S-T-I-K-S. Рихтовщик-10. Заветное желание [Дмитрий Анатольевич Гришанин] (fb2) читать онлайн

S-T-I-K-S. Рихтовщик-10. Заветное желание

Пролог

Начало истории здесь: https://author.today/reader/51665

Пролог

– Утвержшдаю! Ччерезс ччасс сстопудово ссдохнет.

– А тебе говорю, пару часов должен еще подергаться.

– Ччерезс ччасс!

– Забьемся?

– Да чче сс тя взсять-то? Голодранецц.

– Можно подумать, у самой, кроме морды морщинистой, че-то еще есть!

– Чче ссказсал, пень сстарый?!

– Ты все правильно услышала, колоша дырявая!

– Прекратите балаган! – хмурый лик, появившийся в пламени третьего факела, авторитетно прикрикнул на спорщиков, плюющихся из своих углов сгустками пламени. – Проявите хоть каплю сочувствия к бедняге. Видите, как он отчаянно бьется за свою жизнь.

– Броссь! Это ужше конвульссии!

– А я согласен с Клоуном! Пару часов он еще, по любому, протянет.

– Часс от ссилы!..

– Достали, блин!.. Короче, когда окончательно загнется, зовите.

– Заметано.

– Ссделаем.

– Два часа!..

– Ччасс!..

Тени открыто переругивались из факелов в полный голос, ничуть не опасаясь быть подслушанными. Потому что тот, кого они обсуждали, еще пару дней назад полностью оглох и ослеп.

В изможденном до крайности старике, пытавшемся сейчас оторвать дрожащее от слабости нагое тело от гранита утеса, теперь уже крайне сложно было распознать франтоватого красавца Скальпеля. Несчастный давно уже сбился со счета: сколько лет он пробыл уже здесь. Стариковский маразм стер из памяти Скальпеля и образ любимой женщины, и лицо заклятого врага. Жалкий старик забыл даже имя единственного сына.

Мощь читерски прокаченного тела игрока аж восемьдесят второго уровня позволяла ему очень долго водить за нос костлявую, оставаясь самым опасным существом в Лабиринтах силы. Но, как это случается с каждым смертным, однажды пробил и его час. Старые кости износились до предела, стали хрупкими, как весенний лед, и начали ломаться то здесь, то там практически от любого движения.

Спускаться на промысел в глубины бухты, или порталом отправляться на зачистку подземных коридоров стало невозможно от слова совсем. Скромные запасы потерявшего мобильность игрока быстро подошли к концу. Без ежедневной подпитки живцом тело бедолаги захирело… И вот, несчастный доживал теперь последние минуты своей жизни.

– Нет, я смогу! Я должен! – прошамкал беззубым ртом бывший грозный убийца и очередным отчаянным усилием оторвал на дрожащих от напряжения руках от камня непослушное тело.

– Да куда ж ты так жилы-то рвешь, сердешный! – досадливо плюнул в далекую воду сгустком огня сторонник продления агонии смертника.

– Ну жше давай разсвалина, не подкаччай! – из противоположного угла зашипела довольная старушенция.

Кости рук Скальпеля предательски затрещали, и хрипящий от перенапряжения старик рухнул обратно на гребень утеса.

Из разбитого о гранит лица потекла кровь. Хрустнувшие в момент удара шейные позвонки парализовали тело. Обессилевший старик попытался вздохнуть, но залитые кровью рот и нос не смогли добраться до воздуха. Бедняга захлебнулся, и забился в агонии.

Фиалка выиграла спор. Скальпель окончательно затих на утесе буквально за пару минут до отмеренного ему прозорливой старухой часа.

Глава 1

Глава 1, в которой смерть оборачивается скандалом, и мне приходится тушить накал страстей старым проверенным способом

Внимание! Ликвидирован Игрок…

По выработавшейся за годы в Лабиринтах привычке, я сморгнул, не читая, загоревшееся было перед глазами победное уведомление и, пока ошарашенные спутники пялились на вдруг «материализовавшееся» под ногами окровавленное тело Скальпеля, незаметно закинулся добытой из инвентаря зеленой жемчужиной, запив ее тут же, как положено, глотком живца из фляжки, аккуратно прихватизированной с пояса ротозея Жабы.

Через секунду перед глазами загорелись строки нового системного уведомления, и на этот раз я не отказал себе в удовольствии прочесть до конца наглядное подтверждение сработавшего-таки наконец функционала, доступа к которому в изоляции Лабиринтов силы я был лишен бесконечно длинные четыре с половиной года.

Внимание! Вы приняли зеленую жемчужину. Вам начисляется постоянный бонус в размере 3% к текущему значению показателя.

Выберете показатель: Интеллект / Атака / Защита / Ловкость / Дух Стикса.

После Лабиринтов все мои показатели перевалили за полторы тысячи и выглядели более чем достойно – легкая победа над некогда грозным Скальпелем являлась лучшим тому подтверждением. Но я все же решил подтянуть сперва еще чутка отстающую Атаку.

В подтверждение моего решения ниже загорелась новая строка:

Внимание! Постоянный бонус к Атаке +3% к текущему показателю Игрока.

На этом сюрпризы не кончились. Оправдывая восьмидесятипроцентную вероятность открытия нового Дара зеленой жемчужиной, Система засыпала меня целым ворохом новых уведомлений:

Зеленая жемчужина открывает скрытую ступень Дара Стикса: Лунное пламя.

Постоянный бонус за открытие скрытой ступени Дара: Дух Стикса +3 к показателю Игрока. Фраза-активатор, запускающая действие скрытой ступени Дара: «Зеркало». Описание скрытой ступени Дара: Позволяет Игроку принять иллюзорный образ любого живого существа в пределах видимости. Период действия скрытой ступени Дара: 3 минуты. Откат скрытой ступени Дара: 1 час. Расход Духа Стикса (маны) на действие скрытой ступени Дара: 60 единиц шкалы Духа Стикса.

Для активации скрытой ступени Дара Стикса: Лунное пламя, необходимо поднять характеристику Скрытность до 11000 очков.

Внимание! Для активации скрытой ступени Дара Стикса: Лунное пламя, у вас достаточно очков развития в вышеозначенной характеристике.

Активация скрытой ступени Дара Стикса: Лунное пламя, прошла успешно. Скрытая ступень Дара доступна для применения в любое время суток.

Характеристики: +2 к Удаче, +2 к Скрытности, +2 к Силе Стикса, +2 к Броне Стикса. Навыки: +100 к Хамелеону, +50 к Шпиону.

Ну что сказать, выхлопом от зеленой жемчужины, разумеется, я остался вполне доволен. Отличное дополнение к и без того козырному «Лунному пламени» стопудово не повиснет бесполезным балластом и, учитывая мою дурную особенность: как магнитом притягивать злоключения на свою задницу, не сомневаюсь, будет опробована в самое ближайшее время… Из навеянной подгоном Системы задумчивости меня вывел начавшийся между спутниками разговор.

– Мля, откуда он взялся-то? – первым озвучил общее изумление Жаба.

– Вы узнали?.. Это ж тот жуткий тип, что в Крынке под землю нас спуститься заставил, – подхватил за приятелем Скунс.

– Вот сука мстительная! Кончить нас решил, не иначе, – высказала свое авторитетное мнение Слеза.

– А кто ж его того?..

– Дед Пихто, мля! Жаба, не тупи! – фыркнула моя подруга.

– Эй, ушлепки! – это решился уже подать голос подельник Скальпеля, не менее прочих ошарашенный исходом невидимой схватки своего лидера. – Ну-ка все замерли! И руки в гору, мля! Чтоб я их видел! Не то ща эту суууууууууу…

Не дослушав требование террориста, я активировал рывок. Воздух снова превратился в вязкий кисель, а застывший на бесконечно длинной «ууу» голос стал стремительно приближаться…

– …уууку у вас на глазах на ремни порежу! – позволил я доорать здоровяку, оказавшись уже за спиной говнюка, на дистанции удара.

Дальше бедолага не успел даже удивиться, когда его отрубленная острейшим диском шпоры голова, завертевшись в воздухе, рухнула на мокрый песок у самой воды.

Ударивший из обезглавленного тела Паука фонтан крови окатил голову и обнаженную грудь его пленницы, ускорив выход девушки из оцепенения развеявшихся со смертью игрока пут Дара.

– Млять! Какого хрена?! – завизжала превратившаяся в красную куклу блондинка, соскакивая с трупа злодея-любовника.

Внимание! Ликвидирован Игрок…

Снова, не читая, я сморгнул загоревшиеся было строки победного лога. Но даже этой секундной заминки оказалось достаточно, чтобы в наш с Белкой междусобойчик вероломно вклинилась третья сторона.

– И поделом тебе, курица голожопая! – зло припечатала соперницу вихрем подлетевшая Слеза. – А то, ишь, раскорячилась тут она на мужике средь бела дня!

– Я не сама! Меня заставили! – возмущенно запротестовала Белка.

– Шалава подзаборная!

– Млять отмороженная!

– Девочки, не ссорьтесь, – попытался я остановить разгорающийся конфликт. Но, увы, своим вмешательством, похоже, лишь еще более подогрел страсти.

– Ты что, веришь этой давалке, что ее силком сюда нехорошие дядьки притащили?! Чтоб надругаться вдали от лишних глаз?! – насела уже на меня Слеза.

– Да! Силком притащили! – гордо выпятив залитую кровью грудь, вклинилась меж нами Белка. – Спасибо тебе, Рихтовщик! Ты мой спаситель!

– Бедняжка, – подключился к разговору Скунс, подтянувшийся следом за Слезой.

– От ведь ублюдок! – подобравшийся сбоку по мокрому песку Жаба пинком послал в очередной полет начавшую уже чернеть голову Паука.

Осуждая мертвого злодея, оба крестника жадно пялились на залитую кровью грудь его жертвы. Что, разумеется, не укрылось от внимания Слезы, и еще больше ее выбесило.

– Бедняжка, – передразнила Скунса Слеза. – А как это, я стесняюсь спросить, у Скальпеля с Пауком получилось всего за день метнуться за тобой из Крынки в Вешалку, и приволочь тебя, считай, с другого конца региона в этот забытый Стиксом оазис, у черта на рогах?

– Да пошла ты! – зло зыркнула в ответ Белка.

– Че сказала?!

Предотвращая междоусобицу, пришлось в очередной раз задействовать читерский рывок.

В сгустившимся по новой воздухе я ворвался между злобно ощерившимися представительницами прекрасного пола буквально за миг до того, как растопыренные пальцы заклятых подруг вонзились ногтями в лица друг дружки, открывая бойню. Поднырнув под кровожадной распальцовкой, я подхватил обеих девушек под крепкие ягодицы и бросился вмести с ними в родниковую прохладу водоема, тушить пожар накалившихся страстей.

Интерлюдия 1

Интерлюдия 1

Рядовой Сдукт упрямо шагал по черноте строго на восток.

В этом походе он был не одинок. Где-то там далеко, за пределом видимости также упрямо вперед шагали и его товарищи. Всего командование отобрало их – полсотни «счастливчиков», для прохождения участка стокилометровой ширины. От того и такие гигантские расстояния образовались даже между соседями.

Вода во фляжке Сдукта давно закончилась, и некогда промокшая до нитки от пота одежда теперь скребла тело задубевшей соляной коркой. И это была самая малая неприятность в щедрой на гадости черноте.

За время многочасового перехода автомат и тяжелый заплечный ранец как-то сами собой соскользнули с повисших плетями плеч и, зарывшись в мертвую пыль, сгинули где-то далеко позади.

Злое солнце превратило окружающую графитную пыль в адову топку, и поднимающийся от черноты жар оборачивался пыткой на каждом вздохе несчастного. Кругом же на километры во все стороны не было ни единого возвышения, в тени которого можно было б спрятаться от жалящих лучей и хоть чуть-чуть перевести дух.

Ровная, как скатерть, чернота сводила на нет даже минимальные шансы на выживание здесь бота, забравшегося слишком далеко от привычных городских кварталов. Чудом пребывающий пока что в здравом уме Сдукт осознавал обреченность своего положения, но, следуя приказу, упрямо двигался дальше по намеченному командованием маршруту. Ведь нарушение приказа грозило бесчестьем, что для воина было стократ хуже смерти.

Перед походом каждому из отобранных командованием «счастливчиков» в медчасти был поставлен укол под левую лопатку. Этот укол оказался чертовски болезненным – настолько, что даже в теперешнем своем плачевном состоянии Сдукта передергивало от воспоминания о перенесенной тогда боли. Им вкололи какой-то лютый допинг, чтоб отобранные боты как можно дольше продержались в невыносимых условиях черноты, сохраняя ясный ум и рассудок. И судя по тому, что окружающий жар до сих пор не свел Сдукта с ума, эксперимент с уколом сработал на все сто.

Закрытые солнцезащитными очками глаза смертельно уставшего солдата не сразу среагировали на стремительное перемещение чернильной массы впереди. Когда же до затуманенного усталостью мозга дошло, что на него несется огромное чудовище, Сдукт успел среагировать на смертельную опасность лишь отчаянным криком – из-за сухих, как наждачная бумага, горла и языка обернувшегося всего лишь жалким сиплым шипеньем.

Через пару секунд чудовище настигло свою жертву, и страдания Сдукта закончились мгновенной смертью, без страданий.

Абсолютно черный джип, несущийся под сотку по пустынной асфальтовой дороге, вдруг резко сбавил ход. С пронзительным скрипом тормозных колодок черная махина внедорожника вильнула на обочину и там остановилась.

Двое сидящих в салоне мужчин, в одинаковой черной одежде и черных очках, переглянулись и обменялись молчаливыми кивками. При этом на их угрюмых, неулыбчивых лицах не дрогнул ни один мускул, не отразилось ни единой эмоции.

– Объект проявился на восемнадцатой пешке в кластере две тысячи сорок девять дробь триста семьдесят два, – равнодушным голосом объявил пассажиру слева водитель. – Санкционирую активную фазу предварительного этапа.

– Поддерживаю, – таким же безучастным голосом откликнулся пассажир.

– Перехожу на жесткое управление следующей, ближайшей к объекту пешкой – семнадцатой, в соседнем кластере две тысячи сорок девять дробь триста семьдесят один, – снова заговорил водитель.

– Разворачиваю и веду остальные пешки к намеченному пунктиру. Отслеживаю форсмажоры, – подытожил короткий разговор пассажир.

И оба тенелова, с отрешенным видом, замерли в своих креслах каменными истуканами.

А скрывающая их черная машина на обочине через мгновенье словно растаяла в воздухе.

Сознание бредущих по черноте ботов на несколько секунд отключилось, но их потерявшие контроль смертельно уставшие тела не только устояли при этом на ногах, а еще, повинуясь внутренней команде, сделали повороты – каждое тело в свою сторону и на четко отмеренную величину.

Вернувшееся слегка подкорректированное далекими кукловодами сознание «пешек» призвало ботов двигаться строго в новом направлении. И солдаты продолжили дальнейшее путешествие по черноте, пребывая в блаженном неведении уготованной каждому незавидной участи.

С высоты птичьего полета последствия маневра ботов выглядели следующим образом: изначально боты двигались по черноте редкой цепью параллельным курсом, на расстоянии примерно двух километров друг от друга, теперь же развернувшиеся боты двинулись по диагоналям навстречу друг другу. Но, из-за различной остроты углов, заданных диагоналям траекторий движения каждого бота, сходиться на центральной оси они должны были опять же на значительном удалении друг от друга.

Первым сомнительная честь пересечь роковую центральную линию общего сбора выпала соседу Сдукта слева рядовому Врозду. Сознание этого бедолаги не вернулось в тело после поворота, и последние двадцать минут жизни «семнадцатая пешка» бездушной куклой шагал по черноте ведомый персональным кукловодом… Оно и к лучшему, ведь потерянную жизнь сравнительно легко потом возродить (при наличии, разумеется, запаса воскрешений), психику же, отправляемого на убой смертника, восстановить потом будет ой как не просто. И гораздо гуманней было отключить сознание обреченного на погибель бота задолго до страшной развязки.

Следом за «семнадцатой пешкой» на заклание чудовищу отправилась «девятнадцатая». Затем настал черед «двадцатая». Потом «шестнадцатая». Дальше «двадцать первая», «двадцать вторая», «пятнадцатая»… Ну и так далее.

Ведомый таким незамысловатым макаром связанный кровавыми жертвами «объект» неотвратимо двигался по проложенному кукловодами «пунктиру», выходя на заранее намеченную цель.

Глава 2

Глава 2, в которой страсти накаляются, и наш медиум впадает в транс

Холодная вода быстро остудила боевой задор барышень. А имеющийся за плечами многолетний опыт подводных стычек со стаями иглозубов позволял мне играючи контролировать неискушенных в подводной борьбе игроков. Всего полминуты девушки, прижатые мною на расстоянии метра ко дну водоема, рыпались в направлении друг дружки, пытаясь дотянуться до соперницы рукой или ногой, но, усевшись на дно между ними, разумеется, я на корню пресекал любые подобные попытки. И Слеза с Белкой вскоре благоразумно притихли, смирившись с безысходностью своего положения.

Утопить достаточно высокоуровневых игроков я не опасался. Даже при неразвитом навыке Амфибия, по любому отменно прокаченная у обеих Выносливость позволяла девушкам продержаться под водой на задержке дыхания более трех минут. Я же, чтобы обе хорошенько остыли, решил «помариновать» девчонок на дне всего-то пару минут.

Что «пленниц» не шибко тяготит такое наказание, стало понятно, когда, перестав вырываться, обе с разных сторон стали наглаживать мне ноги. Сперва осторожно, потом все увереннее… Не зная, как реагировать на неожиданную двойную ласку, уже я сам замер в ступоре.

К счастью, тут мне на помощь пришли крестники.

Эти брошенные на берегу паникеры, не дождавшись по прошествии минуты появления над водой ни одной головы, из занырнувшей на их глазах троицы, решили, что мы утонули в ледяном омуте, и что нас следует немедленно спасать…

В итоге, вытаскивать из воды и откачивать на берегу пришлось как раз-таки Жабу со Скунсом. Поскольку в придонной мути на глубине видимость была не очень, занырнувшие крестники действовали вслепую, на ощупь, и операцию по спасению утопленников бравые парни, разумеется, начали с представительниц прекрасного пола. Не разобравшись, что у троицы внизу все более чем в порядке, парни стали лапать девчонок, примиряясь, за что бы ухватиться. Последние, разумеется, не стерпели столь вульгарного к себе обращения и от души засадили парням: одна с локтя, другая с колена, но, сука, обе с филигранной точностью аккурат по бубенцам несчастным спасателям. Потерявшие от боли контроль крестники тут же нахлебались воды, и их пришлось срочно эвакуировать на берег…

– Рихтовщик, а че ты с ним сделал-то? – спросила Белка, когда реанимированные крестники захрипели на прибрежном песке, выхаркивая из легких излишки воды.

Пока мы со Слезой возились с «утопленниками», жена Скальпеля успела натянуть на мокрое тело штаны с майкой, и больше не бесила свою заклятую подругу притягивающей мужские взгляды наготой.

– Э-эээ! Хорош дуру гнать! – опередив меня, снова вскинулась Слеза. – Ты прекрасно видела, что МЫ делали!

– Отвали, стерва! Я не тебя спросила.

– Че сказала?!

– Да млять! Заткнитесь уже обе! – цапнув за плечо Слезу, я не позволил ей вскочить на ноги, за что тут же получил от подруги испепеляющий взгляд.

– Успокойся, истеричка. Вообще-то, я его о бывшем муже своем спросила, – удивила разъяснением Белка.

– В смысле бывшем? – я перевел на нее растерянный взгляд.

– Мне только что пришло системное уведомление, о расторжении нашего со Скальпелем брака, по причине конечной гибели мужа, – продолжила шокировать новостями Белка.

– То есть, ты, типа, теперь вдова? – осклабилась Слеза.

– Ты за меня рада? – ответила не менее кровожадной улыбкой Белка.

– Признавайся, это ты ей устроил? – подруга раздраженно сбросила мою руку с плеча.

– Больше некому, – за меня откликнулась Белка. – Только как не понятно? У Скальпеля, ведь, не меньше полутора десятков воскрешений оставалось еще в запасе.

– Ну че молчишь? Колись давай, кому душу продал, чтобы для своей обожаемой Белочки так расстараться? – от яда в словах Слезы пробрало даже нейтральных к конфликту крестников, и худо-бедно оклемавшиеся парни, на всякий пожарный, отползли на полметра подальше от нас.

– Никому я ничего не продавал, – честно признался я. – И сам, не меньше вашего, удивлен таким поворотом.

– Ну-ну, – проворчала Слеза.

– Спасибо, Рихтовщик, – посла мне воздушный поцелуй вторая стерва.

Да сука! Как же спокойно мне было на гранитном утесе в отрезанных от таких вот сцен кишащих тварями Лабиринтах…

– Может, раз я теперь…

– Нельзя!

– Слеза, опять, – я раздраженно швырнул обглоданный скелет в огонь. – Ты не дала Белке даже договорить.

– Да тут и ежу все понятно! – фыркнула ревнивая подруга. – Эта стерва к отряду нашему задумала примазаться.

В сгустившихся сумерках мы впятером сидели вокруг разведенного стараниями крестников костра и ужинали остатками моих рыбных «консервов», случайно обнаруженными во время инспекции содержимого инвентаря.

Когда я выложил на приготовленный для костра хворост три килограммовых куска свежеразделанной рыбы, призванных, соответственно, из трех ячеек инвентаря, Жабу чуть удар не хватил, сперва от жадности, когда он узнал, где я раздобыл эту рыбу, потом от обреченной безысходности, когда бедняга вынужден был смириться с моим «маниакальным» желанием: тупо сожрать в кругу друзей баснословно дорогую рыбу из самих Лабиринтов силы.

Пока обливающийся горючими слезами Жаба с товарищем переводили уникальный трофей в обычную жаренную на прутиках рыбу, я поведал рассевшимся вокруг костра друзьям о своих злоключениях в Лабиринтах.

Долгий рассказ мой растянулся до вечера. И оттаявшая в процессе его подруга, перестав дуться, снова придвинулась ко мне поближе, и позволила себя обнять. Разлучница Белка же, напротив, надувшись, отсела к крестникам.

Но в конце рассказа мне снова, невольно, пришлось помянуть злосчастного Скальпеля. И оживившаяся вдовушка, как только я замолчал, вскинулась с предложением…

– Да хоть бы и так, – бросила в ответ Белка. – В отряде четыре человека. И не тебе одной решать за всех… Правда, мальчики?

Крестники, к которым адресовалась последняя фраза провокаторши, растерянно заулыбались в ответ.

– Не! Ты глянь че творит! – возмутилась Слеза.

– Да забей, – отмахнулся я. – Все одно от нас нифига не зависит. У нас четверых задания. И только Система решает…

– Рихтовщик, но ты же, ведь, не против: видеть меня членом своей команды? – пошла в атаку Белка.

– Он против! – зло бросила в ответку Слеза.

– Хорош, мамочку включать, стерва! Ты давно уже не в его шпоре.

– Ах ты ж зараза!.. – Слеза дернулась в сторону соперницы, но мне, разумеется, не составило труда опередить ее рывок и, обхватив за тонкую талию, вернуть злюку на место. – Да пусти уже меня, урод! – за самоуправство в следующую секунду мне прилетело локтем в живот. Но я стерпел, покрепче сжал объятья и, подавив сопротивление, вернул-таки ревнивицу на место.

– Три – один! – победно подбоченилась Белка.

От этой ее очередной провокации лопнуло уже даже мое ангельское терпенье. Я открыл было рот, чтобы приструнить эту чересчур раздухарившуюся стерву, но неожиданно меня перебил Скунс.

– Смотрите! – зловещим шепотом привлек к себе общее внимание крестник, тыча пальцем на покачивающегося рядом приятеля.

Сидящий, как все остальные, на коленках перед костром Жаба сейчас закатил глаза и, слегка раскачиваясь в такт только одному ему слышимой мелодии, что-то, не глядя, строчил обгоревшим прутиком на песке.

Глава 3

Глава 3, в которой мы срываемся с насиженного места, и получаем неожиданную фору

Кошмар Стикса спущен с поводка!

Игроки его цель!

Он вихрем несется по черноте!

И будет здесь через 11 минут 11 секунд…

10… 9… 8… 7… 6… 5…

Цапнув крестника за грудки, я рывком поднял его с песка, прерывая написание бестолковой череды цифр обратного отчета в конце послания, и хорошенько встряхнул беднягу. Затуманенный взор медиума прояснился, Жаба растерянно заозирался по сторонам, увидел свои каракули внизу и по-прежнему зажатый в руке «письменный прибор», и спросил:

– Я снова, да?

– Как видишь, – откликнулся Скунс. И в своей фирменной манере громко испортил воздух, выразив столь простым и максимально доходчивым способом свою крайнюю степень озабоченности возникшей проблемой.

– А это сейчас че ваще нахрен было?! – возмутилась Белка.

Но ее вопрос безответным повис в воздухе.

Каракули на песке неожиданно получили горячий отклик в моем подсознании, разбудив смутное чувство приближающейся смертельной опасности. Обострившаяся за годы в Лабиринтах интуиция забила набат, призывая не геройствовать, а уносить подобру-поздорову отсюда ноги, пока не поздно. Чувство было сродни испытанному недавно на дне бухты, когда я отчаянно пытался оторваться от погони Стражей Глубин… Возведение интуицией таинственного кошмара на один уровень опасности с толпой стражей, мягко выражаясь, меня не хило так напрягло. Слабое утешение принесло лишь осознание очевидного факта, что, слава Стиксу, я больше не в гребаных Лабиринтах, и здесь после смерти возможно воскрешение к старом добром кисляке.

– Ну че замерли?! – рявкнул я на ребят, все еще разглядывающих кривые строки на песке. – Ночлег отменяется! Собирайте пожитки и валим отсюда! – подавая пример, я первым рванул к своему рюкзаку, на бегу срывая уже почти сухие лохмотья и переодеваясь в заранее приготовленные еще после купания штаны и майку камуфляжа.

Приученные за время похода не задавать лишних вопросов члены отряда тоже метнулись каждый к своей поклаже, и стали спешно собираться. Лишь не посвященная в тайну Жабы Белка, в одиночестве оставшись у костра, рискнула снова возмутиться:

– Послушайте, но это же какой-то бред! Че еще за кошмар Стикса? Никогда ничего о подобном не слышала!

– Сама ты бред! – первым откликнулся обиженный за товарища Скунс.

– Жаба у нас медиум, дура! И его ведения не раз уже спасали наши задницы! – более информативно ответила Белке заклятая подруга.

– Кошмар Стикса? Серьезно? – фыркнула неуемная Белка. – Рихтовщик, да хорош угорать. Ты Скальпеля пару часов назад играючи завалил. Думаешь, поверю, что теперь испугался какого-то дурацкого кошмара?

– Думай, что хочешь, – отмахнулся я. – Собрались?.. Все, валим отсюда!.. Да не туда, Жаба! Уходить будем с другой стороны. Чтоб идущий по нашему следу кошмар, не сразу допер, что мы сбежали отсюда.

– А ну стоять! – Белка вскочила-таки на ноги, цапнула свой рюкзак и, нагнав нас у кустов, раскинутыми в стороны руками преградила отряду выход из оазиса. – Рихтовщик, думаешь, я не поняла, с какой целью вы тут это представление передо мной разыграли? Решили так топорно от меня отделаться! Даже от ночевки ради этого отказались…

– Думай что хочешь! – пожал плечами я и, отодвинув белкину руку, первым стал торить проход в колючих зарослях.

– Ну и вали!.. – зло бросила Белка мне в спину.

– Слышь, догадливая. Ты обратно на песочек вернись, ладно, и еще десять минуточек тут потусуйся, – стала втолковывать заклятой подруге Слеза, пропуская следом за мной сквозь кустарник Жабу со Скунсом. – А потом, как-нибудь, при встрече, расскажешь нам, что за тварь отправила тебя отсюда на перерождение. Договорились, подруга?

– А вот хрена тебе лысого на весь макияж, подруга! Я с вами пойду!

– Э-эээ нет! Не было меж нами такого уговора!

– Считай, теперь есть.

– Слеза, ну ты че там застряла?! – позвал я девушку со внешней стороны кустарника.

– Прикинь, эта курица с нами драпать намылилась! – откликнулась Слеза.

– От курицы слышу! – возмутилась Белка.

– Шут с ней, пускай идет! Только давайте уже быстрее! – эти мои слова неожиданно возымели визуальный эффект, в виде загоревшейся перед глазами строки системного уведомление:

Внимание! Корректировка эпического задания «Опекун Хранителя». Решением большинства исполнителей задания, игрок Белка добавляется в команду с игроками Рихтовщик, Слеза и Жаба.

– Это че за нахрен?! А мое мнение, значит, вообще, по боку!..

– Это че эпик?! В натуре?.. Охренеть! Спасибо, мальчики!..

– Добилась своего, млять!..

– Отвали, стерва жадная!..

– Живо обе сюда! – мой приказ положил конец эмоциональной перепалке с той стороны, и через считанные секунды обе девушки по проторенному нами с крестниками проходу тоже пролезли через колючий кустарник.

До обозначенного Жабой явления кошмара оставалось примерно десять минут. И мое чувство приближающейся смертельной опасности стало ярче и острее.

В сгустившихся сумерках уходящая за горизонт чернота казалась теперь бесконечным провалом в бездну, по которому, вопреки законам физики и здравого смысла, можно было шагать, не проваливаясь. Этот зловещий самообман сильно давил на психику, мешая расслабиться, и двигаться по мрачной черноте, как по нормальной плотной поверхности. При солнечном свете такой проблемы не возникало. Но там была другая беда – чудовищный, невыносимый жар от раскаленной солнцем графитной пыли. Сейчас дневной жар в черной пустыне заметно ослаб, и в этом плане перемещаться по черноте стало значительно легче.

Добрых пять минут потребовалось отряду чтобы худо-бедно обвыкнуться с «бездной» под ногами, и с осторожного шага перейти на полновесный бег. Растущее в первые пять минут, как на дрожжах, чувство приближающейся опасности, после ускорения отряда стало нарастать в разы медленнее, но все же оно росло, и этому факту имелось единственное, крайне неприятное для нас, объяснение: скорость перемещения по черноте таинственного кошмара была куда как выше нашего бега.

По моим прикидкам мы успели отдалить от оазиса примерно километра на два, когда, следуя пророчеству Жабы, наступил роковой момент явления туда кошмара.

Чувство смертельной опасности, превратившись в паранойю, уже непрерывно колотило набат в подсознании. И я отчетливо понимал, что наши шансы убежать от дьявольски опасного врага по черноте с каждой секундой тают, как кусок льда на летнем солнце. Уже собрался отдать приказ, чтобы друзья переходили с бега на шаг и восстанавливали дыхание, готовясь к неотвратимой схватке.

Но…

Смертельная угроза за спиной вдруг исчезла. Будто добежавший до оазиса кошмар там отчего-то резко потерял интерес к дальнейшему нашему преследованию.

– …Что значит, его больше нет? – прохрипела первой нагнавшая меня и перешедшая следом за мной на шаг Слеза.

– Я больше не чувствую угрозы за спиной, – признался я.

– Слышь, хорош уже дурковать, а, – закатила глаза подбежавшая следом и услышавшая окончание нашего разговора Белка. – Да признайтесь вы, наконец, что придумали этот цирк, чтоб отделаться от меня. Теперь-то уж че скрывать, когда все мы в одной лодке.

– Не было никакого цирка! – прохрипел запыхавшийся Жаба.

– Все было взаправду! – поддержал приятеля Скунс.

– Я вас умоляю, – фыркнула Белка. – И где же обещанный кошмар?

– Действительно, где? – буркнул я, оглядываясь через плечо.

Но вечерняя мгла сгустилась уже настолько, что оставшегося далекого позади оазиса, я не смог разглядеть даже зрением, усиленным серым сиянием Рыбьего глаза.

Интуиция подсказывала, что там, определенно, что-то случилось после нашего бегства. Но мысль вернуться и разобраться с таинственным исчезновением опасного преследования отозвалась в подсознании такой вспышкой смертельной опасности, то я отбросил ее, как ядовитую змею.

Похоже, опасность позади не исчезла до конца, а лишь затаилась на время, даруя нам какое-то время форы. И упускать этот подарок судьбы нельзя было ни в коем случае.

– Бежим дальше! – скомандовал я и первым, подавая пример, снова перешел с усталого шага на легкий бег.

– Почему?..

– Сам же сказал…

– Я ща сдохну!..

– И я!.. – наперебой жалобно заголосили мои славные компаньоны, но, не дождавшись ответа от равнодушной спины лидера, покорно припустили следом.

И наш ночной марафон продолжился…

Интерлюдия 2

Интерлюдия 2

Примерно на трехметровом участке опоясывающего оазис кустарника сквозь колючие заросли на разных уровнях и в разных местах совершенно бесшумно закурились десятки струй чернильного марева, отлично различимого на белесом песке местного пляжа даже в густом предночном сумраке. Просочившись через зеленую преграду, струи тут же смешивались на песке обратно в единое целое, формируя чернильное облако, размером с добрую четверть пляжа.

Когда из колючек выскочил последний хвост марева, образовавшееся облако невероятно быстрым смазанным движением скакнуло к еще дымящемуся кострищу и, полностью закрыв его собой, на несколько секунд замерло, будто изучая следы только что сбежавшего отсюда отряда игроков.

Пуфф! – громкий звук из чернильного облака огласил пустынные окрестности торжеством вставшего на след хищника.

И очередной рывок облака по песку (точно к месту бегства из оазиса игроков) подтвердил наступление финальной фазы охоты.

Однако устремившиеся было к прорехам в зарослях струи чернильного марева вдруг резко втянулись обратно в облако.

Чернильное облако качнулось к неподвижной водной глади и вновь настороженно замерло у кромки воды.

Что чутье на опасность не подвело прячущегося за маревом монстра, стало понятно уже через пару секунд, когда гладь водоема перед ним вдруг стремительно затянулась белоснежным туманом. Сопровождающий туман характерный резкий кислотный запах выдал появление на оазисе кисляка. Но скрытый под чернильным облаком монстр ничуть не испугался возможной перезагрузки кластера. Более того, он подался навстречу белому туману, продвинувшись на добрый метр в воду, и расстилающийся над водоемом кисляк опасливо попятился перед чернильным маревом маскировки монстра.

– Ну-ну, дружочек, я тоже рад тебя видеть, – раздался в тиши оазиса насмешливый голос, прекрасно знакомый любому игроку Континента.

По кисляку прокатилась волна, и в метре от чернильного облака на берегу она трансформировалась в человеческую фигуру, надежно укрытую со всех сторон белоснежным плащом.

– Ну вот мы и свиделись, сводный брат, – скрытая за длинным рукавом рука хранителя безбоязненно нырнуло в чернильное облако.

И от этого его прикосновения окружающая монстра читерская маскировка мгновенно рухнула на песок и в воду, обернувшись тонким слоем угольной пыли.

Под маскировкой же оказался огромный скреббер, как средневековый рыцарь, целиком закутанный в пластинчатую темно-серую броню со стальным отливом. Многометровые угольно-черные копья лап монстра продолжили спокойно торчать в песке, даже не дернувшись в направлении близкой цели.

Хранитель подошел вплотную к огромной безобразно зубастой морде самого опасной твари Континента и, широко раскинув руки, обнял ее, как безобидную плюшевую игрушку. Скреббер же при этом заурчал, как дождавшийся после длительной разлуки хозяина преданный пес.

– Вспоминай, мой хороший, – привычная насмешливость исчезла из голоса хранителя, уступив место тихой грусти. – Я открою тебе нашу общую память так широко, как смогу. И пусть это было давно. Но это было! Забудь о своем проклятье, доверься мне, своему сводному брату, и вспоминай…

– Как мы и предвидели, хранителю пришлось вступить в игру на наших условиях, – повернулся к напарнику сидящий за рулем тенелов. – Он активировал резерв на ранней стадии, и стал удержать объект возле себя в самом начале ночи.

– Выгаданные им сейчас три часа – ничтожная фора для беглецов, – откликнулся тенелов на пассажирском сиденье. – Объект потом отыграет потери за час. Ночью миражи недоступны, и беглецы не смогут укрыться от погони в одном из них. Этот раунд точно будет за нами.

– Не стоит недооценивать противника. Эмоциональный фон объекта зашкаливает. Предполагаю, что хранитель сможет удержать объект гораздо дольше стандартного интервала. Это даст беглецам шанс протянуть до рассвета, и попытаться добежать до ближайшего миража.

– Вероятность подобного развития событий ничтожна.

– И все же, полагаю, нам следует подстраховаться…

Взревел разбуженный мотор, и сорвавшийся с места невидимый джип тенеловов на ходу снова начал наливаться непроницаемой чернотой.

За считанные секунды разогнавшийся до сотки джип стрелой пролетел пять километров по идеально ровному асфальту и, в половину сбавив скорость, аккуратно свернул на боковую грунтовку, где почти сразу же затерялся среди мрачных елей, растворившись в их густой тени.

Глава 4

Глава 4, в которой сбываются мрачные предчувствия, и нам остается лишь уповать на чудо

Бежать ночью по черноте оказалось неожиданно легки и даже приятно. Ровная, без рытвин и ухабов, прожаренная солнцем до твердости камня земля под ногами, удобно пружинила подошвы ботинок под слоем угольной пыли. Ночная прохлада бодрила легким ветерком. А загоревшаяся на небе ущербная луна, вкупе с мириадами звезд, давала достаточно света для ориентации на местности даже лишенным читерских навыков ночного зрения игрокам.

Эх, кабы еще удалось полноценно отдохнуть в оазисе. Купание и основательный, плотный ужин – это, разумеется, тоже хорошо, но, без восстановительного сна, на спутниках быстро сказалось недавнее утомление долгим дневным переходом, и удерживать заданный мною темп отряд, увы, смог далеко не так долго, как хотелось бы. Через час беспрерывного бега первыми, ожидаемо, зашатались и начали часто спотыкаться крестники. Несмотря на набранные, благодаря отрядным бонусам, весьма неслабые уже уровни, Выносливость и Физическая сила у практически еще новичков была на порядок меньше, чем даже у дам. Ну а до уровня моих монструозных показателей и Слезе с Белкой было, как до луны.

Потому проблему заплетающихся ног выдохшихся крестников пришлось решать прямо на бегу, и я справился с этой немудреной задачкой просто и эффективно: банально закинув поплывших приятелей себе на плечи. Жабу на левое, Скунса на правое. Пред превратившимися в пассажиров крестикам было поставлено лишь одно условие: не растерять во время транспортировки свои пожитки. Удерживать же двойную ношу на плечах я предпочел сам, страхуя обоих парней поднятыми вверх руками за ремни.

Еще одна персональная просьба адресовалась мною лично Скунсу. Разумеется, я потребовал от вонючки, чтоб на время транспортировки проказник постарался максимально ограничить свой фирменный выхлоп. Парень старался, стискивал булки, терпел. Но – сука! – пердун он и есть пердун. Периодически коварное нутро бывшего бомжа вырывалось из-под контроля Скунса, у меня над ухом раздавалась бодрящая дробь, и под злорадное хихиканье девчонок, разбегающихся тут же в стороны на безопасные пару метров, мне приходилось «наслаждаться» душистым сюрпризом засранца в гордом одиночестве.

На четвертом часу марафона ноги стали заплетаться и у девчонок. Пришлось временно перейти с бега на быстрый шаг. Заодно и самому малехо дать роздых перетруженным ногам, скинув крестников на землю. Парни же, после двухчасовой болтанки на моих плечах, сочли за счастье снова самостоятельно шагать по прохладной в ночи пустыне.

– Уффф! Ну наконец-то! – простонала на ходу Белка.

– Че, сдохла, уже сучка? – тут же в ответку прохрипела Слеза, с откровенным злорадством. – Жалеешь, небось, уже, что с нами связалась?

– Не дождешься! – фыркнула Белка, и споткнувшись на ровном месте устояла на ногах лишь потому, что я вовремя подхватил подругу под локоть.

– Да че ты с ней возишься! – рассерженной кошкой зашипела слева ревнивица. – Пускай разок мордой в дерьмо это окунется, глядишь, впредь башкой начнет думать, вместо жопы!

– От доходяги слышу! – огрызнулась восстановившая равновесие Белка.

– Это ты кого, сучка?.. Млять! – шатающаяся от усталости Слеза на очередном «пьяном» шаге зацепилась плечом за бредущего рядом Жабу и устояла на ногах после неожиданного столкновения благодаря лишь реакции относительно свежего парня, вовремя подхватившего девушку за спину. – Куда руки тянешь, ушлепок! Зубы жмут что ли?! Так я могу!..

– Прекрати! – ухватив разбуянившуюся Слезу за локоть, я оттащил ее от едва не схлопотавшего за благое дело спасителя, и повел так же, как и Белку, рядом, только с другой стороны.

– Э-эээ! Ну-ка пусти меня! Я тебе не эта подстилка дешёвая!..

– Пасть захлопни, овца малахольная!..

– Ах ты лярва щипанная!..

– Сама ты крыса конченная!..

– Заткнитесь обе! – я тряхнул за локти заклятых подруг, готовых уже, забив на усталость, ринуться друг на дружку в отчаянную рукопашную.

Но своим вмешательство добился лишь того, что сам стал объектом обоюдной женской ярости.

– Ну-ка признавайся, Рихтовщик, за что ты сучку эту больше жизни любишь?! – практически каждое слова предъявы Слеза сопровождала чувствительным тычком острого локтя в мой левый бок.

– Я не понимаю, что ты в этой отмороженной истеричке нашел?! – вторила оппонентке со своей стороны Белка, подкрепляя свой наезд болючими щипками правого бока.

– Любишь эту дрянь?! Признавайся! Любишь?!

– Че ты в этой в этой курице щипанной нашел?! Ответь! Вот, че?!

– М-да, не хотел бы я сейчас оказаться на месте начальника, – чертово обостренное восприятие уловило сзади шепоток на ухо товарищу подотставшего Жабы.

– Бедняга, – вторил приятелю так же шепотом осторожный Скунс.

– ЛЮБИИИШЬ?!! – очередной угарный тычок локтем прилетел в истыканный левый бок…

– НУ ВОТ, ЧЁЁЁ?!! – очередное багровое пятно потенциального синяка стараниями крепких, как тиски, дамских пальчиков нарисовалось с правой стороны…

– Да хватит уже, млять! – сдают у меня таки нервы (разумеется, не от боли, с моей Регенерацией наносимый девчонками мизерный ущерб нивелировался сам собой за считанные секунды, но на такое беспрерывное кудахтанье с двух сторон никакого терпения, ведь, не хватит).

Бросив локти истеричных дам, я неуловимым для ихвосприятия движением подхватываю обеих подруг за шиворот и, оторвав от земли, трясу красоток, как нашкодивших котят. Все это с невозмутимым видом проделываю прямо на ходу.

Несколько секунд отчаянно шипящие девчонки пытаются лягаться и царапаться, но из-за серьезной тряски ничего толкового в ответку сделать мне у них не выходит. Когда скандалистки выдыхаются и перестают рыпаться в моих руках, я возвращаю барышень обратно на землю.

Девушки обиженно притихают. И несколько минут мы шагаем в благословенной тишине.

– Грубиян ты все-таки, Рихтовщик, – фыркает Белка, первой нарушая хрупкое перемирие. – И че ты только, Слеза, нашла в этом хаме?

– И не говори, подруга, – неожиданно поддакивает Слеза. – Все они мужики на одно лицо. Ты к нему со всей душой, а в ответ…

– Так! – решительно вклиниваюсь я в разгорающийся по новой диалог. – Судя по желанию почесать языками, все уже достаточно отдохнули. Потому, дружно поправляем рюкзаки, и бегом марш!

– Э-эээ!..

– С фига ли?..

– Начальник… – раздаются возмущенные голоса со всех сторон. Но, не слушая никого, я первым перехожу на бег. И остальной отряд, чтоб не отстать, тоже вынужден опять напрягать уставшие ноги…

В этот раз крестников хватило лишь на полчаса.

И еще около часа затем мы бежали с девчонками втроем, а «слабые звенья» нашего коллектива привычно «пыхтели» на моих плечах.

Девчонки снова начали часто спотыкаться, и я собрался перевести отряд на щадящий быстрый шаг, но… Затихшее было пять часов назад чувство смертельной угрозы за спиной вдруг пробудилось вновь.

– Вот дерьмо! – прохрипел я.

– Ты че? – пропыхтела слева Слеза.

– Я ща сдохну! – вторила заклятой подруге Белка справа.

– Обещанный Жабой кошмар, походу, только что выскочил из оазиса и понесся за нами в погоню, – признался я, все-таки переходя на щадящий шаг и сбрасывая с плеч отдохнувших крестников.

– Ну вот опять двадцать пять! – закатила Белка глаза.

– Слышь, помолчи, а, – тут же окрысилась на нее Слеза.

– Да пошла ты! – ожидаемо, не осталась в долгу заклятая подруга.

– Сука, как вы достали уже этим детским садом! – возмутился я. – У нас на хвосте несется по следу смертельно опасная хрень, а вы всё… гм… прическами меряетесь!.. Да, Белка, это не гребаный розыгрыш! Клянусь Стиксом, у нас всех реально охренительные проблемы!

– Да поняла я, – буркнула разом присмиревшая возмутительница спокойствия.

– И че будем деть? – решился подать голос Жаба.

– Убегать сколько сможем, и уповать на чудо, – буркнул я в ответ. – Потому как, интуиция подсказывает, что даже впятером мы этому гребаному кошмару не противники, он завалит весь отряд играючи, и это без вариантов.

– У нас есть фора в несколько часов, – вставил свои пять копеек Скунс.

– Толку-то, – отмахнулся я. – Я чувствую, как этот монстр к нам приближается. Он движется по черноте в разы быстрее.

– Дерьмо! И из винтовки здесь не получится стрелять! – зло сплюнула Слеза.

– Даже, если б это было возможно, чую, твой крупный калибр кошмару, как слону дробина.

– Не робь, подруга, сдюжим как-нибудь, – в кой-то веки от Белки, вместо насмешки, раздались слова ободрения.

– Дай-то Стикс, – проворчала Слеза.

– Единственный наш шанс выжить – это всеми правдами и неправдами дотянуть до рассвета, и попытаться, с помощью артефакта, открыть, когда в небе появится солнце, портальный мираж… Жаба, надеюсь, ты артефакт-то не потерял?

– Обижаешь, начальник, – наш деляга вытянул из-за пазухи похожий на компас прибор на крепком тостом шнурке. – Вот, у сердца его храню.

– Хоть здесь без косяков, – хмыкнул я, потрепав парня по взлохмаченной шевелюре. – Все, народ, хорош сачка давить. Отдохнули и будя… Все бегом марш!

– Эх!.. – многоголосый стон смертельно уставших людей был мне ответом, но, превозмогая боль в до судорог утомленных ногах, все перешли на бег одновременно со мной.

Гонка за жизнь возобновилась.

Но, несмотря на наше ускорение, нарастающий набат смертельной угрозы за спиной по-прежнему сигнализировал мне, что монстр-преследователь продолжает сокращать расстояние. И накопленной за пять часов форы нам впритык хватит от силы на пару часа. А дальше… Впрочем, загадывать так далеко было еще слишком рано. Возможно, по дороге случится очередное чудо, которое снова на несколько часов стреножит нашего преследователя. Дай то Стикс!

Пока же отчаянными усилиями мы снова и снова отталкивались гудящими ногами от ненавистной черноты, чтобы хоть на чуть-чуть отсрочить кошмарный конец.

Глава 5

Глава 5, в которой усталость путает планы, но неожиданная жертва возвращает в игру

Я просчитался с нашими возможностями. Накопившаяся чрезмерная усталость тормозила бег спутников, вынуждая девчонок то и дело переходить с ускорения на быстрый шаг. Крестников же, как несложно догадаться, хватило лишь на полчаса отчаянного бега, а дальше полностью выложившихся, шатающихся парней мне снова пришлось тащить на своих плечах, где бедолаги тут же отключившись, забывшись глубоким беспробудным сном.

Очередного чуда, увы, не произошло. И вместо запланированных мною двух часов, преследователю потребовалось всего полтора, чтобы, отыграв фору, во всей своей жуткой красе обозначиться за нашими спинами на горизонте.

Это оказался воистину кошмар Стикса – чернильное облако, размером с небольшой дом, мчалось по нашему следу со скоростью автомобиля, сокращая разделяющую нас дистанцию прямо на глазах.

До рассвета еще оставалось не меньше получаса. А длительное отслеживание динамики погони (сперва интуитивное, по мере приближения смертельной угрозы, а теперь уже и визуальное) привело меня к неутешительному выводу, что кошмару, не взирая на отчаянные усилия отряда сбежать от ставшего видимым преследователя, потребуется не более десяти минут, на сокращение до нуля разделяющего нас пока еще полуторакилометрового расстояния.

Так стоит ли моему отряду до последнего отыгрывать роль удирающих от неотвратимой смерти зайцев? Или следует остановиться, малёхо отдышаться и, встретив кошмар лицом, дать монстру последний отчаянный бой? Да, в последнем случае мы отправимся на перерождение на несколько минут раньше – потому как интуиция четко сигнализировала мне, что шансы отряда на победу в схватке с хищным черным облаком однозначно равны нулю – но… Мы встретим смерть в бою, как воины, а не получим карающий удар в спину, как жалкие трусы. И выгаданные в первом случае две минуты обреченного бега точно не стоят неизбежного потом посмертного разочарования, когда в Зеркале Последнего Вздоха перед перерождением каждому игроку отряда откроется горькая правда случившейся, по воле их лидера, трусливой смерти… – вот такая череда мыслей пронеслась в моей голове, и, взвесив все «за» и «против», я принял решение остановить отряд для подготовки к смертельной схватке.

Но меня неожиданно опередили.

– Позаботься о парнях, Рихтовщик, – прохрипела поравнявшаяся со мной Слеза. – И о Белке своей тоже позаботься, – ее залитое потом бледное, как воск, лицо исказилось в досадной ухмылке.

– Эй, ты че задумала, дура! А ну стоять! – зарычал я, и попытался перехватить подругу левой рукой. Но стоило отпустить ремень спящего Жабы, как крестник стал стремительно сползать с плеча, и, чтобы предотвратить падение парня в черноту, пришлось тут же вернуть руку на место.

– Через «Навигатор» я хорошо разглядела ублюдка, – бросила отскочившая в сторону Слеза. – Ты прав, у нас против такой хрени нет ни единого шанса.

– Погоди! Я что-нибудь придумаю…

– Не в этот раз, Рихтовщик, – оскалилась отчаянная бестия. – Прощай, любимый! И, пожалуйста, сделай так, чтобы моя жертва не стала напрасной…

– НЕ СМЕЙ!.. – но мой отчаянный крик прозвучал уже в спину отвернувшейся и рванувшей навстречу монстру подруге.

По тому, как вдруг скачками читерски начала возрастать скорость убегающей девушки, казалось бы, до предела вымотанной многочасовым ночным марафоном, я догадался, что подруга активировала свой Летящий Бег.

За считанные секунды сократив дистанцию с кошмаром до сотни примерно метров, Слеза сделала крутой поворот и понеслась в сторону. Облако непроницаемого мрака, мгновенно отреагировав на ее маневр, тут же поменяло цель преследования, и рванула вдогонку за отчаянной смертницей. То, с какой легкостью девушке удалось проделать этот фокус, подтвердило очередную мою догадку, что, следом за первым, Слеза активировала и второй свой читерский Дар Лакомый кусочек.

– Во дает, стерва долбанутая! – восхищенно прохрипела справа шатающаяся от усталости Белка.

– Запрыгивай на меня! – зло приказал я.

– Ну не здесь же, Рихтовщик, – нашла в себе силы хохмить едва живая от усталости блондинка. – Однако, ничему тебя жизнь не учит. И, как был кобелиной бессовестным…

– Хорош трепаться!.. На спину лезь! И закрепись там как-нибудь, – приказал я, останавливаясь.

– Да как? Тут же эти двое! – простонала привалившаяся сзади ко мне без сил Белка.

– Уж постарайся как-нибудь, млять!.. И, давай, быстрее там задницей шевели! Слеза жизнью своей платит за эти секунды передышки!

– Рихтовщик, хорош нагнетать. Ну переродится зазноба твоя разок – эка невидаль.

– Лезь, млядь! Не рассуждай!

– Да лезу я, лезу…

Через примерно пять секунд Белка надежно зафиксировалась на спине, обхватив ногами мои бока и сцепив ступни в замок на моем животе, руки же, протиснув между телами крестиков и моей шеей, девушка зафиксировала на вороте моей майки.

Пока мы «навьючивались», уводящая от отряда кошмар Слеза отбежала в сторону еще примерно метров на триста, и в предрассветном сумраке ее крохотная фигурка уже практически скрылась из виду, заслоненная по пятам преследуемым многометровым чернильным облаком.

– Она пустая, Белка, – с тоской глядя в след удирающей смертнице, вдруг разоткровенничался я. – У нее в запасе имеется единственная жизнь, которую она только что поставила на кон. А, учитывая количество скопившихся в последнее время вокруг нас врагов, выживать в одиночку, после перерождения, Слезе придется ой как не просто.

– Вот дерьмо! – откликнулась за спиной подруга. – Ну и с фига ли ты тогда ее отпустил?

– Это было ее решение, – я двинулся, с каждым шагом набирая ход. – Которым она подарила нам шанс, – добавил я уже на бегу.

– Шанс на что? – хмыкнула Белка. – Рихтовщик, ты че правда надеешься, что на своих двоих сможешь сбежать от этой клубящейся хрени?

– Я попытаюсь. А там уж, как карта ляжет…

Глава 6

Глава 6, в которой отчаянье сменяется радостью, а улыбка фортуны сопровождается хрустальным звоном рассыпающегося стекла

Когда уведенное Слезой чернильное облако растворилось в сумраке на пределе видимости, я пробормотал под нос фразу-активатор скрытой ступени Легче пуха:

– Крыло!

И на очередном скачке обремененное весом троих «пассажиров» тело ожидаемо испытало замечательное чувство невесомости, от распахнувшихся за спиной призрачных крыльев.

Как выпущенный из пращи камень, мы взвились на двадцатиметровую высоту, откуда я снова смог увидеть вдали смутный силуэт стелящегося по следу беглянки чернильного облака. Чернота внизу обернулась многокилометровым озером бирюзовой подсветки, и я мысленно обозначил целью перелета доходящую до горизонта грань «бирюзы», в противоположном от удаляющегося монстра направлении.

– Охренеть! – выдохнула за спиной Белка. – Не представляешь, как долго я по этому скучала!

В ушах засвистел ветер, перед глазами замелькали крупные цифры обратного отсчета, и мы стрелой понеслись к далекому ориентиру.

Этим маневром я решал сразу две задачи. Во-первых, за считанные секунды увеличивал отрыв от преследователя на дополнительные полтора-два километра. Во-вторых, обрывал цепочку наших следов на черноте, в толстом слое графитовой пыли которой, как в снежном сугробе, надолго фиксировался каждый шаг.

Конечно, я не рассчитывал столь примитивным маневром окончательно сбить с толку преследователя. Прекрасно понимая, что через какое-то время шустрый кошмар, рыская по округе, таки наткнется на точку моего приземления, и снова встанет на след отряда. Но пару-тройку часов очередной форы таким фокусом я точно отыгрывал для отряда у злодейки фортуны. Что вскоре недвусмысленно подтвердила мне интуиция, подкрутившая, после неуклюжего приземления обратно на черноту, оглушительный набат смертельной опасности в голове до едва различимого зуда в области затылка.

«Соскок» с крыльев, как всегда, получился крайне неприятным, и мне пришлось пережить несколько весьма опасных секунд, когда едва не подкосившиеся после падения с трехметровой высоты ноги, отчаянными скачками по дикой синусоиде, стали гасить начавшуюся неуправляемую болтанку. Дополнительный вес трех пассажиров и по-прежнему задранные верх, для страховки крестников, руки, разумеется, сильно мешали мне восстанавливать равновесие. Но читерская ловкость, в итоге, помогла-таки справиться с кризисной ситуацией.

– Может, мне слезть? – предложила Белка, когда чехарда с прыжками взад-вперед на ровном месте закончилась, и, вернув контроль над телом, я начал по новой разгоняться.

– Да сиди уже. Успеешь еще, – проворчал я, на бегу подтягивая за ремни беспробудно храпящих парней, и поудобней устраивая на плечах их слегка сползшие во время недавней тряски тушки.

– Впечатляет, – фыркнула девушка.

– Что?

– Силища твоя теперешняя, Рихтовщик. Ты ж только что этих кабанов, как манекены невесомые, подтянул. Это ж сколько…

От трепа разговорчивой подруги отвлек замелькавший внизу на периферии зрения значок прилетевшего в отрядный чат сообщения.

Развернув послание, я прочел:

«Все, я на пределе( Это конец(( Надеясь, моя жертва не оказалась напрасной. Прощай((((((((((»

Сердца сдавило от щемящего чувства утраты любимого человека. Боли стало так много, что не в силах удержать ее внутри себя, я отчаянным криком выплеснул в окружающее пространство тоску по гибнущей прямо сейчас подруге:

– ААААААААААА!..

– Ты чего? Что стряслось? – запаниковавшая Белка так натянула ворот моей майки, что едва не придушила.

Физическая боль меня отрезвила.

– Хват… тит… задуш… шишь… – прохрипел я, невольно замедляя бег.

Ворот майки тут же перестал быть удавкой, и я смог отдышатся.

– Ну и?.. Че это было? – продолжила Белка допрос, когда прерванный было ее стараниями бег возобновился.

– Прощальное послание от Слезы, – зло бросил я в ответ. – Действие ее абилок закончилось, и… Короче, сама все понимаешь.

– Не вешай нос, Рихтовщик. Слеза бывалый игрок, и сможет о себе позаботиться после перерождения. А когда мы закроем эпик, жирные плюшки за него достанутся и ей, как члену отряда.

– Эко ты, подруга, размечталась, – хмыкнул я. – Мы еще даже от кошмара этого чертового за спиной не избавились. Лишь выиграли несколько часов форы. Но, чую, очень скоро монстр снова нащупает наш след. И тогда все скопом мы отправимся на перерождение следом за Слезой.

– Оптимист, млять!

– Уж какой есть…

Дальше наш разговор не заладился, и следующие четверть часа я молча бежал в дымке предрассветного полумрака.

Наконец, из-за горизонта вынырнул краешек солнца, и мрачная черная пустыня озарилась первыми жгучими лучами.

– Алё, сонное царство! Ну-ка подъем! – замедлив бег, я подхватил крестников за ремни, приподнял обоих над плечами и стал трясти.

– Обожди, я сперва слезу! – возмутилась Белка, из-за устроенной мною тряски, оказавшаяся вдруг под лавиной не сильных, но неприятных, ударов расслабленных нижних конечностей соседей по ее бокам и спине.

Я прекратил тряску и через секунду окончательно остановился.

Пока Белка сползала с моей спины, Жаба со Скунсом практически одновременно вышли из спячки и, самостоятельно задергавшись в неудобном подвешенном за ремни состоянии, наперебой запросили: поставить их на землю… Что я, разумеется, тут же и сделал.

– Че? Неужто, оторвались? – спросил плюхнувшийся ногами в графитовую пыль Жаба.

– Временно, – буркнул я зло. И мой раздраженный вид напрочь отбил у крестника желание задавать уточняющие вопросы.

– А Слеза где? – первым удивился пропаже спутницы Скунс.

К горлу подкатил ком, и я еда сдержался, чтобы не отоварить плюхой ни в чем не повинного пердуна.

– Ее с нами больше нет, – пришла мне на выручку Белка. – Она пожертвовала собой, и задержала преследователя. И только благодаря ей, все мы до сих пор живы.

– Твою ж мать!.. – заворчал Жаба, но я тут же его перебил, не позволив договорить:

– Оплакивать потерю будем потом. Если это потом вообще наступит, в чем я лично пока что не уверен… И чтоб повысить наши шансы, доставай-ка, Жаба, свой амулет, прямо сейчас активируй его, и все дружно начинаем искать портальный мираж.

Крестник кивнул, и полез за пазуху…

Через пару часов, чуть опередив мой прогноз, снова раздался тревожный набат в голове. Кошмар нашел наш потерянный след, и бросился вдогонку.

За эти два часа, увы, далеко отойти мы не успели. Тому имелся ряд причин. Во-первых, из-за поднявшегося над горизонтом солнца, в черную пустыню стремительно вернулась удушливая дневная жара, бежать в которой на пределе сил, как раньше, чревато было потерей сознания от теплового удара. Во-вторых, активированный Жабой артефакт все это время на всю катушку сканировал окружающую местность, пытаясь нащупать миражный портал. От членов отряда же требовалось, при этом, не зевать, и беспрестанно смотреть по сторонам, чтобы в ключевой момент поймать взглядом откликнувшийся на зов артефакта мираж. Ведь, отклик миража на зов артефакта продлится не дольше секунды, после чего отслуживший свое хитрый механизм на груди Жабы, по инструкции, обязан был осыпаться грудой бесполезных осколков. И если в тот роковой миг мы не успевали вовремя приметить портал, поход по черноте пришлось бы сворачивать, возвращаться обратно в Крынку (в чем нам охотно поможет гребанный кошмар), и оттуда начинать все с самого начала. Учитывая вышесказанное, дабы не упустить момент обнаружения спасительного портала, мы разбили окружающее пространство на четыре сектора, и каждый член отряда получил для наблюдения свой персональный участок. Отслеживать же изменения даже в ограниченном секторе на бегу чревато было потерей концентрации, неминуемой из-за все того же быстрого утомления на жарком солнце, и, как следствие, пропуском в нужный момент заветного миража.

Шагом же за два часа мы продвинулись по пустыне от силы на десяток километров, что для шустрого кошмара было сущим пустяком. И от появления на горизонте зловещего чернильного облака теперь нас отделяли считанные минуты.

Беспрерывный двухчасовой осмотр местности, как не сложно догадаться, членам отряда принес лишь резь в слезящихся от усталости глазах. Ни один гребаный мираж так и не откликнулся на зов нашего артефакта.

Я не стал сеять панику среди друзей своим интуитивным предчувствием приближения непобедимого монстра. И все продолжали таращиться в окружающую черноту, с упорством обреченных на заклание камикадзе. Лишь я один знал, что кошмар снова стрелой несется по нашему следу, пожирая разделяющие нас пока что километры, как обжора бублики. И в душе моей, помимо воли, буйным цветом разрасталась безнадега… Неужели жертва Слезы оказалась напрасной? Все усилия тщетны? И…

– Вижу! – звенящий от восторга голос Белки, мигом возродил почти похоронную надежду на спасение из адского цейтнота.

Все тут же развернули головы на зов девушки и, следуя указке ее пальца, увидели на расстоянии примерно в пару сотен метров полупрозрачную серебристую арку, с искрящейся на солнце пеленой портала внутри.

Хрустальный звон лопнувшего на груди Жабы артефакта подтвердил, что это оно и есть. Исполнив свое предназначение хитрый механизм, как положено, лопнул, осыпавшись грудой осколков.

Через секунду мы все четверо, не сговариваясь, со всех ног рванули к открывшемуся наконец миражному порталу…

Еще примерно через три минуту на место бывшего портала, беззвучно схлопнувшегося за спиной последнего отрядного игрока, прибыло чернильное облако. И скрывающее внутри его за пеленой читерской маскировки чудовище издало обиженный стон, интуитивно осознав, что поиск вновь потерянного следа на сей раз грозил затянуться на многие дни…

Интерлюдия 3

Интерлюдия 3

Для поставленной руководством цели было решено задействовать семь дронов, летящих разными маршрутами на значительном удалении друг от друга.

Большее число компактных беспилотников грозило привлечь к себе внимание аборигенов из всех ближайших к цели становищ. Обитающие там племена серых тварей на весь Континент славились своими мастерами-лучниками, и пробиться сквозь устроенный последними, в случае обнаружения вертушек, ливень стрел, у скопления дронов не было ни единого шанса. Пробиваться же с боем, под прикрытием дальнобойной артиллерии, было и вовсе глупо, поскольку уникальные абилки серых позволяли им оставаться невредимыми под градом пуль и осколков.

Использование же меньшего числа дронов, опять же грозило провалом операции, по причине крайне высокой вероятности незапланированных форсмажоров в богатых на сюрпризы серых землях. Плюс на финальной стадии операции винтокрылым лазутчикам ботов надлежало спуститься в подземный провал, и пролететь два километра до цели по лабиринту подземелий, кишащих слепунами. В одиночку такой подвиг дрону совершить было нереально. По расчетам аналитиков, для этого финального прорыва в подземелье необходимо был направить отряд минимум в три дрона. И с учетом того, что половина из отправленных семи (три-четыре дрона), с большой вероятностью, отсеется на подлете к провалу, семи беспилотников на старте, ведомых с базы асами-операторами, как раз должно было хватить.

Старший лейтенант Блезг Сыыг буквально утопал в ручьях своего пота. Мерзкая соленая гадость заливала глаза, из-за чего периодически чуть рябило картинку на встроенных в линзы кристаллах-мониторах.

В капсуле контроля старлей находился уже немыслимые четыре с половиной часа (побив сегодня собственный личный рекорд уже аж на пару часов). Не рассчитанная на столь длительную беспрерывную эксплуатацию техника начала чудить, и, несмотря на по-прежнему активно работающую вентиляцию, рабочее место оператора превратилось в адское пекло. Форменная майка и шорты Блезга давно до нитки промокли. Противно скапливающийся на носу и подбородке пот капал куда-то в область живота, а из увитых проводами силиконовых перчаток виртуального контроля пот ручьями стекал до локтей, откуда тоже срывался куда-то вниз. В кожаном кресле под задницей старлея скопилась уже настоящая лужа, и еще не меньше, наверняка, натекло на пластиковый пол капсулы. Но узнать это наверняка оператор не мог, вынужденный беспрерывно контролировать свой дрон, штурмующий далекие просторы соседнего региона.

Блезг мучился от жажды, но воды в капсуле не было, да и отвлекаться на глоток во время слияния с дроном оператору было строжайше запрещено по инструкции. Приходилось терпеть. От неизбежных при обезвоживании организма судорог спасали стимуляторы, введенные старлею в санчасти перед долгим ответственным заданием.

Удушливая жара в капсуле и жажда были неизбежной платой за виртуозное управление дроном, добиться которого можно было лишь путем абсолютного слияния сознания оператора с ведомым летательным аппаратом.

На кристаллы-мониторы в глазных линзах оператора одновременно поступали картинки с десятка камер дрона, фиксирующих окружающееся пространство под разными углами со всех возможных сторон. На мини динамики в ушных раковинах бота транслировался звук с десятка микрофонов, улавливающих сквозь шум родных винтов близкие и дальние вибрации посторонних объектов. Одновременно с поступающей визуальной и звуковой информацией, погруженные в сенсорный силикон перчаток виртуального управления пальцы оператора осуществляли контроль винтов дрона (центрального и четырех боковых) и, при необходимости, стрельбу из пулемета, закрепленного на подвижной турели в подбрюшье дрона. Контроль винтов был завязан на пальцах правой руки оператора, стрельба из пулемета, соответственно, на пальцах левой.

Налаживая контакт с дроном, прежде чем вести подопечного в полет, оператор в капсуле контроля погружался в некое подобие транса, словно перетекая частью сознания в бездушный винтокрыл. И только в таком состоянии он мог филигранно управлять своим дроном. Любое постороннее движение (даже глоток воды) грозило разрушить удерживающую состояние транса предельную концентрацию. Потому каждый боевой вылет дрона с базы невольно становился серьезным испытанием на выносливость для его оператора. Из-за такой специфики управления маневренными беспилотниками, боевые рейды дронов обычно ограничивались интервалов в пару часов. И сегодняшний, чрезмерно затянувшийся рейд, стал тяжким испытанием даже для опытного оператора старлея.

Одно лишь радовало смертельно уставшего бота – этот рейд был полетом в один конец, и возвращать обратно на базу вертушку ему точно не придется.

Первый час полета в лунной ночи, над еловыми макушками безопасных лесных кластеров, до Челюсти Мертвеца – горной гряды, являющейся западной границей Пятнадцатого Юго-Восточного региона – прошел ожидаемо спокойно.

Следующие полтора часа пришлось потратить: сперва на утомительно долгий набор высоты, для перелета над трехкилометровыми практически отвесными скалами Челюсти Мертвеца, потом, соответственно, на не менее нудный спуск с заоблачной верхотуры обратно до рабочей полусотни метров над уровнем земли.

На вершине горной гряды с Блезгом приключилось первое боестолкновение. Ему пришлось очередями шугануть с полдюжины горгулий – тварей Стикса, мутировавших под воздействием паразита из каких-то крупных птиц семейства ястребиных, ороговевшие перья которых превратили пернатых в жутких мифических страшилищ. К счастью для старлея, одинокий дрон привлек внимание лишь низкоуровневых тварей, костяная защита которых не приобрела еще достаточной плотности, для отражения пулеметной очереди дрона. И увязавшихся за винтокрылом преследователей удалось благополучно сбить вниз. Причем доброю половину (судя по прилетевшему позже Блезгу победному уведомлению) со смертельными ранами.

После спуска началась изнурительная гонка над отливающей в лунном свете голубоватым сиянием серой землей. Деревьев, за ветками которых, в случае опасности, легко можно было спрятать от сторонних глаз дрон, здесь не было от слова совсем. А низкорослые коряги, торчащие на островках с редкой травой, не смогли бы скрыть даже воробья, не говоря уж о его почти метровом летательном аппарате.

Блезгу пришлось вести дрон в открытую, в лунном свете являя собой для местных снайперов просто идеальную мишень. Организовавшее ночной рейд командование исходило из того, что ночью практически все аборигены будут дрыхнуть в своих стойбищах, и реальную опасность для дронов могут представлять лишь лучники-стражники, стерегущие по ночам покой своих родичей. Соответственно, чтоб не угодить под их стрелы, нужно было лишь не напороться на стойбище серых. Вот только карта приграничной местности соседнего региона у ботов имелась лишь полугодичной давности, а здешние кочевники были любителями перемещать свои стойбища с места на место.

Обозначенных на карте прежних стоянок серых в нынешних реалиях, ожидаемо, не оказалось, и выбравший отчаянный маршрут пролета над старыми стойбищами аборигенов старлей не прогадал. Двухчасовой перелет от горной цепи к земному провалу обошелся без единой стрелы, пущенной снизу по его дрону. Остальным же операторам их сводного отряда повезло куда как меньше.

Выведенные на периферию зрения аватарки боевых товарищей, в виде крошечных изображений шестерки дружественных дронов, за время двухчасового перелета над приграничной серой землей периодически начинали тревожно мелькать и наливаться опасной краснотой. Это означало, что дроны-союзники попадались-таки на глаза страже стойбищ, и подвергались обстрелу.

Три аватарки, в итоге, посерели, обозначив ликвидацию лучниками трех летательных аппаратов. И к месту общего слета над ямой подземного провала прибыло лишь четыре из стартовавших с базы семи дронов.

Блезг привел свой дрон в нужный квадрат самым первым и, заняв у земли оборонительную позицию, еще добрых десять минут потом дожидался подлета остальных везунчиков… В итоге, выяснилось, что совершенно невредимым остался лишь дрон старлея. Остальные три имели нанесенный стрелами противника ущерб различной степени тяжести.

У пострадавшего больше всех остальных дрона (прибывшего к месту общего сбора самым последним) пластиковый корпус превратился в натуральный дуршлаг, кроме доброй дюжины сквозных пробоин, из него в разные стороны торчало три стрелы, и был сорван один из четырех боковых винтов. Из-за никудышной аэродинамики и очевидных проблем в ходовой части, летательный аппарат серьезно лихорадило, и его оператору приходилось прилагать просто титанические усилия, чтобы элементарно удержать дрон в воздухе. У остальных двух дронов имелись только сквозные пробоины в корпусе и по одной застрявшей стреле, из-за чего они, разумеется, оба тоже изрядно проигрывали дрону Блезга в скорости, но в воздухе хотя бы держались по-прежнему уверенно, и боеспособность сохранили вполне приемлемую.

Операторы собравшейся четверки дронов по-деловому быстро провели короткое совещание в отрядном чате, где утвердили план подземного прорыва к цели. На дрон Блезга, как самый исправный и боеспособный летальный аппарат, товарищи возложили главную миссию рейда: прорыв к тайнику в подземелье, и активацию замаскированной пусковой кнопки. Сами же они добровольно обрекли себя на роль смертников, которые будут стараться, сколько получится, выманивать на себя подземных тварей, и выводить тем самым из-под удара последних дрон Блезга – единственную надежду успешного завершения грандиозного рейда.

Пострадавший сильнее всех неуклюжий дрон-решето, как условились, ухнулся в подземный провал самым последним, подался в сторону от остальных рванувших вглубь пещеры винтокрылов, и тут же затеял яростную пальбу, поливая из пулемета, без разбора, все подряд, на стенах и сводах пещеры. Это необходимо было отряду, чтобы сбежавшие на грохот стрельбы окрестные слепуны, пропустили мимо своих нацеленных на источник грохота локаторов шумы винтов первой тройки дронов, и позволили тем, втихушку, не привлекая к себе внимания, проскочить первую пещеру, из трех, находящихся на карте маршрута до цели.

Все прошло, как и было задумано. Тройка дронов беспрепятственно долетела до нужного коридора и, скрывшись в нем, понеслась к следующей пещере.

Через какое-то время шумный смертник в оставшийся за спиной пещере, ожидаемо, затих, рассыпавшись на оплавленные куски пластика, под градом кислотных нитей сбежавшихся подземных тварей. Риск напороться на встречного слепуна в подземном переходе был невелик, но имелась вероятность угодить в ловушку из кислотных нитей. Поэтому узкий коридор дроны штурмовали на трехметровой дистанции друг от друга – сперва пара покоцанных «охранников» (которыми было не жаль пожертвовать) и замыкающим дрон Блезга.

Им повезло, коридор оказался без «сюрпризов». После вылета во вторую пещеру, один из «охранников» вышел из строя, и отлетев в сторону тоже открыл беспорядочную пальбу по стенам и своду пещеры, отвлекая устроенной канонадой внимание тварей от шума винтов, рванувших дальше вглубь пещеры, летательных аппаратов.

Когда слепуны подавили второй источник оглушительного грохота, два незамеченных дрона уже мчались по очередному длинному переходному коридору.

Увы, здесь им не повезло. Поперек движения оказалась натянута кислотная сетка, в которой сгинул, рассыпавшись на дымящиеся куски, последний охранник Блезга. Это случилось примерно за полсотни метров до выхода в последнюю третью пещеру. Своей героической гибелью дрон-камикадзе разрядил ловушку, и оставшемуся в гордом одиночестве старлею оставалось лишь рвануть к выходу на максимальных оборотах, и молить Стикс, что успеет сбежать из узкой земляной кишки раньше, чем сюда сбегутся твари, привлеченные грохотом падения первого дрона и сигналом сработавшей ловушки.

Блезг почти успел. Уже в считанных метрах до выхода ему все же пришлось открыть огонь по преградившей выход массивной туши. Пулеметная очередь стала сюрпризом для твари. Слепун не успел закрыться костяной броней, и расстрелянного врага вынесло наружу.

Старлей, хоть и боем, но вырвался-таки на простор третьей пещеры. Цель была уже рядом – вмурованная в стену, она висела на трехметровой высоте в дальнем конце пещеры.

Огрызаясь короткими очередями по рванувшим наперерез по потолку и полу разноуровневым слепунам, дрон запетлял из стороны в сторону, уходя от изрыгаемых скопившимися над выходом тварями кислотных нитей.

Полностью от частого града «подарочков» уйти не удалось, в корпусе образовалось несколько дымящихся пробоин. Засбоил задетый кислотой центральный винт.

Но он успел-таки прорваться вглубь пещеры, не развалившись тут же под градом кислотных снарядов. И основной их вал теперь уже остался благополучно позади.

Из-за случившихся серьезных повреждений летательный аппарат залихорадило. И, чтоб удержать в воздухе дрон, давно немеющие от чудовищной усталости пальцы правой руки пришлось напрягать вдвое сильнее… Старлей справился и с этой напастью. Выровняв ход, он понесся к цели.

Десятки, а то и сотни тварей подземелья рванули за ним в погоню. Он урчащей лавина за спиной удалось оторваться всего на десять метров, и, как теперь не старался, поврежденный винт и дымящиеся, на ходу расползающиеся пробоины в корпусе делали управление дроном с каждой секундой все труднее и труднее. Отрыв от преследователей не только никак не удавалось увеличить, наоборот он удручающе быстро сокращался…

Блезгу повезло, что третья пещера оказалась длинной всего около сотни метров. Окажись она такой же, как первая или вторая (соответственно, двести и двести пятьдесят метров длинной), и дрон старлея оказался бы настигнут и погребен под лавиной кислотных нитей на полпути к цели.

Относительно короткое расстояние до дальней стены позволило Блезгу вывести дрон на дистанцию прицельной стрельбы. Он навел ствол пулемета на замаскированный земляной коркой полуметровый бетонный щит (разглядеть который в абсолютно однородной земляной стене помогла специальная поисковая программа в кристаллах-мониторах линз), и открыл огонь.

Через пару секунд дрон таки нагнала толпа преследователей. Замерший на месте, для прицельной стрельбы, летательный аппарат сам превратился в идеальную мишень, и захлестнувшая его лавина кислотных нитей буквально испарила винтокрыл Блезга.

Заглохший пулемет рухнул с трехметровой высоты в фейерверке дымящихся пластиковых ошметков на головы низкоуровневых тварей, которые довершили уничтожение ненавистного «летуна», втоптав дымящийся пластик и погнутый оружейный ствол в земляной пол пещеры… Но Блезг этого, разумеется, уже не видел. Капсула с едва живым от перенапряжения и чудовищной усталости оператором внутри плавно распахнулась. Из ослепших глаз старлея тут же градом хлынули слезы, смывая ненавистные линзы – своевременно подхваченные подскочившим дежурным ботом.

Следом за линзами, Блезгу помогли избавиться от силиконовых перчаток виртуального управления. Дальше, действуя по инструкции, дежурный бот перетащил туго соображающего после пережитого шока виртуальной гибели героя-старлея из капсулы в кресло-каталку, вручил бедолаге откупоренную бутылку с минеральной водой, и повез в медчасть, где стандартный набор восстановительных процедур в кратчайшие сроки должен был полностью восстановить здоровье оператора, и вернуть ценного бота обратно в строй.

Сразу несколько пуль из выпущенной по цели очереди угодили в забитое землей углубление в центре бетонной плиты. Сила этих частых ударов вдавила стольной штырь, оголовке которого скрывалось от посторонних глаз в центральном углублении плиты. Движение штыря активировало установленный в древней плите датчик, от которого по подземным кабелям за сотни километров ушла команда в другой скрытый под землей бункер.

В пустом просторном помещении, без окон и дверей, под потолком начали неспешно разгораться люминесцентные лампы. В их нервно мигающем поначалу свете, вынырнули из тьмы голые бетонные стены «просыпающегося» бункера, обозначились бетонные же пол и потолок. Еще там обнаружился старый, растрескавшийся от времени и местами протертый даже до дыр кожаный диван, молчаливым динозавром раскинувшийся в центре помещения… И все. Ни мебели, ни вещей, ничего в пустом просторном каменном мешке бункера больше не было.

Когда лампы под потолком разгорелись, и свет в давно заброшенном помещении стал ровным и ярким, запыленный воздух каземата на несколько секунд помутнел и от образовавшегося из ниоткуда тумана резко пахнуло кислым зловоньем, прекрасно знакомым всем игрокам Континента…

Когда же белесая дымка чудесным образом развеялась, так же стремительно, как и возникла, на старом диване обнаружилась одинокая пленница.

– Хранитель, это че еще, нахрен, за подстава?! – возмущенно закричала угодившая в ловушку пленница.

Но ответом ей было лишь равнодушное молчание бетонных стен.

Глава 7

Глава 7, в которой кошмары сменяют друг друга

Выскочив из портала, мы оказались на островке чахлой серо-зеленой травы, окруженном каменистой серой землей, с редкими вкраплениями таких же, как наша, травянистых лужаек. Портал за нашими спинами беззвучно схлопнулся, отрезая связь нового места с чернотой, и бьющий набат смертельной опасности в моем подсознании тут же замолчал.

Впервые с момента прочтения кривых строк пророчества Жабы, на песке пляжа в оазисе, ко мне окончательно вернулось душевное спокойствие. Интуиция безмолвно дала знать, что угроза нападения кошмара миновала, и в данную минуту на новом месте нам ничего уже не угрожает.

– Это еще че за степь плешивая? Куда мы попали? – выразил общее недоумение Жаба.

– Серые земли это, – просветил я компаньонов. – Почти такая же безлюдная пустыня, как и чернота. Но тут хотя бы на землю садиться можно. – Подавая пример, я первым плюхнулся на жесткую траву и с удовольствием вытянул изрядно натруженные ноги.

Крестники тут же рухнули в траву следом, и уже лежа стали избавляться от заплечных рюкзаков и оружия.

– А как же серые твари? – проявила эрудицию Белка, усаживаясь рядом со мной, предварительно скинув рюкзак.

– И че не так с серыми? – хмыкнул я.

– Ну ты ж сам только что сказал, что серые земли необитаемы, как чернота.

– Никогда такого не говорил.

– Да млять! Рихтовщик, какого хрена?!... Парни, подтвердите ему, вы, ведь, тоже слышали…

– Я сказал: безлюдные, – поспешил прояснить я ситуацию, опередив привставшего уже на локтях, откликнувшись на призыв девушки, Жабу. – А местные аборигены – стопудово не люди. Это, уж поверьте, я знаю не понаслышке. Имел с ними опыт общения.

– Что?! Ты контактировал с серыми? – оживилась Белка. – Они убили тебя, да? Расскажи.

– Нет.

– Рихтовщик, ну не будь занудой. Интересно же.

– Нет – в смысле, не убили. Мы с серыми даже сражались вместе против отряда муров.

– Охренеть! И че? Как ты с серыми-то сошелся?

– Там мутная история. Подозреваю, хранитель устроил тогда нашу встречу.

– ЧЕГО?!

– Говорю же, история мутная…

– Твою мать, Рихтовщик! Вот только не надо сейчас с темы соскакивать и заднюю врубать. Сказал А, говори и Б. А то я, нахрен, от любопытства сдохну!

– Слушай, давай потом, а. Я устал, как собака. Да и все мы за ночь вымотались до чертиков. Сейчас нужно пожрать, да соснуть хотя бы пару часиков. А потом, когда продолжим путь, обязательно все расскажу. Обещаю.

– Ты, что ли, прямо тут спать собрался? – округлила глаза девушка. – На открытом месте?!

– Согласен, на солнце спать жарковато будет. Но можно тряпья из рюкзаков на эту корягу навязать, – я кивнул в сторону лишенного растительности облезлого то ли дерева, то ли куста, сиротливо торчащего по центру нашей лужайки. – Тогда получится подобие навеса, в тени которого…

– Млять! Ты издеваешься надо мной что ли?! – перебила Белка. – При чем тут, нахрен, солнце?!... А если серые нас спящих повяжут? Или, того хлеще, глотки во сне перережут?

– Вообще-то, они не такие уж кровожадные дикари. И большинство баек, гуляющих о них по Континенту – это бред чистой воды.

– И много ты серых видел, Рихтовщик?

– Троих.

– Всего троих? – хмыкнула Белка. – И уже за всё их поганое племя впрягаться готов… А я, вот, считаю, что неспроста на Континенте игроки этих ублюдков серыми тварями прозвали. И, ежели серые твари доберутся до нас спящих, уверена, нам всем очень не поздоровится.

– И, чтобы такой неприятности не случилось, мы все будем по очереди дежурить и оберегать сон друг друга, – подвел я черту под затянувшимся спором. Вытащил из рюкзака банку тушенки, вскрыл ее и начал есть.

Друзья последовали моему примеру.

– Первый час отдежурю сам, – продолжил я, утолив первый голод. – Потом меня сменишь ты, Белка. Ну и последний час будут высматривать потенциальную угрозу выспавшиеся Жаба со Скунсом.

– Я бы, все-таки, предпочла еще пройтись, и подыскать нам более укромное местечко, – проворчала Белка, потроша ножом свою банку.

– Без проблем, – кивнул я. – Только, чур, охломонов этих на своем горбу дальше попрешь уже ты.

– Да мы, так-то, и сами сможем, – возмутился ковыряющий банку Жаба.

– Угу, – поддержал товарища приставший на локтях Скунс. Но продержаться так вымотанный до предела крестник смог не долго и, через пару секунд обессилев, откинулся обратно в траву.

– Согласна? – игноря крестников, спросил я Белку.

– Млять! – зло бросила поморщившаяся вответ девушка.

– Вот и я об том же… Короче, сейчас хаваем, мастерим навес, и по очереди на караул…

…Снова глаза застилал белый вонючий кисляк.

– Нужно решать, Рихтовщик. Прямо сейчас! – в раздавшемся за спиной яростном шепоте хранителя на этот раз не было и намека на насмешку. – Пока еще выбор за тобой!.. Но эта привилегия продлится не долго! Решайся!.. Немедленно!.. Или, вместе с ними, потеряешь все!..

…Из липкой паутины приснившегося кошмара меня выдернул загремевший в подсознании набат смертельной опасности.

Еще не открыв глаза, я уже понял, что безнадежно опаздываю отразить удар. И, интуитивно угадав его направление, успел лишь толчком плеча отпихнуть в сторону прильнувшую ко мне во сне девушку.

Воздух вокруг уплотнился от активированного рывка, и в щель чутка приоткрывшихся глаз я увидел сюрреалистическую картину наваливающейся с неба крылатой твари. Огромные растопыренные для удара когти заключенной в роговую броню «птицы» уже были в считанных сантиметрах от моих груди и шеи, а длинный зазубренный клюв почти воткнулся в мой правый глаз.

Преодолевая сопротивление вязкого воздуха, руки с травы метнулись наперехват страшилищу. Но мгновенно очистившийся (как это всегда происходит в момент боя) от всех посторонних мыслей разум тут же выдал неутешительный прогноз: ответным ударом я смогу лишь отомстить своему убийце, но предотвратить наносимые мне тварью уже прямо сейчас смертельные раны я, увы, не успевал от слова совсем…

– Ооооотссссс… – тяну я непослушными в киселе заставшего воздуха губами и языком отвратительно длинную фразу-активатор, наблюдая, как по миллиметру надвигающийся, словно в замедленной съемке, клюв крылатой твари достигает-таки роговицы глаза, а длинные, как ножи, когти впиваются в открытые шею и грудь…

Мозг взрывается от волны нестерпимой боли, но я упрямо продолжаю тянуть:

– …скооооо… – картинка перед глазами меркнет в клубах кровавого тумана.

Из-за бешенного ускорения тела, кровь из ран выстреливает наружу, как из брандспойта, останавливая даже на мгновенье дальнейшее продвижение клюва и когтей. Невольно гася своим присутствием в ранах чудовищный напор крови, клюв и когти твари неожиданно превращаются из орудий убийства в спасительные пробки, не позволяющие смертельно раненому телу в один миг истечь кровью, и лишиться сознания от смертельной кровопотери, давая мне тем самым шанс в этот роковой миг дотянуть-таки до конца бесконечно длинную фразу:

– …ок! – только теперь пальцы рук добираются до покрытой роговыми бляшками шеи твари. И последним осознанным действием я успеваю сдавить шею «птичке» и рывком сломать убийце хребет.

Действие рывка прекращается. Воздух теряет вязкость и плотность, возвращаясь к обычному состоянию. Сознание проваливается в конечную черноту. И…

Я вторично просыпаюсь уже от собственного чиха. Обнимающая меня Белка что-то недовольно бормочет во сне. И я с облегчением понимаю, что все снова получилось. Дар Второй шанс активировался, несмотря на изрядное искажение фразы-активатора, и в моем распоряжение теперь есть целых пять секунд – просто прорва времени для владеющего рывком высокоуровневого игрока.

В подсознании ожидаемо начинает набирать обороты набат, сигнализирующий о приближающейся сверху смертельной опасности.

Я аккуратно отпихиваю в сторону подругу, раскрываю глаза и вижу пикирующих с неба на нашу «лужайку» ороговевших крылатых монстров… Поскольку, в предыдущей раз мой обзор полностью перекрывала туша атаковавшего меня убийцы, остальных крылатых тварей тогда разглядеть я не сумел. Теперь же, кроме своего обидчика, я насчитал в небе еще пятерку пикирующих кровожадных ублюдков.

Однако увеличение целей ничуть не повлияло на уже составленный нехитрый план схватки: под читерским разгоном в последний момент подорваться навстречу «птичкам», и всех их тупо порубать на куски. Потому как все атакующие с неба твари были невысокого уровня, и даже вшестером, но лишенные элемента неожиданности, они не представляли для меня теперь серьезной угрозы.

Прежде чем броситься крылатым ублюдкам наперехват, я даже успел скосить глаза в сторону крестников, и увидел, как эти гребаные пофигисты, прижавшись спинами друг дружке, в полусидячем положении, уронив головы на грудь, задавали душевного храпака.

Вот и доверяй таким горе-дежурным охрану лагеря! – мысленно чертыхнулся я, сделав зарубку навешать проштрафившимся сторожам люлей, когда все закончится.

И, повторно задействовав рывок, стал сквозь уплотнившийся воздушный «кисель» подниматься на ноги, навстречу практически застывшим в воздухе на двухметровой высоте «птичкам».

В левой руке материализовался призванный из ячейки резак, в правой – шпора. И кровавая бойня началась…

Глава 8

Глава 8, в которой подвиг приводит к плачевным последствиям, и от скандала спасет плен

– Фу, млять! Че это?! Ааааа!..

– Мля! Сука! Гадость какая! За что?!..

– Это че, млять, за шутки дебильные?! Рихтовщик – ты чертов ублюдок, я тебя ненавижу!.. – наперебой заголосили крестники и Белка, разбуженные вдруг рухнувшим на всех троих кровавым водопадом.

Но тут уж ничего не попишешь. Как говорится: лес рубят – щепки летят. А поскольку рубил я, вместо бревен, теплокровных тварей, то и выносило во все стороны из-под шипастого диска шпоры и дымящегося клинка резака кровавые «опилки».

Со всей шестеркой монстров под читерским разгоном рывка я управился буквально за пару секунд, потому хлынувшая из выпотрошенных туш тварей кровища с дерьмом и потрохами практически одновременно рухнула на землю, ровным слоем накрыв безмятежно похрапывающих компаньонов… Кстати, последним еще повезло, что никого не припечатало, до кучи, кусками разрубленных туш «птичек», угоди такие «сувениры» по спящему человеку, да еще твердой, как камень, ороговевшей шкурой, и, вместо возмущения, крикунам пришлось бы вопить от реальной боли, – но озвучивать это удачное стечение обстоятельств я не рискнул. Облитая кровавым дерьмом троица и без того зыркала на меня, как на врага народа, и намек на возможные увечья вряд ли приподнял бы им настроение.

Сам я, понятное дело, на последних мгновениях действия рывка благополучно выскочил из-под зловонного душа, и остался относительно чистым. Несколько случайных кровавых капель на моем камуфляже, на фоне чумазых страшилищ, в которых превратились остальные члены отряда, смотрелись сущим пустяком.

– Вообще-то, я только что спас ваши жизни, – попенял я друзьям, когда вал ругани в мой адрес начал ослабевать, и поднявшиеся с травы члены отряда стали брезгливо стряхивать с рукавов и штанин налипшие кровавые ошметки.

Думаете, хоть один из троицы сказал мне на это спасибо?.. Ага, щас! Ругань в мой адрес тут же возобновилась с утроенной силой:

– Да врагу не пожелаешь такое спасение! Фу, мерзость какая!..

– Сам-то, вон, начальник чистеньким остался! А нас… Ой, млять, я ща блевану!..

– Скотина! Какая же ты, Рихтовщик, редкостная скотина! Я тебе эту подставу, говнюк, во век не забуду!..

Перед глазами не вовремя загорелся победный лог, с ничтожной (на текущем уровне) прибавкой к опыту в 3112 единиц, и я сморгнул красные строки не читая.

– Я-то причем? Ты с охламонов этих спрашивай. Они на посту заснули, и налет горгулий на лагерь прошляпили, – от возмущения я вдруг вспомнил даже название местных «птичек», краем уха подслушанное когда-то давно в чужом разговоре, и для пущей убедительности ткнул пальцем в ближайшую отсеченную башку, со здоровенным раззявленным клювом, зубчатой режущей кромкой которого запросто можно было перепиливать бедренную кости, а впечатляющим шипом на конце пробить любой череп. – И, если б не моя развитая в Лабиринтах чуйка на смертельную угрозу…

– Если б, если б… – передразнила Белка. – А я говорила, что лежбище на открытом месте не надо было устраивать!.. – подбоченившись девушка двинулась на меня.

И стоит признать: в теперешнем окровавленном виде разъяренная блондинка выглядела весьма устрашающе. Настолько, что, не испугавшись минутой ранее схватки с шестеркой горгулий, сейчас, под ее напором, я даже невольно попятился.

– …Ну конечно, зачем меня слушать! Кто я такая?! Ведь у Рихтовщика гребаная чуйка на смертельную угрозу имеется. И он, по любому, нас спасет!.. Ну давай, тогда, спасатель, обнимемся! И я даже расцелую тебя, говнюк, в знак благодарности!.. Да куда ж ты побежал-то, герой, млять?! Эй, ну-ка сюда иди!

– Белка, ты не в себе. Тебе нужно переодеться и успокоиться.

– Я сама решу, что мне нужно… Сюда, сказала, иди!

– Но ты ж понимаешь, что это случайно так вышло? Я ж, как лучше, хотел.

– Понимаю. Конечно, понимаю… Сюда иди!

– Да, Белка! У меня ж нет больше в рюкзаке запасной одежды!

– Сюда иди!..

Пока обиженная подруга гоняла меня по окрестностям лагеря, предоставленные сами себе крестники сбросили с себя испорченные вещи, почистили лица, руки и волосы смоченными водой кусками марли, и переоделись в запасные комплекты камуфляжа из своих рюкзаков. Плотная прорезиненная ткань которых, к счастью, не пропустила внутрь зловонный кровавый душ, и укрытые там вещи сохранились чистыми, как только что со склада.

Окончательно реабилитируясь за предыдущий свой косяк, в этот раз первыми очередных непрошенных гостей заметили как раз-таки закончившие переодеваться парни.

– Белка, начальник, хорош дурковать! – вдруг испуганно окликнул нас Жаба. – Кажется у нас снова проблемы.

И звонкая дробь заднего выхлопа от Скунса, сопроводившая призыв товарища, придала зловещего символизма словам Жабы.

Обернувшись к крестникам, мы увидели наших парней в окружении четверки серых тварей. Сверху до пояса аборигены мало чем отличались от людей негроидной расы, а вот по-звериному выгнутые коленями назад ноги – совершенно не походили на человеческие. Плюс, разумеется, невозможный для живого человека мышино-серый цвет кожи.

Взяв крестников в полукольцо, четверка серых держала их под прицелами стрел и копий.

Но первое же наше движение в сторону друзей тут же спровоцировало появление отряда серых уже возле нас. Словно сбросив пелену невидимости, тройка лучников и пара копейщиков преградила нам путь на примерно полутораметровой дистанции. Скрипнули согнутые синхронным рывком рога луков, и от нацеленных буквально в упор стрел у меня неприятно засосало под ложечкой… Но несмотря на столь очевидную угрозу жизни прямо перед глазами, интуиция на потенциальную опасность среагировала подозрительно спокойно. Из чего я сделал вывод, что аборигены не намерены нас немедленно убивать, и предпринял попытку договориться:

– Эээ, уважаемые. Мы, типа, с миром в ваши земли…

Брошенные в молниеносных выпадах копья, застыли в считанных миллиметрах от наших с подругой сонных артерий.

– Дипломат, млять! – прошипела Белка и, опасаясь повернуть голову, злобно зыркнула в мою сторону глазами.

И снова интуиция проигнорила набат, показывая, что острая сталь возле горла – это лишь очередной элемент беспонтового устрашения… Впрочем, возможно, таким вопиющим пофигизмом к происходящему чуйка тупо намекала мне, что эти серые ни разу для меня не противники. И, если захочу, я в одиночку смогу перебить всех девятерых аборигенов, атаковав врагов даже из такого, казалось бы, заведомо проигрышного положения, как сейчас.

Для победы над аборигенами достаточно было лишь вновь активировать читерский рывок, и в сгустившемся, как кисель, воздухе спокойно вывести шею из-под смертельного удара, превратившегося в неповоротливую колоду копья. Дальше скачек вперед, и призванными резаком со шпорой, можно устраивать неотразимую резню преградившей дорогу пятерки. Потом еще полсекунды на сокращение дистанции до дальней четверки, и остальные аборигены окажутся порубленными на части так же неуловимо быстро, как их предшественники. Вот только… Если Белку, в процессе затеянной резни, мне еще удастся выдернуть из-под удара серых и спасти, с вероятностью около пятидесяти процентов. То шансы успеть защитить крестников окажутся близки к нулю, потому как их конвоиры, пока я буду добираться до них, по любому, успеют отреагировать на смерть сородичей хотя бы одним выстрелом или уколом копья.

Выходило, что, затеяв немедленно драку, себя я спасу точно, Белку фифти-фифти, а крестников потеряю без вариантов. Без Скунса же продолжение похода теряло всякий смысл. Значит, силовой вариант решения проблемы пока что не годился. Следовало подождать, чтобы нас соединили с крестниками, и потом, подгадав момент, атаковать объединившийся так же отряд серых… Или все же удастся как-то поладить с этими молчаливыми истуканами бескровным путем? Ведь раз нас до сих пор еще не убили, значит, зачем-то мы все же нужны серокожим ублюдкам…

Словно отвечая на мой вопрос, из пустоты справа раздался вдруг гортанный клекот. Подсказав, там, в невидимости, скрывается еще один абориген. И то, что, пока он не подал голос, я никак не ощущал присутствие рядом десятого члена отряда серых, само по себе уже говорило о многом. Этот невидимка, определенно, был самым опасным в отряде противника… А еще через мгновение до меня вдруг дошло, что частично понимаю диалект серых, и я весь обратился в слух.

Глава 9

Глава 9, в которой на помощь приходят старые связи, и я покупаю очередного кота в мешке

– … обещал … помощь … верю, – вычленил я из клекота невидимки.

– … убить? … быстрый! … горгулий? – зашелся в ответном клекоте серый, с нацеленным на мое горло копьем.

– Варыч, … проклятых! … шансов, – снова отдельные слова из клекота справа.

– … рискованно! … смерть! … договариваться? … невозможно! – в ответ обрывки фраз копейщика.

– … не знаю … тебе решать…

И даже из столь коротких обрывков фраз мне стало понятно, что переговоры серых развиваются по неблагоприятному для нас сценарию. Командир-копейщик топил за то, чтобы кончить нас прямо сейчас по-тихому. Оппонент невидимка вроде бы ему возражал, но делал это как-то вяло, без огонька, а под конец согласился даже уже, походу, с весомостью доводов кровожадного главаря этой шайки.

Необходимо было срочно вмешаться в судьбоносный для нас диалог серых.

Теоретически я знал язык племени Вантунгов, и именно это знание, без сомнения, позволяло теперь мне частично понимать наречие серых тварей, из похожего на Вантунгов племени. Вот только, как заговорить на типа доступном мне гортанном клекоте, я не имел ни малейшего понятия.

Рискнул тупо спародировать клекот серых, в отчаянной надежде передать аборигенам информацию через чуждое человеческому горлу извлечение гортанных звуков. А когда начал, сам удивился неожиданно богатой палитре горловых модуляций, оказавшихся доступными мне вдруг.

«Что вы от нас хотите? Какую помощь вам обещали? Кто?» – некое подобие таких, вот, трех вопросов я постарался заключить в свой неуклюжий клекот.

Четверка вооруженных серых рядом с предводителем копейщиком ощутимо подобралась после первого же гортанного звука в моем исполнении, но гневный клекот командира призвал второго копейщика и тройку лучников соблюдать первоначальное спокойствие.

– Че происходит, Рихтовщик? – шепнула мне Белка, как только я замолчал. – Ты знаешь язык этих ублюдков?

– Вот ща и выясним. Самому интересно, – буркнул я в ответ.

– … понимаешь? – обратился ко мне яростным клекотом главный копейщик, но из всей его длинной тарабарщины разобрать мне удалось, увы, лишь единственное последнее слово. К счастью, слово оказалось ключевым, и его хватило, чтоб догадаться о смысле вопроса.

Окрыленный очевидным успехом фокуса с пародией на клекот, я тут же выложил угрожающему копьем серому, как на духу, всю свою подноготную:

«Частично. Только некоторые слова. Я побратим племени Вантунгов и знаю их язык,» – исповедался я снова через гортанный клекот, разумеется.

– Наречие вантунгов, точно! Вот почему у тебя такой странный говор, – вмешался в наш диалог клекот невидимки справа, впервые сложившись в моей голове во внятную до последнего слова речь.

Воздух справа уплотнился, явив моему взору десятого серого, потасканным пыльным балахоном не отличимого от остальных сородичей, но вооруженного, в отличии от соплеменников, кривым посохом (смастеренным, наверняка, из ствола местной неприхотливой «коряги»), с навершием, щедро усыпанным десятками кристаллов-модификаторов.

«А вот сейчас я все понял,» – проклекотал я в ответ.

– Разумеется, ты меня понял, – невероятно, но сейчас в клекоте бывшего невидимки я ощутил даже оттенок пренебрежительности. – Потому что, я заговорил на понятном тебе наречии вантунгов.

Я не успел ответить, перебитый яростным напором командира-копейщика. Из длинного клекота которого толком разобрать я смог снова лишь последнее слово:

– … хранителя?

– Младший вождь Варыч приказал задать вопрос, – обратился ко мне переводчик. – Вы поможете отбить нам у проклятых место силы?

– Чего?! – от удивления я перешел на привычную речь, и, разумеется, был не понят аборигенами, которые продолжали буровить меня настороженными глазами.

– Рихтовщик, хорош трепаться! Давай уже перережем ублюдков! – прошипела дрожащая от ярости Белка.

– Мы-то, может, и в драке выживем, а парням точно тогда настанет хана, – так же шепотом я поумерил пыл соседки.

Копья и стрелы серых по-прежнему были нацелены на меня и друзей. Потому пришлось подавить раздражение, и проклекотать в ответку осторожное уточнение:

«Я слышал, в разговоре между собой вы упомянули хранителя? Или это мне показалось?»

Серый с посохом заклекотал главному копейщику что-то настолько быстро, что гортанные звуки слились у него в жуткую для моего слуха какофонию. Ясное дело, что, при таком темпе подачи чуждого человеческому уху языка, я не разобрал ни слова.

Дождавшись кивка от своего командира, толмач с посохом заклекотал уже на разборчивом вантунговском персонально для меня.

– Все верно, – кивнул он. – Это хранитель наказал нам прибыть сегодня в полдень сюда. Он обещал нам здесь встречу с могучими союзниками, помощь которых поможет племени Зактунков в битве с проклятыми. Но, вместо обещанных героев, мы увидели на месте лишь горстку спящих игроков. Наше племя враждует с игроками, и мы хотели вас сразу убить. Но нас опередили горгульи. Они напали на вас спящих. И у вас не было ни единого шанса выжить. Однако ты всех нас весьма удивил, перед самой атакой горгулий вдруг растворившись в воздухе, а через пару ударов сердца появившись вновь уже в стороне от спящих товарищей, с окровавленными клинками в руках. А потом почти долетевшие до земли горгульи вдруг дружно взорвались кровавым дождем. Стало понятно, что тебе доступен рывок высших, и действуя с запредельной скоростью, ты успел перебить всех горгулий быстрее, чем за пару ударов сердца. Мы поняли, что ты, вероятнее всего, и есть обещанный хранителем могучий союзник. Но ты игрок, то есть враг, ожидать от которого помощи было странно. Из уважения перед хранителем, мы решили все же открыть перед вами свое присутствие. И, как выяснилось, не зря. Ты оказался побратимом дружественного нам племени Вантунгов. А значит, с тобой можно и нужно договариваться… Посему, я повторяю наш изначальный вопрос: ты и твой отряд – вы поможете отбить нам у проклятых место силы?

Еще во время этого длинного монолога заметив, как начали опасно подрагивать уставшие от длительного напряжения мышцы на руках лучников, я решил поскорее сворачивать весь этот балаган, благо делегация серых прибыла от самого хранителя, которому я доверял на все сто. А то, ни ровен час, сорвется у кого-нибудь стрела из онемевших пальцев, и тут же накроются едва наладившиеся переговоры медным тазом. Начнется мясорубка, живым выбраться из которой (судя по отсутствию до сих пор тревожного набата в подсознании) реальный шанс имелся лишь у меня. Ну, может, еще полшанса у жаждущей помахать своими резаками подруги.

«Поможем!» – решительно клекотнул я в ответ.

– Тогда, как положено, скрепим наш союз рукопожатьем, – толмач протянул мне руку, и я крепко ее пожал.

И через секунду у меня перед глазами загорелись строки системного уведомления:

Внимание! Вы заключили союзный договор с племенем Зактунков, по условиям которого обязуетесь в течении 24 часов помочь союзникам отвоевать Место Силы Зактунков у захватившего его Союза Проклятых Племен. Отсчет времени исполнения договора, по договоренности сторон, начинается сразу после прочтения вами до конца данного уведомления.

В награду за исполнение вами в полном объеме условий заключенного договора, вы станете побратимом племени Зактунков, и шаман племени Зактунков обязуется открыть вам туманный портал в любое место Четырнадцатого Юго-Восточного, а также соседствующих с ним Двенадцатого Юго-Восточного, Тринадцатого Юго-Восточного и Пятнадцатого Юго-Восточного, регионов Континента на ваш выбор.

В случае неисполнения вами в полном объеме условий заключенного договора, вы становитесь заклятым врагом племени Зактунков, и шаман племени Зактунков обязуется наложить на вас месячное Проклятье Фатального Невезения.

Скоренько пробежав глазами по тексту договора, разумеется, я мысленно выматерился, добравшись до откровенной подставы в конце… Млять! Ведь сколько раз уже напарывался на подобные подводные камни!.. А надо-то было всего чутка потянуть с ответом, и подробно обговорить с шаманом все детали. Ведь толмач с посохом – это стопудово он и есть… Так нет же, млять, рванул с места в карьер, закусив удила, испугавшись возможного случайного выстрела. Перестраховщик, млять!

Меж тем серые копейщики и лучники, повинуясь гортанной команде вождя, опустили копья и разрядили луки.

– Рихтовщик, это че, вообще, за фигня?! – через секунду раздался изумленный белкин вопль слева.

– Начальник, а что это за союз проклятых? – донесся следом взволнованный голос бегущего к нам Скунса.

– И че еще за место силы серых? – вторил приятелю неотстающий от него Жаба.

– А лично меня, вот, больше интересует: как мы эпик будем закрывать с фатальным невезением на заднице! – грозно подбоченилась Белка.

МЛЯТЬ! А я знаю?! – мысленно возопил я, досадуя на рассылку системного уведомления всем остальным членам отряда.

Вслух же, соскакивая с опасной темы, заговорил совсем о другом:

– Милая, ты забыла переодеться. А кровь, между прочим, быстро подсыхает на таком жарком солнце. Еще немного протянешь, и не отмоешься. Поторопись, а то от тебя, честно говоря, пахнет ни разу ни фиалками… – улыбнулся я ошеломленной девушке во все тридцать два.

И, активировав рывок, тут же легко увернулся от заслуженной пощечины.

Интерлюдия 4

Интерлюдия 4

Так и не дождавшаяся каких-либо объяснений, пленница следующий час потратила на неспешный обход своего узилища, с планомерным простукиванием бетонных стен… Увы, звук везде оказался одинаково глухим – без намека на скрытую дверь.

Отчаявшись отыскать выход, Слеза вернулась на диван, легла и почти сразу же заснула…

Ей приснился недавний убийца.

Кошмарный черный туман бессистемно метался по черноте, своим растерянным поведением невольно вызвав у Слезы ассоциацию с потерявшей след ищейкой. Девушка догадалась, что друзьям каким-то чудом удалось-таки сбежать от туманного монстра, и осознание, что ее жертва оказалась ненапрасной, тут же подкинуло настроение до небес.

Отчаянные метания черного тумана по округе стали достойным подарком Слезе за перенесенные недавно предсмертные страдания. Она могла любоваться этим зрелищем бесконечно долго. И с удовольствием продолжала наблюдать со стороны за безрезультатными потугами монстра нащупать потерянный след.

Это продолжалось час, или два – течение времени в счастливом сне процесс относительный… Солнце успело подняться от линии горизонта высоко в небо. Над чернотой повисло адское марево раскаленной пустынной сковороды. Но бестелесному призраку Слезы окружающая жара, по понятным причинам, теперь была не страшна.

Она продолжала следить за бессильем чудовища, упиваясь опосредованной победой ускользнувших от монстра друзей. Но вдруг мечущийся туман замер на месте, и в его черных клубах торжествующим багрянцем полыхнула пара огромных глаз.

Кошмарные «прожекторы» скрывающегося за туманом чудовища вдруг навелись на ее призрачную фигуру, перехватив взгляд одинокого зрителя, и мгновенно вскрыв все защитные барьеры бывалого игрока, вынудили Слезу спасаться паническим бегством.

Счастливый победный сон неожиданно обернулся до дрожи реалистичным кошмаром, в котором скрытое черным туманом чудовище снова по пятам преследовало со всех ног удирающую девушку.

Но в кошмарном сне, в отличии от безнадеги реального мира, силы и скорость убегающей Слезы не были ограничены двухминутным действием Дара. И девушке так же тут ничуть не докучал жар жгучих лучей пустынного солнца. Потому изначальный отрыв между беглянкой и преследователем ни на метр не сократился ни через пять минут, ни через десять, ни через час сумасшедшей погони…

Она ни на йоту не замедлила свой бег, даже когда под ногами захлюпало мертвое болото. Ее призрачные ноги легко отталкивались от поверхности чернильной топи, не заморачиваясь с поиском безопасного прохода по коварным кочкам… По ходу бега через неожиданную водную преграду, на девушку снизошло озарение, что эта полуторакилометровая полоса жидкой графитовой грязи является ничем иным, как проходящей по черноте границей соседних регионов, и то, что сейчас так легко удается ей проделать во сне, в реале невозможно повторить ни одному игроку Континента.

К несчастью, и на преследующее беглянку чудовище не распространялись системный ограничения для игроков. Черный туман читерской защиты монстра оказался способен не мене проворно стелиться над поверхностью чернильной воды. Потому над жидкой гатью, так же как до этого на десятках километрах оставленной за спиной черноты, девушке не удалось оторваться от преследователя ни на метр.

Полоса чернильной грязи закончилась, и снова потянулись бесконечные километры черноты…

Солнце уже начало спускаться к горизонту, а она все мчалась без оглядки вперед, по пятам преследуемая неутомимым черным туманом.

За время долгого марафона Слеза неоднократно пыталась проснуться. Но у нее ничего не получалось. Кошмар в прямом и переносном смысле вцепился в нее мертвой хваткой.

Лишь когда впереди среди заметно посветлевшей вдруг черноты замаячили островки жухлой травы, с корягами стволов прибитых к земле то ли кустов, то ли деревьев, окружающая картинка, озаряемая багровыми лучами наполовину скрывшегося за горизонтом солнца, перед глазами Слезы вдруг поблекла…

И девушка, вырвавшись из липкой паутины кошмара, рывком подскочила с дивана.

Вся ее одежда оказалась мокрой от пота, даже в ботинках мерзко хлюпало на каждом шагу. Пот заливал глаза, и капал на пол с мокрых волос, носа и подбородка.

Проведя ладонями по лицу, Слеза с отвращением смахнула вниз мокрую гадость.

– Эй! Слышит меня кто-нибудь?! – крикнула девушка, задрав лицо к потолку. – Да что, млять, за беспредел тут творится?! Система, ау!..

И неожиданно на этот раз пленнице пришел ответ.

Откуда-то сверху ее чуткое ухо уловило едва заметное шебуршание…

Глава 10

Глава 10, в которой у меня пытаются умыкнуть законную добычу, но снова спасет рывок

– Ну вот опять!.. Всего-то с полсотни шагов влево! И целых два камня! – в очередной раз заканючил Жаба, замедляя шаг и с тоской глядя в направлении вероятного клада.

– Да задрал ты уже ныть! – фыркнула бегущая за ним Белка и тычком в спину заставила парня живее перебирать ногами. – Шевели булками, кладоискатель, мля!

– Ты не понимаешь! – возмутился Жаба, оборачиваясь на ходу к обидчице. – Там халявного нодия килограмма на два, а то и на два с половиной будет! Считай, целое состояние! И всего-то надо: просто, подойти и забрать!

– Так иди и забирай, раз все у тебя просто, – усмехнулась девушка.

– Да я б с радостью!.. Но серые ж и шагу в сторону ступить не позволят, копьями в бока тыкать начнут. Проходили уже! Вон, гады, как на меня с обеих сторон до сих пор волками таращатся…

– Выходит, все ни разу не просто… А раз так, то, давай, не задерживай, шевели копытцами. И, Жаба, имей в виду, если мне еще раз Рихтовщик предъявит за твой косяк, клянусь, достану нож и начну подгонять тебя тычками в жопу, как норовистого осла.

– Начальник, ну попроси ты этих… гм, товарищей своих, тормознуть хоть на минутку! – взмолился Жаба уже ко мне, бегущему чуть поодаль за спиной Скунса. – Пока недалеко еще от места отдалились! Я б мигом метнулся туда-обратно, и…

– Я те метнусь! – раздраженно рявкнул я в ответ, и для острастки пригрозил крестнику кулаком.

Подействовало.

Бедняга отвернулся и, понурив плечи, безропотно засеменил дальше.

Почему бедняга?.. Ну а как по-другому назвать игрока, коварный Дар которого на богатой артефактами серой земле буквально каждые четверть часа соблазнял владельца появлением в пределах видимости, то здесь, то там, источников солидного обогащения. Получалось, что богатства вокруг – хоть жопой ешь, а с потугами подойти и забрать законную добычу выходил полный швах. Жабу из раза в раз обламывали торопыги-спутники, заставляющие парня пробегать мимо и лишь разочарованно провожать глазами остающуюся позади без пяти минут законную награду. Будучи жадным до барыша менялой, крестник каждый раз ужасно страдал, «прощаясь» с потенциальной прибылью… Но нашим проводникам и без того приходилось изрядно сдерживать себя, подстраивая свой ход под наши не годящиеся для их стремительных скачков ноги, из-за чего серые опасались не успеть в конечный пункт назначения до заката, нервничали и подгоняли меня. Я же, в свою очередь, без продыху гнал за проводниками друзей, жестко пресекая потуги Жабы замедлить и без того не самый быстрый наш бег еще и дополнительными стоянками.

За весь многочасовой марш-бросок серые расщедрились лишь на единственный десятиминутный привал, для краткого отдыха и быстрого приема пищи. Несмотря на то, что бежать по серой земле было в разы легче, чем по черноте, а вызванный специфической абилкой проводников легкий попутный ветер, приятно охлаждал шеи и спины, и практически сводил на нет жар солнечных лучей, все равно крестники последние метры перед привалом уже едва волочили ноги. И я даже собирался, как ночью, взвалить обоих бедолаг на плечи, но проводники опередили меня, позволив, наконец, короткую передышку.

К тому времени ни о каких кладах едва живой от усталости Жаба уже даже и не заикался. И, наперегонки со Скунсом схомячив свою банку тушенки, меняла провалился в оздоровительный сон даже быстрее приятеля. Утомившаяся Белка, разделавшись со своей пайкой, так же решила чутка вздремнуть. Для меня же, закаленного многолетней ежедневной беготней в Лабиринтах, дневной марафон с бодрящим попутным ветром был не более чем разминкой, неплохо прокачавшим забившиеся после ночного адского ада ноги.

В пятиминутке оздоровительного сна мой закаленный организм сейчас точно не испытывал потребности. И оставшееся время отдыха я провел в блужданиях вокруг нашего лагеря, чем приятно удивил наших двужильных проводников, так же ничуть не утомившихся в процессе черепашьего (по их меркам) бега.

Бродил я, разумеется, не просто так, а под действием активированной втихушку скрытой ступени «Всевидящего ока». Сработавшая без сбоя абилка открыла мне все ближайшие артефакты в радиусе восьмидесяти метров, на глубине залегания до пяти метров. И с ее помощью буквально в течении двадцатисекундного обхода лагеря мне открылось в округе аж двенадцать тайников. Восемь из которых, правда, на поверку, оказались бесполезным мусором, вроде захороненных на различной глубине в местном глинистом грунте ржавых ножей и наконечников стрел или копий. Зато остальные дали наводку на четыре камня нодия. Три размером примерно с мячики для пинг-понга, совокупным весом около килограмма. Но четвертый, величиной аж с мой кулак, в одиночку потянул на четыре с четвертью килограмма.

Залегали камни в разных местах на примерно метровой глубине, и, чтобы выкопать все четыре за пару минут действия Дара, мне пришлось изрядно побегать и энергично помахать лопатой… Но я справился с поставленной целью и успел извлечь из земли всю ценную добычу. А за свою расторопность получил даже от фортуны неожиданный бонус, в виде достаточно крупного серого кристалла-модификатора, выросшего, как ни странно, на боку самого мелкого и неказистого из добытых камней нодия. Разглядывая это чудо, у меня возникло даже нелепое предположение, что паразит-кристалл каким-то невероятным образом высосал все соки из «родителя» нодия, отчего последний и покрылся таким обилием трещин – «морщин».

– Поздравляю с удачной находкой, – раздавшийся над плечом клекот шамана не стал для меня неожиданностью. Хоть он подобрался ко мне совершенно бесшумно и под аурой невидимости, интуиция заранее упредила меня о коварном маневре серого.

«И охота было так заморачиваться», – парировал я заранее заготовленной репликой на гортанном наречии серых.

Шаман досадливо крякнул и сбросил невидимость.

– И снова ты меня удивил, великий воин, – заклекотал серый. – Мало того, что ты неуловим в бою, оказывается, ты наделен так же талантом сборщика Камней Силы.

«Камней силы?» – ухватился я за слово.

– Их так называют, потому что они рождают Кристаллы Силы, – пояснил шаман, и указал нечеловечески длинным, многосуставчатым пальцем на растрескавшийся нодий с прилипалой-модификатором.

«У нас их называю кристаллы-модификаторы», – проклекотал я.

– Это очень хороший Кристалл Силы, с ярко выраженным акцентом в Точность и Силу Удара, – заклекотал снова шаман. – Это идеально подойдет для усиления лука. У игроков же это оружие мало популярно. Тебе такой Кристалл Силы бесполезен. Потому, предлагаю продать его…

– Э-эээ! Ну-ка стопэээ! – возмутился я, забыв о горловом наречии местных аборигенов.

– Да! Разумеется! Наше племя с радостью выкупит у тебя и Кристалл и все четыре Камни, – неправильно истолковав мою эмоциональную реплику, серый продолжил меня забалтывать, параллельно с ласковым клекотом опуская загребущие пальцы к разложенной на куске брезента добыче…

Но активировав рывок, я нагнулся к камням гораздо проворней шамана и, выдернув нодий с модификатором буквально из-под когтей серого, спрятал все тут же в сдернутый с плеч рюкзак.

– Но мы же уже договорились?! – растерянно закудахтал вхолостую цапнувший пустой брезент шаман.

«Я вот че спросить хотел: а с этим вашим местом силы местные камни и кристаллы, часом, не связаны?» – поменял я тему разговора.

– Скоро сам узнаешь, – огрызнулся шаман, смекнувший, что поживиться чужой добычей больше ему не светит. – Ну че встал. Иди буди своих. Надо бежать дальше. Опаздываем же…

Я направился к друзьям. А в спину мне все еще несся рассерженный клекот:

– …Возишься тут с ними. Помогаешь. Заботишься. В ущерб себе. А в ответ… – задохнувшийся от ярости шаман наконец замолчал.

Глава 11

Глава 11, в которой сперва я недооцениваю решительный настрой, а потом суета оборачивается преждевременным знакомством

Долгий многочасовой забег, вместо таинственного места силы серых (как я рассчитывал), привел нас к стойбищу племени Зактунков. Оказавшемуся настолько хорошо замаскированным под окружающую местность, что внезапную остановку проводников среди скопления неприметных холмов на голой глинистой земле мы с ребятами сперва восприняли за очередную предоставленную нам передышку для перекуса и короткого отдыха. Каково же было наше изумление, когда в широких невысоких холмах вдруг распахнулись отверстия ходов, из которых проворно полезли встречать прибывших воинов остальные представители племени Зактунков.

Позже выяснилось, что здесь под землей скрывалась целая сетью вырытых в земле комнатушек, соединенных меж собой лазами-тоннелями. А раскиданные по округе неприметные холмы как раз-таки и образовались за счет земли, извлеченной на поверхность во время рытья землянок будущего стойбища.

Подошедший шаман объяснил мне все про стойбище, где нам предстояло сегодня заночевать, и клятвенно пообещал отвести нас к Месту Силы завтра на рассвете.

На мое закономерное беспокойство: о жестком временном лимите, установленном Системой для исполнения нашего договора, шаман успокоил заверениями, что до Места Силы отсюда уже рукой подать и, двигаясь в таком же темпе, что и сегодня днем, завтра мы доберемся туда буквально за час. Соответственно, времени на драку с проклятыми останется еще предостаточно.

Кроме очевидного восстановления сил после ночного отдыха (что перед боем само по себе уже было немаловажно), серый привел дополнительный веский довод к необходимости нашей ночевки на замаскированном от посторонних глаз стойбище. С его слов, наши враги мало того, что имели значительный численный перевес над изрядно поредевшим в предыдущих схватках отрядом воинов племени Зактунков, еще проклятые в ночное время были гораздо сильнее серых бойцов, и устраивать ночной штурм, хорошо укрепившихся вокруг Места Силы вражеских позиций, для нас было б самоубийством чистой воды. Потому, собственно, вожди племени и решили отложить атаку завтра. Ведь, при свете восходящего солнца, когда силы проклятых пойдут на спад, противник станет наиболее уязвим, и наши шансы на победу возрастут в геометрической прогрессии.

Я перевел все услышанное от шамана спутникам, после чего нас развели по землянкам, в спешном порядке освобожденных серыми для «почетных гостей».

На четверых нам выделили аж два жилища на окраине стойбища, соединенных меж собой коротким лазом. Судя по пятнам свежей глины на стенах в некоторых местах – там недавно тоже имелись ходы, ведущие в другие землянки стойбища, но, дабы не стеснять нас своим присутствием, аборигены временно завалили эти дополнительные переходы.

Как не сложно догадаться, по комнатам мы распределились следующим макаром: в одну из землянок заселились крестники, а во вторую – мы с Белкой.

Укладываясь после ужина на узкий топчанчик, я не очень-то рассчитывал на интим. Хотя хотелось, конечно, после многолетнего-то вынужденного воздержания на Лабиринтах. Однако я прекрасно понимал, что несчастная девушка целый день провела на ногах, а до этого, считай, еще и все ночь. Бесконечные марафоны до предела вымотали бедняжку. Какой уж тут, нафиг, секс… В общем спрятал я свою «хотелку» под натянутым до подбородка одеялом, но…

– Ты че, в одежде спать собрался? – последовала вдруг предъява от забравшейся ко мне под одеяло Белки, и вероломно прильнувшей обнаженной грудью к моей спине.

– Так я ж типа того… разделся ж, – пропыхтел я в ответ, мужественно стискивая подушку под щекой.

– А трусы?.. Я вот, к примеру, уже без трусиков.

Ну че тут скажешь – походу, я сильно недооценил решительный настрой бедовой вдовушки…

Проснулся я словно от толчка. И, прислушавшись к себе, ощутил знакомое чувство смертельной опасности где-то по близости. Подтверждая нехорошее предчувствие, снаружи услышал подозрительные шорохи и приглушенный клекот аборигенов.

Пары часов сна мне с лихвой хватило для полного восстановления. Потому, откинув одеяло, я без колебания аккуратно выскользнул из объятий прильнувшей ко мне на узком топчане девушки и, натянув штаны с майкой, выбрался из уютной землянки на залитый лунным светом простор.

В ночи серые, даже без невидимости превратившиеся в едва различимые тени, сновали взад-вперед по широким тропкам между холмами стойбища, напоминая подобной своей хаотичной суетой растревоженный муравейник.

Застыв на пороге своей землянки, я мгновенно привлек к себе внимание. И пара пробегавших мимо аборигенов, развернувшись в мою сторону, непереводимым шипяще-гортанным шепотом и отчаянной жестикуляцией попыталась загнать меня обратно в земляное убежище.

«Да что, вашу мать, тут происходит?!» – не сдвинувшись с места, огрызнулся я на гортанном наречий вантунгов.

Внятно ответить мне, увы, никто не почесался.

Напирающие серые продолжили что-то неразборчиво шипеть, но уже через пару секунд я перестал вслушиваться в их агрессивную тарабарщину, почуяв вдруг совсем близко смертельную опасность. Источником которой точно не являлась пара докучливых серых, несмотря даже на их гневное сотрясание копьями.

– Ну-ка в сторону, мля! – буркнул я уже на чистом русском и, активировав рывок, шагнул вперед, разбивая пару «окаменевших» аборигенов.

От моего невероятно быстрого в реале движение серых буквально отшвырнуло на несколько метров в разные стороны. Наверняка, после неожиданного полета и жесткого приземления, и без того неласковые к гостям аборигены возненавидят меня, как лютого зверя, но неприятности с оскорбленными серыми последуют потом – через бесконечно длинную секунду. Пока же…

Отброшенные фигуры серых копейщиков плавно разлетались в ставшем плотным, как кисель, воздухе почти остановившегося времени. Я же, оказавшись на месте копейщиков, стал отчаянно вглядываться в лунную темноту, пытаясь разглядеть в ночи смертельно опасного невидимку.

Вдруг окружающее пространство озарилось серым сиянием – очень кстати пробудившийся Рыбий глаз, выставив на мое обозрение все сумеречные тени в радиусе полусотни метров, обозначил силуэт «парализованного» всего в паре метрах врага. Существо внешне мало отличимое от серых союзного племени склонилось над холмом крестников, с занесенным над приоткрытым входом здоровенным серповидным клинком, целиком состоящим казалось из сгустка мрака.

Клинок в руке «серой тени», хоть и с черепашьей скоростью, но двигался к цели. И интуицияподсказала мне, что проникновение этого чернильного серпа внутрь подземного жилища обернется большой бедой для беззаботно дрыхнувших там парней. Вернее, обернулось бы, потому что теперь этого, разумеется, уже не случится…

Три шага-прорыва на пределе физических сил сквозь вязкую паутину практически материального воздуха, и призванная из инвентаря шпора лихо срубает «тени» вполне материальную башку.

Ощущение смертельной опасности тут же пропадает.

Действие рывка прекращается. И окружающая меня звенящая тишина взрывается злобным кудахтаньем рухнувших на твердую, как камень, землю аборигенов. На проклятья которых через считанные секунды сбегается все воины племени Зактунков. Вокруг меня образуется толпа агрессивно настроенных серых.

Аборигены наперебой че-то клокочут в мою сторону, размахивают копьями в опасной близости от моего лица, целятся из луков… И, хотя реальной опасности от напирающей толпы я не ощущаю, все равно попутавшие берега говнюки реально меня уже начинаю подбешивать, провоцируя на повторную активацию рывка, и проведение воспитательного мордобоя.

Но от намерения: разбить пару-другую самых наглых серых морд, меня удерживает неожиданное происшествие с обезглавленным трупом. По-прежнему невидимый для остальных аборигенов покойник на земле вдруг вспыхивает ярким багровым пламенем. Причем, сперва зловещим багровым сиянием обозначился замысловатый узор на теле и отрубленной голове трупа. И только потом, примерно через секунду, из светящихся изнутри линий узора вырвалось багровое пламя, в момент охватившее целиком и тело, и голову.

– Это че еще, нафиг, за хрень?! – раздался из толпы злой белкин голос. Похоже девушку разбудил и вынудил подняться с кровати наружный кипишь, звуки которого проникли в землянку через не закрытый мной вход.

«Кто это?» – перевел я белкин вопрос на гортанное наречие вантунгов.

И ничуть не удивился, услышав сбоку знакомый клекот подвалившего «на огонек» шамана:

– А это, мой друг, и есть проклятый.

Глава 12

Глава 12, в которой слабость Скунса подкидывает мне отчаянную идею, и союзникам приходится корректировать план операции

– Вражина учуял наше стойбище, – продолжил шаман после короткой паузы. – И нам повезло, что это оказался одиночка. При нападении на стойбище отряда проклятых, точно не обошлось бы без жертв среди соплеменников…

Перед моими глазами с некоторым запозданием загорелись строки победного уведомления:

Внимание! Ликвидирован 1 проклятый 23 уровня.

Награда за ликвидацию:

Опыт: +7132. Характеристики: +7 к Удаче, +8 к Фехтованию, +6 к Скрытности, +6 к Интуиции, +7 к Силе Стикса. Навыки: +33 к Владению Шпорой (Атака +1), +27 к Легкой атлетике, +31 к Хамелеону, +34 к Палачу, +32 к Следопыту, +39 к Рыбьему глазу.

Одерживайте славные победы дальше. Удачной игры.

Ого! За убийство всего одного проклятого ублюдка Система расщедрилась на вдвое больше очков опыта, чем за ликвидацию днем аж шести горгулий. Теперь понятно, почему интуиция забила тревогу. Походу, этот ночной визитер в одиночку был вдвое опаснее целой стаи летучих тварей.

И продолжающий в параллель с моими рассуждениями клекотать шаман тут же подтвердил мои выводы:

– …Ведь оскверненные ритуалом смерти гаррчиты проклятых, – поясняя, о чем идет речь, серый ткнул пальцем на уцелевший рядом с пеплом сгоревшего трупа зловещий черный серп, – при исполнении техники спящего удара, способны наносить смертельные раны телу жертвы на расстоянии трех-пяти шагов от режущей кромки клинка. Конечно, так поражать гаррчиты способны лишь неподвижные цели, и максимально эффективно подобное злодейство для умерщвления спящих – отсюда, собственно, пошло и название техники – но ведь злодей и крался изначально на спящее стойбище… К счастью, один из охранных амулетов, разложенных по периметру нашего стойбища, почуял проходящего мимо проклятого. Получивший от него тревожный сигнал дозорный тут же поднял всех воинов племени, и начались поиски лазутчика… Но затаившегося на территории стойбища проклятого нам чрезвычайно сложно было отыскать даже многочисленным отрядом. Лунный свет надежно скрывал от наших глаз тело проклятого. Враг же нас видел прекрасно, и легко ускользал от рыскающих вслепую воинов. И пока мы наудачу обшаривали округу, проклятый целенаправленно шел дальше к намеченной цели. Которой, как теперь стало понятно, являлась землянка ваших товарищей. Вернее, исходящий из нее резкий запах. Который, вероятно, и привлек внимание проклятого к скрытому стойбищу…

Да уж! – мрачно хмыкнул я про себя. – Дипломат-шаман весьма сдержанно выразился, описывая натуральное зловонье, «доносящееся» из приоткрытого входа в землянку крестников. Походу, расслабившийся во сне Скунс храпел не только сверху, но и снизу. И, чтоб не задохнуться, Жаба приоткрыл вход в подземелье, невольно нарушив тем самым идеальную общую маскировку стойбища.

– …Но судя по тому, что тебе удалось обезглавить проклятого, каким-то чудом ты смог разглядеть его под луной, – продолжал клекотать шаман. – Это невероятно! Прошу, поделись с нами: как тебе удалось его увидеть?

– К верху каком, мля, – буркнул я в ответ, разумеется, на недоступном шаману, русском языке.

– Че, у нас снова проблемы с ублюдками, да? – мгновенно среагировала на мою реплику Белка.

– Наоборот, – скривился я. – Серые, типа, в ученики ко мне набиваются?

– Че-че?

– Движуха, кажись, у нас раньше времени намечается, вот че.

– Млять, Рихтовщик, задрал загадками говорить. Объясни уже нормально!

– Обожди. Ща с серыми порешаю, потом по дороге и вам все объясню.

– В смысле вам?

– В коромысле, мля! Парней, говорю, иди буди, через десять минут выступаем.

«…Что позволит нам за ночь значительно сократить численность врага. А, если повезет, и вовсе зачистить объект от этой швали», – обстоятельно объяснил я на гортанном наречии серым свои намерения.

– Как это – прямо сейчас?! – стоило мне замолчать, зачастил возмутившийся шаман, да так, что от переизбытка эмоций его яростный клекот местами опускался аж до змеиного шипенья. – До рассвета еще почти четыре часа! А ты сам видел, что сейчас наши воины против проклятых – это бестолковая слепая смазка для их гаррчит!

«Ты не понял. Это только мой отряд выдвигается немедленно. Вы же, как и было запланировано, подтянетесь к нам уже после рассвета. Пока же просто укажите направление к месту силы», – терпеливо разъяснил я.

– …нельзя! …уговор! – подключился к нашему спору вождь Варыч, из эмоционального клекота которого мне снова удалось разобрать лишь пару слов.

«По договору, мы подрядились отвоевать у проклятых ваше место силы. Именно этим мой отряд немедленно и собирается заняться, – спокойно ответил я и, выждав короткую паузу, подчеркивая весомость первого заявления, продолжил: – В условиях договора не было указанно, что мы обязуемся действовать по вашей указке и исполнять ваши решения. Для достижения вышеозначенной цели мы вольны действовать по собственному усмотрению. Но на время действия договора мы с вами союзники – гарантом чего выступает сама Система. И если вы попытаетесь удержать нас здесь силой, против нашей воли, с большой вероятностью Системой это будет истолковано, как грубейшее нарушение союзного договора вашей стороной. Оно вам надо?..»

– Ну ты и завернул! – уважительно клекотнул шаман.

«…Кроме того, – продолжил я, – вы ж видели мой бой с горгульями? Вот и прикиньте, какую цену придется заплатить племени за попытку силой удержать мой отряд?»

– …угрожать?! – гневный клекот вождя спровоцировал частокол стрел и копий, снова нацеленных в мою сторону. На что я лишь устало закатил глаза (по-прежнему не ощущая и намека на угрозу от значительно уступающих в силе и скорости серых воинов), и спокойно объявил:

«Ну если вам их не жалко…»

Злая команда шамана заставила воинов мгновенно отступить и убрать оружие. Вождь попытался было качать права, но был стреножен так же решительно, как простые вояки.

– Племя Зактунков чтит условия заключенного союзного договора, – торжественно проклекотал шаман. – Я по-прежнему считаю твою затею безумием, но раз союзники твердо решили выступать немедленно… Дай мне руку.

Я стиснул непривычно узкую и длинную ладонь серого, и перед глазами тут же загорелись строки системного уведомления:

Внимание! Разблокирована карта местности в окрестностях Места Силы Зактунков.

Характеристики: +1 к Знаниям, +3 к Картографии. Навыки: +12 к Телепатии.

Ну вот теперь, походу, точно договорились.

Интерлюдия 5

Интерлюдия 5

Едва различимое шебуршание наверху через час стало заметно громче. Через два оно переросло в приглушенное царапанье – словно какой-то обезумевший зверь в лихорадочной спешке стачивал когти о каменную стену.

Звук все еще оставался безопасно далеким, но пленница не обманывалась этой временной иллюзии неуязвимости за толстыми стенами.

Ведь, это было оно. Кошмарное чудовище, скрывающееся под клубами черного тумана. Пригрезившийся Слезе кошмар невероятным мистическим образом вдруг воплотился наяву.

Чудовище отыскало подземную темницу своего сбежавшего на перерождение Лакомого кусочка, и теперь оно не отступит. Будет скрести спрятанными под чернильным туманом когтями крепчайший бетон столько, сколько нужно. Без перерывов на сон и отдых. До победного конца.

Слеза вытащила из ячейки инвентаря полупустую фляжку с живцом и сделала нервный, экономный глоток. Далекое царапанье наверху, кажется, стало еще чуть-чуть ближе…

Беспрерывно слышать это по миллиметру, неотвратимое приближение палача было невыносимо. Но у одинокой пленницы не было выбора. У игрока не осталось больше не единого перерождения, и самоубийство, как идеальный способ бегства из безвыходной ситуации, в ее случае, увы, оказалось невозможным.

Слеза сжалась на диване в комочек, и затравленным зверьком уставилась в потолок. Доносящееся оттуда беспрерывное царапанье стало еще чуть-чуть ближе.

Как ни пыталась, девушка не смогла унять начавшийся вдруг нервный озноб. По щекам ее двумя потоками хлынули бесконтрольные слезы. И привыкший бороться до последнего вдоха боец разрыдался, как жалкая девчонка…

Глава 13

Глава 13, в которой ночная охота начинается, и «мухи» слетаются на…

– И куда, стесняюсь спросить, ты стрелять тут собрался? – проворчала Белка, заметив мои манипуляции с извлеченным из инвентаря луком.

– Скоро увидишь, – буркнул я, пытаясь приладить в лунном свете добытый днем модификатор в специальную выемку на дальнобойном оружие.

– Ну-ну, – фыркнула подруга.

Покинув четверть часа назад территорию стойбища, мы зашагали по пустынным просторам серых земель, в заданном мною направлении. Открытая на периферии зрения карта местности обещала появление впереди загадочного места силы примерно часа через два такого, как сейчас, неспешного шага. Разумеется, можно было ускориться, перейти на бег, и добраться до места значительно быстрее, но, во-первых, до истечения срока задания оставалось еще больше десяти часов, и нужды в спешке не было от слова совсем. И, во-вторых, у меня, конечно же, имелись грандиозные планы на эту долгою ночную прогулку.

– Да твою ж мать! – злобно рыкнул я, когда после очередного надавливания, казалось бы, надежно закрепившийся на луке модификатор, стоило оторвать пальцы, с издевательским щелчком вылетел обратно. И от драгоценного дымчатого кристалла отвалилась и осталась блестящим осадком лежать внутри выемки еще щепотка микроскопических сколов.

– Начальник, разреши я сделаю, – неожиданно предложил свою помощь пристроившийся по левую руку Жаба. – А то сил больше нет смотреть, как ты над великолепным оружием изгаляешься.

– Ну ты поучи еще меня, – заворчал я, но лук с кристаллом все-таки отдал.

– Вот, смотри, как надо…

Млять! Да я ж тоже самое и делал. Один, сука, в один. Только, вот, у крестника все получилось с первой попытки, я же до этого раз десять втиснуть пытался, и все бестолку. Вот ведь меняла чертов – везучий сукин сын!

– А раньше не мог помочь, – раздраженно проворчал я вместо «спасибо», отбирая обратно усиленное оружие.

– Да я, как увидел, сразу…

– Ладно, забей. Благодарю. – Я накинул на концы длинных рогов тетиву. И дернув за нее, на пробу, остался доволен звенящей упругостью.

– Белка, понеси их пока, ладно, – я передал подруге извлеченную из рюкзака связку стрел, выклянченную у серых перед уходом из их стойбища. Всего семь десятков снарядов для лука в общей связке занимали внушительный объем, и едва не порвали мне рюкзак. Все стрелы были, как на подбор, длинные и идеально сбалансированные. И, вот хоть убейте меня, не пойму, где аборигены добывали в своей практически лишенной растительности пустоши столь высококачественную древесину для своих стрел и копий?

Еще три десятка таких же отменных стрел, уже торчало в широком кожаном колчане, который я пристроил на боку таким макаром, чтоб было максимально легко выдергивать оттуда оперенные снаряды, тут же накладывать на тетиву и стрелять.

– Че, в руках что ли всю связку тащить? – заворчала подруга, без восторга приняв почетную миссию моего оруженосца.

– Угу. И когда я начну стрелять, по мере надобности, подкладывай стрелы мне в колчан.

– Да че я-то?.. Вон гаврикам своим поручи. Все одно толку от обоих… А я так-то, в случае чего, спину тебе прикрыть смогу.

– Не переживай, у парней будут свои задания. Ты же прикроешь мне спину, если позаботишься своевременно пополнять запас стрел в колчане.

– Ладно, как скажешь, ты у нас командир, – девушка обреченно закатила глаза. – Только, ведь так и не ответил: по кому стрелять-то тут собрался?

– Терпение. Скоро все узнаешь, – пообещал я и продолжил наставлять я команду: – Жаба, теперь с тобой… Значит, твоя задача: по пути собирать годные для повторной стрельбы стрелы. И передавать их Белке.

– Выходит, по нам что ли будут стрелять? – занервничал Скунс.

– Вряд ли, – покачал я головой. – Я рассчитываю, что Жабе придется собирать только мои стрелы.

Но паникер все равно в своем фирменном стиле громко испортил воздух.

– Фу, мля! Скунс, че ты жрешь?! – скривилась Белка.

– Ну, блин, братан! – поддержал девушку Жаба.

– Извините! – повинился коварный тип, и тут же выдал повторную серию зловонной дроби.

– Красава, Скунс! Не слушай никого! Давай еще заряжай! Поддай парку!..

Ошарашенный моей неожиданной поддержкой, Скунс снова звонко перданул.

– Рихтовщик, хоре прикалываться! Это ни разу не смешно! – возмутилась Белка.

– Мля, ну и вонь! – вторил девушке Жаба. – Бро, в этот раз ты даже превзошел сам себя.

– Я не специально. Извините…

– Ну-ка заткнулись все! – шикнул я, вскидывая лук с наброшенной на тетиву стрелой…

В пятидесятиметровый радиус подсветки Рыбьего глаза из лунного света окружающих пустынных просторов вдруг вывалилась знакомая коренастая фигура с матово-черным серпом в руке.

На этот раз тревожный набат моей интуиции напрочь проигнорил появление проклятого. Из чего я сделал вывод, что моя чуйка, после недавней легкой победы над таким же существом, перестала возводить проклятого в ранг смертельно опасных врагов.

Абсолютно бесшумное приближение врага я смог засечь лишь потому, что, с момента первого пахучего выхлопа Скунса, стал тревожно озираться по сторонам.

Вжикнула тугая тетива. Стрела понеслась навстречу набегающему врагу, а мои опустевшие пальцы уже выхватывали из колчана очередной серооперенный снаряд, и накладывали на гудящую после первого выстрела пружину лука.

Угодившая в левую часть груди первая стрела не свали проклятого с ног, а лишь заставила перейти пробежавшего половину разделяющей нас дистанции врага с бега на дерганный шаг. Из-за непредсказуемых беспрерывных подергиваний раненого, вторая стрела ушла в молоко, лишь чиркнув проклятого по лысой макушке. Зато третья, угодив точно в чернильный провал глаза твари, сбила-таки ублюдка с ног.

Расстрелянный проклятый задергался в предсмертной агонии, и его тела опутала багровая паутина разгорающегося посмертного рисунка.

– Ни хрена себе! – озвучила общее изумление спутников Белка, вместе с парнями только теперь увидевшая подыхающего в нескольких шагах от отряда проклятого.

– Стрелы, млять! – шикнул я в сторону ошарашенного не меньше остальных «сборщика снарядов».

Опомнившийся Жаба дернулся было спасать торчащие из тела серооперенные палки, но не успел… Охватившее тело багровое пламя сделало недоступным доступ к стрелам.

– В следующий раз хлеборезкой не щелкай! – отчитал я проштрафившегося крестника, когда быстро прогоревшее дотла тело нашей первой «мухи» осталось позади.

Почему мухи?.. Да все просто. Как опытным путем выяснилось, у местных проклятых наблюдалась точно такая же маниакальная привязанность к запаху человеческого дерьма, как и у этих обожающих «ароматные» кучки насекомых.

– Извини, начальник!

– Ладно, проехали… Скунс, давай, дружище, поддай еще душистого парку, как ты смеешь!

– Мля! Обождите, я хоть марлю на лицо намотаю! – возмутилась Белка. – Жаба, ну-ка подержи.

– Перетопчешься… Жаба, отставить забирать у нее стрелы!

– Рихтовщик, че за беспредел?!

– Марля нам для дела пригодится. И нефиг на ерунду ценный материал переводить. К тому же, отвлекать тебя будет повязка на лице.

– А смрад от ублюдочного пердежа, значит, отвлекать не будет?! Да у меня от вони его глаза режет!

– Прекрати опошлять заслуги нашего героя.

– Млять! Рихтовщик, ты совсем ку-ку? Крыша поехала? Вообще, слышишь, че несешь?.. Какие, нахрен, заслуги? Он просто пердит!

– Не просто, а зело вонюче… Сама ж только что говорила.

– МЛЯТЬ!

– Извините, но я, наверное, какое-то время не смогу, – решился подать голос крестник.

– Ну слава те яйца! – закатила глаза Белка. – Есть все-таки высшая справедливость!

– Что значит: не смогу! – наехал я уже на крестника. – Надо, голубчик. Есть такое слово – надо!

– Но у меня больше не пукается…

– Белка, отрежь ему, пожалуйста, ухо, – вежливо попросил я.

– Че-че?..

– Что?..

– ЧЕГО?.. – последний самый испуганный вопрос, ожидаемо, сопровождался дробным пахучим выхлопом.

– Ну вот, а говорил не можешь, – хмыкнул я, снова начиная настороженно оглядываться по сторонам.

– Так че, резать ухо-то? – решила подлить масла в огонь отскочившая на пару шагов от источника зловонья Белка, мстительно призвав из инвентаря резак в свободную от стрел руку.

– Э-эээ, вы че в натуре! – поспешил вклиниться между грозной воительницей и несчастным товарищем-пердуном Жаба.

– Ну-ка тихо все! – шикнул я на коллектив, вскидывая снаряженный очередной стрелой лук. – Жаба, приготовься!

На этот раз в круг серой подсветки одновременно с разных сторон ворвалось аж трое фигур с чернильными гаррчитами в руках.

Но я был готов к подобному повороту, и в противовес тройной атаке проклятых активировал свой читерский рывок.

Набегающие серые фигуры тут же застыли в уплотнившемся воздухе, как мухи в янтаре, и продолжили дальнейшее движение уже с черепашьей медлительностью. Мне же показатели высокоуровневого игрока позволяли прорываться сквозь «тягучий кисель» воздуха почти без заминки. Я аккуратно выдергивал из колчана стрелы, накладывал на тетиву, резко сгибал лук… Это был, кстати, самый опасный момент. Из-за искажения восприятия я почти не чувствовал привычного сопротивления рогов мощного лука, и усиленным ускорением рывком, вместо очередного выстрела, мог запросто сломать лук, банально перетянув тетиву, поэтому я старался отводить ее строго на фиксированное расстояние… У меня, слава Стиксу, каждый раз выходило четко контролировать натяг, и отпущенные на свободу стрелы непривычно плавно уносились к цели.

Пока в область груди проклятого летел первый оперенный снаряд, я успевал выдернуть из колчана и послать вдогонку, разумеется, уже в голову, вторую стрелу… И, спокойно отрабатывая, как по неподвижным мишеням в тире, я по очереди друг за дружкой расстрелял всю троицу. Без единого промаха, «угостив» каждого врага стрелой в сердце и в глаз… В реале пущенные мной стрелы вбивались в тела набегающих ублюдков практически одновременно.

Отстрелявшись, я вышел из ускорения, и тут же мысленно отругал себя за недальновидность. Перебитые проклятые дружно завалились на землю, но из-за того, что я активировал рывок слишком рано, не позволив врагам приблизиться, ублюдки попадали с разных сторон на расстоянии от тридцати до сорока метров до отряда.

Забившиеся в агонии тела ожидаемо демаскировались багровой сеткой разгорающегося рисунка. Но на этот раз я сам удержал рядом Жабу, цапнув за рукав куртки крестника, дернувшегося было к одному из проявившихся в отдалении трупов.

– Слишком далеко. Не успеешь, – разъяснил, опережая его вопрос.

– Раз… Два… Три… Рихтовщик, да как ты так быстро-то смог сразу с тремя управиться?! – озадаченно пробормотала подруга, удалившаяся, пока я стрелял, на пару шагов вперед, и остановившаяся лишь теперь, заметив наливающиеся на земле багрянцем трупы, с торчащими стрелами.

– Охренеть! В натуре, сразу троих завалил! – подхватил Жаба.

– Чую это еще не придел, – хмыкнул я. – Ну чего стоим? Кого ждем? Давайте, шевелите задницами, нам еще до цели топать и топать… Скунс, как насчет новой порции вонючей приманки?

– Да я бы с радостью…

– Не беси меня, дружище!

– Но…

– Ладно. Не к спеху пока. Даю минуту тебе на восстановление растраченных запасов.

– Всего минуту?!

– Целую минуту, Скунс. Целую!

– Но, начальник…

– Ухо, Скунс. Помни об ухе, и готовься… Белка, ну а ты че тормозишь, у меня уже колчан на треть опустел, шевели своей симпатичной задницей…

Три догорающих покойника вскоре остались далеко позади, а мы шагали по залитой лунным светом пустоши дальше. На встречу очередной неминуемой схватке…

Глава 14

Глава 14, в которой прилетевший нежданчик косит отряд, и задание оборачивается кровной местью

Это случилось, когда до конечной цели ночного марш-броска оставалось не более сотни метров.

К тому времени в моем колчане осталось всего восемь стрел, и все они, без исключения, были вымазаны в крови проклятых. Потому как однажды уже все восемь были успешно отстреляны по ублюдкам, но вовремя выдернуты Жабой из трупов, и одобрены инспекцией Белки, как пригодные для повторного применения.

За нашими спинами на просторах залитой лунным светом серой пустоши благополучно отпылало более полусотни погребальных костров, в пламени которых рассыпались пеплом тела десятков проклятых, на свою беду переоценивших защиту своего читерского лунного скрыта, и расплатившихся смертью за излишнюю самоуверенность.

Первый этап моего дерзкого плана: по максимальному сокращению живой силы противника еще на подступах к месту силы, оказался реализован на все сто. И теперь предстояло приступить ко второму: непосредственно к зачистке таинственного места, огороженного (как выяснилось при приближении к нему) круговой лесополосой, состоящей из густых зарослей местных скудных на листву перекрученных невысоких коряг – то ли деревьев, то ли кустарников.

Пробиваться сквозь лесополосу к месту силы я, разумеется, планировал уже в одиночку, спрятав на время остальной отряд в туманном убежище Скунса, которое, по предварительной договоренности, крестник собирался активировать на границе лесополосы. Чтобы, при последующем возвращении из убежища в реальность, у ребят была возможность тут же спрятаться среди коряг. И уже оттуда, из относительной безопасности, через отрядный чат связаться со мной – узнать, как тут все прошло, и, в зависимости от обстоятельств, спланировать наши дальнейшие совместные действия… Таков был изначальный план. Но пустая и безобидная в лунном свете лесополоса оказалась с коварным «сюрпризом».

Как я уже упоминал ранее, радиус подавления лунного света серым сиянием моего Рыбьего глаза составлял примерно полсотни метров. И нам оставалось преодолеть всего несколько десятков метров, чтобы белесые в лунном свете коряги лесополосы попали в зону освещения моего навыка. Как вдруг (словно я пересек ногой невидимую черту) на ровном месте интуиция взорвалась яростным набатом смертельной опасности.

Активируя тут же рывок, я услышал слаженный грохот нескольких дружно пробудившихся пулеметов, и почувствовал серию болезненных вспышек в левом боку и опущенной вниз левой руке. Из непроизвольно разжавшихся пальцев выскочил лук. И по бокам послышались болезненные стоны друзей… В сгустившемся наконец воздухе, благодаря серой подсветке читерского навыка, я увидел рой пуль, несущихся в нашу сторону от лесополосы со скоростью разъяренных пчел.

– Плллааааааааа… – затянул я ожидаемо исказившуюся в ускорении рывка фразу-активатор «Лунного пламени».

Параллельно, спасаясь от вездесущих пуль, согнул ноги и, разрывая сопротивление воздуха, рухнул, сперва на колени, и следом «нырнул» лицом в глинистую землю.

– …мммяяяяяяяяя! – закончил, распластавшись уже под свинцовым дождем.

Активации защитной ауры «Лунного пламени» пришлось дожидаться целую секунду – и эта ничтожная и в режиме реального времени практически незаметная малость под читерским рывком превратилась для меня в гребаную вечность.

Словно в сюрреалистическом кошмаре я наблюдал снизу, как нелепо раскорячились друзья, с заставшими в болезненных гримасах лицами. Как их тела бесконечно «жалили» новые и новые «атакующие» пчелы. Как из многочисленных ран друзей толчками вырывались кровавые брызги, но, быстро утратив начальное ускорение, капли крови замирали вокруг тел ребят, словно подброшенные вихрем багровые бусины. Увы, но в эти первые роковые мгновенья только-только наступившего безвременья единственное, чем я мог помочь обреченным друзьям – это подсечкой по ногам сбить каждого тоже на землю, и уповать на то, что ни одна из полученных ими ран не окажется смертельной.

Сбитые с ног друзья, неуклюже размахивая руками, бесконечно медленно валились на спасительную земля, продолжая и в полете собирать окровавленными телами смертоносный урожай…

Наконец я дождался ореола белесой ауры вокруг тела, и тут же вскочил обратно в полный рост.

Но заградительный огонь из зарослей лесополосы вовсе не сосредоточился тут же на мне. Активировавшаяся параллельно с защитой скрытность, ожидаемо, сделала меня невидимым для вражеских стрелков. Случайные же задевающие меня пули благополучно вязли в защите Дара, теряя убойное ускорение, и никчемными сгустками свинца валились на землю… Наблюдая весь атакующий «пчелиный рой» целиком, при желании, я мог запросто уворачиваться даже и от случайных попаданий. Но в этой непростой потере времени и дополнительных усилий теперь уже не было никакой необходимости. Более того, с учетом полученных в самом начале ранений (пусть не опасных, но довольно болезненных), я был кровно заинтересован максимально быстро разделаться с врагом, чтоб заняться обработкой собственных ран, и скорейшим лечением пострадавших гораздо больше друзей.

Потому, вместо попыток увернуться, я с максимальным ускорением стал прорываться сквозь вязкий кисель воздуха к засевшим в лесополосе пулеметчикам… Каково же было мое удивление, когда вместо затаившихся в чащобе стрелков, я обнаружил среди переплетения коряг лесополосы лишь торчащие из земли турели с автономными пулеметными стволами – точно такими же, кстати, как крепились под брюхом у ботовских дронов.

Пока я превращал шпорой в груды металлолома обнаруженные пулеметные точки, в круг читерской подсветки Рыбьего глаза попала часть таинственной территории за лесополосой, обозначенная на карте пресловутым Местом Силы Зактунков. И это оказалось выходящее к поверхности земли крупное месторождение нодия, с шикарной россыпью сверкающих в лунном свете кристаллов-модификаторов. Настоящие несметное богатство. Однако в глубине души чего-то примерно такого от места силы серых я и ожидал, потому оказался не очень-то впечатлен увиденным, даже, пожалуй, слегка разочарован легко угадываемой прозаичности таинственного места силы.

Разворотив шпорой последний шестой пулеметный ствол, я прервал ненадолго ускорение рывка, чтобы, вернувшись в режим обыденного течения времени, сперва позаботиться о раненных друзьях, и уже потом, вернувшись, продолжить исследование Места Силы Зактунков.

Еще выбираясь из каряг лесополосы я увидел: как одна из неподвижно лежащих на серой земле фигур стала вдруг истончаться и через считанные мгновенье окончательно рассыпалась конечным прахом.

Я со всех ног бросился к друзьям. И, когда примерно на половине дистанции тела друзей попали наконец в пятно серой подсветки, я узнал, что первым не дождавшимся мой помощи товарищем оказался бедняга Жаба. Лежащий рядом с ним Скунс, несмотря на залитые кровью грудь и лицо, еще дышал, частые ритмичные колебания его грудной клетки были хорошо заметны даже за полсотни метров. А вот разметавшаяся поодаль Белка, судя по чернильным пятнам неотвратимо разрастающимся на бледной, как мел, коже рук и лица, увы тоже, походу, отбегала свое.

Когда я подбежал, тело подруги с тихим шелестом осело облачком графитовой пыли.

– Да как так-то! – простонал я в ночи. – Белка, у нас только все наладилось… И где теперь тебя искать?!

– Не смо… вытащи… извин… – глотая окончания слов, рядом пробулькал очнувшийся вдруг Скунс.

Рухнув на колени в лужу крови вокруг головы последнего цепляющегося за жизнь товарища, я прошептал:

– Ну ты то хоть, дружище, не бросишь меня?

– Пост… юсь… – по слогам выплюнул слово, вперемешку с пригоршней крови, крестник. И попытался улыбнуться. От чего его кровавя маска стала еще страшнее.

Я дернулся было приподнять страдальцу голову, но мою раненую левую руку тут же прострелила молния боли, и она обратно бесполезной плетью повисла вдоль тела. Тревожить же едва живого человека одной правой рукой я не рискнул.

– Ты ж, ведь, у нас не абы кто, а целитель! Тебе и карты в руки, – зачастил я, пытаясь за показной бравадой скрыть свои мрачные догадки, о шансах на выживание совсем плохого Скунса. – Говори, что мне нужно делать. Я все могу. И даже одной рукой справлюсь. Обещаю!

– Не… смо… жешь, – в три захода выдохнул крестник. – Тольк… сам.

– Да какое, нахрен, сам?! – возмутился я. – На тебя ж смотреть даже больно! Места живого нет!

– Тольк… дож… ись… мя… – пробулькал в ответ умирающий, и через мгновенье его тело исчезло в густом молочном облаке активировавшегося убежища.

На миг пахнуло кисляком, но плотный туман развеялся так же стремительно, как только что появился.

– Ну, млять, зашибись повоевали! – я в сердцах врезал кулаком по окровавленной земле. – Двое на перерождение, а третий в убежище, хрен знает на сколько, свалил!

От мрачных мыслей, к счастью, меня почти сразу же отвлекла подмеченная краем глаза подозрительная суета за спиной. Обернувшись, я увидел в круге серой подсветки Рыбьего глаза с десяток проклятых с гаррчитами, широкими скачками бесшумно несущихся в мою сторону.

Странно, ведь действие Лунного пламени только-только началось, и под скрытом Дара они не должны меня видеть, – мелькнуло в голове искреннее удивление.

Но в следующе мгновенье взгляд зацепился за энергично принюхивающиеся носы проклятых, и загадка тут же разрешилась сама собой – ублюдки бежали на запах крови.

– Ну, суки, ща вы мне за все ответите, – прошипел я и, активировав рывок, плавным движением перетек с колен обратно на ноги.

Окружающий воздух привычно уплотнился до тягучего киселя, в котором почти добежавшие до меня враги превратились в неповоротливых черепах. Я же в этой сковывающей движения слабаков патоке чувствовал себя, как рыба в воде.

Хищно ухмыльнувшись, я призвал в здоровую руку шпору и шагнул навстречу врагам…

Интерлюдия 6

Интерлюдия 6

В этот раз все сразу пошло наперекосяк.

Очнувшаяся после смерти в молочном мареве кисляка Белка, вместо стандартного душевного разговора с хранителем и последующего самостоятельного выбора точки возрождения, неожиданно получила стартовавшую тут же перед глазами ускоренную перемотку простыни текущих статов, окончание просмотра которых послужило сигналом для разрушения тумана порывом ветра.

Вот так, нежданно-негаданно, и случилось навязанное игроку возрождения в каком-то залитом искусственным светом подземном бункере. Еще здесь сверху беспрерывно раздавался неприятный скребущий звук, от которого у пленницы мороз побежал по спине. И накатившее, с последними клочьями быстро исчезающего тумана, следом за испугом раздражение девушка выплеснула в злом крике:

– Хранитель, млять! Это че еще, нахрен, за подстава?! Ты куда меня…

– О! Еще одна нарисовалась, – перебил ее предъяву раздавшийся сзади голос заклятой подруги.

– Слеза? – обернувшись, Белка еще больше изумилась, увидев на старом потертом диване рядом с соперницей еще и Жабу. – И ты тоже здесь? Но как?.. Почему?!

– А я знаю, – зло буркнул Жаба в ответ.

– Не наезжай на парня, сисястая. Он появился здесь всего за минуту перед тобой.

– Завидуй молча, сука! – фыркнула Белка, забывая тут же обо всем на свете, кроме сведения старых счетов с заклятой подругой. – Да, у меня нормальная грудь, которая, представь себе, нравится мужикам. А чтобы рассмотреть твои жалкие прыщики, нужна отменная оптика. Наверное, поэтому ты всюду таскаешь с собой подзорную трубу, для маскировки пришпиленную к винтовке.

– Ах ты ж, млять! – Слеза подорвалась с дивана с очевидным намерением вцепиться обидчице в горло.

Но Белка, ничуть не уступающая сопернице уровнем развития, вовремя среагировала на бросок, подставив под скрюченные пальцы подруги, вместо шеи, левое плечо, правой же рукой она, в ответку, вцепилась брюнетке в волосы. В итоге разборка серьезных игроков переросла в банальную женскую свару, с царапаньем, и тасканием соперницы за волосы.

– Удавлю, мразь!

– Да щас! Удавилка еще не выросла!

– Признавайся, сука, в штаны мужику моему совала уже свои потные ладошки?

– Да пошла ты, овца! Я девушка свободная, и не перед кем отчитываться не собираюсь.

– Ах ты ж млять!..

– Сама такая!..

– Ну-ка пусти, сука!..

– Сама – сука!..

– Уууууу!..

– Аааааа!..

– Не, ну вы нашли, конечно, время, – рискнул подать голос Жаба.

О чем через секунду сильно пожалел.

– Слышь ты, ушлепок, – Слеза отпихнула отвлекшуюся на парня неуступчивую соперницу и тут же насела на гораздо более слабого игрока. – Ну-ка, че ты там рассказать-то мне хотел, про шашни сучки этой с Рихтовщиком?

– Ничего, – пожал плечами Жаба. Но, перехватив разъяренный взгляд командирши, невольно вздрогнул, и поторопился пояснить: – Слеза, да ты ж не спрашивала меня ни о чем таком.

– А теперь, считай, спросила! Ну?! – разъяренная девушка нависла над парнем, как удав над кроликом.

Белка же, подкравшись к сопернице сзади и выглянув из-за ее плеча, заговорщицки подмигнула бедолаге и с лучезарной улыбкой провела большим пальцем по своему горлу, красноречиво намекая на возможные весьма трагические последствия для некоторых неосмотрительно говорливых болтунов.

Чтобы избавиться от психологического давления Слезы, Жаба попытался тоже встать на ноги. Он был гораздо выше миниатюрной командирши, и преимущество в росте позволило б ему продолжить разговор с девушкой уже сверху вниз – конечно, не бог весть какое преимущество, но хоть что-то. Однако, опытная Слеза, разумеется, не позволила жертве вырваться из-под своего тотального контроля.

Несчастный Жаба был так сильно вдавлен в мягкую сидушку дивана опустившимися на плечи руками Слезы, что старая кожаная обивка под его задницей, не выдержав напора, лопнула с компрометирующим звуком.

– Правильно боишься, – осклабилась навалившаяся на бедолагу Слеза.

– Фу, – поморщилась Белка. – Эй, отмороженная, хорош мальчика пугать. Здесь же нет вентиляции. Задохнемся ж, нахрен.

– Это не я, – возмутился Жаба. – Это диван подо иной.

– Да пофиг! – шикнула на него Слеза. – На вопрос отвечай!

Вдруг скрежет наверху стал гораздо громче, замигали и почти сразу же погасли сразу две центральные лампы, и с потолка вниз посыпалась мелкая бетонная крошка.

Все трое, задрав лица к потолку, на несколько секунд застыли в немом изумлении.

Первой от столбняка очнулась Белка, и пихнув отцепившуюся от Жабы соперницу на диван, уселась рядом и потребовала объяснений:

– Слышь, подруга, давай рассказывай, чего здесь, вообще, нахрен, происходит?

– Да я сама, если честно, не очень-то понимаю, – фыркнула Слеза. – Кто-то сверху скребется. И в гости к нам без спросу наведаться, похоже, собирается, – она нервно хихикнула.

– Дуру выключай! – зло рявкнула Белка. – Говори – кто. Вижу же, что знаешь.

– Догадываюсь, – поморщилась Слеза. – Но вы не поверите…

– Да говори уже!

– Кошмар Стикса.

– Че-че?

– Ну помните чернильное облако, что за нами по черноте гналось…

– Так мы ж от него порталом ушли, – встрял Жаба.

– А до этого он погнался за тобой, и?..

– Да не, там все было ровно, – отмахнулась Слеза. – Догнал и кончил. Мгновенная смерть. Я даже пикнуть не успела.

– А потом, выходит, первой появилась в этом гребаном бункере, – догадалась Белка.

– Да. Это, похоже, какая-то хитрожопая ловушка, рассчитанная на наш отряд.

– Погодите. Я не понял: а как тут Кошмар-то появился? – снова влез в разговор Жаба. – И почему он роет сюда нору?

– Похоже, это я его нечаянно сюда привела, – нервно хмыкнула Слеза.

– Ты?..

– Привела?..

– Он мне приснился. И во сне, убегая от него, я невольно показала Кошмару дорогу к этому подземному убежищу. Он стал рыть ход сюда. Сперва его скрежет был далеким и едва различимым. Но с каждым часом он становился все громче… А теперь вы и сами видите…

– И че? Как думаешь, долго еще ему рыть осталось? – спросил побелевший от ужаса Жаба.

– Раз лампы у нас начали гаснуть, значит, уже до проводки добрался. Думаю, в течении часа прорвется и сюда.

– Да ну, че ты уши развесил! – всплеснула руками Белка. – Это ж бред сивой кобылы! Ежу ж понятно, дуркует она… Совсем, подруга, за лохов нас держишь?.. Во сне… Привела…

– Но кто-то же там наверху на самом деле роет, – продолжил трястись Жаба.

– Я предупреждала, что – не поверите, – пожала плечами Слеза. – Но вы-то отделаетесь лишь еще одним перерождением. У меня запас возрождений иссяк. И похоже…

– Ой, не нагнетай, а, – перебила Белка. – То глаза мне выцарапать хотела, а теперь…

Скрежет наверху снова резко усилился. Замигала и погасла еще одна лампа под потолком. И сверху посыпалась очередная порция бетонной пыли.

Пленники подземного бункера дружно уставились в потолок и затаились, как мыши, учуявшие неотвратимое приближение убийцы-кота.

Глава 15

Глава 15, в которой награда сменяется отчаяньем, но возвращение обреченного на смерть приносит надежду

Разумеется, я не мог бесконечно долго находиться в читерском состоянии рывка. Да в этом и не было необходимости. Рассчитанная на молниеносный бой в течении трех-четырех секунд абилка позволяла оперативно управиться с целой группой одновременно атакующих меня врагов. Но такие, как вначале, серьезные отряды проклятых в озаренный серым сиянием круг вокруг меня, слава Стиксу, дальше одновременно врывались не часто.

Проклятые, продолжающиеся сбегаться на запах крови с залитых лунным светом просторов вокруг, за редким исключением, пытались добить подранка поодиночке, но, вместо раненой обессиленной от потери крови жертвы, нарывались на глотнувшего живца бодрого и полного сил невидимку. И с одинокими владельцами гаррчит я легко разбирался в короткой зарубе один-на-один, безо всякого ускорения.

Первые пятнадцать минут наше грандиозное побоище фактически представляло собой игру в одни ворота. Из-за продолжающегося действия Лунного пламени, я оставался невидим для противников, потому рубил слепошарых ублюдков направо и налево, практически без опасения ответного удара. Еще мне здорово повезло, что именно в тот, относительно безопасный период времени, бросившись навстречу очередному врагу, я сместился метров на тридцать левее места гибели друзей и угодил под перекрестный обстрел очередей новой группы «раскрывшихся» дальше в лесополосе пулеметов. Под градом тяжелых пуль моя защитная аура начала истончаться на глазах, и, активировав рывок, я поспешил сбежать обратно в безопасный сектор с «зачищенными» пулеметами.

И вот что удивительно: пулеметные очереди накрыли нас с проклятым практически одновременно, но если с меня пули тут же, как положено, стали интенсивно снимать положенный урон (к счастью, компенсированный защитной аурой Дара), то угодившего под такой же шквальный огонь проклятого пули абсолютно игнорили. Даже более того, я это трижды наблюдал собственными глазами (когда сквозь сгустившийся воздух прорывался под активированной абилкой в безопасный сектор), как раскаленные куски свинца, натыкаясь на тело оставшегося под обстрелом проклятого, на неуловимый обычным взглядом миг выпадали из реальности и тут же возникали в ней вновь, но уже с другой стороны абсолютно невредимого тела, и продолжали дальнейшее движение, ничуть не снижая убойности полета и направления удара. То есть, проще говоря, тело проклятого для пулеметных пуль было словно пустое место, они мгновенно его проскакивали, не причиняя при этом потенциальному объекту атаки ни малейшего вреда… Впрочем, шипастый диск моей шпоры через считанные секунду поставил-таки жирный крест на читерской неуязвимости проклятого. Как только ублюдок добежал до границы зачищенного соседнего сектора и вышел из-под защиты пулеметных очередей, выверенным до миллиметра ударом ятут же снес ему с плеч голову. И добавил очередной неспешно разгорающийся на земле труп к тройке уже весело пылающих у меня за спиной, и еще десятку благополучно прогоревших до серого пепла чуть в стороне.

Дальнейший бой с проклятыми я, разумеется, старался держаться строго в границах безопасного сектора. Потому, даже когда период действия Лунного пламени истек, и продолжающие сбегаться отовсюду проклятые получили-таки возможность зряче атаковать меня, благодаря тщательно соблюдаемым мерам предосторожности, дополнительного урона от пуль мне удалось избегать до самого конца почти часового сражения.

Зато сполна пришлось хлебнуть лиха от читерской абилки удивительного оружия проклятых. Как и упреждал шаман серых, гаррчиты проклятых обладали способностью разить врага на расстоянии. Потому теперь атакующие видимую цель ублюдки активировали дистанционный удар еще на дальних подступах ко мне, и метров с трех-четырех росчерками черных серпов перед собой норовили развалить мою несчастную тушку пополам. И что паршиво: такую дистанционную атаку невозможно оказалось парировать обычным оружием – каюсь, имел неосторожность попытаться поначалу, но невидимое лезвие удлинившейся гаррчиты легко прошло сквозь крепчайшую сталь выброшенного наперехват шипастого диска, не нанеся, правда, при этом шпоре ни малейшего урона, зато оставила широкую рубленную рану на моем многострадальном левом боку, дотянувшись до него через мгновенье. Лишь читерская реакция, вкупе с активированным в очередной раз рывком, позволили мне в тот роковой момент избежать чрезвычайно болезненной смерти…

И дальше мне приходилось практически без продыху ловчить и уворачиваться от дистанционных атак бесконечной череды проклятых. Особо опасное положение возникало при одновременной дистанционной атаке сразу нескольких сбившихся в отряд ублюдков.

При массовой, слаженной атаке пяти и больше коварных гаррчит, невидимые рубящие удары настолько плотно на разных уровнях «шинковали» окружающее проклятых пространство, что становилось крайне сложно подступиться к ублюдкам. В такие, к счастью, не частые моменты боя даже активированный рывок, подчас, не успевал выручить на все сто. И в эти роковые мгновенья на помощь ускорению приходила интуиция, позволяющая мгновенно рассчитать оптимальную траекторию контратаки, дающей шанс с наименьшими потерями проскочить между невидимыми росчерками многометрового продолжения черных серпов.

За последние сорок минут боя к рубленной ране в левом боку добавились еще десятки царапин и достаточно глубоких порезов на груди, животе, руках и ногах. Из-за обилия потерянной крови некогда почти новый бело-зеленый камуфляж превратился в грязно-бурое изодранное рванье. Целым и невредимым мне удалось сохранить лишь лицо, что, впрочем, вовсе не отменяло того факта, что оно было залито кровью, как все остальное.

Устоять и не потерять концентрации от слабости, вызванной ранами и грандиозной кровопотерей, мне помогли, разумеется, живец, и стимулируемая им сумасшедшая регенерация. И все равно под конец боя меня уже ощутимо штормило, а активация рывка давалась с заметным трудом. Поток же проклятых, врывающихся в пятно серой подсветки вокруг меня, по ходу долгого сражения не только не ослабевал, а под занавес стал даже гораздо интенсивней, чем был в начале.

К счастью, едва только у меня появились сомнения, что удастся выжить под валом беспрерывных атак чертовыми гаррчитами, на востоке из-за горизонта выстрелил первый рассветный луч, и поток проклятых, спешивших изрубить меня своими чертовыми кривыми тесаками на кусочки, вдруг разом иссяк.

На остатках морально-волевых я выстоял под слаженной атакой последней пары ублюдков, и первым раскроил обоим проклятым черепушки.

Перед глазами загорелись строки победного системного уведомления, подтверждая, что с врагами я разобрался полностью, и в ближайшие секунды на меня точно больше не кинется очередной ублюдок с гребаным черным серпом в руке.

Выбрав относительно свободный от пепла врагов участок земли, я устало рухнул там на колени и стал читать:

Внимание! Вами лично за ночной рейд было ликвидировано: 138 проклятых 18-31 уровней.

Награда за ликвидацию:

Опыт: +919745. Характеристики: +15 к Знаниям, +17 к Картографии, +11 к Наблюдательности, +17 к Удаче, +24 к Физической силе (Атака +1), +15 к Рукопашному бою, +26 к Фехтованию (Атака +1), +26 к Меткости, +16 к Физической броне, +15 к Выносливости, +4 к Регенерации, +16 к Скрытности, +8 к Скорости, +8 к Реакции, +14 к Гибкости (Ловкость +1), +14 к Интуиции, +16 к Силе Стикса, +16 к Броне Стикса, +14 к Медитации, +16 к Познанию скрытого. Навыки: +29 к Алкоголизму, +74 к Владению Шпорой, +28 к Кулачному бою, +46 к Легкой атлетике, +16 к Тяжелой атлетике, +47 к Штопальщику (Защита +1), +24 к Телепатии, +16 к Ножевому бою, +39 к Хамелеону (Защита +1), +54 к Палачу, +21 к Шпиону, +32 к Кладоискателю, +31 к Рентгену, +52 к Лучнику (Атака +1), +17 к Следопыту, +22 к Стайеру, +117 к Рыбьему глазу (Дух Стикса +1), +19 к Саламандре.

Повышение Уровня: +1

Все показатели: +1. Характеристики: +68 к Картографии, +43 к Меткости, +7 к Физической броне, +68 к Интуиции, +46 к Познанию скрытого.

В процессе ликвидации, вами активирован Дар: Лунное пламя.

Характеристики: +2 к Удаче, +2 к Физической броне, +2 к Скрытности, +2 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Легкой атлетике, +30 к Хамелеону.

Одерживайте славные победы дальше. Удачной игры.

Дочитав до конца, я печально ухмыльнулся новости о возвышении меня Системой за очередную СЛАВНУЮ победу аж до семидесятого уровня… Млять! Я снова оказался быстрее и сильнее всех врагов. Но толку-то от этого? Если все доверившиеся мне друзья полегли в этом чертовом ночном бою. И что, спрашивается, не сиделось в стойбище серых?.. Захотелось проверить догадку?! Проверил, мля! Победил всех врагов и выжил. И снова остался один. МЛЯТЬ!..

Добрые четверть часа потом я просто сидел на месте и невидящим взором пялился на ненавистную лесополосу впереди. Из-за начавшего подниматься солнца потускневшая луна как-то незаметно растворилась в быстро наливающимся утренней голубизной небе. Серое сиянье Рыбьего глаза само-собой деактивировалось за ненадобностью. Я же сидел в луже натекшей с меня крови, и был абсолютно уверен, что никакая сила в мире не заставит меня больше сдвинуться с места.

– Хреново выглядишь, начальник, – вдруг раздался сзади хриплый, как воронье карканье, голос вернувшегося из убежища Скунса.

Понимание, что выжил, оказывается, я не один, тут же вывело меня из ступора безнадеги и отчаянья.

Я попытался развернуться на зов единственного уцелевшего товарища, но из-за обилия взорвавшихся болью ран понял, что из неудобного сидячего положения делать это смертельно опасно.

Любопытство пересилило слабость. Стиснув зубы, я заставил себя снова встать на дрожащие ноги и, наконец, обернулся.

Каково же было мое изумление, когда оказалось, что, будучи почти покойником всего час назад, теперь Скунс тоже смог без посторонней помощи подняться на ноги. И хоть выглядел крестник, как восставший из могилы мертвец, на ногах от стоял гораздо увереннее моего.

– Скунс, сукин ты сын, даже не представляешь, как я рад тебя видеть!

– А тебе спасибо, что дождался! – прокаркал крестник в ответ и тоже двинулся мне навстречу.

– Да куда ж я, нахрен, денусь!..

Мы сошлись и обнялись.

Это оказалась чертовски болезненной процедурой.

Но побежавшая в этот момент у меня по щекам соленая мерзость появилась точно не от боли.

Глава 16

Глава 16, в которой редкий навык проходит мимо кассы, но неудача компенсируется находкой тайника

Еще примерно через полчаса стараниями Скунса, целительский Дар которого за время нашего путешествия подрос аж до третьей ступени, и ни разу не легкого завтрака (в процессе которого на двоих мы умяли аж пять банок тушенки плюс по пакету сухарей на брата), мы оба пришли в относительную норму. Крестник перестал походить на бледного, как мел, упыря, и на его щеках появился даже румянец, а мои многочисленные порезы и пулевые отверстия зарубцевались, и, хоть свежие рубцы саднили пока что не меньше открытых ран, я теперь хотя бы перестал истекать кровью.

– Все, я снова пустой, – выдохнул целитель, закончив водить руками над моими воспаленными рубцами.

По совету Скунса остатки изодранной, окровавленной майки я сорвал с себя и выбросил, а сохранившиеся чуть лучше штаны обкорнал по колено, превратив в подобие шортов. Видок, конечно, у меня после этого стал, мягко выражаясь, не солидный. С другой стороны, в местном жарком климате с таким минимумом одежды на теле я почувствовал себя вполне комфортно, к тому же, по заверениям крестника, солнечный загар и воздушные ванны должны были изрядно ускорить заживление ран под свежими рубцами.

– Спасибо, дружище. Уже все супер, – я потянулся, и не ощутив вспышки боли в разы слабее ожидаемого, остался вполне доволен достигнутым результатом.

– Не-не-не. Еще пару сеансов необходимо, для закрепления эффекта, – запротестовал целитель.

– Забей, и так норм, – отмахнулся я, поднимаясь на ноги.

– Ну вот, что я говорил, – крестник ткнул пальцем на засочившуюся из пары рубцов кровь.

– Да пустяки это. Ща все обратно затянется.

– Но!..

– Никаких но! Скунс, дружище, ты смерти моей что ли хочешь?

– Наоборот! Да я ж… – от возмущения Скунс громко испортил воздух, и сей непредвиденный конфуз вынудил парня тут же растерянно замолчать.

– Да пойми ж, добрая душа, я тупо от скуки сдохну, если придется еще двадцать минут валяться тут на земле, дожидаясь твоих откатов и последующих только после них процедур… Пошли лучше на место силы серых глянем. Я, правда, краем глаза там уже все видел. Но то было ночью. А сейчас, при дневном свете, может, чего нового, интересного еще углядим.

Не дожидаясь ответа, я зашагал к зачищенному от пулеметов, безопасному участку лесополосы. И Скунсу ничего не оставалось, как двинуться следом.

– Просто охренеть сколько ты их тут, оказывается, положил! – раздалось сзади восхищенное восклицание крестника, когда мы проходили по здоровенной куче пепла, с буквально грудой валяющихся друг на дружке внутри гаррчит. У меня перед глазами тут же невольно начали всплывать сцены недавнего боя, и с удивлением я только сейчас обнаружил, что подавляющее большинство моих ночных схваток с проклятыми случилось аккурат на этом, ничем особо неприметным, участке земли.

Поскольку убитые проклятые практически сразу самовозгорались и буквально за минуту превращались в серый пепел, у меня не получалось, как с тварями, в процессе боя отслеживать скопление трупов врагов. Присыпанные же серым пеплом гаррчиты в сером сиянии Рыбьего глаза быстро сливались с окружающей серой землей. И только сейчас, при дневном свете, и с подсказки глазастого крестника, я обнаружил под ногами братскую могилу доброй половины перебитых за ночь проклятых.

– Да уж, скучать мне ублюдки точно не давали, – хмыкнул я в ответ.

– Начальник, а можно мне забрать одну себе? – неожиданно спросил Скунс, поднимая с земли грязную гаррчиту.

– Нафига? – от удивления я даже остановился. – Жаба ж, при тебе оценил такой же тесак, оставшийся после какого-то там по счету расстрелянного проклятого, и сказал, что качество стали – дерьмо. Абилка же, заложенная в этой хреновине, срабатывает лишь в руке проклятого. Кроме того, оружие это чересчур громоздкое и тяжелое, соответственно, в ячейку инвентаря его не спрячешь, таскать же прицепом на боку такую хреновину – мало того неудобно, но еще и крайне непрактично. Потому как, чтобы научиться владеть гаррчитой, нужен специфический навык, для получения которого тебе потребуется немного-немало, как самому стать проклятым.

– А мне все равно сабля эта нравится, – Скунс на пробу махнул черным серпом. Получилось весьма неуклюже. Но неожиданно на земле буквально в полуметре от моего левого ботинка образовался глубокий надрез.

– Какого хрена?! – я невольно отскочил на метр в сторону.

– Ой. А мне навык владения гаррчитой Система открыла. Как видишь, все оказывается намного проще, чем предполагал наш меняла.

– Ну-ка, ну-ка, – я тоже подобрал с земли запыленный трофей, и гораздо более умело крутанул черный серп в руке, имитируя удар. Увы, не добившись с первого раза желаемого, тут же повторил. Затем еще раз. И еще…

Однако, несмотря на все мои старания, добиться отклика полезной абилки мне так и не удалось. После доброй полусотни попыток я плюнул на это безнадежное дело, швырнул гаррчиту обратно на землю и пошел дальше к лесополосе.

– Ладно, оставляй себе эту хрень, – буркнул я крестнику на ходу. – Только заверни во что-нибудь, и спрячь пока, от греха, в рюкзак.

– Это еще зачем? – заворчал нагнавший меня Скунс.

– Потому что серые скоро сюда припрутся, болван. Мы ж стрелу им забила через час после рассвета на этом месте… А если серые у тебя в руках гаррчиту увидят, и узнают, что, до кучи, ты получил еще и специфический навык их заклятых врагов, будет чрезвычайно сложно потом им доказать, что ты, Скунс, хороший парень, и ни разу не проклятый. У нас же с серыми, как ты знаешь, союзный договор, условия которого мы уже практически выполнили. И очень не хотелось бы из-за такого беспонтового палева ставить крест на законной награде, оплаченной кровью, не только нашей с тобой, но и наших друзей.

– Эко ты, начальник, загнул, – ухмыльнулся Скунс. – Че я дурной при серых свой навык козырный светить… – И очередным уже куда более умелым взмахом черного серпа, ловко срубил макушку крайней коряги с расстояния примерно в три метра.

– Короче, не уберешь сам, я эту железяку ща у тебя вместе с рукой оторву, и к хренам выброшу, – пригрозил я. – Считаю до трех. Раз…

– Да понял я, понял, – заворчал Скунс, покорно стряхивая с плеч рюкзак…

Пока остановившийся в лесополосе крестник паковал свою гаррчиту в какое-то тряпье, я прошел скопление коряг до конца и, ступив на каменистую полянку, где, вместо травы, всеми цветами радуги в солнечных лучах переливались тысячи разноцветных кристаллов, прошептал фразу-активатор скрытой ступени Дара:

– Тайник!

Перед глазами тут же загорелись строки короткого уведомления, подтверждающего активацию абилки:

Внимание! Активирована скрытая ступень Дара Всевидящее око.

Характеристики: +2 к Наблюдательности, +2 к Удаче, +2 к Познанию скрытого. Навыки: +30 к Кладоискателю, +30 к Рентгену (Интеллект +1).

Да, я решил подстраховаться, и с помощью Дара обнаружить здесь какой-нибудь тайный схрон. Потому как, ну вот хоть режьте меня – не поверю, что Местом Силы Зактунков является лишь эта пусть и ослепительно красивая, но вполне обыденная полянка, с обилием кристаллов-модификаторов.

И интуиция меня не подвела. Активная скрытая ступень Всевидящего ока зеленым светом обозначила контур подземного хода, начинающегося под самым здоровенным центральным валуном нодия на поляне.

Подземелье, в которое вел обнаруженный абилкой ход располагалось, похоже, гораздо глубже пяти метров. А поскольку скрытая ступень Дара имела ограничение на подземные тайники до пяти метров, я увидел лишь начало уходящей практически вертикально вниз шахты-хода.

– Вот это я понимаю – клад! – раздался рядом голос Скунса, закончившего с упаковкой трофея и тоже вышедшего на поляну. – Эх, жаль Жаба этакое чудо не увидел…

– Не, ну ты в натуре, походу, с башкой не дружишь! Наоборот, хорошо, что приятель твой эту полянку так и не увидел, – возразил я. – Потому как, если б такой алчный до мозга костей тип, как наш Жаба, узрел бы вдруг под ногами такое богатство, то стопудово – не удержался бы от соблазна: набить карманы халявными модификаторами. А они все здесь, зуб даю, у серых на строгом учете. В итоге, опять же на ровном месте у нас случился бы конфликт с нашими союзниками… Оно нам надо?

– Напрасно ты, начальник, так нехорошо про Жабу думаешь. Он честный игрок, и…

– И все, хорош трепаться, – перебил я. – Пошли, лучше, валун толкать.

– Чего?! Какой еще валун?

– Вон тот, в центре.

– Нафига?

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Да он же тонны две весит.

– Так и нас, ведь, двое… Все, хорош гундеть. Давай, дружище, рядом впрягайся…

Глава 17

Глава 17, в которой шутка оборачивается предъявой, но коса находит на камень, и каждый остается при своем

Как не прискорбно было мне это признавать, но на этот раз крестник оказался прав, и валун оказался реально неприподъемным. Как не рвал я жилы рядом с исходящим пресловутым пердячим паром напарником, совместными усилиями нам не удалось сдвинуть гигантский самородок нодия и на миллиметр.

В итоге, после примерно минуты напрасных мучений я над стонущим рядом Скунсом и дал отбой.

Не устояв на дрожащих от перенапряжения ногах, крестник, как стоял, упираясь спиной в непокорный валун, так и сполз по нему на землю. Я же, оставив отпыхивающегося беднягу восстанавливать силы, распрямил спину, раздраженно смахнул потеки крови из растревоженных в напрасных потугах рубцов и, запрыгнув на валун, стал высматривать за пределами лесополосы союзников, которым, судя по положению солнца над горизонтом, пора бы уже было здесь появиться.

Увы, спешащего к месту силы отряда аборигенов в округе я не увидел. Зато неожиданно обнаружил еще десятка два отмеченных зеленым сиянием тайников, в четком шахматном порядке раскиданных по заградительной лесополосе. К сожалению, действие Всевидящего ока уже подходило к концу, и за оставшиеся буквально несколько секунд я смог определить лишь, что, в отличии от центрального, эти окраинные тайники имели небольшой размер, и располагались в примерно полуметровых узких вертикальных нишах у поверхности земли.

Зеленая подсветка тайников исчезла вместе с ушедшей в откат скрытой ступенью Дара, но я запомнил точное местоположение пары ближайших в лесополосе и, соскочив с валуна, рванул проверять эти скрыты… Поскольку остальные скрыты располагались по окружности на одинаковом удалении друг от дружки, теперь мне достаточно было на месте замерить шагами расстояние между этими двумя тайниками, чтобы потом, отмеряя нужное количество шагов, вслепую легко находить нычки дальнейшей цепи.

Отсутствие тайников на «зачищенном» участке лесополосы позволило мне заранее раскрыть секрет скрытов узких вертикальных ниш. И я ничуть не удивился, когда, добравшись до первого тайника, обнаружил там под пластиковым щитком, искусно имитирующим соседнюю серую землю, сложенную вертикально турель с пулеметом… Похоже эта дьявольская смертоносная машинка автоматически приводилась в рабочее состояние, реагируя на датчики движения, установленные где-то на подступах к подконтрольному участку перед лесополосой. И сейчас незамеченным приблизиться к пребывающему в спящем режиме пулемету я смог по той простой причине, что внутри охраняемой поляны таких сигнальных датчиков, разумеется, не было.

Призвав шпору, я изрубил содержимое скрыта в непригодный к восстановлению металлолом. Перешел к следующему тайнику, и проделал с ним тоже самое…

Звон сминаемого шипастым диском шпоры металла, разумеется, был услышан отдыхающим на поляне Скунсом. И заинтересовавшийся происходящим крестник вскоре подтянулся ко мне с ожидаемым вопросом:

– Начальник, а че это ты там делаешь?

– Грибы собираю, – хмыкнул я. – Не видишь, что ли?

– Че-то шума лишака для грибов.

– Что ж поделаешь, экология тут не к черту. Металла много в местных подкоряжниках. Вот и звенят, проклятущие. Да ты не парься, друган, моя шпора и не такие крепости брала. И эти нашинкует – только в путь!

– Подкоряжники?

– Они самые.

– Че-то не слышал я никогда о таких грибах.

– Да ты че, это ж самый дорогой вид трюфелей.

– Ну, Рихтовщик, блин! Хорош уже заливать! Я ж знаю – нет таких грибов.

– А че же тогда я, по-твоему, собираю?.. – закончив с третьим скрытом, я выдернул из раскуроченной подземной «норы» шпору и стал мерить шагами заросли коряг, добираясь до следующего тайника.

– Ох ты ж… ну нихрена себе! – обернувшись на восклицание Скунса, я увидел, как крестник вытащил из раскуроченной мною только что ямы огрызок пулеметного ствола.

– И это, по-твоему, гриб? – перехватив мой взгляд, возмутился Скунс.

– Он самый. Подкоряжник, – кивнул я с серьезным видом, из последних сил сдерживая рвущийся на волю ржач, и, прицелившись, вогнал шипастый диск шпоры в крохотный зазор пластиковой обманки над очередным найденным схроном.

– Да хорош пургу гнать! Это ж кусок пулемета!

– Ну правильно. Подкоряжник же хитрый гриб. Он маскируется.

– Не гриб это никакой!.. – от возмущения Скунс выдал фирменную дробь с заднего хода.

И, поняв, что перегнул палку с чересчур затянувшейся шуткой, я собрался уже было повиниться перед впечатлительным товарищем, но неожиданно в наш разговор вмешалась третья сторона.

– ТЫ!.. – возмущенный клекот невидимого шамана едва не стоил серому жизни, потому как я на автомате тут же среагировал на резкий звук молниеносным выпадом шпоры.

Шипастый диск звякнул о подставленную деревяшку посоха (неожиданно оказавшуюся гораздо крепче стали местных пулеметов), и ставший видимым союзник продолжил уже куда тише и без первоначального наезда:

– …стрелялки наши раскурочил зачем?

Следом за шаманом вышли из скрыта и остальные серые. После чего мы со Скунсом оказались в окружении наведенных со всех сторон копий и стрел.

«Ваши? – клекотнул я в ответ, вперившись в невозмутимое лицо шамана серых ненавистным взглядом. – Что ж ты, союзник чертов, не предупредил, о спрятанных здесь пулеметах?! У меня половина отряда из-за этого ВАШЕГО дерьма на перерождение отправилась!»

– Если б вы пришли сюда с нами утром, как изначально договаривались, мы бы прикрыли вас от стрелялок, – заклекотал в ответ шаман. – Да будет тебе известно, игрок, у нашего народа природная неуязвимость от пуль. И эти стрелялки вокруг Места Силы установлены исключительно для защиты от чужаков.

«Если б мы пришли сюда с вами утром, то не смогли бы перебить ночью почти полторы сотни проклятых, пепел которых вы, наверняка, видели на подступах сюда, – возразил я на гортанном наречии Вантунгов. – И вот так просто, без потерь, зайти на эту поляну у вас, серые, этим утром точно бы не получилось… Потому, прикажи-ка лучше, шаман, своим воинам: убрать, от греха, копья и стрелы. Меня ими они вряд ли остановят, но могут смертельно ранить моего единственного уцелевшего товарища. А ежели такое несчастье вдруг приключится – нарочно или случайно, мне это без разницы – я клянусь Стиксом, что вырежу тогда все твое племя шаман, до последнего серого младенца.»

– А как же наш союзный договор?

«Друзья мне дороже любого договора! Потому, очень тебя прошу, не доводи до греха.»

Шаман что-то резко клекотнул на непонятном мне гортанном наречье своего племени, и его воины тут же послушно убрали от нас копьями со стрелами.

– Ладно, пошли закончим наше общее дело, – предложил мне шаман и, подавая пример, первым зашагал к центральному валуну.

«В подземелье много проклятых?» – клекотнул я ему вслед.

– Ты продолжаешь меня удивлять, опасный игрок, – озадаченно проклекотал остановившийся шаман. – От кого ты узнал про Сердце Места Силы?

«У меня есть Дар, позволяющий находить скрыты. С его помощью я увидел под центральным валуном спуск под землю,» – честно признался я.

– Очень полезный Дар, – хмыкнул серый, и пошел дальше.

«Ты не ответил на мой вопрос,» – бросил я ему вдогонку.

– Учитывая, сколь многих ты погубил ночью, думаю, внизу наших врагов осталось немного, – проклекотал шаман, остановившись у гигантского валуна.

Затем он вложил облепленное кристаллами навершие своего посоха в небольшую ямку на вершине огромного камня, после чего многотонный самородок нодия, словно надувной шар, бесшумно выскочил из земли и отвалился в сторону, открыв черную дыру подземного хода.

Интерлюдия 7

Интерлюдия 7

Наверху в очередной раз что-то оглушительно громко хрустнуло, и в образовавшуюся на бетонном потолке ветвистую щель стал просачиваться вниз чернильный туман.

При свете единственной уцелевшей люминесцентной лампы трое пленников, оцепенев от ужаса, наблюдали, как тонкая черная струйка зловещего тумана стала постепенно расползаться по потолку, формируя на сером бетоне безобразные чернильные завихрения.

– Гребаный тупой и нетерпеливый ублюдок, – прохрипела Слеза, первой очнувшись от гипнотического шока.

– Да тише ты, млять, – зашипел на соседку Жаба, у которого ужас перед чудовищем затмил трепет перед скорой на расправу командиршей.

– Поддерживаю, – шикнула из противоположного угла Белка, но после короткой паузы, наблюдая, как кошмарная черная струйка ведет себя спокойно на потолке, осваивая верхнее пространство, и не торопится атаковать троицу внизу, все же решилась на уточняющий вопрос: – Слышь, подруга, с чего это ты решила, что ублюдок тупой и нетерпеливый?

– О Стикс! Еще одна! – снова зашипел уже на обеих на девушек Жаба. – Слышите, вы, курицы, а ну-ка… – получив оглушительную затрещину от соседки Слезы, бедняга до крови прикусил язык и был вынужден заткнуться. Дальше он лишь молча трясся на диване в своем углу, глядя на разрастающийся под потолком кошмарный туман.

– Да не трясись ты так, придурок, – хмыкнула, глядя на отчаянные гримасы парня, Слеза. – Чудовище нас не атакует, пока целиком не переберется сюда. – И тут же без паузы стала обстоятельно отвечать на вопрос заклятой подруги: – Тупой, потому что не сообразил еще с десяток раз скребануть там, наверху, расширяя узкую трещину до широкой дыры. А нетерпеливый, соответственно, потому что ломанулся сюда, едва предоставилась такая возможность, через узкую и крайне неудобную для Кошмара трещину.

Убедившись, что черные струи тумана под потолком никак не реагируют на ничуть не приглушенный голос Слезы, Белка еще больше осмелела и тоже рискнула больше не шептать.

– Что ступил ублюдок, пожалуй, я с тобой соглашусь, – кивнула она. – Но насчет неудобной трещины… На мой взгляд туман просачивается через нее вполне себе бодро. Глянь уже какая клякса там накопилась.

– Ну да, просачивается, – фыркнула Слеза. – Только, сдается мне, чтобы целиком проникнуть сюда, так сочиться ему придется еще минут двадцать. Ты ж помнишь какой кошмар здоровый?.. Хотя, откуда тебе знать. Вы ж все наблюдали его лишь издалека.

– Да хорош уже бравировать своим подвигом. Скоро все вместе испытаем остроту его когтей и клыков.

– Да уж, сбежать отсюда у нас вряд ли получится, – нервно хохотнула Слеза.

– Говоришь, Кошмар убивает быстро?

– Угу. Не боись, даже пикнуть не успеете.

– Не успеЕМ!

– А вот тут ты, подруга, сильно ошибаешься. Для меня ж эта смерть станет конечной. Значит, прахом после смертельного удара ублюдка я не рассыплюсь. И меня кошмар станет реально рвать на части и пожирать. Кто знает, может на этот раз для меня все растянется гораздо дольше, чем в тот, первый. И я сорву голос, вопя от боли…

– Млять, да хорош уже. Не нагнетай.

– Тебе легко говорить. А для меня через несколько минут наступит окончательный гейм овер. Потому, подруга, уж не откажи смертнице в последней просьбе. Поговори со мной на чистоту.

– А-ааааа!.. Ладно, о чем хочешь говорить?

– Ты знаешь.

– Слушай, какая теперь разница было у нас с ним, или нет?

– Значит, все-таки было, – печально хмыкнула Слеза.

– Я тебе этого не говорила!

– Да, твою мать, сука! Это написано у тебя на лице!

Повисшее в бункере напряженное молчание заполнилось вдруг скрипучими щелчками замигавшей лампы.

Тревожные вспышки света напрягали возможностью наступления в любой момент полной темноты. И снова, как в самом начале, три пары глаз неотрывно стали следить за неспешно собирающимися наверху чернильными клубами.

Пленники больше не верили в чудо, а просто напряженно ждали конца. И отчаянно молили Стикс лишь о том, чтобы чертова лампа продержалась оставшиеся десять-пятнадцать минут. Потому что дожидаться смертельного удара в непроглядном мраке было в разы страшнее самой смерти.

Интервалы между вспышками света постепенно возрастали, но лампа не гасла. Туман под потолком пребывал удручающе медленно. Игроки молча ждали неизбежной развязки…

Глава 18

Глава 18, в которой меня сперва купают в огне, а затем душевно потчуют землей

Пока я наставлял Скунса, внушая крестнику, чтоб не геройствовал и спускался под землю в числе последних, пятерка серых (два копейщика и три лучника) первыми юркнули в открытую яму. Я полез за ними следом шестым.

Спуск по прямому, как колодец, лазу оказался неожиданно плевым делом. В его земляных стенах обнаружилось множество выпирающих наружу камней нодия, за которые, как за скобы, я умело цеплялся пальцами и краями подошв, и десятиметровый спуск вниз одолел так же ловко и сноровистого, как бывалые серые. Но услышанные на последних метрах спуска звуки схватки под ногами заставили меня чуть замешкаться, выжидая дополнительные пару секунд для пробуждения Рыбьего глаза.

Впрочем, как выяснилось еще через секунду, когда, дождавшись появления вокруг разгоняющей подземный мрак читерской серой подсветки, я таки спрыгнул вниз и бесшумно приземлился на мягкий земляной пол, предыдущая задержка оказалась напрасной. Потому как коридор подземного святилища серых, где я оказался, в отличие от лаза, оказался неплохо освещен разноцветным сиянием кристаллов-модификаторов, которых на торчащих всюду из стен, потолка и даже пола камнях нодия здесь было так же немерено, как на верхней поляне.

Позже мне стало известно, что первая пятерка серых для того и сунулась под землю вперед меня, чтобы своим появлением пробудить в пресловутом Сердце Места Силы сияние камней силы, и выставить тем самым мне на обозрение остатки скрывающих во мраке подземелья захватчиков-проклятых. За эту свою инициативу серые расплатились смертями троих из пяти смельчаков. Уцелевшая пара лучников тоже получила серьезные ранения и, если б не мое вмешательство, через считанные секунды оказалась бы добита шестеркой защищающих коридор проклятых. Которые, к слову, от стрел и копий серых пострадали гораздо скромнее, отделавшись всего одним утыканным стрелами трупом, сейчас покрывающимся на полу вязью огненных трещин…

Еще секунда мне потребовалась, чтобы оглядеться на новом месте и выявить плачевное состояние дел почти уничтоженных союзников, дальше я активировал рывок и в сгустившемся «киселе» воздуха стал продираться навстречу наседающим на серых проклятым.

Поднырнув под рукой «статуи» зажимающего разрубленное плечо лучника, я вырвался на оперативный простор и, призвав шпору, тут же атаковал группу практически парализованных врагов, с занесенными и по-черепашьи медленно опускающими мне навстречу гаррчитами.

За три секунды действия рывка я успел пять раз ткнуть вращающимся диском шпоры в уязвимые места на шеях проклятых, и вернувшись к реальному восприятию мира, услышал за спиной одновременно: шум падения пятерки смертельно раненых ублюдков, удивленное клекотание вперемешку со стонами из уст чудом выживших лучников, и шлепок по земляному полу ног очередного спустившегося по лазу серого.

Крутой поворот выводил в соседнее, пока что затянутое мраком помещение. Серое свечение позволило мне разглядеть первые метры за поворотом, там на полу тоже было достаточно камней нодия с кристаллами, которые, в отличия от захваченного коридора, пока что не светились внутренним огнем. В принципе, можно было рискнуть и сунуться в неведомое, уповая лишь на поддержку своей читерской подсветки, но интуиция подсказала мне наличие множества смертельных опасностей там, за поворотом, во тьме.

Опасаясь неизвестных ловушек впереди, я остановился в конце короткого, зачищенного от проклятых коридора и решил подождать серых проводников. Благо последние у меня на глазах друг за дружкой шустро спускались вниз, и ждать пока рядом соберется очередное ударное звено воинов пришлось не долго.

Слегонца почирикав меж собой о чем-то на своем птичьем наречии, пятерка серых дружно ломанулась за поворот. Но прежде, чем подорваться за ними вдогонку, я успел заметить, что тусклые всего мгновенье назад стекляшки кристаллов у входа под ногами перескочившей через порог пятерки серых стали стремительно наливаться внутреннем светом и буквально через секунду засияли не хуже камней силы из первого коридора.

Выскочив через секунду из укрытия следом за союзниками, я поначалу невольно замедлил шаг, ошарашенно обозревая гигантский подземный купол, размером с добрую половину футбольного поля, по полу, стенам и потолку которого волной от входа расходилось сияние пробуждающихся от спячки камней силы. Зрелище было просто потрясающее, а поскольку моей серой подсветки от входа хватало на освещение лишь всего трети огромного помещения, я смог без искажений насладиться красочным шоу в полной мере.

Вообразите, кромешный мрак подземелья, словно по мановению руки сказочного волшебника, расцветал радужными красками разноцветных кристаллов, формируя закругления дальней стороны купола прямо на моих глазах.

Из-за фееричности зрелища, засмотревшись по сторонам, я едва не пропустил скоротечную схватку горстки выскочивших на середину пещеры серых смертников с доброй дюжиной защищающих пещеру проклятых. Как и в коридоре, навстречу незваным гостям бросилась шестерка вооруженных гаррчитами проклятых, и еще шестеро, с посохами, вместо привычных черных серпов, выстроившись в линию у дальнего края пещеры, дружно дали залп по набегающим серым сгустками багрового пламени.

Объединенный удар шаманов накрыл разом четверку лучников. А единственного благополучно пережившего бомбардировку огнем копейщика через секунду буквально четвертовала гаррчитами вторая шестерка проклятых. Вот так бездарно все пять серых воинов полегли у меня на глазах, не зацепив в ответку никого из врагов.

А поскольку вторым темпом за их спинами набегал уже я, вся мощь дюжины защитников пещеры нацелилась теперь на меня одного. Очередные багровые вспышки фаерболов, сорвавшихся с наверший посохов шаманов, вынудили меня активировать рывок еще за полтора десятка метров до сближения с шестеркой владельцев гаррчит.

И пару драгоценных секунд под действующей абилкой мне пришлось потратить на шараханье из стороны в сторону от изрядно замедлившихся, но все равно чертовски опасных, багровых сгустков проклятого огня, и, разумеется, на сокращение нерационально огромного для мгновенного рывка расстояния для ответной атаки. От шести сгустков пламени увернуться мне удалось сравнительно легко. Но вот порезать затем призванной шпорой за оставшиеся микросекунды действия рывка шестерку преградивших путь к шаманам охранников у меня получилось, увы, лишь частично.

Лишь одному проклятому я качественно вскрыл горло, еще одному неуклюже раскроил опущенную вовремя на горло челюсть. А дальше «приторможенное» рывком время возобновило свой естественный бег, и мне снова пришлось уворачиваться, только уже от коварных рубящих ударов невидимого продолжения клинков гаррчит.

Но я справился. Несколько отчаянно долгих секунд пришлось блохой метался между противниками из стороны в сторону. Заработал с десяток пустяшных царапин и пару довольно неприятных глубоких порезов на правом бедре и правой же стороне груди. Однако выстоял под градом вражеских ударов, дождался возможности повторить рывок, провалился в привычный сюр воздуха-киселя, и тут же контратаковал взявших меня в кольцо «черепах» с гаррчитами…

Действие очередного рывка закончилось, и пять почти обезглавленных покойников в реальном времени одновременно завалились на сияющий разноцветными кристаллами пол пещеры. Шестой же, убитый мною еще на первом заходе проклятый уже покрылся вязью огненных трещин, и грозил полыхнуть багровым пламенем с секунды на секунду.

Оставшиеся без охраны шаманы, разумеется, и не подумали сдаваться на милость победителя. С оголовий их посохов сорвалась очередная партия фаерболов, но на сей раз в меня полетела лишь половина из них, вторая часть – еще три сгустка багрового пламени – устремилась по широкой дуге мне за спину, атакуя, как я догадался, очередную группу выскочивших из безопасного коридора союзников.

Без рывка увернуться от контролируемых шаманами сгустков пламени было чертовски непросто. Но в голову мне пришла оригинальная идея: подхватить с пола обрубок изувеченного гаррчитами тела серого копейщика (благо мимо него я аккурат в тот момент пробегал) и швырнуть его навстречу трем летящим в меня фаерболам.

Мой экспромт сработал на загляденье. Троекратное попадание огненных снарядов в обманку буквально испепелило труп бедолаги-серого. А вот отряду союзников, судя по раздающимся за спиной воплям боли и яростному клекоту серых, похоже, повезло гораздо меньше, чем мне.

Как бы то ни было, но путь передо мной снова был свободен, и я со всех ног рванул к шаманам, которые отчаянно затрясли своими кривыми палками, в тщетных попытках немедленно сотворить на облепленных кристаллами навершиях очередной сгусток багрового пламени.

Я почти до них добежал, когда на шести наверших одновременно полыхнуло-таки возродившееся багровое пламя.

Шесть фаерболов срываются с посохов шаманов, и все нацелены в меня. С разделяющей нас дистанции в жалкие пять-шесть метров промахнуться нереально. Меня расстреливают практически в упор, и даже в «киселе» рывка, который я, разумеется, мгновенно активирую, увернуться от выстрелов со столь короткой дистанции невозможно.

Погружение в безвременье позволяет лишь расширившимися от ужаса глазами наблюдать, как налетающие с шести направлений сгустки багрового пламени неотвратимо сходятся в одной точке, примерно в районе моего солнечного сплетения.

Жить остается микросекунды. Мозг отчаянно ищет выход из безнадежного тупика. И…

Неожиданно его находит.

Пористые костяные шарики – активаторы сферы неуязвимости, в ячейках моего инвентаря хранится аж пять этих идеальных защитных артефактов. И что особенно важно в текущей почти матовой ситуации, для активации спасительной сферы неуязвимости достаточно лишь призвать в руку шарик, и раздавить его в ладони.

Разгон рывка позволяет проделать мне это буквально за миг до удара фаерболов.

Я давлю в ладони костяной шарик, и практически параллельно наблюдаю, как в живот плавно врезаются шесть сгустков пламени.

Огненный всполох меня ослепляет, и какое-то время я ничего вокруг не вижу. К счастью, это время тянется для меня в замедлении рывка, а в реале оно длится не дольше секунды.

Однако, кроме ослепления, никаких других неприятностей после взрыва я не испытываю. Мне не больно. Я чувствую, как на бедрах лопаются остатки мгновенно сгоревших штанов, но, при этом, совершенно не ощущаю чудовищного жара багрового пламени.

Зрение постепенно нормализуется. Я вижу растекшийся по телу и конечностям огонь, он вовсю продолжает яростно гореть. Но меня, по-прежнему, не обжигает. Такому чуду имеется единственное логичное объяснение: защитный артефакт сработал, и уберег меня от неминуемой болезненной смерти.

Представляю, как изумились шаманы проклятых, когда игрок, превратившись в объятый свирепым пламенем живой факел, вместо того, чтобы рухнуть на землю и корчиться там в предсмертных конвульсиях, вдруг мгновенно исчез, и тут же появился вновь уже возле крайнего в их цепи, и голыми руками, безо всякого оружия, просто свернул башку первому шаману…

Действие рывка закончилось после убийства третьего ублюдка с посохом. Уцелевшая тройка шаманов получила возможность наблюдать за моими перемещениями без читерского ускорения, но это не сильно им помогло. Чтобы догнать и перебить этих троих мне с торицей хватило собственного проворства.

Перед глазами загорелись строки системного уведомления, но сейчас некогда его читать. Потому тут же сморгнул текст, не читая.

Покончив с шаманами, я стал сбивать с себя ладонями пламя, которое, хоть и не жгло, но – сука! – продолжало вовсю гореть. Меж тем, действие сферы неуязвимости было строго ограничено по времени. В зависимости от силы отраженного ущерба, оно длилось в примерном интервале от двадцати до тридцати секунд. Учитывая, что ущерб от одновременного подрыва шести фаерболов должен был пройти колоссальный, а с момента активации сферы прошло уже больше десяти секунд, несложно подсчитать, что действие неуязвимости должно было прекратиться через считанные секунды. Я же по-прежнему продолжал пылать, как гребаный просмоленный факел. И не сложно было догадаться, чем для меня на этот раз грозила закончиться очередная славная победа, если я не успею до деактивации сферы сбить с себя проклятый огонь.

Увы, мои потуги ладонями сбить пламя оказались малоэффективны. Пока прибивал огонь на одном участке тела, пламя разгоралось на другом, а перемещал ладони туда, тут же разгоралось, казалось бы, потушенное ранее место. Чтобы перекрыть необходимый огню кислород, нужно было во что-нибудь срочно плотно завернуться. Для этого идеально подошло бы любое одеяло (даже самое завалящее грязное, драное и старое), но – млять! – вокруг не было ни единой тряпки.

Все мертвецы в пещере либо уже сгорели, либо пребывают в процессе самовозгорания. Выжившие после недавнего дальнего удара фаерболами серые сбежали, от греха, обратно в коридор. И там, суки, до сих пор отсиживаются, дожидаясь окончания моего по сути сольного рейда на шаманов… Союзнички, мать их!

Отчаявшись сбить пламя руками, я рухнул на пол и стал кататься по полу. Так дело пошло гораздо эффективней, но все равно недостаточно быстро.

Я катастрофически не успевал. И чтобы не сгореть, заранее призвал в ладонь второй костяной шарик, решив обновить сферу неуязвимости вокруг тела, как только действие первой истечет.

– Замри! – знакомый клекот дружественного шамана серых раздался вдруг из пустоты, с расстояния в паруметров.

Но я не успел отреагировать. Потому что одновременно с его командой мое тело свело судорогой невыносимой боли от пробившегося-таки через схлопнувшуюся сферу багрового пламени. И тут же мой распахнутый в отчаянном вопле рот оказался по самое горло забит землей. Земля же залепила и мои распахнутые глаза. И все остальное тело, вместо страшного жара, вдруг ощутило давящие тиски замечательно влажной и восхитительно холодной земли.

Очередной вздох оказался заблокирован землей. Я начал задыхаться… К счастью, пытка с погребением заживо продлилась недолго. Я не успел даже толком испугаться и запаниковать, как снова оказался свободно лежащим на полу сияющей разноцветными кристаллами пещеры.

– Извини, что вот так, без спросу, пришлось тебя под землю макнуть, – заклекотал рядом ставший видимым шаман серых. – Но по-другому было никак. Только наша серая земля способна унять жар проклятого огня.

Хмырю повезло, что сразу по возвращении я оказался сильно занят энергичным извлечением земли из ноздрей, рта и даже горла. Когда же худо-бедно отплевался и окончательно прочистил гортань глотком живца, уже малехо остыл, и передумал убивать злыдня-шамана.

Конечно, методы у союзника определенно оказались ни разу не гуманные, но стоит признать – весьма эффективные. К тому же, благодаря вмешательству шамана, удалось сохранить так и не раздавленным драгоценный костяной шарик в ладони.

«Ну че, шаман, я свою часть уговора выполнил!» – кое-как прохрипел я на птичьем наречии Вантунгов.

– Согласен, – кивнул серый. – И я, от лица племени Зактунков, то же готов немедленно выполнить свою часть договора…

Глава 19

Глава 19, в которой, с подачи крестника, мне прилетает нежданный подгон

Окончательно успокоившись, я неожиданно открыл для себя очевидный плюс пережитого комплекса экстремальных процедур. Прожарка проклятым огнем с последующим охлаждением в серой земле разом избавили меня не только от свежих царапин и порезов, полученных только что в схватке с обладателями гаррчит, но и удалили все многочисленные рубцы – последствия ночного боя. Старые и новые ранки и раны надежно закупорились обширным ожогом, воспаление кожи после которого, в свою очередь, полностью нейтрализовала сырая земля.

Принятый после боя живец стимулировал Регенерацию на энергичное залечивание закупоренных ран уже изнутри. И мой продвинутый организм успел практически полностью самовосстановиться еще до прибытия в пещеру Скунса.

Выполняя мой приказ, крестник спустился под землю самым последним. Разыскав меня в сияющей, как новогодняя елка, пещере, наш отрядный знахарь перво-наперво поделился со мной штанами и майкой из своего рюкзака, потому как в подземелье было довольно прохладно, а после прожарки фаерболами я остался практически голым, в одних лишь чудом уцелевших закопченных ботинках на ногах. И пока я переодевался, Скунс взялся было повторить целительную процедуру над моими рубцами, но был просто шокирован, обнаружив на месте недавних ран гладкую розовую кожу.

– Да как это, вообще, возможно?! – забил копытом напавший на след панацеи эскулап. И он так насел на меня с требованием рецепта чудо-средства от всех болячек, что пришлось тут же рассказать Скунсу о своем недавнем болезненном опыте чересчур близкого знакомства сперва с проклятым огнем враждебных шаманов, и затем с серой землей – в исполнении нашего союзника.

– Надо же, какой потрясающий эффект от симбиоза двух разных техник шаманского искусства! – едва не захлопал в ладоши после моего рассказа крестник.

– Да забей. Какой, в жопу, симбиоз! Это было чистой воды везение, – отмахнулся я. – Там нихрена бы ничего не вышло без активации сферы неуязвимости, об активаторе которой я очень удачно вспомнил в последний миг. Без этого защитного артефакта проклятый огонь спалил бы, к хренам, меня за считанные секунды. И именно достаточно продолжительное сдерживание огня сферой неуязвимости, подозреваю, дало время шаману серых подготовить свой фокус, с погружением меня под землю.

– Но, раз однажды уже получилось, значит, возможно повторение того же самого снова.

– Млять, Скунс, ты, вообще, меня слышишь? Я говорю: этот твой хваленый симбиоз случился лишь благодаря активации сферы неуязвимости. Активатор которой – слишком дорогой артефакт, чтобы тратить его на всякую ерунду, вроде беспонтовых экспериментов.

– Экспериментировать можно и без столь дорогой страховки, – возразил крестник.

– Ну-ну, – хмыкнул я. – Заранее сочувствую твоей подопытной крыске…

– Чёй-то?

– А то, блин, что, в отличии от тебя, я испытал на своей шкуре действие проклятого огня. Пусть это длилось меньше секунды – но мне хватило. Я такой боли давно не испытывал! Просто какая-то жесть жестяная, а не боль… Так-то, экспериментатор, блин.

– Эххх!.. Ладно, чего уж теперь. У меня, все одно, нет специального навыка, позволяющего изучать шаманское искусство. Значит, и экспериментировать с симбиозом…

– Ну-ка стопэ! – сделал стойку я на оговорку крестника. – Это че еще за навык такой специальный?

– А я знаю?.. Говорю ж: нет у меня его. Впрочем, не сложно догадаться, что, ежели он необходим для изучения искусства шаманов, значит, называться должен как-то соответствующе: Шаманизм, там, или че-то типа того.

– Вообще-то, у меня открыт навык Шаман.

– Че правда?!

– Нет, млять, прикалываюсь! Уж очень поржать над твоей рожей завистливой мне охота!

– Так это ж круто, начальник. У тебя есть специфический навык. И ты только что подвергся прямому воздействию двух враждующих шаманских школ. Шанс получить у Системы новый Дар, при таком раскладе, очень высок.

– Черт, да у меня же… – я едва не озвучил, свои закономерные опасения, что давно имею полный комплект Даров, и новый подарок от Системы мне вряд ли светит, но вовремя прикусил язык… Мало ли, чем черт не шутит, нужно рискнуть – авось прокатит. Если же вот так, заранее, озвучить свои сомнения, то коварная Система стопудово учтет этот пессимизм, и в очередной раз, вместо приза, подкинет пустышку. А заполучить сейчас фаербол с проклятым огнем было бы просто писец как круто!

Скунс же, добрая душа, истолковал мои колебания по-своему.

– Вот, у меня есть одна. Правда, черная, – крестник протянул на ладони добытую из инвентаря жемчужину. – Но, при таком, как у тебя сейчас, раскладе, даже она имеет немалые шансы сработать.

– Спасибо, друг, но у меня этого добра, хоть жопой жуй, – усмехнулся я. – Оставь это сокровище себе… Значит, говоришь: шансы высоки?

– Теоретически – очень!

– Добро. Считай уговорил. Эх, была не была… – я призвал из инвентаря зеленую жемчужину (восьмидесятипроцентная вероятность открытия нового Дара которой еще больше задирала планку напророченного крестником успеха), тут же закинул ее в рот и запил глотком живца из фляжки.

Перед глазами, ожидаемо, через секунду загорелись строки системного запроса:

Внимание! Вы приняли зеленую жемчужину! Вам начисляется постоянный бонус в размере 4% к текущему значению показателя.

Выберете показатель:

Интеллект / Атака / Защита / Ловкость / Дух Стикса

Ого! Аж рекордные четыре процента! Ну хоть не обидно теперь будет, если… Млять! Да кого хрена те неймётся-то?! Договорились же, думать сейчас исключительно за позитив… Хочу фаербол! Как у шаманов проклятых! Мне ну очень н-н-н-надо!..

Желая подстегнуть и без того читерские преимущества своего рывка, четырехпроцентное усиление я решил вложить в Ловкость.

В подтверждение моего решения перед глазами загорелась новая строка:

Внимание! Постоянный бонус к Ловкости +4% к текущему показателю Игрока.

Я даже не рискнул вызвать следом меню и глянуть: на сколько десятков единиц разом подскочила величина выбранного показателя. Вместо этого, замер в напряженном ожидании, как мантру повторяя про себя: фаербол, фаербол, фаербол…

И чудо таки произошло. После показавшихся мне вечностью пятисекундных раздумий, Система засыпала-таки меня целым ворохом новых уведомлений:

Внимание! Зеленая жемчужина открывает Дар Стикса: Покоритель недр.

Постоянный бонус за открытый Дар: Ловкость +2, Дух Стикса +1 к показателю Игрока. Фраза-активатор, запускающая действие Дара: «Бур». Описание 1 ступени Дара: Позволяет погружаться в землю на глубину до 1 метра ниже почвенного слоя, и перемещаться под землей со скоростью 1 метр в минуту. Период действия Дара: 1 минута. Откат Дара: 1 час. Расход Духа Стикса (маны) на действие Дара: 12 единиц шкалы Духа Стикса.

Разблокирован навык: Бурильщик. Навык Бурильщик: +12.

Внимание! У вас достаточно параметров для активации всех ступеней Дара Стикса: Покоритель недр.

Для активации 1 ступени Дара Стикса: Покоритель недр, необходимо поднять характеристики Гибкость и Броня Стикса до 1000 очков. Для активации 2 ступени Дара – Гибкость и Броня Стикса до 3000 очков. Для активации 3 ступени Дара – Гибкость и Броня Стикса до 6000 очков. Для активации 4 ступени Дара – Гибкость и Броня Стикса до 10000 очков.

Наличие у вас развитых навыков Гипноз и Телепатия позволяют самостоятельно активировать 1 ступень Дара Стикса: Покоритель недр.

Желаете немедленно активировать 1 ступень Дар Стикса: Покоритель недр? Да/Нет

Увы, это оказалось совсем не то, чего я просил. Система, в своем отмороженном репертуаре, решила приколоться, и из двух вероятных вариантов подкинула мне наименее предпочтительный… Но что ж теперь. Как говорится: дареному коню в зубы не смотрят.

Разумеется, я пожелал активировать новый Дар. И тут же напрягся, в ожидании резкой головной боли – неизменной спутницы всех предыдущих самостоятельных подобных экспериментов. Но на этот раз все ограничилась лишь безобидной щекоткой в области висков и затылка. Для себя такой неожиданно щадящий режим активации Дара я объяснил текущим изрядно подскочившим в последнее время (особенно после «командировку» в Лабиринты Силы) уровнем показателя Защита, и поднявшийся вмести с ним мой болевой порог превратил такую же, как раньше, ослепительную боль в безобидную щекотку.

Но, как бы то ни было, по традиции, на всякий пожарный, я все же сделал еще пару глотков живца из фляжки, читая загоревшиеся перед глазами красные строки очередного уведомления:

Внимание! Активация 1 ступени Дара Стикса: Покоритель недр , прошла успешно. Дар доступен для применения в любое время суток.

Характеристики: +2 к Гибкости, +2 к Броне Стикса. Навыки: +22 к Алкоголизму, +30 к Шаману, +25 к Бурильщику.

Внимание! Активирована 2 ступень Дара Стикса: Покоритель недр. Фраза-активатор, запускающая действие Дара: «Бур». Постоянный бонус (с учетом открытых 1 и 2 ступеней Дара): Ловкость +4, Дух Стикса +2 к показателю Игрока. Описание 2 ступени Дара: Позволяет погружаться в землю на глубину до 2 метров ниже почвенного слоя, и перемещаться под землей со скоростью 1,5 метра в минуту. Период действия Дара: 2 минуты. Откат Дара: 55 минут. Расход Духа Стикса (маны) на действие Дара: 25 единиц шкалы Духа Стикса.

Характеристики: +2 к Гибкости, +2 к Броне Стикса. Навыки: +55 к Шаману, +50 к Бурильщику.

Внимание! Активирована 3 ступень Дара Стикса: Покоритель недр. Фраза-активатор, запускающая действие Дара: «Бур». Постоянный бонус (с учетом открытых 1, 2 и 3 ступеней Дара): Ловкость +6, Дух Стикса +4 к показателю Игрока. Описание 3 ступени Дара: Позволяет погружаться в землю на глубину до 3,5 метров ниже почвенного слоя, и перемещаться под землей со скоростью 2,5 метра в минуту. Период действия Дара: 3 минуты. Откат Дара: 50 минут. Расход Духа Стикса (маны) на действие Дара: 40 единиц шкалы Духа Стикса.

Характеристики: +2 к Гибкости, +2 к Броне Стикса. Навыки: +80 к Шаману, +70 к Бурильщику.

Внимание! Активирована 4 ступень Дара Стикса: Покоритель недр. Фраза-активатор, запускающая действие Дара: «Бур». Постоянный бонус (с учетом всех открытых ступеней Дара): Ловкость +8, Дух Стикса +7 к показателю Игрока. Описание 4 ступени Дара: Позволяет погружаться в землю на глубину до 5 метров ниже почвенного слоя, и перемещаться под землей со скоростью 4 метра в минуту. Период действия Дара: 4 минуты. Откат Дара: 45 минут. Расход Духа Стикса (маны) на действие Дара: 60 единиц шкалы Духа Стикса.

Характеристики: +2 к Гибкости, +2 к Броне Стикса. Навыки: +120 к Шаману (Ловкость +1), +100 к Бурильщику (Дух Стикса +1).

– М-да, вот уж счастья привалило, хоть отсыпай, – проворчал я, дочитывая сообщение.

– Ну?! Чего там? Как? У тебя получилось? – тут же засыпал меня вопросами едва не подпрыгивающий от любопытства крестник.

– Получиться-то получилось, но я пока что даже не соображу: на кой черт такой странный Дар может мне пригодиться?

– А какой Дар-то? С проклятым огнем?

– Эх, если бы, – тяжко вздохнул я. – Походу, Система решила превратить меня в гребаную землеройку.

– Это как?

Ответить я не успел.

– У меня все готово! Мы можем приступать, – клекот союзника с середины подземного зала оборвал наш с крестником милый междусобойчик.

Обернувшись на зов шамана, я увидел в центре пещеры двухметровую туманную арку портала… Действительно, походу, пора. Пришло время и нам забрать причитающуюся по союзному договору награду.

Глава 20

Глава 20, в которой награда вдруг отягощается невозможным выбором

– Сперва уладим формальности, – проклекотал шаман, когда мы подошли, и, как жаба, раздувшись от важности, продолжил: – Многоразживущие, сегодня вы бились рядом с зактунками. И кровь общих врагов сроднила нас. Для нашего племени честь побрататься с героями. Дайте руки, друзья.

– Че он хочет? – шепнул мне Скунс, наблюдая, как серый, воткнув в землю посох, протянул нам обе освободившиеся ладони.

– Поручкаться с тобой мечтает, – хмыкнул я. – Говорит: герой ты, Скунс, каких мало, и через рукопожатие он хочет выразить тебе горячую признательность племени Зактунков.

– Так я-то че? Это ж ты все сделал-то!

– Ну, знаешь ли, шаману видней. А мы с тобой, дружище, рожами не вышли, чтобы спорить с таким важным дядей… И все, хорош трепаться. Видишь, серый уже нервничает. Короче, делай, как я!

Уже однажды пройдя через подобный ритуал, разумеется, я был готов к тому, что случится, после того как мы вложим в протянутые ладони серого свои руки. Но мне было чертовски любопытно, как одинокий шаман выкрутится с нами двоими. Ведь вантунги, помнится, проводя со мной аналогичный ритуал, вдвоем окучивали меня одного. Сейчас же все было наоборот: нас двое на одного серого.

Упавая на свои, многократно подскочившие с тех давних пор показатели, я был уверен, что на этот раз смогу на ногах перенести сопутствующую ритуалу вспышку боли, и не потеряю сознание. Крестнику же о грядущем посвящении ничего не сказал, чтобы заранее не пугать и без того лишака впечатлительного парня. Предстоящую вспышку боли мое признание, один фиг, отменить никак не смогло бы, а ожидание боли (по себе знаю) это пытка пострашнее самой боли. Если же товарищ в процессе потеряет сознание, как я тогда, то это ерунда, дело, как говорится, житейское. Заброшу бедолагу на плечо и понесу пока не очнется – всего и делов-то.

Послушно повторив мое движение, Скунс тоже вложил руку в ладонь шамана. И тиски многосуставчатых пальцев серого сжали наши пятерни стальными кандалами.

Дальше шаман каркнул что-то неразборчивое, и оживший под его взглядом посох метнулся по очереди к каждой из наших рук. Острыми гранями кристаллов в навершие он расцарапал нам левые бицепсы, аккурат под короткими рукавами маек, и, перевернувшись тут же другим концом, чиркнул по кровоточащим царапинам измазанным серой землей острием.

Зашипевший от лютой боли крестник, ожидаемо, закатил глаза и стал заваливаться на пол. Тиски ладоней шамана разжались, и наши утратившие чувствительность левые руки вывалились из них на свободу.

Перебарывая покатившуюся по телу волну чудовищной усталости от ядовитого ожога на руке, я упустил момент проседания вниз товарища, но, активировав рывок, в последний момент успел-таки подхватить здоровой правой рукой сомлевшего Скунса у самой земли. Отчаянным усилием подтянул беднягу к себе и прижал к боку.

Через примерно пару секунд сковавшая левую руку боль ядовитого ожога начала ослабевать. Тут же я ощутил заметный прилив сил, а перед глазами, ожидаемо, загорелись строки системного уведомления:

Внимание! За участие в совместном бою с зактунками, получено достижение: Побратим племени Зактунков.

Постоянный бонус за достижение:

Атака +2 к текущему показателю Игрока

Защита +2 к текущему показателю Игрока

Ловкость +20% к текущему показателю Игрока

Изучен язык племени Зактунков.

– Да, ради этого стоило потерпеть! – я так обрадовался повторному мегабонусу в Ловкость (разом увеличившему показатель аж на двадцать процентов – а это ведь даже не десятки, а уже сотни дополнительных очков развития), что озвучил свой восторг.

И неожиданно словил ответку так же на русском языке:

– Рад, что мои серые друзья смогли тебе угодить, – раздался из уст вдруг забавно ссутулившегося шамана хорошо знакомый насмешливый голос.

– Хранитель?

– Не удивляйся. В Месте Силы Зактунков я могу ненадолго одолжить тело шамана племени. С его согласия, разумеется.

– Ишь ты! Ну круто, че… – я невольно расплылся в широкой лыбе, наблюдая за несвойственными настоящему шаману ужимками, в исполнении захватчика, на ходу подстраивающегося под тело перса.

– Может, положишь его пока на землю? – предложил серый голосом хранителя. – Со всей ответственностью тебе заявляю, что местные камни силы для игрока совершенно безопасны. Можешь класть прямо на них.

– Да нормально. Мне не в напряг. Я подержу, – возразил я, поудобней перехватывая прижатое к боку бесчувственное тело Скунса.

– Как знаешь, неволить не буду, дело твое… Разумеется, я здесь не просто так, – продолжил перс хранителя. – По союзному договору, шаман обязан открыть вам портал в любую точку этого или трех соседних с ним регионов. И через пару минут тебе, Рихтовщик, предстоит выбрать точку портального переноса. Я догадываюсь куда отсюда ты захочешь переместиться…

– В Двенадцатый к замку Ордена, разумеется, – хмыкнул я. – Страсть как охота поскорее доставить туда Скунса, и закрыть, наконец, гребаный эпик.

– Так я и думал, – кивнул перс хранителя. – Но, в свете последних событий, боюсь…

– Так. Стоп! – перебил я. – Ваш замок, ведь, находится в Двенадцатом регионе?! И не нужно мне лапшу на уши вешать! Скунс вчера раз десять сверился с картой, и железно подтвердил, что он там.

– Да кто ж спорит, – фыркнул перс хранителя.

– И че тогда?.. Двенадцатый, ведь, соседний с этим регион, на который распространяется условие нашего с шаманом договора!

– Не нужно кричать. Я прекрасно тебя слышу, и не собираюсь оспаривать сей очевидный факт.

– Значит, ты подтверждаешь, что открыть портал, по моей просьбе, к замку Ордена шаман сможет?

– Определенно, сможет.

– Так какого ж хрена, хранитель, ты мне мозг канифолишь!

– Ну если тебе плевать на незавидную участь друзей, из-за ТЕБЯ угодивших в камеру тенеловов…

– Чего?!

– Что чего?

– Хорош дурковать! Че за камера еще, спрашиваю!

– Камера тенеловов – это такой огромный технический артефакт, в виде подземного бункера на границе черноты с серыми землями, с радиусом охвата окружающей территории от двухсот до трехсот километров, куда, вместо моего кисляка, после смерти затягивает некоторых особо прогневивших тенеловов игроков.

– И что там с ними происходит?

– Ничего.

– То есть как это: ничего?

– Ты чем слушаешь, Рихтовщик. Я ж говорю: это камера. А в камере узники что делают?.. Правильно – отбывают срок.

– Че-то ты меня совсем уже запутал. Сам же сказал: про незавидную учесть друзей?

– Чему ж тут завидовать? – хмыкнул перс хранителя. – Ну посуди сам… Срок отсидки у бедолаг, считай, бесконечный. Кормежка и живец, в этом похороненном на изрядной глубине узилище не предусмотрены от слова совсем. Вывод: игроки, как бы сильны они не были, долго там не протянут, и через некоторое количество не самых веселых дней мучительно околеют от банальных жажды и голода. После чего, разумеется, снова возродятся. Но, догадайся, где?..

– Твою ж мать!

– Вот и я об том… Потому, настоятельно рекомендую тебе, Рихтовщик, использовать сейчас очень кстати появившуюся возможность для спасения из камеры хотя бы части несчастных узников…

– Что значит части?

Но проигнорив мой уточняющий вопрос, перс хранителя продолжил разливаться соловьем:

– …Благо, Белка с Жабой, являясь частью отряда, заключившего союзный договор с племенем Зактунков, формально теперь претендуют на присвоение побратимов племени Зактунков так же, как вы со Скунсом. Потому теоретически отсюда, из Места Силы племени, шаман может отыскать своих потенциальных соплеменников даже за сотню километров, спрятанных глубоко под землей, и, соответственно, открыть туда портал. Но это при условии, разумеется, что ты передумаешь отправляться к замку Ордена Хранителей, и захочешь, вместо этого, спасти друзей.

– Да, конечно, захочу, – раздраженно фыркнул я.

– Ничуть в тебе не сомневался. И еще…

– Э-э, погодь с еще, – решительно перебил я. – Сперва объясни, что означает твое: спасение хотя бы части узников?

– То и означает, – печально вздохнул перс хранителя, – что кем-то из друзей, увы, все равно, придется пожертвовать. Камера тенеловов устроена таким паскудным образом, что там обязательно должна остаться хотя бы одна жертва. Если попытаешься порталом одновременно вытащить оттуда всех троих пленников, у тебя ничего не выйдет. И ты не только никого не спасешь, но и сам станешь пленником камеры. Так что заранее выбери двоих – кого станешь спасать.

– Да ты издеваешься! Они ж все трое мои друзья!

– И еще! Со спасением тебе следует поторопиться, – игноря мои возмущенные вопли, продолжил перс хранителя. – Помнишь кошмара, увязавшегося за вами в черноте?

– А этот еще здесь причем?

– Как говорится: беда не приходит одна… Кошмар каким-то чудом сверху смог учуять пленников в камере тенеловов глубоко под землей. Прорыл к ней стометровую нору в земле. И сейчас, через щель в потолке, начал просачиваться внутрь камеры.

– Так чего ж тогда!..

– Спокойно! Кошмар огромный. Щелка в потолке крохотная. Так что минут десять у тебя еще точно есть… Главное, определись заранее с выбором. Когда шаман откроет в камеру портал, на всё про всё у тебя останется не более пяти секунд. Ты должен быть готовым действовать без раздумий, отринуть сомнения и колебания, и четко знать: кого оставишь на заклание, а кого спасешь.

– Млять! Да это ж писец какой-то, а не выбор!.. Сука! Да лучше я сам там, к хренам, сгину, чем…

– Что случилось? Почему ты кричишь? – перебивая меня, заклекотал очнувшийся шаман и, воспользовавшись моей растерянностью от неожиданной замены собеседника, продолжил уже в тишине: – С моей стороны осталось выполнить последнее обязательство племени Зактунков. Прошу, брат мой, скажи куда вы с товарищем хотели бы отсюда переместиться?

Интерлюдия 8

Интерлюдия 8

Черный туман Кошмара давно уже затянул собой весь потолок бункера, и редким вспышкам света еще чудом живой лампы в углу теперь приходилось пробиваться через клубящуюся чернильную завесу. Отчего до сидящих на диване игроков доносилась лишь слабая серая тень электрического света, крадущая цвета и превращающая и без того мрачный бункер в отданный на заклание монстру склеп.

Клубящегося мрака наверху уже было более чем достаточно, для сокрытия в нем гигантского чудовища. И практически просочившийся через потолочную щель Кошмар грозил обрушиться на головы своих несчастных жертв в любую секунду.

Давящая тяжесть приближения необратимого конца заставляла троих игроков все глубже вжиматься в растрескавшуюся от старости обивку дивана. Из-за чего к скрипу умирающей лампы все чаще стал добавляться треск рвущейся под их спинами и задницами кожи, но теперь никто из троицы, разумеется, даже не думал острить по этому поводу.

Очередная серая дымка почти задушенного электрического света разорвала мрак бункера, и беззвучно рыдающей Слезе в этот миг неожиданно привиделась до боли знакомая плечистая фигура Рихтовщика. Ее мужчина, подбоченившись, стоял перед диваном спиной к ним и, задрав голову вверх, спокойно разглядывал клубящийся потолок над головой.

– Ты откуда здесь?.. – выдохнула Слеза в навалившийся обратно после короткой вспышки света мрак. И в параллель со своим голосом услышала рядом не менее удивленные возгласы Белки и Жабы:

– Рихтовщик?..

– Начальник?..

«Выходит, остальные тоже его увидели. Значит, это был не глюк,» – успела подумать девушка, и невольно взвизгнула, оказавшись вдруг сплющенной между телами резко навалившихся с обеих сторон соседей по дивану.

Судя по тому, что практически одновременно так же позорно завизжали и придавившие ее Белка с Жабой, Слеза догадалась, что эти двое навалились на нее не по собственному почину, а под воздействием из вне.

Мысль о неожиданном появлении здесь Рихтовщика тут же потонула в захлестнувшей сознание волне паники: «Все! Писец! Началось!»

Но вместо ожидаемой лютой смерти от сотен жал и зубов, втиснутые друг в дружку игроки сперва почти безболезненно оказались подхвачены с дивана и следом через арку портала (чудесным образом вдруг обнаружившегося буквально в метре за спинкой этой кожаной развалины) были буквально за доли секунды вынесены в сияющий разноцветными огнями зал…

…Кошмар в бессильной злобе наблюдал, как его до смерти перепуганная законная добыча внизу, источающая такой сладкий манящий аромат ужаса, еще секунду назад трясущаяся от страха и молящаяся лишь о быстрой смерти, вдруг оказалась похищена прямо у него из под носа странным двуликим противником.

Вторая личина наглого самозванца не стала сбегать вместе с остальными. Она осталась внизу, и издевательски спокойно сейчас пялилась на него.

Наконец последний клочок тумана пересек узкую щель, и полностью собравшийся в бункере Кошмар лавиной мрака обрушился на голову смельчака.

Сотни жаждущих теплой крови когтей одновременно со всех сторон вонзились в тело игрока, а огромная пасть монстра с зубовным лязгом сомкнулась на шее жертвы, начисто срубая игроку голову.

Но…

Обиженный вой обманутого чудовища через секунду разорвал могильную тишину бункера. А будто подгадавшая нужный момент очередная вспышка освобожденной от затемнения лампы четко обозначила в ярком электрическом свете, как над клубящимся чернильным туманом на мгновенье расцвел радужный всполох лопнувшей иллюзии.

Глава 21

Глава 21, в которой серый дарит нам со Слезой час свободы от забот

Внимание! Вами активирована скрытая ступень Дара Стикса: Лунное пламя.

Характеристики: +2 к Удаче, +2 к Скрытности, +2 к Силе Стикса, +2 к Броне Стикса. Навыки: +30 к Хамелеону, +20 к Шпиону, +22 к Рыбьему глазу.

Читая загоревшиеся перед глазами строки короткого уведомления, я невольно по новой стал прокручивать в голове детали отчаянного рейда через портал…

Как и обещал хранитель, шаман за считанные секунды вычислил текущее местоположение потенциальных побратимов племени Зактунков, а еще через пару минут порадовал меня известием, что уже настроил портал в заказанную точку выхода, и готов активировать его немедленно.

Я же все то время, пока шаман корпел над настройкой портала, ломал голову над чудовищным выбором двух из троих. Однако, так и не смог определиться с парой достойных спасения друзей. Потому, когда серый доложил о своей готовности активировать портал, я едва сдержался, чтоб не выплеснуть свое отчаянье на торопыге-шамане.

От опрометчивого поступка меня удержало отражение своего перекошенного от ярости лица, которое я увидел в серой пелене не активированного портала. И это отражение неожиданно подсказало спасительную идею: использовать в камере тенеловов, вместо живого игрока, его иллюзорный образ. Благо, пару дней назад я как раз получил от Системы презент, с аккурат подходящей для такого случая абилкой.

Сделав знак серому активировать портал, я шагнул в запестревшую радужными красками пелену, и очутившись неожиданно в кромешной тьме, тут же шепнул под нос фразу-активатор:

– Зеркало!

Пробудившийся через секунду Рыбий глаз залил все вокруг серым свечением, в свете которого, я увидел: прямо перед собой спинку широкого дивана, с вжавшимися в него фигурами троих друзей, клубящийся черный туман кошмара под потолком, и сбоку, у правого плеча, своего иллюзорного двойника, так же, как я, сейчас озирающегося по сторонам. Обоснование тому, что рядом появился именно мой иллюзорный образ, заключалось, вероятно, в увиденном пару секунд назад собственном отражении.

Управлять вызванным абилкой фантомом оказалось проще простого. Стоило мне отдать двойнику мысленный приказ: переместиться в центр камеры; и фантом тут же, перепрыгнув диван, занял указанную позицию.

Дальше случилась неожиданная оказия. На потолке мигнула лампа. И хотя свет ее оказался существенно приглушен затянувшим потолок туманом Кошмара, все равно эта короткая вспышка еще на добрую секунду подавила сияние Рыбьего глаза. Я вновь ослеп и был вынужден, мысленно матерясь, тратить драгоценные мгновенья на пустое ожидание восстановления серой подсветки.

Игроки на диване, тем временем, во время вспышки электрического света успели заметить моего фантома, оживились и засыпали его вопросами. Но ответа от иллюзии, разумеется, не дождались.

Как только вокруг снова засияла серая подсветка Рыбьего глаза, я активировал рывок и, сграбастав в охапку троицу на диване, метнулся с ценной ношей обратно в портал, оставляя за спиной в центре камеры свою точную иллюзорную копию.

Поскольку с возвращением в Сердце Места Силы Зактунков на выходе из портала проблем у нас не возникло, я понял, что идея с подменой прокатила. А загоревшееся через примерно пять секунд перед глазами системное уведомление, об активации скрытой ступени, сигнализировало, что двойник только что честно исполнил свой долг и пал смертью храбрых под атакой обрушившегося с потолка Кошмара…

– Э-э, дядя, ты ручонку-то прибери! – вернул меня к действительности возмущенный вопль Белки.

Туманная арка портала к тому времени уже благополучно развеялась, и через ее растекающиеся по полу остатки к тройке растерянно озирающихся по сторонам друзей шагнул шаман Зактунков. Ожидаемо, серый нацелился на повторение ритуала со второй парой потенциальных побратимов.

– Браво, сука! На твои бесстыжие сиськи, вон, уже и серые ведутся! – тут же подначила заклятую подругу Слеза.

– Так он же и ко мне вторую свою ручищу тянет! – запаниковал следом за девушкой Жаба. – Да че те надо-то от меня, гад?! Отстань!

– Все, писец вам! – угорала рядом не интересующая шамана Слеза. – Походу этот серый извращенец нацелился на групповушку с вами!

– Да не слушайте вы ее, нормально все будет, – хмыкнул я, с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот.

– Многоразживущие, сегодня вы бились рядом с зактунками, – заклекотал меж тем ритуальную фразу снова раздувшийся от важности шаман. – И кровь общих врагов сроднила нас. Для нашего племени честь побрататься с героями. Дайте руки, друзья.

– Рихтовщик, блин! Скажи этому уроду, чтоб отвалил от меня! – опередив мой перевод, снова заверещала Белка. – А то я ща хваталку его поганую по плечо, к хренам, оттяпаю!

– Я те оттяпаю! – рывком переместившись за спину буйной подруги, я вовремя перехватил ее руку с уже занесенным для удара резаком.

Увидав здоровенный белый клинок в руке игрока, серый тут же отшатнулся, заслоняясь подхваченным посохом.

«Извини, уважаемый, за это досадное недоразумение. Моя подруга не знакома с ритуалом посвящения. Но она так жаждет стать побратимом племени Зактунков, что хотела, для ускорения процесса, пустить себе кровь,» – проклекотал я какую-то чушь на птичьем наречье серых, чтобы хоть как-то сгладить последствия неприятного инцидента.

– СЕБЕ кровь? – недоверчиво покачал головой шаман.

«Ну а кому же?» – расплылся я в честной лыбе. И добившись-таки того, что шаман воткнул посох обратно в землю, стал отчитывать угомонившуюся в моих руках Белку:

– Ты че творишь, дура?! Только благодаря порталу этого уважаемого шамана я смог вас только что выдернуть, считай, из пасти Кошмара! И, вместо благодарности, ты своего спасителя калекой безруким решила сделать?!

– Да ты не стесняйся, Рихтовщик. Лупани ей по шее разок-другой. Стерва заслужила, – тут же стала подначивать незаметно подкравшаяся, пока я говорил, сзади и обнявшая меня со спины Слеза.

– Отвали, сука! – шикнула на соперницу Белка.

– Сама хавальник свой помойный завали! – зашипела в ответку, выглянув из-за моей спины, Слеза.

– Замолчите обе! – приказал я. – Так! Ты, и ты, – ткнул пальцем в Белку и Жабу, – живо культяпки свои вытянули, и с уважаемым шаманом поручкались!

– Зачем это? – насупилась Белка.

– Надо так. Спасибо потом мне скажешь.

– Ой, а че это там со Скунсом? – как на зло, аккурат в этот момент глазастый Жаба увидал «отдыхающего» неподалеку приятеля.

– Нормально с ним все, – цапнув за шиворот дернувшегося было к другу крестника, я силой удержал парня на месте. – Притомился дружище Скунс. Устал. Прилег отдохнуть. Разморило парня. Заснул.

– Че-т, бледный он какой-то. И вид нездоровый, – засомневалась Белка, но по-прежнему удерживаемая второй моей рукой на месте, она тоже не смогла пойти и рассмотреть вблизи, че там и как на самом деле.

– Я ща проверю, че с ним, – неожиданно проявила инициативу Слеза и, отцепившись от меня, рванула к лежащему метрах в семи от нас Скунсу.

– Але, хоре тупить! Нам с уважаемым шаманом долго вас ждать?! – шикнул я на пару пленников и, для острастки, легонько тряханул друзей за шиворот.

Сперва Белка, а, глядя на нее, и Жаба, нехотя вложили свои правые руки в протянутые ладони шамана. Оживший тут же посох совершил ритуальные царапины на их бицепсах и «прижег» кровоточащие раны сырой землей. После чего пара потерявших сознание побратимов племени Зактунков, ожидаемо, повисла на моих руках.

– Рихтовщик, че-то как-то странно он спит – никак разбудить не могу, – донесся из-за спины растерянный голос Слезы.

– Оставь его, нормально все с ним, – бросил я в ответ. – Иди лучше помоги мне с этими двумя.

– Полагаю, мы с тобой теперь в полном расчете? – проклекотал, меж тем, подхвативший посох шаман.

«Да. В полном,» – клекотнул я в ответ.

– Отлично. Тогда займусь делами племени, – подытожил серый и тут же растворился в воздухе, активировав свою читерскую невидимость.

– А с этими-то че? – буркнула подбежавшая Слеза, аккуратно подхватывая из моей правой руки безвольное тело заклятой подруги.

– Переутомились, наверное, – хмыкнул я и, закинув на плечо Жабу, потащил крестника к приятелю.

– Дуру-то мне не гони! – пыхнула в спину Слеза. – Я ж видела, что оба сомлели после того, как серый палкой своей кривой что-то с ними сделал.

– Не волнуйся, клянусь Стиксом, с ними все будет нормально. Скоро они очнутся и, уверен, тут же поделятся с тобой своими впечатлениями.

– Не-не, так не пойдет! Ишь чего выдумал – ждать! Я ж умру от любопытства! Ну-ка, давай, рассказывай! – возмутилась девушка, мстительно укладывая свою ношу на землю между двумя крестниками.

– Не-а, – ухмыльнулся я.

– Ну, Рихтовщи-и-ик!

– До того, как они очнутся, думаю, у нас есть не меньше часа свободного времени. Предлагаю провести его с пользой, – рывком оказавшись возле Слезы, я подхватил хрупкую девушку на руки и запечатал ее возмущенный визг страстным поцелуем.

Глава 22

Глава 22, в которой мне приходится в поте лица разгребать проблемы от свалившихся халявных даров

– Ха! Это ж реально круть!.. Зацените…

Бегущая перед нами Белка, в очередной раз превратившись в расплывчатое пятно, мгновенно перенеслась вперед на четыре метра. Она могла рвануть и дальше, но была вынуждена деактивировать Рывок, дабы не сбить с ног нашего серого проводника.

Таки да, полученный с достижением двадцатипроцентный бонус к Ловкости позволил Белке открыть читерский Рывок уже на текущем пятидесятом уровне. Конечно, ее абилка была пока что в разы слабее моей. Потому я за ее выпендрежом наблюдал со снисходительной улыбкой, прекрасно понимая, что при желании, в легкую могу нагнать эту задаваку. Но для бегущей справа от меня Слезы ускорения счастливой Белки были, как красная тряпка для быка. Белка, подозреваю, прекрасно это понимала, потому и светила так часто перед носом заклятой подруги свежеосвоенным Рывком.

Отстающая от соперницы всего на уровень Слеза, ведясь на белкины провокации, тоже по началу пыталась повторить читерское ускорение. Однако, без серьезного усиления Ловкости у нее, разумеется, ничего не выходило.

– Млять! Да как так-то! – зло зашипела Слеза, сверля бешенным взглядом спину сбавившей темп и поджидающей нас «подруги». – С какого хрена этой примазавшейся к нашему отряду корове прилетела такая жирная плюшка?! А мне – практически организатору нашего рейда…

– Ну не начинай снова, пожалуйста, – поморщился я, – сто раз ведь тебе уже все объяснил.

– Че, обиженка опять права качает? – хмыкнула поравнявшаяся с нами Белка.

– Ах ты ж стерва! – Слеза попыталась отвесить сопернице пендаля. Но легко угадавшая ее намерение Белка вновь врубила Рывок и играючи увернулась от удара.

– Ты сперва догони, – хохотнула Белка с двухметровой безопасной дистанции. – И, кстати, если я корова, то ты, по сравнению со мной, теперь, считай, неуклюжая бегемотиха.

– Сука! Да я тя ща завалю к хренам! – доведенная до белого каления Слеза цапнула приклад висящей за спиной винтовки, с явным намерением покончить с выпендрежницей прямо здесь и сейчас. И только мое немедленное вмешательство не позволило ей навести в белкину спину свою убойную бандуру.

– Да оставь ее, Рихтовщик, пусть попытается, – рассмеялась обернувшаяся на бегу Белка. – А что, сучка, ты на это скажешь? – В следующую секунду эта отмороженная активировала свой читерский Дар скрыта и буквально растворилась в воздухе.

– И куда ты будешь палить теперь из своей пукалки? – раздался белкин голос уже рядом. – А я, если б захотела, уже десять раз горло тебе могла вскрыть своими резаками.

– Да если б он мне не помешал, я тебя, как клопа, размазала!

– Может, забьемся на поединок, сука?.. Ах да, все время забываю, у тебя ж, бедняжечки, нет ни единой жизни в запасе, и ты не можешь так рисковать!

– Ну ты и тварь!

– От твари слышу!

– Млять, девчонки, да вы задрали уже собачиться, в натуре! – решил я вмешаться в очередную девичью перепалку и, ожидаемо, через секунду об этом поджалел.

– Ну конечно, давай, защищай свою Белочку! – накинулась на меня справа Слеза. – Она ж тебе так славно пастель грела, пока я там в одиночестве на стену от отчаянья лезла!..

– Да не ссы, не порежу я твою прелесть ненаглядную! – в параллель заклятой подруге заголосила слева деактивировавшая невидимость Белка. – Думаешь я не видела, как вы там с ней обнимались, пока мы с ребятами в отрубе валялись. Я, между прочим, на пару минут раньше очнулась, чем вы заметили!..

Ну вот и чего мне им на это прикажите отвечать?

Слава Стиксу, от тяжких объяснений меня спас шаман, клекот которого над ухом раздался как нельзя вовремя:

– Брат мой! Молю! Вмешайся! Не дай свершиться непоправимому!

«Ты о чем, друг?» – клекотнул я в сторону невидимки, в очередной раз, не без удовольствия, подмечая, что птичье наречие серых, после изучения языка второго племени, стало даваться мне гораздо легче.

– Твой говорливый товарищ научил сперва нашего вождя, а, следом за ним, еще добрую половину воинов племени, своей коварной игре на пальцах. И уже выиграл у них практически все наши резервные камни силы, – огорошил признанием ставший видимым шаман.

– О чем он там чирикает? – возмутилась Слеза.

– Прикинь, подруга, Жаба наш, похоже, где-то там сзади казино для серых устроил. И этих придурков на гору модификаторов уже раскрутил, – мгновенно позабыв о ссорах и обидах, перевела сопернице Белка, прекрасно понимающая, как побратим Зактунков, птичий язык серых.

– Ха, – фыркнула Слеза. – Да кто ж с менялами в азартные игры играет, у них же по дюжине тузов в каждом рукаве. Это ж каталы чистой воды!

«Как же так, шаман? – заклекотал я в ответ. – Ты же сам разрешил двоим моим парням бежать отдельно. Чтобы, как ты там сказал: новоявленные побратимы прониклись духом принявшего их племени.»

– Да кто ж знал-то, что говорун эдакую затею выдумает?

«Ладно, не кисни, помогу тебе, друг. Ведь, не чужие теперь, – хмыкнул я. – Не робь, ща живо вправим мозги нашему говорливому товарищу. Где, говоришь, он там игрище-то с соплеменниками затеял? Показывай.»

Шаман дал сигнал ведущему каравана замедлить ход. Мы перешли с бега на неторопливый шаг, и растянувшийся караванной цепочкой отряд стал постепенно собираться вокруг нас. Искомые возмутители спокойствия, как выяснилось, скрывались в самом конце, и ждать их появления нам пришлось добрый десяток секунд.

Азартно разрумянившиеся Жаба со Скунсом бежали в окружении целой толпы серых и, не замечая ничего вокруг, азартно переругивались с зактунками – разумеется, на недавно освоенном птичьем диалекте племени.

Пока мы поджидали набегающую группу, из общего гвалта мне удалось вычленить несколько фраз:

«Братаны! Братишечки! Братки! Брателеньки! Да вы ж сами всё видели! Никакого мухлежа с моей стороны не было и в помине!..» –заливался соловьем Жаба.

«Да, уважаемые! Мой товарищ, наш общий брат Жаба – честнейший брат! Потому не нужно спорить, и отдавайте наш камень, пожалуйста!..» – вторил приятелю Скунс, от страшного волнения сопровождая требование выигрыша напористым пердежом.

– Не давай им ничего, Гразуч!..

– Это какое-то плутовство!..

– Он развернул пальцы позже Гразуча, я заметил!..

– Да не, они вместе развернули, я видел!..

– Это че ж, выходит, ему снова повезло?!..

– Нет, невозможно так угадывать с пальцами столько раз подряд!..

– А я вам давно говорю: жулики они!.. – наперебой яростно клекотали на крестников обобранные серые «братья», воинственно потрясая копьями и луками. К счастью, с применением оружия пока что серые не спешили.

Наблюдая эдакий цирк с конями, я даже решил повременить с немедленным вмешательством, и понаблюдать со стороны: как крестники будут выкручиваться из столь отчаянного положения. Сделав знак девчонкам и остальному собравшемуся вокруг нас отряду серых следовать за мной, я незаметно пристроился с краю от бегущих дальше, никого и ничего не замечая вокруг, спорщиков.

«Ладно! Стикс с вами! – на бегу отчаянно рубанул ладонью воздух перед собой Жаба. – Предлагаю переигровку. И, ежели я проиграю, то обязуюсь вернуть вам разом четыре камня силы. Но, а уж если мне снова повезет, то вам, драгоценные мои братья, придется расстаться… ну, скажем, всего лишь с двумя камнями.»

– Четыре за два – хороший расклад!..

– Ему уже много раз везло, чую сейчас придет наш черед!..

– За раз отыграем сразу четыре камня!..

– Если сейчас повезет, договориться с шаманом потом будет куда как проще!..

Гвалт серых перекрыл властный голос принявшего решения вождя Варыча:

– Играем!.. Сваргыч, давай ты, брат, сейчас испытай судьбу вместо Гразуча!

«Отлично! – азартно потер руки Жаба. – Брат Скунс, начинай отсчет!»

«Камень! Ножницы! Бумага! – с выражением заклекотал нервно озирающийся по сторонам пердун. – Цу-е…» – натолкнувшись в окружающей толпе серых на мое хмурое лицо, бедняга икнул и заткнулся, не договорив последнее «фа».

«Братан, че тормозишь-то! У нас гора камней на кону!» – возмутился Жаба, азартно трясущий кулаком вместе с выбранным вождем серым.

– На-на-начальник, – слил меня уже на русском заикающийся от страха Скунс.

– Все, охломоны! Считайте, что ваше подпольное казино закрыто, к хренам! – рявкнул я на мигом погрустневшего Жабу, переходя с бега на шаг. – Все выигранные камни обратно серым раздать!.. Ферштейн?

– Но начальник… – заканючил остановившийся вместе с остальными «игроками» рядом со мной Жаба.

– Что происходит?! Так мы играем, или как?! – возмущенно заклекотал явно подсевший на игру вождь.

– Все камни! – игноря серого, я продублировал внушение хитрецу-меняле. И, обернувшись к замершему в шаге за спиной шаману, проклекотал уже на птичьем диалекте племени для всех:

«От лица отряда приношу уважаемым зактункам извинения за эту нелепую шутку. Все проигранные только что камни силы сейчас будут розданы обратно воинам. А пока будет производится эта раздача, предлагаю устроить прямо здесь короткий привал.»

Интерлюдия 9

Интерлюдия 9

Черный джип тенеловов зловещим сгустком мрака катился по мало кому известной, заросшей высоким разнотравьем лесной дороге, скрываясь за густой листвой берез, осин и орешника от случайных взглядов.

– Он вытащил их из камеры, оригинальным способом обойдя наш запрет, – не отрываясь от скрытой в траве, коварной дороги, равнодушным голосом сообщил единственному пассажиру водитель и, после нескольких секунд напряженного молчания в салоне, так же без эмоций продолжил: – Приходится признать, что мы потеряли инициативу в этой партии.

– Напрасно мы согласились на предложенную хранителем рокировку, – откликнулся наконец второй тенелов.

– В начале партии набравший силу и авторитет неформальный глава крупного стаба представлялся нам куда как большей угрозой, – напомнил водитель.

– Теперь очевидно, что хранитель переиграл нас тогда. Пожертвовав сильной фигурой, он вернул за это в игру проходную пешку, – подытожил короткое обсуждение сложившейся ситуации пассажир.

– Партия еще не проиграна, – решился возразить после очередной затянувшийся паузы первый тенелов. – Теоретически, у нас остаются шансы на перехват претендента в конечной точке. Но для этого необходимо связаться со смежниками, и договориться об организации для монстра зеленого коридора через их регион.

– Монстр надолго застрял в камере.

– Но он нарушил целостность артефакта. И, наверняка, сможет выбраться обратно через ту же щель до того, как камера самовосстановится.

– Согласен, – кивнул пассажир. – Но, чтобы своими силами выбираться оттуда, ему потребуется не меньше двух дней… Прорытый им земляной ход уже обвалился. Ему придется просачиваться через десятки метров обвала в форме тумана. Это слишком долго. Отряд претендента за это время сможет подобраться вплотную к цели. У нас нет средств сдерживания их продвижения в соседнем регионе. Мы можем банально не успеть с организацией перехвата.

– Значит, необходимо помочь монстру с выходом на поверхность.

– Долг перед смежниками после подобной услуги возрастет чрезмерно.

– У нас нет другого выхода, – впервые оторвавшись от дороги, водитель поглядел на соседа. – Будем договариваться на их условиях.

– Да, пожалуй, иного выхода у нас нет, – после непродолжительных раздумий кивнул ему пассажир.

Через несколько секунд черный джип плавно затормозил в густой тени зарослей орешника и, через мгновение полностью в ней растворившись, сгинул без следа.

Глава 23

Глава 23, в которой мы шли, шли и нашли… на свою голову

Не было никаких братских прощаний и долгих напутственных речей. Расставание с побратимами произошло предельно просто. Вот наш маленький отряд бежит в середине растянувшейся длинной цепью вереницы зактунков, и вдруг – бац! – все серые спереди и сзади, синхронно активировав свой читерский скрыт, дружно сгинули без следа, и среди пустоши серых земель мы вновь остались наедине лишь друг с другом.

Да, по факту провожатые нас тупо бросили. Но не кинули – это важно! Потому как, аккурат в момент исчезновения серых, вдали показался темно-зеленый контур приграничного с серыми землями лесного кластера. То есть зактунки, как и обещали, довели нас до границы своих земель, соответственно, никакой обиды на их по-английски сдержанное расставание у нас не было, да и быть не могло.

Вид леса впереди, обещающего долгожданное спасение от опостылевшего жаркого солнца пустынных серых земель, придал сил нашим утомленным ногам. И примерно через полчаса отчаянного ускорения наш маленький, но зубастый, отряд ворвался на густую зеленую траву лесной опушки, под тень огромного развесистого дуба.

Поскольку окончательно выбившиеся из сил крестники там же и рухнули без сил, я вынужден был устроить под дубом отряду очередной привал. После того, как очнувшиеся слабосилки схомячили, следом за нами с девчонками, по банке тушенки с сухарями, запили эту «роскошь» водой и живцом, и окончательно пришли в норму, мы впятером стали планировать маршрут дальнейшего продвижения к цели.

Имеющаяся у Скунса карта Замка Ордена и его ближайших окрестностей на нынешнем этапе отрядного рейда по-прежнему оставалась для нас практически бесполезной. Потому как на карте отражался кусок территории в незнакомом никому из нас Двенадцатом Юго-Восточном регионе Континента. Мы же, волею проведения, оказались теперь в соседнем с Двенадцатым – Четырнадцатом Юго-Восточном регионе Континента. И, что вдвойне паршиво, кластеры этого региона для нас были такими же терра инкогнита, как и территория Двенадцатого… Эх, а ведь у нас была такая замечательная возможность: порталом переместиться сразу в окрестности Замка. Раз, и мы в дамках. Но на кону в тот роковой момент оказались судьбы друзей, предательство которых лично для меня было гораздо хуже собственной смерти, и уж точно не стоило награды за системное задание, даже эпическое. Повторная же активация портала в Месте Силы Зактунков, со слов шамана (у которого я, разумеется, об этом поинтересовался, выловив серого побратима сразу после спасения друзей) оказалась возможна только через десять дней. Но это лишь пол беды – на крайняк мы могли бы как-то перекантоваться эти десять дней в стойбище побратимов, благо данный нам Системой временной интервал на исполнение эпика позволял это сделать. Однако, у серых имелись собственные виды на использование следующих порталов, и, при всем уважении к новоявленным побратимам, тратить на нужды игроков еще один драгоценный портал шаман Зактунков отказался на отрез.

К счастью, у нас имелся Жаба, с Даром Менялы, скрытая ступень которого (полученная от системных щедрот крестником еще в Крынке) позволяла генерировать план незнакомой местности. Увы, и здесь имелись подводные камни. Жаба мог снабдить участников отряда планами окружающей местности только знакомых ему лично стабов. Получить же всю необходимую информацию о стабах незнакомого региона проще всего было у любого местного менялы. Иными словами, чтобы обзавестись подробной картой Четырнадцатого региона, отряду необходимо было вслепую отыскать ближайший стаб, доставить туда нашего менялу, и организовать там встречу Жабы с тамошним коллегой-менялой… Ну а дальше, когда у нас появится карта, можно будет планировать путь к наиболее удобному для пересечения участку пограничного барьера между Четырнадцатым и Двенадцатым регионами. А там уж… Впрочем, так далеко загадывать пока что было рановато.

Определившись с первоначальной целью, мы закончили полдничать, покинули просторные владения гостеприимного дуба и зашагали к зеленой стене пышного лесного орешника.

Отменно прокаченный Следопыт позволил мне играючи отыскать среди кустов начало неприметной звериной тропы, и, наказав друзьям следовать точно за мной, я первым нырнул в переплетение затянутых паутиной веток и листвы.

Первая сотня шагов далась мне сравнительно легко, дальше, однако, и без того густые лесные заросли превратились в сущую чащобу, и мне пришлось буквально продираться сквозь сросшиеся заросли над тропой, чувствуя себя при этом натуральным кабаном. Еще неделю назад (по местному исчислению, разумеется) такое яростное сопротивление лестных насаждений грозило б быстро меня утомить, что в конечном итоге обернулось бы существенной задержкой отряда, но теперь, после недавней экспресс-прокачки в Лабиринтах, я пер вперед, как танк, играючи проламываясь сквозь ветки и листву по бокам, и с корнями выдирая и тут же безжалостно вбивая подошвами в землю кусты, посмевшие пустить побеги прямо на моей тропе.

Друзья жаловались потом, что еле успевали бежать за мной по проторенному в чащобе пути. И в таком угарном темпе мы штурмовали чащобу примерно полтора часа.

Потом лес вокруг начал редеть, и мы вывалились на обочину лесной дороги.

– И куда теперь? Вправо? Влево? – простонал задыхающийся от быстрого бега Жаба.

– Вообще-то, это мы у тебя спросить должны, – фыркнула отдувающаяся рядом Слеза.

– Меняла, блин! – вторила ей Белка, в кой то веки раз поддержав соперницу.

– Ну Жаба же вам объяснил… – запыхтел верный Санчо Панса нашего менялы.

– Ну-ка тихо все! – шикнул я на друзей и, махнув рукой в левом направлении, пояснил: – Кажись, оттуда только что крик донесся женский.

Но мое предупреждение неожиданно обернулась против меня.

– Млять, Рихтовщик, ты угомонишься когда-нибудь наконец! – грозно подбоченившись, вдруг возмутилась Слеза.

– Че?.. – я растерянно обернулся на девушку.

– Фигней хоре страдать – она говорит! – опередив заклятую подругу, «перевела» Белка и, хмыкнув, добавила: – Нас и так, вон, уже двое. С третьей точно будет перебор.

– Не отряд, а гребаное бабье царство какое-то! – подхватила Слеза.

– А ему, кобелю, все мало! – продолжила нагнетать и Белка тоже.

– Крики баб новых в округе мерещатся! – добила Слеза.

– Девчонки, вы че? Я ж правда там только что слышал… – к счастью, мой растерянный лепет очень вовремя прервал повторный женский крик, раздавшийся уже гораздо ближе:

– СПАААСИИИТЕЕЕ!..

Какая-то попавшая в беду бедняжка, похоже, бежала по дороге в нашу сторону. Но от намерения броситься ей навстречу меня удержали руки объединившихся перед потенциальной общей угрозой подруг, намертво впившиеся с обеих сторон в мои локти.

– Сейчас я тоже слышал, – возникшую напряженную паузу рискнул нарушить пофигист Жаба.

– И я! – храбро поддержал товарища Скунс. Но через мгновенье бедолага, угодивший под перекрестье тяжелых злых взглядов двух повисших на моих руках фурий, позорно испортил воздух.

Еще через пару секунд вопящая беглянка, в рваной, заляпанной кровью майке, джинсах и кроссовках, показалась из-за поворота. За жертвой с отставанием буквально на пару-тройку шагов неслась толпа бегунов – с полсотни, не меньше. Своей массой твари-преследователи мгновенно запрудили всю лесную дорогу, от кроя до кроя. Обезумевшая от ужаса девушка неслась без оглядки, с вытаращенными глазами и вытянутыми вперед руками, прямо на нас.

– Даже не думайте вмешиваться! – шикнула Слеза. Отцепившись наконец от меня, она сдернула с плеча остолбеневшего Жабы мою многозарядную винтовку. И, игноря прицел, начала пальбу тут же навскидку, как заправский ковбой в кино… По тому, как тут же стали взрываться кровавыми фонтанами черепушки ближайших преследователей беглянки, нам, сторонним наблюдателям, тут же стало очевидно, что стрелок экстра-класса ни разу не рисуется, просто в данном конкретном случае именно так Слезе было быстрее и проще убивать.

– Точняк! Мы вдвоем ее спасем! – хмыкнула следом за соперницей Белка. Она тоже отцепилась от моей правой руки и, растворившись в активированном скрыте, рванула наперехват набегающей толпе.

Глава 24

Глава 24, в которой Жаба отделывается синяком на шее, а меня осуждают за дарованный шанс на выживание

Встречный удар невидимки-Белки по потоку преследователей вопящей беглянки был ужасен. Пятидесятиуровневый игрок решила испытать на практике действие недавно обретенного Рывка, в следствии чего добрая половина уцелевших под обстрелом Слезы бегунов лишилась голов буквально за пару секунд контакта с невидимым смертоносным вихрем.

Тех же немногих тварей, что уцелели после ускоренной Рывком резни, наши дамы продолжили планомерно истреблять еще какое-то время – Слеза меткой стрельбой, Белка неотразимыми ножевыми ударами из скрыта. За это время избавленная от погони симпатичная курносая милашка, с роскошной копной каштановых кудрей, смогла благополучно добежать до основной группы отряда, и повиснуть на шее одного из своих спасителей.

Сия, как вскоре выяснилось, ни разу не приятная участь, благодаря заступнице Слезе, досталась не мне. Суровый вид девицы, со вскинутой винтовкой, заслонившей меня от незваной гостьи, сузил выбор для беглянки до пары крестников, в сторонке ошарашенно лупящих на деловитое избиение на дороге неуловимой невидимкой остатков внушительной стаи. Кудряшка (как я тут же про себя обозначил беглянку) выбрала в свои персональные спасители более рослого и симпатичного Жабу и, едва не сбив ошарашенного парня с ног, с разбегу запрыгнула на него, намертво зацепившись коленями за бока и руками за шею избранника.

Повиснув на мужчине, истерически вопящая до этого весь забег Кудряшка наконец заткнулась. Но воцарившаяся после этого тишина продлилась не долго. Буквально через секунду дурным голосом заголосил уже сам Жаба:

– А-ааа! Уберите ее с меня-ааа! Она кусается-ааа!..

Подскочивший тут же Скунс неуклюжим рывком за майку добился лишь того, что цепкая, как клещ, девчонка оказалась топлес на надрывающемся друге:

– А-ааа! Уберите это с меня-ааа!..

Мазнув пристальным взглядом по спине беглянки, я пробежался глазами по загоревшемуся рядом столбцу короткого описания:

Зараженная Кудряшка

Статус : Потенциальный пожиратель биомассы

Уровень : 0 (Пустыш)

Опыт: 0/10

Убийств – 0

Поглощено биомассы, кг – 0

Похоже, нам «фартануло» нарваться на свежую попаданку на Континент, необратимые изменения с которой стали происходить прямо у нас на глазах.

– Ах ты кобелина! – больно ткнула меня прикладом в бок Слеза, тоже прочитавшее описание девушки. – Уже и имя новой пассии успел втихушку подобрать! А тут, вишь, облом какой вдруг приключился!..

– Эй! Не смей, придурок! – отпихнув подружку, я рывком подскочил к Скунсу и за кисть перехватил его руку с уже занесенной гаррчитой. – Болван, ты же их обоих мог сейчас этой хренью зарубить!

– Да и хрен бы с ними! – фыркнула сзади Слеза. – Одним придурком в отряде стало б меньше.

– А-ааа! Да отцепите уже эту суку от меня-ааа!.. – надрывался меж тем Жаба отчаянно пытаясь отодрать от себя цепкую прилипалу.

– Надо же что-то делать! – в параллель с другом отчаянно заголосил обезоруженный мною Скунс.

– На паузу! – озвучил я фразу-активатор первой ступени Душелова и прикоснулся рукой к обнаженной спине Кудряшки.

Хватка девушки тут же ослабла. И следующим толчком легко оторвав ее от себя, Жаба швырнул бедняжку на твердую, как камень, наезженную колею лесной дороги.

От болезненного падения девушку спас я. Легко перехватив ее в полете, я аккуратно усадил прибывающую в прострации несчастную на землю.

– Что случилось? Где я? – тут же растерянно заозиралась Кудряшка, прикрывая руками открытую грудь.

– Сука бешенная! Ты мне чуть горло не порвала! – заорал в ответ Жаба, растирая руками здоровенную кровоточащую опухоль у основания шеи.

– Дай-ка я посмотрю, что там у тебя? – отвел в сторону к обочине приятеля наш отрядный целитель.

– Ну и нахрена ты ей подарил эту иллюзию на спасение? – фыркнула незаметно снова подкравшаяся мне под руку Слеза.

Перед глазами загорелись строки уведомлений об участии в ликвидации стаи бегунов и об активации Душелова, которые я тут же сморгнул, не читая.

– Че за кипиш, народ? – из скрыта «вывалилась» вернувшаяся с успешной охоты Белка.

– Да вот полюбуйся, подруга, наш Рихтовщик на очередную сучку сисястую запал, – охотно пояснила Слеза.

– Что значит очередную? Стерва, ты на меня что ли опять намекаешь?! – грозно подбоченилась Белка. – Да ты задрала, в натуре!..

– Стопэ! Ни на кого я не намекаю, – перебила ее Слеза. – Ты лучше сюда посмотри… – она ткнула пальцем в Кудряшку, испуганно придвинувшую к обнаженной груди ноги, и спрятавшуюся за голубыми джинсами так, что сверху от лица остались лишь огромные испуганные глаза.

– Млять! Да она ж почти голая!.. Ты нахрена с нее майку сорвал, извращенец?! – последний упрек, адресованный Белкой лично мне, подруга подкрепила тычком кулака под ребра.

– Это не я, а Скунс, – без зазрения совести, я тут же сдал крестника.

– СКУУУНС?!

– Это случайно вышло, – заблеял перепуганный грозным окриком знахарь, – когда она Жабу кусать стала.

– А Жаба-то тут причем? – опешила Белка.

– Короче, в двух словах… Сучка, которую мы спасли, оказалось зараженной, – стала объяснять Слеза. – Ее перерождение в пустыша случилось буквально минуту назад, когда, добежав до нас, она запрыгнула на шею этому придурку Жабе…

– Ничего я не придурок, – заворчал вернувшийся на дорогу крестник, у которого стараниями Скунса кровавя опухоль на шее сменилась едва заметным желтым синяком, – кто ж знал, что…

– Заткнись, – перебила его Слеза. – Так вот озверевшая сучка начала жрать нашего Жабу. Скунс попытался ее оторвать от друга, но вместо самой девки придурок номер два лишь разодрал на ней майку…

– Чё-т не похожа она на пустыша-то, – покачала головой Белка. – Зенками, вон, лупит вполне осмысленно. И кидаться на нас не пытается.

– А это потому, подруга, что наш добряк Рихтовщик не придумал ничего лучше, как отоварить сучку первой ступенью своего Душелова. И теперь, если не ошибаюсь, паразит в ее теле нейтрализован ровно на сутки.

– Не ошибаешься, – проворчал я.

– То есть, сутки она будет нормальной, а потом снова обернется пустышом? – уточнила Белка.

– Угу, – мрачно буркнул я и добавил: – Если белую жемчужину не примет.

– Ах да, белый жемчуг, – хлопнула себя ладонью по лбу Слеза. – Как же я о нем забыла?.. Эй, меняла, ну-ка просвети нас: почем нынче белый жемчуг в стабах?

– Он бесценен. И его невозможно купить, – откликнулся Жаба.

– Вот ведь какая незадача, – всплеснула руками Слеза. – Выходит, не зря я умолчала об этом невозможном варианте.

– Все равно, какой-никакой, но для нее это шанс! – зло бросил я в свою защиту.

– Не, Рихтовщик, ты не извращенец, а хуже, гораздо хуже, – покачала головой Белка. – Ты посмотри, она ж еще ребенок совсем. Зачем спасать девчонку вот так, без шансов на дальнейшее выживание?

– Во-во… А кобелина наш, прикинь, ее уже даже окрестил, – подлила маслица в огонь Слеза.

– Чего?!

– Ты показатели-то ее глянь.

– Как-как?! Кудряшка?

– А че, нормальное имя, – проворчал я. – Парни, скажите?

– Мне нравится…

– Прикольное… – откликнулись крестники.

– Одно утешает: бедняжке с такой бараньей кличкой не придется долго мучиться на Континенте, – припечатала Слеза.

– О боже! Куда же я попала! – простонала снизу Кудряшка.

– На Континент, дорогуша, – ухмыльнулась ей Слеза. – Где выживают только самый злые и жестокие дяди и тети.

– Вы убьете меня да?! – решилась на очередной вопрос сидящая на земле девушка.

– Да нафиг ты нам сдалась, – фыркнула Белка. – Подруга, в натуре, хорош уже девку пугать.

– Через двадцать четыре часа твою личность сожрет паразит Стикса. И ты превратишься в одну из тех тварей, что гнались за тобой недавно, – подробно растолковала бедняжке ближайшие перспективы «добрая» Слеза. – Тварей-то помнишь?

– По-по-пом…

– Ну вот и ладушки… На-ка, вот, прикройся этим пока, – Слеза вытащили из рюкзака запасную камуфляжную майку и бросила на колени Кудряшке. – И давай уже на ноги поднимайся. А то так общаться неудобно.

– Эй, а вы че зенки вылупили?! – подхватила следом за подругой Белка. – Ну-ка живо все трое отвернулись.

И нам с крестниками пришлось подчиниться.

Глава 25

Глава 25, в которой мы определяемся с направлением и продолжаем путь

История, поведанная нам Кудряшкой, оказалась вполне предсказуемой и, увы, банальной в реалиях Континента.

Они с парнем на взятой в каршеринг крутой тачке по навигатору отправились на дачу к друзьям-студентам. Выехав за город, почти сразу попали в плотный туман. Который, к счастью, быстро рассеялся. Но навигатор вдруг накрылся медным тазом. А забитая машинами дорога, после тумана, как-то удивительным образом вдруг разом опустела.

Дальше пришлось ехать по памяти, благо в гостях у друзей они уже пару раз бывали, и дорогу примерно помнили.

Свернув в нужном месте с основной трассы на проселочную грунтовку, буквально через сто метров горе-путешественники внезапно обнаружили, что изначально редкая лесополоса по краям дороги превратилась вдруг в густой мрачный лес без просветов, с обеих сторон накрывший грунтовку мрачной тенью. Почуявший неладное водитель замедлил ход и остановился. И это стало его роковой ошибкой.

В боковое зеркало парень Кудряшки увидел какого-то бомжа, выбирающегося за их машиной из зарослей кустарника на дорогу. Решив уточнив у местного дорогу, парень вылез из-за руля и двинулся навстречу аборигену. Кудряшка тоже выбралась из машины, чтобы размять ноги… И через секунду мирное течение жизни девушки взорвалось кровавым безумием кошмара наяву.

Ее парень, дружелюбно поприветствовав взлохмаченного бомжика, сразу начал задавать ему свой вопрос, и на середине фразы вдруг поперхнулся на полуслове, увидев, вместо человеческого лица, клыкастую слюнявую морду чудовища. Бедняга попятился обратно к машине, но утробно заурчавший монстр нагнал его стремительным скачком и, запросто свалив на землю, стал рвать острыми зубами плечо молодого человека. Несчастный парень отчаянно завопил.

На его крик из кустов, следом за первым чудовищем, стали выскакивать такие же клыкастые образины… И каждый новый монстр, выбравшись на дорогу, тут же кидался на подмогу первому сородичу, так что за считанные секунды тело парня оказалось завалено гурьбой клыкастых чудовищ. Отчаянное сопротивление парня очень быстро было подавлено, бедняге порвали горло, и Кудряшка увидела, как несчастный забился в агонии.

Шокированная жестокой кровавой расправой над любимым человеком, случившейся буквально в считанных метрах от нее самой, средь бела дня, Кудряшка на несколько секунд оцепенела от ужаса. Из ступора девушку вывела ветка рябины, под порывом ветра больно хлестанувшая ее по лбу.

Завизжавшая Кудряшка своим истерическим воплем привлекла к себе внимание монстров, а когда она дернулась удирать, вдруг наткнулась на распахнутую в противоход переднюю дверцу. Пока она захлопывала проклятую преграду, одно из чудовищ, запрыгнув на крышу авто, едва не вскрыло бедняжке горло. Но каким-то чудом Кудряшка успела в последний миг увернуться, и когтистая лапа душегуба лишь вспорола майку на плече девушки и неглубоко оцарапала кожу.

Дальше обезумевшая от ужаса девушка, надрывая горло в отчаянных призывах о помощи, стрелой понеслась по дороге прочь от кошмарных чудовищ. Последние, разумеется, кинулись в погоню за голосистой беглянкой… Ну а дальше Кудряшке повезло выскочить из-за поворота на наш отряд, и для преследующих ее по пятам бегунов настало время умирать от пуль Слезы и белкиных резаков.

– Значит, говоришь, там дальше на дороге тачка ваша осталась, – выделила самое главное из услышанного Слеза.

– Да, и там рядом мой… мой… – девушка отчаянно затрясла головой, пытаясь вспомнить имя любимого. Но у нее снова ничего не вышло. От чего, так и не договорив, она в очередной раз обреченно разрыдалась.

– Ну все, хорош, малышка, не нужно плакать, – обняла всхлипывающую девчонку Белка. – Теперь ты с нами, и никто тебя больше не обидит.

– Ага, следующие двадцать четыре часа, – хмыкнула Слеза.

– Заткнись, стерва!

– Сама отвали, сука!.. И не надо мамочку добренькую из себя строить. Пацана-то своего бросила на произвол судьбы – кукушка долбанная!

– Ах ты ж овца драная!..

– Твою ж мать, не прокатило! – досадливо поморщился я, своим нарочито громким возмущением предотвращая очередную разгорающуюся свару заклятых подруг.

– Рихтовщик, ты че? – развернулась ко мне Белка.

– В отряд Кудряшку добавить хотел, а Система лесом меня послала.

– Млять, народ, я с вас валяюсь! – закатила глаза Слеза. – Одна – практически удочерила, другой – в отряд добавляет… Ау-у! Она ж ни разу не игрок! И, как была зараженной, так ей и осталась, лишь получила отсрочку к началу неизбежной мутации на двадцать четыре часа.

Успокоенная было Белкой Кудряшка, услышав приговор неумолимой Слезы, снова разрыдалась.

– Ну вот нахрена ты это делаешь? – покачала головой Белка.

– Жаба, че там у вас? – я обернулся к крестникам. – Все споровики проверили?

– Да че там проверять-то, – откликнулся Жаба, ковыряющийся вместе с приятелем на месте недавней схватки в затылках мертвых бегунов. – У этих низкоуровневых ублюдков по два-три спорана всего. Ну и паутины еще до черта лысого, конечно. Только толку-то с нее…

– Ладно, давайте, закругляйтесь скорее и нас догоняйте.

– А вы куда? – подал голос уже Скунс.

– Пойдем посмотрим, че там за тачка у Кудряшки была.

– Здорово! Значит, не придется больше на своих двоих сайгачить, – хмыкнул Жаба.

– Работай, не отвлекайся! – шикнула на него Слеза, проходя мимо.

– Работаю, работаю, иди давай… – заворчал в ответ Жаба.

– Че сказал?!

От оплеухи скорой на расправу Слезы приятеля спас Скунс, тут же придумавший спасительную отговорку:

– У нас всего с десяток споровиков не выпотрошенными осталось. И все они у бегунов, что сейчас под вашими ногами. Так что вы уж проходите, пожалуйста, ни нас, ни себя не задерживайте.

– Рихтовщик, ты это слышал? Это он так вежливо нас послал что ли сейчас?..

– Ладно, парни, заканчивайте и догоняйте, – подытожил я разговор и, подхватив скандалистку под локоть, потащил ее следом за уже скрывшимися за поворотом Белкой и Кудряшкой.

Лишь когда мы тоже шагнули за поворот, я шепотом попенял подруге:

– Слеза, какая муха тебя укусила? Че ты творишь, в натуре?! Люди делом заняты, а ты на пустом месте докапываться до них начинаешь!

– Да вы задрала все мне одной предъявлять! – неожиданно взъерепенилась девушка.

– Эй, ты че? – я попытался обнять подругу.

Но скинув мою руку с плеча, обиженка продолжила сыпать упреками:

– Болт в очо – вот че!.. Сперва сиськастая мамочку разыгрывает, и нянчиться начинает с этой малахольной, хотя прекрасно знает, чем все в итоге для обреченной девки закончится! Потом эти два гоблина дерзят откровенно. И вместо того, чтобы их приструнить, ты мало того, что им потакаешь, еще и меня крайней выставляешь!

– Я? Тебя?? Выставляю???

– А, скажешь, нет!.. Вот нафига ты еще одну девку к нам прицепил?

– Млять! Да сколько можно-то!..

– Эй, вы че там расшумелись? – обернулась на мой рев Белка.

Я приготовился к очередной вспышке ярости со стороны ревнивой Слезы. И был ошарашен ответом мило улыбнувшейся подруги:

– Да все нормально. Рихтовщик че-то капризничает. Устал, наверное. Вот успокаиваю его, как могу.

– Охренеть! – выдохнул я, сраженный наповал женским коварством.

Дальше до брошенного посередь дороги авто мы дошагали молча. Благо идти оказалось не долго. Оказалось, что за время скоротечной погони Кудряшка успела отбежать от машины всего на пару сотен метров.

Погнавшиеся за девушкой бегуны пустое транспортное средство, ожидаемо, проигнорили. И блестящей от салонной полировки «форд универсал» послушно завелся с первого поворота ключа в замке зажигания.

Кровавое пятно, оставшееся на месте растерзанного тварями тела спутника Кудряшки, сердобольная Белка стремительно закидала ворохом зеленой листвы, под Рывком нарубив огромную охапку веток с ближайших кустов за считанные секунды.

«Универсал» студентов оказался достаточно просторной машиной, где, теоретически, мы без проблем могли поместиться вшестером. Но я все же решил расширить пространство его салона, чтобы, в случае внезапного нападения тварей на едущее авто, мы не оказались беспомощными шпротами, зажатыми в консервной банке, а имели достаточно простора, для достойного отпора врагу.

Призвав шпору, я срезал с машины крышу и заднюю дверь багажника, после чего конфетка-«универсал» превратился в безобразно раскуроченную смесь пикапа с кабриолетом, с уродливым дюймовым обрубком крыши над лобовым стеклом и с обрезанными дверями, без поднимающихся стекол. Зато теперь в открытом салоне можно было запросто, не стесняя движений друг друга, развернуться в любом направлении, и во всеоружии встретить любую атаку любого врага.

Пока я уродовал тачку, к нам подтянулись закончившие сбор трофеев крестники. И уже с их помощью вшестером мы развернули модернизированную машину на узкой дороге задом наперед, единогласно сойдясь во мнении, что перво-наперво нам стоит вернуться на широкую асфальтовую дорогу, по которой студенты катили до поворота сюда. Потому как возле главной дороги шансов отыскать стаб у нас будет в разы больше, чем ежели продолжим углубляться дальше в лес по скрытой под деревьями грунтовке.

Жаба по моему приказу уселся за руль, Скунсу перепало место штурмана, рядом с приятелем-водителем. Девчонки втроем разместились на заднем сиденье. Ну а мне досталось самое козырное место – огромный пустой багажник, превращенный теперь в открытый кузов, откуда мне открывался роскошный вид на все четыре стороны, плюс сидящие впереди члены отряда были, как на ладони, что изрядно облегчало для меня их защиту.

Жаба завел мотор, и мы поехали.

Глава 26

Глава 26, в которой внезапный цейтнот провоцирует меня на реализацию безумной идеи

Повернув в указанном Кудряшкой направлении, примерно через полчаса езды, на месте поворота к городу (из которого наша спасенная выехала двумя часами ранее вместе со своим невезучим бойфрендом) мы обнаружили точно такой же, как в округе, дремучий лес, с уводящей вглубь узкой грунтовкой.

– Слышь, подруга, ты ничего не напутала? – обернулся к девушке остановившийся возле съезда на грунтовку Жаба.

– Да что ж я, дорогу к родному городу не помню! – возмущенно заистерила в ответ Кудряшка. – Сотни раз по ней ездила!..

– Ну и где тогда твой город?

– А я знаю?!

– Не прессуй девчонку! – хлопнула ладонью по водительскому подголовнику Белка. – На Континенте такие фокусы с перезагрузившимися кластерами в порядке вещей. Просто этот кластер перенесся из параллели, где нет ее города.

– Как это? – обернулся заинтересовавшийся Скунс.

– Какой еще, нахрен, параллели? – поддержал приятеля Жаба.

– Какие же вы еще до сих пор придурки, – фыркнула, вместо разъяснений, Белка.

– Давай, заводи мотор, любознательный ты наш, и поехали дальше, – распорядилась Слеза. – Стаб – не иголка в сене, через час-другой, по любому, какой-нибудь на глаза нам попадется.

– Час-другой вряд ли получится, – проворчал Жаба, послушно выруливая обратно на трассу. – В баке нашем бензина осталось всего минут на двадцать.

– Твою ж мать! – Слеза так яростно саданула кулаком по спинке кресла перед собой, что сидящий на нем Скунс аж подскочил, и с перепуга пустил серию зело пахучих шептунов… К счастью, открытый всем ветрам салон разгоняющегося «кабриолета» в мановение ока очистился от появившегося было зловонья.

– Вот че, нельзя было на колонку по дороге на дачу заехать? И бак до полной там залить? – зашипела на соседку возмущенная Слеза.

– Кто ж знал-то, что так выйдет, – запищала оправдания Кудряшка. – Мы рассчитывали, что нам и на обратную дорогу хватит…

– Рассчитывали они! Скупердяя, млять!.. Вот где теперь бензин для тачки брать прикажешь?

– Отстань от девчонки, стерва! – вступилась за подопечную Белка.

– Тебя спросить забыла, сука! – фыркнула в ответку Слеза.

– Жаба, тормози! – распорядился я и, отвечая на немой вопрос развернувшихся подруг, пояснил: – Есть идея!

Дождавшись, пока наш монстр на колесах со крипом тормозных колодок свернул на обочину и остановился, я отцепил пальцы от спинки заднего сиденья и, цапнув Кудряшку за плечи, рывком развернул ее лицом к себе, вынудив встать коленками на сиденье.

– Это еще нахрена?..

– Че за шутки, Рихтовщик?.. – закудахтали тут же с двух сторон кудряшкины няньки.

Но игноря протесты подруг, я сунул Кудряшке призванные из ячеек инвентаря «подарки».

– Что это? – растерянно пробормотала девушка, послушно забирая фляжку с жемчужиной из моих рук.

– Черная жемчужина и фляжка с живцом, – пояснил я.

– Оригинальный ход, – хмыкнула Слеза.

– Ты попутал что ли?! Черный с белым местами поменял?! – возмутилась Белка.

– Она ж не игрок! – подключился к общему хаю Скунс.

– Такая бестолковая трата ценного трофея! Лучше б мне отдал! – вторил приятелю Жаба.

– Если хочешь выжить, и остаться через сутки такой же, как сейчас, никого не слушай и доверься мне! – включив начальника, заговорил я с девушкой приказным тоном, глядя ей в глаза.

– Ла-ла-ладно, – закивала мандражирующая Кудряшка.

– Договорились? Вот и славно… Тогда, глотай жемчужину, и запивай живцом!.. Ну! Мне долго ждать?! Живо!

Уступив моему напору, девушка сделала, как было велено.

И тут же, выронив фляжку, схватилась за горло и, без сознания, рухнула Белке на руки.

– Охренеть! – Жаба первым осмелился нарушить воцарившуюся после происшествия гробовую тишину и, покачав головой, добавил: – И нафига, спрашивается, надо было так заморачиваться? Можно было в разы дешевле девчонку кончить.

– Да у меня и в мыслях не было ее убивать! – возмутился я, пряча в инвентарь подобранную фляжку.

– Экспериментатор, мля, – фыркнула Слеза.

– Жалко ее. Красивая была, – печально вздохнул Скунс.

– Типун тебе на язык, придурок! Она живая! – шикнула на пердуна Белка, ощупывающая шею Кудряшки. – Ладно эти недотепы! Но ты-то, млять, целитель! И прежде, чем за другими попугайничать, обязан проверить!.. Хотя, какой ты, в жопу, целитель, если, вместо первой помощи, сразу в покойники болезного записать норовишь?!

– Надо же, она и впрямь живая, – растерянно пробормотал опозоренный крестник, нащупав пульс на руке несчастной. – Ага! Вот и причина обморока…

Кожа лежащей на белкиных коленях девушки вдруг, прямо на наших глазах, начала покрываться роговыми наростами, а милое девичье личико преображаться в оскаленную, хищную маску монстра.

– Слабый организм нулевки, похоже, не выдержал перегрузок обращения в кваза, – авторитетно объявил Скунс. – Вот она в обморок-то и завалилась.

– Слава Стиксу, не подвела жемчужина. Сработало! – выдохнул я.

– И зачем ты девочку раньше времени изуродовать решил? – покачала головой Белка. – Ей, бедняжке, и так меньше суток уже осталось…

– Вот и пускай заранее привыкает к будущему облику! – фыркнула Слеза. – А то возишься с ней, как с вазой хрустальной. Смотреть тошно!

– Колода бесчувственная!

– Че сказала?!..

– Вы чего, правда не понимаете? – поспешил я вмешаться в разгорающийся спор.

– Че?..

– О чем ты говоришь?.. – ожидаемо тут же навострили уши девушки, в очередной раз прикопав временно топор войны.

– Следите за моей мыслью… Кудряшка была у нас пустышом, с временно заблокированным паразитом Стикса в теле. То есть по сути – тварью Стикса, с отсроченным периодом обращения. Так?..

– Ну?..

– И?..

– Теперь же, благодаря активированной черной жемчужиной Личине кваза, она стала квазом – уже не потенциальной тварью, а игровым персонажем.

– Ты че в серьез веришь, что Система так просто сделает ее полновесным игроком? – фыркнула Слеза.

– Так просто – вряд ли, – в тон подруге хмыкнул уже я.

– Я тебя не понимаю! – возмутилась Белка. – Какая разница: потенциальная тварь или мнимый персонаж, если в обоих случаях конец у бедняжки будет один?

– Персонаж не мнимый, а вполне реальный, – возразил я. – Вот же он кваз – лежит на твоих коленях.

– Только оставаться ему разумным осталось всего двадцать три часа, – парировала Слеза.

– Для моей задумки этого более чем достаточно, – заверил я.

– А че за задумка-то? – рискнул вклинится в наш разговор Жаба.

Но мой ответ перебило хриплое рычанье кваза с белкиных коленок:

– Что случилось? Где я? – очнувшаяся от беспамятства Кудряшка, начала подавать признаки жизни, но, едва заговорив, бедняжка тут же растерянно примолкла и замерла, испугавшись своего изменившегося голоса.

– Все хорошо девочка, ты снова с нами, – откликнулся я. – Сейчас мы все тебе объясним. А пока, ну-ка лови…

Я снова запросил у Системы разрешение отправить Кудряшке (квазу Кудряшке на этот раз) предложение: о вступлении в наш отряд. И сейчас все прошло уже без сучка и задоринки.

– Ой, я вижу строчки перед глазами, – растерянно прорычала Кудряшка.

– Это я тебе послал предложение о вступлении в наш отряд. В конце вопроса там должно быть: да/нет. Ты мысленно на да надави, ладно…

Через мгновенье мне пришло системное уведомление, о принятии квазом Кудряшка моего предложения.

– Отлично! У нас получилось!.. Народ, можете поприветствовать нового члена отряда.

– Вот, ведь, хитрец! – усмехнулась Слеза. – Таки смог обойти системный запрет.

– А что с моим голосом?! – меж тем начала задавать ожидаемые вопросы поднимающаяся с белкиных коленей кваз. – Ой, это что мои руки?! Почему?! За что?! А-ааа, что стряслось с моим лицом?! А-ААА!!!

Глава 27

Глава 27, в которой я заканчиваю эксперимент и убиваю разом двух зайцев

Спасаясь от истерического рева Кудряшки, я спрыгнул с тачки и вломился в ближайший кустарник. Крестники тут же последовали моему примеру. И пока мы втроем, сбежав от прекрасной половины отряда, в благословенной тишине справляли малую нужду, я без посторонних ушей скоренько перетер со Скунсом и заручился его готовностью помочь в исполнении второй части моего сумасшедшего плана.

Когда минуты через три мы вернулись в машину, бурные страсти по утерянной девичьей красе там, к счастью, худо-бедно уже устаканились…

– То есть это не навсегда? – прорычала Кудряшка, обнадеженная белкиным признанием, что первый год здесь ей так же фартануло охотиться на тварей в измененной Личине кваза, и то славное время было далеко не самым худшим в белкиной жизни.

– Как видишь, мне удалось избавиться от личины, – улыбнулась Белка. – Значит, обязательно получится и у тебя…

– Но когда?

– Не спеши. Побудь квазом. Сполна насладись силой нового тела. Научись грамотно охотиться на тварей. Добывай спораны, поднимай характеристики… Уж поверь, под Личиной кваза развиваться на Континенте намного проще и эффективнее, чем пребывая в обычном слабом теле.

– Вы со Слезой, я видела, и так прекрасно перебили всех монстров там, на дороге, – проворчала Кудряшка.

– Ха, нашла с кем себя сравнить, – фыркнула с другого бока Слеза. – Да тебе до нас, дурочка, как до луны. Белка, вон, недавно пятидесятый уровень взяла. И я к этому рубежу на подходе. Ты же – нулевка беспонтовая. Тебя не то, что бегун, медляк малохольный и то забодает.

– Поверь моему опыту, девочка, в таком виде на первых порах здесь тебе будет гораздо проще выживать, – продолжила уговаривать подопечную Белка. – Континент – злое место. На местных стабах до черта убийц и насильников. Но квазов везде уважают за силу, и с ними игроки предпочитают не конфликтовать. А вот с юной симпатичной девицей, сама понимаешь, никто миндальничать не станет. В прежнемвиде, едва добравшись до стаба, ты живо оказалась бы в койке, без трусов, в окружении толпы дымящихся от похоти ублюдков.

– Ой, не слушай ты ее, – хлопнула кваза по плечу Слеза. – Изнасилование тебе в принципе не грозит, милашка, по той простой причине, что ты ни разу не игрок. И личину эту носить тебе осталось уже меньше двадцати трех часов. Потом ты, как водится, заурчишь и начнешь кидаться на нас. И тогда тебе, милая, тут же настанет писец. Рискну предположить, что твоя заботливая мамочка первой свернет дочурке шею, дабы несчастное дитятко не мучилось.

– Хорош запугивать. Так-то она уже член отряда, – вступилась за подопечную Белка.

– Ага, член… Но только до окончания действия первой ступни Душелова, – парировала Слеза.

– Рихтовщик, – заметив, что я вернулся, Белка решила втянуть и меня в разгорающийся спор, – ты ведь не просто так сделал ее квазом?

– Разумеется не просто так, – опередив меня, стала отвечать Слеза. – Этот упрямец решил доказать мне, что способен обойти запрет Системы, и сделать потенциального пустыша частью нашего отряда. Как видишь, у него это получилось.

– Я не понимаю: так что теперь со мной будет? – обернулась к Белке кваз.

– Не переживай, все будет хорошо, – пообещал я вместо «мамочки» и, положив на поредевшие волосы кваза ладони обеих рук, озвучил фразу-активатор второй ступени Душелова:

– Мороз!

На миг обе мои ладони словно покрылись тонкой коркой льда. От посланного ими ледяного импульса тело кваза забилось в судорогах, на глазах обращаясь из монстра снова в симпатичную девушку.

Процесс обратной трансформы, ожидаемо, случился буквально за пару секунд.

– Ух ты! – радостно выдохнула Кудряшка, завороженно разглядывая очистившиеся от роговой чешую руки.

Обе ее компаньонки потрясенно уставились на меня, грозя вот-вот разразиться бурей негодования в адрес страдающего фигней чудака на букву «м», затеявшего непонятную чехарду с трансформой несчастной девчонки. И оставленный без внимания Скунс, нырнув правой рукой в проход между своим и водительским креслами, беспрепятственно рассек горло Кудряшки острейшим резаком – одолженным ему для этой цели мною пару минут назад еще в кустах.

Хлынувшая из смертельной раны фонтаном кровь залила спинки обоих передних кресел.

– Ах ты утырок! – очнувшаяся Белка, активировав рывок, дернулась покарать коварного палача ее «дочурки».

Но я был начеку и, преодолевая сопротивление вязкого киселя-воздуха, ответным ускорением успел нагнать и перехватить руку подруги с занесенным для карающего удара ножом.

– Ну-ка пусти меня! – завопила Белка, по окончании действия рывка вырывая-таки кисть из тисков моих пальцев.

Выскочивший из машины Скунс к тому времени был уже вне досягаемости ее удара.

– Успокойся, истеричка, – разбавила накал страстей Слеза, брезгливо отодвинувшись от окровавленного трупа. – Неужели ты думаешь, что пердун решился бы на такое в одиночку. Смотри, у него в руках нож Рихтовщика.

– Это ты ему приказал?! – развернулась лицом ко мне побагровевшая от ярости Белка.

– Разумеется. Ведь, если б я тебя попросил вскрыть ей горло, ты бы вряд ли на это согласилась.

– Меня?!.. Но зачем?.. Бедняжка доверилась нам…

– Алё! Сюда смотри, – перебила заклятую подругу Слеза, указав на стремительно чернеющий труп Кудряшки.

– Это почему?.. – ошарашенно пробормотала Белка.

– Думаю, Рихтовщик вторую ступень Душелова только что активировал. И привлеченный им целитель последующим убийством закрепил заморозку, отправив девчонку на перерождение… – обстоятельно разъяснила догадливая Слеза.

Она продолжила еще что-то говорить, но я слушал уже вполуха, сосредоточившись на загоревшихся вдруг перед глазами строках системного уведомления:

Активирована вторая ступень Дара: Душелов.

Характеристики: +2 к Знаниям, +2 к Удаче, +2 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Ораторскому искусству, +30 к Телепатии, +30 к Гипнозу.

Внимание! Вы выполнили скрытое задание: спасите наши души.

Награда за скрытое задание:

Опыт +30000. Свободные очки распределения характеристик: +3000.

Внимание! Ваше вмешательство привело к появлению в 14-том Юго-Восточном регионе Континента нового игрока. Вами получено достижение: Душелов.

Постоянный бонус за достижение:

Интеллект +5% к текущему показателю Игрока;

Дух Стикса +5% к текущему показателю Игрока.

Выполняйте задания – это выгодно! Удачной игры.

На моем лице, по мере чтения, невольно растягивалась широкая улыбка… Да! Я сделал это. У меня получилось практически своими силами превратить обреченную на ужасный конец зараженную девчонку в полноценного игрока. Но гораздо важнее системной награды (хотя чего уж греха таить, она тоже мне весьма пригодится) стало осознание своей исключительной полезности суровому Континенту Стикса.

– Да потому что, болван!.. – сквозь пелену эйфории пробился голос Слезы, чего-то яростно доказывающей кому-то из крестников. И я невольно прислушался к продолжению ее монолога:

– …Где, по-твоему, Кудряшка теперь возродится? – задала риторический вопрос подруга и тут же продолжила: – Правильно, в каком-то местном стабе, ближайшем к месту гибели. Теперь врубаешься?.. Да чего ж ты, Жаба, тугой-то какой! Примерно через час – в первый раз хранитель вряд ли на воскрешении ее дольше мурыжить станет… Так вот, девчонка появится в ближайшем от нас стабе. А поскольку она член нашего отряда, мы легко сможем отследить по карте место ее появления. И, поехав в том направлении, быстро сможем отыскать этот гребаный стаб… Вот и выходит, что одним махом он и реальным игроком ее сделал, и стаб для нас нашел.

Ну что тут добавить… Я в очередной раз убедился, что моя бывшая наставница – чертовки сообразительная девушка.

Интерлюдия 10

Интерлюдия 10

Вонючий туман полностью развеялся, и Кудряшка оказалась в узком проходе между забитыми всякой всячиной стеллажами.

С одного края узкий проход упирался в глухую бетонную стену, потому вопрос о направлении ее дальнейшего движения разрешился сам собой.

Растерянно озираясь по сторонам, девушка сделала несколько шагов в сторону единственного выхода и, не заметив в полумраке на полу пустую тару из-под колы, пнула банку ногой. Чертова жестянка оглушительно загремела в окружающей тишине, с потрохами выдавая нарушительницу спокойствия. И перепуганная по полусмерти Кудряшка через считанные секунды услышала топот быстро приближающихся шагов.

– Ага! Попалась, крыса поганая! – в тесный проход между стеллажами ворвался грузный бородач, своей широченной фигурой полностью закупорив выход. – Ну, сучка, теперь ты мне за все ответишь!

– Я не крыса! Я случайно здесь оказалась! – попыталась оправдаться Кудряшка.

– Заткнись, сука! – подскочивший к ней бородач цапнул девушку за плечо и, не замечая истерических протестов, слезливых просьб и отчаянных попыток сопротивления несчастной жертвы обстоятельств, потащил ее за собой.

Из узкого прохода они выбрались в чуть более широкий коридор, по которому безжалостный похититель практически волоком протащил свою визжащую жертву до конца и, швырнув, как паршивую зверюшку, в стальную клетку, размером чуть больше собачьей конуры, захлопнул за пленницей решетчатую дверь.

– Все, крыса! Отсюда уж ты точно теперь никуда не сбежишь! – зло рявкнул оставшийся снаружи похититель и раскатисто заржал.

– Это какая-то ошибка! Я честный человек, и в жизни чужого не брала! – глотая слезы, стенала забившаяся на корточках в дальний угол Кудряшка (подняться в полный рост девушке не позволял низкий потолок клетки).

– Кудряшка, значит, – мерзко ухмыльнулся бородач, пристально глянув на пленницу. – Зачетное имя для такой симпотной крыски. Чую, от клиентов отбоя не будет. Крестный у тебя – красава, прям удружил… Кстати, кто он?

– Я не-не зна-наю! – трясущимися от ужаса губами сквозь рыдания простонала девушка.

– Все вы суки поначалу целок из себя строите! А у меня времени нет сопли вам вытирать. Короче, крыса, к делу! – припечатал неумолимый злодей. – Твой долг передо мной – две сотни споранов! Плати и вали на все четыре стороны. Или отрабатывай, сама знаешь как… И учти, крыска, терпением я не богат. Просиживать задницу без дела я тебе долго не позволю. Здесь у меня не гостиница! Не начнешь сегодня же возвращать долг, завтра, по утрянке, сбагрю за полцены мурам. А эти ублюдки из тебя такую прошмондовку сделают, что за споран всем желающим будешь дырки свои раздолбанные кому угодно по щелчку подставлять.

– Спо-по-пораны? А что-то-то это? – заикаясь от ужаса, прошептала Кудряшка.

– Хо-хо, да ты никак у нас первоцвет, – хмыкнул бородач, и от его глумливого оскала девушка невольно еще плотнее вжалась спиной и боками в угол клетки.

– Так уж и быть покажу. Вот, гляди в оба и запоминай, – здоровяк вывалил на широкую, как сковорода, ладонь горсть кругляшей из добытого из кармана кожаного кошеля.

– Это споран, – он ткнул пальцем в крохотную серо-зеленую виноградину, которых на ладони было больше всего. – А это желтый горох, – расшвыряв пальцами спораны, он выкатил на пустой край ладони пару цыплячьего цвета бусинок, – каждая из этих желтых крохотуль стоит по десять споранов… На Континенте меж игроками в ходу множество и других, гораздо более дорогих трофеев. Но крыскам, вроде тебя, знаниями о них пока что нет нужды голову забивать.

– А черная жемчужина сколько стоит? – чутка осмелев, решилась задать вопрос пленница. И тут об этом пожалела.

У бородача, аккуратно пересыпавшего свои богатства обратно в кошель, от слов девушки дрогнула рука, и часть содержимого ладони просыпалось на пол.

– Ах ты ж курва! – здоровяк раздраженно пнул дверь клетки. – Откуда про черную жемчужину знаешь?! Отвечай, тварь!

– Я – неее… Он мне дал… И приказал съесть… – испуганно выложила все, как на духу, Кудряшка.

– Ишь ты, благодетель, млять! – фыркнул бородач. – Ну хоть его-то имя ты запомнила?

– Рихтовщик.

– Не, точно не мой знакомый. Такого имени ни у нас, ни в окрестных стабах ни разу не слышал, – покачал головой здоровяк. – И че? Говоришь, этот придурок черную жемчужину сожрать тебя заставил?

– Да.

– Ну и?..

– Я потеряла сознание, а, когда очнулась, увидела, что превратилась в чудовище. Знакомые девочки сказали, что теперь я кваз.

– Сука, ты че издеваешься надо мной?! – недобро прищурился бородач.

– Вы же сами просили правду говорить! – испуганно заверещала Кудряшка.

– Правду?! Правду, млять?! – зарычал раскрасневшийся от бешенства бородач. – Какая тут может быть, в жопу, правда, если ты говоришь, что стала квазом, но я вижу, что ты ни разу не кваз?!

– Это, потому что потом меня Рихтовщик вылечил! – взвизгнула обливающаяся слезами пленница.

– Вылечил!? – от очередного бешенного пинка бородача на нижних прутья решетчатой двери появилась внушительная вмятина.

– А-а – ну конечно, как я сам не догадался, он просто взял и вылечил, – бородач вдруг снова расхохотался. – Отличный анекдот. А ты крыска, гляжу, с юмором. Но мой тебе совет, с клиентами так лучше не шути. Народ у нас на стабе черствый, не многие шутки умеют понимать… Ну ты, короче, посиди тут, подумай, о жизни своей непростой. А я пойду бизнес наш совместный налаживать… Думаю, споранов по восемь за такую аппетитную цыпу на первых порах будет в самый раз, – последнюю фразу удаляющийся от клетки бородач произнес уже себе под нос, игноря мнение брошенной в тесноте переплетения сваренных стальных прутьев пленницы.

Глава 28

Глава 28, в которой я читаю статы и договариваюсь с охранником

Дожидаясь воскрешения Кудряшки, мы все вместе сперва неспешно перекусили тушенкой с сухарями, а дальше каждый стал коротать оставшиеся минуты по своему усмотрению.

Скунс задремал на своем переднем кресле. Белка со Слезой, решив избавиться от угольной пыли конечного праха отправившейся на перерождение соседки, с помощью пары тряпок и бутыли с водой стали драить свой задний диван. Жаба, достав из рюкзака пакеты с добытыми в разные периоды рейда трофеями, разложил свои богатства на коленях и начал «чахнуть» над ними, как натуральный Кощей. Я же, закинув неожиданно свалившиеся три тысячи очков свободного развития в Скорость (решив таким незамысловатым макаром выделить ее, как самую важную характеристику Ловкости), через меню зашел в раздел Параметры и стал коротать досуг просмотром своих текущих статов.

Игрок Рихтовщик

Статус : Положительный 469128/-

Уровень 70

Опыт 13517894/ 13918150

Показатели:

Интеллект – 1764,6 (+13; +70%) Достигнут 4 предел неоспоримости,

Атака – 1547,6 (+47; +46%) Достигнут 4 предел неудержимости,

Защита – 2249,39 (+49; +43%) Достигнут 4 предел несокрушимости,

Ловкость – 2770,08 (+37, +99%) Достигнут 4 предел неуловимости,

Дух Стикса – 1769,04 (+52; +62%) Достигнут 4 предел неугасимости.

Характеристики:

Знания – 11891 очко / бонус к Интеллекту: 118,

Картография – 10308 очков / бонус к Интеллекту: 103,

Наблюдательность – 14871 очко / бонус к Интеллекту: 148,

Удача – 10356 очков / бонус к Интеллекту: 103,

Физическая сила – 7102 очка / бонус к Атаке: 71,

Рукопашный бой – 11892 очка / бонус к Атаке: 118,

Фехтование – 7017 очков / бонус к Атаке: 70,

Меткость – 7028 очков / бонус к Атаке: 70,

Физическая броня – 11310 очков / бонус к Защите: 113,

Выносливость – 11534 очка / бонус к Защите: 115,

Регенерация – 25645 очков / бонус к Защите: 256,

Скрытность – 11351 очко / бонус к Защите: 113,

Скорость – 21311 очков / бонус к Ловкости: 213,

Реакция – 18131 очко / бонус к Ловкости: 181,

Гибкость – 12120 очков / бонус к Ловкости: 121,

Интуиция – 12202 очка / бонус к Ловкости: 122,

Сила Стикса – 11437 очков / бонус к Духу Стикса: 114,

Броня Стикса – 11452 очка / бонус к Духу Стикса: 114,

Медитация – 12328 очков / бонус к Духу Стикса: 123,

Познание скрытого – 11410 очков / бонус к Духу Стикса: 114,

Свободного распределения характеристик – 0 очков.

Шкалы:

Здоровья – 7010/7010

Удовольствия – 1765/1765

Спорового баланса – 1548/1548

Жажды и сытости – 2249/2249

Бодрости – 2770/2770

Духа Стикса – 1769/1769

Навыки

Алкоголизм – 33849 очков / бонус к Защите: +169,

Владение Шпорой – 52729 очков / бонус к Атаке: +263,

Ораторское искусство – 32553 очка / бонус к Интеллекту: +162,

Кулачный бой – 48278 очков / бонус к Атаке: +241,

Легкая атлетика – 59139 очков / бонус к Ловкости: +295,

Тяжелая атлетика – 14842 очка / бонус к Защите: +74,

Торговля – 8814 очков / бонус к Интеллекту: +44,

Штопальщик – 11249 очков / бонус к Защите: +56,

Телепатия – 13783 очка / бонус к Духу Стикса: +68,

Левитация – 59098 очков / бонус к Духу Стикса: +295,

Амфибия – 84214 очков / бонус к Защите: +421,

Гипноз – 15679 очков / бонус к Интеллекту: +78,

Стрелок – 2739 очков / бонус к Атаке: +13,

Ножевой бой – 49783 очка / бонус к Ловкости: +248,

Хамелеон – 9717 очков / бонус к Защите: +48,

Палач – 30122 очка / бонус к Атаке: +150,

Шпион – 6952 очка / бонус к Интеллекту: +34,

Кладоискатель – 25241 очко / бонус к Интеллекту: +126,

Рентген – 14413 очков / бонус к Интеллекту: +72,

Водитель – 187 очков / бонус к Ловкости: 0,

Шаман – 8919 очков / бонус к Ловкости: +44,

Телекинез – 5432 очка / бонус к Духу Стикса: +27,

Лучник – 714 очков / бонус к Атаке: +3,

Следопыт – 11364 очка / бонус к Духу Стикса: +56,

Стайер – 31959 очков / бонус к Защите: +159,

Вынос мозга – 7486 очков / бонус к Интеллекту: +37,

Метатель – 2521 очко / бонус к Атаке: +12,

Цепкость – 11629 очков / бонус к Ловкости: +58,

Рыбий глаз – 25382 очка / бонус к Духу Стикса: +126,

Рыбак – 12238 очков / бонус к Ловкости: +61,

Саламандра – 2567 очков / бонус к Ловкости: +12,

Бурильщик – 257 очков / бонус к Духу Стикса: +1.

Достижения:

Убийца монстров 1-го ранга. Постоянный бонус: Атака +5 к показателям Игрока и членов его отряда. Защита +3 к показателям Игрока и членов его отряда. Ловкость +25% к текущему показателю Игрока.

Побратим племени Вантунгов. Постоянный бонус: Атака +2 к текущему показателю Игрока. Защита +2 к текущему показателю Игрока. Ловкость +20% к текущему показателю Игрока.

Убийца монстров 2-го ранга. Постоянный бонус: Интеллект +10% к текущему показателю Игрока. Атака +5% к текущему показателю Игрока. Защита +5% к текущему показателю Игрока. Дух Стикса +5% к текущему показателю Игрока.

Этнограф 1-го ранга. Постоянный бонус: Интеллект +10% к текущему показателю Игрока. Атака +5% к текущему показателю Игрока. Защита +5% к текущему показателю Игрока. Дух Стикса +5% к текущему показателю Игрока.

Постигший Суть 1-го ранга. Постоянный бонус: Интеллект +15% к текущему показателю Игрока.

Достижение: Убийца монстров 3 ранга. Постоянные бонусы: Интеллект +5% к текущему показателю Игрока. Атака +5% к текущему показателю Игрока. Защита +5% к текущему показателю Игрока. Ловкость +5% к текущему показателю Игрока. Дух Стикса +10% к текущему показателю Игрока.

Достижение: Душелов. Постоянный бонус: Интеллект +5% к текущему показателю Игрока; Дух Стикса +5% к текущему показателю Игрока.

Дары Стикса

Душелов…

Дальше, увы, прочитать я не успел, потому как Слеза проинформировала нас о появлении на карте региона воскресшего члена отряда.

От нашего текущего положения до крошечной алой точки с ником Кудряшка расстояние оказалось около десяти километров. Вот только текущее местоположение Кудряшки находилось где-то за лесом, окраинные кусты которого начинались аккурат от дорожной обочины, где мы сейчас стояли. Без единого вскрытого стаба сейчас наши карты Четырнадцатого региона являли собой сплошную непроглядную черноту, на которой лишь красными точками отмечалось местоположение членов отряда. То есть окружающая местность была скрыта от нас, и открывшееся местоположение Кудряшки (и, соответственно, местного стаба, где она только что воскресла) дало нам лишь ориентир в черноте, искать дорогу к которому теперь предстояло, опять же, вслепую.

К счастью, у нас имелся уже небольшой опыт путешествия по местной дороге, с учетом которого, стало понятно, что ехать дальше по трассе точно не стоит, потому как это уведет нас в сторону от спрятанного за лесом стаба. А приблизить к намеченной цели нас может как раз та уходящая в лес грунтовка, что появилась, со слов Кудряшки, на месте пригородной трассы. Потому, после короткого совещания, мы решили вернуться обратно к повороту на грунтовку и свернуть по ней с трассы в лес.

Проезд по ухабистой грунтовке, под пологом практически непроглядной лиственной завесы, обошелся без происшествий – твари нас не побеспокоили, и колеса нигде не завязли. И через примерно четверть часа Жаба вырулил на асфальтовую параллель первой трассы, ведущую, судя по существенному приближению теперь к ориентиру, аккурат к искомому стабу.

Жаба погнал в направлении красной точки, и буквально мины через три мы выскочили на открытое пространство огромной делянки, с огороженной трехметровым бетонным забором крепостью в центральной ее части. На карте мы сейчас вплотную приблизились к красной точке, значит, наша Кудряшка на все сто обреталась где-то за этим серьезным забором, с рядами колючки поверху.

Не дожидаясь понуканий сзади, наш водила без колебаний направил машину к единственным массивным воротом чужого стаба.

Радушно распахивать двери перед незнакомцами бдительная охрана не торопилась. Лишь после третьего протяжного гудка, в надвратной смотровой будке появился недовольный тип в камуфляже, с помятой рожей, и зло бросил сверху:

– Кто такие? Че надо?

– Может откроешь сперва, – откликнулся я. – А то как-то стремно вот так через ворота разговаривать.

– Мне нормально, – расплылся в щербатый ухмылке неприветливый хмырь. – А вы, еже ли че не устаивает, можете разворачивать свою развалину, и катиться отсюда на все четыре стороны.

Этот наглый тип был всего-то двадцать третьего уровня, и сносить подобное отношение к себе и своему отряду низкоуровнего быдла было моветоном, потому дальнейшая беседа для меня утратила всякий смысл.

– Не правильный ответ, – улыбнулся в ответ я и озвучил фразу активатор:

– Пухом!

Легкий толчок под активированным рывком, и мое невесомое тело, подскочив с багажника авто на четырехметровую высоту, очутилось в смотровой будке рядом с не успевшим даже глазом моргнуть охранником.

– Мужшшик, ты ччче! – гадюкой зашипел схваченный мертвой хваткой за горло привратник.

– Сейчас я тебя отпущу, и у тебя будет ровно пять секунд на то, чтобы приказать своим внизу открыть ворота, – обстоятельно объяснил я. – Если не уложишься за отведенное время, я сперва отрежу башку тебе. А потом спрыгну вниз и перебью всех твоих приятелей-охранников. И все равно открою ворота… Выбор за тобой.

Я толкнул полузадушенного охранника к ограде на внутреннюю сторону, и до смерти перепуганный говнюк, ожидаемо, не рискнул геройствовать.

– Ряба… кх-кх… че расселся! Ну-ка поднимай жирную задницу и… кх-кх… живо ворота открывай!

– Парус, ты че? Сморщенный же…

– Заткнись, балабол! И делай, что велено! Сморщенный не твоя забота!

Внизу заскрипели отворяемые створки ворот.

Добившись задуманного, я спланировал обратно в машину. Успел аккурат вовремя – едва я ухватился пальцами за спинку заднего сиденья, как машина плавно тронулась и заехала в распахнутые ворота.

Притормозив у пухлощекого привратника с копной огненно-рыжих волос, Жаба вежливо у него поинтересовался:

– Любезный, не подскажешь, как именуется сей замечательный стаб.

– Чего ж не подсказать. Сморчок – именуется, – охотно ответил пухляш по имени Ряба.

– И сколько мы вам должны за въезд в ваш Сморчок?

– Для девок бесплатно, а с мужиков по три спорана, – выпалил на зубок заученный отзыв привратник.

– Однако, – заворчал наш казначей, вытаскивая из кармана кожаный кошель. – Че так дорого-то? У вас улицы золотом что ли вымощены?

– Так, а мы при чем?.. Наше дело маленькое. Нам сказали – мы требуем, – присоединился к разговору спустившийся из смотровой будки Парус.

– Держите, служивые, за беспокойство, – в дополнение к споранам Жабы, я бросил в подставленную ладонь толстяка еще гость какой-то мелочевки из своего кармана.

– А вы к нам надолго? – расплылся в щербатой лыбе Парус.

– Ночь переночуем, и с утра уедем, – ответил я. – Кстати, где у вас лучшая гостиница?

– Тут рядом. Ща на первом перекрестке свернете направо, и там третий дом с правой стороны, – просветил меня пухляш Ряба.

– А дом менялы оттуда далеко? – снова влез в разговор Жаба.

– Так там же все, – закивал Ряба.

– Только на первом этаже, – уточнил Парус.

Заметив наше недоумение, с третьей попытки рыжеволосый пухляш наконец обстоятельно все разъяснил:

– Хмурый – меняла наш, он ту гостиницу и содержит, в своем доме на втором этаже.

Мы поехали дальше по указанному адресу, и вскоре суетящаяся у запираемых ворот охрана скрылась за поворотом.

Глава 29

Глава 29, в которой северный пушистый зверек подкрадывается, как всегда, вдруг

Какой же это все-таки кайф – отгородиться от насущных проблем стеклянной дверцей душевой кабинки, и отмокать под тугими обжигающими струями горячей воды. Из-за «командировки» в Лабиринты я на долгие годы был лишен этой маленькой житейской радости, потому сейчас, дорвавшись наконец до горячего душа, все никак не мог «насытиться» даруемой им блаженной истомой.

Лишь когда по двери ванной в третий раз отчаянно забарабанили уже не только кулаками, но и пятками, я нашел в себе силы перекрыть воду и, с тяжким вздохом, выбрался из стеклянного рая в затянутое густым паром крохотное помещение ванной комнаты.

Нащупав висящее на двери полотенце, я наскоро им промокнулся и, обернув широкое, как простыня, махровое полотнище вокруг бедер, выбрался из «парилки» в относительно прохладный коридор.

– Млять, Рихтовщик, вот и че, спрашивается, ты там целых полчаса делал, если даже бородищу свою ужасную за такую прорву времени сбрить все одно не удосужился? – отчитала меня на выходе закутанная в домашний халат Слеза и, не дожидаясь ответа, нырнула следом в освободившуюся ванную.

– Да ты издеваешься! – ожидаемо, подруга тут выскочила обратно в коридор. – Че за гребаный хамам ты там устроил!

– Извини, увлекся после долгого воздержания, – без капли раскаянья бросил я, усаживаясь в гостиной за заставленный разнообразными закусками стол.

Идея: отправиться на переговоры с местным менялой сразу после заселения всей нашей дружной компании в просторный местный люкс, принадлежала Белке. Переживая за судьбу подопечной Кудряшки, наша грозная воительница задалась целью: немедля раздобыть карту стаба, с прилегающей местностью, без которой отыскать конкретный дом, где срывалась сейчас возродившаяся здесь недавно нулевка, было решительно невозможно. Потому как доступная нам на данный момент залитая чернотой карта региона имела непоправимо мелкий масштаб, и все красные точки членов отряда, собравшиеся теперь на одном стабе, тупо слились на ней сейчас в одну чуть более крупную точку.

Разумеется, Жаба не мог отпустить Белку одну на переговоры со своим местным коллегой, потому, наплевав на усталость, он так же выразил готовность нанести визит вместе с нетерпеливой девушкой на располагающийся этажом ниже склад Хмурого. Скунс же, опасаясь в одиночку мозолить глаза нам со Слезой, ожидаемо, увязался следом за приятелем. И в итоге, отряд разделился, трое наших друзей ушли вниз на переговоры, а в люксе мы со Слезой остались одни.

Очередность принятия душа разыграли с помощью жребия. Мне повезло отравиться в ванную первым. А оставшаяся ждать моего возвращения Слеза занялась организацией доставки в наш люкс ужина из местного ресторана на весь отряд (благо, имеющийся в дорогом номере телефон, с прилагающимся списком соответствующих номеров, позволял легко это осуществить) – с чем, следует отдать девушке должное, она блестяще справилась.

– Увлекся он, блин! – вернувшаяся следом за мной в гостиную Слеза плюхнулась на соседний стул. – И как мне теперь в такой душегубке мыться прикажешь?

– Обожди минут пять – и все там выветрится, – пожал плечами я, густо намазывая каким-то мясным паштетом кусочек свежей и восхитительно мягкой булки, с хрустящей корочкой.

– А то без тебя бы не догадалась, – фыркнула Слеза и, сорвав пробку с ближайшей бутылки пива, тут же жадно присосалась к узкому горлышку.

– Что-то чересчур язвить ты стала, подруга, в последнее время, – покачал я головой, отправляя получившийся бутер в рот и запивая изумительно вкусный деликатес нефильтрованным, из вскрытой следом за Слезой бутылки.

– Да пошел ты, – беззлобно буркнула остывшая Слеза, опуская на пустую тарелку перед собой изрядно початую бутылку.

– Че, Белка с парнями до сих пор не вернулись?

– Как видишь…

– Че-то задерживаются, однако.

– Ну, между менялами переговоры – дело не быстрое, – возразила Слеза. – Пока они там меж собой о цене добазарятся…

– Может, все же спуститься проверить, как там у них дела?

– Валяй. Только перед этим штаны с майкой натянуть не забудь.

– Что бы я без тебя делал, мамочка, – фыркнул я.

– С голой жопой вниз бы поперся, сынок, – в тон мне съязвила девушка и, оставив на столе так и не допитую до конца бутылку, снова направилась в ванную.

Остатки практически выветрившегося к тому времени пара подругу уже не остановили, и Слеза благополучно захлопнула за собой дверь. Еще через несколько секунд из ванной донесся шум пущенной воды…

Оставшись за столом в гордом одиночестве, я скоренько умял в одно жало пару аппетитных отбивных и внушительную порцию благоухающей специями пасты с томатами и грибами. Под обильную жрачку как-то незаметно усосал еще пару полулитровок нефильтрованного.

Когда сгребал со дна тарелки последние макаронины, перед глазами вдруг загорелся длинный перечень однотипных системных уведомлений:

Внимание! Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Сморчок. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Трезубец. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Свист. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Ручей. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Жила. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Качели. Разблокирована карта местности в окрестностях стаба Аист…

Объяснение происходящему могло быть лишь одно: Жаба сторговал-таки, наконец, все карты известных местному меняле стабов Четырнадцатого региона, и тут же по отрядной связи ретранслировал покупку всем нам.

Не дочитав до конца утомляющий однообразием перечень, с ничего не говорящими пока что названиями местных поселений, движимый любопытством, я переключил внимание на висящий на периферии многоугольник региональной карты. Еще минуту назад однородно-черный теперь он запестрел разнообразием цветов и оттенков.

Привычно сосредоточившись на крупной красной точке, отмечающей на карте нынешнее положение отряда, я стал укрупнять там масштаб, и едва различимые поначалу очертания Сморчка под моим пристальным взором стали стремительно расти. Уже через секунду вокруг миниатюрной крепости стаба появились контуры лесов, полей, обозначилось серое пятнышко прячущегося в лесу озера, и лента ведущей к нему речушки… Но продолжающий по моей воле укрупняться масштаб вскоре вытеснил лесную периферию за границы многоугольника карты, где вместо всех земель Четырнадцатого региона теперь отображались лишь крыши домов максимально приближенного Сморчка.

Единая красная точка отряда, ожидаемо, рассыпалась на шесть крошечных красных фигурок – членов отряда. И, к моему удивлению, все шесть оказались рядом, под крышей огромного дома в центральной части стаба.

– Не понял. Это че, Кудряшка, тоже где-то здесь поблизости все это время обреталась? – растерянно пробормотал я.

А потом красные фигуры членов отряда вдруг стали друг за дружкой гаснуть прямо у меня на глазах… Рывком подорвавшись из-за стола, я вихрем метнулся в спальню к мешкам с одеждой и стал лихорадочно натягивать майку со штанами.

Дверь ванной распахнулась и в коридор выскочила мокрая голая Слеза, с намыленной головой.

– Ты видел! – с порога завопила подруга. – Эти суки там, внизу, походу, только что всех наших завалили!

Рывком подорвавшись ей навстречу, я буквально силком затащил девушку обратно в ванную.

– Сиди здесь! Домывай волосы! Я все решу сам!

– Пусти, я с тобой!

– Дура! Они кончили Белку! Значит, справятся и с тобой! Тебе же сейчас никак нельзя умирать! И вместо того, чтобы свободно действовать, мне придется не отходить от тебя ни на шаг!

– Да поняла уже! Пусти! Дай, хоть, винтовку возьму!

– Короче, запрись! Забаррикадируй дверь! И вали любого, кто попытается сунуться в номер!.. Друг с другом связь поддерживать будем через отрядный чат!

– Да понятно все! Вали уже! За меня не переживай, Рихтовщик, я большая девочка, и смогу за себя постоять.

Глава 30

Глава 30, в которой я восстанавливаю картину происшествия, и меня душит лютая злоба

– Пламя! – озвучил я фразу-активатор защитного Дара на пороге номера и, дождавшись появления белесой ауры, неуловимым вихрем метнулся в коридор.

Однако, вопреки моим опасениям, второй этаж до самой лестницы оказался девственно пуст. Я пробежал по тихому коридору, не встретив на пути ни единого злодея. Уже почти поверил, что местные забыли об оставшихся в люксе друзьях, убитых ими чужаков. Но поворот на лестницу тут же похоронил пустые надежды.

Пара лихо забегающих на последние ступени лестницы автоматчиков, в черных масках и камуфляже, едва не сбила меня с ног. Лишь мгновенная активация рывка спасла нас от случайного столкновения.

Заточенная, кроме защиты, еще и на десятикратный бонус к Скрытности белесая аура сделала меня невидимым для низкоуровневых игроков, и, воспользовавшись этим дополнительным козырем, я прижался к стене, пропуская мимо бегущих боевиков. А через мгновенье коварно атаковал обоих сзади – левому вогнал резак под левую лопатку, правому же, параллельно, начисто снес голову ударом шпоры.

Бегущие по лестнице следом за первой парой автоматчиков еще трое боевиков, разумеется, увидели кровавое убийство товарищей, и догадались о затаившемся на верхней площадке палаче-невидимке, вот только предпринять что-либо в ответку эти смертники тоже не успели. Растянувшиеся в киселе застывшего времени мгновенья активированного рывка позволили мне быстрее урагана сбежать по ступеням навстречу набегающим врагам, и до миллиметра выверенными ударами резака и шпоры умертвить всех троих еще до того, как их пальцы нащупали автоматные курки.

Пара мертвецов наверху рухнула на пол, а приконченные на лестнице автоматчики еще только-только покатились вниз по ступеням, я же уже сбежал на площадку первого этажа и, выйдя из режима ускорения, цепким взглядом стал изучать разгромленный холл.

Перевернутая и местами разбитая мебель, кровавые лужи на полу, соседствующие с перемазанной конечным прахом одеждой, и брызги багровых капель на стенах… – все это красноречиво указывало на короткий яростный бой, развернувшийся здесь несколькими минутами ранее. Возле одной из грязных одежных куч я увидел гаррчиту Скунса, а рядом с соседней – свой пистолет, доверенный во временное пользование Жабе. Наличие же вокруг останков крестников испачканных чернотой камуфляжей с такими же автоматами, как у перебитых на лестнице боевиков, указало на то, что мои парни отважно сражались и отдали свои жизни не за зря.

Что среди погибших в холле нет Белки, стало понятно по снесенной с петель двери в служебные помещения за стойкой администратора. Очень на что-то разобидевшаяся подруга явно без спросу вломилась туда – подозреваю, эта ее выходка и послужила триггером к последующей серии смертоубийств.

Три окровавленных трупа докатились-таки до нижних ступеней лестницы и рухнули на нижнюю площадку за моей спиной. На шум из уличных дверей в холл забежала еще пара автоматчиков, но я, разумеется, тут же метнулся им навстречу и неотразимыми ударами из скрыта вскрыл обоим стражам горло.

Подхватив с пола ближайший целый стул, я захлопнул массивную уличную дверь и заблокировал ее створки продетой в дверные ручки ножкой стула. Обезопасив таким незатейливым способом на какое-то время себе тылы, я направился к распахнутому дверному проему за административной стойкой.

За дверью обнаружился узкий коридор склада, с расходящимися в обе стороны еще более узкими проходами между рядами стеллажей.

Тут крови на полу почти не было. Лишь в самом конце длинного коридора обнаружилась пара кровавых луж возле вскрытой белкиными резаками решетчатой двери стальной клетки. Грязный белкин камуфляж рядом с одной из луж и измазанное конечным прахом платье Кудряшки на пороге вскрытой клетки, возле второй лужи – подтвердили незавидную участь наших девчонок.

Что ж за умелец-то смог вот так запросто подобраться к игроку пятидесятого уровня и кончить Белку (судя по отсутствию борьбы) буквально с одного удара? – задался я очевидным вопросом, и невольно заозирался по сторонам. Сосредоточился на интуитивном ощущении опасности – но ни малейшей угрозы рядом не почувствовал. Хотя умелый убийца, наверняка, до сих пор оставался где-то здесь. Но, во-первых, из-за моего действующего скрыта, враг мог банально меня здесь сейчас не видеть и, потому, никаких козней в мой адрес, соответственно, не планировать. И, во-вторых, маловероятно, что прикончивший Белку игрок был сходного со мной или выше уровня. Из чего вытекает, что мои шансы на победу над ним несоизмеримо выше шансов на успех его неожиданной атаки, потому интуиция и игнорит затаившуюся где-то тут слабую опасность.

И как, спрашивается, теперь мне искать ублюдка на незнакомом складе, где до чета лысого потайных уголков? Убийца мог затаиться в любом межстеллажном проходе, которых здесь с обеих сторон я насчитал не меньше трех десятков. Кроме того, этот коварный тип, без сомнения, активировал какой-то заточенный на скрыт Дар, типа моего, с помощью которого он и подкрался незамеченным к отвлекшейся на освобождение Кудряшки Белке. Что превращало без того архисложную задачу: поиска на огромном чужом складе незнакомого игрока, в и вовсе практически невыполнимую.

Из холла донесся хруст ломаемого стула, намекая, что времени на поиски затаившегося где-то тут гада у меня нет уже от слова совсем.

Но возникший цейтнот неожиданно подсказал оригинальный выход из тупика, который, при капле удачи, вполне мог сработать.

– Зеркало! – выдохнул я едва слышно себе под нос фразу-активатор и сосредоточился на противоположном конце коридора, представляя, как из развороченного дверного проема там сейчас появляется мой видимый двойник.

Скрытая ступень Лунного пламени сработала идеально. Вызванный фантом ворвался в пустой коридор склада, припадая на правую ногу и зажимая обеими руками правый бок. Имитируя раненого, загнанного беглеца, он через каждые пару шагов испугано озирался за спину, всем своим жалким видом демонстрируя, что забежал суда не для боя, а в поисках укрытия от погони.

И моя задумка блестяще сработала!.. Нападение на несчастного фантома случилось, когда он отшагал примерно две трети коридора. Из бокового прохода наперерез бедолаге метнулась едва различимая серая тень, и поврежденный смертельным ударом двойник развеялся радужным дымом.

Ошеломленный таким исходом неотразимого удара злодей на мгновенье замешкался возле лопнувшего фантома – это его и сгубило. Активировав рывок, я рванул в погоню за убийцей подруги, и аккурат в роковой момент замешательства последнего одновременно вогнал ему под левую лопатку резак и перерубил шпорой шею.

Снесенная с плеч безликая голова, еще в полете лишившись маскировки скрыта, по полу покатилась, топорщась окровавленной мочалкой знакомой бороды. Белкиным убийцей оказался хозяин склада и гостиницы меняла Хмурый.

– Сука! Ну вот че те мирно-то не жилось! – зло бросил я в сторону завалившегося между стеллажами обезглавленного трупа здоровяка и, перешагнув его ноги, засеменил обратно в холл.

Треск сломанной ножки стула там благополучно стих несколько секунд назад. И воцарившаяся следом тишина не предвещала ничего хорошего.

Глава 31

Глава 31, в которой я выскакиваю, как чертик из табакерки, и заставляю играть по моим правилам

На подступах к дверному проему вдруг забила тревогу пробудившаяся из спячки интуиция. Решив подстраховаться, я сдернул с ближайшего стеллажа увесистый баул с каким-то барахлом и швырнул его перед собой. При пересечении сумкой дверного проема неожиданно огнем полыхнула затянувшая выход в холл паутина, и рассеченная десятками лазерных лучей экзотической ловушки обманка рухнула на пол горой пылающего тряпья.

Предчувствие смертельной опасности впереди исчезло.

– От ведь затейники, млять! – хмыкнул я, проскакивая разряженную ловушку.

Мне навстречу, ожидаемо, ударил шквал автоматных очередей – вспышка паутины, проанонсировав мое появление, стала очевидным сигналом к началу стрельбы для затаившихся в холле автоматчиков. И поток встречного свинцового смерча оказался столь плотным, что толщина защитной удары вокруг моего тела мгновенно просела почти до нуля.

От плачевной участи: быть расстрелянным на пороге холла, меня спасло читерское ускорение активированного рывка. Я проскочил опасный участок за неуловимое обычному глазу мгновение, и, оказавшись внутри толпы стрелков, снова превратился в неуловимо-быстрого невидимку-убийцу.

За пару секунд действия рывка я закрутил в холле сумасшедшую кровавую карусель. Потерявшие меня из виду бойцы посыпались на пол, как кегли в боулинге, заливая окружающее пространство кровью из вскрытых грудных клеток и вспоротых глоток.

В итоге, из доброй дюжины сгрудившихся напротив складского входа стрелков уцелел лишь один шустрый трус, быстрее прочих смекнувший сделать ноги, когда вокруг стали падать на пол зарезанные товарищи. Конечно, я легко мог нагнать беглеца и кончить его возле уличного выхода, но решил проявить милосердие и позволил одному везунчику унести ноги невредимым, лишь крикнув в распахнутую автоматчиком дверь:

– Сморщенный, хорош прятаться за спинами шестерок! Заходи, перетрем тет-а-тет!

Но мой широкий жест был неверно истолковал скрывающимся на улице «режиссером» провалившейся засады.

– Хрена лысого тебе, сука, а не переговоры! – донесся с улицы злобный вопль хозяина стаба. – Получай, кусок дерьма!

Интуиция забила набат за мгновенье до раздавшегося снаружи грохота гранатометов.

Времени на бегство из превращенного в одну огромную мишень холла не осталось от слова совсем. И, доверившись интуиции, я шепнул фразу-активатор недавно полученного и еще не разу неиспытанного в деле Дара:

– Бур!

В следующее мгновенье я оглох от чудовищного грохота. Но, сопровождающей взрыв огненной вспышки я уже не увидел, провалившись глубоко под землю.

Я почувствовал плотные тиски сдавившей со всех сторон тело земли, но при этом оставшиеся открытыми глаза наблюдали вокруг, вместо земляной тверди, газообразную бурую мглу, которая, как выяснилось еще через несколько секунд, несмотря на резкий торфяной запах, оказалась вполне пригодной для дыхания. Еще экспериментальным путем было установлено, что в бурой мгле, несмотря на сковывающие тело тиски, я могу двигать руками и ногами – ужасно медленно, со скоростью беременной улитки, но все же могу.

В голове всплыло описание активировавшегося Дара, где указывалась предельная скорость моего подземного перемещения: четыре метра в минуту. А загоревшийся после провала под землю перед глазами счетчик обратного отсчета обозначил максимальную продолжительность подобной «прогулки»:

04.00… 03.59… 03.58…

Произведя несложное вычисление, я вывел, что под землей теперь могу удалиться от места начального погружения примерно на шестнадцать метров.

Горящая на периферии зрения карта стаба позволила рассчитать оптимальное место выхода на улицу, за пределы разрушенного холла. А отслеживаемые по карте разносторонние «улиточные» метания в бурой мгле позволили за примерно четверть минуты определиться с нужным направлением движения. И я стал протискиваться свозь подземные тернии к намеченной точке выхода.

Отмеряющий секунды счетчик действия Дара не позволял мне ни на мгновенье расслабиться, вынуждая пробиваться через бурую мглу с полной самоотдачей. К счастью, намеченная дистанция подземного перехода оказалась меньше шестнадцати метров, и до обозначенного на карте места выхода я добрался аж за полминуты до окончания действия Дара.

Не желая оставшиеся тридцать секунд тупо стоять на месте в торфяном зловонье подземелья, я рискнул досрочно покинуть подземное убежище, о чем мысленно попросил Систему и, для убедительности, решил подпрыгнуть во мгле, имитируя движение вверх. Уж не знаю, что там сработало: просьба или действие, но мой порыв был мгновенно удовлетворен, и через доли секунды я оказался на уличном тротуаре, затянутом сизым облаком удушливого дыма.

Зажав ладонью нос и рот, я стал осматриваться по сторонам, и сквозь просветы в дымовой завесе сперва разглядел здоровенную дыру в пол стены на месте бывшего входа в гостиницу, а следом внутри дома различил пятерку крепких парней, в одинаковых кислотных костюмах и с респираторами на лицах, заливающих пеной из толстых шлангов разгромленное нутро бывшего холла.

– Ну че там? Нашли остатки какие-нибудь этого мудака? – раздался совсем рядом знакомый командирский голос.

Активировав рывок, я метнулся за спину к обнаружившему себя хозяину стаба и, прижав резак к горлу ублюдка, прошептал ему на ухо:

– Часом не меня потерял, Сморщенный?

– Какого хр… – побежавшая из надреза на шеи кровь заставила крикуна прикусить язык.

– Слушай меня внимательно, утырок! Сейчас мы с тобой медленно зайдем внутрь, ты прикажешь своим холуям свалить, и мы вместе поднимемся в мой люкс.

– Ты че слепой? Пожар же-ж в доме! В какой люкс подниматься собрался?

– Не гони. На втором этаже огня нет. А внизу холуи твои все уже потушили. Лестницу от взрыва перекосило слегонца, но подняться мы сможем. Так что делай, че сказано, Сморщенный. Или, клянусь Стиксом, я сперва перережу тебе глотку, а потом вырежу, к хренам, и весь твой стаб до последнего ублюдка.

– Сука! Да я!..

– Головка от буя! – я еще сильнее надавил острейшим лезвием ему на горло, и остановившийся было ручеек крови побежал заметно быстрее.

Зарычавший, как дикий зверь, от бессильной ярости хозяин стаба вынужден был покориться и послушно побрел к лестнице.

Глава 32

Глава 32, в которой коса упреков разбивается о камень дедукции

Когда мы поднимались по лестнице, загоревшиеся перед глазами строки системного уведомления подтвердили окончание активной фазы разборки:

Внимание! Ликвидировано 19 игроков: 49, 23-17 уровней.

Без штрафа за ликвидацию. Враждебно настроенные игроки были уничтожены в рамках самообороны.

Награда за ликвидацию:

Опыт: +139759. Характеристики: +3 к Знаниям, +4 к Картографии, +2 к Наблюдательности, +4 к Удаче, +8 к Физической силе, +3 к Рукопашному бою, +8 к Фехтованию, +8 к Меткости, +3 к Физической броне, +3 к Выносливости, +1 к Регенерации, +3 к Скрытности, +1 к Скорости, +1 к Реакции, +3 к Гибкости, +3 к Интуиции, +3 к Силе Стикса, +3 к Броне Стикса, +3 к Медитации, +3 к Познанию скрытого. Навыки: +22 к Алкоголизму, +24 к Владению Шпорой, +16 к Ораторскому искусству, +25 к Кулачному бою, +32 к Легкой атлетике, +17 к Штопальщику, +26 к Ножевому бою (Ловкость +1), +29 к Хамелеону, +34 к Палачу, +21 к Шпиону, +22 к Шаман у, +15 к Следопыту, +29 к Бурильщику.

В процессе ликвидации, вами активирован Дар: Лунное пламя.

Характеристики: +2 к Удаче, +2 к Физической броне, +2 к Скрытности, +2 к Силе Стикса. Навыки: +20 к Легкой атлетике, +30 к Хамелеону.

В процессе ликвидации, вами активирована срытая сткпень Дара: Лунное пламя.

Характеристики: +2 к Удаче, +2 к Скрытности, +2 к Силе Стикса, +2 к Броне Стикса. Навыки: +25 к Хамелеону (Защита +1), +20 к Шпиону.

В процессе ликвидации, вами активирован Дар: Покоритель недр.

Характеристики: +2 к Гибкости, +2 к Броне Стикса. Навыки: +20 к Шаману, +30 к Бурильщику.

Одерживайте славные победы дальше. Удачной игры.

Из-за взрывов внизу, и последующего пожара, в доме отключилось электричество. Лампы в гостиничном коридоре не горели, и после лестницы нам пришлось с полсотни метров шагать в воняющей гарью кромешной тьме. Впрочем, особых хлопот это нам не доставило. Благодаря активировавшемуся Рыбьему глазу, во тьме коридора я видел немногим хуже, чем при свете потолочных ламп. А у притихшего хозяина стаба, судя по тому, как уверенно он шагал рядом в темноте, тоже в загашнике отыскалась какая-то разгоняющая мрак абилка.

Мы без приключений добрались до двери люкса, и предупрежденная мною через чат подруга гостеприимно распахнула перед нами дверь.

– Значит, этот говнюк кровавую баню нашим внизу устроил?! – горячо «поприветствовала» пленника Слеза.

– Еще большой вопрос кто кому что устроил! – возмутился Сморщенный, усаживаясь на указанное мною кресло в углу, на безопасном отдалении от двери и окон. – Понаехали тут! И права еще качают!..

– Не гони, дядя! Мы нормально к тебе на стаб заехали. Пошлину у ворот заплатили, как положено, – возразила нервно наматывающая круги по гостиной Слеза.

– Так нормально, что мне войну в собственном стабе против вас, утырков, пришлось срочно развязать!

– Эй, за базаром-то следи, – пригрозил я, присаживаясь рядом с креслом Сморщенного на придвинутый от стола стул.

– А-то че?! Как Хмурого меня прирежешь? – фыркнул ничуть не испугавшийся пленник. – Ну давай, крутой… А знаешь че потом будет? Система на тебя нормальные такие дебафы повесит за беспредел. И вся твоя читерская сноровка, после этого, превратится в голимый пшик. Посмотрим, как тогда от парней моих сможешь отбиваться.

– Если все так, то че ж ты там внизу вот так же на меня не забычил? – усмехнулся я. – А вместо этого, вон, в номер к нам подняться согласился?

– Да потому что там мы были в режиме боя, где я на тебя напал и, соответственно, штраф за мое убийство там и тогда тебе не грозил, – расплылся в злорадной ухмылке хозяин стаба. – Сейчас же все изменилось. Я пришел к тебе на переговоры. Я больше не враг, а дипломат. И твердо намерен решить конфликт миром. Вывод: убьешь меня сейчас, и тебе писец.

– Черт с тобой, балабол, давай договариваться, – подбоченившись, остановилась перед креслом Слеза. – Значит так, когда наши возродятся, ты лично извинишься перед каждым игроком и, в качестве компенсации за их отобранные жизни…

– Э-эээ, лапуля, обороты-то сбавь, – перебил Сморщенный. – Вообще-то пострадавшая сторона – это я. Ваши утырки в моем стабе канитель эту затеяли – им и ответ держать!

– Чего?!..

– Не надо тут передо мной глазки закатывать. Не прокатит! – отмахнулся Сморщенный и, обернувшись ко мне, потребовал: – Значит так, Рихтовщик. С тебя ремонт дома Хмурого – это примерно тысячи на полторы споранов потянет. Плюс красную жемчужину моему другу подгонишь за отобранную в него в его же доме жизнь. А остальным пострадавшим в разборке парням компенсируешь потерю каждой жизни, скажем, куском споранов. Да, так будет справедливо… Итого, с тебя двадцать четыре с половиной тысяч споранов плюс красная жемчужина.

– Да ты охренел, дядя?! Какие тысячи споранов?! Это твои шакалы напали на наших друзей, а не наоборот! – возмутилась Слеза.

– У меня другая информация! – скрестил на груди руки Сморщенный. – До того, как он убил Хмурого, – (небрежный кивок в мою сторону), – друг связался со мной через чат и рассказал о причине конфликта… Он вел нормальный торг с вашими друзьями, они пришли к обоюдному согласию и совершили сделку. Сразу после которой в ваших друзей словно бес вселился. Они потребовали пропуск на склад Хмурого, и когда он отказался их туда пускать, схлестнулись с его охраной. А ваша высокоуровневая подруга и вовсе, шутя расшвыряв преградивших дорогу парней, выбила дверь склада и, игноря протесты хозяина, вызывающе нагло туда вломилась. Хмурому пришлось отдать приказ охране: больше не церемониться с наглыми постояльцами, и открывать огонь на поражение. В холле началась перестрелка, а мой друг отправился на склад, вдогонку за самым опасным противником.

– Ага, отправился он, – фыркнул я. – Покрался за Белкой на цыпках, как крыса. И рискнул напасть на девушку, лишь когда та стала потрошить клетку.

– Он покарал вора! – горячо заспорил Сморщенный.

– А че еще там за клетка? – в параллель хозяину стаба встряла Слеза.

– Ублюдок Кудряшку нашу в клетку засунул, как вещь свою, – пояснил я подруге.

– Че еще за Кудряшка такая?! – возмутился Сморщенный. – О ней Хмурый ничего мне не говорил!

– Она тоже член нашего отряда. Только совсем молодой игрок – нулевого уровня. Недавно погибла, и возродилась в твоем стабе, – объяснил я.

– Че за чушь! Это мой стаб! И, если б девчонка возродилась здесь, я б первый об этом узнал!

– Не факт! – фыркнула Слеза. – Насколько я поняла, твой приятель Хмурый тоже достаточно высокоуровневый игрок. Потому Система запросто могла счесть его совладельцем стаба, и подбросить возрожденную нулевку, для разнообразия, ему на склад.

– А поскольку с женщинами у вас, я заметил, конкретный такой напряг, – подхватил уже я, – твой ушлый приятель решил нагреть руки на неожиданном подарке судьбы. Потому, не поставив тебя в известность, он запер девчонку у себя на складе. Чтобы через какое-то время организовать с ее участием небольшой, но пипец какой прибыльный, бордельчик.

– Да неее… ерунда это, домыслы, – отмахнулся Сморщенный, но его нервно задергавшееся веко говорило об обратном.

– Поскольку Кудряшка член нашего отряда, ребята, купив у Хмурого карту стаба, тут же увидели девушку на складе менялы, – продолжил я. – И, разумеется, немедля, захотели к ней пройти. Но твой приятель, опасаясь позорного разоблачения, категорически отказался пускать посторонних на склад. После чего и завязалась драка, обернувшаяся, в итоге, бойней.

– Вот это уже гораздо больше похоже на правду! – поддакнула Слеза.

– Косвенным подтверждением моих выводов является отсутствие штрафа за ликвидацию мною местных игроков, – привел я очередной аргумент. – В системном уведомлении это было обосновано, как уничтожение враждебно настроенных игроков в рамках самообороны. Клянусь Стиксом, именно так там и было написано. И это, как ты понимаешь, означает, что виновной стороной в нашем конфликте Система считает тебя и твоих парней.

– Дерьмо!.. Если все так и было, я Хмурому лично башку сверну! – врезал кулаком по кожаному подлокотнику хозяин стаба.

– Я поклялся Стиксом и до сих пор жив, – хмыкнул я. – Значит не соврал. Потому никаких если быть не может.

– Не нагнетай, и без того тошно, – поморщился хозяин стаба, от чего его только что гладкое лицо превратилось в натуральное печеное яблоко. И мы со Слезой стали невольными свидетелями того, за что Сморщенный получил свое оригинальное имя.

– Без проблем, – пожал я плечами. – До возрождения погибших игроков остался примерно час.

– Вот давайте выждем этот час. Опросим нормально свидетелей. И тогда уж порешаем, как быть.

Глава 33

Глава 33, в которой я вступаюсь за крестников и сразу начинаю об этом бесконечно сожалеть

– Млять! В кои-то веки пустяшное задание раздолбаям поручили! И то говнюки облажались! – отчитывала понурившихся парней злая, как тысяча чертей, Белка. – Ну ладно пердун, он от тени своей шарахается, а ты, Жаба, куда смотрел?!

– Я стрелял. Но их слишком много разом навалилось, – стал оправдываться еще больше ссутулившийся крестник. – Мы еле сами смогли отбиться.

– Еле сами смогли отбиться, – передразнила Жабу грозная воительница. – У обоих уровни за двадцатку перевалили, и не смогли семерку бегунов вдвоем уработать!

– Ну так-то смогли, – проворчал Жаба. И тут же едва не пропахал носом асфальт, схлопотав увесистую плюху от Белки.

– Нашел чем хвастать, идиот! Вам девчонку было велено охранять, а не задницы свои беречь! Это были все-то жалкие бегуны – твари, отстающие от вас на добрый десяток уровней! Не вы от них шарахаться должны были, а они от вас!

– Че-то даже от вас они не больно-то шарахались, – заворчал Скунс. – Сами к машине тварей подпустили, а мы виноваты…

От суровой расправы «самоубийцу» спасла Слеза, буквально повиснувшая на плечах задыхающейся от ярости подруги…

В Сморчке переговоры с местным паханом закончились, ожидаемо, нашим полным триумфом. После воскрешения всех перебитых в разборке игроков, Сморщенный провел дознание среди своих и, до кучи, в моем присутствии допросил на детекторе лжи Кудряшку. После чего нелицеприятная правда открылась хозяину стаба во всем своем бесстыдном неглиже.

Уж не знаю какой разговор, по итогам дознания, состоялся у Сморщенного с подставившем его корефаном Хмурым, но с нас все предъявы были, разумеется, сняты еще вечером. И за счет хозяина гостиницы в люкс нам был доставлен роскошный ужин, с элитными сортами вина и вискаря.

Дальше нас больше не тревожили. Вшестером мы спокойно переночевали в просторном люксе. А утром, перед отъездом из стаба, Хмурый передал Жабе оговоренный накануне заказ: рюкзаки с амуницией, консервами и прочими припасами в дорогу, и отказался от установленной оплаты (а там вышло, крестник потом доложил, около двух с половиной тысяч споранов), частично компенсировав таким неоригинальным способом отнятые во вчерашней бойне жизни игроков нашего отряда.

Мы спокойно выехали из стаба, и двинулись в своем под завязку заправленном «кабриолете» по составленному во время завтрака маршруту – благо, карты всех местных стабов с окрестностями превратили вчерашний залитый непроницаемой чернотой многогранник Четырнадцатого региона в подробную картину местности, без темных пятен, сориентироваться по которой в нужном направлении смог бы, без труда, даже ребенок.

Трагическая неприятность приключилась с нами где-то под занавес второго часа езды. Миновав внушительный открытый участок из чередующихся зеленых полей то ли с рожью, то ли с пшеницей, мы въехали в очередной лесной кластер, где вдруг оказались атакованы многочисленной стаей тварей.

Девчонки и я под отчаянный скрип тормозов выскочили из машины и бросились наперерез урчащей толпе, в считанные секунды заполонившей дорогу впереди. Оставшиеся за нашими спинами крестники должны были, по возможности, поддержать наш живой щит прицельной стрельбой с тыла и – самое главное! – прикрыть, в случае прорыва части тварей к машине, ничего не умеющую на текущий момент нулевку.

Увы, со своей задачей парни не справились.

Группа бегунов, обойдя нашу истребительную тройку по широкой дуге, атаковала оставшихся в авто игроков практически с тыла. Сосредоточившиеся на стрельбе в нашем направлении крестники слишком поздно обнаружили набегающих сзади врагов. Как следствие, семерку тварей они таки перестреляли, но самый шустрый из бегунов успел запрыгнуть в салон, и за секунду до того, как выстрелом в упор ублюдку выбили мозги, успел полоснуть когтистой лапой по горлу беззащитной Кудряшки.

И, когда истребление стаи закончилось, проштрафившимся парням пришлось держать ответ перед опекуньей невезучей Кудряшки, в очередной раз рассыпавшейся конечным прахом на заднем сиденье авто…

– Ну-ка пусти меня, сука! – взревела качающаяся, как кобра перед прыжком, Белка, отчаянным усилием медленно разжимая замок пальцев Слезы на своей груди.

– Угомонись, сука! – зашипела в ухо заклятой подруге Слеза. – Парни не причем! Они сделали все, что смогли! Просто сработала чертово невезение нулевки!

– Отвали, млять!

– Рихтовщик, да сделай уже что-нибудь с этой малахольной! Я не могу ее больше держать!

Поддавшись подогретому подругой порыву, в следующий миг я совершил поступок, о котором потом бесконечно сожалел… Активировав рывок, я оказался между Белкой и застывшими истуканами крестниками аккурат в тот момент, когда сброшенная-таки с плеч бешенной воительницы Слеза полетела в траву на обочине. Освободившаяся Белка тоже активировала рывок, но мой был куда как быстрее. И от шарахнувшей в следующей миг по щеке ладони Белка, увы, не успела увернуться.

Звонкий шлепок отрезвляющей пощечины выстрелом прогремел в окружающей тишине. Отшатнувшаяся Белка с багровыми следами моей пятерни на щеке, уставилась на меня огромными, полными детской обиды, не верящими глазами.

– Извини. Ты сама меня вынудила. Слеза дело говорит, парни не виноваты. Кудряшке просто снова не повезло… – забормотал я слова оправдания.

Но она мне ничего не ответила. А просто молча отвернулась, и сбежала в лес.

Глава 34

Глава 34, в которой отряд сокращается до первоначального размера

Конечно, я попытался ее тут же догнать. Бросился вдогонку, но… Ох уж это гребаное «но»!

Легко просчитав предсказуемую погоню, нырнув в кусты, Белка тут же активировала свой читерский скрыт, и просто растворилась в воздухе передо мной. И моя почти опустившаяся на ее плечо рука, вместо тела девушки, в следующе мгновенье цапнула лишь голимую пустоту.

А еще через секунду у меня перед глазами загорелась строка системного уведомления:

Внимание! Игрок Белка покинула ваш отряд.

Вот и все. Шах и гребаный мат. Удалившись из отряда, подруга лишила меня возможности отследить ее дальнейшие перемещения в лесу по карте.

Я на удачу пошарахался по окрестным кустам, предположив, что Белка легко могла там затаиться – ведь треска сучьев и шороха веток, сопутствующих без оглядки удирающей девушки, я ни в одном направлении не слышал. Однако, мои слепые метания не увенчались успехом, то ли она спряталась так качественно, то ли, в отличие от меня, умела перемещаться в чащобе абсолютно бесшумно… После нескольких минут безрезультатных метаний по дремучим зарослям, я сдался и закричал, обращаясь к равнодушным деревьям и кустам:

– Постой! Так нельзя! Нам нужно успокоиться, и нормально поговорить!.. Белка, ну прости меня за эту пощечину!..

Так и не дождавшись ответа, я был вынужден развернуться и зашагал отвратно на дорогу, к оставленному отряду и авто.

За короткое время моего отсутствия оставшаяся за старшую Слеза развела бурную деятельность. Крестники были ею припаханы на потрошение споровиков и, соответственно, сбор трофеев. Сама же подруга, выудив из одного из закрепленных в открытом багажнике рюкзаков четыре банки нефильтрованного, занялась изготовлением на капоте авто «золотого звездного» коктейля на четверых. Благо, еще утром, перед выездом из стаба, поддавшись неожиданному порыву, я передал ей весь свой стратегический запас золотых звезд из ячеек инвентаря – аж девять штук. И теперь, когда нас вдруг осталось четверо, этого добра нам с гаком хватит на пару порций шикарного усиления для каждого члена отряда.

Когда я подошел и молча прислонился спиной к передней дверце «кабриолета», Слеза так же молча сунула мне в руку стакан с отфильтрованным коктейлем и со своей порцией напитка облокотилась рядом на капот.

– Значит, не догнал, – констатировала девушка после пары минут безмятежной тишины, в течение которых мы маленькими глоточками смаковали восхитительно вкусный напиток.

– Она сразу в скрыт ушла, и из отряда тут же удалилась, – пожаловался я, смаргивая строки системного уведомления, о прилетевших за употребленную золотую звезду плюшках, загоревшиеся после последнего глотка из опустевшего стакана.

– Я же говорила – она та еще стерва, – без капли злости фыркнула в ответ Слеза.

– Ну нахрена так-то?..

– А че ты хочешь, гребаный материнский инстинкт – это та еще засада. Считай, мы легко отделались.

– Да причем здесь?..

– Притом, идиот, – неожиданно резко перебила меня подруга. – Не заметил, что ли, как сильно Белка изменилась, когда ты малолетку эту нам на шею посадил? После долгой разлука с сыном, ее материнский инстинкт обострился, и она, как клуша, начала нянчиться с подкинутым тобой цыпленком… И, слава Стиксу, мы наконец-то избавились от этой куриной возни. А то со своей дебильной опекой Кудряшки Белка запросто могла нам все дело завалить.

– Да ну. Мне кажется, ты сейчас слишком перегибаешь…

– Кажется ему, – всплеснула свободной рукой Слеза. – Доказательств ваше благородие желает, да легко – загибай пальцы. Вчерашняя катавасия на стабе из-за кого завертелась?.. Правильно, из-за приблуды бестолковой. А сегодняшнее нападение тварей? Думаешь это на нас толпа бегунов позарилась?.. Да, милый, нулевку ублюдки почуяли, вот и рискнули рыпнуться на отряд… Уж поверь, если б сейчас ситуация так не разрешилась, мы б в такие вот дорожные заварухи и дальше попадали еще много-много раз.

– Ну, не знаю…

– Зато теперь сбежавшая Белка сама позаботится о воскресшей Кудряшке – уж че-че, а отыскать подопечную, не сомневаюсь, у нее ума хватит. И у нас, считай, руки теперь развязаны. Можем спокойно сосредоточиться на исполнении задания.

– Все равно. Не по-людски как-то мы расстались.

– Рихтовщик, хорош сопли жевать! – зло шикнула Слеза. – Давай закончим сперва дело. А потом ты вернешься, отыщешь Белочку свою, в ножках у нее поваляешься, Кудряшку, до кучи, удочеришь, и, глядишь, простит ненаглядная тебя.

– Бу-га-га. Ща, прям, обоссусь от смеха.

– Ладно, вот тебе еще один железобетонный довод в пользу нашего с ней расставания… Не замечал, как эти два обалдуя, – Слеза кивнула в сторону значительно отдалившихся от машины, занятых сбором трофеев, крестников, – слюни на Кудряшку пускают?.. Да-да, уж поверь моей женской чуйке, втрескались в молодуху оба по уши. А теперь прикинь, че бы началось, если б крестники твои зажали девчонку где-нибудь в темном углу и присунули ей по-быстрому?.. Бинго, млять! Белка тут же порешила бы обоих. И плевать эта отмороженная хотела на задание, по которому мы до Замка со Скунса должны пылинки сдувать. Тогда, защищая от нее пердуна, чтобы остановить взбешенную мамочку, тебе пришлось бы ее реально убить.

– Дерьмо! – пустой пластиковый стакан раскрошился в моем непроизвольно сжавшимся кулаке.

– Эй, хорош тару портить, – пихнула меня локтем в бок подружка и, не дожидаясь ответа, переключилась на возвращающихся к машине парней: – Че, парни? Как улов?

– Да какой улов с этой мелкоты, – отмахнулся Скунс.

– Сто двадцать восемь споранов и девятнадцать желтых горошин, – подробно отчитался Жаба.

– Угощайтесь, заслужили, – девушка кивнула на пару стаканов со «звездным» коктейлем, дожидающихся крестников на капоте.

– Это то, о чем я подумал? – оживился Скунса.

– О да, бро! Это коктейли из золотых звезд! – авторитетно заверил товарища меняла, применивший для распознавания напитка свою читерскую абилку.

– Хорош трепаться, пейте и поехали, – поторопил я парней.

– А че, Белку дожидаться не будем? – за обоих поинтересовался Жаба.

– Забудьте о ней. И о Кудряшке забудьте тоже, – опередив меня, резко ответила Слеза. – Нас снова четверо, парни. Впереди у нас опять длинная дорога. И, надеюсь, на этот раз мы одолеем ее без приключений.

Глава 35

Глава 35, в которой сперва нам везет, потом не очень, и под занавес приходится реально выживать

Надежды Слезы, в кой-то веки, оказались пророческими, и вторая часть первого дня нашего грандиозного автопробега по дорогам Четырнадцатого региона прошла без происшествий. Лишь под вечер, когда, спрятав авто в придорожных кустах, мы готовились к ночевке на небольшой уютной полянке, от Системы мне пришло короткое уведомление о том, что игрок Кудряшка покинула наш отряд. Но эта ожидаемая, в принципе, новость на происшествие, разумеется, никак не тянула. Наоборот, лично мне это уведомление принесло даже облегчение, косвенно подтвердив, что Белка нашла-таки подопечную (потому как сильно сомневаюсь, что неумеха нулевка сама рискнула б выйти из отряда), и теперь точно о ней позаботится.

На второй день «зарезервированного» подругой запаса удачи, увы, уже не хватило. Мы проехали практически втрое меньше, чем за первый день. А все из-за того, что, как кур в ощип, угодили в череду перезагрузок дорожных кластеров. И были вынуждены трижды делать незапланированные остановки и по два-три часа дожидаться рассеивания молочного марева кисляка, сплошь затянувшего кластер с участком дороги намеченного нами маршрута.

На третий день с перезагрузками кластеров – слава Стиксу! – обошлось, но приключилась иная напасть. Первая часть дневной поездки вышла на загляденье. Но примерно в два часа пополудни на очередном повороте дороги из-за лесной полосы нам наперерез выкатился элитник… Именно выкатился, по-другому не скажешь, потому как мутант оказался чертовски похож на гребанного колобка, только в сплошной броне роговых шипов и пластин, и размером с добротный такой гараж. Ассоциация с автомобильным домом, кстати, многократно усилилась, когда чудовище распахнуло нам навстречу свою широченную, как у жабы, пасть, в которую наш покоцанный «кабриолет» мог заехать так же запросто, как в гаражные ворота.

К счастью, Жаба не сплоховал и вовремя нажал на тормоза. С обиженным скрипом тормозных колодок мы встали примерно в пяти метрах от чудовища. Тварь, скумекав, что ее шикарный план удался не до конца, расстроенно уркнула и, не закрывая пасти, сама покатилась на нас.

Остолбеневший от ужаса водила, позабыв о задней скорости, вцепился в баранку и зажмурился, ничуть не сомневаясь, что через пару секунд окажется, вместе с машиной, раздавленным в лепешку под накатывающимся бронированным катком…

Скунс рядом с остолбеневшим товарищем в отчаянье выдал серию пахучих хлопков, потрясающе похоже спародировав первые такты похоронного марша…

– Твою ж мать! – запаниковавшая рядом со мной на заднем сиденье Слеза. Она чересчур сильно дернула за дверную ручку, вырвав ее к хренам, и, плюнув на так и не открывшуюся дверь, в шикарном прыжке просто перемахнула через нее и тут же рыбкой метнулась в придорожный кустарник…

Только я в этот безусловно трагический для нашего путешествия момент не потерял присутствия духа. Развитая в Лабиринтах Реакция мгновенно мобилизовала меня на смертельную опасность, выведя из полудремы безмятежной поездки. Смекнув, что аккурат на такой безнадежный случай в моем загашники хранится специальный козырный Дар, я скороговоркой озвучил фразу-активатор:

– Отскок!

В носу тут же ожидаемо засвербело. Чихнул… И обнаружил, что наше авто только-только поворачивает на встречу с ужасным мутантом.

– Тормози! – рявкнул я на Жабу, и крестник послушно надавил на педаль тормоза.

По инерции машина таки выехала на открытый участок за поворотом, и уже готовые вырваться из уст спутников вопросы в мой адрес так и остались невысказанными, потому что остальные члены отряда увидели выкатившегося впереди на дорогу монстра.

Из-за подаренной Вторым шансом пятисекундной форы теперь расстояние между остановившейся на повороте машиной и элитником оказалось метров двадцать, и твари предстояло потратить драгоценные лишние секунды, чтобы до нас докатиться.

Обиженно заревевший исполин, после секундной заминки, ожидаемо покатился по асфальту в нашу сторону. И хотя на сей раз Жаба не затупил, и успел, дернув рычаг назад, начать обратный разгон, всем нам сразу стало очевидно, что элитник накатывается на нас гораздо быстрее разгоняющейся с нуля тачки. Но я, разумеется, и не рассчитывал, что удастся вот так просто сбежать от элиты. Потому, шепнув под нос очередную фразу-активатор:

– Круши! – на ходу выпрыгнул из машины.

– Куда, млять!.. – резанул по ушам отчаянный вопль Слезы.

Но едва подошвы моих ботинок коснулись асфальта, и я тут же ушел в рывок, из-за чего вопль подруги, рев удаляющегося мотора и урчанье накатывающейся твари превратились в сплошной неразборчивый гул.

Заметивший мой рывок элитник так же изрядно ускорился, превратившись для сторонних наблюдателей в размытое, бесформенное пятно.

Но не зря я недавно дополнительно подкачал Скорость, и вообще последнее время активно наращивал Ловкость – мой рывок оказался чуть-чуть, но быстрее элиты.

Увернувшись от клацнувших в считанных сантиметрах зубищ твари, я вонзил резак в сочленения роговых пластин в углу рта элитника и, буквально повиснув на рукояти ножа, затянул фразу-активатор Смертельного удара:

– Ууууууууумммммм… – млять, как же паршиво, когда язык не поспевает за разогнанным до сумасшедшего ускорения сознанием.

Из-за запредельной скорости схватки, еще не почувствовавший боли от раны резаком элитник, но интуитивно смекнувший, что сейчас ему настанет окончательный и бесповоротный карачун, резко вильнул по дороге в сторону…

– …ррррррр… – меня буквально вмяло в асфальт боковым кувырком гигантской туши, и, теряя уже сознание, я все же заставил язык выдохнуть окончание отвратительно долгого слова:

– …иии…

Дальше я очухался уже стараниями Скунса. И потом еще часа три овощем валялся на дороге, пока друзья пичкали меня живцом и целебным снадобьем из узелковой янтарной нити. Плюс, разумеется, наш штатный целитель щедро пользовал меня каждые полчаса (время отката его Дара) своими восстанавливающими жизненный тонус абилками. Но, конечно же, всего вышеперечисленного мне ни разу не хватило б, чтобы оправиться от полученных увечий, если б не моя читерски разогнанная выше любых разумных пределов Регенерация. Ведь, мало того, что многотонный бронированный «колобок», раскатав меня по асфальту, разом переломал в теле добрую половину костей, до кучи я, увы, схлопотал еще и нехилый такой дебаф от Системы: в минус треть от полной шкалы Здоровья, потому как заваленный Смертельным ударом монстр оказался аж семьдесят девятого уровня (на девять уровней больше моего текущего).

В общем, когда ребята вытащили меня из-под туши мертвого элитника, я и сам уже был почти трупом. И целых три часа меня пришлось в буквальном смысле слова реанимировать прямо тут же на асфальте, потому как Скунсу необходимо было, для сращивания костей, первые часы жестко фиксировать мое безвольное тело на твердой, не тряской поверхности.

Лишь когда я худо-бедно оклемался, и смог самостоятельно пошевелить пальцами на всех конечностях, целитель наконец дал добро на переноску меня на заднее сиденье авто. Понятно, что ни о какой нормальной поездке в оставшееся дневное время уже не могло быть и речи. Отъехав всего на несколько километров от мертвого элитника, Жаба спрятал машину в кустах, рядом с очередной удобной для ночлега полянкой, где меня потом дальше выхаживали ребята весь вечер и практически всю ночь.

За победу над элитой, как я позже узнал, мне от щедрот Системы прилетел семьдесят первый уровень. И остальным ребятам, за пассивное участие в схватке с высокоуровневой тварью, перепало по новому уровню. Слеза догнала-таки заклятую подругу, став тоже пятидесяткой. Скунс разменял двадцать второй уровень. А его корефан вскарабкался аж до двадцать третьего.

Кроме уровня, в закрома хитрецу Жабе, подозреваю, перепало еще немало драгоценных трофеев, потому как, пока остальные члены отряда активно занимались моим лечением, этот прохиндей успел незаметно вскрыть и обчистить споровик элитника. Разумеется, потом он предъявил отряду свою добычу, но, вот зуб даю, часть трофеев ловкач точно заныкал лично для себя.

К утру общими усилиями ребята меня вполне сносно восстановили. Я смог самостоятельно подняться на ноги, дойти до машины и даже без стона сесть на свое место на заднем сиденье.

Так стартовал очередной, четвертый день нашего автомарафона…

Глава 36

Глава 36, в которой мы добираемся до цели, а Цель добирается до нас

В этот день лишь однажды, в районе полудня, мы напоролись на вынужденную остановку, когда дорога впереди оказалась затянута очередным туманом перезагрузки. Но нам повезло застать лишь окончание процесса, и, пока мы обедали, заняв таким нехитрым способом минуты вынужденного простоя, туман благополучно развеялся. Потому, закончив трапезу, мы тут же спокойно продолжили путь. И тем же вечером, наконец, достигли намеченного участка межрегиональной границы, коей оказалась относительно невысокая горная гряда.

Рассчитанных на шестерых, дорожных припасов в машине осталось слишком много для сократившегося на треть отряда, а поскольку крутой горный склон для нашего авто был, увы, непреодолим, дальше нам пришлось двигаться уже на своих двоих, мы бросили часть припасов в машине, взяв с собой лишь рюкзаки с водой и сухпайком, из расчета на пару дней. К тому времени я уже практически полностью оправился от вчерашних травм, и на покорение горного склона выступил снова в ранге полновесного лидера отряда.

Поскольку все четверо игроков были уже с достаточно прокаченными параметрами, подъем на примерно двухсотметровую вершину горной гряды мы преодолели достаточно бодро, всего-то за пару часов. На всем протяжении подъема мне лишь раз пришлось страховать крестников – на двадцатиметровом практически отвесном участке стены, все остальное восхождение парни прошли самостоятельно. Ну а перевалившая через гроссмейстерский рубеж развития Слеза вообще обошлась без моей помощи, удивив наличием в своем загашнике Дара, сходного с моим Вертикальным ходом.

Секрет незначительной высоты горы и относительно легкого восхождения на межрегиональный раздел оказался прост – как выяснилось на верхотуре, подъем в гору был лишь малой частью, эдакой прелюдией, уготованного отчаянным перебежчикам испытания. В лучах заходящего солнца с покоренной вершины нам открылся грандиозный панорамный вид на широченный (метров в триста-четыреста) каньон, бездонный провал пропасти которого скрывался в непроглядном сером мареве то ли дыма, то ли тумана. С противоположенной стороны возвышался точно такой же отвесный обрыв, за которым имелся спуск по горным тропам вниз на равнину уже Двенадцатого региона.

Но имеющаяся в моем арсенале лётная абилка, разумеется, легко решала для нашего отряда эту неодолимую для подавляющую числа игроков проблему. Вот только разом переносить над пропастью троих игроков после утомительного подъема я не рискнул, переноска же друзей по очереди осложнялась необходимостью ожидания тридцатипятиминутного отката между активациями стремительного перелета. Потому, посовещавшись, мы решили не пороть горячку на ночь глядя, а спокойно заночевать на замеченной недалеко от вершины относительно ровной площадке, и потом, с утра, при ярком солнечном свете, заняться челночными перелетами над пограничным каньоном…

В кой-то веки раз нам повезло. Ночью никто из дежуривших по очереди игроков не сомкнул глаз, и обошлось без нападений на спящий отряд стай местных горгулий. Последующее же утро порадовало безоблачным небом и ярким солнцем, реализовать при которых вчерашнюю вечернюю задумку удалось без сучка и задоринки.

Первыми я перенес через каньон относительно легких Слезу и Скунса – активация скрытой ступени Легче пуха, стремительный десятисекундный перелет над пропастью, и вот мы втроем стоим уже на противоположной горной гряде, а оставшийся на старом месте Жаба вынужден тридцать пять минут отката коротать в одиночестве. Потом обратный перелет за тяжеловесом-крестником, ожидание очередного отката, и, наконец, общее воссоединение отряда на горной вершине Двенадцатого региона.

Дальше последовал утомительный трехчасовой спуск, и примерно в районе полудня мы спустились на соседнюю равнину. Здесь, в отличии от оставшегося за горным каньоном Четырнадцатого, вместо зеленого лесного кластера, горная гряда опустилась в бескрайнюю графитовую пустыню. Что косвенно подтвердило нашу догадку, что таинственный Замок Ордена Хранителей от посторонних глаз скрывается где-то в черноте.

Сверившись со своей картой, Скунс нас заверил, что до Замка по черноте нам придется добираться еще примерно полсотни километров. Что, по самым оптимистическим прогнозам, грозило затянуть поход часов на двенадцать. Потому, перед тем как отправиться в длинный утомительный переход, мы решили сделать часовой привал, пообедать и хорошенько отдохнуть…

Черный угольный песок под ногами, пронзительно синее бездонное небо впереди и раскаленный диск солнца над головой, жарящий, как гребаная паяльная лампа. О Стикс! – как же я все это ненавижу!.. Я не знаю, сколько дней мы шли уже по черноте (первую ночь еще смутно помню – когда на руках и плечах по очереди нес едва живых от усталости путников, а дальше у меня самого начались провалы памяти от чудовищной усталости), единственное, в чем я был на все сто уверен, что если хоть на секунду перестану переставлять налившиеся свинцовой тяжестью ноги-колоды, то тут же рухну в гребаную пыль и сдохну.

Не знаю, че там за хрень творится с картой Скунса, но по его заверениям, до Замка осталось пройти еще около трех километров. Так он говорил час назад, и два часа назад, и еще фигову тучу часов до этого… Взятые с собой нами еда и вода давно закончились, и выброшенные пустые рюкзаки рассыпались чернильным прахом где-то далеко за нашими спинами.

А мы шагали, и шагали, и шагали… по бесконечной, как море, черноте, остановка в которой грозила неминуемой смертью…

Из-за застилающего глаза пота, белое пятнышко на горизонте поначалу я принял за очередной оптический обман – соринка в глаз попала, вот и примерещилось…

Но крошечное пятно не исчезло, даже когда хорошенько кулаками протер оба глаза. Более того, оно даже как будто увеличилось в размере.

– Вы тоже это видите? – хриплый каркающий голос Жабы, развеял мои сомнения.

Судя по равнодушным кивкам спутников, белое пятно на горизонте увидели все.

В течение следующей минуты пятно разрослось до огромного облака, затмившего собой треть горизонта… О Стикс, какое счастье, наконец-то тень!

Оно надвигалось на нас, как горная лавина. И примерно в километре (или двух – поди угадай в пустыне точное расстояние) вдруг рухнуло вниз, как белый вал исполинского водопада.

И чудеса на этом не кончились. Нет! Походу, с этого впечатляющего действа они только начались.

Беззвучно ударившись о черный песок, исполинское белое облако обернулось сотканным из тумана величественным замком, в высоченных стенах которого, на месте ворот, замерцала радужная арка путеводного портала.

Слеза первой рванула к нему. И, забыв на адреналине об усталости, мы с секундным опозданием побежали за ней следом.

Но!

Невесть откуда вдруг появившийся в неподвижном аду черноты легкий порыв освежающего встречного ветра принес до дрожи знакомый запах кисляка.

Белый туман замка мгновенно утратил свою чарующую красоту. И все мы дружно остановились.

Открывшийся на границе самой смерти портал призывно моргнул, и у каждого перед глазами загорелся таймер обратного отсчета:

01.00… 00.59… 00.58…

Решение необходимо было принимать немедленно, ведь портал был не в двух шагах, до него еще нужно было добежать.

Меня озарило, я обернулся к друзьям, и на раскрытой ладони протянул каждому по извлеченному из ячеек инвентаря костяному шарику.

– Да! Сфера неуязвимости способна на несколько секунд задержать воздействие кисляка! – развеяла опасения крестников Слеза.

Все разобрали по активатору защитного артефакта, и снова побежали ко входу-порталу.

– Только не вздумайте давить шарики раньше времени! – продолжила на бегу наставлять парней моя подруга. – Только за шаг до портала! Иначе…

Дальнейшие слова замерли у Слезы на губах, потому что грифельный песок перед радужной аркой вдруг вспучился исполинским фонтаном и тут же обернулся зловещим черным туманом рванувшего нам навстречу кошмара…

Интерлюдия 11

Интерлюдия 11

Инстинкты сработали быстрее мысли, и она рванула в сторону от друзей, скороговоркой на бегу выкрикивая фразы-активаторы двух подряд Даров.

Пробудившийся первым Лакомый кусочек вынудил набегающего на отряд монстра выбрать приоритетной целью вильнувшую в сторону Слезу, а сработавший еще через секунду Летящий бег позволил беглянке резко ускориться, и буквально выскочить из-под щупальцев почти настигшего ее черного тумана.

Третья фраза-активатор запустила Навигатор, и, с помощью этой абилки, улепетывающая от монстра девушка получила возможность отслеживать преследователя на появившемся на периферии зрения небольшом экранчике, избавив тем самым себя от необходимости вертеть головой на бегу.

Сумасшедшее ускорение Летящего бега позволило сохранить образовавшуюся между Слезой и преследователемдистанцию примерно в шесть-семь метров. Вот только действие этой абилки было ограничено ровно одной минутой, а дальше… Даже подумать было страшно, что станет с ней, когда чернильный туман кошмара коснется-таки ее спины. Она сгинет в небытие без шанса на воскрешение, и навсегда станет очередной безликой тенью в коллекции тенеловов.

Убегающая девушка вдруг испытала яркое ощущение дежавю. С ней уже однажды было такое – она убегала от скреббера, сжимая в руке костяной шарик Сферы неуязвимости. Тогда у нее из-под ног вдруг стали выстреливать клубы молочно-белого кисляка, из-за спонтанно начавшейся, смертоносной для всего живого, перезагрузки кластера. Теперь же у нее под ногами точно так же клубилась графитовая пыль черноты, но конечной гибелью грозил все тот же гребаный туман, преследующий ее по пятам, правда на сей раз не белый кисляка, а черный – непонятного чудовища.

– От судьбы не уйдешь! – пропыхтела задыхающаяся от запредельного ускорения беглянка и, с мрачной решимостью биться до последнего вздоха, покосилась на правый кулак, с зажатым костяным шариком.

«На Стиксе безвыходных ситуаций не бывает… – раздался в голове отчаявшейся девушки хорошо знакомый насмешливый голос. – Я принимаю твою жертву в этой игре. Засчитываю исполнение Задания. И активирую Заветное желание… Удачной игры, игрок!»

В следующее мгновенье бегущую девушку ослепило вспышкой портала. За доли секунды распахнувшаяся перед беглянкой радужная арка поглотила залетевшую внутрь Слезу и тут же схлопнулась, оставив с носом потерявшего в очередной раз законную добычу кошмара.

Глава 37

Глава 37, в которой у меня почти получается ЕГО остановить

Почему я ее не остановил?.. Да банально не уследил за этой тихушницей. Сперва отвлекся вместе со всеми на выскочившего из-под графитного песка кошмара. А когда обернулся на подругу, Слеза уже стрелой летела прочь.

Да, наверное, если б я тут же активировал рывок, на короткой дистанции я успел бы ее догнать. Но что бы это нам дало?.. Стреножил бы девчонку на радость набегающему кошмару. Защитить же потом от него подругу у меня бы вряд ли уже получилось.

Потому, стиснув зубы и кулаки, я позволил ей бежать прочь, и уводить за собой от отряда кошмарное чернильное облако.

Злость за свою нерешительность через пару я сорвал уже на крестниках. Неожиданное явление и последовавшая тут же атака кошмара буквально парализовали парней. И мне пришлось отеческими поджопниками «будить» истуканов и гнать их к освободившемуся входу-порталу…

Мы успели пробежать примерно половину расстояния, когда вдогонку раздался свирепый рев монстра.

Обернувшись, мы увидели разворачивающегося примерно в двухстах метрах по широкой дуге кошмара. Слеза, за которой монстр только что самозабвенно гнался, куда-то вдруг исчезла, и раздосадованное чудовище готовилась выместить всю накопившуюся ярость и обиду на нашей тройке.

Затрещинами я заставил трясущихся от ужаса крестников отвернуться от рванувшего в обратку монстра, и тычками вперемешку с матом «уговорил» снова бежать к спасительному порталу в арке туманного замка.

Так я гнал парней секунды три, то и дело оглядываясь на стремительно нагоняющего преследователя. И когда до входа в туманную арку осталось всего-то около десяти метров, я окончательно убедился, что мы не успеваем.

Кошмар уже висел у нас на хвосте. Его растопырившиеся туманные щупальца готовы были врезаться в наши спины буквально через секунду, потому я принял единственно возможное в такой аховой ситуации решение:

– Круши! – выдохнул фразу активатор Сокрушителя преград, одновременно кроша в ладони костяной шарик Сферы неуязвимости.

Затем активировал рывок, и в ставшем густым воздухе ломанулся навстречу чернильному облаку.

На границе с черным туманом по телу прошелся град свирепых, невидимых ударов. Но активированная Сфера неуязвимости выдержала этот яростный напор, не позволив когтям чудовища разодрать мою плоть, а добавившаяся за счет Сокрушителя преград сила помогла мне устоять на ногах и, преодолев сопротивление скрывающегося за чернильной маскировкой чудовища, я нырнул в чернильный туман.

Неуловимо быстрые, из-за продолжающего действовать рывка, руки успели нащупать и перехватить похожую на бревно конечность кошмара. В черном тумане таких «бревен» мелькало еще невероятное множество, но для моей отчаянной задумки вполне достаточно было и одной пойманной конечности.

Вонзившись каблуками в черноту, отчаянно изображая якорь, я стал тормозить бег монстра, давая улепетывающим к порталу крестникам драгоценные секунды, чтобы сбежать от погони. Параллельно я затянул фразу-активатор Смертельного удара.

– Ууууууууумммммм… – снова удручающе медленный язык отчаянно тормозил во рту, давая врагу лишние шансы переломить ситуацию в свою пользу.

Почувствовавший неладное кошмар, отчаянно завибрировал пойманной конечностью, пытаясь меня сбросить с нее, одновременно продолжая осыпать со всех сторон ударами.

Однако Сфера честно сводила на нет любой внешний урон, а удесятеренная Даром сила позволила мне буквально слиться с трясущимся «бревном» в единое целое.

– …ррррррр… – отчаявшись избавиться от неубиваемого прилипалы, чудовище неожиданно решилось пожертвовать пойманной конечностью. И град ударов невидимыми «кувалдами» сместился с моей неуязвимой тушки выше по удерживаемому «бревну».

– …иииииии… – заканчивая фразу, я вдруг обнаружил, что с куском отломанной конечности падаю в пыль черноты.

Графитовый песок оказался неожиданно податливым, как вода. Я нырнул в него с головой и ушел дальше вниз на приличную глубину.

Смертельно опасная для всего живого чернота приняла меня, как родного. Перед глазами замелькали вереницы каких-то ярких знаков, но я больше не понимал их смысла.

Что-то со мной происходило.

Что-то чертовски скверное.

Глава 38

Глава 38, в которой я понимаю, что ничего не понимаю, пока не встречаю сводного брата

Я словно провалился в бесконечно долгий беспробудный кошмар, где все решали одни лишь низменные инстинкты, а разум и воля оказались выключены за ненадобностью.

Вокруг все время царила беспросветная чернота. Из-за неё я словно ослеп. И, как когда-то в пещерах «Зубастой ямы», у меня пробудилось феноменальное восприятие, позволяющее сканировать окружающие просторы в разы лучше, чем примитивным зрением.

Впрочем, существу, в которое я превратился, по большому счету было плевать на красоты вокруг. Спать и жрать – вот два краеугольных камня, составляющих отныне суть его и, соответственно, моего существования.

У меня не было врагов – только добыча, рвать и жрать которую я мог бесконечно.

Движимый лютым голодом, я брел в чернильном мраке, раскинув во все стороны невидимые сканеры восприятия. Почуяв угодившую в радиус сканирования живность, бросался в погоню. Настигал, убивал и тут же пожирал. И так снова, и снова, и снова… Пока в какой-то момент меня не одолевала такая же лютая сонливость. Тогда я падал, где стоял, и отключался на какое-то время.

Возвращение к реальности неизменно сопровождалось вспышкой чудовищной боли, как будто от тела отдиралась какая-то его важная часть, увидеть которую мешала неизменная чернота вокруг. Пробудившемуся же следом за телом от длительной спячки восприятию требовалось несколько секунд для разворота по округе сети сканирования. И когда это наконец происходило, источник болезненного пробуждения словно куда-то испарялся – ничего подозрительного засечь в округе мне ни разу не удалось.

Неизменно в первые минуты после пробуждения я испытывал болезненную слабость. Но вскоре разгорался лютый голод, заставлявший подниматься и двигаться вперед, в поисках добычи. Как только вставал и делал первый шаг, слабость исчезала.

Снова начиналась охота…

И такая бесконечная карусель неслась по кругу снова и снова.

Но однажды, во время погони за очередной жрачкой, я вдруг уловил рядом смутно знакомый резкий кислый запах – где-то на задворках памяти всплыло, что это запах свободы и обновления.

Забыв про удирающую добычу, я двинулся на запах. И сканер восприятия уловил поднимающуюся мне на встречу, клубящуюся и словно сотканную из тумана фигуру.

Запах исходил от нее.

Когда я приблизился вплотную, чернота вдруг меня осыпалась под ноги, и я увидел на фоне окруженного зеленью водоема белоснежную фигуру в туманном балахоне.

Туманный человек что-то мне сказал. Но поначалу я не понял его речь. Мне лишь по-прежнему нравилось вдыхать исходящий от него странно знакомый, резкий кислый запах.

А потом он сам шагнул мне навстречу и, широко раскинув руки, обнял мою огромную голову.

– Вспоминай, мой хороший, – после прикосновения белых туманных рук заблокированный разум вернулся ко мне, и я смог понимать его речь. – Я открою тебе нашу общую память так широко, как смогу. И пусть это было давно. Но это было! Забудь о своем проклятье, доверься мне, своему сводному брату, и вспоминай…

Глава 39

Глава 39, в которой мне открываются тайны, и я понимаю смысл мудрости: многие знания многие печали

По глазам резанул яркий свет, и декорация вокруг изменилась. Я оказался в гигантском зале, белоснежные пол, стены и потолок которого состояли из мириадов идеально подогнанных друг к дружке шестигранников. Эдакие пчелиные соты из идеально белого воска, но без меда, личинок и пчел. Окружающие белые соты словно светились изнутри, из-за того, собственно, в зале-хранилище и было так ослепительно светло.

Неожиданная визуализация обещанной хранителем общей памяти так меня заворожила своей строгой красотой, что первые несколько секунд я лишь растерянно разглядывал зал-хранилище. Но вскоре, разумеется, вспомнил зачем я здесь… Перво-наперво, я жаждал узнать, что за чертовщина закрутилась вокруг меня после боя с кошмаром? – и попытался озвучить этот свой первый вопрос. Однако, вместо речи, из неприспособленной для разговора монструозной пасти вырвался лишь вопросительный рык.

Впрочем, хранилище памяти меня прекрасно поняло. Окружающее пространство накрыла густая тень, в которой крошечным пятнышком яркого белого света остался лишь один шестигранник справа на стене. Я дернулся было подбежать к нему ближе, но не пришлось. Из горящего шестигранника выстрелила струя белого тумана, со знакомым резким кислым запахом, которая, мгновенно добравшись до меня, расширилась до размеров небольшого облака и накрыла меня целиком.

Внутри кисляка не было никаких объяснений, картинок, мыслеобразов, все произошло куда как проще и эффективней. Ответ пришел мне мгновенно и разом, как озарение.

Все оказалось до ужаса просто. Как в той старой детской сказке, про мальчика, убившего дракона… Ликвидировав Смертельным ударом запредельно развитого кошмара, я тоже мгновенно умер, но угодил на возрождение не в белый туман кисляка (как обычно), а в черный – кошмара. Потому что победитель самого опасного существа на Континенте сам становился им.

Пока я свыкался с такой вот ублюдской подставой, кисляк вокруг меня полностью развеялся, и я снова оказался в залитом ярко-молочным светом зале.

«Откуда, вообще, на Континенте взялись эти гребаные кошмары?» – учтя свой предыдущий облом с озвучкой, второй вопрос я лишь мысленно обозначил, обойдясь без бестолкового рева.

И хранилище, ожидаемо, легко откликнулось на мой немой запрос. Снова на зал набежала густая тень, оставив ярким лучом света единственный горящий шестигранник, на той же стене, но чуть повыше и изрядно левее. Как под копирку, выстрелила очередная струя тумана из горящей ячейки, и через мгновение я опять словил очередное озарение в облаке кисляка.

Оказалось, кошмары – это такой же продукт Замка Ордена Хранителей, как, собственно, и сами хранители. Пройдя через определенный ритуал в Замке, два игрока сливались там своими сознаниями друг с другом, а затем перерождались в две укрытые туманом сущности. Одной, при этом, доставался сверх Интеллект и сверх Дух Стикса, второй – сверх Атака, сверх Защита и сверх Ловкость. Одна оставалась разумной и становилась, в последствии, хранителем, в цивильном балахоне из кисляка, вторая превращалась в безумного кошмара, под маревом чернильного облака. Эти две сущности не могли существовать на Континенте друг без друга, они превращались, по сути, в две половинки одного яблока, и связавшие их узы оказывались куда как крепче кровных.

Хранитель неуязвим, пока жив его кошмар – а одолеть эту идеальную машину для убийства на просторах Континента практически невозможно. Когда же все-таки находится уникум (вроде меня), которому, с помощью редкой абилки, удается совершить невозможный подвиг, убийца кошмара – (как я, увы, испытал уже на собственной шкуре) – сам превращается в кошмар.

Еще одним важным фактом о кошмарах стало шокировавшее меня откровение, что они, оказывается, являются, по совместительству, и породителями скребберов… Примитивное существование кошмаров сопряжено с бесконечной охотой и пожиранием добычи, при этом тело монстра устроено таким образом, что у него нет органов, обеспечивающих выброс из организма мочи и экскрементов. То есть вся пожираемая кошмаром биомасса копится у него внутри, а когда ее собирается критически много, кошмар попросту засыпает. И во сне происходит его разделение на две части. Основная, при этом, остается скрытой чернильным туманом, а сформировавшийся из скопившихся излишков спящего монстра двойник становится лишенным читерской маскировки скреббером… Именно боль такого вот деления, похоже, и выводила меня из спячки. «Новорожденный» скреббер, разумеется, тут же со всех ног улепетывал от гораздо более сильного «родителя» – благо ног у твари было дохренища, и бегал он будь здоров – а медленно очухивающийся после долгого сна кошмар, попросту, не успевал заметить свалившее «дитятко».

Увлекшись, я прекращал обращать внимание на периодически рассеивающийся туман вокруг меня, вспышки яркого зала-хранилища, тут же сменяющиеся густой тенью, с выделением очередного шестигранника, несущего следующую струю кисляка, с ответом на мой дополнительный вопрос…

Распахнувшаяся передо мной память хранителя в одночасье открыла множество секретов.

Я узнал, что боты и тенеловы – это не выхваченные из реального мира пришельцы, а продукт самой Системы.

Боты были необходимы в игре, как сдерживающий фактор для игроков. Торгуя с различными объединениями игроков, эти манипуляторы стравливали между собой сильные стабы, не позволяя таким коварным макаром появления в регионе одного всеми признанного лидера. Если же такой сильный стаб таки наклевывался, то своими силами, и нанимая отряды прихвостней муров, боты устраивали рейды на территорию, подконтрольную стабу-лидеру, втягивая нарушителей спокойствия в длительную войну на истощение. Кроме того, боты занимались систематизацией и исследованием экзотической фауны вверенного их попечению региона Континента, и параллельно отслеживали и фиксировали все разновидности Даров Стикса у игроков, с которыми сталкивались когда-либо опять же на подконтрольной территории.

Тенеловы в игре выполняли функцию эдакого Харона, изолируя тени потерявших возможность воскрешения игроков после их последней конечной смерти. То есть, по сути, они в игре курировали вопрос пресловутого бессмертия игроков. Разумеется, такая важная и зловещая миссия превращала этих странных угрюмых типов в весьма влиятельные фигуры на поле Континента. Для сдерживания амбиций получивших огромное влияние чересчур самостоятельных марионеток мудрая Система создала так же и Орден Хранителей.

Вышедшие из игроков хранители отстаивали перед тенеловами и их миньонами ботами интересы непосредственно самих игроков. Не позволяли в подконтрольных регионах устраивать беспредельный геноцид подопечных. Отслеживая игровые пути людей, хранители давали советы игрокам, выдавали им индивидуальные и командные задания, способствующие усилению и коммуникации каждого в жестком мире. Неусыпная забота об игроках и способность на равных противостоять тенеловам делали хранителей не менее влиятельными фигурами на поле Континента.

И время от времени, так случалось, что тенеловы и хранитель одного региона затевали меж собой Большую Игру. И аккурат в замес одной такой Разборки фартануло угодить мне с отрядом… У моего крестника Скунса проявился редкий Дар Хранителя, что сделало его претендентом на попадание в высшую лигу Стикса. Выступающие против усиления Ордена Хранителей тенеловы, разумеется, постановили меж собой не допустить претендента к Замку. Хранитель же, кровно заинтересованный в усилении своего Ордена, выдал нам эпик на поход к Замку, с шикарным призом в конце.

Поначалу тенеловы попытались на корню пресечь наш поход к Замку с помощью ботов. Когда же из этой их затеи ничего не выгорело, ублюдки пустили по нашему следу кошмара… Заручиться поддержкой этого чудовища тенеловам не составило труда. Неподконтрольная никому безумная сущность часто забредала в черноту, где угрюмые ублюдки имели гораздо большее влияние, чем хранитель. Губительное для всего живого воздействие грифельной пыли на кошмар не распространялась, благодаря его чернильному туману, в составе которого так же имелась чернота… А дальше все случилось, как случилось.

Память хранителя услужливо показала по моему запросу дальнейшую игру членов отряда. Начал я с Белки. После нашего нелицеприятного расставания с ней на лесной дороге, моя точно теперь бывшая подруга вернулась в Сморчок, и плотно занялась там развитием Кудряшки. В паре с бывшей студенткой Белка ежедневной устраивала совместные рейды по окрестным лесам вокруг стаба, постепенно развивая уровень подопечной. Очень скоро девушки там прижились, стали своими. Отбоя от кавалеров в населенном практически одними мужиками стабе у них, разумеется, не было – но эту часть истории, по понятным причинам, я предпочел опустить… Опасаясь дурных вестей, Слезу я оставил на второе. И очень обрадовался, когда вышло, что страхи мои оказалось напрасными. Эта тоже, увы, теперь бывшая моя подруга сбежала от настигающего ее кошмара благодаря случайному порталу, вдруг распахнувшегося перед ней. Такие чудеса изредка случались на черноте. Слезе невероятно повезло. Более того, когда девушка оказалась в безопасном месте на какой-то лесной поляне, Система таки зачла ей исполнение эпика, и Слеза сорвала свой джекпот. Исполнившееся заветное желание подкинуло в закрома бывшей подруге аж разом двадцать три дополнительные жизни. Кроме того, свалившиеся ей на голову пять лямов опыта разом подбросили игрока с пятидесятого на семидесятый уровень. Она практически меня догнала, и о дальнейшей судьбе столь сильной и разумной девушки можно было не волноваться… А вот мой запрос о судьбе крестников хранилище неожиданно проигнорировало, оставив меня без ответа в сияющем белизной зале.

– Они в Замке Ордена Хранителей, мой сводный брат, доступ к секретам которого ограничен даже для меня, – раздался знакомый насмешливый голос, который доносился здесь, казалось, одновременно отовсюду. – Полагаю, на сегодня ты уже достаточно вспомнил. И, значит, настала пора нам прощаться…

Белый зал исчез, и я снова оказался на берегу водоема рядом с хранителем, который – слава Стиксу! – не спешил убирать руки с моей головы, упиваясь собственной прощальной речью.

«Ну-ка стопе!» – взревел я. Причем, взревел в буквальном смысле слова, потому как запарил от возмущения, что не способен в нынешнем облике членораздельно говорить.

– Не переживай так, – даже не дрогнув от моего рева, продолжал «благодетель» в туманном балахоне. – Поверь, мне тоже грустно прощаться с тобой, мой верный страж…

«Почему ты не предупредил меня: о превращении в кошмара, после его убийства?! И что, интересно, стало бы, если б в арку Замка с порталом я забежал вместе с крестниками?!» – отчаянно ревел я предъявы, параллельно ощущая как, пробудившаяся вдруг интуиция бьет в набат, подсказывая, что «сводному брату» сейчас я задаю совсем не те вопросы.

– Но мы обязательно еще встретимся, – продолжал упиваться моей беспомощностью хранитель. – А посему, как водится, до свидания, мой славный сводный бра…

Меня озарило в последний миг, как вспышкой молнии.

«Заветное желание!» – взревел я.

– Что, прости? – напрягся насмешник, из голоса которого разом исчезла вся былая веселость.

«Мое заветное желание! Я выполнил условия эпика! Значит!..»

Чертов ублюдок таки отдернул руки от моей головы. И накрывшая тут же мой разум волна отупения мгновенно утопила появившуюся было надежду.

Глава 40

Глава 40, в которой приключившийся сбой предоставляет мне шанс

Я гнался за очередной двуногой добычей, когда в непроглядной черноте окружающего тумана замелькали вдруг вереницы непонятных красных знаков… Но возникшая странность меня ничуть не смутила. Подобные знаки я видел и раньше. И даже считал их хорошим знамением. Потому что красная абракадабра всегда сопутствовала удачной охоте… Значит, и теперь пытавшийся добежать до деревьев двуногий точно никуда от моих когтей уже не денется.

Предвкушая скорую трапезу, я азартно зарычал.

Расстояние до добычи стремительно сокращалось. Я уже вскинул передние конечности для финального удара… Но вдруг в голове раздался непонятный щелчок, после которого вереницы горящих перед глазами строк разом обрели смысл.

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Внимание! Сбой Системы! Перезагрузка!

Я на автомате прочел подряд все семь однотипных системных уведомлений, и только потом осознал, что снова обрел способность читать.

Это что? Получается, чертов сбой вернул мне разум?

Оторопев от неслыханной удачи, я замер на месте, позволяя уже попрощавшемуся с жизнью несчастному сбежать прямо из-под моих когтей…

Оно и к лучшему, – испытал я запоздалое облегчение, сканируя восприятием исчезновение в кустах задыхающегося от безумной гонки молодого парня. Теперь, обретя разум, я буквально затрясся от омерзения, осознавая, что собирался сотворить с несчастным всего пару секунд назад.

Я продолжал в растерянности топтался на месте, понимая, что, раз уж так вдруг повезло, нужно пользоваться моментом, и как-то заявить о себе… Но, как ни старался, вот так сразу ничего дельного придумать у меня не выходило.

Возникшую патовую ситуацию спасло очередное системное уведомление, загоревшееся пред глазами вместо сгинувших семи предыдущих:

Игрок Рихтовщик, ты меня понимаешь?

Это че, Система, типа, напрямую вышла со мной на контакт? – прифигел я. И утвердительно заревел, сопровождая непонятный рев активными кивками головы.

Лишь позже я сообразил, что из-за плотного чернильного облака, по-прежнему маскирующего меня со всех сторон, со стороны разглядеть мои телодвижения было невозможно.

Однако, Система как-то уловила в моих отчаянных месседжах суть – о чем я узнал из следующего, сменившего предыдущее, системного обращения:

Игрок Рихтовщик, сосредоточься и сформулируй свое заветное желание.

«Как сформулировать-то? – раздосадовано взревел я в ответ. – Если не могу…»

– …гоооовоооорррриииить! – на последнем слове мое неистовое рычание вдруг обернулось членораздельной речью.

А к горящей перед глазами строке системного обращения ниже добавилась еще одна:

Поторопись. До отключения нашей выделенной линии связи осталось 10… 09… 08…

Млять! Так не честно! Мне ж надо подумать! Все взвесить! Построить грамотно фразу! И потом аккуратно, не путая слов, озвучить ее! – взвыл я, разумеется, мысленно.

А неумолимый счетчик Системы, пока я буксовал, равнодушно отсчитывал роковые мгновенья:

07… 06… 05…

Понимая, что безнадежно теряю свой единственный шанс, я зажмурился и, неожиданно вспомнив белое от ужаса лицо ныряющего в кусты паренька, озвучил свое заветное желание:

– Я не хочу больше никого убивать!

Глава 41

Глава 41, в которой я возвращаюсь, и Стикс меня отпускает… почти

По глазам ударил яркий свет, а в руках что-то отчаянно забилось… От неожиданности, я что было сил стиснул норовящую вырваться из ладоней «добычу», и по ушам тут же резанул отвратительный скрипучий скрежет.

Зрение наконец сфокусировалось, приспособившись к яркому свету, и я с изумлением распознал кузов газели, в застилающем взор огромном сером пятне напротив, с черепашьей скоростью плывущий рядом на платформе конвейера. В руках же у меня вибрировал знакомый до боли рихтовочный аппарат, в своем первоначальном виде, который я со всей дури вдавил в серый борт напротив – что и стало источником отвратительного скрежета. Я нажал пальцем красную кнопку сбоку – вибрация в руках тут же исчезла, и здоровенный шлифовальный диск аппарата останавливаться, оставив на борту безобразно-глубокую царапину.

Оглянувшись по сторонам, я увидел до дрожи знакомый заводской цех. И вдруг со щемящей тоской в груди осознал, что все для меня закончилось. Система исполнила мое желание, выдернув меня из жестокого Континента и вернув обратно в давно забытую мирную реальность. Как хватающийся за соломину утопающий, для самоуспокоения, я попытался активировать какой-нибудь свой Дар, и даже не удивился, обнаружив вдруг, что из памяти стерлись все фразы-активаторы многочисленных абилок.

Пока что еще я помнил все яркие моменты своих сумасшедших приключений на Континенте, но интуиция подсказывала мне, что воспоминания эти останутся со мной теперь ненадолго…

– Твою ж мать, Кэмел! Че за хрень ты тут творишь?! – вдруг из-за края кузова, как чертик из табакерки, выскочил взъерошенный мужик в синей рабочей спецовке, с болтающемся на шее респиратором.

– Митрич?! – я так удивился встрече с воскресшим напарником, что не обратил даже внимание на неожиданно глухой звук своего голоса. – Братан, да ты никак выжил?

– Че?! – он уставился на меня полными искреннего недоумения глазами. – Ты когда успел шары-то залить?!

– Не, братан, я не пьяный, – отмахнулся я. – Тут другое. Со мной такая хрень только что приключилась!..

– Вижу уж, млять, – обежав меня, напарник нагнал чуть отдалившуюся на конвейере газель и стал ощупывать здоровенную свежую царапину на ее борту, оставленную моим неуклюжим рывком рихтовочного аппарата.

– Да погодь, братан. Я те ща все расскажу, и ты, в натуре, охренеешь!

– Ну-ка дыхни! – снова обернувшись ко мне, потребовал напарник.

– Да на…

– Млять, респиратор-то сними, чучело!

Только после его слов я ощутил на лице маску, которую тут же сдернул вниз.

Убедившись, что алкоголем от меня не тянет, Митрич поумерил свой пыл, и заворчал уже без наезда:

– Как же тебя угораздило-то на ровном месте так накосячить? И что теперь с этим дерьмом делать? Это ж брак чистой воды.

– Ну зашлифую ща как-нибудь, – буркнул я в ответ, постепенно проникаясь нудными заботами забытых реалий.

– Зашлифует он, – поморщился Митрич. – Эх, Кэмел, Кэмел…

От очередного упоминания давно забытого обидного прозвища меня вдруг накрыло волной ярости из недалекого кровавого прошлого.

– Слышь, ты! – цапнув Митрича за грудки одной левой, я дернул его вверх, не ощутив даже веса грузного тела, засучившего оторванными от пола ногами. – Еще раз меня этой собачьей кличкой назовешь!..

– Пуссс…тиии! – захрипел обеими руками вцепившийся в мою кисть напарник.

Волна слепой ярости отхлынула так же неожиданно, как пришла, и из разом ослабевших пальцев вывернулся ворот спецовки Митрича.

– Мля, Кэ… тьфу, как там тебя?.. Андрюха, да че с тобой сегодня творится такое!? – запыхтел шлепнувшийся обратно на ноги и растирающий помятое горло напарник.

– Ненавижу эту кличку, – буркнул я виновато.

– Да понял я уже. Нормально-то че нельзя было сказать…

Возникшее после моей выходки напряжение снял телефонный звонок, из кармана спецовки.

Вытащив смартфон, я обнаружил на экране аватарку, с фоткой смутно знакомой улыбающейся блондинки, обозначенную внизу, как жена. Мазнув пальцем по зеленому значку соединения, я поднес гаджет к уху.

– Внимательно?

Махнув на меня рукой, Митрич свалил на свое рабочее место, скрывшись на другой стороне газели.

– Ало, Андрюш, ты после работы Катюху с продленки забери, ладно… – защебетал, меж тем, из динамика до дрожи знакомый женский голос, с первыми звуками которого прорвало плотину моей памяти, и напрочь забытые на Континенте воспоминания предыдущей жизни в реале захлестнули сознание всепоглощающим цунами… Я вспомнил жену Юльку, дочурку Катеньку, маму, друзей, футбол… да много еще чего.

– У меня тут халтурка денежная нарисовалась, – не дождавшись моего ответа, продолжила щебетать Юля. – Придется после работы часа на два еще задержаться. Так что я за ней сегодня забежать точно уже не успею… Ало, Андрей, ты меня слышишь?

– Не представляешь, как я по вам соскучился, – пропыхтел я в ответ.

– С чего вдруг? Утром же виделись, – фыркнула жена.

– Долго рассказывать.

– Так че по поводу Катьки? Заберешь ее, ладно.

– Договорились.

– Супер! Ну давай, тогда, до вечера.

– Ага. Я тебя люблю!

– Странный ты какой-то сегодня. У тебя все в порядке?

– Да, все отлично.

– Ну ладно, пока.

– Пока.

Я вернул в карман погасший смартфон. И мечтательную улыбку с моего лица тут же согнал Митрич. Выглянув из-за края кузова газели, на пару метров удалившегося на конвейере от меня за время телефонного разговора, напарник гаркнул в мою сторону:

– Че встал-то! Иди косяк свой исправляй!..

Когда через пару часов мы с напарником и другими парнями из бригады шумной ватагой направлялись в столовую на обед, Митрич, припомнив наш утренний разговор, подмигнув ребятам, спросил меня:

– Так че там, Андрюха? Какая такая хрень с тобой приключилась? Давай колись, че за чертовщина тебе там примерещилась с утра на поцарапанном кузове?

Я честно попытался вспомнить. Но, увы, не смог. От приключения на Континенте в памяти остались лишь смутные обрывки, как расплывчатые остаточные образы яркого сновидения.

– Да че-то накатило вдруг, – отмахнулся я.

– Наверное, вспомнил, как сегодня ночью «Барса» «Арсеналу» в «Лиге» второй мяч запулила, – хмыкнул Мячик.

– А я ему вчера говорил: нефиг на «Арсенал» ставить, – тут же подключился к разговору фанат каталонцев Гриб. – Но Кэмел ж упертый. Фиг переспоришь.

На сей раз упоминание моего заводского прозвища прокатило незаметно, не вызвав у меня приступа лютого отторжения.

– Да не гони! Шанс-то, на самом дел был, и не плохой, – вступился за меня тоже легко переключившийся на футбол Митрич. – У «Барселоны» ж трое из основного состава перед игрой травмированы оказались. А «Арсенал» последнюю игру в чемпионате в сухую выиграл. Опять же, коэффициент там выходил приличный.

– Ха! Разводка для лохов! – заспорил в ответку Гриб. – У «Барсы» ж скамейка – мама не горюй. Там звезда на звезде. Они хоть полсостава могут поменять, и на качестве их игры это никоим образом не отразится.

– Братан, ну ты тоже не перегибай – полсостава, мля, – усмехнулся Мячик. – Там все держится-то на одном…

Окончательно съехавший на футбольную тему разговор полностью отвлек внимание от меня, и никто из ребят не заметил, как я вдруг дернулся и едва не споткнулся на ровном месте от неожиданного привета Стикса.

Перед моими глазами загорелась красная надпись системного оповещения:

До свиданья, Рихтовщик!

Эпилог

Эпилог

Абсолютно черный джип, несущийся под сотку по словно вымершим после случившейся только-только перезагрузки городским улицам, по дорогом с парализованным пока что движением, вдруг резко сбавил ход и, со скрипом тормозов, вильнул к обочине. Легко одолев невысокий бордюр, черная махина внедорожника прокатилась еще примерно полсотни метров по бездорожью вглубь спального района и замерла напротив рядов девятиэтажек, возле неприметно курящегося рядом с высотками черного пятна недавнего пожарища.

Двое сидящих в салоне мужчин, в одинаковой черной одежде и черных очках, одновременно распахнули свои боковые двери и синхронно вышли из машины. При перемещении из полумрака салона под яркое солнце на их угрюмых, неулыбчивых лицах не дрогнул ни один мускул, и не отразилось ни единой эмоции.

Снова сойдясь у левого борта, тенеловы дружно направились к одинокой фигуре на краю пожарища, закутанной в белый плащ-балахон, ткань которого, будто сотканная из тумана, находилась в непрерывном движении.

– Мы рады приветствовать нового хранителя, – лишенным эмоций голосом начал разговор один из тенеловов.

– Взаимно, – не поворачивая к подошедшим головы, усмехнулся разглядывающий пепелище хранитель.

– Надеемся, наше сотрудничество будет таким же плодотворным, как с твои предшественником, – подхватил эстафету разговора тенелов номер два.

– Я тоже искреннее в это надеюсь, – откликнулся хранитель.

– Почему столь странное место для нашей первой встречи? – спросил первый тенелов.

– Когда-то на этом пепелище случилось мое знакомство со Стиксом, – охотно пояснил хранитель и после небольшой паузы добавил: – И с Рихтовщиком тоже.

– Это был достойный игрок, – кивнул тенелов номер два.

– Я не могу найти следа Рихтовщика в игре. Не знаете, что с ним стряслось? – спросил хранитель.

– Это закрытая для нас информация, – ответил первый тенелов.

– Выходит, он избежал участи: стать вашей тенью, – хмыкнул хранитель. – Что ж, этого факта мне более чем достаточно.

– У нас мало времени, скоро здесь станет слишком оживленно, – сменил тему тенелов номер два.

– Предлагаю перейти к текущим делам, – поддержал напарника первый тенелов.

– Согласен, – кивнул хранитель. – Я внимательно вас слушаю…

В то же время за тысячи километров от вышеописанной троицы, где-то на безымянном пустынном кластере черноты, в фонтане взметнувшейся вверх графитовой пыли явился на Континент пробудившийся от длительной спячки кошмар.

Несколько секунд укутанное чернильным облаком чудовище стояло неподвижно на одном месте, пока на границе восприятия не уловило движение потенциальной добычи, и тогда подстегнутый чудовищным голодом монстр бросился в погоню.

От автора

От автора

Уважаемые читатели, вот и подошла к концу история Рихтовщика и его друзей. Спасибо всем, кто помогал мне дельными советами, лайками и наградами. Это вдохновляло меня создавать эту историю для вас на протяжении более чем двух лет.

Теперь я планирую сосредоточиться на написании другой долгоиграющей истории, о приключениях восемнадцатилетнего студента, нашего современника, в населенных кровожадными тварями параллельных мирах. Цикл книг данной серии называется «Практикант». Две первые книги этой серии уже написаны, над третьей продолжится работа в ближайшие дни.

Всех заинтересовавшихся милости прошу окунуться в эту не менее захватывающую историю.

Аннотация

Они здесь. Они рядом. Порой на расстоянии вытянутой руки. Наблюдают за нами. Они всегда на старте. Их голод неутолим. И только хрупкий Барьер Равновесия между почти слившимися параллелями сдерживает орды потусторонних тварей. Увы, порой случаются прорывы, и тогда последней преградой между людьми и монстрами становятся команды ясновидящих.

У Сергея день не задался с самого утра. Сперва из-за пустяка повздорил с соседом по общаге, потом едва не угодил под колеса проезжающего мимо авто… А чуть позже оказался окольцован Персональным Кольцом Развития, и в его спокойную жизнь ворвался писец.

Отрывок из "Практиканта" для затравки (окончание 4 главы):

Каким-то шестым чувством я вдруг ощутил рядом чужое присутствие и, отвернувшись от портала, обнаружил сидящую на кровати примерно в двух метрах от меня девушку. Невероятно красивую и полностью обнаженную.

В закрытой спальне с двумя безголовыми покойниками? Взяла вдруг и появилась? Живая девушка?.. У меня даже голова закружилась от дикости происходящего. При этом я совершенно не испугался. Хотя должен был, конечно. Но…

Блики живого огня расставленных по периметру комнаты свечей играли на ослепительно прекрасном теле, и я невольно сглотнул – так мне захотелось к ней прикоснуться. Лицо красавицы показалось мне смутно знакомым… Странно, почему-то не получилось вспомнить, где я ее уже видел. Хотя встречу с ТАКОЙ красавицей забыть я бы точно не смог!

Она чарующе мне улыбнулась и томно потянулась, молчаливо обнадеживая и побуждая быть смелее. Полностью ею очарованный, как в тумане, я встал со стула и двинулся к юной прелестнице.

Шагнув к распахнувшей мне объятья мечте, я случайно зацепил глазом стоящую на прикроватной тумбочке фотографию. Рядом с фото ярко пылала свеча. И я четко увидел свадебный снимок в позолоченной рамке, на котором рядом с седоволосым женихом так знакомо улыбалась моя соблазнительница в подвенечном платье.

Два плюс два в голове сложилось мгновенно. На кровати меня пыталась соблазнить мертвая жена банкира… Меня словно окатило ушатом ледяной воды. От сумасшедшего вожделения не осталось и следа.

Я попытался отскочить от мертвой девушки. Но не успел.

Резко подавшись вперед, девушка вскочила с кровати, и сходу захомутала меня в неожиданно крепкие объятья.

Левое запястье опалило огнем. И я увидел, как в мгновенной ярко-белой вспышке сгорела повязанная наставником нить.

От ужаса попытался закричать. Но ледяные губы кляпом заткнули мне рот.

Спальня завертелась перед глазами в сумасшедшем вихре. От безумной круговерти у меня закружилась голова.

Моей последней связной мыслью стало сожаление: о не случившейся по дороге сюда аварии. Сдохнуть в удобном кожаном кресле крутой тачки от лобового удара было б куда как лучше…

Дальше все потонуло в ослепительной вспышке. Объятья мертвой красавицы разжались, и я рухнул на розовую траву.

Всем заинтересовавшимся, целиком книжку можно прочесть здесь: https://author.today/reader/105019/831479

И не забудьте поставить лайк прочитанной книжке :-)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Интерлюдия 1

Глава 2

Глава 3

Интерлюдия 2

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Интерлюдия 3

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Интерлюдия 4

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Интерлюдия 5

Глава 13

Глава 14

Интерлюдия 6

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Интерлюдия 7

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Интерлюдия 8

Глава 21

Глава 22

Интерлюдия 9

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Интерлюдия 10

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Интерлюдия 11

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Эпилог

От автора