По другую сторону жизни [Сэм Хейн] (fb2) читать онлайн

Сэм Хейн По другую сторону жизни

Свет… Что можно увидеть меж моментами времени и пространства. Яркий свет… Я почти ничего не вижу, он ослепляет меня. И какие-то странные голоса. Они что-то говорят, но я их почти не слышу. Они расплывчаты, и потихоньку заглушаются, исчезая в пустоте.

Что же все-таки произошло? Куда я попал? Последнее из того, что я помню: это то, как я сидел за рулем машины. Остановился на светофоре, чтобы потом повернуть. Мне позвонила жена по телефону. Ее голос был дрожащим, и она что-то мне говорила, перед тем, как я увидел этот свет, взявшийся из ниоткуда. Но откуда он взялся? И почему я не чувствую себя?

Голоса в голове постепенно затихают, и я уже ощущаю тишину, ни единого звука. В моей голове раздается тяжелый гудок бензовоза, который пролетел на огромной скорости передо мной, перед тем, как я увидел яркий свет. Голова раскалывается от боли. Я зажмурился и тер глаза руками. Похоже, это помогло, и эта странная слепота начала проходить. Свет начал искажаться, сосредотачиваясь всего в одной точке надо мной. Вскоре я начал различать небольшую картину мира. Все было расплывчато. Зрение мое потихоньку приходило в норму, а потому я смотрел на тускло горящий фонарь, висящий на столбе, надо мной. Я смог увидеть черное звездное небо над крышами зданий.

– Странно, – кое-как смог выдавить из себя слова, – Обычно свет звезд не такой яркий.

Звезды, действительно, были очень яркими, не смотря на освещение. Да и само небо более казалось пустотой. Я вытянул перед собой обе руки. Они были в порезах, но с ними было все нормально. Но почему же я на улице? И когда успел там оказаться, ведь недавно я был за рулем?

Моментально я вскочил на ноги. И также быстро потерял равновесие, упав на колени. В глазах продолжало немного двоиться. Тряхнув головой, я увидел перед собою такую картину: я стоял недалеко от своей машины, которая была разбита. Вернее, от нее осталась груда покореженного железа. Метрах в десяти, на боку лежал бензовоз, объятый пламенем, а около него догорал автобус с вмятиной в боку. Опершись рукой на металлическую конструкцию, я поднялся. Это оказалась медицинская каталка, на которой лежал я. Неподалеку стояли еще несколько каталок, только уже с черными мешками на них. Картина, открывшаяся мне, когда я поднялся, была более ужасной. Еще несколько машин было разбито в хлам. На пешеходном переходе была размазана кровь, где подле, также, лежали черные мешки с трупами. А неподалеку от того, что когда-то было моей машиной, стояла машина скорой помощи. Было видно, как переливаются цветами ее мигалки.

– Ничего себе… – сказал я сам себе, оглядываясь. – Что здесь произошло? И как мне удалось пережить такое? Слава Богу!

Я направился к машине скорой, чтобы узнать о произошедшем. Ноги меня не особо слушались, потому меня шатало из стороны в сторону. Все же я смог дойти до нее. Обойдя машину, держась за корпус, я увидел открытые задние двери. Но никого из людей там не оказалось. И только сейчас до меня дошло, что здесь что-то не так. Здесь не только не оказалось сотрудников скорой, но и вообще не было людей. Ни прохожих, ни жертв – совсем никого не было. Улица была пуста. Только тишина витала в воздухе. Даже небольшого дуновения ветерка и то не было ощутимо.

– Где все? – сказал я сам себе, оглядываясь.

Первое, что мне пришло в голову, так это один из тех жестоких пранков, в которые попадают случайные люди.

– Да вы серьезно? – воскликнул я. – Кончайте так шутить? Это же розыгрыш, и вы все снимаете.

Никто не ответил на мой голос. Я кинул взгляд на ближайшие дома. Сейчас вечер, и уже свет в окнах доложен был быть. Но его не было. Окна были черны от темноты в них. Даже в витринах магазинов не было света. Я закружился на месте в поисках людей. Но никого не увидел. Может это и выглядело розыгрышем, но он уже явно перегибал палку. Хаотично крутясь на месте, я слышал лишь самого себя, больше ничего. Достав из кармана телефон, я стал звонить своей жене. Сначала гудки не шли, и связь обрывалась. А когда мне удалось сделать звонок, то на линии, кроме шуршания и щелчков, я ничего не слышал. Сколько бы я ни кричал в трубку, меня никто не слышал, да и я никого также.

Очередной раз обернувшись, я, краем глаза, заметил силуэт человека. Он стоял за переходом, спиной ко мне. А затем резко пошел за угол небоскреба.

– Подождите! – закричал я ему вслед, и побежал за ним.

Я добежал до угла небоскреба и посмотрел на другую улицу. Или на фоне всего пережитого у меня расшалились нервы, или же еще что-то. За углом никакого человека не оказалось. На дороге лишь валялись листы газет. Создалось такое впечатление, что тут никто давно не убирался и не ходил. Но тогда кого я видел? Это был отчетливый силуэт.

В воздухе попахивало чем-то протухшим. Развернувшись, я опять увидел фигуру человека. Он также стоял ко мне спиной, и снова зашел за другое здание. Я побежал следом за ним вдоль улицы. По пути я обратил внимание на машины, стоящие на дороге. Их окна были закрыты, и ни в одной из них не было людей. Зато было слышно, как работают у них двигатели. Обойдя несколько машин, я дошел до того здания, и резко обогнул его.

– Странно,– выдохнул я, глядя на пустую улицу,– и куда же он делся?

Приглядевшись, я опять увидел его. Он зашел за очередной угол здания. Я снова побежал за ним. И, на этот раз, там никого не оказалось. Переведя дыхание, я посмотрел на дома. Они выглядели совсем по-иному, не так, как откуда я пришел. Они были ветхими. В моем городе я ни разу не видел таких, именно на этой улице, тем более рядом с центром. Я не говорю, что они были какими-то старыми. Просто казалось, что само время наложило на них свой отпечаток. А людей все не было.

– Куда же подевались все? – проговорил я.

И снова я увидел странную фигуру человека, который, по непонятным мне причинам, завернул за угол.

– Да и черт с тобой! – сказал я и повернул обратно, откуда пришел.

Вдруг я увидел перед собой тележку с хот догами. Она была чуть проржавелая, и чуть в красной краске. Немного поразмыслив на тему, откуда она взялась, если когда я проходил, то ее здесь не было, мне стало немного дурно.

– Что-то не то происходит!– провернулось у меня в голове.

Я пошел по тротуару, мимо этой тележки. Какой-то подозрительный запах исходил из нее, запах протухшего мяса. Я решил отойти от нее подальше. Проходя мимо нее на небольшом расстоянии, я услышал странный стук, доносившийся из одного отдела этой тележки.

– Помогите, меня заперли!– прозвучал плачущий детский голос от тележки, и стук продолжил раздаваться.

Я ошарашено посмотрел на тележку.

– Пожалуйста, открой, выпусти меня!– продолжил детский голос.

Я потихоньку подходил к тележке. Верхний отсек был закрыт. Но и так было понятно, что кто-то стучится изнутри. Я приблизился на достаточное расстояние, уже стоял почти вплотную.

– Пожалуйста!– проплакал детский голос.

Я медленно потянулся к крышке, чтобы открыть ее. Рука уже дрожала. Когда я чуть прикоснулся к крышке, стук резко прекратился. Не раздумывая, я резко схватил ее и поднял. Воздух пронзило жужжание, и рой мух поднялся из углубления, ринувшись в мою сторону. Я стал отмахиваться от них руками. Мухи быстро разлетелись в разные стороны. Я медленно стал подходить, чтобы заглянуть внутрь тележки и, наконец, узнать, кто же все-таки там стучал.

– О Боже…– произнес я, быстро побледнел, и медленными шагами отошел от тележки.

В ней я не увидел сосисок, которые должны лежать там. Вместо них были отрубленные пальцы. Они были маленькими, словно их отрубали у детей. Все внутри было залито кровью. Отходя, я за что-то запнулся, и упал на тротуар.

– Помогите!– донеслось из самой тележки, уже более грубым, сдавленным голосом.

Что-то внутри нее забулькало, и сама тележка задрожала, красная жижа стала расплескиваться из нее на асфальт.

Я отполз назад, пока не уперся в столб. Быстро вскочив на ноги, я не знал, куда бежать. Я был в шоковом состоянии, и соображал хаотично, не понимая, что творится здесь. Такого я раньше никогда не видел. Вдруг я заметил, что какой-то человек ключами отпирает дверь в доме, и затем зашел в проход. Это был мой шанс. Я резко побежал в сторону двери, следуя за силуэтом человека, не оглядываясь назад.

Забежав в дом, первым делом я захлопнул за собой дверь, и немного отдышался. Мои мысли постепенно приходили в порядок, но я все равно не понимал, что это за место. Первое, что пришло мне в голову – найти этого человека и расспросить о том, что все-таки тут происходит.

Отдышавшись, я развернулся и осмотрел видимые мною комнаты. Кошмар, как же здесь давно не убирались. Различные вещи валялись по прихожей, а по лестнице, ведущей на другой этаж, валялись различные игрушки. Я подошел к ступеням, прислушавшись. Наверху, на втором этаже, что-то шуршало. Я посмотрел в комнату, слева от лестницы. Она чем-то напоминала гостиную. Правда, там тоже было пыльно. На потолке зияла большая дыра с трещинами, а на разбитом столике под ней лежала вдребезги разбитая люстра. Телевизор в этой комнате, стоящий на тумбочке, был старым, и даже антикварным. Сейчас таких уже не выпускают, как минимум, лет сорок. Он стоял на тумбочке, и был включенным. По всему экрану были помехи, прерывавшиеся шипением, и какая-то странная мелодия пробивалась в эфир, то нарастая, то заглушаясь.

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Не смотря на то, что небо было черным, полоска света на горизонте обозначала закат. В городе было довольно темно, лишь свет тусклых фонарей освещал улицы. Без них не было бы ничего видно от мрака, исходящего с небес.

Вдруг сзади меня что-то упало. Развернувшись, мое внимание привлекла тень, которая прошла в другую дверь, за лестницей. Я пошел следом, в ту комнату. Это оказалась кухня. Осмотрев ее, я не заметил этого силуэта.

– Опять я преследую призрака? – сказал я сам себе.

Хоть я только перед этим видел вошедшего сюда человека, здесь никого не было. На столе были тарелки с едой, в которой копошились червяки. Битая посуда валялась по всему полу и в раковине. Меня чуть не стошнило от увиденного, и я решил вернуться назад, чтобы не видеть этого хаоса.

Я снова подошел к лестнице и прислушался. Что-то действительно шуршало наверху. Я стал потихонечку подниматься, наверх, шаг за шагом. Лестница скрипела под моими ногами. Я старался не наступать на игрушки, лежащие на ступенях. Чем выше я поднимался, тем отчетливей я слышал мелодию. По голосу я определил, что это ребенок. Она напевала песенку, как обычно любят делать дети.

Поднявшись, я посмотрел в коридор. Несколько проходов вели в разные комнаты, закрытыми дверями. Но лишь одна была чуть приоткрыта. Оттуда на пол падал свет, как от свечи. Я медленно стал приближаться к этой двери, потихоньку, чтобы меня никто не услышал. Приблизившись, я заглянул сквозь щель в комнату. Да, я оказался прав. Там действительно был ребенок. Это была маленькая девочка, лет пяти-шести, с черными волосами и в синем платьице. Она сидела на полу спиной ко мне и напевала мелодию колыбельной. Комнату освещала небольшая свеча, стоявшая за спиной девочки. Мебели в комнате не было, да и на стенах висели обрывки обоев.

Приоткрыв дверь немного, я вошел в комнату. Девочка не обращала на меня никакого внимания. Она сидела на полу, спиной ко мне.

– Привет! – потихоньку сказал я.

Девочка не ответила. Она продолжала напевать мелодию, не обращая на меня никакого внимания. Я решил немного подойти поближе.

– Где твои родители?– спросил я ее. – Я хочу с ними поговорить.

Девочка продолжала игнорировать меня. Вместо этого, она встала и подошла к окну.

– Да что тут такое происходит? – спросил я, подойдя к ней.

Я взял ее за руку, и развернул к себе. Лучше бы я этого не делал. Я увидел, что у девочки немного исцарапанное бледное лицо, глаза были белыми и немного впалыми в глазницы, нижней челюсти вообще не было, лишь язык болтался, исходя из горла. Своими пустыми глазами она уставилась на меня. Я стал пятиться назад, отпустив рукав платья. Ее глаза продолжали сверлить мое нутро, мне становилось дурно и не по себе. Я наступил на половицу, и она скрипнула. В этот момент девочка дернула шеей. На миг мне показалось, что она уставилась мне в глаза. А затем страшный визг пронзил мои уши. От этого у меня сразу пошли мурашки по коже, и чуть не выпрыгнуло сердце. С визгом она побежала в мою сторону. Она пробежала мимо, оттолкнув меня. Ее сила была нечеловеческая. Я отлетел к стене. Штукатурка пошла трещинами, и я чуть не выбил ее собой. Девочка же выскочила из комнаты и, продолжая визжать, скрылась за другой дверью в коридоре, хлопнув ей так, что, наверное, во всем доме можно было бы услышать это.

– Элеонор! – донесся из той комнаты тяжелый голос.

Поднявшись на ноги, я услышал стук двери, а затем приближающиеся шаги. Кто-то подходил к комнате, в которой был я. Шаги были отчетливо слышны. Я не стал дожидаться, кто это, и вынырнул из комнаты. В нескольких метрах от меня стоял человек. Я чуть не сбил его с ног. Одной рукой он опирался о стену, а в другой руке держал массивный топор. Следом за ним волочились внутренности из распоротого живота. Увидев меня, он захрипел, и бросился в мою сторону. Передвигался он довольно быстро. Я даже не успел ничего сообразить, как он с силой пихнул меня к лестнице. Кувыркаясь, я полетел по ступеням вниз, и приземлился на пол. Цепляясь за поручни, я быстро поднялся, и, не чувствуя ни грамма боли, хотя падать с лестницы – это довольно таки больно, схватил дверную ручку. Но она не поддавалась, как бы я ее ни вертел.

Я обернулся. Этот человек стоял на втором этаже, продолжая хрипеть. Я снова начал вертеть дверную ручку. После очередного поворота, она наконец-то поддалась, и я вывалился наружу. Дверь сразу же захлопнулась. Я стал отползать от двери, все время смотря на нее.

– Помогите… Прошу, пожалуйста!– донесся хриплый голос до меня.

Я посмотрел на дорогу, освещаемую фонарями. Дальше, чуть перекрестка, свет обрывался, и ничего не было видно. На свет, из темноты, появилась рука. И лишь потом появилась фигура человека, одетого в рваную одежду. Он полз по асфальту, цепляясь за то, что мог. Когда он выполз, я разглядел, что у него не было ног и одной руки. Но он все равно полз, перебирая одной рукой по асфальту, оставляя кровавый след за собой. Его глаза смотрели на меня с надеждой, и в то же время безнадежно. Я вскочил на ноги и побежал в его направлении. Раздавшийся резкий звук из темноты, за ползущим человеком, остановил меня. Я резко остановился в страхе. Из тени, ступая по кровавому следу, вышло какое-то странное существо. Оно было похоже на человека, только какие-то штыри торчали из его тела, отовсюду. Одеяние было в разрезах и плотно прилегало к телу, показывая все колотые раны. На глазах были очки, кожа с челюсти была снята и оттянута назад, полностью оголяя кость. В одной руке оно держало лезвие изогнутой формы, чем-то похожее на кухонный топорик, что был прикован цепью к штырю. Существо подошло к человеку быстро, и безжалостно наступило на него. Раздался хруст костей позвоночника, и человека чуть приподняло. Он закричал от боли, орошая кровью изо рта асфальт перед собой. Отрубленной рукой он попытался потянуться назад, но это ничего не дало. Существо же схватило его за голову, занеся лезвие над собой. Человек кинул в мою сторону безнадежный взгляд:

– Беги! – выдавил он из себя.

Лезвие разрезало воздух. Кровь начала хлестать по асфальту. Существо держало в руке отрубленную голову, как бы ухмыляясь. На лице человека окончательно застыла безнадежность. Существо повесило лезвие на один штырь, взяв голову обоими руками. Оно подняло ее над собой, издав рык. Через мгновение раздался треск костей, и голова развалилась от массивного давления на нее. Существо отбросило ошметки в сторону, уставилось на меня, положив голову чуть на бок. Подняв одну руку, оно указало на меня, раскрыв свою пасть. Его челюсть отвисла и был виден длинный язык. Переступив безжизненное тело, оно двинулось в мою сторону. Его передвижение было непонятным. Оно то искажалось в воздухе, то появлялось, как будто сделав несколько шагов.

Дрогнув, я вышел из оцепенения, и побежал от него. Я отчетливо слышал перемещение того существа у себя за спиной. Пробежав пару кварталов, я заметил, что окружающая меня обстановка начала меняться. Окна, в которых не было ни капли света, теперь были багровыми. Из рам и с подоконников стекала красная жидкость, устремляясь вниз по стенам. И чем дальше в город я бежал, тем сильнее это было заметно. Здания тоже видоизменялись, приобретая обветшалость.

Я все бежал и бежал, не оглядываясь. Вдруг сзади раздался какой-то странный, свистящий звук. Мне по ногам что-то ударило, и я упал на асфальт. Что-то начало тянуть меня назад. Обернувшись, я увидел, как мою ногу заключила в объятия цепь с крюком, исходящая из мостового слива. Чтобы я наверняка не снял ее, крюк частично вонзился мне в ногу. Над отверстием, на бордюре, стояло это существо. Оно делало странные пасы руками в мою сторону, и цепь тянула меня к нему. Одной рукой я успел зацепиться за фонарный столб. Но цепь все равно не давала мне сопротивления. Постепенно натягиваясь, крюк все глубже вонзался в мою плоть, заставляя разжать руки от боли. Осознав, что это бесполезно, цепляться за что-либо, я переключился на цепь. Резко схватив ее, я пытался выдернуть крюк. Но это было не так-то и просто. К цепи была еще привязана колючая проволока, которая также вгрызалась в кожу. Я исцарапал все руки, пытаясь снять крюк. Это оказалось бесполезно.

Вскоре я уже был у мостовой, под ногами этого существа. Когда оно издало страшный хрип, цепь моментально сорвалась с ноги, исчезая в отверстии, оставив кровоточащие шрамы у меня на ноге. Ступив с помоста, существо достало топорик, и сразу занесло над собой. Я сделал выпад, ударив его в живот ногой. Существо чуть отошло назад, согнувшись от боли. Очки слетели с его глаз, и я увидел, как оно уставилось на меня сквозь свои, зашитые черными нитками, глаза. Зашипев, оно моментально исчезло с моих глаз, и оказалось практически вплотную с моим лицом. Я мог различить каждый шрам на его лице. Схватив меня за ворот рубашки, оно подняло меня с земли. Я болтался у него в руке, как беспомощный котенок, при этом вцепившись ему в руку, в надежде вырваться. Его хватка оказалась сильной. Челюсть у него снова отвисла, показывая несколько заостренных передних зубов. Оно вновь занесло лезвие над собой. Я зажмурился, в ожидании удара. Бежать было некуда, да и вырываться смысла тоже.

Я ожидал своей участи, как вдруг раздался трубный рев. Это больше было похоже на звук огромного горна, или же как будто тысячи труб заиграли в унисон. Уж очень странный и ужасающий был звук. Открыв глаза, я посмотрел в сторону, куда также устремились зашитые глаза этой твари. Где-то, позади машин, в темном тоннеле, стал распространялся туман. Именно оттуда последовал еще один трубный глас. Машины стали разлетаться в стороны, освобождая путь. Из тумана появилось существо страной формы, больше похожей на летающий доспех. Темный покров тумана просачивался сквозь трещины, создавая впечатление, что сам туман облачен в броню. За спиной у этого существа было две пары крыльев. Оно передвигалось по воздуху, разрезая пространство перед собой манипуляциями рук. Машины как будто подчинялись его воле, и разлетались по сторонам, как если бы они были игрушечными. Существо, держащее меня, издало рев, и, видимо, потеряв ко мне интерес, отбросило меня через машину. Оно устремилось по направлению к другому существу.

Не дожидаясь того, что здесь может произойти, я быстро вскочил и побежал за угол ближайшего строения. Когда я свернул за него, то не поверил своим глазам. Вместо знакомых мне домов там были развалины. Как будто здесь пронеслась война. Руины зданий стояли вдоль улицы. Впереди меня, вдали, на горе виднелась какая-то странная цитадель. Черные облака кружили над ней, с которых, вниз, срывались черные молнии. Сзади меня раздался душераздирающий вопль. Не оборачиваясь, я побежал в быстром темпе к разбитому зданию, в поиске укрытия. Я действительно не знал, куда я попал? Что это за место? Это чем-то напоминало кошмарный сон, но я не спал.

Я забежал в обвалившееся здание, чем-то напоминающее небольшой магазинчик, и сразу нырнул под прилавок. Душераздирающие вопли продолжались оглашать округу. А затем все резко стихло. Я посмотрел на свои руки и ноги, и не сразу понял, что происходит. Они сияли в приятном синем свете. Раны, оставленные цепью, затягивались, не оставляя даже шрамов. Но самое интересное – я не чувствовал боли.

В руинах этого здания мне было немного уютнее. Может быть потому, что здесь было темно и не сильно много места, да и я немного успокоился. Где-то капала вода, или еще что-то. Я закрыл глаза, уверяя себя в том, что это всего лишь сон, и что я лежу у себя в мягкой постели, и что вот-вот проснусь. Я прислушался, хотел ощутить биение своего сердца. Но так и не услышал, лишь несколько тихих ударов, которые были еле-еле слышны. Зажмурившись, я ущипнул себя, и сразу открыл глаза. Все было также, ничего не изменилось: я сидел под прилавком, смотрел в темный угол. Похоже это не сон. Тогда где же я? И ведь ни у кого не спросишь.

Я понял одну вещь, находясь здесь – что не стоит подолгу задерживаться в одном месте, так как все равно придет кто-нибудь за тобой, как и за тем человеком, которого разорвали у меня на глазах. Я решил выглянуть из своего укрытия и немного осмотреться. Как мышь, которая выползает из своей норы, также вышел и я, остерегаясь и осматривая все. Место, где я оказался, уже мало напоминало город. Это действительно были руины. Вдали, за разрушенными зданиями, на скале, возвышалась странная крепость, окруженная темными облаками. Я не знал, куда идти, но какой-то внутренний голос сказал мне, что я найду ответы на многие вопросы именно там. Покинув свое укрытие, я пошел в сторону этой цитадели. Я шел, долго шел. Я даже не знал, сколько сейчас времени. Я брел меж руинами зданий, которые, как мне казалось, никогда не кончатся. Да и к крепости я не приблизился ни на шаг. Как она была вдали от меня, так и оставалась. Идя среди очередных развалин, мое внимание привлек человек. Он копошился в развалинах, как будто что-то искал там, при этом неустанно бормотал что-то себе под нос. Я очень был рад увидеть хоть кого-то в этой местности, и решил подойти. Этот человек был слепым, его мутные глаза выдали его, когда он обернулся на звук моих шагов. На вид – это был уже старик, одетый в порванный, черный пиджак со штанами. На ногах не было никакой обуви. Да и к тому же он бормотал о чем-то непонятном, как будто разговаривал с кем-то.

– Прошу прощения. Вы не знаете, что тут происходит? – спросил я его.

– Они… Они скоро будут здесь… Они придут…– бормотал старик, не обращая на меня никакого внимания.

Он продолжил рыться в куче хлама. Я положил ему руку на плечо, и он немного замолчал.

– Вы здесь живете? И где мы?– вновь задал я вопросы.

– Здесь жизни нет… – ответил он мне, отпрыгнув от моего касания, как от огня. – Ты не живой, я не живой. Здесь никто не живет. Но они приходят за теми, кто живет…

– Вы о чем говорите? Что это за место?

– Это место где нет жизни, но и смерти тоже нет. Ты живешь, но на самом деле ты уже не живешь. Ты находишься не в мире живых, но и не в мире мертвых. Это то, что находится по ту сторону жизни, и то, что мы не видим при жизни. То, что тебе кажется – реально здесь. Но что ты не видишь – оно существует, хочешь ли ты того или нет.– ответил он, указывая себе на глаза, покрытые пеленой. – Я слеп, но все вижу… Вижу… Вижу… Они придут за тобой.

– Кто они? – ничего не понимал я.

Старик схватил меня за руку:

– Ты бежишь, но бежать некуда. Ведь этого места не существует! И нас с тобой тоже нет. Ха-ха-ха-ха!

Я понял, что он немного двинулся умом, и вырвал свою руку из его руки. Старик упал наземь, продолжая истерически хохотать. А когда поднялся, то его глаза уже кровоточили, и были пусты.

– Я видел! Они уже идут за тобой! – прокричал он, указывая пальцем на меня.

Я стал пятиться назад, от него. Вдруг странные звуки привлекли мое внимание, и я понял, что старик указывал не на меня, а на то, что было сзади. Развернувшись, я заметил небольшую толпу людей, бредущих сюда. Они выходили из развалин зданий, и шли к нам.

– Они пришли за тобой! – вновь прокричал старик, продолжая хохотать.

Они все шли на вопли сумасшедшего деда. Толпа людей была очень страшная. Завывания раздавались из нее. Да и шли они странно, будто зомби из фильмов. Я посмотрел по сторонам: они также собирались там, окружая нас со всех сторон. Они все шли сюда. И чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что это, действительно, мертвые тела людей.

– Беги! – крикнул мне старик.

Я не сразу сориентировался, куда бежать. Меня за ногу схватил один из мертвецов, успевший подползти ко мне. Я наступил ему на локоть. Его рука без труда отделилась от сустава, продолжая двигаться в конвульсии. Я побежал куда глаза глядят, обходя одиночек, пытавшихся схватить меня. Тут мое внимание привлекло здание, с оборванной вывеской. Оно больше походило на кинотеатр, и было относительно цело. Схватив первую попавшуюся железку, я стал продвигаться к зданию, уклоняясь и нанося неумелые удары по мертвецам, которые все еще не сбились в толпу. Так я пробился к дверям. Отперев их, я заскочил внутрь. Оттолкнув несколько мертвых, пытающихся зайти следом, я закрыл двери. На стене был ввернут массивный деревянный брусок, да и несколько засовов было на дверях, вместо ручек. Им я и воспользовался, перекрыв вход. Видимо те, кто здесь были, оборудовали эту преграду, зная о тех, кто снаружи. Двери заходили ходуном, стал раздаваться глухой стук по ним. Страшные вопли, завывания, доносились с той стороны дверей. Но они были прочны, и сдерживали толпу мертвецов. Они не могли проникнуть сюда. Я развернулся и уставился в темноту администраторского холла.

В холле было пусто и темно. Я решил, что стоит поискать другой выход из этого места. Всегда он должен быть. Недалеко от меня, на стойке, стояла зажженная свеча. Я взял ее и пошел вглубь здания. На стенах красными надписями были выведены различные слова: "Ад – здесь!", "Наши мольбы не слышат!", "Это конец всего!". Я подошел к лестнице, выводящей к кинозалам, посмотрев вверх. Лестница как лестница – ничего более. Я стал потихоньку подниматься по ней. На очередной ступени я зацепился ногой за какую-то струну. Она натянулась и оборвалась. Послышался небольшой хруст. Я не успел среагировать. Сверху на меня что-то свалилось, довольно тяжелое, сбив меня со ступеней. Я грохнулся на пол и немного потерялся в пространстве, но не потерял сознание.

– О боже… Он живой… Его надо отнести… – слышал я обрывки фраз, воспринимаемые сознанием, перед тем, как оно отключилось.

Очнулся я уже на сооруженной кровати из сидений. Передо мной сидела девушка в рваной куртке, держа палку с гвоздями в руках. Увидев, что я пришел в себя, и чуть приподнявшись, она заговорила:

– Извините нас! Мы думали, что это кто-то из них пробрался сюда. Мы не знали, что кто-то еще сюда придет.

Она подошла ко мне и присела рядом, на кресло. А я немного потирал шишку у себя на голове.

– Такое чувство, что на меня бревно спустили! – ответил я ей.

– Еще раз прошу прощения,– сказала она. – Как вы уже, наверное, поняли, в этом месте нужно стараться выживать.

– Да, это я уже понял, – сказал я, встав с кровати и немного оглядевшись.

Мы находились в одном из залов кинотеатра. Сиденья валялись повсюду. И несколько выходов было забаррикадировано, кроме одного. Недалеко от экрана стояла бочка, в которой пылало пламя огня, и подле которой сидели дети.

– Что здесь происходит? – сказал я, надеясь хоть от девушки получить ответ. – И кто вы?

– Мое имя – Сидни, – произнесла она, – мы здесь уже очень давно. Около трех месяцев.

– Сколько? – не смог поверить я ее словам. – Но ведь… Я… Пришел… Совсем недавно…– не мог сообразить я.

– Мы уже здесь более трех месяцев. – продолжила она. – Мы с мужем, и с двумя малышами, поехали в город, чтобы повидать родителей. Попали в густой туман. А когда выехали из него, то были уже здесь, в этом странном месте. Мы приехали в город, но тут никого не оказалось. Затем мы встретили этих существ…– она заплакала. – Мой муж… Брендон… Был разорван ими. Я и мои дети долго бежали, пока не нашли это здание. Люди, что были здесь, впустили нас, дав приют. Они пришли сюда раньше нас.

Девушка указала на стену перед пылающей бочкой. И лишь сейчас я увидел на стене, выведенные белым мелом засечки. Их было много, очень много, а, значит, здесь скрывались больше, чем три месяца.

– Неужели здесь были люди, кто находился более трех месяцев? – спросил я.

Сидни кивнула:

– Тот, кто впустил нас, священник. Он был здесь более года.

От этих слов я рухнул в кресло. Как в таком месте можно быть больше, чем год?

– С вами все в порядке? – спросила она.

– Вполне. – ответил я ей. – По началу, я думал, что я здесь совсем один. И где мы находимся? Почему здесь такое ощущение, что прошла война?

– Я не знаю, где мы находимся.– заговорила Сидни, сжимая крестик в руке.– Священник рассказывал, что мы находимся в преддверии. Между жизнью и смертью. – ответила Сидни, приведя несколько слов из молитв. – Но это место, где Бог не слышит нас. Как будто его здесь нет. Я столько молилась, но ничего не произошло. Я не чувствую веры и надежды. Здесь как будто этого нет.

– Я не помню, как я умираю. – ответил я. – Здесь творится много странных вещей, но я не мертв.

– Мы все здесь напуганы, и не знаем, что делать, – ответила Сидни. – Пора укладывать детей отдыхать.

Она встала с кресла, и направилась к детям, сидящим у бочек. А затем все они отправились к разломанным креслам. Детей было шесть. Я все не мог никак понять это место. Все, кто был здесь и сейчас в этом мире, не понимал его. Девушка рассказывала детям сказку, и, под ее голос, сон сморил и меня. Однако, в моем сознании не было ничего. Я просто видел пустоту, и ничего более.

Проснувшись, я увидел Сидни. Она сидела у огня. Встав с кресла, я подошел к ней. Девушка сидела и смотрела на пламя огня, подбрасывая очередную порцию дров.

– Но ведь на улице и так ночь. – сказал я. – Почему дети отдыхают только сейчас?

– Здесь время не имеет значения, – ответила она, – здесь небеса все время черны, и никогда не бывает света дня. Здесь как будто один и тот же день, который никогда не кончается.

Я присел рядом с ней у костра.

– Сколько вас было всего? – спросил я, глядя в него.

– Сначала нас было четырнадцать. Двое ушли в поисках помощи. Одного что-то утащило в подвал здания. Через какое-то время, еще четверо решили идти и поискать помощь, да и тех двоих. Но они так и не вернулись. Мой муж и священник были там. Они так и не пришли. Теперь осталась я и те дети.

Я посмотрел в сторону детей. Это место начало ломать их изнутри, разрушая надежду. Они все устали от происходящего, были очень измотаны, но все еще держались.

– Нужно убираться отсюда. – сказал я ей.

– Но куда?

Вспомнив свои последние блуждания в городе, я ответил.

– Я не знаю. Но должно же быть безопасное место где-то?

– Несколько человек почти две недели назад покинули это место, в поисках более надежного убежища. Но ни один до сих пор не вернулся. – ответила Сидни.

Ее слова прозвучали так, что я чуть тоже не поверил в неизбежность. А вдруг, правда, начался тот самый Армагеддон. Но тогда каким образом? Почему все люди исчезли? Неужели я был настолько грешен, что остался на земле? Это невозможно, каждый человек грешен. Нет таких, чтобы были идеально чисты перед Богом. Но эти слова я развеял. Я не был верующим, а потому не смирялся с происходящим.

– Послушай, Сидни, – начал я, – нужно бежать отсюда! Я видел, что за пределами города находится какая-то крепость. Может быть, там мы найдем укрытие!

Сидни посмотрела на меня красными от слез глазами:

– Я уже устала бежать куда-либо. Я хочу, чтобы этот кошмар закончился. Я хочу вернуться домой.

Вдруг что-то тяжелое ударило в главную дверь кинотеатра.

– Ты слышал это? – сказала Сидни.

Я прислушался. Раздался второй глухой удар. Кто-то стукнул в дверь. Дети проснулись от шума и подбежали к нам. Раздался еще один глухой удар в дверь.

– Нужно спуститься и посмотреть, – сказал я, и посмотрел на девушку.

Та согласилась. И мы, оставив детей у огня, спустились к входу. Внизу уже не было тех завывающих звуков и криков мертвых. Вместо этого кто-то стучал в двери, запертые на засов. Никаких голосов не было слышно, лишь тишина.

– Как ты думаешь, может быть, это пришли те люди?– шепотом спросил я девушку.

Она пожала плечами, не зная, что ответить. И тогда, я, осмелившись, подошел к дверям вплотную, и спросил:

– Кто там?

Не последовало никакого ответа. Затем я еще спросил. Лишь тишина стала ответом для меня.

– Может, нам это показалось?– спросил я Сидни, стоявшую сзади меня, сжимая дубину с гвоздями в руках.

Приложив ухо к двери, я попытался что-либо расслышать с той стороны, как вдруг, в этот момент, что-то с такой силой долбануло в двери. Они выдержали удар, но все же, немного треснули в том месте, куда пришелся удар. За дверьми начали раздаваться голоса:

– Сидни, это мы пришли! – проговорил первый голос.

– Сидни, открой дверь!– проговорил второй.

– Нет это не Сидни, это кто-то другой! – сказал третий.

– Но мы знаем, что Сидни здесь! – проговорил четвертый.

Я немного стал отходить от дверей. Девушка вся побледнела и тряслась, как и я. Эти голоса были мне довольно знакомыми. Будто я их где-то слышал.

– Ты, открой дверь! – сказал второй голос, видимо мне.

– Мы хотим войти!– сказал первый.

– Снаружи так холодно и одиноко! – сказал четвертый.

– Но, так или иначе, мы все равно войдем! – сказал третий.

Они снова стали стучать в дверь со всей силой. Я вспомнил эти голоса. Как давно забытое воспоминание из дальних уголков моей души, они, отразившись в страхе маленького ребенка, пробились наружу. Именно во сне я слышал эти голоса, будучи ребенком. По тому, что Сидни пятилась назад, вместе со мной, было понятным, что они были знакомы и ей.

– Сидни! Мы знаем, что ты здесь!– проревели все четыре голоса в унисон. – Мы проглотим твою душу, и души тех детей!

Что-то начало с неимоверной силой бить в двери.

– Таких ударов двери не выдержат долго!– сказал я. – Бегом к детям и убираемся отсюда!

Сидни согласилась, и мы побежали к лестнице. Сзади нас, входные двери разлетелись на куски. Тем, кто были за ними, удалось пробить ее. Один осколок попал по спине девушки, и та, издав вздох, упала на пол. Я соскочил со ступеней, помог ей подняться, и мы вдвоем быстро прыгнули в кладовую, где хранилось всякое оснащение уборщиков. Мы замерли в темноте и очень надеялись, что кто бы это ни были, но они нас не заметят здесь. Снаружи стали раздаваться хлюпающие шаги.

– Сидни!– начал первый голос. – Прятаться бесполезно!

– Мы все равно найдем тебя!– продолжил второй.

– Мы знаем, что вы все здесь!– сказал третий.

– Бежать некуда! Мы вас сожрем!– сказал четвертый.

Все голоса были человеческими, но по тональности было понятно, что это уже давно не люди. Мы стояли в темном углу, прижавшись друг к другу, трясясь от страха, как маленькие дети. Перед дверью показалась одна голова, она продвинулась чуть дальше. Мы увидели длинную шею, на которой была эта голова. Затем появилась вторая, потом третья и четвертая. Они все были на длинных шеях и смотрели в разные стороны.

– Кто не спрятался, мы не виноваты! – сказали они хором.

Одна из голов повернулась в нашу сторону, забралась в темное помещение и приблизилась почти вплотную к нашим лицам. Она как будто играла с нами, что не видела нас, но при этом жадно вдыхала воздух.

– Папа! Это ты пришел? – сказал детский голос с верхних ступеней лестницы.

У головы пропал интерес шарить в кладовой, и все четыре обернулись к ребенку. Затем одна голова заговорила:

– Да, мое солнышко, твой папа вернулся! – начала она. – Иди ко мне. Я принес тебе подарок!

– А там внизу нет никаких монстров? – спросила девочка. – Мне очень страшно спускаться. Ведь ты велел, что мне нельзя спускаться сюда, вниз, чтобы не произошло.

– Ну тогда мы поднимемся к тебе!– сказала голова.

– Ты не тронешь этих детей, мразь!– выкрикнула Сидни!– Кейт, убегай, прячьтесь!

Девушка выскочила из укрытия и ударила эту голову палкой с гвоздями. Голова, издав писк, ударила девушку в ответ, откинув ее к стене. Девушка ударилась, выронив из рук палку.

– Мы еще с тобой разберемся! – прошипела одна голова. – Но чуть позже, когда полакомимся свежими душами!

Эта тварь пробежала мимо прохода, где сидел я, скованный страхом. Тело твари было не выше человеческого роста, головы росли из различных мест туловища на длинных шеях. Существо прыжками ринулось наверх. Оттуда начались раздаваться крики. Преодолев свой страх, чтобы спасти детей, я выскочил из своего убежища. Подбежав к Сидни, я понял, что с ней было все в порядке. Она просто приходила в себя от удара.

– Спаси детей! – сказала она, потирая голову.

Взяв в руки палку с гвоздями, я побежал вслед за чудовищем. Забежал в зал, я увидел детей, забившихся в угол, за бочку с огнем. Существо успело схватить одного ребенка, и уже тащило к себе. Эта тварь не ожидала моего появления, чем я и воспользовался. Я быстро подскочил к голове, тянувшей ребенка за руку по полу, и начал хаотично бить шею палкой. Гвозди пронизали ее, разрывая тяжелую плоть. Какая-то странная, темная, желеобразная жидкость разлеталась во все стороны при каждом ударе, из ран. Отпустив ребенка, существо развернулось ко мне. Сделав выпад, оно разломило палку массивной шеей, а затем, завизжав, одним ударом нескольких голов, отправило меня в полет. Я упал на кресла, сваленные кучей перед дверьми, забитыми досками.

– С тобой мы позже разберемся! – прохрипели головы.

И вновь тварь обратила внимание на детей. Одна голова подлетела к ребенку. Я удивился, насколько длинными могли быть шеи, пока пытался выбраться из завала. Голова схватила другого ребенка, и потащила к себе. Ребенок цеплялся за пол, но это ему не помогало. Существо притянуло его к себе и подняло над собой.

– Пожалуйста! – произнесла Сидни.

Она держалась за ребра одной рукой, а другой за дверь. Существо посмотрело на нее всеми головами. В свете пылающего огня из бочки я разглядел эту тварь. Головы и, правда, росли из него. Много человеческих лиц в муках застыли на его теле. Различные гримасы увековечились на туловище. Все это украшало тело этого существа, в центре которого был большой глаз. Он располагался на груди. А сами головы были слепы.

– Не трогай ребенка! Пожалуйста! – говорила девушка плачущим голосом. – Возьми меня вместо него!

Она стала потихоньку подходить к нему. Тварь как бы послушала ее. Она выпустила мальчика, и тот отполз в угол, к другим детям.

– Что ж, как пожелаешь! – сказала одна голова.

Существо схватило девушку и потянуло к себе. Мне уже почти удалось выбраться из завала. Сидни посмотрела на меня прощальным взглядом, полным надежды на то, что, может быть, мне удастся спасти детей. Она все также сжимала в руке свой крестик. Другая голова подлетела к ней, пасть была разинута так, и, казалось, она может проглотить ее всю. Девушка зажмурилась, продолжая повторять молитвы.

– Я проглочу твою душу! – проревела голова.

Молниеносное движение, и девушка замолчала. Ее руки опустились. Цепочка с крестом, висящая на руке, сползла и выпала из ладони. Капли крови заструились у нее по руке. Существо оторвало Сидни голову, проглотив ее. Было заметно даже, как она проходит сквозь змеиную шею к телу. Существо заревело. Все головы вернулись к телу, и оно задрожало в агонии. Что-то дрогнуло в полу, и кресла, стоящие в другой части кинозала, разлетелись в стороны, вместе с полом. Бочка с огнем была опрокинута, и на свет пылающего пламени, из разъема, выскочило в воздух еще одно существо. Оно было похоже на куклу с человеческий рост. Не аккуратно сшитые куски плоти меж собой – было его телом. Оно свисало на цепях, как кукла, управляемая кукловодом. Его взор также был устремлен в сторону детей. Из этого же отверстия в полу вылетели несколько цепей. Они обвились вокруг детей, потащили к дыре в полу. Один за одним, и все они исчезли в дыре. Существо же, кинуло взгляд в мою сторону, также исчезло там же, как и появилось.

– Нет! – прокричал я. наконец вывалившись из завала и упав на пол.

Тварь, которая на моих глазах корчилась в агонии, издала писк, и из туловища вырвалась еще одна голова. Она очень напоминала голову Сидни, только без глаз. Тварь повернулась ко мне:

– Теперь твоя очередь!– сказала она голосом Сидни.

Я нащупал что-то острое, пошарив руками перед собой. Это оказался осколок стекла. Поднявшись на ноги, я ощутил в себе какое-то странное чувство. Чувство злости так и переполняло меня. Я понял, что не смогу сбежать, но и так просто я сдаваться не собирался. Крепко сжав осколок в руке, и глядя твари прямо в мерзкий глаз, я сказал:

– Попробуй, достань!

Существу, казалось, было все равно на мои угрозы. Оно даже не шелохнулось, лишь пустило одну из голов в мою сторону. Я отскочил, и голова пробила пол на том месте, где я только что был. Уклоняясь от выпадов голов, мне удалось приблизиться вплотную к телу. Сделав небольшой взмах рукой, я пронзил куском стекла его глаз. Существо издало дикий рев. Из глаза начал исходить странный мерцающий свет. Одной головой оно отбросило меня в сторону. Теперь было понятно, что оно по настоящему корчится в агонии. Вероятно, я нашел его слабое место. Головы начали пищать, то и дело ударяясь о все, до чего дотягивались. Глаз засветился ярко-синим светом еще сильнее. Белый свет озарил зал. Торс существа треснул, раскрывшись изнутри. В ярко-синем свете какие-то белые вспышки высвобождались из него, проходя насквозь потолок. Стены кинозала задрожали. Взрывной волной меня отбросило в дыру на полу. Я упал на дно этого лаза. Белый свет озарил темноту, в которую я погрузился, а затем крыша кинотеатра обрушилась. Я успел отползти, перед тем, как несколько стальных прутов воткнулись в землю. Вход наверх был завален. Пыль заполнила все помещение, в котором я очутился.

Постепенно я приходил в себя, лежа на пыльном полу. Пыль спала, и на стене перестал двоиться фонарь, на который я смотрел. Я поднялся на ноги, опираясь о небольшой столб. Когда пыль окончательно рассеялась, предо мной открылся длинный туннель. Небольшие фонари освещали его каменные стены, уходя вдаль. Он чем-то напоминал старый рудник, только не было шахтеров и оборудования. География этого места поражала меня все более. Чем дальше я заходил, тем больше терялась связь с реальностью, которую я знаю. Здесь царила абсолютная тишина, не смотря на то, что сюда только что утащили детей. Даже если они и кричали, то ничего слышно не было.

Сняв со стены один фонарь, я пошел вглубь странного тоннеля. Он периодически дрожал и чуть осыпался, как будто где-то проходили работы. Плутая поизгибистому туннелю, я даже не знал, куда он мог вывести меня. Долго ли времени я тут провел или же нет, но вскоре я все же вышел в большую пещеру. Теперь я точно удостоверился, что это рудник. Повсюду валялись сломанные кирки, давно погребенные под толстым слоем пыли. Деревянные подпорки уходили в темноту, куда не проникал свет фонаря. Недалеко от меня, у разломанного стенда, был стол, на котором стояли горящие свечи. Перед столом, на табурете, сидел скелет в трухлявой одежде. Опершись о ножку стола, рядом с ним стоял молот.

Я подошел к столу. Скелет сидел, опершись о стол, держа в руке какую-то книгу. Я чуть прикоснулся к книге, как скелет немного затрещал, и развалился по частям. Видимо долго он тут находился. Стерев с обложки слой пыли рукой, я открыл книгу. Я пролистал и прочитал несколько страничек с записями. Они были на французском, Хорошо, что в свое время именно этот язык я решил изучать. Книга оказалась дневником. Человек, чей скелет располагался на стуле, попал сюда также случайно, как и я, сделал записи. Перевернув еще несколько страниц, я прочел несколько записей:

«3 августа 1623 года. Проклятье. Из этого рудника нет выхода. После обвала прохода, мы остались заперты здесь. Надо расчистить проход. Но у нас кончился динамит. Люди с той стороны завала даже не думают пробиваться сюда. Говорил же, что не стоит зажигать пламя в этой пещере. Здесь было много газа. Джейкоб повредил себе ногу. Если мы не выберемся отсюда как можно быстрее, то придется произвести ампутацию конечности Джейкобу. Это единственный способ избавить его от мук. А пока продолжаем оттаскивать камни»

Я перевернул несколько страниц:

«10 августа 1623 года. Похоже, завалило хорошо. Мы расчистили уже метров пять туннеля, но завал так и не кончился. Продолжаем пробиваться дальше. Странно, но нога у Джейкоба прошла, как будто на нее не падал булыжник. Ну да ладно. Я не врач, и потому хорошо, что человек на ногах. Продолжаем рыть.»

Перелистнув еще несколько страниц я читал дальше:

«18 августа 1623 года. Прошло две недели, как мы оказались здесь. Мы прорыли вглубь тоннеля двадцать метров, попав в другую пещеру. Но клянусь, что там должен был быть выход. В эту сторону никаких пещер не было. Или же это уже галлюцинации пошли, и мы рыли не в ту сторону? Быть не может. На карте ясно обозначен вход в рудник, но не пещера. Одно радует, что мы хоть куда-то проникли. Что ж, будем исследовать пещеру. Может быть, выход уже будет где-то рядом и мы наконец-то выберемся из этого проклятого места. Рабочие начинают потихонечку нервничать. Не хватало, чтобы мы все здесь двинулись. Нужно срочно искать выход.»

Следующая запись:

«Какой сегодня день? Да черт его знает. Я уже сбился со счету. Несколько дней прошло, а может быть и недель. Ничего не разберешь в этой темноте. Мы начали исследовать пещеру. Как только мы расчистили очередной проход в пещере, в этот же день, что-то вышло оттуда. Пока мы отдыхали, оно утащило несколько людей, кто бодрствовал. Отправившись вглубь прохода по следам, мы ничего не нашли там. Следы обрывались у стены, где на полу была разлита кровь. Как будто за стеной был какой-то ход или тайная дверь. Мы пробили пару метров вглубь. Но там ничего не было, лишь цельная порода. Странно все это. Теперь люди отказываются отдыхать. На фоне общего нервоза начинает расти недоверие. Хоть я и стараюсь всех успокоить, но одного пришлось связать. У Кристиана сдали нервы, и он чуть не убил двоих киркой, постоянно крича о месте, из которого невозможно выбраться. Скорее бы уже найти выход.»

Я перелистнул на последнюю страницу дневника:

«Много времени прошло с того момента, как мы спустились в эти проклятые пещеры. Богатство, золото. Да это не стоит того, что мы пережили здесь. Около недели назад тварь утащила последнего человека. И я остался один с тех пор. За последние дни случилось много чего. Мы с Себастьяном стали исследовать пещеры и проходы, перед тем, как тварь утащила его в темноту. Мне же пока везет, и та тварь не является за мной. А, может быть, все обстоит по-другому? Я решил составить карты тоннелей, исходящих из пещеры. Но толи разум уже потихонечку покидает меня, толи еще что-то, но пещеры, они открываются и закрываются. Я несколько дней входил в разные проходы, и каждый раз они вели по-разному, выводя в пещеры, или же оканчиваясь тупиками. Сегодня он открыт, а потом там тупик. Как такое может быть? Наверное, я схожу с ума. Как будто что-то нарочно шутит надо мной, или же это игра воображения. Скорее всего, когда откроются проходы вновь, то та тварь обязательно придет за мной. Что ж, наверное это того стоило: поиски богатства и славы. Умереть даже не зная где. Но, во всяком случае, у меня есть дневник, и есть карты. А, значит, я обязательно выберусь. Или же нет. Тогда, может быть, кто-нибудь найдет его и прочтет. Я спрячу карты в нижнем отделе стола, в надежде, что, может быть, они кому-нибудь помогут, если кто попадет сюда. И если я не выберусь отсюда, пожалуйста, передайте моей жене Анне, что я ее люблю."

Я заглянул под стол. В небольшом углублении под ящик и, правда, лежали карты. Сколько бы они тут ни лежали, но время не тронуло их. Они не были трухлявыми. Достав их оттуда и разложив на столе, я стал смотреть чертежи проходов в пещерах. Где-то они пересекались, а где-то совпадали, открывая, тем самым, новые пещеры. Также среди карт я нашел письмо, лежащее в пожелтевшем конверте с кровавыми разводами. Я вскрыл его и прочел листок, на котором были кровавые отпечатки пальцев:

«Я понял закономерность пещер и переходов. Это необычная пещера. Если наложить все карты одну на одну, то можно будет найти вероятный выход из пещер. Он выглядит, как узкий лаз. Я приходил туда ни раз, и он там был. Куда он ведет, я не знаю. Последняя стачка с тварью не принесла никаких результатов. Взрыв динамита ее сильно ранил, не говоря уже о том, что зацепил меня. Ей все же удалось оторвать мне руку. И рана не заживает. Вероятно, что мелкие раны еще могут затянуться, но не потеря конечностей. Я чувствую слабость. Это последние слова, что я говорю. В одной из пещер по пути я оставил несколько связок с динамитом. На карте она тоже отмечена. Если вы оказались здесь, то знайте, нам не удалось уйти отсюда. Доберитесь до ящика, и положите конец этой твари. Может быть, вам удастся выбраться.»

Я сложил все карты точно так же, как указывалось в письме. Я поднял их, чтобы в свете свечи увидеть путь. Человек не обманул. Он описал все пещеры, выходящие из этого места. В одной из пещер виднелся узкий проход куда-то. Я запомнил число поворотов по карте к этой пещере, и где по пути найти динамит. Осталось только думать, что эта тварь, описанная в дневнике, не заметит моего присутствия.

Подняв со стола лампу, я отправился к проходу из этой пещеры. В другой руке я держал осколок кирки, валявшейся у стола. На карте проходы были намного короче, чем наяву. Я продолжал идти вперед, пока не нашел проход в другую область, куда, собственно, мне и было нужно идти. Я продвигался с особой осторожностью, и постоянно поджидал эту самую тварь, скрывавшуюся в этом месте. Мне казалось, что она уже рядом и вот-вот набросится на меня из-за очередного поворота. Я шел до тех пор, пока не уперся в пещеру со стоящим ящиком динамита. Чтобы открыть его, много усилий не пришлось применять. Крышка сломалась, лишь только я прикоснулся к ней. Под толстым слоем пыли в ящике лежала куча барахла и всего одна динамитная шашка. Я очень осторожно взял ее и, попутно схватив мешок, поместив связку в него. Я отправился дальше, в очередной проход, Спустя несколько поворотов, я вышел в ту самую пещеру, которая оказывалась последней, как было показано на карте. Однако, на самой карте, даже не было упоминания о том, что здесь есть большая пропасть, без перехода на ту сторону. На противоположной стороне что-то сияло при свете фонарей. Видимо там, в стене, и был тот самый узкий проход наружу. Я вздохнул, глядя в пропасть. У меня не было снаряжения, чтобы миновать его, не говоря уже об элементарной веревке. Пропасть была бездонна. Даже свет моего фонаря не мог показать ее дна.

Пещера была огромная. Посмотрев по сторонам, я приблизился к небольшому выступу над пропастью. Здесь, в породу, были вбиты штыри. Они тянулись в сторону криво висящей балки на креплениях. Похоже, это был единственный лаз на ту сторону, оставленный кем-то. Закрепив фонарь за ремень, я стал потихоньку подниматься по штырям. Они были не особо удобными для рук, но хвататься за них можно было. Дальше было гораздо труднее. Пришлось держаться только руками, переползая пропасть. Я, то и дело, чуть не обрывался в пропасть, не успевая дотянуться до штыря, и соскальзывая на том, на котором висел.

Вскоре начали дрожать пальцы от усталости, и я начал осознавать, что если я не дойду до балки, то просто полечу вниз, разжав руки. А глубину я, пока, не собирался проверять. Зацепившись за последний штырь, я, из последних сил, стал раскачиваться на нем. Балку я не мог достать руками, потому, единственная возможность была в том, чтобы долететь до нее. Сделав последнее движение, я сорвался с крюка, полетев к балке. Время как будто замедлилось для меня. Я как бы повис в воздухе, тянясь руками в сторону балки. Доли секунды, и я схватился за нее. Крепления дрогнули, и я повис на ней, пытаясь уцепиться и подтянуться. Сил не хватало, потому я просто барахтался, пытаясь не отпустить деревяшку. От моих действий крепление расшатались, и балка чуть просела. На меня посыпалась пыль с потолка. Однако я продолжал висеть, соскальзывая с балки. И, опять же, крепление дрогнуло и оторвалось вниз. Брус затрещал у второго крепления, и я, по инерции, набрал небольшую скорость, полетел через пропасть. Выпустив из рук балку, я, цепляясь за воздух, пытался долететь до уступа.

У меня не получилось схватиться, и я улетел ниже, ударившись о каменную стену. Фонарь отцепился от пояса, и улетел вниз, в пропасть. Я бы тоже улетел туда же, если бы не схватился пальцами за углубления между камней. Я был всего лишь в паре метров от поверхности ямы. Теперь свет доносился сверху, а мой фонарь исчез в темноте. Нащупав ногами углубления, мне удалось немного закрепиться на стене. Я шарил руками по сторонам, в поиске отверстий и уступов, за которые можно было бы зацепиться. Благо они попадались. Я медленно, почти на ощупь, продвигался к своей цели, периодически останавливаясь для отдыха. Вскоре я зацепился за уступ руками, и, держась уже из последних сил, подтянулся и выполз на уступ. Перевернувшись, я упал на спину, тяжело дыша и благодаря Бога, что не дал мне сорваться.

Раздавшийся непонятный визг прервал мой отдых. Опершись на руки, я увидел на противоположной стороне, в свете фонарей, темный силуэт твари. Освещение не позволяло рассмотреть ее полностью. Но и так было понятно, что она пришла за мной. Я посмотрел на пакет с динамитом, что был при мне. Достав его, я вскочил на ноги, и подбежал к небольшому углублению в породе. Писк твари огласил пещеру вновь. Открыв створку настенного фонаря, я зажег фитиль, и отбросил динамит от себя. Динамит отскочил от твари, показав ее местоположение. Она, молниеносным движением, преодолела пропасть и была почти рядом. Не задумываясь, я нырнул в проем. Он оказался узким, но достаточным, чтобы ползти по нему. Далеко я не отполз, мою ногу схватила лапа, и потянула назад. Я пытался высвободиться, как раздался взрыв, взметнув всю пыль. Пещера задрожала. Тварь испустила визг, разжав мою ногу. Я полз быстро вперед, как мог. Обрушивающийся проход сзади меня настигал быстро, пытаясь похоронить меня здесь. Я уперся в деревянную преграду. Не разбирая ничего, я выпихнул доски вперед, вывалившись, вместе с ними. За моей спиной грохотнуло последний раз, и проход был окончательно завален.

Я, немного полежав, откашливаясь от пыли, встал на ноги. Я оказался в каком-то странном, пустом доме. Он был из деревянного бруса, с небольшими оконцами и дверью. Кроме перевернутой деревянной лавки и каменной печи, здесь не было ничего. Подойдя к окнам, я не поверил своим глазам. Там была видна большая крепость, Я был в одном из десятков домов, которые располагались по территории. На улице было все также пусто.

Открыв скрипучую дверь, я вышел на улицу, осматриваясь. Массивные, каменные стены окружали это небольшое поселение со всех сторон, в центре которой была эта крепость. Дома были все деревянными, многие с заколоченными окнами и дверьми, над которыми был нарисован красный крест, за которыми доносились звуки тихого плача или просьб о помощи. Но помочь было некому. На некоторых висели вывески, или валялись оторванными, некогда указывавшими на то, какое это было здание. Сейчас же это уже не было важным. Местами горели костры, в которых на столбах свисали скелеты. Запах жженого мяса стоял в городе. Меня чуть не стошнило, когда я увидел в повозке трупы людей. И таких повозок было много. Все это чем-то напоминало обстановку средневековья, во время чумы. Оторвав от рубашки лоскут, я приложил его к лицу и взглянул на крепость. Я решил, что нужно идти туда. Может быть, там я найду ответы на все свои вопросы.

Замок был огромен. Одна из его башен упиралась в небеса, тем самым создавая эффект, что облака в округе вертелись вокруг этой башни. Периодически, черные молнии разрезали небеса, с диким шумом обрушиваясь на землю. Этот звук больше напоминал крики тысяч голосов в унисон. Я пошел по разломанному каменному мосту, который пересекал пропасть, разделяющий город от основной крепости. На этом мосту, повсюду, лежали скелеты людей. Одежда на них показывала то, что они были из разных временных эпох: от древних одеяний до почти современных. Многие из них были с мечами в руках, а многие с автоматами. Все они лежали на полуразвалившемся мосту. Я пересек его, направился к вратам крепости. Они были распахнуты. У меня сложилось чувство, что здесь меня ожидают. Но, не смотря на это, я, все же, решил пойти вперед.

Никакой стражи не оказалось, потому я свободно прошел во внутренний двор. Там располагалась центральная площадь, над которой возвышалась мрачная статуя и гильотина. По всему периметру горели костры, в которых догорали человеческие останки. А возле одного костра стоял человек в балахоне и с посохом в руке. Я быстро перебежал к бочкам. Затаившись, я стал наблюдать, что же произойдет дальше. Посох был изогнут, и чем-то напоминал косу. Сначала мне показалось, что это сама смерть стоит там. Но не тут то было. Этот человек стоял рядом с не зажженным костром. На столбе, возвышавшемся над ним, была привязана девушка. Она плакала и молила его о пощаде. Но он, видимо, был глух к просьбе. Он чуть повернулся, и я увидел маску на лице, чем-то напоминающую длинный, вороний клюв с двумя большими окулярами вместо глаз. Из спины, да и из всего него, местами, торчали перья. Он протянул руку к одному из костров. Пламя, как будто повинуясь, вылетело из костра в его направлении. Затем он отвел руку, и пламя приземлилось в не зажженный хворост у костра, который быстро вспыхнул. Девушка закричала. Я не выдержал, покинув свое убежище, я быстро стал приближаться к ним. Он обернулся в мою сторону, приняв угрожающий вид. Он поднял посох, из которого в мою сторону вылетела стая ворон, сбивая меня с ног. Я устоял. Тогда этот человек стукнул посохом по земле, и меня отбросило воздушной волной обратно к бочкам, при этом потухли все костры. А он сам развел руки в стороны. С самого низа, из-под балахона, в разные стороны, стали разлетаться стаи ворон. Вскоре только балахон остался на месте, где он стоял. Я поднялся и увидел, что все костры были потушены, а вместо девушки на столбе был обгоревший скелет. Полумрак воцарился на улице.

Я прошел мимо балахона, к главным дверям крепости, и поднялся по ступеням. Двери оказались заперты. Я не знал, стоит ли стучать в них, или же нет. И в этой нерешительности я стоял очень долго, взвешивая все варианты дальнейшего развития событий. Вдруг, сзади, я услышал стук копыт и скрип колес. Что-то приближалось к вратам. Мне ничего не оставалось, как нырнуть за гнилую подпорку навеса крыши. Там я спрятался. Вся площадь из этого укрытия была видна как на ладони.

Вскоре на площадь, на большой скорости, въехала карета, ведомая скелетом-лошадью. Зеленый свет пылал у нее в глазницах, и из дыр в носу исходил мрачный туман. Она сделала круг по площади, остановившись напротив ступеней к дверям. Двери замка со скрипом отворились, дверь кареты распахнулась. Из замка вышло какое-то странное существо. Это был человек в костюме дворецкого, или же мне так показалось. Он заговорил:

– Новая плоть прибыла! – сказал он, сделав жест металлической рукой, что была вшита в его плоть, как бы приглашая в замок.

Он чуть повернулся, и я смог разглядеть его полностью. Он был человеком, но лишь наполовину. С другой части тела у него была снята кожа. Мышцы были разрезаны, оголяя кости, сшитые металлическими пластинами. Из-под них, местами, свисали внутренности, сдерживаемые проволочным каркасом, закрученным вокруг ребер. После его знака металлической рукой, из кареты стали выходить люди. Четыре человека вышли из нее, следом вышли пара детей. Это были те самые дети, коих я видел в кинотеатре. Их руки были чем-то связаны. Когда люди покинули карету, дверь за ними сразу захлопнулась. Лошадь заржала, встала на дыбы, и быстро семеня костяными копытами, покинула площадь. Дворецкий улыбнулся так, как будто у них уже давно не было гостей.

– Хозяева будет довольны! – произнес он, как бы оценивая внешний вид людей.

Люди вошли в крепость, и двери стали закрываться. Я не стал медлить. Очень быстро я подбежал к входу, и успел проскочить до того, как они захлопнулись, чуть не раздавив меня. Дворецкий, как будто, растворилось в воздухе. В большом холле никого не было, лишь свечи горели в канделябрах, да доспехи различных форм стояли в углах. Я не знал, куда идти, и кто может меня здесь поджидать. Одно было понятным, что в этом огромном строении не безопасно.

Немного пройдясь по холлу, я обнаружил лестницу, ведущую на другой этаж. По левую и по правую сторону было много дверей, ведущие в различные помещения замка. Я подошел к лестнице, взглянув наверх. Оттуда, из темноты коридора, вышло другое человекоподобное существо. Я быстро заскочил за перила, под ступени, и стал ожидать, когда это существо спустится и покинет залу. Тяжело шатаясь по скрипящим ступеням, оно спустилось вниз, осматривая весь холл. Вероятно, оно не успело заметить меня, но, все же, продолжало исследовать мрачную пустоту коридора. Оно было человеком, ну или, по крайней мере, когда-то им было. На черепе кожа была стянута проволокой, вместо одной ноги был какой-то заостренный штык, и вместо руки была металлическая клешня. Он немного пощелкал ею, томно вздохнул, и удалился в одно из помещений. Я осторожно выглянул из-за лестницы, и как можно тише приблизился к двери, где был этот человек. Оттуда доносились голоса. Я прислушался.

– Как думаешь, что будем делать с нашим переписчиком? – раздался грубый голос. – Он уже не годен для того, чтобы писать.

– Но ведь он сам говорил, что будет писать в обмен на свою жизнь. Или ты уже не помнишь этого? – ответил другой голос, женский.

Послышалось хрипение и скрежет металла.

– Он уже не может писать, нужно присоединить его к одному из нас. Он уже давно служит нам.

– Вероятно, ты прав.– сказала женщина.– Но тогда кто будет переписывать нашу библиотеку. Книги все почти дряхлые.

– Туда можно поместить кого-нибудь другого, из вновь прибывших. Например, дитя.

– Что ж, пусть будет так! Тогда поторопись в подвал, пока наши братья не переделали еще всех. И объясни ему, что надо сделать в библиотеке.

Послышались шаги к двери. Я спрятался за массивный щит рыцарского доспеха. Человек вышел из комнаты. Он прошел к противоположной двери, открыл ее, зашел, не обращая внимания по сторонам. Когда он захлопнул за собой дверь, я немного осмелился, подошел к той двери и чуть приоткрыл ее. Тот разговаривал со свисающей с потолка головой. Она была прибита на крюк. И какой-то странный механизм торчал из левого глаза, чем-то напоминающий кусок видеокамеры. Она издавала звуки, как бы фокусируясь. Закрыв дверь, я задумался:

«Кто это – архивариус библиотеки? – пронеслось у меня в голове. – Раз они так отзывались о нем, значит он все еще живой. Как и я.»

Я решил, что нужно поискать эту библиотеку. И что-то внутри подсказывало, что она расположена где-то на другом этаже. Я стал подниматься вверх по ступеням, прислушиваясь к каждому шороху, чтобы успеть спрятаться и не быть пойманным. Я не знал, сколько здесь бродит таких уродов, но все равно надо быть аккуратнее. Я не знал, что они имели под словом «переделать», но оно мне не понравилось. Поднявшись на второй этаж, я удивился тому, что увидел. На стенах висели различные картины. Они были красочными и мрачными, сочетавшими в себе нечто сюрреалистическое и страшное одновременно. Но, в основном, на них были изображены сцены, чем-то похожие на конец света. Наполненные мрачностью и депрессивностью, их краски сияли в свете факелов. Я направился прямо по коридору, где по бокам также располагались двери комнат, и в конце был лестничный пролет. Перила пролета были украшены человеческими головами, изуродованными до неузнаваемости. Я поднялся наверх, в большую залу, освещаемую из окон разрядами черных молний. Вероятно, здесь когда-то был бальный зал. Здесь было много окон, украшаемые обрывками штор. Несколько колонн подпирали потолок зала. Из этого зала выходила большая винтовая лестница, заканчивавшаяся дверью, почти под потолком. Я стал подниматься по ней, пока не достиг двери. Разряд молнии разбил мрачность залы. Я был впечатлен ее размерами, когда посмотрел вниз. Развернувшись, я чуть приоткрыл деревянную дверь, и заглянул туда. Огромная зала предстала передо мной. Она была темна, и лишь свет от небольших факелов, у дверных проемов, рассеивал темноту. Этого было недостаточно, чтобы увидеть ее всю.

Тихо закрыв дверь, я вошел в залу. Пол здесь был мягким, как будто под ногами что-то лежало, но не давало погрузиться в мягкость. Да и стены были такими же, даже слизеобразными. Куда же я попал? Дойдя до середины, я наступил на что-то. Небольшое отверстие разверзлось прямо под ногой. Я поскользнулся и упал, угодив рукой в еще одно отверстие в полу. Что-то начало стонать, кричать, всхлипывать подо мной, сам пол зашевелился. Множество голосов вмиг разлетелись по зале, оглашая ее всю. Что-то чиркнуло на стенах, и зажглись факелы из костей. Только сейчас я увидел всю комнату, обделанную человеческими лицами. Они все были сшиты между собой и прибиты к стенам, выражая дикую боль, агонию, страдание. Каждое лицо зашевелилось, включая подо мной. Моя рука попала в ротовое отверстие лица, которое своими выпуклыми глазищами уставилось на меня. Я попытался выдернуть руку, но лицо губами зажало ее. Было мерзко и противно по ощущению. Оно обслюнявливало мою руку. Я заслышал тяжелые шаги, сбоку от себя, раздающиеся из-за двери.

– Давай быстрее! Пока они не пришли! – донесся до меня голос.

Я посмотрел прямо. В противоположной стороне коридора, из-за приоткрытой двери, на меня смотрел человек с длинной бородой. Кое-как выдернув свою руку, я быстро побежал по полу из лиц. С каждым шагом, лица издавали стоны, которые должны были оповестить уже весь замок. Я быстро забежал в комнату, и тот человек закрыл за мной дверь. Сзади нас раздался звук открывающихся дверей.

– Да заткнитесь вы все! – проревело существо, и гул, издаваемый лицами, стих.

Я стоял рядом с длиннобородым человеком и тяжело дышал.

– Быстро, сюда! – сказал он, схватив меня за рукав.

Он подвел меня к куче с книгами, посадил, и как можно быстрее забросал меня ими, спрятав меня из виду. Я услышал тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в комнату ввалился толстый человек с большим поршнем вместо руки. Одной ноги у него не было, и он опирался на поршень, передвигаясь так.

– Ты не видел случайно, кто сюда пришел?– произнес он, не входя в библиотеку.

– К-как видите, я тут давно уже совсем один, – пролепетал человек с бородой, – Сюда никто не сможет пробраться просто так.

– Даже не пытайся бежать отсюда! Ты знаешь, что тебя ждет. – произнес урод и с силой захлопнул дверь.

Как только томные шаги стихли за дверью, я стал выкарабкиваться из-под завала. Старец помог мне выбраться. Он усадил меня в чуть подранное кресло, подле стола со свечой и банкой с чернилами. На столе были разложены какие-то манускрипты. Старец смотрел на меня немного странным взглядом. После недолгого молчания, он нарушил тишину:

– Как долго я не видел никого живого здесь, – произнес он, глядя на меня, – Столько лет. Я даже не знаю, сколько я уже нахожусь здесь.

Он посмотрел на меня простым, добродушным взглядом. На его лице появилась небольшая улыбка. Он был очень рад моему появлению, как единственному человеку в этом мире.

– Кто вы? – спросил я.

– Прошу прощения,– произнес старик, немного растрясая свою мешковатую одежду, – меня зовут Седрик. С тех пор, как ты прошел через ворота, я наблюдаю за тобой отсюда. Как только ты вошел в этот замок, я и не думал, что ты зайдешь так далеко. Я видел многих, кто также как и ты, пытался пройти. Но они остались там, стали теми, одними из них. Бродящими снаружи.

Старик указал в сторону двери пальцем, имея в виду одного из тех уродов, которых я видел.

– Что это за место? – спросил я.

Седрик сел рядом со мной на стопку книг, у стола:

– Ты разве не знаешь, где ты сейчас?

– Нет.

– Откуда ты пришел? – задал он мне вопрос.

– Я пришел из города (…,), сейчас две тысячи двадцать первый год.

Вдруг старец уставился на меня такими глазами, как будто бы видел что-то странное перед собой.

– Как много времени прошло. Моя дорогая Элизабет. Четыре столетия прошло. С того самого момента, когда я попал в это ужасный мир.– он прикрыл руками лицо с дрожащими глазами, и немного зарыдал.

Я не знал, что и сказать человеку, которого я совсем не знаю, как его подбодрить.

– Ты хочешь сказать, что ты из шестнадцатого столетия?– спросил я.

Старик опустил руки, глядя на меня немного грустным взором:

– Тысяча шестьсот девятый год от рождества Христова, – произнес он, – Я живу в тысяча шестьсот девятом году, точнее жил. Хотя сейчас это уже не имеет значения. Четыре столетия я нахожусь здесь, как раб. И уже не смогу выбраться и убежать.

– Ответь мне, что за чертовщина тут происходит. И почему каждый попавшийся мне на пути либо умирает, либо пытается убить меня. Что это за кошмарный сон?– продолжил я.

Седрик посмотрел на меня, немного вздохнул, и начал:

– Этот мир – есть отображение самого худшего, что может случиться в нашем мире. Я не особо верил в то, что я умер, пока не попал сюда.

Я ошарашено посмотрел на него:

– Но это невозможно. Как я могу быть мертвым, если я сейчас разговариваю с тобой. Хотя нет. Может быть, просто я сошел с ума. Разговаривать с человеком, которому уже больше четырехсот лет.– я откинулся на спинку кресла. – Может быть, действительно, я сошел с ума?

– Нет. Ты не сошел с ума. – продолжил Седрик. – Я тоже сначала не поверил в это, когда оказался здесь. Это не страшный сон, и не кошмар. Видишь ли, мы все думали, что существует только Рай и Ад, по ту сторону жизни. И всегда боялись попасть не туда. Но, как оказалось, существует место, гораздо страшнее Ада, и вдали от Рая. Где даже сам Бог не слышит нас.

Старик встал, подошел к шкафу, достал с пыльной полки большой том, и положил на стол передо мной. Он сдул с него пыль и открыл, продолжив:

– Этот мир был создан задолго до того, как появилась жизнь. Эта периферия, находящаяся между. Она всегда находится между жизнью и смертью. Сюда попадают души людей, кто при жизни совершил тяжкие преступления или грехи. Именно здесь они пребывают в ожидании очищения или прощения. Или же они навсегда становятся потерянными, не попадая ни в Ад, ни в Рай.

Седрик повернул ко мне том, и стал показывать картинки. Я был человеком глубоко не верующим, да и атеистом меня сложно назвать было, но почему-то я сидел и слушал Седрика. Слова старца были убедительны, и я начал верить ему. Он в действительности знал об этом мире многое, за свои четыреста лет пребывания здесь. И все, что я видел на своем пути, подтвердилось его словами. Он рассказал мне о том, что душа не может перейти в Рай или Ад, полностью не очистившись от своих деяний. И то, что в этом мире существует множество опасностей, которые поджидают душу. Это не какие-либо соблазны или уловки. Душа может быть разорвана на части, уничтожена, или проще говоря, убита. Я вспомнил людей, которые были убиты на моих глазах. Также Седрик поведал и о том, что в этом мире можно встретить кого угодно. Из прошлого ли, или из далекого будущего. В этом мире нет времени, и все кажется, как один день. Сюда даже попадают те, кто не совсем умер, но спит в беспробудном сне, ожидая прощения или смерти. Мне было сложно поверить в это. Но это было единственным объяснением всего того, что я видел. Однако, смириться со своим положением я тоже не собирался.

– Но, ведь, должна же быть возможность выбраться отсюда, без ожидания?– спросил я.

– К сожалению такой возможности нет.– произнес Седрик.– Если ты попал сюда, значит, ты сам сделал такой выбор.

Я попытался вспомнить, что же не правильно сделал в своей жизни. Но так ничего и не нашел нужного, за что раскаяться. Ведь я не убийца, и не нарушал никаких законов. На тот момент я считал, что был полностью безгрешен, и что всегда все делаю правильно.

– Но, все-таки, должен быть путь. Седрик, ты переписал множество книг здесь. Неужели ты так и не нашел выхода?

Седрик немного задумался, о чем-то вспоминая. Затем его лицо озарилось улыбкой:

– Послушай, есть кое-что. Я уже не смогу выбраться отсюда, но, думаю, что тебе это удастся.

Он снова подошел к полке с книгами, достав оттуда странную книгу с какими-то знаками и символами. Пролистав несколько страниц, он показал мне картину, на которой были изображены черные врата с вихрем внутри.

– Есть такой способ! – сказал старик. – Но для этого тебе нужно пройти очень долгий путь. Тебе нужно отправиться глубже, чем в сам Ад. Гораздо дальше, чем ступали сами демоны. Нужно ступить за предел, чтобы найти эти врата. Они дают возможность проникать в мир живых, без прощения или отмщения. Это единственные врата самих Древних божеств. Но открыть их можно лишь стоя перед ними. В книгах нет описания открытия врат. Но есть легенда о сущности, что откроет их лишь достойному. Это единственная возможность.

Седрик положил книгу на стол, передо мной. Я сидел, смотря на вихрь на странице, был немного ошарашенным. По мне, так это место уже было чистым Адом. А тут такое предлагают, всего лишь пройти черт знает сколько, и спуститься в какие-то дали, за пределы самого Ада. Там найти врата и вернуться домой. Проще некуда совсем.

– Но как же я смогу попасть в Ад?– спросил я Седрика.

– Тебе нужно найти бесконечное кладбище, по нему бродит копатель могил, и он знает, где находится Ад.

– А где это кладбище?– не умолкал я.

– Я не знаю. – сказал Седрик, немного задумавшись. – Этот мир изменчив, и в нем постоянно все меняется. Потому не знаю.

Я сидел, глядя на старика, и взвешивал все варианты. Я прошел уже довольно много, чтобы просто взять и сдаться. Ведь осталось всего-то найти сам Ад, что меня не радовало. Но и сдаваться я не собирался. Поэтому я решил попробовать выбраться из этого места. Оставалась лишь маленькая проблемка: как выбраться из этого замка. Вдруг, за дверью, раздался стук.

– Седрик! – прохрипело существо.– Мы знаем, что ты не один. Открой дверь, или я ее выбью, и все будет по-другому!

– Быстрее, тебе надо уходить отсюда! – сказал Седрик, схватив меня за руку.

Он потащил к книжному шкафу, где в углубление втолкнул книгу. Шкаф издал глухой стук и отодвинулся, открыв потайной ход.

– Куда мне идти? – вновь спросил я.

– Этот ход отведет тебя в лабораторию. Там найди пузырек с красной жидкостью. Они пользуются ею, перемещаясь меж местами. Разлей ее и представь место, куда бы ты хотел попасть. Она переместит тебя туда.

– Седрик, не испытывай моего терпения! – прохрипело существо, стучась в дверь.

Я вошел в проход и только стал спускаться как, как меня окликнул старик:

– Постой! – остановил он меня.

Он подбежал к письменному столу. Открыв ящик, он вытянул оттуда конверт, и быстро поспешил ко мне.

– Если же у тебя получится, и ты выберешься отсюда назад, домой, то, пожалуйста, разыщи мою семью, моих потомков или родственников. Передай им это письмо. Я очень тебя прошу. Может быть, так я заслужу искупление, которое так жажду.

Я взял конверт в руку.

– Я постараюсь, – ответил я ему.

На лице старика скользнула небольшая улыбка благодарности.

– Удачи, друг! – сказал он мне напоследок, перед тем, как шкаф встал на место. – Я буду помнить тебя всегда!

С той стороны раздался треск двери и не внятное бурчание, вперемешку со стонами. Видимо, та тварь схватила Седрика. Я дождался, когда возня стихнет, положил письмо в карман штанов, и стал медленно спускаться по винтовой лестнице вниз. Было очень темно, и я практически шел на ощупь. Одна малейшая ошибка, и я мог бы полететь кувырком по ней. Ступенька за ступенькой, я спускался вниз, держась за перила одной рукой. Чем ниже я спускался, тем отчетливее я слышал крики людей, доносящихся откуда-то снизу. Что же все-таки имел в виду Седрик, говоря о лаборатории? Что же все-таки находилось там. Крики то стихали, то раздавались вновь. Лестница кончилась, и я ступил на пол. Мои глаза немного привыкли к темноте, и я немного стал различать очертания стен. Опираясь на стену, я побрел вперед. Вдруг перед моими глазами возникло несколько сквозных отверстий, через которые проникал свет. Я приблизился к ним. Отверстия как раз подходили для того, чтобы наблюдать за кем-либо. Как бы те твари не знали о существовании этого лаза. Встав вплотную к стене, я стал вглядываться в щели. Сквозь них я увидел несколько человек, сидящих на скамейке в свете потолочных, круглых, мерцающих ламп, напротив больших дверей, из-за которых доносились человеческие крики. Все они были связаны толстым жгутом как по рукам и ногам, так и между собой. Когда крики стихли, двери распахнулись. Появилась одна из тех тварей, что населяли весь этот замок. Глаза у нее были зашиты, кожа шеи была разведена, а вместо рук были два огромных серповидных лезвия, доходивших почти до пола. Оно двинулось в мою сторону, а потом повернуло за угол и удалилось, издавая шипящие звуки. Из темноты распахнутых дверей чей-то грубый голос произнес:

– Следующий!

Люди сидели дрожа, прижимаясь друг к другу. Со стремительным визгом, из темноты, вылетела цепь. Она пробила одного человека в грудь. Жгуты моментально разошлись, высвободив его. Цепь резко рванула назад, увлекая кричащего человека за собой. Кровь растиралась по полу от обширной раны. Человек кричал и вырывался, держась за цепь, но не мог этого сделать. Цепь затянула его в темноту, и двери захлопнулись. Крики продолжались до тех пор, пока все не стихло. И, в наступившей тишине, двери вновь распахнулись. Оттуда вышло уже другое существо, которое уже не особо напоминало того самого человека. Оно тоже удалилось. А я стоял и наблюдал за происходящим, пока последний человек не скрылся за дверями, и не вышло совсем иное существо. Оно было намного страшнее предыдущих. Вместо глаз торчали камеры. Одна рука была металлической, а вместо другой была дрель. Рот был зашит. Черный балахон скрывал открытые, кровоточащие раны на теле. Я даже перестал вглядываться в щели, пока оно шло мимо. И, лишь когда все стихло, я вновь посмотрел в щели. Скамейки были пусты, пол был залит кровью, но зато никаких криков, как и людей. Никого не было там.

– Пора выбираться отсюда, – прошептал я.

Вдруг, перед моими глазами, возник окуляр камеры. Я отстранился от стены. Однако существо не перестало фокусироваться на мне. Одним движением руки оно пробило стену, схватив меня за плечо металлической рукой. И, также быстро, оно дернуло в свою сторону, увлекая меня сквозь стену. Я прорвал кусок холста, на котором изображалась картина. Она и закрывала этот проход. Я упал на пол и услышал звук дрели у своего уха. Существо встало за мной и попыталось просверлить мне голову. И если бы я не уклонился, у него бы получилось это сделать. Схватившись за дрель на металлическом стержне, что было его рукой, я задержал инструмент над собой. Оно с нечеловеческим усилием давило на дрель. Мои руки дрожали, сверло опускалось все ниже и ниже. Считанные секунды оставались до того, как дрель погрузится в мою черепную коробку. На моем лице выступил пот. Резко вывернувшись, я отвел сверло, задев им по плечу, и в этот же момент пнул его по ноге. Сбив эту тварь с ног, я откатился в сторону. Сзади донеслись звуки сверла, чиркнувшего по каменному полу. Я быстро вскочил на ноги, но и существо тоже времени не теряло. Оно уже поднялось, и было готово снова к действию. Вновь дрель на его металлическом стержне издала жужжащие звуки. Уклонившись от дрели и двигаясь вдоль стены, я быстро оттолкнул двери, заскочив в темную комнату. Я схватил металлическую трубу, что первой попалась мне на глаза, и был готов к обороне. Следом за мной вбежало существо, размахивая дрелью из стороны в сторону. Я уклонялся как мог. Несколько раз дрель задевала меня, оставляя небольшие порезы. Существо хорошо теснило меня, не давая мне шанса на атаку. После очередного уклонения от сверла, мне выдался момент. Взмахнув трубой, я попал ему прямо в окуляры глаз. Стекло разлетелось в разные стороны, и даже дым немного повалил. Дрель перестала жужжать, существо просто повалилось вперед. Оно лежало на полу не подавая признаков жизни. Я стоял, держа трубу наготове.

– Кто ты таков, что можешь разрушать мои творения! – донесся голос сзади меня.

Я развернулся. Что-то блеснуло передо мной, сбив с ног.

– Твоя плоть открывает новые, безграничные возможности для реализации, как мягкая глина для создателя! – продолжил голос.

Раздался щелчок, и, в мерцании старых светильников на потолке, передо мной предстало еще одно существо. Обстановка комнаты больше напоминало уголок мясника. Посреди комнаты стояла каталка, вся в крови и кусочках плоти. На ней лежали различные заостренные лезвия и инструменты. Передо мной стояло человекоподобное существо, с обшитым кожей лицом и темных очках. Кровавый фартук украшал его тело, на ногах были массивные резиновые сапоги. И завершало эту картину диски от циркулярной пилы, прошедшие его череп в нескольких местах. В руке он держал странный предмет, напоминающий какой-то серп. За этим существом, на столе, я заметил колбу с красной жидкостью, о которой говорил Седрик.

Двери сзади меня распахнулись, и сюда стали входить различные существа. Их было очень много, и они отрезали мне путь отхода назад. Они все были очень странными и ужасными на вид. Их человеческая форма была изменена до неузнаваемости.

– Видишь, как нас много. И нас будет еще больше! – сказало существо.

– Присоединяйся к нам! Будь одним из нас!– проговорили в унисон все вошедшие твари.

Я попятился назад, пока не налетел на мясника сзади себя. Вероятно, он был здесь главным.

– Бежать некуда! – проговорил он. – Давай чуть тебя подлатаем?

Они все стали окружать меня. Миновав захват мясника, я быстро подбежал к столу с колбой. Я схватил ее и пытался отвинтить пробку. Она наглухо была забита, и не поддавалась. Мясник тем временем взял в руки непонятное приспособление, наставив его на меня. Что-то рядом с мной щелкнуло, и, в двух шагах от меня, открылся проход.

– Спасайся! – услышал я знакомый голос старика, который выпрыгнул из прохода.

Мясник нажал на приспособление, и несколько цепей вылетело из него. Они не попали в меня. Седрик загородил меня собой. Цепи пробили его плоть, и он стал опускаться на колени.

– Беги!– прошептал он, и упал на пол.

Не став ожидать, когда меня схватят, я молниеносно ринулся в проход. Вдали виднелся свет, на который я и побежал. Я все бежал и бежал, а за мной гнались все существа. Не смотря на свои увечья, они не чувствовали как боли, так и усталости. Добравшись до конца прохода, я выскочил на улицу, из стены цитадели, Осмотревшись, я нырнул через дома, и бежал, куда глаза глядят. Твари не отставали от меня ни на шаг. Миновав несколько домов, я выскочил на площадь, и резко затормозил. Передо мной разверзся обрыв. Внизу кучились тучи. Тяжело дыша, я развернулся. Существа, гнавшиеся за мной, также остановились. Они знали, что бежать некуда больше.

– Бежать некуда! – проголосило одно из них. – Стань одним из нас!

Они, шаг за шагом, стали приближаться ко мне, подходя все ближе и ближе. Мне ничего не осталось, как сделать всего лишь один шаг назад. Или же быть одним из них, или же разбиться, упав в обрыв. Глубоко вдохнув, я сделал шаг назад, все также пытаясь открыть колбу. Последнее, увиденное мною, пока я не скрылся за облаками – это лица тех существ. Их лица были пусты, не проявляли эмоций. В глазах у меня стало темно. Я увидел свой дом, свою жену и дочь. Как они встречают меня после работы. Они рады мне. Они обнимают меня. Я чувствую их тепло. Их любовь. Но я должен что-то сказать им. Что-то, что перевернет жизнь с ног на голову. Почему я не успел этого сделать?

Сделав еще несколько движений руками, мне удалось открыть колбу. Жидкость пролилась на меня из нее. О чем я подумал тогда, не знаю. Все смешалось в моей голове. Меня охватил дым. А когда я пришел в себя, то никаких темных туч не было в округе. Я лежал на траве. Большие кроны деревьев затеняли и без того слабый свет, исходивший сверху. Я приподнялся. В округе было много деревьев. Повсюду был туман, видимость была слабой. Меня охватило чувство, будто бы я заблудился. Теперь я точно не знал куда идти. В этом лесу было мертвецки тихо, только странные тени смотрели на меня из-за просматривавшихся деревьев. Они, то появлялись, то растворялись в тумане. Немного покрутившись на месте, я решил пойти прямо. В какую именно сторону было это «прямо» – неизвестно. Я очень долго шел по пустому лесу. На меня постоянно косились тени, обдавая презрением. Потом я уже просто не обращал на них внимания, а все шел и шел, через туман, периодически останавливаясь на небольшую передышку. Несколько раз я приходил к тому, что, может быть, просто я брожу по кругу. И все равно приходил к соглашению, что если постоянно идти прямо, то, можно, куда-нибудь да выйти.

Я потерял счет времени, идя по лесу. Шел, пока туман не начал рассеиваться, и я не натолкнулся на железные ворота. Каменная, полуразвалившаяся арка окружала вход сюда. Забор был местами повален, или же с отвалившимися прутьями, скрывался в тумане. Подходя к арке, я наступил на табличку, лежащую под опавшей листвой. «За…о.. …ла….ще» – прочел я, когда отряхнул ее. Даже буквы и то были истерты с нее. Я отворил врата, и они разошлись с жутким скрипом, нарушив вековую тишину. Я прошел под аркой, вглядываясь в туман. И чем дальше я заходил, тем больше расходилась пелена вокруг меня. Первыекресты и надгробные плиты открылись моему взору. Они были повсюду, и даже уходили за горизонт. Этому кладбищу, правда, не было конца.

Я никогда в жизни не видел такого большого кладбища. И даже растерялся от мысли о том, что где-то здесь я должен найти копателя могил, хоть я и не знал, как он выглядит. Я решил идти все также прямо. Пересекая множество могил, я заметил, что многие из них были совсем новыми, будто их совсем недавно копали, а многие уже были без памятников. Лишь осколки камней или статуй были последним упоминанием о том, кто лежал здесь. Некоторые были с истертыми от времени надписями, пытавшимися рассказать о мертвом.

Чем глубже я заходил, тем чаще стал замечать различных людей и детей, сидящих у могил. На их лицах была видна скорбь и печаль. Дети, в свою очередь, продолжали звать своих родителей, постоянно вглядываясь вдаль. Знали ли они о том, что их родители никогда не придут, они все также продолжали безнадежно взывать к ним. Заметившие меня, дети то и дело подбегали ко мне, расспрашивая о маме или папе. Я просто продолжал идти прямо. Мое сердце не было каменным, но я действительно не знал, что им ответить и как утешить. Они были покинутыми и забытыми. А вселять ложных надежд я не хотел. Грусть, безнадежность, скорбь витала над этим местом. Не выдержав очередного расспроса со стороны ребенка в рваных лохмотьях, я спросил его о родителях. Он без колебания ответил мне о том, как был рядом со своей мамой, ожидая свое рождение. Он чувствовал ее тепло, сердцебиение, и был очень близок к ней. А потом что-то случилось. Ребенок открыл глаза уже здесь, в этом мире. И потому, они все здесь, продолжают звать свою маму.

Глядя на них, я все больше осознавал, насколько отвратительными и мерзкими могут быть родители. Дети не понимали, почему оказались здесь, а вот я хорошо понимал это. Многие женщины делают аборт, тем самым убивая детей еще до своего рождения. Я не знал, откуда приходят дети до своего рождения, но теперь я знал, куда они могут попасть. Делая аборт, родители обрекают душу еще невинного ребенка на неизбежное, отправляя его в этот мир. Мне стало жалко всех, кого я видел на кладбище. Но я ничего не мог поделать с этим, ведь я сам блуждал здесь. Весь этот мир специально был создан для того, чтобы познать боль. Правда, не все могут познать ее, не оказавшись здесь. Я шел и шел по тропе меж могил. И вскоре мне начали попадаться еще пустые могилы, предназначенные для кого-то, а, может быть, и нет. Я взошел на пригорок и посмотрел вдаль. Было такое чувство, что я ни на шаг не сдвинулся. Я прошел уже довольно далеко, а кладбище даже не думало кончаться. Везде были понатыканы кресты.

– И где же мне искать копателя могил? – сказал я вслух. – Среди всех этих могил.

– Ты звал меня? – раздался голос сзади меня.

Я обернулся. Сзади меня стоял человек в драном балахоне, с капюшоном на лице. Он был чем-то похожим на Смерть, точнее, как ее обычно представляют. Одна рука была человеческая и держала лопату, а другая была костяная. Чуть ниже шеи, у него, на цепи висело нечто подобие фонаря.

– Я всегда рядом. И меня не надо искать. – произнес он. – Достаточно лишь позвать меня.

Он подошел ко мне вплотную, уставившись мне в лицо своей темнотой из-под капюшона. Я почувствовал, как холод пронзает меня.

– Ты не отсюда. – произнес он. – Чего тебе нужно?

– Мне сказали, что ты… Вы знаете, как попасть из этого мира в Ад. – промямлил я.

– Ад. Зачем ты ищешь Ад? – произнес он. – Что ты там позабыл? Или тебе уже не терпится туда попасть? Обычно они сами приходят оттуда, за отчаявшимися душами, на мое кладбище. Ведь это место забыто даже богами. Где никто ни о ком не помнит, да и не будут вспомнить никогда. Так зачем тебе нужен Ад?

– Я хочу выбраться отсюда обратно. – сказал я. – В мир живых.

– Отсюда еще никто не уходил. Но, я вижу, что ты знаешь, как можно выбраться. – сказал он, вглядываясь мне в глаза. – Ты не выглядишь совсем отчаянным, чтобы быть на этой земле. Что ж, я покажу тебе путь, сопутствуя твоей просьбе и судьбе. Идем за мной!

Он повернулся и побрел вдоль кладбища, волоча лопату за собой. Я пошел следом. Мы подошли к густому туману.

– А что здесь делают, все эти люди? – все же решился я задать вопрос.

– Они ждут своего времени. Времени, когда за ними придут и заберут. Они уже утратили веру. И осталось лишь отчаяние. Даже дети, в глазах которых видна малая надежда, что за ними придут, скоро утратят этот огонь. Но тебе это не стоит знать. Твое время еще не настало. Пока не настало. – сказал копатель могил, подняв свисающий на цепи фонарь, осветив округу, разогнав туман.

Теперь мы пошли через небольшие постройки – склепы. Они были также повсюду, и все были уже достаточно ветхими. Мы подошли к одному большому склепу, двери которого были закрыты. Всякие странные письмена и картины украшали его дверь.

– Ну вот, мы и пришли. Ты точно все еще желаешь войти туда?– произнес он.

Я немного осмотрел фрески на дверях, на которых были изображены различные люди и страшные создания, утаскивающие их куда-то.

– Да! – сказал я.

– Что ж, отсюда обратной дороги уже не будет. И ты сам выбрал свой путь. Теперь ты или же найдешь то, что ищешь там, или же останешься там навсегда. Обратного пути не будет.

Копатель могил взмахнул фонарем. Вопль тысяч душ раскатился по округе. На моих глазах фрески ожили и показали часть картины. Руки людей схватились за края дверей, открыв их для меня, Нутро склепа освещалось факелами. Я хотел было поблагодарить копателя за сопровождение, но он уже растаял в воздухе. А я, потихоньку, вступил в склеп. Сразу повеяло странным холодом. Сзади меня раздался ужасный рев, и двери закрылись. Обернувшись, я не увидел дверей. Их как будто никогда не существовало в той стене, образовавшейся за мной.

Я осмотрел склеп. Пять проходов уходили в разные стороны. Они устремлялись вдаль, и конца их не было. Я произнес считалку и указал на второй слева проход. Выбора особо не было, куда идти, проходы были одинаковыми и вели в неизвестность. Сняв со стены факел, я побрел вдоль стен извилистого туннеля. Я шел тихо, постоянно прислушиваясь к различным шумам, эхом отдававшимся от стен. Тоннель изгибался в разные стороны, но не кончался. Паутина свисала с потолка, да и на полу был обильный слой пыли. Здесь веками никого не ступало, если не больше.

Через какое-то время я вышел к развилке. Тоннель расходился двумя проходами, ведущие также далеко вглубь и неизвестно куда. Странное чувство охватило меня. Я уже не был уверен, что кто-либо выбирался отсюда. Я выбрал левый тоннель. Шел долго, пока опять не вышел на развилку. И проходы опять вели куда-то вглубь. И так было несколько раз. Меня не раз посетила мысль о том, как бы я не бродил здесь кругами. Ведь я прихожу все к одной и той же развилке. Теперь я начал идти вправо. И ничего не изменялось.

– Вы, должно быть, шутите! – произнес я, выйдя в круглую комнату с проходами в стене.

Эта комната совсем сбила меня с толку. Я даже не увидел своих следов, и теперь точно не знал, где я был, а куда идти. Панический страх охватил меня. Я истерически засмеялся, ощущая, как мое сознание начинает потихонечку сдавать. Может быть, я просто в психушке уже? Крутясь на одном месте, я видел лишь одни и те же проходы. Вдруг я резко вбежал в один из них. Сколько развилок я пересек – не имею понятия. Я бежал до тех пор, пока не споткнулся и не упал на пол. Немного успокоившись и восстановив дыхание, я начал слышать чей-то голос. Еле разбирая слова, я услышал зов о помощи.

Я вскочил на ноги и побежал в сторону доносившегося голоса. Поворот влево, затем вправо, затем два раза влево, и прямо. Голос становился все отчетливей. Я бежал в сторону исходящего голоса, и, спустя несколько поворотов влево и вправо, можно сказать, что бежал я наугад; я выбежал к выходу. Если бы я вовремя не остановился, я бы слетел вниз с небольшого уступа. Ступени уходили вправо вниз от меня. Я наконец-то выбрался из этого лабиринта, и не поверил своим глазам. Я чуть не упал вниз, в облака, где громыхали молнии и гром. Подо мной, внизу, я видел различные проходы, ведущие дальше, в лабиринт. Небо наверху было чуть темным и тоже громыхало. Место, куда я попал, представилось сплошным лабиринтом во всей красе, ведущим во все стороны горизонта. Он был огромен и бесконечен. Повсюду, в изгибистых стенах лабиринта, были видны огоньки фонарей бродивших в нем людей. Это сказало мне, что я не первый и не последний здесь. Их крики я и услышал.

– Я тут! – прокричал я, увидев несколькими этажами ниже человека, спускающегося по лестнице.

Кажется, он меня не услышал, хотя сам звал на помощь. Спрыгнуть вниз не представлялось возможным, все в лабиринте располагалось так, чтобы нельзя было добраться до другого края. Я был впечатлен громадностью сего сооружения. Кто бы ни был его создателем, он очень постарался и превзошел самого себя.

– Свихнуться можно. А у него вообще есть конец? – произнес я.

Всего лишь одна лестница вела вниз, к проходу, опять уводящего куда-то вдаль. Я уже подумал, может быть мне просто спрыгнуть вниз, в облака. Но как-то это расхотелось, видя разряды молний, исходящих снизу, откуда пробивался ярко-красный свет. Все-таки я решил пойти дальше, в лабиринт. Может быть, мне удастся пройти его.

Много времени прошло, когда я вошел в этот лабиринт. Я бродил по нему часами, а может быть днями или неделями. Благо, что факел не переставал гореть. Я постоянно слышал голоса, но уже знал, что они не ответят мне. Я был абсолютно один здесь. Всякие странные мысли начали поселяться у меня в голове. Мне даже казалось, что весь этот лабиринт – это всего лишь игра разума, и что я просто теперь сошел с ума. Я постоянно выходил где-то наружу из лабиринта, то спускаясь вниз, то поднимаясь наверх. И всегда перед моими глазами открывался лабиринт. Я даже не знал, откуда я пришел. И уже, наверное, не особо осознавал, куда мне нужно идти. Перед моими глазами был сплошной лабиринт. Я даже несколько раз останавливался на развилке с мыслью о том, что не плюнуть ли мне на поиски и просто не остаться здесь, пока кто-нибудь не найдет меня. Здравость во мне подсказывала, что никто здесь искать не будет, среди потерявшихся людей. Кстати, я не видел ни одного человека, каких я раньше видел. А теперь, возможно, меня кто-нибудь видел, как и я кого-то. Я только слышал их голоса, и все время шел на них. Но почему-то наши пути никак не пересекались. Бродя по туннелям, меня окончательно охватило отчаяние. Я просто побежал прямо, не сворачивая никуда. Бежал вглубь. Мне постоянно казалось, что вот-вот, и скоро будет конец лабиринта. Но это место не собиралось заканчиваться.

Вскоре я опять выбежал из прохода на свет. Ужасающий рев и грохот разносился повсюду. Теперь не только весь лабиринт открылся моему взору, но и громадный монолит, возвышавшийся над всем лабиринтом. Его форма была непонятной мне, Он возвышался над всем, и черные лучи исходили из него во все стороны. Он как будто наблюдал за всем, или выискивал кого-то. Множество длинных платформ вели в его сторону с разных концов лабиринта, и я стоял на одной из них. Уже радуясь возможному выходу из лабиринта, я побежал в сторону монолита. Черный луч, исходивший из монолита, постепенно повернулся ко мне, и я попал в него. Перед моими глазами пролетела вся моя жизнь. Монолит заставил меня остановиться. Когда луч прошел, я стоял, немного ошарашенным. Но не долго. Второй луч захлестнул меня. Монолит как будто вглядывался в меня. В этот раз он вытянул на свет все те мелкие дела, которые мы совершаем в жизни, и забываем о них, потому что они нехорошие, или мы просто хотим их забыть. Они были на столько реальными, что я схватился за голову, выронив из рук факел.

– Уйди из моей головы! – прокричал я, пока луч не прошел меня.

Мои ноги тряслись сильно. Я был напуган. Монолит вытянул на поверхность все то, что я хотел забыть. Но это нельзя было назвать тяжелыми грехами или еще что-либо. Просто не совсем приятные события, которые могли бы иметь другой ход, достаточно было лишь просто извиниться за них или же вовремя помочь, не откладывая. Я посмотрел на приближающийся луч. Страх охватил меня еще сильнее, я отвернулся от монолита, который вновь осветил меня черным лучом. За чередой мелких событий, монолит пронзил всю мою душу. За несколько секунд я пережил самое страшное в своей жизни. Я вновь увидел, как обидел свою жену. Как куда-то собираюсь поехать. Монолит высветил это в самых мрачных тонах, заставив меня задуматься о причиненной ей большой боли. Превозмогая дрожь в коленях, я попятился в сторону, твердя себе о хорошем и о том, что ничего плохого я не делал. Но монолит видел все.

Пытаясь избавиться от мыслей в голове, или же сбежать от них, я сделал шаг в пропасть. Я сорвался вниз, в облака. Разряды молний не причиняли мне вреда. Уйдя от луча и тяжело дыша, я увидел большую огненную воронку, ярко-красного света. Я летел к ней. По мере приближения, я ощутил исходящий от нее жар. Она опалила меня, когда я попал в нее. Огонь замедлился, и меня начало всасывать внутрь. Я на бешеной скорости полетел в темноту, скрывающейся за пламенем. Яркая вспышка ослепила меня, и я лежу на полу. Я поднялся на ноги и увидел огромные острова из лавы и пламени, уходящие в черную даль. Острова передвигались, периодически сталкиваясь и расходясь. Повсюду раздавались крики о пощаде, стоны. Гул тысяч голосов сливался воедино здесь. Я стоял на вершине пирамиды. Сзади меня стояло нечто подобие зеркала, откуда был виден лабиринт с монолитом. Черный луч затемнил вид, и я отшатнулся от него. Уж очень сильно луч монолита въелся в мою душу, открыв самое страшное мне. Немного с грустным пониманием я осознал, что имел в виду копатель могил. Я не должен был так поступать. И первым делом я решил, что постараюсь изменить то, что натворил, как только выберусь отсюда.

– Еще одна душа пришла к нам. Как это похвально!– произнес кто-то сзади меня.– Свежая душа.

Я обернулся и увидел демона. Камень сковывал все его тело, два пылающих глаза уставились из отверстий на меня. Его движения были не сильно поворотливы, когда он поднимался по ступеням, а потому я решил быстро проскочить мимо него. Эта попытка была пресечена довольно быстро. Не смотря на свою массивность, он одним движением руки повалил меня на живот и прижал к земле. Демон расправил два огромных крыла, схватил меня за рубашку, и мы молниеносно оторвались от пола. Он потащил меня куда-то. Мы пролетали над лавовыми островами, где можно было видеть различные пирамиды, с вершин которых спускались люди, появившиеся также как и я – из зеркала. И их также ожидали у подножий странные создания.

Внезапно демон выпустил меня из лап и захрипел. Что-то другое схватило меня и понесло к утесу, парившему в воздухе. На выступе оно отпустило меня, затем, сделав круг, приземлилось рядом. Я поднялся на ноги и увидел перед собой Ангела, в три метра ростом, с двумя большими крыльями, а от его нимба исходил свет, закрывающий его лицо. Золотые доспехи украшали его тело. А в руке он держал огненный меч.

– Тебе повезло, что я пролетал рядом. – сказал Ангел. – Твое время еще не настало. И все же ты оказался здесь. Ты один из заблудших?

– Да. – ответил я.

От одного его вида я потерял чувство страха, и стал ощущать себя спокойнее. Все мое нутро стало ликовать. Неужели передо мной спаситель, который защитит меня от всего. Хоть я и не видел его лика, но Ангел, все же, взглянул мне в глаза.

– Мое имя Рамаил. И мне все известно о тебе. И даже то, зачем ты здесь.– произнес Ангел.

– Но откуда вы знаете меня?– спросил я.

– Сыновья Всевышнего всегда все знают о вашем роде. Ведь мы оберегаем вас. Мы знаем о всех ваших поступках. Нам ведомо все то, на что вы ищете ответы. И я знаю, что ты ищешь путь обратно, в мир живых.

– Да, я хочу попасть туда, обратно. Хочу убраться из этого проклятого мира.

– Зайдя сюда, ты стал терять связь с самим собой в том мире, где ты еще жив. – сказал Рамаил. – Я могу помочь тебе вернуться обратно. Но перед этим, ты должен помочь мне. И я обещаю вернуть тебя назад, в мир живых, к твоей семье. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Идет?

На искаженном от света нимба лице Ангела появилась улыбка. Я не знал о том, что можно ли доверять ему или кому-либо в этом мире. И все же слова Ангела произвели на меня свойственное впечатление. Ведь это же Ангел, а значит, он верен Богу. Выбора особо у меня не было, потому я доверился ему. К тому же, если бы не Рамаил, то демон бы отнес меня неизвестно куда. Я даже представить себе не мог, что бы со мной произошло там.

– Я помогу тебе, чем смогу,– согласился я, – Только ты точно вернешь меня назад?

– Ангелы всегда держат слово. – ответил Рамаил. – Это будет твоей наградой. Видишь ли. Здесь, в Аду, есть сфера, охраняемая великой змеей – Пифоном. Эта сфера может управлять тем, что вы называете Адом. Но ни Ангелы, ни Демоны не могут прикоснуться к ней. Только душа смертного может решить, кому она будет принадлежать, Демонам или же Ангелам. И если ты передашь ее мне, то я верну тебя в мир живых. Ну как?

Я немного обдумал все это.

– Но мне сказали, что здесь есть врата, ведущие обратно. – сказал я.

– Да, они существуют. И они находятся как раз там, куда мы держим путь. Но если ты поможешь мне, я сам верну тебя обратно. – ответил Рамаил. – Однако Пифон просто так не даст пройти туда. Мне одному не пробиться, но вдвоем у нас есть шанс. Пойдем, нам нельзя здесь задерживаться, или нас обнаружат.

Ангел расправил крылья, подхватил меня под руки, и мы вместе покинули утес.

– Мы отправляемся в самые недра. И чем быстрее мы заполучим сферу, тем быстрее я отправлю тебя домой.

Мимо нас пролетали различные острова с кучами демонов на них. Зачем такая сфера Ангелу? Что он хотел сделать, и разве ангелы должны быть в Аду? Я задался этими вопросами. Но одно меня радовало, врата были уже почти рядом, да и Рамаил уверил меня в том, что поможет.

Мы долетели до места, где наверху закручивалась пламенная воронка.

– Теперь держись! – сказал Рамаил, пикируя вниз.

На очень большой скорости мы полетели вниз. Скорее не летели, а падали, как камни в свободном полете. Я видел различные острова с невообразимыми существами на них. Они все мучили людей. Не было ни одной повторяющейся пытки. Перед моими глазами пролетало все то, что могло бы случиться не только со мной. Мне было очень страшно, видя все это. Наверное, только здесь я понял о том, куда может завести человека всего лишь один неверный шаг. Где раскаиваться будет поздно и бесполезно. Мы летели довольно долго вниз, пока не пробились сквозь тучи дыма и не вылетели к огромному острову. Огромная цитадель с гротескными шпилями стояла, окруженная огромными стенами. Пламя вырывалось из разбитых башен, все в округе пылало огнем. Мы как будто опустились в самые недра вулкана, только под этим островом была сплошная тьма. Пламя охватывало небольшие постройки перед замком, устремляясь по улицам. Ангел расправил крылья, и мы потихоньку стали опускаться. В противоположной части острова, практически у самого обрыва в темноту, располагалась большая пирамида. Вокруг нее, свернувшись кольцами, дремала большущая змея.

– Мы почти прибыли. Это Пандемониум, – сказал Рамаил, – столица самого Ада, расположенная над Бездной. Ты, наверное, первый из смертных, кто опустился сюда, после Иисуса.

Я ничего не смог ответить. Столь ужасающего зрелища я еще не видывал. Одна только цитадель внушала ужасы. И чем ближе мы приближались, тем лучше открывался вид на нее. Частично из цитадели торчала кровоточащая плоть, иногда шевеля подобием щупальц, на которых были изображены лица в мучительных гримасах. Повсюду на кольях торчали различные обгорелые тела демонов. Какие-то странные слова раздавались по округе, а воздух был наполнен серой с запахом горелой плоти.

– Когда мы подлетим, нас сразу заметят, или же уже заметили. Потому действовать необходимо быстро! – сказал Рамаил.

Ангел подлетел к пирамиде. Опустив меня на обгорелый клочок земли, перед ступенями, он подлетел к змее. Выхватив огненный меч, он пронзил ее толстую шкуру. Пифон пробудился и издал рев, заставивший иссохнувшую землю задрожать у меня под ногами, и открыл пасть. Рев разлетелся по округе, и теперь каждая живность знала о нас. Жар из его горла был настолько сильным, что обугленные деревья, недалеко от нас, воспламенились, рассыпавшись в прах. Рамаил полностью отвлек его внимание на себя. Пифон раскрутил свои кольца, где стало достаточно места. Я этим и воспользовался. Со всех ног я бросился к вершине пирамиды. Ворота Пандемониума со скрежетом отворялись, и в нашу сторону двигалась стая собак с человеческими головами. Перепрыгивая или пробегая под кольцами, я приближался к вершине. Рамаил беспощадно наносил удары по громадной змее, но и та не упускала возможности нанести прямой удар мордой. Одним ударом меча Ангел выколол змее глаз. Я был почти у вершины, когда Пифону надоело играться с Ангелом. Он зашипел, разинул пасть, и сдавил пирамиду собой. Все ходуном заходило под моими ногами. Я выпрыгнул на верхнюю платформу, перед тем, как ступени полетели вниз, ощутив жар из пасти. Пифон был готов проглотить меня, но Ангел нанес несколько ударов мечом, отстранив морду змеи. Пол рушился под ногами. Я заскочил на самый верх пирамиды. Моему взору, на алтаре, стояла та самая сфера, в которой отражалось все измерение Ада.

Я смотрел на сферу. От нее исходила странная энергия, гипнотизировавшая и манящая меня к себе. И, может быть, та власть сферы, на миг завладевшая моим сознанием, заставила бы подчиниться ей, если бы змея еще сильнее не сдавила пирамиду, сбив меня с ног. Сфера слетела с пьедестала, подкатившись к моим ногам. Я взял ее в руки и почувствовал огромную силу в себе, которую не мог понять. Змея окончательно разворотила пирамиду кольцами. В последний момент мне удалось выпрыгнуть с края пирамиды. Перед моими глазами, вниз, полетели булыжники, вместе с плитой. Кусок пирамиды откололся и полетел в пустоту под островом. Молниеносным движением Рамаил подхватил меня, и буквально вытащил из неожиданно возникнувшей пасти змеи. Сделав несколько взмахов крыльями, Рамаил приземлился в десятках метров от мечущейся змеи, почти у края острова.

Я отдал светящуюся сферу Ангелу. Она еще сильнее засияла в его руках, наделяя его силой.

– Спасибо, что помог мне! – сказал Рамаил, смотря мне в глаза и улыбаясь.

Его клинок сверкнул в воздухе, пронзая меня. Я немного воспламенился, и упал на колени перед ним.

– Твоя доверчивость сделала свое дело. Ты и поверить не мог, какой силой ты мог бы обладать, но отдал ее мне! Ты такой же глупый, как и другие смертные. Зная о недоверии, ты доверился. Узри же, как я буду править Адом! Я покажу другим, что я не слаб!

Как только клинок был извлечен, я почувствовал холод. Свора собак с человеческими головами приблизилась к нам, и набросилась на меня, вгрызаясь в мою плоть. Я почувствовал неимоверную боль и закричал. Сзади Ангела послышался трубный глас. Собаки бросили свою забаву, перестали меня грызть, и, повинуясь зову, отступили, скуля, немного назад.

– Глупый, глупый Рамаил!– раздался голос демона, приближающегося к нам.

Сзади него были огненные крылья, исходившие от обломков прежних. Огненная мантия украшала его. В руке он держал какой-то посох, а глаза пылали огнем. Он был очень красив, но и эта красота была настолько ужасна, что кровь могла застыть в жилах.

– Ты, – обратился демон ко мне, – поверил этому недоумку, что он сможет вернуть тебя к жизни, когда даже сам Бог не возвращает к жизни. Я следил за тобой от самого начала, и иногда вел тебя. Вел тебя сюда. Я следил за каждым твоим шагом не только здесь, но и там. И я знал, что ты приведешь ко мне этого нечистивца!

Рамаил поднял сферу над собой. Но демон молнией из посоха выбил у него ее.

– Ты до сих пор думаешь, что эта сфера поможет тебе править Адом, когда ты предал Рай? На колени! – проговорил он.

Ангел повиновался и упал на колени.

– Они не исполняют своих обещаний, в отличии от меня.– сказал демон мне, повернув голову.– Ты искал врата? Что ж, ты уже близок к своей цели.

Демон указал мне рукой на пропасть:

– Что ж, я дарую тебе возможность найти их. Ступай туда. Они могут быть ближе, чем ты думаешь, или же далеко. Выбор за тобой!

– Люцифер! Всевышний… Он покарает тебя! – сказал Рамаил, стоя на коленях.

– Он не причинит мне вреда. Но он уже покарал тебя. Твой Всевышний. Посмотри, где ты есть, и где ты будешь всегда! – сказал Люцифер.

Демон достал клинок и отрубил крылья Ангелу, лишив его божественности. А следом слетела и голова. Бездыханное тело Рамаила пало передо мной.

– А что касается тебя, человек. То ты сделал свое дело. Можешь уходить. Тебя никто не тронет. Но знай, что сегодня я не видел тебя. – Люцифер поднял сферу, и исчез во вспышке огня.

Собаки поскулили, бегая недалеко, и побежали к закрывающимся вратам Пандемониума. Силы покидали меня. Я был хорошо изувечен. Огонь опалил меня очень хорошо, что даже кожа на лице не шевелилась. Руки были все в следах от зубов, да и о ногах особо не скажешь. Вся одежда была подрана. Я не смог подняться, и все стоял на коленях.

– Теперь все… Это конец… Некуда больше идти… Все надежды рухнули в пропасть. Обманутый Ангелом. И нет пути назад. Неужели все так и закончится?– сказал я себе.

Я упал на живот и пополз. Ноги меня больше не слушались, пришлось ползти. Я одной рукой тянул свое умирающее тело к краю. Превозмогая боль, я все же приполз к краю. Еще одно движение, и я заглянул в темноту самой Бездны. В глазах уже троилось, и я осознавал свой конец. Под островом было очень темно. Не было больше никаких пылающих островов, лишь тьма, непроглядная, беспросветная, глубокая. Я смотрел в нее, а она смотрела в меня. Частички крови стекали по моему лицу, устремляясь в пустое пространство. Больше сил не было. Я свесился с края, закрыв глаза. Сделав глубокий выдох, я перевалился через край, и полетел в неизвестность. Сознание покидало меня быстро, и я даже не ощущал падения. Вся жизнь пролетела у меня перед глазами. Все, кем я был, кто я есть и что делал, проплыло у меня в сознании. Я ожидал увидеть самое худшее в жизни, но самое худшее уже случилось, и я принял это как неизбежность. Я опустился в саму Бездну, где не было ни конца, ни края. Я увидел последние отблеск пламени Ада, перед тем, как тьма скрыла меня.

Вдруг все мое тело вздрогнуло, как будто бы я был во сне, и резко проснулся. Я подскочил на месте, тяжело дыша. Я не сразу поверил тому, что увидел. Я сидел на проезжей части, рядом с медицинской каталкой, на которой лежал черный мешок. Вокруг меня стояли люди в белых халатах, я вновь слышал отдаленные голоса. Их очертания были расплывчаты. Силуэты людей были прозрачны, но они шевелились, правда, очень медленно. Я немного протер глаза. Вновь весь шум стих, и никаких силуэтов не было передо мною. Все было охвачено темнотой, из которой, с разных сторон, на меня смотрели те, кто был в ней. Я слышал их рычание. Отблеск их глаз давал понять, что они не одни. Кто-то пытался выпрыгнуть из темноты, но свет пламени от взорванного автобуса, не давал им это сделать. Везде была сплошная темнота, даже надо мной. Только догоравший корпус был единственным источником света по всему этому пространству. Огонь освещал часть улицы, уходящую во тьму, где меня ждали какие-то твари, также моя разбитая машина исчезала наполовину в темноте. И если бы не свет от пламени огня, здесь бы уже давно была темнота.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что теперь я никуда не убегу. Все было охвачено тьмой, постепенно приближавшейся по мере затухания пламени. А вместе с ней ко мне приближались и монстры. Кое-как я нашел в себе силы подняться, опираясь о каталку. Теперь, на этой каталке, я увидел лежащего себя. Все мое тело было в шрамах. Рука была сломана, как и большая торчащая кость на ноге, выпирающая из перелома. Вокруг никого не было, и помочь было некому. Я протянул руки, чтобы остановить кровотечение, и попытаться помочь себе, как тело молниеносно растворилось в воздухе, и я прикоснулся к каталке. Все мое тело заболело моментально. Я прикоснулся к голове, а потом взглянул на ладонь, которая была вся в крови. Одежда на мне была немного обгоревшей и рваной. Одна рука была согнута куда-то вбок, но шевелилась. На ноге же точно также торчала кость. Я оперся о каталку, и кое-как сел на нее, глядя на все то, что есть вокруг. Провертев последние события в голове, я понял, что вернулся к самому началу. К тому же самому месту, где все началось, и где должно все закончиться.

С одной стороны улицы начал исходить черный туман, который я когда-то видел. Только на этот раз не раздалось трубного рева. На свет костра вышло существо с четырьмя огромными крыльями. Оно было черным, как сама ночь, лишь пронзительные, фиолетовые глазницы вглядывались вглубь моей души. В руке оно держало что-то похожее на огромный фонарь. Но света не было в нем. Он вышел на свет пламени, и все твари в округе замолкли. Ему не требовалось что-либо рассказывать, он и так все знал обо мне. И своими пылающими глазами он дал это знать. Он подошел ко мне, все также возвышаясь, как гигант.

– Т-т-ты… Ты… – заикаясь проговорил я.

– Мы есть тот, кто мы есть. – произнес он немного двухголосо.

– Т-т-ты можешь возвращать к жизни? Пожалуйста, отведи меня к вратам, которые переносят в мир живых – сказал я, глядя на него с надеждой, как ребенок на своих родителей.

Существо посмотрело мне в душу:

– Я не возвращаю к жизни. И врата, что ныне покоятся здесь, не для прохода смертных. Для того, чтобы вернуться туда, существуют определенные правила. Но сейчас гораздо важнее: достоин ли ты, чтобы жить? – сказал он.

Смотря ему в глаза, я увидел многое из своей жизни. Он провел меня по всей моей памяти о ней. Все свои мечты, все то, что было, он обнажил на свет. Все радостные моменты и грустные, все мои поступки, ничто не утаилось от его взора.

Я закрыл глаза, чтобы больше он не копался в моей памяти.

– Смотри же! – услышал я голос в своей душе.

Он как будто заставил меня повиноваться и открыть глаза. Все, что было в округе, вся тьма и разбитый автобус, ничего этого больше не было. Обстановка сменилась, и мы уже были в реанимационной палате. На кровати, с прикрепленными датчиками, лежало мое изувеченное тело. Я стоял, смотря на самого себя. Подле кровати, на стуле, сидела моя жена. В ее глазах была как печаль, так и страх. Она держала мою перебинтованную руку подле своих губ. Слезы, застывшими градинками, зависли на ее щеках. Я посмотрел на круглые часы в палате. Время отсчитывало последние минуты до полуночи. Ведь сегодня же Новый год. Что же я наделал? Ведь все могло быть совершенно не так. Глядя на себя в гипсе и бинтах, я почувствовал жалость к самому себе. Здесь, лишь была моя жена, держащая меня за руку, и моя дочь, сидевшая на коленях у нее. Когда остальным было все равно, они пришли сюда, не смотря на то, что я сделал. Она держала меня за руку. Слезы выступили у меня на глазах. Я вспомнил то самое обещание, что когда-то давно произнес ей. Я никогда не должен был заставлять ее плакать. И она поверила мне. Но сейчас все было по-другому. Вышло совсем по-другому.

– Прости…– произнес я, глядя на нее. – Это я виноват… Виноват в том, что произошло.

Слезы покатились у меня из глаз. Я подошел к ней, чтобы обнять, чтобы сказать, что я все еще здесь, что я жив, но видение растворилось, оставив меня в той самой тьме, перед пылающим огнем, сидящего на каталке. Передо мной, все также возвышаясь и невозмутимо стоял он.

– Ты сделал достаточно, чтобы оказаться здесь! – произнес он. – Ты поверил тому, чему не стоило верить!

Теперь я понял, почему его имя – Палач. Тот, кто бродит во тьме, стоял передо мной, смотря куда-то вглубь. Он указывал на самого меня. Пройдя долгий путь, в поисках возможности жить, я только сейчас понял, где я оказался. «Достоин ли я того, чтобы жить?» – отразились у меня в голове. Открывшаяся передо мной бездна показала то, куда я шел. Все это время я бежал. Бежал от того, что настигло меня в самом конце. Палач возвышался надо мною, с пустым фонарем. Я все время бежал от того, что в итоге встретил. И я должен заплатить здесь за свои совершенные поступки. Я ничего уже не мог изменить…

***********

Прощение:

Последнее пламя от горящего автобуса постепенно угасало. Темнота сгущалась надо мной. Палач стоял и смотрел мне в глаза. Он видел мои слезы, скатывающиеся по моим щекам. Он не испытывал ни жалости, ни сострадания. Все наши эмоции были чужды для его непоколебимости и холода, исходящего от него. Он был тем, кто он есть. Он видел всю мою жизнь, ничто не скрыто от него. Притворяться и лгать было бесполезно перед ним.

– Я прошу тебя… – молвил я. – Верни меня обратно, хоть на несколько секунд. Я хочу попрощаться с ними. Пожалуйста.

Палач ответил:

– Ты же знаешь, что это невозможно. Я не воскрешаю. Но то последнее, что я могу сделать для тебя, это в последний раз дать взглянуть на всю твою жизнь.

Палач протянул руку ко мне, на которой, из ниоткуда, образовалась сфера, переливающаяся различными яркими цветами. Я взял ее в руки. Как будто время отмоталось назад. Я заглянул в самый дальний уголок своей жизни. Сфера вернула меня к началу.

«Меня назвали Дэвидом. Это мое имя. Я рос в небольшой семье. Отца у меня не было, он покинул нас когда-то давно. Потому мое воспитание упало на руки мамы и дедушки с бабушкой. Когда мне исполнилось шесть лет, я, как и все остальные дети, пошел в школу. Через десять лет я сдал экзамены, и окончил ее, сразу же поступив на экономический факультет Масачуссетсткого института. После окончания я пошел работать в банк, где, через несколько лет стал успешным менеджером. В жизни у меня есть все, что только можно желать. Жил себе спокойно, пока в один день не встретил ее. Она была прекрасной. Я влюбился практически сразу. И, однажды, сидя в кафе, я впервые поцеловал ее. А потом было признание. Я сказал ей, что никогда не заставлю плакать. Затем было не менее знаменательное событие – свадьба. Через какое-то время у нас появилась дочь. Сейчас ей уже 10 лет. Сколько времени прошло. Как дети быстро растут. А я все время на работе. Неужели я поставил карьеру выше своей семьи? Да. Так и есть. Я почти не ночевал дома, и тем более в последнее время. И на работе я увидел девушку. Я потерял от нее голову…»

Последнее видение отразилось в сфере, ярко напоминая мне о случившемся. Дальше смотреть не было смыла, потому что это было так. Теперь же, думаю, настало время. Время, чтобы рассказать вам всю правду. Я не стал примерным семьянином. Я решил, что с той девушкой у меня будет все. Ведь все мои чувства вернулись ко мне. Я вновь полюбил. И я забыл о том, что обещал… Я предал их… Предал свою семью… В этот самый день, когда оказался в этом проклятом месте… Перед новым годом… Вечером… Я ехал на своей машине, домой, чтобы навсегда расставить точки. Я решил вычеркнуть тех, кто любил меня, из своей жизни, совершив самую страшную ошибку.

Палач продолжал сверлить меня взглядом, понимая все то, что я осознал. Что же я наделал? Я хотел сказать своей жене, что мы расстаемся… В этот день. Но так и не доехал. Всего лишь один случай предрек случившееся. Я попал в аварию. А что было дальше, то вы это уже прекрасно знаете. Я попал в этот мир, отрицая свою смерть, когда уже давно умираю, лежа на кровати в палате. Рядом находится не та девушка, а моя жена, которая все еще верит в меня. Ведь ее лицо показало мне о ее любви ко мне, не смотря на все наши последние ссоры. Моя душа находится здесь, в самой Бездне, когда физическое тело находится в больнице. Прижав руку к груди, я все еще чувствую биение своего сердца… Но оно начало заглушаться.

Сфера потухла у меня в руках. Только сейчас я осознал, что же все-таки я наделал. Что началось в тот вечер – это было неизбежно. Я сам выбрал путь, и вошел в этот мир, предав тех, кто по-настоящему любил меня. И, только находясь здесь, я осознал это. Я опустил глаза, стоя перед Палачом. Теперь я полностью осознал безысходность Бездны. Из нее нельзя сбежать. Потому что я сам пришел сюда, в Ничто, где в округе рыскают всякие страшные твари.

– Пожалуйста, дух!– взмолился я. – Если у тебя есть что-то внутри, отпусти меня назад, хоть на пару мгновений… Я должен извиниться перед ней… Знаю, что в нашей жизни все было не так, как хотелось бы, но…

– Я не посыльный. Ты сделал выбор, – ответил мне Палач, – и ты получишь то, что ты заслужил.

Он взял сферу из моих рук, отвернулся от меня, и ушел в глубокую темноту, постепенно сужавшее этот небольшой клочок оставшегося для меня мира. Пламя потихоньку угасало, как и моя ничего не стоящая жизнь. Я не мог ничего изменить, даже вернуться назад. Лишь только тьма и монстры ожидали меня.

Я бросил последний взгляд надежды в угасающее пламя. Никто не придет и не спасет меня. Так зачем ждать, пока пламя затухнет? Я принял свою судьбу. Схватив с каталки мешок, я накрыл огонь, полностью погрузив себя во тьму. Существа из темноты набросились на меня, своими зубами они стали вгрызаться в мою плоть, пытаясь разделить на части. Я последний раз вспомнил свою семью, обо всех самых хороших моментах, которые у меня были. Превозмогая слезы жалости, я чувствовал страшную боль.

Наверное, это был мой конец. Но, вдруг, откуда-то сверху, стал разливаться яркий свет. Сначала он появился, как звезда на небе, и становился все больше. Все монстры бросились в разные стороны, оставив меня стоять на коленях, в кровоточащих ранах. Этот свет опустился на меня, дав мне защиту. Он был теплым, подобно тому, как тебя обнимает самый дорогой человек в твоей жизни. Я протянул руку перед собой и почувствовал, что кто-то незримый взял меня за нее. То последнее, что я увидел – это женское лицо, проявившееся в этом теплом свете. Оно было очень похожим на лицо моей жены. Оно улыбнулось мне, прежде чем яркий свет поглотил меня.

– Ты был прощен, – произнес спокойный, нежный голос, – теперь можешь идти не оглядываясь.

Я услышал другой, более знакомый голос, идущий за пределами света. Это голос я узнаю из тысячи других голосов. Это была она. Она звала меня. Но как? Почему? Ведь я хотел предать ее. Разве я достоин идти к ним?

– Она простила тебя.– произнес голос сзади меня. – Она ждет тебя.

Обернувшись, я увидел только рассеивающийся туман. Больше никого не было. Ни тьмы, ни монстров, ни Палача. Все было окружено ярким светом. Поблагодарив того, кто сюда меня привел, добрым словом, я побежал по мраморному полу, на звук ее голоса. Он становился все отчетливее и отчетливее. В месте, где ступени обрывались, я сделал последний шаг в никуда, исчезнув в ярком свете.

Я вновь погрузился в темноту. Где я? Я отчетливо слышал оборудование, которое отсчитывало мое сердцебиение писком. Я почувствовал тяжесть на груди. Что-то или кто-то лежит на мне. Я ощутил свою руку в ладонях. Они были теплые и держали ее крепко. Я чуть приоткрыл глаза. Сначала видение было неразборчивым, но я, все же, понял, что на моей груди лежит голова самого близкого мне человека. Она уснула, сидя подле меня. Вероятно, она звала меня все это время. Я не знал, кого благодарить. Благодарить за то, что мне выпал второй шанс. Шанс жить снова. Палач показал мне, к чему может привести неверный шаг. Но в мире есть те, кто заботится за нами из вне. Они услышали меня и дали надежду на второй шанс. Шанс на то, что я могу все это изменить. Я был очень счастлив, здесь, лежа в палате. Я чуть приподнял свою другую руку, и провел по локону волос своей жены. Она чуть приподняла голову и увидела меня, улыбающегося ей. Видимо на зашитом лице это плохо получалось сделать. На ее щеках были видны слезы. Но это были уже не те слезы, которые я видел на ее лице. Я взглянул на часы. Одна минута была уже за новым годом. Я взглянул в глаза своей жене. Как и тогда прежде, я не видел ничего прекраснее. Я был прощен. Она простила меня. И в этот момент моя жизнь озарилась…

Через пару месяцев я был выписан из больницы. Я уволился с прежнего места работы, и устроился на более хорошую, позволявшую мне больше времени уделять семье. Да и кстати. Я не забыл про письмо Седрика. Лежа в госпитале, я вспомнил его полностью. Хоть было и нелегко вспоминать. Я записал каждую строку в нем. Мы потрудились, но нашли его родственников. Я передал письмо его далекой правнучке. Она была немного шокирована тем, что я знаком с ним, и главное как. Я не стал рассказывать ей, что этот человек спас мне жизнь, но рассказал о том, что он был достойным. Она поблагодарила меня за это важное для нее письмо. Оно было действительно важным. Ведь в письме говорилось о завещании, которое оставил Седрик, разрешающее использовать его большое поместье и земли для бездомных детей. Хоть при жизни он и был против такого, но в посмертии он изменился. И, теперь, большая статуя старика, обнимающего детей, будет стоять при входе в большой приют. Надеюсь, этим, Седрик заслужил себе прощение, и его дух покинет ту страшную цитадель. Никто уже об этом точно не скажет. Но зато я могу сказать о том, что стало со мной после всего этого. Теперь я знаю, куда можно попасть, совершая поступки, которые не должны быть совершены. Своим заслуженным прощением я обязан всего лишь одному человеку. И теперь, оставшимся мне сроком своей жизни, я постараюсь быть тем, кем я должен быть, даря радость тем, кто находится рядом со мной. Но это уже будет совсем другая история.

Неизбежность:

Огонь потихоньку угасал. Темнота сгущалась надо мной. Палач возвышался надо мной, смотря мне в глаза. Он видел мои слезы, которые скатывались у меня по щекам. Но никаких эмоций при этом он не испытывал. Тут я и понял, что он видит меня насквозь. Видит всю мою жизнь. Каждый уголок моего сознания. И что врать ему было бесполезно.

– Я прошу тебя… – сказал я. – Верни меня обратно, хоть на время. Я хочу попрощаться с ними.

Палач все вглядывался в меня.

– Ты же знаешь, что это невозможно. Я не могу воскрешать. – произнес он. – Ты знал, на что ты шел и на что обрек себя.

Стоя перед ним, я осознал многое. Как бы ни хотелось признавать, но он был прав. В тот вечер, на кануне, перед праздником, я ехал на машине. Я ехал домой, чтобы сказать своей жене о плохих новостях. В этот вечер мы должны были расстаться. Я хотел предать свою семью, уйдя к той, что полюбил не так давно. Но я не успел этого сделать. Произошла авария, и я попал в этот мир. Только здесь, в Бездне, я осознал, что я давно умер, еще при жизни, только отрицал это. И нужен был лишь всего один момент, открывший мне истину. Я прошел до конца своего пути, опустившись в Бездну. И это лишь для того, чтобы познать то, что я сделал.

Палач отвернулся от меня и ушел в темноту, оставив меня наедине с затухающим пламенем и с существами. Они пытались выскочить на свет, но свет пламени обжигал их. Огонь постепенно догорал, как и моя жизнь. И последнее, что я могу сказать, прежде чем эти существа набросятся на меня и разорвут, это то, что не допускайте того, что сделал я при жизни. Любите тех, кто находится с вами. Чтобы не оказаться перед последним огнем вашей жизни, котораяможет тоже затухнуть. И тогда вас ничто не спасет…

Огонь затух, и существа набросились на меня. По бездонной пустоте разносились мои крики, только никто не слышал их…