Не хочется покидать этот остров, да?

— Здесь здорово, конечно. Но меня ждет одно важное дело, — ответила я, вглядываясь в линию, где пересекалось море с небом.

Немного подумав, я рассказала подруге о нашем соглашении с Императором, умолчала лишь о том, что для выхода из игры мне понадобиться тело какого-нибудь игрока.

— Нужно найти этого Севериана, — сказала я. — Не просто так его пытали «Красные черепа», значит, он что-то знает о драгоценностях Ферцила Разумного.

— Я помогу тебе, Ли. Можешь в этом не сомневаться. Найдем вместе сапфировое ожерелье, но взамен можно тебя попросить замолвить за меня словечко перед ИскИном?

— Чего же ты хочешь, Ансла?

— Я хочу оцифроваться здесь без возврата в прежнюю жизнь. Понимаешь, находиться в капсуле очень дорого, скоро у меня закончатся деньги, а я не хочу отсюда выходить! Я эльфка Ансла, а не Анна Сергеевна Ларкина, которая не представляет из себя ровным счётом ничего.

— Ты хорошо подумала?

— Уже тысячу раз все обдумала и решила.

— Ладно. Как только мы вернем Императору пропажу, я с ним поговорю, обещаю. Остается слишком мало времени. Нужно поспешить! Мы застряли на этом острове, и похоже никого, кроме меня не напрягает эта ситуация. Если завтра у Грома вновь не получится открыть портал, я отправлюсь отсюда вплавь, честное слово!

— Гром сказал, что Черный Глаз поставил на острове защиту от порталов, чтобы никто из игроков не мог сюда телепортироваться. Так что вряд ли ему удастся его обхитрить.

— Ничего, я буду не я, если что-нибудь не придумаю.

Я и в самом деле принялась размышлять о том, как покинуть остров и добраться до эльфийской деревни. Ближе к ночи никто не ложился спать. Чел развлекал себя тем, что учил Энриса английскому языку. Старичок жадно смотрел на его губы и повторял за ним незнакомые слова. Ансла с улыбкой наблюдала за обучением из укромного уголка. Похоже, ей нравился мой брат.

Брат… Еще некоторое время назад я готова была отдать жизнь за этого человека. Но теперь я не знаю, какие секреты он хранит. Он так мало рассказывает о себе, обо мне, о нас… Словно скрывает от меня какую-то неприглядную тайну. Я помнила о себе лишь крохи, и Челейв мог бы помочь восстановить картину моей прошлой жизни.

Под утро Энрис уснул безмятежным сном, Гром отправился в реал, а я чувствовала себя так паршиво, словно застряла в паутине, и единственным выходом из этой ситуации было покинуть Левизион. Это стало моей навязчивой идеей, которая не покидала меня ни на минуту с тех пор, как я вспомнила Сергея. У меня создалось впечатление, что надо мной навис стеклянный потолок, который мешает мне взлететь и быть счастливой.

Раздался тихий шорох листьев, мелькнули чьи-то черные тени. Началось! Мы вскочили на ноги и похватали оружие, вглядываясь в темноту. Сколько их? С чем они на нас пришли?

Сзади на меня кто-то прыгнул, и от неожиданности я выронила из рук пистолет. Повалившись на песок, я увидела, что это черная горилла. Она располосовала мне щеку, сдавила шею до хруста. Лапа у нее была покрыта черной жесткой шерстью, которая лезла мне в нос. Самое время чихнуть, когда тебя душат!

Я сипела и кашляла, пытаясь глотнуть воздуха. Зрение туманилось. Я попробовала оторвать от своей шеи черные лапы животного, надеясь лишь на одно — воздух. Рядом кто-то шумно боролся. Я поднапрягла зрение и поняла, что это Ансла, схваченная гориллой.

Раздался выстрел, и из моего горла вырвалось рычание. Ух, я получила доступ к кислороду! Вытерев со щеки кровь, я поспешила на помощь подруге и ударила по голове атакующую гориллу поднятой на ходу палкой. Едва мы отбились от этих, как на нас напали следующие. Их была целая орава. Ясно одно — нам втроем ни за что не справиться с ними!

Челейв не успевал их отстреливать. Гориллы рычали, прыгали на нас, пытаясь укусить или придушить. В суматохе я увидела черную тень возле бунгало. Там стоял Черный Глаз и внимательно наблюдал за дракой своими разными глазами. Неожиданно с пальмы прямо рядом со мной спрыгнула девушка, в руке у нее был сверкающий сталью меч.

— Я вам помогу! — сказала островитянка. — Это петы Черного Глаза, они очень опасны. Сейчас я перетяну агро на себя. Да не смотри ты так, я игрок.

Она что-то крикнула, и с других деревьев посыпались темнокожие островитянки. Четыре подруги вступили в бой и перетянули агрессивных чудищ на себя. Нам оставалось лишь наблюдать за ожесточенной схваткой. Они размахивали острыми мечами, не оставляя гориллам ни единого шанса подступиться к ним.

— Найда, сзади!

— Ассия, слева! — предупреждали они друг друга.

Вскоре все пятьдесят горилл полегли, остались только две самые крупные, которые охраняли шамана. Островитянки окружили Черного Глаза, и главная, которую назвали Найда, крикнула:

— Все кончено! Сдавайся Черный Глаз.

— Все только начинается, — усмехнулся шаман и кинул в нашу сторону авокадо.

— Бегите!!! Оно сейчас взорвется! — закричала Найда.

К несчастью, авокадо упало прямо мне под ноги, хуже того — я наступила на него. Раздался мощный взрыв, и меня отбросило взрывной волной к морю, где я вспыхнула неестественно красным пламенем. Я горела заживо, отчетливо понимая, что нужно мобилизовать силы и доползти до воды — до нее оставалось всего каких-то десять сантиметров.

Тело отказывалось мне подчиняться, боль, страх и ужас мешали сделать последний рывок, чтобы спастись. Кто-то кричал, звал меня. Я разозлилась на собственное бессилие, и злость эта подняла меня на колени и толкнула в воду. Пламя потухло, а морская соль немилосердно разъедала мои раны и ожоги. Кое-как я выползла из воды, опасаясь, что она съест остатки моего тела, затем повалилась на песок и отключилась.

Кажется, я тяжело ранена. Быть может, умру. Черт, как же больно. Кто-то что-то говорит рядом. Шаман, который пришел меня добить? Что ж, пусть добивает, еще спасибо скажу. Переродиться даже лучше, чем так страдать. Больно-то как! Но это был не шаман, а Челейв — мой брат.

— А ведь я успел вытащить тебя тогда, — сказал он. — Я пришел через полчаса после того, как ты приняла ту дрянь. Ты лежала возле двери, твой пульс хоть и слабо, но все еще бился. Ты впала в кому и пролежала в ней два года. Врачи сказали: нет никакой надежды. Один знакомый посоветовал мне загрузить твое сознание в виртуальный мир — это единственная возможность, чтобы ты жила. Я так и сделал. К тому моменту я уже был натуральный старик — и это в свои-то тридцать два! Я потерял семью, деньги, уважение, любимую девушку — не осталось ничего! Мы с тобой начали жизнь с чистого листа. Новую жизнь, в которой нет места прошлому. Не строй планов по возвращению в тот мир. Мы никому не нужны там. Пожалуйста… Яна.

Я ничего не ответила, притворяясь, что все еще нахожусь без сознания. Когда я услышала свое настоящее имя, данное мне матерью при рождении, то меня охватило странное чувство, будто все можно повернуть назад, совершить прыжок во времени, вернуться домой и все изменить. Я бы снова хотела стать Яной Лисовской, чемпионкой по биатлону среди юниоров. Впереди была целая жизнь, но я так глупо ею распорядилась. Теперь я вспомнила окончательно, что натворила.

Алекс хочет, чтобы я все забыла и приняла новую жизнь в Левизионе. А я не могу, меня тянет туда. Я хочу увидеть Сергея. И хотя он предал меня, я почему-то верю, что он раскаялся и страдает из-за моей смерти. Хочу сказать Сергею, что я жива и что прощаю его.

***

К вечеру я пришла в себя, и мы по обыкновению собрались за ужином. Оказывается, для меня срочно был вызван Гром, который отлечил меня эликсирами за рекордный срок. Мне было приятно внимание мэтра, он вел себя со мной любезно и обходительно, как всегда много шутил и улыбался. И это было самое лучше лекарство для меня.

Моя одежда пострадала от огня, и мне пришлось потратиться на простенькие, безразмерные штаны. Гром подарил мне футболку с изображением того самого синего дирижабля, который мы с ним угнали. Кто-то из игроков заскринил момент угона и выложил фото на форум. Гром стащил оттуда изображение и напечатал его на футболку.

— Это подарок, Ли. Просто от души. В память о наших приключениях, — сказал мэтр.

— Клево, спасибо!

Мы полукругом сидели прямо на песке, по-турецки поджав под себя ноги, и тянули из импровизированного кальяна сладкий дым. Нам было весело, и казалось, весь остров уже пропах марихуаной, которая росла здесь в несметном количестве.

Островитянки, которые спасли нам жизнь, уже ушли, и я не успела их поблагодарить.

— Почему ты выбрал для меня никнейм Лиоана? — спросила я брата.

— Ты всегда и везде подписывалась Яна Ли, — кашлянув, ответил Чел. — Вот я и подумал, что Лиоана чем-то напоминает Яну Ли, и в то же время это совсем другое имя. Я не хотел, чтобы ты все помнила.

— Зачем ты велел очистить мою память?

— Техникам пришлось освободить твою память от всякого хлама, чтобы ты могла хранить новую информацию. Чтобы ты могла жить настоящим, а не прошлым. Те люди, которые все время вспоминают прошлое — живут в прошлом, не осознавая, что прекрасное настоящее уже сейчас происходит с ними.

— Челейв прав, если бы у меня была возможность стереть все воспоминания о прошлом, я бы с радостью это сделал, — сказал Гром.

— Почему? — спросила я.

— Это очень не желанная тема, прости.

Я кивнула. У любого человека найдутся секреты, о которых не хочется говорить вслух.

— Ансла, ну а ты как считаешь? Справедливо ли это — удалить память? — обратилась я к эльфке.

— Челейв сотворил невероятное — создал тебя и себя заново. Если бы он оставил горькие воспоминания, тебе бы было нелегко. В Левизионе ты уже год. Счастливый год — разве не так? Так почему же ты обижаешься на него за это?

— Спасибо за правду, — сказала я и сменила тему разговора, — ну, вы расскажете мне, как вам удалось разгромить Черного Глаза?

Мои соратники заулыбались, а Челейв сказал:

— Это была настоящая бойня, от которой содрогнулся весь остров. После того, как ты отключилась, и Ансла оттащила тебя в безопасное место, схватка продолжилась. Некоторое время шаман бросался «гренками», стилизованными под авокадо, но к счастью больше никто не пострадал. Мы выжидали, когда у него закончатся боеприпасы. Пока Ансла и другие островитянки отвлекали шамана, мы с Найдой приблизились к Черному Глазу с тылу. Последовала небольшая драка, в ходе которой шаман был обездвижен и напоен «тензанским когтем», который ждал своего часа в твоем рюкзаке. Его охранников — горилл, Найда вырубила с двух ударов. Боевая девчонка!

— Почему она встала на нашу сторону? — поинтересовалась я.

— Черный Глаз тут всем поперек горла стоял. Вот девушки и решили воспользоваться случаем и прикончить его, — ответил Чел.

— А где еще те четверо мужчин, которые были на острове? — вспомнила я.

— Те мужчины и не мужчины вовсе, а гориллы, которых шаман иногда облекал в образ людей. Они все убиты, — пояснила Ансла.

— Я подоспел к тому моменту, когда шаман вырубился, — продолжил рассказ Гром. — Мы торжественно отнесли его в ту самую яму, куда он закапывал старика Энриса и сбросили в нее, щедро присыпав землей. Теперь ему придется заново создавать аккаунт в Левизионе. Антидот к «когтю» уничтожен, так что мы теперь спокойны на его счет, — его голубые глаза блестели от удовольствия.

— Но это еще не все хорошие новости, — сказала Ансла, — Челейв вырезал из дерева слуховую трубку, Гром немного над ней поколдовал, и презент был преподнесен Энрису. Принял он его с восторгом. Теперь старейшина может участвовать во всеобщей беседе, приложив трубку к уху, и слышать все.

Я посмотрела на берег, где сидел безмятежно улыбающийся Энрис и слушал через трубку шум моря. Мне было хорошо, и совершенно не хотелось верить в то, что причина моего приподнятого настроения крылась в употреблении травки.

— Мистер Альбоса, мне все время не дает покоя одна мысль, — сказала я. — Где ты прячешь свой пистолет?

С коварной улыбкой брат принялся расстегивать свои штаны.

— Эээ, что за стриптиз-шоу ты устроил? — забеспокоился Гром.

Чел продемонстрировал нам татуировку на бедре в виде пистолета. Затем он дотронулся пальцем до курка, и из рисунка пистолет превратился в настоящий браунинг. Брат лихо покрутил оружие на указательном пальце и небрежным движением отправил его обратно.

— Ковбой! — восхищенно сказала я.

***

— Ну, нам пора расставаться, — обращаясь к темнокожему островитянину, сказал Челейв. — Спасибо за приют.

— Это вам спасибо, что помогли избавиться от Черного Глаза, — ответил Энрис. — Пожалуй, теперь еще немного поживу на этом свете. У меня для вас тоже есть подарок.

Старейшина вытащил из сумки бумажный кораблик и протянул его Челу.

— Спасибо за сувенир! — горячо поблагодарил брат.

— Это не сувенир, — возразил Энрис, — на нем вы уплывете с острова.

Мы неуверенно заулыбались. Как такое возможно?

— Как только вы поставите его на воду, он тут же превратится в белый парусник. Не верите? Так пробуйте. Правда, сейчас не советую отплывать. Лучше всего на рассвете.

Мы остались еще на одну ночь, слабо веря в то, что бумажный кораблик поутру умчит нас отсюда по волнам. Однако, когда солнце взошло, поступили так, как велел Энрис — поставили кораблик на воду и принялись ждать. Чувствовали мы себя при этом глупо и по-дурацки. Но эти чувства быстро сменились неподдельным восхищением. Кораблик и впрямь оказался волшебным и на глазах стал оборачиваться белоснежным парусником!

— А я что вам говорил? — самодовольно спросил Энрис, — старейшина не обманет, старейшина всегда правду говорит.

Найда и ее подруги пришли в пальмовую рощу, чтобы проводить нас. Их светло-серые глаза, которые потрясли меня при первой встрече, лучились добром и радушием.

— Спасибо, отец! — растроганный Челейв обнял вождя, а затем попеременно всех членов общины.

— Живите счастливо, — сказала я. — И помните: сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня.

— Хорошая фраза. Обязательно запомню ее, — улыбнулась белоснежной улыбкой Найда.

— Прощайте! Попутного вам ветра! — у старика блестели слезы на глазах.

Мы повлияли на его судьбу, изменили его жизнь к лучшему. И это была самая лучшая для нас награда на свете — вот эти искренние слёзы счастья.

Мы отплыли, глядя на милейших аборигенов Авокадо, пока остров не скрылся из виду. Гром в это время был с нами. Он стал все чаще нас покидать, и я начала подозревать, что у него появились какие-то проблемы в реальной жизни. Энрис подарил ему пакет марихуаны, но даже этот подарок не радовал пасмурного, как ноябрьский день Грома. Глаза его больше не смеялись.

— Гром, в чем дело? Что у тебя случилось? — спросила я.

— У сестры обнаружили рак.

— Сочувствую! Мне очень жаль…

— Я хочу, чтобы она жила.

— Это нормальное желание. Я тоже хотела бы жить, но, увы. Наши желания иногда не берутся в расчет.

— Она не заслуживает этого. Ей всего 24.

— Конечно, — я погладила Грома по руке.

В такой ситуации любые слова будут пустыми. Мы оба это понимали, поэтому молча смотрели на то, как остров Авокадо отдаляется от нас все и дальше и дальше.

Мы плыли по спокойному морю и, казалось, теперь все будет хорошо. Мы преодолеем этот путь, найдем это чертово ожерелье, потом разойдемся каждый своей дорогой.

— О чем шепчетесь? — спросил Челейв.

Братец искусно управлял кораблем, будто всю жизнь ходил под парусом. И я невольно задалась вопросом: а существует ли вообще что-то, чего не умеет мой брат? Он настолько приспособился к виртуальному миру, что чувствовал себя здесь, как дома.

Я отошла в сторону, предоставив возможность Грому высказаться самому. Не знаю, какие слова утешения подобрал Чел, но после разговора Грому заметно стало лучше. Мы с Анслой попросились за штурвал, и Челейв милостиво согласился обучить нас мастерству. Мы живем в Левизионе такой насыщенной жизнью, что любые умения здесь пригодятся.

— Что ты сказал ему? — спросила я у Челейва, когда Гром ненадолго покинул нас.

— Сказал, что его сестра сможет жить вечно. Здесь, вместе с нами.

— Но как это сделать?

— Так же, как я проделал это с тобой и собой, позволил техникам загрузить сюда наше сознание.

— Есть одна контора, занимающаяся тем, что выводит разум человека в игру, — сказала Ансла. — Тело при этом находится в капсуле и поддерживается питанием. Разум же находится здесь, совершенно в ином теле. Вы слышали о таком понятии, как многовариантность мира? Я думаю, что эта игра — разновидность Вселенной. Да, здесь есть искусственные интеллекты, а где их нет? В нашей жизни, которую мы называем реальной, ИИ есть повсюду: компьютер, смартфон, умные часы ипрочее. А здесь они в облике человека. Вот и все отличие.

— А если человек умрет в капсуле? — спросила я.

— Его Разум останется жить в виртуальном мире, но поверь мне, сотрудники фирм сделают все возможное, чтобы человек как можно дольше находился в живом виде, ведь им нужно набить свои карманы деньгами, которые он платит, они не дадут ему умереть. Новейшие технологии позволяют поддерживать жизнь человеку даже с последней стадией рака, — сказала Ансла.

Немного подумав, она добавила:

— Тело для разума — это просто одежда, которую он с лёгкостью сбрасывает. Разум может жить где угодно и в чем угодно, но все же человеческое тело для него предпочтительнее.

— Что же тогда получается, что души нет? Вы говорите только о разуме, — недоумевала я.

— Определенно есть, — ответил Чел. — И она неотделима от разума. Если раньше их отделяли, то недавно стали считать, что душа — это и есть разум. Они переплетены, как две змеи и не могут существовать раздельно. Теперь вы понимаете, почему мы чувствуем любовь, боль, холод, злобу, жаждем справедливости?

— Здесь наши возможности безграничны, ведь нам даруют бессмертие. В любое время и в любом мире люди мечтали о нем, а у нас оно есть! Разве это не счастье? — спросила Ансла.

— Это правда. Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Лиоана! — укорил меня брат.

— Есть еще какой-то способ войти и выйти из Левизиона? — поинтересовалась я.

— Существует феномен «Межпространственной петли», — нерешительно произнесла Ансла, — этим пользуются люди, чтобы остаться в игре. Они принимают малую дозу яда и погружаются в виртуальность в поисках межпространственной петли. Найти ее очень сложно, но говорят, кто ищет ее — тот всегда найдет. Когда игрок попадает в эту петлю, его физическое тело умирает, а сознание переходит персонажу. Но это опасно, никто не может гарантировать, что эта петля, соединяющая два мира — реальный и виртуальный, выведет тебя, куда нужно.

— Ли, даже не думай покинуть Левизион через межпространственную петлю, — предостерег Челейв, — в обратном направлении она не работает. Если ты войдешь в нее, то погибнешь.

Если мне не удастся найти сапфиры, то отправлюсь на поиски этой петли, решила я. Терять мне уже будет нечего. Погибну, так погибну. А вдруг я буду первая, кого она выведет в другой мир? Главное, что лазейка существует, а там разберемся.

— Даже не думай, — покачала головой Ансла, а я широко улыбнулась им обоим.

Погода резко изменилась, поднялся ветер и погнал волну. Я вскинула голову и увидела абсолютно черное небо.

— Ребят, почему все вокруг стало черным? И море потемнело, — спросила я.

— Проклятье! Кажется, сейчас начнется шторм, — сказал Чел. — Не к добру мы завели этот разговор. Здесь не принято обсуждать другие миры, Императору это не нравится. Он твёрдо уверен в том, что существует только его мир и только он истинный. Все остальное это симуляции и дьявольские ловушки.

— Я бы удивилась, если бы мы добрались до эльфийской деревни без приключений, — проворчала я.

— Прорвемся! Ансла вызывай Грома, он нам срочно нужен.

Гром появился на борту, когда наш парусник швыряло из стороны в сторону, как щепку, попавшую в водоворот. Молния била по воде, волны поднимались вверх на несколько метров, и мы всерьез опасались пойти ко дну.

Друид выкрикнул заклинание, и море стало спокойнее. Еще пара волшебных фраз, произнесенных мэтром, и от шторма остались лишь одни воспоминания.

Глава 11. Охота за сокровищами

На пристани, куда приплыл наш "бумажный" кораблик, стояла безмятежная тишина. Мы вошли в русло той самой горной речки, куда пытался утянуть меня водяной Ревеод. По реке косяком проплывали мелкие рыбешки, на большой каменной глыбе грелась огромная черепаха. Отсюда до эльфийской деревни рукой подать. На небе висел полупрозрачный серп луны, впереди к востоку простирался лес Ашизан, позади остались морские дали.

У меня в запасе осталось всего несколько дней. Справлюсь ли я? Брат ничего не хочет слышать о моем возвращении домой и всякий раз, когда я заговариваю об этом, впадает в неистовство.

Когда мы сошли на берег, наш корабль принял свою первоначальную бумажную форму. Челейв выловил его из воды и положил себе в карман.

— Оставлю себе на память, — сказал он.

— Энергия падает, нужно раздобыть еду, — сказала я, чувствуя слабость во всем теле.

— Предлагаю отправиться в магический лес. Зайдем в гости к Соколу. Быть может, смотритель Ашизана знает, где сейчас находится Фортуна?

— Согласны, — хором ответили мы с Анслой.

Как и в прошлую нашу встречу, Сокол кружил над магическим лесом, а заметив нас, спустился вниз и трансформировался в симпатичного парня с умными глазами.

— Какими судьбами в Ашизане, дружище? — обрадовано спросил он и крепко пожал руку Челу. — Давненько не виделись. Вы откуда и куда?

— Прямиком с острова Авокадо. Рад тебя видеть, Сокол, — ответил брат.

— Привет, Ансла! Как поживаешь, Лиоана?

— Лучше всех! — заверила я.

— Гром рассказал мне о ваших приключениях. Жгете вы, ребята, не по-детски. Начинаю сожалеть о том, что выбрал себе персонажа, который привязан к магическому лесу. Никуда мне отсюда не уйти, — посетовал парень.

— Как Фрея? — спросила я.

— Жена расстроена. Теперь в деревне главенствует Фортуна, а они так и не нашли общий язык.

— А как же Леильфа? — спросила Ансла, которая считала принцессу своей подругой.

— Пропала она в день кровавого карнавала. Никто не знает, где она находится, по сей день. Вы, наверное, утомились? Пойдемте ко мне домой, накормлю вас, угощу ликером.

Мы вошли в сумеречный лес, и мне тотчас сделалось не по себе. Надеюсь, никому больше не придет в голову опоить меня галлюциногенами и оставить на ночь у дерева. Еще одной такой жуткой ночки я точно не переживу.

В хижине Сокола пахло вкусной едой и вишневым ликером. Мы сели прямо на пол, среди подушек и по-турецки скрестили ноги. Хозяин дома принес жареные грибы, гречневый хлеб и квас.

— Чем богаты, — извиняющимся тоном сказал он.

Мы поблагодарили его и накинулись на еду. Через минуту на столе остались лишь крохи, а мы в сытом изнеможении откинулись на разноцветные, с ручной вышивкой подушки.

— А где твоя жена Фрея? — поинтересовался Челейв.

— В реале, — ответил Сокол, — со своим настоящим мужем. И у меня в реальности тоже есть жена. Так и живем с Фреей двумя жизнями, и абсолютно не считаем изменой супругам наши отношения в игре.

— Удобно, — улыбнулся мой брат. — Я бы тоже не отказался от многоженства.

— А о твоих любовных похождениях итак в игре ходят легенды, — рассмеялся Сокол. — Минет в тамбуре стоимостью в целое состояние. Это ж надо так…

— Хватит! Не напоминай мне об этом случае, — сделал сердитое лицо Чел.

Но вместо того, чтобы сменить тему Сокол со смехом принялся рассказывать Ансле о казусе, который произошел с моим братом в Тензане, когда девушка после оральных ласк поменяла чемоданы, и присвоила себе всю наличность Чела. Когда тему достаточно подробно обсудили, вдоволь насмеялись и вывели моего братца из себя, я поинтересовалась:

— Севериан — друг Фортуны, он вместе с ней в деревне?

— Да, с ней, — ответил смотритель Ашизана. — Неприятный парень, выглядит, как метросексуал. Выбеленные волосы и обтягивающие брючки носит. И смотрит таким презрительным взглядом, что оторопь берет.

— Что они замышляют?

— Хотят сделать так, чтобы Император короновал Фортуну. Смешно, — ухмыльнулся Сокол. — Ничего у них не выйдет. Ферцил Разумный в Левизионе царь и бог, вряд ли он потерпит здесь королевишн.

— А что же Севериан? Мечтает стать королем?

— Вроде как его устраивает быть рыцарем при ней, — пожал плечами смотритель Ашизана.

Я все больше убеждалась в том, что мои догадки верны и сапфиры находятся у Фортуны. Вряд ли бы у нее хватило наглости метить в королевы, не имея на то никаких оснований.

— Север рыцарь? — удивилась я.

— Куда там, обычный бандюган, чернокнижник-одиночка — вот такой наборчик. А вы просто так интересуетесь или у вас есть к ним дело?

— Есть у меня пара вопросов к Северу, — ответила я и коротко ввела Сокола в курс дела.

Я рассказала ему всю правду о том, что Император поручил мне найти драгоценности, а если я этого не сделаю, то он удалит мою учетную запись в Левизионе. Поведала и том, что подозреваю Фортуну в присвоении Императорского имущества.

Выслушав меня, Сокол сказал:

— Можешь рассчитывать на мою помощь, Ли. Могу вечером слетать в деревню и тайком послушать, о чем они говорят.

— Спасибо тебе, смотритель! — горячо поблагодарила я.

Сокол отправился на разведку, а наша троица к огромному дереву — жилищу Грома. Едва мы вошли на порог дома, как мне под ноги бросилась змея, обвила мою лодыжку, поднялась по ней и ласково потерлась об руку.

— Гизеия, моя хорошая. Я по тебе скучала.

Челейв и Ансла покосились на боевую змейку, о выкрутасах которой так много слышали.

— Не беспокойтесь, без команды не нападет, но смотрите под ноги, она частенько любит под ними путаться, — предупредила я.

Змея подкрепила мои слова тихим шипением, а братец отошел, как можно дальше от нас. Что-то он какой-то слабонервный стал в последнее время.

— У Грома здесь настоящая лаборатория мага! — восхитилась обстановкой Ансла.

— Это точно. Но лучше не трогай ничего, здесь повсюду разложен яд. Это для несведущих, которым иногда удается пробраться в дерево.

Эльфка, хотевшая взять красную розу, стоявшую в стакане, резко одернула руку. Интересно, кому предназначен цветок? Наверное, Леильфе. Ревность, тонкой иголкой кольнула меня куда-то в левое подреберье. Я не имею права на чувства к Учителю. Нет никаких чувств — все иллюзия!

— Так, так, кто это проник в жилище без ведома хозяина? — появившись из ниоткуда, спросил Гром.

— Дом нас впустил, — развела я руками.

— Потому что камера, установленная на входе, зафиксировала и узнала твое лицо. Я открыл для тебя доступ, Лиоана, — сказал Гром и, вынув из стакана розу, вручил ее мне. — Располагайтесь, чувствуйте себя свободно. После всего, что нас связывает мы теперь как одна семья.

Семья… Мне стало так тепло на душе от этого важного в жизни любого человека слова. Я с наслаждением вдохнула аромат цвета и поставила его обратно в стакан. Гизеия муркнула по-кошачьи, тоже просясь в нашу дружную семью в качестве любимца. Когда вернулся Гром, она поспешила примоститься у него на плече и задремать. Господи, обожаю этого пета! Как я буду жить без всего этого, покинув Левизион?

Сердце защемило от тоски. Я еще здесь, но я уже по всем скучаю. Может быть, все сложится так, что мне не удастся вернуть Императору драгоценности — этот вариант тоже никто не отметал. Вот тогда-то моя оцифрованная ипостась перестанет существовать.

— Гром, ты нашел Леильфу? — спросила Ансла.

— Нет. Ее нигде нет. Я был у Фортуны, но она сказала, что не знает ничего о своей названной сестре. Может быть, ее кто-то похитил. Но тогда бы на форуме появилась информация об этом. Похищение принцессы дело нешуточное, такое не скроешь.

— Не переживай, она найдется, — сказала я.

— А если Фильва нанесла ей стопроцентный урон? К примеру, убила ее несколько раз подряд, и принцесса больше не возродилась? — высказал мою мысль Чел.

— Я не знаю, дичь какая-то. Что Леильфа сделала ей плохого? — ответил Гром.

— Ладно, ребят, сейчас самое важное найти сапфиры, чтобы у Лиоаны не было проблем, — сказала Ансла.

— Дождемся с разведки Сокола и будем составлять план, — откликнулся братец.

— Коктейлей? — спросил Гром и повертел в руках шейкер.

— Охотно выпьем. Только мне без марихуаны, пожалуйста, — попросил Чел.

Гром хохотнул и заверил, что травку он предпочитает курить, а не переводить на напитки. Мы уселись за деревянным круглым столом со стаканами энергетических напитков в руках.

— Тогда, в дирижабле мы как следует не отметили спасение Чела, предлагаю выпить сейчас, — предложил Гром, подняв свой бокал. — Правда, коктейли безалкогольные.

— Что ты туда намешал? — скривился Челейв, рассматривая на свету свой стакан с фиолетово-зеленой жидкостью.

— Определи по вкусу, — подмигнул Гром. — Ты же у нас мастер по смешиванию чудодейственных эликсиров. Друид в отставке.

— Что значит в отставке? — заинтересовалась Ансла.

— А то и значит, что братца Лиоаны выгнали из Ашизана.

— Гром, — с укором посмотрел на него Чел, — я же просил им не говорить.

— Что случилось? Расскажите нам, — попросила Ансла.

— Чел? — вопросительно приподняла я бровь.

Брат посидел некоторое время с недовольным лицом, а когда Гром захохотал, то глядя на него, тоже заулыбался. Мы с Анслой переглянулись, предчувствуя забавную историю. Ведь Челейв был мастак влипать в неприятности.

— Ладно, расскажу. Надеюсь, здесь все совершеннолетние? — все, кроме Анслы засмеялись, а она стыдливо опустила глаза.

— Это случилось в один сказочно прекрасный день. Я охранял Кристальное озеро, откуда друиды черпают волшебную воду для приготовления эликсиров. На игровом форуме прошел слух, что некий клан «Пантеры» собирается подгадить друидам и кинуть в озеро ядовитую гранату. У них были какие-то старые счеты с сыновьями Ашизана, и таким способом они решили от нас избавиться. Меня отправили нести вахту у озера — охранять один из подходов к воде, — принялся рассказывать брат, отхлебывая из стакана.

— Было скучно, тишина стояла невыносимая, как в жаркий летний полдень. Я думал о том, что эта новость просто фейк. Как эти клановцы проникнут в магический Ашизан? Обычным игрокам это не под силу. Помаявшись изрядное время, я прилег на травку и чуть было не уснул. Появление девушки я почувствовал, и только потом, открыв глаза, увидел ее. У нее были длинные розовые волосы и одежда, состоящая из прозрачной легкой накидки, через которую просвечивались крупные соски на грудях и полушария ягодиц. Девушка стояла ко мне вполоборота и зазывно улыбалась.

— Как тебя зовут? — поднявшись с травы, спросил я. Я принял ее за эльфку из деревни. Думаю, может, потерялась в лесу?

— Герлиан, — ласково ответила она.

— Ты потерялась, Герлиан?

Она посмотрела на меня своими большущими голубыми глазами и сказала:

— Ты ведь Челейв, да? Я много слышала о тебе, могущественный друид.

Признаться, я был польщен словами Герлиан. Ого! Обо мне пошла слава, а я и не в курсе. Я тогда был просто друид по имени Челейв. Фамилию Альбоса я взял уже потом, когда переквалифицировался в детективы.

Ее полуобнаженный вид напрочь отключил мой мозг. Спроси у меня тогда, что я делаю на озере? Я бы пожал плечами. Абсолютно не помнил, почему здесь оказался.

Герлиан подошла ко мне и опустила свои нежные руки мне на плечи. От нее пахло малиной и еще чем-то поразительно сладким. Дальше последовал поцелуй, и я окончательно поплыл. Мы улеглись на травку и сильно примяли ее.

Когда Герлиан ушла, морок улетучился, и я увидел, что Кристальное озеро почернело. Она собственноручно кинула в него «какашку» прямо при мне. Я был очарован, и как полоумный наблюдал за ее действиями, даже не думая ей помешать. Я бы тогда справился с сотней вооруженных игроков, но с одной единственной голой девицей не смог! Озеро на моих глазах превращалась в вонючее болото…

Я схватился за голову и кинул клич в друидский чат. Примчавшись, друиды первым делом отматерили меня, потом мы все вместе поржали над ситуацией и стали думать: что делать? Нам не выжить без чистой воды. Нужно было изобрести противоядие. Хорошо, что кто-то из «Пантер» прокололся и выложил на форуме состав отравы. Мы смогли подобрать антидот и вылечить воду.

Однако друид по имени Стэнар, который меня терпеть не мог и постоянно устраивал стычки между нами, подал жалобу Императору. ИскИн вынес решение избавить меня от обязанности сына Ашизана за провинность. Стрекозу с моего предплечья стерли и дорогу в лес навсегда закрыли.

— Так уж и навсегда, — хохотнул Гром, — сейчас ты где находишься? Разве не в Ашизане?

— Стэнар? Что за имя такое? — спросила я.

— Никнейм берет свое начало от некогда популярного словца «стэнить», что означает восхищаться кем-то. Вот он и взял себе такой псевдоним, — объяснил Гром. — Кстати, Стэнара давно нет в Ашизане. Прибился к «Пантерам» и теперь путешествует по Левизиону с ними.

— Как сейчас помню Герлиан, — мечтательно сказал Чел, — красивая и сексуальная девчонка. Умеет себя преподнести. Отказаться от такой герлы невозможно. Ничуть не жалею, что поддался ее соблазну тогда. Хотя до сих пор не понимаю, как ей удалось проскользнуть в Ашизан незамеченной вездесущим Соколом? Сокол, а ты ничего не хочешь нам рассказать?

И только сейчас мы заметили, что в дверях стоял Сокол и с интересом слушал рассказ Чела.

— Только моей жене не рассказывайте, — потупил глаза смотритель леса, — в общем, я тоже повелся на Герлиан. Не смог отказать себе в удовольствии. Она ведь входила в десятку самых сексуальных и желанных персонажей Левизиона. И переспать с ней — это было настоящее достижение, которым можно было хвастнуть в широких кругах.

— Так ты тоже с ней спал? — удивился мой брат.

— Ага, и так же, как и ты не жалею о содеянном. До этого момента никто не был в курсе, что это я пропустил ее в лес. Я не знал, кто она такая и зачем пришла. Стыдно признаться, даже не спросил ее об этом.

Мы с Анслой чувствовали себя лишними при этом сугубо мужском разговоре. Поскорее бы они уже закончили обсуждать эту роковую соблазнительницу Герлиан. Надеюсь, не выяснится, что Гром ее тоже встречал! Хотя какая мне разница? Почему для меня это так важно?

— Твоя страсть к девушкам тебя погубит, братец, — сказала я.

— Может, вскоре я найду свою единственную, — неуверенно пожал плечами он и кинул взгляд на вмиг покрасневшую Анслу.

— И что потом, Чел? Куда ты отправился? — спросила эльфка.

— В Эдиннский театр. Играл там Гамлета, Отелло и Квазимодо.

Мы дружно засмеялись. Уж на кого-кого, но на Квазимодо мой красавчик брат никак не походил. Он очень напоминал мне себя прежнего — Алекса. И теперь у меня не осталось сомнений в том, что Чел мой родной брат. А еще я поняла, что все это время принимала желаемое за действительное — считала, что Сергей находится рядом со мной.

Друиды вышли на улицу, сославшись на сугубо мужской разговор. Подозреваю, что они отправились дальше обсуждать прелести Герлиан с розовыми волосами. Когда мы остались с Анслой наедине я сказала:

— У вас с Челом что-то происходит. Намечается бурный роман? Да не красней ты так, Ансла. Чувства — это нормально.

— Я поцеловала твоего брата, там — в ангаре, когда он крепко спал. Мне было стыдно перед тобой и перед ним за этот поступок. Оказывается, он видел и помнил мой поцелуй!

— Он хороший человек, не смотря на то, что бабник. Алекс тоже был таким — ни одной юбки мимо не пропускал. Мои подруги в него влюблялись, а он разбивал им сердца. Наша дружба с девочками была скоротечной. После бурного, краткого романа с моим братом, они больше не хотели со мной общаться. Я так обижалась на него за это. Но надеюсь, Чел не обидит тебя!

Мы с Анслой трогательно обнялись и вышли к парням. Уже практически стемнело, и на лес опустился зловещий сумрак. Мимо, ухнув, пролетел филин. Вдалеке завыл волк. Я подняла голову вверх и увидела яркий диск луны. Луна было невероятно красива и таинственна в эту ночь.

— Я подлетел к окну и сел на форточку, — рассказывал Сокол, — и застал как раз разговор между Фортуной и Севером. Ты была права, Лиоана! Сапфиры у них. Они хотят отправиться на свадьбу Императора в качестве гостей, передать Ферцилу Разумному сапфировое ожерелье и взамен попросить его присвоить ей титул Королевы эльфов.

— Что же делать? — приуныла я, — если Император получит магические сапфиры не от меня, а от Фортуны, то мне конец.

— Может, попробуем с ней договориться? — робко вставила Ансла.

Гром скептически приподнял бровь, брат нахмурился, а Сокол развел руками, мол, моя миссия выполнена, что узнал, то узнал.

— Фортуна — хитрая особа, — сказал Гром. — Втерлась в доверие к Леильфе, а потом подставила ее, натравив на нее собственную подругу. Одному Императору сейчас известно, какая участь постигла мою девушку. Фортуна от своего не отступится, если уж она затеяла игру с Императором.

— У кого есть план?

— Может быть, пробраться к ней в дом и украсть сапфиры? — робко предложила эльфка.

— Хм… Она даже спит в ожерелье, — отмел идею Сокол.

— Забрать силой, наставив оружие? — подал идею Челейв.

— Север опасен и вооружен, — напомнил Гром.

— Но он один, а нас пятеро, — сказала я. — Сокол ты с нами?

— С вами, с вами. Куда ж от вас денешься.

— Предлагаю забрать ожерелье обманом, — сказала я.

— Как это?

— Используем хитрость против хитрости. Пойдём в гости к Фортуне, подарим ей подарки и признаем ее Королевой эльфов. Прикинемся ее верными друзьями и напросимся взять нас с собой в Имперскую гавань. Улучив удобный момент, заберем ожерелье и первыми доберемся до дворца Ферцила.

— Пожалуй, этот способ самый разумный, — одобрил Гром. — Есть еще идеи? Нет? Тогда будем действовать, как предложила Лиоана. Заодно узнаем, куда подевалась Леильфа.

Почему-то никому из нас не пришло в голову, что обладающая незаурядным умом (благодаря волшебным камням) Фортуна не поверит в нашу искренность, и мы заимеем большие проблемы.

***

Дом будущей Королевы эльфов напоминал мини-дворец. Пока мы блуждали по острову, Фортуна построила себе роскошное жилище. Во дворе бил фонтан, по декоративной траве ходил важный, пестрый павлин, дорога к двери была вымощена белым камнем. Здесь все дышало богатством и славой.

Фортуна встретила нас в цветочном саду, и я со злорадством отметила, что она не свела с лица уродливый шрам, который разрезал ее бровь пополам. Ее каштановые волосы вились кудрями до самых лопаток, длинное облегающее платье подчеркивало ее изящную эльфскую фигурку. Она смотрела на нас высокомерно и недоверчиво, недоумевая, зачем мы пожаловали в ее дворец?

— Леильфы здесь нет, и я не знаю, где она, — резко сказала Фортуна.

— Мы не к ней, а к тебе, — ответила Ансла. — Отличный дворец, — окинув взглядом территорию дома, добавила она.

— Что вам нужно?

Руки Фортуны бережно дотронулись до шеи, где была подвязана накидка. Я догадалась, что под накидкой находится то самое ожерелье. Я так долго его искала, и вот оно передо мной, стоит только подойти, протянуть руку и снять его… Но нельзя, сейчас не время.

Я посмотрела налево и увидела беловолосого парня с секирой в руках. Он был одет в черную кожаную одежду, стоял немного поодаль и внимательно прислушивался к нашему разговору. Это был Севериан. К парню подошел белый волк, лизнул его руку и сел рядом. Это был его пет, клички которого я не знала.

— Мы хотим быть тебе полезными, — сказала Ансла, — с прежней главенствующей среди эльфов мы были дружны.

— Вы хотите служить мне? — прямо спросила Фортуна, и мы все поочередно кивнули.

— Если это так, то добро пожаловать в мой дом. Угощу вас олениной. Мне доставили мясо по спецзаказу с самого севера Левизиона. Эй, змеедержец, только убери от меня подальше своего пета!

Мы вошли в дом, обстановка которого словно кричала: «Смотрите, как дорого-богато!» Старинные предметы мебели здесь соседствовали с современной фурнитурой, что, в общем-то, смотрелось неплохо, оригинально. Фортуна села во главе стола с резными позолоченными ножками и обвела нас царственным взглядом.

— Мне служат несколько кланов, хотите присоединиться к ним или образовать свой собственный?

— Свой, если можно, — сказал Гром.

— И как назовётесь?

— Семья.

Мы переглянулись друг с другом и заулыбались. А что, отличное название для клана. Гизеия тихонько высунула голову из-за пазухи Грома и с любопытством осмотрелась. Гром, не глядя на свою любимицу, сунул ее обратно под ветровку.

— Фортуна, у нас есть для тебя подарки, — сказала я, — это кровоостанавливающий эликсир из кровохлебки, это «тензанский коготь» — уникальный продукт, остался всего один единственный экземпляр, потому что склад с вредоносным эликсиром мы с Громом взорвали.

Гром посмотрел на меня и весело подмигнул. Забавно иметь с ним свое общее дело. Это сближало нас с Учителем. Надеюсь, Фортуна оценит наше доверие и не использует «коготь» против нас самих.

— Что ж, клан «Семья», спасибо, — принимая подарки и передавая их молчаливому Северу, сказала Фортуна. — Вашим первым заданием будет пойти в рейд на автокладбище и выяснить, что за бред там происходит.

— Можно чуточку подробнее? Что может произойти на кладбище автомобилей? И откуда оно здесь взялось? — спросил Гром.

— Не здесь. Нужно будет проделать большой путь. Севериан даст вам оружие и маунт. Поедут только двое, сами решайте кто.

Делать нечего, придется подчиниться Фортуне, чтобы завоевать ее доверие.

— Я поеду, — сказала я.

Дело касается меня в первую очередь, так что это даже не обсуждается.

Со мной вызвался ехать брат, но Гром вмешался и сказал, что вдвоем мы уж точно вляпаемся в какую-нибудь историю и лучше уж со мной поедет он. Так, толком ничего не объяснив, нам с Громом выдали огнестрельное оружие и отправили в экспедицию. Было решено, что остальные участники нашего «клана» останутся во дворце, где будут ждать нашего возвращения.

Из гаража, замаскированного под конюшню, Севериан вывел мотоцикл и с насмешкой спросил: умеет ли Гром им управлять?

— Уж не сложнее дирижабля, — ответил мэтр и сел на место водителя. — Садись Лиоана, прокачу с ветерком.

Я не стала напоминать Грому о том, что по его милости дирижабль претерпел крушение. Пусть уж считает себя крутым водителем, мне не жалко.

Мне чуточку страшно, но вида не подаю. Маунт — это транспорт, который может ускоряться до бешеной скорости. Нас ждет ошеломляющее путешествие. Где наша не пропадала!

Я оседлала железного коня и обняла Учителя за талию. От него привычно пахло травами. Под курткой у него сидела Гизеия, обрадованная тем, что ее тоже взяли с собой на дело.

— Весь лут, который найдете, тащите сюда, — напутствовал нас Север.

Взревев, мотоцикл ринулся с места, проехал несколько метров по грунтовой дороге, а потом резко взметнулся в воздух. От страха у меня отнялись ноги. Мы несемся по ночному небу, среди танцующих звезд, сопровождаемые светом бессловесной луны. А транспорт — то волшебный!

От поездки захватывало дух. Я даже забыла, кто мы и куда мчим. Гром, похоже, испытывал то же самое чувство. Внезапно посреди неба образовалась асфальтовая дорога, и колеса мотоцикла плавно прикоснулись к ней. Вот это да!

Локации сменялись очень быстро, из чего я сделала вывод, что транспорт развил бешеную скорость. Мои клетки, отвечающие за тягу к приключениям, ликовали от восторга. Мы мчимся по небесной дороге, и кажется, что можно протянуть руку, дотронуться до жёлтой звезды, покачать ее в руке и повесить обратно на небо. Разве в реальности такое бывает? Никогда. А вот в Левизионе еще и не такое увидишь.

Спустя какое-то время, мы спустились на землю. Гром заглушил мотор, и поставил мотоцикл на подставку. Впереди простиралось темное кладбище машин.

— Ну, и что в этой глуши мы должны найти? — недоумевал мэтр.

— Не знаю, — ответила я, все еще окрылённая поездкой.

— Ладно, пройдемся по территории.

Гром открыл хлипкую калитку, и мы ступили на землю, поросшую бурьяном. Здесь покоились отслужившие свой век старые модели Москвичей, Понтиаков и Фордов. Тишина стояла поразительная. Мэтр достал из-за пазухи сонную змею и спустил ее на землю.

— Гром, а помнишь тот обряд с поджогом листьев? Признайся, что ты придумал его для того, чтобы поглазеть на мою грудь?

Мэтр, шедший впереди, резко остановился и обернулся.

— Нет, с чего ты это взяла?

— С того, что Челейв не мог заниматься с кем-то любовью. Он был в это время на ферме в Санакоте.

— У тебя было видение секса? Хм… — наморщил он лоб. — Ли, извини, конечно, за нескромный вопрос. А у тебя уже было с кем-то?

— Да, — ответила я, смотря не на Грома, а на груду железа, поросшую мхом.

— А, ну тогда ясно, — сказал он и пошел дальше.

Я не поняла из этого разговора ровным счетом ничего. При чем здесь я? И ведь не дождешься от него подробных разъяснений.

— Тссс, какой-то шорох? Слышишь?

Я прислушалась и кивнула. Действительно послышалась какая-то возня. Откуда? Похоже, звук доносится вон с того ржавого роллс-ройса. Мы, крадучись, последовали к авто. Руки держим на рукоятке оружия, чтобы в случае чего выхватить его мгновенно. Подойдя к машине, мы ничего интересного не увидели. Облезшие сидения, да какой-то потертый сундук.

— Нужно достать этот сундук и посмотреть, что в нем, — сказал Гром.

— Думаешь, мы нашли что-то ценное? — засомневалась я.

Гром попытался отпереть заржавевшую дверь, но она не поддавалась.

— Могу попробовать влезть через окно, стекла-то нет, — предложила я.

— Попробуй. Сундук не открывай, просто подай его мне.

Я полезла в окно ветхого автомобиля. На полу заднего сидения что-то лежало. А когда я рассмотрела, что это такое, мне стало дурно, как вегетарианцу в мясном магазине.

— Здесь лежит труп, — крикнула я своему спутнику.

— Бери сундук и выбирайся оттуда.

Я потянула руки к сундуку и меня тут же схватила за запястье здоровенная крысиная лапа. Я закричала. Гром заглянул в окно и, увидев толстую крысу, напавшую на меня, выстрелил. Животное ослабило хватку, и я кубарем вывалилась из салона, начисто забыв про находку.

— Похоже, нас отправили сюда фармить мобов, — недовольно сказал Гром.

— Думаешь, крыса моб?

— Кто же еще? Ты такой шум подняла, сейчас сбегутся остальные. Блин, на что мы подписались? Не солидно как-то с нашим багажом достижений месить мелких мобов.

— Я вообще впервые буду этим заниматься.

— Ли, не стой столбом, доставай оружие. Чувствую, что ночка предстоит бурная.

Крысы действительно сбежались и кинулись на нас в атаку. Мы едва успевали отбиваться и отстреливаться от них. Они были разных размеров — огромные, как четырехлетний ребенок и малые, обыкновенные, которые живут в сараях с зерном.

Один из мелких крысенышей больно укусил меня за икру, я отшвырнула его ботинком. Гизеия двигалась рядом с головокружительной скоростью, взяв добрую половину мобов на себя. Она сжималась в комок, а потом резко распрямлялась, как пружина, и поливала крыс ядом.

— Они защищают сундук, — в драке крикнул Гром. — Там лежит что-то ценное.

— Ага, какая-нибудь бижутерия.

Крысы бросились на Грома толпой, он, громко ругаясь, стряхивал их с себя. Мне тоже крепко досталось. Один из крыс сумел забраться мне на голову и вцепился в волосы. Содрогаясь от брезгливости, я с трудом оторвала его жирное и мягкое тело от себя. Они все лезли и лезли на нас, в бессчетном количестве.

— Все, мне надоело, — сказал Гром и в воздухе треснул электрический разряд. Крысы помчались врассыпную, кто куда, серая шкурка на их спинах стояла дыбом. Гизеия принялась пожирать трупы крыс средней прожарки — тех, кто не успел сбежать.

— Гизеия, фу, — скривился Гром, и змея тут же бросила свое занятие.

— Тебе может быть и фу, а ей вкусно, — вступилась я за пета, — ешь, ешь, маленькая.

Гизеия застыла на месте, она не могла ослушаться хозяина.

— Ладно, жри, — смилостивился Гром. Змея накинулась на добычу, тихо мурча и причмокивая от удовольствия.

— Надо брать сундук и сваливать отсюда.

— Лезь за ним сам.

Но не тут-то было. Автомобиль, стоявший рядом с дряхлым роллс-ройс шевельнулся, затем приподнялся, сначала на пару сантиметров, затем все выше и выше, и наконец какое-то мрачное существо метнуло его в нас. Машина полностью подгребла мэтра под себя, мне придавила ногу, Гизеия отделалась легким испугом.

Мрачное существо — наполовину крыса, наполовину человек надвигалось на меня, а я дергала ногой в попытке вытащить ее из-под завала. Да это же босс локации и мне придется сразиться с ним! Погибнуть или одолеть. Гром, вылезай, миленький, мне одной не справиться.

— Гизеия, огонь! — крикнула я.

Змея послушно выдула из пасти пламя, но босс увернулся.

— Давай еще раз, огонь!

И снова мимо. Монстр издал утробный рык и снова поднял машину в воздух. Я увидела под ней неподвижно лежащего окровавленного мэтра без чувств. Ваншот?! Неужели босс смог убить его с одного удара? Смог, еще как смог! Он кинул в нас машину! Мне просто повезло. Представляю, насколько силен этот зверь.

Я вскочила на ноги, чувствуя адскую боль в ноге. Посмотрев на колено, я увидела у себя открытый перелом. Проклиная Фортуну, заславшую нас в эту локацию; сундук, набитый неизвестно чем; Грома, неподвижно лежащего в траве, я схватилась обеими руками за оружие и направила его на босса. Он выпучил черные глазенки и отшвырнул в сторону машину, кувыркаясь, она отправилась в путешествие по кладбищу.

Опасный монстр выбил у меня пистолет ногой и в два счета повалил на землю. Его полукрысья морда с острыми, желтыми зубами целилась в мою тонкую шею, желая перекусить ее. С его пасти капала мутная слюна. Видимо, босса локации одолела хворь под названием бешенство. Надеюсь, это не заразно.

«Вставай же, Гром, иначе мне конец», — подумала я, выставляя перед собой руку и закрывая ею шею. Не знаю, откуда у меня взялись силы сдерживать его натиск, но я их стремительно теряла.

Критическое положение спасла змея, которая влила в босса локации яд. Он ослабил хватку, однако не отпустил, продолжая прижимать меня к земле.

Только бы она не полыхнула огнем без команды, подумалось мне, иначе сгорю вместе с монстром. Но Гизеия была умным петом. Она атаковывала босса ядом, и здоровье его с каждым укусом резко проседало. Но его желтые зубы все равно неумолимо приближались к моей шее.

Я пошарила рукой по земле в поисках какого-либо оружия для защиты, нащупала какую-то железяку, покрепче за нее схватилась и обрушила ее на голову чудовища. Железякой оказался глушитель от автомобиля. Он пошатнулся, издал страшный рык и вцепился в мое плечо острыми зубами. Я закричала и принялась со всей силы молотить его по голове глушителем.

Грохнул выстрел, и босс локации свалился с меня кулем и затих. Я подняла голову и увидела окровавленное лицо мэтра.

— Отлежался? Что ж, как раз вовремя, — сказала я. — Спасибо!

— Как силен этот крыс, а? Кинул в нас машиной! — воскликнул Гром, вытирая кровь со лба.

— Ты как?

— Нормально, — отмахнулся он.

— Может, эликсиры выпьешь?

— Справлюсь без них. А тебе, похоже, нужен заживляющий состав, — осматривая открытый перелом моей ноги, сказал Гром. — И плечо… Ты вся в крови.

— Ничего, я уже привыкла, — морщась от боли, сказала я.

Гром полез во внутренний карман куртки, достал оттуда пузырь с мутно-зеленой жидкостью и дал мне выпить магический состав. Через минуту я забыла о боли. Без лекарства, регенерации пришлось бы ждать час, а то и больше, терпя страшные муки и боль. А так почти, как новенькая. Очень выгодно дружить с друидом.

Теперь, когда босс локации уничтожен, Гром без опаски достал сундук из роллс-ройса и открыл его. Внутри лежали чеканные моменты Левизиона — золотые и серебряные. Похоже, здесь лежит целое состояние!

— Что мы будем делать с деньгами? — спросила я.

— Оставим себе. Или предлагаешь отдать Северу?

— Мэтр, как ты думаешь, Фортуна отдаст мне сапфировое ожерелье за содержимое этого сундука?

Глава 12. Никому не верь в этой игре

Остаток ночи мы с Громом потратили на возвращение в эльфийскую деревню. Прибыли мы во дворец Фортуны только к раннему утру, когда рассвет едва занимался, и были встречены хозяйкой чрезвычайно недружелюбно.

— Вернулись? А что так? Я думала вы уже на пути в Имперскую гавань или еще куда-нибудь, с таким артефактом дорога везде открыта, — саркастически сказала она.

Лицо у Фортуны было мертвенно-бледным, а руки дрожали.

— Не понимаю, — отозвался Гром, — ты же сама нас послала на автокладбище. Мы там чуть головы не сложили в драке с боссом локации.

— Где ваш смазливый дружок и его двухцветная подружка? Я вас спрашиваю: где они? — сорвалась на крик главенствующая среди эльфов.

— Вообще-то они остались здесь, когда мы уезжали в рейд. И меня тоже интересует вопрос: куда вы дели наших друзей? — нахмурившись, сказала я.

— Их здесь нет, — объявила Фортуна, — и сапфирового ожерелья тоже нет!

Она заморгала длиннющими ресницами, нижняя губа задрожала — еще немного и Фортуна заплачет. Потом она взяла себя в руки и громко приказала своему помощнику Северу схватить нас и заточить в подвал с кишащими крысами. Опять крысы, с тоской подумала я, славное продолжение ночи.

— Что, черт возьми, произошло? Ты можешь нам сказать? — обернувшись, крикнула я.

Фортуна, сложив руки на груди, отвернулась, а Север и еще один молчаливый стражник повели нас в подземелье. Рядом, принюхиваясь, плелся белый волк — пет Севера.

Нас с Громом втолкнули в холодную, темную комнату с бетонным полом. Свет почти не проникал сюда.

— Вы привезли лут? — спросил Север.

— На мотоцикле лежит сундук, все там, — ответил Гром, — куда вы дели Чела и Анслу? Что здесь произошло?

— Они обокрали Фортуну и ливнули отсюда.

Мы с Громом переглянулись. Этого просто не может быть! План был совершенно другой. Почему они решили действовать именно так — силой? Куда они делись и почему нам не сообщили? Получилось, что нас некрасиво подставили. Думать о предательстве не хотелось, однако дурные мысли сами лезли в голову.

— Эй, Север, освободи нас. Клянусь, мы с Лиоаной не при делах.

— Мы ничего не знаем, — добавила я.

— Она вам не верит, — отрезал Север и лязгнул замком. — Пойдем, Снеговик, — сказал Север и погладил своего пета.

Я поежилась от холода. Факел, который нес в руках стражник, удалялся от нас все дальше и дальше. И вот тюрьма погрузилась во тьму.

— Гром, как ты думаешь, где они?

— Понятия не имею.

Одной рукой он обнял меня, чтобы я согрелась и перестала дрожать, а второй вывел в пространство голографический экран.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я.

— Запрашиваю координаты Чела и Анслы.

— И что там?

— Ничего. Местонахождение скрыто.

— Неужели они нас предали? Забрали магические камни себе?

— Я так не думаю. Челейв — твой брат. Как он мог тебя предать?

— Он не хочет, чтобы я покидала Левизион и готов на многое, чтобы этого не произошло. Поэтому он мог запросто забрать сапфиры, чтобы сорвать мою сделку с Императором.

— А Ансла? Разве эльфка похожа на предательницу?

— Однажды она сказала такую фразу: «Никому не верь в этой игре. Сегодня они прикидываются твоими друзьями, а завтра предадут тебя во имя своих интересов». Гром, это конец! Сегодня свадьба Императора, а я сижу под замком в сыром подземелье. Все пропало!

— Погоди расстраиваться раньше времени.

— Надежды нет.

— Сейчас я телепортирую нас отсюда.

Заклинание, которое выкрикнул Гром, эхом прокатилось по подземелью. Наверняка Фортуна обезопасила свой замок магической защитой от порталов.

— Черт, не работает. Попробую еще раз.

— Вот и последняя надежда угасла, — расстроено сказала я.

— Ли, не бойся, я с тобой. Чтобы ни случилось, я до последней минуты буду рядом.

— И не покинешь игру?

— Нет. Хотя мне уже пора, но я не брошу тебя здесь одну.

— На меня крыса уставилась своими глазами бусинками, — пожаловалась я.

— Разве нам теперь страшны крысы? — усмехнулся мэтр и обнял меня еще крепче.

Не знаю, сколько времени мы просидели на корточках в подвале, может, час, а может всего несколько минут. Время здесь течет иначе. Темное пространство вокруг нас осветил тусклый фонарь — к нам кто-то шел. Этим кем-то оказался Севериан, неразлучный со своим петом Снеговиком. Беловолосый парень отпер замок и широко распахнул железную дверь.

— Уматывайте отсюда, — сказал он, — и поживее. Ищите своих друзей в рыбацкой деревне, больше некуда им деться.

— Почему ты нас отпускаешь?

— Она сама виновата в том, что ее обокрали. Польстилась на дешевые детективные рассказы и потеряла бдительность.

От меня не укрылся тот факт, что Север, когда говорил о Фортуне, использовал местоимение Она. Несмотря на его смазливую внешность, было в нем что-то такое, что заставляло относиться к нему с уважением. Внешность обманчива, очень обманчива. Зря Сокол наговаривал на парня. Если бы у меня было время, я бы хотела узнать Севериана поближе.

— Мы едем на свадьбу Императора, — сказал Север. — Жаль мне вас, останетесь здесь на неизвестный срок. Все, идите, пока не передумал.

— Север, спасибо тебе! Мы теперь в долгу перед тобой.

— Лута, который вы принесли с автокладбища, вполне хватит на то, чтобы со мной рассчитаться. Идите.

С быстротой спринтеров мы с Громом побежали по хитросплетеньям подземного царства. Север и Снеговик вышли в ближайшую дверь, которая вела во дворец, но нам туда нельзя. Я паниковала, что мы не сможем найти выход и останемся блуждать здесь вечно, но неожиданно впереди забрезжила полоска света. Наверху была железная дверь с изображением эльфа. Мы поднялись по каменным ступеням, Гром толкнул дверь. Она открылась со скрипом, и мы оказались на свободе.

Вынырнули мы в желтом рапсовом поле, и Гром тотчас выкрикнул заклинание для открытия портала. На сей раз все сработало, и перед нами засверкал пустой коридор.

Вихрь подхватил нас и закружил в сумасшедшей, головокружительной пляске. Когда волшебному вихрю надоело с нами танцевать, он выплюнул нас прямо на берег реки, где длинным рядком стояли пришвартованные рыбацкие лодки. В одной из лодок сидела девушка в сером плаще с капюшоном на голове.

— Ансла! — крикнула я.

— Ли, скорее сюда! — обернувшись, помахала она рукой.

— Где Чел? Ты ничего не хочешь нам рассказать? — я уставилась на свою подругу пытливым взором и заметила на ее шее магический свет.

— На тебе ожерелье? Зачем вы его стащили? Мы же договорились….

— Ли, послушай…

— А вон и Чел идет, — сказал Гром.

К нам приближался брат, неся в руках какую-то железную банку.

— Прибыли? — спросил он, как ни в чем не бывало. — Что ж, теперь мы можем отправляться в Имперскую гавань.

— Мне пришлось надеть сапфиры, чтобы уговорить рыбака отдать нам лодку, — сказала Ансла.

— Не будем терять время, садитесь. Гром, что стоишь, как неродной? Да не предавали мы вас! Это все Север. Садитесь в лодку, пока будем плыть, все расскажу.

— Я поплыву одна, Грому пора возвращаться в реал, — сказала я.

Мыпопрощались с мэтром. Он заверил, что теперь мы увидимся в Имперской гавани на свадьбе Ферцила. Я села в лодку. Брат подал мне горячий рыбный суп, который купил у рыбаков. Я отказалась от похлебки, хотя была зверски голодна. Сначала мне хотелось выяснить, что же произошло во дворце Фортуны в наше отсутствие.

***

— Когда вы уехали в рейд, будущая Королева эльфов предложила нам попить чаю, — начал рассказ Чел. — Север сидел с нами, как всегда с молчаливо-мрачным видом. Забавы ради я рассказал им несколько детективных историй, в которые мы ввязались с тобой в Эдинне. Неожиданно Фортуна прямо за столом уснула, уронив голову на чайное блюдце. Я перетрухнул, подумав, что Севериан обвинит нас в отравлении своей госпожи и приготовился к драке. Однако этого не произошло. Он снял с ее шеи ожерелье, бережно завернул его в шелестящую бумагу и отдал мне.

— Я знаю, что вы пришли сюда за этим. Забирайте, — сказал он.

Я принял сверток и поинтересовался:

— Почему ты это делаешь?

— Огромные возможности, которые предоставляет это ожерелье, вскружили ей голову. Я познакомился с напуганной и храброй девчонкой, со страшным шрамом на лбу и влюбился в нее. Я отдал ей все, что у меня было, но ей все мало. Она хочет власти, правления, почитания, чтобы люди падали ей в ноги и благоговейно целовали край ее дорогого платья. Это не моя Фортуна. Моя Фортуна — эта та самая бойкая девчонка, у которой ни гроша за душой — только доброе и храброе сердце.

— Понимаю, — сказал я. — Но что нам делать дальше? Лиоана и Гром уехали, без них мы не можем отправиться к Императору.

— Идите в рыбацкую деревушку и ждите их там. Пусть девушка наденет ожерелье, когда будет разговаривать с рыбаком и просить для вас лодку. Уходите.

Север поднял на руки спящую Фортуну, откинул ей прядь волос со лба и уложил на кровать. Мы покинули дворец, и немного времени потратили на то, чтобы добраться до рыбацкой деревни.

***

В день свадьбы Императора в Имперской гавани стояла непривычная погода: дул холодный, пронизывающий до костей ветер и светило жаркое солнце. В тени была зима, а на солнце — лето. Я, то куталась в свою кожаную куртку, которая чудом уцелела на острове, то снимала ее с плеч долой и подолгу рассматривала татуировку стрекозы на предплечье. Противоречивые чувства разыгрались во мне с невероятной силой, чуть ли не разрывая меня на куски. С одной стороны мне было жаль расставаться с персонажем Лиоаной Милл и терять все свои достижения в игре. С другой, я была убеждена в том, что мне нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда. Там мой мир, где я появилась на свет. Он звал меня к себе.

В моем рюкзаке лежало сапфировое ожерелье — мой шанс обрести свободу. Мы плыли на лодке в Имперскую гавань. Брат, нахмурившись, работал веслами. Времени до свадьбы Ферцила оставалось всего ничего, и я боялась опоздать.

— Слушай, Чел, ты специально гребешь так медленно? — не выдержала я.

— Как могу, так и гребу! — огрызнулся братец. — Не нравится? С радостью уступлю тебе весла.

Я с негодованием отвернулась от него. Спокойно, Лиоана, спокойно.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась туда, — нарушил молчание Челейв. — Я столько сил потратил на то, чтобы ты жила в городе, похожем на твой обожаемый Лондон! Ты была помешана на всем английском: мистеры, леди, сэры… И хотя посмертно, но все же я осуществил твою мечту — поселил тебя в Эдинне. Так почему ты желаешь вернуться в тот жестокий и равнодушный мир? Почему ты хочешь похерить все достижения в этой игре? Ну же ответь, Ли! Ради чего? Ради своего упрямства? Да ты там ни дня не продержишься! Вернешься обратно.

Ансла с равнодушным видом смотрела на тихую гладь воды, она уже привыкла к нашим каждодневным словесным пикировкам.

— Почему ты меня отговариваешь? — вскипела я. — Ты знал, что Сергей спал с нашей мамой? Ты знал?!

— Хочешь правду? Ладно, я скажу, — сказал брат, яростно работая веслами. — Я узнал об этом в день твоих соревнований. Мама попросила, чтобы я подготовил тебя к неприятной новости. А я не смог… Знал, что это будет ударом для тебя. Ты была такой счастливой в тот день и по-детски радовалась кубку. Конечно, я догадывался, что между ними что-то происходит. Я видел, как горят мамины глаза в присутствии Сергея. Но не думал, что у них все серьезно. Ведь он встречался с тобой! Мой лучший друг оказался той еще скотиной.

По моим щекам струились слезы. Душевная боль растерзывала меня на клочки.

— Мы с Сергеем хотели запустить новый виртуальный мир, — продолжал брат. — Мы разработали проект этого мира, вложили в него кучу денег — речь идет о нескольких десятках миллионов. Деньги заняли у одних ребят, как впоследствии выяснилось, не очень надежных. Сергей меня кинул, продал наши разработки немцам, а сам затерялся в Бразилии.

— Что?! Как он мог поступить так с тобой — своим единственным другом?

— Не знаю, смог. На мне остался висеть огромный долг. Коллекторы требовали с меня возврата средств, однажды даже избили до полусмерти в подворотне. Я нашел деньги, перезанял, но вся сумма оказалась неподъемной. Я отдал большую часть, оставалось всего несколько миллионов, и я просил дать мне отсрочку в несколько месяцев! Кредиторы грозились убить всю мою семью, и в итоге похитили нашу маму.

— Это правда?

— Да. Однажды мама не вернулась с работы. Просто исчезла.

— Не могу в это поверить! Маму убили из-за ваших с Сергеем делишек?!

— Мама мертва, хотя тело так и не нашли. Я потерял все, что у меня было. Ты лежала в коме уже второй год, и единственный выход, который я видел в сложившейся ситуации — это воспользоваться технологическими возможностями и поселиться в симуляции. Уже некоторое время я ходил в Левизион, он был моей отдушиной и поэтому выбор на него. Я заказал Императору Эдинну для тебя, который не отличить от Лондона. А ты хочешь все бросить и вернуться туда, где тебя никто не ждет?!

Я спрыгнула с лодки и отправилась к берегу вплавь. Плавание поможет мне успокоиться и переварить все, что наговорил мне братец. Я не знала, как мне относиться к матери — любить ее, ненавидеть или жалеть?

— Яна! Яна, ты куда? — кричал Чел.

Глава 13. Свадьба Императора

Ранним утром я в одиночестве брела во дворец с колоннами. В голове билась только мысль: «Я не успела, опоздала»! Солнце вполсилы подогревало землю, под ногами лежали мокрые от утренней росы пожухлые листья. Твердой походкой я подошла к главным воротам и велела разодетому в доспехи стражнику впустить меня внутрь.

Император сидел в кресле с синими подлокотниками, как и в прошлую нашу встречу. На нем был шикарный голубой дублет, белые широкие штаны и до блеска начищенные туфли. Ему необыкновенно шел этот несовременный дублет, так удачно гармонирующий с его ярко-голубыми глазами.

— Доброе утро, Ваше Императорское Величество! Я принесла то, что Вы искали, — сказала я.

— Что ж, через несколько часов было бы уже поздно. Ты успела — с чем тебя и поздравляю, — сказал он, даже не повернув головы в мою сторону.

Я достала из своего походного рюкзака ожерелье, завернутое в промокшую крафтовую бумагу, и протянула сверток Ферцилу.

— Разверни, — велит он.

Я развернула бумагу, и мы оба приникли взглядом к потрясающей красоте драгоценных камней. В зале было чересчур ярко, и сапфиры заиграли таинственными бликами.

— Я рад, что ты не присвоила их себе, — сказал Император и взял ожерелье своими длинными пальцами. — Это говорит о том, что ты достаточно умна. Я выполню твое желание. Ты хочешь покинуть Левизион навсегда? Не передумала? Может, изменишь свою волю, и попросишь меня назначить тебя леди-мэром Эдинны? Выбор за тобой.

— Нет, Ваше Высочество, я не передумала, — отрицательно мотнула я головой.

— Ты нашла тело? — спросил он и пробуравил меня холодным взглядом.

— Нет, тела у меня нет.

По моей спине пополз холодок. Почему присутствие Правителя всегда наводит страх на простого обывателя? Ты начинаешь трястись, как испуганный зверек, даже если ни в чем не виноват перед ним.

— Даю тебе ровно один день на поиски тела. Ступай и возвращайся завтра утром с именем того человека, чье тело тебе приглянулось.

Я кивнула и мысленно приказала себе не робеть. Ведь у меня была просьба к Императору, я обещала Ансле.

— Ваше Высочество, не сочтите за наглость, но у меня есть одна просьба. Моя подруга, эльфка Ансла, в общем, она хочет остаться здесь.

— Вот и ходить за телом далеко не нужно, — мудро заметил Ферцил.

— Вы считаете, что я вправе забирать ее тело?!

— Я же сказал — решать тебе. Не будет тела, не будет выхода. Ступай.

Я опустила глаза, не решаясь уйти, и услышала чьи-то тихие шаги. Обернувшись, я увидела девушку с длинными льняными волосами и татуировками на лице.

— Леильфа?! Что ты здесь делаешь? Гром повсюду ищет тебя!

Леильфа промолчала и провела рукой по подолу своего роскошного голубого платья. Ферцил подошел к ней и надел на ее шею сапфировое ожерелье. Она выглядела сейчас как истинная Императрица, украшение было ей под стать. Я невольно залюбовалась принцессой эльфов.

— Вы женитесь на Леильфе? — догадалась я. — Но почему Вы выбрали ее? У нее есть любимый человек, разве Вы не знали об этом? Ну, конечно, — с горечью сказала я, — она сделает все, что Вы велите.

— Я по своей воле согласилась выйти замуж за Императора, — сказала принцесса эльфов. — Ферцил — единственный достойный мужчина в моей жизни.

Господи, бедный Гром! Он ищет ее, страдает, места себе не находит и еще не знает, какой сюрприз уготовила ему судьба. Мне нужно срочно его увидеть, поддержать.

— А Гром значит не достойный? Ты должна была сказать ему, — укорила я.

— Никому я ничего не должна, — возразила Леильфа. — Гром хороший парень, только и всего. Но он не может претендовать на что-то большее в этом мире. Я же создана для того, чтобы править.

— Ты знаешь, Леильфа, что твоя названная сестра хочет, чтобы ее короновали?

— Знаю, и я сделаю все возможное, чтобы она стала Королевой эльфов.

— Но она предала тебя!

— Каждый ошибается в этой жизни. Такой ее создал Бог.

— Бог? Да вас обоих создали люди из другого мира! Что, они тоже Боги?

Не знаю, зачем я вступила в полемику с искусственными интеллектами. Должно быть, я просто устала и не соображала, что делаю. Еще мне было очень обидно за Грома. А еще нужно хоть иногда спать.

— А может, это я тот самый Творец всего? — вдруг сказал Император. — Если принять во внимание мою исключительную способность быть одновременно в разных мирах, то почему бы и нет? Что скажешь на это?

— А может Вы Дьявол? — вырвалось у меня. — Я много размышляла о Вашем имени и пришла к выводу, что оно происходит из анаграммы Люцифер, только без буквы «ю».

— Дьявол — это людская выдумка, — с полуулыбкой на губах ответил Император. — Бог нетерпим к конкуренции, поэтому никакого Дьявола существовать не может. Дьявол — это рассерженный Бог. Когда неразумные людишки переходят все границы, Бог снимает с себя обязательства доброго и заботливого отца и карает их. Потому что знает, что только так можно донести истину до зарвавшихся людей. Так что, будь уверена — преисподней не существует.

Я смотрела на Ферцила Разумного и не могла определить его истинный возраст. Иногда казалось, что он молодой юноша, а иногда возникало чувство, что он достаточно зрелый мужчина, если не сказать — пожилой. Но одно было ясно — ИскИн возомнил себя Богом.

— Почему в Левизионе так мало детей? — спросила я, рискуя быть изгнанной из дворца поганой метлой.

— Дети — это побочный продукт любви между мужчиной и женщиной, — ответил Император. — Дети нужны только смертным, чтобы оставить после себя потомство. В Левизионе привилегию беременности имеют только эльфы, потому что их здесь мало. А прирост населения Империи осуществляется за счет перехода игроков из другого мира. Разве тебе ни разу не приходилось слышать от кого-либо фразу: «Счастье не в детях»?

— Нет. Дети приносят счастье. У меня было много знакомых, которые считали своих детей смыслом жизни.

— А ты любишь детей? — этот вопрос прозвучал странно, но я ответила, не задумываясь:

— Конечно!

— У некоторых НПС — как вы их называете — есть дети, которые всегда в одной поре, — продолжил разговор Император. — Они никогда не вырастят во взрослых людей и никого из родителей это не смущает.

— Это… чудовищно! Вы лишили свой народ радости материнства и отцовства. И вы считаете себя хорошим Правителем?

— Я идеальный Правитель, — отрезал Император. — Я не гоняюсь за юбками, не употребляю спиртные напитки, всегда в отличном расположении духа, мне не нужно устраивать склоки с соседями и делить с ними территорию. Потому что нет никаких соседей, и все в этом мире принадлежит мне.

— А что скажете про войну Тензана с Эдинной?

— Детки играются в свои любимые игрушки. Я отношусь к этому снисходительно, как любящий родитель, и потом в мгновение ока устраняю последствия этих игр. Никакого ущерба моему миру эти войнушки не наносят.

— А что если народ захочет другого Правителя? — не унималась я.

— Не захочет, потому что я безупречный Император. Я всегда вне конкуренции, ведь я дарую бессмертие! В Левизионе нет никаких придворных интриг и нет нужды решать вопросы о престолонаследии, потому что мое правление вечно. Мои люди ни в чем не нуждаются. Я не облагаю их налогами, у меня нет казны, и я не устраиваю пиршества за их счет. Каждый человек в Империи наделен достаточной властью, чтобы вершить свою судьбу.

— Вы самый несправедливый Правитель на свете! Ни один Государь всех времен и народов не позволял себе контролировать и читать мысли своего народа.

Мне казалось, что он читал не только мои мысли, но и страхи, и надежды. Напрасно я с ним так вольно разговариваю. Он может разозлиться и изменить свое решение. В его власти сделать со мной все, что угодно.

— А что плохого в том, что я знаю ваши мысли? — вкрадчиво спросил Ферцил. — Я вам не враг — а друг, который любит вас, оберегает и исполняет желания. А что до ваших мыслей, то я вижу только самые яркие, кричащие мысли, которые выражают ненависть, любовь, презрение, зависть. Пока я здесь с тобой разговариваю, я успел выполнить пятьсот заявок от игроков о просьбе разрешить спор. И ты все еще считаешь меня плохим Правителем?

Я молчала, дерзко глядя Императору в глаза. О таких, как я в народе говорят: «Совсем страх потеряла». Так оно, в общем-то, и было. Меня уже ничем нельзя было напугать.

— Но довольно, — хлопнув ладонью по стеклянному столу, резко сказал он и мы с Леильфой одновременно вздрогнули. — Сегодня день моей свадьбы, и я не намерен обсуждать свои действия с глупой девицей, которая собирается покинуть лучших из миров. Уходи.

Я и не ждала, что Ферцил пригласит меня на свадьбу, поэтому поспешила покинуть дворец. Сейчас я нужна Грому, как никогда. Кто-то же должен сообщить ему, куда пропала его любимая девушка. По моей просьбе Ансла отправила друиду сообщение, и я готовилась к встрече с ним.

Челейв нас покинул, и где он теперь находился — для меня не имело никакого значения. Я была зла на него, словно это он виноват во всех моих бедах.

— Ли, что сказал тебе Император? — обеспокоенно спросила Ансла. — У тебя такой вид, будто ожерелье оказалось поддельным, и Ферцил Разумный пообещал обрушить на тебя все проклятия этого мира.

Мы встретились в таверне, где стоял шум и гвалт. Ансла заказала пирог с семгой и пиво, и мы с нетерпением ждали, когда официант принесет наш заказ. На улице неспешно прохаживались люди, шурша желтыми сухими листьями, которые сбросил высоченный тополь. В Имперскую гавань пришла осень.

— Ничего такого. Все в порядке, — безразличным тоном ответила я.

— Так ты вернешься в реал?

— Нет.

— Почему?! ИскИн же тебе обещал!

— У меня нет тела, — вынуждена была признаться я.

— Возьми мое. Ведь ты была так одержима этой идеей. Как же так?

— Ансла, все очень серьезно. Взять твое тело — это не платье напрокат. Это навсегда! Ты уже не сможешь вернуться домой никогда. Ты это понимаешь?

— Я тебе уже говорила, что тело — это одежда для Разума. Разум может менять его сколько угодно. Можешь спокойно переселяться в меня. Все главное останется здесь при мне.

— И все же я не могу. Это неправильно!

— Неправильно будет оставаться здесь, когда тебя тянет туда. Я же знаю тебя, будешь продолжать себя мучить и изводить мыслями! Не предавай свою мечту.

— Какой в этом смысл? Я знаю, что любимый человек меня предал, а маму убили. И мне не стало легче от этого знания.

— Иди в тот мир, Ли. Осуществи свою мечту. Ты всегда можешь вернуться обратно в Левизион. Я буду ждать тебя здесь. Бери мое тело и скажи Императору, что я согласна.

— Ансла, ты настоящий друг. Знаешь, у меня никогда не было друзей, и я даже не подозревала — какое это счастье! Спасибо за дружбу. Спасибо за все!

Я крепко обняла эльфку и пожелала ей удачи. Грома я отыскала в беседке у озера. Он наблюдал за тем, как по зеленоватой воде плавали утки. Из оттопыренного кармана куртки торчал тонкий змеиный хвост. Гизеия как всегда дрыхла.

— Привет, — сказала я. — Я нашла Леильфу. Она…

— Ли, ты думаешь, я идиот? — резко повернувшись ко мне, спросил он. — Я тоже знаю, где она.

— Откуда?

— На игровом форуме можно найти любую интересующую информацию о Левизионе. Кто-то узнал, на ком женится Император и слил инфу в сеть.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. Все хорошо, правда. Я в порядке. Леильфа не раз говорила мне, что она достойна чего-то большего, чем быть девушкой обычного друида. Я это тоже понимал. Так что, все нормально, пусть правит Левизионом. Она, в общем-то, хорошая девчонка. Думаю, что Леильфа смягчит Императора, и они вместе изменят этот мир к лучшему.

— Ты грустишь? — спросила я.

— Да.

— Почему? — дотронулась я до его плеча.

— Потому что одна девушка, которая стала членом моей семьи, хочет нас покинуть.

— Гром, пожалуйста, не надо. Я уже все решила. Если я упущу эту возможность, то никогда уже не выйду отсюда.

Он повернулся ко мне, положил тяжелую руку на мою шею и поцеловал. В этот раз мы не нашли повода, чтобы прервать наш поцелуй.

— Гром?

— Ммм? — нехотя отозвался он.

— В тот день, когда мы познакомились, у меня возникло одно непреодолимое желание — лизнуть твою колючую бороду. Можно?

— Лизни, чего уж там…

В следующую минуту каким-то чудом мы оказались на широкой кровати в комнате, пропахшей благовониями. Заиграла какая-то чувственная музыка вперемешку с григорианским церковным хором и эротичным женским шепотом, а потом вдруг погас свет, и мы утонули в кромешной темноте. Как он это проделал, чтобы вдруг посреди утра наступила ночь?

Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла различить очертания обнаженного тела Учителя. Я вся превратилась в легкую массу, из которой Гром лепил, что хотел. Я позволяла ему делать с собой невероятные вещи, играть на моем теле, словно на музыкальном инструменте, и извлекать из него максимум удовольствия. Это был страх перемешанный пополам с диким желанием, коктейль из эмоций, удвоенный или даже утроенный, благодаря симуляции.

***

— Гром, что за странная музыка играла на повторе и откуда она лилась? — спросила я.

— Это Enigma «Sadeness». Песня старше меня, но все еще популярна. На днях я задонатил немного деньжат в игру и купил портативную колонку со встроенным в нее плейлистом из моих любимых песен.

— Круто.

Гром стоял возле старинного трельяжа и застегивал пуговицы на белоснежной рубашке.

— Я хочу пойти на свадьбу Ферцила и Леильфы, — сказал он.

— Ты уверен?

— Да, там будет весело.

— Куда ты нас телепортировал? — выглянув в окно, спросила я.

За окном простирался красивый город с узкими, европейскими улочками, по которым сновали прилично одетые люди. Кто-то нес корзину с фруктами, кто-то катил тележку с мясом. Виднелось синее спокойное море. Двое мужчин, одетые в средневековые костюмы, с любопытством рассматривали сияющий на солнце меч.

— Мы в Имперской гавани, в гостинице. Ты пойдешь со мной ко двору?

— Однако лихо ты снял номер, — улыбнулась я.

— Никто не заметит, что мы не заплатили, ворвавшись в свободную комнату с помощью портала.

Глаза его снова улыбались, и мне отрадно было видеть его в хорошем настроении. Гизеия мирно сидела у него на плече, а на шее у нее был повязан праздничный красный бант.

— Может быть, я сейчас скажу избитую женскую фразу, но мне действительно нечего надеть, — сказала я.

— Я куплю тебе платье.

— Гром, ты же знаешь, что я ненавижу сказку о Золушке, — нахмурилась я.

— Позволь сделать тебе прощальный подарок. Пожалуйста, Лиоана. Я хочу, чтобы ты сегодня надела самый красивый наряд.

— Нет, — уперлась я. — И не пытайся больше приодеть меня, я отклоню все, что ты на меня примеришь.

— С тобой бесполезно спорить, — вздохнул он. — Хорошо, пойдешь в спортивках и футболке.

— А кто сказал, что я пойду?

— Я буду участвовать в рыцарском турнире, который состоится в честь свадьбы. И ты не захочешь на меня взглянуть? — возмутился парень.

— Ну, нет, такое зрелище я ни за что не пропущу.

— Пожалуйста, надень, платье.

— Иди к черту.

Должно быть, со стороны мы выглядели комично. Нарядный мужчина в смокинге, с франтовской бородкой и белой змеей на руке и девушка в спортивной одежде и футболке с дирижаблем на груди. И если меня примут за обслуживающий персонал, то так мне и надо.

Ворота во дворец были распахнуты настежь, расфуфыренные дамы и галантные господа стекались во двор, где стояли накрытые угощениями столы. Игровой мир на время забыл о войнах и распри, и с удовольствием пришел поглазеть на знаменательное событие в истории Империи. В воздухе кружился аромат парфюма, пудры, живых цветов и жареного мяса. Оркестр играл красивую симфонию. И в этой чудесной мелодии было все: героизм, любовь, отвага и торжество.

Леильфа и Ферцил стояли на балконе, украшенном живыми цветами и лентами, и махали своим подданным рукой в белой перчатке. Гром задрал голову и со смешком помахал Леильфе в ответ. Императрица эффектно смотрелась рядом с величественным Ферцилом Разумным в пышном голубом платье, с огромными, переливающимися на дневном свету сапфирами на шее и татуировками на красивом лице. Левизион достоин такой красавицы Императрицы.

Возле ивы у искусственного пруда я увидела Челейва с бокалом шампанского в руке. Рядом с ним стояла Ансла, одетая в шикарное бальное платье. Я немного полюбовалась ею и отвела глаза, поймав на себе взгляд брата. Гром всучил мне в руки сок и куда-то испарился.

Подружка подошла ко мне, и я увидела, как горят ее глаза.

— Вот это праздник! — сказала она и нечаянно зацепила локтем мою руку. Сок тотчас расплескался по моей футболке.

— О нет, ты что наделала, — засмеялась я, оттягивая от груди ткань, пропитанную оранжевым соком. — Я итак выгляжу, как случайно забредший на бал конюх, так теперь еще это.

— Прости, Ли! У меня есть запасное вечернее платье, я купила два, не знала точно, какое надену — винного цвета или черно-белое. Как видишь, на мне винное, но думаю, черно-белое тебе будет к лицу. Наденешь?

— Ладно, давай свое платье, пока меня не выпроводили отсюда под локоток. Городская стража на меня уже подозрительно посматривает, — вздохнула я. — Видимо, я обречена быть главной содержанкой Левизиона.

Мы спрятались за пышными кустами белой сирени, эльфка провела пальцами по своему браслету, и я приняла подарок. В мгновение ока с меня слетели спортивки, и я переоделась в красивое платье с белым кружевным верхом и черной юбкой, открывающей впереди ноги и длинным шлейфом сзади. К платью прилагались белые перчатки без пальцев и бижутерия.

— Ну, как тебе? — спросила Ансла.

— Оно шикарное, спасибо тебе! Как мне тебя отблагодарить? Ты столько всего для меня сделала! Мне даже неловко.

— Просто возвращайся обратно, не задерживайся в том мире, — ответила подруга и чмокнула меня в щеку.

Ферцил Разумный повел свою невесту венчаться в храм Светлых богов, и гости на какое-то время были предоставлены сами себе.

Вернувшийся Гром подошел к Ансле, в упор меня не замечая. Не узнал. Оно и не удивительно, оставлял-то гордую замарашку, а нашел разодетую в пух и прах девицу.

— Привет, — сказала я ему.

Мэтр вперил в меня свои аквамариновые глаза и присвистнул:

— Ну, ничего себе! Откуда платье?

— Одолжила, — ответила я.

— Я что хотел сказать, там турнир начался. Идем?

Я взяла его под руку, и мы прошествовали на поле битвы. Девушек усадили на длинные ряды скамеек, парни отправились переодеваться в железные кольчуги. Народ с нетерпением ждал начала соревнований, то и дело вытягивая шеи, чтобы взглянуть, не вышли ли на поле рыцари. Я клевала носом, бессонная ночь давала о себе знать.

Обвенчавшиеся Ферцил и Леильфа восседали на украшенных голубыми лентами тронах в первых рядах. На подлокотниках их кресел сидели белые голуби.

Я заметила сидевшую по правую руку от Леильфы Фортуну, рядом с эльфкой-предательницей стоял невозмутимый Севериан. Думаю, что следующим грандиозным событием Левизиона будет коронация Фортуны. Леильфе не занимать доброты и сострадания к ближнему, подумалось мне. Интересно, как Фортуна отнесется к тому, что мы пируем по соседству на свадьбе? Она-то думает, что мы томимся в подземелье.

Игроки по двое въезжали на поле, сидя на роскошных императорских конях. В руках у них были настоящие средневековые деревянные копья с железным наконечником. Каждый из участников турнира по традиции просил свою даму сердца повязать на копье ленту — на удачу.

Эффектное появление Грома на коне, в кольчуге и с белым ожерельем на шее в виде Гизеии, восприняли громкими аплодисментами, криком и свистом. Я взбодрилась и приготовилась к грандиозному зрелищу. Сейчас мэтр разделается со своим соперником, я в этом ни капли не сомневалась. Гром подъехал ко мне на коне и попросил повязать на копье ленточку.

Растерянно улыбнувшись, я встала, чтобы просто пожелать ему удачи, но кто-то вложил мне в руку белую ленту. Ансла опять выручила меня. Я подошла к краю ограды, Гром выставил копье вперед, и я завязала на его оружии бантик. Он улыбнулся мне, снял с шеи змею и протянул ее мне. Забрав пета, я вернулась на место и помахала ему рукой.

Рыцари разошлись по разные стороны поля и приготовились к схватке. Раздался гонг и они, разогнав своих лошадей, бросились навстречу друг другу с выставленными вперед копьями. Гром выбил своего оппонента из седла с первого удара, сломав копье. Публика восторженно закричала, я вскочила с места, яростно хлопая в ладоши. Учитель сегодня был звездой, и он это заслужил.

Когда состязания закончились, Император встал с трона и громко объявил, что в турнире победил игрок Гром. Аплодисменты не смолкали, его поздравляли с победой и чествовали. Ни у меня, ни у других игроков не возникло и тени сомнения в том, что мы участвовали в настоящем средневековом рыцарском турнире. Гром вытащил меня за руку к себе, и мне стало неловко от всеобщего внимания, я-то его не заслужила.

— Это Лиоана, о которой вы точно слышали! — представил меня Гром.

— Красотка Ли! Мы знаем тебя, мы за тебя болели! Ты прошла квест от Императора! Молодчина! — наперебой закричали игроки. — Круто вы разделались с боссом автокладбища прошлой ночью!

Господи, откуда они все знают? Ах да, форум.

Император призвал всех игроков к вниманию и сказал, что на территории дворца спрятаны пасхальные яйца, в которых лежат всякие полезные артефакты. Народ с радостью кинулся искать пасхалки.

А потом начался конкурс красоты среди девушек. Сотни прелестных обитательниц Левизиона выстроились в шеренгу, красуясь друг перед другом и щеголяя своими великолепными нарядами.

— Иди, Ли, поучаствуй тоже, — попросил Гром.

— У меня нет никаких шансов. Да я и не хочу, лучше тут в сторонке постою.

— Пожалуйста, ради меня. Просто поучаствуй, ведь это весело, — Гром сжал мою руку и подтолкнул к толпе.

Я нехотя влилась в ряды веселых девушек, жаждущих победы. Чувствовала я себя при этом неловко и неуклюже. И зачем только согласилась? Надеюсь, что меня отсеют в первом же туре.

Императрица попросила всех игроков проголосовать за одну понравившуюся участницу на своем экране.

Кто-то голосовал и за меня, и к собственному удивлению я прошла первый тур. Во втором туре нас осталось около сотни. Другие девушки были гораздо ярче и харизматичнее меня, и я не сомневалась в том, что после второго этапа отправлюсь пить шампанское и наблюдать за финалом со стороны. Гром ободряюще мне улыбался, и я отсалютировала ему двумя пальцами.

Леильфа снова попросила публику проголосовать за самую красивую участницу, и я вышла в финал! Кто эти люди, отдавшие за меня свой голос? Ведь у меня здесь не так много друзей. Поистине загадка!

Гром радовался, как ребенок. Шесть участниц конкурса попросили выходить по одной на импровизированную сцену, станцевать, спеть или что-нибудь сказать. Первой вышла девушка с розовыми волосами сказочной красоты.

— Герлиан! Герлиан! — закричали игроки и потянули к ней руки. — Удачи тебе! Ты займешь первое место, детка! Герлиан секси фрау!

Она улыбалась каждому, кто смотрел на нее. На Герлиан было розовое облегающее платье, с чешуйками, напоминающими змеиную кожу. Фигура ее напоминала песочные часы — объемная грудь, тонкая талия и шикарные ягодицы. У меня не осталось сомнений в том, что в конкурсе победит именно она — девушка, которая соблазнила моего брата и Сокола в Ашизане.

Герлиан попросила музыкантов сыграть что-нибудь чувственное и принялась извиваться в танце, как змея. Все зачарованно смотрели на ее красивые телодвижения.

Неожиданно для всех на поле выползла Гизеия и тоже принялась танцевать, пародируя движения Герлиан. Среди присутствующих прокатился громкий смех. Герлиан нахмурилась, увидела змею и шикнула на нее. Гизеия не унималась и продолжала извиваться под музыку. Игроки уже сгорали от хохота, держась за свои животы.

Герлиан прервала свой танец и с красными от стыда щеками встала обратно в шеренгу. Подозреваю, что это Гром выпустил змею, чтобы избавиться от моей конкурентки. Вот зачем? Я вовсе не стремлюсь к победе, и буду только рада, если Герлиан займет первое место.

Настал мой черед выходить. Я не знала, что говорить, поэтому застенчиво прочла стих, сочиненный экспромтом:

Раздались бурные аплодисменты. Я робко улыбнулась, почувствовав на глазах выступившие слезы, и обвела благодарным взглядом собравшихся нарядных людей.

Леильфа встала с трона и тоже аплодировала со всеми. Император смотрел на меня с отеческой полуулыбкой. Я очень сожалела о том, что дерзко разговаривала с ним сегодня утром и наговорила кучу лишнего. Я была ошарашена признанием брата и поэтому вела себя неадекватно. Ферцил действительно хороший Правитель. Надеюсь, что он меня простит.

— Девочки, спасибо всем! — сказала Леильфа, — по подсчетам голосов в конкурсе красоты победила Лиоана!

И снова раздались аплодисменты в мою честь. Надо перестать реветь, эка меня разобрало! Позорище… Кто-нибудь, заберите меня отсюда!

— Второе место занимает наша красавица Герлиан!

— А третье, новая жительница Левизиона — Элмерис.

Герлиан, обрадованная тем, что вошла в тройку победителей кинулась обнимать меня и Элмерис — чернокожую эльфку с белыми волосами. Похоже, Герлиан девушка дружелюбная, зря ее заочно недолюбливала.

Нам водрузили на голову блестящие короны. Мне на грудь нацепили ленточку с золотой надписью: Мисс Левизион 2025. Гром вручил мне букет белой сирени. (Я даже знаю, где он ее нарвал.) Он гордился мною, и я чувствовала это. Ну, вот и все, как говорится, Gameover — игра закончена.

Глава 14. Ангел-хранитель

Ранним утром мы с Анслой бодро вышагивали к дворцу Ферцила Разумного. Хмурая дождливая осень набирала обороты, погода менялась с каждым днем. Холодная морось оседала на наши волосы и одежду. Я вся продрогла, пока шла. Почему бы Императору не установить в Левизионе вечное лето?

Возле калитки стоял хмурый стражник, который без вопросов пропустил нас во двор. Значит, меня ждали.

— Еще не поздно, — остановившись, сказала Ансла, — отсюда уйти, и ты сможешь остаться в игре.

— Нет, Ансла. Если ты думаешь, что я готова остаться здесь, то ты меня совсем не знаешь. Я хочу быть свободной. Никто не вправе решать, в каком мире мне жить!

Я так и не призналась Грому, где и когда состоится мой выход из игры. Он бы тогда пришел, и я бы не смогла с ним по-человечески проститься. Залилась бы слезами, как истеричка.

— Лиоана!

Я обернулась и увидела Челейва, стоявшего возле ограды. В этот момент он напомнил мне один эпизод, когда я вытаскивала его из тюрьмы в Эдинне, как я верила в него тогда! Когда это было? Кажется, что сто лет назад.

— Можно с тобой попрощаться? — спросил он.

— Да, конечно, — кивнула я и подошла к железному забору, по которому вилась изящная голубая роза.

— Прощай Алекс! — я высунула руку и погладила брата по плечу. — Не поминай лихом!

— Мне тебя будет не хватать. Возвращайся, сестра, — ответил он и легонько сжал мою руку.

Я развернулась и пошла прочь. На ступеньках остановилась, помахала ему рукой и решительно шагнула во дворец Императора. Челейв остался позади, с грустью смотрел мне в след и сжимал железные прутья до белоты пальцев.

Мы с эльфкой вошли в просторный коридор и поднялись по ковровой дорожке наверх, в кабинет Императора. Во дворце было тихо и прохладно. Ветер, веявший с моря, трепал белую тюлевую занавеску.

— Раз пришла, значит, не передумала, — окинув меня цепким взглядом, сказал Император.

Интересно, у них была брачная ночь? — подумала я. Что-то управляющий не похож на счастливого молодожена. Ах да, совсем забыла, что Ферцил не человек, а ИскИн и простые человеческие чувства ему нужды.

— Да. Ансла согласна отдать мне свое тело.

— Хорошо, не будем терять время. Приступим.

— Что нам нужно делать? — спросила я пересохшими от волнения губами.

— Сейчас все узнаете.

Император проводил нас в светлую комнату, которую назвал серверной. Мы с Анслой сели на кресла и взялись за руки. Ферцил надел нам на головы какое-то рогатое приспособление.

— Можно секунду? — обратилась эльфка к Императору. — Ли, я хотела тебе сказать, чтоб ты знала… Ты покончила с собой из-за Сергея. Он предал тебя и Алекса, а ваша мама сбежала вместе с ним в Бразилию. Алекс не хотел, чтобы ты знала, поэтому соврал про похищение. Твой брат не мог допустить того, чтобы ты ненавидела свою мать. Прощай, Лиоана!

— Постойте, подождите… Ваше Высочество, постойте же!

***

Открыв глаза, я почувствовала себя спящей царевной, которую упрятали в хрустальный гроб. Сначала я ударилась в панику, мне показалось, что я сейчас задохнусь. Потом я увидела сбоку зеленую мерцающую кнопку и нажала на нее. Капсула распахнулась вверху, и теперь я могла выпрямить спину и сесть. В помещении горел приглушенный свет, и здесь я была не одна.

В комнате рядами стояли полупрозрачные гробы, в которых лежали люди. Их было около сотни, или, может быть, больше. Мне казалось, будто я попала в морг будущего, не хватало только патологоанатома в окровавленном фартуке, который бы препарировал чей-нибудь труп на столе.

Я вылезла из капсулы и тяжелой поступью двинулась в сторону двери, над которой светилась табличка «Выход». Я вышла в коридор и тут же наткнулась на женщину, которая с расслабленным видом сидела за стойкой. Похоже, она медитировала.

— Добрый день или вечер. Простите, не знаю, какое сейчас время суток, — сказала я.

Женщина встрепенулась и вытащила из ушей черные кругляши. На бейджике у нее была выведена золотистая надпись Анжелика Мамаева. Лицо у нее было молодое, красивое, без единой морщинки, и за женщину я ее приняла только из-за ее тучности.

— А, Анна Ларкина. Вы нас уже покидаете? — она встала с кресла и положила на стойку руки с салатовым маникюром.

— Да, мое время почти закончилось. Скажите, сколько я здесь пробыла?

Она вперилась глазами в монитор компьютера и защелкала пальцами по сенсорной клавиатуре, встроенной прямо в стойку.

— 54 дня. Какие новости в Левизионе?

— Император женился на принцессе эльфов, — рассеяно ответила я.

— Я видела скриншоты с его свадьбы на форуме. Впечатляет! Скорее бы моя смена закончилась, и я отправлюсь туда. Жаль, что меня не было на конкурсе красоты, я бы непременно победила. Та девушка, которая заняла первое место, тоже очень красивая.

— Вы правда так считаете? — озадаченно спросила я.

— Конечно!

— Ладно, всего доброго, до свиданья.

— Будем рады, если Вы решите воспользоваться нашими услугами еще раз, — профессионально улыбнувшись, сказала работница.

— Всенепременно.

— С Вами все в порядке? Вас что-то беспокоит? Может, нужен осмотр врача? Как-то странно Вы себя ведете.

— Нет, нет, все хорошо. Я, пожалуй, пойду.

Развернувшись, я пошла по длинному коридору.

— Не сюда! Выход в другой стороне, — крикнула Анжелика.

Я застыла возле зеркальной стены и бросила взгляд на свое отражение. У меня были длинные янтарного цвета волосы и умные карие глаза. Ансла была шестнадцатилетней девчонкой с лишним весом.

Вздохнув, я открыла дверь и выбралась на улицу, которая тут же окатила меня запахами города. Улица атаковала все мои органы чувств — слишком много огней, людей и громких звуков. Я смотрела по сторонам, впитывая атмосферу нового мира, привыкая к моей новой ипостаси. Позади остался Левизион со всеми своими неоспоримыми преимуществами перед настоящим миром.

Сожалела ли я о своем поступке? Нет. Я все сделала правильно. Меня вдруг озирала мысль, что стечение обстоятельств, подарившие мне тело 16-летней девчонки, дали мне второй шанс. Я могу начать все сначала, вернуться туда, где еще не существовало страстной любви к Сергею. В 16 лет меня интересовала только учеба и спорт, и отношения с Сергеем начались полутора годами позже. Смогу ли я правильно распорядиться таким щедрым подарком судьбы?

С рекламного плаката на меня смотрела девушка в бикини, фигура ее напоминала мою собственную. Интересно, в каком городе жила Ансла? Я не успела расспросить ее, все произошло слишком быстро: ее согласие, затем разговор с Ферцилом Разумным, выход из игры.

Мне нужно покинуть этот город, чтобы попасть в Ялту. Мимо прошел огромный мужчина с тортом в руке, и я обратилась к нему:

— Извините, пожалуйста, а какое сегодня число?

— Седьмое сентября.

— А год?

— Две тысячи двадцать пятый, — ответил он и посмотрел на меня так, будто подозревал, что у меня белая горячка.

— Спасибо.

Не глядя перед собой, я пошла по хорошо освещенной улице. 2025 год. Мои последние воспоминания датируются 2022 годом. Это значит, что уже прошло 3 года с того самого памятного дня соревнований по биатлону. Если бы я дожила до сегодняшнего часа, мне бы было 21. И мне сделалось больно от осознания того, что Яна Лисовская мертва и мне уже никогда ею не стать.

Город, где жила Ансла поражал своим роскошным видом, небоскребами, чистыми зелеными улицами, словно его нарисовал талантливый художник. Здесь не было фитнес-центров, и на каждом углу стояли кондитерские. В витринах магазина стояли женские манекены, будто сошедшие с полотна «Три грации» Рубенса, а размеры одежды на вешалках начинались с пятидесятого. И вокруг одни женщины и мужчины «в теле», словно они изгнали всех худых из своего мира, зараженных какой-то смертельной инфекцией.

Задумавшись, я сама не заметила, как вышла на дорогу. Передо мной резко затормозил красный спорткар. Дверь откинулась вверх, и из машины вышел широкоплечий парень внушительной комплекции.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил он без тени улыбки.

— Все отлично, езжайте.

— Тебе точно не нужна помощь? — не унимался тот. — Может быть, заблудилась?

— Что это за город?

— Это город Пышных форм.

— Что?! Какая это страна?

— Российская Федерация.

— Но в России нет города с таким названием!

— Теперь есть. Это новый экологически чистый город, — с гордостью сказал он. — Здесь нет заводов, атомных электростанций и выхлопных газов от автомобилей. Энергетические ресурсы дает природа: солнце, ветер и геотермальные источники. Видишь, на некоторых крышах домов стоят солнечные батареи и ветрогенераторы?

Я в изумлении кивнула. Такое чувство, будто я попала сюда на экскурсию. Этот город поражал своей роскошью и богатством, ими был пропитан каждый метр. Кто же его спроектировал?

— Как отсюда попасть в Ялту?

— Понятия не имею, — пожал он плечами, нажал на кнопку, и машина тронулась в путь.

Меня охватила паника. Здесь не было аэропортов, вокзалов и автобусов. Люди ходили пешком, либо передвигались на красивых современных машинах. Я пробовала покинуть пределы города, обошла его по периметру, но так и не нашла выход. У меня создалось впечатление, будто я брожу по кругу.

Какого черта происходит и где я «вынырнула»? Или это происки Императора и он специально меня сюда отправил? Что мне тут делать в городе толстяков? Это какая-то нелепая шутка?

Следом мелькнула мысль: вернуться обратно в Левизион и расспросить Анслу о ее месте жительстве? Но нет, я пока не готова туда возвращаться. Слишком много сил было потрачено на то, чтобы выбраться из игры. И мое скорое возвращение будет воспринято, как мое личное поражение.

***

Так и не отыскав выход из города, я отправилась в живописный парк. На скамейке лежал кусок черствого хлеба и, несмотря на то, что я была голодна, я покрошила его и скормила голубям. Моей израненной, искалеченной душе требовалась «голубитерапия».

Ко мне на скамейку подсел мужчина и сказал:

— Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что память о них предана забвению; и любовь их и ненависть их уже исчезли, и нет им более дела до того,что делается под солнцем.

Я не видела, откуда он пришел. Казалось, что вообще возник ниоткуда. Мужчина был одет в черный костюм и шляпу, на воротнике черной рубашки у него белый квадрат. На вид ему лет тридцать, в руках планшет с электронной версией Библии и глаза — мудрого и знающего обо всем на свете человека.

— Кто Вы? — спросила я.

— Меня зовут Ной. Я странствующий проповедник.

— Не так давно я променяла бессмертие на жизнь в этом мире, — с горечью усмехнулась я.

— Этого не может быть. В Библии сказано, что только Бог обладает бессмертием, — возразил он.

— Если Он обладает бессмертием, то может наделить им и других, — пожала я плечами.

— И что же нужно сделать, чтобы жить вечно? — заинтересовавшись, спросил Ной.

— Все очень просто, — ответила я. — Умереть.

— Откуда ты пришла?

— Если я скажу, откуда пришла, то Вы сочтете меня сумасшедшей.

— Из мира, который измеряется битами? — догадался проповедник.

Я кивнула.

— Бог не одобряет искусственно созданные миры. Хотя и не против их создания. Он слишком любит людей, чтобы в чем-то им отказывать, — сказал священнослужитель.

Немного помолчав, я сказала:

— Сегодня я видела, как дети гнались за голубем с палкой. Они преследовали раненую птицу, загнали ее в угол и стали наносить ей удары. Среди них была маленькая девочка с двумя косичками, она наносила удары чаще остальных и яростней. Что не так с этим миром? Где же Ваш Бог? Почему он не покарает этих несмышленышей? Даже не смейте говорить, что им воздастся по заслугам после смерти. После смерти они перейдут в какой-нибудь виртуальный мир и продолжат творить зло. Обещанное бессмертие убило в этих детях страх. Они не боятся ничего.

— Нет здесь Бога, — сказал Ной. — Ты попала в симуляцию, созданную мыслями и энергией человека, в чьем теле ты находишься.

— Все эти люди… это плод фантазии Анны Ларкиной? Не может быть! Разве такое возможно?

— Все начинается с мысли. Анна настолько часто представляла, что живет в воображаемом городе, что город Пышных форм закрепил свое существование в виде потенциальной возможности. Будьте осмотрительнее со своими желаниями, потому что в Его силах осуществить все, что вы бы ни задумали — любой абсурд.

Вот где мечтала жить Ансла, прежде чем попала в Левизион — среди мужчин и женщин с большими телами, в современном и чистом городке! И теперь мне стало понятно, почему она выбрала для себя аватар маленькой хрупкой эльфки, потому что в жизни выглядела совсем иначе.

— И в какой момент это произошло?

— Ты вышла не в ту дверь. Когда ты проснулась, то пошла по коридору и увидела декоративную дверь в стене. Администратор тебя предупредила, что выход находится в другой стороне, но ты застыла у зеркала, долго рассматривала себя, а потом все-таки вышла в нее.

— В декоративную дверь?! — поразилась я, — надо же, а я и не заметила. Значит, ты тоже не настоящий? Кто ты, Ной?

— Твой ангел-хранитель, ну или спаситель, если хочешь, — улыбнувшись, сказал он.

— Как ты меня узнал?

— Думаешь, я не узнаю душу, которую охраняю вот уже двадцать один год?

Интересно, у всех ангелы-хранители выглядят, как серийные маньяки? Во всяком случае, мой выглядел именно так.

— Если я когда-нибудь встречу Бога, то поведаю ему обо всех несправедливостях этого мира, — зачем-то сказала я.

— О, и не надейся Его встретить! — рассмеялся Ной. — Даже я никогда не видел своего работодателя.

— Как ты попал в сферу чьего-то воображения?

— Считай, что я обладаю уникальной способностью находиться в нескольких местах одновременно.

Эта фраза, ведь я ее уже где-то слышала.

— Император?! — воскликнула я.

— Что, император?

— Да так, ничего. Показалось. Так ты вытащишь меня отсюда, ангел-хранитель?

— Пойдем, — сказал Ной и протянул мне руку. Я совершенно не почувствовала прикосновения его руки и всерьез задумалась: уж не очередная ли у меня галлюцинация?

Он провел меня через дверь зеленого стеклянного здания, похожего на гигантскую банку. Мы прошли через пустой длинный коридор и миновали еще одну дверь. Вышли мы совершенно в другом месте. Это был не город Пышных форм, который я исходила вдоль и поперек, а совсем другой населенный пункт. В этот момент я дала себе зарок больше ничему не удивляться, потому что узнала ту самую узкую улочку, хоть и изменившуюся.

— Где мы? — спросила я, уже зная ответ.

— Не узнаешь? Это твой родной город. Ялта.

Ялта сверкала тысячами люминесцентных огней, громыхала уличными концертами местных талантов, волны с шумом бились о прибрежные камни, сотни людей бродили по длинной набережной, впитывая в себя атмосферу одного из лучших курортов страны. На узких улочках нескончаемым рядком припаркованы красивые сияющие никелем автомобили. И все здесь было родным и до боли знакомым. Если прийти сюда хоть через сто лет, ничего здесь не изменится.

В Левизионе я была легкая и невесомая, а здесь каждый шаг давался мне с трудом. Прогулка вышла долгой и утомительной, и спустя некоторое время, я выдохлась и рухнула на скамью. Ной устроился рядом. Я заметила, что он помолодел лет на десять, и стал озорным парнем с кудрявыми волосами золотистого цвета. Теперь он был одет в просторную белую одежду и… белые гостиничные тапочки.

— Эй, ты зачем поменял облик? — поинтересовалась я.

— Что проповедником нравился больше?

— Да нет, так гораздо лучше. Я хотя бы перестала тебя бояться.

— Это мой самый любимый образ, но проповедникам больше верят. А мне нужно было, чтобы ты поверила. А еще я могу быть девушкой. Смотри!

Волосы его удлинились, черты лица стали женственней, выросла грудь. Девушка смущенно опустила глаза и поинтересовалась бархатным голоском:

— Ну, как тебе?

— Вернись в прежний образ, пожалуйста.

— Как пожелаешь, — ответил Ной и в мгновение ока преобразился обратно в юношу.

— Не важно, какая у тебя внешность, — сказал он, — важно то, кто ты есть и чем заполнен изнутри.

— Тебя видят прохожие?

— Нет, для них я абсолютно невидим.

— Должно быть, я выгляжу сумасшедшей, беседуя сама с собой, — усмехнулась я.

— Хочешь, ты тоже перестанешь меня видеть? — весело спросил Ной, затем сделал взмах руками, будто падает и растаял в воздухе.

— Ну вот, остался только мой голос. Так лучше? — продолжил он куражиться.

— Эй, Ной, вернись, пожалуйста. Мне как-то не по себе одной.

— А что так? Ты ведь в своем родном городе, — появившись, с ехидцей сказал ангел. — Мечты сбываются.

Но почему-то я чувствовала себя лишней на чужом празднике жизни. Я вообще уже забыла, что значит чувствовать себя «в своей тарелке». Я везде была чужой. Но надеюсь, что когда-нибудь я найду свое пристанище.

— Ной, а у тебя крылья есть?

— Есть, есть, но не про вашу честь. Увидишь мои крылья, когда я буду сопровождать твою душеньку туда, где ей положено быть после смерти.

— Я вообще-то намеревалась жить вечно.

— Вот уж новость… Все мы живем вечно, — хмыкнул Ной. — Вот ты можешь представить мир без себя?

— Нет.

— Все, что можно представить — существует. А если представить нельзя, значит, этого нет.

— Ты совсем меня запутал.

— Умереть — это не значит перестать существовать. Так понятно?

— А еще Левизион хвастается своим бессмертием, — поднимаясь со скамьи, ворчливо заметила я, — оказывается-то, что мы и на земле вечные!

Вот оно — долгожданное освобождение! Только почему же я не чувствую радости? На душе гадко и муторно. Я вела себя, как глупая, несмышленая девчонка. Брат подарил мне новый мир и новую жизнь, а я даже не сказала ему элементарное спасибо. Кто бы мог подумать, что мы так изменимся после смерти! Алексу совсем не свойственно быть чутким и заботливым братом. А может быть, я плохо знала его и как все подростки, была зациклена только на себе?

Какая же я эгоистичная и бесчувственная. Хотя, благодаря Грому кое-какие чувства во мне все же пробудились. А что сделала я? Испуганно сбежала от него, даже не попрощавшись. Все мысли были только о Сергее и маме, как встречусь с ними, что скажу… Да я просто неблагодарная скотина!

— И не говори, — подтвердил Ной.

— Ты что, читаешь мои мысли? — возмутилась я.

— В твоих мыслях нет ничего такого, чего бы я ни знал.

— Откуда ты знаешь про виртуальный мир Левизион?

— Когда я скучаю по тебе, то прихожу туда, чтобы посмотреть на тебя, как сторонний наблюдатель. К сожалению, там я бессилен и не могу тебя защищать.

Мне с трудом верилось, что кто-то на самом деле может по мне скучать, но все равно было приятно слышать такие слова от своего ангела-хранителя.

— Может, наконец, посмотришь по сторонам? — ехидно предложил Ной.

Захваченная интересным разговором, я не обратила внимания, куда мы пришли. Приглядевшись, я увидела свой дом. Сердце пропустило удар. Воспоминания хлынули в мозг рекой, картинка за картинкой. Ноги подкосились, Ной подхватил меня под локоть и усадил на лавочку в беседке, обвитую виноградной лозой.

Из соседского дома вышел мужчина и сел в фургон с надписью «Пестициды Фармэколегест». Он постарел, обрюзг и выглядел неряшливо, как запойный алкоголик.

— Узнаешь его?

— Да. Это отец Сергея.

Он ненавидел нашу семью и называл нас не иначе, как «янки». Американцем был только мой дед, эмигрировавший в Украину еще молодым юношей. Он женился на моей бабушке-польке, взял ее фамилию и стал Лисовский. Во мне намешана кровь разных национальностей, может, поэтому я такая импульсивная?

Наша семья никогда не была в Америке, так что считать нас зажравшимися и зажиточными америкашками у отца Сергея не было причин. Однако он ненавидел нашу семью всей душой, а я в отместку делала ему мелкие детские пакости: подделанные огромные счета за коммунальные услуги в почтовом ящике, обсыпанная хлебными крошками машина, свет фонаря в окно в три часа ночи, анонимный звонок в Госнаркоконтроль с жалобами на запах травки из его домовладения.

Все это и многое другое делала я, методично сводя брюзгу с ума. Не смотря на то, что отец Сергея на дух не переносил нашу семью, Сергей все равно с нами дружил. И поэтому я восхищалась им, и полюбила его, и боготворила.

— Ты знаешь, где Сергей? — спросила я.

— Знал, что ты обязательно спросишь о нем, поэтому подготовился к вопросу заранее и связался с его ангелом-хранителем. Я узнал от своего коллеги, что его подопечный живет и здравствует в Рио-де-Жанейро. Как видишь, не только ваша мама бросила вас, но и Сергей оставил своего отца на произвол судьбы. Они поженились, и даже ждут ребеночка. Прости, если разочаровал. Я бы охотно солгал тебе, но это запрещено Кодексом чести ангелов.

— Все нормально. Я рада, что они счастливы. Нет, правда. Знаешь, что самое забавное, все вокруг твердили, что Сергей мне не пара, потому что старше, но никто не упрекнул мою мать в том, что у нее молодой любовник, — усмехнулась я. — Жизнь в другом мире в корне изменила меня. Кем я была раньше? Избалованной, упрямой девчонкой? Я думала, что весь мир крутится вокруг меня одной. Хотела доказать им всем, что, если я умру, то их жизнь изменится к худшему. Дурная! Что изменила моя смерть? Да ничего. Все фигуры остались на своих местах, и никто не страдает из-за меня. Будто Яны Лисовской и вовсе не существовало…

— Когда подопечный совершает суицид, ангелы очень страдают. Пожалуйста, не делайте нам больно.

— Прости…

Неожиданно начал накрапывать мелкий дождь, словно это ангелы горько оплакивали загубленные души своих подопечных.

— Ной, а где же апокалипсис? — немного помолчав, спросила я.

— Какой апокалипсис?

— Обычно, когда люди попадают в будущее, они видят разруху. Получается, что я тоже попала в будущее, ведь наш мир я видела последний раз в 2022 году, а теперь уже 2025. Правда ли, что Бог недоволен сегодняшними людьми и вот-вот устроит Всемирный потоп или какой-нибудь взрыв, который приведет к концу света?

— Я думаю, что незачем Богу уничтожать то, что он создал. Взгляни на тот дуб, ему лет четыреста. И еще столько же он простоит. А люди, посмотри, какие восхитительные люди вокруг! Вон тот мужчина, взгляни, как он смотрит на своего ребенка, который роется в песочнице. Ребенок пытается закопать паука, который выбирается из-под песка снова и снова. Мальчишке всего год, а ему уже хочется причинять боль другим. А на днях этот младенчик разбил папин новенький планшет, но папе даже в голову не пришло убить за это своего сына. Так и Отец наш Небесный умиляется нам, наблюдает за нами, словно за детишками, копающимися в песке, и прощает все грехи. Зачем Ему предавать нас смерти? Вселенская разруха не поможет людям стать лучше.

— Хорошо, если так. Если вдруг отключат электричество, Левизион прекратит свое существование.

— Левизион рухнет только в том случае, если в нем случится апокалипсис. Ваш суровый Император не позволит уничтожить свою Империю, так что будь спокойна. Ты хочешь вернуться обратно? Скучаешь по тому миру, который стал тебе вторым домом?

— Да. Больше всего на свете я хочу вернуться туда. Что мне здесь делать? Ты поможешь мне, ангел-хранитель?

— Помогу, но чтобы вернуться обратно в Левизион, тебе придется выполнить одно мое условие.

— Какое?

— Я попрошу тебя взять с собой еще одного моего подопечного и заботиться о нем. Я проведу вас через межпространственную петлю. Идем, я тебе покажу мальчика.

Ной привел меня к обветшалой, деревянной двери, выкрашенной в ярко-голубую краску.

— Куда ведет эта дверь?

— Это дверь между городами. Всегда пользуюсь ею, и никаких самолетов и пароходов не нужно. Правда, без этого светильника эта дверь никуда не приведет, — добавил хранитель душ и зажег старинный медный фонарь с выгравированным на нем знаком бесконечности.

Мы прошли по рыхлой, нехоженой земле несколько десятков метров и вышли уже через другую, металлическую дверь. Ной остановился возле скромного домика в один этаж и показал взглядом на окно. Я подошла ближе, взглянула через стекло и увидела мальчика лет двенадцати. Он был бледен и худ, с ввалившимися печальными глазами. Мальчик лежал на кровати и читал книгу о виртуальных мирах. Изредка его лицо озаряла мечтательная полуулыбка.

— Это Ярослав. Он умирает от сложного генетического заболевания, — пояснил Ной. — Родители не смогли собрать 10 миллионов долларов на его лечение, и дни его сочтены. Ты согласна взять его с собой в Левизион и заботиться о нем, как о своем родном брате?

— Согласна, — сглотнув ком в горле, сказала я. — Конечно, я согласна.

Вместо Эпилога

Они ждали нас на залитой солнцем поляне: брат, Ансла, Гром с Гизеией. Ансла не выдержала и со слезами кинулась мне навстречу. Мы крепко обнялись.

— Рад, что ты оставила прежнюю внешность, — с улыбкой сказал Гром, — и мне не придется привыкать к новому лицу.

Гизеия потянулась вперед, просясь ко мне на руки, как ребенок. Я бережно взяла гадюку и ласково провела пальцем по ее чешуйчатой голове.

— Рада вас всех видеть, — сказала я.

— А мы-то как рады, что ты вернулась! Как ты это проделала? Неужели нашла межпространственную петлю?

— Ангел-хранитель помог.

Честно говоря, мне самой слабо верилось в то, что я повстречалась со своим ангелом, и это была не очередная иллюзия.

— Кто это с тобой? — поинтересовался брат.

— Познакомьтесь, это мой брат Яр. Не будешь ревновать? — спросила я, прильнув к плечу Челейва. — Прости меня, Алекс.

— Кто такой Алекс? — шутливо пригрозил мне пальцем братец. — Конечно, я не против пополнения в нашем семействе.

— Ты ли это, Леголас? — обратился он к мальчугану, который выбрал себе расу беловолосого эльфа, и потрепал его по шевелюре.

— Нет, я Яр — высший эльф, — возразил Ярослав. — Ну что, в кого мне стрелять? Я готов!

— Чувствую, что нам будет очень весело с этим малышом, — шепнул мне Гром.

Я тепло улыбнулась, обняла Яра и рассказала своей семье удивительную историю о нашем ангеле-хранителе. Надеюсь, когда наш ангел в следующий раз придет наблюдателем в Левизион, то обязательно скажет нам: «Привет, ребята. Я по вам соскучился».

Оглавление

Пролог

Глава 1. Следствие вели игроки

Глава 2. Умереть и воскреснуть

Глава 3. Фантомы

Глава 4. Магический лес Ашизан

Глава 5. Эльфийская деревня

Глава 6. Кровавый карнавал

Глава 7. Лучшая награда — это смерть

Глава 8. Бестиарий

Глава 9. Угон дирижабля

Глава 10. Бумажный кораблик

Глава 11. Охота за сокровищами

Глава 12. Никому не верь в этой игре

Глава 13. Свадьба Императора

Глава 14. Ангел-хранитель

Вместо Эпилога