Обнажилась душа [Дин Власов] (fb2) читать онлайн

Дин Власов Обнажилась душа

По жёлтым страницам

По желтым страницам неровные строчки

Чернил разноцветных от края до края.

Так много написано, нет только точки.

Абзац завершён и опять запятая.

Знакомый мне почерк изменчив порою.

Видать второпях, не заботясь о стиле.

Вот здесь аккуратный, красивый, спокойный,

А здесь снова клякса страницу залила.

Я в сердца чернильницу перья макаю

Уж чем оно полно, тоской ли, любовью…

И пишется повесть, порою стихами,

Порою обрывками из многоточий…

Обнажилась душа

Обнажилась душа до костей и не может согреться.

Одинокая странница в пустоши серой и злой.

И трепещет от вьюги пока ещё тёплое сердце,

Взгляд пугливый бросая на бездну за тонкой чертой.

Чаша боли испита, горчит на губах горьким ядом,

А казалось вино так прекрасно и сладко на вкус.

Беспокоиться стоит ли нам, что уйдём листопадом?

Растеряв свои дни нитью тонкою порванных бус.

То, что важно сейчас, всё сгорит, как в камине поленья.

А ворчливый редактор замажет извивы строки.

Так давайте, мой друг, танцевать на паркете столетий.

Рассыпая над бездной из наших сердец конфетти.

Я гляжу за предел, чьей-то нежной рукой укрываем.

Как у свечки огонь, защищённый от всяких невзгод.

И смотрю в пелену серой дымки ночного тумана,

За которым вот-вот глянет солнце, рождая восход.

Я был или не был.

Я был или не был?

И где это было?

Случайные встречи,

Дорог серпантины.

Ты, странник, откуда?

Покрыто туманом

Вчерашнее утро,

Стою перед храмом.

Куда-то стремился…

Не вспомнить. Пустое.

Водой бы напиться,

Студеной такою.

И снова в дорогу

По гибельным кручам,

Не спрятать рассвета

Клубящимся тучам.

Кого-то встречаю,

Кто сгинул во мгле…

Упорно шагаю

Навстречу себе.

Куст розы

В пустом саду заброшенного замка

Жил розы куст, средь дикого бурьяна.

И по весне, он распускал бутоны

Прекрасные, как солнце на ладони.

Репей, крапива, злобно шелестели

От зависти. А он же, слушал пенье

Пернатых птиц, что прятались под кроной

Раскидистого, векового клена.

Так проходили месяцы и годы,

Он много видел всякой непогоды.

Характер был его подобен стали,

Лишь стебельки украсились шипами.

Но солнцу вновь дарил свою любовь и силу,

В той красоте, что воспевают лиры,

Когда роса блестит на лепестках пугливых,

Как слезы счастья на глазах любимой.

В твоём идеальном

В твоем идеальном нет места печали.

Когда-то, я помню, мы вместе мечтали,

Чтоб жить без печалей, скорбей и упреков,

Чтоб много улыбок и пламенных вздохов.

О том, чтобы жизнь проходила красиво,

Беспечно, и не было в ней негатива.

Чтоб все совершенно и все идеально…

Бывает такое?.. Споткнулся случайно.

Ушибся не сильно, но так неприятно…

Ты знаешь, с коллегами как-то не сладко…

Уеду-ка в Питер! Достал этот город!

А может туда, где лазурное море?

Вот там сто процентов я буду счастливым!

Там жизнь интересна! А здесь все постыло…

А может не так все? И радугу в небе

Рождает лишь дождь в паре с солнечным светом.

А может быть счастье не где-то, а рядом?

Цветет в твоем сердце прекраснейшим садом.

Ты помнишь? Ты видел все это когда-то…

Не помнишь? Он скрыт за колючей оградой?

А может быть просто сожжем этот терний

В сердцах? И выбросим камни сомнений?

Умоем лицо под дождем непогожим,

По лужам пройдемся на зависть прохожим.

Серьезным, печальным, подарим улыбки,

Родным нарисуем цветные открытки.

Поймём наконец-то, что мир наш бесценен.

Он тем и прекрасен, что несовершенен.

Кружева

Я пью росу рассветного забвенья,

Вплетаясь в кружева твоей судьбы.

Минуты ласки, неги, вдохновенья…

Как солнца луч касание руки.

Так зыбко всё. Из нитей невесомых

Узоры наших жизней сплетены.

Парят, искрясь, под небом незнакомым,

Под светом сказочно-торжественной луны.

Плетутся нити в узелки тугие…

Плетёт веретено тугую нить…

Какие-то узлы совсем простые,

Каких-то и мечом не разрубить…

Я рисовал тебя

Я рисовал тебя. На снежном покрывале

Сплетались в танце росчерки следов.

Мы так судьбу свою бестрепетно писали,

Смеясь в сетях графитовых штрихов.

Я рисовал тебя. Огонь и наслажденье,

Небрежный жест, невидимая дрожь.

Порок, невинность, гордость и смиренье,

Сомнений яд и правды острый нож.

В твоих чертах, изгибах, томном взоре,

Вулканов страсть и тихий шёпот звезд

Слились навек в непримиримом споре,

Связав в одно и боль, и сладость грёз.

Рвал сердце я, в кромешной тьме скитался,

Ресниц движенье трепетно ловил…

Я рисовал тебя, но чистым лист остался,

Ведь я тебя отчаянно любил.

Вереница из слов

Вереница из слов и видений,

Как узор на замерзшем окне.

Так порою часы вдохновений

Лютой стужею воют во мне…

А порою стихийным пожаром

Закипает в груди моей кровь.

Кто проклятьем зовет, кто-то даром,

Кто-то в бурях сих ищет любовь.

Мне же слаще, когда осторожно

Обнимает меня тишина,

Раскрывая, как тщетна и ложна,

Как погибельна в нас суета.

Мой язык воспаленною язвой,

Жалом терния в сердце моем,

И лекарством, и страшной проказой,

Кротким агнцем и лютым зверьем.

Он уходил

Закрыв чуть скрипнувшую дверь,

Он уходил, не обернувшись.

Оставив за собой метель.

Простивши всё, но не простившись.

У бурных чувств один конец,

А страсть горит огнём страданья,

Даря не золотой венец,

Лишь горстку пепла в оправданье.

Как оглушает тишина!

И кто понять такое в силах?

Не то любовь, не то война,

Бурлила в раскалённых жилах.

Она смотрела вдаль небес,

А с кофе сердце остывало.

Казалось ей, что то конец,

Но это было лишь начало.

Обиды жало

Обиды жало из груди

Тяну, плоть раздирая в клочья.

А может пусть себе сидит?

Не тронь – почти не кровоточит…

Но я рождён свободным быть,

О воле вольной сердцу биться.

И лучше стрелы в грудь ловить,

Чем на ошейник согласиться.

Во тьме в цепях покорный раб

К хозяйской плёточке приучен.

Забывший небо в облаках,

Рябь на реке и скрип уключин…

Но в рыло вражье сплюнув кровь,

Стряхнув с души сеть наваждений,

Я меч свой поднимаю вновь,

И в сотый раз встаю с коленей.

О Вавилон!

О вавилон! К чему такая башня?

Мне кружит голову от этой высоты!

И с башни той я падаю на камень,

И глиняным сосудом на куски…

Мой вавилон, сверкающим узором

Покрыты твои стены и замки,

А за стенами ты смердишь позором

Костей нагих, твоей нечистоты!

Злой вавилон, страдающие губы

Ты поишь ядом в сахаре речей.

Твой инструмент – волчцы и лисьи тропы.

И терний жала в лапах палачей.

Бегу в пустыню я из вавилона града

К огню палящему чтоб выжег до костей…

Там чёрствый хлеб мне слаще винограда,

И камень раскалённый, как елей.

Было войн не мало

Было войн не мало,

На клинках смерть плясала,

Но вставала из праха земля.

Словно феникс из пепла

И в мужах сила крепла,

Тьму ночей разгоняла заря.

Помнят древние горы

И степные просторы,

Вознесённый над сечею стяг.

Спасом нерукотворным

Русский дух непокорный,

Материнской молитвою свят.

Вновь и вновь, как и прежде,

Из любви и надежды

Духом крепким встаёт наша рать.

И врагу будет слава

Наших воинов бравых

Костью в горле извечно стоять.

Когда

Когда на сердце ночь легла

Холодным чёрным шёлком,

И стынет кровь от сквозняка,

И кто-то воет волком.

Когда картинок чередой,

Как в киноленте хроник,

Ты вспомнишь всех, кто был с тобой,

И вдруг слезу уронишь.

Когда из конфетти дождём,

Что важно, что неважно,

И счастье, что всё время ждём,

Найти стремясь однажды.

Когда умолкнут голоса

И тишь ворвётся в окна,

Поймёшь, что жизни полоса

Была всего лишь взлётной.

Кораблик бумажный

В море бескрайнем кораблик бумажный,

Любящей сложен рукой.

Словно герой древних мифов отважный

Ищет свой берег родной.

Море беснуется, пеной вскипает,

Острые скалит клыки.

Но среди волн его путь направляет

Свет лучезарной звезды.

Храбрый скиталец от ветра продрогший,

Только надеждой согрет,

Маленьким пятнышком в чёрном просторе

Верит в спасительный свет.

Путь так тяжёл, но однажды, я знаю,

Сотни минуя скорбей,

В тихую, светлую, гавань причалит

Флот из таких кораблей.

За кулисами города

В закулисье идёт неугодный актёр,

Без оваций, под хохот и свисты толпы.

Из поломанных масок прощальный костёр.

Скоро дождь окончательно смоет следы.

От софитов ослепли глаза. В темноте

Начинают учиться всё видеть по-новому.

Бросив лишний багаж, он идёт налегке,

В странный мир, за кулисами города.

Места нет здесь кумирам и лживой игре,

Здесь открыто окошко в безмолвие.

Можно быть здесь собой без особых помех,

Масок нет за кулисами города.

Сквозь бетон прорастает живая трава,

Жизнь не сдержишь дверными проёмами.

Ты поверишь мне? дышит свободно душа,

В тишине, за кулисами города.

Просто день

Просто день и сырое небо,

Словно солнце куда-то уплыло.

Это осень с холодным ветром?

Или это душа остыла?

Замерзают на стеклах капли,

Не решаясь скатиться ниже.

Может просто, как люди, устали.

Даже звуки все стали тише.

Стынет от сквозняка город,

В камуфляже опавших листьев,

Но вдруг где-то мелькнёт солнце,

В чьи-то окна скатясь по крыше.

Мне в сердечке твоём сладко,

И горячая кружка кофе.

Ты его береги, знаешь,

Нынче мало сердец тёплых.

Я в тебе растворюсь

Я в тебе растворюсь. Можно?

В море горсточкой радужной соли.

И заварим мы чай. Хочешь?

Потеряем ключи и пароли.

В тишине сердца стук. Слышишь?

Это радость стучится в окна.

Это снова весна. Видишь?

На ресничках лучами солнца.

Даже после недолгой разлуки

Ты улыбкой меня встречаешь.

Твои волосы, плечи и руки…

Это просто любовь. Знаешь?

Не верь

Не верь стихам, восторгам и обидам,

И сердцу глупому, пожалуйста, не верь.

Мерцанью звёзд, восточным гороскопам.

От веры в них не избежишь потерь.

Людской молве, капризам новой моды.

Не верь огню, бурлящему в крови.

Наш мир жесток, изменчив как погода,

И верить ему глупо, ты пойми.

Ночной строке и лунному сиянью,

Теням ушедшей пламенной любви.

Столь пылких клятв забытым обещаньям.

Людской изменчивости зыбки миражи.

Не верь своим желаньям, крикам, слёзам,

Они забудутся уж завтра. Им не верь.

Порывам чувств, мечтам, полночным грёзам…

Лишь только Богу безусловно Верь.

О времени

Хоть очень богат, но немножечко скуп,

И трачусь на то, что мне ценно и нужно.

Я щедр для улыбчивых радостных губ,

А гневным обидам мне жалко минуты.

Прошу, не сердитесь на жадность мою,

Что жемчуг часов не бросаю под ноги.

Хоть бури сильны, и стою на краю,

И часто нелепы корявые строки.

Особой валютою каждый мой вдох,

Песок золотой я цежу по крупицам.

И терпок, и сладок мне каждый глоток,

Нет места для зла на бесценных страницах.

Я просто живу. Здесь. Сегодня. Сейчас.

На пересечении время-пространство.

Однажды поймёт это каждый из нас,

Что время – важнейшее наше богатство.

Важные-неважные слова

Голос твой прошепчет жарким бризом,

Чтобы лишь услышала душа,

Повинуясь радужным капризам,

Важные-неважные слова.

Нежность, что за годы не излита,

Гребень тонких пальцев в волосах.

Лёгкость пуха с крепостью гранита,

Звёздный дождь в твоих простых словах.

Важных слов глубокие признанья,

И неважных беззаботный смех.

Сладость встречи. Горечь расставанья.

Пораженье. Пламенный успех.

А они проплыли лунным светом,

Растворившись с утренним лучом.

Только в сердце вновь рождаясь эхом…

Райским садом. Лютым палачом.

Босоногой девчонкой

Босоногой девчонкой неслышно ступая,

Верной спутницей в каждом изгибе судьбы,

Ты по линиям жизни как в вальсе порхая,

Танец наш завершишь поцелуем своим.

Ты не свет, ты не тень, ты по самому краю.

Так гонима порой и презренна людьми.

Кто бежит от тебя, кто-то разум теряя

Поскорее стремится в объятья твои…

Твой изменчив наряд, ты всегда одинока,

Но свиданья с тобой не избегнет никто.

Так капризна, нежна, а порою жестока…

Ты девчонка, с тобой мы знакомы давно.

Кто боится тебя, всех пугает тобою

Словно страшным чудовищем в чёрном плаще.

Нынче сыро, позволь твои плечи укрою?

Посидим у камина закутавшись в плед.

Лампада

Уста не шевелились, но просили,

Как нищий при дороге просит хлеба.

В таком большом, пустом, уснувшем мире,

Незримая, без слов, текла беседа.

Ночная тишь звенела, словно цепи,

На свечке капелька слезы застыла.

И как рентген, просвечивая сердце,

Лампада огоньком во тьме светила.

Границы стёрты, дверца приоткрыта,

Доверчиво, таинственно, легко.

А свет как будто исходил от Лика,

И гладил измождённое лицо…

Оплывший воск, потухшая лампада,

И детским сном свернувшийся клубок.

Рассвет счастливый, лаской обнимая,

Баюкал маленький, невидимый росток.

Бумажный самолётик

Взмывая в бездонную высь,

Душа – самолётик бумажный

На тоненьких крыльях парит,

А ветер могучий, отважный.

Оборванный кончик крыла

Махрится чернильною кляксой,

Но манит небес высота

Мечтой, как волшебною сказкой.

И небо пронзая стрелой,

Капризным стихиям послушный,

Плывёт самолётик простой,

В большом океане воздушном.

Тоньше волоса

Тоньше волоса грань между было и будет.

В старом кресле устало сидит тишина.

Вновь сплелися в венки узелки чьих-то судеб,

И потухший камин не приносит тепла.

Ветер по полу гонит пожухлые листья,

Старых писем чернила размыты дождём.

Груз забытых долгов, словно сети на крылья.

Паутина тонка, но её не порвёшь.

Между светом и тьмой, между адом и раем

Только вздох, только взгляд, только пламя свечи.

Не вчера и не завтра, сейчас выбираем,

Кто оковы и цепи, кто счастья ключи.

А мгновенья текут в бездну быстрой рекою,

И теченьем своим нас влекут за собой.

Лишь мгновенье и след уже смыло волною.

Лишь сейчас я живу и могу быть собой.

Ода осеннему листу

Золотою перчаткой взмахнув на прощанье,

Оторвавшись от родственных кровных ветвей,

По холодным волнам уплываешь в изгнанье.

Без упрёков, без жалоб, без долгих речей

Словно страж меж земным и небесным на грани.

Твою песнь унесут крылья стылых ветров

К горным скальдам, чтоб пели о яростной брани,

Как один бился насмерть средь полчищ врагов.

Твой окончится путь, и к земле пригвождённым

Ты уснёшь, навсегда покорившись судьбе.

Но сейчас ты паришь в этом танце безумном,

Устремляясь навстречу последней мечте.

Твой исход предрешён и изрубленный сталью,

Ржавой кровью покрылся доспех золотой.

Осень саван соткёт серебристой вуалью

И оплачет тебя дождевою водой.

С пожелтевших страниц

С пожелтевших от времени пыльных страниц,

Древность дышит чернильной строкою.

Об утраченных царствах никто не скорбит,

Их забыты былые герои.

Дней минувших рассветы, легенды, стихи,

Вековечили тонкие перья.

Мы ж безтрепетно комкаем черновики

Своих жизней. Без тени сомненья.

Как любили, мечтали, забыто давно.

Кто был нами обижен иль ранен,

Безвозвратно уходят, под шелест листов,

Растворившись в вечернем тумане.

Оглавление

По жёлтым страницам

Обнажилась душа

Я был или не был.

Куст розы

В твоём идеальном

Кружева

Я рисовал тебя

Вереница из слов

Он уходил

Обиды жало

О Вавилон!

Было войн не мало

Когда

Кораблик бумажный

За кулисами города

Просто день

Я в тебе растворюсь

Не верь

О времени

Важные-неважные слова

Босоногой девчонкой

Лампада

Бумажный самолётик

Тоньше волоса

Ода осеннему листу

С пожелтевших страниц