Одинокие сердца (СИ) [Яна Роза] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Ладони Кости привычно лежали на её бёдрах.

— Давай же, Поль, расслабься, — умоляюще просил он, медленными толчками проникая в её тело.

Его нежность граничила с диким напором. Хотя он делал всё мягко и плавно, но руки удерживали так крепко, что останутся синяки, его дыхание было сбивчивым — он едва сдерживал себя. Полина в ответ кусала подушку и тихо завывала, глотая слёзы. Зачем они вообще это делают? Но Костя как будто услышал её.

— Это прощание, Поль, — шепнул он, — ты же хочешь этого, как и я.

Полина хотела, безумно хотела, но как же это больно, что можно с ума сойти. В последний раз.

Самый последний.

— Мне плохо, — пискнула она, — плохо без тебя.

Костя нашёл свой ритм, прижимаясь всем телом, вдавливая Полину в матрац. Он пригладил её мягкие волосы, убирая со взмокшей шеи, припечатался губами, присосался к коже, привычно оставляя засос.

— Всё пройдёт, — тихо пообещал он, — у тебя всё наладится.

Он потянул её бёдра на себя, больше не сдерживаясь, ощутил ответное возбуждение, мягкость и имел её, как всегда, неистово, грубо. Полина кусала губы, тянулась за поцелуями. Последними, солёными от слёз. Пыталась отрешиться, но не могла.

Всё это в последний раз.

Но самое ужасное, что она это допустила.

Хотя как можно отказаться?

Костя появился неожиданно, принёс последние документы о разводе, которые они оформляли достаточно долго. Полина туго соображала в последнее время, ощущая какую-то растерянность и одиночество. Отвыкнуть от мысли, что они одно целое, оказалось очень трудно. Она всё ещё была с ним, и чувства длились как по инерции. Всё остановилось, а она всё ещё там, в их отношениях.

А потом, уже бывший муж, выхватил из её руки ручку и притянул к себе.

— Это ничего не изменит, — почти прорычал он, прежде чем поцеловать.

Полина это понимала. Просто секс. Секс с человеком, которого она когда-то знала. И этот последний был самый яркий, самый лучший, самый неповторимый.

Костя знал её тело лучше её самой.

Полина принимала его член, яростные толчки, каждый их которых дарил ей запредельное наслаждение, болезненное и сладкое. Никаких презервативов, никаких контрацептивов, как и всегда. Полина не боялась залететь, потому что не могла забеременеть.

Бесплодная жена, что может быть хуже этого для мужа? Полина себя ненавидела. Она надеялась подарить Косте детей, надеялась сделать их большой, счастливой семьёй с огромной машиной и собакой.

Их знакомство было как в сказке. Константин Догов со странной звучной фамилией, молодой бизнесмен, взорвал их небольшой городок своим появлением. А она — Полина Сергеева, очкастая архивариус вечно в тёмной пыльной комнате, разбирающий и хранивший старые папки, бегущий с ними наверх, как только кому-то они понадобятся.

Они увидели друг друга в лифте, и как щелкнуло. Полина точно помнила, как будто игра света. Позже она вдоволь ощутила твёрдость стола в его кабинете, его член, его ненасытный нрав и узнала, что в шкафу имеется комплект запасной одежды.

Замуж Костя позвал буквально через месяц таких ярких встреч. Полина была счастлива, не замечая зависти вокруг, едкого "вытянула джекпот" и неужели такая "тугая киска". Ей было плевать.

Полина любила, а её любили в ответ. Разве могут пустые слова омрачить это?

Но прав оказался тот, кто однажды сказал: "Слова страшнее пистолета". Чем больше слов, тем больше они обретают смысл, телесную оболочку и, когда выстреливают, дробят душу и сердце в мелкую крошку.

Полина крепко прижимала широкие плечи, чувствовала влажную кожу, слышала глубокое, шумное дыхание бывшего мужа.

Как так вышло? Они были счастливы? Или только ей так казалось?

Костя глубоко дышал, когда они лежали после оргазма, взмокшие и опустошенные. Полина привычно потянулась к нему, а он не оттолкнул, и она легла ему на плечо.

Всё же в порядке сейчас.

— Если нужны будут деньги, всегда обращайся, ну и так, если знаешь, что я могу помочь.

Полина прикусила губу.

Помочь? О чем он, черт возьми.

— Так, ладно, я пошёл, у меня ещё дела в центре.

Костя быстро поднялся, одеваясь как-то по-солдатски и будто убегая, словно сейчас вернётся её муж…

— Костя… — Полина позвала его, и самой показалось слишком затравленно и слабо.

Она будто брошенный котёнок, молящий не оставлять её в картонной коробке.

Догов склонился к ней, поцеловал, страстно, с напором и прощально.

— Всё хорошо, Поль, наши отношения закончились. Такое бывает…

Волна обиды накатила с новой силой.

— Почему? — молила Полина. — Почему именно с нами?

Вопрос даже самой показался глупым.

Но для неё ничего не заканчивалось. Она любила. По-прежнему и без остатка. Она понимала. Что готова мириться со всем, лишь бы он не бросал её. Поля уже ненавидела себя, что не стала молчать, когда узнала об его изменах.

Костя поджал губы.

— Я люблю тебя, Поль, — признался он, — но натура у меня такая, назови кобелиной или кем хочешь. Мне нужно больше, я ненасытен и мне всё быстро надоедает.

Отчего-то узнать, что ты в числе «надоевших», было, наверное, больнее, чем если бы он сказал, что просто разлюбил. Костя тяжело вздохнул, вновь поцеловав её в висок, погладил по плечам, как маленького ребёнка, а затем ушёл.

Полина некоторое время лежала на смятых простынях, вслушиваясь в шум. Но только монотонно гудели машины за окном однокомнатной квартиры.

Её купил Костя в день, когда подал на развод. Купил специально для неё, оформив все документы, как будто откупился. Идти Полине всё равно было некуда, возвращаться в съемную комнату не было ни возможности, ни желания. Да и гордости особо не было, а на совместно нажитое имущество она не претендовала, изначально подписав брачный договор. Костя и так оставил гораздо больше, чем она рассчитывала.

Может, именно в этом и ошибка?

Косте она была не пара. Смазливая мордашка не залог счастья, как оказалось. А Костя таких, как она, мог найти немереное количество.

И Полина ничем не смогла стать для него особенной. Она даже не смогла родить ему ребёнка. Её свекровь, что жила с ними, Ираида Беркутовна, постоянно пилила её за это. Говорила, что она не нормальная, что она не женщина и чтобы перестала ошиваться вокруг её сына.

Пожалуй, именно слова свекрови, бившие её каждый день не хуже кнута, приближали развод быстрее, чем измена мужа.

Полина ходила на приемы к гинекологам, но они не видели никаких отклонений в её здоровье, а когда она заикнулась об ЭКО, Ираида Беркутовна сорвалась как шальная пуля, обвинив её в том, что она хочет, чтобы её здоровый сын позорился, бегая по клиникам из-за своей немощной жены.

Костя на эти выпады только вздыхал. Но было видно, что подобные темы ему неприятны. Он ничем не защищал Полину, но и мать не поддерживал, занимая позицию нейтралитета.

Поэтому, узнав об измене, Полина не выдержала. Сорвалась. Она так старалась. Очень старалась и перед ним, и перед его матерью, и, как оказалось, зря.

— Наконец-то, — вздохнула тогда Ираида Беркутовна, прижимая руку к сердцу, — наконец-то мой сын избавится от тебя.

Всего два года совместной жизни, за который Полина обзавелась проеденной плешью на голове и постоянным беспокойством. Даже полнеть начала.

Она много раз просила Костю жить отдельно от матери, но тот отмахивался. Говорил, что его семья должна быть всегда вместе. Не для того у него огромный дом, чтобы там жили слуги.

Сама Полина рано осталась без родителей, благо что бабушка была с ней хотя бы до её двадцатилетия.

Она судорожно всхлипнула, поднимаясь с постели с тяжелой головой. Ревела ещё в душе, пока будто не высохла изнутри.

Из зеркала на неё смотрела не девушка двадцати пяти лет, а в некотором смысле замученная женщина, с ощутимым лишним весом и распухшими от слез глазами. Её некогда красивые иссиня-черные волосы стали тусклыми и редкими. Выглядела Полина уставшей и измученной.

Хотя выходной и подходил к концу, от работы в понедельник никто не освобождал.

Она устроилась совсем недавно в местную библиотеку, когда начался бракоразводный процесс. Ей хотелось доказать Косте, что она и без него выживет, вот только ему было совершенно не интересно. Несколько раз она видела его машину, когда он подвозил ту самую разлучницу: пышногрудую, губастую с выкрашенными в белый цвет волосами, красавицу. И Полина вынуждена была признать, что она как-то поистаскалась.

И почему не уделяла себе внимания?

Ираида Беркутовна постоянно её чем-то занимала: то домом, то своими проблемами, то пилила так, что сил на себя не оставалось, и, когда Костя возвращался, то чаще получал уставшую куклу в постели, чем страстную молодую жену.

А у него бизнес шёл в гору. Половина продуктовых точек города принадлежали ему, и всё чаще Полина слышала в свою сторону: «Вот как не повезло Догову, такой шикарный и рядом никакая жена, наверное, чисто для рождения наследников брал».

И уже Полина не понимала: была ли любовь или…

Или что?

Теперь Полина в свои двадцать пять имела за плечами неудачный брак, развод и позорный шепот в спину: «Одинокая».

***

Светлана Семеновна, старший библиотекарь и директор в одном лице, шестидесятилетняя женщина с пенсионным удостоверением и белоснежной сединой у висков, встречала её скучающим взглядом, так, будто это Полина виновата в сокращении посещения библиотеки.

В эпоху расцвета интернета, наличия компьютера в любом доме и умелых пиратов, каждый мог позволить себе скачать книгу любого автора в любое удобное для себя время. Даже школьники если и приходили, то исключительно по договоренности из школы в виде своеобразных скучных экскурсий.

Из старенького радио раздавалась мелодия из какого-то кинофильма, когда Полина привычными движениями стала протирать запылившиеся за выходные полки. Светлана Семеновна приветствовала чистоту во всём. Злые языки поговаривали, что она чистокровная еврейка и жутко нудная, но Полине после её свекрови эта женщина казалась сущим ангелом, наверное, поэтому она задержалась здесь дольше одного месяца. И, слава богу, та не спрашивала её о разводе.

Зарплату платили небольшую, и хорошо, что Полина не вкусила блага богатой жизни благодаря свекрови, которая с точностью проверяла все её расходы и всегда при Косте задавала дурацкие вопросы типа: «Зачем она купила себе ещё один бюстгальтер?», «Я дарила ей на свадьбу целых пять штук», «твоя жена не умеет тратить деньги! Она тебя разорит!». Так что Полине приходилось извиняться за порой траты на простые личные нужды.

Костя правда денег на неё не жалел и всегда что-нибудь дарил, только Полине отчего-то не приносили радости ни украшения, ни платья, ни меха. Может, в этом была её ошибка?

Она слишком рано успокоилась. Подумала, что теперь так будет всегда…

«Я ненасытен. Натура у меня такая, — вспоминала она слова бывшего мужа и болезненное: — Я люблю тебя».

Сейчас эта фраза казалась надругательством над её чувствами. Ложью от первой до последней буквы.

Освободившись после уборки, Полина занялась обновлением библиотечных карт. В этот летний день к ним пришло всего лишь две старушки из соседнего дома и старичок, и то узнать, не нужен ли им дворник.

Время текло сонно и монотонно, так что когда телефон Полины завибрировал на столе, она вздрогнула.

Светлана Мурашкина была её коллегой по прошлой работе, не сказать, что они были прямо подруги не разлей вода, но часто пересекались в столовой и разговаривали до её замужества. И, пожалуй, та единственная поздравила её со свадьбой в виде смс. Отвечать не хотелось, и Полина думала звонок проигнорировать, но Светлана перезванивала и перезванивала.

Тяжело вздохнув, Полина всё же ответила на звонок.

— Слава богу, я уже решила, что ты там вершаться собралась, — начала Света, так, как будто они старые друзья.

— Я на работе.

— Слушай, это правда, что вы с Договым развелись?

Полина поджала губы, чувствуя на них соль.

— Свет, я не могу сейчас говорить, я на работе…

— Слушай, давай встретимся и ты мне всё расскажешь.

Мурашкина как будто игнорировала её слова. А встречаться Полина не хотела, давать повод разносить сплетни тоже.

— Не могу, нет времени и не…

— Да брось, разведенке нужно обязательно куда-то сходить, особенно с подругой, поверь мне, я три раза замужем была.

Мурашкина не врала. Каждый раз брала фамилию нового мужа и от каждого родила по ребёнку. Она всегда была такой… наверное, Полина сравнила бы её с червяком — постоянно в движении. И подруга. Она назвала себя подругой.

Возможно, они бы и стали ими…

— Хорошо, — внезапно решила Полина.

Встреча ни к чему её не обязывает. Тем более рассказать нового Полине нечего, и Света наверняка знает всё из левых уст.

— Отлично, заеду за тобой.

— Может, встретимся где-нибудь?

— Просто не знаю, как освобожусь, мне проще заехать самой, груженой.

Полина тяжело вздохнула, уже жалея, что согласилась. Но ей всё равно нечего было делать, и они так условились.

К тому же, может, Света потом ещё и передумает, раз у неё куча дел.

Вернувшись к монотонной работе, Полина вновь ушла в себя, и только по привычке или от того, что фамилия Догов резала звук вокруг и больно отзывалась в глубине сердца, замерла, когда по радио вдруг прозвучала реклама о предстоящих выборах и что Константин Догов один из кандидатов на пост мэра города.

Костя не стоял на месте. Он двигался вперёд.

И Полине нужно привыкнуть к мысли, что теперь они идут разными дорогами. А в принципе никогда и не шли вместе.

Глава 2

«Константин Догов покоряет наш город»

Слоган, приправленный белозубой фотографией Кости, подтверждал это на билборде, как и тот факт, что теперь Полине придётся лицезреть бывшего супруга из окна на своем рабочем месте каждый день.

Странно, что она не знала о том, что он собирался баллотироваться. Хотя сейчас Полине казалось, что она Костю и не знала совсем.

Вспоминая и анализируя прошлое, она понимала, что между ними действительно случилось то, что называют «искра пробежала». Ярко вспыхнула и потухла так же быстро.

В очередной раз расстроившись, она, погруженная в невеселые мысли, не заметила, как рядом остановилась иномарка. Ей посигналили.

— Садись, — выкрикнула давняя приятельница Светка Мурашкина, махнув рукой, когда опустилось окно с водительской стороны.

Машина у неё была огромной, как корабль, какая-то японская новинка темно-синего цвета. Полина забралась на сиденье рядом и только тут увидела, что на задних местах сидят двое детей в креслах и один постарше посередине.

— Дети, поздороваемся, — командным голосом обратилась к ним Светка.

Послышалось невнятное: «Здравствуйте!» и Полина улыбнулась, поздоровавшись в ответ.

Подруга вырулила на главную дорогу, быстро и без проблем.

— Ну, рассказывай, как ты?

— Нормально.

Полина не врала. Её жизнь была относительно нормальной, невзирая на разбитое сердце и чувство горечи из-за предательства любимого мужчины, в остальном — можно было жить.

— Вот и правильно! Не стоит унывать, поверь, этих мужиков на свете, как говна за баней, и выбрать надо того, кто меньше воняет, но никогда не стоит позволять ему забывать, где его место.

— Интересное сравнение.

— Будешь в третьем браке, мировоззрение резко поменяется.

— Мне одного хватило.

Светка усмехнулась. Дети на заднем сиденье галдели, играли на планшетах в игры, и она периодически на них покрикивала. Полина невольно позавидовала. Вот бы и ей что-то осталось от Кости. Было бы кому подарить свою любовь.

Света привезла их в огромный торговый центр. В основном она разговаривала со своими детьми, больше чем с Полиной, пока не сдала их в игровую комнату под надзор старшей дочки, в обмен на обещание, что вечером разрешит ей погулять чуть дольше.

И всё же далеко от игровой они не отошли. Сели за один из свободных столиков фуд-корта. Полине есть не очень хотелось, поэтому она заказала себе только чай с пирожным, а вот Света накупила три пиццы, колу и кучу сладостей, прокомментировав, мол, дети вернутся, будут очень голодные.

— Теперь можно и поболтать, — вздохнула приятельница, плюхнувшись в мягкое кресло рядом.

— Я думала, ты отведёшь меня в клуб, — неуклюже пошутила Полина.

— Умоляю тебя, не говори мне про клубы! Мы недавно с моим Мурашкиным собирались вспомнить молодость и решили посетить один, — рассказывала Светка, бурно жестикулируя и отпивая из стаканчика глоток колы, — столько про него хороших отзывов было, а на деле тухлятина, еда паршивая и контингент ниже среднего. Так и вернулись в первом часу, не нагулявшись, а потом ещё тошнило с их стейка из мраморной говядины. Так что если в клуб, то только не в нашем затрапезном городишке.

Полина улыбнулась, ковыряя вилкой в тарелке и превращая пироженку в бесформенное месиво.

— К тому же с детьми днем мало куда можно сходить, и я подумала, что на данный момент тебе не до клубов.

— Верно, — согласилась Полина, — как дела на работе?

Про бывшую работу архивариусом Полина забыла, как только вышла замуж, да сейчас новости особо не интересовали, но нужно было как-то поддержать разговор.

— Однообразно, скучно, как и на любой другой, лучше про себя расскажи.

Полина глубоко вздохнула.

— А нечего рассказывать. Устроилась на работу, живу в однушке, одинока, — саму покоробило, как это печально прозвучало.

— Ну, Догов хоть что-нибудь тебе отваливает, у него бабла немерено, чего не забеременела?

Полина чуть не поперхнулась, немного откашлялась.

— Не получилось, — сдержанно ответила она.

Светка цокнула, так, будто сама свечку держала.

— Об этом надо было сразу позаботиться, такого, как Догов, можно удержать только ребёнком, двумя, тремя, а лучше четырьмя. В крайнем случае, оторвала бы нехилый кусок его состояния.

— Спасибо за совет.

Света опять вздохнула, и Полине показалось, будто она провалила от неё урок жизни.

— Догов мужик профи, видела я его новую курицу, инстаграм свой ведёт, одну жопу накачанную в стрингах фоткает и губы силиконовые. В общем, с удовольствием показывает свои рабочие части.

Полине больно было это слышать. Ясно же, что Костя нашёл себе взамен кого-то получше. Она и целлюлитом как-то быстро обзавелась и кожа на бёдрах растянулась от внезапной полноты, а губы не были ни полными, ни тонкими, но её лицу подходили, силикон сделал бы похожей на куклу.

— А как у вас с интимом обстояло дело?

От этого вопроса Полина сама вздохнула, прикусывая себе язык, чтобы не послать любопытную подругу на три буквы.

— Прекрасно, и давай не будем об этом говорить.

— А что такого? Я тебе могу рассказать, как мы с Мурашкиным отжигаем.

Полина не была ханжой, но чужая интимная жизнь волновала её мало.

— Мне нечего рассказать тебе в ответ.

Светка фыркнула.

— Знаешь, мужики сейчас все анал хотят. Есть у меня знакомая, весит в три раза больше тебя, так у неё мужики сплошь богачи и бросает их она, а не они её, один чуть с собой не покончил из-за расставания. А знаешь почему? Я когда у неё спросила, в шоке от ответа была. Она всем в задницу дает, и ей, и им это нравится. Я как-то с Мурашкиным…

— Свет, знаешь, я пойду. Мне вот, честно, не до разговоров о чужих задницах, — заторопилась Полина, поднимаясь из-за стола, — спасибо за твоё участие в моём состоянии, но я действительно сейчас не могу, может, ещё позже встретимся. Счастливо.

Света ей что-то сказала вдогонку, но Полина только махнула рукой. Нет, зря она всё-таки согласилась на встречу. В следующий раз будет умнее. Надо уметь отказывать. С Ираидой Беркутовой было то же самое…

Может, всё поэтому?

Полина хотела пройти мимо собравшейся прямо у эскалатора толпы, когда застыла, увидев знакомую выправку, широкие плечи и выбритый затылок.

— Константин Максимович, это правда, что вы собираетесь купить этот центр?

— Почему собираюсь, он уже мой, — шутливо заметил Догов.

От интонации его голоса у Полины как будто затрепетали все нервные окончания, она стушевалась и спряталась за угол одного из бутиков.

— Вы собираетесь баллотироваться в мэры? Как ваша семья отреагировала на это?

— Все считают, что мне пора брать уровень выше и сразу в президенты.

Послышался смех, а у Полины в горле пересохло. Все знали, а она нет.

В этот момент к Косте подошла высокая девушка. Несмотря на оверсайзный костюм, белокурая красотка с гордостью продемонстрировала публике тонкую талию и полную упругую грудь, обтянутую белым кроп-топом.

Полина сжала сумку, чувствуя себя безнадежно отсталой от моды. Она одевалась просто, никаких сложных кроев или нарядов в современном стиле. Обычная, как и большинство замужних женщин. На работу ходила в джинсах и в зависимости от сезона какой-нибудь футболке или удобном свитере, на голове хвостик либо небрежная «гулька».

И почему-то показываться бывшему мужу на глаза сейчас ей было стыдно.

— Кто ваша спутница?

— Вам лучше знать, — отшутился Костя.

Девушка весело засмеялась.

Смотреть на это было очень больно. И совершенно не верится, что совсем недавно он говорил, что любит её. Не любовь это, точно. И Полина вовсе не особенная в жизни Кости, а просто очередная…

— Ждать вскоре свадьбу?

Костя обнял девушку за талию, прижимая к себе, но, что он ответил репортеру, Полина не услышала, пошла в противоположную сторону, где был другой выход из торгового центра. Душила невысказанная обида и злость. Она всё для него делала. Абсолютно всё, даже соглашалась на чертов анал.

***

Мир определённо сошёл с ума, потому что, куда бы Полина ни пошла, она видела Костю: и на билбордах, и на плакатах на стенах домов. Он вещал по телевизору, радио, не позволяя забыть о себе. Но это ещё полбеды.

Полине навязчиво казалось, что как только она его видит, ей становится плохо. Ладно бы привычно ёкало и тепло разливалось внутри, но нет, её реально тошнило. Особенно по утрам. Встать на работу, пускай и к десяти, стало невыполнимой задачей.

Настроение из-за этого опускалось ниже нулевой отметки. Вдобавок тело начало странно меняться.

И это пугало.

Первым делом Полина записалась к терапевту, которая выписала кучу анализов и направлений на консультации специалистов. Конечно, Полина тянула со всем. Иногда становилось легче, и, казалось, она себя просто накрутила мыслями о бывшем муже и неудавшейся семейной жизни. Потерпеть денёк-другой, и всё наладится.

Но порой бывало так плохо, что Полина готова была ночевать рядом с туалетом.

Так что, взяв себя в руки, она решила пройти обследование. Правду, какой бы она ни была, лучше знать, чем пребывать в неведении.

— Полина Викторовна, что привело вас на этот раз? — спросила уставший гинеколог, к которому она попала на прием спустя полторы недели.

Зинаида Федоровна была известна как врач от бога и очень компетентная в своей области. Полина надеялась, что для установления диагноза будет достаточно высказать жалобы. К тому же она ранее обращалась к этому специалисту, когда не могла забеременеть.

Зинаида Федоровна выслушала её внимательно, немного хмурясь и записывая всё в карту, попутно просматривая свои прошлые записи.

— Вы рассказали мне всё?

Полина удивилась вопросу и, немного подумав, кивнула.

— Раздевайтесь за ширмой, — велела врач, а сама пока делала последние записи.

Полина тяжело вздохнула. Не самая приятная процедура, но ради здоровья…

Жесткий и холодный инструмент не причинял боли, только лёгкий дискомфорт. Полина поджимала губы и глубоко дышала, чувствуя, с какой быстротой бьётся сердце.

— Одевайтесь, — без каких-либо эмоций завершила осмотр Зинаида Федоровна.

Полина сползла с кресла, прошла на ватных ногах в угол, дрожащими руками кое-как натянула на себя одежду, вернулась и села на стул напротив врача.

— Все симптомы и данные осмотра говорят обо одном, — врач посмотрела на неё светло-голубыми глазами, густо подведенными черными стрелками, — вы беременны.

— Я… я что?

— Беременны, — спокойно повторила Зинаида Федоровна.

У Полины, наверное, в этот момент случился приход. Вмиг стало жарко, опалило все рецепторы, и так же быстро остудило, отчего зуб на зуб не попадал. Она с трудом сглотнула комок пересохшим горлом.

— Что вы такое говорите? Я… мы с мужем не…

— Я говорю то, что вижу и что подтверждает ваши жалобы. Ваше состояние обычное для беременной женщины, пугаться нечего, вы же этого хотели.

Хотела. Но когда рядом был Костя, когда они были женаты, когда…

— Сохраняете?

Вопрос поверг Полину в мгновенный ступор.

Она никогда не думала, что беременность может стать для неё чем-то несбыточным, и как всё это случилось очень просто, когда вся жизнь, как неуправляемый поезд, сходит с рельсов.

— А…я… — Полина растерялась.

В конце концов, она не была к этому готова.

— Это точно?

Зинаида Федоровна тяжело вздохнула, передала ей кипу направлений.

— У вас есть время подумать, но не затягивайте. Он растет.

— К-кто?

— Плод. Ребёнок.

Полина не до конца осознавала происходящее. Ребёнок? Её и Кости? В тот последний раз…

Это как в дурацких сериалах по ТВ «Забеременела от бывшего мужа».

Когда Полина вышла из кабинета, её всё ещё потряхивало. Она затолкала в сумку направления, судорожно глотая воздух и расхаживая по узкому коридору, заполненному женщинами, ожидающими своей очереди на прием.

— Девушка, вам дать воды? — участливо поинтересовалась одна из них.

Полина кивнула и получала небольшую бутылочку с этикеткой с детскими надписями. Она выпила почти всё одним долгим глотком, со стыдом осознавая, что на неё все смотрят: кто-то с сочувствием, кто-то с любопытством.

— Я…

— Вам нужнее, — сказала её спасительница, поглаживая огромный живот.

— Я куплю новую.

— Не нужно, у меня в машине есть пара в запасе.

Полина ещё раз кивнула в знак благодарности и быстро направилась к выходу.

Она не могла поверить. Это какая-то ошибка…

По дороге домой Полина купила тест, чтобы самой убедиться.

Руки тряслись, когда она открыла упаковку, и с трудом прочитала инструкцию. Хотя и так всё понятно благодаря вездесущему телевидению, да и девчонки на работе между собой шептались.

Полина выждала нужное время, специально спрятав тест назад в коробку, зажмурилась, когда вытаскивала, и застыла, глядя на две яркие красные полоски.

Она задышала глубже, хватаясь за голову и кусая губы. То ли плакала, то ли смеялась.

Беременна от Кости.

Беременна тогда, когда меньше всего этого хотела.

Вот она — длань судьбы и злой рок в действии.

Полина дрожащими руками набрала номер Догова. Даже не знала, с чего начать разговор.

Гудки звучали так долго, что она сбросила и перезвонила снова. Её колотило, не хватало воздуха.

Но Костя не отвечал. За час она позвонила, наверное, раз двадцать, а потом заставила себя успокоиться.

Костя, скорее всего, занят, предвыборная кампания была на носу, и явно лучше переговорить с ним вечером. Так что весь оставшийся день Полина провела как на иголках. Не могла сосредоточиться на своих действиях. То смеялась, как дурочка, то ревела, раз за разом поглядывая на экран телефона.

Костя не перезванивал.

Она всё думала, как сообщит ему новость. Наверняка он не слишком обрадуется, хотя… Полина вдруг поняла, что никогда не спрашивала его насчет детей. О них думала только она и Ираида Беркутовна.

Кстати, о бывшей свекрови, той точно придётся извиниться перед ней, ведь когда-то она назвала её «бесполезной козой». И вообще за все обидные прозвища, адресованные ей.

Полина на себе ощутила буйство гормонов, потому что к концу рабочего дня попеременно чуть в слезах не утонула и живот не надорвала от смеха.

Только вот к вечеру после десяти неудачных попыток дозвониться до Кости стало не смешно и не грустно. Полина пребывала в каком-то отчаянном ступоре. Хотя в голове уже звенели неприятные звоночки, о том, что звонить бывшему супругу бесполезно.

— У него дела, — сказала она вслух сама себе, вытирая мокрое лицо.

Полина решила позвонить ранним утром, в шесть утра. Она помнила, что Костя обычно в такой час ещё спал.

Только ей уснуть не удалось от множества мыслей, жужжащих в голове, как рой надоедливых мошек. Почему это случилось именно сейчас? Ни раньше, ни позже.

На Полину навалилось столько вопросов, столько переживаний, что в одиночку с этим она боялась не справиться.

Но Костя ей жизнь не облегчал. Когда она позвонила ему утром, его телефон был выключен или находился вне зоны действия сети. Женский автоматический голос отвечал ей записанную фразу целый день, а потом аппарат и вовсе отключился.

И Полина поняла, что осталась со случившимся один на один.

Глава 3

— У вас назначено? — спросила Полину совсем молоденькая секретарша с таким же детским голоском, откинув за спину прямые блестящие волосы.

— А… — Полина даже немного растерялась, повезло же ей встретить новенькую, ту, которая впервые в жизни её видела, а «козырять» словом жена она могла только с приставкой бывшая. — Сообщите, пожалуйста, Константину о моём визите.

Девушка озабоченно нахмурилась.

— Если у вас не назначено, я могу записать вас на… — она полистала толстый ежедневник на столе, — на следующую неделю в четверг.

Полина никогда не думала, что встретиться с бывшим мужем будет так трудно. Дозвониться до него не удалось, попасть на рабочее место официально тоже не представлялось возможным в ближайшие дни.

— Я зайду без записи, — не выдержала она.

К тому же Костя сам сказал, что можно обращаться к нему по любому поводу.

— Подождите…

Секретарша подскочила с места, когда Полина дёрнула ручку кабинета, но тот оказался закрыт. Она дёрнула ещё раз.

— Господина Догова нет на месте, — наконец-то выдала информацию девушка.

— Когда он будет?

— Сегодня вряд ли вернётся, — виноватым тоном проговорила секретарша, которую в свете выборов явно научили быть вежливой и терпеливой. — Давайте я запишу вас…

Ради подстраховки Полина записалась на четверг, и от этого хотелось смеяться сквозь слёзы. Нет, ну глупость же.

Спускаясь по лестнице, она прислонилась к светлой прохладной стене и вновь позвонила Косте. Телефон, как и в предыдущий раз, молчал. Полина судорожно вздохнула, чувствуя, как периодически подрагивают на руках пальцы.

Она быстро спустилась из душного холла на нижний этаж в местный кафетерий. Заказав себе воды, заняла столик специально у самого прилавка, потому что так меньше народу присаживается рядом.

— …да какая-то ненормальная: где, да где Догов? Даже к двери ломанулась, хорошо, что они закрылись на ключ, — услышала Полина знакомый голос, только теперь не приветливый и понимающий, а возмущённый. Каждое слово юная секретарша произносила с раздражением, жалуясь подружке.

— Я уже устала каждый божий день от дверей шефа отваживать всяких «попрошаек»! На прошлой неделе какие-то сектанты явились, мол, проголосуют, если он их веру толкнёт в народ, представляешь!

— Да, мир полон сумасшедших.

Они засмеялись и заохали дальше, а Полина слушала их и чувствовала, как закипает. Она резко поднялась, отодвинув стул, скрипнувший по гранитный плитам, прошла мимо сплетничающих девиц, специально задев секретаршу так, что у той выпали из рук деньги.

— Ай, дамочка… — осеклась девица и добавила громче: — Да это та полоумная!

Все немногочисленные посетители обратили на них внимание. Идти к выходу пришлось через весь кафетерий, так что Полина прекрасно слышала продолжение разговора.

— Дура, — шикнула на неё подруга, — это его бывшая жена.

— Печальное зрелище, — констатировала секретарша, продемонстрировав не по годам бабскую хамоватость, прячущуюся за личиком молоденькой девочки.

Не сказать, что её слова как-то обидели Полину. С Ираидой Беркутовной она давным-давно познала весь прессинг словесных издевательств.

А Костю в данный момент готова была придушить. Полина в деталях представляла, как ворвётся в его кабинет, и если не залепит пощёчину, то точно наорёт. Вот только и тут время сыграло с ней злую шутку и всё случилось как в дурацком водевиле: пока она забиралась по лестнице, чувствуя, как сводит живот от боли, остановившись, заметила в окно, как Костя под ручку со своей новой пассией садится в машину.

У Полины даже ноги подкосились. Она присела на ступеньку, ощущая себя жалкой неудачницей, бегающей за бывшим мужем, чтобы сообщить ему новость о беременности.

В мыслях и то это звучало жутко глупо, а уж в реальности так и совсем по-идиотски. Она вновь позвонила ему, а в сердце кольнуло так, что в ушах зашумело, когда она услышала протяжные гудки. Но недолго. Телефон снова был выключен.

И тогда Полина подумала, что, наверное, хватит.

Она вернулась домой, чувствуя жуткую усталость и бессилие. Хотелось лечь и в одиночестве умереть, но смс от директрисы библиотеки напомнило, что мир всё-таки не остановился. Он крутится, вертится и движется вперёд.

Но сегодня Полина позволила себе просто отключиться. Она и не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, за окном было уже темно.

Тишина в квартире пугала, а от выключенного света холодело внутри.

Полина уже привычно взяла телефон, но никаких звонков от Кости не было. Сама она звонить снова не решилась.

Так что до утра не сомкнула глаз.

Но на работе отчего-то было легко, только вот в сон клонило со страшной силой. Зато была куча времени подумать над сложившейся ситуацией. Потому что пустить это на самотёк нельзя.

— Опять эти беременные, — неожиданно возмутилась Светлана Семенова, пролистывая в телефоне популярный литературный сайт с романами.

— Что?

— Да мода какая-то дурацкая на этих беременных, что не книга, то героиня умудрилась залететь от олигарха.

— Наверное, популярно.

Директриса фыркнула, поднимая взгляд из-под старомодных очков в толстой оправе.

— Вот скажи мне, Поль, какой процент вероятности переспать с олигархом в реальной жизни с подобными последствиями?

— Без понятий, — нервно улыбнулась Полина, стараясь сделать вид, что чем-то занята.

— Сейчас дети так трудно даются, экология сказывается, жизнь бешеная, а если и рождаются, то много с патологией, ужас! Каждый день вижу в соцсетях эти «помогите — спасите». А тут бац, и залетела!

Полина скривилась. В её жизни этот «бац» действительно произошёл нежданно-негаданно, а она вовсе не героиня любовного романа, а Костя далеко не олигарх, но шёл к этому семимильными шагами. И у неё всё как-то наоборот, и до счастливого финала явно никто не доживёт.

— …перестрелку пережила, страхов натерпелась, яды всякие подсыпанные выпивала, любимый ноги об неё вытирал, как хотел, а она родила легко и вообще послеродового отходняка не было, сразу в койку рванула второго делать, — продолжала возмущаться Светлана.

— Это всего лишь книга, — остановила её Полина, — а не институт брака и школа морали.

Семенова тяжело вздохнула, засунула телефон в карман кофты и наконец-то вернулась к работе: взяла какую-то папку и, шаркая шлёпками, ушла в свой кабинет.

Как только за ней закрылась дверь, Полина обхватила звенящую от боли голову. Почему-то эти разговоры о беременности приносили столько негатива. И Полина не знала, что ей делать.

Она взглянула в окно на улыбающееся лицо бывшего мужа. Отчего-то сейчас он казался ей нереально далеким, как те самые олигархи.

Фото действительно было красивым, хоть на обложку любовного романа с названием «Беременность от взгляда» помещай. Полина засмотрелась на его глаза. Ей всегда они казались нереальными, обрамлённые черными ресницами, и такие же тёмные, как ночное небо. Раньше в них отражалось её лицо, и смотрел он на неё так, будто в душу заглядывал. Красивый.

Только сейчас Полина внезапно осознала, что Костю по-настоящему никогда не знала. Никогда не думала, что он может врать, потому как всё, что он сказал ей, было ложью от первой и до последней буквы, и что он может так быстро забывать ставших ненужными ему людей.

И она не знала, будет ли нужна ему с ребёнком и ей будет ли по силам тянуть его в одиночку.

Самое удивительное, что записаться на прием к гинекологу она смогла тоже в следующий четверг, и все оставшиеся дни прожила как на иголках.

Полина больше Косте не звонила. Да и за пару дней до назначенной встречи окончательно решила, что и видеться им ни к чему. Но отчего-то зудело внутри и неистово билось сердце. Вот просто хотелось его увидеть.

Поэтому в четверг Полина вновь пришла к кабинету бывшего мужа. К её удивлению, на месте той, молоденькой секретарши, сидела уже новенькая, но лет ей явно было не больше. Эта проверила запись и только попросила подождать, оказывается, до неё была назначена встреча с репортёрами и Догов в данный момент даёт интервью.

Полина села на удобное мягкое кресло, а секретарша поинтересовалась, не хочет ли она кофе. Полина отказалась, нервно теребя ручку сумки.

Интервью затянулось на добрые тридцать минут, но когда двери открылись, Полину всё равно бросило в жар, и она с трудом могла сделать вдох.

Первыми вышли мужчины со съемочной аппаратурой, громко обсуждая крепкие напитки и рестораны.

— …да что вы, буду иметь в виду, — смеялся Костя.

Полина глубоко задышала, глядя на бывшего мужа. Веселый, как будто в их первую встречу. После свадьбы улыбку на его лице она стала видеть всё реже.

Костя тоже её заметил и вмиг всё неуловимо поменялось.

— Ладно, господа, с тебя реклама, Лешка, — он указал пальцем на одного бородача, который уже что-то печатал в телефоне.

Костя махнул ей рукой, как старой знакомой или любимой собаке. Полина подошла, не чувствуя под собой ног. Вздрогнула, когда дверь за ней закрылась, а тяжелая и горячая голова бывшего мужа опустилась на её плечо.

— Как хорошо, что ты пришла, Поль, хоть немного отдохну.

Полина ощутила комок в горле, непреодолимый и жесткий, он как будто разрывал изнутри.

— Я звонила тебе много раз.

— Да? — Костя достал свой телефон. — У меня нет твоих входящих, ты у меня всё ещё записана как «жена». Хочешь проверить?

Полина отрицательно качнула головой. Теперь у неё не было на это права, да и неинтересно по большому счету.

Костя взъерошил идеально уложенные волосы, расстегнул темно-синий пиджак и сбросил его на кресло. Рубашка была слегка приталенной и достаточно узкой, как будто специально давая понять, что под белоснежной тканью тренированное, поджарое тело. Костюм явно шили на заказ.

— У тебя что-то случилось?

Полина метнула взгляд с его спины на лицо. Догов явно был рад такой реакции, потому что улыбался.

— Я… хотела сказать, что…

В этот момент брякнул телефон, и Костя, метнув вверх указательный палец, сразу ответил на звонок.

— Да… что приготовишь? М… будет интересно, скоро освобожусь… Мама уже в нетерпении? Господи, как ты её уломала?.. Прости, ты мастер в этом вопросе…

Полина слушала, как Костя явно говорит с той губастой блондинкой. Видимо, они собираются поужинать чем-то деликатесным. Ираида Беркутовна это любила, но никогда не приглашала её поесть вместе или что-то сделать сообща. Нет. Свекровь её по непонятной причине люто ненавидела, хотя Полина очень старалась ей угодить. Но, очевидно, она не «мастер в этом вопросе».

Костя всё обсуждал и обсуждал предстоящую встречу, как будто забыв об её присутствии. Полина ощущала себя предметом мебели, и стало немного грустно, что ей пренебрегают. А это значит, что Костя явно предложит ей аборт, а если нет… её ребёнок будет такой же никому не нужной мебелью. И Полине безумно стало жалко этого ребёнка, который ещё не родился и представляет собой сейчас микроскопический сгусток клеток, которые ежеминутно делятся, растут и рвутся к жизни. А его горе-родители не могут даже нормально поговорить, да что там: Полина ощущала, что они словно два незнакомца.

— Извини, — Костя отключил телефон и положил его на стол, — что ты хотела сказать?

— Что? — отвлеклась Полина.

— Ты начала говорить, я слушаю.

Полине вдруг показались все её действия невероятно глупыми. Они с Костей друг другу теперь никто. Она подошла ближе, коснулась его щеки, ощутила запах парфюма, такого знакомого и, кажется, родного, но сейчас отчего-то отталкивающего.

Не хотелось, конечно, быть как те сериальные барышни. Они с Договым развелись, потому что не понимали друг друга, так что Полина вдруг перестала ощущать себя жертвой.

То, что случилось, ошибка, и она знала это тогда, когда позволила Косте поцеловать себя в последний день семейной жизни.

— Ты счастлив?

Она не знала, почему спросила именно это.

Костя слегка нахмурился, словно задумался, потом неопределенно пожал плечами. Полина вздохнула, кажется, впервые спокойно рядом с ним.

— Прощай, Костя, — она кивнула ему, а он вдруг ухватил её за руку, но не было того трепета, как раньше.

— Ты уезжаешь? — в его голосе послышалась странная нотка беспокойства, хотя, возможно, ей это показалось.

— Нет, я не думаю, что мы снова увидимся.

Он разжал пальцы, отпуская.

— Хм… — выдохнул он, — проголосуешь за меня?

Полина усмехнулась.

— Нет, за тебя я точно голосовать не буду.

— Почему-то я не удивлен, — Костя спрятал руки в карманы боюк, — твоё прощание прозвучало как проклятье.

Полина не хотела проклинать Костю, но благодарить ей тоже его было не за что.

Она ничего ему больше не сказала, улыбнулась и вышла. На пороге захотелось обернуться, но передумала.

Теперь их дороги точно разошлись, и от понимания этого «обратно никак» стало легче и решение нашлось само собой.

***

— Ну что? — без эмоций спросила Зинаида Федоровна, когда Полина сидела в её кабинете. — Оставляем?

— Да.

— Вот и правильное решение.

Они сразу начали оформлять карту, её измеряли, взвешивали, собирали полный анамнез. Полина отчего-то думала, что всё происходит как будто не с ней. Она так этого ждала, безумно хотела поделиться радостью с Костей, но не вышло.

— Отец Догов?

Полина сглотнула.

— Мы развелись, а отец… не он.

Полина не поняла, почему соврала, хотя Зинаида Федоровна перестала писать и посмотрела на неё внимательно.

— Фамилия у тебя Догова, менять будешь?

Полина совсем забыла про этот нюанс. Когда ребёнок родится, он всё равно будет под фамилией Кости.

— Не решила, но, скорее всего, нет.

Гинеколог вздохнула.

— Сейчас есть хорошая социальная помощь матерям-одиночкам, на приеме у психолога она тебе всё расскажет, советую посещать школу для будущих мам, помогут подготовиться к родам.

Полина кивнула, получив на руки родовую карту и кипу направлений на анализы. Вышла из кабинета с трепетом и одновременно спокойствием.

Теперь она точно не одинока и можно подарить свою любовь тому, кому она действительно очень нужна.

А Костя… он никогда не узнает, что у неё от него ребёнок.

Глава 4

— Хомут на мою шею, — с отчаянием бросила начальница Светлана Семёнова, когда Полина сообщила ей, что где-то осенью у неё намечается декретный отпуск. — Знала бы, не брала бы тебя на работу! Где мне теперь искать такую же исполнительную?

Полина пожала плечами. Но надо отдать должное, директриса вскоре сменила негодование на некое подобие заботы и освободила Полину от уборки на высоких стеллажах.

— А отец-то кто? Бывший?

Полина ожидала, что её будут об этом спрашивать, поэтому заранее подготовила себе легенду.

— Нет, Догов ни при чем. Встретила давнего знакомого, мы с ним, вспоминая прошлое, заболтались до поздней ночи и случайно оказались в такой ситуации. Он улетел в Америку, а мне не хочется его беспокоить.

Светлана Семенова слушала так, будто Полина зачитывала ей страницу из нового романа.

— Я думала, такое только в книгах бывает, — вздохнула она. — Дети — это хорошо, но всё рано не забудь вытряхнуть деньги из этого американского папаши, у них долларов намерено, так что не обеднеет, а тебе ещё ребёнка поднимать. У меня две внучки, и столько для них всего нужно…

Она говорила и говорила. Рассказала и про своих детей, и про внуков, и про то, как сама рожала. Полина слушала директрису вполуха и думала о том, как ей теперь быть.

Иногда она посматривала в окно, на красивую улыбку Догова, и решила, что наверное, именно на неё она и повелась. У него она была доброй и такой располагающей к себе.

Предвыборная кампания шла полным ходом, и Полина была даже рада, что не имеет к этому теперь никакого отношения. Пару раз её хотели подловить репортёры, но быстро отстали. Однажды ей попалась листовка с биографией Догова, и о ней там не было ни слова, словно ластиком стёрли и забыли. Полина, конечно, расстроилась, но совсем недолго переживала по этому поводу. Забот о своём здоровье у неё теперь было выше крыши и, самое главное, следовало избегать того, что вызывает негативные эмоции. Поэтому Полина полностью оградила себя от новостей о бывшем.

На одиннадцатой неделе она расплакалась, когда увидела очертания маленького человечка на УЗИ. Про пол врач ничего не сказал, но Полине это было и не слишком интересно, главное, чтобы здоровый, как она себе говорила.

Из-за излишнего веса, который она набрала будучи несчастной в браке, живот был незаметен, хотя некоторые знакомые и отмечали, что она опять поправилась.

Теперь у Полины появилась возможность и желание заходить в детские отделы, где порой она проводила очень много времени. Ничего при этом не покупала, приценивалась и смотрела, что есть в продаже.

И отчего-то полюбила фуд-корты, особенно запахи булочек и котлет для бургеров. Полина думала, как она раньше не замечала всего этого.

В очередной такой вылазке по детским отделам Полина заметила свою бывшую свекровь в компании той самой пышногрудой блондинки. Они ходили по бутикам, заходя то в отдел с шубами, то в ювелирный, примеряя украшения. Глядя на их веселые, улыбающиеся лица, внутри всё равно ударило по больному месту. Те были как подружки и явно находили общий язык.

Судорожно вздохнув, Полина почувствовала небольшой спазм внизу живота, погладила его, старалась успокоить и себя, и того, кто внутри.

— Ой, мама, нам ещё рано ходить по таким магазинам, — манерно засмеялась блондинка, и Полина немного напряглась, слыша их за за высокими стеллажами. И как так получилось, что они пришли именно сюда?

— Ксюшенка, пора об этом подумать. Мне кажется, Косте именно сейчас нужен малыш, — ласково и нежно, словно упрашивала бывшая свекровь девушку. — Ты не замечала, Костя в последние дни стал какой-то сам не свой?

— Да? Он говорил что-то про работу… я не вникала, у него сейчас жуткая гонка, так что… Господи, в этом торговом центре один ширпотреб! — возмутилась блондинка — Ксюша. — Всё, заказываем билет до Милана на субботу и летим шопиться, здесь невозможно ничего стоящего купить.

— А что конкретно Костя говорил про работу?

— Я так и не поняла. Давайте лучше позовём его на обед?

Полина выдохнула, когда женщины вышли из отдела, не заметив её. Сердце отстукивало бешеный ритм и голова немного кружилась. Отчего она так реагировала? Полина теперь не имела к ним никакого отношения, и их заботы не касались её.

Живот снова скрутило.

— Ладно, ладно, — тихо пробормотала она. — Пойдем поедим?

Полина начала привыкать обращаться к малышу, хотя ей всегда казалось странным, когда будущие мамочки разговаривают со своими животами. Но сейчас это был как психотренинг, да и отчего-то это общение помогало. На фуд-корте стало совсем хорошо, особенно после того, как она с удовольствием съела гамбургер. Определенно жизнь была до невероятного странной, а истина в том, что еда делала её счастливой.

***

Беременность Полины протекала вполне спокойно. Все недомогания быстро прошли, и она всё чаше прислушивалась к своему телу, кто-то говорил, что уже в 11–12 недель чувствовал шевеление плода. Пока Полина мало что ощущала, хотя, возможно, просто не понимала.

У неё шла пятнадцатая неделя, и штаны стали узкими. Примерную дату родов ей назначили на осень, а значит, когда станет больше, можно не бояться поскользнуться на ледяной дороге. Но гардероб всё равно стоило обновить.

День выборов она благополучно пропустила, пропустила даже тот момент, когда за окном библиотеки снимали билборд с изображением Догова. И вообще, когда она перестала часто думать о нём, он и его семья незаметно исчезли из её жизни совсем.

Мэром их города стал не он, что её немного обрадовало. Слышать его имя каждый день четыре года было бы чересчур даже для неё.

— Ну что? Как там?

На удивление Светлана Семенова с утра была невероятно любопытной, но только Полина не понимала почему. До декрета ей было ещё месяца четыре, а беременность Полина с ней принципиально не обсуждала.

— О чем вы?

— Как? Повреждения! Выкарабкается или нет?

Полина нахмурилась, перестав перебирать книжки.

— Я не понимаю, о чем речь.

На директрису как снизошло озарение, она даже выпрямилась.

— Ты не в курсе, что ли?

Полина отрицательно качнула головой.

— В доме твоего бывшего произошёл пожар, его вроде не было в тот момент, а вот мать, говорят, пострадала и сейчас находится в реанимации.

Полина от этой новости осела на стул, прикрывая рот рукой. Конечно, с Ираидой Беркутовной у них отношения не сложились, но ни неприятностей или чего похуже, смерти, она ей никогда не желала.

— Это точно? — тихо переспросила Полина.

— Да вчера в местных новостях крутили, но как-то так быстро… мой муж говорит, что, наверное, криминал.

— П-почему криминал?

— А кто же ещё?

Полина сглотнула подступивший к горлу комок.

— Газ, например, — и тут же осеклась, вспомнив, что в доме электрическая плита.

— Сказали, что поджог.

В груди потяжелело.

Полина впервые захотела позвонить Косте, что и сделала, но звонок, как обычно, не прошел, будто блокировка стояла.

И на большее Полина не решилась. Только заказала цветы.

Она помнила, что Ираида Беркутовна обожала красные розы и в её комнате всегда стояли свежие букеты, да и в горшочках разводила, даже духи её отдавали этой сладкой ноткой. В больницу её отвезли самую лучшую, Костя наверняка позаботится о ней.

И всё же целый день Полина была как не на своём месте.

А в новостях больше об этом случае не упоминали.

Полина запретила себе искать какую-либо информацию о своей бывшей семье, достаточно было и того, что некоторые знакомые успокаивали, что с бывшей свекровью всё вполне неплохо, из реанимации её перевели на реабилитацию и вскоре она поедет в санаторий окончательно восстанавливать здоровье.

А вот к новому весу Полины окружающие проявляли живой интерес.

Да, она полнела, но не так, как раньше, да и на контрольных взвешиваниях постоянно показывала стандартное прибавление.

— Кого ждёте? — спросил врач УЗИ на очередном осмотре.

Полина знала, что сейчас ей сообщат пол ребёнка, и была взволнована.

— Не имеет значения, — выдохнула она, глядя на второй монитор, расположенный перед кушеткой.

Там играли тени, появлялись ненадолго очертания пальчиков, головы, живота. Полина вздыхала и слегка напрягалась, когда датчик скользил по коже.

— Мальчик, — улыбнулась доктор, — у вас будет сын.

Полина тоже улыбнулась. Но снимок просить не стала, ей казалось, она чувствовала своего мальчика всем телом.

А любоваться… потом.

Главное, не волноваться и спокойно доходить оставшиеся месяцы.

На работе директриса сжалилась и разрешала ей приходить на полдня в зависимости от продолжительности обследований и самочувствия. И какой бы любопытной и сплетницей она ни была, всё же женская солидарность брала в ней верх, а пить чай перед концом работы с пряниками стало у них традицией.

— Как назовёшь? — полюбопытствовала директриса.

— Мне нравятся имена Дима, Андрей и Александр, поэтому надо выбрать из них, — улыбнулась Полина, ставя на место вымытую кружку и собираясь домой.

— Лучше последнее, но сама выбирай, конечно, — как будто разрешила начальница.

Полина засмеялась и попрощалась.

Начало лето выдалось холодным, поэтому она до сих пор куталась в лёгкое пальто с шарфом и носила берет. Ей ни в коем случае нельзя простыть.

По дороге домой она всегда заходила в один из супермаркетов и по случайности была в курсе, что эта точка принадлежала Догову, хотя не это её привлекало, а снижение цен после шести вечера на почти все товары. Мелочь, но приятно.

Кроме того она знала, Догов всегда следил за качеством продукции, поставляемой в его сеть.

Проходя между стеллажами с крупами, она ощутила, как за ней наблюдают. Обернулась и заметила охранника.

«Напряженная у них работа», — только и подумала Полина, возвращаясь в молочный отдел.

Что взять, она ещё не решила, поэтому тихо спрашивала у будущего малыша, что бы ему понравилось.

— Знаешь, можем испечь мафины из сгущенки или творожную запеканку, м-м…

Ей, конечно, никто не отвечал, но ощущения были непередаваемые. Полине безумно нравилось своё состояние. И живот, как говорила директриса, «уже очень заметен», так, что когда ей стали уступать место в транспорте, стало немного неловко.

— Та-ак… — ходила она с пустой корзиной между гулко работающими холодильниками.

— Женщина, пройдёмте со мной, — подошёл к ней тот самый охранник, ходивший по пятам.

Полина вначале и не поняла, вопрос это или утверждение. Она непонимающе уставилась на седовласого, чуть полноватого служащего.

— Что, простите?

— Со мной пойдёмте, — повторил тот с нажимом.

— К-куда? — Полина нахмурилась, искренне не понимая, в чем дело и почему она должна куда-то идти.

Охранник тяжело вздохнул, будто очень устал.

— Там узнаете, — он вдруг протянул руку, ухватил ей за плечо и потащил за собой.

Полина толком не понимала, что происходит. И это вылилось в то, что ни кричать, ни вырываться она не смогла, потому что голос вдруг пропал, да и нынешнее положение её пугало.

Сердце трепыхалось, внизу живота возникли жуткие спазмы от страха, а из горла, кроме хрипа, ни одного слова выдавить не получалось.

Охранник провел её через небольшой склад в административное помещение, на удивление теплое и заполненное кучей народу. Тут собрались и охранники, и менеджеры, и продавцы.

Полину охватила дрожь.

— Кажись, она, — проговорил кто-то.

— Расстегните пальто.

Полина и не поняла, что обращаются к ней. Она смотрела на всех, и не знала, с кем ей говорить. Паника и страх накатывали волнами, заставляя ощущать то холод, от которого стучали зубы, то жар, от него взмокла спина.

— Что… что вы говорите?

— Пальто расстегни, — уже грубо и без какого-либо уважения гаркнула женщина в черно-синем жилете с пережженной химической завивкой кудряшками на голове.

Полина инстинктивно сжала узел пояса, закрывая живот.

— Вы с ума сошли? — выдохнула она. — Какое право?..

— Ну что, поймали воровку?

От этого голоса Полина внутри обледенела.

Костя появился в комнате и так же, как и она, застыл, глядя на неё. Он держал возле уха телефон, и начал медленно опускать его, не отрывая взгляд. В этот момент женщина без препятствий рванула узел на её пальто, распахивая полы. Полина видела, как взгляд Кости сместился на область живота. Какой-то холодный, пронзительный и уставший.

Женщина отпрянула, а Полина быстро запахнулась, отворачиваясь.

— Это не она, — хрипло произнес Костя.

— Да она гуляла между стеллажами, как та, и ничего не брала…

Полина чувствовала, как перехватывает горло. Да и какого черта она здесь стоит и слушает этот бред. Самое ужасное, что Костя не остановил их, когда увидел, что это она.

Полина развернулась и направилась быстрым шагом на выход. За спиной она слышал ор, причем орал Костя и такими словами, которые она от него в жизни никогда не слышала.

На улице Полина обнаружила, что у неё мокрые от слёз щёки. Нужно было быстро уходить.

Кажется, после этого в супермаркеты с самообслуживанием она больше никогда не зайдёт.

— Полина! — услышала она за спиной, но не остановилась, только ускорила шаг, и это отразилось на её неприятных ощущениях в животе.

— Стой!

Костя догнал её и перегородил путь.

— Прости, — быстро выдохнул он.

Полина старалась не смотреть на него.

— Приняла, — быстро ответила она, обходя бывшего мужа стороной.

— Полина, — рявкнул Костя, хватая её за плечо, и она не выдержала.

— Какого черта! — в тон ему крикнула Полина. — Отпусти меня!

Костя глубоко дышал. Он как-то оброс, и борода, и волосы, хотя костюм, пальто выглядели аккуратно, но вот лицо посерело, под глазами залегли тёмные круги, а в уголках добавились глубокие морщинки. Изменился внешне. Очень сильно.

— Ты не остановил их, — выпалила Полина, — думал, я ворую…

— Неправда, я так не думал. — Костя подошёл ближе к ней. — Я не ожидал тебя увидеть… — он осекся, — такой.

Полину как под дых стукнуло. Она развернулась, кладя руки на округлившийся живот, закрывая и пряча его.

— Полина! — вновь позвал Костя.

Но она не обернулась, а он не стал её догонять.

Уже дома Полина как следует наревелась и долго извинялась перед своим мальчиком. Она себя не смогла защитить, а как она малыша защитит? Что она за мать?

Нужно было кричать, вырываться, звать полицию.

Еда в горло не лезла, и уснула она на диване, потому что в кровати не могла найти себе места.

Утро её разбудило звонком в двери, но в «глазок» на лестничной площадке Полина никого не заметила. Приоткрыла на свой страх и риск и обнаружила на придверном коврике небольшую, хорошо упакованную коробку с белым конвертом на ней.

Не занося странную находку в квартиру, она осторожно вскрыла конверт, вспоминая о всяких там рассылаемых спорах сибирских язв, и даже задержала на секунду дыхание.

В конверте оказалось письмо от Кости.

«Извини. Здесь продукты. Не знаю, что ты хотела купить, поэтому собрал по минимуму».

Полина нервно хохотнула, коробку не открыла, толкнула её подальше от двери, но услышав какое-то шуршание за стеной у лестницы, быстро закрылась.

Не нужны ей подачки и извинения. Тем более от Догова. А купить минимум она способна себе и сама.

Глава 5

Следующие коробки доставил курьер.

Полина удивилась, собираясь на работу, когда раздался звонок в двери.

На пороге стоял молодой парень, в жилете с логотипом супермаркета Догова. Он широко приветливо улыбнулся, держа в руках три коробки.

Полина за порог его не пустила.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Это извинения, — начал парень, — одно от нашего босса, второе от охранника, третье от менеджера.

Полина нахмурилась, посмотрела по сторонам. Не может же быть такое, что за ней следили и видели, что первую коробку она не приняла.

— Спасибо, но мне это не нужно, — строгим голосом отказалась Полина, — если можешь, оставь себе.

— Я… я не могу, мне велено оставить вам, занести прямо в квартиру.

— Переступишь порог, вызову полицию.

Курьер замешкался, а Полина закрыла перед его носом дверь. Нет, ну что за ерунда. Таскать из магазина ей подачки и свои извинения. Она их никого и не винила, больше себя за то, что «голоса не могла подать».

За день она как-то отошла от всего. Такая ситуация произошла с ней впервые и, как человек спокойный и терпеливый, она не знала, что делать, поэтому реакция вышла соответствующей. Но Полина дала себе слово, что в будущем такого не допустит.

И видеть Костю ей тоже больше не хотелось.

Когда она пришла на работу, на её столе стола тоже небольшая коробка без опознавательных знаков. А у Полины уже начал вырабатываться рефлекс.

— Что это? — спросила она у директрисы.

— Сегодня курьер принёс, сказал, для тебя.

Коробку не открывали, но Светлана Семенова так и крутилась рядом, изнывая от любопытства.

Полина осторожно заглянула внутрь и обнаружила там, слава богу, не молоко и не колбасу, но всё же.

— Витамины для беременных? — удивилась Семенова. — Это от американского папаши?

Полина закрыла коробку, задумчиво кивнув.

— Значит, он интересуется тобой?

Полина не ответила. Меньше всего ей сейчас нужен интерес Догова. Она не приняла его первую коробку. Следовательно, ему доложили.

Неужели настолько уязвлен? Или что-то подозревает?

Спрашивать его прямо она бы не стала, да и он вроде только извиняется за случившееся и не торопится лично нанести визит.

Вернувшись около трёх домой, она не обнаружила ни курьеров, ни коробок и даже вздохнула с облегчением. Витамины для беременных она, кстати, вернула по адресу, который был указан на упаковке в самом низу.

Весь вечер Полина прислушивалась к шагам на лестничной клетке, но потом подумала, что такими темпами можно обзавестись паранойей и лучше думать о том, что это была разовая акция. Хотя такой она и была, так что накручивать себя не стоит.

***

На следующий день не было ни посылок, ни курьеров, так что Полина невесело усмехнулась, убеждаясь в своей правоте. В принципе, её это только беспокоило, и не было никакого ликования от внимания бывшего. А так она уже начала привыкать к своим новым будням, заполненным приятной рутиной и спокойствием, чего у неё не было во время замужества. Сейчас она не понимала, как её угораздило связаться с Договым. Она таких всегда стороной обходило, а он… И как так получилось? Бес попутал, не иначе.

Но правильно говорят: что должно случиться, то случится, и неважно когда. Так что Полине это был урок на будущее, но она ещё не понимала, хотела ли новых отношений.

Отработав смену в сонном царстве библиотеки, она решила, что её малышу пора обзавестись дома чем-нибудь своим. В детском отделе торгового центра она долго выбирала, что именно, чтобы не нарваться на исполнение всякие там плохих примет.

Остановила свой выбор на одеяле. Светло-серое с пухлыми барашками, оно было приятным и даже в магазине пахло детской присыпкой. Сердце невольно замирало, когда Полина представляла, как будет малыша укутывать или купать. Иногда, кстати, от страха, поскольку не знала, что делать. И вообще, пора было начинать посещать школу для мам. Ей, как одиночке, придётся сложнее в сто раз, поэтому ещё предстоит тщательно распланировать бюджет.

Вернувшись домой, она вновь вздохнула с облегчением, не обнаружив никаких незапланированных «подарков».

Так что приготовившись к обычному вечеру с «мамской литературой», Полина вздрогнула, когда услышала звонок в двери. Тяжело вздохнув, она предположила, что это доставили очередную «посылку извинений» от Догова, и это уже раздражало.

Но когда она открыла двери, слова застряли на языке: на лестничной площадке стоял не курьер или ещё какой-то незваный визитер, а Константин Догов собственной персоной.

— Ты…

Догов окинул её взглядом, задержавшись на выпуклом животе.

— Говорят, ты отказываешься от посылок, — произнес он тихо.

— И ты пришёл лично вручить мне её?

— Я пришёл поинтересоваться почему?

Полина сглотнула.

— Мне не нужны они.

Костя поджал губы. Выглядел так, словно пришёл после ресторана. В костюме-тройке, в пальто нараспашку, с аккуратно собранными волосами, даже от бороды не осталось следа.

— Зайти можно? — вдруг поинтересовался он. — Или ты не одна?

Полина не сразу поняла смысла последнего вопроса.

— Нет… в смысле, зайти нельзя, — пояснила она.

Повисло молчание, такое неловкое и колючее, что Полина не понимала, как они вообще сексом раньше занимались.

Костя глубоко вздохнул.

— Я бы хотел поговорить…

— Не о чем, Кость, иди домой.

Тот невесело усмехнулся.

— Это тоже моя квартира.

Полина таких слов не ожидала. Как будто под дых ударили. Но, собственно, на что она рассчитывала? Это Догов покупал квартиру, пускай и на неё оформил, имел право тыкать этим в лицо.

— Мне нужно время, чтобы съехать.

Костя вдруг зашипел, ероша стильную укладку.

— Я не об этом, Поль, я…

— Я съеду, не переживай! — рявкнула она, закрывая двери, душа обидные слёзы.

Однако Догов двери закрыть не дал, протиснулся внутрь и только потом сам захлопнул.

Полина обняла себя руками, вмиг стало холодно и тело пробивала дрожь.

— Уходи, — пробормотала она.

— Я… я хочу поговорить, спокойно, это всё, о чем я прошу.

Полина прикусила губу. Виски начало ломить, и боль отдавала в голову, но она кивнула.

Догов разулся, оглядываясь, словно ожидая кого-то увидеть. Пройдя на кухню, Полина садиться не стала, прислонилась к подоконнику, а Косте предложила сесть.

— Значит, ты одна… — рассеяно произнес он.

— Давай без этой прелюдии, говори по делу и уходи.

Костя усмехнулся.

— Ты замужем?

— Не понимаю, почему должна отвечать на этот вопрос, — Полина вздохнула.

Отчего-то было сложно и трудно, особенно сохранять ровное дыхание. Костя кивнул, мол, действительно не обязана, но его взгляд скользнул к пальцам, которые она тут же спрятала за спиной.

— Тебе на самом деле ничего не нужно?

— Нет, — не сказала, а как будто выдохнула Поля.

Снова повисло молчание, которое безумно напрягало. Полина судорожно вздохнула.

— Видишь… говорить не о чем, уходи, Костя, забудь о случившимся, я…

— Воровку поймали, — зачем-то сообщил он, — она приделывала себе накладной живот, куда складывала выпивку и закуски.

Полина невесело усмехнулась.

— Я больше не приду в твой магазин, чтобы не смущать персонал, надеюсь, тема исчерпана.

Костя тем не менее уходить не собирался. Он даже присел на стул, чем вызвал только изжогу от своего присутствия.

Тикали часы, действуя на нервы, а они молчали, как будто целую вечность, их позы подходили для картин в Третьяковке.

— И долго ты собираешься сидеть? — устало спросила Полина.

Костя вздохнул, посмотрел в никуда и, наконец-то, поднялся.

— Не отказывайся больше от посылок, — посоветовал он, будто и не слыша её отказа.

— Костя… — начала Полина, но Догов её перебил.

— Это не просто извинения, это мой подарок по случаю твоего… состояния.

Полина отвернулась. Разговаривать с ним, как всегда, бесполезно. Раньше она не обращала внимания на его упёртость.

Закрыв двери, она посмотрела в глазок и увидела, что Догов ушёл не сразу, постоял недолго, глядя себе под ноги, а затем скрылся на лестнице. Она подошла к окну, перед этим выключив свет в кухне, чтобы не слишком выделяться, заметила, как он сел в машину и вырулил на главную дорогу.

Подарок?

Полина погладила живот, который стал каменным от её волнений и переживаний.

Нужно перестать так реагировать на бывшего мужа, пускай у них всё ещё есть нечто общее. Только теперь Полина была уверена, что Догов и не догадывается, что именно.

— К лучшему, — шепнула она сама себе.

Но отчего-то уже не была в этом уверена.

***

Посылка пришла к утру. Всё тот же молодой парнишка-курьер всё так же искренне улыбался, и Полина приняла. Может, Догов успокоится, когда ощутит её «прощение» и оставит в итоге в покое.

Содержимое состояло из свежих булочек из частной пекарни, разноцветных макарун и каких-то импортных конфет. Ну прямо джентльменский набор на Восьмое марта.

Конфеты, кстати, оказались довольно вкусными.

На этом бы закончить, но вечером Полина обнаружила около двери ещё одну передачу, те самые витамины. Тоже импортные с красочной брошюрой, где говорилось, какие они полезные и как их нужно принимать беременным женщинам. Вот уж чего Полина точно побоялась, и отложила их в долгий ящик, может, после родов пригодятся, а то говорят, из-за этого состояния то зубы сыплются, то волосы клочьями выпадают.

Теперь-то, наверное, точно всё, поскольку что Догов ещё мог ей «подарить»? Или он собрался спонсировать её на весь период декрета?

Наверняка Ираида Беркутовна не одобрит, когда узнает. От мыслей о бывшей свекрови её передёрнуло. Нет. Не нужно ей такого добра. Она ведь пыталась, честно пыталась стать такой снохой, которую та и хотела, но, видать, блондинка Ксюша в её понимании была идеальной для Догова женщиной.

***

— Как себя чувствуете? — спросила гинеколог на очередном осмотре.

— Вполне неплохо, только живот иногда колом встаёт, — усмехнулась Полина после измерений.

— К родам готовитесь, — то ли пошутила, то правду сказала врач. — Уже выбрали, где будете рожать?

Полина только сейчас об этом задумалась.

— У нас в городе один роддом, так что думаю, выбор невелик.

— Некоторые едут подальше, вы вольны выбрать любой.

— Уехать-то можно, вот только возвращаться одной с младенцем на руках будет сложно.

Так что этот вопрос Полина уже решила.

Анализы показывали, что всё протекало вполне стабильно, да и по общему состоянию она чувствовала себя так же. Полина даже успела посетить школу для будущих мам, где рассказали, что необходимо собрать в роддом, и что делать, когда там оказался.

В кругу таких же беременных было достаточно весело.

Настроение повысилось и на работе, где наступило оживление в виде целой делегации бабушек из соседнего дома, что помогло скоротать часы до окончания рабочего дня.

Но подходя к дому, она вновь увидела знакомую иномарку и замедлила шаг.

Опять стало не по себе.

Догов собрался каждый вечер осчастливливать её своим присутствием?

Заметив её, Костя вышел из машины и пошёл навстречу. Может, пару месяцев назад она бы и кинулась к нему в объятия, вот только не сейчас.

— В декрет не пора? — спросил он, так, словно между ними не было пропасти развода. — Ты как-то тяжелеешь день ото дня.

Полина на мгновение лишилась дара речи.

Его походка была шаткой, и как Догов умудрился доехать в таком состоянии.

— Что ты здесь делаешь?

Костя огляделся.

Выглядел он так, будто ночь не спал.

— Хотел сказать… — он замолчал, подбирая слова, — что рад… что ты принимаешь подарки.

Полина нахмурилась.

— Я надеюсь, теперь мы поставили точку в извинениях и прощениях? — с надеждой спросила она.

У неё сердце заухало даже в ушах.

Костя не ответил, смотрел на неё пристально, как будто впервые видел.

— Почему ты всё время одна?

Полина не хотела отвечать на этот вопрос, обошла бывшего мужа стороной, когда тот ухватил её за запястье. Не просто сильно, а крепко, стиснул пальцами.

— Тебя это не касается, — на одном дыхании процедила Полина.

— Касается.

Полина удивилась, попыталась выдернуть руку.

— Перестало, как только ты залез в трусики блондинке.

Костя криво улыбнулся.

— А сама-то! Стоило штамп поставить, как тут же запрыгнула на другой член, — его голос звучал зло, — и как удачно, сразу тебя обрюхатил.

Полина залепила пощёчину Догову такую сильную и хлесткую, что заколола от боли ладонь, а на щеке бывшего осталась ярко-красная отметина. Его брови сошлись на переносице, он навис над ней, так, что действительно стало страшно. Полина впервые видела Догова таким неадекватным.

Крылья носа раздувались, будто ему не хватало воздуха, но Догов отпустил её, отошёл на шаг, погладил горящую щёку.

— Не приходи, — умоляюще пробормотала Полина.

— Вначале сними…

— Что? — Полина силилась понять его фразу.

— Проклятье сними, — вздохнул Костя, — всё наперекосяк пошло с того дня, когда ты пришла ко мне в офис. Я… я каждый раз проматываю в голове тот момент, и всё сходится… всё из-за тебя.

— Что из-за меня?

Желваки заходили на скулах Кости.

— Жизнь моя, как в мясорубке.

Полина сглотнула, судорожно вздохнув. Пьяный бред на то и пьяный, что на языке жуткая помойка. Получается, она ведьма и жизнь ему испортила.

А раньше Костя казался ей ответственным, волевым, сильным…

— На себя в зеркало посмотри, — посоветовала Полина, — и увидишь истинного виновника своих бед.

Костя сощурился, провожая её пристальным взглядом. Полина боялась, что Догов пойдёт за ней следом, но нет.

Она захлопнула дверь, закрылась на внутренний замок и осторожно подошла к окну.

Костя будто вымещал свою злость на земле, пинал попадающие под ноги камни, поднимая вокруг себя пыль, а затем залез в машину, несколько раз сработал сигнал и дворники. Автомобиль дёрнулся так резко, что Полина вздрогнула, услышав хруст погнутого металлического ограждения. Костя не обратил внимания, рвано дёрнулся и, взвизгнув шинами, уехал.

Полина медленно опустилась на стул, закрывая лицо руками. Ну почему всё началось именно сейчас? Сейчас, когда она чересчур уязвима. От каждого его появления ей плохо. И живот снова болел.

Глава 6

— И запомните, девочки, роды — это одинокий путь, смиритесь и просто пройдите его, — закончила напутственную речь престарелая бывшая акушерка в школе будущих мам.

Полина грустно улыбнулась, в принципе она никогда не была за партнерские роды, и хорошо, что выбора у неё не осталось.

Закончив делать пометки в своём блокноте, Полина с нескрываемым ужасом глянула на собравшихся в помещении беременных, у которых срок был гораздо больше, чем у нее. Как им трудно подниматься с места, да и сидеть долго в одном положении тоже. В свои шесть месяцев Полина еще бегала.

Светлана Семенова подписала ей отпуск, который плавно перейдёт в декрет, так что у Полины появилось больше свободного времени.

К тому же Догов оставил её в покое. Ни посылок, ни случайных появлений не было уже неделю.

Так что после выходных Полина расслабилась и перестала вслушиваться в шум на лестничной клетке и спокойно подходила к дому, не наблюдая у подъезда знакомую машину.

В понедельник она решила сравнить цены на детскую мебель с той, что продают на сайтах. Всё говорило в пользу бывшей в употреблении, но Полина раньше никогда этим не интересовалась, а бюджет у неё был небольшой после получения отпускных, так что следовало всё тщательно посмотреть.

Торговый центр, купленный Договым в период его предвыборной кампании, гудел. Был разгар весеннего дня, а казалось, люди в их городе не работают. Выпив ягодный чай на любимом фуд-корте, Полина смотрела на проходящих мимо посетителей, думая, что ей ещё необходимо. Ребенок уже требовал хорошей подготовки, а она до сих пор не могла ни выбрать, ни определиться, что ей нужно.

Кроватку в детском отделе она не приобрела, решила, что выберет в магазине уцененных товаров, там же и коляску купит.

— …я оставляла кольцо… хочу забрать…

Полина услышала знакомый голос на повышенных тонах и сердце как иголкой кольнуло. Краем глаза она увидела силуэт Ираиды Беркутовной у «островка» с сигаретами.

— Женщина, какие кольца? У нас одни сигареты и кальяны.

— Я вам кольцо оставляла, в залог, — настаивала та.

Продавец смотрел на неё как на сумасшедшую. Хотя и выглядела бывшая свекровь не очень. Наспех надетая одежда смотрелась неопрятной. Всегда выкрашенные в рыжий цвет волосы сейчас поблекли и показалась истинная серая седина.

— Охрана! — крикнул продавец.

Полина не знала, почему застыла, глядя на эту картину. Всё-таки эта женщина своим дрянным характером, возможно, и заслужила подобное обращение, которое вернёт её на место земное, но зла ей она уж точно не желала. Так что подойти порыв был чисто из «дочерних» побуждений. Свекровь хотя бы переключит своё внимание на неё…

Но сделав один шаг, Полина вспомнила о своём положении.

— Охрана! Охрана!

— Кольцо верните, вот деньги, — Ираида Беркутовна высыпала на прилавок смятые купюры, но продавец не стал к ним прикасаться.

Полина мысленно чертыхнулась, твёрдым шагом направляясь к свекрови.

— Ираида Беркутовна, — окликнула она, — давно не виделись.

Женщина, услышав своё имя обернулась, и Полина охнула. Правая часть лица Ираиды Беркутовны поплыла от уродливого шрама, задев глаз и половину щеки. Она не сразу сфокусировала на ней взгляд, и Полина напряглась, ожидая услышать что-нибудь едкое, но не это:

— Мы знакомы?

— Заберите эту сумасшедшую, — вмешался продавец.

Полина сглотнула.

— Я Полина… Полина Григорьевна, я…

— Полиночка, помогите мне, — бросилась к ней бывшая свекровь, — этот человек не хочет отдавать моё кольцо, а оно очень для меня важно.

— А…

— Да нет у нас кольца! — возмущался продавец. — Мы, блядь, не ломбард!

Полина ощутила, как руки в перчатках легли на ее плечи. Женщина не выглядела так, будто её ненавидит, скорее наоборот.

Полина подошла к прилавку и собирала деньги.

— Здесь только сигареты, — произнесла она медленно и достаточно громко, замечая, что правое ухо Ираиды Беркутовны тоже повреждено.

— Сигареты, — нахмурилась та, быстрым взглядом осматривая витрины.

— Пойдёмте, — Полина отвела её подальше, — может, вы вспомните, где оставили кольцо.

— Да здесь… — бывшая свекровь рассеянно огляделась.

Полина вздохнула, понимая, что с пожилой женщиной что-то не так. Та никогда не была такой.

— Давайте присядем, — предложила Полина, доставая из сумки бутылочку с водой, — и вы успокоитесь.

Ираида жадно выпила почти половину, а затем вновь посмотрела на неё.

— Мы с вами знакомы?

Этот вопрос ставил в некоторый тупик.

— Да, — не стала врать Полина, — мы какое-то время были соседями.

Женщина нахмурилась.

— Вы такая милая и добрая, вот бы мой сын с вами познакомился, ему как раз нужна хорошая жена.

Полина невесело усмехнулась.

— Уверена, у вашего сына есть достойные кандидатки.

Бывшая свекровь махнула рукой.

— Он весь в работе, весь в делах, а это кольцо я закладывала… Когда же я его закладывала?

— Мама! — услышала Полина голос Кости. Он в сопровождении своей охраны и женщины в медицинском костюме быстрым шагом направлялись к ним.

— Костя, сынок, — заулыбалась Ираида Борисовна, она взяла его за руки, — я как раз хочу познакомить тебя с замечательной девушкой.

Лицо Догова побелело. Он переводил взгляд с Полины на мать и обратно. Ситуация вырисовывалась до ужаса глупой.

Полина отвернулась. Возможно, он не хотел, чтобы она видела и знала о удручающем состоянии его матери.

— Мама, пойдём, тебе нужно принять таблетки.

— Не хочу! Они такие горькие. К тому же мне нужно забрать кольцо.

— Оно дома, мам, вот уже тридцать пять лет.

— Но… дома? — Она улыбнулась, как маленький ребёнок. — Я так рада, это ведь подарок твоего отца.

Полина поднялась.

— До свидания, Ираида Беркутовна, поправляйтесь.

Она отвернулась и медленно зашагала к выходу, чтобы это не казалось бегством. Зачем она вообще подошла к ней? Понятно же, что в таком состоянии свекровь одну не выпустят из квартиры.

— Полина, — Костя догнал её, поравнявшись, — ты должна знать, что мать немного не в себе.

— Я не спрашивала, Костя, — выдохнула она, — присматривай за ней.

А затем он молча шёл рядом, до самой лестницы.

— Ты что-то выбираешь? — не отставал он.

Никогда раньше Костя не казался ей таким назойливым. Она будто его заново узнавала, что очень странно, учитывая её положение.

— Я уже ухожу.

— Может, тебе помочь?

Полина усмехнулась.

— Не волнуйся, тащить на себе кроватку я не собираюсь, а тебе лучше вернуться к матери.

Костя остановился и дальше не пошёл.

Полина видела в отзеркаленном изображении входных дверей, как он ерошит и без того лохматые волосы, запрокидывая голову к потолку, будто бы мучается.

Неужели думает, что она и правда на него проклятье наслала?

***

Но, наверное, думает, потому что другого объяснения, почему Догов на следующий день ждал её возле женской консультации, она не находила.

Сердце как взбунтовалось, то ли от страха, то ли от призрачной надежды.

Костя припарковал машину буквально возле дверей. Выглядел он со стороны не просто прилично, а как сошедшая со страниц глянцевых журналов модель. Вкусом к одежде он всегда отличался от мужчин в их городе, вот только лицо было всё такое же серое и уставшее, но кто не знал его, счел бы это особенностью внешности.

Полина судорожно вдохнула теплый весенний воздух, не зная, какими словами доходчиво с ним объясняться.

— Что ты здесь делаешь?

Догов скрестил на груди руки, хмурился так, будто это она его сюда притащила.

— Ты завтракала?

Полина натощак побежала на сдачу анализов, после съела бутерброд, так что завтраком это было трудно назвать.

— Не отказывайся, — вдруг предложил Костя, — давай перекусим где-нибудь вместе.

Полина с утра была немного уставшей, так что убегать или ругаться не хотелось, к тому же любое её состояние отражается на малыше. А Костя… Она не могла понять его мотивов.

Они приехали в маленькое уютное кафе в центре города. С утра ещё пустое, скорее всего, они растормошили сонных официантов. Цены в меню Полине показались безумно высокими.

— Я же тебя позвал, поэтому и заплачу, — угадал её мысли Костя, не отрывая взгляд от меню.

Если быть честной, Полина не могла припомнить, когда, будучи супругами, они куда-то выходили. Возможно, выбирались пару раз, только начиная жить вместе, но обычно все планы заканчивались в постели.

— Я не слишком голодна, — соврала Полина, — поэтому мне чай.

Костя цокнул.

— Беременным нужно хорошо питаться, — он отложил меню, глянув на неё.

— Я хорошо питаюсь, ты сам сказал, толстею день ото дня.

Костя нахмурился.

— Я не это имел в виду.

— А что? — пожала Полина плечами.

— Ты хорошо выглядишь, — сделал комплемент он, не отрывая взгляда, — беременность тебе идёт.

На это замечание Полина не знала, как ответить. Она опустила голову, взяла салфетку и положила её на колени, чувствуя, как горят щёки.

Черт, почему это начинается сейчас?

— Расскажи мне, кто он?

— Кто? — непонимающе переспросила Полина.

— Тот, кому ты доверилась настолько, что решила родить, — пояснил Костя с непонятным раздражением.

Полина вздохнула, посмотрев в сторону болтающий у стойки бара официантов, которые не торопились подходить.

— Я не думаю, что тебе это интересно, так же как и мне, что у тебя с той девушкой.

— У меня нет девушки.

— Любовницы, будущей жены… Послушай, Кость, я не думаю, что стоит начинать ни этот разговор, ни разбор полётов, мне показалось, мы многое выяснили в процессе развода.

К ним подошёл официант и принял заказ, и хорошо, что Костя не стал принудительно заказывать и ей. В этот момент у Полины буквально скручивало желудок, и вовсе не от голода.

— Ты говорила, что любишь меня.

Полина прятала взгляд. Помнила. Говорила.

— И это что-то изменило?

Костя промолчал, и тишина вокруг них стала словно осязаемой, отдалённо слышался хриплый голос Агутина, напевающий весьма прозаично: «Ты когда-нибудь меня простишь, грозовые тучи с неба снимешь и не улетишь, ты меня не покинешь…».

Но сейчас всё это казалось настолько безумной ложью, что обманываться снова не хотелось. Они разные, как минус и плюс.

Официант принёс заказ, разбавив их молчанку.

Полина ощущала себя так, словно находилась в маленькой бочке, в которой не хватает воздуха. Она нервно посматривала на закрытые окна и с тоской на улицу. Сделав небольшой глоток чая, она поморщилась, не обратив внимания, что, автоматически отвечая на вопросы официанта, заказала его с лимоном. Кислота обожгла слизистую, и Полина неосознанно прижала руку к животу.

— Что-то случилось? — нахмурился Костя.

Полина выдохнула.

— Нет… — неуверенно сказала она, надеясь, что это был единичный приступ.

Но второй по силе оказался такой, что она едва могла вздохнуть.

— Ой, ой… — заохала она, чем изрядно напугала и обслуживающий персонал, и самого Догова, который подскочил так ужаленный.

— Что? Что-то случилось? — встревоженно воскликнул он так, будто Полина собралась рожать «вот прямо сейчас».

Полина вновь скривилась от нового приступа боли, который резанул в области живота.

— Всё… всё нормально, — соврала она, — я домой лучше пойду.

— Домой? С ума сошла! — возмутился Догов. — Едем в больницу.

— Нет…

— Официант, — крикнул он, подзывая бледного парнишку, — рассчитайте, учитывая обстоятельства.

— Конечно, — быстро кивнул тот, но вернулся буквально через пару секунд, пока Догов пыталсяхоть с какой-нибудь стороны к ней подступиться, — за счет заведения.

Полина судорожно дышала, казалось, что любое движение принесёт только боль, но она поднялась, стиснув зубы, ощутив руки бывшего мужа на расплывшейся талии.

— Не надо, — отмахнулась она.

Немного полегчало, но сделать шаг Полина боялась.

— Да что ты… — тихо выругался Костя, буквально подхватывая её под руки, и потащил к выходу.

И как бы Полина ни отнекивалась, ей действительно было плохо.

— Поедем в больницу, — строго приказал Догов, — звони этому.

— Кому?

— Придурку твоему, который ребёнка заделал, — в его голосе прозвучала детская обида.

— Потом, — отмахнулась Полина, не до анализа чужого поведения ей было.

Страх просто душил.

Они вернулись в поликлинику, но Зинаида Федоровна принимала во вторую смену, а к другому специалисту Полина идти отказалась.

— Запишусь на завтра, — вяло улыбнулась она, борясь с тошнотой.

Догова рядом если только не трясло.

— До завтра, может, не доживёшь, — рявкнул он и потащил ей к ближайшему кабинету.

Догов безцеремонно заглянул внутрь, услышав в свой адрес нелицеприятные высказывания, но сам ответил на таких же повышенных тонах, типа «она может умереть», «беременная», «как вы смеете не принять пациентку в таком положении?».

Полина держалась за живот, и отчего-то хотелось выть и смеяться одновременно. Всё складывалось как нельзя хуже. Вот только отчего-то закралось сомнение, стоит ли скрывать от Догова правду, от кого у неё ребенок.

Врач её осмотрела вне очереди, удержавшись от кислой мины на лице, внимательно выслушала жалобы, а потом вздохнула.

— Питаться надо лучше, и не фаст-фудами, даже если они нравится.

От её слов Полина покраснела. Её любовь к фуд-кортам и тут закончилась плачевно. Хорошо, что Догова в кабинет не пустили, а то было бы уж совсем смешно.

«Пережрала, — мелькнуло в голове, — да и переволновалась».

— Так что успокойте взбесившегося папашу.

От этих слов Полина снова ощутила боль.

Гинеколог прочитала ей лекцию о правильном питании и посоветовала посетить гастроэнтеролога, ну и для подстраховки назначила экстренное УЗИ. Последнее, скорее всего, для того, чтобы «взбесившийся папаша» не предъявлял никаких претензий.

Полина вышла из кабинета, честно не ожидая увидеть Костю, но тот сидел на низкой лавочке в окружение женщин, смотревших на него с интересом, и, увидев её, тут же поднялся.

— Что сказали? — спросил он обеспокоенно.

Полина сглотнула, тяжело вздохнув.

— Нормально всё…

— Что-то назначили?

Полина держала в руках направление на УЗИ.

— Да, — кивнула она, не зная, то ли ей прощаться, то ли всё же рассказать.

— Где здесь обследования?

Костя проявлял недюжинную заинтересованность, и Полина увидела его вдруг с другой стороны. Раньше он не слишком проявлял интерес к её состоянию, но она и не старалась его беспокоить лишний раз.

В обследовательском крыле поликлинике, как всегда, было полно посетителей. Неважно, на экстренное или платное исследование, все сидели в одной очереди, исключения были лишь для тех, кого привезли на каталке.

Естественно, выжидать всех Костя не стал и вновь заглянул в нужный кабинет. Полине было неудобно перед такими же беременными и пожилыми женщинами. Она источник своей боли сама создала, а вот другие…

— Иди сюда, — махнул рукой Догов и завел её в кабинет.

Доктор заканчивала печать заключение, а медсестра взяла её направление. Догов топтался возле дверей, когда её попросили лечь на кушетку.

— Сколько недель?

— П-почти двадцать.

Полина посмотрела на Костю, который вдруг понял, что зря топчется здесь.

— Я выйду.

— Можете остаться, папаша.

От этих слов Костя нахмурился, глядя на молчавшую Полину. Она вдруг поняла, что не может вымолвить и слова.

У Кости не было бахил, он снял ботинки, подошел ближе, и только тут до Полины дошло, что ей придётся задирать платье. Догов честно не смотрел в её сторону. То себе под ноги, то на экран.

Она вздрогнула, когда холодный гель коснулся оголённой кожи. Датчик слегка надавил на живот, и Полина часто задышала.

— Видели уже малыша? — поинтересовалась врач, и когда Полина кивнула, поняла, что спрашивают у Кости, который хрипло ответил:

— Нет.

Ему показали и ручки, и ножки, и голову, объяснили, что всё отлично и патологий пока не наблюдается.

Полина тихо всхлипнула, глядя, как Костя неотрывно скользит взглядом по темно-серому экрану, а уголки его губ слегка приподнимаются.

«Он должен знать», — промелькнуло в мыслях Полины.

С её стороны не сказать ему даже сейчас, было бы жестокостью и детской обидчивостью.

— Поднимайтесь.

Полина с трудом перевернулась на бок, когда Догов оказался рядом, помогая ей.

— Вытрись хорошо, — посоветовал он, отведя взгляд.

И только тогда Полина поняла, что подол её платья остался задранным.

Наспех протерев живот салфеткой, она привела себя в порядок, поблагодарила врача и медсестру, и постаралась быстрее покинуть кабинет.

Хорошо, что боль стала терпимее, и она смогла купить выписанные врачом таблетки.

Костя не отходил ни на шаг, будто они всё ещё женаты. А его тепло и дыхание за спиной топило лёд её одиночества.

— С-спасибо, Костя, — вздохнула Полина, так и не найдя в себе силы рассказать ему обо всём сейчас.

Не казалась ей ситуация подходящей. Его реакцию предугадать у неё не получалось, а она не была готова ни к чему, чувствуя себя уставшей и разбитой.

— Почему даже сейчас не позовёшь его? — допытывался Догов, как будто хотел увидеть «её мужика».

— А… я потом ему сообщу.

Не соврала — не договорила.

Догов усмехнулся, облизнул губы, подойдя к ней близко и чуть склоняясь.

— Лучше ему быть рядом, иначе я займу его место.

То ли пообещал, то ли пригрозил он, но сердце Полины зашлось как в крутом пике. Не хватало ей в придачу ко всему еще и борьбы с ветряными мельницами.

Глава 7

Костя и не понял, зачем сказал это.

Займёт место?

А ему, вообще, можно?

Судя по удивлённому взгляду Поли, она задавалась тем же вопросом.

— Не говори глупостей, Костя, — тихо пробормотала она, — мы уже… всё.

Окончание фразы было произнесено настолько обреченно, что поговорка «в одну реку дважды не войдешь» приобрела определенный смысл.

Костя её понимал, но сам то ли по инерции делал всё, что делал, то ли от щемящей пустоты в груди, от которой даже в ушах свистело.

Он тяжело вздохнул и не стал ничего говорить. Хватит на сегодня глупостей.

Проводил её до дверей, дождался, когда увидит силуэт у окна на кухне, и только после этого уехал.

Даже в их провинциальном городке в определённые часы на дорогах можно было встрять в пробку. Конечно, не в такую многокилометровую, как в столице, но минут тридцать точно придется простоять.

Так и Костю угораздило попасть в тяжелую развилку в час пик. Но, может, это и хорошо. В голове кружился рой мыслей, которые требовали рассортировки.

Особенно это касалось Полины.

Ладно, их первая встреча в магазине произошла благодаря стечению обстоятельств, но вот все последующие — его инициатива.

Её беременный живот странно завораживал. Догов отчего-то ни разу не представлял её такой, даже когда женились, о детях не думал вовсе.

При их первой встрече она ему показалась ведьмой. Самой настоящей. Волосы иссиня-черные, черты лица броские, губы яркие и эти пронзительные, даже не зеленые, нет, а какие-то бирюзовые глаза.

И Костя помнил, о чем подумал в тот момент: «Моя».

Именно. Как красивая картина, не больше.

Он бы никогда не женился. Но Полину хотелось связать всеми цепями и даже браком.

К тому же их «медовый месяц» явно показал, как хорошо они друг другу подходили.

А потом началось то, о чем Костя часто слышал от приятелей. Жена превращалась из секс-красавицы в располневшую, уставшую домохозяйку.

Полина, как ни странно, шаблонно шла по этому пути. С каждым днём он все реже видел её улыбку, да и сама она как-то «потухла». Но Костю не это бесило, не внезапная полнота, это ему определенно нравилось, а какое-то безвольное равнодушие к нему.

Может, именно поэтому он и изменил?

Задумываться о причинах давно минувшего было странным и глупым. Он не думал об этом тогда, но сейчас эти мысли не давали покоя, атакуя его разум.

Возможно, ещё и потому, что Полина находилась в «интересном положении», а оно получается лишь при определенных обстоятельствах — сексе.

И это злило Костю. Злило, как никогда.

Сегодня он видел будущего ребёнка. Видел и ощущал, как тиски в душе сжимаются так, что воздуха в лёгких не остаётся. А мысль в голове одна-единственная: «Он должен был быть моим».

Движение в пробке немного оживилось и медленно поплелось вперёд.

Не стоило об этом думать.

Он сам всё проебал.

***

После пожара дом стал непригодным для жилья, поэтому Костя переехал в комфортабельную квартиру в центре города, с отличным видом на парк. В котором он ни разу не гулял, да и в окно выглядывал редко.

Мать всё чаще не выходила из своей комнаты, а пожилая сиделка докладывала сухим голосом о том, что она вновь отказывалась принимать лекарства.

Костя тяжело вздохнул, взял контейнер с таблетками, прежде чем пойти к матери в спальню.

Она лежала на функциональной кровати, повернувшись к окну, скрывая от всех уродливый шрам на лице.

В её глазах стояли слёзы.

Костя придвинул стул поближе и сел рядом.

— Надо принимать лекарства, — устало попросил он.

— Мне от них плохо.

— Это не от них.

Мать громко фыркнула, чуть приподнимаясь.

Костя помог, поднял изголовье, вытащил таблетки и протянул вместе со стаканом. Она странно на них посмотрела, а потом залпом выпила.

— Если помру, это будет на твоей совести.

Костя вяло улыбнулся.

— Почитать тебе?

Из-за ожога мать плохо видела, но телевизор не смотрела, поэтому порой он читал ей новости или какую-нибудь классику.

— Не надо, — качнула головой мать.

Её отказы отчетливо давали понять, что сегодня настроения общаться у нее нет. Костя проверил, все ли в порядке, позвал сиделку, а сам пошёл в свой кабинет.

Устало опустившись в кресло, прикрыл на минуту глаза.

Он отчетливо помнил тот день, когда всё пошло не так.

Полина сказала «Прощай», только это слово, которое эхом отдавалось в голове, когда он приехал домой.

Счастливая Ксюша и мать ждали его с накрытым столом и весь вечер вели разговоры о его растущей вверх карьере и неприличном везении.

А Костя ловил себя на мысли, что всё это выглядит слишком картинно. Хоть на пост в инстаграм «идеальная семья».

Тогда он быстро отогнал эту мысль, засмотревшись на глубокое декольте Ксюши, а потом, срывая с неё платье в спальне, поднимая на руки, кидая на кровать и видя, как неестественно колышется её силиконовая грудь, его как оттолкнуло.

Нет, правда, всё красиво, возбуждающе, эстетично. И смотрела на него Ксюша, как заведенная под кайфом порнозвезда, лезла целоваться мокро, с громкими чмоками, стонала так, будто её снимали на камеру.

Но Полинино «Прощай» звоном отдавалось в висках.

И в этот раз Костя трахался долго и хреново, а получив оргазм, как избавление, завалился рядом с всё такой же радостной Ксюшей, которая завела разговор о свадьбе.

Костя смутно слышал её, как сквозь вату, молча кивал, а сам вдруг подумал, что хотел бы вышвырнуть её за порог и поспать в тишине.

Но тогда он тоже решил, что переработал. Предвыборная гонка давалась нелегко. Да ещё эти странные телодвижения местных «воров в законе», вдруг решивших урвать кусок его бизнеса.

И с вечера понеслось. Один из складов загорелся, пострадали рабочие, для охранника происшествие закончилось смертельным исходом, откуда-то поступила куча жалоб на его магазины, приток прибыли резко сократился, последовала забастовка. Его рейтинг в предвыборной кампании резко упал. Потом нагрянула полиция, изъяла документы для проверки счетов, и сутки пришлось провести в СИЗО по делу, к которому его пытались приплести. Хорошо, что всё закончилось удачно. Но не совсем.

Проигрыш в выборах подал красный знак, что ему теперь можно башку отгрызть.

Костя ощущал, что как Титаник идёт ко дну. Его пытались подставить.

Пожар в его доме не был случайностью, а мать явно что-то видела, но в силу травм и шока не могла вспомнить. Как в сраном бразильском сериале.

Костя в который раз просматривал отчеты полиции и заключения экспертов.

Исчезновения Ксюши из своей жизни он даже не заметил.

Глотнув немного виски, Костя попытался унять головную боль.

И почему он встретил Полину именно сейчас?

Чтобы к ощущениям полного краха прибавилось ещё клеймо неудачника?

Бизнес трещал по швам.

Завтра он собирался продавать торговый центр, и с вырученной суммы покрыть долг и кредит. Дальше у него останется лишь несколько торговых точек, где уже перекрывают кислород.

За него взялись серьёзно.

И стоило бы себе признаться, что не в «проклятье» дело, а в нём самом. Нужно уметь договариваться и в нужный момент уступать.

Так чего он так цеплялся за этот бизнес, что несет сплошные неприятности? Престиж? Честь? Привычка?

Костя даже себе не мог ответить на этот вопрос. Хотя, наверное, всё дело в том, что тогда у него не будет денег и хоть какой-то власти. А не будет этого — и рядом никого не будет.

Всё взаимосвязано.

От хмурых мыслей его отвлек телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер. В последнее время они всё чаще звонили с разных номеров с устрашающими тремя шестерками в последних цифрах.

— Да?

— Привет, Догов, как жизнь?

Геворг Шаф, а в особых кругах бандит по кличке Лысый, с недавних пор всё чаще давал о себе знать, требуя отдать торговую точку в Северном районе. Именно «отдать», а не продать. Действовал напором, запугиванием. Иногда его удавалось сдерживать законными методами. Но только иногда.

— Я уже сказал, предложи устраивающую меня сумму и мы проведём сделку.

Послышался характерный гнусавый смех, от которого невольно у Кости похолодели ладони.

— Как насчёт оплаты в виде жизни одной черноволосой беременной?

Костя застыл.

— Что? — тихо переспросил он.

— Да вот… — послышалась возня и трубку передали в другие руки.

— К-костя… — тихий плачущий голос Полины будто вскрыл Догову грудную клетку.

Он мгновенно осип, не в силах что-то ей сказать.

— Значит так, Догов, она очень миленькая и пузо её такое аппетитное, но я не знаю, спасают ли детей на этом сроке, так что ты уж подумай побыстрее.

— Не смей её трогать, слышишь!

— Да кто её трогает, так, чай пьём, да, крошка?

Раздалась череда коротких быстрых гудков.

Костя вылетел из дома, гнал машину, не глядя на спидометр, и хорошо, что не напоролся ни на один пост, да и сам не влетел в столб.

Полине он никогда не говорил, но у него всегда были ключи от её дома.

На восьмой этаж взлетел без лифта, быстро открыл двери собственным ключом и чуть не получил сковородкой, успев вовремя увернуться.

Полину всю трясло, когда она смотрела на него.

— Во что ты ввязался?! — причитала она.

Догов только и успел окинуть её взглядом. Ни царапины. Схватил её в охапку, прижал к груди, запоздало ощутив всю тяжесть в ногах и услышав своё шумное дыхание.

Полина не вырывалась, держалась за него и всхлипывала. Должно быть, испугалась.

На кухне всё ещё дымилась сигарета, оставленная на столе, наполняя комнаты неприятным запахом.

— Они не тронут тебя, — пообещал Костя.

Но Полина будто его не слышала.

Что-то ненавязчивое, словно тукал пульс, ощущалось в области живота. Она слегка вздрогнула и отстранилась, поглаживая себя. До Догова не сразу дошло, что случилось.

— Т-толкается? — заикаясь неожиданно, произнёс он.

Полина рассеянно кивнула, прислоняясь к стене.

Костя не мог описать то, что чувствовал: страх и отчаяние, и непонятную радость, которая сменилась грустью и завистью к тому, другому.

— Уходи, — Полина тоже не иначе стометровку пробежала.

Но другого рядом не было. Костя вздохнул, оглядываясь. Кроме сигареты, на полу остались грязные отметины от обуви.

— Уйду, но только с тобой, — твёрдо ответил он.

Полина подняла на него жалостливый взгляд, всё ещё не доверяя и пытаясь избавиться.

— Не говори ерунды.

— Хорошо, — Костя стянул с себя куртку, — тогда с этой минуты я переезжаю к тебе.

Это Полину удивило и заметно напугало.

— Нет.

Догов решительно снял обувь.

— Постой.

Он сделал шаг внутрь.

— Ты не можешь здесь жить!

Костя усмехнулся, прошел в кухню и, затушив сигарету под краном, выкинул её в окно. Полина осталась стоять на месте, глядя себе под ноги.

— Мы уже жили вместе, не вижу проблемы…

— Проблема есть, — огрызнулась Полина, резко взглянув на него, — какие-то отморозки угрожали мне, и ты не сможешь быть здесь двадцать четыре часа в сутки…

— А ты хочешь?

— Я не об этом.

— А я об этом, — Костя вздохнул, подойдя к ней, — чтобы защитить тебя, мне нужно быть рядом. — Потом нахмурился: — А ты собралась в одиночку противостоять отморозкам со сковородкой?

— Тяжелее ничего не нашлось, — попыталась оправдать она свои достаточно глупые действия.

Костя с трудом сглотнул. Полина была до одури цепляющей. Настоящей. И пахло от неё чем-то сладким и нежным. Вообще от неё всегда так пахло. Как заварной ванильный крем, который хотелось немедленно попробовать на вкус.

И может, это отходник от стресса или что-то ещё, но Костя безумно хотел коснуться её губами, чтобы уж точно полностью осознать, что с ней всё в порядке.

Он склонился, но Полина снова вздрогнула и отошла от него, поглаживая живот, словно обдумывая, а Костя ждал и чувствовал, что нё приговор ему важнее того, что огласил судья.

— Хорошо, — она не повернулась к нему, — мне нужно собраться.

И Догов выдохнул, как после долгой затяжки.

Глава 8

Полина посмотрела на уложенные в сумку вещи. Вроде собрала необходимое, но мысль, что зря согласилась на предложение Кости, не отпускала.

Вернее, она мучилась.

С одной стороны, встречаться с бандитами ей больше не хотелось, а с другой — находиться в доме Догова под одной крышей с бывшей свекровью тоже. Опасность, как ей казалась, могла настигнуть и при неусыпном внимании бывшего мужа.

«Кому суждено умереть от поноса, не утонет», говорила её бабушка, и Полина только вздохнула, поглаживая напряженный живот. Не отпускало вот уже больше часа, даже дышать было трудно.

Она огляделась с мыслью, что, возможно, стоит остаться, но когда её взгляд упал на грязные следы от обуви, стало не по себе и оставаться не захотелось. Словно кто-то чужой и мерзкий осквернил это место.

— Не бойся, — повторяла она то ли себе, то ли тому мальчишке внутри неё, — будем надеяться на… папу.

И как только произнесла это, остро кольнуло где-то под грудью.

— Готова? — Догов стоял в дверях, глядя на неё.

Полина сглотнула, потянулась было за сумкой, но Догов перехватил.

— Куда собралась такую тяжесть поднимать? — беззлобно прошипел он.

До машины шли молча. Костя закинул её вещи на заднее сиденье, а ей открыл дверь и предложил место рядом с собой. Полина немного помешкала, но с трудом забралась в высокий автомобиль, ощущая его руки на своей талии.

— Пристегнись, — потребовал он, когда сел рядом в водительское кресло.

Полина заёрзала, потянув ремень безопасности, а тот сработал неправильно, защелкнулся и заблокировался. Ситуация показалась её такой глупой, но Догов без каких-либо причитаний перегнулся через неё, сделал что-то с этой «умной» техникой и катушка ремня вновь пришла в движение, вытянувшись на нужную длину.

Всё это время Полина чувствовала его тепло и дыхание на себе и сердце заколотилось быстрее. На миг их взгляды пересеклись, и Полина буквально почувствовала, как он прожигает её.

— Сказала ему?

— Кому?

— Отцу ребенка, что будешь со мной.

Это прозвучало двусмысленно и сложно. У Полины и без того нервы шалили, так Догов их ещё сильнее тревожил.

— Нет, — не стала врать она, — я разберусь с этим позже.

Костя нахмурился, но ничего не сказал, а только завёл мотор и они наконец-то поехали.

Полина смотрела в окно и думала о том, как такое вообще произошло.

— Как ты мог связаться с бандитами?

Догов слегка сжал руль.

— Когда лезешь наверх, понимаешь, что там отчего-то полно дерьма и оно само налипает, как бы ты ни старался этого избежать.

Полина поджала губы, поглаживая ставшим напряженным живот.

— И ты не смог от них отвязаться?

Костя усмехнулся.

— Говорю, это не так-то просто.

— А зачем меня втянул? Они не в курсе, что мы теперь друг другу никто?

— Они хотят достать меня и используют любые методы, — Костя мельком посмотрел на неё, — прости я должен был быть внимательнее, и я… облажался, да.

От того, что Костя это понимал, легче никак не становилось. Однако рядом с ним было отчего-то спокойней. И всё же в очередной момент Полину догнали сомнения. Вспомнилась Ксюша, которая легко нашла подход к свекрови и наверняка проводила в доме Догова и дни и ночи.

Стало безумно обидно, и все раны вновь обнажились. Перед глазами замаячила картина, как Костя прижимал блондинку к своему столу, широко расставив ноги в стороны, и размашисто работал бёдрами под её томные визги.

— А ты сообщил своей… женщине, что я какое-то время буду жить с вами?

— Если только маме, — криво улыбнулся Костя. — Это единственная женщина в моём доме, не считая сиделки, но ей за пятьдесят. Ревнуешь?

Полина на мгновение застыла, но тут же отвернулась, заметив на лице Догова любопытство.

— С чего бы? — буркнула она и поспешила сменить тему. — И, кстати, как Ираида Беркутовна?

— Между сном и реальностью, как говорят врачи.

Полина сглотнула.

— Мне жаль.

— Это моя вина, не твоя.

Полина хотела спросить, как ей себя вести, но, кажется, Догов понял это быстрее и сразу обозначил границы:

— Послушай, ты не… моя жена и не обязана веселить мою мать, так же как и в чем-то её слушаться. Ты гость, просто… отдыхай, следи за… за состоянием своего здоровья, в твоем положении это важно, а обо всём остальном позабочусь я.

Полина кивнула, но не знала, сможет ли так абстрагироваться от бывшей свекрови. Её проплешина только недавно исчезла.

***

Новая квартира Догова ничем не отличалась от его дома. Всё в бежево-коричневых тонах, кругом натуральное дерево и дорогой текстиль. Полина вначале немного растерялась, оказавшись в помещениях таких больших размеров по сравнению с её однокомнатной квартиркой. Но она не завидовала, здесь всё было по-дизайнерски модно и удобно, но не пахло домом.

Костя занёс её вещи в свою спальню. Это она поняла по содержимому полок открытой гардеробной и запаху его парфюма.

— Неужели в этом доме нет свободной комнаты? — поинтересовалась Полина, остановившись в дверях.

— В свободной живёт сиделка.

Полина прикусила губу, отводя взгляд. В принципе, они же спали вместе, так что…

— Я буду ночевать в своём кабинете, там есть место для сна, — заверил её Костя.

Полина судорожно вздохнула. Вот уж идиотка, о чем подумала — непонятно.

— Хорошо, — кивнула она и делала один шаг в комнату.

— Извините, — раздалось за её спиной.

Полина обернулась и увидела женщину в медицинской робе с седыми волосами, стянутыми в тугой пучок.

— Да, — отозвался Костя, — располагайся, если что-то потребуется, сообщи мне.

Он вышел к сиделке и плотно закрыл за собой двери.

Полина глубоко вздохнула, трогая живот, поглаживая, стараясь расслабить «каменные» мышцы.

— Всё будет хорошо, — вновь принялась успокаивать она малыша, — это ненадолго и… повториться не может.

Присутствия посторонней женщины в комнате не ощущалось, только Кости.

И это было дежавю. Полина снова вернулась в своё недалекое прошлое, только сейчас почему-то вспоминалось плохое.

День сегодня не задался с утра, да и был полон неприятных событий. До сих пор от воспоминаний неприятного лысого типа с золотыми зубами у неё всё внутри сжималось. Особенно гадко было, когда он смотрел на её грудь и живот.

В конце концов она постаралась перестать себя накручивать. На данный момент ей точно ничего не угрожало, кроме боли в спине и бессоннице. Хотя квартира бывшего, да и присутствие в ней навевали неприятные ассоциации и всколыхнули все невысказанные обиды. Но любом случае Костя правильно сказал, она не жена ему: гость. А значит, может уйти без объяснений.

Достав из сумки ночную сорочку и полотенце, Полина решила принять душ, от тёплой воды всегда становилось лучше, а потом можно попросить перекусить.

— Надеюсь, не проигнорирует, — вполголоса сама себя обнадежила Полина, вспоминая, что когда-то не могла до него дозвониться.

***

Мать приняла вечернюю дозу таблеток с очередной истерикой. Сиделка позвала Костю помочь ей, потому что только из его рук та согласилась выпить лекарства.

— Я не знала, что у вас гости, прошу прощения, — тихо извинилась сиделка, когда мать уснула.

Костя кивнул.

— Да это… моя бывшая жена, она поживёт с нами какое-то время.

Сиделка удивленно приподняла брови, но ничего не сказала, хотя ей это было и не положено по статусу.

Костя вернулся в свой кабинет, с некой досадой глядя на короткий диван, где он едва сможет разместиться, даже поджав ноги. Но это его волновало мало, гораздо больше его волновал Геворг Шаф. Ублюдок явно не остановится на этом. А что если подключить полицию?

Но эта мысль показалась ему утопической, в последний раз, когда он хотел сотрудничать с сотрудниками правоохранительных органов, те развели руками, мол, пока нет тела — нет дела. Это означало, что Шаф вначале должен его грохнуть, а потом полиция займётся им.

Перспектива была так себе.

Разрываемый на части, Костя привычно потянулся за стаканом, но вовремя одёрнул себя.

В его доме была беременная женщина. Мало ли что ей могло понадобиться, поэтому стоило держать себя достойно.

Хотя о каком достоинстве могла идти речь, если эта женщина его бывшая жена. Он уже показал Полине все свои стороны: гадкие и не очень. И осознание этого почему-то давило неприятным грузом. Ему ещё не попадались такие, как Полина, а попалась, он поступил как ребёнок: надоело, захотелось лучше. А ведь понимал, что лучше-то у него не будет. Если только внешне, и то за это придётся платить. Ксюша каждый месяц тратила почти миллион на свою внешность, поясняя, что «это долгосрочные вложения» и советуя подругам того или иного пластического хирурга, а Костя вдруг задумался, что не помнит, давал ли денег бывшей жене на посещение салонов красоты.

Хотя Полине явно не нужен косметолог. У неё гармоничные черты лица, губы от природы полные и сочные, Костя точно знал, что настоящие. А грудь… Черт, даже в пальцах фантомно ощущалась её мягкость.

Костя отогнал навязчивые воспоминания, которые сулили только примитивный отклик тела.

Ему следовало немедленно постельное взять и хоть как-то скрасить ночь на этом диване.

А завтра он точно подумает, что ему делать с Шафом и что он может сделать со своими торговыми точками.

Дополнительный плед и подушка находились в его комнате. Осторожно постучав, Костя по обычаю вошёл, не дожидаясь ответа.

Судя по шуму воды, Полина принимала душ, что в целом было даже лучше. Костя направился за нужными ему предметами для ночлега вглубь спальни и случайно заметил разложенные на тумбе документы.

Среди них находился паспорт Полины, карта беременной и стопка анализов. Костя не собирался лезть в чужие бумаги, но обратил внимание, что везде стояла его фамилия. Полина не поменяла её.

Послышался неясный шум, и именно это погнало Костю в ванную. Он приоткрыл дверь, мгновенно ощутив вырвавшийся горячий пар и запах лимонного шампуня. За запотевшей стеной душевой кабины Костя разглядел только неясные очертания фигуры. Светлая кожа, тёмные волосы, всё это было размыто, и каждый раз пробегавшие по стеклу капли не давали увидеть четкую картину.

Костя не понимал, почему застыл, почему не уходит. Но это зрелище вдруг показалось ему самым сексуальным, какое он когда-либо видел.

Полина смыла шампунь и, выключив воду, открыла дверцу душевой кабины.

Вскрикнув, прикрывая голое тело рукой, она посмотрела на него сначала испуганно, а потом зло.

— Ты до инфаркта довести хочешь?

А Костя понял, что и ответить ничего не может, глядя на округлый живот, мягкую грудь, смятую ладонью, на эти полные губы и темные волосы, мокрыми кольцами прилипшие к светлой коже. Ведьма. Самая настоящая. Красивая и желанная. Даже с этим выпирающим животом, от вида которого у Кости учащается дыхание, а ещё просыпается дикая злость к тому ублюдку, чьё семя она приняла.

— Послышался шум, — Костя сам едва узнал свой низкий голос, — я зашёл проверить.

Полина глубоко и судорожно вздохнула, осторожно прошла мимо и, сняв с вешалки большое махровое полотенце, прикрылась.

— Всё в порядке, убедился?

Костя криво улыбнулся, облизнув верхнюю губу.

— Да, — ответил и усилием воли заставил себя отвернуться.

Тело Полины он видел много раз, и оно всегда действовало на него определенным образом. И беременность нисколько не сбавила обороты. Эрекция буквально сдавливала мозги.

— Извращенец, — сам себя отругал он.

Полина вышла из ванной буквально через минуту, в махровом халате, под которым явно ничего не было, и в тюрбане из полотенца на голове.

— Я, конечно, не имею права тебя выгонять из собственной комнаты, но ты не мог бы оставить меня одну на некоторое время? — попросила она.

— Да, — отозвался Костя, хотя не сдвинулся с места.

Полина некоторое время смотрела на него, ожидая действий, и Костя понимал, что потянись он к ней сейчас, она явно не будет рада.

Он медленно развернулся, вспоминая, что пришёл за подушкой и одеялом, поднял их с кровати и вышел.

В своём кабинете он вдруг подумал, что не помнил причины, из-за которой они развелись. Это же должно было быть нечто важное, то, из-за чего невозможно дольше находиться с человеком. Но как Костя ни напрягал память, так и не смог понять почему.

Только осознал, что как и любая кукла Полина сломалась, а он не нашёл в себе силы её починить, переметнув свой взгляд на нечто новое, яркое, лёгкое и недолговечное, как воздушный шарик.

Глава 9

Полине не спалось.

Тревожило и новое место, и старый будоражащий запах, и ощущение, что что-то идёт неправильно. Это касалось её недомолвок, а ещё инцидента в ванной. Уговаривать себя, что стояк бывшего мужа ей показался, было бы глупо, но выбросить увиденное из головы оказалось сложно. С одной стороны, ей это льстило, а с другой — чувствовалось в произошедшем нечто неприятное.

Недолго поворочавшись с бока на бок, Полина всё же поднялась. Ритуал каждого вечера в долгом смаковании тёплого чая с молоком перешел в привычку. Но не то чтобы ей так уж этого хотелось, просто стоило немного проветрить мысли, да и согреться душевно.

В коридоре было тихо. Приглушенно горели несколько ночников, когда Полина выглянула из дверей. Завязав пояс халата, она осторожно, стараясь не шуметь, прошла в сторону кухни. Огромное помещение, как вся её однокомнатная квартира, тоже утопало в приглушенных огоньках гарнитурной подсветки. Полина не ожидала никого здесь встретить. Костя стоял спиной, наливая из прозрачного чайника кофе, и горький аромат окутал всю комнату.

Вначале Полине захотелось уйти незамеченной, но потом она решила, что это по-детски. Незачем было тогда соглашаться сюда ехать. Костя как раз обернулся в момент её замешательства и на мгновение застыл, улыбнувшись. Длинная челка волнами спадала на его уставшее лицо, да и в целом Полина подумала, что ему бы не кофе пить, а поспать.

Ему она этого, естественно, не сказала.

— Хотела выпить чай, — призналась она тихо.

Костя отвернулся, ставя кружку на белую глянцевую столешницу, и открыл один из шкафчиков.

— Какой будешь, черный, зелёный, желтый, розовый?.. — перечислял он, а потом вдруг запнулся и раздраженно выдал: — Черт, я не знаю, какой чай ты предпочитаешь.

К чему это было сказано, Полина не поняла.

— Некоторые цвет глаз своих жен не знают, а чай — это такая мелочь, — произнесла и прикусила внутреннюю сторону щеки.

«Жена».

Они уже не муж и жена.

Костя всё ещё стоял к ней спиной перед открытым шкафчиком.

— Зеленые или аквамариновые, — назвал он вдруг цвет, и Полина вздрогнула.

Костя обернулся, виновато улыбнувшись.

— В твоей внешности я, пожалуй, знаю всё, каждую родинку, но не знаю твоих предпочтений.

Полина прижала тыльную сторону ладони к горящей щеке. Определенно, когда им было узнавать друг друга.

— Костя, я…

— Черный, — он положил на стол золотой пакетик, — думаю, травы беременным могут быть опасны.

Полина смотрела, не отрываясь, на отблески золотого отражения в глянцевой поверхности и кивнула. Костя достал большую белую кружку и заварил ей пакетированный чай.

— Спасибо, — дежурно поблагодарила она, присев на краешек стула в обнимку с тёплым напитком.

Костя открыл холодильник и, недолго рассматривая его содержимое, достал кусок пирожного и поставил перед ней.

— Оно свежее, — заверил Костя, — вряд ли это кто-то будет есть.

Полина вздохнула, пустой чай действительно было пить скучно.

Костя присел рядом, делая глоток кофе с закрытыми глазами.

— Ты можешь спать на своей кровати, — предложила вдруг Полина, не успев закончить фразу.

— Вместе? — усмехнулся Костя.

— Отдельно. Я могу лечь на диване.

Костя не ответил, посмотрел на неё, чуть хмурясь.

— Ты не сменила фамилию?

Полина на мгновение задержала дыхание.

— Не было времени, — соврала она, — да и мне она нравится, почему бы и нет.

— А ребёнка на какую запишешь?

Полина сглотнула. Естественно, на его, а не на свою, но внезапно она осознала, как это звучит.

— Я… э… — она запнулась, не зная, что ответить. — Тебя это беспокоит?

— Не знаю, — Костя пожал плечами. — А твой мужик что говорит?

«Мужик» было произнесено с таким пренебрежением и раздражением, что Полине стало неловко. Будто бы она изменила законному мужу и сейчас они выясняют отношения.

— Костя, я не думаю, что нам стоит это обсуждать, — Полина поднялась, — я сама разберусь со своим ребенком и… своим мужиком. А насчет фамилии не беспокойся.

Она взяла с собой чай. Лучше было уйти.

— Поль, я… — он ухватил её за ладонь, — я не хотел тебя обидеть, прости.

В последнее время Костя часто извинялся. Пожалуй, за их недолгую семейную жизнь он ни разу не произнёс этого слова, а теперь оно не сходило с его уст.

— Ты не обидел, — Полина высвободила пальцы из его горячей руки, — если передумаешь, дай знать.

Казалось, Костя хотел ещё что-то добавить, но сдержался.

В комнате Полина вновь задумалась о том, что между ними. Если она скажет ему о ребенке, могут ли их отношения возобновиться? Наверное, могут.

Будут двигаться по инерции, пока запал нового вновь не сойдёт на нет. И они придут к тому тупику, с которого начнут. Полина поняла, что в её сердце теперь живёт недоверие: не только к Косте, но и ко всем мужчинам в целом.

В одну реку и правда невозможно войти дважды, не потому что всё вокруг меняется, но меняется всё и внутри человека.

Поэтому о возобновлении отношений не стоило и думать. Полина больше не хотела испытывать разочарования и боль. Тем более сейчас.

***

Костя тяжело вздохнул.

Что он, черт возьми, делает? Чего он от Полины добивается?

Самому себе ответы на эти вопросы казались мерзкими. Как будто женщин мало, нет, нужно тащить в свою постель беременную от другого, бывшую. Даже он понимал, что это тупиковое развитие отношений.

Но Костя поймал себя на мысли, что взгляд всё время сам притягивался к Полине. К её голым коленям, не прикрытым халатом, к её округлому животу, к полной груди, стиснутой махровой тканью, черным волосам, собранным в узел на затылке, к губам, не накрашенным даже блеском.

Вот уж действительно извращенец.

Диван в кабине был жутко неудобный, и Костя практически не спал, но не это его беспокоило, а то, что все мысли были о женщине, спящей в его комнате.

Так что когда около шести утра его телефон начал нетерпеливо вибрировать, он обрадовался, вот только новости были не самые хорошие.

— Машины с товаром задержаны и нам предъявлен штраф, — сообщил менеджер.

Костя потёр усталые глаза. Вот этого ему не хватало, казалось, всё как будто начало повторяться. Мало ему внимания Лысого, так ещё и это вдобавок.

— За что?

— Непонятно! Битый час пытаюсь разобраться, кто, зачем и как, но мне сообщают телефоны, по которым я могу получить разъяснения на все вопросы, ссылаясь на то, что это не в их компетенции. Однако ещё никто ничего не внятного не произнес.

Костя с шумом втянул воздух и резко поднялся, сбрасывая плед.

— Скоро буду.

Хотелось верить, что это банальная оплошность, а не снова подстава, но Костя в этом сильно сомневался. В последнее время у него была не просто черна полоса в жизни, а настолько непроглядная тьма, что свет, скорее всего, он увидит теперь уже на небесах.

Он осмотрелся, вспоминая, что по привычке бросил одежду в стирку, а чистая находится в комнате.

— Черт, — шикнул он.

Нужно было подумать об этом вчера. Застыв возле дверей, он колебался, стоит ли постучать или сразу зайти. Стучать Костя не решился. Осторожно приоткрывая двери, он заметил, что в комнате достаточно светло. Горевший ночник на тумбе отбрасывал причудливые тени, слышалось спокойное дыхание Полины и в спальне витал её невероятно чистый запах. Костя, стараясь не шуметь, прошёл в гардеробную и снял с вешалки костюм. Может, он издавал шум или случилось это по другой причине, но услышал, как Полина завозилась.

— Спи, я уже ухожу, — тихо шепнул он, когда вспомнил про бритвенные принадлежности. Хотя есть ли у него на это время?

— Ничего, ты не мешаешь, — сонно пробормотала Полина, накрываясь одеялом. — На работу?

Лямки её ночной сорочки сползли с плеч, и, казалось, показывают Косте намного больше, чем он хотел увидеть. Коса темных волос растрепалась, придавая небрежный и милый вид.

Костя без зазрения совести засмотрелся.

— Да, — подтвердил он и вопреки своим планам начал одеваться в комнате, — нужно уладить дела.

Полина перевернулась на другой бок, нашла свой телефон, взглянула на яркий экран.

— Так рано… Ты хоть поспал?

Костя стянул футболку и домашние штаны, оставаясь перед Полиной в одних трусах. Он даже не подумал, что правильнее переодеться в ванной комнате, обернулся, чтобы найти свои часы, когда увидел, как она отвернулась. Усмехнулся. Смущение? Интерес?

Выглядел он неплохо, хотя спортом давно не занимался. И все-таки рельеф ещё сохранялся. Дал себе слово, что как только выберется из всего этого дерьма, ощутив ту самую необходимую стабильность, тогда и продолжит занятия в спортклубе.

Но ему нравилось, что Полине не всё равно. Сам бы он точно не смог остаться равнодушным, увидев её голой.

— Посплю потом, — отмахнулся он, одеваясь.

Как только щёлкнул ремнём брюк и застегнул рубашку, в зеркало заметил, как Полина вылезла из постели. Короткая ночная сорочка едва доходила до коленей. Широкая с рюшками по низу, она смотрелась чертовски вызывающе-мило. Только Полина всю эту красоту скрыла халатом.

— Тебе куда-то нужно сегодня?

Попытался отвлечься Костя, быстро завязывая галстук.

— Нет.

— Если захочешь выйти, вначале сообщи мне.

Полина не ответила, сложила руки на груди, дожидаясь его ухода. Догов вновь посмотрел на неё, давя в себе странное желание коснуться плеч, растрёпанных волос, сухих губ…

Тряхнул головой, резко разворачиваясь, и, даже не попрощавшись, вышел из комнаты.

Что это такое минутой назад было? Вел себя как идиот. Может, и правда нельзя отказывать себе в сексе ни при каких обстоятельствах.

Хорошо, что в дороге он немного остыл, отходя от всей этой ситуации. Но Костю вдруг посетила и другая мысль, что этого «мужика» Полины стоило разыскать и выяснить, какие у него планы. И Костя заверил себя, что это он из-за Полины делал. Защищал её.

У магазина в южной части его встретили репортёры и собравшееся с утра пораньше небольшое скопление людей с плакатами. С утра.

Костя взглянул на часы, которые показывали половину шестого. Что может поднять людей в такую рань? Явно не просроченный творожок.

Плакаты в руках протестующих выражали единогласно «Здесь продают смерть!».

Стоило Косте подъехать, как его машину облепили со всех сторон так, словно он продавал наркотики детям, но в том, что это всё могут так выставить, он не сомневался. Отмахнувшись от назойливого репортера, тычущего ему микрофоном в лицо, он пробрался в магазин.

— Что происходит? — спросил он у такого же растерянного охранника.

— Без понятий, они как минут тридцать скопом все подъехали и давай тут пикет устраивать.

Костя выматерился.

Найдя менеджера, который примчался на работу, забыв переобуться, в домашних тапочках, закрылся с ним в кабинете.

— Машины с товаром на штрафной стоянке, судя по документам, потребнадзор собирается там искать что-то запрещенное…

— Или подкинуть?

Менеджер виновато улыбнулся.

В сложившейся ситуации Догов примерно представлял, к чему всё идёт. Если оплатить толпу, которая выступит с общественным негодованием в СМИ, покупатели будут сторониться сети его магазинов, доходы перестанут поступать, найти инвесторов станет невозможно и даже кредит не спасет, так как нечем будет платить. И продавать сеть торговых точек Косте придётся по самой бросовой цене, а то и просто подарить. И кто-то будет это скупать. И им окажется тот, кто всё это начал.

— Объяви о продаже магазина, и как с тобой свяжется покупатель, сообщи мне.

— А… хорошо, — согласился менеджер. — Что сегодня будемделать?

Если честно, Костя не знал. Он не смог бы выплатить зарплату всем работникам, а это очередной скандал и подливание масла в огонь.

— Сегодня открыть, митингующих не пускать, вызвать полицаю и охранников, зря мы им платим.

— А вы уверены, что кто-то придёт покупать?

— Придут, — кивнул Костя, — не все знают, что происходит, да и лентяев полно, не захотевших идти в магазин через дорогу, кроме того есть постоянные клиенты. Это лучше, чем ничего.

Насколько лучше, Костя не знал, но явно этот день будет не самым лучшим. Но к этому уже стоило привыкнуть.

***

Полине было не слишком приятно сидеть в комнате, хотя вначале у неё была такая идея, но холодный вечерний чай был не самым полезным напитком для беременной. Поэтому первый выход из комнаты в отсутствие Кости привет к тому, что она сразу столкнулась с сиделкой, которая наливала воду в стеклянную колбу с иконкой. Полина помнила, что свекровь специально ездила в храм за святой водой и, наверное, никогда бы не простила того, что сейчас в неё наливают обычную воду из-под крана.

Женщина улыбнулась, глядя на неё, должно быть догадавшись о её мыслях, потом перекрестила воду:

— Вот теперь точно святая, — уверила она.

Полине нечего было ответить. И вообще, вмешиваться ни во что не стоит, с некоторых пор это не её семья, хотя Ираида Беркутовна никогда ею и не была.

Но вопреки всему Полина ощущала себя, как когда-то. Она очень ждала возвращения Кости.

В холодильнике она нашла вчерашние пирожные, воду и сок. Из овощей и фруктов ничего не было, как и из мяса, впрочем. И круп на полках тоже.

— Еду мы заказываем, — озвучила мысли Полины сиделка, — вы что-то будете?

Полина даже не знала, как на это реагировать, но в очередной раз напомнила себе, что она не дома, а в гостях. Ей не нужно готовить и кому-то угождать.

Доставили заказ быстро, однако до того, как еда попала на стол, её тщательно проверил охранник. Сиделка его знала, и они мило беседовали, но Полину вдруг начало мучить чувство беспокойства. Она оказалась не просто в «гостях», это по сути плен, с какой бы целью он ни был организован. И каким-то образом она в него попала.

— Лева очень хороший парень, — зачем-то пояснила сиделка, доставая еду из контейнеров.

Она ссыпала содержимое в одну глубокую тарелку, превращая ресторанные блюда в малоприятную жидкую массу, и лишь запах свидетельствовал о том, что это было что-то вкусное.

Сиделка отнесла тарелку в комнату, а Полина тяжело вздохнула, поглаживая поясницу. Всё-таки Ираида Беркутовна успела внушить ей, что подаваемая к столу пища обязана выглядеть эстетично, так как красивая еда на вид вкуснее и аппетитнее. А сейчас всё было совсем не так. Полина не слышала ни крика, ни ругани из комнаты свекрови, стояла тишина, прерываемая лишь тихими словами сиделки.

Как же быстро всё изменилось.

К обеду Полина даже немного успокоилась. Должно быть, повлиял дневной сон.

Комнату Кости она выучила наизусть, пока раскладывала свои немногочисленные вещи. Тем не менее ставить зубную щётку рядом с его не стала, а оставила в сумке.

На обед она вышла в гостиную, предполагая, что снова встретит там сиделку, но к её удивлению сама бывшая свекровь сидела на диване, глядя в выключенный телевизор.

— Здравствуйте, — поздоровалась Полина, чувствуя, как от волнения сковывает живот.

Ираида Беркутовна вздрогнула и медленно повернулась. Заметив её, сощурилась и пристально вгляделась, словно рассматривала свою жертву.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она тихо хриплым голосом. — Я же сделала всё, чтобы избавиться от тебя.

Глава 10

Ждать от бывшей свекрови теплых слов не приходилось, и в принципе Полина была готова к её холодности, а не к той внезапной мягкости, как это случилось при их прошлой встрече. Значит, лекарства помогают.

— Не изводитесь, — Полина собрала всё своё мужество, — я не останусь тут.

Ираида Беркутовна прищурилась. Растрёпанные седые волосы, слепой глаз и шрамы делали её похожей на ведьму. Словно и правда кто-то заклятие снял, и вот она обнажилась в своём истинном обличье.

— Ты снова с моим сыном?

— Нет, — Полина откашлялась, избавляясь от возникшей хрипотцы, — мы не вместе, не переживайте.

Свекровь фыркнула, окидывая пристальным взглядом её фигуру. Захотелось отвернуться, чтобы она не смотрела на неё, и вообще…

— А это у тебя… — Ираида Беркутовна прикрыла рот ладонью. — Ты беременна от Кости.

Она даже не спросила, она утверждала, как будто знала.

— Н-нет, — запинаясь, ответила Полина и отрицательно качнула головой.

— Не верю. Я зря так быстро забыла о тебе. Очень зря.

Она о чем-то говорила, бормотала себе под нос.

— Убирайся отсюда, — это Ираида Беркутовна прокричала настолько непредсказуемо, что Полина, вздрогнув, попятилась.

— Она останется.

Неожиданно появившийся на пороге гостиной Костя сделал возникшую ситуацию больше похожей на мелодраму из бразильских сериалов. Вот только не было никакого трепета и ожидания неминуемого возмездия.

— Я лучше пойду.

Полина хотела скрыться. В конце концов, она больше не часть этой семьи, так что пусть Костя сам объясняется.

— Останься, — попросил вдруг бывший супруг.

— Ты сам ей всё расскажи.

— Рассказать что? — изумлённо спросила Ираида Беркутовна.

— Полина поживет с нами, — Костя как отрезал, и добавил: — Для безопасности.

Его мать фыркнула.

— Я против.

Полина не сомневалась. Нежных отношений между ними никогда не было. Даже в первый день встречи та смотрела на неё, как на гнойник, от которого нужно избавиться.

— Я не интересовался твоим мнением, — устало заявил Костя.

Бывшая свекровь возмущённо выдохнула. А вот Полине было неловко находиться в центре этого противостояния, потому что всё равно она останется крайней.

— Костя, я тебе ещё до женитьбы говорила, погубит она тебя, ты с ней на дно пойдёшь, — напомнила взбудораженная пожилая женщина, — не по себе сук рубишь. Кто ты, а кто она?!

Полина съежилась, стараясь ни на кого не смотреть. Её будто отчитывали за врожденные несовершенства. Да, она была обычной, с обычным дипломом, с простой работой, с приземленными мечтами. Возможно, в чем-то свекровь и права, но Полина никогда не рассматривала Костю как мешок денег. Для неё он был мужчина, к которому её тянуло и с которым было хорошо, которого она любила и готова была отдать всю себя. Но оказалось, что этого недостаточно.

— Нет чтобы Ксюша. У неё и престижное образование, и влиятельные родственники, и деньги свои, — продолжала свекровь.

— Ксюша. Шлюха, — отчеканил Костя, как будто открыл матери истину.

Та замолчала, неверяще глядя на него.

— Что ты такое говоришь? Это ведьма тебе мозги промыла? Она ребёнком тебя шантажирует?

Полина всхлипнула. Она в глазах свекрови, оказывается, была жутким демоном, способным на любые подлости. Костя чертыхнулся, подходя к матери и садясь на корточки рядом, наверное, так близко, чтобы та могла разглядеть его лицо.

— А если этот ребёнок и правда мой. Что тогда? Мне его бросить?

От его слов даже у Полины чуть не подкосились ноги. Он знает?

Губы свекрови задрожали. Она вновь кинула на бывшую сноху резкий взгляд.

— Следила же за твоим циклом, — выдала Ираида Беркутовна, — и как все-таки просчиталась? Таблетки же должны были ещё работать…

От её слов Полина действительно прижалась спиной к стене. По щекам текли слёзы и нашло озарение. По утрам она регулярно пила витамины, которые давала свекровь. Каждый день. Она доверяла ей, не задумываясь. Верила, что отношения наладятся… Вот и пила. А витамины — это же всегда полезно для здоровья.

— Какие таблетки? — жестко прозвучал вопрос Кости.

— Противозачаточные, я давала ей, чтобы ты спокойно смог избавиться от тянущей тебя на дно девки.

— Ты сумасшедшая?

Казалось, Костя ударит мать. Он встряхнул её, замахиваясь. Ираида Беркутовна съежилась, но рука сына повисла в воздухе. А потом свекровь закричала, заохала, стала звать сиделку.

Та наверняка слышала достаточно громкую драму, но не рискнула показаться, и пришла, только когда вопли стали истеричными.

— Я дам ей успокоительное, — тихо сообщила она Косте.

Полина и сама от успокоительного не отказалась бы. Она посмотрела на бывшего мужа, который тоже стоял в некой растерянности.

— Похоже, в вашей семье опасность угрожает мне серьёзней, чем от бандита, тот хотя бы не скрывает своих намерений, — шепнула Полина, поднимаясь.

В ногах была слабость.

Костя ухватил её за локоть, но Полина выдернула руку, не в силах сейчас что-либо слышать. Да и Догов молчал, не зная, что сказать.

Она вернулась в комнату, попыталась закрыть двери, нащупывая замок, но его не оказалось. Знала, что сейчас не нужно поддаваться эмоциям, но отчего-то не могла не думать об услышанном. Противозачаточные.

Вот откуда её внезапные изменения в весе, настроении и в жизни. Ираида Беркутовна настоящая ведьма, а она просто дура, что не стала спрашивать инструкцию витаминов и не попросила показать упаковку. Сама поставила под угрозу своё здоровье. Доверилась тем, кому доверять не стоило.

Полина достала сумку и начала складывать свои вещи.

***

После успокоительного мать уснула. Костя так и не подошёл к ней и узнал это со слов сиделки. Сам так и сидел в гостиной, понимая, что не знает, что ему делать с этой семейной драмой.

Конечно, он и раньше был в курсе, что его маман сложный человек, но чтобы она кому-то причиняла вред намеренно, не укладывалось в голове.

Кормила Полину противозачаточными?

А он видел каждое утро на блюдце горсть витаминов. Видел и даже не спросил. Не посчитал нужным.

Да, матери не нравилась Полина, но, черт возьми, насчет бизнеса и своих интимных увлечений ее советы ему были не нужны. Всё должно было наладиться.

Костя услышал, как двери его спальни открылись. Полина с небольшой дорожной сумкой в руках явно намеревалась уйти.

Костя поднялся, перегораживая ей путь.

— Я не останусь здесь, — процедила Полина, попытавшись увильнуть.

— Останешься, — утверждал Костя, — сейчас так лучше, Поль, поверь мне.

— Лучше? — Она громко всхлипнула. — Твоя мать… ты… — губы её дрожали.

Костя видел мокрую кожу её щёк, вспотевший лоб, глубокое дыхание.

— Вы просто могли меня убить, а что если бы у меня была аллергия, а что… — Она глубоко выдохнула, словно задыхалась.

Костя перехватил её, прижал к себе.

— Знаю, — остановил он её невнятный речевой поток.

Полина дрожала в его руках.

— Как же я вас ненавижу, — рыдала она, — как же вы умете делать больно.

Костя молчал. У него не было ни слов, ни оправданий. Он только и мог, что повторять «знаю» и «успокойся».

Усадив Полину на диван, он принёс ей теплой воды. Та всхлипывала, держась за живот.

— Я… я чувствовала себя такой… такой ужасной, я по врачам ходила, а те смотрели на меня как на дуру, я ощущала себя виноватой, я…

— Прости, — Костя перебил её исповедь, — если бы я знал, я бы не позволил ей.

Полина посмотрела на него с какой-то тоской, а потом отвернулась, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Костя хотел бы прижать её к себе, сказать, что всё обошлось, что всё в порядке.

Но у них далеко не всё в порядке. И ключевое слово «у них», потому что их уже нет.

— Я не хочу здесь оставаться, — более спокойно сказала Полина, — вернусь в квартиру.

— Нет, — твёрдо ответил Костя.

— За что ты меня так ненавидишь? — процедила Полина.

— Я не ненавижу, — постарался объяснить Костя, — беспокоюсь.

Полина не верила, шмыгнула покрасневшим носом.

— Если беспокоишься, то поверь, мне будет лучше одной.

Костя тяжело вздохнул. Отчего-то всё шло не так, как он планировал.

— Одной… — повторил Костя, запнувшись, — значит, ты одна?

Почему-то мысль, что «мужика» у Полины нет, посетила его только сейчас. А ещё, что постороннего никогда и не было.

Полина сглотнула.

— Мы развелись, Костя, — напомнила она, — ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.

Костя ощущал, как давление начинает подниматься. Шумело в ушах, а сердце стучало так, будто он пробежал стометровку.

— А какие имею? — он смотрел на неё, протянул руку, чтобы успеть схватить, если попытается уйти. — Это мой ребёнок?

Вопрос прозвучал проще, чем он думал, а в голове уже сам ответил: «да». У Полины никого нет, и не было. Если бы был, то точно сейчас они бы чистили морды друг другу.

Она задержала дыхание, а потом отстранилась, её слегка повело, будто голова закружилась. Костя успел мягко прислонить её спину к дивану.

— Нет… — выдохнула она, — я…

Полина молчала, медлила и это напрягало.

— Он должен быть моим, — требовал Костя, — скажи!

Ресницы Полины дрогнули, она облизнула пересохшие губы.

— Нет… не твой.

Костя шумно вздохнул. В голове, будто атомный взрыв. Отчего-то не верил, но трясти её сейчас не имело смысла. Полина всё равно будет упираться, а новый стресс ей ни к чему.

— Я могу проверить?

— Нет.

Прозвучало резко и даже испуганно. Костя отступил.

— Если ты хочешь уйти, тогда тебе придётся терпеть меня в однокомнатной квартире, — напомнил он о том, что собирался сделать вначале, — лично я не против.

— Ко-остя, — простонала Полина, — прекрати.

— Я вполне серьёзно, — Костя пожал плечами. — К тому же, чего нам стесняться?

Полина судорожно вздохнула.

— Ты не слышишь, что я говорю?

— Я слышу глупую речь обиженной разведенки, «я всё сама», «лучше мне одной». Эти люди по моей вине нацелились на тебя, по моей вине пострадала мать и если ты будешь там одна, ни тебе, ни мне легче не станет. И я уже говорил тебе, ты ничем не обязана моей матери, ты имеешь право с ней не общаться, так что, прошу тебя, Поль, дай мне немного времени, и я со всем разберусь.

Слёзы у Полины высохли, но она ещё раз вытерла щёки.

— Немного?

Костя толком не знал сколько, но отпускать Полину точно не собирался. Не сейчас и вряд ли потом.

— Да, немного, — соврал он, глядя в её ведьмины глаза.

Поверила она ему или нет, осталось для него загадкой, главное, что позволила взять сумку с вещами и отнести обратно в комнату.

Глава 11

Своим вопросом об отце ребёнка Костя только заставлял мучиться, гораздо больше, чем от того, что произошло. В том, что он всё понял, Полина не сомневалась, иначе откуда было бы в нём столько рвения её защитить.

Но Костя не заводил об этом разговор, и Полина решила жить по правилу: не спрашивают — молчи.

Ираида Беркутовна больше из комнаты не выходила, что было к лучшему, потому что Полина не знала, что может сделать, если увидит её снова. Всё-таки несмотря на состояние бывшей свекрови, она всё осознавала, когда говорила, да ещё с такой жуткой интонацией, словно Полина не живой была, а куклой для экспериментов.

Полина и сама не хотела из комнаты выходить, но Костя почти каждый час наведывался с глупым вопросом «всё ли с ней в порядке».

Конечно не в порядке. Как может быть в порядке, если её бывший муж козёл, а свекровь самая настоящая ведьма. Если у других семей это метафорически, то у неё по-настоящему. Кого точно околдовали, так это её. И как теперь снимать порчу вместе с проклятием?

В очередной раз Догов зашёл вечером.

— Поужинаем вместе, — позвал он, стоя в проеме дверей.

— Не хочу, — отозвалась Полина.

От нервного состояния ей есть вообще не хотелось.

— А нужно, — беспрекословно заявил бывший, — так что если не пойдёшь, я тебе отнесу, а потом сам накормлю.

Полина глубоко вздохнула. Неужели недостаточно того, что она уже согласилась здесь остаться?

Поднявшись с кресла, она медленно подошла к Косте, который жестом приглашал пройти вперёд.

На кухне стол был накрыт на двоих. Пахло аппетитно, и Полина поняла, как проголодалась.

— И давно ты заказываешь еду? — как бы между делом спросила она.

— С тех пор, как мы развелись.

Полина грустно усмехнулась. Прямо как будто уволил домработницу. Но радости от этого не было.

— Понятно, — коротко ответила она, разворачивая льняную салфетку.

Костя некоторое время смотрел на неё, как будто ожидая продолжения разговора, но поняв, что Полина будет молчать, начал есть.

В тишине под стук столовых приборов о тарелки и периодические пристальные взгляды Догова Полина даже вкуса еды не чувствовала.

— Как бумага, правда? — задумчиво спросил Костя, медленно прожевывая кусочек мяса.

— Это намёк? — Отчего-то Полина обзаводилась всё большим и большим количеством шипов.

— На что? — непонимающе нахмурился Догов.

Полина вздохнула, подняла голову, встретившись с его таким же пронзительным и озадаченным взглядом.

— Чтобы я готовила.

Костя усмехнулся.

— Нет, я вроде не говорил такого.

Полина не ответила. Кусок мяса не лез в горло, она быстро проглотила приготовленные на пару овощи, попробовала незнакомую ей новомодную крупу и, запив водой, поднялась.

— Я наелась, спокойной ночи.

Догов недовольно причмокнул, но только кивнул. Не оборачиваясь, Полина слышала, как звякнули приборы, со злостью брошенные на стол.

Плохо, что в ее комнате не была замка, она бы точно закрылась.

***

Конечно, Костя и не думал, что будет легко, тем более сейчас. Но их ситуация в данную минуту казалась ему безвыходной.

Еда была жуткой отравой, хотя он и заказывал в лучшем ресторане. Жирная и солёная баранина оседала во рту неприятным послевкусием и отдавалась изжогой.

Костя сдавленно застонал, а затем выбросил оставшуюся еду в мусорную корзину.

Проведывать мать не пришлось. Сиделка сообщила, что та приняла все положенные лекарства и уже спит, но при этом напомнила, что из-за плохого настроения вряд ли захочет видеть его ближайшие дни.

Последнюю информацию Костя никак не воспринял. Ей придётся с ним поговорить, но точно не сегодня.

Сегодняшний день вытянул из него все силы. Но отчего-то Костя понял, что с Полиной в его доме ему было намного легче. А вот ей, по всей видимости, не очень.

В своём кабинете Костя занялся тем, чем никогда бы не подумал, что будет заниматься: подсчетом срока беременности Полины. Всё указывало на то, что она в положении от него.

Не могла Поля в тот же вечер переспать с другим, да даже на той неделе, когда он принёс ей бумаги. А значит, пацан его.

Осознание этой мысли заставило сердце участить ритм. Но, черт, почему она ему не сказала?

Потом Костя припомнил, что Полина пыталась с ним поговорить. Да, она приходила к нему в офис, утверждала, что звонила…

Достав телефон, он обнаружил её номер в черном списке, и всё встало на свои места. Жизнь с Полиной его расслабила. Она никогда не рылась в его телефоне, сумках и карманах. Но это не касалось Ксюши. Тем более Полина до сих пор была записана у него как «Жена».

Вернув всё на место, Костя ещё раз проверил данные и обнаружил несколько транзакций, совершенно ему не известных. Конечно, он не считал деньги на своих счетах до копейки, но, получается, Ксюша не только официально просила у него на мелкие подарки, но и тайком переводила средства себе на карту.

Костя горько усмехнулся, надо же быть таким дураком. Неужели искусственные сиськи были так хороши, что он последние мозги растерял? Хотя не только из-за этого. Эйфория от собственной значимости, от того, что он на пике молодости, а уже достиг таких высот. Рядом жаркая, всегда готовая блондинка, счастливая мать и никакого домашнего, приевшегося быта.

Похоже, он стал жертвой собственного тщеславия и жадности, за что сейчас платил, и не только деньгами и репутацией, но и душевными силами.

Телефонный звонок прозвучал так неожиданно, что Костя вздрогнул.

— У нас есть покупатель, — раздалось нервное и торопливое из динамиков трубки.

— Кто? — Костя сразу встрепенулся, включая компьютер.

— Какая-то фирма, малый бизнес. Информацию никакую не нашёл, но они предлагают сумму чуть выше заявленной.

— Скинь на емейл данные.

Через пару минут пришло сообщение.

— Что делать?

— Они же не требуют ответа сразу, пока молчи, — приказал Костя и нажал «отбой».

По данным, что прислал менеджер, мелкая компания «Рассвет» и правда нигде не значилась, единственное, что откопал Костя, директором в ней числился некий Юрий Хакимыч. И Догов знал такого человека, вот только тот точно не держал свою фирму, а был личным водителем нынешнего мэра Петра Горового, который с лихвой обставил его на выборах, пока он ковырялся в дерьме.

Неужели за всем стоит мэр?

Костя даже припомнить не мог, случались ли у них какие-нибудь тёрки.

Горовой был на десятку его старше, невзрачный, низкорослый, с отвисшим брюхом и лицом Пингвина из старого фильма о «Бэтмэне». Не женат и бездетен, имел несколько бизнес-проектов в их городе, в том числе был владельцем самой прибыльной строительной компании.

И Костя не мог бы никогда предположить, что Горовому понадобился его бизнес. Лысого он ещё понимал, тот бандит и действовал прямолинейно по принципу танка, а вот Горовой всегда отличался хитростью.

Костя практически упал на спинку стула, слегка запрокинув голову на подголовник, и потёр усталые глаза. Нужно было что-то придумать, как-то вылезти из этого порочного круга с минимальными потерями. Но Костя не представлял, что ему делать.

Кто же сожрет его первым?

***

Утро разбудило Полину странным теплом и чувством чужого присутствия. Сон был беспокойным, и она не сразу поняла, что на кровати сидел Костя и листал её карту со сведениями о беременности. Приподнявшись, она спокойно забрала её из его рук.

— Это личная информация, — процедила она.

Костя посмотрел на неё как, будто она произнесла несусветную ерунду.

— Я просто хотел быть в курсе.

— Ты не мой гинеколог.

Костя облизнул губы, казалось, с трудом обдумывая следующую фразу.

— Извини, в следующий раз я спрошу.

Полина кивнула, только сейчас замечая пристальный взгляд бывшего мужа, застывший на ее груди. Она, конечно, была не голой, но лямки растянулись так, что грудь практически оказалась на виду. Подтянув сорочку, Полина следом накрылась одеялом, что вывело Костю из транса.

— Позавтракаем? — предложил он таким тоном, который больше напоминал приказ.

— Я ещё не проголодалась.

— Тебе нужно хорошее питание, чтобы не повторялись предыдущие случаи.

Полина сцепила зубы, слегка покраснев. Вот же, ублюдок, всё прочитал.

— У меня нет права отказаться?

— Есть, — пожал плечами Догов, — но стоит ли? Чего ты этим добьёшься?

— Хочу поесть без тебя.

Костя поджал губы и потер ладонью жесткую щетину на лице.

— Хорошо, — вдруг согласился он.

Полина не ожидала, что он так легко сдастся. Костя поднялся и вышел из спальни, оставив её в неком недоумении.

С трудом слезая с кровати, она накинула халат и отправилась умываться. Перекусит парой бутербродов, а потом, возможно, пошлёт охранника в магазин за продуктами, на себя она вполне могла и приготовить.

Но когда Полина вошла на кухню, её ждал сюрприз. Костя стоял около плиты и мешал в прозрачной кастрюле овсяную кашу. Затем положил ее на тарелку, поставил на уже сервированный стол с небольшой нарезкой из фруктов и авокадо.

Полина так и стояла, приоткрыв рот. Костя улыбнулся, достал из холодильника свежие ягоды голубики м малины и украсил ими кашу. Выглядело всё вполне съедобно и достаточно красиво.

— Инстаграмный завтрак, — сообщил он.

Полина от удивления присела на стул. В их совместной супружеской жизни Костя на кухню заходил если только поесть, и то предпочитал гостиную.

— Не знала, что ты умеешь готовить.

— Пожалуй, это единственное, что я могу сварить, — усмехнувшись, ответил Костя, показывая на упаковку овсяных хлопьев «Минутка».

Полина улыбнулась. Это было смешно и действительно удивительно приятно. Хотя Полина тут же все мысли о его доброте отбросила. Догов не был тем, кто что-то делал за просто так.

— Радует, что Ксюша тебя чему-то научила.

Полина сама не знала, зачем это сказала, но услышала тяжелый вздох. Костя встал напротив, сжимая спинку стула.

— Ты так часто говоришь о ней, что я могу решить, что ты ревнуешь, — спокойно заявил он.

Полина готова была прикусить себе язык.

— Не ревную, — так же, стараясь сохранить спокойствие, пробормотала она, зализывая уязвлённую гордость.

— Тебе не в чем сомневаться, к тому же Ксюша во многом была весьма посредственна.

Полина слегка откашлялась, беря в руки стакан с водой, отпивая маленький глоток.

— Если бы это было так, вряд ли бы ты изменил мне.

Казалось, назревал разговор, которого они избегали во время бракоразводного процесса. Определенно, они тогда мало говорили. Полина помнила, что постоянно ревела, винила себя за несдержанность и все грехи. Вот терпят же другие измену, и ей нужно было не высовываться.

— Я изменил, потому что натура такая.

Полина грустно усмехнулась. Вот так просто. «Натура».

Действительно, так просто объяснить, чем стараться что-то понять.

— Хорошее оправдание блядству, — Полина ощущала, как её несет.

Нет, нужно молчать, заканчивать, иначе…

— А тебе не всё ли равно.

— Что? — Полина удивлённо вскинула на него взгляд.

— С кем-то провела ночь сразу после меня, — Костя склонился чуть ниже над столом, будто хищник, присмотревший жертву, — и так покувыркалась с ним, что залетела.

Полину это задело, так задело, что она выпалила на одной ноте:

— Знаешь что, Догов? Не смей равнять по себе, — она шумно вздохнула, переведя дух, — и хорошо, что мы развелись, не хочется даже думать о том, какие у тебя были мысли обо мне, если в глазах мужа я выгляжу шлюхой, готовой раздвинуть ноги перед первым встречным. Ты очень плохо меня знаешь!

Выпалив это, Полина замолчала, с гордым видом глядя на Догова. Тот загадочно улыбнулся.

— Тогда я принимаю твою пылкую речь за признание, что ты носишь моего ребенка.

Полина охнула, прикрыв рот ладонью.

— Это не… ничего не значит.

— Можешь упираться и дальше, если тебе будет от этого легче, — спокойно заявил Костя, — а теперь ешь, я не буду дольше портить тебе аппетит.

Он удалился такой победной походкой, что захотелось кинуть ему в спину вилку. Полина прижала пальцы к вискам.

И что теперь будет? Что Костя от неё потребует?

Глава 12

День для Кости начался вполне удачно, поэтому стоило проверить фортуну на разговоре с матерью.

Отпустив сиделку, он сам устроился в кресле напротив, ожидая, пока матери надоест притворяться и она наконец-то что-то скажет.

— Ты хочешь до инфаркта меня довести? — раздался ее скрипучий и тихий голос.

Костя вздохнул.

— Доброе утро, мам, — пожелал он ей. — Ты помнишь, врач советовал не залеживаться, больше двигаться и позитивно мыслить.

Мать фыркнула, повернулась к нему своей обезображенной в огне стороной.

— Как я могу, когда у нас в доме эта нахлебница.

— Полина не нахлебница, она гость.

Мать раздраженно цокнула.

— Поэтому и не хочу с тобой пока говорить, — капризно заявила она.

Костя сложил перед собой руки.

— А придётся.

— О чем мы можем говорить, когда ты снова заглядываешься на эту деревенщину.

— Мама, Полина хоть и моя бывшая жена, но всё же не чужой мне человек и носит моего ребёнка.

— А ты уверен? Ты проверял?

Костя замолчал на секунду, а потом твёрдо ответил:

— Уверен.

— Ну смотри, как бы потом по московским ток-шоу не таскаться с ДНК-тестами.

Мать хотела посеять сомнения, ткнуть в любимую мозоль и, возможно, Костя и повелся бы, если бы сомневался в Полине. Но единственное, в чем он был твердо уверен, так это в своей бывшей жене.

— Я предпочитаю не выносить сор из избы, и мне очень интересно, что такого тебе сделала Полина, что ты так её ненавидишь?

— Она тебе не пара, у неё и родных-то нет, кому она такая нужна без роду и племени? — мать даже передёрнуло. — Не то что Ксюша. У неё и папа профессор в университете и мать успешный предприниматель. Вот кто достойно рядом с тобой бы смотрелся.

Костя усмехнулся.

— Это тебе Ксюша рассказала?

— Она приятная, в рестораны меня водила и одета всегда с иголочки.

— Открою тебе неприятную тайну: Ксюша со своими родителями не общается больше десяти лет, с того дня, как покинула родную деревню. Папа если и учил кого-то, то бутылкой, а мать, насколько я знаю, ухаживает за коровами — но они не её личное хозяйство. У Ксюши за плечами девять классов образования и швейное ПТУ. Всё своё богатство она заработала телом и тем, что между ногами.

— Ты мне врёшь! — мать возмущенно вытаращила глаза. — Ты бы никогда не привел такую особу в наш дом.

— Я и не приводил, — Костя пожал плечами, — ты сама её пригласила.

— Тем более неправда. Ксюша, она… она…

— Шлюха. Элитная. Первоклассная. И метит в жены олигарха или политика. К сожалению, я начал сдавать позиции, и она моментально переключилась на другого.

Мать мотнула головой, не веря его словам.

— Но тогда зачем ты с ней?..

Костя криво улыбнулся.

— Меня больше интересовали её таланты в постели в качестве шлюхи, в жены я бы её никогда не взял. — Он видел ошарашенный взгляд матери, которая как будто впервые обнаружила в сыне изъяны. — Всё верно, мам, я не идеальный.

Мать молчала, а Костя продолжил:

— Я хочу, чтобы ты оставила Полину в покое. Не мешай ни ей, ни моему ребёнку.

— Ты снова хочешь на ней жениться?

Вопрос был актуальным, но на данный момент Костя и сам не знал, чего конкретно хотел.

— Это наше с ней личное дело, и вряд ли я буду его с тобой обсуждать.

С этими словами Костя оставил мать одну. Он знал её.

Знал, что та сделает, как он просит, как бы ей это ни претило.

***

Полина очень хотела куда-нибудь выйти, но стоило подойти к двери, как охранник заладил одну и ту же фразу: «Получите разрешение у хозяина дома, и я отведу вас куда хотите».

От этого Полина только нервничала. С Костей теперь ей хотелось пересекаться как можно меньше, даже учитывая то, что они находятся в одном доме.

И именно это не оставило Костю в неведении. Он наведался к ней буквально через пару минут после её разговора с охранником.

— Тук-тук, — постучался он согнутым указательным пальцем, — хочешь прогуляться?

— С тобой — нет.

— Но без меня нельзя, — спокойно улыбнулся Костя.

Он был выбрит и пах древесным шампунем. Выглядел намного лучше, правда, некая усталость все же прослеживалась во взгляде.

— С тобой мне угрожает куда больше опасности, чем без тебя.

— В некотором роде, — согласился Костя. — Пойдём, Поль, здесь недалеко есть новый парк, я там еще не был, прогуляемся и вернёмся.

Полина вздохнула. Это его привычное и родное «Поль» резало уши. Как будто между ними ничего не произошло. Так, маленькая бытовая ссора.

— Не называй меня так, — попросила она, — мне неприятно.

— Хорошо, — покладисто согласился Костя, — я подожду тебя в прихожей.

Он даже не спросил, согласна ли она, но Полина и сама понимала, что согласна. Надо же с чего-то начать, чтобы закончить.

Она быстро собралась, утеплившись. Погода не особо радовала: холодная весна переходила в такое же холодное лето, когда вместо кардигана она надевала облегченную куртку.

Костя на самом деле ждал её у порога.

Они молча, под пристальным взглядом охранников, спустились вниз на лифте.

Холодный порыв ветра заставил Полину невольно вдохнуть полной грудью, и она слегка покачнулась от приятного ощущения свежести.

Костя предложил взять его под руку, но Полине это показалось чересчур, и она, отрицательно качнув головой, медленно побрела по каменистой дорожке в сторону парка.

Костя плотнее запахнул полы пальто и последовал за ней.

— Здесь красиво, — тихо заметила Полина, осматривая новенькие игровые площадки для детей со специальным покрытием.

Людей было ещё не так много. Мусорные контейнеры, расположенные в удаленных оборудованных местах, позволяли видеть двор чистым и ухоженным, тут в центре был установлен даже свой поющий фонтан.

Костя огляделся вслед за ней и кивнул:

— Да, вполне неплохо.

Они миновали придомовую территорию и спустились по тропинке через небольшой парк к реке, где тоже была проложена специальная беговая и велосипедные дорожки.

Дышалось свежо, и Полина буквально ощущала прилив сил. Всё-таки права её врач, говоря, что гулять надо больше. К тому же настроение улучшилось на процентов двадцать, и даже наличие Кости рядом не раздражало.

— Костя, я не отдам тебе ребенка, — решительно начала Полина самый важный для нее разговор.

— Я вроде этого не предлагал, — грустно усмехнулся Догов.

Полина оторопела, подумав, что с выводами поторопилась.

— Но… просто я не понимаю, зачем тебе было допытываться до правды.

Костя вздохнул, выпуская клуб теплого пара. Из-за отсутствия шапки его уши и нос покраснели.

— Полин, я не отец года и вполне осознаю, что одному, с матерью-инвалидом, с ребёнком мне не справиться, а нянь я не приемлю, особенно для своих детей. Поэтому отбирать его у тебя не стану. Но хочу быть ему отцом, уж каким есть, но всё же отцом. Это ты можешь мне позволить?

Полина помолчала минуту, обдумывая. Как-то легче стало, но всё же веру Костя её очень подорвал.

— Думаю, стоит заверить твое обещание у адвокатов.

Догов рассмеялся.

— Боже, Поль, где ты такого нахваталась?

— От тебя, — пожала она плечами, — ты особенно подкосил мою веру в людей.

— Прости, — шепнул он.

— Ничего, я должна была быть готова к таким поворотам, когда впервые тебя увидела, — вздохнула Полина.

— И о чем ты подумала, когда впервые меня увидела? — поинтересовался Догов.

— Что ты красивый и жутко не мой тип.

Костя нахмурился.

— Только из-за того, что красивый?

— Не только, ты богатый и успешный, нужно было бежать от тебя подальше.

— Далеко бы не убежала, потому что как только я тебя увидел, сразу подумал, что ты моя.

Полина надменно фыркнула, спрятав слегка озябшие руки в карман куртки.

— Держу пари, ты обо всех так думаешь, кто имеет третий размер груди.

Костя усмехнулся, опустив взгляд. Укололо, конечно, что он даже не пытался оправдаться, хотя Полина понимала, что ждёт от него слишком много. Костя всё же обычный мужчина.

— Но не все были девственницами в моих руках.

Полина скривилась от его слов. Вообще она и не думала, что это играло хоть какую-то роль.

— Рада, что ты впечатлён.

— Самцу нравится ощущать себя первым… — Догов промедлил, — и единственным.

— Ужасное сравнение, — качнула головой Полина и слегка ускорила шаг.

Красоты местности её уже мало интересовали, а их разговор перешёл в разряд «вспомним былое», что неприятно отдавалось в сердце.

Ладонь Кости вдруг коснулась её плеча, заставив остановиться.

— Полин, — он позвал тихо и с каким-то сомнением, — может, попробуем всё сначала?

Полина на мгновение застыла, округлив глаза, глядя на бывшего мужа. Именно бывшего. Потому что в голове тут же всплыли все мерзкие образы его измены, его слова, его действия, её унижения из-за их глупой близости. За себя, за свою дурость было больно и обидно.

— Ты думаешь, я могу? — процедила она. — После всего? Мне отвратительна сама мысль о том, чтобы вновь спать с тобой в одной постели.

— Раньше тебя это не беспокоило, — надавил он, многозначительно кивнув на её живот.

— Это была ошибка и глупость.

— Уверена? Ты говорила, что любишь.

— Моей любви недостаточно, Костя, — заверила Полина, — ты был для меня как удавка и я не хочу снова ввязываться во всё это. Поэтому, когда ты решишь проблемы, я вернусь к себе.

Костя руки не отпустил, наоборот, придвинулся ближе, смотрел в её глаза, словно пытался докопаться до истины, а потом вдруг шепнул:

— Кажется, ты замерзла, лучше вернуться.

Полина выдернула руку и пошла первой, ощущая вату под ногами, настолько его вопрос выбил из колеи.

Начать заново?

Да что он вообще за человек?!

Вот уж точно, с Константином Договым нельзя начинать сначала.

***

Костя не понимал своих чувств. Зачем он предложил Полине снова попробовать? Может, это было на волне того, что вспомнилось прошлое, или причина крылась в том, что её красные круглые щёки дико манили согреть их губами, а может, повлияло то, что под тёплой курткой грелось ещё нерождённое дитя?

Никогда ещё Костя не думал, что можно так спонтанно желать женщину просто за то, что она рядом. Хотя ещё добавился утренний стриптиз, который показал, что его бывшая жена даже с животом невероятно сексуальна.

В любом случае с предложением Костя поторопился. Самому надо было разобраться, что им движет: жажда одноразового секса, или секса по старой памяти, или же желание строить и сохранить отношения и семью.

Сейчас он как никогда понимал, что последнее очень сложно и требует усилий от обоих партнёров.

Признаться, оказавшись на самом дне, Костя на многие вещи стал смотреть по-другому, более глубоко и пристально.

Всю дорогу до дома они с Полиной молчали, он буквально чувствовал, как та негодует по поводу его предложения, и сам волновался, как бы это не осложнило между ними всё.

В квартире бывшая жена сразу же закрылась в спальне, не дав Косте и слова сказать. Тот некоторое время постоял под дверью, борясь с желанием войти. Хорошо, что телефонный звонок менеджера отвлек его.

— Да?

— Они удвоили сумму, — взволнованным голосом сообщил менеджер.

Догов нахмурился.

— Удвоили?

— Хотят провести сделку в кратчайший срок.

И куда же Горовой так торопился? В любом случае, Костя был не экстрасенсом, да и не сыщиком, поэтому с удвоенной суммой вполне мог согласиться.

— Свяжись с адвокатами, пускай оформляют.

Телефон молчал пару минут, которые не позволили Косте все проанализировать, когда перезвонил менеджер.

— Покупатели требуют для начала личной встречи.

— Личной?

Он тяжело вздохнул, пару секунд обдумывая выдвинутое условие.

— Оговори с адвокатами время.

Вот теперь Костя жалел, что не был экстрасенсом и сыщиком.

Глава 13

У Полины было ощущение, что она сама себя загнала в ловушку. Особенно остро она это поняла, когда на очередной осмотр Костя повёз её лично, а затем ещё и сопровождал до нужного кабинета. Благо что не зашёл внутрь, а молча остался ждать в коридоре.

— С вами пришел отец будущего ребенка? — поинтересовалась Зинаида Фёдоровна, которая слегка удивилась, когда Догов открыл перед Полиной двери, пропуская её в кабинет.

— Да, — потупила взгляд Полина.

— Вот и хорошо, что папаша за ум взялся, — похвалила гинеколог, — детям без отца тоже плохо.

Полина поджала губы. Она и сама это прекрасно понимала. Похоже, это только в кино можно родить в маленьком городе и ни разу не попасться биологическому отцу ребенка на глаза.

С измерениями всё было в пределах нормы, анализы тоже неплохие, так что Полина получила пожелание меньше волноваться и больше думать о приятном.

К сожалению, этого обещать она не могла, учитывая, что источник её волнения находился за дверью и невольно привлекал к себе все женские взгляды. И как Полина раньше этого не замечала?

Но, наверное, она бы всё равно ничего не смогла сделать.

«Натура у меня такая» — вновь всплыла в памяти брошенная в оправдание фраза и уже более спокойное предложение: «Может, начнём всё с начала?».

Как ни странно, а Полина всё равно об этом думала.

— Всё в порядке? — спросил Костя.

Полина кивнула и пошла к выходу первой, слыша шепотки и даже видя, как её провожали взглядом. Наверняка считали, что такая, как она, не подходит такому мужчине.

И это было правдой. Она не подходила ему с самого начала, поэтому их жизнь и оказалась такой болезненной.

— Ты уже думала об имени? — Костя пытался о чем-то говорить с ней, потому что она молчала с самого утра.

— Мне нравится Саша, — тихо ответила она, поглаживая живот.

Находясь на почти шестом месяце, она четко ощущала малыша внутри себя и надеялась, что он тоже её чувствует.

— Сейчас модны необычные имена, — зачем-то решил продолжить обсуждение Костя.

— А тебе бы какое хотелось? — Полина посмотрела на него.

Догов улыбнулся.

— Саша меня вполне устроит.

Полина тоже улыбнулась ему в ответ.

— Я не видел у тебя детских вещей.

— Мне кажется, ещё рано выбирать, и приметы говорят про всякое… — пробубнила Полина.

— А когда придет нужное время? Когда тебе будет уже тяжело ходить, или после роддома побежишь в магазин?

Полина нахмурилась.

— В любом случае, я займусь этим…

— Мы займемся, — перебил её Догов.

У Полины не было права ему отказывать, в конце концов, Зинаида Федоровна права и нет ничего плохого в том, что отец ребенка раскошелится на детские вещи.

Большой отдел «Детского мира» был только в бывшем магазине, что принадлежал Косте. Полина никогда не спрашивала его про бизнес и не лезла в его дела. Но сейчас ей отчего-то казалось, что всё шло не так гладко, как она думала раньше.

Торговый центр даже в будни был переполнен народом, будто никто и не работал. Хотя, возможно, все прятались от промозглой весенне-летней погоды внутри тёплого здания.

Полина тоже поёжилась, когда они вошли внутрь, и сразу облегченно вздохнула, ощущая запах ближайшего фуд-корта, и даже застыла, чем привлекла внимание Догова, который уже отошел от неё на пару шагов.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенно.

Полина как опомнилась:

— Нет… всё в порядке… просто…

— Про-о-осто? — вопросительно протянул Костя.

— Я перекушу немного, а ты можешь пока что-нибудь выбрать.

Полина сама не верила, что говорит это, но бороться с желанием съесть горячую сырную пиццу было выше её сил.

Костя приподнял брови, оглянулся в сторону фуд-корта, потом вновь сочувственно посмотрел на неё.

— Так это то самое? — криво усмехнулся он.

— Что?

— Ну там земляника с селёдкой и мороженое с мелом.

Полина отмахнуласьот него и пошла вперёд. Вот уж на землянику с селедкой её точно не тянуло и поплохело, стоило это представить.

Вопреки всему, Догов на фуд-кор пошёл вместе с ней. Молча стоял за спиной, когда она заказывала пиццу, а потом присел напротив с бутылкой минералки, пристально, улыбаясь, глядя то на нее, то на тарелку.

— Если сам ничего не ешь, не нужно так смотреть на людей, — буркнула ему Полина, откусывая кусок, и буквально почувствовала, как удовольствие побежало по венам.

— А ты знаешь, — Костя действительно отвернулся, продолжая улыбаться, — что это всё полуфабрикаты, в этом здании настоящая еда только в продуктовом, всё остальное в заморозке?

— Да наплевать, — с набитым ртом выдала Полина, зная, что выглядит глупо и смешно, — я это съем, даже если ты скажешь, что всё посыпано сальмонеллой.

Костя рассмеялся, прикрывая глаза ладонью.

— Не знал, что ты любительница фастфуда.

Полина не ответила, правда, после его слов есть стало труднее.

— А зачем ты покупал этот центр?

Костя глотнул минералки.

— Собирался стать «хозяином города».

— Тогда и связался с отморозками?

Костя мотнул головой.

— Это чья-то наводка, меня кинули, как кость голодным собакам.

Аппетит пропал мгновенно. Полина до этого и не задумывалась, но…

— Я слышала, что поджог дома связан с криминалом.

Костя нахмурился.

— Не бери в голову, я разберусь со всем, а ты ни о чем не беспокойся и выноси моего ребенка здоровым.

Понятно, что Костя не хотел об этом говорить, но его слова «моего ребёнка» неприятно резанули слух. Похоже, пора привыкать к мысли, что он в курсе отцовства и устраняться не хочет.

— Я думаю, «хозяина города» из тебя не вышло, — вздохнула Полина, отставив тарелку с недоеденной пиццей, и глотнула горячего чая.

— Почему?

— Ты другой.

Костя усмехнулся.

— Может, для тебя я другой, а для них в самый раз.

Полина вновь посмотрела на бывшего мужа. Сейчас в ней не осталось того благоговения перед ним, которое она испытывала раньше, даже наоборот, ей было намного легче, зная о его недостатках и о его промахах. Видеть человека трезво и без мишуры или, как принято говорить, в «розовых очках», — самое ценное в отношениях. Костя был отзывчивым и в то же время резким, он был добрым, но мог спокойно нагадить в душу.

«Если дашь ему шанс, он снова может выкинуть тебя из жизни» — так Полине говорил внутренний голос. Боязливо нашептывая.

— Главное, чтобы ты был в порядке, — закончила Полина, поднимаясь.

Она тяжело вздохнула, чувствуя, как Костя идёт за ней следом.

А в голове звучало: «Дура! Дура, хватит об этом думать!».

***

Глядя на раскрасневшееся лицо Полины, Костя в очередной раз поймал себя на мысли, что хотел бы её поцеловать и что это чувство настолько жгучее, что буквально фантомно причиняло боль.

А в отделе для наворожённых ему вообще чуть плохо не стало. Никогда не думал, что они вместе с Полей будут что-то подобное делать, ходить между стеллажами с детскими бутылочками и питанием, выбирать детскую одежду и даже тихо переругиваться, когда их взгляды не совпадали.

— Мне нужно только необходимое на первое время, — убеждала Полина, когда Костя закинул в корзину ещё и банку с питанием и витамины для малышей, — не нужно всего этого, я надеюсь на естественное кормление.

От мыслей о грудях Полины стало безумно грустно.

— А ты уже готовишься? — усмехнувшись, как пьяный, спросил Костя. — Растираешь, массируешь…

— Что? — удивилась Полина.

— Грудь.

Полина остановилась так резко, что Костя чуть не налетел на неё. Она макушкой едва ему до подмышек доставала.

— Догов, хватит озвучивать свои извращенные мысли, — шикнула она.

А Костя видел, что даже под шарфом шея у неё покраснела.

— Просто я могу предложить свою помощь, — решил и дальше изводить ее он. — Руки, губы, всё в твоём распоряжении.

— Подзатыльник не хочешь?

Наконец-то она повернулась. Эта чертовски сладкая, розовощёкая ведьма.

Полоснула обжигающим взглядом, и Костя сделал вид, что его ранили в самое сердце.

Купили в результате немного, в основном на выписку, а выбор кроватки и коляски оставили на потом, потому что тут они во мнениях категорически не сошлись.

— Мне в квартире пойдёт и такая, — показывала Полина на маленькую круглую кроватку, которая трансформировалась в большую.

Догов сдержанно вздыхал, прикусывая себе язык, пытаясь не ляпнуть, что в нынешней квартире он её не оставит.

— Покупки лучше отвезти сразу домой.

— Потом, — заверил Костя, — доставлю и тебя, и вещи.

Полина будто не поверила, но ничего не стала уточнять.

— Я отлучусь, — охнула она, отдав ему свою сумку, и повернула в сторону туалетов.

Ждать возле дверей Догов не стал, отошёл подальше, так некстати заметив ювелирный отдел. Конечно, он не думал покупать Полину драгоценностями, хотя нет, мысль такая всё же была. Преподнести кольцо или цепочку, ну или хотя бы подвеску.

Он зашёл в салон, где его узнали и начали наперебой предлагать самые красивые брендовые украшения с бриллиантами и изумрудами из золота и платины.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо, и, не оборачиваясь, Догов по запаху медовых духов понял, кто у него за спиной.

— Привет, — томно шепнула Ксюша.

Костя улыбнулся продавцам и повернулся к бывшей любовнице. Всё такая же эффектная высокая блондинка, с тонкой талией, накачанной силиконом грудью, которую выгодно подчеркивала кружевным бельём, как бы невзначай выглядывающим из низкого лифа кофточки.

— Покупаешь подарок новой жертве? — улыбалась Ксюша.

Сейчас даже её голос звучал наигранно низко.

— Не думал, что тебя это интересует.

— Знаешь, Костя, давай поболтаем в более приятном месте, м?

Она провела длинным ярко накрашенным ногтем по его вороту.

— У меня нет времени, — безразлично холодно ответил Догов, сделав шаг в сторону.

Ксюша снова перегородила ему путь.

— А когда будет?

Костя изогнул брови.

— В другой раз, — ответил он расплавчато.

— Ну, Костя, мне очень-очень нужно с тобой поговорить, мы же так расстались непонятно, и я столько времени тебя ждала.

В голосе прослеживались нотки плаксивости и наигранной обиженности. Она вдруг потянулась, прижавшись губами к его щеке, и тихо зашептала:

— Позвони мне. Прошу тебя, помоги мне.

Это звучало отчаянно и странно. Ксюша отстранилась, быстро зашагав прочь, и, возможно, Косте показалось, а может, и нет, но следом за ней проследовал парень в черном костюме, прежде смерив его изучающим взглядом.

В дверях бутика Догов увидел Полину, которая наверняка всё видела. Он раздражённо чертыхнулся.

— Это не то, о чем ты…

— Костя, не оправдывайся, — перебила его Полина, отворачиваясь, — ты ничего мне не должен, как и я тебе.

Костя сцепил зубы, но отчего-то проклинать Ксюшу не мог. Её слова о помощи не были игрой, но всё это отбросило его отношения с Полиной на миллион шагов назад.

К машине они вернулись молча, в таком же гробовом молчании доехали до дома. Костя буквально ощущал разивший между ними холод. Хотелось встряхнуть Полину, сжать в руках, впиться в губы и заставить поверить ему.

— Пообедаешь со мной? — попросил Костя, буквально удерживая Полину у дверей комнаты.

— Не знаю, я устала.

И Костя ничего не мог сделать после таких слов. Да и что он вообще мог сделать?

Казалось, что всё налаживалось, но тут же рушилось в одно мгновение.

А позже всё стало ещё хуже.

Глава 14

Всё имело свойство повторяться, и Полина буквально своими глазами видела, как Костя ей изменяет. Как бы она ни относилась к нему сейчас, а всё равно было больно, и лучше это признать. Чувства её никуда не делись, но обида только возрастала, а ещё понимание, что «как раньше», «как до» уже не будет.

Полина смахнула предательские слезы, которые вновь скатились по щекам. Ну, чего она, дуреха, разревелась? Не выплакала все до развода?

Наверное, нужно было больше времени, чтобы она перестала реагировать на Догова. Где-то Полина читала, что пяти лет вполне достаточно, чтобы даже при внезапной встрече без сожалений и воспоминаний пройти мимо бывшего супруга.

Расчесывая спутанные волосы, она смотрела на себя в зеркало. Конечно, она Ксюше и сейчас проигрывала. Беременность женщину не красит, и Поля ощущала себя надутой, как воздушный шар, даже щёки и губы казались непомерно огромными.

— Да, к черту, — буркнула Полина, отбросив расческу.

Знала же, что расчесаться сможет только после того, как голову помоет, а сейчас волосы выдерет.

В очередной раз глубоко вздохнув, она погладила вновь затвердевшие мышцы живота, приговаривая:

— Всё хорошо, мама тебя очень любит.

Жизнь требовала перемен, да и сама Полина понимала, что они грядут, а она не поспевает. Надо было самой привыкнуть к этим мыслям.

Острожный стук не оставил сомнений, что это Костя, к тому же он никогда не дожидался её ответа, а сразу открывал двери.

— Ты пропустила обед, но поужинать необходимо, — поучительно сказал он.

— Я бы поела в комнате.

Костя подпирал плечом косяк, рассматривая её. Интересно, сравнивал? Но Полине не хотелось об этом знать.

— Ты обиделась?

Полину его вопрос возмутил.

— С чего бы? — соврала она.

Костя глубоко вздохнул.

— Я не умею читать мысли, но твоими невысказанными эмоциями меня буквально сносит с ног. — Он прошёл внутрь комнаты, присел на корточки рядом. — Признаюсь, когда ты устроила скандал, мне это даже понравилось, я, наконец-то услышал все, о чем ты молчала.

— Так тебе это нужно было? — Полина усмехнулась. — Каждый день как на пороховой бочке?

— Нет, — Костя качнул головой, — но я бы хотел знать, что у тебя в голове.

— Зачем? Мы уже не муж и жена, подобные тонкости ни к чему.

— Вообще-то мы теперь связаны гораздо теснее и больше, чем раньше, — Костя провел ласкающим взглядом по её животу, — до конца дней наших и во веки веков, как говорится.

— Я не иду бонусом к ребенку, — возмутилась Полина.

— А жаль, — с нескрываемой грустью ответил Догов.

Разговор приобретал странный оттенок, и Полине это не нравилось.

— Знаешь, я думала, если бы промолчала тогда о твоей измене, были бы мы сейчас вместе?

Костя тоже задумался, а потом вдруг ответил:

— Нет.

Больно. Полина и не могла подумать, что то, что она и так знала, прозвучит из уст Догова как выстрел с раздроблением.

— Мы расстались по двум причинам, если бы всё шло так же, как и сейчас, и поверь, ни одна из них с изменой не связана.

— То есть ты не считаешь свой загул предательством?

— Я не прокурор, чтобы самому себе выносить приговор, но я смотрю со своей стороны, а ты со своей, и суть проблемы от этого не меняется: я не знаю, что у тебя в голове. Поэтому прошу, просто расскажи мне.

Полина отвернулась от него.

— Предлагаешь мне быть открытой книгой, а сам ничего не договариваешь, — она вновь взялась за расческу, нервно вычесывая спутанные пряди, — это не работает в одну сторону, Костя.

Бывший муж вдруг поднялся, перекинул ноги через пуф, на котором она сидела, оказавшись у неё за спиной, а она оказалась сидящей между его бедрами. Ощущение его твёрдой груди, тёплых рук на боках и знакомого до боли аромата заставило невольно участиться сердцебиение.

— Верно, — тихо сказал он, едва касаясь носом кожи на её открытой шее, — но мы должны постараться.

Его руки впервые коснулись живота. Мягко и нежно проведя по округлости.

— Ради него.

В зеркале картина отражалась сюрреалистическим безумием.

Другой мир, где всё не так. Где она всё ещё замужем. Где Костя безумно счастлив, обнимает ей, прикасается, смотрит так, словно она единственная на свете. Всё выглядело настолько реально и правдиво, что Полина невольно поддалась, расслабилась, с трепетом ощущая губы Кости на своей шее.

Она резко вскочила, отстраняясь.

— Что… — непонимающе начал было Костя.

— Не надо меня трогать, мне… это невыносимо.

Костя провел руками по волосам, а потом нехотя поднялся.

— А мне очень понравилось, надеюсь, ты мне ещё позволишь… — он не договорил, проглотив слова. — Я принесу тебе ужин.

В ванне Полина просидела около получаса. Ей не хотелось быть открытой книгой, ей не хотелось показывать Косте, насколько она жалкая, а когда вернулась в комнату, ужин и правда стоял на столике у кровати.

***

Костя сам не ужинал. Разбирался с подставной фирмой и внезапной просьбой Ксюши. Не то чтобы он испытывал к ней какие-то чувства, но то ли рыцарство у него в крови, то ли идиотизм превышает допустимую норму. Обычно за жизнью любовницы можно было проследить в соцсетях, откуда Костя и начал. В инстаграмме никаких сохранённых сториз, а фото надутых обиженных губ датировались месяцем назад. В комментариях все ищут и скучают. Костя нахмурился.

В принципе Ксюша выглядела неплохо, так что её отсутствие в сети ни о чем не говорило.

«Позвони мне, Костя, прошу, помоги».

Он набрал её номер, который, к удивлению, оказался недоступен. Костя отложил телефон, крепко задумавшись о том, что происходит. В своей ситуации беда могла поджидать его где угодно, но, с другой стороны, он ничего для неё не сделал. Кому и когда он перешёл дорогу, даже не помнил. Главное, что в этом городе нет никого, кто бы мог ему помочь, так что рассчитывать он мог исключительно на себя.

Телефон пиликнул входящим вызовом.

Ксюша.

— И что ты?.. — начал было Костя, но услышал тихие рыдания.

— Пожалуйста, забери меня от него, он псих ненормальный, Костя, я всё для тебя сделаю…

— Кто? О ком ты?

— Я… не могу сейчас говорить, а то разозлю его, давай завтра встретимся, и я… прошу, спаси меня.

Костя нахмурился. Ситуация грозила ему усугублением уже существующих проблемами, но…

— Где и когда?

— В семь утра на мостовой, у реки.

Она отключилась, так и не рассказав ему, от кого её нужно спасать. Хотя Костя отчего-то думал, что Ксюше попался не тот хер. Жизнь элитной проститутки не всегда сказка из «Красотки», а всё чаще история для документального трэша.

В любом случае связываться Костя с этим не собирался. Да, встретится, но отправит её в полицию, там такими делами занимаются, а ему навешивать на себя её и нового свихнувшегося мужика не следует, у него и так полный загон жаждущих прикончить его ублюдков.

Но ночь Костя всё равно спал плохо. Надеялся расправиться с этим делом до девяти и сводить Полину в ресторан — ей нужно чаще выходить, а потом вновь вместе прогуляться. Его мать, в отличие от них, регулярно гуляла со своей сиделкой.

Лев порывался поехать с ним, но Костя отчего-то отказал. В конце концов, ему будет спокойней, если охранник не спустит глаз с его женщин.

Когда опасность подстерегает на каждом шагу, к этому даже привыкаешь и не обращаешь внимания на то, что творится вокруг.

Ему не хотелось беспокоить Полину и забирать одежду из комнаты, но он увидел на ее кухне, сидящую с кружкой дымящегося чая.

— Всё хорошо? — дежурно спросил он.

— Да… просто не спалось, — тихо ответила Полина. — А ты?..

— Появились срочные дела, — торопливо сообщил Костя, — но я постараюсь быстро, так что выбирай пока, какую кухню будем пробовать сегодня.

Полина нахмурилась.

— В смысле кухню?

— Ну, там турецкая, индийская, итальянская…

— А-а-а, — протянула Полина и неожиданно согласилась.

Догов даже на мгновение застыл, приготовившись к долгим уговорам. Может, это знак? Шанс?

Костя не хотел его спугнуть, поэтому только улыбнулся и заспешил. Почему всё хорошее всегда идёт в ногу с плохим?

Философские мысли на эту проблему его перестали занимать, когда он взглянул на время.

Уже опаздывал.

Прибавив скорости, он вырулил на дорогу к мостовой. Река в этот период напоминала зелено-серую мутную жижу, а на её волнах качались привязанные к причалу лодки для прогулок. Косте это место никогда не нравилось, не было оно романтичным, учитывая, что всем здесь заправляла банда Лысого.

Костя попытался снизить скорость и не сразу дошло, что это выходит не слишком хорошо. Его автомобиль, словно неуправляемый, мчался вперёд.

— Что за черт? — выругался Костя, давя на газ и выкручивая руль, иначе его занесло бы на пешеходную зону.

В этот момент потерявшая управление машина закрутилась. Костя перестал ощущать реальность, разворачиваясь и чувствуя, как из его лёгких вышибает воздух при ударе о руль. Джип вышвырнуло на край пирса, но Костя этого уже не увидел: из-зи последующего удара о воду его приложило головой об руль и последняя мысль, сверкнувшая яркой вспашкой, была: «На завтрак точно не успею».

И эта же мысль отрезвила. Привела в сознание.

Повезло, что от боли отключился всего на пару минут. Однако этого хватило, чтобы салон заполнился водой почти до колен и автомобиль продолжал погружаться в реку.

Паника накрыла на мгновение. Он дёрнул двери, но они оказались заблокированы. Черт. Не успел. Возможность выбраться он упустил, находясь нескольку секунд без сознания.

Но и фиг с ним. Костя знал, что не сможет выбраться из ловушки, пока сохранится перепад давления. А это значит, что шанс есть, но только в том случае, если вода полностью заполнит салон, и ему нужно сохранить силы, воздух и… не поддаваться панике.

Вода стремительно прибывала. Костя скинул ботинки, пальто и кофту. Все к дьяволу. У него будет всего пара секунд, чтобы выбраться. Пара долбаных секунд. Черт, он ещё никогда в своей жизни так не попадал. Машина погружалась всё глубже, чеоез стекло стало видно, насколько мутное у реки дно. Вода подступала и дошла до горла. Нужно было ждать. Задняя часть джипа ещё не заполнилась водой. Было трудно.

Костя сделал пару вдохов и полностью погрузился под воду. Дверь не поддавалась. Минуты превратились в часы. Но Костя не собирался сдаваться. Нет. Не сегодня и не сейчас. У него есть ради чего цепляться. Почему-то глаза Полины не выходили из головы. Её запах фантомно бередил рецепторы.

К ней. Ему нужно к ней!

Воздух заканчивался. Костя ощущал, как легкие начинают гореть, рефлекторно требуя сделать вдох. Глубокий и смертельный.

Он вновь со всей силы толкнул дверь. Она поддалась только с четвёртой попытки. Теперь всё. Отсчет пошёл. Его хватит. Костя оттолкнулся, устремившись вверх, выныривая и хватая ртом горький, пропитанный выхлопами и машинным маслом воздух.

— Бля — я–я… — выдохнул он.

— …смотрите!

— Сука, выплыл!

Он слышал крики. От берега его отнесло не так уж и далеко. Пирс и мостовая заполнились людьми, проходящими мимо, любопытствующими или спешащими на работу. Кто-то снимал его на мобильник. Кто-то охал и матерился, а кто-то уже снял с себя одежду, порываясь помочь.

— Мужик, плыви сюда! — орали ему с берега.

Костя судорожно, почти истерически засмеялся. Черт возьми, он жив! У него получилось! Он снова сможет увидеть невероятные глаза своей ведьмы и ощутить тепло её округлого живота.

Глава 15

Полина не могла объяснить причину своего беспокойства. Несколько раз измерила давление, прислушивалась к ощущениям, но с ней точно было всё в порядке, и всё же, как говорят, — душа оставалась не на месте. Это чувство скручивало живот, она отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха и подумала, что надо бы прогуляться.

Может, это из-за того, что утром так быстро согласилась на завтрак?

Но если бы не сделала этого, Костя бы замучил её своими приставаниями и разговорами, которые чем дальше, тем сильнее забирались под кожу, препарируя, как подопытную лягушку.

Вот только завтрак давно миновал, а от бывшего мужа не было ни слуху ни духу. Стоило искать в этом положительные стороны? В конце концов, расстояние хорошо влияет на завершение отношений. В случае с Полиной было бы отлично, если бы миновало лет семь, восемь. Она бы точно, завидев Догова издалека, воспринимала бы его как давнего знакомого, с которым все нити и связи оборваны.

Но всё происходило по-другому. Нанесенные душе раны чувствами, обидами и несбывшимися желаниями всё ещё были оголены и не покрылись и легкой пеленой отчуждения. Она воспринимала Костю как раньше — чувствуя всем своим естеством.

Когда в спальню постучали, Полина вздохнула с облегчением.

«Наконец-то пришёл», — подумала она, открывая двери.

Но на пороге стояла обеспокоенная сиделка Ираиды Беркутовны.

— Я считаю… Боже, ставить в известность Ираиду Беркутову не стоит, в её состоянии… — пробормотала она приглушенным голосом.

— О чем? — спросила Полина на автомате, а сама ощутила, как пальцы на руках немеют.

— Константин попал в аварию и находится в больнице, — сообщала сиделка, сдерживая всхлип.

У Полины вмиг ушла земля из-под ног. Она ухватилась за дверной косяк, пытаясь удержать равновесие.

— Он… Он?.. — силилась произнести она одно сокровенное слово «жив».

— Не знаю, но его увезли в главную больницу, я пыталась дозвониться, но в справочной молчат и не дают никакой информации, — дрожащим голосом доложила сиделка. — Вот я и решила, может, у вас получится.

У Полины пересохло в горле, сердце бухало в ушах.

— Я… поеду к нему, — вырвалось у нее быстрее, чем она подумала об этом.

Собралась мгновенно, на эмоциях, с одной мыслью — главное, успеть, и помощь охранника Левы в доставке в больницу здесь оказалась как нельзя кстати. Она ни о чем его не спрашивала, ни почему Догов поехал один, ни как такое случилось. Охранники обязаны были смотреть в оба глаза, а они так опростоволосились. Её телефон гудел в кармане, но Полина не обращала внимания. Только бы быстрее.

Быстрее!

В приемном отделении ей не обрадовались, учитывая, что тут толкалось полно полицейских и репортеров, добавившихся к немалому количеству пациентов, ожидающих в коридоре. В общем, в полном хаосе она кое-как пробралась к медицинской сестре.

— Вы кто? — устало спросила та.

— Я… ж-жена… — соврала Полина, — Догова.

Медсестра нахмурилась, глянула на её живот, будто Полина могла прятать там видеокамеру.

— Палата четырнадцать, десятый этаж, — сообщила она.

Уехать на верхние этажи оказалось тоже не самой легкой задачей и больше походило на квест. Лифты всегда оказывались переполнены. На беременность никто внимания не обращал, и место ей уступили не сразу. А потом кабина ползла вверх со скоростью черепахи, останавливаясь на каждом этаже.

Полине чуть плохо не стало от мучившего её беспокойства. Она кусала губы и надеялась, что Костя находится хотя бы в сознании.

Что она ему скажет, сама не знала, да и не думала в принципе, лишь бы увидеть живым и…

Она запнулась на месте, когда, открыв двери, застала рядом с сидящим на кровати Костей адвоката, советовавшего ему в данной ситуации воздержаться от интервью. Догов выглядел вполне нормально, только бледным, да и в медицинской пижаме казался немного худым. Никаких проводов с электроникой и поддержкой жизнеобеспечения в палате, ни крови, ни синяков на бывшем супруге не было.

Костя резко обернулся, и, судя по взгляду, явно не ожидал её увидеть.

— Что ты здесь делаешь? — неверяще спросил он, поднимаясь с постели.

— Я… — Полина вдруг поняла, что поступила опрометчиво.

Примчалась в больницу, не узнав подробности, не выяснив всё, что случилось на самом деле. Но оттого, что она увидела Костю именно таким: здоровым и живым, в кровь выплеснулась такая порция эндорфинов, что захотелось кричать.

Она без слов кинулась к нему и схватила в объятия. Именно так. Сжала широкие плечи, уткнувшись носом в тёплую выемку на шее. Вдыхая знакомый и успокаивающий запах, будто самка животного, узнающего свою пару. И ощутила, как ладони Кости сомкнулись на её спине.

— Поговорим позже, Дим, — попросил Догов адвоката, и Полина услышала удаляющиеся шаги.

Дверь закрылась, они остались в палате вдвоем. В наступившей гробовой тишине Полина отчетливо слышала своё глубокое дыхание и даже тихие всхлипы.

— Со мной всё хорошо, — нарушил молчание Костя, не убирая рук, — я просил никого не приходить, но… я безумно рад тебя видеть.

— Когда просил? — отстранилась Полина, вглядываясь в бледное лицо.

Нет ни одной царапинки. Чистый, выбритый, только волосы грязные, а ещё чувствуется запах сырости.

— Пару минут назад звонил домой.

Полина в это время находилась в дороге и смутно помнила, звонил ли её телефон, но в сущности, какая теперь разница? Она вздрогнула, когда ощутила руки Кости на лице. Он провёл кончиками пальцев по щеке, спустившись к губам… Её пронзила невольная дрожь, и Полина отпрянула.

— Хорошо… — она стала оглядываться, — как ты здесь оказался? Что произошло?

Костя вздохнул, складывая руки на груди, словно пряча. Казалось, говорить об этом он не хочет.

— Случайность, — ответил он уклончиво.

— Это из-за тех бандитов?

Догов снова вздохнул и отрицательно мотнул головой.

— Я ведь говорил тебе, об этом не беспокойся, — попросил он, — лучше ответь мне, почему ты пришла?

Полина смутилась. И это чувство было даже для неё странным. Стадию смущения они, кажется, не проходили никогда.

Если только принять за данное состояние пару минут перед самым первым поцелуем. Но это было так давно, что она не помнила точно.

— Потому что беспокоилась, — призналась Полина.

— И только?

Не только. Беспокойство не толкает к человеку, к которому равнодушен, не заставляет нестись на всех парах и молиться о его здравии.

— А что ты хочешь услышать ещё?

Костя поджал губы, будто хотел что-то сказать, но резко передумал.

— У тебя точно всё в порядке? — снова уточнила Полина, стараясь увести разговор в более актуальное направление.

— Да, отделался лёгким испугом.

Создалось впечатление, что он всё сказал и больше ему сообщить нечего. Понятно, что таким образом он оберегал ее от ненужных волнений, но от недосказанности ещё больше хотелось рвать на себе волосы.

— Костя, я не больна и лишние знания не повредят моей беременности, наоборот, если я буду знать, чего ждать, мне будет легче.

— Это не то, о чем ты должна беспокоиться, — безапелляционно уверил Костя, — я позабочусь об этих внешних факторах, а ты… — он посмотрел на её живот, — будь в порядке.

— Доверие, доверие, — Полина толкнула его в плечо, — сам говоришь одно, а делаешь другое.

Она всхлипнула. Правда, что ей ещё тут делать? Костя явно живее всех живых и не нуждается в её присутствии. Даже говорить об этом не хотел.

Полина развернулась, собираясь уйти, но Костя вновь перехватил её за плечи и прижал к себе, так что все её слабые попытки вырваться были пресечены мгновенно.

— Зачем тебе это знать? — умоляющим тоном произнес Костя. — Тебе станет легче от того, что тормоза моей машины испортили? Что некоторые ублюдки не просто хотят запугать меня, а угрожают жизни мне и моим близким?

Полина прикусила губы, сминая в кулаках хлопковую рубашку на груди бывшего мужа.

— Но почему? — шепнула она. — Что ты наделал? Вроде, пока мы были женаты, ты ни с чем таким не был связан. Когда ты успел вляпаться?

— Вот и я о том же.

Полина слышала, как гулко стучало сердце Кости. Где-то на подсознательном уровне чувствовала, что он тоже растерян и зол, что чего-то не знает. Они так и простояли в обнимку, пока в палату не вошёл лысоватый лечащий врач, на ходу вытаскивая из нагрудного кармана идеально выглаженного халата ручку.

— Вижу, вы полностью восстановились, — улыбнувшись, пошутил он и захлопнул историю болезни, — и я не нахожу причин вас держать здесь дальше. Думаю, прессу вам будет проще сдерживать возле своего дома.

— Вы правы, — быстро согласился Костя.

Полина и не заметила толком, как они с Договым оказались в машине.

— Что скажешь, Лев? — спросил Костя у охранника.

— Около трёх часов ночи были перебои с электричеством в гараже, — доложил тот, отъезжая от больницы, — уверен, именно тогда ваша машина и подверглась несанкционированному вмешательству.

— Камеры?

— Записи просмотрели, но действовали профи, лиц нигде не засветили, и что к машине подходили, мы поняли исключительно по секундной вспышке фар.

Полина сжала ладонь Кости, который хмуро глядел в окно, но на её жест автоматически отреагировал, поднёс к губам ладонь и, посмотрев на неё, улыбнулся.

— Я обещал тебе завтрак, — как ни в чем не бывало напомнил он, будто с охранником только что обсуждал погоду.

Полина отрицательно качнула головой.

— Не нужно, я…

— Я безумно голодный, — вздохнул Костя, — так что давай хотя бы поужинаем вместе.

Ей ничего не оставалось, как согласиться, к тому же она давала согласие. Ещё утром.

Дома их встретила заплаканная сиделка.

— Я целый день уберегала вашу матушку от негативных новостей о произошедшем, но она как чувствовала… Сейчас я дала ей успокоительное, и, слава богу, с вами всё в порядке, — по-доброму обняла она Догова.

В такой момент Полине даже стало стыдно, что она думала о Косте, как о «монстре». Хотя, это с какой стороны посмотреть. Сейчас она не хотела думать ни о чем плохом, что между ними было.

Костя наведался к матери, пробыл в её комнате какое-то время, а когда вернулся, зачем-то спросил:

— Мои вещи в комнате… не возражаешь, если я приму душ и переоденусь?

— Это же твой дом… — непонимающе пожала плечами Полина, когда они оказались в спальне.

Догов взъерошил волосы, и тоже рассеянно кивнул.

Когда Полина услышала шум воды, то отчего-то не стала уходить.

Мало ли, вдруг Косте станет плохо? Бывает так, что тревожные симптомы появляются позже. Особенно при травме головы.

А была ли у Кости травма головы?

Полина так и села. Она оказалась безумно рассеянна в этот вечер. Увидела, что живой, и сразу все вопросы по поводу здоровья отпали.

Внезапно, заглушая шум воды, послышались звуки тяжелого падения. Полина сорвалась с места.

— Костя… — распахнула она двери ванной, полной запаха хвои, мутного, теплого пара.

Догов повернулся, убирая с лица мокрые волосы. Посмотрел на неё вначале обеспокоенным взглядом, который вмиг стал совершенно другим. Под этим взглядом по телу Полины прошлась дрожь. Она невольно застыла, глядя на мокрую кожу, знакомые рельефы. С эрекцией у Кости всегда всё было в порядке, даже сейчас.

— Я подумала… услышала звук…

Костя вытер лицо и неожиданно резко притянул к себе, встаскивая под тёплые струи. Полина взвизгнула, но сразу же утихла, ощутив ладони бывшего мужа даже сквозь намокающую одежду.

Он смотрел тяжело и так, словно едва сдерживался.

Полину пробила мелкая дрожь то ли от воды, то ли от ласковых касаний. Она сглотнула, глядя в глаза Кости, лицо которого стало непозволительно близко.

— Я… я беременна, — зачем-то шепнула она.

Костя сморгнул, его губы приподнялись, и он улыбнулся.

— Поверь мне, я знаю. И от этого хочу тебя ещё больше, — вкрадчиво признался он.

Поля охнула, когда жадные губы припали к её губам. Костя целовал в своей любимой манере: властно, грубо, напирал, не оставляя маневров к отступлению. Полина сама поддавалась, чувствуя, как мгновенно слетает с катушек и оставляет своё благоразумие где-то там, за дверями этой комнаты, этой жизни.

Сама цеплялась за мокрые плечи, отдаваясь и открывая рот для его языка, его дыхания. Полина не заметила, как Костя клацнул краном, перекрывая воду. Горячий пар всё ещё согревал, а поцелуи не прекращались. В них было что-то дикое и тоскливое.

— Я скучал, — тихо шепнул Догов между прерывистым дыханием ей в губы.

Полина не верила, но и ничего не ответила. Это была инерция её неостывших чувств, её страха за его жизнь и память о прекрасных и чувственных мгновениях.

Она посмотрела на его влажное от воды лицо, провела по гладким выбритым щекам и снова обняла.

Пускай это будет иллюзией. Сегодня, сейчас. Она же всего лишь женщина, одинокая и жаждущая любви.

Глава 16

Костя не знал, что чувства могут вспыхивать вновь. К тому же к одной и той же женщине.

Он смотрел на неё мокрую, немного растерянную, и его внезапно шарахнуло, как в первую их встречу. Возникло не просто желание, а потребность полного обладания. Эта женщина должна быть его.

Именно об этом он думал тогда, и об этом думал и сейчас. Топорно и по-собственнически, даже по-детски. Кукла.

Но именно сейчас Полина куклой для него не была. Костя хотел знать её мысли, её желания, её чувства, о каждой проведенной ею минуте. Ему было интересно в ней всё, вплоть до её страхов, злости, боли и ненависти. Кажется, только теперь он до конца осознал фразу, которую произнес в загсе: «В болезни и в здравии». Это клятва не для красивого словца, а для настоящего глубокого чувства.

Костя же за фасадом своей страсти ничего и не видел, а как копнул глубже, то ему не понравилось.

Испугался, как дитя малое, и нашёл, что попроще, что выглядело таким красивым в блестящей обертке.

Он вновь коснулся губ Полины, холодных от воды, и застонал. Это было приятно, безумно мягко и горячо, чувствовать, узнавать родное и понятное. Одежда облепила ее как вторая кожа, и снимать было очень трудно. Намокшая ткань отяжелела и упала к ногам с глухим шлепком.

Огромным усилием воли Костя заставил себя отстраниться. Всё же для беременной ванна не самое удачное место для секса.

Полина охнула, когда он поднял её на руки. Она вцепилась в его шею, вся напрягшись.

— Я тяжелая… — тихо выдохнула предостережение.

Конечно, не перышко, но Костя ей об этом точно не расскажет.

— Нет, — так же тихо ответил он, пинком открывая двери ванной и занося её в комнату, где прохлада нисколько не остужала.

Он не давал Полине опомниться, положив на кровать, беспрерывно целуя, пока стягивал бюстгальтер.

Налитая, полая грудь не помещалась в его ладони, но ему нравилась, настоящая и мягкая.

— Живот, — охнула Полина, когда Костя прижался к ней теснее.

Он отпрянул, сместив взор на выпирающую округлость.

Никогда не думал, что это может быть так прекрасно и возбуждающе. Костя погладил живот, не слишком понимая, способен ли на этом сроке малыш его чувствовать, но было в этом что-то волшебное. Он склонился, поцеловал углубление пупка, затем чуть рядом, видя, как кожа Полины покрывается «мурашками».

— Не надо, — смущённо попросила она, оттягивая его за волосы.

— Почему? — искренне не понимал Костя, потому что хотел целовать её всю.

Полина прикусила губу.

— Меня это напрягает.

Костя усмехнулся. С его мокрых волос капнула вода ей на ключицу, Полина вздрогнула, а он тут же припал к ней, согревая это место губами и языком. Он ощущал её напряжение.

— Расслабься, — успокаивающе попросил Костя, — а то это похоже на наш первый раз.

— Ты помнишь? — немного удивлённо спросила она.

Костя посмотрел бывшей жене в глаза.

— Я всё помню, но сейчас мне не хочется, чтобы ты дрожала.

Полина сглотнула, несколько раз моргнув. Наверное, не верила.

Костя и сам бы себе не поверил. Но о Полине он помнил всё. Возможно, судьба преподнесла ему подарок — в виде идеальной девушки. Той, о которой он мечтал. Но он оказался таким идиотом, что ничего не понял.

Глаза Полины стали влажными, и это было совсем не то, чего Костя хотел. Он принялся вновь целовать припухшие губы, успокаивающе шептать. Давая себе обещание, что она ему поверит, он этого добьётся.

Тело Полины всегда отзывались на его ласки очень ярко, не наигранно. Она не орала на всю комнату, а тихо постанывала, когда Костя развёл её ноги, целуя лобок и лаская пальцем. Его движения были уверенными и в то же время нежными. Он знал Полину, везде, играл, как на дорогом инструменте, перебирая тонкие струны. Она тихо вскрикнула, вся поджалась, громко простонав, сминая простыни, ещё сильнее увлажнившись от накрывшего оргазма.

— Костя… хочу…

Он едва себя сдерживал, а «хочу» допингом шумело в ушах, разгоняя по венам кровь. Полина раскинулась под ним, раскрасневшаяся, дрожащая, стонущая, взмокшая то ли от воды, то ли от пота. Безумно красивая, желанная. И его.

Она смотрела затуманенным взглядом, позволяя брать себя.

Костя вошёл медленно, не спеша въехал, раскрыл на своём члене. Полина напряженно выдохнула, кладя руки ему на ягодицы, безмолвно подталкивая его войти глубже. Знала бы она, как соблазнительно выглядела в этот момент. Костя криво усмехнулся, чувствуя, как летит в пропасть, отпуская себя, отдаваясь инстинктам, двигаясь быстро, догоняя и унося.

Кончил, почувствовав, как Полина сжимается в оргазменных судорогах, почти кричит. Не стал на неё падать, удерживал себя на руках, судорожно дыша.

Полина не открывала глаза, немного от него отвернувшись.

— Теперь мне точно надо в душ, — тихо, слегка осипшим голосом сказала она, подразумевая его сперму внутри себя.

— Пойдём вместе, — предложил Костя, а Полина задумчиво нахмурилась, — постараюсь вести себя хорошо.

И она согласилась.

Приятно осознавать, что они хотели одного и того же. А наученный горьким опытом, он понимал, что никто другой ему не нужен. Да никогда и не был нужен.

***

Уснули почти сразу после душа и долгих поцелуев с ласками.

Полина проснулась раньше, повернувшись к Косте, который даже во сне удерживал её, обнимая за расплывшуюся из-за беременности талию.

Она уже и не помнила, когда в последний раз засыпала голой, и это чувство было странным и в то же время приятным. Костя спал и выглядел совсем как раньше, только отчего-то было безумно больно.

Это всё не настоящее и ничего не вернуть. Они уже не такие, как раньше. Полина не знала, как избавиться от червоточины недоверия, но не жалела о случившемся. Им было хорошо.

Только этого «хорошо» было гораздо меньше, чем пустоты внутри.

Полина коснулась Костиной щеки, а потом вновь прижалась к нему.

Пускай это будет тем самым прощанием и радостью оттого, что он жив и здоров. Костя во сне вздохнул, крепче прижимая её.

Жаль, что эту иллюзию нельзя поставить на «стоп».

Полина горько вздохнула, закрыла глаза и позволила себе немного подремать.

***

В доме царило сонное царство. Костя не стал никого будить, хотя время перевалило далеко за полдень. Даже сиделка матери прилегла.

Возможно, сказался общий стресс или же причина крылась в другом, но Догову такая атмосфера нравилась. Отчего-то раньше он предпочитал шумные, клубные вечеринки, а сейчас не хотелось никуда уходить. Ещё бы отношения с матерью перевести на другой уровень, чтобы наконец-то воцарился мир.

Костя планировал сделать пару звонков и вернуться к Полине в постель. Покидать её не очень-то и хотелось, но дела, как обычно, не терпели отлагательств.

Звонков от менеджера было предостаточно, как и сообщений. Ничего конкретного служащий не поведал, в основном пытался узнать о здоровье Догова. По телевизору по всем каналам второй день крутили кадры его чудесного спасения. Костя увидел мельком, но тут же выключил, вспоминать об этом не очень-то и хотелось.

Ксюша на звонки не отвечала, а потом и вовсе отключила телефон. Это было весьма странно.

Незнакомый номер высветился на экране сразу после того, как он нажал «отбой».

— Да?

— Удивительная везучесть, — раздался голос Горового с определенной долей веселья, — я поражаюсь тебе, Константин.

— Похвально, что беспокоишься обо мне. — Хотя Костя был уверен, Горовому глубоко насрать на его жизнь, а может… — Не можешь усидеть на месте? Боишься, что сделка сорвётся.

— А ты уже знаешь?

— Что подставляешь меня? — хмыкнул Костя. — Ты действуешь очень скрытно.

Костя не знал наверняка, но догадывался. Всё случившееся разыграно четко и как по нотам. Лысый так не умел, его шайка бандитов не отличалась подобным уровнем. Во всех подставах, которые Костя схлопотал, была видна рука профессионала и человека у власти.

— Догадливый, черт, — развеселился Горовой, — раз так, то считаю, нужно отметить твоё возвращение.

— Зачем?

— Ну как, это невероятное везение. Ты надежно закрыт невидимой пеленой от смерти, мне бы твою удачу.

Костя вздохнул.

— Слушай, я не понимаю, что мы с тобой не поделили, вроде мой бизнес твоему никогда не мешал, мы даже не конкуренты. Так в чем проблема?

В ответ послышался надсадный кашель заядлого курильщика.

— Может, ты мне просто несимпатичен.

— И, слава богу, иначе пришлось бы в тебя влюбиться.

— Хм… — грубо прервали его, — хочу нашу встречу ускорить, раз ты в курсе.

— Время и место?

— Ресторан «Рассвет», в семь вечера.

Костя тоже устал от всей этой тягомотины.

— Хорошо, — он вздохнул.

— Ты встретишь старых знакомых, не опаздывай.

Разговор завершился, раздались короткие гудки. Что Горовой имел в виду под «знакомыми», Костя не понял, но без разницы. Стоило бы себя подстраховать.

***

Полина поднялась ближе к обеду. Кости в кровати не было, поэтому она легла на его сторону, всё ещё хранившую его запах.

Как глупо с её стороны.

— На тебя так приятно смотреть, — услышала она его голос и поднялась, обнаружив бывшего супруга, стоящего на пороге спальни.

— Давно наблюдаешь?

— Достаточно, — улыбнулся он, закрывая двери и подходя ближе. — Как себя чувствуешь?

Полина задумалась, но говорить правду не хотелось.

— Нормально.

— Почему я тебе не верю? — он присел рядом.

Волосы у Полины не были собранными, а Костя засмотрелся, протянул руку, откидывая тяжелые пряди ей на спину.

— Я думал, мы договорились не врать.

— Всё не так просто, — отвернулась Полина, позволив Косте залипнуть взглядом на своей шее.

Он полюбовался, отвел взгляд и усмехнулся.

— Кажется, я слишком тороплю события.

Полина сглотнула, обернувшись.

— Какие события?

— Нашего воссоединения.

Полина догадывалась о намерениях бывшего супруга и отрицательно качнула головой.

— Нет.

Костя словно ожидал этого, наклонился к ней, быстро целуя в губы.

— Ты передумаешь, — уверенно заявил он, как будто это было так просто, — мне нужно на бизнес-встречу, постараюсь вернуться пораньше.

Полина ощутила дежавю, а сердце тревожно забилось.

— А нельзя отменить?

— И так слишком долго оттягивали, —Костя начал одевался, — надеюсь, это решит многие проблемы.

— Но я думаю, что сейчас не время.

— Я тоже так считаю, но… — он сделал паузу, когда завязывал галстук, — у меня нет выхода.

— Что ты хочешь сделать?

— Торговаться, — он невесело усмехнулся.

У Полины в голове всё это не укладывалось.

— Может, полиция поможет, или… не знаю, обратиться за помощью к президенту, или…

Костя подошёл и обнял её.

— Я вернусь, — он сказал так, будто отправлялся на поле боевых действий.

А потом поцеловал, словно закрепил обещание, оставив на губах горячий отпечаток.

Может, Полина себя просто накручивала, а может, всё ещё сказывалось вчерашнее беспокойство. Она смотрела, как Костя отъезжает на машине с охраной, и себя успокаивала.

Ираида Беркутовна не утруждала себя предварительным стуком в двери, когда вошла в спальню. Посмотрела на неё как коршун и отвернулась. Полина вздохнула, так же молча отвернулась.

— Хочу с тобой поговорить, — начала Ираида Беркутовна настолько резко, что хотелось выгнать её из комнаты.

— А нам есть о чем?

Та как будто через себя переступала.

— Представь себе, да.

— Боюсь, мне нечего вам сказать, и слушать вас я тоже больше не хочу.

Бывшая свекровь развернулась и вышла. Вот так.

И Полина не чувствовала угрызений совести.

Глава 17

Даже вечером, в самое горячее время для мест развлечений, ресторан «Рассвет» оставался малолюден. И не потому, что хозяйка этого заведения не считала нужным вкладываться в рекламу. Ресторан находился практически в центре города, что само по себе уже являлось рекламой. Причина крылась в другом: «Рассвет» считался элитным и «простые смертные» редко посещали это место. Их отпугивал интерьер модного столичного дизайнера в стиле французской классики с обилием имитации золота и предметов декора, с шелковыми обоями на стенах, свечами и серебряными столовыми приборами на льняных скатертях. Весь этот блеск и показной шик прекрасно просматривались через широкие окна, освещаемые хрустальными люстрами, а меню, выставленное на заграничный манер на тротуаре у входа, окончательно отгоняло возможных посетителей кусачими ценами. Насчет качества подаваемых блюд Костя не был уверен, но подозревал, что еда не слишком вкусная. Удивительным образом название ресторана совпадало с названием подставной фирмы Горового, а тот был жаден в мелочах и мог запросто на шеф-поваре и отборных продуктах сэкономить. Но совпадение названий не могло быть случайным, если не происходило из разряда чудо, да и только.

Догов пафосное заведение не жаловал, предпочитая посещать клубы, где можно было оторваться от души.

Костя снял пальто в холле и отдал его женщине за стойкой.

— Вас ожидают, пройдёмте, — доложил метрдотель, встречающий его у входа.

И без подсказки Догов нашёл бы столик Горового. Охрана выстроилась по струнке возле отгороженного занавеской кабинета — поддерживающим иллюзию важного гостя. Откинув полупрозрачную ткань, Костя почти не удивился, увидев «старую знакомую» — Ксюшу. Вернее нет, он удивился, но себе, что не догадался об этом раньше.

Петр Горовой замер с куском розового мяса на вилке и смотрел на них, словно Малахов, бегая маленькими заплывшими глазками.

— Константин Догов, — представил он его так, будто это был светский ужин. — Мы ждали вас.

Костя глянул на Ксюшу, выглядящую подавленно и жалко. Именно последнее поразило его больше всего. Нет, блестящий наряд, украшения, прическа, макияж были, как всегда, безупречными, но это лишь броский фасад, который отвлекает от настоящих проблем этой особы. И Догов понял, что всё же поторопился со своим порывом помочь ей. Ксюше уже ничего не поможет.

От предложенного меню Костя отказался, заказав стакан минеральной воды без газа. Её уж точно испортить невозможно. Нетерпеливо глянув на часы, он вновь перевёл взгляд на Горового, уткнувшегося в тарелку.

— Рад, — кисло ответил, — предлагаю решить дела и разойтись.

Горовой закончил жевать свой стейк blue rare, холодной прожарки, практически сырой. Догов никогда ни понимал любителей сырого мяса.

— Скажите нам, Костя, как это быть вами?

Что он под этим имел в виду, Костя так и не понял, да и разбираться не хотелось. Всё походило на какой-то фарс. Будто ревнивый любовник решил покарать соперника, а вовсе не выглядело, как деловой ужин.

— Не очень, — Догов глянул на охранников. — К чему такой интерес?

Горовой как-то посерьёзнел, сморщил нос и вновь пробежался глазенками то по нему, то по молчаливой Ксюше.

— Не делай вид, что не знаешь, — перешёл он на более тихий, угрожающий тон.

Костя не умел читать мысли, но надеялся, что сообразительность у него всё же была. Соединив воедино тон Горового, собственные догадки и присутствие Ксюши, он вдруг осознал то, что лежало прямо перед глазами, и захотелось гоготать в голос.

Черт возьми! Просто невероятно!

И он засмеялся, чем вызвал удивленный взгляд новоиспеченного мэра и Ксюши, а Костя понимал, что не может остановиться.

Это не проклятье, как он думал, это последствия его выбора и решений.

— Что смешного? — грубо спросил Петр.

Даже слезы от смеха наворачивались. Догов потёр переносицу, чтобы хоть как-то прийти в себя.

— Я никак не мог понять, где мы успели пересечься, чтобы так крупно поднасрать друг другу, — начал Костя, едва сдерживая новый приступ смеха. — Предполагал всё: махинации с деньгами, подрезку в поставках, воровство, черт, да даже цвет машин, но… — он взял паузу, глядя на взволнованную Ксюшу, — но никак не то, что в этом деле замешана проститутка.

Ксюша подскочила, но Горовой ухватил её за запястье, и она покорно села на место.

Петр покашлял и смерил его изучающим и недоверчивым взглядом. Догов специально сделал акцент на последнем слове. Ему необходимо было получить подтверждение своим догадкам, и он его получил.

— Не стоит оскорблять Ксению Михайловну, она не та, за кого ты ее принял. Посмотри на нее, она идеальна, прекрасна, а такой экстерьер проститутке не по карману. Поверь, я знаю, о чем говорю, новый бюст лично ей оплатил.

Костя заметил. Декольте стало ещё ниже и ещё полнее.

— Но это не мешает вам применять к ней силу? — уточнил он.

Глаза Ксюши буквально огнём полыхнули, она втянула воздух так, что выемки ключиц стали особенно выделяться.

Горовой хохотнул, но недобро, будто хрюкнул, как боров.

— Это воспитание, — отрезал он, стиснув ладонь Ксюши с показушной заботливостью, — некоторые кобылки требуют особенного ухода.

Костя не сомневался. В реальности всё оказалось гораздо проще, чем он предполагал.

— Значит, весь этот концерт исключительно из-за того, что какая-то бабенка слаба на передок?

— Ты возник совсем не вовремя и стал помехой нашим с Ксенией Михайловной отношениям.

Догов усмехнулся. Да уж. Кто ещё кому стал помехой.

С Ксюшей его свела не случайность, он сам это знал. Знал, что высокая блондинка специально врезалась в его тачку, а потом долго мучила его причитаниями, давила на жалость и, добившись своего, настояла на ужине в качестве компенсации за нанесенный ущерб, без стеснения продемонстрировав откровенное декольте.

Если быть честным, Костя обратил на неё внимание исключительно из-за злости. Злости на Полину, которая несколько дней его полностью игнорировала, ссылаясь на усталость. Но винить её сейчас Костя ни за что бы не стал. Он сам виноват.

По дурости позволил найти себе приключения и забавы на собственную голову. А за всё приходится платить.

— Так сейчас я не мешаю, совет да любовь, как говорится.

Горовой сложил пухлые руки на обтянутом рубашкой объемном животе.

— Думаешь, я поверю? Вы созванивались, договорились о встрече, ты мчался как сумасшедший.

— Не знал, что ты настолько ревнивый, что готов избавиться от соперника любыми способами, — без эмоций Костя выдал улыбку. — Ксюша, тебе следует бережно относиться к присутствующему здесь мужчине, учитывая, что он любит тебя такой, какая ты есть.

Догов считал разговор на эту тему исчерпывающим, но похоже, новоиспеченный мэр так не думал. Ксюша всхлипнула. Её можно было понять. Горовой далеко не красавчик, каким обычно описывают в романах мечту женщин, но с пухлым кошельком и далеко идущими перспективами, странно, что она противилась. Хотя, наверное, когда страдаешь от абьюза ежедневно, и деньги уже будут не в радость. К тому же Горовой не был тем, кто любил, скорее одержимым юной любовницей.

— Не стану лукавить, — сказал он, — но ты мне поперек горла.

Костя не стал вдаваться в подробности, по какой именно причине.

— И ты хочешь отобрать мой бизнес? Поэтому поджег мой дом?

Горовой посмотрел на занавеску и продолжил, убедившись, что посторонние не слышат:

— Не приплетай ко мне действия обычных бандюганов, могу подать в суд за клевету.

Догов ощущал, как нервно трясет ногой.

— Тогда кого черта тебе от меня нужно? Баба твоя, мне она не нужна.

— Бывает, что люди не нравятся… — Горовой вытер лицо белоснежной салфеткой, на которой остались жирные следы, — у тебя всё есть: и внешность, и молодость, и бабы красивые, а ещё деньги, мне кажется, это прекрасное сочетание, чтобы нажить себе врагов.

Костя усмехнулся. Определенно, с таким он ещё не сталкивался. Этот придурок просто больной человек. Неужели никто этого не видит? Хотя ему ли об этом говорить, он сам во многом был слеп.

— Я готов подписать бумаги о передаче тебе своих складов и магазинов, взамен ты оставляешь меня и мою семью в покое.

Костя и правда считал это выходом. Он избавится от дальнейших разборок. У него есть потенциал и опыт, займётся чем-нибудь другим. Сейчас главное безопасность его женщин и ребенка.

Горовой недовольно нахмурился.

— Ты всё вот так просто отдашь?

Костя развел руками. Почему нет? В жизни есть более важные вещи, а деньги и бизнес — дело наживное.

— Так совсем неинтересно, — вздохнул Горовой, ударив по столу ножом.

Ксюша вскрикнула, сжавшись.

— В чем проблема? — Догов начал уставать от происходящего. — Ты получишь лишние деньги, и бабу, о которой мечтаешь, я исчезну из твоего поля зрения, и все счастливы.

— Нет, нет, Костя, — Горовой криво ухмыльнулся, — так дело не пойдёт, это мало похоже на то, что я представлял о твоем унижении.

Жаль, что политики не проходят медицинское освидетельствование у психиатров. Костя подозревал, что к этой должности многих бы не допустили.

— Что ты предлагаешь?

Горовой рассмеялся, гнусно и загадочно.

— Говорят, ты вновь сошёлся с бывшей женой.

Упоминание Полины заставило Догова напрячься и пошатнуться его спокойствию.

— Тебя это не касается.

— Я видел её, сочная женщина, такая налитая со всех сторон, и эти глаза, и полные губы. М-м-м-м, одобряю, умеешь выбирать себе сучек…

Костя сжал хрустальный стакан, ощущав, как он треснул.

— Даже думать о ней не смей.

Горовой вновь улыбнулся этой своей мерзкой улыбкой.

— Похоже, я выбрал не ту…

Костя собирался вмазать по наглой морде, когда охранник прижал его к сиденью.

— Спокойно, спокойно…

В этот момент послышался шум. В ресторан зашел явно очень шумный посетитель, разговаривая на весьма характерном бандитском жаргоне, и, похоже, не один.

Охрана Горового кинулась к выходу, все насторожились, началась перепалка, завершившаяся дракой, судя по глухим ударам и звону разбитого стекла.

— Что ещё за?.. — рыкнул гневно Горовой.

Полы прозрачной занавески откинулись, и Догов увидел давнего знакомого — Лысого. Его на этом банкете для полной картины как раз и не хватало.

— Гнида, решил меня кинуть? — заявил он о своих притязаниях.

Костя посмотрел на его лицо, бешеные глаза, и в голове прошло как «автоматной очередью».

«Сейчас выстрелит». Наверное, реакция или страх заставили Костю отшатнуться так, что первая выпущенная пуля прошила плечо. Боли он почти не ощутил, только скатился на пол, шипя.

— Бля! Тварь!

А дальше разборка закрутилась с такой скорость, что Костя не успевал ни думать, ни смотреть.

Лысый направил на него пушку, раздался выстрел, и выпущенный заряд свинца прошел по касательной благодаря охраннику Горового, вступившего в схватку. Костя успел лишь увернуться от смертельной пули в лоб.

— Куда, сука!

В ушах бухало, а он потянул орущую Ксюшу вниз, замечая, что её наряд весь в крови.

***

Полина то и дело смотрела на часы и почти не отходила от окна.

Всё же будет в порядке?

Она снова волновалась и молила, чтобы наступило утро, тогда всё будет предельно ясно. Каждый раз, когда мелькали огни фар, она вздрагивала и разочарованно вздыхала, не увидев долгожданной машины Догова.

Чтобы отвлечься, Полина пошла на кухню. К удивлению, холодильник оказался заполнен доверху продуктами, и было из чего приготовить.

Она нарезала салат, который явно не собиралась есть.

— А режешь так, как я тебя учила, — услышала Полина скрипучий голос Ираиды Беркутовны.

Она даже не заметила её появления, в противном случае избежала бы столкновения с неприятной для нее особой.

— Я взяла на заметку, — согласилась Полина, — красиво и удобно, не видела причин не научиться этому.

— Может, всё-таки поговорим?

К удивлению, впервые Поля услышала от бывшей свекрови фразы, произнесенные спокойным тоном, без подтекста раздражения.

Полина вздохнула. Пожалуй, это был способ скоротать время и не истрепать нервы от ожидания, главное, не злиться на эту женщину.

— Хорошо, — кивнула Полина, усаживаясь на диван с тарелкой салата в руках.

Раньше свекрови такое не нравилось, но сейчас она ничего не сказала, только недовольно фыркнула взамен язвительного замечания.

— Я не любила тебя, да и сейчас не испытываю к тебе теплых чувств.

— Отличное начало, — грустно улыбнулась Полина, — но это взаимно, с одной лишь разницей, когда-то я очень хотела вам понравиться.

— Я знаю.

Ираида Беркутовна села не рядом, но достаточно близко, пожалуй, ближе, чем когда-либо.

— Ты не понимаешь… — она сделала паузу, посмотрела на её живот, — пока не понимаешь. Когда появится свой ребенок, ты ещё вспомнишь мои слова. Я хотела для Кости самого лучшего.

— Вы уже говорили об этом, я знаю, что не соответствую вашему представлению о «лучшем».

Полина посматривала на двери.

— Я пыталась… пыталась привыкнуть к тебе. Считала, что это блажь моего сына. У него таких, как ты, было вагон и маленькая тележка. Но отчего-то именно тебя Костя потащил под венец. Вот так сразу, но я не видела глубины ни твоих, ни его чувств и считала, что нужно прекратить ваш брак, пока не появились дети.

Я была счастлива, узнав о вашем разводе, и обрадовалась, увидев его новую пассию. Она подходила ему всем… И с ней он стал нацеливаться на серьезные перспективы — стать мэром. Я поддерживала его в этом и не хотела замечать проблем, с которыми он сталкивался, не хотела видеть его безразличный взгляд на девушку рядом, его совершенно отстранённую улыбку. Я считала, что с такой женщиной он будет счастлив. Всё шло прекрасно, как мне казалось, главное, не с такой амебой, как ты.

Ираида Беркутовна всегда умела подобрать слова, как больнее укусить или ужалить. Её слова хуже плетки.

— Я сама попросила развод, — сказала Полина, — мне не хотелось быть «не единственной». К тому же вы правы, чувств у Кости ко мне не было и нет. Всего лишь желание, а этого слишком мало для совместной жизни.

— Я ошибалась, — казалось, эти слова дались бывшей свекрови нелегко.

Полина сглотнула. Значило ли это извинения? Но она не хотела прощать эту женщину.

— Вчера, когда я чуть не потеряла своего единственного мальчика и когда он пришёл ко мне, он говорил только о тебе. Ещё никогда я не видела у него таких глаз и не слышала таких слов. Если бы он всё это сказал тогда, когда привел тебя, я бы никогда не встала между вами. Кто я такая, чтобы мешать ему, готовому на всё ради тебя.

Полина сглотнула.

— Что он сказал?

— Он сказал, что…

В двери позвонили, и они обе встрепенулись. Вовремя или не вовремя, но ощущения были не добрыми.

— Я открою, — Полина поднялась, поставив тарелку с салатом на стол.

Сердце тревожно забилось в груди, особенно когда на пороге она увидела двоих в полицейской форме.

— Здравствуйте. Вам знаком Константин Догов?

Полина плотнее закуталась в кардиган и кивнула.

— Я…

— Она жена, я его мать, — опередила её Ираида Беркутовна, встав позади. — Что-то случилось?

Молодой полисмен с совершенно нечитаемыми эмоциями произнес, словно зачитал криминальную сводку новостей:

— Произошла перестрелка, несколько человек убито, нам необходимо проверить рабочее место Константина Догова. Вот ор…

Он не договорил. Ираида Беркутовна рухнула на пол, Полина и сама не могла понять, что происходит, что продолжает держать её на ногах. Она и слышала, и в то же время была глуха.

— Офицер, — хрипло позвала Полина, — помогите…

Глава 18

В этот раз всё было совершенно иначе.

В этот раз всё было абсолютно серьёзно.

В больнице их не пускали дальше приемного покоя. Ираида Беркутовна истерично орала на медперсонал, сиделка пыталась её успокоить, а Полина добела сжимала пальцы в кулаки, чувствуя, как болят глаза то ли от яркого света ламп, то ли от слез.

В конце концов появился дежурный доктор, который и определил их участь, где им предстоит увидеть Костю: в морге или всё-таки на койке в больничной палате.

— Сейчас пациент в реанимации, ему провели операцию по извлечению пули, к нему нельзя. Медсестра, ее зовут Катерина, даст вам номер телефона, звоните и спрашивайте о состоянии его здоровья.

Доктор не пытался успокоить, он выдал с профессиональной отстраненностью имеющуюся у него информацию.

Информацию, за которую Полина с Ираидой Беркутовной зацепились и которая заставляла их сердца дрожать от ожидания неизвестности. Всё продолжало висеть на волоске, и это ещё больше усугубляло беспокойство.

— Могу я вам задать несколько вопросов? — подошел к ним полицейский, который привез их в больницу.

После ухода врача Полина продолжала сидеть на неудобной скамейке с твёрдыми пластиковыми сиденьями и теперь не понимала, чего от неё хотят.

— Я вряд ли могу вам что-то рассказать, — устало ответила она, — мы с Костей некоторое время не общались.

— И всё же…

«…сегодня в результате нападения погибли мэр города Петр Горовой и трое его охранников. Двое остальных доставлены в больницу и находятся в реанимации в тяжёлом состоянии. По словам очевидцев, Горовой со спутницей ужинали в ресторане «Рассвет», куда ворвались люди из криминальной группировки Геворга Шафа, известного под кличкой Лысый, и открыли огонь… Возникла перестрелка… Детали дела уточняются… ведётся расследование…»

Полина отвела затуманенный взгляд от висевшей на стене плазмы, где транслировали репортаж с места событий: показали оборванные занавески, перевернутые столы, осколки, следы от пуль, кровь и мельком лежащие на полу тела. В голове шумел колокол, а полицейский, видя её состояние, ушёл, предупредив, что позвонит позже. Руки дрожали.

Действительно, всё случилось быстро: из огня да в полымя.

Полина посмотрела на Ираиду Беркутовну, сидящую на другом конце скамейки через четыре сиденья от неё, которая тоже смотрела репортаж с явным недоверием и страхом. Полина поднялась, ощущая тянущую боль в пояснице и напряжение в животе. Она погладила его, ничего не говоря малышу, поскольку сама не могла успокоиться.

Подошла к бывшей свекрови и села рядом.

— Не знаю… — начала она так тихо, что вряд ли пожилая женщина её услышала, — я надеюсь, всё будет хорошо.

Полина не получила ответа или какой-то реакции на свои слова, но вдруг ощутила, как холодные пальцы свекрови скользят по её руке и ложатся на кисть. Они сжали ладони, но друг на друга даже не смотрели, однако в этом не было нужды.

Они и так знали, что испытывают одно и то же и в тяжелые моменты жизни лучше быть с тем, кто тебя понимает.

***

Утром подъем дался с трудом.

Полина остаток ночи не могла уснуть и даже не могла себе этого позволить, так как боялась пропустить новости.

Она долго крутилась в постели, глядя на часы, гадая, когда можно позвонить в больницу. Первый раз позвонила около семи утра, и медсестра ей сообщила, что осмотра ещё не было. Потом позвонила в восемь, и услышала снова ту же фразу.

Комната казалась клеткой с давящими стенами от неизвестности. Но Полина запрещала себе звонить в очередной раз так рано.

Собственное состояние напоминало клубок нервов, постоянно вибрирующих и отдающих болью в любой части тела.

— Спокойно, спокойно, — повторяла Полина, расхаживая по комнате и поглаживая то живот, то поясницу, — мы успокоимся и…

Дальше мысли заканчивались и она не знала, что сказать.

Ираида Беркутовна, как выяснилось, так и провела всю ночь в гостиной с включенным телевизором, и как молельные чётки крутила в руках старинное кольцо. Сиделку она отправила ещё вчера в отгул, поэтому проследить за тем, соблюдала ли пожилая женщина график приёма лекарств, было некому.

— Я звонила в больницу, но врачебного обхода еще не было и они посоветовали ждать, — сообщила она, не повернувшись в сторону бывшей невестки.

— И мне сказали то же самое.

Полина обошла диван и села напротив.

— Вы принимали лекарства?

— Нет, — отмахнулась Ираида Беркутовна, — не хочу, они только разум туманят. Позже приму, когда узнаю новости.

Полина молча кивнула.

— Ксюша тоже мне вначале не понравилась, но в сравнении с тобой выигрывала, — зачем-то напомнила бывшая свекровь.

— Я для вас исчадье ада? — без злобы спросила Полина.

— Любая девушка сына будет монстром в глазах его матери, — слабо улыбнулась Ираида Беркутовна, — я не люблю раболепия, не люблю амеб, а ты именно такой и была.

— Я наивно полагала, что если буду слушать вас и во всем подчиняться, то вы скорее примете меня.

— Никогда так не делай, — свекровь повернулась к ней.

Её повреждённый глаз и растрепанные волосы делали её похожей на цыганскую ведьму.

— Я вот вредная стерва с еврейскими корнями и этого не скрываю, и тебе не советую подстраиваться под других. Всегда оставайся собой и делай то, что считаешь нужным.

Полина усмехнулась. Похоже, эта странная ситуация в чем-то помогла. В частности, она не простила Ираиду Беркутовну, но, кажется, начала её понимать. В любом случае скоро их пути всё равно разойдутся.

— Это кольцо подарил мне отец Кости, оно принадлежало его покойной матери, а той досталось от свекрови. По традиции это кольцо я должна была вручить своей невестке. Признаюсь, я хотела подарить его Ксюше, однако в последний момент передумала… не знаю почему, но просто решила подождать.

Полина посмотрела на украшение. Сразу было видно, что оно старинное. Массивный перстень из золота необычной формы с рубином в затейливой оправе. Бриллианты, рассыпанные вокруг овального, отливающего пурпуром, камня придавали ему холодный, завораживающий блеск и аристократическое благородство. Такое кольцо станет настоящим украшением на руке любой женщины. Нет, Полина не позавидовала, а только подумала, что ей тоже нужно обзавестись каким-нибудь украшением, передающимся по наследству.

Телефонный звонок на мобильный Полины заставил их обеих вздрогнуть. Несколько секунд они даже не шевелились, повернувшись к напольным часам. Стрелки перевалили уже за десять утра.

Полина сглотнула и на негнущихся ногах вернулась в спальню за телефоном.

Она боялась. Она не хотела отвечать, потому что сообщение могло быть не самым обнадеживающим.

Ираида Беркутовна застыла в дверях, ожидая новостей, как приговора.

Полина дрожащим пальцем провела по экрану.

— Да? — мазнула она тихим голосом.

— Поль, — раздался хриплый и сонный голос Кости, — я, кажется, с того света вернулся.

Полина громко всхлипнула, зажимая рот руками, глядя на взволнованную Ираиду Беркутовну.

— Что там? Не молчи!

— Это… К-костя, — заикнулась она в середине фразы то ли от истеричного смеха, то ли от рыдания. — Он в пришел в себя.

***

Как только к Догову вернулось сознание, в палату к нему тут же пожаловал полицейский. Будто ждал за дверью. Костя сообщил всё, что знал, но, как оказалось, его подозревали в организации произошедшего нападения. Он, по версии следователя, даже нашёл подходящий повод.

На все вопросы Костя отвечал односложно, а порой вообще молчал, ссылаясь на затуманенный после наркоза разум. В результате следователю, похоже, надоело играть в эту игру и он ушел, предупредив, что навестит его через пару дней. И в том, что служители закона навестят его, Догов не сомневался, учитывая ноющее перебинтованное плечо, головную боль и адскую сухость во рту: торчать ему здесь не меньше недели, а то и две.

Горовой был убит двумя пулями в упор, Лысый тоже. И в такое стечение обстоятельств он почти не верил. Это только в Голливуде бывает, а он не Брэд Питт. И, тем не менее, всё сложилось так, как сложилось.

Костя попробовал привстать, но поморщился от боли и оставил бесполезные попытки.

Палата была одиночной, он сам попросил об этом, когда пришёл в себя в реанимации, а ещё телефон, по которому сразу позвонил Полине.

Честно, уже не думал, что когда-нибудь глаза откроет. Это осознание себя на смертном рубеже заставило Костю пересмотреть всё в жизни. Нет, служителем Иеговы он быть не собирался.

В двери палаты осторожно постучались и, не дожидаясь разрешения, вошли. Ксюшу Костя хотел видеть меньше всего, да еще и первой.

— Как ты сюда попала? — без тени любезности спросил он.

Ксюша прошла по палате с наигранной робостью, и Костя удивился, насколько блистательно она выглядела даже с накинутой на плечи медицинской накидкой. Только прическа поменялась — короче стала. А в целом как будто бы ничего не случилось. Хотя такие, как она, всегда в поисках нового «папика», иначе им просто не выжить.

— Сказала, что я твоя жена.

Ещё не лучше. Костя недовольно нахмурился. Что будет, когда придёт Полина? О чем вообще персонал подумает?

Ксюша присела на край кровати с каким-то благоговением, вытянув губы, идеально очерченные красной помадой.

— Я переживала. Как ты?

— Могло быть и лучше.

Костя не знал, что ей сказать, да и непрошеная посетительница молчала. Словно собиралась с силами.

— Хочу поблагодарить, если бы не ты, я… — она пустила одинокую слезу и театрально смахнула ее с уголка накрашенного глаза. — В общем, давай забудем, что между нами было, и начнем всё сначала.

Косте показалось, что он ослышался, и поэтому не сразу ответил.

— Нечего забывать, потому что ничего серьёзного между нами не было.

— О чем ты?

Она и в правду не понимала или притворялась? Хотя в сущности Косте это было безразлично.

— Я не намерен что-либо начинать с тобой, — устало повторил Костя, морщась от постепенно нарастающей боли в плече, — наши отношения были моей слабостью.

Ксюша выпрямила спину, сменив выражение лица на надменно-обиженное.

— Ну знаешь… Хотя ясно, ты задет, что я бросила тебя! Но пойми, ты перестал обращать на меня внимание, а затем пропустил нашу первую важную дату и оставил меня без подарка, а ведь мы уже месяц как встречались. Потом и вовсе…

— И поэтому ты начала соблазнять Горового? — криво улыбнулся Костя.

— Я всего лишь хотела вызвать твою ревность, и я… не думала, что всё так серьёзно. Петя так красиво ухаживал, так красноречиво обещал, и власть в его руках — она подкупала меня. Но я никогда его не любила. Только тебя, Костя.

От её слов, приторных, будто сахар скрипел на зубах. Уж ей ли говорить о любви?

— Я польщён.

Она вдруг придвинулась ближе, протянула пальцы с острыми ногтями и провела по его щеке, а Костя уловил запах невыносимо сладких духов, и от этого разболелась голова.

— Ты же на самом деле не думаешь так, как говоришь, — Ксюша смотрела ему прямо в глаза, будто пыталась загипнотизировать, — мы с тобой идеально подходим друг другу, сколько страстных ночей и дней мы провели вместе…

Усилием воли Костя поднял руку. Сейчас его хватка не была такой сильной, и всё же он перехватил тонкое запястье Ксюши.

— Я уже сказал тебе, — процедил он вполголоса, — ты мне не нужна и никогда не была нужна. Я неплохо развлекся. На этом всё.

В этот момент хлопнула дверь. Ксюша отпрянула, поправляя прическу, взмахнула кистью так, будто отряхнулась от грязи.

Костя глянул на вход, но там никого не было. Он нахмурился, а в душу закралось нехорошее предчувствие.

— Что же… — быстро затараторила Ксюша, поднимаясь, — надеюсь, ты сгниёшь здесь.

Костя никак её пожелания не откомментировал.

***

Полина прикрыла рот рукой. Прижалась к стене возле палаты.

Всё как в прошлый раз.

Она вновь пришла — эта женщина, склонилась к Косте, что-то шептала.

От ощущения горечи перехватило горло, стало не хватать воздуха.

Полина думала, что во второй раз будет не так уж и больно. Но нет.

В этот момент дверь открылась и наружу на высоких каблуках вылетела блондинка, ругаясь себе под нос. Полина отдышалась, решая, стоит ли ей заходить. Но желание увидеть Костю пересиливало все негативные эмоции, что бушевали в ней. Просто увидеть. И ничего больше.

Она уже поняла, каково это — обжигаться.

Полина осторожно приоткрыла двери. Выражение лица у Кости было злющее, он пытался отцепить от себя датчики и подняться. Но увидев её, на мгновение застыл, а затем улыбнулся, болезненно виновато.

— Только не говори мне, что это была ты и видела её?

Полина прикусила губу, поглаживая живот. Мотать себе нервы не самый лучший для неё вариант, но, похоже, с таким, как Костя, жить спокойно никогда не получится.

— Да, я её видела, — не стала лукавить Полина, хотя она и в прошлый раз не смогла, — но ты не обязан мне ничего объяснять. Мы разведены, — напомнила она, подойдя ближе.

Лицо Кости было совершенно нечитаемым в этот момент.

Глава 19

— У вас были проблемы с питанием? — изучая карту, уточнила Зинаида Федоровна на очередном осмотре.

Полина неспешно поднялась с кушетки после измерений, поправляя одежду. Она и не замечала, но живот стал намного больше, а ей всё казалось, что его под просторными платьями совсем не видно.

— Да, небольшие… — запоздало ответила она, — но сейчас всё в порядке.

— Похвально, в весе не прибавили, — одобрила стабильность показаний Зинаида Федоровна, — в вашем положении следует соблюдать диету.

Полина кивнула, вздохнув. Этот месяц оказался полон стрессов, так что диета у неё была жесткой.

— …быть умеренной во всём, и в сексе также.

— Что, простите? — встрепенулась Полина, покраснев.

Неужели занятие сексом с Костей можно было как-то определить внешне?

— Секс, — повторила Зинаида Федоровна.

Из уст немолодой женщины с седыми волосами и учительским тугим пучком на затылке слово звучало ругательством.

— Вы же не думаете, что пары отказывают себе в этом будучи в подобном положении? Будь так, мужчины бы всегда предохранялись.

— А… да, хорошо, — улыбнулась Полина вновь ощутив себя на уроке по половому воспитанию в школе.

— Некоторые специалисты рекомендуют заниматься сексом вплоть до девятого месяца, гормоны радости зачастую провоцируют роды.

Полина слушала всё это с дурацкой улыбкой на лице. Она ещё не была готова к такой степени откровенности, пускай и с врачом, но всё же посторонним человеком.

Гинеколог выписала направления на очередные анализы и назначила ещё одно УЗИ. Так что когда Поля вышла из кабинета, то вздохнула с облегчением.

Хорошо, что женская консультация находилась неподалеку от больницы, где лежал Костя. Полина могла спокойно перейти дорогу и навестить его.

К слову, она делала это почти каждый день. Ещё и Ираида Беркутовна просила, потому что после единственного визита у неё проведывать сына больше не хватило сил. Больничная обстановка отрицательно сказалась на ее самочувствии. Зато появилось желание что-то делать по дому.

Теперь Полина чаще видела её на кухне, та то пекла, то варила экзотический индонезийский суп по рецепту из женского журнала о красоте и здоровье, то лепила пельмени. Сиделка была главным дегустатором, и все бы ничего, но при таких темпах блузка скоро грозила на ней не сойтись.

Отношения с бывшей свекровью стали не сказать чтобы уж совсем хорошими, Ираида Беркутовна не гнушалась высказать нелицеприятные замечания по поводу одежды, приготовленного завтрака или не идеально уложенных волос, но делала это уже не так, как раньше, когда от яда в голосе можно было получить отравление.

На улице ласково грело солнце. Затяжная прохладная весна, кажется, начала сдавать свои позиции, уступая место наступающему лету.

Полина не торопилась. Костя шёл на поправку и в течение недели показывал отличные результаты, так что в скором времени его выпишут и он вернётся домой.

Она остановилась. К восьмому месяцу Полина начала быстро уставать, поэтому, наслаждаясь хорошей погодой, присела на лавочку в больничном парке передохнуть.

Многие пациенты, дождавшись погожего денька, вышли на прогулку с родственниками или же неторопливо шагали по дорожкам одни.

Полина несколько раз глубоко вздохнула, подставляя лицо тёплым лучам солнца и ясному небу.

Она скоро вернётся в свою квартиру, потому что всё закончилось. Костю если и прессуют, то только полиция, прокурор и репортёры, а значит, делать в его доме ей больше нечего.

Долго сидеть она не стала. Испеченные бывшей свекровью булочки с изюмом и корицей в сумке успели давно остыть, но источали такой аппетитный аромат, что Полина заметила, как проходящие мимо люди останавливаются и оглядываются в поисках источника запаха свежей сдобной выпечки.

Костю в палате она не нашла, а медсестра объяснила, что он проходит реабилитацию на шестом этаже.

Полина кивнула. Спускаться вниз и ждать в вестибюле ей не очень хотелось, но и сидеть в палате тоже. Существовала вероятность того, что они разминутся, но в таком случае она точно уйдёт.

К удивлению, ей повезло и с лифтом, и внимательными людьми, которые буквально кричали на равнодушных пассажиров: «Уступите беременной место!».

Полина этого немного пугалась. Живот привлекал всё больше и больше внимания.

На шестом этаже располагались палаты для реабилитации и восстановительного лечения и кабинеты физиотерапии. Отличие состояло в том, что кабинеты физиотерапии были оборудованы сложной аппаратурой и процедуры проводились в закрытых стенах под присмотром строгих хмурых медсестер, а реабилитационные палаты были все сплошь с прозрачными окнами и очень светлыми помещениями.

— Он сейчас там тренируется? — услышала Полина шепот обгоняющих её медсестер-практиканток.

Уж больно они были молодыми.

— Надеюсь, Давид Петрович заставит Догова снять футболку, — хихикали они.

— Тебе, Надь, всё на его тело полюбоваться, он же ещё в бинтах.

— Да ладно тебе, ты, небось, всю ночь на простыне елозила, после того как он тебе улыбнулся.

— Ты дура!

Если быть честной, Полине не нравилось это слышать, не нравилось видеть лица этих девочек, краснеющих и замирающих в восхищении. Но она будто видела в них себя. Ту самую глупую девчонку, встретившую Догова в злосчастном лифте.

Практикантки уже облепили стекло палаты, в которой занимался Костя, да так плотно, что Полине было не подступиться. Но она всё равно видела, насколько старательно выполнял бывший муж упражнения, тягал медицинские снаряды для восстановления руки, как врач помогал, когда у него не получалось. Он не отвлекался, не глазел по сторонам и на окно не смотрел, хотя медсестра громко сообщила ему, что прибыла группа поддержки в полном составе. Догов лишь рассеянно улыбнулся в ответ, что-то прошипел сквозь зубы, и Полине захотелось смеяться.

— Хочу за него замуж, — мечтательно призналась самая симпатичная из девчонок.

— Говорят, у него уже есть жена, и не одна, — развеяла ее иллюзии другая.

— Не удивлюсь, если это правда. Но у такого красавчика, как он, их должно быть десяток, и гарем любовниц в придачу.

Полина прислонилась к стене и задумалась. Замечала ли она это раньше? Костя же всегда таким был: очень красивым внешне, настолько, что действительно несложно поверить в сказки о принцах.

Вот только её сказка о «Золушке» так и не состоялась, оказывается, есть длинный эпилог «После свадьбы», и он весьма печальный.

Ей не нужно было выходить за него. Костя сияет настолько, что женщины всегда будут роем вокруг него крутиться, и будет ещё одна Ксюша или Маша, или какая-нибудь другая, которая вновь разорвёт её сердце в клочья.

— Дорогая, как хорошо, что ты пришла, — раздался уставший и радостный голос Догова.

Погруженная в свои мысли, Полина не заметила, как он закончил тренировку и вышел в коридор.

— Я решила подождать тебя, — улыбнулась она, принимая его широкие объятия и поцелуй.

Девчонки смотрели с интересом, но старались не пялиться откровенно и отворачивались.

— Пойдём отсюда, — прошептал Костя, — я чувствую себя обезьяной на сцене.

Полина кивнула, замечая изучающий взгляд «фанаток» мужа.

— Голодна? — спросил Догов, когда они подошли к лифту.

— А ты? — она повернулась к нему.

— Можем спуститься на первый этаж, там вполне приличное кафе.

Костя говорил так спокойно, словно бы они были в СПА-отеле.

— Хорошо, — согласилась Полина, ей тоже не хотелось возвращаться в палату.

Костя пристально разглядывал её, начиная со светлого широкого платья, кардигана и до растрепанного пучка волос на голове.

— На улице так тепло? — поинтересовался он.

— Да, — Полина улыбнулась, — наконец-то чувствуется приближение лета.

— Когда у тебя срок?

Такого резкого вопроса она не ожидала, округлила глаза, но всё же ответила:

— В конце лета, возможно, в начале осени.

— Ясно, — Костя почесал небольшую щетину.

— Он стал заметней?

— Да, — Костя кивнул.

Полина пригладила ткань, как будто специально обтягивая выпирающий живот.

— Мне он раньше казался незаметным, а потом — бац! — и все говорят: «Уступите беременной место», это так странно.

Полина не знала, зачем это сказала, но Костя ничего не ответил, только дольше задержал взгляд, а потом подхватил под руку, утягивая в лифт.

К удивлению, там они оказались одни, и Полина не успела понять, как очутилась в объятиях бывшего мужа. Тот с шумом вдохнул запах её волос.

— Боже, даже запах у тебя сладкий, — прошипел он.

Полина упёрлась руками в его грудь, лифт немного тряхнуло, и кабинка остановилась этажом ниже. Костя нехотя отступил, но лишь чуть дальше увлекая Полину за собой и уступая место новым пассажирам.

Сердце Полины гулко ухало в груди. Ей бы хотелось, чтобы Костя был такой только с ней, но она уже знала, что только с ней он не будет.

***

В больничном кафетерии было полно народу, так что пришлось встать в очередь.

Полина не очень хотела есть, но запах витал весьма соблазнительный.

Костя взял подносы, выбрал самое диетическое на обед им обоим.

Место пришлось занять почти с боем, но, наверное, уступили им потому, что никто не захотел связываться с беременной и мужиком, которого «по телику крутили», схлопотавшего пулевое ранение в разборке с бандитами.

Ели некоторое время молча, шум посторонних людей раздражал, и Полина даже думала, что нужно было вернуться в палату, там чище и спокойней.

— Полиция приходила вчера, скачивали информацию с твоих компьютеров, — сообщила она, чтобы немного разбавить молчание.

— Да они уже задолбали, всё хотят «раскусить» меня, а ни хрена у них не выходит. Не могут поверить, что две крысы случайно друг друга загрызли, ну и светлый облик мэра портить не хотят. Но мне на днях сообщили, приезжают парни из столицы, чтобы разгрести их дерьмо.

Костя не стеснялся в выражениях.

— Тебя это не коснется? — Полина напряглась.

— Придётся пройти все круги Ада с ними, но я надеюсь, не зря плачу своему адвокату.

Полина тяжело вздохнула. Она никогда бы не подумала, что в высоких политических и финансовых кругах такой бардак и бандит на бандите сидит. И Костя мог бы стать таким?

— Я тоже надеюсь, — согласилась она.

Юная особа к Косте больше не приходила.

— Как Ксюша? — в лоб задала вопрос Полина, чем вызвала кашель у бывшего мужа.

— Почему ты спросила? — удивлённо уставился он на неё.

— Вы оказались вместе в той заварушке, наверное, теперь она часто бывает в прокуратуре.

— Я без понятия, где она бывает, — отмахнулся Костя, но аппетит явно у него пропал, — между ней и мной ничего нет, и никогда не будет.

Полина специально завела эту тему. Она наперед знала, что Костя именно так скажет, но хотела проверить себя, и поняла, что не верит его заверениям от слова «совсем».

— Хорошо, — снова согласилась Полина, отставив подальше тарелку с куриным супом, в котором жира плавало больше, чем в её любимом фастфуде.

Костя отпил дымящийся чай, поморщившись, словно обжег язык.

— Послушай, как только меня выпишут, мы всё обсудим и все решим.

— Я всё уже решила.

— Что?

Полина знала, что сейчас этот разговор бесполезен, но он рвался у неё изнутри.

— Поскольку этих людей больше… В общем, я думаю, мне пора перестать пользоваться твоим гостеприимством.

Костя раздраженно откинулся на спинку стула.

— Можешь пользоваться им дальше, я не против.

— Я не против, чтобы ты виделся с сыном, так часто, как захочешь. Все важные события в его жизни я согласна согласовывать с тобой, — продолжила Полина, будто не слышала его.

Костя смотрел на неё, нахмурившись.

— Значит, ты решила жить в этой квартирке…

— Нет, я её продам и перееду в более просторную, с квадратными метрами побольше. Так устроит?

Костя отрицательно качнул головой, огляделся вокруг.

— Я думал, достучался до тебя.

Полину это удивило.

— До меня не нужно «стучаться», я всё уже давнопоняла, а секс — это… — она вздохнула, переведя дух, — это обычная физиология.

— Какая, к лешему, физиология? — Костя опомнился, что произнес это чересчур громко, когда посетители стали оборачиваться на них, и сбавил обороты. — Я люблю тебя, ты моя жена, ты носишь моего ребёнка, у нас взаимное притяжение, не говори, что ничего не чувствуешь ко мне. И, черт возьми, этот разговор нужно перенести в другое место.

Полина не могла и не хотела отрицать своих чувств, хотя считала их слишком унизительными.

— Ты прав, Костя, я люблю тебя, но этого недостаточно.

Догов развёл руками.

— Я весь твой, — сообщил он, — можешь, что хочешь со мной делать.

— Мне что, избивать тебя? — Полина усмехнулась, что за глупость он предлагал.

— Если станет от этого легче.

Полина вздохнула. Их постепенно перестали окружать люди, все после обеда разошлись.

— А если я на твоих глазах буду трахаться с другим?

— Я убью его, — процедил Костя, сжимая в кулак здоровую руку, но вдруг посмотрел на неё такими глазами, свирепыми и болезненными, будто поверил, что она может это сделать.

Полину передернуло, сейчас её вряд ли заинтересовал бы другой мужчина.

— Я лучше пойду, — она поднялась, а Костя ухватил её за руку.

Крепко, аж кожу обожгло.

— Не понимаю, — процедил он, — я люблю тебя, ты меня, что не так?

— Доверия нет, Костя, — спокойно ответила Полина, разжимая его пальцы, — а без доверия любовь становится чувством, которое вскоре разрушается. И что тогда у нас останется?

Догов не ответил, а Полина, вздохнув, сжала лямку сумку и ушла.

Возможно, гормоны, а может, просто состояние такое было, но она плакала, вновь, как будто они снова расстались.

Глава 20

Костя встрепенулся, когда дверь палаты открылась. Он с нетерпением ждал только двоих: беременную жену и лечащего врача, который наконец-то скажет, что ему пора выписываться. Репортёров, адвокатов, ментов и прокуроров он хотел видеть меньше всего. Но первая не приходила уже два дня, второй считал, что ему ещё рано покидать больницу, и, как это часто бывает, вместо нужных людей приходит кто-то третий, бесполезный и напрасно отнимающий время.

Девушка была красивой, и она старалась это продемонстрировать. Нет — заинтересовать. И распущенные волосы с крупными локонами, и открытые плечи с эротично спущенной кофтой, всё в ней кричало «Возьми меня».

— Здравствуйте, меня зовут Юлия Федорова, я репортёр журнала «Биг Сити», — деловито представилась она, поправляя очки без диоптрий.

Костя равнодушно вздохнул, прошелся взглядом сверху вниз, сканируя все от продуманной небрежности прически до открытых красных туфель на высоких шпильках, и явственно услышал слова редактора, отпечатавшиеся крупными буквами на лбу девицы: «Получи интервью любой ценой, ляг хоть под него, хоть на него!».

«Биг Сити» относился к желтой прессе, но из-за высокого тиража и популярности среди населения попасть на его обложку считалось большой удачей. Во время своей предвыборной кампании Догов часто работал с журналистами этого издания, но, как только дела пошли под откос, о нём забыли. Когда он обратился в редакцию, собираясь пролить свет и привлечь внимание к махинациям за его спиной, ему отказали, аргументировав тем, что читателям это неинтересно. Предложили разместить небольшую статью о ландшафтном дизайне его загородного дома, предпочтениях в выборе автомобиля, гардероба и не оставляющем равнодушной ни одну женщину цвете глаз.

— Позвоните моему адвокату, он с радостью озвучит ситуацию, — старался вежливо держаться Догов, взглянув на дисплей своего телефона.

Полина не звонила и не отвечала, но в душе как будто гроза собиралась, вот-вот — и бомбанёт.

— Понимаете, — нарочито медленным движением отбросила светлую прядь за плечо журналистка, — мы хотим получить информацию из первых уст.

— Понимаю, — коротко ответил Костя и замолчал.

Юлия Федорова явно не поняла отказа. Она пересекла палату и, подтянув ладонью вверх юбку-карандаш, жеманно опустилась на край его постели, демонстрируя глубокий разрез и край ажурных чулок, но вызвала этим лишь неконтролируемое раздражение.

— Я понимаю, для вас это тяжело…

Догов на секунду сжал переносицу.

— Нет, для меня это не тяжело, — процедил он, — но вам не стоит так стараться и лезть из кожи, а вернее наряда, вон, вы не в моем вкусе.

Кажется, до Юли начало доходить, она подскочила с места, вновь принимая деловитый вид.

— Но, может, вы всё-таки…

— Я могу вызвать охрану клиники, а мой адвокат, поверьте, стрясет с вас и вашего журнала такой штраф, что вам мало не покажется.

Девушка исчезла так же быстро, как и появилась. Обычно Костя не опускался до использования таких грязных приемов, хотя, наверное, его репутация говорила сама за себя.

Он снова посмотрел на телефон. Общался с Полиной около двадцати минут назад, и никакую важную тему они не затрагивали, только состояние его здоровья и её.

Костю это напрягало. Но Полина пока оставалась в его доме, что уже радовало.

Он её переубедит. Докажет, что всё изменилось. Он изменился.

Костя вновь позвонил ей. Дождался нудных гудков и тихого: «Да?».

— Я соскучился, — он не стал придумывать тему и признался сразу.

После недолго молчания Полина спросила совсем не о том, о чем бы Костя хотел.

— Обход был? Что говорит лечащий врач? Когда тебя выпишут?

— Через пару дней.

— Ищи в этом положительные стороны, как только выйдешь из больницы, тебя со всех сторон атакуют.

— Я буду в порядке, если ты будешь рядом.

Он буквально кожей ощутил её поверхностный вздох.

— Кость, я не уверена, что смогу…

Вот они и подошли к сути.

— Просто попытайся хоть чуть-чуть доверять мне. Я не прошу многого, дождись, ладно?

Она помолчала, а потом как-то торопливо ответила:

— Поговорим потом, ладно?

Отчего-то Костя знал, что ни доверять ему, ни поговорить «потом» она не собирается. Набрав номер охранника, он узнал, что в данный момент Полина собирает вещи. И телефон чуть не хрустнул в его руках. Пора выписываться самостоятельно.

— Задержать её?

— Нет, — Костя шумно вздохнул, — отвези, если разрешит, а потом за мной. Пора сваливать из этой богадельни.

***

Полина положила сотовый в карман и ещё раз проверила уложенные в сумку вещи. Вроде собрала всё, иначе придётся возвращаться.

Это было не решением внезапно уйти, а логичным завершением их договора. Сейчас, когда угроза не столь существенна, делать в квартире Догова ей было нечего. Хорошо, что всё разрешилось достаточно быстро, она не успела ни обжиться, ни привыкнуть.

Всё хорошо. Так лучше.

Именно этим Полина себя и успокаивала, хотя нет — настраивала на позитив. Костя знал, что у него будет ребёнок, и не отказывался от отцовства. Ей не нужно ни от кого скрываться и никому врать. Со всех сторон одни плюсы.

Она подхватила не очень тяжёлую сумку, покидая комнату.

Ираида Беркутовна в компании сиделки в гостиной пила чай. Она вообще стала чаще выходить из своих четырех стен, да и в целом вести привычный образ жизни.

Обе внимательно посмотрели на нее, на её сумку, и бывшая свекровь приказала:

— Рима, включи пока наш сериал у меня в комнате.

Сиделка сразу всё поняла и быстро ушла с кружкой в спальню свекрови.

Полина не собиралась прощаться или предпринимать что-то в подобном роде, но раз уж так получилось…

— Так и уйдёшь, и Костю не дождёшься? — спросила Ираида Беркутовна с легким недоумением.

— Лучше так, — пожала плечами Полина.

— Он же всё рано за тобой приедет.

— Приедет, — Полина и сама это прекрасно знала, — но отсюда он меня не выпустит, а за дверью этой квартиры у меня больше шансов ему противостоять.

— Зачем?

Это был действительно хороший вопрос. Противостоять человеку, которого любишь, очень сложно, тем более когда он вновь клянётся в любви до гроба.

— Чтобы избежать новой боли.

Ираида Беркутовна задумчиво нахмурилась, а потом махнула рукой.

— Не буду тебя останавливать, всё равно уйдёшь, а он следом побежит, так и будете ерундой маяться.

Полина не могла ни опровергнуть, ни подтвердить её слова. Но сейчас ей было необходимо время. Для чего, Полина сама не знала, но думать об их отношениях с Костей не хотелось.

Вздохнув, она отправилась к выходу.

— Погоди… — Ираида Беркутовна вновь окликнула её, — а… ты… Кто у тебя будет?

Она впервые заинтересовалась этим.

— Мальчик, — отозвалась Полина.

Ей показалось или на неповреждённой стороне лица бывшей свекрови появилась улыбка. Но в сущности роли это никакой не играло.

К удивлению, охранник предложил подвезти, и Полина не стала возражать, с определенной долей тяжести на сердце покидая этот дом.

Телефон молчал, хотя Полина сама молилась об этом.

Лева довёз до подъезда, даже помог с сумкой, предложил в магазин сбегать, но Полина мягко отказалась, отправляя «заботливого» охранника обратно в распоряжение Догова. Её квартирка, особенно после хором бывшего мужа, показалась тесным чуланом.

Воздух был затхлым, и скопилось много пыли. Всё здесь было родным в то же время чужим.

Полина открыла нараспашку окна, полной грудью вдыхая чистый весенний воздух. Нужно было прибраться, сварить еду, пересмотреть одежду, что-то начать собирать в роддом и, наконец, выкинуть мусор с пеплом от сигареты.

— Это именно то, чего ты и хотела, — сама себе сказала Полина, присаживаясь на аккуратно заправленную кровать.

Делами по дому она начала заниматься медленно, подолгу составляла список для покупок. Состояние было если не сонное, то ленивое. Её телефон молчал, а Полина поймала себя на мысли, что то и дело смотрит на него. Но потом она себя одёрнула.

Если так ждала, то не стоило всё это затевать.

Она уже знала, как всё закончится, и проходить через это снова не имеет смысла.

Стоило зацепиться за эту мысль, как дела пошли быстрее. Полина и прибралась, и всё перемыла, и наполнила маленькую квартирку свежестью и собственным ароматом. Так незаметно прошло время до шести вечера, а мусорные пакеты наполнились доверху. Хорошо, что темнело не рано и оставалась возможность прогуляться в парке неподалеку.

Попытавшись застегнуть кардиган, Полина поняла, что смотрится он не по размеру.

— Растешь, — улыбнулась она себе в зеркало и, собрав пакеты, открыла дверь.

Конечно, видеть кого-то на лестничной клетке вполне обыденно для многоквартирного дома, даже когда курят прямо у чужого порога. Но вот уж кого точно Полина не ожидала увидеть, так это Костю.

Она сдавленно охнула и выронила ношу из рук.

— Как ты?.. — Он был не в больничной робе, выходит, выписался. — Тебя уже отпустили домой?

Догов докурил сигарету и кинул её на бетонный пол к нескольким окуркам под ногами.

— Скажем так, я договорился.

Полина на минуту застыла.

— Что это значит?

— Неважно, — отмахнулся Костя. — Поговорим о тебе?

Вот уж чего точно Полина не хотела, так это говорить о себе.

Она выдохнула, нахмурившись от едкого сигаретного дыма, подвинула ногой пакеты и закрыла двери. Костя мусор подхватил без лишних слов, да и Полина не собиралась его отбирать.

— Решила уйти, ничего не сказав? — начал Костя, когда они вышли на улицу.

— Ты прекрасно знал, что так и будет, и я думаю, моё «предупреждение» ничего бы не изменило.

Костя фыркнул. Их «романтическая прогулка» до мусорных баков явно этим не ограничится.

Закинув мешки в контейнер, Костя достал сигарету.

— Не помню, чтобы ты так активно курил, — Полина недовольно помахала ладонью перед лицом.

Догов как будто опомнился, выкинул сигарету вместе с зажигалкой.

— Извини, — пригладил растрепанные ветром волосы он. — Я хочу, чтобы ты вернулась.

Это было ожидаемо.

Полина вздохнула и отрицательно качнула головой.

— Не забывай, что ты беременна и это мой ребенок тоже, — нетерпеливо начал Костя с козырей.

— После того как он родится, я тебе уже говорила, я не стану препятствовать вашему общению…

Костя шумно втянул воздух сквозь зубы. Он нервничал и злился, Полина отчетливо ощущала это.

— Я хочу знать, что с тобой всё в порядке, хочу видеть, как протекает твоя беременность, хочу…

— Костя, хватит, — оборвала его Полина, — я выслушала все твои «хочу», но всё, что касается меня, это моё дело.

Полина побрела в сторону дома, гулять внезапно расхотелось.

— Стой, — Костя ухватил её за плечо.

— Пожалуйста, Костя, пожалуйста, — почти умоляюще попросила она, чувствуя, как он силой притянул её к себе.

Он всё ещё пах больницей, лечебной мазью и совсем немного потом, всё ещё был небритый, как араб, но даже так выглядел вполне здоровым, иначе откуда столько силы.

Догов уткнулся ей в шею, щекоча бородой и горячим дыханием. Воспоминая о былой близости прокатились приятной волной по телу.

— Я не могу… — шептал он почти бессвязно, — я люблю тебя и не хочу отпускать.

Слышать признания было отчего-то больно и даже неправильно. Всё разительно отличалось от их первого раза. Во всё так хотелось верить. Полина прижалась к нему, обводя ладонями широкие плечи.

— Мы это уже проходили, — сказала она, — и ничем хорошим это не закончилось.

— Как… мне вернуть твоё доверие?

Полина не знала. Но точно знала, что Константин Догов — это последний мужчина, которому бы она поверила.

— Просто отпусти.

Костя отстранился, вздохнул обреченно.

— Ты единственная, кто нужен мне.

Казалось, это были слова утопающего, настолько отчаянно они прозвучали, и надо ли говорить, что вызвали в Полине больше отторжения, чем желания проверить насчет «единственной». Вместе с этим словом в голове Полины вертелись и другие, которые Костя говорил, и они были не настолько приятны, как эти.

— Нет, — качнула головой Полина.

Она всегда считала, что мужчина это слово должен понимать, но они, как известно, порой глухи.

Полина поднялась в квартиру, закрыла дверь на замок и не стала подходить к окну. Она и так знала, чувствовала, что Костя там. Наблюдает.

Глава 21

Впервые за время беременности Полина решила сходить в парикмахерскую. В последний раз она была там перед разводом. Начиналась новая жизнь, и тогда ей хотелось быть в новом образе, чтобы показать бывшему, что без него она только краше. Теперь Полина понимала, что это были слабые попытки сохранить самооценку в стремительно тонущих отношениях.

Ну чем прическа может помочь?

А вот сейчас Полина действительно хотела перемен и попросила отрезать волосы до плеч.

— У вас такие красивые, длинные, — сетовала мастер с выкрашенными в кислотную палитру прядями, — и цвет насыщенный черный. Может, не стоит? Давайте я вам лучше челку подстригу.

Полина улыбнулась.

— Нет, я хочу удлинённое каре. Когда появится малыш, времени на прически будет не хватать.

На самом деле Полине надоели однообразные хвосты и «гульки», которые через несколько минут выглядят неопрятно. Да, с короткими волосами мороки больше, но их хотя бы можно носить распущенными.

Она без сожаления смотрела, как летят её локоны на кафельный пол, а голове в прямом смысле становилось легче.

На широкой плазме прямо перед ней на музыкальном канале выступал обновленный состав древней как мир женской группы с незатейливой песенкой.

— Марин, переключи на новости, а то эти танцующие трусы надоели хуже горькой редьки, — попросила парикмахер свободную сотрудницу, которая уставилась в телефон.

Пощёлкав по пульту, та нашла нужный канал, и на экране замелькала заставка под аккорды грозной музыки. Голову Полины то наклоняли вниз, то задирали вверх, но она прекрасно слышала, что идет репортаж о нашумевшем убийстве в ресторане.

— …все правильно, поделом ему, Горовой был тем ещё проходимцем.

— Выяснилось, что на самом деле на выборах победил Догов, но результаты подтасовали, подкупили кого-то на избирательных участках. А потом Догова начали подставлять.

— Столичные ищейки хорошо работают, вытащат этого красавчика.

— Ох, он просто бог, разве что оброс как неандерталец. Ух, пришёл бы ко мне подстричься, я бы ему такую красоту навела! И не только на голове!

Девчонки хохотали, то и дело посматривая на экран. Полина молчала, прекрасно понимая, что ей единственной удалось увидеть истинную сущность Кости. Господь и правда всё уравновешивает. Он дал ее бывшему мужу блистательную внешность, но не наградил больше ничем хорошим. Догов эгоист и отвратительный тип.

Но она его любила. И это было самое печальное во всей этой истории.

Костя к ней больше не приходил, но каждый день к её дверям охранник доставлял продукты, цветы без записок и порой билеты на выставки, концерты или кино. Полина не отказывалась. Зачем? Это не ущемляло ее гордость, это было простое желание побороть одиночество.

И хорошо, что Костя не приходил, так Полина набиралась сил к отказу в его настоятельной просьбе вернуться. С глаз долой из сердца вон, как говорила пословица, и не обманывала.

— Я слышала, та девица с Горовым в ресторане, кажется ее зовут Ксения, была любовницей обоих и вся заварушка произошла из-за неё.

— Вы не могли бы не отвлекаться? — не выдержала Полина, когда в очередной раз её ухо царапнуло расческой.

Мастер пробубнила извинения и начала работать быстрее.

О Ксюше Полине не хотелось знать ничего. Но в свете произошедших событий та стала знаменитостью. Её лицо мелькало чуть ли не на каждом канале, все восхищались её красотой и сравнивали с Жаклин Кеннеди и, как ни странно, ждали романтического завершения истории: что Константин Догов, так самоотверженно спасавший девушку под пулями, сделает ей предложение и они уедут в свадебное путешествие на сказочный остров Бали.

Полина не была ни знаменитостью, ни Жаклин Кеннеди, и о том, что когда-то Догов был женат, упоминалось вскользь, словно это неправда. Полине и самой теперь казалось, что вся свадебная церемония была фарсом и ей с самого начала были уготованы должность домработницы и роль любовницы по случаю.

— А… хватит про новости, надоело это слушать, переключи, — воскликнула скучающая парикмахерша, не отрывающаяся от своего телефона.

Мелькнули каналы, и на этот раз выбор остановился на знаменитой передаче для домохозяек. В скандальном шоу смазливый, моложаво выглядящий ведущий обличал знаменитостей, копаясь в их грязном бельё, при этом смакуя самые скабрезные подробности. Передачи зачастую сопровождались обвинениями, оскорблениями, нецензурной лексикой, матом и даже драками. Но сегодня в студии на светлом полукруглом диване сидел Догов, а рядом тесно прижималась к нему боком Ксюша.

У Полины всё внутри скрутило жгутом. И когда эти чувства пройдут? Когда она перестанет на него реагировать?

Костя выглядел статуей, но уже гладко выбритым, с уложенными волосами и в сером костюме-тройке. Всем своим видом он излучал победу и удачу.

— …какие у вас сейчас отношения? — услышала Полина вопрос ведущего и прикусила губу, мечтая в этот момент оглохнуть.

— Очень доверительные, — залепетала Ксюша, — мы хорошие друзья и помогаем друг другу…

— У нас нет тех отношений, о которых мечтает половина дам в этом зале, — перебил Костя нарочно грубым тоном.

— То есть вы хотите сказать, что с Ксенией на данный момент вас ничего не связывает? — повышал градус ведущий.

А у Полины внутри всё горело.

— И никогда не связывало.

По залу, да и в помещении парикмахерской прошёлся недовольный гул.

— Ну понятно, — констатировала одна из клиенток, — ещё один кобель.

— Не верю я, это они просто играют, вон как красиво смотрятся, даже одеты в соответствующие цвета.

Полина только сейчас обратила внимание, что на Ксюше действительно было серое платье в тон костюму Кости.

— А ещё их имена начинаются на одну букву. Это однозначно любовь.

Полина судорожно вздохнула, качнув головой. Слава богу, её стрижка была почти завершена.

Она рассчиталась и неуклюже сползла с кресла. За месяц живот стал ещё больше.

Перед уходом Полина ещё раз взглянула на экран, на Костю, который смотрел прямо на неё, и быстро вышла.

Раньше она этого не знала, но так всегда будет: он там, а она здесь.

От всего увиденного и услышанного настроение испортилось. Благо хоть погода улучшилась, стало жарче и можно было носить удобные широкие сарафаны. Собственно, ничего на неё больше и не налезало.

Единственный минус, яркое солнце очень пекло и гулять можно было только вечером, поэтому Полина поспешила домой, где прохладно и уютно.

В тёмном и холодном подъезде Полина поежилась, пока ждала лифт. Когда кабинка остановилась на ее этаже, сквозь неплотно закрытые створки она ощутила запах сигарет. У них на площадке никто не курил, следовательно…

Она даже не удивилась, когда вышла из лифта. Костя сидел в своих дорогущих штанах на грязной лестнице, растрепанный и сонный, совсем не такой, каким недавно предстал на экране.

Он поднял на неё нечитаемый взгляд, застыл на мгновение с сигаретой в зубах, а потом затушил окурок об бетонную ступеньку.

— Привет, — он поднялся.

— Привет, — отозвалась Полина, не двигаясь с места, пока Костя не подошёл.

Он тронул кончики её коротких волос с видимым сожалением, но потом улыбнулся.

— Тебе так тоже идёт.

Наверное, не мог придумать ничего лучше.

Полина вздохнула, поворачиваясь к двери, в принципе, приглашать его к себе она не собиралась. Но в этот момент горячий лоб Кости коснулся её плеча. Оба застыли: она с ключами в руках, он позади неё.

— Пожалуйста, не прогоняй, — попросил Догов.

Полина коснулась его головы пальцами, легонько отталкивая. Она не ответила, открыла двери и, слегка повернувшись, молча кивнула.

Хорошо, что она оставила окно открытым, маленькая квартирка была наполнена свежим воздухом.

— Будешь чай?

— Лучше кофе, — Костя помассировал переносицу.

Полина усмехнулась. В прошлый раз, когда она предложила ему чай, то была прижата к дверям и зацелована. В сегодняшнем положении подобное с её животом было бы затруднительно, да и Костя не выглядел готовым на неё наброситься.

— Я видела тебя по телевизору, — сообщила Полина, повернувшись к нему спиной, заваривая растворимый кофе.

Она чувствовала, что он стоит буквально за ней.

— Да, пока придётся часто там бывать.

— Почему так грустно?

Полина потянулась за сахаром, который оказался почему-то задвинут в самый угол шкафа. Пришлось встать на цыпочки, вслепую шаря по полке пальцами, пока не ощутила тепло прижавшегося к спине Кости, который без труда достал коробку с сахаром.

— Потому что не могу видеть тебя.

Полина застыла на мгновение. Перевела дух, но успокоить бешено бьющееся в груди сердце было невозможно.

Она забрала коробку, положила в кружку с дымящимся кофе две кубика рафинада и повернулась к Косте, всё так же стоящему за её спиной. Он не отводил глаз, смотрел в её лицо, скользил взглядом по губам.

— Кофе готов, — тихо шепнула Полина, протягивая ему кружку.

Костя отступил на шаг, забрал кружку, ухватившись не за ручку, и слегка обжёгся.

— Спасибо.

Полина сглотнула, глубоко вздыхая.

— Так с чего ты вдруг стал таким знаменитым? — она обняла себя руками, переведя разговор на другую тему.

— Чем больше я рассказываю о случившемся, тем больше интереса к данному делу, лучше идёт расследование, тем самым увеличиваются шансы на справедливый суд.

Полина почти не интересовалась ходом расследования, куда больше её заботило здоровье Кости. Может, и зря. Там, похоже, всё было куда серьёзней, чем она предполагала.

— Общественное мнение так важно?

— Как оказалось, очень. Мы с командой только так смогли выбить присутствие столичных прокуроров, после этого прекратились попытки повесить всё на меня, потому что надо кого-то посадить.

У Полины всё внутри похолодело.

— Я не знала…

Костя вяло улыбнулся.

— А тебе и не нужно.

Он вдруг обнял её, прижался нежно, стараясь не сдавить живот и в то же время ощутить всем телом.

— Я хочу видеть тебя в другой роли.

Полина вовремя упёрлась ему в плечи руками. Как же это было трудно.

— Не надо, мне тяжело.

— Прости, — Костя неловко отстранился, но руки с талии не убрал. — Он стал больше.

Полина не знала, улыбаться ей или обижаться.

— Растёт, — кивнула она.

Костя вдруг положил ладонь на самую выступающую часть живота, и Полина ощутила движение внутри. Малыш толкался. Он давно начал толкаться, но всегда реагировал исключительно на неё. А тут даже было странно.

Сквозь тонкий льняной сарафан движения Кости ощущались словно по голой коже. Теплые ладони нежно поглаживали места, куда пинался малыш.

Полина охнула, ухватившись за столешницу.

— Что? — обеспокоенно придержал её Костя.

— Кажется, он проснулся и потягивается.

Они смотрели друг на друга около минуты. Полина видела, как дёрнулся у Кости кадык.

— Ты чувствуешь? — спросил он.

— Мне кажется, сейчас я даже уши его чувствую.

Полина, конечно же, соврала, но Костя явно совсем не про это спрашивал. Она осознала, что стоит, прижавшись к столешнице, а руки бывшего мужа по обе стороны от неё, зажимают, надежно фиксируя.

Его лицо слишком близко, и пахнет немного кофе и сигаретами. Секунда, и губы Кости накрывают её губы. Полину будто током прошибло, она судорожно вздохнула или уже застонала, чувствуя первое — узнавание: своё родное, и только потом смятение и стыд за свою слабость.

Но Костя отстранился так же быстро, как и поцеловал. Брякнула трель телефона в его кармане, он отвернулся, грубо и почти зло бросая:

— Да?.. Я знаю, что должен быть там… Буду… Сколько? Они уже сделали?..

Полина так и стояла, как громом пораженная, и только столешница не давала ей упасть. Костя закончил разговор, обернулся к ней и вновь обнял, с шумом вдыхая её аромат.

— Прошу, когда я разберусь с этим, дай мне возможность быть рядом, позволь мне попытаться вновь завоевать твоё доверие. Это единственное, о чем прошу.

Он поднял её лицо, заставляя смотреть на себя.

Почему этот кошмар происходил с ними? Почему они не могли или расстаться, или сойтись нормально? Неужели всё было так сложно?

На самом деле нет. Всё зависело от Полины. Она могла произнести «да» или «нет», но от этого в сущности ничего не зависело, только продолжительность счастья, которое в любой момент могло превратиться в тлен, тонкой плёнкой осевшей на сердце.

Но Полине хотелось ещё и спокойствия, а рядом с Костей не было уверенности, что она сможет его получить.

— Костя, я…

— Не сейчас, ничего пока не говори, оставь мне надежду. Я спрошу ещё раз, но позже.

Он ушёл быстро, даже не допив кофе, сделав маленькую комнату вмиг холодной и пустой.

«Да пропади ты пропадом!» — подумала Полина, выливая черную жижу в раковину.

Этим вечером Полина смотрела новости, смотрела на Костю, который уже был в Столице и говорил серьёзные и умные вещи. Зал был полон, его внимательно слушали и высокие чины в форме, и политики. С чем-то соглашались, а с чем-то спорили, шли оживленные дебаты, а она поражалась, насколько Костя мог быть разным.

Отчего-то он напомнил ей волка. Голодного, рычащего, злого, на которого пытались надеть ошейник и вырвать клыки.

Малыш вновь толкнулся, давая понять, что поза мамы его не устраивает. Полина вздохнула и выключила телевизор, устроилась в кровати поудобней, накрываясь тонкой простынёй.

Вот так спокойно. Но до безумия холодно и одиноко.

Глава 22

В следующий раз Полина увидела Костю в разгар лета. Он постучался в её двери и едва стоял на ногах. От него разило спиртным и сигаретами.

По-дурацки улыбаясь, он пытался держаться за косяк, чтобы не упасть.

— Ты считаешь, это нормально заявляться в таком состоянии ко мне? — зло шикнула Полина, не имея никакого желания пускать его в квартиру.

— Я п-пришёл к своей жене, — слегка заикнувшись, выдал Костя, — с-самолёт прилетел слишком поздно.

Полина тяжело вздохнула.

— Надо было ехать домой.

— Я и приехал, — заявил Костя, как сама непосредственность.

— Вызови такси и езжай в свой элитный пентхаус.

Костя мотнул головой, пытаясь встряхнуться.

— Без тебя он мне не нужен.

Полина закатила глаза.

— Не начинай, — строго приказала она, — в таком состоянии я не собираюсь с тобой разговаривать, так что, будь добр, езжай домой.

С этими словами она захлопнула дверь и нервно обняла себя руками. Время уже было около двух часов ночи, но сна ни в одном глазу. Полина не следила за делами Кости, но игнорировать то, о чем кругом болтают, было сложно. Так она узнала, что с Догова сняты все обвинения, а его дело позволило раскрыть и привлечь к ответственности множество криминальных группировок и связанных с ними должностных лиц, виновных в растрате миллионов рублей из бюджета города и области.

Она была рада этому, но совсем не на такое появление бывшего мужа рассчитывала. И всё же от порога не отошла. Прислушивалась, заглянула в глазок.

Костя некоторое время стоял на месте, потом пьяно оттолкнулся от стены, вроде хотел подойти к лифту, но передумал. Шатаясь, сел на лестницу, закрывая лицо ладонями, и что-то то ли вздохнул, то ли простонал.

Полина отошла от двери. Не будет же он там сидеть всю ночь?

Она выпила успокаивающий ромашковый чай и вновь попыталась прилечь, но, ворочавшись с боку на бок, так и не смогла уснуть. Поднявшись, посмотрела в глазок и охнула: Костя всё ещё сидел на том же месте и, видимо, спал, прислонившись головой к холодной стене.

«Да что же это такое?!» — подумала она, накинув кардиган на плечи и щелкая замком.

— Костя, — толкнула Полина его в плечо.

Тот не сразу отреагировал, но после нескольких настойчивых попыток разбудить всё же соизволил открыть глаза.

— Ты что с ума сошёл спать здесь?! Вставай!

Догов в ответ невнятно промычал, что да, он останется здесь и сдохнет у ее порога. Но затем, когда Полина рявкнула: «Быстро пошёл», и, осознавая, каких трудов ей стоило его разбудить, с трудом поднялся на ноги.

Полина буквально дотолкала его до квартиры.

— Пошёл бы к своей Ксюше, — бурчала она, закрывая двери и стягивая с Кости пиджак.

— Не хочу, — услышал он её и возразил.

— А надо бы! — Полина зло расстелила ему на полу плед и кинула подушку, как нашкодившему коту. — Если бы мы тогда не развелись, развелись бы сейчас.

— Из-за того, что я пьяный?

Полина не ответила, легла на кровать и накрылась одеялом.

Костя сел на пол и снял сначала рубашку, потом брюки, стянул не спеша носки. Реально раздевался.

— Знаешь, почему тогда мы развелись?

— Потому что ты бесстыжий кобель, — огрызнулась Полина, которую начало потряхивать от всего происходившего.

— Потому что я не любил тебя.

— Как же мне легче стало жить от этой правды, — нервно хохотнула Полина.

Но слова эти жалили не хуже настоящих пчелиных укусов.

— И ты меня тоже не любила.

Она поднялась настолько быстро, насколько позволяло её положение.

— Не смей так говорить! — выкрикнула она. — Я-то как раз тебя и любила, всю себя отдала без остатка, а вы сожрали меня в два счета, как гиены, ноги вытерли и выкинули за ненадобностью.

— Красочная образность, — издевательски произнес Костя, поднимаясь, — но дело не в этом. Ты настолько погрузилась и замкнулась в себе, что абсолютно перестала видеть и замечать меня.

— А ты у нас эгоист и избалованный маменькин сынок, на которого нужно молиться и день и ночь?!

Костя стоял перед ней в одних трусах и, кажется, на её замечание ничего не мог ответить. Он облизнул губы, рассеяно глянув сквозь неё. Она видела шрамы на его плече и другие зажившие отметины и отвернулась.

— Я пыталась найти общий язык с твоими родственниками, я пыталась сделать так, чтобы у нас была хорошая крепкая семья. Я не хотела просить твоей помощи, боялась показаться никчемной, поскольку так и не сумела сблизиться с твоей матерью. Теперь понимаю, что ни хрена бы мои старания не увенчались успехом, я полная дура, что поверила тебе и вышла замуж, за того, кто… — Полина всплеснула руками, стараясь подобрать слово, — за того, кто меня не любил.

— Получается, мы оба облажались… — Костя присел на пол, держа голову, словно она у него болела.

— Поэтому не смей обвинять меня в чем-то, учитывая, что ты ни черта не сделал, чтобы помочь мне, ты прыгнул в постель к течной сучке, как только я начала терять свежесть. Похоже, в нашей стране не осталось ни одной домохозяйки, не мечтающей увидеть вашу свадьбу в ток-шоу.

Костя тряхнул головой.

— В бездну эти ток-шоу. Я хочу быть с тобой.

Полина возмущённо фыркнула. Её тут обжигали старые обиды и внезапные признания, а Догов менял темы разговора быстрее автоматной очереди.

— С тем же успехом мог быть и у любовницы.

Костя посмотрел на неё и поднялся к кровати, забрался, натягивая одеяла и пружиня матрац.

— Но пришёл зализывать раны я к тебе.

Если бы в Полине было меньше милосердия, она бы Догова в этот момент придушила. Потянула за одеяла, но тот не двинулся с места.

— Меня это должно как-то растрогать? — нахмурилась Полина.

Костя усмехнулся, посмотрел пронзительно долго.

— Ты очень красивая, когда злишься.

Полина насупилась. Костя уже буквально сидел на ней, опираясь на руки и заглядывая в глаза, будто мог загипнотизировать.

— Только не говори, что ты собрался меня соблазнить.

— А можно?

— Ты пьян, уверен, что получится? — спросила она с издевкой.

— Хочешь проверить? — в тон ответил Костя.

Полина не хотела проверять, но почему-то испугалась, что Костя не шутит. Внезапно она толкнула его от себя, и Догов, словно специально не удержался на кровати, а свалился на пол, сдавленно застонав.

— Господи, — хохотнул он, — и почему у нас такого не было, когда мы были женаты?

— Чего? Выяснения отношений? — процедила Полина.

— Вот такие очные ставки один на один, — Костя вытянулся на пледе, подперев голову рукой.

— Когда я наорала на тебя, застукав за изменой, что ты мне сказал? Замолкни!

Костя закашлялся, а потом положил голову на подушку и как-то рычаще застонал.

— Я был не прав, — выдал он, как будто это могло что-то изменить.

В действительности признание изменить ничего не могло, и даже осознание того, что Костя только и делает, что извиняется, не приносило никакой радости, лишь лёгкое успокоение незаживающей душевной раны.

Полина отвернулась, накрыв одеялом даже плечи.

Сон не шёл, а проверять, спит ли её бывший, она точно не собиралась.

Светало безумно рано, так что казалось, будто вчерашний день всё ещё продолжался.

Никто не отменял сдачу анализов, так что, устав лежать, Полина решила подготовиться. Костя то ли правда спал, то ли притворялся, но в любом случае не издавать звуков она не собиралась, а если его что-то не устраивало, то он мог спокойно уйти.

Наверное, Догов всё же не спал, потому что, когда она вышла из ванной, он сидел на пледе на полу в одних трусах, смотря куда-то перед собой.

— Куда ты в такую рань? — спросил он охрипшим голосом.

— В больницу, анализы берут утром, — устало ответила Полина, причесывая волосы.

Костя почесал затылок, и тоже начал подниматься.

— Я пойду с тобой.

Полина охнула.

— Не надо этого рыцарства Костя, лучше езжай домой и проспись.

Догов нахмурился.

— Потом поеду… вместе.

Полина вновь отрицательно качнула головой, не стесняясь скинула ночную сорочку и нацепила сарафан с кардиганом. Утром было немного прохладно. Зря не обернулась и не увидела, как Догов смотрел на неё, может, тогда бы ушла переодеваться в ванную комнату.

Она не ожидала, что он схватит её за руку и притянет к себе. Его глаза блестели, а грудь высоко вздымалась от глубокого дыхания и алкоголь, судя по всему, был не проблемой утреннему стояку.

— Это ты мне сейчас так отомстила, что ли?

Полина всего секунду думала, о чем он.

— Квартира однокомнатная, и прятаться от тебя по углам у меня нет времени.

Она попыталась вырвать руку, но Костя с жадностью ухватил за короткие волосы, сминая их в охапку, прежде чем Полина поняла, крепко поцеловал её. И не было никакой нежности, лишь напор и дикое желание.

Полина сдавленно промычала, толкаясь, но сопротивление быстро погасло и стало вялым.

Костя целовал её так, словно у них вновь медовый месяц.

— Мне… надо идти, — выдохнула Полина, когда появилась возможность дышать.

Костя не хотел отпускать, но в какой-то момент прекратил её удерживать и отступил на шаг.

Полину колотило, как в лихорадке. Она сглотнула, хватая ключи с полки.

— Ты говорил, у тебя есть свои, закроешь тут, — попросила она, захлопывая двери и практически убегая.

Этот поцелуй зарядил бодростью на всё утро. Полина даже не зевала, когда ехала в автобусе. Она, черт возьми, ощущала себя так, будто вновь завоевала внимание желанного парня. От этого было и радостно, и грустно, и от этих качелей её выворачивало наизнанку. Хотя спустив пар этой ночью, когда она ему многое высказала, ей стало легче. Как оказалось, это хороший способ: ничего нельзя держать в себе, нужно избавляться от ненужных эмоций, потому что на их место грядут новые и, не исключено, лучше прежних.

Утром в поликлинике, как всегда, уже было полно народу, казалось, посетители отсюда не уходили. Даже в очереди на сдачу крови беременных не торопились пропускать.

Но Полина как раз таки сейчас никуда и не торопилась. Голова нещадно гудела. Возможно, от недосыпа, а вовсе не из-за поцелуя. Подумаешь, они с Костей и не только это делали. Но чувства трепета, ожидания и счастья накрывали так, словно у них всё в первый раз.

Но какой там первый, учитывая, что на носу роды.

В очередь подсела ещё одна беременная женщина. Но в поликлинику она пришла не одна, а с мужем и двумя сыновьями, которые носились по длинному коридору, совсем не обращая внимания на шипящего отца.

Пара была гораздо старше Полины, но смотрелись они настолько гармонично, что она залюбовалась. Вот такими должны быть идеальные отношения. Он смотрит на неё, ловит детишек, сажает на плечи, а она вытирает сопли то одному, то второму, периодически смеясь над комментариями мужа.

— Уведи их, а то они разнесут всю больницу, — попросила женщина.

Муж с детьми вышли на улицу, и из открытого окна слышались их радостные визги.

— Долго берут анализы? — нетерпеливо спросила женщина у Полины, словно беременные были отдельным классом.

— Нет, быстро, — улыбнулась Полина.

Женщина посмотрела на её живот.

— Мальчик?

— Да.

Так вдруг присела рядом, поглаживая поясницу.

— Когда я была беременна первым, все говорили мне девочка, девочка, я в полной уверенности от пару УЗИ отказалась, но потом, как прихватило, пошла, а там пацан сидел.

Женщина оказалась очень веселой и говорливой.

— Ваш муж, наверное, обрадовался, — предположила Полина.

— Что? Не-е-ет, на тот момент мы были в разводе. Мы с ним два раза разводились.

Полина вяло улыбнулась.

— Простите, по виду и не скажешь, вы кажетесь… эм, счастливыми.

— Так мы и счастливы, — пожала плечами случайная собеседница, — если любишь, то ничем это чувство не вытравишь. Бывают периоды, когда мы друг друга готовы убить, но я уверена, что хочу быть только с ним, поэтому… — она развела руками и показала на свой живот.

Полина не стала спрашивать, какие неурядицы они пережили с супругом, да и неинтересно было. Чужая жизнь и чужие решения проблем совсем не для неё.

Но она задумалась, что значит быть мужем и женой?

Женщину Полина пропустила впереди себя, а потом пошла сама.

После сдачи анализов она не спешила домой, хотя не думала, что Костя сейчас там.

Солнце начало припекать, так что пришлось нацепить припасенную для таких случаев косынку. Может, смотрелось по-деревенски, но ей нравилось, и много места в сумке платок не занимал.

На остановке она села под нагретый козырек в ожидании своего автобуса.

Полина не обратила внимания на подъехавшую машину, которая остановилась чуть дальше автобусной остановки. Она посмотрела вдаль, которая от жары перед глазами расплывалась.

— Здесь свариться можно, — услышала она голос Кости, который внезапно очутился рядом.

Полина сощурилась, посмотрела на него, а в ушах так и тукало. Тот уже выглядел свежо и по-летнему, учитывая лёгкий белый костюм.

— Что ты здесь делаешь?

— За тобой приехал, — Костя снял тёмные очки, присаживаясь.

— Ты алкотестер пройдёшь?

Догов усмехнулся.

— Я в порядке, не веришь, можем заехать на медосмотр в поликлинику.

Признаться, Полина не знала, как быстро Костя приходил в себя после пьянки, он раньше никогда перед ней таким не показывался.

— Не уверена, что доедем.

Костя снова тихо засмеялся, но ничего не ответил.

Он положил на колено ладонь, повернув кверху, как будто предлагая взять его за руку. Полина колебалась. Но разве это могло что-то значить? Хорошо, что вокруг никого не было.

— Типа, возьми мою руку и я поведу тебя дорогой, усыпанной розами? — зачем-то ляпнула Полина то, что было на уме, и пожалела об этом, прикусив язык.

— Ну, если хочешь, чтобы это звучало так, — широко улыбнулся Костя, — пускай это звучит так.

В этот момент подъехал автобус, и Полина, недолго думая, поднялась по ступенькам и заняла переднее место.

Она посмотрела в зеркало, перед тем как они тронулись. Догов уже спрятал руки в карманы и качал головой. В его взгляде так и читалось: «Попробуй убежать».

Полина тяжело вздохнула в душном салоне. Конечно, поехать с Костей было бы лучшим решением, но, может, из-за вредности или банально из-за «не хочу» все-таки отказалась. В конце концов, она не обязана бежать по первому зову Догова и протягивать ему руки. Пускай знает, что всё не так уж и просто.

Но она нисколько не удивилась, увидев его на своей лестничной клетке, учитывая скорость джипа и то, что заметила машину Догова, припаркованную на стоянке.

— Часы забыл, — как ни в чем не бывало пожал плечами Костя.

И Полина молча улыбнулась ему и открыла двери.

Глава 23

На последнем УЗИ врач на мониторе показал Полине четкие очертания её малыша. Она разглядела и пухлые щечки, и контуры пальчиков, и животик, и подвижные ножки, и пожалела, что отказалась от 4D УЗИ. Тогда бы она увидела близкое к фотографии изображение, трехмерное, в реальном времени, можно было бы получить видеозапись движений сына и создать видеоархив еще до его рождения. Жаль, что умная мысля приходит опосля.

— Вот, внутри вас уже полноценный ребенок.

Это было странное щемящее чувство. Из легких будто вышибли воздух. Само слово "полноценный" было пронизано тихой радостью и счастьем, что нет никаких патологий, учитывая многочисленные стрессы, которые ей пришлось пережить. Определенно, "радость периода беременности" ей не довелось прочувствовать полностью.

Малыш, судя по всему, спал, подперев ручонкой щеку, а может, сосал палец. В этих, хоть и четких, очертаниях разобрать такие детали всё равно было невозможно.

— Легких вам родов! — пожелала врач, когда Полина уходила.

Фраза была так заучена всеми специалистами и адресована каждой беременной женщине, что не приобретала никакого эмоционального окраса, но Полина впитывала их как губка, считая, что главное — настрой.

Хотя она перехаживала, и ей было безумно тяжело. Она не спала толком, не могла сидеть в нормальном положении и лежать в любимой позе на животе, и молилась об одном, чтобы всё случилось как можно скорее.

С полученным заключением она вернулась к своему гинекологу, Зинаиде Федоровне, которая ободряюще ей улыбнулась.

— Вот и отлично, теперь будете чаще сдавать анализы и, если вдруг не разродитесь к назначенной дате, направим в больничку, там роды простимулируют.

Последнее предложение Полине не очень нравилось, но, с другой стороны, она устала ждать и готова была сдаться хоть сейчас.

Выйдя из поликлиники, она встретила Догова, ожидавшего её у ограды.

Полина глубоко вдохнула уже слегка морозный воздух. Даже не заметила, как лето прошло, и вот вокруг всё багряно-желтое. Хорошо, хоть дожди не начались, но небо хмурилось и сгущались тяжелые свинцовые тучи.

Она не приглашала Костю с собой на прием, к тому же он был занят делами, поэтому увидеть его здесь стало полной неожиданностью.

Хотя теперь Костя, как черт из табакерки, выпрыгивал перед ней, куда бы она ни шла. От такой назойливости она уставала вдвойне. И в то же время было приятно.

— У тебя же дела?

— Я закончил раньше.

Полина улыбнулась.

— Что сказал врач?

— Эм… всё неплохо, но если не родится, через две недели будут стимулировать.

— Это обязательно? — Костя поморщился.

Полина пожала плечами.

— Значит, пора Сашку поторопить?

Полина засмеялась. Похоже, имя для малыша они выбрали ещё тогда.

— Я и так делаю зарядку, не пользуюсь лифтом и поднимаюсь по лестнице пешком, но он в ответ недовольно пинается и спит дальше.

Обсуждать с Костей подобное было странным. Если бы в тот день, когда она узнала о беременности, ей сказали, что через девять месяцев она вновь будет со своим бывшим, — не поверила бы ни за что.

Да и сложно согласиться с формулировкой «вновь были вместе». Скорее, это было какое-то тихое перемирие между ними. Костя молча чего-то ждал, а Полина вся была как комок нервов и усталости, так что задумываться, кроме как «Ну когда уже?», ей ни о чем не хотелось.

— Придумала, — фыркнул Костя. — А если с тобой что случится на лестнице?

— Ну не случилось же, — Полине нравилось его беспокойство.

За этот период они вместе провели гораздо больше времени, чем когда были женаты. Да и сейчас как-то легче было. Не требовалось притворяться, что всё в порядке, и умалчивать обо всём.

В который раз Костя намекнул, чтобы она вновь к нему переехала. С этим Полина тянула.

Сама не знала почему, вроде без Кости и день казался не таким прекрасным и его дыхание, к которому она прислушивалась по ночам, когда он оставался у неё, стало совсем привычным. Она его больше не гнала от себя, но и не позволяла продвинуться их отношениям чуть дальше.

— Знаю я один способ… — призадумался Костя, — он намного лучше.

— Какой?

Костя склонился ниже, к самому уху, почти цапнув его зубами. От его дыхания Полина сжалась, ощущая легкое покалывание на коже.

— Секс.

Полина охнула, густо покраснев.

— Ты озабоченный извращенец, Догов, — процедила она, толкнув его плечом, и быстрым шагом направилась к остановке.

— А что такого? — в его голосе звучало озорство и смех. — Это обычное дело.

Полина повернулась.

— Обычное! — согласилась она. — Но не когда выглядишь, как… бегемот.

Костя догнал её за пару секунд.

— Нормально ты выглядишь, — сказал он с придыханием.

Полина раздраженно отмахнулась. Бегемот. Просто огромный бегемот.

Она не знала, верить этой шутке или нет. Но секс… Полина ощущала, как от смущения даже ладони вспотели.

***

Догова этот «стоп» выводил из себя. Но он тормозил ради Поли. Понимал, что слишком был к ней несправедлив, не говоря уже о том, что сам не дал им шанса всё исправить. Но жизнь умела бить молотком по башке, и благо, что не убила. Так что ко всем урокам жизни стоило подходить философски.

Не сказать, что Костя всё понял и осознал, но одно знал точно — над отношениями следовало работать, причем вдвоём.

И он хотел этих отношений. Хотел именно с Полиной.

Костя не знал, насколько это объяснимо с точки зрения науки, но только сейчас понял, что ощутил в их самую первую встречу — притяжение. Это было именно оно. Когда теряешь что-то невесомое и обретаешь твердость и уверенность. Но тогда он это проигнорировал. Идиот.

И должно быть, верх идиотизма было соглашаться на деловой ужин с одним из старых знакомых по бизнесу. Но Костя хотел избавиться от всех своих торговых точек и заняться другим делом, возможно, в другом городе. А Павел Стрельников был тем, у кого всегда водились деньги.

Походы в рестораны после нападения стали для Догова некоторым триггером для небольшой паники. Он поправил галстук, заходя в людное помещение, ощущая, как узкая полоска шелка сдавливает горло удавкой.

В зале звучала приятная живая музыка, пианист исполнял на рояле джаз, оживленная атмосфера и мерцание свечей немного расслабляли.

Павел был на десять лет старше него, выглядел перекачанным боровом с мордой, полностью перекроенной из-за увлечения боями без правил. Именно это и было его бизнесом — незаконный спорт, и Стрельников собирался расширить свои владения и сферу. А ещё, они были знакомы со школы, правда, друзьями никогда не числились.

Павел сидел в компании гламурной спутницы, которая слегка оживилась, в ответ на приветствие махнув гладким хвостом идеально ровных волос.

— Опаздываешь, — усмехнулся Стрельников.

— Были дела.

Костю ещё никогда так не тянуло домой. И он уже мог назвать эту маленькую квартирку домом. Им с Полиной изначально нужно было жить отдельно. Приобрести что-то такое маленькое, чтобы спинами друг о друга тереться, возможно, всё бы вышло совершенно иначе.

— Будем вести аукцион или назовешь цену?

Косте не хотелось торговаться, поэтому он сразу огласил Павлу, сколько намерен выручить от продажи, предоставив отчет об окупаемости. Тот то ли сделал вид, что всё понял, то ли действительно читал документы, которые Догов ему дал, в любом случае взглядом по бумагам пробежался.

Косте принесли меню, но есть он не собирался. Спутница Стрельникова подавала ему различные сигналы, вынуждая то и дело взглядом скользить по ней. Нет, он ничего не имел против красивой женщины, они всегда притягивают взгляд, но всё равно не был в ней заинтересован.

— Я отойду.

Девушка грациозно поднялась, демонстрируя насколько коротко обтягивающее её платье. Костя вздохнул.

— Не пойдешь за ней? — с ноткой удивления спросил Павел.

Догов нахмурился.

— Не понял?

— Ну, знаешь, она перед тобой тут только ноги не раздвинула и пригласила тебя последовать за ней.

Костя был рад, что ничего не заказал и не пил, иначе бы ужин полез наружу. Он слышал о странных наклонностях Стрельникова, в частности об увлечении вуайеризмом, всегда был не прочь попробовать в сексе что-то новое, но настолько расширять границы не собирался.

— Вы чего тут, два извращенца?

Стрельников глупо улыбнулся, демонстрируя хорошую работу стоматолога.

— Я люблю её ревновать, а ей нравится, как я душу её при нашем примирении, вот этой лапищей шлёпаю по жирному заду, а она визжит как свинка.

— Избавь меня от подробностей своей интимной жизни, — процедил Догов, — я пришёл по делу, а не трахать чужую подстилку.

— Но ведь тебе хочется?

Похоже, Стрельников был не просто садистом, но ещё и моральным мазохистом, которому необходимо знать, что другой мужик жаждет его бабу, чтобы потом оторваться по полной как на ринге, так и в постели.

— У меня есть женщина, и она ждёт от меня ребенка. И я хочу только её.

Павел тихо засмеялся.

— Поздравляю, будущий папаша, у бабенок после родов сиськи так и раздувает от молока, их сжимаешь, и оно струёй выстреливает…

— Цена окончательная, ты согласен? — грубо прервал его Костя.

Стрельников покивал, разведя руками, показывая всем видом, что хреновый из него собеседник.

— Да, меня устраивает.

— Утром с тобой свяжется адвокат для составления нужных документов, с ним согласуешь сроки и процедуру перевода денег на мой счет.

С этими словами Догов поднялся и, поправляя пиджак, покинул ресторан.

Уже на улице он глубоко вдохнул осенний воздух, слушая шипение машин по лужам, всматриваясь в бегущих куда-то людей с зонтами. Захотелось курить, но он дал себе слово бросить и с тех пор целый месяц стоически держался.

«У бабенок сиськи становятся такими, что когда их сжимаешь…»

Догов тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли о Полининой груди. Она, господи, и без молока прекрасна. Полная, мягкая, нежная, с крупными сосками.

Он тихо застонал, садясь в машину.

За последние несколько недель в своём пентхаусе он появлялся редко. С матерью общался по телефону, и та не испытывала никакого дискомфорта из-за его отсутствия. С сиделкой по вечерам они организовали азартные игры для тех, кому за шестьдесят, и почти все пожилые жители дома приходили на эти посиделки.

Поэтому, свернув на привычную дорогу, он за пару минут оказался возле дома Полины. В окнах горел свет. Он даже видел её силуэт на кухне.

Положив руки на руль, Костя прижался к ним лбом.

Чертов Стрельников, нафантазировал из-за него всякого дерьма. Он и так из последних сил сдерживался. Его даже беременность Полины не остановила бы… Костя знал. Он читал об этом, если действовать мягко и нежно…

Черт!

Он обессилено откинулся на спинку кресла. Нужно было успокоиться, нельзя идти в таком состоянии к Полине.

Догов вышел из машины, постоял на улице около подъезда. Холодный воздух отлично влиял на эмоциональное состояние. Крупные капли дождя упали на макушку и начали заливаться за шиворот. Он продрог до костей, когда поднялся на нужный этаж.

Хоть у Кости и были свои ключи, он ими не пользовался, всегда звонил и ждал перед дверью, когда его впустят. Обычно Полина выдерживала несколько минут, а потом открывала. Так случилось и в этот раз.

Её волосы были мокрыми, а махровый халат, с трудом сходящийся на животе, наглядно демонстрировал голую ложбинку между грудями и выступающие ключицы.

Она выглядела так, что у Кости если не закипела кровь, то вполне хватило, чтобы в штанах стало тесно.

— Как сделка? — спросила Полина, когда он шагнул в прихожую.

— Хорошо… — Костя запнулся, дрожащими руками снимая пиджак.

От пристального взгляда Полины это не укрылось, она коснулась его кисти.

— Ты замерз? — в её голосе читалось беспокойство.

А Костя далеко не замерз, жар снова начал пожирать его тело.

Он тяжело сглотнул.

— Отогреюсь.

Смотреть на Полину без вожделения было сложно.

— Костя, что с тобой?

Догадывалась ли она или просто притворялась?

Он посмотрел на неё, и Поля всё поняла, почувствовала, отступила на шаг, но остановилась.

— Что, боишься? — ядовито спросил Костя.

— Нет, — она не сказала, а выдохнула, так, что у него волосы на загривке вздыбились. — Ты никогда мне больно не делал.

Верно. Костя не тот мужчина, который заставляет и принуждает. Боль партнерши его никогда не возбуждала.

— Никогда? — зачем-то переспросил он. — Тогда не обессудь, потому что я хочу сделать так.

Костя услышал её вздох, когда прижал к себе и шаг за шагом начал теснить к кухонному столу.

— К-костя… — шепнула она, и от этого тормоза сорвало окончательно.

Одним рывком он усадил её на стол, вставая между разведенных ног. Хотя она и не маленькая, но тяжести Костя не ощутил. Одним движением развязал слабый узел махрового пояса, не разрывая зрительного контакта.

— Не больно, помнишь? — шепнул он ей губы, поцеловав, чуть прикусив.

Костя спустился к шее. Кожа у Полины пахла персиковым маслом и мятным шампунем, в некоторых местах была ещё влажной. Он ощущал, как бьется её пульс, своими губами.

— Люблю тебя, — шепнул Костя, оглаживая округлый живот.

Полина охнула, но удерживала себя на локтях, на спине ей было бы совсем неудобно.

Догов знал, чего хотел. Он всегда любил смотреть на Полину. Ему нравилось целовать её в непристойных местах.

Опустившись на колени, он лизнул её промежность. Очертил горячим языком сжатое колечко ануса, а потом жадно впился в половые губы.

Полина вскрикнула, вцепившись одной рукой в его волосы.

— Не… — она что-то пыталась сказать, но с губ срывались стоны.

Косте нравилось так, он сам ощущал дикое возбуждение, чувствуя, как увлажняется всё не только от его слюны, начиная ощущать её вкус. Член горел в штанах, и он потёр его ладонью, не прекращая ласкать свою женщину.

Полина всегда была чувствительна, хотя порой казалось, что она как ледышка, но он знал, насколько она горяча и вкусна.

Её колени дрогнули, она попыталась их свести, вскрикнула глухо, и ее затрясло. И с Костей происходило то же самое. Возбуждение, достигшее пика, распалось колючими, нервными токами по всему телу.

Можно ли кончить на каком-то ментальном уровне? Определенно можно, особенно когда держишь и чувствуешь в руках любимую женщину.

Костя поднялся. Под ногами словно вату кто расстелил. Голова немного кружилась. Он поддерживал едва не упавшую на столешницу Полину, прижавшись лбом к ее голове.

Этого, конечно, мало, но пока достаточно.

— А ты… — едва слышно прошептала Полина, тронув ремень его брюк.

— Я кончил, — отстранил он её ладонь.

— Так? — она удивилась, округлив глаза.

Костя рассмеялся.

— Именно так, но ты никогда об этом никому не скажешь, верно?

Полина ухватилась за его плечи. От поцелуев-укусов у неё сильно покраснели и припухли губы.

— Иначе что? — шепнула она ему в ухо.

— Я привяжу тебя к себе до конца твоих дней.

Полина усмехнулась, положив ему голову на плечо, и ничего не ответила. Но Косте было достаточно и этого.

***

Полина проснулась оттого, что под ней стало влажно. Вначале она подумала, что вспотела, приподнялась. Но воды на простыне было слишком много, и, стоило чуть поднапрячься, она прибавлялась.

— Ох, — выдохнула Полина.

Насколько громко, она не поняла, но Костя, спавший на боку рядом, подскочил.

— Что случилось? — спросил он сонно.

Полина на секунду запаниковала, но потом облегченно выдохнула.

— Воды отошли.

Костя на мгновение застыл изваянием.

— Что отошли?

— У нас скоро будет ребенок, — торопливо пробормотала Полина, прислушиваясь к своим ощущениям.

Догов так и свалился с края кровати и снова подпрыгнул как резиновый мяч.

— Скорее! — он начал натягивать одежду.

— Подожди, — не торопилась Полина, — мне нужно принять душ.

— Какой душ, едем скорее! — подгонял ее Костя. — Что, если он сейчас полезет?

— Сейчас прямо не полезет, дай собраться нормально, — рявкнула Полина.

Оба паниковали. Полина хоть и старалась сохранять спокойствие, видела, как дрожат собственные руки, а Костю так и вовсе всего колотило. Он не мог усидеть на месте, постоянно спрашивая, как она себя чувствует, бегал под дверью ванной, чем только раздражал.

Она давно собрала нужные пакеты со всем необходимым, поэтому, закинув их на заднее сиденье джипа, они поехали в роддом.

Пока Полина не ощущала боли, лишь тяжесть и страх то исчезающий, то снова появляющийся. Внутри всё замирало от предвкушения и ожидания.

— Может, ложная тревога? — с опаской спросил Костя, не отводя дикий взгляд от дороги.

Полина посмотрела на спидометр, стрелка дрожала на отметке сто километров в час.

К счастью, в три часа ночи улицы были пусты и им на пути никто не встретился.

— Если ложная, мне скажут и держать меня там никто не будет.

Но Полина не была в этом уверена — всё уже началось.

В приемном покое родильного дома врач оправдал её ожидания.

— Да, раскрытие идёт полным ходом, оформляйтесь и проходите в палату.

Полина судорожно сглотнула, на дрожащих ногах выйдя из смотровой. Догов ждал снаружи в холле с пакетами и выглядел как взъерошенный воробей. Бледный и испуганный больше, чем она.

Медсестра велела забрать пакеты и одежду, если нужна.

— Я пойду с тобой, — порывался поддержать ее Костя.

— Нет, — твёрдо произнесла Полина, начиная ощущать легкие тянущие боли в пояснице.

Здесь он явно был ей не нужен.

— Но я…

— Я позвоню, Костя, пользоваться телефоном разрешено.

Догов прошипел что-то невнятное.

— Я буду здесь.

Полина и хотела бы засмеяться, но не смогла. Забрав пакеты, она ощущала себя уткой в широкой сорочке и с кляпом между ногами.

Слава богу, всё начиналось. Скоро она увидит своего малыша, которого ждала так долго.

***

Костя ждал. Ходил взад и вперед по коридору. То и дело привозили рожениц, но мало кто из сопровождающих оставался ждать. В конце концов, он остался один. На улице рассвело, а вестей не было никаких. Костя успел договориться, чтобы Полину после родов поместили в отдельную платную палату, где ее можно будет навещать родственникам. Ждать выписки он не собирался.

— Иди домой, папаша, — посоветовала медсестра на ресепшене, — придёшь завтра свеженький и чистый, такой ты ей больше поможешь.

Догов не ответил. Он был весь на нервах. А что если что-то случится? Что, если не нужно было ночью это делать с ней? Вдруг он навредил?

Вопросы буквально раздирали его голову.

От телефонного звонка он чуть не подпрыгнул и услышал уставший и в то же время полный дрожи голос Полины.

— Всё… — она всхлипнула, — Саша с нами.

Он слышал скрипучий вой, который походил больше на тренькание неисправной дудки. От этой новости Костя если не заплакал, то ощутил жжение в глазах.

— Ты… ты в порядке?

— Да, — пробормотала Полина, — в какой-то мере даже счастлива.

— Я сейчас приду.

— Что? Ты всё ещё здесь?!

— А где мне ещё быть?

Догов узнал, что в палату Полину переведут через час, так что пришлось запастись терпением, хотя это позволило заказать огромный букет.

Доставил курьер цветы без задержки, так что когда Костю пропустили, он был при полном параде: и маска, и халат и бахилы, все, как положено, хотя был готов идти босиком с огромным букетом красных роз.

Он увидел Полину в палате, стоящую и укачивающую на руках маленький свёрток. Она выглядела уставшей и бледной, но лицо светилось улыбкой. Волосы растрепанные, собранные на макушке, босиком, в широкой сорочке.

— Привет, — хрипло поприветствовала она и взглянула на цветы, которые Догов не знал куда деть, — красивые.

— Ты тоже, — на автомате ответил Костя.

Он не врал.

Полина улыбнулась и слегка покачнулась. Костя выронил цветы и, подхватив её под локоть, осторожно подвел к кровати.

— Кажется, я немного устала, — усмехнулась она. — Подержишь его?

Костя неуверенно протянул руки и забрал замотанного в пеленки, которые они с Полиной покупали вместе, младенца. В шапочке, казавшейся слишком тугой, потому что щёки выглядели надувшимися. Красный и отекший, он что-то причмокивал и кряхтел. Малыш был словно нереальным и в то же время живой и тёплый.

Полина прилегла на кровать.

— Наверное, я попрошу тебя остаться, — проговорила она, — немного посплю.

— Конечно, — согласился Костя, не выпуская сына из рук. — Я останусь на всю жизнь, если позволишь.

Полина тихо засмеялась.

— Не знаю, я подумаю.

Костя присел на стул рядом, автоматически покачивая малыша.

— Я… может, момент не слишком удачный, но хочу, чтобы ты знала. Мне жаль, что я причинил тебе в прошлом столько боли, и я не могу это исправить, но хочу попытаться. — Костя говорил тихо, словно усыплял. — Хочу быть с тобой и строить нашу жизнь. Только с тобой, и больше ни с кем.

Полина хоть и закрыла глаза, но его слушала, потом положила тёплую ладонь на его руку.

— А если у нас снова не получится?

Она боялась, но уже не так сильно.

— Получится, — заверил Костя, крепче прижимая сына к груди, — я буду стараться.

Полина вяло улыбнулась и ничего не ответила, повернувшись на бок. Она быстро уснула, а Костя никуда не собирался, даже телефон отключил. Укачивал Сашу и был уверен, что теперь у него всё получится.

Полина хотела быть с ним, но боролась с собой, Костя это понимал, и знал, что недостоин её, как и то, что никогда не оставит эту женщину и этого ребёнка. Больше никогда они не почувствуют себя ни одинокими, ни брошенными.

Он всегда будет рядом.

Эпилог

Командировка в Сочи затянулась.

Догов и сам стал нервничать, когда финальные документы на постройку тематического парка для детей были отложены и не согласованы и потребовалось его личное присутствие.

Поэтому вечернее время он коротал в номере или в баре неподалеку, в который раз напоминая себе, что звонил Полине около двух минут назад.

— У вас не занято?

Это был скорее не вопрос, а констатация факта, когда высокая стройная брюнетка, в мини-юбке и верхней части купальника, подсела на свободный стул рядом. В руках она держала ярко-красный коктейль и то и дело вытягивала губы, всасывая алкоголь по трубочке.

Она игриво подмигнула.

— Не занято, — кисло улыбнулся Костя, отложив телефон.

— Я часто вижу вас тут одного.

— Правда? — Догов пожал плечами. — А я вас часто вижу в компании мужчин.

Девица засмеялась.

— Вы наблюдали за мной?

Не то чтобы Костя наблюдал, но:

— Вы очень громко и заливисто смеётесь.

Она и правда гоготала, по его мнению, как лошадь, словно показывая, насколько может быть криклива в постели, но ей, разумеется, он об этом не скажет.

— Не хотите сходить в клуб?

— Если только в гей.

Девушка сразу потускнела.

— О… простите.

Без лишних слов поняла, что её присутствие лишнее, и сама испарилась. В последнее время Догов часто так шутил, особенно с назойливыми дамочками. Это действовало как отворотное заклинание.

Хотя он и сам не понимал, как стал таким верным, жаль, что не мужем.

За два года их «новой жизни» Полина всё время говорила ему «нет», поэтому предложение «Выходи за меня» стало как «Привет».

Он в очередной раз вздохнул, вглядываясь в бушующее море, и позвонил, невзирая на разницу во времени.

— Пивет, — раздался голос сына. Картавый и писклявый. — Папа, пивет! — кричал он в экран, как будто Костя был глухой.

— Привет, сынок, папа скоро приедет, — пообещал Догов.

Он улыбался, глядя на пухлые щеки, жующие фруктовый батончик. Он безумно скучал по этому непоседе и монстру, уничтожающему его нервные клетки. Полина подошла через пару секунд.

— Привет, — она пристроилась рядом с Сашей. — Что-то случилось?

Конечно случилось. Он уже без неё целых четыре дня. Это ужасно.

— Да нет, просто соскучился.

Полина засмеялась. С каждым разом она хорошела так, что в Косте просыпались замашки ублюдочного маньяка, жаждущего запереть любимую в своей спальне.

— Кстати, Кость, пришла твоя мама и хочет с тобой поговорить.

Догов кисло улыбнулся. Вот уж мать последняя, с кем бы он хотел сейчас общаться.

Ираида Беркутовна исправно принимала назначенные ей лекарства и даже стала вести нормальный образ жизни. Лечащий врач говорил, что произошедшие с ней изменения, — это чудо, а Костя считал, что теперь у матери появились свои интересы и увлечения, что способствовало скорейшему восстановлению. Ей очень хотелось больше времени проводить с внуком, но из-за здоровья и возраста ей никто не позволял слишком утомляться. Но она упорная — это Костя знал точно.

Как только Полина скрылась от ока камеры, Саша побежал за ней следом, крича что-то про кашу и молоко.

— Ты сделал, что я тебе сказала? — присев на стул перед экраном, тихо спросила Ираида Беркутовна.

— Что?

— Ты сделал Полине предложение?

— Она отказала. Снова, — вздохнул Костя.

— Невиданно, — возмутилась мать. — Так… слушай меня внимательно. Когда вернешься из командировки, если меня не окажется дома, возьмешь в шкатулке кольцо, которая твоя бабушка мне подарила, и сделай всё по правилам: ужин с шампанским при свечах, ночь в постели жаркую, штучки эти новомодные, как же их… ДСМ или БСМ, кажется… А после всего этого подари ей кольцо. И она обязательно согласится.

— Откуда такая уверенность? Я ей кольцо дарил по цене трехкомнатной квартиры в Москве, она его даже в руки не взяла.

— Это возьмёт, — уверенно заявила Ираида Беркутовна. — Попробуй.

— А если нет?

Мать призадумалась, но потом ответила:

— Всё равно подари. Пусть оно принадлежит матери моего любимого внука, несмотря ни на что. Полина знает, что с ним делать.

Костя вздохнул. Он потерял всякий шанс на положительный ответ. И даже не знал, почему ему так необходимо видеть Полю вновь окольцованной. Будто это что-то изменит. Сам же по опыту знал, что штамп в паспорте ничего не меняет.

Даже друзья смотрели на него с недоумением и поражались выдержке, когда рядом полно женщин, виляющих перед ним хвостом.

Но попытка не пытка, в конце концов.

***

Полина нервничала.

Ираида Беркутовна ушла гулять с Сашей больше двух часов назад и, когда Полина позвонила ей, та сообщила, что они находятся в оранжерее.

Всё бы ничего, но время было позднее, да и Ираида Беркутовна не самый здоровый человек. Поэтому Полина пошла их искать, чтобы завершить их затянувшуюся экскурсию.

Солнце почти село, отбрасывая красно-желтые лучи солнца, словно прощальную вспышку. Оранжерея, о которой говорила свекровь, находилась от их дома недалеко. Недавно открылась и стала местным пристанищем блогеров и инстаграмщиков. Но Полине ещё не удалось там побывать.

Оранжерея располагалась на крыше в одном из старых зданий, так что Полине пришлось подниматься пешком целых пять этажей. К удивлению, сейчас здесь было не слишком многолюдно, все сосредоточились в кафешках на нижних этажах. На телефонные звонки свекровь не отвечала, и это заставило Полину беспокоиться.

Она открыла тяжелую, несмотря на прозрачность, дверь в едва освещенное помещение.

— Саша? — позвала Полина. Никакого движения в ответ. И она поняла, что тут никого нет. — Ираида Беркутовна-а?

Она ощущала себя попавшей в какой-то триллер. В замкнутом помещении стоял влажный, богатый ароматами воздух тропиков. Пахло почвой, палыми листьями, особенно сильно ударял в нос аромат сладких цветов. Она шла по узкой дорожке, ведущей в центр, и ветки растений и свивающие с потолка лианы то и дело гладили её по спине и плечам, заставляя от неожиданности вздрагивать.

Здесь было невероятно тихо.

Когда она дошла до середины, то отчетливо поняла, что оранжерея в это время суток уже закрыта для посетителей. Чертыхнувшись, она вновь стала звонить, но в этот момент как по волшебству зажегся свет.

Яркой вспышкой он ослепил на миг и заиграл россыпью разноцветных фонариков.

Полина покружилась вокруг себя, пока её взгляд не упал на того, кого она меньше всего ожидала увидеть.

— Костя? — удивленно спросила Поля, видя Догова, появившегося перед ней, словно волшебник из страны Оз. — Что ты…

Кажется, она поняла, вновь оглядевшись. Множество цветов, развешанные на экзотических растениях фонарики, приятная музыка, играющая из динамиков, то ли джаз, то ли блюз. И Догов при полном параде, в костюме с иголочки и при галстуке; будто сошедший с обложки модного журнала.

— Это ловушка?

Костя усмехнулся. Слегка загоревший и с выгоревшими волосами на висках, он подошел к ней.

— Отчасти, — признался он, — хотелось сделать романтично, но, по твоему лицу вижу, сюрприз не удался.

Полина скрестила руки на груди, поджав губы, будто отчитывала маленького ребёнка.

— Выходит, Ираида Беркутовна твой пособник?

— Не только, Саша тоже входит в их число, — пожал плечами Догов.

Полина усмехнулась. Стало легче и весело.

— Тогда я накажу вас всех.

Костя наигранно жалобно приподнял брови.

— Позволь мне взять всю вину на себя. — Он подошел вплотную и обхватил её талию руками. — Накажи только меня.

Полина поддалась. Она по Косте безумно соскучилась, но, конечно, и виду не подаст. Пока.

— А ты не мог сделать все нормально? Позвонить, прийти домой и пригласить меня сюда? — она обняла его за шею.

— Нормально — не наш случай.

— Я бы хоть приоделась, — она даже думать не хотела о своих потертых джинсах и футболке.

— Ты отлично выглядишь, — ладони Кости коснулись задних карманов. — Я говорил, что обожаю эти узкие джинсы?

Полина широко улыбнулась.

— Когда ты прилетел?

— Недавно, и организовать всё это стоило больших трудов, особенно разогнать толпу блогеров.

— И ради чего все эти жертвы? Чтобы потанцевать?

Полину это действительно удивляло и сюрприз ей понравился, но она хотела тоже выглядеть получше, а не как будто вышла в магазин за хлебом.

Костя слегка отстранился. В его руках появилась знакомая вещица. Красный камень в искусственном свете блестел, будто застывшая капля крови.

Она посмотрела то на кольцо, то на Костю.

— Не знаю, что сейчас сказать, — начал он, беря её руку, — моё красноречие давно закончилось. Поэтому я просто хочу, чтобы ты была счастлива со мной или без меня, но с этим кольцом. Я хочу, чтобы оно принадлежало моей женщине. Всегда. До конца наших дней.

Не сказать, что слова Кости её тронули, но то, что они проникли в самую душу, было бесспорно.

Старинное фамильное кольцо было очень красивым, и она никогда о нём не мечтала. Даже боялась его трогать, поэтому Костя очень медленно, как будто спрашивал, осторожно надел его ей на безымянный палец. Оно было тяжелым и теплым, но как будто всегда принадлежало ей, потому что оказалось не большим и не тесным, а точно по размеру.

— Это… — Полина сглотнула.

— Оно твое.

Полина подняла полные слёз глаза.

— Как и ты?

— Как и я, — улыбнулся Костя, прижимая её ладонь к своей груди.

В этот момент, когда Полина решила, что сейчас он её поцелует, раздалось радостное многоголосое "Ура". Откуда-то появились их друзья, Ираида Беркутовна, держащая на руках Сашу, сиделка, даже телохранители.

— Поз-драв-ля-ем! — скандировали они хором.

Саша сразу перелез на руки к Косте, который обнимал и её, и сына. Полина утерла влажные ресницы, стараясь скрыть то ли улыбку, то ли всё же предательские слезы.

— Ты это специально? — немного укоризненно прошептала она. — Чтобы у меня не было пути к отступлению.

— Ещё бы, — согласился Костя.

Полина рассмеялась, но на Костю она не обижалась. Подаренное им в такой необычной обстановке уникальное обручальное кольцо — реликвия, это символ, что у неё, так давно оставшейся сиротой, наконец-то появилась семья, о которой она мечтала, и она больше никогда не будет одинокой.

— Конец —

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог