Полярная звезда [Дамир Губайдуллин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дамир Губайдуллин Полярная звезда

Введение


Непрощенный.

Моя история не начнется со дня рождения. С описания памятных дат. Моментов детства. История моей жизни начнется с города, в котором я оказался случайно. Вопреки обстоятельствам и здравому смыслу.

Если вы когда-нибудь слышали о полярных широтах, то наверняка можете себе представить, что означает полярная ночь. Это миллионы нитей на вечернем небе, сотни крайних озарений вечности на просторах полярности жизни. Это как символ земного притяжения, закрытой энергии вселенной.

Моя жизнь не была похожа на кропотливо написанный роман, не напоминала она историю золушки. Она была источником вдохновения моей матери, красивой повестью одного человека, который отдал все для того, что бы я существовал прилежно и светло, для исчезновения полярной ночи из существа, которое она родила и воспитала.

Моя мама всегда считала, что мечты – это что-то сокровенное. И вот, когда в порту мы обливались чистым северным закатом и говорили обо мне, она всегда чувствовала, что крайность бытия – это и есть человеческая сущность, значение, которое мы хотим знать и которое нам не подвластно.

«Мечты – это символ эпохи», – говорила мама. Мечты – это сила человеческого осознания собственного могущества. Когда человек доверяет своим мечтам, он способен достичь вершины горы и покорить ее, подчинив сознание своей сущности…»

***

Один учёный сказал: жизнь – это калейдоскоп лучистого неба, лазурь во мраке вселенного хаоса и его разветвлений.… А город, города, в которых мы проживаем своё бытие – это часть великого замысла, кустарного процесса того, кто живёт в нас. И вот тогда, когда я не простил своего создателя за все грехи внутри меня, когда не поверил вселенной, распахнувшей передо мной двери сознания, она навеки оставила меня непрощённым, в забытых легендах счастья и радости города, в котором я родился.

Если отойти от философии, нужно ли спрашивать, о том, были ли я хорошим сыном? Думаю, что да. Были ли я хорошим парнем? Наверное, что да. Та сила жизни, заложенная во мне, в моем городе, она долгое время позволяла ощущать притяжение времени, его отток туда, наверх. Проще говоря, мне всегда казалось, что оно есть. И часто я думал, что осталась самая малость до того момента, когда все будут счастливы. И я. Буду счастлив.

Я не рос пай мальчиком. В моей голове всегда носились мысли хулигана, не видевшего своей жизни без крайних дворов маленького серверного поселка, где чистые северные широты делали нас такими, какими мы потом стали.

Недалеко от того места, где родилась моя любовь, стоял огромный круизный теплоход "Йоуко Похьянпало". Когда я был маленький и смотрел на него, и мне казалось, что это – маленькое мироздание,, крохотный островок по сравнению с тем величием, которое было видно на большом расстоянии. Сейчас теплохода нет. Но в сознании моих ровесников "Пох", как называли его товарищи, всегда останется символом ребячьего задора и великого божественного замысла.

Человеком всегда движут чувства. Что бы он ни делал. Вины, достоинства. Иногда мы ступаем в неизвестность, не ощущая глубины. Движение чувств – это тоже калейдоскоп жизни.

Пульс. Барометр. Давление

И вот я почувствовал, что в моей жизни наступило время перемен. Что нужно что-то менять. Законы каменных джунглей были не для меня, поэтому я собрал вещи и отправился в Инкери.

Место, в котором я стал человеком.

Остров, в котором я осознал чарующую радость жизни

Тот город, в котором я родился.


Часть 1.


***



Мой поезд остановился на станции. Страна северного чистого света и бескрайних озер, близкая мне по духу с детства, оказалась совсем рядом.

Я жил этими мыслями долгие годы. Эти северные, бескрайние бесконечности давали моей душе ту часть умиротворенного спокойствия, необходимого для счастья. Я жил с мыслью о том, что когда-нибудь окажусь здесь, среди этих безграничных мраморных просторов города Инкери. В том самом, в котором уже когда-то был. Когда-то в прошлой, беззаботной жизни.

«Простите, простите, пожалуйста». Заглядевшись на старую колокольную, я не заметил несущуюся на всех порах прекрасную девушку, так мимолетно пытавшуюся прошмыгнуть мимо меня. Она ничего не ответила, только смерила жутким взором и удалилась.



Что может значить финский или почти финский город? Конечно же, его улицы, полные самых различных людей, разного сорта. Финская мода не знает границ: я увидел девочку в сером костюме со шляпой цвета хаки на голове, пожилого гражданина в зеленых шортах, восточных мужчин в свитерах на голое тело. Несомненно, город жил своей удивительной жизнью.

Видели ли вы когда-нибудь финского мороженщика? Мимо меня промчался небесного цвета фургон с надписью «Jäätelöä», за ним – толпа мальчишек и девочек с восторженными криками. Холодную сладость здесь делали на месте, и приезд мороженщика ждали как бой курантов на Новый год.

Я полюбил этот город. С первой каплей дождя, упавшей с неба. С первого услышанного слова. Я будто бы вернулся домой. Туда, где когда-то давно счастливо и беззаботно обитал.

***

На остановке, я отметил еще одну любопытную вещь. Финны – любители больших расстояний, то есть, невероятные недотроги. Словно шахматные фигуры, они стояли в сантиметрах 50 друг от друга.

И вдруг я снова увидел ее. Да, она стояла тут же, будто бы не замечая меня. Я улыбнулся и отошел чуть назад, к скамейке. Останавливаться дождь и не думал.



-Слушай, парень, савуки не будет?– неожиданно спросил у меня Пожилой Гражданин ИКС. – А то, зараза эта,– указал он на крышу, – не скоро закончится.



– Прошу.– Тапу курить я бросил еще дома. Но остатки прошлой жизни неуклонно следовали по пятам. Я вновь посмотрел на прекрасную незнакомку. Нервно поправив прическу, она по-прежнему обделяла меня вниманием.

– Угу.– С огромным удовольствием затянувшись, Гражданин ИКС уселся поудобнее. – Вот спасибо.


– И часто тут так?– указал я на дождевые капли, стекающие с крыши остановки.


– Да каждый день. – Густые брови ИКСа сошлись над переносицей. Высоцкий, окрестил я его сразу. Томный баритон беглого заключенного. Хотя, бегать Пожилому Гражданину было бы тяжеловато. Вес не тот.– Зато, какие тут закаты, ммм.– Чмокнул губами ИКС и хлопнул меня по плечу.– Вот что, я вижу, что ты приезжий, так что, давай, не тушуйся, комедию не ломай, так и быть, сдам тебе свою комнату.– Пожилой резво поднялся и быстро зашагал прямо под дождем. Шагал Шагал, не иначе.



-Эй, стойте!– Опешив от неожиданности, я схватил сумку и побежал за Гражданином.– Но у меня ничего с собой нет, немного денег и все.


– Ничего страшного, справимся, придумаем что-нибудь.– ИКС поднял голову и с уверенностью сказал.– Слушай, сынок, и поверь мне, -Пожилой вновь ускоренными шагами двинулся вперед.– Еще никто и никогда не жаловался на комнату дяди Терского, никогда!



Неожиданно я остановился и обернулся. Девушки на остановке уже не было.

***

Во двор ИКСа-Терского мы вошли через полчаса. За это время проливной дождь сменился моросящим надоедалой, а затем и вовсе прекратился. Над уютным городом появилась радуга.

Двор мистера Терского коренным образом отличался от всего увиденного в городе. Я будто бы вернулся в советское прошлое. Вы помните атмосферные Одесские дворики, со своим уникальным микроклиматом? Двухэтажный домик и лестница. Белье на турниках, выход из арки, во дворик. Примерно в таком мне предстояло жить. Среди белья, турников и двух мужчин, играющих в домино.

–Ооо, кажется, у нас пополнение!– хлопнул в ладоши игрок с сединою на висках. Трико придавало ему вид советского трудяги. Другому же на вид было лет двадцать пять, если не меньше. Лениво покачиваясь в кресле, он смерил меня любопытным взором.

–Здорова, мужики.– ИКС-Терский с трудом протиснулся между скамейкой и столом и аккуратно сел. На фоне легкого Молодого он смотрелся весьма комично.– Так, это мой гость, прошу любить и жаловать.

–Здорова, служивый!– Протянул мне руку Молодой. В его наглом взгляде мелькнул огонек авантюриста и кутилы. – Микка. А это мистер Ховалайнен.– указал он на Пожилого.– Можно просто, Хова.

– Я тебе дам сейчас!– Ховалайнен слегка приподнялся и отвесил подзатыльник Молодому.– Сгоняй за выпивкой лучше! Гостя встречать будем.– Уже спокойным тоном добавил финн и повернулся ко мне. – А вы, молодой человек, надолго к нам?-

Ховалайнен извлеку сигарету и закурил. На первый взгляд они были неуловимо похожи с ИКСом-Терским, но в Пожилом жителе уютного городка угадывались манеры аристократа. Терский же больше напоминал рыночного торгаша на базаре.– Мы будем звать вас Гражданин Кейн.

–Даже так? – Я присел за стол, отложив сумку.– Может на год. Может на два. Как получится. А почему Гражданин Кейн?

– Видите ли, – Ховалайнен затушил окурок об стол.– В вас угадываются черты будущего санкари своего поколения. Журналиста. Чьи произведения будут с упоением читать мои и ваши внуки. Но, – финн остановился и окинул меня взглядом.– Слава придет к вам сквозь призму скандальности.

Пожилой смотрел в одну точку и, кажется, действительно верил в то, что говорит.

–Ничего себе загнул!– Присвистнул Микка, а я лишь озадаченно покачал головой.– Он все знает. Местный Сальва. – Протянул молодой и хлопнул Пожилого по плечу.

– Ты еще здесь?!– Вдруг рявкнул Ховалайнен, а затем бросил на стол несколько купюр перед Миккой.– Пулей за выпивкой!– И вновь, сбавив тон, обернулся ко мне. – Гражданин Кейн, вечером ждем вас у себя.

***

Мне показалось, будто бы я сплю. Еще вчера я нежился теплом семейном гнездышке моей матери, а теперь стоял посреди крохотной комнатушки размером с большую кухню. Общежитие пролетариата.

Всего в комнату ИКСа-Терского вместилось все самое нужное: небольшая тумба, стол, кровать и холодильник. Удобства вроде туалета и ванной располагались в коридоре.

За дверью послышались детские голоса и чей-то женский. Ругалась дама комбинировано, смешивая русские слова с финскими. Затем возник уже знакомый голос Микки, и все сразу встало на свои места. Похоже, Молодой был здесь на особом счету.

Присев на кровать, я приподнял голову и увидел над собой решетчатую крышку люка. Пододвинув стол ( стульями Терский-ИКС тоже не жаловал), я отодвинул крышку в сторону.

Предо мной предстало заросшее пылью помещение чердака. Судя по слою грязи на деревянных стенах, уборка проводилась здесь еще во времена Великого Княжества Финляндского. Стеллажи с книгами, тетради, аккуратно сложенный матрас… В курсе ли был ИКС-Терский, что здесь пустует еще одно помещение? Я думаю, его бы это заинтересовало.

Наклонившись, я открыл первую попавшуюся тетрадь и увидел жутко знакомый почерк. Вот только никак не мог вспомнить, где же я мог его видеть?

–Кейн!– Я испуганно захлопнул тетрадь и вернулся в комнату.– Служивый, ну где ты там, ну?– Микка что есть силы барабанил в запертую дверь. – А то ждут уже все, а ты лазаешь где-то.

***

Общежитие мистера Ховалайнена(да, это он, а не Пожилой Гражданин ИКС, был хозяином дома) состояло из трех равных этажей. Помимо общей кухни, в дальнем крыле третьего этажа располагалась сауна. В остальном же общежитие ничем не отличалось от тех, которые мы привыкли видеть.

Когда я спускался вниз по ржавой лестнице, мне навстречу выскочили три абсолютно одинаковых маленьких человечка и устремились к прачечной. Вслед за ними из комнаты вышла женщина лет тридцати пяти; в руках она держала корзину с бельем.

–Ааа, мистер Кейн. – Она дружелюбно улыбнулась и протянула руку. -Ханна. Tervetuloa, hauska tutustua!

–Эээ…– Я нервно рассмеялся. Мой финский язык оставлял желать лучшего.– Anteeksi, valitettavasti, mutta mina en ymmarra.

–Ааа, ei se mitaan. -Ханна снова улыбнулась. Ее уже немолодое лицо сияло материнской добротой. Настоящую финку в ней выдавали вытянутое лицо и скулы; а приподнятый нос подчеркивал изюминку.

–Паасо… Пригласил тебя на ужин?– Жестикулируя руками, спросила Ханна.– Паасо. Illallinen. День рождения. Nimipäivää. . Мистер Ховалайнен.

– Ааа. – Дошло до меня.

– Да да… Мистер Ховалайнен. Женщина засмеялась, слегка прикрыв губы ладонью, и именно тогда, на засученном рукаве голубой рубашки в клетку я заметил маленькое красное пятнышко, а на запястье же – внушительных размеров рубец.

– Да, звал.– Кивнул я.– Только я был не в курсе, что у него день рождения. Сегодня.

– Ничего, бывает.– Положила мне на плечо руку Ханна.– Или вам не очень хочется идти, а, мистер Кейн?– хитро сощурилась женщина.

– Да нет, приду, конечно.– Улыбнулся я.

– Правильно. Kyllä haudassa aikaa maata on, мистер Кейн.– Подмигнула Ханна и, вновь схватив корзину, последовала к тройняшкам. Видимо, три девочки, едва не сбившие меня с ног, были ее дочерьми.

***

– Ну наконец-то, а мы все ждем, а вас нет и нет!– Прохрипел мистер Ховалайнен, едва я зашел в его душную комнату. Ничего напоминающего советский быт двора, здесь не было и в помине. Старинные клинки, дорогие фужеры, современные фото на стенах. Прямо за спиной Ховалайнена, на большой стене, висел внушительный портрет полуобнажённой дамы. Мне показалось, что все вокруг – декорации. Все эти клинки, мечи. Странно.

– Ну же, гражданин, садитесь, садитесь. – Паасо поднялся и усадил меня за шикарно накрытый стол. Финны – большие любители рыбы. Один мой знакомый товарищ довольно часто ездил в Суоми, поэтому я сразу опознал на столе традиционного финского лосося и вяленую оленину. Однако, есть, почему-то, не хотелось.

–Мы безумно рады вас видеть!– Продолжал разглагольствовать мистер Ховалайнен.– Позвольте представить, это моя дочь, Виви.– Он указал на девушку слева от себя. Типичное дитя севера скромно улыбнулась и помахала ручкой. Странно подумать, на хозяина общежития она была не похожа. Соломенные локоны, чистые, как озеро, голубые глаза. Никакого сходства. Да и, к слову, мистер Ховалайнен сам не слишком походил на финна.

– Очень приятно.– Отчужденно кивнул я и схватил первую попавшуюся бутылку.

– Я хочу сказать тост, – разливая ликер, я вдруг заметил отсутствие мистера Терского. – За вас, мистер Ховалайнен, за вашу прекрасную дочь, за Микку, Ханну, и всех, всех всех!– Не чокаясь, я выпил ликер залпом и сразу же поплыл. Свет в глазах потускнел.

– Ханна…– Прошептал Микка.

– Тихо ты.– Одернул его Паасо.– Гражданин Кейн.– Негромко позвал меня Ховалайнен.– Ну, что же вы так, юноша? Это же, – он с гордостью указал на бутылку.– Домашняя, крепче самогона. Закусывать надо. – Рвано засмеялся он.– Вы слышите меня, гражданин?

Я почти не слышал. Борясь с собой, я пытался открыть глаза. Тщетно.

–Да, вещь крепкая.– Сказал Микка.

–Практики не было давно…– Держась за голову просипел я и больше не поднимался. Обмяк, как подстреленный кролик. Яркая лампочка светила так, что хотелось спрятаться куда подальше.

– Виви, Микка,– отнесите его спать.– Скомандовал Ховалайнен и глубоко вздохнул.– Думаю, и нам всем пора.

– Погодите…– Тряхнув головой, я все-таки завершил соревнование и с трудом поднялся.– Я, пожалуй, сам дойду.

–Ну, смотри.– Пожал плечами Микка и схватил со стола кусочек оленины.– Будь здоров.

–Доброй ночи, мистер Кейн.– Прохрипел Ховалайнен.


«Дядя, с ней нужно что-то делать. А то это уже третий раз за неделю, ну…»


***

Когда я открыл глаза, было уже светло. Солнечные лучи пробивались сквозь прозрачные занавески, ровными линиями падая на деревянный пол. Лишь спустя пару мгновений я понял, что нахожусь не в своей каморке.

За окном уже кипела жизнь. Микка о чем-то спорил с мистером Ховалайненом; едва заметные нотки алкогольного говорили о том, что несмотря на раннее время, Молодой уже успел где-то «принять» и теперь не давал покоя жителям коммуны. Мне показалось, что я должен был что-то вспомнить, однако из моей головы напрочь исчезли вечерние воспоминания.

Скрипучая кровать на которой я лежал, занимала едва ли не большую часть комнаты. Старинные часы, прибранные вещи в углу и аккуратно убранный стол подсказывали мне, что хозяином поместья является женщина, с которой мне, вероятно, придется познакомиться. Если мы, конечно, еще не знакомы.

Застелив кровать, я двинулся к выходу из комнаты, когда на мои глаза попалась сложенная вдвое открытка, между стеной и часами. Любопытно. Аккуратно развернув открытку, я обнаружил внутри несколько фотографий, подписанных разборчивым почерком.

«Разрушенный метеоритом город», «Жители укрылись в старом заброшенном метро», «12 выживших», «число бесследно пропавших неизвестно…».

Я поднес к свету одну из фотографий и увидел среди группы людей знакомое лицо. В голове мелькнула догадка, что еще вчера я нашел нечто подобное., пробудившее во мне воспоминания.

–Ааа!– Вскрикнул я, увидев в зеркале напротив знакомую девушку. Фотографии выпали из рук, рассыпавшись по комнате.– Фух. Хорошо что вы живая. Эээ, в смысле, не призрак.

– Ну-ну.– Кивнула девушка, с которой я виделся еще вчера, на автобусной остановке. Теперь она стояла, уперев руки в бока. Такая прекрасная, женственная, немного печальная, и, знаете, я чувствовал себя невероятно счастливым.

–Я…Мне… Интересно стало.– Глупо улыбаясь, я бросился собирать фотографии. Хмыкнув, девушка, как ни в чем не бывало, перепрыгнула через меня и щелкнула по кнопке электрического чайника.

–Было неожиданно обнаружить вас здесь ночью,– пробормотала она, убирая темные волосы в хвост.– Вы умеете удивлять, да да.

–Да, это мы умеем.– Собрав фото в стопку, я вложил их обратно в открытку.– Ванамо.


-Простите, что?– застыла девушка у зеркала, в котором она смотрела прямо на меня.– Что вы сказали?– Спросила она, уже повернувшись. Я смущенно улыбнулся.

– Ну, Ванамо.– Попытался объяснить я.– Кажется, так его звали.– Разрушенный метеоритом город. Когда я был маленький, мне рассказывали эту тарину. Или, не тарину.

–Расскажите. – У девушки вдруг задрожал голос. – Все, что вы знаете.

–Я, ничего толком не знаю,– теребя воротник бежевой ветровки, проговорил я, немного удивленный й странной реакцией девушки, так быстро изменившейся в лице. – Я, в принципе, могу узнать, но с вас будет небольшая услуга.

–Ммм.– Девушка вновь уперла руки в бока.– Так, да? Я вас слушаю. Внимательно.

–Ну, понимаете, я вчера приехал, и…– Засмеялся я так заразительно, что девушка невольно улыбнулась в ответ. Наверное, можно было бы назвать это любовью с первого взгляда, однако сему явлению я не слишком доверял. Но этот человек, с такими тонкими, утонченными линиями лица, с выражением легкой наивности и печали, вызывал внутри меня необъяснимый трепет; чувства, которые я никогда ранее не испытывал.

Неожиданно для себя я взял ее за руку.

–Покажите мне город. А я все вам расскажу. Сегодня. Вечером. Лады?– Мне не хотелось отпускать ее; казалось, что тепло из ее маленькой ладони заставляет мое сердце биться быстрее.

–Ага.– Задумалась девушка и кивнула мне в утвердительном ответе.– Тогда сегодня. В семь часов вечера у Старой Башни. Без опозданий.

–Решили.– Улыбнулся я и поцеловал ее руку.

Поморщившись, девушка указала на дверь и с прищуром сказала:

– Очень надеюсь, что сегодня мне не придется снова укладывать вас в собственную кровать, мистер Кейн!

***

Про разрушенный город Ванамо я действительно слышал еще в детстве. Старшие пугали нас, что если мы ослушаемся, то горящие камни упадут с неба и сотрут нас с лица земли. Как когда-то Ванамо. Никто в действительности не знал, правда это была или неправда. Следов, позволяющих дать оценку катастрофе, не осталось. Говорили, что стихия уничтожила все на своем пути. И даже сейчас, спустя большое количество прошедших лет, никто не мог сказать, а был ли Ванамо?

Я дошел до своей комнаты, и с удивлением обнаружил, что дверь распахнута, хотя прекрасно помнил, что закрывал ее. Или не закрывал? Чертовщина какая-то.

Усевшись в ботинках на скрипучую кровать, я раскрыл свой ноутбук. Через пару мгновений на экране отобразился значок видео звонка, и я услышал до боли знакомый голос детства, а затем и любимую мной милую мордашку.

–Армаш, ну ты и засранец!– Воскликнула Рита и скорчила недовольную гримасу. Это была подруга моего детства, с которой меня связывали исключительно дружеские чувства. Пару лет назад мы с Ритой попали в одну жуткую историю, которая только укрепила нашу братскую связь.– Сколько можно ждать тебя, а?

–Ну ладно, не ругайся, – попытался успокоить я подругу. В гневе Рита была невыносима, но я все равно любил ее, как никого на свете.– Послушай, у меня к тебе дело. Можешь узнать кое-какую информацию?

–А, вот так, да?– Рита сердито откинула темные волосы назад.– Узнай как у меня дела для начала что ли, нет?

–Ритуль, ты жива здорова, я рад за тебя. Дело и правда важное. Жизни и смерти.

–Ладно. Чую я, вляпался уже куда-то без меня. Ну, задавай свой вопрос.

–Подруга, смотри. Пару лет назад мы с тобой искали информацию про один разрушенный город, помнишь?

–Армаш, ты опять?– Рита даже перестала жевать яблоко и чавкать на весь эфир.– Серьезно, нет ты серьезно? С ума сошел?

–Да ну нет же, ты послушай…

– Нет, нет, нет, это ты послушай! Опять решил куда-то влезть- я в этом не участвую, даже косвенно.– Сложила руки в крест Рита и закрыла лицо тетрадью.– Ничего не слышу.

– Да не мне это надо, дурья башка. Человек попросил.

–Армаш, ты…– Выругалась Рита и рассмеялась.– Уже и там бабу себе нашел? Молодец, наш пострел везде поспел!

– Лопоухая, прекрати, ты…

–Я лопоухая?!– Воткнулась Рита глазами в экран.– Армаш, приедешь-тебе конец. А теперь давай к делу. Если я правильно услышала, то разрушенный метеоритом город- это Ванамо. Но, поспешу тебя разочаровать, – Рита звучно надкусила яблоко.– От города осталась половина, остальная полностью ушла под землю.

– В смысле?

– Что в смысле?– Взмахнула руками Рита. – Что у нас выходит, когда падает метеорит?

–Ну…Яма.

–Браво.– Захлопала в ладоши Рита.– Если быть точнее, – снова надкусила фрукт девушка и продолжила с набитым ртом.– Кратерное поле.

–Иии?

– Армаш.– Снова выругалась Рита и скептически уставилась на меня.– Ну, кратер, вода.

– Озеро…– Прошептал я и задумался. Возможно ли, что бы на месте целого города выросло озеро? Хотя, по сути, и не целого совсем…

– Мда. Соображаешь ты по прежнему туго.– Сделала вывод Рита.– Короче, на одной половине теперь город, на другой- озеро. Но какое-вообще никто не знает. Это все на уровне тарины, Кирюша.– Справившись с яблоком, Рита с меткостью баскетболиста швырнула огрызок в корзину.– Ну, вот как-то так. Я удовлетворила тебя, сладкий?– Отвратительно засмеялась подруга.

– Да уж, удовлетворительница.– Почесал я затылок. – Вопросов больше чем ответов.

–Кирилл.– Строго сказала Рита.– Обещай мне, ты никуда не полезешь. Серьезно. Хватит с нас. Мы свое отбегали.

– Нет, друг мой.– Вздохнул я.– Лазать я больше никуда не буду.– Саша до сих пор снится, чуть ли не каждую ночь.

–Хватит, Кирилл.– Перебила Рита и погрустнела.– Терзаешь себя, непонятно зачем. Всем воздастся. В гибели Саши виноваты мы все, это наш общий груз. Нам нужно прожить достойную жизнь. Тогда кое-кто сверху нам зачтет.

–Ага, конечно.– Хмыкнул я. – Пятерки поставит. Слушай, Рита, есть еще один вопрос. Может быть так, что бы я вот вчера еще хотел что-то вспомнить. Но не вспомнил, а наоборот, напрочь забыл.

– Ну, ахах, если сильно перебрать, плохо будешь вспоминать.– Рассмеялась Рита.– Много выпил вчера?

–Одну рюмку. Вроде бы.

–Ой, да, конечно. Ну, вообще нет, не бывает. От одной рюмки тем паче. Что, вообще ничего не помнишь?

–Женщину помню. Голос ее. И все.

–Ну, конечно, баб ты всегда помнил. Нет, Кирилл. Скорее всего, это крепкая выпивка.– Погрозила пальчиком Рита.– Друг, расслабься. Все хорошо, я рядом. Как у вас там с погодой вообще? Льет?

–Льет.– Грустно взглянул я в окно.– Тут вообще с погодой тарарам.

–Это все потому что меня рядом нет.– Гордо заявила Рита и рассмеялась.– И у нас льет. Такое вот, поганое лето. Ладно, побегу покорять новые вершины. Вечером что бы отчитался. Ну, или утром.– Похотливо улыбнулась Рита и помахала рукой. – Удачи, друг. Береги себя.

–Да, и ты себя. Пока.– Я закрыл ноутбук и лег на кровать, уставившись в потолок.

Когда я был маленьким, мне казалось, что забыть обиду просто. Что все проблемы решаются в два счета. Что взрослые все слишком усложняют. Теперь я понял, что ошибался.

Мой лучший друг погиб десять лет назад. По глупости. Из-за меня. Если бы я остановил его, Риту, и всех остальных, все было бы хорошо. Он бы закончил школу, пошел в армию. Окончил университет. Женился.

Но его нет. Остались я, Рита и куча воспоминаний, мертвый груз и крестик на груди. Его крестик. Напоминание о том, что это я. Я лишил своего друга жизни.

И это мое вечное проклятие.

Внезапно где-то сверху раздался глухой стук. Я резко вскочил с кровати, ступил на пол и тут же упал, схватившись за голову.

«Kyllä haudassa aikaa maata on, мистер Кейн!»

«Ну, что же вы так, юноша?»

«Мистер Кейн, Мистер Кейн, Мистер Кейн…»

Воспоминания градом прошлись внутри меня. Почему я все забыл? Почему именно вчерашний вечер?

Стук повторился. С трудом справившись с собой, я пододвинул стол и влез на чердак, обнаружив там…

Человека в куртке с капюшоном, роющегося в тетрадях.

–Эй!– Крикнул я. -Я вам не помешаю, нет?– Ноги предательски дрожали. Человек не спеша поднялся и повернулся к окну.– Уважаемый!– Срывающимся голосом. Проговорил я. – Вы вообще кто?

Незнакомец едва слышно хмыкнул и начал медленно поворачиваться ко мне.

Не может быть.

Я смотрел в ее налитые кровью глаза. В них не было ни капли той красоты, которой я восхищался тогда, в юности, той изящности, утонченности и простоты. Была лишь злоба, граничащая с сумасшествием.

Это был совершенно другой человек.

«Увидимся еще, Кирюша». Прошептала она. «Ааа!!!».

От яростного крика и толчка я попятился и провалился назад, в комнату. Ударившись о спинку кровати, обмяк и лишился чувств.

Наступила темнота.


***

Во сне я видел пустыню, бескрайнюю. Мне казалось, что я слишком далек от того пути, который выбрал для себя. Единственного правильного. Какой он? Я решил, что буду идти по пустыне пешком, пока не достигну оазиса. Той крайней точки, через которую возвращаешься к своему правильному жизненному ритму.

Открыв глаза, я увидел перед собой бледно-синюю окраску обоев и маленькую люстру. А потом увидел ее. Она сидела за кухонным столом, сгорбившись, что-то шептала и записывала в крохотный блокнот. Тонкие, длинные пальцы аккуратно сжимали ручку; она поправляла распущенные темные волосы и с омерзительным треском грызла ногти. Ее взгляд выражал умиротворение и осеннюю печаль; я думал, что было бы очень здорово привыкнуть к этому грустному взору и окунаться в него ежесекундно.

Я ведь любил ее. Да, это неслыханно, но я ее любил, и мне казалось, что это случилось еще до нашего знакомства. Когда-то очень давно.

– С возвращением, Мистер Кейн. – проговорила она, не отрываясь от блокнота. Я лишь вздохнул и снова посмотрел на люстру.– Вы нас очень напугали.

–Негоже пугать таких красивых девушек. – Ответил я. – Мне кажется, мы куда-то собирались.

–Ну, при условии, что вы мне кое-что расскажете.– Подмигнула девушка, указав на меня ручкой.

–Мда, вот с этим беда.– Рассмеялся я. – В голове лишь встреча с вами и… Кажется, все.

– Так, ну ладно.– Незнакомка встала и открыла сервант с заварками для чая.– Вы знаете, ночевать у меня начинает входить в ваши планы на вечер, Мистер Кейн. Не сказать, что мне это не нравится, но происходит это все несколько необычно. – Она повернулась ко мне. – Как самочувствие?

–Ээм, ну вообще-хорошо.– Я приподнялся и посмотрел на девушку.– Только не помню ничего. Почти.

– Ммм, бывает.– Пожала плечами она и подошла ко мне, присев перед мной на стуле. Затем внимательно посмотрела в глаза и потрогала мою голову. Я улыбнулся.

– Если вы доктор- то самый прекрасный на свете.

– Сколько?

–Что, сколько?

– Пальцев сколько?

–Десять, на руках и на ногах, вчера вроде так было.

–Ммм, понятно. Короче, вчера вы сильно ударились головой. Немного ушибли ребра, но это не страшно…

– А вы бы согласились выйти за меня замуж?

–Кирилл. Я, – девушка опустила глаза.– Сейчас возьму вон ту вазу и устрою тебе третью потерю памяти, хочешь?

– О, мы уже знакомы?

– Знакомы. Если это так важно, меня зовут Аня.

– Очень приятно, Аня.

– Кирилл. – Не поднимая глаз, обратилась ко мне девушка. – Моя просьба, она действительно очень важная. Вы что-то узнали?

– Угу.– Я досадливо поморщился.– Только забыл, практически все, что было вчера.

–Ммм. Ладно.– Аня поднялась со стула и подошла к столу.

–А можно вопрос?

–Да, конечно, задавайте.

–Что вчера было? Мне и правда неудобно, что я оказался тут, у вас, не понимаю…

– Ну, во-первых, мы слышали чей-то крик, довольно громкий.– Потом вас нашли и очень долго обхаживали. Виви, дочь мистера Ховалайнена, передала мне ампулу, и я сделала вам укол. Вы сразу успокоились и уснули, хотя до этого постоянно твердили в бреду «Женя, Женя…».

– Мда.– Почесал я голову. – Тайна, окутанная мраком. Ну, ладно, извините за беспокойство. – Я поднялся с кровати. – А сколько я проспал?

– Почти двое суток.

– Ааа?!– От удивления я вновь плюхнулся на кровать.– Обалдеть…

– Бывает. – Ответила Аня.– Вы можете остаться, Кирилл. До вечера. Я ухожу на работу, здесь никого не будет.

– Нет, спасибо.– Покачал я головой и снова поднялся.– Нужно кое-что решить. Но… Почему именно у вас? У мистера Ховалайнена мало других комнат? И, что мне вообще кололи?

– Ну, уколы колоть здесь никто кроме меня никто больше не умеет. Вас перенесли сюда под мое чутко наблюдение. Как-то так.

– Понятно. – Кивнул я и протянул руку девушке.– Спасибо, Аня.

– Будьте осторожны, Кирилл. – Она пожала мою руку, но я не спешил ее отпускать.

– У старой колокольни в семь. Хочу реабилитироваться в ваших глазах. – Я поцеловал девушке руку и поспешил к выходу.

– Подождите!– Окликнула меня Аня, я обернулся, на лету поймав ключи от комнаты. – Оставайтесь здесь. Так будет безопаснее.– Схватив сумку, она обогнала меня и уже на лестнице крикнула, выйдя на улицу:– Берегите себя!

Я улыбнулся, но в этот момент резкая боль будто бы разрубила голову топором.

« Береги себя, друг…»

«Ваанамо…»

«Кирюша…»

«Ваанамо, метеорит, кратер…»

«Увидимся… Кирюша…»

«Kyllä haudassa aikaa maata on, мистер Кейн!»

Я схватился за голову от скорости мелькающих кадров в голове, воспоминаний, которых я совсем не помнил. Дикое ощущение потери реальности не оставляло в покое. Нужно было что-то делать.

Закрыв комнату на ключ, я двинулся в сторону своего сектора.

***

Вам когда-нибудь хотелось оказаться внизу, в самом темном углу заброшенного здания? Там, где лет тридцать не ступала нога человека, повсюду паутина, сырость, полная темнота и внезапные вспышки света, откуда-то издали? Наверное, нет, не хотелось бы.

В моем детстве не было электронных игрушек, компьютеров и прочего. Зато был маленький северный поселок и куча неизведанных мест, оставшихся брошенными после развала огромной страны. Куча тайн в подземельях, куда нормальному человеку не пришло бы в голову идти даже в самых страшных кошмарах.

Нас не пугали холод, сырость и тьма. Нас не пугали родители, которым ох как не нравились наши ночные забавы. Нам нравилось чувствовать страх, идти вниз, в темноту, в неизведанное. Крушить, ломать все на своем пути и достигать того, чем можно будет гордиться в старости. Мы безбашенными, по своему глупыми; нас не страшило ничего, кроме боязни в один день расстаться друг с другом. Мы были силой. Единою. Мы облазили все, что можно, кроме самого таинственного и страшного места в селении.

Метро.

Никогда и никто не рассказывал нам, как оно появилось рядом с поселком. Никто не мог объяснить, почему из-за закрытых дверей брошенного здания пробивается свет и тем более никто, даже самые смелые смельчаки, никогда не решались даже близко подходить к нему. Та тайна, которую скрывало заброшенное метро, пугало решительно всех.

Я могу с уверенностью сказать, что в детстве, во время ночных прогулок, меня частенько посещала мысль подойти ближе и узнать, что же там, за закрытыми, дверьми полуразрушенного здания? Вопрос, откуда оно в этих краях вообще взялось не давал мне уснуть. Метро манило меня светом, который освещал едва ли не весь въезд в поселок, своей загадкой, тайной, которую я непременно должен был разгадать…

Наконец, я решился. Не мог больше терпеть, ждать, пока остальные поддержат меня. И вот, холодной осенней ночью, когда снег уже вот – вот выпадет, я взял в руки фонарь, рюкзак, оделся/обулся и отправился на тот берег реки. Оно лежало там, да. На самом краю земли, куда не ступала нога человека. Страшно ли было? Нет, не страшно. Тайна, к разгадке которой я был близок как никогда, манила ярким светом, который регулярно освещал въезд в поселок.

Я помню лица друзей, которые все-таки пошли за мной. Каким-то чудом узнав про мою затею, они уже ждали меня у дверей полуразрушенного входа в метро.

–Это что за дела? Мы так не договаривались!– Я развел руками.– Я вообще один собирался!

–Нет, ну посмотрите на него, один он собирался! – Согревая руки дыханием, прокричал Саша. – Нормально вообще?

– Козел он, ага, да!– Протяжно крикнула Рита.– Понимаешь, мы тут с Женьком забились, через сколько ты сюда свою задницу притащишь, так вот я проиграла! Слышишь, Женек, вставай, попу отморозишь!

–Угу, я вообще больше не встану…– Натягивая шарф на лицо, проговорила Женя. Она была самая младшая и хрупкая из нас; рано потерявшая родителей, Лесницкая одно время жила у бабушки, а потом у двоюродной тетки. Та совершенно не стеснялась частенько бить девочку. Жизненные трудности не сломали нашу хрупкую подругу: к шестнадцати годам она уже входила в список кандидатов в мастера спорта по художественной гимнастике и обеспечивала себя сама.

Увы, после нашей последней вылазки жизнь Евгении Лесницкой круто изменится, как впрочем, судьба каждого из нас.

– Ну, чего мы лясы точить будем, или пойдем уже?– Жадно впились в меня глаза лучшего друга. -Ну?!

– Ну, вообще я один хотел, потому что это очень опасно. Подвергать вашу жизнь опасности я не хочу. Вы мои друзья, я вас очень люблю.

– Вы мои друзья, я вас очень люблю.– В один голос передразнили меня Рита с Женей.– Пошли, давай! Ну, идешь?!

– Не уважаешь?– Хитро прищурился Саша. – Смотри тогда, одни пойдем. Пошли, ребята.– Он резко вскочил, подошел к дверям, за которыми тут же скрылся. Обратного пути не было.

–Ладно, черт с вами!– мы дружно вошли в здание полуразрушенного метрополитена.

И я помнил. Сейчас, всегда, их лица, не мог спокойно спать уже много лет от ощущения, что это я привел их туда. Туда, откуда они не вернулись. Это была страшная точка не возврата, через которую мы не смогли перешагнуть.

Та лунная ночь, так круто изменившая нашу жизнь, стала одной их последних для моего друга детства.


***


Nukuta, jurmala, lasta,

Makauta marianen


Остановившись перед дверью, я закрыл глаза и прислушался. За нею пел женский голос, красивый, нежный, который я, определенно, где-то уже слышал. Я осторожно толкнул дверь и шагнул в свое крыло общежития.

Голос, такой проникновенный, звучал откуда-то из глубины, из чьей-то комнаты. Девушка, или женщина, заводила мелодию, от которой мурашки бежали по телу, и это все – пустой коридор, ветер за окном, неизвестно откуда льющаяся песня, это все будто бы происходило в кошмарном, ужасном сне, когда хочется скорее проснуться, но не получается. И ты медленно шагаешь по темному помещению, на звуки чудесного голоса, будто бы прекрасная Сирена завлекает тебя в свои сети, а ты все равно идешь. Скрипнет половица под ногой, а вокруг тишина. И только голос, влекущий и сладкий, как колыбельная. Ты толкаешь дверь, вот уже в своей комнате, и с ужасом понимаешь, что песня шла именно оттуда. Откуда-то с чердака.

Девушка вздохнула и замолкла. Я оглянулся. Дверь, через которую я вошел в крыло, была плотно закрыта. А я ее не закрывал.

В моей комнате, с момента последнего в ней пребывания ничего не изменилось. Немного смятая постель, приоткрытые занавески. Отсутствующая крышка люка. Усевшись на кровать в уличной одежде, ботинках, и попытался восстановить былое. Ну, пока я еще хоть что-то помнил.

Я приехал в Инкери вчера днем. На вокзале меня встретил гражданин ИКС- Терский, который и привел к себе, сюда. Не взяв с меня ни копейки. Первого встречного человека. Откровенный деляга так бы не поступил. Но ИКС так и сделал, а потом пропал, по крайней мере, больше я его не видел.

Мистер ИКС- Ховалайнен, тоже «фрукт» довольно странный, не говоря уже о Ханне, Микке, Виви, Ане. С ее умением делать уколы. Я поискал глазами какое-нибудь подобие урна – логично было предположить, что если кололи здесь, то должна была остаться ампула.

Тщетно.

Разговоры. Я не помнил точно, говорил ли с кем-то. Были лишь один способ проверить это, но и он бесследно пропал. Ноутбука нигде не оказалось.

Ну и опять же голос. Это все было явно подстроенным спектаклем, в расчете на то, что я испугаюсь и уберусь из города. Меня усердно пытались свести с ума, и я это отчетливо понял.

Остановившись посреди комнаты, я посмотрел наверх. Неслучайно меня поселили именно здесь, хотя в общежитии Ховалайнена больше двадцати комнат. Но меня заселили сюда. В помещение с открытым люком и видом на озеро.

Kuro kiisan silmat kiini

Anna unta aamuun asti

Я замер. Да, голос, тот же, мелодия колыбельной снова донеслась сверху. Сердце бешено колотилось, но никогда не позволило бы уйти просто так. Пододвинув стол, я поднялся наверх.

На подоконнике, в дальнем углу чердака, расположился крохотный магнитофон. Его размеры не мешали раздавать волны едва ли не на все крыло. Хотя, кроме меня он вроде бы никого больше не напугал. Я подошел к аппарату и уже хотел выключить, когда из динамиков раздался шипящий женский голос:

– Pimeanarka....Pimeanarka…Peiko…Olla pelloissaan, mahtava, tutista pelosta, kammoksuttaa…– Свист и шипение ненадолго прекратились.– Aave…– Прошептала девушка и замолчала.– Nyt helvettin taalta!!!– Закричала она так громко и неожиданно, что я отпрянул от приемника, а затем что есть силы треснул по кнопке. Еще раз осмотрев аппарат, я извлек кассету и положил в карман. Нужно показать человеку, который понимает по-фински.

Я оглянулся и осмотрел чердак. Никаких следов чужака здесь не было. Вот здесь когда-то стояла кровать-следы на полу. Здесь – шкаф, так как пыль неравномерным слоем лежала на деревянной стене. Зачем кому-то было нужно селиться на чердаке, когда есть отличная комната внизу?

Между слоем пыли и брусом я разглядел какую-то надпись. Нагнувшись, очистил пальцем недостающую часть картинки. Какие-то странные символы, похожие на формулы. Сложные геометрические формулы.

–Сложно, правда?– Я вздрогнул и обернулся.

Она была спокойна, незыблема, будто бы и пару часов назад находилась здесь. Ее темные волосы укрывал капюшон, светлые ботинки испачкались в грязи. Она не смотрела на меня, а отсутствующим взглядом уставилась в угол.

– Ты… Оторопело произнес я и поднялся. – Считаешь, что это смешно?!

– Ха-ха!– Коварным смехом рассмеялась она и посмотрела на меня.– Помнишь наши прогулки, Кирилл? Метро, лес? Было здорово, правда?– Она поднялась и прошла вдоль стены, я отошел вправо, так мы поменялись местами – она оказалась у окна, я – вновь у люка.

– Все в прошлом!– Крикнул я.– Откуда ты вообще здесь взялась? Зачем?


– Ха-ха, Кирюша, терпение. – Ее глаза блеснули огоньком. – Подожди немного. Такой нетерпеливый – Она улыбнулась, поджав губы. – Peiko. Aave. Pimeys. До скорой встречи, Кирилл.– Девушка быстро открыла окно и прыгнула вниз. Шарахнув кулаком от досады, я спустился вниз, и какими-то не человечески быстрыми шагами достиг комнаты мистера Ховалайнена. После моих чудовищных стуков дверь едва не вылетела с петель.

Через минуту на пороге появился заспанный хозяин общежития.

– Мистер Кейн?– Оглядел он меня с головы до ног.– Что случилось? Вас что, преследовал призрак? Aave? Чем могу помочь?

– Кто жил на моем чердаке?– воскликнул я, ошарашив пожилого финна.

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что этот кто-то мешает мне спокойно отдыхать. Ну?!

– Послушайте, мистер Кейн…

– Кирилл.

– Хорошо, пусть будет так. Понимаете, это довольно сложный вопрос. Давайте мы сядем, выпьем, я вам все расскажу.

– Угу. Хорошо.– Я прошел в комнату и сел на кресло.– Я вас слушаю.

– Ага.– Хрюкнул Мистер Ховалайнен и уселся напротив. – Тогда отведайте моей настоечки, вчера сделал.

– Мистер Ховалайнен. Мне сейчас важно знать только одно, поймите меня, этот человек – мой старый знакомый. И вот он появляется здесь, у меня под носом, хотя мы не виделись сто лет. Не хочу вас пугать, но мозгов этого человека хватит что бы свести с ума на всех, понимаете? Нам всем угрожает опасность.

– Вы истинный оратор, Кирилл Александрович.– Ховалайнен развел руками.– Ну, ладно, давайте к делу. Да, пару лет назад на чердаке вашей комнаты жила одна дама, я уже не помню сколько, но помню, что звали ее, кажется, Лера, и было от роду ей лет семнадцать, не больше.– Финн вновь хрюкнул и посмотрел куда-то выше моего плеча.– Ага. Ну, так вот, дама та ничем не привлекала, жила себе и жила, но остались после нее странные записи, которые пугали посетителей. Никто там жить не хотел. А, между прочим, зря, отличная комната.

– Ложь мистер Пассо.– Раскачиваясь в кресле, протянул я и схватил со стола курительную трубку.

– Нет, ну почему же, нет. – Округлил глаза мистер Ховалайнен.– Ну, паспорт я ее не смотрел, она внесла залог, а потом просто пропала, и все.

– Ясненько. – Я повертел трубку и увидел позолоченную надпись: «Михаилу Григорьеву. Прекрасному специалисту и хорошему человеку», затем украдкой взглянул на собеседника. Кажется, он не обратил внимания на мою находку.

– Ну, если вы считаете, что я вру, то…

–Увы, считаю.– Я поднялся и посмотрел в глаза финну.– И совершенно напрасно. Знаете, мистер Паасо Ховалайнен, еще вчера я пил с вами, а сегодня вы так нагло мне врете, и зря надеетесь, что я просто так отсюда уеду. -Я вышел за дверь, оставив финна одного.

«Разве что тебя увезут».- Проговорил на безупречном русском мистер Ховалайнен, затем послышались его быстрые шаги. Щелкнула цепочка.


***

Часы на старой башне пробили ровно семь вечера. На город медленно опускались сумерки, я разборчиво видел перед собой людей, не видевших кроме себя никого вокруг. Город на краю, город людского отчуждения, предоставляющий тебе возможность познать собственное достоинство и спросить у самого себя, кто же ты? И что тебе нужно.

–Оп! – Аня подошла ко мне сзади и прикрыла глаза руками.

Я знал, что она придет. Что обнимет, прикоснется. Чувствовал, еще до ее прихода. Ждал, и думал, что буду говорить, как буду отвечать. Ощущал ее прикосновения, теплые, ласковые, я будто бы был с ней, уже тогда, в каком-то другом, ином мире.

И вот онаприкоснулась ко мне, а я дотронулся до нее, нежно, бережно, как до чего-то очень дорогого. И понял, что влюблен, безудержно. Этот человек мне было особенно дорог.

–Ммм.– Я развернулся и посмотрел на нее ласково.– Думал не придешь уже.

– Да дела, все дела. – Она рассмеялась и взяла меня за руку. – Эээ, короче, у меня небольшой сюрприз.

– Да, и какой же?

– Ну, в общем, мы не пойдем, а поедем. – Аня отошла от меня и раскинула руки в стороны.– Полетим и помчимся.– Она тряхнула головой и взяла меня за руку.– Вот на этом.

Аня махнула рукой в сторону цветочного магазина, где аккуратно расположилась «Vespa» – крохотный мопед-мотоцикл, на котором нам и предстояло прокатиться по мраморному городу.

–Хо-хо, ничего себе! – Подскочил я к мопеду и схватился за руль.– Чур, я за веду!

– Совсем что ли, это мой мопед!

– Ха-ха, а ты догони! – Я уселся на Веспу.

– Шутник, блин.– Аня подсела сзади и обняла меня за плечи.– Ну, давай, рули, раз начал, только дорогу буду я показывать, уж простите.

Ну, тогда держись!– Я вдавил педаль газа до упора и понесся по улице, распугивая прохожих.

– Армаш!!! Кирилл!!!– Кричала Аня, мертвой хваткой вцепившись в меня.– Кирилл, здесь нельзя так ездить, нас арестуют, Кирилл, тебя посадят в финскую тюрьму, а потом отправят домой!!!

– Не бойся прорвемся! – Я свернул в переулок и выехал на менее оживленную улицу. Здесь пошли цветные дома и брусчатка, узкие улицы. Невозможно было представить, что в мраморном Инкери может существовать такая красота.

– Все, тормози .– Хлопнула меня по плечу Аня. – По улице Тойвонена нужно идти пешком.

***

–Вообще его называют Бульвар Хризантем, ну или улица Пятой Хризантемы .– Сказала Анна, когда мы уж шагали по улице.– По легенде, один известный музыкант из Финляндии подарил невесте хризантему, и она влюбилась в него по уши. Тогда он решил дарить ей эти цветы каждый месяц, и вот на пятый раз она сказала ему, что беременна. Закатил такой пир, что…– Она улыбнулась. – До сих пор не могут забыть.

– Красиво. – Я посмотрел на Аню, которая выглядела действительно счастливым человеком. Солнце, так вовремя выглянувшее к нашей встрече, играло в ее волосах и ослепляло лицо.

– Знаешь, на самом деле, Инкери – волшебный город. Здесь бывает грустно, но это все позволяет понять, что тебе нужно от жизни. Бывает очень холодно, жарко, улицы все разные, разные люди, погода, но эти контрасты, они как жизнь – черное – белое, черное – белое.– Она остановилась и внимательно на меня посмотрела.– Ты не зря приехал, Кирилл.

– Думаешь? – Я улыбнулся.

– Определенно. – Ответила Аня, кивнув, и улыбнувшись в ответ.

–Я, когда приехал, все показалось скучным, мрачным. Только люди какие-то не такие, Ханна, Микка, Паасо…

– Есть категория людей, которые не похожи на других. – Мы двинулись дальше. – Я живу в Инкери очень давно, но таких как они не встречала. Особенные, каждый по – своему. Микка, между прочим, здорово поет, да, раньше мы его заслушивались.

– Серьезно? – Удивленно спросил я.

– Вот хоть верь, хоть нет. Раньше вообще все было по-другому.

– Почему все изменилось?

– Вот так вот все получилось. – Аня грустно вздохнула и присела на лавочку. – Месяц назад я уехала из Инкери, потом вернулась и не узнала их. Они как будто были напуганы. Ладно. – Она хлопнула меня по колену. – Чего мы обо мне да обо мне. Рассказывай. Чем занимался, как рос? По порядку, и с пристрастием.

– Да чего рассказывать. – Опустив голову, ответил я.– Отца не было, мать вкалывала. На пустыре бегал, с друзьями мяч гонял. Потом увлекся исследованием заброшенных зданий, потом приехал сюда. Вот, собственно говоря, и все.

– Мда, далеко ты по тоннелю забрел. Прям по жизни retkeilijä. У меня, на самом деле, та же картина. Родителей не помню, вырастила бабушка, росла с парнями, пила, курила, бутылки била. Потом вроде бы одумалась. Вот так и живем. – Аня дотронулась до носа. – В одно время это все надоело, знаешь, вот это однообразие. Взяла и уехала. Потом вернулась, соскучилась. Когда живешь тут, бесит, все, это спокойствие, а потом уезжаешь и понимаешь, что Инкери – он в сердце, вот здесь, в душе. Понимаешь, он такой, каким ты его выберешь, и все тут. Здесь есть все что нужно, но…

– Но настоящая жизнь – за пределами этого прекрасного города. – Закончил я за нее.

– Ну, в какой-то степени да. Пойдем. – Она ласково улыбнулась и взяла меня за руку. Хочу показать одно место.

Мы миновали Бульвар Хризантем и вышли к пустырю. Отсюда уже открывался вид на озеро и его набережную, скрытую множеством построек на пути к ней. Там, внизу, лазурной синевой раскинулось невероятной красоты Туманное Озеро. Оно отражалось в окнах домов, расположенных недалеко от воды, на спуске. Мне казалось, я попал в сказку, где вода светилась в лучах уходящего солнца, а рядом стояла самая чудесная девушка на свете.

–Я часто приходила сюда. В детстве. – Аня указала рукой. – На полянку.

Я сжал ее руку и обнял за плечи. Она посмотрела на меня грустным взглядом, и, не сказав ни слова, зашагала вниз… Не отпуская мою руку.

– Подожди… Ты уверена? – Я на мгновение остановился. Аня взглянула наверх, потом куда-то в сторону, затем молча кивнула.

Мы прошли вдоль деревьев, и вышли к самому озеру. За мощными кронами, здесь действительно скрывалась небольшая полянка, как место уединения для ищущих покой и уют.

– Ммм, даже место для посадки есть.– Я уселся на сваленную березу и поискал глазами Аню. Она подошла к воде и дотронулась до озерной глади, и, поднявшись, еще долго вглядывалась в бесконечную даль. В ее глазах мелькнула тень воспоминаний.

Я поднялся и подошел к ней, обняв сзади. Аня вздохнула и крепко сжала мои ладони.

–Кирилл.

–Ммм?

– Мне очень… Хорошо. Сейчас. Здесь. А знаешь, чего я хочу? – Она повернулась ко мне и вновь взяла за руки, перейдя на шепот.

– Чего же? – Улыбнулся я, опустив голову поближе к Ане.

– Что бы ты был рядом, как можно чаще.– Сказала она, глядя мне прямо в глаза. – А сейчас просто не отпускай и ничего не спрашивай. – Она приблизилась ко мне, и мы слились в едином поцелуе, в котором сошлись и утаенные страсти, неудавшиеся отношения, усталость, и, конечно же, любовь, двух одиноких сердец, наконец-то нашедших друг друга.


***

– Я предлагаю тост! – Крикнула Аня, когда мы уже возвращались к общежитию. В ее руках блеснула бутылка недорогого ликера, наспех надетый шлем съехал в бок и выглядел комично. – За молодых!

– А, то есть, за нас? – Указал я на себя, споткнулся и упал на Веспу, которую катил за собой. – Магнитные бури.

– Мой хороший, вставай, вставай, я сейчас. – Аня кинулась ко мне, но запуталась в собственных ногах и плюхнулась рядом. Я обнял ее и прижал к себе, отпив из бутылки. Вот так мы и лежали посреди ночи, под светом единственного фонаря на улице Тойвонена

– Кхе-кхе, да! – Аня кивнула. – За нас! За тебя, мой хороший! – Она поцеловала меня и вдруг резко вскочила. – Так, все! Пошли! Вставай, давай, давай! – Аня двинулась к городу, раскачиваясь из стороны в сторону. – Держись, Инкери, мы идем! – Закричала она, оглашая спящую улицу. Я с трудом поднялся, зацепил «Веспу» и двинулся следом.

– Подожди! Любимая!

***

– А знаешь, мой сладкий, – уже у общежития Аня прижала меня к себе и принялась яростно целовать. – Хочу, чтобы сегодня ты остался у меня, хм, да да да…

–Ммм, прекрасно, но мне еще нужно кое-что забрать из комнаты…

– Ну, тогда я тебя жду. – Отправив мне воздушный поцелуй, Аня скрылась в своем крыле.


***

Я, стараясь не шуметь, уже хотел подняться на свой этаж, когда мое внимание привлек шум из комнаты мистера Ховалайнена. Я отчетливо услышал голос женщины, и, кажется, это была Ханна.

– Мы не можем ему все рассказать, ты вообще понимаешь, что будет? – Я аккуратно пристроился возле двери. Говорил финн, причем на чистейшем русском языке.

– Миша, мы больше не можем так жить, это все равно закончится. – Ханна всхлипнула. Ее русский язык оставлял приятное впечатление.

–Ну, ну, пойми ты. Она нам ничем не поможет. Ну, кто он?

– Он – чужой, а значит, в его силах что-то исправить. Миша. Давай мы просто ему все расскажем. Это наш последний шанс.

Наступило молчание. Были слышны шаги. Ховалайнен нервно вздохнул.

– Он и так все узнает. Этот парень слишком сообразителен, и с ним не будет легко. Мне его жалко, но он впутался в это не сегодня. – Нарушил молчание Паасо.

–Миша. Мы умрем. Ты понимаешь, нас все равно убьют, Не пощадят никого, и мы вернемся откуда пришли. А он – наша надежда, и мы не можем ее упустить.

–Дорогая, если ты хоть сейчас пойдешь, и все ему расскажешь, да, мы умрем, все, мы часу не проживем, ты это понимаешь? – Ховалайнен зашелся кашлем. – Нужно просто немного подождать. Скоро все закончится, родная. Скоро. «Склепу» конец, это уже и так понятно. Все, утро вечера мудренее.

Я сполз по стенке, полный недоумения. Михаил, Ханна… Конечно, речь шла обо мне, но на русском языке, и… Я тряхнул головой и побрел в сторону Аниного крыла.

***

Я толкнул дверь, но девушки в комнате не было.

– Мой тигр. – Вынырнула Аня и обвилась вокруг меня. – Я заждалась, почему так долго? – Целуя, проговорила она. – Все хорошо?

– Угу. Отлично.

– Ну, вот и чудесно. – Аня притянула меня к себе и выключила ночник.


***

За окном зарядил дождь. Я проснулся в начале девятого, и обнаружил, что Ани рядом уже нет. Записка на столе призывала хорошо позавтракать и набраться сил к вечеру, а пока слушать радио и наслаждаться типичной для Инкери погодой. Я поднялся и включил приемник, из динамиков которого послышался бодрый голос моего любимого человека:

«Доброе утро, я знаю, что ты не проснешься раньше десяти, но, если я не угадаю, то прошу меня не ругать, интуиция не мой конек! Короче, я убежала на работу, буду в начале пятого, оставила завтрак, надеюсь там все, что тебе понравится. И самое главное – не ешь салмиакки, для нового человека это гадость страшная, но потом привыкнешь. Целую обнимаю, пока – пока!»

Я улыбнулся и подошел к столу. Да, «овсянка, сэр!» и пара мандаринов были явно не пределом моих мечтаний. Забросив в рот темный шоколад, я тут же выплюнул его, страшно ругаясь и заливая рот водой. Салмиакки пока не входил в топ моих блюд. Накинув ветровку, я решил немного пробежаться по городу. Ликер, конечно, был не самый сильный, но последствия его были ощущались.

Итак, мистер Ховалайнен никакой не Ховалайнен, на трубке написано – Михаил Григорьев. Еще понятно одно- этот человек прекрасно осведомлен обо мне, ну, откуда, например, ему знать мое отчество, когда…

Я резко остановился и выдернул наушники из ушей. Аня. Знает меня всего два дня, но вчера, на мопеде, она называла меня по фамилии.

Ханна, Микаа, Виви. Все прекрасно говорят по – русски, на запястьях Ханны- рубцы, Микка не похож на музыканта, Виви вообще темный лес. Человек на чердаке и странные геометрические формулы.

Мой взгляд упал на сидящую на камнях у памятника моряку девушку. Она не смотрела на проходящих мимо людей, ее глаза, синие, как воды Туманного Озера, устремились вниз, на собственные руки, на которые она взирала с огромным удивлением. Ее одежду давно не касались ни утюг, ни хороший порошок, светлые волосы торчали лохмотьями, будто бы их не расчесывали вечность.

–Простите, – я присел перед ней на корточки. – Я могу вам чем-то помочь?

Голова девушки медленно развернулась ко мне, и высохшие губы прошептали:

–Папа…

–Что?

–Домой… Мне нужно домой…– Она попыталась подняться, но тут же рухнула, как подкошенная.

– Вам надо в больницу…– Подхватил я ее.

– Нет!!!– Ожила она и умоляюще взглянула на меня, схватив за воротник куртки. – Пожалуйста, не надо в больницу, они… Они най…най…– Девушка ловила ртом воздух, а затем упала без чувств.

– Эй, парень! – Меня окликнул светловолосый молодой человек, проходивший мимо.

– Чего там у тебя?

– Да вот, сознание потеряла…

– Так, сейчас посмотрим. Ну-ка, приподними ее. Да ну чего ты, в самом деле, врач я, врач. – Светловолосый бегло осмотрел незнакомку и поднялся. – Чего сказать, в больницу надо. – Он извлек телефон. – Жуткое истощение и синяков куча.

– Погоди. – Я нагнулся и осмотрел руки незнакомки. Рубцы… На обеих кистях, примерно такой же формы, как у Ханны. Поймав мой взгляд, светловолосый задумался и почесал затылок.

–Забавно выходит. – Сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Чего думаешь?

–Ну… В больницу она не хотела. Вообще сказала, что ее найдут.

–Угу. – Парень украдкой взглянул из-за плеча на толпу зевак, уже собравшихся возле памятника. – Так, расходимся. Врач я, отвезу ее в больницу. – Он с легкостью поднял девушку и понес к машине. – Пойдем.

Отъехав на черном джипе «Чероки» метров триста, светловолосый завернул в переулок и остановился.

– Ну и? – Парень кивнул на девушку.

– На кистях у нее… Рубцы.

– Это я заметил.

– Просто я видел человека с точно такими же следами… И вела она себя не менее странно.

– Угу. То есть ты считаешь, что в больницу ей нельзя?

–Думаю, что нет. – Кивнул я. -По крайней мере, пока она в сознание не придет.

– Угу. – Парень завел автомобиль и направился к выезду из города, к центральному мосту Инкери.– Прокатимся.


***

Через пол часа мы выехали к маленькому домику на берегу Туманного Озера.

– Ну и чего мы тут забыли? – Я вышел вслед за светловолосым молодым человеком, который направился к домику. Он лишь молча нес на руках девушку, которая все сильнее бледнела. Оставив ее в доме, врач подошел ко мне, и закурил.

–Ммм. Первый раз в жизни вижу врача, который курит. – Съязвил я.

–В жизни и не то бывает. – Кивнул доктор и направился к берегу Озера. – В общем, так. Можешь считать, что ты меня уговорил не везти ее в больницу. Но почему, я так и не понял. В этом доме есть все необходимое оборудование. Думаю, через пару суток она очнется. Тогда все и узнаем. Савуку?

–Бывает. – Я затянулся, но тут же закашлялся и отбросил сигарету. – Вообще меня Кирилл зовут.

–Денис. – Доктор протянул руку. – Мне кажется, мы с тобой влипли в очень неприятную историю, Кирилл. – Денис вновь затянулся. – И последствия ее мы еще узнаем.

– Ну, я тут два дня, а странностей на целый роман. Никак разобраться не могу, что происходит. – А ты вообще уверен, что ее здесь не найдут?

Денис затушил окурок, и поманил меня за собой.

***

Предо мной предстала обычная русская изба, с печкой, столом и стульями, старыми обоями и занавесками, а самое главное, умопомрачительным запахом древесины. Таинственной незнакомки я не обнаружит.

– А где…

– Немного терпения, мой новый друг. – Денис наклонился и сдернул коврик дня ног, под которым оказался небольших размеров люк, почти такой же, как и на моем чердаке.

– Подвал?

–Не совсем. – Доктор первым спустился внутрь. – Мое пристанище уединения. – Идем.

Я спустился в подвал и обомлел. Передо мной открылись три двери. Доктор -Денис вошел в ту, что слева, и аккуратно прикрыл ее за собой. Щелкнул включатель, и я оказался в самой обычной комнате, где пахло скорее уютным домом, чем полуподвальным помещением. Светлые бежевые обои, стол, телевизор, компьютер и широкая кровать, на которой и расположилась наша новая знакомая.

– Вижу, впечатляет. Ну, теперь мне придется тебя убить. Шучу. – Денис уселся на кровать, рядом с девушкой. – Когда она придет в себя, кто-то должен быть рядом. Я понятия не имею, что произошло с ней, но похоже ей очень нужна помощь. Поэтому мы теперь с тобой в одной упряжке, Кирилл. Нет, ты, конечно, можешь отказаться…

– Что ты собираешься делать?

– Для начала прокапаю капельницу. Питательные вещества. Судя по состоянию, она не ела и не пила… Дня три.

– Обалдеть…

– Ну, это в лучшем случае. Такие рубцы, он указал на кисти рук девушки. – Это веревки, причем довольно крепкие. А вот здесь, – Денис задрал штанину джинс незнакомки, – Это уже цепи, друг мой. Вот как-то так.

– Если бы хотя бы имя ее знать…– Проговорил я задумчиво.

– Угу, и адрес проживания. – Денис подошел к раковине и сполоснул руки. – Сегодня ночую я, завтра дежуришь ты.

– Угу. Тогда я поехал.

– Давай. – Ответил Денис, не оборачиваясь. – А, стой, подожди.

–Да?

–Слушай, приедешь завтра утром… Возьми мне салмиакки.


***

Обратно в Инкери я добирался поездом, на маленьком подобии электрички. Смотрел в окно, на непоколебимое спокойствие Туманного Озера, а из головы не выходила девушка, которая осталась на попечение доктора-Дениса, которого я совсем не знал. И незнакомку эту тоже. Хотя, в какой-то момент показалось, что я где-то ее уже видел.

– О-па, какие люди!– Возле меня остановился какой-то мужчина лет сорока, может больше.– Ничего себе! А мы тебя ждали!

– Простите, я… Не понимаю.

– Ну да, конечно!– Радостно развел он руками.– Не понимает он, ага! Так ты когда год назад уехал, никто ничего не понял, ха-ха!

– Подожди…– Я попытался встать, но адская боль так сильно ударила в затылок, что присел обратно и схватился за голову, не в силах открыть глаза. Он продолжал что-то говорить, но я не слышал, – в мозгу, словно в закрытом трансформаторе, одно за другим, застрочили воспоминания.

– Давай, сюда!– Та незнакомка, которую я видел с утра, стояла напротив меня и активно махала руками. На ней были спортивные шорты, волосы убраны в хвост. Я же находился по другую сторону волейбольной сетки и сжимал в руках мяч. Судя по погоде, на дворе стоял август, – к воде уже почти никто не шел.

– Ну давай же, молодежь!– Скомандовал мужчина лет сорока пяти, сидящий рядом, на песке.– А то чего-то вяло у вас, не идет игра.

– Сейчас пойдет, остальные подтянутся, и начнем.– Мои глаза азартно блеснули.– Ооо, вас за смертью посылать!

Она подошла и обняла меня… Аня. Да, это была она. Только без привычной сейчас грусти в глазах.

– Ну, очереди, дела, все дела.– Аня приобняла меня за шею и поцеловала. Парня, подошедшего с ней, я не знал, но его глаза запомнил навсегда, – когда-то они обожгли меня злобой, и это я помнил.

– Да, жара.– Он отхлебнул из бутылки и посмотрел на блондинку-незнакомку.– КМС, а КМС, а ты чего не купаешься? Хватку теряешь?

– Слушай, Ильин, чего ты пристаешь к человеку, вообще играть собирались!– Рявкнула на него моя возлюбленная.

– Все, все, молчу.– Поднял руки вверх парень и снова повернулся к блондинке.– Лариса!– Вычурно крикнул он. – Окажи честь принять меня в свою команду!

-Ну что, идем играть? Да, мой тигр? Тигр…Тигр…Тигр…

Я открыл глаза и вернулся в реальность. Незнакомца уже не было.

Господи, да что со мной, мне кто-нибудь объяснит? Я же всех их знаю, но откуда? Почему я не могу ничего и никого вспомнить?

***

– Алло.

– Да, любимый?

–Нам нужно встретиться. Прямо сейчас.

–Что-то случилось? – Обеспокоенно спросила Аня.

– Угу. И по ходу, что-то очень страшное.

– Я сейчас не могу, давай постараюсь вырваться и встретимся через часик – полтора, хорошо?

– Угу. Я жду тебя в комнате.

– Пока.

***

Я вернулся в комнату и улегся на кровать. Сумасшедший круговорот событий разрывал голову. Никаких догадок. Я помнил все моменты своей жизни. Почти каждое мгновение, но этих людей, Аню, блондинку-незнакомку, никогда и нигде не встречал, и отчетливо это осознавал. Только эти воспоминания. Пляж. Солнце. Волейбол. Дикой болью отдавались в голове.

И опять Аня. Я не мог понять, кто она для меня? Любимая? Враг, друг, ангел-хранитель? Вчера был один из лучших дней в моей жизни, ну а сегодня я прекрасно все помнил. Тогда как предыдущие двое суток забыл почти напрочь.

– Алло, Денис?

– Денис, Денис… Не знаю такого.

– Ммм. Все шутишь.

– Нет, просто сюда лучше не звонить, мало ли.

– Понятно. Есть дело.

– Какие проблемы, приезжай, дорогу знаешь.

– Я кое-что узнал, приеду ночью. Если не позвоню вечером, значит не вышло. Есть какие-то новости вообще?

– Есть и много. Приедешь- все подробно расскажу.

– До связи.

–А, салмиакки не забудь.


***

-Подождите, подождите, профессор, не торопитесь.– Коренастый мужчина лет 60 оглядел огромную аудиторию, которая тут же смолкла. Его густые брови распрямились.

Это был профессор Корешковский. В 90-е он много путешествовал по Южной Америке, где лечил детей от малярии и прочей гадости. После закрытия НИИ Корешковского нашли умершим на пороге своего дома. Случайной эту смерть в округе не называл никто, разве что самые близкие друзья, работавшие с Евгением Аркадьевичем почти двадцать лет.

– Михаил Александрович, ну, посмелее, давайте, давайте!

Совсем еще не старый профессор неторопливо подошел к кафедре, затем вышел ровно на середину сцены и вскинул руки вверх. Зал неодобрительно загудел.

-Я пришел сюда, что бы рассказать вам о ваших самых больших страхах. Человек никогда не сможет противостоять заложенному природой. Идите ко мне. Вы, да, идите, не бойтесь, смелее, смелее. – Молодой человек с первого ряда сморщил лоб, и нехотя подошел к профессору.– Вот он, страх! Вы только посмотрите!– Михаил Александрович поднял мою руку, на которой поблескивали капельки пота.– И я расскажу вас, в чем причина! В желаниях, которые мы испытываем! Вот они, наши самые ужасные противники! Вот вы, – профессор указал на ту самую девушку, которую мы с врачом спрятали в тайнике.– Ваше мнение! Не стесняйтесь, выскажитесь!

-Это все провокация.– Незнакомка выпрямилась и смерила Михаила Александровича колючим взором.– Потные ладони еще не признак трусости, вам не кажется, что за бред?

– Еще здесь достаточно душно, товарищ Григорьев. – Донеслось с задних рядов и я увидел… Дениса, немного обросшего, но все такого же конопатого.

-Так, ну все, хватит, прекратите этого балаган. – Со второго ряда на кафедру поднялся немолодой мужчина, одернул мою руку и проводил со сцены.– Уясните одну простую вещь, вы не имеете права втирать "калугинскую чушь" подрастающему поколению психологов.

-Валерий Николаевич, ну что вы, ну дайте же высказаться. Я вот согласен с Михаилом Александровичем. Страх мешает развитию. Вы вот представляете масштабность разработок, которые Михаил Саныч проводит с господином Калугиным?

-Нет, и знать не хочу. Дурдом, честное слово.– Валерий Николаевич соскочил со сцены и направился к выходу.– Вы трое – за мной!

– А я их, между прочим, не отпускал, Валерий Николаевич.

– А я их похищаю, и мне плевать! – Хлопнул дверью профессор.

Троица молча поднялась со своих мест и медленно зашагала следом.


***

– Черт-с-два, – во дворе университета профессор Вербицкий затянулся "Беломором". Других папирос он не курил. По молодости неуживчивый преподаватель почти восемь лет провел за полярным кругом, за что и получил прозвище "Полярник". По какой причине Валерий Николаевич тянул лямку, никто не знал. – Такую чушь, да в такие головы, мама дорогая.

– Калугин набирает популярность. – Денис затянулся обычной "Примой".

-Родной, ты что, не понимаешь, что он сумасшедший? – Воскликнул Вербицкий. – Не в себе человек. Так бывает, дети мои. Сегодня все, а завтра… Держитесь подальше от всего этого, и лучше уезжайте отсюда, – Валерий Николаевич махнул рукой. – А то загубят вас, к чертовой матери.

– Профессор. – Окликнула уходящего Вербицкого незнакомка. – А про "Черную орхидею" -это все правда?

– Ой, дети мои. – Повторил Полярник и со вздохом улыбнулся. – Вот тебе это сейчас зачем? Гуляй, люби, ну там, напиться можешь, а это все…– Вновь махнул рукой Вербицкий и посмотрел на парней. – Все, отчаливаю.

– Ну, это еще надо подумать, – хитро сощурилась девушка и обернулась к нам. – Да? – Она закатала рукав джинсовой куртки, и я увидел татуировку в виде пирамиды, вокруг которой обвилась роза.


***

Когда я открыл глаза, за окном уже была ночь. Рядом со мной спала Аня, обняв подушку и сладко причмокивая во сне. Я резко вскочил и взглянул на часы. Начало первого, проспал!

Собравшись на скорую руку, я выбежал в коридор, плотно прикрыв дверь. Любимая лишь беспокойно перевернулась на бок.

И так, я проспал почти 12 часов, и это не случайность. Во сне я снова видел таинственную незнакомку, врача и профессора Вербицкого, с которым однозначно пересекался раньше.

– Голосуй, голосуй, зря время теряешь. – На улице ко мне подошел тот странный молодой человек, который испепелил меня взглядом на пляже, во сне, в электричке. Сейчас он выглядел на порядок элегантнее – дорогой импортный костюм и лакированные скандинавские ботинки. – Привет. Зря, говорю, голосуешь. Время уже, тю-тю. Далеко ехать?

– За город.

– Ууу. Попал ты, братишка. Ну, смотри. – Он по-дружески хлопнул меня по плечу. – Я тебя довезу. Ну, раз больше некому. Но мы сначала поедим. Договорились? Тут есть блинная, недалеко. Садись, поехали.

Кухня франта располагалась недалеко от того самого моста, через который и предстояло ехать к хранилищу. Старинное здание постройки еще прошлого века называлось "У Хельги" и имело неопрятный, неприветливый вид. Внутри это было самое обычное кафе, за исключением колокольчиков, висевших практически над каждым столиком. Деревянные стулья коричневатого оттенка погружали в эпоху Финляндии годов таки-40х.

Стилизованные под старину таблички олицетворяли саму улицу, на которой находилось кафе – переулок Хаккинена, человека, прославившего Страну Тысячи Озер еще очень и очень давно. Он был лучшим автоспортсменом сельского масштаба, а начинал свой путь именно с этого места. Теперь, даже в самом кафе висела картина, изображающая гонщика на фоне еще деревянного моста.

–Нам, пожалуйста, по пиву. – Заказал незнакомец, когда мы уселись за столик. – Тинь, – щелкнул он по колокольчику. – Вот как-то так. Так куда ты путь держишь, странник? Время-то, ай-ай-ай, – погрозил пальчиком парень.

–Ну, надо, в общем. Ждут, друзья.

– А, друзья, ну, давай тогда за них. – Незнакомец поднял увесистую кружку с пивом, и только тогда я заметил изображенную на ней пирамиду, только уже с орхидеей, темного оттенка.


«Черная орхидея»?

Я нервно обернулся. Помимо нас в зале находились еще двое парней, взгляды которых были устремлены точно на меня. Музыка медленно смолкла.

–Пересменка.

–Чего?

– Ну, бармены, чего, чего. Один приходит, другой уходит. Музыку каждую свой включает. Так что, не пугайся. – Засмеялся незнакомец. – Павел. – Протянул он мне руку.

–Угу, очень приятно, – ответил я и заметил небольшой ожог на руке нового знакомого. Без сомнений, я где-то его уже видел.

– Взаимно, будем знакомы. – Кивнул Павел и привстал. – Посиди, я отойду. Важные дела. Не скучай. – Улыбнулся он.

Обернувшись, я снова взглянул на молодых людей. Несмотря на поздний час, уходить они явно не собирались.

– Извините, можно вас? – подозвал я миловидную официантку.

– Да, я вас слушаю.

– У меня вопрос, а вот эти колокольчики, они здесь зачем?

–Старый хозяин привез их жене их Японии. Мистер Ховалайнен…

– А, это он.– Улыбнулся я. – Сегодня утром он и не заикнулся об этом.

– Эээ, простите, кто?

– Ну, мистер Ховалайнен, я просто не знал, что это его кафе, и…

–Нет, вы что-то путаете.– Официантка удивленно улыбнулась.– Мистер Ховалайнен умер. Много лет назад.

Что?!

А кто же тогда…

– Я могу идти?

– Угу.– Кивнул я.– Подождите.– Те парни, давно здесь?

– Пришли почти в одно время с вами.

– Угу. А можно отсюда выйти… Ну, не через дверь?– спросил я шепотом. Незнакомка едва заметно взглянула на парней.

– Простите?– Нагнулась она ко мне.

–Мне нужно уйти. Не через дверь.

Официантка нервно дернула плечами. Поколебавшись, она вновь нагнулась ко мне, якобы забрать меню и прошептала:

– В уборной, наверху, есть…

– А вот и я.– Павел уселся на свое место. – Что такое?

– Уважаемый гость хотел еще пива, вот выбираем. – Улыбнулась официантка, ее глаза блеснули. – Сейчас все будет, Павел Сергеевич.

–Отлично.– Поджал губы парень.

– Паша, я отойду.– Очень надо…

–Да, конечно. Только долго не сиди, простудишься.– Хохотнул он.


***

Оказавшись в уборной, я огляделся. Наверху был самый обычный потолок, плитка. Взобравшись на унитаз, я попытался дотянуться , но, тщетно, моих сантиметров оказалось недостаточно. Оставался один вариант- трубы, пластиковые но другого выхода у меня не было.

Аккуратно взобравшись на хрупкую конструкцию, я начал ломать плитку, и она поддалась. Под материалом оказалась крышка люка, ведущего, видимо, на крышу. Слегка надавив на нее, я успел обрадоваться, когда труба под ногами надломилась. Туалет начал медленно наполняться водой, я же зацепился рукой за крышку и теперь болтался в воздухе. За дверь уже слышались приближающиеся шаги.

Ценой неимоверных усилий я подтянулся и таки оказался на крыше.

–Эй! Сюда!– крикнули где-то снизу, и я увидел мотоцикл с официанткой.– Быстро!

Недолго думая, я прыгнул с крыши на транспорт и вцепился в спину водителя.

Мотоцикл понес меня через тот самый мост. Мы выехали ровно к той же самой опушке, когда официантка соскочила с мотоцикла и нырнула в лес, потянув меня за собой. После длительной пробежки мы рухнули за дерево и тяжело задышали.

–Я не знаю кто ты, – отбрасывая шлем в сторону, прохрипела незнакомка.– И что натворил, но тебе конец. Если ты угодил в это кафе, то, – она звучно сглотнула.– Суши весла, приятель.– Девушка поднялась.– Отдохнул? Побежали, давай, давай!


***

«Мина!»

Белокурая девочка вырвалась вперед, обогнав толпу, окутанных страхом жителей города. Ее тут же подхватили и вернули в строй. Марта еще очень долго пыталась разглядеть, увидеть меня среди остальных, но это уже было бесполезно.

Через мгновение ее не станет. Как и всего того, что нас окружало.

– Девушка, вам помочь?– ко мне подошел молодой человек и протянул ладонь. Задумавшись, я не заметила, как наступило утро, и площадь Алексеева наполнилась людьми.

– Нет, нет, все в порядке, не надо, спасибо. – Я схватила сумку и поднялась с мраморных ступенек.

Когда-то, очень давно, именно здесь, в парке поэта Алексеева, я впервые почувствовала себя нужной. Среди этих мраморных колон удивительного города, который стал мне вторым домом. Инкери- город контрастов. Такой разный для всех, кто сюда приезжает. В Инкери не рождаются. Здесь находят себя, блуждая по закоулкам собственной души.

Я подняла голову и взглянула на статую Маленькой Финской Девочки, главной героини города. В детстве нам говорили, что в каждом из нас живет тепло, доброта и простота той веселой хохотушки, на стихах о которой мы выросли. В памятнике она сидела рядом со своим создателем, поэтом Алексеевым, человеком, который прожил в Инкери почти сорок лет. Опять же здесь не родившись.


– Анна! – Окликнул меня мужской голос, когда я уже вышла к дороге и садилась в такси.

– Что?!– Округлила я глаза, схватила мужчину за руку и завела за ближайший угол. Вы что вообще здесь делаете?!

– Послушайте, душа моя.– Зашептал Григорьев. – Послушайте, это безумие. Я волнуюсь за вас, ваша задумка – полная чушь, вы погубите себя зря!

– Не понимаю вас, профессор.

– Ну, я, пожилой, конечно, но не дурак. Анна, он все знает, знает и про вас, и про нас, грядут темные времена, ну, теперь вы меня понимаете.

– Знаю. – Я вновь схватила сумку и направилась к дороге. – Только это ничего не меняет, профессор!

– Анна, одумайтесь, я вас прошу, Анна. – Засеменил за мной Григорьев. – Цена свободы слишком велика. Неужели вы думаете, что вырвавшись из «Склепа» однажды, второй раз уже туда не вернетесь?

– Профессор Григорьев. – Я подошла к мужчине.– Я вам вот что скажу, Михаил Александрович. Я оттуда не вырывалась, и пошла я туда сама! Ясно?! Сама! И если надо туда вернуться, я вернусь! Лишь бы с ним все было хорошо! – Хлопнув дверью машины, я удалилась от растерянного профессора.


Часть 2


-Аня, вставай, мы опаздываем!– Бабушка, или как я любила ее называть, мама, сорвала с меня одеяло и стянула с кровати.– Какой бесполезный ребенок, и зачем я только ввязалась во все это!– Она посмотрела в зеркало и ехидно улыбнулась. – Потому что я всех вас люблю. И вы меня должны любить. Через двадцать минут я жду тебя за столом, и не опаздывай!– Крикнула бабушка, уже удалившись из спальни.

Я думала, что в этой жизни мне достанется светлая роль домашней хозяюшки, в отдаленной финской деревне, где доят коров и собирают ежевику. Что после сорока я останусь жить где-нибудь в Порво, любуясь горячими закатами с вершины горы Миккели, которая тогда казалась неприступной. Но одно решение бабушки оказалась роковым, и я переехала в Инкери, вместо горных вершин мне достались мраморные колонны, которые совсем не впечатляли.

Город показался мне холодным и совершенно неприветливым. Эти безлюдные проспекты сжимались в огромное столкновение нереальной массы, которая удивительным образом давила на сознание реальности. Громадные просторы мраморных колонн и необъяснимая разница между кварталами поначалу создавали миллиарды сомнений, но затем все закончилось. Инкери стал моим домом. Раз и навсегда.

Я пыталась уйти, но не смогла. То сладкое ощущение свободы не давало покоя в других городах, и я вернулась в Инкери. Между мраморными просторами и незнакомыми людьми прошло мое детство. Я помнила каждый миг, каждое мгновение: вершину горы Карху, заброшенные подъезды в Южных кварталах и, конечно же, "Йоуко Похьянпало", огромный круизный теплоход в бухте Инкери. С его палубы мы видели мальчишек на том берегу, а они смотрели на нас и радостно улыбались.

Лишь одно в моем счастливом и беззаботном детстве не давало мне покоя.

–Эй!– Окликнул меня парень на велосипеде, проезжавший мимо, когда я уже входила в темный лес. Окутанная сомнениями, я все-таки решилась дойти до Туманного озера, лежащего прямо в глухой чаще, куда редко ступала нога человека.– Там опасно. Местная, вроде бы, не знала?– Парень улыбнулся в темноте. Стрелки часов приближались к полуночи.

– Вы меня напугали. – Поморщилась я.– Мне очень нужно.

– Есть другая дорога, не через лес. – Сказал с легким акцентом парень.– Поехали.

Туманное озеро, или как его называли в Инкери, Озеро Правды, всегда чем-то меня привлекало. Мне казалось, что истина находится где-то совсем рядом с ним. Та, которая даст ответы на все мои вопросы.

– Вот там тропинка, – указал парень в обход горы Карху. – Через нее выйдешь к озеру.

– Простите. – Остановила я его.– На месте озера…Раньше…Что-то было?…

–Если верить сказкам, то раньше там был город. – Улыбнулся парень, уже отъезжая. – Но это если только верить!

Над пустынной местностью уже вставало солнце. Трава, по которой я шла, покрылась утренней свежестью. Впереди ничего не было, только я, и бескрайняя даль, простиравшаяся в бесконечность. Впереди возвышалась гора Карху. Туманное озеро брало свое начало. Здесь не было ничего. Отдаленный уголок бескрайности.

Мне казалось, что это уже все было. Что я уже шла по этой траве и собирала ежевику. Что мои руки касались этих покрытых мхом скалистых углов горы. Что когда-то давно я сидела здесь, на берегу озера и думала о чем-то важном.

Его монолитность успокаивала сознание. Единение с природой. Я коснулась водной глади…

«Минна!»

«Идем, ну же, скорее, бежим»

Охваченная паникой толпа бежала к выезду из города, сметая все на своем пути. Клубы дыма и гари не позволяли видеть даже собственной тени.

«Минна, идем, пожалуйста!»– светловолосая девочка протянула мне руки, но я.… Оттолкнула ее и кинулась в другую сторону и, упав, обхватил лицо руками.

Через несколько мгновений, на том месте, где она стояла, образовалась огромная воронка.


***

– Аня, ну что же это такое, просто ужас какой-то! Как вообще можно так жить?! Меня вообще никто не слушает!

Я открыла глаза и попыталась вспомнить, что было вчера. То воспоминание, у озера, было последним. Дальше – бездна.

–Аня, я с тобой разговариваю! – На пороге комнаты возникла бабушка. – Я тебе говорю!

Я медленно опустила ноги с кровати и дотронулась до лица. Руки были словно не мои, чужие. С трудом доковыляв до зеркала, я уставилась на опухшую физиономию. Вчера произошло нечто странное. Но что именно, я не помнила.

– Аня!– Крикнула бабушка уже над ухом.-

– Ба…– Простонала я, облокотившись на стену.– Почему я… Совсем не помню своего детства?

– Спроси что-нибудь попроще. – Глаза бабушки забегали. – Так бывает, и ты прекрасно это знаешь.

– Инкери… В шесть лет мы с тобой уехали в Инкери. Моя мама умерла от тяжелой болезни, папа нас бросил. Сейчас мне двадцать четыре, и я явно что-то забыла, что, Ба?

– Ну что ты говоришь, Аня, ничего ты не забыла. Росла до шести лет как любой нормальный ребенок. Все, хватит донимать меня глупыми вопросами, идем завтракать. Возражений я не принимаю. – крикнула бабушка уже с кухни.

Схватив рюкзак, я выбежала на улицу.


***

Все казалось чужим. Огромные часы на башне, которые я видела сотни раз, мраморные ступеньки, голубой фургон с мороженым…

«Простите, простите, пожалуйста». – Влетел в меня парень с коричневой дорожной сумкой на плече. Я поморщилась и двинулась к остановке, а затем невольно оглянулась.

Если мы когда-то любили, то никогда этого не забудем. Тот трепет поцелуев и прикосновений, те сладкие минуты близости и порхания бабочек где-то внутри. Любовь – одна. Остальное лишь северное сияние. Полярная Звезда не имеет свойства исчезать.

Я любила его. Этого совсем незнакомого молодого человека, обернувшегося вслед за мной. Я не знала кто он, не помнила, как его зовут, но то, что творилось внутри, не оставляло сомнений. Этот человек – любовь всей моей короткой жизни.

Парень последовал за мной на остановку, разговорился с господином Терским, сдающим комнаты в отдаленном районе Инкери. Переждав дождь, я прыгнула в такси и устремилась к общежитию.


***

Вбежав в просторный двор, я кинулась к трем мужчинам, играющим в домино за столом.

–Боже правый…– Обомлел один из них, самый пожилой.– Аня, вы, вы…

– Подождите, мы что, знакомы?

– Аня, я…– Мужчина поднялся из-за стола и подошел ко мне.– Я не видел вас тысячу лет.

– Простите, но я…Я вас не знаю, честное слово. Мне нужна комната… И, похоже, помощь. Я заплачу, – я открыла сумку.

– Ну что вы, побойтесь Бога. Пойдемте, пойдемте наверх. Поговорим. Много лет назад вы приходили ко мне с просьбой.

– Нет! – Воскликнула я. – Я в первый раз вас вижу!

– Товарищ Григорьев, ну что вы, в самом деле. – Подал голос молодой человек в дорогом импортном костюме. – Ждите гостей. А я провожу девушку. В самые лучшие апартаменты.


***

Великолепные три девочки с неистовыми воплями спустились с лестницы, едва не сбив идущего передо мной незнакомца. Деревянные полы гулко отдавались эхом в безмерной высоте потолков.

– Дальше мы сами. – На верхней площадке возник верзила. Черные брюки, темный плащ с капюшоном, господин напоминал темного Барона из английской мифологии. Жестом указав парню, сопровождавшему меня, на выход, незнакомец двинулся дальше, по коридору.

– Ну вот, как всегда, – оскалившись, выдавил парень и вновь нацепил очки.– Вперед.

– Но, простите, мне нужна комната, я…

«Он. Не любит ждать».

Я вздрогнула от неожиданности. Темный лорд вновь возник на лестнице.

– Да что вообще! – Я оттолкнула парня в костюме и гневно зашагала к выходу. – Всего доброго! –Распахнув дверь, я уже выходила на улицу, когда уткнулась в того самого верзилу, мгновение назад стоявшего на лестнице.

– Он. Не любит ждать.– Повторил незнакомец.

– А это так и будет, – подал голос парень в пиджаке. – С ним спорить, эх. – Махнул он рукой.

– Я… – задохнувшись от возмущения, крикнула я. –Вы не имеете права!

«Ну что за крики, кого тут ущемляют бесправием?».

Наверху возник еще один мужчина. Привлекательности ему придавал, конечно же, голос – роскошный баритон, импозантная внешность и манеры делали этого уже немолодого мужчину любимцем женщин.

– Послушайте, я не знаю, что здесь происходит, но, если вы, – я обернулась. Незнакомца уже не было. Зияющая пустота дверного проема.

– Ну, ну, ну, – успокоил меня мужчина, спустившись с лестницы.– Позвольте представиться. Карпов Аристарх Семенович. А как зовут вас мне известно. Я прошу простить моих оболтусов, – хохотнул он и взглянул на парня в пиджаке.– Я думаю, у меня есть право исправить ошибку.


***

– Вот в этих местах я гулял в далеком детстве, – сказал мужчина, когда мы вышли за пределы двора. Здесь была другая вселенная, другой мир, – поющие фонтаны, гобелены аккуратно стриженый газон вдоль пешеходной дорожки Парк Маннергейма, – большая гордость и достопримечательность Инкери. – А где прошло ваше детство, Аня?

– Я не помню. – Ответила я, отводя глаза. Человек, не внушавший доверия, что-то про меня знал. Его сущность лежала на поверхности. Скользкий мужчина.

– Вот как. – Он остановился и посмотрел мне в глаза. – Давайте так. Вы хотите знать правду о своем прошлом, Анна? Ой, не зря вы пришли именно сюда, ой не зря, – погрозил пальцем Карпов.

– Я плохо вас понимаю, Аристарх Семенович.

– Прекрасно понимаете. Вам неизвестно кто я, чем я занимаюсь, но, – он сделал паузу. – Я знаю о вас все. И готов поделиться, да. Но при одном условии.

– Я рада, что вы не стали ходить вокруг да около, – Ответила я. – И что же вам известно, господин Карпов?

– Ну, например, вот это. – Мужчина извлек из кармана светлого пиджака стопку фотографий и протянул их мне.– Смотрите, любуйтесь.

Я листала фото, и сердце мое вырывалось из груди. Маленькая я, мама, папа, бабушка, старый город, Озеро…

– Откуда это у вас? – Прошептала я.

– Ну вот, отлично.– Радостно воскликнул Карпов. – Но пока это все, остальное при выполнении моих условий. Вы готовы?

– Да, готова.

–И так, задание первое. На углу самого крайнего дома живет профессор Вербицкий. Мрачный тип. Однако, одна вещица от него мне понадобится. Твоя задача – войти к нему в доверие.


***

– Располагайтесь пока тут.

Господин в темном бросил сумку с вещами на пол моего нового жилья. Это было общежитие, я задумалась о том, что можно вот так провести без замысла свое единственное существование. В этой каморке.

– Еду вам привезут. Мы свяжемся с вами через пару часов.

– Ммм. Послушайте, а, – Но его уже не было. Зияющая пустота дверного проема. Как? Он что, невидимка? Призрак? Чудеса, да и только.

Я выглянула в коридор. Пусто. Осторожно переступила за пределы комнаты. Большой, длинный коридор и лестница, ведущая наверх. За ней дверь. Обычная, самая простая. Любопытство – не мой друг. Враг. Но такой приятный.

За дверью оказалось помещение, видимо когда-то служившее чердаком. По крайней мере, убирались здесь, наверное, еще при Маннергейме. Мох, плесень. Тетради.

Я присела на корточки и аккуратно раскрыла одну из них. Почерк – жуть, по крайней мере, я, при своей неаккуратности, и то писала намного лучше. На следующей странице увидела портрет мужчины, показавшийся мне знакомым. Однако, привлекло меня не это.

На стене, под окном, я увидела надпись. Три слова на финском, значениекоторых, конечно же, понимала.

«Peiko. Pimeus.Ave. »

– Хлоп, хлоп?– Надо мной склонилась девушка лет двадцати, блондинка. На ней были белые кроссовки, ну а я лежала на песке, и, кажется, в меня только что прилетел волейбольный снаряд.

– Ахах, живая?– Рассмеялся тот самый парень с автобусной остановки, которого я видела сегодня утром. Ну да, в руках у него было цветастый мяч. Стрелок, мать его за ногу.

– Смотри, убьешь любимую. Ооо. Да тут похоже на амнезию. Паша я, Паша…

Открыв глаза, я оглянулась вокруг. Что это было? Забытые воспоминания?

Я осеклась. Не поверите, но мое внимание привлек телефон. Да, да, звонок самого обычного телефона. Я понятия не имела, откуда, но он звонил. Где-то в глубине чердака. Стационарный телефон.

С замиранием сердца я двинулась на звуки, стараясь не упускать из виду странные записи на стене. Здесь кто-то жил. Или даже живет. А я тут. И телефон. Который звонит.

– Да…?– Дрожащим голосом ответила я, сняв трубку.

– Привет, подруга. – Я знала этот голос. Но, черт побери, не помнила, где его слышала. – Можешь говорить?

– Я.… Простите, могу узнать, с кем разговариваю?

– Ань, это я, Лариса. Ты меня не помнишь, конечно. У меня сейчас нет времени, я об одном попрошу, но ты не перебивай, хорошо?

– Да, ладно. Хорошо.

– Скажи папе, что я сейчас не могу приехать. Но со мной все хорошо. Я жива. Ань, скажи ему, ладно?

– Кому?

– Вербицкий. Который профессор.

–Но… Я постараюсь, но…

– Я люблю тебя, подруга.– Девушка рассмеялась. – До встречи в аду.

Короткие гудки шли уже довольно долго, а я все не могла понять, что произошло. ЯЧ вспомнила голос. Это была та самая блондинка – волейболистка, которая склонилась надо мной на пляже. И профессор Вербицкий. Который ее отец. Тот самый, от которого что-то нужно Карпову.

Край чудес и загадок.

Не успела я додумать думу, как телефон зазвонил снова.

– Да?

–Pimeanarka....Pimeanarka…Peiko…Olla pelloissaan, mahtava, tutista pelosta, kammoksuttaa…-Раздался шипящий женский голос на том конце провода. –Nyt. Helvettin. Taalta.

–Простите, я не совсем понимаю. Ааа! – подскочила я на месте, увидев прямо перед собой девушку в капюшоне.– Господи, как вы меня напугали!

Она молча смотрела на меня. Ее глаза не выражали ничего, кроме озлобленности. Волосы, давно не знавшие ни расчески, ни шампуня, были скрыты под капюшоном.

– Nyt. Helvettin. Taalta, – прошептала она, глядя мне в глаза. – Уходи. Ты здесь чужая.

– Угу. – Заспешила я к выходу. – Я.…Заблудилась. Господи, страсти какие.

– Он вернулся. Все получат по заслугам, – сказала девушка, когда я уже выходила из комнаты.

Прикрыв дверь, я отдышалась, а затем достала из кармана сложенный листок с портретом знакомого незнакомца.

Ну, она же не обидится, если я заберу?


***

Кафе «У Хельги» – одна из главных святынь города Инкери. Если я не ошибаюсь, открыли его еще в прошлом веке. Мне здесь нравилось исключительно все, кроме одного: абсолютно идиотских колокольчиков, висевших над каждым столом. Кем я себя чувствовала, коровой или пожарником, объяснить сложно, но что-то среднее между первым и вторым.

–Что заказывать будете?– Обратилась ко мне приятная официантка. Ну да. И ее я где-то видела. Сто зубов могу дать.

– Ааа, да, сок апельсиновый.

– Будет исполнено.

Народу на площади, что перед кафе, было немало. Пасмурная погода для финнов не помеха, – привыкли. Для меня же поначалу было дико, но со временем все пришло в норму. Так я тоже стала частью этого этноса. Хотя и была ею, по сути, с рождения, осознание приходит с возрастом. Мне, как и говорила, двадцать четыре. Бабушка. Бабуля.

Я взяла в руки мобильный телефон и вбила в поисковой строке «Профессор Вербицкий». Браузер выдал под тысячу ссылок, а в одной даже видео, на котором ученый дает интервью местным СМИ:

– Я считаю это национальным позором, принятие декларации об одобрении дополнительного финансирования лаборатории этого, прости Господи, Калугина. Я считаю, что эти средства должны использоваться по назначению, и явно не по такому. – Вещал профессор с трибуны.

– Привет, подруга.

Я едва не поперхнулась соком, выронив из рук телефон.

– Не поняла. – Посмотрел я на ту самую блондинку с пляжа. Полчаса назад она звонила мне, а…

Что происходит?

– Чего? – Рассмеялась она. – Не рада видеть, что ли меня? Приехала, ничего не сказала. Как так-то?

– Да я… – Ошарашенно произнесла я, решив сменить тактику. – Не успела я. Вот, только прибыла. Утренним поездом.

– Уии, класс! – Обрадовалась Лариса.– Тусанем? Как раньше? – загадочно улыбнулась она.

– Да, конечно. – Кивнула я и театрально засмеялась. Состояние – план-провал. В один момент мне показалось, что я вижу сон. Или не показалось?

– Супер. Алло, подруга, ты чего такая? «Амбре» что ли вчера было? – рассмеялась Лариса.

– Что было?

– Ооо. Ясеня. Как там с Кириллом, кстати? Его тоже сто лет не видно, как воду канул. Ну, с ним бывало. А вот ты испарилась неожиданно.

–Да. – Протянула я.– Дела были.

– Колбаса. Жизнь идет, ты не меняешься, Корешковская.

– Что?

–Что?

– Как вы меня назвали?

– Вы? Рухнула что ли, Ань? Корешковская, ну, фамилия твоя, прикинь?

– Нет, вы, ты, ошибаешься. Я – Корнева, и всегда ей была.

– Так, ну-ка, тишина, замолчите, калерка!– Вербицкий жестом призвал аудиторию к тишине. Студенты, их было человек двадцать, мгновенно смолкли.

– Запишем тему. И так, что вы когда-нибудь слышали о теории искаженного сознания? Вы, да, первый ряд.

– Теория искаженного сознания впервые была представлена еще советскими учеными, – с первого ряда поднялся светловолосый парень.– По выдвинутой гипотезе, сознание – это лабиринт нескольких уровней, каждый из которых направляет мысли в разные стороны…

– Молодец! Теперь вы!

– Сознание можно искажать искусственным путем, с помощью анальгетиков, – робко произнесла невысокая девушка на последнем ряду.

– Не понял. – Вербицкий нахмурился и спустился с кафедры.– Потрудитесь объяснить.

– Ну, с помощью препаратов болеутоления можно дать понять разуму, что он в нужном направлении. Согласно учению профессора Калугина… Человеку кажется, будто он спит. И в этом сне будто бы видит…Необъяснимое… То, чего не может быть на самом деле…

– Аня, Аня! – Тормошила меня Лариса.– Алло, ты чего, Аня, тебе плохо?

– А?– Очнулась я. – Нет, все.… Все хорошо. – Я схватила сумку и в спешке поднялась. – Лариса, я, мы увидимся, я позвоню.

– Естественнее.– Услышала я голос за спиной. Брутальный незнакомец в темном, из общежития. – Все идет, как нужно. Спокойнее. Игра только началась. Вы не смеете нарушать правила.


***

Наверное, иногда случается так, что в двадцать четыре года вы начинаете думать, а зачем вообще вот это все? Кто я? Зачем живу, для чего? Все вокруг кажется ненастоящим, подделкой. И вы такие сидите на кровати, диване, в ванной, туалете и думаете. Чего мне вообще нужно-то, в жизни этой странной? И вроде бы все есть, а сладкого не хватает. Чего-нибудь нежно-миндально-хрустящего. Молочного, с орешками.

Бабушка всегда говорила, что смысл жизни – это поступки. Что каждое лишнее слово – это сворованный кислород, которого, как денег и надежд на светлое будущее, и так почти не осталось. Что лишь доказывая правоту поступками, ты делаешь шаг в развитии характера. Бабушка вообще любила много говорить. По молодости она читала литературу эпохи просвещения и постоянно ее цитировала.

В совсем еще юном возрасте я нашла приключения на свою беспокойную голову. Пропадая часами на улице, срывала плоды с деревьев, собирала пустые банки, а ночью возвращалась домой и строила из них домики для своих зверюшек. Затем я связалась с плохой компанией и начала употреблять легкие наркотики. Это едва не закончилось грустно, и спасло меня лишь появление в моей жизни четвероногое друга, которого я встретила случайно.

Нам… Очень часто не хватает доброты. Правда. Почему-то мы все придерживаемся стереотипа, что мужчинам не может быть больно и вообще, в этом жестоком мире не место слабым.

Мне всегда казалось, что каждому из нас нужен тот, кто будет спокойно воспринимать нас настоящими. Человек – живое создание, и порой нам всем бывает больно, и хочется найти своего Мумми, что бы обнять его и поплакаться. Так бывает.

Для меня таким созданием стала Лора, самка терьера, которую я нашла поздним вечером, на ступеньках метро. Она совсем замерзла, был дождь, и я решила забрать ее к себе. Несмотря на все протесты Галины Леонидовны – моей бабушки, щенок остался у меня и стал моим лучшим другом.

Я навсегда запомнила ее глаза, они действительно смотрели с любовью. Я видела в них доверие. Тепло. Мне казалось, я была для нее всем. Да и у меня никогда не было друзей. Я трепала ее за ушки, а она внимательно слушала мои тайны, которыми я делилась и была уверена, что это все останется между нами. В дождь Лора зарывалась мне в подмышку и тихо урчала, а меня ее тепло согревало и делало добрее.

Нам часто не хватает любви и понимания друг к другу. В свои двадцать четыре года я сидела на кровати и понимала, что влезла во что-то непонятное, и что будет дальше, не знала. Были только мысли о том, что за все свое короткое существование у меня так и не появился человек, который по настоящему понял и принял бы меня, что пути назад нет, а будущее вообще под большим непониманием.

–Простите, не помешал?– На пороге возник тот самый пожилой гражданин, встретивший меня у общежития. В руках он держал разнос с чаем и сладостями.

– Что вы, все в порядке. – Очнулась я и помогла ему разгрузить содержимое на столик. – Вы меня извините, но мы так и не познакомились.

– Да, чего это я. – Рассеяно улыбнулся мужчина. – Григорьев, Михаил Александрович, разрешите представиться, так сказать. Вот, так сказать, пришел лично поприветствовать, так сказать, нового человека. Добро пожаловать.

– Да, ура-ура. – Улыбнулась я и захлопала в ладоши, скорчив гримассу. – А, да, чего же я, ничего-то и не предлагаю. – Хлопнула я себя по лбу и поднялась со стула. – Михаил Александрович, в шкафу должны быть конфеты, посмотрите, пожалуйста.

– Ага, сейчас. – Пока мужчина отвернулся в поисках сладостей, я заменила чашечки. Теперь гражданину предстояло выпить мой напиток.

– Хех, увы. – Вернулся за стол Григорьев.– Отведайте, Анна, чая, на основе трав. Очень вкусно.

–Ммм, как вкусно. – Боже, какой ужас, подумала я.– Я сейчас приду, позвонить нужно. Извините.

– Да, конечно. Возвращайтесь. Хотел с вами побеседовать.

Через пару минут я вернулась в комнату и обнаружила мужчину мирно дремлющим в моем кресле. Осторожно нагнувшись, я вытащила у него из кармана связку с ключами.

– Анна…– Прошептал сквозь сон Григорьев. – Я же… Сказать вам хотел…

– Объяснить, зачем снотворное мне в чай подсыпали?

– Нет, Анна, это не…– Григорьев с трудом шевелил языком.– Бегите, Анна… Иначе вы вернетесь, и больше не вырвитесь…– Уронив голову на плечо, Михаил Александрович сладко захрапел.

Спустившись по лестнице, я практически достигла комнаты, когда услышала голос:

– Девушка, простите, а вы куда?– Подняв голову, я увидела женщину лет пятидесяти.

– Я ищу Григорьева Михаила Александровича. Новенькая, поговорить хотела. Не подскажите, где я могу его найти?

–Вон как. – Недоверчиво ответила женщина. – Ее рука извлекла мобильный телефон. – Прямо и налево. Красная дверь.

– Спасибо большое. – Я сделала вид, что скрылась за стеной, однако спустя пару шагов остановилась и прислушалась.

– Алло, Павел? Это Пикуровская. Павел. Она сбежала. Он опять все испортил. Да, Григорьев. Жду.

***

Проникнув во владения Григорьева, я огляделась. Типичное советское прошлое. Создавалось ощущения, будто бы все это – декорации. Тут же, на диване, лежали куски обоев и острые клинки, ящики с фруктами. Новый Год у финнов что ли?

Мой взгляд упал на увесистую папку, на самой верхней полке старого шкафа. Закрыв дверь изнутри, я принялась изучать содержимое документов.

«Михаил Александрович Григорьев, старший доцент кафедры психологии НИИ имени Королева. Входит с состав группы лаборатории, руководитель – профессор Калугин Олег Эдуардович. Проводятся исследования при финансовой поддержке государства» Время и дата проведения исследований, далее состав группы: профессора Григорьев, Вербицкий (позднее объявил об уходе из группы), Корешковский, Калугин. Старший лаборант – Корешковская Галина Леонидовна.

Чего? Бабушка?!

Вытряхнув содержимое на пол, я обнаружила фото, на котором действительно была замечена моя родная бабушка, в компании четырех мужчин, в одном из которых я узнала профессора Вербицкого. Кажется, нам нужно поговорить, мама.

Резко вскочив, я схватилась за голову и упала навзничь. Острая боль разбила голову.

– Аня! Аня, ты меня слышишь?– Бабушка склонилась надо мной.– Миша! Крикнула она. – Миша, скорее, она очнулась, Миша!

Появилось двое санитаров и меня куда-то повезли, я абсолютно ничего не видела, лишь белый потолок больницы; руки мои, кажется, были привязаны к каталке.

– Господи, Миша, я больше так не могу. – Доносился до меня голос бабушки. Она ночами не спит. Кричит, спасения просит. Я не знаю, как дальше жить, Миша.

– Галя, послушай меня. ЗИП – это наш единственный выход. Ничего другого я тебе предложить не могу.

-Но это ведь опасно, Миша. Как же так? Она ведь… Все забудет? …

Очнувшись, я тряхнула головой и попыталась встать. Ноги не слушались. В голове по- прежнему звучал голос бабушки.

Она ведь… Все забудет?

Справившись с собой, я положила все фото в папку, и, вернув ее на место, вышла из комнаты. Передо мной возник незнакомец в очках. Дорогой костюм.

– Сюрприз. – Воскликнул он, обернувшись. Я вновь увидела статного верзилу в темном плаще. Он приблизился ко мне и поднял правую руку.

Сознание погрузилось в темноту.


***

– А, вот и славно, что вы снова с нами, рады приветствовать вас в нашем уютном местечке. Ну, методы гипноза моего друга устарели, поэтому прошу нас простить.

Я смотрела на стену, потолок и люстру. Очнувшись и не сумев понять, где я, почему-то первым делом дотронулась до своих ушей. На месте, значит, все переживем. Но где я?

– У меня дома. – Скрипя голосом, ответил седовласый старик. Его я видела впервые, в отличии от статного верзилы, неотрывно наблюдавшего за мной.

– Валет, ну что ты, оставь нас, в самом деле. – Старик подал знак, и темный рыцарь исчез.– Еще раз прошу меня простить. Мне велено подготовить вас к поединку мадемуазель, чем мы с вами и займемся. Господин Карпов должен был вам сказать о профессоре Вербицком.

– Простите, но кто вы, почему я чувствую, будто я в камере? – Спросила я.

В самом деле, ощущения в доме у седовласого были не из приятных.

Холод. Мне было холодно.

–Этого не может быть. – Мужчина подкатился на стуле поближе. – Сейчас посмотрим. – Он извлек миниатюрный фонарик и поставил мне в глаза.– Это странно, душа моя. Я сейчас сделаю вам чаю. Подождите пару минут. – Старик поднялся со стула и удалился.

Я оглянулась по сторонам. Едва поступающий желтый свет сквозь темные шторы. Темный ковры на стене и старинные, антикварные часы. Портреты, фото и один большой телевизор. Тоже на стене. Отдаленный шум воды наталкивал на мысль о том, что я не в городе.

– Пригород Инкери. Да, и такое существует.

Я вздрогнула. Да, незнакомец в костюме сидел напротив, но заметила я его только сейчас. На лице сияла ухмылка. Впрочем, как всегда.

– Испугалась? Бывает.– Парень схватил стул, и подсел ко мне, оседлав его, как мотоцикл.

– Ммм. Ну, давай, рассказывай, зачем ты устраиваешь эти спектакли? Зачем притащил меня, и да, самый главный вопрос ответь, кто ты, клоун?– Я приблизилась к парню.

– Спокойно, молодой человек просто хотел поговорить. – Старик вновь появился в комнате, с чайником, от которого исходил изумительный аромат. – Вам ведь все равно некуда торопиться, правда?

– Ладно, хорошо. Договорились. – Хлопнула я в ладоши.– Давай, трави. Павел.

– Дерзкая. Давай говорить. Зовут меня не Павел. И у меня с твоим Ромео давние счеты. Очень давние. Посмотри сюда.– Он поднял левую руку. – Ожог. Я и Павлом стал из-за него. Так что твой любимый ой как много скрывает. А знаете ли вы, многоуважаемая Анна, – парень поднялся со стула и зашагал по комнате. – Что ваш возлюбленный просто совершил побег? И прячется сейчас где-то. Но я, – Он сделал паузу. – Все равно его найду. Три-четыре-пять, я иду тебя искать. Думает, я не знаю, куда он спрятался. А, нет.– Павел погрозил пальчиком. – Паша все знает.

Я потрясенно молчала. Старик мирно попивал чай и улыбался в усы.

– Он.… Не мог так сбежать, подождите. – Опомнилась я. – Сегодня ведь пятница?

–Уже понедельник, душа моя. – Ответил старик. -Два дня вы проспали, вот так вот.

– Нет, подождите. – Я схватилась за голову. Холод совсем одолел меня. Схватив покрывало, я укуталась и свернулась калачиком.

«Минна!»

Я будто бы пробиралась сквозь толщу воды, пытаясь выбраться на поверхность. Где-то вдалеке мне показался белый свет и каменные стены, однако, спустя мгновение, все исчезло. Справившись с судорогами, я вернулась в реальность.

– Искаженная реальность. – Подал голос старик. – Вам кажется, будто бы вы спите, и пытаетесь проснуться. Хотя, кто знает, в какой галактике мы сейчас обитаем, правда, друг мой?

– Угу. – Ответил Павел и склонился надо мной. – Я отдам тебе его, но при одном условии.

– Каком еще условии?– Прошептала я, все еще не поднимаясь с пола.

–«Komero».– Вновь отозвался старик, передавая парню ампулу с прозрачной жидкостью. – Гениальное изобретение профессора Калугина, душа моя. И лучше бы вам не знать, как действует эта штука.

– Комеро… Комеро…Шкаф…?

– Именно, шкаф. Поймите, душа моя, Карпов – большой человек, но всю игру завертел он, мой дорогой племянник.– Старик похлопал парня по плечу. – Ты делаешь благородное дело, Павел, твои мама и папа гордились бы тобой.– С этими словами седовласый вышел из комнаты. Хлопнула дверь.

– Останешься здесь еще на сутки. Дядя подготовит тебя к интеллектуальному поединку с Вербицким. Пока что работаем по плану Карпова. Потом вколешь эту штуку своему другу. И придешь ко мне. Я скажу, что делать дальше.

– Почему я должна верить тебе?

– Потому что Карпов засунул тебя в «Склеп». – Павел подошел ко мне и взял за руки, показав их. – И из ада не возвращаются.

Рубцы. Два огромных рубца. На обеих кистях. И я решительно их не помнила. Никогда.


***

– Вы знаете, в молодости я был ужасно глуп, когда упустил свою женщину, – сказал старик, когда Павел уже ушел. – Это, конечно, все мелочи, но добиваться своих целей очень важно. Мой племянник в этом преуспел. Благослови его всевышний.

– Он сказал…Что мой… Кирилл виноват перед ним. Что случилось?

– А, это долгая история. – Отмахнулся старик. – Вы все узнаете. Но позже. Давайте начнем. – Он развернул ко мне журнальный столик и внимательно посмотрел.– Итак, урок первый. Ваша слабость – это ваша трусость. Чего вы боитесь? Вы же ничего не помните. Забудьте.– Старик взмахнул руками.– Вы здесь. Прошлое там. За этими стенами. Проще. Не помните – значит, не было. Ни бабушки, ни дедушки, ни дядь, ни теть – никого. Никогда в жизни вы не выиграете, если будете слушать сердце. Чушь. Только мозги. И только сознание. Ваш разум – ваше все. Закройте глаза и представьте, что вы – привидение. Урок два. Не поддаваться и не сдаваться. Ни за что. Убирайтесь!– Неожиданно крикнул он. – Марш отсюда!

– Но я…

– Вон я сказал! Вы – ничтожество!

– Я должна…

– Жестче! Правда за вами, боритесь за нее, выиграйте спор!

– Я не уйду!– Крикнула я, вскочив с кровати. – Мне нужна эта игра!

– Зачем, ты же глупа?! Тебе не выиграть! Наполеон любил Жозефину так же безумно, как ты любишь его?!

– Любил и был глуп, как все мужчины!

Мы стояли друг напротив друга, будто бы готовые наброситься в прыжке, словно дикие животные. Старик вошел в азарт, его глаза заблестели.

– Мужчины – высшая раса, неужели твой мерзкий щенок не может просто вытащить тебя отсюда?!

– Отсутствие мужчины не означает его безразличия. В крови у самцов инстинкт самосохранения, трусость иногда – это лишь попытка сберечь себя и близких.

– Ха-ха, ерунда, он просто бросил тебя! Поиграл и пропал!

– Я предпочитаю изучать достоверные сведения, а не доводы, Таурус. Или твоя морская голова тебе этого не подсказывает?

– Наблюдательность очень нужна.– Старик снял картину со стены. – Любовь подарила. Царство ей небесное. – Вздохнул он. – Ну, неплохо. Суть ты уловила. Вербицкий – сильнейший спорщик в Инкери, и твоя задача – задержать его подольше. Самообладание – твой главный друг.


***

– Таурусом меня называла еще покойная жена. – Сказал старик, когда мы собрались ужинать. За окном спустились сумерки, Таурус зажег ночник.– По молодости болел морем, было время.

– Один раз была на море. – Отозвалась я, надкусывая трюфель. – Ничего особенного. Финский залив круче.

– Дитя Севера. – Усмехнулся Таурус. – А мы по молодости, еще с родителями Павла ездили в Грузию. Сказочный край. Ну а Таурусом я стал позже, после смерти любимой. Подкосило меня это, сломало.

– Любили ее?

– Конечно. – Улыбнулся Таурус. – Это был божий одуванчик. Тридцать лет вместе прожили, душа в душу. Саркома.

– Так выпить надо. За упокой.

– Это можно. – Таурус извлек из комода две рюмки.– Отведаем моего фирменного, полусладкого. – Старик достал бутылку с полки, открыл и разлил вино. = За Марту.

– Кажется, Паша приехал.

– Нет, рано. – Подошел к окну Таурус. – Вам показалось. – Сказал старик, осушив бокал. Затем, заметив мой взгляд, осекся. – Вы же…

– «Комеро», Таурус, «Комеро», – Улыбнулась я, демонстрируя пустую ампулу. – Приятных воспоминаний.


***

– Это вам не поможет, душа моя. – Вздохнул Таурус.– Не торопитесь, как говорила моя Марта.

– Ну, по крайней мере, выиграю время.

– Зря вы так думаете. Вам не уйти. За вами придут.

–Хорошо. – Схватив старинную вазу со стола, я, что есть силы, ударила ее об пол, подобрав наиболее острый обломок.– И да. Может, расскажите правду, пока память в порядке?

– Вы зря это делаете. – Покачал головой Таурус. – Хорошо, как вам будет угодно. Что же конкретно вас интересует?

– Мое прошлое. «Склеп». Кирилл. Павел. Правду. Всю.

– Я скажу вам, что ваш возлюбленный – редкостный мерзавец. А о «Склепе» вы и так все знаете. Вы ведь сейчас в нем находитесь.

– Что? – Застыла я с обломком в руке.

– «Комеро», девочка, «Комеро». А вот и Павел. Так сказать, к столу.

Схватив со стола еще одну бутылку, я метнула ее в окно и, наспех разобрав оставшиеся осколки, выпрыгнула наружу. Свет дальних фонарей осветил двор. Хлопнули двери, по крыльцу затопали ноги.

– Эй! – Я вздрогнула от страха, когда некто зажал мне рот. – Далеко собралась?

Я обернулась и увидела… Кирилла.

Жестом призвав к тишине, он указал на тропинку, ведущую к лесной полосе. Схватившись за руки, мы бросились в чащу, и лишь достигнув глубины леса, остановились. Не сумев сдержать чувств, я крепко обняла его.

– Ты… Господи… – Мой голос срывался, я водила руками по его лицу, целовала, плакала, снова плакала, а он лишь улыбался и держал меня за руки. Над лесом выплыла огромная луна.

– Нам нужно идти. – Прошептал Кирилл. – Нас найдут, и очень скоро. Идем.

– Подожди.– Я схватила его за руку. – Я люблю тебя, слышишь? Я… Абсолютно ничего не помню, но я… Ты… Я знаю … Чувствую, понимаешь?…


***

Мы крепко схватились за руки. Я осознавал, что моя жизнь- это ее сердечное дыхание. Она была рядом, такая родная, я думал, что если и есть счастье, то вот оно. Мое. Рядом.

Над Инкери уже вставало солнце, а мы лежали на нашей полянке. Солнце, она, любимая, и я. Казалось, нет ничего прекраснее. Мы не думали, что за нами ведутся поиски, что мы приговорены к самой мучительной, страшной смерти. Мы просто ловили момент. Здесь и сейчас. Вдвоем. На этой полянке, на берегу Таинственного Озера.

– Слушай. – Она приподнялась и повернулась ко мне, вертя в руках ромашку. – А если бы ты знал, что завтра умрешь…– Аня сделала паузу.

– Каким бы был мой последний день или час?

–Да.

– Ну, я бы, конечно, ограбил бургерную.. – Крикнул я, поднялся и повалил ее на траву. – Или уехал с тобой на самую крайнюю точку земли.

– Кирилл…– Прошептала Аня.– Что мы будем делать? Дальше…

Я резко вскочил и подошел к озеру. Ответ был один. Один правильный.

–Кирилл…– Аня приблизилась ко мне и взяла за руку.– Давай уедем. Автостопом. Они ведь не найдут.

– Охо-хо!– Рассмеялся я и выдернул руку.– Они найдут нас везде. В Африке, на Таймыре, среди медведей в Арктике, пустыне!– Крикнул я. – И наш единственный выход – это вернуться в убежище. Там мы будем в полной безопасности.

– А смысл, Кирилл?– Крикнула Аня.– Сам же говоришь, найдут! Так что, сиди, не сиди, все равно с ними встретишься. Не лучше ли последние дни провести на свободе, на полную катушку?

–Есть четкий план действий.– Спокойно ответил я. – Отклонение – смерть. А так есть хоть какие-то шансы.

– Ну и пожалуйста.– Аня яростно зашагала в сторону города.– Отсиживаться в бункере – бред. – Она остановилась у самого выхода из опушки.– Ты со мной? Один день, и мы возвращаемся в убежище. Пожалуйста, Кирилл.

Кажется, иногда нам лучше не слушать женщин. Позже я сильно об этом пожалею.


***

Мы двигались по коридору подземелья, и, наконец, вышли на поверхность. Я снова оказался в той самой лаборатории, куда мы с врачом привезли бледную девушку.

– Какие люди.– Денис поил незнакомку через пипетку. Выглядела она гораздо лучше, на лице появился едва заметный розовый оттенок. При виде меня девушка облегченно улыбнулась.

– Поймала в кафе. – Бросая перчатки в угол, выдала официантка. – Еле ноги унесли. – Она упала на диван . – А то бы вообще. Коллапс.

– Носит же тебя. По ночам шляешься где попало. – Не отвлекаясь от процесса, проговорил врач.– Глаз да глаз.

– Это Паша.– Вновь подала голос официантка.– Очередного завез.

– Ну, давайте скажем, что этот – не случайный гость. – Денис поднялся, подошел к шкафу извлек из него маленькую фотографию в полиэтиленовой упаковке.– Ничего рассказать не хочешь?

Он передал карточку мне. На ней были я, Аня, незнакомка с пляжа, и Паша Ильин.

– Угу. – Кивнул я. – Только вот не помню ничего.

– А вот она помнит.– Денис указал на уже уснувшую блондинку.– Поговорили мы с ней немногои. Ее зовут Лариса Вербицкая, да, это дочь бывшего профессора кафедры клинической психологии и экспериментальных разработок НИИ имени Королева, Валерия Вербицкого. Пропала без вести полгода назад, поиски результатов не дали. Но это не суть. – Денис пристально посмотрел мне в глаза.– Не хочешь рассказать нам, что произошло десять лет назад в здании заброшенного метро? Следы ведут, несомненно, оттуда.

–Тогда и ты мне ответь.– Поднял я голову.– Мы ведь друзьями были. Да-да, вот мы.– Указал я на незнакомку.– В одной компании, учились вместе. А теперь я ничего не помню, а ты такой чистенький, почему, а?

Денис едва заметно улыбнулся, посмотрел на меня, и вновь подошел к шкафчику. Затем, вернулся ко мне, бросив передо мной результаты анализа крови.

– А теперь внимание. – Он присел передо мной.– Вот эти буковки – это чудесный элемент. Впервые, – Денис поднялся, и лекционным тоном продолжил.– Был он был разработан учеными из Штатов.– Он сделал паузу.– Крыса, которая, как известно, обладает высоким интеллектом, забыла свой ежедневный маршрут. Но, – Денис повернулся к нам.– На людях его еще не испытывали, точнее, так считали.

Вначале 90-х профессор Калугин, после посещения Мичиганского университета, поставил перед сотрудниками НИИ имени Королева задачу разработать аналог данного препарата. Но НИИ внезапно закрылся. – Хлопнул Денис в ладоши. – А коллектив – исчез. Весь руководящий состав. Профессор Корешковский – убит, так считают, Григорьев – пропал. У профессора Вербицкого исчезла дочь, – и началось это все как раз с пропажи самого профессора Калугина. А это – Денис указал на бумагу.– Это мои анализы. И то, что мы были друзьями, я помню из обрывков воспоминаний. Видений.

– Идет уничтожение группы экспертов?– подала голос официантка.

– Не думаю. Здесь все гораздо глубже. В корнях.– Ответил Денис. У препарата было обнаружено еще одно интересное свойство. Он может погрузить человека в пучину его памяти, прогнать по последним воспоминаниям. То есть, ты спишь, и во сне живешь прошлым. А потом возвращаешься в реальность. Ну, если возвращаешься.

–Какое к этому имеет отношение случай в метро из моей жизни?

–Самое прямое.– Кивнул врач. – Воздействие препарата на память выявил профессор Вербицкий, но, зарегистрировать открытие не успел. А значит, секрет до сих пор хранится у него. На бумагах, в голове, не суть. И Калугину жизненно необходима эта информация. Но действует он руками и головой своего друга – Паши Ильина, и тот, в свою очередь, настроен сильно тебе напакостить, вопрос, почему? А я тебе отвечу.

Денис вновь подошел к шкафчику, и вновь извлек распечатку фотографий.

– Его настоящее имя – Влад Бухарский.– Он бросил передо мной фото.– Узнаешь?


***


В комнате воцарилось долгое и напряженное послесловие. Да, безусловно, я все помнил. Это было мой секрет. Моя тайна, которую я хранил долгие годы.

–Хорошо.– Я закинул ногу на ногу. – Молодец. Я тебя слушаю. Можешь продолжать.

–Замечательно.– Улыбнулся Денис. – Лет пять назад в наши края занесло девушку, якобы итальянку, звали ее Мария Капелло. Студентка из МГИМО. Она гостила в том же здании, под башней с часами. А теперь ответь мне, мой дорогой друг, – Денис вновь повернулся ко мне.– Чего же она тут забыла? А? В наших лесах?

– Не знаю.– Ответил я.

– А я подскажу.– Денис включил интерактивный экран.– Все, что осталось от девушки, – это ее сумка, рюкзак, и два снимка, которые она успела сделать.– Парень перелистнул слайд, и мы увидели на экране фотографии отвратительного качества. – Да, как вы догадались, – это лес, тот самый, наш, куда никто никогда не ходил. А все почему? Потому что он проклят, ну, по крайней мере, нам так говорили. А теперь второе фото, – Денис вновь уставился на меня.– Внимание.

Ну, конечно, как не узнать. На снимке был я, собственной персоной. В своей вечной куртке брезентового цвета, в замшевых ботинках. В голове, одно за другим, поползли воспоминания.

– Слушай, ну, с итальянкой, ты, конечно классно придумал!– Девушка навела на себя телефон и сделала снимок.– Кто бы вообще меня сюда пустил?

– Да ладно.– Я шагал по осенней, хрустящей листве и смотрел на низкое октябрьское небо. – Слушай! Чего ты вообще тут забыла? Дыра дырой, все уезжают, а ты возвращаешься. Не сидится, в Милане-то.

– Ооо, в Италии круто.– Девушка зашагала рядом.– Помоги, а? Ну, я тебя прошу. Познакомь с людьми. – Она толкнула меня плечом.– Век не забуду.

– Чем я тебе помогу-то?– Шмыгнул я носом.– Народ тут пугливый, никто ничего не расскажет.

– А ты уболтай.– Девушка взяла меня под руку.– Воздействуй своим обаянием. – Засмеялась она.– Серьезно, Кирилл. Я в долгу не останусь.

– Угу.– Кивнул я.– Так о чем узнавать-то? Что ты вообще знаешь?

– А вот это пока секрет.– Подмигнула девушка, поправляя голубой шарф. В ее европейском, светлом пальто было явно холодно гулять по нашим лесам.– Там, на том острове, – она указала рукой в дальнюю точку, когда мы вышли на опушку.– Есть что-то таинственное. Интересное. Смотри.– Девушка извлекла из кармана пальто сложенный листок и расправила его.– Про эти места пишут даже в Италии. Легенды о псах-призраках, и, самое главное – Озеро Правды, якобы есть место, где человек теряет страх.– Она посмотрела на меня. – Либо исчезает. Навсегда.

-Господи, чушь какая. – От души расхохотался я.– Сказки, сказки это все, какие псы-призраки, ты о чем? Пойдем домой, холодно. Ну, идешь?

Девушки не было. Я обернулся – лишь осенняя тишина лесного массива.

«Маша»!– Крикнул я. Ноги начинали дрожать. От дерева отделилась стая птиц и с отвратительным криком удалилась вглубь леса.

– Бу!– Девушка запрыгнула мне на спину и от души рассмеялась. – Чего, испугался, да?

– Ненормальная что ли?– Закричал я, сбрасывая ее.– Знаешь, как ты меня напугала?

– Знаю. – Довольно ответила она. – Ну, так что?

– Пошли отсюда.– Схватил я ее за руку.

– Погоди, сегодня вечером я друзей собираю, приходи. Весело будет.


***

Около восьми часов после полудня мы собрались у Марии дома. Да, судя по пробелам памяти, мы были знакомы, и достаточно давно. Был ли у нас роман, я не помню, но, безусловно, было то, что неумолимо тянулось нитью до сегодняшнего времени.

Это была маленькая квартира, которая до отказа наполнилась людьми разного сорта – художники, готы, спортсмены. Я не видел их раньше, но они радостно приветствовали и улыбались мне.

– Скучаешь, друг?– Денис подошел ко мне и протянул фужер с шампанским.

– Очень приятно. – Улыбнулся я.

– А это – моя девушка, Аня, знакомьтесь. – Он обнял ее, да, мою любимую. – Сразу говорю, это без двух минут моя жена, так что,– Денис погрозил пальчиком. Ладно, присоединяйся, мы пошли тусить!– Он сгреб девушку в охапку и удалился.

– О, ты уже здесь, привет!– Маша подошла ко мне и поцеловала. – Думала, не придешь. Айда тусить!

– Я не слышу!– Пытаясь перекричать музыку, воскликнул я. – Мне бы в уборную.

-А, до конца коридора, и направо! Скорее давай, приходи, оторвемся!

Я дошел до конца пути, но, почему-то, свернул не туда. Мне хотелось передохнуть, громкая музыка здорово давила на нервы. Наконец добравшись до спальни, я зашел и прикрыл за собой дверь.

Какого же было мое удивление, когда у окна я увидел огромного человека в темном плаще. Первой реакцией было бы, конечно же, закричать, но что-то сдавило горло, и я лишь прижался к двери.

Человек молчал. Он лишь молча смотрел в окно. От него исходила какая-то нечеловеческая энергия, неуловимое превосходство. Сила, которой он обладал, чувствовалась даже тогда, когда ты не видел его полностью. Лишь чувствовал.

– Вы боитесь? Не бойтесь.– Сказал он. – Я пришел не за вами. Пока.– Он обернулся. – Но, лишь пока. Настанет время, и победители получат главный приз. Свободу от страха.

Я не выдержал и рванул ручку двери. Выбежав из спальни, отыскал в толпе Машу и выволок на улицу. Начинался прохладный осенний дождь.

– Чего случилось, Кирилл?

– А теперь рассказывай. Во что ты вляпалась? Что ты ищешь? Кто об этом знает?

– Да отстань ты, никто ничего не знает.– Выдернула руку Маша.– Послушай, я уже сама поняла, что влезла не туда. Но выхода нет. Нет, Кирилл. И только ты можешь мне помочь

– Я? Чем?

– Пойдем в парк, я все расскажу.– Потянула меня за руку Маша.– Пойдем, пойдем.

– Молодые люди, угостите сигареткой?– Преградил нам дорогу огромный мужчина в нетрезвом состоянии.– День ВДВ, а я грущу.

– Дядя, август прошел. – покрутила пальцем у виска Маша.

– Не грусти.– Вручил я мужчине пачку сигарет.

– Благослови тебя Бог, дружище!


***

– Пару лет назад здесь была еще одна девушка.– Сказала Маша, когда мы уселись на скамейке в парке.– Она искала тоже, что и я. Это трудно объяснить, в общем, ты веришь, в то, что страх можно победить? Убрать, совсем?

-Нет. – Покачал я головой. – Скорее нет, чем да.

– Так вот один человек считал по- другому. Его звали Олег, Олег Иванович Калугин. В 90-х он создал целую группу по разработке вакцины от страха, но финансы закончились, и проект закрыли. Ходили слухи, что профессор организовал подпольную лабораторию и занимался разработками и экспериментами уже нелегально. Кодовое название лаборатории – «Склеп». В живую ее никто не видел, а те, кто видел, уже не живут. Те, кто попадает в «Склеп», – уже не выходят оттуда. Некоторые говорят, это миф, но это не так.

– Ладно.– Кивнул я – В это очень тяжело поверить, но я постараюсь. Что дальше?

– Я хочу найти его, Кирилл. Найти «Склеп».

– Чушь собачья, зачем?

– Потому что это зло!– Воскликнула Маша.– Потому что там людей убивают! Потому что мой родной отец скорее всего там! Это не жажда приключений, Кирилл. Это нужно остановить.

Я молча поднялся со скамьи. Прошелся от одного конца до другого.

– Откуда ты вообще об этом знаешь?

-Из дневников отца.– Ответила Мария.– После смерти матери он бесследно исчез. Мы тогда жили здесь. Я уехала в Милан, а он остался. Когда вернулась, его уже не было. Из его записей я и узнала о «Склепе», разработках, препаратах и прочих интересных вещах.

– Погоди.– Остановился я.– Как фамилия твоего папы?

– Михаил Александрович Григорьев.– Сказала Маша.– Бывший научный сотрудник кафедры клинических разработок НИИ имени Королева. Скажи, Кирилл, – Мария извлекла из кармана пальто фото мужчины.– Ты его сегодня видел?

Да, это был тот самый незнакомец в спальне. Тот же колючий, уставший взгляд.

«…Я пришел не за вами. Пока. Но лишь пока…».

-Нет… Нет, не видел…


***

– Это был Валет, Кирилл.– Голос Дениса вернул меня в реальность.

– Что? – Не понял я.

– Из всего того, что ты не вспомнил. У «Склепа» тоже есть своя охрана. 12 хранителей тайны Страха.– Объяснил врач.– Один из самых главных из них – Валет. Кличка, разумеется. Прозвище. Их именуют Призраками – 12 Призраков – это клоны, которых с детства учат, что никаких чувств нет. Что тайна Страха – священна. Они бесшумно двигаются и так же бесшумно исчезают. Так вот, Валет, – своеобразный… «Демон перекрестка», – он дает десять дней – и только на десятый забирает.– Денис подошел ко мне.– Так вот, когда ты струсил и соврал, был как раз десятый.

Не дожидаясь окончания рассказа, я поднялся и зашагал к выходу.


***

– Вот, а потом… – Аня остановилась и немного робко посмотрела на меня. Мы вышли к трассе, ведущей к Инкери. Я взял ее за руки, и долго пытался убедить себя в своей правде.

– Тебе это зачем?– Первой нарушила молчание Аня.– Все вот это? То, за что ты так цепляешься? Правду хочешь? Я тебе расскажу правду.– Она резко схватила меня за руку и поволокла куда-то к лесной глуши. Немного погодя мы вышли к кладбищу, обыкновенному, почти заброшенному скоплению могильных камней. Серых, безликих, угнетающих одним своим видом.

– На кой мы сюда притащились?– Крикнул я, но Аня упорно тащила меня к неведомой цели.

– Вот!– Наконец, сказала она, стирая пыль с памятника.– Любуйся.

Мой взгляд упал на надпись. Вербицкая Лариса Валерьевна. Что?

– А?!– Воскликнула Аня.– Ну как?! А если так?!– Она подвела меня к другому памятнику. Григорьев Михаил Александрович. Я обомлел, не в состоянии выговорить ни слова.– Вот тебе твоя правда, Армаш. Они все мертвы, их больше не существует. Все, кого ты видел, – это расходный материал. Их завтра не будет. Или уже нет. А вот здесь, – топнула она ногой.– Здесь должен был лежать ты, Армаш Кирилл Александрович. А ты вернулся! Правду ему подавай! На, смотри!– Кричала Аня, закатывая рукава. – Видишь рубцы?! Это все, что бы ты живой был!

Я присел на теплую землю и уставился в одну точку. Безнадежная путаница, искать ответы в которой, похоже, безнадежно.

– Это я накачала тебя препаратом.– Аня присела рядом. В Инкери выглянуло солнце, его блики играли на лице любимой, заставляя ее забавно щуриться.– И затолкала в поезд. Товарный.

–Зачем?

– Что бы ты все забыл. И никогда не вернулся. Ты не понимаешь?– Повернулась она ко мне.– Они бы просто тебя убили. И все. А так ты их забыл. И меня.

– Угу. Жизнь всю свою забыл. – Усмехнулся я.

– Ничего, пройдет, – кивнула Аня.– А ты вернулся, мать твою за ногу. Теперь все гораздо сложнее.

– Ничего не понимаю.– Покачал я головой.– Расскажи мне все, мы бы придумали, как быть.

– Да ты бы не стал меня слушать!– Воскликнула Аня.– Я тебя первый день знаю что ли? Пошел бы искать свою правду. А я тебя любила.– Она прижалась ко мне и обняла за талию.– И люблю. Пускай не со мной. Пускай далеко. Главное, что живой.

–Нужно все вспомнить. – Сказал я. – Восстановить. И думать, что делать дальше.

– Да.– Ответила Аня.– Зайдем в общежитие. Нужно кое-что забрать.


***

–Погоди.– Остановился я, когда мы уже входили в Анину комнату.– Но ты ведь там, на опушке, сказала, что ничего не помнишь.

– Что?– Спросила она, роясь у себя в ящике.

– Не помню ничего сказала. А потом выдала историю.

Аня резко обернулась, и мне в голову прилетел удар тупым тяжелым предметом.

Сознание погрузилось в темноту.


***

Это был, по-моему, четверг. Ненастный день и какая-то неизвестная квартира в неизвестном городе. За окном шел дождь, с такой силой, что стекла трещали под его напором. Мне казалось, что они вот-вот надломятся и смоют меня волнами гнева. Но они не ломались. Пока.

– Проснулся уже? – в прихожей хлопнула дверь и в комнату вошла Аня, с двумя пакетами продуктов. Дрожа от холода, она подошла ко мне и прижалась, как замерзший котенок, ищущий тепла и ласки.– О чем думаешь?

– Даже не знаю о чем думать.– Ответил я.– Я стою здесь, в незнакомом городе, и, кажется, что мы свободны. Но, к сожалению, это не так.

– Все будет хорошо.– Прошептала Аня и поцеловала меня.– Просто надо во всем разобраться, и все дела.– Она принялась разбирать пакеты.– Время мы выиграли, искать, думаю, нас будут долго поэтому надо думать. Но это все потом. Сейчас подкрепиться необходимо.

– Ань?

– Ау?– Ответила девушка уже с кухни.– Чего?

– Что ты знаешь о Денисе?

– Ого. – Засмеялась Аня.– Вот тебе и вопрос. Примерно тоже самое, что и ты. Учился с тобой, в НИИ Королева, потом там же работал, потом уволился, и неделю назад бежал из города. Все.

– А мне кажется, что ты что-то скрываешь.– Подошел я к ней вплотную и обнял за плечи.

-Держи.– Вручила Аня мне палку колбасы- Ешь. Мне кажется, Денис – это последний человек, которого стоит бояться. Вот Паша – этот тот еще Мефистофель. Глаза – злющие, особенно когда на тебя видит.– Девушка присела.– И это неспроста. Какой у нас план действий?

– Сегодня ночью съезжаем. – Ответил я.– Едем на попутке в Энск, там нас должен встретить Денис и другие. В укромном месте, со всей дружной командой и обсудим, что делать дальше.

– Мда, и снова в бегах.– Усмехнулась Аня.– Когда это закончится, Армаш?

– У тебя был выбор, осталась бы дома.– Улыбнулся я.– Но ты, как жена декабриста, последовала за мной.

– Да, и не жалею. Просто тяжело представить, чем все это кончится.– Нахмурилась девушка.– Ведь есть другая жизнь – нормальная, где не нужно постоянно бегать, прятаться. Думаешь, у нас будет такая?

– Скажу честно, – нет, не думаю.– Присел я перед Аней на корточки.– Нам суждено с ними увидится. Лицом к лицу. И от этого будет зависеть вся наша дальнейшая жизнь.

– Страсти какие.– Аня взяла меня за руки. – В метро, Кирилл. Что произошло в метро?

***

Очнулся я от солнечного света, бившего прямо в лицо. Напротив сидела Аня,а ехали мы куда-то на электричке, и время было настоящее. Не ретроспектива.

– Проснулся- Улыбнулась Аня.– Знаю, чего ты вспомнил. Нас нашли, тем же вечером.

– Ммм. – Почесал я голову.– Очень интересная история. Как ты меня в вагон затащила?

– Сказала, что ты пьян.

– Блеск. А бить было зачем?

– Ну, потому что сам ты никуда никогда не пойдешь.– Аня протянула мне шоколад.– Кушай, медвежонок.

– Благодарю.– Принял я подарок. За окном открывался потрясающий вид- холмы, покрытые лесами и воды Озера в лучах солнца- природа Суоми завораживала. Места показались знакомыми.

– Мы тут были.– Прочитала мои мысли Аня.– В той, нормальной жизни. Часто ездили отдыхать.

–Ммм. И сейчас едем отдыхать?

– Именно.

– А если нас найдут?– Откинулся я на спинку сиденья?

– А мне плевать.– Помрачнела Аня.– Нас и так найдут. Сегодня, завтра, – найдут и убьют, обидно только, что я так и не узнаю, за что. Я устала Кирилл. Постоянно бегать, трястись, зачем, если этого не избежать?

– Значит, сдаешься?

– Да, я сдаюсь.– Аня протянула руки.– Иди ко мне. Помнишь, мы хотели нормального финского счастья? Так вот, оно рядом.

Я присел к ней, и Аня улеглась, положив голову на колени, закрыла глаза и улыбнулась.

Маленькое финское счастье. Я смотрел на нее, и внутри действительно было невероятно тепло. Мне не хотелось думать о странных таблетках, препарате «Склепе», о том, что случилось много лет назад. Мое Sisu, мое финское счастье было здесь, так доверчиво прижалось ко мне, и я был счастлив. Я не знал, что будет дальше, что будет завтра, нам обоим надоело прятаться. Казалось, еще пару дней назад я не знал, что встречу ее, но разве можно забыть того, кого так любил? Самое забавное, что ZIP стерший мне память, не смог вывести чувств, которые я испытывал к моему финскому счастью.


***

Мы сошли на конечной станции, там, где за деревьями, уже простиралось Туманное Озеро.


– Здесь живет один человек.– Сказала Аня, когда мы вышли к небольшой деревушке.– Жители – почти все саамы, а он тут почти свой. Я часто сюда бегала, вот, заблудилась, а он помог.

–Ммм. Меня ты с ним не знакомила?

– Было дело. Но ты, наверное, не помнишь.

***

– Какие люди!

Нам навстречу вышел немолодой мужчина, с ружьем наперевес. Обычный охотник – болотные сапоги, брезентовая плащ- накидка. Его взгляд – отцовски строгий, был знаком, но вспомнить его я не мог.

– Дядя Юра!– Аня крепко обняла мужчину.– Дела все, дела. Это Кирилл.

– Да уж, помню.– Пожал мне руку охотник.– У меня для тебя есть одна вещица, давно ты просил. Ну, это потом. Анют. Погуляйте пока, я же не ждал, приготовлюсь.

– Да вы не переживайте, дядя Юра.– Махнула рукой Аня.– Пять минут, и я помогу.

***

– Хорошо здесь. – Зажмурилась любимая, раскачиваясь на качелях во дворе.– Юрий Александрович здесь лет двадцать живет, раньше в НИИ работал.

– Не Королева ли случайно?

– Случайно Королева. Армаш.– Строго сказала Аня.– Ни о чем его не спрашивай. Хотя бы сегодня. Обещаешь?

– Обещаю.– Улыбнулся я.

– Умница. – Аня соскочила с качелей.– Я ушла помогать. Не скучай!

Я оглянулся. Горы, горы, горы. Поселок – человек на пятьдесят, дома действительно старые, не похожие на типичное жилье. За лесом уже Туманное Озеро. А что, если? …

– Дыши, парень, дыши! Юра!– Надо мной склонился мужчина брутального сложения.– Как же занесло тебя сюда, вот чудной.

Я лежал на берегу Озера, мокрый с головы до пят. Дул отвратительно холодный ветер – на дворе явно было не лето. Уже не с того ли берега я плыл?

-Ооо, еще один. Ба, да это же старый знакомый. Кирилл, слышишь меня?– Дядя Юра хлестал меня по щекам.– Кирилл!

***

Вечером мы собрались у костра. На помощь в приготовлении невероятно вкусной оленины к дяде Юре пришли два товарища – судя по говору, это были самые настоящие саамы. Божественный запах поверг в экстаз, кажется, половину поселка – к полуночи во дворе охотника собралось уже целое Лапландское племя.

– Ну, давайте, за вас!– Дядя Юра поднял рюмку.– За моих друзей!

– Ура!– поправляя накидку из оленьей шкуры, крикнула Аня и крепче прижалась ко мне. – За дядю Юру!

– За самого мудрого охотника в поселке!– Крикнул один из гостей.

– Ну, скромничать не буду, налетайте!

Оленина действительно удалась. Подвыпившие саамы затянули традиционные песнопения – йойк- погрузив нас в атмосферу Лапландских вечеров.

– О чем они поют?– Шепотом спросил я у Ани.

– О любви, конечно!– Рассмеялась любимая.– Кажется, об Озере. Местные саамы – очень добрые ребята. Они здесь давно, всех знают, их все знают. Попросишь помощи – никогда не откажут.

– Красиво поют.

– О, это точно. Когда-то и меня учили, но я…– Аня грустно улыбнулась.– Все забыла.

– Все будет хорошо.– Я обнял ее крепче и поцеловал.– Мы все преодолеем.

– Обещаешь?

– Конечно.

– Молодежь, а чего не пьем?– Крикнул дядя Юра.

– Устали уже.– Протерла глаза Аня.– Спать пойдем.

–Ну, это ладно.– Согласился охотник.– Завтра поболтаем.

– Пусть не бегают по ночам, а то найдут потом, как ту, на берегу.– Крикнул шутливо один из саамов.

***

– Как думаешь, про кого это он?– спросил я, когда мы уже готовились ко сну, в одной из комнат, в доме.

– Понятия не имею.– Недовольно ответила Аня.– Давай спать, утро мудренее. Хорошо посидели, правда?

– Да, ничего не скажешь.

Лес, Озеро, берег, песни про Озеро – случайность? Или паранойя? «Найдут, как ту, на берегу». Кого? Ларису? И меня когда-то нашли. Почему я был мокрый? Плыл? Или дождь? Если плыл, то с того берега, но почему? Что там?

В голове пронеслись слова Маши – «Там, на том острове, есть что-то таинственно-интересное».

Может быть, дядя Юра в курсе? Что он собирался мне передать?

Я посмотрел на Аню. Уже спит, без задних ног. Голоса во дворе потихоньку стихали.

Бесшумно одевшись, я открыл окно и выпрыгнул наружу. Кажется, безумие, но самые великие открытия порой происходят по глупости.

Над поселком выглянула полная луна.

–Эй, ты куда? – Обернулся в мою сторону дядя Юра.

– В туалет, не могу.

–А, давай. – Махнул рукой охотник. Кажется, ему уже было пора остановиться с выпивкой, но кто об этом думает?– Через лес, ни, не ходи. Проклят он.

– Хорошо. Кивнул я и направился в сторону Озера.

Через лес.


-Армаш!!!– Аня со всей силы молотила кулаками по хлипкой деревянной двери моей холостяцкой квартиры.– Армаш!!! Я сейчас ее вынесу к чертовой бабушке, слышишь?!

Не достигнув желаемого результата, она пнула дверь ногой, кажется, переборщив. Громко выругавшись, Аня зашагала вниз по лестнице, но спустя мгновение вернулась обратно.

-Какая же ты сволочь, Кирилл Александрович.– Присев, сказала она.– Хотя еще попытаться разобраться, кто из нас больше сволочь. Слышишь? Я не права, ладно! Я это признаю! Доволен?! Открывай давай!

***

–Вспомнил?– Аня тихо подошла ко мне сзади и обняла за плечи. Я сидел на берегу Озера, и в голове снова бродили воспоминания. Когда-то это все со мной уже было, здесь, на этом сплаве, но очень давно. – И я вспомнила. Поссорились. Я подумала, закрылся, что-то случилось, а ты был просто чертовски пьян. – Она тихо рассмеялась.– Боже, какая нечеловеческая глупость, Кирилл. Ссориться из-за такого бреда.– Аня склонила голову мне на плечо.– «Склеп» показал мне, что все – тлен. Все можно склеить. Правда, медвежонок?– Она ущипнула меня за нос.

– Угу.– Я указал на развалины на том берегу.– Это ведь там, не так ли, любимая?

Аня не ответила – на ее лице мелькнула тень воспоминаний. Внезапно она улыбнулась.

– Ты знаешь.– Она сделала паузу. Прохладный ветер трепал ее волосы, или Аня от чего-то очень сильно волновалась, но ее руки очень часто касались головы и носа.– Мне почему-то очень холодно. Но… Это не важно. Я должна кое-что сказать важное. Уф.– Девушка рассмеялась и схватила меня за руки. Совсем ледяные.– Короче, слушай. – Она заговорила очень быстро, будто бы боясь не успеть. – Я знаю, что произошло в метро, и очень давно.

–И откуда же?

– Подожди, любимый.– Аня коснулась ладонью моего лица. – Тебе нужно отпустить это, ты не виноват, слышишь? Через пару минут ты меня забудешь, может раньше. Но ты знаешь, где меня искать, родной. Я тебя очень, очень люблю.– Она крепко обняла меня. – Все будет хорошо.

Я все еще не понимал, что происходит, но чувствовал ее объятия. Ее любовь.

Туманное Озеро постепенно исчезало перед глазами, а я будто бы пробивался через толщу воды, но не мог справиться со стихией.

Я открыл глаза. Вокруг ничего не было. Ни Ани, ни леса, ни той самой ночи. Лишь знакомое подвальное помещение, куда в один день мы привели незнакомку. На ее месте теперь лежал я. Под капельницей.


Часть 3.

***

Конечно, я все понимала. Знала, что мне беспощадно врали, все-бабушка, Кирилл, тем более, Таурус. Я прекрасно помнила мгновения, проведенные с любимым, но злобный старик утверждал, что в это время я была в его логове. Чушь.

И да, я знала, где находиться Кирилл, он был в безопасности, но, понятно, что ненадолго. У меня оставалось очень мало времени, нужно было что-то предпринимать.

Карпов говорил о профессоре Вербицком, кажется, единственном человеке, не разделявшем взгляды учения Олега Калугина. Значит ли это то, что с ним можно нормально поговорить? Предупредить об опасности? Хотя, вероятно, он и без меня о ней знает. Да, непременно нужно.

С другой стороны – бабушка. Она ведь тоже что-то знает. Хотя Леонидовна та еще партизанка, из нее мало что выбьешь. Григорьев… Бабушка работала лаборанткой в том злосчастном НИИ имени Королева, – конечно, она в курсе того, что там происходило.

Ильин? Последний визит к нему ничего не дал. Сказал, что Кирилл сбежал и посоветовал доверять Карпову. Ну, уж нет. Одно ясно – Павел ведет свою игру. Я ведь вспомнила, что случилось в метро. Это раскрывает практически все секреты.

***

–Простите, извините, – расталкивала я очередь в городской клинике Инкери.– Мне просто спросить, просто, да, карточку взять. Уважаемые!– Встала я перед толпой в позу статуи Иисуса в Рио. – Если я не осчастливлю вас своим появлением через минуту, бросьте меня на съедение гончим псам!– Крикнула я и скрылась в кабинете.

***

–Привет.– Глупо улыбнулась я. – Народу к тебе, ууу, тьма. Я присяду?-Денис кивнул на стул напротив себя.

Да, я знала его с самого раннего возраста, и когда-то собиралась за него замуж. Исключительно положительный, добрый, и очень чистый человек, Денис таскал за мной портфели, но потом появился Кирилл. Прямо перед свадьбой. Так бывает, но обманывать Дениса я не хотела. Полюбила другого и смогла ничего с собой поделать. Сволочь? Да.

– Вот уж не ожидал. – Что-то записывая, проговорил Денис, затем внимательно взглянул на меня.– За Кирилла просить пришла? Огорчу, где он – мне не докладывают. – Парень поднялся и задернул шторы – солнечный свет бил мне прямо в глаза. Я молча раскрыла сумку и вынула из нее ампулу.

– Тебе же не нужно объяснять, что это такое?

– Допустим.– Кивнул Денис.– То есть ты, – он сделал паузу.– Просишь меня, что бы я, – нет. Никогда.

– Денис.– Помрачнев, я поднялась со стула и подошла к нему. – Я…– я осторожно коснулась его рук. – Я сделала тебе очень больно, но я тебя прошу, – сдерживая слезы, сказала я.– Сделай это. Они его убьют, а я… Я уже не смогу ничем помочь, я понимаю, что ты ненавидишь меня, но я, я тебя умоляю, я… Хочешь я на колени перед тобой встану?

–А… Аня, успокойся, Аня. – Денис обнял меня и прижал к себе. – Я все сделаю, но это незаконно, понимаешь? И он рано или поздно все снова вспомнит, проснется.

– Да.– Вытирая слезы, кивнула я.– Но я, я все сделаю к этому времени, все исправлю.

– Ой дура, дуреха, свалились вы на мою голову. – Денис протянул мне стакан воды. – Ну и что же ты собираешься делать?

– Не знаю.– Отвернулась я. – Думаю идти либо к бабушке, либо к Вербицкому. Узнать все.

– Мда, к бабушке я бы не ходил.– Задумчиво проговорил Денис.– Не советовал бы.

– Ладно, я подумаю. Денис.– Еще раз взглянула я на него.

– Иди уже.

– Прости меня.

–Угу.


***

Вся пенсионная жизнь Галины Леонидовной проходила по строгому расписанию. С утра она шла на лечебно-физкультурные процедуры, ну а весь остальной день посвящала духовному образованию. Читала Ба чертовски много, причем и современную классику тоже.

– Ой, мамочки! Как… Как ты меня напугала! – выронила Ба пакеты из рук, когда увидела меня на кухне. – Господи, Анечка, как я рада!– Кинулась она ко мне.

– Ага.– Ответила я и кивнула на стул.– Садись, Ба, говорить будем.

– А, так я чай сейчас приготовлю.– Кинулась бабушка к плите.

– Ба, сядь. У нас мало времени.

– Как скажешь. Ты знаешь…

– Говори.– Пристально уставилась я на нее.

– Что? … Я…

– Все. С самого начала. С моего детства.

– А… Я… Это все…Бабушка тяжело задышала.– Аня, я…Нельзя вот сразу…Это же… Очень серьезно.

–Ба. С самого начала.– Терпеливо повторила я.– Я принесу воды тебе.

–Нет, я сама.

***

– Понимаешь, моя дочь, твоя мама, ну, твои родители, они были учеными. – Руки бабушки тряслись, я схватила их.– Да, спасибо.– И вы жили… Далеко… Нет, не далеко. Это был большой город. Половина Инкери.

– То есть?

–Не перебивай!– Сердито ответила бабушка. – Ну, вот, сбила, зараза такая!– Махнула она рукой. – Ах, да. Они… Очень любили и тебя, и друг друга… Очень красивая пара. Вы… были очень счастливой семьей. Аня.– Руки бабушки перестали трястись, она посмотрела мне в глаза.– У тебя была подруга – маленькая девочка,– Марта.

– Маленькая белокурая девочка…– Прошептала я.

– Да, да.– Кивнула бабушка, уставившись в одну точку.– Вы с ней были неразлучны, – улыбнулась она.– У вас был девиз- «Sina olet mina». Ты это я.

–Мина…

– Да, да. Она любила тебя так называть. Но затем… – Бабушка громко сглотнула.– Все закончилось, Аня.– О ее приближении предупреждали. Это случилось, когда вы были в школе…

– Комета… Метеоритный дождь… Мы стояли на краю ямы, а огромные куски огня падали вокруг, сжигая все живое…– Продолжила я.– Я до сих пор вижу перед глазами эту сумасшедшую толпу, Ба…Она погибла… А я осталась жива… И я всю жизнь чувствую себя виноватой…Ведь… Она – есть я…

– Аня, послушай. – Бабушка схватила меня за руки.– Я бы могла тебе сказать по другому, но. В этом мире выживает только самый сильный, слышишь? Она погибла, умерла, значит, была слабой, негодной для жизни.

– Что?…

–Ты не могла спать.– Продолжила бабушка. – Кричала во сне, у тебя были нервные срывы. Да, я прекрасно знала, что такое ZIP и уговорила Мишу Григорьева стереть тебе память.– В ее глазах мелькнул зловещий огонек, и до меня стало доходить, что я, кажется, зря сюда пришла.– Этот идиот давно было в меня влюблен, и сразу согласился. Так ты стала спать спокойно. Заодно я сменила тебе фамилию – вместо Корешковской ты стала Корневой.

–Дед.– Меня осенило, и я вскочила со стула.– Вот дьявол.

– Да, это я его убила. А что? Он тоже был слаб.– Спокойно ответила Ба.– Предал идею, за которую мы жизнь были готовы отдать. Да и ты туда же – за своего поросенка в ад пошла. Ну и как, понравилось тебе там?

– Ба, ты больна.– Покрутила я пальцем у виска.– Какая идея? Людей убивать? Это чудовищно, слышишь?

– Делать их сильными.– Поправила Ба. – Слабым, со своими страхами, в этом мире не место. Вот она – великая идея. И ты ее не поняла. Значит, мало тебя пороли. И ты вернешься в «Склеп». – На пороге возникли двое в темных плащах.– Так будет лучше


***

В голове пронеслись последние Анины слова: «Ты скоро меня забудешь». Но я не забыл. Сейчас я лежал здесь, в этом темном сыром подвале и понимал, что, кажется, нечто ужасное случилось, а я этому помешать не сумел.

Я открыл глаза и огляделся по сторонам. Ничего не было, – ни компьютера, ни фотографий, ни прекрасной незнакомки, с которой мы играли в волейбол в том памятном августе. Я схватился за голову. Чего-то я упустил, но чего, увы, – не помнил. Аккуратно вынув иглу из вены, я поднялся на поверхность.

Сильнейший дождь с градом вмиг окатил меня с ног до головы – я не мог сделать и шагу. Северный ветер, мощными волнами сбивал с ног и будто бы говорил, что противостоять стихии невозможно.

– Фух, ну и ветер, жуть.– Сказал я, забежав в будку к рабочим железной дороги.– Как вы тут сидите вообще?

– А нам чего?– Усмехнулся один их них.– Ты – то, как сюда попал? По грибы ходил?

– Ага, они самые.– Шмыгнул я носом.– А следующий до Инкери когда?

– Так вон уходит.

***

Кроме меня в вагоне поезда ехали буквально два с половиной пассажира. Оно и понятно. Свои в такую погоду дома сидят.

–Глянь чего творят-то, а? Людей уже воровать стали!– Громко крикнул пожилой мужчина в Ленинской кепке.– Ишь, чего удумали, Орхидея, мать их! Только чухонцы и могли такое вот, это самое и придумать!

– Так наш придумал, чего разорался-то?… – Наклонилась к нему женщина лет сорока. – Будь он проклят.

Смежные двери поезда открылись, и в вагон вошли два рослых молодых человека.

– Встать!– Они подхватили мужчину под руки, и повели к выходу.– Болтаешь много, дядя.

– Эй, мужики, вы чего творите, а?– Прокричал я вслед.– Посреди бела дня воруют, это чего же за беспредел – то, я не пойму?!

– А ну-ка, погоди, – Рослый передал мужчину своему партнеру.– А ну-ка, иди сюда.

Ну, героем я никогда не был, и даже не пытался, а когда двое громил пошли на меня, я предпринял трусливую попытку бегства. На третьем вагоне я сорвал стоп-кран и выпрыгнул из поезда, – Озеро он уже проехал , и теперь рельсы шли по ровной земле. Неизвестно, чем бы закончились наши ролевые игры, но на очередном повороте передо мной забуксовал мотоцикл, на который я и прыгнул. Догонщики мои лишь разочарованно взмахнули руками.

– Командир, спасибо, другом буду!– Протянул я руку, когда мой спаситель заглушил мотоцикл недалеко от частого сектора.– Ну, бывай.

–Будешь, Армаш.– Снимая, шлем, проворчала Лариса.– Никуда ты теперь не денешься.

– Сейчас не понял.– Ошалело произнес я. – А…

– Чего ты не понял, Армаш?– Лариса откатила транспорт в ближайшие кусты.– Пока ты спал, мир изменился, страшно и безнадежно. Пойдем.– поманила она меня в дом.

***

–Садись. Можешь пожить пока у меня.– Лариса присела на древнюю скрипучую кровать.– Насчет приставаний – забудь, ты не в моем вкусе, лезть не буду.– Сощурившись, улыбнулась она.– Рада видеть тебя, друг.

–Да, и я тоже.– Я присел рядом с Ларисой.– Ты изменилась. Похорошела.

–Хах, вот спасибо!– Хлопнула себя по коленям девушка.– Просто мастер комплиментов. Бестактен, как топор. Так.– Она поднялась и удалилась на кухню.– Чай с сахаром?

– Угу.– Ответил я и осмотрел помещение. Жила моя давняя подруга, похоже, одна, – кроме самого необходимого – стола, кровати, холодильника и ТВ в комнате ничего не было.

– Держи.– Девушка протянула мне кружку и уселась прямо на пол.

–Джинсы запачкаешь.– С улыбкой проговорил я.

– Да ну.– Махнула рукой Лариса.– Они, и голубой свитер, – вот и вся одежда. Большего не дано. В общем так, друг.– Она сделала глоток из своей кружки.– По улицам мы больше свободно не гуляем. В южных кварталах Инкери не появляемся, и вообще по одиночке не ходим. Такие правила.

–Эээ, мы – это кто? Я и ты? Да мы с тобой?

– Идиот.– Укоризненно посмотрела на меня Лариса.– Пока ты спал, все стало по-другому. И не только у нас. Конкретно Инкери почти окончательно отошел к нашим, и на выборах победили сторонники учения кого? Конечно, профессора Калугина.

–Чего?!

–Того. Эта зараза шагнула за пределы нашего милого городка. – Пропела Вербицкая. – Ну, ты сам подумай, насколько это выгодно. Человек не тратит время на личное – семью, детей, секс – он только работает. Что бы развиваться, но по нынешним законам находиться дома любой трудоспособный гражданин может исключительно после шести вечера, и то, по усмотрению работодателя – он может это время продлить. Сечешь фишку, Кириллица?

– Нет, это бред какой-то. – Только и смог сказать я.

– Вот, нашлись и такие.– Согласилась Лариса.– Но они практически вне закона, то бишь, – оппозиционный блок, – «Белая Роза». А те, на кого ты в поезде нарвался – «Черная Орхидея», и все, что они делают- ле-га-льно.– По слогам произнесла девушка.

– Погоди.– Протер я глаза, пытаясь разобраться в происходящем. – Ну и чего они добиваются?

– Им нужен «Комеро», Кир. Пока его у них нет, нет и полной власти. Полгода назад кто-то выкрал все формулы, затем и ампулы с препаратом. Все исчезло. И все кто знал что-то, – Лара вздохнула. – Исчезли. Вот так и живем.– Она подошла к окну.– Мы вне закона, друг. Работать права не имеем, потому что не в Партии, вот и собираемся, глушим финскую водку и курим под регги.

–Денис?

– Он пропал.– Обернулась Лариса.– Думаю, что формулы выкрал именно он. Что будет с ними делать – непонятно, но обратиться за помощью может вполне, поэтому мы под наблюдением.– Девушка поджала губы.– Вообще они имеют право убивать нас, но пока не рискуют.

Я потрясенно молчал.

–Аня?…

– Ничего.– Досадливо развела руками Лариса.– Ничего не слышно уже полгода. Бабка ее примкнула к «Орхидее» и теперь большая шишка, сам понимаешь, если даже она…– Девушка замолчала.– Появляться в городе – смерти подобно.

– И что делать?– Спросил я.– Этого не может быть! Можно же уехать, в другую страну, в конце концов!

– На, читай.– Лара кинула передо мной стопку газет.– Некуда бежать, Кирилл. Они везде. У нас один выход.– Она вновь повернулась ко мне спиной. – Уничтожить «Склеп». Доказать, что это – бесчеловечно. Иначе мы сгнием в своих подвалах. Как крысы.

***

– В общем, был момент в далекой юности, когда хотелось повеситься.– Аня бросила камень в воду, нарушив покой Туманного Озера.– А потом ты появился.

– Расхотелось?

-Ага, поняла, что зря не решилась.– Аня подошла ко мне.– Ну, губы-то не криви, шучу я. А то начнется сейчас. Я вот что думаю, Армаш, просыпаться нам пора.

– Не понял.

Я открыл глаза. За окном была глубокая ночь, настолько темная, что даже свет уличных фонарей не позволял рассмотреть собственные руки в темноте. Мелкий дождь по-прежнему барабанил по стеклам, погружая в сладкую дремоту.

– Кир?

–Ммм?

– Ох, ложись на диван, черт с тобой.– Лариса сползла на пол, ухватив за собой одеяло.– Ишь, нежный какой выискался. Даже спать не может.

– Лар?

– Чего?

– Выпить есть чего?

– Здрасьте.– Лариса присела на полу, протирая глаза, затем широко зевнула.– Есть, куда без этого. Пошли, горе луковое.


***

–Аня снилась. – Сказал я, когда мы уселись на кухне.

– Ну, сочувствую, что поделаешь. Думаешь о ней много, вот и сниться всякая ерунда. На.– Вербицкая грохнула передо мной два стакана и бутылку «Столичной».– Разливай, инициатор.

– О, хороша родимая.– Потер я руки.– Я вот все думаю, над тем, что она мне во сне сказала. Просыпаться, говорит, нам пора. Но я-то уже проснулся. Кстати, не расскажешь мне, почему я уснул-то вообще, и так надолго?

– Понятия не имею.– Скорчила гримасу девушка.– Ты на меня не обижайся, но я Корневу никогда не любила, хоть и ходили мы подругами одно время.

– Это почему?

– Покачану. Все тебе расскажи. Ты пей давай. Мы с тобой два чебурека, Армаш, вспомнить-то и нечего, память, – развела она руками. – Нет ее, стерли.

– Да и не хочется вспоминать даже.-

– А ты знаешь, я вот всю жизнь козла этого любила, а он Анечка, Анечка. Чего вы все нашли – то в этой Корневой…?

–О, это ты о ком…?

– О Денисе. О Денисе. Я, что бы ты знал, по его просьбе в «Склеп» пошли, да. Он же приполз ко мне Анечка, Анечку заберут, а я тебя вытащу, да, так и было, вот тебе крест. А то, что я двое суток вверх тормашками висела, это нет, ничего. Какая же я дурра была.– Лариса закрыла лицо руками и заплакала. – Любила, как безумная.

– Ну, ну, перестань, Лариса.– Я похлопал ее по плечу.– Ты же хорошая, Лариса. Ну, я бы с тобой даже переспал!

– Ооо, хаха!– От души рассмеялась девушка.– Вот как дала бы тебе, вот прямо бутылкой этой.

Внезапно она осеклась.

–Чего?– Лариса закрыла мне рот.

Мы медленно сползли под стол.

– Трезвей, Армаш. – Прошептала Лариса.– Прямо сейчас. Ни слова больше, делай так, как я. В зале, где мы спали, крышка люка – подвал. Нам нужно туда, сидеть и всем богам молиться, что нас не найдут.

Скрипнула входная дверь. Комнату наполнили запахи дождя и мокрой одежды. Я слышал лишь четкое биение сердца моего друга. Двое вошли на кухню и остановились. Наступила тишина. Судя по скрипу, один отправился в зал, другой остался на месте. Он, или она, сделал два шага вперед, остановился.

Недолго думая, Лариса выскочила из-под стола и вцепилась зубами незнакомцу в шею. Схватив недопитую бутылку, она разбила ее об подоконник.

– Стоять!– Крикнула девушка подоспевшему напарнику.– Или я ему горло перережу!

Пожав плечами, напарник вынул пистолет из кобуры и сделал два точных выстрела в своего коллегу. Он неожиданности Лариса выронила «розочку». Темное дуло пистолета смотрело прямо на нее.

Не дожидаясь конца спектакля, я опрокинул стол на незнакомца, который все же успел выстрелить. Пуля угодила в люстру, погрузив дом в темноту. Воспользовавшись положением, я насел на противника и принялся молотить его кулаками.

«Заканчивай, Армаш, уходим!»

Мы выскочили на улицу, где был аккуратно припаркован… Джип «Чероки»…?

-Армаш, заводи!– Саша лупил меня по спине.– Заводи, они сейчас перестреляют нас к чертовой матери!

От точного выстрела треснуло заднее стекло нашего транспорта. Девушки, визгнув, успели вовремя пригнуться.

– Кирилл, ну чего ты там?!– Жалобно проскулила Жена.– Машинка, пожалуйста, заводись…

– Есть!– Взревел мотор внедорожника, я вдавил педаль газа до упора. Пули теперь были не страшны.

– Кажись, ушли.– Пробормотал я, едва мы выехали на трассу.

– Угу.– Кивнул Саша.– Вот чего тебя понесло вообще в этом метро? Кто тебя просил?

– А, это я еще теперь виноват?!

– А кто?!– Крикнула Рита.

– Хватит, ребята, вы же понимаете, что они нас найдут, чего дальше будем делать…?– Вздохнула Женя.


***

Когда-то… Я думал, что в реальной, взрослой жизни все будет по – другому. Ссоры, недосказанность, – это все осколки юности, в силу возраста. И, мне казалось, что вместе со мной переменится весь мир. Так оно и вышло. Только я не поменялся, а мир изменился, как-то странно и неузнаваемо. Жизнь несла меня в какие-то неведомые дали, далеко за пределы Инкери, а я даже не знал, где сейчас моя любимая, как она, жива ли вообще?

– О чем задумался?

– Да вот пропал человек, а ты перед ним кругом виноват. Так и будешь потом всю жизнь себя сжирать изнутри.

–Ооо, да у нас проблемы.– Усмехнулась Лариса.– Очередной приступ самобичевания при острой симптоматике хронического нытья. Кончай, Армаш. Все поправимо, кроме смерти.

– Угу. Останови.

– Чего? Нет.

– Тормози, говорю!

– В смысле, Армаш? Ты в поле, куда собрался?


***

– А знаешь, почему так случается, а?!– Крикнул я, едва мы вышли из машины. Дождь прекратился. Над бескрайним полем забрезжил рассвет.

– Чего получается? Кончай, Армаш. Времени в обрез, ехать надо.

– А, ну так езжай!– Что есть силы хлопнул я дверью. – Давай, езжай! Вот из-за таких как ты мы подыхаем раньше, потому что вы вообще нас за людей не считаете! А?! Ты же мужик, терпи, а то, что нам тоже плохо бывает периодически, это нет?! Но мы не должны об этом говорить, потому что мы мужчины! Да пошли вы все, и будь прокляты такие как ты, Лариса, а! Мы же живые люди, у нас тоже слева болит, понимаешь ты, нет?! А вы заладили, мужик, мужик, ну сдохнем мы в шестьдесят, и нет мужика, все, кончился! А почему?! Потому что в себе все держит! И сказать не может, что бы бабой не назвали, да?!

Я развернулся и зашагал в сторону города.

– Чего, пешком пойдешь?– Догнала меня через пару минут подруга.

– Машину не оставляй.

– Да черт бы с ней.– Засунув руки в карманы, сказала Лара.– Как бельмо в глазу. Ну чего ты разорался, а? Я же успокоить хотела, а ты у нас ранимая творческая натура, простите. Кир.– Лариса остановилась и внимательно на меня посмотрела.– Я врать не буду, жива она или нет, – не знаю. Но надежда есть. А вот времени нет.

– Угу. Аня про препарат знала, Ильин, – откуда он вообще взялся здесь, черт его знает.

– Это я его привела. Мы в секции волейболом занимались. Роскошно играл, подружились, привела его в компанию, вроде вписался.

– Недобрый парень, Ильин этот.

– Да, позитивного мало. Если говорить о препарате, – ничего нового. Был НИИ, группа профессоров и Анина бабка, картина маслом – Трое в лодке, не считая Брежневой. Я что-то помню по рассказам отца. Они называли его ZIP, или «Комеро».– суть учения профессора Олега Калугина – он под нее идеально подходит. Человек – существо разумное, рабочее. Семья и дружба его отвлекают, а его истинное призвание – развитие. Кир, эта идея тем и понравилась политикам. Одни могут заставить работать сколько угодно, при этом выплаты оставляя теми же.

–А другие, значит, могут устроить революцию.

– Стандартная схема.– Согласилась Лара. – Если в руки одних попадет ZIP, они сотрут память сотням тысяч людей, тем самым лишив их ненужных воспоминаний. Это будут уже не люди – Призраки. Бездушные, бесчувственные клоны.

– Да, представляю, какой хаос начнется. Контролировать это все будет крайне непросто.

– А это на руку вторым. Хаос война, вторжение, войска, интервенция, обвинение власти в недееспособности, свержение.– Махнула рукой Лариса.– Ну, ты понял.

– Угу, а корни зла идут, значит, из «Склепа». Корни, Корнева, тьфу.– Усмехнулся я. – На чердаке я видел человека. Это моя старая знакомая. Откуда она здесь вообще взялась, я понятия не имею. Мы не виделись сто лет, с самых школьных годов.

– Кир.– Почесала нос Лариса.– А ты чего в Инкери-то приехал?

– В смысле?

– Ну, сам или надоумил кто?

– А, Рита посоветовала…

– Это кто?

– Подруга старая, мы сто лет друг друга знаем…

– Как ту, на чердаке, да?

– Не понял.– Остановился я.– Чего-то я ход твоих мыслей не поймаю.– Рита- мой друг, мы…

– Да, да, сто лет знакомы. Кирилл. Здесь нет друзей. Случилось нечто такое, что задело вообще всех. Что – ты прекрасно знаешь, но не говоришь.

– Потому что это моя тайна, моя вина. И я…

– Нет, Армаш, это уже наша тайна, потому что, да, из-за твоего молчания мы все оказались в это втянуты! Думаешь, Ильин, или как его там, случайно к нашей компании прилип? Нет!– Крикнула Лариса, взмахнув руками.– Нет, Кирилл, Армаш твою за ногу! Потому что ты ему нужен, ты, никто другой! Цепью пошла Корнева, потому что тебя любила, за ней – Денис, который ее любил, за ним свалилась я, и вот мы там, где мы есть. А нужно-то было просто все рассказать, Кирилл!

– Угу.– Зашагал я быстрее. Лариса осталась далеко в стороне.

– Кирилл!– Отчаянно крикнула она.– Ты как ребенок себя ведешь, чего я бегаю за тобой все время, истеричка, а?

– Я сам все решу.– Не оборачиваясь, ответил я.

– Да мы время теряем, Армаш! Армаш! Ладно, черт с тобой, не рассказывай! Что делать будем?

– Ничего.– Остановился я.– И не надо за мной ходить.

–Ну, ты меня достал.– Над моей головой просвистел выстрел.

– Лар, ты чего?– Ошарашенно произнес я, пригнувшись.– Ошалела что ли?


– В машину, быстро!

***

–Черт с тобой.– Сказала Лариса, едва мы уселись в «Джип».– Какой план у тебя?

– Нам нужно заглянуть в коммуну.

– Исключено.– Покачала головой девушка.– Нас найдут, тут же. Тем более, там сейчас никого нет, съехали все давно. И ценные бумаги они там вряд ли оставили.-

– Ты спросила, я ответил. Едем в общежитие.

– Хорошо, как скажешь.

–Лар?

– Отвали.

– А ты бы серьезно выстрелила?

– С радостью. А насчет Риты ты зря. Тут и у меня интерес есть, я же к твоей Корневой особую неприязнь питала. Так что забудь слово дружба, Армаш.

***

– Нет, стоп, стоп, стоп!– Замахала руками Лариса.– То есть, ты хочешь сказать, что какая-то полоумная баба бегает по пустому общежитию, в котором полно коридоров, подвалов и чердаков?! И сейчас мы туда идем?

В парке имени Алексеева, где мы устроились с подругой, было безлюдно. Свинцовые тучи вновь зависли над городом, готовые в любой момент обрушиться мощнейшим ливнем.

– У нас нет другого выхода.– Объяснил я.– Там может быть очень важная информация, и, кстати, как раз на чердаке. На самом верхнем этаже.– Лар. Лариса.-

Вербицкая нервно закурила и похлопала себя по карманам куртки.

– Пистолет забыла.– Пересохшим ртом сказала она.– В машине остался. Кира, скажи, пожалуйста, зачем мы вообще туда идем? У нас что, много времени?

Я замолчал. По сути, того, что я ищу, в коммуне могло уже и не оказаться. Вряд ли Григорьев оставил какие-то важные бумаги, да и если так, за ним давно уже все подчистили. Прошло полгода. А жив ли еще сам Григорьев? Виви, Ханна? Аня…?

– Ну, я могу один сходить.

– Я сейчас за пистолетом вернусь, Армаш.– Погрозила мне кулаком Лариса.– Чего начинаешь опять? Ты лучше расскажи о ней, с чего она крышей-то поехала?

– Да нормальной она всегда была.– Почесал я затылок.– Тихая, спокойная. Парней у нее не было. Друзей, кроме нас, вроде тоже.

– Это кроме кого?

– Ну, я, Саша…

– И Рита.– Закончила за меня Лариса.

– Ну, да. Чем она раньше занималась, мы не знали, росла в детдоме, потом бабушка ее забрала, и все. А, спортсменка она, КМС.

– Класс- Закрыла лицо ладонью Лара. – Полувменяемая КМС, а я еще и пистолет профукала. Кир, давай я за ним вернусь, а?

– Время, время!– Похлопал я в ладоши.

– Время, время.– Передразнила меня Лариса, продолжая нервно курить.– Какое она может иметь отношение ко всей нашей истории?

– Мне кажется, она связана прямо со «Склепом».

– Ааа?

– Бэ. Вербицкая, хватит курить.– Я вырвал у нее сигарету, затушил и бросил в урну.– Раздражаешь.

– Скажите, пожалуйста.– Цокнула Лара. – Ну и?

– Бухарский.… То есть, Ильин, знал о том, что мы с Женей друзья. Ну, были друзьями. Он мог ее использовать. Но она осталась, когда убрали всех, понимаешь?

– Нет.

– Смотри. Когда я был в общежитие, все лица были подставные.

– Угу, Корнева твоя особенно, Анечка. Не догадываешься, почему она там оказалась? Продолжай, продолжай.

– А Женю никто не убрал. Хотя она могла помешать тому, что задумал Ильин.

– Бухарский, ты хотел сказать, Кирюша.– Нагнулась ко мне Лариса.– А у Саши твоего, царство ему небесное, какая фамилия была?

– Так, все, нам пора…

–Сидеть!– Рявкнула девушка, и оглянулась по сторонам.– Я что, глупая, по -твоему? А с Б сложить не могу?! Бухарский его фамилия. После того, что случилось в метро, он погиб. Женя, Евгения Павловна, начала катиться по рельсам, вот и остались – Владик Бухарский, младший брат, да Рита! Они все тебя считают виновным, Кирилл, а ты десять лет эту чушь с собой таскаешь! Ты их в это метро тащил? Нет! Сами пошли! Твари они все, Кирилл, твари! Они все тебя предали!

Я молча уставился в одну точку. Права ли она? И да, и нет. Идти в метро придумал я. Все, что случилось потом – по моей вине. Мое молчание и чувство вины сгубило всех близких мне людей – Аню, Дениса, а теперь я тащу туда и Ларису Вербицкую.

– Пойдем, пистолет заберем.– Поднялся я.

***

– Ты чего?

– Там… Сигареты твои вроде остались. – Я указал на правый половик.– Посмотри.

– Момент. Эй! А, Армаш, открой!!!– Забарабанила кулаками в стекло Лара, когда я вынул ключи из замка зажигания и запер дверь – Ах ты!

– Я скоро вернусь!– Помахал я рукой и направился в сторону общежития.


***

Мой друг был чертовски прав. Идти в общежитие- опасно, она просматривалась со всех сторон. П-образное здание, окна которого выходили во двор. Тот самый, в котором меня встречали мистер Ховалайнен, Икс-Терский, Ханна, Виви… Те, кого уже, вероятно, нет в мире нашем бренном.

Из темноты окон будто бы выглядывали человеческие фигуры – ветер гулял по комнатам и шевелил предметы. Широко распахнулось под гнетом стихии окна на верхнем этаже – стая черных птиц оторвалась от дерева. Из чернеющего проема двери послышался чей-то голос…

– Мамочка!!!– Из глубины коммуны на меня выпрыгнул человек и повалил на землю. Ее руки схватили меня за шею с такой силой, что я не мог пошевелиться.– Прищел…– Шептала она, и ее глаза светились нездоровым огоньком. – Пришел… Пришел, любимый, а я ждала. Знаешь, сколько я ждала тебя…?

– Эй!– Раздался крик Ларисы.– А ну, отпусти его, или я тебе в голове вентиляцию сделаю!

– Ааа, еще увидимся!!!– Прорычала Женя и скрылась в коммуне.

***

–Спасибо…– Прохрипел я, когда Лара помогла мне подняться. Кашель еще долгое время не давал нормально дышать.

– Кир.– Лариса присела передо мной. – Вставай, давай. Ну ты дурак, ну зачем? Она же больна. Ты взгляд ее видел? Там же зрачков почти не видно, одни белки. А ты один, еще и без оружия. Еще и меня запер, как дала бы. Идем.

– Молодые люди, я могу с вам поболтать?

Мы обернулись и увидели немолодого мужчину на старых качелях. Лицо его показалось мне знакомым. Волосы почти седые, усталый взгляд следователя какого-нибудь УГРО. А может, он и есть? Откуда он взялся, его же здесь не было?

– Нет, мы торопимся.

–Боюсь, придется поговорить.– Улыбнулся мужчина. – Меня зовут Сидельников, Вячеслав Иванович. Я из прокуратуры. Нам есть о чем поговорить.

– Блин, «мусоров» нам не хватало.– Прошептала Лариса.

– Вы чем-то недовольны, Лариса Валерьевна?


… Ну чего, звони.

– Ну, сейчас. Сам кашу заварил, нам расхлебывать.– Проворчал Саша.– Алло, день добрый. Это Сидельникова Ирина Константиновна?

– Да, с кем имею честь говорить?

– Ирина Константиновна, у нас для вас есть строго конфиденциальная информация. Она касается Корфа, Виталия Александровича. Мы стали свидетелями одного из его преступлений и готовы дать показания. Но предварительно нам нужно увидеть вас и убедиться в вашей нейтральности. Мы будем через два часа на пустыре, недалеко от заброшенного завода.

– Подождите, но там же нет дороги. Это лес.

– У нас нет другого выхода, Ирина Константиновна.

– Хорошо, я вас поняла. Буду через два часа.

***

– Чего, вспомнил?– Помрачнел мужчина.– Да, Кирилл Александрович, много лет прошло. Дело былое. Ну, поехали.

– Угу.– Кивнул я.

–Нет, мы никуда не поедем.– Остановила меня Лариса.

Мужчина замолчал, так же неторопливо покачиваясь на ржавых качелях. Он смотрел куда-то в сторону, за наши головы. Будто бы пытаясь что-то разглядеть.

– Я извиняюсь, а кто это был?– Кивнул он в том направлении, куда убежала Женя.

– Да так. – Ответил я.– Таинственные призраки прошлого.

–Ааа.– Мужчина затормозил качели.– Ну, пойдемте.

– Куда?– Не поняла Лариса.– Мы никуда не пойдем.– Повторила она.

–А никто никуда и не идет.– Спокойно ответил мужчина.– Вы же собирались в общежитие – полный вперед.

– Кирилл, нет.

– Лар.

– Ну, что же вы, гражданин Армаш? – Насмешливо спросил мужчина.– Какой-то полоумной девки испугались? Она же еле живая. Не доставит нам хлопот.

– Ну, это вы зря. В моей юности она очень быстро бегала.

–Ну, это не помогло ей, на старом заброшенном заводе, так ведь, гражданин Кейн?

– Угу.

–Тогда не будем терять времени.

– Так, стоп!– Воскликнула Лара. – Вы вообще кто, уважаемый гость с горы? Пришел и команды раздает, вдруг вы вообще их тех, кто по городу в черном ходит?

– Лариса Валерьевна, не несите болтовню, еще и такую пустую, вы можете подождать здесь, если вам будет так угодно.

***

– Ага, не хватало еще снаружи с ней встретиться.– Сказала Лариса, когда мы вошли в помещение общежития.

Нас сразу же окутало ощущение нависшей в воздухе угрозы. Пустые, угрюмо-молчаливые коридоры, лестничные пролеты. Скрип деревянного пола гулко отдавался в высоких потолках. С верхнего этажа дул завывающий ветер.

– Окно наверху открыто.– Поднял голову мужчина.

– Угу. Лар, сходи, закрой.

– Ага, сам иди. Кир, она же где-то здесь. И мы еще раз ее увидим, эти глаза, Господи.– Девушка схватила меня за руку.– Кир, она же была нормальная. Веселая, спокойная, жила, радовалась, а теперь у нее белок размером с кулак, почему так? Это же… Это ужасно. Вот живешь себе, а потом раз… И это уже не ты.

– Это жизнь, дочь моя.– Задумчиво сказал мужчина. – И не такое случается.– А вот наш друг знает, что произошло с этой красавицей.– Положил мне руку на плечо Сидельников и открыл дверь в комнату Григорьева.– Пройдемте. Присядем, господа.

***

Нет, к счастью, я не угадал. Ни солдаты армии Страха, ни мародеры не тронули имущества бывшего сотрудника НИИ имени Королева. Все те же аккуратно сложенные папки в шкафах, антикварная мебель, кровать и старый телевизор в углу.

– Ууу, да тут дел не невпроворот. Боюсь, нам придется заночевать здесь. А это только первая комната.– Сказал мужчина, усаживаясь в кресло профессора.

– Что?!– Округлив глаза, вскочила Лариса.– Нет, нет, я, никогда!– Захлебываясь от возмущения, она выбежала за дверь, но тут же вернулась обратно, подперев ее тумбочкой.– Вы что, серьезно?

– Лар… Понимаешь… Тут может быть очень много информации, очень важной. Тащить это все куда-то не имеет смысла…

– Нет…– Сползла вниз девушка.– С этой, спать… Уф.

–…И нам нужно поторопиться. Скоро начнет темнеть, и лазать по чердаку с фонариком, да еще и в компании таких хозяев – не самое приятное занятие. Наверное, нам нужно разделиться.

– Ни в коем случае.– Укоризненно посмотрел на меня мужчина.– За пределы этой комнаты не выходить. Оружие ваше ворованное держать при себе. Кирилл- первый шкаф твой, второй- мой, третий- нашей прекрасной леди. За работу, господа.


«… Привет. Меня зовут Женя, мне 25 лет. И меня больше нет. Меня прежней – нет. Какой я была и что со мной стало. Это смешно.

За все время своей жизни я осознала три главных вещи: никому не доверять, не врать, и не сдаваться. Никогда. Как бы тебя не били, кидали, валяли в грязи. Нет. Должно быть объяснение, выход. Мы живем, что бы бороться за то, что считаем очень важным.

Тяжело существовать, когда у тебя нет близких, цели или чего-то очень важного, что заставляет тебя двигаться вперед. Тогда главной мотивацией становишься ты сам.

Да, в жизни было очень много гадостей. Меня били, насиловали, выгоняли из дома- я шла босиком по снегу и звала маму, но никогда у меня не возникало мысли, что все закончено. Я всегда надеялась на лучшее, верила в себя и в человеческое добро. Бриллианты моей жизни- Кирилл, Аня, Рита, Саша, – они были лучшим, что я видела за свои недолгие 25, и я искренне любила их. Пока судьба-злодейка не разлучила нас.

Я не злюсь и не обижаюсь, но мне по – настоящему страшно терять себя. Я понимаю, что все чаще становлюсь зверем, и во мне просыпается какая-то невероятная сила. Я не осознаю, что происходит, а потом все забываю. Я будто бы засыпаю, а потом просыпаюсь, и снова я. Женя. Евгения Лесницкая. Самая обыкновенная, нормальная Женя Лесницкая.

Бабушка как-то мне сказала, что в будущем я буду успешной балериной. Десять лет я занималась на отделении хореографии, потом спортивной гимнастикой, а потом бабушка ушла из жизни, и пришла тетя. Она выгнала меня из моего собственного дома, и больше я ее не видела.

– Чего уселась, а ну пошла отсюда!– Тетя взяла меня за воротник и несколько разхлестнула по щекам.– Мало тебе?!

– Да будь ты проклята, ведьма! Никогда не прощу!

Я схватила школьную сумку и выбежала за дверь. Это, кажется, была середина декабря, я пришла со школы и не успела снять школьную форму. Вот так и ушла, убежала, даже не обувшись.

Как же было тогда обидно! Я шла, такая маленькая, захлебывалась в своих рыданиях и говорила «мама, мамочка», а мамы…Уже сто лет не было в живых. Я даже не помнила, как она выглядела.

Я несколько раз падала в снег, помню, как он жег мне лицо, ноги, руки. В конце концов, упала и больше не поднималась. Лежала и смотрела на серое, вечернее декабрьское небо. И руки еще так тянула, «мама, мама…»

В интернате я первые столкнулась с обратной, гадкой стороной жизни. Я – балерина и спортсменка, оказалась среди уличных обитателей, низших слоев общества. Поначалу мы, конечно же, не дружили. Они избивали меня палками, стульями, я плакала ночами под кроватью, но твердо решила не сдаваться. А потом просто взяла и на глазах у всех избила самую главную из детдомовской шайки. Помню, смотрела на свои руки, с которых стекала кровь, и не могла поверить, что это я.

«Крепись, Женя, сказала тогда себе, за все в жизни нужно биться».

После интерната жизнь направила меня в рабочий поселок, где я и познакомилась с главными людьми в жизни – Кириллом, Сашей, Ритой и Аней. Они все были разные, но одинаково хороши. Мы проводили огромное количество времени вместе и стали неразлучными. До того самого момента.

Да, тот поход в метро сломал нас всех морально. Мы потеряли друг друга, нашу дружбу и самих себя. Рита… Во всем винила Кирилла. Особенно в смерти Саши. Но это… Какая-то невероятная глупость. Мы сами пошли в это метро и виноваты все четверо.

Я уехала из поселка и сделала отличную карьеру, но те времена, я не могла их забыть.

А потом…

«Привет, красавица».

Мне перегородили дорогу три огромных парня. Да, было очень темно. Я вышла прогуляться со своей собакой. Погода была очень хорошей, прошел дождь, этот свежий воздух…

-Здравствуйте. Мне бы домой, ребята.

– А ты не спеши, не спеши.– Один из парней взял на руки мою собаку, – Какая красивая.– И одним движением свернул ей шею.

От звука хруста шейных позвонков у меня потемнело в глазах, и ком подкатил к горлу. Я в отчаянии облокотилась на ближайшее дерево.

Да, они меня изнасиловали. Втроем, по очереди. А потом жутко избили и бросили умирать, прямо там, у подъезда. Но я выжила.

Помню, как ползла домой, на четвереньках, как избитая собака, а в голове стоял невыносимый гул. На лестничной клетке я падала несколько раз, а когда трясущимися руками пыталась войти в дом, из соседней двери выглянула соседка.

– Женечка, боже, что с вами случилось?

– Я… Упала неудачно.– Меня тряс озноб, и я не могла нормально говорить.

– Давайте я вам помогу…

– Себе помоги.– Прорычала я не своим голосом и ввалилась в квартиру.

***

Я присела на колени перед зеркалом, абсолютно голая, и улыбнулась своему отражению. Меня не пугало мое лицо в сплошных кровоподтеках, не пугала моя больная улыбка. Я склонила голову набок, улыбнулась, а затем, со страшным ревом схватила зеркало и ударила его об пол.

Тоже самое произошло с зеркалом в ванной. Я присела на пол, и набрала кусочки стекла, перекладывая их из рук в руки.

– Что же ты делаешь, Евгения? – Я увидела бабушку, она стояла в дверях.– Посмотри, на кого ты похожа.

– Все в порядке, Ба.– Ответила я.– Все будет хорошо…»


***

Я был еще очень молод, когда осознал одну важную для себя, понятную истину. Нет оправдания, если открывшаяся нам дорога так и остается просто дорогой, на которой мы не оставили наших следов. Борьба – это та же дорога, и ступая по ней, протаптывая пути правды жизни, мы находим ней свою Тропинку.

Сейчас, уже поздней, темной, холодной апрельской ночью я шел на последний этаж старого общежития в городе Инкери, и в голове крутились миллиарды мыслей. Разумеется, это то самое метро, Аня, Саша Бухарский, мое детство, теплоход. Это все подлые враки, что взрослые не вспоминают свою юность, это лишь безнадежные попытки избавить себя от терзающих воспоминаний и осознания собственных ошибок. Все просто.

Я остановился в начале длинного коридора, по обеим сторонам которого было не меньше десяти комнат. Мой друг, теоретически, мог находиться в любой из них, но я твердо решил, что нам нужен серьезный разговор. Иначе мы обе потеряем шансы выжить и будем обречены на совершенно глупую, ненужную погибель.

На сей раз полы не скрипели под моими ногами, а лунный свет будто бы светил путнику путеводной звездой. Вы знаете, у меня не было страха, нет, было какое-то смирение. Я понимал: то, что я именно сейчас делаю, – это важно, нужно, для решения тех проблем, в которые меня угораздило вляпаться.

Вдруг мне послышался чей-то плач, не ребенка, нет. Это были слезы отчаяния, какой-то полной безнадежности. Плакала девушка, за одной из тех дверей, до которых я еще не успел дойти. Рисковать или нет, – это уже вопрос решенный, но я действительно боялся, это ведь естественное человеческое чувство. У меня перед глазами был наш с ней последний разговор. Я бы не сказал, что это было какое-то очень приятное рандеву.

– Хай!

Я переместился лет на десять назад, на улице было лето, или начало осени. Ко мне подбежала Женя Лесницкая, и как-то совсем не по-дружески поцеловала. Затем распахнула старый, походный рюкзак и извлекла пачку каких-то грязных бумаг.

– Ага, смотри, это- старые образцы отложений фосфоритов у нас в озере. Анализ прошлого года, но сказали, что сильно ничего не поменялось. Вот это, – она передала мне фото, – та самая журналистка, которую все ищут, вроде бы даже до сих пор, но пока это все не дало результатов. Ну, и, третье, смотри, – это снимки тридцатилетней давности, когда в Инкери только открывалась лаборатория.

– Угу…– Я спрятал снимки в карман и на всякий случай обернулся. Никого, только шумный двор, в котором веселилась местная ребятня. Женя еще долго на меня смотрела, а затем как-то разочарованно улыбнулась и протянула мне руку.

– У меня тренировка, я побегу, свидимся.

– Спасибо, друг!

Но Женя не обернулась.

А сейчас она уткнулась головой в подушку и негромко плакала, а при виде меня и вовсе укрылась одеялом с головой и забилась в угол. Я выключил фонарик, и устало присел на край старой, скрипучей кровати.

– Жень…– Я протянул к ней руку, но она отскочила и задрожала еще сильнее.– Женя, это я, Кирилл, помнишь меня?

Девушка осторожно выглянула из – под одеяла, и, будто бы еще не веря, посмотрела на меня. И я убедился, что она не больна, нет, нисколько. Я узнал этот теплый, приятный и знакомый мне взгляд.

– Ты… Ты пришел…– Сказала она и взяла меня за руку.– Кирилл, Господи.– Мы крепко обнялись, как в старые добрые времена. Как тогда, в нашем беззаботном детстве.– Сколько же мы не виделись, родной…?

–Женя…– Сказал я и погладил ее по голове.– Ты ли это?

– Разумеется, ну, Кирилл, я тебя умоляю, не верь никому, слышишь, я не больна, но я… Я просто не осознаю что со мной, я…

– Спокойно, все.– Я прижал ее к себе и крепко обнял. -Я все знаю. У нас с тобой есть разговор. Очень важный.

***

– Послушай.– Я взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза.– У нас очень мало времени, и по душам мы поговорим потом. Давай, рассказывай все,– с самого начала. Как тебя вообще втянули в эту историю?

– Да, конечно.– Женя громко сглотнула. – Я… В общем, после того, как меня… Ну, ты понял… Да, я действительно немного двинулась, ну, понятно. Вот. А потом за мной пришли. Двое, такие высокие, в темных куртках. И нашли у меня картины, которые я рисовала. Там был мужчина, я его… Никогда раньше не видела.

– На картине, которую ты рисовала.

– Да.– Кивнула Женя.– В общем, они забрали меня, и привели в какое-то место, я не знаю, не помню где это. Держали там два дня и отпустили. Я вернулась в общежитие

– Что значит – вернулась?

– Ну, я там жила до этого, а потом…

– А посоветовал тебе там жить…

– Рита. Она свела меня с Терским, и он предоставил хорошую комнату.

– Угу.– От волнения я поднялся и начал бродить по комнате.– Они что-то тебе давали?

– Да… Ммм…Какой-то препарат… В ампулах, вкалывали. Говорили что это – успокоительное.

И снова Рита. И снова она. Становилось ясно одно – мы оказались в Инкери по ее совету, но тут была одна неувязка. Какую роль во всем этом играла Женя? Напугать меня?

– Жень.– Я присел перед ней и взял за руки.– Когда препарат начинает…Ну, действовать, что ты чувствуешь?

– Какая-то сила внутри… И я… Совершенно ничего не помню, Кирилл. Как будто кусок жизни из памяти вырезали. И мне страшно. Не за себя. За то, что я кого-то убью или покалечу в этих приступах ярости. Поэтому тебе лучше уйти.

–Угу. – Ответил я.– Не дождешься. Как это начинается?

– Ооо…– Женя почесала затылок.– В общем, я начинаю задыхаться.– Тяжело дышать. Это знак, что все, беги.

–Понятно. – Я встал и протянул девушке руку.– Поехали.

–Куда?

– В одно место. Поживешь пока там.

Я решил пока ничего не рассказывать своей подруге. Лариса Вербицкая была очень близким мне человеком, но втягивать ее и в это дело мне не хотелось. Женя представляла опасность, масштабы которой мы не могли представить наверняка. И я снова решил во всем разобраться сам.

***

– Боже, как здесь красиво!– Женя подошла к обрыву, с которого открывался потрясающий вид на Озеро Правды.– Один раз в жизни была на море и влюбилась по уши.

– Да, здорово здесь.– Ответил я.

– А знаешь, я ведь знаю, что скоро умру.– Женя присела на траву. Дул пронизывающий апрельский ветер, но ее это ни капли не смущало.– Эти приступы, это ведь огромная нагрузка на сердце. Но это не страшно, Кирилл. Самое главное, что я за свои неполные двадцать шесть лет так и не научилась никого ненавидеть.

–Ммм.– Я присел рядом.– А у нас в школе ребята учились, помнишь? Редкие отморозки.

– Да, помню.

– Угу. Я вот думаю, почему я ни разу не ударил их, хотя бы одного? Не убивал, не душил, зубами не грыз? Они ведь – зло. И вот тысячи таких же, как мы, ходят по земле, и их топчут, так же, как эти отморозки. А они терпят почему-то.

– Да потому что жизнь у всех разная, Кирилл. Кто-то топчет, кто-то терпит. А в конечном итоге все мы там окажемся. И все окажутся наказанными. Небо – оно такое. Все видит. Все знает.

– А я не хочу так!– Я вскочил на ноги. – Не хочу ни терпеть, ни еще что-то! Хочу женщину свою найти, и жить как человек! По совести! И все эти Калугины, мне на них плевать! Главное, что бы никто больше не умер. Из-за меня.

– Кирилл, это не твоя вина. Саша сам пошел в метро, я сама пошла гулять, Аня сама пошла за тобой. Мы сами делаем свой выбор, сами за него отвечаем. Я тоже могла сопротивляться, ну, тогда, когда те двое пришли за мной. Нет, я пошла с ними. Кого мне в этом винить, тебя? Как тебя наказывать?

Я молчал. Да, она была права. Но я все равно продолжал во всем обвинять себя. Это не имело значения. Важным было найти Аню – времени почти не оставалось.

***

–Из одной темницы в другую.– Сказала Женя, когда мы спустились в подвал. Апрельского рассвета тут не было, зато имелись в наличии запасы еды и питья. Жить несколько дней здесь можно было вполне реально.

–Я надеюсь, ты еще придешь.

– Ну, конечно.– Я улыбнулся. – Жень, мы все исправим. Слышишь? Все будет хорошо.

– Да, конечно.– Слабо улыбнулась в ответ подруга.– Кирилл!– Крикнула она, когда я уже закрывал дверь.– Привези, пожалуйста, салмиакки. Обожаю их.

***

Я вернулся в общежитие в начале седьмого. Несмотря на яркое солнце, мои коллеги еще крепко спали. Стараясь не шуметь, я аккуратно прилег на свое место.

Глаза Ларисы тут же открылись, а руки схватили меня за горло. Жестом призвав ее к тишине, я указал на старые , ржавые качели во дворе.

***

– То есть ты думаешь, что это все препарат?– Спросила Лариса, когда я рассказал ей все подробности ночного разговора.

– Да, он. Это все очень странно, я тоже спал полгода, а потом встал и пошел. Думаю, это побочный эффект. И это наш шанс.

– Шанс на что?

– Через три дня, будет подниматься вопрос о присвоении учению профессора Калугина статуса государственной программы. А ZIP- это ее основа. Если до этого времени мы сможем доказать, что препарат несовершенен, то это станет весомым аргументом для закрытия проекта.

– Нужны анализы.

– А для этого нужен Денис.

–Или…

– Ага, даже не думай! Вообще с ума сошла? Его дом просматривается, мы оттуда не выйдем!

– Хорошо, пусть это будет крайним вариантом.

–Лара, нет! К отцу- ни ногой! Поняла меня?!

– Ладно, чего разорался то, сейчас мента разбудишь. А я тебе говорила, Рита, Рита а ты друг мой, друг. Вот же гадина, а!

– Угу, смотри, если остается три дня, значит, они постараются ликвидировать всех, кто представляет опасность.

– Думаешь, нас соберут в одном месте?

– Да.

– Но зачем? Они знают где мы, не проще всех убрать по одиночке?

– А все потому, что Корф не любит делать все скучно, ему нужно веселье.– Показался из дверей Сидельников.

– Но Корф…

– Нет, не сел. Ему приписывали убийство, похищение четверых подростков, но он сумел избежать наказания. Уехал за границу, сменил фамилию, и вот теперь вернулся. Это Карпов, Кирилл, и он тебя не забыл.

Я потрясенно молчал. Все просто с удивительной легкостью встало на свои места.

–Ирина Сидельникова- моя жена.– Сказал сквозь зубы мужчина.– Я ей говорил – оставь это дело – но нет!– Он взмахнул руками.– Глупая принципиальность. Корф не будет бегать за вами по одиночке, ему это не нужно. Он соберет всех в одном месте. На одном мероприятии. В одном большом здании. Но где – неизвестно. И как вы правильно сказали, у вас три дня, что бы найти доказательства.

-Вербицкая! Лариса! Играть сегодня будешь, нет?!

– А чего я?!– Лариса махнула рукой в сторону одноклубницы, миг назад загубившей прием мяча.

– Эй, а чего я, на себя посмотри!

– Так, ну-ка успокоились мне тут!– Крикнул Сидельников.– Взяли себя в руки и выдали мне нормальный волейбол!

– Кир, поехали, поедим.– Лариса вскочила с качелей и повела меня в сторону машины.

– Но рано…

– Есть поехали, блин!

***


– Он не полицейский.– Сходу выдала Лара, когда мы уселись в ближайшем кафе. Народу, по причине раннего часа, было немного.

– Не ори.– Шикнул я.– А кто он, Майкл Дуглас?

– Ага, Кортни Кокс. Он тренер, Армаш! Мой тренер по волейболу! Никакой он не полицейский!

– Так. А почему себя за него выдает?

– Не знаю. Но он мне сразу не понравился, Армаш. И про Лесницкую ему лучше не рассказывать.

– Да я и не думал.

– У меня есть мысль.– Сказала Лариса.– В «Склепе», по слухам, есть старший. Ну, среди Призраков. Они называют его Центр. Самый главный Призрак.

– Хо-хо, ну, нет, Сидельников на главного Призрака не похож. И потом. Если «Склеп» охраняют, зачем ему находить нас, все рассказывать…

– А чего он нам рассказал? Сообщил почти-место сходки.

– Эм, девушка.– Подозвал я официантку.– Мы, в общем, приезжие, подскажите, пожалуйста, какое у вас самое масштабное событие в городе в ближайшие три дня?

– Ой, вы знаете, в большом зале отеля «Панамера» состоится интеллектуальный поедник, это как раз через три дня. Будет очень много народу, приходите.

Мы озадаченно переглянулись.

– Нет.

– Кирилл.

– Нет, я сказал.

– Но он в опасности!

– Ничего, мы постараемся всех спасти. У нас три дня. Лучше подумай, где искать Дениса.

***

***

Южные кварталы Инкери. Я ни разу здесь не был, с тех пор, как моя нога вступила в город. Мне вдруг стало как-то… Спокойнее что ли. Я почувствовал себя в безопасности. В Северных кварталах такого не чувствовал.

Мысль о трех днях не выходила у меня из головы. Какой- то короткий промежуток времени, за который я должен спасти судьбу человечества. Не сомневался, что ZIP- это зло. Вмешательство в человеческую природу – катастрофа. Ошибочно пытаться изменить совершенное. Конечно, доля правды в учении Олега Калугина была, но это не оправдывало того, что такие эксперименты могут сломать не одну жизнь.

– Ну, и что мы здесь делаем? – Спросил я, когда мы приблизились к небольшому деревянному зданию, напоминающему сарай времен Маннергейма.

– Это кафе. – Сказала Лариса.– Ну, когда-то было. Хозяева все про всех знали. Может, подскажут, где нам искать нашего друга.

Лариса ошиблась. Посетители кафе покинули его очень давно, здесь царил полный хаос. Разбитые витрины, битые бутылки и двое пьяных молодых людей, за столом посередине. Когда-то одна из них была девушкой, а теперь это был говорящий мешок плоти к тому же жутко пахнущий.

–Ааа, мне кажется, они не знают, где Денис. – Хихикнул я.

– А я тебе говорила, что жизнь круто изменилась. – Лариса подошла к пьяным и громко сказала- Я, конечно, извиняюсь!

– Девушка, ну чего вы кричите? – из недр заведения появился мужчина, наверное, лет сорока трех. Я его где-то видел, но, конечно же, не мог вспомнить где именно. – Я хозяин. – Чего-то хотели? Слушаю вас.

– Ааа, нет, мы уже уходим. – Лариса схватила меня за рукав. – Валим.

– Подождите, а выпить? У меня есть отличный чай.

Я задумался. Несколько суток без нормальной еды беспощадно отнимали силы. Отказать доброжелательному господину было крайне тяжело.

– Чай выпьем. – Сказал я.

***

–Ах, весна! – Воскликнул мужчина, открывая окна. И мысли ведь совсем другие.

В Инкери действительно пришла весенняя погода. Солнце грело по-настоящему, и даже мерзкие апрельские ветра не сумели ему помешать.

Мы не слушали собеседника, поедая все, что он выложил на стол. Голод заставлял нас торопиться. Мужчина лишь насмешливо улыбался.

– Мы вас раньше здесь не видели. – Сказала Лариса, разливая сок по бокалам.

– А я человек новый. Вон тот гражданин, – мужчина указал на безобразно пьяного парня за столом, – мой племянник. Ну, дальний. Я приехал в гости, а он пьянствует. Ну, я временно возглавил управление его заведением. Привожу все в порядок.

– Скажите, а вы тут многих знаете?

– Ага. – Мужчина склонился к нам.– Того, кого вы ищите, точно знаю.

–Ну, это же отлично. Тогда нам с Ларисой, – это вот она…

Я обернулся к подруге и обомлел. Девушка мирно спала, уронив голову на стол.

– Ну, сядь, чего ты? – Сказал спокойно незнакомец, когда я вскочил из-за стола.– Поговорим.

– Ты вообще кто?!– Закричал я.– Лариса! – Тормошил я подругу. – Что ты с ней сделал?!

–Эй, ты глянь. – Взмахнул руками мужчина.– Спит она, спит. Сядь. Или я сам тебя посажу.

Я осторожно присел на край стула, не упуская из вида выход. Кто же он?

– Это не важно. – Ответил незнакомец.– Тебе совсем не нужно знать, кто я такой. Но я смогу тебе помочь.

– Ммм. Нам нужен Денис, и…

– Не нужен. Послушай, Кирилл. – Мужчина подошел к окну.– Я все про тебя знаю. И знаю, что делать дальше. Я в курсе про ваши планы с анализами, но это все бесполезно. Здесь, в этой стране- он в безопасности. Давай так. У тебя сутки на раздумья, а завтра я жду тебя здесь же.

– Ммм. А что вы вообще хотите-то?

– Да тоже, что и ты. Уничтожить «Склеп» и уехать отсюда к черту на кулички.

– А почему я вам не верю?

– Потому что ты чертовски умен. Я изложу тебе свой план только после того, как ты примешь мою помощь. А в качестве стимула, на, держи.

– На, и вообще больше мне не звони! – Аня бросила на землю свои сережки – мой подарок.– Ненавижу!

-Ну и иди! – Но подарок я забрал. Знал, что вернется. Остынет.

– Аня…– сказал я.

– С ней все в порядке. Она под присмотром.

– Где она?!– Вскочил я. Мужчина промолчал.

– Мало времени. Думай, Кирилл. Думай.

***

– Черт, где мы? – Ошалело спросила Лариса, когда мы очнулись в машине. За окном уже сгустились сумерки. Наш транспорт стоял где-то в центре города. – Блин, ничего не помню.– Помотала она головой.

Я все помнил. А в кармане теплели Анины сережки.

Она жива. Значит, нужно действовать.


***

Я, Лариса Вербицкая… Никогда не была примерной девочкой. Мой отец пытался слепить мою личность так, чтобы мог мною гордиться. А я всячески выводила его из себя и доводила до истерик. Разные взгляды, понимание жизни делали нас чужими, чуждыми друг другу. Он пропадал на работе, а я – в южных кварталах, полных приключений, в плохих компаниях.

Мама умерла, когда я была совсем крохой, и отец один поднимал непослушную, упрямую дочь. Я помню наши крики по утрам, когда устраивала скандалы, потому что не хотела идти в школу. И все же, в тоже время, это был мой лучший друг, единственный близкий человек, которому я доверяла. Потому что…

Это папа. Он приходил домой чертовски уставшим, но все равно допоздна слушал мои рассказы про парней, школу, волейбол, историю. Неужели ему это было интересно? Наверное. Иначе не слушал бы. Я его любила. Спустя годы мне было жутко стыдно за те страдания, которые я ему принесла.

И хорошо, что у меня еще оставалось время, чтобы сказать ему это лично.

***

– Ну что, наездились, дети? – поприветствовал нас Синельников, когда мы въехали на территорию общежития.– А я уж и не ждал.

– Угу- Лариса хлопнула дверью и направилась в здание общежития. – Я спать.

–Ага. – сказал мужчина. – И не боится. А ночью пряталась. Чудо. Или я чего-то не знаю, Кирилл Александрович?

– Да все вы знаете! – крикнул я.– Вы –тренер, никакой не полицейский. Зачем нам вам помогать, я не знаю.

– Да нет, знаете. Мою жену убили, и я хочу наказать тех, кто это сделал.

– А может быть нет, а? – Я круто развернулся и посмотрел ему в глаза.– А может быть, вы сами один из них? Нет, вы скажите. Это вот такая шикарная картина складывается. Ее убили, вы страдали. Вот и решили пойти, к этим, которые чувства стирают.

– Остыньте, мальчик. – Ответил Сидельников.– Вы несете бред.

–А, ладно. – Кивнул я. – Тогда объясните, вот я, она,– я указал в сторону Ларисы.– Зачем мы вам вообще?

– Потому что ты это начал. Тебе и заканчивать.

***

Я поднялся в комнату к Ане. Ничего, все так же, на своих местах. Так же аккуратно убранная постель, стол, радио, и даже записка, та самая.

К горлу подкатил ком. А ведь когда-то мы были счастливы. Тогда, в прошлой жизни. Что могло случиться потом, я не помнил. И у меня было очень мало времени, чтобы попытаться все наладить.

Таинственный, исчезнувший город Ванамо. Аня очень хотела что-то про него узнать. Возможно, это было как-то связано с тем, что случилось потом. Я взял с полки стопку бумаг. Фотографии, заметки, вырезки из старых, уже пожелтевших газет. Может ли уничтоженный кометой город быть как-то связан с всей этой историей? То есть, со «Склепом»?

И так, по слухам, на месте города образовалось Озеро. Предположительно, то самое Озеро Правды, о котором многие знают. Плюс та информация, о которой говорила мне Лесницкая. Фосфориты – очень ценный природный ресурс, его используют в огромном количестве лекарственных препаратов. Я развернул старую газету.

«Мэр города Ванамо опроверг слухи о приближающемся метеорите, сообщает пресс-служба ведомства. По слова Юки Хяямиле, приближающаяся комета- это нечто иное, как обычная звезда, не представляющая опасности для жителей города…»

***

– Вербицкая, вставай! – Что есть силы толкнул я спящую Ларису.

– Отстань, Армаш…– перевернулась на другой бок девушка. – Дай поспать.

– На, смотри! – я бросил перед ней газету.– На, читай! Его намеренно уничтожили, ты понимаешь?! Вырезали целый город!

–… «Не представляет опасности…»– прочитала Лариса, протирая глаза. – Очуметь. Так вот почему Инкери. То есть, руководство знало, что на город идет смертельная опасность, которая его уничтожит, но не стало никого эвакуировать, потому что…

– Потому что – фосфориты! – Закончил я за нее.– Их там море! Им нужен был кратер- просто огромная яма, почему нельзя было просто добывать?

– Не знаю, может быть, не разрешали. Но комета не уничтожила весь город. – задумчиво сказала Лара. – Осталась одна половина. Это Инкери. Другая половина- Озеро.

Мы ошарашено замолчали. Уничтожить огромный город, для того, чтобы добывать ценный для «Komero» компонент, казалось нам дьявольски жестоким. Там, совсем недалеко от нас, когда-то жили люди. Работали, смеялись, веселились. Сейчас же там была просто вода.

Зеркально чистая гладь Туманного Озера.

–Жесть. – Только и смог сказать я.

– Кирилл, это надо остановить. Если закон примут, нас всех превратят в одно большое Озеро. Кирилл, я должна идти к отцу.

– Нет.

– Кирилл!

– Нет, я сказал!

– Да послушай же ты! – Лариса присела передо мной и взяла меня за руки.– Это война. Здесь погибают каждый день, такие же как я, и ты. За то, чтобы наши дети, внуки, жили в нормальное время, Кирилл. Но ты, ты не должен погибнуть. С тебя все началось, и ты должен все закончить. Судьба человечества в твоих руках, Армаш. Если эта зараза шагнет за пределы страны, это будет катастрофа. Нельзя вмешиваться в человеческую природу, что бы там ни было – она идеальна, совершенна, Кирилл! И я тебя очень люблю, друг, но я должна идти к отцу, у нас нет времени искать Дениса, он понимает, что его ищут, что если его найдут – все пропало, понимаешь?

Я не мог отпустить ее рук. Конечно, она была права. Это война, и кто-то обязательно на ней погибнет. Но было очень сложно понять, что это происходит со мной. Что судьба большого количества людей зависит от меня. Что я совсем скоро останусь один, и не будет рядом ни Ларисы, ни тренера Сидельникова. Я почувствовал себя очень маленьким человеком.

Было огромное желание просто проснуться.

А там- Аня, и обычная, спокойная жизнь.

Я крепко обнял друга. И мы не отпускали друг друга, наверное, минут пять, после чего я сказал ей:

– Еще раз такое предложишь- закопаю.

– О, Господи! – взмахнула руками Лариса.

– Ну, можно просто – Кирилл.

– Пошел к черту, упрямый детеныш. – пригрозила кулаком Лариса, улыбнувшись.

***

Я… Всегда ненавидел осень. Да, ее мрак, а не обаяние, всегда напоминали мне, что скоро придет зима, и все уснет на долгие три месяца. Все самое отвратительное в моей жизни приходилось именно на это время – октябрь, ноябрь, начало декабря. Но время года было ни в коем случае не причем. Это я совершал те глупости. Это я портил жизнь и тем и другим. А осень… Она подходила под эти странные вещи идеально.

Сейчас шел дождь, совсем как осенью. Хотя и был апрель. Это состояние души, понял я. Десять лет я носил в себе вину за гибель друга, и десять лет внутри меня шел дождь. Временами вставало солнце, но потом снова шел мелкий, капающий, отвратительный.

Да, я убегал от себя – в разные города, строил планы, мечтал. Но в результате пришел туда, где все начиналось. Ведь то самое метро, оно было совсем рядом, рукой подать.

Инкери был неизбежной страницей в моей жизни, и я пришел к нему. Спустя годы, к тому, чего не избежать.

К своему неотложному наказанию.

***

– Погоди. – Лариса схватила меня за руку, кода я уже открывал дверь в подземелье.– А ты уверен, что она там сейчас, не того? Ну, ты понял.

– Не знаю. У нас нет выбора.

Дверь со скрипом отодвинулась в сторону. Нет, Женя спала, как маленький ребенок, положив руки под голову, свернувшись калачиком. Впрочем, разорванное на куски одеяло говорило, что еще недавно она была тем самым зверем, которого мы успели увидеть.

– Жень. – Я присел на край кровати и аккуратно погладил ее по голове. Девушка тут же испуганно вскочила и посмотрела на Ларису.

– Спокойно. – Вербицкая подняла руки.– Все свои.

– Все нормально.– я протянул ей пакет с салмиакки.– Тебе. Кушай.

– Ой, спасибо! – Женя схватила подарок.– Сто лет их не ела.

– Я бы еще сто не ела. – Брезгливо поморщилась Лара, оглядываясь по сторонам.– Бункер, стало быть. Значит, ты отсюда вышел и пошел, Кирилл?

– Значит, отсюда. – Сказал я, закусывая Женино угощение.

– А управлял всем этим Денис. Значит, он тебя и усыпил.

– А зачем? И вообще, как я, во сне, жил реальной жизнью?

– Это «Искаженная реальность». – с набитым ртом ответила Женя.– Одна из догм учения Олега Калугина. Тебя вводят в медикаментозный сон, и ты проходишь по своим воспоминаниям. Но не понимаешь, что ты во сне.

–И там, в другой реальности, могут происходить вещи, которых быть не может? – присела перед ней Лариса.– Например, звонит телефон, там, где его нет.

–Ну, чисто теоретически – да. – Кивнула Женя.

– И это все ZIP- Произнес я.

– Да, одна из формул. – Сказала Женя.– Я читала об этом. Как раз-таки ТИР (Теория искаженной реальности) -это открытие профессора Вербицкого, после которого он покинул кафедру.

– Привет. – Я выглянула из комнаты, когда отец вернулся домой. О том, что все плохо, говорили его движения – он заметно нервничал.

– Привет, дочь. – Отец сразу прошел на кухню, порылся в холодильнике, и поставил на стол бутылку коньяка.– Наливай. Да ну что, ты думаешь, я не знаю, что ты сто раз уже такое пила? – Папа снял пиджак и уселся за стол. Я молча убрала бутылку обратно в холодильник и села рядом с отцом.

– Так. Что случилось?

– Лариса! – Отец вскочил, достал бутылку и отпил прямо из горлышка.– Ты понимаешь, что мы занимаемся преступлением против всего человечества?! Подумать только!

– Не-а.

– Короче. Это не важно. Опустим подробности. Я занимался этим больше пятнадцати лет. И сегодня понял, что придумал инструмент для убийств.

– Ты преувеличиваешь, папа.

– Нет! Смотри. – Он метнулся в коридор, вернулся с кучей бумаг и одну бросил на стол.– Видишь эти формулы?

– Ага.

– Это Теория Искаженной Реальности, Лариса! То есть, реально усыпить человека на год, два, и после этого он сможет спокойно встать и пойти, как ни в чем не бывало, благодаря медицинским свойствам препарата! Он гоняет сознание, ты спишь, и во сне видишь свое прошлое.

– Ну. И что в этом страшного?

– Лариса! Ну, думай, ну! – постучал себе по голове папа – Ну, попадет это, элементарно, к тому, к кому не надо, он же как это использовать-то будет! Человек может и не проснуться, от организма зависит, и от того, кто его усыпил!

– Папа, верни документы в институт. – Спокойно сказала я.– В тюрьму захотел?

– И это моя дочь. Кого вырастил – непонятно. Вся в мать! Я скоро вернусь.

***

–Лар. Лариса!

– А? – Вербицкая вернулась в реальность.

– Чего замолчала?

– Да так. Призраки прошлого. Слушай, надо съездить, мысль одну проверить.

– Да, без проблем.

– Апчхи! – Женя негромко чихнула.

– Доброго здравия. – Улыбнулась Лариса.

– Женя. – Я вскочил.– Когда ты в последний раз нервничала?

– Да это просто чих. – Ответила Женя, слегка содрогнувшись.– Утром было.

– А, ну, нормально.

Я направился к выходу, когда услышал за спиной звук раздавленного стекла.

– Вчера утром, Кирюша.


Глава 5.

Казалось, прошло всего лишь маленькое мгновение, а я все еще лежала с открытыми глазами и смотрела туда, наверх. В темноту. Не могла пошевелиться, будто бы лежала целую вечность, и теперь требовалось долгое время, что бы я смогла научиться ходить.

Я попробовала пошевелить пальцами. Шевелятся. А ноги свободно гнуться. И сердце бьется, а глаза видят. Все в полном порядке. Я слегка приподнялась. Железная койка посередине темноты. Я не могла даже понять, какой формы комната, где находится дверь, и вообще, одна ли я в этом странном пространстве. Осторожно опустив ноги, я попыталась спуститься….

Но тут же провалилась под лед.

Да, да, самый настоящий лед, с адски холодной, ледяной водой. Беспомощно брыкаясь, я кричала финские ругательства и пыталась выбраться, но лишь глубже уходила под воду, пока не обессилив, перестала сопротивляться.

«Мина!»

Я вновь открыла глаза, только теперь лежала на полу, совершенно сухая. Льда не было, и в помине.

– Здравствуй, Мина.

Я приподняла голову, лежа на брюхе, и увидела… Ее. Да, ту самую белокурую, маленькую девочку, которую тогда бросила погибать. Она была как живая. Та же темная юбочка, и аккуратно заплетенные косички, как в тот день.

– Марта.

– Тебе совсем плохо без меня, Мина? – спросила она, и присела передо мной.– Бедная моя Мина.

– Марта…– Я попыталась приподняться, глотая слезы, но сил не было. – Марта, прости меня, я так виновата, пожалуйста…

–Глупая моя Мина. – Марта погладила меня по голове и смахнула мои слезы.– Так было суждено. И ты живешь и мою жизнь, а значит, должна бороться. Они злые люди, Мина, а ты – добрая, и должна победить. А я – это твое сознание, Мина.

– Я… Я не смогу.

– Ну что ты, глупая Мина. Я тебе помогу. – Марта взяла меня за руку.– Я- твоя надежда. Но ты должна бороться. Они попытаются сломать тебя, Мина, но мы справимся. Помни про Конус, подруга.

– Что? – спросила я, но Марта уже исчезла.

А комната стала медленно заполняться водой.


***

– Армаш?

–Ммм?

– Открывай.

–Подожди.

– Ты что, с ума сошел?! Открывай, она сейчас убьет нас!

– Нам нужна ее кровь. И вот как раз в таком состоянии.

– Но как?!

– А вот так! Она умереть может, в любой момент, и тогда мы вообще ничего не докажем! Ой, Женечка, а ты опять нервничаешь. – Я обернулся и снова увидел эти жуткие, полные крови глаза. Сколько же в них было страха и ненависти. Ко мне, безусловно.

–Ааа… Тебе нужна моя кровь…? – Улыбнулась она и кинулась к стене. – Размечтался!– Страшно расхохоталась Женя. – Поймай меня!

– Угу. – Ответил я.– Значит, надо ловить ее, держать, и на кровать. Я иду на нее, уклоняюсь, держу, а ты мне помогаешь. Нам надо ее вырубить, и останется у нас пару секунд.

– Самый худший план. Ладно, поехали.

– Женя! Я иду к тебе родная. – Я приблизился к девушке. Лесницкая попыталась прыгнуть на меня, но я отошел в сторону, и неудачливый акробат попал прямо к Ларисе. Выкрутив Жене руки, Вербицкая повалила девушку на кровать, но тут же получила чудовищной силы удар и отлетела в угол. К счастью для меня, я успел ударить Женю первым, до наступления моей очереди. Девушка беспомощно обмякла.

Аккуратно надрезав кожу на пальце руки, я наполнил колбу наполовину и убрал в ящик стола.

– Лар. – похлопал я по щекам подругу. – Лариса, ты живая?

– О, Боги. – Хлопая глазами, проговорила Лара.– Вот это она бьет.

– Да, удар у нее отменный.

– Сделал? – приподнимаясь, спросила Лариса.

– Да, в столе. Я думаю, там достаточно.

– Ну, и хорошо.

***

Я вспомнила одну старую скандинавскую легенду, где русалка и моряк и играли в кости, на гребень. Когда морские силы проиграли все, что можно, включая тельняшку, дева предложила ему сделку. Она месяц будет жить в другом мире, а моряк может спокойно отправляться восвояси. Морской волк отказался, тогда русалка забрала его сердце, и ушла в мир людей, где так и не нашла покоя. Мораль: не лезь человеческую природу – в ней каждому свое место и свое предназначение.

Жаль, что профессор Калугин так этого и не понял. Или пока не понял.

– Здравствуйте, Анна.

Я приподняла голову, и увидела в дальнем углу помещения совсем юного молодого человека, в черном-черном плаще. Он сидел прямо на каменном полу и смотрел куда-то в одному ему известную точку.

– Как ваше самочувствие, Анна? – Мне показалось, что он улыбается, но нет.

– О, Господи. – я попыталась подняться, но тут же рухнула вниз. Молодой человек улыбнулся, и теперь повернулся ко мне спиной. – Ну, я тонула миллион раз за последние часы, а потом оказалось, что тут и воды нет, вот, а так все хорошо.

– Хорошо. – ответил человек, все так же находясь ко мне спиной.– Меня зовут Граф. Прозвище, конечно. У нас, у Призраков, нет имен. Зато мы знаем, что у страха есть ощущения, чувства, и власть. А мы все его дети. Мы рождаемся со страхом, и уходим вместе с ним. Он живет в нас в любые моменты жизни, правда ведь, Анна?

– Да, конечно. – Закивала я головой, наконец-то, усевшись.– Бог мой, я смогла. А вы не подскажите мне, как можно отсюда выбраться? А то у меня должок перед одной старой женщиной, я бы хотела ее убить.

– Странные вы люди. – на лице Графа возникла усмешка.– Уйти отсюда, а зачем, Анна?– он повернулся ко мне. – Разве здесь не самое лучшее место на этой проклятой планете?

– Ох, ну, я бы не сказала. – Я вновь улеглась на каменный пол. Сидеть не было сил. А сколько я вообще не принимала пищу…?

– Почти полгода. – Сказал Граф.– И вы до сих пор живы. В вас поддерживают жизнь, потому что вы нужны Страху.

– Свидетель Иеговы. – Ответила я.– Вы говорите, как те чудаки, из института развития. Встань, иди, скажи, что ты можешь, разработай привычку побеждать, но сначала сдай миллион на шторы и развитие фонда. Граф. Я все равно отсюда сбегу, с вами или без вас. Мне ваша философская болтовня вообще не нравится, перестаньте морочить людям голову. Вам никогда не казалось, ну, что это просто кому-то выгодно? Вы историю изучали вообще? Все войны – это бизнес и чьи-то интересы. Как и вообще любая идеология.

Граф громко рассмеялся. Его смех не ушел в потолок. Значит, не купол…?

– Анна, ну какая история? Я – вымышленный персонаж. Клон, понимаете? Меня вырастили в горах, и никакую историю я не изучал. Меня всю жизнь учили тому, что Страх – священен, и я просто не умею думать по-другому.

–А, ну, понятно. Знаете, вы очень похожи на некоторых людей, ну, в наше время. Они считают, что живут правильно, и по – другому не умеют. Ну, то есть, головой думать – нет, не слышали.

– О чем я вам и говорю. – Улыбнулся Граф.– И наш Верховный хотел это изменить. Развитие – во главе государства. Стремление к вершине. Но это все действительно превратилось в банальный бизнес. И все. Поэтому, – Он внимательно посмотрел на меня. – У меня для вас кое-что есть.

Граф каким-то непонятным образом оказался позади меня и похлопал по плечу.

– Вы справитесь, Анна.

Я обернулась. Граф исчез, осталась лишь мертвая тишина.

– Замечательно. – Я почесала голову, и вдруг обнаружила у себя за ухом аккуратно свернутую бумажку.


***

Над утесом взошла яркая, самая что ни на есть луноликая луна. Царица все лун. Мы без сил опустились на холодную траву и взялись за руки. Я знал, что это сон, но все равно был безумно счастлив, что она рядом, и я чувствую ее.

Она молчала, и просто смотрел на небо. Ей было что сказать, но она не тратила время на пустую болтовню, и просто смотрела на небо. Я не мог нарушить ее спокойствия, и поэтому просто присел рядом с ней.

Я часто задавал себе вопрос, а нужно ли ей это все? Она, красивая, интеллигентная и обаятельная, могла бы найти другого человека. Но выбрала эту дорогу – опасную, и, по сути, безнадежную. Не знаю, зачем она это сделала, может быть, это была любовь?

Но ведь чувства женщины вещь крайней относительная, не так ли?

Или, все же, нет?

***

– Встать! – Лариса бесцеремонно выдернула из – под моей головы подушку и ударила ею. Вот такое доброе утро.

– Ммм. И почему я не ожидал ничего другого?

– Ага. – Лариса уселась рядом. – И так, что мы имеем? Наши друзья неизвестно где, скоро игра в «Панамере», а в нашем наличии мент, который не мент, и больная футболистка.

– Гимнастка. И она не больная. Успокойся, Вербицкая.

– Не суть. – Махнула рукой Лара. – Ладно, Кир, давай сначала.

– Ну, для начала я предлагаю хотя бы выйти на улицу.

– А его нет. – Махнула руками Лариса.

–Что? Подожди, как нет?

– А вот так. Взял машину и уехал. Так что, автомобиля у нас теперь тоже нет.

– Да, невеселая ситуация. Слушай, а который час?

– Начало седьмого. Вечер. – Ответила Лариса.

– Ничего себе я поспал.

– Это не ты. – Лариса продемонстрировала пустой пузырек от снотворного. – Мы, Армаш. Я сразу говорила, нельзя ему верить. Мутный он.


***

– И так, давай сначала. Начнем с тебя. Значит, твой друг Рита посоветовала…

– Лар.

– Хорошо, просто Рита. Ты послушал ее, и приехал сюда. Отсюда вывод, что Рита направила тебя в город специально, то есть, намеренно. Как и ранее Женю.

На Инкери опустилась холодная апрельская ночь. Из открытого окна на кухню дул свежий ветер, но шум города до отсюда не доходил – видимо, пустого общежития местные побаивались.

Я разглядывал цветные узоры на белой скатерти. Надо отметить, что кухня общежития Ховалайнена была достаточно уютной – не банально белые, а бежевого оттенка обои, крохотный финский холодильник, тихо урчащий в углу и маленькая электрическая плитка. Почти советский арт, 80-ые.

– Но зачем? – Спросил я. – Как она вообще могла связаться с Пашей?

– Ну, вполне возможно, что этот клоун сам ее нашел. – Ответила Лариса. – Он достаточно целеустремленный, Павлик этот. Или как его там?

– Лар, ты бы не сидела возле окна. Заболеешь.

– О, это что, забота? – Хохотнула с подоконника Лара. – Здесь светло. Хорошо. – Она метнула огрызок яблока в мусорную корзину. – Еее, попала. Так вот. Ты приезжаешь в Инкери…

– Подожди. – Остановил я ее. – Подумаем с самого начала. Инкери безобразно богат фосфоритами, так?

– Ну.

– Вот. Значит, Ванамо намеренно взорвали, чтобы спокойно эти фосфориты добывать. Придумал и реализовал это Карпов.

– Но город не утонул полностью, и тогда ему потребовалась власть, что бы довести план до конца. Тогда вопрос. Зачем, в такой крупной игре, в которой замешаны и чинодралы, нужен ты? Аня? Я – то понятно. Я – это способ давления на Вербицкого, от которого нужна формула.

– Я вот этого не понимаю.

– Чего?

– Почему они просто не придут к нему? Ну, к профессору.

– Видимо не все так просто. – Пожала плечами Лариса. – Вот. Кирюша. – Она внимательно на меня посмотрела. – Зачем ему ты? А? Ты же свидетель, не так ли? Ну? Иначе, зачем еще?

Я напряженно молчал. Это моя тайна. Но, кажется, близок момент, когда придется о ней рассказать. Потому что без этого никак.

Внезапно тишину нарушило падение чего – то тяжелого наверху. Я вздрогнул.

– Ты это слышала? – Шепотом спросил я.

– Чего слышала?

– Ну, упало что-то. Наверху.

– Господи, опять. – Взмахнула руками Лариса. – Может, хватит, а?

– Да я тебе серьезно говорю!

– Хорошо, бери фонарь, идем наверх. Идем, идем!

***

Мы остановились у коридора. Именно отсюда был голос, поющий колыбельную, отсюда выбежали дети Ханны, там, недалеко, была моя комната, и чердак. Тот самый.

Сейчас – пустота. Лишь пугающая тишина коридора. Сюда не падал даже лунный свет. Кромешная тьма.

– Слушай, а помнишь, в одном ужастике…

– Я тебя сейчас стукну! – Лариса действительно ударила меня фонариком по голове. – Чего мы сюда пришли, а?! – Зашептала она. – Нормально же сидели! Я не герой, Армаш, ужастики всегда с закрытыми глазами смотрела, и вообще до десяти лет со светом спала!

– А потом?

– Суп с котом. И потом со светом.

Я приложил палец к губам и двинулся вперед. Скрипнула половица, Лариса схватилась за сердце и грязно выругалась. Она шла за мной, повторяя одно и тоже матерное слово, пока мы не подошли к двери моей комнаты. Лара Вербицкая – она такая. Даже в самой страшной ситуации вспоминает не мать родную, а девкин срам. Воспитание.

– Армаш пойдем вниз. – Схватила меня за руку девушка, когда я начал открывать дверь. – Ничего здесь не падало, я тебя прошу!

Но я не слышал ее. Какая- то неведомая сила двигала меня вперед, и я вошел в комнату.

Здесь ничего не изменилось. Дажекровать осталась не заправленной, не говоря уже о… Лестнице, ведущей к чердаку. Крышка которого, кстати, была открыта.

– Нет, я, я не полезу, что ты делаешь, Армаш! – Отчаянно крикнула Лариса, когда я полез наверх. И снова тоже матерное слово. И еще раз. – Связалась же, блин!

Я осветил фонарем чердак. Все также. Вон там стоял магнитофон. Вот из этого окна прыгала Женя. А вот здесь…

– Лар, смотри. – Я осветил те самые странные надписи на стене. Формулы.

– Ничего себе. – Лариса присела рядом. – Что-то очень знакомое, слушай. Ну, да. Это же конус.

– Чего?

– Ну, формула конуса. – Лара водила рукой по надписям. – Она самая. Только к чему это? Что может быть в форме конуса? Аэротруба?

– Не знаю. – Я случайно махнул рукой, и свет от фонаря выхватил в темноте… Женю. С каким-то неестественным, бледно – синим цветом лица и абсолютно черными глазами.

– Ха- ха, а вот и я, дорогой! – Крикнула она и прыгнула на меня.

– Лара, беги!

– Куда, ты чего?!

– Беги, я ее задержу! – Я пытался отбиться от Жени, которая вцепилась мне в шею и сдавила ее руками.

– Кирилл, здесь никого нет, ты что творишь?!

– Тебе не спрятаться, дорогой. – Механическим голосом сказала Женя и толкнула меня вниз, в пустоту люка.

***

Я открыл глаза. Чердака не было, а в окно уже светило солнце. На стуле, рядом, мирно дремала Лариса, а я лежал в комнате профессора Григорьева. Заботливо накрытый одеялом, с примочкой на голове. Весело.

– Уф, наконец – то. – Протерла глаза Лара. – Армаш, это что было? Ты с ума сошел? Ты, конечно, свинья, но друг мне. Не говори ничего. Сейчас поешь, и нормально все обсудим. Дай мне час сна. Я всю ночь не спала. Тебя караулила.

Я промолчал. Упасть с чердака – не самое страшное.

Самым ужасным было понять, что не все вокруг реально. Не все люди, не все события, и вообще – жизнь. То есть я не мог быть уверен, что в данный момент я сплю. Как произошло пару недель назад. И Женя.

А Женя вообще реальная? Настоящая, или плод моего воображения?


***

– Эй! – Я молотила по каменным стенам, и, кажется, едва не оглохла от собственного эхо. Очень, кстати, странного. – Выпусти меня отсюда, слышишь?! Сунул какую – то белиберду, что я должна с этим делать?! – Я бросила листок Графа и растоптала его. Затем поднялась, и попыталась что – то разглядеть в абсолютной темноте. Чернейшей. У меня страшно не получалось собрать мысли в кучу, каша в голове жутко сбивала с толку.

«Аня, соберись! Ты сможешь. Давай! У тебя нет выхода».

Я подняла голову. Кажется, было ясно одно – место, в котором я нахожусь, не имеет форму купола. Иначе звук уходил бы наверх, да? Или нет? Тогда какая форма, и зачем мне это? По сути, выход мог быть где угодно. Но. Если это квадрат, то вариантов где- то четыре, а если треугольник? Три? Гений я. Гений.

Я схватилась за голову и выдохнула.

«Ба!!!». Что есть силы, завопила я. «Ты слышишь, ба, я тебя найду, старая ведьма, будь ты неладна!!!»

Да, звук будто бы оставался на месте. Я шагнула вперед, потом еще раз, и еще разок, пока не уперлась в стену. Три метра, сравнительно. Отлично, мы делаем успехи. Я подумала, может быть, где – то у стены, есть потайной замок? Если на него надавить, появится выход. Киношно, но для оптимизма сгодится.

Внезапно до меня дошли слова Графа, о том, что я не принимала пищу уже шесть месяцев, как? Меня чем-то пичкали? А как я сейчас выгляжу? Конечно, не очень подходящие мысли для сего момента, но все же?

«Аня, соберись».

Я провела рукой по стене в поисках ключа, который выпустил бы меня, как вдруг заметила, что срезала угол. Пройдя по кругу, я хлопнула себя по лбу.

Ну, конечно, конус, мать его за ногу! И Мина об этом говорила. И белиберда на бумажке – это формула конуса. Эх, если бы я могла отправить послание Кириллу, что бы он знал об этом, когда придет сюда.

Или не придет? Он вообще собирается? Если да, то почему так долго, черт возьми?!

Хм, я почему-то была уверена, что так и произойдет. Что он придет. Но ведь прошло полгода, и я не знала где он, и жив ли вообще? Кирилл мог спокойно уйти, даже не думая, что я в полном порядке. Я безумно его любила, но не могла заставить быть рядом вечно. Из благих побуждений он мог оставить меня, а сам…

«Граф!!!». Крикнула я, надеясь хоть что-нибудь узнать о судьбе любимого, но незнакомец молчал.

Я сидела здесь уже шесть месяцев, и не могла сделать абсолютно ничего, что бы помочь любимому. Захлебываясь в собственных рыданиях, я молила Господа, что бы Кирилл был жив и убрался из этого Богом забытого города


***

– Слушай, я тут думал. – Наклонился я к Ларисе.– А если это правда? Если есть в этом суть? Ну, действие этого препарата? «Komero». Потерял близкого человека, съел таблетку, и все. Никаких тебе страданий. Что – то же есть в этом такое.

Лариса, в своей классической манере, смерила меня удивленным взглядом, выдержала паузу, затем выдала вердикт:

– Ты чего, дурак? – Она бросила взгляд на пожилую женщину, сидящую рядом в электричке, и, склонившись ко мне, уже шепотом повторила: – Ты дурак? В смысле, что – то есть? Чего, портить жизнь другим, лезть в человеческую природу?

– Да нет, ты не так поняла…

– А как?! Кирилл, я все понимаю, людям бывает реально плохо, но это жизнь, какой бы она не была. Бывают разные моменты, но пить таблетки, чтобы все забыть – это полный бред, это как алкоголем горе запивать – помогает, но ненадолго. И вообще. Представь себе такой поворот. С твоими воспоминаниями из тебя уходят люди, которых ты любил, и ладно, если это девушка, а если нет? Ладно, если это близкий друг, а если нет? А если это мама, Кирилл…?

Или сестра…?

На город опустились осадки, и, кажется, надолго. Дожди здесь явление продолжительное, особенно апрельские – самые холодные, резкие и пронизывающие.

– Так – то если подумать, мы хотим забыть не сам факт потери, а те страдания, которые она нам принесла. – Нарушила молчание Лариса. – Они больнее всего. Мы с отцом хоронили маму. Эти воспоминания даже «Komero» не смог выбить, потому что я не хотела. Знаешь, веселого мало, но я понимала, что вместе с болью уйдет память о маме, а я этого не хочу.

– Что.… Произошло?

– Все просто – пневмония. Отец тогда рыдал возле гроба, а я стояла в шоке и слова сказать не могла. У нас разные моменты были, но я всегда ценила, и сейчас ценю, что он не пошел с другими, Кирилл. Он живет с этой болью, а мог бы легко избавиться от нее. Ему память дорога, а не собственное благополучие.

– Человек жив, пока мы его помним. Банальна истина. – Сказал я.

– К сожалению, не все эту истину понимают. Люди умные, пока их эти беды не касаются. Пойдем. Наш выход.


***

Я оглянулся – мой взгляд упал возвышающийся монумент строения ДНК – грандиозный памятник генетике. Его монументальность действительно отражала мощь и величие науки – это говорила о тех идеалах, которые превозносила в массы «Черная Орхидея». А мы сейчас находились в самом центральном квадрате ее владений.

– Круто, да? – Лариса натянула капюшон и подняла голову к вершине памятника. – В Северных кварталах за три года построили два магазина и три бизнес – центра, а здесь – пять учебных заведений – четыре училища и один университет. – Она шмыгнула носом и поежилась от холода.

– Ну, вот и скажи потом, что «Орхидея» – злая сила.

– Никто не говорит, что злая. – Сказала Лариса. – Просто тащить туда надо всех, кто хочет, не силой, всех подряд. Вон, дедушка Ленин всех учил – учил, учил – учил, выучил. – Лара хлопнула в ладоши. – А теперь он кто? Правильно. Террорист. Преступник.

– Ну, а как, ты мне скажи, еще надо? Ведь русский человек, он сам учиться не будет, его надо бить, пороть, и после этого он сядет за парту.

– Тихо, тихо. – Лариса огляделась по сторонам. – Я согласна. Кандалы нужны, русскому человеку, наручники. Только «Орхидее» это не поможет. Это все очень круто. – Она махнула рукой. – Только время нынче другое. Не нужны никому люди умные. И ты это прекрасно понимаешь.

Окрестности Южных кварталов чем – то действительно походили на Северную Корею. Слева – одноликие, бледные здания заводов, справа – маленькие частные дома, вперемешку с типичными «панельками» – тоска русских и послефинских изменений. Здесь не было России, но и Финляндии осталось совсем мало. Власть «Черной Орхидеи» окутала район тем самым ДНК, который возвышался на площади Курчатова – центральной во всем Южном квартале.

Мы знали, что нас не тронут – максимум – отправят в «Склеп», туда, где в итоге и судьба нам быть, рано или поздно. Мы пришли сюда за другим – у моего друга появилась идея узнать подробнее о событии в «Панамере» – оно вызывало у нас некоторые сомнения.

– Как в Союз попал. – Кивнула Лара на группу людей, разминающихся недалеко от центрального атом – бара.

– Плохо, что ли? – Улыбнулся я, открывая дверь. – Зарядка у людей. О, спорт, ты – жизнь!

– Иди уже. Спортсмен, блин.


***

Что такое атом – бар? Это такая научная тусовка, в которой собираются все, кому интересна наука или наскучило в обычных заведениях. Кухня в атом – баре, конечно же, молекулярная, конечно же, тот самый ДНК посередине зала, только теперь с неоновой подсветкой. Столы в форме перевернутой пирамиды, на каждом стуле – модель строения атома.

– Фух. – Почесала затылок Лара. – Я, так понимаю, гуманитариям тут не место.

– Да, Бродского здесь не видали.

– А вот это вы зря. – К нам подошел парень с коктейлем сине – белого оттенка. – Между прочим, образованный человек образован во всем. Я – Леша. Алексей Эдуардович. Можно просто – Бах.

– Очень оригинально, а почему Бах? – Спросила Лара.

– Да все просто, музыку люблю. Присядем.

***

– Ой, как классно тут у вас – Воскликнула Лара, когда мы уселись за столик. Помимо нас троих в атом – баре осталась девушка и пожилой мужчина. Даму я, кажется, где – то видел.

– А вы в первый раз? То – то я смотрю, раньше вас не видел. Да, тут здорово. Обычно здесь проходят научные поединки, более объемные тусовки – в «Панамере», как завтра.

Мы переглянулись.

– Можно вас? – Подозвала бармена Лариса. – Нам самый крепкий алкогольный коктейль. – Шепнула она. – Вот. А что же в «Панамере»?

– А там завтра презентация, этого, как его…

– «Komero». – Подсказал я.

– Да нет. – Отмахнулся парень. – Проекта какого – то научного. Ну, про защиту окружающей среды в Инкери. Сам Карпов будет выступать. А трансляция на самый верх пойдет. Завтра же, как раз, закон будут принимать, об этом…

– «Komerо» – снова подсказал я.

– Да. – Парень склонился над коктейлем, но вдруг поднял на меня глаза. – А ты про него откуда знаешь?

– Ну, как же, учение профессора Калугина…

– Подожди. – Поднял руку Леша. – Про финское название препарата знает только один человек. – Парень указал рукой на пожилого мужчину. – Он.

Таурус медленно сложил газету, и, повернувшись ко мне, улыбнулся. В ногах похолодело. Я слышал о нем ранее, знал, что это один из единомышленников профессора Калугина, но не встречался с ним с глазу на глаз. Вживую Таурус впечатлял – несмотря на почтенный возраст, взгляд его приковывал цепями.

– Кирилл Александрович, какая встреча. Не ожидал вас здесь увидеть. – проскрипел он.

– Что за музей палеонтологии, нам пора валить? – Шепнула Лариса.

– Угу, и как можно быстрее.

– Ну, посидели, и в путь пора. – Вскочившая Лара уперлась во внезапно возникшего бармена.

– Присядь, красотка.

– А, пфф, хорошо, раз так, слышишь, Армаш, я – красотка, а ты меня так не называл.

– Помолчи, Лариса, мы в полной заднице.

– А то я не знаю, открыл Америку.

Время остановилось. На барной стойке с характерным звуком бурлили коктейли в колбах. Шум доносился только с улицы, музыка в заведении утихла. Я слышал, кажется, как бьется сердце Ларисы, как она дышит – наши противники были спокойны. Они ждали своих людей, которые должны утащить нас в «Склеп».

А чего мы ожидали?

Внезапно тишину нарушил грохот перевернувшегося на Тауруса стол – девушка в очках опрокинула «клетку» и навела пистолет на бармена и Лешу. Считанных секунд хватило, чтобы прийти в себя.

– Уходим, Ларочка! – я схватил подругу за руку и поволок к выходу.

– Ой, бегу, бегу!

Выскочив на улицу, мы кинулись в сторону Северных кварталов.

–Эй! – Крикнула девушка в очках, на ходу кидая мне ключи. – Заводи!

Прыгнув в красный «Додж», мы выехали за пределы Южного квартала.

Погони не было.


Часть 4


***

Мне снился сон – снова ходила по палубе «Йоуко» и пыталась поймать солнечные лучи. Я нуждалась в свете, но его включали, похоже, только тогда, когда я спала.

«Йоуко» был нашей обителью. По иронии судьбы, в моей компании были одни мальчики, а они любили играть в войну. Я часто пряталась в самых дальних трюмах теплохода, но даже оттуда видела ребят с рабочего поселка, с другого, противоположного берега.

Меня часто теряли, и с наступлением сумерек я слышала крики «Гринго, Гринго!». Не знаю, откуда финские ребята узнали об этом слове, ведь на Северных широтах не было даже намека на латинскую ментальность. Наверное, дело было в моей внешности – финские девочки, бледные от природы, всегда завидовали моим черным, как ночь, волосам и смугловатому цвету кожи. Среди них я действительно выглядела как настоящий Гринго.

Радость жизни, которую нам дарил «Йоуко», не описать никаким пером – мы жили в нем, и питались дарами природы, пока разгневанные родители не находили нас. Ба как – то сказала, что я – самая отвратительный яд, который она знает. Конечно же, в шутку.

Но, может быть, и нет.

***

И снова кромешная темнота. По природе девушка, я, конечно же, не думала, как выбраться, и, вдоволь наревевшись в собственную футболку, начала вспоминать все свои грехи. Вскоре мне это надоело, я решила поспать, уснув до этого самого момента. Однако, заключительная мысль из сновидения прочно осела в моей памяти.

Дед, он же профессор клинической психологии, был отравлен. Конечно, следов преступления не нашли – Галина Леонидовна была асом во всех видах химических замышлений. Но, все же оставался открытым вопрос, кто же натолкнул мою прекрасную старушку на сие злодеяние? По природе исполнитель, Ба не могла прийти к этому сама, нет, уж я – то прекрасно знала своего родственника. Но кто?

Я понимала: что – то из моей головы было вырезано, некий важный отрезок, который воссоздал бы всю серию сериала, и расставил все по своим местам.

– Аня, ну, куда же ты, девочка моя? – Некий мужчина подхватил меня на руки, и понес к дому. Я пыталась бежать к реке, к воде, к «Йоуко», но впереди было огромное поле подсолнухов, и маленькой девочке его, конечно же, не преодолеть.

– Представляешь, чуть не убежала, ну. – Мужчина передал меня прекрасной женщине. Та внимательно оглядела девочку с ног до головы и ущипнула за нос. Она была божественно красива, и ее родимое пятно над верхней губой, совсем как у меня…

Мама…?

– Анна, вы в порядке?

Я вернулась в настоящее и увидела перед собой Графа. По – прежнему печального и невозмутимого, в своей классической манере.

– Давайте сделаем так.

Раздался щелчок, и помещение озарил яркий свет, едва не лишивший меня моих прекрасных глаз.

– Ааа, боже, предупреждать же надо! – Зажмурилась я от неожиданности, закрыв лицо руками.

Помещение не представляло из себя ничего особенного – конус, каменные стены. На этом фоне Граф выглядел ангелом. В темном одеянии.

– Ох, Граф, хотите честно? Я скучала, можете даже рассказать ваши бредни, только не оставляйте меня.

– Простите, Анна. – Граф отвернулся. – Я скоро вас покину. Пришел сообщить, что завтра вас отвезут в некое место. Вы окажетесь на свободе, ненадолго. А сегодня ночью, – он выдержал паузу. – Вы сможете оказаться рядом с любимым. Если он этого захочет.

– Кирил?! – Встрепенулась я. – Где он?! Он здесь?! Где?!

– Анна. – Граф повернулся и присел передо мной. – Знайте: то, что ищете вы и ваши друзья – очень опасно.

– Что…? О чем вы? – Крикнула я, но Граф уже растворился в воздухе. Вновь запустив руку за ухо, я обнаружила там монету. Что-то похожее на 30 сребреников.

Измена?

***

Мы ехали по Северным кварталам, куда уже приходила русская действительность. С центра культуры, где обычно собиралась местная молодежь, снимали вывеску, судя по заколоченным окнам, здание готовили к сносу. Но, знаете, это было не самое печальное.

Из города уходила, точнее, ее убирали, другая ментальность. Любовь к чистоте и порядку. Неповторимая атмосфера Севера, тягучая, расслабляющая, которую мы так любили, уходила в прошлое. Через пару месяцев на этом месте появится торговый центр, и Инкери превратится в самый простой, провинциальный русский город.

Мне вдруг стало интересно, в какой же момент мы свернули не туда? Почему я, русский парень, не хочу, чтобы мой город становился русским? А я не хотел, правда. Я мечтал, что бы Инкери остался таким, какой он есть, с его чистыми улицами и красивыми домами. Да, ему, определенно, не доставало яркости, но я бы с удовольствием продолжал смотреть на белый мрамор, чем на одинаковые магазины и разбитые дороги.

Наверное, мы выросли здесь, и поэтому нам были дороги наш уют и аккуратность. Те, кто всю жизнь живет среди развалин и серости, не знает о существовании чего- то яркого. А кому – это и это уныние дорого – из него и не пытаются вырваться.

***

«Додж» резко остановился в переулке, мы едва не вылетели в лобовое стекло. Водителя это нисколько не смутило, более того, мне казалось, что она, в принципе, забыла о нашем существовании.

– Какая забавная машина. – Хихикнула Лара. «Neon» со своими овальными фарами действительно впечатлял – красный цвет только добавлял ему антуража.

Незнакомка направилась к двери с вывеской «Karuselli» – кажется, это была книжная лавка. Приглашения не последовало – хлопнувшая дверь едва не огрела меня по носу.

– Ха – ха, думал, в сказку попал? – Ехидно рассмеялась Лара. – Давай! Вперед. Только без песни.

***

«Karuselli» действительно был книжной лавкой, только не совсем обычной. Посередине зала молодой человек держал на груди книгу, кажется, это была «Воспоминания моих грустных шлюх», Габриеля Гарсии Маркеса. На литературном шедевре комфортно устроились четыре шота – судя по цвету и распространившемуся запаху – B-52. Голову бармена украшала вязаная шапка, кроме нее и темных джинс остальная одежда на нем отсутствовала. Под громкое звучание финского регги и крики собравшихся девушек, молодой человек, в позе «лимба», филигранно осушил три шота, когда наша знакомая завершила его представление – заключительный B-52 растворился в ней без всяких усилий.

– Вива Маркес! – Крикнула она.

– Вива Неруда! – Дружно взревела компания, а бармен, отложив книгу в сторону, удивленно и радостно крикнул по-фински:

– Парма! Что ты здесь делаешь, чертова кукла?

– О, Йормо, нужно помочь вот этим неудачникам. Пусть они поживут тут пару дней.

– Конечно, без проблем, но не больше, ты знаешь правила. – С улыбкой щелкнул бармен незнакомке по носу. – Твои друзья хотят выпить?

– Да, это было бы полезно. – Сказала девушка.

Йормо снял трубку стационарного телефона, нажал две кнопки, и из кранов полился свежий алкоголь. Я оглядел зал книжной лавки. Складывалось ощущение, что здесь все готово к возможному побегу – замаскированные люки под деревянными столиками, еще три кнопки на трубке телефона – явно механизм действия эвакуационных выходов. Неужели «Karuselli» был так опасен для «Черной Орхидеи»? Даже огромное граффити в виде Эйнштейна явно служило выходом – все в лавке было предусмотрено к бегству.

– Мохито. Для начала. – Йормо протянула нам два стакана, а девушке – связку ключей. – Два дня, Парма.

– Йормо, я не подведу. – Незнакомка зашла за стойку бара и едва заметно пнула стул. В абсолютно глухой, кирпичной стене, в самом низу, открылся люк – такой узкий, что в него мог протиснуться разве что ребенок. Однако, наша новая знакомая, в позе «лимба», легко прошла через отверстие.

– Я долго вас ждать буду?

***

Передо мной открылся целый подземный город. Тусклый свет лампочки освещал дорогу из красного камня которая вела далеко вперед в неизвестность.

–Приветствую вас карусели – наш подземный град.– Незнакомка обернулась к нам. – Наверное, настало время познакомиться. Я – Юля, легенда, а вы – неудачники. Очень неприятно. Итак, перед вами – наша крепость. На вид – просто тоннель и двери, но не так-то всё просто. – Девушка щелкнула пальцами, и цвет лампочки превратился в коричневый. Одна из боковых дверей открылась из неё, одна за другой, появились полки, набитые различные утварью: оружием, тёплой одеждой, едой в контейнерах и так далее. Повторный щелчок – полки вернулись на место. -Круто да? – Как будто сама у себя спросила Юля.

–Да, впечатляет. – ответила Лариса, смахивая с одежды капли, капающие с потолка. -Прохладно тут и сыро. Условия для жизни так себя.– Поморщилась она.

–Ну, чем богаты. – Юля пожала плечами, подошла к стене и четыре раза постучала.

«Вдохновение не оповещает» – раздался голос откуда-то сверху.

«Но может и подождать» – ответила девушка.

Перед нами открылся проем в стене, откуда вышел здоровенный парень лет тридцати пяти. Крепко обняв незнакомку, он поманил её за собой.

***

–Слушай интересно куда ведет этот тоннель? – спросил я, когда мы подошли к комнате Юли.

–В лес прямо? к дороге ответила девушка – Прошу в мои хоромы. – Она бросила пачку финского табака Ларисе Вербицкой. – Дымим, не стесняемся.

–О, Боги! – Лариса с удовольствием затянулась. – Красота то какая!

Новая знакомая не уделяла внимание быту: толстый слой пыли покрывал холодильник, маленький телевизор, раскладушку и стол. На подоконнике, в строгом хронологическом порядке, расположились книги Маркеса: от раннего творчества к наиболее позднему. Вещи Юли беспорядочно свалились там же. Девушка, кажется, была занята чем-то более важным, чем домашним уютом.

–Есть не предлагаю, ибо нечего. – Юля упала на раскладушку, налила себе виски и задымила сигарой. Мы с Ларисой устроились на полу.

–Ничего, переживём. – сказал я.– Хотел спросить…

–Какого лешего вы поехали в Южный квартал? – перебила меня Юля. – Кирилл ты конечно всегда был глупый, но не до такой же степени.

–Кажется мы с ней подружимся. – прошептала Лара. – Ну по крайней мере мысли у нас совпадают.

–И где мы раньше виделись? – раздраженно спросил я.

Юля внимательно уставилась на меня. В ее спокойном взгляде я читал полную отрицательную оценку моих умственных способностей. Наконец-то вспомнил этот слегка вздернутый нос и мелкие черты лица: узкие губы и немного раскосые глаза.

-Привет!– Я плюхнулся на стул в столовой университета. Сидящая напротив девушка не обратила на меня внимание. – В общем так, есть одно дело. Мне сегодня нужно уйти пораньше, а преподаватель не отпускает. Смени меня, а, Юль? Там же в группу человек нужен, один всего лишь, слышишь, Юль?

Она не отвечала, всё также пила сок и читала книгу.

-Там дело важное надо человеку помочь он, в тяжелой ситуации, если я не приду – ему крышка.

Юля наконец-то подняла глаза и смерила меня презрительным взглядом.

-40 минут, не больше. – Коротко бросил она.

-Юль, давай хотя бы час! – Взмолился я и положил перед ней книгу. Не говоря ни слова, она молча убрала подарок в сумку.

-Спасибо, Шарапова! – крикнул я и сорвался с места.

Конечно, никакой тяжёлой ситуации не было. Ночью Юля случайно встретила меня в пьяной компании, по пути домой. Она опоздала на самолет. Подруга, с которой они должны были лететь на отдых, погибла.

–Юлия Шарапова. – высохшими губами сказал я.

–Надо же, вспомнил! – рассмеявшись взмахнула руками Юля. – Ты придурок Кирилл, я бы никогда в жизни не стала спасать тебя, но мне нужен сюжет, классная статья. И я знаю про тебя гораздо больше, чем ты думаешь да-да-да. – Она легко коснулась моего носа. – Например, про случай в метро, да сладкий? А друзьям твоим будет интересно послушать. – Она повернулась к Ларе. – Это была обычная бандитская разборка, а эти ребята стали случайными свидетелями, всё просто. А повёл их туда, конечно же, Кирилл.

–Что тебе нужно?! – вскочил я

–Сидеть! – рявкнула Юля. – Я здесь решаю, кому что делать. На моих условиях будешь действовать. – Девушка налила виски в рокс и протянула мне. – Выпей, милый, расслабься. Ты же хочешь узнать где твоя любимая? Хочешь. А я знаю, где она. Но мне нужна твоя помощь, пупсик. Одно маленькое условие.


***

Я лежала на каменном полу и смотрела в кромешную тьму. Из меня выходила вода, я тонула, кажется, шестой раз за короткий период, когда пыталась обследовать стены. Кто-то явно давал знать, что просто так мне отсюда не выбраться. Сил не осталось сил даже плакать. В конце концов, я упала без чувств, и очнулась только тогда, когда почувствовала присутствие в помещении кого-то третьего. Вторым, кроме меня, был Граф. Третьим оказался, похоже, доктор: по-видимому, я так долго спала что меня посчитали умерший. Некто (я не видела его в темноте), мерил мне давление, щупал пульс, залезал холодными инструментами в рот, и наконец, хотел что-то сказать, но Граф остановил его движением руки.

«Ничего не говори. Ей нужен покой. В следующий раз пришли кого-нибудь другого. Она не должна тебя узнать».

Да, мне показался знакомым этот человек, вернее запах мазь на основе полисилоксана. А где же я могла её чувствовать? Черт бы побрал эту девичью память!

«Отдыхайте, Анна». Сказал Граф и скрылся во тьме.

А что, если…?

***

–Ага, кажется вечер перестает быть томным. – Лара затушила сигарету и бросила в пепельницу. –Значит, смотри, ты, некто с горы, каким-то образом оказываешься в том же кафе, что и мы, причём во вражеском Южном квартале. Потом привозишь нас в эту халупу и говоришь, что всё знаешь. И мы с какого-то перепуга должны тебе верить. Подскажи – ка, – Лариса щелкнула пальцами.– С чего это?

Юля издевательски улыбнулась и добавила себе виски. От неё действительно разило самоуверенностью. Она на самом деле всё знала.

–Скажи, пожалуйста, Лариса. – Юля затянулась сигаретой. -Зачем тебе эти лишние ответы? А я тебе скажу. Потому что у твоего папаши 14 замков на двери, два из них – под напряжением, профессор боится, что к нему придут. А знаешь почему, Лара? Потому, что препарат у него готовый, а не формулы. Я даже знаю откуда он у твоего папочки. Хочешь расскажу? А, нет, не расскажу.

–Это всё вилами по воде. Пустые звуки. – пропела Лариса.– Пошли, Кирилл, ничего интересного.

–Никогда не встречала таких тупиц. -хмыкнула Юля, когда я уже открывал дверь. -На улице Хаккинена живёт человек, который знает, как вытащить твою суженую. – Юля бросила мне ключи от Доджа.– Езжай, проверь.

–А если это ловушка? – спросила Лариса

–Ну если у вас много времени и выбора, пожалуйста.

Мы замолчали. До представления в «Панамере» оставалось меньше суток, но верить Юле как-то не хотелось.

–Господи, сядьте уже поговорим нормально


***


-В общем, так.– Шарапова разлила виски по трём роксам. -Завтра в «Панамере» не будет ничего особенного, всего лишь прямая трансляция, где рассмотрят проект профессора Калугина.

–Получается, в этот момент в заседание должны включиться Карпов и партнеры, с презентацией препарата. – добавила Лара.

–Ооо, браво, друзья! – захлопала в ладоши Юля. – Вы же понимаете, что это святой момент для Орхидеи? День X, так сказать.

–Но если мы сорвем презентацию… – сказала Лара

– Они разнесут город. – закончила Юля. -То есть, для одних – это возможность захватить власть, для других – тихо убраться отсюда.

–А для тебя? – Спросила Лара.

–А мне всё равно. -Откинулась на раскладушку Юля. – «Karuselli» не поддерживает ни ваших, ни наших. Нам нравится то, как мы живём, и приход русской действительности здесь не нужен. Мы комфортно существуем тут 100 лет, работаем, получаем хорошие деньги, отдыхаем и не хотим никуда отсюда уезжать. Если существует финская действительность, то это мы. Это наш город, и мы его не отдадим. Собственно, весь мой интерес.

–Ну, похоже, что не весь. – Улыбнулся я и посмотрел на Юлю.

–А, ну да. Мне нужен препарат и все его формула. Я хочу всё это уничтожить, навсегда, чтобы эта дрянь больше не существовала, никогда. Хотите – испытывайте у себя, только не здесь.

Я задумался. По сути, наши желания совпадали. Они, как и мы, хотели уничтожить препарат, и кажется были готовы к войне. Для нас же это был отличный шанс спокойно сделать своё дело и уехать навсегда из этих мест. Нужно всего-ничего – сорвать выступление в «Панамере».

–Уже есть какой-то план? – спросил я.

Юля самодовольно усмехнулась.

***

Я не знала, что делать. Мои мысли сошлись на каком-то совершенно безумным плане и приняли решение куда-то двигаться. Обследовать стену было бесполезно, ждать, как будут разворачиваться события дальше – тоже. Темнота сводила с ума . Я пыталась спать, но вечный сон – это только могила. Говорила сама с собой, пела, рассуждала, вспоминала фильмы, истории из детства и понимала, что схожу с ума. Это нужно было остановить.

Первым делом я перестала принимать пищу – они должны были понять, со мной случилось неладное. Так минуло, кажется, 4 часа. Они были людьми, условными, но с теми же слабостями, что и у простых смертных. Конечно, Призраки опасны, но сейчас мгновенная гибель казалась мне милее медленного исчезновения.

«Мина». Я не отреагировала – это вполне себе могла быть уловка. «Когда будешь падать, не опускай глаза».

«Хорошо». Ответила я про себя, хотя даже не догадывалась, что она имела в виду. Прошло ещё 30 минут. Жутко хотелось спать, и затекли руки, я лежала без движения почти пять часов. Меня одолевали мысли: когда я вырвусь, куда идти? К кому обращаться? Идти в полиции было опасно, я знала, что в ней все заодно с Ильиным и Карповым. В первую очередь мне было нужно узнать о трагедии, моей беде, случившийся много лет назад. У меня была одна небольшая догадка. Я слышала, что в Ванамо остались в живых несколько человек, а значит, это могло быть связано с событиями в жизни моей бабушки. Тот, кто сильно на неё повлиял, явно был из очень близкого окружения.

Я отгоняла мысли о встрече с любимым. Наверное, он уже давно бежал из города, посчитав меня погибший, или вовсе забыв. Наш союз, чего уж скрывать, был прекрасен, но, к сожалению, сломал жизнь нам обоим. У него не было будущего.

Никакого.

-Аня! – Я обернулась. Зимний ветер едва не сбил меня с ног. Кирилл махал мне рукой с той стороны улицы. Не обращая внимания на несущийся транспорт, он бросился через дорогу, едва не угодив под колёса большегруза. Водитель, крикнув что-то на финском языке, увел транспорт за пределы наши видимости.

-С ума сошёл, убьёт же!

-Ну, ты же меня спасешь, – ответил Кирилл.– Хочешь, провожу?

-Да, только не до дома. -Сказала я. – бабушка не жалует моих фанатов, тебя особенно.

-Ну, здорово, значит, я популярен. – Рассмеялся молодой человек. – Слушай, давай в кино сходим в субботу?

-Нет, в субботу я точно не могу. Давай сегодня.

-Сегодня я занят, замышляю шалость.

-Ооо, а карта у тебя есть, мародер? – Подмигнула я.


***


«Кажется, жива. Спит».


Я проснулась от яркого света и едва не открыла глаза. Уснула, черт возьми! Вот оно, они здесь. Теперь нужно дождаться подходящего момента.


-Слава Богу. – Вздохнул Граф. – Она нужна нам завтра, если умрёт – сорвёт все планы главному.

–Да, забавно тут у вас. – Ответил второй. – Она что-то говорит, или мне кажется?

–Кажется. Она лежала без движения почти 6 часов, чтобы мы подумали, что ей плохо. Абсолютно бессмысленная затея. Уходим.

Чёрт, только не это.

–Граф, нужно убедиться. – Остановил Призрака второй.– Нельзя рисковать.

–Хорошо. – Ответил Граф, и, склонившись надо мной, прикрыл веки. – Ну, что убедился.

У меня не оставалось больше шансов и времени. Поэтому, плохо понимаю что делаю, я собрала все оставшиеся силы и ударила Призрака ногой между ног. Затем схватила его за волосы и продолжила бить, царапать, кусать, кричать, пока несчастный парень не свалился без чувств.

Отшатнувшись, я взглянула на свои окровавленные руки. Второй молодой человек в белом халате в оцепенении наблюдал за происходящим.


-Стоять! – крикнула я, когда он дернулся в сторону. – Глаза лишние есть?


-Ты сумасшедшая, там за дверью ещё двое вот таких же, они не дадут сбежать!


-Ага, дверь.– Тяжело дыша, кивнула я. – Где она?


-Да они тут везде, подумай головой своей глупой! Я же говорю, не дадут!


-Дверь где? – Прохрипела я, вытирая об Графа окровавленные руки.


-Везде. В стенах датчики, он касался их руками, и они открывались.

–Ага, значит, нам понадобятся твои руки, дорогой. – Я подхватила Графа за кисти. – Чего встал, тащи его!

Трясущимися руками я схватила парня за запястья и прислонила к стене. Она отодвинулась в сторону. Я различила в темноте два силуэта, уже реагирующих на появление света. Недолго думая, я шагнула вперёд, и …Провалилась в бездну.

Мой полет продолжался пару минут. Я летела непонятно куда, и моя конечная точка могла быть совершенно без радостной, но ощущение свободы оставляла надежду. Мне удалось вырваться, и что будет дальше, уже не имело никакого значения.


***

На Инкери опустился апрельский вечер. С улиц исчезли толпы прохожих, это время года вообще одно из самых холодных в году, а сегодня ещё был и леденящий ветер. На Центральной башне главного храма города взошло багряное зарево уходящего солнца – ознаменование предстоящей катастрофы.

–Кирилл, Кирилл, маминых внуков простудишь, на холодное уселся. – Лариса присела со мной рядом, ступеньки у входа в «Карусель».– А я ей не верю, вот хоть убей.

– Угу, убьёшь тебя. – Я почесал затылок.– Чего ей надо тогда? Пришла, нас привезла сюда, зачем? Есть только один вариант.

Лариса извлекла из кармана пачку сигарет, и медленно, с удовольствием затянулась.

–Хаос? – Спросила она. – Ей нужен бардак в городе?

–Причём до того, как сюда придут дополнительные силы, для наведения порядка.


-Эх, да. Слинять хочет деваха, да с препаратом.

– Точно. И плевала на город.

–Абсолютно. – Воскликнула Лариса и хлопнул меня по плечу.– Поехали в общежитие, там поспим, отдохнём и нормально поговорим.

–А…

–Вот, чтобы ты делала без меня.– Девушка гордо продемонстрировала связку ключей и погладила «Dodge» по капоту.– Карета подана, сэр.



***

Всю дорогу меня не покидали мысли: могла ли она, моя Аня, каким-то невероятным образом сбежать из ада? Если да, то куда ей идти, как не в то самое общежитие, куда мы как раз должны вернуться? Зная упрямый характер моей возлюбленной, я не исключал варианта, что она, именно в этот момент, может находиться где-то рядом.

–Лариса, слушай…

– Внемлю.


-Если бы ты вдруг смогла сбежать, ну, оттуда…

–Хочешь спросить, куда бы я пошла на её месте? Чисто гипотетически, ей некуда идти, кроме общежития, Кирилл. Она не знает где мы, к бабушке идти – точно нет. Если только к Денису, но он непонятно где. Так что вариант один.

А куда делся врач? Меня вдруг одолели сомнения, не перешёл ли наш друг на ту сторону? Тогда выходило, что все формулы украл не он, то кто же тогда? Отец Ларисы, Валерий Вербицкий? Но он учёный, который создал препарат, ему не требовались дополнительные зарисовки.

– Кирилл трави, давай, о чём думаешь?

– Один наш друг, который нужен как-то очень странно себя ведет: его не видно и не слышно.


-Так. – Лариса стукнуло руками по рулю.– Давай договоримся: не трогай его, он здесь не причём. Как Денис должен проявить себя, зачем, чтобы его убили, что ли? Формула то у него.


-Не факт.


-А у кого? У папы?


-Есть кто-то ещё, кто-то невидимый. И он играет и за наших, и за чужих.


– Бред.


– Зачем только, непонятно. Слушай, – Я повернулся к Ларе. – Шарапова про какого-то человека говорила, давай туда. Здесь по пути, вроде бы.


***

«Dodge» остановился возле старых домов – здесь начинался частный сектор, торговые лавки. Здесь жили людеи, которые занимались разведением скота, а также продажей технического оборудования. Я был уверен, что Юля просто обманула меня. Здесь не могло быть человека, знающего правду о месте, где держали мою Аню. Этот район назывался Голый остров, люди редко выезжали в город, им нравилась жизнь вне людского общества.


Я остановился возле дома, о котором говорила Юля. Это была лавка по ремонту стиральных машин. Постояв минуты три, я вошёл внутрь. Ко мне навстречу, не торопясь, вышел абсолютно черный кот. Его глаза вцепились в меня и не отпускали до тех пор, пока не появился его хозяин. Вид у парня годов 25 был, мягко говоря, так себе.


-Простите моего друга. – Он подхватил темного кота на руки, и отправил за дверь. – Иногда на него что-то находит, просто не узнать. Что-то хотели?


Я продолжал удивлённо осматривать парня и пытался понять, что же с ним случилось. Его руки украшали царапины, в некоторых местах настолько глубокие, будто кожу рвали зубами.


– Ах, это. – Молодой человек указал на рану на лице. – Это всё он, кот, будь неладен. Так что у вас случилось?


-А, нет, Позже зайду.– Я еще раз оглядел помещение размером с маленькую кухню, забитую запчастями, и вышел на улицу.


-Ну, и? – Лариса снова курила, облокотившись на автомобиль.


– Поехали. Ничего там нет парень какой-то, и кот. Всё.


-Понятно. – Лариса затушила сигарету и завела мотор. – Поехали.


Парень из лавки не выходил из моей головы. Перед глазами ещё долгое время стояли его царапины и эти глубоко посаженные, грустные глаза.



***

Я упала прямо в апрельскую грязь, в самую жижу, и ещё долгое время не могла пошевелиться. Тело страшно болело, кажется, подвернула ногу, но это не умоляла безумного счастья от того, что я на свободе. Моя душа дышала свежим воздухом и видела свет, спустя долгие месяцы заточения в камере.

В Инкери пришла весна, Я, наконец-то, чувствовала, её необъятными частичками души: слышала, как журчит вода и поют птицы, чувствовала, как пахнут сосны и ландыши, и не могла вспомнить, когда в последний раз была так счастлива. Наконец-то, дышала, и не могла сдержать слёз от того, что ещё пару минут назад я была на волосок от страшной гибели.


-Дядя Юра, а что за тем берегом? – Я махнула рукой на ту сторону Озера.


Охотник ответил не сразу, делая вид, что занят оружием, но я заметила на его лице тень пробежавших воспоминаний.


– А кто же знает? – Пожал плечами дядя Юра – Нам туда ход заказан, не суйся. Вот, был у меня товарищ, Вова Корнев, Вова Корнев, Вова Корнев…


Уловив движение, я заставила себя подняться. За мной, конечно же, придут- уж слишком ценным была экземпляром, чтобы так просто отпустить. Конечно, тело не слушалось – в заточении я старалась разминать кости, но им явно не хватало здоровой пищи. Заурчал живот, и я вспомнила, что последние шесть месяцев меня кормили внутривенно – требовалась еда и как можно скорее, иначе мне грозила неминуемая смерть.

Я проползла метра 3 и упала, тяжело дыша. Нога болела так, будто бы в неё воткнули сотни игл, а голова кружилась при любом движении. Я оказалась плохой беглянкой, и явно не рассчитала силы – мои враги могли легко догнать меня, но почему-то пока этого не делали.

Я осмотрела место откуда сбежала -это был вход в маленькую пещеру, на первый взгляд не кажущейся ничем особенным. Лишь грот и камни, а вокруг – удивительно красивый весенний лес и безмятежное Туманное Озеро. Огромная и страшная вода.


-Ну, чего там, Марта?


-Ничего, я туда не пролезу, только голова. – Маленькая белокурая девочка присела у грота. – Мама нас убьет, Мина.


-Не убьёт, мы скажем что заблудились! – Я вскочила на гремящий мост и поманила девочку за собой. – Идём, Марта!


Сейчас там было гладь. Страшная хрустальная гладь Озера Правды. на месте моста, на котором мы играли с моей белокурой девочкой, и целого города.


«Мина!»


Я открыла глаза, и быстро поднялась, уже отчётливо различая движения за спиной. Не думая ни о чём, окунулась в холодную воду Туманного Озера.


***

–Коль все мы здесь, давайте начнём. Что могу сказать? Ваша подруга права. Без хаоса в городе не обойтись никак, увы. Он проклят. Ему и так суждено погибнуть.

Мы озадаченно переглянулись. Наш новый знакомый, хранитель Аниных драгоценностей, говорил спокойно и уверенно, и мы, в зале заброшенного кафе, все большие приходили к мысли, что он действительно прав. Инкери должен был погибнуть еще относительно долгое время назад.

–Послушайте, хаос в городе, он же на руку «Орхидее» и Карпову, вы понимаете это? То есть, он сможет ввести войска, убивать всех, кто ему неугоден и спокойно творить всё, что угодно. – Сказал я.


-Да. А как вы хотели? – Ответил незнакомец из-за барной стойки. Солнце светило ему в лицо, и он чем-то походил на праведника из библейских рассказов. – То есть, вы хотите найти свою женщину, уничтожить лекарство, город и уйти живым? Боюсь вас огорчить, дети мои, это иллюзия. Вам придется выбирать. Против вас – могучая империя, которая только набирает мощь. Карпову даже на руку, если препарат исчезнет, якобы пропадёт. Это позволит ему объединить вокруг его поисков больше и больше людей. По идеологии достижения полного бесстрашия можно строить государство и растить поколение.

–Прямо как коммунизм. – Буркнула Лара. – Утопия, гражданин.

–Да, Но иногда это работает. – Впился голубыми глазами в девушку незнакомец.– Карпов может стать одним из величайших злодеев в истории, но ему могут за это и сказать спасибо. Идеи «Орхидеи», имеют право на жизнь, если убрать некоторые моменты, как и любая идеология. Главное, уметь её преподнести. И так, дорогие товарищи, что же, вы решили?

– Что вы вообще хотите за вашу помощь? – Спросил я.

–Практически ничего. Я срываю трансляцию в «Панамере», а вы приносите мне препарат. И все его формулы. А затем, со спокойной душой, полном составе, покидаете город. Вот такие условия.


-Простите, а препарат, он где? – Спросила Лариса.


-В «Склепе», разумеется. Где же ещё?


Я окончательно запутался и откинулся на спинку стула. Нам предлагали идти туда, где нас ждёт конечная остановка адского кипения. Туда, откуда мы никогда не выберемся. Он явно что-то замышлял, точно зная, что я уже был в темнице, и мне известно, как делать оттуда ноги. Во время нашей первой встречи я видел его как несокрушимую силу, которая поможет мне найти Аню и покончить с этим безумием. Сейчас же передо мной был человек, полный жадности и лицемерия, которого не волновало ничего, кроме заветного препарата.

–Ну, чего скажете?


-Наверное, мы подумаем. – Поднялась Лариса, но внезапно увидела перед собой уже знакомого бармена из атом-бара. Передо мной возник примерно такой же верзила, на головы полторы выше.


-Не спешите. -Дружелюбно призвал незнакомец. – Выпьем чаю, Кирилл. Вы же помните, что судьба вашей подруги в моих руках. Что вас смущает?


-Кирилл, он блефует!– крикнула Лара, но бармен уже скрутил ей руки и закрыл рот.


– Тихо, тихо. – Сказал незнакомец.– Решайте, Кирилл.


За окном заскрипели тормоза. Воспользовавшись моментом,Лара, что есть силы, укусила Бармена за руку и, лягнув в пах, выхватила пистолет.


– Вы совершаете ошибку, Кирилл. – Улыбнулся незнакомец. – Подумайте.


Мы выбежали из кафе и увидели наш до боли знакомый «Джип», с Сидельниковым за рулём.


-Быстро в машину! – Крикнул он.– Кто просил вас сюда ехать?! Совсем мозгов нет у молодёжи?!


-Ага, зато чужие машины угонять много ума не надо. – Съязвил я, когда джип тронулся с места.


– Она не ваша, Кирилл Александрович. Как и та прелесть, которую вы профукали.


-Пропал «Dodge».– Обернулась Лара.– Журналюга нас убьёт.


– Я бы сейчас на вашем месте о другом думал.– Повернул налево Сидельников. – что он вам наговорил?


-Да ерунду всякую. – Я огляделся. – А куда мы едем?


Но мужчина не ответил. Сидельников уже не дышал уронив голову на руль, а машина медленно катилась без управления.

Перед нами возникла шеренга из 12 человек. Каким-то внутренним чутьем я понял, что они настроены недружелюбно. Когда мы остановили автомобиль, стоящий по центру человек поднял руку и откинул капюшон. Я узнал Марию, Ту самую, Машу Григорьеву, свою давнюю знакомую.


– Это «Орхидея», Кирилл, не выходи. – Схватила меня за локоть Лара, но я уже открыл дверь автомобиля.


– Ну, привет, Маша. – Усмехнулся я, выбравшись наружу.


-Уезжай. – Ответила она абсолютно безразличным тоном. Это было уже не та жизнерадостная девушка. Кажется, она нашла, что искала и приняла свою сторону. – С ней всё в порядке. Ты должен покинуть город. Это не твоя война. Вы проиграли. Завтра мы всё решим окончательно. Страх победил. Он священен.


– Но… Это уничтожит город, Мы же хотели бороться с этим?


– Я ошиблась. Страх священен. – Повторила девушка.– Этому городу суждено погибнуть. Забирай свою женщину и уходи. Уезжай.


Двое в черных плащах открыли дверь автомобиля и поволокли Сидельникова по пыльной дороге. Кажется, он был уже мертв.


-Он жив. – Сказала Мария.– Он служил страху верой и правдой. Встал на истинный путь. Он победил.


Я не мог сказать ни слова. Моя знакомая, словно зомби, повторяла одни и те же слова искренне верила в них. Она говорила, что страх победил.


И, судя по уверенности его сподвижников, их единству, это походило на правду.


***

Я открыла глаза уже в тепле. На дворе была ночь, а в печке трещали дрова. Откуда-то доносился шум радио и запах оленины. Я поняла, где нахожусь, однако, не издавала ни звука – время, проведённое в преисподней, научило меня не предпринимать необдуманных решений.


– О, очнулась и виду не подаёт, молодец. – Сказал мужской голос где-то рядом.– Ну, как ты, девочка?

–Покой и постельный режим. – В комнату вошел дядя Юра и поставил тарелку с супом рядом со мной. – Кушай, дитя.

–Боже…– Я протёрла глаза и попыталась встать, но не тут-то было. В «Склепе» меня кормили внутривенно, поддерживая жизнь, и, с тех пор, как я покинула темницу, организм перестал получать необходимые элементы. Требовалось подкрепление.


-Куда, лежи, не вставай! – Крикнул мужчина.– Сказал же, покой нужен тебе, покой.


-Дядя Юра, мне бежать надо, они придут сюда! – Отчаянно взмолилась я.


Охотник ничего не ответил. Он медленно подошел к моей кровати и присел на самой её край. О чём – то подумал, а затем сказал мужчине:


-Валера, иди, погуляй, покури, отдохни. Спасибо тебе. Нам с ребёнком поболтать надо.

–Не вопрос. – Мужчина поднялся и бодро сказал мне – Ну, пока, красавица, не болей!


-Ага. – Дядя Юра проводил его взглядом.– Кушай, Аня, кушай, набирайся сил.


-Дядя Юра…


-Ешь, я кому говорю. они не придут. По крайней мере, сегодня.


-Но почему?


– Ну, кто – то заботится о тебе. – Задумчиво ответил дядя Юра. – Кто-то путает следы, ведёт их не той дорогой. Но рано или поздно они поймут, что их жестоко обманывают. И вот тогда твоему защитнику будет несладко.


-Я не понимаю. – Схватилась я за голову. – Абсолютно ничего не понимаю. Зачем это всё? Для чего устраивать этот цирк? И самый главный вопрос – почему бабушка засунула меня в эту преисподнюю? Свою единственную внучку?! Она убила мужа, которого, наверняка, любила, иначе они бы не прожили вместе столько лет, логично да? Почему, Юрий Леонидович?


-Сложный вопрос. – Глядя в одну точку, проговорил охотник.– Понимаешь, она потеряла ребёнка, свою единственную дочь. Даже не похоронила её, потому что комета уничтожила всё, не оставив никаких следов. И в голове твоей бабушки засели такие мысли: что она могла остаться жива, потерять память, всё что угодно. Но в душе она понимала – её больше нет. Больше никогда её не увидит. Это тяжёлая осознание, Анна. Это тяжело пережить, и с этим невозможно существовать. И Галина Леонидовна сделала выбор, за который её трудно осуждать. Она решила всё забыть, потому что не могла спать, есть дышать, а как? Ты не поймёшь, Аня. Ты не хоронила собственного ребёнка, это… – Дядя Юра и отвернулся. – Страшное горе, и она решила его забыть, а заодно уничтожила твою память, потому что ты теряла разум, Анна, и катилась к сумасшествию. А когда профессор Корешковской начали отходить от идеи, бабушка приняла решение убить его. – Дядя Юра подбросил дров в печку. – А в «Склеп» она тебя засунула, чтобы не нашли те Бармалеи, которым ты нужна. Это, на самом деле, очень специфическое место, туда не все могут пройти. Очень безопасное.


-Но меня там могли убить, дядя Юра.


-А вот это уже просчёт. – Кивнул охотник- Значит, есть там вредитель, которому ты не по душе. Так что, не осуждай бабушку, Анна, постарайся хотя бы. Люди разные, кто-то сильный кто-то слабый. Кто-то может пережить, а кому-то тяжело так, что на стенку хочется лезть.


-Что мне делать, дядя Юра? Куда идти?


-Ну, это уже ты сама решишь. Я скажу тебе одно, дитя. Войну эту вы проиграете, без вариантов. Поэтому нужно бежать из города. Бежать и молиться, чтобы эта зараза не ушла дальше и не догнала вас.


-Очень круто. – Насмешливо улыбнулась я.– Так можно всю жизнь бегать, Юрий Леонидович. Я на это не согласна.


-Дело твоё. Но именно сейчас вы не в состоянии бороться с ними. Они сильнее, сплоченные.– Охотник встал и оглядел меня своим теплом взором.– К бабушке не суйся. Не надо рисковать. Попробуй дойди до общежития, Может быть там тебя будут ждать. Постоянное движение. ты теперь как снайпер, ребёнок, меняй позицию.


– Ааа…


-Знаю, что хочешь спросить. – Охотник открыл шкаф и извлек из него небольшой пистолет. – Сходи в городской архив, там должны быть списки погибших. Это даст ответ на твои вопросы. У тебя теперь есть ключ ко всем дверям. стрелять научить?


***

Наша карета вылетела на мост – Лариса, сидевшая за рулем, уносила нас от проклятого места. Она всё стояла у меня перед лицом: бледная, безликая без единой кровинки, как мертвая. Мария, мой друг, превратилась из живого существа в зомби, который был готов на всё, ради страха и его величайшего смысла.


– Короче так. – Первой нарушила тишину Лариса. – Сейчас едем к Жене, там решим, что делать дальше. И ты немедленно расскажешь мне, что случилось в метро. Потому что дальше тянуть нельзя. Иначе я бросаю всё и ухожу из города.


-Да, с Центром ошибка вышла. – Ответил я, откидываясь на спинку сиденья.– Скорее всего, это тот, кто в баре был. Хотя знаешь, непонятно получается, как этот главный Призрак не может достать препарат. У него же в подчинении 12 рабов.


– Согласна. – Сказала девушка, заворачивая к нашему лагерю. – Я одного не пойму врёт он или нет. И чего Сидельников – то вообще хотел?

– А хотел он, – Я открыл дверь и вышел из машины.– Препарат. Что-то ещё может быть, но это главная цель.


– Развелось желающих.– Сказала Лариса, и сладко потянулась. – Эх, тиха украинская ночь, звёзды блещут, с парнями погулять, да за ручку, да вранье их слушать, целоваться, а я с тобой тут лекарство ищу.


– Детей рожать забыла. Судьба такая, Ларочка.


– Иди уже.


***


Наш друг лежал на полу, не подавая признаков жизни. Судя по ссадинам на лбу и глубоким царапинам, припадки мучили Женю всё чаще, и она уже не могла с ними справиться. Рядом со столом лежала записка – Лесницкая пыталась что-то донести, но не успела – послание обрывалась на полуслове.


– Бедняга. – Лариса склонилась над девушкой и провела рукой по лицу.– Давай на кровать ее положим, Кирилл. Кирилл!


Я как не мог вспомнить, где же мог слышать это знакомое слово, выведенное на послании Жени

.


– Полисилаксан. – Произнес я вслух.


-Что?


– Чего, вот смотри, полисил, и обрывается. – Я передал записку Ларисе. – Это мазь против послеоперационных рубцов. Где же я слышал то это?


– Первый раз слышу – Убрала бумажку в карман девушка. – А пахнет здесь, – Лариса принюхался,– Случайно не им?


– Не пойму, но что-то есть. Значит, кто-то здесь был.


-И этот кто-то знает, как открывается бункер.


– А знает это…


– Денис.– Улыбнулась Лара.– Я знаю, что он не подведет. Значит, надежда есть. А теперь, перенесём её на кровать


***


-Давай подумаем. – Разливая чай по жестяным бокалам, сказал я.– Мне кажется, эфир сорвут и без нас. Слишком много тех, кто хочет этого. Значит, надо думать, что будем делать, когда «Чёрная орхидея» пойдёт ломать город.


-Не знаю. – Ответила Лариса. – Может, ну его к черту, Кирилл, препарат этот? Ты найдешь Аню, я – папу, и уедем из города, пусть хоть поубивают друг друга.


– Нет, не вариант. – Ответил я, оглядываюсь на Женю.– Нам придется взять и её. И препарат нужно уничтожить. Иначе эта зараза нас догонит в любой точке планеты Земля. Слишком велики масштабы и учеников многовато.


– Ты думаешь, власть будет смотреть, как город рушат?


– А власть это кто? Финны? Нет, им это вакханалия даром не нужна. Наши? Пока ещё нет, не хозяева. Инкери- город спорный, по сути ничей. Если туда кто-то и войдет, то только миротворцы, и то вряд ли.


– Наши точно не войдут. – Усмехнулась Лара.– Значит, Карпов захватит власть, и дальше будет думать, как ему быть. Договориться может, в принципе, с теми, и с теми, земля природою богата, всем нужна. Город маленький, за час можно взять и не волноваться.


– Если не успеть до конца штурма, потом из города не выпустят. – Почесал я затылок.– А тебе не показалось странным, что тот, из бара, вдруг резко тактику сменил? – Спросил я.– Вчера он дружелюбно беседовал, а теперь…


– Паника. – Щелкнула пальцами Лара.– Что-то пошло не так.


– Аня. – Прошептал я.


-Возможно. – Утвердительно кивнула Лариса.


– Надо выпить. – Я трясущимися руками открыл бутылку водки.


– Наливай. – Подставила кружку Лара.– Это облегчает задачу. Где она может быть?


– В общежитии. – Вскочил я.


– Сидеть! – Рявкнула Вербицкая.– А если её там нет? Или есть, но кто-то другой?


-Кто?


– Не знаю. – Залпом осушил стакан Лара.– Завтра у «Орхидеи» важный день. Вся верхушка наверняка прибудет в Инкери. Так что, кто угодно, Кирилл. Фух, голова аж вскипела.


– Не говори. – Я осушил свой бокал.– Ещё?


-Давай. – Девушка прилегла на кровать.


– Нам нужен результат анализа. Ищем Дениса, а если нет – просто уходим из города. Находим Аню, твоего отца, берём Женю и убегаем.


– Да, примерно так. – Согласилась Лара.– Значит, препарат мы оставляем?


– У нас может не остаться времени его искать. – Ответил я.– Находим всех и, и уходим, Гори оно всё. – Махнул я рукой. – Главное, в живых бы всем остаться.


– Ну, да. – Сказала Лара и уже через пару мгновений сладко заснула.


Аня. Если она на свободе, искать ее, пусть и в маленьком городе, невероятно сложно. Куда ей идти? К бабушке, домой? Но там слишком опасно.


Чёрт возьми, как же я сразу не догадался!


Схватив ключи от автомобиля, я выбежал на улицу.


– А вы, кажется, ко мне. – Услышал я за спиной, когда сел в машину. На заднем сиденье был тот самый истерзанный парень из магазина ремонта стиральных машин.


– Ага. – Ошарашено ответил я.


– Спокойно. – Сказал он.– Я помогу. Давайте выйдем и поговорим.


***

Мой город уже не был таким, каким я его представляла в своих снах. Мраморные колонны скованны страхом, каждый уголок одноликих зданий; даже под покровом ночи я чувствовала, что Инкери стал иным, страшным. Ванамо шел ко дну, вместе с уцелевшими душами, которым удалось выбраться из рук смерти, тогда, в день моей трагедии.


«Аня, Анечка» – Мама пыталась поймать меня, но толпа уже утащила её за собой.

«Мама!» – закричала я, и упала лицом вниз, прямо на горячую землю. Они бежали от огненной смерти и не видели ничего вокруг. Меня топтали сотни ног, кроша мою хрупкую конструкцию, но я уже ничего не ощущала. Страшный звон в моей голове сменили людские крики. Они спешили к воде, надеясь переплыть на другой берег, но стихия решила по-другому.

– Девушка. девушка, вам плохо?– Меня тормошил какой-то незнакомый парень в зелёной куртке.


– А…? Да, мне бы не помешало поесть. – Я сидела на газоне в парке Алексеева, в полном бессилии.


-Тут недалеко кафе есть, пойдёмте.


– Но сейчас ночь…


– Пойдёмте. – Улыбнулся парень и попытался взять меня под руку. Я заметила рисунок-изображение медведя с обвитой вокруг него розой светлой окраски. – Ну, так.– Смутился он.– Игрушки. Пойдём.


***


Кафе, о котором упоминал молодой человек, оказалось закрытым. Однако проявив навыки дипломатии, мой новый знакомый через некоторое время угостил меня чизбургером и стаканом апельсинового сока. Мы уселись у железнодорожной станции, на свободной лавочке, прямо под фонарем.


– Спасибо. – С полным ртом поблагодарила я парня, а он снова улыбнулся.– Слушай, где-то я тебя видела, не помнишь, где?


Он опять улыбнулся, затем встал и прошелся от фонаря до лавочки.


-Мда, столько лет прошло. А я уж думал… Мда. Что ты здесь делаешь?


Я не ответила, слишком неожиданным был вопрос, на который у меня не было ответа.

– Нет, как это возможно вообще! – Я махал руками, и сбивала предметы, а он лишь тепло улыбался мне. Миша не изменился – я для него по-прежнему оставалась ребёнком, нервным, беспокойным, не осознававшим всю тяжесть жизненных трудностей. – Просто взял и ушел!

– Да успокойся ты, вернется он.

– А если не вернется?


– Значит, так любил.


– Обрывки прошлого. – Сказал Миша, прервав паузу. – Не смогли до конца стереть то, память твою?


– Угу. – Сказала я, открыв глаза. Он был моим близким человеком, но я бросила его в самый тяжёлый момент. Тогда, много лет назад, Васютин остался один со своей бедой, а я… Рассталась с парнем и в полном безумии покинула Инкери. Я не знала о его трагедии, а потом уже было поздно что-то предпринимать. Мы не виделись с ним много лет, и сейчас, когда я смотрела на эти скулы и тёплую улыбку, у меня появилась сладкое ощущение безопасности.


– Курить будешь? – Спросил Миша.


– Нет.


– Так и не начала. Ну, и правильно. – Вспыхнул огонёк, и Васютин с удовольствием задымил сигаретой.


– Миша.


– Чего?


– Ну, извиняться поздно, наверное, да?


– Да забудь ты, столько лет прошло. – Он отвернулся и снова сделал несколько шагов вперёд. – Ты мне скажи, чего в городе делаешь? Лучше бы уехала. Страшное грядёт. Очень.


– Я вообще ничего не знаю. 6 месяцев…– Я вновь почувствовала, как кружится голова. – Была… Не здесь… Я…


– Тихо, тихо. – Миша поддержал мою голову и поднес стакан с водой. – Мать, ты чего? Не умирай здесь.


– Тяжко мне. – Ответила я.– Рассказывай. Всё, пока я… Давай.


– Да ничего хорошего. – Вздохнул Миша.– Ученики Калугина разбились на два лагеря- «Белая роза» и «Черная орхидея». Первые – за полное отрешение от всех благ и поддерживают науку, как двигатель прогресса. Вторые не такие агрессивные, но тоже, в целом, за науку. Рулит главарями «Орхидеи» Карпов. Он же – законная власть в городе.


– Погоди, Карпов? – Я не могла поверить ни единому слову. – Как это, власть?


– Вот такая, законная. – Повторил Миша, вновь поднявшись на ноги.– У него в руках своя армия страха.– чего ему не хватает – это «Komero», препарата, стирающего память. И вот завтра, он представит его программу высшему руководству. Для того, чтобы его включили в Государственную программу. Как тебе, а?


– Подожди. – Я опустилась с лавочки на землю и закрыла лицо руками.– Получается, что он сейчас единственная власть в Инкери? Мразь и подонок Карпов управляет целым городом, ещё и толпой отморозков, для которых страх – это единственный смысл существования? Ну, это бред! – Я вскочила на ноги, и отчаянно взмахнула руками. – Что мы будем делать, Миша?


– В 10:00, завтра, точнее, уже сегодня, начнётся трансляция презентации препарата. Её попытаются сорвать, это будет причиной того, что «Орхидея» выйдет на улицы. Начнётся такой салют, мало не покажется. Они будут заходить в дома и убивать нас, каждого.


-Ну, как так, Миша?! Есть же полиция, армия, они же не будут стоять и смотреть!


– Ха-ха, смешно. – Истерично захохотал молодой человек.– Армия. Чья? Да ты знаешь, чей сейчас город? Ничей! Просто ничей! Финны от него отказались, потом передумали, заднюю дали, не знаю почему. Наши сюда не придут, бояться финна напугать, а те, формально на российскую землю соваться вообще не захотят. Поэтому, «Орхидея» возьмет город легко, за несколько часов, и за это время положат всех, кто мешает.


-Я.… я ничего не понимаю, зачем им город?


– Это земля, моя дорогая, – присел передо мной Миша.– Богата чем? Фосфоритами, правильно. Это основа препарата, их тут сотни миллиардов, вон там, в воде! – Махнул рукой молодой человек, усевшись на скамейку.


– Что? – Я начинала понимать.– Не понимаю, погоди, чем богат?


– Фосфориты. Природное ископаемые, очень полезнее, его…


– Подожди. – Жестом остановила я Мишу.– Я поняла. Что мы будем делать?


– Защищать город, что ещё? Архив знаешь?


– Ну, да.


– Вот. Самое высокое здание в городе. Там и засядем. Обзор хороший, устроиться с СВУ не проблема.


-Ты дурак? С ума сошёл? – Покачала я головой.– Ты же мне сказал, что у Карпова-власть, полиция, армия. Они же убьют всех, а потом скажут, что подавили восстание.


– У нас нет других вариантов. Мы не оставим город. Здесь я родился, сын мой, отец, мать. Родина предков.


– Это бред. – Сказала я.– Надо людей эвакуировать, препарат уничтожить, Миша! Ты слышишь меня вообще?!– Толкнула я парня так, что он едва не слетел со скамейки.


– Даже вижу, не слепой. Как ты его уничтожишь, препарат, он вообще где? Формул нет, их кто-то их украл.


– А люди? Нужно идти в полицию.


– Тебе просто не поверят.


– Ну, нет, так нет. – Я поднялась и зашагала в сторону города, затем остановилась.– А ты не подумал, Миша, что там дети? Они-то тут причём? Они -то за что пострадает, пока мы в архиве сидеть будем?! А?!


– Анька, Анька. Глупая ты, как была, такой и осталась. Всех не спасешь.


-Да, я глупая. Да, вот такая. – Я подошла к молодому человеку.– Они погибнут, Миша, ни за что. Как тогда погибли мама, папа, и лучшая подруга, в Ванамо. А я ничего сделать с этим не могу. Живу и мучаюсь, вот всё хорошо, а душа не на месте. Может, это судьба моя, Миша, людей этих спасти. Давай хотя бы попытаемся. – Обняла я его за плечи.– Мне спокойнее станет. Если погибну, наверное, судьба такая.


– Чёрт с тобой. – Миша затушил окурок ботинком.– Есть у меня одна мысль по этому поводу.


***

Мы сидели на берегу утеса, как два странника, заблудившихся во тьме собственного отчаяния. Я искал свою Аню и душевный покой, а он так и не смог понять правду о том, что жизнь и страх – это две составляющие нашего нелегкого бытия. Он не знал другого существования и всегда оставался верен своему владыке – нет, не ремеслу и не делу профессора Калугина. Страх был смыслом его существования. Это все казалось диким, чуждым, но на самом деле было нашей и вашей печальной историей.


– Я тут подумал. А что, если вы меня обманываете? И понятия не имеете, где она, моя Аня?


-Вы можете мне не верить, это ваше право. – Он улыбнулся. – Но я слышу каждое слово. Чувствую каждый шаг. Такая работа, Кирилл. Я – её Хранитель, и теперь мы неразрывны.


-Угу. – Ответил я, нахмурив брови. – Как я могу верить человеку, который предан «Склепу»? Если бы не он, вас вообще бы не было.


-Неутомимая жажда жизни. – Сказал он. – У Ани. Такая светлая и чистая душа. Признаюсь, честно, я никогда не видел ничего подобного, друг мой. Это великолепно. И мне стало интересно, а что же там, за пределами здания, в котором я прожил все свои годы? Мне захотелось посмотреть. И я сбежал. Воспользовался моментом. В «Склепе». сейчас бардак. Призраки не знают, что им делать. Кругом трусость и предательство. То, во что мы так верили, стало обыкновенным бизнесом. Всё пропало. А вам очень повезло друг с другом, Кирилл.


-Угу, особенно ей со мной. – Почесал я затылок.


-Ну, бросьте. Вы прекрасно знаете, что не виноваты. Так сложились звезды.


-А, то есть, вы все знаете?


-Да, и даже больше. Ваше прошлое преследует вас, потому что вы схватили его за руку. Отпустите, Кирилл. Возможно, она вас любит, а вы не хотите это признавать. Когда римские легионеры умирали на полях сражений, последним, что они произносили, были имена любимых женщин. А вы готовы умереть ради неё, друг мой?


-Жизнь бы отдал, лишь бы она была жива и здорова.


-Вам придётся идти в «Склеп». – Сказал он. – Препарат должен быть уничтожен, и вы это знаете. Ваш враг чертовски силен, и пока вы живы, он не успокоится. Кто-то из вас погибнет. На этой земле не сможет спокойно существовать один, пока жив другой. Значит, так. Трансляция начнётся в 10 часов утра. Сорвут её примерно через час, ещё через час «Орхидея». выйдет громить город. Ваша женщина хочет эвакуировать жителей.


-Но как? Их же просто убьют, они не будут стоять и смотреть. – Я вытер пот со лба рукавом и зашагал из стороны в сторону. – Как? Как незаметно спрятать 30 000 человек? Это безумие!


-Спрятать не получится, Кирилл. Посмотри вон туда. – Он махнул рукой в сторону въезда в город. По дороге, нескончаемой колонной, двигались грузовики, набитые людьми. Их было невероятно, страшно много. Сотни тысяч наёмников «Орхидеи». готовились к взятию города. – В 11 часов они отключат связь. Вызвать помощь будет невозможно.


-Мда, ловушка. – Нервно выдохнул я. – То есть, тысячи головорезов возьмут город в кольцо. Мы не успеем спрятать людей, а значит, придётся…


-Придется вести их. Часть – пешком, часть – на машинах. Придётся защищать их, Кирилл. Но сначала – главарь. Нам нужен Карпов.


-Да, непременно. Но для этого нужно влезть в отель и похитить его. А сделать это будет крайне тяжело.


-Ничего, прорвёмся. Представьте, что мы возьмём его и вынудим «Орхидею» идти на переговоры. Это позволит выиграть время. Ты выведешь людей, а затем вернёшься, и… – Он сделал паузу. – Закончишь с этим. Навсегда. Я помогу тебе. Это нужно завершить, Кирилл.


-Угу. Только я не понимаю, как мы всех людей убедим в том, что им нужно уходить?


-Всё не уйдут. Главное, женщин и детей вывести. Наши друзья уже думают над тем, как их собрать вместе. Вы готовы, мой друг?


Ответ был очевиден, но, к своему огромному стыду, мне стало очень страшно. И за себя, и за мою Аню, и за тех детей, которых я поведу к ущелью. Страшно представить, что будет, если кто-то из них погибнет или окажется ранен. Я никогда, если останусь в живых, никогда себе этого не прощу.


-Тогда в 8 утра встречаемся у «Хельги». И да, ещё кое – что. – Он смущенно улыбнулся. – Присмотрите за моим котом, если что, хорошо? Я в вас верю, Кирилл


***

Наш автомобиль подъехал к частному дому на самой окраине Инкери. Здесь жил начальник главного управления полиции города – единственный, кто мог нам помочь.


-И какой план? – Спросила я, дрожа от волнения.


-Идти к нему и просить о помощи. Ань, если не поможет, то ты уедешь из города. Смысла погибать нет.


-Посмотрим. Как его имя?


-Ковалев, Александр Иванович. Бывший опер, в Инкери давно. Женат, трое детей. Можешь их использовать, в качестве оружия давления, в крайнем случае.


-Васютин, ты что, с ума сошёл? – Крикнула я. – Дети тут вообще не причём. Оставь их в покое.


– Оставлю, оставлю. Одна пойдёшь, или мне с ним говорить?


-Я? Я думала мы вдвоем пойдём.


-Вдвоём нельзя. Если он нас двоих повяжет, все к чертям полетит. Поэтому идти должен кто – то один.


-Мда, весело. Ладно, я пошла.


-Удачи, Ань.


Я не знала, что делать и о чем говорить начальнику полиции посреди ночи. У меня не было доказательств, все мои аргументы не имели никакого веса. Я могла спокойно покинуть город уже этой ночью, но оставить детей не представлялось возможным. Просто не смогла бы дальше жить с такой болью.


«Мина!»


Я схватилась за голову перед самой дверью и без сил упала на землю.


«Мина! Дай мне руку, Мина!!!»


-Вам плохо? – Передо мной остановилась темноволосая девушка. Я не могла понять, откуда она взялась – улица была совершенно безлюдной.


-Хорошо, все хорошо.


-А, ну, тогда ладно. – Незнакомка отвернулась, а затем снова развернулась и со всего размаху ударила меня по лицу. В глазах потемнело. – Слушай меня внимательно, дрянь. Я бы завалила тебя сейчас, прямо здесь, но Бог не велел. Ничего, скоро все обсудим. Ах, да, и ещё, – она склонилась ко мне и прошептала: – Передай своему ублюдку: Рита приехала.


На крыльце загорелся свет. К нам вышел немолодой мужчина лет 45, держа на поводке огромного бульдога.


-Простите, а что происходит? – спросил хозяин дома.


-Девочке стало плохо, вот помогаю. – Объяснила Рита с поддельной улыбкой.


-Так, что тут у нас? – Мужчина склонился ко мне и бегло осмотрел. – Понятно. Ну, всего доброго, спасибо за содействие. – Сказал он Рите.


-Да не за что. – Девушка сверкнула взглядом и помахала рукой. – Ещё увидимся, Аня.


-Какая отвратительная мадемуазель. Встать можете?


***

Я спустился по лестнице. Мой друг молча сидел у кровати и держал Женю за руку. Она уже не дышала. Мне показалось, что я вижу кошмарное сновидение, но, к сожалению, все вокруг было реальным. Жени, друга моего счастливого и беззаботного детства, больше нет.


– Садись. – Шепотом сказала Лариса, освобождая место возле кровати. – Знаешь, какая – то грустная история получается. Как – то серо все, трагично. Я не думала, что так в жизни бывает. И нет выхода из этой серости, Кирилл. А кто – то всю жизнь так живет. Судьба.


– Да, света мало. – Ответил я. – Все у нас будет хорошо, нужно только потерпеть, Лариса.


– Кир?


– Ммм?


– Ты близких терял, когда – нибудь?


– Угу. – Я глубоко вздохнул. – Сестра погибла. Родная. Старшая была. Красивая такая.


– Любил ее?


– Конечно. Когда маленькие были ругались постоянно. Она искала себя долго, наконец – то нашла, и вот так вот. Судьба. Ты знаешь, я до сих пор не верю. Вот нет, и все тут. Кажется, что в дверь войдет и скажет, «привет, братик». Сложно поверить, что главного человека в твоей жизни больше не существует.


– А мама?


– Так это, по сути, и есть мама. Та же кровь, та же суть. Мы же с ней одного гнезда птицы. Какими бы разными не были, ближе нее у меня уже никого не будет. Замкнулся тогда в себе, в своем собственном мире. Ясно все стало.


– Они всегда где – то поблизости. «Думают люди, в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими…»


– Это да. Так что, вот так, Лариса Вербицкая. Ты вот, сколько времени уже рядом?


– Да сто лет, видеть тебя уже не могу.


– Засранка. – Я обнял подругу за плечи и притянул к себе. – Сколько раз умереть уже могли? Значит, зачем – то нужны.


– Да кошмар, свалился на голову мою.


– Люблю я тебя, Лариса.

– Ой, ладно, а, все вы мужики, люблю, люблю. Армаш, – девушка подняла на меня глаза. – А ты где был?


Я рассказал подруге о недавнем разговоре с Призраком.


– Даже так. – Протяжно ответила Вербицкая. – Мне кажется, что он нам врет.


– Лариса, ты больная, у тебя паранойя.

– Да Кирилл, какая паранойя, нас грохнуть пытались два раза за последние двое суток! – Вскочила на ноги девушка. – И я должна верить какому – то с горы? Совсем что ли? Жить надоело?


– Угу. Сядь, прыгаешь тут. Есть другие варианты – давай, предлагай!

– Опять двадцать пять, мы же уже говорили об этом. Ищем Аню, берем папу и все, уходим, что сложного?

– А дети?!

– Не знаю. Я уже начала сомневаться. Чем мы им поможем? Сам же сказал, «Орхидея» – огромна, их тысячи, а нас, ну, максимум, человек 100, что мы с ними будем делать, солить? Погибнем вместе с ними, причем сразу!

– Так, ладно. – Я поднялся на ноги. – Хватит болтать. Помоги Женю загрузить, потом можешь делать, что хочешь.

– Ну, да, типичный Армаш. – Закатила глаза Лариса. – Я, по – твоему, сухарь, да?! Бездушная скотина?! Да, мне их жалко, Кирилл, но нас еще больше! У меня тоже есть родители, Армаш, и мой отец моей смерти не выдержит, как и твои мама с папой тоже! Здесь выбор надо делать, или так, или никак! Героем быть классно, Кирилл, живым!

Я молча взял Женю на руки и понес к машине. На улице уже начинало светать. Стрелка часов приближалась к 4 утра.

– Нет, я не герой. – Я повернулся к Ларе. – Из – за меня друг погиб, его убили бандиты, из – за меня. А еще я сестру похоронил, и до этого долгое время ей не звонил и не писал, не интересовался, как она там, родная? И живу теперь так, какой я герой?


– Кирилл. Я все понимаю, но это прошлое, отпусти его. Ты ничего не изменишь. Вот сейчас ты мой самый близкий друг, и я не хочу, чтобы ты погиб, или я погибла. Сейчас очень нуждаюсь в тебе. Никогда не думала, что я скажу это тебе, засранец. – Рассмеялась Лара. – Мы их спасем. Но нужно четко понимать, кому можно верить. Риск очень высокий. И надо все обдумать. И да, у меня просьба. Отвези меня к отцу.

– Лариса.

– Кирилл, пожалуйста. Я же могу его больше никогда не увидеть. И анализы нам необходимы. Пожалуйста.

– Угу. 4 утра. В 5 я тебя заберу.

– Хорошо. Спасибо, Кирилл.

– Сочтемся.

–Смотри, интим не предлагать!


– Да иди ты. Слушай, – Я посмотрел на обрыв, и уже восходящие над ним лучи солнечного света.

– Предлагаешь прямо здесь ее похоронить?

–Да, ей всегда тут нравилось. Спокойно очень было.

– По – человечески бы.

– Увы.


***

– Что же вы, не кушаете нормально, Аня? – Мужчина усадил меня за стол на кухне и включил электрический чайник. – Налицо – факт голодания, причём довольно длительного.


-А вы врач? – Слабым голосом спросил я. Меня страшно клонило в сон, и я боялась уснуть, не сообщив ему о главном. – Александр Иванович, можно кофе, покрепче?


– Разумеется. – Кивнул мужчина.– Но сначала нужно поесть.


– Александр Иванович, – Я решилась, уходили последние силы.– Должна вам сказать.


– Так. – Ковалёв поставил передо мной стакан кофе.– Иначе не успеете нечего сказать.


– Александр…– Я набрала побольше воздуха. – Завтра, точнее, сегодня, в городе начнётся мятеж. Люди из «Черной орхидеи» захватят власть. Карпов в курсе. Остались вы, я, ребята из «Белой розы» и 30 000 невинных людей. После того как «Орхидея» захватит власть, их отправят на эксперименты по разработке препарата. В 10:00 утра начнётся его презентация, её сорвут. Потом – основная часть. – Я схватила стакан кофе и осушила его залпом.


Ковалёв улыбнулся, затем отключил чайник и уселся на стул. Верить мне было трудно, я видела, как он пытается. На его лице появилась гримаса раздражения.


– Послушайте, Аня. Вот то, что вы мне сейчас рассказали, полный бред, вы это понимаете? Я вас могу задержать прямо сейчас, за распространение недостоверной информации и разжигание паники. – Он извлек из кармана халата пачку сигарет и протянул мне.– Курите.


-Нет, спасибо.


– А я закурю.– Мужчина нервно затянулся.– Давайте так, Анна. Завтра придёте, подробно мне расскажете. А сейчас идите спать, выглядите так себе.


– Александр Иванович, я не с курорта прилетела, если бы вас засунули в «Склеп», посмотрела бы, как вы выглядели. – Я поднялась и побрела к выходу.– Завтра будет поздно, а вы пожалеете, что мне не поверили.


– Стоять! – крикнул Ковалёв.– Садитесь. Не бегать же за тобой. Значит, он существует.

– Я же вам говорю, там людей пытают! Ну, что же это такое, почему милиция мне не верит, я – уважающий закон гражданин! – В отчаянии воскликнул профессор Корешковский.


– Потому что продали они всё, и честь, и мундир, и погоны! – Крикнул Вербицкий.– Сидит он тут, бумажки свои перебирает!


– Послушайте, у нас нет основания для возбуждения…


– Да какие нужны основания, я же русским языком тебе говорю! – взревел Вербицкий. – Людей там убивают!


– Так, всё. Дежурный! – крикнул Ковалёв. – Убери их отсюда, чтобы духу здесь не было!


– Вы пожалеете, молодой человек. – Профессор Корешковский застегнул пальто и одел шляпу.– Не дай вам бог оказаться на месте этих людей. Их жизни были в ваших руках.


– Ваш дед приходил ко мне, много лет назад. Говорил о месте, документы показывал. я ему не поверил. Испугался, молод был. Значит, «Склеп»?


– Угу. – Устало кивнула я.– Александр Иванович, я всё понимаю, это похоже на полный бред, но вы должны мне поверить.


– Анна. Вы лечились у психиатра, причём довольно долго.


– Да, у меня был нервный срыв, какое…


– Прямое. – Затушил сигарету мужчина. – Что если это-плод вашей бурной фантазии? А его действительно не существует?


– Дед тоже, по-вашему, был болен, с бурной фантазией?


– Почему же болен, может быть, это было старческим слабоумием, привиделось ему. Решил кого-то подставить.


– И потом его убили.


– Его убийство не доказано, Анна, вы поймите, я – должностное лицо, а доказательств у вас нет. Допустим, я вам поверю, но по инструкции нужно сделать запрос военным, А что мне им говорить? Какая-то девушка, лечившихся у психиатра, пришла в 3:00 ночи и рассказывает о «Склепе», мятеже, притом, без всяких оснований. Да они меня на смех поднимут! Приедут для того, чтобы задержать меня, за распространение слухов и панику, которые они вызывают.


Я не могла ему ответить. Ковалёв был чертовски прав, но от этого не становилось легче. Я должна была их спасти, с ним или без него, никакой разницы. Мы не могли уехать из города, ни при каких обстоятельствах.


– А как же дети, Александр Иванович?


– Анна, у меня у самого их трое. Я погибну, кто о них будет заботиться, ты? Или ребята из «Белой розы»? Извините, но я – отец. И из сотни других детей я выберу исключительно своих, на моём месте так поступил бы каждый родитель. Моя семья сейчас не здесь, я могу спокойно уехать из города. Мне ничего не мешает это сделать.


– Остановите город погибать?


– Именно так.


– Своих подчинённых тоже.


-Да.


– И женщин, и детей?


-Да. И их тоже.


– Удачи вам, Александр Иванович. – Я резко вскочила (настолько, насколько мне позволяла моё сонное состояние), и покинула дом управляющего полиции города.

Конечно же, как можно сильнее хлопнув дверью.



***


– Чего уселся, Васютин, мир рушится, а ты спишь! – Забралась я в машину и, что есть силы, толкнула спящего товарища.


-Угу. – Хлопал сонными глазами Михаил. – Чего, как там?


– Никак. – Не могла успокоиться я.– Пусть идёт куда хочет. Желательно очень далеко.


– Ясно. не получилось.


– Не получилось.


-Ну, поехали тогда к нам. Будем решать, как быть. – Молодой человек завел мотор.– О, глянь! А ты его убедила. Молодчина!


***


Когда я подъехал к кафе "У Хельги", уже расцвело. Над Инкери появилось яркое весеннее солнце. День обещал быть светлым и теплым, это показалось мне хорошим знаком.


-А, вы уже здесь. – поприветствовал меня Призрак, когда я вошёл внутрь. – Я провожу. Тут недалеко.


Он поднял руку, и мое сознание погрузилось в темноту.


***


-Кирилл. – Граф щёлкнул пальцами. – Очнитесь, вы на месте.


Я открыл глаза и увидел перед собой кирпичный домик на самой окраине Инкери. Озираясь по сторонам, я не мог понять, как…


-Ааа…


-Идите. Она вас ждёт. Часу вам хватит?


-Аня?!


Граф открыл дверь и пригласил меня внутрь. Я оглянулся, но его уже и след простыл.


***


Я направился в самую дальнюю комнату. За столом, в гостиной, дружно дремали двое мужчин. Уже были слышны гудки проезжающих мимо автомобилей. Понедельник, город просыпался и начинал жить своей обычной жизнью.


Я открыл дверь в спальную, но она оказалась пуста. В ту же секунду к затылку приставили пистолет.


-Руки! Руки, я сказала!


-Да не кричи ты, разбудишь людей.


-Ты… – Аня выронила пистолет и прижала руки к лицу. – Живой…


-Ну, конечно. – Я прижал её к себе. – Ну, вот и встретились.


-Дай я хоть на тебя посмотрю… – Аня провела рукой по моему лицу и аккуратно поцеловала, будто боясь разбить, уронить. – Мой, мой, мой, живой, как же я боялась, что больше тебя не увижу…


-Аня, ты чего…? -Я подхватил её под руки, когда девушка рухнула, как подкошенная.


-Прости, я слабая совсем… – Попыталась улыбнуться Аня, вытирая слезы. – Давай ляжем, не могу стоять.


-Конечно. – Я взял её на руки и уложил на кровать.


***


-Кирилл… – Аня продолжала улыбаться, а я был так счастлив видеть её, её улыбку, прикасаться к ней, не отводить взгляда, ни на секунду. Моя Аня была рядом, и все ничего, лишь бы не отпускать её больше никогда. – Кирилл… – Прошептала она, продолжая непрерывно гладить меня по лицу и целовать. – Сколько всего сказать нужно, а я расплакаться боюсь, так люблю тебя, душа ты моя, ты же мое все, родной…


-Я-то тебя как люблю… Не говори ничего. Отдыхай. У нас час.


-Час?! И ты снова уйдёшь?! – Аня со страхом схватила меня за руку.


-Потом нужно по делам, у нас сегодня важный день. – Выдохнул я.


-Прости меня, Кирилл. – Уже не шёпотом сказала вдруг Аня. – Это я все устроила.


-Что устроила?


-Это все я. – Аня приподнялась и присела на кровати. – Магнитофонную запись помнишь? Так вот это я. Уколы тебе тоже я делала.


-Ты молодец, Аня Корнева, и все это для того, чтобы я ушёл. – Я привстал и взял её за руки. – А я вернулся. Зря старалась. – В шутку щёлкнул ей по носу.


-Дурак. – Отмахнулась Аня, и, улыбнувшись, шмыгнула носом. -Вот чего ты вернулся, соскучился, да? – Аня схватила подушку и ударила меня по голове.


-Ах ты маленькая разбойница! – Я взял её за ноги и попытался повалить, но Аня вырвалась и оказалась сверху. – Ведьма.


-Ещё какая. – Аня опустилась и крепко обняла меня. – Со школы тебя люблю, Кирилл Армаш.


-Чего?


-Да, да. Я маленькая часто бегала на тот берег, за теплоход. Мы с тобой начали общаться. Потом ты познакомил меня со своей компанией – Сашей, Ритой, Женей. А в ту ночь я не пошла с вами. Испугалась.


-Я этого совсем не помню.


-Да, «Komero» многое из тебя стёр. Бабушка пичкала меня им с детства, и с какого-то времени препарат перестал действовать.


-Значит, тогда, у Тауруса…


-Да, я соврала. Хотела сделать все, чтобы ты исчез. – Аня снова уселась. – А ты не ушёл.


-Судьба. – сказал я.


-Мы пожениться собирались. Жили в небольшом домике, на том берегу. Ты и я. Потом появился он. Я его сразу узнала. Навсегда запомнила, как он смотрел на тебя, на похоронах Саши.


-Паша Ильин.


-Да, или Влад Бухарский. Брат Саши. Я сразу поняла, что он будет мстить и пошла с ним на сделку. Выдаю им тебя, а они все рассказывают про мой сгоревший мир.


-Погоди, кто-они?


-Рита. – ответила Аня. – Они предложили мне сделку. Я согласилась, а потом накачала тебя препаратом и закинула в товарный поезд. Денис мне помог, с радостью, он никогда тебя не любил. Меня отправили в «Склеп», на предпоследний уровень. Ба была в ярости и потом очень долго лечила меня у психиатров. Но ты появился снова, и я опять кинулась к Паше. Клялась, что помогу ему с Карповым, он согласился. Снова начала делать все, чтобы ты был жив, Кирилл. Даже не со мной, но дышал, радовался жизни. Конечно, я снова оказалась в «Склепе».


-Пора покончить с этим. – Я присел рядом. – Замкнутый круг получается какой-то.


-Да, теория искаженной реальности. – Аня сжала мою руку. – Мне с трудом верится, что ты снова рядом. Сил как будто больше стало. – Счастливо улыбнулась она.


-Отдыхай. – Я поцеловал её в лоб. – Никуда не денусь. Но нам придётся все закончить, Ань.


-Пичкать препаратом и бить больше не буду. – Рассмеялась девушка.


-Ха-ха, спасибо. Всё равно же возвращаюсь.


-Ну, да. – Аня прижалась к моей груди. – Вечность бы так просидела.


-Ложись и спи. Мне нужно ехать, я через вернусь.


– Нет, пожалуйста, куда…?! – отчаянно вцепились в меня Аня.


-Нужно человека одного привезти.


-Какого…?


-Всё, отдыхай. Потом расскажу.


-Кирилл! – Позвала Аня, когда я уже выходил из комнаты. – Она здесь. Рита. Будь осторожнее. Скорее… Возвращайся.


***


– Здравствуй, папа.


Он не спал, несмотря на ранний час. Валерий Александрович сидел на кухне и смотрел в окно, будто бы ожидая появления чего-то важного. На нем была белая рубашка, отец побрился – на столе стояла фотографии мамы, их совместное фото со свадьбы.


– Здравствуй, дочь. – Устало ответил папа. – Не думал, что придёшь.


– Вот такой сюрприз. – Я присела на стул напротив, и взяла в руки фотографию. – Красивая. Папа, она гордилась бы нами?


Отец не ответил, лишь откинулся на спинку стула и извлек из холодильника бутылку воды.


-Наверное. – Сказал он. – Мы с тобой вроде бы ничего плохого не сделали, не грабили, не убивали. Пытались как-то общий язык находить, так сказать. – Профессор разлил воду по стаканам.


– Ты теперь не пьёшь? -Язвительность спросила я.


– Не пью. И тебе того же советую.


– Папа, я попрощаться пришла.


В комнате повисла тишина, лишь часы с кукушкой продолжали исправно выполнять свою работу. Я выросла в этом доме, и с тех пор здесь ничего не изменилось. За этим столом завтракала, на этом диване спала и делала уроки. Сейчас мне предстояло уйти и больше никогда сюда не вернуться. Никогда. Я не верила, что выживу. Наверное, главной целью моей жизни было умереть, защищая кого-то. Другое объяснение своему существованию найти не могла.


– Погоди, что значит…


-То и значит. – Я взяла его за руку, понимаю, что делаю больно, но по-другому было нельзя. Каково это, говорить человеку о том, что его ребёнок сейчас встанет, уйдёт, и больше никогда он его не увидит? – Послушай. Я всё решила. Если не сейчас, то уже никогда. Я делала тебе больно, издевалась, старалась исправится, но я всегда тебя любила. Ты был хорошим отцом, папа.


– Я не понимаю…


– Сегодня мы выступаем. Мы должны спасти город, по-другому никак. Он обречён, но я должна спасти этих детей. Тогда мама будет много гордиться.


– Ты не можешь со мной так поступить. Я жизнь на тебя положил, что ты несёшь, Лариса?! Зачем спасать, от кого, я не понимаю!


-Послушай. – Проговорила я. – Знаю, что я- гадина, но они, «Орхидея», убьют всех, их просто похоронят заживо, как тогда, при падении метеорита. И я никогда себе этого не прощу, пожалуйста, просто пойми. – Не удержавшись, я спрятала лицо ладонями и тихонько зарыдала.


-Выпей. Выпей воды. – Отец подошёл ко мне и обнял за плечи, протянувстакан – Ну, должен же быть выход, дочка. Чего погибать то сразу? Нужно уехать из города, и все.


-А как же дети, папа?


-Да какие дети, опомнись! – Воскликнул папа. – Подумай ты о себе! Ты – мой ребёнок, я тебя с рук не спускаю с того момента, как ты дышать начала! Она мне о детях говорит! Ну, умрёшь ты, что это изменит?! Карпов умнее станет, или «Орхидея», мать её за ногу, развалится?! Я вообще не понимаю, зачем туда суете нос ваш?! Разберутся без вас!


-Кто разберётся?


-Замолчи! Военные, прокуратура, за кто угодно!


-Как в Ванамо?


-Да хоть где! – Вытер пот со лба профессор. – Я тебе запрещаю! Как ты мне жить потом прикажешь, без вас? Без тебя и матери?


-А как люди живут, папа?


-Не знаю. – Вербицкий присел напротив меня. – С ума сходят. Спиваются, вешаются, стреляются. Мы с тобой мать похоронили, и до сих пор мучаемся. 10 лет, Лара, я 10 лет ей спокойной ночи желаю, Лариса! Не верю я, что её нет, и никогда не поверю. Жил ею, её дыханием. И все бы отдал, лишь бы дотронуться до неё. Улыбку увидеть. И что мне теперь, лекарства глотать?! Да никогда, Лариса! Я хоть 50 лет готов страдать, лишь бы помнить её. И я их помню. Все наши моменты, от последнего до первого. Я не могу судить тех, кто принял препарат, чтобы просто жить нормально. Тяжело бывает. Страшно тяжело.


-Они перешли черту, папа. Мы их остановим.


-Лариса.


-Вот. – Я бросила на стол пакетик с ампулой. – Это кровь с содержанием препарата. Наш шанс доказать, что «Komero» – это бесчеловечно.


-Ну, я бы на твоём месте не был так уверен. – Вербицкий взял пакетик в руки.

–Я знаю Калугина ещё с института. Он не так глуп, как кажется, и мог установить блокировку всех данных о препарате.


-Это… Возможно?


-Да, вполне вероятно. Олег Калугин-величайший мозг человечества. Жалко, что свернул с правильной дороги.


-Что случилось?


-А, все как обычно. – Махнул рукой папа. -Жена ушла с ребёнком, 90-ые, кризис. Вот и спятил немного, Олег Владимирович. Пропал, а потом триумфально вернулся. А Карпов ему в этом помог.


-Прям Тёмный Лорд.


-Да. Однако, формулы исчезли, и рецепта препарата сейчас нет. Возможно, весь этот бедлам в городе и будет для того, чтобы найти бумаги.


-Но кто мог их забрать? – Спросила я. – Денис?


-Нет, не думаю. Он слишком осторожен, в пекло никогда не полезет. Возглавлять «Белую Розу» точно не станет. Будьте внимательны с ним. Предположу, что формулы и сам препарат – в аду, то есть в «Склепе». А Карпов… Нет, он туда не пойдёт. Слишком опасно.


-Для него? Опасно? Бред.


-Лариса, датчикам в стенах все равно, Карпов ты, или кто-то другой. Они так же выдадут тебе твои страхи и оставят там, навсегда. Поэтому ему нужны вы:ты и дружок твой, этот…


-Кирилл.

–Да, он самый. Потому что были уже там. Вам легче найти все, что нужно.


-Понятно. Сколько времени нужно для получения результата анализа?


-Часа два, может, меньше.


-Отлично. – Я поднялась. – Как все сделаешь, уезжай из Инкери. Ты- наша надежда. Как это огласке придать – разберёшься.


Отец поднялся, но не пошёл со мной до двери. Лишь молча продводил взглядом – такой маленький, не молодой, уже с сединой, но все тот же, родной, моя жизнь и опора. Самый близкий мне человек, самый замечательный на всем земном шаре. Мой папочка.


-Ты знаешь, я вдруг поняла, что так глупо прожила всю свою жизнь. – Я облокотилась на входную дверь. – Все кому-то что-то доказывала, кипятилась, боролась, с тобой ругалась, бред такой. – Я сглотнула слезу и с трудом проглотила ком в горле. – Я очень виновата перед тобой, прости меня, папа…


Он кинулся ко мне, и, дружно рыдая, мы крепко обнялись.


-Папочка, я должна, понимаешь…? Это долг мой, судьба. Я не могу по – другому. Это очень важно: друзья, дети эти, они же такие маленькие, кто им поможет? Я должна, прости меня. – Я открыла дверь и выбежала на улицу.


-Лара! Лариса! – Окликнул меня отец, и сказал, наверное, главные слова в моей жизни. -Береги себя. Все поправимо, кроме смерти, родная.


Часть 5.

–Спокойно. – Сказал я, когда Аня со страхом попятилась, увидев Графа. – Всё в порядке, это свои.

–Так, ну что, дети мои, расселись по местам, будем повторять урок. – Начальник управления полицией разложил огромную карту города на обеденном столе.

Мы снова были вместе. Под апрельским солнцем, не в «Склепе», а в уютном, теплом доме. Аня, я, Лариса и те, кто не смирился с кровавой системой. Те, кому было не все равно. Каждый из нас перенёс потерю, прочувствовал настоящую боль. Каждый из нас нашёл в себе силы идти вперёд. Двигаться дальше. Остальные, те, кому не хватило духа, сейчас находились по ту сторону жизни.

–И так, по словам некоторых присутствующих, сегодня планируется захват города. Мне непонятно, зачем? Объясните, раз уж мы все здесь. – Капитан оглядел нас.


-Здесь все очень просто. – Начал Миша. – «Чёрной Орхидее» нужен город, потому что его территория богата фосфоритами.

–Так, допустим.

– Фосфориты – один из компонентов препарата, который разработали в НИИ имени Королева, на основе американского лекарства ZIP. По своей сути, он стирает память, лишает человека ненужных воспоминаний и, соответственно, страхов. Программу закрыли ещё в 90-х, но эксперименты продолжили нелегально.

–В ней участвовал мой отец, Валерий Вербицкий. – Добавила Лариса.

–А также мой дед, профессор Корешковский. – Сказала Аня, сжимая мою руку. – Его убила моя бабушка, Галина Леонидовна Корешковская.

–Угу… – задумчиво ответил Ковалев. -Да, я вёл это дело, но вынужденно закрыл его, абсолютно никаких зацепок. Так…

–Само собой. – Пожала плечами Аня. – Ба- химик с огромным опытом, она не могла оставить следов.

–Этим делом также занималась Марина Сидельникова, и её тоже убили, 10 лет назад, в лесу. Сделал это Виталий Корф, но состава преступления так же не нашли. – рассказал я.

–Подожди. – Мужчина подошёл ко мне. – Ты- Кирилл Армаш, это же вас тогда похитили и держали в старых доках?

–Да. – Кивнул я. – Одному спастись не удалось. Он скончался от потери крови, ещё до того, как нас привези в порт.

–Александр Бухарский. – Сказал Ковалев. – Ну, и что же такого вы увидели, Кирилл Армаш, что спустя 10 лет Корф не может отпустить тебя?

Я вздохнул и посмотрел на Ларису. Она кивнула – давай, друг.


***

–Нас было четверо. – Начал я рассказ, крепко сжав Анину ладонь. – Саша, я, Женя и Рита. Мы занялись диггерством…

–Чем? – Поднял бровь Ковалев.

–Экстремальная деятельность по исследованию всяких помещений, вроде метро, заброшенных зданий и т.д., и вот, в одну ночь я решил, что пойду один. У нас было заброшенное метро, мы хотели его исследовать, но боялись. Я решил, что вести туда друзей опасно, но они пошли со мной. Точнее, уже ждали меня там. Я уговаривал, умолял их не ходить, но они настояли. Да в этом метро вообще раньше никто не бывал, никто даже не знал, откуда оно взялось там, в посёлке – то…?

-Тихо! – Крикнул Саша, когда мы уже выходили к эскалатору.

-Чего там? – Выглянула из-за моего плеча Женя.

-Там кто – то есть. – прошептала Рита. – Надо валить, пока нас не заметили! Зачем мы вообще сюда пришли?!

Саша медленно спустился по эскалатору и спрятался за колонной.

На платформе собрались несколько человек в дорогих костюмах.

-Виталий. – Тепло поприветствовал первый незнакомец собеседника. Очки. Интеллигентная внешность. – В столь поздний час, да в таком месте. Что за срочность?

-Всё очень просто. – Второй, с бородой фараона, снял очки и протёр их рукавом рубашки. Мне нужны ваши активы. Очень нужны.

-Простите, я вас не понимаю.

-Ну, хорошо, я объясню. Ваше предприятие занимается добычей ископаемых, которых здесь невероятно много. Вот они-то мне и нужны. – Улыбнулся второй. – Я сделаю вам достойное предложение, вопрос легко решаемый.

-Виталий, вы ошибаетесь, если считаете, что все можно измерить деньгами. – Улыбнулся в ответ первый. – Это предприятие ещё мой отец строил, семейный, так сказать, бизнес. А вы – купить. Нет, Виталий, боюсь, мы с вами не договоримся. Тем более, нужно знать ограничения – добыча фосфоритов в этих местах очень опасная игра. Это может вызвать небывалую сейсмическую активность.

-Миллион долларов США. Прямо сейчас.

-Виталий идите спать, отдохните, отдышитесь. – Первый и двое его охранников направились к выходу.

Карпов сплюнул, резко развернулся и вскинул руку с пистолетом

Раздались выстрелы и трое, включая первого, упали на бетонный пол заброшенного метро.

Мы стояли в оцепенении, не в силах пошевелиться. Ноги покрылись холодом, мне показалось, что стук моего сердца эхом отдаётся в этом богом забытом месте.

-Надо уходить. – Прошептал Саша.

-Стой, пусть они уйдут сначала. – Остановил его я.

-Думать, что ли начал?! – шикнула Рита. – Лучше бы тогда мозги включал, когда шёл сюда!

«Тела убирать?».

«Оставь, сюда все равно никто не ходит».

«Нет, Женя, нет!» – попыталась зажать подруге рот Рита, но было уже поздно.


Оглушительный чих раскатом прошелся по зданию заброшенного метро. На мгновение замерли все: Карпов, три вышибалы, и мы, за колонной, не понимающие, что делать дальше. От бандитов нас разделяли метров 40, и это было единственным шансом на спасение.

«Бежим!» – крикнул Саша и кинулся к эскалатору. Нас окатил град пуль, слава богу, ни о какой прицельной стрельбе речи не шло.

«Ааа!!!» – истошно завопила Женя и покатилась вниз по эскалатору, когда мы уже почти выбежали к выходу. Я успел схватить её за воротник куртки и тут же встретился взглядом с Карповым, тогда еще Корфом. Знали ли я, сколько раз ещё встречусь с этим монстром…?

***

–Обычная бандитская разборка, а вы стали свидетелями. – Подытожил Ковалев.

Повисло молчание. В глазах Ларисы блестели слезы – она успела проникнуться к Жене тёплыми чувствами, и сейчас не нашла в себе силы сдержаться. Аня ещё сильнее обняла меня и положила голову на плечо. Миша нервно курил одну сигарету за другой – комнату наполнил дешёвого шведского табака.

–На. – Бросил перед ним пачку Ковалев. – Кури нормальный табак. А лучше вообще не кури. Целей будешь. Значит, ему были нужны фосфориты.

–Мы угнали их автомобиль. – Я вновь посмотрел на Ларису. – Отвезли Женю в больницу, – её ранили в ногу, она теряла кровь. Потом помогли бежать оттуда. О нас ещё и полиция узнала, началась охота. Они работали на Корфа. Мы укрылись в одной деревне, в заброшенном доме. У Саши были знакомые в полиции, посоветовали хорошего следователя, Марину Сидельникову. Договорились о встрече, но она не пришла. Мы подумали, что нас бросили. Уже потом, после всего, узнали, что её тело нашли в лесу, в обгоревшем автомобиле. Затем Саше позвонили, сказали, что, если он не сдастся, его семью порежут на куски. Мы оставили женщин и поехали к нему на квартиру.

-Мама!!! – Саша прошёл в зал, отодвинув занавески. – Папа!!! Влад!!!

-Тут никого нет, это ловушка, уходим! – Крикнул я.

-Да как я тебе уйду, родителей моих нет! – Взревел парень. – Где они?!

-Да не знаю я! – На лестнице послышались шаги. – Уходим, Саша!

Но бежать было поздно. В квартиру вошёл высокий мужчина в чёрной куртке и сходу произвёл несколько выстрелов в нашу сторону. Хватая воздух ртом, Саша упал замертво. Недолго думая, я кинулся на балкон и прыгнул с первого этажа.

–Мне удалось уйти, а Саша… – Я звучно сглотнул. – Его убили. Нас нашли буквально через пару дней и привезли в доки. Били страшно, особенно Женю, почему – то, и, наверное, убили бы, если бы не полиция. До сих пор не понимаю, кто их вызвал, и откуда они вообще взялись…?

Я круто затормозил на опушке и вышел из машины. Мой лучший друг погиб. Из – за меня, моего глупого детского любопытства, которое я никогда себе не прощу.


Неожиданно зазвонил мой мобильный телефон.

-Да.

-Кирилл, привет, это я, Аня.

-Привет. – Тяжело выдохнул я, присев на землю и откинув голову на дверь автомобиля.

-Ты куда – то пропал, с тобой все в порядке?

-Да, все нормально.

-Соскучилась по тебе, Кирилл.

-Я тоже соскучился.

-Когда мы сможем увидеться?

-Я пока не знаю, Аня. Но мы обязательно увидимся, я обещаю.

-Хорошо, раз обещаешь. Бабушка говорит, что мужчина, которого ждут три года, никогда не держит слово. – Я почувствовал её улыбку, согревшую мне сердце. -Крепко тебя обнимаю и целую, Кирилл. Позвони мне, как будешь свободен.

-Конечно. Пока.

-Кирилл, подожди. Ещё минутку.

-Да?

-Всё обязательно будет хорошо, слышишь? Я узнавала, родной.

-Да, обязательно.

-До скорого, Кирилл.

-Пока.

Я хотел в отчаянии швырнуть телефон, но удержался, и лишь со всей силы пнул колесо автомобиля.

Ну, кто меня просил?! Кто?! Объясните мне, зачем вообще нужно было идти в это чёртово метро?! Кто тянул – то туда?! Теперь Саша убит, Женя – искалечена, Рита меня проклинает, а Аня звонит и говорит, что все будет прекрасно! Куда уж лучше?!

Внезапно до меня дошло. Я взглянул на Аню и, наконец-то все понял. Не зря мне тогда казалось, что она намерено, тянет время, зачем, если не засечь место, где я нахожусь и не взять мой телефон под контроль? Получается, тогда она в первый раз спасла мою жизнь. И не только мою.

Я выдохнул и ещё крепче обнял любимую. Аня устало закрыла глаза.

***

–Но Корф не сел за решётку. Ему удалось откупиться и бежать за границу. Там он сменил паспорт и стал Карповым, которого никто не знал. – Закончил за меня капитан. – Дело Сидельниковой замяли, но остался её муж – волейбольный тренер, который решил сам во всем разобраться. Разумеется, он знал, чем занимается его супруга, но не смог ничего сделать. Не хватило длины рук.

–У Саши был брат. – Сказал я. – Он остался один: его отец повесился, а мать сошла с ума.

–И он поклялся отомстить? – Спросил Ковалев.

–Похоже на то. – Кивнул я. – Владик вырос, и стал Павлом Ильиным.

–Да, он у нас в разработке. – Задумчиво проговорил Ковалев. Так же, как и его дядя, опекун, профессор Пикуровский.

–Таурус. – прошептала Аня.

–А, это та мумия развалина-мумия в Южном квартале? – спросила Лариса.

–Развалина-мумия. – Подтвердил я.

–Угу. – Ковалев зашагал по комнате. – Кажется, складывается картина. Олег Калугин создаёт собственную лабораторию в НИИ имени Королева и проводит там эксперименты. Основные исполнители – профессора Вербицкий, Корешковский, Пикуровский. После того, как НИИ закрывают, Калугин продолжает свою деятельность, но уже вне закона. Основная часть группы уходит, остаётся только Пикуровский, но…

–Но руководителем был профессор Вербицкий. -Закончила за него Лариса. – Он ушёл и забрал с собой все формулы. У Калугина остался лишь пробник, незавершенный, несовершенный вариант "Komero".

–Так. – Глядя в одну точку, сказал Ковалев. – На Калугина начинается охота – Вербицкий всячески топит его через прессу. Потом Калугин залегает на дно и пропадает на пару лет. Однако учение набирает обороты и попадает в руки к молодому психологу, Виталию Корфу. Тот увлекается идеей и узнает, что фосфориты – важнейший компонент для создания препарата. Корф едет в ближайший город, богатый этим минералом, – Ковалев хлопнул в ладоши, – Но финнам, которым тогда полностью принадлежал город, не нужны были препараты такой ценой, сколько бы они не стоили.

–Ванамо… – Прошептала Аня и сильно сжала мою руку.


-Да, он. – Кивнул Ковалев, облокотившись на стол. – Корф узнал о приближающейся комете, и в его голове созрел план, – убийственный, кошмарный, дьявольский. Он побежал к мэру города и начал убеждать его в необходимости отменить эвакуацию, а в качестве аргументов цитировал учение Калугина, наверняка, что – то про то выживание сильнейших, в таком роде. Ну и, конечно же, заплатил огромную сумму денег. Мэр согласился, а когда увидел на месте города – миллионика огромную яму, слетел с катушек и свёл счёты с жизнью.

Но Ванамо не сгорел полностью. Большая часть его заполнилась водой – образовалось кратерная впадина, то есть – Озеро. А вторая часть стала новым городом.

–Инкери. – Охрипшим голосом поговорила Лара.

–Подождите, но это, это безумие какое-то. – Подал голос Миша. – Уничтожить целый город для добычи фосфоритов, это… Ненормально, как-то он спит – то, мне интересно…?

–Поверьте, молодой человек, спокойно и сладко. – сказал Ковалев.

–Значит, он уничтожил город, но своего все равно не получил. – Вновь закурил Миша.

–Так и есть. – Ответил капитан. – После падения метеорита многие стали понимать, в чем дело, но Корешковский был убит, умер от сердечного приступа, на пороге собственного дома. Тех, кто выжил в огне Ванамо, поселили в старом общежитии на окраине Инкери, на всякий случай. Но со временем там остались лишь несколько человек.

–Стоп. – Вдруг осенило меня. – в газете писали о 8 выживших, так?

–Так. – Кивнул Ковалев. – Давайте считать. – Виви, Ховалайнен, он же Григорьев, Ханна, Микка, Аня и ее бабушка.

–Дядя Юра. – Подсказала Аня. – И все.

–7 человек выходит. – сказал Миша. – А где ещё один – то?

–Или одна. – Вставила Лариса.

–Или одна. – Согласился Васютин.

–Вопрос. – Задумался Ковалев. – И очень важный. Кто знает, этого восьмого? В общем, получается так, что вы все представляете для Карпова смертельную опасность. Армаш – как свидетель, Анна – как внучка профессора Корешковского, и Лариса – как дочь товарища Вербицкого.

–Приплыли, занавес. – Съязвила Лариса. – Раз уж мы разобрались, что же, давайте думать, что делать дальше. Время не ждёт.


***

– Подождите. – Поднял руку капитан. – То есть Карпов, он же Корф, вернулся, стал управляющим города и сейчас хочет его уничтожить, до конца, я правильно вас понял?

–Не совсем. – Подал голос молчавший все это время Граф. – Ему не нужно уничтожать город. Ему нужна власть, абсолютная, тогда он сможет спокойно добывать фосфориты. Поэтому Аристарху Семёновичу нужно убедить общественность в необходимости присвоения учению Калугина статуса государственной программы. Это многим понравится. Если нет, то план «Б» – это захватить город, убрав «Белую Розу».

– Белую что? – Поднял бровь Ковалев.

– «Белая Роза». Мы тоже поддерживаем идеи Калугина, но не так агрессивно. – Объяснил Миша.

–Ну, понятно. Поговорим об этом позже. – Ответил Ковалев. – Продолжайте.

–Спасибо. – Поблагодарил Граф. – Он захватит город с помощью «Чёрной Орхидеи», а потом убедит оба правительства – финское и российское, что спас его от произвола «Белой Розы». Ему поверят, так как свидетелей не останется.

–Угу. И куда они денутся? – Хмыкнул капитан.

–Туда, где вам лучше не бывать. – Рассматривая рубцы на запястьях, поговорила Лариса. – Тех, кто не согласился с «Орхидеей», сгоняют в «Склеп», а оттуда они уже не возвращаются.

–Угу. И вы собираетесь спасти целый город – 30 000 человек? – Оглядел нас Ковалев. – Глупо, я бы даже сказал. Ладно, допустим, я вам верю. Какой у вас план? Оружия – нет, техники – тоже, людей – нет. Сколько нас?

–200 человек. – Вновь закурил Миша. – А наших врагов около 3000. Предположительно.

–И около 200 полицейских. – Развёл руками Ковалев. И все, да-да, все, больше никого, ребята. И что, против 3000 идти? Какие шансы?

–Оружие достанем. – Сказал я, взглянув на Ларису. – Есть вариант.

–О, да, Армаш, ты угробил её "Додж", она даже на порог тебя не пустит! – воскликнула Лара

–Да тихо ты. Найду аргументы

–Ладно. – Вновь хлопнул в ладоши капитан Ковалев и склонился над картой. – Допустим, мы заведём их сюда. – Он указал пальцем на центральную площадь, перед зданием городского архива. – За ним – тропа, она ведёт прямо к объединенному, финско-русскому военному блоку по защите города. Это единственный выход, если нам перекроют другие пути.

–Перекроют. – Кивнул Миша. – Ещё и связь вырубят.

–Значит, в кольцо возьмут. – Сказал Ковалев. – Ладно, выскочим. Наша задача – как можно дольше удерживать архив и не пускать их к дороге. И ещё – как собрать жителей на площади?

–Главное управление телевидения и радио города. – сказала Аня. – Там висит огромный громкоговоритель, на случай чрезвычайных ситуаций. У меня есть доступ к нему, но без боя не пустят, конечно же.

–Угу. Хорошо. – Не отрывая глаз от карты, поговорил Ковалев. -У нас нет техники. Значит, везти людей не на чем.

–Пешком? – спросила Лара. – Тогда кто – то должен их вести. Там тяжёлые тропы. Местность почти полностью горная.

–Она права. – Сказал Ковалев, почесав затылок. – Военные как раз за горой, я попытаюсь их предупредить, чтобы они шли на встречу, или хотя бы с воздуха прикрывали. Может, получится что-то.

–30 000 человек по горной тропе. – Прохрипел Миша. – Полный бред.

–Полный бред – Оставить их здесь. – Ответил я. – Сам их поведу. Лазил же раньше по тоннелям.

–Вместе пойдём. – Кивнула Лара. – Там еду надо с собой взять. Один не унесешь.

–Эвакуацию нужно начинать тогда, когда вся «Орхидея» будет в отеле «Панамера». – Сказал Граф. – После сигнала они начнут стекаться к площади. Примерно за 30 минут до этого выключат связь.

–Значит, в 10:30 нужно начинать эвакуацию. – Ответил Ковалев. – Если будет оружие, можно использовать наиболее высокие точки в городе. – Он указал на карту. – Театр оперы и балета, суд и две больницы. Окнами они все выходят как раз к архиву.

–Снайперов хочешь посадить? – Спросил Миша.

–Это рассеяло бы внимание. – Сказал я. – тогда на площадь выйдет не 3000 человек, а хотя бы 1000. Если по ним стрелять с 4 направлений, это их спугнет. Разделятся.

–И побегут туда, откуда по ним стреляют. Молодец. – Хлопнул в ладоши Ковалев и посмотрел на часы. – Половина восьмого. Ох, и сумасшествие, чувствую, ляжем мы с вами, ну, чего же теперь. Так. – Он указал пальцем на меня. – Езжай, договаривайся по оружию. Ты, – мужчина обратился к Мише. – Готовь своих, а вы – дамы, за мной, подброшу вас в магазин, место девушек, как известно, на кухне. Ну, а ты, – Капитан обернулся, но Графа уже и след простыл. – Ааа…? А куда он делся?

–Всё, нет его. Украли. – Хихикнула Лара. – Ладно, не волнуйся. Вернётся, чай не Карлсон, не обманет.


***

«Джип» вновь ехал по Инкери – ещё спящему, но уже пробуждающемуся. Он спал, и, разумеется, не мог понять, куда катится, какой поворот совсем скоро случится в его нелёгкой жизни. Мирным сном ещё спали автобусы в парках, трамваи, троллейбусы. Туманное Озеро, покой которого не смогли потревожить апрельские ветра.

Над городом светило яркое солнце, горизонт был чист- ослепляющая синева северного неба. Я будто бы вернулся в детство и снова оказался на том самом теплоходе. С ветром в голове и мальчишечьими мечтами о прекрасном будущем и великих подвигах.

Я врезал по педали тормоза – прямо передо мной резко остановился «Land Cruser Prado». Из автомобиля вышли трое мужчин и девушка, в чёрной куртке и тёмной юбке.

–Какая встреча, Кирилл. – Рита сняла очки. – Давно не виделись.

–Ммм. Ну, ты прямо на стиле. «Не грози южному централу». Чего надо? Я тороплюсь.

–Ничего, подождёшь. – Скривила рот Рита. – Торопится он, вечно вот так, я к нему, а он от меня. – Девушка отвратительно рассмеялась, парни слегка улыбнулись. – Армаш, дорогой, уезжай, не заставляй идти на крайние меры. Как бывший друг тебе говорю. Паша – он упрямый, до конца пойдёт. А я тебе окажу одну маленькую услугу – кое – кого сдам. Маленькая наводочка.

–И какая же?

–Помнишь Дениса?

–Ну.

–Он сейчас командует «Чёрной Орхидеей». Перешёл по ту сторону. И он очень опасен. – Скорчила гримасу Рита. – Очень.

–И что? – Рассмеялся я. – Мне – то что с этого? Мы город не отдадим, сама знаешь. И вообще, я тебе не верю, Маргарита, ты столько лет меня обманывала, а теперь перешла на сторону тех, кто убил Сашу. Деньги, Рита?

–В общем, я тебя предупредила. – Улыбка исчезла с лица девушки. – В остальном решать тебе. Знай, Кирилл! – крикнула она, уже усаживаясь в машину. – Он придёт за ней, до сих пор же её любит. Удачи!


***

–Не может быть! Какими судьбами? – хлопнула в ладоши Юля, когда я вышел из машины. Красный "Додж" находился в привычном для себя месте – возле книжного кафе-лавки, ослепительно блестел и вообще выглядел прекрасно. – А я-то думаю, чего задница зачесалась, а это Армаш прилетел!

–Шарапова, почешись, раз чешется.

–Не надо, она святая и неприкосновенная. – Подняла вверх указательный палец Юля. – Чего надо?

–Мармелада. – Я вкратце рассказал ей план обороны города, совершено не сомневаясь в правильности своего решения. Терять мне было нечего, просить помощи больше не у кого.

–Ничего себе. – Ошарашенно произнесла Юля, закурив. – Угробить целый город ради какого-то препарата. Сколько людей там было?

–Чуть больше миллиона душ.

–Мда. – глядя в одну точку, произнесла Юля. – Погоди, то есть, озеро – это… -Я молча кивнул. – Очуметь. Ааа! Да он псих. Серьёзно, полный псих, сумасшедший! Сколько вас?

–Человек 300.

–А их?

–3000. Примерно.

–Жесть. – выдохнула Юля. – Это как с копьями на воду идти, Армаш. Бесполезно. Они вас загасят за пол – часа и выйдут к дороге.

–У тебя есть другие предложения?

–Есть. – Кивнула Юля. – Не идти одной колонной, а разделиться. Пусть дети шагают через нас, через "Карусель". Подвал выходит к лесу, а там пешком до блокпоста. Это дольше, чем через архив, но внимание отвлечем.

–Надо подумать.

–Думай, Армаш. – сказала Шарапова. – Те, кто будет в архиве – умрут, это как пить дать. Если даже заминировать подходы к площади, у «Орхидеи» есть техника и оружие, все равно пройдут. И молись, чтобы у них вертолётов не было – тогда все планы твои в канаву летят.

Я крепко задумался. Она была права. План прохода дорогой через архив изначально казался банальным и читаемым. А теперь тем более сыпался как карточный домик, сдуваемый ветром. Была необходима хитрость. Нестандартный ход.

–Оружие я дам. – прервала молчание Шарапова. – Ребята приедут на площадь через час, встретите. А над планом подумай, Армаш.

–Слушай, Юля, вот зачем тебе препарат? Я не верю, что ты хочешь его уничтожить, из-за любви к городу, не складывается пазл этот.

–Не знаю, чего у меня в голове. – рассмеялась Юля. – Смысл – его нет, Кирилл. И там, где его нет, искать не надо. Вот ты в школе стихи читал?

–Ну, да, а причём тут…

–Смысл искал?

–Да, а…

–Зачем? – вновь затянулась сигаретой Юля. – Занавески синие, потому что они синие, а не бред сивой, якобы автор этим хотел настрой рассказа передать. Всё проще, Кирилл. Не хочу, чтобы город менялся, я здесь родилась, выросла, влюбилась, напилась в первый раз, люблю его. Не хочу, чтобы люди пришли чужие, что – то меняли, ломали. Мне здесь дышать сладко, уютно и комфортно. Тепло, понимаешь? Нет, ничего ты не понимаешь. – Махнула рукой Шарапова. – Мне эти ваши игры не нужны. Я люблю свою жизнь здесь, и если её надо отстаивать с оружием в руках – готова насладиться этим моментом. С удовольствием всажу кому – нибудь пулю в голову. Давно об этом мечтала. Я умру, зато те, кто останется, будут жить также спокойно и счастливо. Да, Кирилл?

–Да, память – это единственное, что останется.


-Вот, потекла мысля по организму. – Затушила очередную сигарету Юля. – А ты чего не уехал? А?

–Детей пожалел. – Ответил я. – Надо же хоть что-то в жизни до конца довести. Иначе эта гадость шагнет за пределы райского городка.

–Это точно – Кивнула Юля. – Жить и бояться не совсем, конечно, правильно, но, в целом, нормально. На ошибках учатся. Да если б я не боялась, уух!– рассмеялась Юля, затушив окурок. – Понял, в общем. – Ладно. – Она поднялась с капота. – С тебя маленькое одолжение, Армаш. Ну, ты помнишь.

– «Склеп»?

– Он самый.

–А если нет?

–Тогда я сдам тебя, сам знаешь кому. – То ли в шутку, то ли всерьёз, сказала Юля, коварно улыбнувшись. – Давай, до встречи в аду. – Хлопнула она меня по плечу.


***

–Чего ты? – Аня подошла ко мне и обняла за плечи. – Медвежонок мой. Скажу кое о чем тебе.

Я устроился на ступеньках крыльца дома капитана полиции, Аня присела на перила. К Инкери неожиданно вернулась привычная ему реальность: заморосил по летнему тёплый дождик.

–Давай, говори, Анна.

–Всё это так давно началось, даже не верится, что скоро все закончится. – Голос девушки дрогнул, она улыбнулась. – Столько всего произошло за это время, а ведь он… Калугин… – Аня сделала паузу. – Он, по сути, просто хотел сделать мир лучше, самая идея ведь неплохая.

–Плохая, неплохая – она убивает. – Ответил я, уставившись в одну точку. – Женя умерла, Корешковский, Виви, Ханна, да все мертвы, Ань. Жить и бояться – это природа, суть нашего сознания, бытия. Не надо в неё лезть, она сама знает, как лучше.

–Да, я согласна, но кому-то совсем тяжело, Кирилл. Кто-то семьи теряет и не знает, как дальше жить. Твой ребёнок погиб, представляешь? Все, нет его. И человек ни есть, ни спать не может. И тут выбор: все забыть и жить, с пустой душой, но существовать, жить.

–Может быть, но нужна ли она, жизнь такая? – Поморщился я, взяв Аню за руки. – Скажите мне, Анна, как вы отнесетесь к тому, чтобы уехать отсюда к чёртовой бабушке, купить домик у озера, пасти коров и наслаждаться жизнью исключительно в моей компании?

–Дурак, ты же первый сбежишь. – Аня поцеловала меня в макушку. – Эх, Кирилл. Всё непременно будет хорошо, да?

–Угу.

–Угу. – Передразнила Аня. – И все мы будем собираться, да? У нас дома. Чтобы рассеивать печали и тревоги. В нашем домике, у озера. Главное, не отпускай.

–Не отпущу, если ты снова не напичкаешь меня «Komero», и не отправишь в товарном вагоне на Камчатку.

–Кирилл! – Оттолкнула меня Аня и покраснела. – Ну, чего ты? Я же любя, не могла по- другому.

–Кстати, о любви. – Я посмотрел ей в глаза. – По пути тут встретил кое кого.

–Кого?

–Мою старую подругу – Риту.

–Что?! Кирилл…

–Денис перешёл на ту сторону. – Сообщил я. – И ты до сих пор ему не безразлична. Он за тобой придёт, любимая.

–Черт, ну конечно! – Хлопнула себя по лбу Аня. – Он же приходил, в «Склеп»! Меня осматривал доктор, а Князь…

–Граф.

–Да какая разница! – Махнула рукой Аня. – Он сказал Денису больше не приходить. Вот гад, а! Конечно, придёт он. Да пусть приходит.

–Он опаснее, чем ты думаешь.

–Я думаю о другом, любимый мой. – Потрепала меня за щеки девушка. – Кто 8-й то?

–Не знаю. – Покачал я головой. – Он может быть опасен.

–Или она. – Кивнула Аня. – Есть у меня предположение…

Но договорить она не успела. В воздухе просвистел звук падающего снаряда: с оглушительным грохотом ракета разорвалась рядом с автомобилем Ковалева. Секунда, и машина взлетела на воздух, едва не сбив нас с ног взрывной волной.

–Что за черт?! – Крикнула Аня, прячась за мою спину.

–Я не знаю!!! – Крикнул я в ответ, когда вторая ракета упала посреди дороги, оставив огромную воронку. За ней последовали третья, четвертая – вскоре улицу окутал запах гари и густой, едкий дым.

–Быстро в дом, в подвал!!! – Закричал Ковалев, выглянув из окна. – Бегом!!!


***

–Какого черта?! – Крикнула Лариса, когда мы собрались в подвале. Не хватало только Графа.

–Началось. – Прошептал Миша.

–Так, все, спокойно! – Гаркнул Ковалев. – Всё нормально, просто работаем немного быстрее. – Ты, – он кивнул Мише. – Бегом к своим, занимайте здания. Большие силы на архив – туда попрут, как пить дать.

–Так люди теперь не выйдут. – Сказала Аня. – Испугаются, а площадь вообще открытая.

–Пойдут, как миленькие! – Подняв руку, ответил капитан. – Нам нужно на радио, оповестить их: у кого есть подвалы, те пусть сидят дома. У кого нет – берут в руки мокрые тряпки, одевают маски и идут на площадь. Все, работаем! – хлопнул в ладоши Ковалев.


***


Кажется, оповещать кого – то и выводить уже не требовалось. Окутанные дымом и гарью улицы уже заполнились людьми – обстрел на какое – то время прекратился. Слепило глаза от пожаров: ракеты угодили в несколько домов, которые безуспешно пытались тушить. На повороте застряла подбитая пожарная машина – снаряд попал ей прямо в кабину, убив водителя на месте. Где то кричали женщины, а маленький ребёнок, рядом со сгоревшим автомобилем жадно ловил ртом воздух: кажется, ему пробило лёгкие осколком.

–Блин! – Лара схватила бутылку с водой и кинулась к людям. – Езжайте, я догоню. – Она кинула мне ключи.

–Боже. – Закрыла лицо руками Аня. – Как в детстве. Зачем все это…?

–Это бизнес, детка. – Оглядывая остатки своего автомобиля, бросил Ковалев. – Поехали на вашей! Ты поведёшь, студент! – Кивнул он мне. – И запомни: одно точное попадание, и мы все трупы!


***

Движение на улицах города не остановилось. Не думаю, что люди ехали на работу, но по пути на радио мы попали в большой затор. Люди спешили покинуть уничтожаемый Инкери.

–Вот чудаки, кто же даст им выехать? – Присвистнул капитан.

–Ну, всем жизнь дорога, все хотят успеть, товарищ милиционер. – Ответил я, стараясь объехать пробку. – Чувствую себя фронтовым шофёром. Одна бомба – и меня нет.

–Так, ты давай тут, не каркай. – буркнула Аня. – Нам ещё детей воспитывать.

–Видишь, какие планы у девушки, а ты-бомба. Ну, куда ты?! Куда?! – Крикнул Ковалев подрезавшему нас водителю. Тот, как ни в чем не бывало, проехал мимо, показав средний палец.

В следующий миг, внезапно вылетевший снаряд разнес его автомобиль в клочья, задев взрывной волной и нас. «Чероки» покатился в кювет со страшной скоростью, грозясь в любой момент загореться и взорваться, унеся нас в лучший мир.



***


-Эй! Просыпайся! – хлестал меня по щекам Ковалев.


Побережье Туманного Озера, куда мы попали, не было оазисом – оно хранило в себе миллионы невинных жизней, а сейчас в его водах отражались огни уходящего Инкери. Город горел, ярким заревом вечерних костров; он был проклят – часть Ванамо тогда не ушла под воду, сейчас уже ничего не могло этого остановить.

–Эй, беги сюда! – Крикнул капитан. – Жив, Ромео твой!

–Кирилл! – Кинулась ко мне сидящая на каменном берегу Аня. – Как ты себя чувствуешь, родной…?

–Да вроде нормально. – Я попытался встать. – Кажется, живой. А тебя зацепило. – Я поправил ей повязку на голове.

–Ха ха, да, я Рембо. – Улыбнулась Аня, приподняв мою голову и положив к себе на колени. – Как из фильма ужасов. – Она кивнула в сторону горящего города.

–Так, может, ну его? – Сказал я. – Уедем, пока не поздно.

–Ага, уйдет он. – Махнул рукой на остатки "Чероки" Ковалев. – Надо в город идти, людей спасать.

–Александр Иванович, может, правда? – Отчужденно сказала Аня. – Мы не спасём никого. И сами погибнем. Мы же проиграли, это понятно уже.

–Так, прекрасно! – Взмахнул руками Ковалев. – Отлично! Что ты несешь?! Я мог спокойно уехать, моя семья там, в другом городе! Но остался, и да, я погибну, но спасу этих людей! Иначе никогда, слышишь, никогда себе этого не прощу! – Он резко сплюнул и зашагал вверх по склону. – Оставайтесь на линии!

–Да, он прав. – Вздохнул я.

–Да это… – покачала головой Аня. – Истерики мои. Идти сможешь, Кирилл?

–А ты понесёшь меня на руках?

–Дурак! – Рассмеялась Аня. – Александр Иванович, подождите! Александр Иванович!

–Александр Иванович!

–Идите к черту, оба!

–Держи меня. – Аня влезла на склон. – Смотри, я как Человек – Паук!


-Ага, куда – то делся вдруг. – Проворчал я. – Не упади, Аннушка!

–Постараюсь!

Я обернулся. Инкери горел, и вместе с ним уходили мои воспоминания. Парадоксально, но после страшных событий кому-то становится проще жить. Я вспомнил сестру: после её смерти все будто бы встало на свои места. Страшная потеря оставила в душе отпечаток, который убрал из жизни лишних людей и ненужные мысли. Я не хотел, чтобы это произошло так, но порой жизнь распоряжается иначе, чем нам кажется возможным.


Прошлое уходило, унося с собой все ненужное. Растворяясь в безмятежных глубинах Озера Правды.


***Через некоторое время на улицы Инкери выехали груженные головорезами грузовики «Чёрной Орхидеи». Их не волновала ситуация в городе – без оглядки закидывали в кузов живых и мёртвых, и увозили в лишь им известном направлении.

–Эй! Эй, эй, эй! – Лариса хлопала по щекам лежащего на земле мальчика лет 7. Он пытался дышать, но лишь беспомощно шевелил губами. – Так, ну-ка. – Лара смочила платок и протерла ему рот. – Вот так. – Она пригнулась от разорвавшегося недалеко снаряда. – Надо уходить отсюда, служивый.

–Я пить хочу… – прохрипел мальчик.

–Ну-ка! – пригрозила пальцем Лара, утаскивая его в сторону дома, держа за воротник куртки. – А вдруг у тебя лёгкие пробиты? Умереть хочешь?! Не в мою смену! Тяжёлый, гад, да подними ты опору свою пятую, помоги мне!

–Тётя, я умру…?

–Ага, дядя! – Рявкнула Лара. – Умирать надо за что то, а ты лежишь и пить просишь!

–За мир во всем мире. – Тихо сказал мальчик, и, вздохнув, закрыл глаза.

–Ну, да. Эй, отставить! – Снова хлопнула его по щекам Лара. – Не спать, когда я не сплю!

–Что тут у вас? – К ним подскочил парень, лет 25 в военной форме светлого цвета. – Да свои, свои, вон, смотри. – Он указал на крышу здания суда, где расположились несколько человек в такой же одежде. – «Белая Роза». – Улыбнулся парень и протянул руку. – Олег.

–Наши. – улыбнулась в ответ Лара, как вдруг из-за угла вывернул чёрный грузовик. – Бежим!

Парень подхватил ребёнка на руки и кинулся к дому. Лара захлопнула дверь и задернула шторы.


-Они сюда придут. – Сказала она вполголоса. – Может быть, кто – то из них даже нас видел. Здесь есть подвал! – девушка кинулась в прихожую и отодвинула крышку на полу. – Давай его сюда! – На крыльце раздался топот. Треснуло стекло на кухне. – Давай, давай!

Парень с девушкой замерли в гостиной. Олег жестом указал на дальнюю спальную, взяв на изготовку автомат. Лариса покрутила пальцем у виска – с ума сошёл, найдут! Парень показал кулак и повторил жест.

Девушка прошла в комнату и закрыла дверь. Выглянул в окно – у входа дежурили трое, проскользнуть мимо них вполне возможно. Лара задернула шторы и в углу. Олег устроился слева от двери.

Дверь в комнату распахнулась – не оставив парню ни единого шанса, двое повалили его на пол, а третий опустошил рожок автомата. Когда стрельба закончилась, Лара убрала руки от ушей и подняла голову.

–Денис… – Прошептала она.

–Какие люди! – Улыбнулся врач. – А мы за вами давно наблюдаем. Славная была охота. Но игра за-вер-шилась. Город этот теперь наш.

–Я бы так не сказала. – поднялась Лара. – Думала, ты мужик, Ден.

–Ооо! – расхохотался Денис. – Скажи мне, Лара, а, чего ты хотела, чтобы я с вами, как молокосос, с розочками-бантиками бегал? За добро боролся? Так оно вот, добро, – он пнул тело Олега. – Только мёртвое, а я живой. И мне плевать, за кого идти, если эта сила – реальная власть, то лучше за неё, понимаешь?!

–Денис… – Покачала головой Лара. – Когда же ты таким стал? Нормальный был. Свой. С душой, с сердцем.

–Да иди ты! – Махнул рукой Денис. – Ты понимаешь, что наша идея – священная?! Кто- то семью потерял, ребёнка, жену, дочь, сына, кто то все деньги, работу. А Калугин дал им возможность жить нормально, без страхов. Хорошо спать, есть, учиться, в конце концов. Без ненужных занятий. А теперь попробуй нас осудить.

–Я.…-Лариса схватилась за голову. – Мне нечего тебе сказать. Это все? Из -за этого стоило разрушать город, убивать столько людей? Денис, я маму потеряла, понимаешь, маму? И никогда в жизни не пошла бы громить город для того, чтобы спать спокойно, это же бред!

–Да я и не думал, что ты поймёшь. – Вздохнул Денис. – Давай, в машину. Так и быть, оставлю тебя в живых. Пока.

–Ох, благодарю! – Театрально поклонилась Лара. – Ты – идиот, Денис. Я никогда, слышишь, никогда, не предам память о моей матери за кучку таблеток и бредовые идеалы! Слушай, а чего ты не застрелишь меня, а? Давай! Мордоворотов своих попроси. Ну, красавчики, вперёд! Расчехляем волыны!

–Ты пока нужна, Лариса.

–А, как давление на папу, вот тебе! – Лара оттолкнула парня и выпрыгнула в открытое окно.

–Не стрелять! – крикнул Денис и вскинул автомат. – Сам.

Лара кинулась в сторону жилых кварталов – там уже начинались огороженные стройки, по которым можно было кружить бесконечно, не опасаясь, что тебя найдут. Главное, добежать до здания суда, оттуда её заметят свои, а там и спасение недалеко.


Лара бежала так быстро, как не бегала со школы, а сердце, казалось, вот – вот выскочит из груди. Она не замечала ни выстрелов, ни падающих бомб, ни криков.

Заметили! Со стороны суда к девушке уже бежали люди в форме. Остался только забор! Последнее препятствие, пару метров…

«Ты с ума сошла, Вербицкая, куда бежишь?!» – Крикнул я, выглянув из-за угла. – «Давай сюда, быстрее, к нам, давай!»

Лара резко затормозила, и в этот момент раздался выстрел.

Девушка едва заметно качнулась и замерла на месте. Вокруг неё кричали люди, а она с каким – то ошеломлением разглядывала расплывающееся красное пятно на животе. Лара не падала на колени. Она обернулась и увидела улыбку Дениса.

На её лице замерло выражение обиды и разочарования – её убил человек, которого она безумно любила всю свою короткую жизнь.


Лара упала на колени. По щекам покатились слезы.

«Лара!!!»– Крикнул я и кинулся к подруге. «Ларочка, ну, чего же ты, родная…» – Я пытался зажать ей рану, но девушка уже не почти дышала. «Ларочка, родная моя, держись, ну, как ты так, ты всегда меня спасала, а я тебя прикрыть не смог, ты моя хорошая, Ларочка…» Я прижал подругу к себе и отчаянно заплакал.

Лара посмотрела на голубое апрельское небо и в последний раз вздохнула, сжав мою руку.

«Что же ты творишь, Лариса?!»

«Олег».

«Ларочка, доченька моя».

«За мир во всем мире…»


-Кирилл!!! – истошно завопил Ковалев. – Ты ей не поможешь!!! Он сейчас и тебя завалит!!! Уходи оттуда!!! Ты под обстрелом!!! Кирилл!!!

–Кирилл, нам надо уходить! – Глотая слезы, крикнула Аня, бросаясь ко мне. – Поднимем её, давай! Скорее, Кирилл!

Аня обернулась.

Денис стоял возле грузовика, но уже опустив автомат. Его взгляд, устремленный на девушку, не выражал ничего, кроме ненависти и отчаянной озлобленности.

***

–Отойти от окон! – Ковалев пинком распахнул дверь кабинета управляющего судебными делами Инкери, на самом верхнем этаже здания. Двое полицейских задернули шторы и взяли вход под прицел. Я аккуратно положил Лару на пол и прикрыл курткой, как будто она все ещё могла замёрзнуть.

–Убью его. – Прошептал я, сжимая кулаки. Меня жутко трясло.

–Кирилл, послушай. – Аня взяла меня за руки. – Мы отомстим, слышишь? Но сейчас о другом думать надо. Собрать людей и уходить, иначе они нас уничтожат, Кирилл.

–Ммм. А чего ты в вагон меня не засунешь, а?!– Злобно посмотрел я на неё. – Или не усыпишь?!

–Я.…-Аня осела от неожиданности. – Я же для тебя, зачем ты так…?

–А меня ты спросила?! Меня усыпил вон тот подонок, а если бы я вообще не проснулся?!

–Кирилл, ты нашёл время разбираться! – Зашипела Аня. – Давай, что ещё вспомнишь?! Я вообще не знала, кто он! Никто не знал! Ты с ним вообще учился, можно было догадаться!

–Так, ну ка, замолчали! – Пригрозил нас пальчиком Ковалев, сжимая в руках трубку стационарного телефона. – Расшумелись тут, ребятня. Алло, добрый день! Васбеспокоит начальник управления полиции города Инкери капитан Ковалев! Мне нужен главнокомандующий объединенного, русско – финского оборонительного пункта охраны государственной границы полковник Власов!

–По какому вопросу, капитан?

–На нас напали! Ведётся огонь! По городу ездят неизвестные и расстреливают людей! Нужна помощь!

–Не могу помочь ничем, капитан! Нужен запрос от мэрии города! Такие инструкции.

–Ты что, обалдел?! Какие инструкции, нас с землёй сравняют через час, полковника мне, быстро!!!

–Не могу помочь ничем, нужен запрос от официального уполномоченного лица для оказания помощи. Конец связи.

–Да вы… – Выругался Ковалев. – Алло! Алло!!! – Он в сердцах треснул трубку. – Ну, вот, приплыли, мать вашу. Помощи не будет.

Мы замерли в абсолютной тишине. Аня прижалась ко мне, а я сжимал холодеющую руку Лары. Ковалев все-таки посмотрел в окно, и тут же пригнулся: пуля пролетела в сантиметре от его головы.

–Снайпер, мать его. – Вновь выругался капитан. – Как в Боснии. Товарищ так погиб. Покурить захотел. Покурил. А я с тех пор бросил.

Мы нервно рассмеялись. Ситуация не предвещала ничего хорошего, но эта невинная шутка будто бы слегка расслабила нас. Я взглянул на Аню, она – на меня, и, улыбнувшись, поцеловала в щеку.

–Вот так, ребятня. – Хлопнул в ладоши капитан Ковалев. – Ну, этот план изначально не выглядел реальным, теперь давайте скажем честно – мы погибнем. Город нам не удержать, раз уж и помощи не будет. Оставаться или уходить – ваше право. Никто никого не держит. Вы сами решаете, для чего жить, и за что умирать.

–А вы…? – Тихо спросила Аня.

–А я остаюсь. – Спокойно ответил Ковалев. – Семья моя далеко, в безопасности, и вот, чтобы эта вонь их не коснулась, я готов здесь голову положить, ребятня.

–Вести толпу теперь нет смысла. – Задумчиво сказал я.

–Никто и не пойдёт на площадь. -Кивнул капитан. – Каждый теперь сам за себя. Захотят – будут сопротивляться. Нет – погибнут. Всё как в жизни.

–Почему они начали раньше? – почесала затылок Аня.

–Да черт их знает. – пожал плечами Ковалев. – Видимо, решили не тянуть.

–Тогда нам нужно в архив, а потом в «Склеп». – Поднялся я.

–Вперёд. – Кивнул Ковалев и распахнул окно. – Бегом давай, мы прикроем! Давай, давай!


***

На улицах города становилось тише – те, кому удалось спастись, затаились в домах и заняли круговую оборону. В целом, Инкери напоминал зону бедствия: дороги дымились от разорвавшихся мин, перекрытые сгоревшими машинами проезды, и трупы. Горы тел в военной форме, мужчины, женщины и дети, – все в одном ряду.

«Не смотри». Шепнул я Ане и взял её за руку, мельком взглянув на дом Ковалева. Он выгорел полностью. «Орхидея» заметала следы своих преступлений.


***


Возле здания архива ещё не шли бои – огонь сражений не дошёл сюда, лишь воронка недалеко от входа свидетельствовала, что где-то поблизости идут боевые действия.

–Опаздываете, Кирилл. – Шарапова облокотилась на бронированный джип и поправила солнцезащитные очки. – Ооо, да ты не один, а с бабой, ой, простите, с дамой.

–Заткнись. – Прервал её я. – Оружие привезла?

–Всё здесь. – Хлопнула по крыше автомобиля Юля. – А что насчёт препарата?

–Нам надо кое – что проверить. – Кивнул я на здание архива. – И можем идти.

–Кирилл, давай потом, а? – Скорчила недовольную физиономию Юля. – Время идёт. Они сейчас сюда придут.

–Не придут. Отправляй автомобиль с людьми к зданию суда, а сама идём с нами. Быстрее будет.

–Ишь, раскомандовался. – подняла бровь Юля. – Раф! – крикнула она загоравшим недалеко парням. – Хочешь поиграть? Езжайте к суду. Там будет жарко. Ну, а мы в архив, пожалу – с.


***


В подвале дома профессора Вербицкого погас свет. Занятый делом, он страшно выругался и отправился проверять пробки, но они оказались в порядке. Дело было не в электричестве.

В кресле сидел Юра, тот самый дядя – охотник из саамской деревни, который помог Кириллу, Ане, и ещё очень многим нуждающимся. Юрий Заруднев действительно был одним из тех, кто остался в живых после падения кометы, и действительно имел непосредственное отношение к разработке препарата «Komero». С Вербицким они не виделись больше 10 лет, но, конечно же, отлично понимали друг друга, ибо дружба их была крепче стали.

–Здорова, служивый. – Дядя Юра придирчиво осмотрел комнату. – Ничего у тебя тут, уютно, однако.

–Спасибо. – Улыбнулся Вербицкий. – Надо же, Заруднев, и правда ты. Чего припёрся то? Соскучился, а? Юрец?

–Может и соскучился. – Дядя Юра острым взором взглянул на профессора. – Горим мы, Валера, Валера, уходим в огонь. Он очищает, но это не самое страшное.

–Если ты пришёл мне лекции по философии читать, – увы. – Зевнул Вербицкий. – Устал я. Дел много.

–А ты взгляни на это. – Дядя Юра протянул старому знакомому тетрадь, сложенную пополам. – Почитай. Очень интересно. Заметки профессора Корешковского. Читай, читай, а я пока посмотрю. – Заруднев одел перчатки и присел за лабораторный стол, на котором расположились пробирки с кровью.

–Угу. Вербицкий погрузился в чтение, надев смешные очки. Через пару минут он отбросил тетрадь в сторону и вскочил с кресла. – Погоди, ты хочешь сказать…?

–Хочу, и он хотел сказать, но его никто не услышал. А убила Корешковского не собственная жена, а кто -то другой, Валера. Она же невинная старушка, а не убийца.

–Юра, о чем ты?! – Яростно воскликнул профессор Вербицкий. – Ты понимаешь, что здесь скоро все, все уйдёт под землю, к чёртовой матери?! Он же чётко об этом пишет, грамотно, обоснованно, что добыча фосфоритов на этих землях спровоцирует катастрофическую сейсмическую активность! Город просто уйдёт под землю!

–Да, Валера. – Оторвался от телескопа дядя Юра и протёр глаза. – Ничего не понимаю. Абсолютно чистая кровь. Никаких следов.

–Вот и я не понимаю. Защита что ли какая – то стоит, черт его знает.

–Да. Ладно, Валера, надо отсюда уходить и как можно скорее. Карпов уже почти полгода ведёт добычу, поэтому мы сейчас как на часовой бомбе. Медлить нельзя.

–Что значит – уходить? Подожди, у меня дочь, там, в городе, мне надо её найти. Говорил же, надо раньше уходить, нет, нужно людей спасать. Вся в мать

–У тебя прекрасная дочь, Валера. – Заруднев погасил лампу, и, на всякий случай уложив пробирки в пакетик, спрятал их в карман куртки. – Кажется, я знаю, где искать наших друзей. Иди к суду, но имей ввиду, что там сейчас очень жарко. А я в архив загляну. Есть у меня одна мысль, которую нужно проверить.

–Подожди, ты думаешь, это он?

–Проверим, Валера.

–Но он же…

–Идём, Валерий Александрович.

–Да не может этого быть!

–Всё может быть, Валера.


***

–Ааа! – Идущая впереди Аня едва не упала, качнувшись в сторону. С потолка её осыпало толстым слоем штукатурки. – Чего это было?!

–Чего застряли, идите! – толкнула меня замыкающая колонну Юля. – Не на набережной гуляете.

–Странно. – Я поднял голову. Ясно одно: качнулась не Аня, а лестница, причём вместе со стенами. Что это могло быть, я не знал. С улицы по-прежнему доносился шум от взрывов, но это определённо было что то другое. – Ты это видела? – спросил я у Юли.

–Нет, не видела. – Скорчила она гримасу. – Иди уже, а, сейчас сюда приедут эти цветочники, всем нам устроят праздник. Шагай!

***

–Молодые люди, а что здесь происходит? – Встретил нас пожилой мужчина на 4 этаже архива, в самом большом зале. Происходящее снаружи его, похоже, не волновало. – Немедленно покиньте зал, это секретный объект! Для его посещения нужно… – мужчина осекся, увидев нацеленный на него пистолет.

–Сядь, дед. – Спокойно сказал Юля, ногой пододвигая стул.

–Послушайте, я вам не дед, я вызову полицию, здесь уникальные документы!

–Хорошо, сядь, дед. – Повторила Юля. – Вот ты – то нам и поможешь. Катя…

–Аня.

–А, да. Чего мы ищем?

–Нам нужны бумаги о землетрясении в Ванамо, примерно 20 летней давности. – Звучно сглотнула Аня. – Я… Точно не помню дату.

–Ну, во первых, не землетрясение, а метеоритный дождь, – Поправил её, недовольно сморщившись, мужчина. – Что конкретно вас интересует?

–Дед. – Щелкнула затвором Юля. – Тащи все. Разберёмся.


***

–На самом деле, мало документов сохранилось. – Крикнул со стремянки мужчина, сбрасывая на пол толстые папки. Одна из них едва не упала на Юлю.

–Дед, ты там аккуратнее. А то я твою опору случайно собью. – Пробурчала Шарапова

–Нет, ну, какая грубиянка, вы посмотрите! – Возмутился мужчина. – Черти что творит!

–Хватит болтать. – Постучала по стремянке Юля. – Живее давай, дед.

–Всё. – Спустился со стремянки мужчина, отряхивая руки. – Прошу любит и жаловать, все к вашим услугам… – Едва произнёс он, как соседний съедаю, качнувшись, рухнул на пол, чудом не задев нас.

–Это вообще что?! – Выглянула из – за моей спины Аня. – Кирилл, что происходит?!

–Интересный вопрос. – Поправил очки мужчина. – Знаете, очень похоже на…

–Землетрясение. – Закончил я.

–Да, да, именно. – Кивнул мужчина. – Давайте разбираться и уходит отсюда, господа. – Чувствую, не хорошее что – то очень близко к нам.

***

–И так, мы ищем, в первую очередь, список выживших. – Объяснил я, раздавая каждому по папке документов. – Где он – неизвестно, но точно должен быть.

–Я вообще не думала, что о метеоритном дожде того периода столько информации. – Сказала Аня, раскрывая старую газету. – Никогда в голову не приходило обращаться в архив.

–Ну, это было достаточно громкое событие. – Объяснил мужчина. – Всё таки, город – миллионик под землю ушёл, не деревня мелкая. – Поправил он аккуратную бородку. – Вот. Хотели даже музей открыть, ну, память, всё-таки столько людей погибло. Потом запретили. Документы засекретили. Поэтому, не думайте – в архив бы вы все равно не попали.

–Вот. Кажется, нашла. Но тут газета. – Юля подвинула разворот на середину стола. – Первый официальный список выживших.

–Михаил Григорьев, Ханна Кетонен, Виви Кемпайнен, Микка Йоханссон, Юрий Заруднев, Галина, Анна, и Андрей Корешковские. – Прочитала вслух Аня.

– Позднее, под завалами, обнаружен ещё один выживший. – Продолжил я. – Корешковский Владимир Андреевич.

Ручка выпала из рук Ани, она схватилась за голову. «Не смотри».

«Анна Владимировна!».

«Дочь, ну, куда же ты…?»

«Вовка Корешковский…»

–Папа. – Прошептала Аня, проворачиваясь ко мне. – Он жив, он все это время был жив, почему, почему, Кирилл, он не нашёл меня, я же его дочь!

А ведь появление Корешковского – младшего многое объясняет. Например, кто мог надоумить божий одуванчик Галину Леонидовну убить любимого долгие годы супруга? Кто, если не он? Пазл складывался.

–Аня. – Я схватил девушку за плечи, когда мой взгляд заметил стакан на столе.


Посуда медленно раскачивалась, будто в поезде, но ведь её никто не двигал. Следом за стаканом начал трястись стол, за ним – стеллажи. Мы вскочили, разом уставившись в окно.

Со стороны Озера на нас надвигался гигантский столб пыли – улицы Инкери буквально трещали по швам. Дороги, одна за другой открывали свои пасти, сметая внутрь все, что попадётся: дома, машины, людей. С оглушительным грохотом рухнула башня с часами – самое высокое здание в городе, погребая под собой сотни людей. Дома Инкери, один за другим, складывались, как карточная колода.

–Чего встали?! – возник на пороге дядя Юра. – В подвал все, бегом!

Волна разрушения неумолимо катилась к нам. Мы не могли оторвать глаз от увиденного ужаса, казалось, что это сон. Оцепенение охватило всех находившихся в большом зале архива города Инкери. Апокалипсис шёл на нас.

Стакан, наконец – то упав, разлетелся на мелкие кусочки.


***

Мы укрылись в тесном подвале здания городского архива. Здесь с другом могли уместиться двое, но нам не приходилось выбирать. Нужно уходить и как можно скорее, мы это прекрасно осознавали. Через пару минут толчки уничтожат здание, и мы останемся тут навечно.

–Так, слушай мою команду! – Рявкнул дядя Юра. – Выбираемся наружу, медленно и без паники. Там – сущий ад, но это надо сделать, иначе здесь мы умрём от нехватки кислорода. Вопросы есть? Вопросов нет.

–Послушайте, это опасно. – Подал голос смотритель архива. – Эту систему тоннелей строили ещё в начале прошлого века, как раз на случай отхода, или стихийных бедствий. Только куда они ведут – никому не известно.

–Так. Значит, у нас два варианта. Либо подняться наверх и погибнуть от землетрясения, либо бродить по тоннелям в поисках выхода, с риском заблудиться и вообще не выбраться. Весело, прямо скажу. – Почесал затылок дядя Юра.

–Откуда землетрясение то…? – Потрясенно спросила Аня. – Их же тут сроду не было.

–Да?! – Воскликнул дядя Юра.– А ты чего думаешь, финны столетиями не трогали громадные залежи фосфоритов у себя под носом? Потому что не знали, или они глупые, по-твоему? Их нельзя трогать, фосфориты эти! Поэтому они столько лет и лежали. А Карпов их начал добывать, когда к власти пришёл. Ну, и вот, ковырнул горную породу, на которой город держится. Нельзя было её трогать, а он взял и начал копать. Что ему город то твой, он же один уже похоронил заживо.

–Дьявол… – Прошептала Аня, хватаясь за голову.

–Ещё какой. – Кивнул дядя Юра. – Ну, что, молодёжь, давай наверх. Нечего по тоннелям шататься. Ещё минут 20, и выходим.

–Аня, послушай. – Я присел перед любимой. – Я уйду, слышишь? Но потом вернусь, обещаю. Нужно закончить с этим.

–Погоди, ты же… – глаза Ани округлились. – Нет, нет, даже не думай! – Она вцепилась в меня мёртвой хваткой. – Я тебя не пущу, ты слышишь?! Черт с этим препаратом, нам нужно выбраться отсюда и бежать, на все четыре стороны, Кирилл, не думая больше ни о чем!

–Угу. Как раньше не будет. – Спокойно ответил я. – Что бы не умереть, как Саша, как Лариса, чтобы их смерти не были напрасными, мы должны с этим покончить.

–Тогда я иду с тобой.

–Нет. – Покачал я головой. – Сам. Я начал, я и закончу.

–Но ты даже не знаешь, куда идёшь. – Подал голос дядя Юра.

–Я знаю того, кто сможет мне помочь. – Улыбнулся я. – У меня для тебя кое-что есть. – я извлёк из кармана Анины серёжки. – Красивые. Бери, они же твои.

–Оставь. – Девушка аккуратно прикрыла их ладонью. – Возвращайся, я буду ждать.

Я не знал, увижу ли её снова. Не знал, познаю ли вновь счастье просто быть с ней рядом. Вокруг меня рушилась жизнь и уходили люди, я ошибался, падал и поднимался снова, продолжая идти вперёд. Потому что родился здесь, на берегах Туманного Озера, в краях Саймы и полярных широт, холодных заливов и бледного солнца, не балующего своим теплом.

Моя сестра говорила, что мы должны сделать одного человека по настоящему счастливым. Им оказалась моя мама, благодаря которой я и вырос тем существом, которое, сея панику, забирает из жизни все лишнее. Я сделал счастливой Аню, пусть и ненадолго, а значит, Kaamos, полярная ночь, исчезала из меня, уступая место солнцу. Мог уходить, но оглядываясь, сожалел о том, что вовремя не сказал кому-то нужные слова. Но это уже не имело никакого значения.

Нас рождает то, что мы искренне любим, и Sisu – тот стержень с берегов Саймы, живёт в каждом, в трудные моменты грея финским спокойствием. Мы сами создаём свою действительность, и не важно, финская она или же русская, она у каждого своя. Человеческая суть строит себя сама, под давлением общества, но только тебе решать, что победит, Kaamos, или полярный день…?

***

Увидев вновь выглянувшее солнце, я вспомнил сестру. Вспомнил, как мы ездили на кладбище, за городом. Там похоронены родители моей матери. Мы были маленькие, и часто бывали там. Ухаживали за могилками, а потом играли, за кладбищем. Там был овраг. Сначала мы ездили с бабушкой, мамой и сестрой а потом уже только втроём. Бабушка не стало, когда мне было 9.

За два дня до моего двадцати пятилетия сестры не стало. Прошло много времени, но я не видел, как она умирала. И в глубине души надеялся, что когда-нибудь в жизни ещё встречу её. Где – нибудь, как – нибудь.

Великая вещь – надежда. Она помогает жить, когда жить не хочется. Не тогда, когда девушка бросила, или жена ушла, а действительно – не хочется.

Всё живут, а её нет. Почему? Всё так же за окном живут своей жизнью города, кричат люди, ездят машины, приходит весна и светит солнце. А её нет.

Всё хорошо. Жизнь кипит, а её нет.

Почему?

Вечный вопрос.

***

Мы с трудом выбрались наверх – от здания архива практически ничего не осталось. Я помог Юле подняться, а сам застыл в изумлении.

Город исчез. Его буквально не было. Лишь смердящий запах гари в воздухе. Не было слышно людей, машин, только крики, откуда-то из-под камней. Время остановилось. Башня с часами рухнула, и я увидел ту самую дорогу, по которой мы с Аней выехали на улицу Тойвонена. Памятник моряку, Алексееву и финской девочке, – все исчезло. 30 тысячный Инкери, как печальное наследие Ванамо, стерли с земли. А над городом, которого уже не было, вышло солнце. Апрельское, весеннее солнце. Дождя не было. Оставались тёмными лишь руины города, в котором я родился.

–Жесть… – выдавила из себя Юля. – Жесть! Его же нет, Кир, города нет. Нашего города больше нет. – Она трясла меня за рукав. – Сколько же людей погибло, и за что? За какой-то препарат…?

Послышался звук приближающихся самолётов, и за ними ещё пары – тройки вертолётов, с эмблемой русско – финского военного блока обороны города. Приземлившись, из техники выбежали солдаты. Я оглянулся на здание суда -его не было. Руины, рядом куча военной техники, в том числе с отличительными знаками «Черной Орхидеи». Плохо соображая, что делаю, я кинулся к военным.

–Что, суки, приехали, да?! – Схватил я первого попавшегося офицера и что есть силы врезал ему по лицу.

–Так, ну ка отставить! – Громко крикнул какой-то полковник и дал команду солдатам: – Уберите его!

–Стоять! – Выстрелила в воздух Юля и прицелилась в полковника.

–Вам же звонили! – Завопил я. – Звонили, помощи просили, когда нас бомбить начали! А вы ждали, пока нас убьют всех!

–Подожди, кто звонил, когда звонил, о том, что вас бомбят, мне никто не докладывал. – Покачал головой полковник.

–Товарищ полковник! – К офицеру подошёл капитан военный. – За чертой города обнаружили миномёты. Похоже, ручные.

–Так. Дежурный! – Крикнул полковник. – Почему не доложили о бомбардировке?!

–Так, товарищ полковник, инструкция не позволяет… – Худощавый лейтенант зашмыгал носом.

–Какая инструкция, ты посмотри вокруг!!! – Заорал полковник. – Арестовать! Я тебя засужу, ты сколько жизней угробил! Кто командовал обороной города?! – обернулся он к нам. – Да опусти ты пистолет! – Махнул он рукой Юле.

–Капитан Ковалев. -Сухо ответил я.

–А, Саша. Знаю, толковый командир. Так. – По Ковалевски хлопнул в ладоши полковник. – Сейчас прилетит МЧС, начнём разгребать завалы. Может, и жив твой Ковалев. Он мужик крепкий. Ты мне все расскажешь, ну, не сейчас, сам понимаешь. Моя визитка. – Он протянул мне бумагу. – Найди меня, слышишь? Это не должно все замяться. А тех, кто виноват, я накажу, будь уверен.

–Власов Андрей Сергеевич. – прочитал я вслух. – Хорошо, найду обязательно.

–Ну, будь здоров. «Черной Орхидеи».

«Алло. Да, это я. Скажи мне, какого черта у тебя свидетели живые ходят, да ещё и такие? Я же сказал, чтобы ни души. Да, с оружием. Девушка одна. Хорошо». – отключил телефон Власов.

Услышав разговор, мы спрятались за ближайшим автомобилем.

«Проверь здание суда и архива. Что бы ни одного свидетеля не осталось. Через 10 минут здесь будет МЧС, мы должны уложиться, иначе Карпов с нас шкуру спустит. Иди, выполняй. И предупреди старика, что скоро у него будут гости. Давай». – сказал полковник какому-то офицеру.

–Что?! – Ошалело произнесла Шарапова. – А где финны то…?

–На походе. – Пробормотал я. – Нет их, похоже. Поздно будут. Короче, надо ему помешать. Только как?

–Есть идея. – Выглянула из-за автомобиля Юля. – Вон его машина. Забираемся туда, как сядет, пусть рулит в сторону выезда. Спрячем его в твоём домике. Не спрашивай, откуда я знаю, все потом.

–Дерьмо план. Но сгодится.


***

Когда грохот сверху прекратился, мы подняли головы. Наступила тишина.

–Кажется, можно идти. – Поправил очки смотритель архива.

–Погоди. – Прищурился охотник. – О какой системе тоннелей ты говорил?

–Это старая дорога в один из дворов города. – Пояснил мужчина. – Там, кажется, общежитие.

–Где парк Маннергейма. – воскликнула Аня. – Я поняла.

–Угу. – Озадаченно произнёс дядя Юра. – Давайте наверх. Тоннелями не пойдём. Я иду первый, за мной вы, потом Аня. – Мужчина открыл крышку люка и, подтянувшись, выбрался наверх. За ним последовал смотритель архива.

Однако затем раздались звуки выстрелов, и Аня услышала, как упали два тела. Чьи – то руки схватили ее за куртку и грубо вытянули наверх.

–Привет, Аня. – Денис ударил Аню по ногам прикладом автомата, девушка упала на колени. – Вот и свиделись. – Он схватил её за волосы. – Посмотри же на меня! А я ведь говорил тебе, говорил, а ты не слушала! Чтобы ты за мной шла, а не за этим! Где он, а?! Где?!

–Да пошёл ты. – Аня посмотрела парню в глаза и брезгливо поморщилась. – Я за тебя ещё замуж собиралась, ничтожество. Без кобуры и препарата своего не можешь ничего, дрянь! – Девушка плюнула Денису в лицо, а он с размаху ударил её по лицу так сильно, что потемнело в глазах, и Аня завалилась на бок. Двое державших её амбалов лишь усмехнулись.

–Тварь. – Вытер лицо рукавом Денис. – В «Склеп» её. На восьмой уровень. Пусть помрёт в мучениях.

–Денис, Денис, ну, зачем же так, сразу на восьмой? – В здании появился Павел, как всегда в солнцезащитных очках. – На седьмой, ребята. Пусть помучается. Поживёт немного. Как у нас дела?

–Власов сказал, что видел какого-то парня с девушкой. Велел проследить. – Ответил Денис.

–Отлично. – Потёр ладоши Павел. – Значит, живы. Отлично! Ох, и начнётся скоро. Пусть их не трогают. Они мне живые нужны


***

Полковник Власов действительно уселся в тот самый джип, на который указала Юля. Он заметно нервничал, ибо время шло, и в вскоре в городе должны были появиться самолёты МЧС и финские военные.

–Не понял. – Удивлённо воскликнул Власов, когда ему в затылок уткнулось дуло пистолета. – А, это опять вы. Я же сказал, мне некогда. – Офицер одним движением выбил оружие из рук Юли, а другим отправил её в глубокий нокаут. – Просил же. Слушай сюда, боец – молодец, я тебя не трогаю только потому, что меня об этом попросили. – Обратился ко мне мужчина. – Ты даже представить себе не можешь, куда вляпался, Кирилл. Тебе надо было уезжать из города, пока просили, но ты не послушался. Ай-ай, плохой мальчик. Поэтому бери свою подругу, и иди отсюда, не мешай работать.

–Скажите, полковник. – Сказал я. – А вот вам людей этих не жалко? Которые погибли, вместе с городом? Вы спите вообще хорошо?

–Ха-ха, Кирилл, Кирилл. – Улыбнулся полковник. – Молодой ты ещё. Глупый. Многого не знаешь, не представляешь. Если бы ты мог представить, какие бабки здесь замешаны, и Карпов в этой цепочке – самое начало. Ты думаешь, мы за идею рубимся? Да ну её к черту. Это все для детей. Миллионы, Кирилл, миллиарды. Поэтому надо было уезжать. Но ты никуда не уехал. И не уедешь. В «Склеп» пойдёшь. Счастливой дороги. А я тебя ждать буду, если выберешься. Чтобы добить. Бабки, Кирилл. Деньги. А пистолет я заберу. Иди.

***

-Эй! – Лара толкнула меня в бок. – Армаш, проснись, чудак, мы приехали. Где дом – то?

-Да здесь должен быть.

-О, кот. Смотри, какой страшный, Армаш, ты рядом с ним – красавчик.

-Очень смешно.


-Ретроспектива.

–Что?


-Я говорю, Ретроспектива. Ударился в прошлое. – Юля уселась в небольшую лодку на берегу Туманного Озера. – Давай, вперёд, я грести что ли буду? Нам нужно на тот остров, если правильно поняла.

Я не знал, что ей ответить, так как сам не помнил, сколько времени прошло с последнего пребывания там, в аду. Сто с лишним лет я не был в «Склепе».

–Ты идёшь?

–Подожди, дай подумать. – Снаружи все выглядело хорошо, но внутри, конечно, иначе. Идти туда, не зная куда. Весёлая перспектива. – И так, что мы имеем? Не знаем, куда идём, и что нас ждёт. – Я загнул палец. – Что искать – тоже не знаем. – загнул второй. – На огонь идём.

–Понятно, струсил. Трус. – Девушка повела лодку, но сил не хватало. Шарапова грязно выругалась и повернулась ко мне, но тут же испуганно вскрикнула.

–Нужна помощь духов. – Граф протянул мне табак. – Курите.

–Заикой меня хочешь сделать, да?! – Выругался я. – Спасибо. Я не курю. Чего ожидать то нам, как тебя там?

–Ожидаемого. – Призрак задымил кольцами. – Какая ужасная вещь, но безумно приятная. – Вы слышали легенды этого озера, Кирилл?

–Угу. Про двух утонувших девочек?

–Ага. Они заблудились, потом утопились. Сами, по своей воле. Вот и вы идёте на самое дно, к Посейдону. На смерть, грубо говоря.

–Чего мне бояться, Граф?

–Себя. Своих страхов. Пороков, желаний. Чего ты хочешь, Кирилл, все это время…? Кого вспоминал…? – Граф бросил сигарету на землю и затушил начищенным ботинком. Что же, все логично, даже духи должны следить за своим внешним видом. – Помни одно. Все, что ты там увидишь – иллюзия. Это в твоей голове. Твои мысли. Но этого нет. Контролируй себя. Это пригодится. Пожалуй, все.

–Где находится препарат? – Но он уже исчез, так же внезапно, как и появился. А Юля все пыталась грести.

–Чего, решил помочь что ли? – Крикнула девушка, когда я взялся за весла.

–Надоело за твоими мучениями наблюдать.

–Пфф. Мерси.

–А чего ты боишься, Юль?

–Ха-ха, решил в психолога поиграть? – Рассмеялась девушка. – Греби давай, Юнг.

–Да нет, мне интересно. Тебе же этот препарат даром не нужен. И город никогда не нравился. Врешь ты все, Шарапова, и не краснеешь нисколько. У тебя здесь другие интересы.

Юля посмотрела на меня и отпустила голову. Ухмылка исчезла. Я подумал, что они плачет, но мне показалось. Впервые передо мной была настоящую Юлю Шарапову, а не образ стервозной журналистки. Даже блеск в глазах угас.

–Короче, я брата потеряла, родного, младшего. Тогда, когда тебя ждала. – С трудом выдавила девушка. – Должны были вместе ехать, улетел один и в самолёте умер. Сердце остановилось. Была бы рядом – откачали бы, конечно. Может и нет. В любом случае, виновата я перед ним, все детство издевалась, даже поговорить путем не могли. Любила, конечно, брат же. Тем более родной.

–Увидеть его хочешь?

–Да поговорить, прощения попросить, не знаю, что бы душа успокоилась. «Склеп», при всей своей сущности, даёт такую возможность. Только это можно к сумасшествию привести. Опасно с такими вещами играть. Ты как ты пытаешься с тем миром контактировать, а это уже за пределами человеческого понимания. Разума, то есть. С ума можно сойти, короче говоря.

На озеро опустился густой туман. Дым от пожаров дошёл и сюда. Город уходил в небытие, но девственную природу это не волновало. Я оставил весла и вгляделся в воду.

–Мы на том месте, да…? – Спросила Юля. Я молча кивнул и прошептал по слогам: – «Ваа-на-мо…»

Мы стояли в самом центре озера, прямо под нами, под хрустально – безмятежными водами, покоились души умерших жителей огромного города. По телу пробежали мурашки.

–Греби, а. – Попросила, ощущая те же чувства, Шарапова. – Жути нагоняешь. Страшно, как никак. Ну, а ты, кого потерял?

–Друга убили из-за меня. И сестра погибла. Я сейчас жалею, что не поддерживал никого из них. Меня волновало только моё существование.

–Это разве плохо? По-моему, нормальное человеческое чувство. Природный инстинкт.

–Не по отношению к родным же.

–Ой, держите меня, батюшки. Родня, знаешь, разная бывает. Особенно когда до имущества доходит. Так что…

–Да я не об этом. Она же сестра была моя. Родная. Росли вместе. Ругались, конечно, но любил я её. Заботилась обо мне.

–И что ты ей сказать хочешь? Прости, не уберёг? Она и так это знает. А вот друг…

–А друг – не уверен. Мы с ним за час до смерти его ещё повздорили.

–Давно это было? С другом.

–10 лет уже прошло.

–Давно. – Юля сладко потянулась и, вытянув ноги, положила их мне на колени. – А был ли друг другом, Армаш?

–Убери. Был.

–Простите. – Наигранно извинилась Юля, убрав ноги. – Не дашь даже комфорта, подонок.

–С чего такой вопрос возник?

–Всё бывает. – Пожала плечами Юля. – Некоторые друзья отваливаются после определённых случаев. Не тот ли это случай, Кирилл? – Она подняла голову. – Сестра -то понятно. А вот был ли он рядом тогда, когда тебе тяжело, и не обвинял во всех грехах?

–Не знаю. – Задумчиво ответил я. – В любом случае, я виноват. И уже 10 лет нормально спать не могу. Хочу покоя.

Нос лодки примкнул к берегу. Мы оказались перед той самой пещерой, в которой нас ждало что-то ужасное. Ни на что другое рассчитывать не приходилось. Хотя Граф и сказал, что там ничего нет, и бояться нужно только себя.

Я помог Юле выбраться из лодки.

–Спасибо. – Девушка оглядела меня. – Кирилл, в общем я хочу сказать, пусть это и не в моем стиле. Извини, если что. Ты остался в городе, и вообще молодец. До сегодняшнего дня я считала тебя ничтожеством, но теперь понимаю, что ошибалась. Твоя сестра гордилась бы тобой, Кирилл. А вообще выглядишь так себе, Армаш, для встречи с родственниками.

–Иди ты, а. – Улыбнувшись, откликнулся я, обернувшись – Тоже хотел сказать… – Но Юли уже не было.

–Кирилл Александрович, какая встреча! – Таурус раскинул руки и улыбнулся. Откуда он взялся? – Какие люди, да без охраны! В гости пришли? Соскучились, так сказать, по старым друзьям? Ну, что же, добро пожаловать в ад, щенок. – Он взмахнул рукой.


Да, конечно. И моё сознание погрузилось в темноту. В очередной раз.


Часть 6. Финал


***


"Моя хорошая…? Ты вернулась, маленькая, глупая Мина…"

Аня откашлялась и ничего не ответила. Она висела, подвешенная за руки, уже больше двух часов. Каждые 10 минут помещение затапливало водой. Потом она уходила, и снова возвращалась. Боязнь воды – самый сильный страх, наплывал снова и снова, с удвоенной силой. Аня с трудом подняла веки и не ответила.

Зажегся свет, и в комнату вошел немолодой мужчина, в белом плаще с капюшоном, – кажется, он был главным. За ним последовали 6 тёмных, будто Призраки, фигур и равномерно распределились в помещении.

–Ну, здравствуй, Аня. – Мужчина снял капюшон и улыбнулся, обнажив ровные зубы. – Как же я ждал этой встречи.

–Папа… – Выдохнула девушка и опять закашлялась. Двое сняли её с цепей и аккуратно опустили на бетонный пол.

–Выросла. Ты оказалась умнее, чем я думал. Вся в меня.

–Папа, это ведь все ты… – Простонала Аня, безуспешно пытаясь подняться. – Ты убил профессора Корешковского, не Ба, уж точно.

–Аня, ты все об этом. – Ухмыльнулся мужчина. – Забудь. Дело давнее. Он мешал мне, портил все планы. И да, я его убил. Смирись, Аня, вы проиграли. Но я даю тебе шанс перейти на нашу сторону. Ты моя дочь, и я хочу помочь тебе, Аня.

–Ты… Ты же память предал мамину! – Громко крикнула Аня, и её глаза налились кровью. – Какая же ты мерзость, что, лёгкой жизни захотел? Решил все забыть? Как ты бабушку на это подбил, папа?!

–Ну, это было легко, она потеряла дочь и ничего не соображала. Даже если бы я предложил ей убить тебя, она бы согласилась. – Ответил папа. – Вот так вот, Аня. За препаратом будущее, которое мы построили. Подумай, пока не поздно, Аня. Иначе придётся от тебя избавиться.

–Ну, давай, а чего ты?! – Издевательски захохотала Аня. – Давай! Как остальных, давай, ну?! Папочка проснулся?! Иди к черту, Володя! Я тонуть буду, умирать, но продолжу тебе жизнь портить, ты меня ещё не знаешь, отец!

–Ну – ну. – Поднял брови Корешковский. – Упрямая, вся в мать. Таких как ты тяжело сломать, но даже у таких есть сладость. Кстати, твоя парень тоже здесь, да, не удивляйся. Пока что на 5 уровне, но это легко исправить. Так что, думай, Аня.

–Кирилл!!! – Завопила Аня, отчаянно болтая ногами в попытке выбраться, когда тени снова подвесили её. – Скотина!!! Дай мне только выбраться отсюда!

–Плохая девочка, подумай над своим поведением. – Снова усмехнулся мужчина. Включился насос, и Корешковский подал знак Теням. – До скорого, Аня, дочурочка.

***

«Эй! Вставай. Вставай. Встать!»

Я опешил и вскочил с кровати. Тишина. И никого вокруг. Я находился дома, в нашей трехкомнатной квартире. Из детства. Потушен свет и ни души вокруг. А за окном – то самое дерево, которого я страшно боялся в детстве. И комната, которая после смерти бабушки стала моей. Я укрывался одеялом до самых ушей, и, истекая потом, ждал рассвета. Не мог уснуть. Мне казалось, что кто – то наблюдает за мной. Я слышал шум, будто чьи – то ноги, едва слышно ходят ночью по дому. Мама говорила, что это сверху, или скрипят половицы. но все прекрасно ощущалось. Сестра спала в соседней комнате, совершенно спокойно. А я все не мог уснуть.

Я отбросил одеяло и двинулся в сторону соседней комнаты. Эти коридоры, поворот направо – всегда боялся, что оттуда появится что – то ужасное и набросится на меня. Я вгляделся в темноту и сделал шаг вперед, быстро преодолев страшный участок. Дверь в комнату сестры была прикрыта.

Едва я дернул ручку, картина переменилась: за стеной, в зале, включился телевизор, выглянуло солнце, наступил вечер. За окном раздался шум автомобилей. Штора, за которой кто- то был. Вновь наступила ночь, на занавески упал лунный свет. Конечно, этот страх помнил отлично.

Я кинулся к двери, не выпуская чудовище, но оно со страшной силой молотило по двери, пока не проломило в ней дыру. Сквозь нее проснулась голова ведьмы ядовито – зеленого цвета кожи. Ее руки схватили меня за шею и притянули к себе. Старуха страшно закричала, обнажив остатки желтых зубов, ее кривые пальцы сомкнулись на моей шее. Я заорал в ответ и, что есть силы, укусил ее за руку.

В этот момент все исчезло, и вновь наступила тишина.


***

Оставалось совсем немного до наступления сумерек, зарядил мелкий дождь с градом, поэтому небо затянуло тучами. Стирались последние остатки Инкери: город исчезал, и теперь уже ничего не могло этому помешать.

Полковник Власов не был совсем уж плохим человеком, напротив, воспитывал трех дочек, и слыл примерным семьянином. Недаром воры в законе не должны заводить семьи, слишком опасная у них «работа». Полковник Власов не учел, что он тоже «в законе», только на другой стороне. Когда границы стерлись, он потерял контроль над собой и уже не вернулся назад. В ту жизнь, ради которой он решить служить в полиции, служить закону. Большие деньги сломали некогда честного Власова, от тюрьмы его спасала только широкая спина Аристарха Карпова.

– Полковник Власов. – В окно машины постучали, автомобиль окружили со всех сторон, взяв его под прицел.– Выйти из машины. – попросил мужчина.

Полковник посмотрел на служебное оружие, лежавшее рядом, затем на кучу стволов, наставленных на него. Расстрела не будет, это гарантированно, а вот тюрьма стала гораздо ближе, чем когда – либо. Власов уже будто бы видел ее решетки. Что же, жить – не умирать, нужно пытаться выкрутиться.

– Я вас внимательно слушаю. – Власов нарочито медленно вышел из машины и с надменным видом облокотился на капот. – Господа, вы что – то хотели? Простите, у меня мало времени.

– Полковник Власов, вы задержаны по обвинению в убийствах, военных преступлениях, ну, и так далее. – Обыденным тоном сообщил стучавший в окно мужчина. Его лицо не выражало никаких эмоций: опущенные веки, этот человек прекрасно сыграл бы самого себя в каком – нибудь кино. Типичная физиономия работника госбезопасности. – Изъять у полковника удостоверение и служебное оружие.

– Отставить!– Прорычал Власов, швыряя требуемое на землю. – Кто ты вообще такой?!

– Моя фамилия Громов. Федеральная служба безопасности.– улыбнулся незнакомец.– Кстати, вас ждут мои финские коллеги, у них к вам очень много вопросов. И да. Ваши офицеры уже дали показания. Так что, времени у вас теперь достаточно. Вы влипли, полковник. – Он указал на черный автомобиль. – Прошу.


***

«Помогите!!! Мама!!! Кто – нибудь!!!»

Вода в очередной раз доходила Ане до шеи, заливала глаза, уши, и вновь опускалась вниз. Девушка кричала из последних сил, хоть и понимала, что никто не услышит и не придет на помощь. Только внутренняя сила помогала оставаться Ане в сознании.

– Мина, ты справишься. Ты сможешь, Мина.

– Марта… – Аня опустила голову, сил не хватало даже пошевелиться, о побеге она и не думала. – Подруга, слабая я. Вот, все, закончилась. Хочу поспать, хотя бы 5 минуточек, Марта.

– Все в твоих руках, родная.

– Мама…– Выдохнула Аня, хлопая глазами. – Мамочка…

– Ну – ну, все, моя хорошая. Ты справишься.

– Забери меня, мамочка, я больше не могу.

– Ты не должна, Аня. Вспомни, ради чего ты здесь. Кто ждет и любит тебя. Пусть это придаст тебе сил.

Включился свет, и в комнату вошел высокий человек в черном балахоне. Его лицо скрывал капюшон. Аня упала на пол и отползла в угол. Сил и желания наброситься на незнакомца не было. Нужно было ждать, что же будет дальше.

– Не подавай знака. Притворись мертвой и слушай меня. – Граф склонился над Аней, делая вид, что осматривает ее. – Я ослаблю цепи, когда придет вода, дерните руками, упадете вниз. Свет отключится – плывите в темноту, выход точно там.

– Как она, Граф? – Спросил Корешковский, внезапно появившись в комнате.

– Живая, Центр. С ней все в порядке.

– Ну, вот и хорошо. Повесишь обратно, через час снимешь. А то угробим девку, Карпов с нас три шкуры спустит.– Мужчина прошел к выходу. – И да, я слежу за тобой, Граф. Не делай глупостей.

Минут через 10 Призрак покинул помещение. Послышался знакомый звук включающегося насоса, камеру стала заполнять вода. Она достигла щиколоток, колен, живота, груди…

–Так, я не понял?!– Взревел отец и ворвался в помещение, вырубив насос, вода начала медленно уходить. – Что с цепями?! Графа мне сюда!!! – Корешковский кинулся к Ане, но она, собрав последние силы, качнулась, ударила его ногами в грудь и, дернув цепи, упала в воду. Вновь заработал насос, однако отец уже потерял дочь из виду. Свет в комнате погас.

«Граф, я убью тебя!!! Найти, закопать скотину!!!»

***

«Фух».

Хватаясь за шею, я попытался встать, но рухнул на каменный пол. Не сойти с ума, этого нет, ничего этого нет. Не сойти с ума. Не сойти с ума. Нет ничего. Хромая, я двинулся в темноту, вслепую, на ощупь, лишь бы выбраться отсюда скорее. Забыл о препарате, обо всем, лишь бы убраться из этого жуткого ада.

И тут вновь включился свет; я упал от неожиданности и закрыл лицо руками, чтобы не ослепнуть. А потом увидел его.

– Ну, привет, друг. – Саша широко улыбнулся и подошел ко мне. – Вставай, чего лежишь? Давай, давай. Ну и фантазия у тебя, брат, я тут посмотрел. Зеленая ведьма – это что – то с чем- то. – Рассмеялся он. – Ну, не смотри на меня так. Я – иллюзия. Плод твоего воображения. Твой разум. И все, что есть в «Склепе» – это твои мысли.

– Прям все…?

– Абсолютно. Здесь все не- ре-аль – но. – Объяснил Саша.– Кстати, увидишь живого – не верь никому. Иллюзия, обман. Я- то понятно, мертв давно, а вот вполне можешь встретить кого – то из живых. Или кого видел живыми, а они уже… Ну, ты понял.

– Сашка…– Тяжело вздохнул я, присев на пол. – Как же я виноват перед тобой.

– Эх, Кирилл. Ты вот себя мучаешь, а зачем? Вот скажи мне? Сам же понимаешь, что не так это. Не виноват ты, я же сам туда пошел. И остальные – тоже. Ты последний, кстати, остался, из нас. Рита погибла час назад, под завалами. Так что, неси это бремя с достоинством. Давай, – Саша похлопал меня по плечу и приподнялся.

– Сань! – Крикнул я ему вслед. – Как отсюда выбраться?

– Силой мысли! Думай, брат. Я не знаю. Я всего лишь мысль.


***

– Присаживайтесь, полковник. – Громов указал на стул, а сам уселся за стол в просторном кабинете. Вообще помещение напоминало генеральские хоромы: мебель, обитая шелком, сервизная посуда. Длинный, широкий стол с львиными головами. – Это временное помещение.– Майор поправил темные волосы. – Чай, кофе? Курите. – Он пододвинул Власову пепельницу и пачку сигарет «Мальборо». – Или вы не курите?

– Признаться честно, я думал, что меня будут допрашивать в другой обстановке. – Чиркнул зажигалкой полковник. – Новые методы, агент?

– Пока да. – Кивнул Громов. – Зачем нам эти гб – шные штучки? Мы пропагандируем методику сотрудничества, дружбы, так сказать. А вы, я так понимаю, не расположены к разговору? Зря.

– Ну, я вообще не понимаю, зачем меня сюда привели. – Власов расстегнул пиджак, вопросительно уставившись на майора.

–Конечно. Только без глупостей.

– Куда уж мне. – Власов повесил пиджак на стул. – И так, что же вас интересует?

«Lupa?» .

Дверь открылась и в кабинет вошла привлекательная девушка лет 25, с толстой папкой документов. Ярко выраженная, светловолосая финка, она прошагала на каблуках до стула, и, поправив серую юбку, присела напротив Власова. Пребывая в неожиданном шоке, полковник проследил весь путь девушки и улыбнулся.

– А в Финляндии все девушки такие красивые, или только агенты разведки?

– Абсолютно все, но таких как я – больше нет, редкая штучка. – На чистом русском ответила девушка. – Ирма Тихинен, агент SUPO.

– Ну, что же, раз все в сборе, давайте приступим. И да, хочу предупредить вас, полковник, по всему периметру дежурит усиленный наряд полиции, вертолет и снайпер. Не делайте глупостей.

– Ну, ничего себе. – Рассмеялся Власов. – Вшивый полковник, а такая охрана, молодцы. – Похлопал он в ладоши.

– Потому что полковник Власов – исключительно важная, и исключительно опасная фигура. – Улыбнулась Ирма.

– Ну, спасибо. – Улыбнулся в ответ Власов. – Я вам обещаю: лично от вас, деточка, никуда убегать не собираюсь.

***

Аня гребла то влево, то вправо, пока стена не встала перед ней тупиком. Страшно не хватало воздуха, и она поняла, что это конец. Где – то сверху мелькнул свет, но Корнева его уже не видела. Жадно хватая ртом воздух, она медленно пошла ко дну.

– Кир. Кирилл! – На дворе ночь, кажется, июль. – Вставай! – Аня толкнула парня и включила ночник.

– Что такое? – Кирилл протер глаза и присел. – Война началась?

– Нет, уснуть не могу. Пойдем, кофе выпьем?

– И о чем думаешь? Что тебя тревожит?– Уже на кухне Кирилл присел напротив.

– Мне почему – то страшно. – Смущенно засмеялась Аня и закрыла лицо руками.– Думаю, вот проснусь утром, а ты вещи собрал, и все. Нет тебя. Я тогда утоплюсь в Сайме. Не смейся только.

– Сайма – слишком прекрасная, чтобы в ней умирать. Я и не думал смеяться.– Кирилл дотронулся до рук девушки, которые та по – прежнему не убирала их от лица. – У нас же через неделю свадьба. Поэтому страх – это нормально. От этого никуда не деться. Я могу и о тебе также думать. Но не дума же. Дурочка, в Сайме она утонуть вздумала, нельзя тонуть в нашем с тобой священном Озере. – Парень подошел к Ане и обнял ее за плечи.

– Угу. – Она положила руки на стол. – А если забудешь, Кирилл?

– Чего забуду?

– Меня забудешь.

– Это невозможно.

– Ну, а вдруг?

– Тогда ты сама меня найдешь. Все, что находишь здесь – вечно, истинно. В краю Тысячи Озер, там, где заканчивается спокойствие…

– Начинаются берега Саймы, и душа все равно обретает покой. –Закончила за Кирилла девушка с улыбкой. – И наступает долгожданное умиротворение.

Аня закрыла глаза и вздохнула. Ее тело медленно опустилось на бетонное дно лаборатории страха. Свет сверху постепенно угас.

***

Саша умер. Я лично опускал его гроб в могилу, а в последний момент держал за руку. И сейчас передо мной стоял, по сути, глюк. А я внимательно его слушал. Сошел с ума. Определенно.

– Да нет же. – Саша поправил футболку и вытер руки. – Смотри. – Он ударил кулаком по стене. – Чистый бетон. Но это кажется. На самом деле – сталь, а в ней – чип, код. Который считывает твои страхи и воспроизводит их. Здесь все твои мысли. Не думай об этом. И тогда они отступят, твои страхи. Ну, пойми. Вот все, что я сейчас рассказываю, ты знал. Здесь нет ничего нового. Ты был здесь, или где то об этом читал, не знаю. Ну, сам подумай, ты столько лет думаешь обо мне, а тут – я, твои мысли, которые воспроизвели в реальность. Думаю, ты узнаешь кое – что, и перестанешь себя винить.

– И что же?

– Узнаешь. Слушай. Попытайся контролировать свой разум. Понимаешь, это место так устроено. Все движется силой мозга. Нет дверей с ручками, кнопками, ты их не найдешь. Нужно понять, как выбраться, а самое главное – что тебе нужно? И помни: контролируй свое сознание. Ты управляешь мыслями, а не они тобой. Ничему не верь – здесь можешь встретить кого угодно, и не все они – живые, брат.

– А какие? Призраки?

– Ну, и эти есть. – Согласно кивнул Саша. – Но, в основном, – твои мысли в реальности.

– Уф, мозг взрывается. Вообще, рад тебя увидеть, Сань. Пусть это и не совсем ты. 10 лет ждал этой встречи. Все думал, как же этого хочу.

– Не торопись, Кир. – Саша отвернулся. – И думай скорее, у тебя нет времени. Аня здесь.

***

– Ну, что, давайте с самого начала. – Майор Громов включил настольную лампу и раскрыл папку. – Вы позволите закурить, госпожа Тихинен?

– Разумеется.

Власов затушил сигарету. Он нервничал и боялся, конечно, не майора федеральной службы безопасности. Наличие иностранных спецслужб ясно давало понять, что ему не избежать тюремного срока, вот только в какой тюрьме – большой вопрос, а это для полковника Власова имело жизненно важное значение.

– Послушайте. – Внезапно сказала Ирма. – Может быть, господин Власов нам сам все расскажет? Чистосердечное признание даст шанс на исправку срока.

– Исправление. – Поправил Громов.

– Да, простите.

– Ну, я не против. Что скажете, полковник Власов?

Офицер закурил очередную сигарету, в воздухе висел густой смог, однако Ирму Тихинен это не смущало. Она не казалась простой, и Власов знал, что агент готовит свои правила. В ее кукольном лице было что – то ненастоящее: янтарный, будто искусственный цвет глаз, вздернутый носик и широкие скулы. Тихинен была похожа. на актрису с пин- ап плакатов 60-х годов. Тем не менее, полковник понимал, что финские спецслужбы не прислали бы на такую встречу неопытную девочку. У SUPO здесь, несомненно, имелся свой исключительный интерес.

– И что вас конкретно интересует, друзья мои? Я простой полковник, трое детей, жена, дача, машина. Все. – Развел руками Власов. – Больше мне сказать нечего.

– Так, понятно. Ирма, оставьте нас, минут на 5. – Обратился к девушке Громов.

– Это противоречит инструкциям, господин майор.

– Ну, всего 5 минут.

– Я буду вынуждена внести это в протокол. – Ирма поднялась из – за стола.– У вас три минуты. Время пошло. – Она отобрала у Власова сигарету и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Ух, какая. – Рассмеялся полковник. – Огонь баба.

– Ты что мне тут устраиваешь, Власов?! – Рявкнул майор.

– Я…? Тебе…? Да побойтесь Бога, господин…

– Хватит!!! – Треснул кулаком по столу Громов. – Ты понимаешь, что если финны заберут дело, тебе вышка светит?! Срок будет максимальный, мак – си- маль- ный!!! – повторил по слогам майор. – И детей своих, троих, ты больше не увидишь, никогда!

– Да все я прекрасно понимаю. Понять хочу, что она за фрукт. Чего ей надо?

– Полковника Власова в финской тюрьме. – Ответил майор. – И она своего добьется., это их лучший сотрудник, вцепится – не отцепишь.

– Да, влипли мы, майор.

– Это ты влип, Власов, и будешь молчать – утонешь еще глубже. Запомни, Карпов на себя ничего не возьмет, кто из вас раньше заговорит, тот и выиграет. А кто проиграет – сядет в тюрьму, финскую. Ты не смотри, что они спокойные, полковник.

– Ладно, ладно, не стращай, пуганные мы. – Замахал руками Власов. – Я тебя понял, майор. Подумаю над твоим предложением.

– Время вышло. – Финка вернулась в кабинет.– Теперь цирк окончен, коллеги?

– Ну, что вы, теперь показ мод. А вам не говорили, что вы похожи на Джулию Робертс? – Власов ехидно улыбнулся, закуривая очередную сигарету.

– Хватит. – Оборвал его Громов. – И так…

– Нет, все- таки начну я. – Тихинен раскрыла папку и включила диктофон, аккуратно положив его на стол. – Господин Власов, какое отношение вы имели к фирме «Kirsika», которая прекратила свое существование в 2005 году?

Улыбка исчезла с лица полковника. Громов был прав: финка затевает свою игру, правила которой известны только ей.

***

– Как здесь?! Что.… Вот черт! – Я бешено округлил глаза и забегал по комнате. – Вот черт же, а! Где она, Саня?!

– Спроси чего попроще. – Саша пожал плечами. – Подумай лучше, как удрать отсюда. Сядь и подумай.

– Да некогда мне сидеть!

– Сядь! – Крикнул Саша, и я действительно сел. Призрак, или кто он там, грозно взглянул на меня. А затем улыбнулся и похлопал по плечу. – Да ладно, расслабься. Иногда действительно нужно сесть и подождать. Судьба, друг мой, вещь необратимая.

– Я не буду сидеть. – Вскочил я.

– Сядь. – Повторил Саша. – Я же говорю, здесь нет дверей. Жди. Кто- то должен прийти. Нужно ждать, и все. Другого выбора нет.

Зажегся свет, и Саня исчез. В комнату, состоящую из белых стен в форме конуса, вошла фигура в темном капюшоне. Я узнал ее почти сразу, эти светлые локоны.

– Ну, здравствуй. Кирилл.– Мария сняла капюшон, такая же бледная, как и во время нашей последней встречи.

– А, ты. – Протянул я, разочарованно махнув рукой. – Заходи, чаем угощу.

– Узник. Vanki. Для тебя есть задание. Тебя хочет видеть Учитель. Мастер. Mestari. У него для тебя имеется Tentava. – Она повторяла заученный текст, не видя ничего вокруг. – Миссия. Ты должен дойти до 9 уровня. Учитель ждет тебя.

– А если я не пойду? – Нахальным тоном спросил я.– Пошлю учителю Ass? Что тогда? Закопаете меня?

– Земля не твой страх. – Мария махнула рукой, и вокруг меня пентаграммой зажглись 5 костров. От неожиданности я шагнул вперед.– Место. – Указала мне девушка. Она опять махнула рукой, на стене появились 5 чисел, от 1 до 5, в случайной расположенности. Их можно было спокойно двигать – они напоминали голограммы. – У тебя 5 минут. Не отгадаешь – сгоришь живьем. Твоя миссия перейдет к Ане.

– Не трогай ее, слышишь ты, животное?!

–Onnea. – Мария испарилась.

Я уже чувствовал, как начинаю задыхаться. Не знаю, что могло гореть в бетонном помещении, но дым застилал глаза и не давал дышать. А может, он не настоящий…?

– Ага? А ты проверь! – Сказал Саша, укоризненно взирая на меня. – Думай, давай, давай.


***

– Мне повторить вопрос?

Власов затушил очередную сигарету. Конечно, по правилам он играть не будет, но Карпову обойти себя точно не даст. Полковник догадался, что у спецслужб нет доказательств по делу Аристарха Семеновича, зато по Власову материалов хватило бы на несколько отопительных сезонов в небольшом финском городке.

– Никакого отношения. – Ответил мужчина. – А вы, кажется, знали, чем она занимается. Фирма работала с SUPO и была крепким орешком, да, госпожа Ирма? – Власов насмешливо уставился на девушку.

– Тогда я скажу. – Хлопнул по столу Громов. – Фирма «Kirsika», господи Власов…

–Позвольте мне продолжить, майор.– Невозмутимо перебила его Тихинен. – Вы не можете исключить факт вашего знакомства с господином Хямиле, мэром города Ванамо, впоследствии уничтоженного кометой.

– Все может быть. – Пожал плечами полковник. Ирма выложила на стол несколько фотографий, запечатлевших мэра и Власова на рыбалке, охоте, дома и т.д. Похоже, они действительно были большими товарищами. – Ну, и?

– Фирма «Kirsikka», – захлопнула папку Тихинен. – Занималась поставкой детских товаров: мягкие игрушки, продукты питания. Официально. Но за благотворительностью стояла обыкновенная контрабанда.– И да, вы правы, SUPO действительно взяло фирму в оборот, а знаете почему?

– Удиви меня, деточка.

– Потому что в дело вмешался Карпов.– Ответил за девушку Громов. – Большой друг Хямиле и вместе с ним профессор Олег Калугин, про эксперименты которого знали и на той стороне Карельского перешейка. Финнам такая активность возле собственных границ сильно не нравилась. Они связались с коллегами из России, и Карпова взяли под пристальное наблюдение. Вот так они вышли на вас, Власов, вы тогда были заместителем начальника полиции города Александра Ковалева, и впоследствии сместили его с должности. Так в ваших руках оказалась неограниченная власть, и вы смогли прикрывать контрабанду, ну, и, конечно, неплохо с этого получать деньги. Вы разбогатели, Власов. Навар получали Карпов и Хямиле, конечно же. Что было в машинах фирмы «Kirsika» сами расскажите? Нет, не хотите? Ну, не страшно. – Закончил майор, откинувшись на спинку кресла.

–А в машинах были фосфориты. – Сняла очки Ирма, теперь ее янтарные глаза казались еще круглее.– Контрабанда минеральных удобрений с финской территории.

– Но ведь Ванамо не был финской территорией. – Нахально усмехнулся полковник Власов.

–Был, полковник. – Ответил Громов. – Даже если это был наполовину русский город, там действовали, в основном, финские законы, которые вы нарушали.

–В Финляндии, а именно в Ванамо, запрещалось добывать фосфориты. Это могло вызвать сильную сейсмическую активность, что и произошло спустя 20 лет. – Объяснила Ирма. – Это дает нам основания посадить вас в финскую тюрьму и судить по финским законам.

– Ой, как страшно. Ой, боюсь – боюсь. – Скорчил гримасу Власов.

– Зря веселитесь, полковник. Ваша преступная деятельность продолжалась до тех пор, пока не пришла новость о том, что на Ванамо идет метеорит, да самый крупный за всю историю этих мест. Хямиле хотел эвакуировать жителей, но Карпов настоял на обратном, и вы его поддержали. Убить почти миллион человек ради миллиона баксов – да вы свинья, полковник. Sika. – Брезгливо поморщилась Ирма.

– Ну, конечно, кто откажется от перспективы создать целый карьер для добычи нужных препарату компонентов? – Развел руками Громов. – Вот только город не утонул весь. Осталась маленькая его часть, совсем крохотная, которую назвали Инкери, и опять запретили добывать фосфориты, вот наглость. Но новый город уже не был таким крупным, тем более он вдруг стал ничьим: русские и финны активно заспорили, чей же он, этот лакомый кусочек, да с таким количеством минеральных ископаемых? Пока споры шли, на территории создали военный блок, объединенный русско – финский блок – пост, патруль, проще говоря. И командующим стали вы, Власов, а мэром Инкери, чуть позже, стал Аристарх Карпов, вернувшийся из дальнего плавания. Какого, вы прекрасно знаете. Вы думали завязать, но старый товарищ пригрозил вам совместным прошлым, и тертый калач опустил руки. Все завертелось по новой, но, на ваше беду, на место капитана Ковалева, прислали нового сотрудника. И звали ее Марина Сидельникова, молодая, активная и страшно упрямая. Она стала вам мешать, да не только вам, но и Карпову, общий бизнес оказался под угрозой, и он придумал, как решить проблему. Дальше сами расскажите, или мне продолжить, а, Власов?


***

– Кирилл, ты горишь. – Рассмеялся Саша, и я не мог понять, от чего ему так весело? – Думай, ну! – Я пытался вспомнить, но куда там? Мысли путались в клубок и катились в неправильном направлении. Квиз на выживание. – Ты что, боишься огня? Дурачок.

– Конечно, ты же не боишься! Ах, да, прости, я забыл, что ты мертв, ой!

– Сейчас было обидно. – Упер руки в бока Александр.– Так, давай думать. Это что – то связанное с тобой.

– Серьезно?!– Воскликнул я, чувствуя, как начинает тлеть спина. Не хотелось умирать, тем более такой смертью. Оставить Аню одну в этой преисподней казалось сумасшествием.

– Чертов мерзавец! – По поселку шел дед лет 70, сгорбившись, с бутылкой в руке, а следом шагала пожилая дама – его жена. Исходившие от нее матерные финские слова я слышал только от уличных ребят, бездельничавших с нами на теплоходе. Это были дети рыбаков, и их язык состоял из смеси русских и финских ругательств – по – другому они говорить и не пытались. – Скотина! – Крикнула женщина и отвесила пожилому финну сочный подзатыльник. – Приди еще домой пьяным! Свинья!

– Праздник у меня, старая дура! – Крикнул дед, уклоняясь от удара. – Эй, какой сегодня праздник? – Обратился он за помощью к нам с Сашей. – Мы недоуменно пожали плечами.

– День конституции? – Попробовал угадать Саша.

– Эх! – махнул рукой дед. – Апрель! Святой день!

– Ну, конечно! – Хлопнул себя по лбу Александр. – День отмены сухого закона в Финляндии. Бегом давай, а то ты пахнешь уже, котлета!

Я бросился к стене, через плотную полосу огня, и почувствовал, как на мне загорелись джинсы.

– Давай, давай! – Висел над душой Саша. – Вспоминай!

Я судорожно соображал, одновременно пытаясь противостоять наступающему огню. Апрель. Число? Третье? Нет, не третье. Пятое? Точно, оно. Еще четыре цифры. Нет, три. Потому что дальше идет месяц- 5.4. Год? Время?

– Кирилл, давай!!! – Закричал Саша. Я уже задыхался и практически ничего не видел. Какой год? Точно начала 30 –х. В конце 20 –х годов прошлого века финнов еще мучили сухим законом. 1932! Точно он! 5432. Остальные две цифры? 0, 1? 1, 0?

– Время, Кирилл!!! – Саша уже скрылся за дымовой завесой, а я из последних сил, на удачу, подвинул цифры 1:0. Сознание закатилось в туман.

Передо мной медленно открылся люк, и я упал в неизвестность, пролетев, кажется, метров 100. К моему огромному везению, внизу оказалась затопленная водой камера, но я этого уже не видел. Посадку прошла без моего сознания.

***

Где то тикали часы, и минутная стрелка сдвинулась вправо. Где то закапала вода, но не было ни кранов, ни труб, – ничего.

Лишь голые стены одиночной камеры «Склепа», в которой Аня пришла в себя.

– Ну, наконец -то, очнулась. – Девушка осторожно открыла глаза, услышав знакомый голос. Профессор Григорьев.

– Михаил Александрович!

– Тихо – тихо. Лежите. Отдыхайте. – К Григорьеву подошла Ханна, а за ней и три девочки. Все это казалось Ане странным. Выглядели они, мягко говоря, неестественно. – Вы проделали большой путь, вы и ваш Кирилл.– Ханна устало улыбнулась. – Вы закончите начатое, я уверена. – Она положила руку на плечо Григорьева.

– А мы, – в этот момент в камере появились Виви и Микка.– Мы сделали свое дело. Зло должно быть наказано.

– Но вы же не…

– Боритесь, Аня. В вас огромная сила, стремление к жизни. Все получится.

– Анна! – Девушка обернулась и увидела Графа.

– Они… – Шесть фигур растворились в воздухе.

– Их нет, Аня. Вы должны уходить. Выход здесь рядом. Я все сделаю.

– Граф! – Аня схватила его за плечи.– Где выход на 9 уровень?!

– Что…?

– Граф!

– Но зачем вам…

– Граф!!!

– Слева от вас, лестница вниз. Справа же, Аня…

– А теперь честно. Кирилл здесь? Он же здесь, в «Cклепе»?

–Я не понимаю…

– Кирилл здесь?!

– Да, он жив. Аня, причем тут это?! Вы погибнете, вас ищут! Вам надо уходить!

– Ну, это мы еще посмотрим. Где он?

– Вы сумасшедшая!

– Граф! Я отсюда никуда не уйду без него! Не дай Бог ты вытащишь меня, я вернусь и убью тебя!

–Точно сумасшедшая. – Покачал головой Граф. – Ваш отец найдет вас.

– Флаг ему в руки. Где Кирилл?

– Мы все погибнем. – Проворчал Граф. – Возьмите меня за руку. Вы уверенны, что…

– Граф!

***

– Короче. – Власов больше не курил. – Я и правда хотел завязать. Когда Карпов пропал, и мэр, ну, вы знаете, покончил с собой, все осталось мне. Остановить производство я не мог – за этим уже стояли серьезные люди, а у меня была семья. Потом Корф вернулся, но уж Карповым, и Сидельникова стала занозой. Ей все говорили: оставь дело, даже муж собственный, и ведь ребенок был, но… – Полковник сглотнул и налил себе воды в стакан.– Упертая баба была, простите, женщина.– Он взглянул на Ирму.– Тогда Карпов придумал, как ее убрать. У его хорошего знакомого, Пикуровского…

– Таурус. – Произнес Громов.

– Да, да. У него была знакомая семья, их старший сын занимался диггерством. План был прост и гениален. Мы кидаем наводку о шикарном месте исследования, компания подростков заходит туда и видит бандитскую разборку. Им стреляют в спину, и дальше они звонят Сидельниковой, просят о помощи, назначают встречу. Все сработало просто отменно. Марина приехала к старому, заброшенному заводу, там ее встретил Карпов с людьми, убил и сжег в машине, обставив все как несчастный случай. Все приплыло ко мне, и я не стал возбуждать дело за отсутствием состава преступления.

– Подождите. – Покачала головой Тихинен. – Этот план мог сработать только в том случае, если среди детей был…

–Крот. – Подсказал майор Громов. – Правильно, госпожа Тихинен. – Иначе, зачем звонить именно Сидельниковой. – Громов склонился к мужчине, и, не отрывая взгляда, спросил – Кто из подростков работал на Карпова?


Глава 3

По ощущениям было сухо. Неопределенность смущала, но не потрясала воображение. Где – то сверкнул огонь, наверное, сверху. Последнее, что я запомнил – бесконечность полета и уже приближающееся пламя. Пароль от загадки Маши оказался банальным: забыть такой праздник невозможно.

– Ну, привет, – окликнул меня женский голос. – Братик.

Ноги подкосились. Я не мог обернуться, не мог заставить себя. Передо мной пролетел холодный, студеный день ее похорон, непонимание, надежды и слезы. Тот январь, который погрузил нас в вечную мерзлоту непринятия поворотов судьбы. Случившееся с нами стало тяжелейшим из ее ударов, от которого мы так до сих пор и не оправились.

Мы теряем тех, кто нам близок, рыдаем и просим вернуть их обратно, а где – то, на другом конце планеты или совсем рядом, отмечают пышное торжество и радуются счастью жизни. Где-то появляется новая жизнь. Новый человек. Все это объединят то, что никто не виноват, – ни в радости, ни в уходе; судьба несправедлива, но с ее ударами так или иначе приходится мириться, ложиться под них и жить дальше.

Все происходящее казалось мне неявным, сном, лишь холодный январский ветер, продирающий до костей, показывал, что все по – настоящему.

Я обернулся. Через огромные усилия, когда уже не осталось сил, и ноги задрожали так, что едва не лишился чувств. Но я решился. Мечтал об этом долгое время. Каждый день.

Она была прекрасна, что тут скрывать…? Тоже легкое, серое платье, что при нашей последней встреч, летом, распущенные светлые волосы и огромные, темные глаза.

– Выглядишь так себе. – Прищурилась сестра. – Чего, умирать собрался? В твоем духе. – Я не мог выдавить ни слова, по – прежнему потрясенно уставившись на нее. – Эй, Кирилл?! Ты меня слышишь?

– Я…Я умер…? – Только и смог спросить я.

– Ну, пока нет. Но очень близок к этому. Ну же, – она улыбнулась. – Очнись! Посмотри на меня.

Я поднял глаза, полные слез и протянул к ней руку. Она протянула свою, но та, конечно же, прошла насквозь.

– Как же хочется обнять тебя, братик…– Прошептала сестра, вытирая слезы. – Как же я скучаю по вам… По всем вам.

– И мы скучаем. – Выдавил я. – Прости нас…

– Брось. – Попыталась улыбнуться она. – Все к лучшему, братик. Я виновата. Не смогла.

– Мы не верили, слышишь…? Никогда не сможем поверить. Ты всегда с нами…

– Конечно. – Сестра подошла вплотную и коснулась моего лица. – Всегда рядом. Где бы вы ни были. Кирилл, ты должен сделать выбор, братик.

–Какой выбор…?

–Остаться со мной, или вернуться в тот мир. Я, конечно, могу проехаться по твоим мозгам – рассмеялась она.– Но все зависит от тебя. Только от тебя. Ты должен принять правильное решение. Единственное правильное решение, Кирилл.

***

– Вы зря тянете время, полковник. – Громов потянулся к сигаретам Власова. – Что у нас тут? Неплохо. Госпожа Тихинен?

– Нет, спасибо. – Ирма извлекла из кармана пиджака позолоченный портсигар. Власов больше не курил, лишь мял в руке бычок, который достал из пепельницы. Разговор зашел не в том направлении, и полковник осознал, что Громов что – то скрывал. Что же тут делает финская контрразведка? Власов этого решительного не понимал.

– Майор. – Финка повернулась к Громову. – Каких женщин вы предпочитаете?

–Смотря что вы имеете ввиду. – Рассмеялся майор.– Мы любим тех, кто любит нас, да, Власов?

– Ага. А я вот понять не могу, – Уставился полковник на девушку. – Что здесь SUPO делает? Хорошо, я нарушил финские законы, но… – Он замолчал. – Погиб обычный следователь, полицейский из богом забытого города, вы – то тут причем?

– Майор. – Финка торжествующе улыбнулась, янтарные глаза сверкнули пламенем.– Известно ли вам, на каком языке говорят лопари?

– Кажется, саамский.

– Точно. Лапландия. Язык лопарей очень похож на финский, но все – таки это не suomen kieli. Власов, а вы когда – нибудь лично общались с Мариной Сидельниковой? – Спросила Ирма Тихинен.

–Приходилось. – Настороженно ответил полковник.

– Ничего необычного не замечали?

– Нет, а что?

– Например, ее не разговорчивость, привычка соблюдать дистанцию, не очень чистый русский язык?

– Если я правильно понимаю вас, госпожа Тихинен… – Власов нервно поерзал на стуле.

– Похоже, что да. – Поджала губы Ирма.– Марина Сидельникова родилась в Финляндии, в городе Рованиеми,

–Училась в университете Санкт – Петербурга и неплохо говорила по – русски.– Майор аккуратно сложил бумаги на столе. – Русская девушка, прекрасно говорящая по – фински – находка. Тем более, служить она пошла как раз в правоохранительные органы. И зарекомендовала себя как отличный работник. И тут появились вы, Власов.

– Дальше финская контрразведка обратилась к российским коллегам с просьбой помочь вывести на чистую воду господина Карпова и господина Власова.

– И мы согласились. – Громов включил настольную лампу и направил в лицо полковнику.

– Убери, майор.

– Ах, пардон. Так Сидельникова перешла под юрисдикцию финских законов и практически перестала быть российским полицейским. Ее безопасность обеспечивали в SUPO – финской контрразведке. – Объяснил Громов.

– Господи Власов, теперь вы понимаете? – Спросила Тихинен.

– Куда уж не понять?– Ухмыльнулся майор. – Власов, ты, вместе с Карповым, убил иностранного агента. Агента финской контрразведки.

– Полковник, – Ирма по – прежнему не сводила глаз с Власова. – Прекратите делать из нас идиотов. Я повторяю вопрос! Кто из подростков работал на Карпова?


***

– И да, у тебя очень мало времени.

Я опустился перед сестрой на колени и задумался. Остаться здесь, или уйти вместе с ней? Да, такому выбору не позавидуешь. Уйти в неизвестные края раньше не представлялось возможным, а теперь тот мир стал близок, как никогда.

– А что – там…? – спросил я, подняв глаза на сестру.

– Кирилл. – Она присела рядом.– Вот смотри. Я – ничто. Твои мысли. Я не знаю что там. Я всего лишь твое воображение. И сейчас, у себя в голове, ты делаешь выбор, тебе нужно это сделать. Отпусти свои сомнения, страхи, посмотри на все сверху, – у тебя есть такая возможность. А у кого – то – нет. И выбора тоже нет.

Я знал, что меня ждут. И там, и здесь. Но что выбрать – не знал. Сестре права: я страшно запутался.

– Есть один очень весомый аргумент. – Ответил я, прервав молчание.

– Мама? Мама. И ты не можешь ее оставить, она не вынесет, Кирилл.

– Ты ездишь мне по мозгам.

– Да, я вынуждена, потому что ты тупишь!– Сестра вскочила на ноги. – Ты мне обещал!

– Когда?

– Тогда. – Сестра отвернулась. – Ты меня понял. Пойми, они тебя любят. И Аня. Очень тебя любит.

– Ооо, женская любовь такая непостоянная.

– Хватит, а!– Взмахнула сестра руками. – Из- за каких- то дур одну нормальную теряешь!

– Да, напичкала меня препаратом и в поезд закинула! Нормальная!

– А зачем, Кирилл? Какой же дурак, а! Чтобы жизнь твою спасти! Что бы ты жил, братик!

– Не знаю. Я не знаю.

– Пойми. Ты ей очень нужен, Кирилл. И маме очень нужен. Здесь почти очевидный выбор.

– Почти?

– Почти – это мое, не придирайся к словам! А, слушай. Инкери – это Финляндия?

– Очень близко к ней. Но пока нет.

– Ну, вот видишь,– улыбнулась сестра. – Ты почти достиг своего рая. Остался маленький шажочек.

***

Власов нервно постукивал по столу, переводя взгляд с Ирмы на майора, с майора на Ирму.

Они удивительно дополняли друг друга, хотя и не были союзниками. Так уже сложилось исторически, что у Финляндии и России не могло случиться настоящего братства. Слишком много амбиций у одной, и слишком большая и крепкая тяга к свободе у второй. Но здесь, на краю света, в темном уголке Севера, интересы двух агентов совпали и объединились перед одной целью. И полковник всеми силами пытался понять, какой, но пока безрезультатно.

– Майор, теперь я попрошу нас оставить.

– Пожалуйста.– Громов встал и прошел к выходу. – У вас три минуты.

– Майор!

– Хотя, нет, – две. – Громов молитвенно сложил руки и улыбнулся. – Инструкция. И то в порядке исключения.

– Курите, Власов. – Протянула пачку сигарет Тихинен, когда офицер вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Нет уж, спасибо. – Улыбнулся полковник. – Вашу дрянь не курю.

– Какое пренебрежительное отношение к финскому табаку.– Цокнула Ирма, кокетливо покачав головой.

– Уж простите. Особой любви к вам не питаю.

–Мы к вам тоже.– Тихинен извлекла из нагрудного кармана пиджака синий платок и вытерла тонкие губы.– Послушайте, полковник. Давайте на чистоту. Меня не интересует препарат, да и вам он не нужен. Ни вам, ни нам, ни финской, ни русской стороне. Я ищу одну девушку, и мне нужна абсолютно вся информация о ней. Ваше положение безнадежно, вы это понимаете.

– А что же взамен? – Хитро улыбнулся Власов и откинулся на спинку стула.– Давайте так. Я приму во внимание вашу просьбу, а вы – мою просьбу.

– Я вас слушаю, Власов.

– Так вот, идите к черту, господа Тихинен. – Расхохотался полковник. – Условия, какие условия? Вы же сами сказали: мое положение безнадежно. О каком сотрудничестве может идти речь, чудо вы мое? Я не знаю никакой девушки, и ничего не знаю вообще. Это все, что я хотел сказать.

– Слушай сюда, полковник. – Ирма не спеша затушила окурок, и неожиданно, перегнувшись через стол, схватила Власов за воротник пиджака так, что он не мог пошевелиться. – Слушаешь? Умница. Я все знаю про тебя, полковник, про твою дружбу с Карповым, про Ванамо, а знаешь почему? Знаешь? – Девушка заглянула Власову в глаза. – Потому что в городе, который сравнял с землей, было 10 выживших, полковник, а не 9, маленькую девочку нашли уже потом, еле живую! Но я выжила, Власов! Выкарабкалась! И да, я своими глазами видела, как ты шептался с Хямиле, что город не надо спасать! Если хоть волос упадет с ее головы – ты сгниешь в финской тюрьме, я тебе обещаю.

– Ого, я смотрю, вы сдружились.– Застыл на пороге Громов. – Госпожа Тихинен, все в порядке?

– Да. Да, все хорошо. – Ирма отпустила Власова и уселась обратно, поправив прическу. – Кажется, мы договорились. Да, полковник?

– Это замечательно. – Хлопнул в ладоши майор. – Подышим воздухом, Ирма. Пойдемте.


***

«Кирилл!!!»

Аня прошла на середину комнаты, наполовину затопленной водой. Свет падал только от тусклой лампочки сбоку.

«Кирилл!!!»

– Аня, нам нужно уходить. – Спокойно сказал Граф, взглянув на руку, будто бы там могли находиться наручные часы. – Время. Иначе я больше не смогу вам помочь.

– Кирилл!!! – Еще раз крикнула Аня, и, набрав воздуха, нырнула под воду. Спустя мгновение она появилась на поверхности, держа парня за руки. – Он не дышит! – Отчаянно закричала девушка, хлопая Кирилла по скулам. – Он не дышит. Он не дышит, да помогите же, Граф!

– Мне очень жаль, Анна.

– Что…? – Аня обернулась, но Графа уже не было. – Черт. Черт, черт, черт!!!

Девушка вытащила Кирилла на крохотный сухой пятачок и принялась делать искусственное дыхание. Бесполезно. Парень не дышал и уже был смертельно бледен. На руках и лице виднелись чуть заметные следы ожогов.

«Родной, да ты чего…?»

Аня делала искусственное дыхание, хлопала Кирилла по щекам, снова искусственное дыхание.

«Кирилл…». Выдохнула она, уже со слезами, измождено опустив руки. Сердце бешено колотилось от страшной мысли.

«Нет, нет, нет, Кирилл, нет, ты же не можешь… Я тебя не отдам, родной, ну, давай же… Ну, пожалуйста, нет, я прошу тебя, пожалуйста…»

Молодой человек не отзывался. На его лице застыло будничное, спокойное выражение, будто бы он просто спал, и ничего больше не происходило вокруг. Исступленно уставившись на него пустым взглядом, Аня качнулась, едва не потеряв сознание, а затем села рядом. Сердце успокоилось, в голове не останавливался бесконечный, протяжный звон, будто кардиограмма зафиксировала смерть, остановку сердца. Сплошной протяжный гул.

Она вспомнила самую первую их встречу и вдруг поняла, что он был с ней всю жизнь. С самого детства, с теплохода «Йоуко Похьянпало», когда они встретились у его железного борта; со школы, на северных широтах, бесконечных просторах полярного поселка. Он был ее светом, путеводной звездой, северной, ведущей по правильному пути, в верный пункт назначения. Он был источником вдохновения, смыслом существования его матери и любимой женщины, Анны. В порту они обливались чистым северным закатом и говорили о разных мечтах, дальних путешествиях и долгой, счастливой жизни. Он говорил, что здесь, на берегу Туманного и до самой Саймы сбываются мечты и происходят приключения, а несбыточное становится явным.

«Ты знаешь?». Сказала вслух Аня. «Я такой дурой оказалась, не поверила, что ты и правда меня любишь. Думала так, на время со мной. Поняла, что не права, когда на остановке тебя увидела, с Терским. Поняла, что таких совпадений не бывает, мой хороший, слышишь…?». Она присела рядом с Кириллом на колени, взяла его руку и прижала к своему лицу. «Я всю жизнь тебя любила, только тебя. Не оставлю, слышишь?». Аня легла рядом и обняла любимого. «Я люблю тебя, Кирилл».

Слез не было. Аня знала, что если тому суждено случится, то произойти это должно только здесь. Здесь, на берегах Саймы, началась их красивая, полная приключений, счастья, горя, лицемерия история настоящей северной любви. Подобно собачьей упряжке, она несла их по снежным пустыням, подбрасывая на кочках, заглядывая в теплые юрты и обдавая пронизывающими ветрами. Проносила через бесконечные, девственные леса, полные чистого воздуха и сладких ягод, и, наконец, привезла туда, откуда все начиналось. К хрустальным берегам Туманного и Саймы. Озера написали их историю, и теперь та же вода закрывала книгу, дописывая последние страницы.

«Rakastan sinua», – прошептала Аня, и, еще крепче обняв любимого, вздохнула и закрыла глаза.

Где – то заработал насос, и комната вновь начала заполняться водой. Треснула лампочка – свет в углу погас, погрузив помещение в кромешную тьму.

***

– Чего вы добиваетесь, госпожа Тихинен? – Спросил Громов, когда агенты устроились под козырьком. Над Инкери снова заморосил дождь, а затем – целый ливень. – Не могу вас понять.

– А вам и не нужно. – Закурила Ирма. – Занимайтесь своей работой, майор. В моих интересах его посадить, и я это сделаю. Доказательств – вагон и…

–Маленькая тележка.

– Да, именно.

– Нам еще предстоит разобраться, в какую тюрьму его сажать.

– Это уже не нам решать. – Пожала плечами Ирма. – Главное – выбить из него признание, остальное дело техники.

– Я смотрю, вы уже приступили, госпожа Тихинен. – Усмехнулся Громов, похлопав себя по воротнику пиджака. – Честно говоря, не ожидал от вас.

– Это русский метод, майор. У нас так не делают, но иногда работает. Кажется, он что- то понял. Майор, а вы хорошо спите? – неожиданно спросила девушка.

– Хм, когда есть возможность, достаточно неплохо, а что? Мучают кошмары?

– Да, один, уже лет 20, что бы вы знали.

– Хм, что же там, в этих снах?

– Город, огонь, люди. И я одна, остаюсь среди развалин. Наверное, надо выйти замуж. – Рассмеялась Ирма и затушила окурок. – Идемте, майор. Наш друг полковник заскучал.

– Идите. Я еще постою. Подышу. Уж больно сладкий у вас воздух.

***

– Алло. Соедините меня с главным управлением объединенного русско- финского оборонительного блока. Да, майор Громов говорит.

– Слушаю вас, майор.

– Игорь Валентинович, мне нужна информация об агенте SUPO, Ирме Тихинен.

– Хо-хо, ты что, спятил там, майор? Это же государственная тайна, нужен запрос, одобрение, согласование, неделя минимум.

– Игорь Валентинович, нет недели, каждая секунда дорога. Вопрос жизни и смерти. От этого зависят судьбы людей.

– Ладно, попробую что – то сделать. Но я тебе не помогал, чтобы нигде моя фамилия не вздумала мелькать, понял меня?!

– Так точно! Спасибо, Игорь Валентинович! Я в долгу не останусь.

– Забудь меня! И не звони больше сюда. Сам тебя найду.

***

– Кирилл, она умирает. С тобой, между прочим! О ней хотя бы подумай!

– А обо мне кто – то думал?

– Думал. – Сестра повернулась, мне показалось, что ее глаза стали еще больше. – Я думала. Мама. И она, Кирилл. Не позволяй прошлому уничтожить настоящее. Она не причем. Она – твоя судьба, и если ты ее не спасешь, никогда себе этого не простишь. Иди к ней, братик. – Всхлипнула сестра. – Прошу тебя.

Я опустил голову. Как оставить того, кого так сильно любил? Как сделать выбор между жизнью и смертью?

А зло ли «Склеп», если дает возможность встречи с самыми близкими, пусть даже в мыслях? Если дает возможность выбора и помогает понять, кто ты?

Наверное, нет. Не зло.

«Склеп» – это и есть ты. Твоя душа, твоя действительность. Твой ежедневный выбор.

– Кирилл… – Уже совсем тихо сказала сестра. Я слышал, как она плачет. – Иди, братик.

– Ну, дай мне на тебя посмотреть. – Я закусил губу, чтобы не разрыдаться, но все же не удержался. – Сестра… – Прошептал я, опустившись на колени. – Какая же ты у нас красивая… Как же нам тебя не хватает.

– Ну, хватит. Мы все еще увидимся. – Содрогаясь в рыданиях, прошептала она. – Все вместе соберемся…

– И будем рассеивать печали и тревоги. – Прошептал я. – Я люблю тебя, сестра.

– И я тебя люблю, братик.

Она легко слегка коснулась моей головы.

Сознание вновь погрузилось в темноту.


***

Все видела своими глазами, но кто же она? Власов осторожно поднял глаза на Ирму, а девушка торжествующе улыбалась. Да, она явно знала, чего хочет и что делать.

– Я – твой страшный сон. Кошмар, полковник. – Прошептала Тихинен и как бы случайно коснулась Власова. Тот вздрогнул и снова закурил. Этого не может быть.

Полковник виделся с Хямиле больше 20 лет назад, когда работал в Ванамо. Всех выживших в трагедии Власов знал лично. Ирму Тихинен видел впервые. Сколько ей могло быть тогда? 8? 7? Что она может помнить? Совсем ребенок, тем более, после такого пережитого кошмара.

– Угу. – Произнес вслух полковник. – Госпожа Тихинен, значит.

– Ооо, снова хотите познакомиться, Власов?

– Нет.– Откинулся на спинку стула полковник. – Ваши условия? Чего вы хотите? И что вы ищите, моя дорога?

– Мне нужен список выживших, Власов. Выживших в Ванамо.

– Пожалуйста. – Развел руками полковник. – Неужели вы до сих пор не получили к нему доступ?

– Мне нужен настоящий список, Власов. – Ирма вцепилась в мужчину глазами; полковника начинал заметно нервировать блеск этих янтарей. – Вы понимаете, о чем я.

– Нет. – Рассмеялся Власов.

– Так, коллеги, прошу меня простить. – Громов вновь уселся на свое место. – Ну, что, продолжим? Что там по подросткам, полковник? – Ирма протянула зажигалку, и майор сладко затянулся. – Спасибо.

– Каких подростках?

– Помогавших вам и вашим сообщникам убить агента финской разведки Марину Сидельникову. – Терпеливо объяснила девушка.

–Черти что. – Обернулся к Громову Власов. – Вражеская разведка орудует, а вы спите.

– А у нас дружба с финской разведкой.– Устало улыбнулся майор, подмигнув Ирме, та улыбнулась в ответ. – А вы ее разрушаете. Нехорошо, Власов. Нужно дружить с соседями. – Громов раскрыл папку и бросил полковнику листок бумаги с цифрами. – Это распечатка ваших звонков, за тот месяц, в течение которого убили Марину Синельникову. Все номера удалось вычислить, кроме одного. Вот этот – неизвестен. – Майор указал пальцем. – Так чей этот номер, Власов?

Полковник побарабанил пальцами по столу, и, кажется, принял решение. Посмотрел на Ирму (дьявол, что за глаза, она могла смотреть неотрывно, казалось, минут 40, не моргая; эти янтарные очи Власов запомнил надолго); потом на Громова. Негромко откашлялся.

– В общем, в тот вечер…

– Товарищ майор, разрешите?! – В комнату ворвался молодой офицер. – Вас к телефону, это срочно, звонят по защищенной линии.

– Прошу прощения, коллеги. – Майор вновь покинул кабинет.

Тихинен издевательски хмыкнула и вновь уставилась на Власова. Тот глубоко вздохнул и вновь закурил. И куда деваться от этой ведьмы?

***

– Майор Громов слушает!

– Да не ори ты так, майор. – Откашлялся Игорь Валентинович.– В общем так, темная личность, эта твоя Тихинен.

– В каком смысле, Игорь Валентинович?

– А в таком. О ней до 8 лет нет вообще никакой информации. Как будто не было человека, и все тут. Остальные документы я тебе вышлю. Все, конец связи.

– Спасибо, Игорь Валентинович. – Озадаченно положил трубку Громов и взял в руки документы из факса.

Может ли человек начать жить в 8 лет, как будто его никогда не существовало? Теоретически – нет, если только…

«Ирма Тихинен, год рождения… В возрасте 8 лет взята под опеку господина Тихинена и Ханны Тихинен. Ханна Тихинен? Что – то очень знакомое. В детстве страдала психическими расстройствами, частичной потерей памяти, и боязнью яркого света. К 18 годам полностью здорова, образцовый студент, спортсмен, отличник…»

– Лейтенант! – Крикнул Громов.– Сию же секунду сюда список выживших в Ванамо, быстро!

– Есть!

***

– Угу, спасибо. – Громов раскрыл папку и посмотрел на Власова. – Ну, полковник, вы что – то хотите нам сказать?

Власов вновь постучал пальцем по столу, почесал макушку, посмотрел на Ирму, а она продолжала глядеть на него. Безотрывно. Не моргая и не закрывая глаза. Ведьма она что ли?

Точно, ведьма.

«Ирма Тихинен. До 8 лет сведения отсутствуют. Родилась и воспитывалась в Оулу, Северная Финляндия. До 12 лет занималась плаванием в вольном стиле, теннисом и рукопашным боем. С 15 лет – чемпион Оулу по дзюдо и каратэ. Отличник учебы, досрочно принята в полицейскую академию Хельсинки. Нареканий нет, психическое здоровье в норме…»

– Я не знал их по именам. – Прохрипел полковник. – Нашей целью был профессор Вербицкий, который очень мешал Карпову, а точнее, его дочь, Лариса. Мы должны были похитить ее, но она не пришла. Это была хорошая возможность избавиться от девочки и выйти на профессора.

«… Характер замкнутый, предпочитает работать в одиночку. До 12 лет имелись признаки психического расстройства, предположительно вызванные пережитым стрессом. Отмечались проблемы со сном и нервные припадки, практически полная потеря памяти. К моменту поступления в полицейскую академию психическое состояние в норме. Старший инспектор академии полиции. Дата. Подпись».

– План был легкий. Подростки случайно заходят в метро, видят бандитскую разборку, их якобы случайно замечают и устремляются в погоню. План сработал, но Вербицкой там не оказалось. Оставлять в живых свидетелей – ну, этого мы не могли допустить.

Опекун: Виктор Тихинен. Электрик, в прошлом – волейбольный тренер, член финской сборной… Опекун Ханна Тихинен. Да, вот она. Фотография тут же. Учитель русского языка, родилась в Ванамо ( ныне не существует), в котором проживала до землетрясения (Какого еще землетрясения? Там же было падение кометы?) Выжила, биологическая дочь пропала без вести, тело не обнаружено. Хм.

***

«Pikku pummin!» – Крикнула двум девочкам финская женщина.

Аня вынырнула, жадно хватая воздух. Ханна! Это же та самая тетя Ханна!

«Кирилл!»

Девушка вновь нырнула под воду и вытащила парня наружу. Отсек уже заполнился наполовину, но свет внезапно включился. Громко шумел насос – вода шла откуда – то сверху, с двух сторон, постепенно оставляя все меньше и меньше пространства.

«Кирилл!»

Аня ударила парня по щекам, его глаза открылись.

– Аня…

– Господи, ты живой! – Девушка в приливе чувств вцепилась в Кирилла долгим поцелуем, обхватив его голову руками. – Живой! – Плача и смеясь одновременно, воскликнула она. – Я тебя уже потеряла.

– Да, тут, сверху помогли. – Усмехнулся Кирилл, крепко обнимая девушку. – Мы стоим по колено в воде, при тусклом свете и скоро утонем, что может быть романтичнее?

– Дурак!– Рассмеялась Аня. – Надо выбираться. Выход должен быть внизу. На счет три – ныряем, окей?

– Давай! – Кирилл зажал нос.

– Один!

– Два!

– Три!

Но что можно разглядеть при тусклом свете, да еще и в мутной воде? Лишь бетонный пол, да те же стены. Похоже, выход с этого уровня заключался в чем – то другом.

– Кирилл! – Вынырнула Аня.

– Аня! Нам надо подумать!

– Да, и быстрее! – Вода уже достигла Аниной груди. –Дело дрянь! Я не хочу умирать третий раз за последние пару часов.

– Слушай, есть мысль! – Кричал Кирилл, пытаясь заглушить шум прибывающей воды. – Помнишь, мы в детстве смотрели на Северное сияние?

– Да! – Ответила криком Аня, вода почти достигла ее шеи. – Revontutet. Пляски духов его называли. И что?

– А то. – Кирилл поднял девушку из воды и посадил себе на плечи. – Если это что – то дьявольское, его нужно сломать.

– Ты предлагаешь сбить лампочку? Но мы останемся без света!

–Я не вижу больше вариантов. – Кирилл медленно побрел к свету. – Встань ко мне на плечи!

–Кирилл, ты сумасшедший, мы не выживем без света!

– Мы и так не выживем. – Вода стала прибывать быстрее. – Аня, скорее!

– Мой оптимист. Да я не знаю, чего с ней делать. – Девушка осмотрела лампочку. – Горячая и не откручивается. Ее только ломать, Кирилл!

– Ломай!!! – Парень почувствовал, как вода переваливает за подбородок – Аня, давай!

Девушка приподнялась к лампе – горячая. А что делать? Аня выдохнула, сняла футболку, и, обмотав лампочку, что есть силы сжала ее руками.

Раздался хруст : осколки впились в руку девушки, вода в этот момент уже захлестнула Кирилла с головой и парень повалился в воду. Вместе с ним упала и Аня.

***

–Майор, с вами все хорошо? – Янтарные очи повернулись к Громову. «Только этого не хватало», подумал мужчина.

– Да, в порядке. Мы вас слушаем, полковник.

–Мы обратились к одному из парней со своей просьбой. Он должен был привести в метро друзей. Свою задачу выполнил. А затем связался с Сидельниковой. На этом его роль закончилась.

–Какзвали парня? – Спросила Ирма.

«…После катастрофы Ханна уехала в Оулу и вышла замуж за Виктора Тихинена. Пара удочерила девочку неизвестного происхождения». Еще и с приступами. Ну, и зачем? Для чего им это было нужно? Трагедия в Ванамо случилась в сентябре, а ребенка Ханна удочерила уже через месяц. И замуж вышла очень быстро. Майор перевернул страницу обратно. «Девичья фамилия Ханны Тихинен – неизвестна…».

– Я не знаю, Христом Богом клянусь, вот вам крест. Я разговаривал с ним лично, условились без имен, фамилий, и прочего.

– То есть, парень знал, что его друзей и следователя тоже – убьют, но пошел на это? – Удивленно спросила Ирма. – Вы серьезно?

– Понимаете, госпожа, у него была семья, и он сделал выбор. Так бывает.

– Смотрите – Громов извлек из папки 2 фотографии и кинул их Власову. – Кто – то из них?

Полковник взглянул на фото и снова потянулся к сигаретам.

«Супруг: Вилли Кетонен, погиб при пожаре. Имя совместного ребенка с Ханной Тихинен: неизвестно…».

Да как же так?!

Громов потер лоб, страшно разболелась голова. Человека будто бы стерли, ничего не известно: ни имени, ни фамилии, при этом ребенок ходил в школу, детский сад и имел в наличии 8 лет жизни. А теперь – ничего, неизвестно даже мальчик это был, или девочка, просто человек с фамилией Кетонен. Или кто – то очень не хотел, чтобы дитя обнаружили, что очень тщательно, и, главное, оперативно затер следы.

–Майор, вы в порядке? – Вновь спросила Ирма Тихинен.– Может, вам принести выпить? Чаю, или воды?

– Нет, спасибо, не нужно, Ирма. – Громов затушил окурок. – Власов, скажите, а вы спите спокойно?

– Не жалуюсь, а вы?

– Плохо. Вот из – за таких как вы, Власов, плохо сплю. А вы в курсе, что эту авантюру с разрушением города, затеял брат того, кого вы убили 10 лет назад? И работает он против вас, вместе с Карповым. Но это еще не самое страшное. А самое страшное знаете что, полковник? Этот человек потерял мать и отца из – за вас, из – за ваших глупых планов по захвату мира с помощью препарата. Да, Власов, да, Павел Ильин – это Владислав Бухарский, брат покойного Саши Бухарского, которого вы убили. Это ведь вы пришли к нему тогда? И он регулярно сообщал, где они и куда двигаются. А вы шли по следу, и по -другому он не мог. Потому что у него была семья.

– Хороший малый был. – Улыбнулся Власов. – Жаль, убить его пришлось. А так, молодец, все сделал как надо.

–Ильин идет по головам. – Сказала Ирма. – Все, кто был в метро – умерли. Все, кроме одного человека. Кирилл Армаш, и следы его ведут в одно место.

–В «Склеп». – Буднично и устало сообщил Громов. – А вот где он находится – ты нам и расскажешь, Власов. Можешь начинать. А мы послушаем.


***

– Аня? Аня!

– Я здесь! – Крикнула девушка из темноты. Вода прекратила прибывать, но мы все равно находились в ней по шею. Свет шел только из отверстия, оставшегося в треснувшей стене.

–Как ты?

– Рук не чувствую. В стекле. Ты живой?

– Угу. Относительно. Почему ты вообще здесь?!

–Ой, это долгая история. Все потом. – Девушка подплыла к отверстию.– Кира, смотри, там кто –то есть.

–Иду. В смысле, плыву. – Я взглянул в отверстие и увидел Юлю, сидящую в позе турка. – Черт! – Я отпрянул: с той стороны на меня прыгнул огромный, черный пес. – Ты это видела?!

– Нет, а что было? – Спросила Аня.

– Собака. Огромный, черный пес.

– А, вон как. Это дух, Кир, твоего страха. Давай – ка кое – что попробуем.– Аня надавила на стену, от которой отвалился кусок. – Вот. Кажется, ее можно выломать.

– Да, и мы с высоты трех метров упадем прямо на бетонный пол.

– У нас нет другого выхода. Давай, навались. Она не рухнет целиком, зато вода уйдет.

Она оказалась права. Кладка, видимо, сделанная наспех, легко поддалась демонтажу, и через пару минут мы уже могли спокойно перебраться на ту сторону, пусть и через узкий проход.

Я присел перед Юлей, которая никак не отреагировала на наши усилия. Ее голова, укрытая капюшоном, была опущена. Я потянулся…

–Кирилл, не трогай ее, пожалуйста. – Умоляюще воскликнула Аня.– Ты же видишь, что она мертва, Кирилл!

Сердце бешено колотилось. Сверху капала вода, с крыши, с серо – зеленых стен, с мерцающей тусклой лампы. Она замерла в каком – то шоке, будто пыталась отгородиться от чего – то жуткого руками : они замерли в полудвижении, в молитве. Я слегка коснулся ее…

– О, Господи!!!– Воскликнула Аня, закрыв лицо руками.

Капюшон упал с головы Юли, обнажив абсолютно седую голову и перекошенное от страха лицо. На нем застыло выражение ужаса, и глаза навсегда остались навыкате. Я в страхе отпрянул, а затем кинулся к Ане и крепко обнял ее.

–Не смотри. Не смотри туда!

– Господи, Кирилл, надо уходить, скорее, пожалуйста! – Содрогаясь в рыданиях, Аня вцепилась в меня.

–Мы уйдем, слышишь? Но нам нужно на 9 уровень.

– К черту 9 уровень, Кирилл!!! – Аня посмотрела мне в глаза. – Я столько раз тебя теряла, послушай! Второй раз здесь, и все ради тебя. Чтобы ты жил, и ты жив. Теперь надо уходить, Кирилл. К черту все, это ад, они все мертвы – Григорьев, Ханна, ее дети, Микка, все! И мы будем вечно здесь бегать от собственных страхов, пока с ума не сойдем! Это страшная смерть, Кирилл! Я не хочу отдавать свою жизнь, тем более рисковать твоей, потому что люблю тебя, слышишь? Ты же мне веришь? Не сомневаешься во мне?

– Нет. Конечно, нет. – Не очень уверенно ответил я, Аня это увидела.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Спокойно сказала она, сглотнув. – Да, я разыграла весь этот спектакль. Да, мы все играли в дружный пансион, потому что Паша нам приказал. Да, мне многое обещали, в том числе и правду о Ванамо, но я никогда, – твердо воскликнула она. – Никогда, слышишь? Никогда не переставала любить тебя, и даже «Komero» не смог заставить забыть тебя, Кирилл. Я знала. Всегда знала, что произошло в метро.

– Вот деньги, вот ключи от машины. – Аня резко затормозила и нырнула за угол, увидев Сашу Бухарского, большого друга Кирилла. Он разговаривал с каким – то мужчиной в полицейской форме. – К 12 придете в метро, без опозданий.

– Принял. – Ответил Саша. – Что с моей семьей?

– Не дрейфь, все будет в порядке, если правильно все сделаешь. Ну, а если нет, сами посуди, выбора ты нам не оставляешь. Главное, помни, Лариса, там должна быть Лариса Вербицкая. Не подведи.

– Алло, Лара?

– Ой, Боги финские, кто меня вспомнил, принцесса Анна!

– Замолчи. В общем, сегодня никуда не ходи, слышишь?

– Чего?

– Ничего! Жить хочешь – сиди дома!

– Не поняла, ты мне угрожаешь, подруга? – Рассмеялась Лара.

-Я сейчас пойду к твоему отцу!

– Эй, все, все, я поняла, дома так дома.

– Тебя я не нашла. – Вздохнула Аня. – Ни дома, ни по телефону. Пошла в полицию, а они только плечами пожали. Нашла Сидельникову, установили, где вы, и шли по следу. После того, как ее… – Сглотнула Аня. – Я следила сама, а потом вызвала полицию.

– Нет, этого не может быть. – Ошалело усмехнулся я. – Не может быть.

– А зачем мне врать, Кирилл?

Я присел на корточки и закрыл голову руками. 10 лет я винил себя в смерти друга, который, как оказалось, сам привел нас в смертельную ловушку. Не спал ночами, не мог нормально есть, потерял все и оказался в «Склепе». 10 лет я напрасно изводил себя из – за человека, который продал нас всех. Женю, меня, Риту. Всех. Он повел нас на смерть, надеясь сохранить семью, но в итоге погибли все. А его младший брат затеял страшную игру, от которой продолжали умирать люди.

– Слышишь, Кирилл?– Саша присел напротив. – Я гад, я. Но у меня выбора не было. Не знал же, что они и семью мою уничтожат. Был выбор: вы или они. Я выбрал семью. Не мог иначе. Должен был все рассказать, но что мы тогда могли, брат…? Подростки. Дети. Прости меня, друг.

Аня присела рядом, обняла и поцеловала в макушку.

– Почему… Ты сразу мне не рассказала…?

–Кирилл…– Аня взяла меня за руки и погладила по голове. – Ну, разве ты поверил бы мне? Я же тебя знаю.

– Кир. – Позвал Саша. – Здесь полно собак. Вам надо уходить. Дверь слева от меня, в стене. Беги, и как можно скорее. Иначе, – он кивнул на Юлю. – Умрете, как она.

Я подошел к стене, и нащупал ручку двери. В этот момент из темноты угла, неторопливо, вышел огромный пес, не черный, нет. Золотистый.

– Кира, – похлопала меня по плечу Аня. – А он реальный, или нет?

– Не знаю. – Дрожащими руками я дергал ручку, она не открывалась. Пес смотрел мне прямо в глаза. – Да что такое?! – Я уже отчетливо слышал за стеной топот множества лап.– Твою мать!!!

– Хорошая собака. – Прошептала Аня. – Кира, он настоящий. Пар идет, смотри.

– Блин, а! – Обернулся. Лай собак становился все ближе. – Не открывается.

– Ы. Провал. – Выдавила Аня.

Пес вдруг мотнул головой и указал на то место, где сидел Саша. Я посмотрел на Аню, а она уже кинулась к стене и открыла дверь. Перед нами появилось пространство тоннеля.

– Бежим! – Крикнул я, увидев стаю собак, вбегающих в комнату. – Вперед!!!

***

И так, допустим, Ханна Кетонен и Ханна Тихинен – это один и тот же человек. Могла ли Кетонен за месяц сменить фамилию и выйти замуж? Почему нет? Вопрос в другом. Почему человек, недавно потерявший ребенка, так скоро решается на удочерение, при этом так быстро найдя себе супруга?

– Склеп, склеп, нет, не слыхал. – Поджал губы Власов. – О чем вы, Господа?

– Полковник. – Ирма по – прежнему не отрывала от него глаз. – Не вынуждайте нас идти на крайние меры.

– Да, это какие же?

– Офицер! – крикнул Громов. – Где сейчас находится семья полковника Власова?

– Спецбункер Интерпола, товарищ майор! – Отрапортовал вошедший капитан.

– Ложь. – Пожал плечами Власов. – Обманываете, господа. Берете на понт, так сказать.

– Зачем же? – Агент SUPO раскрыла планшет и показала полковнику фото. – Держите.

– Вы зря это делаете. – Прошипел Власов. – Я вас уничтожу.

– Охотно верим. – Устало ответил Громов. – Но сначала – «Склеп». И так, мы вас слушаем.

– Где он находится, я не знаю. Это мало кому известно. 9 уровней под землей, на каждом стены из стали и бетона, в них – чип, который сканирует ваше сознание. То есть, – полковник поднял глаза – Ваши страхи. Воплощает их в реальность, и чем ниже уровень, тем больше вероятность, что все настоящее. Например, собаки.

Если на первом уровне вам просто кажется, что они вас преследуют, то, допустим, на 7 они действительно бегут за вами. Стая огромных, голодных псов.

***

– Кир, они же настоящие! – Кричала Аня, несясь со всех ног. – Они же нас догонят, Кир!

–Молчи, силы береги! – Я боялся одного: чтобы впереди не оказалось тупика. Мы бежали наугад, по темному коридору, а свора уже нагоняла, когда перед нами возникло что – то вроде стеклянного лифта, в который мы и запрыгнули. Двери медленно захлопнулись.

– И? – Оглянулась Аня. – Что дальше? – Свора обступила лифт со всех сторон, оскалив острые зубы и ругая нас пронзительным лаем. – Я, кажется, поняла, от чего она умерла, Кир.

– Угу. – Я судорожно искал кнопки, которых не было. Стекла лифта долго не выдержат – свора молотила лапами, что они дрожали, готовые вот – вот разлететься на мелкие кусочки. Пути назад не было – мы оказались в тупике, который так меня пугал. – Надо как – то сдвинуть его, Ань!

– Как, попрыгать?!

– А что, это идея!

– Ты с ума сошел?! – Воскликнула Аня, перекрикивая лай, от которого уже заложило уши.– Он сорвется, тогда точно помрем!

– Давай! – Заорал я, схватив ее за руку. – Три – четыре! – Мы одновременно прыгнули, но ничего не изменилось. – Еще раз!

Бесполезно. Одна из собак все – таки проломила отверстие, в лифт просунулась ее отвратительная морда.

– Пошла! – Закричала Аня и топнула ногой.

Кабина лифта чуть качнулась, а затем с огромной скоростью полетела вниз! Аня едва успела схватить меня за руку, и мы, в обнимку, забились в угол, крича от страха и ожидая неизвестного окончания всей этой нелепой комедии.

***

Теперь курили уже все трое. Ирма по – прежнему смотрела в одну точку, но уже не на полковника. Какие – то смутные воспоминания проплывали у нее в голове, а Громов неотрывно следил за ее движениями; конечно, у него уже сложилась картинка, осталось найти подтверждение.

– Хорошо. – Хлопнул он ладонью по столу. – Допустим, мы проникаем в «Склеп», и что там искать? Карпова, или, может быть, профессора Калугина?

– Господа, насчет старика ничего не скажу, но Карпов, конечно же, там. Но есть еще одна проблема, точнее, 12 проблем.

– О чем вы? – Спросил Громов, прищурившись.

– Призраки.

– Что? – Склонила голову Ирма.

– Призраки. – Повторил полковник Власов.– Это прекрасно обученные наемники, охрана «Склепа». И поверьте, вам они не по зубам.

–Почему? – Майор посмотрел на Ирму. – Та вновь включила свой взгляд и гипнотизировала полковника. Финка пришла в себя, это хорошо. Теперь он не один.

–Потому что это не люди, а клоны. – Объяснил Власов. – Безумные существа, убивающие движением руки, бестелесный контакт. Бесшумно двигаются, появляются и исчезают. Роботы. – Развел руками офицер. – Идти к ним логово – смерти подобно.

– Угу. – Почесал затылок Громов. – Кто сейчас находится в «Склепе»?

– Ну, Карпов- то точно. Возможно, Калугин, 12 духов, Центр –это главный по Призрака, и, я думаю, что ваш друг тоже там.

– Армаш?! – Вскочил Громов. Власов рассмеялся.

– А у тебя что, много друзей, Громов? – Вальяжно закурил он, пустив дым кольцами. – Армаш, Армаш. Кирилл Александрович.

– У меня один вопрос. – Ирма раскрыла свою папку и показала полковнику фоторобот. – Она тоже там?

– Скорее всего, да.

– Капитан, машину! – Крикнул Громов. – Встать, полковник, поедешь с нами!

– Ну, нет, господа…

– Встать! – Рявкнула Ирма, и, схватив пистолет со стола Громова, выстрелила прямо надо головой Власова. – Или прикончу тебя прямо здесь!

– Хорошо, хорошо, поедемте…

***

Лифт с оглушительным грохотом приземлился в темноту, осыпав нас осколками со стен. Двери со скрипом открылись, пригласив нас в неизвестность.

– Аня, Ань. – Тормошил я подругу. – Вставай, поезд дальше не идет.

– Можно я здесь останусь? – Не открывая глаза, проговорила Аня. – Хватит с меня собак, призраков, духов.

– Хорошо, я тогда один пойду.

– Ага, и оставишь меня тут. Нет, спасибо.

Мы аккуратно поднялись и, стряхнув с себя осколки, осторожно шагнули за пределы кабины. Аня, держась за меня обеими руками, подняла голову наверх. Странно, кабину лифта освещала крыша в виде купола. Это могло означать лишь одно.

– Кир, это 9 уровень. – Прошептала Аня.

– Угу, похоже. – Кивнул я, осторожно шагая.—А ты не хотела.

– Я и сейчас не хочу.– Шмыгнула носом Аня.

Я не ответил. Мы продвигались все дальше и дальше, рухнувшая кабина лифта со светом оставалась позади. Тоннель постоянно сужался и уменьшился до тех пор, пока не смогли идти рядом и были вынуждены шагать друг за другом. В полной тишине и темноте. Я слышал только нервное Анино дыхание – она вцепилась в мою руку, с каким – то доверием, так отчаянно, что мне стало стыдно. Какое – то время ведь ей не верил. А она спустилась со мной в ад. Вот дела.

– Главное, не оборачиваться. – Сказала Аня, когда свет окончательно погас. – Как в детстве, помнишь? Когда в туалет бегали, ха – ха.

–Давай не будем о детстве. – Ответил я. – Один кошмар из него уже видел. Хватит с меня.

– Это какой?

–Никакой.

– Ну, скажи.

Вместо ответа я схватит Аню в охапку и закрыл ей рот. Где – то сбоку послышался рев какого – то невиданного зверя – тоннель вновь расширился. Ну, это уже совсем перебор.

– Спокойно. – Сказал я. – Это всего лишь глюк.

– Какой глюк? – Пробормотала Аня. – Я ничего не слышу.

– Зато я слышу. И, кажется, знаю, что это.

– И?

– Не важно. Идем дальше. – Однако, рев усиливался.– Да нет…

– Кирилл!– Крикнула Аня. – Сделай что – нибудь со своими страхами! У нас нет на это времени!

– Что ты как мама моя! – Крикнул я в ответ. – Ничего я не сделать не могу. Так.

Мы остановились перед литой дверью, являющейся, похоже, входом на 9 уровень.

– Кажется, пришли. – Прошептал я.


***

Бронированный «Джип» выехал на мост через Туманное Озеро и взял курс на 15 –й километр – именно там, по словам полковника Власова и должен был находиться специализированный объект.

– Скажите, вы ему верите, майор? – повернулась к сидящему на заднем сиденье Громову Ирма.

– Не знаю, а у вас есть другой план? – Сняв кепку, спросил майор.– Или вы так и не выяснили у него насчет списка, настоящего списка? – Ирма удивленно подняла брови, и, на ходу перебравшись в салон, уселась напротив Громова. Он улыбнулся. – Простите, профессиональное любопытство. Пришлось послушать ваш разговор с полковником Власовым.

–Майор! Вы не имеете права!

– Ой, да бросьте, Ирма. – Отмахнулся Громов. – Лучший агент SUPO не знает, что в кабинете установлена прослушка? Это же стандартные инструкции, госпожа.

– Вы ответите. – Злобно проскрипела сквозь зубы Ирма. – Да, есть слухи, что выживших было гораздо больше, и официальный список – липа. Я хотела это проверить, но пока без результатов.

– Вон оно как. – Задумался майор.– А где остальные выжившие?

– Возможно, в «Склепе». Были.

– Тогда ответьте мне на один вопрос, Ирма. – Громов внимательно уставился на девушку. – А вам не кажется, что вы тоже один из выживших в Ванамо?

Ирма ошарашено округлила глаза и сняла кепку, с неизмеримым любопытством взирая на майора Громова.

– Я вас не понимаю.

– Ну, смотрите. Во время трагедии вам было примерно 8, именно до этих лет вы абсолютно ничего не помните. Потом у вас были нервные припадки, возможно, из – за пережитого стресса. Третье: вам не кажется, что Ханна Тихинен – это и есть ваша настоящая мать? Иначе зачем человеку, пережившему такую катастрофу,через месяц, даже меньше, выходить замуж и удочерять ребенка?

– Стоп. – Покачала головой Ирма. – Почему вы думаете, что Ханна Кетонен, выжившая в Ванамо и моя приемная мать Ханна Тихинн – это один и тот же человек? Не понимаю.

– Слишком очевидное совпадение. – Ответил майор.

– Это не объяснение.– Ирма уставилась на него янтарными глазами. Майору на мгновение стало не по себе. – Тогда зачем она скрывала, что я ее настоящая дочь, назвала меня другим именем? Бред, не понимаю.

– А вы вспомните, что случилось с теми, кто выжил официально. – Сказал Громов. – Они все мертвы. Почти все.

–Вы – сумасшедший, майор. – Не отрывая взгляда, пробормотала девушка. – Это бред, такого просто не может быть.

– Тогда как вы объясните ваши кошмары, Ирма? Возможно, знали что – то страшное. Что вы ищите, Тихинен?

Ирма устало откинулась на сиденье и тяжко вздохнула.

– Я…Не помню. – Коротко бросила она. – Одного человека. Девушк. У меня есть фоторобот. – Она достала сложенный листок из нагрудного кармана. – Больше никаких воспоминаний.

– Хм, что – то очень знакомо. – Задумчиво произнес Громов, рассматривая фоторобот девочки лет 8-9. – Это ваша подруга детства.

– Я не помню, майор. – Повторила Ирма. – Есть еще одно предположение. – Она извлекла еще один листок.– Среди выживших в Ванамо моего возраста было только один человек. – Она протянула бумагу Громову.

– Анна Корнева. Потом Корешковская. Внучка профессора Корешковского.

– Да.– Кивнула Тихинен. – И, похоже, что сейчас она в «Склепе».


***

Я толкнул дверь – она поддалась, со скрипом приглашая нас внутрь. Аня посмотрела на меня, взяла за руку и кивнула. Мы шагнули внутрь, дверь за нами захлопнулась.

Чтобы вы представляли на месте своего самого большого страха? Огромных монстров, пауков, собак или каких- то диких чудовищ? Нет, все было проще. На последнем круге ада не было ничего. Ничего, кроме зеркал.

Их было сотни: на потолке, на стенах, на полу – даже он был стеклянным, где, к своему ужасу, я смог увидеть свое отражение. Жуть какая. Сотни, тысячи зеркал, все они сливались в один сплошной калейдоскоп, слепящий глаза.

– Так вот оно что. – Я повернулся вокруг своей оси. – Гениально. Что может быть страшнее себя самого?

– Вы абсолютно правы, молодой человек. – К нам вышел уже немолодой мужчина лет 55, седовласый, в светлом свитере и аккуратно начищенных ботинках. – Страх – это искусство. Жизнь склоняет перед ним колени и абсолютно бессильна, как и любовь, и только человек может покорить, сломать страх, но, – Он приподнял вверх указательный палец. – Не победить. Ни в коем случае.

– Профессор Калугин. – Выдавила из себя Аня, вглядываясь в его морщинистое лицо и маленькие глаза. – Вы…

– Позвольте, вы же… Анна, Анна Корешковская. Польщен, весьма. – Он потянулся к Ане, но она одернула руку.

– Что вы здесь делаете? – Спросил я. – Вас ищут, уже давно… Там же катастрофа происходит, по вашей вине!

–Позвольте! – Возмутился Калугин – Я, как вы заметили, здесь, а вы, так сказать, обвиняете меня во всех грехах. Сижу тут уже 100 лет, что бы вы знали, и выбраться из «Склепа» не так уж легко! И вообще, у моей идеи были абсолютно другие цели, но я…– Запнулся он. – Сдуру сболтнул их не тем людям. Мой проект нуждался в финансовой поддержке, и мне обещали ее предоставить, а потом вот, я здесь. – Закончил профессор. – Как вы вообще добрались до 9 уровня? Это никому не удавалось.

– Это любовь. – Хмыкнула Аня. – Нам нужны формулы препарата и его остатки. Их нужно уничтожить, понимаете?

– Нет, не понимаю, зачем? Если их можно использовать в других целях?

– Каких, людей убивать?! – Воскликнула Аня.

– Зачем?! Лечить, лечить от страха! Это же регресс, тормоз прогресса. А без страха человек станет идеален. И сможет развиваться, совершенно спокойно. На благо человечества.

– Профессор , вы больны, это вам надо лечиться. – Заключил я. – Не надо лезть в человеческую природу, она – идеальна.

– Нет! – В сердцах воскликнул Калугин.– Вы жестоко ошибаетесь, молодой человек, потому, что очень глупы. Посмотрите на вашу спутницу, она уже бросила одного у алтаря, что помешает ей сделать это с вами?

– Я… Я,– задохнулась от возмущения Аня. – Кирилл, не слушай его!

– Нет, вы послушайте.– Шепотом произнес Калугин, надвигаясь на меня. – Слушайте только мой голос. Только мой голос и ничего больше…

– Кирилл! – Отчаянно воскликнула Аня, но я не реагировал. – Очнись! Не поддавайся!

– Вот так. – Калугин отошел на шаг и усмехнулся. – А теперь убей ее. Покончи с ней во имя Страха. Давай, я приказываю.

Я повернулся к девушке, и, посмотрев мутными глазами, медленно зашагал к ней. Аня не двигалась с места, не веря, что смогу убить ее. Я был все ближе, и уже тянул к ней руку, как вдруг остановился, резко развернулся к Калугину и ударил того под дых. Профессор согнулся крючком, жадно хватая воздух.

– Где формулы, гад?! – Закричал я, хватая Калугина за горло. – Отвечай, или убью!

–Фух, я уже поверила! – Подскочила Аня. – Дурак!

– И я тебя люблю. Формулы!

– Нет у меня их. – Отдышавшись, произнес профессор. – В голове. А препарат ты не получишь. – Оттолкнув меня, Калугин кинулся к стене и надавил на красную кнопку. – Что, щенок, думал, придешь и сразу все получишь?! Вот тебе! – Показал он кукиш и злобно рассмеялся. – Жди гостей, недоносок!

***

«Джип» остановился у самого берега Туманного Озера. Из автомобиля никто не выходил – привлекать внимание было излишне опасным.

– Есть вариант заглушить сигналы. – Ирма указала на экран компьютера в «Джипе». – Датчики фиксируют повышенную активность глубоко под землей, в радиусе нескольких метров от нас.

– То есть, вы предлагаете отключить абсолютно все электричество в «Склепе»? – Спросил Громов.

– Да, это позволит избежать ненужных трудностей, майор.

– Боитесь воспоминаний, госпожа Тихинен?

– А вы сами?

– И я боюсь. – Кивнул Громов, почесав подбородок.– Сколько времени это займет?

– Минут 10.

– Это вообще – то риск. – Произнес задумчиво майор. – Мы этим можем помочь и навредить одновременно.

– Согласитесь, идти в обесточенный «Склеп» гораздо безопаснее, чем полностью вооруженный, Громов.

–А те, кто внутри?

– У нас нет выбора, майор. Это единственный выход.

–Хорошо. Запускайте процесс. Власова ко мне! – Крикнул он. – А, полковник. Не присаживайтесь. Скажите, а как нам попасть в серверную, в «Склепе», минуя все эти опасные штучки?

– Хм, майор, вы, вроде бы, собираетесь гасить свет, насколько я понял. Зачем вам серверная?

– А ты не умничай, полковник. Я хочу знать, где пленники, которые тебя в тюрьму посадят. А где их найти, как не через главный блок управления всеми процессами в «Склепе»?

– Есть. – Сказала Тихинен.– Запущено. – Через 10 минут «Склеп» будет полностью обесточен.

– Но ведь в серверной наверняка есть резервный блок питания, правда, полковник?

***

Дверь на 9 уровень открылась, и в помещение вошла вся верхушка «Склепа»: Таурус, Ильин, за ними важно прошагал Карпов, замыкал колонну Денис и еще трое в темных плащах – несомненно, Призраки. Но почему всего трое?

– Какие люди! – Ильин выступил первым, но замолчал при виде грозного взгляда Карпова.

– Подожди, племянник. Всему свое время. Успеешь. – Сказал Таурус.

– Господин Армаш. – Злобно усмехнулся Карпов. – Какая встреча. Рад приветствовать вас у нас в гостях. Чувствуйте себя как дома.

– Ненавижу. – Сплюнул я, хватая Аню за руку. – И всегда ненавидел. За себя, за друзей. А ты расскажи своему другу, – Я кивнул на Пашу. – Как ты уговорил его брата друзей своих сдать. Ну, давай. А то ты же не в курсе, Владик.

Один из Призраков поднял руку, и я отлетел в угол, ударившись головой о стекло.

– Кирилл! – Кинулась к мнеАню, но ее уже подхватили за руки двое Духов и держали намертво.

– А вот это ты зря.– Покачал головой Карпов.– Нехорошо людей обманывать. Вы же не верит ему, Павел?

– Чушь собачья. – Процедил сквозь зубы Ильин и улыбнулся.

– О, да. – Улыбнулся Карпов. – Как же я долго этого ждал, Кирилл. Шанса разобраться с тобой лично. Раз и навсегда. Я чуть было не потерял все из- за тебя и твоих дружков, но все восстановил, и ты, ты теперь мне не соперник, Кирилл. И не может один из нас жить, пока жив другой, ты это отлично понимаешь. Но! – Хлопнул он в ладоши. – Я предлагаю не убивать нашего друга сразу. Зачем? Пусть он посмотрит, как мучается, – Он указал на Аню. – Его любовь.

– Отличная мысль. – Улыбнулся Паша.– Вколи ей препарат. Пусть вначале все забудет.

– Не смей. – Попытался вскочить я, но рука Призрака уложила меня на место.

–Кирилл… – Отчаянно прошептала Аня.

– Профессор. – Подал голос Денис. – Позвольте мне.

– От чего бы нет? – Пожал плечами Карпов. – Прошу!

Аня не сопротивлялась, лишь грустно, будто бы прощаясь, смотрела на меня. Калугин с торжественным видом вынес шкатулку с препаратом и передал Денису.

– Отпустите. Вы мне мешаете, никуда она не денется. – Попросил парень. Призраки взглянули на Карпова – тот утвердительно кивнул.

– Через час прими любое обезболивающее. Не забудь, иначе действительно ничего не вспомнишь. – Шепнул Денис, вводя препарат. – Я люблю тебя. Ну что, готово. – Денис обернулся к «верхушке», а затем извлек из кармана баллончик с зеленой жидкостью и уронил его на пол, закрыв нос с глазами себе и Ане. Мгновение – и вся компания повалилась на пол.

– Молодец, закрыл и нос и глаза, догадался.– Денис бросил мне пистолет. – Держи. Через минуту они очнутся. Постарайся сберечь ее, Кирилл. Она на самом деле тебя любит.

« Ах ты, гад»! – Взревел Карпов, и, кашляя, всадил в Дениса едва ли не всю обойму из пистолета, выхватив его из-за пояса. «Ну, чертенок». Он обернулся ко мне, и увидел направленное на него оружие.

В этот момент щелкнул тумблер, и «Склеп» погрузился в темноту.


***

– Сидеть. Спокойно. – Громов прислонил пистолет к голове человека в серверной. – А теперь медленно включай электричество, но без датчиков в стенах. Давай.

– Вы сумасшедший. – Произнес человек. – Вам отсюда не выбраться.

–Мне выбить тебе мозги? Включай, быстрее.

Человек щелкнул тумблером, на экране, одна за другой стали появляться камеры наблюдения. Еще щелчок – рядом с ними пропали красные знаки –«Склеп» лишился своего главного оружия: считывающие мысли датчики перестали работать.

– Отлично. – Кивнул Громов.– Ирма, все в порядке, можете начинать. Они предположительно на 9 уровне.

– Есть контакт. Приступаем.

***

Группа военных объединенного блока ворвалась в здание армии страха и равномерно расположилась у входов. Теперь оставалось лишь не упустить главного – «верхушку» «Склепа».

– Аалтонен, как слышите меня капитан? – Крикнула в рацию Тихинен.

–Слышу отлично!

– Аалтонен, закладывайте взрывчатку на каждом уровне. После завершения операции приведите ее в действие!

– Вас понял! Конец связи!

– Покончим с этим. – Тихинен натянула каску. – Пошли, пошли!!


***

– Сукин сын! – Карпов попытался выбить пистолет у Кирилла, но получил подножку от Ани и свалился прямо на парня.

–Да у нас амазонка. – Расхохотался Павел и, выхватив пистолет, навел его на девушку. – Эй, красотка!

Внезапно оружие выпало у него из рук, а сам Павел отлетел в угол. Таурус и двое Призраков упали навзничь. Остался один.

– Граф. – Прошептал он злобно. – Ты предал нас.

– Валет. – Граф вышел на середину комнаты. – Нашу идею предали еще давно – в момент зарождения. Ее нет, Валет, одумайся. Призраков больше существует – они покинули «Склеп».

– Это ты их убедил. Умри, предатель. – Валет вскинул руку, но этот жест наткнулся на аналогичный со стороны Графа. Между Призраками будто возникла невидимая линия, канат, который каждый из Сверхлюдей старался перетянуть на свою сторону, но слишком уж была велика сила обоих.

***

– Слезь с меня! – Кирилл попытался спихнуть с себя Карпова, но тот мертвой хваткой вцепившись в шею, давил со всей силы.

– Умри! – Взревел он. – Покончим с этим!

–Ну, что, застрели меня! – Рассмеялась Аня. – Давай, Паша. Как Лару. Как остальных! Давай, чего ты? Ну! А за что? Братец твой реально всех сдал!

– Блефуешь. – Улыбнулся Паша, поигрывая пистолетом. – Блефуешь, Анечка.

– А зачем? Что тебя смущает, Влад? У него не было выбора: семья или они! А ты можешь убить меня, но жить тебе с этим придется!

– Будьте вы прокляты. – Паша нажал на курок.

«Аня!» – Прохрипел Кирилл, увидев, как девушка упала, схватившись за ногу. Она по – прежнему смотрела на Павла, – злобно, твердо, не опуская глаз.

Ильин оглянулся и кинулся к выходу. Сколько жизней он сломал ради мести? Глупой и бессмысленной. Просто стал оружием в чужих руках. Жестоких и расчетливых. Бесчеловечных. Что теперь с этим делать? А если она врет? Нужно с этим разобраться.

В этот момент Кирилл, наконец – то, справился с Карповым, врезав ему между ног и скинув с себя.

– Как ты, Аня?! – Подскочил он к любимой.

– Ой, нехорошо. – Простонала девушка. – Глянь, не каждый день увидишь, как дерутся Сверхлюди.

А между Графом и Валетом действительно происходило яростное сражение. Не сумев одолеть друг друга в битве гипнозов, Призраки схлестнулись в рукопашную и теперь выясняли отношения чуть ли не на стене, попеременно останавливаясь и вскидывая руки.

– Ненавижу. – Трясущимися руками поднял пистолет Таурус и навел на Аню с Кириллом. Парень закрыл девушке глаза и прижал к себе.

«На пол!!! Оружие на землю!!!»

***

Дверь в комнату с грохотом повалилась на пол, помещение наполнили люди в военной форме.

«Оружие на пол, немедленно!!!»

«Армаш!!!». Крикнул Карпов. «Ты слышишь меня, Армаш?! Война не закончена! Еще увидимся!» Он надавил на кнопку, и нырнул в открывшуюся дверь. Через мгновение на том же месте было идеально гладкое стекло.

«Никогда!!!» – Взревел Калугин. «Никогда, вы слышите, вы не сможете победить страх!!! Вы можете уничтожить «Склеп», но Страх – непобедим!!! Я не дам умереть моему детищу, оно будет жить вечно, как я, мои ученики, и мое учение!!! Аминь!!! Слава страху!!! Слава науке!!!» – Профессор, что есть силы, врезал по красной кнопке.

С грохотом, одно за другим, стали падать зеркала, за ними – куски бетона, грозя погрести за собой всех живых в комнате.

– Уходим все, быстро! – Крикнула Тихинен. – Nopea, Nopea! – Взвалила она на плечо Аню. – Давай, давай!

– Ирма, какие- то проблемы? – Раздался голос Громова в микрофоне финки.

– Ой, вы даже не представляете, какие. Один псих, похоже, включил систему самоуничтожения. Уходите, Громов!

– А вы?!

– Мы справимся!

– Жду вас снаружи!

– Конец связи!


***

Судя по крикам, кого – то из военных зацепило камнями. Кирилл едва успевал смотреть под ноги – глыбы падали совсем рядом, орошая каменной пылью. Аня держалась бодро, однако, кровотечение усиливалось. Главная из военных уверенно шла вперед – похоже, она хорошо изучила расположение уровней. Команда была уже почти у входа, когда одна из глыб все – таки угодила Кириллу в плечо.

«Черт!» – Выругался парень, и, прежде чем выбежать наружу, обернулся.

– Ты…С нами…?

–Всегда с вами.

Сестра улыбнулась, помахала рукой, и растворилась в темноте.

***

«Аалтонен!!!» – Крикнула в микрофон главная из военных, когда все трое повалились на траву, выбравшись наружу. «Взрывай!!! Заканчивай с этим!!!»

Один за другим, миллионы мощных взрывов сотрясали лабораторию страха, погребая под собой сотни жизней, принесенных в жертву бессмысленной идее. От «Склепа» остались лишь воспоминания. Но что – то определенно подсказывало, что мы еще услышим об этом.

– Вот это карусели. – Присвистнул Кирилл. – Аня, тебе в больницу надо.

– Ага, потом. Дай отдышаться.

– Он прав. – Главная из военных подошла к ним. – Нужно перевязать – и в госпиталь.

– Ирма! – Крикнул Громов, и двое агентов крепко обнялись. – Ну и напугали вы меня. Как бы попало из – за вас!

– Ах, вы! – Шутливо погрозила пальцем Тихинен. – Клерк. Вы молодец, майор Громов. Отличная работа.

– И вам спасибо. – Отдал честь мужчина. – Было приятно с вами поработать.

– За дружбу! – Козырнула Ирма.

– За крепкое сотрудничество России и Финляндии. – Поклонился Громов и улыбнулся.

***

– Ну, как вы? – Ирма присела перед Аней, которой уже перетянули ногу жгутом. – Сейчас поедем. Потерпите немного. Чуть – чуть.

– Спасибо вам. – Улыбнулась Аня. – Как вас благодарить, даже не знаю.

– Ох, что вы. – Ирма сняла каску. – Это моя работа.

Что – то безумно знакомое мелькнуло в этом взгляде. Аня взглянула в янтарные глаза. Белокурая девушка.

Нет. Этого же… Не может быть…?

«Бежим, пожалуйста!»

«Идем!»

Огромные куски горящей лавы, безумная толпа.

И маленькая…

– Ты…Нет… – Прошептала Аня и коснулась рук девушки. Ирма протянула свою руку, и уже не могла сдержать слез.

– Sina…

–Olet mina.– Прошептала Аня. – Марта.

– Мина! – Прошептала Ирма.

Бросившись друг к другу обе девушки уже через мгновение, обнявшись, плакали навзрыд.

***

– Господи!!! Господи, ты же…

– Не говори, ничего не говори! – Ирма схватила Аню за плечи.– Дай я посмотрю на тебя! Мина! Я столько лет тебя искала! Но я, боже, я ничего не помнила! Господи! Только Мина и Мина! Нет, нет, так не бывает! Не бывает!!!

– Я думала, ты погибла, Марта! Марта, я 20 лет думала о тебе, я, я, о Боже!!! – Срывающимся голосом кричала Аня.– Так не бывает, Господи, Марта!

– Так, все! – Ирма вскочила на ноги. – В больницу, быстро! Там все расскажешь.


Глава 7

– Я очнулась в какой – то яме. – Продолжила Ирма уже в больничной палате. – Помню, как меня выкапывали. Этот вкус земли, как будто до сих пор во рту. Я частично оглохла и полностью потеряла память, только помнила, Мина, Мина. Я ведь даже имени твоего не помнила. – Улыбнулась Ирма и сжала Ане руку. – Но теперь ты никуда не денешься, маленькая вонючка.

– Марта.– Устало улыбнулась Аня. – Я не верю, правда. Я ведь… Жила мыслью, что ты погибла, а я жива, чувствовала себя виноватой.

– Ну, глупости. – Поморщилась Ирма. – Меня спасли. Как оказалась, моя приемная мама – это и есть настоящая мать. Она знала, что меня будут искать, поэтому сменила мне имя, фамилию, стерла все упоминания о Марте Кетонен, и, тем самым спасла мне жизнь. Кстати, троих моих сводных сестер она тоже успела спрятать – скоро поеду знакомиться.

Аня вздохнула. Она не могла поверить, что все закончилось.

– Отдыхай. – Положила руку ей на плечо Ирма. – Я заеду позже. – Тихинен поцеловала Аню в макушку. – До скорого, Мина.

Аня вновь вздохнула. Оказывается, бывает так, когда в один день теряются живые и воскресают мертвые.

Они уничтожили «Склеп», но Карпову, скорее всего, удалось уйти, так победа ли это?

В дверь постучали. Аня приподнялась и увидела на пороге… Бабушку. Рука потянулась к пульту охраны.

– Нет, нет! – Замахала руками Галина Леонидовна. – Я на минуточку.


***

Кирилл шел по пустому городу, который, к слову, уже стал оживать. Работали башенные краны, кто – то разгребал завалы; пожарные и аварийные авто, скорая помощь, военные в русской и финской форме. Кирилл взглянул на здание архива: надпись «Peiko. Pimeus. Aave» была перечеркнута. Поверх нее, красной краской вывели « Maailma. Rauhalinen. Elama». Инкери больше не существовало, но дух города по – прежнему жил. Он не мог умереть; как торжество жизни, мира и спокойствия, мирной действительно, по-прежнему висел в воздухе.

Кирилл видел, как извлекли из разрушенного здания суда тело профессора Вербицкого – умирая, он обнял свою дочь – моего лучшего друга, Ларису. Как клали на носилки тела Риты, дяди Юры, Миши. Вся процессия прошла перед его глазами. «Склепа» больше не существовало. Их смерть, определенно, была не напрасной.

– Да куда же, ну, аккуратнее!– Проворчал мужчина, носилки с которым едва не уронили на землю. – Неучи!

– Капитан! – Радостно крикнул Кирилл. – Капитан Ковалев! Вы живы!

– А то! – Самодовольно ответил офицер. – Здорова. Рад видеть тебя в добром здравии.

– И я вас. Выздоравливайте, дядя Саша.

– Да вот выздоровишь с ними. Ну, бывай, Кирюха.


***

– Закурить не найдется? – Кирилл оглянулся, увидев того самого мужчину из кафе в Южном Квартале. – Да тихо ты. – Улыбнулся он, раскрыв служебное удостоверение сотрудника ФСБ. – Вот и познакомились.

– Ну. – Проворчал парень. – Сразу так сказать нельзя было?

– Нет. – Вновь улыбнулся мужчина. – Спугнули бы тебя. А так ты вывел нас прямо к цели. Карпов только ушел, гад. Ну, ничего, найдется. У него врагов много. – Агент протянул мне газету. – Твоя подруга из «Каруселей» вывела его на чистую воду. Ее смерти Карпову не простят. Да и «Орхидея» молчать не будет. Калугин был прав, Кирилл. «Склеп» умер, но страх жив. И идеи его тоже. Полагаю, бороться мы с ними будем еще долго. Ты же нам поможешь?

– Каким образом?

– Ну, как, прямым. Карпов будет искать тебя, Кирилл. Не успокоится.

– И что, мне теперь жить и бояться его? – Пожал плечами Кирилл.

– А это уже тебе решать. Живи, как знаешь. А мы за тобой приглядим. Бывай.


***

– Аня… Я знаю, ты меня не простишь, но… – Галина Леонидовна присела на край кровати. – Просто послушай. Я ни в коем случае себя не оправдываю. Но ты еще молодая, и не знаешь, что такое терять детей, Анна. Я потеряла единственного ребенка, мою девочку, и не знала, как с этим жить, спать, как существовать, Аня? И ты не могла нормально жить. И да, я приняла решение стереть тебе память. Чтобы ты хотя бы спала хорошо. Я виновата, Аня, нет мне прощения, это было трудное решение, до сих пор себя проклинаю. Но мой муж, он узнал об этом, и твой отец приказал его убить, и я… Просто не смогла ослушаться. Он убедил меня, понимаешь? Я была убита горем, ослеплена…

– И в «Склеп» меня тоже поэтому закинула?!

– Аня… Я думала, тебе там будет безопаснее…

– В аду?! Послушай, мама…– Аня приподнялась. – Я тебе безумно благодарна за мое детство, оно было замечательным. Мы с тобой никогда не будем общаться, но знай – я простила тебя. Не держу зла. Прощай, Ба.

– Аня… – Галина Леонидовна поднялась. – Будь осторожна. Если он жив, то будет искать тебя. Прощай. – Дверь захлопнулась, однако, через пару мгновений открылась вновь.

– Что еще?! – Раздраженно крикнула Аня.

– Ну, наверное, руку и сердце. – Застыл на пороге Кирилл. – Разрешите?

– Господи, чего так долго?– Воскликнула Аня, обнимая любимого.

– Простите уж. – Кирилл поцеловал Аню в щеку. – Как ты?

– Терпимо. – Поморщилась девушка.– Кира, неужели все закончилось?

– Ой, не знаю. – Опустил голову парень. – Карпов, скорее всего, ушел, да и отца твоего, вроде бы не было в «Склепе». И Призраки ушли. Представляешь? Теперь они среди нас. Удивительно.

– Невероятно. Нет, Кирилл, он мне не отец. – Выдохнула Аня. – Это ведь все ерунда, правда? Мы ведь вместе. Мы все пройдем, да?

– Конечно. – Кирилл еще крепче обнял любимую. – Если ты еще раз не напичкаешь меня таблетками и не отправишь бандеролью на Север.

–Кирилл…– Прошептала Аня. – Ну, что ты… Ради тебя же. Смотри, что Марта принесла. – Она извлекла бутылку коньяка из тумбочки. – Здесь, правда, нельзя, но мы немного. – Кирилл протянула пластиковые стаканчики. – Давай за тех, кто жизнь отдал за то, чтобы все закончилось. За то, – Аня подняла глаза, такие чистые, наполненные любовью.– Чтобы жизнь нас больше никогда не разлучала. Хорошо? Я тебя люблю. Безумно, слышишь?

***

Через неделю мы уехали из Инкери. Некоторое время нам удалось провести в доме Ирмы, с тремя очаровательными детьми Ханны; однако, затем мы отправились в свое плавание, поселившись в пригороде Лаапенранты. Так началась наша новая жизнь.

– А знаешь, – на мосту, Аня, в потрясающем белом платье, посмотрела мне в глаза и взяла за руки. – Я вот смотрю на все это, и думаю: действительность – она у каждого своя. Финская, русская, не важно. Город – это всего лишь груда камней, фонтанов, площадей и прочего. Настоящая действительность – она в душе. В твоей голове и мыслях. И только тебе решать, какой она будет – русской, финской или какой – то еще. Ты сам создаешь ее, сам решаешь, какой она будет. И только ты сам, у себя в голове, в твоих мыслях, решаешь – жить тебе или бояться. Твоя действительность – это и есть ты.

Да, Аня была права.

Все осталось в прошлом. Все страхи и сомнения. Осталась только память о близких мне людях: Саша, Ларисе, Жене, дяде Юре, Ханне, Микке, Валерии Вербицком, Михаиле Григорьеве, капитане Ковалеве.

Сестре, ушедшей в вечность, но навсегда оставшейся со мной.

В моей голове и моем сердце.

Со мной была любимая женщина.

А перед нами – красавица Сайма.

Прекрасная и бесконечная.

Как сама жизнь.


Эпилог

На окраине города затормозил черный «Джип». Из автомобиля выпрыгнула белокурая девочка, следом за ней из «Чероки» вышла белокурая девушка, по – видимому, мать ребенка. Наконец, из «Джипа» появился отец семейства, совсем не белокурый, темноглазый брюнет с большими очами.

– Мама, мама, кот! – Крикнула девочка и побежала к старому, черному коту, совсем не испугавшемуся шумного ребенка. – Мама, мама, тут что – то есть!

– Что там, Вика? – Подошла девушка к дочери. – Что нашла, дочь?

– Это было в ошейнике.– Девочка протянула матери аккуратно свернутую бумажку.

– Хм, формулы какие – то. – Пожала плечами девушка. – Ерунда какая – то, давай в машину, Вика!Поехали отсюда.

Ветер приподнял бумажку и унес куда – то в сторону Озера. Старый кот лишь проводил ее взглядом, и побрел в сторону своего жилища – заброшенного магазина ремонта стиральных машин.

На город опустились сумерки.

Высоко на небе зажглась Полярная звезда.