Вестник из Нового мира [Юлия Владиславовна Киви] (fb2) читать онлайн

Юлия Киви Вестник из Нового мира

Поток

Поток подхватил Ежгу как только он шагнул в тоннель. Сила Потока была так стремительна, что у Ежги перехватило дыхание. Его подхватило как щепку, закрутило и понесло. "Не сопротивляйся потоку, милый, – всплыл в голове мамин голос, – расслабься, постарайся соединиться с ним". Мамин голос словно всплыл из памяти и перенес Ежгу на берег Хрустального озера, где мама учила его летать. Крылышки его были ещё маленькими, но уже достаточно крепкими, чтобы удержать его в Потоке. У него пока не получалось отрываться от земли, но зато он достаточно уверенно ловил Поток, прыгая вниз с Каменного утёса над озером.

Ежга сжался ещё сильнее. Ему было трудно дышать, но расслабиться не получалось. Поток сжимал его, любое даже самое маленькое движение доставляло жгучую боль. Казалось ещё немного и Ежга вспыхнет, как спичка! Больше всего ему сейчас хотелось заплакать, но даже этого он не мог сделать.

Ежга знал, что детям в тоннель ходить было запрещено, именно потому, что сила Потока могла их убить. Но также Ежга знал, что детям запрещено было и летать над озером, потому что крылья должны сначала стать достаточно сильными для таких полётов, но они с мамой летали. "Не бойся, мой маленький Ежга, – мама всегда будет рядом". И он не боялся. Мама учила Ежгу летать, и у него получалось! Они ловили Поток и зависали над землей, как птицы, или поднимались ещё выше и плыли среди облаков! Только Ежга и мама… И это были самые самые счастливые минуты на Свете!

Мама! Ежга вздрогнул и вернул себя в реальность. "Стань с Потоком одним целым, доверься ему!" – снова всплыл в сердце мамин голос. Ежга собрал в кулак всю свою волю, сложил ладошки рыбкой, сжался еще сильнее и, оттолкнувшись локтями от коленок, с силой рванулся вперёд. Интуитивно он почувствовал, что не нужно прижимать руки к телу и расправлять крылья, как он это делал в полёте. Наоборот, ещё сильнее он вытянулся вслед за руками и превратился в одно сплошное намерение – как стрела, несущаяся в цель. В одно мгновение боль отступила, и Поток превратился в силу, которая понесла его вперёд и, словно пробив невидимую стену, выбросила на землю. Ежга почувствовал, что лежит на песке; крупинки были мягкие и теплые, лёгкий ветерок пробежал по коже от головы до ног. «Я жив», – подумал Ежга. Но пошевелиться не было сил, и он провалился в забытьё.

Дом

Роднее мамы у Ежги никого не было. Иногда ему казалось, что они с мамой совсем одни на этом свете, хотя это было не совсем так. В их маленький мир пришел сначала пёс Вектор, потом осёл Яшка, потом прибрели дед Соломон с внучкой Степанидой, потом появилась тётка Нина с козой Агатой, а потом еще и два коня – Серафим и Геракл. «Вот и славно, – говорила мама. – Какая у нас чудесная большая семья».

Ещё у них был Дом. Вернее, Дом пришел в их жизнь самым первым! Они не знали точно, что ищут, но каждый раз, когда на их пути встречался новый дом, они проходили мимо. «Мы узнаем наш Дом, милый, – говорила мама. – Мы сразу поймем это, как увидим его». Ежга тогда не понимал, как мама собиралась это узнать. Ему только исполнилось семь лет, как случился Переход и Старого мира не стало…

Так они с мамой прошли много дорог, пока однажды не вышли к липовой аллее и в лучах заката не увидели его. Сердце у Ежги забилось сильно-сильно и он, раскинув руки, побежал навстречу Дому! Потом ещё мама говорила Ежге, что Дом разговаривает с ней и что он, Ежга, тоже может поговорить с Домом, если сильно-сильно захочет, для этого нужно просто открыть своё сердце! Дом поведал ей, что ждал их, и что у них Великая миссия в этом Мире. Ежга не задумывался о таких вещах, как миссия, он знал только одно, что мама рядом и что у них теперь есть Дом, а значит – всё будет хорошо!

Дом был очень просторным. Двухэтажный в виде буквы «П» с мансардой в центральной части, увенчанной высокой резной башней с каплевидным куполом и шпилем, и с огромной террасой с колоннами на первом этаже, откуда открывался совершенно потрясающий вид на большой лог и горы. Перед домом, чуть ниже террасы, была большая почти ровная площадка, на которой центральное место занимал каменный колодец, в стороне от которого стоял раскидистый вековой дуб. Ежга любил забираться на самую высоту и из густой листвы подолгу смотреть на горы и птиц, парящих над логом. Позднее они часто по вечерам собирались у дуба всей семьей. Тогда дед Соломон доставал свою балалайку, проводил рукой по её трем струнам, и она начинала издавать какие-то совершенно невероятные звуки. Они были не сказать, чтобы грустными, но иногда у Ежги щемило сердце и выступали слёзы на глазах, которые он старательно сразу смахивал, чтобы никто не увидел, а иногда ему казалось, что сердце его начинало раскрываться как цветок, становиться большим и светиться. В эти моменты Ежга как будто переставал принадлежать сам себе и растворялся в этом теплом окутывающем всех пространстве.

Дом стоял на пологом склоне горы, и правое и левое крыло дома утопали в зелени, что создавало в комнатах летом приятную прохладу, а зимой, наоборот защищало от ветра. Перед домом по одну сторону была липовая аллея, которая укрывала подъездную к дому дорогу, а с другой стороны расположилась небольшая конюшня с коновязью. Над конюшней был открытый сеновал с огромной покатой крышей, и Ежга со Стешей часто ночевали там, смотрели на звезды и слушали шум леса…

Егор

– Эй, с тобой все в порядке? – кто-то склонился над Ежгой и тормошил его за плечо. Ежга открыл глаза. В первые же секунды память восстановила события дня. Он приподнялся на руках и сел. Перед ним на корточках сидел конопатый мальчишка с большими глазами и рассматривал его.

– Цел, спрашиваю? – повторил мальчик.

Ежга пошевелил руками и ногами, вроде всё на месте, но тело стало словно каким-то тяжёлым. Он посмотрел по сторонам: местность гористая, но всё незнакомое вокруг, пожухлая трава, серые камни, внизу в долине дома, трубы, машины… «Я в Старом мире», – понял Ежга.

– Цел, – сказал он вслух.

– Я Егор, – сказал мальчик и протянул руку.

– Ежга, – пожал протянутую руку Ежга.

– Ежга? – как-то удивленно переспросил Егор и после небольшой паузы добавил. – Что ты делаешь тут один?

Ежга смотрел на Егора и усиленно пытался почувствовать своё сердце. «Сердце твой лучший друг и советчик, – всплыл в памяти образ мамы, – всегда слушай его и чувствуй, расширяется оно или сжимается, так оно тебе подскажет, стоит ли доверять тому, кто перед тобой». Но сердце Ежги молчало. «Если же выбор окажется слишком труден или невозможен, просто доверься тому, что с тобой происходит. Мир всегда на твоей стороне», – снова в отголосках памяти услышал Ежга мамин голос. Ежга снова взглянул на Егора:

– Я потерял маму, – сказал он и заплакал.

Община

Как только Ежга с мамой немного освоились в Доме, они решили обследовать окрестности. Тут и появился Вектор. Совершенно по-хозяйски он пришёл к ним в один из дней и приветственно завилял хвостом. Ежге даже показалось, что он улыбается! «Ну, привет, – только и сказала мама, – проходи, приглашаем тебя с нами позавтракать!». Он был бело-рыжий, с лисьей мордочкой и высокими тонкими лапками. С каким-то невозмутимым благородством он съел кусок поданной ему лепёшки и улёгся на террасе.

«Мы хотим осмотреть окрестности, – сказала мама нашему новому знакомому, – не составишь нам компанию?». Пёс радостно согласился. Мало того, он сам и выбрал направление и позвал нас за собой.

Так мы пришли в Общину. Она оказалась примерно в нескольких километрах от нашего Дома, в долине, на берегу красивейшего горного озера, которое, как мы узнали позднее, называлось Хрустальным. А пса звали Вектор! В долине все его знали и любили, жил он сам по себе, ни к кому не привязывался, но часто приходил и приводил в Общину путников, иногда на несколько дней оставался, чтобы поиграть с детьми, а потом снова пропадал. Детей в Общине было много, чему несказанно обрадовались и Ежга, и мама! Была в Общине и школа, и библиотека, и ремесленные мастерские и еще много всего интересного. Пока мама разговаривала со старейшиной, Ежга познакомился с ребятами, игравшими в футбол, и остался очень довольным, с какой радостью они его приняли!

Старейшиной общины оказался высокий мужчина со светлой коротко стриженой бородой и с пронзительными голубыми глазами. На вид совсем не старый, но видно было, что он был очень уважаемым здесь человеком, к которому относились с почтением. Все называли его Господин Энн.

Господин Энн рассказал маме, что Община принимает всех странников, ищущих пристанище в Новом мире, и что в округе есть еще маленькие деревушки, по большей части высоко в горах, где тоже есть немного людей. В самой Общине проживали уже около двухсот человек: семьи, дети, оставшиеся без родителей, старики, были и взрослые одинокие мужчины и женщины. Для всех в Общине нашлось место и занятие. Но главной задачей каждого было – получать знания, развивать свои лучшие качества и повышать внутренний свет, то есть жить сердцем. Новый мир был миром сильных людей, осознанных, открытых, лёгких, радостных. И этому нужно было учиться.

Мама и Ежга провели в Общине остаток дня и к вечеру засобирались домой. В дорогу им собрали кое-какой провизии, чтобы хватило на первое время, и нагрузили ею чудесного длинноухого ослика, без которого, по мнению местных жителей, обойтись в здешних местах было просто невозможно. Так у них и появился осёл Яшка.

Ежга шагал рядом с мамой этим тихим летним вечером и видел, как она едва заметно улыбалась. Её лицо, такое тонкое и всегда очень спокойное и мягкое, источало слегка голубоватый свет. Так было всегда, когда мама была особенно счастлива! Мама сказала Ежге, что в Общине есть больница и её будут звать туда, когда понадобится помощь. Мама была целительницей! Она умела, общаясь с человеком, распознать причину его болезни и излечить его, если это было возможно, потому что «Любая болезнь даётся человеку для чего-то, чтобы он мог что-то осознать и изменить в своей жизни», – говорила мама.

Вектор не стал оставаться в Общине и тоже пошёл с ними. Солнце заливало заходящим светом цветочную долину, полную волшебных ароматов, вечернее тепло окутывало со всех сторон, и было несказанно уютно. Ежга был счастлив!

Знакомство с мамой Егора

– А где ты её потерял? Она, наверное, тоже тебя ищет? – очень тихо спросил Егор.

– Я не знаю, – сказал Ежга. – Я… не знаю. Она не пришла домой сегодня, и… с ней что-то случилось, понимаешь, – Ежга посмотрел на Егора, – и я должен её найти. Кроме меня у неё больше никого нет!

– Ты не из города, – после небольшой паузы и как-то ещё тише произнёс Егор. И было даже не совсем понятно, спрашивает он это или утверждает.

– Нет, – также тихо ответил Ежга.

Егор опустил глаза и что-то ковырял палкой в песке. Потом он посмотрел на Ежгу каким-то пронзительным взглядом и сказал:

– А ну-ка, пойдём со мной. И побежал вниз по горной тропинке.

Ежга поднялся и на не совсем уверенных ногах побежал за новым знакомым. Каждый шаг отзывался эхом в голове, но среди этого гула он вдруг отчетливо почувствовал: «Всё будет хорошо», и знакомое тепло разлилось по всему его телу.

Егор перешёл на быстрый шаг, но Ежга всё равно едва поспевал за ним. Тропинка была очень узкой и еле-заметной, и Ежга то и дело цеплял кусты колючек, которые больно задевали и царапали голые ноги. Через несколько минут они достигли основания холма и, обогнув небольшой лесок на склоне, вышли к дому. Вернее это было небольшое подворье с загоном для скота и огородом.

Во дворе дома стройная и невысокого роста женщина развешивала бельё. Она была в длинной юбке и простой, но аккуратно сшитой по фигуре рубашке, длинные волосы собраны в пучок и подвязаны косынкой. «Совсем, как у мамы», – подумал Ежга. Увидев мальчиков, она замерла в недоумении, видимо, дети были здесь не частыми гостями.

Егор подошёл к женщине и, оборачиваясь на Ежгу, тихо сказал:

– Мама, это Ежга.

Ежге показалось, что наступила звенящая тишина. Все трое как будто застыли на месте. Когда первое оцепенение прошло, мама Егора подошла чуть ближе и, убрав таз с остатками белья, присела на табурет, рядом с которым остановился Ежга.

– Ежга? – произнесла она. – Вестник?

У Ежги перехватило дыхание:

– Да, – чуть слышно проговорил он.

Обряд имянаречения

Мама объяснила Ежге, что в Новом мире у них должны быть другие имена. «Мы пришли в этот мир, чтобы выполнить свои задачи, и новые имена помогут нам эти задачи выполнять», – просто сказала мама. Ежга подумал тогда, ну и пусть, раз старого больше нет, то зачем старое имя, пусть будет новое.

Обряд имянаречения был назначен на вечер пятницы. В этот день Ежга проснулся рано утром, умылся и побежал в долину, посмотреть на птиц! Расправив свои огромные крылья, они парили над долиной, и казалось, что ничто в мире их не тревожит, что единственный смысл их жизни – наслаждаться полётом! Ежга расправил руки как крылья и побежал по мягкой траве, ему казалось, что вот ещё совсем чуть-чуть, совсем немного, и он тоже сможет оторваться от земли и парить в небе как эти прекрасные птицы! И тогда он увидит с высоты и их Дом, и их гору, и долину, и может быть даже Хрустальное озеро!

Мама, как обычно, провела свои утренние часы в медитации, потом они с Ежгой позавтракали, прибрали Дом, облачились в чистые одежды и отправились в Общину. Путь был не такой уж и близкий, поэтому они взяли с собой небольшой перекус, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться в дороге. Ежга волновался, что они опоздают, но мама сказала, что у жизни есть свой ритм и если следовать ему, то всегда и везде будешь вовремя.

Когда они добрались до Общины, их встретили Господин Энн и ещё трое мужчин и трое женщин. Все вежливо поклонились вновь пришедшим, и вся церемония направилась к подножию Огненных гор. Горы в этом месте больше походили на каменные утёсы. Освещаемые заходящим солнцем они казались золотыми, видимо, поэтому и назывались Огненными. У основания горы оказался проход, в который они все вошли и, пройдя по коридору под каменным сводом, вышли в невероятной красоты грот. Одной стены у грота не было, и их взору предстало Хрустальное озеро, которое величественно лежало в долине, как в колыбели, и было невозмутимо спокойно. Солнечные лучи отражались от изумрудной глади и рассеивались в воздухе, наполняя его миллионами маленьких искорок.

Весь грот был украшен цветами. Они лианами спускались со стен и стояли в вазах на каменном полу. Среди цветов Ежга заметил вазы с фруктами и изваяния в виде летящих птиц. На одном из выступов стены журчал родник, который ручейком стекал вниз и образовывал небольшое озеро в центре, в котором лежали красные и розовые лепестки. Красновато-желтые лучи заходящего солнца, наполняли пространство грота каким-то чарующим мягким светом, делая всё вокруг ещё более нереальным и волшебным. Было тихо и торжественно. Только где-то в отдалении журчал родник, и лёгкий ветерок колебал невидимую дымку и наполнял пространство чудесными ароматами.

Мужчины и женщины зажгли свечи и встали друг напротив друга, образуя коридор. Когда мама и Ежга проходили по нему, Ежге показалось, что огонь словно коснулся его тела, очищая и прожигая то, чем Ежга жил раньше. Они подошли к Господину Энн, стоявшему у родника. Он подал маме и Ежге по горящей свече, надел на их головы цветочные венки и жестом пригласил войти в родниковое озеро. Ежга приготовился ощутить ледниковую прохладу, но вода была на удивление очень приятной и даже слегка тёплой. Мужчины и женщины оросили их водой, напевая какие-то очень красивые гортанные звуки, и накинули на их плечи тонкие льняные плащи, когда они вышли из озера. Господин Энн подал маме, а затем Ежге серебряный кубок, наполненный родниковой водой, и опять Ежга был удивлён, насколько вода была прохладной и слегка сладковатой на вкус. По телу его пробежала сначала дрожь, а потом Ежга почувствовал, как в груди будто вспыхнула искра, и из неё стало разливаться тепло по всему его телу. Ежге даже показалось, что он стал как будто немного легче, невесомее.

Затем мужчины и женщины встали в полукруг за спинами мамы и Ежги, и Господин Энн заговорил. Он поведал, что Великими Учителями каждому из них в Новом мире сообразно их духу доверена миссия. И, если они принимают её, то должны принять и новое имя.

Мама сказала, что принимает Путь служения и просит Великих Учителей вести её. Ежга подумал и повторил за мамой: «Я принимаю Путь».

«Твой Путь, – обратился Господин Энн к маме, – путь редкой силы Духа, призванный открывать людям их пути, твоё имя на этом Пути – Зариница». Господин Энн склонился в поклоне перед мамой и подал ей маленькую коробочку. «В ней твой амулет, – сказал он, – символ твоего духа, в трудные минуты он укрепит твою силу и разожжёт свет».

«Тебе, мой юный друг, – обратился Господин Энн к Ежге, – доверена особая миссия. Ты – посланник Богов, несущий людям весть о вечном движении жизни. Твоё имя – Вестник Ежга». Господин Энн поклонился Ежге и тоже протянул ему коробочку: «В этом амулете безграничная сила божественной любви, храни его, мой друг, и он будет оберегать тебя, а придёт время, и сослужит тебе великую службу»! Ежга взял коробочку и почувствовал, как из неё исходит мягкий тёплый свет. Ежга поблагодарил Господина Энн и спросил: «А как я узнаю, что мне нужно делать»?

«Всё придёт в своё время, маленький Ежга», – улыбнулся Господин Энн.

Все, включая маму и Ежгу, преклонили колени перед заходящим солнцем и поблагодарили Небо, Великих Учителей и ту жизнь, которая им была дана. Затем все вместе они отправились в обратный путь.

Пока мама отвлеклась разговором с Господином Энн, Ежга немного отстал от всех и открыл свою коробочку. Там лежала фигурка маленького мальчика, летящего на крыльях, с вытянутой вперёд рукой. В руке его горел огонёк.

В гостях у Егора

– Ты из Нового мира? – уточнила мама Егора.

– Да, – снова повторил Ежга, – но откуда Вы это знаете?

– Здесь многие знают о тебе, но я до конца не могла поверить в это, – женщина задумалась на минуту, вглядываясь в Ежгу, потом поднялась и, посмотрев по сторонам, добавила:

– Войдёмте-ка лучше в дом.

Дом был небольшой, но добротный. В нём было две комнаты. В самой большой стояла печь. Она была огромная, настоящая, как в старых сказках, которые мама читала Ежге, когда он был ещё маленьким. Перед ней у окна или вернее у окон, которых в доме было несколько, стоял огромный дубовый стол с лавками. В другом углу на маленьком столике стояла швейная машинка с незаконченным шитьём, а рядом на полу стояла небольшая детская кроватка-качалка. Из этой комнаты-столовой вела дверь в спаленку, где стояли две кровати, шкаф, письменный стол и много книжных полок с книгами. Ещё там тоже была печь, но маленькая и круглая. На окнах везде висели белые занавески и стояли цветы. Несмотря на кажущуюся простоту, в доме было очень уютно и очень тепло, в печи потрескивали дрова. Ежга только сейчас понял, что весь продрог.

Тётя Марина, так звали маму Егора, сказала мальчикам мыть руки и садиться за стол.

– Небось, проголодались, – заключила она. – Покушаете, потом и поговорим.

– Удобства на улице, – деловито сказал Егор, – а руки можно помыть в избе. И Егор указал Ежге на умывальник в углу.

Подойдя к столу, Ежга заметил, что в детской кроватке спит ребёнок, девочка!

– Это Алёнка, – сказал Егор, – она давно болеет у нас, всё никак не может выздороветь. Мамка отправляла как раз за травой, ей заваривать, когда я тебя нашёл.

Ежга посмотрел на спящую девочку. Она тяжело дышала, и кожа её была совсем прозрачной. Ежга почувствовал укол в своём сердце. Он не раз видел, как мама «лечила» больных и часто она повторяла ему: «Самое простое, что можно сделать, это послать больному любовь, добавить света его душе». В его мире это было сделать очень легко, но здесь… Ежга попробовал, но не смог даже почувствовать своё сердце. Предательские слёзы навернулись на глаза, и Ежга быстро вытер их, пока никто не заметил.

Тётя Марина выставила на стол картошку, сваренную в мундире, сметану, огурцы, зелень, порезала краюху домашнего хлеба, налила ребятам по кружке молока и усадила их обедать. Ежга был не прихотлив к еде. Они и раньше с мамой питались просто, а в Новом мире так и вообще, тётка Нина только вздыхала да охала, что дети одним святым духом питаются. Мама всегда смеялась над ней и говорила, что дети не умрут с голоду, когда столько фруктов да ягод вокруг растёт.

После обеда Ежга спросил у тёти Марины, откуда она знает о нём.

– В городе поговаривают, – ответила она. – И про Новый мир, и про то, что люди не пропали, а ушли туда. А ещё про то, что придёт из Нового мира Вестник Ежга. Значит, это правда? Новый Мир существует? Где же он находится?

Жизнь в Новом мире

Жизнь постепенно налаживалась. Весть, что в этих краях появилась целительница, быстро разлетелась по округе и к маме стали приходить люди: кто-то из Общины, кто-то с гор, иногда заходили просто путники. Мама всем была рада, каждый приходящий к ней был желанным гостем в Доме. Люди приходили и просто познакомиться, и поговорить, иногда приносили еду, одежду, книги, семена…

Так Ежга с мамой завели на заднем дворе маленький огородик, и в обязанности Ежги стала входить забота о нём. Он натаскал из леса длинных тонких веток, обложил ими грядки, и каждое утро первым делом бежал проверить, как чувствуют себя его всходы.

Ещё Ежга придумал себе занятие – убирать двор и конюшню. Двор и территорию перед домом Ежга начисто выметал от налетевшей с леса листвы, а на конюшне пока что жил один Яшка, и убирать за ним было не сложно. Ежга его поил, чистил и выпускал гулять на пастбище.

В один из дней Ежга как обычно повёл Яшку пастись, как вдруг увидел два силуэта вдалеке. Ежга пригляделся и понял, что это были старик, который шёл, опираясь на палку, и маленькая девочка. Они шли той же дорогой, что когда-то и Ежга с мамой, но видно было, что продвигаются они с трудом. Ежга поспешил им навстречу и не зря. Старик был совсем обессилен, но всё же улыбнулся, увидев Ежгу, и поприветствовал его. Он был высокого роста, с длинными белыми волосами и бородой, в холщовом халате, перевязанном на талии верёвкой, и вещевым мешком за спиной. Девочка оказалась не такая уж и маленькая, примерно ростом с Ежгу. Она была в длинном платье, перевязанном крест-накрест платком, и с балалайкой наперевес. Эта балалайка больше всего поразила Ежгу, она казалось какой-то нереальной в этом Новом мире. Вещью из прошлого. И у Ежги кольнуло в сердце. И ещё ему показалось, что он знает этих людей, и что как будто он знал их всегда.

– Я Стеша, – вдруг сказала девочка. – А это дедушка Соломон.

– А я Ежга, – ответил Ежга, – мы живём здесь с мамой и будем рады, если вы к нам зайдёте отдохнуть с дороги.

Он предложил деду Соломону забраться на Яшку, который всё это время преспокойно щипал траву на дороге, но дед отказался.

– Не пристало мужчинам рассиживаться в присутствии дам, – ответил он. – А вот Стешенька, наверное, с радостью согласится. И она с радостью согласилась. Такой процессией они и явились к Дому: Стеша на Яшке, дедушка с палкой и Ежга.

Мама, конечно, осмотрев деда Соломона, сказала, что в ближайшее время «пусть он даже ни куда и не думает идти, в Доме полно комнат, и они могут оставаться с внучкой столько, сколько потребуется».

И они остались. Стеша с радостью помогала маме по хозяйству, мыла полы, чистила овощи, а мама только удивлялась, какая работящая помощница у неё появилась. Стеша была младше Ежги на два месяца. Родители её остались в Старом мире и ни она, ни дед Соломон не знали, что с ними стало. Это её очень печалило, и мама часто обнимала её и говорила: «Не печалься дочка, всё будет хорошо».

Дед Соломон немного окреп и тоже стал помогать по хозяйству. В заднем дворе нашлась мастерская с инструментами и закипела в их Доме работа. У Яшки появилась просторная левада за конюшней, на огороде грядки, а на одной из веток дуба дед Соломон соорудил детям качели! Какая же радостная началась у них жизнь!

Пока Стеша помогала маме, Ежга не отходил от деда Соломона ни на шаг. Он помогал ему и пилить дрова, и строгать доски, и заколачивать в них гвозди! Вкусно пахнувшие опилки они относили на конюшню и посыпали ими пол в стойле у Яшки. «Как же мы жили раньше без Соломона», – промелькивало в голове у Ежги. И, видимо, не только у него одного, потому что в один из дней мама сказала: «Я буду очень рада, если наш Дом станет и вашим Домом, Соломон»!

И Ежге показалось тогда, что это мгновение и есть абсолютное счастье! Но и это оказалось ещё не всё.

Пополнение в семействе

Через несколько дней, после описанных выше событий, они накрывали стол на террасе, чтобы позавтракать, как вдруг из-за левады показалась небольшая повозка, запряженная огромным чёрным конём, а сзади за повозкой на длинной верёвке трусила белая коза. В повозке лежал небольшой скарб, и стояли корзины с продуктами. Управляла ею слегка полноватая женщина с добрым лицом и, по всей видимости, горячим нравом. «Тпруу, стой, Геракл, приехали», – остановила она коня у коновязи. Все высыпали ей навстречу. Дед Соломон помог женщине спуститься, а Ежга со Стешей не сводили глаз с красавца коня. Он был просто огромным, с длинной волнистой чёрной гривой и хвостом, широкой грудью и мощными ногами. Он косился на детей своими лиловыми глазами и пускал из них искорки! Стеша погладила коня по шее, а Ежга сорвал и протянул ему пучок сочной зелёной травы. Геракл принял угощение, собрав его аккуратно большими шершавыми губами, и в знак благодарности покивал головой.

Женщину звали тётей Ниной. Она сказала маме, что Господин Энн направил её помогать маме по хозяйству, а маму Господин Энн просил приехать помочь в больнице. Чтобы маме легче было добираться в Общину, ей в помощники назначен ещё и вороной конь по кличке Геракл. Счастливее мамы был, наверное, только Ежга! Конь ему казался просто божеством, сошедшим на землю! Его мечты научиться ездить верхом как мама, как-никогда были близки к осуществлению!

Мама показала тёте Нине Дом и, наскоро перекусив, поседлала коня и уехала в Общину, и Ежга впервые за последнее время остался без неё. Они со Стешей и дедом Соломоном перетаскали вещи тёти Нины в Дом, откатили повозку под крышу сеновала и приготовили на конюшне два новых стойла, засыпав их свежим опилом: одно для Геракла, другое для Агаты, так звали козу. Коза была тоже ничего себе, белая, гладкая, с большим выменем. Тётя Нина выпустила её к Яшке в леваду, и Ежга со Стешей устроились неподалёку. Стеша плела венок из полевых цветов и напевала какую-то красивую песенку, а Ежга смотрел на облака и представлял, как он плывёт среди них, как тот маленький мальчик, Вестник с его амулета, только огонёк всё больше разгорался у него не в руке, а в сердце.

Тётя Нина оказалась доброй и весёлой! Она расположилась в крайней комнатке на первом этаже рядом с кухней. «Как-то рядом с припасами мне спокойнее», – рассмеялась она. «А худущие-то какие оба, – добавила она, показывая на детей, – надо это срочно исправить». И она взялась исправлять. Каждое утро теперь на завтрак подавались блинчики с мёдом или горячие пирожки. Ещё на столе появились творог, молоко, сыр. Ежга с мамой почти не ели молочные продукты, зато Стеша с дедом уплетали за обе щёки! У Стеши и правда, немного погодя лицо стало чуть круглее и щечки порозовели, чему тётя Нина была несказанно рада.

Но всё это было потом, а в этот день произошло ещё одно удивительное событие. Ближе к вечеру мама вернулась, ведя на поводу ещё одного коня. Он был совсем не похож на Геракла. Точёный, серый в яблоках и с лебединой шеей, на фоне громового Геракла он выглядел лёгким облачком. Он аккуратно переступал копытами и пофыркивал в сторону Ежги и Стеши. «Ну что ж, – сказала мама и весело засмеялась! – Принимайте пополнение! Это – Серафим. Дети в сентябре пойдут в школу и до осени им нужно научиться ездить верхом, чтобы добираться в Общину!»

Сказать, что дети были счастливы, значит, ничего не сказать! Сначала Ежга со Стешей с криками ура начали скакать по двору, изображая всадников, потом кинулись обнимать маму, деда Соломона и тётю Нину! Потом они с дедом Соломоном растёрли лошадям спины жгутами из сена, расчесали им хвосты и гривы, напоили и поставили в конюшню. Совсем недавно тосковавший в одиночестве Яшка обзавелся в один день сразу тремя соседями! Пустыми оставались еще два денника, и дед Соломон соорудил в одном из них сёдельную, а в другом инвентарную, куда перевёз из заднего двора тачку, лопаты и вилы, для уборки в конюшне.

Вечером пришёл и Вектор, и все дружно отправились пить чай под дубом и вспоминать разные хорошие истории, которые с ними случались. Потом Дед Соломон заиграл на балалайке и запел частушки, и Стеша с тётей Ниной пустились в пляс, вытащив и Ежгу с мамой. Даже Вектор принял участие, подвывая деду, и все очень смеялись. Тогда мама и сказала: «Как же славно! Какая у нас чудесная большая семья!»

Рассказ Ежги

– Да, – сказал Ежга. – Конечно, существует. Новый мир есть и жизнь в нём замечательная! Переход начался сразу после природных катаклизмов, когда ушла под воду часть Северной Америки и Европы, и длился несколько месяцев. «Те, у кого было достаточно внутреннего света – перешли», так говорила мама. Мама знала, что переход грядёт, и готовилась к нему. Она – целительница, и в Старом мире исцеляла людей и рассказывала им о том, что не нужно бояться, а нужно наоборот, не думать о страхе, а наполнять своё сердце любовью и делиться ею с другими.

Ежга остановился, вспоминая день их перехода. Все события того дня были такими яркими, как будто произошли вчера, хотя прошло уже три года:

– В тот день мы с мамой собирались навестить бабушку, как вдруг пространство немного исказилось и затем вернулось обратно, потом ещё и ещё, с каждым разом всё сильнее. Мама надела приготовленный с вещами рюкзачок, взяла меня на руки и сказала: «Не бойся, милый, всё будет хорошо». Ждать пришлось недолго. Сначала поплыли стены и потолок, потом появилась рябь, и одновременно всё пространство вокруг задрожало и зазвенело. Я испугался, зажмурил глаза, крепче прижался к маме и как будто провалился куда-то. Очнулся я уже посреди цветущей поляны. Мама была рядом и больше никого. Мама убедилась, что я цел, и мы просто пошли вперёд. Встречали других людей по пути, многие оставались жить в тех домах, которые находили по дороге, а мы шли дальше. Мама сказала, что мы должны найти свой Дом.

Тётя Марина и Егор очень внимательно слушали Ежгу. И он рассказал им и про Дом, и про семью, и про Общину, и про маму:

– Сначала мама думала, что Старый мир перестал существовать, но Великие Учителя, которые помогают строить Новый мир, рассказали маме, что Старый мир есть, и что в нём ещё есть много живых людей, у которых в душе есть свет. Им не хватило этого света для перехода, но они могут его увеличить, если будут знать как, и если будут работать над собой. С тех пор мама проходит через тоннель, который разделяет эти два мира друг от друга, находит людей и помогает им увидеть свет в их душе. Мама часто делает эти переходы, они отнимают у неё много энергии, но восстановившись, она идёт снова. И всегда мама возвращалась, кроме последнего раза. Она ушла два дня назад и не вернулась. – Ежга замолчал, но, помедлив, добавил. – Поэтому я и отправился её искать.

– Но почему ты решил, что с ней что-то случилось, – спросил Егор.

– Её амулет почернел, – Ежга смахнул навернувшиеся слёзы, – а ещё, у нас с мамой была связь. Если мне что-то нужно, я подумаю, и она мне отвечает, я слышал её голос в своей голове, как если бы я ей по телефону звонил. И всегда чувствовал её сердцем. А сейчас я не слышу её и не чувствую…

В кроватке заворочалась и закашляла Алёнка. Тётя Марина подошла поправить ей одеяльце и, помолчав немного, сказала:

– Ну, вот что, оставайся пока у нас. Вечером собрание в городе, отец там будет, и вы пойдите. Шибко не болтайте, но дяде Степану расскажите всё. Авось и найдём твою маму, Ежга.

Потом она осмотрела царапины на ногах у Ежги, нашла их вполне нормальными, но велела ему снять шорты и надеть Егоровы штаны, благо ростом мальчишки были почти одинаковы.

– Загоните коров на двор, воды наносите, и можете бежать, – велела тётя Марина Егору. – Всем скажем, что племянника сестра оставила на время. Тебя как звали-то раньше? – обратилась она уже к Ежге.

– Алёшей, – произнёс Ежга и сам удивился, насколько чужим теперь казалось ему это имя.

– Вот и хорошо. Пусть для всех так и будет. Меньше ненужных разговоров.

Мальчишки переоделись и готовы были уже выскочить во двор, как тётя Марина вдруг спросила:

– Ежга, значит, люди из Нового мира могут проходить сюда через тоннель, а мы можем пройти туда по нему?

– Я не знаю, – задумался Ежга. – Не все люди могут пройти… Удивительно, что у меня получилось. Детям проходить через тоннель вообще запрещено, потому что у них не достаточно внутренней силы и намерения, чтобы пройти. Тоннель – это очень мощный Поток чистой энергии, разделяющий наши реальности, и не подготовленный человек там просто сгорит. Так говорит мама. Людям из этого мира войти в него, скорее всего, просто невозможно. Этот тоннель – его как-бы нет физически, можно проходить по этому месту на земле и даже не догадываться, что здесь место перехода. Его можно только почувствовать, создать намерение и войти.

Про жизнь в Старом мире

Ежга с Егором, выполнив все поручения тёти Марины, отправились в город. Он располагался внизу в долине на берегу почти пересохшей речки.

– С водой вообще проблема, – рассказывал Ежге Егор. Постепенно стали пересыхать водоёмы и доступ к воде почти везде запретили. В горах есть озёра, но они огорожены, и туда не попасть, только по специальному пропуску. В городе вода платная, у кого колодцы, тем назначили большой налог. Но частных домов вообще почти не осталось, всех в город согнали, «задавили налогами», – Егор явно повторял слова взрослых.

– Мы выжили, – продолжал он, – благодаря тому, что кормим «верхушку» экологически чистой продукцией: мясо, молоко, яйца. Сейчас в городе такого не купишь. Мамка с батькой с утра до вечера вкалывают, я помогаю. Ну, уж лучше так, чем в приюте.

– В каком приюте, – не понял Ежга. Он знал, что в Старом мире наступила тяжёлая жизнь, но о приютах мама ему не рассказывала.

– Почти все взрослые и дети в городе живут раздельно. Взрослые работают по десять-двенадцать часов в сутки, дети живут и обучаются в приютах и забирать их домой можно только на выходные. Чтобы оставить ребёнка в семье, нужно платить большой налог и такое по карману только управленцам и полиции. Если даже в обычной семье и накопят родители денег на налог, то на школу или детский сад уже всё равно не хватает, особенно, если ребёнок не один, а значит, всё равно детей изымут. Деньги сейчас электронные, зарплаты мизерные. Со счетов автоматически всё списывают: и штрафы, и квартплату, и оплату за питание и воду. Продукты по талонам, которые на предприятии только и можно получить, где работаешь. Кто не работает, тому талоны не положены….

Серая пыльная тропа, вырубленный пролесок и хмурая нависшая над городом туча ещё больше сгущали краски реальности, о которой рассказывал Егор:

– Введён социальный рейтинг, который может ухудшаться, если не исполнять закон. В девять вечера комендантский час, выходить запрещено, за нарушение – штраф. За любую провинность – штраф. За сборы более двух человек в одном месте – штраф. В общественном месте следует соблюдать социальную дистанцию, зашёл за черту – тоже штраф. Все эти штрафы снижают рейтинг, а с низким рейтингом нельзя выходить из дому, ходить на работу и забирать детей домой. Не будешь ходить на работу – не получишь деньги и талоны, а значит помрёшь с голоду. Работай и подчиняйся – вот и весь закон, – Егор замолчал, а потом добавил:

– Я тогда и удивился очень, когда тебя увидел на горе. В городе-то редко, когда ребёнка встретишь, а уж в горах-то вообще никто один не гуляет.

– Как же это возможно, как так вышло, – Ежга не мог поверить услышанному, – как вы допустили всё это, почему не сопротивлялись!?

– Не знаю, – задумчиво ответил Егор. – Наверное, до последнего не верили, что так выйдет. Как люди пропадать начали, все испугались, боялись носа из дому высунуть. А теперь в городе везде камеры, да патрули. Не будешь соблюдать, лишишься последнего.

У Ежги кипело в голове от полученной информации. Пока он там, в Новом мире наслаждался свободой, здесь, в Старом мире, была настоящая тюрьма!

– Как же ты ходишь в школу? – спросил он Егора.

– Ну, так и хожу, – ответил Егор. – У меня пропуск в город в учебное время года.

– А как же сейчас мы туда попадём? – резонно заметил Ежга. – И как же собрание, если собираться запрещено!

Теперь уже рассмеялся Егор:

– А вот сейчас и увидишь! И он, подмигнув Ежге, припустил к огромной заросли лопухов на подходе к городу.

Крылья

Остатки лета Ежга со Стешей провели в уходе за лошадьми. Они их чистили, заплетали гривы, иногда мыли водой из вёдер, когда было особенно жарко. Дед Соломон сделал насос и провёл в конюшню водопровод из колодца, но вода была холодная, и ребята наливали её в большую бочку и разливали по вёдрам, чтобы она грелась на солнышке.

Это было замечательное время! Но самое лучшее было – это уроки верховой езды, которые проводила мама. В Старом мире мама водила Ежгу на конюшню, и он немного умел ездить на пони. Но одно дело пони, а другое – большие лошади! Даже забраться на них было целым делом! Дед Соломон сколотил ребятам такие табуретки из двух ступенек, чтобы легче было садиться, а седлать помогала мама. Ездили ребята по очереди на Серафиме, но когда Ежга освоился в управлении, мама пересадила его на Геракла. К осени он уже лихо не только скакал галопом, но и ловко запрыгивал на коня, держась за гриву. Он брался за неё покрепче двумя руками, и, замахнувшись правой ногой, закидывал её за холку и подтягивался. А потом пятками сжимал бока коня, поднимал его в галоп и несся, навстречу ветру, подставляя ему грудь, лицо, а иногда даже и руки, отпустив повод и гриву и раскинув их в стороны, как крылья!

Ежге казалось, что он был рождён для полётов. Всё его тело словно замирало в эти минуты, а душа переносилась куда-то ввысь от переполнявшего её счастья! «Что за удивительный мир, – думал Ежга, приходя в себя, – сколько же ещё здесь уготовлено для нас чудес!» Но о том, что ждало его впереди, он не мог даже и помыслить.

Однажды хмурым дождливым вечером Ежга, мама и Стеша сидели в гостиной у камина. Тётя Нина что-то весело напевала на кухне, колдуя над собранным урожаем фруктов, дед Соломон работал в мастерской, а Ежге захотелось побыть рядом с мамой. В последнее время она часто стала отлучаться, и Ежга начал тосковать по ней. Это были последние летние денёчки, на следующей неделе начиналась школа, и мама рассказывала детям, какие предметы они будут изучать, и как в Общине готовятся к началу учебного года.

Ежга слушал маму и смотрел, как она причёсывает Стешу. Волосы у Стеши были светлые, густые и длинные. Мама расчесала их, потом разделила на прядки и очень ловко переплела, добавив в косу голубые и белые полевые цветы. Потом мама сложила косу вокруг головы, как венок, и Стеша стала похожа на лесную нимфу! Она весело покружилась, забралась к маме на колени и, обняв её за шею, сказала: «Мамочка, спасибо! Ты моя самая любимая!».

Ежга смотрел на огонь и улыбался. Он был рад, что Стеша любит маму и знал, что мама тоже её очень любит. «Значит, теперь у меня есть младшая сестра», – думал он. Ещё он задумался, что вот совсем недавно, они были с мамой совсем одни в целом мире. Папа умер, когда Ежга был ещё совсем маленьким, с бабушкой они виделись очень редко, она всегда была занята своими делами, и до мамы и Ежги ей особо не было дела. А сейчас у Ежги настоящая семья! И мама, и сестра, и дедушка, и даже тётя Нина. Все были настоящими родными и любящими друг друга людьми!

Ежга шевелил кочергой весело потрескивающие дрова, как вдруг ощутил нежные объятия, словно на него набросили шёлковое покрывало. Он обернулся. Мама сидела на кресле, обнимая уснувшую у неё на коленях Стешу, и смотрела на Ежгу. Весёлые искорки огня отражались в её глазах и на губах. И вдруг, в этом лёгком отсвете пламени, Ежга увидел огромные полупрозрачные крылья. Они выходили из-за маминой спины и своими кончиками обнимали Ежгу. Дрожь и мурашки пробежали по всему его телу. Ежга не мог проронить ни слова. Он смотрел на маму, а мама улыбалась и смотрела на него. Потом она подняла свои огромные крылья, расправила их и аккуратно сложила за спиной, как делают птицы.

– Мама, у тебя есть крылья! – прошептал, не веря своим глазам, Ежга!

– Да, милый, – засмеялась тихонько мама, – и у тебя они есть, только ещё совсем маленькие!

Ежга побежал к зеркалу и попытался рассмотреть свою спину, но ничего не увидел. Но он вдруг вспомнил, как в последнее время что-то постоянно ноет и чешется в районе лопаток и всё время хочется расправить спину и вытянуться.

– Мамочка, неужели это правда! – воскликнул Ежга, до конца ещё не веря в это.

– Самая что ни на есть правда! – улыбнулась мама и тихим голосом объяснила Ежге. – Это энергетические крылья, поэтому они практически не заметны обычному глазу, но их легко может увидеть тот, кто захочет увидеть, правда, при определенном освещении.

Ежга попробовал потрогать мамины крылья и, ему показалось, что руки как будто скользят по струящейся воде, но одновременно ладошки чувствуют покалывания и даже жар.

– Мамочка, на них можно летать? – задал Ежга самый главный вопрос.

– Да, мой маленький Ежга! – ответила мама. – Несмотря на то, что крылья не видимы, они достаточно плотные и на них можно летать, но для этого нужно иметь очень сильную волю и уметь создавать внутреннее намерение летать. И крылья должны ещё вырасти настолько, чтобы удержать тебя.

– Мама, а ты летала на своих крыльях? – с замиранием сердца спросил Ежга.

– Летала, – мама ласково посмотрела на сына, – Господин Энн учит меня летать над Хрустальным озером. Там очень мощная энергетика и она помогает держаться в Потоке.

– Ах, мама! – не смог справиться с волнением Ежга и слёзы выступили на его глазах. – Как же я тоже хочу научиться летать!

– Ты обязательно научишься, милый, – совершенно серьёзно сказала мама, – я научу тебя. Но сначала крылья должны подрасти, а для этого нужно воспитать в себе такие качества как любовь, мужество, терпение, самообладание. Нужно быть сильным и одновременно лёгким, внутренне свободным от всего. Я уверена, что для тебя это не составит труда, сынок!

И Ежга стал растить свои крылья. Весь учебный год он был дисциплинированным и ответственным в учёбе и делах и лёгким ирадостным в общении с людьми и в своём сердце. Он с удовольствием играл с мальчишками в Общине, лазал с ними по скалам и гонял в футбол после уроков или бежал к маме в больницу и помогал там. Когда мама оставалась дома или уходила в Старый мир, они со Стешей возвращались после школы домой и, сделав уроки, помогали по хозяйству. Но по вечерам, когда Ежга оставался один в своей комнате, он каждый раз проверял, растут ли его крылья. И они росли! Ежга потихоньку учился управлять ими: расправлять и делать взмахи. Сначала у него получалось с трудом, но с каждым разом он делал это всё лучше и лучше.

И вот пришёл тот день, спустя почти год после их первого разговора, когда мама обняла Ежгу и сказала:

– Твои крылья выросли и окрепли, так же, как и твой дух, сынок. Готов ли ты совершишь свой первый полёт?

Ни один мускул не дрогнул на лице Ежги, только в груди ярким пламенем вспыхнул его огонёк. И он вдруг понял, почувствовал всем своим существом, сразу и безоговорочно:

– Я готов!

И мама начала учить Ежгу летать.

Путь в город

Егор пробирался по-пластунски среди больших лопухов, выбирая дорогу там, где не было высокой травы, чтобы не примялась. Ежга молча следовал за ним. Так они добрались до забора городского кладбища. Егор слегка отодвинул в заборе доску и скользнул в образовавшуюся щель, Ежга за ним. Вернув доску на место, они ещё какое-то время пробирались, прижимаясь к земле, потом вышли на лесную тропинку, и пошли во весь рост.

– Со стороны гор кладбище обнесено бетонной стеной, поэтому сюда можно только так пробраться. Камеры висят при входе на кладбище и направлены одна на кладбище, другая на дорогу. В этой части уже давно не хоронят, и камер здесь нет, я уже тут каждый куст обследовал, – авторитетно заявил Егор.

И правда, могилы были здесь не ухожены, поросли травой, какие-то вросли в землю. Мальчишки, озираясь по сторонам, пробрались через старую часть кладбища и вышли к могильному холму, который больше походил на курган, чем на могилу. С одной стороны холм имел каменистое основание и был завален огромными валунами, с другой был овраг. Пройдя вдоль оврага, мальчишки подлезли под огромное уже давно упавшее дерево с выкорчеванными корнями и оказались у небольшого прохода, который был совершенно не виден с земли.

Проход больше походил на узкую расселину в скале, поросшую корнями деревьев, поэтому, даже обнаружив его, трудно было догадаться, что это был вход в подземелье. Ежга пробрался вслед за Егором в узкий проход и, спрыгнув вниз, гулко приземлился на каменную плиту. Егор достал из ниши в стене фонарик и осветил помещение. Это оказался каменный грот, достаточно просторный и пустой, но совсем не походивший на тот величественный грот в Огненных горах на берегу Хрустального озера, где Ежга три года назад стал Ежгой. Стены грота были испещрены надписями, вдоль стен кое-где стояли огромные деревянные столбы с перекладинами.

– Не бойся, – сказал Егор, – гробов и скелетов здесь нет. – Отсюда начинается подземный ход в город, о котором здешние власти ничего не знают, иначе давно бы уже прикрыли его. Наверное, он был построен очень много лет назад какими-нибудь рыцарями, охранявшими город. На месте нашего города ведь раньше была средневековая крепость, которую не раз осаждали…

Ежга не любил замкнутых пространств, но здесь, рядом с Егором, чувствовал себя достаточно спокойно. Сердце его продолжало молчать, но ни страха, ни отчаяния не было, наоборот, изнутри росла и крепла уверенность, что Ежга делает всё правильно.

– Я его почти с год назад нашёл, когда прятался на кладбище от полицаев. Раньше вон там видать проход был, – Егор посветил на каменный свод в стене, – который со временем завалило камнями, вот о пещере никто и не знает.

Мальчики пошли по каменному коридору в сторону города и, хоть разговаривали они в полголоса, звуки их шагов и голосов далеко впереди отзывались эхом. Сам коридор был узким, но высоким, вполне достаточным для того, чтобы проехал даже всадник. «Может быть, когда-то двести или даже триста лет назад по нему вывозили из города стариков и детей, – думал Ежга, – или защитники города привозили по нему порох и воду». От основного коридора иногда уходили в стороны ответвления.

– Я исследовал некоторые, – сказал Егор, показывая на один из проходов, – одни ведут в тупики, другие ещё расходятся, видимо здесь естественные катакомбы, которые уходят далеко в горы и в самом большом коридоре обустроили подземный ход.

Пройдя по ощущениям километра полтора-два, ребята упёрлись в огромную каменную плиту, перегородившую проход, и свернули влево в узкий коридор, где уже могли двигаться только друг за другом. Пройдя ещё немного, они вышли к каменной кладке, сделанной явно человеческими руками, в глубине которой на высоте примерно метра от земли находилось узкое отверстие, похожее на бойницу, через которое тонкой полоской проникал приглушённый свет. Егор выключил фонарик и положил его в нишу в стене.

– Дальше сюда, – сказал он, – и, встав на приступ, легко запрыгнул в проём стены, который у внутреннего края был достаточно широким и сужался к внешнему краю, образуя своеобразное окно, через которое мог пролезть человек.

– Видимо раньше здесь было вентиляционное отверстие, которое заложили у внешнего края, но со временем камни выпали, вот и образовалась щель, – объяснил Егор. – Ладно, давай, лезь за мной, здесь дальше наверх лестница, – и Егор выбрался наружу.

Ежга забрался в нишу и, высунув голову, осмотрелся. Это был каменный колодец метра два в ширину, внизу заваленный камнями и строительным мусором, а сверху чуть прикрытый крышкой. Справа от окна в стену были вбиты металлические скобы, которые вели вверх от самого низа. Ежга аккуратно выбрался и полез вверх. В метре от края начинался широкий земляной выступ, на котором, пригнувшись, стоял Егор и смотрел из-под полуприкрытого люка. Ежга встал рядом.

Колодец выходил во двор гаража и стоял у забора среди разной техники.

– Раньше здесь были конюшни, которые потом переоборудовали в гаражи, – шёпотом сообщил Егор. – Здесь работает дядя Степан, он тут главный механик. Они с отцом давно знают друг друга, ещё со времён, когда отец водителем работал. Я когда отцу про подземный ход рассказал, так он устроился сюда слесарем на подработку. Дядя Степан классный дядька, надёжный, он и придумал собрания проводить, «вечёрки», как он их в шутку называет. И не подкопаешься, гараж в ночную работает, а машины «вдруг» ломаться чаще стали. Мужики потом приезжают, слушают, друг другу информацию передают. Власти-то, когда запретили алкоголь и сигареты, только лучше сделали – народ трезветь стал, да думать-соображать, чего дальше делать, объединяться, диверсии всякие устраивать: то в одном месте электричество вырубит, то в другом вышка вдруг упадёт…

– Ладно, пошли, вроде тихо, – закончил Егор и перелез через стенку колодца. Мальчишки, пригнувшись, прокрались вдоль старого грузовика и сели у переднего колеса. Егор показал Ежге на камеру у дороги и на здании напротив. – Вон та весь двор охватывает, поэтому и переставили сюда старую колымагу, она хорошо колодец загораживает и вход в подсобку.

Мальчишки подождали, пока разошлись рабочие с дневной смены, и прошмыгнули внутрь.

Собрание

Дядя Степан с отцом Егора сидели в подсобке, склонившись над бумагами. В гараже никого больше не было. На ночную смену слесаря подходили к восьми, и у Ежги с Егором был почти час, чтобы обо всём рассказать.

Увидев мальчишек, мужчины оторвались от бумаг, но, видимо, зная хорошо Егора, поняли, что произошло что-то очень важное, раз он пришёл сюда не один.

– Папа, дядя Степан, – начал Егор, – это Ежга, Вестник, из Нового мира. – Я нашёл его сегодня у нас на склоне. Помните, вы говорили, что придёт Вестник. Вот, он пришёл. – Егор замолчал и встал рядом с Ежгой, плотно прижавшись к его плечу.

Мужчины молча смотрели на Ежгу. Дядя Степан был на вид лет пятидесяти, седоватый, но крепкого телосложения мужчина. Отец Егора был значительно моложе, но, видимо, тяжелые условия жизни добавили и ему лишний десяток. Он был невысокого роста, сухопарый и жилистый, но с открытым и приветливым лицом. Опомнившись первым, он шагнул к Ежге и протянул ему руку:

– Захар, – представился он, – отец Егора. И, улыбнувшись, добавил. – Добро пожаловать, Ежга!

Ежга пожал протянутую руку и увидел в глазах отца Егора такие же добрые и весёлые искорки, как и у самого Егора. И на сердце его снова потеплело.

– Степан, – опомнился, наконец, и дядя Степан, и растянулся в свойственной ему широчайшей улыбке, пожимая руку Ежги двумя руками сразу. – Ждали мы тебя как из печи пирога! Ну, проходи, дорогой! Проходите, ребятки, садитесь, – добавил он, усаживая ребят на скамейку.

– Не обманул, значит, старик, – продолжал дядя Степан, немного придя в себя, – значит, всё правда и Новый мир существует! Но как же, где он находится, как туда попали люди?

И Ежга рассказал им про переход, про маму, про то, как они живут в Новом мире. И дядя Степан, и отец Егора слушали серьёзно и очень внимательно. Когда Ежга закончил, дядя Степан подумал немного и сказал:

– Дааа, дела… Видишь ведь какое дело, Ежга. С год назад появились у нас в городе двое мужчин, один помоложе, другой старик, они и рассказали, что придёт время и появится в городе мальчик, Вестник Ежга, он и поведает всем о Новом мире. Но мамы твоей не было. Вообще, с тех пор, никого больше не было. Но мы ждали, крепко верили в то, что они нам сказали тогда. Ещё передали они, что нам делать, как подготовиться, как не утратить веру. Вот мы с Захаром и взялись за это дело, людей организуем, думаем, размышляем.

Наступила пауза. В гараж стали собираться рабочие, кое-кто открывал дверь в подсобку, поздороваться со Степанычем. Ежга задумался, что делать ему дальше, и почувствовал в груди небольшое расширение и тепло. «Я всё делаю правильно», – в очередной раз промелькнуло в голове у Ежги.

– Ничего, – сказал он вслух, – я найду маму, я точно знаю, что найду.

– Ежга, если соберём сейчас мужиков, расскажешь о Новом мире, не испугаешься? – спросил вдруг дядя Степан. – Для людей важно самим всё увидеть и услышать, чтоб духом окрепнуть.

– Всё что смогу – расскажу, – сказал Ежга, – всё спрашивайте, что интересно.

Подсобка набилась почти полностью. Последним вошёл достаточно молодой парень, сказал, что с камерой в гараже порядок и можно начинать. Дядя Степан ввёл мужиков в курс дела и все стали смотреть на Ежгу, затаив дыхание. Ежга не стал в этот раз рассказывать историю о себе и о маме, он начал сразу о Новом мире:

– Новый мир существует в параллельной реальности на планете Земля. Он отгорожен от вашего мира некой энергетической стеной и в нём другая энергетика, другая атмосфера, богатая и изобильная природа. В него попали люди с более высокой вибрацией, то есть более светлые, лёгкие, чистые душой. Огромное количество людей не смогли перейти только потому, что их энергетика была затемнена, их поля оказались более плотными и тяжелыми, отягощёнными низкими вибрациями негативных эмоций, и они не смогли приподняться в свой дух и перейти, – на секунду Ежга остановился, посмотрел на устремлённые в него взгляды и добавил:

– Но это не значит, что шансов нет. Есть. Нужно стремиться к своему духу, к свету. Нужно начать идти по пути сердца, то есть видеть во всем глубокий смысл, испытывать глубинную благодарность вселенной за уроки жизни, осознавать себя, как частицу мира. Тогда вы просто не сможете оставаться здесь чисто физически и перейдёте.

Стояла звенящая тишина. Ежгу слушали, не перебивая и не задавая вопросов, видимо и правда, люди уже о многом задумались в эти три года. И он продолжил:

– Главная концепция Нового мира – это естественная жизнь в единении с природой. Человек – как часть природы, часть единого целого. Поэтому уважение к природе и ко всему сущему поставлено во главу угла, каким бы укладом в Новом мире вы не жили. Есть в нём и деревни, и города. Можно жить индивидуально на земле и вести хозяйство, а можно примкнуть к какой-нибудь общине. В деревнях тоже в основном живут личными подсобными хозяйствами, только несколькими дворами, в общинах же есть уже и школы, и больницы, и ремесленные училища, и мастерские. Города построены по принципу назначения. Есть космические города, есть города строителей, города учёных, города изобретателей, города металлургов и другие. Это очень удобно при выборе профессии, и основные производства сосредоточены в определённых местах. По окончании школы выбираешь город, в котором будешь жить среди единомышленников и обучаться дальше по тому направлению, которое тебе близко. Ближайший город в тех местах, где живу я – город мастеров. Там можно получить хорошее образование в ремесленном деле и развивать его потом в своем крае. Города сами по себе небольшие, но каждый из них – культурный центр. Там есть музеи, театры, консерватории.

Наземного транспорта, как такового, нигде в Новом мире нет. В городах движение организовано в виде траволаторов – это такие движущиеся пешеходные дорожки, на которых можно ехать в нужном направлении и сойти в любой момент или перейти с одного траволатора на другой. Они представляют собой трёх-, четырёх- или пятиуровневую дорогу, в которой одна полоса не двигается, расположенная рядом с ней двигается со скоростью четыре километра в час, а последующие – со скоростью на четыре километра в час больше предыдущей. Таким образом, между дорожками скорость одинаковая и переходить с одной на другую можно легко и безопасно. Разработка таких тротуаров началась ещё в Старом мире в конце девятнадцатого века, но, видимо, оказалась невыгодна владельцам топливно-энергетических компаний и была прикрыта, ну а в Новом мире эти технологии активно применяются, как и другие изобретения позапрошлого века.

Траволаторы есть наземные, менее скоростные, и используются в основном как обычные тротуары, а есть крытые надземные, поднятые на высоту до десяти метров, в них как раз расположены более скоростные дорожки. Под виадуками надземных скоростных дорожек проложен монорельс. Вагоны монорельса делают остановки на остановочных пунктах, к которым от площадок траволатора, расположенных выше, и от земли ведут эскалаторы или лифты. У таких остановочных пунктов на земле находятся электронные панели с картой города и навигацией, на которых можно проложить нужный маршрут и посмотреть станции выхода или перехода на другой путь и, при необходимости, распечатать.

На земле в городах повсюду парки, пруды, площади с фонтанами, места для отдыха или дорожки для пеших прогулок. Есть отдельные дорожки для безмоторных велосипедов, самокатов, моно колёс, досок и прочих средств передвижения, со скоростью не более двадцати километров в час.

По земле можно свободно путешествовать, границ нет, как нет и стран. Между городами и населенными пунктами можно передвигаться на автопилотах – это такие автолёты, отдалённо похожие на автомобили или автобусы, на воздушной подушке на разное количество мест. Двигатели на автопилотах, в зависимости от назначения, электро- или электропаровые на воде, то есть экологически чистые, без продуктов горения. Между городами автопилоты двигаются со скоростью около трёхсот километров в час и могут доставить практически в любое место на карте пассажиров или груз. Есть и более скоростные автолёты на двигателях с атомным реактором, они летают на дальние расстояния, в том числе, и в космос, но его освоение ещё только началось. Все автопилоты принадлежат городам, как и городской транспорт, и находятся на специальных площадках – автодромах, расположенных вблизи городов, откуда их можно вызывать через специальное приложение, заранее или когда нужно. Весь транспорт в нашем мире – бесплатный, за пользование им уплачивается небольшой налог на содержание и всё, – Ежга остановился, чтобы перевести дух.

Люди смотрели на него и молчали, таким уж никак не сочетающимся с их реальностью казался им его рассказ. Фантастическим. Если бы не живое присутствие Ежги, то поверить в это было бы почти невозможно.

– Холодных снежных зим у нас не бывает, природа богата и изобильна. Её не используют для горения. Полезные ископаемые добывают, но часть из них, такие как известняк, потом искусственно выращивают, помещая нужные кристаллы в определённую среду. Добытые камни и слюду на высокотехнологичном оборудовании перемалывают в очень мелкие частицы и получают очень прочный бетон, из которого методом формовки делают кирпичи или блоки различной формы, в том числе и фигурные, шлифуют и потом из них уже строят красивые здания и сооружения. Из нефтепродуктов и каменного угля делают резину, искусственную кожу и даже бумагу. То есть всё, что нужно для жизни и развития, человек берёт у Природы, не уничтожая и не загрязняя её. Наверное, в этом и есть главное отличие Нового мира от старого. Это отношение к природе и технологический уклад.

– А откуда вы берёте электричество? – раздался вдруг вопрос, который когда-то очень сильно заинтересовал и Ежгу.

– Электричество у нас беспроводное природное. Свободная энергия находится вокруг, и мы просто научились брать её из окружающей среды, но возможным это оказалось ещё и потому, что атмосферное давление у нас вдвое больше того, что существует в Старом мире. Свою роль играют и деревья, которые не вырубаются, а бережно сохраняются, потому что роль деревьев на самом деле велика! Они влияют на заряд Земли, компенсируя его, а значит, влияют на заряд во внешнем пространстве и, как следствие, на величину магнитного поля Земли. Чем больше магнитное поле, тем больше ёмкость и количество электрической энергии. Вот так всё очень взаимосвязано.

Электричество

Когда Ежга с мамой нашли Дом, они поняли, что всё в нём работает от электричества, но никаких проводов и розеток при этом в доме не было. Светильники были в виде разного размера шаров, свечей и длинных тонких ламп, выполненных из прочного стекла и разноцветного шлифованного камня, и располагались они в нишах на стенах и под потолками, а также снаружи дома без всяких проводов. В ночное время вся эта иллюминация светилась сама по себе, отключить её можно было полностью, либо отдельно в каждой из спален.

Никакой системы отопления в Доме тоже не было, кроме камина в гостиной, но было очень сомнительно, что один камин, хоть и достаточно большой, может отапливать целый дом. К тому же в Доме всегда была комфортная температура, не зависимо от того, топили его или нет. Видимо камин был только частью некоей системы вентиляции и выводил излишнюю влагу из помещения.

На всех электроприборах находилась большая круглая кнопка, при нажатии на которую прибор включался или выключался. Мама с Ежгой посчитали этот феномен ещё одни чудом Нового мира и пользовались приборами, не вдаваясь сильно в детали.

Позднее Господин Энн объяснил им, что «вокруг в воздухе находится электростатический потенциал, из которого получается электричество благодаря собственно устройству самого Дома. Самая высокая башня Дома увенчана куполом и шпилем. Шпиль выступает в роли антенны, а купол, выполненный в виде шара, переходящего в каплевидный конус, представляет собой диод и дефлектор. Под куполом в центре верхней части башни располагается магнетрон – такой керамический цилиндр, который и генерирует электромагнитные колебания». Ежга его видел, когда изучал башню, но на тот момент не понял, для чего он.

Полы и форма потолков комнат выступали в роли резонансных камер, они и распределяли электричество по всему Дому. При этом получаемое электромагнитное излучение нагревало не сам дом, а людей, находящихся в нём, и дополнительно обеззараживало и освежало ещё и всё пространство в пределах этого электромагнитного поля. В электрических приборах тоже стояли резонаторы, которые и обеспечивали беспроводной доступ к электричеству.

Подобным образом были устроены объекты получения электричества и в Общине. В ней было несколько высоких башен со шпилями и один храмовый комплекс, в котором располагалась библиотека, и часто проводились занятия. Получаемое в храме электромагнитное излучение помимо всего прочего создавало ещё и энергоинформационную среду, к которой могли подключаться обучающиеся с целью получения знаний.

Жители же Общины получали электричество из других башен дистанционно. Для этого в домах помещались специальные антенны, настроенные на соответствующую частоту, и далее приборы уже включались таким же беспроводным способом. Были в ходу и аккумуляторные устройства, которые удобно было использовать в отдалённых деревнях. В городах же наоборот, были более мощные генераторы, и способов получения электричества было значительно больше.

К Ежге возвращается сила

Ежге пришлось прервать свой рассказ, потому что внезапно раздался тонкий прерывистый звуковой сигнал, похожий на будильник.

– Комендантский час начался, в любой момент может патруль нагрянуть, – в висящей тишине раздался голос отца Егора.

Мужчины начали вставать, но видно было, что расходиться им не хотелось.

– Ежга, можно ли нам изменить что-то в этом мире? – раздался чей-то голос. – Ведь здесь семья, родители, дети, даже если делать, как ты говоришь, ну, меняться, то есть, а как же тогда они? Как другие люди? Неужели нет шансов всё вернуть, как было раньше, избавиться от этих нелюдей!? Пусть они убираются с нашей земли, а не мы!

– Я не знаю, возможно ли изменить мир, – сказал Ежга, – но когда меняешься сам, то меняется и мир вокруг, это совершенно точно. Моя мама и другие люди из Нового мира, выбравшие служение на общее благо, приходят сюда за тем, чтобы научить людей, влить свет в их душу. Мама часто повторяет, что просвещение – это про свет, это передача знаний, с помощью которых люди могут меняться сами и подтягивать остальных, показывая им, что это возможно. Наверное – это и есть самое большое, что можно сделать для другого. Но человек при этом сам должен выбрать, пойдет он к свету или нет… свобода воли неприкосновенна. Нельзя тянуть за собой другого, если он не готов или не хочет идти. У каждого свой путь на земле…

Прощаясь с Ежгой, мужчины расходились по своим рабочим местам. Ежга не видел в их глазах блеска радости, но не было в них и уныния, скорее наоборот, они были исполнены решимости действовать. Ежга был этому рад. Мама всегда говорила ему, что самая большая помощь человеку – это не сделать за него что-то, а пробудить в его душе свет. Вслух он сказал немного другое, потому что посчитал, что для них сейчас важнее услышать именно это.

Видно было, что схема возобновления рабочего процесса была здесь отработана. Прошло не более минуты, как собрание закончилось, а каждый уже что-то крутил, светил или стучал на своём рабочем месте, в этот раз, наверное, думая о своём. В отличие от других мужчин, дядя Степан выглядел радостным, даже плечи его, казалось, немного распрямились! Он поблагодарил Ежгу и выразил надежду, что они ещё увидятся. Но Ежга не знал, вернется ли сюда ещё, потому что не знал, что будет завтра или даже сегодня. «Всегда делай в текущем моменте всё, что считаешь важным, – повторяла мама, – не откладывай на завтра, завтра может не быть!»

Попрощавшись, мальчишки выбежали из подсобки и также, пригнувшись, прошмыгнули вдоль грузовика и забрались в колодец. Оставшись на выступе внутри полуприкрытого колодца, Егор сказал, что надо подождать отца. Он отработал дневную смену и уйдёт с ними домой. Но ждать лучше здесь, в колодце, так как мужики отключили часть электричества, чтобы вырубить камеры внутри гаража, и в любое время может появиться с проверкой патруль.

На улице была уже темень. «Как быстро промелькнуло время, – отметил про себя Ежга, – и какой непривычно длинный у него получился сегодня день». Патруль не приехал, всё было тихо, только из гаража доносился лёгкий шум и сквозь щели в дверях пробивался свет.

Дядя Захар не заставил себя долго ждать. Прибравшись за собой в подсобке, он незаметно вышел и присоединился к мальчишкам. Прежним маршрутом, но уже втроём, они добрались до дому. Тётя Марина встретила их, выдала им чистую одежду и отправила мыться:

– Баню натопила, помоетесь и за стол, ужин уж стынет.

Баня оказалась что надо! Маленькая, тёмная, но очень уютная и тёплая! Дядя Захар, поддав парку, с удовольствием прошёлся по мальчишкам вениками, приговаривая:

– Уходи худоба, уноси свои бока, приди сила в тело да здоровый дух!

Потом мальчишки вместе шлёпали дядю Захара вениками и смеялись, сколько же им ещё силищи надо, чтобы всю худобу из него выбить! После парилки все дружно выскочили во двор и, облившись холодной водой прямо из ведёр, стояли и смотрели на звёздное небо. «Небо точно такое же, как у нас, – подумал тогда Ежга, – одно живое небо на два разных мира». Потом они снова вернулись в парилку и, разлегшись на полкАх, размышляли о космосе и разных планетах, об изобретениях и открытиях, о том, какой удивительный всё-таки мир.

Ежга слушал разговоры отца с сыном и думал, как же ему хорошо в этой мужской компании. Совсем недавно он думал, что обрёл новую семью в Новом мире, лучше которой ничего нет, а теперь у него появился настоящий друг и дядя Захар, с которым было так же легко и просто, как когда-то с папой. И было так хорошо ему в эту минуту, что даже позабыл он о своих бедах и о маме. Так позабыл, что совестно ему стало, но радость в груди переполняла, и Ежга знал, что это самое главное, что нельзя сейчас унывать, что когда есть радость – это хорошо, это значит, есть энергия, которая ему сейчас очень нужна, просто необходима.

После бани и ужина, тётя Марина отправила мальчишек спать на печку. Там оказалось неожиданно мягко. «Это перина, – шепнул Егор и тихонько рассмеялся, – ты, наверное, и не знаешь, что это такое». Ежга и правда, первый раз спал на перине. И подушка, и одеяло, и сама печка были очень тёплыми и уютными, и всё вокруг показалось Ежге вдруг каким-то волшебным. «Как-то не вяжется, что такие прекрасные люди живут в этом чужом и жестоком мире, почему, как так вышло!? – думал Ежга. – И рядом с ними мир уже и не кажется таким серым и чужим, наоборот, мир кажется добрым и заботливым».

Егор уже давно спал, как цепь Ежгиных рассуждений вдруг прервал сильный и лающий кашель Алёнки. Она спала в своей кроватке в этой же большой комнате, а тётя Марина с дядей Захаром ушли спать в спальню. Ежга слез с печки и подошёл к ней. Малышка была вся горячая и такая же бледная, как и днём. Её волосы, такого же песочного цвета, как и у Стеши, разметались по кроватке и по лицу. Ежга наклонился, чтобы поправить их, и вдруг почувствовал, как в его груди стал разгораться огонёк.

Он сосредоточил на нём своё внимание и с каждым вдохом стал увеличивать его, а с каждым выдохом – светить. И, наконец, Ежга почувствовал, как его свет и сила вернулись к нему, он словно расширился и растворился в пространстве, стал легче и невесомее. Сердце забилось сильнее, радость переполнила всё его существо. Он попробовал пошевелить крыльями, но не смог, крыльев он ещё не чувствовал. Но зато он чувствовал своё сердце, а это было гораздо важнее!

Ежга мысленно направил из своего сердца в сердце девочки луч света и стал посылать ей свою любовь. Мама всегда говорила ему, что исцелять людей можно только с их согласия и тогда, когда он поняли, зачем болезнь пришла, но посылать любовь и свет другому можно всегда! И Ежга с огромной радостью делился своим светом и любовью, пока не понял, что этого достаточно. Алёнка повернулась на бок и спокойно засопела. Ежга потрогал её лобик, он был вспотевшим и слегка прохладным. «Температура спала, – подумал он, – и дыхание стало ровным и спокойным». Ежга снова почувствовал радость и подумал, как же легко ему было сделать это! Потом он забрался на печку под тёплое одеяло и мгновенно заснул.

Радость нового дня

Утром Ежга проснулся рано, но Егора рядом уже не было. Он слез с печи и увидел Алёнку. Она сидела в кроватке и накручивала на пальчик свои пшеничные локоны.

– Пивет, – сказала она Ежге и широко улыбнулась.

– Привет, Алёнка, – обрадовался Ежга, – как ты себя чувствуешь?

– Халасо, – ответила девочка, – а ты тепель будес у нас зыть? И снова заулыбалась.

Ежга не успел ничего ответить, зашла тётя Марина с улицы, неся в руках ведро с парным молоком. Увидев Ежгу, она улыбнулась и сказала:

– О, уже проснулся, сынок! Ну и славно, умывайся, скоро завтракать сядем! Отец ушёл уже на сенокос, пока день хороший выдался, а вы с Егорушкой по ягоды сходите, на склоне малина да смородина поспела.

От сердца по всему телу у Ежги снова разлилось тепло. Как же легко и радостно ему было в этом доме, ставшем за один только день ему родным местом.

– Доброе утро, тётя Марина! Проснулся и полон сил! Есть умываться и собирать ягоды! – отрапортовал Ежга и засмеялся.

– А у нас вон Алёнка, наконец, поправилась, Бог миловал, – засмеялась в ответ тётя Марина, – врачи то сейчас на вес золота, хуже нет болеть. Я уж переживать начала, чем только не лечила, да всё без толку.

Ежга подмигнул Алёнке, как будто только они вдвоём знали секрет её выздоровления, и выбежал из дому. Было раннее утро. От вчерашнего пасмурного дня не осталось и следа. Небо было голубое и безоблачное, солнце весело поднималось по небосводу, обещая чудесный денёк. Ежга вдохнул полной грудью слегка влажный от утренней росы воздух и почувствовал, как легко и свободно ему дышится, как крепнет его сила и каким свободным он становится внутри.

Егора Ежга нашёл на огороде. Тот поливал грядки и весело насвистывал какую-то мелодию. Увидев Ежгу, он очень обрадовался! Вдвоём они лихо справились с поливкой, потом залезли в курятник проверить, есть ли яйца, дали курам зерна и сменили им воду в корыте, стоявшем посреди двора. После этого только умылись и отправились на запах свежеиспечённых блинов. «Совсем как дома, – подумалось Ежге, – и он тихонько рассмеялся этой мысли».

После завтрака ребята отогнали коров на пастбище, которое было неподалёку, и, взяв вёдра, отправились по ягоды. По дороге Ежга рассказывал Егору, чему их учат в школе, что все предметы на самом деле едины, то есть все знания в них перекликаются между собой. В начальной школе больше внимания уделяется развитию чувствознания, природоведению, истории, чем русскому языку и арифметике. И что с этого года наконец-то они начнут изучать физику, математику, астрономию, биологию, и всё это – части одной науки – естествознания.

– В школу ходить чрезвычайно интересно, – говорил Ежга, – подтверждения тому, чему нас учат, потом находишь в окружающей среде и начинаешь понимать, как всё устроено в мире. Поэтому и легко учиться. Домашние задания – это наблюдение за жизнью, задача – научиться видеть эти взаимосвязи.

– Фантастика, – позавидовал Егор, – вот я бы тоже хотел ходить в такую школу!

– Странно, что вы остались здесь, в этом мире, и не перешли, – поделился Ежга своими ночными мыслями с Егором, – у вас такая дружная семья, папа и мама такие замечательные, добрые, светлые люди!

– Отец не всегда таким был, – погрустнел вдруг Егор. – Это он потом изменился, а раньше мог уйти на работу и загулять, пропасть на несколько дней, мамка на него ругалась и обижалась сильно. Оно и понятно, Алёнка только родилась, а на ней ещё и всё хозяйство… Теперь всё по-другому. Эти трудности сплотили сильно всех нас и сблизили. Иногда я даже рад, что всё так сложилось…

Дальше шли молча. Ежга начал думать про свою маму, как ему найти её, может быть зря он, ни с кем не посоветовавшись, бросился на её поиски. Наверное, нужно было бежать в Общину к Господину Энн, почему он решил, что сам найдёт и спасёт её? Как будто-то кто-то позвал его, и он, не раздумывая, бросился на этот зов. Зачем? И что теперь делать, где искать маму? В этом городе её точно нет. И, словно в ответ на эти мысли, Егор вдруг сказал:

– Ежга, я так рад, что ты пришёл! Теперь я знаю, что жизнь может быть другой и в наших силах изменить её!

Опять по телу Ежги разлилось знакомое тепло. «Да ведь это и есть мой Путь, о котором говорил Господин Энн! – только сейчас подумал Ежга. – Путь позвал меня, и я услышал этот зов жизни и откликнулся на него! Поэтому и сказал старец, что придёт в город Вестник, он знал это!»

– Егор! – совершенно серьёзно сказал Ежга. – Я искал маму, а нашёл Друга! Самого настоящего, какого у меня никогда не было! Иногда судьба проделывает с нами удивительные вещи! В одну секунду можно потерять целый мир, но обрести взамен бесконечную вселенную!

– Но ты ведь уйдёшь, да? – задал мучивший его вопрос Егор и потупил взгляд.

– Мне нужно найти маму, – ответил Ежга, – но теперь я точно знаю, что даже если я уйду, то обязательно вернусь. Даю тебе слово!

Искорки мелькнули в глазах у Егора. Он взял Ежгу за руку, крепко сжал её и сказал:

– Но пока что ты здесь! Побежали до леса, там вкуснейшая дикая вишня!

И мальчишки припустили что есть духу к лесу. Вместо смородины они набрали по ведру спелой сладкой вишни, наелись сами и потом ещё долго лежали и смотрели на небо, которое было в этот день ярко синее, и лишь изредка проплывали по нему крошечные облака. Они были как маленькие белые кораблики с парусами, неспешно качающиеся на морской глади. «Если бы только рассказать Егору, что в нашем мире ещё можно летать! – думал Ежга. – Но нет, я расскажу ему об этом потом, когда он будет уже там, и тогда он сможет не мечтать об этом, а научиться!»

Возвращались домой они уже к обеду. Спустившись наискосок по склону, ребята вышли на дорогу и Ежга вдруг увидел вдалеке две высокие фигуры в длинных светлых плащах, которые почти сразу скрылись за поворотом. На какую-то долю секунды Ежге показалось, что сердце его остановилось, и время стало тянуться очень медленно, а он в этом замедленном времени не в силах сделать даже шаг. Но потом сердце стало стучать всё чаще и сильнее, пока, наконец, просто бешено не заколотилось, и Ежга, крепко сжимая в руках ведро с ягодами, бросился бежать.

Выбежав за пролесок, он успел увидеть, как фигуры в плащах заходят во двор дома Егора, и опять толком не успел их разглядеть. Но это было уже не так и важно, Ежга просто знал, что ему нужно туда. И он побежал так сильно, как только мог. Казалось, что от напряжения его сейчас разорвёт на тысячи мелких частей, но он не мог остановиться. На глазах выступали слёзы, которые тут же сносил встречный поток, а слёзы выступали снова и застилали глаза. Но Ежга продолжал бежать.

Когда он влетел в ворота, в глазах потемнело, а сердце, должно быть, выскочило из груди, потому что Ежга уже не чувствовал его. Сзади чуть не влетел в него Егор, и, остановившись рядом, очень шумно задышал. Фигуры в плащах, за секунду до этого разговаривавшие с тётей Мариной и дядей Захаром, видимо тоже только вернувшимся с сенокоса, обернулись на шум.

– Мама! – крикнул обессилевший Ежга и, сделав несколько шагов навстречу распахнувшимся ему объятиям, потерял сознание.

Возвращение домой

Очнулся Ежга в доме Егора на коленях у мамы. Она, склонившись над ним, одной рукой обнимала его за плечи, а другой прижимала его голову к своей груди. Ежга обхватил её за шею и прижался к ней, так крепко, как только смог.

– Мамочка! – он вдыхал аромат её волос и слышал, как спокойно бьётся её сердце, и с каждым его ударом ему становилось всё спокойнее.

– Всё хорошо, мой милый маленький Ежга! – улыбалась мама, слегка покачивая его, как в колыбели.

И Ежга замер от этого родного ласкового голоса, наполненного журчанием ручейка и шелестом зелёной листвы. Это был не просто мамин голос, это был голос его мира, его Дома. И так спокойно ему стало, как никогда ещё в жизни. Он вдруг ощутил состояние блаженства, как будто мир, чувства, эмоции перестали существовать, только одна спокойная внутренняя безмятежная радость и тишина. И он вдруг понял, что значат мамины слова, которые она часто повторяла ему: «Попробуй среди всех звуков, окружающих тебя, услышать тишину. У неё тоже есть звук, и он ни на что не похож, его трудно описать словами, но если ты услышишь, ты поймёшь, что это именно он».

– Мама, у тишины звук космоса, звук невесомости и бесконечности! – и Ежга закрыл глаза и перестал думать, о чём бы то ни было. Просто был Ежга, была мама, был этот момент и тишина.

Спустя время мама расскажет ему, как она, попав в сложную ситуацию, лишилась энергии, необходимой для перехода, и как Господин Энн нашёл её и вывел. Ежга не дождался её совсем немного, отправившись на поиски. Все свои силы он отдал на переход и лишился света, поэтому мама не могла определить его местоположение. Когда же Ежга своим намерением помочь людям и решимостью действовать сам разжёг свою искру, его амулет добавил ему светимости, и мама почувствовала его. Вместе с Господином Энн они определили координаты Ежги и отправились за ним.

Но всё это будет уже потом, дома, когда они с мамой останутся совсем одни. А сейчас пришло время прощаться со Старым миром. Пока мама и Господин Энн ещё о чём-то разговаривали с тётей Мариной и дядей Захаром, Ежга с Егором вышли во двор.

– Ты ещё вернёшься? – спросил Егор, и Ежга видел, что он еле сдерживает слёзы.

– Я вернусь, Егор! Всё будет хорошо, вот увидишь! – и он крепко обнял своего нового друга. – Я не знаю сейчас, когда это произойдёт, но я точно знаю, что мы встретимся ещё много-много раз!

– Я буду тебя ждать, – совладал со своими эмоциями Егор, – возвращайся, когда захочешь, просто так, без повода! Разведаем пещеры, и вообще, ещё столько мест есть, которые я не успел тебе показать…

– Я обязательно приду! Может быть, мама сможет брать меня с собой, и тогда я смогу приходить чаще. Мы что-нибудь придумаем! Я тебе обещаю! – и мальчишки соединили свои руки в замок, как бы закрепив его в знак их начавшейся так неожиданно дружбы.

Господин Энн сказал, что попрощаться лучше здесь, дабы избежать ненужные для семьи вопросы и неприятности, если кто-то случайно увидит их гостей. Так они и ушли, помахав на прощание семье Егора. И Ежга знал, все провожали их взглядами, пока они совсем не скрылись за поворотом.

Ежга шёл, держа маму за руку, и испытывал лёгкую грусть от того, что приходилось прощаться с тем, что стало ему так дорого, но в то же время на душе его было спокойно и радостно. Он возвращался Домой! Когда они подошли к месту перехода, Ежга почувствовал очень сильную вибрацию и завихрения и увидел едва различимый огненный круг, в котором, как марево дрожало пространство.

Господин Энн повернулся к нему и сказал:

– Я горжусь тобой, мой юный друг, ты совершил свой первый настоящий подвиг! Ты делал что должно, доверив миру вести тебя, и ты справился. Впереди тебя ждёт ещё одно испытание – дорога домой, готов ли ты к нему?

– Да, – спокойно и без всяких колебаний ответил Ежга, – готов.

– Тогда в добрый путь, – сказал Господин Энн и улыбнулся своей тонкой едва заметной улыбкой, – здесь я вынужден с вами проститься. И склонившись на секунду перед Ежгой и мамой в почтительном поклоне, протянул руку в сторону огненного кольца, как бы приглашая их туда войти. Мама взяла Ежгу за руку, и они шагнули в тоннель.

Какого же было удивление Ежги, когда сделав шаг, они оказались у липовой аллеи, как будто перешагнули порог дома. Он удивлённо посмотрел на маму, а она рассмеялась и сказала:

– Дорога домой всегда короче, сынок!

Как же здесь было тихо и красиво! Спокойное величие природы и одновременно её радостное благоухание вносило незримую гармонию во всё вокруг. Воздух был наполнен ароматами цветов, залитых солнцем, и лёгкой прохладой, идущей от леса и гор. Свежий ветерок слегка взъерошил волосы и как будто, соскучившись по Ежге, позвал его за собой. И Ежга, раскинув в стороны руки, как он сделал это в самый первый раз, побежал к Дому. А навстречу ему со всех ног уже летели Стеша и Вектор, и позади них поспешал дед Соломон…

Оглавление

Поток

Дом

Егор

Община

Знакомство с мамой Егора

Обряд имянаречения

В гостях у Егора

Жизнь в Новом мире

Пополнение в семействе

Рассказ Ежги

Про жизнь в Старом мире

Крылья

Путь в город

Собрание

Электричество

К Ежге возвращается сила

Радость нового дня

Возвращение домой