Специальная доставка [Эдриан Мэгсон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Эдриан Мэгсон Специальная доставка

 “SPECIAL DELIVERY” by Adrian Magson


© 2008 by Adrian Magson — “Special Delivery”

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

 https://vk.com/litskit


Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 


* * *

Это не слишком подходящее место для выращивания растений: прямоугольник земли размером тридцать на тридцать, поросший кустарником, за кучей сосен в полумиле от того места, где я устроился на ночлег. В нескольких ярдах от него есть небольшой ручей, где я беру воду, и укрытие, где деревья задерживают самый сильный ветер. Но это мое и я здесь управляю всем. Это маленьких клочок земли не лучше и не хуже каменной клетки в городе, который в десяти милях южней. Раньше садовые участки означали сплоченность общины и возвращение к земле, где семья могла выращивать картофель, лук и продукты для стола. Теперь, когда кредитный кризис зашел дальше на юг, чем кто-либо предсказывал, и сельские жители переехали из города в поисках лучшей жизни — они узнали суровую реальность: это выживание, чистое и простое... и защита того, что принадлежит тебе. В любое время и в любом месте — надо быть твердым, суметь постоять за себя и защитить свое. Хоть, маленький, но свой кусочек земли. Поле, где ты можешь умереть.

Я посмотрел на потрепанные ямы, где раньше был картофель. Три дня тяжелой работы пропали даром: копали и сгребали, пока почва не стала достаточно мягкой для посадки. Тот, кто это сделал — а я решил, что это должен был быть кто-то, кто знал эту местность, — ни черта не знал об овощах, кроме того, что их можно есть. Они вырывали растения сразу кучей, только чтобы обнаружить, что вынули их из земли слишком рано, и то что им досталось едва ли сгодится, чтобы наполнить тарелку супа. Надо было ждать еще месяц, по крайней мере, для чего-то значительного, но теперь все пропало.

Я поднял разбитую шпалеру, на которой я пытался стимулировать рост гороха и фасоли. Посевы исчезли, рассады были вырваны и отброшены в сторону. Следы тяжелых ботинок пробирались по аккуратным рядам, стирая в небытие то, что посетители не удосужились согнуть и облегчить от земли, как положено, если вы заботитесь о таких вещах.

Но мародеры не делают этого. Заботятся, я имею в виду. У них нет мозгов, только жадность, они выползают из-под камней, которые называют своим домом, и живут в соответствии со своим именем, не задумываясь о последствиях. Причиняют боль и несут разруху. Как вредители. А вредителей надо уничтожать, иначе они уничтожат тебя. Это закон жизни.

Я осмотрел горизонт, гадая, есть ли они еще там. Их должно быть не меньше трех — они редко передвигаются небольшими группами, предпочитая полагаться на численность для запугивания, а не на ум или хитрость. И вооружены они будут тем, что им удалось украсть из заброшенных фермерских домов, когда хозяева уехали: дробовики, двенадцатизарядные ружья, старые "двухстволки" и все такое. Может лопаты, или биты.

Я предпочитал рисковать здесь; по крайней мере, я знал, как выглядят деревенские крысы. И я мог читать сельскую местность, как открытую книгу. Здесь у меня было больше шансов, чем где-либо еще, даже если это означало остаться одному.

В одиночку я справлюсь. Я всю жизнь копался в земле и напитался от нее силы.

Пара грачей поднялась в воздух с ветки дерева на дальней стороне поля в трехстах ярдах от меня.

Я опустился на землю и стал наблюдать. Вороны — сварливые, угрюмые птицы, слишком глупые, чтобы их можно было легко напугать. Разве что появится что-то необычное. Например, люди.

Должно быть, их что-то спугнуло.

Кто-то идет сюда. Ублюдок мародер. Хорошо, иди — я уже заждался.

Одинокая фигура, идущая неуверенно, изредка спотыкаясь на неровной земле. Когда-то здесь была вспаханная земля, но не в последние два года. С тех пор как фермер уехал. Теперь это была просто земля, заросшая пыреем и сорняками, несколько тощих остатков пшеницы и всего остального, что он посадил за эти годы, пытались найти чистый воздух.

Я подождал, пока фигура удалится на пятьдесят ярдов, затем резко вышел на встречу. Встал лицом к нему.

Она! Это была ОНА!

Женщина была бледной и худой, около тридцати лет, с длинными темными волосами. Она была одета в лыжную куртку, комбинезон и тяжелые армейские ботинки. Обувь выглядела новой, что означало, что она была награблена или куплена на черном рынке. Может похищена с военной базы.

Она остановилась в двадцати ярдах от меня, глядя на меня расширенными глазами.

— Кто вы? — спросила она. Если она и была напугана, то не показывала этого.

— Меня зовут Дэйв, — ответил я. Было бы невежливо не ответить. — Вы...?

— "Ангел".

Она огляделась вокруг, помимо меня, сканируя местность, и у меня возникло ощущение, что она делает это из инстинкта, а не тренируется.

— У тебя есть какое-нибудь убежище?

— Так сразу, к делу!

— Есть или нет?!

— Нет. Не здесь. Откуда вы?

Если бы она сказала, что она местная, я бы был готов к драке, потому что это было не так. Я знал всех в радиусе пятнадцати миль, всех других деревенских жителей, таких же, как я, лишенных собственности и тех, кто мог обойтись без компании и без токсичного окружения переполненных городов и поселков. Городских жителей я не знал, да и не хотел знать.

Она выглядела слишком бледной, чтобы быть деревенской.

Она задрожала и закашлялась:

— Я приехала на юг по суше. Поссорилась с людьми, с которыми была, и ушла. — Она улыбнулась, что грозило озарить ее лицо. — Глупо, я знаю, но это назревало уже давно. У меня не было выбора, и я ушла.

Она пожала плечами и огляделась вокруг. — Не ожидала найти здесь кого-нибудь, но я рада, что нашла. У вас же есть еда?

Затем она потеряла сознание.

Она проснулась, когда я отнес ее в свой дом, глаза трепетали и были дезориентированы. Я поставил чайник на плиту и налил ей чашку. Под курткой и тряпичным комбинезоном была только кожа да кости. Она было худой и весила как пушинка.

Она села и сделала глоток. Выглядела удивленной и измученной.

— Не могла достать это в том месте, где я была, — слабо сказала она и выпила до дна. — Запасы давно закончились. Пришлось голодать.

Она поставила чашку и легла на спину, дыша легко и быстро, глаза были прикованы к чему-то, чего я не мог видеть. Словно она пялилась внутрь себя.

Я принес ей миску супа и немного хлеба пита, и, несмотря на жару, она съела все с удвоенной скоростью. Она выглядела так, будто не просто голодала, а давно не ела, и я подумал, как близко она подошла к тому, чтобы лечь и не вставать, прежде чем наткнуться на мой участок.

— Прошло несколько дней, — сказала она, прочитав мои мысли. — Нужно было увеличить расстояние между ними и мной, прежде чем успокоиться.

— Они так тебя напугали?

— Они всех пугают. И вам стоить бояться!

Я ничего не сказал. Это было не мое дело, от кого она бежит. Лишь бы она не привела их с собой.

Они пришли на следующую ночь, после короткой грозы. Тучи были тяжелыми весь день, они громыхали над головой, как злые дети, готовые подраться. Дождь был желанным, и я не возражал против хорошего дождя. Он орошал землю и заставлял случайных путников ютиться в любом укрытии, которое они могли найти. Когда он закончится, они будут с нетерпением ожидать продолжения пути, удрученные тем, как природа проталкивает ветер и дождь в каждую щель и трещину, заставляя воду стекать по их шеям и внутрь одежды.

В звенящей тишине, наступившей после последнего раската грома, я услышал треск в поле. Я знал, что это было: Я разбросал там несколько тростинок, пока "Ангел" спала. Хрупкие даже в мокром состоянии, они были достаточно тонкими, чтобы легко поддаться, и достаточно толстыми, чтобы сломаться и предупредить меня о чьем-то приближении.

Я резко встрепенулся и выскочил из постели, подошел к окну. Откинул занавеску. Сквозь деревья, окружавшие мою хибару, показалось движение. Какая-то фигура боком выскользнула из моего поля зрения; за ней последовала другая, идущая в другую сторону. Приезжие так себя не ведут. Эти явно умело окружают жилище.

— "Ангел!" — Голос раздался слева, гнев и приказ содержались всего в одном слове. — "Ангел", мы знаем, что ты там. Выходи! Живо!

Я услышал щелкающий звук, и мой желудок перевернулся. Это был звук взводимого ружья. Намеренный, пугающий, драматичный, он нес в себе безошибочное послание. Эти гости пришли с войной!

— "Ангел" — Другой голос, женский, с высоким тембром, лилейный, почти мелодичный. Но такой же пугающий. — Выходи, мелкая сучка!

Позади меня "Ангел" высунулась из другой койки и подкралась к моему плечу. Я чувствовал ее дыхание на своей шее, кислое и горячее.

— Они твои друзья? — спросил я. Впрочем, ответ и так понятен.

— Больше нет.

В ее голосе звучало почти сожаление, и я подумал, не подставили ли меня. Найти одинокого человека, выращивающего еду и выживающего в деревне, притвориться уязвимым и испуганным, чтобы завоевать его доверие, а потом заставить своих друзей прийти и забрать его, когда он ослабит бдительность. Хорошо придумано, как троянский конь, твою мать!

Еще один треск, на этот раз отбрасываемый в сторону подлесок. Звук раздался примерно в двадцати футах от первого. Что-то там не так. Я потянулся в сторону и взял в руки ружье, которым никогда не пользовался, но держал всегда под рукой. Оно было тяжелым и холодным, и мне отчаянно не хотелось его использовать. Оружие предназначалось для других людей, грязных и жестоких. Для мародеров, что портят остатки еды. От оружия нельзя было отказаться — необратимое действие с необратимыми последствиями.

Яркая вспышка света и грохот, и вдруг передо мной возникла дыра размером с кулак в одном углу моего жилища, а потом брызнули свинцовые дробинки, отскакивающие от стен, словно град. "Ангел" закричала от боли и пригнулась к полу, а я последовал за ней. Сложно быть героем, если ты мертв.

— Ты в порядке?

— Да. Порезала лицо, вот и все. Ничего страшного. — Она вдруг зазвучала очень молодо.

Снаружи раздался смех, и еще один выстрел. Взрывом выбило окно, осыпав нас осколками стекла. Выстрел раздался справа, а затем снова послышался высокий голос.

— "Ангел", милая! — поддразнила она. — У тебя есть десять секунд, чтобы выйти. Я хочу получить подарок на день рождения! Твою попку!

— Да кто это, твою мать? — спросил я и проверил, заряжено ли ружье. Если они еще не вошли, значит, они были осторожны и опытны.

— Его зовут Ропер, — сказала "Ангел", от страха ее голос дрожал. — Старший. Он всегда охотился за мной, но его жена Марго всегда сдерживала его. Еще у них есть сынок по имени Тайк.

Я почувствовал, как она задрожала от отвращения.

— Сын Ропера и Марго. Он обещал меня ему на семнадцатый день рождения.

— Тебя?

— Да, как игрушку для забав. Он называет это — "специальная доставка".

— И когда день рождения?

Пауза.

— Сегодня. Нет, завтра. Завтра.

— Никто не возражал? Это же дикость!

Я сканировал темноту, ожидая следующего выстрела. Сейчас было бы неплохо иметь заднюю дверь, чтобы проскользнуть через нее. Плохое планирование.

— Никто не осмелился. — Ее голос был шепотом. — Ропер считает себя неприкасаемым. Последний человек, который спорил с ним, просто... исчез.

— Сбежал? Ты имеешь в виду ушел?

— Нет, через неделю нашли его левую руку. Но это было все.

Отлично. Психопаты на моем участке. Это все, что мне нужно знать.

Вдруг еще один выстрел разорвал стену рядом с моей головой, и большая фигура промелькнула в поле моего зрения, направляясь к двери. Он шел под таким углом, что мог пробить тонкое дерево без остановки. Он окажется среди нас, и я знал, что это будет конец для нас обоих.

Кто первый зайдет, тот и получит лакомства! — дразнящее прорычал он, приблизившись, и его супруга издала вопль протеста, как будто это было какое-то соревнование. Я понял, что, вероятно, так оно и было.

Я ждал до последней секунды, пока они подойдут как можно ближе, затем резко распахнул дверь и нажал на курок.

Он был так близко, что вараненое дуло ствола почти касались его груди. Двойной взрыв осветил его лицо, открыв уродливую ухмылку и рот, полный гнилых зубов — следствие недостаточной чистки зубной нитью. На его лице также появилось выражение удивления, даже шока. Затем его отбросило назад, как выброшенный ворох одежды.

Я захлопнул дверь и потянул "Ангела" в заднюю часть моего домика-сарая. Над раковиной открывалось окно. Повернувшись, мы оба могли бы выбраться наружу, прежде чем Марго начнет осыпать помещение выстрелами. Я сомневался, что она последует примеру своего мужа, но никогда нельзя сказать наверняка. Ген глупости часто просто продолжает действовать.

Крик страдания эхом разнесся по деревьям, заставив волосы на моем затылке встать дыбом. Он был длинным и высоким, как крик филина, только яростным и неистовым, с которым не могло сравниться ни одно животное. Затем по дому начали стрелять. Я распахнула окно и вытолкнул "Ангела" наружу. Она с криком упала на землю внизу, но тут же встала и побежала, что свидетельствует о том, как она была напугана тем, что последует, если Марго нас поймает.

Я упал на землю, оторвав при этом половину пуговиц на застежке окна-сетки, и бросился за ней. У меня все еще было ружье, хотя я только что выпустил два единственных заряда. Может быть, если она подойдет достаточно близко, я смогу бросить его ей в голову.

Я привел "Ангела" к участку, своему огороду. Там я чувствовал себя в безопасности; там я знал, что делать. Земля всегда придавала мне сил! Это не спасет нас, если Марго будет искать, но это даст нам больше шансов, чем пытаться обогнать ее на ровном месте. Под дулом пистолета, да еще с такой слабой девушкой, как она, мы были бы легкой добычей.

Мы устроились в небольшом убежище, которое я построил для хранения инструментов. Наш сарай спасения. Строение не предназначалось для сна: высотой с плечо и в кромешной тьме, с гофрированным металлом в качестве крыши, но это было лучше, чем оставаться снаружи. Я заставил "Ангела" забраться под старую мешковину на заднем дворе, затем накрыл ее и сел у двери с садовыми вилами в руках. Хоть какое-то оружие.

Жалко, конечно, но бежать было нельзя. Только не теперь, только не сейчас — теперь я должен спасти эти хрупкую девушку. Теперь, я должен подумать о ком-то кроме себя и овощей. Это моя земля, это мои правила. И пусть, эта сука катиться в ад!

Марго не заставила себя ждать. Она появилась незадолго до рассвета.

Вороны на деревьях над нами дали первое предупреждение, каркая друг на друга, как сварливые старики. Я услышал ругательство, за которым последовал выстрел из дробовика, а затем еще одно ругательство. Это говорило о двух вещах: у нее не было недостатка в патронах, и ей было все равно, услышим ли мы ее приближение или нет. Это значит, в любом раскладе — она намерена нас убить.

Я выбрался из убежища, попросил "Ангела", которую разбудил толчком ноги, оставаться на месте, в укрытии под брезентом. Перед уходом я вручил ей секатор и попросил помолиться за меня.

Она взяла инструмент, широко раскрыв глаза, и снова опустилась за мешковину.

Марго стояла возле бобовых тростников, глядя вверх на деревья, с ружьем через плечо. Она покачивалась в лучах раннего света, и я догадался, что она набирается храбрости, чтобы пойти и убить нас. Я посмотрел на свое пустое ружье и понял, что она была слишком далеко, чтобы беспокоиться о том, есть ли у меня патроны или нет. Какая теперь разница.

Я отбросил оружие в сторону. Может быть, я смогу обмануть ее хитростью. Я пробрался к компостной куче возле задней изгороди и засунул руки в гниющую кучу вдоль одного края, пока мои пальцы не наткнулись на гребень чего-то твердого. Я покопался и поднял лист гофрированной кровли. Под ним лежала холщовая сумка для гольфа, десятилетия от роду, затвердевшая от возраста, как камень, но сухая внутри. Я открыл крышку и вытащил спрятанный там револьвер Магнум.

Ну, это был не обычный Магнум, а специальный. Но я сомневаюсь, что психопатке есть для этого дело. Он был сделан из красного дерева и стрелял копьями, на подобии гарпунов из нержавеющей стали с двойными крючками. Попадание на расстояние более 18 футов было, пожалуй, не слишком сильным, но я бы не хотел стоять на пути и испытывать его на прочность.

Однажды я нашел его в заброшенном сарае вместе с грузом снаряжения для подводного плавания. Меня привлек блеск лакированного красного дерева; мне всегда нравились деревянные вещи.

Марго уже заметила меня и широко шагая направилась в мою сторону. Ее лицо пылало от гнева и черезмерной выпивки. Она закатала рукава, и вскинула дробовик. Затем ускорила шаг. Каждую секунду она была все ближе и ближе, что меня вполне устраивало.

Потом она увидела деревянный Магнум и рассмеялась. Это был уродливый, кричащий звук, который поднимался из ее тощего живота и вырывался изо рта, скорее детского, чем взрослого. Но я знал, что передо мной не ребенок, и не просто женщина — на меня надвигалась садистка и извращенка, потерявшая мужи и готовая рвать глотки и орошать землю кровью.

Это еще что такое? — сказала она и еще немного посмеялась. — Ты думаешь, эта игрушка — хоть какое-то оружие против этого?

Она подняла ружье и выстрелила в деревья, обрушив на землю ливень из веток и одну мертвую ворону. Она рассмеялась, слюна стекала по ее подбородку, и на ходу отшвырнул птицу прочь, как злобный ребенок, который не хочет больше играть.

Когда до меня оставалось пару шагов, она перестала смеяться, и я увидел, как костяшки ее пальцев сжались на прикладе, когда она снова нажала на спусковой крючок. Я почувствовал, как мой живот сжался при мысли о том, что это оружие может сделать со мной.

— Я спрошу только один раз — где эта сучка? — произнесла она.

— Что ты хочешь?

— Пристрелить эту тварь, а потом отдать ее тело для игр, моему мальчику. Вырвать ей руки и ноги, и поставить ее киску как трофей в коридоре нашей дачи.

Лучше бы не спрашивал. Теперь мне снова стало дурно. Боже помоги мне защитить "Ангела".

Затем она удивленно посмотрела на мой пистолет. За время ее тирады, я успел его направить ей в живот и плавно нажал на курок.

Особенность ружей с копьем в том, что они почти бесшумны. Я имею в виду, что никогда не слышал, как срабатывает гарпун под водой, так что, полагаю, может раздаться небольшое бульканье или два, может быть, влажное чавканье, когда резинка вылетает, за которым следует линия пузырьков. Но здесь, на суше — а до моря было так далеко, как только можно было себе представить, что было настоящей иронией судьбы — этот звук терялся в дуновении сильного ветерка.

Так что Марго даже не слышала, как взлетело копье; вероятно, она его и не видела. Все произошло за секунды. Но она точно его почувствовала.

Оно ударило ее в плоский животик, и когда она ошарашено опустила глаза вниз, то увидела что из ее живота торчит около дюйма стального стержня. На ней был цветной топик и клетчатая рубашка. Одежда немного замедлила процесс. Но то, что он пошел оказалось очевидным, когда из уголков ее рта стала сочится кровь. Видимо копье пробило внутренние органы и уже запустило необратимый характер ранения.

Я не поддался искушению произнести фразу из старого фильма о Бонде, который я видел в повторе несколько лет назад, о том, что убийца всегда попадает в точку. Сейчас это выглядело как-то неприлично. Разумеется, мне было трудно сдержать радость. Я сделал это! Я победил и спас "Ангела".

Она молча смотрела на свою рану, на кровь, что стекает по голым ногам, то снова на меня. Затем зашипела и попыталась нажать на курок дробовика, но на этом ее силы закончились, и она повалилась на спину. Подняла облако песка и пыли и замерла. Навсегда.

Я убедился, что с "Ангелом" все в порядке, и показал ей, как разжечь огонь и набрать воды для чая. Это будет грубовато, но зато убережет от холода и даст мне время сделать то, что нужно. Она не стала спорить и даже выглядела довольной тем, что занимается чем-то полезным.

— Как ты думаешь кто-нибудь еще придет? — спросил я ее. Если бы ответ был положительным, нам пришлось бы уехать отсюда навсегда. Мне не хотелось этого делать, но и умирать я тоже не хотел.

Она покачала головой, подбрасывая палочки в пламя под почерневшим горшком с водой.

— Никого это не волнует. Они все ненавидели их обоих.

— А сын?

— Он еще слишком юный, и не сможет собрать команду.

Она посмотрела на меня.

— Можно я останусь? Мне больше некуда идти.

— Посмотрим, — ответил я. Хотя ответ был уже готов. — Все может быть.

Она казалась вполне счастливой. Она улыбнулась мне, а я ей.

Пока она доводила воду до кипения, я перетащил тело Марго через весь участок и закопал его в компостную кучу. Это заняло много времени и заставило попотеть, но я убедился, что она находится в центре, где хорошо и тепло, где она принесет больше всего пользы. Когда я убедился, что все улеглось, я накрыл кучу полоской брезента.

— Покойся с миром.

Учитывая естественное тепло там, а также бактерии и прочее, Марго скоро перестала бы существовать вообще. Особенно когда я немного раздвинул ее и проткнул вилами. Почему-то я сомневался, что она оценит иронию; может, ей и не было дела до земли, когда она был на ней, но теперь она точно будет играть в ней важную роль. Тот редкий случай, когда мародер — пусть и невольно сделает что-то хорошее, для урожая.


Оглавление

  • Эдриан Мэгсон Специальная доставка