Ева и змей-искуситель [Анфиса Ширшова] (fb2) читать онлайн

Анфиса Ширшова Ева и змей-искуситель

Глава 1

Ева

Я всегда носилась по городу как фурия, а моя агрессивная манера вождения вызывала ужас у всех моих близких. Правда, их было не так уж много.

Сейчас мы неслись с бабулей по улицам города, она сжалась в комок на заднем сидении и уже давно не пыталась меня вразумить. Я приоткрыла окно, ветер врывался в салон, трепал мои длинные волосы и освежал мысли. Кстати, моя машина вовсе не отличается молодостью и навороченностью, но ведь суть не в этом, а в том, как управлять автомобилем и как с ним обращаться. Мой черный «Дастер», милостиво отданный мне папой, ловко подрезал внедорожник. Новенький, иностранный и баснословно дорогой. Водитель крутой тачки начал гневно сигналить, я выставила в окно левую руку и показала мужику средний палец, буркнув:

– Угомонись, дядя.

– Ева! Ну как же можно! – воскликнула бабуля, придерживая рукой очки. – Себя не бережешь, так хоть обо мне подумай. Давай без маневров…

Но без них не обошлось. Внедорожник набрал скорость и в свою очередь подрезал мое авто, вынуждая съехать на обочину. Я нисколько не волновалась, вздохнула, опустила стекло еще ниже, чтобы было удобнее разговаривать, и в зеркало бокового вида наблюдала, как из крутой черной тачки вылезает мужик и несется ко мне, закатывая рукава белой рубашки.

– Чего надо? – спросила я, стоило ему только приблизиться. Я выдула большой пузырь из жвачки, который весело лопнул и прилип к губам. Пришлось быстренько их облизать.

Тут-то и выяснилось, что дядя, как я назвала его ранее, вовсе не был никаким дядей, а вполне молодым мужчиной, очень даже симпатичным. Увидев меня, он застыл с открытым ртом, а я на всякий случай хитро улыбнулась. Ну так, чтобы сильно не гневался.

– Ты что, на права насоса…

– Молодой человек, – тут и бабуля вклинилась, прервав его не очень приличный комментарий, – вы уж нас извините.

Мы с ба уставились на парня. Он взъерошил волнистые светлые волосы, выругался и опять начал сверлить меня взглядом. Ничего необычного. Многие так делают.

– Ладно, – буркнула я, – извини. Мы опаздываем.

– Котик, – вдруг услышали мы писклявый манерный голосок и почему-то вздрогнули, даже наш новый знакомый. – Поехали скорее, зай. Я так устала.

Красивое лицо парня перекосило, наверное, от большой любви к этой миниатюрной блондинке. Она подошла к нему, с недоумением глядя на нашу компанию.

– Вечер добрый, – церемонно кивнула ей бабуля.

– Привет, – сказала и я.

– Подожди меня в тачке, – буркнул «котик», а потом обратился ко мне. – Ты бы за скоростью следила. Летаешь, как ведьма.

Зашибись, он еще решил мне мораль читать!

– Всенепременно, – издевательски ответила я и завела мотор. Чуть не задев «котика», мы с бабулей унеслись вперед.

В квартире нас уже поджидал братец, и судя по его горящим глазам, он опять что-то задумал. Костику спокойно не жилось и не работалось, его мозг постоянно что-то придумывал, страстно желая сделать Константина богатым и знаменитым. При этом не могу сказать, что мы бедствовали. Вообще стоит начать с того, что своей семьей я считала брата и бабулю. Мама с папой у нас тоже были, но так сложилось, что мы всегда жили втроем, а родители полностью погрузились в работу, строили карьеру и в какой-то момент даже переехали в другой город, вслед за большими перспективами. Мне тогда только исполнилось девять лет, а брату одиннадцать. Все эти перемены существенно отразились на моей психике, я много плакала, стала замкнутой и необщительной. Вот тогда у меня и развилась болезненная привязанность к брату и бабушке. Наверное, Костя ощущал то же, что и я, правда старался не показывать своих чувств. Бабушка родителей осуждала, но те лишь откупались от нас деньгами. Мама часто звонила по вечерам, спрашивала, как у нас дела, все ли здоровы, хватает ли нам средств и прощалась. Никаких разговоров по душам. Эти звонки больше походили на проверку, как на работе: все ли на месте, все ли задания исполняются, соблюдается ли дисциплина. Бабушка очень нас жалела, иногда не выдерживала и выговаривала маме, что так нельзя, детей так не бросают, но родители не были особенно эмоциональными людьми и считали все эти чувства абсолютной ерундой.

В общем-то в остальном жизнь наша была вполне себе неплохой, мы были очень дружны, Костя всегда меня оберегал и защищал, я часто проводила время в компании его друзей, но в определенный момент это стало не совсем удобно. Наверное, как раз в это время я стала больше похожа на девушку, чем на подростка и друзья Кости стали приглядываться ко мне с неподдельным интересом. Ладно, не буду скрывать, я и подростком была очень даже ничего, но к пятнадцати годам стала настоящей красавицей, что не могло укрыться от посторонних глаз. Дабы не смущать брата, я перестала тусоваться с его компанией, погрузилась в учебу и занялась спортом. Бабушка очень радовалась, что мы с братом так дружны и во всем поддерживаем друг друга. Родители исправно присылали деньги, бабушка вышла на пенсию и получала приличные средства, так как в свое время работала на вредном производстве. Мы очень боялись, что у бабули будут проблемы со здоровьем, но она была крепким орешком.

Костик заваривал чай и расставлял на столе тарелки, пока мы с бабушкой мыли руки и переодевались. Брат работал в той же фирме, что и я, правда я была обычным офис-менеджером, а он перспективным юристом. Однако это не мешало ему пытаться организовать свое дело. Некоторое время назад он открывал турфирму, затем книжный магазин, потом пытался продавать вещи через соцсети. Не могу сказать, что это привело к одним лишь убыткам, но и прибыли особенной не приносило. А главное, Косте это быстро надоедало.

Он был вполне симпатичным парнем с короткими темными волосами, густыми бровями, небольшими, но очень живыми карими глазами, а его улыбка могла расположить к себе даже самого угрюмого человека. Брат немного стеснялся своих оттопыренных ушей, но как по мне, это была его изюминка, и с такими ушами он выглядел очень мило. Еще Косте достался крупный папин нос, но Костика он совершенно не портил.

Брат чмокнул нас с бабушкой в щеки и усадил за стол. Бабуля пожаловалась на мою манеру вождения, Костик лишь рукой махнул, а вслед за ним и бабушка. Мы пили чай с тортом, а Костя таинственно сказал:

– Ева, завтра приглашаю тебя в ресторан. На встречу с инвестором.

Я развалилась на стуле, закинув одну ногу на другую, и почесала нос.

– Только прошу, не забывай про манеры! Это очень важный человек. Хотя ты ему и такая понравишься…

– И чем он так важен? – хмыкнула я. – И почему я должна ему понравиться?

– У меня новая идея…

– Только не это, – простонали мы с ба.

– Да послушайте, это совсем другое! – глаза Кости горели, он бурно размахивал руками, и было видно, что в этот раз его разбирает по-настоящему. – Я хочу открыть выставку картин местных художников. В частности, я собираюсь выставлять свои работы. Время пришло.

Я, мягко говоря, поразилась этому замыслу. Да, Костя очень неплохо рисовал в детстве, а позже даже всерьез увлекся живописью и закончил художественную школу. Иногда он действительно писал натюрморты, сейчас в его комнате хранилось штук десять полотен его кисти, но я никогда не думала, что он всерьез решит прославиться, как художник!

Бабуля неожиданно его поддержала.

– Костя, а в этом что-то есть! Ты всегда замечательно рисовал, тебе это действительно отлично удавалось.

– И что ты выставишь? – хмыкнула я. – Десять своих картин? Так тебя заклюют местные художники, уж можешь мне поверить. Кстати, многие из них действительно талантливы.

– Слушай, я не гонюсь за гениальностью, просто хочу продать свои картины и немного подзаработать. Ну и немного прославиться тоже. Я еще не все рассказал. Итак, мне нужно помещение, я его уже присмотрел, поэтому завтра мы встречаемся с хозяином этого помещения, хочу договориться с ним на выгодных для меня условиях. Поэтому ты идешь со мной.

– Мне предстоит его соблазнить? – уточнила я.

– Очаровать, – поднял вверх указательный палец Костик. – Если ты будешь присутствовать, то мы все только выиграем. Владелец помещения очень перспективный мужик, так что ты только в плюсе. У тебя же нет парня?

– Не лезь, – буркнула я.

– Вот ведь как бывает, – запричитала бабушка, – такая красавица, а все одна. Это из-за твоего характера.

– Вот уж спасибо, Галина Павловна, – закатила я глаза. – Что не так с моим характером?

– Женственней надо быть, а вот эти все твои грубые словечки, дерзость и хамство не дают тебе наладить личную жизнь.

– Хорошо, буду налаживать, – проворчала я, глядя в окно.

Следующим вечером мы с братом, нарядные и веселые, летели на моей тачке к ресторану в центре города. Костик уже пожалел, что мы поехали не на его машине, но после ресторана я собиралась ехать по делам, поэтому мне было удобнее передвигаться на своем авто.

– Купи себе нормальную машину, – ворчал брат, вцепившись в дверную ручку. – Ездишь на этом монстре…

– Нормальная тачка, – пожала я оголенным плечом. В честь важного ужина пришлось надеть черное платье на тонких бретельках. Терпеть не могу платья и юбки, но приходится их носить, все же бабушка права, надо не забывать о своей женственности.

Монстра отечественного автомпрома отдал мне папа. Раньше он ездил на нем в лес на охоту, но родители недавно переехали в Москву, папе стало не до поездок в лес, и машина осталась у меня. Тачкой я была вполне довольна и не собиралась с ней расставаться.

– Выглядишь отпадно, – радостно отметил брат, оглядывая меня с головы до ног. – Все-таки ты очень похожа на Анджелину Джоли в ее лучшие годы. Может, тебе в актрисы податься? С таким внешними данными тебя с руками оторвут.

– Угомонись, – попросила я, – нет у меня актерского таланта. Пошли в зал, где там твой мажор?

– Почему мажор?

– Ну сам же говорил: молодой, богатый. Наверняка, наследник богатеньких родителей?

– Вообще-то, да… Ладно, пойдем за тот столик, он вот-вот приедет. Не любит опаздывать.

Брат оказался прав, через пять минут в ресторан вошел высокий блондин с короткими волнистыми волосами, одетый в дорогущий костюм, с немного скучающим выражением лица.

– Красавчик, – шепнула я брату, а тот, тем временем, поднялся и сделал шаг навстречу блондинчику, из чего стало ясно, что это наш «клиент».

Парень сел за наш стол, глянул на меня и остолбенел. Костик явно не ожидал такой реакции, а я, приглядевшись к парню, обрадовалась:

– Котик!

У Кости покраснели щеки, блондин выпучил глаза, а я заулыбалась. Это же тот самый парень, которого я подрезала и показала средний палец. Вот так встреча. Надеюсь, он не будет нас долго мучить, откажет Косте сразу, и вечер освободится.

– Вы знакомы? – натянуто улыбнулся брат, пиная меня под столом ногой. Я не осталась в долгу и зарядила брату по щиколотке.

– Довелось пересечься, – выдавил блондин.

– Мир тесен, – выдала я банальную мысль и принялась разглядывать парня. Красив, черт! Глаза серые и очень умные, правда кажется, что смотрит он немного с пренебрежением. Легкая небритость очень ему шла, делая парня еще более смазливым. Даже к носу не придраться! Идеальный.

Я смотрела на него совершенно спокойно, прекрасная зная, что в моей внешности парень не разочаруется. Мне не было никакого резона его соблазнять. Тем более, я точно знала, что у него есть девушка, а значит, заигрывать я с ним точно не буду.

Блондин, тем временем, тоже меня рассматривал, думаю, не без удовольствия. Я пожалела, что надела платье. В черных джинсах и водолазке мне было бы гораздо удобнее.

Костик выпил воды и неуверенно начал:

– Ева, это Родион Львович Демин.

Мы с Родионом уставились друг на друга, но я не почувствовала в его взгляде неприязни, хотя наша вчерашняя встреча не была особенно приятной. Все-таки моя внешность сделала свое дело, и парень явно мной заинтересовался.

– Ладно, Константин, перейдем к делу, – оторвался от созерцания моего лица Родион. – Что там у тебя за идея?

Костя принялся расхваливать свою задумку, я вежливо слушала, изредка загадочно улыбаясь. Родион снял пиджак и остался в белоснежной рубашке, обтягивающей его накачанный торс. Вот черт, хорош не только лицом, но и телом. Наверняка бабник.

– Ева тоже рисует? – приятным голосом спросил парень.

– Иногда. Но ничего выставлять не собираюсь, – не очень любезно ответила я.

Костя снова пнул меня ногой под столом, я не замедлила с ответным пинком.

– Очень жаль, тогда я вам ничем не могу помочь, – блондин одарил меня роскошной улыбкой и расслабленно откинулся на кресле.

– Как же это понимать? – удивился Костя. – Вы пойдете на мои условия, только если Ева тоже примет участие в выставке?

Родион многозначительно окинул меня взглядом и задумчиво провел указательным пальцем по нижней губе. Это было горячо! Не сомневаюсь, что одним таким жестом он может сразить наповал любую девушку. Я же лишь удивленно приподняла бровь, намекая на то, что такое поведение совершенно на меня не действует.

– Да, пусть ваша сестра тоже участвует, – наконец ответил он. – Хочу увидеть ваш талант, Ева.

– А ты случайно не обнаглел? – с очаровательной улыбкой спросила я, слегка подавшись вперед. – Я сказала, что не буду выставлять свои картины.

– Характер бы тебе помягче, – опечалился мажор, – идеальная была бы баба.

– Помнится, ты меня ведьмой назвал.

– И не зря.

Костя в это время сидел с таким безумным видом, что мне стало его жаль. Наполеоновские планы брата вот-вот провалятся.

– Итак, Константин, я помогу с рекламой вашего мероприятия, приглашу журналистов, своих знакомых, сделаю большую скидку на аренду моего помещения, а вы уговорите вашу строптивую сестренку принять участие в выставке. Ну как?

Брат посмотрел на меня с мольбой в глазах. Он прекрасно знал, что для него я все сделаю, даже не надо валяться у меня в ногах и умолять. Предложение Родиона Львовича действительно было заманчивым, условия очень выгодные. Только дурак не согласится.

– Ну и черт с вами, – буркнула я.

– Отлично, – обрадовался мажор. – Но учти, Ева, я сразу пойму, если ты меня обманешь. Не выдавай картины брата за свои. Надеюсь на твою совесть.

– Она в отпуске, – ядовито улыбнулась я, встала и покинула ресторан.

Всю дорогу до спортивного зала, расположенного в старом здании на окраине города, я ворчала как старая бабка, иногда ругалась, а потом задумалась, на кой черт это все понадобилось мажору? Наверное, мстит мне за мой средний палец. Больше ничего в ум не шло.

Я припарковала машину около грязного внедорожника, с каким-то внутренним теплом отметив, что его хозяин, похоже, тоже решил позаниматься спортом этим вечером. Владельцем тачки был друг моего брата – Пашка. Он был одним из числа близких мне людей. Как я уже говорила, их было очень и очень немного. Пашке я доверяла как Костику, знала, что он относится ко мне как к своей сестре. Правда, недавние события внесли путаницу в наши отношения, но я очень хотела, чтобы наша дружеская связь сохранилась. Мне совсем не хотелось терять близкого человека.

Глава 2

Пашка

Старенький тренер Семен Никитич помог надеть перчатки, и я старательно молотил боксерскую грушу уже минут двадцать. Здание государственного спортивного центра было дряхлым, требовало ремонта и смены всего инвентаря и тренажеров. Но здесь была своя неповторимая атмосфера, какую не почувствуешь в новом тренажерном зале. Даже запах старых боксерских груш, потрескавшихся перчаток, темно-бордовых матов пробуждал в душе теплые воспоминания. Наверное, именно поэтому многие взрослые парни, которые вполне могли бы клеить «фитоняшек» в навороченных залах, до сих пор приезжали сюда заниматься. Я в том числе. Мы с друзьями решили ходить в секцию бокса в возрасте двенадцати лет. Семен Никитич тогда был на восемнадцать лет моложе, из него ключом бил энтузиазм, он готовил отличных спортсменов, занимающих призовые места на соревнованиях. Честно сказать, олимпийский чемпион из меня не вышел, но мне нравилось заниматься, я был в отличной форме, стал уверенным в себе и проводил много отличных вечеров с друзьями в этом здании.

Решив сделать паузу, я подошел к окну и увидел, как на парковку на полной скорости залетает черный старенький «Дастер». Улыбка сама собой появилась на губах. Эту манеру вождения невозможно не узнать. Тачка остановилась рядом с моим внедорожником, хотя места на парковке хватало. Почему-то мне казалось, что это что-то значит. Ладно, я просто пытаюсь видеть то, чего нет… Черт бы все побрал.

Дверь тачки открылась, и я увидел Еву. Блин, и почему она в таком шикарном платье? Обычно девушка носила джинсы, в платье или юбке я видел ее крайне редко. Она торопливо шла к зданию, вдруг остановилась, кажется, выругалась, сняла туфли и пошла босиком. Да уж, эта малышка очень боевая, вся эта девчачья фигня ей не по душе. Но не могу не признать, что выглядела она настоящей принцессой. Я мигом напрягся. Понял, что сейчас снова все парни начнут пускать на нее слюни. Так было каждый раз, когда она появлялась в зале. А бывала она тут довольно часто.

Я помнил ее еще маленькой девочкой, она прибежала в секцию вместе с Костей, хотела научиться драться, чтобы защищать себя и бабушку. Костя пытался ее отговорить, но Семен Никитич, видя такое рвение, разрешил девочке остаться. Нет, Ева не стала профессионально заниматься боксом, скорее общим физическим развитием, но некоторые удары выполнять умеет. В то время я не был так дружен с Костей, мы были скорее просто знакомыми, но помню, что Ева уже тогда была очень симпатичной. Но в какой-то момент она перестала появляться в зале вместе с братом. Только спустя много лет я узнал, что она продолжала ходить к тренеру, только в другие дни. Несколько лет назад мы с Костей сблизились, стали чаще видеться в общих компаниях, где иногда присутствовала и Ева.

Она была невероятно красивой: длинные каштановые волосы, большие темно-серые глаза в обрамлении черных ресниц, аккуратный нос и невероятно сочные нежно-розовые губы. Когда она улыбалась, на щеках появлялись милые ямочки. Она была идеальной. По крайне мере, для меня.

Она не могла не знать, какое впечатление производит на окружающих, но не обращала на это никакого внимания. Ева была как колючка: только приблизишься к этому прекрасному цветку, как он выпускает свои шипы, раня надменным взглядом, произнося соблазнительными губами всякие грубости. Но лишь немногие знали, что на самом деле Ева так защищается от сурового мира. Красивый цветок не выживет, если не будет защищать себя, иначе его легко вырвут с корнями, оборвут лепестки и бросят засыхать. Мне казалось, что только здесь, в этом старом зале, с детьми, с тренером и, я надеялся, со мной, она была настоящей. Она была открытой, доброй, улыбчивой.

Семен Никитич неслышно подошел и встал рядом.

– Малышка Ева приехала, – глянув на меня с лукавой улыбкой, сказал старый тренер. – То-то я гляжу, ты застыл, от тренировки отлыниваешь.

– У меня был перерыв, – вздохнул я.

– Давай-давай, отрабатывай удар.

Я вернулся к груше и сосредоточился на движениях. Сам не заметил, как втянулся, и перестал замечать, что происходит вокруг. Но в уши сам собой ворвался визг девчонок и мальчишек, бросившихся к Еве. Она вошла в зал, поздоровалась с тренером, чмокнув его в морщинистую щеку, и присела рядом с детишками. Пять мальчиков и две девочки, все на вид не старше десяти лет, ходили к Семену Никитичу в секцию бокса, но иногда тренер просил Еву заниматься с ними общей физической подготовкой. Она с удовольствием бегала с ними вокруг здания, отжималась и показывала упражнения на пресс. Девушка была в отличной форме, настоящая спортсменка. Сейчас она была одета в короткую белую футболку, черные спортивные штаны, соблазнительно обтягивающие ее пятую точку, и черные кроссовки. Темные волосы собраны в высокий хвост. Заметив, что я смотрю на нее, Ева тепло мне улыбнулась и кивнула. У меня внутри что-то скрутилось в тугой узел, а сердце взбесилось. Я быстро вернулся к своему занятию, пытаясь не думать о девушке. Не знаю, возможно ли такое, ведь казалось, что за последние два года она просто поселилась в моей голове. Футболка уже липла к телу от пота, я вытер лоб рукой и сделал пару шагов к стене. Очень хотелось обернуться и посмотреть, что делает Ева. Судя по шуму, занимается с детьми, пока Семен Никитич помогает парням лет пятнадцати ставить удар.

Когда мы познакомились, я долгое время приглядывался к ней. Конечно, я сразу был поражен ее красотой. Сначала Ева относилась ко мне, как и ко всем знакомым парням, смотрела с пренебрежением, много ехидничала, была резкой. Я понял, что потребуется немало времени, чтобы завоевать ее доверие. Пока только доверие… Спустя некоторое время она поняла, что я не пытаюсь затащить ее в постель, но признаюсь, что очень хотел, просто охренеть как! Хватило ума понять, что на тот момент ее не интересовали какие-либо отношения, поэтому я вел себя дружелюбно и мирно, и сам себя ненавидел. Я хотел другого, я притворялся, боялся спугнуть Еву. Мои усилия были вознаграждены, она стала мне доверять, стала считать меня своим другом.

Глава 3

Ева

Только в этом старом здании я чувствовала себя спокойно и свободно. Я искренне любила старенького тренера Семена Никитича, детишек, которые почему-то очень тянулись ко мне, я знала многих парней, которые продолжали ходить сюда с самого детства и относилась к ним, как к хорошим товарищам. Здесь безопасно, здесь никогда не предадут и всегда помогут.

Я повернула голову и посмотрела на Пашку. Высокий подтянутый парень с очень короткими русыми волосами бил боксерскую грушу. Мышцы на руках напряжены, футболка мокрая от пота, движения точные и профессиональные. Несмотря на то, что между нами последнее время происходило много странного, я думала о нем с теплотой. Надеюсь, его отношение ко мне тоже не изменилось. Пашка никогда не давал повода усомниться в его искреннем дружеском отношении ко мне. Может быть, он испытывал ко мне некоторую симпатию, но не позволил ей развиться в нечто большее. Иногда я об этом жалела, но чаще была рада этому, вдруг у нас бы ничего не получилось, и мы бы перестали общаться? А так, я все еще надеялась, мы можем забыть все, что было, и общаться как раньше. Не смотря ни на что, я ему доверяла.

Пашка сделал паузу и повернулся. Он не был классическим красавчиком, как, например, мой новый знакомый мажор. Тот вообще как будто сошел со страниц модного журнала. Но в Паше было что-то притягательное, что делало его интересным и, безусловно, симпатичным. Он не часто улыбался, как и я, но иногда его лицо украшала кривоватая ухмылка, которая казалась мне привлекательной. В такие моменты он еще немного прищуривал левый глаз и становился похожим на мальчишку-хулигана. Мне это очень нравилось. Сейчас я немного стеснялась долго его разглядывать. А всё из-за того, что между нами произошло.

– Привет, – негромко сказал он, приближаясь. – Чего халтуришь? Перчатки дать?

С некоторых пор я перестала отрабатывать удары при Пашке. Хотелось быть более женственной что ли, черт знает, откуда взялось это желание. Наверное, бабушка права, надо вести себя как девушка, а не как пацан. В конце концов, мне уже двадцать восемь лет.

Пашка заметил, что я на некоторое время зависла, приблизился и принялся шутя наносить мне удары боксерскими перчатками. Я закрывалась руками и отступала назад.

– Полегче, мистер чемпион! Наши силы явно неравны, – попыталась я отшутиться.

– А где брат?

– Охмуряет одного мажора, – поморщилась я.

– Так ты поэтому в платье приехала? – внезапно спросил Пашка, нахмурившись, от чего между бровями появилась глубокая морщинка.

– Да, он попросил составить ему компанию.

Я рассказала другу о замысле брата, Пашка удивился, что Костя всерьез решил заняться живописью.

– Не думаю, что это серьезно, – ответила я, втайне радуясь, что Паша вот так просто разговаривает со мной, как и раньше. Я была ему очень благодарна за это.

– И что, ты тоже выставишь свои картины?

– Выставлю, раз договорились, – хмыкнула я, почесав бровь. – Но он ничего не говорил о цене…

Кажется, Пашка понял меня и без слов, одобрительно хмыкнув. Я решила помочь ему снять перчатки, приблизилась, осторожно взялась за его правую руку и вдруг испугалась, что это могло выглядеть слишком нежно или ласково. Я ничего такого не хотела, просто помогла ему снять перчатку, но голову не подняла, пытаясь беззаботно болтать. Я почувствовала, что он замер, а руки напряглись. Черт, кажется, я сама все порчу, и скоро Пашка начнет от меня шарахаться.

– Ладно, позанимаюсь немного и поеду, – буркнула я, быстро прервав разговор.

Друг закончил раньше меня и подошел попрощаться. Я кивнула и крикнула ему в спину:

– Тачку помой!

Он не обернулся, просто помахал мне рукой с выставленным вверх средним пальцем.

– Гад!

Все ребята давно ушли, а я осталась помочь Семену Никитичу. Пока мы убирали на место спортивный инвентарь, тренер распахнул все окна, и помещение наполнилось прохладным весенним воздухом. Май выдался теплым, но по вечерам было свежо, а иногда даже холодно. Зато вечером стало не так темно и уныло, а в воздухе чувствовались ароматы приближающегося лета.

– Жду вас в машине, – сказала я тренеру. Я часто подвозила его домой, а в детстве просто боготворила Семена Никитича. Наверное, пыталась заменить им отца.

Тренер задерживался, я сидела в машине, слушала музыку, смотрела вперед, но ничего не видела, витая в своих мыслях. Отвлек меня сигнал входящего сообщения. Пашка прислал селфи с дурацкой улыбкой и выставленным вверх большим пальцем на фоне чистой и блестящей машины. «Зануда», – написал он мне и прибавил смайл с высунутым языком.

Я не смогла сдержать улыбку. «А ты грязнуля», – ответила я.

«Уже нет».

– Ну что, поехали? – спросил тренер, забираясь на переднее сиденье, а я поспешно убрала телефон в сумку. – Только прошу, без этих твоих маневров! У меня сердце!

– У меня тоже, – обрадовала его я, лихо выруливая на дорогу.

Глава 4

Ева

Мы с Костей продали трехкомнатную квартиру, где когда-то жили родители, и купили себе по однушке, правда в одном доме, располагающемся напротив дома бабули. Иногда я все же ночевала у бабушки, вот как сегодня. Она была бы очень рада, живи мы и дальше втроем, но понимала, что нам надо устраивать личную жизнь, которой ни у меня, ни у Кости до сих пор не было. У меня с этим было совсем туго, а Костя периодически знакомил меня со своими девушками, но ни разу не привел никого из них к бабушке, а это о многом говорило. Девушки рядом с ним долго не задерживались, а менялись как картинки в калейдоскопе.

Сегодня я собиралась остаться ночевать у бабушки, так как последнее время не могла найти себе места, ощущая легкую тоску. Мне казалось, что я сделала что-то нехорошее, испортив отношения с другом, безумно хотелось все вернуть назад, но такой возможности не существует. Бабуля видела, что со мной что-то происходит, пыталась помочь, и в итоге я все ей рассказала, разумеется, без подробностей.

Полгода назад мы с Пашкой переспали, и это было прекрасно, но после – ужасно. Хотелось провалиться сквозь землю, ведь инициатором была я. Конечно, двадцать первый век и все такое, каждый человек свободен в своих действиях, но Пашка мой хороший друг и не заслужил такого отношения. С самого начала я не рассматривала его в качестве своего парня, тем более, что и он не демонстрировал интерес ко мне, как к девушке. Но я всегда чувствовала его симпатию, я полностью ему доверяла, считая своим близким человеком, ощущая в нем что-то родное. Мне кажется, что и он относился ко мне, как к сестре.

Не знаю, что нашло на меня в тот вечер. Хотя нет, догадываюсь. У меня давно не было отношений, я выпила слишком много казалось бы безобидных коктейлей, рядом был Пашка, он смешил меня, рассказывая забавные случаи из детства и сидел так близко, что мой мозг выдал «мудрую» мысль: а почему бы, собственно, и нет? Мысль эта крепла весь вечер, наверное, я накрутила сама себя, загадочно вглядываясь в Пашкины глаза. Мы находились в огромной квартире очередной девушки Костика. В какой-то момент я случайно пролила на друга горячий чай (Паша редко пил алкоголь). Павел дернулся, наверняка хотел заорать погромче или обматерить меня, но мужественно стиснул зубы, а я начала быстро стягивать с него футболку, с расползающимся горячим мокрым пятном от чая. Чтобы друг не получил ожог от кипятка, я не придумала ничего лучше, как потащить его в ванную, поближе к холодной воде. Клянусь, в тот момент я не думала о том, чтобы наброситься на него в ванной, но все так и вышло. Мы с другом забежали в просторную ванную комнату с огромной джакузи и большой раковиной у стены. Я приложила к Пашкиной груди полотенце, смочив его в холодной воде. Потом подняла на него взгляд, а коварный мозг (или за это отвечает другой орган?) дал приказ – сейчас или никогда! Лучше бы никогда, теперь-то я это точно знаю, но в тот вечер я прикрыла глаза и поцеловала полуголого Пашку, что оказалось очень приятно. Кажется, он быстро понял мой настрой, но я его не виню. В конце концов, он молодой мужчина, я красивая девушка, он без футболки, я лезу целоваться – кто тут устоит? Он прижал меня к себе, я позволила ему стянуть с меня блузку, потом вспомнила про дверь, а Пашка поспешил повернуть замок, чтобы никто не вошел. А дальше мы как будто оба сошли с ума, правда пытались сильно не шуметь, а когда не было сил сдерживать стоны, мы целовались, как дикие.

Надеюсь, никто не заметил нашего отсутствия и шума в ванной, но выходила я из нее уже скованная внутри ужасом от того, что я наделала. Как теперь общаться с Пашкой? Как ни в чем не бывало сказать: ну все, я поехала домой? По-моему, это даже для меня как-то очень по-скотски. Выходит, что я просто использовала друга в своих неприличных целях. И хотя он не казался обиженным, а совсем наоборот, совесть не давала мне спать спокойно.

– Может, это не совесть, а другой орган? – спросила бабушка, выслушав мою покаянную речь.

– Бабуля, – взвыла я, думая о том, что у ба характер тоже непрост. Вон даже мыслит, как я!

– А что? Ева, это ведь ненормально, тебе скоро тридцать, а ты все с мальчиками дружишь. Не пойму, откуда эти страдания. Пашка этот тебе нравится?

– Нравится, но ты не понимаешь, он мне как брат.

– Конечно, не понимаю, – всплеснула руками бабушка, – ты себя в зеркало видела? Какой он тебе брат? Тебе Костика мало? Мой тебе совет: хватит мучить и себя, и парня. Наверняка, он будет рад, если ты расскажешь о своей симпатии.

– Бабушка, ты же знаешь мой характер, я не готова к серьезным отношениям.

– Да, ты их боишься.

– Может быть… Не готова довериться. Но Пашка мне дорог как друг! Если мы начнем встречаться, я уверена, он не выдержит моего характера.

– Да ты ему даже шанса не дала! Если у других не получилось, не значит, что не получится у этого твоего Пашки. Послушай, Ева, так нельзя. Ты молодая красивая девушка, а ведешь себя как наивная дурочка.

Я насупилась. Бабушка еще много говорила о том, как сильно на меня повлияла ситуация в нашей семье, и теперь я не могу никому доверять. Может быть, она в чем-то права. После нескольких не очень удачных отношений я убедилась, что дело вовсе не в красоте, а именно в здравом отношении людей друг к другу. Ни у меня, ни у моих парней на тот момент не хватило ума вести себя по-другому, в результате я совсем перестала кому-либо доверять и окончательно закрылась.

– Бабушка, дело вот еще в чем. Павел не видит во мне девушку. Уж я-то знаю, когда парни на меня смотрят…, – я замялась, подбирая правильное слово, но бабуля меня опередила:

– С желанием.

– Ну пусть будет так, да. А наше общение с Пашкой совершенно другое, без какого-то подтекста. Не стоит портить нашу дружбу всякими чувствами…Которых и нет!

– Ох, ну ты и намудрила, внучка. У нас раньше не было времени на эти ваши страдания. Все было ясно. Женились рано, работали, рожали детей. А вы себе мозг совсем затуманили!

Бабушка вздохнула, подперла подбородок рукой и посмотрела в окно. Потом сказала:

– Ева, дам тебе один совет. Не закрывайся от людей. Что было, то было, не все вокруг плохие. Если что-то чувствуешь, позволь себе это, а не забирайся в свой панцирь грубости и язвительности. Ты ведь совсем не такая. И еще кое-что…

– Что такое? – спросила я, видя, что бабушка медлит.

– Вот скажи, – пристально глядя на меня, сказала ба, – что ты почувствуешь, если твой друг Павел влюбится?

Я поерзала на стуле. Если четно, я и сама об этом думала.

– Надеюсь, что порадуюсь за друга, – ответила я, как мне казалось, жизнерадостно.

– Ну что ж, тогда и волноваться не о чем, – хмыкнула бабушка, но вроде бы мне не поверила.

Глава 5

Ева

Черт бы побрал эту дурацкую выставку! Костик поставил на уши весь город, теперь его многочисленные знакомые говорили только о приближающемся событии, а брат добился, чего хотел – стал знаменитым, причем еще до своего триумфа в качестве художника.

Мне было не до картин, на работе завалили делами, я злилась, поскольку работу свою очень уж не любила, но деньги были нужны. Если бы не это обстоятельство, я бы целый день проводила в зале с Семеном Никитичем, тренировала ребят, и ноги бы моей не было в офисе!

Вторник выдался особенно насыщенным, моя непосредственная начальница очень не любила подчиненных женского пола, поэтому нещадно нас гоняла с различными поручениями. Матерясь про себя, я спешно шла по коридору в бухгалтерию, прошла мимо двери начальника компании, которая через секунду распахнулась, и я услышала знакомый голос. Это придало мне ускорения, я почти добралась до двери отдела бухгалтерии, как меня окликнули:

– Ева Марковна!

Я закатила глаза, благо все еще стояла спиной к мужчинам, но пришлось обернуться и радостно пропеть:

– Родион Львович.

Мажор как будто только что с подиума сошел. Почему-то это немного раздражало.

– Как приятно, что вы не забыли мое имя, – очаровательно улыбнулся он. Мой начальник Петр Викторович все это время стоял рядом с ним, глядя на меня с недоумением.

– Как же можно. Оно на редкость дурацкое, в смысле необычное, конечно.

Блондина хотелось позлить. Черт знает, почему. Может быть, из-за его надменного выражения лица, будто парень никогда не знал отказа ни в чем: ни в деньгах, ни в шмотках, ни в бабах. Мне казалось, что Родион смотрит на меня с издевкой.

– Ева, – очнулся босс, – вообще-то ты разговариваешь со своим начальником.

Родион весело рассмеялся, видя мое вытянувшееся лицо.

– Это как же понимать? – спросила я, обращаясь к боссу.

– Родион наш инвестор, он владеет половиной компании. А вообще-то вежливой надо быть не только с начальством, а со всеми.

– А я со всеми не очень вежливая, – буркнула я, уставившись на свои туфли. – Ну, я пойду?

– Иди, – не очень довольным голосом напутствовал меня шеф, а я поспешила скрыться в бухгалтерии.

По пути в свой кабинет я встретила братца, ухватила его за пиджак и прошипела:

– Какого хрена ты не сказал, что Родион наш новый босс? То есть не новый, а второй?

– А ты не знала? – выпучил глаза Костик.

– Как я могла об этом узнать?? Я работаю тут шесть месяцев, но ни разу этот тип здесь не появлялся! На работу меня брал Шувалов, а не Демин.

– Родион живет на два города, сюда периодически приезжает, но особенно в дела компании не вникает.

– Как ты, блин, додумался с ним о выставке договариваться? – злилась я.

– Тебя дикие собаки покусали? – тоже начал закипать братец. – Я, в отличие от тебя, в хороших отношениях с обоими боссами, а еще я отличный юрист! И помогал Родиону в некоторых вопросах.

– Ясно все. Мне пора.

Костик гневно сверкнул глазами и унесся в кабинет, я тоже вернулась на свое место и попыталась работать. Ближе к обеденному перерыву мне позвонили на сотовый. Номер незнакомый, но могли звонить по работе, поэтому я ответила.

– Ева Марковна, не составишь мне компанию на обеде?

Родион, мать его, Львович. И что меня так проняло от его звонка? Все-таки слишком красивые мужчины немного раздражают. Хотя не все же они такие надменные, как Демин! А голос-то какой, прям чувствую в нем издевательские нотки. Но стало интересно, чего ему от меня надо. Надеюсь, не то, что я думаю. Помнится, в его машине сидела блондинка. Наверняка она готова исполнить любое его желание.

– Составлю. Если ваша девушка не против.

– Знаешь, я уже пожалел, что взял ее с собой, – рассмеялся парень.

– Ну да, со своим самоваром…

– Точно. Не знал, что только въеду в город и сразу столкнусь с тобой. В общем так, жду тебя внизу через пятнадцать минут.

– Ждите.

Я бросила телефон в сумку и уставилась в экран компьютера, но думала о своем. Возможно, действительно стоит развеяться и пообщаться с Родионом. Может, тогда моя совесть примолкнет, а то нет сил постоянно размышлять о своем непристойном поведении.

Ровно в двенадцать я встала, разгладила юбку, поправила блузку и спустилась вниз. Родион стоял, привалившись спиной к двери своей крутой тачки: черные стильные очки, белая рубашка, черные брюки, дорогая обувь. Девушки на него чуть ли не облизывались. Признаюсь, я даже немного занервничала, увидев такое великолепие. Хотя, чего греха таить, и сама выглядела сногсшибательно, а вот ведь как вид Родиона на меня подействовал.

Для обеда он выбрал шикарный ресторан неподалеку от офиса.

– Как тебе тачка? – весело спросил мажор, поглядывая на меня. Очки он не снял, поэтому, что там было с выражением его глаз, мне неведомо.

– Отличная.

– Да уж, не сравнится с твоим монстром.

Я сцепила зубы, чтобы не сказать парню какую-нибудь пакость. Почему все цепляются к моей машине??

– Знаешь, Ева, тебе бы подошел другой автомобиль. Как насчет «БМВ»?

– «БМВ»? Прекрасно. Только у меня зарплата не позволяет такие тачки покупать и обслуживать. Начальство не ценит труд простых сотрудников, – мило улыбаясь, ответила я.

– Хочешь, я тебе машину подарю? – ляпнул Демин и, наконец-то, снял очки. Выражение светло-серых глаз казалось искренним. Он что, издевается?

– Вы головой ударились? – заботливо спросила я, уже жалея, что согласилась пойти на обед с этим типом.

Родион рассмеялся, но ко мне не повернулся, глядя на дорогу.

– Я уже понял, что ты гордая. И дерзкая.

– Вы мне за какие заслуги машину предлагали? – посуровела я.

Родион помолчал, потом хмыкнул.

– Ты красивая, Ева.

– И что? Сейчас за это премию дают?

– Ну не только за это… Ладно-ладно, я неудачно пошутил! – видя выражение моего лица, улыбнулся Родион, а мы, наконец, подъехали к ресторану.

Сделав заказ, я перешла к делу, хотя Демин, по виду, никуда не спешил и с удовольствием меня разглядывал.

– Так что вы хотели?

– Когда?

– Когда позвали на обед, – рассвирепела я. Становилось совершенно понятно, что парень надо мной издевается. – Слушайте, вы что, мстите мне, что я вас подрезала? Так извиняться не буду. И за средний палец тоже.

– Можно было про последнее не напоминать, – хмыкнул Родион, перегнулся через стол и нахально уставился на мои губы. – У тебя губы свои?

– Ну не чужие же, – буркнула я, удивившись вопросу. – А вам-то что? Хотя если так интересно, отвечу сразу – у меня все свое.

Родион нагло меня клеил, это было ясно. Осталось решить: оно мне надо? Я в этом сильно сомневалась, особенно после того, как узнала, что он мой босс. Наконец, парень перестал пожирать меня взглядом, а переключился на обед, я тоже жевала, правда без особенного энтузиазма.

– Итак, Ева, я хотел поговорить о выставке. Константин передал мне каталог картин с ценами. Признаюсь, я, мягко говоря, удивлен стоимости твоей работы.

Я широко улыбнулась. Ах, вот оно что. Я совсем забыла о выставке, не до того было.

– Главное, что я выполнила ваше условие, Родион Львович. Моя картина будет представлена на выставке, как вы и хотели. Думаю, что цена вполне оправдана.

– Вот как? Ева, многие именитые художники продают свои картины по меньшей стоимости. Я, конечно, не сомневаюсь в твоем таланте, но пятьсот тысяч рублей за картину…

– Ничего страшного. Если картина не продастся, я не расстроюсь, – развела я руками.

Родион, кажется, понял мой замысел. Поставить заоблачную цену, чтобы никто не купил мою любимую картину. Другие свои работы я не стала выставлять, в них не было души, написаны по настроению, да и вообще живопись мне не очень интересна. Не собираюсь становиться известной художницей.

– А что, такой ход привлечет внимание журналистов, – вдруг улыбнулся Родион. – Скажи, на картине ты?

Я на некоторое время замерла. Я ли изображена на картине? Сложно сказать.

– Нет, – немного помедлив, ответила я.

– Не терпится увидеть твою работу вживую, – признался Демин и посмотрел так, что впору было начать раздеваться, не сходя с места.

– Отвезете меня в офис? – спросила я, чувствуя, как жар приливает к щекам.

– Конечно, Ева.

Мы подъехали к зданию, я поспешно выбралась из автомобиля и направилась к дверям, но Родион меня окликнул. Пришлось остановиться. Парень приблизился ко мне вплотную, положил руку на талию и сказал:

– Спасибо за обед.

После чего поцеловал меня в щеку, отстранился и улыбнулся. Хотелось сказать какую-нибудь гадость, но на ум ничего не приходило. Я кивнула, не глядя на него, и поспешила на рабочее место.

Черт, Родион, конечно, красавчик, но тут и к гадалке не ходи – бабник. Тем более он почти прямым текстом намекал мне на секс, машину хотел подарить. И чего он ко мне прицепился, у него же блондинка есть! Вот блин, я совсем про нее забыла. А с другой стороны, может мне сейчас именно это и нужно, просто секс, никаких отношений… Да уж, докатилась. Нет, такой вариант мне точно не подходит, тем более, Родион мой начальник, еще и с девушкой.

Мысли сами собой перескочили на выставку. Моя картина и правда была мне очень дорога. Я написала ее чуть меньше полугода назад, после всех событий, которые у нас случились с Пашкой. Сразу же вспомнился еще один случай, произошедший спустя месяц после секса в ванной. Судьба как будто снова сталкивала нас с Пашкой или попросту издевалась надо мной.

Глава 6

Пашка

Я влюбился в Еву с первого взгляда, но тогда был не лучший период в моей жизни. Я связался с не очень хорошей компанией, начал баловаться запрещенными веществами и сам не заметил, как меня это затянуло. Когда я это осознал, то испугался. Не хотел стать слабым зависимым овощем. Судьба столкнула нас с Костей, он позвал меня посидеть с его друзьями, черт знает почему, но я согласился. Костя говорил, что я многих знаю еще с секции бокса. Так и вышло. Ребята тоже узнали меня, приняли тепло, и я как-то сразу влился в их тусовку. Тогда же вечером я увидел сестру Кости. Сердце бешено забилось, мысли и слова сразу куда-то исчезли, но она и не торопилась вступать со мной в диалог, просто кивнула, приветствуя. Нетрудно было заметить, что многие парни пялились нанее. Я злился, хотя никаких прав на Еву не имел.

Как ни странно, но встреча со старым знакомым помогла мне наладить свою жизнь. Я перестал курить травку и закидываться наркотой, точнее пытался этого не делать, но случались срывы. Я уже был в отчаянии, честно хотел бросить все это и забыть, но было тяжело бороться с зависимостью. Тогда я и сблизился с Евой. Точнее она стала активно со мной общаться. Сейчас я думаю, что Костя узнал о моей проблеме, рассказал сестре, и она решила мне помочь. Может, пожалела. Ева никогда не говорила о моей зависимости прямо, но все ее действия свидетельствовали о том, что она, конечно, об этом знала.

Ева меня спасла. Я справился с зависимостью от наркотических веществ, бросил курить, но все это заменила другая зависимость – от Евы. Мы с ней часто бегали в парке, она вновь привела меня в зал, Семен Никитич, конечно, меня помнил. Я снова вернулся в бокс, тренировки мне очень помогли. Ева искренне интересовалась, чем я занимаюсь. У меня была своя мастерская, где я и несколько моих сотрудников делали мебель на заказ. Ева пришла в восторг, а я подарил ей красивый круглый столик из спила бука. Она была очень рада. Но было кое-что, что не давало покоя. Во-первых, наши отношения были именно дружескими, причем со стороны Евы я не видел ничего другого, кроме дружелюбного ко мне отношения, и это ужасно злило. Похоже, я сам был виноват в этом. Пытаясь помочь мне, Ева перестала видеть во мне мужчину, а воспринимала меня только как друга. А во-вторых, мне казалось, что она, зная о наркоте, не хочет со мной связываться. Я не кололся, слава богу, до этого не дошло, но все же любые наркотические вещества – это слабость, и я думал, что из-за этой самой слабости, о которой Ева знала, я не мог ей понравиться. Я бесился, вымещал злость в зале на боксерской груше, иногда знакомился с какой-нибудь девушкой в баре, тащил ее домой и трахал, представляя Еву. Все это уже намекало на проблемы с психикой. В какой-то момент я запретил себе думать о ней, как о девушке. Да, есть Ева, невероятно красивая, но у нас ничего нет и не будет. Всё! Но проходила неделя, другая, а я снова ощущал тоску по ней. При этом мы общались в компаниях, иногда переписывались или встречались в зале. Видя, что я пришел в себя и справился с зависимостью, Ева немного отдалилась.

Я отлично играл роль друга. Но все поменялось полгода назад, когда мы занялись сексом в ванной у подружки Кости. У меня окончательно сорвало крышу, на какое-то мгновение мне даже показалось, что Ева смотрит на меня как-то по-особенному, не как обычно. Я набросился на нее в чужой ванной комнате. Да, я воспользовался ситуацией, она немного перебрала с коктейлями, мы сидели очень близко, прикасаясь ногами, до нас никому не было дела, и я думал, что просто сдохну от разрыва сердца. Или от разрыва члена. Ева сразу ответила на мой поцелуй, а потом мы уже не могли остановиться. Меня разрывало от желания, я, как одержимый, прижимал Еву к себе и просто спятил от того, что мы наконец вместе. Гладил ее плоский живот, сжимал грудь и кусал сочные губы. Это был чистый экстаз. Но наше безумство закончилось, когда мы вышли из ванной, а я чуть не взвыл от злости, ведь я снова хотел ее. Это уже смахивало на паранойю, а я сам себе казался озабоченным маньяком. В тот вечер мы так и не поговорили, друзья предложили сыграть в какую-то дурацкую настольную игру, а позже мы все разъехались по домам. Я надеялся, что теперь-то все поменяется, но утром Ева отправила мне голосовое сообщение, в котором просила все забыть и общаться как раньше. Я ответил: «Забей, все ок». Некоторое время мы не виделись, иногда встречались в зале. В такие моменты сердце билось словно бешеное, но я спокойно кивал ей при встрече, мы перебрасывались парой слов и возвращались к тренировкам. А спустя месяц мы встретились в общей компании. В тот день она показалась мне еще прекраснее, чем обычно. Ева надела свои любимые черные джинсы и короткую бежевую кофту. Густые темные волосы были распущены и волнами спадали по спине, в ушах круглые серьги, минимум макияжа. Она выглядела очень женственно, другие девушки просто меркли на ее фоне. Она редко наряжалась, наверное, знала, что даже в простой одежде неотразима. Я пришел раньше и наблюдал, как она снимает обувь и проходит в комнату. Увидев меня, Ева на мгновение замерла, ее губы слегка приоткрылись, а я сжал кулак и мысленно матерился. Твою же мать, как я ее хотел! Я просто медленно сходил с ума. Ева улыбнулась мне, но рядом не села. Может, и к лучшему, я уже еле держался.

Друзья, как обычно, затеяли какую-то игру, суть которой заключалась в том, что нужно было честно ответить на вопрос или выполнить задание. Я так и не вник в правила, сидел в кресле напротив Евы со стаканом апельсинового сока и вспоминал нашу прошлую встречу и ее обнаженное тело, бархатную кожу, красивую грудь… В какой-то момент я понял, что очередь в игре дошла до Евы, ей нужно было выполнить задание. Очередная девушка Кости (кажется, ее звали Оля), вытянув какую-то карточку, сказала:

– Ева, твое задание: поцеловать любого парня в этой комнате! Выбирай.

Парни заржали, кто-то даже кричал: «Меня, меня!» Ева же нахмурилась и с неудовольствием покосилась на Костю.

– Не буду, – буркнула она.

– У-у, струсила, – подначивал ее брат, ткнув локтем в бок.

– Отвали, – ласково ответила ему сестра. – Тупая игра для малолеток.

– Ну, конечно. Тебе же скоро тридцать! Лучший вариант для тебя – начать вязать.

Ребята заржали, а Ева вздохнула. Я сделал глоток сока. Знал, что малышка не любит, когда с ней так разговаривают.

– Ну и черт с вами.

– Правильно, Ева, жги, – обрадовалась Оля. – Ну что, кого целовать будешь?

– Пашку, – не глядя на меня, ответила Ева.

Глава 7

Ева

До сих пор неприятно вспоминать тот вечер. Пашка отказался со мной целоваться. Пробурчал что-то типа того, что игра действительно тупая, и нечего смущать народ. Можно было бы присосаться к какому-то другому парню и перевести все в шутку, но настроение пропало, хотя и до этого я не могла похвастать весельем.

В тот вечер я рано собралась домой, Павел хотел меня проводить, но я была за рулем, поэтому отказалась. Ребята дружно решили, что играть мы начали рано, не успев дойти до нужной кондиции, попросту говоря, мало выпили, поэтому игралось так себе. Мне было все равно, раз пить я не собиралась, зато отлично удалось опозориться. Пашка поставил меня на место. Наверное, решил, что я вешаюсь ему на шею. С тех пор я избегала встреч с ним, редко куда ходила, в основном проводила время в зале или у бабули.

Я часто думала, почему назвала именно его имя. Наверное, просто больше всех доверяла ему из нашей компании, да и странно было бы целовать кого-то другого, раз буквально на днях занималась сексом с Пашкой. Что бы он обо мне подумал? Но вышло так, что ничего я из этого не выгадала. Оказалось, что Павел и так обо мне не лучшего мнения, ясно дал понять, что надо все это прекращать.

Пашка в который раз показал свой сильный характер. Я очень уважала его за то, что он смог справиться с наркотической зависимостью, бросил закидываться всякой дрянью, вернулся в спорт и занялся развитием своей мастерской. Он единственный из всех моих знакомых мужчин относился ко мне искренне, дружески и как-то по-родственному что ли, а я все испортила. Но, надеюсь, не безвозвратно. Однако, признаюсь, сейчас было сложно общаться как ни в чем не бывало. Все-таки меня немного задел его отказ. Наверное, я просто не привыкла к такому, обычно мужчины смотрели на меня вот как Родион, с явным желанием. За Пашкой я такого никогда не замечала, у него вообще другой характер. Он немногословен, но если что-то рассказывает, то я всегда слушаю с большим интересом, а еще очень люблю его шутки. С ним и молчать не скучно. Помню, мы как-то гуляли в лесу, было холодно, осень. У друга как раз был непростой период, я пыталась по мере сил поддерживать его, звала на пробежки и прогулки. Мы шли по осеннему лесу, иногда перебрасывались короткими фразами, но я совсем не чувствовала неловкости. Потом Пашка стал рассказывать про дерево, сначала поглядывал на меня с сомнением, интересно ли мне? Но увидев в моих глазах неподдельную заинтересованность, друг продолжил, а я порадовалась за него, ведь он занимался любимым делом.

Я приехала в свою квартиру, сняла офисный наряд и легла на кровать, даже не включая свет. Я думала то о Родионе, то о Пашке, то о грядущей выставке, то о работе, и в итоге пришла к выводу, что меня все достало, и совершенно не хочется никого видеть и слышать. В общем, состояние так себе. Тут пискнул телефон, пришло сообщение. Родион. Я открыла его послание и присвистнула. Новоявленный босс пожелал мне спокойной ночи и отправил фото. В полутьме полуобнаженный Родион лежал на белом постельном белье и игриво улыбался.

– Твою же мать, – протянула я, разглядывая красавчика.

Пришлось ответить: «И вам того же, Родион Львович, только вы ошиблись с адресатом».

Начальство не замедлило со звонком.

– Вообще-то я не ошибся, – раздался в трубке веселый голос мажора.

– Серьезно? Не припомню случаев, чтобы Петр Викторович присылал мне что-то подобное. А вы знаете, что это харассмент?

– Господи, что за страшное слово, – притворно испугался Родион.

– Домогательство, Родион Львович, – медовым голосом пояснила я.

– Да брось, я еще даже не начинал домогаться.

– То есть все впереди? А на какой черт это вам надо? Помнится мне, у вас в тачке девушка сидела.

– Ревнуешь, Ева? – хмыкнул парень.

Я засмеялась.

– Рад, что у тебя поднялось настроение, а у меня от твоего голоса кое-что другое.

– Родион Львович, вам точно не пятнадцать лет? – стараясь не ржать, уточнила я.

– Поверь, Ева, я намного опытнее, чем пятнадцатилетний подросток, – приятным голосом ответил он. – Ну так что?

– Что? – не поняла я.

– Может, я к тебе приеду?

– Это еще зачем?

– За сексом! Ева, ну что ты как маленькая?

Мне почему-то было очень смешно. Я не выдержала и расхохоталась. Хотя, может, следовало обидеться и возмутиться. В трубке послышался тяжелый вздох Родиона, но, кажется, он тоже веселился.

– Ну и рассмешили вы меня, Родион Львович. Но я, пожалуй, откажусь. Доброй ночи.

Я отбросила трубку в сторону и подошла к окну. О, полнолуние. Теперь понятно, чего это Родиона так разбирает. На луну реагирует. Надеюсь, блондинка не даст мажору скучать. Мысли сами собой перескочили на Пашку, а сердце тоскливо заныло. Да уж, может, мне тоже ему полуголое фото отправить? Ага. Родион мне, а я Пашке. Эх, что-то в моей жизни не так. Вот ведь появился мажор, явно желающий поразвлечься, а я торможу. Из-за чего? Не из-за Пашки же? Ему-то до меня нет никакого дела. А мне до него?

Я ходила по комнате туда-сюда, как зверь в клетке. Прислушалась к себе. Пришлось признать, что какое-то дело мне до Пашки есть. Только что это? Обида на отказ от поцелуя, задетое самолюбие? Или же нечто большее?

Следующие несколько дней прошли в рабочих делах, периодически мне надоедал Костик с очередными идеями о проведении выставки, иногда звонил Родион, временно уехавший в родной город. Пашка не звонил. Совсем. Даже сообщение не присылал. Один раз я была в зале, Семен Никитич сказал, что Павел только что уехал. Я почему-то разозлилась, вернулась к боксерской груше и от души ее поколотила. Что-то не давало мне покоя. Мне вдруг захотелось поговорить с Павлом, и все прояснить. Однако проблема крылась в том, что я и сама не знала, что собралась прояснять. Пашка совершенно не походил на влюбленного в меня парня. Похоже, что наш единственный и неповторимый секс не вызвал у него особенных эмоций. Эта мысль была неприятной. Я и сама не заметила, как затаила на Павла нешуточную обиду. Твердо решила ему не звонить и не писать. Ну было и было, черт с ним. Последнее время он даже не желает поддерживать дружеское общение. А вот Родиону стоит дать шанс, даже если у нас не получится ничего серьезного. Он красивый, сексуальный, богатый и умный парень. Этого уж точно достаточно для отличного времяпрепровождения.

В среду богатый и сексуальный парень неожиданно вернулся в город и пригласил меня на ужин. Я немного подумала и согласилась, с каким-то тайным злорадством подумав о Павле. Ему, значит, до меня дела нет, зато Родион очень даже не прочь узнать меня поближе. Я села в его роскошную тачку, и мы поехали ужинать. Правда оказалось, что едем мы вовсе не в ресторан, а к Родиону в квартиру.

– Я к вам не поеду, – нахмурилась я, начисто забыв о том, что вроде бы собралась дать Родиону шанс.

– Ты меня боишься? – развеселился парень, одной рукой управляя автомобилем, а другой поправляя воротник белой футболки-поло.

– А надо?

– Если я что-то и хочу тебе причинить, то только приятное, – он проникновенно посмотрел мне в глаза, а я заерзала.

– Лучше не надо.

Он хмыкнул, как бы говоря «это мы еще посмотрим». А я тоскливо вздохнула, начиная немного паниковать и вспоминать Павла. От этого злилась сильнее. Наверное, мне хотелось от него больше внимания… Ну что за ерунда! Еду на свидание с Родионом, а думаю о друге. О друге, который совершенно забыл о моем существовании, и это только он виноват в том, что мне приходится проводить вечера в компании красавчика блондина.

Квартира Родиона оказалась шикарной, в чем я и до ее созерцания не сомневалась. Шикарное и невероятно дорогое жилье. Четыре комнаты, огромная кухня-столовая и просторная ванная.

– Вы будете готовить сами? – невинно уточнила я, глядя на то, как Родион достает из пакетов продукты.

– Ты мне поможешь, – улыбнулся мне он, приглашая встать рядом. – И давай на «ты», прошу.

Я немного помедлила и подошла. Мы стояли очень близко, иногда соприкасаясь руками, пока резали овощи для салата. Я совершенно не чувствовала себя уверенно, все время казалось, что это все неправильно, что я предаю… Кого? Пашку? А ему вообще есть до меня дело? В том-то и проблема, что мне об этом ничего не известно. Да, за него я, конечно, не могла говорить, но про себя-то знала, что для меня все, что было, не просто так. Но теперь я в квартире другого мужчины, с другим запахом, другой улыбкой и другим голосом. Не родным.

– Ева, все в порядке? – спросил Родион и, не дожидаясь ответа, обнял меня за плечи. – Устала на работе?

– Да, немного, – пробормотала я, чувствуя, как Родион зачем-то начинает легонько массировать мне плечи. Было ли мне приятно? Нет. Было волнительно. Но не в хорошем смысле этого слова. – Давай уже приготовим салат. Есть хочу.

Родион ухмыльнулся, наверное, подумал, что я трусиха. Мне было плевать. Лишь бы быстрее свалить отсюда. Теперь я окончательно поняла, что не готова сближаться с Родионом, каким бы прекрасным он ни был. И дело даже не в Пашке. А во мне. Родион красивый парень, но не мой. Не для меня. И тут, как говорится, ничего не поделаешь. Остаток вечера прошел скомкано, хоть Родион и пытался перевести наши отношения в другую плоскость, но я стойко игнорировала все его попытки, а вскоре уехала на такси домой.

В четверг, ближе к концу рабочего дня, объявился Павел. Пригласил в свою мастерскую. Черт знает что. Я нахмурилась, еще раз перечитывая его сообщение. Хоть Пашка и был мне дорог, но, к сожалению, все в нашем общении пошло наперекосяк, и теперь я не знала, что ему ответить. Вспомнила, как он прилюдно отказался со мной целоваться. И хоть разум твердил, что Пашка имел на это полное право, но сердце взбунтовалось, а внутри поднялась какая-то жаркая волна. Снова стало немного обидно.

«Извини, сегодня не смогу», – отправила я ответ. Отложила телефон и уставилась в монитор компьютера. Коллеги начали потихоньку собираться домой, а я все сидела, нервно дергала ногой под столом и хмурилась.

«Задерживаешься на работе?» – внезапно пришел вопрос от Пашки.

Я вздохнула и устало потерла лицо ладонями. Честно говоря, очень хотелось его увидеть. Но гордость не позволяла броситься к нему по первому зову.

«Может быть, завтра?» – ответила я, не придумав ничего лучше.

«Буду ждать», – написал Павел.

Конечно, это все никуда не годилось. Раньше я бы спокойно приехала к другу в мастерскую, наверное, он хочет показать мне новый образец. А я сижу, думаю про какую-то гордость и сочиняю предлог, чтобы с ним не пересекаться. Если я хочу общаться с Павлом, как с другом, то пора прекращать все это. Я вроде бы убедила себя в том, что больше не буду вспоминать о последних событиях и стану вести себя как раньше.

Моя решительность и в пятницу была при мне, вплоть до вечера. Завершив рабочую неделю, я села в машину, собираясь ехать к Пашке в мастерскую. Тут вдруг вернулась легкая тоска, я поглядывала на себя в зеркало, пыталась пальцами расчесать волосы и даже подкрасила губы. Потом сама себя одернула, тихо выругалась и включила музыку погромче. К Пашке приехала немного успокоившись.

Открыла тяжелую дверь и прошла в Пашкину просторную мастерскую. У стен стояло специальное оборудование, приятно пахло деревом и стружкой. Мне здесь очень нравилось.

Друг стоял в дальнем конце помещения, склонился над столом и держал в руках какой-то инструмент. Некоторое время я разглядывала его, потом подумала, какие у него сильные руки. Он не был качком, как Родион, но Пашка, почти всю жизнь занимавшийся боксом, мог похвастать отличной спортивной фигурой. Тьфу, блин, о чем я опять думаю…

Павел поднял голову, увидел меня и улыбнулся. Своей мальчишеской озорной улыбкой. А у меня внутри что-то заскреблось, а сердце ушло в пятки. Судя по выражению лица, парня не мучают всякие дурные мысли, в отличие от меня. Стыдно быть такой озабоченной, Ева Марковна.

– Привет, – сказала я, неспешно продвигаясь навстречу другу. В мастерской было тихо, только раздавался стук каблуков моих туфель. Я закатала рукава тонкой белой рубашки до локтей, сунула руки в карманы черных брюк и неспешно шла, глядя по сторонам.

– Давно не виделись, – ответил друг, отложив инструмент.

– Это точно, – пробормотала я, остановившись у большого деревянного стола с витыми ножками.

– Нравится? – тихо спросил Пашка, остановившись у меня за спиной.

– Нравится, – ответила я, не оборачиваясь, чувствуя, что он стоит очень близко, и я ощущаю тепло его тела. Я достала из кармана резинку, подняла руки, собирая волосы в небрежный пучок. Пашка так и стоял за моей спиной, мне даже показалось, что я чувствую его дыхание. – Все, что ты делаешь, очень красиво.

Я старалась говорить непринужденно, но мне казалось, что я больше не в состоянии была вынести напряжения между нами. Может быть, я сама это все придумала, а Павел просто стоял, и не было в его голове никаких мыслей насчет меня, но я кожей чувствовала его близость, сердце билось часто-часто, поэтому я поспешно отошла в сторону и быстро спросила:

– Ты что-то хотел мне показать?

Я наконец посмотрела на друга. Он разглядывал мое лицо, кажется, чаще всего возвращаясь взглядом к губам.

– Да, – спустя несколько секунд ответил он. – Как тебе такой комод?

Пашка взял меня за руку и повел в дальний конец мастерской, а мое глупое сердце сжалось в груди от его прикосновения. Мы шли, взявшись за руки, Пашка вроде бы что-то говорил, но я ничего не понимала. Все мои чувства теперь сконцентрировались в левой ладони, за которую он меня держал. Казалось, что пальцы даже немного покалывает. Я мысленно выругалась и призвала себя собраться. Хватит вести себя как школьница! Пашка мне друг и имеет право брать меня за руку. Это ничего не значит.

Глава 8

Пашка

Я чувствовал, что больше не могу. Аромат Евы манил меня, как наркотик. Я стоял позади нее, слишком близко, еле как держал себя в руках, а в голове крутилась одна мысль: «Как же я тебя хочу, Ева».

Тогда я отказался целоваться с Евой не потому, что я этого не хотел. На самом деле я только этого и желал, а когда услышал, что она назвала мое имя, сердце радостно задергалось, но я отказался. Я боялся, что не смогу сдерживаться, а еще не хотелось делать это на виду у всех и в рамках какой-то дебильной игры. Для меня это не игра, это все, чем я живу. Я живу и держусь только ради нее. Ради моей Евы. Остальное померкло и не имело большого смысла.

Я рассказывал ей о новом заказе, показывал мебель, которую сделал сам. Моя красивая Ева внимательно слушала, ее серые невероятно умные глаза смотрели на меня, а я сцепил руки на груди, чтобы не наброситься на малышку и не испугать ее своим желанием.

– У тебя настоящий талант, – улыбнулась она, проведя тонкими пальцами по комоду из темного дерева.

– Ева, я кое-что тебе должен, – глядя на нее, быстро сказал я.

– Что? – не поняла она.

Ева удивленно смотрела на меня. Я приблизился к ней, осторожно положил руки на талию и прижал ее к себе.

– Я должен тебе поцелуй, – тихо ответил я, скользя щекой по ее щеке, приближаясь губами к ее губам. Я почувствовал, как ее тело напряглось, она уперлась ладонями мне в грудь.

– Пашка, – испуганно позвала Ева, но я осторожно поцеловал ее губы. Ее аромат притягивал меня, и я подумал, что никогда не выпущу ее из объятий. Просто не могу. Я дышал ей и понимал, что мне мало, я хочу еще. Опустил руки ниже, подхватил ее и усадил на новенький комод. Развел ноги Евы шире, встал между ними и притянул ее к себе.

– Паш, – опять позвала Ева, но я больше не мог сдерживаться и начал жадно ее целовать, сильно прижимая к своему телу. Даже сквозь одежду она не могла не почувствовать, как я возбужден. Сначала Ева была в замешательстве, но потом стала отвечать на мои поцелуи, прижалась ко мне теснее, а я приподнял края ее блузки и гладил ее обнаженную спину, ее гладкую кожу. Нащупал застежку бюстгальтера, начал торопливо расстегивать, но тут послышался хлопок: открылась входная дверь. Ева быстро отпрянула от меня, я громко выругался и повернулся на звук.

– Павел Евгенич, – позвал мой помощник Коля. Кажется, до него только сейчас дошло, чем мы тут с Евой занимались. Парень покраснел, кашлянул и виновато продолжил: – Комодик бы забрать, Павел Евгенич. Сегодня обещали заказчику отвезти, помните?

– Да. То есть нет, – ответил я, а Ева быстро спрыгнула с комода. Ее губы покраснели, а волосы растрепались, она выглядела чертовски сексуально. Я подумал, что эту ночь мы проведем вместе, что бы она ни говорила.

– Я поеду, – пробормотала Ева и торопливо направилась к выходу.

Когда девушка ушла, Коля начал неуклюже извиняться.

– Забей, – отмахнулся я, пытаясь сосредоточиться на работе.

Парень помолчал немного, потом зачем-то сказал:

– Красивая у вас девушка, Павел Евгенич.

Я хмыкнул. Красивая, но пока не моя. Однако скоро все изменится. Сегодня.

Мы с помощником отвезли мебель заказчику, я приехал домой, принял душ, некоторое время разглядывал свое отражение в зеркале, а потом быстро надел футболку, спортивные штаны, кроссовки и вышел из дома. Подошел к машине и улыбнулся. Мой внедорожник снова следовало бы помыть. Ева бы сразу мне об этом сказала.

Я ехал к ней. Плевать, что уже поздний вечер, что я не предупредил о своем визите. Я вообще был у нее дома всего два раза с Костей. Но сейчас я планировал остаться до утра. У меня уже крыша ехала от желания. Даже если она начнет меня прогонять, я не уйду, и пусть она считает меня чудовищем, но я не уйду.

Ее адрес я запомнил сразу, хотел нажать нужные цифры на домофоне, но дверь открылась, выпуская кого-то из жильцов. Что ж, так даже лучше.

Глава 9

Ева

Я долго разглядывала свое отражение в зеркале, выйдя из душа. Зачем-то прикасалась пальцами к губам, вспоминая, как жадно Пашка меня целовал. Внутри меня боролись два чувства: обида и желание. С одной стороны, мне казалось, что Пашка, не испытывая ко мне особых чувств, просто пользуется мной, почуяв, что я не прочь с ним целоваться и даже зайти дальше. А с другой стороны, хотелось плюнуть на все эти мысли и просто отдаться ему, не думая о последствиях. Скорее всего, друга я потеряю. Из-за недолгого удовольствия. А может быть, уже потеряла.

Я надела пижамные топ и шорты, хотела упасть в кровать и посмотреть какой-нибудь дурацкий фильм, но в дверь постучали. Я почему-то испугалась. Кого могло принести в одиннадцать вечера? Может, это брат?

Заглянув в глазок, я чуть не вскрикнула. Пашка! Он стоял, засунув руки в карманы спортивных штанов и переминался с ноги на ногу. Боже, почему он так хорош?! Следовало признать, что красавчик Родион почему-то не вызывал у меня таких бурных эмоций.

– Ева, открывай, – позвал он.

– Зачем? – задала я глупый вопрос из-за двери.

Пашка тихо засмеялся, а от звука его голоса в груди снова что-то заскреблось, я даже машинально почесала кожу, но лучше не стало. Зато стало ясно, что и дальше прятаться за дверью просто глупо, поэтому я ее открыла и отступила назад, глядя, как Павел заходит в прихожую.

Как только он снял обувь и приблизился ко мне, я поняла, что желание сегодня явно победит, положив обиду на лопатки.

– Ева, я не уйду. Я безумно тебя хочу, – тихо сказал Пашка, заглядывая мне в глаза и осторожно прижимая к стене. Он наклонил голову и уткнулся лицом мне в волосы, медленно проводя пальцами по моей спине. По коже побежали мурашки, а мои руки скользнули под его футболку. Пашка судорожно выдохнул, я подняла голову, хотела что-то сказать, но он начал меня целовать, медленно, глубоко и так чувственно, что я не удержала тихий стон, после которого Пашка резко подхватил меня и понес на кровать.

Ночью мы мало спали, неустанно даря друг другу невероятное удовольствие. И пусть эту цену мы заплатили за нашу наверняка потерянную дружбу, в тот момент я ни о чем не жалела. Нет, вру. Жалела о том, что мы упустили так много времени. Пашка остался у меня до утра, а я и не думала протестовать. Было очень приятно засыпать в его крепких объятиях.

Немного омрачили мое состояние сообщения от Родиона, которые Пашка заметил, но не стал ничего спрашивать. Не знаю, хорошо это или плохо. Я тоже не посчитала нужным отчитываться, Родиону не ответила, выключив звук телефона. Однако завтра мне предстояло с ним встретиться на выставке картин, которая торжественно открывалась в эти выходные для всех желающих.

Проснулась я раньше Пашки, некоторое время рассматривала его, ощущая в груди тепло и радостный стук сердца, которое, казалось, ликовало, что мы, наконец, перестали валять дурака. И хоть я до сих пор боялась признать, но в глубине души понимала, что влюбилась. И, наверное, давно, просто старательно делала вид, что Пашка мне только хороший друг.

Даже во сне он держал меня за руку, я осторожно отстранилась, любуясь его длинными пальцами и мускулистыми руками. Все в нем казалось мне прекрасным. Так, пора бы принять душ и попытаться поставить мозги на место, а то они явно куда-то поехали.

Я привела себя в порядок, приготовила простой завтрак и посмотрела на часы. Почти десять утра, мне нужно идти. Пашку будить не стала. Оделась, оставила завтрак на столе в кухне и быстро вышла. Хотела было оставить записку, но не решилась, показалось глупым. Если что, Павел мне позвонит. Я прошла в соседний подъезд, где жил Костик, постучала и стала ждать, пока брат откроет. Он уже был одет, мы вышли из дома и направились к своим машинам. Однако я не учла внимательность Костика, который умудрился заметить внедорожник Пашки.

Брат остановился, выпучил глаза и почесал за оттопыренным ухом.

– Чего встал? – пробурчала я.

– Это же Пашкина тачка? – уточнил он, кажется, начиная что-то понимать. – Точно его! Погоди, он что, у тебя? Вы что, вы…

Я хмыкнула. Ну вот мы и попались. Хотя я и не торопилась афишировать эту новость, нам бы с Пашкой самим разобраться с тем, что между нами происходит.

– Да, мы переспали, – пришлось сознаться мне.

– И давно? – ухмыльнулся братец.

– Не особенно.

– А я ведь видел, что никакой он тебе не друг! – почему-то возликовал Костя. – Я же замечал, как он на тебя смотрит! Еще удивлялся, чего это ты, дуреха, его в друзья записала.

– Мы действительно друзья, – возмутилась я. – Или были друзьями. Короче, Костик, я сама пока ничего не могу сказать. Не доставай.

– А знаешь, я рад. Пашка хороший парень. Подожди, а как же Родион?

Я выпучила глаза.

– Причем тут Демин?

– Ну как же, он у меня все про тебя выспрашивал, как ты, что ты, есть ли парень… По-моему, он настроен решительно.

– Какого черта ты ему вообще что-то про меня рассказывал? – возмутилась я, хотя совсем недавно была не прочь рассмотреть Родиона на роль любовника. В свое оправдание скажу, что это было вызвано тоской и неопределенностью с Павлом. Правда, эта неопределенность до сих пор сохранялась, ведь мы так и не поговорили.

– Ну… не думал, что это тайна. Тем более, ты сама говорила, что парня у тебя нет. А Родион вроде неплохой мужик. Опять же богатый…

– Не замечала за тобой меркантильности, – подняла я бровь. – Ладно, с Родионом у нас ничего нет, мало ли что он хотел.

Знала бы я, как была неправа, когда отмахнулась от слов брата. А впрочем, мы оба не знали, что он за человек, и что от него ждать.

Мы с братом, наконец, приехали к месту проведения выставки. Следовало уладить некоторые организационные моменты. Конечно, не только брат выставлял свои работы, многие местные художники присоединились к мероприятию, некоторые полотна мне очень понравились, я подумала, что они непременно будут пользоваться спросом. В центре висело и мое полотно. Я подошла к своей картине с каким-то странным чувством. Почему-то стало немного тревожно. На серо-голубом фоне была изображена девушка с длинными темными волосами. Обнаженная, она лежала на спине, волосы черными волнами струились по обе стороны от ее лица, глаза в обрамлении темных густых ресниц закрыты, губы расслаблены, одной рукой она прикрывала грудь, но правый сосок немного виднелся из-под прикрывающего его локтя, левая рука спокойно лежит вдоль тела, а ноги немного согнуты в коленях. Нижнюю часть тела девушки до колен прикрывает изумрудного цвета платок. Мне очень нравилась моя картина, это была я и не совсем я одновременно. Наверное, я запечатлела именно тот момент, когда поняла, что влюблена в своего друга, во мне проснулась женственность, чувственность и желание. Однако не только это было отражено на полотне, но еще и легкая грусть. Картина так и называлась: «Влюбленная».

– Отличная работа, – услышала я сзади и обернулась. Родион Львович, засунув руки в карманы брюк, рассматривал изображенную девушку. – Ты обманула меня, Ева, все же это ты.

Парень стоял почти вплотную ко мне, но я не стала отстраняться. Он как будто бросал мне вызов своим нагловатым поведением.

– Не совсем так, – ответила я. – Но можете думать, как угодно.

Он слегка изогнул бровь и хмыкнул.

– Опять дерзишь? Что на этот раз не так, Ева? Я недостаточно хорош для тебя?

Он явно был недоволен. Злился. Знать бы, чего его так разбирает.

– О чем вы, Родион Львович?

Все-таки он очень красивый, но сейчас его лицо было холодным, а в глазах мне почудилась ярость. Он вдруг наклонился к моему лицо и сказал мне на ухо:

– Я всегда получаю то, что захотел. А играть со мной никому не советую.

Родион вдруг развернулся и хотел было уйти, но вдруг остановился и сухо сказал:

– Увидимся на открытии, Ева.

Совершенно не похож на того человека, с которым мы готовили ужин или переписывались, обмениваясь шутливым флиртом. Родиона словно подменили.

Глава 10

Пашка

Когда я проснулся, Евы в квартире не было. На кухне меня ждал завтрак, и я улыбнулся. Впервые я проснулся в таком офигенном настроении, вспоминая прошедшую ночь. Свою лучшую ночь с любимой девушкой. Я готов был хоть сейчас делать Еве предложение, но боялся, что она испугается моего напора. Ева очень независимая или хочет такой казаться. Но это не значит, что я отступлю. Нет, Ева, ты теперь никуда от меня не денешься.

Вчера поздно вечером ей кто-то писал, я случайно увидел имя – Родион. Тут же сжал зубы и кулаки, но не стал ничего спрашивать. Вроде бы так звали того самого мажора, который помогает Косте организовывать выставку. Я мысленно матерился, но утешало меня то, что Ева была со мной, а не с ним. А писать сообщения я его обязательно отучу.

Я принял душ и позвонил Еве. Она сказала, что скоро приедет домой, ей нужно переодеться перед открытием выставки. У меня были кое-какие дела, поэтому я пообещал ей, что приеду туда чуть позже. Я очень хотел ее увидеть, обнять и оградить от всяких мудил, типа Родиона.

Я мало что смыслил в картинах, но было интересно посмотреть на работы Кости и Евы. Когда я подъехал к зданию, там уже собрались журналисты, местное телевидение и множество гостей выставки. Костю и Еву я нашел довольно быстро. Они стояли рядом с высоким блондином в дорогом костюме. Похоже, это и был тот самый Родион. На троицу были нацелены камеры, а рядом с ними стояла журналистка с микрофоном и задавала вопросы. На Еве было шелковое темно-серое платье, которое невероятно ей шло. Она выглядела как голливудская звезда. Мажор вдруг обнял ее за талию. Я заметил, как напряглась Ева, попыталась отстраниться, но парень крепче прижал ее к себе. Я сцепил зубы. В голову ударила жаркая волна. Хотелось подойти, врезать ему как следует и увезти отсюда мою Еву. Скандал бы получился знатный. Поэтому пришлось молча смотреть, как этот урод лапает мою девушку.

Ева заметила меня, слабо улыбнулась и едва заметно пожала плечами. В этот момент мажор вдруг громко сказал:

– Как вы знаете, Ева тоже представила свою работу. Это самое дорогое полотно на нашей выставке. Спешу сообщить, что его уже приобрели. А выставка только началась.

Парень улыбался не хуже голливудского актера, а Ева вдруг нахмурилась. Журналистка выразила бурный восторг и спросила:

– Не может быть! Насколько нам известно, стоимость картины «Влюбленная» просто баснословная. Кто же покупатель, могу я узнать?

– Это я, – ухмыльнулся Родион, обернулся к Еве, взял ее ладонь и медленно приложил ее пальцы к своим губам. – Ева не только прекрасна, но действительно очень талантлива.

Дальше я уже мало что понимал. Хотелось разнести все вокруг к чертям собачьим. Не заметил, как ко мне подошел Костя. Похоже, он понял, что я в ярости.

– Так-так, друг, спокойно, – быстро заговорил он, утаскивая меня в дальний угол. – Ты же понимаешь, это просто пиар. Реклама нашей выставки. Такое событие обязательно привлечет внимание.

– Да пошли вы все со своей выставкой, – прорычал я. – Где Ева? И где этот урод?

Интервью закончилось, Евы нигде не было видно.

– Не знаю, они с Родионом куда-то отошли, – растерялся друг, продолжая удерживать меня за плечо. – Послушай, Пашка, у них ничего нет. То есть Родион, может и хотел бы, но Ева сказала…

– Что?

– Ну, что вы вместе. Это правда?

– Да, правда, – легче мне не стало, ведь ни Евы, ни этого гребаного мажора я по-прежнему не видел. Я схватил телефон, набрал номер Евы, но она не отвечала. Матерясь, я вышел на улицу и направился к машине, как вдруг слева ко мне метнулись два парня, я заподозрил неладное, но тут мне на голову обрушился страшный удар, на меня прыгнул асфальт, а потом в глазах почернело.

Глава 11

Ева

– Отвали! – прошипела я, когда Родион потащил меня прочь от камер. Точнее сначала он вполне мирно отвел меня в сторону, но потом его хватка усилилась и даже стало больно.

Парень не ответил и не ожидал от меня решительных действий, но я не даром ходила в секцию к Семену Никитичу, поэтому извернулась и врезала мажору в солнечное сплетение. Не скажу, что удар у меня сильный, Родион только разозлился, а потом совсем перестал церемониться и вытолкнул меня из здания через запасной вход.

– Ты спятил? – повысила я голос, пытаясь вырваться.

– Заткнись, Ева. Хочешь из меня посмешище сделать? – зло прошипел он.

– Ты болен, Родион, – поморщилась я. Теперь он совсем не казался мне симпатичным. – Что ты делаешь?

– Я вложил во все это дерьмо кучу бабок, купил твою гребаную картину за 500 кусков, а ты решила со мной поиграть? – недобро ухмыльнулся он. – Трахаешься с каким-то утырком в вонючей мастерской, так ты себя ценишь, красотка Ева?

Я оцепенела. Что он несет? Как он может это знать?

– Ты что, следил за мной? Господи, зачем??

– Я же сказал, что получаю то, что захочу. А захотел я тебя. Разве не твой братец решил подложить тебя под меня? Ты наверняка об этом знала, заигрывала со мной. Теперь будешь отрабатывать все мои траты.

Он грубо запихнул меня на переднее сиденье своей машины и пристегнул ремнем. Я не успевала осознавать происходящее. Вот мы уже ехали в его дорогой машине по улицам моего небольшого города, я что-то кричала, пытаясь вразумить Родиона, в какой-то момент он грубо хлестнул меня по лицу, что-то острое оцарапало мои губы, наверное, его крупный перстень на пальце. Может, стоило разреветься, но в меня вселилась невероятная злость, я врезала ему по скуле кулаком, отцепила ремень безопасности, распахнула дверь и выпрыгнула из машины. Родион что-то заорал, я тоже, ведь мое приземление не назовешь приятным. Благо, из-за моего удара мажор немного сбросил скорость, и к этому времени мы уже были за городом, поэтому упала я не под колеса какого-нибудь автомобиля, а на обочину, но сильно ударилась боком и локтем, голове тоже досталось. Я взвыла, откатываясь дальше к кустам. Наверное, только адреналин придал мне сил и не позволил разбиться к чертям. Голова гудела, бок нещадно болел, локоть не сгибался, а руки были страшно ободраны. Жалкое зрелище.

Но долго сидеть на земле я себе не позволила, Родион мог вернуться. Поэтому я кое-как поковыляла в сторону леса. Черт знает, куда этот псих меня вез, но город мы покинули, дальше вроде бы располагался коттеджный поселок. Укрывшись за большой сосной, я села на землю и прислушалась. Тихо, даже шум машин не слышно. Туфли я потеряла в полете, и теперь сидела, тупо глядя на свои голые ноги. Казалось, все тело превратилось в один сплошной синяк. Но тут я встрепенулась. Сумочка! Я перекинула ее через плечо еще на выставке, ремешок у нее крепкий, надеюсь телефон тоже не выпал. Средство связи было на месте! Левой рукой, я вытащила телефон и набрала номер Пашки. Он не отвечал. Я выругалась, потом набрала номер Кости. Слава богу, брат тут же ответил.

– Что случилось? – заорал он.

– Приезжай, пожалуйста, – как можно быстрее заговорила я. Мало ли, Родион где-то тут. – Я в лесу, меня пытался похитить твой гребаный Родион.

– Что?? Черт, а что с Пашкой?

– Я не знаю, – чуть ли не заорала я в ответ. – Почему ты спросил?

– Он пропал. То есть сначала он был на выставке, увидел тебя с Родионом и впал в ярость. Звонил тебе, но ты не ответила. Я видел, что он направился к выходу, хотел пойти за ним, но меня задержали. Короче, когда я вышел на парковку, видел, как его машина выезжает, но за рулем был не Пашка.

Брат замолчал, а у меня внутри все похолодело. Я попросила Костю скорее приехать за мной, а сама принялась снова набирать Пашкин номер. Гудки были, но он не отвечал. Тут уж я позволила себе разреветься. Потом собралась, задумалась и набрала номер мажора.

Он ответил и сразу начал меня материть. Я заорала, как сумасшедшая:

– Где Пашка??

Послышался противный истеричный смех. Меня передернуло от отвращения и страха.

– Откуда мне знать? – издевательски ответил он, однако не уточнил, кто такой Пашка, значит знал, о ком я спросила. Этот псих действительно следил за мной. – Переживаешь? Правильно, Ева. Я уже говорил, со мной нельзя играть. А знаешь, ты мне противна, после того, как трахалась с этим мудаком и неудачником.

Перед глазами запрыгали черные точки, сгущаясь в одно большое темное пятно. Пашка в опасности, Родион явно на это намекнул.

– Отпусти его, – попросила я, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. – Хватит делать глупости.

– Я сам решу, что мне делать! – рявкнул псих и отключился.

Глава 12

Ева

Когда Костя наконец приехал, я уже успела вдоволь нареветься, потом разозлиться и все обдумать. Брат увидел мои раны и так сильно выпучил глаза, что мне стало страшно.

– Спокойно, – попыталась я привести его в чувство.

– Немедленно в больницу! – заорал он, теряя самообладание.

Я не стала спорить, кое-как забралась на переднее сиденье, бросила взгляд в боковое зеркало и попыталась присвистнуть. На лице многочисленные ссадины, на нижней губе огромная царапина с коркой запекшейся крови. Я поспешно прикрыла глаза, пытаясь радоваться тому, что вообще жива. Костя вроде бы взял себя в руки и велел рассказывать, что случилось.

В больнице меня осмотрели, оказали первую помощь, а мы с братом успели и кое-что предпринять. Все-таки не даром Костя юрист. Голова у него варит очень даже неплохо и в экстремальных ситуациях. На удивление у меня не оказалось серьезных травм, локоть мне туго перебинтовали и вскоре отпустили. К этому времени уже наступила ночь, мы с братом сели в его машину, припаркованную около приемного покоя, и стали обсуждать дальнейшие действия.

– Поехали к ментам, – потребовала я. – Пашку похитили.

– Ева, поверь, они сейчас даже не почешутся. Должно пройти три дня после исчезновения, да и то…

– Но ты же видел, что его увозил какой-то тип! Я уверена, с ним что-то сделали, он наверняка без сознания, – я схватила брата за руку, умоляюще глядя в глаза.

– Поехали, – вздохнул он, – все равно нужно кое-что сделать.

Предварительно брат позвонил своему знакомому следователю. Тот был не очень рад позднему звонку в выходной, но согласился нас выслушать. Правда утром.

До утра оставалось несколько часов, Костя привез нас к нему и сходил в мою квартиру за вещами. Я кое-как помылась, смогла переодеться и уже ждала, когда можно ехать на встречу со следователем. Брат заварил нам чай, долго смотрел в окно и сказал:

– Ева, будет непросто его прижать. Сама знаешь, из какой он семьи.

Мы помолчали. Я очень тревожилась за Пашку, несколько раз набирала его номер, но никто не отвечал.

– Наша семья тоже не такая уж простая, – вздохнула я.

– Звоним отцу? – понял мои слова брат.

– Посмотрим.

Встреча со следователем Игорем Владимировичем была неутешительной. Хоть мы с Костей прямо сказали, что его похитил Родион и готовы пойти свидетелями, Игорь лишь развел руками. Никаких прямых доказательств у нас не было, а запись нашего с Родионом разговора (благо у меня все входящие вызовы автоматически записывались) не могла расцениваться, как признание мажора в похищении Павла. Однако он принял у меня заявление о побоях, которые мне зафиксировали в приемном покое. А также я заявила, что он меня похитил и удерживал против своей воли. В общем-то по моему внешнему виду и так было понятно, что жизнь меня изрядно потрепала.

Родителей у Пашки не было, рассчитывать ему приходилось только на нас, а выходило так, что мы ничего не могли сделать. Я повысила голос и заявила, что если с Пашкой что-то случится, то и Игорю не поздоровится, раз он отказывается искать Павла. Игорь, похоже повидавший истеричек и похуже, лишь поморщился и сказал, что постарается сделать, что в его силах.

В отчаянии я предложила вместе с Игорем ехать к Родиону, но тут даже Костик меня не поддержал.

– Он просто нас пошлет, – вздохнулбрат. – За рулем внедорожника Пашки сидел не Родион, к нему вообще сложно какие-то претензии предъявлять. Понятно, что это был кто-то из его людей, но это еще нужно доказать.

Тут у меня зазвонил телефон. Я подпрыгнула от неожиданности, подумала, что звонит Пашка, но номер был незнакомый.

– Ответь, – посоветовал Игорь. – Включи громкую связь.

– Да, – осторожно сказала я, выполнив просьбу следователя.

– Здравствуйте, – раздался взволнованный голос. – Это Ева?

– Да.

– Меня зовут Николай. Я работаю с Павлом Евгеничем. Может быть, помните меня?

– Конечно. Что-то случилось? – испугалась я.

– Да. Понимаете, я не могу дозвониться до Павла, а дело срочное. Потом вспомнил, что вы это… того. Встречаетесь вроде? Решился вам звонить. А ваш номер у меня остался с того раза, когда я вам столик привозил, помните?

– В чем дело? – не выдержала я.

– Я сегодня на рабочее место пришел, а в мастерской погром… Все оборудование поломали, мебель… Дверь вышибли. Ужас. Не знаю, что делать. Ментов вызывать?

Я посмотрела на Игоря, тот вздохнул и кивнул.

– Сейчас приеду. Пока ничего не предпринимайте.

Игорь кому-то позвонил, после чего мы все загрузились в машину Кости и помчались в мастерскую. Коля был прав – ужас. Дверь вырвали с мясом, мебель похоже рубили топором, все инструменты и оборудование, искореженные, валялись на полу. Сердце защемило от такой картины. Все это было так дорого для Пашки, в этом вся его жизнь, его дело, страсть. Придурки ничего не оставили, уничтожили практически все. На глазах выступили слезы, я отвернулась к стене. Рыданием тут не поможешь, нужно взять себя в руки. Я подошла к Игорю, который что-то объяснял своему коллеге.

– Теперь видишь, как все серьезно. Родион просто псих, он мстит Пашке. Мало того, что уничтожил его мастерскую, так он еще его где-то удерживает!

– Ева, я понимаю, ты беспокоишься. Слушай, я пошлю ребят проверить заброшенные стройки, здания, может быть Павла где-то бросили, – вздохнул Игорь. – Но сама понимаешь, шансы не велики.

– В каком смысле? – испугалась я.

– В смысле, что мы там его найдем. Он может быть где угодно. А вдруг твой Родион его просто припугнул, и Павел уехал из города?

– Нет, Пашка бы не уехал, – твердо сказала я. – Проверьте выезды из города. Если он уезжал, то камеры зафиксировали его внедорожник.

Игорь закатил глаза, что, наверное, означало не учи ученого. В общем, полицейские зашевелились, а нам с Костей оставалось только ждать. Но сидеть сложа руки я не могла. Поговорив с Колей, узнала, что на углу здания мастерской установлена камера. Мы прошли в Пашкин кабинет, Коля включил компьютер, и мы стали просматривать записи. К моему удивлению, парни, устроившие погром, даже не скрывали свои лица. Костя связался с Игорем, записи просмотрели и, к нашей удаче, Игорь узнал одного из парней.

– Шпана, – поморщился Игорь. – Он сидел за ограбление, вышел не так давно. Так, ребята, не путайтесь пока под ногами. Найдем вашего Пашку. Постараемся…

Костя увез меня домой. Но мне не сиделось на месте, и хоть я не спала всю ночь, тревога за Пашку не отпускала, я не могла думать ни о чем другом.

– Ева, постарайся поспать. Павла будут искать, ты пока ничего не можешь сделать, – уговаривал меня брат. – Отдохни хотя бы пару часов.

Позвонила бабушка. Мы с братом переглянулись. Волновать ее не хотелось, и показываться ей на глаза мне никак нельзя, раз выгляжу я раненым солдатом. Костя поговорил с бабулей, отговорил ее именно сегодня ехать на выставку, пообещав отвезти ее туда на неделе. Кажется, бабушка что-то заподозрила, но не стала давить.

– Где Ева? – спросила бабуля.

– У меня, – брякнул Костик, а я показала ему кулак.

– Костя, да что у вас творится? – голос бабули стал серьезным. – Пусть Ева ко мне зайдет.

– Сегодня никак, ба. У нас дела. Это по работе.

Костя заболтал бабушку, отбросил телефон на диван и взлохматил волосы.

– Пойду к себе, – пробормотала я, видя, что брату тоже надо поспать.

– Ты уверена, что там безопасно?

Я только отмахнулась. На кухонном столе меня ждала записка: «Спасибо за завтрак», улыбающаяся рожица и сердце. Я разревелась, прижимая клочок бумаги к груди. Господи, как так вышло, что вчерашний день оказался для нас кошмаром? Я отчаянно ревела, сжавшись в комок на полу кухни, потом замолчала, тупо глядя перед собой. Там же и уснула. Проснулась через час, умылась, села на диван и уставилась в экран телефона. Кому звонить, что еще сделать, чтобы помочь Пашке? Увидела, что есть непросмотренные сообщения. Среди дурацкой рекламы одно сообщение от банка о поступлении пятисот тысяч рублей. Я молча смотрела на цифры. Потом стала быстро одеваться, схватила ключ от машины и поспешно покинула квартиру.

Глава 13

Ева

На следующий день Костя сообщил, что поймали одного из парней, разгромивших мастерскую Пашки. Он сразу всех сдал, и в частности того, кто дал ему такой приказ. Но это был не Родион.

– А кто? – заорала я в трубку.

– Тише, Ева! Это Волков – начальник охраны Демина.

Я выдохнула.

– Его уже арестовали?

– Кого? Волкова?

– Демина!

– Не все так просто. Волков еще должен подтвердить, что это Родион велел уничтожить мастерскую. Скорее всего, Волков просто будет все отрицать, погром спихнут на этого придурка с дружками. На большее не рассчитывай.

– А Пашка?

– Ищут, – коротко ответил Костя, но по голосу было слышно, что он тоже волнуется. – Слушай, мы тут с друзьями решили сами его искать. Семен Никитич тоже помощь предлагал.

– Кость, как ты думаешь, – помолчав, начала я, – Пашка жив?

Брат вздохнул.

– Надеюсь, да. Знаешь, Родион оказался той еще сволочью, но я надеюсь, он не убийца.

Мы с Костей не вернулись в офис, так как было бы просто немыслимо работать на этого мудака. Но мой взрывной характер не позволил мне отсиживаться. К концу понедельника я подъехала к офисному зданию в центре города, отметив, что тачка Демина стоит на парковке. Тут и он сам вышел из бизнес-центра. Вокруг было много людей, но это меня совершенно не остановило. Я надела темные очки-авиаторы, вылезла из машины и бодро направилась к бывшему боссу. Тот сразу меня заметил, но, конечно, не испугался. Гадко ухмыльнувшись, сунув руки в карманы брюк, наблюдал за моим приближением. Разговаривать с ним я не собиралась, поэтому сразу же врезала кулаком в лицо. Прохожие начали останавливаться, некоторые бывшие коллеги ахали и что-то кричали. Родион отступил на несколько шагов, прижав ладонь к носу. Он громко выругался, награждая меня нелицеприятными словами.

– Где Пашка? – рявкнула я.

– Да пошла ты! Сука! – заорал Родион, замахиваясь на меня, но тут его ослепила вспышка камеры, он дернулся, повернулся и увидел худенькую девушку, которая снимала его на смартфон и совершенно бесстрашно разглядывала, как неизвестного насекомого.

– Бить девушек нехорошо, – нахмурилась она.

Тут подбежала охрана из бизнес-центра, парни встали между мной и Деминым, а вокруг нас уже собралась толпа.

– Где он? – повторила я.

– Сдох твой Пашка, – заорал он, как безумный, а у меня внутри все оборвалось. Родион совсем потерял человеческий облик, попытался на меня накинуться, но парни его удержали, а я, мысленно уговаривая себя не впадать в истерику, показала ему средний палец и направилась к машине, слыша за спиной истерические вопли мажора.

Раздался осторожный стук по стеклу, я вздрогнула, повернула голову и увидела ту самую девушку со смартфоном. Она жестами показала на сиденье рядом со мной. Я перегнулась влево и открыла ей дверь.

– С вами все в порядке? – спросила она, устраиваясь на сидении по соседству со мной.

– Ни хрена.

– Ясно, – она деловито кивнула. – Меня зовут Яна. Ягодкина. Я журналистка. Вы, конечно, можете сразу меня выгнать, но я могу вам помочь.

– Я вас знаю, – вдруг вспомнила я. – У вас в местной газете колонка «Пишу правду» и на городском телевидении какая-то программа.

– А еще в соцсетях страничка, – кивнула она. – Что вам сделал этот мажор?

Я пригляделась к девушке: шатенка, волнистые волосы до плеч, темно-зеленые глаза, бледная чистая кожа, губы упрямо сжаты. На вид лет двадцать пять. Симпатичная. Кажется, умная. Что ж, наверное, хуже не будет, если я расскажу, что случилось.

– Вот упырь, – вздохнула Яна, когда я закончила свой рассказ. – Ненавижу этих тупых мажоров. Думают, что им все позволено. Слушай, Ева, я напишу статью, но сама понимаешь, не могу прямо обвинять его в убийстве.

Услышав это слово, я вздрогнула. Яна это заметила и поспешно сказала:

– Уверена, что этот псих специально так сказал, чтобы тебя довести.

Тут зазвонил телефон. Костик.

– Пашку, нашли, – коротко бросил он и, пресекая мой вопль, быстро добавил, – он жив, но в очень плохом состоянии.

– Куда приехать? – еле сдерживая слезы спросила я, заводя машину и начисто забыв о журналистке.

Единственная хорошая новость – Пашку нашли живого. Но избитого, связанного и обколотого наркотой. Он был в бессознательном состоянии, когда на него наткнулись в старом заброшенном здании бывшего молокозавода. В больнице Костик крепко прижал меня к себе и сказал, что к Паше нас не пустят, он находился в реанимации.

– Ева, правда, тебе лучше не видеть его в таком состоянии, – уговаривал он меня. – Я уверен, что Пашка тоже этого бы не хотел.

– С ним все будет хорошо? – спросила я, заглядывая ему в глаза.

– Уверен. Пашка крепкий парень.

Не передать словами, что творилось у меня внутри. Сердце сжалось и мелко дрожало от страха и чувства вины. Все это случилось из-за меня. Я верила, что Паша придет в себя, восстановится, но что будет с нами? Сможет ли он быть со мной после этого? Что ж, сейчас главное, чтобы с ним все было в порядке, на большее и надеяться нельзя.

Глава 14

Пашка

Прошел почти месяц с того дня, как меня нашли на заброшенном заводе. Я плохо помню, что со мной было. Может, и к лучшему. Сегодня меня выписали из больницы и нужно было начинать как-то жить.

Я просил Костю передать Еве, чтобы она не приходила ко мне. Не мог даже выносить мысль о том, что она бы увидела меня в таком жалком состоянии. На вопросы следователя отвечал, как мог. Но похвастать ценными сведениями не пришлось. Я не видел тех, кто на меня напал. Меня сразу оглушили, а потом накачали наркотой и, похоже, далеко не один раз. Руки у меня были исколоты знатно. Этого я боялся больше всего. К сожалению, это не прошло для меня бесследно.

Я подъехал к своей мастерской. Костя уже рассказал мне, что тут произошло. Но как же я поразился, когда увидел, что здание было в полном порядке, по крайней мере снаружи. Новая входная дверь. Я нахмурился и поторопился зайти внутрь. Сразу увидел Кольку. Он ужасно мне обрадовался, даже обнял и похлопал по спине.

Внутри был сделан ремонт, пахло краской, деревом и новым оборудованием. Наверное, у меня было такое вытянутое лицо, что Коля поспешил сказать:

– Работаем, Павел Евгенич. Заказов полно, спасибо рекламе.

– Какой рекламе? – опешил я. Никогда не рекламировал свою мастерскую.

– Так Ева позаботилась, – пояснил он. – Это ж все она! Наняла бригаду, они тут быстренько все отремонтировали! Оборудование новое заказала, я ей помогал, говорил, что нужно выбрать.

Он гордо выпятил грудь. Я помрачнел. Что, черт возьми, происходит?? На это все нужна куча денег!

– Вот материалы новые пришли, – вещал дальше Николай. – Опять же мы с Евой заказывали. Только нужное. Вы ж меня знаете, я к лишним тратам отношусь негативно. Да вы сами с ней поговорите!

– Она тут? – вздрогнул я.

– А как же. Каждый день, как на работу. Мы же только недавно тут все в порядок привели. Стало даже лучше, чем раньше. Вот что значит женская рука. Сидит с документами разбирается. Я ж в этом ничего не смыслю, а мы с парнями заказы готовим, развозим.

Я быстро направился в конец помещения, к двери, ведущий в мой небольшой кабинет. Ева сидела за столом, склонившись над какими-то бумагами, тихонько постукивала по губам ручкой.

– Коля, готов столик для Ларисы Юрьевны? Он небольшой, могу сама отвезти.

Она подняла голову и вздрогнула. Мы помолчали. Она поднялась и отошла от стола, словно уступая мне его. Очень красивая, но какая-то испуганная. Ева и так была стройной, а сейчас показалось, что она сильно похудела за этот месяц. Очень хотелось ее обнять, но мне казалось, что между нами возник некий барьер. Опять у меня проблемы с наркотиками, опять Ева меня спасает, опять я слабый в ее глазах. От злости я до скрежета сцепил зубы.

– Как ты? – тихо спросила она, не рискуя долго на меня смотреть.

– Мне плохо, Ева, – прошептал я, внезапно сказав правду.

– Пашка, что такое? – испугалась она, приблизившись ко мне. – Что-то болит?

Она протянула ко мне руки, но я отстранился, отвернулся и не сдержался, ударив кулаком в стену.

– Прости меня, – очень тихо сказала она. Голос дрожал. Я уткнулся лбом в холодную стену и закрыл глаза, услышал, как Ева всхлипнула. Никогда не видел, чтобы она плакала. Обернулся. Она стояла, зажав рот ладонью, глаза огромные, влажные от слез.

– Пожалуйста, уходи, – попросил я, не узнав своего голоса. Я не мог с ней разговаривать. Не сейчас. Мне было так хреново, что хотелось выть и крушить все вокруг. Я безумно любил ее, но не мог быть с ней. Зачем ей такой, как я? Жалкий наркоман. Я не сказал ей, но меня до сих пор ломало, тело как будто не принадлежало мне, стало слабым и зависимым. В голове то пустота и туман, то круговорот диких мыслей.

Она быстро пошла к двери, схватилась за ручку, но вдруг остановилась. Вытерла слезы, посмотрела мне прямо в глаза.

– Прости меня. Я очень тебя люблю.

Я застыл. Ева вышла из кабинета, а я сполз на пол, привалившись спиной к стене, и схватился за голову.

Глава 15

Ева

Два месяца спустя

– Папа? – удивилась я, открыв дверь.

Мы с Костей были у бабушки, когда внезапно приехали родители. Но похоже, что не в курсе была только я, так как Костя совершенно спокойно пожал папе руку, поцеловал маму в щеку и взял небольшую сумку из ее рук. Бабушка накрывала на стол. Я равнодушно смотрела на еду, пока все обедали, аппетита не было совершенно.

– Ева, немедленно поешь, – сокрушалась бабушка. – На тебя смотреть больно. На лице одни глаза остались.

Я вяло ковыряла вилкой в тарелке. Понимала, что надо продолжать жить, но меня поглотило чувство вины и липкая тоска в груди, от которой хотелось лезть на стену. Но я каждый день заставляла себя встать с кровати, бегала в парке до изнеможения, а потом уходила в зал к Семену Никитичу, помогала тренировать детей. Всерьез подумывала устроиться работать тренером, для этого нужно было получить специальное образование, что я и собиралась сделать. Павел в зале не появлялся.

Костя устроился в крупную фирму юристом, дела у него шли очень хорошо. Что же касается следствия и Родиона, то тут все зашло в тупик. Доказательств как таковых не было. Однако нам удалось раздуть большой скандал в местной прессе с помощью Яны, а еще мое заявление о побоях и похищении было принято. Хотя бы так. Начальник охраны Демина так и не сдал своего босса, что было ожидаемо.

– Не расстраивайся, дочь, – внезапно сказал папа, сидевший во главе стола. – Я этого гада за тебя в порошок сотру. Зря он с Бодровыми связался.

Я открыла рот от удивления и попыталась подавить подступавшие слезы. Сразу почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой.

– Спасибо, пап.

Марк Бодров, мой папа, был первоклассным адвокатом, хорошо известным в столице. Все-таки не зря родители посвятили себя карьере. Мама тоже была успешным юристом. Костик пошел по их стопам, а я… Карьеристка из меня не получилась.

– У вас отпуск? – спросила я, когда родители пили чай с тортом.

Папа с Костей переглянулись, а мама ответила:

– Ну это как посмотреть. Демин сухим из воды не выйдет, это я тебе обещаю, а значит надо над этим хорошо поработать. А папе твоему ему еще Павла спасать, так что…

– Кого спасать? – ахнула я, переводя взгляд с отца на брата.

Костик сел рядом со мной на диван и положил ладонь на мое плечо.

– Пашка просил никому не говорить. Но… Короче, ему помощь нужна. Он не может справиться с зависимостью. Те придурки обкололи его наркотой, Пашку ломает, он пару раз срывался, но просил тебе не говорить… Я его в таком состоянии находил, что самому страшно стало.

– О, боже, – испугалась я. – Ему нужно к врачу.

– Значит так, дочь, – хлопнул папа по столу ладонью. – Я в курсе всей ситуации, Костя рассказал. Пашка твой хороший парень, а то, что помощи попросил, о многом говорит. Значит, хочет выкарабкаться, хочет жить. Мы его с Костей увезем в одно местечко. Я туда на охоту ездил. Деревенька в часе езды от города. Там лес, природа, никакой наркоты – красота.

– Пап, ты что, серьезно? – возмутилась я. – Ему в клинику надо!

– Отставить!

– Папа! Ты что его там год держать будешь? – я вскочила на ноги.

– Едем на месяц, потом посмотрим.

– Ева, успокойся, – подошла ко мне мама. – Отец знает, что делает.

– Я за Павла твоего молюсь каждый день, – внезапно сказала бабушка, а мы все уставились на нее. – И ты молись.

Ситуация казалась мне абсурдом, но в тот же вечер папа, отобрав у меня «Дастер», уехал вместе с Костей. Я не выдержала и разревелась, чем напугала бабушку, а маме пришлось всех успокаивать. Безумно хотелось увидеть Пашку, обнять и забрать себе все его мучения, но он, похоже, не хотел меня видеть. Как я и боялась, он не захотел быть со мной после всего, что произошло. Но я продолжала отчаянно его любить и не знала, что можно сделать, чтобы избавиться от этого чувства. Если честно, избавиться хотелось, потому что оно выжигало меня изнутри, не находя выхода.

Я все еще была безработной, поэтому утром съездила в Пашкину мастерскую, зная, что его там нет. Николай очень мне обрадовался, а на мой вопрос, требуется ли им какая-то помощь на время отсутствия начальника, интенсивно закивал. Не знаю, на что рассчитывал Павел, бросая своих подчиненных, похоже, ему действительно так плохо, что не позаботился о делах…

Мастерскую я помогла отремонтировать на деньги, полученные от продажи картины. На деньги Родиона. Он все уничтожил, но его же средства пошли на восстановление бизнеса Павла.

Следующий месяц прошел как в тумане. Я по мере сил помогала ребятам в мастерской с договорами и организацией доставок, папа как увез Павла в неизвестном направлении, так и не появлялся. Иногда к ним ездил Костик, но у брата было много работы, поэтому находиться там постоянно он не мог. Вскоре я с удивлением узнала, что Семен Никитич принимает непосредственное участие в судьбе Пашки, тоже наведывается в деревню к ним с папой. Никто не сообщал мне никаких подробностей, но я периодически спрашивала, как у них дела.

Мама тем временем развила бурную деятельность по уничтожению Родиона Демина. Как-то так вышло, что мажор даже не знал, кто мои родители. Но открытие оказалось для него неприятным, ведь теперь замять дело не получалось, а значит, Родион должен быть привлечен к ответу. Конечно, реальный срок ему не светил, но представители органов правопорядка начали тщательно его проверять, наверняка что-то да накопают, к тому же, в городе только и говорили, что о Родионе, и ничего хорошего в этих речах не было.

Глава 16

Ева

Папа вернулся из деревни, я тут же бросилась к нему с вопросами. Но сначала он долго принимал душ, утверждая, что почти за месяц успел ужасно соскучиться по благам цивилизации.

– В норме Пашка твой, – попивая чай на бабулиной кухне говорил папа. – Крепкий парень. В этом деле важно что?

– Что?

– Искреннее желание и осознанность. Ну так Павел правда не хочет становиться зависимым. Поэтому выкарабкается.

– И долго ему там сидеть? – угрюмо спросила я.

– Нет, надо бы его возвращать, рано или поздно он вернется к своей привычной жизни, в которой есть соблазны. От этого не спрятаться, а нужно осознанно отказываться.

– Он сейчас там один? – спросила я, обхватив кружку руками.

– Семен Никитич с ним, но через два дня ему надо быть на работе, – ответил папа, потом внимательно посмотрел на меня. Я опустила взгляд. – Поедешь к нему?

Я молча кивнула. Папа легонько похлопал меня по руке.

– Он много про тебя спрашивал, – вдруг признался папа. – Знаешь, мне кажется, что он очень в тебя влюблен… Ладно, сами разберетесь.

Я не стала давить на папу и выспрашивать подробности. Действительно, нам с Павлом лучше поговорить наедине, если он вообще захочет что-то мне говорить.

Спустя два дня я ехала по разбитой дороге в сторону маленькой деревеньки, в окрестности которой папа часто ездил на охоту. Я открыла окна и радовалась теплому ветру. Природа ожила после затяжной зимы, деревья весело зеленели и жизнерадостно шелестели листвой.

Папа объяснил дорогу и как найти дом. Он располагался на окраине, рядом с небольшим озером, сильно заросшим лабузой. Я припарковала свой «Дастер» у старенького деревянного забора, без труда открыла калитку и вошла во двор. Сердце билось ужасно быстро, я боялась, что Пашка меня выгонит, не дав сказать ни слова.

Я немного постояла во дворе, оглядываясь. Участок был просторным, слева стоял дом, а с правой стороны была небольшая баня. К дому я подходила с опаской. Пашка пока так и не вышел, хотя наверняка должен был услышать шум подъезжающей машины. А не вышел он потому, что в доме его не было. Я осмотрела скромную кухню и единственную довольно большую комнату. Еще в доме обнаружилась кладовка и чердак, на который я не полезла. Я вышла во двор и устроилась на лавочке около дома. Ждать павторишлось недолго. Минут через десять я увидела Пашку. Он замер у моей машины, нахмурился, потом посмотрел на дом и увидел меня. Похоже, Павел был на пробежке: волосы сырые, футболка мокрая, дышит тяжело. За то время, что я его не видела, он похудел, лицо побледнело и осунулось, под глазами тени.

Он неторопливо открыл калитку и вошел во двор.

– Привет, – сказала я, стараясь, чтобы голос не выдавал мое волнение.

– Привет.

Павел сел на скамейку, не глядя на меня. Я отметила, что он хотя бы сел рядом, а не на другой конец скамьи. Может быть, это хороший знак?

– Как дела? – спросила я, не придумав ничего лучше.

Он хмыкнул и криво усмехнулся. Совсем как раньше. Сердце заныло и словно толкало меня в грудную клетку, требуя обнять Пашку. Но я сидела не шевелясь.

– Терпимо, – наконец ответил он. – А тебя, значит, отправили за мной присматривать?

Мне показалось, что он злится. Хотелось сжаться в комок или крикнуть: «Да обними меня уже!», но я мысленно призывала себя не раскисать. Давай же, Ева, ты сильная.

– Нет, – вроде бы спокойно сказала я. – Забрать тебя домой. Ты нужен в мастерской. Я, конечно, старалась помогать ребятам, но какие-то вопросы в состоянии решить только ты. У вас куча работы. Хватит отлынивать.

Пашка посмотрел на меня в упор.

– Значит, я нужен в мастерской? И все?

Я встала и сделала пару шагов в сторону, глядя под ноги.

– Я тебе уже все сказала тогда. Если ты это имеешь в виду, то для меня ничего не изменилось.

Он тоже встал и нерешительно приблизился ко мне. Сил стоять так близко у меня просто не было, я отошла в сторону, но Пашка схватил меня за руку, а потом крепко обнял, развернув к себе лицом. И тут все самообладание меня покинуло, я вдохнула запах его кожи, а сердце чуть не разорвалось от нежности. Наверное, и Пашка больше не мог сдерживаться, я чувствовала, как скользят его ладони по моей спине, он все крепче прижимал меня к себе, а когда я подняла голову, заглядывая в его усталые глаза, он очень нежно меня поцеловал.

– Я тебя люблю, – сказал он и осторожно поцеловал меня в висок. Я вцепилась пальцами в его футболку.

– Любишь? – глупо переспросила я.

Пашка тяжело вздохнул, но меня из объятий не выпустил.

– Я очень давно тебя люблю, Ева. Очень сильно люблю. Но я не хочу, чтобы ты мучилась.

– Мучилась? Я мучаюсь без тебя!

– Ты же знаешь, какие у меня проблемы, – поморщился он. – Зачем тебе такой, как я. Ты невероятная девушка, Ева, и заслуживаешь самого лучшего.

– Ты и есть самый лучший для меня, – пытаясь не разреветься сказала я, крепче прижимаясь к Пашке. – Ты мне очень нужен, Паш.

Мы замолчали. Я не знала, что еще сказать. По-моему, мы оба признались друг другу в самом важном. Вместо того, чтобы продолжать переубеждать его, я осторожно поцеловала Пашку в уголок губ, а мои руки нырнули под его футболку, гладя обнаженную спину. Пашка выдохнул, крепче стиснул меня в объятиях и начал целовать, так жадно, что, вскоре стало ясно – нам следует продвигаться к кровати. Пашка ненадолго оторвался от моих губ, с сомнением посмотрел на дом и шепнул:

– Может, не здесь? Внутри очень убого.

– Я больше не могу ждать, – возмутилась я, Пашка согласно кивнул, и мы пошли в дом.

Глава 17

Пашка

Ева спала, а я не мог оторвать от нее взгляд, продолжал жадно рассматривать ее губы, закрытые глаза с длинными ресницами, темные шелковые волосы. Я осторожно провел пальцем по ее губам, по нежной коже на шее. Она немного завозилась, но глаза не открыла.

Мы уже месяц жили вместе, и я не мог представить, как вообще раньше жил без нее. Страшно было думать о том, сколько времени мы упустили, и сколько плохого случилось с нами. Я знал, что только с ней смогу нормально жить. Я никогда не сорвусь ради нее. Не могу ее подвести, не хочу доставлять ей страдания и не хочу потерять ни минуты, наслаждаясь ее близостью. Хочу быть в ней, ощущая каждой клеткой тела ее тепло и страсть. Хочу быть с ней, даря любовь и всего себя моей Еве.

Я не смог удержаться и гладил ее плоский живот, иногда задевая грудь. Не скажу, что не специально. Губы Евы слегка дрогнули в улыбке, похоже, я разбудил ее. Она положила свою ладонь на мою, пока я продолжал нежно гладить ее тело. Я потянул ее майку вверх.

– Это надо снять, – шепнул я Еве, она открыла глаза и посмотрела на меня, прикусив губу.

– Зачем? – невинно хлопая ресницами, спросила она.

– Сейчас узнаешь, – улыбнулся я, накрывая ее обнаженное тело своим.

Конец!

В оформлении обложки используется фото автора Edward Eyer (pexels.com).

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17