Верни нас [Ольга Кабацкая] (fb2) читать онлайн

Верни нас

Глава 1

— Матвей! — в сотый раз позвав сына, я ещё раз открыла сумку, проверяя все ли документы взяла. — Сынок, время!

Паспорт на месте, как и куча сомнительных бумажек, которые я ношу под его обложкой… свидетельство о рождении сына на месте, кредитка тоже здесь… так, а где кошелёк? А, вот он…

— А это что? — достала я сложенный втрое листок, вчитываясь в его содержание. — Счета мне с собой не нужны, — положив квитанцию на трюмо, сделав себе мысленную пометку оплатить сразу как вернёмся из пригорода, я снова перешла на крик: — Матвей!

Такси должно скоро подъехать, а опаздывать не хочется. Ещё не понятно, сколько за дорогу выйдет, так что простой машины в мои планы не входил однозначно.

— Я собрался, — наконец-то вышел из своей комнаты мой любимый мужчина, таща за собой по полу два набитых до отказа рюкзака.

— Та-а-ак, — протянула я, закрывая сумку и закидывая её себе на плечо. — Сынок, что ты там набрал? Все твои вещи собраны, — я выразительно посмотрела на чемодан, который упаковала ещё вчера утром.

На звание организованной матери я не стремилась никогда, скорее моё кредо это: «Простите, я снова опоздала!», но к нашему недельному отдыху я действительно готовилась.

Во-первых, потому что провести неделю на свежем воздухе будет Матвею полезно, да и мне, с моим графиком работы, тоже не помешает расслабиться от городской суеты! Ну, а во-вторых, Оксана уже больше года зазывает меня в гости, и в этот раз практически поставила перед фактом, лишая меня возможности отказаться.

Жизнь у Оксанки сложилась куда лучше моей. Она и университет закончила, и работу приличную нашла, затем и мужчину — такого же, как и работу. Приличного. Как сейчас модно говорить — укомплектованного. Затем она осчастливила мир чудесной дочуркой. В общем — всё как у людей. И не как у меня.

Свадьба у меня, конечно тоже была, однажды… Вот только потом был развод, а уже после — сын. Высокооплачиваемой должностью я похвастаться не могу, ну, а образование — только в прошлом году у меня получилось попасть на заочное, так что дипломом погордиться смогу ещё не скоро.

— Так, Матвей… — мою речь про лишний багаж прервал звонок в дверь. — А это ещё кто?

— В глазок посмотри, — напомнил мне сын, важно пыхтя и отодвигая свои рюкзаки в сторону нашего чемодана.

— Я это всё до такси тащить не собираюсь, — поставила я его в известность, послушно прижимаясь лицом к дверному глазку.

На лестничной клетке стоял незнакомый мужчина, кажущийся чем-то инородным среди бывших когда-то зелёными, обшарпанных стен. Высокий, широкоплечий, в костюме и даже с галстуком… На свидетеля какой-нибудь веры он не походил — слишком пугающая внешность, на соседей тоже не похож… Остаётся лишь один вариант. Коммивояжёр.

— Кто там? — уточнила я, морально готовясь отправить восвояси очередного продавца ножей, таблеток, счётчиков и всего прочего.

И желательно, отправить прилично. Возрастной ценз на выражения «шесть плюс» в лице Матвейки большого выбора в словах мне не даст.

— Здравствуйте, я водитель Оксаны Леонидовны, — ответил он уверенным басом, заставив меня вздрогнуть. — Она просила забрать вас и помочь с вещами.

— Оксаны Леонидовны? — едва слышно уточнила я, спохватываясь и открывая дверь. — Добрый день. Получается, вы за нами, — я неуверенно пожала плечами.

Оксанка мне сказала, что договорится о транспорте ко времени, но я и подумать не могла, что она пришлёт своего водителя. Скажу больше — я понятия не имела, что у неё вообще такой имеется! Я наивно полагала, что за нами просто приедет такси… желательно, не очень дорогое. Я на этот случай даже наличку подготовила.

— Это все вещи? — уверенно подойдя к нашей поклаже, мужчина взял в руки чемодан.

— Рюкзаки тоже, — подсказал ему Матвей, тут же добавив под моим укоризненным взглядом. — Здравствуйте.

— Я буду ждать на улице, — подхватив всё, водитель кивнул мне, покидая квартиру.

Слушая эхо его удаляющихся шагов, я чувствовала себя довольно некомфортно. И дело не в том, что я параноидально переживала за свои вещи или их сохранность… этот «водитель» не поздоровался в ответ с ребёнком!

— Видишь, мам, — довольно заулыбался Матвей, не заметив невоспитанность дяди. — Тебе ничего не пришлось тащить. Поехали?

Смотря как сын от нетерпения чуть ли не подпрыгивает, я устало указала ему на выход.

— Поехали, — его энтузиазм я сейчас не разделяла.

Личный водитель, подумать только…

Возможно, я немного переоценила свою способность «не ударить в грязь лицом»…

Всю дорогу до загородного дома подруги я сидела словно на иголках, а не на кожаной обшивке сидения, поглаживая темноволосую макушку задремавшего в детском кресле Матвея.

С Оксаной мы сдружились ещё в начальной школе. Долгое время были неразлучными и со временем стали лучшими подругами. Потом закончили школу и разъехались поступать в разные университеты. Какое-то время поддерживали связь, пока… пока моя жизнь не разрушилась.

Поморщившись, я поспешила выкинуть из головы любые мысли о Нём, возвращаясь к Оксане. Я давно научилась жить так, словно его никогда не было. И ничего менять не собираюсь, вороша прошлое.

Если честно, я не ожидала встретить Оксану здесь. Сжигая мосты, я перебралась в небольшой город, чтобы начать всё заново, полностью оборвав общение со всеми, кто казался близкими. Кто же знал, что в пятидесяти километрах от моего города начнут строить элитные посёлки, и одной из обладательниц чудесного коттеджа станет моя подруга из прошлой жизни? Встретились в торговом центре, немного поговорили, обменялись номерами телефонов. Я не думала, что мы сможем восстановить общение. Часто ведь бывает, что фразы «надо будет как-то собраться» — так и остаются пустыми словами. Но не в этот раз.

Мы действительно начали созваниваться и возобновили былую дружбу. Она всегда заезжала с дочкой к нам, если была в городе. И если я в это время не была на работе. Но вот мне к ней было никак не выбраться. То завал на работе, то Матвейка температурил, то просто находилась тысяча причин отказаться.

Не удивительно, что едва услышав про мой наметившийся недельный отпуск из-за закрытия ресторана на ремонт, Оксана просто поставила меня перед фактом, что я еду к ней на всё это время. Тем более, что у её мужа день рождения, на который приедут близкие друзья с семьями…

Изначально мне идея понравилась. Ровно до того момента, как за мной не приехал этот личный водитель. Скользнув взглядом по молчавшему всю дорогу мужчине, я нервно сглотнула. Божечки, да у него на вид один костюм стоит больше, чем моя зарплата…

Спокойно, Стася, спокойно. Оксана никогда не была снобкой, не нужно думать, что и её гости будут косо смотреть на меня и сына лишь за то, что наши вещи не пестрят этикетками раскрученных брендов. Тем более, что с Валерой, её мужем, мы уже общались и впечатление о нём у меня сложилось более чем положительное. Да и потом, некоторых гостей я знаю — например, старший брат Оксанки. Олег за мной даже когда-то пытался ухаживать, не думаю, что приехав к сестре и увидев меня, у него резко проснётся негатив в мою сторону…

Под эту мысленную мантру я умудрилась задремать, распахнув глаза лишь от баса водителя, озвучившего нам скупое «приехали».

— Сыночек, приехали, — осторожно разбудив сына, я чмокнула его в макушку.

— Ну ма-а-м, — сонно протянул он, скривившись от проявлений нежности.

Что поделать, прошли те времена, когда я могла его беспрепятственно тискать и называть своим зайчиком. Всё. Теперь он считает себя взрослым мужчиной и всякие «муси-пуси» являются недопустимыми. Особенно на людях.

— Пока никто не видит ведь можно, — прошептала я ему, пока он демонстративно приглаживал ладошками волосы. — Смотри, как красиво!

Территория коттеджного посёлка действительно поражала. Дома находились друг от друга на приличном расстоянии, каждый огорожен невысокими живыми изгородями. Отсюда так же виднелась речка и вымощенные к ней дорожки. Именно она привлекла внимание Матвея больше всего. Я практически видела в глазах сына, как он просчитывает варианты того, что можно сделать, имея в шаговой доступности речку! Начиная от купания и заканчивая возможностью покататься на лодке. Тем более что парочка таких виднелась сейчас на воде…

— Живут же люди, — тихо вырвалось из меня, что не укрылось от чуткого слуха водителя.

Взглядом он меня наградил довольно красноречивым. Впрочем, всё это отошло на второй план, так как я увидела выбегающую к нам из дома Оксану, радостно махающую руками.

Мне здесь действительно рады, так стоит ли переживать из-за неодобрения какого-то водителя? Меня на работе иногда и не такими взглядами провожают, что я, не привыкла что ли?

— Привет! — стоило мне выйти из машины, как я попала в тёплые объятия подруги. — Как добралась? Стася, я так рада, ты не представляешь!

— Я тоже рада, что приехала, — искренне выдохнула я, указывая на дом, краем глаза наблюдая за тем, как Матвей выбирается из машины. — У тебя очень красиво. По-доброму завидую даже.

— Брось, — отмахнулась Оксана, приветливо обращаясь к Матвею. — Привет! Сейчас устроим вас с мамой и сможешь поиграть с Кариной. Она очень ждала твоего приезда. Вам здесь будет очень весело, поверь!

Знала бы я, что меня здесь ждёт уже завтра — бежала бы с сыном домой пешком! А потом и из города… на всякий случай.

Но я не знала, и открыто улыбаясь шла за руку с Матвеем следом за подругой.

Глава 2

— Итак, — протянула Оксана, присев рядом со мной на диване и вручив мне в руки бокал с вином, шутливо отсалютовав своим. — Дети спят, Валера тоже сдался, как и его брат с супругой. Остались только мы.

— За нас, — повторив её жест, я немного отпила, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться.

Скорее всего вино было хорошим, но я никогда не любила алкогольные напитки, поэтому просто отставила его в сторону, наслаждаясь потрескиванием дров в камине.

Ну и что, что лето и тепло? Живой огонь создавал непередаваемую атмосферу уюта. Самое то, чтобы расслабиться после насыщенного дня. А день действительно оказался выматывающем. Во всех смыслах.

Оксана нам показала наши комнаты (именно комнаты, чем сильно меня удивила!), затем мы немного пообщались с Валерой, её мужем. Как я и предполагала, снобизмом тут и не пахло. От самих хозяев. Валера был таким же улыбчивым, как и Оксана, и таким же доброжелательным. Втроём, вместе с Кариной, они смотрелись словно сошедшая с обложки счастливая семья — все трое натуральные блондины, у всех голубые глаза, включая их пятилетнюю принцессу. Мы с Матвеем казались здесь чужими.

Но особенно чётко я это ощутила, когда приехали брат Валеры с женой и своими сыновьями. Степан и Татьяна сначала приняли меня за няню, которую наняли для Карины на время приезда гостей. А когда вскрылась правда, даже не посчитали нужным извиниться. За них это делала Оксана. И весь парадокс — некомфортно из-за этого было только мне. Я ведь действительно не вписывалась сюда уже сейчас, а что будет дальше? Не все гости приехали. Ещё должна была приехать сестра Валеры со своим новым кавалером. Ну, и Олег. Встречи с братом Оксаны я уже немного побаивалась, не разделяя свой ранее озвученный настрой на его счёт.

И как мне пережить эту неделю?

От того, чтобы выдумать причину и уехать отсюда меня останавливали только дети. В отличие от высокомерных родителей, младшее поколение нашло общий язык и прекрасно проводило время.

— Сбежать не выйдет, — словно прочитав мои мысли, неожиданно предупредила меня Оксана. — И не отрицай. Я же вижу, что тебе тут…

— Я немного не в своей тарелке, — помогла я ей подобрать верное определение своему состоянию. — Но дело не в тебе, ты ведь понимаешь?

— И да, и нет. Мы с тобой долгое время не общались. И я всё никак не решалась спросить, — задумчиво протянула подруга. — Ты так резко пропала тогда. Переехала, контактов никому не оставила. Даже номер сменила. Словно бежала…

— Если ты намекаешь на причины моего отъезда, и хочешь узнать, бежала ли я от кого-то конкретно, то — нет, — ответила я, забираясь на диван с ногами и подтягивая их под себя. — Мне никто не угрожал, не преследовал… если ты об этом.

— Тогда что случилось? — немного робко Оксана задала вопрос. — В нашем последнем разговоре ты сказала, что вышла замуж и хочешь забрать документы из своего универа, чтобы перевестись учиться в столицу, а потом… просто пропала. И вот я встречаю тебя здесь. Без мужа, не в столице, и с сыном.

Я знала, что этот разговор у нас однажды состоится, но всё равно не смогла к нему подготовиться. Ворошить прошлое, которое от тебя почти не оставило живого места? Это до сих пор было больно.

— Стась, если не хочешь рассказывать, то не нужно, — не выдержала образовавшуюся тишину Оксана. — Просто я подумала, ты с Матвеем одна, отца нет… у Валеры много связей, если тебе нужна помощь с алиментами, или…

— Оксана, — я мягко рассмеялась, тронутая такой заботой. — Не нужны мне от него алименты. Сама справляюсь. У нас с Глебом всё быстро закрутилось, — я сухо излагала факты, стараясь не окунаться в своё же прошлое. Просто история. Я просто рассказчик, не более. — Так же быстро мы расписались. И не менее быстро разошлись. Это было словно одержимость какая-то. Я просто ошиблась.

Ошиблась…

Тогда мне казалось иначе.

Меня тянуло к Глебу с первой нашей встречи. Я была зависима от него, от необходимости знать, что он рядом. Никогда больше я так остро не реагировала на мужчин. Только Глеба я умела чувствовать кожей, ловя каждый взгляд и чувствуя его, подобно прикосновению. Только с Глебом я могла умирать от желания, просто наблюдая как он идёт ко мне. От одной его улыбки у меня колени подкашивались и выключался мозг.

— Он тебя обидел? — осторожно прервала моё молчание Оксана.

— Очень, — кивнула я. — У нас был план. Сказка для нас двоих, но… знаешь, как это бывает в сказках? Однажды всё превратилось в тыкву.

Глеб с другом решил открыть небольшую компанию и заниматься перевозками грузов. Начать решили не в нашем маленьком городе, а в столице — для этого я и хотела подать на перевод. Глеб был категорически против, чтобы я бросала учёбу. Делал вид, что ему не плевать на мою жизнь… лицемер.

— Сразу за ним я поехать не могла, сама понимаешь, — я грустно усмехнулась, отпивая вина из бокала и не чувствуя его вкус. Только горечь. — Из трёх месяцев нашего брака, два мы провели порознь. После его отъезда мы созванивались, каждый день. И не по разу.

Особенно хорошо я помнила вечерние звонки. Их я ждала больше всего, чтобы пожелать ему спокойной ночи и услышать пожелание в ответ. Наивная дурочка! Пока я, закрыв глаза слушала его голос и представляла, что скоро мы снова будем вместе, он тем временем…

— В общем, — я с шумом опустила опустевший бокал на журнальный столик. — Его хватило ровно на месяц. Потом он пропал, мне не звонил… только иногда утруждал себя короткими смс, мол, занят. Устаю очень. Не сердись, — воспоминания про его отписки до сих пор поднимали в душе затаённую обиду.

Я плакала, злилась, грозилась приехать и высказать ему всё лично. Останавливал меня тогда Никита, его друг и соучредитель их компании. Ему я звонила сама в минуты отчаяния и требовала дать трубку Глебу.

Никита умел убеждать, и я, как дурочка, после разговоров с ним успокаивалась, искренне считая, что Глеб занят. Что у них не хватает пока водителей и Глеб работает за двоих. Что очень устаёт, что не замечает, как у него садится телефон. И что скоро всё наладится…

— К счастью, ничто так не отрезвляет, как две полоски на тесте на беременность, — я грустно рассмеялась. — Я думала, что проблемы со сном и аппетитом у меня из-за нервов, а оказалось…

— Из-за Матвейки, — дополнила Оксана. — Ты сказала об этом Глебу?

— Попыталась.

В памяти возник туманный образ того, как я сорвалась и приехала в столицу. Как с вокзала позвонила Никите и поставила его перед фактом, попросив дать адрес, где я смогу поговорить с мужем.

Никита сам забрал меня, правда привёз на свою съёмную квартиру, несколько часов отговаривая меня от встречи с мужем. Давил на то, что мне нужно отдохнуть с дороги, а Глеб вообще в рейсе, и вернётся ещё не скоро…

Помню, как ему кто-то позвонил, и он долго не решался оставить меня одну. Помню, как стоило ему выйти, как я перерыла ему всю квартиру, пытаясь понять, почему он прячет от меня Глеба.

Ведь именно прячет, как это всё объяснить иначе?

Смутно помню, как нашла договор аренды на две квартиры, оформленный на Никиту. И совсем не помню, как вызвала такси и не задумываясь бросилась по второму прописанному там адресу.

Я как чувствовала, что от меня что-то скрывают, но и понятия не имела, как мне будет больно.

— Не поверишь, но дверь мне открыл Никита, — рассмеялась я. — Я его чуть с ног не сбила, залетая внутрь. А там…

А там глазам открылась картина, которую я годами пыталась стереть.

Глеб лежал на кровати, прикрывшись по пояс одеялом. Рядом с ним стояла девушка, по-хозяйски положив ладонь ему на плечо и с искренним недоумением уставившись в мою сторону.

«Это твоя жена? Как неловко получилось…» — единственное, что она сказала, быстро уходя в другую комнату.

— Объяснишь? — это всё, что я смогла спросить, глядя в холодные глаза Глеба.

Именно холодные. Он смотрел на меня с безразличием. Так, словно я была для него пустым местом.

— Думаю, ты и сама всё поняла, — казавшийся когда-то самым тёплым и родным голос, стал вдруг чужим и безжизненным.

— Как ты мог, — я стояла, не обращая внимания на льющиеся из глаз слёзы, искренне желая в ту минуту лишь одного — проснуться.

Проснуться и понять, что это всего лишь дурной сон. Самый ужасный из возможных, но просто сон.

— Документы на развод я подготовил, — добил меня в тот момент Глеб, сухо попросив Никиту: — Проводи её.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — отстранённо ответил ему Никита, беря меня под руку и выводя из квартиры.

Вокзал, дорога домой… всё прошло мимо моего восприятия. Лишь оказавшись в своей квартире и достав из сумки подписанные Глебом бумаги о расторжении нашего брака, я окончательно поняла, что случилось.

— Пока я наивно переживала за него и не находила себе места от беспокойства — Глеб просто нашёл себе другую, — подвела я итог своему рассказу.

— Он даже не встал с кровати, когда ты пришла? — Оксана не верила своим ушам. — Не попытался нормально всё объяснить?

— Даже «это не то, что ты подумала» не сказал, — пошутила я. — А не встал… может не хотел причиндалами светить. Футболки на нём не было, может и трусов… Какая теперь разница?

— И про Матвея ты ему не сказала, — перевела тему подруга. — Я бы тоже не стала, окажись я на твоём месте.

— Не дай бог, — покачала я головой.

— А уехала ты почему? — улыбнулась Оксана. — Глеб же в Москве остался?

— Не хотела, чтобы мне что-то о нём напоминало, — почти честно ответила я. Ведь так же я опасалась общих знакомых, которые могут встретить меня и рассказать ему о ребёнке.

Ещё немного поговорив с Оксаной, искренне не понимающей вероломство мужиков, а особенно в конкретном случае, мы разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу доброй ночи.

На улице уже давно стемнело, и я зашла к Матвею, проверить, как он.

Мой единственный любимый мужчина умилительно сопел, развалившись на кровати.

— Мой сыночек, — прошептала я, поправив ему одеяло и погладив по спинке. — Только мой.

Глава 3

— Варвара тебе не понравится, — подмигнул мне Олег, перейдя на доверительный шёпот.

Второй день пребывания в гостях у Оксаны складывался в разы лучше первого! Откровенно плохо выспавшись, я думала, что сегодня буду страдать от общества прибывающих на день рождения Валеры гостей, но всё сложилось как нельзя хорошо, вопреки всем моим ожиданиям!

Во-первых, мне поднял настроение приехавший утром Олег. Любой девушке приятно, когда её одаривают комплементами, чего уж говорить про меня — давно забывшую, что это вообще такое. Нет, на работе я получала комплементы от посетителей, иногда даже в довольно непристойной форме, но это другое…

Гораздо приятнее ловить на себе восхищённые взгляды старого друга, который помнит тебя юной и по-настоящему беззаботной. Не могу сказать, что с нашей последней встречи с Олегом я превратилась в плавучий чемодан, но всё же… По-женски мне очень льстили его комплименты и ненавязчивые прикосновения.

Да и не только они.

Олег весь день оказывался неподалёку от меня, то играя с Матвеем (не уставая повторять мне, какой у меня чудесный сын), то предлагая мне освежиться, протягивая специально принесённый для меня сок. И, что самое главное, не лез с расспросами про отца Матвея, удовлетворившись фразой, что сына я ращу одна.

В какой-то момент меня даже перестали напрягать Степан с Татьяной, откровенно выказывающие мне своё нерасположение. Вчера приняли за няню, сегодня — неодобрительно поджимали губы, узнав, что я не только воспитываю сына совершенно одна, но и (кошмар!) работаю помощником администратора в ресторане. Не слишком благородная профессия, на их взгляд.

И как они только живут, с такими-то взглядами…

— И почему же ты считаешь, что сестра мужа Оксаны не придётся мне по душе? — уточнила я у Олега, краем глаза наблюдая за тем, как нам накрывают на ужин в резной деревянной беседке, расположенной за домом.

Ждали только Варвару, младшую сестру Валеры, которая должна была вот-вот подъехать со своим спутником. Благодаря Олегу я уже не боялась очередной порции снобизма. Фифой больше, фифой меньше… В конце концов — я приехала к Оксане! И настроилась приятно провести время. Особенно сейчас.

— Мне так кажется, — улыбнулся Олег, указывая мне в сторону чёрного внедорожника, подъезжающего к дому. — Вы с ней словно полные противоположности друг друга. Скоро сама убедишься.

— Ты так хорошо её знаешь? — спросила я, смотря как машина останавливается, мысленно добавляя, что про меня сам Олег мало что знает.

То, что было раньше — не считается. Сейчас мы стали совсем другими. Взять хотя бы его — даже внешне, неуклюжий долговязый парень превратился в уверенного в себе мужчину.

— Достаточно, — как-то неопределённо хмыкнул Олег, тут же спохватившись. — Ты не подумай, между нами никогда ничего не было!

Я лишь рассмеялась на его странную попытку оправдаться. Боже, да у меня и мысли такой не возникло, пока он не озвучил вслух такую возможность.

— Я просто присутствовал при разговоре, когда Варя хвасталась своим Глебом, — решил поделиться со мной Олег.

— Глебом? — переспросила я, наблюдая как из внедорожника выходит водитель, и помогает выйти стройной блондинке в белоснежном костюме.

— Парень Вари, — пояснил Олег, пока я сбрасывала с себя наваждение.

Глупости! Это не мог быть Глеб.

Исключено.

Отсюда, конечно, было не видно лиц, но даже телосложение мужчины не походило на то, что отпечаталось в моей памяти… то есть, которое я забыла давным-давно!

Подумаешь, Глеб… всего лишь имя.

Да и что ему делать здесь? Он в Москве. А ещё в прошлом. И вообще…

— …в их транспортную компанию. Так и познакомились.

— Что ты сказал? — облизнув пересохшие губы, попросила я повторить.

Уйдя в свои мысли, я пропустила историю знакомства Варвары и Глеба, зачем-то рассказанную мне Олегом.

И лучше бы я не просила его повторить.

Транспортная компания…

Варвара пришла на собеседование…

Случайно пролила кофе на Глеба, врезавшись в него, понятия не имея, что он один из соучредителей…

— Насть, всё хорошо? — Олег с тревогой всматривался в моё лицо. — Ты побледнела. Стася?

— Да, — прочистив горло, я смогла улыбнуться. — Всё… хорошо.

Так не бывает!

Не бывает таких совпадений!

Но и поверить в то, что через несколько минут я столкнусь с бывшим — я тоже не могла!

Это ведь не сериал какой-то! Это моя жизнь! Настоящая жизнь и…

— Это невозможно, — прошептала я, прикрыв глаза.

— Да, жара сегодня стоит, — по-своему воспринял мою фразу Олег, мягко приобняв меня за талию и ведя в сторону беседки. — Не возражаешь?

Я лишь покачала головой, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Пока до нас доносился лишь женский смех, но я уже мысленно начала готовиться к худшему.

Не бывает таких совпадений.

Это не может быть совпадением…

Боже, зачем я вообще сюда приехала? Да ещё и с Матвеем…

— Может водички? — Олег помог мне устроиться рядом с Натальей, никак не отреагировавшей на моё появление.

Они со Степаном бурно перемывали кости «Варькиному Глебу», чем вбивали последние гвоздики в гроб моей надежды на то, что это какой-то другой Глеб.

Волков Глеб Андреевич.

Услышать его полное имя мне было более чем достаточно. Я даже безразлично смогла наблюдать за его приближением, рядом с идущими к нам Оксаной и Валерой. Ну и Варварой. Вцепившуюся клещом в его руку блондинку я тоже заметила.

Впрочем, и сам Глеб меня заметил и узнал довольно быстро. Даже шаг замедлил, немного оступившись, если мне это не показалось, конечно. Всё такой же высокий. Всё такой же, словно окружённый невидимой глазу аурой силы, притягивающей к нему внимание. Всё с той же лёгкой небритостью.

Мне казалось, я давно забыла, как она приятно царапает шею, когда он…

— Гадство, — фыркнула я себе под нос, что не укрылось от сидящего рядом Олега. — Эта погода меня доканает, — улыбнулась я ему, за что в ответ получила обновлённый стакан с водой.

Если бы это могло мне помочь…

— Всем здравствуйте! — Варвара на шаг опередила Оксану, зайдя в тень беседки первой, втаскивая за собой Глеба.

Я старалась непринуждённо улыбаться, наблюдая за приветствиями и дежурными фразами, но с каждой минутой было всё тяжелее.

Когда же Оксана решила представить нас с Глебом друг другу, нервы меня немного подвели:

— Мы знакомы, — ответила я Оксане, видя, как удивлённо округляются её глаза.

Она переводила взгляд с Глеба на меня, периодически косясь в сторону дома, явно припоминая наш вчерашний разговор и тайну, которую я хотела сохранить.

— Да? — вмешалась в разговор Варвара. — А где вы познакомились?

Глеб молча смотрел на меня, не собираясь вступать в диалог. А возможно, просто не ожидал, что я скажу правду.

— Это мой бывший муж, — я сумела выдавить из себя снисходительную улыбку, осматривая изумлённо вытянувшиеся от этой фразы лица присутствующих. — Здравствуй, Глеб.

— Здравствуй, — поздоровался он в ответ. — Не ожидал тебя встретить… здесь.

Вот только в отличие от моего видимого спокойствия, Глеб являлся образцом безразличия.

— Мам! Мама! — из дома доносился приближающийся детский голос, словно издеваясь над моими нервами.

Всё это было похоже на мой самый страшный оживший ночной кошмар! Ненавистный Глеб, рассматривающий меня как диковинную зверушку, непонятно как оказавшуюся на его территории. Перешёптывания присутствующих, у которых в голове не укладывалось, что нас с этим мужчиной могло вообще что-то связывать…

И бегущий из дома в сторону беседки Матвей, о существовании которого Глеб никогда не должен был узнать.

Не забывайте ставить звездочку роману и добавлять его в библиотеку!

Отдельная благодарность за подписку на автора и ваши комментарии! Они помогут мне сделать эту историю лучше!

Глава 4

Гордо подняв голову, я максимально спокойно вышла из беседки, улыбнувшись бегущему ко мне с зажатым в руке телефоном Матвею.

— Мам! — ускорился сын, сокращая расстояние между нами.

— А разве детишкам не накрыли отдельный стол в доме? — полетел мне в спину недовольный вопрос от Варвары.

Впрочем, его я пропустила мимо ушей.

Как и ответ Оксаны, что — да, дети едят отдельно от взрослых сегодня.

Все мои мысли сейчас были заняты лишь одним вопросом: сможет ли Глеб признать в Матвее своего ребёнка? Они однозначно были безумно похожи внешне, но… Всё же, на сыне было не написано, ни сколько ему лет… да и на меня он был тоже похож…

Я, как и Глеб, была брюнеткой. Серый цвет глаз Матвей унаследовал от меня, хоть я считала раньше, что если один из родителей кареглазый, то ребёнок обязательно унаследует этот цвет, но — нет.

— Сними пароль, — протянув мне мобильный, довольно заулыбался Матвей, возвращая в реальность. — Я хочу Карине показать корги.

— У тебя нет корги, — разблокировав телефон, напомнила я сыну, не став его прилюдно отчитывать за то, что вообще взял мой телефон. В обычное время мамины гаджеты — табу. Но, вероятно свежий воздух и желание впечатлить Карину взяли верх над вбитыми в голову правилами.

У меня же спину пекло между лопаток от чьего-то пристального взгляда. И мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно сейчас не сводит с меня глаз.

Глеб.

Надеюсь, он не пытался внимательнее разглядеть Матвея… но, на всякий случай, я стояла так, чтобы ребёнка было не видно из-за меня со стороны беседки.

— Пока нет корги, — тихо заметил сын, довольно убегая обратно в дом и на ходу выкрикивая: — Спасибо!

— Пожалуйста, — прошептала я, тихо выдохнув и спокойно направившись обратно в беседку.

На Глеба я специально не смотрела, улыбнувшись Оксане:

— Дети, — заняв своё место, я деланно вздохнула, продолжая, — Карина не просит у вас питомца?

— Просит? — поддержала диалог подруга, быстро сориентировавшись. — Я бы сказала, что требует. Но пока не может определиться с выбором животинки.

— Кажется, последним был попугай, — дополнил её слова Валера, обращаясь ко мне: — А Матвей грезит собакой? Корги?

— Да, — подтвердила я. — Любой собакой. Корги, овчаркой, таксой… однажды он сказал, что хочет тибетского мастифа, — добавила я с нотками ужаса, вызвав добрый смех за столом.

Правда, кажется Глеб не смеялся. Но на этом я старалась не заострять внимания.

— Я не люблю собак, — взяла слово Варвара. — Много шерсти, много слюней. А запах? — она наморщила свой носик, беря со стола бокал и делая небольшой глоток.

— А в детстве, я помню, ты обожала дворовую собаку, — напомнил ей старший брат. — Как же его звали?

— Матрос, — подсказал Степану Валера. — Тискала его часами и домой затаскивала с завидным упорством. Но мама была категорична.

— Упорная я с детства, — засмеялась Варвара. — Сколько мне тогда было? Лет шесть?

— А сколько лет Матвею? — как я не старалась сохранить хладнокровие, но после этого вопроса от Глеба почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

— Пять, — не моргнув глазом соврала ему, на год убавив возраст сына, тут же переключая внимание на Олега: — Как думаешь, может мне стоит завести Матвею небольшую собачку? Какой породы был ваш Тристан?

Маленькая визгливая собачонка бабушки Оксаны и Олега как не зря кстати пришла мне в голову. Она была кошмаром на тоненьких ножках, вечно тявкающим кошмаром, с явными проблемами с памятью. Так как орала она круглосуточно и на всех, включая хозяев. Забывала, видимо, как выглядят.

— Не напоминай мне про этот блохастый кошмар! — притворно испугался Олег, приобняв меня за плечи. — Тристан был не собакой, это было…

— Исчадие ада! — хором с братом продолжила Оксана, заразительно рассмеявшись.

В дальнейшем разговоре я почти не участвовала, улыбаясь и молча пробуя всё, что Олег заботливо подкладывал мне в тарелку.

В мыслях царил настоящий хаос.

Для чего Глеб спросил про возраст Матвея? Понял, что это его сын?

Не может этого быть.

С другой же стороны, Глеб всегда был очень проницательным. Истории о том, что мужчина не заметил стрижку или новую кофточку — не про него. Но ведь и встроенного теста на отцовства у него нет…

Первым моим порывом было вызвать такси и уехать отсюда, но вот этого как раз и нельзя было делать. Так я покажу, что его подозрения не беспочвенны. Нужно как-то взять себя в руки и спокойно пережить оставшиеся дни.

Тем более, что возраст сына я ему уже озвучила немного подкорректированный, так что… осталось попросить Оксану, чтобы она случайно не выдала. Ну, и самое сложное. Попросить Матвея соврать, если у него странный дяденька будет спрашивать про количество прожитых годиков.

Мда.

Ситуация.

Учу ребёнка врать.

Дожили…

— Что? — вынырнув из потока своего самобичевания, я извиняюще улыбнулась Олегу. — Прости, что ты сказал?

— Не хочешь прогуляться, после того, как Матвей ляжет спать? — тихо повторил своё предложение мне Олег. — Чуть дальше, за посёлком, есть пристань. Можем взять с тобой лодку и немного покататься.

— Ночью? — немного удивилась я. — Разве в темноте это не опасно?

— Увидишь сама, — улыбнулся он. — Если согласишься.

Слова отказа застряли в горле, стоило мне снова почувствовать на себе пристальный взгляд Глеба. Он скользнул глазами по моему лицу, спустившись с подбородка на шею, затем пошёл ниже, едва задев ключицу… Кожа горела так, словно по ней провели раскалённым железом.

— А отличная идея, — немного нервно растерев шею, пытаясь избавиться от этого давно забытого ощущения, я порывисто согласилась на свидание с Олегом. — Просто замечательная идея!

И пусть в душе всё кричало об обратном.

Вот что я теряла? Ничего. Да и Олег замечательный мужчина, которого я давно знаю. Такой не станет предавать меня при первой же возможности. Не станет променивать на первую попавшуюся девицу и не позволит себе трусливо прятаться от меня в ожидании момента, когда я сама его поймаю на горячем.

Глеб в прошлом.

Хватит мне держать себя на расстоянии от мужчин.

Хватит!

Мысленно проговаривая всё это, я смотрела в спину уходящему в сторону дома Глебу, в сопровождении что-то щебетавшей ему Варвары.

А Олег был прав. Эта блондинка мне определённо не нравится.

Глава 5

— Войдите, — вздрогнув от стука в дверь, я с опаской повернула голову в её сторону. — Напугала!

— Думала, что Глеб? — нервно улыбнулась Оксана, заходя в комнату и смотря на меня с сочувствием, оценив состояние. — Ты как?

Хороший вопрос.

— Чудесно, — пожала я плечами, подтягивая ноги к груди.

— Поэтому сидишь на полу, забившись в угол? — подруга села рядом со мной, подбадривающе погладив по плечу. — А теперь серьёзно. Как ты, Стася?

— Бывало и лучше, — выдохнула я, прикрывая глаза. — Мне кажется, он всё понял.

Весь вечер Глеб наблюдал за Матвеем. Мне даже смотреть в его сторону было не нужно, чтобы заметить это. Как он оценивает, сравнивает, просчитывает…

И как бы спокойно я не вела себя, как бы не старалась изобразить видимость безразличия — внутри всё сжималось от страха и бессилия.

Он никто моему сыну.

Матвей только мой.

Свой шанс на отцовство Глеб упустил в тот момент, когда променял меня на интрижку. Его не было рядом — и это только его выбор. Так какого чёрта внутри меня всё сжимается, будто у меня отнимают Матвея?..

В памяти всплыл день, когда меня выписали с новорождённым Матвеем из больницы. Вокруг было столько счастливых лиц… И лишь одна я стояла в одиночестве, ожидая опаздывающее такси. Меня никто не встречал, никто не подарил цветов… Рядом не было любимого мужчины, который бы неловко впервые взял бы на руки Матвейку.

Глеба не было в его жизни и я хотела сделать всё, чтобы он там и не появился.

— Мне тоже показалось, что он догадывается, — тихо сказала Оксана. — Не зря же он спросил про возраст.

— Который ничего ему не дал.

— Насть, — нерешительно начала подруга. — С одной стороны я тебя понимаю, как друг и как женщина. Но с другой…

— Только не говори, что он имеет право знать правду! — перебила я её, начиная злиться. — Его не было рядом, когда меня трижды отправляли в больницу на сохранение беременности! Его не было, когда Матвей появился на свет! Его не было, когда я не спала сутками возле колыбели, справляясь со всем одна! Так какое право он имеет сейчас претендовать на что-то?

— Я не хотела тебя обидеть, успокойся, пожалуйста, — примирительно попросила меня Оксана. — Если ты так решила — хорошо. Просто имей в виду, что Глеб не отступится от Матвея. Уверена, он ещё тебе предложит сделать тест на отцовство, невзирая на твои устные махинации с возрастом сына.

— Почему ты так считаешь? — нахмурилась я.

В моей голове тоже крутились подобные мысли, но я, в отличие от Оксаны, хорошо знала Глеба… когда-то знала. Он действительно никогда не отступался от задуманного и никогда не отнекивался от ответственности. А точнее от того, что считал своим. Точнее, почти никогда. Семейные ценности для него точно ничего не значили. Мне ли не знать…

— Варя как-то рассказывала про него, — нехотя пояснила Оксана. — Она попискивала от восторга, когда кто-то ей сказал, что у Глеба какие-то проблемы со здоровьем. Прямо она не говорила, но активно намекала на бесплодие.

— Бред, — фыркнула я. — Он что тогда был здоров как конь, что сейчас… сама же видишь. И что значит, намекала?

— Вижу, — не стала спорить подруга. — Просто Варвара детей не любит и не хочет, и восторгалась Глебом, мол, с ним ей «обзавестись спиногрызом» точно не грозит. Потирала свои ручонки, причитая, что такого мужика ей упускать нельзя.

— Бред какой-то, — повторила я. — Как я поняла со слов Олега — Варвара недавно с Глебом… начала отношения, — немного сбилась я на фразе, прочистив горло. — Глеб не из тех людей, кто выкладывает свои проблемы при первой встрече. Наоборот, из него и клещами иногда ничего не вытянуть! Точнее… раньше так было.

— За что купила, за то тебе и продаю, — демонстративно развела руки в стороны Оксана. — Просто прими к сведению.

Я лишь кивнула, до боли закусив губу.

Допустим, это правда, и Глеб действительно подцепил какую-то инфекцию, лишившую его возможности в будущем завести ребёнка. Уверена, личная жизнь у него была более чем активная и беспорядочная! Так что, не исключено. В голове не укладывалось, что он об этом ходит и всем сообщает, конечно, но… если это правда…

Это значило, что к сыну мне его и на пушечный выстрел подпускать не стоит!

— Оксана, — позвала я подругу. — А ты не в курсе, для теста на отцовство ведь обязательно моё согласие?

— Я думаю, что да, — без особой уверенности отозвалась Оксана. — На момент рождения Матвейки вы уже не были женаты… слушай, а отцом ты его вписала?

— Нет, — помотала я головой. — Поставила прочерк. И отчество дала своё.

— Тебе нужно подстраховаться, на всякий случай, — предложила Оксана. — Сходить к юристу, или к адвокату — кто там этим занимается? Если хочешь, я могу попросить Валеру помочь…

— Не стоит, — категорично отказалась я от такой помощи.

Чтобы брат Глебовской пассии помогал мне скрыть от него сына? Это даже звучало сомнительно. Справлюсь сама.

— Вот чёрт, — выдохнула я, кинув взгляд на часы. — Меня Олег уже почти двадцать минут ждёт!

Уложив Матвея я быстро приняла душ и переоделась, готовясь к нашей ночной прогулке, но потеряла счёт времени, с головой уйдя в свои переживания.

— Чёрт! Точно, — хлопнула себя ладонью по лбу Оксана, поднимаясь на ноги и подавая мне руку. — Я за этим и пришла, напомнить тебе о вашем рандеву, когда увидела ждущего на улице Олега.

— Надеюсь, он не воспримет близко к сердцу моё опоздание, — встав, я подошла к зеркалу, оценивая свой внешний вид и хватая расчёску, быстро привела волосы в порядок.

— Братишка постоянен в своих предпочтениях, — напомнила мне Оксана. — Тебе он простит всё. Не злоупотребляй только.

— Оксан, у меня и в мыслях не было…

— Да знаю. Я только рада буду, если у вас что-то получится. Хотя сейчас… ну, прямо скажем, не совсем романтичная обстановка, — отмахнулась она. — В любом случае, вы взрослые люди — сами разберётесь. Я не наседка, чтоб ограждать брата от чего-либо, или кого-либо. Сама знаешь.

— Спасибо, — выдохнула я, мотнув головой в сторону двери. — Пойдём? Не хочу заставлять его ещё больше ждать.

Оксана помахала мне на прощание и пожелала удачи, оставив в одиночестве спускаться на первый этаж, придерживаясь за перила. Упасть, оступившись на ступенях мне не хотелось. Это было бы верхом эпичности — свернуть шею по пути на первое за семь лет свидание.

— Настя, — стоило мне открыть дверь из дома, как меня за руку схватил Глеб, не давая выйти.

— У тебя с головой всё в порядке? — зашипела я, пытаясь справиться с испугом.

Бывший появился словно из ниоткуда, нависнув надо мной и продолжая держать за руку.

— Отпусти меня, — моя попытка вырвать конечность из его крепкого захвата провалилась.

— Нам нужно поговорить, — поставил меня перед фактом Глеб, чуть сильнее сжимая пальцы на моём запястье.

Глава 6

— Нам не о чем с тобой разговаривать, — я сделала ещё одну безуспешную попытку вырвать руку. — Немедленно отпусти меня!

— Чего ты боишься? — усмехнулся Глеб, делая шаг и практически не оставляя расстояния между нами.

— Нам не о чем разговаривать, — повторила я. — И я тороплюсь.

— К Олегу? — как-то зло рассмеялся бывший.

— А тебе какое дело? — нахмурилась я. — Моя жизнь тебя не касается.

— Спорное утверждение, — настал его черёд гневно смотреть на меня. — Матвей мой сын?

Я знала, чувствовала, что Глеб обязательно задаст мне этот вопрос. Но не ожидала, что всё произойдёт так скоро. И тем более, я и подумать не могла, что бывший подловит меня в полумраке на выходе из дома.

— Что? — переспросила я, стараясь говорить убедительно. — Ты рехнулся?

— Да или нет? — Глеб испепелял меня взглядом, внимательно следя за моим лицом.

— Нет, — уверенно отчеканила я, в который раз дёргая рукой, пытаясь вырваться.

— Я тебе не верю, — незамедлительно ответил он.

— Твои проблемы, — я позволила себе глухо рассмеяться. — Ты кажется забыл, как мы расстались, Глеб. Так вот, даже если исключить тот факт, что Матвеем я забеременела через год после нашего с тобой… развода, — прошипела я так, что любая змея обзавидововалась бы. — То от тебя бы я не стала рожать в любом случае. Понял?

— Матвею шесть, — словно не слыша моих слов, произнёс бывший. — А мне ты сказала другую цифру. Для чего решила наврать, если он не мой? Настя?

— Я не собираюсь ничего тебе объяснять! Мой сын к тебе не имеет никакого отношения! — я начала вырываться, но добилась лишь того, что Глеб ощутимо придавил меня спиной к стене, неприлично прижавшись ко мне всем телом. — Ты совсем из ума…

— Не могу удержаться, — хрипло прошепталГлеб, склоняясь к моему лицу. — Никогда не мог…

Все возражения застряли в горле, стоило мне почувствовать его дыхание на своей шее. Я словно со стороны услышала, как он с шумом втянул в себя воздух.

Бедром я чувствовала его возбуждение; злилась на него, что посмел прикоснуться; на себя, за то, что вопреки здравому смыслу и моей ненависти к Глебу, тело предательски реагировало на его прикосновения. Словно не было никакой измены. Словно мы никогда не расставались.

Низ живота наполнился приятной тяжестью, заставляя меня сжимать бёдра, в жалкой попытке избавиться от наваждения.

— Отпусти, — я облизнула пересохшие губы, но моя просьба больше походила на жалобный стон.

Глеб же словно не слышал, едва заметно коснувшись губами чувствительной точки за моим ухом, в то время как его руки без всякого стеснения залезли мне под футболку.

— Стася? — услышала я отрезвляющий голос Олега с улицы. — У тебя всё хорошо?

Кажется, он заметил, что я пыталась выйти, но не понял, что меня задержало в доме.

— Стася, — передразнил его Глеб, прекратив меня лапать, но и не думая отстраняться. — Я помню, как ты злилась, когда твоё имя коверкали подобным образом.

— Память снова тебя подвела, — произнесла я, сбросив с себя оцепенение и от души ударив его коленом между ног. — Я злилась, когда меня так называл ты. Сокращать моё имя могут только самые близкие.

Пользуясь тем, что Глеб отвлёкся на боль в причинном месте, я пулей выскочила на улицу, чуть не врезавшись в Олега.

— Прости, — выдавив из себя улыбку, я, как могла, изображала хорошее настроение. — Я сильно опоздала?

— Тебя я готов ждать, — обворожительно улыбнувшись, он подал мне руку. — Идём?

Пока мы шли по дорожке от дома, мою спину прожигал чей-то взгляд. Я знала, что если обернусь, то увижу Глеба в одном из окон первого этажа.

Знала, и продолжала улыбаться ведущему меня в сторону ворот Олегу, уже сейчас понимая, что нормального свидания у нас не получится. Меня едва заметно потряхивало от того, что случилось несколько минут назад.

И не только от злости.

Вполуха слушая Олега, в памяти я снова и снова прокручивала то, как Глеб прижал меня к стене. Как его руки скользили у меня под футболкой. Как его близость заставила меня забыть где я и с кем.

Боже мой, он догадался про Матвея! А я, вместо того, чтобы переживать сейчас об этом, как дура злюсь на запах его туалетной воды, который до сих ощущала.

— Ты меня совсем не слушаешь, — Олег неожиданно остановился, чем привлёк моё внимание. — Всё в порядке?

— Да, — согласно закивала я. — Прости, просто… голова разболелась. Может перенесём нашу прогулку?

И я почти не врала. Голова у меня действительно разрывалась на части. Правда, не от боли, а от мыслей, но… такими темпами до мигрени мне осталось совсем чуть-чуть.

— Почему ты не сказала раньше? — расстроенно произнёс Олег, беря меня под руку и разворачиваясь обратно, в сторону дома Оксаны. — Мне приятно, что ты не хотела переносить наше свидание, но что я, не человек что ли? Пойдём обратно, Стася. Наверняка у Оксаны есть обезболивающее.

Стася.

Глеб был прав, меня всегда раздражало такое сокращение моего имени, прилипшее ко мне ещё со школы. Когда так называла Оксана — ещё куда ни шло, но из уст Олега обращение бесило до зубного скрежета.

А ещё больше бесила правота Глеба.

— Не думаю, что стоит будить Оксану ради меня, — мягко отказалась я от предложения Олега. — У меня бывает. Скоро пройдёт.

— Как знаешь, — кивнул Олег. — Но головную боль терпеть нельзя, тебе это любой врач скажет. Как и зубную…

Когда мы вернулись в дом и разошлись по своим комнатам, первым делом я зашла к Матвею. Сын спал в позе морской звезды, раскинув руки и ноги в стороны, не обращая никакого внимания на превратившееся в комок одеяло. Ворочался… может чувствует грядущие перемены?

Поправив одеяло, я снова почувствовала преследующий меня запах туалетной воды Глеба. Я действительно им пропахла, или мне только так кажется?

Вернувшись к себе в комнату, я уверенно прошла в ванную и скинув с себя одежду, встала под упругие струи душа. Я до красноты на коже тёрла себя мочалкой, желая избавиться от всего этого.

Смыть с себя его запах.

Смыть каждое прикосновение.

По ощущениям я простояла в душе не меньше часа. Моральных сил уже ни на что не осталось.

Завернувшись в полотенце, я немного промокнула волосы вторым и вышла в комнату с единственным желанием — забраться под одеяло и забыть про сегодняшний день.

Вот только сделав пару шагов я замерла, никак не ожидая увидеть стоящего у окна Глеба.

— Что ты здесь…

— Мы не договорили, — перебил он меня, медленно направившись в мою сторону.

Глава 7

Я настолько растерялась, что наблюдая за приближением Глеба совершенно оцепенела. Он словно хищник, медленно приближался к загнанной в угол жертве. Причём во всех смыслах! Испугавшись, я действительно по инерции отступала назад, пока спина не коснулась стены.

— Сделаешь ещё хоть один шаг и я закричу так, что сюда сбежится весь дом! — предупредила я Глеба севшим голосом. — Думаю Варвара не обрадуется твоему нахождению здесь!

— Варвара? — удивлённо вскинул брови бывший. — Мне должно быть какое-то дело до её… удивлений?

— Какая же ты сволочь, — честно высказала я свои мысли. — Убирайся из моей комнаты!

— Не уйду, пока мы не закончим наш разговор, — хмуро ответил он, к счастью остановившись на расстоянии от меня.

Но даже так на меня давило его присутствие.

Глеб стоял всего лишь в паре шагов от меня.

Ночью.

От практически голой меня!

— Нам не о чем с тобой разговаривать, — напомнила я ему, медленно обходя бывшего по дуге, заметив халат, который я ещё утром кинула на комод. — Матвей не твой сын, если ты снова об этом.

— Тогда ты не будешь возражать против теста ДНК, — халат, до которого я дошла, выпал из моих дрогнувших от такого заявления рук.

Ведь знала, что Глеб так просто не отступится. Понимала, что раз он заподозрил что-то, то приложит все усилия.

Я всё это предполагала, но одно дело прокручивать такую ситуацию в своей голове, и совсем другое: столкнуться в реальности.

— О чём ты говоришь? — осторожно присев, придерживая полотенце, я подняла халат и отчего-то смущаясь, надела его на себя, сразу почувствовав уверенность. — Какие тесты? Какое ДНК? Этого не будет.

— Если он не мой, то почему ты так категорична? — усмехнулся Глеб, сам отвечая на свой вопрос: — Потому что он мой.

— Нет! — я повысила голос. — Ты идиот, если думаешь, что я подпущу тебя к сыну и тем более поведу его в больницу, потому что тебе что-то померещилось!

— Ты боишься, — словно не слышал меня Глеб. — Если Матвей мой, я имею право…

— Я сейчас ослышалась?! — зашипела я, чувствуя, как меня начинает трясти от злости. — Имеешь право?! Ты ни черта не имеешь, Глеб! Ни на меня, ни тем более на моего сына! Ты ему никто!

— Если бы я знал, что ты была тогда беременна…

— То что?! — закричала я, наступая на Глеба. — Не стал бы делать из меня дуру? Не стал бы врать? Не тащил бы к себе в койку баб?!

— Ты…

— И теперь ты, случайно оказавшись со мной в одном месте, смеешь что-то мне говорить про моего сына?! Про какие-то тесты?!

— Успокойся! — повысил голос Глеб. — Я совершил ошибку, но это не значит…

Договорить ему помешала хлёсткая пощёчина. Я и сама не поняла, как это сделала. Просто — раз, и его голова резко дёрнулась от удара. Два — и я отступаю назад, не сводя взгляда с трёх царапин, появившихся на его щеке.

— Уйди, — тихо попросила я. — Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Не могу, — прошептал он. — Второй раз я просто не смогу.

Глеб порывисто приблизился ко мне, перехватывая мою руку, занесённую для очередной пощёчины. Рядом с ним я утрачивала способность думать, действуя на эмоциях. Даже не поняла, как занесла руку, обратив на это внимание только когда пальцы бывшего сжались на моём запястье. Видимо, лучшая защита — это нападение, и у меня вторая рука оставалась свободной…

— Настя, — Глеб неожиданно погладил меня по щеке.

Медленно провёл пальцами от скулы до подбородка, проведя большим пальцем по губам, вынуждая меня судорожно вздохнуть и прикрыть глаза.

Слишком знакомым всё было. Слишком болезненным, но от того не менее волнующим.

— Хватит! — взяв себя в руки, я отшатнулась от Глеба, подбегая к двери и распахивая её. — Уходи.

Глеб несколько минут молча смотрел на меня, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь совладать с собой. Его тяжёлое дыхание и немного обезумевший взгляд говорили о многом, заставляя моё сердце бешено стучать в груди. Всё пространство вокруг нас казалось наэлектризованным до предела. Хватило бы одной искорки, чтобы всё взлетело на воздух.

К счастью, наконец-то отмерев, Глеб медленно вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Я тут же подбежала к ней, провернув замок и без сил опустилась на пол.

Мне показалось, что он всё ещё стоит в коридоре, положив ладонь на дверь и не торопится уйти, продолжая меня мучить.

— Ты не сможешь вечно прогонять меня, — услышала я его голос, подтвердив правильность своих ощущений.

Каждая встреча с ним выворачивала мне душу, заставляя заново переживать всё то, что должно было навсегда остаться в прошлом. А ведь ещё даже сутки не прошли с того момента, как мы оказались на одной территории.

Глаза жгло, но слёзы я давно все выплакала по нему. На душе осталась лишь горечь от его предательства, и боль, что затаилась где-то в глубине души, словно лишь ожидая повода вновь вернуться.

Я грустно улыбнулась.

Нужно быть полным придурком, чтобы подкатывать к бывшей жене, имея при этом девушку в одной из комнат по соседству. Надеюсь Варвара выскажет ему за ночную отлучку.

Меня замутило от мысли, что он сейчас как ни в чём не бывало вернётся к ней в комнату. Разденется. Ляжет в кровать…

— Нет! — приказала себе выбросить эту дурь из головы.

Мне давно неважно, как он проводит свои ночи.

А на его кобелиную натуру нужно просто не обращать внимания. Горбатого лишь могила исправит… впрочем, меня это не касается.

Забравшись в кровать, я долго смотрела в потолок, не в силах перестать думать о Глебе. В памяти всплывали картины прошлого, когда я думала, что люблю и любима. На половину это было правдой. В нашей паре любил лишь один человек.

Не знаю как, но у меня всё же получилось провалиться в подобие сна. Вот только нормально поспать не вышло.

Всю ночь мне снился Глеб.

Тяжесть его тела, жар поцелуев и руки, которыми он доводил меня до безумия, заставляя буквально молить о большем.

То, как его губы спускались по шее к груди, жадно посасывая соски и спускаясь всё ниже, вынуждая меня бесстыдно разводить бёдра ожидая долгожданную ласку. А после нетерпеливо запускать пальцы ему в волосы, сжимать их, тянуть…

Но самым острым было видение секса, которого у нас никогда в реальности не было. Как будто сегодня, получив от меня пощёчину, Глеб сбросил с меня полотенце, развернул к себе спиной и впечатал в стену, навалившись сзади.

Самое страшное, что во сне я была совершенно не против. Поощряла его стонами, когда он царапал мне шею своей щетиной, покрывая нежную кожу жадными поцелуями.

Прогибалась в пояснице, услышав, как он звенит пряжкой ремня, расстегивая её и спуская штаны.

И как вскрикнула, стоило ему войти в меня. Как раньше. Резко и восхитительно.

Я сбилась со счета, пытаясь понять, сколько раз за ночь я вскакивала со сбивающимся дыханием и полной дезориентацией.

Неудивительно, что утро я встретила в раздавленном состоянии, совершенно не выспавшись.

— Я так не могу, — прошептала я, поднявшись с кровати и приняв единственно верное решение.

Стрелки часов показывали всего лишь половину седьмого утра, когда наши с Матвеем вещи были уже собраны.

Глава 8

Глеб

К себе идти было бессмысленно — уснуть всё равно не вышло бы, да и близкое расположение комнаты рядом с Ней… слишком велик был соблазн вернуться и наплевать на всё.

На её ненависть ко мне и вялые попытки сопротивляться. Снова почувствовать её своей.

Настя всегда так действовала на меня. С самой первой встречи её образ отпечатался в памяти и влез под кожу, вытесняя из головы все мысли и желания, оставляя лишь одно — желание быть с ней. Была ли это любовь? Да.

Думал ли я, что до сих пор не смог забыть Настю? Нет.

Мне казалось, что лучше прошлое оставить в прошлом.

Но стоило её увидеть, как всё полетело в тартар.

Моя.

И плевать, с кем она приехала — с мужем, с парнем, да хоть с двумя сразу! В голове стучало только одно слово.

— Идиот, — сказал сам себе, вдыхая прохладный ночной воздух.

Если бы я только знал…

Что мне мешало пробить её? Узнать адрес? Узнать место работы?

Только страх.

Страх узнать, что Настя замужем.

Что давно забыла меня.

Что из нас двоих только я не смог пойти дальше, хоть сам и принял такое решение когда-то.

Сколько раз я хотел попросить наших безопасников навести о ней справки? Сколько раз сам себя убеждал этого не делать, думая про её жизнь. Заставляя себя не влезать в возможную чужую семью и не пытаться разрушить чужое счастье.

Я сам лишил себя семьи и сына.

Собственными руками.

Возможно, пришло время исправлять ошибки.

Именно поэтому, едва увидев Матвея, я всё же сделал это — попросил начальника нашей службы безопасности выслать мне всё, что он только сможет найти на Настю.

Адрес, место работы, семейное положение…

Она одна воспитывала нашего сына. Сына, у которого в свидетельстве о рождении стоит прочерк вместо моего имени.

— Чёрт, — выругался я, доставая из кармана телефон и набирая номер.

Вот только сможет ли Настя меня простить? Мне одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что разлука ничего не изменила. Для меня не изменила. Но для Насти… Примет ли она такого меня? Сможет ли…

Я знаю, что её тянет ко мне. Я чувствовал, как она теряется в моих руках. Как срывается её дыхание. Но простит ли она, если я решу рассказать правду?

— Да, — после череды гудков, сонно ответил мне Никита.

— У меня изменились планы, — уведомил я друга, ожидая ответ.

— Что? — его голос стал чуть тише, словно он убрал телефон от уха. — Глеб? Что случилось?

— Я вернусь позже, чем мы планировали, — озвучил я, прикидывая, когда вернусь в Москву. — На неделю точно.

— О, — довольно протянул Никита. — Поздравляю.

— С чем? — ухмыльнулся я, готовясь услышать его предположения.

— Либо ты договорился о чём-то с Ковалёвым и остаёшься это отпраздновать, — зевая ответил Никита. — Собственно, ты для этого к нему и поехал. Либо, — друг сделал паузу, — его сестра всё же добилась своего, и ты позволил ей наконец-то затащить себя в койку и…

— Здесь Настя, — мне стоило сказать два слова, как в нашем разговоре повисла долгая пауза.

Никита был со мной тогда, как мог поддерживал и прикрывал, пытаясь отговорить от скоропалительных решений. Давил на совесть, на мои чувства к жене. На её чувства.

Внезапный приезд Насти всё расставил по своим местам. И пусть сначала я сомневался, что поступил правильно, то потом сомнений не осталось — это был единственный выход дать ей настоящую семью, которую она заслуживает. А не то, что смог бы дать ей я.

— И у неё есть сын, — прочистив горло, признался я Никите.

— Глеб…

— И она наврала мне про его возраст, — договорил я. — Он мой.

— О, — выдохнул Никита. — Знаешь, я говорил тогда, и повторю сейчас — ты идиот.

— Знаю, — не стал я оправдываться.

— Расскажи ей правду, — попросил меня Никита. — Тогда она хоть с сыном тебе даст видеться. Он точно твой? Ты пойми меня правильно, всё же учитывая…

— Мой, — уверенно ответил я, вспомнив Матвея и неожиданно для себя улыбнувшись. — Но тест сделать придётся. В этом ты прав. Настя… немного отрицает наше с ним родство. Я бы мог ей сказать, что свидетельство о рождении мальчика мне уже прислали, и по срокам всё сходится, но, боюсь, это обострит ситуацию ещё больше. Настя, как ты понимаешь, мне не очень рада.

— Странно, что она тебя просто не прибила при встрече, — хмыкнул Никита.

Потерев поцарапанную щёку, я подумал, что в чём-то он прав. Настя уже дважды пыталась меня побить. И ведь есть за что…

Ещё немного поговорив, переведя тему на рабочие вопросы, я направился обратно в дом.

По пути к своей комнате, я неожиданно остановился у двери в спальню Матвея. Пока Настя выходила на прогулку с этим Олегом, я не удержался, и, поджидая её, заглянул к нему.

Что должен чувствовать отец, глядя на своего спящего сына? Я не знал, но смотря на развалившегося в кроватке мальчишку, почувствовал себя обделённым. Я не видел его рождения. Не слышал первые слова. Не был рядом, когда он впервые встал на ножки.

Я всё это пропустил.

И виноват в этом лишь я сам.

Вот и сейчас, стоя в коридоре, я вновь ощутил во рту привкус горечи.

Прошлое не вернуть, и исправить то, что уже прошло, я не в силах. Но смогу ли я исправить будущее?..

* * *

Спускаясь на кухню за утренним кофе, я замедлил шаг, услышав голос Насти:

— … он всё понял. Именно поэтому я и хочу уехать сейчас.

Взглянув на наручные часы, я мысленно усмехнулся. Решила сбежать от меня, значит. Странно, что ночью не уехала.

— Давай я хотя бы попрошу тебя отвезти…

— Не стоит, — не приняла она предложение хозяйки дома. — Я уже заказала машину.

Я встал в дверном проёме и скрестил на груди руки, наблюдая за тем, как Настя смотрит на экран своего телефона. Матвей пил сок, жизнерадостно махая ногами и с интересом поглядывая в мою сторону.

— Через десять минут подъедет, — сказала Настя Оксане.

Она была единственной, кто ещё меня не заметил.

— Доброе утро, Глеб, — прочистив горло, поздоровалась со мной хозяйка дома.

— Доброе утро. Всем, — ответил я, заметив, как дрогнули плечи продолжающей стоять ко мне спиной Насти. — Ты куда-то уезжаешь?

— А кто вас поцарапал? — неожиданно обратился ко мне Матвей. — Кошка?

Я даже не понял сначала, про что он говорит, запоздало вспомнив про царапины на лице.

— Да, — немного хрипло от охватившего меня волнения, ответил Матвею. — Кошка.

— А почему?

— Я её неправильно погладил, — улыбнулся я, бросив взгляд на Настю.

Она так и не решилась повернуться ко мне, продолжая стоять спиной. Но мне не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, как она сейчас нервничает. Она телефон сжимала с такой силой, что пальцы побелели.

— Надо гладить по голове, — со знанием дела просветил меня… сын. Я старался подметить каждую деталь. Тёмные волосы, умные глаза… цвет которых он унаследовал от матери. — А вы по чему её гладили?

— Достаточно! — Настя ударила рукой с зажатым телефоном по столу. — Матвей! Не приставай к дяде. Дядя уходит. И что я тебе говорила про разговоры с незнакомыми людьми?

Оксана молчала, но я уверен, даже она заметила, как дрожит голос Насти. И как ей сейчас страшно. Вот только чего она боится?

Или это не страх, а злость? Проявление ненависти ко мне?

Как бы то ни было, но от сына я теперь не отступлюсь.

— Мама права, — улыбнулся я Матвею, подходя к нему и опускаясь на корточки. — С незнакомцами разговаривать нельзя. Меня зовут Глебом.

Матвей внимательно посмотрел на мою протянутую в его сторону ладонь, после чего вложил в неё свою ладошку, пожимая мне руку:

— Матвей, — важно сказал он, посмотрев на Настю. — Мы познакомились.

— Нам пора ехать, — ответила она ему, беря в руки чемодан и рюкзак, указывая сыну на второй. — Идём.

— Я помогу, — Оксана поднялась с места, но я её немного опередил.

Потянув Матвея за руку со стула, помогая ему встать, я подхватил с пола рюкзак, направившись к Насте:

— Дай.

— Нет, — сквозь зубы ответила она.

Впрочем, когда я перехватил её поклажу, отбирать её обратно она не стала. И на том спасибо, как говорится.

— Хочешь сбежать? Беги, — сказал я Насте, пока мы шли к машине. — Только это не поможет. Теперь я не отступлюсь.

Глава 9

— Да чтоб тебя! — вскрикнула я, когда из-за мелодии мобильника у меня дрогнули руки и недомытая тарелка красиво упала на дно раковины к своим немытым собратьям.

Хорошо, что не разбилась. Хотя, битая посуда вроде на счастье…

Быстро вытерев руки, я посмотрела на входящий номер, после чего перевернула телефон экраном в низ.

Он с самого утра мне названивает. Тут даже к гадалке ходить не нужно, чтобы понять, что это — Глеб.

Вчера он видимо решил не трогать меня, давая время выдохнуть во всех смыслах, а вот сегодня…

— Достал, — рыкнула я, когда телефон снова запиликал.

Сбросив вызов, я уверено внесла его в чёрный список. Нужно было раньше так сделать, а не мучить и без того свою расшатанную нервную систему.

Не отступится он, видите ли… Переехать нам с Матвеем отсюда, что ли? Раз номер достал, то и остальное сможет разузнать, в теории. Деньги у него точно есть…

Очередной звонок оторвал меня от мысленного переезда куда-нибудь подальше отсюда. Например, во Владивосток.

— Привет, — поздоровалась я с Оксаной, медленно выдохнув перед тем, как взять трубку.

Вчера мы с ней из-за Глеба не смогли нормально попрощаться, но как только я добралась до дома — созвонились. Она извинилась за меня перед мужем и Олегом. Перед последним мне почему-то было особенно стыдно. Вроде ничего не было, а всё равно. Всё же хороший он… Немного жаль, что из-за Глеба у нас не вышло спокойно пообщаться. Могло ведь что-то получиться… наверное.

— Привет, Стась, — поздоровалась со мной Оксана. — У вас с Матвеем всё хорошо?

— Да, — ответила я, побежав с кухни в комнату. Сын спокойно смотрел мультики, полностью поглощённый действием на экране. — Почему ты спрашиваешь?

Надо купить себе ромашки или боярышника. Или что там лучше всего помогает от нервов? Пустырник?

— Просто Олег взял твой номер, — начала объяснять Оксана. — Вчера я попросила его не дёргать тебя, всё же вся эта ситуация с твоим бывшим… Но сегодня Олег жалуется, что весь день не может дозвониться до тебя. Да ещё Глеб с утра уехал, вот я и решила…

— А куда он уехал? — переспросила я, вернувшись на кухню и всматриваясь в окно. Внедорожников было не видно, но мою паранойю это усмирить не смогло.

— Я не знаю, — понизила голос Оксана. — Они с Валерой вчера между собой сделку обсуждали, я не вникала, если честно. Всё же бизнес Валеры не то место, где я хоть что-то пойму, да и он не любит, когда я пытаюсь лезть в его дела. Вот Варя — другое дело, с ней он на одной волне во всём, что касается работы. Но её я сегодня побаиваюсь, кажется, отъезд твоего бывшего для Вари стал неожиданностью. А возвращаться сюда он не собирается, как я поняла со слов Валеры…

— Оксана! — прервала я рассуждения Оксаны. — Ближе к сути. Пожалуйста.

На улице просигналила машина, заставив меня подпрыгнуть, из-за чего я чуть не уронила телефон на пол. Всего лишь водитель синего седана кого-то торопит… и чего я так нервничаю?!

— Я просто решила, что Глеб поехал к тебе или ещё что, — с небольшой заминкой ответила Оксана. — Мало ли… а получается, что ты просто не хочешь разговаривать с Олегом.

— С Олегом? — дошло до меня. — Так это он мне названивал…

— А ты думала кто? — со смешком уточнила подруга, правда, сразу сменила тон на серьёзный. — Ты думала, что это Глеб.

— Были такие мысли, — вздохнула я, покачав головой. — Спасибо, что позвонила. Сейчас извинюсь перед твоим братом. Зря только переживать его заставила.

Попрощавшись с Оксаной, я присела на стул и вытащила в телефоне номер Олега из чёрного списка. Подумать только, это он мне названивал! А я…

Зря только дёргалась от каждого пиликания! Как маленькая, в самом деле. Подумаешь, встретилась с Глебом. Подумаешь, потребовал он тест на отцовство. Подумаешь, предупредил, что не отступится. Это ведь просто слова! Уверена, у него в Москве дел не мало, вот туда он и отправился! А не ко мне, портить то, что я прекрасно наладила сама.

Мысленный аутотренинг помогал слабо.

Вот зачем ему Матвей? По сути — совершенно чужой ребёнок. Глеб не знает его, не видел первые шаги и первый прорезавшийся зубик… Так с чего вдруг ему околачиваться рядом со мной и требовать признать его отцом?

А с того, что других детей у него не будет — промелькнула в моей голове мысль. Если это правда, конечно. С другой стороны, а зачем Варваре про такое врать?

Я задумчиво крутила в руках телефон, вспоминая наш с Оксаной телефонный разговор. Точнее, её реплики про Варвару. Странно всё это как-то. Глеб же приехал с ней, так почему уехал один? Сразу как-то всплыла в памяти реакция Глеба на мой вопрос про Варвару вчера, когда он подкараулил меня в комнате. Какие-то странные у них отношения. Одна пищит от восторга, что дети с таким мужчиной ей не светят, второй — вообще свою даму бросает и уезжает…

— А какое мне вообще дело до их отношений? — цыкнула сама на себя, отложив телефон и устало растерев ладонями лицо. — Кто кого бросил, кто куда уехал… Как будто заняться больше нечем!

Усмехнувшись, я поднялась и подошла к раковине. Посуда сама себя не помоет.

Вот только стоило мне открыть воду, как снова зазвонил мобильный.

Надо же… Или Олег действительно так сильно переживал за меня, что продолжал звонить несмотря на нахождение в чёрном списке, либо ему позвонила Оксана и рассказала причину моего игнора.

Конечно, как женщине, первый вариант был мне приятнее. Но второй был просто больше похож на правду.

— Олег, повиси секунду, — быстро ответив на звонок, я оставила телефон лежать на столе, чтобы выключить воду и вытереть руки полотенцем. Лишь после этого я взяла гаджет и нормально приложила к уху. — Мне уже позвонила Оксана и отругала. Прости, — со смешком попросила я. — Торжественно обещаю в будущем всегда брать трубку, когда ты будешь звонить.

— Обещание я запомню, хоть и не Олег, — услышала я голос Глеба и перестала улыбаться. — Здравствуй, Настя.

А ещё, кажется, я перестала дышать.

В голове стучало только: «Нет! Нет! Нет!».

— Нет, — даже вслух одно вырвалось, пока я пыталась понять, почему…

Это закон подлости какой-то! Весь день шарахаться от незнакомого номера, высвечивающегося на экране телефона, чтобы потом так нелепо нарваться…

— Что именно нет? — уточнил бывший.

— Всё нет, — ответила я, набирая в лёгкие побольше воздуха. — Я не знаю, чего ты от меня хочешь, но с какой бы целью ты не звонил — нет. Матвей не твой. Ты мне противен. Твои грязные выходки — тоже. Оставь меня в покое и…

— А в лицо повторить сможешь? — перебил он меня и одновременно с этим раздался звонок в дверь. — Открывай.

— Нет, — ошарашено выдохнула я, на автомате делая несколько шагов в сторону прихожей и входной двери.

— Да, Настя, да, — повторил Глеб и ещё несколько раз позвонил в звонок. — Открывай.

Глава 10

Я стояла, продолжая растерянно смотреть на входную дверь, опустив телефон в руке.

— А кто пришёл? — словно в замедленной съёмке я повернула голову на вышедшего из комнаты Матвея.

— Никто, сынок, — хрипло сказала я, перебарывая свой ступор и отправляя его в комнату. — Иди, досмотри мультик.

— Но ведь звонят! — не согласился так просто уходить Матвей.

— Иди, — с нажимом повторила я, положив телефон на трюмо и взявшись за торчащий из замочной скважины ключ. — Это ко мне, — быстро сориентировавшись, я добавила: — Татьяна Михайловна. По работе.

— Фу, — сморщил сын нос, вспомнив последний визит ко мне домой с работы.

Мы тогда вдвоём с ним умудрились подцепить какой-то вирус, когда меня решила проведать начальница. Ну, как проведать… на самом деле Татьяна Михайловна просто не поверила, что я заболела и решила убедиться в этом лично. Учитывая все мои опоздания и отгулы по сомнительным причинам, я её даже понимала.

Не знаю, чем она не угодила Матвейке, но с тех пор, любое упоминание её имени производило именно такой эффект. Просто «фу». И в чём-то с сыном я была солидарна.

Сделав несколько глубоких вздохов, как перед прыжком в ледяную воду, я провернула ключ и открыла дверь. Планов впускать Глеба к себе у меня не было, поэтому я быстро вышла на лестничную клетку сама.

— Я тебя внимательно слушаю, — прикрыв дверь, я навалилась на неё спиной.

— Даже не впустишь? — едва заметно улыбнувшись уточнил Глеб, осматривая мою домашнюю одежду.

Скорее всего, короткие джинсовые шорты и выцветшая до бледно-розового майка не давали никакого простора для воображения. Бывший скользнул взглядом снизу-вверх по моим ногам, по животу, затем остановился на груди, вынуждая меня мысленно пожалеть, что дома я привыкла не носить лифчик.

— Так и будешь пялиться? — я нервно скрестила на груди руки, пытаясь хоть как-то защититься от его пронизывающего взгляда. — Говори, что хотел и уходи.

— Ты действительно не впустишь меня? — ухмыльнулся он даже и не думая поднимать глаза, продолжая разглядывать мою грудь. — Разговор будет долгим.

— Нет, — ответила я.

— Раз хочешь здесь, хорошо, — бывший наконец-то удостоил меня взглядом в глаза. — Я знаю, что Глеб мой.

— Не твой, — нахмурилась я.

Опять вернулось чувство, словно бывший хочет отнять у меня ребёнка.

— Я видел свидетельство о рождении Матвея, — одной фразой Глеб словно вышиб из меня весь воздух.

— Это незаконно, — озвучила я первое, что пришло на ум.

— Он мой сын, — повторил Глеб. — Ты была беременна, когда… мы виделись в последний раз.

Я едва заметно фыркнула на выбранную им формулировку. Звучало действительно лучше, чем: «Когда ты застала меня с другой».

— И либо ты перестанешь отнекиваться, — продолжил объяснять мне Глеб. — Либо мы сделаем тест, который мне в принципе не нужен. Я и так поверю, что он мой.

— Зря, — мне пришлось прочистить пересохшее горло, чтобы голос казался уверенным. — Ты даже представить не можешь, со сколькими я тебе изменяла тогда. Да… ты только уехал, а я уже… ну, того самого…

— Настя, — устало выдохнул Глеб, не веря ни единому моему слову.

Я бы на его месте тоже не поверила. Мне бы немного времени, чтобы отрепетировать для убедительности… но откуда я могла знать, что он действительно решит сегодня ко мне явиться?!

— Зачем он тебе? — обречённо сдалась я. — Матвей — не игрушка. Нельзя появиться в его жизни и потом пропасть, понимаешь? А так и будет. Тебе он не нужен. Ты не знаешь его и понятия не имеешь, что он любит, какие у него привычки. Да и потом, к нему иду я в дополнение. А я ненавижу тебя всей душой и не хочу, чтобы ты приближался ко мне и моему ребёнку.

— Я не собираюсь никуда пропадать, — уверенно ответил Глеб, игнорируя вторую часть моей речи.

Но это сейчас он уверен. А что будет дальше? Через неделю? Через месяц?

— Глеб… — меня прервал грохот этажом выше и голос явно пьяного соседа.

— Да и пошла ты! — орал Алёша, наша местная звезда и неоспоримый чемпион всего дома по литрболу. — Курица тупая…

Судя по всему, терпение Зины снова лопнуло, и она опять решила выгнать своего непутного мужа. На её месте я бы давно уже развелась с таким «счастьем» и ушла бы сама, раз и навсегда, но… Зина верила, что однажды Лёша одумается. И раз за разом выгоняя его, всегда принимала обратно, жалея своего «кабанчика». Впрочем, настоящим кабаном он и был — в габаритах почти не уступал Глебу. Правда, состояли габариты у него в основном из жирка, а не из мышечной массы, как у бывшего…

— О! — спускаясь по лестнице, Алёша заметил меня. — Красатуля!

— Лёша! Иди куда шёл! — вскрикнула я, совершенно не ожидая, что соседу приспичит не только подойти ко мне, но и схватить за плечо, дыша в мою сторону омерзительным перегаром.

— Ну что ты…

— Руки от неё убрал! — прикрикнул на него Глеб, переключая внимание мужчины на себя.

— Опа! — отреагировал на него Алёша, словно только что заметив присутствие ещё одного человека на лестничной клетке.

Дальнейших событий я никак не ожидала. Сосед, конечно, руки от меня убрал, но решил найти им более достойное применение. А именно — решил почесать кулаки об Глеба.

— Не надо! — заверещала я, наблюдая, как Глеб получает по лицу и злится, нанося удары в ответ. — Он же пьяный!

— Пойдём, пьяный, — зло отозвался Глеб, заламывая почти присмиревшему Алёше руки за спиной и уводя его по лестнице вниз. — Сейчас вернусь.

Последняя фраза была адресована мне, но вызвала лишь одно желание — уйти домой и закрыть дверь. Я даже выполнила половину своего побега — открыла входную дверь. Вот только войти в квартиру мне не дал стоящий у двери Матвей.

— Мам, — с укором протянул сын, осматривая пространство лестничной клетки. — Ты что… подралась с ней?

У меня отлегло от сердца. Я подумала, что Матвей умудрился подслушать наш с Глебом разговор и… а он всего лишь прибежал на шум потасовки.

— Конечно же нет, — ответила я ему, немного обречённо улыбаясь. — Просто…

— Это Глеб? — спросил сын, как и я, видя поднимающегося по ступеням бывшего.

Быстро он проводил соседа на улицу. До обидного быстро.

— Кто же ещё, — буркнула я себе под нос, неосознанно делая шаг в сторону, закрывая собой Матвея от Глеба.

— Здравствуй, Матвей, — несмотря на мои манипуляции, поздоровался бывший с сыном.

— Привет, — ответил сынок, придерживая меня за ногу и выглядывая, рассматривая Глеба. — А что у тебя с лицом? Снова кошка поцарапала?

Рассечённую бровь на лице Глеба я тоже заметила. Тут и слепой бы заметил… на вид глубокое рассечение…

— На этот раз кот, — мягко рассмеялся Глеб, и хотел что-то добавить, но я не дала.

— Нужно обработать, — развернувшись я зашла в квартиру, рукой подталкивая Матвея в сторону комнаты. Глеб же не торопился заходить. — Так и будешь там стоять?

— Нет, — он наконец-то переступил порог, осматривая нашу скромную прихожую.

— Иди в ванную, — указав ему рукой на дверь, сама я отправилась в комнату за аптечкой. — Сейчас приду.

И вот чувствовала, что моя сердобольность выльется мне боком, но не помочь ему не могла.

Глава 11

Я усадила Глеба на край ванны, осторожно вытирая кровь вокруг раны. Он не сопротивлялся, да и вообще ничего не говорил, довольно скептично осматривая старую плитку на стенах. Я помнила значение таких его взглядов. Увиденное Глебу не совершенно нравилось.

— Сейчас будет щипать, — зачем-то предупредила я, поднося к ране ватный диск с перекисью.

— За сколько ты купила эту квартиру? — вопрос Глеба застал меня врасплох.

Я даже руку опустила, так и не прижав диск к рассечению.

— Тебе не кажется, что это не твоё дело? — спросила в ответ, поражаясь его наглости.

Я и так уже сто раз мысленно пожалела, что решила проявить милосердие и зачем-то сама занималась его бровью.

Нужно было просто вручить ему аптечку и выйти. Сам бы справился. Или ещё лучше — попрощаться с ним на лестничной клетке! Но — нет! Вместо этого я снова пропахла запахом его туалетной воды и терплю странные вопросы.

Ну не дура ли?!

— Ты продала старую квартиру, — пояснил Глеб. — Тебе должно было хватить денег на нормальное жильё.

— А чем плохо это? — уточнила у него, сдерживая себя и стараясь не скрипеть зубами.

— Однушка, совмещённый санузел, советский ремонт, — перечислил бывший. — Ты заплатила за неё явно больше, чем она того стоит… чёрт! — я всё же прижала диск к ранке, заставив Глеба зашипеть сквозь зубы.

— Больно, да? Ой, прости, — без капли сочувствия хмыкнула я, давя на бровь сильнее, чем это было нужно. — Силу не рассчитала. Но чего с меня взять? Я ведь по твоему мнению идиотка, спустившая все свои деньги на сомнительное жильё.

— Я этого не говорил, — хмуро отозвался Глеб.

— Именно это ты и сказал, — выбросив ватный диск, я задумчиво посмотрела на призывно торчащий из аптечки пузырёк с зелёнкой. Разукрасить бы Глебу лицо…

— Ты была беременна, — напомнил мне бывший. — Тебя легко могли обмануть.

— Вот именно, — несмотря на порыв озеленить лицо Глеба, я всё-таки достала бактерицидный пластырь. — Как ты верно заметил, я была беременна. А значит, спустя какое-то время, должна была родить и минимум полтора года сидеть дома. Интересно, а если бы я потратила все свои деньги на покупку квартиры, на что бы я жила? Мне нужно было думать не только о крыше над головой, но и о будущем, Глеб. Не только своём. Я отвечала за двоих.

Наверное, это был самый трудный период в моей жизни. Я понимала, что помощи ждать неоткуда, и как-то смогла всё распланировать. Справилась.

Да, квартира небольшая, но чистая и не убитая. Старый ремонт не такая проблема, на самом деле. Зато у меня остались деньги на всё необходимое для Матвейки. И не только на коляску с кроваткой. Мне хватило денег на жизнь до того момента, как я отправила Матвея в садик. Дальше пришлось искать работу. Оказывается, мать одиночка с неоконченным высшим — не самый ценный кадр, которого готовы взять куда угодно. Мне выбирать не приходилось. Начала подрабатывать официанткой. Думала, что это временно, но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем это пресловутое временное. Из ресторана я так и не ушла, правда, теперь я помощник администратора, что не так уж и плохо.

Гибкий график работы позволяет подстраиваться под сына, да и коллектив хороший… или я за четыре года просто привыкла к этим людям.

— Я виноват, — прошептал бывший, а я вдруг осознала, что задумавшись, продолжала водить пальцами по приклеенному пластырю. — Но я не могу изменить прошлое.

— Если хочешь загладить вину — просто оставь нас в покое, — я резко убрала руки от его лица. — Это будет лучшее, что ты можешь сделать.

— Настя, — он положил руки мне на бёдра, мешая отойти в сторону.

— Отпусти! — мои попытки избавиться от его рук лишь усугубили ситуацию.

Глеб поднялся на ноги и усилил хватку, прижав меня к себе.

— Если бы ты мне тогда сказала, что беременна — всё было бы иначе, — бывший игнорировал мои попытки вырваться.

— Ты это уже говорил! — рявкнула я на него, злясь и в тысячный раз жалея, что не оставила его на лестнице, захлопнув перед носом дверь. — Только ничего бы не изменилось! Разве что размер моих рогов увеличивался бы с…

— Я не прошу меня прощать, — выдохнул Глеб мне прямо в губы. — Я прошу дать мне возможность общаться с сыном. Пожалуйста.

— Ты ему не нужен, — тихо ответила я.

— Любому ребёнку нужен отец, — бывший поднял руку и осторожно заправил мне за ухо прядь волос. — Тебе плевать на мои чувства. Но подумай о Матвее. Уверен, он не раз спрашивал, а почему у всех есть папы, а у него — нет. Не лишай нашего сына возможности иметь обоих родителей. Ты сама росла без отца… или хочешь мне снова соврать, что Матвей не задавал про меня вопросов?

Спрашивал… конечно, Матвей спрашивал, когда дорос до осознания того, что у его друзей, в отличие от него, есть папы. Пока у меня получалось уходить от ответа, переключая внимание сына. Но я понимала, что однажды наступит момент, когда Матвей не даст мне перевести тему. И заготовки на этот случай у меня не было.

Врать, что его отец космонавт, или шпион, или вообще (прости господи!) мёртв, как делала моя мать — я не хотела. А говорить правду… слишком сложная она для ребёнка.

— Тебе быстро надоест играть в отца, и ты исчезнешь из его жизни, — я покачала головой. — Если тебе, как ты говоришь, не плевать на его чувства, то…

— Не надоест.

— Это ты сейчас так говоришь, — я горько усмехнулась, — пока видишь просто любопытного и смышлёного мальчика. А что будет дальше? Когда он не согласится с тобой? Когда тебе придётся смириться с его обидой на тебя? Или наказать? Или когда он заболеет…

— Дай мне шанс, — он почти касался своими губами моих, вызывая совершенно ненужные ощущения.

Разум твердил отстраниться от Глеба, отшатнуться в сторону, залепить пощёчину, но… вот он осторожно целует мою верхнюю губу, и голос разума звучит всё тише, уступая зову тела. А стоило Глебу понять, что я не сопротивляюсь, как поцелуй из лёгкого и пробного превратился в жадный. Он истязал мои губы, выбивая не только воздух из моей груди, но и все остатки здравого смысла.

Всё было так знакомо… жар его тела, ненасытность поцелуев и мягкость губ… слабый стон, который я не смогла сдержать, почувствовав его возбуждение. Захотелось как раньше, опустить руку, сжать его член, дразня и сходя с ума от ощущения полной власти над ним. От понимания, что он хочет меня так сильно, что едва себя сдерживает… вот только…

— Мам! — я отскочила от Глеба, как от чумного, услышав голос сына и смотря за дёргающейся дверной ручкой.

Как же хорошо, что я повернула защёлку, когда зашла сюда! Хорошо, что Матвей ничего не увидел.

— Прости, родной, — открыв дверь я улыбнулась сыну, пытаясь говорить ровно и дышать носом, восстанавливая дыхание. Сердце в груди стучало так, что казалось пробьёт мне грудную клетку. — Заскучал? Я обработала царапину дяде, и он уже уходит.

Выйдя я решила больше не оставаться наедине с Глебом. Нигде и никогда. Раз тело меня коварно предаёт, уступая гормонам и проигрывая длительному воздержанию, то я буду защищаться от бывшего таким образом.

При сыне он распускать руки не посмеет.

Я надеюсь.

Глава 12

— Простите, — сконфужено улыбнулась я потянувшемуся через меня за бананами мужчине, после того, как отскочила от него с тихим вскриком.

— Хм, — окинув меня взглядом, мужчина предпочёл больше ничего не отвечать, взял бананы и положив их в свою тележку, ретировался подальше от меня.

И правильно, что с сумасшедшими разговаривать?

Как я дошла до такой жизни… Как простой поход в магазин превратился в подобие дешёвого шпионского боевика?

Я почти не спала ночью, от силы подремав несколько часов до утра. Дёргалась от каждого шороха, пока Матвей завтракал. Из подъезда выходила так, словно на меня вот-вот накинется стая голодных собак. И даже по дороге до гипермаркета я не могла расслабиться, смотря вокруг и бледнея при виде любого проезжающего мимо внедорожника…

А во всём виноват Глеб! Именно его появления я опасалась! Только из-за него я не могла расслабиться и как загнанная ходила между рядами с сыном. Даже в глазах периодически темнело, стоило мне боковым зрением увидеть кого-то на него похожего.

— Это что? — приподняла я бровь, наблюдая, как Матвей складывает в тележку четыре пачки хлопьев.

— Но они же кончились, — аргументирует сын свои действия.

— Но зачем нам четыре? Выбери одну,пожалуйста.

Пока сын сосредоточенно сопит, поглощённый муками выбора хлопьев для завтрака, я снова медленно осматриваю других покупателей. Ощущение, что я вот-вот увижу «случайно» оказавшегося здесь Глеба, медленно, но верно, превращалось в навязчивую идею…

— Ма-а-ам, — тянет Матвейка, привлекая моё внимание. — Я все хочу.

— Нет, — повторяю я. — Ты знаешь правила. Выбирай.

Смотря на других детей, я часто мысленно повторяла, как мне повезло с сыном. Он никогда не закатывал мне истерик, никогда ничего не требовал. Знал, что я ему разрешаю что-то выбрать и радовался этому. В такие минуты мне казалось, что я — ну если и не воспитатель от бога, то точно мать месяца! И пусть другие мамочки, с которыми я поверхностно общалась в садике, куда ходит сын, говорили мне, что это проявления заложенного с рождения характера, я в этом сомневалась. Хотя, не спорю, у Матвея иногда проявлялись привычки отца, которые он никак не мог перенять от него, просто повторяя. Нет отца — не за кем и повторять! Но, то, как он хмурится, когда рисует, или то, как поправляет пятернёй волосы, когда чем-то озадачен — эти действия часто напоминали мне о Глебе.

Чёрт.

Опять я о нём думаю!

— Тогда вот эти две, — предложил Матвей мне компромисс, ожидая реакции.

— Ладно, — сдалась я, чувствуя огромную усталость. — Давай за молоком и хлебом, и домой.

Всё остальное я уже взяла… если ничего не забыла.

В глазах снова потемнело, вынуждая меня остановиться. Да что ж такое…

— Мам?

— Я вспоминаю, всё ли мы купили, — улыбнулась сыну, стараясь его не напугать.

Да и причин для паники нет. Просто его папочка расшатал мне нервы, да и недосып сказывается. Только и всего.

Пройдя через кассу и захватив по пути Матвею пару шоколадок, мы сложили вещи в пакет и уверенно вышли из гипермаркета.

— Да чтоб тебя! — прошептала я и даже на пару секунд замешкалась в дверях, мешая другим покупателям выйти, увидев идущего нам навстречу Глеба.

— Мы забыли молоко! — по-своему растолковал мой гнев сын, наблюдая за моим ступором. — Пойдём обратно?

— Нет, — я медленно направилась вперёд, понимая, что страхи мои всё же оказались не беспочвенными.

Робкая надежда, что Глеб пойдёт мимо, так же себя не оправдала.

— Привет, — поздоровался бывший с Матвеем, получив от него кивок и тихое «здравствуйте», после чего перевёл взгляд на меня. — Я тебя не преследую.

— Я этого и не говорила.

— У тебя на лице всё написано, — усмехнулся Глеб.

— Знаешь, что… — у меня опять в глазах потемнело, правда добавился ещё и шум в ушах.

Я выронила пакет, чувствуя, что стоять на ногах становится с каждой секундой сложнее.

— Мам? — испуганный голос сына доносился до меня словно сквозь толщу воды, а я…

Да, я кажется всё же упала… в руки подскочившего ко мне Глеба. На этом моменте всё погрузилось в темноту.

* * *

— Как вы себя чувствуете? — взгляд с трудом сфокусировался на приятной женщине, склонившейся надо мной.

Белые стены, запах медикаментов…

— Что произошло? — я попыталась встать, осматривая кровать и… катетер, через который мне в руку что-то вводили из капельницы. — Я в больнице… но…

— Не переживайте…

— Где мой сын? — я снова попыталась вскочить, но на этот раз женщина прижала меня к кровати за плечи, мешая подняться.

— Анастасия Сергеевна, не волнуйтесь, — попросила меня… врач, судя по одежде и бейджику на груди. — Ваш муж и…

— Мам! — в этот момент дверь в палату открылась, впуская радостного бегущего в мою сторону Матвея и… идущего следом Глеба. Действительно. Ну куда без него…

— Испугался? — улыбнулась я залезающему ко мне на кровать сыну, трепля его по волосам.

— Не-а, — мотнул он головой. — Глеб сказал, что ничего страшного.

— Ну раз Глеб сказал, — с трудом сохранила я на лице улыбку.

Сам же бывший выразительно посмотрел в сторону женщины врача.

— Матвей, — тут же обратилась она к моему сыну. — Мне нужно принести твоей маме лекарство, не поможешь мне?

Судя по тому, как смотрел на меня сейчас Глеб, Матвейку женщина уводила специально.

— Родной, сходи с доктором, пожалуйста, — мягко попросила я сына, снова потрепав его по голове.

— Ладно, — нехотя протянул он, явно не горя желанием оставлять меня.

Маленький мой… чтобы он не говорил, а испугался. И сильно… А раз Глеб заранее попросил увести ребёнка из палаты…

— Я умираю, да? — ляпнула я первое, что пришло на ум, как только мы остались с Глебом наедине.

— Угу, — как-то зло отозвался бывший. — У тебя случился голодный обморок, Настя.

— Бред, — фыркнула я. — Не знаю, что ты там себе напридумывал вчера, но мы с сыном не бедствуем и питаемся вполне…

— Когда ты в последний раз ела? — перебил меня Глеб, присаживаясь на край кровати и недобро смотря на меня.

— Сегодня утром, — ответила ему. — Завтракала вместе с Матвеем…

— А вот Матвей сказал, что ты не ела, — не дал мне договорить бывший. — Сделала себе только чай.

— Я ела бутерброды, — вспомнила я, как делала их, пока звала Матвея на завтрак.

— Ты к ним не притронулась, — ответил Глеб. — И вчера Матвей тоже не видел, чтоб ты ела.

— Ты устроил допрос моему сыну? — возмутилась я, пытаясь вспомнить, когда ела в последний раз.

Кусок в горло действительно не лез с тех пор, как я вернулась от Оксаны домой. Я слишком нервничала, но… не могла же я и правда забыть банально поесть несколько дней?!

— Настя, — Глеб растёр ладонью лицо, до боли знакомым жестом. — Ты нас напугала с Матвеем. Хорошо, что клиника находилась неподалёку. Анна Андреевна, — он мотнул головой в сторону двери, показывая, что имеет в виду женщину-врача, — предположила истощение организма и уточнила про твой режим и не было ли в последнее время стрессовых ситуаций. Конечно же, в разговоре участвовал Матвей, желая помочь маме быстрее выздороветь.

Не было ли у меня стрессовых ситуаций… да ты и есть ходячая стрессовая ситуация, Глеб! Очень хотелось всё это ему высказать, но, раз ничего критичного со мной не случилось, то можно отправляться домой.

— Значит, я не умираю, — приняла я информацию, не желая ничего больше обсуждать и принимая сидячее положение. — Я хочу…

— Ты останешься здесь, — заявил мне Глеб.

— Что?… — достойно ответить мне помешал вернувшийся с доктором Матвей.

Сынуля гордо нёс два стаканчика, под присмотром Анны Андреевны.

— Тебе нужно это выпить, — важно просветил меня сын, протягивая стаканчик с лекарствами и второй, как оказалось, с водой.

— Вам нужно поспать, — поймав мой взгляд, пояснила врач.

— Послушайте, я не собираюсь здесь оставаться и тем более спать, мне нужно…

— Анастасия Сергеевна, — твёрдо перебила она моё желание отправиться домой. — Я настаиваю на том, чтобы вы остались под наблюдением хотя бы на сутки.

— Но я…

— Она останется, — Глеб поднялся на ноги, обращаясь к врачу. — Анна Андреевна, не оставите нас?

— Конечно, — кивнула она, направившись на выход.

— Мне не с кем оставить Матвея, — зашипела я на Глеба, продолжая сидеть с двумя стаканчиками в руках. — Я здесь не останусь.

— Глеб со мной посидит, — заверил меня сын. — Мы это уже обсудили, мам. Он знает мультик про собаку, которая спасла девочку! Ты знаешь такой?

— Обсудили, — повторила я за ним, чувствуя, как меня заполняет отчаяние. — Нет. Не знаю.

Они уже что-то обсуждают. Вместе. Без меня.

Глупо… я понимала, что это глупо, но душу затапливала необъяснимая ревность. Матвей — только мой. Так всегда было. А теперь… а теперь они с Глебом договорились, что будут смотреть мультик про собаку.

— Настя, — Глеб подошёл ко мне, протянув руку и подталкивая стаканчик со снотворным к моему рту. — Тебе нужно поспать. Завтра утром мы тебя навестим. Да, Матвей?

— Да, — согласился с ним сын. — Врачей надо слушаться, ты сама так всегда говоришь.

Поморщившись, я выпила лекарства.

— Горькое, да? — поинтересовался Матвей, вызвав у меня подобие улыбки.

— Очень, — соврала я. — Но что делать…

— Я тоже пью горькие лекарства, когда болею, — пожаловался Матвей Глебу, со страхом попросив меня: — Я не хочу, чтобы ты болела.

— Мой зайчик, — я потянулась к нему, обняв и прижав к себе. — Обещаю, что уже завтра перестану болеть.

— Только не целуй, — отвернулся он, когда я попыталась чмокнуть его в щёку, зашептав: — Глеб же смотрит!

— Действительно, что это я, — хмыкнула я, отпуская сына и зевая.

— Отдыхай, — действие снотворного не укрылось от бывшего.

Наблюдая, как он берёт Матвея за руку и как они выходят из палаты, я заснула.

Глава 13

Глеб

— Вот здесь у нас какао, — уверенно встав на стул и открыв верхний шкафчик, Матвей достал с полки банку. — Печенье на столе! Только его надо шоколадным маслом намазать.

Попытки сына убедить меня в том, что именно так мама всегда кормит его ужином, вызывали у меня улыбку.

— Давай помогу, — забрав у него из рук банку с какао, я переставил её на стол. — Конечно, я бы лучше заказал нам с тобой бургеры, или пиццу, но раз вы с мамой всегда ужинаете печеньем с шоколадной пастой…

— Бургеры? — клюнул на мою удочку Матвей. — А картошка?

— И картошка, — вновь улыбнулся я, доставая телефон и открывая приложение. — Так что? Заказываем?

Возражений не последовало. Впрочем, я и не сомневался. Возможно, о детях я знал до ничтожного мало, но вот тот же Никита, оставаясь с сыном без жены, всегда находил с ним общий язык при помощи фастфуда. Не спорю — вредно, но, мальчишка и так за сегодня многое пережил.

Боже, да я сам чуть с ума не сошёл, увидев, как побледнела Настя и начала оседать прямо на асфальт! Всё сразу показалось таким незначительным… и хорошо, что Матвей сразу мне поверил и не стал плакать или закатывать истерик. Что делать с плачущими детьми я не знал совершенно, поэтому решил разговаривать с Матвеем, как с равным. И кажется, это сработало.

Он как взрослый выслушал мои заверения, что с мамой будет всё в порядке, хоть и нахмурился, когда я сказал, что сознание она потеряла просто из-за жары. Чёрт, я и сам не верил в то, что говорил. Но что мне оставалось? Это было хоть какое-то объяснение.

Да и в больнице Матвей держался молодцом, внимательно слушал врача и пытался отвечать на все вопросы. Смелый мальчик. Очень.

Я очень смутно помнил, каким был в его возрасте, но что-то мне подсказывало, что мне далеко было до его рассудительности.

Сердце заполняла гордость, когда я наблюдал за ним.

Вроде простые мелочи: как он слушает меня, как старается не показывать свои переживания за маму… во мне это вызывало восхищение пополам с тоской. Это мой сын.

Мой сын…

После вредного ужина, я расстелил кровать и включил обещанный мультфильм. Матвей сам, без напоминаний, переоделся в пижаму и даже почистил зубы. Вроде и мелочь, но я снова был удивлён его смышлёностью и горд. Я в его возрасте просто мочил зубную щётку, пытаясь обмануть родителей.

Устроившись в кресле, я смотрел в экран, мыслями находясь далеко отсюда.

Настя.

Как только Матвей заснёт, нужно позвонить в больницу и узнать, есть ли новости. Да, пока меня заверили, что ничего критичного нет, но кто знает. Если причина действительно в необдуманном голодании — это одно дело. Но что, если всё страшнее? Что, если…

Встряхнув головой, отгоняя наихудший вариант развития событий, я посмотрел на Матвея. День его вымотал, не удивительно что он быстро уснул, недосмотрев и половину мультфильма.

Выключив телевизор, я поправил Матвею одеяло и постарался как можно тише выйти на кухню.

Первым делом я достал телефон и позвонил в больницу. Меня заверили, что состояние Насти стабильное, а так же озвучили результаты анализов. Ничего серьёзного, но жену мне порекомендовали беречь от любых потрясений и тщательнее следить за её питанием. Более подробно всё разузнать я смогу только завтра, у врача, когда мы с Матвеем приедем к Насте. Поблагодарив за информацию, я завершил звонок.

Что ж.

Я обязательно проконтролирую.

С ложечки кормить буду, чтоб подобное не повторилось.

— Чёрт! — выругался, вновь вспоминая, как испугался за неё.

А ведь всему причина — я. Это я тот самый стресс, который довёл её до такого состояния.

— А чего ты хотел? — спросил сам у себя, горько усмехнувшись.

Предатель, вернувшийся в её жизнь, да ещё и требующий сына. Сына, которого просто не заслужил.

Взгляд неожиданно зацепился за ноутбук, оставленный на подоконнике. Недолго думая, я перенёс его на стол и включил, радуясь, что Настя не установила пароль. Я действовал быстро, не давая себе времени на обдумывания действий. Мало ли, что у Насти могло здесь храниться…

Но меня интересовала сейчас лишь одна папка.

Фотографии.

Их было очень много, и на каждой был Матвей. Я листал кадр за кадром, словно отматывая время назад и пытаясь восполнить всё, что пропустил в его жизни. Детский сад, утренники, походы в зоопарк…

Иногда попадались фотографии держащей его за руку Насти, на которых я откровенно зависал, жалея, что меня не было рядом.

Но тяжелее всего мне стало, когда я дошёл до фотографий с совсем маленьким Матвеем. Их было не так много, вероятно, Настя просто забывала делать снимки.

Как она со всем этим справилась? Одна…

Кто встречал её из роддома? Кто помогал с коляской? А ночами?

Я помню Никиту в тот период, когда у его сына начали резаться зубы. Он приходил на работу, поспав дома от силы несколько часов, потому что помогал жене. А кто вставал к сыну вместо Насти? Правильно. Никто.

Закрыв ноутбук, я растёр лицо ладонями, пытаясь сбросить с себя это наваждение. Картина того, как Настя прижимает к себе плачущего кроху никак не желала убираться из моей головы.

Телефон в кармане завибрировал, заставив меня испугаться. Взглянув на номер, я медленно выдохнул. Не из больницы.

— Да, Варвара, — ответил я на звонок, смотря на часы. — Что-то случилось?

Семь утра всего лишь… даже представить не могу, что ей от меня сейчас понадобилось.

— Здравствуй, — раздался её приветливый голос. — Глеб, я переживаю… может быть позавтракаем вместе? Я как раз у твоего офиса. Могу подождать тебя, если…

— Я не в Москве, — ответил я.

— Не в Москве? — растерянно переспросила она. — Но… когда ты уехал, ты сказал, что появилось срочное дело и я подумала… А где ты тогда?

— Я занят, — немного раздражённо произнёс я, не желая посвящать кого бы то ни было в свою личную жизнь. — Созвонимся позже.

— Да, конечно, — кажется девушка поняла, что суёт нос не в своё дело и сменила тактику. — Буду ждать твоего возвращения. Ты мне должен ужин, помнишь? Не скучай.

Я отложил телефон на стол, припоминая странные фразы, которые Настя ставила мне в укор, приплетая почему-то к ним Варвару. Даже интересно, кем она меня представила в доме своего брата? Ну не могла же она…

— А может и могла, — припомнив собственнические замашки Варвары, я решил, что представить она могла меня кем угодно, вплоть до жениха.

А по факту — три ничего не значивших ужина и её предложение познакомить меня с братом, который давно ищет надёжную транспортную компанию для длительного сотрудничества. И повод подвернулся что надо — его день рождения, на который она меня пригласила, чтобы мы с ним всё обсудили в неформальной обстановке.

Нужно было сразу дать Варе понять, что она не в моём вкусе. Хотя, при первой встрече она мне показалась весьма милой. Пришла на собеседование и врезалась во владельца фирмы, облив его кофе. Я даже цинично улыбнулся, признавая ситуацию довольно романтичной.

Следующая наша встреча произошла тоже случайно. В клинике. Правда, никто ни в кого не врезался. Жена Никиты уговорила меня повторно сдать анализы, чтобы не ставить на себе крест. Но, как я и думал, даже опустошив на приличную сумму мой счёт, ничего нового в «лучшей столичной клинике» (если цитировать Катю) мне не сказали. В тот день я пришёл туда за результатами, а Варвара — заскочила забрать подругу, работающую в этой клинике, на обед.

Свидание назначила она сама, а я… просто не стал отказываться от того, что само идёт в руки. Просто не думал, что это выйдет мне боком.

— А не так всё и плохо, — я неожиданно улыбнулся, вспомнив, как Настя угрожала мне реакцией Варвары на моё нахождение в комнате бывшей.

Назойливость Вари нервировала не только меня.

Настя тоже не осталась равнодушной. Ревность ли это? Ответа у меня не было, но… Я за семь лет не смог забыть Настю.

Возможно, есть шанс всё исправить. Нужно просто рассказать ей правду.

Глава 14

— Что ты сейчас сказал? — переспросила я Глеба, не желая выпускать сына из объятий и слушая его радостный смех.

Ещё открыв глаза утром, я подумала, что день мне не предвещает ничего хорошо. Ещё бы… я впервые проснулась не рядом с Матвейкой. Да ещё и телефона не было, как назло, чтобы позвонить Глебу и удостовериться, что всё хорошо. И что, к примеру, он не увёз моего мальчика в Москву. Мысли у меня в голове крутились довольно специфичные…

Хорошо, что у моей кровати была кнопка вызова медсестры. И хорошо, что мне быстро принесли мой мобильный. Плохо только, что номер Глеба у меня не сохранился. Не знаю, что это — досадное недоразумение в виде технического сбоя, или же знак, но факт оставался фактом. Узнать, как обстоят дела дома я не могла.

Затем завтрак, поразивший меня до глубины души своим разнообразием… Я ведь не дурочка, сразу поняла, что точно не в обычной больнице нахожусь. Отдельная палата с раздельными ванной комнатой и уборной, большая кровать, огромный телевизор на стене, медсестра, готовая выполнить любое моё пожелание… Глеб привёз меня в частную клинику. И деньги за это я ему верну. Как только меня отсюда выпустят.

К счастью, с последним проблем не возникло. Выдержав утреннюю беседу с врачом, я настояла на моей немедленной выписке. Анна Андреевна услужливо дала мне несколько наставлений, но задерживать не стала, хоть и было видно, что ей хотелось меня оставить здесь. Вероятно, Глеб хорошо платил… Но и дальше сидеть здесь я не могла. У меня сердце было не на месте! У меня сын почти сутки с посторонним мужчиной…

И что, что он его отец? Глеб ничего не знает! Ни чем накормить, ни как правильно говорить с ним… А если бывший решит рассказать Матвею правду? Что, если даст надежду ребёнку… нет. Этого я позволить не могла. Да и мысль, что Глеб увёз Матвея в столицу продолжала зудеть в голове.

К счастью, не успела я выйти из дверей клиники, сжимая в руках письменные рекомендации от врача, как сразу заметила Глеба и Матвея, идущих вероятно ко мне.

— Я говорю, что так и знал, что нас ты не дождёшься, — повторил для меня Глеб, потому что я была занята откровенным затискиванием самого замечательного мальчика на свете.

Матвей даже не сопротивлялся, когда я расцеловала ему щёки. Натерпелся, мой сладкий, за ночь с этим… Глебом.

— Мам, подожди! — сын отстранился от меня, посмотрев на Глеба и когда тот кивнул, побежал в обратном направлении.

Я направилась следом, не спуская с него глаз. Здесь была небольшая больничная парковка. Что он направился к машине Глеба, я поняла сразу. Вопрос был в том — зачем?

— Он покушал? — спросила у Глеба, не поворачиваясь в его сторону. — Сегодня и вчера? Спал нормально? Не плакал?

— Как ты себя чувствуешь? — проигнорировав все мои вопросы, спросил в ответ Глеб.

Матвей тем временем подбежал к задней двери чёрного внедорожника, обернувшись на Глеба и дождался, пока машина пиликнет снятием сигнализации.

— Он по утрам капризничает, — продолжила я говорить. — Ест только хлопья. Надеюсь ты погрел ему молоко? Или заправил холодным? Или вообще не заправлял…

— Ты действительно считаешь меня настолько безответственным? — перебил меня Глеб. — Или просто ищешь подвох?

— Я считаю, что у тебя нет опыта общения с детьми, — отчеканила, понижая голос.

Мы тоже подошли к машине. Матвей уже открыл заднюю дверь, практически занырнув в салон. Тонированные стёкла не давали мне рассмотреть, что он там делает.

— Мы вчера поужинали, сегодня позавтракали, — немного зло произнёс бывший. — Про хлопья Матвей мне сказал. Молоко я подогрел.

— Прям герой, — огрызнулась я, задетая его тоном.

Глеб не ответил. А вот я не смогла промолчать, когда сын наконец-то вылез с заднего сидения.

— Мягкая игрушка? Серьёзно? — я смотрела, как осторожно Матвей достаёт из машины плюшевого медвежонка, продолжая шёпотом отчитывать Глеба. — Решил купить внимание ребёнка? Подарками ты ничего не изменишь.

Глеб снова предпочёл промолчать, лишь наградил меня нечитаемым взглядом. Возможно и хотел что-то сказать, но Матвей уже подходил к нам с зажатой в руках игрушкой.

— Это тебе, мамочка! — радостно произнёс Матвей, протягивая мне медведя. — Тебе нравится? Я сам выбрал!

— Очень нравится, — прошептала я, принимая подарок. — Спасибо…

— Там ещё был единорог, но мне больше понравился медвежонок! — довольно продолжил рассказывать Матвей. — Глеб со мной согласился, что так лучше будет! Но я сам выбирал!

— Ты у меня такой молодец, — я посмотрела на бывшего, но он игнорировал меня, смотря исключительно на Матвея, едва заметно при этом улыбаясь.

Сын продолжал рассказывать, как они ходили по магазину, и какие там ещё были медведи. Мне оставалось лишь догадываться, зачем Глеб потащил его в супермаркет. Скорее всего, только за игрушкой. Решил умаслить ребёнка через заботу о заболевшей матери? Это ещё более отвратительно, чем обычные попытки подкупить ребёнка…

До нашего с Матвейкой дома мы ехали в тишине. Я села назад, проигнорировав выразительный взгляд Глеба. Он явно планировал, что я займу переднее кресло.

Радио тихо играло, Матвей без остановки мне что-то рассказывал, и, наверное, впервые в жизни я не прислушивалась к его словам. Кивала, улыбалась, а сама то и дело ловила на себе взгляд Глеба в зеркале заднего вида.

Нужно было садиться позади водительского кресла. Учту в следующий раз. Хотя какой следующий раз? Не будет такого!

Как только мы подъехали к дому, я вышла из машины, помогая вылезти Матвею.

— Спасибо, что подвёз, — поблагодарив Глеба, я с удивлением наблюдала, как он закрывает машину на сигнализацию. — Ты…

— Я вас провожу, — сухо прокомментировал он мне свои действия, улыбнувшись Матвею.

— Не стоит, я… — я замолчала, так как Глеб уже зашагал в сторону подъезда.

И самое ужасное — Матвей в припрыжку направился следом. Я едва сдерживалась, чтобы не закричать сыну в спину: «А как же я?!».

— Ладно, — медленно выдохнув, я пошла за ними.

Хочет проводить? Да ради бога! А я, кажется, с каждой минутой всё больше убеждалась в правильности своего порыва сменить город. Только не Владивосток… нужно что-то ещё более отдалённое.

Когда мы поднялись на этаж, Глеб по-хозяйски открыл дверь моими ключами, пропуская Матвея первым в квартиру. После этого он не только зашёл сам, но и снял ботинки, напомнив Матвею про то, как важно после улицы мыть руки.

— Ну просто отец года, — выдохнула я сквозь зубы, как только сын послушно зашёл в ванную вместе с Глебом.

Мои напоминания Матвей воспринимал не так быстро. А тут…

Пройдя в кухню, я скользнула взглядом по пустому и чистому столу, по такой же пустой раковине. По тарелкам, аккуратно сложенным в сушилке.

— Смотрите, какой образцовый Глебушка, — я скривила губы, услышав смех Матвея из ванной. — Всех накормил, всё за собой убрал! И придраться не к чему…

На автомате открыв холодильник, я на несколько мгновений зависла.

— Глеб! — закричала я, а дождавшись, когда бывший выйдет ко мне, обвинительно указала на ломившиеся от еды полки. — Что это?

— Продукты, — остановившись в дверном проёме, Глеб навалился плечом на косяк.

Теперь понятно, зачем они перед больницей решили пройтись по магазинам. Не очень понятно мне было, а зачем всё это!

— Нам это не нужно, — захлопнув дверцу холодильника, я приготовилась отстаивать свои права. — Я не…

— Ты видела? — к нам прибежал Матвейка, протискиваясь сбоку от закрывшего проход Глеба. — Я тоже помогал нести продукты! И там ещё клубника! Твоя любимая!

— Видела, родной, — улыбнулась я сыну, понимая, что при нём отчитывать Глеба не смогу.

— А ещё мы купили мне новый альбом, — похвастался сын, ухватив своего отца за руку и чуть ли не подпрыгивая от озарившей его идеи. — Можно я покажу тебе рисунки? Они старые, но там есть даже вертолёт, за который я первое место получил!

Я даже не удивилась, когда Глеб позволил Матвею увести себя в комнату. Конечно, лучше рассматривать рисунки, чем выслушивать мои справедливые упрёки!

Справедливые.

Я устало опустилась на стул.

Возможно я была слишком категорична. Может Глеб и правда просто хотел помочь. И дело не во мне. Мне легче думать, что Глеб исчезнет из моей жизни так же быстро, как и появился. Но ведь был призрачный вариант того, что сын ему действительно нужен был, и отрицать это не слишком разумно.

Матвей удивительно быстро проникся им. Может быть, всему виной мой обморок. Сын просто увидел мужчину, на которого можно положиться. Или почувствовал родственную связь интуитивно… кто знает, как это работает.

Обхватив голову руками, я устало прикрыла глаза.

Я не могла лишить Матвея шанса иметь отца. Пусть и такого. Приходящего. Не факт, что Глеб будет нас навещать каждое воскресение. Скорее всего, раз в месяц, если не реже…

Да, меня он предал и простить его я никогда не смогу. Но Матвей — это другое. Наши с Глебом отношения не должны его касаться.

— Но с продуктами он всё равно переборщил, — прошептала я, прислушиваясь к звукам в комнате. Было подозрительно тихо.

Чтобы принимать какое-либо решение, для начала нам нужно поговорить с Глебом. И главное — очертить границы. За больницу и продукты я деньги верну. Поблагодарю, но верну.

Мысленно приняв решение, я поднялась и направилась в комнату.

Глава 15

Разговор с Глебом откладывался и мне это не нравилось.

Сначала бывший с неподдельным интересом рассматривал рисунки Матвея, задавая по каждому несколько уточняющих вопросов. Поразительно, но сын с удовольствием отвечал ему на все, детально рассказывая: что, когда и зачем он рисовал. А так же, почему выбирал те или иные цвета…

Затем они решили посмотреть фотоальбом. Ну, как решили — Матвей просто достал его с полки и всунул Глебу в руки.

Сделав несколько провальных попыток занять сына хоть чем-нибудь, чтобы поговорить с Глебом наедине, я сдалась и вернулась на кухню. Происходящее меня нервировало, и я просто боялась сорваться. Чтобы разговор состоялся, мне необходимо было сохранять спокойствие. А смотря на эту практически идиллию, я стремительно теряла даже видимость душевного равновесия.

Сколько раз, когда Матвей был совсем крохой, я представляла себе подобные картинки? Как Глеб играет с сыном, качает его на руках… В моих фантазиях было что-то похожее на альтернативную реальность. Мечты, иногда появляющиеся в мыслях с пометкой: «А что было бы, если…».

Если бы Глеб мне не изменил. Или, если бы я не узнала про его измены. Или вообще, если бы он тогда не уехал в столицу? Глупо, наверное, но были моменты, когда только благодаря таким мечтам я и держалась.

Иногда образ Глеба заменял кто-то другой, кто-то мне не известный. Как будто я встретила хорошего мужчину, который полюбил меня и принял Матвея как родного… очень глупо. Я понимала. Но лучше так, чем изо дня в день капаться в прошлом, вспоминая каким тоном Глеб сказал мне о разводе и попросил уйти. Как смотрел, словно я была пустым местом. Как обманывал меня…

Ещё в моих сомнительных мечтах были вариации нашей возможной будущей встречи… обычно в них я ехала на машине, случайно окатывая из лужи замершего на тротуаре бездомного. И — да. Замирал тот несчастный потому, что узнавал меня и понял, что потерял…

Да, фантазии однозначно лучше реальности. Что тогда, что сейчас.

— Идиотка, — хмыкнула себе под нос, вернувшись к холодильнику и осматривая еду на полках. — Ненавижу клубнику…

— Раньше любила, — я вздрогнула от голоса Глеба.

— Время меняет предпочтения, — закрыв холодильник, я обернулась в сторону бывшего.

Глеб пристально смотрел на меня, но, к счастью, не пытался подойти ближе. Кухня и так была небольшой, но с его появлением, пусть и на расстоянии, словно уменьшилась. Он словно заполнил собой всё пространство вокруг меня.

При мысли, что он ночевал сегодня здесь, у меня пересохло во рту. Я почему-то слишком ярко представила себе, как он лежит на моей постели, как… от этих мыслей по телу побежали мурашки, заставляя меня скрестить на груди руки, пытаясь защититься хотя бы жестом. От Глеба, от его нахождения рядом и от собственных мыслей.

— Я включил Матвею мультик, он вчера уснул и не досмотрел. А я… Мне нужно уехать, — уведомил меня Глеб, достав из кармана мобильник и кому-то быстро написав сообщение, убрал телефон обратно.

— Я тебя здесь не задерживаю, — странно, но почему-то его слова про отъезд задели меня. — Только скажи, сколько я должна тебе за это, — я мотнула головой в сторону холодильника. — И за больницу.

Мне бы радоваться, что он уходит. Я ведь этого добивалась, но… Что-то внутри было разочаровано. Да, я была права — бывший наигрался даже быстрее, чем я думала. И это хорошо. Матвею потом будет не так больно.

— А где бумаги? — осмотрев стол, Глеб сделал несколько шагов в мою сторону. — Бумаги, что тебе дали в клинике?

— Какая разница? — я нахмурилась, не понимая, зачем ему они понадобились. — И прекрати игнорировать меня. Я спросила, сколько должна тебе.

— Я не игнорирую тебя, — Глеб едва заметно усмехнулся, заметив, как я отступаю назад, пытаясь увеличить расстояние между нами. — Я лишь не обращаю внимания на твои попытки меня задеть. Так куда ты их убрала?

— Задеть? — переспросила, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки и не сорваться. — Я просто не хочу быть тебе ничем обязанной, Глеб.

— Тогда считай, что я это всё делаю для сына. И не думай, что так просто от меня избавишься, — понизил он на всякий случай голос, чтобы Матвей его не услышал. — Я виноват перед тобой, но не настолько, Настя.

С этими словами он развернулся и вышел с кухни.

— Глеб! — крикнула я, но он не вернулся.

Пришлось идти следом и наблюдать, как он заходит в комнату и обещает Матвею заехать завтра. Хорошо, хоть Глебу хватило ума не врать сыну и честно сослаться на работу… а честно ли? Да он даже виноватым себе не считает! Не настолько, видите ли!

Именно на этой моей мысли Глеб вновь достал телефон из кармана. Он беззвучно жужжал в его руках, пока сам мужчина явно задумался над тем, брать трубку или нет.

— Да, — всё же сдался он, принимая вызов и уверенно зашагав в сторону входной двери. Когда Глеб проходил мимо меня, я услышала отголоски женского голоса. — Я же сказал утром, что не знаю.

Ну, конечно. Как я могла забыть про Варвару? Странно, что он её сюда не привёл. Точнее, спасибо ему за это! Воображение услужливо подкинуло картинку, как эти двое лежат на моей кровати. Как Варя тянется к Глебу, проводит пальцами по его небритой щеке, и как он ей улыбается в ответ на ласку, говоря…

— Настя, — остановил мою перетекающую в триллер фантазию Глеб. Я настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как он закончил разговор. — Я…

— Тебя Варвара заждалась, — перебила я его, распахивая дверь и едва сдерживаясь, чтоб не вытолкнуть бывшего мужа на лестничную площадку. — Не смею задерживать и волновать твою женщину. Или ты часто не ночуешь дома? — с сочувствием уточнила я, прицокнув языком. — Привыкла она, да?

— Надеюсь ты успокоишься к моему возвращению, — несмотря на мой тон, выходя из квартиры Глеб отчего-то начал улыбаться. — Кстати, — он обернулся на меня, остановившись у лестницы. — Варвара — не моя женщина. Нас с ней ничего не связывает.

— Конечно, — протянула я, не поверив ему, взявшись за ручку и закрывая дверь, от души ей хлопнув.

Ничего его не связывает с ней. Поэтому она всем представляла его как своего мужчину. Хвасталась им. И не отлипала от него в доме Оксаны.

— Врун! — я даже ногой топнула, от переполняющего меня негодования.

Захотелось сейчас же разложить диван и сжечь постельное бельё, на котором он спал ночью, чтобы избавиться от духа Глеба, словно витавшего в моей квартире. Останавливал меня Матвей. Боюсь, такое поведение мамочки его напугает. Хотя, положа руку на сердце, я сама себя пугала.

Глава 16

Выйдя из ванной, я заглянула к Матвею. Сын спокойно спал, снова превратив одеяло в бесформенный комок в ногах. Тихо подойдя к нему и всё поправив, я вышла и комнаты, прикрыв за собой дверь. У меня сна не было ни в одном глазу.

На кухне я убрала в холодильник суп, который сварила сегодня. Затем протёрла плиту и так чистую плиту, чтобы занять руки. Посуду я помыла сразу, как мы с Матвеем поужинали. И, да — я тоже сегодня ела. Хоть и без особого энтузиазма. Удивительно, что мне вообще кусок в горло полез. Из мыслей я всё никак не могла прогнать Глеба.

Я даже Оксане позвонила, пытаясь уличить бывшего во лжи. Ничего его с Варварой не связывает! Даже глазом не моргнул! И как у него только язык повернулся? Как он вообще может так поступать со своей… Варварой! Да и зачем? Какой смысл ему обманывать меня в таком? Я ведь не слепая! Видела прекрасно, какие у него с ней отношения! Да и вообще… Мне вообще дела никакого быть не должно до его похождений. А было. Больше того — странное желание вывести Глеба на чистую воду толкало меня на необдуманные действия. Вот только мой звонок Оксане мне мало чем помог.

Окольными путями мне разведать ничего не удалось. На мой вопрос издалека, как там в целом Варвара, как девушка восприняла отъезд Глеба, да и в целом, что там у них — подруга мне не ответила, переведя тему на своего брата. Я только идиоткой себя почувствовала. Звоню, пытаюсь что-то разузнать… а по итогу краснею, как школьница, пытаясь уйти от ответа на вопрос, почему я игнорирую Олежку. Зря я позвонила Оксане.

Может действительно вместо этого стоило созвониться с Олегом? По отношению к нему получилось всё не очень красиво с моей стороны. Сначала та пародия на свидание, затем то, как я его игнорировала, думая, что это названивает Глеб. Затем и вовсе пропала. Да, не по своей воле, да и в больницу, но всё же… Со стороны могло показаться, что я просто игнорирую хорошего мужчину.

Телефон завибрировал в кармане халата, заставив сердце сбиться с ритма.

— Глеб, — странно, но взглянув на высветившийся на экране незнакомый номер, я была уверена, что это именно он.

Выдохнув, я приняла звонок. Если не буду брать трубку, ему ведь может хватить ума приехать.

— Матвей уже спит? — без предисловий спросил у меня Глеб, в ответ на моё «слушаю».

— Ты время видел? — убрав телефон от лица я с изумлением уставилась на часы. Я думала, нет и одиннадцати ещё. — Почти полночь… конечно он спит уже.

— Открой дверь, — попросил меня бывший. — Не хочу разбудить его звонком.

— Что?

Я с опаской вышла в коридор, смотря в сторону входной двери.

— Настя, открой дверь. Я здесь, — устало выдохнул Глеб.

— Нет, — я даже головой отрицательно покачала, словно он мог это увидеть. — Уже поздно. Я вообще сплю…

— Не спишь, — Глеб тихо рассмеялся. — Чего ты боишься? Это всего лишь я. И я же обещал вернуться.

— Я думала, мы говорили о завтрашнем дне, — тихо ответила ему, приглаживая рукой всё ещё влажные после душа волосы и сильнее запахивая халат, накинутый на короткую ночнушку. — Или вообще о следующем лете. Но никак не о сегодняшней ночи!

— Открывай, — усмехнулся он в трубку.

Отложив телефон на комод, я подошла к двери, медленно провернув ключ в замке. За ручку взяться не успела — Глеб сам открыл дверь.

— Ты издеваешься, что ли? — прошептала я, наблюдая, как он заходит в квартиру с пакетами. — Мне это не нужно!

— Ты даже не знаешь, что здесь, — Глеб криво улыбнулся, скинув с ног ботинки и по-хозяйски направился на кухню.

— Точно издеваешься, — мне ничего не оставалось, как идти за ним следом.

— И в мыслях не было, — продолжая улыбаться, Глеб складывал на столе коробочки с логотипом известного ресторана. — Просто захотел поужинать.

— Мог это сделать на месте, а не просить еду на вынос, — я обречённо прислонилась к стене, наблюдая за его действиями.

Выложив всё из пакетов, Глеб закатал рукава и подошёл к раковине.

— На месте у меня не было приятной компании, с которой бы захотелось разделить ужин, — намылив руки, он обернулся на меня. — Поужинаешь со мной?

— Сыта по горло я что-то, Глеб, — выдохнула я, совершенно растерявшись.

— Ты ела сегодня? — вытирая руки, бывший обернулся на меня, ожидая ответа.

— А если бы я не взяла трубку, чтобы ты делал? — проигнорировав его вопрос, спросила я, мотнув головой на упаковки с ужином. — Если бы я спала?

— Тогда бы я поехал в гостиницу, — просто ответил Глеб, отворачиваясь от меня и доставая чистые тарелки из шкафчика. — Но я знал, что ты ещё не спишь.

Знал он… Даже комментировать не стала его заявление, наблюдая, как он вскрывает коробочки и раскладывает еду по тарелкам. Пахло на самом деле так, что у меня слюнки потекли. Не в прямом смысле, конечно, но всё же.

— Может, разогреть? — предложила я, смотря на аппетитные кусочки мяса с овощным гарниром.

Есть я не собиралась, но раз Глеб всё равно сейчас готовится поужинать, не заставлять же его есть холодное? Микроволновку мне не жалко. Ведь, чем быстрее он поест — тем быстрее уйдёт.

Я надеюсь.

— Я сам всё сделаю, — улыбнулся мне Глеб. — Садись и отдыхай. Тебе рекомендован покой.

— Кем? — уточнила я, оставаясь стоять на своём месте.

— В выписке, — пояснил Глеб. — Ты её в машине оставила и не читала, да?

— Послушай…

— Садись, — бывший выдвинул стул, выразительно смотря на меня и ожидая. — Один ужин. Один разговор. Я не так много и прошу.

— А, так это ты сейчас просишь! — изобразила я удивление. — А мне показалось, что просто ставишь перед фактом.

— Настя, — Глеб подошёл ко мне почти вплотную, и я с трудом удержала себя на месте. Желание шарахнуться от него в сторону было как никогда велико. — Нам действительно нужно поговорить. Или ты и здесь со мной не согласишься?

— Мы могли всё обсудить по телефону, — тихо ответила я, по стеночке подойдя к стулу и опустившись на него.

Близость Глеба давила на меня. В нос снова ударил запах его туалетной воды, и спрятаться сейчас мне было просто больше некуда. Только сесть за стол и надеяться, что больше Глеб нависать надо мной не будет, заняв место напротив.

— Нет, — категорично отозвался Глеб на моё заявление про телефон, вернувшись к сервировке стола. — Ты меня вживую кусать пытаешься, даже представлять не хочу, во чтобы скатывались наши телефонные разговоры.

— В чёрный список бы они скатились! — огрызнулась я, задетая его фразой.

Кусать я его пытаюсь! Спасибо бы сказал, что вообще с ним разговариваю!

— Видишь, — едва заметно улыбнулся Глеб, доставая из ящика вилки и пару ножей. — Ты и сама понимаешь, что нам с тобой лучше разговаривать лицом к лицу. Так всегда было лучше. Помнишь?

— Это было слишком давно, — я мотнула головой, отгоняя ненужные воспоминания, вызванные его словами. — Многое изменилось. Я изменилась.

— Я тоже, — серьёзно ответил Глеб. И сейчас на его лице не было даже намёка на улыбку.

Глава 17

— Снова поступила? — удивился Глеб, когда я упомянула про заочное. — Но раньше ты…

Он замолчал, опустив глаза на кружку с чаем, что держал в руках.

С поздним ужином было покончено, и, честно говоря, мясо мне понравилось. Даже очень. А вот с беседой у нас что-то пошло не так. Разговор явно не клеился.

Глеб осторожно задавал вопросы про мою жизнь, я, так же осторожно, отвечала, мысленно одёргивая себя, чтобы не язвить ему и не сыпать претензиями. Думаю, тот факт, что я никогда его не прощу — он и так прекрасно знает. Как и то, что я ему не очень рада. Мне оставалось напоминать себе, что я взрослая самостоятельная женщина и вполне могу пережить несколько часов без истеричных упрёков в его сторону. В конце концов — он, и всё что было с ним связано, в прошлом. Кроме Матвея, разумеется. Но насчёт сына Глеб не торопился задавать вопросы.

— Да, Глеб, — когда пауза затянулась, я медленно отпила чай, поставив кружку на стол. — Тогда я училась. Потом стало не до получения диплома. Сейчас Матвей стал достаточно взрослым, чтобы я смогла доучиться.

— Он замечательный, — тихо произнёс Глеб, едва заметно улыбнувшись. — На меня маленького похож очень. А вот глаза твои унаследовал.

— Угу, — буркнула я, снова взяв в руки кружку.

— Настя, — позвал он меня, вынуждая поднять на него глаза. — Я и так уверен, что Матвей мой. Но тест всё равно нужно будет сделать.

— Зачем? — я нахмурилась.

— Я хочу оформить всё официально, — на этих словах бывшего я закашлялась, подавившись чаем. — Я так понимаю, ты против?

— Я просто не понимаю, а зачем? — прочистив горло, пояснила я своё удивление.

Допустим, Глеб решил потешить себя и дать сыну свои отчество и фамилию. Очень мило, конечно, но мне эта лишняя волокита была ни к чему. Да и больше скажу — это всё добавило бы мне лишних проблем. Жить с сыном под разными фамилиями? Да я с ума сойду, как только потребуются куда-то справки или ещё что!

— Он мой наследник, — пояснил Глеб, всем своим видом показывая, что к предстоящему спору на эту тему готов, и свою позицию будет отстаивать до последнего. — Всё, что есть у меня — по праву достанется Матвею.

— О, а ты умирать собрался? — я криво усмехнулась. — И много накопил?

— Никогда не знаешь, Настя, что принесёт тебе новый день. Ситуации бывают разными. Никто и ни от чего не застрахован, — вкрадчиво пояснил Глеб. — Я хочу быть уверенным, что Матвей и ты…

— Слушай, — перебила я его. — Если ты так хочешь что-то оставить Матвею — можешь открыть на его имя счёт. Мне от тебя ничего не нужно.

— Настя…

— Да и вообще, — снова не дала я ему вставить слово, — однажды ты наиграешься в отцовство. Женишься, заведёшь ребёнка… Тебе станет не интересен взрослый и чужой, по сути, мальчишка. А у меня останутся лишь проблемы от твоего поспешно-запоздалого благородства и…

— У меня не будет детей, Настя, — заявил мне Глеб. Настала его очередь повышать голос и перебивать меня. — Никогда. Это официальный диагноз. Если быне Матвей… для меня это всё очень важно. И, нет. Я не наиграюсь в отцовство. Для меня это далеко не игра.

— Не будет детей, — медленно повторила я за ним, снова схватив свою кружку, стараясь скрыть дрожь в руках. — Подцепил какую-то инфекцию, бурно развлекаясь?

— Можно сказать и так, — ответил Глеб.

«Так тебе и надо!» — чуть не сорвалось с моего языка, но…

Было что-то такое во взгляде Глеба, что я интуитивно почувствовала, что он врёт. Лжёт мне глядя в глаза.

— Правду не расскажешь? — спросила я, пытаясь прочитать его мысли. — Что случилось?

На мгновение в памяти ожило наше прошлое. Редкие ссоры, когда я дулась на него, обижаясь на его неразговорчивость. Глеб был из тех людей, кто мало говорит, но много делает. Чьи чувства проявляются в мелочах. Сделать кофе утром, или сходить в магазин, без лишних напоминаний. Встретить, проводить, обнять… Раньше я многое могла понять по одному его взгляду. Но сейчас всё было иначе.

— А разве правда что-то изменит? — ответил вопросом на вопрос Глеб.

— Раньше я думала, что ты единственный, кому я могу доверять. Ты не убегал от правды. Ты был верен своим принципам, как мне тогда казалось, — я грустно улыбнулась, покачав головой. — А сейчас… то ты зачем-то врёшь мне насчёт своих отношений с Варварой, то нагоняешь тумана на свои болячки. В целом, мне не так и интересно.

— У меня нет никаких отношений с Варварой, — чуть ли не по слогам произнёс Глеб. — Я думал, эту темы с тобой уже закрыли.

— Да, ты прав, — протянула я, поднимаясь на ноги. — Нет никаких отношений. А про свою проблему ты ей рассказал, потому что… всем подряд рассказываешь? Да, это похоже на правду. Ты ведь у нас теперь на диво разговорчив! Даже посторонним и совершенно никак не связанным с тобой женщинам выдаёшь всю свою подноготную при первой возможности…

— О чём ты говоришь? — Глеб искренне возмутился. — Я никому кроме… — он замолчал, словно что-то прикидывая в уме. — Варвара узнала не от меня. Если тебе так интересно, то скорее всего ей рассказала подруга, работающая в клинике, в которой… в прочем, неважно.

— Ты прав, — кивнула я. — Мне это не так и важно. Мне нужно проверить сына.

Сердце стучало как бешеное, когда я развернулась и направилась в комнату. Матвей спокойно спал, никак не отреагировав на моё появление. Да и не нуждался он ни в какой проверке. Это мне нужна была передышка от общения с Глебом. А лучшего предлога уйти и ненадолго побыть одной, я не смогла найти.

Опустившись на пол прямо у двери в комнате, я смахнула выступившие на глазах слёзы. Почему мне было так больно?…

Варвара, подруга её, диагнозы… всё звучало такой чушью, но…

Глеб сказал правду. Сейчас я чувствовала это. Пусть и звучало всё так, словно кто-то криво пересказывает мыльную оперу, но всё же.

Глеб не может иметь детей. Когда мне это сказала Оксана, я не поверила. Задумывалась над вероятностью того, что это может оказаться правдой, но до конца всё равно не верила. И как ни странно, мне было сейчас жаль Глеба. Возможно, он действительно это заслужил. Но всё равно, мне было его жалко. Матвей для него стал своего рода спасением. Сын, о котором Глеб уже, наверное, и мечтать не смел.

Я помнила, как Глеб когда-то хотел детей. Помнила, как мы с ним вместе мечтали о большой семье и своём доме.

Что ж.

Некоторым мечтам просто не суждено сбыться.

Глава 18

Не знаю, сколько я просидела на полу в комнате, слушая спокойное дыхание спящего на кровати Матвейки. По ощущениям — не так и долго, но, когда я вернулась на кухню, то обнаружила задремавшего прямо сидя за столом Глеба. Я даже замерла, с неверием вглядываясь в его даже во сне хмурое лицо.

— Глеб? — я позвала его, но отклика не дождалась, осторожно подходя ближе.

Он сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив на груди руки. Затылок упирался в стену, не давая Глебу завалиться и упасть лицом прямо в стол.

— Действительно, ты спишь, — прошептала я, навалившись на край стола бедром.

Только сейчас я обратила внимание на небольшие круги под его глазами, да и щетина была явно больше двухдневной. Когда он в последний раз спал?

— Глеб, — я хотела дотронуться до его плеча, чтобы разбудить, но в последний момент замерла, ведомая желанием провести пальцами по щетине на его лице.

Такая же грубая, как я помнила. Некоторые моменты ничто не может вытравить из памяти, как ни старайся. Вот и сейчас, ведя пальцами по небритой щеке бывшего, я словно оказалась в прошлом. Сколько раз я так делала, когда мы были вместе? Неизменно добавляя ему, что кому-то пора побриться… Хотя самой мне больше нравилась именно эта лёгкая небритость. И он знал это. Прекрасно видел, как мне нравится, когда щетина слегка царапает мою кожу…

— Глеб! — я вскрикнула, как только он открыл глаза и перехватил мою руку за запястье.

Сердце стучало так, словно меня застукали на месте преступления!

— Я хотела проверить твою бровь, — пискнула я, вовремя вспомнив про его практически затянувшееся рассечение. — И…

— Бровь у меня выше щеки, — улыбнулся Глеб, и, вместо того, чтобы отпустить мою руку — потянул на себя, усаживая к себе на колени.

— Глеб!

— Не кричи. Матвея разбудишь, — продолжил он улыбаться, удерживая меня на себе. — Мне нужно почаще вырубаться, чтобы привлечь твоё внимание, да?

— Когда ты спал в последний раз? — проигнорировала я его намёк, пытаясь абстрагироваться от близости мужчины.

Это было не так просто. Запах его туалетной воды снова ударил в голову, пьяня, как пара бокалов шампанского. Жар тела, сбивающееся с ритма сердце — всё вызывало слишком много ненужных эмоций.

— Тебе не стоит переживать за меня, — ответил на мой вопрос Глеб, немного сильнее смыкая вокруг меня руки, после чего опустил голову, уткнувшись мне лбом в плечо.

— Глеб! — процедила я сквозь зубы, пытаясь отстраниться.

— Я вчера не спал, — неожиданно произнёс он. — Матвея уложил, позвонил в клинику. С тобой было всё в порядке, но расслабиться у меня не вышло.

— Тебе не стоит переживать за меня, — вернула я ему его же слова, почувствовав, как Глеб беззвучно рассмеялся. — И чем же ты здесь занимался всю ночь? Рылся в моих вещах?

— Почти угадала, — хмыкнул Глеб и повернул голову, словно невзначай проведя губами по моей шее.

— Выпрямись, а? — мне не должны были быть приятными его действия, но — были.

До мурашек и замирающего чувства предвкушения в груди. И это было настолько неправильно, что я была в шаге от того, чтобы вскочить и убежать как можно дальше от Глеба.

— Не хочу я выпрямляться, Настя, — прижав меня ещё ближе, Глеб устроил голову чуть удобнее на моём плече, попутно царапнув открытый участок кожи своей щетиной.

На этот раз сделал он это действительно случайно, но моя реакция не изменилась. Я даже губу прикусила, борясь с желанием выгнуть спину и откинуть голову, прося добавки.

— Я смотрел фотографии Матвея, — прошептал Глеб, немного остужая мои глупые порывы. — На ноутбуке.

— До самого утра? — я прочистила горло, чтобы избавиться от хриплых ноток в голосе.

— Да, — подтвердил Глеб. — До самого утра.

Он замолчал и сейчас я не знала, что ему ответить. Можно было съязвить, но… несмотря на наше прошлое, Глеба мне было жаль. Он никогда не увидит своего ребёнка милой крохой. Фотографии Матвея — вот тот максимум, на который он может рассчитывать. Конечно, есть усыновление и прочее, но смотреть, как растёт именно твой ребёнок — это, как мне кажется, совсем другое для мужчин.

— Мне жаль, что ты не можешь иметь детей, Глеб, — не удержавшись, я провела ладонью по его спине, почувствовав, как под пальцами моментально напрягаются мышцы. — Расскажешь, как… что стало причиной?

— Я попал в аварию, — глухо ответил Глеб.

— О, — только и смогла я протянуть, представив себе не очень приятную картину. — И тебе оторвало…

— Настя! — он так быстро выпрямился, убирая голову с моего плеча, что я чуть не свалилась с него. Пришлось по инерции закинуть руки ему на шею, пытаясь удержаться. — Ты… — Глеб вдруг рассмеялся, прикрыв глаза, после чего совершенно серьёзно выдал мне, глядя в лицо: — Я могу тебе наглядно продемонстрировать целостность и сохранность…

— Не надо! — перебила я его, замотав головой, чем вызвала новую порцию веселья у бывшего. — Я и так всё прекрасно помню, без всяких демонстраций.

— Помнишь, значит, — улыбка на его губах из беззаботной превратилась в немного лукавую. — А что именно…

— Ты мне рассказывал про аварию, — отстранившись чуть назад, напомнила я, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло.

— Да, — Глеб в миг отбросил всю весёлость. — Дурацкая авария. Водитель фуры заснул и его вынесло на встречную. Я пытался избежать столкновения и свернул с дороги, — он замолчал, нахмурившись. — В себя пришёл уже в больнице. По большей части, я отделался довольно легко. Немного повредил спину.

— Спину? — меня не покидало ощущение, что Глеб мне словно что-то недоговаривает.

Возможно, я просто становлюсь параноиком. Здесь нет абсолютно никакого повода мне лгать. Скорее всего, я зря себя накручивала.

— Да, спину, — ответил он. — Потребовалась небольшая операция, ну, и лекарства. Вот их побочным действием и стало… то что стало.

— Подожди, — я даже головой встряхнула, пытаясь собрать его слова в единую картину. — Операция на позвоночнике?

— Угу, — как-то нехотя кивнул Глеб, пристально за мной следя. Точнее, за моей реакцией на все его слова.

— Мне казалось их в принципе редко проводят, — возмутилась я, вспомнив рассказы одной из наших официанток с работы. Её тётку инвалидом сделали, когда уговорили грыжу вырезать! Во всех тонкостях я разбиралась плохо, но именно этот момент прочно засел в моей памяти. — Ты в курсе, что тебя могли на всю жизнь в кресло посадить, если бы операция прошла неудачно? И что за побочные такие от лекарств? Тебя предупреждали про них? Если нет, то…

— Предупреждали, что такая вероятность есть, и довольно высокая, — ответил Глеб на последний вопрос. — Ты чего так распереживалась, Насть?

И правда, чего это я. Это его жизнь, его выбор, его долбанная спина, в конце концов! Остался бы инвалидом до конца своих дней — мне то что? Наши пути давно разошлись… сказала она, сидя у него на руках. Мда…

— Давно это случилось? — задала я новый вопрос, не став ничего отвечать по поводу своих переживаний.

Да и не знала я, что на это ответить.

— Чуть больше… года назад, — с заминкой ответил Глеб.

— Значит и правда, ничего серьёзного не было, — хмыкнула я. — Иначе ты бы дольше восстанавливался. А так… по тебе и не скажешь. Может не стоило рисковать с теми лекарствами? Всё же…

— Стоило, — бескомпромиссно заявил он.

— Но теперь у тебя никогда не будет детей! — не смогла я оставить его слова без возражений.

— У меня есть Матвей, — неожиданно тепло улыбнулся Глеб. — Спасибо, что сохранила беременность тогда.

— А у меня были варианты? — от его слов я почти перешла на крик, забыв про спящего в комнате Матвейку. — Я бы никогда не избавилась от своего ребёнка, Глеб! Думай, что говоришь…

— От нашего ребёнка, — поправил он меня. — Я очень виноват перед тобой, Насть. И я не знаю, смогу ли загладить вину. Но я сделаю всё для этого.

Глава 19

— Или шоколадные, — сын перебирал новые упаковки с хлопьями, старательно выбирая, чем будет завтракать. — А эти в форме ракет. Мам, какие лучше?

— Не знаю, родной, — отозвалась я, снимая нагретое для него на плите молоко. — Решай сам.

— Наверное, шоколадные, — Матвей замер с упаковкой в руках, косясь в сторону трёх других.

На муки его выбора я смотрела с улыбкой. Так происходило всегда, если у Матвейки было больше двух пачек с хлопьями. Интересно, а тем утром с Глебом, сын тоже разыгрывал это представление?…

Десятый раз за утро я вспоминаю про бывшего.

Не к добру это всё…

Вчера, огорошив меня заявлением, что он всё исправит, Глеб отправился в гостиницу, не став больше ни о чём разговаривать. Да и было ли ещё, что нам обсудить?

Вспомнив его слова про аварию, я едва заметно передёрнула плечами. Всё же, это кошмарная ситуация. И сама авария… и её последствия.

— Шоколадные! — всё же определился Матвей, осторожно насыпая себе хлопья в тарелку.

— Мой сладкоежка, — хмыкнула я, заливая их молоком.

— А ты не будишь кушать? — вдруг нахмурился сын, замерев с не донесённой до тарелки ложкой в руке.

— Я уже позавтракала, не переживай, — не удержавшись, я чмокнула его в макушку, показав в сторону раковины. — Видишь? Моя тарелка стоит там.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнув, Матвей начал кушать. — Глеб сказал смотреть, чтобы ты вкусно кушала.

— Да что ты говоришь, — хмыкнула я, взяв в руки чайник и набирая в него воду.

— Да, — сынок довольно улыбался, жуя свои хлопья. — Он сказал, что я — главный в семье и должен следить за тобой.

— Кто-то слишком много говорит, — прошептала я, щёлкнув кнопкой включения чайника.

— Глеб мало говорит, — Матвей всё же услышал мой комментарий и не согласился с ним, восприняв слова всерьёз. — А он придёт сегодня?

Я чуть не выронила из рук кружку, которую достала из шкафчика.

— Не знаю, скорее всего нет, — честно ответила я, расстроившись вопросом Матвея. — А почему ты спрашиваешь?

— Мы подружились, — как само собой разумеющееся ответил мне сын. — И я не все рисунки ему показать успел.

— Покажешь, как-нибудь, — протянула я в ответ и постаралась перевести тему: — Давай, меньше говори и больше кушай. Иначе в кино мы опоздаем.

— Я ем! — тут же возразил мне Матвей, усердно зажевав своими хлопьями.

Налив себе чая, я отвернулась к окну, немного нахмурившись.

Меня пугало то, как быстро Матвей привязался к Глебу. Сможет ли он его так же быстро забыть, если Глебушка решит пропасть из наших жизней?…

Конечно, нет.

С другой же стороны, какая-то часть меня отчаянно верила, что никуда Глеб пропадать не собирается, но…

Вчера, когда я легла спать, то долго ворочалась, вспоминая наш разговор. Да и не только разговор, если честно. То, как он прижал меня к себе и не спускал со своих рук — тоже очень чётко отложилось в памяти. Вот только…

На ум почему-то пришла официантка Рита, работающая в нашем ресторане. Года полтора назад она пришла вся в слезах, мол, мужа с другой застукала. Несколько месяцев она рыдала, вытирая слёзы то платочками, то нашими жилетками, а потом… простила мужа. Многие из нашего коллектива поддержали Риту. Говорили, какая она молодец, что нашла в себе силы простить «ошибку» мужа, а я…

А я так и не смогла понять, как такое можно простить? Он ведь предал её. Тайно встречался с любовницей, пока Рита работала. Приносил на себе домой запах чужой женщины, ел еду, что готовила для него после смены уставшая супруга. Носил рубашки, что гладила ему жена, для того, чтоб их снимала и мяла своими грязными ручонками другая! Да, чёрт возьми, он на их кровати…

Нет.

Я этого никогда не понимала. И сейчас не могла понять.

Но, в те моменты, когда я оказываюсь рядом с Глебом, у меня случаются приступы избирательной памяти. Я сначала помню про его измену, а потом… словно окунаюсь в прошлое, которое у нас было «до» его отъезда.

Может у меня ранняя деменция? Это бы объяснило проблему с памятью…

— Это Глеб? — закричал Матвей, в то время как я вздрогнула от звонка дверь. — Мы возьмём его с собой в кино?

— Ешь, — с нажимом сказала я сыну, выходя в коридор.

Если честно, я даже и не удивилась. Я ожидала, что он придёт. И даже улыбнулась, представив, как мы втроём пойдём сейчас в кино. Почти как настоящая семья…

— Точно, у меня деменция, — шикнула сама на себя, прогоняя назойливые мысли и не глядя в глазок распахивая входную дверь. — А ты в курсе, что приличные люди сначала… Олег?!

— Привет, Стась, — поздоровался со мной тот, о ком я уже и думать забыла.

— Привет, — немного заторможено поздоровалась я в ответ, осматривая нежданного гостя и коробку с тортом, которую он держал в руках. — Что ты… Вернее, как ты…

— Я решил, что у тебя телефон сломался, — улыбнулся Олег. — У сестры адрес твой взял. Надеюсь, ты не против? Я не помешал?

— Нет, что ты, — вспомнив о приличиях, я отступила назад, пропуская Олега в квартиру. — Заходи! Мы как раз завтракали с Матвеем.

— Это вам, — он протянул мне торт, помахав рукой в сторону кухни. — Здравствуй!

Обернувшись, я увидела разочарованно выглядывающего Матвея.

— Это не Глеб, — хмуро констатировал он, тут же поправив себя, вспомнив о правилах элементарной вежливости: — Здравствуйте.

— Я помешал? — фраза про Глеба не укрылась от Оксанкиного брата. — Ты кого-то ждёшь?

— Нет, — соврала я.

Странно, но я действительно ждала, что придёт Глеб. Надо будет витаминки пропить какие-нибудь… со своим диагнозом я определилась как раз перед приходом Олега. Осталось назначить себе лечение.

— Мы просто в кино собирались, — улыбнулась я, немного тушуясь под пристальным взглядом мужчины.

Пристальным и немного осуждающим, как мне показалось.

— О, замечательно, — обрадовался он, но улыбка не коснулась взгляда. — Я могу составить вам компанию?

— Если хочешь, — протянула я, не зная, как красиво отказать. Слишком внезапно он появился, да и вопрос его застал меня врасплох.

— Очень хочу, — подтвердил своё желание Олег. — Обожаю детские фильмы.

— Мы идём на мультик, — Матвей вновь вышел к нам, с недовольством рассматривая мужчину.

— Мультфильмы я люблю ещё больше, — не сдавался Олег. — Я подожду вас у машины тогда, хорошо?

— Договорились, — натянуто улыбнулась я, продолжая стоять с тортом в руках. — Мы скоро спустимся.

Посмотрев, как Олег сам захлопывает за собой дверь, я отправилась на кухню, чтобы убрать торт, попутно отправив Матвея переодеваться. В холодильник коробку я убрать не смогла — полки были завалены продуктами, что купил нам Глеб. Не зная, как пристроить торт лучше — я оставила его на столе. Придётся кушать его, чтоб не испортился. Жалко, всё-таки…

А ещё оставалось надеяться, что на обратном пути Олег не попросится на чай.

Удивительно. Ещё недавно я рассуждала, что неплохо было бы загладить вину перед Олегом и сходить на нормальное свидание, а стоило ему прийти самому (да ещё и с тортиком!), как я нос начала воротить.

— Возьми себя в руки, — дала я себе наставление, мысленно прокручивая в голове достоинства Олега.

Хороший ведь мужчина. Наверное. Возможно, даже верный…

Когда мысли вновь перешли на Глеба, я окрикнула Матвея:

— Ты готов?

— Да, — без энтузиазма отозвался сынок, выходя ко мне.

— Какой ты у меня красавец, — притянув к себе сына, я подошла с ним к зеркалу. — Смотри, у нас с тобой «фэмили лук».

— Мы просто одеты похоже, — не оценил Матвей мою фразу, пока я любовалась нашими голубыми джинсами и белыми футболками. — А ему обязательно идти с нами?

По тону я поняла, что Матвей недоволен появлением Олега чуть больше, чем я думала. Пришлось подключать всё своё обаяние и давить на жалость, объясняя сыну, что бедный дядя Олег очень хочет в кино, да и вообще — кинотеатры его мечта. Практически несбыточная.

— Ладно, пусть идёт с нами, — Матвей, к счастью, принял мои аргументы.

Закрыв квартиру, мы поспешили на улицу.

— А мы не опоздаем? — с опаской уточнил у меня сын, пока я придерживала тяжёлую дверь подъезда, пропуская его вперёд.

— Точно, — заверила я сына, щурясь от бьющего в глаза солнца.

И лучше бы я вовсе закрыла глаза, так как не пройдя и пары метров в сторону ожидающего нас у машины Олега, я заметила идущего в нашу сторону Глеба.

— Глеб! — радостно закричал Матвей, как и я, заметив его. — Мама! Смотри! У него тоже «фимили лук»! Как у нас!

Глава 20

— А говорила, что не ждёшь никого, — тихо и с непередаваемыми обвинительными интонациями произнёс Олег, когда я с ним поравнялась, наблюдая за приближением Глеба.

— Я никого и не ждала, — удивлённо ответила ему, если честно, сильно растерявшись от подобного рода претензий. — И что за тон…

— Здравствуй, Глеб, — перебил меня Олег, вполне дружелюбно поздоровавшись с поравнявшимся с нами мужчиной. — Не ожидал тебя здесь встретить.

— Здравствуй, — хмуро поздоровавшись в ответ, Глеб едва заметно ухмыльнулся мне, помахав рукой Матвею. — Как тесен мир, не правда ли?

— Не то слово, — если бы минуту назад я своими ушами не слышала истинные эмоции Олега и то, что он думает по поводу встречи с Глебом — даже на мгновение не почувствовала бы подвох.

Он говорил так дружелюбно и так искренне улыбался, что мне стало не по себе.

— А мы в кино идём! Пойдёшь с нами? — Матвей радостно схватил Глеба за руку. Вот уж кто действительно из нас всех был честен.

— Сынок, я уверена, что у Глеба есть дела…

— Я с удовольствием составлю вам компанию, — хором со мной ответил сам Глеб, выразительно на меня посмотрев. — Если никто не против, конечно. У вас же не свидание?

— Нет.

— Вообще-то да, — синхронно со мной заговорил Олег.

Я удивлённо вскинула брови, что не укрылось от внимания Глеба.

— Никто не против! Ты идёшь с нами! — со всей детской непосредственностью принял решение Матвей, потянув меня за руку к машине Глеба. — Поехали! А то точно опоздаем!

— Подожди, — я обернулась на Олега, пытаясь сориентироваться и что-то ему сказать, но мне помешал Глеб.

Он встал позади, уверенно подталкивая меня ладонью в спину, не давая мне возможности остановиться или передумать. Они с Матвеем словно сговорились!

— Стася?

— Встретимся на входе, — за меня ответил Олегу Глеб, снимая свой внедорожник с сигнализации и открывая заднюю дверь для Матвея. — Надеюсь, сегодня ты сядешь впереди? — сказал он, придержав меня за талию, когда я хотела юркнуть в машину за сыном.

— Знаешь, что, — я была в шаге от того, чтобы развернуться и поехать до кинотеатра вместе с Олегом, заодно и поговорила бы с ним. Всё же его сомнительные собственнические замашки мне пришлись не по вкусу. Да и свидания у нас никакого не было! Вот только… — Чёрт, — прошептала я, наблюдая, как ударив по газам, Олег уезжает на своём седане.

— Сбежал, — хмыкнул Глеб, оскалившись в улыбке. — Хочешь, догоним?

Посмотрев на него исподлобья, я мысленно начала считать до десяти, чтобы успокоиться.

— Договорились же у входа встретиться, — буркнула я, отвернувшись от бывшего чтобы открыть переднюю дверцу.

— Подожди, — перехватив мою руку, Глеб сам открыл дверь, наблюдая, как я занимаю кресло. — Я сегодня ужас какой галантный!

— Ты просто ужас, — ответила ему, пристёгивая ремень.

До кинотеатра можно было бы и пешком дойти, на самом деле. Если честно, я вообще не планировала ехать туда. Но кто меня будет спрашивать? Один внезапно явился с тортом и напросился с нами, окрестив в своих мыслях это действо свиданием. Второй… явился без торта, но дальше всё тоже самое.

И за что мне всё это?…

Один Матвей улыбался, рассматривая детскую накладку на ремне безопасности, которой его пристегнул Глеб, рассказывая ему, что никогда такой не видел.

— Ты уже большой, тебе можно с накладкой ездить, — заняв своё место, Глеб улыбнулся Матвею в зеркало заднего вида, после чего повернул голову на меня. — Я узнавал.

— Плохо узнавал, — без намёка на улыбку ответила я. — До семи лет — кресло, или бустер, но не это, — я посмотрела на Матвея, продолжающего рассматривать яркую треугольную накладку. — Не знаю, что тебе наговорили, да и кто, но с накладкой ему ездить ещё рано.

— Учту, — коротко кивнул мне Глеб, заводя машину. — В какой кинотеатр едем?

Назвав адрес виднеющегося через пару улиц торгового центра, я отвернулась к окну. Стало интересно, а догадается ли Олег, куда ехать? Город небольшой, здесь всего три торговых центра с фуд-кортами и кино, и, надеюсь он додумается выбрать ближайший. И словно в противовес, в мыслях появилась гаденькая надежда на то, чтобы он вообще уехал… домой. Или к Оксане. Я понятия не имела, откуда он сегодня нарисовался. И не переставала задаваться вопросом, как бы сложился сегодняшний день, если бы не появился Глеб.

Что-то мне подсказывало, что в Олеге я разочаровалась бы в любом случае. Что же касается Глеба… с ним мне придётся смириться, как с неизбежным злом.

Дорога не отняла много времени, как и парковка. Я старалась молчать, слушая болтовню предвкушающего просмотр мультфильма Матвея и комментарии Глеба. Он не старался показать сыну, как сильно любит мультфильмы, больше слушая его.

— А вот и Олег, — усмехнулась я, когда мы вошли в кассовую зону кинотеатра.

— Десять минут осталось, — сверился с расписанием Глеб, направившись к свободной кассе. — Я за билетами. Поможешь выбрать места?

— Да! — важно ответил ему Матвей, вперёд мужчины побежав к стойке.

Проводив эту парочку взглядом, я подошла к Олегу.

— Олег…

— Не стоит оправдываться, — перебил он меня, примирительно улыбнувшись. — Оксана мне кратко рассказала вашу с ним историю, — «с ним» — Олег практически выплюнул. — Не думаю, что ты так глупа, чтобы снова сойтись с Глебом, после всего, что было.

— Я…

— Не переживай, — снова не дал он мне сказать, вынуждая громко скрипнуть зубами. — Я всё понимаю. Он к тебе пристаёт из-за ребёнка. Я не виню тебя.

— Да неужели? — прошипела я, поражённая его наглостью.

На меня словно вылили ушат помоев, а я даже скандал нормальный закатить не смогла — вернулись Матвей с Глебом. И если последний мне ничем не мешал, в общем-то, то при сыне я старалась никогда и ни с кем не ругаться.

В своём детстве я насмотрелась на скандалы взрослых. Не хотелось, чтобы мой ребёнок видел подобное. По крайней мере, я очень стараюсь, чтобы так было.

— Билеты у нас, — произнёс Глеб, посмотрев на Олега. — Тебе тоже взяли.

— Спасибо, — открыто улыбнувшись, Олег слегка приобнял меня, интересуясь: — Я возьму нам попкорн. Ты будешь солёный? — я кивнула, скинув с себя его руку и отойдя на шаг в сторону. Впрочем, он словно и не заметил мой манёвр, переключаясь на Матвея: — А тебе сладкий?

— Мне солёный захвати, — с ухмылкой сказал ему Глеб, беря Матвея за руку. — Мы пока места займём. Да?

— Да! — расплылся в улыбке Матвей, не делая попыток вырваться. — Я тоже буду солёный! — уведомил он Олега. — И попить!

— И мне захвати! — поддакнул Матвею Глеб, как и я прекрасно видя, как у Олега заиграли желваки на лице. Ситуация моему горе-кавалеру явно не нравилась. И это мягко сказано! — И про Стасю не забудь, пожалуйста, — припечатал напоследок Глеб. — Она яблочный сок любит.

Глава 21

Сюжет мультфильма уже перевалил далеко за середину, а я всё никак не могла вникнуть в суть происходящего на экране. И дело было совсем не в недовольных взглядах, что бросал на меня Олег, через сидящего между нами Матвея. Да и не в самом сыне, который то и дело довольно посматривал на меня, уточняя, видела ли я, что только что сделали герои на экране…

Конечно же, я ему кивала, улыбаясь, и говорила, что видела. Хотя на самом деле, большую часть моего внимания занимал сидевший справа Глеб. Он не смотрел на меня, хотя я и пыталась подловить его, поймав пару косых взглядов. Но — нет. С виду казалось, что Глеб полностью погружён в происходящее на экране. Но именно что — только с виду!

Сначала я решила, что он случайно задевает меня рукой. Ну, общий подлокотник, всякое бывает. Наши соприкасающиеся колени я тоже списывала на случайность. Каждый раз меня словно окатывало горячей водой, и я судорожно вздрагивала, избавляясь от прикосновений.

И пусть Глеб на меня не смотрел, я знала, что делает он это специально.

Утвердилась я в своих мыслях, когда его рука соскользнула с подлокотника и уверенно сжала мне бедро. И убирать он её отказывался, несмотря на моё гневное шипение. Пришлось ощутимо ущипнуть его, чтоб он убрал руку. Правда, ненадолго. Вскоре я снова ощутила на колене его горячую ладонь.

Да…

Это не просмотр фильм, а театр абсурда какой-то! Усиливающееся недовольное сопение Олега, довольно чавкающий попкорном Матвей и Глеб, действия которого выводили меня из себя. И с каждой секундой всё сильнее.

В четвёртый раз отлупив его по внешней стороне руки, я замерла, почувствовав вибрацию телефона в кармане. Достав гаджет, мысленно похвалила себя, что не забыла поставить его на беззвучный. Терпеть не могу, когда в кино посреди фильма раздаётся какая-нибудь дурацкая мелодия! А ещё больше раздражает, когда кто-то начинает разговаривать, приняв входящий.

Именно поэтому я сбросила звонок, увидев на экране высветившееся имя официантки из ресторана, в котором работала. Не знаю, что ей от меня понадобилось, но до понедельника мы в вынужденном отпуске. Дружить мы особо не дружили, так что… может номером ошиблась?

Предположение было хорошим, но телефон снова завибрировал. Дважды набрать случайно она меня вряд ли бы смогла, не настолько криворукая. Хотя на работе иногда посуду била…

Вновь скинув её звонок, я ударила Глеба по пятерне, снова оказавшейся на моём бедре. Боже, даже сквозь джинсовую ткань я чувствовала тепло его пальцев. И самое страшное, злость начинала отступать, уступая место какой-то неуместной игривости. Словно между нами сейчас шла шуточная борьба: Глеб поставил себе цель прикасаться ко мне, отбивая моё сопротивление.

Когда мобильный завибрировал в третий раз, я, увидев уже номер Татьяны Михайловны, скинула звонок и прошептав Матвею:

— Я сейчас вернусь.

Сын лишь кивнул, поглощённый действием на экране.

Одно дело игнорировать звонки от подчинённых, и другое — от непосредственного руководства. Не будет Татьяна Михайловна звонить просто так.

Я встала, стараясь быстренько прошмыгнуть мимо Глеба, но он, привстав, чтобы пропустить, неожиданно прижал меня к себе.

— Ты куда? — горячее дыхание обожгло мне ухо.

— Звонок важный, — прошептала в ответ, отчего-то немного осипшим голосом. — Начальница звонит.

Сама не поняла, зачем ему объяснила, можно было обойтись простым «пропусти», или «убери руки»…

Выйдя, я не успела разблокировать телефон, чтобы набрать начальницу, как он снова ожил. Вероятно, действительно произошло что-то из ряда вон, раз они все меня так качественно пытаются вызвонить.

— Да, Татьяна Михайловна, — поздоровалась я с ней, тут же убрав телефон от уха.

Слишком громко она говорила.

— Полчаса не можем до тебя дозвониться! — практически кричала она, отчитывая меня и не сразу перейдя к сути. Зато, когда перешла, мне сразу захотелось присесть на один из диванчиков, что здесь стояли. — Игорь Борисович приехал! Срочно всех собирает! Чтоб через десять минут была здесь!

— Да, но…

— Никаких «но»! — рыкнула на меня Татьяна Михайловна. — Выезжай. Жду.

— Но… отлично, — рыкнула я, поняв, что начальница отключилась. — Просто… отлично!

Десять минут… во-первых, я полчаса только на дорогу потрачу. А, во-вторых, мне нужно срочно искать, кто сможет посидеть с Матвейкой!

Вздохнув, я вернулась в зал. Мультик скоро закончится, подождёт меня это экстренное собрание. Я надеюсь. А ещё я очень надеялась, что у моей соседки сверху найдётся время посидеть с Матвеем, пока я буду на работе. Больше вариантов, куда пристроить сына на пару часов, у меня не было.

— Всё в порядке? — тихо уточнил Глеб, пропуская меня на своё место.

Удивительно, но на этот раз он воздержался от телесных контактов. Подозрительно, я бы даже сказала.

— На работу срочно вызывают, — прошептала я, после чего вздохнула.

Чёрт, как же всё это не вовремя, а…

— А сейчас ты в отпуске? — Глеб склонился ко мне ближе, чем нужно.

Ощутимо ближе. Он почти касался моих губ своими.

— В отпуске, — бездумно повторила за ним, одновременно отвечая на вопрос.

Я была почти уверена, что сейчас он меня поцелует. Предвкушала этот момент, вместо того, чтобы отвернуться. Растягивала… захотелось закрыть глаза, чтобы полностью прочувствовать всё, но…

На экране пошли титры подошедшего к концу мультфильма, одновременно с чем зажгли основной свет, разрушая всю магию момента. И одновременно возвращая мне здравый смысл.

— Как тебе мультик, родной? — быстро отвернувшись, я переключила своё внимание на сына, помогая ему, забирая пустое ведро из-под попкорна.

Под его милые рассуждения о просмотренном, мы вышли из зала вместе с потоком людей.

— Так что у тебя случилось на работе? — уточнил Глеб, когда Матвей замолчал.

— Мне нужно туда сейчас уехать.

— А с тобой можно? — тут же загорелся идеей побывать в ресторане, где я работала.

В отличие от посетителей, сыну там нравилось. Хотя, я ему там всегда сама выбирала, чем можно перекусить. Так что…

— Боюсь, что нет, родной, — присев на корточки, я мягко начала объяснять. — У мамы там собрание с начальником. Самый главный приехал. Я бы тоже очень хотела, чтобы ты поехал со мной, но сегодня нельзя.

— Ясно, — к моему счастью, Матвей не стал настаивать.

— Так что сейчас мы поедем домой и с тобой посидит тётя Люся, договорились? — дождавшись от него утвердительного кивка, я потрепала его по волосам, поднимаясь и смотря на замерших двумя изваяниями Олега и Глеба. — Я…

— Я могу посидеть с Матвеем, — вдруг выдал Глеб. — Если ты мне доверяешь, конечно.

— Мама, можно? — тут же запрыгал сам сын. — Можно я лучше с Глебом?

— Прекрасно, — не дав мне ответить, почему-то одобрил эту идею Олег. — Тогда я подброшу тебя до работы.

— Подождите, — я выставила перед собой руки, пытаясь вернуть своё право принимать решения. И начать решила с Глеба. — Ты точно справишься?

— Настя, — Глеб едва заметно усмехнулся.

Да, не спорю, когда мне стало плохо он больше суток был с Матвеем, и ничего критичного не произошло. Всё же отец, а не посторонний человек… да и сам Матвей рад такой перспективе.

— Ладно, — кивнула я, снова потрепав Матвея по волосам, когда он проходил мимо, чтобы встать рядом с отцом, взяв его за руку. — Я на пару часов, не больше. Надеюсь…

— Вот и прекрасно, — снова произнёс Олег, подходя ко мне и занимая место, на котором только что стоял Матвей. — Тогда, поехали?

— Поехали, поехали, — заверила я его.

Я ему выскажу всё чуть позже. Сразу после того, как Глеб с Матвеем сядут в машину и уедут домой. При сыне орать на Олега я не собиралась.

А поставить его на место определённо стоит.

Глава 22

— Знаешь, что я хочу сказать тебе, Олег, — смотря вслед отъезжающему внедорожнику, вкрадчиво обратилась я к замершему возле своего седана горе-кавалеру.

— Догадываюсь, — прижавшись спиной к двери машины, он сунул руки в карманы своих брюк. — Но не стоит, Стася. Твои извинения мне были бы приятны, но я понимаю, что твоей вины здесь нет. Ты ведь не несёшь ответственности за действия своего бывшего.

— Мои извинения, — повторила я за ним, сделав несколько глубоких вдохов.

— Хотя знаешь, на месте Варвары, я бы устроил ему настоящую выволочку, — с отвращением искривив рот, Олег практически выплюнул: — Мне ведь не показалось, что её мужчина приставал к тебе?

— Её мужчина, — прошептала я, чувствуя, что на меня словно ушат ледяной воды вылили. — Глеб сказал, что с Варварой его ничего не связывает.

— И ты ему поверила? — хохотнул Олег. — Знаешь, а может ты и не так умна, как мне казалось.

— Знаешь, что…

— Стася, ты мне очень нравишься, — как-то сухо признался Олег, обрывая меня. — Да ты и сама знаешь. Как тогда тянуло к тебе, так и сейчас. Есть в тебе что-то… — он пристально осмотрел меня, сделав небольшую паузу. — Я подожду, пока ты сама поймёшь, что с ним, — Олег мотнул головой в сторону дороги, намекая на Глеба, — ничего хорошего тебе не светит. Наиграется и снова бросит, попользовавшись. Вот только потом не приползай ко мне, как побитая собака…

Он замолчал, получив от меня хлёсткую пощёчину.

— Иди ты… Олег, — проглотив ругательство, я отшатнулась, увидев плескавшуюся ярость в глазах мужчины.

— Какая же ты дрянь! — заорал он в ответ, настораживая меня ещё больше, после чего больно схватил меня за руку.

— Отпусти! — я даже испугаться как следует не успела, пытаясь вырваться и на автомате ударив его по лицу второй рукой, с зажатым в ней телефоном.

— Ах ты… — наградив меня отборными ругательствами, Олег разжал захват, хватаясь руками за свой нос, который я, кажется, ему разбила. — Молись…

Молиться я не умела, зато умела хорошо кричать, что и сделала, бросившись в сторону.

— Что здесь происходит?

Мои вопли привлекли внимание не только равнодушных прохожих, но и охраны, стоявшей на входе в торговый центр.

— Он ко мне пристаёт! — крикнула я, пробегая мимо хмурого охранника, увидев подъехавшее такси, выпускающего пассажирку. — Стойте!

За минуту добежав до машины, я как сумасшедшая залетела на заднее сидение, под удивлённым взглядом водителя.

— Очень торопитесь, да? — поинтересовался он, включая поворотник и вливаясь в вялый поток машин.

— Да не то слово, — произнесла я, пытаясь восстановить дыхание.

— Едем то куда? — усмехнулся водитель, наблюдая за мной через зеркало заднего вида.

Назвав ему адрес, я обернулась посмотреть, не гонится ли за мной Олег. К счастью, он разговаривал с охранником, яростно жестикулируя руками и вытирая нос…

— Фух, — выдохнула я, разваливаясь на сиденье, и прикрывая глаза.

— С приятелем поругались? — с участием поинтересовался таксист. — Ничего, приползёт ещё с цветами.

— Как побитая собака, — нервно хохотнула я, искренне желая, чтобы ноги Олега у моего порога не было.

— Именно так, — мягко рассмеялся водитель. — Мы с Галиной до сих пор друг другу нервы треплем, а ведь тридцать лет уже вместе. Всякое бывало. И ползал я не раз. И за дело, и без…

Я лишь улыбнулась ему. Изливать душу незнакомому человеку — последнее, что мне хотелось сейчас сделать. Да даже если и захотелось бы, то как всё объяснить? Олег просто оказался ещё большим козлом, чем Глеб. Последний, к слову, почти и не… козлит.

Ситуация…

Дорога до ресторана много времени не заняла, и, примерно двадцать минут спустя, я заходила в обновлённый ремонтом зал, стараясь не думать о том, что произошло у торгового центра.

— Вот ведь, — прошептала я, осматриваясь.

Понятия не имею, что творится в голове у Игоря Борисовича, но вот дизайнером ему явно не быть. Цвета не сочетались между собой никак… особенно меня поразил потолок. Зачем его покрасили в жёлтый? Зрительно только занизили его…

— Наконец-то! — воскликнула Татьяна Михайловна, заметив меня. — Так, я за Игорем Борисовичем. Всем ждать.

Проводив женщину взглядом, я обратилась к собравшимся:

— Доброго дня. Уже сказали, зачем собрание?

Выслушав вялые приветствия и ответы, я поняла, что никто не в курсе. Но, как и я, многие были насторожены.

Спустя пять минут появился и сам владелец, остановившись по центру зала и ожидающим, пока мы выстроимся перед ним.

— Итак, спасибо, что все собрались. Пусть и не так быстро, как хотелось бы, — Игорь Борисович обвёл всех присутствующих взглядом, но последнюю фразу точно адресовал мне.

Владелец появлялся у нас крайне редко, только по серьёзным причинам, но даже он был в курсе моих небольших проблем с опозданиями. Но сейчас я не особо волновалась по поводу завуалированной претензии в мой адрес. Больше меня беспокоила причина, по которой Игорь Борисович нас всех сейчас собрал.

В прошлый раз, когда случилось подобное, он объявил о том, что ресторан не вытягивает и расходы практически в два раза превышают доход за последние четыре месяца. Но, вместо того, чтобы сменить часть персонала, он решил взять кредит и устроить заведению ребрендинг. Решил сменить название, оформление… вот с последним у него сейчас, как я поняла, не получилось.

Я бы на его месте, вместо того, чтобы проводить ребрендинг, сначала уволила повара. Как и других работников кухни, к слову… люди не идут туда, где половина блюд из меню в вечном «стоп-листе», а всё, что есть… ну, не всё съедобно, честно говоря.

— Все вы знаете, что наш ресторан в последнее время находился не в самой лучшей своей стадии, — продолжил заготовленную речь Игорь Борисович, пока я мысленно прикидывала, что бы ещё сделала я (если бы была на его месте), чтобы заведение не только осталось на плаву, как говорится, но и стало приносить ощутимый доход.

Когда я только пришла сюда работать, всё же было относительно хорошо. Не бедствовали! А вот последний год — да. Всё пошло… не по тому пути.

— За время работы мы стали с вами одной большой и дружной семьёй, дорогие мои, — пафосно вздохнув, Игорь Борисович драматично замолчал.

— Звучит так, словно вы с нами прощаетесь, — пискляво обратилась к нему Олеся, единственная из официанток, которая работает здесь давно.

Остальные… ну, на втором месте по длительности студентка Валерия, почти два месяца работает. Пока что работает. Если ничего не изменится, то люди так и будут уходить на места получше. Туда, где к зарплате можно получить хорошие чаевые, к примеру.

Именно поэтому меня и покоробила фраза владельца про большую и дружную семью. Сомнительная текучка для семьи…

В общем, ничего хорошего я сейчас не ждала. Мысленно, я уже прикидывала, сколько денег у меня есть в запасе и как долго я смогу себе позволить искать новую работу. Речь Игоря Борисовича действительно больше походила на прощание. И как же это сейчас было не вовремя…

— Дорогие мои, — набрав в грудь побольше воздуха, я сосредоточилась на словах владельца. — Как я уже сказал, ресторан переживает сейчас не лучшие свои времена. В это тяжёлое время, я не выстоял перед наплывом конкуренции и даже это, — он обвёл руками почти оконченные работы по окраске стен, — не сможет помочь. Во всяком случае мне. Хочу вам сообщить, что сейчас мой ресторан находится в стадии смены владельца. Все бумаги готовы и вечером мы с новым хозяином подпишем все необходимые документы.

Дружные удивлённый возглас собравшихся смешался с моим внутренним стоном. Чёрт, а… ведь так и знала, что ничего хорошего Игорь Борисович нам не скажет!

— Но вы ведь взяли кредит на новое оформление!

— Нас теперь закроют?

— Кому вы продали ресторан?

— Изменений в штате ведь не будет? Нас не уволят?

Со всех сторон на без пяти минут бывшего владельца сыпались вопросы, на которые он растерянно крутил головой, не зная, на какой ответить первым.

— Тихо! — прикрикнула на всех Татьяна Михайловна, вспомнив, что она управляющий. — Игорь Борисович,думаю, я выскажу общее мнение, что нам безумно жаль, что всё так произошло… Работать под вашим руководством было огромным удовольствием и мы действительно стали настоящей семьёй за это время… Но девушки правильно сейчас переживают. Мы ведь остаёмся на своих должностях? Верно?

Я хмыкнула на это вновь прозвучавшее «семья», всматриваясь в лицо Игоря Борисовича. К сожалению, худшее опять подтвердилось:

— Нет, мои дорогие, — снова вздохнул пока ещё владелец. — Вас он брать отказался. У него своя команда есть. Но! — он повысил голос, перекрикивая возмущённые возгласы персонала. Пока ещё персонала. — Вам всем будет выплачена достойная сумма отступных. Здесь я отстоял вас. Так что, — он обвёл нас взглядом, — давайте заполним бумаги, что ли.

Оглядев новую серо-коричневую плитку на полу, перекрашенный в жёлтый потолок и местами приведённые в порядок стены, я тяжело вздохнула. Жаль было отсюда уходить, несмотря ни на что.

Я ведь даже Матвея отдала в школу, что находится в пяти минутах ходьбы отсюда… Что ж. Придётся искать работу где-то рядом. И желательно, найти до сентября.

Выбора у меня всё равно не было.

Разве что… можно было позже прийти сюда и попробовать договориться с новым владельцем. А почему, собственно, нет? Я знаю всех поставщиков, знаю, как руководить официантами. К тому же, я точно знаю, какие ошибки допускал Игорь Борисович, из-за которых его заведение перестало приносить доход.

Вдохновившись этой мыслью, я подошла к Татьяне Михайловне, осмотрев перешёптывающихся между собой и пишущих заявления на увольнение людей.

— Настя, — криво улыбнулась мне Татьяна, стоило мне встать рядом с ней. — Если ты думаешь узнать, кто новый владелец, чтобы остаться здесь — даже и не надейся.

— Почему?

— Нехороший он человек, — она пристально посмотрела на меня. — Борис вызвал меня, когда он сюда наведался, посмотреть на ресторан. Даже и пяти минут не провёл. Да и дальше входа не пошёл, покупатель, — она презрительно искривила ярко подведённые губы.

— Может занятой просто очень, — от чего-то я попыталась обелить образ нового хозяина. — Ресторан стоит в удачном месте, проходимость у него хорошая. А остальное… можно ведь всё переделать. Смысл осматривать.

— Да бандит он! — доверительно прошептала мне Татьяна Михайловна. — Здоровенный, взгляд холодный, ещё и смотрит так… как на пустое место! Явно не чист на руку. Я такие вещи остро чувствую, — она покачала головой. — Ещё и бровь разбита… точно тебе говорю, проблемный он! Нечего с таким связываться, — Татьяна махнула рукой. — Ничего хорошего этот москвич тут не сделает. Поэтому и смысла напрашиваться сюда обратно нет. Они же считают себя самыми умными. Мы для них кто? Так, лимита…

— Здоровенный москвич с разбитой бровью? — переспросила я, чувствуя, как во рту всё резко пересохло.

Да, нет…

Быть такого не может…

Да не стал бы он…

Мало ли может быть москвичей с разбитыми бровями…

Да, и зачем ему?…

— Угу, — как-то отстранённо кивнула мне Татьяна. — Ещё и фамилия такая, знаешь, говорящая. Волков. Вот точно ничего хорошего ждать не нужно.

— Волков, — повторила я, схватившись за край ближайшего стола, чувствуя, как подкосились ноги.

— Настя? — я с трудом услышала обеспокоенный голос Татьяны сквозь шум в ушах. — Ты в порядке? Побледнела…

— Я в порядке, — сквозь зубы ответила ей, отрываясь от стола и почти бегом понеслась в сторону выхода.

— Настя! Ты куда? Ты заявление написала?!

Куда я… Куда я!

Убивать нового владельца!

Глава 23

Я так сильно злилась, что была готова замолотить руками в свою же дверь! Дорога меня не успокоила. Наоборот, чем ближе к дому подъезжало такси, тем большим количеством эпитетов я злым шёпотом награждала Глеба, под опасливым взглядом водителя. Да я готова была разорвать бывшего голыми руками! И по пакетам расфасовать!

Нет, ну это же надо додуматься было!

Купить!

Мой!

Ресторан!

Нет, сейчас он точно пересёк точку невозврата. Мало того, что ни дня без его появлений у меня теперь не проходит, так он и работы меня лишил! И последнее я бы смогла принять, как непредвиденное стечение обстоятельств, но он… нет! Глеб это сделал осознанно и специально! В жизни не поверю, что он не знал, что я именно там работаю! Да Глеб даже смотреть не стал, что покупает! И сейчас он ответит на все мои накопившиеся вопросы!

— Открывай! — рявкнула я, продолжая тыкать в звонок и от злости пнув дверь. — Чёрт!

Ударила довольно больно, немного приходя в себя и теряя запал злости. На её место пришли здравые опасения.

Чем таким сейчас заняты Глеб с Матвейкой, что так долго мне не открывают? Если они вообще дома…

Сердце словно тисками сжали, стоило мне осознать, что дверь мне никто и не откроет. Их просто нет в квартире!

Не особо задумываясь над тем, что я делаю, я начала бежать по ступеням вниз, чтобы как можно быстрее оказаться на улице. Со стороны я точно напоминала сумасшедшую, выбежав из подъезда и озираясь в поисках чёрного внедорожника, которого здесь конечно же не было.

— Нет, нет, нет! — шептала я, бегая по двору и высматривая знакомые очертания его машины.

Куда они могли деться?! Выехали давно, уже должны были быть дома и ждать меня! О том, что что-то случилось в дороге, я не думала. Как и том, что они могли заехать в магазин или ещё куда-то…

В голове набатом звучала лишь одна мысль.

Глеб увёз моего сына.

Отнял у меня самое дорогое, что было в моей жизни.

— Спокойно, — шикнула я сама на себя.

Зачем ему так поступать? Точнее, зачем сейчас? Он мог забрать Матвея и увезти в свою Москву, когда я была в больнице…

С другой же стороны, он ведь наверняка знал, зачем меня вызвали на работу и мог специально оказаться рядом, чтоб у меня не было другого выбора, как оставить сына с ним.

А раньше он не увёз Матвея, потому что сын бы с ним просто не поехал. Он давал ребёнку время привыкнуть к себе и заслуживал доверие…

— Нет, — прошептала я, прикрывая глаза и делая несколько глубоких вдохов. — Глупость какая-то.

Я была совершенно растерянна, не сразу сообразив, что можно же просто позвонить. Всего один звонок и я перестану убивать свои нервные клетки необоснованными страхами.

Дрожащими руками достав телефон, я разблокировала его и невидяще уставилась на экран.

— Да чтоб тебя! — с отчаянием произнесла я, понимая, что номера Глеба у меня нет.

Волшебным образом в списке входящих он не появился, а после больницы и моего возвращения домой, брать у него номер мне в голову не приходило.

Не давая себе времени обдумать, как это будет выглядеть со стороны, я набрала номер Оксаны. Плевать, что она подумает, на самом деле! Главное сейчас для меня — найти Матвея. Услышать, что они… в пробку попали, которых здесь отродясь не было, например. Или правду, о том, что сына я больше не увижу.

Сглотнув, я слушала гудки, мысленно стараясь себя успокоить.

— Алло…

— У тебя есть номер Глеба? — без предисловий начала я, стоило Оксане взять трубку.

— Привет, а…

— Оксана, — снова не дала я ей договорить, заставляя себя говорить спокойно. — Мне срочно нужен номер Глеба.

— У меня его нет, — затараторила подруга. — А что…

— Пожалуйста, Оксана, мне он срочно нужен! — попросила я, нервно осматриваясь. — Возьми у мужа, у Олега, да хоть у Варвары! Мне срочно нужно ему позвонить. Пожалуйста!

— У тебя всё хорошо? — взволнованно уточнила она, впрочем, не успела я ответить, как она продолжила: — Сейчас у Валеры попрошу, у него точно должен быть.

— Спасибо! — выдохнула я с облегчением. — Скинешь сообщением, хорошо?

— Да, сейчас, — подтвердила она и я сбросила вызов.

Три минуты, с того момента, как я завершила разговор и до пиликнувшего входящего сообщения, показались мне вечностью. Но хуже стало, когда набрав номер Глеба, я услышала что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

С трудом переставляя в миг одеревеневшие ноги, я без сил опустилась на скамейку. Паника охватила с новой силой. Зачем Глебу выключать телефон? Ответ напрашивался сам собой — он действительно сделал это. Сбежал, прихватив с собой Матвея.

Клянусь, если бы сейчас рядом со мной упал метеорит — я бы этого не заметила. Я даже не сразу поняла, что у меня телефон в руке вибрирует, придя в себя лишь увидев, что высвечивающийся номер был тем самым, на который я звонила несколько минут назад.

— Глеб! — рявкнула я в трубку, вскакивая на ноги. — Немедленно говори мне, где Матвей?

— Мы в центральном парке, — настороженно ответил Глеб. — Стоим в очереди на качели…

— Никуда оттуда не уходите! Я скоро приеду! — сказала я, сбрасывая звонок и вызывая такси.

К счастью, машина подъехала быстро и уже через пятнадцать минут я была на месте. В голове всё ещё были сомнения, что Глеб сказал правду. Мало ли, поиздеваться решил… или вовсе пустил по ложному следу…

Только увидев катающегося на карусели с качелями на цепях Матвейку, я наконец-то выдохнула, понимая, что самого страшного не случилось.

— Настя… — Глеб обернулся, словно почувствовал моё приближение, правда, заглянув в моё лицо, тут же сбился. — Почему ты плачешь? Что…

— Никогда больше не смей так делать! — смахнув слёзы, я ударила его ладонью в грудь. — Никогда!

— Что я такого сделал? — не обращая внимания на мои слабые толчки, растерянно поинтересовался бывший.

— Что ты сделал?! — я повысила голос, начиная задыхаться от снова завладевшей мной ярости. — Ты издеваешься надо мной? Сначала ты говоришь, что присмотришь за Матвеем и увозишь его якобы домой! Затем, я узнаю, что ты с какого-то перепуга купил ресторан, в котором я работаю и всех уволил! А приехав домой я понимаю, что сына там нет! И что ты увёз его…

— Господи, Настя, — Глеб резко обнял меня за плечи, пристально вглядываясь в моё лицо. — Что ты себе навыдумывать успела? Куда я мог его увезти?

— А что я должна была подумать? — я скинула с себя его руки. — Ты ворвался в нашу с Матвеем жизнь, заявляешь, что сын тебе нужен. Лишаешь меня работы. Естественно, первой моей мыслью было, что ты увёз от меня сына! И ресторан купил, чтобы отвлечь меня! Если бы я не узнала имя нового владельца, то неизвестно, сколько времени там провела бы и…

— Настя, — повысив голос, перебил меня Глеб. — Я бы никогда с тобой так не поступил. Неужели я в твоих глазах такое чудовище?

— Не знаю, — рвано выдохнув, я отшатнулась, когда Глеб коснулся моей щеки, стирая скатывающуюся слезинку. — Откуда мне знать, что творится в твоей голове. Ресторан же ты зачем-то купил! Теперь мне нужно искать новую работу. Надеюсь, ты доволен.

— Очень доволен, — иронично протянул Глеб. — Я же его купил только для того, чтобы Матвея похитить. Идеальный же план. Ни тест на отцовство, ни команда адвокатов, ни подкуп опеки, чтобы лишить тебя прав на ребёнка, например, по причине маленькой зарплаты и не подходящих жилищных условий. Нет, — он покачал головой. — Я придумал купить ресторан. Беспроигрышный вариант же.

Я перевела взгляд на начавшую снижать скорость карусель, зябко поведя плечами.

Я понимала, что немного перегнула, поддавшись страху, но сейчас от слов Глеба на коже появились мурашки. Он ведь действительно мог так сделать. Использовать деньги, связи… не хочу об этом думать. Просто не хочу.

— Я не могу представить свою жизнь без него, — тихо произнесла я, стирая остатки слёз и улыбаясь заметившему меня Матвею.

— Я не собираюсь отнимать у тебя сына, — твёрдо произнёс Глеб, как и я, наблюдая за ним. — Прости, что не предупредил, что мы поедем сюда. Я не думал, что это окажется проблемой, — я удивлённо посмотрела на него, никак не ожидая услышать извинений. — Матвей просто увидел колесо обозрения, сказал, что ему нравится с тобой бывать в этом парке. Я предложил ему заехать сюда. В следующий раз буду звонить и отчитываться о каждом шаге. Если ты снова позволишь мне быть с Матвеем без тебя.

— Хорошо, — тихо отозвалась я, не зная, что ещё сказать. — Я просто… не знаю. Твой выключенный телефон меня добил.

— Мы катались на колесе обозрения, — пожал плечами Глеб. — Возможно сеть местами на нём пропадает. Я же тебе перезвонил, как только увидел сообщение о звонке.

— Да, — коротко ответила я, ловя бежавшего от карусели Матвея и прижимая его к себе.

Даже подумать страшно, как я себя накрутила. Слушая без умолку делящегося со мной впечатлениями от аттракционов Матвея, я смотрела на него так, словно минимум год не видела! И никак не могла избавиться от ощущения, что чуть не потеряла его, хоть этого на самом деле и не было. Сама придумала, сама себе нервы вымотала, сама радуюсь, что всё обошлось.

— А в кафе пойдём? — неожиданно переключил своё повествование на еду Матвей. — Мы всегда после парка туда ходим! Там вот такие хот-доги! — он специально изобразил руками размер, преувеличенно показывая Глебу какие гигантские там порции.

— Почему бы и нет, — согласилась я с ним, почувствовав, что не прочь перекусить и посмотрела на Глеба. — Ты с нами?

Не знаю, какой реакции на свои слова я от него ожидала, но точно не хмурого прищура и недовольного вопроса:

— Откуда у тебя это?

— Что? — не сразу поняла я, но проследив за взглядом Глеба едва слышно выругалась. — Олег, блин…

Кажется, он схватил меня за руку сильнее, чем мне тогда показалось. По крайне мере красный отпечаток от его лапы уверенно наливался цветом, грозясь превратиться завтра в настоящий синяк.

— Ты ударилась? — тут же заинтересовался Матвей, хватая меня за руку и рассматривая: — На ручку похоже! — с исследовательским интересом заявил сын. — Смотри! Вот пальчики… тебе больно?

— Ни капельки, — успокоила я его, решив перевести тему: — Так что, идём перекусить?

— Идём, — проглотил наживку Матвей, забыв о моей руке и поворачиваясь в сторону Глеба.

Бывший ограничился кивком, выражая своё согласие, всё так же хмуро продолжая смотреть на мою руку.

Глава 24

— Что ж, — поправив очки, миловидная управляющая ресторана оторвала взгляд от моего распечатанного резюме, сосредоточив своё внимание на мне. — Анастасия, вы уверены, что должность официантки вас устроит? Всё же, несколько лет на управляющей должности и тут… снова на самые низы.

— Более чем устроит, — с энтузиазмом ответила я ей, заранее подготовившись к подобному вопросу.

Это было третье собеседование за эту неделю, и, если честно, у меня заканчивались варианты. В нашем городе было не так много приличных мест, где можно было заработать. Мелкие кафе я не рассматривала — на руководящие должности там никто не требуется никогда, всегда есть кто-то из «своих», кого можно посадить, в случае чего. С официантами всегда текучка, но вот зарплата… Не спорю, ресторан, в который я сейчас пыталась попасть тоже не баловал сотрудников шикарными окладами, но здесь можно было заработать на чаевых. Да и потом, с Матвейкой и его скорой школой, мне нужно было искать работу с гибким графиком. Я понимала, что будет сложно, но что мне оставалось? А ведь это я свою учёбу в расчёт не брала. Боюсь, что мне придётся брать очередную паузу в получении диплома…

— Хорошо, — снова взглянув в резюме, Елена отложила бумаги в сторону, дежурно мне улыбнувшись. — Я вам позвоню в ближайшее время, если мы решим принять вас на работу.

— Спасибо, — тихо ответила я ей, вставая со стула и закидывая на плечо сумку. — До свидания!

— Всего доброго, — попрощалась она со мной.

Выйдя на улицу, я устало побрела в сторону остановки. Уже понятно, что никто мне не перезвонит. Мать-одиночка с ребёнком, да ещё и значительно старше других кандидаток. Мда…

В сумке зазвонил мобильный, заставив сердце на мгновение сбиться с ритма.

Неужели, мне всё же взяли в один из предыдущих ресторанов, где у меня уже прошли собеседования? Или у Глеба проснулась совесть? Прошло четыре дня, как мы с ним виделись в последний раз. После того, как он отвёз нас домой, вдоволь накатав Матвея на всех каруселях, что были в парке, разговор у нас так и не состоялся. На все мои попытки узнать, зачем ему понадобилось покупать мой ресторан и вообще, не стыдно ли ему, Глеб лишь усмехался, настаивая, что на эту тему мы поговорим позже.

— Привет, Оксана, — почувствовав укол сожаления, ответила я на звонок подруги. — Если ты звонишь узнать насчёт того моего звонка и…

— Олег в больнице, — срывающимся голосом отозвалась подруга вместо приветствия.

— Что… — я заторможено наблюдала, как останавливается мой автобус, но и шага в его сторону не сделала, ошарашенная услышанным. — Что с ним случилось?

— Я не знаю, — Оксана всхлипывала, жадно глотая воздух и делая паузы между фразами. — Сегодня позвонили… перевели из реанимации… я еду сейчас к нему.

— Едешь? — переспросила я. — Он у нас? В смысле, — я встряхнула головой. — В городской? Здесь?

— Да, — Оксана снова всхлипнула. — Они сказали, что он у них три дня был в реанимации… Его избили, Насть…

— Какой кошмар, — протянула я, стараясь подбодрить Оксану: — Раз перевели из реанимации, значит всё хорошо будет, ты…

— Ты мне тогда звонила! — перебила меня Оксана. — Ты была напугана и искала Глеба! Скажи, это он сделал…

— Нет! — категорично заявила я. — Оксан, зачем ему избивать Олега? Я… — я запнулась, почувствовав, как земля уходит из-под ног. — Я могу приехать?

— Да, можешь, — тихо ответила подруга, говоря что-то ещё, но я уже не слушала.

В тот день, когда Глеб подвёз нас с Матвеем до дома и проводил до квартиры, он взял меня за руку, осматривая ставшим ещё более отчётливым синяк и спросил:

— Значит, Олег?

Я тогда отшутилась, сказав, что это не важно, а вот что действительно важно — так это то, что я всё ещё жду от него ответов по поводу ресторана и своей работы.

Не мог же Глеб поехать к Олегу и избить его?!

Воображение тут же подкинула вариант того, как это могло бы быть… в теории, конечно, но…

Зачем Глебу это делать? Из-за синяка? Из-за меня?

Бред какой-то!

Он бы не стал лезть в наши отношения, какими бы они ни были. Да и вообще…

Посмотрев на часы, я позвонила соседке, которую попросила присмотреть за Матвеем и предупредила, что задержусь. К счастью, она лояльно отнеслась к изменившимся обстоятельствам. Нужно будет обязательно купить ей что-нибудь вкусное…

До больницы было недалеко, поэтому я довольно быстро добралась, нервно крутя в руках телефон, остановившись у входа и дожидаясь Оксану.

Мне не хотелось думать, что Глеб действительно в этом замешан, но…

То, как он смотрел на синяк, то, как ушёл в тот день и… как пропал после этого. Мне он не позвонил ни разу, как и я ему, хоть и ждала, что он всё же появится.

— Настя, — меня окликнула Оксана, скрывая заплаканные глаза за солнцезащитными очками.

— Это не мог сделать Глеб, — вырвалось из меня, когда мы вместе направились к дверям.

— Скоро всё узнаем, — подавленно отозвалась подруга, рвано кивнув на моё заявление.

Вероятно, подсуетился муж Оксаны, так как нас встретили ещё в вестибюле и даже проводили до платного отделения, в которого перевели Олега сегодня. Врачи были просто образцом вежливости, сопроводив до огромной одноместной палаты, попутно успокаивая Оксану, что всё будет с её братом хорошо.

К счастью, подруга прониклась уверенными голосами медиков, и к Олегу зашла с подобием улыбки на губах. Чего нельзя сказать обо мне. Едва я увидела лежащего в бинтах Олега, как захотелось выбежать отсюда и никогда больше не возвращаться!

Правая рука была полностью загипсована, шею поддерживал специальный воротник, лицо было почти сплошным синяком, разбавленным белым пятном по центру — фиксирующей накладкой на сломанном носу.

Как-то не вовремя вспомнилось, что нос ему я разбивала… но остальное точно не моих рук дело.

— Сейчас я принесу, — я так глубоко ушла в свои мысли, что пропустила начало разговора Оксаны и Олега. — Ты побудешь с ним?

— Да, конечно, — закивала я Оксане, смотря на Олега. — Здравствуй. Как… ты?

— Всё хорошо, — ответил он мне, пытаясь улыбнуться. — Я рад, что ты пришла, Стася.

Оксана похлопала меня по плечу, перед тем как выйти из палаты. Я же сделала несколько шагов в сторону кровати, подбирая слова для своей следующей реплики.

Мне было важно узнать, что произошло с Олегом. Мне было нужно узнать, что Глеб не при чём.

— Это сделал Глеб, — уверено произнёс Олег, как только мы остались одни, словно читая мои мысли и отвечая на так и не озвученный вопрос.

— Что? — выдохнула я, почувствовав, как на мгновение у меня потемнело в глазах.

— Что слышала, — с нажимом повторил он.

— За что? — тихо спросила я, всё ещё не до конца веря этим словам.

Да, я подозревала, что Глеб вполне мог это сделать. В теории мог сделать! Но никак не ожидала подтверждения своим мыслям…

— Потому что он — больной урод, — яростно прохрипел Олег. — Он опасен, Стася. Можешь не верить, но даже Варвара намекала на его вспышки агрессии.

— Бред какой-то, — прошептала я, прикрыв глаза. — Как… как это произошло?

Ни тогда, когда мы были вместе, ни сейчас, с момента появления Глеба в моей жизни снова, я не замечала ничего подобного. Да о чём тут вообще говорить! Его на эмоции вывести в принципе всегда было сложно! Даже на крик вывести проблематично, чего говорить о большем! Нет, у меня в голове это не укладывалось просто!

— Вечером, после нашего похода в кино, — Олег сделал паузу, тяжело сглатывая. — Мы договорились встретиться. Я всего лишь напомнил ему про Варю и про их отношения. Сказал, что не потерплю такого отношения к тебе… А он как с цепи сорвался! — зло припечатал он, не став вдаваться в подробности. — Но, не переживай, — заверил меня Олег, кивая своим мыслям. — Он больше никому не причинит вреда.

— Ты… — я подавилась воздухом, судорожно закашлявшись. — Ты что-то сделал с ним?

Здравый смысл тут же дал мне мысленную оплеуху — как Олег мог что-то сделать? Его только сегодня перевели из реанимации, как только он очнулся. И первым делом он попросил связаться с сестрой, а не побежал мстить своему обидчику.

— Сделаю, — заверил меня Олег. — Я его посажу. Ни к тебе с сыном, ни к Варе, он больше не сможет подойти. Не переживай.

Вопреки его фразе, меня почти затрясло от услышанного.

Глава 25

— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — заторможено повторила я за механическим голосом, прозвучавшим на том конце провода.

Отложив телефон, я подошла к окну, устало положив ладони на подоконник и опустила голову. Вчера, как только мы с Оксаной вышли из больницы и разошлись, я первым делом достала телефон и набрала номер Глеба.

В голове стучали лишь сухие фразы, сказанные врачом, когда он перечислял нанесённый вред здоровью Олега.

Сотрясение мозга…

Множественные ушибы…

Перелом со смещением…

Возможно, понадобится ещё одна операция…

Я не знала, что хотела сказать Глебу, или услышать от него. Олег чётко озвучил, когда всё случилось и почему. Но… Какая-то часть меня надеялась на ошибку. На какое-то досадное недоразумение. Или на какую-то настоящую причину случившейся драки… Да. Мне было нужно услышать хоть что-то, что могло бы оправдать Глеба.

Глупо?

Ещё как!

После всего, что я пережила по вине бывшего. После того, как он меня растоптал, и я научилась жить заново, без него и растила одна нашего сына. После всего… я хотела, чтобы слова Олега оказались ложью. Но… телефон Глеба был выключен.

Я звонила несколько раз, пока добиралась до дома. Затем, звонила, после того как забрала Матвея от соседки. Звонила, когда мы с сыном поужинали. И даже уложив ребёнка спать, я, вместо того, чтобы тоже лечь, набирала номер Глеба, надеясь, что телефон вот-вот включится.

Чуда не произошло.

Единственное, чего я добилась, это зря потраченного времени и нервов. Стрелки часов издевательски показывали пять утра, а я, как идиотка, так и торчала на кухне, издеваясь над собой. Очевидно же было, что Глеб просто сбежал, поняв, что переборщил с… назовём это: "с избиением Олега".

Зябко передёрнув плечами, я присела на стул, зло отодвинув телефон в сторону. Врачи сказали, что Олега обнаружила какая-то парочка, под утро покинувшая ночной клуб, находившийся поблизости от того места, где его бросили, после того как избили. Не понятно было, сколько времени он лежал в подворотне. Может людей там до этого не было, а может, случайные прохожие принимали его за спящего бомжа, или просто за пьяницу… Даже представить страшно, что было бы, не окажи Олегу никто помощь чуть дольше.

— Как же ты мог, — прошептала я, злясь на себя и снова потянувшись за телефоном.

Я понимала бессмысленность своих действий, но ещё раз решила набрать Глеба. Правда, успела я лишь взять телефон в руки и разблокировать, как дисплей наконец-то высветил заветные цифры входящего звонка.

— Глеб, — приняв вызов, тихо сказала я, чувствуя какую-то внутреннюю апатию.

Я так долго нервничала, прокручивая в голове наш возможный разговор, что сейчас не знала, с чего начать.

— С Матвеем всё в порядке? — без каких-либо приветствий и вступлений, напряжённо спросил Глеб, удивляя меня.

— А почему с ним должно быть что-то не в порядке? — переспросила я, поднимаясь и выходя с кухни.

Я оставила дверь в комнату приоткрытой. Сын спал, не подозревая о проблемах, которые в скором времени свалятся на его непутёвого отца. Впрочем, я сомневалась, что Глеб в ближайшее время появится здесь, так что… нет отца — нет проблем. А если Олег ещё и связи Оксанкиного мужа подключит…

— Что? — переспросила я, поняв, что, задумавшись над возможной угрозой для Глеба в виде тюрьмы, я прослушала всё, что он мне сейчас говорил.

— Мне пришло сообщение о пропущенных вызовах. Почти сто от тебя, Настя, — повторил Глеб. — Я решил, что случилось что-то, — он глубоко вздохнул, выдержав небольшую паузу. — Если с Матвеем всё в порядке, значит, случилось что-то с тобой?

— Это все варианты, что у тебя есть? — прикрыв дверь на кухню, я медленно подошла к окну, невидяще смотря сквозь стекло. — Больше ни с кем ничего не могло случиться?

— То есть, у вас всё хорошо? — с заминкой переспросил Глеб.

— У нас? — я нервно рассмеялась. — У нас — да. А у тебя?

— Складывается ощущение, что у меня точно что-то не в порядке, — я услышала, как он едва слышно хмыкнул, словно в попытке сдержать смешок. — Правда, пока не понял, что именно. Настя, ты…

— Скажи мне, — перебила я, пытаясь набраться смелости и спросить у него всё напрямую. — Ты… уехал?

— Насть, — Глеб заговорил чуть тише и мягче, словно вопрос ему понравился. — Так ты просто соскучилась?

— Безумно просто, — сухо ответила ему. — Ты уехал.

Я уже не спрашивала, а просто констатировала этот факт.

— Настя, — от тона, которым он произнёс моё имя, по спине побежали мурашки. — Прости, мне пришлось уехать. Я планировал решить здесь всё за день, но… Прости, что не предупредил тебя. Думал вернуться раньше, но пока не получается.

Я молчала, чувствуя, что все мои выводы оказываются верными. И это было неожиданно больнее, чем я предполагала. Он уехал, скрываясь с места преступления.

— Не заметил, что телефон разрядился, — продолжал рассказывать Глеб. — По работе я по второму весь день общался, а личный упустил из виду. Я только добрался до дома и включил телефон. Знаешь, — он замолчал, через некоторое время добавив едва слышно: — я не думал, что способен так сильно нервничать из-за количества пропущенных звонков. Думал, случилось что-то непоправимое… всё же, раз ты решила позвонить мне, значит… и хорошо, что я ошибся.

— Ошибся, — повторила я за ним. — Глеб, а тогда, когда мы были с тобой и Матвеем на аттракционах, — я замолчала и прикрыла глаза, собираясь с духом.

Вроде ничего сложного. Один вопрос. Вполне очевидный ответ. И всё. Я ведь уже сейчас знала, что он мне скажет. Но как же мне не хотелось этого слышать!

— Кстати, — пока я набиралась смелости, Глеб решил внести предложение. — Я тут подумал… Насть, а как ты смотришь на то, если вы с Матвеем приедете ко мне?

— Что? — я от неожиданности чуть телефон из руки не выронила.

— На неделю, — он мягко рассмеялся. — Хотя я бы предпочёл и насовсем, но ты же не согласишься, верно?

— Зачем нам вообще…

— В гости, — не дал мне договорить Глеб. — Я вам даже квартиру сниму, если ты у меня жить не захочешь. Матвей побывает в Москве, покатается на аттракционах. Погуляем по паркам… ты не отказывайся сразу, пожалуйста, — попросил он. — Мне в любом случае нужно оформить отцовство. Нам, — поправил он сам себя. — Мы же с тобой это обсудили. Здесь это будет сделать быстрее. Да и потом, отдохнёте, пока у Матвея не началась школа, а у тебя работа.

— Работы ты меня лишил, — напомнила я ему, услышав, как он тихо хмыкнул. Но сейчас даже его выкрутасы с моим рестораном отошли на второй план. — Глеб… ты можешь мне ответить на один вопрос? Честно ответить?

— Конечно, — просто отозвался он, а я по голосу слышала, что он улыбается.

— В тот день, когда мы гуляли с Матвеем, — наконец-то собралась я с духом. — После того, как ты уехал от нас, ты… виделся с Олегом?

У меня язык не повернулся спросить, избил ли он его до полусмерти. Так хотелось услышать "нет". Возможно, я бы даже поверила ему. Как раньше… одно его слово — и я безоговорочно верю.

Возможно, я бы даже согласилась на его предложение приехать. Матвею бы понравилось гулять в столице… особенно по развлекательным центрам. Возможно…

— Да, — одним словом Глеб выбил все фантазии из моей головы. — А почему ты… а, — словно что-то понял Глеб. — Я так понимаю, Олег прибежал к тебе жаловаться на меня? — смех Глеба отозвался тупой болью в моей груди. — Ты поэтому мне телефон решила оборвать? Решила сделать "а-та-та"?

— Тебя это веселит? — спросила я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

— Да, — вкрадчиво ответил Глеб, а я словно вживую увидела, как он сейчас криво улыбается.

— Зачем ты… так с ним? — я на несколько секунд убрала телефон от лица и зажмурилась, пытаясь прогнать из памяти вид лежащего на больничной кровати Олега.

— Знаешь, — Глеб медленно выдохнул. — Настя, я не собираюсь ничего объяснять. Но раз тебя так это задело — могу пообещать его больше не трогать. А то, вдруг, опять жаловаться прибежит…

— Знаешь, куда ты можешь засунуть свои обещания?! — закричала я в трубку, больше не сдерживая свои всхлипывания.

Глеб не собирался ничего объяснять, как и не чувствовал себя виноватым. Боже… он чуть не убил человека! И так спокойно сейчас заявляет, что больше его не будет трогать? Да больше и не нужно!

— Настён, — растерянно произнёс Глеб. — Ты плачешь…

— Никогда мне больше не звони и не смей приезжать! — закричала я, не желая его больше слушать. — Я не хочу тебя видеть и скорее умру, чем позволю приблизиться к сыну! Ты понял меня?!

— Настя, что…

Рваным движением руки я стёрла слёзы и запустила телефон в стену, беззвучно рыдая и опускаясь на пол. Я услышала достаточно, чтобы понять: от Глеба мне нужно держаться как можно дальше. Я не могу подпустить к ребёнку того, кто избивает людей до реанимации и не испытывает при этом даже намёка на сожаление.

Глава 26

Глеб

Несколько раз набрав Настин номер, я окончательно убедился, что телефон она выключила.

Надо же… как сильно её задела моя встреча с Олегом.

И ведь пришёл к ней, хорёк, наябедничал! Не поленился. У него вообще нет понятий о достоинстве? Про мужскую гордость даже спрашивать не буду.

А ведь это наверняка он Насте в уши нажужжал, связывая меня отношениями с Варварой. Не с потолка она это всё взяла, в самом деле! Ревность Насти мне, конечно, была приятна, и даже очень.

А вот сам ревновать я не любил.

— Стася, — передразнив Олега и выругавшись, я прошёл в сторону кухни.

И дался ей этот хорёк! Уже и тронуть нельзя его! А ему её, значит можно, что ли?!

— Ничего, — выдохнул, направившись к холодильнику.

Скоро она успокоится, и сама перезвонит. Или нет…

Она так жаждала со мной поговорить из-за Олега, словно умер кто-то! Чёрт, да я в жизни так не пугался! Увидев количество её звонков, чуть с ума не сошёл!

Достал телефон, но пока Настя явно не одумалась. Ладно, подожду. Нужно быстро перекусить, принять душ и снова возвращаться на работу.

Открыл холодильник, бездумно смотря внутрь.

— Да чтоб тебя! — выругавшись, я захлопнул дверцу, понимая, что просто не могу думать ни о чём другом.

Нужно ехать к ней.

Никита меня убьёт.

Снова достав телефон и набрав его номер, я долго слушал монотонные гудки. Не удивительно, пять утра всего, он точно ещё спит. В отличие от меня.

И как же меня бесило понимание того, что, защищая хорька, сама Настя не спала сегодня.

— Мну, — сонно проворчал в трубку Никита, наконец-то ответив на звонок.

— Мне снова нужно уехать, — без предисловий начал я. — Договор с Кравченко подписан, на тебе останется только…

— Стоп, стоп, стоп… а! Чтоб тебя! — судя по звукам, друг свалился с кровати.

— Ты чего? — донёсся до меня сонный голос Кати.

— Глеб рехнулся, — ответил ей Никита. — Снова к Насте хочет свалить! Ты ведь к ней намылился, да? — уточнил он уже у меня, продолжая ругаться. — Юный ресторатор, чтоб тебя…

— Не нужно было с ней разводиться! — закричала Катя, чтобы я наверняка услышал. — Я тебе тогда говорила и скажу сейчас! Глеб! Ты — идиот!

— Не ты одна ему говорила, — хохотнул Никита. — Он нас не слушал! Сам лишил себя и жены, и ребёнка…

— И зря! Кстати! И где фотки сына, Глеб? Ты обещал!

Слушая то, как они меня слаженно костерят, я улыбался, соглашаясь с ними.

Действительно ведь — идиот. Но прошлое я изменить не могу. А вот будущее…

— Будут вам фотки, — выдохнул я. — Никит…

— Да поезжай ты, — отмахнулся друг. — Что случилось то? Ты ведь не планировал до выходных к ней ехать?

— Включи громкую, мне не слышно, — услышал я Катю. — Не мог же он снова накосячить…

— Ты ей про ресторан сказал? — спросил у меня Никита.

— Нет ещё…

— Ты дурак что ли? — возмутилась Катя.

— Не успел я…

— Что значит не успел?! — накинулась на меня жена Никиты, явно вырвав телефон из его рук. — Глеб, я тебя очень люблю, но так и хочется назвать тебя чем-то матерным!

— Кать, — рассмеялся я, — правда, случая не было. Да и оформить надо всё по-человечески. Она вообще не должна была узнать, что именно я купил этот ресторан.

— Но она знает, — с нажимом произнесла Катя, сопя и явно отмахиваясь от пытающегося вернуть себе обратно телефон Никиты. — И сейчас в её глазах ты дебил, лишивший её работы! Боже, она ведь наверняка в панике… Матвею семь скоро? Им к школе готовиться надо! Да кто её теперь на работу возьмёт!

— Отдай сюда! — судя по звуку, телефон вернулся в руки владельца. — Но, Глеб, Катя права. Нервы Насти своей ты не щадишь.

— Я сказал ей, что всё будет хорошо, и что мы позже поговорим о ресторане и моих мотивах, — объяснил я, попутно начиная собирать вещи.

— Ну это в корне меняет дело! — язвительно протянула Катя, продолжая подслушивать и вызвав у меня смешок. — Так и вижу, как её расслабило это заявление!

— Она знает меня, — ответил я. — И…

— Нет, — хором перебили меня друзья.

— Она знала тебя тогда, но… — Катя вздохнула, продолжив чуть тише. — Глеб, ты рассказал ей правду?

— Частично, — ответил я, вслушиваясь в напряжённую тишину на том конце провода. — Не нужна ей эта правда.

— Он идиот, — заявила Катя Никите, уходя куда-то, судя по удаляющемуся звуку её голоса. — Расскажи он правду — вытерпел бы скандал, может два. Вымолил бы прощение и был бы снова со своей Настей! А он как был идиотом, так им и остался…

— Катя права, — согласился с женой Никита, когда её голос окончательно затих. — Рассказал бы ты ей всё уже.

— Я рассказал ей про аварию, — начал я злиться.

— Ого, — Никита даже закашлялся от удивления. — Не ожидал. Ты мне не говорил.

— Ты не спрашивал. Правда, я чуть изменил даты, — признался я. — Я не хочу, чтобы она винила себя.

— Твоё право, — задумчиво протянул Никита. — Поезжай к ней, хрен с тобой. Здесь я справлюсь. Пугают меня твои звонки среди ночи… пять утра! Ни стыда у тебя, ни совести, друг.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Постараюсь привести Настю с Матвеем сюда. Сначала погостить, потом… видно будет.

В моих мыслях не было никаких вариантов, кроме как перевести Настю насовсем. Её и Матвея. Был запасной план, конечно, с моим переездом туда, но его я пока оставил на самый крайний случай. Покупка ресторана была порывом, чтобы облегчить ей жизнь. Но в него нужно ещё много вложить. А потом можно и продать… или руководить дистанционно — тоже не проблема. Главное поставить грамотных управляющих. В любом случае я не видел своей дальнейшей жизни без Насти и нашего сына.

Словно не было никогда этих семи лет разлуки. Ничего не изменилось, разве что я стал ещё большим собственником, чем был. Соскучился, что ли?..

Скорее, истосковался. Да. По ней. По её улыбке. По тому, как с утра она любит лежать с закрытыми глазами, просыпаясь минут за десять до того, как прозвенит будильник.

Как же я по ней соскучился… но за семь лет привык ведь к этому щемящему в груди чувству.

А сейчас к нему прибавилось ещё одно — тяга к сыну. Хотелось его радовать, хотелось… да чёрт его знает, чего! Весь мир положить к их ногам! Что угодно сделать, лишь бы они были счастливы.

— Что хоть случилось, расскажешь? — вырвал меня из мыслей Никита. — Не просто же так ты сорваться решил.

— Есть там один хорёк, — начал я объяснять про Олега, расписав кто он и откуда. Так же не забыв упомянуть про наш эпичный поход в кинотеатр и синяк на руке Насти.

— И ты его не убил? — хохотнул Никита.

— Даже пальцем не тронул, — ухмылка сама появилась на губах, стоило вспомнить, как он шарахался от меня при встрече. Удивительно, что вообще согласился прийти. — Просто объяснил ему, что будет если я ещё раз увижу его рядом со своей женой или сыном. Хотя знаешь, наверное стоило ему…

— Знаю я, как ты говорить умеешь, — рассмеялся Никита. — Поверь, многих после твоих речей коньяком отпаивают, и то, не всем помогает. Страшный ты человек, Глеб.

— Будь ты на моём месте…

— Я бы в самом начале правду рассказал, — хмыкнул друг. — А может и нет. Чёрт его знает, на самом деле.

Эту тему мы не раз обсуждали уже. И я знал, что Никита поступил бы так же, окажись в подобной ситуации. Иначе бы тогда он сразу обо всём сообщил Насте, наплевав на мои запреты. И не прикрывал бы, когда она звонила. И не прибежал бы ко мне, оставив Настю на съёмной квартире, пытаясь уладить всё, когда она внезапно приехала потеряв терпение…

Да и когда Настя пришла, он бы мог всё рассказать. Не стал бы подыгрывать.

Губы сами растянулись в подобии улыбки, стоило вспомнить, как в тот день на меня орала Катя. Она ведь сначала решила, что Настя узнала правду. А она ушла, приняв саму Катюху за мою любовницу. Никите тогда тоже сильно досталось…

— Ладно, Глеб, — подвёл итог нашему разговору Никита. — Поезжай к своей Насте. Только про ресторан расскажи, в самом деле. Персонал нанял уже?

— Только повара здесь нашёл, вроде хороший, — ответил я, застёгивая сумку и идя на выход из квартиры. — Остальных пусть сама нанимает, её ресторан ведь. Только сначала ремонт там нужно переделать. Придётся Настю чуть раньше знакомить с дизайнером, чем я планировал.

— Планировал он, — хохотнул он. — Надеюсь, наладится всё у вас. Больше не будешь будить среди ночи.

— А я то как надеюсь, — искренне выдохнул я.

— Угу, — зевнул Никита. — Ну, а если и нет, ты всегда можешь там филиал открыть. Кстати, — Никита сменил тон на серьёзный. — Ты же думал над открытием там филиала. Что у них с логистикой?

— Я ещё прощупываю почву, — ответил ему.

Немного обсудив с ним варианты развития своей фирмы, я вышел во двор и завёл машину.

Не важно, перевезу ли я Настю сюда, или сам перееду к ней, действительно открыв дополнительный офис… у неё нет вариантов. Она не избавится от меня.

Осталось сущая мелочь. Выбить мысли про хорька Олежку из её мыслей.

Глава 27

Зайдя в ресторан, я выдохнула, наслаждаясь прохладой. На улице сегодня было невыносимо жарко. Хорошо, что я додумалась надеть лёгкий сарафан, сменив шорты, в которых провела половину дня.

Плохо, что вообще меня вызвали на работу. Почти на бывшую работу, стоит отметить. Но, тут я сама виновата. Написать заявление на увольнение я так и не вернулась в тот день. Затем Олег, Глеб… вполне закономерный итог, что я забыла про ресторан.

Татьяна Михайловна напомнила, наорав на меня сегодня по телефону и приказ явиться немедленно. Так быстро я не умела, да и Матвейка раскапризничался, отказываясь сидеть с соседкой.

Сын очень остро реагировал на моё внутреннее состояние, хоть я и старалась при нём не раскисать. Вот зря всё же недооценивают детскую интуицию, очень зря! Проницательности Матвея уступают многие взрослые.

А возможно и я сама где-то не уследила за своими эмоциями. Мысли только и делали, что крутились вокруг Глеба. Хорошо, что слёзы кончились.

Опять плакать по этому…

В общем, сопли на кулак наматывать, в мои планы больше не входило. Хватит.

— Татьяна Михайловна! — окликнула я бывшую управляющую, с тоской идя по залу.

Здесь было так пусто, непривычно даже.

Направившись в административные помещения, я зашла сначала в кабинет директора, который сейчас был больше похож не небольшую обезличенную коморку. Стало ещё тоскливее. Так как хозяин редко баловал нас своим присутствием, мы здесь обустроили небольшую комнату отдыха. Ничего особенного — кулер, пара диванчиков, холодильник и цветочки, которые девочки исправно поливали. Я уже и не помнила, кто их вообще сюда принёс…

— И никогда не узнаю, кто и куда забрал, — прошептала я, скользя взглядом по серым оштукатуренным стенам и снятому напольному покрытию.

Встряхнув головой, я пошла дальше, попутно осматривая помещения, периодически продолжая звать Татьяну.

Так торопила меня, орала… и вот где она?

Вздрогнув, услышав шум в зале, я развернулась и направилась обратно. Нужно было сразу начать с кухни, а не идти сюда! Даже улыбнулась, представив, как Татьяна пытается стащить что-то из оставшейся там техники.

Вот только выйдя в зал, я не увидела Татьяну.

И лучше бы вообще никого здесь не видела, так как идущий в мою сторону Глеб был последним, что яхотела бы рассматривать! А ведь могла бы допустить такую вероятность. Он же теперь здесь главный. Вот не сидится же ему в столице, а…

— Решил принять заявление лично? — со злостью озвучила я свои мысли, наблюдая за его приближением. — Где Татьяна?

Злость растекалась по венам, вместе с небольшой долей страха. Я не верила, что Глеб когда-нибудь сможет поднять на меня руку, но в памяти упорно всплывал весь перебинтованный Олег. Это не давало мне расслабиться и заставляло быть начеку!

— Здравствуй, Настя, — остановившись в шаге от меня, Глеб скользнул взглядом по моему сарафану.

У меня кожа горела, словно по ней растекается металл, когда бывший осмотрел тонкие лямочки, скрытую под тканью грудь и свободный покрой юбки, доходящей мне до середины бедра.

— Жарко сегодня, — насмотревшись, Глеб снова поднял глаза, смотря мне в лицо. — Пить хочешь? У меня есть…

— Мне казалось, что всё, что я от тебя хочу, я тебе уже озвучила, — отчеканила я. — Или в аварии у тебя не только спина пострадала, но и слух?

Глеб едва заметно дёрнулся, словно получил от меня пощёчину.

— Значит, не успокоилась ещё? — играя желваками на лице уточнил он, спрятав руки в карманы брюк.

Воображение тут же дорисовало, как он их сжимает в кулаки, пытаясь сдержать свою ярость и желание наброситься на меня.

— Я буду кричать, — заявила я, шустро отступая назад и увеличивая между нами дистанцию.

— Ты… — Глеб замолчал, наблюдая за моим отступлением. — Настя. Это уже не смешно.

— А я разве шутила, чтобы тебе было весело? — парировала я, медленно обходя Глеба по дуге.

Как назло, выход из ресторана располагался за его спиной. И вот что-то мне подсказывало, что так просто уйти мне сейчас он не даст.

— Неужели этот… — Глеб не договорил, словно проглатывая ругательство и шумно вздохнул, перед тем как продолжить. — Я не понимаю, почему ты так защищаешь своего Олежку, — с издёвкой протянул он, сделав упор на имени. — Но знаешь… раз тебя устраивает мужчина, до синяков тебя хватающий своими ручонками — ради бога. Вот только как отец, я не могу подвергать опасности Матвея и рисковать его здоровьем.

— Что ты несёшь, — протянула я, покачав головой.

— Правду, — Глеб пожал плечами. — Откуда мне знать, что у него в голове? Сегодня он ударит тебя, а завтра моего сына? Нет, Настён. Так не пойдёт.

— Ты пьяный или просто решил меня окончательно в себе разочаровать? — повысила я голос, совершенно позабыв о страхе. — Олег у нас теперь угроза для Матвея? Знаешь, — я покачала головой, стараясь хоть немного успокоиться. — Если кого-то и стоит держать подальше от сына, так это тебя! Ведь, как ты сам сказал, откуда мне знать, что у тебя в голове? — повторила я слова Глеба. — Сегодня ты изобьёшь Олега до реанимации, а завтра… — голос предательски дрогнул, вынуждая меня взять небольшую паузу. — Глеб, оставь нас в покое, пожалуйста. Ты и так сделал достаточно, чтоб я от тебя шарахалась. Не заставляй меня с сыном бежать, во всех смыслах этого слова. Хотя, если я так и не найду работу, другого выхода у меня и не будет.

Последнюю фразу я произнесла едва слышно, но Глеб всё равно на неё среагировал.

— Я не собираюсь тебя увольнять! — он сделал шаг в мою сторону, запустив руку себе в волосы, нервно взъерошив их. — И откуда в твоей голове вообще взялся весь этот бред? Настя…

— Бред! — я зло рассмеялась. — Ты сам лишил меня работы! Сам угрожаешь…

— Я не про это! — рыкнул он, в два шага оказываясь рядом и нависая надо мной. — Бежать? Боишься меня? Да я хоть раз дал повод…

— Олег мне всё рассказал, — тихо выдохнула я, чувствуя, как в ноздри ударяет знакомый запах парфюма Глеба. — И просто так он тебе это с рук не спустит. Зря ты сюда вернулся.

— Не спустит, что? Настя? — Глеб положил мне руки на плечи, удерживая рядом с собой и обжигая прикосновением.

— Он три дня провёл в реанимации, — прошептала я, всматриваясь в удивлённое лицо Глеба. — Ты понимаешь, что мог… убить его?

Мой голос совсем охрип под конец фразы.

— Настя, я этого хорька и пальцем не трогал, — прошептал Глеб, осторожно стирая скатывающуюся по моей щеке слезинку. — Ты… так переживаешь за него.

— Не ври мне, — я мотнула головой, избавляясь от прикосновения. — Ты сам сказал, что был у него! А теперь он грозится тюрьмой и…

— Я с ним просто поговорил, — перебил меня Глеб, практически перейдя на шёпот. — И ушёл он на своих двоих. Понятия не имею, кто ему намял бока, но точно не я, — Глеб внезапно улыбнулся, перемещая свои руки на мою талию. — Хотя это приятно.

— Что кто-то избил человека до полусмерти? — я замерла в его руках, стараясь игнорировать растекающийся по телу жар от мест прикосновений Глеба.

— Что ты за меня переживаешь, — улыбнулся он ещё шире.

— Я не… — договорить он мне не позволил, жадно накрывая мои губы своими и прижимая меня к себе.

Сама не поняла, как начала отвечать на поцелуй, не только позволяя Глебу скользить руками по моему телу, но и сама не отставала, дёргая его рубашку и пытаясь прикоснуться к горячей коже. Низ живота призывно тянуло, требуя большего гораздо большего!

— Настя, — прохрипел Глеб, отрываясь от моих губ и приспуская сарафан вниз, накрывая рукой жаждущее прикосновений полушарие, пока вторая его ладонь продолжала бесстыдно мять моё бедро.

— М-м-м, — бессвязно выдала я, плавясь от его прикосновений и теряя остатки самоконтроля.

Он подхватил меня на руки, вынуждая обхватить его ногами за бёдра. Я чувствовала, как сильно он меня хочет, и не могла сдержать себя, как кошка несколько раз потеревшись об выступающий в его штанах бугор и заставив Глеба замычать мне в губы.

— Подожди, — рыкнул он, куда-то направившись и шлёпнув меня по попе.

— Ох, — выдохнула я от неожиданности, когда Глеб усадил меня на криво сколоченный и накрытый плёнкой стол, который строители использовали для своих нужд.

— Кажется, ты говорила, что будешь кричать, — прошептал Глеб, покрывая поцелуями шею и спускаясь ниже, уделяя особое внимание груди. — Это я могу устроить.

— Ах, — ответила ему, почувствовав, как Глеб прикусил меня за сосок и тут же втянул его в рот, поглаживая языком.

— Глеб, — стоном вырвалось из меня его имя, когда я почувствовала, как его рука, придерживающая меня за поясницу, переместилась на живот, а с него уверенно направилась ниже, приспуская мои трусики и словно случайно касаясь жаждущей прикосновений плоти.

— Не похоже на крик, — хрипло прокомментировал он, продолжая свою сладкую пытку.

Я лишь отстранённо почувствовала, как тонкая ткань трусиков скользит по ногам и беспрепятственно падает на пол. Тело жаждало его прикосновений, заставляя меня откинуться назад и выгибать спину, подставляясь под горячие губы Глеба. Он словно читал мои мысли, покрывая поцелуями грудь, в то время как его пальцы вытворяли что — то невообразимое, то погружаясь в меня, дразня, то уделяя больше внимание складочкам, порхая вокруг клитора.

В мыслях ударило осознание, что я скучала по этому. По его телу, по напрягающимся под моими пальцами мышцам. По запаху. По тихому шёпоту и опьяняющим нетерпеливым стонам.

Я безумно соскучилась по тому, с какой страстью Глеб занимался со мной любовью.

Именно любовью. Каким бы ярким не был наш секс, это никогда не было просто жаждой чужого тела или утолением желания. Тогда это было нечто большим.

А сейчас…

Сейчас я просто потерялась в своих ощущениях, потеряв способность анализировать, просто чувствуя, что губы и язык Глеба пришли на смену его пальцам, продолжая доводить меня до исступления.

С трудом сдерживая стоны, больше похожие на жалобные всхлипы, я упивалась ощущениями. Запустив пальцы в волосы Глеба, я с силой тянула короткие пряди, поджимая пальцы на ногах и чувствуя, как тугая пружина внизу живота вот-вот достигнет своего предела.

— Пожалуйста, — стонала я, неосознанно двигая бёдрами навстречу языку Глеба, сходя с ума от охватившего тело желания. — Глеб!

Крик я сдержать не смогла, задержав дыхание и прикрыв глаза, наслаждалась волнами накрывающего меня удовольствия.

Казалось, прошла целая вечность, как я сделала следующий судорожный вздох.

— Моя девочка, — ласковый шёпот Глеба немного вернул меня с небес на землю.

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы осознать, какую ошибку я сейчас совершила.

Сразу заныла спина от неудобной позы и жёсткой поверхности стола. Собранный гармошкой на талии сарафан раздражал, вызывая желание как можно быстрее расправить его и надеть его нормально.

И дополнял картину довольный выпрямляющийся Глеб, невесомо поцеловавший меня в коленку, по-хозяйски продолжая придерживать меня за бёдра.

Глава 28

— Чёрт, — как только я натянула сарафан на грудь и набралась смелости взглянуть на Глеба, он выругался, смотря в сторону входа и осторожно поднимая меня со стола. — Он должен был приехать позже.

— Кто? — на автомате уточнила у него, одёргивая подол и осматривая пол в поисках своих трусиков.

Не забывая мысленно давать себе оплеух. Этого не должно было произойти! Как вообще я позволила… зачем?!

В голове крутился ворох мыслей, сопровождаясь миллионом вопросов.

Глеб не избивал Олега.

Одна его фраза, один взгляд, одно прикосновение, и я поверила. Как раньше…

Раньше.

До того момента, как он предал меня.

До того момента, как я научилась жить без него.

Боже, как же я сейчас сглупила! Зачем…

— Дмитрий, — ответил мне Глеб на заданный ранее вопрос, что-то поднимая с пола и пряча в кармане своих брюк.

Что-то… трусы это мои были! Извращенец!

А я просто дура. Чего уж теперь…

— Глеб, — раздался голос представительного вида мужчины, который своим появлением напугал меня до одури!

Я не видела, как он зашёл, сконцентрировавшись на своих мыслях и теперь просто наблюдала за обменивающимися рукопожатием мужчинами. Украдкой отметила представительный вид нового лица. Залитые гелем волосы, очки в изящной оправе. Мысленно хмыкнула на костюм, в котором был мужчина. В такую жару как он не сварился в этом пиджаке?..

Впрочем, задавалась я этим мельком, полностью погрязнув в чувстве стыда. Боже… а если бы он зашёл на пять минут раньше?!

Щёки обдало жаром, словно мне в лицо плеснули кипятка.

— Всё готово? — спросил Глеб у Дмитрия, напряжённо посматривая в мою сторону.

— Да, разумеется, — ответил ему мужчина, кивнув мне, после чего приподнял зажатый в руке портфель, осматривая помещение цепким взглядом и направляясь к единственному увиденному здесь столу. Тому самому столу, который несколько минут назад был занят… мной. — Мне потребуется от вас обоих несколько подписей.

— Тогда не будем затягивать, — Глеб направился за ним.

Я же отступила чуть в сторону, украдкой снова поправляя лямки сарафана и приглаживая волосы. В мыслях стучала лишь одна фраза: "Домой! Бежать! Срочно!". И я даже нерешительно начала двигаться в сторону выхода, как была остановлена Дмитрием.

— Анастасия Сергеевна, — я замерла, услышав обращение к себе, вцепившись в юбку своего сарафана, с трудом переводя взгляд на мужчину. — Мне потребуется несколько ваших подписей.

— Подписей? — едва слышно переспросила, старательно избегая наткнуться взглядом на Глеба, чувствуя, как он сам на меня смотрит.

Прожигает взглядом, я бы сказала. Будто мне было мало того, что я и так вся горела, до сих пор чувствуя каждое его прикосновения. Кожа ныла, словно её клеймили, помня каждый поцелуй, каждое движение…

— Ваши подписи, — повторил Дмитрий, поправляя очки и листая разложенные на столе бумаги, открывая скреплённые документы в тех местах, где стояли прочерки на местах будущих подписей.

В голове продолжало стучать желание сбежать отсюда, и чем быстрее — тем лучше. Кожа продолжала гореть всё сильнее под пристальным взглядом Глеба. Он словно хищник чувствовал моё состояние и не желал отпускать. Вот только роль его ручного зверька мне больше примерять на себя не хотелось.

Мне хотелось домой.

— Здесь? — подойдя к столу, я дрожащей рукой приняла из рук Дмитрия ручку, не думая о последствиях своих действий.

Взгляд выцепил лишь несколько слов в документах. "Доверенность". "Дарственная". "Собственность".

Думать просто не было моральных сил, что было мне несвойственно. Боже… да будь передо мной сейчас договор на продажу обеих почек и остальных органов — подписала бы не вчитываясь! Я была слишком напугана случившимся. А точнее тем, что позволила всему ЭТОМУ случиться.

Я не слушала, что мне говорит Дмитрий, смотря куда-то сквозь него, да и не старалась, если честно, прислушиваться.

Не обращала внимания на замершего рядом Глеба, косясь в сторону выхода. Лишь когда Дмитрий стал собирать бумаги обратно в свой портфель, я немного пришла в себя, придумав себе план побега.

— Поздравляю вас, — обратился он ко мне, тут же поворачиваясь в сторону Глеба. — Я хотел бы…

— Спасибо, — на автомате выдохнула я, чуть замешкавшись и прошептав: — Я на минуточку.

Спиной я прочувствовала внимательный взгляд Глеба, но долго заострять на мне своё внимание он не стал, что-то говоря Дмитрию.

И правда. Зачем за мной следить, если я пошла в противоположную от выхода из ресторана сторону? Совершенно незачем!

Уже через минуту я выходила через запасной выход на улицу и ловила машину. Осознание, что сумочку я забыла в ресторане пришло сразу, но возвращаться туда я не стала бы и под дулом пистолета!

Глупо? Возможно.

Трусливо? Да кто же спорит!

Веду себя как школьница, но… ничего не могу с собой поделать.

Мне было стыдно. И ещё больше горько от осознания того, что произошло между мной и Глебом.

Чем я вообще думала?!

Понятное дело, чем… явно не головой!

Хорошо, что водитель остановившейся попутки согласился меня подбросить до дома, выслушав мои путаные объяснения про деньги на месте.

Правда, подозрительно косился всю дорогу, периодически сочувственно вздыхая. Я понятия не имела, что он подумал, да и какая по сути разница? Я свои мысли никак не могла разложить по полочкам, так стоит ли забивать и без того полную вопросов черепушку чужими измышлениями?

— Я сейчас вам вынесу, — как только машина остановилась у моего подъезда, попросила я водителя. — Подождите, пожалуйста…

— Не стоит, — отмахнулся мужчина. — Мне всё равно по пути было. Не нужно… Слушайте, — он нерешительно отвёл глаза, понизив голос. — Явно случилось что-то… не очень хорошее. Вы, главное, накажите виновных. Нельзя такое без наказания оставлять.

— Я…

— Ступайте, — махнул он рукой. — И… удачи вам.

— Спасибо, — тихо выдохнула я, выходя из машины и направившись к двери подъезда.

Несколько раз обернулась, провожая взглядом отъезжающий автомобиль. Странный он, этот мужчина… И слова его…

Встряхнув головой, набрала код от домофона, заходя в прохладу подъезда. Первым делом решила забрать Матвея и поднялась на этаж, несколько раз нажав на звонок.

— Привет, — улыбнулась я Люсе, как только она открыла мне дверь. — Я освободилась. Надеюсь, Матвей не сильно капризничал?

Людмила, она же тётя Люся, была для меня настоящим спасением. Её сын давно уже жил отдельно, иногда навещая её и игнорируя намёки на создание семьи. Точнее, главное, что интересовало Люсю, были внуки. И, пока сын упорно отказывался обзаводиться потомством, она с радостью тренировалась на соседях, оказывая помощь, если требовалось посидеть с кем-то из «спиногрызиков», как она часто их называла.

— Да что ты, — расплылась в улыбке соседка, пропуская меня в квартиру. — Он у тебя умница… — Люся замолчала, с хитрой улыбкой тихо у меня спросив: — А говорила, что на работу вызвали. И как работа? — она игриво вздёрнула брови, вводя меня в замешательство. — Хотя, могла бы и признаться сразу. Что я, не женщина что ли?

— О чём ты говоришь? — почему-то и я перешла на шёпот.

— Об этом, — она шагнула в сторону, открывая мне вид на настенное зеркало. — Если вдруг понадобится отправить ко мне Матвея на ночь — я не против! Мужчина, судя по всему, тебя съесть пытался, да?

— Господи… — выдохнула я, осматривая засосы на шее. Да и не только на ней! Тут был отчётливая цепочка следов, спускающихся к груди… да и под лифом сарафана наверняка Глеб мне тоже оставил что-то на память! — Вот ведь…

— Мама! — обернувшись на выбегающего сына, я прикрыла шею рукой, пряча от него следы своего позора. — Ты вернулась!

— Я ведь обещала быстро, — потрепала я его второй рукой по волосам, услышав недовольное «ну мам» в ответ. — Давай, собирайся.

— Я всё, — всунув ноги в кроссовки, обрадовал меня Матвей.

— А сказать…

— Спасибо, тётя Люся! — тут же понял меня сын. — До свидания!

— Надеюсь, до скорого свидания, Матвейка, — улыбнулась она ему, подмигивая мне. — Настя, ты не стесняйся. Если снова на работу вызовут, так я тут! Как пионер — всегда готова!

— Люся! — выпучила я глаза, выходя следом за Матвеем. — Всё не так!

— Да, да, — продолжала она. — Ты молодая и красивая девушка. Конечно, всё не так! Звони, не стесняйся!

— Спасибо, — покачав головой, я немного нервно рассмеялась.

Теперь понятно, что имел в виду водитель, согласившийся меня подбросить. Стыдно то как… он ведь даже денег с меня не взял, решив, что меня просто… кошмар!

Глава 29

Я поморщилась, смотря на покрасневшую от моих усердных натираний мочалкой кожу. Как будто это поможет мне стереть случившееся! Если бы всё было так просто…

Зло ударив по рычагу смесителя, тем самым выключив воду, я встряхнула мокрой головой и потянулась за полотенцем. Внятного ответа для самой себя, почему позволила Глебу чуть ли не переспать со мной, я так и не нашла.

Завернув волосы в полотенце и надев халат, я протёрла рукой запотевшее зеркало. Валить всё на длительное воздержание было глупо. Дело ведь не в этом. Всё дело в самом Глебе и том, как я на него реагирую. Даже спустя столько лет.

— У тебя вообще гордость есть? — тихо спросила у своего отражения.

Выдохнув, я вышла из ванной, мысленно усмехнувшись, наткнувшись взглядом на торчавший из стены провод отключенного дверного звонка. И ведь понимала, что если Глеб захочет войти, его это никак не остановит — ключи от квартиры остались в моей сумочке. Что, к слову, добавило мне проблем. Ведь пришлось снова подниматься к Люсе за дубликатом, который у неё хранился на всякий случай. И выслушивать от соседки новую порцию вопросов, а также заверений, что она всегда готова забрать себе Матвея. В любое время дня и ночи… особенно ночи!

Слушая её, я не знала, плакать мне, смеяться, или вовсе сгореть от стыда. Знала бы Люся, с КЕМ она пытается помочь мне наладить, назовём это, общение… Не то, чтобы она знала всю историю наших отношений с Глебом, но про изменщика-мужа была в курсе.

А вот я про эту самую измену умудрилась забыть.

Рывком сняв с головы полотенце и повесив его на дверную ручку, я заглянула к Матвею. Сын смотрел мультик, откровенно засыпая. Стараясь не привлекать его внимание, я вышла в прихожую и взяла в руки расчёску, остервенело пытаясь привести в порядок ещё мокрые волосы.

Сколько часов прошло с моего возвращения домой? Достаточно, чтобы Глеб заявился сюда. Но что-то он не торопился. И самое ужасное было в том, что я не могла понять, радует ли меня этот факт.

Подписанные на эмоциях бумаги никак не желали выходить из головы.

Что в них было?

Себя проклинать за глупость я уже устала. День без мозга просто, какой-то…

Но что Глеб мог мне подсунуть?

То, что документы не касались Матвея — я была уверена. Какой бы сволочью не был Глеб, но так бы поступать он со мной не стал бы. Да и потом, я успела погуглить самое страшное… Отказ от прав на ребёнка, разрешения на вывоз и прочие гадости. Всё это не подходило, да и не так делалось.

Тихий стук в дверь привлёк моё внимание и отвлёк от размышлений.

Постукивание доносилось со стороны входной двери. Тихо отложив расчёску, я скрестила на груди руки, смотря в её сторону.

Пришёл, всё же, получается.

Стук повторился, прозвучав более уверенно. Я лишь усмехнулась.

«Никого нет дома!» — звучало язвительное в мыслях. Правда, следующей мыслью стало напоминание, что у Глеба моя сумочка с вещами и… характерное лязганье замка стало наглядным доказательством того, что Глеб умеет ими пользоваться.

Пока он ковырялся с замком, я (перебарывая желание отодвинуть шкаф к двери и заблокировать её им), прикрыла дверь в комнату с уснувшим под мультики Матвеем и удовлетворённо кивнув, закрыла её. Главное не разбудить его, закричав на Глеба.

В том, что сейчас у нас будет выяснение отношений, я не сомневалась.

— Взлом с проникновением уголовно наказуем, — тихо произнесла я, наблюдая за открывающейся дверью и бесшумно входящим в квартиру Глебом.

— А я своими ключами открыл, — тряхнув связкой, Глеб положил её на тумбочку. Рядом он поставил мою сумочку, которую так же принёс вернуть.

— Своими, — с иронией протянула я, наблюдая как Глеб изучает оторванный провод звонка.

— Интересно, — хмыкнув, он привстал на носочки, втыкая его обратно в коробку.

С его ростом это было просто сделать. Мне же, чтоб вытащить, пришлось тащить сюда стул с кухни под любопытным взглядом сына.

— Матвей спит? — скинув с ног ботинки, Глеб посмотрел в сторону закрытой двери в комнату.

— Спит, — подтвердила я, внимательно следя за его действиями.

— Нам нужно поговорить, — кивнув своим мыслям, Глеб уверено направился на кухню.

Мне ничего не оставалось, как пройти за ним следом. Знала ведь, что придёт. Знала… и так и не смогла даже примерно спланировать то, что выскажу ему при встрече.

«Держи свой язык за зубами! И никогда больше не смей пихать его в меня!» — разве что на ум приходило, из более-менее приличных фраз.

Ну и за засосы хотелось ему высказать всё, что я думаю.

— Почему сбежала? — без предисловий начал Глеб, стоило мне оказаться на кухне.

— А зачем ты меня обслюнявил? Всю, — я отвела глаза, отходя в сторону раковины, увеличивая между нами расстояние. — Отдельно хочу поблагодарить за засосы. Всю жизнь мечтала в такую жару носить одежду с глухими воротниками.

— Прости, — растерянно отозвался Глеб, вынуждая меня мысленно закатить глаза. — Я не думал… можно посмотреть?

Я зло прищурилась, вцепившись рукой в ворот халата, чем вызвала кривую улыбку на его губах.

— Настя, — протянул Глеб, присаживаясь на стул и выставляя перед собой руки. — Прекрати от меня шарахаться. Ничего такого не произошло… ну что ты, в самом деле.

— Тогда прекрати… — я не нашла подходящего определения, продолжая терзать ворот халата. — Случившееся ничего не меняет. Мы чужие друг другу, Глеб. Нас связывает только Матвей и ничего больше. Менять я это не собираюсь. И я очень прошу тебя оставить меня в покое.

Он внимательно выслушал моё заявление, положив руки перед собой на стол и неспешно постукивая пальцами по столешнице.

— Ты поняла, что подписала сегодня в ресторане? — ничего не ответив на мой выпад, Глеб попытался перевести тему.

— Нет, — честно ответила ему, возвращаясь к своей просьбе. — И чтобы там ни было, я надеюсь, ты сейчас услышал мои слова и больше не будешь…

— Буду, — перебил он меня, слегка пожав плечами. — Не могу удержаться.

— Глеб!

— Настя, — он грустно улыбнулся, поднимаясь на ноги и делая шаг в мою сторону.

— Даже не смей! — я выставила перед собой руку, упираясь в его торс.

Как будто это сможет его остановить!

Но, как ни странно, приближаться ещё ближе он не стал, перехватывая мою руку и нежно целуя её.

— Глеб…

— Ресторан я купил только для того, чтобы переписать его на тебя, — продолжая бережно сжимать мои пальцы, огорошил меня Глеб. — Собственно, именно эти бумаги ты сегодня и подписала. Ресторан твой.

— Я…

— И чтобы ты сейчас ничего лишнего не навыдумывала — я делаю это для сына, Настя. А не чтобы получить что-то от тебя, чем бы оно не было. Считай это порывом, — он ненадолго замолчал, вглядываясь в моё ошарашенное лицо. — Я нашёл хорошего дизайнера и бригаду рабочих. С персоналом позже сама разберёшься, но, если позволишь, я договорился с хорошим поваром, готовым переехать сюда и работать. Когда успокоишься и будешь готова — я дам тебе все контакты. За финансовую сторону вопроса не переживай. Считай это… компенсацией алиментов от меня, если тебе так будет проще.

— Ты с ума сошёл, если думаешь…

— Я не думаю, Настя, — Глеб отпустил мою руку, подаваясь вперёд и прошептал едва касаясь губами моего лба. — Я просто всё ещё…

Он замолчал, сам обрывая себя на полуслове.

— Позвони, когда успокоишься. Доброй ночи.

Словно в тумане я наблюдала за тем, как Глеб идёт на выход.

Не шелохнулась, когда услышала тихий хлопок входной двери.

Глупое сердце стучало так, что я всерьёз опасалась за сохранность рёбер.

«Всё ещё…» — любит?.. Он ведь это хотел сказать, да?

«Нет!» — ответил мне здравый смысл, назвав идиоткой и дав пару мысленных оплеух.

Идиоткой с рестораном, к слову.

Развернувшись к раковине, я дрожащими руками набрала себе стакан воды и залпом его выпила.

Глеб точно сошёл с ума!

А ещё ума лишаюсь я, так как вместо того, чтобы злиться, требовать объяснений и кричать, чтобы он забрал этот ресторан обратно, я…

Я продолжаю прокручивать в голове его слова, что он всё ещё…

Глава 30

— С этим тебе лучше к юристу какому-нибудь сходить, — листая разложенные на столе бумаги, Люся кинула на меня хитрый взгляд. — Ты мне лучше про Глеба своего ещё расскажи.

— Не мой он, — вздохнула я, потянувшись за очередной конфетой, за что тут же получила по руке. — За что?

— За всё, — хмыкнула соседка, складывая бумаги обратно в папку. — Курьером, значит, отправил?

— Да, — ответила я, с опаской снова потянувшись за шоколадом.

— А сам даже не звонил? — коршуном наблюдая за мной, продолжила она допрос.

— И не писал, — ответила я ей, жуя наконец-то добытую конфету.

Почти неделю Глеб действительно никак себя не проявлял, лишь вчера напомнил о своём существовании, прислав мне все документы на ресторан через курьера. И с этим я не знала, что делать.

Скорее всего, я бы позвонила ему, попросив забрать всё это обратно. Или пошла бы искать в интернете, что нужно сделать, чтобы переписать ресторан обратно на дарителя…

Хорошо, что ко мне решила заскочить Люся, буквально на минуточку, угостить выпечкой. Пирожки у неё получались так себе, что она и сама знала, но не отчаивалась, прокачивая своё мастерство. А как иначе? Однажды она ведь дожмёт своего сына и тот принесёт ей розовощёкого карапуза, а вместе с ним и официальный статус бабушки. А что это за бабушка, которая пироги печь не умеет? Вот и Люся считала — что это не правильная бабушка, поэтому и училась.

И вот, зайдя на минуточку, Люся сидела у меня уже второй час. Едва взглянув на меня, когда я открыла ей дверь, она поняла, что что-то не так. Да и разбалтывать меня не пришлось — видимо мне давно требовался кто-то, кто выслушает и… не осудит. Люся была именно тем, кем нужно.

Не могу сказать, что вывалила на неё вообще всё, но основные моменты перечислила. Про измену Люська и так знала, и удивилась нашей неожиданной встрече. Поохала, когда я рассказала про Олега и про то, что он пытается во всём обвинить Глеба. Остальную же часть моего рассказа, Люся криво улыбалась.

Я не знала, что её так развеселило. Либо моё попадание в больницу такую реакцию вызвало. А может поведение Глеба, с его внезапными звонками и спонтанными появлениями у меня дома… На всякий случай, уточнять я не стала. Больше меня заботило свалившееся на мою голову имущество в виде ресторана.

Его нужно было вернуть обратно!

— А мне бывший муж ничего кроме сына так и не подарил, — тихо рассмеялась Люся, отодвигая папку на край стола.

— Не нужен мне такой подарочек, — шумно выдохнув, я отодвинула конфеты ближе к соседке.

— Не глупи, — строго произнесла Люська, превратившись в Людмилу. — Тебе он что сказал? Не ради тебя, ради сына. Вот ради сына и давай, — она махнула рукой пытаясь что-то изобразить. — Будет потом, что Матвею передать.

— Ресторан? — скептично переспросила я. — Передать Матвею ресторан? Люсь, это даже не смешно.

— А я и не шучу, — категорично заявила она в ответ. — Приведи заведение в порядок. Интерьер, название. Найми персонал, — Люся мечтательно закатила глаза. — Мне бы твои возможности, Настёна! Ох, я бы развернулась!

— Так давай перепишу на тебя! — хохотнула я, смотря, как в ужасе округляются глаза женщины.

— С ума не сходи, — прошептала она, приложив руку к груди. — Это у тебя там всё будет проплачено, в счёт алиментов. А я… — она заливисто рассмеялась. — Мне бы сына своего женить! Какие мне сейчас рестораны.

Я лишь хмыкнула. Как будто у меня было время на рестораны… Да и какой из меня ресторатор? Нет, в теории, я могла сколько угодно рассуждать, что и как можно сделать, какой дизайн, какое меню… Да вплоть до формы официантов! Но это только в теории! На практике же…

Мне было страшно. Очень страшно. Понятия не имею, как другие люди бы реагировали на подобные презенты, я же пребывала в полной растерянности.

— Ой, — я вздрогнула и обернулась, услышав зазвонивший в комнате телефон.

— М-м-м, — заговорчески протянула Люся. — Может это он?

— Сомневаюсь, — сказала, а сама уже вскочила, практически побежав за телефоном и успокаивая себя мыслью, что спешка — это не потому что я соскучиться успела по бывшему. Нет! Просто очень хочу вернуть ресторан обратно.

А поморщилась я, взяв трубку, вовсе не от досады, что это был не Глеб. А просто надоели эти звонки с роботами, предлагающими мне пройти бесплатное медицинское обследование.

Именно так! И никак иначе.

— Хоть себе признайся, что соскучилась по нему, — мягко произнесла Люся, наблюдая, как я плюхаюсь на стул и отправляю в рот очередную конфету. — Мне признаваться не нужно. Я и так всё вижу.

— Да не могу я по нему скучать! — вспылила я. — Он предал меня, понимаешь? Я тогда ночами не спала, переживала. Как он там, что с ним! А он!.. Даже задницу с кровати не стал поднимать, когда я его с девицей застукала! А теперь…

— Знаешь, — Люся пропустила мою эмоциональность мимо ушей. — В жизни всякое бывает, Насть. Я ни в коем случае не говорю, что измены нужно терпеть и прощать. Нет! Ни в коем случае! — она даже ладошкой по столу ударила, обозначая свою категоричность в данном вопросе. — Но даже самый последний кобель может заслужить себе второй шанс.

— Ты сама себе противоречишь, — протянула я, откидываясь на спинку стула. — Измены прощать нельзя, но шанс дать можно? Глупость.

Я даже мысленно не могла себе такое представить. Всю жизнь жить и думать, а куда он пошёл? А почему взял в душ телефон? Почему не взял трубку, когда я звонила ему на работу… и ещё куча вопросов для паранойи, ответы для которой будут сами всплывать в голове. В самых откровенных позах всплывать будут!

Всю жизнь жить в сомнениях, оглядываясь на прошлое. Не верить…

Нет. Я так не смогу.

— Вы тогда были молодые, горячие, — Люся тяжело вздохнула. — Уехал он в столицу, ослепила она его. Поддался соблазнам. Дурак, что я могу сказать, — я криво улыбнулась её заявлению. — Но это ведь не значит, что он не смог за столько лет понять, какую ошибку совершил. Да ещё и авария эта… ой, Настя, — женщина сочувственно покачала головой. — Такие вещи вообще переворачивают жизнь с ног на голову. Тем более, ты сказала, что он ещё и бесплоден теперь.

— Предлагаешь мне просто забыть про его измену? — скептично заломила я бровь.

— Нет, — мотнула головой Люся. — Я предлагаю тебе присмотреться к новому Глебу. Ты ведь изменилась за прошедшие семь лет. Может и он стал другим человеком, кто знает? Я не говорю тебе кидаться ему на шею с криком: «Вася, я ваша на веки!». Я говорю, присмотрись. Такая любовь не каждому выпадает. Может стоит ей дать второй шанс? Даже поговорка такая есть, что из самых страшных повес выходят самые преданные мужья. Кто знает? Нагулялся, осознал. Больше налево и не посмотрит.

— Какая любовь? — переспросила я севшим голосом.

— Вот только не надо, а, — засмеялась Люся. — У меня достаточно жизненного опыта и твоего рассказа, чтобы понять. Ни с одной из сторон чувства не остыли, как бы ты не отрицала это. Судьба вас снова сводит вместе. Не игнорируй знаки.

— Да нет, — попыталась я отмахнуться от её слов.

— Да «да», — передразнила меня Люся, поднимаясь на ноги. — Засиделась я у тебя сегодня, Настёна. Проводишь?

После ухода Люси я снова и снова прокручивала наш с ней разговор в голове.

Прощать измену нельзя. Эта истина словно прижилась где-то в голове и билась в истерике, прогоняя даже намёк в другую сторону.

Но что, если Люся права? Что, если…

— Бред какой-то, — прошептала я, попутно ходя по квартире и собирая вещи в стирку, чтобы хоть чем-то занять сейчас руки.

Матвея мне приведут не раньше девяти вечера, с дня рождения его друга по садику из соседнего дома. Нужно успеть как можно больше сделать дома, до его появления. Хотела ведь, всё перестирать, перегладить… а вместо этого сначала бездумно смотрела документы, принесённые курьером. Затем с Люсей чаи гоняла. А сейчас не могу сосредоточиться, чтобы отделить белые вещи от цветных.

Взяв в руки мобильный, долго крутила его в руках, не зная, как поступить правильнее. Ничего прощать и забывать я точно не была готова. С другой же стороны, с рестораном нам нужно было что-то решать.

Прикрыв глаза, я осторожно призналась, что действительно успела соскучиться по Глебу. Странно, правда? То видеть его не хочу, то…

Набрав побольше воздуха в грудь, я нажала на вызов и приложила телефон к уху.

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находиться вне зоны действия сети…»

Убрав телефон, я грустно рассмеялась.

Не знаю, какие именно знаки имела в виду Люся, рассуждая про нас с Глебом, но конкретно этот знак я сейчас поняла более чем чётко.

Глава 31

— Это хаски, — с видом бывалого зоолога просвещал меня сын, указывая рукой в сторону прогуливающейся пары, ведущих на поводке собаку. — Они очень умные! А ещё они бывают с разноцветными глазами.

— Правда? — улыбнулась я, чувствуя, что Матвей вот-вот переведёт тему в сторону своей собаки.

Точнее собаки, которой в ближайшие лет пять у него точно не будет. Вот станет старше, сможет самостоятельно за ней ухаживать — тогда я подумаю. Но сейчас…

— Но, знаешь мам, корги умнее, — доверительно прошептал мне сын. — Они самые умные!

— Да ты что! — рассмеялась я.

Так и знала, что очередного разговора про корги не избежать. Хотя, лучше уж про собаку говорить, чем о Глебе.

Честное слово, несколько дней назад, когда Матвей вдруг поинтересовался, а когда к нам придёт Глеб, я настолько растерялась, что и не знала, что ему на это ответить! Ведь кажется, случилось то, о чём я попросила Глеба — он оставил меня в покое. И не могу сказать, что я была довольна этим.

Но мои чувства ничто, если сравнивать с тем, что сын успел привязаться к Глебу. И вот это меня тревожило так сильно, что в какой-то момент я даже была готова купить Матвею собаку, чтобы сын отвлёкся и забыл о своём горе-папочке.

Жаль, что мне так просто не выкинуть его из головы. Ещё и ресторан…

Я всё же сходила к юристу, после нескольких неудачных попыток дозвониться до Глеба. По документам всё было чисто. Я действительно стала владелицей заведения, в котором до этого работала… и это пугало. А ещё больше напугали расчёты милой девушки, к которой я обратилась за консультацией. Налоги, выплаты, вычеты, лицензии… одной мне это точно не разгрести!

— Корги даже лучше овчарки! Помнишь, мы кино смотрели? — не унимался Матвей, пытаясь склонить меня на сторону клуба любителей собак.

— А я думала, что корги — это овчарка и есть, — задумчиво ответила я сыну.

Нет, как и большинство людей, собак я любила. И даже очень! Но, предпочитала выражать свои чувства издалека, наблюдая за счастливыми собаководами. Боюсь, моя любовь к пёсикам умрёт, когда мне придётся вставать по утрам: и в снег, и в дождь, и в град, чтобы пёс не оставил живописную кучку в прихожей. А что такие кучки у нас будут — я даже не сомневалась!

— У тебя телефон звонит! — оторвал меня от сомнительных размышлений Матвейка.

— Спасибо, родной, — достав телефон, я нахмурилась, глядя на неизвестный номер, высветившийся на дисплее.

Московский номер, к слову.

— Алло, — немного сипло произнесла я приняв вызов.

Глупо ведь было надеяться, что это Глеб.

Очень глупо!

Но других ассоциаций ничего столичное у меня с недавних пор не вызывало.

— Алло? — повторила я, ожидая услышать либо Глеба… либо механический голос очередного предложения об обследовании.

Или живой голос работника какого-нибудь банка, жаждущего мне всучить кредитную карту или страховку.

— Настя? — вместо этого меня позвал по имени смутно знакомый мужской голос.

— Да, — подтвердила я. — Кто это?

— Настя, добрый день, — голос мне с каждым словом казался всё более знакомым. — Это Никита… Воронцов. Может, ты помнишь меня. Я друг Глеба. Ты извини, что я так звоню…

— Никита, — повторила я, растерявшись.

Понятно, почему голос показался мне знакомым. Никита… друг и партнёр Глеба. Человек, до последнего прикрывавший все его измены от меня.

— Да, я…

— Мам, смотри! — Матвей отвлёк меня от разговора, указывая в сторону киоска с мороженным. — Можно?

— Я помню, кто ты, — грустно усмехнувшись в трубку, я быстро достала деньги и дала сыну, наблюдая, как он вприпрыжку отправился за лакомством. — Что-то случилось?

— Надеюсь, что нет, — было слышно, что Никита улыбается. — Можешь позвать Глеба к телефону?

— Что? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— Я несколько дней не могу до него дозвониться, — нерешительно произнёс мужчина. — Последний раз, когда он был на связи, он собирался заехать к тебе… вот я и подумал.

— Когда это было? — сердце сжало в тисках нехорошего предчувствия.

— Во вторник, — ответил Никита. — В понедельник он отправил тебе документы и… я правильно понимаю, что до тебя он не доехал?

— Нет, я… — прикрыв глаза, я медленно выдохнула, чтобы убрать дрожь из голоса. — Может у него телефон сел?

Я сама понимала, какую глупость сморозила. Сегодня суббота — Глеб бы догадался зарядить телефон за эти дни! Господи, да что же могло с ним случиться?

— Чёрт, — выругался Никита. — Настя, прости, что напугал тебя. Уверен, с Глебом всё в порядке.

— Ты сам в это не веришь, — озвучила я очевидное. — Он не мог уехать куда-то ещё, или…

У меня не было адекватных предположений, куда он мог подеваться. В голову лезли лишь нехорошие мысли, которые успешно дорисовывало воображение. Например, как его внедорожник врезается куда-то и взрывается…

По коже прошёл озноб, несмотря на довольно жаркий день.

— Только к тебе он собирался, — выдохнул Никита.

— Может у вас враги какие-то есть, — ляпнула я, запустив руку в волосы и заставив себя улыбнуться идущему обратно ко мне Матвею с мороженным и сдачей. — Бизнес, не знаю, конкуренты, — я понизила голос.

— Да нет, — уверено ответил Никита, не став меня высмеивать. — Ничего такого нет, Насть. Ладно, — я услышала его торопливые шаги и хлопок двери. — Дам команду нашим спецам. Надеюсь, они быстро разберутся в чём дело.

— Ты, — я прочистила горло, перед тем как озвучить свою просьбу. — Позвонишь мне, когда что-то узнается?

— Да, конечно, — тут же ответил он. — Не переживай. Вот увидишь, зря я панику развёл. Найдём его пьяного в гостинице. Здорового и живого. Вместе потом посмеёмся.

— Угу, — безразлично согласилась я.

Хотя даже на такой вариант была сейчас согласна. Неизвестность была в разы хуже.

— Прости, какая-то неудачная шутка вышла, — покаялся Никита. — Как будут новости, я позвоню.

— Спасибо, — поблагодарила я, убирая телефон.

Мы с Матвеем двинулись дальше по парку. Пока он занимался поглощением мороженного, иногда отвлекаясь на встречаемых на нашем пути собак, я продолжала придумывать себе кошмарные версии того, что могло произойти с Глебом.

Нет. Так же нельзя! Надо что-то сделать, но… что я могу? Надежда была только на Никиту. Уверена, с его связями проблем возникнуть не должно. С другой же стороны, это в столице у него есть нужные знакомства, а здесь…

— Котёнок, смотри, — я взяла Матвея за руку и повела в сторону аттракциона с качелями на цепочках. — Хочешь прокатиться?

— Да! — радостно ответил сын.

Я и не сомневалась в его ответе. Пока он будет кататься, я успею позвонить Оксане. Вот у кого, а у её Валеры точно связи в городе налажены как нужно. И плевать мне, как будет выглядеть моя просьба найти Глеба! Главное, чтобы подруга не отказала, после случившегося с Олегом.

Надеюсь, она мне поверит, что к избиению её брата Глеб не причастен. Я не знала, зачем он так мне сказал, но почему-то не верила ему.

— Оксан, привет, — стоило Матвею закрутиться на качелях, как я тут же набрала номер подруги. — Слушай…

— Привет, Стась, — голос Оксаны звучал доброжелательно, что воодушевило меня. — Ты уже знаешь, да?

— Что именно? — мой настрой на хорошее дрогнул после её слов.

— Олежку завтра выписывают, — я медленно выдохнула. Правда, тут же чуть не подавилась воздухом от следующих её слов: — Он мог бы ещё полежать, но заявил, что хочет присутствовать на суде. Дурачок, конечно, но, в своём праве. А за Волкова можешь больше не переживать — Валера говорит, что его надолго закроют и без присутствия Олега.

— Что?

Воздух словно вышибло из моих лёгких.

— Ты не знала? — голос Оксаны доносился до меня словно сквозь толщу воды. Да и в целом картинка мира дрогнула. Как будто кто-то включил замедленную съёмку. Вращение качелей, взлетающие рядом голуби, прогуливающиеся по парку люди… всё стало неестественно блеклым. — Я думала, Олег сказал тебе, что это Глеб его…

— Да, сказал, — слова давались мне с трудом. — Так… ты сказала, что будет суд?

— Формальность, — отмахнулась Оксана. — Ты же знаешь Валеру. Он весь город на уши поднял, Глеба чуть ли не в розыск объявили, ну и взяли, разумеется. Свидетели есть, показания от Олега — тоже, само собой, а это нанесение тяжких телесных и…

Я не заметила, как из дрогнувших пальцев выпал телефон, заторможено наблюдая за тем, как он падает на дорожку.

Как же так…

Кое-как справившисьс потоком охватившей меня паники, я подняла его и скомкано попрощалась с Оксаной.

Здесь я сама ничего не смогу сделать. Почти не обдумывая свои действия, я перезвонила по последнему входящему, минут пять потратив на объяснения секретарю, кто мне нужен, зачем, и кто, собственно, такая я.

— Никита, у Глеба большие проблемы! — почти закричала я, когда меня всё же соединили с ним и пустилась в путаные объяснения.

— Подожди, Настя, не так быстро! — остановил мой словесный поток Никита. — Какая драка? Кто такая Оксана?

Выдохнув, я ещё раз начала рассказывать, откинув эмоции и излагая сухие факты, насколько это было возможно.

— Понял, выезжаю, — резко ответил Никита, когда я закончила, подробно пересказав услышанное от Оксаны. — Будь на связи, хорошо?

— Разумеется, — закивала я, хоть он меня и не видел.

Мне больше ничего и не оставалось. Ждать и надеяться на лучшее.

Глава 32

Я встала недалеко от входа в больницу, достала телефон и посмотрела на часы. Выписка начиналась с десяти, до неё оставалось ещё больше получаса, но меня всё равно не покидало чувство, будто я уже опоздала.

Ночью я так и не смогла уснуть, то и дело проверяя телефон, не пропустила ли я звонок от Никиты. И периодически звонила Глебу, хоть и понимала всю бессмысленность своих действий. Его телефон оставался выключенным, разумеется. Но я всё равно наделась услышать гудки, полагаясь на простое: «а, вдруг»…

В памяти то и дело всплывали всевозможные истории про то, какие ужасные вещи происходят с заключёнными. Слухи и сплетни, что я отголосками слышала за свою жизнь, переплелись с обрывками телешоу, приближая моё состояние близкое к паническому. Сказать, что я переживала за Глеба — это ни сказать ровным счётом ничего. Все мои претензии к нему, обиды, злость — всё как-то померкло на фоне происходящего.

Не удивительно, что едва стрелки часов отсчитали восемь утра, как я снова воспользовалась помощью Люси и рванула в больницу. Я очень хотела помочь Глебу и единственный вариант, который я видела — просто поговорить с Олегом. Заставить его признаться, что он оклеветал невиновного человека! Я была обязана попытаться.

Тем более, это всё же лучше, чем сидеть дома сложа руки в ожидании звонков.

— Стася? — я вздрогнула всем телом, почувствовав руку на своём плече. — Прости, не хотела тебя напугать.

— Оксана, — выдохнула я, стараясь взять себя в руки и перестать дёргаться. — Привет. Я…

— Ты бы хоть позвонила, сказала, что приедешь, — с улыбкой поругала меня подруга. — Или ты хотела сделать Олегу сюрприз?

— Я хотела… — я замолчала, смотря на замершего рядом с Оксаной Валеру. — Да. Я хотела сделать ему сюрприз.

Пристальный взгляд Валеры мне не понравился, а так же вспомнились слова, что это он поднял на уши весь город, чтобы поймать Глеба. Вряд ли мне стоит при нём поднимать эту тему. По крайней мере сейчас.

Чёрт… да я даже в Оксане сейчас не была уверена! Она с такой радостью предупреждала меня по телефону о том, что бывший меня больше не побеспокоит, что вся моя идея приехать сюда начала казаться настоящим безумством! Лучше было сидеть и дожидаться звонка от Никиты…

— Вы тогда болтайте, а я пока заберу нашего героя, — улыбнувшись жене, Валера направился к дверям главного входа, махнув рукой кому-то в сторону парковки.

— Ну вот, а я хотела тоже…

— Глеб не избивал Олега, — перебила я Оксану, стоило её мужу скрыться внутри больницы.

— Стась, ты…

— Оксан, я серьёзно, — повторила я, сдерживая желание сорваться на крик. — Я не знаю, зачем Олег соврал и натравил твоего Валеру, но…

— Настя, не глупи, — отмахнулась от меня подруга, в миг растеряв всю свою доброжелательность. — Не знаю, с чего вдруг ты решила заступиться за своего бывшего, но теперь мне понятно, зачем ты сюда на самом деле приехала.

— Я заступаюсь, потому что он не делал этого, — уверенно ответила я, сцепив руки в замок, чтобы скрыть, как подрагивают пальцы.

— Ну, конечно! — зло отозвалась Оксана. — Олег просто так оклеветал человека, а Валера у меня в принципе дурачок, поэтому и помог поймать ни в чём неповинного Волкова!

— Не…

— Ты серьёзно считаешь, — не дала она мне вставить и слово, — что Валера ничего не проверил? Настя, очнись! Есть свидетели, есть записи с камеры! Твой Глеб — настоящее чудовище! Да ты спасибо должна нам сказать, за то, что Валера ускорил процесс, не давая этому монстру уехать в столицу!

— Я тебе не верю! — закричала я, отшатываясь в сторону.

Слова Оксаны словно обожгли меня. Это не может быть правдой! Просто не может!

Я вспомнила взгляд Глеба, то как он говорил мне, что не трогал Олега…

— Я и не прошу мне верить, — с яростью продолжила говорить Оксана. — Есть факты, которые говорят сами за себя! И вообще, — она покачала головой. — Тебе лучше уйти. Не хочу, чтобы Олег расстраивался из-за…

— Ему придётся расстроиться, — заявила я, заметив, как медперсонал придерживает двери больницы, помогая Валере и сидящему в кресле-каталке Олегу оказаться на улице.

С парковки тут же выехал седан, осторожно подъезжая максимально близко к ним. Теперь понятно, кому махал рукой Валера. Отдавал сигнал подготовиться своему водителю.

— Стася, — заметив моё приближение, Олег расплылся в улыбке. — Какой приятный сюрприз!

— Сейчас он таким быть перестанет!

Я уверенно шагала, чувствуя, как шумит кровь в ушах от волнения.

— Настя, не смей! — ко мне тут же подбежала Оксана, вставая между мной и своим братом, загораживая его от меня. — Ты сама не понимаешь, что делаешь и пожалеешь об этом!

— Ты мне угрожаешь? — подавилась я воздухом, смотря на неё и словно видя впервые.

Оксану явно задели мои слова, но уже через пару секунд растерянное выражение пропало с её лица.

— Что происходит? — Валера поравнялся с нами, отходя от что-то мычащего в непонимании Олега.

В любой другой ситуации я бы обязательно улыбнулась всей комичности происходящего. Олег напоминал мне суриката, вытягиваясь в кресле, насколько ему позволяли бинты и загипсованные конечности.

— Глеб его не трогал, — понизила я голос, смотря в глаза Валере. — И мы оба это прекрасно знаем…

— Ясно, — ухмыльнулся мне мужчина, едва заметно покачав головой. — Так и знал, что ты здесь не ради Олега.

— Тогда ты…

— Да что происходит? — крикнул Олег, пытаясь меня рассмотреть, и продолжая выглядывая из-за спин загородивших ему обзор родственников.

Обойдя Оксану, я резко приблизилась к её брату.

— Я знаю, что Глеб тебя не трогал, — заявила я Олегу, смотря в его растерянное лицо сверху вниз. — И если ты не расскажешь правду, то…

— То «что»? — усмехнулся он, не восприняв мои слова всерьёз. — Я понимаю, что ты переживаешь, не отразиться ли вся эта история на твоём сыне, всё же Волков его отец, но…

— Ты ни черта не понимаешь! — закричала я. — Олег, пожалуйста, скажи правду. Скажи, что он тебя не трогал!

У меня не было никаких рычагов давления на него, я это прекрасно понимала. И даже готова была услышать любое дурацкое условие, которое мне придётся выполнить, чтобы он сказал правду.

Вот только мои ожидания не оправдались.

— Я не собираюсь врать, — Олег зло тряхнул головой, бросив беглый взгляд на Валеру и сестру, после чего снова сосредоточился на мне. — Я уже всё сказал. И знаешь, тебе сейчас лучше уйти. Поговорим, когда ты успокоишься.

— Олег прав, — вклинилась в наш разговор Оксана. — Настя?

— Так же нельзя, — растерянно прошептала я, смотря в их безразличные лица. — Он ведь ничего не сделал, как вы можете так…

— Ты так трясёшься за него, — с отвращением сказал Олег. — Забыла, как он с тобой поступил? Как бросил беременную?

— Он не знал о ребёнке, — почему-то начала я оправдываться.

Точнее оправдывать Глеба, но вовремя замолчала. Какая разница, что было тогда? Какая вообще разница, какие у меня с ним отношения, если сейчас они никак к делу не относятся? Он же сейчас действительно ничего не сделал, чтобы с ним обращались как с каким-то уголовником! Воображение у меня продолжало рисовать картины будущего Глеба, где он чуть ли не в цепях сидел на холодной земле.

— Насть, скажи, — видя моё состояние, Оксана нерешительно коснулась моего плеча, смягчив тон голоса. — Может Глеб угрожал тебе? Может он звонил и попросил прийти …

— Исключено, — за меня ответил жене Валера. — Телефон ему недоступен.

— И по-твоему, это нормально? — спросила я у него, резко обернувшись в его сторону. — Вы его как преступника какого-то…

— Потому что он такой и есть, — грубо ответил мне Валера. — Когда успокоишься, можешь позвонить мне, и я покажу тебе видеозапись с камеры наблюдения, в которую попала их драка. Хотя это даже дракой нельзя назвать. Это жестокое избиение. Изощрённое, я бы сказал.

— Я не верю, — прошептала я, замотав головой. — Не надо!

Я выставила руки, мешая Оксане приблизиться. Понятия не имею, почему она решила обнять меня, но это сейчас было лишним.

— Давай поговорим, когда ты успокоишься, — тихо попросила она, отходя к Олегу. — Нам пора.

Оставаться там я больше физически не могла, молча развернувшись и идя в сторону выхода с территории больницы. Я чувствовала себя беспомощной и словно обманутой. Вот только непонятно было, кем именно…

Ведь если есть запись, то…

Вибрация телефона в кармане заставила меня остановиться на месте, а номер Никиты на дисплее поселил надежду.

— Ты что-то выяснил? — без приветствий спросила я у него, ответив на звонок и до боли в пальцах сжимая смартфон. — Его отпустят?

— Уже отпустили, — услышала я голос Глеба и не удержавшись тихо всхлипнула. — Правда… — он замолчал, спустя небольшую паузу растерянно добавив: — Насть… не плачь, пожалуйста, я… Я сейчас приеду.

Глава 33

Глеб

Выйдя на улицу, я несколько раз глубоко вздохнул, наслаждаясь свежим воздухом.

— Спасибо, буду должен, — Никита вышел сразу за мной, заканчивая разговор и убирая телефон в карман. — Всё. Прокурорская проверка буквально в четырёх часах езды отсюда. Хана им.

— Игорь? — усмехнулся я, тут же поморщившись от боли, стоило Никите хлопнуть меня по плечу.

— Прости, — друг тут же убрал руку, направляясь к припаркованной в стороне машине. — Да. Игорь. Пока они едут, как раз изучат имеющиеся на тебя материалы. Тебе показывали видео?

— Показывали, — кивнул я.

Правда, не стал уточнять, что мельком. Тяжело что-то смотреть, одновременно получая удары по корпусу.

— Вот теперь и Игорю покажут, — хмыкнул Никита. — Сейчас их всех тут неплохо прижмут. Мало того, что тебя закрыли, не имея никаких реальных оснований, так ещё и суд заочно почти сыграть успели. Идиоты.

В том, что Игорь наведёт здесь порядок — я не сомневался. Округ, конечно, не его, но связи всё решают. А у него они есть. Так что, посмотрим, как запоёт теперь один потерпевший хорёк, когда всю его семейку прижмут за…

— А её зачем привёз? — сбился я с мысли и с негодованием спросил, смотря на открывшуюся заднюю дверь машины и радостно машущую нам руками блондинку.

— Потому что я волновалась, — ответила мне за своего мужа Катя, вылезая наружу и критично осматривая меня. — Нужно снять побои… Ты как?

— Всё в порядке, — успокоил я её. — Так что, зря ты волновалась. Сына тоже с собой взяли?

— Шутишь? Это хорошо. А вот выглядишь не очень, — осторожно обняв меня, Катя сморщила носик, отходя в сторону. — Да и в душ тебе надо! И чем скорее, тем лучше.

— Это первое в списке моих дел, — улыбнулся я.

Душ, и к Насте. Не планировал я на столько времени пропадать из её жизни, но… может оно и к лучшему. Известием о покупке ресторана я ошарашил Настю. Как раз успела успокоиться… или накрутить себя ещё больше.

— Где здесь ближайший магазин? — начал я крутить головой. — Мне телефон нужно купить и восстановить симку.

— Поесть тебе надо, — закатила глаза Катя. — Помыться и переодеться! Неужели разговоры не могут подождать? Кто там такой важный?

— Точно, — хлопнул себя по лбу Никита, доставая телефон. — Надо Насте позвонить.

— Ты ей ещё не позвонил?! — закричала на мужа Катя. — Она там с ума наверное сходит…

— Вы и Настю в это втянули? — рыкнул я, по привычке потянувшись к карману.

Совершенно забыл в эту секунду, что телефон мне разбили и его там нет.

— Я не мог до тебя дозвониться, — начал оправдываться Никита. — Что мне оставалось делать? Естественно я решил, что ты с ней. Где ты ещё мог быть?

— Действительно, — передразнил я его, нетерпеливо протягивая руку. — Дай мне…

— Держи, — тут же набрав Настин номер, Никита протянул мне трубку. — Это она, кстати, узнала, где ты есть. Шустрая.

— Не то что ты, — отойдя в сторону, я слушал гудки, пытаясь подобрать слова, чтобы успокоить Настю.

Представляю, что она успела себе нафантазировать. Единственное, где она могла что-то узнать — это Олег и его семейка. Не удержавшись, выругался сквозь зубы. Эти могли ей столько наговорить, что…

— Ты что-то выяснил? — стоило мне услышать встревоженный голос Насти, как в душе всё сжалось. — Его отпустят?

Маленькая моя… чего бы ей про меня не наговорили, а всё равно переживала. Верит мне… а не этому хорьку!

— Уже отпустили. Правда… — поспешил я заверить её, но замолчал, услышав её тихий плач. Словно ножом по сердцу резанули. — Насть… не плачь, пожалуйста, я… Я сейчас приеду.

— Хорошо, — едва слышно отозвалась она, скидывая вызов.

Все эти дни за себя я не переживал. В конце концов, даже если бы они успели сыграть эту пародию на суд, то Никита всё равно бы вытащил меня. Просто чуть позже. И чуть громче.

Намного громче, — мысленно поправил себя, вспомнив характер Игоря. Даже сейчас масштабы того, как он перетрясёт здесь всех, начиная от взяточников-следователей, до их руководства…

Но вот то, что из-за всего этого плачет Настя…

— Скажи Игорю, что я хочу крови, — сказал я Никите, возвращая телефон и забираясь в машину. — И встречный иск за клевету тоже будет.

— Крови? — тихо переспросила Катя, с опаской смотря на Никиту.

— Он не буквально, — открыв для жены заднюю дверь, он помог ей устроиться, после чего обошёл машину и занял водительское сидение. — Не буквально ведь?

— Не решил ещё, — честно ответил ему.

Всё же, кулаки чесались устроить Олежке настоящие тяжкие телесные, полученные от меня.

— Наши юристы наготове, — с улыбкой ответил Никита, пристёгиваясь и заводя машину. — Предлагаю сначала в отель…

— К Насте меня отвези, — перебил я его и назвал адрес.

— Глеб…

— Я сказал ей, что сейчас приеду, — я отвернулся к окну, ещё раз повторив адрес.

— А ты уточнил при этом, что от тебя воняет? — подала голос Катя, демонстративно тыкая на кнопки и открывая окна. — Ох и обрадуется она тебе.

— То есть, если я в таком виде приду домой, — выворачивая на дорогу, Никита с укором обратился к Кате. — Спустя неделю отсутствия, ты мне не обрадуешься?

— Я буду пищать от счастья, — смеясь ответила она ему. — Даже верещать, пока в душе отмокать будешь!

В пол уха слушая их шутливую перепалку, я вдруг ощутил лёгкий укол зависти. Интересно, а мы с Настей однажды сможет вот так вот ехать куда-нибудь, подшучивать друг на другом? Не вспоминая прошлое?

Я ведь понимаю, что как раньше у нас никогда не будет, но… я и не хотел заново. Я хочу по-новому. И навсегда.

— Вот здесь сверни, — указал я Никите на угол нужного дома, отстёгивая ремень. — Спасибо.

— Да брось, — отмахнулся он. — Завтра ты нужен будешь. Возможно Игорь начнёт звонить и сегодня вечером. И на счёт…

— Знаю, — кивнул я, перебивая. — Позже решим, хорошо?

— Беги. Если что, у меня есть номер Насти, — хмыкнул Никита, обернувшись на Катю. — Пересаживаться на переднее будешь?

— Буду, — ответила она, одновременно со мной выходя из машины. — Я же клялась. И в горе, и в радости, и в вони друга, — она демонстративно прикрыла нос ладонью. — Я бы на твоём месте сначала себя в порядок привела.

Не став терять время, я махнул рукой и пошёл к подъезду. Возможно и стоило послушать её совета, но я думать ни о чём не мог, кроме как просто и как можно быстрее оказаться со своей семьёй. И не для того, чтобы себя почувствовать лучше, а чтобы они не волновались за меня.

Семьёй…

Мысленно смаковав слово, я перепрыгивал через ступеньки, подгоняя себя и приближаясь к заветной двери. Однажды я смогу и вслух их так называть. А пока я лишь жал на кнопку звонка, ожидая, что Настя вот-вот мне откроет.

Первая реакция всегда самая честная. Как и первые порывы.

Мог ли я раньше подумать, что окажись скрученным в камере, всё, о чём буду думать — это они. Настя и Матвей. Переживать не за свою жизнь и будущее, а за то, что не дал Насте контакты бригады строителей, чтобы она смогла привести ресторан в порядок.

И что она расстроится, когда я ей не позвоню.

Пусть Настя и продолжала выгонять меня, прося об этом, я же чувствовал, как её тянет ко мне. Видел.

— А сейчас смотрю на дверь, — хлопнув рукой по карману, снова от досады поморщился.

Телефона нет. Никита с Катей давно уехали… надо было всё же заехать сначала в гостиницу. Купил бы по пути…

— Глеб, — резко обернувшись, увидел замершую на ступеньках Настю.

Она смотрела на меня, закусив губу и нерешительно переступала с ноги на ногу. Словно хотела броситься ко мне, но сама себя сдерживала.

— Я в порядке, — улыбнулся я ей, чуть разведя руки в стороны. — Видишь? Правда, немного помятый.

— Немного, — она опустила глаза, пытаясь скрыть от меня появившиеся в них слёзы.

Я уже шагнул вперёд, желая обнять её, успокоить, но Настя сумела совладать с эмоциями, преувеличенно бодро поднимаясь ко мне.

— Я в порядке, — повторил я, когда она встала рядом, и смахнул слезинку с её щеки.

— Выглядишь не в порядке, — прошептала Настя, снова опуская голову. — Я ездила сегодня в больницу к Олегу, хотела, чтобы он сказал правду, но…

— Посмотри на меня, — я осторожно приподнял её голову за подбородок, вынуждая смотреть на меня. — Ты умница. И переживать тебе не о чем. Слышишь?

Она кивнула, медленно втянув носом воздух.

— Иди сюда, — я обнял её, зарывшись носом в волосы и прикрыл глаза.

Я уже забыл, какого это, чувствовать себя дома. Но сейчас, держа её в руках, на душе было удивительно спокойно. Вдыхать её запах, чувствовать тепло.

— Я испугалась, Глеб, — произнесла Настя, не делая попыток вырваться. — Столько ужасов про тюрьмы вспомнилось… тебя били?

Распахнув глаза, я осторожно выпустил её из объятий, вспомнив, что одежда на мне сейчас грязная, да и сам я, чего греха таить, далеко не розами пахну.

— Пальцем не тронули, — соврал я, радуясь, что по лицу меня действительно не били. — Домой впустишь?

— Да, конечно!

Настя тут же засуетилась, доставая ключи и открывая дверь ощутимо подрагивающими пальцами. Я уже был готов забрать их у неё, но она справилась.

— Заходи, — Настя отступила, пропуская меня внутрь.

— А где Матвей? — я нерешительно зашёл в квартиру, прислушиваясь к стоящей тут тишине.

Сына хотелось видеть безумно, но я боялся напугать его своим потрёпанным видом. Да и как отвечать на его вопросы сейчас, я представлял довольно смутно.

— У соседки, — Настя осторожно закрыла за нами дверь, одновременно снимая с ног кроссовки. — Ты есть хочешь? У меня суп и пюре с котлетами. Правда, котлеты позавчерашние…

— Я всё буду, — улыбнулся ей, чувствуя, как рот наполняется слюной.

Да я и прошлогоднюю бы еду с радостным лицом ел бы из её рук.

— Насть, — она так резво направилась на кухню, что я еле успел поймать её за руку. — Подожди.

— Что? — она замерла, с тревогой смотря на меня. — Что-то болит? Тебя всё-таки…

— Можно в душ? — у меня губы сами растягивались в улыбке.

Настя тут же закивала, словно мысленно корила себя за то, что не догадалась сама мне это предложить. Буквально через минуту она мне вручила два полотенца и проводила до ванной. Жаль, что со мной остаться не захотела, попросив закинуть вещи в стиралку и ретировалась на кухню. Но я всё равно продолжал улыбаться. Сушилки я у Насти в квартире не заметил, значит, сегодня никуда выгонять меня она не планирует. Хотя с Настей ни в чём нельзя быть уверенным. Выгонит меня в чём мать родила, и вещами мокрыми вдогонку кинет…

— Глеб? — стоило мне выключить воду и обернуть бёдра полотенцем, как Настя нерешительно постучала.

— У меня всё в порядке, — усмехнувшись, я открыл дверь.

— Я просто подумала… он конечно не по размеру тебе, но всё лучше… — она замолчала, выронив из рук розовый халат, что принесла явно для меня. — Очень болит?

— Что? — проследив за её взглядом, я чуть не выругался.

Мог бы догадаться и прикрыть синяки на рёбрах и груди, а не выходить к ней вот так, прикрыв только то, что ниже пояса.

— Настя… — я замолчал, как заворожённый наблюдая за её рукой.

Она осторожно прикоснулась к моей груди, проведя пальчиками сверху вниз, словно пытаясь стереть синяки, а я… как мальчишка даже дышать перестал, наблюдая за такой просто лаской.

— Надо чем-то обработать, — прошептала Настя, подняв на меня глаза.

Я молча накрыл её ладонь своей. Ничего мне было не нужно. Она — моё личное обезболивающее.

— У меня от синяков мазь есть, — облизнув губы, продолжила путано говорить Настя, почувствовав, как я обнял её второй рукой и прижал ближе к себе. — Хорошая… я для Матвейки покупала…

— Не нужно, — выдохнул ей в губы, осторожно касаясь. — Не болит.

— Не болит, — повторила она, отвечая на поцелуй и обвивая руками меня за шею.

Это стало спусковым механизмом, срывающим у меня все ограничения и барьеры, что я успел выставить, стараясь на этот раз не торопить её и не спугнуть.

Глава 34

Вздох застревает в лёгких, чтобы со стоном вырваться из груди, как только я чувствую руку Глеба на своём затылке. Он уже не целует меня. Он сминает мои губы, словно клеймя собой, выжигая все лишние мысли, которые могут сейчас возникнуть в моей голове.

Я сама прижимаюсь к нему, исследую руками его шею, плечи, спину… всё, до чего могу дотянуться. Страх, сжимающий меня с момента вчерашнего звонка Никиты, наконец-то полностью отступает. Глеб ведь действительно здесь, мне это не кажется. И с ним всё в порядке.

Про ужасные синяки на его теле я просто запрещаю себе думать.

— О, — возглас вырывается из груди, когда Глеб резко прижимает меня к стене и вынуждает поднять вверх руки.

Моя футболка мешает ему и летит на пол к халату и упавшему с его бёдер полотенцу. Как и мне, Глебу сейчас необходимо ощущать прикосновение кожи к коже, а не к ткани. Я вижу это в его потемневших от желания глазах, читаю в каждом поцелуе, в каждом шумном выдохе. Но этого мало!

В голове мелькает мысль, что нам нужно переместиться в комнату, что там будет удобнее, чем посреди коридора между кухней и прихожей… но тут же пропадает, стоит губам Глебу переместиться на мою грудь. Я даже не заметила, как оказалась без лифчика, полностью отдавшись ощущениям. Не хочу никуда отсюда идти. Не хочу ни на секунду останавливаться!

Дрожащими пальцами я потянулась к пуговице на джинсах, но потерпела фиаско, сожалея, что сегодня не надела платье. Руки меня не слушались, застёжка никак не хотела поддаваться. Хорошо, что Глеб даже и не пытался себя сдерживать и дёрнул за неё, помогая мне. Пуговица с лязгающим звоном покатилась по полу, в то время как я оказалась прижата к стене лицом, со спущенными до колен штанами и недвусмысленно упирающимся в мои ягодицы горячим членом.

Низ живота сводило от желания, и я практически готова была умолять Глеба о большем, вот только с жадными вздохами из моей груди вырывалось лишь бессвязное «пожалуйста». Не уверена, что Глеб смог что-то расслышать. Впрочем, в следующую секунду мысли окончательно покинули мою голову, вырываясь наружу с протяжным стоном.

Он проник в меня резко, вдавливая в стену своим телом и сминая руками мои бёдра.

— Глеб! — его имя единственное, что я могла повторять вместе со стонами, наслаждаясь грубыми поцелуями в шею.

Пальцы хаотично скользили по стене, пытаясь найти опору. Я до боли впивалась ногтями в обои, совершенно не замечая ничего вокруг.

— Моя, — почти прорычал Глеб, с каждым движением наращивая темп.

«Моя» — продолжало эхом проноситься в голове, оседая чувством абсолютного счастья в груди.

Потеряло значение всё, что было раньше. Весь мой мир сузился до мужчины, страстно прижимающему меня к себе в эту самую секунду.

До сих пор любимому мужчине.

Стоило мне признаться самой себе в этом, как стягивающее низ живота напряжение наконец-то нашло выход, вырываясь вместе с моим криком. Я задержала дыхание, пытаясь справиться с охватившими меня ощущениями, чувствуя, что и Глеб замер, хрипло что-то произнеся на выдохе.

— Люблю тебя, — с трудом разобрала я его шёпот, распахивая глаза.

Если бы он не продолжал держать меня в руках, я бы точно сползла на пол, пополнив своей тушкой кучу лежащего там текстиля.

— Всё хорошо? — поинтересовался Глеб, мягко поцеловав меня в висок, как только я навалилась на него спиной и повернула голову, всматриваясь в его лицо.

Мне ведь не послышалось? Он ведь действительно сказал, что…

— Насть? — я уловила тревогу в его взгляде.

— Дай отдышаться, — улыбнулась я, стараясь смириться с очевидным.

Мне просто послышалось, или… Да и будет лучше, если мне послышалось.

После звонка Глеба, я всю дорогу до дома не могла расслабиться, боясь, что он не приедет. Облегчение наступило только тогда, когда я увидела его стоящим напротив двери моей квартиры. Но и этого было недостаточно, чтобы унять страх. Всё потеряло значение. Старые обиды, боль, что он мне причинил. А сейчас…

Отстранившись от Глеба, я натянула на себя джинсы, после чего подняла с пола футболку, торопливо выворачивая её, чтобы надеть.

— Надеюсь, ты не решила снова сбежать? — я спиной чувствовала взгляд Глеба, никак не решаясь повернуться к нему лицом, поправляя низ футболки.

Откуда-то взялось смущение и нерешительность. Поздно краснеть, после случившегося.

— Сбежать из собственной квартиры? — усмехнулась я, поднимая полотенце с пола и протягивая его Глебу. — Я…

Меня перебила трель мобильного. Он лежал на полу, вероятно выпав из кармана, когда…

— Это Никита, — взяв телефон, я протянула его Глебу, не став принимать вызов. — Уверена, он не меня хочет услышать.

Глеб как раз обмотал бёдра полотенцем, забирая у меня смартфон.

— Я пока разогрею тебе поесть, — сказала я, проходя мимо него на кухню, добавив чуть тише: — Ещё раз разогрею.

Пока он ест, я бы успела принять душ и переодеться. Заодно немного навела бы порядок в мыслях.

— Да, Никит, — Глеб тоже пошёл на кухню, остановившись в дверях и наблюдая за мной, при этом слушая друга. — И чем это грозит?

Внимательный взгляд сверлил мне спину между лопаток, пока я дрожащими руками ставила тарелку с супом в микроволновку. Вот только причиной начинающего охватывать меня волнения, на этот раз был не Глеб. Точнее, не то, что происходило минуту назад между нами, и чем выльется в итоге, а здравые опасения за него. Ведь уже ясно стало, что Никита не просто так звонит.

— Я тебя понял, — Глеб тяжело вздохнул. — Привези мне… да, — он выслушал ответ. — И одежду мне захвати, сам понимаешь… Хорошо, жду.

Микроволновка просигналила о готовности, а я продолжала бездумно смотреть на её потухший дисплей. Внутри тоже что-то словно потухло.

Скорее всего, Никита привезёт ему вещи. А дальше?

Если честно, я не представляла, чем закончится сегодняшний день, но… почему-то не хотелось, чтобы сегодня Глеб уходил. Казалось, что если отпущу сейчас, то больше его не увижу. Как будто сознание разделилось надвое! Одна часть меня кричала, что чем быстрее Глеб исчезнет из моей жизни, тем лучше. Но вторая моя часть… она молила ещё немного побыть с ним. Пусть это и будет огромной ошибкой.

— Насть, — Глеб мягко положил мне руки на плечи и развернул к себе лицом.

Я так задумалась, что совершенно не слышала его приближения.

— Ты уезжаешь? — удивительно, но мой голос прозвучал ровно, несмотря на то, что тело ощутимо потряхивало.

Взгляд сам остановился на синяках Глеба.

— Мне нужно подписать пару бумажек, поговорить с адвокатом… и сделать ещё несколько мелочей, — спокойно пояснил он мне. — Семья одного хорька вдруг осознала, что запахло жаренным. Вероятно, кто-то из следователей позвонил Валере. Поэтому отложить всё это до завтра я не могу, как планировал сделать изначально.

— Хорька? — усмехнулась я, прекрасно поняв, кого он имел в виду. — Как раз сегодня сравнивала его с сурикатом.

Не могу сказать, что успокоилась, но судя по уверенному взгляду Глеба, ничего критичного не случилось. И нигде снова закрывать его не собираются.

Он бы не стал мне врать сейчас.

— Раз это мы выяснили, — Глеб мягко рассмеялся, в то время как его руки переместились мне под футболку, слегка задирая её. — Будешь меня кормить, или продолжим…

— Кормить! — безапелляционно заявила я, отстраняясь и указывая ему на стул.

Нарочито громко вздохнув, Глеб сел за стол, с улыбкой наблюдая, как я опускаю перед ним тарелку и достаю хлеб, чтобы нарезать.

— Мы чуть позже это обсудим, — Глеб зажмурился, с аппетитом зачерпывая ложкой суп. — Вкуснятина. Спасибо.

— Пожалуйста, — нахмурилась я, чувствуя, как от такой простой похвалы краснеют щёки. — Суп как суп. Сейчас второе разогрею.

— М-м-м, — Глеб продолжал смотреть на меня с таким довольным выражением на лице, что больше походил на кота, объевшегося сметаной.

И причины его хорошего настроения точно крылись не в еде.

Пока я перекладывала котлеты на тарелку, раздался звонок в дверь, заставив меня от неожиданности выронить из рук лопатку. Я не думала, что Никита приедет так быстро.

— Быстро он, — Глеб поднялся на ноги, озвучивая мои мысли и поправляя полотенце. — Я открою? — уточнил он, получив от меня утвердительный кивок. — И я попрошу Никиту подождать меня в машине.

Грустно улыбнувшись, я поставила тарелку в микроволновку, прислушиваясь к лязганью замка и звуку открывающейся входной двери.

— Не понял, — по интонациям Глеба мне стало понятно, что он разозлился. — Что тебе нужно?

А услышав прозвучавший в ответ голос, я поняла причины его тона:

— Ты… я хочу поговорить с Настей.

Глава 35

Я медленно опустила поднятую с пола лопатку на стол и на одеревеневших ногах вышла в прихожую. Во мне смешалась злость на внезапный приход Оксаны, пополам с чувством стыда. Она ведь знает нашу предысторию. Я сама ей всё рассказала. А сейчас…

— Зачем ты пришла? — я сама не узнавала свой голос.

— Поговорить, — она отвечает тихо и спокойно, но я кожей чувствую идущее от неё осуждение.

Конечно, ведь в её глазах я выгляжу одной из тех дурочек, которых жизнь не способна научить элементарным вещам. Не трогать руками горячий чайник или раскалённую сковороду. Не возвращаться к тем, кто изменял…

— О чём ты хочешь поговорить? — на автомате спрашиваю я, обняв себя руками за плечи.

Оксана начинает говорить, а я ловлю себя на мысли, что не могу смотреть ей в глаза. Сдавшись, я отвожу взгляд вниз, не отрываясь смотря на небольшой коврик, изучая почти стёршуюся надпись: «Добро пожаловать».

В висках стучит, что она знает всё. Знает, как поступил со мной Глеб. И прекрасно знает, чем мы здесь занимались до её прихода.

Пока мы были с Глебом наедине — всё было проще. Я отгораживалась от воспоминаний. Иногда рядом с ним я просто забывала о прошлом. И вот, оказывается, как я буду себя чувствовать при любом случайном напоминании об этом.

Буду стоять и прятать глаза, съедаемая чувством стыда и бессильной злости. Вот, что я буду чувствовать каждый раз, когда буду видеть Никиту. Глеб же дружит и работает с ним. Уверена, они и праздники отмечают вместе. И если я решусь и послушаю совета Люси — именно такой будет моя дальнейшая жизнь? При каждой встрече с Никитой читать в его глазах… что? Что он всё знает. Помнит, какой обманутой дурой я была. Или буду… если он снова начнёт покрывать похождения Глеба.

Сколько ещё людей могут об этом знать? Сколько встреч я могу пережить, понятия не имея, что потом за моей спиной будут говорить, что я — та самая бывшая жена, у которой рога потолок подпирают? Сколько женщин будут мне улыбаться в глаза, мысленно сочувствуя?

Я просто не смогу так жить.

Все эти мысли проносятся в моей голове, съедая изнутри. Поэтому слова Оксаны я слышу, но не могу разобрать их смысл.

— Что? — глухо переспрашиваю я, как мне кажется, слишком шумно сглатывая ставшей вязкой слюну.

— Позволь я объясню, — вмешивается Глеб, напоминая мне о своём присутствии здесь. — Видишь ли, Оксана…

— Я не с тобой говорю! — зло срывается на него подруга и я вскидываю голову, замечая в её глазах слёзы.

Подруга… я даже в этом сейчас не уверена. Она не поверила мне, когда мы несколько часов назад стояли у больницы. Не захотела слушать.

— Я ничем не могу тебе помочь, — прошептала я, совершенно разбитая своими мыслями.

Понятия не имею, зачем она пришла и что хотела от меня, но точно я знала лишь одно — разговаривать с Оксаной я сейчас была не в состоянии. Да и вообще с кем бы то ни было.

— Закроешь за ней? — попросила я Глеба, направившись обратно на кухню, по пути поднимая с пола свой лифчик.

— Отлично! — закричала Оксана мне в спину. — Он откупился, а ты и довольна, да? Сразу к себе его притащила! Думаешь, это правильно?

Я встала, как вкопанная, медленно оборачиваясь и подбирая слова для ответа. В лёгких горело от коротких вздохов, что я себе сейчас позволяла.

— Откупился? — усмехнулся Глеб. — Меня отпустили как раз потому, что сам мой арест, если это можно так назвать, был проплачен.

— Ты избил Олега! — кошкой зашипела на него Оксана. — Есть свидетели и видео! Валера просто ускорил всё, избежав лишней волокиты и…

— Лишняя волокита? — переспросил Глеб. — То есть, подача заявления, вызов меня к следователю, моё алиби, которое никто не потрудился проверить — лишняя волокита? Хочу тебя расстроить, но это — взятка. И не с благими намерениями избежать «лишней волокиты», а чтобы закрыть невиновного.

— Это сделал ты! — от злости Оксана даже шагнула в сторону Глеба.

Вот только ни ударить его, ни даже замахнуться, не посмела. Удивительно, но даже стоя босиком в моей прихожей, в одном лишь розовом полотенце вокруг бёдер, Глеб умудрялся выглядеть уверенно-устрашающим.

— Так вот, — словно не заметив её выпад, продолжил он говорить. — Если бы меня вызвали так, как это положено, то выяснилось бы много удивительных вещей. Например, что Олега я и пальцем не тронул, хоть мы и виделись. Далее, видео. Понятия не имею, кто почесал кулаки об твоего братца, но готов ему даже лучшего местного адвоката оплатить. Меня скорее всего уже не было в городе, когда всё это произошло. На видео — не я.

— Олег бы не стал врать! — возможно, на Оксану подействовал спокойный тон Глеба, но голос её потерял былую уверенность. — Он бы не стал…

— А вот в этом уже будут разбираться специально обученные люди, — лениво ответил ей Глеб. — Стал, не стал. Кто куда платил, а кто нет. И твой муж правильно нервничает. Вот только сюда пришла ты зря. Настя тебе ничем не поможет. И на меня, как и на мои решения, никак не повлияет.

Я лишь хмыкнула.

Выходит, когда запахло жареным, Оксана решила прийти ко мне, чтобы попросить повлиять на Глеба? Как это… по-дружески.

— Стася…

— Оксан, уйди, пожалуйста, — попросила я, махнув рукой и молча продолжила свой путь на кухню.

Дойдя до окна, я безразлично положила на подоконник лифчик, который всё это время сжимала в руках.

— Стася, — громко заговорила Оксана, надеясь, что я её услышу. — Я верила Олегу. И это я попросила Валеру… ускорить всё, слышишь? Ради тебя попросила! Я же… — она замолчала, резко обрубая себя, словно и так было всё понятно.

Из прихожей пару минут не доносилось ни звука, затем, выдохнув от облегчения, я наконец-то услышала цокот каблуков и звук закрывающейся двери.

— Долбанная семейка, — шёпотом выругался Глеб, и сейчас я была в чём-то с ним согласна.

Неужели она действительно пришла лишь для того, чтобы попросить меня…

— Да чтоб вас всех, — рыкнул Глеб, когда я вздрогнула от показавшейся слишком громкой мелодии входящего звонка. — Да, Никит?

Обернувшись, я увидела, что Глеб уже внимательно слушает собеседника. Ну, теперь я была уверена, что Никита точно подъехал. Звонил он уточнить номер квартиры.

Глеб вышел в прихожую, ожидая друга. Затем открыл дверь, забирая пакет с одеждой и прося Никиту подождать его в машине.

— Я быстро, — зачем-то проинформировал меня Глеб, скрываясь в ванной, чтоб переодеться.

Кажется, начни он одеваться при мне, я бы и бровью не повела. Чувство какого-то опустошения давило на грудь. Хотелось одного — остаться одной и принять душ, стараясь смыть с себя весь сегодняшний день. Затем забрать Матвея и просто забыться, проводя с ним время. Он ведь не виноват, что его мама запуталась. Я не должна расклеиваться. Просто не имею на это права.

— Насть, — Глеб вышел из ванной, застёгивая ремень на джинсах и поправляя низ чёрной футболки. — Мне нужно ехать.

— Хорошо, — я первой подошла к двери и остановилась, наблюдая за тем, как Глеб ищет свои ботинки.

— Я позвоню тебе сегодня, как только восстановлю симку, — я следила за его движениями, нервно сцепив пальцы в замок за спиной, чтобы скрыть охватившую меня дрожь. — Как ты смотришь на то, чтобы завтра провести день вместе? Сходим с Матвеем в какое-нибудь кафе? Или просто погуляем? — он замолчал, внимательно вглядываясь в моё лицо. — Что-то не так?

В отличие от него, я никогда не умела скрывать эмоции. Всегда старалась, но… с Глебом это никогда не работало. Он всегда меня чувствовал. Иногда даже лучше, чем я сама.

— Мы не сможем быть вместе, — произнесла я, заставив Глеба замереть. — Я просто не смогу, — он медленно убрал руки в карманы, затем достал обратно, словно не знал, куда их деть. — Я не против твоего общения с Матвеем. Если всё хорошо пойдёт, то и не против того, чтобы он узнал правду и называл тебя папой, если захочет, конечно. Когда он будет старше, я даже готова отпускать его к тебе на каникулы, если вы оба не будете против.

— Настя…

— Дай мне договорить, — я мотнула головой и сделала шаг назад, не давая потянувшейся в мою сторону руке Глеба прикоснуться к себе. — Я не буду отнимать у тебя сына. Я не буду отказываться от помощи, если ты будешь её предлагать. Не буду против усыновления, или как там правильно? Признания отцовства? Но на этом… Я очень прошу тебя, Глеб. Пожалуйста, давай на этом всё и закончим. Точнее, — я глухо рассмеялась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Закончили мы уже давно. Я не хочу начинать всё сначала. Просто не смогу.

Глеб молчал, стараясь что-то прочитать по моему лицу, но не находил ответа. Я видела, как подрагивают его пальцы, как несколько раз дёрнулся кадык… Наверное, впервые в жизни я видела его таким растерянным. Даже в тот момент, когда я застала его с другой женщиной, он был идеалом холодного равнодушия.

— Почему? — наконец-то хрипло произнёс он. — Если ты всё ещё не веришь, что я пальцем не тронул этого…

— Я тебе верю, — слёзы всё же начали скатываться по моим щекам. — Это не имеет значения, Глеб.

— Тогда что имеет? — он приблизился ко мне, осторожно стерев пальцами слезинки с моего лица. — Что изменилось с приходом Оксаны? Я же не слепой, Насть. Я же видел…

— Тогда ты должен понять, — прошептала я, убрав его руку от своего лица и немного сжав пальцы, перед тем как отпустить. — Я не смогу. Не мучай меня, пожалуйста. Матвей — это всё, что я готова… всё, что нас будет связывать, — голос начал меня подводить, скатываясь в хриплые всхлипывания.

— Я не понимаю, — Глеб посмотрел на свою руку, которую я только что отпустила, медленно отступая назад и отворачиваясь к двери. — Я люблю тебя. Всегда любил и, за последние семь лет я понял — ты единственная, кого я никогда не смогу выкинуть из своих мыслей, — он замолчал, открывая дверь и добавляя почти шёпотом, выходя из квартиры: — Но, кажется, сейчас этого недостаточно.

Глеб ушёл, едва слышно захлопнув за собой дверь, пока я стояла и словно в тумане смотрела на неё, глотая солёные слёзы.

Он всё правильно сказал. Этого недостаточно.

Глава 36

Глеб

— Что скажешь? — я внимательно следил за осматривающей комнаты Катей.

— Ну что сказать, ну что сказать, — пропела она, возвращаясь в гостиную и опускаясь на диван, закидывая ногу на ногу. — Квартира хорошая, просторная, светлая. Меня немного смущает этаж, но не мне же здесь жить.

— Значит, Насте понравится, — сделал я вывод, окидывая взглядом помещение.

Кое-что из мебели придётся заменить, но в целом ремонт и планировка меня устраивали. Катя права, квартира очень светлая. Для этого я и пригласил её приехать — хотел услышать женское мнение. Лично меня покорили панорамные окна, которыми был застеклён балкон. Насте должен был понравиться вид из окна. Воображение тут же нарисовало её стоящей там утром с чашкой кофе в руках.

— Знаешь, что действительно бы понравилось Насте? — усмехнулась Катя на мои слова.

— Что?

Я перечислял в уме достоинства квартиры. Четыре комнаты, огромная кухня…

— Правда, — коротко ответила Катя, перебивая мои рассуждения о почти приобретённых квадратных метрах. — Вместо ресторана и квартиры, ты мог бы просто рассказать ей, что случилось…

— Нет, — холодно перебил я, встряхнув головой. — Вернёмся к квартире. Про высоту я понял и, скажи мне, Матвей ещё в том возрасте, когда на окна нужно ставить защиту от детей? Такая вообще есть?

— Расскажи Насте об аварии, Глеб, — словно не слышала меня Катя.

— Я рассказал, — пожал я плечами, отворачиваясь к окну и смотря на открывающийся взгляду вид. — Завтра оформлю сделку и отвезу Насте ключи.

Отсюда до ресторана было всего три остановки. Так же и школа, что она присмотрела для Матвея, была в шаговой доступности. Мне оставалось надеяться, что Настя не откажется принять такой подарок. В крайнем случае, буду давить, что это только ради Матвея. Она ведь держит слово. Помощь для сына принимает без возражений.

— Ты рассказал ей не всё, — Катя тяжело вздохнула. — Я не понимаю тебя. Тогда не понимала, а сейчас ивовсе.

Я услышал, как она поднимается и идёт в мою сторону.

— Серьёзно, — она прикоснулась к моему плечу, вынуждая повернуться к ней лицом. — Что тебя останавливает?

В памяти тут же возникло заплаканное лицо Насти. Сказать правду… боюсь, этого будет тоже недостаточно. С момента того нашего разговора прошло почти две недели. Настя оставалась верна своим словам. Она спокойно реагировала на мои звонки, не выгоняла, когда приезжал. Давала общаться с Матвеем. Чёрт, да она даже одного его со мной отпустила погулять! И прикрывалась им, как щитом, не давая к себе прикоснуться. Про попытки остаться с ней наедине и говорить нечего — она просто не допускала их.

Зато приняла мою помощь с рестораном. Ремонт там близится к своему завершению, штат набран. Повар, что я ей нашёл, в восторге от Насти, впрочем, как и она от него. И последнее меня с каждым днём всё больше раздражало.

— Знаешь, — не дождавшись от меня ответа, Катя перевела взгляд в сторону окна, чуть понизив голос: — Я ведь помню, как ты мучился. Как не мог с ней даже по телефону поговорить, потому что не знал, как сказать правду. А обманывать — тебе просто не позволяла совесть. Как документы на развод подготовил, но никак не решался дать им ход, — Катя грустно рассмеялась. — Я так обрадовалась, когда следом за Никитой она приехала на ту квартиру. Подумала, наконец-то! Сейчас она прочистит тебе мозги… А она решила, что Никита прикрывает твои измены.

— Вероятно, — я прочистил горло, словно заново переживая те дни. — Она думала об этом. И трактовала увиденное в ход своих предположений.

— А ты не стал отрицать, — Катя вздохнула. — Тогда ты мне сказал, что если однажды встанешь на ноги, то найдёшь её и признаешься во всём. Но не стал ничего делать. Почему?

— Ты и сама знаешь, почему, — сухо ответил я. — И давай закроем эту тему.

Какая разница, что я тогда хотел и о чём думал? Знал бы я, что Настя была беременна — всё было бы иначе. А так…

Если бы не Матвей — я до сих пор бы считал, что поступил правильно. Прикованный к кровати муж — кому это надо? Ломать её жизнь и привязывать к себе? Каждый день думать, что я не более чем обуза для молодой и красивой девушки? Читать в её глазах сочувствие и сожаление? Нет. Это было слишком для меня.

В тот момент я думал лишь о том, как будет лучше для Насти. Но никак не мог решиться и сказать ей, что мы расстаёмся. Катя права, когда мне сообщили, что вариантов снова встать на ноги для меня практически нет, я сразу попросил Никиту через знакомых оформить бумаги на развод. И продолжал тянуть время, не зная, что сказать Насте и как это сделать. Единственное, что стучало тогда в моей голове — она не должна узнать правду. Она бы просто не ушла. Осталась бы со мной… и какая-то часть меня жаждала этого. Эгоистичная, жалкая и растерянная часть меня. Но это было бы неправильно.

Вот только ничего кроме сжигающей душу пустоты я после ухода Насти не ощутил. Ни облегчения, ни подобия удовлетворения от того, что поступил правильно. После нашей последней встречи словно свет кто-то выключил, погружая меня во мрак, которому не было видно конца.

Да, я старался встать на ноги. Соглашался на операции, горстями глотал таблетки, давал добро на любые инъекции, на рискованные системы массажа и прочее…

Да, я хотел встать на ноги и вернуть Настю.

Да, я хотел…

Вот только последствия моего лечения внесли свои коррективы. Какое я право имел искать её и вмешиваться в жизнь, если не мог больше ей предложить того, о чём мы вместе мечтали?

Я был уверен, что Настя станет прекрасной матерью. Любящей, чуткой, нежной… Но я, вернув себе возможность ходить, лишил себя навсегда возможности стать отцом. Так и стоило мне искать Настю? Вторгаться в её жизнь и всё рушить, думая лишь о себе? Это ведь мне до сих пор было плохо, не ей. Я думал, что возможно у неё уже есть семья. Муж, более удачливый, чем я. Дети…

Я запрещал себе собирать на неё информацию. Думал, так будет лучше. А на деле же…

Знал бы я про Матвея — нашёл бы Настю гораздо раньше. Нашёл бы… я позволил себе мысленно усмехнуться. Я бы ни за что не отпустил бы её тогда.

— Закроем тему, — передразнила меня Катя. — И какой у тебя план? Ресторан ты купил, квартиру почти купил, филиал здесь открываешь. Что дальше?

— Буду совмещать, — пожал я плечами. — Буду жить на два города. Благо, не так далеко отсюда до столицы…

— Я бы на её месте тоже не смогла бы простить измену, — вернулась к прежней теме Катя. — Другое же дело — узнать правду…

— А узнай такую правду, себя бы ты простила? — не выдержал я, повысив голос. — Что всё не так поняла и даже не попыталась разобраться? Что, — я замолчал, взяв себя в руки. — Пусть лучше я буду выглядеть придурком, решившим гульнуть когда-то налево, нежели Настя…

— Придурком был, придурком и остался, — перебила меня Катя, махнув рукой и направившись в сторону выхода из квартиры. — Закрыли тему. Сам разбирайся! Но если однажды так случится, что мы с Настей где-то встретимся, просто знай, что я молчать не буду. Не хочу, чтобы она на меня смотрела, как на ту самую женщину, из-за которой она семь лет одна растила сына. Я бы, на её месте, все волосёнки такой девице при встрече бы вырвала.

— Значит, вы с ней не встретитесь, — прошептал я, понимая, что Катя будет верна своим словам и действительно так сделает.

И это немного не укладывалось в мой план на ближайшее будущее. Всё же, мне хотелось отпраздновать открытие филиала в ресторане Насти, а теперь…

— Слушаю, — ответил я на звонок вибрирующего в кармане мобильного.

Может Игорь меня чем-то сегодня порадует. Семью хорьков он прижал так, что мне не только Валера звонил с извинениями, но и сам Олежка. А также его сестрица и их родители ежедневно давали о себе знать, обрывая все им известные мои номера

Глава 37

— Не жалеешь, что перебрался сюда из столицы? — усмехнулась я, как бы между делом задавая давно интересующий меня вопрос. — С твоими талантами… в Москве больше возможностей.

Константин действительно был отличным поваром. Более того, он разбирался не только в том, что касалось непосредственно кухни, но и дал мне несколько прекрасных советов по оформлению зала. Да даже если исключить очевидные зачатки дизайнера в мужчине, за столь короткий срок нашего знакомства я успела оценить его хватку.

— Нет, — подмигнув поглощающему мини-бургеры Матвею, он совершенно серьёзно взглянул на меня. — Там бы я был одним из многих хороших поваров. Здесь же я имею все шансы прогреметь как лучший повар города. Так о чём мне жалеть?

— Сильно, — рассмеялась я, поражаясь его амбициям и настрою. — Хотя знаешь, в моих же интересах, чтобы так оно всё и вышло.

— Даже и не сомневайтесь, Анастасия, — заверил меня Костя. — Главное, это правильное открытие. Хорошая еда и нужные гости. Первое — я беру на себя, второе, как я понимаю, возьмёт на себя Глеб Андреевич. Он ещё не приходил с предложением провести здесь празднование открытия своего филиала?

— Нет, — я отвела взгляд в сторону, стараясь как можно быстрее перевести тему. — Пойду посмотрю, как обстоят дела в главном зале. Сынок, пойдёшь со мной?

— Нет, — замотал головой Матвей, с обожанием смотря на Константина.

Ну да, он всегда готов его угостить чем-то вкусным. Я бы на месте сына тоже глаз не сводила с улыбчивого повара. Готовил он просто божественно.

— Я присмотрю за ним, — заверил меня Костя. — И сделаю ещё что-нибудь на пробу.

Лицо Матвея просияло так, словно он вживую увидел настоящего Дедушку Мороза, притащившего три мешка подарков и все для него одно.

— Я тоже обязательно попробую, — улыбнулась я, радуясь, что ремонт практически завершён.

Остались лишь последние штрихи в главном зале, которые никак не мешали Константину разрабатывать меню и готовить мне на утверждение блюда. Это не могло не радовать.

А вот что меня огорчало, так это Глеб. Любое упоминание о нём выбивало из колеи.

Но Константин прав — про готовящийся к открытию филиал компании Глеба я слышала. Он сам об этом упоминал, когда приходил увидеться с Матвеем. Да и не только с Матвеем… Я же не слепая, прекрасно видела, как Глеб пытается улучить момент и побыть со мной наедине. Пока я успешно прикрывалась сыном, избегая Глеба. Но вот сколько ещё я смогу так делать — вопрос. Это пока Глеб словно выжидал, давая мне время. Да и отвлекался часто. Ему то звонил Никита, которому, как я поняла, из-за открытия филиала приходилось практически жить здесь, а не в столице. Жалобы на то, что его жена устала разрываться между двумя городами я точно слышала.

Впрочем, жалобами досаждали не только Глебу.

Мне Оксана оборвала телефон, пытаясь назначить встречу и поговорить. Это было для меня слишком.

Я знала, что друг Глеба всерьёз взялся за местные органы правопорядка и уже сместил несколько начальников с должностей. Так же я знала, что у Валеры проблемы из-за того, что он так бездумно поверил Олегу и подсуетился, чтобы Глебу досталось.

Я всё это знала.

Но помогать Оксане в мои планы не входило. Кажется, нашей дружбе пришёл конец. И самое ужасное — зарывшись по самую макушку в свои переживания, связанные с Глебом, я приняла разрыв отношений с Оксаной просто как данность. Безэмоционально.

— Сегодня закончим, — заметив меня, ко мне подошёл один из рабочих, дежурно улыбнувшись.

— Я вижу, — кивнула я. — Спасибо.

Мне нравилось, во что превратился ресторан внутри. Светлые стены, деревянные декоративные балки на потолке и стенах…

— Анастасия Сергеевна, — позвали меня от дверей. — Тут девушка просится к вам. Впустить?

— Девушка? — я направилась к главному входу, и с каждым шагом последующий давался мне труднее.

Первой мыслью было, что пришла Оксана, узнав, что я пробую себя в роли ресторатора. Второй мыслью, что кто-то пришёл узнать про вакансии.

Но — нет.

Стройная блондинка, скептично осматривающая покрытые строительной пылью окна, в работе точно не нуждалась.

— Что тебе нужно? — сухо спросила я, остановившись в паре метров от незваной гостьи.

— Поговорить, — коротко кивнула она. — Желательно наедине. Ты… узнала меня?

— Узнала, — не стала отрицать я.

Сложно забыть лицо той, которую я ненавидела не меньше Глеба. Её образ отпечатался в памяти так же остро, как и сухие фразы Глеба в тот день, когда я застукала их вместе.

Глава 38

— А разве есть о чём? — я едва сдерживала клокотавшую в душе злость.

Зачем она сейчас пришла ко мне? О чём, чёрт возьми, хочет поговорить? Если о Глебе — то пусть забирает его! Я, вроде как, не претендую!

— Ты удивишься, — тихо отозвалась она, делая шаг мне на встречу. — Просто дай мне несколько минут. Если не захочешь слушать дальше, как я начну — я сразу уйду.

Первым порывом было выставить её вон. Зачем мне что-то слушать? Что она может мне сказать? Что любит Глеба? Или вообще, у них там семья, любовь и прочее… А может, мне и нужно это услышать?

Мысль была такой острой, что я не стала ей сопротивляться, сухо кивнув бывшей любовнице Глеба. А может и действующей. Не зря же она пришла…

Чёрт… да она из Москвы за ним сюда притащилась!

Возможно мне действительно это нужно сейчас — выслушать его любовницу, чтобы перестать сомневаться в собственном решении и навсегда вычеркнуть Глеба из сердца. Пока же я, словно собака на сене, днём запрещала себе даже мимолётно думать в его сторону, в то время как ночью память сама мне подсовывала связанные с ним воспоминания. Всегда только хорошие. И не всегда приличные…

— Проходи, — встряхнув головой, я открыла дверь кабинета, который предназначался для меня, как только ресторан заработает.

— Спасибо, — проскользнула она внутрь, осматривая светлые стены, небольшой диванчик, пару стеллажей и угловой компьютерный стол с удобным креслом.

Я же придирчиво смотрела на неё.

Красивая, этого было не отнять. А ещё подлая. Я прекрасно помнила, с каким лицом она на меня посмотрела, когда мы впервые встретились.

Как она тогда сказала? Как неудобно получилось? Действительно, неудобно. Она ведь сразу поняла тогда, кто я такая. Значит, о наличии у Глеба жены прекрасно знала. Что, впрочем, не помешало ей спать с ним.

— Так и зачем ты пришла? — я осталась стоять в дверях, в то время как сама девушка осторожно присела на край дивана.

— Может, присядешь? — попросила она меня, но стоило мне чуть прищуриться, как она и без слов поняла мой ответ. — Я — Екатерина, можно просто Катя.

— Моё имя тебе известно, — я медленно выдохнула и скрестила руки на груди. — Что тебе нужно?

— Это тяжелее, чем я думала, — она нервно усмехнулась, откинувшись на спинку дивана. — Я жена Никиты. Никиты Воронцова, друга Глеба, — пояснила она.

Мне стало противно от услышанного. Господи, это же как нужно низко пасть! Я не понимала ни Глеба, ни жену Никиты. Это же верх лицемерия какой-то!

— И ты боишься, что я расскажу твоему мужу о…

— Господи, нет! — Катя поспешно перебила мою единственную мысль о цели подобного визита. — Не было никакой измены! Ни в тот день, ни до него, ни после, — чётко произнесла Катя. — Сама подумай. Никита же был там, когда ты пришла. Или ты думаешь, что он стал бы так спокойно на всё реагировать, застукай меня со своим другом?

— Я не понимаю, — устало выдохнула я.

Я помнила, как вошла. Как испугался Никита, как Катя отошла от Глеба… какие ещё варианты могли быть? Кто знает, может тогда у Никиты с женой был сложный период. Или вообще, поженились они позже. Вот и причина отсутствия праведного гнева! Да и вообще…

— Бред какой-то, — встряхнув головой, я выжидающе посмотрела на девушку. — Зачем ты пришла? Это Глеб попросил обелить его? Если так, то он зря старается. Или…

Мысли метались в голове, я пыталась выстроить логическую цепочку, но никак не могла ничего понять. Больше у меня вариантов, зачем я понадобилась этой Кате, просто не было.

— Глеб с Никитой сейчас загородом, кушают шашлык и ждут меня, — бросив взгляд на наручные часы, Катя слегка наморщила нос. — Опаздываю.

— Я не задерживаю, — искренне ответила я ей, сделав шаг в сторону от двери. — Всё равно не понимаю, зачем ты…

— Глеб рассказал тебе про аварию, верно? — Катя сделала вид, что не поняла мой намёк.

— Да, — не стала я отрицать очевидное.

— Вот только он тебя немного обманул со временем, — Катя понизила голос. — Всё это произошло семь лет назад.

— Бред, — я прошла к своему столу и села на стул, почувствовав лёгкое головокружение.

Этот разговор выматывал меня сильнее, чем я могла себе представить.

— Настя, вспомни, пожалуйста, — Катя шумно выдохнула. — Как не могла до него дозвониться, когда они только перебрались в Москву. Как звонила Никите. Как Никита ссылался на кучу работы… Глеб же как безумный тебя любил. У него все мысли и слова только о тебе были. Он так мечтал, что скоро сможет перевезти тебя. Никита тогда смеялся, что семьями дружить будем. Они с Глебом на работе круглосуточно, а мы с тобой… не суть, — она покачала головой. — Он попал в аварию и запретил Никите говорить тебе. Сначала ждал, что скажут врачи. А потом… когда ему сказали, что шансов встать на ноги у него нет, он…

Я слушала Катю, и каждое слово отдавалось болью в груди.

Вспомнился наш разговор с Глебом на кухне, когда он рассказывал мне про аварию. Я же ещё тогда чувствовала, что он что-то недоговаривает. Так почему…

— Почему он не рассказал мне? — вырвался из меня вопрос.

Я не хотела верить. Не хотела, но… что-то щёлкало в голове, заставляя задуматься.

— Сейчас? — переспросила Катя. — Потому что дурак. Другого варианта у меня нет. А тогда, — девушка замолчала, с сожалением смотря мне в глаза. И как я не старалась, я не могла уловить признаков лжи. — Тогда он сглупил. Он решил поступить благородно и не связывать тебя на всю жизнь с инвалидом.

— А у меня он спросил? — сипло выдохнула я, кадр за кадром прокручивая тот день в голове.

Он не встал с кровати.

Он говорил со мной, словно…

— Я не представляю, что сейчас чувствуешь ты, — продолжила говорить Катя. — Но могу рассказать, что чувствовал он. Это… — она замялась, пытаясь подобрать слова. — Так получилось, что я постоянно была с ним. В качестве сиделки, ты не подумай лишнего, я медик, — затараторила она. — Он страдал, Насть. И дело не в физической боли, или в общем его состоянии. Он очень любил тебя, да и сейчас любит. Иначе для чего это всё?

— Для чего? — заторможено повторила я за ней.

— После того, как врачи поставили на нём крест, Глеб изводил себя, не зная, как сказать тебе правду. Иногда мне казалось, что он ненавидел себя, за то, что так получилось. Что придётся ставить тебя перед выбором. Впрочем, он не сомневался, что ты его не бросишь. Но именно этого он и не мог тебе позволить. Считал, что так ты сломаешь себе жизнь, а потом начнёшь жалеть, что выбрала Глеба и обрекла себя на существование с калекой.

В висках шумело. Катя продолжала мне рассказывать, как Глеб терзал себя, как мучился, и… как удачно всё получилось в итоге. Ему даже говорить мне ничего не пришлось. Я же просто приехала, увидела и… не стала спорить.

Не стала ничего выяснять.

— Что? — переспросила я у Кати.

Я даже не заметила, как она встала и подошла ко мне.

— Может водички принести? — участливо предложила она. — Ты очень сильно побледнела.

— Не нужно, — я заторможено покачала головой. — Просто это всё…

— Понимаю, — Катя дёрнулась и достала из кармана вибрирующий телефон. — Никита. Как не вовремя.

Она о чём-то говорила с Никитой, в то время как всё, на что хватило меня, это прикрыть глаза и растирать холодными пальцами виски.

Измены не было.

Была авария.

И Глеб через всё это прошёл один.

Он сам отказался от меня…

Почему?!

Ответ на этот вопрос сам всплыл в моей голове.

— Что это? — открыв глаза, я увидела, как Катя опускает на стол бумажную карточку.

— Моя визитка, — пояснила она. — Здесь мой номер. Если вдруг тебе понадобится…

— Уже понадобилось, — перебила я её, механически убирая визитку в ящик стола. — Ты сказала, что Никита с Глебом сейчас где-то загородом?

— Да, — кивнула Катя. — Празднуют успех ревизорской деятельности Игоря, прокурора, который… а что?

— Я поеду с тобой, — кивнула я своим мыслям. — Правда, мне нужно около часа на сборы.

А точнее, на звонок Люсе. Надеюсь, соседка меня не проклянёт и согласится в очередной раз выручить. И плохо будет, если она мне откажет. Брать сына туда, где я собираюсь прибить его папашу, в мои планы не входило точно.

— Только не убивай Глеба, — совершенно серьёзно попросила меня Катя, прочитав по взгляду все крутившиеся у меня в голове мысли.

— А чтобы на моём месте сделала ты? — вопросом на вопрос ответила я, но ответа дожидаться не стала, доставая телефон и набирая номер Люси.

Глава 39

— Наверное, мне не стоило…

— Стоило, — зло перебила я Катю, невидящем взглядом смотря в окно, пока такси стремительно приближало нас к даче, на которой в блаженном неведенье Глеб кушал шашлык.

Никита несколько раз звонил жене, пока мы отвозили Матвея к Люсе. Но, к моему счастью, Катя была солидарна по отношению ко мне, поэтому о моём скором появлении никому не сказала.

— Насть…

— Вот только стоило рассказать раньше, — снова не дала я ей договорить. — В идеале — лет семь назад. Чёрт! — я ударила себя ладонью по колену, пытаясь хоть как-то выплеснуть злость.

— Он очень тебя любит, — тихо произнесла Катя.

— Любит, — я горько усмехнулась. — Скажи мне… если бы не наша случайная с ним встреча и увиденный им Матвей, то… — я замолчала, снова отворачиваясь к окну. — Не надо говорить мне о любви.

Мысли метались, выстраивая одно предположение за другим. Что было бы, если бы мы не встретились? Глеб когда-нибудь бы нашёл меня? Когда-нибудь решил бы рассказать правду?

Нет.

А если бы он не увидел Матвея? Не сложил бы в голове, что это его сын? Что, если бы тогда у Оксаны Глеб увидел только меня?

Ничего бы не было. Это была бы просто случайная встреча. Не более того.

— Ты же знаешь его диагноз, — Катя снова попыталась найти Глебу оправдание. — Он считал, что не сможет тебе дать то, чего ты заслуживаешь. Не сможет дать полноценную семью…

— И как же хорошо, что я успела забеременеть тогда! — я зло рассмеялась, поворачивая голову в сторону Кати. — А если бы не Матвей, то катись ты, Настенька, дальше! Глебушка же у нас такой благородный! Отпустил жену на свободу! Как собаку какую-то выставил за дверь! Ей же там будет лучше!

Слёзы обожгли глаза, заставив меня снова отвернуться.

— Он лишил меня выбора, Катя, — прошептала я, заметив, что машина останавливается, выворачивая к одному из домов посёлка. — Лишил нас…

— Я понимаю, — она осторожно дотронулась до моего плеча. — Может тебе не стоит сейчас с ним…

— Ещё как стоит, — отрезала я, обратившись к водителю: — Не уезжайте, пожалуйста. Я минут через пятнадцать вернусь. Отвезёте обратно в город?

— Даже тридцать подожду, — заверил меня водитель.

Кивнув ему, я вышла из машины, ожидая Катю и осматривая участок.

Ровный газон, красивая ограда, смех и доносившийся запах жареного мяса…

— Ты точно не хочешь немного остыть и…

— Нет, — качнув головой, я уверенно направилась по дорожке. — Пластырь лучше сразу рвать, не растягивая… А этот разговор и так семь лет ожидал своего часа.

Катя что-то буркнула себе под нос, но я не прислушивалась, уверенно шагая на территорию за домом, откуда слышались обрывки разговоров.

— Катерина, ты… — Никита первым заметил, что его жена приехала не одна и выругался, привлекая к нам внимание остальных.

Я же смотрела только на Глеба, сразу найдя его взглядом.

— Настя? — он замер с бокалом в руке, наблюдая за моим приближением.

Возможно, он что-то прочитал по моему лицу — свои эмоции я прятать даже и не пыталась. А может быть, сам факт моего появления и идущая рядом со мной Катя натолкнули Глеба на правильные выводы…

В любом случае, оставшиеся пятнадцать метров до бывшего мужа, я прошла в абсолютной тишине и под пристальными взглядами собравшихся здесь людей. Наверное, они подсознательно почувствовали исходящую от меня угрозу, вот и затаились.

— Настя…

Звон пощёчины показался оглушающе громким в продолжающей царить тишине вокруг.

— Ты трус, — зло выдохнула я, смотря, как Глеб потирает ударенную мной щёку. — Горд собой? Такой благородный! Такой молодец!

Глеб шумно сглотнул, переведя взгляд за мою спину, и найдя там Катю:

— Зачем?

— Потому что…

— Зачем? — зло прошипела я, перебивая пытающуюся оправдаться Катю. — То есть, от тебя бы я правду никогда не узнала?

— Так было лучше.

— Лучше? — повторила я за ним. — Для кого лучше, Глеб?

— Для тебя, — ответил он. — Мне было сложно принять…

— Трус! — повторила я. — Ты сделал лучше для себя! Проще ведь поиграть в рыцаря и отпустить жену, нежели заставлять её находиться рядом с инвалидом, да? — я сама поражалась сочившейся в своих словах желчи. — Пусть она считает себя ничтожеством, не сумевшим удержать любимого. Пусть ковыряется в себе, ищет проблему… которой не было! Моей вины не было! Было лишь твоё трусливое желание не давать мне право выбора! Потому что ты боялся другого, Глеб! Не сломать мне жизнь, а того, что я могла выбрать не тебя! Поэтому ты всё скрывал тогда! Поэтому позволил поверить в измену! Ты сделал так, чтобы тебе было проще!

— Всё не так!

— Именно так! — я кричала, задыхаясь от переполняющей меня обиды. — Я столько времени чувствовала себя преданной, даже не понимая масштабы случившегося! Смотрела на Матвея, и не понимала! За что меня променяли на другую? Что я сделала не так?! А оказалось, что предательство таилось в другом! Ты предал меня тем, что просто усомнился! Не захотел быть брошенным!

— Настя…

— Да что, Настя?! — кричала я. — Что?! В горе и в радости, в здравии и в болезни, Глеб! Ты просто струсил тогда, — я резко перешла на шёпот, выдохшись. Внутри словно дыра образовалась, высасывая все чувства и выворачивая меня наизнанку. Только обида и злость на Глеба. Только это осталось в то мгновение внутри.

— Давай поговорим в другом месте…

— Нет, — Глеб взял меня за руку, но я резко вырвала ладонь из его пальцев. — Всё, что я хотела сказать — ты услышал. На этом всё. Всё!

— Настя!

Я развернулась, направляясь к выходу с участка, попутно предупреждая Глеба:

— Если ты сейчас посмеешь пойти за мной, клянусь, я сделаю всё, чтобы Матвея ты никогда больше не смог увидеть!

— Настя! — вопреки моему предупреждению, он шёл за мной следом. — Послушай…

— Не хочу, — я ускорила шаг. — Наслушалась уже!

— Я не знал, как сказать тебе, — Глеб шёл за мной практически вплотную. — Не знал…

— Языком, — огрызнулась я. — Языком и губами. Так обычно люди и говорят. Можешь вернуться к своим друзьям и попрактиковаться. Они все ведь были в курсе тогда. Они были рядом, а не я. Вот к ним и иди.

— Я просто не хотел…

— Ты просто трус, — повторила я, останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом. — Жалкий трус! И не нужно мне говорить, что ты старался сделать лучше для меня!

— Но я действительно…

— Заткнись! — закричала я, смахнув злые слёзы. — Ты не дал мне право выбора. Сомневался! Не верил!

— Это не так!

— Именно так! Знаешь… — от злости и обиды мой голос дрожал и срывался. — Лучше бы ты на самом деле мне тогда изменил.

Он не остановил, когда я дошла до машины. Не бросился следом, когда я села на заднее сидение такси.

Просто стоял и смотрел, как я уезжаю.

Глава 40

— Так же, вам необходимо выбрать, кто возглавит родительский комитет. Есть желающие? — классный руководитель, у которой Матвей будет учиться совсем скоро, обвела сидящих за партами родителей внимательным взглядом.

Я не думала, что смогу что-то возглавлять, поэтому руку не тянула. Желающих и так было много. Да и потом… я в своей жизни никак не могла навести порядок. Про дополнительную ответственность думать не хотелось. И так было тошно.

Пассивно наблюдая за разговором, я делала пометки, на что нужно будет сдать деньги сейчас, на что нужно отложить и что обязательно нужно будет докупить к уже приобретённому.

В сумке противно вибрировал поставленный на беззвучный смартфон, но доставать его я не хотела. Знала ведь, что это Глеб. Кто ещё мне может так настойчиво обрывать телефон?

Оглядев счастливых родителей будущих первоклашек, я ощутила внезапный укол зависти. Некоторые пришли с мужьями, словно специально демонстрируя всем, какие они счастливые и ответственные. Не то что я…

— Может ответите, — с лёгкой улыбкой прошептала мне соседка по парте, выразительно скосив глаза на мою жужжащую сумочку, перекинутую через спинку стула. — Муж от любопытства обрывает телефон?

— Бывший муж, — поправила я её, услышав в ответ понимающее и протяжное «оу».

Вот точно. «Оу» — так теперь можно характеризовать мою жизнь.

Я успешно игнорировала существование Глеба в течении двух недель. Он звонил, приходил, но… На звонки я его отвечала крайне редко, прося оставить меня в покое. С его появлениями у квартиры было проще. В тот день, когда Катя мне рассказала правду, я была настолько раздавлена разговором с Глебом, что не смогла сдержать эмоции, когда забирала Матвея у Люси.

Всё же Людмила мудрая женщина. А ещё очень добрая. Она не только выслушала меня, дав выговориться, но и предложила какое-то время пожить у неё. В любой другой ситуации, я бы отказалась. Но в тот день… да, мы с Матвеем остались у Люси. И не зря. Тем же вечером у дома появился знакомый чёрный внедорожник…

Злоупотреблять добротой соседки я не стала, и чуть придя в себя всё же вернулась домой, предупредив Глеба, что если он ещё раз приедет, то я могу и навсегда уехать. Не знаю, насколько он поверил в мою угрозу, но маячить перед домом перестал. Да и не пытался подловить во время прогулок с Матвеем.

Я даже на ресторан махнула рукой, позвонив Константину и попросив взять окончание ремонта на себя. Повар отреагировал на мою просьбу спокойно и даже с энтузиазмом. Оно и к лучшему… по идее, скоро открытие, а я понятия не имела, как взять себя в руки.

И ведь понимала, что разговора с Глебом не избежать, но…

— Да что ж такое, — не выдержав очередного жужжания, я достала телефон и не глядя приняла звонок, зашипев в трубку: — Надеюсь у тебя снова отказали ноги, и ты решил мне об этом сообщить, иначе…

— Настя? — вместо Глеба я услышала взволнованный голос Люси. — Матвей пропал!

— Что значит пропал? — переспросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.

— Я не знаю! — Люся едва ли не плакала. — Он уговорил меня посмотреть с ним мультик, мы смотрели… я задремала, Настя, я так виновата! А когда проснулась — его нет! Его нет в квартире! Я уже оббежала вокруг дома, на площадках…

— Его точно забрал Глеб. Не переживай, я сейчас приеду, — завершив звонок, я поднялась со стула и взяла сумку. — Простите.

Спешно покинув класс, я шла по коридорам, испытывая даже не злость. Это было больше похоже на ненависть. Но высказывать всё Глебу прямо здесь я посчитала неправильным.

Лишь покинув школу, я набрала его номер, идя в сторону остановки и слушая гудки.

— У тебя есть максимум полчаса, — зло начала я говорить, стоило ему снять трубку. — Пока я еду домой, чтобы вернуть Матвея. Ты меня понял?

— Откуда вернуть? — с заминкой отозвался он в ответ.

— Тебе виднее, — заметив приближающийся автобус, я скорректировала время. — Даже пятнадцать минут, а не двадцать. Понятия не имею, куда ты его повёл на этот раз, но ты перешёл черту! Это на меня у тебя выработанная годами привычка скрывать правду, но о Люсе ты подумал? Она же не девочка! Ты хоть представляешь, как она испугалась, не обнаружив ребёнка в квартире?

— Да, — снова с паузой отозвался Глеб. — Я не подумал.

— Тебе самому от себя не противно? — я покачала головой. — Привези Матвея домой. Или я не знаю, что с тобой сделаю.

Отключив телефон, я расплатилась с кондуктором и опустилась на сидение.

Зачем он это сделал? Решил повлиять на меня через ребёнка? Вывести на разговор?

Не хотела я ни о чём говорить.

Не сейчас.

Сейчас я могла только злиться.

На Глеба, за то, что так со мной поступил. За то, что не дал право выбора. За то, что оставил одну с ребёнком.

И на себя.

За то, что так просто поверила в измену. За то, что не сообщила ему о беременности. За то, что продолжаю любить его. Любить, несмотря ни на что.

Я устало прикрыла глаза.

Даже забавно. То я не могу простить ему измену, перебирая в голове варианты того, кем буду выглядеть в глазах других людей. А стоит выясниться, что никакой измены и не было — не могу простить предательство.

Да. Лучше бы он и правда мне изменил. В таком случае, себя бы я виноватой не чувствовала. А так…

Выйдя на своей остановке, я быстрым шагом направилась к дому. Ещё на подходе я увидела встревоженную Люсю у подъезда. Она буквально металась, вглядываясь в округу и сжимала в руках телефон.

— Настя…

— Всё в порядке, — как можно спокойнее заверила я её. — Ты ни в чём не виновата. Это всё Глеб…

— Глеб? — выдохнула она в ответ. — Он то здесь…

— Я ему уже позвонила, скоро он вернёт Матвея, — пояснила я, мотнув головой в сторону лавочки. — Давай присядем?

Люся лишь кивнула и позволила мне увести её в сторону, внимательно слушая мои пояснения по поводу Глеба.

— Не верю я Настя, что он мог вот так вот, — запричитала Люся, с тревогой смотря на меня, стоило нам присесть. — Не стал бы он…

— Глеб сказал, что привезёт его, — покачала я головой. — Но ты права, он пересёк границу дозволенного. А вот и они.

Я нахмурилась, наблюдая за подъезжающем внедорожником, предчувствуя неприятный разговор.

— Почему он один? — напряжённо прокомментировала Люся, когда Глеб вышел из машины и направился к нам.

Тот же вопрос мучил и меня. Медленно поднявшись на ноги, я подождала, когда Глеб к нам приблизится.

— Ты…

— У меня нет Матвея, — опередил он готовые сорваться с моих губ обвинения. — И я не настолько не в своём уме, чтобы красть у тебя сына, Настя!

— Тогда где Матвей? — я медленно опустилась обратно на скамейку, почувствовав, как земля уходит из-под ног.

— Хороший вопрос, — практически рыкнул Глеб, переключая внимание на Люсю.

Пока она подробно отвечала на его вопросы, описывая то же самое, что и мне по телефону, я молча наблюдала за ними. Всё было словно в тумане. Я не хотела верить, что Матвей действительно пропал и, боже упаси, что с ним что-то могло случиться! Но весь внешний вид Глеба говорил о том, что сын не у него. Он был встревожен не меньше моего, я это не только видела, но и чувствовала.

— Надо в полицию идти! — привлекла Люся моё внимание. — Настя, ты прости меня…

— Ты не виновата, — заверила я её, доставая телефон и пытаясь вспомнить номер, по которому нужно звонить в таких ситуациях.

Как на зло, мысли путались, и простой номер из трёх цифр словно стёрли из памяти.

— Посмотри на меня, — Глеб присел передо мной на корточки, забирая телефон. — Мы его найдём. Слышишь? Всё будет хорошо.

— Надо в полицию, — словно вынырнув из тумана, я резко поднялась на ноги, вынуждая и Глеба выпрямиться. — И нужно искать его! Нужно…

— Я уже позвонил, сразу после разговора с тобой, — с нажимом произнёс Глеб. — Его уже ищут. Мы можем объехать все места, где вы гуляли. Куда он мог пойти, покажешь?

— Да, — кивнула я. — Ты думаешь, он сам ушёл? А если…

— Мы его найдём, — не терпящим возражений тоном повторил Глеб. — Иди в машину.

Глава 41

Мы объехали детские площадки, на которых я гуляла с Матвеем. Зашли в несколько кафе у дома. Наведались в магазины.

Всё было безрезультатно. Матвея нигде не было, и никто его не видел.

Мы даже доехали до центрального парка, обошли все аттракционы, но…

— Мы найдём его, — видя моё состояние, в тысячный раз повторил Глеб.

Только он и поддерживал меня, не давая скатиться в банальную истерику. Подгонял, заставлял думать, рассуждать, искать… Если бы не Глеб, боюсь, я бы просто наматывала круги вокруг дома и заливалась слезами. Впрочем, моё состояние сложно назвать нормальным. Я едва не плакала от отчаяния и от осознания своей беспомощности.

— Ты слышишь меня? — приблизившись, Глеб взял в ладони моё лицо и заставил посмотреть на него. — С Матвеем всё в порядке. Мы его найдём.

Мне бы его уверенность…

Меня же просто душило отчаяние. Я готова была прямо сейчас скупить всех корги в городе, лишь бы Матвей оказался рядом!

Ну вот куда он мог деться? Куда?!

Стоило представить, что сын сейчас где-то совершенно один, как сердце обливалось кровью. У меня не было ни малейшего представления, что могло случиться. Его кто-то забрал? Или он сам вышел из квартиры? Голова гудела от мыслей, но я так и не могла найти хоть какое-то приемлемое объяснение. Всё напоминало дурной затянувшийся сон и хотелось лишь одного — проснуться и просто прижать Матвея к себе и никогда больше не отпускать. Вдохнуть родной запах, провести рукой по волосам.

— Пойдём к машине, — продолжал руководить нашими поисками Глеб. — Где вы с ним ещё бывали? Музеи? Игровые какие-нибудь? В ресторане, на работе?

— В ресторане, — выбрала я последнее предположение. — Ему очень Костя понравился.

— Значит, поедем туда, — кивнул Глеб и взял меня за руку, уверенно шагая к выходу из парка и виднеющейся отсюда стоянке.

Каждый вдох давался труднее предыдущего. Бессилие и неизвестность тисками сжимали горло.

Только бы всё было хорошо… только бы он скорее нашёлся…

— Где же ты, — прошептала я, обхватив себя руками за плечи, вглядываясь в прогуливающихся вокруг людей, пока Глеб отошёл чуть вперёд, сняв машину с сигнализации.

Я так разозлилась, решив, что это он забрал Матвея, воспользовавшись ситуацией. А сейчас всё бы отдала, чтобы так оно и было на самом деле.

— Настя, — позвал меня Глеб, заставив отмереть и быстрым шагом направиться к нему. — Ты как? Точно сможешь искать дальше?

Я лишь кивнула, не став ничего говорить. Глупо было рассчитывать, что я смогу где-то просто сидеть в ожидании новостей. Очень глупо! Хорошо, что сам Глеб отвлёкся на зазвонивший телефон и не стал развивать тему.

— Нашли, — привлёк он моё внимание, впервые за последние несколько часов улыбнувшись.

— Нашли Матвея? — я вплотную приблизилась к Глебу, вцепившись в его футболку, как в спасательный круг, жадно наблюдая за его разговором.

— Где? Да… Понял. Сейчас будем.

— Что…

— Всё в порядке, Матвея нашли. А ты мне сейчас футболку порвёшь, — осторожно отцепив мои пальцы от ткани, Глеб развернул меня и повёл к двери машины.

— Где его нашли? Кто нашёл? Он в порядке? Он…

— Настя, — спокойно перебил Глеб рой моих вопросов. — Он в порядке. Цел и здоров. Он в отделении полиции на…

— Что он делает в полиции?! — взвизгнула я, позволяя усадить меня на переднее сидение.

Я одновременно была рада, что наконец-то стало известно хоть что-то про сына и в то же время не верила услышанному, прокручивая в голове наихудшие сценарии того, как сын мог оказаться в полиции.

Наверное, я так и не успокоюсь, пока своими глазами не увижу Матвея. Живого и здорового.

— Игорь, мой друг, сказал, что Матвей сам туда пришёл, — ответил Глеб, перекинув ремень безопасности и щёлкнув им, пристёгивая меня. — Подробности узнаем там.

Я проводила его взглядом, пока он обходил машину и садился за руль.

— Скоро всё узнаем, — поймав мой взгляд произнёс Глеб, резво вливаясь в поток машин. — Главное, что он нашёлся.

— Да, самое главное, — прошептала я и закусила губу, стараясь сконцентрироваться на мелькавшими за окном домами.

— Да, — Глеб услышал мои слова. — Главное.

Я кивнула, пытаясь сдержать всхлипы.

— Насть, — я почувствовала его тёплую ладонь на своём колене. — Иди сюда.

Я позволила ему обнять меня и прижать к себе, отстранённо заметив, что машину Глеб остановил.

— Ну что ты, — начал он меня успокаивать, осторожно поглаживая по голове. — Всё ведь хорошо, скоро Матвея увидим.

Я молча слушала всё, что он шептал, продолжая тихо плакать, уткнувшись носом в его футболку. Скопившемуся напряжению нужен был выход, я просто не могла перестать плакать, продолжая испытывать страх за сына. Мне казалось, что паника моя так и не отступит, пока я своими глазами не увижу Матвея. А может и этого будет недостаточно. В голове зудела мысль больше никогда не отпускать от себя сына. Никогда! Повторения сегодняшнего дня я просто физически не выдержу.

— Родная моя, — мягко позвал меня Глеб, отстраняясь и осторожно касаясь подбородка, вынуждая поднять на него голову. — Не плачь, всё же хорошо. Главное, что Матвей нашёлся и с ним всё в порядке. С остальным разберёмся.

— Да, — хрипло выдохнула я и рвано отстранилась, избавляясь от прикосновения Глеба.

Нам сигналили машины, намекая, что светофор давно горит зелёным, а мы продолжаем стоять, мешая движению.

— В бардачке есть влажные салфетки, — подсказал мне Глеб, трогаясь.

— Спасибо, — не стала я отказываться, дрожащими руками открыв бардачок и потянув за край упаковки салфеток.

Неожиданно мне в ноги упала квадратная чёрная бархатная коробочка, которую я поспешила поднять.

— Ничего страшного, — Глеб тут же забрал её из моих пальцев, закидывая коробку в карман в двери.

Снова кивнув, я протёрла лицо и глаза, стараясь привести себя в подобие порядка. Мы уже свернули к парковке перед зданием отделения полиции.

— Матвей! — увидев сына на улице в компании какого-то мужчины, я начала дёргать за ручку, пытаясь как можно скорее оказаться рядом с сыном.

— На ходу выпрыгнуть не получится, — громко произнёс Глеб, останавливая мои попытки открыть заблокированную дверь. — Я помогу.

Остановив машину прямо на въезде, Глеб отстегнул мой ремень безопасности и щёлкнул кнопкой, разблокировав двери.

Как сама не своя я выпрыгнула из машины, срываясь с места и побежав к сыну.

— Никогда больше так не делай! — я прижала его к себе, опустившись на колени прямо на асфальт. — Слышишь? Никогда!

— Ну мама, — вяло протянул Матвей, пока я осматривала его ручки и ножки, проверяя, что он действительно цел и невредим.

— Я чуть с ума не сошла, котёнок, — прошептала я, глотая слёзы, и судорожно продолжая гладить сына то по волосам, то по худеньким плечикам. — Разве так можно? Как ты здесь оказался?

— Я просто хотел найти Глеба, — совсем тихо ответил Матвей. — Ты сама говорила, что если я потеряюсь, то нужно искать полицию. Я думал вернуться, пока тётя Люся спит, но меня не отпустили…

Глаза Матвея наполнились слезами, нижняя губа дрожала, заставляя меня снова прижать его к себе. А я сидела и просто не знала, как реагировать на услышанное.

Он искал Глеба.

— Ты ушёл сам из квартиры? — уточнила я, дождавшись лёгкого кивка головы. — Родной мой…

— Ты сказала тёте Люсе, что Глеб больше никогда к нам не придёт, — начал всхлипывать сын, опустив голову и пряча от меня слёзы. — Я хотел его найти и попросить помириться с тобой.

Я затравленно обернулась на Глеба, разговаривающего с мужчиной, что ждал нас здесь с Матвеем. Когда сын успел так сильно привязаться к нему? Почему я этого не заметила? Он ничего мне не говорил… боже, я так радовалась тому, что Матвей не спрашивает про Глеба, в то время как он просто подслушал один из моих разговоров и сделал свои выводы.

— Родной, — тихо обратилась я к сыну, стирая слёзки с его личика и заглядывая в глаза. — Ты должен был рассказать мне, а не убегать искать его. Понимаешь?

— Мама, — словно не слыша меня отозвался Матвей. — Я больше не буду просить корги. Можно Глеб будет снова к нам приходить?

Из груди, как будто от удара, выбило весь воздух. Я и представить себе не могла, что за такой короткий период Глеб станет так важен для Матвея. Что это? Интуиция? Или он на генетическом уровне чувствует, что Глеб ему совсем не чужой? Ответа у меня не было.

Я вновь посмотрела в сторону Глеба. Он как раз закончил разговор и направлялся к нам.

— Матвей пытался найти тебя, — сдавлено прошептала я, приняв протянутую руку Глеба и поднимаясь с асфальта.

— Знаю. Игорь мне рассказал, — он помог мне встать, после чего присел на корточки перед Матвеем, неуверенно положив руку ему на плечо. — Ну и напугал же ты нас.

— Я не хотел, — не поднимая головы отозвался сын, сосредоточеннорассматривая свои кроссовки.

Глеб перевёл растерянный взгляд на меня, словно прося помощи. Это вызвало подобие улыбки. Такой смелый и уверенный он был, когда мы искали Матвея, и выглядел таким растерянным, не зная, что сказать сейчас.

— Отвезёшь нас домой? — попросила я, приходя к нему на помощь. — Надо успокоить Люсю, а потом… можем все вместе поужинать.

— Ты останешься с нами? — сын вскинул голову, вглядываясь в лицо замершего от моего предложения Глеба.

— Ты же слышал маму, — ответил он, поднимаясь и оглядываясь на машину. — Нужно кресло из багажника достать.

— К чёрту кресло, — искренне выдохнула я, беря Матвея за руку. — Поехали домой.

Глава 42

Я проснулась резко, как будто от толчка, настороженно осматривая погруженную во мрак комнату. Рядом со мной спал Матвей, бережно, как и я, накрытый пледом.

События прошедшего дня пронеслись в голове, заставляя сердце замереть в груди. Пропажа Матвея, его поиски… Господи, как хорошо, что всё это закончилось! Погладив сына через плед, я осторожно вставала с дивана.

Я помнила, как мы пришли домой вместе с Глебом, как поужинали. И как Матвей уговорил нас посмотреть всем вместе мультфильм — тоже. Чего я не помнила, так это того, как умудрилась уснуть.

На цыпочках выйдя в коридор, я направилась на кухню. Уверенность, что Глеб никуда не ушёл, крепко засела в голове. И интуиция меня не подвела.

Он стоял в темноте кухни у окна, положив ладони на подоконник. Я замерла, смотря на него и чувствуя нарастающее внутри напряжение.

— Настя? — Глеб обернулся, почувствовав мой взгляд.

— Я уснула, — немного хрипло сказала я, щёлкнув выключателем и зажигая настенный светильник.

— Я знаю, — Глеб внимательно следил за тем, как я подошла к чайнику и начала набирать в него воду из-под крана.

— Спасибо, что накрыл, — поставив греться воду, я достала себе кружку и обернулась на Глеба. — Чай будешь?

— Лучше кофе, — он устало растёр лицо, после чего направился к столу. — Как ты себя чувствуешь?

— Вымотанной, — честно ответила ему, потянувшись за второй кружкой. — Растворимый кофе будешь?

Сил доставать турку и варить молотый — у меня просто не было.

— Буду, — просто отозвался он. — И нам нужно поговорить.

— Думаешь нужно? — буркнула я, насыпая сахар в кружки.

И понимала, что разговора не избежать. Внутри поселилось странное опустошение. Даже злость на Глеба поутихла, смещённая на задний план пережитым страхом за Матвея.

— Ты не сможешь вечно игнорировать меня, — тихо произнёс Глеб, наблюдая, как я опускаю перед ним на стол кружку с горячим кофе и сажусь напротив, помешивая свой чай.

— Пока отлично получалось, как мне казалось, — я снова грустно улыбнулась. — Я не думала, что Матвей так сильно привяжется к тебе. Тем более, я понятия не имела, что он что-то подслушал и… — я замолчала, нерешительно переведя взгляд с кружки на Глеба. — Случившееся — моя вина, я это признаю и не допущу повторения.

— Я не об этом хотел поговорить.

— Знаю, — едва заметно кивнула я. — Но я правда не уверена, а стоит ли. Что это изменит?

Я пожала плечами, делая осторожный глоток чая. Горячий напиток обжигал язык, вынуждая поморщиться. Говорить не хотелось. Наверное, лучшим вариантом будет просто игнорировать попытки Глеба что-то разъяснить. Это ничего не изменит. Да и свои выводы я сделала.

Только Матвей. Только это нас теперь связывает. А проснувшиеся вновь чувства… что ж. Один раз я сумела забыть Глеба. Смогу и во второй.

— Я много думал над твоими словами, — нарушил образовавшуюся между нами тишину Глеб. — Ты была не права. Я не допускал и мысли, что ты сможешь бросить меня, едва узнаешь об аварии.

Я продолжала молчать. Это всё и правда не имело больше значения. Никакие слова и пояснения ничего не смогут исправить. Так и зачем тогда ворошить прошлое?

— Я боялся другого, — чуть тише продолжил говорить Глеб. — Что спустя время ты возненавидишь меня. За то, что приходится ухаживать, за то, что ты здорова, но привязана к лежачему. Не сразу, но ты бы возненавидела…

— Что за бред ты несёшь? — вспылила я, нарушая свой же запрет игнорировать все его попытки развязать разговор на эту тему. — Я любила тебя…

— Как и я тебя, — он едва заметно улыбнулся. — Сейчас ничего не изменилось. Я любил тебя всегда и…

— Так сильно любил, что даже встав на ноги решил не искать со мной встречи? — я грустно улыбнулась. — Глеб, ты…

— Думаешь, я не хотел? — Глеб усмехнулся и опустил взгляд на свою кружку. — Хотел.

— Если бы ты хотел…

— Знаешь, сколько раз я был в шаге от того, чтобы дать команду на сбор всей имеющейся на тебя информации, которую только можно найти? — перебил он меня, смотря мне в глаза. — Сколько раз сам себе это и запрещал, убеждая себя, что поступаю правильно? Что не имею права приближаться к тебе. Что у тебя наверняка уже есть всё, что тебе нужно. Всё, чего уже никогда не смогу дать я. Что если я не выдержу — то просто разрушу твою жизнь. Эгоистично верну тебя себе… я же не знал про Матвея…

— О, это моя любимая часть твоих рассуждений! — настал мой черёд перебивать. — А теперь просто представь, что я приехала к Оксане без сына. Ты бы его не увидел. Знаешь, что было бы дальше?

— Знаю, — уверенно отозвался Глеб, ни секунды не раздумывая. — Я бы тебя не отпустил. Знаешь, — он встряхнул головой, делая небольшую паузу. — Я бы просто не смог отпустить. Даже если бы не было Матвея…

— Ошибаешься, — я неожиданно осознала, что на самом деле движет Глебом. От простой мысли сердце словно ножом полоснули, но… я чувствовала, что права. — Глеб… всё, что ты сейчас делаешь, как стараешься объяснить, исправить, вернуть, — я сцепила пальцы в замок, чтобы не выдать то, как они подрагивают от волнения. — Всё это только из-за Матвея.

— Нет.

— Дослушай меня, пожалуйста, — попросила я. — Ты смирился с тем, что у тебя не будет детей. Поверь, мне трудно представить, какого тебе, но… ты не любишь меня. Может что-то и осталось, но… Ты просто хочешь вернуть то, что сам когда-то разрушил. Вернуть… нас. Тебя гложет чувство вины, может ещё что…

— Я люблю тебя, — всё же перебил меня Глеб, не дав до конца озвучить всё, что крутилось на языке. — Я не смог забыть тебя за семь лет. И не собираюсь отпускать теперь.

— У тебя нет выбора, — произнесла я, сделав глубокий шумный вздох. — Глеб, однажды я смогла забыть тебя. Научилась жить без тебя, без твоей любви. Научилась, понимаешь? Да, твоё появление… — я не дала себе договорить. — Я хочу, чтобы ты виделся с сыном. Матвей хочет того же, но… Давай оставим всё так, как есть.

— Настя…

— Пожалуйста, — попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Дай мне спокойно жить дальше. Ресторан, помощь Матвею — это максимум, что я смогу дать тебе. Я не люблю тебя. А скоро и ты поймёшь, что единственное, что нужно тебе, это… — я не смогла договорить, просто махнув рукой. — А сейчас тебе пора. Уже поздно.

Глеб поднялся на ноги, не сводя с меня пристального взгляда. Я и не думала, что будет просто.

— Хорошо, — неожиданно согласился он. — Я уйду.

— Хорошо, — повторила я за ним.

— Только ты не права. Я люблю тебя. И ты сама это поймёшь.

— Глеб…

— Я слишком много совершил ошибок, — вкрадчиво продолжил он. — Я всё исправлю.

Он хотел подойти ко мне, но вовремя себя остановил, бесшумно выходя в прихожую и обуваясь.

— Я дам тебе столько времени, сколько потребуется, — прошептал он мне, перед тем, как покинуть квартиру.

Глава 43

— Этого просто не может быть, — шептала я, не в силах поверить в увиденное. — Просто не может быть!

Перевела растерянный взгляд на своё отражение в зеркале. В глазах не было страха, а на губах играла странная улыбка.

Чему я улыбалась сейчас? Вероятно от растерянности. Этого всё равно не может быть…

— Мама! Телефон звонит! — услышала я окрик прибежавшего к двери ванной Матвея.

— Секунду! — закрыв воду, я собрала мусор и выбросила всё в пластиковое ведро.

Открыв дверь, я потрепала сына по голове, одновременно забирая жужжавший гаджет.

— Ну ма-а-ам, — увернувшись от ласки, сын побежал в комнату.

— Да, Глеб, — приняла я вызов, чувствуя, как подрагивают руки.

— Доброе утро, — привычно поздоровался он. — Как спалось? Как настроение?

За последние две недели так начиналось каждое моё утро. С его звонка.

Но сегодняшний день отличался. Сегодня у нас было запланировано открытие ресторана, что не способствовало моему спокойствию. Да и…

— Насть? — позвал меня Глеб, когда я слишком затянула с ответом.

— Да как тебе сказать, — с трудом переведя взгляд в сторону от мусорного ведра, стоявшего в ванной, я ответила: — Нервничаю.

— Ты справишься, — без раздумий ответил Глеб. — Поверь мне.

Краем уха слушая, как он пытается вселить в меня уверенность, я продолжала коситься в сторону ванной. Да, в ресторане у меня всё схвачено, тут он прав, а вот что касается остального…

— Глеб, я могу тебя попросить об одолжении? — спросила я, перебивая Глеба.

— Да, конечно, — моментально согласился он, даже не зная, о чём пойдёт речь. — Ты ведь знаешь, я для тебя всё сделаю.

— Можешь раньше забрать Матвея?

Изначально мы с Глебом договорились, что за Матвеем он приедет в три часа, чтобы я могла спокойно отправиться в ресторан и заниматься подготовкой к вечернему открытию, не переживая за сына. Но сейчас я понимала, что не смогу сосредоточиться, пока не буду точно уверена…

— Я уверен, что ты и так всё успеешь, — я почувствовала, что Глеб мягко улыбается. — Но, раз ты просишь — конечно я согласен. Мне приехать к двум?

— Сейчас, — выдохнула я. — Если тебе не сложно, я хочу, чтобы ты приехал сейчас.

— Сейчас только десять, Насть, — Глеб продолжал улыбаться. — Что ты планируешь там делать столько времени? Не подумай, мне не сложно, просто…

— Мне нужно встретиться… кое с кем, — объяснила я Глебу, сказав полуправду.

— Кое с кем? — переспросил у меня Глеб.

— Да.

— Могу я узнать…

— Нет, — категорично ответила я. — Я никогда не спрашиваю у тебя, с кем ты проводишь своё свободное время. И от тебя жду того же.

Получилось несколько резче, чем я планировала, но держать себя в руках мне сейчас было довольно сложно.

— Если бы ты спросила, я бы с удовольствием ответил, что ни с кем не провожу своё свободное время. Только с тобой и Матвеем, — без намёка на улыбку отозвался Глеб. — Вечера и ночи я коротаю один…

— Глеб.

— Через сорок минут подъеду, — вздохнув, озвучил мне он. — Матвей хорошо позавтракал или я могу получить разрешение на вкусную вредятину?

Я рассмеялась, вспоминая, как недавно отчитывала Глеба за то, что в любой непонятной ситуации он кормит Матвея бургерами или пиццей. А учитывая тот факт, что Матвейка быстро смекнул что к чему и начал устраивать Глебу эти самые ситуации при каждой встрече…

— Позавтракал он хорошо, — отсмеявшись сказала я. — Но можешь купить ему мороженное, если пойдёте в парк.

— Хорошо. До встречи.

— Пока.

Сбросив вызов и заглянув к Матвею в комнату, я сообщила сыну, что планы несколько изменились и Глеб приедет раньше. Реакция сына была ожидаемой — он радовался и придирчиво планировал, куда они пойдут сегодня и что ему обязательно нужно взять с собой.

Я же в телефоне уже нашла номер Жени и слушала гудки, надеясь, что она осталась верна себе и сегодня будет на работе.

— Привет, пропажа! — сняв трубку, поздоровалась она со мной.

— Привет, Жень.

Улыбку сдержать было трудно. С Женькой мы водили сыновей в один детский садик и пересекались лишь по утрам, но умудрились стать почти подругами, раз в месяц выбираясь вместе посидеть в ресторане. Обычно в том, где я работала. Да и сейчас работаю…

А с появлением в моей жизни Глеба мы не общались. Слабая отговорка с моей стороны, но мне действительно было некогда. Да и, к своему стыду, о Женьке я вообще не вспоминала.

— Я знаю, что ты хочешь, — перестав смеяться опередила меня Женя, заговорив первой. — Но я сегодня работаю. Так что, предлагаю встретиться завтра…

— Отлично! — выдохнула я, улыбнувшись. — Можно я приеду к тебе сегодня? Ты мне как раз и нужна… по рабочим моментам, — покосившись на мельтешившего рядом Матвея, скорректировала я формулировку.

— Даже так? — хмыкнула Женька. — Когда тебя ждать?

— Часа через полтора, — прикинула я.

— Жду, — с непередаваемой интонацией отозвалась она. — Ой, как жду.

Нервно рассмеявшись, я закончила разговор, наблюдая, как Матвей достал купленный к школе рюкзак и закидывает в него всё, что считает нужным. Надеюсь, Глеб поможет ему таскать все эти сокровища…

Впрочем, в Глебе в последнее время я не сомневалась.

Странно, но он изменился после нашего ночного разговора. Руки свои не распускал, зажимать меня не пытался, да и в целом, вёл себя более чем прилично. И в то же время, он постоянно был рядом. Ненавязчиво становясь неотъемлемой частью нашей с Матвеем жизни. Подвести утром? Легко. Посидеть с Матвеем? Всегда готов. Чёрт, да он даже пару раз с утра кофе мне приносил с вкусной выпечкой, не требуя никакой благодарности и уходя до того, как я начну возмущаться его действиям.

А помощь с рестораном? Она была просто неоценимой. Начиная от того, что повара и бригаду строителей он нанял ещё до того, как я вообще узнала о своём статусе новой владелицы. И заканчивая договорами с поставщиками, которых Глеб утвердил с Константином. И датой открытия, которую объединили с празднованием открытия филиала Глебовской фирмы. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Я всё это подмечала, и мысленная установка, что он делает всё это только ради Матвея, день за днём давала всё большую трещину.

Иногда, когда он оставался с нами на ужин, я ловила себя на мыслях, что мы почти семья. Правда, тут же одёргивала себя, напоминая, что сама приняла решение и оно верное. Вот только… а верное ли?

Да, Глеб души не чаял в Матвее, но он и про меня не забывал. Сменил тактику, которая, кажется, действовала. Иначе, почему я всё чаще ловила себя на том, что смотрю на его губы, давя в себе желание снова ощутить их вкус? Или на руки, желая, чтобы он обнял…

Он ничего особенно не делал, разве что иногда позволял себе говорить, что любит меня. И каждый раз не ждал от меня ничего в ответ, тем самым выворачивая душу наизнанку.

— Матвей, — закончив собираться, я забрала у сына рюкзак, при этом откровенно крякнув от его тяжести. — Да чем ты его набил?

— Самым необходимым, — беззаботно ответил Матвейка, проносясь мимо меня в прихожую и с самым невинным и сосредоточенным видом принялся искать свои кроссовки.

— Ладно, — дотащив "самое необходимое" до двери, я тоже вставила ноги в лодочки, попутно сбрасывая звонок от Глеба. — Спускаемся. Машина подана!

— Ура! — искренне воскликнул Матвей, подгоняя меня на выход.

Взяв сумочку и подняв рюкзак, я закрыла дверь и, слушая радостные рассуждения Матвея, ожидала лифт.

— Глеб?

— Привет, Глеб! — одновременно со мной заговорил сын, стоило дверям лифта разъехаться, открывая вид на стоявшего в кабине Волкова.

— Привет, — отступив назад, чтобы пропустить нас в кабину, Глеб с сомнением протянул: — Я думал, что мы хоть чая выпьем.

— Прости, у меня нет на это времени, — вяло улыбнулась я ему, чувствуя, как снова начинают подрагивать пальцы.

В его присутствии я и так не всегда чувствовала себя комфортно, разрываясь от противоположности собственных мыслей, а уж сегодняшнее утро…

— Так и не скажешь, куда так торопишься? — с улыбкой спросил Глеб, хотя взгляд его оставался серьёзным.

— Глеб…

— Мама встречается с Женей! — тут же сдал меня Матвей.

— С Женей? — улыбка медленно сползла с лица Глеба.

— Они часто встречаются, — довольно затараторил сын. — И…

— Матвей! — повысила я голос, останавливая речь маленького доносчика, пока он не наговорил лишнего. — Помнишь мы с тобой обсуждали, что можно рассказывать другим, а что — нет?

— Но это же Глеб! — хлопал на меня глазками Матвейка, не понимая, что сделал не так.

— Ему не надо знать про Женю, — мягко попросила я его. — Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулся сын, поняв, что ругать я его не собираюсь.

Это ведь просьба. Всего лишь просьба…

— Значит, Женя, — тихо повторил за мной Глеб.

— Надеюсь тебе хватит такта не делать из Матвея шпиона и не выпытывать у него ничего про Женю? — едва слышно попросила я, как только двери лифта открылись и Матвей побежал первым по лестнице.

Глеб лишь хмуро кивнул.

Я не совсем понимала сейчас злость Глеба, но ощущала её на физическом уровне. И чего он так реагирует на встречу с подругой? Он ведь даже не знает всего! Только имя…

Точно! Женя! Он просто решил, что это не подруга! Имя ведь может принадлежать как женщине, так и мужчине. И кто тогда по мнению Глеба мне Женя? Друг? Или…

— Что ж, — я повернулась на Глеба. — Не давай ему таскать рюкзак самому, он довольно тяжёлый. И… желаю хорошо провести время. Встретимся в ресторане?

— Угу, — отозвался в ответ Глеб, продолжая прожигать меня хмурым взглядом, но рюкзак в руки взял.

Я лишь улыбнулась.

Странно, но… Мне была до одури приятна его ревность.

Глава 44

— Как это вообще возможно? — раз в тридцатый спросила я, не торопясь подниматься с кушетки и разглядывая едва заметные трещинки на потолке Женькиного кабинета.

— Ну, смотри, — хмыкнула она в ответ, отставляя кружку с кофе на стол. — Странно, что имея сына у тебя возникают подобные вопросы, конечно, но… Могу объяснить. Когда мужчина и женщина…

— Не смешно, — фыркнула я, вновь сосредоточив своё внимание на потолке. — Как это возможно? Он ведь бесплоден! Да и было у нас всего один раз…

— Ох, Настя, — протянула Женя, снисходительно смотря на меня. — Знаешь, я здесь такого насмотрелась за время работы. Меня даже беременные девственницы не удивляют. Чего уж говорить о тебе? Здоровая, молодая…

— Беременные девственницы?! — переспросила я, смутно представляя себе, как такое вообще может быть.

— Угу, — хихикнула Женька, совершенно серьёзно добавив: — Мне бы посмотреть историю болезни твоего бывшего. Даже интересно, что там у него…

— Бесплодие там у него, — ответила я ей, принимая сидячее положение.

— Даже при вазэктомии бывают осечки, поверь, — мотнула головой Женька. — А у твоего, как я поняла, стерильность не связана с удалением семявыводящих протоков и…

— Из всего тобой сказанного, я поняла лишь слово «осечка», — протянула я.

— Я к тому, — рассмеялась Женька, — что, если его бесплодие связано с препаратами, не дающими организму производить жизнеспособных сперматозоидов, это не значит, что шанса нет. Скорее всего, ему предлагали в будущем вариант с ЭКО. А так же сдавать сперму и проверять, проверять, проверять… вдруг один из миллиона будет подавать признаки жизни и…

— Мы с ним не обсуждали эту тему, — пожала я плечами.

— Теперь есть повод, — усмехнулась Женя. — Или про этого ребёнка ты ему тоже не расскажешь?

Положив ладонь на живот, я задумалась.

Разумеется, Глебу рассказать нужно, вот только… а поверит ли он мне? Да и сама ситуация вызывала у меня странные чувства. Я не могла определиться в том, чего хочу. Как и до сих пор не понимала, нужна ли я Глебу. Если он поверит, то точно уже не отступится. Но не из-за меня.

— Сейчас есть хорошие способы подтвердить отцовство, не причиняя вреда ни малышу, ни его будущей мамочке, — привлекла моё внимание Женя. — Если ты опасаешься реакции бывшего.

— Я не уверена, что нужна ему, — честно призналась я. — Чувствую себя просто дополнением к Матвею, что ли. А теперь…

— Дурочка, — закатила глаза Женя. — Знаешь, я понимаю, что многое из вашей истории ты мне не рассказывала, но… Просто поверь моей интуиции. Любит он тебя. Матвея считает чем-то вроде чуда, на второго вашего малыша вообще молиться будет, но главное для него — ты.

— Я в этом не уверена.

— Это не ты. Это гормоны, — рассмеялась Женька.

— И снова не смешно, — сказала я, при этом не сдержав улыбку.

— Ладно, — поднявшись на ноги, подруга уверено взяла со стола листы и подошла с ними ко мне. — Меня будущие мамочки за дверью скоро растерзают, мы второй час с тобой сидим, — она протянула мне бумаги. — Рекомендации здесь, думаю, ты и так всё знаешь. Дата следующего приёма тоже здесь. На учёт я ставлю тебя у себя, ты ведь не против?

— Конечно, — забрав листы, я убрала всё в сумку. — Спасибо тебе, Жень. За всё. И за то, что выслушала — отдельно.

— Я просто очень люблю сериалы, а времени смотреть нет. Так что, — она заразительно рассмеялась. — Это тебе спасибо! И не забудь анализы все сдать. Я тебе направления выписала.

— Не забуду, — я поднялась на ноги и поцеловала Женю в щеку на прощание. — Пока.

— Созвонимся, — ответила она, наблюдая, как я открываю дверь, тут же принимая сосредоточенный вид.

Я тоже резко перестала улыбаться — три сидящие в коридоре женщины, смотрели на нас с Женей, мягко говоря, убийственно.

Быстро прошмыгнув мимо них, я прошла коридор и направилась на выход. В ресторан было ещё рано ехать, но я решила направиться именно туда. Мне просто нужно было заполнить чем-то голову, чтобы перестать думать о Глебе и тому факту, что я снова беременна от него.

У нас будет ребёнок…

Это просто не укладывалось в голове. Особенно после той информации, что я знала. Забеременеть от человека, который не может иметь детей? Это хороший сюжет для романа, но никак не для реальной жизни.

Заметив задержку, я конечно сразу подумала на беременность, но не ожидала, что это так и будет. Думала, что сбой, или ещё что… А теперь не знала, как поступить правильно.

Логично будет рассказать всё Глебу. Как и логично будет услышать от него то, что это невозможно.

С этими мыслями я приехала в ресторан.

Подготовка к торжеству была в самом разгаре, а толку от меня было мало, поэтому я ушла в свой кабинет, иногда выходя и проверяя, всё ли проходит по плану. Но даже за царившей вокруг суетой у меня никак не получалось спрятаться от собственных мыслей.

Что я скажу Глебу? Как я ему об этом расскажу? Поверит ли он мне?

Я бы на его месте не поверила.

Единственное, в чём я не сомневалась, это было моё отношение к будущей крохе. Как бы там ни было, а я уже любила этого ребёнка. Ребёнка от любимого мужчины нельзя не любить.

Наблюдая за персоналом, за пребывающими гостями, за суетой вокруг, я продолжала находиться полностью во власти своих мыслей. Даже появление Глеба с Матвеем ничего не изменили. Я чуть не заплакала, пока сын рассказывал о том, как они хорошо провели время с Глебом. А ведь скоро у Матвейки появится братик. Или сестричка…

— Детей пора провожать в третий зал — аниматоры уже на месте, Константин так же сказал, что детское меню готово, — известила меня Светлана, наш новый администратор, которого наняли без моего участия.

Впрочем, женщиной я была более чем довольна, так что и не возражала.

— Отлично, — проводив Матвея к детям, я на несколько минут застыла, наблюдая за слаженной работой аниматоров.

Всё же хорошо, что мы решили выделить место под детский зал. Это даст родителям провести время, не переживая за своих малышей. Да и, как сказал Костя, это выгодно на перспективу. Дни рождения любимых чад никто не отменял — а у нас отдельный зал на двадцать человек.

Удостоверившись, что всё идёт по плану, я мельком заглянула в главный зал. Вроде всё шло замечательно. Люди улыбались, официанты сновали с подносами, на сцену уже вышел ведущий…

Взгляд сам выцепил среди гостей Глеба. Он сидел за одним столиком с Никитой и Катей, из тех, кого я знала лично…

Почувствовав мой взгляд, Глеб посмотрел на меня, отсалютовав бокалов. Улыбнувшись, я поспешила ретироваться оттуда. Сама не знаю зачем, я зашла на кухню. В нос тут же ударили запахи жареного мяса, бульонов, специй…

Почувствовав головокружение, я прижалась к стене, ощущая, как медленно оседаю на пол. В глазах потемнело, я старалась сосредоточиться и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, отстранённо заметив панику вокруг и мельтешение персонала.

— Анастасия Сергеевна!

— Вам плохо?

— Может скорую вызвать?

— Перенервничала…

Кто-то дал мне стакан с водой, который я сразу осушила жадными глотками. Стало значительно легче, я даже смогла подняться на ноги с помощью придерживающих меня официанток.

— Спасибо, — вяло улыбнулась я им, стараясь успокоить.

— Выпейте, пожалуйста, — Светлана протягивала мне таблетки и новый стакан с водой. — Это от давления…

— Нет, — категорично заявила я, беря в руки лишь воду. — Мне нельзя…

— Анастасия Сергеевна, — продолжала настаивать администратор. — Вы явно перенервничали и…

— Мне нельзя пить таблетки.

— Почему?

— Потому что я беременна, — лишь ответив на вопрос я с ужасом поняла, что задала мне его не Светлана. Обернувшись, я выронила из дрогнувших пальцев стакан с водой, но не обратила на это никакого внимания. — Глеб…

— Беременна, — едва слышно повторил он за мной, за какие-то секунды посерев лицом.

— Глеб, я…

Пока я подбирала слова, Глеб слегка покачнулся, разворачиваясь, и стремительно вышел с кухни.

Глава 45

Первым мои порывом было броситься за ним следом, остановить, объяснить всё, но… Что я скажу? Буду бежать за ним и кричать, что отец — он?

Поймав себя на этой мысли, я нервно рассмеялась, одновременно кивая поздравлениям, которыми меня сейчас окружили случайные свидетели моего признания.

— Я думаю, вам лучше отдохнуть в своём кабинете, — мягко попросила меня Светлана, выводя с кухни и одновременно цыкая на официанток, напоминая им про обязанности. — У меня всё под контролем, уверяю вас.

— Хорошо, — не стала я сопротивляться, позволяя себя увести.

Мне действительно нужно было немного времени наедине с собой, чтобы привести мысли в порядок.

— Хотите кофе? Ой! — тут же исправилась Светлана. — Чай, или сок? Кофе нельзя, вроде… Может, фруктов?

— Спасибо, но ничего не нужно, — присев, я махнула рукой, отпуская администратора. — Со мной всё хорошо.

Кивнув, Светлана вышла. А я…

— Что же делать? — спросила у опустевшего помещения, вставая на ноги и начиная медленно бродить по кабинету.

Я снова и снова прокручивала в голове лицо Глеба, когда обернулась на него. Мне даже страшно представить, что он подумал…

И в то же время, я начинала злиться.

Как он мог так просто взять и уйти? Не поговорив, не… Даже не попытавшись выяснить что-то!

С другой же стороны, на его месте я поступила бы так же. Наверное…

Поняв, что окончательно запуталась, я неуверенно вышла из кабинета. Нужно предупредить Никиту, что главного действующего лица и главы открывшегося филиала сегодня здесь не будет. Я помнила, что Глеб должен был сказать речь, ещё что-то…

Вот только выйдя в зал, я застыла как вкопанная. Глеб был здесь. Сидел за своим столом… и даже участвовал в разговоре.

— Вам уже лучше? — тихо спросила у меня одна из официанток, что проходила мимо. — Хотите чая или сока? Может молочный коктейль? Или…

— Ничего не нужно, спасибо, — я улыбнулась такому участию, снова переведя взгляд на Глеба.

Меня словно током ударило — он смотрел на меня. Без прежней улыбки, не делая попыток шутливо отсалютовать бокалом…

Зябко передёрнув плечами, я поспешила уйти.

Ноги сами принесли меня в детский зал. Матвей — единственное постоянное в моей жизни. Когда на душе плохо — он тот самый тёплый лучик, что всегда заставлял меня держаться. Вот и сейчас мне хотелось обнять его и на какое-то мгновение спрятаться от терзающих меня мыслей.

* * *

— Готов ехать домой? — потрепала я по голове Матвея, заметив, что такой насыщенный день его вымотал.

Оно и понятно. С самого утра сын гулял с Глебом, потом ресторан. Вкусная еда, игры с аниматорами — логично, что он уже откровенно начал клевать носом.

— Глеб обещал нас отвезти, — напомнил мне Матвей, заставив сердце сжаться.

Праздник был ещё в самом разгаре, это я решила забрать уставшего Матвея домой. Тем более, что Светлана, на пару с Константином, за последний час перешли от намёков до фраз прямым текстом, выпроваживая меня домой. Здесь они и сами справятся, тем более, что я почти ничего и не делала, только наблюдала… Да и мой бледный вид их наверняка нервировал, чего уж тут скрывать.

И хоть мы с Глебом и договаривались, что нас с Матвеем он вечером отвезёт домой, но… что-то мне подсказывало, что планы Глеба изменились. В любом случае наш с ним разговор я решила отложить до завтра. И это как минимум!

— Видишь ли, котёнок, — начала я объяснять, почему поедем мы сейчас домой на такси, ведя сына на выход и обходя по дуге главный зал. — Боюсь, что…

— Глеб! — окликнул Матвей стоявшего у самых дверей мужчину. — Мы домой!

Я замерла, неверяще смотря на Глеба. Это случайность, или он действительно поджидал нас?

— Я поэтому здесь и жду, — Глеб искренне улыбнулся в миг повеселевшиму сыну, открывая дверь и ожидая, пока мы пройдём. — Ну, как тебе праздник?

— Я выиграл в конкурсе с шариками, — тут же похвастался ему Матвей.

— Здорово! А что за конкурс?

Они продолжали переговариваться, пока мы шли к машине. Я ловила на себе мимолётные взгляды Глеба, но по его лицу невозможно было ничего прочитать. Это настораживало меня. Разговора было не избежать, и я уже не была уверена, что хочу услышать то, что может сказать Глеб.

— Мы можем доехать на такси, — не выдержала я, привлекая к себе его внимание.

— Зачем?

— Я обещал вас отвезти домой, — одновременно с вопросом Матвея ответил мне Глеб. — Садись.

Я посмотрела на открытую для меня дверь и немного помедлив, всё же села внутрь.

В конце концов, это всего лишь поездка. При Матвее он же не станет ничего говорить. А за время дороги я успею подготовиться к разговору.

Точнее, я так думала. До дома мы доехали слишком быстро.

— Матвей уснул, — озвучил очевидное Глеб, заглушив машину и отстёгивая свой ремень безопасности. — Я помогу его занести.

Мы в молчании вышли из машины. Так же молча поднялись на этаж. Глеб не проронил ни слова, когда заносил Матвея в комнату.

— Нам нужно поговорить, — прошептала я, наблюдая, как Глеб опускает Матвея на кровать. — Подождёшь, пока я его раздену? Не уйдёшь?

— Я буду на кухне, — тихо ответил он и вышел из комнаты.

Выдохнув, я осторожно сняла с Матвея футболку и штаны, накрыла его одеялом и на несколько минут просто застыла перед дверью, не решаясь выйти.

Меня пугала реакция Глеба. Это было либо затишье перед бурей, либо…

Я просто не знала, что ещё думать! Понятно было лишь одно — просто не будет. У нас с ним вообще всё непросто, а сейчас…

Собравшись с духом, я решительно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Глеб сидел за столом на кухне, аккуратно размешивая сахар в кружке с чаем.

— Не возражаешь? — спросил он, заметив меня. — Я и тебе сделал.

Проследив за его взглядом, я заметила на столе ещё одну кружку.

— Спасибо, — тихо ответила я ему, немного сбиваясь с мысли и смотря в сторону букета цветов, стоявшего в вазе на подоконнике.

— Люся мне помогла, подготовила нам… — пояснил Глеб. — Сегодня у тебя открытие ресторана. Поздравляю.

— Спасибо, — повторилась я, смотря на крупные красные бутоны. — Очень красивые цветы.

Так же я заметила тарелку с оливками и рулетиками с ветчиной, отставленную к раковине. Там же стояла бутылка вина и два фужера.

— Ты… — мне пришлось прочистить горло, чтобы избавиться от появившейся в голосе хрипоты. — Хотел устроить… сюрприз?

Это было очень мило, но…

Я ведь ни в чём не была виновата, но почему-то именно это сейчас и чувствовала. Чувство вины.

— Я хотел просто отпраздновать с тобой, чисто символически, — отозвался Глеб спустя небольшую паузу. — Но… вино тебе, как я понимаю, сейчас нельзя.

— Глеб, — я выдвинула стул и осторожно опустилась на него, старательно подбирая слова. — Ты не должен был узнать всё… так.

— А как должен был узнать? — он едва заметно улыбнулся. — Разве подача изменила бы суть?

— Послушай, я…

— Знаешь, — перебил меня Глеб, усмехнувшись, словно над самим собой. — Первой моей мыслью было, а от кого? Я же постоянно был рядом. Я не видел… никого подходящего.

Какая точная мысль, — подумала я про себя, но перебивать Глеба не спешила. Я видела, что слова ему даются достаточно трудно и не хотела сбивать.

— Скорее всего, это было до моего появления в твоей жизни, — продолжил он рассуждать. — Случайная связь? Или… хорёк, — он практически прорычал прозвище, которое дал Олегу. — Злит ли меня это? Безумно. Но…

— Но? — переспросила я, когда молчание затянулось.

— Это ничего не меняет, — отозвался Глеб. — Немного придя в себя, я понял, что для меня это абсолютно ничего не меняет. Я как любил тебя, так и люблю. Как и хотел снова быть с тобой — моё желание никуда не делось.

— Глеб…

— Позволь, я закончу, — он перебил меня, доставая из кармана чёрную бархатную коробочку и опуская её на стол.

Кажется, именно её я случайно выронила из бардачка, когда мы искали Матвея…

— Мне всё равно, кто… — он сделал рваный жест рукой, указывая то ли на меня, то ли в область моего ещё совсем плоского живота. — Да и знать не хочу, если честно.

— Уверен? — не смогла я промолчать, нервно усмехнувшись.

— Более чем, — совершенно серьёзно продолжил Глеб, поднимаясь на ноги. — Это не имеет значения.

— Глеб, послушай…

— Не нужно отвечать ничего сейчас, — мягко перебил меня Глеб. — Пожалуйста, просто подумай. Я не спорю, я совершил много ошибок. Просто… дай мне шанс? Насть, я очень тебя люблю. И я вижу, что ты тоже ко мне тянешься, как бы не пыталась это скрыть. Я люблю Матвея. Я тебе клянусь, что и этого ребёнка, — на несколько секунд он перевёл взгляд в область моего живота, — я приму как своего и буду любить не меньше. Я никогда и ни в чём не упрекну тебя. Подумай над этим. Ты была и остаёшься моей семьёй. Просто дай нам шанс. Мне шанс, чтобы доказать тебе это. Просто… выбери меня, и ты никогда об этом не пожалеешь.

Глава 46

— Спасибо, — забрав протянутый мне бумажный пакет с пирожками и стакан с кофе, я улыбнулась и направилась на выход из кафе.

Офис Глеба находился через дорогу. Не знаю, почему мне захотелось прийти к нему именно сегодня, но сама мысль принести ему как-нибудь перекусить навязчиво зудела в голове всю неделю.

Лично мы с ним со дня открытия ресторана не виделись. Как он и обещал, Глеб давал мне время подумать и не торопил с ответом, хотя регулярно звонил и спрашивал, как у нас дела с Матвеем, и как я себя чувствую. С сыном я тоже давала ему поговорить, откровенно опасаясь, что Матвейка снова может внезапно отправиться на поиски Глеба. А так сын был спокоен, с пониманием относясь к работе отца.

Я тоже относилась с пониманием, ожидая, когда у Глеба станет чуть больше свободного времени, но… а есть ли смысл тянуть? Решение я приняла в ту же минуту, когда Глеб высказал мне все свои мысли и ушёл, приняв мою растерянность за сомнения. Так стоит ли и дальше оттягивать?

Войдя в офисное здание, я прошмыгнула через турникет, вместе с торопившимися сотрудниками. Насколько я знала, фирма Глеба занимала весь пятый этаж. Мне оставалось надеяться, что его кабинет я найду без особых усилий. Почти так и получилось. Мне вежливо подсказали куда идти, правда, проблема всё же возникла. В лице секретарши, сидевшей за небольшим ресепшеном и осматривая меня взглядом настоящего цербера.

— Добрый день. Вам назначено? — остановила она меня вопросом, дежурно улыбаясь.

— Здравствуйте, — поздоровалась я в ответ. — Нет, мне не назначено, но я хотела бы видеть Глеба… Андреевича.

— По какому вопросу? — нахмурилась девушка. — Вы у нас не работаете. Какую фирму вы представляете?

— Никакую, — растерявшись ответила я. — Я просто… вы можете сообщить Глебу, что я…

— Боюсь, это исключено, — бескомпромиссно произнесла она. — Директор не принимает без предварительной записи.

— И всё же я настаиваю на том, чтобы Глеба уведомили о моём нахождении здесь, — начала я злиться, специально второй раз назвав Глеба просто по имени, без отчества.

— Девушка, если вы не успокоитесь, мне придётся вызвать охрану, — секретарша выразительно сняла телефонную трубку с базы, выжидательно смотря на меня.

Я хотела воспользоваться её примером, но поняла, что телефон оставила в ресторане. И что теперь делать? Бежать в кабинет Глеба? Глупость какая…

Затравленно обернувшись, я увидела проходящего мимо и явно очень торопившегося Никиту.

Как вовремя!

— Никита! — я окликнула его, опасаясь, что секретарь сейчас действительно вызовет охрану.

Смотрела она на меня слишком уж воинственно.

— О, привет, — он сбился с шага, заметив меня и тут же подошёл к ресепшену, переводя взгляд с меня на секретаршу.

— Никита Александрович, — тут же строго начала говорить девушка. — Тут…

— Ты к Глебу? — не став её слушать уточнил у меня Никита, а дождавшись кивка, развернулся в сторону не пускающей меня секретарши: — Оксана, запомни внимательно эту прекрасную девушку и всегда пропускай её к Глебу Андреевичу.

— Но Глеб Андреевич говорил…

— Всегда, — повторил Никита с нажимом. — Даже если он не один. Даже если его нет в кабинете. Вопросы?

— Нет, я всё поняла, — тут же сориентировалась секретарь-Оксана, смотря на меня более оценивающим взглядом.

— Ну вот и чудно, — отозвался Никита, отвлекаясь на зазвонивший в его руке телефон. — Насть, прости, работы много. Был рад видеть! А уж как Глеб обрадуется, да? — он рассмеялся, отвечая на звонок и отходя от нас.

— Глеба Андреевича сейчас нет в кабинете, но вы можете его там подождать, — без особого энтузиазма произнесла Оксана, продолжая сканировать меня взглядом.

— Спасибо, — сухо ответила я, поспешив скрыться от такого внимания за дверью.

Кабинет был обставлен довольно лаконично. «Т»-образный стол, стеллажи, стулья…

Немного помедлив, я уверено прошла за главное место и села в кресло Глеба. Оно выглядело в разы удобнее, чем остальные стулья. Так почему бы, собственно, и не посидеть? Кофе и пирожки я аккуратно поставила на стол, чуть сдвинув в сторону лежавшие здесь документы и… книгу.

Взяв последнюю в руки, я удивлённо посмотрела на обложку. Счастливая беременная женщина лучилась позитивом, а название и краткое описание уверенно указывали, что передо мной не что иное, как одна из книг для будущих мамочек, подробно описывающая все прелести беременности.

Открыв её в месте, где призывно торчала закладка, я поняла, что Глеб уже дочитал до двадцатой недели беременности… и зачем ему это?

Сердце затопила нежность к мужчине. Глеб ведь это ради меня… даже думая, что ребёнок не от него, он уже сейчас пытается …

— Что значит, меня там ждёт какая-то женщина? — до моего слуха донёсся рык Глеба, отвлекая от процесса умиления. — Ты для чего здесь находишься, Оксана?!

— Простите… просто Никита Александрович…

— Настя, — распахнув дверь, Глеб замер на пару мгновений, после чего обернулся на свою бледную как мел секретаршу. — Оксана. Эту женщину ко мне пускать всегда, вне зависимости от того с кем я и где. Работай.

Я лишь увидела, как секретарша кивнула и отправилась за своё место, перед тем как Глеб закрыл дверь, оставляя нас с ним наедине в кабинете.

Даже жалко стало эту Оксану. Немного.

— Привет, — сделав несколько шагов вперёд, Глеб вопросительно посмотрел на раскрытую передо мной книгу.

— Привет, — улыбнувшись, я закрыла её и приподняла. — Ты это вместо детектива в обед читаешь?

— Скорее вместо триллера, — обойдя стол, Глеб протянул руку, забирая у меня книгу. — Рад тебя видеть.

— Ну да, — моё подпорченное настроение стремительно поднималось. — На триллер больше смахивает. Но, не читал бы… такое. Я пока Матвея ждала, как-то не думала читать о предстоящих радостях беременности, и оказалось — правильно. Ты знаешь сколько милейших заболеваний и патологий там расписывают…

— Теперь знаю, — совершенно серьёзно кивнул Глеб, спровоцировав меня на новый виток тихого смеха. — У тебя сейчас обед? — он бросил взгляд на свои наручные часы. — Можем сходить…

— Нет, — перебила я его, кивнув в сторону принесённых мной гостинцев. — Я уже дважды за сегодня обедала. Принесла тебе кофе и пирожков. Чисто символически.

— Спасибо, — тихо ответил Глеб, только сейчас обратив внимание на бумажный пакет и пластиковый стаканчик.

— А вообще я пришла вернуть тебе это, — я достала из клатча ту самую бархатную коробочку, что он оставил у меня дома. — И…

— Настя!

— И! — с нажимом повторила я, не давая ему перебить меня. — Поговорить с тобой об отце моего ребёнка.

— Я же сказал, что он не имеет для меня никакого значения! — немного зло отозвался Глеб.

— Зато для меня имеет, — совершенно серьёзно ответила я. — Можно сказать, что я его люблю, несмотря на далеко не ангельский характер. Про некоторые его идиотские решения мне даже вспоминать не хочется, если честно. Но, в общем и целом…

— И поэтому ты решила вернуть мне кольцо? — сухо перебил меня Глеб, смотря исключительно на коробочку. — Ты любишь…

— Я решила не носить этот булыжник, — вспомнив размер камня я хмыкнула. — Мне старое больше нравится, — я продемонстрировала правую руку с надетым на безымянном пальце тоненьким золотым колечком.

Да, оно было не таким вычурным как то, что лежало в коробочке. И просто чудо, что я его не выкинула, когда развелась с Глебом.

Поднявшись на ноги, я подошла к нему, вынуждая посмотреть на меня.

— А теперь самая сложная часть нашего разговора, — я глубоко вздохнула. — Даже не знаю, с чего начать.

— Я всё понял, — безэмоционально отозвался Глеб. — Ты… хочешь быть не со мной, — он взял меня за руку, едва коснувшись кольца. — Я… не могу обещать, что не стану мешать.

— Конечно же ты не станешь мешать, — уверенно ответила я ему, поняв, что мою фразу про старое кольцо он пропустил мимо ушей. Не узнал.

Оно и понятно. В конце концов, кольцо было самым простым. А вот слушать меня ему стоило бы чуть внимательнее.

— Настя…

— Глеб! — с нажимом перебила я его. — Давай я начну с начала, хорошо? Это, — я указала в сторону коробочки на столе. — Я носить не буду. Прости. Оно очень красивое, и честное слово, я плакала,когда его разглядывала. И даже примерила, размазывая слёзы по щекам. А потом начала им всё задевать… не ободком, а камнем… в общем, — я подняла правую руку, снова демонстрируя ему безымянный палец. — Моё старое обручальное кольцо меня более чем устраивает. Старое, Глеб. То самое, что ты мне надел, когда мы поженились.

— Я…

— Я не договорила! — повысила я голос. — Беременна я от тебя. Хочешь верь, хочешь нет, но это факт.

— Это невозможно, — прошептал Глеб.

— Я Жене тоже самое сказала, — припомнила я, тут же дополняя: — Женя — это Евгения. Мы с ней сыновей в один садик водим. А ещё она акушер-гинеколог. Я была у неё в день открытия ресторана. Собственно, о моей беременности мы узнали с тобой в один день. Забавно, да?

— Это невозможно, — снова повторил он, чуть громче.

— А Женя сказала, что всякое бывает и даже привела мне в пример беременных девственниц, — ответила я ему, понижая голос. — Я понимаю, как это звучит. Как и понимаю твою реакцию. Но… у меня не было никого, Глеб. Вообще после тебя у меня никого не было. Сначала беременность, потом Матвей. Я просто поесть не всегда успела, какая тут может быть личная жизнь? Затем его садик, моя работа… вся моя жизнь крутилась только вокруг сына. Было не до свиданий. А когда я всё же решила устроить личную жизнь — ты умудрился испортить моё первое за семь лет свидание, — задумавшись, я грустно усмехнулась. — Хотя, за это, наверное, стоит сказать спасибо тебе. Олег действительно тот ещё хорёк.

— Это невозможно, — в третий раз произнёс Глеб.

— Именно поэтому мы сделаем тест на отцовство, — пожала я плечами. — А ещё мне нужна твоя медицинская карта. Но это не горит. Просто имей в виду.

Чмокнув его в щёку, я медленно отошла и направилась в сторону двери. Кажется, Глеб впал в основательный ступор от моих слов. Что ж, я понимала его. Я бы тоже зависла. Хорошо, что хоть с упрёками не накинулся. Хотя, какие могут быть упрёки? Он сказал, что готов принять чужого ребёнка, так какие могут быть проблемы с родным?

— Стоять! — окрик Глеба настиг меня в тот момент, когда я заходила в лифт вместе с одним из сотрудников компании.

И к счастью, фраза была адресована не мне.

— Вышел, — рыкнул Глеб мужчине, и дождавшись, когда тот покинет кабинку лифта, перевёл взгляд на меня. — Настя.

— Мне кажется, тебе надо успокоиться… Глеб!

Он так решительно шагнул вперёд, сокращая между нами расстояние, что я успела испугаться, не понимая, что у него на уме. Лишь оказавшись прижатой к твёрдому телу и почувствовать его губы на своих, расслабилась, отвечая на поцелуй.

Закинула руки ему на шею, стараясь прижаться ещё ближе и напрочь забыв, что мы находимся в лифте под возможным прицелом взглядов сотрудников компании.

— Я уже успокоился, — прервав поцелуй, Глеб прижался своим лбом к моему.

— Вижу, — усмехнулась я, не торопясь разрывать объятия.

— Я нам квартиру купил, — неожиданно признался Глеб. — Там четыре комнаты и огромная кухня.

— Звучит хорошо, — усмехнулась я.

— Ты ведь согласна переехать? — уточнил Глеб.

Так не хотелось возвращаться в реальность, но…

— Это единственное, о чём ты хочешь у меня спросить? — нахмурилась я ожидая ответа.

— Дай подумать, — на губах Глеба играла лёгкая улыбка. — Кольцо на тебе моё. Мой старший сын — у тебя. Младший сын… или дочь? — поправил он сам себя. — Тоже, как ни странно, у тебя. Для полного счастья мне не хватает только утащить вас всех к себе.

— Ты так просто поверил…

— Я люблю тебя, — перебил он меня, мягко целуя в губы. — Насчёт нового кольца услышал. Своё старое тоже достану. Я его сохранил. Что ещё мы не выяснили? — он задумался, продолжая невесомо целовать меня. — Ах да. Моя медицинская карта, как я понимаю, для Жени, которая Евгения, и к которой я зачем-то ревновал тебя до изжоги, — на этой фразе он тихонечко прикусил меня за нижнюю губу, вызвав тихий смех. — Документы все дам. Не хочу больше никаких секретов.

— Я тоже не хочу, — продолжая млеть в его объятиях, я прошептала: — Люблю тебя.

Не знаю, сколько времени мы так и продолжали целоваться в кабине лифта, но никто остановить нас не решился. Сотрудники поступили немного хитрее и нажаловались Никите на оккупацию лифта одним из директоров.

Эпилог

— Что это? — выдохнула я, наблюдая, как Глеб бережно опускает на пол щенка с огромным красным бантом.

— Ни что, а кто, — поправил меня муж, довольно улыбаясь. — Это — корги.

— Вижу, что не пудель! Что она…

— Собака! — радостный визг Олеси сбил меня с мысли. — Матвей! Дедушка Мороз принёс мне собаку!

— Собаку? — следом за дочерью, в гостиную вошёл и сын, убирая телефон, с которым в последнее время почти не расставался, в карман. — Корги!

— Нет! Это Булочка! — выдала моя принцесса, счастливо улыбаясь и оглядываясь на меня. — Мама! Собака!

— Вижу, — выдохнула я под смешок Глеба, за который он получил от меня локтем в бок. — Дедушка Мороз в этом году расщедрился на сюрпризы.

Щенок в это время вырвался из цепких пальчиков моей принцессы и уверено направился в сторону ёлки, заинтересовавшийся висевшими на ней игрушками.

— Это ты ещё свой подарок не видела, — довольно протянул Глеб, но немного сник под моим взглядом. — Это же корги, родная.

— Это Булочка! — повторила Олеся, с укором смотря на отца.

— Это корги, — поправил её Матвей, быстро шагая за щенком и подхватив его на руки, спас ёлку от незапланированного членовредительства. — Порода так называется, Лисёнок. И это — мальчик. Так что, твоё имя ему не подойдёт.

— Тогда Пирожок! — заявила Олеся, вскакивая на ноги и подбегая к Матвею. — Или Кексик!

— Принцесса, — усмехнулся Глеб, наблюдая за детьми. — Может ты просто кушать хочешь?

— Кексик, — тихо рассмеялась я, вспомнив один недавно прочитанный роман про майора, которого именно так называла героиня. Майор Кексик. — А что? Мне нравится. Кексик.

— Пап, а где зеркалка? — отдав щенка Олесе, Матвей с восторгом смотрел на виляющего хвостом четырёхлапика.

— Кажется, я к себе её уносил, — припомнил Глеб, куда убрал фотоаппарат.

— Сейчас принесу, — рассмеялась я и направилась в комнату, которую мы практически сразу после рождения Олеси переоборудовали под кабинет.

Дела фирмы Глеба тогда активно шли в гору, а мне надоело, что мужу приходится круглосуточно пропадать в офисе. Характер трудоголика было не исправить, но мы нашли компромисс. Хочешь работать двадцать четыре часа в сутки? Работай из дома.

Впрочем, сначала Глеб не верил в удачность такой идеи. Потом ничего, втянулся. А уж когда я однажды вечером зашла к нему изобразив похотливую секретаршу — окончательно убедился в гениальность идеи работы из дома.

— Да где же он? — не найдя фотоаппарат на полках, я подошла к столу, открывая ящик за ящиком.

Бумаги, бумаги, бумаги…

Открыв самый нижний ящик, но так и не найдя искомое, я уже хотела закрыть, как взгляд зацепился за знакомый логотип, пропечатанный на конверте, что здесь лежал.

— Что это? — достав его, я убедилась, что мне не показалось.

Это был логотип той самой клиники, где мы сдавали тесты на отцовство Глеба. Сразу после рождения Олеси. Муж отказывался, убеждал меня, что это всё равно его дети и не нужны ему никакие бумажки… я настояла тогда и он сдался. Спустя неделю радостно меня известил, что в обоих случаях отец он, с вероятностью девяносто девять и девять в периоде…

— Так, — шумно втянув носом воздух, я вскрыла запечатанный конверт.

Зачем Глеб снова обращался в клинику? Сдавал какие-то анализы? Но почему не сказал мне?!

В голове тут же начали крутиться мысли о его тяжёлой болезни, что он решил от меня скрыть… предположения были одно другого краше!

Но реальность… реальность заставила меня подавиться воздухом и медленно опуститься на стул, стараясь сдержать слёзы.

Это были результаты тестов на отцовство.

Тех самых тестов, что мы сдавали пять лет назад.

Глеб просто не вскрывал тогда конверт после того, как получил его.

— Настя, мы нашли! — услышала я голос Глеба и звук его приближающихся шагов. — Ты где потерялась?

— Иду! — выкрикнула я, стараясь одновременно вытереть слёзы и убрать конверт обратно в нижний ящик.

Руки подрагивали, не придавая мне скорости, и конечно, к тому моменту, как Глеб зашёл в кабинет, ничего спрятать я не успела.

— Ты почему на полу? — Глеб с улыбкой подошёл ко мне и присел на корточки, мгновенно перестав улыбаться. — Ты плачешь? Насть, если это из-за корги, я верну её обратно…

— Нет, — я помотала головой протягивая ему бумаги. — Ты их не смотрел.

— Кого? — он забрал у меня документы, быстро забегав глазами по строчкам. — А, результаты. Я уже и забыл про них.

— Ты их даже не вскрывал, — всхлипнула я, сама толком не понимая, из-за чего сейчас плачу.

Из-за его веры мне? Веры в меня? В нас?

Он с таким трепетом всегда смотрел на Олесю, хотя его бывшие врачи в один голос продолжали настаивать, что это невозможно. Что не мог от Глеба никто забеременеть… поэтому врачи стали бывшими. И поэтому я настояла на этих самых тестах. Я знала, что Глеб мне верит. Знала! Просто хотела утереть нос докторишкам…

— Ты чего, родная, — Глеб притянул меня к себе, мягко целуя в висок и нежно поглаживая по спине. — Я и сдавать их не хотел, если ты не забыла. Настён, я же сразу тебе сказал, что это мои дети. Не плачь. Ну что ты, в самом деле.

— Просто очень сильно люблю тебя, — прошептала я, прижимаясь к его груди. — Ты даже представить не можешь, как сильно.

— Очень даже могу, — он приподнял мою голову за подбородок и нежно поцеловал. — Очень.

— Пойдём, пока нас не потеряли, — отстранившись, я вытерла остатки слёз под пристальным взглядом Глебом. — Что?

— То есть корги мы оставляем? — с хитрым прищуром спросил у меня муж, помогая мне подняться с пола.

— Оставляем, — рассмеялась я. — Не зря же Матвей столько лет о ней мечтал. Пусть будет. Но гулять с ней будете сами!

— Разумеется, — моментально согласился Глеб, приобняв меня за талию и ведя обратно в гостиную. — Матвей собаке рад, хоть я и опасался его реакции. В последний раз я про собак от него слышал… когда только познакомился с ним.

— Я даже знаю, почему он с тех пор перестал просить собаку, — рассмеялась я, отвечая на вопросительный взгляд мужа. — Помнишь, когда он сбежал от Люси, и мы искали его? Тогда…

— Помню, — кивнул Глеб. — И вряд ли когда-нибудь забуду.

— Матвей тогда пообещал мне, что больше никогда не попросит корги, лишь бы ты больше не уходил, — рассказала я Глебу, отводя взгляд в сторону и начиная немного растягивать слова: — Сам понимаешь, я так устала отговаривать его от собаки, что, не раздумывая согласилась…

— Вот оно в чём дело, — поддержал мою шутку Глеб, продолжив движение. — А я-то думал ты осталась со мной только из-за появления второго нашего ребёнка. А тут, оказывается, первенец замешан! Какое коварство.

Зайдя в комнату, мы продолжали улыбаться, наблюдая как Олеся тискает корги, пытаясь одновременно развязать красный бант, а Матвей всё это дело фотографирует, бегая по комнате и меняя ракурсы.

Наблюдая за детьми, я почувствовала, как на глаза набегают слёзы.

— Ну ты чего опять, — шепнул мне на ухо Глеб, заключая в свои объятия.

Я лишь едва заметно мотнула головой. Как ему объяснить, что о большем я просто и мечтать не смела? Любящий и любимый муж, чудесные дети… Новогодняя атмосфера, украшенная нами ёлка, да даже Кексик — всё это заставляло моё сердце сейчас сжиматься от нежности.

Оглавление

Верни нас

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Глава 42

  Глава 43

  Глава 44

  Глава 45

  Глава 46

  Эпилог