Прогулка по жизни [Роман Светлоокий] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Роман Светлоокий Прогулка по жизни
ТОМ ПЕРВЫЙ
ГЛАВА 1 ! НАЧАЛО НАЧАЛ…
Что такое жизнь?.. Для чего мы приходим в этот мир? – Наверняка не только для того, чтобы оставить после себя потомство и сгинуть в небытие. Человек рождается, проживает свою жизнь и умирает. То есть выходит, эдакий, общий для всего человечества шаблон: – Рождение; Жизнь; смерть… И только одному лишь Создателю известно, где в этой комбинации таится смысл! Мы же, как простые смертные в виду своих соответственных возможностей можем насладиться единственно срединной составляющей, а именно – Жизнью! И только в ней искать тот самый смысл, Божий промысел человеческого существования, который быть может человечество так никогда и не постигнет. Каждый по-своему проживает отведённый ему отрезок той абсолютной величины под условным названием «время». Кто-то прожигает свои дни в кутерьме, кто-то все свои годы крутится, как белка в колесе, чтобы обеспечить своё худо-бедное существование, изрядно напиваясь на выходные по причине сей мрачной картины «великой несправедливости». Ну что с этих возьмёшь?? – кроме анализов. Но есть в нашем мире и великие личности, которые решают, как будет жить, к каким идеалам стремиться, что будет пить, есть, одевать, слышать и видеть наше общество, как какого-либо конкретного государства, так и в глобальных масштабах. Эти «сильные мира сего» своими решениями и действиями определяют мировую историю, которую нам потом преподают в школах и различного рода учебных заведениях. Конечно, не смотря на их влияние и могущество, им не удаётся выскочить из общего физиологического шаблона и закончится их бытие, как и у простого, горького пьяницы – смертью. Но помимо сравнительно короткой физиологической жизни они приобретают намного большее – жизнь вечную, в памяти всех последующих поколений. В этом всём есть, разумеется, не та самая задумка Создателя, но всё-таки огромный жизненный смысл. Я родился в самый разгар советской перестройки в южном городе, местного столичного значения, в среднестатистической советской семье, а именно – отец инженер эколог, а мать – педагог воспитатель. В те годы, естественно меня мало интересовала политическая обстановка в стране, то, от чего мы уходим, да и, что ждёт нас впереди. А впереди были лихие девяностые, которые перевернули всю привычную социальную атмосферу с ног на голову. У людей отняли идеологию, объединяющую всё население страны в прочный монолит, а также мораль, скрепляющую спесь индивидов в общее, взаимно-уважающее социальное строение; но за то подарили пьянящую «свободу», неминуемо влекущую за собой полную деморализацию и, как следствие того – деградацию. Более наглым и проворным особям это пришлось как нельзя, кстати, все другие оказались на пороге нищеты. Не знаю, к кому бы примкнули мы, в лице нашей семьи, потому, как прожили в этой, вновь испечённой стране мы совсем не долго. Наш отец в недалёком советском прошлом, в рамках командировок посещал союзные нам государства, так называемого «третьего мира», в которых очень не хватало различного рода квалифицированных специалистов. Мы с сестрёнкой с нетерпением ждали его возвращения из-подобных поездок, а нас с ней, соответственно, хорошие заморские подарки и через край переполненные радостью от встречи после долгой разлуки родительские лица! В последний раз подобное событие произошло в 1989-м году. Тогда отец вернулся из Бразилии. На сей раз маму ждал пёстрый, золотистый карнавальный костюм; очень приятный на запах с непонятным названием парфюм, разжигающий своим ароматом такой же непонятный огонёк в груди даже у нас с сестрой; и супер новый пылесос, при работе которого запросто можно было слышать о чём говорят по телевизору; Нас же с сестрёнкой – куча бразильских сладостей, маски для ныряния под воду, два настоящих кокоса, столько же жёлто-зелёных футболок, с надписью BRASIL и поход всем вместе в луна-парк! Неудержимую детскую радость, связанную с последним событием, не смог бы приглушить, наверное, даже взлетающий неподалёку самолёт, но, к сожалению, в такой форме у нас на родине, да и, пожалуй, вообще она выражалась в последний раз. Вскоре у папы на работе провели сокращение зарплат, затем штата, а спустя два года отделение и вовсе закрыли. Во вновь создававшейся стране всем было плевать на всё, а уж на экологическую обстановку в первую очередь. В те годы подобная участь ждала уже очень и очень многих. Практически всё население богатейшей страны в мире катилось к обнищанию, вынуждавшему вчерашних образцовых сотрудников идти на постыдные дела, ради того, чтобы как-нибудь накормить свою семью. Папа по знакомству устроился на недавно приватизированный одним местным авторитетом завод слесарем, таковым было его первое, средне – специальное образование, а мама по-прежнему работала в детском саду, куда мы с ней и сестричкой с радостью ходили каждое утро. Конечно, мы уже всё реже и реже на выходных посещали кафетерии в городском парке, ну а про любимый всеми детьми города луна-парк я вообще молчу. С умной и преданной собакой Гердой, МЫ, поступили предательски, нам пришлось отдать её дальним родственникам, у которых финансовые дела обстояли намного лучше. Они даже недавно купили новую машину – джип, который всем и всегда называли «паджериком». Да, у них, одних из немногих, дела шли в противоположную сторону с общественными, то есть, в горку. Секрет такого успеха был прост, они своевременно сумели уловить спекулятивные веяния нового времени, но применить на практике этот вполне доступный секрет мог далеко не каждый. Просто-напросто советское общество воспитывалось совсем по иному сценарию, и не было заточено под капиталистические отношения западного мира, которые нам навязывались теперь либеральным правительством с неимоверной напористостью. Мы с сестрой с нетерпением ждали каждого следующего визита к благополучным родственникам, но не только потому, чтобы повидаться с нашей любимой Гердой, нас также притягивала та успешная и уверенная обстановка в их квартире, с новейшим дизайнерским ремонтом, ванна-джакузи и вкусности на столе. Но для меня самым важным в этом перечне была эта беззаботная радостная, уверяющая в счастливом будущем атмосфера, которая у нас дома давно даже и не мелькала. В таком темпе мы прожили ещё три года, пока не обрела полный оборот ельцинская демократизация, сгубившая напрочь всё народное хозяйство и теперь добравшаяся до сокращения рождаемости населения и, соответственно, закрытия детских садов. На тот момент моя сестра уже училась во втором классе общеобразовательной школы, а мне оставалось полгода последней подготовительной группы, когда наш детсад закрыли с полным увольнением штата сотрудников, а воспитанников раскидали по оставшимся дошкольным учреждениям по всему городу. Теперь положение нашей семьи ухудшилось ровно вдвое… А тем временем на улице вовсю происходили следующие процессы: После непродолжительного звонка дверь открыла мама моего друга. – Здравствуйте тёть Оль, а Вова выйдет? – Привет! Заходи, мы сейчас будем мультики смотреть по видео. – А какие? – спросил я, надевая на себя маску раздумья над ее предложением, но уже входя в квартиру. –Черепашки Ниндзя. – Ух ты! – мол, всё – это меня заинтересовало и значит, вы меня уболтали. Мультики, да ещё и по видео, звучало очень заманчиво. Да, в прочем, я и без этого с удовольствием заходил к нему в гости. У него было много новых во всех отношениях игрушечных машин, на батарейках с проводными пультами управления. Вообще, Вова был хлюпиком и всегда трясся над своими игрушками, когда я только к ним прикасался, да в прочем и по любому другому поводу, поэтому поиграть в них нам вместе никогда толком не удавалось. Частенько я наслаждался лишь их презентацией. А теперь его отец, редко бывающий дома в силу постоянных командировок, сидел над видеомагнитофоном первых моделей и пытался достать зажеванную им плёнку кассеты. Я, как-то само собой понял, что и мультиков мы сегодня не посмотрим. Так и вышло: – Пап, ну долго ты там ещё? – Не знаю, сынок, покажи пока Святославу свою новую машинку, которую я тебе сегодня привёз. – Ах да, смотри, Слав… Он полез в шкаф, который уже был забит различным детским хламом и прямо сразу вынул внушительных размеров машину, разноцветную с мигалками. Она моментально и прочно приковала к себе моё внимание, но потрогать мне её так и не удалось, потому, что во избежание этого Вова сразу же предложил пойти поиграть во дворе нашей пятиэтажки. Там как раз был тёплый летний вечер, то есть, погода подходящая. Машинки туда выносить мать ему запрещала, да он и сам к этому не очень стремился. Выйдя во двор, мы сразу же натолкнулись на наших старшаков: их возраст был от десяти до четырнадцати лет. Они собирались пойти на школьный стадион поиграть в футбол, причём мяча у них не было. Вовке мать запрещала с ними дружить. Оно то и правильно, потому как все мои прогулки с ними заканчивались мелкой кражей или каким-нибудь прочим хулиганством, порой даже с улипётыванием, что было прыти от стражей правопорядка. Да, они были босяки ещё те. Схема этого мелкого воровства товаров у современных торговцев – спекулянтов лавочников была примитивна, просто окружали своей разновозрастной толпой, отвлекали внимание, хватали, кто что сумел и в рассыпную. Это всегда срабатывало в нашу пользу, на моей памяти ни разу никого из нас так и не поймали. Вот и сейчас каким-то чудным образом они собирались поиграть в футбол без мяча. Меня даже не насторожил этот факт, сейчас мне было всё равно, как и во что мы будем играть, главное было отвлечь себя от этой новой Вовкиной машинки. Да чего там говорить, не столько от неё, сколько от обиды на то, что у меня такой нет и, от осознания того, что вряд ли когда-нибудь будет. Что же касается парней, то они знали наверняка, что сейчас там, на школьном стадионе кто-нибудь гоняет мяч. Так и вышло. Уже на подходе были слышны азартные крики пацанов и резкие, глухие стуки по мячу. – Стойте! – сказал Герман, самый старший из нас. Тогда ему было четырнадцать. – Сейчас, когда мы зайдём на стадион, ты, Слав, тормознись с этого края, типа там шнурки завязываешь, Вадим, идёшь к тому краю, вроде уходишь куда-то, а Олег со мной. Попросимся с тобой зайти к ним в команды поиграть и как только мяч попадёт к кому-либо из нас, нужно пнуть его к Славке, а ты, Славян, подожди пока они ринутся к тебе и бей его со всей дури Вадиму за поле. И сразу же валим. Славян, как только шарахнешь мяч Вадиму, сразу же беги вон за ту пятиэтажку и жди там его с мячом для подстраховки, перехватишь мяч, чур чего. Всё, начали! Герман был у нас генератором запретных идей, ему в голову всегда оперативно приходили подобные мыслишки! Вот только в этот раз он не учёл двух моментов – парни не согласились принять их в игру, видно почуяли неладное в нашей расстановке. Как мне было видно с края стадиона, у них на этой почве завязался серьёзный спор. Взмыленные парни со всего поля быстро начали собираться в кучу, в которой находились Олег с Германом (они друг другу приходились родными братьями) и пацанов пять, дотоле играющих. Я с тревогой наблюдал за происходящим, но в следующий же миг – это наблюдение превратилось в быстрый бег, потому что Герман вмазал по лицу пацану с мячом, выхватил оный и тут же бросил брату, и по цепной реакции побежали мы все. Такие моменты обычно называют непредвиденными обстоятельствами, но вот именно это обстоятельство было лишь смехом, по сравнению со следующим неучтённым Германом моментом. Что делать с только что нагло отобранным мячом вопроса не стояло. Мы быстро продали его знакомым пацыкам и столь же быстро потратили вырученные деньги. Мне, как сейчас помню, купили бутылочку кока-колы и две жвачки turbo, а себе пиво BEER в алюминиевых банках, сигареты Marlboro и что-то там ещё. Но тут начало смеркаться, и я вспомнил, что мама думает, будто я у соседа Вовки и скоро пойдёт к нему забирать заигравшегося меня, дабы накормить и искупать, в общем, изготовить ко сну. Тетя Оля тут же продолжила бы петь ей песню про испорченных Германа и Олега с первого этажа и чего доброго, окончательно убедила бы маму запретить мне общаться с ними. Вот так подумав, я помчался домой, оставив пол бутылочки кока-колы и одну жвачку сестрёнке. Я встретил её на углу нашей пятиэтажки сильно встревоженной. Она ждала там меня, потому что около нашего подъезда стоял милицейский уазик и тот потерпевший пацан, как видно с матерью. Вова сказал моей сестре, что я пошёл на школьное поле с Германом и компанией, а через некоторое время появились эти и с ментами, которые расспрашивали у наших соседей о нас. Парни эти оказались из соседнего микрорайона и на внешность знали Германа или Олега, а также примерно где те живут. Всё остальное сыскное дело произвела доблестная милиция. Это и было второе непредвиденное обстоятельство. В моей груди вновь забилась тревога, но теперь куда уже более сильная, чем там, на школьном футбольном поле. Сначала я даже растерялся, затем наткнулся взглядом на оставшуюся часть моего трофея. – Где ты взял кока-колу? – спросила Лиза. – На, это тебе… – не отвечая на вопрос, сказал я, с той же растерянностью в голосе. – Спасибо! А где Герман, они?.. – Точно! Надо их предупредить об этом. Эта мысль пресекла мою растерянность. – Ты побудь здесь, смотри за всем этим, а я сейчас сбегаю, скажу им. Как раз может и менты уедут. – на это я надеялся больше всего. Бежал я быстро, но с оглядкой, ведь надо же – ситуация, домой зайти не могу, да ещё не факт, что мама с отцом не знают о происходящем. Вот это меня ждал бы дома «концерт» со всеми вытекающими из него последствиями… Германа и Олега я в том дворе уже не нашёл, но сказал одному из тамошних ребят про это с просьбой передать срочно через кого-нибудь. Сотовой связи в массах тогда ещё не было, но такой вид корреспонденции работал тоже безотказно, с той лишь разницей, что об информации узнавали посторонние лица. Правда, об этом беспокоиться не следовало. В ту пору в социуме прочно увязывались блатные понятия и законы, даже среди такой шантрапы, как мы. Втянуться в подобный круг общения было легко, а вот выйти из него сложновато, даже правильнее будет сказать – невозможно, оставаясь в этом городе. Из всей вышеизложенной картины становится ясно, что ожидало в будущем лично меня и нашу семью в целом, но видно Вышним силам было угоднее оградить нас от этого и вот, однажды в десять часов прекрасного утра раздался телефонный звонок. Уже несколько месяцев безработная мама находилась дома, я, по какой-то причине тоже отсутствовал в детском саду, сестра – в школе, а папа был на работе. – Слав, возьми трубку и скажи, что я сейчас подойду! – Да, мам. Алло!?! – Доброе утро, малыш! – с каким-то странным акцентом проговорил хрипловатый мужик на том конце провода. – Здравствуйте! – не замедлил я и тут же, перебивая его, прикрикнул – А мама сейчас подойдёт к телефону, она на кухне. – Это очень хорошо, а ты можешь позвать к телефону своего отца? – А папа на работе. – Ну хорошо, рад буду говорить и с твоей мамой! – Славка, кто там? – спросила мать, уже подходя ко мне. – Не знаю, дядька какой-то, на… – и я протянул ей трубку. – Да! Я вас слушаю. – вежливо сказала она. Не известно, что он ей там говорил, но разговор длился не долго, а в конце него мама сказала: – Позвоните в восемь часов вечера по Москве, он будет уже дома! И она присела на рядом стоящее кресло с глубокой сияющей улыбкой и недоумением одновременно. – Мам, кто это был? – тут же поинтересовался я. – Этот мужчина иностранец, он спрашивал папу по поводу его прошлой работы… Такой расклад сразу же вызвал у меня бурю эмоций. В памяти всплыли те томительно радостные деньки ожидания папиного приезда из очередной заграничной командировки, кучи подарков, которые он оттуда привозил и вообще та радостная атмосфера, некогда царившая у нас в квартире. Мама так и ушла обратно на кухню, с тем же радостным, задумчивым недоумением на лице и, не сказав больше ни слова. А я побежал на балкон посмотреть, есть ли кто-нибудь во дворе на лавочке из пацанов. Надо ведь было похвастать друзьям, что скоро мой папа вновь поедет в командировку за границу, хотя этот мужчина маме подобного не говорил. Такой радости я давно не испытывал. Мне казалось, что теперь всё у нас будет, как прежде и мама больше не будет ходить задумчивой с печальным взглядом, а папа возвращаться с работы, когда уже стемнеет, настолько уставшим, что даже не поиграет с нами. И я, и мама, наверняка, с нетерпением ждали папу и восьми часов вечера, но мне уже начинало казаться, что это не наступит никогда. Так всегда и бывает, когда ждёшь чего-либо, время начинает так долго тянуться, что волей-неволей начинаешь нервничать. Но вот пришла сестрёнка из школы, стала мне рассказывать о приключившемся сегодня, а я ей об утреннем звонке, затем мы начали играть. Вот тут-то время и сдалось! Незаметно подкрался вечер, мама стала накрывать на стол, а это означало скорый приход папы! Щёлкнул дверной замок. Мы с сестрой ринулись к открывавшейся двери и с криками, перебивая друг друга, бросились наклонившемуся к нам папе на шею. Каждый из нас хотел первым порадовать отца и, кажется, нам удалось сделать это одновременно. Ожидавший нас скромный ужин таил в себе предчувствие продолжения нашей счастливой светлой жизни, после трёхлетнего перерыва. Это ощущение не было ложным, дух радости уже плотно вошёл в наш дом с этим звонком! Когда ровно в восемь по московскому времени у нас зазвонил телефон, отец, лежащий с нами и мамой в обнимку на разложенном диване, молниеносно подскочил к нему и поднял трубку, переводя дыхание. Мы с Лизой подскочили следом; и даже мама встала и немногим медленнее подошла к нам. Разговор также, как и утренний длился не долго. Папа часто произносил слова: да; конечно да; с удовольствием; разумеется, и всё в прочем согласительном тоне. Затем повесил трубку и с широкой радостной улыбкой проговорил: – О, Господи! Спасибо тебе огромное! – и крепко обнял маму. Если сразу перейти к сути телефонного разговора, то он заключался в следующем: это звонил какой-то начальник амазонского департамента экологического надзора Бразилии. Тогда, в 89-ом отец посещал амазонские леса в рамках экологического исследования. Не знаю уж что и как он там исследовал, да только сейчас его пригласили как независимого (теперь, в новой России) специалиста работать в том же направлении с заключением контракта на десять лет. Контракт также содержал в себе хорошие условия работы, приличную по бразильским меркам зарплату, дом, для проживания с семьёй, обучение всех нас португальскому языку, по какой-то новой методике, беспроблемное устройство нас с сестрой в школу и оформление нам бразильского гражданства, если мы этого пожелаем. Семейный совет по этому поводу папа с мамой держали недолго. В следующие же десять минут была твёрдо решена судьба нашей семьи на следующие десять лет. Утром по ожидаемому звонку телефона папа дал утвердительный ответ и через два дня он уже встречал бразильского курьера, который помог нам оформить всю необходимую документацию и купил билеты на самолёт. Через две недели мы уже следовали по маршруту с конечной точкой дислокации – Рио-де-Жанейро. Так закончилось наше проживание на родине…ГЛАВА 2 НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ
Бразилия! Территория без зимы и холодов! Страна вечной экзотики и веселья! Пышные тропические леса здесь соседствуют с величественными горами, дикие джунгли с многомиллионными мегаполисами, великолепные пляжи и огромные реки с пустынными плато, ревущие водопады с уютными тихими океанскими бухтами. Бразилия известна во всем мире как страна футбола и самбы, непроходимых джунглей Амазонки и великолепных пляжей Атлантического побережья и, конечно же, самых зрелищных карнавалов. Всё это так… нам даже казалось, что мы переезжаем в рай на земле. Особенно красок этому мнению придавали последние события, происходящие в нашей стране. Здесь я впервые увидел пальмы и негров, яркое, почти белое солнце и море, весёлые массовые гуляния и, вообще, всё здесь, понятное дело, было для меня и всех нас, кроме папы – впервые… ощущения, конечно, непередаваемые! В аэропорту нас встречали папины новые коллеги. Их было двое, мужчина и чернокожая женщина. Они приветливо улыбались и говорили на русском, как с нами, так и между собой (это явный знак уважения, видно отец был здесь очень необходим). – Здравствуйте! – сразу же сказал мужчина. – Рады приветствовать вас в нашей чудесной стране! – тут же подхватила женщина. – Меня зовут Журинья, а это Матеуш! – Да мы тоже из «чудесной страны»! – не без иронии ответил папа, взаимно кивнув. – Здравствуйте! – ответила мама. Мы с Лизой прокричали это в один голос! – Вы, наверное, очень устали с дороги, сейчас мы отвезём вас в отель, а завтра после обеда мы отправимся к вам домой, в городок Басури, который находится в штате Мараньян, где нам с вами, Владимир и предстоит работать! Там уже всё готово для вашего комфортного проживания! Этой женщине, наверное, очень нравилось говорить на русском или она по натуре своей была очень разговорчивой, не знаю, только она не умолкала всю дорогу, и даже в отеле, пока мы не попрощались с ней до следующего утра. Вообще я тот приветственный разговор смутно помню. Может быть по тому, что не слушал вовсе, пытаясь охватить изучающим взглядом всё вокруг; при таком желании, как правило, одна картинка окружающей действительности моментально накладывается на другую и весь этот сумбур покрывается в памяти туманом, а трёп этой тётки превращается в единый отдалённый звук. Мама и Лиза тоже крутили головами, созерцая пейзажи со строениями города и один лишь папа принимал участие в оживлённой вводной беседе. Ещё бы, ведь ему предстояло работать с этими людьми… Не знаю, можно ли кратко описать Бразилию, если не указать того факта, что она кое в чём похожа на нашу страну: люди здесь очень радушны и приветливы, особенно когда к ним обращаешься, не важно, по какому вопросу, тебе ответят с такой отзывчивостью и широкой улыбкой на лице, вроде он (она) только и ждал (ждала), когда ты у него (неё) что-нибудь спросишь! Ещё здесь царит вечная атмосфера праздника, несмотря на то, что основная масса населения живёт довольно-таки бедно. Кстати говоря, в позитиве они нас намного обошли. В самой же ментальности бразильцев плотно засела социальная градация, хотя уже давно и полномерно действует конституция, уравнивающая всё население страны, мазу здесь по-прежнему держат белые потомки португальских колонистов. Остальной же колорит государства занимается работой различной тяжести, танцами и мелким криминалом. Уровень жизни в Бразилии очень низкий, зато сроки в уголовном кодексе слишком высоки, что, собственно и сдерживает бедное население в рамках законности. Но и непомерной роскоши тут навалом, просто она распределена далеко не равномерно (ну прямо как у нас). А с каким размахом здесь проходят карнавалы, это, пожалуй, единственное, к чему не привести российскую аналогию. Ну да с таким описанием мало что рисуется, думаю, вы лучше ощутите бразильскую атмосферу и раскусите её дух далее по тексту, тогда уж сами проведёте межгосударственные параллели и перпендикуляры. Городок Басури… Райский уголок, можно сказать. Леса Амазонки подходят к нему практически вплотную. С другой стороны, его омывает небольшой залив большого океана. Сам городок тоже не велик и делится на две части: верхний (несколько улиц с приличными двух-трёх этажными особняками белых деятелей) и нижний (много переплетённых друг с другом улиц с одноэтажными домами, домиками, а в некоторых случаях даже бараками рыбаков, фабричных рабочих и прочего рабочего класса). Все дома в основном здесь выкрашены в жёлтый цвет с белыми вставками, что вперемешку с сочной тропической зеленью выглядит очень позитивно! Жители городка, как и всей страны, довольно-таки дружны меж собой. Это вообще бразильская особенность, для них понятие сосед, выходит далеко за пределы соседних домов. Утром основная масса народонаселения нижних улиц выходит в море по рыбу да по креветок, а остальные на лесозаготовку, лесопосадку (ну и всё с этим связанное) и на близлежащие плантации и фермы (вообще штат Мараньян является сельскохозяйственным). Ну а обитатели верхних улиц, как вы уже, наверное, догадались, блестяще всем этим заправляют. С наступлением почти экваториального обеда жизненная активность практически замирает. Оно то и не мудрено, палящее солнце плюс стопроцентная влажность заставляют забраться как можно глубже и потягивать что-нибудь холодненькое (например: пиво; но здесь также очень уважают свежевыжатые соки). Молодёжь, напротив, в это время зависает в густом амазонском лесу на речках, вода в которых по сравнению с окружающей средой кажется прохладной. Вечером, после окончания дневной рабочей нормы и угнетающей солнечной активности, все собираются на уличных пятачках (ими, как правило, являются небольшие пивнушки) и тогда с уверенностью можно сказать: «Жизнь здесь бьёт ключом!». Вся эта веселуха утихает уже прилично за полночь – это самое клёвое время в Бразилии! Нам выделили дом на одной из верхних улиц. Это было одноэтажное строение, но с жилой мансардой, великолепно отделанным ремонтом, не большим, но уютным двориком. По середине двора располагалась красивая веранда из резного красного дерева, вокруг неё росли пёстрые цветы, посаженные в клумбах, а с боку от неё вымощенная гладким камнем прямая дорожка, ведущая от калитки к крыльцу, стоящему на двух колонах. Дом был построен в типичном португальском стиле одним крупным торговцем (по-видимому минималистом) из Сан Луиса, (это столица нашего штата Мараньян) который, посредством своей деятельности очень задолжал государству, за что и поплатился частью своей собственности, в кою мы сегодня – 21 декабря 1993 года с величайшим восторгом заселились. Журинья, в своём несмолкаемом репертуаре водила нас из комнаты в комнату, знакомя с новым имуществом: – Вот, это прихожая! – мы находились в большой и светлой комнате, с тремя арочными окнами, одно открывало обзор на веранду и забор, из сваренных узорно металлических полосок, прочно стоящих на окрашенном в жёлтый бетонном фундаменте, а два других – на цветочные клумбы по левую сторону дома и забор, отделяющий нас от соседей. У противоположной от входа стены стоял на специальной тумбочке телевизор, напротив, ближе к первому окну большой диван, обтянутый коричневой кожей и стеклянный столик перед ним. Справа от нас был широкий дверной проём без двери в столовую, совмещённую с кухней. На кухне стоял приспособленный ко всем кулинарным делам кухонный гарнитур со встроенной варочной плитой, вытяжкой, высоким холодильником, посудным сервантом и специально обустроенным шкафом для различной кухонной бытовой техники, сразу за которым следовала раковина с краном. – А это гостиная! – мы прошли прямо от входа через, прихожую и попали в просторный зал. Там стояла двуспальная кровать, диван, большое, в золотистой деревянной рамке зеркало, шкаф, пару тумбочек, а самое главное – в этой комнате был кондиционер (впрочем, кондиционер ещё стоял и в родительской спальне, а вот у нас с Лизой в мансарде его не было, хотя там он был более необходим). – Вот спальная! – в неё был дверной вход и с гостиной и со столовой. Обставлена она была также, как и гостиная, только в другом порядке и мебелью из красного дерева (коим богаты Амазонские леса). Только двухметровой ширины зеркало висело напротив широченной кровати. С той же просторной столовой поднималась на второй этаж, то есть в мансарду, лестница. Там было две комнаты и балкон, выходящий с фронтона во дворик с верандой. Это была наша с Лизой вотчина! – Всё, располагайтесь, как вам будет угодно! Это теперь ваш дом на десять лет, а, быть может и дольше! – она выдержала паузу, глядя на папу, ожидая какой-либо реакции на своё предположение. Жизнь покажет! – не заставил долго ждать папа. – Спасибо вам большое, Журинья, за оказанное нам внимание. Я выйду на работу послезавтра, как и условились! – Да! В половине девятого утра за вами заедет машина. Она всегда будет за вами заезжать и привозить обратно домой и на обед. До встречи на работе! Журинья вздохнула с довольным облегчением, будто выполнила какую-то невыполнимую миссию и медленно пошла к выходу. – Ах, да, если вам вдруг что-нибудь понадобится, звоните мне по номеру, который я вам давала! – вдруг вскрикнула она уже у выхода во двор. Затем всё же ушла! – Ну, дорогие мои, добро пожаловать домой! – с восторгом сказал папа и взял нас с сестрёнкой на руки. – Сейчас мы быстренько перекусим, а затем займёмся размещением по своим комнатам. А мама была на седьмом небе от счастья. Такой шикарный семейный дом, окружённый со всех сторон цветочными клумбами – мечта каждой здравомыслящей женщины. Таковым многообещающим было начало нашей новой жизни!ГЛАВА 3 ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ…
– Привет, Слав! Позови пожалуйста Лизу. – это пришла Аманда, одноклассница и лучшая подруга моей сестры. Классная девушка, довольно-таки! К своим восемнадцати годам она прекрасно оформилась, вот представьте себе: белая брюнетка с ровным загаром (хотя на загар здесь вряд ли кто пожалуется), вечно сияющие, широко открытые светло-карие глазки, ровный носик, пухлые губки, европейский овал лица, не длинная и не короткая (то что надо) шейка, вполне женское телосложение с 3.5 размером груди, изящной талией, не менее изящными овалами попки и стройными ножками. И всё это было упаковано всего лишь в золотую цепочку, не высокий розовый топик (без бюстгальтера), позолоченные часы на правой руке, мини юбку, золотой браслетик на левой щиколотке и блестящие босоножки на шпильках, в которых она была ростом с меня. – Привет, заходи, она в душе ещё! – с удовольствием выдал я, всем телом демонстрируя гостеприимность, но при этом став так в дверном проходе, чтобы она, проходя, обязательно меня коснулась. – Куда-то собрались? – Да, пойдём в Сан Марко (это местное приличное кафе) посидим, а потом может на дискотеку! А ты, собираешься куда-нибудь? – она поравнялась со мной и остановилась в полу развороте так, что её левая грудь оказалась в пяти сантиметрах от меня. «Ах, детка, так бы тебя и тиснул, прямо здесь…» – Ага, придём! – проговорил я, взглядом выдавая, что думаю сейчас совсем не об этом. – Куда именно? – тут же переспросила она и заглянула в мои глаза, пытаясь вытащить на поверхность отошедшего меня. – На дискотеку! Ты проходи, располагайся на диване или в кресле, как тебе удобно! – Хорошо, так и сделаю! – и она грациозно зашагала по направлению к дивану. – Хочешь чего-нибудь? – буквально выдавил я, плетясь за ней. Теперь мой взгляд прочно приковала её попка. – Может быть, какой-нибудь мультифрэш… – задумчиво протянула Аманда, располагаясь на диване. Явно догадываясь, о чём я думаю (мне так казалось). – Окей, сейчас приготовлю, одну минуту! Мне предстояло удалиться на кухню мутить этот напиток. Приготовить «мульти фрэш» означало набросать в соковыжималку различных фруктов и в выжатый из них сок льда, а предлог «какой-нибудь» то, что сочетание фруктов должен был выбрать я. Говоря о моей сестре и Аманде, нужно отметить следующее: они – девушки видные, из состоятельных семей, могут вскружить голову любому парню и мужчине (хотя у девушек и самих в эти годы голова кружится по любому поводу), уже закончили обязательное, начальное восьмилетнее образование и учились сейчас на втором курсе в платной школе среднего, трёхлетнего обучения. Это необходимо для поступления в университет, а высшее образование здесь нужно всем, кто хочет (а вернее сказать может себе позволить) жить как белый человек. Поскольку университет в Бразилии – это прерогатива не столь широкого круга лиц (в масштабах страны, конечно), он является гарантом прилично оплачиваемого рабочего места по получении диплома и в целом благоустройства жизни. В принципе, конституция Бразилии закрепляет право за каждым своим гражданином (коими мы все являлись уже давно) право на бесплатное высшее образование, но далеко не у всех хватает денег для овладения необходимым багажом знаний в среднеобразовательной школе. Кстати, о школе. Тогда, в 94-ом, сестренку (а через пару лет и меня) и правда без проблем устроили грызть гранит бразильской науки. Мы на тот момент даже не успели (а сестрёнка и подавно) полноценно овладеть португальским языком, когда нам сказали: «Можете уже посещать школьные занятия! И ничего страшного нет в том, что вы не всё из услышанного будете понимать, напротив, это поможет вам быстрее освоиться и продвинуться в изучении языка!». Мы, так-то были не против, тем более у нас и выбора не было. А в школьных толпах ребятни освоились, как нам и было сказано, довольно-таки быстро, не смотря на наши неидеальные португалоязычные возможности. Я, например, быстро завоевал уважение у ребят (особенно у белых), благодаря своему русскому менталитету, сообразительности, крепкому сложению тела и уличному воспитанию, преподанному мне Германом. На родине мне всегда хотелось походить на него, я часто подражал ему, порой даже в мелочах. То, как он неколебимо решал любые проблемы, которые только могли произойти на улице, его оперативное мышление в острых ситуациях, твёрдость и уверенность в голосе, поведение с задатками лидерства целиком захватывали меня. С ним я был готов пойти куда угодно, даже, думаю, залезть в чужую квартиру, а вот это как раз бы неминуемо случилось, если бы мы остались в России. Но придя здесь впервые в коллектив моих сверстников, я, очень кстати для себя обнаружил в себе все эти качества, даже с избытком. В целом моё поведение приковывало внимание не только одноклассников, но девушек и парней постарше. Через некоторое время к моим суждениям по тому или иному поводу стали прислушиваться, а вскоре и вовсе моё мнение обрело большой вес, особенно у двух моих одноклассников – Луиша с Алешандру и парня на два года старше по имени Лукаш. Они-то и стали моими близкими друзьями и самыми верными товарищами. Мы резко выделялись из всей школьной толпы; общались со всеми, но всегда держались обособлено; лояльно относились к цветным согражданам, но гуляли, танцевали, а позднее выпивали и встречались только с белыми девушками (я, в прочем первый нарушил это неписаное правило, близко сдружившись с мулаткой Габриэллой, с ней же испытав первые прелести интимной близости); всегда выступали на стороне правды и справедливости, но в случаях ссоры или драки белого с кем-нибудь из цветных – поддерживали, естественно своего и нам было абсолютно по фигу прав он или нет. За наши жизненные позиции нас уважали многие белые и, откровенно говоря, недолюбливали некоторые негры. – Вот: это самый вкусный мульти фрэш, для самой вкусной девушки на свете! – я сказал так, будто бы шутя, но в каждой шутке есть доля правды. Протянул ей бокал и бухнулся на другой конец дивана, так, чтобы не стеснять гостью чрезмерной близостью и самому не стесняться. Мы сидели полулёжа, облокотившись на противоположные подлокотники дутого дивана, развёрнуты друг к другу, в самом располагающем к откровенной межличностной беседе положении. – Большое спасибо! Ты меня немного смутил… – она играючи опустила смущённый взгляд на стеклянный журнальный столик, но затем вновь заглянула мне в глаза, одарив dvd-улыбкой, и сделала пару глотков из бокала. – Ммм… что ты сюда положил?! Я сейчас и, правда, поверю в то, что он самый вкусный. «А я бы с удовольствием поверил, что ты самая вкусная!» – Я вложил туда частичку своей Души! Прекрасно, не правда ли?! – Что это с тобой сегодня? Ты меня приятно удивляешь! – её дыхание немного участилось… да, кажется и моё тоже. – Точно не знаю, но когда я тебя сейчас увидел, понял, что мне… – меня нагло прервало ленивое Лизкино шарканье по направлению к нам из душа – «Блин, ну кто тебя сейчас звал??? Разве так можно поступать с родным братом???» – она уже вошла к нам в прихожую комнату. – Привет, Аманда! О чём это вы тут болтаете? – не замедлила она спросить, аккуратно присев в кресло и тут же принялась промакивать полотенцем мокрые волосы, но при этом дожидаясь ответа. «Да сейчас вот взяли и рассказали.» – Обсуждаем планы на вечер! – теперь я с улыбкой взглянул Аманде в глаза. Она ответила мне тем же, но тут же переключилась на следующий Лизин вопрос. – А кстати, Аманда, какие у нас сегодня планы? – Давай сначала зайдём в Сан Марко, посидим, обсудим кое-что, а потом на дискотеку можно… – Ну а вы, сегодня, что будете делать? И куда это Лукаш подевался? Вчера с занятий ушёл, сегодня и вовсе не явился… А ты сам хоть сегодня был в школе? Выпускной класс всё-таки. – это уже было адресовано мне. Аманда тоже посмотрела на меня вопросительно. – Так вчера же у Нуно день рождения был, он перебрал и вот сегодня по дороге в колледж завернул куда-то (я знал куда) отсыпаться. Сейчас, наверное, в душе отвисает, скоро притащится, может вас ещё застанет. Сама у него и спросишь! – я хихикнул. – А-а… Так вот оно что. А сам-то в школе был? Ты на этот вопрос забыл ответить. – Был конечно (на двух уроках)! Я знаю свою меру в выпивке! – я состряпал важный вид, подняв с выговором вверх указательный палец и тут сам понял, почему я сегодня такой откровенно любвеобильный и смелый с Амандой. Просто если я не перепью, то процесс отходника у меня выражается таким телесным и моральным благосостоянием, что я веду себя открыто и нагловато (что на уме – то и на языке), да и взгляд у меня в такие моменты прямо в сердце; особенно с представительницами противоположного пола. И, как показывает практика, это очень нравится девушкам. Вот и Аманда сидит, поглядывая на меня, в таком благоуханном предвкушении, что у меня аж мысли в голове начали путаться. Главным вопросом стоял: «Как же её утащить от Лизы??? И куда вести потом, свободной хаты нет, а кругом (на пляже, близлежащем лесу на верандах) полно народу. В хижину – далеко, да и не прокатит для первого раза… Ах, детка, где же ты была вчера?.. у Нуно можно было делать всё, что захочешь! Хотя мы и так не слабо оттянулись! Нуно – красавчик! А, кстати, уже девять вечера, но не Луиш с Алешандру, не Лукаш до сих пор не объявились и даже не позвонили…». Как раз на этой мысли меня прервал телефонный звонок. Лиза сразу же взяла трубку: – Алло! Привет, голова прошла!? Ну, молодец! Да, вот он, сейчас… Слав, подойди, это Луиш. – она протянула мне трубку и обратилась к Аманде – Пошли ко мне в комнату. – та подорвалась следом за мной, мы ещё раз пересеклись взглядом и она, подмигнув, пошла вслед за Лизой, но в дверном проёме опять повернулась ко мне не останавливаясь, как бы о чём-то сожалея выражением лица. «Да, малышка, я тоже огорчён, но будет и у нас с тобой праздник, обещаю!» – я уже молча держал в руках трубку, думая об этом. «Ах, да, Луиш!». – Алло! И ты здравствуй! Да я уже давно вас жду! А, ну давай тогда на нашем пятачке и встретимся. Да, уже готов, сейчас и выйду, а Алешандру уже у тебя? Хорошо, тогда я позвоню Лукашу и мы тоже подойдём. И возьмите по дороге пива. Окей! Повесив трубку, я сразу же набираю номер Лукаша. Непродолжительные гудки и: – Здравствуйте, я вас слушаю! – на том конце провода послышался детский базар. Это был мелкий брат Лукаша, Гарсия. – Здорова, малой! Где там твой братан шляется? – Сейчас позову, где-то здесь был. – резкий, звонкий стук указал на то, что он положил трубку на стол, но тут же схватил обратно и ёрничая добавил – А мама спалила, что он сильно напился на дне рождения Нуно! – затем опять бросил трубку на стол и слышны были только удаляющиеся крики: «Лууукаааш!» Через секунд двадцать я услышал уже самого Лукаша: – Здорова! – И тебе! Как самочувствие? – Порядок, ты нормально? – Да у меня вообще всё зашибись! Давай выходи на пятачок, Луиш с Алешандру, должно быть уже идут туда. – Окей, сейчас выйду. – Погоди! Чего тебе мама то сказала? – А-а, малой болтнул, да поругалась немного, сказала ещё раз и отцу расскажет, мол, пусть он тогда с тобой беседует. – Короче всё нормально!?! – Ну да. – Замечательно, давай выходи! – Ага! В его голосе всё время звучала какая-то лень, хотя оно и понятно – отходники. Я повалялся ещё минуту в кресле, затем встал, подтянулся, допил мульти фрэш Аманды, стоящий на столике и отправился из дому, пока мама с отцом с пляжа не вернулись. На улице уже во всю смеркалось. Проходя мимо соседнего дома, я по привычке заглянул в крайние окна второго этажа. Это были окна комнаты Джессики. Вот уже два года она училась в университете в Рио-де-Жанейро и дома появлялась раз в полгода на недельку-две. Затем вновь исчезала на полгода, оставляя лишь тоску в сердцах многих парней городка. Да! Она была первой любовью многих. Я, как сейчас помню, был тогда в четвёртом классе, когда она заканчивала начальную школу, но такая разница в годах не мешала мне, как и многим остальным обывателям разных классов, втрескаться в неё по уши. Ах, Джессика!… Её длинные, прямые, каштановые волосы, голубые глаза (что само по себе большая редкость у бразильянок), придававшие её взгляду ясность и благородство, длинные реснички, сочные губки, прямой, аккуратный носик на европейском овале лица (таковой у всех португалов, только вот у некоторых носы бывают, как у горцев Кавказа), изящная шейка, третий размер груди на стройном, модельном теле, прекрасные контуры ягодиц и бёдер, рост с меня (примерно 175 см.) – всё это с лихвой могло проложить ей дорогу в жизнь, даже при отсутствии особого ума. Но, как ни странно, обладая такой внешностью, она ещё имеет все положительные черты характера, которыми полагается обладать примерным жёнам и неплохо разбирается в экономике. Многие парни отдали бы всё, чтобы овладеть ею, но не у многих парней нашего городка есть, что отдавать. За исключением, пожалуй, одного – Эдуарду, сына местного мэра. Он на пару лет её старше, не дурён собой, довольно-таки грамотный и богатый молодой человек, а самое главное, он тоже в неё влюблён, прямо до фанатизма. Кстати говоря, они встречались здесь, но потом он поступил в университет в Рио, и их связь прервалась расстоянием, что выявило не взаимность в их отношениях с её стороны. Правда по окончанию колледжа, Джессика тоже поехала поступать в тот же ВУЗ (наверное, по настоянию родителей обоих сторон, которые уже заочно их поженили). Даже не знаю, что сейчас между ними, но меня это всё же волнует. Я даже не знаю, каково её отношение ко мне, как к парню и есть ли у меня какие-либо шансы на близкие отношения с ней, но чисто по-соседски, мы общались очень даже хорошо. «Ага (тут же мелькнула мысль), со мной она общалась, а с ним в то же время встречалась…» меня вдругохватило сомнение. «Хотя всё правильно, я тогда был совсем мелкий, и, даже тогда, когда он четыре года назад уехал в Рио, вплоть до момента её отъезда два года назад – мне было четырнадцать, и я не успел ещё оформиться как парень, чтобы привлечь её внимание в этом аспекте!». Эта мысль меня взбодрила и послужила появлению более оптимистической: «Ну да пошёл он, этот Эдуарду, всё равно она его не любит, а я вот сколочу огромный капитал (правда пока понятия не имею как), перееду в Рио и заберу её к себе! Хотя может быть она вовсе и не у него и забирать её ни у кого не придётся!». Мысли о Джессике напрочь выкинули из моей головы недавнюю беседу с Амандой, вместе с ней самой. Да и шёл я на автопилоте (вот такая увлекательная девушка)! – Привет, дорогой! – послышался женский голос откуда-то сбоку. – Ты меня слышишь?! – А? Что? – я обернулся по сторонам. – О! Привет! У тебя, что сегодня выходной? – ответил я вопросом на вопрос. Это была Габриэлла, та самая мулатка, с которой я нарушил наше табу. – Да нет же, выходной у меня завтра! Просто рабочий день уже закончился, сейчас половина десятого времени, вообще то. – к её радостному лицу добавилось изумление. – Что с тобой сегодня? – Мда, спросил глупость. Зависаю я немного, ты уж извини! Мы у Нуно всю ночь веселились, а это побочный эффект! – Понятно! Слышала! Говорят, там знатная гулянка была! – и изумление пропало, оставив только радость. – Ты куда направляешься? – спросил я вперёд неё, чтобы потом ответить ей на то же самое, мол, нам по любому в разные стороны. – Мы с подругами встречаемся в Лесном (тоже приличное кафе у самой речки на окраине городка, почти ресторан, как и Сан Марко), может, присоединишься!?! – Может быть, как получится. Я сейчас на пятачок иду, меня там уже парни ждут. Обсудим кое-что, а потом по настроению и решим, куда податься! Они сегодня по состоянию не лучше меня. – Догадываюсь! Где же вы по раздельности то гуляли?! – усмехнулась она. – Это точно! Стало быть, идти нам с тобой вон до того поворота (метров 20). – Ага. – уже по тяжелее выдохнула Габриэлла. – Так вы потом подходите в Лесное, мы вас в чувства то приведём! – а вот это звучало на высокой ноте. «Обойдёмся!» – Хорошо, я вынесу это на коллегиальное обсуждение! Ну, давай, разогревайтесь там! – вот и мой поворот. – Да мы всегда горячие! Подходите! – похоже, она хотела меня чмокнуть на распутье, но я изворотливо повернул на соседнюю улицу. Габриэлла жила в нижней половине городка, но в том месте где она (половина) плавно перетекала в верхнюю (то есть, не далеко от меня). Вот мы и пересеклись с ней на спуске. Она из семьи среднего (по местным меркам) достатка. Занимаются они мелкой торговлей, имеют точку на рынке, где и сбывают товар (продукты, пряности и всё в этом роде). Отец организует поставку, а мать с сыном и двумя дочерьми поочерёдно, среди которых раньше была и Габриэлла выполняет реализацию. Что же касается самой Габриэллы – то с уверенностью можно отметить её привлекательность и обаяние: крупные тёмно-карие глаза, густые длинные ресницы, мелко вьющиеся чёрные волосы, прямо-таки африканские губки, носик с небольшой горбинкой, но он лучше всего подходит к её приятному личику, кожа смуглая, с золотистым оттенком, грудь, примерно 2.5 размера, ну а по остальным параметрам её тело ни в чём не уступает Аманде. Мы начали с ней встречаться около года назад. Тогда мне было пятнадцать, а ей девятнадцать, так что её смело можно обвинить в совращении малолетнего. Но это совращение мне очень понравилось (да, очень жгучая девушка). Правда мои друзья недоумевали по этому поводу, мол, как же так, росли на понятиях кастовости, а тут такое… Я же объяснялся тем, что у нас с ней нет ничего серьёзного и, что она вовсе не африканка, а множество раз перемешанная мулатка, да и вообще у нас разница в четыре года, я лишь перейму у неё интимный опыт и буду дарить его белым девушкам. Одним словом, наши отношения ненадолго, потому, как Габриэлла и сама ещё не созрела на серьёзные отношения. Так оно и вышло, повстречались мы с ней чуть более полу года, а причиной для расставания послужила её, вновь обретённая чрезмерная занятость. Просто три месяца назад родители устроили её (по блату) секретарём к офицеру Жерарду, возглавлявшему местный департамент полиции. С утра до вечера она стала пропадать в его бумагах, часто сопровождала его в поездках на вызовы в главный департамент полиции штата в Сан Луис, а в выходные валялась дома, отсыпалась, отдыхала и лишь изредка появлялась с подружками на речке в лесу или на пляже вечером. А тут ещё и офицер за ней приударил (не просто же так, наверное, брал с собой в Сан Луис). Я, честно говоря, был рад такому повороту событий, да и парни, перестали морщится, как тогда, когда я заявлял: «Сегодня вечером мы с Габриэллой идём в хижину!», а вы, мол, как хотите. Нет, конечно сразу окончательно и бесповоротно наши с ней отношения на прервались, мы даже не объяснялись друг с другом по поводу расставания, просто по возникшей ситуации отдалились, но периодически (как сейчас, например), когда у неё появлялось время и желание, она была не прочь со мной по зажигать, как прежде, и уединиться. Ни к чему не обязывающие перманентные отношения помешать мне не могли, но один факт, висящий как памятка у меня в голове, всегда заставлял меня искать всяческие отмашки – я бы очень не хотел, чтобы Жерарду заточил на меня зуб. Ну а против самой Габриэллы я, естественно ничего не имел. Уличные фонари уже освещали мне путь, когда я увидел сидящих на веранде пацанов, со стеклянными бутылками в руках. Половину неба ещё озаряло светом, зашедшего за горизонт солнца, но у самой земли было почти темно. С того уличного пригорка, на котором мы сейчас находились видны тёмно-зелёные массивы джунглей, утопающих в лазурном океане по обеим сторонам городка. Сам городок являлся островком цивилизации, в этом диком лесу и светился жёлтым огоньком, пробиваясь сквозь чащу сочной зелени. Отовсюду доносился щебет ночных экваториальных птиц, а из глубин окружающего с трёх сторон леса просачивались крики и писки различных его обитателей. Пацаны сидели чем-то озадаченные, потягивали пиво и кажется (нет, абсолютно точно) не замечали всей этой романтики и не обращали ни малейшего внимания на совсем привычную красоту, окружающей нас природы. – Братан, ну где ты ходишь? Мы уже всё пиво выпили. – возмутился первый, заметивший меня Луиш. На веранде, помимо него на тот момент уже присутствовали Лукаш, Алешандру, Нуно и Нанду. Последние два товарища были подобно нам, не разлей вода, вплоть до того, что если один напивается – то у второго тоже болит голова (я утрирую, поясняя суть). – Ах вы негодяи, как посмели? – шутливо ответил я. – Да правда, ты где застрял там? – вмешался Алешандру. – Ну всё, завелись! Шёл просто медленно, размышляя на позитивные темы… Потом Габриэлла прицепилась, тянула с собой в Лесное, они там с подругами что-то празднуют похоже! – я зашёл на веранду и поздоровался со всеми за руку. Нуно с ходу протянул мне закрытую бутылочку Баварии. – На, похмелись! – подкалывая сопутственно вымолвил он. – Я не похмеляюсь! – с важничал я, а бутылку всё же не только взял, но и открыл и отпил несколько глотков. – Ах, какой холодненький кайф! Где же ты раньше был!?! – То-то, же! – теперь с важничал Нуно. – А… – А что там за темы? – перебил его Алешандру. – У-у? – промычал я, опять отрываясь от горлышка. – Что за позитивные темы тебя всю дорогу тормозили? – Да, кстати! – добавил Лукаш. – А-а! проходя мимо дома Джессики, я вдруг подумал, как нам с ней было бы шикарно вместе! – Так она… – заикнулся, было, Нанду, но его тут же перебил Алешандру. – Ты что? Ей другой жених уготован. Размечтался, смотри-ка! – он заржал, глядя на Луиша и сидевшего за ним Лукаша. – Так она приезжает через пару дней! – попытка Нанду №2. – Моя сестра сказала; они же с ней хорошо общаются, созваниваются постоянно, сплетничают. – Ух ты! А вот это приятная новость! Значит, тогда я напьюсь, а на следующий вечер обаяю её своим напором! – Если она будет с таким тобой разговаривать – добавил Нуно. – От чего – нет? Мы же… – А твоя сестра тоже хочет поступать в тот университет в Рио? – короче, все перебивающие вопросы задаёт Алешандру. – Да! А ты откуда знаешь? – удивился Нанду. – А мне моя сестра сказала! – и снова раздался ржач Алешандру. – Сёстры – агенты! – буркнул немного недовольный Лукаш. – Ты чего такой невесёлый? – спросил его я. – Всё ещё голова болит? – Да уже нет, но что-то как-то тоскливо… Девушку, что ли надо?.. – Так давай, забуримся в Лесное! Там… – с острил Луиш, но теперь перебил я. – Да вот ещё! Хочешь, чтобы меня потом Жерарду искал? – А что, в натуре у них с Жерарду что-то есть? – спросил Нуно. – Достоверно не знаю, но то, что он за ней ухлёстывает – это точно. – Да и пусть ухлёстывает. – чуть-чуть повеселел Лукаш. – А туда мы и так не пойдём, у нас сейчас на Лесное денег нет. И вообще, я из наших девок никого не хочу. – Что за эгоизм?! Ты не хочешь – мы хотим! А деньги нам не к чему, приглашают же вон… – кивок в мою сторону, затем снова ржач; не унимается Алешандру. К нему присоединяются Луиш и Нанду. – Парни! Поехали к Лежейру в Тируасу (это соседний городок, раза в два больше нашего) у них там девочек много и все для нас в новинку! – это осенило Нуно. Лежейру наш общий друг, у него и с ночёвкой можно было остаться, как уже не раз бывало. А девочек там и в правду больше, но и парней тоже, у которых уличные порядки несколько отличаются от наших. Толи от тесноты, толи от дури в голове, не ясно, но они постоянно делят территорию, дерутся между собой, что-то без конца выясняют, посредством своих уличных авторитетных лидеров. Нам даже как-то пришлось поучаствовать в массовой драке на дискотеке (у них, кстати, их две), против одной из группировок. Тогда мы поддержали толпу Лежейру, с которой отдыхали, а, побеждённые нами противники потом через левых пацанов, передали, чтобы мы более у них не появлялись, не то, типа худо будет. Конечно, мы не очень, то испугались и, даже приезжали ещё пару раз, но с ними, правда, не сталкивались. Мои родители нормально относились к тому, что я уезжаю из дому на несколько дней к друзьям в соседние городки (мы также гоняли в Курурупу, Кандиду Мендис, Санта Элену, но чаще в Тируасу), главное, чтобы это происходило на выходные и я звонил им оттуда, мол, всё у нас хорошо. Завтра будет суббота, так что смело можно ехать на два дня, при условии, если Лукашу дадут машину, после его вчерашней попойки. Я, хоть и водил иногда отцовский Ситроен, но прав у меня не было, и для поездки в Тируасу машину бы мне никто не дал (особенно ночью и на пару дней). Да и вообще, узнав про скорый приезд Джессики (а он, вероятно должен будет произойти на этих выходных), я уже, мысленно, был с ней и никакой Тируасу в мои планы теперь не втиснуть. – О! И в правду, поехали! Лукаш, дуй за тачкой (у них был огромный внедорожник Шевроле)! – засуетился было Луиш, но тот его сразу прервал. – Да кто мне её сейчас даст? Мама спалила, что я с бодуна. Стоит мне только заикнуться отцу о машине, как она сразу же заикнётся ему о случившемся. И к тому же, я уже пива выпил, она это тоже учует. Чего доброго, вообще перестанут машину давать. Пусть лучше уляжется всё, а на следующих выходных поедем. – в его словах было рациональное зерно. – Точно! – тут же поддержал я. – Нуно, а тебе не дадут? – поездкой разгорелся и Алешандру. – Ты в своём уме? Этого мать спалила, а мои всё наверняка знают, у меня ведь дома гуляли! – Эх, ну что за дела? – раздосадовался Луиш. – Чего делать то будем? – Да фиг его знает… Я, например, вообще никуда не хочу, слабость такая в теле и вообще лень… Сейчас бы с Джессикой на диване по валялся только с кайфом! – Ага, мечтай, мечтай. – ёрничал Алешандру. – А куда Эдуарду денешь? – Да в бубен дам и сам куда-нибудь денется! – я засмеялся от сказанного, следом присоединились Лукаш, Нанду, Нуно и Луиш. – Ну, допустим! – не унимался Шанди. – Он отвалит, что вряд ли, но тут же подключится его влиятельный отец. Ты верно забыл, что Франсишку Тадеуш мэр у нас и всю мазу в Басури держит. У него полно влиятельных друзей в Сан Луисе и вообще по всему Мараньяну, а тот самый Жерарду, которого ты опасаешься, в случаях связей с Габриэллой – его друг и подельник в незаконном бизнесе. – Да никого я не опасаюсь. – строго заметил я, а остальные парни молча, даже перестав пить пиво и приоткрыв рты, наблюдали за нашим диспутом. – Просто я реально смотрю на вещи. – Как видно не на все! Ты только взгляни на ситуацию: их, всеми уважаемые, семьи договорились их поженить, ещё, когда те в школе учились. А тут нарисуешься ты, со своими попытками увести её у жениха и при этом дать попутавшему от такой дерзости Эдуарду в бубен. Да тот же Жерарду, пользуясь своим служебным положением, укатает тебя далеко и на долго. Только такая перспектива ждёт тебя в этом случае. А, нет, есть ещё вариант – тебя просто шлёпнет этот Лютый пёс, слуга Франсишку, ему ведь раз плюнуть, руки по уши в крови. Брат, мы с детства дружим, я не хочу, чтобы подобное произошло с кем-то из нас, и если ты это серьёзно затеял, то умоляю тебя – выбрось эту затею из головы, вон парни меня поддержат. А парни сидели по-прежнему с раскрытыми ртами, только теперь в серьёз озадаченные. Их озадаченность легко объяснялась, они прекрасно знали какой я упёртый и целеустремлённый, с детства уважали меня за это, но сейчас дело действительно запахло жаренным и мои положительные качества могли сыграть со мной злую шутку. – Действительно, брат, ты сейчас пошутил на счёт Джессики или как? – первым начал соображать Лукаш. А я не знал даже, что ему ответить. Ведь я серьёзно подумывал об этом, и сказать ДА – значит соврать друзьям и себе, но после приведённых Алешандру доводов, которые я и сам прекрасно знал, только не думал об этом, сказать НЕТ, было как-то не разумно. Наблюдав моё молчание, пацаны поняли его истинную причину, ведь мы действительно знали друг друга, как облупленных. Осознание моей серьёзности в этом отношении мигом взбудоражило всех. Ну а пока мы все молчим, соображая, а точнее сказать, переваривая услышанное (и догаданное) друг от друга, самое время поближе познакомить вас с доном Франсишку Тадеушем. Дон Франсишку, как и все мэры, самая влиятельная фигура в своём городе. Он живёт со своей семьёй (а это он, его родители, жена донна Аурелия и единственный сын Эдуарду) в особняке, больше походящем на дворец. То, что особняк находится в конце одной из верхних улиц, свидетельствует о том, что это не унаследованное родовое имение, и он построил его явно не без помощи муниципального бюджета. Касаемо его материального благосостояния можно выделить следующие поступления: солидная зарплата градоначальника (но это самый мизер в его доходах); он ведает всеми доходами и расходами Басури и административно принадлежащих городку земель, естественно, корректируя их в свою пользу; лично пользуется ресурсами своей вотчины, имея деревообрабатывающую фабрику; но самое важное в этом списке то, что дон Франсишку имеет «дыру» в государственной акваториальной (водной) границе, через которую в страну попадает подакцизный товар, минуя всякую таможню. Товар в основном состоит из крепких, дорогих (благодаря таможенной политике) спиртных напитков и расходится по многим городкам Мараньяна. Правда вот в Сан Луис он с этим делом не лезет, наверное, там орудуют свои дельцы. Как раз на это же самое дело офицер Жерарду и закрывает глаза, за что имеет свой откат. Вообще Франсишку Тадеуш здесь негласный хозяин всего вокруг. Нельзя, конечно сказать, что он доит каждую бабушку, но во всех делах, в которых вращаются более-менее серьёзные средства он имеет свой интерес. В личных достоинствах отличается волевым характером, харизматическим даром, что в целом соответствует занимаемой должности. Умный и дипломатичный человек, везде ведёт себя по-хозяйски и считает себя правым во всём. Не прощает обиды и расплачивается троекратно, а возможности для этого он имеет, как законные (в лице Жерарду), так и криминальные (в лице своего преданного слуги, имени которого не знает никто в городке и по – сему зовут псом). Предприниматель, в доме которого мы живём уже десять лет, поругался с ним, прежде чем официально попал в опалу к властям. А ещё давно был случай, рыбаки устроили бунт, вроде он их по дешёвке рассчитывал за морские дары, так его этот пёс разделался с зачинщиком бунта, утопив его в море. Уголовное дело по этому поводу даже не заводили, а в отчёте написали, будто напился и сам утонул, упав в воду с пирса. Дон Франсишку состоит в негласном союзе с себе подобными в Мараньяне. Они периодически съезжаются в Сан Луисе, разговаривают о делах, заключают новые договоры о взаимодействии в финансовом отношении и не только, ну и отдыхают между делом в развлекательных vip центрах. Одним словом, он представитель элиты нашего штата. Поговаривают даже, что у него есть связи и за пределами Мараньяна, но это уже не подтверждённые слухи. Зная весь расклад, я, как и все остальные пацаны прекрасно осознавал риск всей этой моей затеи с Джессикой. Ну и что же мне теперь делать? Забить на неё и дело с концом? Может быть это самый разумный шаг… К тому же у нас разница в 4 года и она моей не была никогда. То есть, другими словами я её не имел, не терял и, стало быть, париться не о чем, коли она изначально принадлежит другому. – Да это ведь просто прикол! – очнулся вдруг Луиш. – Куда это тебя понесло, Шанди? Наговорил тут целую трагедию! Ха! – В натуре, что-то мы много внимания уделили этой Джессике. Встречается она с Эдуарду, уже давно, всё в этой ситуации правильно! О чём речь ведём?! – это слова Лукаша. – Точно! Ерунда какая-то! – вставил Нуно. – Да ну их! Совет им да любовь! – добавил Нанду. – Ну вот и отлично! – заключил Алешандру, похлопывая меня по плечу. Да вот только мне ни вставить, ни добавить, ни просто ответить на давно заданный вопрос было нечего. Хотя весь последний разговор ребят и строился с целью оправдания меня перед самим собой, отказываясь от неё. – Ай, ладно вам, парни! – наконец-то заговорил я. – Что же на ней свет клином сошёлся!?! Это я так, просто… О ней много пацанов мечтают и что теперь?.. Вот и я просто помечтал. Фигня, это всё! – атмосфера в компании явно расслабилась. На только, что было озадаченных лицах, появились улыбки. Настало время сменить тему. – А, кстати, раз уж мы тут заговорили о доне Франсишку, знаете, что у них произошло? – начал Нанду. – И что же? – спросил Лукаш. Все остальные тоже заинтересованно посмотрели на него. – Короче, на его жену, донну Аурелию, ещё давно положил глаз главный прокурор штата. И самое важное то, что и дон, и донна об этом знают! – Ну она, в общем-то, женщина видная. И что с того? – не понял Луиш. – Да ты слушай дальше. Так вот, недавно дон Франсишку ездил в Сан Луис на встречу с какими-то деятелями, ну и закутил по полной там в одном из элитных борделей. Не знаю, донна Аурелия об этом догадывалась или знала наверняка, но только она в отместку супругу за рецидив в измене тоже, изменила ему с этим прокурором! Как же его?.. – Нанду почесал голову. – Ни фига себе! Это правда? – Алешандру, похоже, больше всех удивился. – Ну да! Прямо в то же время поехала в Сан Луис, предварительно договорившись о встрече с прокурором в каком-то отеле. И происходило это всё буквально неделю назад, на прошлых выходных. – Ну и как же, вот так все об этом знают, а дон Франсишку нет? – похоже Луиш не поверил. – А кто тебе сказал, что все знают? Вы вот, например, не знали и никто не знает особо, а он, наоборот, в курсе. – Но как же? Это произошло неделю назад, а она до сих пор жива, да и живут всё ещё вместе, ни скандалов, ни чего подобного не слышно… Странно это… – Лукаш тоже принял активное участие в установлении истины. – Так они просто сор из дома не выносят, а так-то скандал на этой почве у них был, даже ещё там, в Сан Луисе. Но дон Франсишку по любому теперь нутром чует, что сильно газовать на Аурелию не стоит, а то ведь на эмоциях она ляпнет прокурору и тот обретёт моральное право отобрать свою поддержку у Фраснишку, а это может сильно аукнуться; вот и замяли всё меж собой. Да и не хотят, чтобы Эдуарду об этом узнал, он ведь вместе с Джессикой приедет в этот раз. А сам прокурор о скандале тоже знает. – А ты то, откуда знаешь про всё это? – опять Луиш. – Моя тётя работает в одной крупной компании Сан Луиса, специализирующейся на экспорте и импорте, сами можете догадаться, каким людям принадлежит компания. Так вот она, вращаясь в этих кругах, услышала нечаянно разговор двух компаньонов на корпоративе. Те, похоже наняли кого-то следить за прокурором и вот неожиданный для них результат. Ну а тётя, уже среди недели, видно, как с делами разгреблась, позвонила моей маме и, между делом уведомила её о делах нашей уважаемой четы. Как же его зовут, блин?.. – это, похоже, очень беспокоило Нанду. – Да какая разница, не парься! Прокурор – он и в Африке прокурор! А вот то что на него компромат роют, уже интересно. Неверное, чтобы не выделывался, чур чего! – смекнул я. – Похоже на то, только должность у него очень влиятельная, второй человек в штате, после губернатора. Такого не свалишь, как не крути. – умозаключение Лукаша. – Любого свалить можно, смотря кто валить будет! – после моих слов Лукаш взглянул на меня, но ничего не сказал. – Интересно только, как же теперь дон Франсишку с главным прокурором разойдутся, ведь оба в курсе, что оба в курсе! – раздался заразительный смех Алешандру. – А вот дону Франсишку он точно не по зубам! – теперь засмеялся и я. Похоже, что дон Франсишку становится моим личным неприятелем. – Зажуёт неверное и проглотит, ему больше ничего не остаётся! – Это точно! – теперь к хохочущей толпе прибавился и Лукаш. – Надо теперь только сделать так, чтобы и Эдуарду об этом узнал! – добавил я, просмеявшись. – На фига? – очень заинтересовался Нанду. – Если хочешь победить неприятелей, вбей между ними клин! Это общемировая народная мудрость! – я состряпал умное лицо. – Опять двадцать пять. Ты всё про Джессику? – не без отчаяния буркнул Алешандру. – Я так и знал, из головы ты её хрен выбросишь. – Не гони волну, Алешандру! Да, ты прав, из головы я её не выброшу, такая киса ведь! Но особо загоняться о ней не стану и на рожон лезть не буду, я же не дурной. – Это радует! – не без эмоций вставил Лукаш. – Пошлите уже куда-нибудь! Нас ждут великие дела! Да!?! Ты же так любишь говорить! – он крепко обнял меня левой рукой за шею, а правой взъерошил мне волосы. Ну а я посмотрел на время, по его наручным часам, раз уж они оказались около моего лица. На тот момент было уже половина одиннадцатого. – Так куда пойдём? Не решили же. – похоже одному Луишу было не всё равно. Наверное, он ещё хранил надежду на поездку в Тируасу. – Да какая разница! Сейчас возьмём ещё пива и спустимся на пляж, там, наверняка уже весело! – этим Лукаш стёр его надежду окончательно. И довольная кучка парней, на лёгких пивных тягах медленно поплелась в сторону пляжа, громко шутя и смеясь над всем и вся. А на улице уже совсем стемнело и звуки самбы, вперемешку с радостью раздавались со всех сторон. Ещё бы, в Басури наступила ночь!ГЛАВА 4 Чета Тадеуш.
И вот субботний вечер следующего дня. Мы с парнями, уже отоспавшиеся после ночной гулянки, торчали, каждый у себя в душе, кайфуя от струек прохладной воды. А в это время, неподалёку от нас происходили следующие события. – Эдуарду, сынок! – донна Аурелия переполнена счастьем (они стоят в огромной прихожей своего дома-дворца). – Как я соскучилась, милый мой, мальчик! – она бросилась ему на шею, крепко объяв своей материнской любовью. Эдуарду даже сумку не успел поставить, но тут же просто бросил её на пол и ответил матери взаимностью. – Привет, мамочка! – он горячо поцеловал мать, а она, в свою очередь уже успела исцеловать обе его щеки, лоб и губы. – А знаешь, как соскучился я?! Последние дни просто спал и видел нашу встречу! – Тогда почему же ты так редко приезжаешь? – это звучало уже с некоторой обидой. – Я ведь знаю, что ты можешь чаще, сынок. – её голос немного задрожал, от того, что к горлу подкатился комок. – Мамочка! Ну что с тобой? Ты, вроде должна радоваться нашему с Джессикой приезду, а ты чем-то расстроена… Что-то случилось? – да, недавнее внутрисемейное потрясение ей было трудно скрывать, но она держалась, как могла. – Просто мне очень тебя не хватает, сынок. Ты уже четыре года отсутствуешь дома, я… – она попыталась проглотить этот комок, но ничего не вышло, крепко прижалась к груди Эдуарду, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Ей очень не хотелось, чтобы Эдуарду что-нибудь заподозрил. – Да что у вас стряслось, мам? Где папа? Почему он меня не встречает? – он, недоумевая от происходящего, начал озираться по сторонам в поисках отца, но наткнулся взглядом только на домработницу, которая с состраданием за всем наблюдала. – Исидора, позови сюда отца, я хочу его видеть. – обратился он вдруг к этой самой служанке. – и отнеси мою сумку ко мне в комнату. – А уткнувшаяся в грудь сына, донна Аурелия молча пыталась настроиться на позитивную волну. Всё-таки сын приехал, а это действительно для неё большая радость. – Да, сеньор Эдуарду! – она мигом подскочила к ним, подобрала с пола сумку и, отходя добавила – Только дона Франсишку сейчас нет. Он отъехал на фабрику, но должен скоро вернуться. – и мухой взлетела на второй этаж. – Сынок, пошли ужинать, стол уже накрыт! – уже оторвавшись от его груди и искренне улыбаясь, сказала донна Аурелия, умиляюще глядя прямо ему в глаза. – Что, мы не станем ждать папу? – на его лице появилось возмущение. – Ты же очень устал с дороги и очень проголодался! – донне действительно не очень хотелось ужинать с мужем. – А отец скоро приедет и присоединится к нам. А где Джессика? Почему она не с тобой? – она тут же перевела тему. – Я завёз её домой. Джессика тоже полгода не видела своих родителей и тоже дико соскучилась. – это он говорил, когда они уже, по-прежнему обнимаясь шли в столовую. – Она завтра придёт к нам на обед! – Ну и хорошо, сынок! Побудем вдвоём, это ещё лучше. Мне так тебя не хватает. – по её виду отчётливо видно, что она готова сесть с Эдуарду на один стул и есть из одной тарелки, боясь, как бы он не отдалился хоть даже на шаг. Донна Аурелия действительно очень любит своего единственного сына. А в свете последних событий, ей вообще просто необходимо присутствие близкого, родного человека. Эдуарду для неё сейчас явился, как спасение. Не ясно, что больше её расстраивало в этой ситуации, толи измена любимого супруга (его она тоже любила, а может ещё и любит, по-настоящему), толи её собственная в отместку, а может и то и другое плюс скандальное выяснение отношений, но сейчас её несгибаемость была надломлена. Вообще, донна Аурелия по характеру под стать своему мужу. Она очень гордая и самоуверенная, строгая ко всем, кроме сына и мужа, красивая и коварная, к подругам относится, как к своим подданным и ведёт себя с ними, как королева с пажами. Поэтому близких подруг у неё нет и в подобной ситуации даже поплакаться некому. Явных врагов, как бы странно это ни звучало, тоже нет, хотя чего в этом странного, они иссякнут тут же, стоит им только появиться. А Эдуарду, по природе своей – простой, добродушный парень, но с детства избалован роскошью. Он ни с кем в Басури не дружит, а с тех пор, как уехал в Рио даже и не общается (кроме Джессики, конечно же и, её подруг, посредственно), но не потому, что у него есть к кому-то из среднего или бедного класса отвращение, а потому, мол, статус не позволяет, да и жизненный путь у него – автобан с боковыми заграждениями безопасности, тогда как все остальные ездят по бездорожью и мелким трассам. Ну а в таких условиях трудно найти общий язык и вообще, какие-либо точки соприкосновения. Возможно, мы могли бы с ним подружиться, но у нас большая разница в возрасте, я перешёл только во второй класс, когда он перешёл в восьмой, то есть последний в школе. А теперь из-за Джессики мы с ним и вовсе по разные стороны баррикад. Через два часа после приезда Эдуарду в огромный двор, площадью с пол гектара, на котором располагались меж цветочных клумб три фонтана со статуями и две белокаменные веранды с колоннадами по обе стороны довра, въехал чёрный Мерседес 600 класса LS и остановился около Фольксвагена Пассат, припаркованного прямо у крыльца дома. Из него вышел слегка пьяный, высокий, статный мужчина, одетый в представительский костюм, с зализанными назад волосами и сигарой в зубах. Он посмотрел на Пассат, потом на свой просторный балкон, выходящий из его кабинета прямо поверх крыльца, затем повернулся назад, к водителю и приказным тоном сказал: – Загони обе машины в гараж, мы сегодня никуда не поедем. – и медленно поднялся по ступеням крыльца. В прихожей его с улыбкой встретила Исидора: – Дон Франсишку, сеньор Эдуарду с донной Аурелией уже отужинали и сейчас находятся в зале на втором этаже! – Отнеси банановый смузи ко мне в кабинет. – тем же тоном, что и водителю, ответил он ей. А сам побрёл по широкой мраморной лестнице на второй этаж. – Устал я сегодня. Очень… Войдя в зал второго этажа, он остановился перед диваном, на котором сидели донна с сыном, развёл в стороны обе руки, при этом его вид значительно изменился в лучшую сторону, а на лице появилась улыбка. – Эдуарду, сынок! – Здравствуй, папа! – тот быстренько подскочил к отцу, и они крепко обнялись. – Наконец-то ты вспомнил о нас с матерью! – Пап, ну что ты такое говоришь? Я приезжаю на каждые каникулы. Чаще не могу, у нас строгие преподаватели, ты же знаешь! А вот вы с мамой могли бы ко мне приезжать, почему вы этого не делаете? – Ой, нет, увольте! Я не переношу городской суеты, а Рио – это суета сует. Да и чего нам тревожить ваше с Джессикой гнёздышко (для справки: дон Франсишку купил Эдуарду в Рио пятикомнатную квартиру в дорогом районе) своими наездами!? После этих слов Эдуарду потупил взгляд и поменялся в лице. – Ты чего, сынок! – дон положил ему руку на плечо. – Поругались что ли? – Да нет же. Просто… – он завис, а его мина стала ещё кислей. – Что у вас случилось, сынок? – тут уже влезла мать. – Просто мы решили пока пожить раздельно, чтобы разобраться в своих чувствах друг к другу… – он присел на диван, медленно погружаясь в себя. – Ты не уверен в своих чувствах к ней? – теперь мать положила ему на плечо левую руку, а правую на колено, пытаясь заглянуть в глаза. – Я-то уверен… – Вот дрянь такая. – она прижала его к себе. – Да она просто себе цену набивает, неблагодарная. – Мама, не говори так о ней! Джессика очень хорошая, просто… – он опять замолчал. – Ну да, хорошая… – Аурелия начала заводиться, но её перебил своим басом Франсишку. – Не хватало ещё, чтобы Эдуарду Тадеуш нюни распускал. – это звучало сердито. – Я вообще не понимаю в чём проблема. Зачем ты её о чём-либо спрашиваешь? Это всё твоё воспитание, Аурелия. Посмотри, что с сыном сделала. – а это он уже обрушился на жену. – Эдуарду, подними голову, я с тобой разговариваю. Пошли ко мне в кабинет, поговорим по-мужски. – он вспыльчиво развернулся и быстро удалился. Над предложением Эдуарду долго не думал. Он отхлебнул минеральной воды прямо из графина, стоящего на столике у дивана и двинулся вслед за отцом. Войдя в кабинет, он застал отца разливающим дорогой виски по бокалам. – На, выпей. – дон передал сыну один, а второй махом осушил сам. Затем налил ещё. Эдуарду тоже не стал целковаться, но так быстро крепкий виски ему не поддался. Выпив, он немного по жмурился, затем поставил бокал на отцовский стол, а тот, в свою очередь наполнил его по новой. – Честно говоря, сынок, меня за сердце хватает, когда я вижу тебя таким. Но не потому, что я сострадаю тебе, а потому, что не могу смотреть, как Эдуарду Тадеуш распускает сопли. – он говорил с полнотой власти в голосе, как отрезал, да какой там – отрубал. Вроде он не мэр провинциального бразильского городка, а папа Римский. – Конечно, с женщиной можно держать совет, но только тогда, когда она станет твоей женой. И даже в этом случае нельзя расслаблять узду, потому, что они сразу начинают идти на поводу у своих желаний, а их желания всегда приводят в ад. Ты сам должен координировать её желания и во всём быть её хозяином. Только тогда жена будет искренне любить, и уважать тебя. В противном же случае она поймёт, что о тебя можно вытирать ноги, а вместе с этим потеряет к тебе и любовь, и всякое уважение. Вероятно, именно это у вас и произошло. – он ненадолго замолчал, усаживаясь в рабочее кресло, стоящее за столом. Затем уже медленнее первого испил бокал до дна и снова заговорил, с туманным взглядом, будто бы смотрел куда-то, в даль. – Мне больно сынок, больно осознавать, что ты вырос таким мягкотелым. – теперь он окончательно замолчал и начал прикуривать сигару. Трудно сказать, кому из них сейчас было больнее, но Эдуарду, похоже, дар речи потерял и если бы перед ним сейчас была мать, а не отец, то он скорее всего бы разрыдался. – Иди отдыхать, сынок! Я хочу побыть один… – и он повернулся на вращающемся вокруг своей оси кресле, ровно на 180 градусов в сторону открытых дверей на балкон. На улице уже почти стемнело, и перед его задумчивым взором открывалась панорама городка, в жёлтых огнях, которые, постепенно спускаясь, утопали в бескрайнем океане. Такой вид, волей-неволей погружал в глубокие раздумья, а тут ещё и серьёзных поводов для оного было, как минимум два (жена и сын). А вот и Джессика. Сумрачно. Но на голубом небосводе не видно ни одной звезды, а по земле, странным образом стелется густой туман с кучной поверхностью (прямо как в скандинавских сагах). Я стою по колено в нём. Вокруг непривычные для меня строения, в которых с трудом узнаются очертания домов моего родного города и всё это погружено в такую тишину, какой в Бразилии, наверное, никогда не было. Меня в сей момент волнует не столько эта странная окружающая действительность и вообще та мысль: «А, собственно, где я?», сколько вопросы: «Почему так тихо? И где все?». Да и вообще, в моём теле и сознании царит такое благодатное состояние, при котором, как ни крути, не хочется и не получается о чём-либо задуматься, даже не в серьёз. Совсем не хочется сделать даже пару шагов вперёд и максимум, что получилось само собой, я обернулся назад. Мой взгляд тут же упёрся в блондинку, стройную высокую девушку лет двадцати, с явно выраженными славянскими чертами, которая стояла у открытой передней двери серебристого автомобиля, кажется Митсубиши Галант. Она смотрела на меня пристальным взглядом, будто изучая внешность давно знакомого понаслышке человека, с отдалённой улыбкой и слегка блестящими глазами, мол: «Так вот он ты какой! Наконец-то встретились!». За ней проглядывался чёрный кожаный салон, с деревянными вставками на панели и блестящими алюминиевыми педалями с рычагом переключения передач. Факт наглухо тонированных стёкол и кожаного салона моментально породил во мне интимные мыслишки и соответствующие им импульсы. Я медленно подошёл к ней и столь же медленно, но решительно, не говоря ни привет, ни пока положил левую руку на её идеальную талию, а правой, зачем-то полез в брючный карман. В ответ она широко улыбнулась, слегка опрокидывая голову назад, обняла меня за шею и глубоко взглянула прямо в глаза, не моргая и не отвлекаясь ни на что более. «О, Боже! В её взгляде можно утонуть!» – стало огромным восклицательным знаком точно по центру моего мыслительного процесса. Вероятно, в её голове сейчас тоже возникли интимные мысли, а по телу забились соответствующие импульсы, передавая возбуждение всем его частям. Я вытащил руку из кармана и, охватив её талию уже, как полагается, прижал к себе так, что мы оба почувствовали эти самые импульсы друг в друге и тем самым перешли в эмоциональное и физическое состояние готовности поглотить друг друга, наслаждаясь всеми прелестями, сотворёнными в человеке. В этот миг нас не интересовало уже ничего вокруг, нисколько не настораживал тот факт, что мы не просто не знакомы, но даже не знаем друг друга по именам, не заботила странная окружающая среда, с полным отсутствием кого-либо; напротив, всё это наращивало влекущую таинственность и шарм, которые служат самой короткой дорогой в бурю страстей. Поддавшись своим инстинктам, я дерзновенно ухватил обеими руками её упругую кругленькую попку и не замедлил прильнуть губами к уже тянущимся навстречу губам. Всё! Вот-вот мы улетим… Но не тут-то было. Резкий, пронзительный звук пронёсся у нас над головами. Не желая отрываться друг от друга, мы попытались не обратить на него никакого внимания. Но звук повторился ещё громче. «Что это?» – подумали мы синхронно и пересеклись взглядами, всё-таки оторвавшись. Потрясающе, мы достигли такой эмоциональной взаимосвязи, что знали мысли друг друга. А звуки тем временем буквально посыпались на нас, складываясь в предложения на русском языке. – Да кто там болтает? – пробурчало наполовину накрытое тонкой простынкой тело, лежащее на животе со свисающей с кровати правой рукой. – Вставай, давай! Опять целый день решил проспать? – чеканил строгий советский выговор мамин голос. – На рынок надо сходить за продуктами! А то голодные будете. А моя таинственная незнакомка вновь оказалась на расстояние трёх метров от меня. «О, нет! Нет! Как же так?» – её, вместе с тачкой стал окутывать вздымающийся от земли густой туман. Одновременно я, никуда не двигаясь, стал отдаляться от неё и окружающей нас с ней блаженной среды, пока окончательно не проснулся, оторвав голову от кровати. – Блин! Мам, ну зачем ты меня разбудила? Дался тебе этот рынок? – лениво бормотал я сонным голосом. – Да?! А кушать ты что будешь? – Не хочу я! – моя голова опять обрушилась на кровать. – Это ты не проснулся ещё! Сейчас только умоешься и сразу захочешь. И у отца сейчас аппетит разгорится, он то тебя быстро разбудит. – она прошлась по всему периметру моей комнаты и по открывала все шторы, плотно заслоняющие собой свет дневного солнца, затем вышла, чтобы я мог встать и одеться. Определённо, спорить с ней бесполезно, да и проснулся уже. Надо вставать. Я перевернулся на спину, повалялся так с минуту, потом приподнялся на локтях и посмотрел на стоящие на тумбочке электронные часы, будильник которых пробуждает меня каждое будничное утро гимном Российской Федерации. Они показывали уже четверть первого. «Это же ещё совсем рано, учитывая, что мы гудели всю ночь в Лесном. Или не всю?.. Так, так…». Я невольно начинаю задумываться, пытаясь восстановить события прошедшей ночи. Но тут же обрываюсь: «Да хрен с ним, что бы там не происходило этой ночью! Интересно, откуда в моей голове взялась эта таинственная незнакомка? Может эта девушка ждёт меня в России? Да с фига ли! Я оттуда уехал, будучи ещё шпингалетом. Кто же ты такая – моя дорогая!?!». Думая об этом, я открыл шифоньер и достал белые, классические шорты, со вдетым в них матерчатым ремнём кремового цвета и тоненькую, короткую конопляную рубашку нежно-жёлтую, с почти отсутствующем рукавом. Приготовив одеяние, я, обвязав пояс полотенцем, побрёл в душ, в котором уже торчала Лиза. Присев около двери и опершись спиной о стену, я спросил у неё: – Тебя тоже разбудили? – Чего? – послышалось из-за двери. – Я говорю, ты скоро там? – уже прикрикнул. – Сейчас выхожу! Дом заливало ярким солнечным светом, а по низу слегка двигался прохладный воздух от работающего в прихожей кондиционера. Через некоторое время прекратила шуметь вода в душе, а ещё через пару минут распахнулась дверь и из неё, вся на бодряках, показалась Лиза. – Я всё! – она взъерошила мне волосы и пошла дальше. – Ты пойдёшь со мной на рынок? – бросил я ей в след. – Нет, я убираться сейчас буду! – не оборачиваясь, ответила она, и её удаляющийся халатик скрылся за углом. «Правильно!» – отметил я про себя, закрываясь в душе, который просто обязан был взбодрить сейчас и меня. Не стану описывать своё пребывание в душе, потому, как это дело обычное и не долгое. Только всё это время: валяясь на кровати, копаясь в шифоньере, сидя в ожидании у душевой, принимая душ, одеваясь, выпивая в столовой свежевыжатый мульти фрэш, и выходя из дома, предо мной стоял образ моей блондинки. Моей нереальной ночной гостьи. «Ах, как жаль, что мама меня разбудила… Ведь в жизни я такого ни разу не ощущал. Интересно, это вообще возможно ощутить в реале!?!». С этими мыслями я уже шёл по улице. Солнце палило так, что всё вокруг и светло-серая брусчатка под ногами казались ярко белыми. Каждое воскресенье мама будит меня для похода на рынок, но обычно это происходит гораздо раньше, когда на улице ещё не так жарко. «Эх, мам, почему же ты сегодня так задержалась?.. Хотя, как почему? В противном случае мне бы не успела присниться моя блонда и… Обалдеть!..» – я повернул взор на боковое движение, которым была выпорхнувшая из своей калитки Джессика. «Вот это да! Сон в руку! Ну и что с того, что в нём была русская блондинка, формально она означала прекрасную девушку! Точно!» – у меня немного приоткрылся рот от увиденного. – Привет, Слав! Как поживаешь?! – эти слова выпорхнули из неё так, как она из калитки. Она стремительно приближалась ко мне, а её радостный вид выражал желание обнять своего добропорядочного соседа. Подскочившую ко мне Джессику, немного приостановило осознание того, что мы не общались с ней последние два года, за которые я подрос, имея свою личную жизнь, в коей нет её, и, наверняка отвык от неё. Завидев это сомнение, я тут же предпринял попытку его развеять, подавшись вперёд и широко разведя руки для объятий (которые, нужно заметить, между нами никогда не случались). И мы обнялись, как старые близкие друзья после долгой разлуки. Я даже покружил её немного и от этого посмелев ответил: – Привет! Привет, дорогая! Лучше всех! Сама- то как? – я поставил Джессику на землю, но с трудом заставил себя выпустить её из своих объятий, жалея о том, что не чмокнул в шейку под шумок. – Это замечательно! И я – лучше всех! Жизнь в Рио очень активная и интересная, она захватывает целиком, только вот по дому скучаю иногда. – её голубые глазки как всегда жизнерадостно блестят. – Так может, стоит приезжать почаще? Тебя здесь очень не хватает, особенно мне! – Да!?! Очень интересно! И когда ты это понял? – в её приятном голоске звучало восторженное удивление, а аккуратные тоненькие бровки немного приподнялись. – Не знаю точно, но я в этом уверен! – сказав это, я нежно коснулся рукой её плеча, затем добавил – Кстати, слышал у вас с Эдуарду скоро свадьба? – в этом я соврал, просто мне необходимо было узнать, на какой стадии у них отношения. – Неужели!?! Вот это новость! – Джессика рассмеялась – А сам то, жениться не собираешься? Смотрю,подрастаешь, оформляешься! – теперь она коснулась моего плеча. – Да, это так! – горделиво подметил я, – Но для семейной жизни я ещё не созрел! – и тоже засмеялся. Мы и раньше общались с Джессикой, шутили, смеялись, но сейчас, мне казалось было всё по-другому. Мои прикосновения трогали не только её, но и меня, в глубине. Надеюсь, она испытывала то же самое! Немного просмеявшись я продолжил: – А куда ты сейчас идёшь, такая нарядная?! – на ней действительно было надето изящное бирюзовое платьице из шёлка с открытой спиной и без плечиков, по длине чуть выше колен. Волосы прямо свисали на плечи, а длинная (похоже) чёлка – заколота назад серебристой заколкой со стразами. В правой руке она держала кладч, по цвету подходящий платьицу и босоножкам из переплёта на средней шпильке. На запястье этой же руки отсвечивали швейцарские (по словам моей сестры) часы, а на среднем пальце оригинальное золотое кольцо, состоящее из нескольких витков спиралью, шириной более сантиметра, а на каждом витке красовался бриллиантик, таким образом, что в целом они (бриллиантики) пересекали палец по диагонали. Запястье левой руки окольцовывал широкий золотой браслет, а на среднем пальце красовался (тоже золотой) перстень с сапфиром. На её шейке также висела золотая, не очень длинная цепочка. Но даже если с Джессики поснимать всё это лохматое золото с дорогим платьем от кутюр и одеть на неё простую футболку и шорты, она по-прежнему останется самой прелестью, по всем параметрам затмевающей всех девчонок нашего городка и, наверняка, не только нашего. – Я иду на обед к семье Тадеуш, но, если честно, мне, как-то не очень хочется… – она задумчиво отводит взгляд в сторону. – Какое-то предчувствие нехорошее, да и вообще… – Тогда пошли со мной на речку в лес! – ух ты! Ну надо же, как я сходу и в цвет зарядил. – Я знаю одну заводь, где никого не бывает, кроме нас с парнями, а они все сейчас спят, так что никто нам не помешает. – Кажется, я совсем забыл, куда и зачем меня отправили! – Не помешает в чём? – очень удивлённо, но без какого-либо возмущения спросила Джессика. Вероятно, она была даже не прочь сходить со мной на речку поплавать, просто события развивались слишком молниеносно. – Нашему времяпрепровождению! – теперь я отвёл взгляд. – К чему сейчас гомон резвящейся толпы?! Я, видя её душевное состояние, скрывающееся за общим жизнерадостным выражением, легко угадал её потребности, что прямо на глазах добавило мне шансов на более близкое и тесное общение между нами. Это отозвалось мгновенным доверительным расположением ко мне со стороны Джессики. – С большим удовольствием поплаваю на днях в твоей тихой заводи! Просто сегодня я действительно не могу с тобой пойти, я обещала Эдуарду отобедать в его семье, – она говорила об этом уже не как о чём-то для неё ужасном, предстоящем ей в ближайшем будущем, а как о маленькой трудности, которую нужно сейчас преодолеть, для дальнейшего благоденствия. Наличие рядом человека, лёгкого и беззаботного, с которым можно забыть о всех проблемах, просто расслабиться и отдохнуть – вот, что сейчас было нужно Джессике, и я был очень рад, что именно со мной она увидела сейчас возможность удовлетворения своих душевных потребностей. Завидев мою радость, она тоже встрепенулась и взяла меня под руку, добавив при этом без задних мыслей – Может, проводишь меня?! Заодно и поболтаем о том, о сём! – и Джессика, не дожидаясь ответа начала движение, к которому я примкнул моментально. – Да! Конечно, провожу! – тоже без задних мыслей воскликнул я, и мы весело зашагали в сторону дома семьи Тадеуш, радостно смеясь, даже не понимая над чем! – Как дела у тебя в школе? Ты ведь сейчас уже её заканчиваешь, так? – начала Джессика в рамках разговора «о том, о сём». – Заканчиваю, причём очень хорошо! Скоро выпускные экзамены и мама постоянно меня долбит, чтобы я готовился, как следует, и всё такое! – Правильно делает! Она, как и всякая мать, хочет, чтобы её сын был молодцом, хорошо учился и затем также хорошо устроился в жизни! Ты, кстати, потом где учиться будешь? – Получу, как и все вы, платное (есть в Бразилии и бесплатное, но не у нас и с плохим качеством образования), средне специальное образование и на базе обретённых знаний поступлю в университет. – Ясно! А в какой ВУЗ собираешься, в Сан Луис или куда посерьёзней? – Хочу в Рио, в твой! Как раз и сестра с подругой там будут уже учиться, вместе будем! – М-м-м… Лиза собирается в ФУР (Федеральный Университет Рио-де-Жанейро)?! Туда не так уж легко поступить, очень большой конкурс, со всей страны в него рвутся зажиточные граждане. Но большинство мест на факультетах всё же занимают выпускники местных престижных средних школ. Я, возможно и не добрала бы одного-двух баллов для прохождения по какой-нибудь дисциплине, если бы Эдуарду не замолвил за меня словечко… – С трудом верится! – Ты о чём? – О том, что ты девушка умная и сама могла пройти собеседования, без всякого там «словечка»! – Спасибо за комплимент! Я и не сомневаюсь в своих возможностях, но рисковать не стала! – она вновь засмеялась! Мне так нравится, когда она смеётся! – Пожалуйста! Я констатировал факт, а он явился ещё и комплиментом! Замечательно! Ну а что касаемо Лизы и Аманды: наши родители тоже хотят подстраховаться и решили перевести их из нашей средней школы в престижную школу Рио на третий курс, они как раз сейчас заканчивают второй. Это, конечно, очень накладно, но зато, при таком раскладе они попадут в число тех выпускников, которые занимают большинство на факультетах в ФУРе! Я тоже хочу поехать с ними в Рио и обучаться сразу в той же престижной средней школе, но не знаю, потянут ли родители финансово… – Да… Сразу обоих действительно накладно будет. – Джессика сопереживающее задумалась. – А вообще задумка очень хорошая! Проучиться два года здесь, а закончить там – выгодное решение. Я думаю, в отношении тебя родители поступят также. Не, ну это надо же, а? А нам такое и близко в голову не приходило! Наверное, сказывается разница в русском и бразильском мышлении! Не иначе как! И вообще, вы так долго здесь живёте, но до сих пор не слились с нами. Вы другие и это отличие, нужно заметить, располагает! Не даром твоего отца, не занимающего здесь никакого административного поста и не обладающего большими финансами, уважают с самого начала и прислушиваются к его мнению все категории граждан. Да и у вас с Лизой, как-то быстро со всеми общий язык нашёлся! Слушать подобное о себе и своей семье – очень приятное удовольствие, а слушать такое от Джессики – очень, очень приятное удовольствие. Мы шли и общались, не обращая внимания ни на жару, ни на то, что уже подходим к дому Тадеуш. Да я бы с ней и к ним зашёл, если бы она меня вовремя не одёрнула, сказав: – Как быстро мы дошли! – она развернулась спиной к калитке, лицом ко мне и продолжила – Спасибо, что составил мне компанию! Мне приятно с тобой общаться. А на речку мы обязательно скоро сходим, я позвоню тебе (на домашний телефон, потому как мобильные тогда только получили своё распространение в широкие массы и были далеко не у всех, но у неё уже имелся) на днях, и мы договоримся, хорошо!?! – Конечно, хорошо! – другого я просто и не мог сказать. – Ну, тогда до встречи, мой дорогой сосед! – Джессика ущипнула меня за щёку и рассмеялась. Затем повернулась к калитке, открыла её, вошла во двор и, закрывая, повернулась ко мне опять, – Пока! – сказала она, подмигивая и грациозно, словно по подиуму, устремилась к дому, больше не оборачиваясь. – Пока! – повторил я и не замедлил удалиться, чтобы, не дай Бог кто-нибудь из дома Тадеуш не увидел меня. А то потом начнётся… Да и Джессике будут лишние вопросы задавать. Зачем нам сейчас эти лишние заморочки? И так, мы разошлись, одарив друг друга положительными эмоциями. Ей предстояло вкусно отобедать в доме мэра, ну а мне, для того, чтобы поесть, сначала нужно было штурмовать местный продуктовый рынок, чем я теперь уже с большим удовольствием занялся. – Что ты мечешься, сынок? – сказала донна Аурелия нервно ходившему у входной двери и без конца глядевшему сквозь дверные окна в сторону калитки Эдуарду. – Сядь, посиди, придёт твоя Джессика, никуда не денется! Нужно отметить, её это «сядь, посиди» пришлось как нельзя, кстати. В противном случае он бы увидел нас с Джессикой о чём-то мило воркующих за калиткой. – Да, мам, ты права! – он подошёл к ней и бухнулся на диван. – Она обещала прийти, значит придёт! Джессика всегда выполняет то, что обещает! И вообще у неё совсем нет минусов! – Ну всё, заверещал! Нет минусов, прямо принцесса принцесс. Лучше бы со мной на фабрику с утра поехал. – фыркнул, спускающийся со второго этажа дон Франсишку. – Франсишку, перестань! Неужели ты не видишь, что он очень любит Джессику. – И что теперь? Я тоже в его годы в тебе души не чаял, но это не мешало мне заниматься делами и ни коим образом не заставляло выстилаться. Иначе ты бы волей – неволей начала вить из меня верёвочки, и мы бы, заигравшись в эти кошки мышки до свадьбы вряд ли бы дошли. Объясни ты это ему наконец. Ладно, с Джессикой он уже припоздал, сразу надо показывать, кто в доме хозяин, но пусть хоть впредь не наступает на эти грабли. (у Эдуарду от этих слов начинает портиться настроение, но отец не умолим) Ты, Эдуарду, начинаешь обижаться на меня, когда я учу тебя жизни. Но ты хоть раз задумайся над моими словами. Я люблю тебя, сынок, и, хочу, чтобы ты был счастлив, не меньше, чем того желает твоя мать, только я воспитываю тебя по-мужски, а она всю жизнь потакает тебе. Вот и получился прокол. Но это не беда, у всех есть право на ошибку. Главное, чтобы ошибка не стала закономерностью. Разве я не прав, дорогая (звучало с намёком)? Аурелия ничего не ответила, но это не мудрено. Она прекрасно осознавала правоту мужа (только в отличии от него во всём винила Джессику, а не сына), но, глядя на потухшего Эдуарду, не стала поддакивать. – Пап, мам, прошу вас, не подавайте виду при Джессике, что вы знаете о нашем с ней решении пожить раздельно и не задавайте ей никаких наводящих вопросов, пожалуйста! – Эдуарду, похоже, думал, что это действительно просто каприз Джессики, без каких-либо подспудных чувств, которые могли служить и служили подобной инициативе. В глубине души он верил в то, что она настояла на этом лишь для того, чтобы, пожив отдельно от него понять, как он дорог ей и горячо любим. Одновременно ему было и как-то стыдно перед родителями, что он вот так за ней убивается, а она его отвергает. – Хорошо, сынок, не переживай об этом! – первым подписался Франсишку. – Я, как и полагается, буду вести себя с ней, как со своей невесткой! – Спасибо, пап! – он облегчённо вздохнул и вопросительно посмотрел на мать. – Да, конечно, не переживай! Мы не будем вмешиваться в ваши отношения, сами во всём разберётесь! – заключила донна. В это время входная дверь открылась и в прихожую вошла долгожданная Джессика. – Добрый день! К вам можно?! – Джессика, любимая, заходи! – Эдуарду подлетел к ней, как реактивный, обнял, чмокнул в губки, затем взял её за руку, повернулся и подвёл к родителям. Донна Аурелия тоже встала с дивана, а дон Франсишку подошёл к ней и обнял (наверное, первый раз за неделю после происшествия), демонстрируя этим семейную идиллию. – Здравствуй, милая! Рады видеть тебя в нашем доме! – поприветствовал потенциальную невестку дон и, наклонившись к ней, поцеловал в щёчку. – Привет, дорогая! – донна последовала примеру мужа с поцелуем и лёгкими объятиями. Вообще, это нормально, именно так всё и должно происходить. И от того, что всё происходит так, как должно, Эдуарду воспарял духом. – Ну, что же, раз все в сборе, может мы, наконец, пообедаем? А то мой желудок уже сам себя начал переваривать! – пошутил дон, тем самым пригласив всех к столу. Все посмеялись, дружно поддакнули и проследовали в столовую… Через пятнадцать минут за обедом в столовой, после всяческих вступительных бесед, всё-таки окольными путями подошло время для разговора по теме да за жизнь. – Дон Франсишку, а где ваши родители, почему они не обедают с нами? – поинтересовалась вдруг Джессика. – О! Конечно же, они сейчас бы обедали с нами, будь они хотя бы в Мараньяне. Но мои родители уехали в двухмесячный тур по Европе! Сейчас они в Венеции! Эх, как я им завидую. Жду не дождусь, когда уже Эдуарду закончит учиться и возложит на себя все бразды правления моими делами. Вот тогда-то мы с моей любимой супругой и отправимся со спокойной душой во все концы света. Он, как и водится от латинских патриархальных семей по всем латиноязычным ныне, сидел во главе продолговатого прямоугольного стола, при этом по левую руку от него располагалась супруга, а по правую Эдуарду с Джессикой. – Да, я тоже мечтаю посетить Европу! – подключился Эдуарду. – Джессика, а давай тоже полетим туда, недельки на две! Одну сейчас погостим дома, а на третью потом отпросимся в институте. – Эдуарду уже представлял их романтические вечера в Старом свете и то, как его любимая растает во всей этой нежной и увлекательной атмосфере. От такой перспективы у него глаза огнём разгорелись. Но Джессика в ответ лишь сморщила носик и немного потупила взгляд. Ей то, как раз и не хотелось всего того, что там на представлял себе Эдуарду, и вообще, единственным её желанием сейчас было поскорее соскочить, как из его дома, так и из его жизни. Но в силу особенностей своего характера она не могла просто взять и порвать с ним открытым текстом раз и навсегда. Она, отчётливо видя его искренние чувства к ней, боялась сильно ранить его, боялась, что от большой неразделённой любви, он возненавидит её. По жизни она избегала всяческих конфликтов, даже незначительных, а уж в таких масштабах ей и вовсе не бренчало. В силу тех же самых особенностей характера она не могла просто обманывать его, пользоваться его чувствами в корыстных целях. Когда, любая другая девушка мечтает хотя бы о половине такого внимания и любви, не говоря уже о прилагающихся к ним финансового и социального состояний. Исходя из таких соображений, многие, вполне обоснованно могли назвать Джессику дурой. Таковой же считали её и родители Эдуарду. – Отличная идея! Не правда ли, Джессика? – вмешалась донна Аурелия, видя её ступор. – Я уверенна, что вам непременно понравится «Старушка Европа» и эта поездка пойдёт вам только на пользу! – Ну, вы знаете, я по полгода не бываю дома. Мне даже не хватает двухнедельных каникул, чтобы побыть с родителями. Да и в институте я бы не хотела пропускать занятия… – отмазывалась, как могла Джессика. – Да, побыть с родителями это святое дело, только чего ты так переживаешь про свой институт? – тоже не выдержал дон Франсишку, – Девушке вообще не очень-то нужно высшее образование, потому, как его обретают для хорошего трудоустройства, чтобы достойно содержать семью, а это дело сугубо мужское. Женщине же её природой полагается хранить семейный очаг, заботиться о детях и поддерживать мужа в его предприятиях. Вот в чём заключается истина!.. – И вообще, Джессика, как ты планируешь свою дальнейшую жизнь? – тактично перебив своего мужа, спросила донна Аурелия. Этот вопрос, безусловно, волновал дона Франсишку и самого Эдуарду, только первый не задал бы его, потому что обещал сыну перед обедом не влезать в их дела, тем самым не усугубляя их отношения (хотя дон уже не видел в них никакой перспективы), а второй – боясь получить неудовлетворительный ответ. И вот, донна Аурелия, тоже давшая сыну обещание перед обедом, всё же не выдержала и спросила, от чего первый очень внимательно и заинтересованно посмотрел на Джессику, а второй почти зажмурился и опустил голову. – Я планирую закончить ВУЗ на отлично и устроиться в какую-нибудь крупную компанию экономистом. Затем, сделать там карьеру и уже потом, будучи в зрелом возрасте, выйти замуж и создать семью! – А теперь скажи, как твоя карьера увяжется с семьёй? – возразила донна, – Ведь всем известен такой расклад, либо ты выбираешь одно, либо другое и исключения в таком случае быть не может. Да и сколько же Эдуарду придётся тебя ждать? Он ведь заканчивает в этом году свой факультет административного управления и возвращается сюда на помощь, а затем и на замену отцу. Ну а на твою задумку тебе понадобится ещё лет десять, не меньше. Что же это у нас получается?.. – Мама! – не выдержал Эдуарду. Похоже, его просьба улетела в никуда. – Что мама? Я разговариваю со своей невесткой и имею полное право знать, какой она видит свою жизнь и как это отразится на вашем союзе. – Мам, ну мы же взрослые люди и сами разберёмся в своих отношениях, правда, Джессика? – вполне закономерная, но не совсем удачная попытка Эдуарду разрулить ситуацию. Ну а Джессике в этот момент хотелось просто провалиться или исчезнуть куда-нибудь. Она находилась сейчас между двумя, нет, даже тремя огнями и это обстоятельство совсем завело её в тупик. Она не знала, что ответить ни доне, ни дону, ни их горячо любимому сыну, а вопросительные взгляды таранили её всё настойчивей. – Вот именно, что взрослые, но вести себя по-взрослому не хотите. Ты, например, во сколько лет свадьбу собираешься играть? – Мам, ну погоди ты со своей свадьбой! Нам ещё нужно какое-то время повстречаться, а потом уже и видно будет. – Ну, с тобой всё ясно… а ты, Джессика, что скажешь? – этот вопрос звучал строго и без репетиций, а потому стукнул Джессике прямо по лбу. – Я?.. Я… я вообще никакой свадьбы не планирую… Я же говорила, что хочу… Вид у Джессики такой, будто она натворила нечто, очень ужасное, и теперь её перед лицом всей общественности разоблачили (у Эдуарду вид немного другой, но не лучше). Просто встать и убежать – это невыход; с ответами получаются одни сплошные заикания; испариться – не реально… Что делать бедной девушке, загнанной в угол? …, наверное, даже я бы на её месте не знал, как поступить. – Так если Эдуарду нет в твоих планах, тогда для чего ты морочишь ему голову? – похоже, донна решила поставить в их отношения точку, раз уж Эдуарду на это не способен. – Мама прекрати… – раздался вопль Эдуарду. – Действительно, дорогая. Я сам не в восторге от сложившейся ситуации, но ты слишком резка с Джессикой. – вмешался дипломатичный Франсишку. – Я не могу иначе говорить с какой-то девчонкой, Бог весть знает, что о себе возомнившей. – Мама, пожалуйста!.. Что на тебя нашло? – в глазах Эдуарду появились слёзы, а в голосе зазвучало отчаяние. – Сынок, держи себя в руках. – строго возмутился дон Франсишку. – А тебе, Джессика, лучше сейчас уйти. – Да, вы правы, дон Франсишку, мне вообще не следовало сюда приходить! – это было для неё спасением, завидев которое, Джессика набралась смелости и спешно вставая из-за стола, хватая по пути кладч и выходя из столовой обернулась, на последок добавив – Эдуарду очень умный и красивый парень, но вот одна беда – он в сущности настоящая тряпка и я сомневаюсь, что вы, дона Аурелия, захотели бы связать с ним свою жизнь, оказавшись на моём месте! – после чего она почти побежала прочь, в ужасе от того, что всё-таки сказала подобное. – Ах ты тварь. – полетело ей вслед от донны, – убирайся прочь, зараза! Эдуарду, было, подорвался за ней, но перед ним, будто стеной встал отцовский голос: – Не смей! Разве ты не видишь, что своим поведением ты лишь подтверждаешь её правоту? Немного постояв, Эдуарду всё же побежал, но уже не за Джессикой, а вообще прочь, не имея ни какой возможности и желания находиться с родителями, только что сломавшими (по его мнению) ему жизнь. – Франсишку, ты посмотри, какая хамка. – просто кипела донна, – Сказать такое у нас же дома?.. – Да, дорогая, такого я от неё совсем не ожидал. Но уверяю тебя, она ещё тысячу раз пожалеет об этом (звучало как приговор), – он, немного задумавшись, встал и молча удалился к себе в кабинет, а шокированная донна Аурелия продолжала эмоционально возмущаться, сидя за столом.Джессика бежала домой без оглядки, звонко цокая своими шпильками по брусчатке. Ей казалось, что всё это ещё не кончилось и Эдуарду, донна Аурелия и дон Франсишку до сих пор находятся у неё за спиной. Она боялась даже представить, к чему приведёт в дальнейшем её неистовая несдержанность, но шок от произошедшего, в то же время, не пускал в её голову никакие другие мысли, и она так и повисла в ужасном моральном состоянии. В подобном состоянии обычно минуты превращаются в часы, а часы в вечность, однако, оно же сделало ей дорогу домой длиной в секунду. Забежав в родной двор, Джессика увидела выезжающую из гаража мамину машину и, молниеносно изменила свою траекторию к гаражу. Мать, в свою очередь, заметив несущуюся к ней, как от самого чёрта, дочь, с немного потрёпанной причёской и диким ужасом в глазах, покрытых толщей слёз немедленно выжала ручник и выскочила из своего кабриолета навстречу Джессике. – Дочка, что с тобой??? На тебя кто-то напал? Что случилось? – Мама… – Джессика, швырнув куда-то в сторону кладч, бросилась на шею матери и зарыдала. – Да что с тобой? Тебя плохо приняли в доме Тадеуш? – недоумевала мать. – Нет… – всхлипывала она, – Мама, я сделала кое-что ужасное… – Что произошло, говори же наконец, – сеньору тоже начал одолевать страх неизвестности и она прижала дочь к груди сильней. – Я сказала родителям Эдуарду, что их сын тряпка и это привело их в ярость. – Ещё бы… зачем ты это сделала? – Мама, я же сто раз говорила тебе, что не люблю Эдуарду и не хочу выходить за него замуж. – Тогда надо было хоть раз прямо заявить об этом самому Эдуарду, и дело с концом. – Я боялась его обидеть… – опять всхлипнула Джессика. – Можно подумать сейчас он в восторге… Ты очень унизила его перед родителями, и я не знаю, простит ли он тебя, но вот его родители теперь точно не угомонятся. – И что же теперь делать, мама? – в голосе у Джессики появилось полное отчаяние. – Понятия не имею, дочка. Твой отец, настаивая на вашем с Эдуарду союзе, хотел укрепить и расширить свой мебельный бизнес, заручившись поддержкой дона, но теперь, похоже, они вообще станут врагами… – Да провались он пропадом, это бизнес… а обо мне кто-нибудь подумал? – Джессика вновь зарыдала, прикрывая лицо ладошками. – Конечно же, и я и отец желаем тебе счастья, ну разве Эдуарду дурён собой? Он красивый, умный, богатый, заботливый и, самое главное влюблён в тебя, что ещё нужно в жизни? Как ещё о тебе подумать? Что за несправедливое высказывание с твоей стороны? Сеньора Августа, в других обстоятельствах, непременно бы сделала обиженный вид, но сейчас, когда перед ней рыдала не на шутку расстроенная дочь, она думала в первую очередь о том, как её успокоить и искренне сопереживала ей. Только, не смотря на материнские чувства, в мыслях сеньоры уже зрело осознание серьёзности сложившейся ситуации, последствия которой непременно аукнутся в ближайшем будущем на их семейном бизнесе, и, стало быть, благосостоянии. – Провалится… Теперь то уж точно провалится… – нежно поглаживая волосы дочери, пробормотала задумавшись сеньора. – Кто провалится, мам? – Джессика взглянула заплаканными глазами в глаза матери и на секунду прекратила рыдать. – Никто! Это я так! – сеньора опять крепко обняла дочь, поцеловав несколько раз, – Пошли в дом, девочка моя, здесь очень жарко. Так, поддерживая Джессику морально и физически, сеньора Августа повела её успокаивать в укромное прохладное место, а Мерседес с откинутой крышей, так и остался гудеть, на половину выгнанный из гаража.
В это же самое время дон Франсишку, сидя в своём кресле у себя в кабинете с дымящейся сигарой во рту и бокалом виски со льдом в руке, о чём-то спокойно думал. Взгляд его сосредоточен на живописной картине, с изображением усадеб первых колонистов, прибывших на эти берега из «старушки Европы», и, в то же время он смотрел в никуда, полностью поглощённый глубоким раздумьем. Вьющаяся струйка сизого дыма от сигары вздымалась вверх и таяла где-то под потолком, а в бокале звенели льдинки, постукиваясь друг о друга. Спустя ещё несколько минут лёд в бокале растаял, а с сигары осыпался пепел прямо на стол, после чего, застывший взгляд дона вдруг оживился. Он отпил виски, положил сигару в пепельницу и, приложив к уху трубку раритетного телефонного аппарата, принялся набирать номер. Непродолжительные гудки и: – Алло! Департамент полиции Басури. Я вас слушаю! – приветствовал позвонившего звонкий голос Габриэллы. – Какой департамент полиции, детка? – удивлённо возмутился дон, уверенный в том, что набрал домашний номер Жерарду. – Ой, простите, это я по привычке! – засмеялась Габриэлла, – Вы позвонили домой к офицеру полиции Жерарду, сейчас я его позову! – она положила трубку на стол и убежала. – Да уж, сделай милость… – задумчиво, как бы сам себе проговорил дон Франсишку и слегка почесал висок трубкой. Через несколько минут Жерарду взял со стола трубку телефона: – Я вас слушаю! – Где ты ходишь, Жерарду? Мне что тебя тут целый день ждать? – с ходу возмутился дон. – Дон Франсишку? – Да, дорогой мой друг, это я! – тон дона смягчился. – Сегодня же воскресенье! – пояснил офицер, плавно подходя к сути разговора, – Случилось чего? – Верно! Кое-что случилось… Зайди ко мне сегодня вечером, как стемнеет. Обсудим принимаемые меры. – Хорошо! В одиннадцать буду! До встречи! – Давай! Расслабляйся дальше! – дон немного посмеялся и повесил трубку. – Кто это был? – поинтересовалась обмотанная простынёй Габриэлла. – Не важно! Иди ко мне, моя девочка! – Жерарду завалился на диван и стал спешно разматывать полотенце с пояса, задорно взирая на сексуальное молодое тело своего секретаря, скрывающееся под полупрозрачной белой простынкой. На что Габриэлла игриво засмеялась, медленно подходя к дивану и постепенно стягивая с себя простынь. Вот уже показались её набухающие соски, далее простынь быстро скользнула по сужающейся талии и остановилась на пояснице. До дивана оставался ещё метр, когда она приостановилась и начала грациозно двигаться в такт воображаемой музыке. Чем больше из стороны в сторону покачивалась её стоящая бодрячком грудь, тем резче Жерарду пытался содрать с себя добротно замотанное полотенце, из-под которого уже что-то начало выпирать. – Детка, помоги мне стянуть это долбанное полотенце! – пыхтел от возбуждения Жерарду. – Зачем я вообще им повязался?! Но Габриэлла вновь игриво рассмеялась и, продолжая эротично танцевать, повернулась к нему спиной и в такт всё той же музыке принялась оголять ягодицы. Офицер жадно поглощал её своим взглядом, но его положение (взрослый влиятельный мужчина) не позволяло ему повестись у неё на поводу просто встать, после чего с лёгкостью скинуть с себя уже растрёпанное полотенце и взять эту похотливую девчонку. А Габриэлла, по-прежнему танцующая к нему спиной, только теперь в чём мать родила, пыталась разбудить в нем того самого бездумного самца, даже для этого и не собираясь подходить, а напротив – припав перед ним на четвереньки, продолжала возбуждающе двигаться, повернувшись при этом полу боком, так, чтобы помимо всего прочего была видна и покачивающаяся грудь. Жерарду зарычал, подскочил с дивана, сорвал с себя и вышвырнул далеко в сторону полотенце, набросившись на взвизгнувшую от этого Габриэллу, словно дикий зверь… Да… эта похотливая сучка может добиваться своего!
Наступил вечер. Звёзды одна за другой, постепенно зажигались на озаряемом заходящим за горизонт солнцем, лазурном небосводе. С густых деревьев всё выше и выше взлетали пёстрые птички, щебет которых придавал райскому пейзажу соответственные мелодии. С океана надувал свежий бриз, вдыхающий необходимую прохладу в уставшие от жары дома, людей, окружающий лес и тем же самым щебетуньям. По улицам уже разносилась вечерняя самба, и оживлённый народ начинал собираться на пятачках. Гуляющий по улицам ветерок выдувал из людских голов всякую заботу и заполнял их праздничной атмосферой, заставляя выбираться из своих жилищ. Вот он полетел, прижимаясь к земле, заряженный неисчерпаемой энергией океана, щедро одаряя ею всех встречных по пути, и, развернувшись на перекрёстке влетел в открытое настежь окно. Распахнутые шторы радостно зашевелились, встречая долгожданного гостя, а он, не останавливаясь, двигался дальше в глубь комнаты, пока не настиг меня, сидящего на полу перед телевизором, обдувая со всех сторон. – Ах! Какой кайф! Как я давно тебя ждал! – Ты с кем разговариваешь? – послышался голос отца из столовой. – С ветром! – А-а! И чего он тебе говорит? – Сказал, чтобы я скорее брился, мылся и всё такое, потому, что меня пацаны уже ждут! – Опять куда-то намылился? Завтра в школу, не забывай об этом. Выпускные экзамены на носу, когда готовиться будешь? – Восемь лет готовился, сколько можно… – буркнул я немного по тише. – Что? Чего ты там делаешь? Иди сюда! Перекусишь со мной, за одно, и поговорим о твоём дальнейшем обучении. – Да я ВЕСТИ смотрю, пап! В России опять что-то взорвали. Когда уже Владимир Владимирович порядок наведёт?.. Не удивляйтесь, у нас показывают почти все российские телеканалы, потому что мы, немного здесь обжившись, сразу же подключили себе спутниковое ТВ. Надо же было справляться о делах на родине. – Скоро наведёт! Уже более – менее стало! Я вчера дяде Валере звонил, он говорит, что там всё хорошо! Мы с ним все поговорили, а тебя, как всегда дома не было. Да иди же сюда, наконец! Я медленно встал и, не выключая телевизора, побрёл к отцу в столовую, но по пути прибавил шаг, вспомнив, что мне нужно уломать отца отправить меня учиться вместе с сестрой в Рио и ещё сделать мне водительские права. Так что разговор о моём дальнейшем обучении был как нельзя кстати. – Так что там дядя Валера говорит? – я сел за стол напротив отца, захватив по дороге тарелку из шкафа, и положил в неё одного из лобстеров, купленных мной днём на рынке и запечённых Лизой, которыми уже во – всю лакомился мой отец прямо из большого блюда, стоящего перед ним. – Привет тебе передавал! Говорит, уже жизнь в России наладилась, спокойно стало, можно бизнес легально строить, чем он с успехом и занимается. – Да!?! Молодец! А чем конкретно занимается? – полюбопытствовал я. – Магазин бытовой техники открывает. Теперь братки ничего не отжимают, не терроризируют, заплатил для начала кому надо из ведомственных структур и занимайся спокойно. Не то, что в девяностые: или отдаёшь почти всю выручку, или сожгут. – Ну, это смотря чем заниматься, есть же бизнес, который сжечь нельзя. – А за такой и вовсе убивали. – Это точно… – подметил я, причмокивая вкусного лобстера. – Пап, а давай тоже бизнес откроем! – А чем заниматься будем? – Ну… не знаю… чем тут люди занимаются… – я действительно призадумался. – Да здесь капитализм уже три столетия цветёт, этого достаточно для образования влиятельных монополий во всех финансовых сферах, в которые из-за них теперь не втиснешься. А мелкий ларёк какой-нибудь открыть – так это больше хлопот, чем толку. К тому же у меня очень хорошая работа, денег на безбедную жизнь нам хватает и ещё надолго хватит, потому что я контракт продлеваю ещё на десять лет. Вот выучу вас с Лизой и открывайте, что хотите, возможностей у вас для этого будет много. – Это каких же? – Таких, что вы сможете устроиться на хорошие должности в приличные компании и, оперируя своим доходом решать: начинать ли с нуля какой-нибудь бизнес, имея для этого кое-какую финансовую базу и драгоценный опыт от работы в крупном бизнесе; или продолжать строить карьеру и жить в достатке без лишних заморочек. Я же буду спокоен, что обеспечил вас такой возможностью, с уверенностью считая себя достойно справившимся с отцовским долгом. – Понятно! А сам-то чем заниматься будешь? – Не знаю, жизнь покажет, но по истечению второго контракта у меня будет хорошая пенсия. Будем с матерью путешествовать, наверное. Хотя отчего же, наверное, точно будем! – отец мечтательно улыбнулся. – Конечно, будете! – я тоже улыбнулся, поддерживая его мысль. – Только вот надо ещё кое над чем подумать! По истечению второго контракта организация обязана тебе хорошую пенсию, но с неё снимается обязательство обеспечивать нас жильём. Этот дом перейдёт в руки молодых специалистов, а нам нужно будет куда-то съехать. Вопрос – куда? – Мда… это, конечно вопрос. – отец призадумался. – За десять лет можно и накопить на собственный дом или выкупить этот, только вот образование здесь – дорогое удовольствие. А ты у нас университет закончишь аж через восемь лет… Мда… Придётся ещё продлевать контракт на работе… – Возможно. Ты в организации очень важный сотрудник, но за десять лет может многое измениться, вдруг, они не предложат продление. И что тогда? Папа вопросительно на меня посмотрел и немного приоткрыл рот, выйдя из собственных размышлений. – Ну, и что ты предлагаешь? – спросил он вдруг. Видимо мои суждения казались вполне практичными и для него. – Пока конкретно ничего, но нам есть над чем задуматься. Нужно создавать запасные жизненные пути, для подстраховки. Нет! Безусловно, мы не пропадём даже и в таком случае. У нас с Лизой к тому моменту будет более чем достаточно времени для трудоустройства и возможности само обеспечения, а вы с мамой сможете жить на твою пенсию в России в нашей квартире, ну или здесь снимать. Но оба эти варианта какие-то тоскливые. В первом – нас с вами разделит огромное расстояние; во втором – жить в преклонные годы на съёмной квартире оскорбительно и невыгодно. Определённо, нужно любыми способами обзаводиться здесь своим жильём. – Да… ты прав! Надо искать пути. Вот, теперь подкинул мне заботу! – он шутливо постарался изобразить строгий вид. – Это не только твоя забота, но и наша. Мы ведь уже взрослые и можем вам помогать. – Ну и в чём же вы можете нам помочь сейчас? В Басури ведь совсем нет такой работы для молодёжи, которая приносит более – менее нормальный доход, при этом оставляя время на учёбу. – папа вновь улыбнулся. Ему пришлось по нраву моё рвение принимать участие в семейных делах. – Вот, например, если я поеду учиться вместе с Лизой в Рио, то смогу там найти подобную работу, немного погодя, как только найду с учителями общий язык. И водительские права мне надо за эти каникулы сделать, там на всех вакансиях они только приветствуются. Как раз и за девочками пригляжу. Я посмотрел отцу в глаза в ожидание ответа, уверенный в том, что всё обставил правильно и он примет нужное «нам всем» решение. Но папа, ненадолго задумавшись, убрал улыбку с лица и с серьёзным видом заключил: – Обучать сразу вас обоих в престижнейшей школе Рио – слишком накладно. Та сумма, которую ты сможешь там сейчас зарабатывать без всякого образования, пусть даже с правами, не покроет и части расходов на обучение, проживание и питание в Рио. Да, кстати, на права то тебе ещё по годам рановато учиться. Так что вариантов нет. – Есть! – ну разве я мог смириться с таким умозаключением, в одну минуту рушащим все мои планы на Рио и Джессику, – Можно получить любительские права, водить же я умею довольно-таки хорошо, тем более тебя здесь все уважают! Нам ведь они даже легче достанутся, чем обычные потом. Просто нужно заплатить за них, а от меня требуется, сразу же сдать теорию и практику, с чем проблем у меня не возникнет! И всё, права у нас в кармане! Они же любительские, то есть, рассчитаны на несовершеннолетних, уже умеющих водить, не хуже взрослых! – Можно, но это всё равно ничем не поможет тебе в Рио и хватит уже об этом. – отец показал свою непреклонность. – Эх, блин… – я поник. – Ну ничего! – он встал из-за стола, обошёл его и похлопал меня по плечу. – Поучишься здесь ещё два годика, а потом переведём тебя как Лизу и ты, наконец-то попадёшь в большой город, на что уже сейчас рассчитываешь. Как раз и ума будет всё же побольше! – затем папа потрепал мои короткие волосы и направился прочь из столовой. – А с правами то что? – крикнул я вдогонку. – Да сделаем, пожалуй, будешь себя хорошо вести! Машину ведь так и так берёшь, хоть переживать не буду, что полиция поймает. – за сим, сделав мне таким образом поблажку, чтобы я совсем не обижался, он удалился. – Ну, хотя бы это выпросил. – буркнул я сам себе, – Эх, блин, ну надо же, а?.. – настроение у меня немного подпортилось и мысли потускнели, но я, как всегда, старался во всём найти что-то положительное: «Вот же незадача… Что теперь делать? Да что теперь делать – что и всегда! Наслаждаться здесь тем, что есть. Хотя, что тут есть? Джессика скоро уедет… Так пацаны же все тут! Будем по-прежнему гулять да дебошить по мелочи, что же ещё остаётся!?! Только настрой сегодня сбился… Даже не знаю, чем его поднять?.. Может бурный секс!?! Ага, с кем? Ну, явно не с Джессикой, что очень, очень жаль. Вряд ли с Амандой, я ей так и не занимался. С Габриэллой – есть вариант, но как-то стремновато из-за этого Жерарду. Блин! Что же делать то сегодня???» Решив раньше времени не задумываться, я пошёл в душ, чтобы освежиться и выйти на улицу, а там, встречусь с пацанами, и уже видно станет, чем мы сегодня займёмся. Около душа я столкнулся с выходящей из него Лизой: – О! Сестрёнка! Ты, как всегда меня опередила! – Ага! Ты ведь к этому привык!?! А что это за грусть виднеется в твоих глазах? – Да так… отец не пускает меня с вами в Рио учиться. – Ну и правильно, нечего тебе там с нами делать! – Да конечно! У меня там свои дела! А за вами вот, не мешало бы приглядывать! – я ткнул ей в лоб указательным пальцем и одарил пристальным взглядом, на что она растерянно сморщилась. – А чего за нами приглядывать?.. Мы уже взрослые девочки! Ну а если серьёзно, то ты ведь понимаешь, что сразу обоих нас учить там слишком дорого. – она замолчала, взывая тем самым меня к сознательности. – Та! – отмахнулся я, – Дорого, но возможно! И, к тому же, я бы там работу себе нашёл… Ладно, отец сказал, что ничего не выйдет, чего теперь об этом… Благо права согласился организовать! Так, что я совсем уж скоро по всей Бразилии смогу гонять! Чуешь!?! – О, я тоже хочу права!.. «Кто бы сомневался!» – А ты вон в Рио езжай! Тебе этого разве мало? Или, хочешь, давай махнёмся: тебе права, а я с Амандой учиться поеду, а!?! – Нет уж! – она резко повернулась, чтобы удалиться, довольная своим куском пирога, но я тут же ухватил её за пояс на халате. – Кстати, Аманда к тебе сегодня придёт? – Нет! Мы сегодня на улице встретимся. А что? – этот вопрос стал для неё совсем неожиданным. – Ничего, просто я соскучился по ней! – шутливо отмазался, – А куда вы сегодня собираетесь? – Не решили ещё… – Лиза глядела на меня и никак не могла понять, чего это я вдруг заинтересовался Амандой. – Ну ладно, пойду я в душ, а то уже и стемнеет скоро. – я широко улыбнулся сестре и заперся в душе, а она, так и не поняв причину моего интереса удалилась к себе, наряжаться на вечернюю прогулку. Как я и предполагал, я вышел гулять, когда уже стемнело и парням, как обычно пришлось меня ждать. Я всегда и всюду опаздывал (по непонятной мне причине), но (почти) никто и (почти) никогда на меня не обижались за это, потому что я не совсем опаздывал, а вернее сказать задерживался, всюду являясь как раз на самое интересное, то есть вовремя. А сегодня так и вовсе у нас не было никаких планов на вечер, ну а на обсуждение последних интересных для нас событий опоздать невозможно. Проходя мимо дома Джессики, я остановился и сконцентрировал взгляд на окнах её комнаты. Там горел свет, занавеси были открыты, но вот её не было видно. Пришлось залезть на фундамент их забора и, всё равно, никого в окне я не заметил. «Блин! Да где же ты есть? Может, скучаешь на своей любимой кроватке, в одном пеньюаре, нежно поглаживая свою грудь и животик!». Эти мысли мгновенно вызвали у меня соответственную реакцию. Мне жутко захотелось к ней и даже мелькнуло в голове на полном серьёзе: «А может махнуть через забор?!! Подкрадусь к её окнам, брошу в них камешек, она выглянет и с приятным удивлением спросит полу шепотом: «Что ты здесь делаешь!?!». А я ей – Я пришёл, чтобы тебя спасти! Она – Ух ты! И от кого же!?! Я – От скуки и Эдуарду! Она – О! Ну тогда милости просим! Воодушевлённый ею, я ловко заберусь к ней через окно (на втором этаже) и, не удержавшись, видя её прелести сквозь полупрозрачный пеньюар, поддамся страсти, завалив её на пол! Или нет, лучше на кровать!..». Замечтавшегося меня прервал гуд автомобиля и свет его фар. Он заехал с перекрёстка на нашу улицу и повернул направо. Это была машина Жерарду. «Наверное, к Тадеушу поехал. Ну да, куда же ещё». Потом я вновь посмотрел в окна Джессики, но по-прежнему там никто не появился. «Ну ладно, нет так нет. Может завтра позвонит, на речку захочет пойти!». На этом позитиве я спрыгнул с забора и продолжил свой путь к нашей с друзьями веранде, уверенный в том, что все они уже давно там и не хватает лишь меня. Подходя всё ближе к веранде, я начал узнавать, среди доносившихся до меня голосов и хохота Лукаша, Луиша и Алешандру, в общем, все близкие в сборе. – Ну, неужели! Явился-таки! – первым меня, как обычно (почему-то), заметил Луиш, – Где ты всё время застреваешь? – Да везде по чуть-чуть! А вы уже соскучились!?! – Да ещё с прошлой ночи, как только разошлись! – встрял Лукаш. – А ты что, не скучал? – добавил Шанди. – Да мне не до скуки… – я уже зашёл на веранду и стал располагаться на своё, обычное место. – И что же у тебя такого весёлого, о чём мы не знаем? – как всегда, не заставил себя ждать Луиш. Я, чуть было не выболтнул о дневном милом общении с Джессикой, но вовремя осёкся. Парни бы этого не одобрили. – Отца пытался уговорить, что бы отправил меня с Лизой и Амандой в Рио учиться. – Так, значит, всё-таки решил от нас свалить? – не без обиды в голосе сказал Алешандру. С лиц Лукаша и Луиша тоже пропали голливудские улыбки. – Да куда же я от вас, братки, денусь!?! Папа, как и следовало ожидать, отказал мне однозначно, но, за то я права выторговал. Так, что теперь в нашей компании на одну тачку больше! – С этого и надо было начинать! – вставил Луиш и голливудские улыбки вернулись на свои места. – Кстати, есть и ещё одна хорошая новость! – сказал Лукаш, – К нам в городок недавно одна деловая тётка заехала. Вроде бы она из Сан Луиса, но точно никто не знает. Её вообще здесь никто не знает, кроме дона Франсишку. Так вот, она будет открывать у нас элитный центр досуга и развлечений в бывшем здании мэрии. Там сегодня уже ремонт начался, говорят, что капитальный, но не долгий и центр скоро откроется. Вот будет куда ходить, а то здесь уже наскучило всё!!! – его слова излучали искреннюю радость. – Лукаш, спустись на землю! – как-то особо пресекающе выделил я, – Не уж то ты и впрямь думаешь, что мы будем туда ходить? – А почему нет? – возмутился он. – Ну как почему, ты же сам сказал, что тётка деловая, а центр – элитный! Откуда у нас денег на него столько возьмётся?Да и к элите мы с вами вроде пока не относимся. – Тогда кто же туда ходить будет? – влез Луиш, – элитных семей у нас в городке не «пруд пруди». Какой смысл тогда ей его тут открывать, ты сам подумай! – Да такой, что во всём Мараньяне подобные клубы только в Сан Луисе и есть, но до него не «ближний свет» ехать. А у нас в округе вон, сколько городков, в которых аристократов с избытком наберётся, чтобы его заполнить. Наверняка ещё и слушок в Сан Луис пустят! Для простого населения в самый раз кафе какое-нибудь открывать, а «деловая» тётка из Сан Луиса хочет отжать по – максимуму и, думаю, ей это вполне удастся. – Ну, ты умеешь настроить на позитивный лад… – буркнул Алешандру. – Парни, нужно реально смотреть на вещи! Тогда ошибаться и разочаровываться по жизни меньше будете. – И, всё же, я думаю, мы в него хоть раз, да попадём! – закрепил свою теорию Лукаш. – Ну, хоть раз – попадём! – поддержал его я, как бы исправляясь на позитив, – А, быть может и не раз! Вдруг мы разбогатеем вскоре и вообще станем в нем завсегдатаями! – Вот! Можешь ведь, когда захочешь! – радостно крикнул Луиш, и мы все громко засмеялись… А тем временем в доме Тадеуш. – Добрый вечер, сеньор Жерарду! – его встретила домработница, – Дон Франсишку ждёт вас в своём кабинете. Пойдёмте, я вас к нему провожу! – Спасибо, не нужно! Я знаю дорогу! – он вежливо улыбнулся ей и поспешил подняться на второй этаж. Подойдя к дверям кабинета, Жерарду приостановился, немного послушал, что в нём происходит и, ничего не услышав, постучал в дверь несколько раз. – Да! Войдите! – послышалось ему из-за двери, и теперь он смело открыл оную и вошёл в кабинет. – А, это ты, Жерарду! Я тебя уже ждал. Проходи, садись! – дон Франсишку располагался в своём рабочем кресле, а перед ним на столе уже стояли два наполовину наполненных стаканов, бутылка Blue Label и ведёрко со льдом. Он, не вставая со своего кресла, указал гостю, чтобы тот сел за стол напротив него, пододвинув туда второй стакан. – Здравствуйте, дон Франсишку! – радостно сказал Жерарду, широко разводя руки для дружеских объятий, но, понимая, что объятий не будет, просто уселся в кресло напротив, сразу же отпил из стакана дорогой напиток и продолжил, – И так, что стряслось? Дон Франсишку подвинул к нему открытую плоскую коробочку из красного дерева, наполненную кубинскими сигарами и сам вынул одну оттуда. – Да, спасибо! – ответил на этот жест Жерарду, вынул тоже себе одну и следующую минуту они, молча, их прикуривали. – Видишь ли, Жерарду, у меня вдруг появилась железная причина избавиться от своего главного конкурента. – А у вас разве есть конкуренты?! – польстил на это Жерарду. – Да есть тут один, с мебельной фабрикой. – А, ясно. И как же вы планируете, от него избавится? – Самым законным способом, Жерарду. Ты устроишь проверку у него на фабрике, затем, найдя много нарушений, заведёшь на него уголовное дело и, под этим давлением мы заберём у него бизнес. Всё гениальное просто, Жерарду! Жерарду немного задумался. Он уважал дона Рикарду (отца Джессики) и эта идея, мягко говоря, была ему не совсем по душе. Но так сложилось, что дела он делал с доном Франсишку и, отказав ему в этом, он бы сильно подпортил их отношения, потеряв тем самым свою недюжинную прибыль от их дружбы. Так что у него не оставалось выбора, когда на кону стояло его собственное благосостояние, как бы он там не уважал дона Рикарду. И так, немного поразмыслив, Жерарду, не показав ни одной жилкой на лице своё негативное отношение к идее дона, ответил: – Ну, хорошо, я устрою проверку на основании некоего анонимного письма через недельки полторы, две, а за это время попытаюсь выяснить, где у него не чисто, чтобы, так сказать, нагрянуть наверняка. – Какие недельки две? Ты устроишь проверку прямо завтра, в понедельник. – Но где и что мне искать завтра? В таком деле надо ведь всё пронюхать и сориентироваться, промахов быть не должно. – Делай полную проверку всей фабрики, но особое внимание удели бухгалтерии, вот в ней и будет всё, за что можно возбудить уголовное дело. Да и в цехах найдёшь нарушения, я в этом уверен. Но вот если ты полезешь к нему через недельки полторы – две, он может успеть, всё подчистить, а так рисковать нам нельзя. – Ладно! Завтра, так завтра. – Жерарду допил виски и немного потёр свою бородку. – Вот и отлично, что ты всё уяснил! – Франсишку расслабился, наполнил стаканы по новой, взял свой, и с улыбкой откинулся на спинку кресла. – Всё, да не совсем. Мне не ясно, какова моя доля в этом деле? – Жерарду тоже взял свой стакан и откинулся в кресле, не отрывая вопросительного взгляда от своего императивного собеседника. – Да, это хороший вопрос! Я пока точно не знаю, но рассчитывай на пять процентов от доходов фабрики, с того момента, когда всё получится и Рикарду передаст её нам. Вот тут Жерарду не смог сдержать эмоции и сохранить нейтральное выражение лица. – А остальные 95%? – он немного сморщился. – У Рикарду есть хорошие влиятельные друзья в Сан Луисе. И когда всё начнётся, он наверняка ринется к ним за помощью. А поэтому и мне придётся там кое-кого умаслить. Но разовой выплатой здесь не отделаешься, нужно будет отдать приличную долю от доходов фабрики, чтобы они согласились вмешаться в это дело. Так что не морщи свой лоб, мы многое делаем вместе, и я тебя не обижу в этой делёжке. И если я говорю «пять» – значит это разумный процент и приличная, регулярная сумма за одну то проверку. – Хорошо, дон Франсишку! – Жерарду допил второй стакан, – А теперь я, пожалуй, пойду отдыхать, завтра тяжёлый день… всего доброго! – и он, прихватив с собой свою зажженную сигару, удалился, погружённый в раздумья. – Доброй ночи! – бросил ему в след Франсишку и, после того как тот закрыл за собой дверь добавил, вновь удобно развалившись в кресле, – Ну вот и славно! Таким вот образом в этой пятиминутной беседе частично была решена судьба семьи дона Рикарду, от которой им было уже не отвертеться, потому что друзья дона Франсишку в Сан Луисе были гораздо влиятельнее друзей дона Рикарду.
– Ну чего, парни, куда двинем? – задал Лукаш всегда насущный вопрос. – Может, к морю спустимся? – предложил Алешандру. Мы все молча переглянулись, подождав несколько секунд иных предложений друг от друга, но их не последовало. – Ну, что же, к морю, так к морю! – Луиш встал первый, – Раз на кабаки сегодня денег нет. Мы вновь переглянулись, но и на это возражений, ни у кого не возникло. Ничего не оставалось делать, как только спуститься на пляж. Народу там сейчас полно, одним словом – скучно не будет. Так что мы дружно встали и направились вниз по улице, здороваясь со всеми, кого встречали на пути. У небольших магазинчиков, как всегда толпились и взрослые и молодёжь, отдельными кучками. Все были навеселе, только вот у нас настроение – ни туда, ни сюда. Каждый думал о своём, а я о Джессике. Мне очень хотелось её сейчас повстречать где-нибудь и, желательно одну, ну или на крайний случай с подругой…
ГЛАВА 5 Габриэлла.
По её бокалу медленно стекали капельки на натёртую до блеска стойку бара, а льдинки, разгоняемые её пальчиком, звонко стукались о грани бокала. Она сидела за стойкой на высоком стуле нога на ногу, в пол оборота к танцполу, слегка облокотившись левой рукой на стойку. Её взгляд, с присущим ему огоньком зондировал танцующие пары, затем уходил куда-то в сторону, далеко за пределы «Лесного», словно искал хотя бы собеседника, не говоря уже о партнёре для танца. Но, в то же время, весь её вид выражал некую надменность (возможно, рождённую связью с влиятельным мужчиной), которая просто не позволяла парням решиться подойти и заговорить/пригласить её на танец. К тому же, все они были не настолько пьяны, чтобы положить свои яйца на пути у Жерарду. Габриэлла сидела абсолютно одна, но это отнюдь не заставляло её чувствовать себя одиноко. Она будто знала, что сейчас, из окружающей шумное кафе темноты, появится человек, ради которого она засунет куда подальше свою надменность, и не раздумывая, искренне взвизгнув прыгнет ему на шею… Не найдя ничего для нас интересного на пляже, мы, в конце концов оказались в «Лесном». – Ох, братан, да эта кобыла к тебе несётся!.. – Луиша аж попятило, едва мы успели переступить порог этого заведения. У Лукаша и Алешандру тоже физиономии очумевше вытянулись. – Ёпт… – это и всё, что я сумел выдать в эту секунду. Как и полагалось соскучившейся из-за долгой разлуки с любимым парнем девушке, она бросилась на меня, охватив руками шею, а бёдрами таз, так, что её коротенькая юбочка задралась по самое «хочу». – Приветик, солнышко! Я так ждала тебя! Пойдём отсюда скорее!.. – она говорила это так сладко и с таким напором, что я, сам того не осознавая, вместе с ней оказался вновь за порогом. – Послушай, милочка, какого хрена ты там задумала!?! – Лукаш мгновенно бросился выручать, потерявшего бдительность меня. Но, что же касается самого меня, то мне, как ни странно выручки теперь совсем не хотелось. То ли от того, что Габриэлла так сладенько шепча мне на ухо, пленила мой разум, то ли от того, что в моих штанах уже стало слишком тесно, не знаю… но я и впрямь сильно захотел поскорее убраться отсюда с ней в эту тёмную мглу, всем своим видом обещающую чрезмерно острые ощущения, стоит нам лишь укрыться в ней. Габриэлла совсем не обращала внимания на ринувшуюся за нами тройку моих верных друзей, на их, вполне обоснованные возмущения; словно она слон, а это шумят три моськи. Похоже, она сама завалилась в бурю вожделения, столкнув предварительно в неё меня. – Да всё в порядке, братик! Думаю, нам с Габриэллой действительно есть, что обсудить наедине! – Слышал, Лукаш, мы уходим!!! – с огромной радостью съязвила она, даже не поворачиваясь к нему и совсем не желая слезать с меня, хоть мы уже и тронулись с места в манящую темноту. – Всё отлично парни, не переживайте! – крикнул я недоумевающим от происходящего друзьям (конечно же обернувшись), – Увидимся завтра в школе! Мы уже исчезли из виду, а пацаны всё ещё обменивались непонимающими взглядами, пытаясь найти этому какое-то объяснение. – Это что было вообще!?! – очнулся наконец-то Шанди. – Не знаю… но мне такой расклад по-прежнему не нравится. – пробурчал Лукаш. – Ну, конечно не известно, как поведёт себя Жерарду, если узнает об этом, но во всяком случае, его реакция будет детским лепетом по сравнению с тем, как ему пришлось бы реагировать по просьбе дона Франсишку! – вечно позитивный Луиш этим заключением полностью разрядил обстановку. – И то верно! – Лукаш тоже подобрел, – Лучше пусть с этой крутится, может тогда Джессику из головы выкинет!?! Ладно, пацаны, пойдём, и мы повеселимся! – и они завалились обратно в кафе. Тем временем мы с Габриэллой пробирались на наше с ней излюбленное место, где мы впервые поцеловались, впервые допустили пальчики к сокровенным местам друг друга и, конечно же впервые в этом самом месте у нас случился секс. Это была старая беседка, у которой наполовину прохудилась крыша и едва ли под ней можно было укрыться от тропического ливня. У которой оставался целым лишь один сегмент лавочки, а деревянные перила по восьмигранному периметру были нещадно побиты временем. Зато, располагалась она на небольшом холмике чуть выше верхней части города и оттуда весь наш городок, постепенно спускающийся к океану, был виден, как на ладони. Но судя по всему, эти достоинства не пользовались большим спросом у населения и привлекали только нас. Да, мы любили смотреть на океан через весь городок, на сочно зелёный ковёр из джунглей вокруг, каждый вечер поглощающих угасающее солнце, на яркие звёзды ночного неба, мечтая когда-нибудь оторваться от земли и воспарять над этой непередаваемой прелестью. – Я так соскучилась по тебе! – Габриэлла не отлипала ни на секунду, несмотря на то, что земля ещё совсем не остыла, и было, мягко говоря, душновато. – Да!?! А я думал тебе вовсе не до скуки… – Это ты о чём? – она вопросительно посмотрела, наконец-то подняв голову с моего плеча. – Ну брось! Уже весь город догадывается о твоих «сугубо рабочих» связях с Жерарду. Ты, даже не скрываясь от людских глаз заходишь к нему домой и запросто уезжаешь с ним в его порой недельные командировки и, не смотря на это, всё ещё полагаешь, что ваши не рабочие отношения остаются в тайне?.. Её реакция на слова бывшего парня (хотя официально мы так и не расстались), которого она сейчас безудержно хотела каждой клеточкой своего тела была просто изумительной, то есть она вообще не последовала. Будто я и не сказал ничего разоблачительного, ничего того, что может стать между нами сейчас. Это было дерзновением, которое меня сначала глубоко изумило, но и мгновенно, на столько же глубоко симпатизировало. Она всё тем же вожделенным взглядом смотрела на меня с расстояния 20-ти сантиметров (может даже меньше) и тем же сладеньким голосом продолжала: – Жерарду мой непосредственный начальник. Я его личный секретарь и всегда должна быть с ним. Ну, разумеется, он часто просит меня помочь в том, что официально в мою должность не входит, и я не могу отказать ему по ряду объективных причин. Это объясняет то, что я бываю у него дома. Но… если на чистоту, то слухи о нас вполне оправданы. Он зрелый обаятельный и очень сексуальный мужчина, только ты совсем другое, – она уже дышала мне в ухо, немного постанывая, – Ты тот, кто заставляет меня трепетать одним только взглядом, а от первого же прикосновения я теку, как сжатый в сильной мужской руке тропический плод… а когда ты входишь в меня, поглощая в своих объятьях, я испытываю то, что не сравнится ни с каким оргазмом от Жерарду… Признаться, если бы она, говоря это и одновременно запуская руку ко мне в шорты, не высвободила бы оттуда моего «Дружка», он бы просто их порвал. Габриэлла, залазив на меня продолжала свой бронебойный лепет, но я его уже не слышал. Меня закрутило с головой в эту нереальную реальность. Я вообще забыл обо всём, о том, кто я и что я, где я и как я… Ощущения улётного блаженства поднимали меня, и я парил где-то между небом и землёй… Не знаю, где в этот момент находилась Габриэлла, стоная, наверное, на весь Басури. И, если бы она сейчас остановилась (что в принципе невозможно), думаю, я вряд ли бы приземлился, уж очень высоко я взлетел!.. А вместе с нами летело и время. Вот уже над океаном стал появляться первый свет, а звёзды постепенно начинали сдавать в яркости, как воздух издалека прорезал гуд мотора. Это был катер, который каждый понедельник перед рассветом, с двухнедельным интервалом поставлял груз дону Франсишку. Груз сбрасывался километрах в двух от берега (он был упакован в пенопластовых ящиках, что позволяло ему оставаться на плаву) и подбирался людьми Тадеуша. Они подплывали только тогда, когда поставщики удалялись, видимо подстраховываясь, мало ли, кто мог оказаться на одной из лодок в случае спецоперации полиции (которой, естественно так никогда и не происходило). Этот рассветный гуд, пробудивший меня от блаженства (Габриэлла вообще ничего, кроме того, что нам обалденно прекрасно не замечала), направил мою жизнь в кардинально иное русло… Полторы недели спустя. – Ну сколько можно обсасывать этот вопрос? На выходных, а точнее в субботу поедем к твоему дяде в Сан Луис и всё выясним. Там и сразу решится: да или нет! От моих слов Лукаш заставил себя скрыть беспокойство, но всё равно волнение так и бегало по его коже, причём с того самого момента, как только я поделился своей идеей (прошло уже дней 10). – Да, у дяди Альфреду всё и решится… – Какого хера, Лукаш?! Ты троишь, как будто мы банк собрались выставить! Всё в порядке, братик. С организационной точки зрения дело плёвое, осталось выяснить у твоего дядьки про сбыт, и мы в шоколаде! Ну, разумеется, если со сбытом всё будет на мази. Мы уже мужики, братка, и не должны ссать перед серьёзными делами. Посмотри вон на Луиша с Алешандру, им что хрен, что редька, всё за халву катит! Да, пацаны!?! – Вообще всё равно!!! – отозвался Луиш, удирающий от Алешандру. Сейчас они пытались стащить друг с друга шорты и у Шанди это почти получилось. Они всегда страдают подобной ерундой, всё им надо то пивом пообливаться, то грязью покидаться, то пендалями обменяться… как Чук и Гек, честное слово. Вот и сейчас им неймётся, жара такая, хоть холодильник с собой тягай, а они бегают друг за другом по всей улице, как клоуны. – А если так, между нами, Слав, ты всё это задумал, чтобы в конечном счёте дону Франсишку насолить?.. – Лукаш всё время сидел на корточках и пялился в какую-то даль, которую нашёл на деревянном полу беседки, а с этим вопросом поднял свою кучерявую голову и посмотрел мне в глаза. – За что, дубина? За какой фиг мне ему солить? Приходит катер неизвестно откуда к нашим берегам и сбрасывает почти золотые коробки, затем уходит восвояси, а они дрейфуют там одинёшеньки около получаса и всё ждут: «Когда же за нами кто-нибудь прибудет?..». Да нам тут сам Бог велит взять катер семьи Луиша, намотать на мотор мокрое одеяло и без шума, что есть дури, мчать за грузом. У нас на это не меньше пятнадцати минут есть, которых нам хватит с головой, чтобы появиться и исчезнуть незамеченными. И, если бы груз приходил хоть для самого губернатора, я всё равно считал бы нашим долгом его увести, потому, что в этом нам ничего не мешает! – Ну в общем-то да… – Слава тебе, Господи! Прозрел, наконец! – Ты прав во всём, только почему ты забываешь о доне Франсишку? Он ведь этого просто так не оставит, а о его методах наказывать ты прекрасно знаешь. – Дон Франсишку!?! А пошёл он на хрен! Он больше десяти лет благополучно и без эксцессов занимается незаконным ввозом и сбытом, так что наверняка он совсем расслабился и напрочь потерял бдительность. Вот и придётся ему тупо сидеть и офигевать в своём большом кресле от неслыханной дерзости неизвестных умельцев, а мы, тем временем расфасуем по карманам серьёзную сумму денег! Как тебе такое, братик!?! Чрезмерная неуверенность Лукаша всё же сдалась, его насупленные брови, наконец-то встали на свои места и недовольную, секунду назад физиономию украсила лёгкая улыбка. Он вдруг встал, выпрямился, согласительно посмотрел на меня и хлопнув по плечу добавил: – Точно, братик, мы можем всё сделать, это действительно реально, как ты говоришь и если дядя Альфреду скажет нам – ДА! – значит в натуре сам Бог велел! – Аминь!!! Мы даже чуть было не обнялись на волне согласия, как вдруг нас беспардонно остановил сигнал автомобиля и звонкие бабские выкрики из него: – Эй, вы чего тут скачите, как козлы!?! Хотите, чтобы я вас на капоте покатала?? Ну чего вылупились? Прочь с дороги! Парни сначала опешили, но развеселившийся Луиш мигом пришёл в себя и с присущим ему задорным взглядом быстренько подскочил к возмущённой тёлке, высунувшейся из окна своего спорт купе, а помутневший от грубого наезда Алешандру так и остался посреди улицы, пялясь на дивную тачку… – О-о, донна… вы так прекрасны в гневе, но я уверен, что улыбка вам больше к лицу! – он пригнулся и приподнял кепку, с большим интересом заглядывая в салон. А дамочка тем временем выдохнула пар от неожиданного комплемента и спустила указательным пальчиком, увешанным золотыми побрякушками солнечные очки на середину носика, немного приоткрыла ротик и изучающе посмотрела на Луиша. Сам он застыл в полусогнутом состоянии, рассматривая салон её тачки. – Отлично, мальчик, десять баллов! – она щёлкнула пальчиками, пытаясь привлечь внимание смелого юнца, – А теперь убери, пожалуйста, своего друга с дороги, иначе я его перееду! – и вот её пальчик выгнулся по направлению к Алешандру. – Слышь, Алешандру, тебе жить не надоело!?! А то оставайся там, где стоишь! – не смог не воспользоваться моментом Луиш. – Да тачка клевая, не налюбуюсь никак!!! – сказал Алешандру, отходя на тротуар. – А что это за марка?.. – прикрикнул он уже дамочке. Но она более ничего не сказала, лишь нажала на стеклоподъёмник и педаль газа. И вот уже просвистела мимо нас с Лукашем. – Эй, так что за тачка? Вы видели, пацаны? – не унимался он. – А сам-то чего не посмотрел? На значке ведь написано по любому! Вы видели, парни, как я с ней!?! – похоже, Луиш был очень собой доволен. – Да видели, видели! Молодец! А кто это вообще? – Лукаш спросил у Луиша, но посмотрел почему-то на меня. – Ты мне что ли? Да я её толком и не рассмотрел из-за глухой тонировки, но, думаю это та самая крутая тётка из Сан Луиса, которая вот-вот откроет у нас элитную развлекаловку! А на счёт тачки – мне кажется, нет, я уверен, что это Aston Martin, слышал, Шанди!?! – Слышал!.. ни хрена себе… я такую даже по телеку не видел! Интересно, сколько же она стоит?.. – он всё никак не мог отвести глаз от умчавшей с визгом вверх по улице машины. – Я обязательно спрошу у неё об этом, когда она даст мне покататься!!! Я её зацепил только что! Да вы ведь сами всё видели! – А чего же она сразу тебя с собой не взяла!?! Прыгнул бы к ней в тачку, пока я ей путь загораживал! – Так, она по делам просто ехала. Вон! Вон смотри, куда причалила, прямо к дому Франсишку Тадеуша! – в голосе Луиша появилась звучная уверенность в том, что он самооправдался. – Точно, Лукаш, смотри, значит это та самая дама, в чей VIP клуб ты собрался захаживать! Так, что деньги и не малые нам сейчас ой как нужны! – я хлопнул его по плечу, а он в ответ приобнял меня и выдал умное выражение: – Братик, да никто и не сомневался в том, что ты гений! А теперь, пойдёмте на речку и как можно глубже в лес, чтобы поменьше народу мелькало. – Точно, пойдёмте! Сниму, наконец, шорты, чтобы Алешандру до них больше не домогался! Мы громко засмеялись и сразу же тронулись в сторону леса. У каждого из нас присутствовала голливудская улыбка, но, правда каждый был доволен по-своему: Лукаш тем, что после того, как у нас выгорит прибыльное дело (в чём я его окончательно убедил), мы сможем посещать элитный клуб вместе с верхушкой нашего общества, а это для него было очень важно; Луиш тем, что, как ему показалось, он сумел одной фразой покорить крутую тёлку и я даже не ошибусь в предположении, что мысленно он уже гоняет на её Aston-e, а она сидит рядом и умоляет его ехать помедленнее; Алешандру, пытаясь прикинуть, сколько стоит эта тачка, представляет себе, как угонит такую же где-нибудь в Рио, приедет в наш городок и будет здесь рассекать, как настоящий крутой парень. Я же смотрел на всё сквозь свою призму, обобщая в ней чаяния каждого из нас, а именно – предвкушал плод нашего скорейшего успеха в опасном деле, чувство превосходности над другими, покупку прав и классной машины и, конечно же, я собирался мчаться на ней в сторону Рио вместе с самой красивой девушкой на свете, то есть с Джессикой! Проходя мимо последний магазин, я вдруг приостановился и, бросив взгляд в его сторону, предложил: – Кстати, пацаны, почему это мы до сих пор не отметили успешную сдачу наших выпускных экзаменов? – этим я намекнул на какое-нибудь спиртное, которое бы сопровождало нас в лесу. – Да рано ещё, вот завтра последний сдадим и отметим с огоньком! – Луиш как всегда всё воспринимает в крайностях. – С большим огоньком! Нет! Даже с огромным! – его поддержал Алешандру. – А давайте сначала в субботу поговорим с моим дядей и после этого у нас уже будет, как минимум две причины отжечь по полной! Там, в Сан Луисе и загуляем, а!?! Что скажете? – Круто!!! – Круто!!! – в один голос закричали «полу – братья». – А откуда у нас столько денег, чтобы в Сан Луисе загулять? – кажется, мне не понравилось, что никто не понял моего актуального намёка. – Довольные родители, от того, что мы, несмотря ни на что успешно закончили школу, пойдут на многое, что бы наш выпускной удался и денежек под их хорошее настроение можно вытянуть не мало! Хватит и на Сан Луис! – Точно!!! – Точно!!! – «ну кто бы сомневался в том, что они сейчас это проорут!» (мои мысли) – Эх… скорее бы обрести финансовую независимость… – я сказал это, как будто сам себе, но опять же таки с намёком на предстоящее дело, что бы особо не расслаблялись. Нельзя, конечно сказать, что мы отважились на какое-то большое, хитрое и проблематичное ограбление в стиле «друзей Оушена», но одно можно подчеркнуть наверняка: проблем даже такое дело нам сулило не малых. Вернее будет сказать, что мы решились на реальный риск, который помог бы нам вляпаться по уши не известно во что. Хотя, как это неизвестно. Всё вполне предельно ясно. Друзья Оушена рисковали лишь своей свободой, за гораздо, большую сумму, а нам, в хреновом случае сулил острый тесак лютого пса дона или его горячая пуля. Да ещё и не известно, как всё это может отразиться на наших семьях, поскольку Бразилия – страна не совсем правовая. Только вот, не смотря не на что, нас пьянила и манила та неизвестная финансовая независимость, могущая решить все наши, представляемые в этом возрасте проблемы. Палящий зной сопровождал нас до самого леса. От яркого солнца всё вокруг принимало блестяще белый оттенок, а мы, казалось, вот-вот расплавимся и, испарившись, растворимся в окружающей стопроцентной влажности. «Скорее бы уже в лес зайти…» – вероятно думал каждый из нас. И вот, нам осталось совсем немного, лишь обогнуть фабрику семьи Джессики, и мы окажемся в прохладной (относительно) тени, нас укроют от палящего солнца ветвистые пальмы, окутанные лианами и прочая экзотика. А от речки будет навивать лёгкой прохладой и жизнь сразу покажется слаще… – Кстати, пацаны! – наше вынужденное зноем молчание прервал Луиш, – Никто не знает, что там на фабрике за ерунда произошла? Почему её закрыли? – Да вроде в бухгалтерии много косяков обнаружили, и вообще… – сказал, что знал Алешандру. – Ну да, только косяков на всех предприятиях хватает, в нашей стране по-другому никак. Что-то в этой истории не чисто… – заключил Лукаш. И только я мог наверняка догадываться об истинных причинах закрытия фабрики. В то прекрасное воскресенье, когда мы с Джессикой мило пообщались и я проводил её к дому Тадеуша, у неё было какое-то нехорошее предчувствие. Женские сердца никогда не ошибаются в этом отношении. Вероятно, за обедом у них случилась какая-то ссора или что-нибудь ещё, не менее неприятное. Она тогда обещала сходить со мной на речку. Да и вообще, в её взгляде легко просматривалась симпатия ко мне и полное отчуждение по отношению к Эдуарду. Оттого у меня родились уверенные основания рассчитывать не только на дружеский поход к реке, но на нечто большее… искринка, пробежавшая между нами в то утро, могла легко разжечь пылающий огонь и, её двухнедельного пребывания в городке вполне бы хватило для развития наших отношений. Но она исчезла, а я места себе не находил, ожидая обещанного звонка. Караулил её около дома, искал среди подруг, с которыми она общается, но всё тщетно. Лишь через несколько дней я узнал о том, что она уехала в Рио на следующее утро, а Эдуарду в тот же самый вечер. А ещё через день закрыли фабрику её отца и в этой череде событий не могла не прослеживаться взаимосвязь. Тем более, воскресным вечером, когда я выискивал Джессику в окнах её спальни, забравшись на их забор, с перекрёстка вырулил Жерарду и поехал в сторону дома Тадеуша, а через день он возглавил проверку на фабрике, с последующим её закрытием. Вполне очевидно, что команду для закрытия дал дон Франсишку. Я прекрасно это понимал, но парням ничего объяснять не стал, чтобы у них не было повода для беспокойства из-за моей навязчивой идеи по имени ДЖЕССИКА. На речке в этот день мы пробыли до самого вечера, парни не раз пожалели о том, что у нас не оказалось с собой даже прохладного пива, а я, пользуясь случаем, не раз укорил их в невнимательности по отношению к моим словам, что, конечно же в целом было не справедливо, просто мне было необходимо периодически обращать огромное внимание на подобные мелочи для профилактики отношений. После подобных акцентов они ловили, глотали и тщательно переваривали каждое моё слово. Это было жизненно важно, особенно накануне нашего большого дела, ибо только я (в чём я несомненно был уверен), объективно и взвешенно оценивал ситуацию, видя в ней все нюансы, правильные ходы и выходы. Да и вообще, в нашей крепкой компании я был «генератором идей», полу – братья слишком отважные и беспечные в любых ситуациях, правильнее даже будет сказать – безбашенные, а Лукаш слишком осторожный, весь такой из серии «семь раз примерь, один раз отрежь». Но вместе – мы сила, ум, отвага, неуклонность, решительность, бдительность и всё в одном лице (точнее в четырёх лицах)! Вечером мы все разошлись по домам, готовиться к последнему экзамену, но я никак не мог сосредоточиться на предмете, с нетерпением ожидая субботы. Не мог толком ни о чём думать, кроме наших переговоров с Альфреду, ещё и ещё раз обдумывая каждое слово, уже примерно составленного мной будущего диалога. Альфреду, сам по себе, человек умный, добрый и отзывчивый. Он очень любит своего племянника, то есть Лукаша, уважает его друзей, то есть нас, но самое главное – он успешный предприниматель, с хорошими спекулятивными задатками. У него три магазина разного коммерческого направления, два из которых в центре города (Сан Луиса), а один в районе, где он проживает (не менее престижном); три красивых дочери (одна лучше другой); прекрасная жена и шикарный трёхэтажный дом. Занимается Альфреду дорогими, фирменными шмотками (большой бутик в центре), продуктами и товарами повседневного спроса (магаз в его районе) и дорогими, крепкими спиртными напитками, настоящими кубинскими сигарами, табаком, кальянами и прочими расслабляющими, ободряющими и вдохновляющими средствами (в основном нелегально завезёнными в страну). Постоянно посещает модельные показы в Рио и Сан Пауло, иногда летает за этим в Нью-Йорк, если там состоится нечто грандиозное, спонсирует подобные мероприятия в Сан Луисе, тем самым продвигая моду в «свои» массы, стимулирующую успех его предпринимательства, появляется в серьёзных клубах города и т.д. Его дочери, соответственно, одни из главных модниц городского бомонда, а он – узнаваемый во влиятельных кругах человек. Именно Альфреду, по моей задумке должен был нам помочь со сбытом экспроприированного у Тадеуша нелегального товара. Только как нам, зелёным подросткам, завести с ним разговор на подобную тему, да и куда он в итоге выведет, я предполагал смутно. Вопрос: «как нам обставить эту авантюру, чтобы он не только не отругал нас, но и с удовольствием подписался?» – не покидал моей головы ни на секунду все эти дни. А чего мне стоило уболтать Лукаша подойти с этим «абсурдом» к его дяде… лишь предвкушение «награды победителю» заставляло меня, а через меня и моих друзей пойти на этот шаг.ГЛАВА 6 Суббота.
Напряжение от последнего выпускного экзамена давно прошло и мы уже мчались на всех парусах, которые только были у внедорожника Лукаша в сторону Сан Луиса по второстепенному шоссе. В машине орала ритмичная бразильская музыка, которая непрерывно боролась за шумовое пространство с бушующим в салоне ветром, врывающимся через четыре открытых настежь окна. Луиш с Алешандру как-то ещё умудрялись о чём-то переговариваться на заднем сидении. Их задорный ржачь, вызванный взаимным сиськовёртом с завидной периодичностью пробивался на передние сидения просторного Шевроле и тем самым заставлял нас с Лукашем обратить на них внимание. Мы смотрели на них в широкое зеркало заднего вида, а иногда, когда смех был особенно диким, даже оборачивались, но, чтобы там у них не происходило в данный момент, мы на это никак не реагировали. Ещё бы… мы были загружены по полной предстоящими «деловыми» переговорами. Признаться, я немного мондражировал от волнения, а Лукаш и вовсе был озадачен. Ведь это именно к его дяде мы подойдём минут эдак, через пятнадцать с просьбой о соучастии в криминальном деле; да и к тому же он внимательно управлял автомобилем на большой скорости. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем ближе сдвигались его густые брови, тем серьёзней становилось выражение его лица и растеряннее взгляд. Когда мы въехали в Сан Луис, от него и вовсе стало разноситься по всему салону огромное желание просто развернуться обратно и жать, что есть силы на педаль газа. Завидев дезертирское настроение, я автоматически принял меры – подняв своё окно и приглушив музыку, спокойным тоном обратился к Лукашу: – Да ладно тебе, не дрейфь! Я отведу Альфреду в сторону и поговорю с ним от своего имени и, если вдруг он воспримет моё предложение в штыки, то твой косяк по любому переполовинется. – Ну, уж нет, братик! Спасибо тебе, конечно, за заботу, но только мы все в деле и вместе за всё должны отвечать… – Так я же не против! Ты всё правильно говоришь! Только в этом случае я понимаю, что тебе будет очень стрёмно и… – Я говорю о всех случаях. Абсолютно! – Лукаш грубо меня перебил, что практически никогда не происходило. – Ну хорошо, хорошо! Так, в натуре и должно быть… всё верно! Тогда расслабься и не ёрзай, а то у тебя лицо, как у девки, которая очень боится потерять девственность, но при этом понимает, что вот-вот её лишится, – теперь прикрикнул я, после чего он вдруг очнулся и посмотрел на меня с таким видом, будто никакого отношения не имеет к тому пацану, который только что меня перебил. Затем он мгновенно принял свой обычный вид и с извинениями в голосе промолвил: – Да, братик! Не пойму, что со мной. Что-то я совсем разволновался, действительно, как девчонка! Всё нормально будет, вот увидишь! – теперь он непринуждённо засмеялся и хлопнул меня по плечу. – Вот! Теперь я узнаю старого доброго Лукаша! – я тоже с облегчением засмеялся, ответив ему таким же хлопком, а затем довольный повернулся к пацанам на заднее сидение. Но, ни Луиш, ни Алешандру не поддержали нашего дружественного смеха. Они были очень удивлены тем, что между мной и Лукашем произошёл диалог в подобном тоне, да ещё и в такой момент, полный предвкушением риска, что само по себе должно ещё более сплотить и без того друзей «не разлей вода». Тогда я впервые увидел в их всегда беззаботных задорных взглядах серьёзную составляющую. Подобного нельзя было наблюдать даже в драке, когда наша толпа была значительно меньше толпы противников. Мы все молча переглянулись и не разговаривали уже ни о чём вплоть до самого дома дяди Альфреду. Каждый думал о своём, но ни в ком уже не мелькало и доли сомнения в том, что «деловые переговоры» с Альфреду сейчас состоятся.К высокому, светло-жёлтому трёхэтажному дому, оплетённому густыми лианами по самый верх крыши с солнечной стороны, который располагался в одном из кварталов французской колониальной постройки 17-го столетия, с визгом подскочил белый внедорожник, но пассажиры напротив, не торопились его покидать. После недолгого молчания: – Ну что, парни, пойдёмте, раз приехали! – сказал Луиш и первым выскочил из машины. Следом за ним отправился Алешандру, а мы с Лукашем задержались ещё секунд на пять, снова молча обкидались взглядами, словно ободряя друг друга. – Ну что вы там застряли, девочки!?! – заорал Алешандру. «Да, действительно, что это мы?..» – мелькнуло у меня в голове. Я потянулся к ручке и вот, дверь тихим щелчком отварилась. Подавшись всем телом за своей ногой, уже твёрдо стоящей на горячей тротуарной плитке, я вновь обернулся к Лукашу и мотнул головой в сторону шикарного дома, возвышающего перед нами, что означало: «Пошли, брат!». Лукаш также молча, но с большей уверенностью покинул автомобиль и вот, мы уже топчемся на крыльце перед широкой дубовой входной дверью, никак не решаясь позвонить в домофон. Неожиданно для всех нас из домофона послышался приветливый голос дяди Альфреду, хотя мы даже в него ещё не позвонили: – Заходите уже! Чего мнётесь там!?! – и тут же домофон издал звук, говорящий, что двери пред нами открыты. Нам ничего не оставалось делать, кроме как войти. В конце концов, для этого мы сюда и приехали, не на улице же нам с ним разговаривать. Переступив порог, мы оказались в просторном зале, в своём великолепии, больше походившем на натуральное миниатюрное фойе театра португало-испанской культуры. Потолок по периметру и плавно поворачивающую широкую лестницу на второй этаж держали белые колоннады, увенчанные зелёными лавровыми венцами, с золотыми вкраплениями и пурпурными шторами, свисающими с потолка до середины колонн. Потолок был расписан бело-голубым цветом неким чудным способом, который сотворял иллюзию свода, хотя тот на самом деле был прямым. Посередине зала располагался круглый мраморный стол, украшенный в тех же тонах, что и колоннада со шторами. На столе стояла большая античная ваза с плотным букетом разноцветных декоративных цветов. Почти всю площадь стены слева занимала мозаика, с изображением первых колонистов, только что ступивших на бразильский берег, а откуда-то со второго этажа доносилась мелодия лунной сонаты Бетховена, воспроизводимой, вероятно, одной из его дочерей на рояле. Подобная обстановка реально отвлекает от всякого волнения и прочих дурных мыслей, только никак не настраивает на серьёзный разговор, типа нашего, но надо отдать ей должное за то, что она хотя бы умиротворяет наше беспокойство. Я уже не раз бывал в этом доме, и, всякий раз следующего пребывания здесь вновь и вновь рождает во мне чувство восхищения увиденным. Нельзя сказать, что и парни остаются равнодушны. Даже Лукаш, который, разумеется, бывал тут почаще нашего, с живым интересом каждый раз осматривает этот декор, мебель и орнамент. – Лукаш, – добродушно потянул Альфреду, приветственно разводя руки для объятий, – мой дорогой племянник! Здравствуй! – он подошёл и крепко обнял его. – Привет, дядя! – Лукаш тоже растаял в родственных чувствах. – И вы здравствуйте, ребята! – пообнимавшись со своим племянником он, с радостной улыбкой, идущей от самого сердца, подошёл и обнял каждого из нас. – Очень рад вашему приезду! Наконец-то ты с друзьями решил посетить нас! Маленький был, уезжать от нас не хотел, а как подрос, так не заманить! – Ну дядя! Я же учебный год в колледже заканчивал, не мог занятия пропускать. – Знаю, знаю! Кстати, чему это я обязан столь неожиданным, но очень приятным визитом?! Хотя нет, не говори! Дай угадаю! Сегодня твои друзья официально закончили школу, сдав последний выпускной экзамен, а ты – второй учебный год и вы лично приехали мне об этом похвастать, ведь так!?! «Не угадал!» – тут же подумал я. – И это тоже! – О-о! значит, есть что-то ещё! – Альфреду загадочно улыбаясь потёр свою небольшую, аккуратно стриженную бороду-эспаньолку, а затем добавил, указывая рукой на огромный диван, покрытый белым бархатом, – Располагайтесь поудобнее! Сейчас я позову всех (он имел в виду жену и дочерей) и распоряжусь прислуге принести вам чего-нибудь прохладительного! Он удалился, а вскоре появилась полненькая чернокожая служанка с несколькими прозрачными кувшинами на подносе, наполненными разными свежевыжатыми соками и ведёрком со льдом, окружённым высокими, кристально чистыми стаканами. Следом появилась Изабелла (старшая дочь) с Алисиньей (младшая), немного погодя умолкла лунная соната и по лестнице спустилась Джулия. Все девочки были одеты в лёгкие платьица от кутюр, подчёркивающие прелести женского тела. – Привет, мальчики! – звенели они наперебой, с искренним огоньком в глазках. Эти прекрасные, ухоженные девицы вызвали в нашей компании оживление, но не успели мы «как следует» с ними поздороваться, как в зал вошёл Альфреду с женой и литровой бутылкой дорогого коньяку. Сеньора Мария (жена Альфреду) торопливо цокала шпильками, одетая в строгое обтягивающее платье, словно вышла на встречу компаньонов и не видела виски в руке мужа, идущего немного позади. С расстояния нескольких метров она добропорядочно нас поприветствовала и, подойдя к дивану, наклонилась к Лукашу, а затем и к каждому из нас, чтобы чмокнуть в щёчку (Лукашу досталось в губы). «Лучше бы девочки так поздоровались!.. и когда только успела нарядиться?.. наверное, собралась куда-то!». В своём предположении я, как выяснилось немного погодя, не ошибся. – Поздравляю вас, ребята, с успешным окончанием школы! – так она продолжила своё приветствие, – Меня радует то, что вы так старательны в учёбе и понимаете, как это важно для вашего будущего! Вы умные мальчики и если продолжите в том же духе, то сумеете многого достичь в этой жизни. Того, кто не ленится в своих делах, чем бы он ни занимался, обязательно ждёт успех. Когда человек серьёзно и ответственно подходит к делам, перед ним всегда распахиваются любые двери, а это залог счастливой и успешной жизни. Жить в таком доме (она незначительно развела руками, как бы охватывая всё окружающее пространство) полноценной семьёй это большое счастье, которое достигается именно тем путём, коим вы сейчас идёте. Так что вперёд, мальчики, прокладывайте себе дорогу к счастью! – сеньора сделала небольшой вдох, окончив напутственно приветственную речь, взглянула на наручные часы, что-то быстренько сообразила и продолжила, – К сожалению, мне сейчас нужно бежать навстречу, и я не смогу составить вам компанию, но завтра в восемь вечера жду вас всех с родителями у себя, чтобы отметить ваше вступление во взрослую жизнь в приличном ресторане! Как вы знаете, Джулия ваша ровесница (это касалось всех, кроме Лукаша) и она сегодня тоже блестяще окончила свою школу (престижная школа, нужно заметить), так что у нас с вами общая радость! Завтра ждём! – теперь, окончательно завершив монолог, она развернулась по направлению к столовой (там у них был выход в гараж) и вдруг, неожиданно для себя наткнулась на пузырь в руках Альфреду. – Дорогой, ты что, собрался наливать спиртное детям?.. – в её голосе вместе с удивлением прозвучал какой-то ужас. – Мария, ну ведь именно сегодня три этих удальца стали взрослыми, а Лукаш у нас и вовсе – здоровяк! – он завлекающе улыбнулся и немного поиграл глазами, пытаясь увести в сторону бдительность супруги, но её реакция не переключись моментально, как планировалось. – Альфреду, (голос уже поменялся) ты всерьёз собрался налить ребятам коньяк?!? – её симпатичное личико немного вытянулось. – Ну, что ты, любимая!?! Это только для меня! Разве ты видишь здесь где-нибудь бокалы?.. Сеньора радушно ухмыльнулась, и её ослепительная улыбка больше не выражала недовольство: – Опять собрался пить из горла!?! – Да! Это же моя слабость! Они обменялись взаимно любящими взглядами, нежно обнялись, поцеловались, обменялись ещё парочкой любезных фраз и она, вся такая счастливая по цокала в столовую. А мы с умилением смотрели на них. Приятная картина, должен признаться. Сеньор Альфреду вообще примерный семьянин/отец/муж и очень дипломатичный человек. Он легко и не принуждённо находит подход к людям, что напрямую способствует его успеху в делах и личной жизни. У таких людей, как он, многому можно и нужно учиться. Как только за окномпослышался легкий шлейф колёс Мерседеса сеньоры Марии, (без пробуксовок она не могла трогаться) Альфреду не замедлил вежливо скомандовать: – Джулия, принеси, пожалуйста, пять бокалов под коньяк! – Папа!?! – она тоже удивилась, но только без возмущения. Не знаю, что её больше удивило: то ли тот факт, что отец провёл мать, то ли то, что попросил всего лишь пять бокалов, но она мигом подскочила с кресла и живенько, словно нимфа понеслась за бокалами. Остальные девочки сидели на своих местах, одна в кресле напротив, другая у камина на мягком пуфике и соблазнительно улыбались, не произнося ни слова. Возможно, они тоже хотели опрокинуть с нами бокал – другой благородного напитка, но в присутствии отца могли рассчитывать лишь на освежающий сок, либо безалкогольный коктейль. – Джулия, захвати мне, пожалуйста, стакан для сока! – звучно крикнула вдогонку сестре Изабелла, немного привстав с кресла. – И мне! – добавила Алисинья. Через пол минуты к нам вернулась Джулия с бокалами, а ещё через минуту чернокожая служанка с нарезанными и красиво разложенными на большом фарфоровом блюде различными фруктами. Её об этом никто не просил, она сам решила проявить инициативу, что пришлось очень кстати. Сеньор Альфреду с удовольствием разлил коньяк по бокалам, заботливо расставленным Джулией по овальному стеклянному столику, напротив каждого из нас. – Ну что же! Раз-два взяли!!! – вырвалось у Луиша вместе с необузданной радостью. – Подожди, сынок, этот напиток нужно смаковать, закуривая настоящей кубинской сигарой! Жаль, конечно, что я просто не имею морального права угостить вас этим чудом… хотя… почему нет!?! – так умозаключив, Альфреду посмотрел на свою прислугу, ещё не успевшую раствориться. Она сразу же поняла этот взгляд и, не смотря на свою полноту, довольно таки шустро принесла коробочку из красного дерева с сигарами, пять пепельниц из тёмного стекла, зажигалку и ножнички для сигар. – Вот! Теперь мы можем по-настоящему расслабиться и, ощущая превосходные вкусы, поговорить!.. Кстати, вы имели ещё какую-то цель в своём визите! Сейчас я вас внимательно выслушаю!!! А мы сидели довольные, как слоны, раскуривали толстые сигары, глотали терпкий напиток, довольствовались присутствием прекрасных и, что немало важно, молчащих дам, так что никакие бредовые мысли не могли взбудоражить наши беспокойные умы в этой атмосфере. Да, подобная обстановка самая подходящая для серьёзных переговоров и деловые потомки латинян знают в этом толк. Но, всё же после такого прямого намёка, мы немного заёрзали, быстренько переглянулись и я, поняв, что никто первым не откроет рта по нашему делу, начал разговор: – Понимаете, сеньор Альфреду, у нас к вам есть серьёзный мужской разговор! Теперь заинтригованно переглянулись девушки. – Так-так! Очень интересно! – он, поглаживая бороду, оглядел своих дочерей, которые мигом поняли его молчаливую просьбу и неохотно зашевелились. – Ну что же, хорошо, мужчины! – слово мужчины Изабелла особенно подчеркнула, – Раз уж у вас тут серьёзный разговор, то мы, пожалуй, пойдём, искупаемся в бассейне, а когда вы закончите, можете к нам присоединиться! Пошлите, сестрёнки! – Ну вот, на самом интересном месте… – добавила Алисинья и, захватив свой сок, отправилась вслед за Изабеллой. За ней, сопротивляясь вынужденной необходимости покинуть нашу компанию, встала Джулия и, удаляясь, обратилась к нам с многообещающей фразой: – Надеюсь, вы тут не долго!.. – Пять минут! – деловито заулыбался ей Шанди. И когда все девочки ушли я продолжил: – Так вот! Нам с парнями недавно обломился приличный кусок от вкусного пирога… – я выдержал небольшую паузу, всё больше заинтересовывая Альфреду в предмете разговора и, кажется, у меня это неплохо получалось. – Ну!?! И из чего же ваш пирог?.. – Да вот, примерно из этого же! – я охватил взглядом бутылку и выделяющую толстую струйку сизого дыма сигару. Альфреду протянул задумчивый хмык и одарил меня недоумевающим взглядом. Я всё продолжал, не теряя момента: – И мы решили, что раз уж вы занимаетесь этим, то может быть вам будет интересно с нами по сотрудничать!?! – Ты что же это всё серьёзно??? – теперь он оглядел нас всех, ожидая, что кто-нибудь засмеётся от моей шутки, но на его изумление этого не последовало, а даже наоборот, меня поддержал Лукаш твёрдым словом: – Вполне! Альфреду вновь задумался и схватился за бороду, всё ещё не верив в услышанное. Уж очень дико ему было выслушивать от юнцов подобного рода предложения о сотрудничестве. – А откуда товар? Лукаш вдруг растерянно посмотрел на меня, дав понять, что пока выходит из диалога. – Дон Франсишку потерял… – Ну да, откуда же ещё… – похоже, он уже начинал мне верить. – Сеньор Альфреду, говорю вам сразу, потому, что это немаловажно, к нам случайно попал этот товар, но, если бы мы хоть на секунду сомневались в том, что на нас не могут пасть даже малейшее подозрение, то мы бы и пальцем к нему не коснулись! – по-моему, звучало убедительно. – Значит, всё чисто!?! – Абсолютно! Более того, за доставку тоже мы отвечаем! На нашей дороге почти никогда не бывает полицейских. – Ну… о наличии полицейских на вашей дороге я легко могу выяснить, – он всё ещё задумчиво потирал свою бороду. – Так значит, да!?! – выкрикнул вдруг Алешандру. Альфреду допил со своего бокала, порядочно затянулся и, не спеша, выпуская дым изо рта, добавил: – Да! меня заинтересовало ваше предложение, но нам следует быть очень осторожными. У меня-то крыша надёжная, а вот вам определённо есть чего опасаться. Ну, раз товар у вас, и вы до сих пор целы и невредимы, значит всё действительно чисто и можно работать! О, какая прелесть! Нас троих (кроме Лукаша) накрыли непередаваемые ощущения. Мы подскочили с дивана и начали трепать друг друга за всё подряд, как дети, получившие долгожданное эскимо и только Лукаш с Альфреду остались на своих местах. Второй, потому, что подобные сделки он заключал уже тысячу раз, но был не на шутку ошарашен (по понятным причинам), а первый совсем загрузился. Товара ведь у нас ещё не было и, стало быть, всё ещё не на мази и риск нам предстоит огромный. Слава Богу, сеньор Альфреду не уловил его беспокойство, перебиваемое нашими радостными воплями, а то бы все переговоры коту под хвост. – Хорошо, парни! Думаю, наш разговор состоялся! Теперь вы можете отправляться в бассейн, только скажите вот что: когда вы планируете осуществить поставку? – сейчас он уже говорил с нами, как со своими деловыми партнёрами и это меня очень заводило. – В понедельник, ранним утром, дядя! – Замечательно! Лукаш, тогда позвони мне завтра вечером, а я к тому времени узнаю о патруле на вашей дороге! Всё, ребята, отдыхайте! И мы лихо помчались к бассейну, ведь там нас ждали прекрасные феи, как награда для «серьёзных» пацанов. Но, разумеется, воспользоваться этой вкусной наградой в полной мере мы никак не могли по целому ряду веских причин. Зато отлично по кайфовали в роскошной хате…
Последние комментарии
55 минут 3 секунд назад
58 минут 53 секунд назад
58 минут 21 секунд назад
1 час 8 минут назад
1 час 10 минут назад
1 час 20 минут назад