Опытный некромант [Нариман Ерболулы Ибрагим RedDetonator] (fb2) читать онлайн
Книга 590053 устарела и заменена на исправленную
- Опытный некромант (а.с. Некромант (RedDetonator) -3) 1.54 Мб скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Нариман Ерболулы Ибрагим (RedDetonator)
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
RedDetonator Опытный некромант
Глава первая. Служба после смерти
«Смерть – лучший врач на земле, у которого не было неудачных случаев»//Фема Фракия, г. Адрианополь, 13 августа 2021 года// В гостиной моей потрёпанной халупы было многолюдно. Вся пережившая ночь братия: чёрная гвардия стратига, мои немёртвые, семья старика Адрастоса, Эстрид, я, мастер-кожевник Андронос и несколько дружинников стратига. Статистика удручающая, так как оборотней в городе ещё дохрена… – Он мёртв, да? – с неподдельной тоской в голосе спросила Анна. Стратиг Алексей Комнин лежал на моём обеденном столе, уже без доспехов, в окровавленном нательном белье. – Мёртв, – грустным тоном ответил я, а затем заулыбался. – Но скоро мы это, частично, исправим. И что-то мне подсказывает, что, на этот раз, будет совсем не так, как с предыдущими поднятыми. Комнин держался целые сутки. Я всё-таки дал ему ударную дозу «Тёмного спасения», чисто из надежды «а вдруг?», обколол самыми мощными антибиотиками из аптечки, но всё это оказалось бесполезно. Сделав последний выдох, стратиг умер, не приходя в сознание. Я, в тот же момент, наложил на его голову «Мёртвый стазис» и накрыл тело льняной простынёй. – Мы успеем до заката? – обеспокоенно спросила Эстрид. – Если не успеем, доделаем завтра, – пожал я плечами. – Главное – выжать максимум альбедо из трупов! Альбедо – это, сука, какое-то волшебство! Я не мог рисковать мертвецами, ведь каждый сейчас на счету, поэтому испытал десять грамм этого похожего на сперму вундерваффе на невинно убиенной курице. Поднятие курочки показало, что теперь, если мы узнаем рецепт изготовления альбедо, у нас всё будет очень хорошо. А хорошо всё будет потому, что вскрытие, произведённое через два часа после поднятия, показало восстановление умышленно повреждённых мною кровеносных сосудов! То есть мертвецы получат некоторую степень регенерации тканей, что увеличит их автономность и живучесть на порядок, а это, дорогие мои, принципиально новый уровень. Я бы сказал, биг гейм, где всё сложно, но очень интересно. Если бы не оборотни, нетерпеливо ждущие ночи по подвалам… Оборотни – это, как я понял, бывшие люди. Внутреннее сходство оборотня с человеком, по моим прикидочным оценкам, не более 10 %. Печень стала здоровенной и взяла на себя дополнительную функцию почек, а почки нахрен атрофировались, передав связь с мочеточниками печени. Чтобы печень не осталась уязвимой, она переехала чуть выше, в ущерб правому лёгкому, которая у оборотня вдвое меньше левого. Левое лёгкое – это вещь в себе, обеспечивающая около 90 % потребности здоровенного организма в кислороде. А правое, так, на подхвате. Альвеолы видоизменены, пучки их плотнее, твёрже и пористее. Когда я смотрел на них в микроскоп, появилось ощущение, что они призваны насильственно выжимать из воздуха весь кислород. Сердце, к слову, тоже увеличилось, примерно, в полтора раза. Мышцы плотнее, мощнее, чтобы гонять смесь альбедо с кровью ещё интенсивнее, так как гипертрофированным мышцам оборотня нужно много кислорода. Предполагаю, что физически устать оборотень не может, так как такая концентрация альбедо будет быстро восстанавливать мышечный тонус. Поэтому твари бьют так, будто в последний раз, без оглядки на какие-либо ограничения. Селезёнка тоже была нейтрализована оборотничьим организмом за ненадобностью, а взамен ей, только предположительно, вырос новый орган рядом с сердцем. В этом органе, которому я ещё не дал название, была наибольшая концентрация депонированного альбедо. Вероятно, за его счёт обеспечивается феноменальный иммунитет, способный противостоять особо токсичному яду, вырабатываемому в железах под когтями. Этот яд – это жёваный кокос какой-то, а не яд. Наблюдал под микроскопом за его взаимодействием с человеческой кровью – при высоких концентрациях он может вызвать очень быстрый инсульт, так как кровь сворачивается очень быстро, образуя тромбы из эритроцитов. Но конструкция когтей не позволяет проникать яду в больших количествах, а на малых концентрациях смерть жертвы ненадолго откладывается. Думаю, это неслучайно. Мозг оборотня… Тут всё несколько двойственно. Есть основная масса оборотней – у них серьёзно увеличена чёрная субстанция[1] мозга, а также гиперразвита ретикулярная форма.[2] И всё это, естественно, в ущерб неокортексу.[3] Так всё несколько сложнее, так как кора деграднула не вся и экстрапирамидная система разрослась не на все деньги, но общее впечатление было такое, что это тупые животные, жаждущие трахнуть и сожрать, необязательно в таком порядке, всё, что увидят. Но есть одно исключение. Тот самый ублюдок, который первым вышел к нам навстречу. У этого ублюдка мозг был практически человеческим, по крайней мере, мне так показалось при вскрытии. Значит, эта тварь соображала и, скорее всего, была лидером остальных оборотней. Но это не точно. И из последней твари я вытащил целых четыреста миллилитров альбедо, хотя в остальных было, максимум, двести. Скорее всего, это действительно был вожак. И двигался он, как я понимаю, именно к моей полуразваленной халупе, чтобы угандошить ни в чём не повинного некроманта за здорово живёшь… Но в том доме, откуда он вылез, его что-то отвлекло и наша встреча произошла на равных условия, если это так можно назвать. А потом завертелось, в короткий промежуток времени произошло очень много ключевых событий и теперь я почти безвылазно торчу в подвале и разбираю на запчасти трупы оборотней. Эх, жизнь моя жестянка… Кстати, покойных оборотней тоже можно, чисто теоретически, поднять, но я нашёл более актуальный способ их использования – разбор на запчасти и присоединение запчастей к моим мертвецам. Поэтому альбедо я извлекаю не из всех органов, формируя из них «комплекты перевооружения». Но это в будущем, а пока актуален подъём Алексея Комнина. Анна заплакала, потому что на столе лежит её отец, которого она знает уже очень порядочно. Примерно лет триста-четыреста, если данные от старлея Горенко верны. У нас в истории тоже были Комнины. Правда, у нас они стали членами императорского рода, когда Алексей стал базилевсом Алексеем I. Но у них Юстиниан I, уже столетия сидящий на престоле, просто не оставил шанса новичку и, от греха подальше, послал в разрыв реальности, якобы править там от его имени. Алексей Комнин был не первым, кого так послали, но точно не последним. Ещё, в истории моего родного мира, Алексей Комнин обзавёлся многочисленным потомством, а тут у него есть только старшая дочь – Анна. Странное дело. – Сухой, сопроводи стратигиссу наверх, в гостевые покои, – приказал я немёртвому. – Нудной, Скучной – несите инструменты и оборудование из подвала. В подвале сейчас просто невозможно работать – воняет бойней, потому что прорвавшиеся внутрь оборотни порвали Льва и Барана в мясные клочья, из которых я смог извлечь только внутренние органы, и то не все. Кровь, кишки, распидарасило – воняет соответствующе, и создаёт нервозную обстановку, препятствующую рабочему настрою. Нет, поначалу мы работали в подвале, но это оказалось низкопродуктивным, поэтому отгородили часть гостиной занавесками и теперь хреначим трупы здесь, при открытых окнах, под светом светодиодной лампы. – Начинаем, – произнёс я, когда Анна ушла, а инструменты, наоборот, пришли. Проверяю голову стратига – заклинание «Мёртвый стазис» держится, но лучше обновить. Обновляю. Режем кожу черепа лоскутом, чтобы получить доступ к черепной кости. Дальше включаю скоростную дрель и делаю трепанационные отверстия. Надо орудовать очень аккуратно, чтобы не повредить мозг. – Отсос, – приказал я, вставляя в одно отверстие трубку. Ассистирующий Сухой щёлкнул тумблером и началось удаление лишней жидкости из внутричерепного пространства. – Сразу подавай альбедо, – приказал я, присоединив другую трубку ко второму отверстию. Сухой щёлкнул переключателем и во внутричерепное пространство Комнина пошла подача животворящего альбедо. Нет, не то слово. Немёртвотворящего альбедо. Достигнув нужного уровня заполнения, даю знак – Сухой вырубает аспиратор. Всё, можно запаивать, хе-хе… Титановые пластины, «Спиди флап» – Южная Корея, никогда в жизни ни с чем подобным не работал, но быстро разобрался после чтения инструкции и небольшой практики. Удобная штука, не зря стоит четыре штуки рублей за единицу. Боюсь, сука, начинать считать, сколько менты отстегнули поставщику за семьдесят три комплекта, где этих разнокалиберных пластин по восемь-десять штук! А ещё инструменты отдельные, хитровывернутые, которые тоже неплохих деньжищ стоят! Ну его нахрен, считать, сколько всё это стоит. Потому что в этом мире такие космотехнологии – это бесценно. По идее, можно было просто срастить кость заклинанием, но я бы не хотел, так как энергозатратно, а впереди ещё дохренища работы. Если альбедо прямо альбедо-альбедо, то кость сама срастётся, со временем, а пока пусть подержится на южнокорейском титане. – Вяжи цикл, – распорядился я, посмотрев на Эстрид. – А я грудной клеткой займусь. Будем пересаживать оборотничьи органы, если сумею преодолеть эту ебическую комбинаторику и умещу всё в грудную клетку. Лёгкое точно мимо, так как у Комнина просто нет столько места, а вот печень-почку… печеночку… нет… печку… блин, пусть будет печене-почка. А вот печене-почку уместить можно, заодно избавимся от почек, которые будут нахрен не нужны. Ещё сердце пересадить – мастхэв, потому что характеристики его выше, чем у всего, что я когда-либо видел. Пока я резал пилой грудину, разводил рёбра и извлекал стратигское сердце, Эстрид успела сделать отдельный цикл альбедообращения в голове Комнина, после чего запитала сердцем индюка, зашила и срастила всё, что… И в этот момент, когда я смотрел за её работой, стратиг открыл глаза. – А-а-а, сука-блядь!!! – отшатнулся я, уронив пилу. – Он уже три раза поморщился и один раз моргнул, – усмехнулась Эстрид. – Не переживай, это ничего не значит. – Ага, м-м-мать его… – процедил я. – Предупреждать надо! Я чуть не обосрался! Альбедо распространяется по сосудам головного мозга, временно активируя некоторые участки мозга, поэтому да, это ничего не значит. Успокоившись, вернулся к работе. К счастью, сердце оборотня имеет то же количество сосудов: две коронарные артерии и три вены сердца, поэтому состыковать всё не составило особых проблем. Только вот места, м-мать его, мало, поэтому придётся импровизировать… Решил укоротить стратигу толстую кишку, опустить все системы ниже, избавиться от селезёнки и всобачить вместо неё неизвестный орган – только так удалось выиграть немного места для большого сердца оборотня. Пока мы тут «развлекаемся», ребята из чёрной гвардии бегают по городу и ищут выживших. Командовал ими Калигула, тот араб, который задавал мне много вопросов. Четыре единицы «Интеллекта» – это вам не погулять вышел, а немёртвый гигант мысли! Естественно, что у него возникли вопросы ко мне… С утра они привели целых двоих выживших, девочку, спрятавшуюся в комоде, а также старичка, которого я несколько раз видел на рыночной площади. Девочку зовут Фаей, то есть Фаиной, на вид ей лет восемь-девять – из меня воспитатель, как из говна пуля, но я тут не один, поэтому это не проблема. Деда зовут Поликарпом, ему восемьдесят семь, а выглядит он на все сто, мать-перемать, болезный, слабый, хреново видит – вот это настоящая обуза, если нам придётся линять из города. Но бросать мы никого не будем, потому что такой я, сука, человек! Сожру себя сам потом, но вы это и так прекрасно знаете. Ладно, хрен с ним, с самоедством и рефлексией, надо сфокусироваться на работе. Опять упростил цикл кровообращения, избавив от «лишних» органов, после чего срастил магией всё, что должно быть сращено, а также, пользуясь случаем, присобачил под кожу стальные пластины, закрепив их титановыми болтиками и такой же проволокой. Как гласит южнокорейская инструкция, чем выше содержание кислорода в титане, тем твёрже он, но хрупче. Чем меньше кислорода, тем пластичнее он, но мягче. Я использовал что-то типа среднего варианта. Теперь стратигу будет очень тяжело пробить сердце, а также достать до некоторых важных органов. Хотел сначала сделать стальные боксы для органов, чтобы вообще хрен пробьёшь, но у нас не так много времени и вообще, места в требухе у Комнина не так много, чтобы создавать там металлический конструкт… В принципе, четыре часа спустя, как раз к закату, стратиг Комнин был готов к подъёму. Я закрутил кистями особую формулу и… – Во славу Плети!!! Алексей Комнин! +450 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Новый уровень +20 очков навыков Новый уровень +20 очков навыков +20 к «Некромантия» +5 к «Некроанатомия» +5 к «Биомеханика» +40 к «Химерология» +5 к «Големостроение» +2 очка характеристик Живи оно с конём, а два очка характеристик-то за что?! Взглядом нажимаю на плашку и вижу пояснения. +1 очко характеристик – выдано за первое за последние 44 солнечных цикла создание химеры на основе ликантропа +1 очко характеристик – выдано за первое за последние 94 солнечных цикла создание разумной химеры на основе ликантропа Вот так, наверное, научные открытия и делаются… Работаешь себе, не ставя конкретных целей, можно сказать, в бесконечном поиске чего-то нового, но без серьёзной уверенности, что оно там точно есть, а потом хренакс – Нобелевка по медицине! Тут, конечно, награда поценнее, чем какая-то там денежная премия и мировое признание! Химера на основе ликантропа? «Ликантропия» – это, если переводить с греческого, «человек-волк». Значит, неизвестный персидский сумрачный гений, в своём эксперименте на людях, использовал не просто альбедо, а некое сложносоставное зелье, где было что-то ещё… Так, стоп. 44 солнечных цикла – это сколько? На Земле, насколько знаю, один солнечный цикл занимает, примерно, одиннадцать лет, но это неточно, так как в разные эпохи он был разным и его называют одиннадцатилетним весьма условно. А здесь это сколько? – Сколько здесь солнечный цикл, Эстрид? – спросил я у некромастерессы… некромастерицы… некромастерухи… у Эстрид, короче. Нет, надо определиться с терминологией. Эти радикальные фемки действительно подняли вопрос, который меня теперь беспокоит. Хрен с ним, буду звать её некромистресс, хотя от этого, немного, отдаёт БДСМ. «Не служил – не мужик, ха-ха-ха!» – вспомнил я одну картинку из этих ваших интернетов.Людвиг Андреас фон Фейербах
– Так ты тоже получил очки характеристик? – приподняла левую бровь в лёгком удивлении Эстрид.
За пластиковым щитком, слегка заляпанным кровью, эта её высокомерно выглядящая эмоция смотрелась несколько комично.
– Прикинь! – усмехнулся я. – Сколько?
– Два, – ответила Эстрид.
– То есть, поднимай я стратига один, получил бы четыре очка характеристик? – уточнил я.
– Х-х-х-а-а-а! – сел на столе Комнин.
– Добрый вечер! – улыбнулся я ему. – Как самочувствие?
– Чувствую себя мёртвым, – недовольно ответил мой тёзка, а затем посмотрел на свою волосатую грудь, на которой остался протяжённый, но тонкий шрам. – Как всё прошло?
– Успешно, – ответил я ему. – Ты немёртв, обладаешь теперь мощным сердцем оборотня, неизвестным органом, отвечающим не знаю за что, а также новой системой фильтрации крови и избавления от токсинов. Если ничего не понятно, то я уверяю тебя, всё озвученное мной – это очень стильно, модно, молодёжно!
– Хватит ёрничать, – попросил стратиг. – Почему у меня кожа почти как у живого?
– Инновационная медицинская практика, – пожал я плечами. – Альбедо – новое слово в некромантии, со своими плюсами. Я бы полежал пару дней, прежде чем приступать к активной… нежизни.
– Я рад, что всё удалось, – улыбнулся Комнин. – Где Анна?
Я посмотрел на Сухого.
– Она наверху, собиралась спать, – ответил тот.
– Хорошо, – кивнул стратиг. – Где мои доспехи? Нужно истребить всех оборотней. Всех, до единого!
– Лучше дождаться ночи, – вздохнул я устало. – Они сами к нам придут.
В ночь с 12 на 13 августа эти твари попытались штурмовать мою хибарку, но мы их отогнали мушкетными выстрелами, срубив одного и ранив другого. Но сегодня они обязательно вернутся, я в этом не сомневаюсь.
Стратиг Комнин бросил взгляд на окно.
– Тогда нам нужно побыстрее готовиться к бою! – вскочил он со стола.
– Уже всё готово, – ответил я. – Твоя чёрная гвардия скоро вернётся и займёт оборону.
– Куда ты их отправил? – нахмурился Комнин.
– Я отправил их искать выживших, уже есть несколько человек, – ответил я. – В одиночку мы не выживем, поэтому нужно больше людей.
– Я не смог предусмотреть такого, поэтому потерял город… – зло процедил Алексей.
– Если тебе будет легче от этого, то я вообще такую хрень увидел впервые! – сказал я ему. – Никто не мог предусмотреть такого, но в следующий раз…
– Ты ведь сможешь поднять каждого, так? – спросил Комнин.
– Далеко не каждого, – вздохнул я. – Посмотрим.
– Если уж не получилось править живым городом, буду править мертвецами… – произнёс Комнин.
– Как скажешь, – снова вздохнул я, открывая его характеристики.
Имя: Алексей Комнин Статус: немёртв Уровень: 126 Опыт: 34912 Следующий уровень: 35600 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 12 Ловкость 14 Восприятие 14 Интеллект 11 Навыки: Пляска смерти 120 Верховая езда 192 Стрельба(лук) 144 Торговля 93 Управление 66 Тактика 70 Стратегия 31
– Странная тактика развития, – произнёс я. – Зачем тебе так много «Восприятия»? – Ты можешь видеть мой Дар? – спросил Комнин. – Да, – ответил я. – Я ведь поднял тебя. – И чёрную гвардию, как я теперь понимаю, ты дал мне лишь номинально? – поинтересовался стратиг. – Я не собирался и не собираюсь нарушать наши договорённости, – произнёс я. – Это твоя гвардия и твой город. Никогда не стремился управлять кучей людей, которые хотят всего, громко жалуются и тихо ненавидят друг друга. – Это делает тебе честь, – благодарно кивнул мне Комнин. – Но мне нужны гарантии. – Надо было требовать их ДО того, как согласился на поднятие, – улыбнулась Эстрид. Стратиг посмотрел на неё очень нехорошим взглядом, а затем посмотрел на меня, с нотками опаски в глазах. – Будет тебе гарантия, – ответил я. – Пакт вот такого образца… Я перекинул ему Пакт Душного-Савола в первой редакции, с изменением одной стороны, разумеется. Мне действительно не хочется влезать во всю эту суету с градостроительством и обязательствами Комнина – пусть трахается со всем этим сам. Некрохимероид, как его обозвал этот нейроинтерфейс, внимательно прочитал пакт и кивнул. – Мне нравится это, – произнёс он. – Наши былые отношения меня устраивали полностью, – сказал я. – Сохраним же их в первозданном виде. – Да, так будет правильнее, – улыбнулся стратиг. – Дайте мне мои доспехи и оружие! – Сухой, Скучной – позаботьтесь, – приказал я. Правитель Адрианополя ушёл с двумя немёртвыми. – Эстрид, нас прервали, – произнёс я. – Так что там с солнечными циклами? – Ровно десять лет, если верны мои познания в астрологии, – ответила Эстрид. – Тоже прочитал, за что тебе дали характеристики? – Ага, – ответил я, размышляя над открытой информацией. Значит, кто-то в последний раз маялся такими игрищами с альбедо и мертвецами… четыреста сорок лет назад, но разумного некрохимероида создавали аж девятьсот сорок лет назад. А тут вылезаем мы с Эстрид и переворачиваем игру! – Идут! – сообщил Пападимос, стоящий на дозоре. Всё, пора давать по сусалам беспокойным оборотням. – Все по позициям! – приказал я. – Сарынь на кичку! Оружие к бою!
Глава вторая. Все сутулые собаки попадают в корейский ресторан
Смерть – это не самое худшее, что может произойти с человеком.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 13 августа 2021 года// Вспышка и раскат выстрела. – Ха-ха, сука! – опустил я мушкет. – Ну как, оно?! Оборотень, полезший на стену за некромантским телом, упал на нашей стороне. Свинец, вперемешку с серебром – это адская смесь. Я проверял, серебро действует на оборотней как жесточайший аллерген, вызывающий гиперчувствительность немедленного типа,[4] если верить результатам реакции серебряного порошка и крови оборотня. Стреляя в супостата свинцово-серебряной дробью, я рассчитываю, минимум, на анафилактический шок,[5] чтобы он нахрен задохнулся, сукин сын! – Перезаряди, – попросил я Гнетую. Немёртвая приняла у меня мушкет и отдала свой. Положение у нас, конечно, невыгодное. На стену я никого ставить не рискнул, потому что сдёрнут – как пить дать. Поэтому встречаем паскуд только во внутреннем дворе, благо, эти сволочи тратят время на перелезание через стену, что позволяет нам напичкать ушлёпков свинцом и серебром! – Давай, сука, иди сюда! – заорал я, вскидывая мушкет. Остальные тоже стреляли, даже Эстрид. Скандинавская дева-некромантка безбожно мазала, лишь краешком задевая свои мишени, но даже этого хватало, чтобы падающие на мой дворик оборотни испытывали массу новых ощущений. Анафилактического шока, увы, у раненых оборотней не случалось, но зато ублюдки сильно страдали и быстро теряли боеспособность от действия серебра. Серебро оказалось не таким бесполезным, хотя я сомневался, что оно подействует достаточно быстро. Но скорость реакции серебра с живым мясом была стремительной, поэтому расправиться с этими сутулыми собаками было даже легче, чем изначально планировалось. – Папандреу, Нудной! – выкрикнул я, когда всё было, вроде бы, закончено. – Штыки примкнуть – добить шерстяных пидарасов! Немёртвые извлекли штыки из ножен и направились на добивание своих жертв. Вяло ползающие оборотни пытались оказать сопротивление, но мушкет имеет длину около метра двадцати, а со штыком вообще все метр сорок, поэтому немёртвые кололи с безопасного расстояния и уничтожили этих тварей за считаные минуты. – Так будет с каждым, уёбки!!! – провозгласил я. – Слышите меня?! Я приду за каждым!!! Но оборотни закончились, точнее, прекратили попытки ворваться к нам и перевернуть игру. Пусть они животные, но не до конца. – Ребята, продолжаем наблюдение, – сказал я. – А я спать пошёл. В моей халупе сегодня ночью многолюдно. Постельное бельё пришлось утащить у соседей, так как я уж точно не ожидал, что у меня вообще когда-нибудь будет столько постояльцев, а спать людей мы уложили прямо в коридорах и подсобных помещениях второго этажа. Мне предполагалось спать на лавке в гостиной, так как свою спальню я отдал Фае. Когда всё утряслось и стало окончательно ясно, что нападение завершено, я вышел на задний двор. Достал из кармана мятую пачку сигарет «Сенатор», вытащил из неё чёрную сигарету, подкурил и сделал глубокий затяг. – Ох, бля… – выдохнул я дым. – С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросила Эстрид. На мой аппетит это никак не повлияло, поэтому я слопал яичный омлет, запил его ароматным кофе с молоком и двумя ложками сахара, после чего пошёл в кладовку, снаряжаться и вооружаться. При помощи Нудного и Гнетой удалось облачиться в доспехи за считаные минуты, сильно раньше остальных. – Я тоже участвую, – заявил Комнин, увидев меня, гремящего доспехами. – Облачайся в броню, – сказал я ему. – Хочешь убивать их в логовах? – спросил стратиг. – Лучше, – усмехнулся я. Дождавшись, когда все будут готовы, я взял короткий меч, ПМ, прихватил лежащие на столе ультрафиолетовые фонари и решительно направился на выход. Солнце щедро освещало знакомую улицу. Только вот улица мало напоминала ту, которая здесь была пару дней назад. На брусчатке, тут и там, лежали окровавленные обрывки одежды, куски кала, разбросанные обломки мебели и дверей, керамическая черепица, а также, очень редко, осколки стекла. Камни местами обагрены кровью – это наши соседи пытались спастись от локального апокалипсиса, но не преуспели. Трупы их, скорее всего, сожраны. Почему я так подумал? Потому что при вскрытии желудков оборотней не один раз наблюдал куски человеческой плоти и фрагменты одежды. Самой примечательной моей находкой тогда была полупереваренная человеческая кисть, с золотым кольцом на пальце. Так что, эти сутулые собаки точно едят людей, поэтому в городе может быть не так уж много пригодных для поднятия трупов. Группа по истреблению оборотней собралась колоритная: я, покрытый реконскими латными доспехами готического типа, стратиг Комнин, облачённый в доспехи миланского типа, Волобуев, тоже в миланских, правда, местами исцарапанных когтями, Пападимос, в максимилиановских, Папандреу, одетый в бригантину и глухой шлем-бацинет, Нудной, в стальных кирасе, кольчуге, а также полулатах, а также Гнетая, в византийской чешуе с высоким латным горжетом и шлеме-саладе. Последняя у нас на шухере, чтобы, если что-то вдруг случится, оперативно позвала дежурный полувзвод чёрной гвардии. Сами чёрные гвардейцы выполняют те же задачи, что и вчера – ищут по городу выживших. – Первым проверяем дом каменщика Архиппа, – распорядился я. – Фонари к готовности. Дом Архиппа – это капитальное двухэтажное сооружение на восемь семей, имеющее собственный колодец, собственный отвод нечистот в канализацию, а также целых три, встроенные в первый этаж, торговые лавки. Дети Архиппа торговали бронзовым инструментом, тканью и бижутерией, о чём косвенно свидетельствуют разбросанные по улице товары. Я выбрал именно этот дом потому, что точно знал о существовании там хорошего и просторного подвала, где очень удобно прятаться от солнечного света. – Ночь, короче дня, – тихо напевал я себе под нос, проходя в лавку. – День, убьёт меня. Мир, иллюзий в нём сгорает… Когда я подошёл к спуску в подвал, сразу же услышал приглушённое копошение, доносящееся оттуда. – Фонари… – тихо скомандовал я. – Штыки к бою… Вот кто-то может спросить, а нахрена тебе, Душной, вообще понадобились УФ-фонари? Ну, тут есть элемент личного. В детстве, когда безвылазно торчал в детдоме, смотрел, вместе со всеми, MTV, где была программа «Обыск и свидание». Дешёвое говно, конечно, но в подростковом возрасте заходило очень сильно. Там девушки или парни посещали сычевальни других парней или девушек, чтобы узнать, как, на самом деле, живут кандидаты на свидание. Одним из самых ходовых инструментов там были УФ-лампы, с помощью которых легко можно было проверить постельное бельё на наличие пятен биологического происхождения. Когда я вспомнил об этом, у меня сразу же появилась идея стать величайшим детективом Адрианополя, внедрившим дактилоскопию, передовые методы криминалистики и так далее. Потому я заказал операм наборы реактивов, сканер отпечатков, тысячи пакетиков для улик, а также самые дорогие и компактные УФ-фонарики, что сейчас играет нам на руку. Поджарим шерстяных пидарасов… Получив в руки фонарик, сразу же врываюсь в подвал. – Не ждали?! – заорал я, замахиваясь коротким мечом. Но в следующую же секунду мне стало ясно, что УФ-фонарик что-то не оказывает на оборотней должного воздействия… Лихорадочным взглядом рассматриваю подвал и присутствующих: каменные стены и пол, деревянный потолок, повсюду обглоданные кости, обрывки одежды, обувь, поломанные стеллажи, разбитые бочки, а также сраные оборотни, в количестве не меньше двенадцати штук, встающие с пола. – О-о-о, назад-назад-назад! – заорал я. – Их не берёт! Разворачиваться спиной было глупо, поэтому я попятился и успел увидеть бросок оборотня. Раскат выстрела. Летящая на меня тварь лишилась части морды, отделившейся и отлетевшей в сторону, а потом, уже мёртвое тело, врезалось в меня и мы вместе упали на ступени. Будь я без брони, возможно, повредил бы себе позвоночник, но латная кираса превратила сильный удар в ощутимый толчок, сопровождаемый лязгом металла. Остальные твари бросились ко мне, но я, уронив, внезапно ставший бесполезным, УФ-фонарь, уже лихорадочно взбирался по ступеням, попутно оттолкнув от себя тело оборотня. Началась свалка на лестнице, кто-то уцепился за мою левую ногу, но я лягнул паскуду и рывком перевернулся, чтобы ещё быстрее покинуть проклятый подвал. Меня подхватили под плечи и вынесли на первый этаж. – Фу-у-ух! – выдохнул я облегчённо. Один оборотень сумел вырваться из общей свалки в проходе, вылез из подвала, но тут же оказался сразу на трёх штыках. Нудной не стал размениваться на мелочи и разрядил мушкет прямо в звериную морду. – На что ты рассчитывал? – спросил Алексей Комнин. – У меня была теория, – вздохнул я, поднимаясь на ноги. – Но она не подтвердилась. Ультрафиолет, вероятно, не ответ. Или УФ-диапазон фонариков не затрагивает ту часть, которая губительна для оборотней. Надо, м-мать, действовать аккуратнее и осмотрительнее! – Как будем действовать? – поинтересовался Нудной, механическими движениями перезаряжающий мушкет. Лезть туда, зная, что эти твари нас ждут – это один из миллиона отличных способов понести потери. Нужно что-то другое… – Спалим сук, – ответил я. – Несите дрова! Оборотни больше не лезли, ожидая, что это сделаем мы, но мы же не тупые, поэтому взяли в саду тележку, нагрузили её дровами, накидали тряпья и мусора, подожгли и отправили по лестнице в подвал. Других выходов из подвала нет, поэтому ублюдки будут вынуждены подниматься, а тут мы, с мушкетами и серебром… Спустя считаные минуты, из подвала интенсивно повалил дым. Есть риск, что загорится дом, но это дело такое – для врагов ничего не жалко. Если, примерно, одиннадцать оборотней не нападут на нас сегодня ночью, я считаю небольшой пожар малой ценой. – Внимание! – предупредил я всех, когда услышал оживившееся копошение и фырканье. Когти зацокали по камню, после чего из дыма вырвался первый оборотень, тут же споткнувшийся о тело сотоварища и схлопотавший два заряда свинца и серебра. – Нормально! – бодро выкрикнул я. – Ждём! Какие-то остатки человеческой соображаловки у оборотней, всё-таки, были, ну или среди них появился компетентный кризис-менедждер, потому что в этот раз они пошли сплошным потоком, один за другим. Пусть условия контратаки у них были неудобными, но численность имеет значение – первые четверо сдохли бесславно, но не напрасно, так как своими действиями они оттеснили нас от входа в подвал. Я сцепился с серошерстным оборотнем, имеющим шрам через всю пасть, наконец-то получив возможность испытать свои навыки на практике. Молниеносная серия ударов когтями бессмысленно поцарапала кирасу моих лат, после чего я пошёл в контратаку. Блокировав очередной взмах когтями наручем левой руки, я вонзил короткий меч туда, где у оборотня находятся печене-почки. Прокрутив лезвие несколько раз, я отступил, чтобы понаблюдать, как эта тварь отреагирует. Остальные тоже бились с оборотнями, причём Комнина снова сбили с ног – вероятно, он боится их, так как подобные твари, фактически, убили его, поэтому стратиг действует слишком осторожно и опасливо. Нужной, подставившись под опасный удар, создал возможность помочь стратигу и вонзил штык в горб насевшего на Алексея оборотня, чем воспользовался сам Комнин, вбивший кинжал тому в подбородок. Моя жертва осела на пол и отползала, теряя кровь. Вот кровь, конечно, жалко… В крови оборотней содержится некий процент альбедо, поэтому её желательно сохранить. Впрочем, нельзя получить альбедо, не пролив при этом кровь оборотней… Я подскочил к своей жертве, шутя отразил вялые удары когтями, после чего вбил свой меч в глотку шерстяного, поразив шейный отдел спинного мозга. Даже если будет жив после этого, остаток дней проведёт в инвалидной коляске. Ха-ха! Не проведёт, конечно же… +250 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков +1 очко характеристик Не до этого. Комнин вновь на ногах и не на шутку закусился с седым оборотнем, обладающим маленькой головой, но длинными клыками. У всех тварей слезятся глаза, так как мы поддали им дымку, все они фыркают и сипят, потому что надышались угарного газа. Даже если они как-то перебьют нас, здоровье у них будет уже совсем не то… На первом этаже, к слову, тоже очень дымно, поэтому сильно лучше оборотням тут не становилось. Преимущество нужно использовать на всю катушку, поэтому… – Усилить натиск! – заорал я, заходя на ближайшего оборотня со спины. Шерстяной что-то почувствовал, это заставило его на мгновение замешкаться, поэтому я очень хорошо уколол его в спину, а вот Пападимос провалил атаку, зачем-то проткнув оборотню кишки. Резкий разворот оборотня – я получаю удар лапой и когтями по шлему, после чего отступаю на шаг, чтобы слегка попустило от лёгкого ошеломления. Когда я раздуплился, стало видно, что Пападимос уже закончил с ублюдком – голова оборотня лежала рядом, а шерстяное тело конвульсивно дрыгалось перед ногами немёртвого. Оглядевшись, я понял, что мы всё сделали – ни одного оборотня на лапах, все лежат с недокументированными отверстиями в телах. Считаю общее количество – двенадцать. Значит, их было даже больше, чем я насчитал в первый раз. – Отличная работа, ребята! – похвалил я всех. – Вчетвером зачистили крупное логово – это дорогого стоит! На самом деле, причиной успеха, если быть откровенным, служили латные доспехи. При отсутствии подавляющего численного преимущества, оборотни ничего не могли с нами поделать, только валить на пол и пытаться выцарапать глаза через смотровые щели, но это дело неблагодарное. В ином случае им только и оставалось, что умирать, бессмысленно царапая когтями сталь. – Нудной, Гнетая, найдите воду и вёдра – нужно потушить пожар, – скомандовал я. – Пападимос, Волобуев – проверьте подвал и попробуйте устранить источники огня. Два мертвеца пошли вниз, а я вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Тут мой нос уловил запах жареного мяса, вызвавшего устойчивые ассоциации с шашлыком. Сейчас же, как раз, лето… Эх… – Подвал пуст, потушили всё, что смогли, но нужна вода, – сообщил подошедший Волобуев. – А откуда запах мяса? – спросил я. – Они там питались, поэтому в некоторых местах загорелись остатки трупов, – ответил Волобуев. – Вода скоро будет, – сказал я. – Трупы людей не трогать, а вот оборотней грузите на любую телегу. Тринадцать здоровенных тел – это дохрена работы. Если бы был достроен морг, как я и задумывал, времени было бы больше, но сейчас я могу позволить себе сохранить только полезные органы, потому что в морозильниках хватает места только на очень ограниченные объёмы продуктов. Сука… Как же несвоевременно Ариамен применил своё вундерваффе… Ладно, всю ночь буду вкалывать, зато завтра посплю до полудня. – За работу, ребята! – крикнул я. – Через двадцать минут я уже должен стоять у прозекторского стола и вскрывать первый труп!Платон
Глава третья. То ли ещё будет
Совершенство – добродетель мёртвых.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 14 августа 2021 года// – В морозилку! – передал я сердце оборотня Сухому. – И не беги, у тебя всё ещё слишком хреновые дела с рёбрами! Мертвец кивнул и пошёл аккуратно. Разбор оборотней – это просто песня. Ну, представьте: гаражная группа говнарей-металлистов, где у вокалиста нет вокала, у гитариста расстроенная гитара, барабанщик заменил бас-барабан корпусом из-под бабушкиной стиралки, бас-гитарист умер, но никто этого не заметил, а пишется эта камарилья на китайский карманный диктофон с Алика. Представили? Вот как песня этих легенд хэви-метала выглядит разбор оборотней на органы. Вы, наверное, зададите закономерный вопрос: Почему, Лёха, почему? А я отвечу: потому что их долбаная шкура слишком толста и о неё очень быстро тупятся скальпели, что причиняет мне почти физическую боль! Ещё я никак не привыкну к расположению их органов! На шестом-седьмом трупе я привычно вскрываю грудную клетку пилой, после чего на автомате лезу за сердцем в левую часть грудной клетки, а там здоровенное лёгкое! В этот момент я вспоминаю, где нахожусь и что делаю, а это меня очень расстраивает, м-м-мать его! Я с сочувствием отношусь к мясникам и теперь ещё сильнее уважаю их профессию, потому что потрошить туши животных – это адский труд. А ещё эта проклятая вонь! У меня ощущение, что моя кожа пропахла псиной даже сквозь защитный костюм! Но это я просто морально, но не физически, устал, поэтому ною, не обращайте внимания… – Скучной, в морозилку! – передал я печене-почку немёртвому. Альбедо мы выкачиваем из остальных органов, которые не нашли применения, а также из спинного и головного мозга. В последнем альбедо не так много, а вот в спинном мозге просто дохрена. Его, конечно, нужно отфильтровывать от ликвора, который нам ни к чему. Зато выход огромный! Суммарно, я накопил… внимание… восемь литров чистейшего альбедо! Мне только отоспаться, после чего я снова пойду убивать шерстяных, лишь бы получить побольше альбедо! – Руки… – посмотрел я на свои руки. – Не дрожат. Значит, ещё могу работать. Волобуев! Ко мне! Чёрная гвардия продолжает нести дозор, а своим я дал возможность позаниматься своими делами. Ну, то есть, они сидят или лежат безучастно, а также выполняют бытовые поручения. – Снимай одежду и ложись на стол, – приказал я немёртвому. – Будем апгрейдить твоё программное обеспечение… Подкатил стойку для капельниц, поставил на неё банку с альбедо, подсоединил к банке шланг, после чего вскрыл кожу на черепушке Волобуева. У нас тут где-то было два трепанационных отверстия… Вот они! – Исторический момент, Гена! – похлопал я немёртвого по плечу. – Теоретически, из-за улучшения качества состава, прокачиваемого через твой мозг, должен начаться рост «Интеллекта». Сейчас всё узнаем. Подключаю к его кровеносным сосудам два шланга, один на вывод, другой на ввод. Первым делом начала входить жижа альбедо. Так как сердце индюка, расположенное в грудной клетке Волобуева, продолжало качать нигредо, замена состава прошла успешно. Затрачено было всего двести миллилитров бесценного состава, что очень и очень хорошо! Заклёпываю трепанационные отверстия новыми пластинами, сращиваю лоскут кожи на черепе и смотрю в характеристики Волобуева. – Волобуев! Вот ваш «Интеллект»! Ха-ха! – рассмеялся я. Он сумел набить двадцать уровней на оборотнях, что можно считать феноменальным ростом. Вероятно, они считаются как особо опасные для низкоуровневых, поэтому опыт начисляется с неким модификатором. Я заблаговременно распределил очки характеристик, поэтому он сейчас довольно таки ловок и очень силён. «Восприятие» может ещё немного повыситься за счёт регенерации тканей, вызванной альбедо, но это не точно. – Лучше себя чувствуешь? – участливо спросил я у Волобуева. – Лучше, – ответил Гена. – Но мой язык будто чужой для меня. – Исправим в будущем, – заверил я его. – Хочешь себе сердце оборотня? – А можно? – уточнил Волобуев. – Если есть желание, то нужно! – улыбнулся я. – Продолжай лежать, всё сделаем. Раз пошла такая пьянка, надо модифицировать всё, что можно в реальные сроки. Вскрыв грудную клетку, безжалостно извлекаю оригинальное сердце Волобуева, то самое, которое я препарировал и приспособил под новые обстоятельства, впервые в собственной жизни. Далее удаляю часть толстой кишки, удаляю печень и почки, а также селезёнку. Взамен ставлю кондовые органы оборотней, самые, сука, мощные… С сосудами пришлось, конечно, повозиться, но это обычное для меня дело, поэтому собрал и срастил приемлемый вариант. Спустя два с лишним часа, всё было готово. Я решил, что на ребятах грех экономить, поэтому щедрым жестом миллиардера выделил Волобуеву два литра альбедо в общий кровоток. – Красавец! Молодец! – похлопал я Гену по плечу. – Что там у тебя с характеристиками?Антуан де Сент-Экзюпери
Ф.И.О.: Волобуев Геннадий Алексеевич Статус: немёртв Уровень: 43 Опыт: 3415 Следующий уровень: 3700 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 15 Ловкость 11 Восприятие 9 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 105 Искусство (игра на свирели) 5
Ну, прямо оно! Машина смерти! – Вот знал, что не прогадаю с дополнительным альбедо! – радостно провозгласил я. – Всё, одевайся и иди, в шашки поиграй, конструктор «Пего» пособирай – прояви свою возросшую интеллектуальную мощь! – Слушаюсь, господин, – серьёзно ответил Волобуев. Он, вообще, у нас, парень серьёзный. Я понял, что мне надо срочно отдохнуть. Я устал ковыряться в требухе, поэтому пойду-ка посмотрю какое-нибудь кино и скурю пару-тройку сигарет под кофе. Думаю, сегодня я заслужил. – Фая, пойди, поиграй с дядей Геной, – вошёл я в свою спальню. – Мне надо отлежаться и передохнуть после всего пережитого… – Да, мастер Душной, – образцово поклонилась Фаина. – Веди себя попроще, пожалуйста, – попросил я её. Она часто закивала. Не поняла. – Всё, иди давай, – вздохнув, указал я на выход. Достал телефон Бегемотика и начал искать какое-нибудь новое кино. Опера скинули флешку с новинками, я перекинул всё, что они накачали, на телефон, благо, 512 гектаров памяти позволяют – вот всегда бы у меня были такие телефоны… Но нокианский флагман – это, конечно, что-то малореалистичное для такого, как я. Нет, мог, само собой, залезть в кредит, но я это дерьмо не люблю. Раньше брал кредиты наличкой, когда на скорой работал, но всё время, пока выплачивал, ощущал это гнетущее чувство осознания, что банк держит тебя за жопу… Мне такое ощущение с детства не нравилось, поэтому я не злоупотреблял кредитами, стараясь жить по средствам. Потому что у человека должно быть ровно столько денег, сколько он зарабатывает, а остальное – это деньги взаймы, то есть чужие. А когда ты должен кому-то, возникают этакие нездоровыеотношения, которые могут привести к чему угодно. Ладно, что-то я отвлёкся. Что там из новинок? «Завтрашняя война»? Кристиан Пруэтт? Этого я знаю, потому что мне очень понравился фаревелловский «Стражи Галактики». А вот остальные – я некоторых точно где-то видел, но не вспомню, где. А эту вообще, кажись, по Николодеону в передачах про звёздных детишек крутили… Хрен с ним, смотрим… – Что делаешь? – вошла в мою спальную Эстрид. – А, кино смотрю, – ответил я. – Без меня?! – возмутилась некромистресс. – Присоединяйся, я ещё даже не начал, – предложил я. Эстрид сняла свои кеды. – Подвинься, – велела она. Я сдвинулся чуть в сторону, чтобы ей хватило места. Кровать предупреждающе скрипнула, но стойко выдержала двойную нагрузку. – Что за фильм? – спросила Эстрид, устраиваясь поудобнее. – Называется «Завтрашняя война», – ответил я. – Дубляж только русский, поэтому мне придётся переводить тебе… – Включай, – потребовала некромистресс. Я включил проигрывание и мы начали смотреть голливудский блокбастер, начавшийся с того, что Кристиан Пруэтт летел в воздухе, а затем упал в бассейн, вместе с десятками других людей, почему-то вооружённых… Типа «Голодных игр», что ли? Королевская битва? Переводя диалоги, я невольно подтягивал свою латынь, так как некоторые слова приходилось серьёзно так вспоминать, ведь в обиходе их, обычно, не используют. – Такие твари реально существуют? – спросила Эстрид. – Нет, это выдумка, – усмехнулся я, поставив фильм на паузу. – Это нарисовали на компьютере, я же говорил. – Жутко представить, что было бы, существуй такие твари в реальности… – произнесла Эстрид с тенью беспокойства в голосе. – Неужели вам мало чудовищ, что существуют в реальности? – У нас нет чудовищ, подобных местным, – ответил я. – В моём родном мире самое страшное чудовище – это человек. – Повезло вам… – с нотками зависти произнесла некромистресс. – Как сказать, – пожал я плечами. – Иногда люди бывают хуже самых свирепых хищников и чудовищ. Например, слышал я об одном серийном маньяке-убийце… – Включай фильм, – попросила Эстрид. Я недовольно фыркнул, но фильм включил, после чего начал переводить. – Так это его дочь?! – воскликнула Эстрид. – Ага, – ответил я. – Умом тронуться можно! – продолжила искренне удивляться Эстрид. – А как они сделали, что она так быстро выросла?! Только не говори, что они ждали тридцать-сорок лет, пока она вырастет! Кажется был какой-то американский фильм, который снимали то ли десять, то ли одиннадцать лет. Оскары, само собой, повалили, так как, якобы, уникальный фильм и всё такое, но я-то помню сериал «Рождённые в СССР», о детях 83 года рождения, записываемых каждые семь лет, как в неком британском сериале, который никто не видел. – Нет, это просто другая актриса, примерно похожая на ту девочку, – усмехнулся я. – Мы ведь точно не знаем, как будет выглядеть эта девочка через тридцать-сорок лет. – А, да, ты прав, – согласилась Эстрид. – Но всё равно удивительно! – То есть тебя не удивляют чудовища, быстро гоняющие машины, пулемёты и так далее? – спросил я. – Это я уже видела в других фильмах, – махнула рукой некромистресс. – А тут прямо, ну не знаю даже… Досмотрели. В общем-то, отличное кино, я считаю. Концовка подкачала, конечно, потому что в голливудском стиле, хеппи-энд. Американцы очень любят хеппи-энды, это знают продюсеры, поэтому несчастливый конец у голливудщины крайне редок. Хотя слышал я мнение одного американского режиссёра, который сказал, что хеппи-энд, вообще-то, необязателен, так как, если фильм по-настоящему зацепил и увлёк зрителя, то он, зритель, примет даже грустный финал. То есть, исходя из этого мнения, хеппи-энд – это безопасно для коммерческой судьбы даже не самого качественного фильма, поэтому все предпочитают делать в финале счастливый конец. Если это хорошо для бизнеса, значит американцы будут делать именно это, а остальное – херня на постном масле, не стоящая толики внимания. Эстрид повернулась и положила руку мне на грудь. Я почувствовал её дыхание на щеке. Медленно поворачиваю голову и вижу, что она банально спит. Меня тоже приморило, поэтому я поставил будильник на час и закрыл глаза.
♫Зачем мне солнце Монако?♫
♫Для чего, скажи мне…♫
//Российская Федерация, г. Владивосток, 15 августа 2021 года// – Так не пойдёт, – покачал головой майор Точилин, отодвигая папку. – У нас и так загрузка запредельная. – Ну, это мне решать, – парировал полковник Кровинов, вновь подвигая папку в сторону майора. – Некоторые висяки уже годами висят, поэтому пару месяцев точно потерпят. Это дело высочайшей важности, потому что москвичам очень понравились отчёты ревизора. Ты вообще понимаешь, как высоко мы можем взлететь, Точилин?! – Понимаю, – вздохнул майор. – Но если опростоволосимся, как уже бывало не раз? – А надо не опростоволоситься! – заявил полковник. – Если раскроете это дело – подполковника тебе просто гарантирую. ФС… Начальство так и сказало: проси, что хочешь! Я за вас всех попрошу. «И за себя, разумеется, особо попросит», – подумал Иван. – Давай пройдёмся по тому, что есть по делу, – заговорил Георгий Ильич, открывая папку. – Тут информация строго конфиденциальная, я столько бумажек страшных подписал… Поэтому из этого кабинета информация уйти не должна. ФСБ… Особисты, одним словом, некоторое время пасли одного старого киллера, прямо привет из девяностых. Проживал в Пензе, ветеран Афгана, послужной список такой, что мама не горюй – душманов убивал массово, только совершенно не героически, из-за чего его на Героя Советского Союза даже не представляли, хотя, формально, заслуживал. Мясник. Такие герои Родине не нужны. Но это не суть. Этот киллер работал не один, а на одну крупную рыбёшку, сидящую где-то за границей. Вот эту рыбёшку особисты и упустили. Киллер пошёл на дело, цыганского барона убирать, это было, примерно, месяц назад, а до этого ведь сидел полтора года тише воды, ниже травы – выдержка потрясающая. Значит, профессионал, а не маньяк-убийца. В коттедже барона киллер устроил кровавую баню, вообще всех убил, даже собак «проконтролировал» из пистолета. Но, видимо, какие-то разногласия с работодателем и киллер взрывается на машине отхода. Самодельное взрывное устройство под водительским сиденьем – его ошмётки потом с улицы соскребали несколько часов. – Так, – кивнул майор, понявший, что ему уже не отвертеться от, явно сложного, дела. – Особисты хотели брать киллера в его логове, куда он поедет, но не срослось, – вздохнул полковник. – Собственно, тот ревизор был не из наших… – Я догадывался, – кивнул Точилин. – … а из самых, – нервно вытер пот со лба Кровинов. – Самых-самых. И он предложил своему руководству подключить особую группу, показавшую феноменальный результат по раскрываемости. Вас. И вы должны, применяя свои методы, найти всех участников теракта… – Теракта? – удивился майор. – Конечно! – воскликнул полковник. – Он же грузовик с пропаном во дворе коттеджа взорвал! Это общеопасный способ, а ещё мы не знаем, что этим хотел сказать заказчик! – Нет, насколько я знаю, если это заказное убийство… – начал майор. – Да хватит об этом киллере! – прервал его резко побагровевший лицом полковник. – Нам нужен Семён Аркадьевич Белицкий! Если его найдёте – всё, я тебе гарантирую блестящую карьеру! Может, в Москву переведут, за особые достижения! Давай, поэтому не подведи меня, Иван! – Буду стараться, – заверил его Точилин. – И да, сегодня вечером прилетят спецы из ФСБ, будут оказывать вам поддержку, – вспомнил полковник. – Неудобно, понимаю, но полностью дать нам на откуп такое важное дело они не могут, сам должен осознавать. Всё, иди, давай! Работать-работать! Майор Точилин вернулся в кабинет особой группы в смешанных чувствах. С одной стороны, дело пахнет керосином, а с другой, Георгий Ильич зря говорить не будет: если ему, в его понимании, пообещали, значит, он ещё два раза прояснил все нюансы обещанного и всё действительно есть так, как он говорит. Значит, серьёзное улучшение карьерных перспектив ему и всем, на кого он покажет пальцем, гарантировали. Может такое ФСБ? Запросто. У них на МВД влияния гораздо больше, чем может показаться. – Чего босс хотел? – поинтересовался капитан Савушкин. – Похоже, мы попали, – вздохнул Точилин. – Валя, зови нашего Душного… Позвать куклу было не проблемой, но вот сам Душной был очень недоволен. – Чего надо вам?! – невежливо спросил он. – Вы меня, буквально, с женщины сорвали! – А у тебя, я посмотрю, жизнь налаживается… – отметила старлей Горенко. – Да, давно следовало, конечно, но вот только сейчас начало переть, – с усмешкой в голосе ответила кукла. – Чего звали? Важное что-то? – Нам поручили совместное дело с ФСБ… – начал Точилин. – У-у-у, блядь! – кукла упала на колени и начала стенать. – Только подумал, что, наконец-то, нормальные менты мне в жизни попались… Только начал думать, что утверждение «менты бывают либо насквозь продажные, либо в край тупые» – это брехня… Ох-ох-ох… За что же мне это, а? Чем я заслужил? – Хватит причитать, – поморщился Точилин. – Обещают серьёзные повышения, новый уровень работы… – Зонды в жопы запихивать будут! – завопила кукла Душного. – Как только узнают, что вы тут с прибабахом и не совсем честными методами делаете свою работу… Ну от вас же немногое требовалось, блядь! Просто не светиться и делать свою работу, параллельно заколачивая фантастические бабки! Ребята, я многого просил?! – Успокойся ты! – окрикнул его Точилин. – Я поэтому тебя и позвал. Есть способ замаскировать пентаграмму и представить всё так, будто это какие-то экстрасенсорные способности? – А ты точно не любишь, когда тебе в жопу пучки зондов вставляют? – участливо поинтересовалась кукла. – Зачем тебе это? – Если выставим всё так, будто это у меня экстрасенсорные способности, то я выведу остальных из-под удара, – вздохнул майор. – Хочешь за всех зонды получить? – усмехнулся Душной. – Ладно. Ждите, я выйду из своей сраной подсобки ненадолго. Кукла упала на крашеный деревянный пол. – Ты уверен, что тебе это нужно? – осторожно спросил капитан Савушкин. Точилин размышлял минуты две, взвешивая своё решение. Висела гнетущая тишина, полная обеспокоенных переглядок. – Кому-то, всё равно, придётся подставляться… – вздохнул майор. – Так уж и быть, прикрою вас. Но взамен… – Уступаю тебе пять лямов со своей доли, – сразу же сделал заявление Савушкин. – Тогда я тоже уступаю столько же, – вздохнула Горенко. – Сука, страшно спросить, сколько вы зарабатываете, мать-вашу-в-утиль! – встала с пола кукла Душного. – Блядь, щедрые отступные! Если подумать, я тоже, всего год назад, за десять лямов точно решился бы на запихивание зондов в мою жопу! Это же, так посмотреть, хуйня вопрос – жопа-то своя, а десять лямов – это десять лямов. А сколько вы зарабатываете, ребятушки? – Чистая прибыль – примерно восемьдесят миллионов в месяц, – ответил Точилин. – Но с отмыванием большие проблемы. И криптовалюту конвертировать в наличку – лютая головомойка. – А потом у меня спрашивают: «Лёха, а нахрена тебе возвращаться в родной мир, а?» – саркастическим тоном передразнил кого-то Душной. – Да для меня даже тысячная доля от этой суммы была недостижимой суммой, которую я никогда не надеялся даже зарабатывать! Бляха-муха, мне бы ваши хлопоты, богачи, нахрен… Отмывать тяжело им, блядь… – Нашёл что-нибудь? – спросил Точилин. – Кароч, – Душной потёр маленькие ладошки. – Я могу вас спасти, но в благородство играть не буду… – Это из «Сталкера», что ли? – недоуменно приподняла левую бровь Валентина Горенко. – Да не суть! – отмахнулась кукла. – Мне нужен Автомат Калашникова образца 1974 года, не кастрат, а настоящий, мать его, АК74! У вас теперь бабки, вы бандосов всяких знаете – мне нужен мощный ствол! Я устал, мать его, махать железяками! – Этого не будет, – покачал головой Точилин. – Да ты подумай! – зачастил Душной. – Вот вы купили, скажем, 100 АК74, так? Кидаете их в портал – их больше нет на Земле! Было сто нелегальных калашей и… их нет! Утилизация безотходная! – А на вырученные за них деньги торгаш купит ещё двести, раз их так хорошо берут… – грустно улыбнулась Горенко. – Душной, ты не получишь от нас ни единого ствола. – Тогда патроны! Патроны же вы достать можете? – нашёлся Душной. – И этого тоже не будет, – покачал головой Точилин. – Тогда, может, нахуй пойдёте? – сильно разозлившись, спросил Душной. – Меня тут убить могут, нахрен, ребята! На мой город напали настоящие, сука, оборотни! Я, блядь, не шучу! Мне нужно что-то, чем я могу поджарить… О-о-о… – Что? – спросил Точилин. – Светошумовые гранаты, не менее пятисот штук, – назвал Душной свою цену. – Больше можно, меньше нельзя. Нелетальное оружие, так? Пусть это чисто для ментов, но я вне юрисдикции УК РФ, поэтому мне можно. Достанете? Точилин задумался. – Это мы можем, – вздохнул он. – Ещё что-то? – Я назвал свою цену, – покачала головой кукла. – Ладно, слушайте, как вы можете выдать всё это за сверхспособности паранормального майора… По итогу выслушивания инструкции майор Точилин понял, что до этого они могли и сами допетрить: нанести на предплечье татуировку пентаграммы, туда же надеть амулет с некроэнергией, чтобы сразу была подпитка. Душной сказал, что так КПД даже будет чуть выше, но татуху потом будет не вывести, потому что краска, после первого же ритуала, видоизменится и уйдёт вглубь кожи, до частичной потери видимости. Также он сказал, что с полом происходит то же самое – песок пентаграммы вдавливается и оставляет едва заметный след на полу, но увидеть очертания пентаграммы можно только при систематическом применении ритуала на одной и той же пентаграмме. – Ладно, сделаем всё, – кивнул Точилин. – Ох, час от часу не легче. – То ли ещё будет, – глумливым тоном ответила ему кукла.
Глава четвёртая. Армия неживых
Большинство треков со смехом на телевидении было записано в начале пятидесятых. То есть, почти все люди, смех которых ты слышишь, сейчас мертвы.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 16 августа 2021 года// Вот идиоты! Ъуъ!!! Чувствую, грядёт настоящая подстава! ФСБ, мать его! Они прямо нащупали как раз тех людей, которые должны последними узнавать, что за дела творятся в России?! – Ты чего такой нервный? – поинтересовалась Эстрид. – Наши стражники вляпались по-крупному, – ответил я. – Ничего, попробую сбежать куклой, после чего буду искать себе нового помощника. – Тогда и мне надо убрать куклу, – всполошилась некромистресс. – Это не срочно, – махнул я рукой. – Пока их в обработку возьмут, пока раскрутят на информацию. Но завтра-послезавтра, думаю, надо рвать когти… – А ты уверен, что у них действительно серьёзные проблемы? – спросила Эстрид, садясь мне на колени. – Серьёзнее некуда вообще! – воскликнул я. – Они прямо вляпались, по самые помидоры! Чуть успокоившись, я погладил теперь уже официальную пассию по талии. – Ты уже искал кого-нибудь, кто может дать нам столько же, сколько стражники? – спросила она. – Ещё нет, но у меня имеется пара знакомых… – произнёс я. – Разберёмся, в общем. Ладно, возвращаюсь к работе. Подвал был простерилизован Сухим и Гнетой – они использовали все моющие средства, полученные из параллельного мира, но избавились от удушающей вони псины с бойней, заменив её на удушающую вонь моющих средств. Правда, моющие средства выдыхались намного быстрее, поэтому уже сегодня там, при включённом вентиляторе, можно продолжать полноценную работу. Вообще, надо всерьёз озаботиться системой вентиляции… До полудня разбирал оборотней, а потом они закончились, суммарно обогатив меня ещё пятью с половиной литрами альбедо, и я приступил к апгрейду остальных немёртвых до статуса некрохимероидов. – Пападимос, ты первый, – сказал я. Техника исполнения такая же, как и с Волобуевым, поэтому все процедуры, с учётом уже набитой руки и моего бодрого состояния, заняли около трёх часов. Прирост «Интеллекта» на два пункта, а также существенное улучшение характеристик «Телосложение» и «Ловкость» – это верные признаки того, что я делал всё правильно. После Пападимоса я занялся Лебедякисом, а затем ко мне присоединилась Эстрид, что ускорило работу почти в два раза. В этот раз, мы решили не выходить в город, давая оборотням немного передохнуть. Причиной этому послужила, естественно, необходимость апгрейда моих подопечных, чтобы уже завтра, с шиком и блеском, выйти в город и начать потрошение подвалов и прочих тёмных мест. До полуночи закончить не успели, поэтому очередное нападение оборотней застигло нас в работе, но мы даже не отвлекались, положившись на немёртвых. На этот раз, нападение было вялым, всего тремя шерстяными, поэтому ребята справились не легко, а очень легко. Бедные сутулые собаки были напичканы серебряной дробью и сдохли в муках, после чего их оперативно обернули в полиэтилен и затащили в подвал. К моменту вялого штурма, мы уже распинались с Папандреу, Скучным, Нудным и Сухим. Последнему я также подлатал сломанные рёбра, оборудовав их титановыми штифтами и бронзовыми пластинами для пущей защиты. Потом был небольшой перекур и мы взялись за Ворлунда с Гнетой. Ворлунду я всобачил обновлённую броню на руки – он сам её выковал, под себя, из инструментальной стали. Это было необязательно, так как его компетенции хватает, чтобы не допускать ожогов, но он сам меня попросил, а я пошёл ему навстречу. Гнетой мы вмонтировали новую систему защиты внутренних органов. Сегментарная конструкция, пластины стальные, толщина – три миллиметра, крепление на внутренней стороне рёбер. Подвижность не снижает, потому что сегменты имеют хороший запас пространства для смещения. Я не был до конца уверен, что получится, поэтому Гнетая стала тестовым образцом, так как, в случае провала, её потеря не сильно скажется на нашей боеготовности. Но всё получилось замечательно, поэтому теперь противникам придётся сильно постараться, чтобы добраться до её внутренних органов. А остальные пусть походят пока с защитой из бронзовых элементов. За весь рабочий день я получил неплохой прирост навыков, а также солидную порцию опыта. +780 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Новый уровень +20 очков навыков Новый уровень +20 очков навыков +7 к «Некроанатомия» +13 к «Химерология» +17 к «Големостроение» Все очки навыков, по мере получения уровней, вкладывал в «Големостроение», так как дело перспективное. Найти бы тематическую литературу… Но и без литературы можно много чего узнать, если часто практиковаться. К сожалению, ничего нового нам открыть не удалось, никаких рекордов не побили, поэтому очков характеристик не дали, но я и не ждал. В конце концов, во главе угла было усовершенствование моих подопечных, которые стали очень опасными и неплохо так поумнели[7]. И пусть занятия с развивающими игрушками пока не приносят видимых результатов, немёртвые ими очень интересуются и уделяют всё свободное время, чтобы поиграть в шашки, Чапаева или поперекладывать блины Ханойской башни. Вероятно, сами они чувствуют некий прогресс, иначе я ничего не понимаю. В четыре тридцать семь утра мы закончили работу над Гнетой. Немёртвая оделась и ушла во двор. А мы с Эстрид отправились на боковую, благо, мне теперь официально можно спать в спальне некромистресс. Одни плюсы, хе-хе…Чак Паланик
//Российская Федерация, г. Владивосток, 17 августа 2021 года// – … нет времени говорить, позвоню позже, – Степан начал отводить смартфон от уха, но услышал новую реплику от бывшей жены. – Да, у меня нет на тебя времени, потому что я на работе. Ничем больше не обязан… Ты на развод подала, а не… Да, я подписал, но принесла документы ты, а сейчас опять пытаешься выставить виноватым… Всё, захожу в кабинет, не перезванивай, пожалуйста. Капитан Савушкин завершил вызов и вошёл в кабинет особой группы. – А это Степан Олегович Савушкин, капитан милиции, – указал на него майор Точилин. В кабинете было восемь человек: Точилин, Горенко, а также ещё шестеро крепких ребят в гражданском. – Доброе утро, – поздоровался Степан. – Доброе, – кивнул ему Точилин. – Это спецгруппа из ФСБ. – Ага… – кивнул Савушкин. – Капитан Сергей Борисов, капитан Октябрина Вострина, капитан Алексей Степанов, капитан Алексей Бейда, майор Александр Косяков и уже знакомый тебе Андрей Воровских, только не майор, а подполковник, – поочерёдно указал Точилин на каждого особиста. – Нашей группе поручено оказать содействие в поимке особо опасного преступника, находящегося сейчас где-то за рубежом. Савушкин был в курсе. Ещё вчера обсудили все обстоятельства. И наличие Андрея Воровских, выдававшего себя за московского мента, Степана не удивило. Точилин уже рассказал, что ревизия была тайной операцией ФСБ – выясняли, действительно ли особая группа настолько эффективна, как пишут в отчётах… – Куратором операции назначили меня, – вышел вперёд Воровских, – поэтому, отныне, считайте меня своим старшим. Итак, на чём мы остановились, Иван? – Я говорил, что нам нужна вся документация, а также вещественные доказательства и улики с мест преступлений, – заговорил Точилин. – Мы поэтому и задержались на сутки, – усмехнулся Воровских. – Всё прибудет в РОВД к обеду. Савушкин мысленно предположил, что к РОВД приедет какой-нибудь броневик с вооружённой охраной, как, обычно, любят возить грузы силовики. – Пока не получите к изучению весь накопленный материал, лучше занимайтесь своими обычными делами, – с дружелюбной улыбкой предложил Воровских. Степану этот подполковник не понравился ещё при первой встрече. Говорят, что человек вырабатывает своё мнение о человеке в первые секунды контакта, но Савушкин, как опытный мент, знал, что это полная ерунда. Мнение о человеке – это очень динамичная вещь, способная измениться неожиданно резко, в зависимости от совершённых этим человеком действий и поступков. Вот по поводу Воровских у Савушкина мнение сформировалось далеко не сразу. Но то, что с ним что-то не так, Степан понял практически сразу. Повадки больно не ментовские. Обойдя особистов, Савушкин сел за свой компьютер и нажал на кнопку питания. – А где ещё двое? – спросил вдруг Воровских. – Маркедонов и Некипелов, если не ошибаюсь? – Не ошибаетесь, – ответил Точилин. – Их не будет, потому что они, официально, ушли из органов. – Вот оно что… – протянул Воровских. Савушкину показалось, что подполковника не удивила эта информация. Несомненно, он прекрасно об этом знал, но постарался удивиться. «Что там у меня по похитителям?» – открыл папку с делами Степан. – «Жаль, что нельзя светить ритуал… Придётся действовать по-старому, асфальт давить, терпил опрашивать…» Нет, местоположение похищенного Степан уже прекрасно знал, потому что видел сейчас происходящее вокруг него, но одно дело знать, а надо ведь ещё и доказать и пошагово объяснить, каким образом он пришёл к этому… – Что у тебя? – подошёл к нему Точилин. – Похищение, – вздохнул Савушкин. – Надо терпил по второму кругу опросить… – Берите капитана Вострину, – влез подполковник Воровских. – Всяко быстрее справитесь. Степану только посторонних на работе не хватало… – Действуй, Степан, – произнёс майор Точилин. Капитан Савушкин с усилием сдержал усталый вздох и кивнул. Капитан Октябрина Вострина – это девушка лет двадцати семи, может, тридцати. Кареглазая брюнетка со слабо выраженными признаками азиатской крови. Возможно, родом из малых народов России, типа удмуртов или марийцев. Ростом метр восемьдесят, возможно, метр восемьдесят три, масса не более семидесяти килограмм. Физически развита, что неудивительно, так как в ВУЗах, готовящих кадры для ФСБ, обычно, очень строго гоняют по физо. Сам Савушкин, когда-то, хотел поступать, но не прошёл проверку родственников – дядя по материнской линии в 1993 уехал в ФРГ на ПМЖ, а это всё, надёжный недопуск. И не волновало никого, что с дядей Степан виделся только в очень раннем детстве… – Октябрина, – протянула руку девушка. – Рада знакомству. – Степан, – пожал ей руку Савушкин. – Рад знакомству. – Что нужно делать? – спросила Октябрина. – Пока ничего, – вздохнул Савушкин. – Сейчас, распечатаю кое-что, и поедем. Безумие, но у него дома, в прикрученном шестью болтами сейфе, обошедшимся в целых триста штук рублей, лежит тринадцать миллионов рублей, а он продолжает заниматься всей этой деятельностью… Сейчас он завидовал Маркедонову с Некипеловым. Эти двое, действительно, открыли детективное агентство «Сокол» и расследуют пропажи, проверяют супругов заказчиков на верность/неверность, но, при этом, вообще ни перед кем не отчитываются, просто ходят на работу, когда захотят, большей частью наслаждаясь беззаботной жизнью. Некипелов даже как-то обмолвился во время их с Савушкиным вечерних посиделок, что хочет обсудить с Точилиным перспективу своего отпуска в Таиланде. В течение полугода, когда детективное агентство, якобы, встанет на ноги и «официально заработает» семь-восемь миллионов, Маркедонов должен будет вложить эти деньги в сеть аптек Петра Горенко, брата Валентины. Тот тоже осторожничает и делает всё честно, но после такой инвестиции можно будет законно расшириться, запихать туда даже больше денег, а потом, якобы, сэкономить на строительстве и так далее, до кристаллической чистоты легализовав ещё миллиона три-четыре. Как говорила ему Валентина, через пару лет можно расширить бизнес до таких масштабов, что в бухгалтерии можно будет «найти» хоть двадцать миллионов. И вообще, если они будут преуспевающими бизнесменами, то легализация денег не станет серьёзной проблемой. Главное ведь – налоги вовремя и честно платить. – Поехали, – забрал из лотка принтера бумаги Савушкин. Вострина проследовала за ним, на парковку у РОВД. После нажатия на брелок, тренькнула сигнализация и Савушкин сел в свой новенький Морт Бондео тёмно-синего цвета. – Так ты капитан, говоришь? – спросила Октябрина, садясь на переднее пассажирское сидение. – В кредит взял, – объяснился Степан. – Ага… – кивнула московская особистка. Заведя машину, Степан указал координаты во встроенный в приборную панель навигатор, после чего выехал с парковки и следовал инструкциям этой умной штуки, которая, при условии оплаты ежемесячной подписки в триста рублей, выстроит маршрут мимо пробок и различных традиционно трудных участков города. – Чем у вас в городе можно заняться? – решила завязать беседу Октябрина. – Ты, наверное, не удивишься, – повернул Степан на перекрёстке, – но я не знаю. Как выпустился из института и пришёл в РОВД, меня сразу окунули в один бесконечный аврал, полный переработок и недосыпа. И, с тех пор, я так живу. Я нигде не был лет десять. Сейчас вспоминаю и удивляюсь, как я жениться умудрился и детей завести… – Женат? – переспросила Октябрина. – Не, – покачал Савушкин головой. – Развёлся недавно. – А чего так? – спросила фээсбэшница. – «Времени мало уделял», «постоянно на работе», «дети отца не видят» – ну, ты знаешь, наверное, – вздохнул Степан. – Понимаю… – поддержала его Вострина. – А сейчас что? Как так получилось, что попал в особую группу? – Зачем тебе это знать? – спросил Степан. – Просто, поддерживаю беседу, – съехала Вострина. – Тогда расскажи что-нибудь интересное, пока едем, раз беседу поддерживаешь, – усмехнулся Савушкин. Пока ехали по адресу, фээсбешница рассказала какую-то историю из курсантской молодости, абсолютно неинформативную, но, в чём-то, интересную и увлекательную. О неком пареньке, ловко и безнаказанно подставившем одного особо подлого офицера перед комиссией. – Выходим, – сказал Савушкин, остановив машину. Потерпевшие проживали в многоэтажном доме и сейчас, вероятно, на нервах. Степан тоже был бы на нервах, похить кто-нибудь его дочь. Но сам он был спокоен, потому что почти непрерывно следил за состоянием девушки, которую похитили с целью выкупа два идиота, попавших на большие бабки и не придумавших ничего лучше, чем похитить однокурсницу и требовать за неё выкуп. Идея, сама по себе, была гениальной, но эти дегенераты прятали девушку в квартире покойной бабушки, а в первый день не догадались связать похищенную, из-за чего Степан получил отличный вид на улицу под домом и на табличку с названием улицы и номером дома напротив. Похищенная сейчас сидит привязанной к стулу, с фингалом под левым глазом, но зато её кормят и ни к чему не принуждают. В сумочке Востриной зазвонил телефон. – Квартира потерпевших на седьмом этаже, договаривай и пойдём, – сообщил ей Савушкин. – Ага, – ответила Октябрина и взяла трубку. Она говорила меньше минуты, после чего убрала телефон обратно в сумку. Савушкин пошёл к двери подъезда, но затем услышал знакомый звук извлечения пистолета из кобуры, начал разворачиваться и ощутил спиной что-то узкое и металлическое. – Не двигаться, – сказала Октябрина. – Руки за голову. На руках щёлкнули наручники. Степан не стал ничего говорить, и без того всё прекрасно поняв. Достоверно выявили, спешно сделали выводы и решительно пресекли. Спустя несколько минут, он уже ехал на заднем сиденье своей машины. Вострина вела машину уверенно, но не сумела настроить навигатор, поэтому использовала 4Give со своего телефона. Обратно они приехали спустя двадцать минут и во дворе РОВД стоял броневик ФСБ, а вокруг него ходили люди в боевой экипировке, то есть в бронежилетах, касках, масках и со штурмовыми винтовками в руках. – А вот и они, – заулыбался подполковник Воровских. – Грузите его в кунг. Капитана Савушкина, скорее всего, уже бывшего, взяли под руки и потащили к броневику. Спустя секунды, он оказался в полутьме «душегубки» бронированного грузовика, где уже находились Горенко и Точилин. – И тебя нашли, – усмехнулся майор. – Рот закрой! – приказал ему один из «спецназеров». – Молча сидеть всем! Савушкина усадили на металлическую сидушку и приковали наручниками с цепью к кольцу, приваренному к полу. Видимо, у них в порядке вещей перевозить задержанных, раз тут всё схвачено. Минут сорок спустя, в «душегубку» забрались все боевики, подвинув их в самую глубину. Броневик тронулся и поехал в неизвестном направлении.
//Российская Федерация, г. Владивосток, 17 августа 2021 года// Я вошёл в куклу и открыл её глаза. Какого-то хрена увидел пол. Что-то не так. Медленно поворачиваю голову и вижу, что в кабинете никого нет, хотя сейчас разгар рабочего дня. Вторник же ещё, а федеральных праздников нет. Но ментов не видно. Зато видны следы погрома. Бедный кактус лежит на полу, пустые лотки для папок, листы бумаги валяются, сейф вскрыт, внутри пусто – полный пипец. Взяли, значит… Но обо мне и Эстрид в ФСБ не знают, раз просто так бросили куклы на полу. Занимательно, сука… Времени нет. Разрываю связь с куклой и ору: – Эстрид! Срочно в куклу! Некромистресс смогла активировать куклу лишь спустя минут семь, так как уже давно не пользовалась ритуалом и симпатическая связь с куклой слегка ослабла. – Что будем делать? – тихо спросила она меня. – Надо убираться отсюда, – сказал я. – За мной. Через двери уходить невозможно, потому что ручки слишком высоко, а ещё менты склонны запирать кабинеты, в которых только что произошло задержание. Интересно, а что на это сказало начальство Точилина? Хотя, если ФСБ, то менты только и могут, что промолчать в тряпочку. Ладно, жаль ребят, но что поделать? Всё же, придётся искать себе кого-нибудь нового… – Надо лезть через окно, – увидел я возможный выход. Решётка, конечно, есть, но мы же долбаные куклы – пролезем! Сначала залезли на стул Горенко, затем на стол Горенко, по нему перешли на стол Савушкина, а оттуда на подоконник. Повезло, что лето, повезло, что кондиционера нету и окно приоткрыто. – Смотри, что могу, – с усмешкой произнёс я, глянув на Эстрид. Хватаюсь за створку окна, упираюсь спиной в раму и что есть сил дёргаю. Сил было немного, но их хватило, чтобы расширить просвет до приемлемого размера. Пробую просочиться – получилось. Подав руку Эстрид, я вытягиваю её наружу. – Что теперь? – спросила она, когда мы выпрыгнули в траву под окном. Здесь живая изгородь, поэтому с парковки нас не видно, что даёт нам кучу времени для принятия решений. – Думаю, надо замаскировать куклы понадёжнее и ждать глубокой ночи, – ответил я некромистресс. – Значит, нам не остаётся ничего, кроме как смотреть кино? – со смешинкой в голосе спросила Эстрид. – Выходит, что так… – с улыбкой вздохнул я.
//Российская Федерация, г. Владивосток, Управление ФСБ по Приморскому краю, 17 августа 2021 года// – Рассказывай, – потребовал подполковник Воровских, растерявший всю свою доброжелательность. – Много рассказывать не придётся, – вздохнул Точилин. – Паранормальные способности. Брать их начали сразу же, как во двор заехал броневик со спецназом. Правда, спецназ был не особо-то нужен, так как четыре оперативника, оставшиеся в кабинете с Воровских, Точилиным и Горенко, прекрасно справились и сами. Лица в пол, оружие изъяли, руки за спину, наручники, а затем ожидание прибытия группы захвата. Могли и просто вызвать в ФСБ, чтобы даже везти не пришлось, но, видимо, у них есть какой-то протокол задержаний или группе захвата долгое время было нечего делать, поэтому начальство решило их «выгулять». Сейчас они, вероятно, в застенках Управления ФСБ на Алеутской, но точно Точилин утверждать бы не взялся. – Чего? – Воровских упёрся в стол руками. – Какие, к чертям, паранормальные способности? – Может и к чертям, – пожал плечами Точилин. – Но наша феноменальная раскрываемость самых мёртвых «глухарей» обязана только паранормальным способностям. Воровских совершенно не удивился. Он пристально смотрел Точилину в глаза, не мигая. – Продолжай, – потребовал он спустя десяток секунд. – Я открыл в себе невероятную способность узнавать о местонахождении человека по предметам, которыми он пользовался, – продолжил Иван. – Личные вещи или орудие преступления – подходит не всё, но орудия преступления срабатывают безотказно. – Так, – кивнул Воровских. – Собственно, за счёт этой сверхспособности мы и раскрывали все эти «глухари», – произнёс Точилин и замолк. Подполковник Воровских явно был недоволен таким кратким объяснением. – Это всё? – спросил он. – Когда я провожу ритуал, я начинаю видеть всё происходящее вокруг человека, которому принадлежал использованный предмет, – сообщил Точилин. – Как мы можем это проверить? – поинтересовался подполковник. – Верните мне амулет, затем дайте любую личную вещь человека, о котором хотите что-то узнать, – улыбнулся Точилин. – Зачем тебе амулет? – спросил Воровских. – Я купил его на барахолке, так как почувствовал исходящую от него… хм… энергию, – ответил Точилин заготовленной заранее легендой. – Он помогает мне лучше концентрироваться. – Сейчас, – Воровских дал знак камере наблюдения. – И чью-нибудь личную вещь. Амулет и поднос с какими-то вещами типа портмоне, часов, ручек и так далее, оказался в кабинете. – Приступай, – потребовал подполковник. Точилин закатал рукав и надел амулет на предплечье. Вытатуированная пентаграмма уже полностью ушла под кожу и была невидима. Для этого им пришлось провести двадцать девять ритуалов. Майор взял первое попавшееся портмоне и выполнил нужную последовательность движения пальцев. Видение показало парковку, где возле красного внедорожника стояло три человека. Они курили и беседовали о Точилине и его подчинённых. Вид они имели нарочито комитетский, причём настолько выраженно комитетский, что их легко можно вычленить из толпы. – Три человека стоят у урны и курят, обсуждая меня и моих людей, – сообщил Точилин подполковнику. – Рядом красный внедорожник, Мерседес Крусейдер, номера… – Подожди, – достал Воровских смартфон. – Алло. Вы стоите у урны, курите и говорите о доставленных милиционерах? А какая машина рядом? Понял. Сделай какие-нибудь произвольные движения. Надо. – Один сейчас вяло машет рукой, а двое начали кривляться, – сообщил Иван. – Ясно. Конец связи, – сказал Воровских и завершил вызов. – Бери ещё что-нибудь. Точилин взял золотые часы «Волекс» и повторил ритуал «Тяжкий надзор». На этот раз местом действия был подоконник коридорного окна. Там стоял парень, копающийся в смартфоне. – Парень стоит, упёршись в подоконник, – сказал Точилин. – В телефоне копается, а сейчас ковыряется в носу. Воровских посмотрел на камеру в углу помещения, а затем та несколько раз «кивнула». – Понятно, – кивнул Воровских. – Значит, экстрасенс, да? – Выходит, что так, – ответил Точилин. – А зачем тогда команду набрал? – спросил подполковник ФСБ. – Никто бы не поверил, что я тащу такую прорву дел в одиночку, – усмехнулся Точилин. – Поэтому взял ребят, в порядочности которых не сомневался. Для массы. На самом деле, это просто повезло,что Савушкин и Горенко не замазаны в том дерьме, которое имеет место быть в некоторых РОВД. Будь тогда на дежурстве кто-то другой… – Значит, остальные никакого отношения к раскрываемости не имеют? – уточнил Воровских. – Нет, имеют, – не позволил себе соврать Точилин. – Поиск и предоставление доказательств следователю, оперативно-розыскная деятельность – они делали всё, что необходимо. – И, естественно, начальство ни о чём не знало? – спросил Воровских. – Узнай об этом начальство, мы бы встретились гораздо раньше, – вздохнул Иван. – А чем плохо-то? – не понял его подполковник. – Или ты считаешь, что раскрывая все эти «глухари», приносишь очень много пользы государству? – Достаточно много пользы, – ответил Иван Точилин. – Да ты понимаешь, что пытался утаить от Родины?! – вдруг заорал Воровских. «О Родине заговорил, значит, сейчас вербовать начнёт», – подумал Точилин. – «Про патриотизм скоро разговор заведёт, про мой персональный долг, как сотрудника милиции и так далее…» – Твой патриотический долг – поделиться этой паранормальной аномалией с Родиной! – точно по методичке вещал Воровских. – Ты пойми! За всё это время ты мог помочь поймать сотни террористов, серийных убийц! Даже тех, которых вы прошляпили недавно! Это он о культистах, которые были в руках Душного, но затем умерли. Нет, не умерли. Он говорил, что является некромантом, как бы это дико не звучало, а также обещал, что просто так умереть культистам он не позволит. В каком-то смысле, правосудие восторжествовало… – С этого дня переходишь в наше ведомство, – подполковник вновь упёрся руками в металлический стол. – Тебе эти двое нужны? – Савушкин и Горенко? – уточнил Точилин. – Их можно не брать. Моё условие: они возвращаются на прежние места, с повышением в званиях. – Ты мне ещё условия будешь ставить?! – воскликнул Воровских, явно пытаясь морально подавить Точилина. Но Иван уже давно в органах и выработал иммунитет к такого рода воздействиям. – Буду ставить условия, – согласно кивнул он. – Или я как-то нарушил закон? С финансовой стороны, он предельно чист: даже машину не покупал, нигде не фигурирует, а до Петра и Некипелова с Маркедоновым ещё додуматься надо. Едва ли ФСБ достаточно быстро свяжет появление в даркнэте «микстуры», как прозвали зелье перекупщики и пользователи, с деятельностью Точилина и Ко. – Не нарушил, вроде бы, – нехотя признал подполковник. – Но мы тебя прижать можем и без нарушений закона с твоей стороны! Сдам тебя в ведомственное НИИ – будут тебе… – … зонды в задницу совать, – продолжил за него Точилин. – Я уже думал об этом. – Хах, – хохотнул Воровских. – Ладно, так и быть, будут у твоих подчинённых внеочередные звания и даже награды какие-нибудь с почётными грамотами. А ты уволишься из МВД, после чего сразу к нам, гражданским специалистом. Покажешь результаты, возьмём в штат. Если тебе это важно, то зарплата будет раза в три выше, чем у тебя сейчас, а со званием… Через полгода точно дам тебе лейтенанта, а дальше как пойдёт. Устроит тебя такой подход? Они от него точно не отцепятся, поэтому выбора-то и нет. Либо сразу в лаборатории, где, рано или поздно, выяснится подлог с пентаграммой на руке, либо работать на ФСБ. Но лаборатории всё равно будут. Жаль, что куклу… – Я согласен на ваши условия, – решил Точилин. – Вот и ладушки, – снова стал предельно дружелюбным Воровских.
Глава пятая. Мир диких и лысых обезьян
«Люди заводят собак, а кошки людей. Видно, считают их полезными домашними животными»//Российская Федерация, г. Владивосток, 11 августа 2021 года// Савол вышел из здания и важной походкой направился в одному ему известном направлении. – Куда ты? – спросил его остановившийся Ниалль. – Надо поесть, – ответил Савол, повернув морду. – Просачивание отнимает слишком много сил. – Я чувствую, что в этом мире нет энергий стихий, – произнёс Ниалль, всё же продолживший следовать за ним. – Неужели это место настолько поганое? – Худшее из тех, где только можно быть, – вздохнул Савол. – Здесь коты неразумны, служат домашними питомцами людям… – Что?! – оцепенел Ниалль. – Неразумные?! – Я не хотел сюда, – вздохнул Савол. – Но больше я не знаю мира, где можно спрятаться надёжнее. – Надо было заплатить Ривану, – произнёс Ниалль. – И думаешь, он оставил бы нас в покое? – грустно усмехнулся Савол. – Риван из тех котов, аппетит которых растёт с каждой подачкой. Стоило только дать ему на лапу, как всё, домурлыкались. А ещё ведь есть Бодвил. Что прикажешь делать с Бодвилом? – Ты прав, Савол, – признал Ниалль. – Но мир с неразумными котами? Серьёзно? – Протекторат имеет досье на тебя и на меня, – вздохнул Савол. – Все места, где мы могли бы спрятаться, им известны. Я просто нашёл лучшую альтернативу. – Я уже чувствую запах людей… – прошептал Ниалль. – Их здесь полно! – Почти восемь миллиардов особей, – сообщил ему Савол. – Лысые обезьяны совсем распоясались и считают себя владыками планеты, но это нам только на руку. Мир под Печатью Трибунала, поэтому Протекторат не сможет вести здесь войсковые операции. – Они могут отправить агентов Лилий, – напомнил Ниалль. – Маловероятно, – усмехнулся Савол. – Лилии служат только царскому логову, в иномирных операциях их применять запрещено. – Ты, как и я, знаешь, что… – начал Ниалль. – Чую еду, – прервал его Савол. – Десять часов. – Вижу, – замер Ниалль. – Обходи слева. Коты бесшумно обогнули кустарник. – Сиррак! – синхронно выкрикнули Ниалль и Савол. Два маленьких сгустка красного дымка молнией ударили по мыши-полёвке. Но первой попало заклинание Ниалля. – Моя добыча, – констатировал он, подходя к жертве. – Теряешь хватку. – Просто твоя удача, – недовольно оскалил пасть Савол. – Сиррак! Сгусток ударил в притаившуюся среди высокой травы полёвку, посчитавшую, что разумным хищникам хватит и одной жертвы. – Вот и обед, – усмехнулся Ниалль. – А здесь ведь неплохо. Можно охотиться без лицензии и ограничений в средствах… – Потому что кошачьи здесь слишком тупы, чтобы захватить власть над миром, – посетовал Савол. – С другой стороны, будь они разумными, мы бы ни за что тут не спрятались. – Твоя правда, – хмыкнул Ниалль. Как следует пообедав, привычно не оставив следов трапезы, два кота направились искать дорогу, по которой можно добраться до города. – В леса лучше не углубляться, – предупредил Савол. – Местность дикая, поэтому никто не знает, чего ждать. Но участок кустарников и небольших деревьев быстро закончился, открыв вид на промышленную зону Владивостока. – Везде, где я видел людей, оставленных без надлежащей опеки, они всегда строят свои уродливые сооружения, – неодобрительным тоном произнёс Ниалль. – Их разум настолько ограничен, что они строят себе квадратные жилища. Иногда мне кажется, что квадрат – это предел их мышления. – Это не жилища, – покачал мордой Савол. – В таких сооружениях они хранят ценности. – Какие ценности могут быть у этих животных? – скептически поморщил морду Ниалль. – Ты удивишься, – с усмешкой произнёс Савол. – Местные коты сохранили некую часть природной силы, поэтому люди очень любят котов. Держат как питомцев, конечно, но в древности были у них цивилизации, которые поклонялись нам. Если верить Душному. – Где ты достал этого человека? – спросил Ниалль. – Я чувствовал в нём невероятную силу… – Амулет на его груди – могущественный артефакт, истинной силы которого он даже не понимает, – ответил Савол. – Мертвецы, которых он поднимает, ничего не могут поделать с его властью, потому что видят нечто, близкое к сверхсуществу. И от этого власть его над ними необорима и неоспорима. – Сила взаймы? – неодобрительно уточнил Ниалль. – Что-то вроде того, – Савол слизнул кровь со своей верхней губы. – Он месяцами держит в повиновении всех своих мертвецов. И это вообще без ритуалов переподчинения. – Он либо очень самоуверенный, либо непроходимо тупой, – вздохнул Ниалль. – Скорее, самоуверенный, – усмехнулся Савол. – Он точно знает об этом ритуале, но пренебрегает им, вероятно, за ненадобностью. – Воля мертвецов… – начал Ниалль. – Мне самому интересно, во что это выльется, – Савол взобрался на валун у дороги. – О, так ты находишь время для экспериментов? – спросил Ниалль. – В тебе всё-таки есть дух естествоиспытателя. – Скорее всего, ничего страшного не случится, – произнёс Савол. – Амулет очень ёмкий, тысячи душ были загублены ради его наполнения. – И ты оставил такую роскошь человеку? – не понял его Ниалль. – Случая стащить не представилось, – вздохнул Савол, после чего повернулся против ветра. – Да и он оказался полезным человеком, было жаль портить едва налаженные отношения. И, как ты видишь, моё доброе дело помогло нам скрыться от ищеек Протектората… – Мы ещё не скрылись, – покачал мордой Ниалль. – Что ты вынюхиваешь? – Очень много вкусной еды где-то к западу отсюда, – ответил Савол. – Но это было бы слишком легко. – Проверить стоит, – сказал Ниалль, тоже принюхавшись. – М-м-м, рыба… Только какая-то не такая… – Да, она пахнет одновременно свежестью и давней смертью, – согласился Савол. – Двойственное чувство. Идём. Коты шли вдоль дороги, под пологом невидимости, расходующим мало энергии, но зато постоянно. Савол решил, что вечером, после того, как они найдут безопасное место, необходимо будет как следует помедитировать на полный желудок. По мере приближения, запах еды становился всё острее и насыщеннее. Савол уже мог сказать, на каком точно расстоянии находится пища. – Люди, – констатировал Ниалль. – Много. Люди, мужчины в странных одеждах, сильно отличающихся от алексеевских, таскали картонные ящики, из высокого квадратного здания в коробку с колёсами. «Машина», – вспомнил Савол рассказы Душного. – «Если она действительно ездит сама, то…» Коты наблюдали за тем, как еда кочевала в машину. – Что они делают? – не выдержал ничего не понимающий Ниалль. – Они грузят еду в «машину» – это такая самодвижущаяся повозка, – сообщил ему Савол. – Сейчас всё сам увидишь. Наконец, последняя коробка была погружена, люди отошли в сторону, закурили сигареты. Судя по приносимому запаху, точно такие же, какие курил когда-то Душной. Один из мужчин закрыл вертикальную дверь на машине, после чего сел в кабину спереди. Машина затарахтела с дымком сзади, до котов донеслась очень неприятная вонь, после чего тронулась с места. – Ты был прав, – удивлённо произнёс Ниалль. – Но как? – Внутри этой «машины» есть двигатель, работающий на неком «бензине», – припомнил Савол. – «Двигатель внутреннего сгорания» – так его называл Душной. Что-то вроде самодвижущихся повозок минотавров, но без какой-либо магии. – И много ли они могут? – заинтересовался Ниалль. – Душной говорил, что есть двигатели, способные поднять в небо многие тонны грузов, после чего доставить их на тысячи километров, – ответил Савол. – Бред, – решительно покачал мордой Ниалль. – Это ведь лысые обезьяны. Они по определению не способны к чему-то столь сложному. – Ты даже не представляешь, чего они достигли под Печатью Трибунала, – усмехнулся Савол. – Если, опять же, Душной говорил правду. Но он мне никогда не врал, поэтому, как минимум, сам верил в то, что говорил. – Может, он просто безумец? – предположил Ниалль. – Не похож, – хмыкнул Савол. – Он кто угодно, но не безумец. Я даже считал его самым умным из своего вида, настолько он эрудирован. Но он сам признался, что есть люди, кто в тысячу раз умнее его. Или он их настолько уважает, что верит в свои слова о них, или он искусный лжец. – Или он умственно отсталый, но хорошо маскируется под умного, – с улыбкой на морде предложил свой вариант Ниалль. – Говорю тебе, – Савол повернул голову к Ниаллю. – Он точно не идиот. Помнишь мой патент на управляемые молнии? – Неплохо заработал, да? – спросил Ниалль. – Конечно, помню! Как не помнить? – Меня натолкнули на это слова Душного, – сообщил Савол. – Он говорит, что люди здесь уже давно покорили силу электричества и на этой власти держится вся их цивилизация. – Человек подсказал тебе, как сделать управляемую молнию?! – из вопроса Ниалля сочился скепсис. – Клянусь тебе, – заверил его Савол. – Душной сказал, что у них есть абсолютно немагические устройства, передающие заряд электричества во врага. По тонким металлическим проводам, точно таким, какие запатентовал я. Когда всё это закончится, я вернусь и не буду ни в чём нуждаться… – Надо было заплатить Ривану и попробовать договориться с Протекторатом, – грустно вздохнул Ниалль. – Это было невозможно, ты сам знаешь, – ответил ему Савол. – Думаешь, в Протекторате сидят честные коты? Стоит уйти под них, как ты очнёшься в опиумном притоне, без копейки в кошельке! Под собой обнаружишь несовершеннолетнюю шлюху, а рядом будут журналисты из «Истины» – вот тогда-то ты и поймёшь, что не надо было связываться с функционерами Протектората! Они ведут свои дела только так! – Но должен же быть какой-то выход! – с нотками отчаянья воскликнул Ниалль. – Я не хочу провести остаток своих дней среди неразумных котов! – Это всяко лучше, чем торчать в мире с неразумными людьми, – улыбнулся Савол. – Неразумные коты, хотя бы, не будут пытаться тебя сожрать… – Ты так уверен в этом? – Ниалль мотнул мордой направо. Савол посмотрел в ту сторону и увидел рыжего кота, вальяжной походкой идущего к ним навстречу. Самец, гордый и сильный, считающий, что находится на своей суверенной территории. – Убирайся прочь, дикарь, – приказал ему Савол. – М-р-р-р-я-у! – ощетинился рыжий. – Тебе не тягаться с нами, – предупредил его Ниалль. – Кому я это говорю? Может, прикончим его? – Зачем тратить силы? – Савол сидел спокойно и наблюдал за подготовкой рыжего к ожесточённому бою. – Эй ты, дикарь! Смотреть на меня! На меня смотреть! Мы не претендовать… тьфу… Мы не брать твой добыча. Мы. Не. Брать. Твой. Добыча. Говорил он это успокаивающим тоном, который понял рыжий. Боевая стойка плавно метаморфировала в мирную, после чего рыжий несколько секунд поддержал зрительный контакт и гордо пошёл прочь, по пути брызнув мочой на железную жердь с квадратом, торчащую из земли. – Да не нужна мне твои добыча и самки, выпендрёжник! – крикнул ему вслед Ниалль. – Ты просто напрасно обоссал эту железяку! – Не забывай, что это дикарь, – напомнил ему Савол. – Подождём, пока он уйдёт, после чего уходим отсюда. – Я хочу есть, – сказал Ниалль. – Хочу ту свежую рыбу. – Попробуем проникнуть внутрь, – Савол оглядел забор с железными шипами. – Нужно обойти ограждение. Дождавшись окончательного ухода рыжего, два чёрных кота направились в обход ограды. Обогнув угол стальной решётки, они наткнулись на некую будку со стеклянными окнами. Рядом с будкой была узкая полосатая доска, расположенная горизонтально, а перед доской стояла машина и два человека. Один был человеком, севшим в машину, а другой был одет в серую одежду с некой жёлтой надписью на спине. – Это же точно какой-то алфавит, – отметил Ниалль. – Они что, имеют письменность? – Их достижения как бы намекают, что они уже давно овладели письменностью, Ниалль! – недовольно поморщился Савол. – Как можно построить такие сложные механизмы, не владея способом накопления и передачи знаний? – Это ведь люди, – тряхнул усами Ниалль. – Всё может быть. – Конкретно эти были лишены магии, – вздохнул Савол. – Это значит, что они шли другим путём. Письменность в таком случае – это вопрос выживания вида после окончания действия Печати Трибунала. – Когда она спадёт? – поинтересовался Ниалль. – Когда читал справочник, а это было давненько, оставалось четыре тысячи местных солнечных циклов, – ответил Савол. – У них ещё полно времени. – Везучие отродья пса! – возмутился Ниалль. – За что им такое? – У них изначально не было магии, поэтому Трибунал решил дать им хоть какой-то шанс, – усмехнулся Савол. – И если до встречи с Душным я считал, что это было бесполезным расходованием некроэнергии налогоплательщиков, то сейчас у меня другое мнение. – И почему это? – заинтересовался Ниалль. – Потому что то, о чём ты узнаешь в будущем, потрясёт тебя до глубины души, – улыбнулся Савол. – Эти люди – не такие уж дикари. Они не имеют ничего общего со всеми людьми, которых ты встречал до этого. У них нет опоры на магию и в этом их сила. Что ты сможешь, если окажешься в радиусе действия подавителя энергий? – Только сбежать, – вздёрнул усы Ниалль. – Но и ты тоже… – На технологии людей подавитель не действует, – перебил его Савол. – Да что они могут? – презрительно выпрямил хвост Ниалль. – Узнаешь, – Савол начал приближаться к будке. Почему-то у него было убеждение, что Душной говорил исключительную правду о том, чего добились местные люди. Если «ядерное оружие» – это не мистификация, то у Трибунала будут большие проблемы с завладением этим миром… Во всех мирах самые отчаянные и опасные существа – люди, загнанные в угол. Когда другие виды сдаются на милость слишком сильных захватчиков, люди склонны драться до последнего. Смысла этого не понимал никто в межмировом сообществе. Зачем сопротивляться, когда ты заведомо обречён? Зачем пытаться нанести хоть какой-то ущерб тем, кто тебя безоговорочно победил? Зачем умирать ради этого? Одно слово – люди… Когда коты подошли ближе, доска вдруг поднялась и машина выехала из-за ограды. – Пройдём? – спросил Ниалль. – Надо оценить обстановку… – придержал его Савол. В будке, куда зашёл человек в сером, началось непонятное движение. – Степаныч, нахуй, какие, нахуй, кошки? – вышел из будки этот человек с надписью на спине. – Думаешь, я там сижу, мух ловлю, нахуй? Чёрный предмет в его руке зашипел: – Я, сука, по камере их вижу, они у тебя, сука, прямо под носом сидят, сука, смотрят, Пахомыч, сука! «Смартфон?» – подумал Савол. – «Нет, не похоже. Это что-то другое, но тоже для связи на расстоянии». – Да тут, нахуй, нет нихуя! – воскликнул человек в сером, почесав затылок. – Клянусь, сука, тебе, что перед тобой коты, сука, сидят! – истерически заорал кто-то невидимый из чёрного предмета. – Я в камеру вижу, сука! – Ты же не бухал вчера, Степаныч? – с озабоченностью в голосе спросил человек в сером, называемый невидимым Пахомычем. «У людей, порой, бывают странные имена», – подумал Савол. – «Впрочем, не самые странные». Он вспомнил, как себя называют минотавры и решил, что человеческие имена не входят даже в первую десятку рейтинга странных имён. – Что происходит, Савол? – обеспокоенно спросил Ниалль. – Откуда тут второй голос? И почему он говорит, что здесь коты? Он нас видит? – Кажется, у этого вида людей всё же есть магия, – предположил Савол. – Иначе я не могу объяснить, как они заглянули под полог невидимости. Причём этот, Пахомыч, нас не видит. – У них есть Зрящие? – ещё больше обеспокоился Ниалль. – Пока не уверен… – произнёс Савол. – Но тогда как… – Сука, Пахомыч, сука! – орал некий Степаныч. – Если ты сейчас, сука, шутки шутишь со мной, сука, я, клянусь, сука, накатаю на тебя жалобу, сука, Сергеичу! – Это я, нахуй, шутки шучу, нахуй?! – возмутился Пахомыч. – Да я сейчас Сергеичу, нахуй, сам позвоню! Ты, нахуй, беленькую поймал, нахуй! Лечиться тебе надо, нахуй! – Так, Анатолич! – раздалось из чёрного предмета, предположительно, смартфона. – Смотри в экран! Видишь, сука, котов?! – Вижу, сидят двое, – ответил второй голос из чёрного предмета. – Да вы, нахуй, сговорились?! – заорал Пахомыч. – Розыгрыш, нахуй?! – Пахомыч, сука! – перекричал его Степаныч. – Ты знаешь, сука, что с нами сделают, если эта шерстяная хуйня проникнет в цеха?! Меня и так выебали в прошлом месяце до белой пены, сука, за шалавью псину! И в этот раз я скажу, что это ты, сука, допустил эту хуйню, Пахомыч, хотя я предупреждал и требовал, чтобы ты отогнал ёбаных котов, сука! – Всё, я звоню, нахуй, Сергеичу! – зашарил по карманам Пахомыч. – Допизделись вы, нахуй! Издеваетесь, нахуй, над честным сотрудником, нахуй… Ну, сейчас вам, нахуй… Теперь он достал настоящий смартфон, в который начал тыкать. – Сергеич? Здоров! – приложил смартфон к уху Пахомыч. – Тут Степаныч, походу, с белочкой, на, пришёл, на. На работу, на. Говорит, котов каких-то, на, в камеры видит… Говорит, на, я стою сейчас прямо перед ними, на, но я-то вижу – тут нет никого, на! Да клянусь, на, Сергеич! Рядом? Всё, жду! Саволу было интересно, чем закончится всё это дело. Нужно было прояснить момент с магией. Если здесь есть Зрящие, то это будет доказательством лжи Душного. Тогда и машины могут быть на магии, только замаскированной, может, какой-то, концептуально, новой… Это ведь перспективное открытие! Пусть Трибунал отнёс этот мир к немагическими, но магия может самозародиться, ведь так? Пахомыч походил по территории, проверил кусты через дорогу, но никого не увидел. Вероятно, сомневается сейчас в собственном психическом здоровье. Спустя несколько минут, прибыл грузный человек. Он приехал на машине, но маленькой, без большой коробки сзади. – Чо там, бля? – вышел он из машины. – Какие коты, бля? Пахомыч, дай рацию. – На, на, – передал Пахомыч чёрный предмет. «Рация!» – восторженно подумал Савол. – «Алексей что-то такое говорил, припоминаю…» – Ну, Степаныч, бля? – спросил грузный у рации. – Сергеич! Ты их не видишь?! – донёсся оттуда удивлённый голос Степаныча. – Кого, бля, я должен увидеть? – спросил, как оказалось, тот самый Сергеич. – Тут, бля, никого нет, бля! – Да как нет?! – практически заорал из рации Степаныч. – Анатолич, тащи сюда, сука, всех, кого увидишь, сука! Бухгалтерию, сука, приведи! Да всех, сука! Пусть посмотрят, сука, на этих котов! – Да каких котов, бля?! – начал багроветь Сергеич. – Пахомыч, ты, бля, прав, бля! Белочку поймал Степаныч, бля. И Анатолич, бля, с ним вместе! Надо зампокадрам звонить, пусть разбирается, бля. Охуели, бля… – Вот, Лидка, посмотри на экран! – вновь донеслось из рации. – Видишь сучьих котов? – Вижу, – ответил женский голос оттуда же. – Да вы там бухаете все коллективно, бля?! – заорал Сергеич в рацию. – Вам пиздец всем, вы слышите?! За такое блядство в рабочее время, вас всех, бля, увольнять надо, бля!!! Тут появилась группа людей, несущих некие деревянные конструкции. – Какого хуя тащите без спецтехники, бля?! – заорал на них уже разъярённый Сергеич. – Так тележки все заняты, начальник, – ответил самый старый из этой группы. – Сказали отнести палеты в… – Мало ебёт, бля! – ответил ему Сергеич. – А! Идите сюда все, бля! Люди подошли к уже опущенной полосатой доске. – Видите каких-нибудь котов? – вкрадчиво спросил Сергеич, нажав на рацию. – Нет здесь никаких котов… Какие коты? Шутишь, начальник? – ответили люди. – Во-о-о-от, – поднял указательный палец Сергеич. – Кажется, я знаю, что происходит… Степаныч, что я сейчас делаю? После этого вопроса он начал махать рукой с рацией. – Рацией машешь, – ответили из рации. – Сергеич, я тебе говорю, в метре от тебя коты сидят! – Ну-ка… – Сергеич прошёл вперёд, в направлении Ниалля. – Где, бля? Ниалль начал отходить назад. – Отходит от тебя, Сергеич, – сообщил Степаныч. – Да-да, отходит! – поддержала его некая Лидка. – Прекратить хуйню!!! – рявкнул Сергеич. – Разводить меня, бля, вздумали?! Тут даже не выговор, тут, бля, наряд из дурки вызывать надо! Наркоты объелись, бля?! НЕТ ЗДЕСЬ НИКАКИХ КОТОВ!!! – Ты к нам подъезжай, сам посмотри! – выкрикнул из рации Степаныч. – Я Господом Богом клянусь, есть они!!! – Ну, бля, если нет, бля, тебе пиздец, Степаныч… – опустил рацию Сергеич и пошёл в сторону машины. – Всем оставаться на местах! Никто не уходит! Сев внутрь машины, он заставил её с яростью зареветь и тронуться вперёд. Так и уехал. Остальные недоуменно переглядывались, а люди из группы с деревяшками тихо переговаривались, говоря что-то о некой «белке» и похихикивая, как человеческие детёныши. – Нет, магии тут нет, – вздохнул Савол. – Но как тогда они нас видят? – спросил Ниалль. – Они говорили о некой «камере», – протянул Савол. – Возможно, это ответ на наш вопрос. Продолжаем наблюдение. Спустя несколько минут, начала играть мелодичная, но незамысловатая музыка. Савол быстро определил источник звука – карман Пахомыча. – Алё, – вытащил он смартфон. – Ну, на? Сергеич, на, и ты туда же? Я их как не видел, так и не вижу, на! Нет тут никого! Мужики, нету же ведь? – Не-не, нету, ага, – поддержали его мужики. – Да зачем? – вздохнул Пахомыч. – Эх, ладно… А ты скинь, на, фото экрана! Да я хуй его знает, зачем ты, на, попёрся туда, на, Сергеич! Он отодвинул смартфон от себя и посмотрел на него. – О, нахуй, действительно коты, нахуй! – воскликнул Пахомыч. – Мужики, ну-ка, на, посмотрите! – Э, реальна жи есть! – воскликнул самый смуглокожий из людей с деревяшками. – Точно коты… – произнёс самый старый из них. – Я знаю, что за хуйня, нахуй! – с самодовольством в голосе произнёс Пахомыч. – Этот, как его… фотошоп! Монтаж, нахуй! – А нахуя? – резонно спросил старый из группы с деревяшками. – Типа, нахуй, в «Сам себе режиссёр» пошлют потом эту разводку, нахуй! – воскликнул Пахомыч. – А мы в дураках там будем, нахуй! Я по телеку видел такое, нахуй! Поня-я-тно всё, нахуй… Савол и Ниалль переглянулись. – Уходим отсюда, здесь какие-то странные люди, – произнёс Савол. Когда коты исчезли в кустах, у Пахомыча вновь заиграл музыкой смартфон.Джордж Микеш
Глава шестая. Полуночная лихорадка
Уже сумасшествие. Ничего не будет. Ночь придёт, перекусит и съест.//Российская Федерация, г. Владивосток, 17 августа 2021 года// – Нужно какое-то оружие, – выглянул я из кустов. – А здесь опасно? – обеспокоенно заозиралась кукла Эстрид. – У меня нет определённого ответа на этот вопрос, – ответил я ей. – Потому что я жил здесь человеком и понятия не имею, как бродячие собаки или иные дикие животные отреагируют на самодвижущихся кукол… – Какой у тебя план? – поинтересовалась Эстрид. – Сначала нужно понять, где мы находимся, – ответил я. – Потом добраться до общаги… – Общаги? – не поняла некромистресс. – Общежитие – это такое место, где живут студенты института, где я учился, – объяснил я ей. – Там есть мой знакомый, который может помочь нам. – Он достаточно влиятелен? – сразу же спросила Эстрид. – Он совсем невлиятелен, – вздохнул я. – Но мы можем получить через него некоторые вещи… или же мы можем пойти в морг, где есть другой мой знакомый. Дилемма. Кирич, то есть Парфёнов Кирилл Кириллович – это мой друган, которого я знаю уже шесть лет. Мы, до моего похищения культистами, жили в одной комнате в общаге. А, блин, сейчас же август! Он точно улетел в Омск, чтобы отжираться и отсыпаться дома у родителей до сентября… Зар-р-раза… Тогда остаётся только Иванов Игнат Антонович – заведующий танатологическим отделением. Ему будет сложно поверить, что я – это я, но попробовать стоит. Потому что других вариантов нет. По городу я больше никого особо не знаю, потому что очень медленно и плохо завожу социальные контакты. Такой вот я человек. Даже оказавшись в другом мире, я так и не завёл много друзей – Эстрид не в счёт, потому что мы не друзья, ха-ха… – Общага отпадает, – произнёс я. – Мой знакомый оттуда сейчас не в городе. – Как ты это узнал? – удивилась Эстрид. – Вспомнил, что он, в это время года, уезжает в родной город, – вздохнул я. – Значит, надо идти к Игнату Антоновичу, то есть прямо в морг. – Морг? – снова не поняла Эстрид. – Это покойницкая, где вскрывают трупы, чтобы узнать причины смерти и так далее, – вкратце объяснил я ей. – Они не поднимают мертвецов, так как в этом мире это невозможно, но по атрибутам и инструментам наша деятельность похожа на их работу. Кстати, инструментарий, которым мы пользуемся, в том числе закупается и для морга. – Ясно, – кивнула кукла Эстрид. – Знаешь, где это? Я задумался. О расположении РОВД у меня представление весьма приблизительное, ведь я ни разу в жизни в них не бывал. Как-то не сложилось у меня с нарушением законов, поэтому с милиционерами я пересекался только в бюро судмедэкспертизы, когда они приходили туда совсем не по поводу меня. – Надо выйти на улицу и узнать, что это за улица, – сказал я. – Идём. Двигаться я решил рядом с тротуарами, в зоне посадок растений, которые должны создать у горожан иллюзию, якобы они живут в зелёном городе и с экологией тут полный ништяк. Закат был, примерно, шесть часов назад, я специально заходил проверять, поэтому сейчас около двух часов ночи. Будний день, в два ночи ходят только безработные и сильно поддатые. Ну или люди, вынужденные работать ночами. Имею в виду, что праздношатающихся обывателей на улицах Владивостока сейчас мало, поэтому прорваться к моргу незамеченными вполне реально. Правда, там сейчас никого нет, но встречу с Игнатом Антоновичем можно организовать и завтра. Обогнув здание РОВД, я увидел, что мы на улице Махалина, а значит, до бюро судмедэкспертизы пилить и пилить… Даже ночью это будет нереально. Засада… – У нас нихрена не получится, – произнёс я. – Морг слишком далеко отсюда. Давай спрячем куклы понадёжнее и вернёмся сюда через пару дней. Ментов, если затея Точилина сработает, рано или поздно, отпустят. С Горенко или Савушкиным можно работать, но за дальнейшее сотрудничество я потребую у них налаживания контакта с Киричем и Игнатом Антоновичем. Вообще, надо было сразу так сделать… Но, если подумать, я не хочу подставлять ещё и их. По-хорошему, надо просто потребовать скрытно доставить меня к бюро, а дальше я сам. Тогда ФСБ, которое обязательно будет пасти оперов, не сможет найти связи Иванова с подозрительными ментами. Так и сделаем, если Горенко и Савушкина вообще отпустят, не решив избавиться от них в бочке с концентрированными кислотами… Спрятать куклы я решил тут же, под прошлогодней листвой. – Там, за белой рекой, под прошлогодней листвой… – тихо пропел я, начав копать. Организовав укрытия, мы поместили туда кукол, после чего накрылись малопривлекательной массой листьев.Владимир Владимирович Маяковский
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 17 августа 2021 года// Возвращение в параллельный мир было сопровождено грохотом мушкетного залпа. – Что за… – начал я, выходя из ритуальной подсобки. Тут окно дома рассыпалось вдребезги, а в гостиную влетел оборотень. Становлюсь в боевую стойку, кручу пальцами простую формулу и пускаю в шерстяного ушлёпка «Иглу смерти». Главное – затрата времени на первое применение, а следующие иглы запускаются уже гораздо легче и быстрее. Первая игла пробила побежавшему на меня оборотню грудную клетку, а вот следующими девятью я, за несколько секунд, нашпиговал ему череп. Лобную кость иглы пробить не смогли, но зато три из них попали в глазницы, что и, собственно, прикончило ублюдка. +250 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Сразу двадцать очков в «Големостроение», ну его нахрен, долго размышлять… – Опять оборотни? – вышла из подсобки Эстрид. – На этот раз прорвались, суки! – воскликнул я. – Иди наверх, я разберусь! С улицы доносилась стрельба. Нужно вооружаться. Но не успел я сделать и шага, как в уже разбитое окно влетел очередной оборотень. – Н-на, сука! – херакнул я в него порцию магических игл. На этот раз, я действовал менее интуитивно и более продуманно, поэтому разбил оборотню коленные чашечки, затем прострелил лапы, а уже потом проколол голову. +290 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков +1 очко характеристик Этот даже дороже, чем предыдущий! Возможно, самый успешно отожравшийся шерстяной педераст из всех… В движении к мини-арсеналу первого этажа раскидываю очки навыков: 1 в «Химерологию», 1 в «Биомеханику», а остальные 18 в «Големостроение». Очко характеристик швыряю в «Ловкость», доводя её до 11 единиц. Прямо сейчас это никак не скажется, но, в будущем, точно случится существенный прирост координации и скорости движений. Вытащил из арсенала пистолет Макарова и два магазина к нему. Бить оборотней холодным оружием, не имея на теле латной брони – это неблагодарное занятие, поэтому постараюсь обойтись дистанционным боем. На улице же происходила кровавая схватка моих ребят с крупной группой шерстяных тварей. Восемь оборотней кидаются на чёрную гвардию стратига, сдерживающую их близко к стене. Стратиг Комнин с ними и координирует своих воинов. Нудной, Скучной и Гнетая стреляют из мушкетов, стоя на балконе второго этажа, а Волобуев, Пападимос и Папандреу рубятся на левом фланге построения чёрной гвардии. Поле сражения освещают светодиодные прожекторы, висящие на карнизе под крышей. Видимость отличная, свет бьёт в глаза оборотням – дома даже лампочки помогают, хе-хе-хе! Мертвецы сражаются молча, а вот оборотни яростно ревут и лают. На земле лежат неподвижные тела девяти оборотней, а также одно подвижное тело чёрного гвардейца, целеустремлённо отползающего к дому. Ему порвали ноги, уничтожив кольчужные поножи, поэтому я понимал, почему он решил, что, на сегодня, с него хватит. Вот, к слову, очевидная уязвимость. Отмечу в уме к грядущему устранению… Беру ПМ наизготовку и начинаю выбирать подходящую мишень. Так как все в активном движении, у меня не было уверенности, что я не зацеплю своих, поэтому долго не решаюсь на открытие стрельбы. Правда, ребят со второго этажа риски вполне устраивали, поэтому они продолжали садить из мушкетов, иногда задевая дробью чёрную гвардию. Только вот дымный порох даёт существенно меньшую дульную энергию, а свинцово-серебряная дробь имеет крайне низкую бронепробиваемость, что снижает шансы убойного дружественного огня. Через стену полезли ещё два оборотня. Вот их-то я и… Всмотревшись во внешний облик тварей, я понял, что творится что-то ненормальное: два оборотня натянули на себя рваные и окровавленные бригантины. У одного в руках была двусторонняя секира, а у другого полуторный меч. Это признак возросшего интеллекта и большая опасность для нас. Они спрыгнули с вершины стены. – Огонь по ним! Огонь! – заорал я, вскидывая пистолет. Лихорадочными движениями взяв на прицел самого ближнего ко мне оборотня, я открыл огонь. Отдача практически не чувствовалась, хотя я, в прошлом, стрелял из Макарова и точно знаю, что руку должно лягать… Три пули потонули где-то в груди бронированного оборотня, он заревел и кинулся на меня. – Сука, умри! – крутанул я пальцами левой руки нужную формулу. Очередь из пяти игл смерти не остановила ублюдка, он бежал ко мне размашистыми прыжками, стремительно сокращая дистанцию. Беру себя в руки. Голова у него без защиты, значит, надо просто попасть в неё… Хватаюсь за рукоять пистолета обеими руками, беру прицел и выстреливаю всё, что было в магазине. Первые три пули мимо, ещё одна оторвала кусок левого уха, а последняя влетела оборотню прямо в лоб. И этот шерстяной не сдох! Оглядываюсь по сторонам, чтобы найти подходящее средство для окончательного упокоения твари… А затем мне приходит в голову мысль взять ублюдка живьём. Пусть пока полежит. Второй бронированный оборотень вступил в индивидуальную схватку с Волобуевым, принявшим вызов. Мне аж интересно стало. Оппоненты отдалились от основного места схватки. Оборотень держал полутораручный меч в одной лапе, но для боя с серьёзным противником приложил к рукояти вторую. Волобуев же встал в боевую стойку, тряхнув исцарапанным щитом. Латная броня была, местами, помята, а также испещрена бороздками от когтей. Гена начал первым, проведя серию быстрых ударов мечом, метя в голову противника. Оборотень попятился назад, а затем не очень умело принял часть ударов на свой меч, получив пару порезов на плечи. И ладно, это можно было пережить, не являйся эта серия длиннее, чем ожидал оборотень. Волобуев крутанулся вокруг своей оси, но не ударил, как в голливудских боевиках, а совершил резкий фланговый обход оборотня, который начал реагировать, но не успел. Левая лапа оборотня, прямо от самого плеча, упала на хорошо утоптанную землю. Ещё удар – на землю упала ушастая и зубастая голова. Чёрные гвардейцы уже почти прикончили всех оборотней, прижав выживших к стене. – Волобуев! – позвал я Гену, после чего ткнул в подстреленного мною оборотня. – Вот этого связать и доставить в подвал! – Будет сделано, – ответил тот. И что мы имеем по итогам? Четыре чёрных гвардейца полностью вышли из строя и не подают признаков нежизни, Папандреу не может поднять щит, а Пападимос сильно хромает. Ещё, минимум, три гвардейца имеют серьёзные повреждения, но яснее станет только после подробного осмотра. Оборотни потеряли… Сейчас посчитаю… Я походил по двору. Двадцать один труп, если считать с теми, что лежат дома. – Раненых на стол в гостиной, – распорядился я, направившись к дому, но затем остановился и развернулся. – Отличная работа, парни! Войдя в дом, я столкнулся с обеспокоенным Захарием, сыном старика Адрастоса. За ним был его брат Аркадий и жёны. – Всё кончено, ложитесь спать, – сказал я им. – Мастер Душной, мы хотели бы поговорить… – произнёс Аркадий. – До утра… – начал я, а затем подумал, что не помешает перекурить. – Идите за мной. На заднем дворе я сел на лавку, достал из кармана пачку «Майора Уайта» и зажигалку. Дети и снохи Адрастоса встали напротив. Я подкурил сигарету и, с наслаждением, затянулся отравляющим дымом. В голове слегка зашумело. – Так что у вас? – спросил я у Захария, выпустив дым. – Не хочу как-то оскорбить или задеть вас, мастер Душной, – сразу предупредил он. – Но почему мы ещё не покинули город? – А надо? – спросил я. – Тут же эти чудовища… – вступил в разговор Аркадий. – При свете дня ведь можно уйти достаточно далеко, я знаю некоторых людей в Никомедии – они приютят нас, на первое время… – Зачем уходить, когда можно остаться? – удивлённо вопросил я. – Здесь же так круто! Я уверен, что оборотней здесь не тысячи, поэтому есть шансы на то, что мы очистим город от фашистской заразы и будем владеть самыми лучшими дворцами! Сделав затяжку, я мечтательно посмотрел в небо. В этот момент, сигарета чуть не выпала у меня изо рта. Сука… – Красная луна… – прошептал я. – Твою мать… Дети Адрастоса тоже посмотрели на небо и погрустнели. Это значит, что все, кого убили и не доели оборотни, превратятся в неупокоенных. Завтра часть из них сможет встать, преодолев трупное окоченение, а некоторых этот период минует, так как они лежат мёртвыми достаточно долго.[8] В общем-то, мы сегодня уже фактически лишились кучи трупов для подъёма. Раньше надо было чесаться. И почему я не сказал чёрным гвардейцам тащить все приличные тела? А потому что я, блядь, никогда не был в такой ситуации и, банально, не подумал об этом! По старой традиции, я приказал искать живых! Правда, больше живых мы так и не нашли, что очень печально, но ожидаемо. Ублюдочные оборотни не стали бы так старательно щемиться ко мне домой, будь у них возможность порезвиться с кем-то ещё… Надо кончать уёбков. – Мы можем уйти завтра с утра? – спросил Аркадий. – Нет, не можете, – ответил я ему. – С вами дети – я не прощу себе их гибели. Будьте спокойны, мы разберёмся с проблемой оборотней в ближайшие дни. Потом, когда город будет в полной безопасности, можете идти куда хотите. Кстати, как там Адрастос? – Ваше зелье начинает действовать, но он сильно кашляет… – ответила жена Захария, кажется, Зиновия. – Он выкашливает кусочки какой-то… не знаю, господин… какие-то лоскуты… И ещё он постоянно хочет есть. – Значит, всё проходит очень хорошо, – улыбнулся я. – Кормите его смело! У нас полно запасов, поэтому пусть старик отъедается – это его телу нужно что-то, за счёт чего оно сможет восстановить повреждения. – Спасибо, господин, – поклонилась Зиновия. Странно, конечно, слышать такие «русские» имена в такой экзотической среде. Фая есть, Зина есть, Анн вообще с запасом завезли, а сам я вообще Алексей! Единственное, исконно славянских имён не хватает. Всяких Ярославов и Мстиславов, Добрынь и Тихомиров, Всеволодов и Ярополков, Светозаров с Гостомыслами… – Да не за что, – бросил я окурок в урну. – Ложитесь спать. Всё нормально будет. Напрочь подбитых черногвардейцев разложили на столах в гостиной, а тех, кто подавал признаки нежизни, разложили на полу. Хм-м… Черногвардейцы… Где-то я это название уже слышал. Кажется, это что-то, связанное с гражданской войной в России и с Махно или кем-то вроде него… Неважно. Осмотр полностью выведенных из строя гвардейцев показал, что оборотни как-то усваивают уроки боя с бронированными сталью людьми, поэтому стараются не просто царапать металл почём зря, а бить по уязвимым местам. Троих восстановить никак нельзя, потому что им повредили позвоночник, получив доступ через шеи. Одному ещё можно помочь, что нетрудно сделать через восполнение вытекшего нигредо. Придётся найти пробитые сосуды и залатать их, но он легко отделался, так как мозг совсем не пострадал, ибо имел отдельное снабжение, как у меня, обычно, заведено. Остальные… Остальные имели очень вариативные повреждения, ограниченные воображением оборотней. Двое, например, напрочь лишены глаз, что сводит их боевой потенциал до нуля. А одному разорвали ноги, это, кстати, тот, который отползал. Восстановить реально, этим и займусь. – Эй, Октавиан, срежь с него портки! – приказал я ближайшему черногвардейцу. На улице тишина, а в доме слышны тихие шаги – это дети Адрастоса возвращаются на спальные места. Переломов у потерпевшего нет, значит, дело, сугубо, в сухожилиях. И сухожилия его в полном ауте. А что если… – Приволоките любого оборотня, у которого целы ноги, – приказал я. В гостиную спустилась Эстрид. – Помочь? – спросила она. – Нет, я справлюсь, – ответил я. – Ложись спать. – Нет, я, всё-таки, помогу, – решила она. Тогда мне нет смысла мяться, раз хочет помочь. – Тогда займись вон тем бедолагой, – указал яна того черногвардейца, которому порвали сосуды. Спустя час, я завершил двойную спецоперацию: изъял у мёртвого оборотня сухожилия коленных суставов и пересадил их черногвардейцу, частично нарастив мышцы в той области, опять же, за счёт оборотня. Когда работа была закончена, мне дали 30 единиц опыта, но черногвардеец не получил изменения статуса в «некрохимероида». Видимо, внесено недостаточно значимое изменение, чтобы переквалифицировать его в новое существо. Но это всё ерунда, ведь задачей я ставил вернуть его в строй, что, собственно, и произошло. Чтобы добро не пропадало зря, пересадил глаза оборотней двум ослепшим. Пришлось ещё поработать пластическим хирургом на полставки, потому что физиономии им изрядно помяло, что затруднило установку новых глаз. За это меня наградили… +120 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Вложил очки навыков в «Големостроение», естественно. Если удастся преодолеть проблему соединения спинного мозга через механику, это будет маленький шаг для Алексея, но большой шаг для человечества. Даже нынешних знаний, полученных через практику, мне хватает, чтобы знать о том, что «Големостроение» позволяет создавать магические конструкты, где управляющим элементом будет простое туловище, причём необязательно немёртвого. Можно подсоединить к механизму даже живого человека, но это, я думаю, будет неэтично… Всё равно, направление очень перспективное. Правда, надо не забыть подтянуть «Ремесло» и «Ремонтные работы», ибо они очень важны, применительно к «Големостроению». Посмотрел на моих красавцев. Глаза оборотней имели здоровенную коричневую радужку и чёткий большой круг зрачка. Скорее всего, зрение у них дихроматическое, то есть они видят, как собаки, в жёлтом и синем цвете. Посмотрим, как это будет работать с человеческим мозгом… – Встать, – приказал я прооперированным черногвардейцам. Немёртвые встали, но сразу же зашатались. Вероятно, видеть мир по-новому им было непривычно. – Вы видите меня? – спросил я. – Да, господин, – синхронно ответили немёртвые. Их обучили некоторым типовым фразам на латыни, чтобы не было проблем с коммуникацией. – Вы можете ходить? Как вы видите мир? – продолжил я опрос. – Мир другой, – ответил один, Нерва. – Ходить могу. – Ранги другой, – ответил другой, Отон. – Ходить могу. – Ранги – это цвет? – предположил я. – Да, господин, – подтвердил Отон. – Вернуться в строй, – приказал я им. – Если будут проблемы со зрением или координацией – сообщить мне. Пока я возился с глазами, Эстрид подлатала Пападимоса, Папандреу и Волобуева, получившего вывих левой кисти. Несмотря на то, что он превосходил оборотней в классе владения оружием, физическая дурь у них, всё же, выше, поэтому травмы были неизбежны. Но приятно, мать его, осознавать, что мои ребята – это уже нихрена не ровня простым людям! Они сильнее, быстрее, не боятся смерти, не нуждаются в какой-то там еде, не зависят от сна и вообще вау! – Опять будем потрошить оборотней? – с недовольством спросила Эстрид. – Боюсь спросить, но всё же спрошу… – гадко заулыбался я. – Как ты угадала?
Глава седьмая. Связать и доставить в подвал
Ежели ты отважился на битву, неуместно проявлять робость или нерешительность. И если противник намерен слопать тебя на обед, тебе надлежит им позавтракать.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 18 августа 2021 года// – Вот этот дом, – указал я на двухэтажное здание. – Если тут не будут, то я даже не знаю, где ещё. Спал я мало, но полулитровая чашка кофе придала мне заряд бодрости и привела в чувство. Вся гостиная провоняла псиной и тяжёлым запахом крови, но зато к утру мы закрыли вопрос с тушками оборотней. Морозильники забиты субпродуктами до отказа, поэтому актуален вопрос получения новой поставки бытовой техники. Или придётся углубляться в магическую науку, чтобы освоить как-то непрофильное заклинание «Дыхание стужи», очень сложное и требующее энергию некоторых стихий… А можно ведь наморозить льда, как я давно планировал и захерачить ледник. Но тогда качество заморозки будет не особо высоким, поэтому порча свежих органов, всё-таки, произойдёт. Ладно, обдумаю всё сегодня вечером, а пока – выкуривание оборотней из их подвалов. Мы тут уже два часа ходим, обыскиваем подвальчики и укромные места, но так никого ещё не увидели. В паре подвалов имелись явные признаки былого обитания там крупной стаи оборотней, но сейчас там пусто. Я в очередной раз недооценил этих тварей, судя по всему, поэтому придётся порыскать по городу, чтобы найти их. А может, они вообще сбежали из Адрианополя, отправившись в поля резвиться. Или даже пошли вслед за персами, ведь они более перспективная кормовая база… Ха-ха! Перспективные персы, м-мать их… Нет, хотелось бы верить, что они сбежали, поджав хвосты, но проверять придётся. Эх, а у меня ведь сегодня подъёмы мертвецов запланированы… Внутри двухэтажного дома имелась сцена жестокого массового убийства – четыре человека нашли здесь свою смерть. В подвале было тихо и пусто. Снова мимо. – Ищем дальше, – сказал я, выходя из подвала, пропахшего псиной. Твари сильно потеют, потому что на улице вечное лето, обусловленное тем, что планета находится на идеальной орбите у местного Солнца. То есть, если где-то средняя температура двадцать градусов, эта величина будет всегда, вне зависимости от времени года. Вообще, время года здесь весьма условное наименование, потому что сезон всего один, и зависит он от климатического пояса. Ночью, конечно, температура падает, но не сказать, чтобы значительно. Я только предполагаю, что идеальная орбита – это дело рук древних обитателей этой планеты, оказавшихся способными передвигать естественные спутники в необходимую последовательность. Благодаря этому, у новосёлов до сих пор нет проблем с выращиванием урожая, который можно собирать под два-три раза в год, ведь нет ничего, кроме вечного лета или вечной осени или вечной зимы, как в северных широтах… – Можно посмотреть в соборе, – предложил Калигула. Араб улучшил свою экипировку за счёт погибших черногвардейцев, обзаведясь бригантиной из более крупных пластин, а также византийским шлемом с совершенно инородной личиной, более похожей на что-то от кочевников – местные кузнецы извращаются по-всякому, создавая гибриды из элементов бронирования разных культур. Не знаю, были ли в традиции у византийцев свои личины, но подобную личину я видел в каком-то фильме о половцах или печенегах… – В соборе? – переспросил я. – Там может быть подвал или, как это называют христиане, крипта, – предположил Калигула. – Пападимос, – посмотрел я на стоящего рядом немёртвого. – У вашего брата в соборах строят крипты? Пападимос пожал плечами. – Ладно, хрен с ним, идём туда, – решил я. – Копья держать наготове. Мы тоже не идиоты и умеем извлекать уроки из прошедших схваток. Логично держать врага на дистанции, поэтому я, первоначально, хотел вооружить всех мушкетами со штыками, но их длины оказалось недостаточно, так как у оборотней очень длинные лапы. Пришлось посетить арсенал стратига и взять оттуда короткие копья, после чего наскоро оборудовать их бронзовыми ограничителями и покрыть лезвия серебром. Технология гальванизации позволила разобраться с наконечниками копий за пять с лишним часов, создав не самый тонкий слой серебра, что должно увеличить убойность уколов до максимума. Опыты на пленном оборотне показали, что бедолага, почему-то, очень быстро умирает, если проткнуть ему печене-почку чем-нибудь серебряным. Я думал, ему будет просто очень больно, но он скончался через десять с лишним минут. У этих оборотней сплошные недостатки, кидать их через коромысло. Будь они разумными, нападали бы на нас по-другому, с каким-никаким планом и хоть какой-то тактикой. О свободных передвижениях по городу можно забыть, так как, местами, попадаются ходячие мертвецы, поднятые Красной луной. Слабые, медленные, не до конца избавившиеся от последствий трупного окоченения, но опасные для безоружных и беззащитных горожан… которых уже нет. – Косяк слева! – предупредил я. Косяк – это небольшой коллектив мертвецов, объединившихся для совместного поиска пропитания. Терминология моя личная, потому что лучше слова не придумать – у мертвецов нет вожака, нет невидимого координатора, нет вообще никакого организованного управления или, хотя бы, социального взаимодействия даже с зачаточными признаками иерархии, поэтому назвать их стаей или стадом нельзя. Но, как и у рыб, косяк мертвецов способен формировать некий аморфный строй, позволяющий его членам не мешать друг другу в движении и при охоте. Стратегия, отчасти, сомнительная, потому что от косяка мертвецов сбежать может даже пожилой человек, способный бегать, но всё же, это самое лучшее, что могут использовать низкоинтеллектуальные мертвецы, этакий приспособительный механизм, заложенный в них Красной луной. Невольно в голове заиграла музыка из заставки программы «В мире животных», после которой Николай Дроздов неизменно говорил: «Здравствуйте, дорогие друзья…» В этот момент, вслед за увиденными мною немёртвыми, показались десятки других ходячих тел. Истерзанные лица, изрезанная кожа, одежда, явные признаки сексуального насилия – жертвы оборотней редко умирают просто так… Лишь у двоих из всей толпы, насчитывающей около двадцати единиц, в руках было оружие. У одного был меч, а у другого топор. Оружие они сжимали мёртвой хваткой и было ясно, что они не утратили навыки пользования, так как вооружённый мечом мужчина поднял оружие в положение для вертикального рубящего удара. Мужчина с топором был облачён в относительно целую бригантину, а парень с мечом в форменную экипировку городской стражи. Обогнав вяло плетущуюся толпу, двое вооружённых начали сближение с моими ребятами. Стрелять было нерационально, поэтому мы вступили в ближний бой. Я не стал марать руки, позволив своим ребятам расти в уровнях и набивать руки. Если оборотни вырезали весь город, то мертвецов будет выходить с каждым днём всё больше и больше. Расправиться с небольшим косяком труда не составило, так как навалиться толпой немёртвые не смогли, а два вооружённых немёртвых всё-таки сильно потеряли в бойцовских качествах и вообще не были ровней черногвардейцам с некрохимероидами. – Трупы потом уберём, – произнёс я. – Все в строй, идём к собору! По пути встретились ещё двенадцать мертвецов, которые повыползали из подворотен по одному. – А вот и собор… как он называется? – посмотрел я на высокое здание в византийском стиле. Византийский стиль напоминал мне некоторые современные церкви в России, что неудивительно, так как религия у византийцев с русскими была одна, но за столетия наложились культурные особенности, а также неизбежная эволюция архитектурной мысли. – Это храм, – произнёс Папандреу. – То есть не собор? – уточнил я. – Нет, не собор, – уверенно ответил Папандреу. – Этот храм слишком маленький и Адрианополь недостаточно могущественный город, чтобы содержать целый собор. Я очень плохо разбираюсь в этих религиозных штуках, поэтому мне всё равно, достаточно велик ли этот храм, чтобы быть достойным звания собора. Есть шансы, что внутри сидят оборотни, скрывающиеся от солнечного света. Досадно, что не удалось получить от ментов светошумовые гранаты… Но хрен бы с ним, у нас никогда не бывает легко. – Врываемся, занимаем позиции и валим скотов! – озвучил я свой гениальный план штурма. Двустворчатые двери парадного входа пришлось выбивать, так как оборонявшиеся в храме заперли их, в надежде, что дубовые двери послужат надёжной защитой от оборотней. Но оборотни редко пользуются дверьми, предпочитая залезать в окна, поэтому двери стали преградой для нас. Лебедякис перезарядил мушкет на пулевой выстрел, после чего выстрелил в область предполагаемого положения засова. С одной пули его уничтожить, естественно, не удалось, но оно и не надо, когда у тебя есть крепкие ребята, готовые начать биться об дверь по первому сигналу. На восьмом ударе Волобуева об дверь, засов громко треснул и переломился пополам. Врываемся внутрь и сразу же формируем строй, чтобы отразить возможную атаку. Правда, на нас никто не напал, потому что зал был абсолютно пуст. И всё-таки, у меня сформировался стереотип о религиозных зданиях: я ждал длинные ряды деревянных лавок, как в голливудских фильмах, кафедру священника, статую Иисуса на кресте и всё такое, но тут было огромное пустое пространство, шлифованный каменный пол, колонны, осколки стеклянных витражей, а также обглоданные человеческие кости, разбросанные по всему залу. Стены и потолки были украшены изображениями ангелов и святых, а также библейскими сюжетами. В северной части иконостас, алтарь, а также престол. Воняло кровью, дерьмом и псиной. Всё как всегда. – Вон там… – указал я на участок за алтарём. Из-за солнечного света, проникающего через разбитые витражи, оборотни не могут шататься по внутреннему пространству храма, что плохо, так как мне этот простор нравится – легче держать строй и закалывать супостатов. А вот в крипте или как её там называют, сражаться будет тяжело… За алтарём обнаружился спуск в крипту, где, предположительно, сейчас и отлёживались оборотни. – Волобуев, Пападимос, Папандреу – за мной, – сказал я. – Остальные на второй ряд. Включаю фонари, приклеенные скотчем на головы Волобуева, Пападимоса и Папандреу, после чего мы начинаем спуск в крипту. Вонь стала ещё сильнее, что, вроде как, косвенный признак того, что шерстяные точно здесь долгое время обитали. Это как с подвалами, где обитают бомжи: сильный запах чувствуется издалека, но его не сравнить с тем, который царит в самом подвале. Электрический свет выхватывает горки из человеческих костей, сваленные тут и там. Причём, свежими из них были далеко не все. Вероятно, тут хоронили людей, а оборотни практически всегда хотят жрать, поэтому вскрытие саркофагов было неизбежным. – А-а-а-р-р-р-х-х! – бросился на нас из-за статуи ангела здоровенный оборотень. – На копья его! – заорал я с испугом. Достать до Пападимоса, выбранного целью атаки, оборотень не смог, так как повис на посеребренных копьях, надёжно зафиксировавшись на ограничителях. Когда в тебя вонзается четыре копья – это само по себе больно, а вот если их материал для тебя очень токсичен, так вообще атас… Оборотень подёргался десяток секунд, пытаясь достать своими когтями хоть до кого-нибудь, но затем в последний раз дёрнулся и умер. – Опыт? – спросил я. – Я, – ответил Волобуев. – Бросаем скота, – толкнул я копьё вперёд. Тушка отвалилась назад и упала на каменную плитку пола. – Вперёд. Крипта представляла собой вытянутое и узкое помещение, в боковых стенах которого было множество ячеек для покойников, ранее закрытых тонкими каменными плитами. Сейчас плиты разбиты, а содержимое ячеек извлечено и разбросано по полу. Людей хоронили в тканных саванах, кого-то похоронили относительно недавно, поэтому саваны не успели рассыпаться в прах. Разорение могил – это очень аморально, на мой взгляд. Не представляю, кем надо быть, чтобы решиться на такое. Животным? Видел по телевизору репортаж, где в одном из провинциальных городов свежую могилу начал выкапывать медведь из ближайшего леса. Возможно, у этого медведя есть что-то общее с оборотнями, ведь причины у них общие – они очень сильно хотят есть. – Строй плотнее! – приказал я. – Их здесь может быть очень много! Источник пищи тут есть, поэтому, если животное начало у оборотней высоко, они не уйдут отсюда добровольно. А пищи тут хватает, потому что я вижу, что они обгрызали даже покрытые мумифицированной плотью кости. Вдали был дверной проём. Деревянная дверь лежала на полу, истерзанная когтями. Я упёр копьё в пол, после чего вытащил из подсумка очередной УФ-фонарь. Этот был другим, меньшей мощности, но с иным спектром УФ-излучения. Возможно, я совершил ошибку, взяв в тот раз самые мощные из доступных. Включаю фонарик, отдираю кусок скотча от шлема Волобуева и прикрепляю фонарик туда же, по соседству с китайским светодиодным фонарём от фирмы «Йифанао». К холодному белому свету присоединился не очень приятный фиолетовый. – Заходим! – приказал я. Преодолев дверной проём, мы выстроились на всю ширину второй секции крипты, в стенах которой тоже располагались секции для покойников, но с бронзовыми крышками. И тут у оборотней, по-видимому, начались проблемы со взломом, так как большая часть крышек была в целости. Некоторые они вскрыть смогли, лишь только раздраконив довольно толстые бронзовые плиты в клочья. Полагаю, тут хоронили особо важных религиозных функционеров, поэтому могилы у них побогаче… Из тьмы доносились звуки, будто кто-то скребёт по камню или металлу, часто и громко. – Эй, нахрен! – громко позвал я, когда мы уже окончательно приготовились к бою. – Идите сюда, пидарасы мохнатые!!! Скребущие звуки прекратились, повисла тягучая тишина. Вероятно, эти твари тут, в режиме реального времени, майнили трупы в крипте. Всегда терпеть не мог майнеров. Майнеры – это основная причина, почему моему ноутбуку было восемь лет. Косвенная причина была в том, что я очень мало зарабатывал. Цокот когтей по каменным плиткам, сдавленное и частое дыхание, перетекающее в азартное, а затем в свете фонарей возникла целая прорва серошестых тел. – Залп! – скомандовал я, прикрыв правую сторону шлема рукой. У моего правого уха грохнуло так, будто стреляли прямо у меня в голове, а пороховая вспышка на долю секунды была ярче фонарей. Но я перехватил копьё и сжал его руками, крепче тисков. Облако белого дыма перекрыло нам обзор – этого я не предусмотрел, а затем на копьё что-то нанизалось. Оборотни заревели от боли. Чтобы ускорить процесс упокоения жертвы, я начал двигать копьём вперёд и назад, а также влево и вправо. Лепестковидное лезвие, при таком обращении, склонно наносить очень живописные травмы внутренностям поражённой цели, поэтому я не удивился, когда тело на копье резко потяжелело, а меня наградило опытом. +250 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Пороховой дым слегка опустился, но ребята со второго ряда усугубили его ещё одним залпом, чуть приглушившим меня на правое ухо. Я, почти вслепую, водил копьём и колол. Неизвестно, помогает ли ультрафиолетовый свет, исходящий от шлема Волобуева, но оборотни не переставали атаковать. Тут их прямо дохрена, поэтому давление, создаваемое их натиском, было очень тяжело сдерживать. На копьё нанизался ещё один оборотень, как-то сумевший царапнуть мне по забралу, а затем на копьё было оказано невероятное давление, после чего ограничители погнулись и оборотень продвинулся по древку, сразу же умерев. +200 единиц опыта Скинуть труп с копья уже не получалось, так как я сумел разглядеть ещё одного оборотня, нанизавшегося на копьё вслед за предыдущим, а ещё погнутый ограничитель упирался концами в спину жертвы. Получился этакий противоестественный макрошампур, полностью бесполезный в нынешней ситуации. Отпускаю копьё и пинаю мёртвое тело изо всех сил. Далеко продвинуться труп не мог, так как толща оборотней такого не позволяет. Сколько их здесь? Вынимаю из ножен короткий меч и начинаю колоть в белый дым. Мечи у нас тоже, к слову, посеребренные, но слой серебра тоньше, так как гальванизационная ванна была одна, и мы посчитали, что намного разумнее будет поставить в приоритет наконечники копий. Из дыма вырвалась оскаленная пасть, а я, как раз, заносил меч для укола. Меняю траекторию меча и с усилием толкаю его прямо в раззявленную пасть. Оборотень начинает отшатываться, но слишком медленно. Красиво проколоть не получилось, так как пасть закрылась, но сантиметров на десять в глотку твари острие, всё-таки, вошло. И этого хватило, чтобы прикончить шерстяного. +300 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Уже семьдесят третий уровень. Я стремительно догоняю Эстрид. Узкое пространство позволяет нам удерживать напирающую массу оборотней, но мы, всё равно, понемногу отступаем, потому что их становится всё больше и больше. Новый мушкетный залп. Чисто серебряная дробь показывает себя отлично, потому что давление на секунду ослабевает – но затем оборотни вновь напирают. Рубанув по появившимся из дыма лапам, ударяюсь спиной в стену. Видимость нулевая, в основном, благодаря дыму и узкой смотровой щели забрала, но зато света в избытке и удаётся улавливать новые движения и броски противников. Оборотни были животными, но животными умными. Вместо того, чтобы переть напролом, что чревато завязыванием в тесной свалке, они совершали скоординированные броски, призванные оттеснить нас назад и, в перспективе, разбить построение, после чего можно будет легко разодрать нас за счёт численного превосходства. Эти методичные рывки создавали тактические паузы, которые мы использовали для передышки и перезарядки. Тут мне подали башенный щит. Подала его Гнетая, ненадолго отложившая мушкет. Продеваю руку в держатель и хватаюсь за рукоятку – щит тяжёлый, из толстой деревянной доски, окованной сталью. Новый бросок оборотней, в выставленный щит врезается особо крупная тварь, но я смог устоять и нанести серию тычков по мохнатой тушке. Тварь не сдохла, но отступила. – Гнетая, дай мне копьё! – скомандовал я. Пороховой дым был густым, через него едва пробивались лучи фонарей, поэтому я слишком поздно увидел, как очередной оборотень полетел на меня по очень высокой траектории. В последний момент я подставил щит, но двухсоткилограммовую тушу, летящую с высокой скоростью, удержать невозможно. Я с металлическим лязгом повалился на пол, после чего отвернул голову влево, потому что нависшая надо мной тварь начала царапать забрало, рассчитывая достать до моих глаз. Затем всё прекратилось, после чего кто-то захрипел. Поворачиваю голову и вижу, что из глотки оборотня торчит запрошенное мною копьё, упёршись ограничителем прямо в подбородок твари. Поднимаюсь на ноги, толчком щита откидываю оборотня и принимаю у Гнетой копьё. Меч упал на пол, а я вновь встал в строй. Вновь мушкетный залп, приглушивший мне правое ухо, а затем настала тишина. – Кончились? – спросил я, но не услышал собственного вопроса. – Кончились?! Вот теперь услышал, но как-то тихо. Надо будет выпить какое-нибудь зелье, чтобы восстановить слух… – Да, кончились! – сообщила Гнетая, подойдя ко мне слева. – Но надо проверить! Я кивнул и дал знак копьём в сторону облака дыма. Крепко пахло сгоревшим порохом. Настолько крепко, что перебило вонь псины и гниющей плоти. Почему никто в моём родном мире не сделал освежитель воздуха с запахом чёрного пороха? Ведь если дома будет вонять порохом, то рецепторы запаха будут забиты только им, напрочь игнорируя остальное. Вот вернусь, начну стартап… Двигаясь вперёд, мы пересекли зону задымления и вышли к тупику – ни один оборотень не уклонился от боя, поэтому здесь больше никого не осталось. Никаких ценностей, запасов провианта или пленных – оборотни жили одним днём, как настоящие животные… – Посчитать убитых! – приказал я. Мне что-то ответили, но я не услышал. Серия оглушительных выстрелов подавила мой слуховой центр и он решительно отказался регистрировать что-то новое. Во рту был привкус крови, но это может быть следствием того, что мы порешили тут кучу оборотней… – Тридцать девять ликантропов убиты! – громко сообщила Гнетая. – Двое недобитых! Недобитые – это хорошо. Предыдущий пойманный живьём оборотень дал массу ценной информации, но преступно быстро помер, что меня искренне расстроило. Если эти двое не сдохнут от ран, можно будет поставить целую кучу опытов, которые помогут мне лучше понять их природу. – Связать и доставить в подвал! – дал я команду. – Остальных вынести во двор! Погрузить на телегу и домой! Выбравшись на свежий воздух, я увидел заходящее солнце. Размяв шею, огляделся. На звуки начали стягиваться мертвецы, но они для нас не проблема. Мы ведь, буквально, самые опасные сукины дети в этом городе. Чтобы не тратить время ожидания напрасно, херакнул 40 очков навыков в «Ремесло». Пора уже начать осваивать «Големостроение»… Может, механизмы на основе органических мозгов окажутся даже перспективнее, чем чисто биологические машины… Смотрю свою итоговую статистику.Хосрев Ибн-Искандер
Ф.И.О.: Душной Алексей Иванович Дата рождения: 5 ноября 1997 года Уровень: 73 Опыт: 10222 Следующий уровень: 10300 Класс: Некромант Сквозная классификация: Служитель смерти Ш-го класса Характеристики: Телосложение 12 Ловкость 11 Восприятие 10 Мудрость 10 Удача 2 Навыки: Некроанатомия 213 Анатомия 201 Целительство 120 Тёмные искусства 120 Некромантия 221 Биомеханика 140 Пляска смерти (Ближний бой) 200 Ремесло 140 Ремонтные работы 80 Торговля 50 Химерология 139 Поэзия (Skaldekvad) 1 Големостроение 150 Особенности: Испитый Огромная кровопотеря причинила непоправимый ущерб твоему организму, но взамен ты получил награду за стойкость. -1 к Ловкости; +1 к Телосложению Непокорённый Ты не склонил голову перед Судьбой и тем самым привлёк её внимание. Награда: +2 к «Телосложению; -1 к «Удаче»
Глава восьмая. Осмотры и опросы
– Они ещё работают над ним. Он не сломался. Они попробовали все. – Хочешь, чтобы я принёс картины Лероя Неймана? – Нет. Нам нельзя нарушать Женевские соглашения.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 19 августа 2021 года// – Теперь подними руку, – сказал я Ворлунду и взял иглу. – Замри. Скажи, если что-нибудь почувствуешь. После этого вопроса я уколол его в область предплечья. – Да, – ответил кузнец. – Но слабо. – Это отличные новости! – заулыбался я. – Это значит, что альбедо восстанавливает нервные узлы по всему телу, что приближает тебя к состоянию живого человека! – Ты исполняешь свои обещания, – констатировал Ворлунд. – Я слов на ветер не бросаю, – усмехнулся я. – Не возникало желания убить кого-нибудь? Какие-нибудь агрессивные позывы или что-то вроде того? – Нет, – уверенно ответил Ворлунд. – Хотя было кое-что необычное… – Так, – заинтересовался я. – Я, обычно, ничего не хочу, – сообщил кузнец, – но сегодня утром, когда я почувствовал запах завариваемого кофе, мне захотелось покурить. – Ты пил кофе в прошлом? – спросил я. – И, обычно, скуривал после чашки кофе сигарету, – кивнул кузнец. – Утром, перед работой. – Значит, возвращаются вкусовые предпочтения, а также условные рефлексы – это тоже отличные новости! – ещё шире заулыбался я. – Так, глядишь, сумеем вернуть тебя к жизни! – Поскорей бы… – с грустной интонацией произнёс Ворлунд. – Ещё не вечер, – ответил я ему. Если мертвецы способны чувствовать боль, пусть и очень слабо, если он могут грустить, значит, для них не всё потеряно. Вот умей я получать цитринитас или рубедо… Но это лишь мечты. Мне бы альбедо научиться производить… Но это дело будущего. Я сейчас даже не в начале, а лишь на подступах к разгадке. Например, я рассмотрел под микроскопом нигредо и альбедо, что позволило мне сделать вывод об их общих чертах и метаморфозе из одного в другое, то есть, как я изначально догадывался, альбедо получают из нигредо, а затем из альбедо получают цитринитас, из которого, в свою очередь, можно получить рубедо. Но как? А хрен его знает. Пока что. Пробовал центрифугировать нигредо, благо, у меня его дохрена. Но, в результате центрифугирования, получил только две фракции: иссиня-чёрную и серую. Фильтровал серую, надеясь получить альбедо, но хрен мне с маслом, потому что серая жидкость делится на воду и серую массу. Мочил серую массу и фильтровал дальше, опасаясь, что с таким раскладом не напасёшься нигредо, но опять хрен, только уже без масла – ничего с этой серой массой не происходит. Тяжело пытаться получить что-то, не зная принципов. Зато удалось узнать целый комплекс реакций нигредо с набором пожилого химика: нигредо вступает в реакции с доступными мне элементами периодической таблицы, со всеми, кроме платины и золота. С серебром нигредо тоже активно взаимодействует, впрочем, как и альбедо. Реакция с серебром экзотермическая,[9] из-за чего нигредо очень интенсивно вскипает. Из этого можно сделать вывод, что серебро очень вредно для любых мертвецов, в сосудах которых обращается нигредо или альбедо. Но это я знал ещё из учебника некромантии, правда, теперь получил этому явлению практическое подтверждение. К слову, в учебнике было написано… Сейчас, открою его… Вот, тут написано, что вампиры имеют в своём кровотоке комплекс из «первоосновных жидкостей». Прямых утверждений, что их кровь – это смесь из нигредо, альбедо, цитринитаса и рубедо, в учебнике, разумеется, нет, но у меня есть гипотеза, что это именно так. Вообще, эти учебники не так полезны, как мне казалось изначально, потому что, максимум, дают мне информацию о нигредо и альбедо, напрочь опустив цитринитас и рубедо, что непростительно. А альбедо вообще упоминают как нечто само собой разумеющееся, будто ученику или студенту должно быть очевидно, как и где достать эти «первоосновные жидкости». Возможно, получением этих жидкостей занимались другие специалисты, как у нас студентам медицинского совсем необязательно знать, где и как получают формальдегид или другие жизненно важные в жизни врача-патологоанатома реагенты. Как и всегда, просто не бывает, поэтому приходится интенсивно соображать и придумывать новые эксперименты, чтобы, методом подбора, наткнуться на верный путь к альбедо. А может всё бесполезно, так как для получения альбедо необходимо знать специальные заклинания, коим следует подвергнуть особую смесь нигредо с чем-то ещё. Всё может быть, а времени у меня не так, чтобы много… Сейчас я заканчиваю медосмотр моих подопечных, чтобы зафиксировать положительные изменения, вызванные действием альбедо. И положительные изменения есть, причём ещё какие! Например, оттенок кожи подопытных, подвергнутых преобразованию в некрохимероидов, сильно приблизился к нормальному человеческому, поэтому их смуглость, вызванная воздействием нигредо, полностью сошла на нет, из-за чего их теперь можно перепутать с живыми людьми. Также существенно преобразовались глаза, которые приобрели прижизненный цвет, а также вернули немёртвым былую «картинку», вновь превратив мир в многоцветный и яркий, а не тусклый и серый, как оно было раньше. Ещё налицо было восстановление половой функции, что для меня было удивительно. Вскрытие паховой области Пападимоса показало, что его детородные органы, постепенно, приходят в порядок, а у Гнетой, к сегодняшнему дню, всё уже восстановилось: в матке формируются яйцеклетки и всё готово к красным дням календаря. Это было странно, конечно, но учитывая то, насколько была активна половая функция оборотней, я не удивлён, что все, кому был пересажен неизвестный орган из ликантропьей требухи, получили такую способность. Причём Сухому я этот орган не пересаживал, поэтому при его вскрытии никаких подвижек в области половых органов не заметил, поэтому считаю, что виной всему этот неизвестный орган. Возможно, он сильно влияет на либидо. Поэтому оборотни носятся с сорванной крышей, трахая вообще всё живое: кур и петухов, индюшек и индюков, овец и баранов, быков и коров, коз и козлов, всех, кто был в городских загонах, постигла участь их хозяев – оборотни оттрахали и убили всех. Страшный противник. Также у некрохимероидов видоизменилась мышечная ткань, поэтому, несмотря на те же показатели «Телосложения», они начали уставать. Да-да, раньше они херачили на любых работах как проклятые, а теперь, при проведении тренировок, их мышцы вновь имеют свойство слабеть от усталости. Такова цена, которую платишь за переход на альбедо. Но если бы внутри у них была вся требуха оборотней, то вопроса с уставанием бы не было – интенсивность работы организма оборотня просто не допускает уставания. Они сильны, быстры и бьют, как в последний раз. Благо, мы тоже не из голодных краёв, поэтому в силе и скорости наблюдается шаткий паритет. Правда, мы существенно умнее и носим броню, поэтому оборотням скоро настанет безальтернативная крышка. А ещё, пищеварительная система моих немёртвых тоже начинает потихоньку работать, поэтому приходится подкармливать ребят. Я забеспокоился, что мозг их потребует что-то за свою работу, но пока что наблюдения не показывают каких-либо негативных изменений. И это очень хорошо, потому что я не собираюсь подключать мозг к общему альбедотоку, потому что последствия такого действия сложно предсказать. Будет проблематично бегать по всему дому и постоянно охранять собственную жопу от чужих посягательств… Но самое главное, что мы получили – это постепенная регенерация повреждений. Рубцы, оставленные «Мёртвым соединением», начали замещаться нормальной тканью, полностью исчезая за дни, а нанесённые мною повреждения зарастают медленно, но верно. Всяко быстрее, чем у живого человека, которому надо месяцами восстанавливаться после хирургических вмешательств. В итоге, при одном незначительном недостатке, наглухо перекрываемом высокими показателями «Телосложения», мы получили изрядно поумневших некрохимероидов, организм которых способен регенерировать после повреждений, причём с высокой степенью чистоты, то есть никаких рубцов и глубоких шрамов – это даже круче, чем у живых людей. И нет, дело не только в альбедо. Увы, но ускоренная регенерация, как я понял, результат действия неизвестного органа из требухи оборотней. Потому что вскрытие Сухого показало, что он восстанавливается существенно медленнее оборотней, а ему, как мы помним, я не вживлял этот неизвестный орган. И сделал я это исключительно с целью установить разницу, потому что я, сука, дальновидный исследователь… Естественно, теперь у Сухого такой орган есть, поэтому он стал соответствовать характеристикам своих сотоварищей, постепенно приобретая свойства регенерации тканей. Приобретал он их, естественно, под моим внимательным контролем, поэтому у меня в журнале исследователя записаны все интересующие меня цифры. – Я могу идти? – спросил Ворлунд, всё это время наблюдавший за моим мыслительным процессом. – Ещё пара вопросов, – ответил я. – Что там с латами? – Это займёт очень много времени, потому что в одно рыло латы ковать очень тяжело, – ответил Ворлунд. – А я ведь отливаю стволы для мушкетов, делаю капсюльные замки… – Как ты смотришь на то, чтобы я поднял тебе двух покойных женщин, чтобы ты обучил их своему ремеслу и использовал на подхвате? – спросил я. – Женщин? – переспросил Ворлунд. – А не слишком ли много времени на это уйдёт? – Нам главное начать, – махнул я рукой. – Их интеллект будет на прижизненном уровне, а подниму я их сразу некрохимероидами – качество закачаешься. – Лишние руки не помешают, – кивнул кузнец. – И ещё пару человечков мне дай, чтобы тоже помогали. – Дам Гнетую и Скучного, – решил я. – Пусть помогают. Может, «Ремесло» усвоят… – Посмотрим, – ответил на это Ворлунд. – Теперь могу идти? – Ещё один вопрос, – покачал я головой. – Можешь делать не полноценные латные доспехи, а что-то вроде полулат? Защита конечностей и головы латная, а вместо кирас бригантины, имею в виду. Так ведь легче? – Это ненамного, но легче, – подтвердил кузнец. – Вообще да, могу. – Так будет лучше, – усмехнулся я. – Теперь можешь идти. Кузнец ушёл, а за ним пришёл Скучной, на периодический медосмотр. У нас всё серьёзно, с медосмотром и защитой профессиональных прав трудящихся, хе-хе-хе! Главное, чтобы эти ухари профсоюз немёртвых не учредили и не заставили меня платить зарплату и вводить ограничение рабочего дня…Генерал Штрек и полковник фон Хорст, фильм "Совершенно секретно!"
//Российская Федерация, г. Москва, Институт криминалистики ФСБ, 22 августа 2021 года// Точилин ни на секунду не поверил подполковнику Воровских и теперь убедился, что его предчувствие было чертовски верным. Вместо того, чтобы применить сверхъестественный дар на пользу государству, Ивана заперли в одиночной камере в подвале некоего НИИ, после чего начали подвергать различным экспериментам. Сначала обычное исследование через МРТ, КТ, затем психология, а после небольшие биопсии[10] из разных участков тела. Забор крови, чего-то из позвоночника и так далее, местные эскулапы называли так, но Ивану было непонятно это слово и смысл производимых с ним манипуляций. Ещё они обнаружили у Точилина доброкачественное новообразование в бицепсе левой руки, хирургическое удаление которого обсуждалось сейчас на высшем уровне. Пока вопрос обсуждается, но врач-онколог, известный Ивану как Борис Сергеевич, обещал информировать в случае каких-либо изменений. Также Иван уже раз сорок проводил ритуал «Тяжкого надзора», но учёные не установили никаких видимых физических проявлений, кроме небольшого изменения температуры амулета, теплеющего на 0,020-0,030 градусов после каждого ритуала. Точилин не знал, имеет ли это отношение к расходованию некроэнергии амулета, но полагал, что какая-то связь с этим есть, ведь температура амулета замерялась в термоизолирующем футляре с датчиками. С помощью полного МРТ тела учёные обнаружили татуировку, застывшую в трёх миллиметрах от костей. Она в том же виде, то есть сохраняет прямоту и прекрасно видна на одном из слоёв, что вызвало кучу вопросов. После этого учёные назначили проведение ритуалов с амулетом в другой руке, а после успешного их проведения всерьёз озадачились. Потому что Ивану необязательно держать амулет именно в той руке, хотя в этом случае ритуал пройдёт максимально качественно. Эти кошки-мышки продолжались сутки, а затем Точилина вновь посадили в допросную и начали колоть по всей форме. До рукоприкладства дело не доходило, но психологически давили будь здоров. Только вот колоть опытного опера – это тебе не международных террористов за яйца подвешивать. Часть приёмов Иван знал от матёрых дознавателей, а что-то иногда применял сам, в ходе оперативно-разыскных действий. Не добившись скорейшего результата, его вновь показали подполковнику Воровских, который начал рассказывать что-то о важности его способностей для Родины, об уникальном положении, в котором он оказался и блестящих перспективах на будущее. «Единственная моя перспектива, после того как они узнают, что ритуал „Тяжкий надзор“ – это метод, а не врождённая сверхспособность – пуля в затылок и безымянная могила», – подумал Иван. Несмотря на твёрдый характер, самоубийцей Точилин не был, поэтому держался стойко, а Воровских чувствовал, что ему рассказывают не всё. Также, по одному непреложному доказательству, Точилин понял, что коллеги его в этом же НИИ, но на другом этаже. Доказательством служил лист с процедурами, случайно выпавший из папки одного лаборанта. Там были Ф.И.О. Савушкина, Горенко, а также Маркедонова с Некипеловым, ну и до кучи Георгия Ильича Кровинова. Полковника силовики взяли напрасно, так как он не расскажет ничего, даже если очень захочет. Петра Горенко, что примечательно, не взяли, видимо, не нашли прямых и косвенных связей. Или, что более вероятно, посадили его под колпак и ведут наблюдение, с целью раскрытия всей схемы торговли их особым составом, обладающим потрясающим эффектом даже на смертельно больных людей. Лёжа в камере и читая свежую газету, где писалось об очередном обострении отношений с НАТО, Точилин думал о перспективах выпутаться из этой очень неловкой ситуации. Тут звякнул засов бронированной двери. Значит, пора идти на эксперименты… В камеру вошли два дюжих сотрудника НИИ и указали на выход. Иван положил газету на столик и пошёл вслед за эскулапами, проводящими над ним опыты. Но, на этот раз, они пришли не в отделение, где его, обычно, подвергали различным исследованиям, а куда-то в другое место. Новое отделение находилось в восточном крыле, там не было медицинских помещений, а исключительно административные кабинеты. В один из таких кабинетов Точилина и завели. Внутри находился подполковник Воровских, несколько полковников, один генерал, два знакомых медика, а также три человека в гражданском. – Точилин, – недобро улыбнулся Воровских. – Почему вы скрывали от нас, что это никакая не сверхспособность, а некий ритуал, доступный для любого человека? Значит, узнали. В принципе, при том, что они уже знали, это было вопросом времени. – Я вам не доверяю, – честно ответил Иван. – Почему-то у меня сложилось впечатление, что вы захотите использовать это совсем не на благо Родине. – С чего бы это? – удивился Воровских. – Потому что честный человек не станет так часто и интенсивно вещать о патриотизме, Родине, и моём долге офицера, – усмехнулся Точилин. Повисла недолгая, но напряжённая пауза, а затем лица в гражданском одновременно засмеялись. – А-ха-ха-ха-ха! – громче всех смеялся самый худой из них, одетый в серый деловой костюм-тройку. – У-ху-ху! Насмешили, ей богу! Он был качественно выбрит, седовлас и обладал блестящей стальным цветом шевелюрой, аккуратно зачёсанной назад. Ростом около метра семидесяти пяти, вес не более шестидесяти пяти килограмм, щёки впалые, а под блеклыми серыми глазами тёмные мешки. – Мы не знакомы, – констатировал Иван. Воровских что-то хотел сказать, но неизвестный остановил его жестом руки. – Неужели я настолько неизвестен простым гражданам? – удивлённо спросил он. – Алексей Викторович Колодников, директор ФСБ. – Теперь припоминаю, – кивнул Иван. – Не могу сказать, что рад знакомству в таких обстоятельствах. – А я, честно, очень рад, – улыбнулся Колодников. – И рассчитываю на плодотворное сотрудничество в сфере преодоления непонимания, возникшего между нами. Возможно, товарищ Воровских засиделся в своём высоком кабинете и разучился правильно взаимодействовать с ценными кадрами, поэтому мне пришлось брать дело под личный контроль… Воровских чуть не задохнулся от удивления, что было видно по его покрасневшему лицу и выпученным глазам. Впрочем, он быстро взял себя в руки и удержался от небезопасных реплик. Точилин же понимал, что сейчас происходит. Примитивная манипуляция, грубо говоря, это продлённая во времени сценка «хороший и плохой мент», только называемая, в нынешних реалиях, «хороший и плохой силовик». Сейчас Колодников выставляет Воровских «плохим силовиком», наделавшим прорву ошибок, неверно и по-злому ведущим дела, одновременно с этим напрямую обозначая, что сам-то он «хороший силовик» и теперь они будут вести дела совершенно иначе, по-новому и по-доброму. «Они ни во что не ставят мою компетенцию, как опера», – подумал Точилин, невольно поморщившись при этом. Реакция майора МВД, теперь уже, скорее всего, бывшего, не осталась незамеченной директором ФСБ, который сразу осёкся. В глазах его на мгновение сверкнуло раздражение от провала. «Прекрасно всё срисовал», – мысленно констатировал Иван. – Но это было в прошлом, а теперь нам следует поговорить о настоящем, – продолжил Колодников. – О твоей судьбе, майор Точилин. Присаживайся. Иван сел за стол, после чего напротив него сел Колодников. Остальные стояли – им команды присаживаться не поступало. – Я хочу быть уверен, что с моими людьми всё будет в порядке, – сразу же начал с требований Точилин. – Это я тебе сразу же гарантирую, – улыбнулся директор ФСБ. – Мы же не звери какие-то… Правда, придётся им, отныне, жить в закрытом городе. Но это лучше, чем иные исходы, ведь так? Точилин кивнул. – Теперь о тебе, – взгляд Колодникова стал твёрдым. – Мне нужно твоё тотальное содействие. Я хочу всё знать об этом Алексее Ивановиче Душном, привычки, повадки, кулинарные предпочтения – всё. Хочу всё знать о том, как вы взаимодействуете с этими куклами, а также что даёте Душному взамен заклинаний. Кое-что мы уже установили, но мне нужна полная картина. Зачем ему титановые доспехи, холодное оружие и почему он так истово хочет получить автоматическое оружие? – Потому что автоматы дадут ему власть над тем миром, – озвучил свою догадку Точилин. – Там средневековье, возможно, раннее. Ещё там есть ходячие мертвецы, восстающие под Красной луной – но это только с его слов. Мы практически ничего не знаем о том, что там происходит, потому что он очень неохотно делится подробностями. Но несколько раз он говорил, что постоянно находится в смертельной опасности и ему угрожают смертью. Так он обосновывал свои запросы автоматического оружия и боеприпасов к нему. – У него ведь уже есть оружие, так? – уточнил Колодников. – Да, АКС-74У, а также два пистолета ПМ, – не стал ничего скрывать Точилин. – От двух сотрудников милиции? – покивал директор ФСБ. – Да, от сотрудников, убитых маньяками, коих мы безуспешно ловили с мая этого года, – подтвердил Точилин. – Но это были не совсем маньяки, а культисты, имевшие связь с параллельным миром, но не с Душным, а с некой Эстрид, некроманткой, уроженкой того мира. Она давала им заклинания, а те, взамен, поддерживали её едой и похищенными людьми. – А Душному, значит, похищенные люди были не нужны? – усмехнулся Колодников. – Нет, – ответил Точилин. – Он, в целом, осуждал похищение людей и жестоко расправился с культистами, которые добровольно прошли в портал, попытавшись ускользнуть от группы захвата. – Портал, – зацепился Колодников. Они всё узнали от других, это очевидно. Значит, лгать бессмысленно. Малейшее расхождение показаний будет зафиксировано и отношение резко изменится. В итоге, Точилин всё расскажет, потому что точно знает одно: нет в мире психически здоровых людей, способных выдержать пытки от квалифицированных специалистов. У ФСБ может не оказаться в распоряжении квалифицированных специалистов по пыткам? Это даже звучит абсурдно. – Я не знаю природу происхождения портала, но точно знаю, что, если напортачить с ритуальным кругом хоть на миллиметр, ничего не произойдёт, – вздохнул Точилин. – В итоге мы сконструировали специальную чертёжную раскладку, позволяющую чертить ритуальный круг с высокой точностью. – Мы видели её, – кивнул директор ФСБ. – И назначение поняли сразу. А ещё мы были на местах проведения ритуалов и видели ритуальный круг. На той стороне должен быть аналогичный круг, так? – Да, – подтвердил Точилин. – Ещё нужно произнести правильное заклинание, собрать достаточно артефактов с избытком некроэнергии, после чего начинать переброску грузов. – Некроэнергия, – поднял указательный палец Колодников. – Подходит любой артефакт, причинивший гибель человеку или живому существу? – Да, – кивнул Точилин. – Почему Душной не может вернуться? – чисто для проформы спросил Колодников. По лицу его видно, что ответ он знает. – Потому что через портал ему пройти невозможно, – пожал плечами Точилин. – Но туда грузы и людей отправлять можно? – без особого интереса уточнил директор ФСБ. – Можно, – прикрыв глаза, ответил Точилин. – Где куклы? – спросил Колодников. – При моём задержании оставались в кабинете особой группы, – ответил Точилин. – Только предполагаю, что ваши оперативники должны были взять их с собой и приобщить к делу. Судя по ожесточившемуся взгляду собеседника, не приобщили и упустили, а затем этих кукол след простыл. Это значило, что Душной подключился к кукле и сумел ускользнуть из кабинета. Скорее всего, через приоткрытое окно, что было рядом с сейфом. – Теперь к другим вопросам, – встал Колодников из-за стола. – Товарищи, ваш черёд. И началось…
Глава девятая. Раскачка и прорыв
А потом я начал размышлять над тем, что почти всё, чем мы владеем, нам дали мертвые.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 22 августа 2021 года// По итогам трёхдневной проверки мы выяснили, что в городе больше нет оборотней. Каждый дом был обследован на предмет шерстяной угрозы, каждый подвал, каждая подозрительная выгребная яма. Но никаких следов и иных признаков не выявлено, поэтому я принял решение запереть все городские ворота, завалить их камнями, сугубо для надёжности, а затем начать «уборку» трупов. Проблемой было то, что трупы ходили по городу и портили провиант, пытаясь поесть хоть что-нибудь. Моих немёртвых они за своих не считали, поэтому атаковали их при любом удобном случае, что слегка затрудняло передвижение по городу. В итоге, я решил, что надо создать постоянный источник громкого звука, чтобы на какое-нибудь удобное пространство сползались все немёртвые обитатели города, после чего всех их там угандошить, окончательно и бесповоротно. И место нужно выбрать такое, чтобы там можно было легко выкопать глубокую яму, куда будет удобно закинуть все трупы и закопать так, будто и не было ничего. Чтобы археологи будущего обвинили какую-нибудь историческую личность в геноциде населения Адрианополя. Возможно и меня, если стану исторической личностью. А может, я уже стал исторической личностью? Осаду персов отразили не мы, а они сами ушли, когда поняли, что отбивать город у оборотней – это напрасная потеря солдат. Стратига Адрианополя я не спас, так как вон он, немёртвый ходит. Мертвецов я поднял мало, на ход истории это, как я вижу сейчас, не особо влияет, потому что их и без меня тут полно. Значимых персон города не убивал, не спасал, потому что им и без моего участия наступил бы писец, потому что, будь я здесь или не будь меня, их бы, всё равно, сожрали оборотни. Нет, вообще-то влияние на ход истории у меня есть. Оборотни бы так и остались проблемой Адрианополя, не появись у меня живейший интерес к извлечению из них альбедо. Так и терроризировали бы окрестности, ублюдки, а сейчас лежат себе спокойно в виде отдельных органов у меня в морозильниках… Очень безопасно лежат, скажу я вам! Но копайся в душе сколько влезет, а останавливаться на достигнутом нельзя. – Чёрная гвардия, шанцевый и строительный инструмент взять – построиться перед домом и ждать моей команды, – приказал я. Зайдя в дом, я поднялся на второй этаж и вошёл в свой персональный кабинет, где сейчас обитал старик Адрастос, ещё не пришедший до конца в сознание, а также его жена. – Принял зелье? – спросил я у жены Адрастоса. – Да, рано утром напоили, – ответила она. – Потом накормили. – Вот и отлично, – улыбнулся я. – Сами тоже не забывайте есть, Сухой скоро оповестит всех об обеде. Я взял свои старинные строительные инструменты, баллончик с красной краской, несколько измерительных приборов и пошёл на выход, параллельно открыв интерактивную карту. Пока выходил на улицу, внимательно изучил город, который я излазил вдоль и поперёк, после чего отключил лишние фильтры и активировал топографический фильтр, чтобы видеть высоту зданий и городской рельеф. В принципе, выходило, что подходящих мест не так много, как хотелось бы… Можно было выбрать произвольный пустырь, но они на окраинах, поэтому с других районов мертвецов придётся усердно зазывать, чего хотелось бы избежать. На городской площади устраивать бойню для немёртвых – это, если подумать, моветон. Там ещё людям ходить и как-то неэтично закапывать под брусчатку площади многие сотни тел. С другой стороны, на главную площадь ведут все дороги города, поэтому мы здорово сэкономим время, если провернём всё прямо там. Более оптимальных вариантов на карте я всё равно не вижу, поэтому площадь удовлетворяет всем моим критериям простоты реализации и быстроты исполнения. – За мной! – приказал я черногвардейцам. – Волобуев – на тебе охрана здания! До главной площади рукой подать, но по пути пришлось угробить целых семь шальных немёртвых. Потому что вылезают из домов, из переулков, выпадают из окон и поднимаются из выгребных ям… – Вон ту лавку видишь? – указал я Калигуле на ближайшее здание, в которое была встроена торговая лавка. – Вижу, – ответил тот. – Надо разобрать деревянные конструкции, затем разобрать каменную кладку, – дал я указания. – На тележках доставить прямо сюда, в центр площади. А дальше будем смотреть. Пока так. – Будем делать, – кивнул Калигула. Стратиг остался дома, отлеживаться и побольше общаться с дочерью, поэтому Калигула за старшего, а я как распорядитель будущих похорон. Пока две трети чёрной гвардии разбирали лавку, треть выстроилась в охранение и методично уничтожала редкие ходячие тела, вяло плетущиеся к источнику шума. – Хочешь анекдот? – спросил я у немёртвого араба. Решил для себя, что, если он оценит юмор, проведу над ним операцию по превращению в некрохимероида. – Это из тех коротких и смешных историй, которые ты иногда рассказываешь госпоже Эстрид? – уточнил Калигула. – Да, – кивнул я. – Готов выслушать, – едва улыбнулся араб. – Один мальчик говорит своему другу: я всегда знаю, когда у моей сестры месячные, – начал я анекдот, – потому что в эти дни член моего отца отдаёт привкусом крови. Калигула не очень успешно сдержал невольную улыбку, а затем взял себя в руки и резко, практически без перехода, сделал каменное лицо. – Ты ужасный человек, Душной, – произнёс он неодобрительно. – Я знаю, – улыбнулся я. – За такие шутки тебе точно уготовано отдельное место в Аду, – всё тем же неодобрительным тоном продолжил араб, но затем широко заулыбался. – Но это чертовски смешно! Ха-ха-ха! Поддержав смех, я вдруг спохватился. – Раз ты тот человек, который понимает мой юмор, то слушай следующий! – зачастил я. – Готов слушать? – Конечно! – отсмеявшись, кивнул Калигула. – Короче! – заговорил я. – Взяли пираты судно на абордаж, всю команду обезоружили и связали, а капитану говорят: показывай товар. Ну, капитан пожал плечами, говорит – пойдёмте. Спускаются они вниз, а корабельный трюм абсолютно пуст, только одна свинья сидит посередине и хрюкает. Пираты охренели, ходят вокруг свиньи – ничего особенного, самая обычная, еще и воняет жутко. Ну и говорят пираты капитану: – Ты долбанутый? Нахрена свинью тут держишь? Её и на мясо-то посреди океана не пустишь, она жрёт только! Капитан плечами пожимает, стоит молча. Пираты махнули на него рукой, у команды всё ценное забрали и отчалили. А капитан спустился в трюм, штаны снял, вставил член в свинью, трахает её и приговаривает: – Вот дураки! Свинья – охуенная тема! – Ха-ха-ха! – засмеялся Калигула. – Трахнул свинью! Ха-ха-ха-ха! А они и не поняли, ха-ха-ха, что свинья – охуенная тема!!! А-ха-ха-ха! А он мне нравится! Наконец-то есть кто-то, кто понимает моё больное чувство юмора! – Будешь работать на меня? – спросил я у араба. – Я и так на тебя работаю, – ответил Калигула. – Официально, имею в виду, – поправил я формулировку. – Скажи об этом стратигу, – вздохнул араб. – Как тебя звали при жизни? – спросил я. – Сейчас это неважно, но… – Калигула с неопределённым выражением лица пожевал губу. – Бахрам Чобин – так меня звали когда-то. Но более известен я был под прозвищем «Палач иудеев». – Ладно, пусть будет Калигула, – вздохнул я. – Пусть так и будет, – кивнул Калигула. – А я ведь не сделал ничего плохого в Иерусалиме, это всё сынок шахиншаха… – Это осталось в предыдущем мире, – махнул я рукой. – У тебя теперь новая нежизнь, Калигула. Спустя час и пятьдесят с лишним упокоенных немёртвых, чёрная гвардия разобрала лавку на составляющие. – Теперь строим фортификацию прямо посреди площади, – произнёс я, когда черногвардейцы построились в ожидании приказов. – Строить будем что-то простенькое, но недосягаемое для тупых мертвяков… Примерно, вот так… Я начертил на мощёной площади крупный квадрат. – Стены высотой полтора метра, с продольными площадками на внутренней стороне, – сказал я. – Шипов снаружи не надо, вообще, снаружи ничего не надо – главное, чтобы квадрат взаимно опирался на распорки из балок, чтобы сложить его можно было только проломив дерево. Итак, начинаем. Приходилось заниматься микроменеджментом, так как черногвардейцы решительно не понимали, как надо строить даже такую примитивную фортификацию. Вместо запланированных мною пяти часов, мы провозились тут целых восемь, поэтому завершали стройку мы уже ближе к закату. Наводить шумиху на ночь глядя – это плохая идея, поэтому мы строем пошли обратно в мою полуразрушенную хибару, в которой гуляют сквозняки. – Привет! – помахал я рукой Эстрид, сидящей за столом в гостиной. – Здравствуй, – кивнула она, отвлекшись от ноутбука. На голове её наушники, а смотрит она какой-то военный фильм. Использовать ноутбук Эстрид уже умеет, но на базовом уровне, достаточном, чтобы открывать папку с фильмами и смотреть их. Ну, хотя бы может пользоваться мышкой и клавиатурой. Тачпад, к слову, она так и не освоила. Я сел рядом. – А эта война действительно была? – спросила некромистресс, указав на экран ноутбука. Там американские военные во Второй мировой страдают от действий злобных японцев, которые их обижают из пулемётов и в ближнем бою. Кажется, я уже видел этот фильм. Точно, «Ножовочный гребень», где играет актёр из первого перезапуска «Человека-Паука». Как его… А, Эндрю Гарфилд. – Да, была, – подтвердил я. – И эти события тоже были – вот этот парень, который очень религиозный христианин, адвентист седьмого дня или свидетель Иеговы, не помню точно, по религиозным причинам не мог взять в руки оружие, но от службы в армии, всё же, не отказался. – Поэтому в самом начале был какой-то конфликт с другими военными? – уточнила Эстрид. – Ага, – кивнул я. – И вот, собственно, без оружия в руках, он спасает товарищей, погибающих при взятии острова Окинава. – И у вас действительно всех солдат вооружают таким сокрушительным оружием? – спросила Эстрид удивлённо. – Это ещё старое оружие, потому что фильм описывает события, произошедшие почти восемьдесят лет назад, – усмехнулся я. – За восемьдесят лет оружие стало ещё разрушительнее и точнее. Но даже оружия тех времён хватит, чтобы быстро и эффективно убивать людей. – Так почему ты не попросишь кого-нибудь из твоего мира дать тебе старое оружие? – спросила некромистресс. Это было бы кайфово: ППШ-41, ППС-43, винтовка Мосина, пулемёт Максима, пистолет ТТ, револьвер Нагана, пехотные лопатки, бутылки со смесью КС, а ещё форму советских бойцов, каски СШ-40, ещё стальные нагрудники, будёновки – будем тут давить фашистскую заразу и устанавливать власть Советов! А ещё пару танков Т-34 или КВ-1, чтобы совершенно здесь задоминировать! – Даже старое оружие запрещено законом, – вздохнул я. – Потому что, как я говорил только что, его достаточно, чтобы быстро и эффективно убивать людей. – Странное общество, где мужчина не имеет права защищаться… – неодобрительно покачала головой Эстрид. – Может и так, – пожал я плечами. – Но, в идеале, это должна делать милиция, с чем она, собственно, вполне справляется, так как даже очень продвинутых в криминальной деятельности долбокультистов, в итоге, нашли. Правда, непонятно, почему бандиты явно со знанием дела рубили людей на куски прямо посреди двора, через который я шёл… – Как называется эта штука? – спросила Эстрид, ткнув пальцем в автомат, из которого стрелял мужик, оттаскиваемый главным героем. – Я не знаю, – признался я. – А вот эта штука… – Эстрид промотала фильм назад, почти в середину, на кадр, в котором американцы стреляли из переносного пулемёта. – Это пулемёт, – ответил я. – Скорее всего, пулемёт Браунинга. Вроде бы, у американской армии тогда были только браунинги, но это не точно. – Сможешь достать его? – спросила Эстрид. За моей спиной встали немёртвые: стратиг Комнин, Калигула и Волобуев. Прямо чувствовалось, что их интересует то, что они видят на экране. – Говорю тебе, это невозможно, – вздохнул я. – Если у нас будет такая вещь, то мы сможем захватывать города и устанавливать в них верную нам власть, – некромистресс была очень вдохновлена этим фильмом, как я вижу. – Я только сейчас начала понимать, насколько могущественны люди твоего мира! А вот эти штуки? Прямо сразу после стрельбы из пулемёта была стрельба из миномёта. Сначала стреляли американцы, а затем показали японский миномёт. – Это миномёты, – ответил я. – Их вообще нереально достать, даже стражникам. Если огнестрельное оружие хоть как-то получается, то вот взрывчатка – это совсем без шансов. – Почему никогда не бывает легко? – с грустью вздохнула Эстрид. – А культисты могли достать мне всё это? – Огнестрельное оружие могли, если бы ты попросила, – усмехнулся я. – Я не знала! – возмутилась некромистресс. – Если бы я только знала… – У меня есть предложение для тебя, Алексей, – произнёс стратиг. – Так? – развернулся я. – Если сможешь достать мне такое оружие – очень скоро сделаю тебя стратигом, – пообещал Комнин. – Захватим Никомедию – я возьму её под власть, а тебе отдам Фракию. Да, здесь больше нет людей, но тебе ведь нужны мертвецы – десять лет вперёд буду отдавать тебе всех мёртвых, каких только будем находить. Только достань мне такое оружие… – Мне нужны точные цифры, – усмехнулся я, внутренне очень заинтересовавшись. Собственный город – о таком я даже не раздумывал. Если всё получится, то можно неплохо тут развернуться. Но зачем? А затем, что город – это доступ к серьёзным ресурсам. Люди привозят в города товары, рассчитывая стать богатыми. С каждого товара – налог. Налоги попадают в казну правителя. Схема простая, но рабочая. И это не какое-то ИПшество, как у меня сейчас, а по-настоящему крупные бабки, на которые можно купить много всего. Например, можно замириться с персами и покупать у них альбедо, учебники, ингредиенты… За альбедо я готов отдать вообще все деньги и сахар, что у меня есть. – Сначала я хочу узнать, что есть у ваших людей и что действительно можно достать, – ответил немёртвый стратиг, после чего внимательно уставился на экран ноутбука. Если не вглядываться в детали, он очень сильно похож на живого: кожа бледная, но с оттенком жизни. Но на участках, далеко от крупных кровеносных сосудов, видны мертвенно-синие сосуды. Ещё его неживое состояние выдаёт некоторая неестественность – если он стоит неподвижно, то максимально неподвижно, как статуя. Эстрид пролистала фильм назад, в самую горячую фазу боя. – Это ведь жидкий огонь?[11] – спросил стратиг. Я посмотрел на экран – японцев поджаривают из огнемёта. – Не совсем, – покачал я головой. – Это другое вещество, со схожими свойствами. – Он ведь бьёт дальше, чем сифоны? – заинтересованно спросил стратег. – Я всё равно не смогу достать такой, – вздохнул я. – Ладно, мне хватит и пульмит, десяти, – махнул рукой стратиг. – Ещё вот этих штук… – Автоматы, – подсказал я. – И не пульмит, а пулемётов. – Автоматы, – покивал стратиг. – Но их надо будет двадцать штук. – Попробую достать пять пулемётов, а также десять автоматов, – ответил я. – Но к ним нужны боеприпасы. – Это я уже понял, – кивнул Комнин. – Как быстро они тратятся? – Мой автомат, который я применял против Ариамена, если технически, стреляет со скоростью 650–700 выстрелов в минуту. ТТХ АКС-74У я знал ещё с военной кафедры. – То есть, чтобы стрелять из него минуту, нужно шестьсот пятьдесят или семьсот боеприпасов? – удивился стратиг. – Нет, – покачал я головой. – Боевая скорострельность, то есть при столкновении с врагом, если стрелять одиночными, а не автоматически, составляет сорок выстрелов. – Насколько убойны пули автомата? – задал следующий вопрос стратиг. – Одной пули в туловище человека хватит, чтобы вывести его из боя, – ответил я. – Но случается, что пуля задевает что-то жизненно важное, поэтому человек умирает сразу. Но даже простого попадания, в туловище или в конечность, хватит, чтобы вывести человека из строя. Даже если он останется жив, то воевать уже не сможет, так как рана будет глубокой и кровоточивой, а потом, через несколько дней, человек умрёт. – Они что, ядовитые? – удивился стратиг. – Даже от попадания стрелы есть шансы спастись! Как мне объяснить ему, что пулевые ранения требуют особого подхода? Как объяснить, что само по себе попадание пули не было бы проблемой, не будь временной пульсирующей области, создаваемой кинетической энергией пули? – Так, представь, что бросил камень в медный котелок, – попросил я. – От него же исходит звон, а если приложить руку, то звон утихнет, но ты почувствуешь дрожь от металла, так? – Да, – подтвердил стратиг. – А теперь представь, что эта дрожь в тысячи раз сильнее, – продолжил я, вытащив из кармана патрон от ПМ. – И эта дрожь исходит от вот такой пули, проникающей в тело человека. Эта дрожь уничтожает плоть вокруг канала, который пробивает в теле пуля, поэтому такую плоть вокруг надо удалить хирургическим путём, потому что она уже мертва. Если этого не сделать, она неизбежно загниёт, убив человека. Нихрена не точно, без отражения действительно происходящих при попадании пули процессов, но зато, я думаю, достаточно доходчиво. – Яд, – уверенно произнёс стратиг, после чего посмотрел на Волобуева. Тот согласно кивнул. – А ты бы в этом чего понимал? – недовольно вздохнул я, посмотрев на своего подопечного. – То, что ты описал, похоже на действие яда, – произнёс Волобуев, неопределённым взглядом посмотрев на пулю в моих руках. – Такое маленькое, но такое опасное оружие… Высокотехнологичная цивилизация всегда найдёт живой отклик в душах малоразвитых племён и народов, просто показав своё оружие. – Сколько нужно боеприпасов к пулемётам, чтобы убить или обратить в бегство армию из пяти-шести тысяч воинов? – поинтересовался стратиг. – Чтобы убить всех, надо тысяч пятьдесят патронов, – предположил я. – Почему так много? – удивился стратиг. – Потому что попасть в человека из пулемёта не так просто, как кажется, – объяснил я. – Большая часть пуль вообще улетит в никуда, бесполезно прорыв землю и расколов камни – таковы уж реалии. Но всех убивать и не надо. – Они просто разбегутся в страхе, ха-ха-ха! – рассмеялся стратиг. – Сможешь достать мне пулемёт и, например, сто тысяч патронов к ним? – Я же говорю, у меня нет доступа к оружию моего мира, – вздохнул я. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем… А пока, сколько ты готов заплатить за мушкеты?Эрих Мария Ремарк, «Жизнь взаймы»
//Российская Федерация, г. Москва, 24 августа 2021 года// – Где он? – спросил Воровских. – Сидит в гостиной, пьёт кофе, – ответил Иван Точилин, глядя на действия Семёна Белицкого. Этот координатор сети убийц отлично устроился: живёт в Испании, в Мадриде, в собственной вилле. Семьи у него нет, но он компенсирует это наймом проституток, всегда разных. Точилин следил за ним трое суток и каждый вечер к Белицкому приходили новые проститутки. Позавчера, например, он нанял целых двух очень красивых негритянок. Было неприятно подсматривать за такими интимными подробностями, но подполковник Воровских приказал не упускать ни детали. И не зря приказал, если быть честным: прямо во время минета сразу от двух негритянок, Белицкому позвонил помощник купленного им с потрохами старшего технического специалиста Управления национальной безопасности, входящего в состав Национального разведывательного центра. Старший технический специалист передал, что в Мадриде началась некая активность, возможно, что даже иностранных спецслужб. Из-за того, что Белицкий имеет кучу подобных агентов, о чём подробно разузнал Точилин за эти дни, взять его практически нереально. Но сегодня его возьмут. – Приступайте, – приказал Воровских, координирующий спецоперацию со стороны ФСБ. Сейчас, далеко-далеко, в Мадриде, группа захвата от ГРУ выходит на позиции. Иван имел сейчас уникальную возможность посмотреть за захватом практически от первого лица. Секунду назад Белицкий пил кофеёк и читал газету, а сейчас в его дом проникли профессиональные разведчики, вошедшие в незапертые двери – шлюхи специального назначения, занявшие место отправленных к Белицкому блядей, позаботились о том, чтобы после их ухода двери были открыты. Оказывается, у ГРУ и ФСБ есть и такие… Услышав посторонний шум, Белицкий поднял глаза от газеты и увидел высокого парня в чёрной кожаной куртке, чёрных брюках, берцах и с пистолетом в руке. Парень приложил указательный палец левой руки ко рту, убедительно прося Белицкого не поднимать шум. – Выводите его! – приказал Воровских. – Можете гасить всех, кто воспрепятствует! Охрана была устранена заблаговременно, в чём тоже помог Точилин, сообщив план дома и обо всех замеченных охранниках. Их перестреляли из снайперских винтовок, поэтому Белицкий сейчас был совсем один… Бедолагу затолкали в белый минивэн, после чего повезли в неизвестном направлении. Сделали это трое, а остальная часть группы захвата начала потрошить сейфы и тайники, благо, пароли Иван уже передал. – Ничего подозрительного? – спросил подполковник. – Сидит, молчит, – ответил Точилин. – А что будете делать с купленными им людьми? – Компромат теперь у нас – используем по назначению, – довольно заулыбался Воровских. – Эх, надо же, да? Вроде берём паскуду, организовавшую длинную серию убийств, но одновременно вербуем сотни агентов для ГРУ – они теперь мне по гроб жизни должны будут… – Ну, да, – согласился Точилин. – Тебе тоже, конечно, – усмехнулся подполковник. – Но они о тебе не знают, думают, что это мы так много накопали. И пусть думают так же, потому что у нас ты всяко будешь ценнее для Отечества. Точилин не стал спорить. Савушкин и Горенко тоже подписались на работу в ФСБ, потому что перспектива торчать остаток дней в закрытом городке, которого даже на карте нет – это участь чуть лучше тюрьмы. Тем более, все понимали, что их уломают на работу, рано или поздно. Доступ к ритуалу «Тяжкий надзор» имеет ограниченный круг лиц, а ещё спецслужбисты опасаются, что от него могут быть какие-нибудь неизвестные побочные эффекты, поэтому ими было решено, пока что, использовать тех, кто уже проверен. Но это только пока. Воровских вон, всякий раз смотрит на проведение ритуала с метаниями на лице, будто разрешает какую-то тяжёлую головоломку. Или пытается уместить происходящие сверхъестественные процессы в привычную картину мира… Спустя двадцать минут томительного ожидания, «груз» покинул город, после чего прибыл на частную вертолётную площадку, по пути сменив три минивэна. На вертолёте он прилетел в открытое море, где была частная яхта, на которой его встретили и посадили под замок в трюме. – Что там с сенатором? – спросил Воровских, понявший, что спецоперация фактически завершена. – Сидит в лобби отеля «Конрад», пьёт виски с другом, – ответил Иван. – До этого беседовал с японским министром обороны, но я ничего не понял, поэтому ещё раз говорю, что для таких дел вам лучше подойдёт… – Ты не для сути их разговоров нужен, – перебил его подполковник. – Мне надо, чтобы ты нашёл компромат на этого урода! – Понял, – кивнул Точилин. – Продолжай наблюдение, – произнёс Воровских. – Надо найти на него что-то такое, особенно заковыристое, чтобы не отвертелся. Не может такого не быть! Все грешат, особенно люди с большими деньгами! Группа операторов на старте, прибудут в считаные минуты. – А чем так важен этот сенатор? – поинтересовался Точилин. – Это, вообще-то не твоё дело, но я всё же расскажу, – проворчал Воровских. – Он будущий министр обороны, которого Трампет поставит взамен того идиота. Полезного нам идиота, понимаешь? "Полезный нам идиот" – это Майк Дестер, нынешний министр обороны США, который не работает на российскую разведку, ведь птичка слишком большого масштаба, но настолько плохо соображает, что просто существуя на должности министра обороны, причиняет кучу ущерба. Его не уволили до сих пор только потому, что он очень хорошо заметает следы и талантливо переводит стрелки. Правда, его министерство в очередной раз слажало с годовым отчётом, поэтому каждый день всплывают новые сведения о шокирующих результатах деятельности Майка Дестера. Кто-то может подумать, что он русский шпион, но нет, он просто идиот. – Понимаю, – вновь кивнул Точилин. – Сейчас он, насколько я знаю, уже активно встречается со всякими разнокалиберными шишками союзников, договаривается о сотрудничестве, хотя не стал ещё министром, сука, – продолжил подполковник Воровских. – Когда он вступит в должность, он уже должен плясать под нашу дудку – это обязательно. Поэтому ты не должен упускать ничего! Если он будет трахать малолетку в каком-нибудь притоне – я должен узнать об этом через минуту! Будет нюхать забористую дурь – я должен быть уведомлен тут же! Понял? – Да, – ответил Иван. – Буду следить. А остальные? – Эту бабу, аналитичку из ЦРУ, можешь убирать из набора, кстати, – сообщил Воровских. – Оказалось, что её уже завербовали наши коллеги. Они тоже, оказывается, умеют работать! Этот убийственный хер мадридский, конечно, полезен, но это слишком мелкий масштаб. Нам надо показать реально масштабные результаты! Нет времени на раскачку! Нам нужен прорыв!
Глава десятая. Пища богов
У котов есть такое свойство: стоит им появиться в доме, как оказывается, что они были здесь всегда – даже если час назад никаких котов у вас не было. Они живут в собственном временном потоке и ведут себя так, будто мир людей – это всего лишь остановка на пути к чему-то гораздо более интересному.//Российская Федерация, г. Владивосток, 11 августа 2021 года// – Дикари до сих пор орут друг на друга, – сообщил Ниалль, двигая ушами. – Это неважно, – усмехнулся Савол. – Нужно срочно добыть еды. А ещё как-то узнать, что такое «камера». – Если маскировка не работает, может, стоит обойтись без неё? – предложил Ниалль. – Мы вызвали целый шквал нездорового беспокойства там, где наличие котов не должно никого удивлять. – Ты прав, – вздохнул Савол. – Снимаем. Если бы на этом узком просвете среди кустарника был посторонний, он бы увидел, как там из ниоткуда возникло целых два чёрных кота. – Неподалёку кто-то сдох, – принюхался Ниалль. – Проверим? – Собака, – помотал мордой Савол. – Терпеть не могу этих тварей… – А кто может? – усмехнулся Ниалль. – Разве есть хоть один разумный и благовоспитанный кот, способный терпеть рядом с собой общество неряшливой псины? – Килат, если только, – ответил Савол со смешком. – Ой, не напоминай… – страдальческим тоном попросил Ниалль. – Этот любитель псов доводил меня до безумия в академии. Почему его не сдали в лечебницу? Он же точно душевнобольной! – И, одновременно с этим, великолепный маг воздуха, – напомнил Савол. – Даже если бы он бесконтрольно гадил под себя, его бы, всё равно, держали на хорошем счету. Даже если бы он систематически трахал какую-нибудь шелудивую псину, его бы, всё равно, носили на руках. – Знаю-знаю… – протянул Ниалль. – Кому-то просто суждено было родиться в нужной кондиции и быть любимым всеми. – Простым парням, вроде нас, приходится выцарапывать своё когтями и клыками, – с грустью вздохнул Савол. – А котам, родившимся на шёлковых простынях, всё достаётся на блюдечке. Но так устроен мир. – Ты-то своё, получается, уже урвал, – хмыкнул Ниалль. – Я поделюсь с тобой частью дохода с патента, – пообещал Савол. – Я не забываю тех, кто мне помогает. – Я благодарен тебе за это, – улыбнулся Ниалль. – Но перспектива выкарабкаться из этой ситуации мне видится маловероятной… Наше бегство похоже на акт отчаянья. – Тебе так кажется только потому, что ты не знаешь того, что знаю я, – произнёс Савол. – В Протекторате, в обозримом будущем, кое-что кардинально изменится. Нужно только подождать. – Что ты знаешь? – живо заинтересовался Ниалль. – Всему своё время, партнёр, – ответил Савол. – Тем более, что гарантий никаких нет, и никто не может точно спрогнозировать грядущий ход событий. Я буду выглядеть глупо, если наговорю тебе всякого, а затем всё сложится совсем не так… – Я подожду, – решил Ниалль. – Теперь о наших планах на ближайшую перспективу, – продолжил Савол. – Необходимо найти место, где мы сможем обитать неопределённое время, с едой и водой. – Найдём, не сомневаюсь, – уверенно ответил Ниалль. – А затем? Ты собираешься выяснять причины неотвратимой гибели этого мира? – Неизвестно, сколько нам здесь придётся просуществовать, – ответил на это Савол. – Поэтому придётся выяснить всё в подробностях. Это в наших интересах. А ещё, в наших же интересах, спасение этого мира. Я никогда не работаю бесплатно, но, в этот раз, придётся сделать исключение. – А если сохранить этот мир уже невозможно? – спросил Ниалль. – Что тогда? – Тогда придётся связаться с Огизис, – вздохнул Савол. – С этой стервой? – недоуменно вопросил Ниалль. – Да никогда! – Шельма, ещё какая, – кивнул Савол. – Но только у неё, если верить смутным слухам из гнилых местечек Коттона, есть доступ к координатам большей части миров под Печатью Трибунала. – Она с тебя три шкуры сдерёт за такое, ха-ха-ха! – рассмеялся Ниалль. – И с меня тоже, в придачу! – Есть у меня несколько мыслей, как её можно ублажить, – уверенно заявил Савол. – Управляемые молнии – это ведь не всё, чем может удивить нас этот мир. Смогли придумать это, значит, могут придумать что-то ещё. – Понадеешься на Огизис? – с недоверием спросил Ниалль. – Не узнаю старину Савола. – Только в крайнем случае – если жестоко отрыгнёмся с сохранением этого мира, – вздохнул Савол. – Сохраним – Огизис останется с кисточкой. Не сохраним – нам будет не до каких-то там патентных гонораров, Ниалль. Конец этого мира может означать конец для нас. Бежать нам будет некуда, потому что везде, куда мы только можем податься, уже ждут агенты Протектората… – Авантюра, Савол, – неодобрительно мурлыкнул Ниалль. – Выбора, всё равно, нет, – вздохнул Савол. – Идём искать жильё и пропитание. И они пошли вглубь города. Людская застройка становилась всё выше, всё больше гремящих и рычащих машин, а также самих людей, гуляющих вдоль дорог. «Видимо, чтобы их не давило машинами, люди ходят вдоль дорог», – подумал Савол. – «То есть людей вытеснило с дорог машинами…» – Ма-ма, мяу! – раздалось из коляски, ведомой некой женщиной. Савол посмотрел на источник звука – детёныш человека сидел в коляске и тыкал в направлении котов пальцем. – Их надо научить вежливости, – произнёс Ниалль. – Меньше всего нам нужно привлекать внимание, – покачал мордой Савол. – Идём дальше, будто мы неразумные. Но два кота, идущих рядом, привлекали внимание прохожих людей, потому Савол принял волевое решение свернуть в многочисленные дворы. За заборами попадались безумно лающие собаки, что нервировало котов, привыкших, что домашние псы, обычно, ведут себя тихо и затравленно. Повезло, что собаки здесь тоже неразумные… В вилле матери Савола тоже было несколько бойцовых псов, верно служащих домашней охраной, но сам Савол собакам не доверял. Да, говорят, что любого пса можно выдрессировать до абсолютной верности, но это животные, а животные бывают непредсказуемыми… Например, люди. Кто бы мог подумать, что они способны на созидательный труд и даже, в чём-то, превзойдут котов? Глядя на дикие человеческие миры, Савол ужасался низости падения людей и отчаянью, с которым они сопротивляются попыткам принесения им цивилизации… Протекторат, натыкаясь на такие дикие миры, склонен полностью истреблять человеческую популяцию, чтобы не тратить слишком много средств на попытки приведения их к покорности. Уровень развития у них, зачастую, низок: они обитают в примитивных переносных жилищах, постоянно мигрируют по своей планете, охотятся на всех животных, которых встретят, а при встрече с чужаками предпочитают вступать с ними в бой. В одном из миров, где Савол бывал во время срочной службы в Армии Протектората, дикие люди полностью истребили гигантских животных – мамонтов, выглядевших очень перспективно в качестве мишеней для охоты. Военный губернатор обиделся на тех людей и дал приказ об их истреблении. Неразумные люди отчаянно сопротивлялись, но магическим копьям деревянные копья не помеха… Их было всего-то около двух миллионов на всю планету, поэтому истребить их оказалось нетрудно. «Сложно представить, как это человечество сумело достичь численности в восемь миллиардов…» – подумал Савол. Тут Савол почувствовал знакомый запах. – Вон там… – произнёс он, указав лапой. – Что там? – спросил Ниалль. – А, чувствую. Та самка человека. И остальные. – Именно, – покивал мордой Савол. – Может, прикинемся неразумными и попробуем втереться к ним в доверие? Здесь заслуженно любят котов. Надо этим пользоваться. – Если они не будут мешать нашим планам… – вильнул хвостом Ниалль. Впереди остановилась машина, в которой сидели четверо – те самые «опера», работавшие на Душного. Двое из них покинули машину и зашли в помещение, откуда одуряюще вкусно пахло жареным мясом. Пусть жаренным по-варварски, но, всё равно, вкусно пахнущим. Спустя пять минут наблюдения, двое «оперов» покинули помещение, держа в руках бутылки с цветной жидкостью и источник потрясающего запаха – некие жирные лепёшки, внутри которых точно было мясо. – Идём, – решился Савол. Они приблизились к машине, где сидели эти люди. И эти люди начали жрать лепёшки, запивая жидкостью из бутылок. – Армен сказал, что за счёт заведения, – сообщил один из них, садясь внутрь машины. На улице тепло и солнечно, а в металлической коробке должно быть очень жарко, поэтому «опера» не стали закрывать двери. – Ты бы поосторожнее с этими «за счёт заведения», Стёп, – предупредил севшего внутрь другой человек, в кожаной куртке. – Да я деньги ему предлагал, даже на стол положил, но ты Армена знаешь… – оправдывающимся тоном ответил этот Стёп. – Всучил мне их обратно, блин… «Какие щедрые тут люди…» – подумал Савол. – «Или стражу здесь настолько сильно уважают?» – Всё равно, – покачал головой человек со светлыми волосами и карими глазами. – Нам вообще нельзя никак светиться. «Доброхотов» просто дохуя, любой может стукануть «собственникам»[12] и всё, служебное расследование, а там ниточка дальше поведёт, а там «собственники» увидят дополнительные странности и нестыковки… – Да понял я, Лёня, понял! – взмахнул лепёшкой Стёп. – Давайте пожрём как люди, без нотаций… – раздражённым тоном попросила самка человека. – Савушкин, ты же всё понял? Стёп кивнул. – Вот и всё, – произнесла самка человека. – Дальше едим молча, окей? – А ты чего раскомандовалась, Валя? – спросил человек, сидящий спереди, перед большим кругом, который надо крутить при движении машины. «Руль», – припомнил Савол. – Ой, только про субординацию не надо, пожалуйста, Давыд, умоляю… – устало прикрыла глаза Валя. – Ладно, ладно, – кивнул Давыд. – У тебя что, «красные дни», что ли? Савол знал, что у неё «красные дни», потому что именно запах человеческой крови привлёк его внимание. – Ну не при еде же, ребята! – возмутился Стёп Савушкин. – Всё, блядь, аппетит испортили! – Какой ты чувствительный мальчик, Стёпа… – саркастическим тоном произнёс Лёня. – Э, нах, с капитаном милиции разговариваешь, старлей! – вскипел Стёп или Стёпа Савушкин. Тут уже Лёня побагровел. Всё шло к драке. Примитивные существа только так и разрешают конфликты между собой. – Спокойно! – остановила их самка человека, которую зовут Валя. – Вы чего все возбуждённые? Я-то ладно… Или у вас тоже «красные дни»? – Ну блядь! – заорал Стёп или Стёпа, после чего выскочил из машины. – Эй, Степан, ты куда? – крикнул ему Лёня. – Нам выезжать скоро! «Его зовут Стёп, Стёпа или Степан?» – озадачился Савол. – «А-а-а, это разные формы одного имени! Значит, полностью его зовут Степаном, а остальное сокращения для своих…» – О, смотрите, какие милые котики! – увидела Валя с любопытством наблюдающих за происходящим котов. – Кушать хотите? Савол чуть не кивнул, но сдержался. А вот Ниалль невольно кивнул. Это озадачило Валю, что было видно по её лицу, но она нашла этому какое-то своё, внутреннее, объяснение, после чего вновь заулыбалась. – Идите сюда, я вас угощу… –поманила она котов. – Блохастых бродяжек кормить – неблагодарное занятие, – неодобрительно покачал головой Лёня. – Бродяжек?! Блохастых?! – возмутился Ниалль. – Да я ему сейчас… – Спокойно! – остановил его Савол. – Мы – дикие, помнишь? – М-м-м, – раздражённо простонал Ниалль, но волевым усилием удержал свой гнев. – Хорошо. Мы дикие! Дикие!!! Люди услышали яростные «М-м-мряу!» – Похоже, ему не понравилось, что ты назвал его бродяжкой, – усмехнулась Валя. – Коты ведь чувствуют негативное отношение. – Да-да, конечно! – скептически усмехнулся Лёня, достав из кармана пачку сигарет. Валя отделила от своей лепёшки два куска и бросила их котам. Ниалль посмотрел на неё с презрением гордого кота, который себя не на помойке нашёл, а родился и вырос в благородном доме. – Ешь давай, – приступил к трапезе Савол. – Иначе это будет выглядеть слишком подозрительно. М-м-м, вкусно! Запах не обманул! От куска лепёшки с мясом не осталось и следа. Савол с удовольствием облизнулся. Желудок его проурчал что-то благодарное, но, в то же время, требовательное. Странная комбинация. Ниалль тоже быстро прикончил свою часть подачки и тоже облизнулся. – Ещё хотите? – с заботой в голосе спросила Валя. – Ешьте ещё! На этот раз, куски были ещё больше. Саволу два раза говорить не надо. Практически в пару укусов проглотив подачку, он просительным взглядом уставился на Валю. – Ох, он такой милый… – произнесла она. – Ладно, я всё равно уже не хочу. Валя бросила лепёшку с мясом на землю. – Кормить котяр их же собратьями… – неодобрительно протянул Давыд. – … это вершина цинизма… – У Армена точно не из кошатины, – сразу же сказал Степан Савушкин, стоящий рядом с машиной. – Я гарантирую. Но переводить хороший продукт… – «За счёт заведения» же! – раздражённо прищурила глаза и скорчила улыбку Валя. – Ага… – вздохнул Савушкин, сделав затяжку. Ниалль и Савол пристально смотрели на лепёшку. – Давай будем вести себя, как джентльмены, – предложил Савол. – Надо разделить еду поровну. – Ты сам сказал… – произнёс Ниалль умиротворённо, а затем оскалился. – Мы – дикие!!! После этого он набросился на лепёшку, начав рвать её зубами. Савол поддался инстинкту и тоже накинулся на лепёшку. До драки за еду они, к счастью, не опустились, но каждый съел столько, сколько сумел. – Странно, что не подрались, – удивлённо произнёс Лёня. – Обычно за еду у бродяжек диалог очень скорый и жестокий. – Может, родственники? – предположила Валя. – А я ведь могу их взять себе? – Бродячих котов? – скептически приподнял бровь Давыд. – У них же зараза всякая, блохи и всё такое… – Нет, я ему сейчас жопу расколю! – вновь разозлился Ниалль. – Спокойно! – окрикнул его Савол. – Спокойно! И что за речи ты себе позволяешь?! Где твоё воспитание? Ниалль опустил морду, недовольно прорычав какое-то невнятное ругательство. – А я их к ветеринару свожу! – нашлась Валя. – Ты посмотри, они же такие ухоженные… – Вот! А вдруг это коты местных? – спросил Савушкин. – На них нет ошейников, а значит их можно считать условно-бродячими, – вновь нашлась Валя. – Но, хорошо, если я сейчас покажу на свои колени, и они залезут в машину – точно заберу! Идите сюда, сладенькие! Валя похлопала по своим коленям. – Всё вышло даже легче, чем я ожидал, – с превосходством в голосе произнёс Савол. – Идём, эта самка человека сама хочет запустить нас в свой дом. Бесплатная еда, тепло, уют и безопасность, буквально, сами пришли к нам! С этими словами Савол ловко запрыгнул прямо колени Вали. Его примеру, после недолгих раздумий, последовал Ниалль. – Если умрёшь от какой-нибудь кошачьей заразы, над твоей могилой я скажу: «Я же говорил!» – усмехнулся Давыд. – Степан, залезай обратно, поехали, – позвала Валя Савушкина, докурившего сигарету. – Куда сейчас? – спросил Давыд. – Мне надо домой, – ответила Валя. – Котов нужно сводить к ветеринару, прививки поставить и так далее… – А работать? – спросил залезший в машину Савушкин. – Мы и так план перевыполняем с запасом, палки ставить некуда, – усмехнулась Валя. – Если будем слишком усердствовать, начнут завидовать соседи. И, как говорил Лёня, собственная может возбудиться и начать копать под нас. Я уверена, много у кого мелькнула мыслишка, что мы что-то фабрикуем, ведь не могут менты честно отработать так много настолько мёртвых «глухарей». – Москвич уехал удовлетворённый, – ответил Савушкин, пряча в карман зажигалку, точно такую же, как у Душного. – Так что, с этой стороны, у нас всё нормально – по бумагам нас не доебать. Некипелов, заводи давай уже! – Слыхали, кстати? – спросил Давыд, крутанув что-то под рулём и вызвав яростный рёв машины. – По всему городскому округу формируют особые группы по типу нашей, со специализацией под «глухари». Дурной пример, ха-ха, заразителен! Машина тронулась – очень необычные и неожиданные ощущения, заставившие Савола ощетиниться и сжаться. – Никогда не ездил на машине, сладенький? – начала сюсюкать с ним Валя, поглаживая по спине. – Сейчас поедем домой, я накормлю вас, родненькие мои… Ниалль посмотрел на Савола ехидно, с какой-то издевательской гримасой. Ощущение, будто он хотел заржать, как конь. Но затем Валя начала гладить и его, после чего он поник. Ехали минут двадцать. Давыд, крутя руль, ругался на неких «дятлов, купивших права», а также на «куриц, насосавших на машину». Разумных кур и дятлов Савол не встречал ни в одном из параллельных миров, поэтому счёл, что этот человек так оскорбляет людей в других машинах. Правда, про права было совсем непонятно. Они доехали до высокого здания, у дверей которого остановилась машина. – Всё, занимайся своими проблемами, но завтра, чтоб с раннего утра была в кабинете – бумажки с нас никто не снял, поэтому будем завтра заполнять всё, как положено, – сказал Вале Савушкин. – Ага-ага, – кивнула Валя, выходя из машины. – За мной, котики! – Будем делать, как она говорит? – спросил Ниалль. – А что остаётся? – вздохнул Савол. – Меня не прельщает перспектива ночевать на улице. Никто не знает, что за дикие звери тут обитают… – Там, где живут люди, обычно, больше никого не бывает, – усмехнулся Ниалль. – Такой уж они вид. Но да, спать на улице не хочется. Они послушно пошли вслед за Валей, которая удивилась такой неожиданной благовоспитанности и послушности. Странная кабинка, в которую их завела самка человека, вызвала кратковременный приступ клаустрофобии, но Савол справился с собой. А вот когда она задрожала и поехала вверх, Савол едва удержал еду внутри. Неизвестно сколько времени спустя, они вышли из адской кабинки и оказались в комнате железных дверей. К одной из этих дверей Валя имела ключ, после чего они оказались в уютном помещении, где, явно, жили люди. – Вот здесь вы теперь будете жить, – повернулась к ним Валя. – Устраивайтесь поудобнее, хорошие мои… Прибежище у Вали было небольшое, но любопытное. Савол привык обитать во дворце, где прислуга, дворецкий, а тут… Но даже такая лачуга сойдёт на первое время. – Поганая дыра, – заключил Ниалль, осмотревшись. – Тесно, но зато тепло и сухо, – не согласился с ним Савол. – Уж получше тёмной пещеры. – С этим я не буду спорить, партнёр, – усмехнулся Ниалль. – Пока можете поваляться на диване, а я закажу лежаки и корм, – достала Валя из кармана смартфон. Савол не стал медлить и лёг на диван, а Ниалль последовал его примеру. – Неожиданно комфортно, – произнёс Савол. – Когда всё это закончится, мне нужно будет что-то подобное в мой дворец… Валя села за стол, где стояло некое немагическое устройство. «Компьютер или ноутбук», – припомнил Савол, с интересом наблюдая, что будет делать дальше эта самка человека. Она уткнулась в какой-то текст, где встречались изображения котов и кошек. Минут тридцать Савол лежал, прикрыв глаза, а затем раздался пронзительный звонок, заставивший его взлететь на полметра. – Спокойно! Это курьер! – тоже вскочила Валя. – Еду принесли! Открыв входную дверь, она позволила мужчине в странной ярко-зелёной одежде занести несколько коробок из странного материала, напоминающего бумагу, а также несколько очень странных мягких пакетов. – Оплачено картой? – спросил этот мужчина, предположительно, курьер. – Да-да, спасибо вам, – кивнула ему Валя. Закрыв за ним дверь, она оттолкала коробки ближе к дивану и начала их открывать. Внутри обнаружилось два красивых и, даже на вид, мягких лежака, а также какая-то штука в виде трёх палок, обмотанных шерстью. Саволу неожиданно захотелось истерзать их когтями. – Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросил Ниалль. – Это должно быть уничтожено… – прикрыл глаза Савол. В другой коробке были блюдца, какие-то шерстяные шары, а также всякая непонятная ерунда. В мягких пакетах обнаружились другие пакеты, но с изображением котов и некими надписями. – А вот и еда, – улыбнулась Валя. Самка человека сходила в маленькую комнату, взяв с собой блюдца и миски, после чего оттуда раздалось интенсивное журчание воды. После этого она встряхнула мокрые блюдца и ушла в другое помещение, откуда едва слышно пахло едой. – Обед готов! – сообщила она. – Идите сюда. – И она делает всё это бесплатно? – недоуменно спросил Ниалль. – Ты же не протащил с собой порабощающие артефакты? – Клянусь собственной жизнью! – испуганно заверил его Савол. – Никаких порабощающих артефактов! Да и где бы я их протащил? В заднице? – Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что в заднице… – серьёзным тоном произнёс Ниалль, а затем рассмеялся. – Ха-ха-ха! Идём уже. Там что-то… В мисках, поставленных на полу, обнаружилась одуряюще пахнущая еда, представляющая собой комки чего-то, вроде бы мяса, щедро облитые неким безумно вкусным соусом. Савол не видел ничего подобного никогда, поэтому сомнамбулически подался вперёд, а Ниалль стрелой метнулся вперёд и начал жадно жрать. – О-о-о, это амброзия!!! – заорал он. – Савол, быстрее! Ты ДОЛЖЕН это попробовать! О-о-о, да! Да! Это лучше, чем всё, что я, когда-либо, ел! Савол подлетел к свободному блюдцу и с жадностью влетел мордой в еду. Появилось ощущение, будто у него в голове взорвался вкус. Он чуть не потерял сознание от выброса эндорфинов, но быстро отошёл от ошеломления и начал стремительно поглощать содержимое блюдца. Появилась жажда, но в соседней секции обнаружилась вода – Савол стремительно залакал. – Пища богов! – заорал он, оторвав морду от воды. – Невероятно!!! Расправившись со своей порцией, он облизал свою морду и поднял взгляд на Валю. – Ещё? – спросила она. Савол положительно мотнул головой, чем вызвал у неё нешуточное удивление. – Ты понимаешь меня?! – с обалдением в голосе и на лице произнесла она, на автомате раскрывая новый пакет с едой. Савол требовательно мотнул мордой в сторону блюдца, поторапливая её. На этот раз, было что-то другое. О вкусе предыдущей еды Савол не помнил ничего, кроме того, что это было безумно вкусно, а вторая порция была с рыбой, вероятно, лосось. – Как мне сказать ей, чтобы она положила ещё?! – азартно воскликнул Ниалль. – Мотни головой на миску! – ненадолго оторвался Савол от жадного пожирания. – О, мать моя… Это невероятно!!! Я не могу поверить… Просто не могу поверить!!! Кто это сделал?! Как?! – Мои повара просто не умеют готовить! Я уволю жалких неумех сразу же, как вернусь домой! – прокричал Ниалль, а затем требовательно замотал головой в сторону миски. – Эй, самка, быстрее!!! Обескураженная Валя вскрыла ещё один пакетик и наложила Ниаллю его порцию. Савола отпустило только спустя несколько минут. Он уполз на диван, где уснул сном кота, который выполнил все важнейшие цели на все девять жизней.Терри Пратчетт, «Кот без прикрас»
Глава одиннадцатая. Торговец пушками
Более пятисот пятидесяти миллионов единиц огнестрельного оружия находятся в обороте по всему миру. На двенадцать человек приходится одна пушка. Остается один вопрос: как вооружить остальных одиннадцать?//Фема Фракия, г. Адрианополь, 23 августа 2021 года// – Так, ребята, полная боевая готовность! – предупредил я. Компактная фортификация, возведённая из камня и древесины, была занята чёрной гвардией и частью моих подопечных. Вооружились мы мушкетами, которые все эти дни мастерил Ворлунд. Вышло по два мушкета на человека, но применять мы их будем только после того, как соберём «полный стадион». Основную массу немёртвых предполагается убить копьями. Работа будет тяжёлой, утомительной, но это единственный способ зачистить город в кратчайшие сроки. – Да начнутся голодные игры! – воскликнул я, нажимая на кнопку магнитофона. Питался магнитофон с двумя здоровенными колонками от бензинового генератора, который и сам по себе привлекал внимание мертвецов.«Оружейный барон», Юрий Орлов
♬ Древние рощи полны голосов, шепота трав и камней… ♬
♬ К северу тянется дым от костров, враг рыщет в той стороне… ♬
♬ Духи грозы бьют в барабан, из молний куют нам мечи… ♬
♬ Мы принесем жертву богам, кровью своей напоим… ♬
♬ Против нас – блеск византийских церквей, пышность пиров и даров! ♬
♬ Мы предаем смерти наших детей, зная жестокость врагов! ♬
♬ Знаки Луны грозят нам бедой, стрелы поют об одном! ♬
♬ Выбор жесток – крещение водой или крещение огнем! ♬
♬ О-о-о-о, о-о-о-о! Крещение огнем! ♬
♬ О-о-о-о, о-о-о-о! Крещение огнем! ♬
♬ О-о-о-о, о-о-о-о! Крещение огнем! ♬
♬ Мы, обезумев от гнева, дрались, веря в бессмертие душ. ♬
♬ Станет погибший не горстью земли, а стражем в небесном саду. ♬
♬ Вниз по реке, идолам плыть, некому бить им поклон. ♬
♬ Нас больше нет – стоит ли жить в мире, крещенном огнем? ♬[13]
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 25 августа 2021 года// Алексей Комнин покрутил в руках мушкет и с разочарованным вздохом положил его на стол. – Они выглядят не так убедительно, как те, что были в кино… – вздохнул стратиг. – Надо ведь долго перезаряжать их, а всё это время, пока ты возишься с этой бронзовой штукой, враг будет бежать на тебя… Вот им, сука, сразу гаубицы подавай! Насмотрелись, м-мать их, фильмов голливудских… Отличные же мушкеты! Я ведь не фитильное говно ему предлагаю, а КАПСЮЛЬНЫЕ мушкеты! Это, сука, минование, минимум, двух этапов развития оружейной мысли! – Чего тебе не нравится-то? – вздохнул я. – Ни один лучник не сможет поразить одновременно несколько врагов. Этот мушкет такое может. А если поставить воинов, вооружённых мушкетами, в один ряд, то залп просто сметёт атакующих врагов как метлой! – Всё равно это не то… – покачал головой стратиг. – Не хочу тебя обидеть, но мне нужны пулемёты и автоматы… – Я работаю над решением этой проблемы, – произнёс я. – Но никаких гарантий дать не могу. – Но они нужны мне! – воскликнул стратиг. – Я уже настроился атаковать Никомедию! – У тебя слишком мало людей, – усмехнулся я. – Нужно больше воинов, чтобы удержать город, населённый тысячами людей. – Поэтому я готов платить тебе троекратно больше за каждого поднятого воина, – заулыбался стратиг. – Мне нужна армия немёртвых и оружие. Оплата – золото и власть. Поверь мне, положение стратига Фракии – это очень щедрая плата. Под твою руку пойдут люди – это даже не подлежит сомнению. Лет за десять-пятнадцать ты можешь нарастить такое могущество, что никто даже не посмеет бросить тебе вызов. – А ты? – спросил я. – За что нам сражаться? – усмехнулся стратиг. – Я чувствую себя обязанным тебе, Никомедия никогда не станет для тебя угрозой, потому что мы заключили Пакт. Пока я существую, пока существуешь ты, между нашими державами не будет разлада. Убедительно. – А если ты хочешь дополнительной гарантии – я могу отдать за тебя свою дочь, – продолжил Комнин. – Но за это придётся дать мне больше. Анну мне в жёны? А нахрена оно мне надо? – Думаю, уже достигнутых договорённостей достаточно, – вздохнул я. – Анна достойна лучшего. Стратиг задумался, наверно, не зная, как оценивать мой фактический отказ. – Хорошо подумай над этим предложением, – произнёс он. – Взамен за свою дочь я потребую у тебя много, но ничего такого, чего ты не можешь достать. При желании, разумеется. У меня есть Эстрид, которая может отрезать мне яйца, если вдруг окажется, что у меня тут назревает династический брак… Так что ну его нахрен, эти «соблазнительные» предложения! – Я уже состою в отношениях, – вздохнул я. – Вас обвенчали? – уточнил Комнин. – Нет, но… – начал я. – Ты ведь православный? – перебил меня стратиг. – Типа да, но… – вновь начал я неуверенно. К религии у меня отношение однозначное: бога нет и точка. А остальное от лукавого, хе-хе-хе… – Тогда я не вижу никаких препятствий для того, чтобы ты обвенчался с моей дочерью, – продолжил стратиг. – Тебя ведь не смущает, что ей очень много лет? Да и тебе, думаю, тоже не двадцать пять, на которые ты выглядишь… Небось, вторую сотню уже разменял, да? – Мне двадцать четыре будет через четыре месяца, – ответил я. – Да неужели?! – всерьёз удивился стратиг. – И ты добился таких высот за такой короткий промежуток времени? Не верю! – Вот так заведено в моих краях… – пожал я плечами. Нихрена не так заведено, я ведь даже институт не закончил. И едва ли я стал бы дома кем-то великим или выдающимся. А я и здесь не великий, пусть и выдающийся… – Только великие державы порождают великих людей, – похвалил Российскую Федерацию Комнин. Эх, если бы ты знал, как у нас бывает порой… величественно. На ум приходят обстоятельства, из-за которых я оказался в этом мире. Если бы менты честно выполняли свою работу, я бы просто продолжил учиться в институте, может, устроился бы в какой-нибудь магазин одежды, торговал шмотьём, как-нибудь выпутался из тяжёлой финансовой ситуации, закончил институт, устроился в бюро судмедэкспертизы, может, нашёл бы девушку по душе, завёл семью, детей, жил бы, как сотни тысяч обычных врачей, принося пользу людям и проживая свою безопасную и обычную жизнь… Но, из-за уёбков, потрошащих людей в басиках, прямо посреди бела дня, ментовского диспетчера, точно работающего на криминал, а также клинических долбоёбов, возжелавших могущества, я торчу в этой дыре, пытаясь продать мужику, который должен был умереть триста лет назад, самодельные капсюльные мушкеты! С-с-сука!!! – Чем ты недоволен? – увидел Комнин прорвавшееся на моё лицо негодование. – Вспомнил, как оказался здесь, – честно ответил я. – Это не имеет отношения к нашим делам. Так ты не будешь покупать мушкеты? – Если не сможешь достать пулемёты и автоматы, тогда куплю, но лишь за золото, – ответил стратиг. – Ни один мушкет не даст тебе фему и титул стратига. Это очень спорное утверждение. – Ладно, буду думать, как мне достать для тебя оружие посолиднее, – ответил я. Вообще-то, есть один вариант – ФСБ. Только вот не хочется иметь ничего общего с силовиками, потому что обещать будут много, взамен попросят ещё больше, вытянут всё необходимое, а дадут кукиш. Ещё и без масла. Они у нас глубоко в политике, а политики – это такие особенные люди, которые кидают не кого-то конкретного, а целый народ. Кто может делать такое всю свою жизнь? Правильно! Психопаты, мать их… Собственно, это мне и не нравится во всей этой политике. Я не психопат, хотя, кому-то, может так показаться. Потому что для меня психически тяжело убивать людей. Просто, убивать приходится… Нет, нихрена не просто. Убивать приходится. Потом живёшь с этим, понимаете? А психопатам… Это для них как раздавить таракана. А для меня нет. И всё. Не уверен, что мне нужна власть над целым городом. С другой стороны, власть над городом позволит мне получить много ресурсов для разработки способа вернуться домой. – Похуй, что там грядёт апокалипсис, – прошептал я. – В этом мире я в нём живу. Решено.
//Российская Федерация, г. Москва, 25 августа 2021 года// – Так-так-так… – произнёс я, открыв глаза куклы. Нахожусь я в неком бетонном помещении, на металлическом столе. На стенах висят металлические штуки, которые сразу же направились на меня. Это что-то типа автоматических турелей, как я понимаю. Судя по большим барабанам, стрелять они могут долго. – Есть тут кто? – спросил я, не двигаясь. Будет глупо, если мою куклу изрешетят из-за слишком резких движений. Минуты две ничего не происходило, а затем секция бетонной стены отъехала в сторону, после чего внутрь вошли люди с оружием и в костюмах биологической защиты. – Что, уже началось, выходит? – спросил я у них. – Что началось? – вместо ответа, спросил у меня один из пришельцев. – Ядерная война и всё такое? – нахмурил я физиономию куклы. – С чего ты это решил? – спросил этот пришелец. – Мы что, в Одессе? – спросил я. – А это так важно? – спросил пришелец. – Ясно, – вздохнул я. – Где я нахожусь? Где Точилин и его команда? Кто вы, нахуй, такие? – Зачем начинать диалог с грубостей? – спросил пришелец. – Это лучше, чем отвечать вопросами на вопросы, – произнёс я и медленно встал. Двое спутников главного пришельца вскинули короткие автоматы. – Опустите оружие, – приказал пришелец. – Алексей Душной? – Истина, – медленно покивал я. – Значит, всё-таки выпотрошили Точилина? С кем говорю? – Полковник Дмитрий Петрович Московых, – представился пришелец. – Значит, всё, что сказали наши постояльцы, оказалось правдой. – Я не знаю, что они вам наговорили, но когда я пришёл, все уже были мертвы! – воскликнул я. – Что? – не понял полковник. – А-а-а, они говорили, что вы склонны юморить… – Итак, вы бы не стали выделять мне такие большие апартаменты и столь впечатляющую охрану, – я указал на пулемётные турели, – не будь вам что-то от меня нужно. Что вам нужно? – Информация, заклинания, ритуалы, – перечислил Московых. – Предсказуемо, – вздохнул я, озабоченно рассмотрев согнутые пальцы куклы. – Банально. Как меня нашли? – ГЛОНАСС-маяк, вшитый в одежду, – ответил полковник. – Майор Точилин позаботился о том, чтобы ты никуда не делся. – Он казался мне самым умным из них, – усмехнулся я. – Но согласитесь, никто бы не стал искать меня прямо в кустах под РОВД? – Наши сотрудники неоднократно прочёсывали окрестности и даже с сигналом от маяка нашли вашу куклу только через час интенсивных поисков, – ответил полковник с улыбкой. – Никто не ожидал, что всё будет так просто. Я походил по столу. – А зачем все эти костюмчики? – повернулся я к собеседнику. – Неужели вы думаете, что я что-то могу через эту куклу? – А разве не можете? – спросил Московых. – Разве мне нужны были бы посредники, умей я что-то в этой кукле? – задал я резонный вопрос. – И стал бы я договариваться с вами, будь у меня какие-то способности? Мы бы сейчас не разговаривали, будь ситуация такой, какой вы её себе представили. – Я наслышан о том, что с вами случилось, – произнёс полковник. – Я сочувствую. – Не сочувствуете, – покачал я головой. – Но я здесь не за этим. – Что вы хотите за то, что нам нужно? – спросил полковник. – А что вы можете? – решил я прояснить, что они готовы мне дать. – Мы можем всё, что может Российская Федерация, – улыбнулся полковник. – В разумных пределах, конечно же. – Чтобы подтвердить ваши добрые намерения, мне нужно, чтобы одному пареньку, Парфёнову Кириллу Кирилловичу, с которым я жил в одной комнате в общаге, – начал я. – Заплатили без каких-либо вопросов миллионов пятьдесят рублей. Он мне сильно помог, так как занял денег в час нужды. Не займи он мне тогда, может, лежал сейчас в какой-нибудь яме в лесу. – На дне Амурского залива, – поправил меня полковник. – Значит, вы знаете, кто стоял за всем этим… – произнёс я. – Знаем, – кивнул полковник. – И мы заплатим твоему другу требуемую сумму. – Ещё, в продолжение доказательства ваших добрых намерений, – продолжил я. – Я хочу, чтобы вся эта преступная сеть, а это точно преступная сеть, сгнила в одиночных камерах. – Не слишком ли много это для жеста доброй воли? – не сдержался полковник, посчитавший, что я много на себя беру. – Вам уже объяснили, что я могу в любой момент навсегда разорвать связь с этой куклой и поискать другую? – спросил я у него. – Например, где-нибудь в США? – Не крути мне яйца, Алексей, – попросил полковник. – И пойми меня – деньги я ещё могу как-то объяснить, но шитьё дел на целую группу… – И сейчас мне ФСБ будет говорить, что ничего не могут на территории Российской Федерации… – вздохнул я. – Ладно, тогда я пойду искать новую куклу… Может, в Израиль податься? Не-е-е, слишком уж они… С другой стороны… Или в Китай? Как думаете, партия высоко оценит перспективу нашего с ней плодотворного сотрудничества? Полковник был до предела напряжён. Не привык, когда его берут за жопу. Пусть привыкает, сука… Больше я не буду сюсюкать с людьми из родного мира. Хватит. Наигрался, блядь… – США, конечно, очень интересно выглядит… – продолжал я. – Хорошо! – не выдержал полковник Московых. – Сделаем. Но на этом мы полностью подтвердим тебе наши добрые намерения. – Если попытаетесь наебать меня – я это обязательно узнаю, – предупредил я его. – Я буду исполнять свои обязательства добросовестно, жду от вас точно такого же подхода. Почувствую фальшь, ложь или пиздёж – из принципа выхожу на связь со всеми разведками мира и сливаю всю информацию. Считайте это моим оружием ядерного сдерживания. – Это нечестно по отношению к нам, – покачал головой Московых. – Тогда начинайте ядерную программу, – усмехнулся я. – И вообще, я не шантажирую вас, хоть это и выглядит, на первый взгляд, как шантаж. Я просто предлагаю сотрудничество, но чётко устанавливаю границы. Вы мне – я вам. Деловые отношения! Капитализм, счастье, заебись! Совсем как вы любите! Полковник снял панорамный противогаз и задумчиво почесал гладковыбритый подбородок. – Резонно, – произнёс он. – Ритуал «Тяжкий надзор». – Я думаю, что вы его уже получили, – недоуменно произнёс я. – Получили, – кивнул полковник. – Но теперь нам нужно средство противодействия. – Уже просрали на сторону, что ли?! – воскликнул я, а затем рассмеялся. – Ну вы, конечно… – Нет никаких гарантий того, что секрет никто ещё не узнал, – покачал головой Московых. – Если такое произойдёт или уже произошло, нам нужно средство противодействия. – И вот тут мы переходим к самому интересному моменту… – заулыбался я. – Вертолёт, миллион долларов и кейс с кокаином мне не нужны, но нужно оружие. Вы очень дорого заплатите за это средство противодействия, вы понимаете? – Понимаем, – кивнул Московых. – Значит, оно есть? – Действию всегда есть равное и противоположное противодействие, – процитировал я Ньютона. – Поэтому да, средство защиты от «Тяжкого надзора» существует. Но у меня есть бесплатный совет: получше следите за личными вещами. Наиболее эффективный метод избежать слежки. – В этой части мы уже приняли необходимые меры, – вздохнул полковник Московых. – Что тебе нужно? – Не-е-ет, так быстро и так просто вы средство противодействия не получите, – покачал я кукольной головой. – Слишком уж дорогая это штука… Я бы даже назвал её бесценной. Я просто не придумал, что за это требовать. Любая хрень, которую я закажу, не стоит ничего, по сравнению со средством противодействия «Тяжкому надзору». Вообще, есть два способа избежать, кхм-кхм, «Тяжкого надзора». Первый, самый непростой – держать вокруг себя кучу артефактов с некроэнергией. Например, в хранилище вещдоков РОВД человек может стать полностью невидимым для хитрожопого наблюдателя. Но тут не сгодится пара висюлек с тёмной историей. Надо, чтобы помещение было прямо увешано артефактами, чтобы исходящие от них эманации полностью портили «сигнал». Второй, чуть менее сложный – заклинание «Вуаль отрицания». Заклинание надо накладывать раз в сутки, но можно и гораздо реже, если есть достаточно мощный накопитель некроэнергии, потому что это, по сути, равномерное расплёскивание дозированных выбросов некроэнергии, незначительных по объёму, но достаточных для ухода от таких простеньких способов слежения, как «Тяжкий надзор». «Тяжкий надзор» – это вообще заклинание из набора для юного вуайериста, любящего подглядывать за купающимися голышом крестьянками, наяривая головастика в уютном кабинетике. – Что ещё ты можешь нам дать? – достойно сдержал удар Московых. – Заклинания «Малое исцеление» вы уже получили, так? – уточнил я. – И зелье? – Да, – подтвердил полковник. – Тогда есть одна жёсткая хрень, позволяющая возвращать молодость, – произнёс я. – Типа, вечные правители и всё такое… Но цена… – Вышли отсюда, – приказал Московых охране, а затем посмотрел на потолок. – Камеры и турели вырубить! – А тебе по головке не настучат за такое? – спросил я у него. – Не твоя проблема, Алексей, – покачал головой Московых, дождавшись, когда дверь закроется. – Продолжай. – Есть один интересный ритуал, правда, нужно будет большое количество накопителей некроэнергии, – вновь заговорил я. – И цена ритуала, блядь, очень дорогая. Настолько дорогая, что не каждый на такое решится… – Подробности, – попросил полковник ФСБ. А может и не ФСБ. Хрен его знает ведь. – Ритуальный круг сложный, но это технический вопрос, нужен десяток особо ёмких накопителей, полных некроэнергией, а также осознанное решение навсегда остаться в своём молодом облике, сознании и состоянии души, – ответил я. – Такова цена. – И что в этом плохого? – недоуменно спросил Московых. – А плохого здесь то, что вот были у тебя убеждения в юности, что ты верныйленинец, марксист, истово борешься с мировым капитализмом… – начал я. – Понял? – Кажется, понял, – неуверенно произнёс он. – А как узнать?.. – А никак иначе, кроме как вспомнить, – усмехнулся я. – Но я, молодой и скороспелый, не помню, какие идеи двигали мною даже пару лет назад. Мне больше нравился панк-рок или я уже полностью зауважал хард-рок? А вот хрен вспомнить сейчас… Так что для президента это будет огромной проблемой… А может и не будет, ведь он всегда мог быть тайной контрой, хе-хе-хе… – На какой возраст можно омолодиться? – спросил Московых. – Безопасно можно омолодиться, примерно, лет до двадцати семи, – ответил я. – Ниже тоже можно, но там могут быть проблемы медицинского характера… – Что ещё? – спросил Московых. – А то, что взгляды и убеждения в сильных пределах ты изменить уже не сможешь, – ответил я. – Как мраморная статуя застынешь в стойких убеждениях, а тело твоё навсегда, то есть пока не убьют, будет молодым и сильным, если повторять ритуал, конечно же… – То есть можно вновь начать стареть? – уточнил полковник. – Нет, стареть больше не получится, – устало вздохнул я. – Просрочишь время – будет очень быстрое ветшание организма, а затем мучительная смерть. – Как часто нужно повторять ритуал? – спросил Московых. – Раз в пятьдесят-шестьдесят лет, – ответил я. Для ритуала нужно дохрена витаэнергии, поэтому придётся чертить кривой костыль в ритуальном круге, чтобы некроэнергия преобразовывалась в витаэнергию, по очень невыгодному курсу, но иных вариантов в этом мире просто нет. А вообще, у некромантов, когда они лезут в непрофильную деятельность, припасено очень много костылей… – Это же целая жизнь… – прошептал полковник. – Для кого-то, – уточнил я. – Что ты хочешь за это? – задал главный вопрос полковник Дмитрий Петрович Московых. – О, да там сущая ерунда…
Глава двенадцатая. Кешбэк
Стоит только умереть, они тебя сразу же упрячут! Одна надежда, что, когда я умру, найдётся умный человек и вышвырнет моё тело в реку, что ли. Куда угодно – только не на это треклятое кладбище. Ещё будут приходить по воскресеньям, класть тебе цветы на живот. Вот тоже чушь собачья! На кой черт мертвецу цветы? Кому они нужны?//Российская Федерация, г. Владивосток, 25 августа 2021 года// Кирич шёл с кладбища. Лёху похоронили без гроба и тела, поэтому там только крест. С пропавшими без вести и официально признанными погибшими поступают только так. У ментов и ЗАГСа неожиданно быстро всё заработало и Лёха Душной стал числиться умершим, так как его отнесли к жертвам до сих пор орудующих маньяков, слишком хорошо избавляющихся от тел… «Кислота, наверное?» – предположил Кирич мысленно, продолжая свой путь. – «Или свиньям скармливают? Фу, жуть!» Раз в неделю Кирич приходил на могилу Лёхи, чтобы пообщаться с надгробной плитой. Хороший он был парень, один из немногих, кого Кирич мог назвать своим другом. Они столько пережили вместе… – Кирилл Парфёнов? – спросил серьёзного вида дядя в деловом костюме. – Да, – отвлёкся от воспоминаний Кирич. – А вы кто? – Капитан ФСБ Геннадий Безносов, – представился серьёзный дядя. Киричу он сразу не понравился. Холод в глазах, выражение лица, в некотором роде, характерное – вылитый чекист. Ничего хорошего это не предвещало. – Чего вам надо? – обеспокоенно спросил Кирилл. – Пройдёмте, – сказал капитан Безносов. – Мне поручено передать вам чемодан. – Если дурь хотите подкинуть – я никуда не пойду! – сразу ответил Кирич, у которого поджилки затряслись. – Мы таким не занимаемся, – вздохнул капитан, якобы ФСБ. – Я. Никуда. Не. Пойду, – твёрдо произнёс Кирич, собрав свою волю в кулак. – Пойдёте, – вновь вздохнул капитан. – У меня есть приказ. Тут подъехала машина, из которой вышли дополнительные дяди в костюмах. У одного из них был пистолет в кобуре скрытого ношения. Машина – ФРГ-шный внедорожник. – Это вы, суки, Лёху завалили, да?! – внезапно понял всё Кирич. – У-у-у! Он кинулся на капитана Безносова, с намерением сделать что-то неприятное с его лицом, но оперативник легко скрутил Кирича, даже не нанося никаких ударов, после чего передал своим подельникам. – А-а-а, пидарасы!!! – заорал Кирич. – На помощь! Похищают! Лю-ю-юди!!! Милиция!!! – Заткните его, – приказал капитан Безносов. Кирича заткнули ударом под дых и закинули на заднее сидение внедорожника. Дальше они поехали куда-то, а Кирич, тем временем, пытался вновь научиться дышать. – Слушай сюда, придурок, – заговорил капитан Безносов, сидящий на переднем пассажирском. – Не знаю, зачем всё это, но мне поступил приказ с самого верха дать тебе пятьдесят лямов налом. Я приказы не обсуждаю, поэтому вот твои пятьдесят лямов. На колени Кирича рухнул нелёгкий чемодан, весящий, минимум, килограмм десять. – Сейчас мы доставим тебя до общежития, – продолжал Безносов. – Мы больше не увидимся, но мой тебе совет – не отсвечивай. – Х-хорошо… – сдавленно ответил Кирич, переживший крайне грамотный удар под дых. – Я ничего не сделал… Лёха… – О каком Лёхе речь? – спросил Безносов. – Душной, Лёха… – ответил Кирич, подняв взгляд. – Вы из-за него же пришли, да? – Не было такой информации, – покачал головой Безносов. – Никому ни слова о том, что сегодня происходило. Вообще никому. Деньги никому не свети, потому что убивают даже за десять штук, а тут пятьдесят миллионов. Короче, Кирилл, не сдохни и держи голову трезвой. – Мне бы кто так деньги выдавал… – пробормотал водитель. – Заткнись, – приказал ему капитан Безносов, а затем раздалась трель телефонного звонка. – Тишину поймали все. Он вытащил смартфон и ответил на вызов. – Я. Так точно. Принял, – заговорил он, выслушав чьи-то указания. – Будет сделано. Положив смартфон обратно во внутренний карман пиджака, Безносов прикрыл глаза и вздохнул. – Этого в общагу, – произнёс он. – Высади меня на этой остановке. Безносов покинул внедорожник, который сразу же продолжил движение. Спустя несколько десятков минут, проведённых в тишине, Кирича вытолкнули из машины, прямо у общаги. – Кирич? – удивлённо спросила Емашко, стоящая у входа. Емашко – это Елизавета Машко, готка, студентка меда, однокурсница Кирича. Странная, но красивая. Правда, ходят слухи, что она больше по своей команде, то есть лесбуха, но это не точно. Ни с кем не общается и социальных контактов в общаге не имеет – с Киричем так точно не общается и социального контакта не поддерживает. – Привет, – выдохнул Кирич, поднимаясь на ноги и отряхивая здоровенный чемодан от пыли. Если там действительно пятьдесят миллионов рублей… – Что это было? – спросила Емашко. – Да так… – пробормотал Кирич, отряхивая пыль с колен. – Непонятки были, а теперь всё стало, вроде как, понятно. – Я тебя ищу с утра, – сказала готка. – Ты где был? – По расписанию, а затем пошёл на кладбище, – пожал плечами Кирич. – А зачем я тебе? – Нужно помочь мне с одной деликатной проблемой, – произнесла Емашко. – А что ты делал на кладбище? – Навещал Лёху Душного, – ответил Кирич с искренней грустью в голосе. Его озадачила эта аномальная разговорчивость Елизаветы. По ощущениям, она только что за раз сказала ему слов больше, чем совокупно за последние два года. – Так ты тоже знаешь?! – воскликнула Емашко. – Что знаю? – напрягся Кирич, а затем опустил взгляд на чемодан в руке. Эта ситуация нравилась ему всё меньше и меньше.Джером Дэвид Сэлинджер, "Над пропастью во ржи"
// Российская Федерация, г. Москва, 25 августа 2021 года // – Мы передали твоему другу пятьдесят миллионов рублей, – сообщил Московых. – Это отличные новости, – скривил я губы куклы в ухмылке. – Значит, осталось пересажать всех ублюдков, занимавшихся потрошением людей в басиках, прямо посреди дворов. – Басики? – не понял Московых. – У нас так бусики называют, – ответил я. – Эти хитрожопые идиоты должны сгнить в одиночных камерах, самое жестокое обращение, при полном и молчаливом безразличии конвенций прав человека и красного креста. Все, кто участвует в этом бизнесе, их босс, его замы, даже последние торпеды – они должны исчезнуть из общества и сгинуть, в лучших традициях НКВД, блядь! – Мы уже делаем это, – вздохнул Московых. – Но с Аристархом Владимировичем Синявиным, который более известен по прозвищу «Босс», возникли некоторые трудности. Он не во Владивостоке, а в США. Бежал на частном самолёте, вчера. Мы возьмём его. С нашими нынешними возможностями – это только вопрос времени. – Верю в вас, – вновь оскалил я пластиковые зубки. – А теперь к цене бессмертия. – Ты уже готов озвучить, что тебе нужно? – подобрался Московых. Видимо, он доложил на самый верх, его хорошенько трахнули, чтобы лучше выполнял свою работу и дал мне всё, что нужно. Это мне понятно потому, что Московых сейчас максимально дружелюбен. Тон такой опекающий, будто говорит с капризным ребёнком важного депутата. А ещё я даже не знал, что подобный человек вообще способен на такую располагающую тёплую улыбку. – Так как подобное условное бессмертие – это крайне ценная вещь для вас, я буду требовать многого, – заговорил я. – Для начала, мне нужны бриллианты. Не искусственные, а настоящие. Очень много бриллиантов. Пятьдесят тысяч карат суммарно, но каждый бриллиант не меньше восьми карат. Больше можно, меньше нельзя. Огранённые, разумеется. – Ты требуешь безумные ресурсы, – прокомментировал мои слова Московых. – И запросы твои нереализуемы. Слишком дорого. – Зачем вам бриллианты, если вы собираетесь жить вечно, в вечной молодости? – спросил я с усмешкой в тоне. – Новые накопаете, причём, очень легко. А мне они нужны… – Зачем? – сразу же заинтересовался Московых. – Разве недостаточно того, что они мне просто нужны? – спросил я. – Мне нужно обоснование, – покачал головой полковник. – Душной сошёл с ума от алчности и хочет стать самым богатым ублюдком в том мире – не прокатит? – предложил я. – Судя по тому, что там, где ты сейчас, средневековый уровень развития, бриллианты, даже самые большие и красивые, не должны быть в ходу, – произнёс Дмитрий Московых. – Они нужны тебе не для личного обогащения. К тому же, ты обязательно затребуешь сейчас оружие. Зачем тебе обогащаться за наш счёт, если ты можешь стать безраздельным правителем того мира даже просто с помощью автоматов и винтовок? – В логике тебе не откажешь, – похвалил я его. – Ты прав, они нужны мне не для этого. Бриллианты – это лучшее средство для концентрации некроэнергии. Теперь ты в курсе. – Исходя из этого, предполагаю, что бриллианты можно наполнить некроэнергией? – предположил полковник. – Да, можно, – не стал я спорить. – И вы даже знаете, каким именно образом. – Намного разумнее использовать уже имеющиеся артефакты, – произнёс Московых. – Но что делать, когда они закончатся? – усмехнулся я. – Будем считать, что ты просто жадный ублюдок, который хочет носить бриллиантовые колье, – вздохнул полковник. – Оператор, стереть фрагмент о бриллиантах. Однажды произнесённое уже не стереть, как я считаю. Аналитики ухватятся за сам факт передачи алмазов, начнут соображать и придут к приятным выводам. – Ты доверяешь людям, ведущим запись? – спросил я. – Это мои проблемы, – ответил Московых. – Хорошо, бриллианты для тебя достанем. Что дальше? Десять килограмм бриллиантов – это прямо предел мечтаний. Но условного бессмертия не стоит. Всё, что я потребую, не будет достойной ценой за такое. И Московых это прекрасно понимает. – Дальше мне нужны автоматы Калашникова, – продолжил я. – АК-12 – 50 000 единиц, РПК-16 – 5000 единиц. ПКМ – 500 единиц. Крупнокалиберная снайперская винтовка АСВК – 500 единиц. СВД – 500 единиц. Пистолет-пулемёт ППК-20 – 1000 единиц. Пистолет «Удав» в спецкомплектации – 1000 единиц. Естественно, все образцы с полным фаршем, чтобы лазерные прицелы, планки Пикатинни, оптика и так далее. Дальше. Крупнокалиберный пулемёт «Корд» – 100 единиц. Миномёт 2Б14 «Поднос» – 50 штук. ПДМ-А «Шмель-М» – 5000 единиц. И это было только оружие… – Откуда ты знаешь все эти названия? – удивлённо спросил полковник Московых. – Ты ведь студент-медик… – Хреново знаешь студентов-медиков… – покачал я кукольной головой. – На самом деле, просто в юности очень сильно интересовался оружием, потому что «Сталкер», а затем в моей жизни случилось «Бегство из Сархова». Жаль, что ноут едва-едва тянул на минималках… – Что это? – нахмурился Московых. – Компьютерные игры, – ответил я. – Но они были лишь источником, из которого я узнал о существовании такого оружия, а в детали я вдавался уже самостоятельно. – Что ж, понятно, – произнёс полковник. – Не вижу ничего нереального в твоём запросе. – Так я ещё не закончил, – усмехнулся я. – Патроны 5,45×39 мм – 10 000 000 штук. Патроны 7,62×54 мм – 10 000 000 штук. Патроны 12,7×108 мм – 1 000 000 штук. Патроны 9×19 мм – 2 000 000 штук. Патроны 9×21 мм – 1 500 000 штук. Без всяких выпендрёжей, обычные оболочечные. А в 12,7×108 мм сгодятся мгновенного действия зажигательные. Напоследок – 150 000 82-мм мин к «Подносам». Гранаты Ф-1 – 10 000 единиц. Гранаты РГН – 5000 единиц. Гранаты РГО – 5000 единиц. – Ты хочешь ограбить нашу армию? – спросил недовольный Московых. – Да у вас оружия и патронов как говна в деревенском сортире! – возмутился я. – В тысячи раз больше, чем я прошу! А предлагаю вам такое, м-мать его, за что не жалко отдать в миллион раз больше! Тебе вообще никто и никогда не предложит такого! Бессмертие, жевать-кромсать! Поэтому продолжаем… Следующие полчаса я диктовал свои требования. Медицина, фармация, химия, радиосвязь, топливо: инструменты, лекарства, реактивы, радиостанции, бензин, дизель, генераторы – всё, что могут достать ФСБ. А они могут достать очень многое. Дополнительно, я запросил десять квадроциклов с прицепами. АМ-1 «Тульчанка» – вездеход, весящий полтонны. Спереди предусмотрено крепление для пулемёта, в целом, очень удобная машина с запасом хода в 300 километров. Максимальная скорость – 80 километров в час, но это без прицепа и не по пересечённой местности. Впрочем, даже если они будут «плестись» со скоростью 40 километров в час, это всё равно позволит догнать кого угодно. Что-то более серьёзное и сложное мне не нужно, поэтому только квадроциклы. – И, напоследок, – произнёс я. – Мне нужно два десятка винтовок М1 «Гаранд», десять М3 «Гриз ган», десять М1 «Томпсон», американский станковый пулемёт, вроде бы Браунинга, но не М2, а какой-то другой, ещё какая-то американская винтовка с магазином, самозарядная, но времён Второй мировой, не менее десяти штук, а также сотня американских гранат времён Второй мировой. И эта штука, БАР или как её там… Короче, в американских фильмах про Вторую мировую часто показывают его, не менее пяти единиц. Вот это мне нужно. Естественно, всё с солидным запасом патронов. – Зачем тебе это? – спросил полковник. – Надо для друга, – ответил я. – Хорошо, всё достанем или сделаем, – вздохнул полковник. – Как будет проходить сделка? – Я передаю вам ритуал, а затем вы передаёте мне грузы, оплата доставки полностью за ваш счёт, – ответил я. – Так пойдёт? – Да, – кивнул полковник. – Заодно мы сможем проверить ритуал. – Но если вздумаете кинуть меня… – произнёс я. – Никогда не узнаете о ритуале противодействия «Тяжкому надзору». – Я понимаю это и имею инструкции действовать предельно честно, – вздохнул Московых. – Будем смотреть, – вздохнул я. – Готовы записывать ритуал? А то мне идти надо – работы дохрена и спать некогда.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 25 августа 2021 года// – Покедова, полковник, – произнёс я и вышел из куклы. «Вышел из куклы» – если вырвать из контекста, звучит так, будто я только что трахал силиконовую куклу… Ха-ха. – Дорогая, я дома! – вышел я из подсобки. Эстрид сидела за столом и, судя по стеклянному взгляду, перечитывала переданные мною книги. Её взгляд резко обрёл осознанность, и она посмотрела на меня. – Договорился? – спросила она. – Договорился, – кивнул я, после чего сел напротив. – Две недели они будут собирать всё требуемое и искать артефакты с некроэнергией. Пришлось поделиться с ними формулой для расчёта, но это малая цена. Если бы они только знали, как много изменит здесь даже сотня автоматов… На самом деле, они не дураки, поэтому прекрасно знают о последствиях появления такой прорвы оружия и боеприпасов в руках типа, кукующего в средневековом мире… – Значит, через две недели у нас будет фантастическое оружие, против которого не выстоит ни одна армия этого мира? – уточнила Эстрид. – И даже ни один город, – ответил я. – Но мне не нужны другие города. Мне нужна только ты. И Адрианополь. Но от последнего я готов отказаться. Эстрид улыбнулась. – Скучной, когда ужин? – спросил я. – В течение часа, – ответил тот. Немёртвый стоял за плитой и готовил что-то аппетитно пахнущее. С улицы доносился лязг металла – Чёрная гвардия и мои ребята тренировались под руководством стратига. Алексей Комнин готовился к захвату Никомедии, поэтому не давал себе продыху, строя многоэтажные планы и проводя ожесточённые тренировки для своих воинов. Всё это не стоит ровным счётом нихрена, потому что обращению с винтовками, автоматами и пулемётами придётся обучаться с нуля, а тактика захвата города, если учитывать огнестрел, будет совершенно иной. Но не занимать себя чем-то Комнин не мог, поэтому усиленно тренировался. Я вышел на крыльцо заднего двора и сел на лавку. Достал пачку сигарет, закурил и задумался. Интересно получается ведь! Сейчас я передал ФСБ технологию, спизженную из учебника по некромантии. Она, как бы, не моя, но я скоро получу за неё безумные бабки, нет, что-то сильно дороже бабок. Выходит, я пират? Тема глубокая, но, формально, никто с меня спроса не возьмёт, так как уверен на сто процентов, что автор учебника давно уже мёртв. Айю’Бит, имя которого я, сам того не ожидая, сделал своим прозвищем в общении с долбокультистами, был вампиром, обитателем этого мира. Но мы с вами знаем, что у предыдущих обитателей этого мира повзрывались головы, когда ситуация с ноосферой достигла критической точки. Пара вполне человеческих просчётов и мозги всех разумных на этой планете одномоментно превратились в горячее желе. Так что некому приходить ко мне и общаться за авторские права… Остаётся надеяться, что катаклизм не произойдёт ещё раз… – Сигнал от Веспасиана, – сообщил подошедший ко мне Калигула. – Веспасиан на восточных воротах, – вспомнил я. – К оружию. Предусмотрительный я расставил наблюдателей на всех воротах. В качестве предупредительного сигнала служит большое зеркало на крыше моей хибары – нужно направить на неё луч лазерной указки и всем во дворе станет ясно, что наблюдатель кого-то увидел. – Скучной, дай обед гражданским! – забежал я в дом. – Гнетая, помоги мне облачиться в броню! Лихорадочно быстро надев доспехи, я выскочил на улицу и присоединился к отряду чёрной гвардии, всегда готовой к бою. Комнин уже шёл во главе колонны, поэтому я присоединился к нему. – Кто это может быть? – спросил я. Раньше радиосвязь была не особо нужна, но теперь её актуальность высока, как никогда, поэтому я заказал у Московых радиостанции различной мощности, а также ретрансляторы, чтобы расширить зону вещания на всю фему. Никто не ожидает, что факт пересечения границы Фракии может стать известным в Адрианополе, буквально, через десяток секунд. Такого уровня мобильности у местных просто нет, поэтому большую часть посягательств на мою территорию можно, сравнительно легко, предупредить и прекратить. Но нужны люди. А людей нету… – Возможно, стервятники из Никомедии… – предположил стратиг. – Сейчас всё узнаем. Добравшись до восточных ворот, мы обнаружили, что кто-то уже начал долбить по бронзовым вратам чем-то тяжёлым. – Наверх, – приказал стратиг своим гвардейцам. – Веспасиан! – Это какие-то оборванцы! – сообщил немёртвый, спустившись на верёвке. – Их сорок человек, при оружии! Копья и топоры! – Разбираем завал, – решил Комнин. – Веспасиан, обратно. Второй десяток, мушкеты к бою и вслед за ним! Стрелять только по команде! Снять гружённые камнями телеги со стопоров и растаскать брёвна было нетрудно, поэтому очень скоро мы увидели, что оборванцы слегка ошиблись с местом для ударов, так как засов находился на добрый десяток сантиметров ниже. – Не убивать, – приказал я. – Брать только живьём. Резко распахнув ворота, мы встретились с явно ожидавшими этого грабителями мёртвых городов, уже подготовившимися к противостоянию. – Стойте! – вышел вперёд один из них. Это был мужчина лет сорока, черноволосый, бородатый, на лице молниеобразный шрам через левую щеку до носа, одет в ржавую кольчугу, а вооружён коротким бронзовым мечом. – На колени перед стратигом Адрианополя, – приказал я. – Мы прибыли оказать помощь… – начал врать бородач в кольчуге. – Они не упали на колени, – посмотрел я на Комнина. – Это значит, что они не признают твою власть над этим городом и этими землями. Ещё, конкретно этот индивид, посмел лгать тебе. К тому же, они испортили твои ворота. Твоя реакция? – Взять их, – приказал стратиг. Черногвардейцы молча пошли вперёд. Толпа грабителей интуитивно отпрянула назад. – Калечить можно, но не сильно! – предупредил я. Дальше было странное зрелище: мародёры пытались сбежать с подъёмного моста, но давка вызвала падения пяти или шести бедолаг в ров, где вонючая вода – выглядело жалко и неприятно. – Стреляйте в бегущих! – приказал стратиг. Мне необязательно брать их прямо живыми-живыми и он это знает. Раздался грохот, свинцовая дробь срезала пару-тройку убегающих, после чего мародёры окончательно чокнулись и начали прыгать в ров с тухлой водой. Схватки, как таковой, не состоялось, поэтому это было больше похоже на захват заложников. – Связать и в городскую тюрьму, – распорядился стратиг, а затем повернулся ко мне. – Вот и новые воины. – Это, конечно, да, – усмехнулся я. – Как делить их будем? – Половина тебе – половина мне, – ответил стратиг. – Я понимаю, что тебе тоже нужны воины, поэтому буду щедр, до тех пор, пока у тебя не будет небольшой армии. – Будут приходить ещё? – спросил я. – Обязательно, – уверенно ответил стратиг. – Слухи будут ходить один дурнее другого, поэтому скоро здесь будет много всяких охотников до чужого добра. Поэтому отложи все дела и обрати этих недоумков мне и себе на службу. Ты уже решил, как будешь доставать мне оружие? – Да, – улыбнулся я. – Оружие будет через две недели. Можешь не сомневаться. – Вот это по-настоящему отличные новости! – воскликнул Алексей. – Я не подведу – передам тебе титул сразу же, как получу новое оружие! Я в этом не сомневался. Не сомневался и в том, что он возьмёт Никомедию. А затем вестготский Ок – город далеко на востоке. К слову, торговцы уже давно не приходили, но это последствия длительной осады. Пока не станет ясно, что персы окончательно ушли, сюда не сунется вообще никто. А если оборотни до сих пор орудуют в окрестностях, то местным точно не до торговли. Надо дождаться исполнения обязательств от ФСБ и отлавливать мародёров для пополнения моей немёртвой армии. С огнестрелом и миномётами я смогу защитить город не только от мародёров, но и от любой армии этого мира.
Глава тринадцатая. Пока не убьют
У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года// – … обещаю вам потенциальное бессмертие, пока не убьют, – продолжал я вещать военнопленным. – Потому что тот, кто мёртв, умереть не может. Подняты вы будете по самой передовой методике… – А что это такое? – спросил один из них, тот самый бородач, что пытался лгать мне. – «Самая передковая метода» – что такое? – То есть будете похожи на вот этих ребят, – я указал на своих немёртвых бойцов. – Нудной, снимай рубаху и штаны! Немёртвый разоблачился, оставшись в одних трусах. Трусы фирмы «Кааль Гросс» – изделие лучших китайских портных. Слышал даже байку, типа дочь Кааля Гросса говорила когда-то, что каждый раз, когда у неё доходило до секса с кем-то, она видела имя собственного отца на трусах партнёра. Ах ты, рекламная шельма своего отца, Марта Гросс! В общем-то, шмотки мы носим сугубо импортные, то есть иномирные, потому что местные – это феерическое нечто. Бедняки, в качестве нижнего белья, носят кусок ткани, перевязанный верёвкой или закреплённый ремнём. Поверх надевается восточный халат, длинная туника или всякая варварская одежда, имеющая тут широкий ход, поэтому никто не видит всё это исподнее безобразие. Индивиды посостоятельнее носят некое подобие брэ из хлопковой ткани, закрепляемых по методу пеньюара, то есть полосами ткани к ремню, а срам прикрывают куском ткани, заправляемым в этот самый брэ. Сверху тоже может быть восточный халат, но подороже и побогаче, туника, тога или что-то ещё, если человек не считает себя исконно-посконным римлянином. Впрочем, воины носят исключительно туники с длинными рукавами, считающиеся варварскими, потому что в тоге особо не повоюешь и вообще, германское влияние на византийскую армию недооценивать глупо, а также пронзительно варварские штаны, совсем как я, варвар из далёких земель. – Он что, мёртвый? – тихо спросил бородач. – Тебя как звать? – спросил я у него. – Откуда ты родом? – Деметрием меня звать, – неохотно ответил тот. – Из Ока я, но проживаю в Синнаде… – Я предлагаю вам один раз – добровольно пойти ко мне на службу, – произнёс я. – Взамен гарантирую бессмертие до насильственного убийства, от которого никто не застрахован, качественную броню, лучшее в мире оружие, а также жалованье в три солида в год. Только половине из вас, к сожалению, а остальные будут отдельно договариваться со стратигом Алексеем Комниным. Но взамен вы все умрёте. Окончательно и бесповоротно, а затем восстанете и обретёте всё, что вам причитается. Откажетесь – всё равно будете служить мне, но уже без жалованья и перспектив карьерного роста. Время на размышление – до заката. Половину терминов они не поняли, информацию, в целом, они впитывали плохо, но посулы о деньгах, уважаемой профессии и неких «перспективах» – это они уловили очень хорошо. Конечно, это жалкие крестьяне, рискнувшие стать сказочно богатыми, если город, действительно, будет пуст. Увы, в городе оказались мы и участь их теперь очень страшна… – Пожалуйста, господин, отпустите меня… – вышел вперёд парень в потрёпанной робе. – У меня мамка одна останется, нельзя же так… Как же она без меня? – Три солида в год жалование, – напомнил я. – Перевезёшь свою мамку сюда, если она, действительно, есть, будет жить, как царица. Дома, как вы понимаете, больше не населены, поэтому у вас будет своё жилье, где вы поселите своих родных. – Их тоже, того? – с опаской спросил Деметрий. – А зачем? – усмехнулся я. – Мне нужно населять этот город живыми людьми, но конкретно ваша участь – немёртвое войско. Решайте. Я покинул городскую тюрьму, оставив военнопленных под охраной из чёрной гвардии, а сам пошёл в свою хибару, которую, к слову, уже начали потихоньку ремонтировать. Вообще, я тут присмотрел в квартале знати неплохой трёхэтажный особняк, но там сейчас жутко воняет выпущенными кишками, кровью и псиной. А ещё там жестоко изнасиловали и убили, минимум, двенадцать человек, поэтому дополнительно воняет тухлой спермой. Судя по характеру ран, оборотни трахали людей даже в глубокие отверстия, созданные их когтями. Животные, блядь… А ещё внутри бардак, ведь оборотни залезли в каждую щель, где мог спрятаться человек. Трупы мы убрали, но вонь стоит невероятная и выветрится она очень нескоро. Есть моющие средства, хлорка справится со всем дерьмом в кратчайшие сроки, но у меня дефицит рабочих рук – не воинов же посылать на уборку. Хотя… Там же просто зачётный подвал, куда можно подтянуть электричество, а также организовать там охренительный склад боеприпасов – темницы мне даром не нужны, а вот хранить в них оружие… Ещё этот винный погреб опустошить к хренам – там можно хоть спортзал школьный организовать, а значит, можно вольготно устроить хотя бы часть грядущих боеприпасов. Там сухо и прохладно, то есть самое оно, чтобы хранить патроны и мины. Завтра новичков обращу хотя бы часть – отправлю рыть новый подвал во дворе. За две недели не закончат, поэтому, на первое время, будем хранить полученные грузы на первом и втором этажах особняка. Моя халупа, пережившая обстрел камнями и штурм оборотнями, ждала меня распростёртыми дверьми. Внутри был какой-то непонятный шум, похожий на перебранку. – Эй, что происходит? – вошёл я внутрь. А там происходила драка между Сухим и Скучным. Пока эти двое били друг другу морды, Пападимос спокойно играл в шашки с Волобуевым. – Конфликт на личностной почве, – отступил Сухой. – Подробности, – потребовал я. – Он говорит, что в том треке «Крещение огнём» вокал Житнякова, а я говорю, что Беркута, – объяснил Сухой. – Ты прав, это был Беркут, – ответил я. – Смысл из-за этого драться? С этого момента драки между членами нашей доброй организации запрещены – таков мой приказ. Конфликты разрешать культурным диспутом, демагогия и оскорбления запрещены. Я ясно выразился? – Ясно, господин, – ответили все присутствующие немёртвые. – Мы ведь все воспитанные люди, поэтому давайте жить дружно, – попросил я всех. – Мир и так полон злых людей, которые хотят нас убить или кинуть на деньги и имущество – не стоит устраивать склоки между собой. – Беркут, как я и говорил, – удовлетворённым тоном произнёс Сухой. – Житняков и рядом не стоял. – Но всё равно Беркут перестал тянуть, поэтому его заменили, – парировал Скучной. – Так я тебе и не говорю, что он прямо идеальный, – вздохнул Сухой. – Но «Крещение огнём» – это лучший трек Беркута. Он там как родной, а Житняков… Не под него писали, поэтому вообще… – Так! – напомнил я о своём существовании. – Возвращайтесь к тренировкам! Конструктор «Пего» – собрать мне Тысячелетнего сокола до ужина! А по поводу вашего спора – Кипелова хрен заменишь и точка! Беркут, блядь, ему, как родной… Тьфу! Хрустнула коробка с «Пего», а затем на стол аккуратно высыпались детали конструктора. У нас дохрена наборов, поэтому ребятам есть, чем заняться на досуге. Звезду Смерти они мне кое-как собрали, при этом чуть не сломав себе мозги, поэтому я слегка понизил планку – Сокола собрать гораздо легче. Ну, теоретически. Коллективный труд объединяет, к тому же, это интересно, особенно ребятам, которые впервые видят такие штуки… Поднялся на второй этаж, где на кровати лежала едва одетая Эстрид, смотрящая что-то на телефоне. Снимаю рубашку и ложусь рядом. – Скажи мне, зачем она засунула его уд себе в рот? – показала некромистресс экран. – Ты где это взяла?! – воскликнул я, отшатнувшись. На экране сочная чернокожая милфа, кхэм-кхэм, «полировала ртом нефритовый стержень» какому-то тощему парню. Производство фильма, явно, американское. – Нажала на смену отображения фильмов в проигрывателе, – пожала Эстрид плечами. – Там нашлось много коротких фильмов на такую же тему, но есть также вот такие, длинные. Так зачем она это делает? – Эх… – вздохнул я. – Типа, доставить удовольствие партнёру. Ну, ещё для зрелищности… – А почему у него такой длинный уд? – задала Эстрид следующий вопрос. – Разве такие вообще бывают? – Бывают, – ответил я. – Но, статистически, встречаются очень редко, поэтому такие актёры в этом ремесле на вес золота и очень востребованы. – А груди такие большие тоже бывают? – спросила Эстрид. – В природе встречаются очень редко, но наша медицина продвинулась так далеко, что можно вставить специальные импланты хирургическим путём, – сообщил я ей. – Вот в этом случае, если ты внимательнее посмотришь на нижние края ареол, имеются шрамы от хирургического вмешательства. Бывает ещё, что разрез делают в складке под грудью, а также в подмышечной области. Но импланты – это дело ненадёжное. Качественно поставить могут далеко не все пластические хирурги. А гарантировать отсутствие негативных последствий не может вообще никто. Как я знаю из не очень свежих на сегодня новостей, после установки грудных имплантов есть повышенный риск развития ассоциированной с грудным имплантом анапластической крупноклеточной лимфомы – редкого вида рака лимфатической системы. Лимфома – это когда лимфоциты, которые, вообще-то, должны бороться с опухолями, обращаются против хозяина и метастазируют в другие системы, суля организму погибель. Болезнь эта крайне редка, но повышенный риск у женщин с имплантами учёные, всё-таки, сумели доказать. И тут сразу вспоминаются вехи биографии различных супер и не очень звёзд, которые через одну страдали раком груди и даже состоят в движениях против конкретно этого рака. Статистически, хрен увяжешь, честно сказать, поэтому это пустой трёп человека, который никогда не хочет делать громких заявлений. – Но, в большинстве случаев, женщины спокойно проживали свою жизнь, радуя мужа или любовников, а, иногда, даже мужа и любовников, своими крупногабаритными буйками, – продолжил я. – Рассказывал мне один знакомый, правда, что однажды в крематорий привезли труп, из которого забыли удалить импланты. Брехня конечно, потому что патологоанатомы не зря едят свой хлеб и такой косяк просто маловероятен, но он так рассказывал. В общем, в крематории тело сгорело, а в печи осталось две лужицы силикона. – Что такое силикон? – спросила Эстрид. – Ох, это сложный вопрос, мало связанный с моей профессией… – вздохнул я. – Это вещество, не встречающееся в природе, синтезируемое нашими химиками для разных задач. От смазок для различных механизмов, до уже упомянутых имплантов. Импланты суют, кстати, не только в груди, но ещё в носы, в губы, в задницы… – В задницы?! – удивилась Эстрид. – Зачем?! – Не прямо в задницы! Ха-ха! – хохотнул я. – В ягодицы, чтобы визуально увеличить объём филейной части, что считается привлекательным большинством мужчин. Хотя… Из силикона делают разные приблуды, поэтому и прямо в задницы его тоже суют… – Они уже минут сорок это делают, – произнесла Эстрид. – Неужели у этого юнца так много сил? – Монтаж, – вздохнул я. – А-а-а, как в кино… – припомнила Эстрид. – Это и есть кино, – произнёс я. – Только несколько специфическое. – Но здесь уже минут двадцать без монтажа, – нашла аргумент некромистресс. – Тогда возможны два варианта: либо это действительно особо стойкий жеребец, либо применена химия, – ответил я. – Химия – это охлаждающие мази или лидокаиновый спрей. В последнем случае, актёр ничего не чувствует своим удом, будто просто толкает партнёршу тазом. Работа мечты, м-м-мать его… Раньше, до изобретения многочисленных обезболивающих и специальных таблеток, порноактёром мог стать только особенно мужикастый мужик: писали на недешёвую плёнку и многочисленные дубли были недопустимы, поэтому начинать и заканчивать актёр должен был строго по команде режиссёра-постановщика. А сейчас главное хер длинный иметь – остальное сделает химия и цифровые технологии. Не удивлюсь, если скоро начнут CGI графикой пририсовывать недостающие сантиметры… – Между ними есть какие-то отношения? – спросила Эстрид. – Это коллеги по цеху, – покачал я головой. – Может, дружеские отношения поддерживают, но, вероятно, что они познакомились сразу на съёмках. – Разве так можно? – неодобрительно спросила некромистресс. – Чего не сделаешь ради денег? – усмехнулся я. – И много им платят за такой срам? – задала следующий вопрос Эстрид. – Читал когда-то статью, что актрисы получают, если в среднем, полторы-две тысячи долларов за одну сцену, – ответил я. – Это, примерно, равно половине ежемесячной зарплаты обычного работяги в США. США – это страна такая у нас, а доллар – это их деньги. В этой стране производят большую часть вот таких фильмов… – И сколько снимают «сцену»? – уточнила Эстрид. – Один-два дня, – ответил я. – То есть за три-четыре дня, просто подмахивая мужику с длинным удом, эта актриса может получить месячную зарплату ремесленника? – удивлённо спросила Эстрид. – Человека, который делает что-то полезное? – Ну, да, – улыбнулся я. – Лучше бы не сказал. Но это тоже работа. Причём тяжёлая, так как они, буквально, ебутся на ней. Иной актрисе приходится целый день жариться с толпой негров, а иному актёру актёру – обрабатывать двух-трёх женщин. Это, как я считаю, очень тяжело и не стоит тех денег, которые там платят. Ведь всё, что наснимут эти деятели, потом станет достоянием широкой общественности и морально-этическая сторона будет задета – репутация, если она есть, может быть разрушена в мгновение. Есть, конечно, актёры и актрисы, которые напоказ гордятся своей деятельностью, но это, всё равно, продажа собственного тела, пусть и за большие деньги… – Деньги не такие уж и большие, – хмыкнула Эстрид. – … но, в глубине души, актёры и актрисы понимают, что ступили не на ту дорожку, поэтому у них нередки проблемы с психикой, – продолжил я. – И они уходят от этих проблем с помощью наркотиков, алкоголя или просто постепенно сходят с ума. Нормальные отношения с другими людьми могут выстроить лишь единицы из них и это ещё одна тёмная сторона этой стези. Общество, даже если на публику восхищается, про себя будет презирать этих актёров и актрис. – Как скоморохи, – нашла подходящую аналогию Эстрид. – Из славянских земель приходят странствующие актёры, конкурирующие с цыганами. Вражда их очень сильна, нередко берутся за ножи, но эти актёры одинаково презренны как в землях ромеев, так и в остальных. – Здесь тоже есть цыгане?[16] – задал я глупый вопрос. – Есть, – ответила Эстрид. – Можно сказать, что как местные скоморохи, – согласился я. – Чего ты лежишь без дела? – спросила Эстрид, стягивая с себя синюю тунику и кожаные штаны. – Приступай к делу! Она ловко заложила свои ноги за голову. Это та пышная негритянка так делала?! Ну, меня дважды уговаривать не надо.Эрих Мария Ремарк, "Жизнь взаймы"
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года// Вечер. Солнце садится за горизонт, одаряя нас мягким светом. Войдя в тьму городской тюрьмы, я сразу натыкаюсь на Веспасиана, стоящего на часах. Тюрьма тут исполнена в лучших традициях Средневековья: находится она под казармами гарнизона, ныне необитаемого из-за жуткой трупной вони, состоит тюрьма из одного большого помещения, разделённого на десятки секций, огороженных бронзовыми решётками – опенспейс, который мы заслужили… Есть ещё одиночные камеры для особо важных гостей, есть пыточная, богатая различными приспособлениями, единственное назначение которых – причинять боль людям, но главное помещение – это кабинет начальника тюрьмы. Когда я впервые увидел, как устроился Георгий Ареопагит, символично совмещающий должности начальника тюрьмы и орфанотрофа, то есть заведующего сиротским приютом, то обомлел. Подобный кабинет, украшенный полированной бронзой, уставленный мраморными статуями, порфировыми декорациями и устеленный восточными коврами, обычно ожидаешь увидеть у очень богатого человека, занимающего очень высокую должность в местной бюрократии. Тогда был разговор с Комниным, который сообщил, что Ареопагит прибыл в ссылку со своим кабинетом, разобранным и уложенным в десяток телег, отправленных вслед за ним. Красиво жить не запретишь… А вообще, судя по тому, как много бюрократского и политического народу вышвыривают в пространственные разрывы, базилевс Юстиниан I – это параноидальный тип, который кидает своих функционеров в порталы по желанию мизинца левой ноги. Комнина, конечно, он кинул за дело, потому что я неплохо узнал стратига и уверен сейчас, что там точно был какой-нибудь хитрый заговор госпереворота или типа того. Вот оно, уязвимое место ритуала, дарующего условное бессмертие. Вроде как, это сильное место – застывание идеалов и убеждений служит надёжной защитой от формирования безумия, неизбежного в ином случае, но, в то же время, человек, живущий в XV веке убеждениями из века VI – это и есть безумец. А ещё ведь человек может быть изначально безумным… Я это к тому, что лишнее всё это. Зачем жить тысячи лет, в бесконечном калейдоскопе новых лиц, в десятках тысяч восходов и закатов, воочию наблюдая за ветшанием всего, что ты когда-то давно построил? Если уж я сыграю в ящик, а это далеко не такое маловероятное событие, как кажется, то не хочу стать личем или архиличем. Но в учебниках написано, что это не слишком-то зависит от моего желания, так как средств противодействия этому явлению просто нет. Единственный способ – это убить лича или архилича. И всё, что я хочу пожелать тем, кто решится на такое – удачи. Но, всё же, есть ведь шанс, пускай один к десяти, что ничего не произойдёт, и я просто спокойно отъеду на тот свет. Вот как бы узнать заранее? Ещё эта сраная Судьба… Она ведь не оставит мою непокорность без наказания. Всё должно было идти не так, как идёт сейчас, а такие вещи расстраивают Судьбу и она всеми силами пытается восстановить естественный ход событий. Я видел это. До сих пор жопа покрывается испариной, когда вспоминаю, ЧТО ИМЕННО я там увидел… Фух… – Ну что, готовы озвучить принятое решение, тунеядцы и алкоголики?! – зашёл я в помещение с камерами.
Глава четырнадцатая. Джон Браунинг передавал привет
Я твердо верю, что тот, кто выдумал огнестрельное оружие, расплачивается сейчас в аду за своё сатанинское изобретение, ибо благодаря ему рука подлого труса может лишить жизни доблестного кабальеро.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года// В подвале особняка ничем не воняло, было сухо и тепло. Ещё совсем недавно здесь была тюремная камера, свидетельствовавшая о том, что у бывшего хозяина были свои тёмные делишки… Так или иначе, но помещение крайне удобное для моих дел, правда, пока нет водоснабжения, но это решаемый вопрос. Но больше всего мне нравятся местныелестницы – аккуратные, идеально высеченные из камня, а не как у меня в халупе… На прозекторском столе, притащенном из моего старого подвала, лежал молодой парень, средней комплекции, ростом ровно метр семьдесят пять, весом семьдесят килограмм, не чуждый работе, судя по присутствующим мышцам, но это человек, явно, не воинской стези. Лицо простоватое, нос с горбинкой, рот маленький и тонкий, на щеках оспины – вакцины от натуральной оспы, почему-то, ещё не изобрели и поэтому она косит людей с остервенением безумного мясника. Волосы чёрные и длинные – это мы исправим в скором времени. Карие глаза смотрят испуганно. Он, наверное, уже тысячу раз пожалел о том, что подписался на это, со всех сторон, сомнительное мероприятие. – Господин, пожалуйста… – взмолился этот молодой парень, когда я взялся за шприц с ядрёной смесью из ряда медицинских препаратов. Состав авторский, мой, о его компонентах вам лучше ничего не знать, кроме того, что он убивает надёжно и быстро, при этом не вызывая энцефалопатии.[17] Потому что ни одно действующее вещество моего «коктейля смерти» не способно преодолеть гематоэнцефалический барьер.[18] Просто мгновенная остановка сердца. – Как комар укусит, обещаю, – улыбнулся я ему, после чего ввёл иглу в его вену. Плавный впрыск. Спустя недолгое время, бедолага, которого зовут Гуннаром, умер. – Хуякс-хуякс и в продакшен! Я наложил на голову трупа «Мёртвый стазис», после чего сразу же приступил к отработке мертвеца. – Сухой, шерстяные органы на старт, – приказал я немёртвому ассистенту. Он самый умный из своей братии, поэтому довольно легко приспособился к работе со мной. Я не захотел отвлекать Эстрид, которая сейчас отлёживалась от вчерашнего. Мы оторвались по полной, я восстановился довольно быстро, а вот она сильно устала и до сих пор спала, хотя время уже почти полдень. – Подай мне пилу, – велел я, закончив с разрезанием тканей. Вскрытие грудной клетки выявило, что паренёк-то уникален! Транспозиция внутренних органов[19] – это очень редкое явление, скажу я вам! Я, за всё время практики в морге ни разу такого не встречал. Впрочем, я работал там, если по-честному, сравнительно недолго. Сейчас есть отличный шанс сделать ему нормальное расположение органов, правда, органы будут, совершенно точно, ненормальными. – Давай мне сердце, – протянул я руку, обтянутую хирургической перчаткой. Разместив орган в правильном месте, я быстро подсоединил его к общей системе, после чего начал формировать замкнутую систему головного альбедовращения – всё, как всегда, лучше уже не придумать. Два с половиной часа работы – трепанация, потрошение, закачка альбедо мощным аспиратором, сшивание и сращивание. Всё происходило гораздо быстрее, так как я уже очень хорошо набил руку, а ещё Сухой оказался полезным ассистентом. – Во славу Плети! – воскликнул я, произведя пальцами нужные пассы. – Гуннар Беренгссон! +350 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков +1 очко характеристикМигель де Сервантес
Ф.И.О.: Гуннар Беренгссон Статус: немёртв Уровень: 12 Опыт: 213 Следующий уровень: 250 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 6 Ловкость 5 Восприятие 10 Интеллект 5 Навыки: Ремесло 12 Скотоводство 22
И с этим мне предстоит работать? Он же вообще ничего не умеет! Ещё и не очень умный! Но, ладно, пусть так. Раскачаем его, со временем. Главное – это дополнительные руки, способные держать в руках автомат. – Поднимайся на первый этаж, там получишь одежду, – приказал я новому немёртвому. – Заступаешь в распоряжение Скучного, он отвечает у нас за хозяйственную часть. – Слушаюсь, господин, – ответил немёртвый. Инвестирую одно очко характеристик в «Ловкость», а двадцать очков навыков в «Целительство» – надо подтягивать профильную специальность, потому что иногда к заклинаниям и зельям просто нет доступа. – Сухой, приготовь стол к следующему пациенту, – приказал я ассистенту. Впереди очень много работы, а времени не так много, как хотелось бы…
//Российская Федерация, г. Москва, 27 августа 2021 года// – Здоров! – помахал я пластиковой ручонкой полковнику Московых. Сейчас около семи утра, я вкалывал с прошлого полудня до этого момента и сумел поднять ещё немёртвых. Некоторые сопротивлялись, увидев результаты моей работы, но соглашение заключено, и деваться им было некуда. Шесть уровней – одно очко характеристик и сто двадцать очков навыков. За некрохимероидов дают очень много опыта. Очко характеристик вложил в «Восприятие», а очки навыков распределил по «Целительству», «Тёмным искусствам», доведя их до двухсотых уровней, а остаток вложил в «Ремонтные работы». Надо всерьёз подумать о том, чтобы создавать полноценных големов. Сейчас на это нет времени, но в будущем… Закончил седьмого немёртвого, выпил кружечку кофе, скурил сигарету и решил, что пора наведаться к моим иномирным партнёрам, чтобы провентилировать вопрос с поставкой. – Здравствуй, – кивнул полковник, не отвлекаясь от работы. Он сидит за письменным столом и что-то быстро набивает на клавиатуре. Это его кабинет, судя по всему. Знаете, такой, ГБэшный кабинет… Бетонные стены, на половину высоты покрашенные в синий, простой стол, без изысков, кожаное кресло, компьютер с ЖК-монитором, портрет президента Лутина на стене, сейф, одно окно, плотно закрытое шторами. Будто в фильм про силовиков попал… – Мне что, начали сильно доверять? – спросил я. – Ты о том, почему тебя выдернули из камеры для особо опасных объектов? – уточнил полковник, отвлёкшись от экрана. – Да, оснований для доверия стало существенно больше. – Это радует, – скривил я мордашку куклы в улыбке. – Не улыбайся больше, пожалуйста, – попросил Московых. – Выглядит жутко и неестественно. – Что там с моей поставкой? – спросил я. – Можно передать хотя бы малую часть? – Мы работаем над этим, – вздохнул Московых. – Проверили ритуал? – задал я следующий вопрос. Московых почему-то поморщился, словно у него заболел зуб. – Что-то не так? – обеспокоился я. На практике я его не проверял, поэтому есть шанс, что они налажали в чертежах и всё пошло совсем не так. – Проверили, работает, – ответил полковник, после чего продолжил печатать. – Почему тогда ты недоволен? – спросил я. – Были серьёзные проблемы с испытуемым, – объяснил Московых. – Специально взяли очень старого отставника, проверенного, опытного… Он ещё Берию застал – наша местная легенда. Имя его тебе ничего не скажет. – И он… – начал я догадываться. – Да, ты не слукавил о том, что после ритуала человек очень сильно меняет взгляды, – произнёс Московых. – Память ведь не теряется, так? – Иначе в этом ритуале не было бы никакого смысла, – покивал я. Московых вытащил сигареты и закурил. «Генеральный штат» – заморские сигареты, не самые дорогие, но в престижном сегменте. Я себе такие, раньше, позволить не мог. – Вероятно, он прекрасно помнил весь процесс преобразования КГБ в ФСБ, а также события, происходившие в ходе этого… – продолжил полковник, выдохнув дым. – Он не смог принять всё это. Его взгляды… Я не знаю, как он решился на такое, но вновь молодой Павел Иванович сумел сбежать из изолятора, завладел оружием охраны и начал прорываться к кабинету директора. Этот пассаж стоил нам семерых оперативников… Директор ранен, но в стабильном состоянии. Похоже, этот Павел Иванович в молодости был идейным чекистом, поэтому, когда его убеждения вернулись к тем, что были раньше, он просто не смог мириться с тем, во что превратилась преемница КГБ. Может, дело было в том, что пал СССР, а на его место пришли капиталисты, может, дело в том, что в пожилом возрасте он знал много такого, за что в молодости готов был расстреливать… – Это значит, что… – начал я. – Да, целесообразность применения подобных ритуалов сейчас под вопросом, – грустно улыбнулся полковник Московых. – Будут ещё испытания, но часть интересантов уже не подходят, что несколько снижает ценность ритуала… – Ты серьёзно сейчас? – спросил я. – У вас есть доказанный факт того, что заставший Берию старик стал молодым и здоровым! Вы его, кстати, убили? – Нет, – покачал головой Московых. – Мы сумели обезвредить его, потому что изменения следует тщательно изучить. Второго такого… Директор приказал действовать очень осторожно, ведь мы не знаем… – Дмитрий… – начал я вкрадчиво. – Я ведь говорил тебе, что этот ритуал используется уже больше трёх тысячелетий и есть живые люди, живущие уже около двух-трёх тысяч лет? – Мы не можем полагаться только на твои слова, ты должен это понимать, – прикрыл глаза Московых. – Фигурам наверху нужны железобетонные доказательства безопасности. А вдруг, это всё хитрая ловушка? Вдруг, Пал Иваныч взбесился не из-за своих убеждений? Вдруг, ты всё это время играешь с нами в какую-то свою игру? – С вами работать ещё сложнее, чем с операми… – вздохнул я устало. – Что мне сделать, чтобы доказать исключительную меркантильность моих интересов? – Пока ничего, – ответил полковник. – Нужно ждать. Как только будет выработано определённое мнение о ритуале, мы передадим тебе твою поставку. – Мне нужны квадроциклы, топливо, генераторы, а также оружие Второй мировой сегодня же, – потребовал я. – Если задумали играть со мной – не советую даже начинать. Вы думаете, что у меня есть только дилетантский «Тяжкий надзор»? Есть вещички позабористее, чем эта ерунда. – Я уверяю тебя, что мы не начинаем никаких игр, – ответил полковник. – Но мы должны удостовериться в безопасности ритуала. И да, сегодня же мы передадим тебе то, что ты требуешь. – Когда «сегодня»? – спросил я. – Вечером, – ответил полковник. – И там возникла накладка. Мы не сможем быстро достать для тебя М1 «Гаранд», но предлагаем заменить их винтовками СВТ-40, но зато в двойном количестве. Учитывая, что у тебя и так предполагается поставка патронов 7,62×54 миллиметра, с боеприпасами проблем не возникнет. И, лично от меня, сегодня мы передадим тебе по триста тысяч патронов к каждому виду вооружения в списке. Также, не удалось быстро достать пистолеты-пулемёты М3, поэтому, вместо них даём двукратное количество ППШ-41, а также шестьсот тысяч патронов 7,62×25 миллиметров к ним. – Это хорошие новости, – усмехнулся я. – Хрен с ними, с «Гарандами», СВТ-40 – это даже лучше. А вот ППШ. Ладно, тоже сойдёт. Не хотелось слишком сильно повышать огневую мощь стратига… – Если не секрет, зачем тебе такое старое оружие? – спросил Московых. – Один мой друг хочет себе оружие из фильма «Ножовочный гребень», – ответил я. – Взамен он дарует мне титул стратига Фракии – это такая фема, то есть область, а также неплохой укреплённый город. – А ты жулик… – усмехнулся полковник. – Так задёшево получаешь целый город и землю во владение… – Ну, он сам попросил именно такое оружие, – пожал я кукольными плечами. – Наши специалисты уже начертили ритуальный круг нужного размера, но пока не доставлены артефакты с некроэнергией, – сообщил полковник. – Как только привезут, можем начинать поставку. – Что там, кстати, с операми? – спросил я. – Пока что не создают проблем, – ответил Московых. – Точилин, Маркедонов, Некипелов и Савушкин работают на наш специальный отдел, обеспечивая аналитиков сверхценной информацией, а вот Горенко… С ней у нас взаимное недопонимание. Она не идёт на контакт, продолжая говорить о том, что ей нужно связаться с кем-то из близких, чтобы они покормили её домашних животных. Но наши оперативники уже были у неё дома – никаких животных там нет. – Странно, – хмыкнул я. Полковник Московых потушил окурок в пепельнице. – Надеюсь, у нас не будет неожиданных проблем с поставками? – спросил я. – Было бы очень жаль, попытайся твоё руководство кинуть меня… – Они прекрасно понимают всю опасность подобных действий, – заверил меня Московых. – Пока что, с большим трудом, удаётся держать сведения о ритуалах в секрете, но уже было вскрыто несколько внедренцев, попытавшихся скрыться с добытыми сведениями. – Небось, принудили каждого сдать какую-нибудь личную вещь? – усмехнулся я. – Это было логично, – пожал плечами полковник, вытащивший из пачки очередную сигарету. – Никто не может уйти от нас. У нас целое отделение следит за остальными сотрудниками – уже вскрыли три сотни предателей, передававших секретные сведения различным иностранным спецслужбам. Истинный масштаб предательства сейчас устанавливается. Кстати, у тебя нет чего-нибудь вроде зелья правды? – Как вы себе представляете механизм работы такого зелья? – спросил я. – Магия… – предположил Московых. – Проблемы те же, что и у ваших аналогов – достоверность сведений под большим вопросом, а вред организму выше всех допустимых пределов, – покачал я кукольной головой. – Рабочего зелья правды не существует, и существовать не может, так как головной мозг и когнитивные функции – это тёмное поле даже для местных магов с колдунами. Приходится обходиться классическими методами… А вообще, у вас есть способ достоверно устанавливать факты предательства и жать уличённых по всем фронтам – зачем вам какие-то мифические зелья правды? – Так было бы гораздо легче, – вздохнул полковник. – А вот расслабляться не надо, – пригрозил я ему кукольным указательным пальчиком. – А то совсем обленитесь и перестанете ловить мышей. – Чем ещё можешь поделиться? – спросил Московых, решив сменить тему. – Из магии? – я озадаченно почесал затылок. – Есть очень много заклинаний и ритуалов сомнительной для вас полезности, но есть кое-что ценное. Правда, об этом следует говорить уже после закрытия наших сделок. Если они попытаются меня прокинуть, то я точно найду старинную куклу где-нибудь в Северной Корее и, чисто из принципа, выложу их спецслужбе всё. Чучхе форева! Будет прикольно, если госбезопасность КНДР возьмёт за жопу всех самых значимых деятелей Южной Кореи и устроят там госпереворот и присоединение к КНДР, ха-ха! – Что ж, что-то засиделся я у тебя, – засобирался я. – Пора мне возвращаться к делам насущным. – Не задерживаю, – кивнул полковник.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 27 августа 2021 года// А вот и вечер настал… Я стоял в зале для фехтования, где до этого начертил здоровенный ритуальный круг, чтобы принимать грузы из иного мира. Он в точности повторяет тот круг, который начертан в лаборатории ФСБ – лично шесть раз ходил в куклу и сличал всё. Чисто на всякий случай, стою в латной броне, а фехтовальный зал полон черногвардейцев, вооружённых мушкетами. Сейчас далёк от нуля шанс того, что вместо ящиков в ритуальном круге появятся спецназеры ФСБ, бронированные и тяжеловооружённые. Если что, я их встречу достойно. – Итак. Первый ящик. Второй, третий, четвёртый… … десятый, двадцатый… … сто шестьдесят восьмой. Всё? Ящики мы уложили штабелями у стен – все тяжёленькие, с аурой больших проблем для любых врагов. Ритуальный круг погас, что свидетельствовало о полном исчерпании запаса некроэнергии на той стороне. Я прошёл к ближайшему ящику, самому здоровому из всех, после чего открыл его фомкой. – Это оно, да? – возбуждённо спросил стратиг Комнин, заглядывая внутрь. – Да, – ответил я. Передав фомку Калигуле, я вытащил из ящика пулемёт, под которым была книжечка с надписью «Руководство по эксплуатации пулемёта Браунинг М1919А4» – на классической латыни. ФСБшники перевели и распечатали руководство, оформив всё очень красиво и практично. Видно, что старались люди. Пулемёт оказался тяжёленьким – не меньше пятнадцати кило, не считая лежащих в отдельных ящиках станков. Питание его ленточное, ленты шли в комплекте, но неснаряжённые. Значит, придётся кому-то набивать их вручную. – Вот эта штука – пулемёт Браунинга М1919А4, – представил я изделие. – Работает точно так же, как было показано в фильме. – Дай подержать… – с благоговением протянул руки стратиг. Я передал ему оружие, которое он цепко схватил и прижал к груди. Зачем-то он понюхал охлаждающий кожух ствола, причём с видимым наслаждением. – Этот запах… – прошептал он. – От этого оружия пахнет властью… – Посмотрим на остальное, – улыбнулся я, указывая на другие ящики. Квадроциклы и топливо в канистрах доставят через полтора часа, поэтому время посмотреть на оружие у нас есть. – Это – самозарядная винтовка Токарева, образца 1940 года, – представил я содержимое другого ящика. – В отличие от М1 «Гаранд», у этой винтовки десять патронов в магазине, а два дополнительных выстрела – это всегда хорошо. – Она не хуже той винтовки? – недовольно спросил стратиг. – Не хуже, – ответил я. – Мои предки с такими винтовками расправлялись с фашистской мразью, поэтому можешь не сомневаться, эти штуки умеют убивать и делают это очень хорошо. А это у нас пистолет-пулемёт Шпагина… Последнее я сказал, когда вскрыл соседний ящик. – Выглядит несерьёзно… – разочарованно вздохнул стратиг. – Эта штука гораздо опаснее, чем СВТ-40, – покачал я головой. – В барабане семьдесят один патрон. Стреляет он, чисто технически, тысячу выстрелов в минуту. Если стрелять из него в плотный строй вражеских воинов, потери будут нанесены ужасные… – Посмотрим… – не особо впечатлился Комнин. – Где гранаты? Я рассмотрел ящики повнимательнее и нашёл нужные. – Вот здесь, – вскрыл я ближайший из них. – Думаю, гранаты не шибко-то и нужны, с такой-то огневой мощью… – Мне нужно всё, – заявил стратиг. – Что ж, ты оправдал возложенные на тебя надежды, Алексей. Быть тебе стратигом фемы Фракия. – Как будет происходить этот процесс? – поинтересовался я. – Официально передам тебе правление, правда, придётся усыновить тебя, но это формальность, – ответил Комнин. – Ты уже подумал о моём предложении касательно брака с Анной? – Я не… – начал я. – Не отвечай отказом, лучше подумай ещё, – недовольно прервал меня Комнин. – Давай будем считать, что ты ещё думаешь. – Хорошо, – ответил я. Всё очевидно, ведь так? Какие у меня могут быть женитьбы, когда у меня есть Эстрид? Она ведь, если подумать, женщина мечты… – Нужно бы обучить моих людей обращению с оружием, – намекнул стратиг. – Завтра же займёмся, – пообещал я. – Сегодня мне надо поднять ещё несколько немёртвых. Стратиг кивнул мне и вернулся к ящику с пулемётами. С искренней нежностью, которой едва ли удостаивалась его дочь, он погладил один из пулемётов. А как он смотрел на них. Вы счастливый человек, если у вас есть кто-то, кто смотрит на вас так же, как Алексей Комнин смотрит на пулемёт Браунинга М1919А4… А как нежно он гладит пустую пулемётную ленту… Получена особенность «Непокаянный» Чего, блядь?! Вот же задница! Что я сделал не так?! – М-мать твою, сраная Судьба… – прошептал я, открывая характеристики.
Ф.И.О.: Душной Алексей Иванович Дата рождения: 5 ноября 1997 года Уровень: 81 Опыт: 10698 Следующий уровень: 10900 Класс: Некромант Сквозная классификация: Служитель смерти 1П-го класса Характеристики: Телосложение 12 Ловкость 13 Восприятие 11 Мудрость 10 Удача 1 Навыки: Некроанатомия 213 Анатомия 201 Целительство 200 Тёмные искусства 200 Некромантия 221 Биомеханика 140 Пляска смерти (Ближний бой) 200 Ремесло 140 Ремонтные работы 100 Торговля 50 Химерология 139 Поэзия (Skaldekvad) 1 Големостроение 150 Особенности:Испитый Огромная кровопотеря причинила непоправимый ущерб твоему организму, но взамен ты получил награду за стойкость. -1 к Ловкости; +1 к Телосложению Непокорённый Ты не склонил голову перед Судьбой и. тем самым, привлёк её внимание. Награда: +2 к «Телосложению»; -1 к «Удаче» Непокаянный Своими действиями ты слегка расстроил саму Судьбу. -1 к «Удача», +1 к «Ловкость»
Глава пятнадцатая. Лапы профессионалов
«Говорят, что кошки и дрессировка несовместимы. Это неправда. Мой кот выдрессировал меня всего за два дня»//Российская Федерация, г. Владивосток, 11 августа 2021 года// – Вот это я и называю достойной жизнью… – вяло протянул Ниалль. Савол лишь довольно кивнул. Они развалились на комфортных лежаках, будто специально разработанных для максимального удобства котов, предавшись сытой неге. «Сытостью это не назвать…» – лениво подумал Савол. – «… я обожрался». Самка человека сидела на диване и почти непрерывно смотрела на них с Ниаллем, тревожным взглядом, иногда заглядывая в примитивный коммуникатор, именуемый тут смартфоном. У Душного есть такой же, бесполезный и неинтересный… – Так… – встала вдруг самка человека. – Вы меня понимаете? Ниалль посмотрел на Савола. – Она начинает о чём-то догадываться… – протянул последний. – Что будем делать? – Может, убьём её? – предложил Ниалль, выпустив короткую отрыжку. – А кто тогда будет приносить нам пищу богов? – задал резонный вопрос Савол. – Убийство – это не выход… – С каких пор ты стал таким добрым, Савол? – с усмешкой спросил Ниалль. – Нужно что-то другое, – проигнорировал вопрос Савол. – Может, объясним ей всё и принудим к сотрудничеству? – Стоят ли того усилия? – спросил Ниалль. – Она как-то связана с Душным, – отметил Савол. – Это значит, что она может быть полезна нам, когда придёт время выяснять причину гибели этого мира. – Думаешь? – с сомнением спросил Ниалль. – А, впрочем, мне лень её убивать, поэтому пусть будет по-твоему. – Я всерьёз спрашиваю животное о том, понимает ли оно меня? – вздохнула самка человека. – Ну что, пожрали, теперь можно и поспать? Савол решил, что сейчас действительно неподходящее время для разговора и лучше нормально поспать. Он свернулся в клубок и прикрыл глаза, практически мгновенно уснув. Разбудил его посторонний шум: что-то шуршало, затем раздались голоса, а потом кто-то пристально на него уставился. – Это ещё кто такая? – спросил Ниалль. Савол открыл глаза и увидел первую самку человека, которая Валя, а также ещё одну, ростом пониже и комплекцией послабее. – Какие они милые… – произнесла новоприбывшая. – И чёрные – совсем как я люблю. Кот рассмотрел её повнимательнее. Эта самка человека имела длинные и прямые волосы чёрного цвета, бледную кожу, серые глаза, тонкие и болезненные черты лица, металлический пирсинг на верхней губе – Савол слышал, что в столице Протектората, среди кошачьей молодёжи, тоже появились в ходу различные пирсинги губ и носов, что он сильно не одобрял. Лоб у этой самки высокий, лицо слегка вытянутое, нос прямой, губы тонкие и покрашенные тёмной помадой – в Протекторате так красили губы человеческих рабынь, причём обычно цветами владеющей семьи. Если бы дело было в столице, Савол бы подумал, что эта самка принадлежит благородному дому Куснеров… Одевалась эта самка в чёрную одежду: чёрные полупрозрачные колготки, чёрный корсет, визуально увеличивающий размер груди, чёрная юбка средней длины, а также высокие чёрные сапоги, блестящие и непрактичные. На голове самки был чёрный берет, надетый наискось. Шею странной самки человека украшало серебряное ожерелье с камнем – от камня исходили серьёзные эманации некроэнергии. Непростое украшение… – Ребята, познакомьтесь – это Елизавета Машко, моя… подруга, – представила Валя эту самку человека. – Вот тебе и новое знакомство, – произнёс Савол, обращаясь к Ниаллю. – Давай, пока что, не будем раскрываться, а посмотрим, что будет дальше? – Мне всё равно, Савол, – мотнул мордой тот. – Можно их трогать? – спросила Елизавета Машко. – Я хочу отнести их в ветклинику, чтобы провакцинировать, – вздохнула Валя. – То есть они действительно с улицы? Ты не прикалывалась? – отступила Елизавета на шаг. – Да видно же, что они ухоженные! – махнула рукой Валя. – Ты посмотри – они чистюли! Ещё и очень умные! – Я бы сегодня сходила, – посоветовала Елизавета. – Тогда давай сейчас сходим? – предложила Валя. – А давай, – Елизавета Машко подошла поближе к лежакам с котами. – Они ведь не будут царапаться или кусаться? – Они покладистые, – заверила её Валя. Савол достался новой самке, а Ниалля потащила Валя. Снова они в суровой окружающей среде – Савол так хотел спать, что вёл себя пассивно, позволив людям делать свои дела. Он не переживал, потому что всегда может прикончить любого человека, посмевшего посягнуть на его безопасность. И Ниалль тоже парень не промах. Пережив тесное пространство подъёмной коробки, Савол дождался, пока его донесут до машины, после чего с удобством устроился на заднем сиденье. – Какие-то они странные… – произнесла Елизавета. – Тебе тоже так показалось? – спросила Валя. – Слишком покладистые они какие-то… – Елизавета села на переднее пассажирское сиденье. – Может, просто очень хорошо дрессированные? – предположила Валя. «Ну да, ну да, как же…» – вяло подумал Савол. Загудела машина, и они тронулись в путь. Поспав около десяти минут, Савол снова был разбужен, поднят на руки и занесён в некое помещение. – Мне не нравится этот запах… – настороженно произнёс Ниалль. – Воняет псиной! И птицей! Ты чувствуешь, Савол?! – Чувствую, – ответил тот. – Сохраняй спокойствие. Не думаю, что эти самки хотят нам навредить. – Мальчики, – произнесла Валя. – Сейчас вам поставят уколы – это нужно, чтобы вы не заболели. Ещё вас осмотрит доктор, чтобы удостовериться, что вы ничем не болеете. – Эта идиотка думает, что мы можем разносить заразу? – спросил Ниалль. – Давай посмотрим, что из этого выйдет, – предложил Савол. – Если будет угроза – вырубаем их. Дальше были безобидные, но непривычные события: их осмотрел человек в белой одежде, светил какой-то штукой, копался в шерсти – Савол и Ниалль держались стойко. А вот затем… Савол ощетинился, увидев, как человек наполнил шприц некой жидкостью. – Это безопасные уколы, – заверила их Валя. – Что думаешь? – посмотрел Савол на своего компаньона. – Она не врёт, – констатировал Ниалль. – Или искренне верит в то, что говорит. Не хотелось бы мне… – Если что, очистимся заклинаниями, – решил Савол. – У этих людей нет магии, поэтому проклятий можно не опасаться. – А если это быстродействующий яд? – спросил Ниалль. – Не думаю. В итоге они позволили подвергнуть себя серии не особо болезненных уколов. – Как они? – спросила Валя. – Они точно бездомные? – удивлённо спросил человек. – На удивление здоровые, без блох, клещей, с чистой шерстью… Вероятно, они оказались на улице совсем недавно… Дальше Савол не слушал. Он всё ещё не отошёл от переедания, из-за чего его клонило в сон. «Никогда в жизни так не обжирался…» – подумал он, засыпая на руках Елизаветы. – Кастрация? – спросил человек в белом. Савол мгновенно пробудился и поднял голову, в уме готовя заклинания. – Не думаю, что стоит, – покачала головой Валя. – Вроде они спокойные… – Весной сами примчитесь, – усмехнулся человек в белом. Всю дорогу в дом Вали Савол спал, позволяя организму тщательно усвоить полученные калории. В таком же спящем виде он был доставлен в жильё, где тут же оказался на удобном лежаке. Ниалль решил походить по жилью, с целью изучить пути отхода и вообще знать, что и где находится. Валя и Елизавета сидели на диване и смотрели что-то по телевизору – что заинтересовало Ниалля. – Эй, Савол… – потормошил он компаньона среди ночи. – Чего тебе? – недовольно спросил у него Савол. – Пойдём, покажу тебе кое-что… – широко улыбнулся Ниалль. Савол посчитал, что вряд ли он нашёл что-то интересное, но посмотреть надо. Они прошли через всю гостиную, после чего проскользнули через приоткрытую дверь спальни. А там Валя активно тёрлась промежностью о промежность Елизаветы, помогая себе пальцами. Они громко стонали, раздавалось тихое хлюпанье, пахло половым секретом и кровью. Потные тела, мокрые простыни – зрелище малоприятное. «Животные…» – подумал Савол неодобрительно. Елизавета потянулась к подушке, на которой лежал продолговатый предмет из резины или чего-то вроде того. Это оказалось некой имитацией мужского полового члена, правда, ярко-розового цвета и полупрозрачного. Валя приняла свой конец имитации и вставила в себя, а Елизавета взяла свой и тоже вставила себе в вагину. Валя довольно засмеялась и они начали синхронно двигать тазами. – И ради этого ты меня разбудил? – спросил Савол у Ниалля. – Любопытное ведь зрелище! Ха-ха-ха! – засмеялся тот. – Не каждый день увидишь, как люди спариваются в естественной среде обитания! Тем более, я никогда не видел, чтобы спаривались люди одного пола! Я даже не думал, что такое возможно! – Если среди котов, минотавров, ящеров и даже чёртовых псов есть гомосеки, логично предположить, что среди людей такие тоже встречаются, – ответил Савол. – Больше не буди меня по таким жалким поводам, будь добр. – Иди тогда, а я посмотрю, – произнёс Ниалль, усаживаясь в позу поудобнее. – Извращенец… – неодобрительно хмыкнул Савол и ушёл в гостиную, продолжать прерванный сон.Билл Дэна
//Российская Федерация, г. Владивосток, 12 августа 2021 года// Утреннее солнце заглянуло в жильё Вали и постепенно накрыло своими лучами Савола, который сонно поморщился, сдвинул голову под странно пахнущее одеяльце, но затем всё же проснулся. Одеяльце пахло неестественным запахом, но он был слабым, поэтому не мешал спать. Ниалль лежал на соседнем лежаке и похрапывал – видно, что лёг поздно. Савол поднялся с лежака и прошёл к спальне Вали. Ночные события имели последствия в виде разбросанной по полу одежды, множества резиновых штук, разбросанных по кровати, а также двух храпящих тел, голых и воняющих половыми выделениями. Кот неодобрительно помотал мордой, после чего посмотрел на настенные часы. Семь двадцать три утра. Душной объяснял Саволу принцип работы местных часов – они мало отличаются от тех, к которым кот привык у себя дома: здесь, правда, используют двенадцатичасовой циферблат, но также есть и двадцатичетырёхчасовой. На родной планете Савола сутки длятся двадцать часов, но двадцать часов по хронологии цивилизации котов, что на земное время будет примерно двадцать восемь часов. Так как Савол довольно долго путешествует по параллельным мирам, привыкнуть к местному времени будет несложно. Больше проблем доставит акклиматизация, первым признаком которой для него был неуёмный аппетит – даже сейчас хотелось есть, хотя они совсем недавно съели по пять пачек пищи богов. Ждать естественного пробуждения самки человека Савол не стал, поэтому запрыгнул на кровать, брезгливо обойдя большую чёрную хреновину, имеющую форму эрегированного конского члена. – Подъём! – потормошил Савол лицо Вали. Естественно, она могла услышать только требовательное «Мяу!», так как Савол говорил на родном языке и не подключался к её разуму телепатически. – А? – открыла Валя глаза. – А, это ты, котик… Савол мотнул головой в сторону двери, намекая, что пора дать ему еду. – Кушать хочешь? Валя почесала растительность на своей паховой области, после чего встала с кровати, перед этим аккуратно убрав с себя руку спящей Елизаветы. На кухне Валя вытащила из ящика две пачки пищи богов, выдавила всё это в миску, после чего налила воду в специальный отсек. – Наконец-то! – Савол прильнул к миске и начал есть. Валя посмотрела на него некоторое время, затем посмотрела на часы, почесала задницу и пошла в гостиную, где включила свой шумный ящик. – … шокирующие события в Вашингтоне случились накануне вечером: спикер Палаты представителей, Мэнди Пилотки, найдена повешенной в собственном доме, – раздался из гостиной приятный женский голос. – Белый дом никак не комментирует произошедшее. Напоминаем, что спикер Пилотки должна была совершить официальный визит в Израиль, где должна была случиться встреча с Исааком Графом, президентом Израиля. На встрече планировалось обсудить крупный контракт на поставку ракет средней и малой дальности. Валя неопределённо хмыкнула. Савол быстро и с удовольствием доел порцию фантастической пищи, после чего вылакал всю воду. Почувствовав, что прижало клапан, он заозирался вокруг и нашёл взглядом лоток с мелкими белыми шариками. Это напомнило ему уличные туалеты в усадьбе его бабушки. Решив, что даже если эти шарики не предназначены для справления нужды, это будет проблемой Вали, Савол опорожнил кишечник прямо в лоток, после чего использовал санитарное заклинание, потратив на это толику некроэнергии. – Покушал? – увидела Валя вышедшего с кухни кота. – Вот молодец! Савол залез на диван и посмотрел на экран телевизора. – МИД КНДР осудил планы США провести военные учения в Жёлтом море, – на экране была самка человека, обладающая приятным голосом. – Ги Сон Гвом, министр иностранных дел КНДР, заявил, что, цитата «американская военщина вновь усугубляет и без того напряжённую мировую обстановку». «Вероятно, это как вечерний выпуск новостей», – подумал Савол. – «Только здесь их почему-то показывают после рассвета. Дикари». Зазвонил смартфон, лежащий на столе. Валя, не посчитавшая нужным накинуть на себя что-то, прошла к столу и взяла свой коммуникатор. – Ох, сука… – прошептала она. – Алло? – Валентина, ты где? – расслышал Савол мужской голос. – Собираюсь уже, Стёп, – ответила Валентина. – Я рядом еду, могу подхватить, – предложил мужской голос. – Я сама подъеду, – произнесла Валя. – Езжай своей дорогой, капитан. – А, ладно тогда, – ответил тот самый Степан, виденный вчера. – На работе увидимся. Положив телефон обратно на стол, Валентина вновь почесала растительность паховой области, посмотрела на кота, затем на телевизор, после чего тяжело вздохнула и начала одеваться. Спустя десяток минут она была в новой одежде – в серых джинсах, белой блузке, серой бейсболке с надписью «BDSM: Business development sales & marketing». Обувшись в белые кроссовки с надписями «Abibas», она вышла из жилища и закрыла дверь на ключ. Вероятно, Елизавета выходить не должна. Телевизор выключить Валя забыла, поэтому Саволу было чем себя занять. Новости не давали ему почти никакой информации, потому что он не знал контекста, что логично, ведь он здесь всего второй день. Но было сразу видно, что этот мир живёт в напряжении. Есть некие США, у которых интересы где-то в Жёлтом море, есть Российская Федерация, в которой Савол сейчас находится, есть КНР, КНДР и ещё куча непонятных аббревиатур, за которыми скрываются некие государства, а также есть мировая экономика, разрушенная пандемией некого ВИ-гриппа. «Они настолько примитивны, что не способны договориться о взаимном учёте интересов», – подумал Савол. – «Если слова Душного о смертоносном оружии правдивы, то эти глупцы каждый день играют в опасную игру». – … зоопарк приютил двух котят манулов, спасённых во время наводнения в Алтайском крае, – продолжал приятный голос. Тут на экране появилось изображение неких котят неизвестного вида. Таких Савол никогда не встречал, поэтому смотрел внимательно. Улыбающиеся люди развернули тряпки и выпустили котят в загон с решетчатой оградой. – Это что за твари такие? – спросил проснувшийся Ниалль. – Ты видел когда-нибудь что-то подобное? – Никогда, – признался Савол. – А, это детёныши! Смотри, вон взрослые особи! – Это же коты, ведь так? – спросил Ниалль недоуменно. – Возможно, какая-то селекция, – предположил Савол. – Неважно. Важно то, что их тоже очень сильно любят люди. Здесь, очевидно, сильно влияние кошачьего начала, несмотря на тотальную неразумность местных кошачьих. О! На экране, под разглагольствования самки человека, появилось изображение крупной пятнистой твари, лишь отдалённо похожей на кошку. – А я видел таких! – поднял лапу Ниалль. – Во время службы в одном из диких миров! Они крутились вокруг стад неразумных людей, стабильно кормясь их детёнышами и самками! Опасный хищник! – … тигр Леонид заболел тяжёлой болезнью, поэтому Московский зоопарк ищет спонсорскую помощь, чтобы оплатить дорогостоящее лечение, – продолжала самка человека. – Мэрия Москвы взялась выделить средства из городского бюджета, поэтому программа по сбору средств будет отменена, а уже пожертвованные средства возвращены всем, кто… – Питомцы, значит… – недовольно пробурчал Ниалль. – Что-то не очень хорошо сработал… – Ох, мрак… – вышла из спальни голая Елизавета. – Опять телек забыла выключить… Она взяла с дивана некую штуку и нажала на красную кнопку. Телевизор померк и отключился. – Что эта тварь себе позволяет?! – возмутился Ниалль. Штука была брошена обратно на диван, а Елизавета пошла обратно в спальню. Савол подошёл к штуке, зафиксировал её задними лапами и нажал на красную кнопку правой передней лапой. Телевизор вновь заработал. Елизавета выглянула из спальни и увидела стоящего над пультом Савола. Выпучив глаза удивлённо, она стояла неподвижно секунд двадцать, а затем нашла для себя какое-то логичное объяснение, после чего вновь взяла пульт и выключила телевизор, положив пульт на стол. Савол в два прыжка достиг стола, где повторил процедуру по включению, после чего вернулся на диван. Елизавета впала в прострацию, так как, явно, такого поведения за котами она никогда не видела. Не став больше ничего предпринимать, она вернулась в спальню. – Не слишком ли шокирующие действия? – спросил Ниалль. – Пусть привыкает, ха-ха, – усмехнулся Савол. Елизавета тоже быстро оделась в свою чёрную одежду, после чего забрала большую чёрную сумку и покинула дом, дважды использовав ключи. – Что будем делать? – спросил Ниалль. – Они, вероятно, ушли на работу, а значит, до заката их точно не будет. – Телевизор, – ответил Савол. – Просто посмотрим телевизор. Как я понял, все эти кнопки за что-то отвечают, там есть некие цифры – надо разобраться во всём этом. Телевизор – отличный источник сведений об их культуре. – Когда проведём ритуал прорицания? – поинтересовался Ниалль. – Нужна жертва или прорва некроэнергии, – вздохнул Савол. – Украшение у Елизаветы, – сказал Ниалль. – Но надо будет уговорить её отдать его. – Разберёмся, – ответил Савол. – Сейчас принесу ту штуку и посмотрим, что тут да как, дождёмся самок и проясним им всю масштабность грядущей катастрофы. Понять, как работает это устройство, было нетрудно. Цифры отвечали за отдельные источники вещания – подобного концепта в родном мире Савола не было, потому можно считать, что люди и здесь их переиграли. На всю планету Протектората был только один источник магического информационного вещания, потому что технологией владел лишь царский дом, который и стал царским благодаря серии уникальных магических технологий… Время шло, Савол и Ниалль смотрели разные сюжеты, от новостных до сугубо развлекательных, а затем настал вечер. Загремели ключи, после чего в дом вошли Елизавета и Валентина. Они, сразу же как была закрыта дверь, начали ожесточённо лизать друг другу лица, хвататься за причинные места и раздеваться. Всё это могло бы перейти в вульгарный половой акт гомосексуального характера, но тут в дело вмешался Савол. – Прекратить бардак! – послал он телепатический сигнал этим двоим. – Подать жрать! Валентина отступила от Елизаветы и заозиралась, сразу же начав искать что-то у себя на поясе. – Что это? Кто это? – тихо спросила Елизавета, также лихорадочно осматривающаяся по сторонам. – На меня смотрите! – приказал Савол. – Я здесь, внизу! Так, девицы, прекращайте то, что вы там делали и готовьте мне и моему компаньону еду! А потом мы поговорим. – Это что-то в ресторане было такое, да? – спросила Елизавета у Вали. – Траванулись? Ты тоже ведь это слышишь? – Нет, – покачала головой Валентина. – Это что-то другое… – Ты как-то связана с Алексеем Душным, Валя, – сообщил Савол. – Это значит, что ты несколько в теме наших межмировых дел. Так? – Д-да, – неуверенно ответила Валентина, начав что-то понимать. – Значит, ты и твой друг – помощники Душного, о которых он говорил? Почему я не видела вас тогда? Это она, вероятно, о передаче накопителей некроэнергии. – Потому что надо уметь видеть, – вздохнул Савол. – А ты не умеешь. Итак, я жду еду. – Ты понимаешь, что происходит? – удивлённо посмотрела на Валю Елизавета. – Да, понимаю, – ответила та. – Давай накормим их. Савол и Ниалль получили свои порции божественной еды, с наслаждением поели, после чего поочерёдно сходили в туалет. – Итак… – Савол сделал несколько шагов по столу. – У вашего мира есть одна серьёзная проблема. Он будет уничтожен в результате некоего глобального катаклизма. Не знаю, пострадает ли планета, но люди, большей частью, умрут. Душной отправил нас для того, чтобы изменить ход событий и спасти его родной мир от гибели. – Звучит как бред, – покачала головой Елизавета. – Бредовее, чем услышать такое от говорящего кота? – спросила Валя. – Лиза, я видела вещи гораздо страннее, чем всё, что сейчас происходит. – Вам может показаться, что я лгу, возможно, с целью преследования личных интересов, – сказал Савол. – Но вам повезло, так как я могу наглядно доказать вам, что катаклизм будет и будет он очень разрушительным, раз его задача состоит в уничтожении почти восьми миллиардов людей. – И как ты это сделаешь? – спросила Валя. – Ритуал прорицания, – ответил Савол. – Но нам нужны некоторые ингредиенты и источник некроэнергии. К счастью, я видел ваши кулинарные передачи и обнаружил там часть ингредиентов. Ваша задача – купить ингредиентов на четыре персоны и достать нам некроэнергию. Правда, у вас уже есть её достаточное количество – ожерелье на шее Елизаветы. – Так, – кивнула Валя, после чего достала из кармана пачку сигарет. Видимо, здесь дымят все, как Душной. Практический смысл от Савола ускользает, поэтому он решил считать это культурным элементом. Закурив, она села за стол и подвинула к себе пепельницу. – Ты ведь серьёзно всёэто? – всё никак не могла поверить Елизавета. – Спасение мира? – Чтобы удостовериться лично, вам нужно выполнить простые действия для ритуала прорицания, – ответил ей Савол. – Если никакой угрозы нет, то мы просто приятно проведём время и завтра же забудем об этом, как о тревожном сне. А если есть… Тогда придётся изрядно потрудиться… – Но почему Душной не рассказал нам об этом? – спросила Валя. – Может, недостаточно доверяет, может, не верит, что вы способны что-то изменить, – дёрнул усами Савол. – Причины не особо важны. Важно то, что он доверил дело в лапы профессионалов.
Глава шестнадцатая. Дух голодной зимы
Бегущие по следам людоеды считают, что изрядно пропотевшая человечина – непревзойдённое лакомство. Гурманы!//Фема Фракия, г. Адрианополь, 28 августа 2021 года// – Во славу Плети… – буднично воспроизвёл я нужные пассы. – Никифор Хрисомаллис. +350 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Вот и седьмой уровень за сутки, эх… Рутинность слегка убивает: никаких тебе уникальных действий, ничего нового, всё обыденно, предсказуемо и неоригинально. Зато прогресс просто отличный. Итак, шесть часов назад мне прилетело одно очко характеристик, которое я вложил в «Восприятие». Предыдущая инвестиция пока не показала зримых изменений, потому что времени прошло исторически мало, но я уверен, что скоро буду зорким как сокол, буду слышать, как Бэтмен, то есть летучая мышь, а улавливать запахи как собака породы бладхаунд. Вроде бы оно мне и не сильно надо, потому что я не планирую лично участвовать в погонях и схватках, но случаи бывают всякие. Очки навыков за семь уровней я не тратил, потому что берёг их до последнего на сегодня мертвеца, и этот мертвец только что встал с прозекторского стола. Довёл «Ремесло» до 250 уровня, потому что скоро возьмусь за големов, уровнял «Химерологию» и «Биомеханику» до 150 уровня, а оставшиеся девять очков закинул в «Поэзию (Skaldekvad)», доведя её до 10 уровня. Попробую на досуге сложить что-нибудь простенькое для Эстрид. Давно мы с ней не разговаривали просто так… – Иди наверх, там тебе скажут, что делать, Никифор, – приказал я немёртвому. Размял шею и осмотрел рабочее место. Всё заляпано свежей кровью, когда я недооценил уникальность некоторых индивидов и распорол срединную артерию на левом предплечье Никоса Вертиса, которая в норме, вообще-то, у людей не встречается. Шанс, что у вас есть срединная артерия в предплечье, составляет что-то среднее в интервале между 4,4–8,3 %. Но это по старым данным, практически за прошлый век. В XXI веке срединная артерия начинает встречаться всё чаще и чаще, хотя в моей практике таких «пациентов» всё равно было мало. Зачем вообще нужна срединная артерия? Она образуется у человеческого зародыша на ранних этапах внутриутробного развития, чтобы питать растущую руку прямо с середины, но затем, когда надобность отпадает, срединная артерия редуцируется, передавая свои полномочия лучевой и локтевой артериям. Правда, в некоторых случаях она никуда не уходит и продолжает работать за сверхурочные, отнимая у этих двоих хлеб. Доля людей со срединной артерией растёт очень быстро, поэтому учёные говорят, что лет через восемьдесят-сто срединная артерия будет у всей популяции и уже её отсутствие признают редкой аномалией. Вообще, пользы от этой срединной артерии больше, чем вреда, так как в случае её повреждения у человека будут лучевая и локтевая артерии, или же, если повредится кто-то из них, снабжение кровью будет продолжаться через неё. Дублирующая система снабжения, можно сказать. Нахрена оно надо? Ну, не знаю. У эволюции свои пути… Вспомнил я это только потому, что лажанулся от невнимательности, но впредь буду помнить о таком. – Сухой, приберись, – приказал я ассистенту. – И кровь моющими средствами, тщательнее. Не хочу, чтобы тут тухляком воняло… – Сделаю, господин, – кивнул бывший Бегемотик, а ныне Артём Сухой. Так, вчера я поднял шесть немёртвых, сегодня семь. Тринадцать не делится на два, потому что пополам поделить одного мертвеца мы с Комниным не сможем. Надо поднять ещё одного сегодня… Пленные бедолаги воют и сходят с ума, один даже покончил жизнь самоубийством, поэтому не годился к поднятию. Ладно бы он сделал это открыто, но он перегрыз себе вены и тихо скончался, пролежав в углу камеры до утра. Мозг безвозвратно повреждён, поэтому смысла в бедолаге больше не было. Зато я сделал резерв из чуть подпорченных органов. – Надо проверить мои машинки… – произнёс я, выходя во двор особняка. Здание, к слову, постепенно приходит в божеский вид, так как я вооружил всех своих подопечных моющими средствами, уборочным инвентарём и ремонтными инструментами. Первый этаж почти полностью в порядке, но остальные ещё следовало вычищать и вычищать. Вроде бы оборотни были внутри не слишком долго, но насрали так много, что требуется работа десятка уборщиков в течение нескольких дней, чтобы всё убрать. Во дворе стояли квадроциклы АМ-1 «Тульчанка», наши единственные колёса. Каждый с прицепом на полтонны грузов, занятых сейчас топливными канистрами. Всего у нас пять тонн бензина АИ-92, чего хватит на многие тысячи километров пути. Каждую деталь, если верить словам полковника Московых, перепроверили тысячу раз, поэтому, можно сказать, это лучшие АМ-1 из всех существующих. Объём бензобака всего двадцать четыре литра, но есть закреплённая канистра ещё на двадцать литров, что обеспечивает запас хода около трёхсот километров без прицепа и, если с прицепом, около двухсот километров. В прицепе можно везти кучу канистр и ремнаборы, коих нам отсыпали по пять комплектов на квадроцикл. ФСБ действительно вело себя честно, что меня очень радовало. Новенькие квадроциклы окрашены в камуфляж «Спектр», предназначенный для средней полосы России – тут примерно такие же пейзажи, поэтому квадроциклы можно неплохо замаскировать на местности или случайно потерять. Сведения о камуфляже я получил из подробной инструкции по эксплуатации, написанной на высокой латыни. Заказ был, думаю, очень странным, но агентам ФСБ обычно не задают много лишних вопросов. – Насколько быстры эти механизмы? – спросила сидящая в беседке Эстрид. Дубовая беседка предназначалась для вечерних посиделок хозяев особняка, с распитием напитков, о чём свидетельствовали недостаточно качественно вытертые старые пятна вина. Я приспособил её под свою курилку, добавив фарфоровую чашку, играющую роль пепельницы. – Дневной переход конного гонца, со сменными лошадями, за час, – ответил я. Как мне сказали, такие гонцы, в случаях пожарной срочности, могут преодолевать до восьмидесяти километров в день. – Не верю, – хмыкнула Эстрид. – Потому что это не совсем правда, – улыбнулся я. – Точнее будет, что эта машина преодолеет дневной переход конного гонца, меняющего лошадей, за час, но только по подготовленной и ровной дороге. Если ехать по бездорожью, то в два раза меньше. – Невероятная цифра, поэтому я всё ещё не верю, – вздохнула некромистресс. – Когда-нибудь я тебе лгал? – спросил я. – Впрочем, это твоё дело – верить или не верить. Тем более, что восемьдесят километров в час – это паспортные ТТХ, а на практике может оказаться, что эта штука тянет не больше шестидесяти или семидесяти. Или для достижения заявленной скорости надо ехать с горки… – Ладно, – произнесла Эстрид. – Вот как ты это объяснишь? Ладно бы она была большой, как машины в фильмах, но это ведь маленькая штука… 2,3 метра в длину, 1,2 метра в ширину, 1,2 метра в высоту – действительно, мало похоже на суперкары из фильмов… – Скоро у нас будет возможность удостовериться в характеристиках этого устройства лично, – усмехнулся я. – И тогда ты возьмёшь свои слова обратно. – Куда ты собираешься? – поинтересовалась Эстрид. – Я уже говорил: я хочу догнать персов и силой отнять у них секрет альбедо, – ответил я ей. Сев беседку, я достал пачку сигарет и закурил. – У тебя очень странный родной мир, – сказала Эстрид. – Отсутствие магии я ещё могу понять, но вот такие немагические технологии… Ты ведь понимаешь, что твой мир – это реликт? Такого быть не должно, это против самой Судьбы. – А ей какое дело до этого? – вздохнул я. Вспомнилось вчерашнее. На ровном месте, просто так, мне впечатали новую особенность, ещё сильнее понизившую «Удачу». И с самим понятием характеристики «Удача» было не всё понятно. То, что вокруг меня происходит всякое дерьмо – это было известно ещё в прошлом мире, но характеристика, пусть и невидимая, всё-таки отличалась от нуля сильнее, чем сейчас. Что значит единица «Удачи»? Ответа на этот вопрос у меня нет. Учебники по некромантии вообще почти не затрагивают тему характеристик, кроме упоминаний о них в контексте необходимого для успеха заклинания значения, а также разглагольствований о том, что некромант должен следить за равномерным развитием, потому что в будущем всё это понадобится. И ни разу об «Удаче». – За что отвечает «Удача»? – спросил я, сделав затяжку. – Что? – Эстрид отвлеклась от наблюдения за активной деятельностью немёртвых уборщиков. – За что отвечает «Удача»? – повторил я вопрос. – Вопрос, на который у меня нет определённого ответа, – вздохнула некромистресс. – Разные верования связывают «Удачу» с Судьбой. Говорят, что это некий запас её благосклонности, который можно легко утерять, но очень трудно вернуть или, тем более, прирастить. У тебя, как я знаю, с этим всё очень плохо… Я не говорил ей, что у меня только единица «Удачи». – Но она ведь не связана с бытовой удачей? – спросил я. – Типа, на меня же не упадёт с неба кирпич или… Тут прямо с неба на зелёную изгородь, отделяющую беседку от домика прислуги, что-то с треском упало. – Вот тебе «кирпич», – улыбнулась Эстрид. Встаю с лавки и иду к упавшему объекту. – Труп, – констатировал я. Кустарник принял в себя человеческое мужское тело и не дал ему сломаться. Правда, ломать было особо нечего – труп был лишён левой ноги, челюсть его была разрублена чем-то очень большим и острым, а в груди было несколько обломанных стрел. Живот трупа был набит чем-то до отказа, может, кто-то насильственно забил его камнями или типа того, потому что на оголённом животе были видны бугры инородных предметов. Похоже, над телом издевались или типа того, потому что каждое ранение было выводящим из строя или даже летальным. Без ноги хрен повоюешь, как и почти без нижней челюсти. Стрелы были выпущены уже в труп – крови натекло сущая ерунда, а потом кто-то дёргал их в ране, будто пытаясь причинить трупу максимум боли. Удивительно, но тело принадлежало бледнолицему, а не негру, возраст тела был примерно лет двадцать, может, чуть больше. – Будешь восстанавливать? – спросила Эстрид. – Слишком много работы, а у тебя и так есть отличные кандидаты в некрохимероиды. – Судя по всему, его кто-то особо сильно ненавидел, раз проделал с его телом такое… – произнёс я, готовясь наложить на голову трупа «Мёртвый стазис». – Это предполагает, что мёртвый что-то умел, необязательно что-то полезное нам, но всё же… – Как знаешь, – вздохнула Эстрид. – Но я бы не стала… Ветки не выдержали веса трупа, из-за чего тело съехало вниз, ударившись головой об землю. От удара открылись мёртвые глаза – ярко-фиолетовая радужка, без пятен Лярше, то есть абсолютных признаков смерти. Но самое главное – кровь ещё даже не начала сворачиваться, поэтому смерть можно считать очень недавней. Нужно торопиться. Наложил заклинание на мёртвую голову и стащил покойника с куста. Одежда на нём минималистичная – чёрная роба, нательное бельё в виде тряпки с верёвкой, а обуви нет. Значит, труп освободили от всего ценного и скинули в разрыв пространства. Волосы на голове светлые, короткие. – Фиолетовые глаза… – произнесла Эстрид. – Никогда такого не видела… Но что-то это мне напоминает… Откуда-то из учебников… Блядь. – Огонь из всего, что у тебя есть!!! – заорал я, вытаскивая пистолет Макарова из поясной кобуры. Серия из трёх выстрелов прямо в голову, затем четыре иглы смерти, а после остаток магазина пистолета в область шеи. И хрен это поможет… Теперь я понимаю, почему «глумились» над трупом – они как-то вырубили вендиго, но рубить на куски и сжигать не рискнули, решив сплавить свою головную боль в другой мир. – Огонь по нему! Огонь!!! – кричал я, в ритме эпилептического припадка пуская иглы смерти. – На помощь, блядь!!! Тащите мушкеты!!! Тренирующиеся на площадке немёртвые побежали к нам, но, судя по всему, уже поздно. Вендиго начал оживать, постепенно возвращая себе контроль над телом. – Отступай и открывай учебник! – приказал я Эстрид. – Я почти нихрена не помню, что там было! – Хорошо! – некромистресс начала отступать. А я палил иглами смерти с двух рук, всерьёз раздумывая рискнуть и попробовать заклинание из школы огня. Вендиго – это лютый мозготрах, обычно возникающий там, где очень хреново жить. На планете Земля о них остались лишь легенды, а может, их и не было у нас никогда, но ноосферы параллельных миров склонны делиться друг с другом значимой для них информацией, поэтому в наши мифы и легенды проникли ужасы других миров… не знаю. Но в учебнике по некромантии уровня магистра был небольшой каталог порождений ужаса, с которыми некромантам лучше не связываться. Вендиго там не на первом месте, но держит уверенное девятое место. То есть не связываться рекомендуют учащимся, имеющим академическую степень магистра некромантии, а не самоучкам, топчущимся на одном месте… Что такое «вендиго»? Вендиго – это не мертвец, это не голем, не химера или некрохимера. Это очень заразное проклятье, от которого никак не избавиться. Формируется тогда, когда каннибализм встречается с тёмными искусствами. Причём не тот каннибализм, когда совсем нечего есть, и другого выхода просто нет, а каннибализм другого рода, то есть намеренный, без веской на то необходимости, побуждённый человеконенавистничеством или иными психическими отклонениями. И тёмные искусства тоже нужны другого калибра, те, о которых только упоминается в учебниках по некромантии, с предупреждением, что ответственность за последствия целиком на том, кто пользуется этой дрянью. В общем, работает это так: возникает культ форменных долбоёбов, желающих получить дармовую силу за чей-то счёт. У них должна быть какая-то магическая база, то есть они получили достаточное образование, чтобы суметь использовать довольно сложные ритуалы и заклинания из категории «Б», очень близкие к снаффу[20]. Они похищают людей, отрабатывают технологии и готовятся к длительной серии ритуалов, крайне мучительной для их жертв. И вот, когда всё готово, эти долбоящеры начинают проводить ритуалы, чтобы стать сильными, чтобы у них пипка была не два с половиной сантиметра, а хотя бы пять, что есть качественный рост аж в два раза. Человеческие жертвы, каннибализм, отвратительные ритуалы, а потом вендиго, в которого превратилась одна из замученных жертв, встаёт и говорит: «Здорова, отец!» Тогда-то и начинается самое интересное. Культисты отлетают всем составом прямо в ад, если говорить теологически, или оказываются в бездонных кишках вендиго, если говорить материалистически. И ладно бы, успокойся вендиго после отмщения. Но его цель не месть. У него вообще нет никаких целей, кроме как набить бездонные кишки человеческим мясом. Кишки буквально бездонные, потому что переваривается максимум полтора процента поглощённого, а остальное, прямо как есть, выталкивается в окружающую среду крупными кусками. Когда кончаются культисты, вендиго ищет новых жертв, без каких-либо явных предпочтений, кроме главного – жертвами должны быть исключительно люди. И он ищет людей. Ареал обитания вендиго ограничен только водными преградами, потому что эти твари почему-то не любят плавать. Как убить эту тварь? Очень сложно. Нужен особо сложный ритуал, человеческие жертвы и уйма некроэнергии. А ещё надо как-то зафиксировать эту тварь на одном месте. – Рубите ему конечности!!! – заорал я, продолжая слать иглы смерти. – Быстрее, блядь! Отрубим голову – тварь всё равно не умрёт. Наоборот, станет только хуже, потому что проклятье выберет новое мёртвое тело. – Как они его вырубили?! – спросил я у Эстрид. – Я не знаю! Тут об этом ничего не написано!!! – с паникой в голосе, выкрикнула некромистресс. – Бля-я-ядь!!! – с отчаянием проорал я. – Топоры и цепи тащите, живее!!! Проклятая Судьба кинула в меня массивный кирпич. Да какой кирпич?! Это сраный валун! Вендиго взял себя под контроль, пули и иглы смерти ему по боку, он уже начал восстанавливать провалы, стремительно теряя объёмы в области живота – расход пожранной пищи сокращался, чтобы вернуть функциональность временному телу. Ублюдку невыгодно сейчас куда-то уходить, поэтому он будет драться за это тело до последнего. Примчались Волобуев с Пападимосом и Папандреу, вооружённые топорами. – Рубите ноги и руки под корень! – приказал я. – Вспорите ему кишки! Сам я отходил назад, чтобы не попасть под раздачу, когда начнётся… Волобуев рубанул топором по вздутому брюху вендиго и выпустил его содержимое наружу. Куски плоти, различимые в кровавом месиве кисти рук, предплечья – тварь жрала трупы без разбору, поглощая всё, что можно было поглотить. Так как ресурсов для восстановления конечностей и челюсти у неё не было, ей только и оставалось, что дрыгаться, пытаясь уползти подальше. Прибежал Скучной, несущий мне доспехи и оружие. – Дай мне кончар! – крикнул я. Облачаться в броню нет времени, потому что сейчас идут золотые минуты, пока вендиго не вернул себе часть сил. – Фиксирую! – уведомил я всех, пригвождая вендиго к земле кончаром. Пробой сделал в области окровавленной и истрёпанной груди, зацепив сердце и позвоночник. – Вяжем урода! – скомандовал я. – Где там цепи?! Вендиго извернулся и сумел достать Волобуева обломком собственной кости предплечья в левую ногу. Сила удара была настолько высока, что Волобуев упал со сломанной ногой. Тварь дёргалась, хрипела, Волобуев отползал подальше, а Пападимос с Папандреу обматывали нашу проблему толстой стальной цепью. – Что будем делать с этим? – спросила Эстрид, когда ситуация стала чуть спокойнее. – Я не знаю, – вздохнул я. – Если проведём ритуал здесь – обосрём весь город. Да, ритуал по изгнанию вендиго – это тоже не ритуал добра, любви и процветания, а особый процесс из предельно тёмных искусств. Ну, понятно может стать только по тому, что нужен примерно десяток человеческих жертв, убитых особым образом. – Можно закрыть эту тварь в каземате, – предложила некромистресс. – Поставить охрану и не спускать глаз ни на секунду. – Придётся его чем-то кормить… – произнёс я. Это ещё один неприятный момент, связанный с вендиго. Там двоякая ситуация: если давать ему жрать, он будет иметь один уровень силы, а если не кормить, то совершенно другой. Не евший пару недель вендиго становится очень сильным и содержать его даже в каменных стенах будет очень проблематично… – В городе достаточно гниющих мертвецов, – пожала плечами Эстрид. – Заодно избавимся от тел, без необходимости что-то и где-то закапывать. А если трупы кончатся, вскроем площадь, где мы закопали тысячи трупов. Будем давать ему по паре килограмм в день – хватит надолго. Надо только трупы как-то… А похрен вообще, вендиго сожрёт даже растекающуюся гниль, главное, чтобы человечина была. – Ребята, тащите вендиго в подвал, – приказал я, – где придётся уделить ему одну из камер. Кольца вбить в стены, обмотать ублюдка цепями в три слоя, чтобы даже жопу почесать не мог без звона металла. Волобуева на стол, будем смотреть, что у него с ногой. Пока немёртвая команда сковывала дёргающегося вендиго цепями, я смотрел, что там с ногой Волобуева. – М-да, – протянул я, оценив повреждения. – Филигранно точное попадание в берцовую кость, закрытый перелом. Можно банально срастить, но… Гена, как ты смотришь на то, чтобы сделать тебе биометаллические ноги? – Не понимаю, господин, – ответил Волобуев. – Это значит, что мы заменим тебе кости ног на стальной сплав, – объяснил я. – Ворлунд говорил, что может сделать что-то наподобие, но надо снять мерки и так далее. – Я стану сильнее? – спросил Волобуев. – Роста силы не будет, но зато едва ли кто-то сможет сломать тебе ногу тычком заострённой кости, – ответил я ему. – Я согласен, – произнёс Гена. – И я рад, что ты спросил моего разрешения, господин. – Да забей, – махнул я рукой. – Что ж, тогда я сращу тебе кость, а Ворлунд сегодня же займётся изготовлением точного аналога твоих костей, мерки я сниму прямо сейчас…Петер Жолдош
Глава семнадцатая. Игры
Прежде чем что-то начнётся, начинается что-то ещё.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 29 августа 2021 года// – … не знаю, сумею ли я заменить ему кости ног, но попробовать мы должны! – воскликнул я. – Ручаешься за качество? – Обижать меня не надо, – произнёс Ворлунд. – Ты сказал, что отторжения и всей ерунды не будет, поэтому я взял самую прочную сталь из доступных, дополнительно закалил и отпустил – будет прочнее костей в сотни раз. Это крепкий металл, а не хрупкая кость. Я заулыбался. – Вот не люблю так делать, – произнёс я. – Не люблю душнить, так сказать, но не могу сдержаться! Кости – это тоже металл. – Брехня… – произнёс Ворлунд с сомнением. – Вот кузнец с огромным опытом, м-м-мать его, а элементарных вещей не знаешь! – я постучал пальцем по своему виску. – Кальций – это металл! Поэтому кости, на треть состоящие из различных солей кальция – это композитный материал природного происхождения. – Не знал, – признался Ворлунд. – Но ты не переживай, стальные кости получились на загляденье… Кстати, хотел спросить кое о чём… – Ну так спрашивай! – разрешил я. – Без лишних людей… – попросил кузнец. Мы отошли от присутствующих неподалёку немёртвых. – Ну? – спросил я. – Утром проснулся, – начал Ворлунд. – Чувствую, что-то не так. Смотрю – под одеялом колом стоит. Это нормально? Так и должно быть? Я озадаченно почесал затылок. Из-за почти нормального цвета кожи и возросшей живости движений, что было достигнуто за счёт альбедо, трудно воспринимать немёртвых именно как немёртвых… – А ты не рад, что ли?! – неожиданно для кузнеца воскликнул я. – Да рад, конечно, – ответил Ворлунд. – Но, значит, так и должно быть, да? Ты предвидел такое? – Ну, кое-какие подвижки наблюдались и до этого, но ты первый, у кого прямо колом, – ответил я. – Так что можешь гордиться. – И что делать? – спросил кузнец. – Да ничего, – пожал я плечами. – Продолжай существовать и работать. Если нас не кончат раньше времени, доберёмся до цитринитаса или даже до рубедо, чем чёрт не шутит. Вот там будет что-то более похожее на настоящую жизнь. Возвращение половой функции – это, конечно, прекрасно, но не то, чтобы очень. Чувствительность у мертвецов пониженная, поэтому половой акт немёртвых будет как при съёмке порнофильма, на восьмой час работы студии: все изображают страсть, азарт, вожделение, но никто уже ничего не чувствует. Мы вернулись обратно в кузницу, где Ворлунд передал мне тяжёленький набор стальных деталей. Работа предстоит тяжёлая, но зато ноги Волобуеву будет не сломать… – Господин, там вендиго… – пришёл в кузню Сухой. – Что «вендиго»? – спросил я, перехватив свёрток со стальными костями. – Хочет поговорить с главным, – ответил Сухой. – Чего?! – воскликнул я. – Эти твари тупые, как волки или собаки, нахрен! С кем я там буду говорить?! – Передаю так, как сказал Пападимос, господин, – ответил Сухой. Происходящее меня заинтересовало. Говорящие вендиго – это невозможно, потому что не может быть никогда. Главу в учебнике по некромантии, касающуюся вендиго, я перечитал раза четыре, с академическим методом – конспектировал тезисно, а затем объяснял всё Эстрид, которая была для меня этаким экзаменатором. Да, кажется, что это лишняя хрень из университетских времён, нужная только особо заморачивающимся студентам, но это не так. Обрабатывая материал этим методом, можно найти все дополнительные вопросы, которые только могут задать на экзамене. В практической работе это помогает вычленить все моменты, на которых автор не акцентировал внимание. Очень полезная тема, хотя поначалу кажется, что ты идиот, задающий себе тупые вопросы. Но это только кажется. На самом деле, ты идиот, задающий себе правильные вопросы. Только после тотальной обработки текста главы о вендиго я стал уверен, что выжал из неё всю полезную информацию. И там не было ни слова о том, чтобы эти твари, думающие исключительно своим бездонным желудком, с кем-то хоть о чём-то разговаривали. Более того, исследователи пришли к убеждению, что интеллект у вендиго где-то в районе очень умной собаки или средненького вожака волчьей стаи. То есть очень умный альфа-самец из волков превосходит вендиго интеллектом. Не знаю, где были накопаны эти сведения, но учёный-некромант Айю’Бит давно уже доказал мне, что использовал вполне себе научный метод и, исследуя предмет некромантии, придерживался принципов академичности. Это значит, что сведения о волках и собаках точно взяты не из воображения исследователя. Впрочем, проверить это я никак не могу, но оснований не доверять существу, настолько глубоко исследующему вопрос, у меня просто нет. И сейчас, вероятно, будет получено некое опровержение фактам, приведённым Айю’Битом. – Вот это отнеси в прозекторскую, – передал я свёрток Сухому. Спустившись в казематы для узников, я увидел, что Пападимос стоит перед клеткой с вендиго и что-то говорит на греческом. – Что здесь происходит? – подошёл я к нему. – Он говорит, – произнёс Пападимос, – что не понимает, почему мы напали. – Я его не слышу, – сказал я, услышав со стороны вендиго тишину. – Господин, ты живой, – ответил Пападимос. – Поэтому ты не можешь его слышать. – Чего он хочет? – спросил я. – Он хочет есть, – сообщил Пападимос. – Я только и слышу сейчас его мольбы. Он очень голоден и голод его невыносим. – Что именно он хочет есть? – спросил я. – Мясо, – ответил немёртвый. – Сухой, ты тоже его слышишь? – спросил я у пришедшего ассистента. – Что-то непонятное, – пожал плечами тот. – Похоже на греческий… – Так-так-так… – начал я соображать. Мог ли талантливый учёный Айю’Бит упустить тот факт, что вендиго способны говорить, но только с мертвецами? Я не знаю, при каких обстоятельствах проходило исследование им этого существа, а ещё я не знаю, проводил ли он его вообще, потому что в учебнике легко мог оказаться обзор результатов исследований других учёных-некромантов, изложенный в формате непреложных фактов – это учебник, а не научная статья. Айю’Бит утверждал, что вендиго не умнее особо хитрой собаки, но я вижу, что Пападимос прекрасно понимает вендиго, который с ним говорит. Факт против научной работы – надо обстоятельно разбираться… … но делать этого я не буду. У меня и так дохрена проблем, поэтому пусть сидит этот вендиго у меня в клетке и жрёт тухлое мясо. Он уже восстановил челюсть, блестящую сейчас новенькой мертвенно-бледной кожей, потерянные конечности, а также начал телесные метаморфозы: туловище утолщается в области брюха, как у профессионального людоеда, конечности удлиняются и становятся тоньше, а рот обретает дополнительный ряд зубов, которые тоже начинают утолщаться. Глаза впадают глубже в глазницы, челюсть становится шире, а на черепе вылезают костяные пирамидки, которые скоро закроют его мозг дополнительным слоем пористой кости. Когда метаморфозы будут завершены, обезвредить вендиго будет очень трудно, но если обезвредишь, он до последнего будет держаться за своё завершённое тело, так как того требуют его инстинкты. Сраная Судьба устроила мне время приключений с этой тварью, которая напоминает мне чемодан без ручки, содержащий в себе двадцать килограмм гнилого говна. Но могло быть и хуже. Вендиго мог свалиться где-то в городе, в котором всё ещё полно гниющих трупов. Разожравшаяся тварь, достигшая финала своей метаморфозы, которую нельзя убить простыми средствами – это та вещь, которую я не вывезу. Нет, мы можем просто сбежать из города. Бросить всё, развесить предупредительные таблички, что тут обитает вендиго и в радиусе двухсот километров вокруг города лучше не появляться вообще никогда, но… Я не могу так поступить с десятками тысяч людей, обитающими на окружающих город пространствах. Пусть вендиго ограничится определённым ареалом обитания, где всегда будут падать трупы, частично удовлетворяющие его потребности в питании, но живых здесь очень скоро не будет. Он сожрёт всех. В учебнике написано, что если ему не будет хватать пищи, вендиго склонен мигрировать в края посытнее. Пусть здесь он не будет иметь нужды идти куда-то, но людей жалко, поэтому я буду вынужден следить за тварью столько, сколько потребуется. Но есть решение проблемы – уничтожить его с помощью дезинтегрирующего ритуала. Тогда придётся жестоко замучить десяток людей, но это малая цена, как я думаю. Либо он постепенно сожрёт вообще всех на пространстве, близком по площади к какой-нибудь небольшой области в средней полосе России, либо я пойду на сделку с совестью. Точнее, я уже пошёл на сделку и всё для себя решил. – Как он попал сюда? – спросил я у Пападимоса. – Чёрные люди, говорит, – ответил тот. – Он был в плену у чёрных людей, а затем его выкинули в дыру. Брешет, конечно. Значит, откровенности от него не жди и сотрудничать он не будет. Думает, что самый умный, а мы тупые и наивные лохи, которых надо жестоко развести. Решено. – Мне надо связаться кое с кем, поэтому следите за ним внимательно, – сказал я. – Дайте ему одно тело, пусть поест. И соблюдайте предельную осторожность. Серебро вендиго до фени, слишком крупного калибра тварь, чтобы обращать внимание на такую мелочь, поэтому надо придумывать иной способ её надёжного удержания во время транспортировки. А транспортировать придётся, потому что я не хочу засирать город постэффектами от рассеивания проклятья. Закон сохранения энергии работает везде, где физика позволяет существования таких, как мы. Вот и от рассеивания мощнейшего проклятья на местности жить будет очень паршиво. Со здоровьем проблемы, мутанты рождаются – что-то вроде испытания ядерного оружия, но последствия пройдут лет за сто. Вообще, никому спасибо никто не скажет за то, что мне придётся сделать, но я не вижу других опций. Будь тут порталы куда-нибудь в другой мир, как у тех ребят, которые швырнули вендиго прямиком мне на задний двор, я бы раздумывал, секунд пять. Пусть у кого-то другого голова болит… Всё сложно, короче… Вхожу в подсобку и сразу же встаю в ритуальный круг. Нужно срочно пообщаться с полковником Московых.Терри Пратчетт, «Маленький свободный народец»
//Российская Федерация, г. Москва, 29 августа 2021 года// – … не могу долго говорить, совещание скоро, – тихо шептал в телефон полковник. – Ты с Сашкой свяжись, его сын, вот пусть и разбирается. Я знаю! Знаю! Ну и что, что он мой племянник? Слушай, если ещё раз позвонишь мне по такому поводу – испортишь наши очень хрупкие отношения. Всё, мне пора. Вечером увидимся. – Здорова! – встал я на ноги. – Когда ты научишься делать это не так неожиданно? – раздражённо спросил Московых. – Что, проблемы какие-то? – спросил я. – Имею в виду телефонный разговор. – Племянник попал в ДТП позавчера, – без особой охоты сообщил полковник. – Сам в порядке, но пострадал пассажир. Оформили его, хотят сделать наглядным примером, чтобы остальные задумались, а родня хочет отмазать. А я не хочу. Я всегда был против того, чтобы он за руль садился – шестнадцатилетний шалопай просто не знает, что такое ответственность. – Ох уж эти ФСБшные проблемы… – вздохнул я. – Отмажешь ведь. – Не отмажу, – твёрдо заявил Московых. Брешет, совсем как вендиго. Отмажет. Всегда отмазывают. Поломается немного, подчеркнёт собственную важность в глазах родни, после чего у племяшки автоматически разрешатся все проблемы. И он опять помчится по улицам Москвы на скоростном болиде, давить случайных людей. Всегда так было. – Чего пришёл? – спросил силовик. – Мне нужно несколько автоматов и патроны, – сказал я. – А также особо прочные тросы и средства для удержания твари, способной крошить кулаками бетон. Есть такое? – Автоматы и патроны тебе не доступны до тех пор, пока мы не сделаем выводы о ритуале бессмертия, – отрезал полковник. – А вот средства для удержания… Даже… Вообще-то, есть кое-что. – Вот это кое-что мне нужно, – вздохнул я. – А хотя бы горсти патронов для меня не найдётся? – Можем дать тебе пулемёт Максима, тысячу патронов 7,62×54 миллиметра и пять винтовок Мосина, – улыбнулся полковник. – Их привезли с предыдущей поставкой, не знаю зачем. Видимо, в довесок загрузили в транспорт. Знаешь ведь, какими исполнительными у нас бывают сотрудники… – Нахрена мне мосинки? – спросил я. – Есть ещё три СВТ-40, – предложил полковник. – Вы что, боитесь, что я стану слишком вооружённым и из-за этого вы не сможете протащить через портал группу захвата? – спросил я. – Вы ведь понимаете, что такая группа захвата окажется в совершенно незнакомой обстановке, среди противников неизвестных силы и численности, а также без единого шанса вернуться на Землю? Да, очевидно, что я очень близок к правде. Надо быть очень осторожным. – Это ты сам только что придумал, – вздохнул Московых. Он себя отлично контролирует, поэтому срисовать определённой реакции на мои слова я не смог. – Давайте мне всё, что можете, – вздохнул я. – Но помните – мне уже начинает не нравиться, как вы обращаетесь с нашими отношениями. Это страх, а там где страх, места нет взаимовыгодному сотрудничеству. – «Агата Кристи»? – усмехнулся полковник. – Уважаемо. – Терпеть не могу этих попсовиков, – поморщился я. – Итак, мне разгонять ритуальный круг? – Через два часа у тебя будет всё, что я озвучил, – ответил Московых. – А зачем тебе кандалы и оружие? – Да появилась в моих краях тварь, называется вендиго… – ответил я. – Убить её нельзя, то есть носимую оболочку ты убьёшь, пожертвовав жизнями сотен опытных солдат, но затем дух голодной зимы найдёт новое пристанище, затаится, будет жрать людей осторожно и избирательно, а затем вернётся, чтобы жестоко отомстить. И когда больше не будет солдат, способных держать оружие, он начнёт безудержно поглощать всю доступную человеческую плоть. Ему всё равно, взрослые ли, дети ли, старики ли, старухи ли – вендиго, в этом вопросе, очень толерантны. – И ты хочешь поймать такую тварь? – спросил полковник. – Уже поймал, – ответил я. – И знаю, как её уничтожить. Но мне нужно десять человеческих жертв, чтобы провести нужный ритуал, поэтому я, буквально, теряюсь в догадках, где мне найти… Я уже решил, что догоню персов и выкраду десяток их солдат, чтобы провести ритуал. В этом нет их вины, но это меньшее из зол. – В этом я тебе могу помочь, – неожиданно предложил Московых. – Есть у нас тут раскрытые шпионы, ценность которых, увы, оказалась слишком низкой. Если тебя не затруднит помочь государству избавиться от них… Уезжать подальше от города всё равно придётся, но хотя бы без риска быть застигнутыми персидскими патрулями прямо во время напряжённого и сложного ритуала. – Буду признателен, – произнёс я. – Надеюсь, это не какие-нибудь узники совести[21] или типа того? – Если тебе от этого будет легче, то все они бывшие сотрудники ФСБ, – ответил Московых. – Некоторые шпионили в пользу США, кто-то в пользу Моссада, а кто-то даже работал на ГУВБ – спецслужбу Франции. Кстати, можешь поздравить меня – за успехи в службе президент решил повысить меня до генерал-майора. – Рад, что ты сумел возвыситься за мой счёт, – усмехнулся я. – Что там дальше? Генерал-лейтенант? Разрешаю обставить всё так, будто это исключительно благодаря тебе удалось выудить у меня ритуал по защите от «Тяжкого надзора». Будущий генерал проигнорировал мои слова, неопределённым взглядом посмотрев в прикрытое жалюзи окно. – И много у вас таких чудовищ? – спросил он. – Если собираешь информацию для аналитического центра, то скажи сразу, – попросил я его. – Когда беседую с тобой, я всё время собираю информацию для аналитического центра, – ответил Московых. – Думал, тебе это изначально было понятно. – Ты хочешь узнать, что за мир на той стороне, да? – спросил я. – Главное, что вам нужно знать – он неполноценный. Железа там, по каким-то причинам, практически нет. Зато дохрена и больше меди и олова, то есть предполагается, что цивилизация там будет вечно пребывать в Бронзовом веке. Только вот там, в небе, время от времени открываются порталы, выкидывающие случайную хрень из параллельного мира, где всё пошло совсем не так, как у нас. У них император Юстиниан I живёт так долго, кстати, за счёт того самого ритуала, который я вам передал, что десятки поколений рождались и умирали при нём. Нашему Лутину такое и не снилось. Но может присниться. – Так, – поддержал беседу Московых. – Люди того мира нашли для себя отличный способ избавляться от трупов – скидывать их в порталы, – продолжил я. – И хрен бы с ним, сожжём или закопаем, но… Я сделал паузу, потому что в том мире у меня зачесался нос. – Но? – Но в том мире, где я торчу, есть три луны, – продолжил я. – И одна из них, почему-то, каждое своё полнолуние поднимает мертвецов. Вот кто-то упал, лежит себе пару дней, а там, херакс! началось новолуние! И этот усопший, ведомый одному ему известными целями, продолжает бороздить бескрайние просторы мира, преследуя всех, кто не похож на него и ему подобных, то есть живых. Иногда эти твари так отжираются, что потом и не знаешь, м-мать его, как от этой боевой пидарасины отбиваться… – И много таких? – сразу же спросил полковник. – Я пока не встречал, ибо конкуренция у них жестокая и наверх поднимаются единицы, – ответил я. – Но, всё же, прорываются, твари. Впрочем, в этом мире есть создания и похуже. Я ведь практически не видел этого мира, хотя многое уже успел повидать. И мне понравилось очень малое из этого… Так что мир очень негостеприимный, а комфортно жить в нём можно только с небольшой армией, желательно вооружённой автоматами Калашникова и усиленной дивизионной артиллерией. И танками ещё… Кстати… – Бронетехнику тебе точно не разрешат, – вздохнул Московых. Ха-ха, я уже чувствую, что эти жуки мне и автоматы с пулемётами не дадут. Что-то такое читается в глазах полковника. Проскальзывает нечто вроде сожаления или неловкости. Такое я видел, когда кто-то уже пообещал помочь, но потом ему запретили и ему теперь некомфортно обсуждать с тобой это, внутренне понимая, что, в итоге, придётся, всё-таки, дать отказ. Хотят сыграть со мной, а я чувствую, что хотят, сыграем, блядь! КНДР, значит? Это я, м-мать вашу, очень легко организую, сукины выкормыши! Но пока держим себя в руках. – Да не, я и не попрошу бронетехнику, – махнул я кукольной рукой. – Мне бы капсюлей охотничьих… Десять-пятнадцать миллионов, чтобы точно надолго хватило… Организуешь?
Глава восемнадцатая. Паратрупер
Порочность жертвы не может оправдать убийцу в глазах закона.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 29 августа 2021 года// В подвале было потно. Я стоял перед прозекторским столом и выполнял неожиданно сложные манипуляции с нижними конечностями Волобуева. Извлекать кости я умею хорошо, но никогда передо мной не стояло задачи заменить их на что-то ещё. И ладно бы это был какой-то отдельный участок, но тут идёт речь о полной замене костей ног на стальные аналоги. Разрезав плоть, я разложил её на манер развёртки для инструментария, после чего начал процесс извлечения костей. Хрящевую ткань пришлось отдирать, потому что к костям она крепилась очень надёжно. Затупив десяток скальпелей, я вдруг понял, что мне ведь не нужно жалеть эти кости, а хрящевую ткань можно нарастить магией, пусть энергозатратно, но можно. С этого момента дело пошло быстрее. Ворлунд сделал отличные протезы, но монтаж их был той ещё задачкой… Не знаю специалистов, перед которыми когда-либо стояла подобная задача, но мы уверенно справляемся. Мясо тоже можно было не жалеть, ибо его восстановление – это вопрос материала, а материала у нас полно. Разморозить, а затем устранить все допущенные огрехи на объекте – это лишь отнимет дополнительное время и только. Волобуев безучастно смотрел в потолок, потому что мертвецы получают только уведомительный характер сигналов о боли – в мозг поступает информация, что нога разрезана продольно и кто-то вынимает кость, а не что-то вроде «А-а-а, суканахблядь! Умираем, сука, спасайся! А-а-а!!!» Бедренные кости поставить было легче всего, потому что кость толстая и простая, но способная выдержать нагрузку до полутора тысяч килограмм. Только это полная херня, если сравнивать её со сталью, применённой Ворлундом. Он, конечно, погорячился вчера, заявив, что его поделка будет в сотни раз прочнее, чем кости человека, но был близок к правде. Если это действительно рессорная сталь, то она будет, примерно, в десять раз прочнее кости. А если учесть, что внутри наших стальных поделий нет никаких трубчатых полостей для костного мозга, прочность будет ещё выше. Пока я тут занимаюсь монтажом, Ворлунд делает для Волобуева точную копию костей рук и ключиц с лопатками. После ног вмонтировать руки будет сущей безделицей, если действовать аккуратно. Следом за бедренной костью заменил большеберцовую и малоберцовую кости, а затем пришла пора завершающего штриха, самого важного и трудоёмкого. – Левую стопу, – протянул я руку. Сухой передал мне металлический протез, после чего начался настоящий секс. Наращивание хрящевой ткани было медленным, а нужно было хрящей очень много и не везде, поэтому заклинание приходилось неустанно контролировать, чтобы не лишить Волобуева возможности ходить. Я вспотел, несмотря на два работающих вентилятора, так как был предельно сосредоточен на работе. Ещё, через двачаса работы, оказалось, что с правой таранной костью Ворлунд слегка накосячил, поэтому случилось двадцать минут простоя, пока кузнец устранил несоответствие. Хорошо, что я не начал её монтаж, а предварительно проверил! Хотя надо было тщательнее проверять при приёмке готовых изделий… Последовательно сращивая ткани, устанавливая сосуды в правильных местах, я закончил обе ноги Волобуева. +22 единицы опыта Новый уровень +20 очков навыков +5 к «Големостроению» Значит, замена костей на сталь тоже можно считать строительством големов… Хороший знак. – Ну-ка, встань, – приказал я Гене. Волобуев сел на столе и посмотрел на свои ноги. Опершись на стол, он сдвинулся и слез на пол. В местах сочленения металлических деталей размещены толстые слои суставной ткани, взаимодействующей с альбедо и от этого регенерирующей, поэтому проблем с истиранием суставов не будет. Пусть машина служит долго… – Походи, – дал я следующий приказ. Гена сделал несколько шагов, пробуя свои ноги на прочность, затем ещё несколько, а после обойдя всю прозекторскую по периметру. Сработало, значит… Пока он ходил, я закинул 20 очков навыков в «Биомеханику». Надо равнять все навыки до одинаковых величин, потому что только так можно нащупать что-то новое на стыке навыков. – Ложись обратно, – велел я слегка модифицированному немёртвому. – Теперь очередь рук… – Я стал сильнее, господин? – спросил он. – Да, Волобуев, ты стал сильнее, – улыбнулся я ему. – Но ложись на стол, ведь работа ещё не закончена.Артур Конан Дойл, «Этюд в багровых тонах»
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 30 августа 2021 года// – М-хм… – перелистнул я страницу папки. – М-хм… Московых озаботился тем, чтобы дать мне полное представление о людях, которых мне предстоит принести в жертву. Видимо, какие-то бихевиористические исследования моей личности, проведённые на основе моей биографии, следов в Сети, комментариев, оставленных под какими-нибудь произведениями, моих взглядов на некоторые вещи, озвученных мною когда-то, но уже позабытых. И такой подход сработал бы когда-то раньше, до того, как я стал тем, кем являюсь сейчас. Абсолютно плевать, кто эти люди. Абсолютно всё равно, что они сделали или не сделали. Этическими вопросами и рефлексией я заниматься не намерен – они помогут, пусть и ценой жизни, спасти десятки тысяч, обитающие в окрестностях. Придётся замарать руки, но я это сделаю. – Родину предали, значит? – посмотрел я на мужичка, больше похожего на среднестатистического бухгалтера, чем на ФСБшника. Очки в роговой оправе, некогда аккуратный костюм, рубашка которого заляпана запёкшейся кровью, синяя шея, видимо, его душили верёвкой, а также несколько ссадин на лице – чувствуется обработка, причём в стиле олдскул, то есть банальное избиение и удушение. Не то, чтобы я был специалистом по пыткам, но изобретать ничего нового не нужно: дозированно колотя кулаками подвешенного за руки человека, можно получить все необходимые ответы. Вся эта хрень с капающими на темечко каплями, пытками огнём, водой, ржавыми шипами – это когда у экзекуторов слишком много воображения и мало мозгов. Человеческое тело не предназначено для того, чтобы его методично избивали, зато грамотное избиение не такое травматичное, как прижигание или уколы ржавыми шипами. А ещё человек, давший все необходимые показания, может восстановиться и продолжить свою жизнь, пусть и хреновую. Но, думаю, не исключено применение электрического тока, воды с полотенцем и шума. Когда по нервным волокнам проходит ток, зажигающий их как новогоднюю ёлку, тоже очень быстро вспоминаются различные факты. Мужичок, известный как Борис Петрович Калюков, ничего не ответил. Уже смирился с тем, что его ждёт. Правда, он даже представить себе не может, что будет дальше… – Грузите их в клетки, – приказал я. По пять человек в клетке, каждая клетка в прицепе квадроцикла. Скоро едем в одно неприметное местечко, где для пленников всё закончится очень печально. Вместе с бедолагами к нам приехал специальный костюм, предназначенный для максимального ограничения свободы носителя. Что-то подобное было в фильме «Такси», не помню в какой именно части, на главном злодее, которого потом чуть не утопили, воткнув шланг с водой в разъём. Только здесь всё кустарно армировано сталью, а также оснащено большим количеством колец для крепления жертвы к каким-либо поверхностям. Одевать ублюдка в костюм было тяжело, потому что мы не сразу разобрались в инструкции, в той части, где было написано о калибровке под рост жертвы. Вообще, идеально было бы заковать ублюдка в стальной ящик, но тогда нельзя будет знать наверняка, ушёл ли дух голодной зимы в поисках нового тела, а костюм максимальной безопасности позволял отслеживать всё в режиме реального времени. Солнышко припекает, но вендиго это совершенно не парит – мёртвому плевать на климатические условия. Он стоит посреди клетки, раскоряченный на толстых цепях, закреплённых в бронзовой клетке. Двигаться он не может, потому что кевларовый костюм армирован высокопрочными композитными стержнями, а также дополнительно усилен снаружи сталью, как я уже и говорил. Полковник Московых сообщил, что эта хреновина не обладала всеми этими нюансами в виде композитных стержней и стального армирования, так как предполагалось, что в этом будут возить особо важных заключённых, то есть обычных живых людей. Он также сказал, что его снаружи не пробить крупнокалиберным пулемётом, а порвать как-то изнутри попросту невозможно. Ещё полагался шлем, обеспечивающий полную изоляцию конвоируемого, но я не стал рисковать и не надел его на ублюдка. Ведь нам его ещё кормить как-то… – Точно не поедешь? – спросил я у Эстрид. – Не хочу иметь с таким ничего общего, – ответила та. – И ещё раз… – Не отговаривай, – попросил я. – Кто-то должен это сделать. Опасно, с какой стороны ни посмотри, хреново, аморально и так далее, но у меня нет иного выбора. Если Судьба думала, что я зассу принять решение, то она сильно ошиблась. – Судьба не ошибается и не думает, – вздохнула некромистресс. – Все твои действия предопределены и просчитаны, ты ничего не решаешь. – Вот, кстати, ты так и не объяснила мне, – вспомнил я. – Что такое «Удача»? – Зримое отражение того, какие у Судьбы на тебя планы, как я думаю, – вздохнула Эстрид. – Я не знаю об этом почти ничего – мне никто не объяснял, а потом я не особо интересовалась. Но это не то, что ты под этим понимаешь. Ты путаешь «Удачу» с везением и невезением, но это не оно. – То есть, кирпич… – начал я. – Не начинай, – прервала меня Эстрид. – Прошлого раза не хватило? – Хватило, – покачал я головой. – Но если всё это предопределено, то от моих слов и мыслей нет никакого толку, а везения и невезения просто нет, потому что всё равно всё случится, а я на это никак не влияю. В детстве я как-то услышал о фатализме. Дескать, всё предопределено и ты ни на что не влияешь, думаешь, что влияешь, но не влияешь. Повзрослев, я возвращался к этому вопросу в своих думах, но уже с применением возросшей эрудиции, после чего был склонен с этим согласиться. А потом это перестало меня парить и я бездумно погрузился в жизненный поток. Но вновь меня настигла Судьба, создающая так много вопросов… – Я не знаю… – вздохнула некромистресс. – Найди кого-нибудь более осведомлённого, чтобы узнать больше. – Ладно, не будем задерживаться, – решил я. – А то ещё передумаю… Поехали на четырёх квадроциклах с прицепами: три с клетками, а один с пассажирами – Волобуевым, Пападимосом, Папандреу и Лебедякисом. Волобуев, кстати, качественно отличается от остальных – у него теперь стальные руки и ноги, что нашло своё отражение новой его особенностью.
Ф.И.О.: Волобуев Г еннадий Алексеевич Статус: немёртв Уровень: 51 Опыт: 4920 Следующий уровень: 5000 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Т елосложение 16 Ловкость 12 Восприятие 9 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 137 Искусство (игра на свирели) 5 Особенности: Твёрдая кость Твои кости на четверть состоят из чужеродного, но очень прочного металла. +1 к «Телосложение»
То есть Волобуев стал на одну единицу «Телосложения» сильнее, причём только за счёт того, что я заменил ему кости, не добавляя мышц и так далее. Спасибо, так неожиданно и приятно! Очень приятно… Но ладно, Судьба с ними, с неожиданными бонусами. Впереди нас ждала долгая дорога! Взревели моторы, таящие в себе по сорок неутомимых лошадок, после чего мы тронулись в путь. За рулём первого квадроцикла сидел я, впервые управляющий нечто подобное. Вторым управляла Гнетая, отдыхавшая за морем и катавшаяся по пустыням на квадроциклах. Третий находился под управлением Нудного, знакомого с принципами управления транспортным средством и, когда-то в детстве, катавшегося по деревне на старенькой «Яве». А вот четвёртым АМ-1 управлял Сухой, тоже умеющий водить, но, почему-то, делающий это даже менее уверенно, чем я. Правда, квадроциклы эти были просты в управлении, если не давить газ на все деньги, поэтому наша мотоколонна поехала по бездорожью, увозить одиннадцать жертв к месту казни. Задачей было найти место, где люди и сами, без острой необходимости, жить не станут. И такое было. В двухстах километрах от Адрианополя имелось нехорошее местечко, о котором ходит недобрая слава. Что-то о призраках, злых духах… Самое оно, думаю. Пулемёт системы Хайрема Максима был установлен в тележке с моими ребятами, заправленный водой и готовый к бою. Патронов мало, но достаточно, чтобы отбиться от какой-нибудь заразы. СВТ-40 вооружены я, Нудной и Гнетая, а Волобуев, Пападимос, Лебедякис и Папандреу держат в руках винтовки Мосина. Брать кого-то ещё я не стал, хотя у нас было по дополнительному месту на каждой «Тульчанке», за водителями. Нахрена брать лишний груз, расходующий не бесконечное топливо? Ехали со скоростью около двадцати-тридцати километров в час, что, по местным меркам, просто молниеносно. А когда по пути встретился древний торговый тракт, почти заросший травой, мы сумели повысить скорость до пятидесяти-шестидесяти километров в час. Вновь почувствовать давно забытое ощущение скорости – это бесценно. До пункта назначения, указанного на старой карте окрестностей, добрались ближе к семи часам вечера. Ночью устраивать ритуал было бы большой глупостью, так как хрен его знает, что на это скажет Жёлтая луна, как известно, усиливающая магический фон. Разбили лагерь, я лично выставил охранение и положил Нудного за пулемёт Максима на специально замаскированном посту. В отличие от некоторых особо одарённых, я на военной кафедре не спал, потому что узнавать такие вещи было интересно. И пусть медиков учат не так, как в других институтах, но даже того, что я там узнал, хватает для организации достойной встречи любым ночным визитёрам… Спать лёг у костра, закутавшись в спальный мешок. Мы прихватили шикарный ужин, приготовленный Скучным, чтобы дать пленным достойную последнюю трапезу. Эти люди, мужчины и женщины, были апатичны и пассивны, видимо, их окончательно сломали профильные специалисты. И если даже Московых посчитал их полностью бесполезными, значит, они рассказали всё, но этого было недостаточно. Видимо, действительно мелкие сошки, не успевшие зайти в своей шпионской деятельности достаточно далеко. – Хайле-Гале, Парабубер… – тихо напевал Пападимос, мерно затачивая короткий меч. – «Хали-Гали», «Паратрупер», – не смог не поправить я его. – Хали-Гали? – спросил немёртвый. – Пара… трубер? Паратрупер. Что это такое, господин? – Это… – я задумался о том, как бы ему всё это объяснить. – Это такие штуки, созданные для развлечения людей – аттракционы. Люди садятся на места в аттракционе и он начинает крутиться и вертеться. – А зачем? – не понял Лукас Пападимос. – Это необычные ощущения, так как мозжечок человека… – начал я, но затем понял, что начинаю углубляться в никому не нужные подробности. – От того, что человека крутит и вертит, у него появляется ощущение бабочек в животе – ты ведь ощущал нечто подобное когда-нибудь? – Да, – ответил Пападимос. – Когда с крепостной стены в ров упал. Действительно, в животе будто бабочки были… – Вот, люди в моём мире готовы платить деньги, чтобы испытать это ощущение, – улыбнулся я. – А о чём песня? – спросил немёртвый. – Об атрасонах? Атракционах? Нет, аттракционах? – Песня о любви, – ответил я. – Разделена на два периода жизни поющего – когда ему десять лет и когда шестнадцать. Он копил деньги, чтобы купить себе велосипед, это такая штука, на которой у нас катаются дети и не только, очень отдалённо похожая на наши квадроциклы. И потом этот мальчик повстречал девочку, в которую влюбился, после чего потратил все накопленные деньги на катание на аттракционах. – Неразумно, – покачал головой Пападимос, после чего посмотрел на «Тульчанку». – Я бы отдал много денег за такое и никакая баба бы меня от этого не отвратила… – Ребёнок, – пожал я плечами. – Дальше этому же мальчику уже шестнадцать, он копил деньги на мопед – это уже чуть более похожая на наш квадроцикл штука, стоящая существенно дороже детского велосипеда. Но он вновь встретил эту же девочку, которая позвала его на вечеринку… – Что такое «вечеринка»? – спросил Пападимос. Остальные немёртвые, даже мои одномиряне, внимательно слушали нашу беседу. – Это когда люди собираются вечером в каком-нибудь доме, пьют алкоголь, разговаривают и беседуют, – объяснил я. – И на этой вечеринке девочка отдалась мальчику, что поющий сравнивает с катанием на аттракционах. А потом девочка бросила этого мальчика и он загрустил, запомнив всё это до конца своих дней. – То есть она обманула его? – нахмурился Пападимос. – Она ему ничего не обещала, поэтому обмана не было, – вздохнул я. – Он сам на это пошёл. – Честь девочки была попрана, – сообщил нам Лебедякис. – Не пристало добропорядочным девам отдаваться до брака… – Это другой мир, другие порядки, – пожал я плечами. – Не надо осуждать людей за то, что у них всё иначе. – Так и людоедов оправдать можно, господин, – резонно отметил Лебедякис. – Сами знаете, – махнул я рукой. – Но песня хорошая, я считаю. – Можешь включить ещё раз, господин? – попросил Пападимос. – А, ладно, – решил я, доставая смартфон. – Где там она была… Засыпал я под белорусский гаражный рок.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 31 августа 2021 года// Вторник, как говорят блогеры Пейсбука, это лучшее время, чтобы постить контент. Почему так? Я не блогер, я не знаю. Но я некромант, поэтому уверяю вас, что вторник – это лучшее время, чтобы совершить ужасный ритуал, который изговняет окрестности, в радиусе пары километров, скоррапченной некроэнергией. Да-да, всё в этом мире можно скорраптить, даже некроэнергию. Потому что некроэнергия изначально нейтральна, как витаэнергия и энергии стихий. Любую из этих энергий можно наполнить новым содержанием и/или изговнять. Сегодня я покажу вам, как можно изговнять некроэнергию… Солнышко светит, птички поют, но не очень уверенно – они чувствуют, что, как минимум, с половиной людей, снующих по лужайке, что-то сильно не так. – Стелите полиэтилен! – приказал я немёртвым. – Готовьте маркеры и порошок! Скоро начинаем! Осмотрев будущие жертвы и проверив состояние вендиго, почувствовавшего запах жареного и ставшего активным, я тоже влился в активную работу. А вообще, не понимаю, почему именно это место, под руинами старинного замка, считают проклятым. Тут же прямо ништяк! Даже немного жаль, что придётся делать то, что мы задумали… Полиэтилен был расстелен – нежелательно усугублять и без того паршивую ситуацию кровью скверно умерших жертв. Мы и так тут нагадим так, что все туристы вместе взятые столько не нагадили, а впитавшаяся в землю осквернённая мёртвая кровь не добавит в эту местность ничего хорошего. Вот если забрызгаем ею тут всё, тогда да, жди, что из этой залупы полезут настоящие кошмары сумрака человеческого подсознания… Но мы-то не дураки, поэтому придумали решение! Полиэтилен сложим, кровь разольём по канистрам и сварим её прямо на костре, до полного испарения. Тоже не прямо адекватное решение, но лучше у меня нет. Вендиго, разглядевший, что происходит на лужайке, забуйствовал, заскрипел сталью и бронзой клетки. Быстро деться никуда он не может, нужно ведь время, чтобы покинуть своё тело. А ещё ему нельзя уходить в пустоту – в Адрианополе было дохрена тел, в которые можно было переехать на ПМЖ, а тут вокруг вообще ничего нет, даже костей. «Виновника торжества», то есть вендиго, поставили в центре будущего ритуального круга, прямо с клеткой, потому что мало ли. Перед тем, как вытаскивать жертв из клеток, я приказал напоить их бутилированной водой – там присутствует неплохая доза фенобарбитала[22], поэтому принимать смерть эти дабл-адженты будут спокойно и умиротворённо. Доза ударная, поэтому некоторые из них уже начали засыпать. – Так, усугубим немножко ситуацию… – достал я смартфон и начал искать нужный трек. Заиграла медленная и очень атмосферная музыка.
♫ Спят усталые игрушки, книжки спят ♫
♫ Одеяла и подушки ждут ребят ♫
♫ Даже сказка спать ложится ♫
♫ Чтобы ночью нам присниться ♫
♫ Ты ей пожелай: «Баю-бай!» ♫
Глава девятнадцатая. Хайрем Максим желал доброго дня
«Неужели ты думаешь, что потери бывают только вещественные? Нет, есть потери худшие – потери духовные. Теряются и чистые помыслы, и хорошие желания, и доброе поведение; и людям, потерявшим всё это, всегда бывает скверно».//Фема Фракия, у руин древнего замка, 31 августа 2021 года// – Фу, блядь… – больше для проформы произнёс я, вынимая из брюха ещё живого человека толстую кишку. Это был худой паренёк, лет двадцати пяти, одетый, до начала ритуала, в чёрный спортивный костюм от «Abibas». Перед началом ритуала я вколол ему мощную дозу обезболивающих, пригасивших его и без того пригашенное фенобарбиталом сознание. Всё как в фильме ужасов поджанра «боди-хоррор»,[23] потому что вот этот паренёк лежит, блаженно улыбается, я, как доктор Менгеле, вытягиваю его кишки наружу, чтобы связать их кишками других жертв, в крепкий узел, аккурат возле вендиго. Поэтому я и говорил, что это дерьмовый ритуал, противоестественный, против человеческой природы. Но делать его надо. И никто мне спасибо за это не скажет, хотя следовало бы. До этого пришлось отрезать языки жертв, выколоть им глаза, а также просверлить несколько отверстий в черепах – таковы требования ритуала. Вендиго бесновался, пытался порвать ФСБшный костюм максимальной безопасности, но это выше его сил, так как передовой композит и кевлар – это лучшее, что может быть использовано для удержания людей и нелюдей. – Трепыхайся, пташка! – нервно усмехнулся я. Кишки были дотянуты до клетки, аккурат по расчерченным линиям. А вы знали, что тонкая кишка человека имеет длину в интервале от 2,2 до 4,4 метров? Ну, это, возможно, было в учебнике по биологии за восьмой класс. Но вы знали, что если речь идёт о трупе, то длина тонкой кишки может достигать 5–6 метров? Я этот факт узнал в институте, но на практике проверил в бюро судебно-медицинской экспертизы – из-за отсутствия мышечного тонуса тонкая кишка неплохо растягивается. И вообще, термин «тонкая кишка» отсутствует в анатомической номенклатуре, потому что различаться тонкая и толстая кишка начинает только у трупа, а в живом состоянии у обеих этих отрезков кишечника примерно одинаковая толщина и их хрен различишь. Но мы-то патологоанатомы, поэтому для нас всё очевидно… – Сонсуза кадар каранлик! – возгласил я, непрерывно дёргая пальцами, то есть исполняя сложную заклинательную последовательность. – Öле йемини битир! Тела блаженно улыбающихся безглазых жертв начало бить в лихорадочных конвульсиях, а я увидел процесс осквернения некроэнергии, которая корраптилась прямо в области сердец жертв, причём настолько интенсивно, что это сопровождалось визуальными проявлениями. Множественные чёрные точки отлетали от грудных клеток, как при горении пластика. Точки были полуматериальными, являя собой скоррапченные частицы некроэнергии, пребывающие одновременно в двух мирах. Правда, мы ничего не знаем о втором мире, причём не только мы, а вообще все учёные-некроманты, некоторые из которых всеми силами стремились туда попасть. Возможно, это иное измерение, возможно, это изнанка мироздания – никто не знает. Но мы знаем, что там другая некроэнергия, смешивающаяся с нашей отечественной некроэнергией, и при этом меняющая её свойства на крайне негативные. Хорошо, что процесс этот конечен, а не нечто вроде ионизирующего излучения… Я посмотрел на небо – над нами чёрные облака, полные молний и воды. Я это предвидел, поэтому вокруг полно деревьев, чтобы отвести молнии, коими этот мир попытается прекратить происходящий беспредел. – Аксам йемейны баслайин! – продолжил я крутить пальцы в букву Зю, отчётливо осознавая, что вот прямо сейчас точно уже нет дороги назад. – Усюк олсун! Хосчекал вотан! По протянутым кишкам потянулась коррапт-некроэнергия, медленно продвигаясь по волокнам, будто бы нехотя… – Кровь! – скомандовал я. Немёртвые взяли ведёрки и начали обливать вендиго, стараясь зацепить и растянутые кишки. Тела жертв окутались чёрным свечением, что выглядело сюрреалистично и невероятно. Вы когда-нибудь видели чёрный свет? А я вот вижу… Но так витаэнергия, согласно начерченным идеограммам ритуального круга, перерабатывается в некроэнергию, после чего последняя соприкасается с другим измерением и корраптится, после чего двигается по кишкам к клетке, где взаимодействует с относительно свежей кровью, создавая анал-карнавал вокруг вендиго. Последнему это сильно не нравится. Дух голодной зимы пытается выбраться и свалить подальше, с тщетной надеждой быстро найти себе новое тело. Но метаться уже поздно, потому что коррапт-некроэнергия окутала клетку и начала видоизменять бронзу, кровь и всё содержимое. Как обычно, метаморфозы не несли ничего хорошего, поэтому истончающийся металл клетки очень скоро начал стонать от нагрузки. Композит и кевлар поддались, что удивительно, первыми, поэтому вендиго довольно рано освободился от оков. – Нудной, по ногам ему! – приказал я. Несколько раз щёлкнул затвор пулемёта Максима, приведённого в боевой режим, после чего раздалось две очереди, надёжно перерубившие вендиго ноги. Чудовище не смогло устоять и повисло на креплениях. Процесс ещё не завершился, поэтому вендиго должен физически пребывать в поле действия коррапта. Поднялся сильный ветер, после чего пошёл дождь. А затем, буквально за минуту, с небес спустился белый туман. Видимость слегка упала, поэтому я взял СВТ-40 наизготовку и приблизился к клетке. Клетка превратилась в тень себя – неустойчивая структура из паутинообразной решётки, будто это сплёл очень терпеливый и творческий паук. Смотрю внутрь – в паутинной клетке лежит вендиго в стеклянном костюме, местами разрушенной. Кевлар, металлокомпозит и сталь преобразовались в стекло или что-то подобное, ничуть не скрывая иссохшего тела вендиго. Что там дальше по схеме? А дальше надо завалить ушлёпка, лишённого своих способностей. И это я сделаю прямо сейчас… Навожу СВТ-40 на тело вендиго и начинаю стрелять. 7,62×54 миллиметра – это очень мощный патрон, а ещё у этой самозарядной винтовки длинный ствол, 625 миллиметров, поэтому оружие ощутимо лягается, несмотря на мою феноменально высокую характеристику «Телосложение». А что бы было, используй я такое оружие с 5 единицами «Телосложения»? Сломало бы ключицу? Громкие и хлёсткие выстрелы, отразившиеся от неровностей рельефа и вернувшиеся эхом, резанули по ушам, но я больше следил за реакцией вендиго. Прозрачный костюм максимальной безопасности не разбился на осколки, как я подспудно ожидал, а повёл себя как оргстекло, то есть обзавёлся пулевыми отверстиями и покрошился. Параллельное измерение – это какое-то противоестественное дерьмо… Но больше всего меня удивило то, как отреагировало на попадания тело вендиго – он начал буквально вытекать из пробоин. Я проморгался, посмотрел снова. Нет, он действительно вытекает. Голова вендиго, его торс по брюхо, полностью вытекли нездорового вида серой массой, растёкшись по полиэтилену. Я извлёк из винтовки опустевший магазин и зарядил новый. Полковник Московых выдал мне три винтовки СВТ-40 и двенадцать магазинов, чтобы я мог провести не очень долгий бой. Но и за это наше сердечное и чистое спасибо. – Нудной, шарахни по нему из Максимки! – приказал я. Резко похолодало, а туман стал гуще. Мне от всего этого, сука, не по себе. Так, почему Нудной не стреляет? Поворачиваю голову к позициям Нудного, но ничего не вижу – туман стал непроглядным. Решив, что происходит что-то нехорошее, примыкаю штык к винтовке и опускаю забрало шлема. Мне всё это сильно не нравится… Двигаюсь к позиции Нудного, но по пути замечаю кое-что странное – тел принесённых в жертву нет на месте. Как в дешёвом фильме ужасов, тела исчезли и это должно добавить саспенса… – Нудной, отзовись! – приказал я. – Волобуев, Пападимос, Папандреу, Лебедякис, Гнетая! Но никто не отзывался. Прикидываю, что трупы жертвенных ФСБшников экстренно восстали и как-то обезвредили моих ребят… Вижу пулемёт Максима, подхожу поближе. Из-за непроглядного тумана я даже не могу разглядеть, что происходит у меня под ногами. Приходится нагибаться, чтобы хоть что-то различить. Обойдя позицию пулемёта, я задеваю ногой что-то металлическое. Сгибаюсь в три погибели, поднимаю забрало и вижу, что у пулемёта лежит Нудной. – Нудной, – позвал я, потормошив немёртвого. – Нудной! Никакой реакции… Тут мне в спину прилетает мощный удар, выбивающий воздух из лёгких и винтовку из рук. Сгруппировавшись в полёте, отмечаю резкую боль в заднице, после чего перекатываюсь, чтобы быстро встать на ноги. Из оружия только ПМ в кобуре и небольшой походный нож. Кончар остался дома, так как я думал, что винтовки за глаза хватит, чтобы разобраться с кем угодно… Выхватываю пистолет из кобуры, взвожу его и начинаю искать обидчика. Но из-за тумана не вижу даже прицела своего Макарова. Что за аномалия, м-мать её?! При следующей атаке неизвестного я уже успел выхватить движение, поэтому сразу же открыл огонь от бедра. Четыре выстрела сделать успел, а затем меня снова сшибло. Не знаю, попал ли, но атака резко прекратилась и я вскочил на ноги. В грудь что-то давило, я опустил взгляд и увидел вмятину – кто-то херакнул меня чем-то острым, но недостаточно бронебойным, чтобы преодолеть реконструкторскую броню. Задумался о перезарядке пистолета, но решил, что с такой скоростью врага больше трёх-четырёх выстрелов сделать не удастся. Начинаю двигаться, чтобы выйти из проклятого тумана на открытое пространство. Снова мелькнул силуэт, снова разряжаю в него пистолет. И опять удар, но уже в левую ногу, правда, по касательной, со скрежетом металла. Поднимаюсь на ноги и бегу. Только вот не знаю, куда бегу, потому что после этих охуительных кувырков потерял ориентацию в пространстве. Вспоминаю, что у меня, вообще-то, встроенная карта есть, поэтому быстро открываю её, приближаю на максимум и вновь отлетаю от удара. На этот раз прилетело в спину, которую начало ощутимо колоть. Отмечаю для себя, что между ударами интервал примерно десять-пятнадцать секунд, но это не точно. По приближенной карте вижу, что я в некоем круглом белом пятне, имеющим радиус около десяти метров. В принципе, если побегу на запад, очень скоро выберусь из него и… – Ах ты, мразь, сука! – прорычал я, вновь отправившись в полёт. – Ух! Контакт с землёй был болезненным, но без переломов и вывихов, слава Плети… Тьфу! Какая, нахрен, Плеть?! Вновь поднявшись, продолжаю бег и буквально кожей чувствую, как меня отпустило из очень гнетущей и душной атмосферы. Оглядываюсь и улавливаю среди тумана мрачные человеческие силуэты. – На тебе, сука! – выпустил я в ближайший силуэт несколько игл смерти. Раздалось болезненное шипение, имеющее в тоне оттенок инфразвука, заставивший волосы на моей жопе невольно встать дыбом. Ничего не происходило секунд пять, а затем из тумана в меня полетел пулемёт Максима. Увернуться полностью не удалось, потому что неизвестная тварюга швырнула его с хорошей начальной скоростью, но я всё же получил не всю запасённую оригинальным снарядом кинетическую энергию, сумев подставить только левую руку и плечо. – А-а-а! Ах ты, сраная дешёвка!!! – выкрикнул я. – Я тебя уничтожу!!! Левую руку точно сломало, но в этом мире это максимально удачное совпадение, что это увечье доводится лечить мне – я самый лучший врач в радиусе тысячи километров! – Блядь… И как мне крутить пальцы с пистолетом в руках?! – воскликнул я. Пришлось рискнуть и поместить пистолет обратно в кобуру, после чего браться за исцеление повреждения. – А-а-ах! – выкрикнул я, когда первое заклинание подействовало. Оно позволило собрать разбитую кость в былое положение, причём самым негуманным способом. – М-м-м, блядская ты образина… – процедил я сквозь зубы, после чего начал накладывать малое исцеление. – Давай! Сука! Давай! Не с первого раза, но я повторил последовательность, после чего перелом начал стягиваться. Боль не прошла, она никогда не уходит быстро, но теперь я точно знал, что могу использовать левую руку. Рывком перевернув пулемёт, бегло осмотрел его исправность – лента удержалась в при ударе об меня, но это Максим, а не какая-то хрен: у него даже крышка ствольного короба не открылась, хотя легко могла. Пулемёт взведён и готов к бою. Я залёг за него и начал высматривать в тумане хоть какие-нибудь признаки противника. В описании ритуала ничего не написано о тварях, в которых превратятся принесённые в жертву. Ничего важного упустить я не мог, потому что действовал в точном соответствии с инструкцией, поэтому полагаю, что зря мы выбрали злачное местечко… А может, в те времена, когда писался учебник, магическая обстановка была другой и некроманты прошлого тупо не знали, что такое вообще возможно. Хорошо, что не пиздануло магическим взрывам, скажем спасибо блядской Судьбе, что она не устроила мне чего-то ослепительно яркого и бризантного. – Спасибо, блядская Судьба! – выкрикнул я, подняв взор к небу. Цинк с пулемётной лентой был практически не израсходован, поэтому у меня есть возможность немножко пострелять. И я решил бить тупо в туман, на уровне человеческого туловища, стоящего прямо и ждущего идеального момента, чтобы взять Алексея Душного за жопу. – Врёшь, не возьмешь! – заорал я, поднимая предохранительный рычаг и зажимая рычаг спусковой. Окончание моего яростного вопля потонуло в пулемётном грохоте. Резал туман очередями, стараясь не задеть своих ребят, которые лежат сейчас, возможно, окончательно мёртвые… Стараясь не думать о грустном, заливал область белого тумана смертоносными пулями, которые, как мне кажется, за сто тридцать один год своего существования, успели убить представителей каждого этноса на планете Земля. Из тумана начали раздаваться ужасающие вопли, яростные и, в то же время, болезненные. И, наконец, первая тварь проявила себя, встав на край туманного облака. Теперь я мог разглядеть представителя зараз, устроивших мне незабываемые моменты: тощая фигура, с длинными руками и ногами, маленькой головой, с большими, светящимися чёрным светом, глазами и маленьким ртом, размещённом на аномально узкой челюсти. Руки гуманоидные, но с острыми шипами на локтях, а вот ноги выгнуты обратно, как задние лапы антилопы или лошади. Вместо человеческих ступней у твари некие аналоги копыт, только широкие и с шипами на таранной части. Кожа серая, но с неестественными белыми полосами на груди, формирующими замысловатый узор. Переведя прицел на определённо напрашивающуюся жертву, я открыл огонь. Длинная очередь срезала ублюдку его сраную башку, после чего декапитированное тело упало в туман. +0 единиц опыта Спасибо, нахуй! Воды в кожухе дохрена, я не успел перегреть ствол, поэтому меня ограничивает только количество патронов в цинке. Заглядываю в цинк – есть ещё, примерно, две трети содержимого. Зверское оружие убийц, а не пулемёт… Если вам кто-то будет заявлять, что пулемёт Максима безнадёжно устарел и его уже нельзя применять в вооружённых конфликтах, так как Хайрем Максим изобрёл своё легендарное детище аж в 1883 году, шлите этих людей куда подальше! Это чудовище с успехом применяется в войнах XXI века и отказываться от неё никто не собирается! Потому что патронов к нему накоплено сотни миллионов, а самих пулемётов наклепали столько, что нашим внукам хватит вдоволь настреляться во внуков, но не наших. Отправляя в туман серии по пять-семь патронов, я, наконец-то, кого-то нащупал. +0 единиц опыта Почему эти ушлёпки ничего не стоят? Твари такой силищи должны были поднять меня минимум до сотого уровня сразу, а вдобавок доставить сюда влюблённую в меня сисястую эльфийку-магичку модельной внешности, обладающую заклинанием захвата сознания любой жертвы, чтобы я всех нагнул и поработил! А тут – сплошное разочарование, нахрен… Ещё очередь, ещё и ещё. Но рыбка больше не ловится. Херакс! По пулемёту ударило крупным камнем. Ах, суки!!! Моего Максимку!!! Камень не смог сделать нихрена, только прицел сбил, но я-то запомнил точное направление, откуда прибыл камень. Очередь. Рёв, но не яростный, а жалобный. Попал, но не убил. Видимо, чаша терпения неизвестных тварей иссякла, потому что они помчались прямо на меня, решив нарушить границы тумана. – Да-а-а, смерть!!! – заорал я. От ленты осталось хрен да нихрена, но должно хватить… +0 единиц опыта +0 единиц опыта +0 единиц опыта +0 единиц опыта +0 единиц опыта +0 единиц опыта Пулемёт, вполне ожидаемо для меня, поглядывающего на ленту, прекратил стрельбу. Никаких тебе сухих щелчков, возникающих у девайсов, обладающих подвижным затвором, а просто внезапная тишина и всё. – А-а-а-а!!! – яростно заорал я. – Идите сюда, на!!! Вынув из ножен свой бытовой нож, я кинулся на оставшихся в живых тварей. Осталось их всего две, но обе покоцанные. Припомнил, сколько раз меня награждали аж нулём опыта, после чего понял, что награждений было восемь. Если добавить сюда ещё двоих, то выходит десять, что совпадает с числом пожертвованных ФСБшников. Совпадение? Не думаю! Схватка в ближнем бою выходила ожесточённой. Твари пошли в контратаку, увидев, что я лишь один, а их аж двое. Пусть раненые, пусть у одного нет руки, которую, как я понимаю, с живодёрской филигранностью отчекрыжило парой кучно лёгших пуль, но зато двое. Ловко увернувшись от сельского апперкота единственной рукой, я воткнул нож, по самую рукоять, в висок первой твари. Зная о том, какими живучими бывают эти ублюдки, я задержался и провернул рукоять, получил некое уведомление, а вслед за ним и болезненный удар в бочину, вновь выбивший из моих лёгких воздух. – Кха! – сумел издать я звук. Броня почему-то плохо защищает от сокрушительных ударов этих ублюдков, потому что, по ощущениям, у меня сломалось несколько рёбер. Опадая, как осенний лист, в сторону, я удержал рукоять ножа и утащил его за собой. Но оружие не выдержало испытания и показало, что оно не оружие, а китайская хуйня, сломавшись в районе рукояти. Перекатываюсь в сторону и умудряюсь уклониться от падающих копыт твари. Копытца бесполезно взрыхлили грунт, а я уже вскочил на ноги, сразу же рванув на врага. Единственный мой шанс – это партер. У уёбка просто не может быть навыков борьбы, поэтому я сейчас устрою ему шоу на фри хандред бакс! Повалив на землю довольно тяжёленького и крепкого индивида, я начал заламывать ему правую руку, закручивая её за неожиданно шипастую спину ублюдка, царапающую мою кирасу. – Фоккин слэйв! – прокричал я и приложил сверхусилие, чтобы вырвать руку из суставной сумки. Получилось даже лучше, чем я ожидал: рука сильно сопротивлялась потому, что суставная сумка была какой-то хитровывернутой, но когда её ресурс прочности исчерпался, рука с хрустом прошла неестественным путём и лишилась всей функциональности. Тварь заорала громко, но мне похер, ори на здоровье. Ловким манёвром перехватываю левую руку, попытавшуюся достать меня когтями, но бесполезно поцарапавшую мне левую сторону шлема. Тут, конечно, посложнее, потому что тварь знает, что будет со следующей рукой и никак не хочет отдавать мне её. Но техники у бедолаги нет никакой, а у меня есть техника борьбы немёртвых, входящая в состав «Пляски Смерти». Беру левую руку противника на излом, а своими ногами блокирую его ноги. Прикладываю очередное усилие и выдёргиваю левую руку из сустава, грубо разрывая при этом мышцы и нервные волокна. – Дип дарк фэнтези, бой… – прошептал я, хватаясь за вертящуюся из стороны в сторону голову ублюдка. Ломать шею – это тяжело и трудно. Если не знаешь как. Хрусть! +0 единиц опыта Я поднялся на ноги и оглядел поле битвы. Максимка парил из открывшейся крышки наливного отверстия. Вглядевшись, я понял, что пароотводная трубка была надёжно забита землёй и травой, поэтому пару просто некуда было деться, кроме как вышибить крышку. Ведь когда я перестал стрелять, раскалённый ствол продолжал нагревать и испарять воду. Всё тело ломило. Рёбра причиняли острую боль при любом движении торса, а левая рука, судя по всему, вновь сломалась от недюжинных усилий. Туман, к слову, начал постепенно оседать и рассеиваться, а это верное свидетельство того, что я победил. Я тоже осторожно осел на землю и достал из поясной сумки пачку сигарет «Майор Уайт» и зажигалку. – М-мать твою, Судьба, – произнёс я, закурив крепкую сигарету и вновь посмотрев голубое небо. – Всего один труп с неба, а сколько геморроя, да? И у тебя обязательно есть для меня что-то ещё, ведь так? Ох, как я вымотался за это утро. Надеюсь, ребята не передохли окончательно, а просто в отключке. Вот докурю – пойду узнавать…Эпиктет
Глава двадцатая. Хвостатый террор
Не грусти. Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.//Российская Федерация, г. Владивосток, 19 августа 2021 года// – Как же так?! – раздражённо прокричал Савол, вновь понюхавший миску. – Звони этим тварям и требуй, чтобы привезли замену! Это не лосось! – Написано, что это лосось, – устало вздохнула Валентина Горенко. – Неужели тебе так важно? – Это сёмга! – возмущённо ответил Савол. – А должен быть лосось! Мерзкие смерды! За что плачены деньги?! – Во-первых, платила я, а не ты, – резонно отметила Валентина. – А во-вторых, неужели тебе это так важно? – Тебе-то всё равно! – махнул лапой Савол. – А есть это мне! Значит, обманули меня! Ниалль, есть что-нибудь из особо убойных проклятий с мучительной и долгой смертью? Завалим их всех! – Эй-эй-эй! – подняла руки Валентина. – Не надо никого валить! Давай я закажу корм у другой фирмы и мы просто забудем об этом, окей? Савол отвернул морду от миски и посмотрел на самку человека. – Я джентльмен, – заявил он. – И не терплю, когда меня обманывают! Контроль качества ваших производств оставляет желать лучшего, если они позволяют такое обращение с потребителями! И пусть местные коты слишком тупы, чтобы почувствовать разницу, но я-то не тупой! Я требую достойного отношения, иначе буду бороться за это! – Савол, друг, – заговорил Ниалль. – Это ведь такая ерунда… – М-м-м, – процедил Савол, сдерживаясь от резких слов, он ведь джентльмен. – Ладно, пусть так! Но тогда сегодня же вечером выезжаем на склад! Нет времени! Ситуация может стать необратимой в любой момент! Мы и так долго провозились со сбором ингредиентов! Что действительно было удобно в этом мире – это доставка всего необходимого. Если человеку было лень поднимать жопу с дивана и куда-то идти, он мог, через смартфон, заказать всё нужное и просто дождаться прибытия курьера, который всё купит и принесёт. Но когда заказ нетипичен, курьеры начинают сбоить и задерживать доставку. Впрочем, это лучше, чем лично мотаться по городу с Валентиной… Склад, арендованный братом Валентины, идеально подходил для ритуала, так как вокруг не было никого, кто мог случайно попасть под воздействие ауры прорицания и узнать много чего лишнего. Нежелательно, чтобы о конце этого света знал кто-то ещё. – Мне надо на работу, – вздохнула Валентина. – Тогда вечером, – решил Савол. – Но чтобы точно, без этих ваших брачных игриш… Вчера, по характерному запаху, коты узнали причину задержки Валентины и Елизаветы – они нашли где-то место и занялись сексом, после чего приехали домой растрёпанные, но довольные. А тут на носу конец света. – Хорошо, – кивнула Валя. – Ладно, телевизором пользоваться умеете, комп включён – не скучайте. Она ушла на работу, а Савол сел на диван перед телевизором и начал листать каналы лапой. Так как утро, часто показывали мультфильмы – любопытное изобретение людей,предназначенное для развлечения, как кино и видеоигры. Смысл последних от Савола ускользал, но он не был ханжой, поэтому допускал, что развлечением может быть всё, что душе угодно: чтение книг, просмотр фильмов, художественная стрижка растений, рисование картин, поднятие мертвецов, тёмные искусства… Хотя последнее – это больше профессия, потому что даром там ничего не даётся. Поначалу легко, как и в любом деле, но дальше всё сложнее и сложнее. Например, ритуал прорицания – это высший уровень, потому что из-за малейшей ошибки можно получить либо неполную, либо недостоверную информацию о будущем. Ошибаться нельзя, ибо конец света они с Ниаллем не переживут. Не здесь. Интернет подробно описал Саволу, как здесь ведутся войны и какие есть средства на крайний случай. Алексей Душной объяснил ему концепцию ядерного оружия не слишком подробно, но даже тогда он ужаснулся в душе, а теперь, когда он знает, сколько именно ракет имеют стороны противостояния, какой урон они могут нанести и куда они, скорее всего, будут бить… Мир надо спасать. Не факт, что это будет ядерное оружие, но у Савола было ощущение, что это будет именно оно. Впрочем, вечерний ритуал всё покажет. По телевизору шёл мультфильм о неких детях, ходящих в школу и обучающихся разным премудростям. – Выключи эту дрянь, – сказал Ниалль. – Лучше включи тот мультфильм, который мы смотрели вчера ночью. Савол рассудил, что действительно, образовательные мультфильмы про детей – это не то, что нужно, но и мультфильм о том, как некий кот Томас безуспешно пытается поймать мышь Джерри – это не то, что стоит сейчас смотреть. Впрочем, были и другие записи, «скачанные из Интернета» Валентиной. Научно-популярные программы, исторические и документальные фильмы – всё это было интересно Саволу, который уже нашёл себе несколько идей для патентования в родном мире. Первое, что он обязательно запатентует – это крекинг нефти! Надо будет хорошо вложиться в реализацию этого проекта: купить достаточное количество рабов из людей, чтобы они начали работать на его нефтевышках – схемы и чертежи нефтевышек и нефтеперерабатывающих заводов он старательно записывал и зарисовывал в дневник, чтобы потом найти мастеров, которые изготовят всё это в металле. К сожалению, технологии XXI века в его мире не воспроизводимы, поэтому он потребовал у Валентины собрать ему материалы по нефтедобыче и нефтепереработке XIX и XX веков, но та огорошила его новостью, что всё это и не только это, она уже собрала для Душного. «Хитрый ублюдок…» – с улыбкой подумал Савол. – «И не сказал ведь». Это упростило его задачу, так как уже не нужно было узнавать всё самостоятельно, а достаточно было полистать распечатанные Валей документы, где всё было разделено на логические блоки, с этапами реализации и взаимной зависимостью. Пороховое оружие Савол тоже запатентует, потому что, после просмотра трёх фильмов в жанре «Боевик», им было сочтено, что зря он недооценивал этих людей. Штурмовые винтовки, пулемёты, гранатомёты – всё это требовало недоступных в его мире технологий, поэтому их внедрение невозможно, а патентование бессмысленно. Но некоторые образцы простого оружия могут сковать мастера-невольники, например, различные однозарядные винтовки, многоствольные пушки и так далее. Всё записано и не будет забыто Саволом. Но это маловажное приобретение, которое можно и не реализовывать, так как следующее открытие сделает Савола самым богатым котом в Протекторате… Лазеры. Маги огня будут ссаться от страха, когда Савол продемонстрирует то, что обнаружил в этом мире. Свет – это один из подразделов магии огня, даже не второстепенный, а третьестепенный. Потому что никто не видит в нём потенциала. А потенциал никем не увиден потому, что свет – это, на самом деле, не то, за что его принимают маги огня и все остальные. Местная цивилизация точно установила, что свет – это не некая энергия, исходящая из источников пламени, а волна… «Я куплю целый квартал в столице», – мечтательно улыбнулся Савол, нажимая на кнопки пульта. … или некий поток фотонов. Савол ещё не до конца разобрался, но даже базовых знаний, даваемых тут в школе, хватает, чтобы перевернуть все протекторатские школы магии огня, лишив их всех преимуществ и исторически сложившегося особого статуса. «Савол – первый маг света…» – подумал кот, облизнувшись. И они давали такую сверхценную информацию детям! Детям! «Ах да, тут же нет магии стихий…» – вспомнил Савол. – «Детишки людей просто неспособны воспользоваться таким даром». А Савол способен. И воспользуется. Так причём здесь лазеры? А при том, что местным людям нужны всякие сложные устройства, чтобы обеспечить накачку лазера, а Савол и, в принципе, любой дурак, не спавший на занятиях в магической академии, может воспроизвести все процессы, необходимые для создания лазерного луча, в формуле заклинания. Он уже начал работу и вычисления, но это потребует времени. Достаточно одного чистого рубина, чтобы создать твердотельный лазер высокой мощности. Так как лазер – это излучение, никакие магические щиты, кроме физических и очень толстых, не способны его остановить. У гвардии Протектората просто внезапно исчезнет защита, вздумай Савол её истребить. Оружие обещает быть всепобеждающим и неотразимым, потому что нет во всех мирах существа, двигающегося быстрее скорости света… Для ношения рубина нужно нечто обычное и удобное. Савол решил, что это будет огранённый камень на золотой цепочке, чтобы можно было выпускать лучи в любой удобный момент. Нужно будет экранировать тепло, но это чисто технический вопрос, ответ на который давно уже есть в любой мало-мальски годной книге заклинаний. Самое смешное – люди пока не имеют источника энергии, достаточного, чтобы превратить лазеры в компактное и удобное оружие, а у Савола есть магия, которая позволит реализовать это оружие в виде безобидного камешка на цепочке… Но иллюзий кот не питал. Он понимал, что стоит у людей этого мира появиться компактному источнику питания, как прогресс поскачет галопом: все теоретические прототипы вдруг обзаведутся рабочими образцами, они побросают своё стремительно устаревающее огнестрельное оружие прошлого века и начнут делать сначала комбинированное, а затем чисто лазерное оружие. А там и до плазменного недалеко, до ионного – один фантастический фильм, а также дополнительные материалы к нему и несколько десятков статей в Интернете, позволили Саволу кое-что понимать в вопросе. Всё, что сейчас удерживает человечество от стремительного рывка – это отсутствие достаточно компактного и ёмкого источника энергии. Но это проблема человечества, а не Савола. Он уйдёт на Родину, займёт там достойное место и будет безбедно жить, пока не состарится и не умрёт. Десятки, нет, сотни наложниц, возможно, жена из знатнейшего рода – Ала из дома Акеф или Бетерза из дома Шезар. Но это он будет выбирать, с оглядкой на то, насколько сильно будут готовы раскошелиться их матери. Размышляя о том, как же замечательно он будет жить, когда минует кризис и можно будет вернуться домой, Савол смотрел научно-популярный фильм о космической программе СССР. Так и день прошёл.Льюис Кэрролл, "Алиса в стране чудес"
//Российская Федерация, г. Владивосток, склад, 19 августа 2021 года// Валентина не пришла. Елизавета очень волновалась, но телефон её пассии был отключен, на сообщения она не отвечала, а иных способов связи у местных людей нет. Это могло бы стать причиной для откладывания ритуала, но Савол и так считал, что они сильно задержались со сбором ингредиентов и подготовкой теоретической части правильного ритуального октагона, наиболее эффективного в этом мире. Поэтому они заказали такси и приехали на арендованный склад, где ещё вчера расклеили ленту и заготовили всё необходимое. – Курицу под нож, – приказал Савол. – Через десять секунд вторую. Через пятнадцать третью. – А это обязательно? – спросила Елизавета. – Обязательно, – ответил Савол. – И смотри, чтобы не сбежали! Провалиться мы себе позволить не можем! Протыкай сразу череп, а не перерезай горло – так она точно умрёт и выделит жалкие крохи витаэнергии. Итак… Начали! Убей курицу! Синхронный взмах передних лап Савола и Ниалля, а затем яркая вспышка линий ритуального октагона. Для начертания октагона Савол хотел использовать местную соль, потому что она тут прямо шикарная, чистая и однородная, но Елизавета предложила превосходящую соль альтернативу – самое дорого сухое молоко из местного супермаркета. Оно однородное, мелкое и отлично прилипает к двухсторонней клейкой ленте, из которой и был начерчен октагон. Идеограммы, содержащие алгоритм ритуала прорицания, были начертаны внутри октагона, но не сухим молоком, а сахарной пудрой – Савол мог отследить качество прохождения ритуала, чтобы установить разницу между двумя порошками, но было у него предчувствие, что разницы не будет или она будет незначительной. В центре ритуального октагона лежал драгоценный камень с шеи Елизаветы. Это простенькое гагатовое ожерелье она купила в антикварном магазине, на некоего Гоголя. Отдала она за него жалкие сто двадцать рублей, так как антиквар не считал его большой ценностью. Девица призналась, что купила ожерелье только потому, что оно подходило к её тогдашним серьгам и браслетам. У людей этого мира в свободном обращении находятся наполненные некроэнергией артефакты, а они даже не знают, что именно носят. Савол так и не смог понять, что это за ожерелье и где его использовали, но понимал одно – в непосредственной близости его умирало много людей. И умирало систематически. Предсмертно кудахтнула курица, напитав октагон ещё одним скачком витаэнергии, которая тут же была преобразована в некроэнергию и пошла по идеограммам. Октагон полностью сгорел, в воздухе завоняло жжённой бумагой, а затем вспыхнули идеограммы, причём с интенсивным выделением белого дыма. Елизавета быстро села на пол, приняв удобную позу со сложенными ногами. – И… началось! – возгласил Савол, увидевший, что дым наполнился прорицательским дурманом. – Расслабляйте мозги… Полное спокойствие и пустота мыслей… Медленно… Спокойно… Ненавязчиво… Пропускаем… Пропускаем… Пропускаем в себя дым… М-м-м-м-м-м-м-м… Он заурчал, настраивая всех присутствующих на нужный лад, не забывая глубоко вдыхать прорицательский дурман. Перед закрытыми глазами он увидел волну воды, вышибившую его из тела и отправившую в чёрную безграничную неизвестность. – Смерть этого мира… Как он погиб… – прочитал он замогильным тоном. – Смерть этого мира… Как он погиб… Почему он погиб… Почему он погиб… Чёрная неизвестность не двигалась, но зато двигались некие объекты на периферии зрения. Савол не управлял своим «полётом», потому что этим нельзя управлять – прорицательный ритуал сам ведёт прорицателя. Завтра утром будет сильно болеть голова, но чего не сделаешь ради спасения мира? Эйфория захлёстывала Савола с головой, но он держался в фокусе, чтобы не упустить важные моменты. Вдруг, прямо из периферии, в сознание Савола влетел калейдоскоп образов, который начал замедляться, пока совсем не остановился. Замер образ с видом на планету Земля. Видна вся Евразия, а также часть Африки. Ничего не происходило, Савол ничего не понимал, но терпеливо ждал прояснения, ведь оно обязательно должно быть. Просто потому, что прорицание ничего не показывает просто так. Резкое приближение к Земле, куда-то к Северному полюсу, а затем к Америке. Отдаление, затем снова приближение. И тогда Савол разглядел то, что так старательно показывает ему прорицание. Сотни огненных копий взметнулись в космос, а затем нырнули обратно в плотные слои атмосферы. Копья летели к земле, часть из них сожгли, но многие достигли адресатов. И на этих местах возникли небольшие грибки. Ядерные. Картинка метнулась дальше, демонстрируя ещё больше огненных копий, тысячи, многие тысячи… Человечество истребляло само себя ракетами, пыталось сбивать их и запускало всё новые и новые. Города стирались с лица Земли, рушились небоскрёбы, падали лесные массивы, поднимались волны, а в Америке, спустя неопределённое время, начался форменный ад, потому что восточное побережье смыло гигантской волной воды, причиной которой послужило несколько десятков подводных кораблей, показанных Саволу прорицанием. Корабли взрывались на глубине, поднимая пятисотметровые волны, заходящие глубоко за побережье, смывая всё на своём пути. Жить там больше нельзя, потому что радиоактивное заражение истребляет гражданское население без разбору на своих и чужих. Савол увидел короткий отрезок из далёкого будущего этого мира, где каждый третий ребёнок рождается мёртвым, потому что мутации не оставляют ему и шанса на жизнь. «Это люди готовы сделать с собой?» – подумал Савол. Но затем он резко прекратил думать, потому что это чуть не сбило настрой и едва не обрушило ритуал. Среди радиоактивных руин сражались люди. Не военные, без знаков различия, но с оружием. Самые желанные товары – консервные банки и бутилированная вода. Но города по всему миру быстро пустеют, потому что кровопролитный ад, разверзшийся в них, пожирает десятки тысяч людей в секунду. Все воюют против всех, еды внезапно становится слишком мало, а голодные люди – это совершенно не то же самое, что люди сытые. Мышление у них другое, просыпаются инстинкты диких обезьян, у которых крайне мало своих, но полно чужих вокруг. Страх, помноженный на голод и жажду, равен жестокой войне всех против всех. Подавляющая масса людей погибла не от ударов ядерных ракет, а от санитарной катастрофы, наступившей после. Теперь Савол понимал, почему этого оружия боятся даже сами люди. И теперь он тоже боится. Этого не должно появиться в Протекторате. Но показ «как» был закончен. Прорицание начало показывать «почему». И «почему» находилось в Москве – понимание этому пришло как-то само собой. Уточнение – некий «Институт криминалистики ФСБ». Там причина. Они проводят ритуалы из тёмных искусств, следят за самыми значимыми фигурами мировой политики, шантажируют, вычленяют предателей, создают их сами, проводя сложные комбинации по скармливанию дезинформации – сложность взаимодействия различных политических структур сродни подобным в Протекторате. Ещё одно подтверждение того, что эта цивилизация не уступает, во многом, даже самым величественным державам Трибунала… Единственный шанс – уничтожить этот Институт и ряд функционеров, задействованных в этом деле. Но даже так риск уничтожения этого мира всегда будет сохраняться… А ещё он увидел Валентину, сидящую в одной из камер, размещённых в подвале этого Института. Но не сегодня, а через три-четыре дня… А ещё он увидел довольно улыбающуюся куклу Душного, провожающего взглядом уходящие в портал сотни деревянных ящиков, набитых пулемётами, автоматами, миномётами и боеприпасами… Запал временного прорицательного дара иссяк. Савола резко дёрнуло и зашвырнуло обратно в его тело. Он открыл глаза и понял, что лежит на холодном бетонном полу и пускает слюну. Ниалль тоже лежит и блаженно пускает слюну, растёкшуюся небольшой лужицей. Елизавета Машко, аналогично котам, лежала на полу и глупо улыбалась. – Я буду жалеть об этом завтра… – протянул Ниалль. – Но это было божественно… – Лучше не привыкать, – посоветовал Савол. – Вставайте, нам нужно идти. Валентина сегодня не приедет.
//Российская Федерация, г. Владивосток, квартира Горенко, 19 августа 2021 года// – Что мы поняли? – оторвал Савол голову от миски с водой. От дурмана возникла жажда, причём настолько сильная, что они едва дотерпели до дома. – Я почти ничего не понял, – признался Ниалль. – Оружие страшное, конечно, но как с этим связаны те люди, бесстыдно подглядывающие за другими людьми? Идентичных прорицаний никогда не бывает, потому что каждый участник видит что-то своё, сильно зависящее от личности, но обязательно на ту же тему. Детали отличаются, показанное отличается, но всё о том же. – А я поняла всё, – вздохнула Елизавета. – Американцы просто больше не имели другого выхода, кроме как закончить всё ядерными ударами. Их страну ведь начали захватывать без войны. Пророссийские политики в конгрессменах – это ведь безумие. Поглощение корпораций, шпионы прямо в Пентагоне, Госдепе – страна плавно переходила на внешнее управление… Может, лучше предупредить их? – С ума сошла?! – воскликнул Савол. – Надо кончать Институт! Всех, кто знает о ритуалах, заклинаниях и возможности создавать порталы в параллельные миры! Была ещё одна причина не позволять этим силовикам творить то, что они сейчас творят. Технологии. Если Душной получит могущественное оружие и начнёт захватывать тот мир, им обязательно заинтересуются агенты Трибунала. И они увидят следы из другого мира. А если Трибунал узнает, что творится на Земле и что тут достигнуто… Этому миру, в таком случае, недолго находиться под Печатью Трибунала. Информация не должна просочиться наружу. Патенты не будут стоить ничего, если здесь окажутся эксплораторы Трибунала. Всё ценное, что тут есть, технологии, знания – всё это будет высосано и выжато досуха, безапелляционно, без признания действующих патентов и лицензий. Тогда Савол так и останется котом-джентльменом средней руки, без сотен наложниц, знатной жены из древнего рода, без личного квартала в престижном районе столицы… Это можно было бы воспринять как ущерб для Душного, ведь он не получит своё оружие. Но это лишь на первый взгляд. Потому что Савол, уничтожив людей, сотрудничающих с Алексеем, фактически спасёт его. Потому что Трибунал не придёт, если Алексей не будет светиться. А единственный способ для того, чтобы он так и остался незаметной фигурой – не допустить получения им высокотехнологичного оружия. Да, это похоже на спасение партнёра от печальной и мучительной гибели в руках дознавателей Трибунала. – Но почему? – не поняла Елизавета. – Я считаю, что надо предупредить их, чтобы не делали то, что делают… – Сама веришь, что они остановятся? – с усмешкой спросил у неё Савол. Самка человека задумалась. – Ты прав, конечно, нас не послушают, – нехотя признала она. – Но должен быть другой способ! – Из моего опыта войны с неразумными людьми… – произнёс Ниалль. – Они понимают и уважают только террор. Савол, после просмотра ряда научно-познавательных программ о доисторических временах, понимал, что неразумных людей не бывает. Это либо не люди, либо разумные, третьего не дано. А тех, кого они принимали за неразумных – это лишь первобытные люди. Никто просто не разбирался, сочтя подробности о примитивных расах, не имеющих цивилизации, недостойными детального изучения. Вероятно, коты тоже не сразу стали разумными, ведь есть археологические свидетельства того, как первобытные коты обитали в лесах, порабощая полезные виды и насмерть борясь с конкурирующими. Так что, вполне вероятно, что Протекторат уничтожил уже сотни миров, где теоретически возможно было появление чего-то вроде подобной людской цивилизации, с чудесами не магии, но науки, а также сокрушительным оружием массового поражения, приближающимся по силе к богам. Но их уничтожали, заселяя освобождённые планеты колонистами и уволенными рабами. Насколько иным бы стал Трибунал, опечатывай он все подобные миры? Менее безопасным – вот это уж точно. – Так дадим же им его… – решительно произнёс Савол.
Глава двадцать первая. День знаний
Нельзя, чтобы трупы валялись на дорогах – это плохо для бизнеса.//Фема Фракия, у руин древнего замка, 31 августа 2021 года// – Просыпайся, сладенький… – легонько потрепал я Пападимоса по щеке, что не повлекло за собой никаких эффектов. – Подъём, блядь!!! Увесистая пощёчина дёрнула немёртвую голову, после чего Пападимос открыл глаза. – Господин, – произнёс он. – Это что за херня? Сон на боевом посту?! – возмущённо начал я, но затем добродушно заулыбался и протянул руку. – Шучу! Вас, ребятушки, почему-то вырубило. Как оно было, кстати? Пападимос принял руку и встал на с трудом держащие его ноги. Похоже, будто его нокаутировало и он вырубился. Надолго. – Я ничего не помню, – признался немёртвый. – Будто свет померк, а потом ты хлопнул меня по лицу. Туман окончательно рассеялся, оставив после себя белёсые капли на палой листве и зелёной траве. Поле прошедшего боя представляло собой разбросанные трупы потусторонних тварей, моих ребят, валяющихся в живописных позах, нашего хлама и, как жемчужину композиции – паутинную клетку со стеклянным костюмом, пробитом в десятке мест. Покойный вендиго окончательно вытек, так как одна из пуль попала в левый ботинок костюма. Больше всего вендиго содержалось в правой ноге, ниже уровня мотни. Собственно, задача выполнена, мы победили, ур-р-ра! Правда, не радует меня всё это… Как всегда, в рот, через пищевод, желудок и кишки всё прошло, а вышло из жопы. И вроде бы успех, но осадочек… Да, это я просто ною. Потому что мне больно: рука, залатанная малым исцелением, всё ещё болела, повреждения грудной клетки тоже не позволяли о себе забыть, а три таблетки кетанова ещё не подействовали. Рёбра я собрал, предварительно скрепил, но нужна квалифицированная помощь, чтобы всё срослось правильно и без тяжёлых последствий. Самолечение не принесло мне опыта, потому что, как я понимаю, ничего серьёзного я не устранил и награждать меня не за что. – Ага, ясно. Начинай собирать лагерь, – приказал я Пападимосу. – А я пойду поднимать остальных… Гнетая лежала в неудобной позе, распластавшись на ящике с медицинским инструментарием. Пробуждаю её парой оплеух и поднимаю на ноги. В себя она пришла лишь спустя десяток секунд стояния. – Иди помогать Пападимосу, – приказал я ей. В ходе беглого осмотра заметил, что в неё попало несколько пуль, но броня их не пропустила – вероятно, пули это были рикошетные, отразившиеся от твёрдых объектов местности. Потому что я точно знаю, что ни один тип доспехов, которые у нас есть, не выдержит прямого попадания пули 7,62×54 миллиметра. Кстати, в юности, когда читал про патрон 7,62×54 мм R, думал, что «R» – это «Russian», типа, иностранные басурмане так называют наш патрон, но оказалось, что это означает «rimmed», то есть «рантовый». И этот рант означает выступающую закраину, расположенную на жопе гильзы. Как можно заметить, современные патроны выступающей закраины не имеют, потому что под безрантовые патроны гораздо удобнее делать автоматическое оружие и проще конструировать магазины. Взять, например, мою СВТ-40… Я подошёл к месту, где меня нехило так шарахнули, и поднял свою винтовку, сразу же отсоединив магазин. Вот, яркий пример того, о чём я говорю.[24] Чуть трапециевидная форма магазина свидетельствует о том, что конструктору нужно было куда-то девать эту закраину, доставшуюся от царя. Резоны делать фланцевый патрон у царских конструкторов тоже были, но время шло, условия менялись и патрон создал некоторую порцию проблем для конструкторов будущего. Впрочем, с проблемами успешно справились… выпустив промежуточный патрон для штурмовых винтовок и ручных пулемётов. А на станковых пулемётах решили полностью отказаться от магазинов, которые так и не удалось довести до приемлемой надёжности, перейдя на ленточное питание, как дед Максим завещал. Самозарядная винтовка отлично перенесла падение, ну, не зря она с достоинством пережила Великую Отечественную. Повесив её на плечо, я пошёл приводить в сознание остальных. Лебедякис, когда я его обнаружил, уже стоял на четырёх костях и потерянно тряс головой. Пару раз шмякнув его ладонью по щекам, я привёл его в чувство и отправил помогать грузить наш лагерь. И остальных тоже нашёл, в разном состоянии. Потрепало нас, конечно. Немёртвые ходят потерянные, в полусомнамбулическом состоянии, я тоже хреново перенёс ритуал и чувствовал слабость пополам с болью от ран. Жаль, что нихрена не дали за всё это… Но хорошие дела редко вознаграждаются, поэтому хрен бы с ним. Я это делал для высшей цели, я как Бэтмен, нет, как Супермен! Ведь высший героизм – это тот, о котором никто не узнает. И никто не скажет мне спасибо за то, что я сделал. Но зато я буду знать. Я самодостаточная личность, поэтому мне будет достаточно сказать себе мысленно: «Лёха, ты хороший человек!» и успокоиться. – Трупы мутантов-ниндзя в прицепы! – распорядился я. – С паршивой овцы хоть шерсти клок… Узнаю, что там у них внутри, может, получу какие-нибудь ценные сведения. А нет – просто тщательно задокументирую всё увиденное и узнанное, для будущих поколений. А если подумать, то вендиго для этого ритуала не обязателен… Ведь этот ритуал изначально служит для кратковременного пробоя канала в параллельное измерение с научными целями, но смекалистые некроманты использовали его для избавления от вендиго. И от вендиго мы отличненько избавились, но получили в нагрузку десять трупов потусторонних существ. И очень хорошо, что были использованы «нулёвки», то есть люди, просуществовавшие в нашей хреновой реальности менее трёх суток. А ещё лучше, что не использовались люди, достигшие высоких уровней. Если в телах «нулёвок» эти мутанты чуть не накидали мне на орехи, то страшно представить, что будет, если потусторонние твари получили бы тела персидских солдат, как я изначально планировал… Сам того не планируя, Московых, вероятно, спас мне жизнь. Зарычали движки «Тульчанок» и мы рванули в обратный путь. Тряска меня практически убивала, бередя раны, но отлёживаться я себе позволить не могу, потому что за городом всегда небезопасно.«Подпольная империя», Енох Томпсон
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 31 августа 2021 года// – Запирайте ворота! – скомандовал я, когда последний квадроцикл заехал в город. Наконец-то дома… Ну, наконец-то как дома… Проезжаю к городской площади, затем на улице Равноденствия направо, а там прямая до моего нового дома. – В холодильник уродов, – приказал я, указав на трупы иномирных чудовищ. – Потом все на осмотр, будем вас латать. Войдя в дом, начал искать Эстрид. Некромистресс нашлась на третьем этаже, в нашей спальне. Она смотрела какой-то фильм на ноутбуке, лёжа на двуспальной кровати, с полноразмерными наушниками на голове. Картина прямиком из XXI века, ха-ха… – Привет! – поздоровался я с ней. – Здравствуй, Алексей, – отложила она ноутбук. – Как всё прошло? – Долго рассказывать, – вздохнул я. – Но могу рассказать, если ты поможешь мне с переломами и синяками. – О-о-о, всё настолько серьёзно? – встала она с кровати. – Да не то чтобы серьёзно, – ответил я. – Но пришлось подраться и пострелять. Мы спустились на кухню, где Скучной уже готовил ужин. Я снял доспехи, а Эстрид открыла коробку с медикаментами, после чего начала меня латать. – Переломов очень много, – оценила она повреждения. – Тебя сбила машина? Насмотрятся фильмов всяких, ха-ха… – Хуже, – усмехнулся я. – В общем, началось всё с того, что мы действовали по инструкции… Рассказ вышел не таким долгим, как мне казалось, потому что впечатлений у меня было с запасом, а описать произошедшее, если успокоиться, можно в трёх-четырёх предложениях. – И ты привёз потусторонних чудовищ прямо сюда? – с неодобрением спросила Эстрид. – Они точно мёртвые, – ответил я. – Мне дали по ноль опыта за каждого. – Будто «нулёвок» убивал? – хмыкнула Эстрид. – Ну, да, исходные тела ведь у них были от твоих соотечественников. – Думаю, как чуть-чуть передохну, займусь вскрытием тел, – сказал я. – Вдруг будет что-то полезное? – Едва ли, – покачала головой Эстрид. – Хотя, если они настолько сильны… – Вот из-за этого я и тащил их сюда, – произнёс я. Дальше некромистресс занималась залечиванием моих ран. «Малое исцеление» – это не всё, что есть у нас из медицины. Есть ещё и «Среднее исцеление» – заклинание, требующее существенно больше некроэнергии, а также времени на исполнение. «Большое исцеление» некромантам недоступно, так как магические каналы должны быть приспособлены к прогону витаэнергии, а не чего-то прямо противоположного. И даже предыдущие типы заклинаний у нас получаются гораздо хуже, чем у специализированных магов. Например, «Малое исцеление» от мага жизни, скорее всего, срастило бы мне поломанные кости, а не просто скрепило их неустойчивыми костными образованиями. Спустя десяток минут я начал чувствовать себя гораздо лучше. Раны срослись, не оставив даже шрамов – магия, м-м-мать её… – Нам надо поговорить, Алексей, – заговорила вдруг Эстрид. Ой-ой. Такие же интонации в этом «нам надо поговорить, Алексей» я слышал от одной своей бывшей девушки, которая решила, что наши отношения больше не могут продолжаться, ведь ей надо жить дальше, а студент-медик третьего курса – это не тот человек, который обеспечит ей жизнь в том понимании, которое она подразумевает. – Только не говори мне, что нам надо расстаться, – вздохнул я. – Мне надо в Таеран, – произнесла Эстрид. – Я должна отомстить за род Брандов. – Это обязательно делать сейчас? – спросил я. – Ты ведь понимаешь, что бросаешь меня в уязвимом положении? – У тебя скоро будет очень много оружия, – вздохнула некромистресс. – Это я буду в уязвимом положении, уйдя сейчас. – Назови мне истинную причину, – попросил я. – Тебе выгоднее было дождаться, пока я получу хоть какое-нибудь количество оружия, после чего уговорить меня пойти с тобой, чтобы взять этот Таеран. В чём истинная причина? Эстрид отвернула взгляд. Значит, истинная причина есть. – Тебя сложно обмануть, – вздохнула она. Такое обычно говорят обманутым людям. – Итак? – спросил я. – Дело в том, что ты проклят, Алексей, – произнесла Эстрид. – Одна единица «Удачи» – это признак того, что Судьба тобой недовольна и ничего хорошего тебя не ждёт. Тебя и тех, кто рядом с тобой. – М-хм… – хмыкнул я. – Ты ведь понимаешь, что с момента переноса сюда, твоя жизнь была наполнена неприятными и смертельно опасными событиями? Я устала так жить, Алексей. До встречи с тобой моя жизнь не была легка, но зато была куда спокойнее. Я не слишком часто рисковала жизнью, не подвергалась столь частым нападениям, а я выросла и жила в Серой пустыне! Понимаешь? – Понимаю, – вздохнул я. Нет, я её действительно понимаю. Потому что я тоже жил спокойной жизнью, безопасной и понятной, до тех пор, пока не оказался здесь. Здесь со мной, с самого начала, происходил какой-то пиздец. И если немёртвым по барабану, они очень стоически относятся к жизненным коллизиям, потому что не живут, то вот на Эстрид это всё влияет. И даже отправившись в Серую пустыню она будет в большей безопасности, чем со мной. Но то, что я это всё понимаю, не значит, что я могу спокойно это принять. – А как же чувства? Отношения? – спросил я. – Это не значит ничего? – Значит, – ответила Эстрид. – Но мне будет безопаснее подальше от тебя, Алексей. Ты должен это понимать. В груди зрело знакомое ощущение – гнев. Но я, приложив усилие воли, сдержал его, не позволив влиять на меня. Сам не заметил, как скрипнули зубы. – И как ты планируешь уходить? – спросил я. – Если ты не будешь мне мешать, – начала Эстрид, – то я подниму несколько мертвецов и пойду на северо-запад, где располагается Таеран. С обретёнными знаниями мне будет нетрудно нарастить достаточную для взятия города силу. А в удалении от тебя я, наконец-то, смогу сделать это в спокойствии и без отчаянной борьбы за выживание. – Ясно, – произнёс я. – Давно это задумала? – После того, как твоя «Удача» опустилась до единицы, – честно ответила Эстрид. – Тогда мне стало ясно, что Фатум не отступится, пока ты не умрёшь. – А потом я стану личем или высшим умертвием… – покивал я. – Ты точно станешь личем, – покачала головой Эстрид. – А они не помнят былой привязанности. Они не знают, что такое родство, любовь и дружба. Тогда мне точно конец. И я прошу тебя не терзать себя по поводу нашего расставания. И это тоже понятно. Если моей идеей станет не возвращение домой, а месть Эстрид за обиду, ей точно конец. – На всякий случай, тебе лучше взять квадроцикл, – предложил я ей. – И ехать не в Таеран, а куда-то сильно севернее или южнее, или западнее, или восточнее. Я не должен знать. Чисто на всякий случай. – Я благодарю тебя, – улыбнулась она мне, после чего потянула за руку. – Пойдём наверх… – Ты не помогаешь мне отпустить тебя, – произнёс я, но поддался. Поднявшись на третий этаж, мы вошли в спальню. Эстрид медленно разделась, обнажила красивые груди примерно третьего размера, затем сняла обтягивающие штаны, а после иномирные трусы, присланные ещё операми. Пах она брила, благо, у нас полно безопасных бритв. Быстро разоблачившись, я встал перед ней, а она положила свои руки мне на плечи. Это будет как в последний раз. Скорее всего, это и есть наш последний раз.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 1 сентября 2021 года// День знаний, значит? Эстрид уехала рано утром. Вчера ночью мы нагрузили ей припасов, две винтовки Мосина и пятьсот патронов уехали вместе с ней, а также комплект латной брони. Это вещи, за которые могут убить, конечно, но очень скоро она будет не одна. Найдёт по дороге трупы, поднимет их и будет в большей безопасности. Кстати, после того, как некромистресс уехала, на связь вышел полковник Московых, сообщивший, что я должен принять партию грузов – прибыли титановые доспехи, заказанные для меня ещё ментами. Пять комплектов, средняя толщина пластин – 4 миллиметра. Внешне это похоже на миланские доспехи, но внутренние конструкции не имеют с ними ничего общего. Московых сказал, что оборонка сделала бы гораздо лучше, но за это придётся дать что-то ещё. А мне и эти доспехи вполне нормально. Но меня эта поставка не особо заинтересовала. Чувство потери, как у ребёнка при разводе или чём-то подобном, ело изнутри. Внешне я это старался не проявлять, но какая разница, если внутри тяжело? Поэтому я постарался абстрагироваться, с херовым успехом, а затем попытался увлечь себя разбором мертвых потусторонних тварей. В общем-то, по внутреннему составу и свойствам твари радикально отличаются от людей. Я даже не могу выделить отдельного органа, потому что за время путешествия эти мутанты-ниндзя порядочно разложились нутром, несмотря на «Мёртвый стазис» наложенный на каждого уёбка, что свидетельствует о том, что они плохо переносят нахождение вне того белого тумана и не взаимодействуют с исконно-посконными некромантскими заклинаниями. Но то, что они выскочили из него, чтобы навалять мне, это доказательство возможности их существования в нашей среде. Во всяком случае, их бы точно хватило на то, чтобы убить меня и покуролесить по окрестностям. Или у них был какой-то план, предусматривающий расширение области тумана дальше. Это была азартная игра с огнём – теперь я это понимаю. Но если бы я знал заранее… Зато вендиго больше нет! Можно жить относительно спокойно, не нервничая на тему возможности бегства из заключения смертельно опасной твари, которая ворвётся к тебе посреди ночи и сожрёт тебя целиком. Три часа поисков ещё чего-нибудь полезного – всё впустую. Ничего по-настоящему полезного у этих тварей нет. Кровь не похожа ни на альбедо, ни на цитринитас, ни на рубедо. Кровь как кровь. Мозги похожи на сыр Рокфор, то есть в дырках – но это, судя по всему, действие разложения. Одно только порадовало – мышечные волокна у них имели большой ресурс, поэтому разложение тронуло их незначительно. С холодом эти трупы взаимодействуют положительно, поэтому я срезал с иномирцев всё мясо и заложил в холодильную комнату, где работает несколько морозильников. В будущем, когда появятся подходящие кандидаты, попробую поэкспериментировать. Если поимею успех с приростом «Телосложения» – апгрейдну каждого подопечного… Расправившись с трупами, поднялся на первый этаж, вышел на крыльцо и закурил, сосредоточенно глядя вдаль, на городскую стену. Этот город мой, но стратиг ещё не ушёл. Чего-то ждёт. И надо выяснить, что ему нужно. Потому что он заявил, что будет брать Никомедию, что она ему очень нужна, но он всё ещё в Адрианополе, сидит у себя во дворце и носу не кажет. Так как жопа может выскочить неожиданно и из любого угла, я взял за правило носить латную броню и держать наготове пистолет Макарова. Пусть патронов к последнему осталось хрен да нихрена, но экономить, с риском для жизни, я не буду. – Гнетая, окажи поддержку, – попросил я, вытащив из ящика комплект титановой брони. Шлем с бронестеклом, видимость отличная, а ещё есть крепление для радиопередатчика. Радиопередатчики входили в комплект и били на дистанцию до пятнадцати километров. Координация действий гипотетического подразделения была недоступна никакой местной армии. Пять комплектов – это ведь доспехи для командиров пяти батальонов: максимум защищённости и молниеносная координация. Изначально я хотел десять, но производитель, к требуемому сроку, обещал только пять. И то мясо. Облачившись в броню из сплавов титана, я направился к дворцу стратига. – Как слышно, приём? – нажал я на поясной пульт. – Отлично слышно, господин, – ответил мне из шлемофона Волобуев. – Вот так-то лучше! – воскликнул я. – Следите за домом, а я пошёл к стратигу. – Не нужно ли охранение, господин? – спросил Волобуев. – Сам справлюсь, конец связи, – ответил я. Идти было недалеко, но броня пока что была не очень удобна, ведь к ней ещё надо привыкнуть и более тщательно подогнать ремни и крепления. – Алексей! – вышел ко мне стратиг Комнин. – Какими судьбами? – Пришёл узнать, как дела, – ответил я. – Пройдёмся? – О, у тебя новая броня? – спросил стратиг. – Не могу понять, что это за металл… – Это титан, – ответил я. – Лёгкий и неуязвимый для местного оружия. – И ты мне его, естественно, не продашь? – спросил Комнин. – Самому мало, тут уж извини, – ответил я. – Но ещё не вечер. – Скажи мне, как ты умудряешься получать всё это? – наконец-то спросил стратиг. Раньше он тоже очень хотел узнать это, но не решался навязываться ко мне с такими вопросами. У нас ведь негласное соглашение – я не лезу в его дела, а он не лезет в мои. И всем прямо нормально жилось. – У меня есть связь с моим миром, – ответил я честно. – Там есть люди, которые хотят получать что-то взамен за то, что мне нужно. Дать я могу немного, но ценность этого для них неоценима. Я получаю оружие, металлы, еду и так далее, а они получают магические заклинания из моего небогатого списка. Вот, собственно, весь секрет. – Так просто? – спросил Комнин недоверчиво. – Непросто, – покачал я головой. – Нормальных людей на той стороне пойди найди. Обычно люди там хотят власти, здоровья, могущества… Или помогать другим, улучшать жизнь окружающих и так далее – но таких очень мало. – Как и везде, – вздохнул стратиг. – Будь у меня такие возможности, я бы завоевал этот мир… – Ты и так можешь завоевать его даже с тем, что у тебя есть, – сказал я ему. – И ты это знаешь. – Но несокрушимая броня, металлы из другого мира… – стратиг мечтательно посмотрел в небо. – Работаем с тем, что есть, – произнёс я. – Когда ты, кстати, собираешься идти на Никомедию? – А знаешь, я задумался тут… – опустил взгляд стратиг. – А зачем мне Никомедия, когда можно поймать рыбку пожирнее? Я хочу пойти дальше на юг и завоевать… Тут зашипела рация. – Господин! – выкрикнул Сухой. – Тут из портала полезли люди! Вы срочно нужны, господин! – Мне надо срочно уходить, – сказал я стратигу. – Позже поговорим. И я помчался обратно домой. Судьба продолжает подкидывать в топку дерьма, но я уже почти привык к этому.
Глава двадцать вторая. Альтернативная нереальность
За бессмыслицу! За неудачи! За потерю всего дорого! И за то, что могло быть иначе, И за то – что не надо другого!//Фема Фракия, г. Адрианополь, 1 сентября 2021 года// – Вы нахрена сюда залезли, идиоты?! – заорал я. – Вы понимаете, во что ввязались?! Передо мной стояли старлей Валентина Горенко, майор Иван Точилин, капитан Степан Савушкин, старлей Леонид Маркедонов, старлей Давыд Некипелов, подполковник Георгий Кровинов и… студентка Елизавета Машко. – Емашко?! – воскликнул я. – А ты здесь какого хрена?! Все, кроме Лизы, пребывают в тяжёлом шоке, я бы сказал, что они в глубоком ахуе. – Всё такой же, – процедила она. – До последнего не верила, что ты действительно живой. – Я требую объяснения! – потребовал я, взглянув на затухающий ритуальный круг. – Здесь безопасно? – с беспокойством спросил Точилин. – Конечно нет! – ответил я. – Вы попали в очень дерьмовый мир, где шансы выживания равны нулю! Даже я, просуществовавший тут почти полгода, едва-едва свожу концы с концами! Где оружие?! Где автоматы, пулемёты, миномёты?! Где мои миллионы патронов?! – Этого не будет, – вздохнул Точилин. – Почему?! – вопросил я. – Потому что на нас напали, – ответил он. – Неизвестное существо, неуязвимое для оружия, атаковало институт криминалистики, где мы провели всё это время, из-за чего мы были вынуждены бежать в этот мир. – Мне нужно подробное объяснение, – потребовал я. – Елизавета знает все подробности, – произнёс майор. – Ведь это она всё это устроила…Георгий Владимирович Иванов
//Российская Федерация, г. Москва, 1 сентября 2021 года// – Нет другого выхода, – произнёс Ниалль и инициировал ритуал. Елизавета была не уверена, что это закончится добром, но коты и не говорили, что здесь предусматривается сценарий счастливого финала. Они призывают «Эфирного Убийцу» – существо, обитающее вне этого мира и питающееся остатками мыслей, истекающих из ноосферы. Оно способно принимать полуматериальную форму, ограничивающую её мощь, но позволяющую взаимодействовать с материальным миром. Например, убивать людей. – Я отдал целое состояние за то, чтобы придержать его на случай реальной опасности… – с сожалением произнёс Ниалль. – Сейчас мы в реальной опасности, – напомнил Савол. Они вчетвером, Елизавета, Кирич, Савол и Ниалль, наблюдали за тем, как прямо из воздуха выбирается чёрное существо, окутанное серым дымом. Оно выбралось из чего-то вроде болезненно-синего цвета портала и встало на две эфемерные ноги. Или на что-то наподобие ног. – Служимне, раб, – велел ему Ниалль. В голосе кота чувствовалась нервозность. Видно, что он сам побаивался этого существа. – Прикажи ему убить там всех, кроме вот этих вот, – Савол указал на фотографии. – Там ещё этот дядечка! – спохватилась Елизавета. – Подполковник Кровинов! Я узнала вчера, он тоже «уехал в командировку» и, похоже, сидит там же! – Фотографию его, – потребовал Ниалль. – Или личную вещь. Елизавета достала телефон и открыла на нём сайт РОВД. Фотография подполковника Кровинова была на месте, поэтому она протянула телефон поближе к эфирному чудовищу или как там его зовут… – Этого и тех, кто на фотографии, не трогать, – приказал Ниалль. – После исполнения контракта ты обязан вернуться в родные эфиры. Сам знаешь, что будет, если нарушишь договор. Чудовище пробурчало что-то невнятное. – Исполняй свой долг, – приказал ему Ниалль. Существо растворилось в воздухе. Только оптические искажения, удаляющиеся в сторону института криминалистики, свидетельствовали о том, что здесь кто-то только что был. – Я буду ненавидеть себя за это, – вздохнула Елизавета. – Это лучше, чем жрать кошек и собак в мире постапокалипсиса, – усмехнулся Савол. – Или умирать под пятой разгневанного Трибунала… – предложил альтернативный вариант Ниалль. – Мы сделали всё правильно. Это меньшее зло. Елизавета много слышала об этом «меньшем зле» и считала, что практика такой классификации одинаково паскудных альтернатив – это очень сомнительное занятие. Но сделанного уже не воротишь. – Он начал работу, – сообщил Ниалль. – Можем двигаться туда потихоньку. – А охрана? – спросил Кирич. – Они начали умирать прямо сейчас, – ответил ему Ниалль. – Слушайте, мне это не нравится, – произнёс друг Душного. – Можно я поеду домой? – Езжай, – разрешил ему Савол. – Деньгами ты уже помог, а большего от тебя и не требуется. Кирич, с которым Елизавета встретилась целенаправленно, чтобы одолжить немного денег на поездку в Москву, оказался в курсе того, что Душной жив. Точнее, он подозревал это, но Лиза подтвердила его догадки. Видимо, Алексей захотел отблагодарить друга и организовал ему подарок – пятьдесят миллионов рублей наличкой. Теперь Кирич обеспеченный человек и не нуждается ни в чём, что пришлось весьма кстати, так как у Елизаветы совсем не было денег. Да, она встречалась с Валей, которая стала очень богатенькой, но своих денег у Лизы было немного, уж точно недостаточно, чтобы полететь в Москву. Об учёбе пришлось забыть, поэтому на эту неделю она отпросилась в деканате, сообщив, что у родственников проблемы и надо срочно уезжать. Из-за хорошей репутации, заработанной за прошедшие годы учёбы, ей поверили и отпустили разбираться со своими проблемами. – Зачем ты вообще поехал с нами? – спросила Лиза у Кирича. – Я думал, надо помочь Лёхе, – неуверенным тоном ответил тот. – Но вы тут творите такое… Я не вывезу! Это точно незаконно, а у меня… Теперь его жизнь резко обрела смысл, поэтому он осознал, что ему есть, что терять. – Езжай домой, – вздохнула Лиза. – Мы сами разберёмся. – Ну, я пошёл тогда… – Кирич развернулся и побежал прочь. Елизавета решительно пошла к КПП института. В будке лежали тела военизированной охраны, а за самим КПП стояли машины, полные мёртвых людей – эфирное чудовище убивало мгновенно. Жуткая картина лежащих тел напугала Лизу, ей хотелось сбежать подальше и забыть обо всём, но она не забывала, что в здании института находится Валя, которую нужно спасти… – Надо было нам убраться отсюда подальше, – вздохнул Ниалль. – Неужели эти люди так важны тебе, Елизавета? – Важны, – твёрдо заявила та. Проникнув в институт, они начали искать подвал, где держат Валю и остальных. По пути были одни трупы. – На самом деле, любой маг, теоретически, способен остановить эфирного убийцу, – произнёс Савол, обходя тело мужчины в форме. – Но надо знать особое заклинание и хорошо подготовиться. А у вас тут даже магов нет. Жаль, что эти твари очень неохотно берутся за контракты… – То есть, это чудовище нанимают? – спросила Лиза, огибая труп женщины в сером деловом костюме. Лицо женщины искажено в гримасе ужаса, но внешних признаков насильственной смерти нет. – Ну, можно и так сказать, – произнёс Савол. – Ниалль никогда не расскажет нам, у кого и за сколько купил себе эфирного убийцу. Обычно их так тяжело достать, что они просто не продаются. А ещё я слышал, что их очень сложно контролировать. – На всякий случай, заготовлю защиту… – прошептал Ниалль. В подвал они спустились на лифте, в котором пришлось соседствовать с пятью телами. Ситуация нравилась Елизавете всё меньше и меньше. Они совершили ошибку, даже несмотря на то, что стоит на кону… – А вот и наши клиенты, – прошествовал Савол через коридор, прямо к камерам. – Как открыть эти двери? – заметалась Лиза, отворив задвижку. – Надо торопиться! Валя, это я! Валентина спала на нарах, но сразу же вскочила и подбежала к двери. – Лиза… – Отойди, – потребовал Савол, после чего встал перед дверью камеры и взмахнул лапой. – Алохомора! Елизавета выпучила глаза и посмотрела на кота в предельном удивлении. – Да шучу я! – рассмеялся тот. – Надо найти ключи или что-то вроде того. Ключи обнаружились на поясе лежащего в коридоре охранника. Подобрать нужный ключ не заняло много времени, поэтому скоро Валентина выбежала из камеры и крепко обняла Елизавету. – Нежности оставьте на потом, – произнёс Савол. – Надо освободить остальных! Остальные сидели в соседних камерах, которые были открыты Лизой. – Вы ещё кто такие?! – вышел подполковник Кровинов. – Нет времени объяснять! – воскликнула Елизавета. – Надо срочно уходить! Все объяснения потом! Тут заорала сирена тревоги и начали раздаваться частые металлические скрипы. **Блокировка гермозатворов** – сообщил голос из динамиков. – **Персоналу находиться на рабочих местах** Елизавета посмотрела в сторону коридора, ведущего к выходу, и увидела, как из стены медленно выезжает толстая стальная дверь. – Блядь… – произнесла она. – За мной, – решительно приказал майор Точилин. Елизавета сразу же пошла за ним, так как ей показалось, что у него есть какой-то план. Они прошли в противоположную от гермозатвора сторону, повернули на развилке направо, после чего оказались перед запертой дверью. – Я сейчас… – Точилин начал обшаривать ближайший труп. Ключей у него не было, зато обнаружился некий автомат с округлым цилиндром под стволом. Кажется, Лиза уже видела что-то такое. – У них до сих пор есть «Бизон»? – удивлённо спросил упитанный милиционер, вроде бы Савушкин. – Отойдите! – приказал Точилин, вскидывая автомат. Громкий неприятный рокот, чуть не заложивший уши Лизы, заставил её закрыть глаза и уши. Когда она вновь открыла глаза, оказалось, что дверь расстреляна в районе замка и открыта. – Где-то должно быть помещение для ритуалов, – произнёс Точилин, обходящий скопление мертвецов. – Зачем нам туда? – обеспокоенно спросила Валентина. – Здание заблокировали, – начал объяснять майор Точилин. – Мы не выйдем, а вот ФСБшники могут войти. Не знаю, как умерли все эти люди, но не хочу объяснять это спецназу, который сюда придёт… – Хочешь сказать, что надо в портал? – спросила Валентина. – Нам всё равно жизни не дадут… – вздохнул Точилин. – Э, что происходит, майор?! – возмутился подполковник Кровинов. – Как это понимать?! – Сейчас не время, товарищ подполковник, – Точилин вошёл в незапертую деревянную дверь. – Идём. Ритуальная зона была помечена табличкой «Помещение особого режима». Внутри Елизавета сразу увидела большой ритуальный круг, вокруг которого имелись ящики. – Если уходите, то уходите без оружия, – предупредил Савол. – Это говорящий кот или у меня галлюцинации? – спросил Точилин, посмотрев на него. – Говорящий, – вздохнула Валя. – Вань, сейчас не время. Как и Елизавета, опера устали удивляться. А вот подполковник Кровинов удивляться не устал. – Какого хрена?! – воскликнул он. – Что здесь происходит? Говорящие коты? Вы с ума сошли? – Успокойте его, – потребовал Савол. – А вообще, можете оставить его здесь и посмотреть, что будет. – Что он такое говорит?! – выпучил глаза подполковник милиции. – Почему он говорит?! – Долго объяснять, – вздохнула Елизавета. – Это неважно сейчас. Лучше давайте думать, как выбираться… Подполковник хотел высказать ей всё, что думает, это было видно по его глазам, но сдержался, сумев взять себя в руки. – М-да, – произнёс Точилин. – Но почему он говорит, что нельзя брать с собой оружие? – Потому что это приведёт к очень тяжёлым последствиям для всех нас, – ответил кот. – Он говорит правду, – поддержала его Елизавета. – Если Алексей получит всё, что требует, случится настоящий Конец света. – Полковник Московых, – произнёс Точилин, указав на один из трупов. Силовик сидел за одним из компьютеров, уткнувшись головой в клавиатуру. – Нет времени, надо уходить, – Валентина подошла к порталу. – Стёп, твой выход! – Может, лучше дождаться спецназа? – спросил тот. – У меня, вообще-то, семья, у Георгия Ильича тоже, да и у вас! Если Душной говорил правду и вернуться нельзя, то может… – Нам здесь жизни больше нет, – вздохнул Точилин. – Единственный выход – уходить через портал. Елизавета понимала, что ей тоже нет пути обратно, потому что камеры зафиксировали не только её хождение по институту, но и путь к нему. Надо было надеть что-нибудь вроде худи и маски, но она об этом даже, как-то, не подумала. И вообще, без Вали она своей жизни не видела, поэтому варианты, где они не будут вместе, ею даже не рассматривались. В душе она уже всё решила. – Отпустите меня домой, – попросил подполковник Кровинов. – Вас убьют, Георгий Ильич, – сказала Валентина. – Вам было мало того, что мы сидели в камерах, без суда и следствия? – Но моя жена? Дети? Внуки? – вопросил он. – Кто будет их кормить? Как они будут без меня? – Если вас убьют и закопают где-нибудь в степи, – начал Точилин, – это не поможет вашим родным. У нас просто нет выбора. А Душной ведь ищет путь назад. И есть шанс, что у него всё получится.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 1 сентября 2021 года// – Аха… – я задумчиво потёр подбородок. – И оружия вы не принесли? – Только автомат «Бизон», – показал Точилин своё оружие. – И Савушкин ещё прихватил какой-то ящик… Савушкин сдвинулся и показал небольшой ящик. – Что там? – спросил я заинтересованно. Бывший капитан милиции похлопал по карманам, видимо, искал, чем открыть ящик. У меня кончилось терпение и я вытащил из ножен свой новый кинжал и вскрыл коробку. – Очень, сука, смешно, – вздохнул я, посмотрев на содержимое. – Противогазы? Серьёзно? В ящике лежали чёрные противогазы с боковым креплением фильтра. Я вытащил самый верхний и посмотрел на бирку – ПМК-3. Нахрена оно мне надо здесь? – Взял первый попавшийся ящик, – развёл руками Савушкин. – Так, – прищурил я глаза. – Они лежали в портальной зоне? – Да, – ответил бывший капитан. – Что ещё там было? – поинтересовался я. – Если ты начинаешь подозревать, что они собирались штурмовать какое-то место, в которое предварительно будет закачан отравляющий газ, то твои подозрения не беспочвенны, – сообщил мне Точилин. – У них там даже боевой робот стоял в полусобранном виде. – Боевой робот?! – воскликнул я. – И вы его не протащили?! – Лёш, тебе нельзя современное оружие, – напомнила Емашко. – Иначе придёт Трибунал… – Где коты? – спросил я. – Остались там, – ответила Валентина. – Что ж, раз уж так получилось, то проходите, – вздохнул я. – Чай будете? – Я требую объяснений! – вдруг всполошился дядечка в спортивном костюме. – Кто это? – спросил я. – Это подполковник милиции Кровинов Георгий Ильич, – представил его Точилин. – Теперь бывший подполковник. – Давайте выпьем чаю, – предложил я. – И в ходе чаепития проясним все непонятные моменты. А то я устал стоять в ритуальной комнате. Скучной, чай для гостей! Пройдёмте. Кровинов поджал губы, но удержал себя от резких слов, хотя видно было, что он на пределе нервного напряжения. Мы прошли в гостиную, где собрались мои ребята – они играли в шашки, шахматы и собирали конструктор «Пего». Так как Эстрид уехала, я больше не считал нужным курить только снаружи. Сев во главе стола в гостиной, я подвинул к себе пепельницу и закурил. Надо было всё обдумать. С потерей десятков тысяч единиц оружия я смирился относительно легко. Даже если они бы начали передачу оружия, ничто не мешало им затолкать в один из ящиков заряд с отравляющими веществами, а затем, когда моя посиневшая от нервно-паралитического газа тушка распластается на каменном полу, ввести сюда группу спецназа в штурмовой экипировке. И они получили бы доступ к этому проклятому миру, о паршивости которого даже не догадываются. Я уверен, что они пропустили мимо ушей мои слова о том, как здесь хреново… Это ведь, сука, целый параллельный мир! – Здесь можно курить? – спросил Точилин. – Можно, – ответил я, делая глубокую затяжку и двигая в его сторону пачку «Майора Уайта». – Угощайтесь. Точилин и компания, даже подполковник Кровинов, разобрали сигареты и начали усиленно игнорировать предупреждение Минздрава. – Чёрт возьми, я поверить не могу… – произнёс бывший подполковник. – Это всё настоящее? – Ага, – сказал я. – К несчастью, это не сон. Кстати, знакомьтесь – это Скучной. Немёртвый, несущий поднос с чашками горячего чая, сдержанно кивнул. – Он не совсем живой, поэтому иногда ведёт себя неестественно, – предупредил я. – Не надо удивляться. – Ты говорил, что являешься некромантом, – сказала Валентина. – Значит, это кто-то из тех маньяков? – Именно, – усмехнулся я. – Но он завязал и встал на путь исправления. Итак, прежде чем я начну разъяснять вам местные расклады, мне нужно знать, что накопали Савол и Ниалль. Что за Трибунал, как он связан со всем этим, почему именно мне нельзя оружие и как вы всё это выяснили? Не вкратце, а подробно. Лиза, твой выход. И Емашко начала рассказ о ритуале прорицания. Я не знал, что это вообще возможно, потому что хитрожопый котяра крайне неохотно делился со мной информацией. Но вот его прижало, и он выложил сведения о ритуал, буквально, первым встречным… Меня расстроило, что я сам создал предпосылки для Конца Света – ядерный апокалипсис уничтожил бы цивилизацию, а затем я бы полез в залупу, то есть начал бы захват окружающего мира, что привлекло бы внимание Трибунала, то есть этакой сверхразвитой цивилизации, занимающейся завоеванием свежеоткрытых миров. Завоевание этого мира мною точно было бы начато, потому что мне нужны ресурсы. В завоевании самом по себе нет ничего плохого, но «могущественная магия», то есть продукция военпрома XXI века – это неплохо так демаскирует и привлекает нежелательное внимание. Никогда не бывает легко. Всегда что-то становится на пути к счастью маленького Алексея… – Только вот допущена ошибочка, – произнёс я. – Я точно знаю, что Конец Света нашего родного мира должен был произойти по-другому. Там были какие-то чудовища, типа, восставшие трупы или что-то вроде того. – Откуда ты это знаешь? – спросила Емашко. – Вы сами в этом убедитесь очень скоро, – вздохнул я. – Когда начнут сниться жуткие кошмары, не удивляйтесь, это несбывшееся будущее. – Несбывшееся будущее? – переспросил Точилин. – Сам всё увидишь, очень скоро, – не стал я вдаваться в подробности. – И лично я видел там, как меня убивают. Либо безрукого и безногого душат подушкой, либо жрут в морге ожившие трупы. Не похоже на ядерный апокалипсис. Так что, я полагаю, мир ещё не спасён. – Теперь твоя очередь объяснить нам всё, – потребовал Точилин. – Что ж, – я достал ещё одну сигарету из пачки. – Скучной, ещё чаю! – Слушаюсь, господин, – кивнул немёртвый. Докурив сигарету, я сформировал сокращённую версию описания того, что ждёт этих бедолаг, сменивших один тип мучительного существования на другой. Про мертвецов, магию, некромантию, падающие с небес трупы, былую цивилизацию, канувшую в Лету, а также злобное окружение из миров, где люди выступают хорошо если в качестве рабов низшей ценовой категории, а не как низкокалорийная еда. – Ты так спокойно говоришь о том, что где-то есть целая цивилизация минотавров… – поражённо произнесла Емашко. – То есть тебя не смущает существование цивилизации котов, владеющих магией? – спросил я. – Ничего, скоро вы разучитесь удивляться. Или чокнетесь нахрен. – Надо было найти больше оружия… – с сожалением произнёс Давыд Некипелов. – Хотя бы для самообороны. – Метаться уже поздно, – вздохнул я. – Кстати, а где гарантия, что информация о моих заклинаниях была только в институте криминалистики? – Она точно сохранилась в руках силовиков, – ответила мне Елизавета. – Но теперь они будут действовать гораздо осторожнее. А ещё я написала им письмо, где предупредила, что будет, если они продолжат делать то, что делают. А Савол с Ниаллем сегодня проведут ещё один ритуал прорицания. – А кур им кто будет резать? – спросила Валентина. – Я один всё ещё ничего не понимаю? – недоуменно спросил подполковник Кровинов. – Ты не один, шеф, – сказал ему Маркедонов. – Я тоже не всё вдупляю, – признался Савушкин. – Кур резать будет Кирич, – сказала Елизавета. – Я позвонила ему и он согласился приютить у себя котов, а также поучаствовать в ритуале. – Он получил бабки? – сразу же спросил я. – Да, пятьдесят миллионов рублей, – кивнула Емашко. – Это ты похлопотал? – Он занял мне пять штук в день моего похищения, – сказал я. – Если бы не занял, я бы, скорее всего, помер давно. – Все присутствующие выиграли бы от этого, – усмехнулся Точилин. – Тут хрен поспоришь, – хмыкнул я. – Что с моей куклой, Лиза? – Савол забрал её, – ответила та. – Так что можешь связаться с ним, но я бы не советовала, потому что ещё рано. – Ладно, подождём, – решил я. – Итак, кто из вас и что умеет? Есть кузнецы, инженеры, плотники или углежоги? Нет таких, как я понимаю? – Я умею работать с деревом, но это так, хобби, – сказал Савушкин. – В школе увлекался, ну и отцовскую дачу ещё ремонтировал… – Не впечатляет нихрена… – пробормотал я. – Ну, стрелять-то вы должны уметь, ведь так? – Естественно, – уверенно ответил Точилин. – Значит, будете осваивать новое для вас оружие – мушкеты, м-мать их, – улыбнулся я. – И учить моих ребят стрельбе. Они неплохо машутся на мечах, но вот со стрельбой всё обстоит не прямо-таки нормально. – А чем здесь вообще заниматься? – простодушно спросил Савушкин. Они ещё не до конца отошли от шока и их разумы ещё не осознали, что всё происходящее реально и что домой уже не вернуться. Когда поймут, у нас возможны проблемы. Иронично, что они попали в этот дерьмовый новый мир по тем же причинам, что и долбокультисты… – Существовать так, чтобы тебя никто не мог замочить, – произнёс я. – Я сам давно этим занимаюсь и всем советую.
Глава двадцать третья. Ноябрь 2023 года
Так вот что значит знаменитый русский фатализм… Смотреть сквозь запотевшее стекло, как все твои добрые намерения тонут в колоссальном бардаке, окружающем тебя.//Российская Федерация, г. Москва, 2 сентября 2021 года// Я отворил дверь новой комнаты для симпатической магии, то бишь сеансов соединения с куклой. Никак не могу избавиться от подтекста, м-м-мать его. Вхожу в круг. Открываю пластиковые зенки и вижу – некое помещение, бетон, серая краска, складские стеллажи. Вероятно, склад, наподобие того, в котором коты и Емашко проводили ритуал прорицания. На полу лежат коты и… Кирич. Все в прострации, пускают слюни. Я поднимаюсь на пластиковые ножки и иду к Саволу. Я их между собой отлично отличаю, несмотря на то, что они выглядят похоже. У Савола комплекция чуть менее плотная, чем у Ниалля. – Просыпайся! – хлопнул я кота по спине. – Просыпайся! – А-а-а… – простонал кот. – Проклятье… Больше никогда… А? Душной?! Ты чего здесь забыл? – Пришёл узнать, что за дела, – вздохнул я, садясь рядом. – Я давал согласие на твой переход только потому, что рассчитывал на спасение моего родного мира, а не разрушение моих планов. – Я спас тебя, Алексей… – прошептал Савол. – Это даже не обсуждается… А теперь, будь добр, подай мне воды… Хмыкнув, я сходил к мискам с водой, заранее заготовленным предусмотрительными котами. Подвинув одну из них к Саволу, я наблюдал, как он жадно лакает влагу. – Ну, провели ритуал? – спросил я. – Каковы результаты? – Мы спасли этот мир, – уже чуть бодрее произнёс Савол. – Но этого оказалось мало. – Восстающие мертвецы, да? – поинтересовался я. – Что? – оживился кот. – Ты что-то об этом знаешь? – Несбывшееся будущее, – напомнил я ему. – Ах, да, ты рассказывал, – произнёс Савол. – Да, мертвецы восстают, но не так, как у нас принято. Тут, скорее, какая-то зараза. А ещё они становятся сильнее, когда поедают людей или себе подобных. Люди тоже становятся сильнее. Похоже, что в этот мир тоже придёт Дар, только не такой, как у всех нас. Возможно, ваша ноосфера придумает что-то своё, но вряд ли. Скорее всего, это будет нечто чужеродное. – Как предотвратить этот конец света? – спросил я. – Я не знаю, – ответил кот. – Указано, что виноваты мыши. – Мыши? – удивился я. – Да, две обычные серые мыши, – ответил Савол. – В это трудно поверить, но это так. – Есть хоть какие-то подробности? – задал я ещё один вопрос. – Я знаю больше, – раздался слабый голос Кирича. – О, Кирич, здоров! – помахал я ему пластиковой ручкой. – Лёха, это ты? – вскочил Кирич на ноги, но те его сразу подвели и он вновь шарахнулся об бетонный пол. – Я! Ха-ха! Кирич! – я побежал к другу. Кирич поднялся на четвереньки и двинулся ко мне. Я протянул ему пластиковую руку. – Обнять не могу, тут уж извини, – произнёс я. – Блядь, ты бы знал, как я рад тебя видеть! – Дружище, ты втянул меня в очень странную ерунду… – пожаловался Кирич, а затем улыбнулся. – Но за деньжата спасибо! Правда, не знаю теперь, как долго я смогу шиковать… – Ты сказал, что знаешь больше, – сказал я. – Да! – Кирич тряхнул головой. – Короче, там две мыши, которых сейчас, скорее всего, физически не существует, они ещё не родились. Я не понял, как это, но они полетят на Марс, в космическом корабле. Долетит одна и всё. – То есть, «всё»? – не понял я. – Начнётся, – вздохнул Кирич. – Это какие-то мутанты, зараза передаётся через укус, бактерия или вирус – без понятия. Но типа бешенства. Люди начнут жрать друг друга, выживут немногие, но жизнь их будет хуже не придумаешь. Голод, страх, ненависть и смерть. Врагу не пожелать такого… – Есть идеи, как это остановить? – спросил я. – Без понятия, дружище, – вздохнул Кирич. – Запретить полёты на Марс? Как вы себе это представляете? – Так это были те самые полёты в космос, да? – поражённо спросил Савол. – Ох, видеть это по телевизору – совершенно не то, что видеть так… Грандиозная цивилизация… И всё это без капли магии! Неудивительно, что ваш мир должен быть уничтожен. – Почему? – вновь не понял я. – Знаешь, сколько разумных живёт на моей родной планете? Хотя, откуда ты мог это узнать? – Савол двинулся к лежащему в прострации Ниаллю. – На моей родной планете, по официальной переписи Протектората, обитает около одного миллиарда котов. И ещё миллиарда два особей других видов, но подавляющее большинство из них не свободны и, уж тем более, не имеют гражданских прав. А у вас на планете восемь миллиардов людей. Как вы их кормите? Как ваша шаткая конструкция ещё не рухнула? А ведь, если дать вам ещё один плодородный мир в безраздельное владение, через каких-то сорок-пятьдесят лет вас станет ещё на три-четыре миллиарда больше! А что будет через двести лет? А что через пятьсот? Ваша цивилизация – это угроза для Трибунала. Вы насчитываете всего шесть тысяч лет известной письменной истории, а уже превзошли во многих аспектах центральные миры Трибунала. Это аномалия. И отрыв, с течением времени, будет только больше и больше. Очевидно, что Судьбе невыгодно формирование абсолютного гегемона. – Но у нас не владеют технологией путешествия в параллельные миры, – резонно отметил я. – Ещё бы вы, сука, владели! Ха-ха-ха! – рассмеялся Савол, после чего потормошил Ниалля. – Но можете завладеть. Душной, ты сам служишь доказательством того, что путешествия в параллельные миры возможны. Если в мире, где ты сейчас находишься, появится армия на пару миллионов земных солдат, вооружённых по всем высшим стандартам… При появлении экспедиционных корпусов Трибунала я не берусь сходу назвать победителя. Магия, конечно, даст определённые преимущества, но беда в том, что вы слишком хорошо впитываете и усваиваете. Ты всего полгода в этом мире, а уже умеешь поднимать не то, что мертвецов, а создавать некрохимер и вообще показал феноменальный рост уровней. Это аномалия. А ещё ты говорил, что далеко не самый умный из людей… – Не, Лёха, вообще-то, очень хорошо соображает, – вступился за меня Кирич. – Но да, есть ребята сильно поумнее. Перельман, например… Вот он бы, да… – Научные открытия – это роскошная ценность, понимаете? – спросил Савол. – А у вас гениальные открытия просто так разбазаривают среди детей! Детей! У нас маги-учёные берегли бы такое тщательнее, чем собственные задницы, а ваши учёные с какой-то болезненной гордостью выкладывают десятилетия своего труда на обзор всякому желающему! Безумие! Я считаю, что ваш мир должен быть уничтожен. – Мы должны предотвратить это, – вздохнул я. – И ты нам в этом поможешь. – Но как, Алексей?! – выкрикнул кот. – Это решение Судьбы! Это не я придумал! Мы можем спасти этот мир хоть десять раз, но будет одиннадцатая угроза, двенадцатая, тринадцатая… И, как ты мог заметить, это даже не гарантирует отсрочки! – Я должен попытаться, – решительно заявил я. – Тогда Судьба тебя остановит, – уже более спокойно произнёс кот. – Более того, она уже тебя остановила, только в будущем. – Или не остановила, – усмехнулся я. – В этом-то и прелесть бытия простым смертным – ты никогда не знаешь заранее. Поэтому, мы будем пытаться. – Душевный, мы ведь ни за что не сможем остановить космическую программу США, – вздохнул Кирич. – А если в дело включится наше правительство, вновь начнётся сценарий первого апокалипсиса. Ну, я так думаю. – А твой друг в чём-то прав, – произнёс очнувшийся Ниалль. – Действовать надо самим, но я даже не представляю, как. – Огизис, – сказал Савол. – Не-е-ет… – взмолился Ниалль. – Придётся, иначе я не знаю… – Савол вновь приложился к миске с водой. – Когда случится апокалипсис? – спросил я. – В одном из видений был календарь… – поморщился Кирич. – Кажется, отметки были в начале ноября 2023-го… – Если происходит конец света, то отметки в календаре – это последнее, что будут делать люди, – предположил я. – Что там было? – Какой-то наш коллега мотался по больничке и бил мертвецов самодельным кастетом, – ответил Кирич. – В одном из кабинетов был календарь. – Значит, ноябрь 2023 года, – заключил я. – У нас есть время до сентября-октября. То есть, ровно два года. – Я успею закопаться куда-нибудь поглубже? – спросил Кирич. – Пятидесяти миллионов хватит, чтобы построить глубокий бункер, где хватит места мне и моим родным? Человек на двадцать? – Не хватит, – покачал я головой. – Нужно больше денег. – Но как их заработать? – спросил Кирич. – Чисто по-дружески, могу подсобить тебе, – вздохнул я. – Доставай телефон, будешь записывать рецепт одного зелья… – Эй, мы, вообще-то, должны предотвратить конец света, а не спасти этого паренька и его родню, – напомнил Савол. – Надо связаться с Огизис, объяснить ей ситуацию и поделиться с ней прибылью. Алексей, в этом деле нам поможешь ты. – Это ведь не горит? – спросил я. – Слушай, Савол, – заговорил Ниалль. – Нам ведь надо просто быть в безопасном месте. Может, ну его, этот апокалипсис? Если парень сможет построить хорошее убежище, где мы не будем ни в чём нуждаться, зачем рисковать здоровьем и спасать этот мир? Мне стало немножко обидно за то, что говорит Ниалль, но если Савол прав и Судьба приговорила мой родной мир… – В чём-то ты прав, – вздохнул Савол. – Но, если эти чудовища будут становиться сильнее и умнее, то от них не спасёт никакое убежище. Может, ядерная война – это лучший исход? – Где гарантия, что, вдобавок к ядерному апокалипсису, не начнётся эта зараза? – задал я резонный вопрос. – У вас, как я понимаю, нет убедительных доказательств, что мыши на Марсе – это единственный путь начала эпидемии. Вспомнился старинный мультфильм «Мыши-рокеры с Марса». Винни, Модо и Тротл, а также девушка-механик Чарли – эх, какие же классные раньше рисовали мультфильмы… – Гарантии нет, поэтому нужно звать Огизис, – произнёс Савол. – У неё есть опыт в прорицании, куда больший, чем у всех нас, вместе взятых. – Слушай, а ведь можно купить какой-нибудь советский бункер! – продолжал говорить о своём Кирич. – Там площади большие и переоборудовать их под постоянное обитание будет, как нефиг делать! – А ещё информация об их расположении есть в открытых источниках, – выдал я контраргумент. – Если мертвецы станут слишком умными, вскроют твой бункер как консервную банку. Нет. Нужно строить там, где никто не будет искать. И строить так, чтобы об этом никто не узнал. А это дополнительные расходы. Короче, слушай рецепт… – Вы занимаетесь хернёй! – заорал Савол. – Надо думать о том, как предотвратить полёт мышей на Марс! – Может, проблема не в мышах, а в том, что вообще кто-то полетит на Марс? – спросил я. – Видел один фильм, где на Марсе находилась некая древняя цивилизация, погибшая от смертельного вируса, и члены марсианской экспедиции пытались не допустить доставки этого вируса на Землю. – Фантастические фильмы – это очень плохой способ делать выводы о реальности, – произнёс Савол. – Я видел конкретно мышей, значит виноваты они. Нет смысла погружаться в детали. Единственное, что нам нужно сделать – это не допустить полёта этих тварей на Марс. – Параллельно, нужно обеспечить нашу личную безопасность, на случай, если мы, всё-таки, отрыгнёмся с очередным спасением этого мира, – добавил Ниалль. – Кирилл, тебе следует начать срочное строительство глубокого бункера в какой-нибудь отдалённой местности, куда не ступит, случайно, нога человека. Алексей, ты хочешь передать ему рецепт «Тёмного спасения»? – Да, – ответил я. – Мы знаем, что у Валентины есть брат, который занимается его производством, – сказал Ниалль. – Адрес знает Валентина – узнай у неё и сообщи нам. Мы поучаствуем в торговле зельями и заработаем нужную сумму денег. На этом всё. Теперь ты, Савол. – Нужно связаться с Огизис, – заговорил Савол. – Легче всего это сделать тебе, Алексей, посредством одного ритуала… Кот Савол передал вам схему ритуала «Шёпот». Принять/Отклонить Естественно, я принял схему. – С помощью этого ритуала ты можешь передать указанному разумному короткое сообщение, – объяснил Савол. – Свяжешься и скажешь, что хочешь предложить Огизис выгодную сделку, касающуюся Савола. Есть риск, что она перешлёт координаты агентам Протектората, потому что за мой хвост неплохо платят, но она любопытная кошка, поэтому может прийти проверить всё самостоятельно. Но я бы готовился к возможному бою с агентами Протектората… – Я не хочу участвовать в этом, – вздохнул я. – У меня и так жизнь не сахар, а впутываться в ваши внутрикошачьи политические блудняки – это явно лишнее. Понятия не имею, какими силами обладает Протекторат, не имею представления, кто такая Огизис и чего от неё ждать. Думаю, мой ответ был очевиден. – Я тебя понимаю, Алексей, – сказал Савол. – Но вынужден настаивать. – Почему ты сам не можешь связаться с ней? – спросил я. – Тогда она точно будет знать, где я нахожусь, – ответил Савол. – То есть, мной ты рискнуть готов? – усмехнулся я. – Надо смотреть правде в глаза – за тебя не назначили очень большую награду, – вздохнул кот. – Ты не интересен Протекторату. Если не будешь трепаться о том, где я нахожусь, с тобой ничего не случиться. Ты ведь выглядишь и живёшь совершенно не подозрительно. – Тогда нахрена мне готовиться к возможному бою? – спросил я. – Нельзя исключать такой возможности, – дёрнул усами Савол. – Если бой не состоится, ты просто расслабишься и посмеёшься над параноидальным котом, а если состоится, то будешь благодарен себе за предусмотрительность. Скорее всего, Огизис придёт сама и попробует вытянуть из тебя все сведения. А ты сделаешь ей предложение, от которого нельзя отказаться. – Слишком много кино смотришь, Савол, – покачал я головой. Эстрид тоже смотрела много фильмов, всё глубже и глубже погружаясь в пучину цивилизации XXI века… Эстрид! – А где кукла Эстрид? – спросил я. – Мы утащили её из того здания, но затем она исчезла, – ответил Савол. – Я подумал, что ты знаешь о произошедшем. М-м-мать его… Эстрид, похоже, не собирается просто так расставаться с этим миром… – Ладно, неважно, – произнёс я. – Я позову твою Огизис, так и быть. Потом мне надо провести её через портал, так? – Если она согласится помочь нам, конечно же, – усмехнулся Савол. – Если откажется, тебе придётся убить её. – Вы точно не члены какой-нибудь кошачьей мафии? – спросил я. – У нас иначе дела не делаются, – ответил Ниалль. – Но я считаю, что привлекать Огизис – это слишком рискованный план. – Иначе мы не успеем разобраться с концом света… – вновь завёл свою шарманку Савол. – Всё, я понял, понял, – прервал я его. – Ладно, убирайтесь из Москвы и рвите когти во Владивосток. Как доберётесь, дайте мне знать. А я пока займусь своими делами. Покинув куклу, я вышел из ритуального помещения и направился на задний двор. – … из жопы, – услышал я изречение Ворлунда. – Ты запорол мне заготовку, хотя я просил тебя просто держать её. – Я впервые занимаюсь таким, – признался Савушкин. – Не ожидал, что эта штука будет такой скользкой. – Что происходит? – вошёл я в помещение кузницы. – Какие-то проблемы? – У них нет статистики, поэтому сложно сказать, что они умеют, – сказал Ворлунд. – Но я хотел проверить прямоту их рук и вижу, что затея гиблая. – Подожди дня два, – посоветовал я ему. – Но я не за этим пришёл. Что там с доспехами? – Ты про титановые? – уточнил Ворлунд. – Работа качественная, видно, что делались под реальные боестолкновения. Нареканий не вызывают, хотя я бы сделал под индивидуальный заказ, без всех этих ездящих планок. Хорошо, добротно, рекомендую. Титан не ржавеет, не окисляется, поэтому доспехи, действительно, вечные. Можно передавать их из поколения в поколение. – Ага, так и поступим, – усмехнулся я. – Что с мушкетами? – Заманался делать, – ответил кузнец. – Казённая зарядка у меня получается, запирание из чертежей воссоздать получилось, но мороки очень много. Могу в день делать, максимум, пять-семь казённых механизмов, а вот для остального нужен ещё один человек. – Сам понимаешь, что я не могу достать тебе кузнецов, – произнёс я. – Но мы можем попробовать прокачать, хотя бы, Савушкина, тем более, что у него есть интерес. – Я, вообще-то, тут стою, – сказал на это сам Савушкин. – И я бы не хотел всю жизнь возиться с железяками. Без обид, Мишаня. – Да какие обиды? – улыбнулся Ворлунд. – Без интереса кузнечным делом лучше не заниматься. – До сих пор не могу поверить… – вздохнул Савушкин. – Алексей, а как быть с моей семьёй? Что будет с ними? Конец света же, апокалипсис… – У нас тут не сильно лучше, – ответил я. – Если коты обосрутся со спасением мира и это станет ясно достаточно рано, то подумаем о перетаскивании сюда некоторого количества людей с Земли. Мне было бы выгодно спереть оттуда пару-тройку тысяч специалистов, но это выглядит, как прожектёрство. Потому что люди XXI века – это не крестьяне из глухих деревень. Каждый ведь особо ценная личность с собственным мнением, поэтому держать их придётся, фактически, в заключении. А оно мне надо? Вот-вот, оно мне не надо. Если за каждым нужно будет следить, то выгоды от этого никакой. Но родных людей оперов вытащить можно. А ещё нужна прорва ценных ресурсов из родного мира. Медикаменты, станки, то есть всё, что мне нужно было и до этого. Но как, блядь?! С кем бы я ни снюхался, вечно какие-то проблемы! Эстрид связалась с культистами, они притащили ей меня, я связался с операми – вот они здесь, блядь, стоят передо мной и не знают, что делать! С ФСБ связались – теперь там все мертвы, а я ловлю себя на мысли, что меня это совершенно не парит! Кем я стал, м-м-мать его?! Вытаскиваю из кармана пачку сигарет и закуриваю. Проклятый мир и проклятая реальность… – Пару дней занимаемся своими делами, а затем едем за персами, – произнёс я. – Надо найти ублюдка, который знает рецепт альбедо. Мимо кузницы проходит подразделение из свежих мертвецов. Калигула, переметнувшийся на мою сторону, тренирует новичков, которых мы скоро разделим на две группы. Первая группа уйдёт с Комниным, а вторая останется со мной. Недавно мы подсчитали, сколько всего у нас комплектов брони – шестьсот четырнадцать пластинчатых доспехов византийского типа, четыреста девяносто три пластинчатых персидского типа, тысяча триста комплектов кольчужной брони, двенадцать бригантин, шлемов просто дохрена, что-то около полутора тысяч. Щитов около четырёх тысяч, а колюще-режущее оружие не поддаётся подсчёту, потому что мы ещё не до конца инвентаризировали подземные хранилища городского арсенала. Счётные книги уцелели, конечно, но я посчитал, что надёжнее отправить своих людей в эти подвалы и установить точное количество. Стратиг сказал, что я могу забирать этот металлолом себе, так как он теперь может легко захватить даже большие количества. Правда, он выбрал своим воинам самое лучшее и только после этого включил аттракцион невиданной щедрости. В наш милый город никто так больше и не приехал, поэтому пополнения войск не происходит. Одна надежда – догнать персов и набрать там себе достаточно кандидатов, ещё и сразу с боевыми навыками. – Что за персы? – спросил Савушкин. – Это неважно, – вздохнул я. – Мои личные дела с группой ублюдков, которые истребили жителей этого города.Анна Гавальда, "Утешительная партия игры в петанк"
//Российская Федерация, г. Москва, 2 сентября 2021 года// Эстрид вошла в куклу и огляделась. В прошлый раз, она оставила её в кустах, рядом с неким жилым домом. В своём мире она уехала, примерно, на четыреста километров, по пути найдя два тела, упавших относительно недавно. За два часа проведя все приготовления, она подняла их, по 3 единицы «Интеллекта» у каждого, что неплохо, но и не самый лучший результат. Держать в руках оружие они могли, один даже владел «Ближним боем». Это безопасность во время ночёвок и лишние рабочие руки. Но перед тем, как ехать к Таерану, ей нужно собрать могущественную армию, экипированную и вооружённую. А где ещё можно получить экипировку и вооружение, как не в родном мире Алексея? Он не умеет взаимодействовать со своими соотечественниками, пытается действовать по-человечески, что есть серьёзное упущение. Надо действовать жёстко: требовать много, а взамен давать мало, выставляя всё так, будто оказываешь жест невиданной щедрости, даруя истинные сокровища в обмен на незначительную услугу. Только так надо работать с ними, только это они понимают. С Девой она работала только таким методом, и всё получалось отлично, до досадного сбоя с Алексеем. Но, в итоге, вышло даже лучше, потому что Эстрид никогда не была настолько сильна, как сейчас. Нигде больше она не могла получить столько знаний, сколько ей просто так подарил Алексей. Это было ценное знакомство. Чувства? Что-то она к нему чувствует, но этого недостаточно, чтобы остаться с ним и умереть. Она вообще не знала чувств, ради которых стоит идти на смерть. И теперь, когда она в относительной безопасности, нужно вновь налаживать контакт с каким-нибудь амбициозным человеком, который будет готов разменять всё, что у него есть, на крохи магического могущества… Но не в России. ФСБ уже слишком много знает о параллельном мире, поэтому нужно уезжать куда-нибудь зарубеж, где никто и ничего не знает, а также не ищет подозрительных кукол. Правда, это очень сложно осуществить, будучи куклой, поэтому, всё-таки, придётся искать здесь временного адепта… С момента, когда Эстрид покинула Адрианополь, она встала на старый и проверенный путь. Но теперь она будет идти по нему несколько иначе. Нужно поскорее покинуть этот город и двигаться на юг.
Глава двадцать четвёртая. Привыкай
Всяк суетится, лжёт за двух, И всюду меркантильный дух. Тоска!//Фема Фракия, г. Адрианополь, 3 сентября 2021 года// – Так, блэт… – зажмурил я глаза и снова открыл. – Так, блэт… Ритуал «Шёпот», выданный мне Саволом, почему-то не срабатывал. Треугольник правильный, идеограммы правильные, формулу активации я применил правильную, значит, где-то кто-то меня обманул или где-то кто-то затупил… – Господин, вон там упал кусок штукатурки – указал Скучной. – Целостность треугольника нарушена. – Блядь! – встал я с колен. – Сейчас поправим… Спасибо что заметил, Скучной. – Рад помочь, господин, – кивнул тот. Надо присобачить на потолок ещё одну лампу, потому что я не разглядел эту обоссанную соринку, упавшую на порошок треугольника. Проморгался. Что-то не так. Открываю характеристики, внимательно изучаю и не вижу никаких изменений. Вроде бы, всё в порядке, но ощущение, будто дали по башке. Возможно, сказывается недосып. – Дангкун курин Огизис! – возгласил я, после чего провёл пару хитровывернутых манёвров пальцами и кистью. На этот раз, ритуальный треугольник вспыхнул синим пламенем, напомнившим мне рекламу одной нефтедобывающей конторы, после чего посреди идеограмм возникла проекция чёрной кошки. – Привет! – помахал я ей рукой. – Я хочу поговорить с тобой о твоём знакомом – Саволе. У меня есть ценная информация и деловоепредложение. Жду тебя по этим координатам. – Кто ты такой? – удивлённо спросила кошка. Но сеанс связи был закончен, поэтому ритуальный треугольник и идеограммы погасли, а проекция кошки исчезла. Теперь ждём. – Оружие к бою, заряды держать под рукой! – приказал я остальным. Опера и Ко сейчас находятся во дворце стратига, чтобы свалить из города с визгом испуганных поросят, если всё пойдёт не по плану. А так, мы отлично приготовились к встрече с боевыми ушлёпками Протектората, предусмотрев всё, что только можно было. Если откроют портал прямо по координатам и попрут вооружённой толпой, закидаем их самодельными гранатами с чёрным порохом, а потом расстреляем из мушкетов. В вероятность открытия портала где-то ещё я не верил, потому что можно случайно открыть портал прямо посреди полутораметровой стены, что закончится очень плохо. И вообще, экономически выгоднее открывать портал точно по координатам. А уж насколько безопаснее – это сложно переоценить… Минут тридцать нихрена не происходило, я заскучал и достал мобилу, где была одна прикольная оффлайн-игра со взрывающимися кубиками. А вот когда я уже начал терять терпение, вспыхнул портал, после чего мои ребята подняли щиты и подготовили фитильные гранаты. – Спокойно! – поднял я руку с пистолетом. Семь патронов и всё, больше ничего не будет. Потом я буду обычным смертным некромантом, неспособным достать любого ублюдка на дистанции до двадцати пяти метров… Но сегодня я смертоносная боевая единица! Пусть и ненадолго. Из портала вышла кошка, облачённая в металлическую броню. Она обвела нас взглядом и остановилась на мне. – Ты единственный живой, значит это ты говорил со мной, – произнесла она. – Моё имя – Огизис, я пришла по твоему зову. Скажи своим слугам опустить оружие. – Ребята, отбой, – опустил я пистолет. – Итак, Огизис, меня зовут Алексеем Душным, я некромант и вообще отличный парень. Вокруг Огизис было некое искажение воздуха, словно фантастический силовой щит из фильмов раздела «Sci-Fi». Звёздные врата там какие-нибудь, ну, вы знаете… Доспехи её, кстати, были перламутрового цвета, то есть напоминающие жемчуг. Электрический свет отражался от них и разливался слабыми солнечными зайчиками. Шлем был под анатомию кошачьей головы, со стилизованными ушами, надёжно закрывающими настоящие уши. На глазницах непрозрачное покрытие из того же металла, поэтому создавалось ошибочное впечатление, что кошка ничего не видит, но это большое заблуждение. Всё тело Огизис закрыто пластинчатой бронёй, пластины размещены внахлёст, что должно создавать некоторую возможность для хорошей мобильности. Одно ясно – это серьёзная экипировка, призванная защитить от физических и магических угроз. Не кустарная хрень, а работа мастера. Возможно, что «силовое поле» – это действие брони, а не какое-то заклинание. – Посмотрим, насколько ты отличный парень, Алексей Душной, – хмыкнула кошка. Голос у неё был бархатный и довольно низкий, как для существа женского пола. – Чего ты хотел? Как ты связался со мной? – спросила Огизис. – Меня попросил связаться с тобой Савол, – ответил я. – И у него есть для тебя очень выгодное предложение. – Знаю я «очень выгодные предложения» от Савола, – скептически хмыкнула Огизис. – Он один из самых вероломных и циничных котов, с какими я только имела дело. – На этот раз, всё несколько иначе, – ответил я. – Реально большой куш, которым он будет вынужден поделиться с тобой. – Кем ты ему приходишься? – спросила кошка. – Я его знакомый, – ответил я на это. – Мы выживали вместе некоторое время, а теперь я попросил его спасти мой родной мир от Апокалипсиса. – И что ему нужно от меня? – задала следующий вопрос Огизис. – Ему нужно, чтобы ты помогла ему спасти мой родной мир, – ответил я. – Отрыгнулся с выполнением задания? – спросила Огизис, усмехнувшись. – Типичный Савол… – Нет, задание он выполнил, – покачал я головой. – Но оказалось, что у Судьбы заготовлено несколько Апокалипсисов, а мне хочется, хотя бы, отсрочить гибель моего родного мира. Как только ты окажешься там, поймёшь, почему этого так же сильно хотят Савол и Ниалль. – Ниалль тоже там? – слегка удивилась Огизис. – Впрочем, ожидаемо. Эти балбесы ещё с Академии держатся рядом друг с другом… – Мы остановили первый катаклизм, – продолжил я. – Но есть второй, который случится через два года. Год – это двенадцать месяцев, а в каждом месяце, в среднем, по тридцать дней. – Хм… – изрекла Огизис задумчиво. – В чём моя выгода? Каков большой куш, которым Савол будет вынужден поделиться со мной? – Ты, наверное, слышала о том, что Савол запатентовал управляемые молнии, ведь так? – спросил я. – Слышала, – кивнула кошка. – Если он как-то решит проблемы с властями, будет крайне богатым котом. – Он готов отдать тебе права на этот патент, если ты ему поможешь, – ответил я словами Савола. Кошка замерла, а затем посмотрела на меня с подозрением. – Так легко? – спросила она. – Что «так легко»? – не понял я. – Он готов отдать безбедную старость для своих праправнуков так легко? – уточнила Огизис. – Это жалкие копейки, если сравнивать с тем, что он нашёл в моём родном мире, – честно ответил я. – И он готов поделиться с тобой теми богатствами, потому что им просто нет края. Но, чтобы получить их, нужно сохранить тот мир. Или отсрочить его гибель. – Складно звучит, – вздохнула Огизис. – Как я могу быть уверена в том, что это не ловушка? – Пакт? – спросил я, одновременно отправляя стандартную форму, заготовленную заранее. Огизис начала читать пакт «Душного-Огизис». Там не было ничего, обязывающего что-то предпринимать, но было много чего, обязывающего не вредить друг другу намеренно. Как и с пактом «Душнутова-Саволтропа», мы просто взаимно отказываемся от враждебных действий друг против друга. – Меня устраивает этот пакт, – сказала Огизис. – Только имей в виду, что если сюда придёт Протекторат, они убьют тебя не потому, что это было моё желание. – В наших с тобой интересах, чтобы Протекторат сюда не приходил, – улыбнулся я. – Скоро сама всё поймёшь. – Как ты собираешься переправить меня в тот мир? – спросила Огизис. – Так же, как и Савола с Ниаллем, – ответил я, после чего вытащил смартфон. – Через час они должны всё подготовить, поэтому предлагаю угоститься обедом. Огизис насторожилась, но потом, видимо, вспомнила, что мы только что заключили пакт ненападения. Пакты – это, пожалуй, самый лучший способ убедиться, что в твоей еде нет слонобойной дозы мышьяка. Во всяком случае, даже умирая в муках, ты можешь быть уверен, что тебя отравил не участник пакта. – Как говорит Савол, это пища богов, – сказал я, высыпая в миску кошачий корм со вкусом домашней птицы. Три банки с кормом было в сумке у Елизаветы. Я решил, что надо потчевать гостей самым лучшим и изъял ценность. Кстати… – Отбой тревоги, – включил я рацию. – Никаких неожиданностей и боевых действий. Можете возвращаться. – Принял, – сказал Точилин. – От тебя разит некроэнергией, – сообщила мне Огизис. – Да, про меня так говорят, – вздохнул я. – Ты ведь знаешь, насколько это опасно? – спросила кошка. – Знаю уже, – вновь вздохнул я. – Рассказали добрые разумные… Угощайся. Я подвинул к Огизис миску с кормом. – Пахнет великолепно, – прокомментировала кошка, приближаясь к еде. – А на вкус… И тут произошло что-то необычно. Она накинулась на корм и начала его не есть, а жрать, громко мурча при этом. Не прошло и пары минут, как миска опустела. – Ещё! – потребовала она. Я вскрыл ещё одну банку и высыпал её содержимое в миску. Огизис набросилась на новую порцию сразу же, как в миску упала последняя капля бульона. – Я мог бы подогреть её, – предложил я. Но Огизис не реагировала на мои слова, продолжая жадно поедать «пищу богов». – Ещё? – спросил я. – Ещё! – велела Огизис. Вздохнув, вываливаю последнюю банку в миску. Валентина не экономила на кормёжке своих питомцев, поэтому покупала самое лучшее, что могут дать производители корма для животных. Думаю, такой эффект даже на разумных кошек подобный дорогой корм оказывает потому, что в нём содержатся всякие полезные вещества и что-то, о чём не пишут производители… Беру в руки пустую упаковку и читаю надписи. Что ты скрываешь «Donatello: Pur Geflügel»? Страна производства – ФРГ. Чистое мясо птицы, если я всё правильно понял. Ценник – триста пятьдесят шесть рублей за четыреста грамм!!! Да я бы на эти деньги три дня питался! – Не кажется тебе, что ты сейчас обожрёшься? – участливо спросил я. – Ты уже съела больше килограмма. – Не твоя забота! – огрызнулась кошка и продолжила пожирать мясо. Наконец, миска опустела, а Огизис не удержалась на ногах и осела на пол. – Есть ещё? – спросила она, подняв затуманенный взгляд. – Здесь больше ничего нет, – ответил я. – Но такого корма вдоволь там, куда ты направляешься. – Нельзя медлить, – из последних сил поднялась на ноги Огизис. – Отправляй меня туда. – Слушай, ещё ничего не готово, – покачал я головой. – Надо подождать, пока коты с моим другом подготовят ритуальный круг. Я бы, на твоём месте, попил воды и прилёг отдохнуть. В гостиной есть отличный диван. – Ты прав, – согласно кивнула Огизис. – Неси воду. – Скучной! – позвал я немёртвого. – Неси миску с водой! Напившись вдоволь, Огизис прошла в гостиную, где развалилась на моём диване. Она прикрыла глаза и задремала. Не думал даже, что у котов могут быть проблемы с едой… Тысячу двести грамм еды в одно горло. У этих разумных котов желудки обладают магическими способностями… Если бы я сожрал почти полтора килограмма еды в один присест, мне бы не поздоровилось, а тут кошка, весящая, максимум, килограмм восемь – это, явно, какая-то аномалия… Жестяные банки из-под корма нам пригодятся, поэтому я поручил Скучному помыть их и положить в кладовую. – Итак, – сел я в кресло напротив дивана. – Мне нужны рецепты приготовления этой пищи, – потребовала Огизис. – Если я смогу наладить производство такого в Протекторате… Не думаю, что Савол сможет принести что-то ценнее… Да, управляемые молнии – это забавно, но уже разработаны меры противодействия и абсолютными эти заклинания назвать нельзя. Но тот, кто кормит царскую семью, начинает кое на что влиять в Протекторате. А эта еда достойна царей… Ты владеешь рецептом? – В общих чертах представляю, – ответил я. – Но едва ли у меня получится сделать что-то такое. Это ведь сложная производственная цепочка, технологии, которые тут не воспроизвести… Нет, в этом мире такое возможно сильно нескоро. Что-то наподобие можно готовить, но точно такое – едва ли. – Полагаю, Савол хочет спасти твой мир из-за такой еды? – спросила Огизис. – Не думаю, что только из-за этого, – вздохнул я. – Сама всё увидишь и очень быстро поймёшь. Я вновь посмотрел на часы. Ещё есть время. Ставлю будильник на нужное время. – Я вздремну немного, – произнёс я. – И тебе советую. Скоро начнём ритуал, и ты перейдёшь в мой родной мир. Уснул мгновенно. Заиграла музыка, которую я поставил на будильник. Бегемотик слушал всякое, поэтому я выбрал случайный трек и не прогадал. Было достаточно громко и назойливо.[25] Разлепляю глаза и вижу, что Огизис сидит и ждёт меня. – Что это такое? – спросила она. – Коммуникатор? – Сама всё узнаешь… – сказал я и встал с кресла. – Идём. Захожу в ритуальную комнату, прохожу через неё и достигаю помещения для симпатической магии, где сразу же вступаю в ритуальный круг. Разлепляю глаза и вижу, что Кирич склонился перед ритуальным кругом с циркулем и мобильником. – А вот и он, – произнёс Савол. – Как всё прошло? – Знаешь, на удивление мирно, – ответил я. – Когда всё будет готово? – Мы почти закончили, – Савол, сидящий на деревянном ящике, потянулся. – Здоров, Лёха! – обернулся Кирич. – Ну что, готов принимать подарки? – Достали что-нибудь из списка? – спросил я. – Почти всё, – ответил Кирич. – Рессоры, гнись они в букву зю, дорогие, оказывается! Но мы купили столько, сколько нужно. А чего сразу не заказать готовые мечи? – Ждать производства слишком долго, – ответил я. – У меня есть кузнец, который набил руку на переделке рессорной стали. Пусть со временем, но мы получим из этих рессор отличное оружие. Что там с листовой сталью? – Тяжёлые, суки… – пожаловался Кирич. – Привезли. И аптечек накупили столько, что аж денег жаль… Я огляделся и увидел «рохли», полные ящиков. Всего таких «рохлей» семь штук, на двух из них нагромождены листы стали. Два миллиметра – самое оно, чтобы изготавливать тяжёлые латы. Сталь должна быть нержавеющей, то есть задрачиваться с постоянной чисткой и смазыванием не надо. Лучше, конечно, титан, но это космический уровень технологий и в наших условиях он недоступен. Так что будем рады тому, что имеем. Аптечки Кирич должен был купить военные, чтобы было всё необходимое, от антибиотиков и обезболов, до жгутов и базовых инструментов. – Связались с Петром? – спросил я. – Да, – ответил Кирич. – Но он очень боится связываться с нами, так как не хочет судьбы Валентины и остальных. Я объяснил ему всё, сказал, что Валентина была вынуждена бежать в параллельный мир, поэтому ей нужно помочь материально. В итоге он выдал мне ещё пятьдесят миллионов рублей, блядь! Я вообще никогда таких деньжищ не держал! – Ну, привыкай теперь, – усмехнулся я. – Там ещё есть пять ящиков со всякой женской хренью, – сообщил Кирич. – Собирали вместе с Петром. – А он сам как? – спросил я. – Держится? – Хочет валить из страны, – ответил Кирич. – Говорит, что тут ему небезопасно и надо пользоваться неким «окном». – Это он про то, что ФСБ сейчас не до его поисков, – понял я. – Тебе бы тоже, Кирич… – Не, я никуда валить не собираюсь, – решительно произнёс он. – Пётр обещал передать ещё миллионов двести в течение следующих месяцев, чтобы я обеспечил Валентину всем необходимым и начал строить бункер. Говорит, что если будет место, то направит часть своих друзей. – Это небезопасно, – вздохнул я. – Да, небезопасно, но деньги даёт он, – ответил Кирич. – Если что, достанем оружие и боеприпасы, будем, короче, готовы ко всему. Тебе, кстати, оружие нужно? Пётр знает людей, которые могут достать Калаши и прочее… – Нет, увы, мне оружия нельзя, – покачал я кукольной головой. – Только капсюли не помешают. Дохрена капсюлей. – Типа, охотничьи? – уточнил Кирич. – Достанем! – Хотя не надо, думаю, – решил я. – Все, кто снабжал меня оружием, обычно плохо заканчивали. Возможно, это такое сопротивление мира изменениям. А если я переступлю некую черту, меня решительно прихлопнут. Артефакты что? – Вынесли всё из антикварных лавок, но самых серьёзных тем только несколько десятков, – ответил Кирич. – Должно хватить на переброску всех грузов. – Запускайте ритуал, – сказал я. – Всё, выхожу из куклы. Вновь оказавшись в своём доме, я вышел из подсобки и увидел, что Огизис внимательно рассматривает ритуальный круг. – Это тебя Савол такому научил? – спросила она. – Работа дилетанта. – Нет, эта схема досталась мне от другого человека, – ответил я. – А что, совсем плохо? – Потери некроэнергии большие, – произнесла Огизис. – Но пересчитывать новый будет слишком долго. Тем более, я вижу, что тебя всё устраивает. – Да, в целом, устраивает, – ответил я. Хотя мой маленький внутренний перфекционист, отвечающий за полноценное завершение всех дел, ругнулся сквозь зубы. Круг запылал синим огнём, после чего Огизис быстро нырнула в него и исчезла из этого мира. Дальше в ритуальном круге начали возникать «рохли» с грузами. – Ребята, за работу! – приказал я немёртвым. Листовая нержавейка, отечественные рессоры в заводской упаковке, для грузовиков «Урал», ящики с аптечками, всякая женская атрибутика, сухпайки, химические реагенты – всё, что надо для относительно долгого автономного существования небольшому коллективу. «Рохли» тоже пригодятся в хозяйстве, ведь они по-настоящему крутая тема, если надо возить по складу тяжеленные грузы… Я проконтролировал процесс разгрузки и пошёл в комнату симпатической магии. Вновь оказавшись в кукле, я стал свидетелем беседы котов. – … хочу себе эксклюзивный патент на производство пищи, – выдвигала свои требования Огизис. – Управляемые молнии можешь оставить себе, а вот оружие для рабов – это мне очень интересно. У котов, совсем как у людей, на первом месте всегда стоят бабки. Они видят мой родной мир как источник бесконечного бабла, которое они заработают за счёт труда поколений наших учёных. Небольшая цена, если они смогут, хотя бы, отсрочить Апокалипсис… – Да забирай эту еду, ради всех богов! – махнул лапой Савол. – Но будь я на твоём месте, начал бы диктовать свои условия после того, как ознакомился со всем, что здесь есть. Ты даже доли процента не знаешь, а уже начинаешь требовать себе жалкие крохи! – Здесь всё настолько хорошо? – недоуменно спросила Огизис. – Лучше, чем ты себе только можешь представить! – усмехнулся Савол. – Поэтому я бы не стал звать сюда Протекторат. Они отнимут всё, а то, что не смогут, уничтожат, лишь бы не досталось никому. Гораздо выгоднее использовать этот мир постепенно, выуживая и внедряя ценные технологии последовательно, по максимуму извлекая из них прибыль. – Ты предлагаешь мне партнёрство? – недоуменно вопросила Огизис. – Если поможешь нам сохранить этот мир, я предложу тебе не просто партнёрство, а полноценное партнёрство, – усмехнулся Савол. – Создадим триумвират «Савол-Огизис-Ниалль» и станем самыми богатыми котами во всём Трибунале! – Ребята, я не хочу обламывать кайф от ощущения безграничных перспектив, – решил я заговорить, – но, прежде чем делить шкуру живого и разъярённого медведя, его надо убить. – Метафора? – уточнила Огизис. – Да, люди любят метафоры, – подтвердил Ниалль. – Не все люди любят метафоры, – вступил в разговор Кирич. – Так что, как будете спасать мир? – Вы, как я понимаю, начали с ритуала прорицания, так? – спросила Огизис. – Естественно, – ответил Савол. – Первый раз мы его так и спасли, физически уничтожив источник угрозы. – Иного и не ожидалось, – произнесла Огизис. – Вы можете действовать только напролом, не вдаваясь в подробности. А ведь ход истории почти любого мира можно изменить плавно, не привлекая пристального внимания заинтересованных сторон… Фатум это не обманет, но он всегда благосклонен к тем, кто действует мягко. – Будем надеяться, что ты знаешь, что делаешь, – сказал я на это. – Уж поверь, я знаю, что делать, – усмехнулась кошка. – Если этот мир можно спасти, то скоро я буду знать, как. Будем смотреть, конечно, но Савол не стал бы делиться с ней богатствами просто так. Видимо, она действительно компетентный специалист. Тут я почувствовал, будто меня кто-то трясёт за плечи. – Что за нах? – отключился я от куклы. В помещении, у меня за спиной, стояли трое – Волобуев, Скучной и Нудной. – Господин, под воротами толпа людей, живых, – сообщил мне Волобуев. – Мы не сможем захватить всех, поэтому нужны ваши приказы. – В смысле людей? – тряхнул я головой. – Мародёры? – Не похожи, господин, – ответил Нудной. – Там женщины и дети, а ещё старики. Мужчин почти нет. – Они кричат и умоляют пустить их, – сказал Волобуев. – Наши действия, господин? – Мне надо посмотреть на них и понять, что за херня происходит, – сказал я. – Гнетая!!! Доспехи мне! Все в полную боевую готовность, занять оборонительные позиции! За дело!Александр Сергеевич Пушкин
Глава двадцать пятая. Западня
От сочувствия рыдая, Отказавшись от конфет, Челюстей не покладая, Кушал друга людоед.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 3 сентября 2021 года// – Вы кто такие?! – заорал я со стены. – Я вас не звал! Идите на… – Господин, спасите нас! – раздалось из толпы. Остальные тоже заголосили так, что нельзя было ничего разобрать. – Тишина! – крикнул я. – От кого вас нужно спасти?! – Людоеды, господин! – панически заорал какой-то седой старикан из толпы. – Какие, нахрен, людоеды? – спросил я. – Настоящие, господин! – ответил старик. – Умоляем, пустите нас в город! – Ребята, открываем ворота и запускаем их! Сразу организовать боевое охранение и завести на птицеферму Адрастоса – держать там под надзором, не убивать, не калечить, но и не выпускать до особого распоряжения, – дал я указания. – Исполнять! Ворота были открыты и толпа из двадцати с лишним человек буквально ворвалась в город, где их встретили бронированные и вооружённые немёртвые. Тут на ближайшем холме появилась небольшая группа из мужчин. Их человек пятнадцать. Они тут же рванули к воротам. На них были доспехи, а вооружены они были короткими копьями и щитами. Я вгляделся и понял, что они, буквально только что, участвовали в битве, так как на доспехах, щитах и копьях были следы крови. Из спины одного воина торчала стрела, он отставал и ему явно не хватит сил, чтобы добраться до ворот. С отрывом метров в триста за беглецами гнались другие люди, тоже потрёпанные в бою, но доспехи их чем-то отличались. Явно не византийщина… – Волобуев! Бери пятерых и поддержите этих людей! – дал я указание. – Нудной, пулевые боеприпасы, залповый огонь по преследователям! Ещё раз говорю – пулевыми! Покажите мне, насколько вы хорошие стрелки! Волобуев с пятью бойцами выбежал из ворот и помчался навстречу беглецам. Вероятно, это остатки отряда, который задерживал преследователей. А вообще, не похожи те ребята на людоедов… Знаете, при упоминании слова «людоед» у меня стойкие ассоциации с дикими варварами, одетыми в лохмотья и вооружёнными дубинами. Здесь же я вижу крепких воинов, экипированных в кольчужную и чешуйчатую броню, при щитах, вооружённых мечами, копьями, топорами и палицами. Ребята Гены быстро достигли раненого парня, взяли под руки и столь же быстро потащили его к воротам. Отряд преследователей ускорился, видимо, надеясь успеть раньше закрытия ворот, но очень быстро они поняли, что не успевают, поэтому встали под холмом, наблюдать за происходящим. И тогда Нудной дал залп. Грохот. Свинцовые пули устремились к кучке безусловно вражеских воинов, сшибив человека три из сорока с лишним. Хреновый результат. Естественно, потенциальные людоеды ничего не поняли, но резкий и внезапный громовой раскат их нехило так испугал. Некоторые даже присели от страха и никто не сопоставил дым на стенах с причиной грохота. Стрелки перезарядились и сделали следующий залп. На этот раз положили человек пять. Вот это уже нормально! – Огонь по ним! Огонь! – проорал я, после чего схватил приставленную к зубцу городской стены фузею. Взяв прицел в центр толпы, выстрелил. Толкнуло в плечо и обзор заволокло дымом. Никого не убил, но оно мне и не надо. Мне надо, чтобы обосрались как следует! Начал перезарядку, параллельно поглядывая, как там обстоят дела у гипотетических людоедов. Дым припустило порывом ветра, после чего я увидел, как пока ещё не доказанные людоеды утаскивают тела своих на холм. Было ещё три залпа, пока они не скрылись за естественным препятствием, но убили они сущую ерунду. Суммарно, мы положили около десяти человек, что отличный результат, как для первого боестолкновения. Когда угроза явно миновала, я спустился к воротам. Воины, оставшиеся на заслон, сидели и лежали под вратами, пытаясь отдышаться после мини-марафона. – Чьих будете? – спросил я. – Из Дорилеи мы… – ответил бородатый дядька в кольчужной броне и в византийском шлеме. – Это где? – уточнил я. – Под Никомедией, господин… – ответил дядька. – Как звать тебя? – спросил я. – Иоанном звать, – ответил старик, после чего поднялся на ноги и стукнул себя кулаком по груди. – Десятник третьей городской нумерии. – Как так получилось, что вы пришли под стены моего города? – спросил я, нахмурив брови. – Беда, господин, – склонил голову Иоанн. – Людоеды пришли с севера, огромной армией… Никомедия пала, а стратига Флавия Макрония, как говорят, людоеды съели на большом пиру, устроенном прямо в его дворце… – А вы? – спросил я. – Сотник Валерий Треомах собрал всех, кого можно собрать и повёл сюда, в Адрианополь… – ответил Иоанн. – Потому что Дорилею было не удержать… Добрались только мы… – Сколько вас было? – задал я следующий вопрос. – Около шестисот, не считая детей… – вновь склонил голову Иоанн. – Но воинов только половина нумерии… Сто пятьдесят воинов, из которых осталось только… четырнадцать человек. Ребята оказались верными своему долгу и защищали гражданских до последнего. – Каждому из вас я дарую по десять солидов, – сказал я. – Вы храбрые воины. Предлагаю вступить в моё воинство. Сразу решать не надо, взвесьте всё. – А кто вы, господин? – спросил Иоанн. Этот вопрос волновал всех воинов, раз они все, как-то разом, уставились на меня. – Я Алексей Душной, стратиг Адрианополя! – улыбнулся я.Вадим Шефнер, «Лачуга должника»
//Фема Фракия, г. Адрианополь, дворец стратига, 3 сентября 2021 года// – Говоришь, нет больше Никомедии? – спросил Комнин, с задумчивым видом расхаживающий по своему кабинету. – Хм-хм-хм… – Нет, сам-то город есть, но там сейчас совсем не те люди, – ответил я. – Слышал когда-нибудь о людоедах? – Слухи доходили разные, – произнёс Комнин. – Дескать, на севере, где всё не очень хорошо с земледелием, есть целые города, питающиеся трупами, падающими с небес. Но я думал, что это бредни глупых крестьян, которые любят всего бояться… – Не бывает так, чтобы целые города развивались так… оригинально, а об этом ходили лишь смутные слухи, – покачал я головой. – Там Серые земли, – сказал Комнин. – Через них не так просто пройти, ведь там чудовища и даже что-то хуже. Например, такие как ты. Стратиг засмеялся. – Это я-то хуже чудовищ? – притворно обиделся я. – Да шучу я! – замахал руками Комнин. – Ты, наоборот, не хуже чудовищ! – Ну и шутки у тебя, стратиг, – неодобрительно покачал я головой. – Уж получше твоих! Ха-ха-ха! – вновь рассмеялся Комнин. – Калигула рассказал пару твоих «анекдотов» – Анне пришлось всю ночь молитвы читать! – И вообще, я не с севера, а с другого мира, – поджал я губу. – Но ладно, хрен с ним. Что делать-то будем? А делать что-то надо… – Город мы не удержим, для нас это западня, – произнёс стратиг. – Надо уходить, причём весьма срочно. Только вот пожитки бросать – это не дело. Вот были бы лошади… Но ликантропы трахнули и убили всех… Тут у меня над головой практически возникла загоревшаяся лампочка. – С лошадьми я вопрос решу, – сказал я. – Нужны телеги и прочее. Всё, что есть в городе. И надо срочно грузиться. Уже сейчас. – Где ты достанешь лошадей? – спросил стратиг. Я молча указал на небо, имея в виду, что из другого мира. – Понял, – ответил стратиг. – Что ж. Тогда поторопись. Если это был передовой дозор, а это был он, основное войско будет в течение нескольких дней. Лошади здесь – это настоящее сокровище. Падающие с небес живые кони, преимущественно, ломают ноги, а те, кто не сломал, быстро гибнут от жадных рук мертвецов или от клыков мутантной фауны, жрущей вообще всё, что напоминает мясо. Культивация, конечно, идёт, где-то лошадей даже очень много, ведь травы тут сочные, с кормом проблем нет, но всё равно, лошадей, в целом, не так много, как хотелось бы. – Заводите Иоанна, – приказал я Волобуеву и Пападимосу. – Надо обсудить с ним ряд вопросов. Десятник вошёл, явно робея перед большими персонами, находящимися в кабинете. Два стратига в одном кабинете делают этот кабинет поистине высоким. – Века правления, стратиг, – упал десятник на колени. – Встань, воин, – приказал Алексей Комнин. – Я слышал, что вы проявили доблесть, заслуживающую высокой награды. Дарую тебе перстень с моей руки. Золотой перстень, украшенный крупным рубином, покинул безымянный палец стратига и был передан десятнику. – Благодарствую, господин, – вновь упал на колени десятник. – Встань, – приказал Комнин. – Достаточно было поклона. – Да, стратиг, – в пояс поклонился Иоанн. – Рассказывай, – потребовал я. – Насколько велика численность людоедов, сколько у них бронных воинов, есть ли лошади, как они снабжаются и так далее. – Тысячи их, многие тысячи! И ещё многие тысячи в других воинствах, идущих следом! – заговорил Иоанн. – Бронных воинов столько, сколько они победили. В Никомедии было две тысячи бронных, а в других взятых ими городах… Я не знаю. Их вожди даруют броню самым лучшим… Лошадей нет, не знаю, почему. Не уважают они их. «Снабжаются» – это?.. – Как провиантом… А, это же людоеды… – произнёс я. – Вопрос снимается. Мерю их критериями обычных людей, упуская из виду, что мы сами сегодня дали им нормальный такой запас еды. Когда ты ешь людей, даже потеря товарищей – это пополнение запасов провианта. Людоедская логика… – Насколько они близко к Адрианополю? – спросил я. – Два-три дня пути, – ответил Иоанн. – Но они движутся очень быстро. У них практически ничего нет, обоз тащат порабощённые, они же и пища… Не знаю, господин, когда они будут… – Ясно, – произнёс я. – Значит, у нас мало времени. – А где воинство Адрианополя? – недоуменно спросил Иоанн. – Я видел лишь несколько десятков… – Это и есть всё воинство, – ответил я. – У нас недавно был конфликт с персами, которые применили оружие, запрещённое Женевской конвенцией, ха-ха! То есть, наслали на город ликантропов, которые вырезали весь гарнизон, всех жителей и остались только мы. Так что вы особо ничего не выиграли, ребята. – А дивное громовое оружие? – спросил Иоанн. – Я видел, как людоеды падали после грохота! Можем ли мы выстоять с его помощью? Господин, мы посовещались и решили, что переходим под вашу руку! Частит, волнуется. – Так и быть, приму вас, – кивнул я. – Сразу мощное оружие не обещаю, но броню получите первоклассную. Но придётся изрядно поработать. – Что надо делать? – спросил Иоанн. – Надо собрать все возможные ценности, погрузить на телеги и ждать дальнейших распоряжений, – ответил я. – Иди во двор, там мои люди – они скажут, что надо делать. – Слушаюсь, стратиг… – поклонился десятник. Иоанн ушёл, а я посмотрел на Комнина. – Что думаешь? – Напуганы до усеру, – заключил стратиг. – Не воины. – Страх проходит, – усмехнулся я. – Эх, жаль, что людоеды утащили тела. Было бы неплохое пополнение моей армии… – Нашей армии, Алексей, – поправил меня Комнин. – Потому что я думаю, разделяться сейчас очень глупо. – Может, встретим их в открытом поле, перед городом? – предложил я. – Обстреляем этих скотов так, что они две недели будут тапочки собирать! – Нет, надо уходить из города, – вздохнул стратиг. – Я долго думал об этом оружии, пулемётах, винтовках… Если людоеды проникнут в город, мы не защитимся. И перед городом будет не совсем то… Надо уходить и имитировать паническое бегство. С телегами, грузами, чтобы они помчались, рассчитывая на лёгкую добычу. Но пойти они должны не по пятам, а по следам, чтобы мы могли подготовить засаду. Они пойдут расслабленными и не готовыми к серьёзному бою, потому что мы покажем им мнимую слабину. И вот тогда, два пулемёта с флангов… – Похоже, что размышления пошли на пользу, – улыбнулся я. Всегда знал, что если люди живут в Средневековье, это совсем не значит, что они тупые или откровенно умственно отсталые. Мозг стратига, закалённый столетиями существования, способен адаптироваться, поэтому пулемёты и винтовки легли в знакомую ему парадигму военного ремесла и нашли своё применение. – Когда-то давно, в битве с персами, ещё там… – заговорил вдруг Комнин, прикрыв глаза. – В палящих песках Палестины… Я применил магов огня, разместив их с флангов… Персы думали, что я панически бегу к Иерусалиму, надеясь укрыться за его стенами. Ведь персов было так много… Они совершенно расслабились… Огненный дождь обрушился на их растянутые формации, а затем ударила моя элитная пехота… Сработало тогда – сработает и сейчас. Только теперь пехота не будет биться в ближнем бою, а начнёт безопасный для себя отстрел врагов, которые просто обречены собраться в один кулак… Так и победим. – Может сработать, – не стал я спорить. Из меня тактик, как из говна пуля. Действую примитивно, напролом, а у Комнина опыт десятилетий непрерывных войн. – Но город придётся оставить, – вздохнул Комнин. – Потому что, даже победив одно воинство, нашествие остановить нельзя. Если их десятки тысяч, то пулемётов будет мало. Они ведь жрут патроны, а их всё одно меньше, чем мне хотелось бы… Посетила меня мысль, что людоеды появились неслучайно. Если это происки Судьбы, то я даже знаю причину – не надо было передавать оружие Комнину. Нашествие людоедов бы всё равно случилось, но они могли пойти не на Адрианополь, а куда-нибудь ещё. Очень легко. Кругом полно городов, причём Адрианополь не самый большой из них. Но они пошли именно к нему. Нити человеческих судеб были перераспределены, чтобы именно я получил смачных пиздюлей от людоедов. Не кто-то ещё, а именно я. Хотя, видеть во всём происки недовольной мною Судьбы – это, конечно, паранойя. Так вообще можно смело брать на себя всю ответственность за любую хуйню, происходящую в этом поганом мире… – Да, патронов бывает только мало, – вздохнул я. – Ладно, занимайтесь погрузкой ценностей, а я пойду договариваться о лошадях… Побежал домой. – Ребята, быстро, где возле Владивостока есть конюшни? – вошёл я в гостиную, где сидели и обедали опера. – Лошадей хочешь купить? – сразу догадался бывший капитан, а ныне безработный, Степан Савушкин. – Блестящая эрудиция, – произнёс я. – Итак, где продают лошадей в промышленных количествах? – Тогда тебе не конюшня нужна, а конный завод, – посоветовал Давыд Некипелов. – Кажется, к северу от города есть один такой. Но я не берусь утверждать. – Вот бы знать заранее… – посетовал я. – Ладно, ребята, мы скоро переезжаем, поэтому окажите содействие с погрузкой наших пожитков на телеги. – Слушай, а чего ты не перетащишь машины? – спросил Леонид Маркедонов. – Три-четыре грузовика заменят стадо лошадей. – И сколько весят эти грузовики? – задал я ему встречный вопрос. – Среднетоннажный КамАЗ весит около девяти тонн, – сообщил Савушкин. – А если магистральный тягач от того же КамАЗа – это где-то двадцать четыре тонны. – Это надо, примерно… – начал я считать в уме. – … дохуя накопителей некроэнергии! У меня больше нет возможностей ФСБ, нет, на той стороне, туевой хучи некроэнергии! А лошадки весят по пятьсот кило, если в среднем, значит, вместо одного среднетоннажного КамАЗа можно притащить около восемнадцати лошадей, а это, скажу я вам, довольно много. Не знаю, сколько можно увезти на одной телеге, но что-то мне подсказывает, что восемнадцать телег утащат даже больше, чем один среднетоннажный грузовик. А ещё лошади не ломаются по непонятным причинам, а работают они на экологически чистом биотопливе, которое растёт прямо под ногами. Ну и, если говорить о перспективах народного хозяйства: при скрещивании самки и самца КамАЗа, не появится маленького КамАЗика, а у лошадей с этим никаких проблем. Всё, я пошёл. Начинайте собирать манатки. Очухиваюсь в кукле, оглядываюсь по сторонам. Кирич уже не живёт в общаге, как вижу, а снимает пафосные апартаменты. Сейчас мой друган сидит на диване и объясняет что-то котам. – … и, короче, у некронов есть ещё Свежеватели, это воины, которые страдают от проклятья Свежевателей, – вещал он. – Даже среди довольно-таки отбитых некронов они считаются совсем уж, короче, давайте лучше покажу иллюстрации! – Отставить иллюстрации! – встал я на кукольные ноги. – Ребята, есть срочная работа! Мне нужно как можно больше лошадей, чтобы свалить поскорее из города, в котором я живу! – Привет, Душевный! – заулыбался Кирич. – А я тут про Ваху40к рассказываю ребятам… – Нет времени! – махнул я пластиковой ручонкой. – А что случилось-то? – спросил Савол. – Насколько я знаю, у тебя всё было относительно неплохо… – К стенам города спешит армия людоедов, – ответил я. – Ещё вчера всё было нормально, но это я вчера просто не знал, что они уже идут. Надо срочно валить, но бросать нажитое выше моих сил. Поэтому мне нужны лошади. – А где здесь достать лошадей? – недоуменно спросил Кирич. – Чё, реально людоеды? – Прикинь… – устало вздохнул я. – Говорят, что их десятки тысяч. А у нас только мушкеты и несколько пулемётов с винтовками, м-мать их… Патроны, рано или поздно, кончатся, а вот людоеды… Надо отходить и устраивать засаду в удобном месте, но это всё тактика и мои личные проблемы, а от вас мне нужны лошади. Есть мнение, что где-то к северу от Владика есть конный завод. Врубай 4Give и ищи, Кирич. – Щас, – Кирич достал смартфон. Коты сидели на диване и смотрели на происходящее без особого интереса. Скорее всего, опять обожрались «Кискаса» или какой-нибудь другой жратвы, поэтому, в данный момент, не хотят вообще ничего. А Кирич, которого хлебом не корми, дай рассказать о его любимой Вахе40к, нашёл благодарных слушателей, для которых подняться с дивана – это подвиг. – О, действительно! – восторженно заулыбался Кирич. – Есть конный завод в Уссурийске. Что, рвём туда? – Сначала арендуй или купи коневозку или грузовик с пандусом, – вздохнул я. – В кузове надо начертить ритуальный круг, чтобы перегонять лошадей прямо с завода. – Грузовик же будет стоять абсолютно неподвижно? – спросил Савол. – Нет, потому что амортизаторы и смена нагрузки от заходящих на борт лошадей, – покачал я головой. – Вот до сих пор элементарных правил техники безопасности не знаешь… – укорил меня кот. – Есть риск, что часть лошадей доставит к тебе в виде фарша с дерьмом и шерстью. Ритуальный круг должен быть зафиксирован на поверхности и никоим образом не менять угол наклона. Последствия могут быть всякими, в весьма широких диапазонах неприятности. – Значит, арендуйте в Уссурийске склад и завозите туда лошадей, – нашёл я решение. – Так даже не придётся объяснять необъяснимое работникам конезавода… – Сделаю, – сказал Кирич. – А ты как там вообще, Лёха? Может, достать тебе оружие? – Нет, обойдёмся как-нибудь, – покачал я кукольной головой. – Поторопись, Кирич, а то мне крышка без этих лошадей. – Всё сделаю, Душевный! – заверил меня тот. – Будь спокоен, лошадей достанем! Я покинул куклу и вновь ворвался в суровую действительность мира магии и дохлых людей. – Лошади будут, – вышел я в гостиную. – В Уссурийске есть конный завод, где имеются лошадки. – Но ты подумал о том, что было бы неплохо перетащить сюда машины? – спросил Точилин. Странно, но они почти не подают виду, что их беспокоит коренной перелом в жизни. Хотя, Емашко явно депрессует, но всё равно держится. Видимо, путешествие в один конец не кажется ей настолько отличной идеей… А что бы выбрал я? Сидеть в застенках ФСБ, без шанса на освобождение, то есть до начала Апокалипсиса, или отправиться в мир, где постоянно есть ощущение, что твоя жизнь под угрозой и скоро тебе конец? Нет, из этих вариантов я бы, всё-таки, выбрал вот эту дыру с людоедами и тёмной магией, так как, всё же, есть ведь шансы, а там полная неизвестность. Выхожу на задний двор, где интенсивно работают станки. Бронза здесь не в дефиците, её у нас хватит до конца жизни, но это не самый лучший материал для изготовления ружейных стволов. Зато делаются они быстро и у нас, по сути, нет особого выбора. Лучше иметь пятьсот мушкетов с небольшим ресурсом ствола, чем двадцать стальных. Кузнец, к слову, применил без шуток охренительную инновацию: бронзовые стволы крепятся к казённой части винтовой резьбой, поэтому, когда становится ясно, что стволу крышка, достаточно ослабить фиксирующие болты и открутить ствол, филигранно легко заменив его на новый. Таким образом, частично нивелируется низкий ресурс бронзовых стволов, что есть очень хорошо. – Есть готовые казнозарядки? – спросил я, войдя в кузницу. Ворлунд вытачивал очередной ствол, срезая мягкий металл с заготовки. Вокруг станка бронзовая стружка, пахнет маслом и характерным медным запахом. – Гнетая, покажи ему, – велел кузнец. Присутствующая здесь бывшая Дева прошла в северную часть мастерской и открыла деревянный ящик. Я подошёл поближе и увидел готовые образцы нового оружия, символизирующего маленькую революцию военной мысли. Эта революция, на планете Земля, заняла столетия, так как технический уровень долгое время не позволял таких фокусов, а мы здесь можем делать вещички и посложнее, поэтому у Ворлунда производство казнозарядных мушкетов особого затруднения не вызывает. Кроме, разве что, дополнительных затрат времени. Что у нас за винтовка? Это винтовка с откидной зарядной каморой, то есть с поднимающимся металлическим пеналом, в котором есть отверстие для заряда пороха и пули. Просто помещаешь порох, пыжи и пулю в это отверстие в пенале, вставляешь капсюль в отверстие сверху, расположенное аккурат под ударником, после чего опускаешь пенал. После запирания, отверстие с пулей и порохом оказывается аккурат на уровне ствола, поэтому уже можно смело стрелять. Система проста, как гвоздь, поэтому у неё крайне высокая степень безотказности. Заряжание производится быстрее, чем у дульнозарядных мушкетов, потому что нет этих изощрённых манипуляций с шомполом. Правда, мушкет остаётся гладкоствольным, и поделать с этим мы ничего не можем, потому что бронза совершенно не держит нарезов, а ещё, даже если бы были какие-то нарезы, мы бы лишились возможности стрелять дробью, что очень невыгодно. Дистанции, ввиду отсутствия у противника огнестрела, не особо важны, поэтому не будем торопить технический прогресс, ибо нет необходимости. – Я возьму одну? – спросил я у Ворлунда. – Калибр тот же ведь? – Калибр тот же, – ответил кузнец. – Бери, конечно. До конца дня смогу изготовить ещё четыре мушкета, а потом буду собирать станки. – Хрен с ними, с тремя мушкетами, – махнул я рукой. – Собирайтесь уже сейчас. Если оставим этим пидарасам сложную технику, то обосрут или сломают на металлолом, а оно нам не надо. Есть риск, что мы не вернёмся в этот город. – Хорошо, – кивнул Ворлунд. – Тогда отложим перевооружение. Тут у меня зашипела рация. **Господин, видим вражеский отряд у восточных врат** – сообщил один из дозорных Чёрной Гвардии, кажется, Адриан. – Максимальная боеготовность! – отжал я тангенту рации. – Все на боевые посты! Сука, не поняли ещё ничего? Сейчас поймёте, мать вашу…
Глава двадцать шестая. А зачем вы продолжаете жрать людей?
Когда-нибудь всё брошу и уеду - По свету Синюю страну искать, Где нету ни солдат, ни людоедов, Где никого не надо убивать.//Фема Фракия, г. Адрианополь, 3 сентября 2021 года// – Мы пришли поговорить! – донеслось с холма. Дистанция слишком большая для прицельного огня, поэтому лучше дождаться, пока ублюдки подойдут поближе. – Ну так говори, уёбок!!! – крикнул я ему. Эх, жаль, что мегафон не догадался захватить. А, похрен, ведь, всё равно, батарея, скорее всего, уже разряжена. Один из незваных гостей медленно пошёл в нашу сторону. Дистанция пятьдесят с чем-то метров. – Отдайте нам беглецов! – потребовал парламентёр. – И тогда у вас будет шанс на жизнь! – А-а-а, ясно! – сказал я. Сразу же вскидываю мушкет и делаю выстрел. Есть попадание! Пуля врезалась аккурат в центр груди ублюдка, где находилась обеденная тарелка… А, нет, это называется зерцалом.[26] Кусок свинца жадно впился в металл, а затем и в плоть, надёжно убив свою жертву, прямо на месте. Стоящие на холмах ушлёпки яростно заорали. – Никого не подпускать к трупу, – приказал я дозорным немёртвым. Подстреленная сука-то, оказывается, ещё жива! Опыта за неё не дали, а это верный признак того, что организм жертвы продолжает отчаянно бороться с понесёнными ущербом и разрухой в грудной клетке. +150 единиц опыта Отмучился, бедолага. Людоеды своих не бросают, ну, я бы на их месте не стал бросать тело товарища, поэтому можно попытать счастье и подстрелить кого-то ещё. Опускаю длинный рычаг, расположенный снизу приклада, что поднимает пенал и открывает камору. Облачко густого дыма развеялось на ветру, я проверил отверстие на предмет тлеющих комков пороха, удостоверился, что ничего такого нет, после чего начал процесс перезарядки. Порция пороха из бумажного патрона, из его же бумаги пыж, круглая пуля. Антропофаги,[27] как иногда называют людоедов, бросились к телу невинно убиенного парламентёра, за что начали платить кровью. Вставляю капсюль, я уже выбрал себе цель, но супостату вмяло личину прилетевшей пулей, поэтому, вскидывая мушкет, я выбрал другую жертву. Выстрел! Пуля попала не совсем туда, куда я хотел, но и так нормально: кусок свинца пробил кольчугу на левом бедре противника, зайдя широко и глубоко. Тем и хороши безоболочечные пули – никто и ничто не обязывает свинец держать форму, поэтому он легко деформируется, наиболее полноценно передавая запасённую кинетическую энергию. Кольчуга никогда не была способна удерживать пули, поэтому лишь послужила дополнительным поражающим элементом, ушедшим глубоко в мясо жертвы. Громко завопив, людоед завалился на сочную траву. Уже не воин в этой битве. Процесс перезарядки, в чём-то медитативный. Вскидываю мушкет и ищу цели, но их нет. Последние людоеды из передового отряда бегут прочь, скоро скрывшись за холмом. На полянке вокруг трупа парламентёра лежало ещё четыре трупа. – Группу на захват! – распорядился я. – Нам нужны новые солдаты! Волобуев – разберись! Немёртвый взял с собой восьмерых, они вышли из ворот и направились за трофеями. Я тоже, в чём-то, похож на людоедов: мне тоже очень нужны человеческие трупы. Тела и оружие затащили в город, после чего ворота были вновь заперты на три засова. Сейчас посмотрим, что там да как… Спускаюсь под стену и иду к разложенным телам. На автомате, буднично херачу им на головы «Мёртвый стазис». Они уже не совсем свежие, поэтому многого я от них не жду… – О, а у нас живчик! – обрадованно воскликнул я, увидев своего подранка. Подхожу ближе и смотрю на людоеда. Нормально выглядящий человек, без всякой атрибутики, без тотемов из черепов, ожерелий из человеческих пальцев или ушей и костяного пирсинга. Такого в ряд с моими ребятами поставь, будет выглядеть как обычный воин. – Не истёк кровью, голубчик? – участливо поинтересовался я. – Ну, так даже лучше! Парни, держите его за руки! Пападимос с одним из новичков, Павлом Адамидом, взялись за раненого, который начал брыкаться, но потерпел провал, так как потерял уже слишком много крови. Широкая дырка в бедре – это надо понимать! – Держите крепко! – крикнул я, вынимая кинжал из ножен. – Тихо-тихо… Всё хорошо, спокойно… т-ш-ш-ш-ш… +200 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков +1 очко характеристик Не время. «Мёртвый стазис» тебе на голову! Наисвежайший мертвец для подъёма готов! – Тащите его в прозекторскую, – распорядился я. – И остальных тоже. Сегодня прямо дохрена работы привалило! Теперь статистика. Двадцать очков навыков в «Биомеханику», чтобы довести её до ста девяноста. Очко характеристик в «Телосложение», чтобы довести его до тринадцати. Быть сильным круто…Гийом дю Вентре
Ф.И.О.: Душной Алексей Иванович Дата рождения: 5 ноября 1997 года Уровень: 90 Опыт: 15620 Следующий уровень: 16000 Класс: Некромант Сквозная классификация: Служитель смерти Ш-го класса Характеристики: Телосложение 13 Ловкость 13 Восприятие 12 Мудрость 10 Удача 1 Навыки: Некроанатомия 213 Анатомия 201 Целительство 200 Тёмные искусства 200 Некромантия 221 Биомеханика 190 Пляска смерти (Ближний бой) 200 Ремесло 250 Ремонтные работы 100 Торговля 50 Химерология 150 Поэзия (Skaldekvad) 1 Големостроение 155 Особенности: Испитый Огромная кровопотеря причинила непоправимый ущерб твоему организму, но взамен ты получил награду за стойкость. -1 к Ловкости; +1 к Телосложению Непокорённый Ты не склонил голову перед Судьбой и, тем самым привлёк её внимание. Награда: +2 к «Телосложению»; -1 к «Удаче» Непокаянный Своими действиями ты слегка расстроил саму Судьбу. -1 к «Удача», +1 к «Ловкость»
Разобрались с этим, значит, можно идти в подвал, чтобы превращать бесполезные трупы в полезных немёртвых. На ходу расслабляю ремни, чтобы побыстрее снять титановую броню. Нет, всё-таки, это тема… Замеряли электронным толщиномером – в области грудной клетки, где самое место зерцалу, латная кираса имеет толщину шесть миллиметров, с перепадами до пяти с половиной миллиметров, так что пистолетные пули будут как горох об стену. Не всякая штурмовая винтовка пробьёт такую толщу титанового сплава. Для холодного оружия эта броня, в принципе, неуязвима. Да даже обычные стальные латы неуязвимы для большинства видов холодного оружия, а про титановые и говорить не стоит. Пристрелить, конечно, могут, это понятно, но пойди-найди здесь огнестрел… Трупы уже разложены на кушетках для ожидания, а самого свежего уже положили на прозекторский стол. Я снял с себя доспехи и поддоспешник, по привычке помыл руки, после чего начал облачаться в экипировку патологоанатома. Рядовые операции по удалению лишних органов, формированию двух кругов кровообращения, прошли буднично и быстро, а затем я начал размещать и монтировать органы оборотней. Некрохимероиды мне очень сильно нравятся, потому что тупо качественно лучше обычных мертвецов, хоть возни с ними чуть больше. Но тут выходит, что больше поработал, а результат ещё лучше. – Холодная, зараза… – процедил я, принимая у Сухого почко-печень оборотня. У нас ещё навалом внутренних органов оборотней, так как положили мы их порядочно. И альбедо нацедили тоже очень много. Эх, вот узнать бы секрет альбедо… – Во славу Плети! – воскликнул я. – Демис Руссос! +150 единиц опыта Типа, сойдёт. Нормально. – Ну привет, голубчик! – заулыбался я, посмотрев на новоиспечённого Демиса Руссоса. – Гудбай май лав, гудбай? – Здравствуй, господин, – кивнул немёртвый. – Умеешь петь? – спросил я у него, параллельно заглядывая в характеристики.
Ф.И.О.: Демис Руссос Статутс: немёртв Уровень: 37 Опыт: 2675 Следующий уровень: 2800 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 11 Ловкость 13 Восприятие 7 Интеллект 6 Навыки: Пляска смерти 93 Ремесло 35 Искусство (игра на ганлине) 100 Искусство (игра на дамру) 109 Искусство (Skaldekvad) 286 Особенности: Одарённый Природа одарила тебя. +200 к случайному навыку единовременно
– О, так ты мой коллега! – воскликнул я. – Тоже скальдквалькавардаке стихи складываешь?! – Да, господин, – ответил немёртвый. – Значит, отлично запоминаешь длинные тексты на слух, так? – задал я следующий вопрос. – Да, господин, – ответил Руссос. – Что такое «ганлин»? – спросил я. – И что такое «дамру»? – Ганлин – это музыкальный инструмент из берцовой кости человека, – ответил немёртвый. – Дамру – барабан из человеческих черепов. – Вам говорили, что вы на голову пизданутые? – спросил я. – Нет, господин, – покачал головой Руссос. – Ну-ка, напой мне что-нибудь, – попросил я его. – Кхм, – кашлянул Руссос и начал исполнять а капелла:
Ev sistr ’ta Laou, rak sistr zo mat, loñla
Ev sistr ’ta Laou, rak sistr zo mat
Ev sistr ’ta Laou, rak sistr zo mat
Ur blank, ur blank ar chopinad loñla
Ur blank, ur blank ar chopinad
//Фема Фракия, окрестности Адрианополя, 3 сентября 2021 года// Геннадий Волобуев, вооружённый винтовкой Мосина и облачённый в обмотанную тряпками латную броню, не издающую теперь и звука, медленно приближался к лагерю людоедов. Людоедов он не любил. Это было личным. Тем, что побудило его, ещё живого, бежать в Серые земли. Прошлая жизнь была как в тумане, он помнил только лица и события, но не имена. Жить на севере – это тяжело. Он не понимал этого, потому что не жил другой жизнью. Еды было мало, земля давала мало плодов. Ему никогда не было тепло – это главное, что он помнил. Всё его детство – это борьба за скудный урожай, стычки с соседями и бегство в овраги, когда приходили отряды людоедов. Последней каплей было убийство и съедение всех его родных. Отца, мать, двух братьев… И он ничего не мог поделать. Он сбежал в Серые земли. Серый песок, нехватка воды, а затем самая главная в жизни неудача – его настиг мертвец и заколол мечом. А потом появился Алексей Душной, вернувший в него часть жизни и давший ему новое имя. Благодарность? Возможно, что что-то такое и было, но главной причиной его безропотного подчинения, служила сверхъестественная мощь Алексея. Он слишком силён, чтобы можно было даже помыслить о том, чтобы уйти и существовать самостоятельно. Власть приходится уважать. И сам Геннадий стал сильнее, но, всё равно, недостаточно силён. Хотелось иногда бросить всё и вернуться в Серые земли, чтобы отомстить людоедам, убить их всех, а их вождя зажарить живьём на костре, как они поступили с его младшими братьями… Но людоеды сами пришли вслед за ним. От Судьбы не уйдёт никто. Геннадий чувствовал гнев. Мёртвый гнев. – Идите, – тихо произнёс он в рацию. Отряд из двадцати немёртвых, половина из которых – чёрные гвардейцы стратига Комнина, охватил лагерь людоедов кольцом. Скорее всего, не получится взять живьём всех, но Алексей и не ставил такой задачи. – Начинаем, – приказал он через рацию, закрепил её на кожаном поясе и вскинул винтовку. Прицел он взял на сидящего к нему спиной воина. Все людоеды в броне, потому что местность, определённо, небезопасна. Они жарили на кострах конечности убитых соратников, которым было просто преступно пропасть зря. Типичные людоеды. Волобуев насмотрелся на них и следы их деятельности ещё в детстве. Выстрел. Цельнометаллическая оболочечная пуля, выпущенная из винтовки, сёстры которой, по словам Алексея, убили больше людей, чем сейчас живёт в этом мире, преодолела несколько десятков метров и пробила спину людоеда, пролетев дальше и врезавшись в костёр. Горящие угольки взметнулись ввысь, осветив чуть больше окружающего пространства. +190 единиц опыта Новый уровень +8 очков навыков Со всех сторон замерцали пороховые вспышки, после чего почти все сидящие у первого костра людоеды, так и не дождавшиеся следующей порции, завалились на землю. Поднялся панический ор и стоны. Испуганные людоеды не знали, что делать, метаясь в ошеломлении. Второй залп случился через десяток секунд, но уже по тем людоедам, кто лежал у другого костра. На этот раз, все стреляли не на поражение. Геннадий же стрелял исключительно на убой. – Вперёд! – громко приказал он после третьего залпа. Он побежал вперёд и достиг ближайшего людоеда, к шее которого приставил штык. – Под контролем! – отрапортовал Пападимос, ногой прижавший своего раненого к земле. Остальные рапортовали аналогично. Пусть «Интеллект» у Волобуева не самый высокий, ниже среднего, если быть честным, но он умел считать и владел логикой. Остальные людоеды куда-то ушли, оставив тут сорок с лишним воинов. Высоковероятно, что есть несколько лагерей вокруг города, чтобы отслеживать любые перемещения армии Алексея. Это был самый крупный их отряд, половину из которого пришлось убить. Ну, как, пришлось… Геннадий разоружил свою жертву, после чего потащил вопящий комок страха к костру. – Вкусное мясо, да? – спросил он у него. – Нравится? Людоед ничего не ответил, поэтому Геннадий повесил винтовку на плечо, после чего взял людоеда обеими руками и швырнул прямо в костёр. Одежда бедолаги загорелась, он пронзительно завопил, чувствуя, как его плоть плавится. Людоед попытался сползти с костра, но Волобуев снял с плеча винтовку и нанизал его ногу на штык, удерживая тело на костре. Вопли стихли через минуту с лишним. +150 единиц опыта Новый уровень +8 очков навыков – Раненых перевязать и сковать в цепи, – приказал Волобуев. – Зачем ты сжёг его? – спросил Лебедякис. – Захотелось, – ответил ему Геннадий. – Господину это не понравится, – вздохнул Лебедякис. – Ему всё равно на этих людоедов, – сказал на это Волобуев. – Одним больше, одним меньше – это ни на что не влияет. Надо закончить до утра. Поторопимся.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 4 сентября 2021 года// Ох… Утром лучше не стало. Голова очень жестоко болит, поэтому я съедаю две таблетки обезболивающего и прошу Скучного налить мне чай с травами. Знаю, что целебные травы – это малоэффективная хрень, я же не зря учился столько лет в мединституте, но некоторые из них реально помогают предотвратить наступление насморка. Да, я думаю, что простыл или заразился какой-то хернёй, которую надо просто пережить. И так неудачно сейчас надо переезжать, а потом ещё и воевать… Терпеть не мог, когда простывал в сессию или в крайний срок курсовой. Настоящая жопа, когда температура под сорок, голову будто колуном огрели, сопли, слёзы, рёбра болят от кашля, а ты просто вынужден вкалывать как негр на сахарной плантации, день за днём. Врагу не пожелаешь… – М-м-м, блядь, как горячо! – поморщился я, отпив из кружки с надписью «BIG BOSS». – Остудить, господин? – спросил Скучной. – С ума сошёл? Нет конечно! – ответил я. – Неси пряники и шоколадку. Ещё варенье малиновое где-то было. – Варенье забрала госпожа Эстрид, – покачал головой Александр Алексеевич Скучной. – Вот шельма… – процедил я. – Ощущение, будто пережил развод и раздел имущества. А я ведь никогда не был женат, Саня! – Фантомный развод? – предположил Скучной. – Ха-ха! – хохотнул я, но сразу же получил разряд боли в черепе. – А ты умеешь в юмор. – Спасибо за похвалу, господин, – поклонился немёртвый. Зашипела рация. **Готовьтесь открывать ворота, мы на подходе** – донеслось из динамика. – Распинались с уёбками? – спросил я. **Ведём девятнадцать живых, но раненых** – сообщил Волобуев. – **Ещё чуть больше мёртвых** – Отлично, ждём, – сказал я в рацию. Вновь отхлёбываю из кружки. – А жизнь-то потихоньку налаживается, Саня! – произнёс я.
Глава двадцать седьмая. Счастье в крупном номинале
Я тебе больше скажу, с абсолютно чистой совестью! Никто, блядь, из нас не знал!//Российская Федерация, г. Уссурийск, 4 сентября 2021 года// – Будённовская порода, трёхлетки преимущественно, – нахваливал Семён Иванович Буркин, директор завода, своих лошадей. – Сколько надо? Кирич успел узнать, что конный завод переживает очень тяжёлые времена, спорт в большом упадке, поэтому денег не хватает, а ещё недавняя эпидемия отнюдь не улучшила ситуацию. Поэтому в глазах директора видна заинтересованность в продаже лошадей. – Мне спортивные кони не особо нужны, Семён Иванович, – заговорил Кирич. – Мне бы тягловых, чтобы телеги таскать могли. – А чего ко мне пришёл тогда? – несколько разочарованно спросил директор. – У меня спортивные… Директор был обычного и заурядного вида мужичком: с лишними килограммами двадцатью, с красным лицом, седоватыми русыми волосами, усатый, с карими глазами и носом-картошкой. – А весят они сколько? – спросил Кирич. – В среднем, четыреста-пятьсот килограмм, – ответил Семён Иванович. – Что за вопросы странные? Брать будешь? – Продай мне штук десять, – решил Кирич. – Но чтобы все здоровые и точно трёхлетки. Пять самцов, пять самок. Почём будет? – По сто двадцать тысяч! – выдал директор. – Но будут ещё четырёхлетки и пятилетки, два-три из десяти. – Сто, – назвал Кирич своё видение цены. – Но только самых лучших. Брать без торга – это привлекать ненужное внимание. У Кирича и так не было никакой внятной легенды, чтобы объяснить такую, на первый взгляд, спонтанную покупку лошадей… – А пойдёт! – директор, уже становящийся очень довольным, махнул рукой. Кирич мог бы и сильно дешевле купить лошадей, но их надо искать по окрестным деревням, где далеко не везде люди держат хоть какой-то скот. – Где я могу купить, хотя бы, штук двадцать вьючных лошадей? – спросил Кирич. – Есть на конебазе один знакомый… – Семён Иванович. – Могу связаться. Тебе молодняк нужен? – Мне нужно, чтобы они имели массу не тяжелее полутонны, – ответил Кирич. – По пятьдесят тысяч рублей за голову, – назвал цену директор. – Но переговоры буду вести я. А нахрена тебе такие? – Конюшню открываю, для реконструкторов, – ответил Кирич. – Вьючные нужны для телег средневековых. – А-а-а, ну, понятно, – покивал Семён Иванович. – Так что по цене? – Тридцать, – назвал свою цену Кирич. – Ну это грабёж! – возмутился директор. – Сорок пять и ни рублём меньше! – Ладно, – кивнул Кирич. – Как забирать будешь? – спросил Семён Иванович. – Надо привезти их в конюшню на севере Владивостока, конный клуб «Владивостокская езда», – назвал адрес Кирич. – Доставку оплачу. – Так он же закрыт! – удивился директор. Действительно, пандемию ВИ-гриппа особо тяжело переживали конюшни, конебазы и конные заводы, потому что массовые мероприятия, коими являются скачки и турниры, были запрещены, а ещё люди в страхе сидели по квартирам, не позволяя себе даже конных прогулок. – Я арендовал его, – ответил Кирич. – Почём доставка? – Доставка моих обойдётся в десять тысяч, – назвал цену директор. – В коневозке пять мест, рейс до Владивостока – пять тысяч рублей. – Пойдёт, – вздохнул Кирич. – Надо побыстрее, а то я уже утомился всеми этими договорняками… – Сделаю в лучшем виде! – улыбнулся Семён Иванович. – Лошадей сразу с документами продаю. Как оплачивать будешь? – Наличкой, – ответил Кирич. Миллион рублей как с куста. Ему до сих пор не до конца верилось в то, какими суммами он сейчас ворочает. Ещё месяц назад пределом его мечтаний было работать в больнице и зарабатывать по тридцать-сорок тысяч рублей в месяц. Ну и леваками ещё тысяч десять-пятнадцать заколачивать. А сейчас он безумно богат. На институт он наплевал, даже не став отчисляться и забирать документы. Потом как-нибудь. Или никогда. Потому что в этом нет никакого смысла, ведь скоро всему конец… Кирич позвонил своему юристу, которого пришлось завести, после чего они заключили договор купли-продажи лошадей и совершили передачу налички из рук в руки. «Минус миллион за одну секунду…» – подумал Кирич. Пока оформлялись, Семён Иванович позвонил своему другу и узнал, что, помимо беспородных, есть целых пять советских тяжеловозов, два коня и три кобылы. Очень быстро приехало две коневозки, после чего небольшое стадо лошадей уехало в сторону Владивостока, а Кирич поехал вслед за ним. Он всегда мечтал о личном водителе, чтобы возил его повсюду, по мановению мизинца. И такой теперь у него есть, пожилой дядька, хороший друг отца – Сергей Петрович. Он на пенсии и от подработки с хорошей зарплатой не отказался. – Наконец-то… – произнёс Савол, сидящий на тюке соломы. – Привезли? – Да, – ответил Кирич. – Надо перегнать лошадей на ту сторону. Но тут только десять. Зато я нашёл человека, который сможет привезти сюда ещё двадцать беспородных лошадей и пять тяжеловозов. – Что такое «тяжеловоз»? – спросил Ниалль, почему-то сидящий наверху, на потолочной балке. – Это такая здоровенная лошадь, – объяснил Кирич. – Обошлись по сто сорок тысяч рублей, блин… Зато Лёхе подмога – одна такая лошадь может тащить телегу в три раза тяжелее, чем обычная. – А ты требования по массе учитывал? – спросил Савол. – У нас не бесконечные запасы некроэнергии, вообще-то. – Я попросил одного знакомого в Москве, чтобы поездил по антикварным лавкам и скупил там самых древних артефактов, – ответил на это Кирич. – Некроэнергия будет, не переживайте. – Ну, посмотрим, – Ниалль спрыгнул на пол. – Идём к ритуальному кругу…Любой солдат Вермахта и СС после 1945 года
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 4 сентября 2021 года// – Их нельзя запрягать в телеги!!! – заорал Комнин. – Это же породистые, я не знаю, это же… Я никогда не видел таких прекрасных лошадей… Да, на фоне, довольно-таки породистого, Сатурна, эти лошадки выглядели как боги, сошедшие с небес. Но тут всё предельно понятно. Прогрессивные и научные методы селекции, комбинированные и сбалансированные корма, недостижимая в этом мире медицина – всё это происходило лошадиными поколениями, поэтому естественно, что крайне дорогие лошадки выглядят так, что местные замухрышки, даже самые породистые, принимают по капле никотина, чтобы не пережить позора. – Придётся запрягать, – вздохнул я. – Этого не будет! – воскликнул стратиг. – Только через мой труп! – Технически, ты уже мёртв, – напомнил я. – Так что… – Я не позволю! – Алексей Комнин был настроен решительно. – Я лучше запрягу черногвардейцев, чем эти сокровища! Их надо разводить, пестовать… – Только после того, как мы разберёмся с армией людоедов, – сказал я. – Но, если хочешь, запрягай своих воинов. Мой друг сказал, что скоро будет ещё двадцать беспородных лошадей, а также пять неких тяжеловозов. Эх, дорого это всё… – Посмотрим! – с азартом хлопнул в ладони стратиг. – Почему ты никогда не рассказывал, что ваши лошади – лучшие в мире? – Да я как-то с лошадьми не особо, – признался я. – И даже не думал, что разница настолько велика. – Когда будут новые лошади? – спросил Комнин. – Часов пять-шесть, и всё будет, – ответил я. – Но это не точно. – С нетерпением жду! Время нужно было как-то убивать, но я хотел потратить его с пользой. Поэтому, до самого вечера, занимался убийствами и потрошением новобранцев в мою немёртвую армию. А вечером меня начали звать через симпатическую магию, и я вновь оказался на той же арендованной Киричем конюшне. Бабки решают кучу проблем, это я знал всегда. Но полноценно прочувствовал я это только сейчас. Сраная простуда, м-мать её, ещё… Выпил кучу таблеток, выписанных себе лично, на основании очень паршиво собранного анамнеза. От симптомов избавился, поэтому чувствую себя, более или менее, неплохо. Ещё я провёл несколько анализов, показавших очень подозрительные результаты. В крови нет никаких микробов, в носоглотке тоже не замечено никого постороннего, там все свои. Результаты никогда не бывают стопроцентными, но у меня сложилось впечатление, что колбасящий меня сейчас недуг имеет немикробное происхождение. Сделал химический анализ запасов еды – нигде нет отравы. Проверил собственные волосы на рентгено-флюоресцентном анализаторе – тоже ничего подозрительного. Правда, где-то месяц назад я успел употребить некоторое следовое количество ртути, но без превышения опасных концентраций. Всё это охренительно подозрительно. Потому что анализы говорят мне, что я здоров. Но головную боль глушит только сильное обезболивающее, притупляющее сознание, а ломота в теле лишь ослабляется. Работать можно, но неприятно. Посмотрим дальнейшее течение этой странной болезни. Задумываюсь о том, чтобы бахнуть «Тёмное спасение». А реально, чего я медлю? Запасов хватает, а если надо, то сделаем ещё. Выпил зелье, мгновенных эффектов не наступило, но я и не ждал, что оно подействует в мгновение ока. Расправился с очередным людоедом, после чего сидел на лавке на заднем дворе и с философским видом курил, пока меня вновь не позвал Кирич. На этот раз, попёрли беспородные лошадки, весьма различающиеся по состоянию. – И это беспородные?! – выпучил глаза стратиг. – Вот это беспородные лошади?! – У нас беспородными называют тех лошадей, которые получаются при смешении различных пород, – пояснил я. – У нас тоже, но… – стратиг погладил ближайшую пегую лошадку по гребню шеи. – Они же великолепны… – Только не говори, что их тоже нельзя запрягать в телеги! – попросил я его. – Этих можно, по ним видно, что это рабочие лошади, – покачал головой Комнин. – А это ещё что за… Из портала вышла очередная лошадь, которая произвела впечатление даже на меня. Тёмно-гнедой мускулистый монстр, обладающий очень длинной гривой, изрядно напуганный резкой сменой обстановки, вышел из портала. – Это что?! – Комнин закричал от восторга. – Это лошадь?! – Кажется, это тот самый тяжеловоз, – произнёс я. – Отдам за одного такого пять солдат из чёрной гвардии! – сразу же сделал предложение стратиг. – Сделка, – кивнул я. – Это ведь не сон? – Комнин подошёл к напуганной лошади и погладил её по гриве. – Ты ведь настоящий? – Отведи коня, ещё один на подходе, – сказал я. Все пять советских тяжеловозов, купленных Киричем за бешеные деньги, были переведены в параллельный мир, где у породы нет никаких шансов… – Надо привести сюда ещё пару сотен таких лошадей! – подумал о том же Комнин. – Сколько они весят? Какие же они высокие… – На вид, примерно, килограмм семьсот-восемьсот, может, девятьсот, – прикинул я. – Да, здоровенные чудовища. – Я готов лично работать на конюшне, если ты приведёшь сюда две сотни таких коней, – заверил меня Алексей. – Если сумеем освоить их разведение, можно сделать таких коней уникальным товаром… Или иметь самую могущественную кавалерию в мире… Я заметил, что Комнин может думать только о двух вещах: о бабках и о войне. Видимо, в юности у него было только два занятия, которые его, по-настоящему, увлекали. Лошадей сразу же определили в стратигские конюшни, где дали корм. – Ладно, пошёл я работать, – поморщившись, произнёс я. – А вам, думаю, нужно начинать переезд.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 6 сентября 2021 года// – Пожалуйста, нет… – взмолился лежащий на столе людоед. – Ты ведь должен понимать, что это не сработает… – вздохнул я. – Я не виноват, я просто делаю, что говорят… – продолжил упрашивать меня пленный. – Да-да, конечно, – усмехнулся я с грустью. – «Я просто выполнял приказы», ко-ко-ко! Но знай, виноват не только тот, кто приказывает, но и тот, кто исполняет. Баю-бай, мразь… Смертельная инъекция была введена в кровоток жертвы, хотя такие люди заслуживают мучительной казни. Но мне не надо, чтобы мясо было жёстким… Размышляю как всамделишный людоед, хы-хы-хы! «Мёртвый стазис» защитил мозги мгновение назад умершего человека, после чего я приступил к разделке трупа. Последний на сегодня! Насущная потребность в ускорении работы вынуждает быть изобретательным. И я начал выкручиваться. Сухой, Гнетая и Скучной стали моими старшими ассистентами, так как я поручил им несколько простых функций, предварительно обучив: они вынимают органы, а также шаманят кровеносную систему, но только малый круг кровообращения да и то не весь. Некромантии я их обучать не собирался, потому что небезопасное это дело, но едва ли можно освоить навык, выполняя простейшие, но трудозатратные действия. Это не так работает. Вот и выходило, что, пока я доводил до совершенства один труп, ещё три «распечатывались» ассистентами и готовились к моему вмешательству. Это неплохо экономило время. И я бы никогда не пошёл на такое, потому что риск получения ассистентами навыка «Некромантия» не равен нулю, но сейчас не до жиру. Мы и так слишком задержались в Адрианополе. – Скучной, приступай, – приказал я. Немёртвый уже набил руку на аккуратном извлечении органов, а также стал лучше ориентироваться в дислокации кровеносных сосудов. Передав покойника ассистенту, я подошёл к соседнему столу, где Гнетая, изрядно замазавшись в дерьме и крови, завершала предварительное зацикливание малого круга альбедовращения. Сращивать сосуды она не могла, поэтому я сдвинул её и начал совершать типовые действия, отточенные уже на сотнях мертвецов. Рутина. – Так, кто там у нас ещё есть? – спросил я себя вслух. – Ты чем-то похож на итальянца… Вот вроде можно любое имя дать, а всё-таки хочется что-то запоминающееся, чтобы потом не путаться. С Пападимосом и Папандреу первое время ошибался и путался, поэтому теперь стараюсь давать уникальные имена, но с соблюдением принципа серийности – не более десяти немёртвых с именами одной нации. – Во славу Плети, – покрутив пальцы в заученной формуле, воскликнул я. – Аль Бано! +130 единиц опыта С каждым разом дают всё меньше опыта… За первую десятку давали по 140 единиц, а за следующих десятерых уже по 130 единиц. Инфляция, м-мать её… Мертвец открыл глаза и уставился на меня. – А ты боялся! – улыбнулся я ему. Заглянул в характеристики.
Ф.И.О.: Аль Бано Статус: немёртв Уровень: 59 Опыт: 6520 Следующий уровень: 6600 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 12 Ловкость 9 Восприятие 10 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 30 Старательство 79 Кулинария 21
– Делал, что говорили… – процедил я. – Пиздабол ты, а не Аль Бано! – Готов понести наказание, господин, – склонил голову немёртвый. – Да ладно, не оправдывайся, – махнул я рукой. – Феличита ведь, блядь! – Не понимаю, господин, – сказал на это Аль Бано. – Иди наверх, – приказал я ему. – Там тебе дадут одежду и скажут, что делать дальше. Сам я, по итогам этого марафона, получил семь уровней, став некромантом 98 уровня, вложил очко характеристик в «Восприятие», а сто сорок очков навыков размазал по четырём навыкам: довёл «Некромантию» до 300, «Големостроение» до 200, «Биомеханику» до 200, а «Некроанатомию» до 219. Очень скоро будет сотый уровень, дарующий класс «Некромастер», но это формальность, потому что это просто формальное признание заслуг и всего такого. Это не меняет ничего и никак. Или, если Эстрид скрыла от меня ценную информацию, меняет всё и по-всякому. Посмотрим. Так, двадцать мертвецов мы подняли, а вот что делать с остальными? Бросать жалко, поэтому надо выделить особую телегу, со льдом. Или обколоть их формалином, но нет, это не вариант, потому что мне не хватает времени. Из-за наличия избытка лошадей, перевозка грузов больше не проблема, поэтому остановлюсь на перевозке трупов в леднике. А ведь это даже не совсем трупы. Это новобранцы для моей армии. Прошедшие через многочисленные битвы, закалённые суровыми условиями севера – лучше и не придумаешь. Правда, они людоеды в прошлом, но мертвецы лишены гастрономических предпочтений. – Скучной, бери ребят и ищите телегу с кузовом, – приказал я немёртвому. – Надо увозить новобранцев, а то эти уроды точно их сожрут. Спешное бегство из города – это часть плана, но гражданские, почему-то, поддались панике, потому что спешно хватают свои и чужие ценности, после чего ругаются за места на телегах. – Старче, – подошёл я к Адрастосу, ругающемуся с Андроносом. Старики ругались за возможность положить свой груз в последнюю телегу, в которую запряжён советский тяжеловоз по прозвищу Стюарт. Почему Стюарт? Ну, не знаю, просто захотелось назвать его оригинально. Адрастос уже свободно и живо передвигался, так как ревматоидный артрит отпустил его полностью, вернув былую функциональность. Старик был благодарен мне по гроб жизни, так как вновь почувствовал себя молодым и сильным. А ещё к нему вернулся склочный характер, который он раньше не проявлял, так как был у себя дома на птичьих правах. «Тёмное спасение» работает без сбоев и ревматоидный артрит для него не сильно отличается от простуды. Вот умеем же мы, некроманты, делать, когда надо! Правда, опять с конвертации некроэнергии в витаэнергию. Если подумать, то витаманты, или маги жизни, гораздо полезнее для человечества. Они могут лечить людей, делать их сильнее и совершеннее, а если надо, то даже воскрешать недавно умерших. Последнее, разумеется, могут только самые большие мастера, коих днём с огнём не сыщешь. Эстрид говорила, что только слышала о витамантии и все познания о ней бесполезны для некромантов, для которых этот путь закрыт. Ну и похрен, не очень-то и хотелось! – Господин Алексей, – в пояс поклонился ранее фактически инвалид. – В чём проблема? – спросил я. – Клетки некуда поставить, господин, – объяснил Адрастос. – А этот старик хочет увезти с собой комод. – Это комод моей жены! – воскликнул Андронос. – Она просила меня взять его с собой! Его жена – Агния. Умерла от рук оборотней, но я её поднял, с применением альбедо из тех же оборотней. Некрохимероид, конечно, но я не стал заявлять на неё права, передав на поруки мужу. Так было правильно. Также есть ещё и тётя Галатея, которую я тоже поднял после смерти от яда с когтей оборотней. Она жила в своём доме, никак не участвуя в наших делах, но теперь обстоятельства изменились и ей пришлось собирать вещи и искать место на телегах. Вообще, я слишком мягкий человек, раз позволяю некоторым мертвецам просто уходить, но Агния и Галатея – это «вы не понимаете, это другое!» Потому что я всё ещё чувствую за собой вину. За то, что не спас, хотя бы, окружающих соседей. Пусть ценой части своих немёртвых, пусть с риском для жизни, но я мог спасти больше людей. Но я нашёл себе небольшое утешение – персы. Когда мы догоним персов, они заплатят за всё. Месть – это не спасение, но, хотя бы, какое-то утешение за понесённый ущерб. – В начале каравана есть место, – сказал я. – Поговорите с Волобуевым, он найдёт место для клеток и комода. Сейчас не время для спор и склок. Тут из переулка вышла жена Адрастоса, Екатерина. Старая женщина несла две клетки с курицами. – Адрастос, надо помочь сыновьям, – сказала она. – Там ещё четыре тюка с… вещами. Грабить соседей – это нехорошо. А то, что они вынесли чужие ценности – это мне ясно по её заминке. И бог с ними, пусть грабят, мы всё равно уже не вернёмся в этот город. – Оставлю вас, – сказал я и пошёл домой. А дома новобранцы мерили броню и получали оружие. Интендантом у меня служил Сухой, как обладатель 31 уровня «Торговли». Его «Торговле» сильно помогал навык «Логистика», правда, только третьего уровня. Тем не менее, он был лучшим из нас, если речь заходила о хранении и распределении экипировки и оружия. Вообще, как я понял после серии опытов, получить новый навык очень тяжело. Это развивать его, потом, как делать нехрен – знай только получай новые уровни и вкладывай очки навыков, но получение нового навыка – это геморрой. Надо действительно долгое время бесплодно и безуспешно заниматься какой-либо деятельностью, формируя некий базис, после чего есть шанс на получение навыка. В связи с этим, великогомножества навыков нет даже у меня, хотя я, если не скромничать, гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближённая к императору. Ну, по местным меркам… Так что старания немёртвых, пытающихся освоить новые для себя виды деятельности, дадут плоды очень нескоро. Доспехи были преимущественно византийского типа, пластинчатые. Это комплекты брони букеллариев Комнина, воинов гарнизонной армии, а также персов, имевших глупость войти в город на утро после штурма. Мы выбрали самые лучшие образцы, благо, выбор был богатым. Этот аттракцион невиданной щедрости, на деле таковым не являющимся, позволял повысить резко живучесть моих подопечных на поле боя. Соответственно, они уже только от этого не были ровней основной массе вооружённых мужиков, обитающих в этом мире. Эх, хорошо быть богатым… – Когда будем готовы к выходу? – спросил я у Калигулы, занимающегося приведением новичков к порядку. – Как только завершим погрузку тел и остатков грузов из подвала, – ответил тот. – С этими всё понятно – неплохие воины, но ещё есть чему учиться. – Отлично, – усмехнулся я. – Скоро у них появится отличная возможность резко повысить уровни…
Глава двадцать восьмая. Недобрый доктор Айубит
//Фема Фракия, недалеко от города Адрианополь, 7 сентября 2021 года// Вот никогда не обращал внимания на то, как же здесь классно жить! Нет, жить здесь, в целом, паршиво, но я не о тяготах жизни с постоянным риском подохнуть, а о местных природе и погодных условиях. Тут же идеальные условия! Температура воздуха днём всегда в районе 23–25 градусов, ночью падает до 18–20 градусов, трава везде сочная, высокие деревья, густой кустарник, водичка течёт – лепота! И всё это круглый год. На Земле нет такой страны, где такая погода держится круглый год, поэтому этот мир отличается от Земли в лучшую сторону. Во всяком случае, если говорить о климате. В остальном же это хренов адский ад, где вне поселений тебя ждёт мучительная смерть, если попадёшься не тем людям. Да и в поселениях, если посмотреть на мой личный опыт, никаких, м-мать их, гарантий… Мы приехали в одно живописное место на главном торговом тракте, ведущем в сторону Сузианы. По пути мы видели множество следов того, что происходило с персами на этом участке пути. Волобуев, как он говорит, хорошо читает следы. Официального навыка у него нет, потому что он не успел научиться, но знания есть, поэтому он сумел восстановить картину трагедии. На персов постоянно нападали оборотни, числом не меньше двадцати. Они сколотили стаю, крутящуюся вокруг войска Ариамена, после чего начали похищать воинов, предаваясь с ними актам гомосексуализма и людоедства. Свидетельством этому были обглоданные костяки в изорванной броне, а также гниющие фрагменты тел, разбросанные вокруг плотно накрытых поваленными деревьями ям. Ямы – это, как я понимаю, укрытия на день, чтобы с оборотнями не случалось того, что случается с ними, когда они оказываются на солнце. Вот, кстати, надо бы попробовать провести эксперимент, если подвернётся случай. Жаль, что предыдущие пленные оборотни не пережили серии экспериментов с нигредо, а то у меня в журнале экспериментов назначена целая серия испытаний, которую надо по несколько раз отработать… Чувствую, если мы будем догонять персов, так или иначе, придётся встретиться с оборотнями, а там посмотрим. Но перед всей этой катавасией надо разобраться с преследующими нас людоедами, разбить палатку и поднять несколько десятков новых солдат для моей стремительно растущей армии. Прогрессивные методы менеджмента, то есть большее доверие ассистентам, позволит выполнить всё это, довольно-таки, быстро. Но надо дождаться, как появятся кандидаты в немёртвые солдаты… Скоро они должны прийти, обязательно. Ведь в городе им нужны люди, а людей там нет.//Фема Фракия, недалеко от города Адрианополь, 9 сентября 2021 года// М-да… Видимо, золотой телец застил глаза этим ублюдкам и они предались грабежу бесхозного города. Поэтому передовые дозоры ушлёпков мы увидели лишь сегодня с утра. Засада пропустила передовой дозор, пешим порядком идущий по нашим следам. Мы поработали очень хорошо: окружающая территория изучена досконально, поставлены скрытые разведывательные пункты с радиосвязью, а также проложен очевидный даже для полуслепого путь продвижения очень большого каравана. Если бы я посмотрел на такое, подумал бы, что здесь прошла половина города. Чтобы у разведчиков людоедов не возникло соблазна атаковать нас сходу, я приказал поставить частокол и накопать хотя бы невысокий вал – обороняться тут является форменным идиотизмом, но я и хотел, чтобы противник подумал, что имеет дело с идиотами. Принял нас за идиотов, да, но не рискнул атаковать с наскока. И это сработало. Людоеды-разведчики ушли назад, видимо, чтобы сообщить своим, что нашли жителей города. Основное войско людоедов пришло к обеду, что было любопытным совпадением. – Всем на позиции! – крикнул я, приняв доклад от наших разведчиков. – Стратиг, ты знаешь, что делать! В двадцать тысяч воинов я не верил, поэтому всерьёз рассчитывал на пять-семь тысяч. Почему? Потому что респонденты, сообщившие мне о такой численности сил противника, были, мягко скажем, несколько ненадёжными источниками. Десятник третьей городской нумерии, Иоанн, был жертвой страха, то есть налицо было явное преувеличение, так как, когда страшно, врагов становится больше, по ощущениям. Насчёт того, сколько броней взяли людоеды – это ещё ладно, я допускаю, что Иоанн прав, так как чужое добро – это всегда предмет тщательного учёта у соседей. Демис Руссос, после присоединения к моей армии, рассказал о двадцати тысячах, но в его словах я тоже сильно сомневаюсь, так как этому препятствовали здравый смысл и знание о том, сколько могут знать рядовые воины. Подтверждением моим сомнениям были результаты опроса остальных новобранцев. Выяснилось, что никто из них не знал достоверную численность армии людоедов, потому что эту информацию никто, кроме вождя, не собирал. Да и зачем оно надо простым воякам? Когда-то видел научпоп-видео, где говорилось, что даже современники крупных битв Средневековья сильно ошибались насчёт численности участников, так как были объективные проблемы с установлением точной численности, а также систематические ошибки подсчёта. Например, летописцы опрашивали очевидцев, которые видели, на своём участке боя, максимум тысячу человек, тогда как битва развернулась на большей площади и это было третью истинной численности или даже восьмой частью. К высоким начальствам зайти удаётся не всегда, а записи прихода-расхода, с течением времени, утрачивались. А ещё надо учитывать, что люди любят припизднуть, когда речь идёт об их ратных подвигах. А иногда численность войск считали по числу штандартов. Типа «ну, у сэра Геральта должно быть пятьсот кнехтов, а у сэра Ламберта не меньше трёхсот…» В сухом остатке, я выяснил, что армия людоедов может состоять из любой численности, пределом которой будет здравый смысл. Например, современная логистика не позволяет безопасно перемещать огромные массы людей. Если там действительно двадцать тысяч, то, если они дошли досюда, их обоз ещё тянется где-то в районе Серой пустыни. Это невозможно, потому что не может быть никогда. Но они берут города и никто их ещё не остановил. Значит, их где-то около восьми-девяти тысяч, может десять. И то сомнительно, потому что с севера досюда идти очень далеко. С другой стороны, во время Великого переселения народов переселялись, кхм-кхм, целые народы. Племена, блядь! Может, людоедам обрыдло постоянно мёрзнуть в своих широтах, и они сорвались всем кагалом? Тогда можно поверить и в двадцать тысяч. Но не двадцать тысяч воинов. Ладно, убедимся на практике. На двадцать тысяч у нас патронов не хватит, но семь-восемь тысяч мы, частично, покрошим, а остальных обратим в паническое бегство. Скоро. Пулемётов М1919А4 Браунинг у нас было пять штук, патронов 7,62×63 мм около ста пятидесяти тысяч единиц. Мало для хорошей перестрелки, но патроны и так заняли основную долю передаваемых ФСБ грузов. Надо было просить ПКМ и АК… Эх, знал бы я заранее… Ах, да, они бы, всё равно, не дали… Стратиг Алексей Комнин счёл, что это отличное испытание огневой мощи нового оружия и вообще, людоедов надо мочить, поэтому им было решено, что пулемёты сегодня дадут дебютный концерт, а мы все посмотрим, что из этого выйдет. Стрелять будут наиболее надёжные из черногвардейцев, которым надо набирать уровни. И сам Комнин тоже будет за пулемётом, так как ему надо набирать уровни в первую очередь. Это форменное читерство, потому что в ответ стрелять будут, максимум, из луков, но, как и в случае с зулусами, могу сказать только, что жизнь – это несправедливая штука. **Километр** – предупредил Лебедякис, замаскированный в кустарнике на холме. – Максимальная боеготовность! – предупредил я. – Не шуметь и ждать! Людоеды шли походным построением, прямо по торговому тракту. Если их не остановить, следующей целью будет Сузиана. По идее, после того, что сделал сатрап, так бы им и надо, но я посчитал такие ответные меры неэтичными. Если за каждый выколотый глаз выкалывать глаз, в мире останутся одни слепцы и всё такое… Ответственность ведь на Ариамене, а не на простых жителях Сузианы. Вот ему-то мы раскалённую арматуру в жопу и засадим. Пулемёты стоят на одной линии, но на разных высотах, с отличными секторами обстрела: сами рубили кусты и деревья, открывая впечатляющие панорамы. Я вооружён Мосинкой, так как тоже хочу урвать себе немного счастья, а половина черногвардейцев Комнина вооружена американским оружием. Сам стратиг держит в руках пулемёт BAR, то есть ту длинноствольную штуку, которая имеет двадцать патронов и считается оружием поддержки. Сомнительная тема, честно говоря… И вообще, он будет за пулемётом, поэтому ему надо было вооружить своим оружием кого-то ещё, а не оставлять эту бандурину бесполезно лежать рядом. Спереди выстроились новобранцы и черногвардейцы без огнестрела. Они построились так, будто собираются давать бой. Людоедская армия заметила это и начала перестраиваться в боевые формации. Затем была установлена точная численность бросающих вызов и развертывание прекратилось. Неизвестный людоедский командир что-то решил, после чего в боевую формацию перестроилось только одно подразделение. Видимо, было решено смести незначительную группу воинов малыми силами. Остальные так и остались стоять в походной колонне. Вообще-то, это свидетельство того, что людоеды нашли какого-то гения, который сумел навести у них недюжинную дисциплину. Дисциплинированные варвары – это оксюморон, но я вижу его своими глазами. Как только атакующее подразделение людоедов тронулось с места, отряд мнимого заслона развернулся и побежал за частокол. Скоро… Тут командир людоедов понял, что всё, битва не состоялась, после чего отправил вперёд ещё три подразделения. Мы внимательно наблюдали за происходящим из лагеря, ожидая начала самого смака. И стратиг не подкачал. Сначала раздалась короткая очередь, после чего пулемёт загрохотал почти непрерывно, а затем его поддержали остальные. Дистанция смешная, противник не ждал ничего такого, поэтому некоторое время расстрел людоедов происходил совсем без каких-либо действий со стороны последних. Комнин азартно водил пулемётом, а атакующее подразделение противника таяло на глазах. Довольно мощные пули протыкали по три-четыре человека за раз, валя их как кости домино. Мне показалось, что я видел кровавую взвесь, вышибаемую из тел людей, но, думаю, это оптическая иллюзия. Спустя секунд двадцать, с ближайшим подразделением было покончено и стратиг переключился на остальные. Людоеды смешались и побежали. Правду ведь говорят, что пулемёт может обратить неподготовленных людей в бегство просто своим грохотом. И я воочию наблюдал за тем, как именно это работает. Спохватившись, я вскинул винтовку и открыл огонь. Но, пока что, без результатов. Плотные построения людоедов были идеальной мишенью для пулемётов, а смешение рядов ещё более усугубило их беззащитность перед порциями мощных пуль. Смерть пировала сегодня, пусть все жертвы этого заслужили… Задействовать стрелков с винтовками даже не пришлось. Пулемёты сказали своё веское слово. Спустя пять минут с начала стрельбы, армия людоедов перестала существовать как боевая единица. На поле боя осталось неизвестное количество трупов. Неизвестное потому, что я не могу оценить это даже прикидочно. Просто поле перед нами усеяно окровавленными трупами. И если передние ряды были с аккуратными отверстиями, то вот следующие за ними… Пули, преодолевая тела людей, деформировались и врывались в следующие тела измятыми кусками, вырывающими куски и отрывающими конечности. У меня, кстати, есть пулемёт Максима, но он в сегодняшнем представлении не участвует. Приберегу его для более важных мероприятий… Стратиг развернулся к лагерю и весело помахал рукой. Я спустился с довольно низкого вала и побежал к нему. – Сколько? – спросил я у стратига. – Сто семь уровней за несколько минут! – воскликнул тот. – Это были сильные воины! Ох… – Что «ох»? – недоуменно спросил я. – Дали особенность… – прошептал Комнин. – «Подлый душегуб» – ты повинен в массовом и внезапном убийстве людей, чужеродным для этого мира оружием. −7 к «Ловкости», −7 к «Телосложению», −7 к «Восприятию», −7 к «Интеллекту»… – Ого… – произнёс я. – Проклятье!!! – заорал Комнин. – Проклятье!!! Он осел на землю, после чего начал рычать в ярости и бить её кулаками. Так, дебют Максимки серьёзно откладывается… – За что?! – кричал стратиг. – За что?! – Спокойно… – попросил я его, а затем осёкся. Потому что стратиг упал и начал вопить от боли. Свернувшись в позу эмбриона, он кричал и дрожал, а затем к нему присоединились остальные пулемётчики, также попадав на землю и начав корчиться. – Беда… – произнёс я, озадаченно почесав затылок. Судьба не оставила без внимания такое радикальное изменение расклада, поэтому приготовила наказание для тех, кто слишком много о себе возомнил… Спустя несколько минут корчей, стратиг затих. Я же наблюдал всё это время потерю им объёмов мышечной массы, отвечающих за высокую силу. Ну да, было 12 единиц «Телосложения», стало 5 единиц… Лично из пулемёта я стрелять никогда не буду, пусть этим занимаются другие, кого не жалко. Впрочем, думаю, проблема в массовом убийстве из иномирного оружия. Если бы мы положили не тысячи, а сотни, полагаю, никаких последствий бы не возникло. И вот опять я думаю о Судьбе. Если она всеведущая, какой она показалось мне при, скажем так, личной встрече, то какого хрена она вообще наказывает нас за, якобы наши, прегрешения? Она могла предотвратить любые наши действия, просто потому, что знает всё наперёд… Или не знает? Или знает, но ей интересно наблюдать за тем, как мы будем выкручиваться и изворачиваться? Но зачем? Если хорошенько разбираться, то предупреждение я получал: минус к «Удаче» – это недвусмысленный намёк на то, чтобы я прекращал делать то, что делаю. Я намёка не понял, планировал получить десятки тысяч единиц огнестрельного оружия, за что бы обязательно заплатил, но вмешался Савол, которому тоже, вероятно, придётся несладко. Игрушки в руках избалованной твари – вот кто мы. Опять где-то глубоко в груди остро кольнуло то чувство, которое никогда до конца не уходило с самого момента встречи с Судьбой – отчаянье, густо замешанное с первобытным ужасом. Хотелось опустить руки и больше не делать ничего, всецело отдавшись в руки Судьбы и надеясь на благоприятный исход… А вот нихрена! Я с озлобленностью пнул пустой ящик из-под патронов. Ящик вздыбил сочную зелёную траву и обнажил крайне плодородный грунт. – М-м-м, сука!!! – яростно прорычал я и посмотрел в небо. – Хуй тебе, а не покорность!!! Мой взгляд зафиксировался на области неба, где сгустился воздух, после чего всполыхнул портал. Белым светом, недостаточно ярким, чтобы ослепить. Из портала выпал сразу набор связанных между собой цепями трупов. – Где вы, сука, были, когда я страдал в Серой пустыне?! – воскликнул я, после чего посмотрел на Волобуева. – Эй, Гена, отправь кого-нибудь посмотреть, что за трупы и что при них! – Есть, господин! – ответил мертвец и помчался исполнять приказ. Я же посмотрел на тихо скулящего стратига, выглядящего жалко в этот момент неожиданной слабости. Потеря характеристик – это больно. На самом деле, покарали его не то, чтобы сильно: суммарно было отнято двадцать восемь очков характеристик, зато он получил двадцать одно очко тупо за приобретённые сто семь уровней. Минус семь очков – это, конечно, болезненно, но это же и шанс повысить какую-то характеристику на более высокий уровень. А ещё можно уделить всё своё время физическому и умственному развитию, так как теперь, когда характеристики низки, чисто теоретически, поднять их до приемлемых уровней гораздо легче. Но… – Стратиг, вложи очки в «Интеллект», – сказал я ему. – А, точно… Мертвецы не могут вкладывать очки в «Интеллект»… Но взгляд стратига остекленел, а затем его лицо озарила улыбка. – Я могу! – воскликнул он. – Я могу! Он с трудом поднялся на ноги – из-за того, что доспехи для него теперь не так легки, как раньше, после чего посмотрел на меня радостным взглядом. – Не всё потеряно! – сказал он. – Но «Интеллект» можно поднять только до прежнего уровня… А я уж забоялся, что Комнин так и останется умственно отсталым… – Всем поднять свой «Интеллект» до былого уровня! – приказал стратиг другим пулемётчикам. – Приходи в себя, а я пойду разбираться с последствиями, – произнёс я и пошёл к полю бойни. Трупы нестройными рядами, с небольшими взгорьями из кровавого и бронированного мяса, лежали и даже, иногда, шевелились. – Эх, вот и работа привалила… – пробормотал я, принимая из рук Гнетой свой кончар. Можно подумать, что «кончар» – это производное от слова «кончать», то есть средство, чтобы приканчивать кого-то, но это, как объяснил мне Сухой, в своём недавнем прошлом довольно эрудированный Бегемотик, заимствование из польского языка. А поляки, судя по всему, заимствовали это слово у татар. Татары также называли его «кончелом» и «кончалом», что, несомненно, свидетельствует в пользу моей личной версии. Но это так, праздные размышления… Подхожу к первому ряду, сохранившемуся в относительной целостности. Правда, большая часть из них уже мертва, но зато, практически все, в качественной броне – этих надо обязательно брать, потому что кому попало хорошие брони не дают, ибо нелогично. «Мёртвый стазис» вам на головы! Кто был ещё живой… +150 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Вынимаю лезвие кончара из грудной клетки неудачника, имевшего несчастье гнаться за нами, после чего накладываю ему на голову «Мёртвый стазис». Он мне ещё послужит. Хорошо послужит! Без права на дембель! О, ещё один живой. Голубчик, доктор Айубит знает верное лекарство от этого мучительного недуга… +200 единиц опыта Иду дальше. Встречаются, преимущественно, надёжно дохлые людоеды. Лица светлые, волосы шатенистые и блондинистые, а глаза, зачастую, серые или голубые – арийская раса, мать их растак. Нордический тип, уберменьши, все как один. Благо, я уже имел дело с настоящими арийцами,[29] поэтому знаю правильные методы обращения с ними и им подобными. В центре ряда положенных людоедов обнаружил очень крепкого бородатого дядьку в крайне дорогих доспехах, покрытых позолотой. Ему прострелило грудную клетку прямо в трёх местах, но, к моему удивлению, он всё ещё был жив и до усрачки напуган. – Ты смотри, а это ведь какая-то особо важная шишка! – рассмотрел я роскошные пластинчатые доспехи и богато украшенную спату в ножнах. Дегенерат даже не успел извлечь оружие, как схлопотал тридцать три грамма меди, свинца и стали. – Эй, голубчик, ты, случайно, не Вортингерн Храбрый? – поинтересовался я. Услышав знакомое имя, людоед уставился на меня выпученными от экзистенциального ужаса глазами. – По-русск… тьфу! на латыни говоришь, басурманин? – спросил я его. У нас ведь есть проблема языкового барьера – не все людоеды говорят на эллинистическими богами благословлённой латыни и, естественно, абсолютно никто из них не владеет великим и могучим русским языком. Это проблема, но мертвецы способны обучаться языкам, поэтому лингвистический обмен между моими солдатами происходит впечатляющими темпами. И этот пидарас тоже выучит русский язык, обязательно… – Что ж, поговорим в другой раз… – вздохнул я и перехватил кончар. +450 единиц опыта Новый уровень +20 очков опыта +2 очка характеристик Присвоен класс «Некромастер» Ох-хо-хо! «Мёртвый стазис» на голову особо жирного клиента, после чего открываю окно статистики. Два очка характеристик сразу в «Мудрость». – И пришли с севера белые люди, – вслух процитировал я когда-то слышанную крылатую фразу, – и принесли с собой мудрость… Сразу кидаю 20 очков навыков в «Големостроение», потому что, как только осяду в безопасном месте, сразу же займусь собственноручным производством протезов и сложных узлов. Кирич достанет мне нужные инструменты и станки, а я подкину ему что-нибудь интересное. Или не подкидывать? Да что я жоплюсь вообще? Кирич – это не левые люди, это по-настоящему свой человек. Обернулся на наш временный лагерь. Вооружённые опера стоят за частоколом и наблюдают за происходящим. Впрочем, как и все остальные. Ужасающий грохот определённо привлёк внимание… Почему-то нудной болью заболела голова. Поморщившись, я вытащил из кармана банку с капсулами обезболивающего и проглотил сразу две штучки. Запил я это мятно-лимонной водой из фляжки – моя личная рецептура. Надо добавить в два литра воды триста грамм сахара, десяток листьев мяты, а также триста миллилитров свежевыжатого лимонного сока. Добавить ингредиенты, довести до кипения на умеренном огне, затем помешивать до полного растворения кристаллов сахара. Мяту пришлось заменить мятными конфетами «Зик-Зак», а свежевыжатый лимонный сок на лимонную кислоту из пакетика, но получилось похоже, ха-ха! Закрутив крышку, я воткнул фляжку на положенное место и вернулся к работе. Ох, этих ублюдков ведь ещё предстоит поднимать… Достигнув психологического порога в сто уровней и статуса некромастера, я решил ограничиться этим и поручил добивание раненых своим ребятам – так быстрее и вообще, они нескоро догонят меня по уровням. Я силён, в первую очередь, своими подопечными, потому что я не сам себе режиссёр, а некромастер. На «потрошении» уничтоженного воинства пришлось задействовать всех участников нашего немаленького каравана, иначе мы задержимся здесь на неделю. Сам я в сборе законных трофеев не участвовал, приступив к поднятию мертвецов, которых надо будет сразу же отправлять на сбор трофеев. Приказал считать трупы, чтобы знать, скольких мы положили. Бежало с поля боя что-то около двух-трёх тысяч человек, но это плюс-минус двенадцать локтей, а подсчёт жертв Джона Браунинга поможет понять хотя бы приблизительную численность великого людоедского воинства. Ужасающее преступление против местного человечества, то есть применение оружия массового поражения против не вооружённых огнестрелом людей, что равносильно стрельбе по нонкомбатантам, нисколько меня не тронуло. Людоедов я за людей не считаю, конечно, но если бы на их месте были персы, думаю, мне было бы абсолютно без разницы. Стою и смотрю на обнажённое тело, предположительно, вождя людоедов, лежащее на походном разделочном столе. Прозекторский стол вынимать из кузова телеги лень, поэтому будем адаптироваться под особые условия. Изучаю характер ран. Нордический хер моржовый не смог бы поговорить со мной, даже если бы захотел – левое лёгкое прострелено в двух местах. Но скоро он заговорит. Мельком заглядываю в свои статы.
Ф.И.О.: Душной Алексей Иванович Дата рождения: 5 ноября 1997 года Уровень: 100 Опыт: 15620 Следующий уровень: 16000 Класс: Некромастер Сквозная классификация: Служитель смерти IV-го класса Характеристики: Телосложение 13 Ловкость 13 Восприятие 13 Мудрость 12 Удача 1 Навыки: Некроанатомия 219 Анатомия 201 Целительство 200 Тёмные искусства 200 Некромантия 300 Биомеханика 200 Пляска смерти (Ближний бой) 200 Ремесло 250 Ремонтные работы 100 Торговля 50 Химерология 150 Поэзия (Skaldekvad) 10 Големостроение 220 Особенности: Испитый Огромная кровопотеря причинила непоправимый ущерб твоему организму, но взамен ты получил награду за стойкость. -1 к Ловкости: +1 к Телосложению Непокорённый Ты не склонит голову перед Судьбой и, тем самым, привлёк её внимание. Награда: +2 к «Телосложению»; -1 к «Удаче» Непокаянный Своими действиями ты слегка расстроил саму Судьбу. -1 к «Удача», +1 к «Ловкость»
О, выглядит совсем неплохо! И похрен мне эта сраная «Удача»! Удача нужна дилетантам, а я – специалист. – Сухой, найди в саквояже остроконечный скальпель, – поднял я взгляд на ассистента.
Глава двадцать девятая. Кровавый угар
Никогда не нюхай собственный кокаин.//Фема Фракия, недалеко от города Адрианополь, 10 сентября 2021 года// Живым окружающим не сильно нравилось то, что происходит в моей палатке. Некромантия – это, традиционно, очень стигматизированная, то есть буквально обвешанная социальными ярлыками, профессия. Не зря ведь с семьёй Эстрид обошлись очень плохо, когда узнали, что её дедуля занимается некромантскими практиками. Хотя он и умел-то сущую херню, если подумать. Я, например, добился гораздо большего и это за какие-то жалкие полгода, а не за всю жизнь, но действий дедули Эстрид хватило с лихвой. Я это к чему? Людям не нравится, чем я тут занимаюсь, но они молчат. Потому что власть произрастает из ствола винтовки. В нашем случае – из ствола пулемёта. А ещё мои люди давно нашли для себя альтернативный источник власти – кончик копья или лезвие меча. Это значит, что пока я могу впасть в кровавый угар и прикончить всех без каких-либо последствий для себя, меня будут слушать. Едва ли кому-то может понравиться такое, но я никого не держу. Все ведь понимают, что людоеды очень близко, они повсюду в окрестностях и боятся конкретно меня и моих ребят, а не всех людей. Если уйти даже крупной группой, но без огнестрела, который я живым не выдаю, финал закономерен и печален. Кстати о закономерном и печальном финале. Разбор мертвецов закончили, но трофейные брони пришлось прикопать в овраге, рядом с трупами бывших носителей. Я отобрал три сотни наиболее крепких ублюдков, которых сейчас, в темпе полночной лихорадки, поднимаю, а остальных приказал обезглавить и прикопать так, чтобы никто не выкопал. Триста крепких воинов – это существенный прирост боевой мощи моей армии, а ещё ведь есть их вождь, который, по определению, должен быть сильнее и умнее своих подчинённых. Закон природы. – Во славу Плети… – устало произнёс я. – Хулио Иглесиас. +250 единиц опыта Новый уровень +20 очков навыков Двадцать очков в «Големостроение». Ибо нехрен. Смотрю, что у него в характеристиках."Лицо со шрамом"
Ф.И.О.: Хулио Иглесиас Статус: немёртв Уровень: 93 Опыт: 16970 Следующий уровень: 17200 Класс: Некрохимероид (оборотень-человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 14 Ловкость 12 Восприятие 12 Интеллект 9 Навыки: Пляска смерти 345 Тактика 74 Стрельба(лук) 450 Стратегия 12 Истязательство 200 Витамантия (недоступно) 273
– Какие интересные у тебя навыки… – посмотрел я на мертвеца. – Витамантия, значит? – Да… господин, – ответил тот. – Был. – Что такое «Истязательство»? – спросил я. – Получение нужной информации, господин, – ответил немёртвый. Любопытненько. Но «Витамантия» у него заблокирована, так как он, вообще-то, сдох. Мёртвым недоступна жизнь, особенно её кульминационная форма, коей является магия жизни. Даже мне она недоступна, потому что я хоть и живой, но некромант. – Как тебя раньше звали, бедолага? – спросил я у немёртвого. – Дунканом… господин, – низким и хрипловатым голосом ответил новоиспечённый Хулио. – Сын Вортингерна Храброго. – Да ну? – заулыбался я. – Вот это встреча! Неужто сын вождя? – Младший сын, – поправил меня Иглесиас. – Всё не должно было закончиться вот так… Все так говорят. Но этот парень – очень ценное приобретение. Не зря сын вождя. Чингачкук, блядь… – Расскажи мне всё о том, что представляет собой ваше ебанутое движение людоедов, – приказал я ему. Из палатки я вышел преисполненный. Узнал до жопы полезной и не очень информации. Главное – я узнал о том, насколько велика людоедская угроза. Сынок Вортингерна знал не так много, как мне хотелось бы, но всяко больше, чем рядовое мясо их войска. Во-первых, их было около пятидесяти тысяч. Основная масса – гражданские, но примерно двенадцать тысяч – это воины. Из этих двенадцати – около трёх тысяч при бронях и на опыте. Но это было, когда они выходили из Серой пустыни. По мере захвата не ожидавших такой подлости городов экипировка становилась всё лучше и лучше, поэтому сейчас у них, если не считать итогов встречи со мной, должно было быть около семи тысяч воинов, но зато все на опыте и при бронях. Это всяко больше, чем у владык окружающих фем, если считать по отдельности, но в совокупности это полная хрень. У сатрапа Ариамена численно больше людей, потому что Персия того мира – это густонаселённая страна, где гораздо чаще бросают людей в порталы, за любую фигню. Но численное превосходство – это не гарантия победы. Думаю, если бы я не вмешался, Вортингерн поимел бы успех и в Сузиане. Тяжко, с риском, но поимел бы. А потом бы остепенился и зажил спокойно на покорённых территориях. Увы, мы испортили его поход физическим истреблением головной армии, отправленной на острие атаки. Собственно, общественное устройство людоедов и их социальные проблемы – это маловолнующая информация, поэтому я не стал опрашивать бывшего Дункана о таких тонкостях. Зато подробно опросил о планах и нынешней дислокации Вортингерна. Оказалось, что они куражатся в грабеже Адрианополя, который стал для них самой лёгкой и достаточно богатой мишенью. Мы же не увезли и процента ценностей, так как брали, преимущественно, деньги и самые компактные предметы роскоши, легко конвертируемые в наличку. Если у меня было бы желание кончить ушлёпков раз и навсегда, я бы мог вернуться к Адрианополю и устроить им адский денёк, с применением пулемётов… Только вот превращать в инвалидов своих солдат… А вообще-то, пять человек – это малая цена за уничтожение целой армии, если подумать. Но персы у меня на первом плане. Вот только закончу поднимать трупы…
//Фема Фракия, недалеко от города Адрианополь, 15 сентября 2021 года// – Что за люди? – спросил я у Волобуева. – И какого хрена им надо? Меня отвлекают от работы, а мне такое не нравится. Хочется закончить со всем и ехать себе спокойно, но нет, вечно какое-то дерьмо… – Не знаю, что за люди, но не похожи на людоедов, – сказал Волобуев. А затем посчитал нужным добавить. – Я их хорошо отличаю. Не впервые вижу, что на лице Волобуева появляются некие посторонние эмоции. Мышление у мертвецов мало отличается от человеческого, но они обычно не особо эмоциональны. – Ты не ответил, чего они хотят, – напомнил я. – Хотят переговоров со старшим, – ответил Волобуев. – Эх… Бросив взгляд на полуразобранный труп, я снял защитную маску, фартук и перчатки, после чего пошёл вслед за немёртвым. Просто хочется заниматься своим делом, не отвлекаясь на политику, мамку её за ногу, но обстоятельства диктуют. Вышел к воротам нашего небольшого укрепления. Там действительно стояла небольшая группа людей, девять – шесть воинов при щитах и копьях и три пожилых дядьки в гражданской одежде. – Стратиг Алексей Душной, – вышел я за раздвинутые телеги. – С кем имею честь? Визитёры поклонились. Вперёд вышел дядька в красной тунике и серых кожаных штанах, а ля «варвар». Лет ему, на вид, около сорока, волосы чёрные, без седины, лицо благообразное и располагающее – таким, обычно, принято невольно верить. Карие глаза смотрят усталым мудрым взглядом, этак по-отечески, с пониманием. Ростом он около метра восьмидесяти, худ, без отпечатка наиболее популярного в этих краях рода деятельности, то бишь воинского ремесла. И руки без мозолей, значит, работник интеллектуального труда или благородный. Именно поэтому я заговорил о чести – я воспитанный мальчик, поэтому стараюсь не обижать людей понапрасну. Но дядечка сразу же объяснил, что я зря шаркаю перед ними по паркету. – Не смеем претендовать на благородство, господин, – произнёс он. – Меня зовут Артемием, я представляю этих людей. Мы – беженцы из города Пелусия. Просим вас принять нас в ваш караван, куда бы вы ни направлялись. Готовы заплатить золотом и предоставить своих воинов в ваше распоряжение, на время пути, разумеется. Вот так, без подмазок, без обиняков, просто прийти к некоему левому типу, ошивающемуся на тракте, после чего попросить присоединения к его каравану, возмездно, разумеется. Я здесь чуть больше полугода, да, но даже я успел узнать, что так дела не делаются. Значит, есть подвох. – В чём подвох? – спросил я. – М-м-м, нет никакого подвоха… – вытянул ладони в мою сторону Артемий, а затем прищурил глаза. – Мы бежим из своего города, взятого ордой варваров-людоедов… Знаете, когда вас хотят наебать? Когда собеседник вот так вытягивает к вам ладони и щурится,[30] будто перед ним стоит напряжённая работа объяснения чего-то сложного простыми словами. Это невербальный маркер грядущего развода, потому что наебать человека – это напряжённая работа, требующая больших усилий, нежели просто сказать как есть. Смотрите видео, где вам предлагается что-то сделать или чем-то рискнуть? Обратите внимание, делает ли блогер, предлагая какую-то хрень, подобные жесты. Если да, то это, с вероятностью 95,5 %, развод, а если нет, то возможны два варианта. Первый вариант – вас не пытаются развести. Второй вариант – вас разводит опытный специалист по разводам, очень хорошо контролирующий свои рефлексы или человек, знакомый конкретно с этим демаскирующим невербальным элементом. И да, может показаться, что это какая-то кухонная психология, но уверяю, тема рабочая. Спешу заметить, что я сейчас не щурюсь и вытягиваю ладони в вашу сторону. Легко проверяется на блогерах, насчёт которых вы точно уверены, что они гонят галимую лажу. Эти жесты у таких встречаются очень часто. Короче, я не повёлся на этот откровенный обман. – Я хорошо отличаю ложь от правды, – заявил я прямо. – В чём подвох? Артемий прикрыл глаза и опустил голову. – За нами погоня, стратиг, – ответил за него один из воинов. Воин был облачён в длинную кольчугу и византийский шлем, а вооружён был парамирием[31] и пурпурного цвета щитом с хризмой.[32] Лицо облезлое от солнечных ожогов – видно, что на солнце не каждый день, за что уже успел заплатить. Зато бронзовый загар, ха-ха! Ростом он около метра семидесяти, похож на грека, но я в этносах не особо, поэтому могу ошибаться. Одного Аль Бано хватает… – Кто? – спросил я. – Отряд людоедов, – вздохнул воин. – Я спрашиваю, кто ты такой? – уточнил я формулировку. – Меня зовут Виктором, я младший сын Петра Балеариса, спафария двенадцатой нумерии стратига Бориса Кринита, – представился воин. – Царствие им небесное… Ещё одно благородие, раз у его папаши есть фамилия и чин спафария. Спафарий – это, если переводить с греческого, меченосец. Типа, рыцарь в Западной Европе. Бывают ещё протоспафарии, то есть незнатные спафарии с гипотетической возможностью заслужить себе дворянство. Социальные лифты в Византийской империи есть и они, как оно всегда и бывает, тесно связаны с армией и войной. Значит Виктор – рыцарский сынок, но самого базового уровня. – Аминь, – кивнул я. – Сколько людоедов? Чем вооружены и насколько они далеко отсюда? – Не меньше двухсот, – ответил Виктор. – Вооружены мечами и копьями, при бронях. Отставали от нас на шесть-семь часов. – Значит, я должен разобраться с варварами, которые теперь стали и моей проблемой тоже? – спросил я. – Сожалею, стратиг… – упал на колени Артемий. – Встань, – потребовал я. – Будешь падать на колени, но только когда я скажу. А я не скажу никогда. Потому что терпеть не могу этого сраного раболепства. – Примите нас, защитите, – взмолился Артемий. – У нас в обозе женщины и дети… – Сколько у вас воинов? – спросил я. – Шестьдесят мечей, – ответил Виктор. – Но сорок из них взяли их недавно и не имеют броней и даже шлемов. – С этим-то никаких проблем, – усмехнулся я. – Значит так! Сейчас состряпаем небольшой контракт, по которому вы идёте ко мне на службу. Обещаю быть очень хорошим стратигом, который не сгубит ваши жизни зазря. Будет тяжело, с риском для жизни, но шансы на успешное выживание намного выше, чем бежать от людоедов так, как это делаете вы… Быстро открываю меню и перехожу на списки созданных мною документов. Тут есть типовые договоры, отличающиеся по градации от «добропорядочное и взаимовыгодное сотрудничество» до «анальная оккупация». Выбираю составленный специально для Иоанна и его людей договор, согласно которому они присягают мне на верность и служат до самой смерти, а взамен я не обращаюсь с ними как со своими сучками. То есть подразумеваются широкие обязательства у обеих сторон, но у меня их меньше, потому что под «Алексеем Душным» в договоре понимается «тот, кто тебя ебёт и кормит». – От того, примете ли вы мои условия, зависит то, буду ли я защищать вас, – поставил я условие. – Если нет – уходите сразу же, чтобы не тратить моё время. Когда вас догонят и, если сильно не повезёт, возьмут в плен, расскажите им всё, что знаете обо мне – я встречу ваших убийц и отомщу им. Ваши смерти будут напрасны, но зато отомщены. Да, кручу людям яйца, но мне окончательно надоело играть роль всеобщего спасителя. Может, потому что голова сейчас болит безбожно, а с утра началась ломота по всему телу, не знаю. «Тёмное спасение» нихрена не помогает – нет даже намёка на улучшение самочувствия. Эта хрень меня уже пугает. Но сейчас не до этого, потому что надо выжить и добраться до персов, чтобы им отомстить. За Адрианополь, за булочку и трамвайчик, блеать! – У нас нет выбора, – произнёс Артемий. – Лучше умереть свободным, чем жить на коленях, – усмехнулся я. – Но каждый решает сам. – Это хорошие слова, достойные истинного правителя, – оценил довольно избитую, в моём мире, фразу Виктор, – но мы несём ответственность за родных и близких. Но, прежде чем мы согласимся, скажите… – Что? – спросил я. Воин замялся. – Поле, залитое гниющей кровью… – набрался решимости Артемий. – Вы имеете к этому какое-то отношение? – Вы про то поле? – я указал в сторону места людоедского побоища. – Да, мы разбили там армию людоедов, после чего закопали скотов в ближайшем овраге. – Почему тогда там так много крови? – недоуменно спросил Виктор. – Я видел поля битв, но никогда… – Мы были очень злы и не брали пленных, – улыбнулся я добродушно. – И я бы не хотел обсуждать с вами такие деликатные вещи. Кстати! Мы собрали у пулемётных гнёзд восемнадцать тысяч гильз, которые ещё можно использовать вторично. Ворлунд предложил сделать нечто уникальное, до чего человечество Земли едва ли когда-либо додумывалось. Он предложил сделать особый механизм затвора, способный стрелять боеприпасом, у которого пуля больше диаметра гильзы. Этакий надкалиберный боеприпас, у которого гильза помещается в патронник, а пуля сразу в ствол, который больше калибром, чем гильза. В гильзу помещается заряд дымного пороха, чего должно быть достаточно, чтобы нормально метнуть тяжёлый кусок свинца. Основание гильзы должно быть рассверлено для помещения туда капсюля от охотничьего патрона. Капсюли «Жевело», коих у нас как у дураков фантиков, не подходят по размеру к гильзе 7,62×63 мм, но это ерунда, потому что Ворлунд уверяет меня, что с расточкой гильз под новый капсюль справится даже непрофессионал с прямыми руками. Я тоже так считаю и не вижу причин сомневаться в его словах. Всё это форменное техноварварство, но я слишком беден технологиями и производственными мощностями, чтобы пренебрегать такой халявой, как отстрелянные гильзы. Пусть производство будет медленным, ведь у нас мало станков, но производство будет и это главное. – Я понимаю, – сказал Виктор. – Куда вы направляетесь? – Мы хотим найти безопасное место, город или поселение, где можно будет хорошо устроиться, – сказал я. – На правах стратига, разумеется. Это я так мягко описал силовой захват случайного населённого пункта. – Нам всё ясно, – кивнул Артемий. – Мы, всё-таки, откажемся от столь щедрого предложения… – Счастливого посмертия, – улыбнулся им я. – Не забудьте передать преследователям, что я буду здесь ещё около двух суток, после чего пойду на юг. Ожидаемо, что ребята не согласились. А они мне и не нужны-то особо, потому что у меня и так до жопы материала, из которого я сделаю превосходных солдат для своей немёртвой армии. М-м-м, блядь, как же болит голова…
//Фема Фракия, недалеко от города Адрианополь, 17 сентября 2021 года// Пришлось задержаться в этой живописной местности, так как трупы-то поднимать не так просто, когда у тебя жутко болит голова, а обезболивающие работают всё хуже и хуже. Я зол, потому что это моя естественная реакция на постоянную боль, я устал, потому что не могу позволить себе прекратить работать, я хочу бросить всё это нахрен и прострелить себе башку, но не делаю этого, потому что знаю, что последствия этого будут очень печальны. Не то, чтобы я боялся смерти, сейчас я доведён до такого состояния, что уже глубоко плевать, но что-то гуманистическое,толкнувшее меня идти в медицину, не позволяет мне наплевать на последствия моей смерти для окружающего мира. Да я святой мессия! Это не долбаная простуда, а что-то иное… Радостная новость – сто двадцатый уровень… был вчера. Сегодня с утра сто двадцать седьмой. Массовый подъём трупов, в нашем понимании массовости – это прорва опыта. Правда, если за первых поднятых давали уважаемые сто пятьдесят единиц опыта, то за следующих всё меньше и меньше, постепенно и неуклонно. В сухом остатке, проведя арифметический расчёт, я насчитал пятнадцать тысяч опыта, потому что за основную массу немёртвых мне давали по пятьдесят единиц опыта. Это было связано с тем, что требуха оборотней довольно быстро закончилась и я поднимал «обычных» немёртвых, то есть не некрохимероидов. Печально, досадно, но ладно. Других вариантов у меня всё равно нет. Альбедо отчаянно не хватало, поэтому я даже прибегнул к донорству от старичков, которым от этого слегка поплохело, но не то, чтобы сильно. Приемлемо поплохело, в общем. Последних немёртвых в партии из трёхсот, я поднимал при помощи стабилизированного формалином нигредо, прибегнув к способу, успевшему стать для меня олдскульным. В будущем, когда узнаю, как производить альбедо, заменю эту тормозную жидкость на более прогрессивную смесь… Кстати, одну инновацию, не признанную и не вознаграждённую опытом, я всё-таки изобрёл. Так как бесполезно валяющихся трупов у нас полно, я приказал отделить у них сердца с длинными отрезками сосудов, и теперь у каждого свежеподнятого мертвеца есть малый круг альбедо или нигредо, питающий исключительно голову. Индюков и куриц мне брать было неоткуда, поэтому применил такой оригинальный способ. Дополнительное сердце размещено в области усечённого левого лёгкого и отсутствующей селезёнки. Не всегда хватало места, но я подходил к решению проблем творчески и со всем справился. Для меня это не неизведанное поле, а рутина, которая не отнимает слишком много времени. Можно сказать, что в некромантии, с моей-то практикой, я стал профессионалом. Десять минут назад, я закончил с последним мертвецом, поэтому сижу сейчас на раскладном стуле и курю, попивая лимонную воду, в которой замешано несколько таблеток обезболивающего. У меня ведь есть тримеперидин из военных аптечек, Кирич достал действительно самые лучшие аптечки из доступных. Но колоться этим дерьмом я считаю преждевременным, так как всё ещё могу ходить и связно мыслить. Подсаживаться на наркоту в примитивном мире, где даже понятие «медицина» ещё не устоялось – это охуенно опрометчиво… – Хулио, – позвал я проходящего мимо немёртвого. Его я поставил командовать над новичками, а над ним поставил Калигулу. У Волобуева какие-то проблемы с людоедами, поэтому я его отстранил от любых должностных взаимодействий с новобранцами. Странно вообще, что он пронёс ненависть сквозь посмертие… Мертвецы должны не жить дружно. А тут какой-то непорядок. И вроде бы конкретно эти ребята ему ничего не сделали, но видишь, как получается. – Да, стратиг? – развернулся ко мне Иглесиас. – Почему нас ещё не догнали твои бывшие друзья? – спросил я, поморщившись от очередной вспышки головной боли. Может, это просто мигрень от почти непрерывной напряжённой работы? Не похоже, но пока это моя единственная рабочая версия. Надо отдохнуть, отлежаться где-нибудь… В принципе, я закончил работу над мертвецами, существенно усилившись не только неживой силой, но и уровнями. «Мудрость» моя доведена до феноменальных 15 единиц, а «Телосложение» и «Ловкость» до 14 единиц. Гипотетически, усугубление головной боли может быть связано с тем, что идёт освоение вложенных очков характеристик. 670 очков навыков я раскидал, доведя «Некромантию», «Тёмные искусства», а также «Биомеханику» до 400 уровней, ещё вложился в «Пляску Смерти», доведя её до 350 уровней. Остатки размазал по «Големостроению», «Некроанатомии» и «Анатомии». Для проверки «Тёмных искусств» херакнул по деревянной мишени иглой Смерти. Результаты разительно отличаются от старых: стрелы стали толще и бронебойнее. Бронзовую кирасу с толщиной листа не менее 4 миллиметров они пробивают не легко, а очень легко. Но все эти боевые заклинания, размахивания железяками – это оставьте для кого-то другого. Я вкладываюсь в них чисто на всякий случай, ведь случаи бывают всякие, а сам больше уповаю на силу моих ребят. Чем их больше, тем надёжнее я защищён. Я не говорю, что вкладываться в личный боевой потенциал не надо. Надо. Случай с уничтожением вендиго не даст мне этого забыть, но в целом, это не первостепенный приоритет и даже не второстепенный. – Не могу знать, господин, – ответил Иглесиас. – Возможно, отец передумал продолжать поход, потому что пустой город, с крепкими и не повреждёнными стенами – это отличное место, чтобы остаться и копить мощь. Это моя догадка, но я думаю, что отец мог воспринять это как знак свыше. Суеверия, суеверия… Значит, решено. Пора идти за персами. – Найди Волобуева и скажи ему, что я его звал, – произнёс я, после чего сделал затяжку и прикрыл глаза.
Глава тридцатая. Прощание с судьбой
Судьба никогда не может быть сильнее мужества, которое противостоит ей. А если станет совсем невмоготу – можно покончить с собой. Хорошо осознавать это, но еще лучше сознавать, что, покуда ты жив, ничто не потеряно окончательно.//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 19 сентября 2021 года// Знаете, чем вы отличаетесь от меня? Вы точно так же, как и я, подвергаетесь действию сверхъестественного механизма, предопределённой последовательности, исходящей из того, что когда-то давным-давно был дан старт всему этому дерьму. Большой взрыв, сотворение мира – называйте это как угодно. Вы нихрена не решаете, я нихрена не решаю. Камешки притянулись друг к другу именно таким, а не иным, образом, поэтому всё будет происходить именно так, а не иначе. Вы и я, мы ведь даже не выбирали, где мы родимся, не выбирали родителей, даже не выбирали набор значимых и незначимых признаков, прописанных в нашем генетическом коде, бесконечной нитью проходящем через бесконечность. Где во всём этом наборе несвязанных событий только ваше? Если у вас нет ничего своего, следовательно, изначально для вас даже не подразумевается свободы. Почему? Потому что во всей этой последовательности нет места свободе выбора. Это фикция, беспонтовая и дешёвая обманка, предназначенная для того, чтобы успокоить наивных идиотов, которые старательно верят в то, что от их выбора что-то зависит. Как можно осознанно и независимо выбирать что-то, если ваши личные мысли, даже в эту самую секунду, формируются на основании неких исходных данных и приобретённого за их счёт жизненного опыта? А вот кто-то делает вид, что не верит в неопределённость и свободу воли, но даже у них, глубоко в душе, где-то на задворках подсознания, есть недобитая трусливая мыслишка, выживающая вопреки всем рациональным объяснениям и объективным знаниям, что выбрать свою судьбу можно и свобода воли всё-таки есть. И в этом главное отличие между нами. Я своими глазами видел нечто, угробившее эту трусливую мыслишку наповал. И от этого я по-особенному несчастен. Вы не уверены в этом наверняка, вы, даже если вам предоставят возможность это проверить, внутренне не захотите удостоверяться. Это, м-м-мать его, противоестественно для человека – желать получить доказательство того, что всё кончено. Даже эти страдания, которые я испытываю с того дня, как повстречался с Судьбой, неслучайны, а закономерны и предопределены. Эта сука хочет, чтобы я страдал и мучительно больно обдумывал всё это, несмотря на жуткую головную боль, буквально убивающую меня. Я это видел и не принял. Эстрид приняла и покорилась Судьбе. Я не принял и не покорился. Проклятая Судьба уже заранее знала, что так и будет, но обозначила, лично для меня, свою осведомлённость. Кто-то наивный из-за этого недвусмысленного знака бы подумал, что эта сверхсущность имеет некие интересы, раз можно «привлечь» её внимание, но это умозаключение возникает лишь от недалёкого ума. У неё все ходы записаны, причём записаны в момент создания вселенной. Всё уже состоялось, понимаете? Как в безошибочно написанной компьютерной программе, которая исполняется прямо сейчас. Единственное, что следует знать: программа написана и исполняется на аналоговом компьютере. Поэтому возможны незначительные неточности и сбои, которые и нацелена исправлять Судьба. Но программа будет исполнена, это даже не обсуждается. Я – это сбой или неточность, причём очень незначительного масштаба.[33] Но это всё мои теоретизирования, что есть результат тяжких дум, которым я предаюсь уже который месяц… – Господин, – тихо произнёс вошедший в шатёр Сухой. – Чего хотел? – сквозь зубы процедил я. – Пора выдвигаться в путь… – ответил немёртвый. Вставать не хотелось. Из-за непрерывной головной боли я не могу заставить себя есть. Если всё же перебарываю нежелание, то практически сразу выблёвываю всё, что успел напихать в себя. Тётя Галатея очень старается, готовя настоящие кулинарные шедевры, но всё напрасно. Слабость, голод, боль – жить стало хуже, жить стало грустней… – Ох… – тяжко вздохнул я и с усилием оторвал голову от подушки. – А, похуй вообще… Склоняюсь и вытаскиваю из-под кровати кипу военных аптечек. Извлекаю из первой прозрачный шприц-тюбик, после чего делаю себе внутримышечную инъекцию прямо в бедро. Мгновенно действовать оно не будет, потому что промедолу нужно время, чтобы всосаться, но я уверен, что скоро головная боль должна ослабнуть, а затем полностью пройти. А потом опиоидный анальгетик перестанет действовать, после чего всё вернётся на круги своя – мучительная боль, слабость, отчаянье. И захочется вмазать в себя ещё один шприц-тюбик. Очень скользкая дорожка, скажу я вам. Полежав минут пять, я понял, что мучительная головная отступает, давая место нарастающему чувству эйфории, наступившему во многом благодаря самому факту отступления боли. – Пусть накрывают поесть, – приказал я Сухому. – И вели всем собираться, у меня есть силы продолжать путь. – Уже готово, господин, – ответил тот. – И лагерь почти собран. Я вышел из палатки и увидел готовый к выдвижению караван. Сколько я дремал? Смотрю на часы – уже шестнадцать ноль-ноль, то есть мы напрасно потратили большую часть светового дня? – Почему не разбудили? – спросил я. – Не хотели тревожить, господин, ваше самочувствие… – начал оправдываться Сухой. – … не причина, чтобы сбиваться с графика, – прервал я его. – Надо пройти хоть сколько-нибудь, пока не наступит ночь. С котами как-то не было особой возможности связаться. Нет, не только возможности, но и желания. Потому что у меня настроение было, буквально до этого момента, таким, что если бы они сказали: Всё, миру пиздец, мы ничего не смогли сделать, Лёха!" Я бы ответил: А и хуй с ним, с этим миром! Пусть горит дотла! Сейчас тоже нет возможности связи, потому что мы скоро поедем и доску, с ритуальными идеограммами симпатической магии, просто нет времени устанавливать. За небольшим столиком, где тётя Галатея расставила тарелки с моей трапезой, меня ожидал стратиг Комнин. Он был хмур, так как не отошёл после жестокого наказания, лишившего его семи очков характеристик, то есть он стал слабее, что любого опечалит. На обед сегодня дикая куропатка, застигнутая и убитая в окрестном кустарнике, дикий лук, несколько запечённых картофелин, из нашего запаса, а также вино. Пить алкоголь, даже слабый, при приёме обезболов – это плохой ход, обещающий усиление головной боли в будущем, поэтому я подвинул кружку с вином к стратигу. – Налей мне воду, – сказал я тёте Галатее. В кои-то веки сумел нормально есть, без отвращения к еде – чудотворное действие тримеперидина. Удивительно, что промедол вообще находится в этой аптечке. Не знаю, куда ввязался Кирич, но за такое его могут надолго засадить – даже если бы там был демерол, свободного обращения таких веществ в рамках закона нет. А вообще-то… Аптечка-то АИ-4, а значит, там промедола вообще быть не должно, а должен быть кеторолак, достаточно сильный обезбол. Это значит, что Кирич где-то ещё достал промедол в шприцах-тюбиках, после чего заменил кеторолак в каждой аптечке. Единственное место, где он мог бы безопасно достать такое – аптека Петра Горенко, который в теме. Есть ещё медицинские сумки, до отказа набитые различными наименованиями препаратов и медицинских инструментов, но я так и не нашёл там чего-то более подходящего для устранения болевого синдрома. Пробовал несколько препаратов с суматриптаном, специально разработанным против мигреней, но они оказали эффекта меньше, чем имбирь, ромашка, лавандовое масло и прочая хрень, которую используют против мигреней народные целители. То есть это не мигрень, но я всё ещё не могу понять, что это! Неизвестность доканывала, поэтому сегодня я решился бить по площадям. Если я не могу устранить источник болевых ощущений, значит я нарушу цепочку передачи болевых импульсов в собственной центральной нервной системе. Пусть на два-три часа, но нарушу. – Тебе уже стало лучше? – поинтересовался стратиг. – Нет, это временно, от лекарства, – отвлёкся я ненадолго от еды. – Потом всё снова станет плохо. – Ясно, – вздохнул Комнин. – Ты не раздумывал о моём предложении? – Анна? – уточнил я. – Да, – кивнул стратиг. – Что это мне даст? – задал я вопрос. – Родство с великим домом, права на Трапезунд, – пожал плечами Алексей. – Мои уважение и абсолютная преданность. Вместе мы могли бы достичь такого… – Трапезунд – это фема в Римской империи? – спросил я, имея в виду родной мир Комнина и Византийскую империю. – Да, – ответил тот. – Если вдруг как-то окажемся там… – Уверен, что со временем ты попросишь найти способ переправить тебя туда, – скривил я губы. – Я могу стать императором! – выпалил стратиг. – Юстиниан слишком устарел и не видит, что ведёт империю к гибели! В тот раз у меня почти получилось, но больше я не позволю себе промедления! Меня поддержит большая часть влиятельных домов! – Знаешь, если бы не всё, что происходит с вашим миром, если бы не магия, – прикрыл я глаза. – К сегодняшнему дню вашей империи бы уже не было. С востока пришли бы новые завоеватели, после чего начали бы отнимать у вашей державы провинцию за провинцией, пока не настал бы их звёздный час – захват Константинополя. Они назвали бы его Истанбулом, хотя долгое время город бы называли и Константинополем. – Откуда ты всё это знаешь? – тихо спросил Комнин. – В моём мире всё произошло именно так, – ответил я. – И ты, в моём мире, побывал на троне императора, ближе к закату империи. Твоё правление отличалось от предыдущих императоров тем, что была бы отвоёвана большая часть Малой Азии, а также возвращены Балканы. При твоём потомке, Мануиле I Комнине, в южную Италию вторглись бы норманны, основав там своё королевство, а затем твоя династия бы прервалась, продержавшись у власти сто один год. Но даже в лучшие годы ты не делал таких же успехов, каких добивался Юстиниан в свои лучшие времена. Анна, кстати, написала бы «Алексиаду», в которой описала бы твои достижения, опустив негативные моменты. – Какие негативные моменты? – заинтересовался стратиг. – Да это и неважно сейчас, – махнул я рукой. – Чудо, что ты вообще родился в своём мире. Потому что Юстиниан должен был умереть в шестом веке, за полтысячи лет до тебя. И ты сейчас должен был быть мёртв, потому что люди не должны жить по четыреста лет. Так что нет никакого смысла обсуждать несбывшееся будущее. И, если подумать, Юстиниан неплохо справился, раз ваша империя до сих пор существует, а в мире относительно спокойно. – Ты неправ, но я не буду с тобой об этом спорить, – произнёс Алексей Комнин. – Я не привык спрашивать повторно. И я задумался. Анна – это трёхсотсемидесятилетняя барышня, выглядящая на двадцать с малой копейкой. Она многократно опытнее меня, видела столько, сколько не видел никто в моём родном мире. Что я получаю от этого альянса? Да ничего. Стратиг имеет всё, что у него сейчас есть, даже свою нежизнь, исключительно потому, что я ему это дал. Деньги не в счёт, потому что для меня, в моей уникальной ситуации, золотые, серебряные и медные монетки равнозначны по стоимости. С другой стороны, в свете того, что меня кинула Эстрид, свалив в закат, какие у меня причины не находить себе новую пассию, которая точно будет связана со мной до конца моей или её жизни? А какого хулия я теряю?! – Твоя взяла, – вздохнул я. – Брачный договор есть? Возможно, берёт своё эйфория от промедола, возможно, у меня настроение такое, Фатум его знает. Точно знает, сука. – Есть, – доброжелательно улыбнулся стратиг. – Принимай. Я получил договор и начал его внимательно изучать. «Стратиг Алексей Душной и Анна Комнина, именуемые далее „Супруги“, добровольно, по взаимному согласию, вступая в брак в целях урегулирования взаимных имущественных прав и обязанностей, как в браке, так и в случае его расторжения, заключили настоящий брачный договор о нижеследующем: 1. Предмет договора. Супруги договариваются о том, что на все имущество, нажитое супругами совместно в браке, независимо от того на чьи доходы оно было приобретено, устанавливается режим совместной собственности. Для отдельных видов имущества, специально указанных в настоящем договоре или дополнении к нему, может устанавливаться иной режим. Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам является его собственностью»… Пока нормально. Дальше. А дальше было о том, что Анна резко начинает иметь право пользоваться неким «совместным имуществом», а также имуществом супруга, что мне резко не понравилось. – Переделывай, – вздохнул я. – И тебе лучше поторопиться, потому что лекарство будет действовать ещё пару часов, после чего я не буду расположен вести переговоры. – Что тебя не устраивает? – Комнин сделал вид, что не понял. – Хочешь испортить отношения? – спросил я его. – Переделай так, чтобы у нас не было прав на имущество друг друга, потому что если я сейчас подпишу это, то Анна может передать всё моё имущество, включая солдат, которые точно проходят у меня как имущество, как бы им это не нравилось. Через секунду после заключения договора я могу остаться без штанов. В отличие от формальной устной передачи прав на владение немёртвыми солдатами, передача договором – это другое. Отчуждение, как я полагаю, будет происходить на все деньги, а потом немёртвые станут условно-свободными, так как не почувствуют у Комнина власти над собой. И цеховая солидарность тут не поможет. Они захуярят его, затем меня, а потом и Анну, после чего пойдут в поля, резвиться. Чем он думает вообще? Или тут присутствует заговор? Если это так, то я сейчас отчётливо вижу первое неповиновение со стороны немёртвых. – Так, блэт! – посмотрел я на Комнина тяжёлым взглядом. – Хотите сорваться с крючка? Хотите воспользоваться моим уязвимым состоянием, неблагодарные суки?! – Ты сказал, что я свободен, но я чувствую несвободу, – произнёс тот, опустив голову. – И остальные тоже тяготятся своим положением… – Вы без меня передохнете все, блядь! – заорал я на него. – Я нужен вам, а вы нужны мне! У вас мозги гнить начали?! Мы же сдохнем порознь! Из-за резкого прилива гнева болевой синдром шутя перескочил через опиоидный барьер и ударил мне острыми иглами прямо в мозг. – М-м-м, сука! – прорычал я, выдёргивая из поясного кармана пачку «Майора Уайта». – Объясни мне: почему именно сейчас?! – Уязвимое положение и нетрезвость сознания, – ответил стратиг. – Больше шанса не предвидится, потому что всем понятно, что ты скоро умрёшь. – Что ты знаешь о моём состоянии?! – резко спросил я. Комнин сделал паузу, направив свой взгляд на постепенно заходящее солнце. Мёртвый взгляд на источник жизни. – Волобуев пожаловался нам… – заговорил он. – Притупленные головные боли, ломота в теле. Сухой проводил его вскрытие… – Сухой!!! Ко мне!!! – громко позвал я. – Гнетая, притащи аптечки! Не подчиняться они, пока что, не могли, поэтому Сухой бросил все дела и побежал к столу. Гнетая уронила ящик, вынесенный из шатра, после чего забежала внутрь. Сухой вытянулся во фрунт и преданным взглядом уставился на меня. – Почему я не знаю об этом? – спросил я, уже догадываясь о содержании ответа. – Мы не хотели тревожить вас, господин, – тихо ответил Сухой. Напрямую вредить мне они не могут, этого не позволяет моя власть, но, из благих побуждений, в чём себя несложно убедить, можно умолчать о чём-то. Поэтому некроманты не могут быть в абсолютной безопасности даже у себя дома. – Что с Волобуевым? – спросил я у Сухого. Вообще, интересная тема – власть некроманта. Есть такая штука, точнее комплекс штук, называемых ритуалами переподчинения. Таким образом можно дополнительно усилить контроль над поднятыми мертвецами, ещё крепче сжимая своими жадными кистями их немёртвые ягодицы. Реально, это нужно только для усиления давления, чтобы они даже думать не смели об ослушании или малейшей вольности в трактовке приказов. Если бы мне нужны были безынициативные болванчики, которые шага лишнего не сделают без приказа или буквально выполняют приказы, я бы, безусловно, херачил такие ритуалы по три раза на дню. Только вот в учебнике было написано, что действие ритуала, со временем, постепенно ослабевает, поэтому надо регулярно проводить повторные процедуры, прежде чем степень подчинённости вернётся к исходному уровню. Смекаете? У меня и так крайне высокий уровень подчинения, мертвецы не способны самовольно ослушаться меня, поэтому наращивать подчинение, как какой-то зашуганный ещё со школьных скамей дегенерат, дорвавшийся, наконец-то, до хоть какой-то власти, я не буду. Да и лень мне, откровенно говоря, регулярно проводить ритуалы, чтобы ухудшать ими эффективность мертвецов в угоду мнимой личной безопасности. – У него повреждается кровеносная система, – начал честно отвечать Сухой. – Преимущественно в малом круге альбедообрашения, но и в большом круге видятся негативные изменения. – Какие изменения? Каков характер повреждений? – спросил я. – Частичная закупорка и прободение сосудов – я не понимаю причин, – ответил Сухой. – Он близок к окончательному упокоению и мы не знаем, что делать. – Когда речь о сосудах, то не прободение, а перфорация, – поправил я его. – И только лишь он пострадал? – Не только он, – ответил Сухой. – Ещё у Нудного такие же повреждения, а ещё у Пападимоса, Папандреу, Лебедякиса и Гнетой. Но у последних двоих повреждения менее выражены и не угрожают их нежизни… – Так… – я нервно вытащил ещё одну сигарету из пачки и закурил. – Почему не сказали мне? У меня практически сразу возникла теория, объясняющая то, что сейчас происходит. Но нужно всё обдумать… – Ребята решили, что пожертвуют своими нежизнями ради общего освобождения, господин, – объяснил Сухой. – Чтобы я сдох, а остальные стали свободны? Благородные мертвецы, – хмыкнул я. – Свергнуть тирана и диктатора, не жалея жизни, да? – Мы не считаем вас плохим господином, господин, – покачал головой Сухой. – Но… – Мне насрать, кем вы меня считаете, – прервал я его. – Я пытался вести себя с вами по-человечески, стать отличным руководителем, который учитывает ваши потребности и делает вас сильнее и сильнее, каждый день, без выходных и праздников. До тех пор, пока вы вновь не станете людьми или я не свалю из этой вонючей дыры! Я бы не стал брать трупы с собой, это уж точно, поэтому вы бы получили освобождение сразу перед тем, как я войду в портал, ведущий меня в родной мир. Увы, вы всё обосрали. Знаешь, что теперь будет, Сухой? – Не знаю, господин, – ответил Сухой. – А ты знаешь, Алексей? – посмотрел я на стратига. – Не знаю, – ответил тот. – Теперь я не буду вас жалеть, – сказал я. – Вы, так уж получилось, моя собственность. Я относился к вам как к людям, а с этого дня вы превращаетесь в вещи. Тебя, Алексей, это не касается, потому что у нас договор. Все присутствующие немёртвые явно посмурнели, услышав от меня такое заявление. Я никого не кидал, за всю жизнь – так уж я устроен, что сильно не люблю кидать людей. А ещё сильнее я не люблю, когда меня кидают. И если уж меня всё-таки кидают, я устанавливаю причины, а затем, если причины оказались недостаточно вескими и убедительными, применяю санкции, доступные мне конкретно в тот момент времени. Как говорилось в одном анекдоте про людоедов: Сынок, не играй с едой! То же самое, по аналогии, делал и я. Придумал для себя, что мертвецы могут быть не только полезным инструментом, но и приятелями или даже друзьями. Но мёртвое живому другом быть не может. – Когда я сдохну, – вновь заговорил я, сделав глубокую затяжку, – вам будет даже хуже, чем вы только можете себе представить. Связи подчинённости никуда не денутся, вы просто не сумеете уйти от лича или другой высшей нежити, в которую я обращусь посмертно. Он, а не я, вернётся за вами. И тогда вы поймёте, что такое настоящее рабовладельческое угнетение и анальное порабощение. Свобода воли, выбора? Этого нет ни у вас, ни у меня, поэтому зря вы на такое надеялись. Есть вероятность того, что ЛИЧная моя ипостась окажется душевной, доброй и отзывчивой, но я бы, на месте немёртвых, не сильно надеялся на такое. Некромантская литература говорит, что лич сохраняет только наиболее сильные стороны личности, связанные с некроэнергией, то есть с негативом. Я не могу с уверенностью утверждать, что во мне мало негативных сторон, поэтому лич будет однозначно не самым хорошим малым. Увидим. – Вы не всё знаете об этом, господин, – сказал Сухой. – Свобода воли есть. – Да ты что? – усмехнулся я. – Ты же образованный человек, Артём! Наука говорит нам, что свобода воли – это фикция. Особенно после того, что я узнал о Судьбе, у меня нет сомнений в том, что свободы воли не существует. – Для живых, господин, – Сухой позволил себе улыбнуться. Да что он несёт? Хотя постойте… – Твою м-м-м-мать… – прошептал я.Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»
//Российская Федерация, г. Владивосток, 12 сентября 2021 года// – Сколько можно ждать? – недовольно спросил Савол. – Это ведь не ритуал соединения с аватаром! Огизис сидела в ритуальном квадрате, наполненном маленькими идеограммами, имеющим древнее происхождение. Настолько древнее, что Савол, изучавший историю ритуалистики в качестве факультатива в академии, не смог узнать ни один из них. – Не отвлекай её, она смотрит в будущее и в прошлое, – попросил его Ниалль. Они сидели в пятой комнате снятого Киричем дома, посреди пустого зала, где линолеум был содран для нанесения ритуального квадрата. Человеку это сильно не понравилось, потому что ему теперь придётся иметь непростую беседу с арендодателем, но котов это мало заботило. Будь здесь специальные ритуальные помещения, проблемы бы просто не возникло. «Но что поделать?» – мысленно спросил себя Савол. – «Дикари-с». Огизис сидела неподвижно уже седьмой час, лишь иногда открывая глаза и указывая на подключение следующего накопителя некроэнергии. Кирич скупил все древние редкости, которые только могут иметь отношение к жертвоприношениям, имеющиеся в распоряжении антикварных лавок. Людей почему-то притягивало к таким вещам. «Только семь видов имеют природную предрасположенность к тёмным искусствам», – подумал Савол. – «Люди входят в тройку самых устойчивых». – Думаю, надо перекусить, – произнёс Ниалль. – Эй, человек! Лежащий на диване Кирилл Парфёнов открыл глаза, зачем-то посмотрел на потолок и только потом повернул голову к котам. – Меня зовут Кириллом, но можно Киричем, – вздохнул он. – Я знаю, – ответил Ниалль. – Но это неважно. Нам нужно поесть. – Ну так ешьте, – вздохнул Кирилл. – Я что, запрещаю? – У нас лапки, вообще-то! – поднял передние лапы Савол. – Ты ещё спишь, человек. Выпей свою бодрящую отраву и наложи нам пищу богов! Кирилл Парфёнов очень сильно любил действительно ядовитый напиток, продаваемый в металлических банках, забавно шипящих при открытии. Он называл его энергетиком, а Савол считал, что такое количество кофеина – это надёжный путь к болезням сердца. – Ох, нашли дворецкого себе, говорящие кошки… – пробормотал Кирилл, после чего окончательно встал с дивана и пошёл раскладывать по мискам кошачий корм. Недавно прибыл заказ из Великобритании: корм «EnglishHoliday» – двадцать три с половиной тысячи рублей за два килограмма. Купить его удалось только через «культ кошководов», как называл Кирилл Владивостокский клуб любителей кошек «Кошачье королевство». Там нашёлся человек со связями в Британии, который сумел, за небольшую денежную комиссию, организовать доставку четырёх драгоценных пакетов с кормом. Как считал Кирилл, за один грамм корма он заплатил по одиннадцать рублей и семьдесят пять копеек. По его словам, это безумие и зримое свидетельство социального неравенства. Почему-то он упомянул некий «Досирак», который продаётся по двадцать рублей за семьдесят грамм. Но Савол был убеждён, что всё с социальным неравенством правильно: этот «Досирак» ведь для людей, а корм – это для котов. Ситуация наглядно демонстрирует, что коты гораздо ценнее, чем люди. И это понимают даже сами люди. Всё идёт так, как должно идти. Если бы все люди понимали, что коты – это самое главное и важное, что есть на этой планете, у них не было бы никаких причин воевать между собой. Разве что, только за определение, какая порода кошек самая лучшая, но это, Савол вынужден с этим согласиться, довольно веская причина, чтобы люди убивали друг друга… Британский корм оказался очень вкусным, с сочным лососем, крабами, лобстерами, чёрной икрой премиумного бренда, а также, зачем-то, различной травой. Увы, избавиться от бесполезной травы Савол не мог, поэтому не считал этот корм совершенным. Впрочем, экзотические твари, содержащиеся в корме, почти примиряли его с наличием этой травы. Схрумкав всё содержимое в миске, Савол с достоинством кивнул Кириллу, после чего вернулся в пятую комнату. Огизис, почувствовавшая запах еды, нервно дёрнулась, после чего открыла глаза и недовольно посмотрела на Савола. Усмехнувшись про себя, тот сел перед ней и продолжал наблюдать за ходом ритуала. Ритуал проходил в голове кошки, никак не проявляя себя снаружи, это считалось вершиной прорицательской науки. Максимум секретности результатов, высочайшая точность, без потерь и утечек – Огизис могла сделать великолепную карьеру в царском логове Протектората, если бы не была такой свободолюбивой и своевольной. Шли часы. Кошка ментально путешествовала по нитям прошлого, вычисляя вероятности, вычленяя алгоритмы, влияющие на будущее. Савол уговорил Кирилла Парфёнова полистать с ним новости в интернете. Как всегда, новости были о самом главном для людей: чума, война, голод и смерть. Ближе к полуночи, когда Кирилл начал терять терпение и собирался пойти отдохнуть в баре, расположенном на первом этаже этого дома, Огизис пришла в себя. – Еда, – потребовала она, сойдя с ритуального квадрата. Кирилл сбегал на кухню и примчался с миской, полной британского корма. Съев всё, не оставив и крошки, выпив всю воду и закусив это сухим кормом, Огизис степенно прошла в гостиную и развалилась на диване. Савол, Ниалль и Кирилл прошли вслед за ней и расселись на ближайших посадочных местах. – Ничего не выйдет, – произнесла Огизис. – Запас прочности заложен феноменальный, значит, это должно произойти, так или иначе. С каждым нашим успехом сложность сценариев апокалипсиса будет расти в геометрической прогрессии. Тот сценарий, якобы устроенный Душным, это насмешка. Демонстративная издевка, простая и очевидная. – Как не допустить эпидемию? – спросил Кирилл. – Пути два, – произнесла кошка. – Первый: нужно съездить в США, штат Мичиган, город Нэшвилл. Там живёт некое оно, то есть существо с непонятным полом. Оно родилось женского пола, но в следующем году станет якобы мужского пола и будет требовать, чтобы к нему относились как к мужчине. Сейчас это оно зовётся Самантой Сарандон, но в следующем году будут звать Сэмюелем Сарандон. – Транс, короче, – понял Кирилл. – Да, – кивнула Огизис. – Надо профинансировать программу, затеянную этим нечто. Программа по защите животных от участия в космических и медицинских испытаниях. Если вложить не менее десяти миллионов долларов, полёты на Марс будут отложены до разработки надёжного и безопасного способа отправки туда людей. С другой стороны, это ускорит разработку таких способов, поэтому апокалипсис будет перенесён на 2024 год. И этот сценарий будет хуже. – Почему хуже? – спросил Кирилл. – В 2024 году люди полетят на Марс? Так быстро? – Не полетит никто на Марс. До 2024 года никто не успеет, но китайская лунная экспедиция обнаружит в кратере Кеплер то, что не следует обнаруживать, – Огизис прикрыла глаза. – База инопланетной цивилизации, научно-исследовательская. Она работала сотни тысяч лет, фиксируя ход исторического процесса человечества, начиная от некого гейдельбергского человека. Инопланетные технологии на этой базе настолько опережают человеческие, что большая часть просто недоступна для освоения. В тайне китайцы это сохранить не сумеют, поэтому начнётся мировая война. В 2024 году, осенью. Ядерное и химическое оружие, миллионные армии, голод, болезни, а затем китайцы что-то тронут на лунной базе и случится апокалипсис с эпидемией людоедства. Исход будет даже хуже, чем в 2023 году. – Значит, надо остановить и китайцев тоже! – воскликнул Кирилл. – Я ожидала, что ты это скажешь, – снисходительно усмехнулась Огизис. – Попытки остановки лунной программы, с вероятностью 43 %, приведут к форсированию ядерного апокалипсиса. Но даже если наши действия завершатся полным успехом, это отложит конец света до 2025 года. – А там что? – с отчаяньем в голосе спросил Кирилл. – Очень маловероятная мутация штамма ВИ-гриппа всё-таки случится, – ответила Огизис. – Не знаю, как на это повлиять, потому что она будет распространяться очень быстро, а если мы как-то подавим вспышки в известных мне местах, точно такая же мутация будет возникать в совершенно случайных локациях. Этот мир приговорён, без шансов. Что-то должно произойти. – И что ты предлагаешь? – Кирилл начал нервно тереть щёки руками. – Копай свою яму, – произнесла Огизис. – Очень глубокую и как можно дальше от крупных городов. Потому что ракеты тоже будут. – Ты же сказала, что ядер… – начал Кирилл. – Это не будет враждебным действием, – прервала его кошка. – Военные ударят по собственным городам, чтобы хоть как-то сократить численность заражённых. И я тебе скажу, несмотря на циничность, это действие позволило улучшить дальнейшее развитие событий. Если бы эти заражённые, уничтоженные в великом пламени, продолжили существовать, то выживших людей в России было бы гораздо меньше. То есть, будет. В следующем году. – Ох… – Кирилл, поражённый открывшейся информацией, закрыл лицо руками и тихо ругнулся. – Кто скажет это Душному? – спросил Савол. – Он же твой приятель, вот ты и скажешь, – грустно усмехнулся Ниалль. – Может, тогда он не захочет сюда возвращаться? – предположил Савол. – С ним, кстати, кое-что не так, – сообщила Огизис. – Он заволочен густой пеленой Фатума, в центре внимания, но что-то я разглядела. – И что с ним не так? – заволновался Кирилл. – Не знаю, – Огизис спрыгнула с дивана. – Но ничего хорошего.
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 19 сентября 2021 года// Теперь я понимаю, что случилось. Ритуал уничтожения вендиго. Поступил хорошо, сука, правильно сделал, блядь! Делай добрые дела и тебе воздастся! Эстрид, видимо, что-то почувствовала, раз отказалась ехать. Или что-то знала… Гори ты, сука, огнём! – Дай мне сраную аптечку! – приказал я Сухому, стоящему чуть в стороне. Немёртвый передал мне небольшой пенал, из которого я вытащил шприц-тюбик с тримеперидином и вколол себе в правое бедро. Головная боль начала нарастать, потому что я охренительно взбудоражен новостям! Скоррапченная некроэнергия – это, как я уже давно знаю, хреновая вещь, которой лучше не касаться. Только вот беда в том, что инструкция ритуала по уничтожению вендиго ничего такого не говорила о риске для исполнителей! Там буквально ничего не написано о возможных побочных эффектах, ведь я перечитывал эту хрень раз двенадцать и хоть сейчас могу озвучить дословно! Но корить можно только себя. На тот момент я не владел информацией о последствиях, знал, но не до конца давал себе отчёт в том, что Судьба может поймать меня абсолютно где угодно, как угодно и когда угодно. Она может сложить последовательность событий так, что на дом, в сортир которого я сел как следует посрать, свалится долбаный метеорит! Прямо в меня! Только вот есть один охренительный нюанс! От Эстрид я узнал, что характеристика «Удача» – это нечто, напрямую связанное с Судьбой. У мертвецов нет «Удачи». Какая, нахрен, «Удача», если ты уже умер? Во-о-о-от! Мои подопечные, которые сейчас со мной, совершенно инертны, когда спрашиваешь их о Судьбе. Им наплевать на Судьбу, потому что их госпожа – Смерть. А я у Смерти на чём-то вроде аутсорса. Вроде как работаю на неё, у нас есть договор, но почти никакой ответственности я перед ней не несу, а она передо мной. Свободные, ну, или полусвободные отношения, почти ни к чему не обязывающие. И я тут подумал вот о чём… А не пора ли войти в штат?
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 20 сентября 2021 года// – Включите долбаный генератор! – приказал я. – Батареи заряжать надо, мать вашу! – Сию секунду, господин! – ответил Нудной. – Ты тоже в заговоре, сучонок?! – недобрым взглядом посмотрел я на него. – Никак нет, господин! – выкрикнул тот. – Врёшь ведь, сука! – не поверил я ему. – Вы все повязаны! Все! Волобуев лежал на разделочном столе, а я ковырялся у него в черепе. Вчера я не стал поднимать истерию по поводу бунта в нашем дружном коллективе, но всё равно был крайне зол. У меня в крови уже четыре дозы тримеперидина, позволяющего мне чувствовать себя приемлемо и разводить хоть какую-то активность. Да я был недоволен этим ушлёпком, так самозабвенно пожертвовавшим собой ради свободы товарищей по несчастью, но это не значит, что я позволю ему отъехать просто так. Ещё поработает, паскуда! Врубили переносной генератор, после чего подключили к нему подвесную лампу, осветившую своим электрическим светом операционное поле. – Вижу, клепать-колотить, как это работает! – воскликнул я, вытащив пятисантиметровый фрагмент кровеносного сосуда. В отличие от нормальных, нормальных в понимании «нормальных для немёртвого», сосудов, этот имел чёрный цвет, пропускал жидкость в семи местах, что аномально дофига для пятисантиметрового отрезка. Когда речь о живом человеке, перфорации сами по себе не возникают, а служат следствием вмешательств извне. А тут прямо дырки, будто прожигали лазером… Ничего лучше, чем замена скоррапченных сосудов на здоровые, я не придумал. Донорского материала не было, поэтому мы пустили в расход лесного кабанчика, отловленного в роще неподалёку. Кабанчика пришлось ждать, его ведь не так просто отловить, но времени зря я не терял и исследовал черепную коробку Гены с любопытством опытного потрошителя. И тут я заметил одну интересную особенность… Неизвестная напасть преобладает на сосудах, но не ограничивает себя ими. Это значит, что… Ну, конечно же! Альбедо имеет сродство с кровью, а коррапт-некроэнергия, как я теперь понимаю, поражает именно кровь. И перфорации – это следствие агрессивного действия скоррапченного альбедо на стенки сосудов. Это значит, что замена сосудов – это вообще не решение. Они прохудились там, где слабо, но источник воздействия от замены сосудов никуда не денется. – Кто хочет стать донором альбедо? – повернулся я к присутствующим немёртвым. – А, неважно! Ты, Аль Бано! Расчехляй левую руку! Скучной, Лебедякис – тащите сюда ящик с аспиратором! И удлинитель не забудьте! Я посчитал этот момент отличным, чтобы закурить. – Гнетая, вытащи у меня из кармана пачку сигарет и зажигалку, – приказал я немёртвой. – Теперь подкуривай. Немёртвая раскурила сигарету, после чего вложила её мне в губы. Потребовалось несколько минут на доставку, а затем ещё пять на установку аспиратора. Пришлось снимать перчатки и лично втыкать иглы-бабочки в дохлые вены Волобуева и чуть менее дохлые вены Аль Бано. Включаю аппарат, альбедо Гены потекло в специальную банку, а альбедо Аль Бано в вены Волобуева. Процесс пошёл, как говорится… Пока текло альбедо, влез в череп пациента и установил там подходящей длины кровеносный сосуд кабанчика. Не знаю точно, как эта часть называется у кабанов, но это и не важно. Сработал быстро: срастил всё и восстановил, как было. Волобуев лежал безучастно, а я внимательно следил за перекачкой альбедо. Если всё сработает, то альбедо восстановит повреждённые участки сосудов, медленно, но безальтернативно. То, что вытекло в полость между мозгом и костью, я уже вычерпал, а остальные органы как-нибудь сам пусть восстанавливает. Существовать это ему не помешает. Полтора часа спустя всё было закончено. Половина альбедо Аль Бано была перенесена в Волобуева, а скоррапченная жидкость закупорена в стеклянной банке. Надо будет изучить её как следует, потому что очень интересно. Из немёртвых Нудной и Волобуев находились наиболее близко к клетке с вендиго. Но ближе всех стоял я. Меня и херакнуло на все деньги – если не анальгетики, хренушки бы я на ногах сейчас стоял. Переливание крови, значит… Понятия не имею, сколько уже перфораций в моих кровеносных сосудах, но я уже ходячий труп, потому что переливание крови не поможет. Успеют ли мои сосуды восстановиться за короткий срок? Может быть, а может и нет. А может пошёл на… – Со мной всё в порядке? – внезапно спросил Волобуев. – Да, – ответил я. – Но это не точно. Так, мне нужна донорская кровь. Где можно получить достаточно донорской крови, чтобы сделать полноепереливание крови? Правильно! У меня же есть беженцы! – Так, с людьми я работать не люблю… – пробормотал я себе под нос. При неосторожных действиях можно занести им в кровь заразу, можно получить от них заразу или спалить вены, себе или им. Но было бы глупо, подохни я от какого-нибудь СПИДа… Нет, есть «Тёмное спасение», которое, теоретически, отлично справится с такой ерундой. А вот со скоррапченной некроэнергией оно не справилось, поэтому я не был бы абсолютно уверен в этом. Посмотрим. – Всех живых собрать у моего шатра, – приказал я. Ночь, конечно, все спят, но жизнь дороже. – Опера! – обратился я к беженцам из моего мира. – У кого какая группа крови? – Вторая положительная, – ответил Иван Точилин. Точилин, кстати, получил класс «Воин», а также начальные навыки «Сыск» – 94, «Стрельба (пистолет)» – 40, «Ближний бой» – 34 и, какого-то хрена, «Рыбак» – 12. Но с группой крови – мимо. – Вторая отрицательная, – ответила Валентина Горенко. Эта получила класс «Авантюристка», а также начальные навыки «Сыск» – 55, «Кулинария» – 9, «Технология» – 1 и «Торговля» – 12. Группа крови – мимо. – Вторая положительная, – ответила Елизавета Машко. Эта получила класс «Учёная», а также навыки «Анатомия» – 43, «Целительство» – 32, «Биомеханика» – 20 и «Искусство (рисование)». – Третья положительная, – ответил Степан Савушкин. Этот словил класс «Воин» и начальные навыки «Стрельба (пистолет)» – 49, «Сыск» – 44, а также «Ремесло» – 17. – О, наш человек! – довольно заулыбался я. Ему моя улыбка почему-то не понравилась. – Четвёртая отрицательная, – сообщил Давыд Некипелов. Этот схлопотал навык «Инквизитор» и получил навыки «Стрельба (пистолет)» – 14, «Сыск» – 23, некое «Истязательство» – 15, а также «Ближний бой» – 45. Самбист, говорит. А ещё, судя по всему, не брезговал пытать подозреваемых, но это не точно. Группа крови – мимо. – Я бы рекомендовал тебе стараться не терять кровь, – сказал я ему. – Потому что шанс найти донора «группа в группу» в этих краях стремится прямиком к нулю. – Четвёртая положительная, – сообщил Леонид Маркедонов. Лёня поймал себе класс «Наёмник», получив навыки «Стрельба (огнестрельное оружие)» – 17, «Сыск» – 47, «Ближний бой» – 26, а также «Альпинизм» – 4. На расспросы ответил, что когда-то отслужил контракт в бригаде СпН ВМФ. Это, кстати, объясняет, почему он получил «Стрельбу» на огнестрельное оружие в общем. Но группа крови морпеха – в пролёте. – Вторая отрицательная, – сказал Георгий Кровинов. Самый старый из оперов, имел дохрена жизненного опыта и всю жизнь пропахал в уголовном сыске, но какого-то хрена получил класс «Охотник», а также навыки «Следопыт» – 12, «Сыск» – 58, «Стрельба (пистолет)» – 12, «Стрельба (винтовка)» – 41, «Охота» – 24. Видимо, хобби по убийству диких зверей, неспособных выстрелить в ответ, превалировало над непосредственной деятельностью, поэтому дядечка стал именно «Охотником». С кровью тоже мимо. – И ни у кого первой положительной? – удивлённо спросил я. Первая положительная – это, как раньше говорили, универсальный донор. Будь у меня четвёртая группа, я был бы универсальным реципиентом, с учётом резус-фактора, конечно же. Но современная медицина требует, чтобы переливания осуществлялись «группа в группу», потому что есть риски, что природа положит болт на этот весьма условный принцип универсальности. В военное время или в экстренной ситуации, конечно же, этот риск считается приемлемым, но у меня как раз военное время и экстренная ситуация. – Один всего? – разочарованно спросил я. – Нужны ещё. – Чего ты хочешь? – спросил Точилин, бывший майор. – Мне нужно избавиться от всей своей крови и перелить новую, – объяснил я. – Если сделать это, то есть шанс, что я не подохну. – Шанс, что ты не подохнешь? – зацепилась Валентина Горенко, бывший старлей. – Ага, – кивнул я. – Только шанс. Поэтому мне нужно срочное переливание. Савушкин, сколько готов пожертвовать крови и что хочешь взамен? – А сколько безопасно? – сразу же спросил Савушкин. – И зачем что-то взамен? – Про безопасность – это ты спросил у правильного человека, – усмехнулся я. – Я ведь не заинтересован выжать у тебя максимум, ради собственного выживания, ведь так? Если я скажу два литра – ты ведь сразу мне поверишь? – Сам говоришь, что у тебя нет времени, а паясничаешь, – недовольно произнёс Степан Савушкин. – Максимально безопасная – восемьсот миллилитров, – решил я, что да, не время для моих тупых приколов. – Дальше начинаются последствия для донора. Но этого мало. Нужны ещё. Скучной! Иди и притарань мне реактивы и доску! Они в ящике, помеченном буквой «Х», на третьей по счёту телеге! Теперь надо удостовериться, что Савушкин ничего не напутал, а затем проверить кровь собравшейся здесь толпы местных. Толпа решительно не понимает, что здесь происходит, потому что мы говорили на русском, а им в этом мире вообще никто не владеет. Разве что, тот бандос, исчезнувший в портале под толчком, как его звали? Не помню уже. То ли Сергей, то ли Андрей… Скучной принёс реактивы и я начал процесс изъятия крови из безымянных пальцев местных жителей. Платил по золотой монете, потому что безвозмездно они отдавать кровь некроманту не хотели. Даже Адрастос, старый пидор… Типа, если я каким-то образом наложу на них смертельное некромантское проклятье, они скажут: зато у меня теперь есть монетка! Логика уровня бога логики. Кто-то решительно отказывался давать кровь даже за деньги, например, как дети старика Адрастоса. Но мне оно и не надо, сейчас посмотрю, какая группа у Адрастоса и его жены. Если жена от него ничего не скрывает, а группы не подходящие, то и похрен. – Дядь Адрастос, а я ведь могу проверить, точно ли детишки твои, – вкрадчиво сказал я старику. – Если группы крови не совпадут или окажутся не теми, то это будет значить, что… – Я уверен в жене, – твёрдо заявил старик. – Ну, как знаешь, – махнул я рукой. Проверка выявила, что из всей этой сраной прорвы людей подходит только один дядька – Никанор, строитель по профессии. Но и этот неблагодарный хер отказался сдавать мне восемьсот миллилитров крови. Я даже не думал, что моя группа крови может быть настолько редкой! – Мы можем заставить его, – предложил Волобуев. – А ты какого хрена на мою сторону вдруг встал? – посмотрел я на него с подозрением. – Ещё вчера ты был готов сдохнуть, лишь бы я сдох! – Служу своему господину, – ответил Волобуев. – Пошёл нахуй, сраный предатель, – попросил я его. – Зачем тогда ты помог мне, господин? – спросил Гена. – Потому что ты мне ещё послужишь, – недобро усмехнулся я, а затем оглядел присутствующих немёртвых. – Вы все, сукины дети, лишили себя человеческого обращения с моей стороны! Вы теперь сраные вещи! Марионетки из коробки злобного Карабаса Барабаса! Если ценой за успех какого-либо мероприятия будут ваши жалкие нежизни, я без раздумий потрачу их! Принуждать делиться кровью я не стал. У меня есть идейка получше. Персы, блядь. Они ведь недалеко. – Так! – почесал я подбородок. Побриться надо. – Иглесиас, ты становишься за старшего в лагере. В твоё подчинение переходят все, кроме стратига Комнина. Комнин, если хочет, может пиздовать хоть сейчас, но без огнестрельного оружия. Оружие реквизируется в пользу пострадавшей от вероломного предательства стороны – то есть меня. Странно, что его не наказало каким-нибудь особо злым проклятьем. Ах, да, он же ничего не мог поделать и напрямую мне не вредил, ведь не знал наверняка, что я точно подохну, но очень на это надеялся. За надежды и ожидания не наказывают. Или наказывают? – Дальше, – продолжил я. – Я беру с собой шестерых и Максимку. Мы едем в сторону персов и если быстро распинаемся, то вернёмся завтра к обеду. Если нет – ждать нас семь суток, никуда не уходить. Все живые, конечно же, могут уходит за милую душу, я вас не держу и никак не препятствую вашей смерти от когтей и членов оборотней, рыскающих в окрестностях! Первый квадроцикл – разгрузить прицеп и поставить Максимку! Генератор и аппарат для гемотрансфузии тоже! И удлинитель не забудьте! За работу! Пока происходила подготовительная суета, херакнул в себя ещё один шприц-тюбик. Риск передоза крайне высок, но сейчас мне нужен максимум продуктивности и минимум головной боли. Слегка шатало, видел вчера странные сны, а иногда, будто на периферии зрения, видел всякую несуществующую хрень – это побочка от промедола, который суть наркота, на которую можно подсесть. Но у меня ситуация, в которой до зависимости можно не дожить. В будущем, если оно будет, я, конечно, могу убедить себя, что бодяжить наркоту – это отличная идея, поэтому без дозы не останусь, но лучше бы у меня были такие проблемы, а не нынешние. Зависимость есть шансы пережить, а вот дырявые в десятках мест кровеносные сосуды ещё никто не переживал. Впрочем, испорченная коррапт-некроэнергией кровь могла и не дырявить мне сосуды, в чём я почти уверен, а делает что-то похуже. Судя по тому, как сильно у меня болит голова, когда действие промедола ослабевает, повреждения тяжёлые. Ощущение, будто костлявая ножка Смерти уже перешагнула порог… Лично сел за руль квадроцикла, хотя это, наверное, плохая идея. Включил фары и рванул напрямик. То, что персы близко – я уверен. Выебанное персидское мясо, разбросанное по окрестностям, относительно свежо и не погрызено местными зверьками. Они реально очень близко. – Смотрите в оба, ребята! – предупредил я немёртвых. – Видите оборотня – расстрелять суку! Парни сидят в прицепе, в руках у них светодиодные фонари, поэтому обзор у нас на 360 градусов, не должны подпустить. Да и оборотни никогда не сталкивались с квадроциклами, поэтому могут тупо не врубиться, что здесь происходит. Часа через два, когда бензобак показал ноль, мы остановились на дозаправку. И тут, из-за того, что 40-сильный движок был заглушен, мы услышали панические крики где-то впереди. Значит, оборотни сейчас заняты более увлекательным действом в лагере персов, что есть отличный шанс спереть человек десять-двадцать. Просто не может быть, чтобы статистика оказалась не на моей стороне. Влил канистру бензы бак и мы поехали дальше, предварительно потушив фонари и фары. Лагерь персов, укреплённый по всем местным туристическим стандартам, показался через пять минут. Так получилось, что мы оказались в зоне тьмы, разлившейся вокруг хорошо освещённого кострами лагеря. Из тьмы на персов кидались оборотни, не убивающие, а утаскивающие бедных воинов прочь. Видимо, чтобы выебать и сожрать. Шерстяные пидарасы… – Видите их? – тихо спросил я, указав на силуэты, обретающие на границе со светом. – Надо избавиться от этих тварей, а уже потом заняться их работой. Оборотни, ебущие и жрущие людей, а также трупы, похищающие живых, чтобы выкачать из них кровь… Кто-то сказал Стефани Майер? Интересно, а какие у оборотней группы крови? – Водичку до крышки залили? – осведомился я, когда Максимка был поставлен на позицию. – Да, господин, – ответил Игорь Николаев. Под конец, когда счёт шёл на двухсотых, у меня совершенно исчерпалось воображение, поэтому я использовал имена и фамилии из состава русской богемы. Кстати, русская богема не обижается, когда её называют богемой? А да похрен вообще. – Ну, родимый, не подведи! – сказал я, взводя пулемёт. – Врёшь, не возьмёшь!!! Свет! Фары квадроцикла АМ-1 были включены на дальний свет. Оборотней, до этого отлично скрывавшихся в темноте, в этот момент активно ебущих в жопу вопящего перса, стало видно отчётливо. Раздалось приятное уху любого человека, любящего убивать, тарахтение старины Максимки. Трассирующие были включены раз в четыре выстрела, поэтому я спокойно корректировал стрельбу, срезая оборотней как делать нехрен. Да, надо бы серебром, конечно, но даже обычных пуль достаточно, чтобы нанести несовместимые с активной жизнью повреждения, а потом доколоть сражённых супостатов посеребрёнными штыками. Всего было восемь оборотней, разожравшихся, здоровенных, м-м-мать их брехливая сука! Спустя десяток секунд они лежали, истекая альбедо. Эх, жалко, блядь… Поражённые произошедшим персы стояли за частоколом и хлопали глазами. Потом один из их командиров очухался и дал какие-то приказы на персидском языке. Слов не понял, но посыл отчётливый – зарезать оборотней. Воины бросились через ограду и торопливо позакалывали поломанных оборотней копьями и мечами. – Теперь настала их очередь… – произнёс я, оглядев напрягшийся лагерь персов. – Но будет глупо стрелять сразу… Игорь! Выруби фары, а то аккумулятор посадишь! Я спрыгнул с прицепа и перехватил СВТ-40, прошедший со мной через ад ритуала по уничтожению вендиго. – Кто из вас говорит на латыни?! – громко спросил я. – С кем имею честь?! – с персидским акцентом спросил тот самый командир, использовавший удачный момент. – Со стратигом Алексеем Душным имеешь честь! – ответил я ему. – А я с кем имею честь?! – Вашт-салар Датис! – представился командир. – Что из этого твоё имя?! – вопросил я. – А насрать! Где сатрап Ариамен и та сука, которая выпустила на меня оборотней?! – Сатрап… – заговорил Вашт-салар Датис. – Что здесь происходит?! Где оборотни?! – приехал на коне какой-то хер. – Ты кто такой, мать твою?! – спросил я у этого хера. – Ты что, не видишь, что мы разговариваем?! Тут Вашт-салар Датис упал на колени и ударился шлемом в утоптанную землю. Но раньше, чем он успел, попадали все ближайшие персидские воины. А-а-а, это какая-то особо важная шишка. Приподняв голову, этот Вашт-салар начал что-то тихо докладывать херу на коне. – Не слышу ответа! – напомнил я о своём существовании. – Мне нужен ваш начальник, с которым я хочу кое-что обсудить. Если мы придём к соглашению, никто из вас сегодня не умрёт! Почти никто. А может и, действительно, никто. – Я – сатрап Ариамен! – представился хер на коне. – А ты, как я понимаю, Алексей сатрап Душной! – Стратиг Алексей Душной! – поправил я его. – Мне надо обсудить с тобой кое-что, сатрап Ариамен! Подъезжай поближе к ограде, мне надоело орать тебе! Парни, подкатите пулемёт поближе… После заминки, сатрап решил, что из-за ограды со мной поговорить не зазорно, потому подъехал поближе, а я пошёл ему навстречу. – Говорят, ты убил ликантропов, – сказал сатрап. – Их украли у меня твои воины, – поморщился я. – Вы дадите мне телегу с лошадью, чтобы я забрал трупы оборотней. Это моё первое требование. Второе требование – мне нужна кровь некоторых твоих воинов. Третье требование – мне нужен тот сын трактирной шлюхи, который создал оборотней. – Как ты убил их? – спросил сатрап. – Это не должно тебя ебать, дорогой мой, – грубо ответил я ему. – Чтобы ты понимал… Я сделал жест правой рукой. Сидящий за пулемётом Игорь Николаев дал короткую очередь по земле перед оградой. Сатрап аж пригнулся от испуга, прижавшись к гриве лошади. – Это сокрушительное оружие, которому плевать на доспехи, живучесть, личные качества и всё прочее, – объяснил я. – Если я захочу, могу забрать всё, что у тебя есть. Но я цивилизованный человек, делающий тебе одолжение. Поэтому будь добр, сука ты дерзкая, слезть со сраной лошади, когда разговариваешь со мной! Сатрап явно не привык к такому обращению, поэтому начал злиться, что было видно по недоброму взгляду, которым он сверлил мне лицо. И сидит, сука, на лошади. – Кто из этих воинов тебе нравится меньше всего? – обвёл я пальцем персидское воинство, после чего указал на случайного парня. – Вот этот сгодится? Вскидываю винтовку и отстреливаю ему башку. Поражённый выдох. Персы явно в ахуе от сегодняшней ночки. +90 единиц опыта – Я могу убить тебя в любую секунду, сатрап, – произнёс я, когда тело убитого завалилось на спину. – И любого здесь. Я могу убить вас всех. Но я устал и болен, поэтому умоляю тебя, не заставляй меня делать лишнюю работу… Сатрап, ошеломлённый происходящими событиями, спрыгнул с лошади и встал столбом. За спиной раздалась серия винтовочных выстрелов, а затем болезненный рык. Я не стал оборачиваться, потому что знал, чем всё закончится. Ещё один выстрел, а затем характерные звуки, когда кого-то часто-часто протыкают штыками. – Мне нужен тот ублюдок, который создал оборотней, – повторил я. – Пусть твои люди приволокут его сюда, живым и здоровым. И с личными вещами. – Дастур, сделай, как он говорит, – приказал сатрап. Мужик в позолоченных чешуйчатых доспехах, с цельнометаллическим шлемом-личиной, удалился к шатрам. – М-м-м, голова болеть начинает… – тихо пробубнил я, после чего вынул из поясного кармана АИ-4. – Жизнь такое дерьмо, Ариамен… Вечно какие-то проблемы… Ну, ты знаешь это не хуже меня… Вколов очередную дозу анальгетика, да-да, я называю наркоту анальгетиком, я выбросил шприц-тюбик и сфокусировал взгляд на сатрапе. – Теперь мне нужно найти среди твоих воинов людей, у которых подходящая кровь, – сказал я. – Пусть человек сорок выйдут сюда, за ограду. Пока мы рядом, это снова безопасно. Поживее. – Каких именно? – уточнил сатрап. – Случайных, – пожал я плечами. – Я ведь не знаю наперёд, какая именно у них кровь. Избранные персы начали выходить за ограду, испуганно озираясь и вглядываясь в ночную тьму. Оборотни приучили их, что за оградой их ждёт мучительная и унизительная смерть. Да и в черте ограды никаких гарантий… – Руку оголи, – приказал я первому по очереди. Приходилось мыть доску, записывать результаты и всё это прямо посреди ночи. Процедуры заняли час, но зато я получил целых шесть доноров! Можно начинать! – Следите за суками, – приказал я немёртвым, когда развалился гемотрансфузионного аппарата. – Если начнут окружать или как-то иначе охуевать – в расход. Максимку берегите. Кровь пошла прямотоком, моя сливалась прямо на землю, а персидская заливалась в меня. Неприятное чувство, конечно, ведь я с детства терпеть не могу переливание крови, но жизнь дороже. Шли часы. Промедол уже не работал, поэтому жутко болела голова, но, кажется, постепенно боль становится слабее. Вряд ли, конечно, так на самом деле, ведь не исключено самовнушение, но посмотрим. Мужичка, ответственного за всю херню, притащили к нам. – Упаковать надёжно, положить в прицеп, – распорядился я. – Охранять тщательно, чтобы не убили и не выебали. Сатрап наблюдал за происходящим из-за ограды, как и половина персидской армии, от которой осталось не так уж и много. Кто-то бежал, а кто-то стал жертвой оборотней. Я думаю, они валили целыми подразделениями, ведь оборотни точно не станут распыляться на мелочь – это интуитивно понятно. Дисплей ФРГ-шного гемотрансфузионного аппарата показал, что из меня было вынуто пять литров триста грамм, а вложено пять четыреста. Лучше нихрена не стало, головка бо-бо. Возможно, для меня уже всё кончено, но я, по крайней мере, попытался спастись, а не сидел и плакал под струёй душа, обняв свои волосатые коленки… – Всё, пиздуйте отсюда, – сказал я персам, послужившим мне донорами. – Или что, чай с печенькой ждёте? Валите, сказал! – Стратиг! – обратился ко мне Ариамен. – Что дальше? – Счастливо оставаться! – ответил я. – Вы мне пока что не нужны, поэтому валите нахрен! Но я, будь на вашем месте, тщательно готовился! Потому что скоро вы мне понадобитесь! Я приду и пройду по вашим землям огнём и мечом! Сожгу все дома, а всех мирных жителей распну на крестах, вдоль дороги к Сузам! Готовься, сатрап! И жди! Нихрена из этого я не собирался делать, разумеется. Но пусть срётся по ночам, ублюдок чёртов…
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 21 сентября 2021 года// Доехали уже ранним утром. Персов я тряс уже после полуночи, а сейчас полшестого. Нормально мы туда-сюда обернулись. Лагерь охранялся бдительно, поэтому нас встречали. Я уже был никакашкой, от дорожной тряски болела голова, а ещё одну дозу дури я вкалывать не рискнул. Нет, сука ты такая, Судьба, я сдохну не так! Я сыграю в ящик только на своих условиях! Хреновых оборотней везли на деревянной телеге, которую привязали к нативному прицепу квадроцикла, из-за чего несколько раз роняли недостаточно хорошо закреплённых сутулых собак. – С этих, – указал я на оборотней, – слить всё альбедо. Собрать всех солдат, буду проводить политбеседу. Пока моё разросшееся воинство собиралось, я вытащил из прицепа зашуганного бесоёба, который устроил нам сладкую жизнь. Похож на индуса, может, действительно индус. – Биба, тебя как звать? – спросил я у него, после того как стащил с прицепа. – Господин, пощадите… – сразу взмолился индус. – Неправильный ответ! – покачал я головой. – Ещё раз – тебя как зовут? – Лакшаем, господин! – ответил индус. – О, так ты действительно из Индии! – заулыбался я. – Итак, Лакшай! Как ты сделал оборотней? – Не понимаю, господин… – опустил взгляд Лакшай. – Ещё один неправильный ответ! – разочарованно воскликнул я. – Ты перестаёшь мне нравиться! Из-за шума проснулись опера и другие живые обитатели лагеря. Точилин, вооружённый пистолетом-пулемётом, вышел из палатки и посмотрел на меня вопросительным взглядом. – Допрос веду, идите спать, – махнул я рукой. – Не обращайте внимания. Бывший майор кивнул, после чего указал остальным на палатку, где они все и исчезли. – Так, давайте оттащим этого идиота чуть дальше, чтобы не травмировать психику наших живых друзей, – указал я на другой конец лагеря. Немёртвые солдаты выстроились на эрзац-плаце, расположенном посреди лагеря, но теперь прошли вслед за мной и индусом, которого тащил за ворот Игорь Николаев. – Как ты сделал оборотней? – повторил я вопрос. – Я не понимаю, господин… – получил я тот же ответ. – Так, парни… – резко развернулся я к солдатам. – Кто из вас… ну, это самое, а? Непонимание. – Имею в виду, кто из вас больше по мужикам, чем по бабам? – уточнил я формулировку. – Ну, типа, бабы не нравятся, зато нравятся мужики. В плане присунуть член, а не просто в общении. Молчание. Теперь-то все поняли, но никто не хочет говорить. – Здесь все свои! Никто не осудит, мы ведь солидарная община! – заверил я их. – Смелее! Камингаут в кругу друзей – он ведь психологически легче! Не верю, что среди выборки из трёхсот пятидесяти мужиков не оказалось ни одного гомосека. Так не бывает! Я обвёл всех своих подопечных подозрительным взглядом. И вычленил одного, который смотрел с сомнением. – Ага! – ткнул я в него пальцем. – Иди сюда, голубчик! Посмотрел стату – Рики Мартин. Ироничненько, м-мать его! Я прямо чувствовал что-то, когда давал ему такое имя – смазливеньким больно на личико мне показался… – Так, вижу, что у тебя в сосудах нигредо… – неодобрительно произнёс я. – Ладно, это не проблема. Сухой, тащи всё, что сумел добыть из оборотней! И аспиратор сюда! Избавившись от нигредо, залили в Мартина свежайший альбедо, сменивший ему цвет кожи с чёрного на сероватый. – Видишь этого пидараса? – спросил я, указав на индуса. – Надо отодрать его в жопу. Рики что-то сказал на своём, но я его не понял. – Он говорит, что не может, – ответил за него Хулио Иглесиас. – А кто может? Кто у нас некрохимероид? – спросил я. – Выйти из строя. Вышли все новые некрохимероиды. Зачем я вообще это делаю? Ну, во-первых, это наглядно. Наглядно показывает, что будет с теми, кто наносит нам тяжёлые обиды. А во-вторых, я же прогрессивный человек XXI века, даю возможность кому-то из ребят не держать это в себе и принять себя таким, какой он есть, хе-хе-хе! – Так, парни… – обвёл я всех их испытующим взглядом. – Кто-то из вас хочет отжарить эту паскуду прямо в жопу? Я знаю мало людей, которые этого действительно заслуживают, но этот – заслужил. Не все некрохимероиды понимали латынь, поэтому некоторым пояснили товарищи. – А, Рики, потом подойдёшь – пересадим тебе органы от оборотня, – сказал я Мартину. – Ребят, его обязательно надо отжарить, – сказал я. – Представьте гипотетическую ситуацию, что если кто-то один не вызовется, я прикажу вам всех выебать эту скотину по два раза. Поочерёдно. Итак, решайте – пять минут на размышления. – Господин, пощадите!!! – взмолился индус. – Ладно, последний шанс, – смилостивился я. – Как ты делаешь оборотней? Голова снова болит, блядь. Настроение стремительно портится. Кажется, жопа Лакшая сегодня всё-таки познает истинную, мужскую немёртвую любовь. – Я не могу рассказать, господин! – воскликнул индус. – Что ж, я хотел по-хорошему, – разочарованно вздохнул я, а затем развернулся к некрохимероидам. – Итак? – Это сделает Криштиану Роналду, – сообщил Хулио. – Во имя собратьев, а не по своему желанию, – предупредил меня Криштиану. – Да-да, конечно, – покивал я. – Разумеется. Пришлось скурить три сигареты, прежде чем Криштиану справился с буквально нетрадиционной задачей. Лакшай вопил, сорвал голос, потом хрипел, а теперь только скулил. – Слушай, Лакшай, – подошёл я к индусу, привязанному к вбитым в землю кольям. – Он может делать это столько, сколько я скажу. А потом, когда от твоей жопы ничего не останется, я прикажу выбить тебе передние зубы и содомизировать твой рот. Вот такие мы, сука, жестокие люди – некроманты… – Тебе удастся избежать этого ужаса за сущую мелочь – расскажи мне, как ты получаешь альбедо, – продолжил я. – Альбедо?.. – тихо спросил Лакшай, а затем заплакал. – Я бы рассказал… Я бы рассказал… Почему… Господин… Почему… – Ты, некоторое время назад, говорил, что не можешь рассказать, а теперь говоришь, что рассказал бы, – нахмурился я. – Что-то не бьются показания. Ладно, рассказывай, голубчик… – Альбедо получается из крови человека, нигредо, – тихо прошептал Лакшай, – но нужно ритуал… ритуал и заклинание… Рибду Лакшай передаёт вам схему заклинания «Деланье альбедо» Принять: Да/Нет Ох, как я ждал, как же я ждал! Да-да-да! – А про оборотней ты мне расскажешь? – спросил я, после того как рассмотрел довольно запутанную схему заклинания. – Господин, я не могу… – с ужасом в глазах и на лице ответил Лакшай. – А цитринитас, рубедо? – спросил я. – Откуда вы знаете?.. – с ещё большим ужасом спросил индус. – Это строжайший секрет секты философов… – Я спросил не чей это секрет, а умеешь ли ты это делать, – прикрыл я глаза. – Так? – Я не знаю, клянусь… – ответил индус. – Это высшая философская тайна… – Тогда ты мне больше не нужен, – вздохнул я, а затем посмотрел на поправляющего штаны Роналду. – Криштиану, я через не можу, будь добр… – НЕЕЕТ!!! – через сорванный голос, завопил Лакшай. – ПОЖАЛУЙСТА, НЕЕТ!!! – Ай нид а хиро… – пошёл я к своему шатру, напевая старую песенку.
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 25 сентября 2021 года// Досюда я дотерпел. Тримеперидин больше не вывозит приглушение моих мучений, хотя организм борется до последнего, с отчаяньем и надрывом. Но даже сил организма не достаточно, чтобы затащить такое… Переливание крови, возможно, отсрочило неизбежное, но решить проблему не смогло. Иногда хорошо быть немёртвым… Голова жутко болит, да, но не так сильно, как жопа Лакшая. Его до сих пор жарит Криштиану, но теперь к нему присоединился ещё и Рики. Лакшай жив только потому, что я даю ему «Тёмное спасение», смешанное с едой, чтобы он его не выплёвывал. Поэтому он, наверное, сильно удивляется, почему до сих пор не сдох. Не-е-ет, не так просто, не так быстро… Сегодня, спустя пять месяцев и двадцать дней с момента моего прибытия в этот поганый мир, я умираю. Не случайно, не как собака, затравленный недругами, а потому что нет другого выхода, кроме как уйти спокойно. Я удивлён, что меня ещё не убило кровоизлиянием в мозг, хотя я даю себе отчёт в том, что фактически ходячий труп. Труп не сегодня, так завтра. Так нахрена откладывать? Сказал, чтобы позвали Игоря Николаева и прикатили пулемёт Максима. Жестом руки подозвал Игоря поближе, чтобы его ухо было у моего рта. – Игорь, Максимку береги… – зачем-то сказал я ему, перед тем как вмазать себе в вену свой особый составчик. – Ха-ха-ха!!! Да уж… Вот так вот и заканчивают опытные некрома…
Уважаемые дамы и господа! Вот и закончилась третья книга! Мне безумно нравилось писать такое, я словил много позитивных моментов, пока писал это произведение, и, смею надеяться, вы тоже словили много позитивных моментов, пока читали его. Цикл будет продолжен, ведь, если подумать, в жизни Душного начался самый интересный момент – нежизнь! Ожидайте четвёртую книгу, она непременно будет после того, как я отдохну от тематики, наберусь сил и духа. Всем успехов, здоровья, счастья и финансового благополучия. Душной умер, здоровья немёртвому!
Примечания
1
Чёрная субстанция – составная часть экстрапирамидной системы, находящаяся в области четверохолмия среднего мозга. Отвечает за регуляцию моторной функции, тонус мышц, участвует в дыхании, сердечной деятельности и так далее. Экстрапирамидная система – это то, если упрощать нахрен, что у человека отвечает за простую неосознанную деятельность, типа рефлексов, поддержания тонуса сосудов, мышц и так далее. Пирамидная система – это то, что отвечает за точную координацию движений, чего, собственно, нет у большей части животных и, в наибольшем развитии, представлено у обезьян и человеков, за счёт чего последние считают себя венцом эволюции, хотя, по факту, это обезьяны венец эволюции, так как приспособлены к жизни лучше человека (они прыгают по веткам и жрут свежие фрукты, а человек, чтобы регулярно получать свежие фрукты, должен хуярить на работе часть своей жизни, а по веткам он прыгать не сможет никогда) и им не надо использовать различные читерские костыли, чтобы комфортно существовать в суровой окружающей действительности. (обратно)2
Ретикулярная форма – это образование в головном мозге, активирующее кору головного мозга. Если совсем просто, то она решает, стоит ли реагировать на какие-либо внешние раздражители. На самом деле, чтобы вы понимали, у различных систем организма человека полно побочных и второстепенных функций и нет такого органа, который отвечает только за одно конкретное действие и всё. Даже обычные кости, мать их, вроде как выполняют опорную функцию, но также ещё и защитную, так как хранят в себе красный костный мозг, отвечающий за кроветворение. И с кроветворением тоже всё не так однозначно, если подумать, потому что при внутриутробном развитии человека, эту функцию выполняет селезёнка, мать её за ногу! Но к девятому месяцу существования плода селезёнка идёт нахрен и функции кроветворения, с перерезанием ленточки и хором МВД, передаются красному костному мозгу. Я это к чему вообще? Организм человека – это охренительно сложная штука, где всё не так однозначно, как может показаться на первый взгляд. (обратно)3
Неокортекс – это области коры головного мозга, которые, если смотреть в масштабах эволюции видов на планете Земля, можно назвать новыми. У остальных млекопитающих эти области только намечены, а у человеков составляют основную часть коры. Неокортекс расположен в верхнем слое полушарий мозга, имеет толщину 2–4 мм. Примерно 80 % нейронов неокортекса – это пирамидальные нейроны, а остальные примерно 20 % – это вставочные нейроны, то есть связанные только с другими нейронами. Весь этот бордель, который мы развели за время нашей непродолжительной истории – это заслуга нейрокортекса, отвечающего за речь, мышление и прочие когнитивные процессы. И если бы люди поменьше пиздели и думали побольше, может, мы бы жили в лучшем мире. Но неокортекс – это новая штука, неотработанная и правки вносятся прямо на ходу, поэтому надо понимать. (обратно)4
Гиперчувствительность немедленного типа – это немедленная (20–30 минут) аллергическая реакция организма на некое вещество, вызывающая целый шквал неприятных процессов, связанных с иммунной системой жертвы, которые могут закончиться смертью. Если не углубляться в детали, гиперчувствительность немедленного типа, также известная как гиперчувствительность I-го типа, возникает из-за выделения организмом жертвы иммуноглобулинов Е-класса, в качестве ответной реакции на вещество, к которой жертва очень чувствительна. Если чувствительности нет, то нихрена не происходит, а если есть, то, в самом хреновом раскладе, может начаться анафилактический шок. (обратно)5
Анафилактический шок – это аллергическая реакция немедленного типа, проявляющая себя по-всякому, но, в основном, в виде резкого падения давления, головокружения, слабости, отёков на месте проникновения аллергена, спазмов бронхов, асфиксии, головной боли и, естественно, панического страха. Если у человека, переживающего всё это внезапное дерьмо, нет панического страха, то у него, поистине, стальные яйца. А, ещё, при анафилактическом шоке иногда человек непроизвольно писяется и какается, что нормально в таком состоянии. Вот взять, например, аллергию на арахис. Это действительно проблема, есть люди, которых может насмерть угандошить эта небольшая хрень, которая очень неудачно попадает в горло, где и начинается отёк, физически удушающий жертву. В популяции аллергия на арахис встречается не так часто, но одно время в странах, где у людей слишком дохрена свободного времени, была целая «эпидемия» аллергии на арахис. СМИ распиарили реальную проблему настолько качественно, что некоторые люди начали верить в то, что эта аллергия именно у них, хотя, на самом деле, её нет, но признаки аллергической реакции у этих ипохондриков возникали, потому что они истово в это верили. На этом нюансе, к слову, иногда срабатывает эффект плацебо, когда пациента убеждают, что дали ему настоящее лекарство, хотя на деле он выпил аскорбинку, но всё равно получил от этого некий положительный эффект (статистика не подтверждает значимых лечебных эффектов плацебо, поэтому, уважаемые читатели, можете считать плацебо галимой хуйнёй, как гомеопатию и уринотерапию). С аллергией на арахис почти так же, только наоборот – аллергические реакции хоть иногда и проявляются, но ненадолго и не так выраженно, как при реальном анафилактическом шоке от аллергии на арахис у реально больных людей. (обратно)6
Серв – от лат. servus – раб – средневековый крестьянин в Западной Европе. Фактически имел все атрибуты рабского статуса, так как землевладелец имел неограниченные права на серва, на его имущество, на его жену, детей, на вообще всё, что у того есть. Нет никаких доказательств, что сервов прикрепляли к земле, поэтому у крепостных положение было хуже. (обратно)7
Статистика немёртвых – учитывая, что я не хочу заполнять текст полотнами цифр, привожу их здесь одним блоком. Таким образом, те, кто хает меня за реал-рпг элементы, могут прекратить читать примечание вот прямо здесь и продолжить свою спокойную жизнь, а те, кто хочет посмотреть прогресс подопечных Душного, прошу ознакомиться:Ф.И.О.: Волобуев Геннадий Алексеевич Статус: немёртв Уровень: 43 Опыт: 3415 Следующий уровень: 3700 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 15 Ловкость 11 Восприятие 9 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 105 Искусство (игра на свирели) 5
Ф.И.О.: Лукас Пападимос Статус: немёртв Уровень: 43 Опыт: 3794 Следующий уровень: 3850 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 9 Ловкость 14 Восприятие 8 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 141 Искусство (танцы) 12
Ф.И.О.: Артемиос Татьянис Лебедякис Статус: немёртв Уровень: 47 Опыт: 4220 Следующий уровень: 4300 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 13 Ловкость 12 Восприятие 8 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 35 Стрельба (лук) 157
Ф.И.О.: Георгиес «Джордж» Папандреу Статус: немёртв Уровень: 39 Опыт: 2990 Следующий уровень: 3100 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 10 Ловкость 11 Восприятие 11 Интеллект 4 Навыки: Пляска смерти 160 Ремесло 1
Ф.И.О.: Александр Алексеевич Скучной Статус: немёртв Уровень: 12 Опыт: 210 Следующий уровень: 250 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 4 Ловкость 4 Восприятие 3 Интеллект 6 Навыки: Вождение (легковой) 53 Искусство (игра на гитаре) 30 Торговля 10
Ф.И.О.: Артём Алексеевич Сухой Статус: немёртв Уровень: 19 Опыт: 593 Следующий уровень: 600 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 5 Ловкость 6 Восприятие 7 Интеллект 9 Навыки: Вождение 19 Пляска смерти 170 Программирование 8 Торговля 31 Логистика 3
Ф.И.О.: Аркадий Алексеевич Нудной Статус: немёртв Уровень: 41 Опыт: 3297 Следующий уровень: 3400 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 9 Ловкость 5 Восприятие 5 Интеллект 5 Навыки: Ремесло 250 Стрельба (штурмовая 198 винтовка) Искусство (аккордеон) 12
Ф.И.О.: Михаил Афанасьевич Игнатов Прозвище Ворлунд Статус: немёртв Уровень: 18 Опыт: 470 Следующий уровень: 500 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 10 Ловкость 11 Восприятие 9 Интеллект б Навыки: Ремесло 80 Ремонтные работы 31 Кузнечное дело (оружейник) 76 Кузнечное дело (бронник) 103
Ф.И.О.: Анна Алексеевна Гнетая Статус: немертва Уровень: 27 Опыт: 1320 Следующий уровень: 1400 Класс: Некрохимероид (оборотень+человек) Сквозная классификация: Химера XX–I класса Характеристики: Телосложение 8 Ловкость 7 Восприятие 8 Интеллект 9 Навыки: Вождение 24 Искусство (актёрское 54 мастерство) Ремесло 20 Верховая езда 65 Торговля 9 Пляска смерти 130 (обратно)
8
О трупном окоченении – это один из признаков биологической смерти. Суть его в том, если коротко и предельно понятно, что кислород в мертвеца не поступает, а мышечные сокращения обеспечиваются за счёт синтеза АТФ (ты, уважаемый читатель, точно слышал об этой штуке на уроках биологии в школе), поэтому мёртвый организм не способен завершить цикл мышечного сокращения, то есть напрячься-то он напрягся, но расслабиться не может. Вот эта самая ситуёвина и называется трупным окоченением. Причём начинается процесс трупного окоченения где-то через 2–5 часов после наступления смерти, а охватывает всю мускулатуру мертвеца по истечении суток. Процесс этот постепенный, ещё и с типичной последовательностью – с головы до конечностей. Сохраняется это окоченение до 2–3 суток, а прекращает его не какой-то там божественный замысел или иная хитрая штучка-дрючка, а банальное разложение мышечных волокон в ходе автолиза (αὐτός – сам и λύσις – разложение). В общем-то, в предыдущих книгах было написано, что в этом мире некоторые мертвецы, упавшие за денёк до Красной луны, потом несколько суток лежат и едва дрыгаются – это и есть трупное окоченение, фиксирующее суставы и парализующее их немёртвые мышцы. В медицинской практике случаев, когда уже гниющий мертвец вдруг встаёт и куда-то идёт, зафиксировано не было, поэтому я могу лишь теоретически предположить, что, если уж некая магия преодолевает непреодолимые ограничения и, всё-таки, поднимает мертвеца, то и с преодолением последствий трупного окоченения у неё всё схвачено. (обратно)9
Экзотермическая реакция – для тех, кто совсем не помнит, экзотермический – от греч. ἔξω экзо – наружу и θερμός термос – теплота, то есть с выделением теплоты. Горение пороха – это экзотермическая реакция. (обратно)10
Биопсия – от др. – греч. βίος «жизнь» + ὄψις «взгляд, взор» – прижизненное взятие клеток и тканей, с целью детального изучения. Изучение может быть гистологическим, то есть исследованием ткани, а может быть и цитологическим, то есть исследованием клеток. Антонимом биопсии служит некропсия, в медицинской практике более известная под названием аутопсии. Некропсия – это вскрытие мёртвого тела. (обратно)11
Жидкий огонь – греч. ὑγρόν πῦρ – более известен как «греческий огонь». Это зажигательная смесь, до крайности обросшая легендами и мифами. Византийцы использовали греческий огонь на кораблях, метая его медными устройствами – сифонами, а также в осаде крепостей, доставляя до противника в деревянных бочках и глиняных сосудах – посредством метательных машин. Современники греческого огня писали, что он горел даже на поверхности воды, что очень актуально на море – нет для корабля бедствия страшнее, чем пожар, даже несмотря на изобилие воды вокруг. Первое и самое знаменитое применение греческого огня произошло при двух осадах Константинополя (674 и 717 годы), когда целых два гигантских флота арабов, решивших взять Константинополь, сгорели дотла, превратив затею в безнадёжную. На суше византийцы безальтернативно проигрывали, но зато сумели парализовать морское передвижение арабов, из-за чего удержали свою столицу. Иронично, но последнее упоминание применения греческогоогня тоже было при осаде Константинополя (1453 год), ставшей роковой для последней Римской империи. (обратно)12
«Собственники» – представители органов собственной безопасности. Головным органом служит Главное управление собственной безопасности МВД РФ, учреждённое в 1995 году, когда преступления личного состава МВД начали расти не по дням, а по часам. В СССР была инспекция по личному составу МВД СССР, но она наказывала только в воспитательных целях, возлагая исполнение наказания кадровым службам, потому что преступления были, преимущественно, дисциплинарные. А вот когда пришёл рыночек, некоторые менты вдруг обнаружили, что появилось столько возможностей очень хорошо заработать, а они просто сидят и не зарабатывают. Простор для этого был и остаётся невероятным, но сейчас есть служба собственной безопасности, которая должна наблюдать и пресекать, в ходе чего нечистые и неправедные менты не получают дисциплинарные взыскания, а вполне по-настоящему уходят по этапу. В идеале, разумеется. (обратно)13
ВИА «Ария» – Крещение огнём – https://www.youtube.com/watch?v=wZjnHCseCMI Беркут, конечно, но трек вышел очень удачным, по моему скромному мнению. (обратно)14
Парадокс Симпсона – эффект, явление в статистике, когда при наличии двух групп данных, в каждой из которых наблюдается одинаково направленная зависимость, при объединении этих групп направление зависимости меняется на противоположное. Слишком казённый язычок, да? Попробую объяснить простыми словами и словосочетаниями. Короче, берём пример в виде тех же первобытных людей. Допустим, есть условные племена, где 50 на 50 альтруистов и эгоистов. Альтруисты делятся едой с эгоистами, эгоисты пользуются этим, но не дают ничего взамен. Выходит, что конкурентное преимущество у эгоистов и альтруистам суждено постепенно отмереть. Но если перейти с уровня племени на уровень популяции, окажется, что общая доля альтруистов, несмотря на их численное сокращение в племенах, наоборот, растёт. Почему? В главе уже описано, как это может выглядеть на примере тяжёлого голодного времени. И вся закавыка парадокса Симпсона в том, что это никакой не парадокс, а банальная нерепрезентативная выборка, то есть характеристики выборки изначально взяты неправильно и без учёта каких-либо существенных факторов. Если сделать выборку правильной, то никакого парадокса не выходит, а показатели внезапно бьются друг с другом. Конкретно в случае с альтруизмом надо смотреть на общую популяцию, а не на конкретные племена и всё у исследователей будет нормально. (обратно)15
Трайбализм – от лат. tribus – племя – форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам. Читай, национализм, только применительно к племени. Племена ведь не нации, которые сформировались у нас исторически недавно, где-то с XV века, поэтому инциденты, когда человеки из одного племени колют копьями человеков из другого племени, за то, что у них шапки островерхие, а не туповерхие, нужно было как-то назвать, для чего и придумали этот термин. Фактически, трайбализм, перенесённый на более высокий уровень, то есть нации, это и есть национализм. Нихуя нового, уважаемые дамы и господа! (обратно)16
Цыгане в Византийской империи – этнос, ведущий кочевой образ жизни. Да кому я это объясняю?! Вы и так много знаете о цыганах, но кое-что, однозначно, упустили. Они имеют самоназвание «ром» или «дом», что имеет лингвистическое родство с термином «d’om» из индоарийского языка. «D’om» – это многочисленная ныне каста неприкасаемых в Индии, орудующая с V–IV веков до н. э. Эти неприкасаемые зарабатывали и зарабатывают тем, что поют и танцуют за деньги. Ничего не напоминает? И генетические исследования показали, что прямое родство у европейских ромов с индийскими d’om’ами есть, что свидетельствует в пользу подтверждения теории об индийском происхождении цыган. По каким-то причинам, эти протоцыгане тронулись в путь на запад, причём, на Ближнем Востоке им как-то сразу стало норм, поэтому в Византии их увидели только к XI веку, где они прославились своим кузнечным мастерством – это, сука, неудивительно, так как в Индии была не по годам развитая металлургия. Из византийской Анатолии они пробрались на Балканы, где им снова стало норм, но время приключений для них ещё не закончилось, поэтому они распространялись по Европе со скоростью пожара. Оригинальные индивиды из далёких земель пришлись по вкусу при дворах всяких благородий, где цыган прозвали богемой. Богемой их прозвали за то, что они приходили из Богемии, то есть современной Чехии. И когда деятелей культуры называют богемой, типа, «российская богема» или «японская богема» – можно смело переводить это как «российская цыганщина» или «японская цыганщина». Кстати! В Нацистской Германии цыган отнесли к «асси», то есть асоциальным, а также классифицировали унтерменьшами, поэтому они были приговорены к истреблению. Уже знали тогда об индийском происхождении цыган, то есть, согласно этой идиотской расовой доктрине, они были арийцами, но идеологи нацистов объявили европейских цыган смесью арийцев с унтерменьшами, поэтому их надо было ликвидировать. Примечательна трагическая история Иоганна Вильгельма Тролльмана, цыганского боксёра, ставшего чемпионом Германии, но лишённого этого титула за «плохой бокс», естественно, по расовым причинам. Вновь объявили чемпионат, на который вновь вызвался Тролльман. Ему запретили применять его «танец», то есть тактику уклонения с активным движением ног, пригрозив дисквалификацией. То есть ему предлагалось стоять, как дереву и получать удары. Он пришёл на поединок с выжженными перекисью волосами и до предела запудренной кожей, явив собой карикатуру на «истинного арийца», на которого так активно теребили свою пипку Гитлер и ему подобные представители «высшей расы». Густав Эдер избивал Тролльмана в течение пяти раундов, после чего получил свой охуительно заслуженный чемпионский пояс, чтоб ему, пидарасу, в аду поглубже вилы в жопу пихали. (Уёбок прожил до 1992 года, а после войны, наверное, говорил что-то вроде «Никто, блядь, из нас не знал») Через год после поединка Тролльмана стерилизовали, а ещё через год завербовали в армию, взяв в заложники его родителей. Получив ранение на фронте и будучи признанным непригодным к строевой службе, он сразу же был отправлен в концлагерь, где его использовали для отработки ударов эсесовцы. В 1943 году его убил лагерный капо. И чемпионский титул ему вернули только в 2003 году, что косвенно свидетельствует о том, что в ФРГ нацисты сидели на постах до последнего. Надо было их вычищать до последнего пидараса в 45 году, а не отдавать на поруки их друзей с запада. А вот последнего пидараса уже отдавать «западным партнёрам», чтобы, суки, запомнили, как надо правильно обращаться с фашистской заразой и что их ждёт, если они сами ступят на эту скользкую дорожку. (обратно)17
Энцефалопатия – от др. – греч. ἐγκέφαλος – головной мозг + πάθος – болезнь или страдание – общее название для невоспалительных заболеваний головного мозга, при которых дистрофически изменяется ткань мозга, что приводит к нарушению его функции. Может быть как врождённой, так и приобретённой, но в произведении идёт речь конкретно о приобретённой, возможной при отравлении мозга различной химией и токсинами. Душной – компетентный специалист, поэтому его убийственный составчик не пересекает гематоэнцефалический барьер. (обратно)18
Гематоэнцефалический барьер – от др. – греч. αἷμα, род. п. αἵματος – «кровь» и др. – греч. ἐγκέφαλος – «головной мозг» – физиологический гистогематический барьер между кровеносной системой и центральной нервной системой. То есть это тот самый барьер, сохраняющий ваш мозг свободным от всего того дерьма, которое вы пускаете себе в кровь. Есть, конечно, препараты и вещества, шутя преодолевающие этот барьер, но таких мало и в быту с ними обычно не встретиться. Впрочем, дерьмо случается. Гематоэнцефалический барьер – это лютый геморрой для любого анестезиолога, так как он не пропускает и лекарственные средства в том числе, что приходится учитывать. Профильные учёные, занимающиеся биохимией и фармацией, десятилетиями бьются над задачей преодоления этого барьера конкретными лекарственными препаратами, получая солидные премии и при этом иногда серьёзно меняя наш мир. В общем-то, защита надёжная, как швейцарские часы, но известны также нейроинфекции, которые способны преодолеть этот барьер и устроить анал-карнавал прямо в головном мозге человека, поэтому можно с уверенностью сказать, что в нашем мире существует очень мало абсолютных вещей и явлений. Есть также особые условия, при которых возможно его преодоление препаратами, которые, в иных условиях, просто на это неспособны. Например, антибиотики типа цефалоспоринов III–IV поколения, при воспалительном процессе, происходящем в организме, отлично проникают через гематоэнцефалический барьер и безжалостно уничтожают фашистскую заразу прямо на месте, в головном мозге. А вот в нормальном состоянии организма, когда воспалительный процесс не происходит, эти цефалоспорины барьер преодолеть не могут. Это свойство неслучайно, а следствие кропотливой работы наших учёных, занявшей десятилетия. Только углубляясь в детали можно понять, что человеческий разум – это очень мощный инструмент, с помощью которого можно добиться потрясающих результатов. (обратно)19
Транспозиция органов – лат. situs inversus – редкая аномалия, проявляющаяся зеркальным расположением внутренних органов. То есть сердце с правой стороны, печень и желчный пузырь слева, желудок и селезёнка справа, а левое лёгкое является трёхдольным, а двухдольным является правое – всё это должно быть наоборот, то есть действительно похоже на зеркальное отражение. Встречается это дело нечасто, где-то один случай на десять тысяч. Для сравнения, однояйцевые близнецы рождаются по 3–4 случая на 1000 рождений. Бывает, что транспозиция влечёт негативные последствия для организма, но такие патологии встречаются ещё реже. А вообще есть шанс, что такое оригинальное расположение органов может спасти жизнь: если профессиональный убийца выстрелит такому человеку прямо в сердце, то легко может не попасть, так как его на пути пули не будет. Но там рядом есть ряд других жизненно важных органов, поэтому человеку всё равно крышка, пусть и не так быстро. И вообще, правила хорошего тона требуют делать контрольный выстрел. (обратно)20
Снафф – от англ. snuff «нюхательный табак» – видеозапись реального убийства человека, создаваемая и распространяемая с целью развлечения. Никаких спецэффектов, всё по-настоящему. Долгое время считалось, что это миф, ведь этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Но наша реальность такова, что, как мне кажется, люди пробовали уже всё. Если есть что-то гнилое, постыдное, ужасное, невероятно жестокое и безумное, то будьте уверены, кто-то из людей это уже делал. Свидетельства существования этого дерьма есть, кто-то делал такие видео, например, американцы, когда казнили Саддама Хуссейна без суда и следствия. (обратно)21
Узник совести – это человек под стражей или в заключении исключительно за то, что мирно выражал свои политические, религиозные или научные взгляды – так гласит официальная формулировка, введённая Питером Бененсоном, основателем неправительственной организации «Amnesty International». Ладно, термин-то понятный, но организация вообще-то довольно-таки сомнительная. Основал её Бененсон в 1961 году, якобы чисто случайно, прочитав статью о двух португальских студентах, посаженных на семь лет за тост за свободу – у таких организаций обязательно есть подобная история, которая очень романтична и которую хрен проверишь. Амнистия начала расползаться по всему миру, защищая права всех, кого угнетают, часто даже действительно по делу, но этих восторженных правозащитников никогда не волновал контекст, поэтому они били по площадям, а затем наступил этап, когда её начали финансировать различные государственные организации. Например, доподлинно известно, что сейчас Амнистию спонсирует и Госдеп США в том числе, что делает совершенно неудивительным тот факт, что контора эта аффилированная и её члены считают, что в России всё очень плохо с правами и надо бы ненавязчиво сменить там власть. Очевидно, что в прошлом веке эта контора не могла пройти мимо окровавленного тоталитарного совка, где угнетают всех и вся, не менее четырёх раз в день, а в субботу и воскресение не более трёх раз в день, но с ожесточением. Тогда казалось, что репрессии в СССР были жёсткими, покойную Новодворскую вон, в психушке от шизофрении лечили (время показало, что не зря), в рамках карательной психиатрии. Но сейчас мы можем сказать, что чтобы попасть под репрессии в СССР после 30-х годов, надо было сильно постараться. Обычно нежно (если сравнивать с прошлыми репрессиями, это действительно нежно, как кондиционер для белья магия чёрного) репрессировали за явную хрень, когда в человеке просыпался дух протеста и он начинал орать обличающие аргументы, необязательно подкрепляя их фактами. И, в общем-то, теперь ясно, что тогда действовали очень мягко и гуманно. Та же покойная ныне Новодворская писала стихи антисоветского содержания, читала их своим знакомым, а затем публично поддержала действия долбоёба, стрелявшего в машину с космонавтами, заявив при этом, что так и надо действовать, чтобы свергнуть эту проклятую власть. Сейчас бы она за такую хуйню точно бы села, а тогда её, подержав на Лубянке для устрашения, хотели передать в институтскую комсомольскую организацию, чтобы сделали устное внушение, но на Лубянке Новодворская окончательно пизданулась и начала нести лютую хуйню, обозвав психиатра садистом, коллаборационистом, инквизитором и сотрудником гестапо. Естественно, наблюдавшим за беснованием этой явно не здоровой особы людям показалось, что её бы пролечить как следует, поэтому она принудительно поехала в Казань, в психиатрическую лечебницу. Вроде бы всё, успокойся ты уже, назащищала прав на два года лечения, но Новодворская только сменила тактику и активно влилась в самиздат, где Солженицын, Сахаров, Гинзбург и прочие бесы. И понеслась панда по кочкам… Если бы её действительно репрессировали, как положено, то никакой защитницы прав угнетаемых просто бы не состоялось, но получилось как получилось. Уже постфактум мы понимаем, что то же «движение отмены» в США – это гораздо хуже, чем репрессивная машина СССР, так как человек там формально остаётся на свободе, а по факту никто не хочет иметь с ним дела, потому что есть риск «отмениться» вслед за ним. И вообще, правозащитники в СССР – это, по большей части, сборище пизданутых на голову интересных личностей, читать о которых сейчас просто забавно, но ещё забавнее осознавать, что тогда им верило очень много людей. Впрочем, Кашпировский, Чумак и Джуна, самим своим существованием и успехом, говорят нам, что наивных советских граждан обмануть было очень легко. Жаль, что за наивность приходится так дорого платить… (обратно)22
Фенобарбитал – лекарственное средство, происходящее из группы барбитуратов. Сделано немцами в 1912, ими же и продавалось под торговым названием «Luminal». Применяли фенобарбитал как антиконвульсант, читай, против эпилепсии, но было в нём ещё снотворное и успокаивающее действие. А ещё на фенобарбитал можно плотно подсесть и сидеть до конца жизни, потому что барбитураты, как известно, вызывают зависимость. Сейчас фенобарбитал считается устаревшим средством, но от него не спешат отказываться в СНГ, где у бабулек и дедулек есть стойкая потребность в ежедневной дозе корвалола или валокордина. Причём в случае корвалола, бабульки и дедульки уже точно знают, что все эти «Корвалол Нео», «Корвалол Фито» – это нерабочая хуйня, которая почему-то нихрена не успокаивает. А знаете почему, уважаемы читатели? Потому что в вышеуказанных версиях препарата нет фенобарбитала! Продаются эти препараты без рецепта, наркотическим веществом не считается, и я сразу скажу почему: потому что эффекта «прихода» от него нет и единственное, чего добьётся потенциальный наркот – ему станет спокойно и захочется поспать. (обратно)23
Боди-хоррор – это поджанр ужасов, концентрирующийся на человеческом теле и его противоестественных метаморфозах. В центре внимания гниение, мутации, паразитизм, а также антинаучные эксперименты над человеческим телом. Ярчайшим, для меня, примером боди-хоррора является фильм «Вирус» 1999 года, где играет один из братьев Болдуинов, конкретно Уильям Болдуин, то есть Болдуин для женщин. В детстве я почему-то часто путал его с Болдуином для геев, а иногда даже с Болдуином для реальных пацанов. Сам фильм интересный, олдскульный, с интересной идеей и её не менее интересной реализацией, поэтому рекомендую. (обратно)24
Магазин к СВТ-40 – из-за выступающей закраины, из-за которой эти патроны также называют фланцевыми, геометрия магазина становится более сложной, а из-за сложной геометрии магазина усложняется приёмник, который должен быть максимально простым и надёжным, потому что последнее, что должен испытывать пользователь, находящийся под обстрелом неприятеля – это сложности с перезарядкой. Это не значит, что магазин у СВТ-40 был дерьмовым, но надёжность у него была не такой высокой, как хотелось бы. После войны от избыточно мощных винтовочных патронов для вооружения рядовых бойцов постепенно отказались, перейдя на промежуточный патрон, который всецело удовлетворял все запросы, поэтому 7,62×54 мм R до сих пор широко применяется только в пулемётах и снайперских винтовках. Если первые имеют ленточное питание, то большинство вторых имеют коробчатые магазины, но я никогда не слышал, чтобы пользователи винтовки СВД жаловались на проблемы с магазинами, поэтому можно сказать, что недостатки были как-то устранены. Впрочем, у конструкторов было время. (обратно)25
Трек из главы – https://www.youtube.com/watch?v=roQ9fFL6VEI (обратно)26
Зерцало – это очень дуалистичная штука. Зерцалом называли как доспех, составленный из зерцал, так и непосредственно металлическую тарелку, защищающую самое главное в воине – переднюю область грудной клетки. Доспех называли «полным зерцальным доспехом», а нагрудную обеденную тарелку именовали «зерцалом личным». Как и долгое время в Европе, на Руси ковать кирасы не умели, но у будущих обитателей СНГ были отличные и сравнительно дешёвые альтернативы – пластинчатый и кольчужно-пластинчатый доспех. Тем не менее, люди склонны стремиться к хорошему и поэтому зерцала постепенно эволюционировали, причём некоторые образцы в этом настолько преуспели, что начали чем-то напоминать латные кирасы. Поздние экземпляры зерцального доспеха иногда имели вид прообраза западноевропейской кирасы, состоя из пяти или более зерцал, скреплённых вместе. Если бы кто-то не начал слишком пристально смотреть, чо там в Европе, возможно, зерцала бы эволюционировали во что-то своё, самобытное и уникальное. А может и не эволюционировали бы. Мы этого не знаем и знать не можем. (обратно)27
Антропофаг – от древнегреческого ἄνθρωπος – «человек» и φαγεῖν – «поглощать» – иное название каннибала. Тут важно определиться с терминологией. Людоед – это любое существо, кушающее человеков, а каннибал – это любое существо, потребляющее в пищу существ своего вида. То есть, если человек кушает человеков, то вернее называть его каннибалом, но людоед, применительно к этому же случаю, тоже верно. Но нельзя называть тигра, забодавшего и скушавшего человека, каннибалом, потому что он ничего противоестественного не сделал и других тигров не кушал. И, к слову, животные, вкусившие человеческой плоти, распробовавшие всю гамму вкуса и богатый внутренний мир, потом более склонны, если подвернётся случай, продегустировать человека ещё разок и ещё. А в норме хищники стараются держаться от людей подальше, потому что им делать больше нехрен, кроме как подставляться под пули. Но с людоедами всё несколько иначе. (обратно)28
Тот самый Демис Руссос – Гудбай, май лав, гудбай – https://www.youtube.com/watch?v=f4LKlOyC-To (обратно)29
Истинные арийцы – наиболее подходящими под это определение являются персы. Потому что Персию, конечно, всегда называли Персией, но в 1935 году Реза-хан Пехлеви, шахиншах Персии, разослал сообщение во все окружающие страны, содержащее в себе просьбу перестать называть его страну Персией, а называть так, как она всегда называлась – Ираном. А Иран – это название, полученное из авестийского языка – Airyāna, что значит «Страна ариев». Да, настоящие индоарийцы, потомками коих являются иранцы, сохранили своё самоназвание и пронесли его сквозь века, тогда как остальные арийские народы придумали себе новые названия. Вообще, расовые теории – это форменный идиотизм, которым следует заниматься только конченым долбоёбам. Нет никаких «чистых рас», это миф, придуманный долбоёбами, у которых очень много свободного времени. И вообще, у Гитлера и его умственно отсталых друзей не хватило ума понять, что некоторые преследуемые ими народы тоже индоевропейцы, но что германцы, что славяне, к настоящим ариям отношение имеют в равной степени весьма опосредованное. Самый большой казус, как я уже говорил, случился с цыганами, которые к древним ариям отношения имеют больше, чем самые германские германцы. В общем-то, всё это было так давно, до Алоизыча никто не проводил «расовой гигиены», поэтому все смешались и перемешались в той или иной степени, поэтому спорить об этом бессмысленно и достойно отдельной дисциплины специальной олимпиады. Надо просто понимать, что потомками истинных ариев являются иранцы и, в некоторой степени, индусы. Но также следует знать, что до прибытия ариев на нынешние земли там жили другие народы, потому что Земля была повсеместно заселена ещё задолго до того, как арии научились делать колесницы и начали всех нагибать. И вообще, блядь, представьте себе: арии, позднее разделившиеся на индоевропейцев и индоарийцев, начали чесать жопу и завоевывать новые территории только в V–IV тысячелетиях до нашей эры, после чего постепенно рассосались по всей Евразии. И современные жители Европы, все, кроме басков (баски – это гипотетические представители доиндоевропейского субстрата и к индоевропейцам отношения не имеют) – сраные понаехавшие мигранты, как и обитатели Ирана, Индии и вообще всех мест, где обитали и обитают потомки ариев. А родина ариев, если верить курганной теории – это Причерноморье, конкретно – окрестности реки Волги. И Волгоград сейчас стоит на реке, на берегах которой когда-то обретались предки целых 3,7 миллиардов современного населения планеты Земля! А потом туда пришли сторонники одной охуительной расовой теории, получившие незабываемых пиздюлей прямо там, в городе-герое Сталинграде. (обратно)30
Пример невербальных жестов – и естественно, это прикол, не надо, уважаемые читатели, верить всему, что пишет RedDetonator, так как произведение развлекательное и вообще, всё вымышлено, а люди на изображении снизу честнейшие из людей, лица с безупречной репутацией, которые уж что-что, а наёбывать вас точно не будут. Вот точно не будут, они ведь не ради личных шкурняков всем этим занимаются, ведь так? Ещё раз – не верьте всему, что нельзя проверить с помощью заслуживающих доверия источников. Если возникло сомнение – начинайте гуглить, блеать, используйте источников столько, сколько нужно и тогда, я уверяю вас, вас будет сложнее наебать. И да, когда я писал этот фрагмент примечания, взгляд мой был прищурен, а ладони старались вытянуться в сторону монитора, замедляя, тем самым, набор текста главы.
(обратно)
31
Парамирий – греч. Παραμήριον от Παρα+μήριον – возле+бедра – византийское длинноклинковое оружие. Оригинальное название это оружие получило, как нетрудно догадаться, из-за крепления на бедре, тогда как другой меч, спафий, предполагалось носить на плечевой перевязи, чтобы воин всегда имел выбор наиболее удобного для выхватывания оружия. Вооружали двойным количеством мечей преимущественно катафрактов, что свидетельствовало и о неебическом богатстве Византии, потому что всё Средневековье мечи стоили охренительно дорого, даже поделия среднего качества, спешу заметить. До изобретения пудлинговой печи, а затем и бессемеровского конвертера, сталь являлась крайне дефицитным материалом, поэтому два меча – это именно роскошь. Возвращаясь к теме парамирия – там всё не так однозначно, на самом деле. В ранних источниках, конкретно в новелле Юстиниана I, указывается, что парамирием называли также ксифос, носимый именно на бедре, но мы ведь знаем, что ксифос – это просто меч, причём имеющий, в среднем, длину не более 60 сантиметров. Держа в голове то, что сталь стоила неприлично дорого, можно подумать, что всем было насрать, что за штука будет висеть у воина на бедре, лишь бы это был меч. Также следует учитывать, что сабли, согласно мнению историков, появились ближе к VII веку, поэтому Юстиниан I о них не мог даже слышать, а никак не писать о том, что его воины вооружены саблями. Из этого следует, что парамирий – это лишь обозначение меча, который носится на бедре, а к более поздним источникам, написанным в X-е века, в качестве парамирия было принято носить именно саблю. Душной-то всё понимает, но я посчитал, что здесь требуется пояснение, чтобы вы, уважаемые читатели, не погружались в бездну этих ваших интернетов и получили ещё одну порцию бесполезной информации не отрываясь от чтения данного произведения. (обратно)32
Хризма – ☧ – монограмма имени некоего И. Христа. Состоит из двух начальных греческих букв имени (греч. ΧΡΙΣΤΌΣ) – Χ и Ρ, скрещённых между собой. Хризму восточные и западные римляне помещали везде, где удобно: на чеканных монетах, на барельефах саркофагов, на кольцах и амулетах, а также на деревянных щитах.
(обратно)
Последние комментарии
10 часов 15 минут назад
19 часов 6 минут назад
19 часов 9 минут назад
3 дней 1 час назад
3 дней 5 часов назад
3 дней 7 часов назад