Сильфий - трава ангела [l_eonid] (fb2) читать онлайн

- Сильфий - трава ангела 4.44 Мб, 151с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - l_eonid

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Сильфий – трава ангела О чем молчали античные тексты

Abstract

A comprehensive analysis of ancient texts and non-written sources, taking into account the indirect information contained in them, made it possible to reliably determine the affiliation of the extinct plant – Cyrenic silphium to the angelica (Archangelica). Sylphium from Syria and the mysterious Greek magidaris are reliably identified as Angelica sylvestris, and silphium from region of Media as purple angelica, previously considered xanthogalum (Angelica purpurascens syn. Xanthogalum purpurascens).

Below you can find out exactly what species of silphium, including the modern Latin name, by the warriors of Alexander the Great seasoned raw donkey' meat in their pass through the Hindu Kush, how the juice of silphium was collected and processed in ancient times, where to look of the Pontic silphium, and at the same time get acquainted with other interesting and promising information about this useful, but an extinct weed.

Введение

ἐξ οὗ ναυκληρεῖ Διόνυσος ἐπ᾽ οἴνοπα πόντον,
ὅσσ᾽ ἀγάθ᾽ ἀνθρώποις δεῦρ᾽ ἤγαγε νηὶ μελαίνῃ.
ἐκ μὲν Κυρήνης καυλὸν καὶ δέρμα βόειον
что за дары Дионис, судоход винно-цветного моря,
людям привез в корабле своем чёрном.
Сильфия стебли и шкуры быков из Кирены

Гермипп, Носильщики. Переводчик Исихаст^[1].

С XVI по середину XIX века антиквары, увлеченные филологией и нумизматикой, обсуждали сильфий – чудесное, но вымершее растение. Чудесное, потому что это была почти универсальная панацея, эффективность которой коснулась ряда областей медицины: пневмологии, поражений суставов, внутренних органов, системы кровообращения, офтальмологии, одонтологии, сексуальности (Frère, 2019).

Насколько данные сведения соответствовали действительности, сейчас сказать невозможно. Сильфий исчез навсегда, и это было первое задокументированное уничтожение растения человеком (Parejko, 2003).

Остались только упоминания о нем в античных текстах и его многочисленные изображения на монетах.

Очередной виток в мифологизации сильфия произошел в конце XX века. Причиной особого интереса стала широко известная книга Джона Риддла под названием "Контрацепция и аборты от древнего мира до эпохи Возрождения". Риддл утверждает, что киренский сильфий для женщин в римском обществе был весьма эффективным средством для прерывания беременности и контроля за рождаемостью (Riddle, 1994).

Кроме того растение связали с вечно животрепещущими вопросами сексуальных отношений, объявив его не только эффективным контрацептивом, но и афродизиаком (Koerper and Kolls, 1999).

Постоянный интерес к теме сильфия показывает, что, по-видимому, трудно смириться с исчезновением такого замечательного растения. К тому же, бескомпромиссная борьба за экологию – нынче перспективный, динамично развивающийся бизнес, и сильфий успешно претендует на роль символа экоцида.

Ничего удивительного в том, что сильфий стал символом группы специалистов по лекарственным растениям Комиссии по выживанию видов Международного союза охраны природы (рис. 1). Как сказано в описании логотипа, он отражает то долгое время, в течение которого растения использовались и истреблялись человеком.

Рис. 1. Сильфий на логотипе группы специалистов по лекарственным растениям^[2].

О таксономической принадлежности киренского сильфия было сформулировано множество гипотез, но ни одна из них до сих пор не является убедительной. Поэтому постоянно появляются новые и новые статьи, ставящие своей целью "пролить свет на возможную идентификацию сильфия" (Helbig, 2012), "сформулировать разумную новую интерпретацию данных" (Posani, 2020) или объявить сильфием очередную ферулу (Miski, 2021).

В начале прошлого века, автор самого объёмного труда о сильфии писал, что вопрос о сильфии погребен под толстым слоем запутанных басен и стойких предрассудков (Strantz, 1909). Через сто десять лет ясности не прибавилось, а басен и предрассудков стало только больше.

Другой автор посетовал, что с XVI века труды о растении не принесли ничего нового и лишь загромождают библиографию, а повторяющиеся исследования не предполагают междисциплинарного подхода (Roques, 1984). Через сорок лет возможности получения, обработки и сопоставления информации выросли многократно, а ситуация с междисциплинарными подходами ничуть не улучшилась.

В вопросе о сильфии тесно и замысловато переплелись биология, история, экономика и география с медициной. Основное впечатление, которое можно испытать, начав подробно знакомиться с этой темой – постоянное удивление. От количества разночтений, очевидных ошибок и передёргиваний.

Учитывая количество профессиональных ботаников, интересовавшихся сильфием, трудно понять отсутствие современного ботанического описания. Всё же такое описание несколько отличается от сравнения изображения существующего растения с какой-нибудь киренской монетой. Процитировать античный текст для этого тоже недостаточно.

Хотелось бы знать, каким действительно был корень сильфия, а не читать раз за разом искажённый пересказ Плинием Старшим Теофраста про "вылезшую из земли голову". Густота зонтика сильфия на изображениях отмечается даже в далёких от ботаники работах. На самом детальном изображении вполне можно подсчитать количество лучей – не менее 30 (рис. 26). Но почему-то нет сравнения зонтиков разных видов от настоящих профессионалов, предлагающих считать сильфием то или иное растение. Форма конечных долей листьев, обёртка соцветий – всё это можно было бы выяснить при минимальном интересе к вопросу.

Отдельная песня – география. Можно подумать, что у антиковедов и прочих филологов по-прежнему единственный доступный источник сведений о планете – кривая карта Птолемея, а не цифровые модели поверхности и космические снимки.

Киренский сильфий вымер, но его история продолжается.

В общем, разбираться с вопросом было необыкновенно интересно. Гораздо больше времени ушло на составление из собранных сведений более-менее читаемого текста и украшение его ссылками, цитатами и изображениями.

Отношение к письменным и неписьменным источникам

Humanum errare est.
Человеку свойственно ошибаться.

Древнеримская пословица.

Ошибки при передаче информации – нормальное и естественное явление, но сильфий оказался действительно мистическим растением. Количество современных ему текстов, в которых растение хотя бы просто упоминается, не слишком велико. Однако нестыковок, несуразностей и по-настоящему грубых ошибок оказалось на удивление много.

Поэтому к письменным источникам пришлось отнестись критически.

Прежде всего потребовалось понять, что ни один из авторов, современников сильфия, оставивших хоть какие-то упоминания о нем, не видел растение вживую, а описание Теофраста – это единственное существующее описание сильфия. Все остальные описания в античных источниках – переводы и пересказы данного исходника.

Особо следует отметить переводы. Текст Теофраста содержит созданную им терминологию и очень труден для интерпретации. Достаточно правильно, но неточно перевести всего одно слово, имеющее несколько значений, и описание приобретает совершенно другой смысл.

Не надо думать, что античным авторам понимать Теофраста было проще. У Плиния Старшего практическое знание повсеместно употребляемого тогда древнегреческого скорее всего было очень хорошим. Вот только со знанием биологии было намного хуже, чем со знанием языка. В результате, при попытке передачи описания сильфия латынью, некоторые исходные положения Теофраста оказались искажены чуть более чем полностью.

Как пишет автор самых последних переводов античных упоминаний о сильфии:

Там, где Плиний, кажется, отличается от Теофраста или добавляет к нему, первый вопрос, который следует задать, заключается в том, неправильно ли он скопировал или не понял оригинал, и сокращает ли он или дополняет его (Dalby, 1993).

Корень, у Теофраста почти достигавший поверхности (σχεδὸν ὑπὲρ γῆς), у Плиния вылез из земли (in ea supra terram), а стебли стали употребляться в пищу после того как с них опали листья:

post folia amissa caule ipso et homines vescebantur modis omnibus decocto, elixo assoque (Pliny XIX.XV.43)
после опадения листьев люди ели сам стебель, вареный или печеный

Хотя после того, как с зонтичного растения опадут листья, его засохший стебель будет неинтересен даже скоту.

Очень плох изданный русский перевод Теофраста. Вопреки заявлению на титульном листе – это не перевод с древнегреческого, а стилистически несколько неопрятное переложение на русский язык английского перевода Хорта. Обнаруженные ошибки, критически искажающие исходный текст, попали в русский перевод из английского.

Изданный русский перевод "Географии" Страбона, 1964 года, скорее можно назвать изложением - свободным пересказом последовательно переведенного на другие языки древнегреческого оригинала.

В результате, описание территории, на которой рос сильфий, не слишком соответствует исходному как по форме, так и по содержанию:

οἰκεῖται δὲ μετρίως καὶ ἡ παρωκεανῖτις, ἡ δὲ μέση φαύλως ἡ τὸ σίλφιον φέρουσα, ἔρημος ἡ πλείστη καὶ τραχεῖα καὶ ἀμμώδης (Strabo 2.5.33).
Достаточно населено и побережье, но середина, скудно приносящая сильфий – пустыня, по большей части неровная и песчаная (дословный перевод с древнегреческого).
Ее океанское побережье не особенно густо населено, а внутренние области, где производят сильфий, имеют совсем редкое население, так как это по большей части скалистая и песчаная пустыня (пер. Стратановского, 1964).

Откуда рядом с сильфием, в том же переводе "Географии" взялись "плоды похожие на пшеницу", возможно не смог бы объяснить и сам Страбон, хотя подобная интерпретация кочует из перевода в перевод с очень давних времен^[3]:

ἔχειν γάρ τι ἴδιον τὰς ζώνας ταύτας, αὐχμηράς τε ἰδίως καὶ ἀμμώδεις ὑπαρχούσας καὶ ἀφόρους πλὴν σιλφίου καὶ πυρωδῶν τινων καρπῶν συγκεκαυμένων (Strabo 2.2.3).
Есть нечто характерное для этих зон, особо сухих и песчаных, не приносящих ничего кроме сильфия и некоторых словно огнем обожженных плодов (дословный перевод с древнегреческого).
Эти 2 пояса, по словам Посидония, отличаются некоторыми особенностями: они в буквальном смысле слова высушены, песчаные, ничего не производят, кроме сильфия и некоторых похожих на пшеницу сожженных солнцем плодов (пер. Стратановского, 1964).

Процесс получения сока, который Страбон оборвал на полуслове, самостоятельно дополняется каждым переводчиком по мере собственного понимания данного действия – надрезать или выжать:

... τὸν ὀπὸν τὸν Κυρηναῖον͵ ὃν ἐκφέρει τὸ σίλφιον ὀπισθέν· (Strabo 17.3.22).
... киренский сок, который производит на свет сильфий впоследствии (дословный перевод с древнегреческого).
... киренскій сокъ, выпускаемый надрѣзаннымъ дурнонахучникомъ (пер. Мищенко, 1879).
... киренский сок, который выделяется сильфием после выжимки (пер. Стратановского, 1964).

В некоторых случаях причину искажения понять невозможно.

Диоскорид описывает сирийский сильфий-магидарис практически словами Теофраста (что особенно заметно в переводе), но объявляет его ливийским растением.

Описание магидариса Теофрастом:

Ἡ δὲ καλουμένη μαγύδαρις ἕτερόν ἐστι τοῦ σιλφίου μανότερόν τε καὶ ἧττον δριμὺ καὶ τὸν ὀπὸν οὐκ ἔχει·... γίνεται δὲ περὶ Συρίαν καὶ οὐκ ἐν Κυρήνῃ·
Называемое магидарис другое растение, рыхлее сильфия, менее острое и сока не содержит... Растет в Сирии, а не в Кирене (Теофраст VI.2.7).

Описание его же Диоскоридом:

Λέγεται δὲ καὶ ἑτέρα μαγύδαρις γεννωμένη ἐν Λιβύη, ῥίζα παρομοία σιλφίῳ, ἧττον δὲ παχεῖα, δριμεῖα καὶ χαύνη, καὶ ὀπὸν μὴ ἔχουσα· (Dioscorides III.94).
Называют ещё магидарис, растущий в Ливии, корень довольно похож на сильфий, менее толстый, острый и рыхлый, не содержащий сока.

Остается только гадать, было ли это просто ошибкой при заимствовании или результатом сложившейся практики, когда почти вымерший к тому времени ливийский сильфий, заменялся магидарисом, под устоявшейся маркой Ливии, как страны происхождения.

К концу первого века киренский сильфий полностью и окончательно вымер:

Как уже говорилось, киренский сильфий весь вымер (Pliny XXII.XLVIII.100).

Поэтому, начиная со II века, упоминания о нём в немедицинских текстах никакой полезной информации не несут и могут служить только для изучения особенностей литературного творчества этого периода.

Возможность оценить справедливость латинской пословицы об ошибках современные источники тоже предоставили. Оказалось, что нельзя доверять ни деталям ботанических иллюстраций, ни прорисовкам изображений с монет.

Не менее увлекательные истории связаны и с текстами. Очевидная опечатка в фундаментальном труде – Флора СССР, пропущенная при корректуре, многократно цитируется и в конце-концов становится как бы установленным научным фактом, превращая крупную траву в нечто непомерно огромное.

Развитие информационных технологий и интернета не улучшило ситуацию. Скорее можно отметить, что качество научной и научно-образовательной русскоязычной литературы упало катастрофически. Иначе невозможно оценить ситуацию, когда известнейший артефакт – лаконский кубок-килик, мог стать "так наз. блюдом Аркесилая", а в описание киренской монеты вкрался монгольский сурок-тарбаган – "Rv: Сильфий, справа внизу тарбаган или тушканчик" (Селиванова, 2019).

Пора наконец исправить чужие ошибки и сделать собственные.

Изображения на монетах

τὸν Πλοῦτον αὐτὸν καὶ τὸ Βάττου σίλφιον.
Хоть мне само Богатство Баттов сильфий дай!

Аристофан, Плуто 925.

Единственные изображения сильфия, которым действительно можно полностью доверять – это монеты из Кирены и прочих городов ливийского Пентаполиса. Наверное ни одно другое растение не изображалось тогда с такой детальностью – целиком и по частям.

До нашего времени монет с сильфием сохранилось много. Хорошо известны они были и в античном мире. О них упоминал Аристотель, рассказывая о Киренском государстве (FGrHist. 2). Благодаря этим монетам, с сильфием на одной стороне и портретом кого-нибудь из Баттидов на другой (рис. 2), собственно и возникло понятие "сильфий Батта" (Hesychii lexicon), используемое в том числе в переносном смысле, как символ несметного богатства (Аристофан, Плуто 925).

Рис. 2. В фас и в профиль. "Сильфии Батта". Серебряные тетрадрахмы Барки (вверху) и Кирены (внизу) времен Аристотеля и Теофраста (примерно 435-331 гг. до н.э.).

Разглядывая изображения киренских монет на экране компьютера трудно понять, что в действительности это предметы весьма скромного размера. Серебряная аттическая драхма – монета диаметром меньше современной российской копейки с её 15,5 мм.

Правда российскую копейку в наличном денежном обороте можно встретить примерно с тем же успехом, что и киренскую драхму, по причине уверенного отрицательного роста покупательной способности российских денег^[4]. Поэтому необходимо пояснение. Киренская драхма размером 12-13 мм – это монетка размером с ноготь, причем даже не ноготь большого пальца, а скорее мизинца.

Тетрадрахма, как правило, немного меньше российской пятирублевой монеты, а дидрахма примерно соответствует рублю^[5] (рис. 3).

Рис. 3. Сравнение размеров аттических серебряных монет Киренаики (драхмы, дидрахмы и тетрадрахмы) с размерами современных российских монет (при разрешении картинки 96 пикселей на дюйм).

К тому же металл монетного штемпеля не самый мягкий материал для изображения чего-либо.

Так что остается только восхищаться умению античных мастеров, которые без современного оборудования, пользуясь небольшим набором штампов с различной рабочей поверхностью, создавали штемпеля для чеканки монет с такой тщательной проработкой деталей, как на представленной ниже киренской тетрадрахме с сильфием (рис. 4).

Рис. 4. Стебель сильфия в начале цветения. Серебряная тетрадрахма Кирены 435-375 гг. до н.э. (из коллекции британского музея^[6]).

Конечно не следует уподоблять монету гербарному образцу и забывать о, по сути, символической функции изображения. Однако других достоверных источников о внешнем виде сильфия просто не существует.

Вопросы ботанической идентификации

В споре рождается не истина, а мигрень.

Из интернетов.

Уже с шестнадцатого века и до наших дней историки и ботаники пытаются идентифицировать сильфий. Вплоть до того, что исторические названия растения Sylphium и Laserpitium были присвоены некоторым современным родам. При этом Sylphium Линнея не имеет ничего общего не только с киренским сильфием, но и с зонтичными вообще, поскольку относится к семейству сложноцветных или астровых, произрастающих в восточной и центральной частях Северной Америки.

Попытки идентификации породили обширную литературу и не удались, несмотря на значительные усилия. С течением времени мнения менялись в соответствии с различными предпочтениями ботаников. Хорошо уже то, что сейчас никто не оспаривает принадлежность сильфия к семейству зонтичных (Umbelliferae) или сельдерейных (Apiaceae). Более детальная идентификация растения остаётся предметом спора и все современные попытки определения его принадлежности к какому-либо роду очень ненадежны.

Растения семейства зонтичных широко распространены, особенно в умеренном климате. У многих имеется смолистый млечный сок. Поэтому возможности для выбора имеются. Различные крупные зонтичные, способные выделять ароматную или не очень ароматную смолу, так или иначе рассматривались на роль сильфия.

Любисток (Levisticum), горичники (Peucedanum), гладыши (Lasrpitium), тапсии (Thapsia), прангос (Pranges) и ферулы (Ferula) – все эти рода имели и имеют своих поклонников и противников отождествления их с сильфием. Даже смирния (Smyrnium olusatrum), описанная Теофрастом как самостоятельное растение, ненароком попала в этот список (сноска к Pliny XIX.XV, в англ. переводе 1961 года).

Наибольшее преимущество в соревновании за право называться сильфием получили ферулы, особенно ферула вонючая (Ferula asafoetida), впервые предложенная в таком качестве итальянским ботаником и врачом Маттиоли в комментариях к переводу Диоскорида 1544 года. В XIX веке это предложение было настолько популярно, что оригинальные античные названия "сильфий" и "лазер" массово заменялись на "асафетида" в тексте переводов.

Порочная практика подобных замен не исчерпала себя по настоящее время. В русском переводе "Земледелия" Катона 1950 года вместо лазерпиция вставлена "ассафетида", с несуразным объяснением такой замены в комментарии:

Знаменитый английский филолог XVIII в. Бентли решил, что laserpicium – это ассафетида, которая и посейчас весьма употребительна в качестве приправы на Востоке.

Под именем "сильфий" асафетида входила в греческую фармакопею 1837 года, о чём сообщается в комментарии к переводу сочинений Павла Эгинского (Aegineta). Открывая очередную новую, как бы научную, статью о сильфии, можно ожидать, что сильфием будет названа какая-нибудь ферула – обычно вонючая (F. asafoetida).

У предложения считать сильфием гладыш (Laserpitium) тоже есть свои современные защитники, с убедительной или не очень аргументацией. Особенно подчёркивается то, что это родовое латинское название было названием смолы сильфия в Древнем Риме (Spalik, 2007). В недавнем переводе на русский язык сочинений Синезия, вместо оригинального сильфия вписан гладыш (Синезий, 2014).

Однако у всех существующих гладышей зонтики плоские, так называемые щитовидные, и совсем не похожи на шары зонтиков сильфия с киренских монет.

Невозможность объединить между собой описание Теофраста, детали античных изображений, биогеографическое распространение сравниваемых растений и их потребительские свойства – это общая неустранимая проблема в попытках идентификации сильфия. Обязательно что-нибудь не соответствует. Листья оказываются похожи на листья укропа, а не сельдерея, зонтики не той формы, что на монетах, слишком тонкие стебли и так далее.

Одни из растений предлагаемые в сильфии распространены повсеместно и, как справедливо указывается, трудно представить, чтобы греки и римляне платили золотом за растение, которое росло у них под окнами (Helbig, 2012). Другие, как например ферула асафетида, растут настолько далеко от Киренаики, что никогда не встречались не только там, но и вообще в Средиземноморье.

Потребительские свойства растений, сравниваемых с сильфием, вообще оцениваются крайне скупо. И это понятно. Ни одно из приведённых выше растений не может сравниться с сильфием по пищевому применению и лекарственным свойствам.

Токсичность стала причиной, по которой тапсии, волосистая (Thapsia villosa) и гарганика (Thapsia garganica), сейчас не рассматриваются в качестве сильфия. Если ядовитому растению всё же можно найти какое-либо медицинское применение, то вряд ли найдутся желающие употреблять в пищу стебли, способные убить верблюда.

Между тем существуют растения, шаровидные зонтики которых удивительно похожи на соцветия сильфия с киренских монет. Это дягили или дудники (Angelica). Стоило чуть подробнее сравнить информацию имеющуюся о сильфии с современной информацией о дудниках, как обнаружились настолько удивительные совпадения, что это невозможно отнести к простой случайности.

По применению дягиль лекарственный практически ничем не отличается от сильфия. Используется от корня до семян, как пищевое, пряное, эфиромасличное и лекарственное растение. Камедесмолу из корней дягиля, кстати, получить тоже можно (Щеглов, 1828).

Именно за наличие лекарственных свойств, на которые по преданию указал ангел, дудникам было присвоено научное название рода Angelica – от angelus – "ангел", причём дягилю лекарственному за выдающуюся полезность ещё и видовое, впоследствии ставшее родовым Archangelica – от архангела – старшего среди ангелов (Нейштадт, 1954). Медицинское применение дягиля полностью совпадает с медицинским применением сильфия.

Однако в настоящее время дудники не рассматриваются среди претендентов в борьбе за звание сильфия. Причина такого пренебрежения не понятна. Это одна из многих загадок, связанных с сильфием, поскольку так было не всегда.

Учтивая хорошо прописанные в античных источниках потребительские и лекарственные свойства, сильфием или разновидностью сильфия дягиль лекарственный считали многие известные врачи и ботаники XVI-XVII веков: Леонарт Фукс^[7], Каспар Баугин^[8], Жан Рюэль^[9], Конрад Гесснер^[10] и многие другие (Strantz, 1909).

Angelica в широком смысле таксономически сложная и спорная группа, включающая несколько крупных родов, показывающих большое морфологическое разнообразие и проблематичные родовые пределы (Liao at al., 2013). Поэтому время от времени подвергается различным пересмотрам.

Дягиль лекарственный может рассматриваться, как представитель самостоятельного рода дягилей – Archangelica officinalis Hoffm. (Weinert, 1973) или как один из дудников – Angelica archangelica L., в соответствии с первоначальной классификацией.

Удивительным оказалось и то, что дудник лесной в разных источниках может иметь разные названия на латыни: Angelica silvestis (Флора СССР и пр.) или Angelica sylvestris (Linnaeus, 1753). Линнеевское sylvestris при всех приоритетах, всё же не отменяет того, что "лес" на латыни изначально "silva", а "sylva" всего лишь поздняя альтернативная форма^[11]. Такие странные разночтения постоянно обнаруживаются в вопросах связанных с сильфием.

Сейчас в Северной Африке нет ни дягилей ни дудников. Причём не только непосредственно в Киренаике, но и на более влажном северо-западе континента. Но это не значит, что их не могло быть там раньше. Во всяком случае феруле вонючей (Ferula asafoetida), вообще не имеющей никакого отношения к Средиземноморью, это не мешает считаться сильфием.

Определиться с размером

Est modus in rebus...
Есть мера в вещах...

Гораций, Сатиры II.1.

Вопрос о размере стебля сильфия требует рассмотрения уже потому, что существует два противоположных мнения. По мнению большинства авторов, сильфий был очень крупным растением, высотой до четырёх метров (Amigues, 2004; Helbig, 2012). По другому, менее распространённому, размеры растения, примерно 20 или 30 сантиметров в высоту (Chamoux, 1985).

Предположение о том, что сильфий был небольшого размера связано с растением в руке терракотовых статуэток из Киренаики, которые обычно изображают женскую фигуру. Предполагается, что это растение сильфий (рис. 5). Сотни таких статуэток были обнаружены уже в ходе первых экспедиций в 1910-х годах (Norton at al., 1911).

Рис. 5. Статуэтки из Кирены V-III вв. до н.э. Предполагается, что у всех в руках стебель сильфия. Слева – статуэтка из музея древностей Кирены^[12]; в центре – из коллекции Британского музея^[13]; справа – из коллекции Лувра № CA 423 ^[14].

В некоторых случаях в руке у статуэтки действительно небольшое растение, по общему виду похожее на изображение с киренских монет, как у фигурки из британского музея на фотографии выше. Однако существуют и статуэтки с огромным куском стебля в руке, как на фотографии из музея древностей Кирены.

К тому же, с внешним видом стебля всё не так однозначно, как считают сторонники гипотезы о сильфии 20-30 сантиметров высотой:

Растение, удерживаемое нашими персонажами легко узнаваемо из сравнения с киренскими монетами, на которых оно представлено (Davesne, 1986).

Что за растение держит в правой руке статуэтка из Лувра, и растение ли это или элемент одежды, совершенно не понятно. Но тем не менее считается, что это стебель сильфия (pied de silphion).

Кроме того, есть очень интересный момент, связанный с биологией дягиля. Если его стебель скашивается в фазе бутонизации, то такое растение способно развить новые стебли из боковых почек. Высота таких генеративных побегов варьирует от 20 до 70 см (большей частью 40-60 см), в то время как высота побегов первой генерации равна 120-150 см (Работнов, 1949).

О том, что молодые побеги сильфия в фазе бутонизации массово срезались для употребления в пищу и на вывоз – хорошо известно из античных источников:

После листьев появляется стебель, который едят во всех видах, вареным и печеным (Теофраст VI.3.1).
... Ливийский стебель сильфия отломанный... (Афиней 14.17).

Вновь отросшие стебли, собственно и должны были быть маленького размера. Возможно поэтому в другой руке фигурки из британского музея находится серп.

В том, что на киренских монетах всегда изображён сильфий – сомневаться не приходится. Наиболее реалистично стебель растения выглядит на ранних выпусках. На более поздних монетах уровень стилизации выше.

Необходимо отметить, что семена сильфия, в качестве дополнительного элемента, всегда изображались вне масштаба. Не исключено, что семена изображены в натуральную или близкую к ней величину.

Высоту растения в один метр можно определить, сопоставив с изображением сидящей рядом с ним женщины (рис. 6).

Рис. 6. Сопоставление размеров цветущего растения сильфия с сидящей женщиной. Серебряные тетрадрахмы Кирены VI в. до н.э.

Имеются и другие объекты для сопоставления. Газели рядом с сильфием на монетах встречаются достаточно часто. Водящиеся в Ливии газели доркас – это животные с длиной тела около метра и высотой примерно 60 см (рис. 7).

Рис.7. "Две газели" (Тунис). Худ. Фердинанд Макс Бредт. Илл. из журнала Die Gartenlaube за 1892.

Стебель сильфия рядом с газелью мог быть изображен избыточно толстым, но по высоте растения показаны явно меньше полутора метров – оценочно 1,3 м (рис. 8).

Рис. 8. Газель рядом с сильфием. Серебряные тетрадрахмы Барки 431-323 гг. до н.э.

Стремление киренских художников изобразить сильфий в процессе роста, стало причиной заявления о противоречивости данных для определения размера растения:

иногда газель изображается вытянутой в тени. Но поскольку та же самая газель показана в другом месте рядом с сильфием высотой в один фут, который меньше ее, следует сделать вывод, что граверы мало заботились о соблюдении точных соотношений масштаба между различными элементами их композиции (Chamoux, 1953).

В действительности киренские мастера придерживались правила – 30-35 см высоты стебля на каждую пару листьев. Растение с одной или двумя парами листьев (рис. 9) несомненно должно быть меньше растения, у которого таких пар листьев три.

Рис 9. Растения сильфия на разных стадиях роста рядом с газелью. Серебряные тетрадрахмы Кирены VI в. до н.э.

Даже если изображения кажутся несвязанными друг с другом, как например стебель сильфия и голова льва, масштаб оказывается соблюден. Североафриканский подвид африканских львов с монет Киренаики отправился в небытие вслед за сильфием, но по крайней мере успел оставить более весомые свидетельства своего существования: черепа в музеях и описания натуралистов.

Размер черепа самца достигает 37,23 см^[15], а Брем утверждал, что взрослые берберские львы имеют высоту в плечах 80-100 см (Brehm, 1915). Поэтому стебель сильфия рядом с львиной головой опять-таки оказался высотой в один метр (рис. 10).

Рис. 10. Сопоставление размеров цветущего растения сильфия с размером головы льва. Масштабировано. Серебряная тетрадрахма Кирены VI в. до н.э.^[16]

Соблюдение масштаба касается и мелких животных, изображаемых рядом с сильфием. Сова на монете Барки та же самая, что и сова на монетах античных Афин – домовой сыч (Athene noctua) – птица с длиной тела 25 см. Стебель сильфия снова имеет высоту примерно в метр (рис. 11).

Рис. 11. Сова – домовой сыч – возле стебля сильфия. Серебряная тетрадрахма Барки V в. до н.э.^[17]

Еще один источник сведений о размере стебля сильфия – сравнение с изображённой рядом с ним финиковой пальмой. Длина листа этой пальмы не превышает шести метров. Несмотря на сложности изображения в миниатюре, из-за значительной разницы в размерах этих растений (при размере монет всего 16-17 мм), киренские художники все же пытались выдерживать масштаб, по возможности придавая сильфию рядом с пальмой высоту в один-два метра (рис. 12).

Рис. 12. Бронзовые монеты Кирены 322-313 и 282-261 гг. до н.э. с изображением сильфия и финиковой пальмы.

Изображений, на которых высоту стебля сильфия можно уверенно определить в 3-4 метра, не нашлось. Поэтому, хотя сильфий на монетах иногда выглядит огромным растением, в действительности он имел высоту от метра до полутора.

Морфология сильфия

Thickness of stalk and density of the flowery head usually appear exaggerated, conveying an ithyphallic metaphor.
Толщина стебля и густота цветочной головки обычно кажутся преувеличенными, передавая итифаллическую метафору.

Koerper and Kolls, The Silphium motif adorning ancient Libyan coinage.

К сожалению, никаких реальных образцов сильфия не сохранилось. Материалом для морфологического исследования могут послужить только многочисленные изображения стебля, соцветий, семян и листьев на монетах из Киренаики и его не слишком подробное описание Теофрастом. Выявив основные черты сильфия из античных источников, можно сравнить их с характеристиками современных видов, с которыми его чаще всего отождествляли.

Морфология сильфия вполне узнаваема и типична для сельдерейных (Apiaceae) или зонтичных (Umbelliferae). Но есть и некоторые особенности. В подавляющем большинстве случаев изображение стилизовано. Иногда настолько сильно, что напоминает не растение, а некую архитектурно-строительную конструкцию (рис. 13).

Рис. 13. Сильно стилизованный стебель сильфия. Кирена. Серебряная дидрахма приблизительно 308-277 гг до н.э.

Некоторым авторам в подобном изображении романтично видится фаллический образ (Koerper and Kolls, 1999).

Несмотря на сильную стилизацию, всегда сохраняются характерные черты сильфия. Листья на черешках с сильно вздутыми влагалищами и молодые боковые соцветия собраны попарно на очень толстом, грубо-ребристом (имеющем продольные выступы – ребра) или толсто-бороздчатом (снабженном широкими продольными бороздами-канавками) стебле. Одиночное доминирующее шаровидное сложное соцветие на верхушке. Это очень важно, поскольку среди зонтичных не так много растений с шаровидными соцветиями. Гораздо чаще встречаются виды с плоскими – щитовидными зонтиками.

Выбор подходящих кандидатур среди растений с толстым стеблем и шаровидными зонтиками невелик – ферулы или дягили. Хотя сейчас дягили вообще не рассматриваются, как возможные кандидаты в сильфии, именно они больше всего похожи на изображения с киренских монет. Достоверность и точность в изображении отдельных деталей иногда просто удивительная.

Обычно сильфий изображался в самом начале своего цветения. На этом этапе развития он несомненно должен был отличаться от подросших растений. Только на самых древних, наиболее реалистичных изображениях можно увидеть растения вполне узнаваемого и характерного для дягилей внешнего вида (рис. 14).

Рис. 14. Сильфий на серебряной тетрадрахме Кирены 525-480 гг. до н.э., слева для сравнения фотография дягиля лекарственного^[18].

Бесспорно, как эмблема, лучше всего выглядит сильфий, ветви и листья которого на стебле собраны попарно начиная от корня. Вопрос в том – соответствовало ли подобное действительности или же это результат стилизации?

Дело в том, что листья в нижней части стебля, как у дудников, так и у ферул чередуются. Для ферул это отметил ещё Теофраст:

Листья растут, чередуясь, т. е. не по одной и той же стороне узлов, а попеременно... Такова ферула (Теофраст VI.2.8).

Ветви и листья у ферул могут быть собраны в мутовки, но только в верхней части стебля (Флора СССР, 1951). У дудников положение аналогичное. Мутовки, как правило, только вверху. Хотя, например, дягиль короткостебельный может иногда выглядеть абсолютно так же, как сильфий с киренских монет (рис. 15).

Рис. 15. Как и у сильфия боковые соцветия и листья дягилей, могут быть собраны попарно. Слева – дягиль короткостебельный (Archangelica brevicaulis), справа – дягиль лекарственный (Archangelica officinalis)^[19].

Однако встречаются изображения, противоречащие общей стройной картине. Боковые соцветия могут чередоваться, как это обычно принято у дудников, даже если листья сильфия собраны попарно (рис. 16). Более того, существует монета, на которой чередуются уже сами листья (рис. 17).

Если же к этим двум монетам добавить реалистичное изображение стебля сильфия с чередующимися листьями в руках статуэтки из музея древностей Кирены (см. рис. 5), то на вопрос о его реальном ветвлении скорее всего никогда не найдётся точного ответа.

Рис. 16. Сильфий с чередующимися боковыми соцветиями на серебряной тетрадрахме Кирены 525-480 гг. до н.э., справа для сравнения фотография дягиля лекарственного^[20].

Рис. 17. Тот редкий случай, когда стебель сильфия изображён с чередующимися листьями. Бронзовая монета Кирены примерно 282-261 гг. до н.э.

Темой сильфия в разное время занимались достаточно известные ботаники (наличие биографических статей в Википедии на это как бы намекает), но пренебрежение деталями изумительное. Особенно это касается листьев.

Листья сильфия у Теофраста описаны похожими на листья сельдерея. Вот только сельдереев у него оказалось многовато. Выбирать придётся между довольно разными листьями смирнии, собственно сельдерея и петрушки (Теофраст VII.4.3-5). Но в любом случае, речь идёт о листьях "сельдерея", а не укропа. Совершенно непонятно, как можно было рассматривать в качестве сильфия различные виды ферул (например Ferula tingitana или Ferula marmarica), листья которых, говоря словами Теофраста о ферулах, "настолько изрезанные, что напоминают волосы" (Теофраст VI.2.8)?

Есть ещё очень интересный факт. На монетах большого размера, с наиболее качественной проработкой деталей, прекрасно видно, что края конечных долей листьев сильфия крупно и остро зубчатые (см. рис. 4 и 30). При этом киренские мастера считали подобную деталь настолько важной, что старались изображать зубчатый край и другими способами, скорее всего связанными с наличием или отсутствием соответствующего инструмента при создании штемпелей для чеканки (рис. 18).

Рис. 18. Разные способы изображения зубчатого края долей листьев сильфия на серебряных дидрахмах Кирены 308-277 гг. и 250-246 гг. до н.э. Размер 21 мм.

Описание зазубренных листьев дудников – это общее правило, начиная с Линнея (Linnaeus, 1753). У ферулы асафетиды, которую обычно принято считать сильфием, края листочков гладкие. К тому же листья этой ферулы снизу мягко опушены (Коровин, 1947), в отличии от листьев любого из сельдереев Теофраста.

Прочие подобные, но почему-то не учитываемые особенности можно выявить и для любой другой части растения. Для поиска сходства сильфия с ферулами и дудниками или отличия, сравнение можно начать непосредственно с корней.

У сильфия много толстых корней...

Τὸ δὲ σίλφιον ἔχει ῥίζαν μὲν πολλὴν καὶ παχεῖαν
У сильфия много толстых корней...

Теофраст, Исследование о растениях. VI.3.1.

Корни сильфия на монеты попадали нечасто (рис. 19), но имеется достаточно подробное описание:

корень у сильфия бывает в локоть^[21] или немного больше; по середине его имеется "голова", которая поднимается очень высоко и почти выходит из земли; зовут её "молоком" (Теофраст VI.3.4).

Рис. 19. Корень сильфия на драхме Барки 480-435 г. до н.э. и тетрадрахмах Кирены 480-435 и 435-331 гг. до н.э.

Если не принимать во внимание некоторую архаичность описания Теофраста, то оно почти не отличается от современного описания корневища дягиля лекарственного:

Корневище толстое, редьковидное, с многочисленными придаточными корнями, содержащее беловатый или желтоватый млечный сок (Машанов и Покровский, 1991).

Указанные выше размеры корня сильфия тоже соответствуют размеру корней дягиля. В соответствии с немецкими стандартами, корневище дягиля лекарственного при сборе должно быть длиной около 50 см, а придаточные корни длиной около 30 см и толщиной примерно 1 см (Kylin, 2010).

Поэтому вполне естественно, что при одинаковых описаниях, изображение корня сильфия на античных монетах выглядит так же, как на современных ботанических иллюстрациях изображается корневище дягиля и не похоже на рисунок вертикального корня ферулы асафетиды (рис. 20).

Рис. 20. Ботанические иллюстрации. Слева – корневище дягиля лекарственного, справа – корень ферулы вонючей (Ferula assa-foetida)^[22].

Насколько черной была кора, покрывавшая корень сильфия, сейчас сказать невозможно:

Корень покрыт черной корой, которую сдирают (Теофраст VI.3.2).

Скорее всего, сильфий в этом не слишком отличался от дягиля. О черноватости корней дягиля говорится в одном из описаний:

Корень аптечнаго дягиля индѣ многолетнiй, а въ другихъ мѣстахъ двулѣтнiй, толстой, веретенообразной, мясистой, изпускающiй многiе побочные корешки, снаружи черноватой, а внутри белой (Щеглов, 1828).

Судя по фотографиям, корни дягиля с возрастом действительно обрастают отмершей черноватой корой (рис. 21). И этот возраст может быть весьма значительным. Дягиль, заканчивающий свой жизненный цикл в питомниках за два года, в естественных ценозах развивается медленнее и живёт до 5-30 лет (Работнов, 1949).

Рис. 21. Выкопанные корневища с корнями дягиля лекарственного^[23].

Корень на монетах – всегда лишь часть общего изображения растения. Одна из монет, корень сильфия на которой своевременно не был правильно опознан, позволяет дополнительно уточнить принадлежность сильфия к дудникам.

Ниже на рис. 22 эта киренская монета в том положении, в котором она приводится в книге. То, что на монете изображен именно сильфий, можно понять по стилизованным семенам рядом с растением. А вот с определением того, что конкретно изображено – возникли затруднения. Было неясно, что это за "лотосоподобное завершение стебля"?

Предполагалось, что вверху молодые побеги стебля цветка, а снизу или корень или молния Зевса, вроде той, как её изображали на монетах Элиды (Strantz, 1909).

Рис. 22. Странное растение. Изображение сильфия на аверсе серебряной дидрахмы Кирены VI в. до н.э. (№ 16 по каталогу Мюллера). Справа для сравнения изображение молнии Зевса с верхними завитками и нижними крыльями на реверсе статера Элиды 416 г. до н. э.

Между тем, монету следовало просто повернуть на 180°^[24] и "молодые побеги стебля цветка" превращаются в мощное корневище, а "молния Зевса" в нераскрывшееся соцветие (рис. 23). Причём античный мастер настолько позаботился о деталях, что не забыл изобразить развивающиеся листочки на верхушке соцветия, скрытого расширенным основанием прицветного листа (рис. 24).

border=0 style='spacing 9px;' src="/i/97/585697/i_024.jpg"> Рис. 23. Слева – изображение стебля сильфия в начале роста на дидрахме Кирены. Справа для сравнения – растущий стебель дягиля низбегающего (Angelica decurrens) того же возраста^[25].

Рис. 24. Слева – увеличенный фрагмент монеты с нераскрывшимся соцветием сильфия. Справа – соцветие дудника лесного (Angelica sylvestris), скрытое основанием прицветного листа^[26].

Это очень важное изображение, исключающее ферулы из числа претендентов на звание сильфия. У ферул огромное соцветие-метелка, состоящее из множества зонтиков. Их нераскрывшиеся соцветия, с торчащими в разные стороны листьями, больше напоминают кочаны капусты. Или нечто похожее на ракету (рис. 25). Ничего общего с изображением на монете.

Рис. 25. Нераскрывшиеся соцветия ферулы вонючей (Ferula foetida), ферулы кухистанской (Ferula kuhistanica) и ферулы каспийской (Ferula caspica)^[27].

И поскольку речь зашла о соцветиях, то их следует рассмотреть более подробно.

... вырастает стебель, а из него магидарис

ἐξ ἧς δὴ φύεσθαι μετὰ ταῦτα καὶ τὸν καυλόν, ἐκ δὲ τούτου μαγύδαριν τὸ καὶ καλούμενον φύλλον·
... вырастает стебель, а из него магидарис, называемый также и "листом".

Теофраст, Исследование о растениях. VI.3.4.

Описание сильфия у Теофраста начинается так:

Τὸ δὲ σίλφιον ἔχει ῥίζαν μὲν πολλὴν καὶ παχεῖαν, τὸν δὲ καυλὸν ἡλίκον νάρθηξ, σχεδὸν δὲ καὶ τῷ πάχει παραπλήσιον, τὸ δὲ φύλλον, ὃ καλοῦσι μάσπετον, ὅμοιον τῷ σελίνῳ· σπέρμα δ' ἔχει πλατύ, οἷον φυλλῶδες, τὸ λεγόμενον φύλλον.
У сильфия много толстых корней; стебель такой же величины, как у ферулы, и почти сходный с ним по толщине; листья, которые называются маспетон, похожи на сельдерейные; семя широкое, похожее на лист; его и называют "листом" (Теофраст VI.3.4).

Сразу бросается в глаза то, что для описания семян не использовано множественное число σπέρμᾰτᾰ (спермата), хотя во множественном числе описываются и корни, и листья.

К тому же, это положение сильно выбивается из контекста. Теофраст описывает крупные части растения – корни, стебель, листья. Казалось бы, тут же должен описать и соцветие, в соответствии с принципами заложенными в самом начале своей работы:

У растения есть такие части, которые по существу своему однолетни, например цветки, сережки, листья, плоды (Теофраст I.1.2).

Вместо этого пишется про какое-то отдельное ничтожное семя, которое далее, в седьмой книге, сравнивается с семенем лебеды. Проблем с описанием соцветия быть не могло. Его изображения во множестве представлены на монетах того времени, в том числе очень детально (рис. 26). Обычный шаровидный сложный зонтик, характерный для дягилей.

Рис. 26. Слева – сформировавшееся соцветие сильфия на тетрадрахме Кирены VI в. до н.э., справа для сравнения – соцветия дягиля лекарственного^[28].

Хотя Теофраст ни разу не упоминает о киренских монетах, в Афинах они были прекрасно известны под своеобразным названием "сильфии Батта" из-за характерного внешнего вида, с цветущим стеблем сильфия на одной стороне и бородатой физиономией на другой.

Следует отметить, что древнегреческое σπέρμα (сперма) означает не только отдельное семя, как таковое, но и плод в целом, а πλατυ (плати) кроме значения широкий, имеет значение раскидистый (широко раскинувшийся). Далее по тексту действительно выясняется, что под "семенем" и "листом" действительно подразумевалось именно соцветие в целом:

ἐξ ἧς δὴ φύεσθαι μετὰ ταῦτα καὶ τὸν καυλόν, ἐκ δὲ τούτου μαγύδαριν τὸ καὶ καλούμενον φύλλον· τοῦτο δ' εἶναι σπέρμα·
вырастает стебель, а из него магидарис, называемый также и "листом": это не что иное, как семя (Теофраст VI.3.4).

Магидарис, который уже совершенно точно можно интерпретировать как соцветие, тоже оказался "называемый также листом" и "семенем". Вот только "называемый" написано по-разному. В первом случае это λεγόμενον, во втором – καλούμενον. Эти причастия происходят от разных глаголов – λέγω (лего) и κᾰλέω (калео). Оба глагола можно перевести как "называть", но у лего есть более важное значение – "причислять, относить к числу кого-либо".

То есть, слово "φύλλον" в первом случае вводится как термин. Теофраст, вполне по-современному, сначала просто дает определение соцветию сильфия, как соцветию зонтичного растения. Это же следует из приведенного им ниже собственного названия соцветия – магидарис.

Проще говоря, всю сложную конструкцию про семя в начале описания – "семя широкое, похожее на лист; его и называют листом" – следовало бы перевести просто – "соцветие раскидистый зонтик".

И поскольку речь идет о соцветиях, особо следует отметить, что изображения боковых соцветий на монетах Киренаики в виде гладких шариков не избыточная стилизация и не фантазия художников. Именно так выглядят боковые соцветия дудников, обернутые прицветными листьями, на определенном этапе своего развития (рис. 27).

Рис. 27. Боковые соцветия сильфия в виде гладких шариков на серебряных монетах Кирены – тетрадрахме 480-435 гг. до н.э. и дидрахме 308-277 гг. до н.э. Справа для сравнения – верхушки растений дягиля лекарственного с соцветиями^[29].

У ферул зонтики без обертки или с маленькой оберткой. Основного крупного верхнего зонтика нет, все зонтики развиваются одновременно и их намного больше, чем изображается у сильфия (рис. 28).

Рис. 28. Цветущие растения ферулы вонючей (Ferula foetida), ферулы кухистанской (Ferula kuhistanica) и ферулы обыкновенной (Ferula communis)^[30].

У тапсии (Thapsia villosa и Thapsia garganica) боковых соцветий по сравнению с сильфием явно не хватает. На его стебле таких соцветий изображалось от двух до четырёх пар, тогда как у тапсии имеется всего два или три дополнительных зонтика.

... листья, которые называются маспетон, похожи на сельдерейные

τὸ δὲ φύλλον, ὃ καλοῦσι μάσπετον, ὃμοιον τῶ σελίνῳ·
листья, которые называются маспетон, похожи на сельдерейные.

Теофраст, Исследование о растениях. VI.3.1.

Сравнивая листья сильфия с сельдерейными, Теофраст, к сожалению, не уточнил какой сельдерей он имел в виду, что стало предметом множества спекуляций. В его сочинении говорится о трех видах сельдерея (Теофраст VII.4.3-5).

Конский сельдерей (ἱπποσέλινον) сейчас носит название смирния европейская (Smyrnium olusatrum), сельдерей болотный (ἐλειοσέλινον) – это дикая форма сельдерея обыкновенного (Apium graveolens), а горный сельдерей (ὀρεοσέλινον) в наше время называется петрушкой (Petroselinum crispum).

Однако помимо описания имеются многочисленные изображения листьев сильфия на монетах. Сразу можно отметить, что на изображениях конечные доли листьев сильфия не надрезаны, подобно листьям сельдерея, изображения которых встречаются на античных монетах того же периода, что и киренские (рис. 29).

Рис. 29. Лист сельдерея на дидрахме Селинунта, Сицилия. Примерно 515–470 до н.э.

Доли листьев петрушки надрезаны ещё чаще, чем у сельдерея (см. рис. 35), но некоторым авторам хотелось бы видеть в объекте сравнения именно листья петрушки (Hérincq, 1876).

Однако листья сильфия, пусть и нечасто, но изображались очень детально, что позволяет рассмотреть и описать их с полной достоверностью. Прикорневой лист цветущего растения, так называемый маспетон, на монетах представлен всего один раз и в весьма стилизованном виде. Кроме того, имеется одно изображение листа прикорневой розетки первого года. Однако качественные изображения конечных долей листьев стебля встречаются чаще.

У киренских художников было очень своеобразное понимание достоверности. Если лист в выбранной проекции должен быть виден сбоку, то он так и будет отрисован – "в профиль", в виде тонкой линии. Отсюда устоявшееся мнение об узких листочках, расположенных на вершине большого заметного влагалища (Moldenke, 1951).

На некоторых монетах листья повернуты к наблюдателю и потому хорошо видна их форма. В действительности конечные доли листьев сильфия были широко яйцевидные, тупые, по краю неровно и остро зубчатые, при основании переходящие в длинный черешок (рис. 30).

Рис. 30. Детальное изображение конечных долей листьев сильфия. Тетрадрахма Кирены 431-323 гг. до н.э.

Гораздо чаще изображения листочков на монетах не так тщательно прочеканены, но неизменно присутствует их округлая форма и длинные черешки (рис. 31).

Рис. 31. Конечные доли листьев сильфия на тетрадрахмах Кирены 435-375 гг. до н.э.

У большинства видов дудников конечные доли листа острые, ланцетовидные или яйцевидно-ланцетовидные, но не редкость и подобные изображенным. Такие имеются у уже упоминавшегося среднеазиатского дягиля короткостебельного (Archangelica brevicaulis), а также у уроженца северной Испании дудника толстоплодного (Angelica pachycarpa). Но больше всего, округлой формой и длинными черешками, они похожи на конечные доли ещё одного центральноазиатского вида дудников – дудника тройчатого (Angelica ternata) (рис. 32).

Рис. 32. Широко яйцевидные конечные доли листьев разных видов дудников. Слева направо – листья: дягиля короткостебельного, дудника толстоплодного и дудника тройчатого^[31].

Можно добавить, что рассматривая растительные соки, Теофраст описывает сильфий в одном абзаце с конским сельдереем, косвенно обозначая сходство этих растений:

Сок "конского сельдерея" напоминает смирну... У сильфия сок на вкус острый, так же как и сам сильфий (Теофраст IX.1.4).

Также интересно, что одно из бытовых названий дягиля лекарственного на английском языке – дикий сельдерей (wild celery).

Прикорневые листья сильфия из-за отсутствия образцов или качественных изображений сейчас невозможно сравнить с листьями конского сельдерея Теофраста. Несмотря на это, сравнение с листьями, к примеру, дягиля короткостебельного, конечные доли листьев которого очень похожи на изображения с монет, позволяет убедиться в их сходстве (рис. 33).

Рис. 33. Слева – прикорневой лист конского сельдерея Теофраста (Smyrnium olusatrum), справа – дягиля короткостебельного (Archangelica brevicaulis)^[32].

Как было сказано выше, единственное изображение, в котором с некоторой долей воображения можно признать прикорневой лист сильфия (дважды перистый, конечные доли на коротких черешках, вторичные на длинных), сильно стилизовано. Но сходство с листом дудника тройчатого имеется даже у такого стилизованного листа (рис. 34).

Рис. 34. Кирена. Серебряная дидрахма приблизительно 277-275 гг до н.э. Слева от стебля сильфия предположительно изображение его прикорневого листа. Рядом для сравнения – прикорневые листья дудника тройчатого^[33].

В целом листья сильфия были не похожи ни на листья петрушки, ни на многократно перисто рассеченные листья, популярных кандидатов в сильфии – ферулы тингитанской и тапсии (рис. 35).

Рис. 35. Слева направо – лист: петрушки (Petroselinum crispum), ферулы тингитанской (Ferula tingitana), тапсии (Thapsia garganica)^[34].

Листья молодых дудников могут существенно отличаться от листьев взрослого растения. На первом году жизни образуется прикорневая розетка с небольшим пучком листьев. Если конечные доли листьев взрослого растения широко яйцевидные, то у листьев прикорневой розетки они могут быть сильно вытянуты. Такие листья развиваются как у дягиля короткостебельного (Archangelica brevicaulis), так и у дудника толстоплодного (Angelica pachycarpa). Такой же лист сильфия попал и на одну из киренских монет (рис. 37).

Рис. 36. Изображение листа сильфия на тетрадрахме Кирены V в. до н.э. Рядом для сравнения листья прикорневой розетки дягиля короткостебельного и дудника толстоплодного^[35].

Снова можно обратить внимание на достоверность изображения. Судя по отдельным деталям расположения долей листа, на монете отчеканен не некий обобщенный лист сильфия, а срисованный непосредственно с конкретного образца.

Нашлось объяснение и тому, какие листья у сильфия могли быть "золотистой окраски":

Листья у него золотистой окраски (Теофраст VI.3.5).

Очевидно, что описаны не прикорневые листья, носившие собственное название маспетон, а, похожие на большие листья, сильно вздутые плёнчатые влагалища черешков, которые у дудников часто очень светлого, зеленовато-желтого цвета (рис. ).

Рис. 37. "Золотистые листья". Вздутые светлые влагалища черешков листьев на стеблях дягиля лекарственного^[36].

... стебель такой же величины, как у ферулы

τὸν δὲ καυλὸν ἡλίκον νάρθηξ, σχεδὸν δὲ καὶ τῶ πάχει παραπλήσιον,
стебель такой же величины, как у ферулы, и почти сходный с ним по толщине,

Теофраст, Исследование о растениях, VI.III.1.

Самой большой проблемой был поиск вида растения со стеблем похожим на изображения с киренских монет. Очень уж характерные стебли изображены у сильфия – очень толстые, с четко прорисованными крупными продольными выступами–ребрами (грубо-ребристые) или с широкими бороздами-канавками (толстобороздчатые).

Среди зонтичных множество видов растений с ребристыми или бороздчатыми стеблями. Есть такие и среди дудников. Ребристые стебли встречаются чаще, но есть и бороздчатые. Так у дягиля низбегающего (Archangelica decurrens) стебель тонкоборозчатый.

Наиболее ребристым на фотографиях оказался стебель дягиля короткостебельного (Archangelica brevicaulis), но и у него эта ребристость не слишком хорошо выражена. Всё-таки изображения на монетах подразумевают, что стебель сильфия должен был выглядеть по крайней мере не менее рельефным, чем стебель смирнии европейской (Smyrnium olusatrum) – конского сельдерея Теофраста, с листьями которого он сравнивал листья сильфия (рис. 38).

Рис. 38. Слева направо – тонкобороздчатый стебель дягиля низбегающего, ребристый стебель дягиля короткостебельного и стебель смирнии европейской^[37].

У ферул с ребристостью или бороздчатостью дело обстоит ещё хуже чем у дудников. Борозды или рёбра на стебле у них настолько тонкие, что хотя эта фактура замечательно смотрится на ботанических иллюстрациях, на фотографиях живого растения она практически не заметна.

Наверное поэтому, на выпущенной в обращении Центральным банком Ливии монете, изображение сильфия приводится в современной трактовке – с совершенно гладким стеблем (рис. 39).

Рис. 39. Изображение сильфия в современном представлении на монете Ливии 2017 года номиналом в один динар.

Из-за отсутствия подходящих растительных образцов для сравнения, авторы наиболее свежих работ о сильфии полагают, что прочеканка ребер или борозд на стебле не слишком соответствует действительности и служит исключительно для усиления декоративности изображения (Amigues, 2004; Posani, 2020).

Между тем, именно среди дудников нашлось растение, стебель которого имеет поверхность абсолютно идентичную изображениям с античных монет.

Север Киренаики находится в условиях субтропического средиземноморского климата. Дудники же, в целом, несомненно предпочитают более прохладные условия и прекрасно себя чувствуют даже возле Полярного круга или в холодном высокогорье Тянь-Шаня и Гималаев. В Северной Африке в настоящее время они вообще не встречаются. Однако виды успешно освоившие теплые субтропики и способные расти значительно южнее киренского сильфия можно обнаружить в Америке или в Восточной Азии (рис. 40).

Рис. 40. Общее распространение Angelica L., включая Archangelica Hoffm. и Ostericum Hoffm. (Weinert, 1973).

Дудник с похожей на сильфий фактурой стебля оказался японским, и в прочих национальных сегментах Интернета его фотографии малочисленны. Южная разновидность дудника японского (Angelica japonica var. hirsutiflora), растущая на Окинаве и северном побережье Тайваня, как раз и демонстрирует те же ребра и бороздки на стебле (рис. 41), что и на киренских монетах.

Рис. 41. Ребристость и борозчатость стебля дудника японского (Angelica japonica)^[38].

Весьма выразительная поверхность стеблей сильфия вполне могла быть результатом адаптации к теплому климату. Чем южнее способен расти вид дудника, тем рельефнее у него может выглядеть поверхность стебля.

Кроме дудника японского, в Японии растет очень похожий на него вид с местным названием ашитаба (Angelica keiskei), с давних времен выращиваемый там как овощное растение. Два этих вида настолько похожи, что внешне их предлагается отличать по форме зубцов листьев, наличию или отсутствию пурпурных полос на стебле и цвету млечного сока, который у ашитабы ярко-желтого цвета, а у дудника японского – желтовато-белый^[39].

Ашитаба может расти значительно севернее дудника японского. Стебель у него тонкоборозчатый и в отличии от стеблей дудника японского, особенно его южной разновидности (Angelica japonica var. hirsutiflora), на фотографиях выглядит гладким (рис. 42).

Рис. 42. Нижняя тонкоборозчатая часть стебля ашитабы (Angelica keiskei)^[40].

Попутно выяснилось, почему стебли сильфия изображались с разным типом ветвления – по два или по четыре боковых соцветия в мутовке (рис. 43). С учетом подобного различия, высказывалось даже предположение о существовании в Киренаике разных видов сильфия (Posani, 2020).

Рис. 43. Разные типы ветвления стеблей сильфия на тетрадрахмах Кирены 435-375 гг. до н.э.

Всё оказалось гораздо проще. Подобно разным типам стебля сильфия на монетах, стебель дудника японского может вырасти похожим на стебель большинства дудников, с соцветиями направленными в противоположные стороны, или с множеством ветвей, собранных в мутовках (рис. 44).

Причём два растения с различным типом ветвления могут расти бок о бок (см. рис. 66).

Рис. 44. Разное ветвление стеблей дудника японского^[41].

У дягилей ветви собраны вместе в верхней части стебля, но в этом случае их количество, подобно изображениям с монет, тоже может быть разным – от двух до четырех (рис. 45).

Рис. 45. Разное ветвление стеблей дягиля прибрежного (Archangelica litoralis)^[42].

Поэтому то, сколько боковых соцветий в мутовке изображать на стебле сильфия – было исключительно выбором киренских чеканщиков, обусловленном текущей модой. Правильно будет в обоих случаях.

Сравнение Теофрастом стебля сильфия со стеблем ферулы, прежде всего означает то, что непосредственно на ферулу сильфий похож не был. Что же касается сопоставления размеров, то среди дудников и ферул имеются очень крупные виды, стебли которых практически не отличаются по высоте и толщине (рис. 46).

Рис. 46. Стебель дудника толстоплодного (Angelca pachycarpa) (слева) и ферулы вонючей (Ferula foetida) (справа)^[43].

Если же говорить о толщине стеблей дудников более предметно, то существует очень образное описание дягиля лекарственного в книге 1873 года "Растения Норвегии":

на западном побережье Исландии (65½°) он может достигать такого размера, что “взрослый мужчина может засунуть руку в обрезанный стебель” (Schübeler, 1873).

Очень толстые стебли и у упомянутых субтропических японских дудников. Вот как в одном из блогов рассказывается о дуднике японском (Angelica japonica):

Я был удивлен толстым стеблем. Я не смог обхватить его одной рукой. Окружность была 21 см^[44].

Стебель диаметром почти 7 см будет достойно смотреться рядом с любым из крупных видов ферул. Толщину стебля Angelica keiskei или ашитабы можно оценить на фотографии выше (см. рис. 42).

Все прочие кандидаты в сильфии, не принадлежащие к ферулам и дудникам, стеблями подходящей толщины не обладают.

... семена лебеды, похожие на семена сильфия

Τὰ δὲ σπέρματα διαφέρει καὶ τοῖς σχήμασι· τὰ μὲν γὰρ πλεῖστα στρογγύλα τὰ δὲ προμήκη τὰ δ' αὖ πλατέα καὶ φυλλώδη, καθάπερ τὰ τῆς ἀδραφάξυος· ὅμοιον γὰρ τῷ τοῦ σιλφίου·
Семена различаются и формой; большинство из них круглые; есть продолговатые, есть также широкие и листовидные, как, например, семена лебеды, похожие на семена сильфия.

Теофраст. Исследование о растениях, VII.3.2.

Семена сильфия на монетах того времени представлены чаще, чем растение целиком, и могут рассматриваться либо как основное, либо как дополнительное изображение. Что касается монет, на которых семена встречаются вместе со стеблем сильфия и, следовательно, нет сомнений в принадлежности к Киренаике, их принимали за символ в форме сердца, цветок, двойной лист, клубни или что-либо еще.

Мнение о связи изображения семян на монетах Кирены с символом сердца – викторианским символом романтической любви (Favorito and Baty, 1995), очень популярно в интернете.

Однако такое сравнение не имеет смысла, хотя бы потому, что даже в тех случаях, когда можно определить верх и низ изображения, так называемое "сердце" практически всегда выглядит перевернутым (рис. 47).

Рис. 47. Ориентация семян сильфия на серебряных драхме, дидрахме и тетрадрахме Кирены VI-V вв. до н.э.

Первым правильное объяснение изображению дал Дюшале, определив его как плоды зонтичного растения (Duchalais, 1850).

Плод растений семейства зонтичных – вислоплодник. Развивается из двугнёздной завязи и, по мере созревания, продольно расщепляется в соответствии с двумя плодолистиками завязи на два полуплодика-мерикарпия, которые свободно висят на расщепленном надвое стерженьке (так называемом карпофоре), продолжающемся в плодоножку (рис. 48).

Рис. 48. Семена дудника (Angelica) разной степени созревания^[45].

На верхушке плодолистиков имеется по видоизменённому нектарнику – стилоподию (подстолбию). Две глобулы, изображаемые на монетах в верхней и нижней части плода, обозначают собственно стилоподий и основание карпофора.

Существует интересная монета, стилоподий на которой изображен в виде колечка. Высказывалось предположение, что это ушко амулета (Posani, 2020).

В действительности, так и должен выглядеть мерикарпий с внутренней или брюшной стороны. Полуплодик прикрепляется к карпофору не в одной точке (как иногда ошибочно приводится на ботанических иллюстрациях), а висит на рогульке, под которую имеется соответствующее углубление, что и попытался изобразить античный мастер (рис. 49).

Рис. 49. Слева – семена сильфия на драхме Кирены, справа – прикрепление мерикарпия дягиля лекарственного к карпофору в действительности и ошибочное на ботанической иллюстрации (иллюстрация из Thomé, 1885).

С учетом добросовестного отношения киренских художников к деталям, есть ещё один заслуживающий внимания факт. Изображения семян сильфия высокорельефные, с чётко обозначенными краевыми ребрами.

У асафетиды или ферулы вонючей (Ferula assa-foetida), которую многие авторы начиная с XVI века предлагают считать сильфием, полуплодики слишком плоские, краевые ребра у них выделяются слабо. Полуплодики дудников по поперечному профилю изображениям соответствуют значительно лучше (рис 50).

Рис. 50. Поперечный срез полуплодиков ферулы вонючей (Ferula assa-foetida) (слева) и дягиля лекарственного (Archangelica officinalis) (справа) (иллюстрации из Köhler, 1890 и Цицин, 1962).

Своеобразная форма изображения семян сильфия в виде перевернутого сердца имеет простое и очевидное объяснение.

В некоторых случаях расщепившийся плод полностью не расходится и образует из двух полуплодиков точно такую же фигуру, что и на изображениях с киренских монет (рис. 51).

Рис. 51. Расщепившийся (диссеминировавшийся) вислоплодник дудника лесного, висящий на общей двураздельной колонке – карпофоре^[46].

Семена собирают до того как они окончательно созрели и начали осыпаться. Зонтики срезаются целиком с последующей сушкой и обмолотом. Подобно тому, как в кулинарии используются спелые или зеленые семена укропа, семена дудников могут собираться сильно недозревшими. Например, у дудника амурского (A. amurensis) недозрелые плоды испытаны и одобрены в качестве пряности при обработке рыбы^[47].

Стилизация изображений семян на монетах сомнений не вызывает. Если семена сильфия присутствуют как дополнительный элемент, они всегда изображены вне масштаба. Поэтому не имеет смысла искать среди зонтичных растение с плодами в форме сердца. Такая форма – результат стилизации, призванной обозначить не разошедшиеся полуплодики, в том числе всё ещё частично сросшиеся.

Упоминание Теофраста о схожести семян сильфия с семенами лебеды (рис. 52), предполагает их почти округлую форму с очень широкими крыловидными краевыми ребрами.

Рис. 52. Семена лебеды садовой (Atriplex hortensis), скрытые в сросшихся прицветниках^[48]

Изображения почти округлых семян сильфия с широкими краевыми ребрами на монетах действительно встречаются, но гораздо чаще они изображались продолговато-овальными с краевыми ребрами умеренной ширины, а иногда и с весьма узкими (рис. 53).

Причина подобных различий не совсем понятна и может быть как результатом стилизации, так и отображением изменений плодов сильфия по мере их роста и созревания.

Рис. 53. Разное изображение плодов сильфия на серебряных драхмах Кирены 525-480 гг. до н.э.

При поиске по фотографиям подходящего объекта среди дудников с шаровидными соцветиями, полуплодики, внешне больше всего похожие на семена лебеды, оказались у дягиля прибрежного (рис. 54). Этот дягиль, который ранее выделялся в отдельный вид (Archangelica litoralis), именно благодаря своим округло-эллиптическими плодам, сейчас рассматривается или как подвид, или лишь как разновидность (вариетет) дягиля лекарственного^[49].

Если же рассматривать вообще все дудники, то ещё большее сходство с семенами лебеды будет у дудников, ранее относившихся к ксантогалумам (Angelica син. Xanthogalum).

Рис. 54. Семена дягиля прибрежного^[50].

При всём разнообразии форм изображений семян сильфия, следует отметить, что плоды дягиля лекарственного также могут заметно различаться по форме даже на одном растении.

В целом же создалось впечатление, что семена сильфия на монетах всегда представлены в натуральную или близкую к ней величину(рис. 55).

Рис. 55. Сравнение в одном масштабе размеров семян сильфия на драхме Кирены с размерами полуплодиков дягиля лекарственного^[51].

Подводя итоги морфологического сравнения, можно сделать заключительный вывод. Сильфий очевидно был видом дягиля (Archangelica sp.), не слишком отличавшимся от прочих представителей этого рода.

Так называемый сок сильфия – это камедь?

ὁ γὰρ ὀπὸς καλούμενος τοῆ σιλφίου δάκρυόν ἐστιν.
То что называют соком сильфия – это камедь.

Теофраст. Исследование о растениях, IX.1.4.

Наверное самый главный вопрос – что все же представлял из себя сок сильфия? Именно представление о соке, как о камеди определяет все попытки соотнести сильфий с каким-либо современным таксоном. Отсюда проблемы с определением сильфия, как растения.

Собственно говоря, такой вопрос у Теофраста вообще не возникал. Он совершенно точно знал, что это камедь (δᾴκρυον). Ведь у него несомненно был образец такого застывшего сока. И полный набор киренских специй из сильфия – сухая зелень, корни и семена – у него должен был быть тоже. Так что при сравнении, этот сок на вкус ничем не отличался от сухих корней или же зелени, что Теофраст и отметил:

Сок сильфия на вкус острый, как и само растение (Теофраст IX.1.4).

И "так называемый" по той же причине. Общепринятое название того, что получали из сильфия – "сок" – вот специалист и выразил свое мнение. Дескать, это не сок, а самая настоящая камедь.

А всё потому, что слово ὀπός, предполагающее обозначение всякого сока, Теофраст применяет только для млечного сока. Для обозначения камедей и смол, вытекающих каплями и застывающих на воздухе, он использует слово δᾴκρυον – "слеза". Определение тому, что считается камедью, дается им в перечислении деревьев эту камедь выделяющих: миндаль, черешня, тернослив, египетская акация, с добавлением к ним теребинта и живицы хвойных. Особо отмечается, что при наличии некоторой "маслянистости" эти камедесмолы ароматны, а гумми и камедь миндального дерева не имеют ни маслянистости, ни аромата.

За последние полтысячи лет ни у кого не возник простой вопрос. Был ли киренский сок действительно просто застывшим соком сильфия или неким искусственным образованием, камедь в котором была камедью совершенно другого растения?

Ответ находится в осмыслении самого странного фрагмента текста Теофраста – про добавление к соку муки:

"стеблевка" водянистее. Поэтому в нее, чтобы она свернулась, подсыпают пшеничной муки (Теофраст IX.1.7).

Судя по невнятности описания, Теофраст и сам не слишком понял, зачем все это было нужно. Тем не менее он добросовестно приводит полученные от своих консультантов по сильфию сведения. Про то, что после добавления муки, емкость с соком надо долго трясти, от чего должен получиться некий "цвет" и сок после этого не будет портиться (Теофраст VI.3.2). Вот что значит правильное отношение к фиксации первичной научной информации.

И действительно, совершенно неясно – как может предотвратить порчу сока добавление муки? Зачем смешанный с мукой сок долго трясти? И что это за таинственный "цвет", который в результате должен получиться?

Начать придется с выяснения способов сбора сока сильфия.

Сок из стебля...

τὴν ὥραν τῆς ἐντομῆς ἴσασιν οί Λίβυες· οὐτοι γὰρ οἱ σίλφιον λέγοντες·
Сезон, когда сильфий следует надрезать, знают ливийцы. Именно они занимаются сбором сильфия.

Теофраст. Исследование о растениях. IX.1.7

Судя по тексту Теофраста, его консультанты, на запрос о способах и сроках сбора сока сильфия, информацию предоставить не смогли. Поэтому он дает описание опираясь на собственные представления об этом процессе:

У одних из названных растений сок выступает сам собой, у других – от надреза, у третьих – и сам собой, и от надреза... У растений, у которых надрезают и стебель, и корень, например у сильфия, надрезают раньше стебель... Сезон, когда сильфий следует надрезать, знают ливийцы. Именно они занимаются сбором сильфия (Теофраст IX.1.5-7).

Простая и понятная логика. Нужен сок из стебля – надрежь стебель, из корня – корень. А когда резать – так это видней ливийцам.

И внезапно Теофраст оказался неправ чуть более чем полностью. Ливийцы знали не только сезон, но и неведомые Теофрасту способы сбора сока. Конечно же такое важное событие нашло свое отражение на монетах Киренаики и не только на монетах.

Никаких надрезаний стебля не производилось. Сок стебля собирали обламывая или обрывая молодые боковые соцветия.

Ниже на тетрадрахме Кирены изображено приспособление для сбора сока. Это нехитрое устройство состоит из небольшой козьей или овечьей шкуры, которая прикреплена к специальной трубке, вставленной в горлышко амфоры. Сломанное и оторванное соцветия тоже присутствуют. Фактически – картинка к современной инструкции по эксплуатации какого-нибудь устройства (рис. 56).

Рис. 56. Кирена. Серебряная тетрадрахма приблизительно 500 г. до н.э. Сбор сока сильфия. Такая же монета, но значительно худшего качества имеется в коллекции британского музея^[52].

При таком способе сбора, значительная часть добытого будет представлять собой потеки подсохшего на шкуре сока. Поскольку засохший млечный сок дягиля состоит из растворимой и нерастворимой водой частей, то чтобы смыть его с поверхности шкуры потребуется растворитель. Причём выбор у киренцев был не слишком большой – вино или уксус. Кстати, при отсутствии современных составов, 1,5 % уксусная кислота рекомендуется как хорошая альтернатива для удаления смолы с поверхностей. Так что, скорее всего, использовался натуральный винный уксус, разведенный водой пополам или на две трети (крепость натурального уксуса составляет 4-6 %).

Есть ещё один интересный момент, который несомненно порадовал бы борцов за экологию. Кроме верхнего соцветия оставлено одно нижнее боковое. Это не означает, что до этого соцветия просто не дошли руки. Об этом тоже расскажет картинка с монеты.

Ниже симпатичная тетрадрахма Кирены в очень приличной сохранности. С одной стороны рогатая голова Зевса-Аммона, с другой – сильфий. Все боковые соцветия кроме одного оборваны, и это не результат износа штампа или или потертости, полученные монетой в обращении. Неведомый мастер, несмотря на очень небольшой размер предмета, успешно справился с задачей и изобразил несомненно обломанные соцветия (рис. 57).

Рис. 57. Кирена. Серебряная тетрадрахма приблизительно 435-375 г. до н.э. Сильфий. Три из четырех боковых соцветий обломаны.

Практика оставлять на растении два соцветия при сборе сока была хорошо известна и подтверждается кроме монет изображением на керамике. Маленький краснофигурный лекиф из Университета Южной Бретани предоставляет такое подтверждение.

Получение сока от растения на лекифе сюжетно завершено. Оставлен верхний зонтик и нижнее боковое соцветие слева. Остальные соцветия отсутствуют (рис. 58).

Рис. 58. Лекиф, последняя треть V века до н. э. Окончание сбора сока с растения сильфия (Frère, 2019).

Трудно сказать, с чем связано правило дополнительно оставлять нижнее соцветие. Понятно, что и верхнее и нижнее оставлены на семена, но, возможно, семена одного из зонтиков впоследствии скомпенсируют коммерческий сбор семян с другого растения. Если так, то это очень, очень продумано и экологично.

Кстати, стоит ещё раз отметить, что никаких "надрезаний стебля" не обнаружено, и можно переходить к описанию ещё одного способа сбора сока.

Нимфа Кирена щупающая сильфий

Богиня города Кирена в венке и длинном хитоне, восседающая на дифросе, щупающая сильфий одной рукой, а другой указывающая на свои гениталии.

Собрано из описаний в совершенно серьезных статьях из научных журналов

Даже убогое оборудование для сбора сока из шкуры и трубки, вроде изображенного на монете, стоит денег, а используется кратковременно. Люди как обычно обходятся дешевле. Поэтому сок сильфия также собирали просто вручную, постепенно укорачивая цветоносы и подбирая выделяющиеся капли.

Киренских монет с женщиной, сидящей возле сильфия, сохранилось немало. Во всяком случае, кроме монеты из британского музея, представленной ниже (рис. 59), в интернете циркулируют изображения ещё четырех таких монет разной сохранности, попадавших на аукционы. Несколько подобных монет хранится в кабинете медалей Национальной библиотеки Франции (рис. 60).

Рис. 59. Кирена. Серебряная тетрадрахма 525-480 г. до н.э. Женщина, сидящая возле сильфия (из коллекции британского музея^[53]).

Рис. 60. Кирена. Серебряная тетрадрахма 525-480 г. до н.э. Женщина, сидящая возле сильфия (из коллекции Национальной библиотеки Франции^[54]).

На неискушенный взгляд – обычная бытовая сценка, демонстрирующая производственный процесс – сбор сока. Фактически, особых отличий от приспособления для сбора сока, описанного в предыдущей главе, нет.

Но все меняется когда за дело интерпретации подобных сюжетов берутся настоящие антиковеды, и обычная сборщица сока превращается в Богиню:

Богиня города Кирена, в венке и длинном хитоне, восседающая на дифросе, касается рукой сильфия (Селиванова, 2018).

Описание сюжета, со словами хитон и дифрос, несомненно выглядит солидно и очень профессионально. Правда на голове у женщины не венок, а, скорее всего, головной убор-сфендоне (σφενδόνη), проще говоря, обычная повязка из грубой шерстяной ткани по тогдашней моде. Но это мелочь. Богине все же, по понятиям профессионалов, следует ходить именно в венке. Или по крайней мере в короне (stephane) – такое определение встречается даже чаще.

Предположение о том, что нимфа-богиня отправилась куда-то с раскладным стулом, чтобы не просто посидеть возле растения, а со вполне утилитарными целями, встретилось только однажды:

как мы полагаем, узнаем нимфу Кирену, собирающую сильфий (Babelon, 1885).

Но не всем профессионалам нравится нимфа-охотница, как единственная героическая кандидатура на вакантное место:

Со времен Ф. Студнички и его книги "Кирена", вышедшей в 1890 г., в работах обычно упоминалась нимфа Кирена; однако на монетах нет никаких надписей в этом смысле, и, если имя нимфы появляется на кубках, растение не встречается в известной форме сильфия, и нам кажется, что его идентификация как таковая весьма рискованна (Davesne, 1986).

Поэтому среди кандидаток можно также встретить Артемиду, как защитницу всего живого, или покровительницу земледелия Деметру (Chamoux, 1953; Davesne, 1986; Presicce, 1994).

Правда не совсем понятно, отчего нельзя было обойтись без божественного вмешательства? Если на монете рядом с сильфием изображена газель или голова льва, то это, надо полагать, просто газель или просто голова льва. Женщина, изображённая в том же стиле, на монете того же периода, почему-то непременно должна оказаться богиней?

Есть ещё один интересный момент. Перебравшаяся в Северную Африку нимфа Кирена и прочие упомянутые выше представительницы олимпийского пантеона всё же были уроженками Греции. Однако имеется чёткое ощущение того, что женщин возле сильфия постарались изобразить не слишком похожими на коренных жительниц Эллады (см. также рис. 14). Наверное не зря Теофраст упоминал о том, что сбором сильфия заняты исключительно ливийцы.

И это не пустые слова. Античные мастера прекрасно знали, как изобразить греческий профиль^[55] и даже малый размер изображения этому не был помехой. Ниже киренская монета с изображением головы Афины и сильфия (рис. 61). Сразу видно, что изображена гречанка и видно, что молодая. В Кирене две с половиной тысячи лет назад были очень хорошие дизайнеры.

Рис. 61. Кирена. Золотая гемидрахма (½ драхмы) 331-322 гг. до н.э. Размер 10 мм. На аверсе голова Афины в коринфском шлеме, на реверсе три стебля сильфия.

Существует и версия интерпретации сюжета без привлечения мифических персонажей. Имея в наличии симпатичную и немного загадочную картинку с женщиной возле сильфия, можно было попытаться связать её с какой-нибудь темой, всегда интересной широкой публике, как это сделал популяризатор темы античной контрацепции Джон Ридл с соавторами:

На одной из серии киренских монет достоинством в четыре драхмы изображена сидящая женщина, одной рукой щупающая растение, а другой указывающая на свои гениталии (Riddle et al., 1994).

Если же собрать гипотезы о данном сюжете вместе, то получится забавная фраза вроде той, что стала эпиграфом к этой главе.

Однако вариантов монет с женщиной возле сильфия больше, чем обычно попадает в виде иллюстраций в разнообразные научные и не слишком научные статьи. Ниже ещё одна монета. Она не очень хорошей сохранность и плохо отцентрована. Вот только положение рук женщины на монете видно отчетливо и не предполагает никаких "указаний на гениталии" или "ощупывания сильфия", а явно связано с попыткой обломить соцветие (рис. 62).

Получается, что простая ливийская женщина просто в поле на работу вышла, а про нее всякого странного придумали. Хотя, конечно, сейчас каждый может создать свою интерпретацию сюжета – киренцы, как сказано выше, действительно забыли разместить под картинками поясняющие подписи.

Рис. 62. Кирена. Серебряная тетрадрахма 500-480 г. до н.э. Женщина, сидящая возле сильфия.

Было бы гораздо интереснее узнать – сколько же сока таким способом можно было нацедить с одного растения? Скорее всего, не слишком много. Поэтому не стоит удивляться ценам на препарат –"продается за свой вес в серебряных денариях" (Pliny XIX.XV.39).

...и сок из корня

καὶ καλοῦσι δὲ τῶν ὀπῶν τούτων τὸν μὲν καυλίαν τὸν δὲ ῥιζίαν· καὶ ἐστι βελτίων ὁ ῥιζίας· καθαρὸς γὰρ καὶ διαφανὴς καὶ ξηρότερος
сок из стебля называется "стеблевкой", а сок из корня – "кореневкой". Последний лучше: он чистый, прозрачный и более густой

Теофраст, Исследование о растениях. IX.1.7.

Никаких свидетельств о том, что корни сильфия надрезали, подобно тому, как надрезают корни ферул для получения камедесмолы, кроме заявления Теофраста не существует. К тому же, корни ферул оставляют догнивать в земле, а корни сильфия были ценным коммерческим продуктом. Более того, из того же описания становится понятно, что корни сильфия собирали с растений уже давших семена:

... его нужно ежегодно окапывать. Если его оставить так, то он, говорят, даст и семена, и стебель, но и они, и корень будут хуже (Теофраст VI.3.5).

Корни и семена можно получить только в том случае, если семена собираются или одновременно, или раньше, чем корни. То есть корни сильфия собирали тогда, когда растение уже заканчивало свой жизненный цикл и вряд ли могло выделять заметные количества сока. Интересно, что такая античная практика сбора корней совершенно не совпадает с современной. Сейчас корни дягиля с растений, у которых развились цветоносы и соцветия, вообще считаются непригодными для сбора (Kylin, 2010).

Впрочем сок можно получить и из выкопанных корней, как это описывается в изданной почти сто лет тому назад книге:

Изъ разрѣзываемыхъ свѣжих корней, вырытыхъ рано весною, изтекаетъ пахучiй желтоватой молочной сокъ, которой въ легкой теплотѣ сгущается въ камедносмоляное вещество, могущее замѣнять нѣкоторыя иностранныя подобный вещества (Aristol. serpentaria. Costus arabicus, Contrayerva etc.) (Щеглов, 1828).

Возможность подобного процесса получения сока из других растений описана и у самого Теофраста:

У некоторых растений сок не течет вовсе: его приходится извлекать. Такие растения толкут, растирают, подливают воды и, процедив, берут осадок: ясно, что сока у них немного и он отнюдь не водянист (Теофраст IX.8.3).

Поскольку не все компоненты млечного сока можно извлечь с помощью воды, то лучше использовать растворитель – уксус или вино. Так что вполне доступный тогда способ – нарезать корни помельче, а то и вовсе истолочь, и смыть выделившийся млечный сок.

Нарезанные корни тоже не пропадут. После уксуса их можно слегка промыть водой, добирая остатки драгоценного сока, высушить и продать как приправу. Потому корни резали, а не толкли.

Именно такое получение сока из корней и видели люди, консультировавшие Теофраста по вопросам сильфия, принявшие этот процесс за приготовление еды:

Корни его, по словам тех же рассказчиков, едят свежими: их режут и поливают уксусом (Теофраст VI.3.5).

Хотя сырые корни не слишком хороши в таком качестве:

Корень полезен при болезненности трахеи и применяется для удаления крови в ушибах; но его трудно переваривать, когда его принимают в пищу (Pliny XXII.XLVIII.100).

Весьма продвинутые в пищевом применении дягиля коренные жители Финляндии и Норвегии в старину с удовольствием употреблявшие его стебли и листья в свежем виде, корни всё же пекли или варили в молоке:

с великою жадностью едят младые Дягилевы отпрыски сырые и невареные (Максимович-Амбодик, 1785).

Однако Теофраст был уверен, что сок сильфия – камедь, и его надо собирать по-другому – надрезая стебли и корни. И потому стебли сильфия, по его словам, предпочитали готовить – "стебель, который едят во всех видах, вареным и печеным", а корни почему-то непременно требовалось есть свежими.

Похоже, что рассказ очевидцев был только о том, как большое количество нарезанных корней заливали уксусом для получения сока, а "едят свежим" – это всего лишь предположение и, возможно, даже не рассказчиков, а самого Теофраста.

Смесь, состоявшая из млечного сока корней сильфия, уксуса и воды и была тем самым "соком из корня", который по мнению Теофраста – "чистый, прозрачный и более густой".

Вот теперь-то и можно попробовать разобраться – почему сок сильфия все же стал камедью?

Весь сок фальсифицируется или как сок сильфия стал камедью

δολοῦται δὲ πᾶς ὀπὸς πρὸ τοῦ ξηρανθῆναι, σαγαπηνοῦ μιγνυμένου ἢ ἀλεύρου ἐρεγμίνου, ὅπερ διακρινεῖς τῇ γεύσει καὶ τῇ ὀσμῇ καὶ τῇ ὄψει καὶ τῇ διέσει·
Однако весь сок до высыхания фальсифицируется добавлением сагапена или бобовой муки, которые портят вкус, запах, внешний вид и растворение, тем и обнаруживаются.

Диоскорид, О лекарственных веществах III.94.

id quoque adulteratum cummi aut sacopenio aut faba fracta
он весь фальсифицируется гуммиарабиком или сакопеном или дроблеными бобами

Плиний Старший, Естественная история XIX.XV.40.

Описание сока сильфия у Плиния Старшего и Диоскорида почти одинаковое и очевидно получено из одного и того же источника – сочинения о лекарственных травах Диокла Каристского (Berendes, 1905). Описание Диоскорида немного полнее, поскольку дополнительно отмечено отсутствие у сильфия луково-чесночного привкуса, характерного для камедесмол различных ферул:

Основное доказательство подлинности в умеренно красном цвете, на изломе белом и просвечивающем; каждая капля слюны быстро растворяется (Pliny XIX.XVI.46).
Лучший тут красноватый и полупрозрачный, похожий на мирру, с сильным запахом, не похожим на лук-порей, и к тому же без грубого вкуса, легко растворяется, внутри белого цвета (Dioscorides III.94).

К этим описаниям можно добавить, что сильфий был довольно плотен и не крошился, о чём сообщил Гиппократ, предлагавший его скоблить, а не толочь:

... возьми сильфион, возможно свежий и плотный, наскобли его мелко... (Гиппократ. О фистулах, 9).

То есть сильфий совершенно не был похож на асафетиду, которая встречается двух видах. В первом случае это слёзы, представляющие собой неровные, рыхлые или липкие бледно-коричневые зерна, твердые на холоде и мягкие в тепле. Во втором – комки неправильной формы темного цвета с вкраплением зерен первой разновидности. Также там содержатся остатки растений, песок и камешки (комм. Berendes к Dioscorides III.94). А мягкая и липкая асафетида, потому что камеди в ней (12-35 %) намного меньше, чем смолы (50-70 %) (Флора СССР, 1951).

Камеди в соке сильфия, особенно в соке из стебля, тоже было маловато. На воздухе сок не застывал, а высыхал, сильно теряя в объёме и массе, что нашло своё отражение в описании:

"стеблевка" водянистее. Поэтому в нее, чтобы она свернулась, подсыпают пшеничной муки (Теофраст IX.1.7).

Насколько сок сильфия мог быть водянист, можно оценить по имеющимся сведениям о современных дудниках.

Angelica keiskei выращивается в Японии как овощное растение. Сбор листьев на рассвете зачастую ведет к появлению нового ростка, который становится виден уже на следующее утро, откуда и название растения – ашитаба, в переводе "лист завтрашнего дня".

Поскольку срезаются нежные молодые побеги, то на срезе должна выделиться примерно такая же капля сока, как при сборе сока сильфия. Млечный сок у ашитабы ярко-желтого цвета и на фотографии ниже хорошо видно, как мало его остаётся после высыхания (рис. 63).

Рис. 63. Росток на срезанном побеге ашитабы появляется через сутки. Хорошо видно количество выделившегося и подсохшего млечного сока^[56].

Поэтому в описании Теофраста отражено естественное желание производителей получить сухой аналог свежего сока, с тем же процентным содержанием ароматических и активных веществ, заменив испаряющуюся воду каким-нибудь сухим нейтральным компонентом – наполнителем.

Пшеничная мука, в основном состоящая из крахмала, как вариант вполне годится. Не исключено, что указанная мука была чистым крахмалом, по римской терминологии – амилоном, то есть мукой полученной без помощи жернова.

Такой крахмал был известен задолго до сильфия и даже служил продуктом международной античной торговли. Катон и Плиний Старший оставили описание несложной технологии его производства. Зерно долго размачивали в постоянно сменяемой холодной воде, дробили, а отмытый крахмал сушили (Катон 87; Pliny XVIII.XVII.75).

На крахмал указывают и описания этой добавки у других авторов. У Диоскорида мука названа бобовой, а у Плиния – дроблёными бобами, как бы подчёркивая сходство с упомянутой выше технологией производства крахмала.

Следует отметить, что состав крахмала из пшеницы и бобовых разный. Крахмал состоит не только из линейных молекул (амилоза – внутренняя часть крахмального зерна), но и из молекул разветвленной структуры (амилопектин – оболочка крахмального зерна). В пшеничном крахмале содержится 80–75 % амилопектина и 20–25 % амилозы. В крахмале бобовых процентное содержание обратное и амилозы может быть более 70 % (Маринченко и др., 1981).

Почему для античных производителей сильфия было важно использование бобового крахмала вместо пшеничного – сейчас не понять, но соотношение между содержанием амилозы и амилопектина определяет различия в температуре клейстеризации, вязкости крахмального клейстера, его текстуре и способности к гелеобразованию, устойчивости к механическим воздействиям и влиянию кислой среды (Hemery et al., 2007). Поэтому какие-то тонкости всё-таки были.

Хотя крахмал не растворяется в холодной воде, эта проблема вполне решаема. Нерастворимый крахмал, обжаренный в сухом виде до золотистого цвета, превращается в растворимый декстрин. Смесь воды с крахмалом можно также просто нагреть, превратив её в коллоидный раствор – клейстер.

Кроме этого, в воде, при добавлении кислот как катализатора, крахмал сам постепенно гидролизуется с уменьшением молекулярной массы и образованием так называемого "растворимого крахмала", в основном состоящего из декстринов. Уксусная кислота как правило в соке сильфия присутствовала, попадая туда при сборе или выделении сока. Может именно поэтому сок после добавления муки требовал длительной обработки и выстаивания (Теофраст VI.3.2) – до превращения нерастворимого крахмал в растворимый.

Серьёзный вопрос к переводу текста Теофраста возникает в связи с описанием порчи сока:

Сок его, если он не переработан, портится и загнивает (Tеофраст VI.3.2).

Принимая во внимание очень высокие антисептические свойства сока ферул и дудников, придаваемых им кумаринами, какое-либо загнивание или скисание сока следует рассматривать как нереальное. Что уж говорить о чистом соке, если даже молоко коров после поедания большого количества борщевика Сосновского с трудом поддается заквашиванию (Шилов и Сигунов, 2021). К тому же добавленная мука вряд ли могла добавить соку сильфия стойкости к загниванию.

А вот разложение сока, не связанное с гниением, очень даже возможно, и такой перевод слова σήπω (сепо) в словарях присутствует.

Высушенный млечный сок дягиля, состоит из растворимой и нерастворимой в воде частей:

Высушенный сок в воде растворяется не полностью, но без остатка растворяется в водке, придавая ей золотистую окраску (Максимович-Амбодик, 1785).

В исходном состоянии млечный сок представляет собой эмульсию, то есть систему состоящую из двух жидких фаз, одна из которых находится в раздробленном состоянии. Эмульсии обычно неустойчивы и довольно быстро расслаиваются (об этом процессе увлекательно рассказано в приложении).

Учитывая значительные расстояния от мест сбора сока сильфия до мест его обработки и тряску при транспортировке, расслаиваться сок должен был непременно. Дальнейшая обработка предполагала, в том числе, восстановление его однородной консистенции или гомогенизацию. Добавить уксуса, способствующего растворению комков, загустителя и энергично перемешивать:

подвергают его следующей обработке: влив его в кувшины и подмешав к нему пшеничной муки, они длительно его взбалтывают, отчего сок приобретает свою окраску и теперь, уже обработанный, может долго стоять, не портясь (Теофраст VI.3.2).

Для повышения устойчивости эмульсии в неё добавляются эмульгирующие агенты, создающие защитную оболочку вокруг отдельных капелек дисперсной фазы и препятствующую их слиянию.

Однако натуральный крахмал – хороший загуститель, но плохой эмульгатор. К тому же в кислой среде быстро теряет вязкость. В то же время у античных обработчиков сока сильфия под руками был один из лучших натуральных эмульгаторов, сохранивший своё значение до настоящего времени. Это гуммиарабик, камедь местной акации, упомянутой Теофрастом и повсеместно растущей в Киренаике по настоящее время (рис. 64). Пищевая добавка E414 из раздела – Стабилизаторы и загустители. При обработке сока сильфия эта камедь использовалась и упомянута Плинием.

Рис. 64. Нильская акация (Acacia nilotica). Слева направо: листья и стручки, ареал, камедь^[57].

У гуммиарабика есть ещё одна очень полезная особенность. Он способствует удержанию масел или других ароматических суспензий, закрепляя запах. Обработанный с ним сок сильфия действительно мог долго стоять жидким, дожидаясь сушки.

Высушенный продукт должен был напоминать камедь со вкусом и запахом сильфия. А вот за красноватый цвет, о котором написали и Диоскорид и Плиний, очевидно отвечали антоцианы – красящие пигменты винограда, содержащиеся в вине или натуральном уксусе. В этом случае разный цвет снаружи и на изломе вполне можно объяснить миграцией этих водорастворимых пигментов к поверхности при сушке.

Плиний, кстати, не слишком понятное упоминание Теофраста о приобретении соком сильфия "цвета" оценил своеобразно. Исходя из предполагаемого буроватого цвета конечного продукта, при пересказе с греческого, он заменил муку (ἄλευρον) на отруби (furfur)^[58]. Да и в необходимости долгого взбалтывания никакого смысла не видел:

... in vasa coiectum admixto furfure subinde concutiendo... (Pliny XIX.XV.41).
... поместить с сосуд, смешав с отрубями, время от времени встряхивая...

Заявление о добавлении в сильфий сагапена в целях фальсификации выглядит странно. Камедесмолы ферул обладают собственным сильным запахом и вкусом. Добавление их в заметном количестве, способном принести выгоду от разницы в стоимости, однозначно испортит сильфий.

Хотя немного смолы какой-нибудь ферулы всё же добавлять могли. В качестве своеобразного усилителя основного запаха. Подобно тому, как для такой цели использовался гальбан:

Гальбан обладает запахом неприятным и скорее лекарственным. У восточных народов рекомендовалось употреблять гальбан для курений, так как прибавка его к другим ароматическим веществам делает их запах особенно приятным (прим. 4 к Теофраст IX.1.2).

Скорее всего в качестве добавки применялась камедесмола ферулы обыкновенной (Ferula communis). Во всяком случае Плиний Старший сообщает о добавлении именно этой смолы (Pliny XIX.LII.167), называя её сакопеном, который он подчёркнуто отличает от сагапена, привозной смолы почти с таким же названием:

Сакопениум, получаемый у нас, совершенно не похож на заморский, ибо тот подобен слезам аммиака и называется сагапенон (Pliny XX.LXXV.197).

В Киренаике на текущий момент зарегистрированы по крайней мере три разновидности обыкновенной ферулы. Смола у неё с горьковатым чесночным ароматом (Posani, 2020). Её излишек действительно мог испортить вкус сильфия.

Говорить же о фальсификации не имеет смысла, поскольку киренский сильфий в целом был продуктом искусственным. Никого ведь не смущает, что действующего вещества в современной таблетке может быть доля процента. Остальное – наполнители, разрыхлители, связывающие вещества и красители.

Хотя понятно, что состав добавок при обработке сока сильфия в Киренаике не предполагал всеобщей стандартизации. Это несомненно приводило к заметным отличиям в свойствах конечного продукта от разных производителей и стало причиной представлений о сплошной фальсификации.

Так где же именно собирали сильфий?

Поросшая сильфием Кирена

laserpiciferis iacet Cyrenis,
oraclum Iovis inter aestuosi
et Batti veteris sacrum sepulcrum
Под Киреною, сильфием поросшей,
От Юпитеровой святыни знойной
До гробницы, где Батт схоронен древний

Катулл. К Лесбии, о поцелуях.

Начиная со Страбона большинство авторов считает, что сильфий рос только в пустыне:

Достаточно населено и побережье, но середина, скудно приносящая сильфий – пустыня, по большей части неровная и песчаная (Strabo II.5.33).

Римский поэт Катулл, живший до Страбона, имел совсем другое мнение. Отрывок его стихотворения часто цитируется современными авторами пишущими о сильфии, прежде всего в попытках связать сильфий с плотскими удовольствиями (Koerper and Kolls, 1999).

Никто не обращает внимания на то, что Катулл указывает на границы распространению сильфия. Кирена названа им поросшей сильфием (laserpiciferis – лазер несущая) между конкретными географическими объектами: от храма Юпитера в пустынном оазисе Сива до гробницы Батта в самой Кирене. Земли вблизи Кирены – уже не пустыня, а одно из плодороднейших мест во всей Киренаике.

К тому же сочинение Страбона и любовная лирика Катулла не единственные источники информации, из которых можно получить сведения о распространении сильфия.

Море, пальмы и сильфий

πλεῖστα δὲ γίνεσθαι περὶ τὴν σύρτιν...
Особенно много растет его вокруг Сирта...

Теофраст. Исследование о растениях. VI.3.3.

Изображение краба рядом с сильфием на монетах Киренаики встречается как на серебряных монетах разного достоинства (рис. 65), так и на бронзовых. На монетах с качественной проработкой деталей, он достаточно надежно может быть опознан как травяной краб (Carcinus aestuarii), то есть самый обычный средиземноморский прибрежный вид.

Рис. 65. Изображение краба рядом с сильфием на серебряных монетах Кирены. Слева дидрахма 300-282/75 г. до н.э., справа тетрадрахма 300-298 г. до н.э.

Казалось бы – какое отношение крабы могли иметь к сильфию?

У краба, как символа, не имелось подходящих значений в античности. Среди легенд Греции есть отважный лернейский краб, пришедший на помощь лернейской гидре во время её сражения с Гераклом и помещенный за это Герой на небо в виде созвездия. В соседнем с Киренаикой Древнем Египте, краб был символом созидательной силы вод, позволяющей ему восстановить покалеченные и утраченные части тела. Непосредственно с сильфием всё это связать невозможно.

Иначе говоря, смысл изображать крабов на монетах Киренаики рядом с сильфием сейчас малопонятен, если не знать о существовании родственных сильфию дудников, растущих у берега моря – дягиля прибрежного (Archangelica litoralis) (рис. 67) или дудника японского (Angelica japonica), который предпочитает морское побережье настолько, что нередко растет прямо у самой кромки прилива (рис. 66).

Рис. 66. Дудник японский возле берега моря^[59].

Рис. 67. Дягиль прибрежный тоже может расти на берегу, и хотя море не такое теплое как возле сильфия, похожие крабы там тоже водятся^[60].

Подобно дуднику японскому или дягилю прибрежному, сильфий вполне мог расти на песке или на камнях у моря, непосредственно возле береговой черты. При такой близости к морю, среди средиземноморских соседей сильфия уместны не только крабы, но и резвящиеся у берега дельфины или выброшенные штормами на берег морские звезды и панцири морских ежей, что также нашло своё отражение на монетах (рис. 68).

Рис. 68. Кирена. Слева – серебряная тетрадрахма приблизительно 380 г. до н.э. У основания сильфия два дельфина, головами вниз и вверх. Справа – бронзовые монеты (халк) 308-250 г. до н.э. с сильфием, пальмой и панцирем морского ежа или морской звездой.

Ещё одно значимое подтверждение прибрежному распространению сильфия находится у Теофраста:

Сильфий занимает в Ливии значительное пространство: говорят, больше четырех тысяч стадий. Особенно много растет его вокруг Сирта, начиная от Эвесперид (Теофраст VI.3.3).

Насколько много сильфия могло быть вокруг Сирта – можно представить, посмотрев, как растут на морском побережье его родственники – прижившийся в Новой Зеландии дудник толстоплодный (A. pachycarpa) или дудник японский (A. japonica) на своей родине (рис. 69). Не менее густые заросли способен создать возле моря дягиль прибрежный (рис. 70).

Рис. 69. Так могли выглядеть поросшие сильфием берега Сирта. Слева – дудник толстоплодный в Новой Зеландии; справа – дудник японский в Японии^[61].

Рис. 70. Заросли цветущего дягиля прибрежного (Archangelica litoralis) на побережье Исландии^[62].

Рядом с сильфием и крабом иногда изображалась финиковая пальма (рис. 71). Сюжет с пальмой и сильфием был очень популярен на бронзовых монетах Кирены и Барки во время правления царя Магаса (276-250 гг. до н.э.). В каталоге Мюллера под варианты таких монет отведено девятнадцать номеров – с 251 по 269 и отдельно 342.

Рис. 71. Бронзовая монета Кирены, времени царя Магаса, с изображением на аверсе головы, надо полагать, самого Магаса в образе Зевса-Аммона, на реверсе краба, сильфия и финиковой пальмы.

Период правления Магаса – это период интенсификации местного сельского хозяйства (Applebaum, 1979), которую на монетах символизирует добавленный к пальме и сильфию пшеничный колос (рис. 72).

Рис. 72. Бронзовая монета Кирены, времени царя Магаса, с пшеничным колосом, финиковой пальмой и сильфием на реверсе.

Кроме того, прибрежные территории активно использовались как пастбища, о чем ненавязчиво дает понять бычий рог на монете рядом с пальмой и сильфием (рис. 73).

Рис. 73. Бронзовая монета Кирены, времени царя Магаса, с бычьим рогом, сильфием и финиковой пальмой на реверсе.

Так что сильфию на побережье пришлось потесниться:

... если земля превращена в нивы, постоянно обрабатываемые, то оно уходит прочь, словно показывая этим, что оно растение дикое и в уходе не нуждается (Теофраст VI.3.3).

Пальмовые рощи и сегодня прекрасно себя чувствуют как на восточном, так и на западном побережье Киренаики. В этом легко убедиться взглянув на топографическую карту (рис. 74). Сильфий же окончательно "ушел прочь" и больше там не встречается.

Рис. 74. Пальмовые рощи на побережье Киренаики – от залива Бомба до восточного берега Сирта, на топокарте масштаба 1:500000.

Между побережьем и пустыней

Земляные зайцы. Обитатели степей, полупустынь и пустынь с плотными грунтами.

Шенброт и др., Тушканчикообразные.

Разнообразные животные, предпочитающие те или иные условия обитания и изображённые на монетах рядом с сильфием, дают возможность понять – где именно мог расти сильфий.

Крабы и прочая прибрежная живность – не единственные представители животного мира, попавшие на монеты Киренаики вместе с сильфием. Ниже две дидрахмы Кирены с практически одинаковым изображением (рис. 75). Только на одной из монет рядом с сильфием изображен уже упомянутый краб, а на другой земляной заяц. Судя по списку млекопитающих Ливии^[63] – четырехпалый тушканчик (Allactaga tetradactyla).

Четырехпалый тушканчик питается в основном семенами и сочной растительностью (особенно растениями с млечным соком) (Macdonald, 1984) и его появление возле сильфия вполне закономерно.

Рис. 75. Кирена. Две серебряных дидрахмы примерно 280 г. до н.э. (300-277 гг. до н.э). На аверсе монет голова Аполлона в миртовом венке, на реверсе сильфий и краб или сильфий и земляной заяц.

Дельфинам, газелям и тушканчикам повезло больше прочих животных – рядом с сильфием их изображали особенно часто. Дельфинов – на ранних выпусках, тушканчиков – на поздних (рис. 76).

Рис. 76. От дельфинов до тушканчиков. Рядом с сильфием: дельфины на серебряной тетрадрахме Кирены 500-450 гг. до н.э., четырехпалый (Allactaga tetradactyla) и восточный (Jaculus orientalis) тушканчики на золотых драхмах 331-313 и 322-313 гг. до н.э.

О дельфинах, обозначивших прибрежное распространение сильфия, уже говорилось и можно обсудить тушканчиков.

Тушканчиков в Киренаике водится два вида. Кроме уже упомянутого четырёхпалого, имеется ещё восточный (Jaculus orientalis). Оба вида попали на киренские монеты рядом с сильфием. Очередной раз можно отметить стремление киренских мастеров к достоверности в соблюдении масштаба. Земляной заяц, с длиной тела 26 см, в два раза крупнее восточного тушканчика, с его 13 сантиметровым телом, что и отражено на изображениях.

Allactaga tetradactyla населяет участки степей, глинистых пустынь, полупустынь и прибрежных солончаков (Macdonald, 1984; Шенброт и др., 1995). Jaculus orientalis занимает широкий спектр типов среды обитания, включая болота, пастбища и пахотные земли.

Их распространение ограничено северной прибрежной полосой шириной менее 200 км (рис. 77) и связано со строгими предпочтениями в среде обитания. Эти тушканчики обитатели открытых гравийных равнин и к обитателям песков не относятся (Abu Baker and Patterson, 2010).

Рис. 77. Современные ареалы распространения восточного и четырехпалого тушканчиков в Киренаике^[64].

Поэтому если сильфий и рос в области, описанной Страбоном как сплошь песчаная, то явно не на участках покрытых песком:

αὐτή τε γάρ ἐστιν δίαμμος καὶ σιλφιοφόρος καὶ ξηρά (Strabo II.5.37).
Да и сама область приносящая сильфий действительно сплошь песчаная и сухая

В отличии от обитателей открытых пространств – тушканчиков, обыкновенная генета (Genetta genetta) – животное леса и густого кустарника. Появление её рядом с семенами сильфия на киренской монете (рис. 78) говорит о том, что сильфий подобно дягилю лекарственному и дуднику лесному тоже был способен расти в таких условиях.

Рис. 78. Генета и семена сильфия на серебряной гемидрахме (½ драхмы) Кирены 500-480 гг. до н.э.^[65].

Наличие львов и газелей предполагает существование довольно обширной саванны. Описание о распространении сильфия в горах оставлено Теофрастом:

овечьи стада, по этим рассказам, угоняют на весну и на зиму в горы, и там их пастбища состоят из сильфия и другого растения, похожего на полынь (Теофраст VI.3.6).

В целом cильфий представлял собой вид, произраставший на территории Киренаики в очень широком диапазоне условий среды – от побережья до пустыни, включая горные луга, лесную и кустарниковую местность и сухую степь. Осталось только точно определить – насколько велик был его ареал.

… от острова Платеи до устья Сирта…

παρήκει δὲ ἀπὸ Πλατέης νήσου μέχρι τοῦ στόματος τῆς Σύρτιος τὸ σίλφιον.
А растет сильфий от острова Платеи до устья Сирта.

Геродот, География IV.169.

Имеется пять указаний на размеры территории занятой сильфием. Четыре из них – это указания на линейные размеры или величину площади распространения (у Теофраста, Скилака, Страбона и Плиния Старшего) и одно связывает размеры ареала с географическими объектами (у Геродота).

Привязка Геродота, которую можно попытаться выразить в географических координатах – "от острова Платеи до устья Сирта" (Геродот IV.169).

В современном комментариях к русскому переводу сообщается, что остров Платея^[66] это "нынешний Бомба: греческие колонисты, прежде чем основать Кирену, поселились на этом острове".

Проблема в том, что никакого острова "нынешний Бомба" не существует. Есть одноименный полуостров, соединенный с материком пусть узким, но вполне реальным перешейком (рис. 79). Настоящих же островов возле Киренаики мало, все они ничтожного размера и не пригодны для создания колонии.

Рис. 79. Не совсем остров Бомба на топокарте масштаба 1:500000 и снимке из космоса.

Полуостров Бомба вполне мог быть островом, если уровень моря две с половиной-три тысячи лет тому назад был выше нынешнего хотя бы на два метра. Вот только выяснить это достоверно не удалось. Проще оказалось узнать о колебаниях уровня океана за последние пару сотен тысяч лет чем за последние пару тысяч.

То, что уровень Мирового океана может довольно быстро и сильно изменяться – общеизвестно. Всего каких-нибудь 11 тыс. лет назад он был ниже современного примерно на 40 метров, и Евразия с Северной Америкой соединялись между собой сухопутным мостом – Беринговым перешейком.

А вот о наступлениях и отступлениях моря за последние 6 тыс. лет мнения геологов расходятся. По одной версии за последние тысячелетия уровень океана никогда не превышал современного положения. По другой – 6 тыс. лет назад он достиг современного и последние 5 тыс. лет колебался в пределах ±2-4 м (рис. 80).

Рис. 80. Графическое изображение колебаний уровня Мирового океана (в метрах), по Р. Фейрбриджу (I) и Ф. Шепарду (II) (из Каплин и Никифоров,1973). Дополнительно отмечено начало колонизации греками Киренаики 2900 лет назад.

Причины отличий в восстановлении изменений уровня разные. От сложности фиксации колебания уровня океана размахом в 1-4 м, поскольку на него накладываются тектонические движения суши, шторма и приливы (Каплин и Никифоров, 1973), до использования принципиально разного первичного материала для палеогеографических реконструкций. Примеров различной, зачастую даже противоположной интерпретации фактических данных существует большое количество (Макаров и Большиянов, 2011).

При желании можно найти сведения о том, что глобальный уровень моря на начало греческой колонизации Киренаики был выше современного на целых 10 метров (рис. 81) и мог не только превратить полуостров Бомба в остров, но и целиком погрузить его под воду. Однако непосредственные палеогеографические исследования скорее говорят об обратном. Палеоуровень Средиземного моря в эту эпоху был ниже нынешнего примерно на метр-полтора (Morhange at al., 2001, 2006; Furlani at al., 2013).

Рис. 81. Позднечетвертичная история уровня моря. Данные Национального управления океанических и атмосферных исследований США^[67].

Остров Бомба мог превратится в полуостров и в результате землетрясения. Регион восточного Средиземноморья сейсмически очень активен. К примеру, после катастрофического землетрясения произошедшего там в IV веке, западная часть острова Крит оказалась поднята на высоты до девяти метров (Pirazzoli, 1996). А древняя часть киренского города Аполлония с портом VII-VI веков до нашей эры наоборот находится ниже уровня моря, на глубине примерно 3,5 метра (Baika, 2013), как полагают, из-за погружения в результате землетрясений.

Определённости по вопросу – был ли 3000 лет тому назад "нынешний Бомба" островом – найти так и не удалось.

Гораздо определённее можно сказать о бесперспективности этого клочка суши для основания античной колонии, предполагающей, как минимум, самообеспечение продовольствием. На этом недоострове нет пресной воды. Его небольшие размеры (примерно 2600 на 900 м) и малая высота относительно уровня моря (менее 6 м) не предполагают образования грунтовых вод, и о колодцах можно было не мечтать. Почти полное отсутствие летних дождей, потребовало бы огромных предварительных работ для создания запасов дождевой воды во время дождливого сезона.

Однако у Геродота, в его подробном описании колонизации греками Киренаики, нет никаких упоминаний о проблемах первопоселенцев Платеи с пресной водой (Геродот IV.151-154).

С определением положения устья Сирта в комментариях к Геродоту всё ещё менее благополучно. Можно прочитать, что "Геродот имеет в виду современный Большой Сирт между Киренаикой и триполитанским побережьем".

По определению, устье – место впадения реки в другой водоток или водоем. Но греческое слово στόμα (стома) имеет гораздо больше значений, в том числе – бухта в целом. То, что в переводе с текста Страбона интерпретируется как ширина устья Большого Сирта – στόματος πλάτος (Страбон XVII.III.20), при указанном размере в 1500 стадий ясности не вносит и очевидно должно быть переведено как ширина бухты.

Скилак называет устье Сирта границей между племенами насамонов, живущих слева от Сирта до вершины залива (то есть только по восточному берегу), и маков (Скилак 109). Поэтому, если ориентироваться на лексикон Геродота, употреблявшего слово στόμα в обычном понимании устья, а также как речного рукава (Геродот II.17)^[68], то имеет смысл поискать в качестве ориентира точку впадения в Средиземное море какого-нибудь бывшего водотока покрупнее.

Тем более, что постоянные реки в этом регионе имелись. Геродот упоминает впадающую в море реку Кинип (сейчас Вади-Каам^[69]) в соседней с Киренаикой Триполитании (Геродот IV.175). Кроме того, у него же говорится о реке на материке в местности Азирида, напротив острова Платеи (Геродот IV.157). У Плиния описывается существование в Киренаике постоянной реки неподалеку от современного Бенгази (Pliny V.V.31).

Похоже, что две с половиной тысячи лет назад климат в Ливии, несмотря на уже закончившийся неолитический субплювиал^[70] или период зеленой Сахары, был ещё довольно влажным. Например, Плиний Старший упоминает обширное болото Тритон, которое "многие помещают между двумя Сиртами" (Pliny V.IV.28).

Ничего удивительного, что устье большой реки, некогда впадавшей в залив в самой южной его точке, легко обнаруживается в рельефе и на снимке из космоса примерно на 18.98 градусах восточной долготы (рис. 82).

Так что Геродот под устьем Сирта вполне мог иметь в виду именно устье реки (ныне Вади-эль-Фарег^[71]), впадавшей в Средиземное море и, судя по всему, имевшей родниковое питание. Уровень грунтовых вод тогда очевидно тоже был существенно выше (свидетельством о продолжающемся до наших дней снижении уровня служат колодцы с историческими названиями, обозначенные на современной топокарте как пересохшие).

Рис. 82. Устье Сирта, определяемое в рельефе по данным SRTM^[72] (слева) и темным пятнам солончаков эс-Сабха-эль-Кабира на космоснимке (справа).

Поскольку координаты устья Сирта определены, то можно проверить, подходит ли Бомба на роль Платеи, с учётом размера ареала сильфия, указанного Теофрастом:

Сильфий занимает в Ливии значительное пространство: говорят, больше четырех тысяч стадий (Теофраст VI.3.3).

Поскольку от восточного берега Киренаики до западного, на широте Эвесперид, примерно 1600 греческих стадий^[73], то слова Теофраста, о распространении сильфия на четыре тысячи стадий, имеют смысл только в том случае, если он рос по всему морскому побережью, начиная от устья Сирта на западе до залива Бомба на востоке.

Длина побережья между устьем Сирта и мысом Бомба (его координаты 32.40 с.ш., 23.12 в.д.) оказалась заметно меньше четырёх тысяч стадий (примерно на 10 %). Остов Платея должен быть восточнее.

Так что пришлось разыскивать не только устье Сирта, но и остров Платея.

По описанию Скилака, остров Платея должен был находиться на расстоянии 375 стадий на запад от современного Тобрука, то есть посередине между половиной и одним днем плавания^[74] от Анипига:

За Антипигом – гавань Малый Петрант: полдня плавания. За Малым Петрантом – гавань Херсонесы Ахилиды (эта принадлежит уже области киренцев): день плавания. Посредине же между Петрантом и Херсонесом лежат острова Аэдония и Платеи. У них имеются якорные стоянки. [Начиная] от этой местности на пашне начинает родиться сильфий; а простирается она от Херсонеса через материк вплоть до Гесперид точно по суше почти на 1500 стадиев (Скилак 108).

Правда текст может быть интерпретирован и так, что от Петранта до Херсонесов Ахилид – день плавания.

По карте Птолемея, в существующем виде многократно правленной средневековыми географами по своему усмотрению, сориентироваться невозможно. Слишком велики искажения по сравнению с действительными очертаниями берегов, а Херсонес, судя по всему, нанесен из соображений – "день плавания от Петранта". Остров Платея, кстати, на этой карте вообще отсутствует (рис. 83).

Рис. 83. Киренаика на карте Северной Африки Птолемея издания 1618 года^[75].

Попытка разобраться, где действительно находилась гавань Херсонесы Ахилиды из перипла, используя другие античные тексты, комментарии к ним и современные карты, успехом не увенчалась. Места, предлагаемые комментаторами к Скилаку и Плинию не выдерживают минимального сравнения с самими источниками, современной картой и здравым смыслом.

Так в комментарии к периплу Скилака сообщается:

Херсонесы Ахилиды (Антиды) – мыс Рас-эт-Тин.

В самом же перипле, Херсонесы Ахилиды названы гаванью (λιμήν), а рядом с мысом не обозначено хотя бы какой-нибудь современной якорной стоянки. Зато в наличии надводные или обсыхающие камни и скалы, от которых следовало бы держаться подальше, а многочисленные мели отлично видны на снимках из космоса (рис. 84).

Рис. 84. Мыс Рас-эт-Тин на топокарте масштаба 1:250000 и космоснимке.

В комментариях к английскому переводу "Естественной истории" Плиния, издания 1855 года, о Херсонесе сказано:

Это называлось Херсонесом Великим, в отличие от Херсонесской Парвы, на берегу Египта, примерно в тридцати пяти милях к западу от Александрии. Сейчас его называют Рас-Эль-Тин, или, чаще, Раксатин (сноска к Pliny V.V).

Вот только расстояние от руин Аполлонии до Рас-эль-Тина всего 75 римских миль, а у Плиния от Аполлонии до Херсонеса – восемьдесят восемь. То есть Херсонес должен был быть не там, где его разместили комментаторы, а приблизительно на 20 километров южнее. И это в том случае, если эти 88 миль от Аполлонии определены не по сухопутному пути, по которому он окажется ещё дальше.

Текст описывающий положение Херсонеса у Страбона:

ἄκρα Χερρόνησος λιμένα ἔχουσα: κεῖται δὲ κατὰ κύκλον τῆς Κρήτης ἐν διάρματι χιλίων καὶ πεντακοσίων σταδίων νότωι (Strabo XVII.III.23).
мысъ Херсонесъ съ гаванью, мысъ лежитъ насупротивъ критскаго Матала, южнѣе его на 1,500 стадій (пер. Мищенко, 1879)

имеет невероятное количество интерпретаций, весьма отличающихся друг от друга. Вплоть до того, что оригинальные полторы тысячи стадий Страбона, предлагается заменить на две с половиной тысячи. С аргументацией, что по данным Птолемея, нетрудно понять, что χιλίων (тысяча) надо читать, как δισχιλιον (две тысячи) (сноска 2 к переводу Tardieu, 1880).

Сообщение в комментариях к русскому изданию 1964 года, об исправлении Летронном^[76] одного из расстояний на этом участке побережья с оригинальных 3000 стадий на 2000 (прим. 42 к Страбон XVII.III.23), намекает на то, что при таких исправлениях, искать действительное расположение Херсонеса с помощью комментариев дело безнадежное.

К тому же, Херсонес, как некий пункт отсчета, был нужен только для определения расположения острова Платея по периплу Скилака.

В конце-концов остров всё же нашелся. Там где ему и следовало находиться по периплу. В половине и четверти дня плавания от Антипирга. На участке между 23.31 и 23.48 градусами восточной долготы.

Вот только сейчас это не остров, а окончание материка – мыс Менгар-Айн-эль-Джазала с прилегающей территорией. Остров Джазират-эль-Ульба, расположенный тут же, вполне может претендовать на роль острова Аэдония.

Других подходящих мест для предполагаемого острова Платея – ни ближе, ни дальше к западу от Тобрука не существует. То, что когда-то это был именно остров прекрасно видно по рельефу бывшей береговой линии (рис. 85). Остров полностью оправдывал свое название – был широкий и плоский^[77]. Его размеры позволяли разместить посевы и выделить места под пастбища.

Рис. 85. Бывший остров Платея, определяемый по рельефу его береговой линии на основании данных радарной высотной съемки.

С отметки уровня моря +30 м от современного остров без сомнения отделялся от материка двухкилометровым проливом. Но во времена Геродота скорее всего постоянным речным потоком, следы от которого остались в рельефе. К тому же, остров омываемый пресной и соленой водой, как нельзя лучше соответствовал бы рекомендации дельфийского оракула Батту – основать колонию в "месте между двух вод" (Encyclopædia Britannica, 1911).

И, похоже, что при Геродоте остров Платея доживал свои последние столетия как остров. Пока окончательно не пересохла река, в устье которой он находился. Ни Плиний ни Страбон не упоминают о наличии такого крупного объекта у побережья Киренаики к концу I века до нашей эры. Более того, у Страбона, со ссылкой на ныне утраченные сочинения Посидония с Артемидором^[78],нашлось указание на общее сокращение стока существовавших постоянных рек Северной Африки в конце II века до нашей эры:

Я не знаю, прав ли Посидоний, когда он утверждает, что "только с небольшое число незначительных рек" протекает через Ливию; ведь это те самые реки, указанные Артемидором, между Линксом и Карфагеном, которые он называет "большими и многочисленными". (Страбон XVII.III.10.)

Сведения Скилака дополнительной информации к сведениям Геродота и Теофраста не дают и служат скорее подтверждением того, что в IV веке до нашей эры сильфий на широте Эвесперид рос по всей территории Киренаики (рис. 86).

Рис. 86. Широтные размеры распространения сильфия по данным Скилака в сравнении с размерами побережья Киренаики.

Таким образом, северную, западную и восточную границы ареала сильфия удалось определить точно. Ареал был ограничены северным побережьем Африки между 18.98 и 23.31 градусами восточной долготы.

Далее следует подробнее познакомится с той его частью, на которой, по словам Теофраста, сильфия было особенно много:

Особенно много растет его вокруг Сирта, начиная от Эвесперид (Теофраст VI.3.3).

Есть такой способ отображения земной поверхности – теневая карта. Такая карта использует цвета для обозначения локальной ориентации поверхности относительно заданного направления источника света. Высоты на такой карте точно не определить, зато хорошо видны все особенности рельефа. Вот такая карта Киренаики и приводится ниже (рис. 87).

Рис. 87. Теневая карта Киренаики.

Получилось очень наглядно. Видно, что восточный берег залива Сирт представляет собой обширную прибрежную равнину, сформированную морем. Причём на отметке +100 метров от уровня моря наблюдается бывший береговой обрыв – клиф, созданный прибоем. И именно эта слегка холмистая равнина, с отметками до ста метров, открытая прохладным и влажным северо-западным ветрам с моря была самым лучшим местом в Киренаике для сильфия.

Сейчас эта равнина рассматривается как область природного пастбища (Saaed et al., 2019) и, скорее всего, так же использовалась и тогда. Сделать такой вывод позволяет монета Эвесперид – с семенами сильфия, дельфинами и головой барана (рис. 88).

Рис. 88. Киренаика. Выпуск Барки совместно с Эвесперидами. Серебряная дидрахма приблизительно 480 г. до н.э.

Описание распространения сильфия Плинием Старшим географически интерпретируется однозначно – это южные предгорья гор Киренаики:

Земля Киренаики шириной в 15 миль^[79] от побережья изобилует деревьями, глубже на том же расстоянии пригодна только для выращивания зерна, затем на участке шириной в 30 миль и длиной в 250 миль – лишь сильфий (Pliny V.V.33).

Осталось выяснить положение южной границы ареала сильфия. Это позволяют сделать сведения сообщаемые Страбоном:

Если идти от впадины Большого Сирта, почти около Автомал, по направлению приблизительно к зимнему восходу солнца, то достигнешь Авгил за 4 дня. Эта местность похожа на Аммон: тут заросли пальм и обилие воды; простирается она над Киренаикой по направлению к югу и на расстоянии до 100 стадий^[80] богата деревьями, до 100 других стадий имеет только посевы, хотя из-за сухости не производит риса. Над этой страной находится область, производящая сильфий; затем идут ненаселенная область и земля гарамантов. Область, производящая сильфий, узкая, длинная и довольно сухая; в длину она простирается, если идти на восток, на расстояние около 1000 стадий, а в ширину – на 300 стадий или немногим более, по крайней мере известная её часть (Страбон XVII.3.23).

В переводе на более понятные единицы измерения, Страбон описывает область производящую сильфий, как территорию лежащую между прибрежной Киренаикой и Авгилами, находящимися в глубине континента. Северная граница этой области находится на некотором расстоянии к югу от границ Киренаики за полосой лесов и сельхозугодий общей шириной 37 км. Простирается область с запада на восток примерно на 185 км и имеет ширину 56 км. Начало её соответствует расстоянию до Авгил или четырем дням пути (примерно 100 км) на запад от восточного берега Большого Сирта. Южная граница упирается в пустыню.

К сожалению, привязка по широте нечёткая, так как указана от некой южной границы Киренаики. Тем не менее, имеет смысл поискать, не соответствует ли площадь подобного размера какому-либо объекту, выраженному в рельефе на расстоянии N+37 км от северного побережья.

Конечно же области подобного размера трудно затеряться, и она легко обнаруживается. Единственной подходящей территорией оказалась предгорная впадина, место стока временных водных потоков с основных гор Киренаики – плоскогорья эль-Джебель-эль-Ахдар (в переводе Зеленая гора). Западная часть этой территории на топокарте пятисотысячного масштаба названа равниной эль-Аджеремия, восточная – равниной Дахар-эль-Халаб. Рельеф и общее описание этой области вполне соответствуют, ранее упомянутому описанию Страбона.

Таким образом южная граница распространения сильфия в Киренаике проходила примерно по 31.5 градусу с.ш. Южнее сильфий мог расти только на узкой полосе прибрежной равнины вдоль восточного берега Сирта.

Информацию античных авторов о распространении сильфия, привязанную к географическим координатам и элементам рельефа, можно представить в виде карты (рис. 89).

Сразу становится очевидным, что сведения Плиния основаны на более раннем источнике – скорее всего, на момент присоединения Киренаики к Римской республике в 96 году до нашей эры. Хотя книги Плиния и Страбона писались почти одновременно, причем "Естественная история" Плиния даже слегка позже "Географии" Страбона, но можно определённо сказать, что данные Плиния о распространении сильфия по сравнению с данными Страбона устарели лет на сто, а то и больше. К началу нового летоисчисления сильфия в предгорьях Джебель Ахдар уже не было.

Рис. 89. Карта изменения территории распространения сильфия в Киренаике с V в. до н.э. по конец I в. до н.э., совмещенная с теневой картой.

Границы распространения сильфия, упомянутые Катуллом, о чём было сказано в самом начале, оказались творческим преувеличением. Сильфия возле Сивы никогда не было, а возле Кирены, во времена Катулла, уже не было.

Краткая физиология и экология сильфия

περὶ δὲ τοῦ σιλφίου λεκτέον ὕστερον ποῖόν τι τὴν φύσιν.
О сильфии же и о том, какова его природа, будет сказано дальше.

Теофраст. Исследование о растениях, IV.3.7

Очень важно было выяснить принципиальную возможность существования дудников в этом регионе Ливии. Хотя бы в прошлом. Как уже говорилось, сейчас в Северной Африке нет ни одного представителя рода Angelica или Archangelica. Только исчезнувший сильфий напоминает о том, что так было не всегда.

Если сведения о морфологии сильфия в исходных источниках нельзя назвать слишком подробным, то сведений о его биологии ещё меньше. Ниже все эти сведения собраны вместе, с добавлением для сравнения аналогичных современных сведений, относящихся к дудникам.

Растением сильфий был монокарпическим, то есть плодоносящим всего один раз в жизни и отмиравшим после плодоношения. Это прямо следует из описания – "стебель однолетний, как у ферулы" (Теофраст VI.3.1).

+ Все дягили (Archangelica) монокарпические растения.

Способность сильфия давать вторичные побеги из боковых почек в описаниях не приводится, но нашла свое отражение на монетах (рис. 90).

+ У дягиля лекарственного отмечено двукратное образование генеративных побегов в один и тот же сезон. Вторично зацветшие особи обычно имеют не один, а несколько (слабо-развитых) генеративных побегов, возникших из боковых почек. Очень небольшое количество растений может давать как генеративные, так и вегетативные побеги (Работнов, 1949).

Рис. 90. Вторичные побеги сильфия на серебряных тетрадрахмах Кирены 435-375 гг. до н.э.

К особенностям биологии можно отнести невозможность введения растения в культуру:

"... несмотря на многочисленные попытки, невозможно было вырастить в Ионии и Пелопонезе сильфион, сам по себе растущий в Ливии (Гиппократ. О болезнях, 34).
То же следует сказать и о деревьях и более мелких растениях, например сильфии, каперцах, а из бобовых – о лупине, которые не поддаются культуре (Теофраст III.2.1)
Растение это, говорят, отличается тем, что оно избегает обработанной почвы... (Теофраст VI.3.3).

+ Трудности создания античной агротехники выращивания сильфия скорее всего были связаны с особенностями биологии дудников: очень коротким сроком всхожести семян (у дягиля лекарственного не более 8 мес.), необходимостью холодовой стратификации и солнечного света для прорастания (подробнее обо всём этом в отдельной главе).

Отмечалась нетребовательность сильфия к почвам:

Каперсы... растут вокруг городов и на хорошей земле, а не так, как сильфий, – в горах (Теофраст VI.5.2).

+ Дягиль лекарственный нетребователен к условиям произрастания. Почва может быть среднеплодородной, от очень кислой до щелочной. К тому же, он способен расти даже на среднезасоленной земле (Цыганов, 1983; Машанов и Покровский, 1991).

Однако рыхление хорошо сказывалось на его росте:

От окапывания, при котором земля перемешивается, он становится лучше. Это не согласуется с утверждением, что сильфий избегает обработанной земли. (Теофраст VI.3.5).

+ Чем глубже разрыхлена почва, тем длиннее корни и больше урожайность ангелики (Комаров, 1917).

Определение Софокла "луга сильфия" – σιλφίου λειμών – из словаря Гесихия (Hesychii lexicon) говорит о том, что сильфий был основным видом некоторых растительных сообществ. Также имеется указание на его способность создавать достаточно густые заросли:

В зарослях сильфия живут ласки, очень похожие на тартесских (Геродот IV.192.3).

В отличии от русского перевода, слово "заросли" у Геродота отсутствует, но по сути верно (дословно: γαλαῖ ἐν τῷ σιλφίῳ γινόμεναι – ласки рождающиеся в сильфии).

+ Насколько густыми могут быть заросли дикорастущего дягиля – проще всего понять рассматривая фотографии (рис. 91).

Рис. 91. Заросли дягиля низбегающего (Archangelica decurrens) в Алтайском крае и в Республике Алтай^[81].

В горах сильфий рос в ассоциации с кустарниковой белой полынью (Artemisia herba-alba), до сих пор растущей в горах Киренаики:

овечьи стада, по этим рассказам, угоняют на весну и на зиму в горы, и там их пастбища состоят из сильфия и другого растения, похожего на полынь (Теофраст VI.3.6).

+ Интересная аналогия прослеживается с одним из видов дудников – дудником тройчатым (Angelica ternata). На Памиро-Алае основные заросли этого дудника вместе с полынью-эстрагоном (Artemisia dracunculus) встречаются на высокогорных альпийских лугах или каменистых склонах, образуя эстрагоновые дудниковники (Cафаров, 2017).

Сильфий был не токсичен для скота и служил прекрасным кормовым растением:

С наступлением весны он выпускает листья, которые очищают овец, делают их очень жирными и сообщают баранине изумительный вкус (Теофраст VI.3.1).

Судя по изображениям на монетах, кормовым растением сильфий был не только для мелкого, но и для крупного рогатого скота (рис. 92). Иначе зачем изображать козьи и бычьи рога рядом с сильфием?

+ Дягиль лекарственный в молодом возрасте хорошо поедается крупным и мелким рогатым скотом, но к выпасу неустойчив (Путырский и Прохоров, 2000). Насколько изумительным от дягиля может стать вкус овечьего мяса – оценить невозможно из-за отсутствия представления об античных вкусах. Во всяком случае запах козлятины растение заметно усиливает, и легко отличить молоко от коров, которые им кормятся (Chaumeton, 1833).

Рис. 92. Бычий или козий рог возле сильфия на серебряных дидрахмах Кирены 323-305 и 250-246 гг. до н.э.

Наконец указан срок окончания плодоношения сильфия. Семена разносились сильным ветром после восхода Собачьей звезды – μετὰ Κύνα – вслед за Псом (Theophrast VI.III.6).

Собачья звезда – это Сириус – самая яркая звезда ночного неба. С киренским сильфием её связывает не только описание Теофраста, но и совместные изображения на киренских монетах (рис. 93). Дата восхода Сириуса со временем меняется в связи с прецессией и 2500-3000 лет назад на широте 30° была 19 июля (Климишин, 1990).

+ Дягиль лекарственный образует способные прорастать семена не ранее 10 июля (Работнов, 1949).

Рис. 93. Изображение Сириуса или обеих Собачьих звезд (Проциона и Сириуса) рядом с сильфием, на серебряных дидрахмах Кирены 308-277 гг. до н.э.

Не обошлось и без грубейшей ошибки в изданном русском переводе "с древнегреческого", в действительности переведённом с английского.

Удивительно было столкнуться с разночтениями времени окончания плодоношения в разных источниках. В русском переводе Теофраста – "после захода Пса", и после его восхода у Плиния – a canis ortu (Pliny XIX.XV.45).

Восход Сириуса, в отличии от его захода, заметное событие. Звезда, после двухмесячного отсутствия на ночном небе (Климишин, 1990), снова появляется примерно за минуту до восхода Солнца – так называемый гелиакический восход Сириуса. То есть дата захода и восхода разделены между собой значительным промежутком времени, и заход приходится на середину мая.

Середина мая – слишком ранний срок даже для окончания плодоношения ферул, а не только для дудников. Кроме того, при такой замене сроков не существует ветра дующего "после захода Пса". Сильный ветер, упомянутый Теофрастом – это гибли, один из местных средиземноморских ветров, более известных под общим названием сирокко. Продолжается от одного до четырех дней весной (обычно в марте) и летом-осенью (рис. 94). То есть ветер бывает или до захода "Пса", или же после его восхода.

Рис. 94. Пыльная буря над Киренаикой 23 августа 2001 года на спутниковом снимке сделанном SeaWiFS^[82].

Источник разночтений обнаружился после просмотра упомянутых в русском издании переводов Теофраста на немецкий и английский языки (Sprengel, 1822; Hort, 1916); и не упомянутого, но очень известного латинского перевода Бодэуса (Bodaeus, 1644).

Русский перевод "с древнегреческого", о чем было пафосно заявлено на титульном листе, оказался переводом с английского языка. Именно в этом переводе Собачья звезда закатилась (after the setting of the dog-star), тогда как восход упомянут и в латинском (post caniculam), и в немецком переводах (nach dem Aufgang des Hundssterns).

Странным выглядит и то, что ранее μετὰ Κύνα в английском переводе интерпретировано правильно – after the rising of the dog-star (Theophrast I.IX.5). Сильфий в очередной раз подтвердил свою способность собирать ошибки.

Дудники предпочитают места обитания с умеренным или хорошо сбалансированным увлажнением (Weinert, 1973), но способны приспособиться к разным. Дягиль лекарственный способен расти в очень широком диапазоне условий среды. По общему терморежиму климата – от субарктического до средиземноморского, а по его влажности – от субгумидного до мезоаридного. По влажности почвы дягиль устроит как болото, так и сухой лес или луг (Цыганов, 1983).

Другие виды дудников тоже успешно справляются с условиями сухости. Местность вокруг них может выглядеть "довольно сухой", как на фотографии дудника толстоплодного ниже (рис. 95).

Рис. 95. Дудник толстоплодный (Angelca pachycarpa) и окружающая его растительность. Испания^[83].

К тому же существуют виды дудников, для которых сухой климат явно предпочтительнее влажного. Правда это сухость не субтропических пустынь, а холодного высокогорья. На высоте 3000 метров влажность воздуха даже при полном насыщении водяным паром всего 26 %, меньше чем в пустыне Сахара, где относительная влажность обычно 30–50 %. Очень высокая испаряемость. Однако неоднократно упомянутым здесь дягилю короткостебельному и дуднику тройчатому сухость не мешает. Эти дудники нередко чуть ли не единственные растения, способные расти в таких условиях. Наверное так, как на фотографии ниже, могла бы выглядеть упомянутая Страбоном пустыня "скудно приносящая сильфий" (рис. 96).

Рис. 96. Дягиль короткостебельный (Archangelica brevicaulis) в высокогорье Тянь-Шаня. Узбекистан, Чаткальский хребет, около 3400 м над уровнем моря^[84].

Ещё один интересный факт возможной устойчивости к сухости связан с характерными листьями. У дудников листовое влагалище каждого листа раздуто и охватывает в виде мешка основание стоящего над ним междоузлия. В эти мешки во время дождя или от выпавшей росы собирается вода. Трудно сказать, всасывается ли эта вода растением или нет. Относительно многих растений сухих мест, имеющих подобные приспособления, установлено, что часть воды, собирающаяся в подобных чашах, ими усваивается (Нейштадт, 1954).

Несмотря на описанную Страбоном способность сильфия расти в условиях пониженной влажности, растением пустыни он всё-таки не был. Из растений пустыни – той части Ливии, где не бывает дождя – его исключил Теофраст, как растение не подходящее по своей природе для таких мест (Теофраст IV.3.7). Да и сам Страбон называет область приносящую сильфий полусухой – παράξηρος (Strabo XVII.3.23). Интересно, что термин Страбона полностью совпадает с термином мезоаридный, характеризующим влажность климата пригодного для дягиля лекарственного.

Но всё же оптимальные условия для дягилей, на которые больше всего был похож вымерший сильфий, предполагают хорошее увлажнение (Чиков, 1983). Только тогда дягили способны создать густые заросли, упомянутые античными авторами.

В Ливии в целом, и в Киренаике в частности, за последние две с лишним тысячи лет произошли существенные климатические изменения, сделавшие климат более засушливым. Некоторую оценку изменений можно получить используя немногочисленные палеоботанические исследования, тексты античных авторов и современные данные для сравнения.

Античные тексты могут быть довольно противоречивы. По словам Теофраста, количество осадков вокруг Кирены и Эвесперид было настолько низким, что рост посевов зависел от выпадающей росы:

В Египте, Вавилоне и Бактрах, где дождя не бывает вовсе или где он бывает редко, хлеба питаются только одной росой. То же можно сказать о Кирене и об Эвесперидах (Теофраст VIII.6.6).

Однако современные наблюдения свидетельствуют о том, что осадками эти места обеспечены (FAO, 2009). Причём Шаххат (бывшая Кирена) даже неплохо (рис. 97). Основные осадки приходятся на зиму, но летнее выращивание зерновых в Киренаике не практиковалось (Applebaum, 1979).

Рис. 97. Внутригодовое распределение осадков в Шаххате и Бенгази, 1946-2000 гг. (El-Tantawi, 2006).

Геродот сообщает об очень хороших урожаях в районе Эвесперид, что вряд ли могло быть при отсутствии дождей:

Плодородна также и область, занимаемая евесперитами. Она ведь в лучшие годы приносит урожай сам-сто (Геродот IV.198)

Арриан Никомедийский, в первом веке нашей эры, в своей работе "Индика", тоже описывает эту область как хорошо обеспеченную водой:

А вот ливийская Кирена, основанная в самых пустынных местах, богата травой, имеет мягкий климат, хорошую воду, рощи и луга, и разные плоды, и домашний скот до тех мест, где растет сильфий: дальше за сильфием она необитаема и покрыта песком (Арриан 43.13).

О хорошем увлажнении говорят и данные археологических изысканий. По данным археоботанических исследований в Эвесперидах, изучавших период IV-III веков до нашей эры, сорная флора в образцах по большей части представлена видами влажных и болотистых почв (Pelling and al Hassy, 1997).

Сведения античных авторов о распространении сильфия в Киренаике, совмещённые с картой современного растительного покрова, дают представление о том, что сильфий был способен расти везде, где в настоящее время имеется хоть какая-нибудь растительность (рис. 98). Однако следует учитывать изменившиеся условия. Количество осадков со временем уменьшалось, и это хорошо видно по постепенному смещению границы пустыни к побережью.

Рис. 98. Карта современного растительного покрова с нанесенной границей распространения сильфия, а также границами между средиземноморской кустарниковой растительностью и полупустыней 5000 и 8000 лет тому назад (основа Global Land Cover 2000, палеограницы полупустыни по Adams and Faure, 1997)

Используя описания Плиния (Pliny V.V.33) и Страбона (Страбон XVII.3.23) можно сравнить, насколько более влажным был климат Киренаики в I веке до нашей эры. Там где дождей было достаточно, чтобы могли расти зерновые культуры, сейчас территория со скудным растительным покровом, а то и вовсе пустыня.

Упомянутые Геродотом урожаи тоже остались в далёком прошлом:

... сомнительно, чтобы баснословные урожаи, о которых рассказывают древние писатели, урожаи, когда хлеб родился сам-сто и даже сам-триста, возобновлялись в новые времена: напротив, теперь иногда даже бывает совсем плохой урожай; в среднем, из пяти годов один неурожайный (Реклю, 1899).

Годовое количество осадков в Киренаике того времени по сравнению с нынешним можно смело умножать на два, поскольку даже в начальный период современных инструментальных наблюдений случались годы, когда дождей вблизи бывшей Кирены выпадало больше 1000-1300 мм/год. По данным метеостанции в Шаххате, при среднем значении 583 мм/год за период 1921-2011 годов, в 1924 году – 1337 мм^[85]).

Несмотря на то, что в Северной Африке дудники не встречаются, на противоположном берегу Средиземного моря они есть (см. рис. 40). В том числе и дягиль лекарственный. В его естественный ареал Средиземноморье не входит, но дягиль там выращивается или растёт одичавшим (Strantz, 1909; Weinert, 1973).

То есть средиземноморский климат, характерный для всего средиземноморского побережья, был вполне благоприятен для сильфия. Не слишком жаркое лето, тёплая зима и осадки, в основном приходящиеся на зимнее время. Джебель-Ахдар из всех африканских гор больше всего похож на Апеннины. Деревья и растения подлесья там те же, что и на Апеннинах; средняя температура на косогорах и в долинах мало отличается от температуры Италии (Реклю, 1899).

Понятно и то, почему сильфий южнее 31.5 градуса северной широты мог расти только вдоль восточного берега Сирта. К югу увеличивается влияние пустыни, осадков очень мало (по данным метеостанции Аджабия вдвое меньше, чем в Бенгази) и растительность зависит от влаги приносимой с моря преобладающими здесь северо-западными ветрами.

Где мог встречаться сильфий в тех местах, куда он был вытеснен и закончил своё существование, остаётся только догадываться. Эта территория не отличалась плодородием и в античные времена, о чём многократно упоминает Страбон:

Есть нечто характерное для этих зон, особо сухих и песчаных, не приносящих ничего кроме сильфия и некоторых словно огнем обожженных плодов (Strabo II.2.3).
Достаточно населено и побережье, но середина, скудно приносящая сильфий – пустыня, по большей части и неровная и песчаная. (Strabo II.5.33)
Да и сама область приносящая сильфий действительно сплошь песчаная и сухая (Strabo II.5.37).

Сухость и жара субтропической полупустыни явно не слишком подходящие климатические условия для дудников. Тем не менее сильфий там рос, пусть и в очень небольшом количестве, по словам Страбона, скудно (φαύλως).

Но всё же данная область не сплошные безжизненные пески. Есть здесь и невысокие горы, сменяющиеся каменистыми плато, сухие русла рек – вади, а на современной карте растительного покрова отмечены участки кое-какой растительности, залегендендированной как псевдостепь. Кроме того вся эта область – место стока дождевых вод с расположенного на севере плоскогорья. На топографической карте изображены многочисленные пересыхающие озёра, и ещё более многочисленные их сухие ложа можно разглядеть на космических снимках.

Большее количество осадков в прошлом означало то, что такие озёра наполнялись полнее и пересыхали позже. Птолемей даже пишет о существовании на этой территории некого болота Палиур, "в котором водятся улитки". Причём размеры болота были достаточно велики, чтобы при привязке указать не просто болото, а координаты его южной границы – τὴν ὑπὸ Παλίουρον λίμνην (Ptolemy IV.4.8).

Сам факт описания такого объекта уже интересен. Не менее интересен и топоним. Палиур – держидерево или Христовы тернии (Paliurus spina-christi) – колючий кустарник или небольшое дерево семейства крушиновых, широко распространённое в Средиземноморье. Устойчиво к засухе, но ещё лучше растёт возле рек и во влажном грунте. Кстати, "словно огнём обожжённые плоды", упомянутые Страбоном вместе с сильфием, вполне могли быть деревянистыми плодами палиура (рис. 99), которые имеют приятный слабокислый вкус, чем-то напоминающий сухие яблоки^[86], а их семена использовались как лекарственное средство (Dioscorides I.121).

Рис. 99. Плоды палиура (Paliurus spina-christi)^[87].

То есть там, где сегодня встречаются лишь отдельные участки редкой травянистой растительности, характерной для степи, две с лишним тысячи лет назад существовали точки с хорошим и даже избыточным увлажнением, вполне пригодные для деревьев и сильфия.

Проблема в том, что этих точек не могло быть много, и сбор оказывал большее влияние, чем если бы сильфий рассеянно рос по всей области. Поэтому античным сборщикам удалось полностью выбрать весь сильфий ещё до того, как с изменением климата окончательно исчезли такие болотца. Современным желающим отыскать здесь живые растения можно не беспокоиться.

Сильфий из Сирии, Мидии и Бактрии

τῶν κτηνῶν σαρξὶ χρῆσθαι, καὶ ταύταις ὠμαῖς διὰ τὴν ἀξυλίαν: πρὸς δὲ τὴν ὠμοσιτίαν πεπτικὸν ἦν αὐτοῖς τὸ σίλφιον πολὺ πεφυκός.
При употреблении в пищу сырого мяса средством, помогающим сварению, служил сильфий, в изобилии растущий [в тех местах].

Страбон, География XV.2.10.

Киренский сильфий был не единственным сильфием, известным в античном мире. Кроме него имеются упоминания и о сильфии, растущем в Сирии, Армении и Мидии:

Сильфий растет в местах вокруг Сирии, Армении, Мидии и Ливии (Dioscorides III.94).

Достаточно посмотреть на карту, отражающую политическое устройство того времени и становится понятно, что речь идет о конкретной территории, включающей земли от восточного берега Средиземного моря до Закавказья с прилегающими участками южного Прикаспия и юго-восточного Причерноморья (рис. 100).

Рис. 100. Сирия, Мидия и Армения на 264 г. до н.э. (фрагмент иллюстрации к статье Рим из энциклопедии Брокгауза и Ефрона)

Сейчас эта территория относится к Сирии, Армении, Азербайджану, восточной части Турции и северо-западной части Ирана.

Современный растительный мир этих государств хорошо изучен, и можно попытаться выяснить, какие растения могли рассматриваться как сильфий.

Очевидно, что в данном случае подразумеваются растения таксономически близкие, но все же другого вида, чем сильфий киренский. Тем более, что для растения из Сирии дополнительно имеется описание Теофраста:

Так называемый магидарис – это другое растение: более рыхлое, менее острое и без характерного для сильфия сока. Опытные люди отличают его сразу же по виду. Растет оно в Сирии, а не в Киренаике; говорят, что его много и на Парнасе. Некоторые называют сильфием и это растение (Теофраст VI.3.7).

Выбор оказался очень простым. В списке растений Сирии (Flora of Syria, 1896) нашлось всего одно растение из рода дудников – дудник лесной (Angelica sylvestris).

Описание Теофраста сразу же приобрело полноту и точность. Корни дудника лесного от корней дягиля лекарственного, при наличии опыта, действительно можно отличить по внешнему виду:

Корень аптечнаго дягиля не долженъ быть испорченъ отъ сырости и источенъ червями; къ нему не должны быть примѣшаны корни лѣснаго дягиля, Angelica sylvestris L.; послѣднiй гораздо меньше, тоньше и съ небольшимъ количествомъ бальзамическихъ сумочекъ въ корковомъ слоѣ (Российская фармакопея, 1871).

Да и в остальном, описание Теофраста ничем не отличается от современного описания различия корней этих растений:

Не допускается заготовка корневищ дудника лесного (Angelica sylvestris), растущего в тех же местах и внешне похожего на дягиль лекарственный. Корни дягиля лесного деревянистые, со слабым неприятным запахом, у лекарственного – запах ароматный (Путырский и Прохоров, 2000).

Использование сирийского магидариса, как лекарственного растения, полностью совпадало с использованием сильфия киренского:

По воздействию он такой же, как и сильфий (Dioscorides III.94).

В наше время на одинаковое использование дудника лесного и дягиля лекарственного ссылался Демич^[88] (Strantz, 1909). То есть сходство с современным сведениями о применении в лечебных целях дудника лесного вместо дягиля лекарственного несомненное.

Однако несмотря на то, что в народной медицине применение у дудника лесного такое же как и у дягиля, отмечается его более слабое действие:

Съ нимъ часто смѣшиваютъ лѣсной дягиль, но дѣйствiя сего гораздо слабѣе (Щеглов, 1828).

В полном соответствии с этими современными сведениями, античные авторы тоже отмечали более слабое действие сирийского сильфия в сравнении с киренским (Pliny XIX.XVI.46). Колумелла, при замене сильфия сирийским лазером, рекомендует увеличить его количество в рецептуре на четверть, добавив пол унции к полутора (Columella XII.59.5).

Что же касается сильфия-магидариса на Парнасе. В комментариях к русскому изданию Теофраста сообщается, что это единственный случай, когда сильфий упомянут как растение принадлежащее к европейской (даже греческой) флоре.

По современным данным, дудник лесной отмечается на всей материковой территории Греции (Flora of Greece web). Поэтому есть все основания считать, что он присутствовал и в античной греческой флоре. На Парнасе, при Теофрасте, его действительно могло быть много. Прохладный и влажный горный лес прекрасное место для этого растения.

Сирийский сильфий достоверно определен как дудник лесной (рис. 101), и можно перейти к определению сильфия мидийского.

Рис. 101. Дудник лесной (слева) и дягиль лекарственный (справа) на ботанических иллюстрациях (иллюстрации из Thomé, 1885).

По словам Диоскорида, мидийский сильфий, как и сирийский, имел очень неприятный запах (Dioscorides III.94). Но похоже, с мидийским сильфием было всё не так однозначно.

Страбон оставил интересное описание, что плох был не весь сильфий из Мидии. Иногда он мог быть даже лучше киренского. По мнению Страбона, причина этого – разные виды растений или разные методы обработки сока:

Мидийская земля производит также сильфий, откуда добывается так называемый "мидийский" сок, во многом уступающий "киренскому", а иногда и превосходящий его или благодаря местным условиям, или в силу изменения вида растения, или же, наконец, благодаря старанию собирателей и изготовителей сока, которые достигают того, что сок сохраняется длительное время впрок и для употребления (Страбон XI.XIII.7).

Плиний Старший, кроме лазера из Мидии и Армении, упоминает некий персидский:

И вот уже долгое время к нам не завозят лазер, кроме того, что в изобилии растет в Персии или Мидии и Армении, но гораздо худший, чем киренский (Pliny XIX.XV.40).

Название Персия ввели ещё древние греки, применив название исторической области Парс на берегу Персидского залива ко всей стране, включавшей и Мидию, и Армению, и Парфию.

Имел ли в виду Плиний под Персидой Мидию с Арменией или же южную Персию – in Perside aut Media et Armenia – в такой формулировке понять сложно. Скорее первое, поскольку далее, основным источником сильфия он называет Сирию, а о персидском сильфии, в отличии от мидийского и парфянского, уже не вспоминает:

Сейчас его [сильфий] в основном привозят из Сирии, он хуже парфянского, но лучше мидийского, а киренский, как было сказано, весь вымер (Pliny XXII.XLVIII.100).

Кстати, прочие античные авторы, как до Плиния, так и после него, ни о каком персидском сильфии не писали. А вот современным такое определение пришлось по вкусу, поскольку без проблем позволяет объявить персидским сильфием какую-нибудь из крупных азиатских ферул – персидскую (F. persica) или вонючую (F. assa-foetida).

Если кулинарного применения сирийского сильфия из-за неприятного запаха не отмечено, то сильфий из соседней с Мидией Парфии рассматривался в Риме как достойная замена киренскому – cirenaicum vel particum – киренский либо парфянский (Apicius 258). Но определённые отличия для тонких ценителей всё же присутствовали. Для некоторых блюд следовало использовать только парфянский лазер (Apicius 199, 258).

Как и в случае с сильфием сирийским, выбирать из разных видов дудников не пришлось. В Иране дудники (Angelica) представлены всего одним видом – дудником пурпуровым (Flora of Iran). Прежнее название – ксантогалум пурпуровый сейчас рассматривается как синоним (Angelica purpurascens син. Xanthogalum purpurascens).

В дуднике пурпуровом много млечного сока. Правда не белого, а серно-жёлтого цвета. За его цвет растение получило своё первоначальное родовое название Xanthogalum в указателе семян для обмена Петербургского ботанического сада (рис. 102). В переводе с греческого – жёлтомлечник. Из этого сока и готовился мидийский лазер, иногда превосходивший киренский.

Рис. 102. Первое описание ксантогалума пурпурового (из Index Seminum, 1842).

В отличие от дудника лесного, сведений о современном использовании дудника пурпурового практически нет. Как и другие дудники он рассматривается в качестве лекарственного растения (Boiangiu at al., 2022), и состав активных веществ его корней и эфирных масел семян так или иначе изучается (Nikonov and Baranauskaite, 1965; Taherkhani at al., 2013).

Не удалось даже выяснить насколько приятным запахом он обладает.

Упоминание о том, что в Турции этот дудник известен под названием "melekotu" не слишком помогло. Название, очевидно, было образовано путем перевода на турецкий язык научного названия рода и означает "трава ангела". Сведений в популярной форме о пищевом и лекарственном применении "мелек оту" на турецких кулинарных и медицинских сайтах достаточно^[89], но достоверно определить относятся ли эти сведения к дуднику пурпуровому – невозможно. Помимо дудника пурпурового в Турции растёт дудник лесной, традиционно использующийся там как лекарственное и съедобное растение (Baytop, 1984). К тому же, под названием "melek otu" в Турции продаются и прочие виды рода Angelica, чаще всего дудник китайский (A. sinesis), массово выращиваемый в Китае.

Темы связанные с сильфием имеют удивительную способность собирать ошибки. Здесь без этого тоже не обошлось.

Во Флоре СССР, разница в высоте стеблей ксантогалума пурпурового оказалась очень большой – от пятидесяти сантиметров до четырёхсот двадцати (рис. 103).

То, что это обычная опечатка сразу становится понятно из данных о толщине стебля, находящихся рядом. Прямостоячая трава со стеблем диаметром всего 7-10 мм у основания не сможет вырасти до четырёх с лишним метров. Кроме того, размеры прочих видов рода на следующих страницах книги приводятся без ошибок: ксантогалум Сахокия (X. Sachokianum) – 40-100 см, ксантогалум Татьяны (X. Tatianae) – 100-120 см. Очевидно, что и ксантогалум пурпуровый в исходной рукописи имел примерно те же размеры – 50-120 см.

Рис. 103. Опечатка в значении максимальной высоты растения в описании ксантогалума пурпурового из книги Флора СССР, 1951.

В общем-то, ничего особенного. Ошиблись при наборе и пропустили при корректуре.

Однако дудник пурпуровый, как и многие другие дудники, в благоприятных условиях действительно может оказаться крупнее. Под синонимичным названием он описывается во Flora Orientalis, как растение не намного ниже двух метров (5-6 футов) (Boissier, 1872), а во Флоре Азербайджана его высота уже до 2 м и выше.

Современная фотография позволяет оценить – насколько выше двух метров мог вырасти пурпуровый дудник (рис. 104).

Рис. 104. Дудник пурпуровый. Тебердинский заповедник^[90].

Чтобы понять, что такое стебель высотой 420 см, нужно к двум с лишним метрам, действительно очень крупного травянистого растения с фотографии, добавить ещё чуть ли не столько же. А после подумать – стоит ли бездумно цитировать сведения о подобном размере.

Но на любом сайте, описывающем ксантогалум пурпуровый текстом из книги, будет такая цифра.

И это ещё не всё. Поскольку Флора СССР издание фундаментальное, то пропущенная опечатка отправилась в путешествие по другим, не менее фундаментальным трактатам – обрастая подробностями и деталями. Во Флоре Турции, указаны те же размеры – 50-420 см, но опущена сантиметровая толщина стебля, и сомнений в реальности более чем четырёхметрового растения уже не возникнет (рис. 105).

Рис. 105. Описание ксантогалума пурпурового в книге Flora of Turkey, 1993.

Во Flora Iranica, сомнительность сведений постарались сгладить, разделив их на две части. В описании вида указан только несколько увеличенный диаметр стебля. Нереальная высота в 4 метра добавлена в описание всего рода, как максимальная, к обычным для этих растений одному-двум метрам высоты (рис. 106).

Рис. 106. Описание ксантогалума пурпурового в книге Flora Iranica, 1987.

Так и рождаются легенды. Точность научного цитирования победила здравый смысл. А ведь описывается реально существующее растение, и пользоваться можно не только частично утраченными и многократно переписанными античными текстами.

Если такая история могла произойти с современным видом, то совершенно неудивительно, что с сильфием, вымершем более двух тысяч лет тому назад, подобных историй связано гораздо больше.

Напоследок следует определиться с сильфием из Бактрианы, о котором упомянул Страбон:

Александр провел там зиму, имея над собой справа Индию, и основал город; затем он пришел через вершину горы в Бактриану по путям среди местности, лишенной растительности, за исключением редких теребинтовых деревьев, росших в виде кустарника. Пищи настолько не хватало, что приходилось есть мясо вьючных животных, притом ещё в сыром виде из-за отсутствия дров. При употреблении в пищу сырого мяса средством, помогающим сварению, служил сильфий, в изобилии растущий [в тех местах] (Страбон XV.2.10).

Источником Страбону послужили ныне утраченные мемуары Аристобула, современника Александра Македонского, сведения из которых использовались и другими античными авторами:

На этом Кавказе, по словам Аристобула, растут только теребинты и сильфий (Арриан III.28.6).
Преследуя Бесса, войско Александра испытывало столь большой недостаток в продовольствии, что все, включая царя, принуждены были питаться мясом верблюдов и других вьючных животных, а так как топлива тоже не было, то мясо ели сырым. В обилии встречавшийся на пути сильфий помогал переваривать эту непривычную пищу (Элиан 12.37).

Упомянутое растение киренским сильфием однозначно не являлось, но, тем не менее, тоже было названо сильфием.

Бактрия – это историческая область, на сопредельных территориях современных Таджикистана, Узбекистана и Афганистана.

Дудников на территории этих государств растёт несколько видов. Непосредственно в Бактрии – дягиль Комарова (Archangelica komarovii), образующий небольшие, но густые заросли по берегам горных рек (если оценивать по фотографиям в интернете) и дудник тройчатый (Angelica ternata) (Флора Таджикской ССР, 1984). В Афганистане, кроме того, встречается дудник сизый (Angelica glauсa) (Flora Iranica, 1987). Среди них дудник тройчатый – вид наиболее многочисленный и местами составляющий основу высокогорных криофитных растительных сообществ – дудниковников (Cафаров, 2017).

Поскольку гербарные образцы из различных коллекций имеют указание на место сбора, то вполне можно попытаться выяснить, какие из этих дудников могли повстречаться в горах войску Александра на пути в Бактрию (рис. 107).

Привязка к координатам не всегда точная, но во всяком случае можно уверенно говорить о том, что в вилайете Парван или на горе Сикхарам – дудники растут сейчас и очевидно росли тогда.

О пути войска можно сказать с большей определённостью. В горах не так много приличных дефиле, пригодных для прохода многотысячной армии. Поэтому путь перехода Александра Македонского через Кавказ на Драпсак (Арриан III.29.1) не должен был принципиально отличаться от положения современной автотрассы Кабул-Кундуз, связывающей центральную часть Афганистана с северной.

Рис. 107. Дудники в районе перехода Александра Македонского в Бактрию (по геоданным из базы GBIF).

В результате, единственным кандидатом в бактрийские сильфии оказался дудник тройчатый. Он не только самый многочисленный местный дудник, но также популярная местная приправа и лекарственное растение. Причём, одно из применений современными среднеазиатскими травниками в качестве лекарства – улучшение пищеварения (Pawera at al., 2016). Воины Александра Македонского, несомненно, тоже не стали бы сдабривать для вкуса сырое мясо верблюдов и прочих осликов никому неизвестными травками.

Так что "в изобилии растущий" и "помогающий сварению" сильфий из Бактрии или дудник тройчатый имеет такую жедревнюю историю использования, как и сильфий киренский.

Справедливости ради следует отметить, что ферулы, способные служить источником камедесмолы аналогичной асафетиде, в этих горах тоже растут. Сведений о них в базах данных имеется даже больше, чем о дудниках. В том числе об образцах ферулы Иешке (Ferula jaeschkeana), собранных непосредственно в районе упомянутой дороги.

В травяном покрове естественного фисташкового редколесья, упомянутого в античных текстах как теребинты, ферула Иешке – обычный и местами многочисленный вид. Первоначально описана, как наиболее близкая по внешнему виду и образу жизни к Ferula asafoetida (Vatke, 1876), а во Флоре Таджикистана рассматривается, как синоним ферулы кухистанской (F. kuhistanica). Хотя конечно внешне, на многочисленных фотографиях в интернете (рис. 108), ферула Иешке не слишком на них похожа.

Впрочем вид сильно варьирует в связи с его широким распространением и разнообразием условий обитания (Коровин, 1947).

Рис. 108. Ферула Иешке (Ferula jaeschkeana)^[91].

О схожести внешнего вида ферулы Иешке и киренского сильфия можно поспорить, но имеются и бесспорные факты. Древние греки прекрасно разбирались в продуктах, получаемых из различных ферул, различая среди них сагапен, гальбан и нартекс (Dioscorides III – 91, 95, 97). Важнейшим отличительным признаком сильфия было отсутствие характерного для ферул чесночно-лукового привкуса:

... с сильным запахом, не похожим на лук-порей, и к тому же без грубого вкуса (Dioscorides III.94).

Кроме того, фисташковые деревья, как бы редко они не росли – это уже дрова, которых не было в местах, где обильно рос местный сильфий.

Фисташники в этом регионе расположены в предгорьях и нижних поясах гор на высоте от 400 до 2000 м над уровнем моря (Губанов др., 1976). Так как горы здесь имеют высоту около 4000 м (высота перевала Саланг – 3878 м), то теребинты-фисташки вместе с ферулой Иешке могли встретиться армии Александра только на половине описанного Аристобулом пути по горам. Другая половина этого пути, связанная с сильфием, проходила через высокогорные полупустыни и альпийские луга (рис. 109). Там, где и сегодня растёт дудник тройчатый.

Это очередное подтверждение тому, что античные ботаники и географы были не менее наблюдательны и способны к обобщениям, чем современные учёные. Во всяком случае, дудники (σίλφιον) и ферулы (νάρθηξ) они различали ничуть не хуже.

Рис. 109. Карта потенциальной естественной растительности в районе дороги Кабул-Кундуз (по Breckle, 2007).

Сирийский, мидийский и бактрийский сильфии пока ещё не вымерли. В отличие от киренского.

От Геродота до Синезия

ἐγγὺς δ᾽ ἦλθε τοῦ ἐκλιπεῖν ἐπελθόντων τῶν βαρβάρων κατὰ ἔχθραν τινὰ καὶ φθειράντων τὰς ῥίζας τοῦ φυτοῦ.
Это растение почти что исчезло, когда варвары из-за какой-то вражды вторглись в страну и уничтожили самые корни травы.

Страбон. География XVII.3.23.

Срок окончательного вымирания киренского сильфия в современных работах определяется по-разному, и очень популярна версия о его окончательном исчезновении только в пятом веке нового летоисчисления, а то и позже.

Конечно же исчезновение сильфия не было внезапным, и об этом постепенном процессе остались многочисленные свидетельства.

Самым очевидным фактом были сведения о сокращение территории занятой растением.

Территория занятая сильфием в пятом веке до нашей эры – от острова Платеи до устья Сирта (Геродот IV.169), которую Теофраст оценил в четыре тысячи стадий (Теофраст VI.3.3), к концу первого века до нашей эры сжалась до тысячи (Страбон XVII.3.23).

Некоторое представление о процессе исчезновения сильфия можно получить и по выпускам киренских монет.

Дельфинов рядом с семенами сильфия, обычных на монетах IV-V веков до нашей эры, уже к концу IV века до нашей эры сменили тушканчики, явно обозначив уменьшение количества сильфия непосредственно на побережье.

После 221 года до нашей эры, с завершением правления Птолемея III, завершилась и история изображений сильфия на монетах Киренаики. Сильфий потерял свое экономическое значение и, скорее всего, полностью прекратил свое присутствие в пределах обжитой территории. В полном соответствии со словами Теофраста об уходящем с обрабатываемой земли сильфии:

... если земля превращена в нивы, постоянно обрабатываемые, то оно уходит прочь... (Теофраст VI.3.3).

Страбон вообще не рассматривает подконтрольную киренцам территорию, как область где может встретится сильфий:

Граничащая с Киренаикой область, приносящая сильфий... (Strabo 17.3.22).

Информацию о том, насколько мало киренского сильфия оставалось в начале I века до нашей эры, можно получить из сведений о налогах.

Кирена была включена в состав Римской республики в 96 году до нашей эры, после смерти Птолемея Апиона. Как весомо сказано о налоге сильфием в комментариях к русскому изданию трудов Теофраста:

Киренаика, превращенная в римскую провинцию, уплачивала свои подати Риму сильфием, как Сицилия уплачивала их хлебом (прим. 21 к VI.3.2).

Плиний, к счастью, оставил нам сведения о размере этих податей:

в консульство Гая Валерия и Марка Геренния (93 г. до н.э.) Кирена отправила Римской республике 30 фунтов лазерпиция, а Цезарь, как диктатор, в начале гражданской войны (49 г. до н.э.), кроме золота и серебра, изъял из казны 1500 фунтов лазерпиция (Pliny XIX.XV.40)

С учётом того, что древнеримский фунт (либра) был мерой веса, равной 288 скрупулам или 327,45 граммам, натуральный налог сильфием с Кирены был меньше 10 килограммов в год (9,8 кг). Исходя же из указанных сроков, немалое, казалось бы, количество в полторы тысячи фунтов (492 кг), изъятых Цезарем из казны, составляли все налоги с провинции за 50 лет.

В Риме похоже не слишком понимали, что делать со столь незначительными количествами ценного ресурса. Если просто продавать по равному весу в денариях (Pliny XIX.XV.39), то сумма в 2160 денариев^[92] в рамках государственного бюджета окажется просто смешной. Для сравнения – только ежегодная субсидия в Римской империи для уменьшения хлебных цен и на даровую раздачу хлеба составляла до 80 млн. сестерций^[93] или почти 80 тонн серебра. Поэтому текущие поступления сильфия просто пополняли госрезерв, пока у лучшего Цезаря всех времен и народов не нашлось госрезерву более лучшего применения.

Поскольку спрос и цена на сильфий росли, то первоначальное соблюдение правил, направленных на его сохранение:

Собирание сильфия подчинено особым правилам, так же как разработка рудников: сильфий разрешено собирать в таком количестве, чтобы не извести это растение, причем учитываются и способы собирания, и запасы сильфия. Не дозволяется срезать его с нарушением установленных правил и в количестве большем, чем установлено (Теофраст VI.3.2).

к началу I века сменилось бесконтрольным сбором, а монопольная торговля – контрабандой:

Это растение почти что исчезло, когда варвары из-за какой-то вражды вторглись в страну и уничтожили самые корни травы. Это были кочевники (Страбон XVII.3.23).
... место под названием Харакс, которое служило карфагенянам портом; они привозили сюда вино, получая в обмен сильфий и его сок от торговцев, тайком доставлявших эти продукты из Кирены (Страбон XVII.3.20).

Случайно сохранившиеся растения сильфия, доедали многочисленные стада овец:

Уже много лет его не находят в этой стране, поскольку публиканы^[94], арендующие пастбища, полагают, что прибыльнее опустошать их, выпасая стада овец (Pliny XIX.XV.63).

Древнеримский врач Скрибоний Ларг, живший во времена Тиберия и Клавдия, уже говорит об использовании киренского лазера в рецепте – si poterit inveniri – если его можно отыскать (Scribonius LXVII).

В конце-концов, Плиний обоснованно заметил, что киренский сильфий вымер не позднее 68 года:

Как уже говорилось, киренcкий сильфий весь вымер (Pliny XXII.XLVIII.100).
Единственный стебель, найденный на нашей памяти, был отправлен императору Нерону (Pliny XIX.XV.39).

Своё дальнейшее существование с конца I века киренский сильфий продолжил в виде литературного объекта, непосредственно связанного с предыдущими источниками, прежде всего с "Естественной историей" Плиния Старшего.

Недостаток сведений авторы обычно компенсировали избытком фантазии.

Фантастическая киренская овца Арриана, придуманная им во II веке, была не только способна словно газель (см. рис. 30), откусить цветок сильфия на высоте около полутора метров, но и выкопать (ἀνορύσσω) из земли толстенный полуметровый корень. От таких овец сильфий вряд ли спасли бы даже заборы, выдуманные Аррианом для его защиты:

Овцы очень любят сильфий: если овца издали зачует сильфий, она бежит к нему, откусывает цветок, вырывает корень и съедает его. Поэтому в Кирене отары отгоняют как можно дальше от мест, где у них растет сильфий. Некоторые даже огораживают такие места, чтобы овцы, если они даже и подойдут вплотную, не могли туда проникнуть: сильфий в Кирене очень ценится (Арриан III.28.6-7).

В современных работах рассказ Арриана о заборах рассматривается, как не подлежащий сомнению факт. Хотя уже к концу II века до нашей эры сильфий в Киренаике можно было встретить только отправившись в не самое близкое путешествие от обжитых мест. Примерно неделя пути в один конец. Реальные затраты на огораживание подобных территорий были бы куда более фантастическими, чем фантазии Ариана.

Не менее фантастическую историю о получении сока сильфия сочинил Солин в IV веке:

Вблизи киренцев, сирпе приносит ароматные корни, куст скорее трава, чем дерево; стебель его в теплое время покрыт жирной росой, что прилипает к бородкам пасущихся коз; где высыхая застывшими каплями, собирается для употребления, больше как яство, чем целебное средство (Solin XXVII.48).

И это ещё не самые сказочные образцы литературного творчества, в которых упоминается сильфий.

Павсаний^[95] в своей Периегезе Греции (Ἑλλάδος περιήγησις)^[96] приводит рассказ, согласно которому мифические герои Диоскуры^[97], прибывшие из Кирены в Спарту, оставили на столе стебель сильфия в качестве подтверждения своего посещения (Павсаний III.XVI.2-3).

Попал сильфий и в популярнейший фантастический роман Апулея "Метаморфозы". Превращенному в осла юноше Луцию подают мясо пропитанное лазером – carnes lasere infectas (Apuleius X.16.5).

О киренском сильфии продолжали писать даже тогда, когда уже никто не знал, чему именно соответствует это загадочное растение. В его описании средневековым энциклопедистом Исидором Севильским^[98], к реальности имеют отношение только слова "лазер" и "Кирена":

Трава лазера рождается в горах Оскобаги, где начинается река Гангес; сок его был сначала назван лаксир, потому что вытекал в виде молока, затем название превратилось в лазер. Это опиум Киренаики, как некоторые его называют, потому что с ним родилась Кирена (Isidorus XVII.IX.27).

Дополнительно можно отметить, что несмотря на множественные упоминания о сильфии в литературных текстах четвёртого-пятого веков, упоминания о нем отсутствуют в многочисленных эпиграфических документах^[99] из Кирены, с перечислением плодов местной земли (Chamoux, 1985).

Однако в надписи на камне сильфий всё же попал. В самом начале четвёртого века. Казалось бы, очень весомый аргумент в пользу существования киренского сильфия в это время.

В 301 году, римский император Диоклетиан, в целях борьбы со спекуляцией, издал эдикт о максимальных ценах. Эдикт был разослан по провинциям и выбит на каменных плитах. Археологами найдено более 100 осколков таких плит, что позволило восстановить почти весь текст. В нем устанавливаются максимальные цены на более чем 1200 товаров и услуг, по которым можно судить о соотношениях в экономике позднего Рима.

Секция эдикта с ценовыми тарифами разделена на 37 глав: от зерна и зарплаты, до морского фрахта. Киренский сок, по цене 1250 денариев за фунт, попал в предпоследнюю, тридцать шестую главу – специи и медикаменты:

/ opii <C=T>yrenaici po(ndo) unum |(denarii) mille ducentis quinquaginta / (EDCS-15300256, Aphrodisias)
/ opii Cyr<e=I>naici p(ondo) I |(denariis) MCCL / (EDCS-20200011, Aezani)

Хотя цена указана в денариях, денарий к тому времени из реальной монеты, находящейся в массовом обращении, превратился в расчетную единицу. Как уже говорилось, цену на киренский сильфий до его исчезновения озвучил Плиний Старший. В пересчёте выходило 72 денария за фунт. По новому прейскуранту, всего в 4,5 раза дешевле – в 16 денариев – обошелся бы фунт свиной печёнки или не самой лучшей морской рыбы.

Вот и киренский сок, попавший в эдикт, был похож на настоящий, примерно так же, как счётный денарий времён Диоклетиана был похож на денарий времён Римской республики, то есть исключительно по сходному названию.

Примечательно, что в исходной публикации 1979 года об эдикте из Аэзани, цена на сильфий приведена в 16 денариев за фунт. Непонятно, было ли это проблемой расшифровки или обычной, характерной для темы сильфия ошибкой при издании. В результате последующие авторы до сих недоумевают, каким таким сильфием можно было торговать по цене второсортной рыбы (Roques, 1984; Kropff, 2016).

Даже то, что вместо общепринятого римского названия "лазер" использовано эллинизированное, намекает на то, что первоначальный смысл понятия был утрачен. Скорее всего, название "киренский сок" к тому времени применялось подобно названию "швейцарский сыр", которое используется по отношению ко всем сырам, имеющим сходный вид и вкус.

По крайней мере, известнейший древнеримский медик Гален (II-III век) приводит именно такое определение в отношении мидийского и сирийского сильфия:

Cyrenaicum ita nuncupant et Medicum et Syriacum (Galen 12).
Киренским таким образом можно назвать и мидийский и сирийский.

Из чего и где готовили такой "киренский сок" остаётся только гадать. Сильфий-магидарис, он же сильфий сирийский или дудник лесной (Angelica sylvestris), растёт не только в Сирии, но и по всей территории материковой Греции, а также в западной Турции. Более того, в той же западной Турции имеется и дудник пурпуровый (Angelica purpurascens), из которого в Мидии делали сок "иногда превосходящий киренский".

Возможно всего лишь совпадение, но именно в западной Турции найдено наибольшее число фрагментов эдикта Диоклетиана, в том числе и самые крупные – в Афродисиаде и Аэзани (рис. 110), из которых и удалось узнать о цене "опии Киренаики".

Рис. 110. Места находок фрагментов эдикта Диоклетиана и распространение дудников в западной Турции (данные о растительности из базы GBIF, Flora of Turkey, 1972 и Weinert, 1973).

Похоже, что сильфий, вымерший в Северной Африке в середине I века, вернулся в Рим во II веке из Малой Азии. Другим видом дудника (A. purpurascens или A. sylvestris) и в основном уже лекарством, а не приправой.

К концу IV века малоазиатский сильфий иногда фигурирует в рецептах под собственным названием – понтийский лазер – laser Ponticus (Pelagonius 390).

Кстати. Как народное лекарственное средство, дудник популярен и в современной Турции. К тому же, в современной турецкой Бурсе, не слишком удалённой от древнего римского Аэзани, из стеблей дудника лесного и сейчас готовят пусть и не киренский сок, а ароматный джем (Baytop, 1984).

В конечном итоге все происходило так, как если бы греко-римская медицина при использовании сильфия не принимала во внимание ни его географическое происхождение, ни природу растения (Roques, 1993).

Поэтому на медицинское применение сильфия не слишком повлияло его вымирание в Ливии. Ещё до полного исчезновения киренского лазера, его заменой в лекарствах обычно становился сирийский:

киренский лазер, если его можно отыскать: при отсутствии – сирийский, растворенный в воде (Scribonius LXVII)

Позже, даже там, где в рецепте упоминается сок сильфия из Кирены, можно легко опознать его альтернативную версию. Аретей^[100] называет его веществом едким и с неприятным запахом, оставляя свидетельство того, что настоящий, приятно пахнущий киренский сильфий к началу II века действительно закончился:

Но если есть хороший запас сока сильфия из Кирены, заверните его, в качестве оболочки, в кипяченый мед и дайте проглотить. Его лучше всего давать таким образом, так как он незаметно проскальзывает через небо; ибо он едкий и вызывает неприятные отрыжки, будучи веществом с неприятным запахом (Aretaeus I.VI).

Основным же аргументом о существовании киренского сильфия до начала V века нашей эры считается упоминание о растении Синезием, епископом Киренским, в двух его письмах.

Одно из писем датируется вторым кварталом 406 года. Отправлено из Кирены в Константинополь:

τρυφῶντα δῶρα παρεσκευάσαμεν ὀπὸν σιλφίου πολύν (Βάττου γὰρ ἀκούεις αὐτὸ δήπου καὶ σύ) καὶ κρόκον ἄριστον (Sinesius, 106)
мы приготовили в дар много сока сильфия (о сильфии Батта ты наверное и сам слышал) и превосходного шафрана

Определение "сильфий Батта" говорит о том, что Синезий был знаком с трудами Аристотеля (FGrHist. 2), а с учетом символического набора специй в дар (сильфий и шафран), и с трудами Теофраста:

Самой большой примечательностью страны является сильфий; ещё эта земля родит много благовонного шафрана (Теофраст IV.3.1).

Вполне можно было бы предположить, что в начале пятого века сильфий в Киренаике ещё встречался. Однако имеется ещё одно письмо Синезия с упоминанием сильфия, которое полностью исключает возможность его существования там в это время:

Я спросил юношу, принесшего сильфий^[101]: "Выращено оно тобой или ты сам получил его в дар и даешь мне часть от него?" Узнав, что он сам вырастил его в маленьком огородике... (Синезий, 134).

Поскольку сильфий, упомянутый в письме, "выращивался в огородике", можно с уверенностью сказать, что настоящий сильфий времен Батта Синезию был неизвестен. Для такого утверждения есть очень веские причины, непосредственно связанные с проблемой выращивания сильфия.

Об этом и будет следующая глава.

Иония и Пелопонез не так уж плохо расположены

ἀλλ´ ὅμως οὐ δυνατὸν, πολλῶν ἤδη πειρασαμένων, οὔτε ἐν Ἰωνίῃ οὔτε ἐν Πελοποννήσῳ σίλφιον φῦναι· ἐν δὲ τῇ Λιβύῃ αὐτόματον φύε ται·
несмотря на многочисленные попытки, невозможно было вырастить в Ионии и Пелопоннесе сильфий, сам по себе растущий в Ливии.

Гиппократ. О болезнях, 34.

Упоминаний, кроме упоминания Синезия о том, что сильфий кем-либо выращивался не существует. Более того. Из ранних источников известно о неустранимых трудностях в вопросе культивации.

Гиппократ говорит о многочисленных бесплодных попытках вырастить сильфий вне Киренаики:

... и Иония, и Пелопонез не так уж плохо расположены в отношении солнца и времени года, чтобы там был недостаток солнца для произрастания растений, однако, несмотря на многочисленные попытки, невозможно было вырастить в Ионии и Пелопонезе сильфион, сам по себе растущий в Ливии (Гиппократ. О болезнях, 34).

Теофраст о невозможности окультуривания сильфия упоминает дважды:

... о сильфии, каперцах, а из бобовых – о лупине, которые не поддаются культуре. Именно такие растения и следует называть дикими, по их природе (Теофраст III.2.1).
Растение это, говорят, отличается тем, что оно избегает обработанной почвы, и если земля превращена в нивы, постоянно обрабатываемые, то оно уходит прочь, словно показывая этим, что оно растение дикое и в уходе не нуждается (Теофраст VI.3.3).

Между тем, не считая лекарственного применения, сильфий у древних греков был очень популярной (Афиней, Пир мудрецов), хотя и недешевой специей (Аристофан, Всадники 895). Не менее популярен он был и позже, у римлян. В известной кулинарной книге, приписываемой римскому гурману Апицию, под римским названием лазер, он используется в шестидесяти из 478 рецептов (Apici De Re Coquinaria).

Поэтому отсутствие сильфия в культуре никак не было связано с отсутствием желающих его выращивать. Среди зонтичных, к которым он относился, много очень важных культурных растений.

Сельдерей, именем которого – сельдерейные (Apiaceae) – теперь называют все семейство зонтичных, выращивался с глубокой древности в качестве лекарственного и декоративного растения, а сейчас представлен множеством пищевых сортов разного назначения – корневых, черешковых и листовых.

В культуре множество пряных и эфиромасличных зонтичных трав (укроп, тмин, анис, кориандр – перечислять можно и дальше), а моркови ежегодно собирается 25 миллионов тонн с площади в один миллион гектаров^[102].

Обычную ферулу (Ferula communis) ещё Плиний упоминает, как садовое растение для медицинских целей (Pliny XIX.LII.167).

С выращиванием дудников в настоящее время тоже всё в порядке. Успешно культивируется 10 % от общего числа видов рода (Pistrick, 2002). Дудник гигантский (A. gigas), ашитаба (A. keiskei) и дудник японский (A. japonica) – обычные овощные растения в Корее и Японии. Дудник китайский (A. sinensis), под говорящим местным названием дун квай или женский женьшень, намекающим на применение при гинекологических проблемах, издавна и повсеместно выращивается в Китае, как лекарственное растение.

Дягиль лекарственный, соцветия которого больше всего похожи на соцветия сильфия, тоже не просто так стал дягилем садовым в одном из своих бытовых названий. Как лекарственное растение, он своё значение в значительной мере утратил, но вполне востребован в качестве ароматического, эфиромасличного, а кое-где – пряновкусового и овощного растения. Культивируется в Англии, Франции, Бельгии, Голландии и ряде других европейских стран (рис. 111).

Рис. 111. Выращивание дягиля лекарственного в Англии и во Франции^[103].

С чем же могли быть связаны проблемы в окультуривании сильфия?

Существует две общих стратегии окультуривания – пересадка дикорастущих растений поближе к жилью и выращивание их из собранных в дикой природе семян.

Что касается дудников, то, как сообщается в электронной энциклопедии декоративных садовых растений, молодые особи легко переносят пересадку в течение сезона (ЭДСР, Дудник).

Очевидно, что пересаживать сильфий для введения в культуру пытались с древнейших времен. В Кирене прекрасно знали, как выглядят растения пригодные для пересадки. Единственное изображение на монете прикорневого листа сильфия, дошедшее до наших дней – это изображение листа прикорневой розетки очень молодого растения (см. рис. 36). Монета относится к самым ранним киренским выпускам (525-480 гг. до н.э., № 4 в каталоге Мюллера).

Проблема в том, что сильфий был монокарпиком – растением отмиравшим после плодоношения. Пересаженное растение на следующий год зацветет, даст семена и засохнет. Поэтому бессмысленно возится с трудоемкой пересадкой дикорастущих растений в коммерческих целях.

Из семян же его выращивать очевидно не получалось. Ни в Ионии с Пелопоннесом, ни в самой Киренаике. Подобные трудности можно связать именно с особенностями биологии дудников.

Дудники очень легко вырастить из семян. Только семена следует сеять свежесобранные и лучше всего непосредственно после созревания. Тогда всхожесть семян например дягиля лекарственного составляет 83 %. Более поздние сроки посева вызывают снижение всхожести до 25-27 % (Григорян, 2012), с полной потерей жизнеспособности через 8 месяцев (Машанов и Покровский, 1991).

Первоначальная всхожесть семян может быть сохранена в течение двух лет или даже увеличена при сухом хранении с температурой 5°C. Но и в этом случае семена теряют способность к прорастанию после 40 месяцев (Ojala, 1985).

Очевидно, что в античные времена не могли быть обеспечены подобные условия хранения.

В отличии от дягиля, семена ферул сохраняют свою жизнеспособность в течение 5-7 лет (Хамраева и др., 2019). Фламандский ботаник Лобель в XVI веке выращивал растения, определенные им как ферулы, из семян, найденных в гальбановой смоле в Антверпене (Lobel, 1576).

Кроме того, семена представителей семейства Apiaceae характеризуются эндогенным типом покоя, обусловленным недоразвитостью зародыша. Период покоя позволяет преодолевать периоды, неблагоприятные для появления всходов. Поэтому они нуждаются в холодовой стратификации, то есть воздействию низких среднесуточных температур, во время пребывания их во влажном состоянии.

Сейчас невозможно сказать, какой температурный режим был необходим семенам сильфия для прорастания, но некоторым видам дудников требуется даже не один, а несколько периодов с разными условиями. К примеру, 4-6 недель при +5°С и 4-10 недель при комнатной температуре нужно семенам дудника гигантского (A. gigas) (ЭДСР, Дудник).

Такая задача легко решается естественным образом – посевом под зиму. Однако во-первых, об этом надо знать, а во-вторых, учитывать очень короткий срок жизнеспособности семян.

Но и это ещё не всё. Семенам дудников свойственна фоточувствительность и для прорастания им необходим солнечный свет (Huxley, 1992). Семена дягиля, хранящиеся в темноте, не прорастали, тогда как свет, особенно непрерывный свет, способствовал прорастанию (Ojala, 1985).

Очевидное на первый взгляд решение – присыпать семена на грядке землей, чтобы они не были унесены ветром и не пересыхали, обеспечит отрицательный результат.

Если бы все вышеупомянутые проблемы были своевременно учтены, то сильфия и поныне выращивалось бы ничуть не меньше, чем выращивается дягиля лекарственного или дудника китайского.

Поэтому, упомянутое Синезием растение, "выращенное в маленьком огородике", настоящим сильфием быть не могло.

Скорее всего за "сильфий Батта" Синезий принимал смирнию европейскую (Smyrnium olusatrum) – конский сельдерей Теофраста, выделяющий душистую смолу, за которую смирния получила свое латинское название:

Растет "конский сельдерей" также повсюду; из него вытекает клейкий сок, похожий на мирру (Теофраст VII.6.3.).

Это обычный, растущий по всему Средиземноморью вид и сегодня встречающийся в Киренаике. В отличие от сильфия, смирния успешно выращивалась для пищевых целей и даже была очень популярна во времена Александра Македонского. Греки и римляне, до вымирания сильфия, прекрасно их различали. Через триста пятьдесят лет после его исчезновения, сделать это стало невозможно.

Контрацептив и афродизиак?

Ὁμοίως δὲ οὐδὲ γυναικὶ πεσσὸν φθόριον δώσω.
... не вручу никакой женщине абортивного пессария.

Гиппократ, Клятва.

Справедливо отмечается, что впечатление о сильфии, как чрезвычайно эффективном противозачаточном и абортивном средстве в античности, является результатом современной научной литературы, растиражированном масс-медиа и Интернетом (Kiehn, 2007).

Действительно, информация о подобном применении сильфия отсутствует в античных источниках, соответствующих периоду, когда киренский сильфий был реально существующим растением.

Список абортивных средств бесполезно искать в трудах Гиппократа. В отношении абортов он был мужчиной очень строгих моральных правил, что нашло отражение в его клятве:

... не вручу никакой женщине абортивного пессария (Гиппократ. Клятва).

Не менее строгие правила были и у Плиния Старшего:

Но какое оправдание для того, чтобы указывать на средства, приводящие к расстройству психики, вызывающие выкидыши и многое другое подобное? Я не упоминаю ни абортивные, ни даже любовные зелья (Pliny XXV.VII.25).

Хотя о некотором действии сильфия подобного рода Плиний всё же сообщил:

листья сильфия используются как лекарственное средство для очищения матки и изгнания мертвого плода, отваром в белом и ароматном вине, в количестве малой чаши после бани (Pliny XXI.XLVIII.100).

У Диоскорида предубеждений в отношении абортов не было, и в своём труде "О лекарственных веществах" он описывает шесть с половиной десятков разнообразных абортивных средств – растительного, животного и минерального происхождения.

Представители зонтичных растений среди этих средств тоже представлены. Как абортивные средства рассматриваются смолы ферул, борщевик с поручейником и даже овощные растения, такие как пастернак с укропом.

В отношении сильфия сказано только о его способности вызывать менструации:

в виде питья с перцем и миррой вызывает менструацию (Dioscorides III.94).

По мнению популяризатора темы античного контроля за рождаемостью Риддла, эмменагоги (так препараты способные вызвать менструацию назывались с семнадцатого века) в современных терминах можно было бы назвать средствами для прерывания беременности на ранних сроках (Riddle and Estes, 1992)

Однако эмменагог способен вызвать менструацию вне зависимости от того, связано ли нарушение цикла с беременностью или нет. Абортивные же свойства сильфия, то есть его способность изгнать (έμβρυα ἄγει) или уничтожить плод (έμβρυα φθείρει), у Диоскорида никак не отражены.

Так что говорить о каком-либо применении киренского сильфия в ранней античности для контроля за рождаемостью, а тем более массовом, не приходится. Особенно учитывая то, что в этот период он рассматривался скорее как популярная и дорогая специя, а не лекарственное средство.

Как средство препятствующее зачатию и абортивное, сильфий впервые достоверно описан Сораном Эфесским в его Гинекологии:

Некоторым кажется целесообразным один раз в месяц выпить киренского сока с горошину нута на два киафа воды^[104], чтобы вызвать менструацию... Однако эти вещества не только препятствуют зачатию, но и разрушают уже существующие (Soranus I.63).

Судя по срокам жизни Сорана с 98 по 138 год, настоящий киренский сильфий ему был не только недоступен, но и неизвестен. Об этом также свидетельствует использованное название – "киренский сок", вместо общепринятых ранее: римского – лазер или греческого – сильфий.

Примечательно, что истоки медицинской специализации в гинекологии явно прослеживаются в происхождении самого медика. В Эфесе, городе на побережье Малой Азии, в котором Соран родился и вырос, находился самый известный в античном мире храм Артемиды (рис. 112). Одно из Семи чудес света и самых прославленных мест античного паломничества:

вокруг этого святилища жило много разного народа, пришедшего молить богиню о защите (Павсаний VII.II.8).

Рис. 112. Храм Артемиды на реверсе серебряной тетрадрахмы Эфеса приблизительно 128 года.

Артемида, ставшая у римлян Дианой, была не только вечно юной богиней охоты, но и богиней женственности и плодородия, дающей счастье в браке и помощь при родах. Религиозный туризм подобной специализации предполагает наличие соответствующих товаров в местной торговле.

Если принять во внимание, что дудник китайский (A. sinesis) за благотворное влияние на женское здоровье получил на своей родине название "женский женьшень", то продукт из дудника родственного ему вида и сходного действия непременно должен был найти популярность в Эфесе. Скорее всего, первоначально этим товаром был настоящий киренский сок, позже – ненастоящий под сходным названием.

Поскольку об абортивных свойствах сильфия, пусть и не киренского, античные источники всё же имеются, то интересно было выяснить – известно ли такое свойство дудников в настоящее время.

Оказалось, что не только известно, но и используется.

Наличие у дягиля лекарственного свойств сильного эмменагога, подтверждалось отцом российского акушерства (pater obstetriciorum Russicorum) Нестором Максимовичем Максимовичем-Амбодиком:

Сей корень, внутрь принят будучи, ... открывает остановившееся месячное кровотечение (Максимович-Амбодик, 1785)

Для прерывания беременности дягиль лекарственный и аналогичный ему северо-американский дягиль тёмно-пурпурный (Angelica atropurpurea) используются и поныне. И даже считаются хорошими средствами, хотя и несколько худшими, чем например незрелая папайя. Как абортивное средство дягиль не нуждается в сочетании с другими травами и наиболее эффективен при использовании в течение первых шести недель беременности.

Весьма познавательным оказалось и объяснение абортивного действия дягиля, указанное как эстрогенное и окситоциновое (Sage-femme, 2008).

То есть биологически активные вещества дудников оказывают воздействие не напрямую, участвуя в метаболических процессах организма, а опосредованно, связываясь со специфическими белковыми рецепторами на поверхности клеток-мишеней и запуская процессы характерные для действия естественных гормонов: окситоцина и эстрогенов.

Абортивные свойства дудников были подтверждены экспериментами на животных. Водный экстракт дудника китайского, введённый внутривенно беременным кроликам и собакам, оказал абортивное действие. При этом воздействие на нещенных сук было неоднозначным (Read, 1927).

Нашлось подтверждение и словам Плиния Старшего о применении сильфия для "очищении матки". Настойка или сироп из отвара корня дягиля и сегодня используются акушерками в случае задержки отделения последа после родов (Weed, 1986).

Что же касается сильфия как афродизиака. Даже авторы пытающиеся эксплуатировать данную тему признают, что никаких прямых упоминаний о киренском сильфии в качестве афродизиака в античных текстах не приводится. Такую связь они пытаются отыскать в фаллических образах, в любовной поэзии Катулла и в трудах персидского учёного X-XI века Ибн Сины, объявившего афродизиаком асафетиду (Koerper and Kolls, 1999).

В общем – классическая попытка натянуть сову на глобус^[105].

Нашлось правда упоминание о том, что в сочинениях Орибасия^[106] сильфий описан как средство, усиливающее пыл в любовном акте (Roques, 1993).

Действительно, такой рецепт есть. Сильфий входил в состав некого возбуждающего пластыря из 19 компонентов, одни из которых токсичные – цикута, семена белены, живокость, мандрагора, молочай; другие раздражающие – белый перец и скипидар (Oribase VI, 615).

В таком наборе сильфий если и нужен, то исключительно для того, чтобы средство выглядело более изысканным (probatissima).

Следует отметить, что этот рецепт у Орибасия входит в сборник "Общедоступные лекарства", то есть проблем достать сильфий, вымерший в I веке в Кирене, в конце IV века не было. Вот только это уже был не киренский сильфий.

Лекарство от всех болезней и прочее применение сильфия

Laser e silphio profluens quo diximus modo inter eximia naturae dona numeratum plurimis compositionibus inseritur.
Лазер, истекающий из сильфия, как уже говорилось, считается одним из самых замечательных даров природы и входит во множество лекарственных средств.

Плиний Старший, Естественная история XXII.XLIX.101.

Сведения о медицинском применении сильфия появились не сразу и накапливались постепенно. Первые упоминания о нём, как о лекарстве, встречаются у Гиппократа. К тому времени сильфий уже примерно лет двести рассматривался только в качестве популярной и не очень дешёвой специи. Причём часть данных, приводимых Гиппократом, непосредственно касается негативных последствий такого употребления, связанных с нарушениями пищеварения (Гиппократ. О диэте, 10; 18).

В подавляющем большинстве случаев сильфий входил в многокомпонентные рецептуры и сложно понять его реальное влияние. К тому же, рядом часто предлагаются составы с аналогичным действием не содержащие сильфия. Но уже тогда его нельзя было отнести к малозначительным лекарственным средствам. Сильфий прописывался при трех- и четырёхдневной лихорадке (очевидно трёх- и четырёхдневная малярия), гепатите, болезни лёгких и даже для лечения ректального пролапса:

Если прямая кишка выпадает и не остается на своем месте, возьми сильфион, возможно свежий и плотный, наскобли его мелко и прикладывай его как припарку (Гиппократ. О фистулах, 9).

Заметное внимание уделено Гиппократом значению сильфия при устранении гинекологических проблем. Кроме того, можно отметить небольшое количество, достаточное для воздействия – обычно кусочек размером в чечевичное зерно или средних размеров фасолину.

Сочинение Диоскорида расширяет набор медицинских сведений о применении сильфия. Он помогал при различных воспалениях, нарывах и опухолях, ангине и ларингите, желудочно-кишечных заболеваниях и ишиасе. Применялся в качестве антидота при отравлениях и укусах змей. Упоминается даже профилактика заболевания после укусов бешеных собак (Dioscorides III.94).

Большим поклонником сильфия был Плиний Старший, называвший его "одним из самых замечательных даров природы". Правда ко времени написания его книг киренский сильфий уже вымер, о чём он неоднократно напоминает в своей работе.

В отдельной главе его "Естественной истории" приводится более трёх десятков различных медицинских применений сильфия – от лечения тяжелых поражений внутренних органов и эпилепсии до улучшения пищеварения. Причём рассматриваются только те средства, в которых сильфий используется отдельно, поскольку в смесях невозможно определить действие каждого компонента:

Рассматривать его полезность в смеси с другими веществами можно бесконечно, и мы обсуждаем простые, поскольку в этом проявляется их сущность. Предположение о сохранении согласия веществ в смесях, а также их противодействии, очень часто обманчиво (Pliny XXII.XLIX.106).

Список устраняемых с помощью сильфия проблем со здоровьем, собранный из различных античных источников, действительно впечатляет:

абортивное средство; алопеция; анальные наросты (геморрой); ангина (воспаление горла); астма; болезненность трахеи; боль в животе; бронхит; вагинальный суппозиторий; ветеринарный препарат (для овец); водянка (отек); воспаление язычка; восстанавливающее средство для волос; гинекологические проблемы; глазные болезни; дрожь; желтуха; желудочные; зубная боль; карбункулы (гнойное воспаление кожи); кашель (обычный и из-за язвы в горле); кишечные глисты; кишечные раны (язва желудка); кожные проблемы (например, обморожения, мозоли, уплотнения); контрацептив (пероральный); мазь от люмбаго и радикулита; мочегонное средство; нервные расстройства; опистотония; отеки (наружное применение); отравленное оружие; охриплость; очищающее (удаление плаценты или мертвого плода); паралич языка; плеврит; поражение внутренних органов; поражение сухожилий; проблемы c менструацией; простуда желудка; противоядие; профилактика боли; раны; ректальный пролапс; сердечные заболевания; синяки (наружное нанесение); судороги; тетанус; удаление бородавок; удаление волос; удаление инородных тел; укусы змей; укусы скорпионов; укусы собаки (профилактика бешенства); улучшение пищеварения; успокаивающее (согревающее) лекарство; чесотка; четырехдневная лихорадка; экстравазированная кровь, снятие лихорадки; эпилепсия; язвы (Koerper and Kolls, 1999).

Сразу можно отметить, что часть сведений попала в этот перечень из источников, относящихся к периоду, когда киренский сильфий уже вымер (например применение как абортивного средства, совершенно точно). Для сохранившейся до наших дней информации такая ситуация вполне обычна. Большинство авторов и их сочинений из ранней античности известны только по цитатам и упоминаниям в значительно более поздних работах.

Так Орибасий к концу IV века цитирует в отношении сильфия одиннадцать своих предшественников, от Диокла и Мнесифея до своих современников (Roques, 1993). Надо полагать, что не все эти рецепты включали сильфий из Ливии, исчезнувший к тому времени. Сильфии из Малой Азии, заменившие киренский сильфий в тех же медицинских целях, использовались не менее активно. О востребованности такой замены свидетельствует присутствие сильфия в эдикте Диоклетиана о ценах.

Несмотря на казалось бы слишком разные заболевания, для лечения которых назначался сильфий, вполне прослеживается его основное терапевтическое применение, как обезболивающего, жаропонижающего, противовоспалительного и спазмолитического средства.

Причём обезболивающим средством сильфий считался очень хорошим. Интересное описание такого его действия оставлено Элианом:

Если человек с соком сильфия на руках схватит электрического ската, он избежит боли, которую тот причиняет (Aelian V.37).

Придумать подобное без каких-либо оснований просто невозможно. Сам Элиан биологией не интересовался и его сочинение представляет собой набор занимательных фактов, позаимствованных из сочинений ранних авторов. Похоже, что кто-то из этих оставшихся безымянными авторов реально проделал настолько оригинальный эксперимент.

Но даже неполный перечень медицинских применений сильфия у Плиния Старшего может показаться слишком оптимистичным. Естественно высказывались сомнения в его обоснованности. Так в комментарии к переводу "Естественной истории", 1885 года издания, сообщается:

Асафтида, говорит Фе^[107], если она имеет какое-либо отношение к лазеру древних, до недавнего времени имела репутацию менагога, гидрагога, глистогона и слабительного. Применяемый местно, он также обладает смягчающим действием и используется для лечения мозолей и опухолей. Каким бы ни был лазер, нет никаких сомнений в том, что многое из того, что здесь говорится Плинием, либо невероятно, либо ошибочно (сноска к Pliny XXII.XLIX).

Конкретно и бескомпромиссно – "нет никаких сомнений в ошибочности". Действительно так. Если рассматривать сильфий, как асафетиду, то такое замечание вполне справедливо. Однако в случае аналогии с дягилем лекарственным, совместно с прочими дудниками, весьма обширный список медицинского применения сильфия из поздней античности можно даже слегка расширить. Именно благодаряповсеместному выращиванию в качестве лекарственного растения широкого спектра действия дягиль распространился в Средние века. Практически для лечения всех болезней из античного списка он либо применялся, либо возможность подобного применения подтверждена современными исследованиями. Не нашлось информации только о применении дягиля для лечения алопеции и глазных заболеваний. К тому же в последнем случае античные медики прекрасно обходились для той же цели составами не содержащими сильфия.

Для такого разнообразного действия имеются некоторые основания. У кумаринов дягиля установлены антиоксидантные, мембраностабилизирующие, антигельминтные, противовоспалительные, антибиотические, анаболические, антибактериальные, цитостатические, фотосенсибилизирующие и противогрибковые свойства. Антиоксидантным, бактериостатическим и желчегонным действием обладают его фенольные кислоты. Фитостеролы оказывают противоопухолевое, фунгицидное, бактериостатическое, эстрогенное и антисклеротическое действие (Шакирова, 2015).

Дудники независимо рассматривались в качестве эффективного спазмолитического, жаропонижающего, противовоспалительного и тонизирующего средства на любой территории от Европы до Китая (Турова и Сапожникова, 1984; Huang, 1993; Путырский и Прохоров, 2000; Pawera at al., 2016), ничем не отличаясь в этом от сильфия.

Несколько шире, чем сильфий, дягиль применялся при заболеваниях и истощении нервной системы (Chaumeton, 1833; Машанов и Покровский, 1991). Способность сильфия устранять желудочные кровотечения (кишечные раны в вышеприведённом списке) предполагает наличие гемостатических свойств. Препараты дудников действительно могут вызывать повышение свёртываемости крови:

отвар из корней (1:10) и настой из травы дудника тройчатого в дозах 2-5 мл/кг массы вызывают резкое повышение процесса свертываемости крови у экспериментальных животных. Кровоостанавливающий эффект дудника возникает через 30-40 мин и держится на достаточно высоком уровне в течение 4-5 часов. Гемостатическое действие дудника превосходит активность известного препарата викасола (Нуралиев, 1989).

Ничего удивительного в том, что в Китае дудники употребляют при гемофилии (Машанов и Покровский, 1991).

Возможность использования сильфия для растворения тромбов (Oribase V, 518) или удаления гематом (Dioscoides III.94) подтверждается и для современных дудников. Экстракт из корней дудника крупнопильчатого (Angelica pubescens) разрушает тромбы и подавляет агрегацию тромбоцитов^[108].

Подобно сильфию, дягиль применялся против аменореи и прочей, как сказано в одной из книг, "девичьей немочи" (Щеглов, 1828). Для дудника китайского подобное применение вообще является основным (Huang, 1993).

Некоторые определения античных авторов удалось понять только благодаря сравнению со сведениями о дягиле. Малопонятное упоминание Диоскорида о том, что сильфий "увлажняет все тело" оказалось указанием на общеизвестные потогонные свойства дягиля:

Киренский, даже если попробовать его совсем немного, увлажняет все тело (Dioscorides 94).
Сей корень, внутрь принят будучи, ... производит легкую испарину (Максимович-Амбодик, 1785).

Опять-таки можно отметить малое количество, достаточное для воздействия.

Нашлось объяснение и возможностям сильфия в профилактике бешенства. Одних антисептических свойств тут явно недостаточно. Поэтому эффективность подобного использования выглядела более, чем сомнительно. Особенно в свете прочих профилактических мер, упомянутых Диоскоридом: поесть жареной печени бешеной собаки или носить с собой её зуб (Dioscorides II.49). Однако оказалось, что некоторые противовирусные свойства обнаружены как у кумаринов, так и у фенолкарбоновых кислот (Шакирова, 2015). Дягиль для подобной профилактики был ничем не хуже сильфия. Его листья, растертые с рутой и медом и приложенные к ране, помогали при укусе бешеных животных (Мазнев, 2004).

При этом, сильфий годился не только для лечения людей. По словам Плиния Старшего, киренский, помимо глистогонных свойств, был неплохим тонизирующим ветеринарным средством. Это относилось и к другим видам сильфия:

не только очищает овец, но исцеляет больных или они умирают, что случается реже; предыдущее соответствует и персидскому сильфию^[109] (Pliny XIX.XV.45).

При существующем сейчас выборе ветеринарных препаратов, сведения о современном применении архаичных лекарств найти сложно, но сведениям Плиния имеется полная аналогия в источниках девятнадцатого века:

Ветеринарные врачи употребляютъ корень аптечнаго дягиля какъ предохранительное и цѣлебное средство противъ падежей рогатого скота, подмешивая оной самъ по себѣ къ корму и полоща отваромъ изъ онаго ротъ сихъ животныхъ, послѣднiй вливаютъ также теплой съ пользою въ шейные болячки и язвы у лошадей. Пастухи даютъ корень съ солью и горькими и вяжущими веществами слабымъ овцамъ (Щеглов, 1828).

Самые опытные ветеринары, такие как Бургелат, Вите, Юзар, отводят дягилю видное место в своей фармакологии (Chaumeton, 1833).

Хотя, нужно сказать, что дягиль не совсем утратил возможность ветеринарного применения и в наше время:

Совокупность действующих веществ дягиля обусловливает спазмолитическое, противобродильное и обезболивающее действие. В экспериментальных условиях на животных показано тонизирующее действие растения на сердечно-сосудистую и центральную нервную системы (Рабинович, 1987).

Рекомендации по использованию сильфия в ветеринарных трактатах IV века ничем не отличаются от современных рекомендаций по использованию дягиля лекарственного: желудочно-кишечные расстройства, обезболивающее, противовоспалительное и противосудорожное средство.

Хотя киренский сильфий к тому моменту уже лет триста как вымер, но его с успехом заменяли прочие аналоги из рода дудников. Вегеций и Хирон пишут о лазере сирийском (Chiron 455; Vegece II.79.12), а Пелагоний обогатил современные представления сведениями о существовании понтийского лазера (Pelagonius 390), которым очевидно был дудник лесной (A. sylvestris) из Малой Азии.

Судя же по изредка упоминаемым терминам "киренский лазер" (Chiron 429; Pelagonius 200; Vegece II.111.8, II.124) или "корень, который греки называют сильфием" (Vegece IV.22), некоторые рецепты попали в ветеринарные трактаты IV века из римских текстов написанных задолго до исчезновения киренского сильфия.

Сходство свойств вымершего киренского сильфия и существующих сейчас дудников обнаруживаются и вне медицины для людей и животных. Например в его использовании как инсектицида.

В I веке до нашей эры полиграф^[110] Паксам рекомендовал сильфий как средство для уничтожения муравьёв. Цитата сохранилась в Геопониках:

Муравьи совершенно погибают, если ты разведешь киренейский сок оливковым маслом и выльешь эту смесь на муравейник (Геопоники XIII.10.6).

Как инсектицид сильфий также предложен Колумеллой:

Чтобы хлебный червяк^[111] не уничтожил её (а он ест чечевицу ещё в стручках), ее, вымолотив, кладут в воду и отделяют полные зерна от пустых, которые сразу же всплывают наверх. Затем их сушат на солнце, обрызгивают уксусом с тертым сильфиевым корнем, перетирают, опять сушат на солнце и, дав остыть, ссыпают, если чечевицы много, в амбар (Колумелла 2.10.16).

Аналогичный рецепт, обработки сильфием чечевицы перед хранением, ранее приводился Катоном (Катон 116), что намекает на общую известность такого употребления сильфия в ранней античности.

Полных современных аналогий найти не удалось, но свойства инсектицидов у дудников имеются. По словам Шометона, порошок из семян дудника лесного (A. sylvestris) использовался для уничтожения вшей (Chaumeton, 1833). По мнению Демича, дягиль лекарственный, как инсектицид, сильнее (Strantz, 1909).

Даже не слишком полезным, тератогенным свойствам дягиля (Sage-femme, 2008) нашлось оригинальное античное приложение. В IV веке до нашей эры сильфий рассматривался в качестве мутагена для получения триплоидных сортов винограда без косточек. Такое свидетельство оставил один из основателей атомистики и материалистической философии Демокрит (Геопоники IV.7.3).

Если же сравнивать пищевое применение сильфия с ферулами или дудниками, то предпочтение вне всяких сомнений следует отдать дудникам.

Молодые стебли и камедесмолы некоторых видов ферул можно употреблять в пищу. На этом их сходство с сильфием заканчивается. Стебли ферулы не рассматриваются в качестве лакомства, в отличии от стеблей сильфия (Афиней 14.17). Стебли же дягиля как лакомство используются и в сыром виде (Strantz, 1909), и в приготовленном. Разве только их не солят, как в античности, а засахаривают (Chaumeton, 1833).

Корни ферул после сбора камедесмолы оставляют в почве, тогда как корни сильфия были основным коммерческим продуктом. Впрочем, как корни дягиля и других дудников, ради которых эти растения прежде всего и выращиваются. Конечно, можно было бы предположить, что корни сильфия выкапывались после сбора сока. С "надрезанием корня", как полагал Теофраст. Вот только зачем такие сложности? Сок с гораздо меньшими затратами можно извлечь из уже выкопанных корней, в том числе и в виде экстракта.

О том, что у сильфия собирали не только корни, но и семена – известно ещё от Теофраста (Теофраст VI.3.5). Семена дягиля – ценное эфиромасличное сырьё, ароматическая добавка и приправа (Николайчук и Жигар, 1992; Путырский и Прохоров, 2000). Семена ферулы вонючей (Ferula assa-foetida), которую многие годы принято считать сильфием, годятся в пищу только скоту в зимнее время (Флора СССР, 1951), поскольку из всех частей растения они обладают наиболее неприятным запахом.

Листья ферул в качестве специи никем не используются, в то время как листья дягиля и некоторых других дудников весьма востребованы в таком качестве. Также как и листья сильфия (Apicus 31).

Поразительное сходство в свойствах биологически активных веществ и употреблении сильфия и дудников, прежде всего дягиля лекарственного, убеждает в принадлежности киренского сильфия к роду Archangelica ничуть не меньше, чем сходство в морфологии.

Легенда о сильфии. Реликт или инвазивный вид?

οὕτω γὰρ καὶ τὸ σίλφιον ἀνατεῖλαί φασιν ἐν Λιβύῃ πιττώδους τινὸς ὕδατος γενομένου καὶ πάχεος
Ибо именно поэтому сильфий, как говорят, появился в Ливии, когда выпал дождь, описанный как “смолянистый” и густой

Теофраст. Причины растений. I.5.1.

There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.
Есть многое в природе, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам.

Шекспир, Гамлет. Перевод М. П. Воронченко.

То что киренский сильфий был эндемиком, то есть местным видом, характерным только для этого региона, сомнений не вызывает. Об этом упоминал ещё Теофраст, описывая Киренаику:

Самой большой примечательностью страны является сильфий (Теофраст IV.3.1).

Средиземноморье из-за своего положения между Европой, Азией и Африкой является одним богатейших с точки зрения биоразнообразия регионов мира с высоким уровнем эндемизма. Хотя непосредственно в Ливии эндемизм довольно низок. Всего 4 % таксонов являются эндемичными (75 таксонов). Большинство эндемичных растений ливийской флоры (59 видов) сосредоточено в районе гор Киренаики – эль-Джебель-эль-Ахдар. Это связано с физико-географическими и климатическими условиями, которые изолируют регион от остальной части страны и способствуют ограничению эндемичных видов (El-Darier and El-Mogaspi, 2009).

Однако вопрос о том, был ли сильфий реликтовым растением, оставшимся от прошлых геологических эпох, или приспособившимся к местным условиям недавним переселенцем, остается открытым.

Античные авторы заявляют о версии вселения. Теофраст сообщает, что сильфий в Кирене появился только после странного смолянистого дождя:

В некоторых местах после дождей появляется особенное изобилие растительности; так было, например, в Кирене после густого, как смола, дождя; тогда возле города и вырос лес, которого раньше не было. Говорят, что и сильфий, которого раньше не было, появился по какой-то сходной причине (Теофраст III.1.6).

Несколько позже он упоминает и дату появления сильфия, которую можно отнести к 638 году до нашей эры:

Жители Киренаики рассказывают, что сильфий появился у них за семь лет до основания их города: основали же они его лет за триста до того времени, как Симонид был архонтом в Афинах (Теофраст VI.3.3).

Рассказ о появлении леса и сильфия на берегах Сирта после дождя чёрного цвета приводит и Плиний Старший (Pliny XVI.LXI.143; XIX.XV.41). При этом он ссылается на наиболее достоверных (certissimus) греческих авторов. В сноске указано, что в некоторых вариантах рукописей говорится о "старейших" (vetustissimus) или "очевиднейших" (euidentissimus). Скорее всего о данном событии, произошедшем задолго до Теофраста, существовали и более ранние источники.

Противоположное мнение отражено в комментарии к английскому переводу "Естественной истории", 1855 года издания:

Эта история, заимствованная у Теофраста, очевидно, сказочна (сноска к Pliny XVI.LXI).

Хотя совершенно непонятно, что тут сказочного? Так называемые цветные дожди, обычно ливневые, окрашенные пылью разного цвета, не слишком большая редкость. Чаще идут так называемые "кровавые дожди":

на сѣверномъ берегу Африки и у Азiатскихъ береговъ Средиземнаго Моря можно было исторически прослѣдить цѣлый рядъ дождей красной пыли, ниспадавшихъ непрерывною линiею въ направлении, гдѣ Средиземное Море останавливало восходящiй африканскiй знойный воздушный потокъ южнаго материка (Эренберг, 1867).

Но и черные дожди тоже возможны. В статье "Дождь", энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона сообщается:

Черные дожди появляются вследствие примеси к обычным дождям вулканической или же космической пыли.

Дожди из растительных фрагментов, в том числе из различных зерен, упоминаются в той же энциклопедии Брокгауза и Эфрона рядом с чёрными дождями. Если вместе с чёрной пылью принесло соответствующие семена, то после такого дождя вполне мог вырасти хоть лес, хоть сильфий.

Судя по недавним событиям, вулканическая или космическая пыль вовсе не обязательны. Во многих районах Чувашии 29 апреля 2020 года прошел дождь, который местные жители назвали "чёрным" (рис. 113). Причина – пыльные бури в центральной части России.

Рис. 113. Цвет дождя выпавшего в Чувашии 29 апреля 2020^[112].

Рассказ о странном черном дожде сам по себе говорит о том, что в середине VII века до нашей эры на побережье Сирта уже было достаточно людей, способных оценить такой феномен и оставить о нем воспоминания, сохранившиеся, как минимум, к IV веку до нашей эры. Массовое появление нового заметного растения должно было произойти в течение довольно короткого промежутка времени, позволившего связать его появление с этим дождем.

Появление сильфия не ранее 638 года до нашей эры косвенно подтверждается другими сведениями:

– Самое первое упоминание сильфия, пока ещё в качестве специи, принадлежит афинскому поэту и законодателю Солону (635–559 гг. до н. э.) – фрагмент известен по цитированию лексикографом Поллуксом (Pollux X.103).

– Первые монеты Кирены, на которых появляются семена сильфия, отчеканены не ранее 570 г. до н.э.

– Первое упоминание о применении сильфия в медицинских целях сделано Гиппократом (460-370 гг. до н. э.).

Учитывая огромную семенную продуктивность зонтичных и возможность распространения семян ветром, новый вид мог в считанные годы занять подходящие места обитания. Причём сильные ветра, начинающиеся сразу после окончания плодоношения сильфия, способные разбросать крылатые семена на очень большой площади, характерны для этого региона и упоминались Теофрастом.

В общем, типичный захват вселенцем новых территорий.

Если же говорить о дудниках, то они могут распространятся не менее активно, чем борщевик Сосновского в средней полосе России. Дудник толстоплодный, завезенный из Испании в Новую Зеландию как декоративное растение, нашел там благоприятные условия для свободного распространения, создавая обширные и густые заросли, в том числе непосредственно на побережье (рис. 114). Подобное внезапное появление сильфия на берегах Сирта просто невозможно было бы пропустить.

Рис. 114. Заросли дудника толстоплодного (Angelica pachycarpa) на морском побережье Новой Зеландии^[113].

Откуда в Киренаику могло принести семена сильфия?

Было бы намного понятнее, если бы туда попал греческий сильфий-магидарис или дудник лесной с противоположного берега Средиземного моря. Но судя по изображениям соцветий, киренский сильфий был именно дягилем (Archangelica sp.).

Если принять во внимание потребительские свойства – это очевидно дягиль лекарственный (Archangelica officinalis). По форме конечных долей листьев и особенностям ветвления – он скорее дягиль короткостебельный (Archangelica brevicaulis), а по стремлению расти возле самого берега моря и форме семян – дягиль прибрежный (Archangelica litoralis).

Впрочем морфологические границы между видами и подвидами дягилей очень размыты (Jehlik and Rostanski, 1975; Чиков, 1983). По свойствам вышеперечисленные дягили не отличаются друг от друга и часто рассматриваются как разновидности дягиля лекарственного (Weinert, 1973). Различия также могут быть связанны с климатом, характером почвы и прочими условиями среды обитания. Листья дягиля лекарственного из разных регионов иногда выглядят, как листья разных растений (рис. 115).

Рис. 115. Лист дягиля лекарственного из разных регионов: слева – из Подмосковья, справа из Чехии^[114].

Кроме того, сам сильфий в Кирене быстро и заметно менялся. На выпусках киренских монет VI века до нашей эры конечные доли его листьев очевидно ланцетовидные и неотличимы от долей листьев дягиля лекарственного (рис. 26), но уже к началу IV века до нашей эры эти доли изображаются округлыми, с длинными черешками (рис. 31), больше похожими на доли листьев дягиля короткостебельного или даже дудника тройчатого. Причины выраженной рельефности стебля сильфия, не имеющей аналогии среди Archangelica, опять же можно поискать во влиянии среды на экспрессию генов.

Если принять версию вселения, то по особенностям морфологии сильфия невозможно даже приблизительно определить регион, откуда в Кирену могли попасть семена дягиля.

Интересно, что самый южный и наиболее близкий участок естественного ареала дягиля лекарственного обозначен на карте прямо напротив от Киренаики к северу, на Балканах, примерно на той же долготе, в горном массиве Витоша – около 1200 км по прямой. Ещё ближе на той же карте стоит жирный знак вопроса (рис. 116).

Рис. 116. Ареал дягиля лекарственного (фрагмент карты из Weinert, 1973).

Однако Средиземное море – биогеографический барьер, который растениям невозможно преодолеть шаг за шагом. К тому же желательны сильные ветра подходящего направления, дующие в подходящее время. С ними тоже не слишком благополучно. Сильные ветра здесь конечно есть. Они ежегодно переносят более 180 миллионов тонн пыли из Африки через Средиземное море и Атлантический океан и имеют прямо противоположное нужному направление^[115].

Чтобы проделать путь до Ливии, семенам дягиля из Европы требовалось оказаться в самых верхних слоях атмосферы. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона одной из причин чёрных дождей названа вулканическая пыль. Вулканический взрыв наверное мог бы забросить семена достаточно высоко, а на планете Земля есть место, где очень много дягиля, вулканов и ураганов. Это Исландия.

В ночь с 13 на 14 апреля 2010 года началось извержение исландского вулкана с труднопроизносимым названием – Эйяфьятлайокудль. Столбы пара и пепла поднялись в стратосферу на высоту до 13 км. Высотные воздушные потоки понесли вулканический пепел на юг, и уже 17 апреля этот пепел долетел до Москвы, преодолев расстояние более 3300 км^[116]. Обошлось без черных дождей, но извержение по историческим меркам ничего особенного не представляет.

Понятно, что Киренаика от Исландии подальше, чем Москва или Париж, а семена дягиля, несмотря на крылья, не микроскопические частички пыли. Так ведь и событие попавшее в древнегреческие источники явно не рядовое. В природе много всего удивительного и непознанного.

История о чёрном дожде могла быть всего лишь совпадением. Возможно сильфий действительно был местным эндемичным видом дягиля. Или попал в Киренаику на перьях перелётных водно-болотных птиц. Или...

Предполагать можно всё что угодно, но любые попытки будут исключительно умозрительными. Достоверный ответ на происхождение сильфия может дать только анализ биологического образца.

Цветок из Кирены

О своем путешествии в Ливию, о поисках там сильфия, высоко ценившегося в древности как "корень жизни", и о других африканских растениях увлекательно рассказывает в этой книге шведская любительница ботаники.

Из аннотации к книге "Цветок из Кирены".

Многим ученым не хочется верить в окончательное исчезновение сильфия, и они надеются, что он все ещё может расти где-нибудь во внутренних районах Киренаики, ожидая своего повторного открытия. Последний симпозиум, проведенный в Триполи и посвященный изучению сильфия, датируется октябрем 1989 года.

К тому же, для подтверждения любой гипотезы о таксономической принадлежности киренского сильфия так или иначе используются одни и те же античные изображения и письменные источники. Результаты, мягко говоря, неоднозначные. Поэтому, окончательно закрыть тему о принадлежности сильфия к какому-либо таксону можно только фактическим материалом, то есть реальным биологическим образцом, пригодным для изучения.

Помимо разнообразных экспедиций, направленных на исследование флоры Ливии в целом, проводились и целенаправленные поиски сильфия. Так, в выдаче на один из поисковых интернет-запросов, попалась ссылка на книгу шведской любительницы ботаники Христины Седерлинг-Брюдольф о её путешествии в Ливию и поисках там сильфия (рис. 117).

Рис. 117. Обложки книги Христины Седерлинг-Брюдольф "Цветок из Кирены" на шведском, русском и литовском языках.

Профессиональные учёные тоже приняли живейшее участие в поисках сильфия. Описание путешествия через Ливию в 1817 году, сделанное генуэзским врачом Паоло Делла Челлой, было первым среди работ, в которых сообщалось о "повторном открытии" сильфия в Северной Африке. Шпренгель, Вивиани, Бичи, Линк, Эрстед или Ашерсон и Тауберт – лишь некоторые из тех, кто пытался найти и идентифицировать киренский сильфий (Kiehn, 2012).

В 1875 году Жюлю Даво^[117] было специально поручено выполнить миссию в Киренаике по поиску настоящего сильфия. Он нашел Thapsia garganica, но считал, что это растение настоящим сильфием быть не может (Flahault, 1930).

Сильфий пытались связать с различными местными видами ферулы (например, Ferula marmarica, Ferula narthex или Ferula tingitana). Но после более внимательного изучения и сравнения всегда оказывалось, что предполагаемый вид не соответствовал описанию сильфия.

Неудачным оказалось и объявление Антонио Манунтой прангоса феруловидного (Prangos ferulacea син. Cachrys ferulacea), найденного в Киренаике, киренским сильфием (Wright, 2001).

Самая свежая кандидатура в сильфии предложена турецким исследователем, в виде очередной ферулы (Ferula drudeana), уже с противоположного берега Средиземного моря:

Редкий и эндемичный вид ферулы, произрастающий вблизи Центральной Анатолии, очень похож на описание и нумизматические рисунки сильфия (Miski, 2021).

Листовые пластинки этой ферулы многократно-перисто рассечены на мелкие до 1 мм длиной, линейные, острые дольки (Коровин, 1947) и не имеют ничего общего ни с описанием листьев сильфия, ни с их изображениями на киренских монетах. Прочие поиски сходства просто не имеют смысла.

Последняя неудачная попытка обнаружить таинственное растение всего лишь пополнила список неудач, начатый ещё в древности. Потому что самая первая миссия по поиску исчезающего сильфия была проведена по инициативе Римской республики. Предположительно в начале 40-х годов до нашей эры, вскоре после окончания гражданской войны. В рамках наведения порядка и укрепления финансовой дисциплины. Следы этих поисков остались в "Естественной истории" Плиния Старшего в виде не слишком правдоподобного сообщения о засыпающей овце и чихающей козе, съевших сильфий:

Если же животное из стада все-таки натолкнется на растущий побег сильфия, признаком будет то, что овца, съев его, быстро засыпает, а коза довольно громко чихает (Pliny XIX.XV.39).

В комментарии к английскому переводу, 1855 года издания, данная история объявлена абсурдной и не имеющей источника:

Фе отмечает, что Плиний не нашел этой абсурдной истории ни в одной из работ, из которых он составил свой отчет, так что она полностью принадлежит ему.

Рассказ действительно выглядит очень странно. Не слишком понятна и его необходимость для описания сильфия. Если конечно не предположить, что он является прямым пересказом текста из очень важного документа, в достоверности которого Плиний был уверен.

Вообще-то, больше всего это напоминает прямой ответ какого-нибудь киренского аборигена, скорее всего пастуха, на вопрос – Не встречался ли ему сильфий, который где-нибудь тут непременно должен расти?

Если перевести эту абсурдную историю в более понятную форму, то в ответ очевидно было сказано, что сильфий опрашиваемый никогда не видел, но овцы и козы иногда ведут себя очень странно, потому как, наверное, успевают найти и съесть растение раньше.

Иначе говоря – у Плиния приводится факт классических биогеографических исследований – сведения об опросе местного населения.

То, что этот рассказ непосредственно соседствует с описанием хищнической деятельности местных публиканов-откупщиков, арендовавших земли с сильфием под пастбища и стравивших их овцами (Pliny XIX.XV.39), наводит на определённые размышления, связанные с экономической подоплёкой событий.

Римская провинция Кирена платила подати Риму сильфием. Несмотря на ничтожное количество, отправляемое в Рим в виде натурального налога (около десяти килограммов в год), в конце-концов должен был наступить момент, когда предоставить даже такое количество оказалось затруднительно.

Любое государство – это прежде всего учет и контроль. Римская республика исключением не являлась. Регулирование размера налогов находилось в ведении римской цензуры (Smith, 1870). Поэтому для подтверждения или опровержения возможности уплаты подати сильфием и соответствующего изменения налоговой нагрузки, в Кирену должны были отправиться соответствующие специалисты из центра.

Налоговая тема у Плиния выглядит настолько очевидной, что римский писатель Солин, уже в IV веке, творчески переосмыслив его сведения, пишет о невыносимых налогах сильфием:

Эти растения почти полностью искоренены, сначала вторжением варваров, опустошивших поля, а после самими жителями из-за невыносимых налогов (Solin XXVII.49).

То, что в ведении римской цензуры также находились другие экономические вопросы, непосредственно связанные с описываемыми событиями – финансовый контроль за отдачей на откуп общественных земель, государственными доходами и поземельными податями – только добавляет определённости.

Не дошедший до наших дней документ, использованный Плинием в своей работе, был не только своеобразным отчетом о поисках пропавшего сильфия, но и результатом проверки провинциальных властей цензурной комиссией из центра, с указанием на обычные демократические недостатки в управлении общественной собственностью: бесхозяйственность, финансовые злоупотребления и отсутствие контроля.

Самое интересное то, что событие этой древнеримской цензурно-ботанической экспедиции может быть точно датировано. Поскольку, примерно в это же время, произошло другое неожиданное событие, сильно выбивающееся из общего порядка и тоже связанное с сильфием.

В 37 году до нашей эры, после двухсотлетнего забвения, в Кирене была отчеканена самая последняя, уже римская, монета с сильфием на обратной стороне (рис. 118). Предыдущая подобная монета – серебряная дидрахма – выпущена не позднее далёкого 221 года до нашей эры. Такое внезапное обострение воспоминаний о растении очевидно не могло произойти в Киренаике случайно.

Несмотря на то, что киренский сильфий к тому времени ещё окончательно не вымер, но на общественных землях, достаточно близких к населённым территориям, где его пытались отыскать римляне, уже не встречался. Иначе не появилась бы эта неправдоподобная история о чихающих козах и засыпающих овцах.

Рис. 118. Последняя киренская монета с сильфием. Медный квадранс (¼ асса). 16×17 мм. Около 37 г. до н.э.

Нужно ли повторять, насколько безрезультатно закончились все современные поиски киренского сильфия? Тем не менее, возможность получения биологического образца – дело не настолько безнадежное, как может показаться на первый взгляд.

Живое растение искать бесполезно. Последнее было подано к столу императора Нерона. Однако сильфий – это не только ароматный и полезный корень, но и несколько тысяч семян с каждого растения, рассеиваемых ветром по округе. К тому же, если вспомнить упомянутые выше "луга сильфия" Софокла, он был видом, составлявшим в Киренаике основу некоторых растительных сообществ. И далеко не все из этих семян могли прорасти, сгнить или стать добычей мелких грызунов. Некоторые из них, присыпанные слоями пыли и песка или затянутые донными отложениями высохших озер, уже стали частью истории планеты и могут быть обнаружены не только сегодня, но и через миллионы лет. К примеру окаменевшие семена птеридосперм, примерно такого же размера как семена дудников, удается извлекать из отложений пермского периода возрастом около 250 млн. лет.

Единственный полуплодик, попавший в руки ботаника, снимет вопрос – к какому роду зонтичных принадлежал таинственный сильфий. Именно особенности строения семян, начиная с XVII века, стали основными особенностями, на которых основаны таксономия семейства и надёжная диагностика его представителей. Друде в конце XIX века на основании карпологического метода дал полный обзор систематики зонтичных (Drude, 1897), и его классификация до настоящего времени сохраняет свое значение, несмотря на накопившиеся противоречия с новейшими данными, полученным в этой области.

Да и про пыльцу тоже забывать не следует. Понятно, что отыскать семена для исследований было бы намного полезней, только пыльцы растения производят гораздо больше и потому обнаружить её значительно легче.

С момента первого обнаружения ископаемой пыльцы Геппертом в 1836 году, наука о древней пыльце или палеопалинология значительно продвинулась в своем развитии и широко применяется для решения проблем палеоботаники и датировки отложений (Рудая, 2010).

Изучение древних образцов пыльцы сопоставимого возраста, в недалеком от Киренаики Египте, позволяет определять зонтичные вплоть до отдельного вида (Azzazy, 2018). То есть аналогичная пыльца сильфия будет достаточно свежа и вполне пригодна для прямой таксономической идентификации по её морфологии (Baczyński at al., 2021). И это не говоря о молекулярно-генетических исследования, которые в наши дни получили существенные возможности как в методиках, так и в обработке результатов. Пластидная ДНК может быть извлечена из пыльцевых зерен не только трехтысячелетнего, но и значительно большего возраста (Bennett and Parducci, 2006).

Немногочисленные палеоботанические исследования в Киренаике пока результатов не принесли. Макроскопические растительные остатки изучались при раскопках в Эвесперидах. Определение возможного присутствия сильфия целенаправленно не проводилось. Остатки растений не относящихся к сельскохозяйственным культурам описаны как "немногочисленная сорная флора" (Pelling and al Hassy, 1997). Также существует работа о палинологических изыскания вблизи побережья, неподалёку от бывшей Кирены (Hunt et al., 2002). К сожалению в этой работе нет сведений о наличии в образцах пыльцы каких-либо зонтичных вообще. По присутствию пыльцы оливы, авторы принимают максимальный возраст образцов не более, чем в 2630 лет. Судя по отмеченным следам заметного антропогенного воздействия (выжигание растительности и выпас скота), сведения могут относится к тому времени, когда сильфий ещё не вымер, но на территории ливийского Пентаполиса уже не встречался.

Однако подобные исследования в этом регионе рано или поздно будут продолжены. Так что удел пытливых исследователей – раскопки в поисках пыльцы и плодов сильфия, а не прогулки по территории в надежде на встречу с неуловимыми цветами.

В заключение о чём-нибудь полезном

Не бывает ненужных знаний!
Всё сгодится когда-нибудь...

Илья Фоняков. Баллада об энтомологе.

В значительной мере интерес к сильфию связан с его целебными свойствами. Как красиво сказано у Джона Линдли в "Растительном царстве":

Это лекарство пользовалось высокой репутацией среди древних за его медицинское применение; ему были приписаны чудесные способности – способность нейтрализовать действие яда, излечивать отравленные раны, возвращать зрение слепым и молодость пожилым; это была лишь часть его известных свойств (Lindley, 1845).

Чем дальше от античности, тем красивее легенды. Дягиль лекарственный применялся и применяется в тех же случаях, что и сильфий, но с течением времени постепенно терял медицинское значение.

Лекарственных свойств дягиля никто не отрицает. Он входил в российские фармакопеи I–VI изданий, но уже в первом выпуске Государственной фармакопеи СССР 1926 года, названной VII изданием, его не оказалось. Очередная странность, на которые так богата тема, связанная с сильфием.

В фармакопеи некоторых стран сырьё различных дудников включено, но каких-то особых чудес от них никто не ждёт.

Исследования фармакологических свойств дудников многочисленные, но разрозненные и бессистемные (Григорян, 2012). Обычно такое происходит, когда не слишком понятно что искать. К тому же медицине нужны препараты с понятным действием и возможностью дозировки, а не "совокупность действующих веществ". Как тут не вспомнить слова Плиния, что "предположение о сохранении согласия веществ в смесях, а также их противодействии, очень часто обманчиво" (Pliny XXII.XLIX.106).

Состав биологически активных веществ дудников действительно сложен. Независимо от того, какой вид растения и каково место его произрастания, все представители имеют в своем составе эфирные масла, смолы, производные жирных кислот, представленные полиацетиленовыми соединениями, производные фенольных кислот – фталиды и кумарины, полисахариды, микро- и макроэлементы (Шакирова, 2015).

Препараты дудников в зависимости от способа приготовления (спиртовой экстракт или отвар) могут иметь противоположное действие, например, расслаблять или сокращать гладкие мышцы (Huang, 1993).

Конечно же стоило посмотреть – нельзя ли извлечь каких-нибудь полезных практических сведений из античных источников?

Сразу можно отметить прямо противоположный античный подход к исходному сырью. Как уже говорилось, по современным меркам, растения, у которых развились цветоносы и соцветия, не подходят для сбора корневищ, так как их качество будет низким. Корни сильфия и его семена собирали одновременно, то есть когда растение уже заканчивало свой жизненный цикл и отличалось особо высоким уровнем содержания биологически активных веществ.

Сок извлекали именно из таких корней. Считалось, что сок, собранный из обломанных в начале цветения соцветий, хуже (Теофраст IX.1.7). То, что сок из корня лучше, поскольку он "чистый, прозрачный и более густой" наверное стоит оставить без внимания. Времена Теофраста – это период, когда сильфий уже полноценно применялся в античной медицинской практике. Критерии лучше-хуже очевидно были другие. Лучше посмотреть – нет ли разницы в содержании биологически активных компонентов в разном соке.

Сравнить сок из корня и стебля сильфия конечно же невозможно, да и разница в составе сока из корня и стебля дягиля никем не изучалась. Но имеются сведения анализа водно-спиртовых экстрактов из разных частей растения – листьев и корней, на основании которых можно провести примерное сравнение. Эти сведения приводятся ниже в виде круговых диаграмм (рис. 119) и в табличной форме.

Рис. 119. Содержание биологически активных веществ в корневищах с корнями и листьях дягиля лекарственного в виде круговых диаграмм (Шакирова, 2015).

_{Таблица 1. Содержание биологически активных веществ в корневищах с корнями и листьях дягиля лекарственного.}

В составе экстракта из листьев ожидаемо оказалось больше дубильных веществ и меньше полисахаридов. Самым интересным стало соотношение фенолкарбоновых кислот и кумаринов. В составе экстракта из корней почти в два раза больше фенолкарбоновых кислот и в три раза меньше кумаринов.

Судя по выявленным соотношениям, античных медиков больше интересовало лечебное воздействие фенолкарбоновых кислот, в то время, как современные исследования в основном направлены на изучение свойств кумаринов:

Опираясь на литературные данные, можно констатировать тот факт, что наиболее активнодействующими соединениями в подземных органах дудника обыкновенного, является сумма кумаринов (Григорян, 2012).

Похоже, что изучаются не самые нужные компоненты. К тому же, не все кумарины одинаково полезны. Некоторые даже наоборот. Из-за их фототоксического действия IFRA ограничивает количество эфирного масла корней дягиля в парфюмерных композициях и отдушках (Войткевич, 1999).

В отличии от сильфия дягиль не использовался для лечения алопеции. Однако ничего не мешает проверить наличие подобных свойств у биологически активных веществ дягиля.

На то, что алопеция поддаётся лечению, намекает существование двух современных препаратов – финастерида и миноксидила.

Финастерид – противоопухолевый препарат, ингибирующий 5-альфа-редуктазу II типа, превращающую тестостерон в более активный 5-альфа-дигидротестостерон, помогает при андрогенетической алопеции^[118]. Миноксидил является сосудорасширяющим и антигипертензивным средством, но в основном используется как средство от алопеции. При местном применении он замедляет или останавливает потерю волос и стимулирует рост новых^[119].

Кстати. Механизм, посредством которого миноксидил способствует росту волос, полностью не изучен, но свойства финастерида связаны с влиянием на гормоны. Если добавить сюда очевидное гормональное воздействие дягиля – эстрогенное и окситоциновое, как абортивного средства (Sage-femme, 2008), то начинают прослеживаться неясные контуры возможного общего влияния его активных веществ на гормональную систему, которое стоит поискать. Вплоть до решения возрастных проблем, с которыми справлялся сильфий: значительного улучшения пищеварения у пожилых людей (Pliny XXII.XLIX.102), поражения суставов (Oribase IV, 611) и катаракты (Dioscorides III.94). Влияние на гормональную систему действительно может означать любые чудеса, приписываемые сильфию.

Киренский сильфий вымер, но его история продолжается.

Приложение. Эмульсии

Эмульсии – это неоднородные системы, которые состоят из двух жидких фаз, одна из которых находится в раздробленном состоянии. Эмульсии имеют небольшую устойчивость и при некоторых размерах взвешенных частиц, очень быстро расслаиваются. Эмульсия с взвешенными частицами с размером от 0,4 до 0,5μ становится неустойчивой и расслаивается. Этот размер частиц является критическим.

Для того чтобы повысить устойчивость эмульсии, в нее добавляют эмульгирующие агенты. Эмульгирующие агенты могут концентрироваться вокруг отдельных капелек дисперсной фазы, создавая защитную оболочку, которая препятствует слиянию капель друг с другом. Благодаря этому эмульсия получает устойчивость. Используя эмульгирующие агенты, возможно создание эмульсий с высокой концентрацией дисперсной фазы.

Степень устойчивости эмульсии также зависит от концентрации дисперсной фазы. При этом эмульсия, которая имеет защитную оболочку из эмульгирующего агента, при повышении её концентрации становится гуще. При этом образуется густой слой, имеющий высокое содержание дисперсной фазы. Данный слой может располагаться вверху или внизу сосуда в зависимости от удельного веса взвешенных частиц.

Основным различием эмульсии от суспензии является возможность обращения фаз. Данная особенность эмульсии заключается в том, что во время увеличения дисперсной фазы, когда соприкасаются отдельные капельки, эти капельки могут сливаться в общую систему, тем самым образуя сплошную фазу, в которой взвешенные частицы – это частицы первоначальной дисперсионной среды. Следовательно, при повышении концентрации эмульсии происходит обмен фаз. То есть дисперсионная среда меняется на дисперсную, а дисперсная фаза – в дисперсионную среду.

Вязкость эмульсий и суспензий, а также внутреннее трение, изменяются в зависимости от их концентрации. При этом максимальная вязкость соответствует концентрации, при которой возникает обращение фаз.

Расслоение эмульсий возможно в результате действия сил тяжести. Устойчивость свойственна эмульсиям с каплями дисперсной фазы не более 0.5 мк, либо при добавлении стабилизаторов. Если увеличивается концентрация эмульгированного вещества, то вероятно обращение фаз.

https://oil-filters.ru/emulsion_breaking/

Источники

Арриан. Индика(Перевод и комментарии М. Д. Бухарина). Индия и античный мир. – М.: Восточная литература. 2002, с. 261-292.

Арриан. Поход Александра (Перевод М. Е. Сергеенко). – М.: Миф, 1993.

Афиней. Пир мудрецов (Перевод Н. Т. Голинкевич). – М.: Наука, 2004, т.1-2.

Войткевич С. А. Эфирные масла для парфюмерии и ароматерапии. – М.: Пищевая промышленность, 1999.

Геопоники. Византийская сельскохозяйственная энциклопедия X века (Перевод с греческого Е. Э. Липшиц). – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960 г.

Гиппократ. Избранные книги. – М.: Биомедгиз, 1936; Сочинения II. – М.-Л.: Медгиз, 1944; Сочинения III. – М.: Медгиз, 1941.

Григорян Э. Р. Фармакогностическое изучение дудника обыкновенного (Angelica archangelica L.) Дисс. ... канд. фарм. наук. Пятигорск, 2012 г.

Губанов И. А., Крылова И. Л., Тихонова В. Л. Дикорастущие полезные растения СССР. – М.: "Мысль", 1976, с. 218, 252-254.

Древнегреческо-русский словарь. Составитель И. Х. Дворецкий. – М.: Изд-во иностранных и национальных словарей, 1958. Том 1, 2.

Каплин П. А., Никифоров Л. Г. О наступлениях и отступлениях океана. Природа, 1973, № 11, с. 80-87.

Катон Марк Порций. Земледелие (Перевод и комментарии М. Е. Сергеенко). – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950, с. 58.

Катулл. Книга стихотворений. Перевод С. В. Шервинского. – М.: «Наука», 1986.

Климишин И. А. Календарь и хронология. – М.: Наука, 1990, с. 48, 219.

Колумелла. Сельское хозяйство (Перевод М. Е. Сергеенко). Учёные земледельцы древней Италии. – Л.: Наука, 1970, с. 152.

Комаровъ В. Л. Сборъ, сушка и разведенiе лекарственныхъ растенiй въ Россiи. Справочникъ. – Петроградъ, 1917, с. 27-28.

Коровин Е. П. Иллюстрированная монография рода Ferula (Tourn.) L. – Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1947.

Латинско-русский словарь (изд. 2-е, переработ. и доп.). Составитель И. Х. Дворецкий. – М.: "Русский язык", 1976.

Мазнев Н. И. Энциклопедия лекарственных растений (3-е изд.). – М.: Мартин, 2004, с. 59-60.

Макаров А. С., Большиянов Д. Ю. Колебания уровня арктических морей России в голоцене. Проблемы палеогеографии и стратиграфии плейстоцена. Вып. 3. М.: Географический факультет МГУ, 2011, с. 315-320.

Максимович-Амбодик Н. М. Врачебное веществословiе или описание цѣлительныхъ растѣнiй во врачевствѣ употребляемыхъ. СПб.: Тип. Мор. шляхет. кадет. корпуса, 1785.

Маринченко В. А., Смирнов В. А., Устинникова Б. А. и др. Технология спирта. – М.: Легкая и пищевая промышленность, 1981. с. 78.

Машанов В. И., Покровский А. А. Пряноароматические растения. – М.: Агропромиздат, 1991, с. 153-155.

Нейштадт М. И. Определитель растений средней полосы европейской части СССР (4-е издание). – М.: Учпедгиз, 1954, с. 331-332.

Нуралиев Ю. Н. Лекарственные растения. – Душанбе: "Маориф", 1989, с. 55-56.

Николайчук Л. В., Жигар М. П. Целебные растения (2-е изд.). – X.: Прапор, 1992, с. 69-70.

Павсаний. Описание Эллады (Перевод с древнегреческого С. П. Кондратьева). – СПб.: Алетейя, 2002. т. 1, 2.

Плантариум. Открытый онлайн атлас и определитель растений [электронный ресурс^[120]]

Путырский И. Н., Прохоров В. Н. Универсальная энциклопедия лекарственных растений. – М.: Махаон, 2000, с. 115-116.

Рабинович М. И. Лекарственные растения в ветеринарной практике: Справочник. – М.: Агропромиздат, 1987, с. 95.

Работнов Т. А. Некоторые данные по биологии луговых сорняков: порезника горного и дягиля лекарственного. Бюллетень Московского общества испытателей природы. Отд. биологический, 1949. т. LIV, вып. 2, с. 61-67.

Реклю Э. Земля и люди. Всеобщая географiя. – Санкт-Петербург, 1899. т. XI, с. 6-88.

Российская фармакопея. Второе издание. Санкт-Петербург, 1871.

Рудая Н. А. Палинологический анализ: Учеб.-метод. пособие. Новосиб. гос. ун-т, Ин-т археол. и этногр. СО РАН. Новосибирск, 2010.

Cафаров Н. М. Растительность центрального Памиро-Алая (флористический состав, фитоценология, вопросы районирования). Дисс. ... докт. биол. наук. Душанбе, 2017.

Селиванова Л. Л. Растительный символ на монетах Кирены. Электронный научно-образовательный журнал "История", 2018, T. 9, Выпуск 2 (66). [электронный ресурс^[121]].

Скилак Кариандский. Перипл обитаемого моря (Перевод и комментарии Ф. В. Шелова-Коведяева). Вестник древней истории, 1988, № 1-2.

Синезий Киренский. Полное собрание творений (Перевод и комментарии Т. Г. Сидаша). – СПб.: Издательский проект "Квадривиум", 2014, т. 2.

Сообщество натуралистов – iNaturalist [электронный ресурс^[122]]

Справочник по лекарствам китайской медицины. Редактор И. А. Медведева. – М.: "Муравей", 2003, с. 544, 548, 564.

Страбонъ. Географiя (Переводъ Ѳ. Г. Мищенка). – Москва, 1879.

Страбон. География (Перевод Г. А. Стратановского). – М.: "Наука", 1964.

Теофраст (Феофраст). Исследование о растениях (Перевод с древнегреческого и примечания М. Е. Сергеенко). – М.: Изд-во АН СССР, 1951.

Универсальная энциклопедия лекарственных растений. Сост. И. Н. Путырский, В. Н. Прохоров. – М.: Махаон, 2000, с. 131-132.

Флора Азербайджана (ред. И. И. Карягин). – Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1955, т. 6.

Флора Армении (ред. А. Л. Тахтаджян). – Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1973, т. 6.

Флора Казахстана (ред. Н. В. Павлов). – Алма-Ата: Изд-во АН Казахской ССР, 1963, т. 6.

Флора СССР (ред. Б. К. Шишкин). – М.: Изд-во АН СССР, 1951, т. 17.

Флора Таджикской ССР (ред. А. П. Чукавина). – Ленинград: "Наука", 1984, т. 7.

Флора Узбекистана (ред. А. И. Введенский). – Ташкент: Изд-во АН Узбекской ССР, 1969, т.4.

Хамраева Д. Т., Хожиматов О. К., Уралов А. И. Рост и развитие Ferula tadshikorum Pimenov в условиях интродукции. Acta Bioiogica Sibirica, 2019, 5(3), pp. 172-177.

Цыганов Д. Н. Фитоиндикация экологических режимов в подзоне хвойно-широколиственных лесов. – М.: "Наука", 1983.

Цицин Н. В. гл. ред. Атлас лекарственных растений СССР. – М.: Медгиз, 1962, с. 178-179.

Чиков П. С. Атлас ареалов и ресурсов лекарственных растений СССР. – М.: Картография, 1983.

Шакирова Ф. А. Фармакогностическое изучение дягиля лекарственного (Archangelica officinalis Hoffm.). Дисс. на соискание ученой степени канд. фарм. наук. Уфа, 2015.

Шенброт Г. И., Соколов В. Е., Гептнер В. Г., Ковальская Ю. М. Тушканчикообразные. – М.: Наука, 1995, с. 323.

Шилов М. П., Сигунов Е. В. Борщевик Сосновского: проблемы использования и контроля распространения. – Владимир: Аркаим, 2021.

Щеглов Н. Хозяйственная ботаника. – Санкт-Петербург, 1828. ч. II, с. 67–70.

Элиан. Пёстрые рассказы (Перевод с древнегреческого С. В. Поляковой). – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963, с. 93.

Эренберг Х. Г. О Темномъ Морѣ и явленiяхъ пассатной пыли и кровяныхъ дождей. Записки Императорской Академiи наук. Санкт-Петербургъ, 1867, т. 10, с. 85-93.

ЭДСР – Энциклопедия декоративных садовых растений, Дудник (Angelica). [электронный ресурс^[123]]

Adams J. M., Faure H. Preliminary Vegetation Maps of the World since the Last Glacial Maximum: An Aid to Archaeological Understanding. Journal of Archaeological Science, 1997, v. 24, 7, pp. 623-647.

Aegineta. The seven books of Paulus Aegineta (Trans. and commentary Francis Adams). – London. 1847, v. III, p. 339.

Aelian. On the chracteristics of animals (with Eng. trans. A. E. Scholfield). – London. 1958, pp. 328-329.

Amigues S. Le silphium – État de la question. Journal des savants. 2004, 2, pp. 191-226.

Aretaeus. The Extant Works of Aretaeus, The Cappadocian (Trans. Francis Adams). – Boston. 1856.

Apicus. De Re Coquinaria Libri Decem. – Heidelbergae, 1867.

Applebaum, S. Jews and Greeks in Ancient Cyrene. – Leiden, 1979.

Asciutti V. The Silphium plant: analysis of ancient sources (Master of Arts). Durham theses. Durham University. 2004.

Athenaeus. Deipnosophistae. Kaibel. In Aedibus B.G. Teubneri. – Lipsiae. 1887.

Azzazy M. F. Exploratory palynological studies at the Tell el-Daba'a-Avaris. PLoS ONE. 2018, 13(2).

Babelon Ernest. Monnaies de la Cyrénaique. Revue numismatique. – Paris, 1885, pp. 390-400.

Baczyński J., Miłobędzka A., Banasiak Ł. Morphology of pollen in Apiales (Asterids, Eudicots). Phytotaxa, 2021, 478 (1).

Baker M. A., Patterson B. D. Patterns in the local assembly of Egyptian rodent faunas: Areography and species combinations. Mammalian biology. 2010, 75, pp. 510–522.

Baika K. Apollonia. Shipsheds of the Ancient Mediterranean. – Cambridge, 2013, pp. 294-306.

Baytop T. Türkiye’de Bitkiler ile Tedavi, geçmişte ve bugün. – İstanbul, 1984, s. 324.

Bennett K. D., Parducci L. DNA from pollen: Principles and potential. The Holocene, 2006, December, 16(8), pp. 1031-1034.

Berendes J. Ueber das Silphion der Alten. Archiv der Pharmazie, 1905, CCXXXXIII (243), Bd. 6, ss. 430-434.

Boiangiu R. S., Bagci E., Dumitru G., Hritcu L., Todirascu-Ciornea E.. Angelica purpurascens (Avé-Lall.) Gilli. Essential Oil Improved Brain Function via Cholinergic Modulation and Antioxidant Effects in the Scopolamine-Induced Zebrafish (Danio rerio) Model. Plants. 2022, 11(8), 1096.

Boissier E. Flora Orientalis. – Genevae et Basileae, 1872, II, p. 979.

Brehm A. Brehms Tierleben. Zwölfter Band. – Leipzig, Wien, 1915, s. 56.

Breckle S.-W. Flora and vegetation of Afghanistan. Basic and Applied Dryland Research. 2007, 1, pp. 155–194.

Cato Marcus Porcius. On agriculture (with Eng. trans. W. D. Hooper, revised H. B. Ash). – London, 1934, pp. 106-107.

Celsus. De Medicina. W. G. Spencer. – London, 1935.

Chamoux F. Cyrène sous la monarchie des Battiades. – Paris, 1953.

Chamoux F. Le problème du silphion. Bulletin de la Société Nationale des Antiquaires de France, 1985, pp. 54-59.

Chaumeton F.-P. Flore médicale. – Paris, 1833, pp. 141-145.

Chiron. Mulomedicina (ed. E. Oder). – Lipsae, 1950.

Columella. On Agriculture (Trans. by E. S. Forster and E. H. Heffner). – London, 1955. v. I-III.

Dalby А. Silphium and Asafoetida. Spicing Up the Palate. Walker H. (ed.). – London: Prospect Books, 1993, pp. 67–72.

Davesne A. La divinité cyrénéenne au Silphion. Iconographie classique et identités régionales. Suppléments au Bulletin de Correspondance Hellénique. Paris, 1986, XIV, pp. 195-206.

Déniau F. Le silphium. – Paris, 1868.

Dioscorides. Arzneimittellehre in fünf Büchern (Übersetzt und mit erklärungen versehen von J. Berendes). – Stuttgart, 1902.

Dioscorides. De materia medica (Commentario illustravit C. Sprengel). – Lipsiae, 1829.

Dioscorides. De materia medica (Trans. T. A. Osbaldeston on the 1655 trans. of J. Goodyer). – Johannesburg: Ibidis Press, 2020.

Drude O. Umbelliferae. Die natürlichen Pflanzenfamilien (edn. A. Engler und K. Prantl). – Leipzig, 1898, Teil III, Abt. 8, ss. 63–250.

Duchalais A. Restitution à Larissa de Tbessalie el à la Cyrénaïqne de quelques médailles attribuées à Cardia. Revue numismatique. – Paris, 1850, pp. 250-272.

Duke J. Handbook of medicinal herbs. – Boca Raton: CRC Press, 1987, pp. 28-29.

El-Darier S. M., El-Mogaspi F. M. Ethnobotany and Relative Importance of Some Endemic Plant Species at El-Jabal El-Akhdar Region (Libya). World Journal of Agricultural Sciences, 2009, 5(3), pp. 353-360.

El-Tantawi A. Climate change in Libya and desertification of Jifara Plain. Dissertation zur Erlangung des Grades Doktor der Naturwissenschaften. – Mainz, 2005, p. 32.

Encyclopædia Britannica. 1911. Volume 7. Cyrene.

EDCS. Epigraphik Datenbank Clauss/Slaby [электронный ресурс^[124]]

FAO, 2009. Atlas of natural resources for agricultural use in Libya.

Favorito E. N., Baty K. The silphium connection. Celator. 1995, 9(2), pp. 6–8.

Flahault Ch. Notice nécrologique de Jules Daveau. Bull. Soc. Botanique France. 1930, p. 132.

Flora of Greece web. Angelica sylvestris L. [электронный ресурс^[125]]

Flora of Iran. Central Herbarium of Tehran University. Plant list. [электронный ресурс^[126]]

Flora Iranica. Flora des Iranischen Hochlandes und der umrahmenden Gebirge (K. H. Rechinger). Graz-Austria, 1987, No. 162, ss. 523-524.

Flora of Syria, Palestine and Sinai. – Beirut, 1896, p. 357.

Flora of Turkey and the East Aegean Islands (ed. P. H. Davis). – Edinburgh, 1972, v. 4.

Furlani S., Antonioli F., Biolchi S., Gambin T., Gauci R., Lo Presti V., Anzidei M., Devoto S., Palombo M., Sulli A. Holocene sea level change in Malta. Quaternary International. 2013, 288, pp. 146-157.

Frère D., Dodinet E. Le silphium, plante merveilleuse mais disparue. 2019. [электронный ресурс^[127]]

GBIF – Global Biodiversity Information Facility [электронный ресурс^[128]]

Gemmill C. L. Silphium. Bulletin of the History of Medicine, 1966, 40(4), pp. 295-313.

Ghahremaninejad F., Falatoury A. N. An update on the flora of Iran: Iranian angiosperm orders and families in accordance with APG IV. Nova Biologica Reperta, 2016, 3(1), pp. 80-107.

Global Land Cover 2000 [электронный ресурс^[129]]

Heeger E. F. Angelica archangelica L., Angelika, Garten-Engelwurz, Engelwurz. Handbuch des Arznei- und Gewürzpflanzenbaues. Drogengewinnung. – Berlin: Deutscher Bauernverlag, 1989, ss. 238−248.

Helbig M. Physiology and Morphology of σίλφιον in Botanical Works of Theophrastus. Scripta Classica, 2012, 9, pp. 41–48.

Hemery Y., Rouau X., Lullien-Pellerin V., Barron C., Abécassis J. Dry processes to develop wheat fractions and products with enhanced nutritional quality. J. Cereal Sci., 2007, 46, pp. 327–347.

Hérincq F. La vérité sur le prétendu Slphion de la Cyrénaïque ("Slphium cyrenaicum", du Dr Laval) (2e édition). – Paris, 1876.

Hesychii Alexandrini lexicon (ed. Friderico Ritschelio). – Ienae, 1864, col. 295, 1352.

How W. W., Wells J. A commentary on Herodotus, with an introduction and appendixes. – Oxford, 1928.

Huang K. C. The Pharmcology of Chinese Herbs (2nd edition). – Boca Roton, USA: CRC Press, 1993.

Hunt C., Elrishi H., Hassan, A. Reconnaissance investigation of the palynology of Holocene wadi in Cyrenaica, Libya. Libyan Studies, 2002 33, pp. 1-7.

Huxley A. The New Royal Horticultural Society Dictionary of Gardening. A to C. – London: MacMillan Press, 1992, pp. 17-176.

Index Seminum. Hortus Botanicus Imperialis Petropolitanus. - St.Petersburg (Petropolitanus), 1842, viii, pp. 73-74.

Isidorus Hispalensis. Etymologiarum sive Originum libri XX (ed. W. M. Lindsay). – Oxford, 1911.

Jehlik V., Rostanski K. Angelica archangelica subsp. litoralis auch in der Tschechoslowakei. Preslia, 1975, 47, ss. 145-157.

Kiehn M. Silphion Revisited. Medicinal Plant Conservation. 2007, № 13, p. 4–8.

Kiehn M. ΣΙΛΦΙΟΝ – SILPHION. “…multis iam annis in ea terra non invenitur…”. European Botanic Gardens in a Changing World. Sixth European Botanic Gardens Congress. May 28-June 02. Chios Island. Greece. 2012, pp. 33-41.

Koerper H., Kolls A.L. The Silphium motif adorning ancient Libyan coinage: marketing a medicinal plant. Economic Botany. 1999, 53(2), pp.133–143.

Köhler F.E. Köhler's Medizinal-Pflanzen. – Gera. 1890, vol. 2: t. 147.

Kropff A. An English translation of the Edict on Maximum Prices, also known as the Price Edict of Diocletian. Academia.edu, 2016.

Kylin M. Angelica archangelica L. Degree Project for BSc in Horticulture programme. 2010.

Liao C., Downie S. R., Li Q., Yu Y., He X., Zhou B. New Insights into the Phylogeny of Angelica and its Allies (Apiaceae) with Emphasis on East Asian Species, Inferred from nrDNA, cpDNA, and Morphological Evidence. Systematic Botany. 2013, 38(1), pp. 266-281.

Lindley J. The vegetable Kingdom. – London, 1845–1847, p. 776.

Linnaeus Carolus. Species plantarum. – Holmiae. 1753, t. 1, pp. 250-251.

Lobel. Plantarum seu stirpium historia. – Antverpiae. 1576, p. 451.

MacDonald D. The Encyclopedia of Mammals. – New York: Facts on File Publications, 1984, p. 683.

Miski M. Next chapter in the legend of silphion: Preliminary morphological, chemical, biological and pharmacological evaluations, initial conservation studies, and reassessment of the regional extinction event. Plants, 2021,10,102.

Moldenke H. N, Moldenke A. L. The Mysterious Silphium. Garden Journal, 1 (September-October), 1951. New York.

Morhange C., Laborel J., Hesnard A. Changes of relative sea level during the past 5000 years in the ancient harbor of Marseilles, Southern France. Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. 2001, 166, pp. 319–329.

Morhange C., Pirazzoli P. A., Nick Marriner N., Lucien Montaggioni L. Late Holocene relative sea-level changes in Lebanon, Eastern Mediterranean. Marine Geology. 2006, 230, pp. 99–114.

Müller L. Numismatique de l’Afrique ancienne. – Kopenhagen, 1860-1874, Bd. I. II. III.

Nikonov G. K., Baranauskaite D. I. Xanthogalin – A new coumarin from Xanthogalum purpurascens Lallem. Khimiya Pdrodnykh Soedinenii. 1965, Vol. 1, No. 2, pp. 139-142.

Norton R., Hoppin J.C., Curtis C,D., Sladden A.F.S. The Excavations at Cyrene, First Campaign, 1910-1911. New York, 1911.

Ojala, A. Seed dormancy and germination in Angelica archangelica subsp. archangelica (Apiaceae). Ann. Bot. Fennici. 1985, vol. 22, p. 53-62.

Oribase. Œuvres complètes (Trad. fran. par Daremberg C.V. et Bussemake U.C.). – Paris. 1854-1876, t. 6.

Pawera L., Verner V., Termote C., Sodombekov I., Kandakov A., Karabaev N., Skalicky M., Polesny Z. Medical ethnobotany of herbal practitioners in the Turkestan Range, southwestern Kyrgyzstan. Acta Societatis Botanicorum Poloniae, 2016, 85(1):3483.

Pelagonius. Artis veterinariae quae extant. – Lipsia, 1892.

Pirazzoli P., Laborel J., Stiros S. Earthquake clustering in the Eastern Mediterranean during historical times. Journal of Geophysical Research, 1996, 101, pp. 6083–6097.

Pistrick K. Notes on neglected and underutilized crops. Genetic Resources and Crop Evolution, 2002, 49, pp. 211–225.

Pliny the Elder. The Natural History (Bostock J., Riley H. T.) – London, 1855.

Pliny. Natural history (with Eng. trans. Rackham H., Jones W. H. S.). – London, 1961.

Pollux Julius. Onomasticon. – Leipzig, 1824.

Geography of Claudius Ptolemy. Trans. Stevenson E. L. – New York: New York Public Library, 1932.

Pelling R., al Hassy S. The macroscopic plant remains from Euesperides (Benghazi): An interim report. Libyan Studies. 1997, 28, pp. 1-4.

Posani L. Sylphium. A new interpretation. – Academia.edu, 2020. [электронный ресурс^[130]]

Presicce C. P. La dea con il silfio e l’iconografia di Panakeia a Cirene. Libyan Studies, 1994, 25, pp. 85-100.

Read B. E. Some of the Old Chinese Drugs used in Obstetrical Practice. Journal of Obstetrics and Gynecology of the British Empire, 1927, 34, pp. 498-508.

Reduron J.-P. La première espèce végétale éteinte est une épice, le silphium. Jardins de France, 2016, 639, p. 15-16.

Riddle J. M., Estes J. W. Oral Contraceptives in Ancient and Medieval Times. American Scientist, 1992, Vol. 80, No. 3, pp. 226-233.

Riddle J. M. Contraception and Abortion front the Ancient World to the Renaissance. – London: Harvard Univ. Press, 1994.

Riddle J. M., Estes J. W., Russell J. C. Ever Since Eve: Birth Control in the Ancient World. Archaeology, 1994, Vol. 47, No. 2, pp. 29-35.

Roques D. Synésios de Cyrène et le Silphion de Cyrénaïque. Revue des Études Grecques, 1984, t. 97, f. 460-461, pp. 218-231.

Roques D. Médecine et botanique: le silphion dans l'oeuvre d'Oribase. Revue des Études Grecques, 1993, t. 106, f. 506–508, pp. 380–399.

Saaed M. W. B., El-Barasi Y. M., Rahil R. O. Our present knowledge about the history and composition of the vegetation and flora of Libya. Webbia. Octjber 2019.

Sage-femme Collective. Natural Liberty: Rediscovering Self-induced abortion Methods. – Las Vegas, Nevada, 2008.

Schübeler F. C. Die Pflanzen Norwegens: ein Beitrag zur Natur- und Culturgeschichte Nord-Europas. – Christiana, 1873, pp. 280-282.

Scribonius Largus. Scribonii Largi de compositionibus medicamentorum liber unua (Simon Silvius). – Parisiis, 1528.

Smith W. A Dictionary of Greek and Roman Antiquities. – London, 1870, pp. 939-942.

Solin. Polyhistor (Traduit par M. A. Agnant). – Paris, 1847, pp. 223-224.

Soranus. Sorani Gynaeciorum (Lat. trans. V. Rose). – Lipsiae, 1882.

Soranus’ Gynecology (Eng. trans. O. Temkin). – Baltimore, 1956.

Spalik K. Smutna i pouczająca opowieść o silphium. Wiedza i Życie, 2007, № 3, pp. 34–36.

Strabo. Geographica (ed. A. Meineke). – Lipsiae, 1877.

Strabo. The Geography (Eng. trans. H. L. Jones). – London, 1924.

Strabon. Géographie (Fr. trad. A. Tardieu). – Paris, 1890, t. III, p. 491.

Strantz E. Zur Silphionfrage. – Berlin, 1909.

Studniczka F. Kyrene. Eine Altgriechische Göttin. – Leipzig, 1890.

Taherkhani M., Masoudi S., Rustaiyan A. Chemical Composition and Antibacterial Activities of the Essential Oil of Iranian Xanthogalum purpurascens. Nashrieh Shimi va Mohandesi Shimi Iran. 2013, vol. 31, No 3-4(66), pp. 59-63.

Theophrasti Eresii De historia plantarum (Graece et Latine, ed. Bodaeus v. Stapel). – Amstelodami, 1644.

Theophrast. Naturgeschichte der Gewächse (Uebersetzung K. Sprengel). – Altona, 1822.

Theophrastus. Enquiry into plants (with Eng. trans. Hort A.). – London, 1916, vol. I-II.

Theophrastus. De causis plantarum (with Eng. trans. Einarson B., Link G.K.K.). – London, 1976, vol. I, pp. 32-33.

Thomé O. W. Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz. – Gera, 1885.

Vatke W. Appendix ad indicem seminum Horti Botanici Berolinensis anni 1876, s. 2.

Vegetius. Digestorum artis mulomedicine libri. – Lipsiae, 1903.

Weed S. S. Wise woman herbal for the childbearing year. – Woodstock: Ash Tree Publishing, 1986, p. 70.

Weinert E. Die taxonomische Stellung und das Areal von Angelica archangelica L. und A. lucida L. Feddes Repertorium, 1973, Bd. 84, H. 4, pp. 303-313.

Wright W.S. Silphium Rediscovered. Celator, 2001, 15(2), pp. 23–24.

Примечания

1

https://simposium.ru/ru/node/13417

(обратно)

2

https://www.iucn.org/ssc-groups/plants-fungi/plants/plants-h-z/medicinal-plant

(обратно)

3

Слово πυρωδῶς (словно огонь), несколько напоминает слово πῡρός (пшеница). В последнем, дословном переводе на английский язык (Strabo tr. Jones, 1917-1932), пшеница уже не упоминается.

(обратно)

4

Отрицательный рост – термин из арсенала представителей российской научной школы экономики, что как бы намекает на отрицательный научный уровень этой самой школы.

(обратно)

5

По диаметру соответствует, а не по покупательной способности.

(обратно)

6

https://www.britishmuseum.org/collection/object/C_GRA_100

(обратно)

7

Леонарт Фукс (Leonhartus Fuchs, 1501–1566 гг.) – немецкий ученый, ботаник и медик, один из "отцов ботаники".

(обратно)

8

Каспар Баугин (Gaspard Bauhin, 1560–1624) – швейцарский анатом и ботаник, систематик растений.

(обратно)

9

Жан Рюэль (Jean Ruel – Rewellius, 1474–1532) – французский средневековый врач и ботаник.

(обратно)

10

Конрад Гесснер (Conrad Gesner 1516–1565) – швейцарский ученый-энциклопедист, одним из первых попытавшийся систематизировать накопленные человечеством сведения о животных и растениях.

(обратно)

11

https://en.wiktionary.org/wiki/sylva#Latin

(обратно)

12

из Asciutti, 2004

(обратно)

13

https://www.britishmuseum.org/collection/object/G_1879-0405-2

(обратно)

14

https://collections.louvre.fr/en/ark:/53355/cl010261385

(обратно)

15

https://en.wikipedia.org/wiki/Barbary_lion

(обратно)

16

фотография льва https://www.youtube.com/watch?v=kQ7bfHFTj6I

(обратно)

17

фотография https://uabirds.org/m/v2photo.php?l=en&s=045701161&n=4&saut=0&sor=desc&sortby=1&p=0&si=ukr

(обратно)

18

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Angelica_archangelica_Streymoy_Faroe_Islands.jpg

(обратно)

19

https://www.plantarium.ru/page/image/id/204053.html

https://www.inaturalist.org/observations/20204096

(обратно)

20

https://www.inaturalist.org/observations/46988060

(обратно)

21

Как мера локоть у греков равнялся 46,3 см.

(обратно)

22

дягиль – из справочника Дикорастущие полезные растения СССР, 1976;

ферула – из атласа Köhler's Medizinal-Pflanzen (Лекарственные растения Кёлера)

(обратно)

23

https://www.inaturalist.org/observations/34241957

(обратно)

24

При повороте данного изображения на 180° оно будет выглядеть вогнутым из-за расположения теней. Поэтому монету пришлось отразить вертикально, что на общее понимание не влияет.

(обратно)

25

https://www.inaturalist.org/observations/49100604

(обратно)

26

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Wild_angelica_-_first_bud.jpg

(обратно)

27

https://www.plantarium.ru/page/image/id/690981.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/691543.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/462049.html

(обратно)

28

https://www.plantarium.ru/page/image/id/25707.html

(обратно)

29

https://www.inaturalist.org/observations/19840776

https://www.plantarium.ru/page/image/id/454829.html

(обратно)

30

https://www.plantarium.ru/page/image/id/85778.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/691542.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/502195.html

(обратно)

31

https://www.plantarium.ru/page/image/id/478212.html

https://www.inaturalist.org/observations/22182036

https://www.plantarium.ru/page/image/id/539063.html

(обратно)

32

https://www.gbif.org/ru/occurrence/3017959008

https://www.plantarium.ru/page/image/id/428985.html

(обратно)

33

https://www.plantarium.ru/page/image/id/118700.html

(обратно)

34

https://www.inaturalist.org/observations/9228173

https://www.inaturalist.org/observations/277524

https://www.inaturalist.org/observations/75566526

(обратно)

35

https://plant.depo.msu.ru/open/public/item/MW0861882 (фотография гербарного образца)

https://www.inaturalist.org/photos/111665164

(обратно)

36

https://www.inaturalist.org/observations/29815874

https://www.inaturalist.org/observations/19705459

(обратно)

37

https://www.inaturalist.org/observations/49100604

https://www.plantarium.ru/page/image/id/118768.html

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Smyrnium_olusatrum_kz07.jpg

(обратно)

38

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Angelica_japonica.jpg

https://www.photolibrary.jp/mhd1/img601/450-20180607192446263872.jpg

http://akotomo2.hobby-web.net/11image/s-IMG_2120.jpg

(обратно)

39

https://mikawanoyasou.org/data/hamaudo.htm

(обратно)

40

https://www.exotic-seeds.store/4304-large_default/ashitaba-angelica-keiskei-semena.jpg

(обратно)

41

http://umdb.um.u-tokyo.ac.jp/DShokubu/watari_site/box18/18/030_umbelliferae/010_angelica/040_hamaudo_jp/13_21430101/13_21430101a_s.jpg

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Angelica_japonica.jpg

(обратно)

42

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Kvan_på_island.jpg

(обратно)

43

https://www.inaturalist.org/observations/90513659

https://www.plantarium.ru/page/image/id/85778.html

(обратно)

44

http://blog.livedoor.jp/date_fall_reply/archives/76051849.html

(обратно)

45

https://www.plantarium.ru/page/image/id/173398.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/468180.html

https://www.plantarium.ru/page/image/id/3333.html

(обратно)

46

https://www.plantarium.ru/page/image/id/206216.html

(обратно)

47

https://ru.wikipedia.org/wiki/Дудник_амурский

(обратно)

48

http://botany-collection.bio.msu.ru/plant/view?id=1054

(обратно)

49

https://forum.plantarium.ru/viewtopic.php?id=94230

(обратно)

50

https://plantsgallery.blogspot.com/2007/11/angelica-archangelica-ssp-litoralis.html

(обратно)

51

http://botany-collection.bio.msu.ru/plant/view?id=88

(обратно)

52

https://www.britishmuseum.org/collection/object/C_1921-0716-2

(обратно)

53

https://www.britishmuseum.org/collection/object/C_1886-0802-12

(обратно)

54

http://catalogue.bnf.fr/ark:/12148/cb417504526

(обратно)

55

https://ru.wikipedia.org/wiki/Греческий_профиль

(обратно)

56

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:AshitabaJI1.jpg

(обратно)

57

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:09-05-2017_Gum_arabic_(Acacia_nilotica)_seedpods_(1).JPG

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Acacia-nilotica-range-map.png

https://zen.yandex.ru/media/healthy_spices/babul-on-je-gummiarabik-on-je-e414-chto-eto-i-chem-polezen-5a7f06c9168a91730221b3d0

(обратно)

58

furfurosus – бурый или коричневый, т. е. похожий цветом на отруби

(обратно)

59

https://www.nekoton.com/entry/2021/05/14/040000

http://www.asahi-net.or.jp/~uu2n-mnt/yaso/tanken/haru/yas_hamaudo.htm

(обратно)

60

https://www.plantarium.ru/page/image/id/574010.html

https://www.inaturalist.org/observations/14724310

(обратно)

61

https://www.inaturalist.org/observations/62973866

https://89522758.at.webry.info/202005/article_59.html

(обратно)

62

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Kvan_på_island.jpg

(обратно)

63

https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_млекопитающих_Ливии

(обратно)

64

https://www.iucnredlist.org/species/10913/115518664

https://www.iucnredlist.org/species/850/22201540

(обратно)

65

фотография генеты https://funart.pro/52435-genetta-zhivotnoe-77-foto.html

(обратно)

66

В древнегреческо-русском словаре Дворецкого Πλάτεα транскрибировано как Платия (остров у берегов Ливии) Her.

(обратно)

67

http://www.ncdc.noaa.gov/paleo/ctl/images/pleist_clim.gif

(обратно)

68

στόμα – 9) речной рукав: τὸ Πηλούσιον σ. Her. Пелусийский рукав (Нила)

Древнегреческо-русский словарь.

(обратно)

69

https://ru.wikipedia.org/wiki/Вади-Каам

(обратно)

70

Неолитический субплювиал – длительный период, продолжавшийся примерно с 7500-7000 гг. до н. э. по 3500-3000 гг. до н. э., когда в Северной Африке царил влажный дождливый климат.

(обратно)

71

Современные названия географических объектов приводятся по топокартам Генерального штаба.

(обратно)

72

Shuttle RadarTopography Mission – международный исследовательский проект по созданию цифровой модели высот Земли с помощью радарной топографической съемки её поверхности.

(обратно)

73

Греческий стадий – 178 м.

(обратно)

74

Скилак принимает день плавания равным 500 стадиям (Скилак 69).

(обратно)

75

изображение в высоком разрешении см.

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Africa_North_1618,_Gerardus_Mercator_(4156657-recto).jpg

(обратно)

76

Жан-Антуан Летронн (Jean-Antoine Letronne, 1787-1848 гг.) – французский эллинист, эпиграфист и археолог, оказавший важное влияние на изучение древнегреческих и латинских надписей в нумизматике.

(обратно)

77

πλατεα – ион. f к πλατύς – 1) широкий; 4) плоский, равнинный

(обратно)

78

Артемидор Эфесский – греческий географ II–I веков до н.э.

Посидоний (139-50 гг. до н.э.) – древнегреческий философ-стоик, географ.

(обратно)

79

Величина древнеримской мили (миллиария) составляла 1482 метра – тысяча двойных шагов римских солдат в полном облачении на марше.

(обратно)

80

Птолемеевский и римский стадий – 185 м.

(обратно)

81

https://www.inaturalist.org/observations/26004670

http://gornyimed.ru/gallery/album/3

(обратно)

82

https://nasaviz.gsfc.nasa.gov/cgi-bin/details.cgi?aid=2238

(обратно)

83

https://ignacio56.blogspot.com/2015/12/

(обратно)

84

https://www.plantarium.ru/page/image/id/702590.html

(обратно)

85

http://www.pogodaiklimat.ru/history/62056_2.htm

(обратно)

86

https://pfaf.org/user/Plant.aspx?LatinName=Paliurus+spina-christi

(обратно)

87

https://www.plantarium.ru/page/image/id/223509.html

(обратно)

88

Демич Василий Федорович (1858-1930) – отечественный врач, историк медицины, этнограф (Большая Медицинская Энциклопедия).

(обратно)

89

https://www.nefisyemektarifleri.com/blog/melek-otu-faydalari-nelerdir-melek-otu-koku-ne-ise-yarar/

https://www.sifalidoktor.com/cinsel-gucu-arttiran-bitki-melek-otu/

(обратно)

90

https://natural-museum.ru/flora/дудник-пурпурный

(обратно)

91

http://envis.frlht.org/showplantimage.php?d=961_1

https://efloraofindia.com/2011/03/01/ferula-jaeschkeana/

(обратно)

92

Вес римского денария был установлен на уровне 4 скрупулов (примерно 4,5 грамма) серебра и в период Республики практически не изменялся.

(обратно)

93

https://ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Римские_древности

(обратно)

94

Публиканы (лат. publicani) – в римской финансовой системе частные физические лица, бравшие на откуп у государства его имущество (лат. publicum; земли, пастбища, рудники, соляные варницы).

(обратно)

95

Павсаний – древнегреческий писатель и географ 2-й половины II века, автор своеобразного античного путеводителя "Описание Эллады".

(обратно)

96

Периегеза – древний литературный жанр, состоящий из описания, в котором по географическому маршруту приводится информация об истории, народах, обычаях и даже мифологии пересекаемых мест.

(обратно)

97

Диоскуры – в буквальном переводе "сыновья Зевса" – в древнегреческой и древнеримской мифологиях братья-близнецы Кастор и Полидевк (у римлян Поллукc), дети Леды от двоих отцов – Зевса и царя Спарты Тиндарея.

(обратно)

98

Исидор Севильский (San Isidoro de Sevilla, 565-636 гг.) – архиепископ Гиспалы (Севильи) в вестготской Испании (600-636). Наиболее известен как основатель средневекового энциклопедизма и плодовитый церковный писатель. "Этимологии" в 20 книгах, универсальная энциклопедия, систематизирующая сумму позднеантичного знания в соответствии с христианскими представлениями.

(обратно)

99

Надписи на твёрдых материалах (камне, керамике, металле и пр.)

(обратно)

100

Аретей из Каппадокии (конец I – начало II века) – выдающийся древнеримский античный медик и философ.

(обратно)

101

Исправлено. В цитируемом переводе, изданном в 2014 году, оригинальное название растения σιλφίον, о принадлежности которого до сих пор спорят, приводится как гладыш (Laserpitium).

(обратно)

102

https://www.agroxxi.ru/zhurnal-agromir-xxi/stati-rastenievodstvo/vyraschivanie-morkovi-kak-biznes-luchshie-sorta-agrotehnologija-i-zaschita-kultury.html

(обратно)