Лучшая на свете сваха [Наталия Уральцева] (fb2) читать онлайн

Наталия Уральцева Лучшая на свете сваха

1. ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

Звонок раздался ни свет ни заря. Наташа лениво потянулась, скосила глаза на мирно спящую дочь – Катьку звонок не разбудил.

– Девочки, вас долго ждать? – голос Ивана, родного дяди Катьки, по совместительству мужа Наташиной сокурсницы, мигом оживил память: они договорились на это воскресенье, то есть на сегодня, ехать к ним на дачу.

– Ой, мы забыли совсем! Прости-прости-прости! Мы мигом, семь минут, честное слово!

– Давайте кавалерийской рысью! – выдал приказ Иван и отключился.

В рекордные сроки разбудив четырёхлетнюю Катерину, не глядя кинув ей что попалось под руку из детских вещей, почистив зубы и изобразив подобие макияжа на полусонной физиономии, Наталия выволокла упирающуюся дочь из подъезда. Пока Сергей, брат Ивана, успешный менеджер в оч-ч-чень солидной импортной компании, запихивал её сумку в багажник своего хромированного внедорожника, Наташа мельком ухватила положение стрелок на его стильных часах – в семь минут они с Катькой не уложились, едва влезли в тринадцать.

– Проспали? – вместо приветствия осведомился Сергей; видно, в этот раз везти их с дочкой выпало ему, а в машине Ивана сидели жена, сынишка и мать.

– Не-а, – не стала врать Наташа, – забыли.

– В смысле? – ровным тоном, без намёка на любопытство или удивление изрёк Сергей, попутно подсаживая полусонную Катерину на высокую ступеньку своего четырёхколёсного полноприводно-блестящего танка.

– Я забыла про дачу. Будильник не поставила, с вечера уснула довольная, что отоспаться можно.

Сергей лишь кивнул в знак того, что спутница услышана, и остаток дороги барышни общались исключительно между собой, по опыту зная – если он не заговаривает с пассажирами сам, когда сидит за рулём, значит, к разговорам по дороге сегодня не расположен. Никто не обижался, близкие и друзья знали эту особенность характера старшего из братьев.

Погода в воскресное утро не подвела, домчались быстро и без приключений, старый дед Сергея и Ивана ещё с вечера замариновал мясо на роскошный шашлык, так что день предстоял просто великолепный. День ожиданий не обманул, вовсю пьяня чистым воздухом Подмосковья, дымком от мангала, ласковым солнышком и мирной атмосферой пикника для самых близких. Дед осторожно вынес под навес кипящий медный самовар, пыхтящий и урчащий своим полуведёрным нутром.

– Ну, рассказывайте, внучкѝ, как живёте-можете, как дела, как работа. А то полдня байки только травите, а про свои дела-заботы деду ни словечка.

Семейство переглянулось, не зная, какими новостями побаловать любимого деда.

– Да ничего особенного, дедуль. – Иван пожал плечами и кивнул головой в сторону братца. – Вон у Серёги только косяк на работе вырисовывается.

– Ладно, решим, – немногословно отмахнулся старший.

– А что такое? – Наташа была не в курсе последних новостей в семье Катерининых родственничков.

– Ничего. Рассосётся ещё, может быть. Зря Ванька раньше времени дёргается.

– А всё же?

Застенчивая Тася, жена Ивана, с сочувствием поглядывая через каждое слово на деверя, объяснила вместо него:

– Должность, которую давно Серёже обещали, сначала хотели упразднить, но всё же оставили. Но на неё претендует родственник одного из больших начальников. Пришлось объявить что-то вроде конкурса. Особыми достижениями родственника начальнику похвастаться не получится, он самый обыкновенный, но тогда начальник придумал, что зарубежные партнёры одобрят кандидатуру сотрудника с крепким моральным обликом, то есть женатого, а Серёжа у нас разведён. Вот, поэтому он может должность не получить, повышение тоже.

– Кошмар, – только и смогла прошипеть Наталия. – И это после того, как ты ради карьеры в своей чёртовой конторе отказался от должности первого зама у Рудницкого-старшего? Мерзавцы.

Семён Исаакович Рудницкий был отцом Серёжиного одноклассника Лёвки, медленно, но верно развившего свой бизнес до вполне солидного предприятия с немалым доходом.

Возразить на это было нечего, и Сергей лишь нервно дёрнул плечом, разговор оказался для него слишком болезненным.

Подъезжая к городу в поздних сумерках, предвестниках душной летней ночи, Наташа осторожно решилась вернуться к разговору, возникшему за полуденным чаем:

– Серёжка, но ведь есть же способ переиграть твоих хитрых боссов.

– Ты о чём, матушка? – с трудом оттаял от двухчасового молчания за баранкой хмурый водитель.

– Я о твоём повышении.

– Забудьте вы, не травите душу! – всерьёз возмутился обычно флегматичный мужчина и с сердцем вдавил клаксон, уже беззвучно матеря нагло подрезавшего их «чайника» в «Рено».

– Но ты ведь можешь запросто уравнять шансы со своим конкурентом с родственными связями.

Поняв, что от Наталии тоже просто так не отделаешься, Сергей лишь тяжко простонал:

– Как? Подделать в паспорте семейное положение? У нас контора солидная, босс за своего протеже всем уши поотрывает, ему сведения в паспорте проверить – раз плюнуть.

Хитро улыбнувшись, Наташа покачала головой, удивляясь несообразительности «самой светлой головы семейства».

– Двойка вам, господин старший менеджер отдела «бе». – Она нарочно проблеяла литер «Б» в названии его должности на манер козы. Господин менеджер даже бровью не повёл, и Наташе пришлось продолжить без малейшей поддержки собеседника. – Ничего подделывать не надо. Надо просто жениться.

– Класс. Гениальное решение! Супер! Вот так человек решил – для карьеры надо жениться, подошёл к первой встречной женщине на улице и назавтра женился! Глупее ничего не придумала? – Похоже, вероятность «пролёта» мимо повышения столь высока, что Сергей был весь на нервах.

Успокаивающе положив ладошку на крепкую мужскую руку, уверено сжимающую руль, Наташа покачала головой.

– Я думала о твоей ситуации весь остаток дня. И не зря думала. Я нашла решение. Ты можешь при желании жениться на мне.

Взглянув на молодую женщину, сидящую рядом, как будто она всего секунду назад возникла из ничего в пустовавшем до этого кресле, Сергей стремительно выкрутил руль к обочине.

– И что ты на меня так уставился? Или такая жена, как я, не в формате вашей компании?

Вопрос, заданный Наташей, был почти риторическим: ей было что предъявить на любой ярмарке невест. Стройная зеленоглазая блондинка, она умела очаровать любого мужика одной улыбкой, плавная походка, умение держать царственную осанку, безупречный вкус в одежде и макияже достались ей от прабабки-дворянки, диплом «от Мориса» подтверждал знание трёх европейских языков, а наличие внебрачного ребёнка в двадцать первом веке вряд ли кого уже шокирует.

Лукаво улыбнулась растерянному Сергею и весело подмигнула, продолжая излагать свою задумку:

– Ты не бойся, принуждать к исполнению супружеских обязанностей я тебя даже не думала. Просто поженимся, на том и разойдёмся.

Уточнение, присовокупленное Наташей к своему предложению, было весьма значимым, ведь они с Сергеем находились в некоем родстве: пять лет назад она собиралась замуж за младшего брата Сергея и Ивана Дмитрия, но он трагически погиб за две недели до свадьбы, невеста уже была на третьем месяце беременности.

– А что на этом выиграешь ты? – выдавил из себя после продолжительной паузы Серёжа, сделав ударение на последнее слово. И этот вопрос тоже не был риторическим: для безусловной регистрации Катерины на имя погибшего отца ей требовалось родиться в течение полугода со дня его смерти – Наташа переходила одиннадцать дней.

– Ничего. – Она забавно поморщила носик, заодно глянув на заднее сидение, где мирно почивала Катерина, дорожные кульбиты ошарашенного Сергея её не разбудили. – Помогу другу. Нечего бездарных родичей по карьерной лестнице на буксире тащить. Ты достоин этой должности, ты умница, твоя работоспособность меня просто поражает. Я изумляюсь просто, как можно в таком режиме пахать, ты как никто должен вверх двигаться! А мне что? Мне совсем нетрудно. Всё равно замуж ни за кого не собираюсь. Я ни от чего такого важного в своей жизни не отказываюсь, ничем не жертвую. Ну подумай, это дельная идея, Серенький. Думай, голова, картуз куплю.

Оторвавшись от созерцания правильных черт лица зеленоглазой пассажирки, Сергей запустил пятерню в идеально постриженную шевелюру, соображая со скоростью суперсовременного «пентиума».

– Если босс будет копать под конкурента своего родственничка, вмиг нароют, что муж и жена живут отдельно. Подделка откроется, совсем уволят.

– Значит, будем жить под одной крышей. Хотя бы сначала. А потом уже не придерутся, мало ли что между супругами происходит, может, разругались в хлам.

– Логично. А корпоративные мероприятия?

– Всегда мечтала вращаться в мире большого бизнеса.

Устало усмехнувшись, Сергей откинулся на подголовник, заложив руки под затылок.

– Тоже мне, нашла большой бизнес. Японские хозяева – это да, это уже вполне серьёзные деньги, а мы так, дешёвая рабсила.

– Ну, не скажи, судя по твоей зарплате не такая уж и дешёвая.

Вновь поглядев на спутницу цепким взглядом профессионального аналитика, Сергей слегка прищурился.

– Мечтаешь стать женой состоятельного топ-менеджера? Катьке на пряники не хватает?

– Пошёл ты, – почти не обижаясь, отмахнулась Наталия. – Не хочешь принять помощь друзей, так и скажи. Мы с Катериной не обидчивые. Наше дело предложить, как говорится, ваше дело отказаться. Поехали, поехали, заводи. Пока ты тут шпионские страсти разыгрываешь, уличая приличных женщин в пошлом меркантилизме, дело уж к полночи близится.

Снова уйдя в скорлупу полного безмолвия, Сергей завёл мотор. Но по коротким взглядам, которые бросал на неё, Наталия поняла – друг обдумывает её идею и продолжение у разговора ещё будет.

2. СКАЗАНО – СДЕЛАНО

Женское чутьё не подвело, Сергей позвонил через два дня. Пригласил их с Катериной на ужин в пятницу и предупредил, что к нему изволит быть всё семейство. Собирая дочь в гости к дядюшке, Наташа ощущала где-то в области интуиции слабое покалывание, в угоду которому она решила отличиться и явилась на званый ужин в полном блеске. Высокая причёска, свежий маникюр, вечерний макияж в умеренных дозах, облегающий тёмно-зелёный шедевр английских портных в стиле «маленького чёрного платья» Коко Шанель и всё та же мадам Шанель в виде аромата номер пять – образец классической великосветской дамы в российском варианте. Сразу от порога насторожило нетипичное обстоятельство: помогать в сервировке и смене блюд на вечер приглашена тётя Зоя, соседка и за умеренную плату помощница по хозяйству холостяку-хозяину. Разговор за столом долго блуждал от клёна до сосенки, но Наташа кожей чувствовала общее напряжение, объединяющее всех остальных присутствующих за столом знание чего-то, что для неё остаётся неведомым. Наконец, когда с основным блюдом было покончено, Сергей попросил тётю Зою принести шампанского.

– Натали, я рассказал семье о твоей идее.

Улыбка на лице гостьи застыла.

– И что?

– Они одобрили.

Рассеянно почесав костяшкой пальца переносицу, Наташа уточнила:

– Ты сказал, что я предлагаю фиктивный брак?

– Сказал, не волнуйся. Кстати, ты, случайно, не передумала?

Молча покачав головой, Наташа бросила короткую молнию любопытного взгляда в младшего из братьев, бывшего когда-то средним. Иван бесстрастно вытирал ротик полуторагодовалому сыну, по самые ушки успевшему перемазаться овощным пюре. Внимательный Сергей проследил за взглядом гостьи и отвлёк братца от забот о наследнике.

– Ванька, мнение.

Передав сына на руки жене, Иван пожал плечами.

– Ребята, вам решать. Но это действительно выход.

Наташа поглядела на мать семейства, хитро изогнув бровь:

– Что, Вера Андреевна, берёте меня в снохи?

Мудрые спокойные глаза не замутились ни на миг и следом насмешки либо иронии, оставаясь ласковыми и тёплыми.

– Отчего не взять. Я тебя давно как родную люблю. Только рада буду, что смогу тебя дочкой назвать.

– Ох, Вера Андреевна, поссорите вы нас с Таськой такими речами.

– А что вам делить? – удивилась женщина. – Моей материнской ласки на всех вас, девочки, хватит. Были бы сыновья счастливы.

Подойдя к несостоявшейся в прошлом свекрови, Наташа с чувством обняла её.

– Счастья для Серёжи от своей персоны я вам обещать не могу, сами понимаете. А вот всё, что от меня зависит, чтобы он был успешен в карьере, и надёжный тыл в его доме я ручаюсь обеспечить.

Сергей встал со своего места, подошёл к изящной горке и извлёк из верхнего ящика маленькую коробочку красного бархата.

– Что ж, раз никто не передумал, можно начинать всякие формальности. Наталия Борисовна, позвольте просить вашей руки без сердца.

– Получите. – С улыбкой протянув ему правую ладонь, Наташа внутренне похвалила себя за выбор платья и причёски – брильянтик оказался высший класс!

Брак зарегистрировали быстро и тихо. У Таси нашлись знакомые в Кунцевском загсе, и за небольшую сумму в конверте желание Сергея и Наталии пожениться как можно скорее удовлетворили на той же неделе. Сергей с иронической улыбкой рассказал, как вытянулось лицо у его босса при виде новенького, «с иголочки» свидетельства о браке, когда всё семейство помогало Наташе и Катерине переезжать в просторную квартиру новоиспечённого мужа. Сергей не только освободил от своих вещей выделенную для «барышень» большую солнечную комнату, но и приобрёл для подрастающей племяшки детскую секцию, в которой кровать помещалась на втором уровне, над столом и шкафчиком, что привело маленькую хозяйку обновы в совершеннейший восторг. После переезда состоялся семейный ужин, приготовленный совместными усилиями женской части обширной семьи. Сидя за столом, Вера Андреевна задала вполне невинный вопрос:

– Наташенька, а что же ты теперь со своей квартирой делать собираешься?

Недоумённо переглянувшись с дочкой, Наташа поглядела на Сергея:

– А что с ней вообще-то делать нужно?

Ограничившись бесстрастным пожатием плеч, хозяин вернулся к фаршированному гусю, не придавая значения вопросу матери. Вера Андреевна ответила вместо сына:

– Зачем же твоя квартира будет пустовать? Можно временно пустить жильцов.

Наташа призадумалась было, но сразу отмела идею.

– Пожалуй, нет. Пускать в свой дом чужих? Мне будет не по себе как-то. Да и стоит ли ввязываться в столь рискованные авантюры на недолгое время? Мы ведь с Катюшей здесь временно.

Перестав методично поглощать гуся, Сергей с прищуром глянул на Наталью.

– Это, кстати, мысль. Сдавай свою халупу, и оставайтесь с Катькой совсем. Тут во дворе какой-то детсад навороченный есть, и гимназия рядом с всевозможными перспективами.

– Ага, а у тебя семейное алиби пролонгированное, и домработница бесплатная будет? – съехидничал Иван.

– Ваня, ну зачем ты так? – с упреком покачала головой Наташа, – Серёжа предложил от чистого сердца. Просто не будем торопиться. Посмотрим, как сложится обстановка у Сергея на фирме, а там видно будет.

Обстановка на работе у Сергея не стабилизировалась достаточно долго. Притязания проигравшего должность конкурента порядком осложняли жизнь, босс тоже изменил тон общения с доверительно-уважительного на равнодушно-приказной. Сначала Наташа не решалась задавать лишних вопросов, когда видела, что день ото дня за вечерней трапезой хозяин все мрачнее, но вскоре Вера Андреевна поделилась со своей новоиспечённой невесткой проблемами сына, о которых ей поведал Иван, в свою очередь вызвавший на откровения хмурого братца. Позволив себе проявить немного личной инициативы, Наташа несколько раз позвонила Сергею в офис, якобы не найдя чего-то на кухне, а затем решилась подъехать к фирме Сергея к обеду и, позвонив из машины, пригласила в кафе по соседству, где часто перекусывали коллеги «молодожёна». Предпринятые меры имели оглушительный успех. Соперник Сергея начал активно искать себе новую работу, а босс пригласил нового старшего менеджера с супругой на свой день рождения, явно в надежде приударить за эффектной блондинкой на правах именинника, хозяина и начальника мужа в одном флаконе. Сие событие произвело на фирме эффект атомного взрыва – никто из подчинённых этого уровня никогда ещё не удостаивался чести быть принятым в доме большого босса. Наташа одновременно радовалась за Сергея и волновалась, обдумывая ситуацию: как увильнуть от приставаний похотливого мужика и не повредить набравшему обороты карьерному росту Серёжи. Поделившись своими опасениями с благоприобретённым супругом, она получила неожиданно спокойный ответ:

– А чего нам париться, – пожал он плечами, обстоятельно повязывая перед зеркалом галстук, – мы влюблённые молодожены, вот и будем держаться этой линии. Главное – не отходить друг от друга далеко и смотреть понежнее. А остального сиропчика в наш большой лямур подольет бурное воображение окружающих.

Полностью согласившись с такими доводами, Наташа успокоилась, и прием у шефа прошёл гладко, добавив Сергею очков в глазах «верхушки» ввиду безграничного обаяния супруги и безукоризненного умения держать себя в любой компании. Сестра босса, нежно поглядывая на собственного мужа, импозантного седовласого актёра одного из ведущих столичных театров, беспрестанно повторяла брату, какая красивая пара эти «новенькие».

3. ЧЕМ БРАК «ФИКТИВНЫЙ» ОТ «ЭФФЕКТИВНОГО» ОТЛИЧАЕТСЯ

Неделя текла за неделей, Сергей привык к своему внезапно выросшему семейству и находил всё большие преимущества в проживании маленьким, но дружным коллективом. Он видел, что его законная супруга, не вторгаясь в его личное душевное пространство, действительно помогает ему, и не только в продвижении по карьерной лестнице. Помогать у Наташи получалось виртуозно, элегантные и безошибочные шаги она делала легко и непринуждённо, заставляя Сергея всё чаще и сильней удивляться её находчивости и такту. Можно сказать, что он постепенно стал смотреть на жену иными глазами. Называть это любовью было нельзя, но с каждой неделей он все острей ощущал, что в его доме живет привлекательная женщина. Тем более что с момента пусть и формальной, но всё же женитьбы Сергей как-то не задумывался о приватных встречах с другими женщинами. Переезд «девчонок», притирка друг к другу, устройство быта, проблемы на работе – всё разом закрутило, заморочило, долгое время было не до того. И любовь Наташи к родному брату, пусть уже пять лет как погибшему, ставила определенные ограничения для Сергея на пути к обозначению своего интереса к ней как к привлекательной особе противоположного пола. Чтобы не поддаваться этому интересу, он всё глубже погружался в работу, что имело свои положительные результаты – не прошло и полугода с предыдущего повышения, как Сергею предложили новую должность. Он вернулся с работы непривычно рано, удивив своих «девчонок» широченной улыбкой, огромным пакетом разных вкусностей, в том числе бутылкой неприлично дорогого вина и тортом, а также неохватным шикарным букетом. Зачем он купил цветы – Сергей сам не знал, просто захотелось, даже не подумал, как такой явный знак ухаживания воспримет Наташа.

– Боже, что это? Что случилось, Серёжа?

Поддавшись внезапному порыву, он притянул жену к себе, крепко обнял и звучно чмокнул в щеку, отдал букет и, будто опомнившись, пряча секундное смущение, подхватил на руки племяшку, закружил по прихожей.

– Девочки, мне предложили стать младшим партнёром фирмы! – завопил хозяин, прыгая козликом, не разуваясь, утащил Катерину в гостиную и плюхнулся вместе с ней на обширный диван, разметав полы стильного кашемирового пальто.

– Это просто здорово! Поздравляю, Серёжка. Раз у нас имеется прекрасное вино, нет смысла оставлять его дома и переться в ресторан. Устраиваем банкет дома?

Сергей с Катериной переглянулись и дружно закивали.

– Пожелания по поводу меню?

– Открываем холодильник, достаём всё что найдётся и проводим эксперименты по совместимости продуктов в одной тарелке. Как вам идея, девочки?

Девочки полностью поддержали идею виновника торжества. Эксперимент оказался весьма удачным. Пир на три персоны получился что надо. Вечер, свечи, вкусная еда, красивая женщина напротив. Сергей всё чаще и чаще будто отключался на миг от происходящего вокруг, спотыкаясь о взгляд, улыбку, грудные нотки чуть согретого вином голоса Наташи. Он понимал всё отчётливей, что устал от одиночества втроём. Для того, чтоб систематизировать свои переживания, лучше было бы уединиться, но он испытывал сейчас такую потребность расставить все акценты в своей жизни по местам, что не стал затягивать с разговором. Когда Катя уже досматривала пятый сон, а в бутылке вина почти не осталось, Сергей решился поговорить о своей деликатной проблеме.

– Послушай, я тут недавно подумал…

– Да? – Глаза, чуть тронутые винной поволокой, тихий голос отозвался чуть ниже диафрагмы.

Сергей изо всех сил постарался сохранить хладнокровие. Усилий это требовало немалых, но выпитое им подстёгивало, гнало вперёд, к решительным словам.

– Знаешь, я, кажется, переоценил свои силы. Точнее…

Его визави покачала головой, успокаивающе коснулась нервных пальцев.

– Не стоит себя недооценивать. У тебя всё получится. Тебя ценят, уважают. Думаю, на первых порах ты найдёшь у кого попросить совета и помощи.

– Да не о работе я! – Сергей почти сердито вырвал руку. – Я о тебе и… в общем, о нас. Мне становится всё тяжелей жить с тобой под одной крышей. Я понимаю, что говорю сейчас ужасные вещи, может быть… к тому же так путано… Но я объясню, думаю, ты поймёшь. Ты же умная, красивая женщина, наверняка прекрасно осознаёшь, как твои чары влияют на каждого мужика, попавшего в радиус их воздействия. А тут… каждый день… изо дня в день… вот. Словом, я не знаю, что нам теперь делать. Оказалось, что я в большей степени мужик, знаешь, такой здоровый, нормальный мужик, обыкновенный, попавший в поле действия твоего обаяния, чем брат Димки. Мы все его любим, и это правильно. Ты его любишь до сих пор, и это тоже правильно. Так что, наверное, зря мы…

Наташа встала, отошла к окну. Обняв себя руками, зябко поёжилась – её забила нервная дрожь.

– Ты не думай, Серёжка, что я такая бесчувственная, ничего вокруг не вижу, ничего не понимаю. Я всё прекрасно осознаю. Ты давно уже живёшь без женщины, я ведь не глупая, могу отличить вечно озабоченного мужика от просто неудовлетворённого.

– Наташ, я… – не находя слов, Сергей покачал головой. – Я не хочу, чтобы ты воспринимала так мои слова. Я…

– Твои слова я воспринимаю вполне адекватно. Я и сама думала о том, что двое взрослых людей живут под одной крышей, ни у одного из них нет сексуального партнёра и…

– Значит, всё так прямолинейно? Ты живёшь в моём доме, я обеспечиваю вам с Катериной достойный материальный уровень, а ты считаешь себя обязанной…

– Глупости! – прервала его жена. – Я тоже хотела бы иметь в жизни ещё что-нибудь, кроме материального благополучия. Ты нормальный мужчина, но и я нормальная женщина. Не буду же я просить тебя посидеть с Катериной, пока я знакомлюсь с кем-то, кто сможет решить мои проблемы личного характера. А у меня это тоже проблемы. И ты, если честно, начинаешь волновать меня как мужчина точно так же, как, видимо, я волную тебя. Наверное, это было естественно. Просто мы не просчитали такой поворот при нашем договоре.

Нервно покусывая верхнюю губу, Сергей внимательно глядел на жену, пытаясь разобраться в её словах, чтобы не допустить бестактности.

– Я правильно понял, ты считаешь, что мы можем позволить себе вступить в близкие отношения? Мне кажется, ты должна бы избегать притязаний со стороны родного брата человека, с которым тебя связывало большое чувство. Я, если честно, чувствовал себя большой скотиной, затевая этот разговор.

– И опять повторю – глупости, Серёжа! Мы взрослые люди, которые осознают, что любовь и физическая близость в нашем случае – это вещи разных порядков. – Она подошла к мужу, присела в соседнее кресло. – Кто пострадает оттого, что мы с тобой станем чуточку ближе, счастливее, нежнее друг к другу? Кому будет лучше, если оба мы останемся одиноки, не удовлетворены, раздражены присутствием друг друга в одном доме? Главное – не лгать друг другу. Это не любовь, это просто жизнь. Взрослая рациональная жизнь, да? Если такая мотивация тебя устроит, то, думаю, мы сможем неплохо устроить наши новые отношения. Идёт?

На принятие решения у Сергея ушло не более десяти секунд.

– Идёт, Наташенька. Как я рад, что у меня такая мудрая жена. Обещаю быть достойным твоего ко мне доверия. – Он подал ей руку. – Интимные предпочтения обсудим по дороге в мою спальню?

– Не имею возражений. Один вопрос.

– Слушаю.

– Думаю, было бы неверно в таком странном интимном союзе по соглашению рожать детей. Когда-нибудь мы встретим свои половинки, с которыми будем вместе безо всяких договоров. Тогда и будем думать о продолжении рода. Принято?

– Безоговорочно.

Возможно, они оба просто сильно постарались показать себя в наилучшем свете. Возможно, сказалось обоюдно долгое интимное одиночество. Но завязавшиеся в ту ночь отношения нового уровня оказали невероятно сильное влияние на них. Мужчина и женщина поглядели друг на друга совсем иными глазами. Они открылись в каких-то новых, до тех пор не замеченных в обыденности совместного сосуществования гранях своих человеческих свойств, что было трудно сформулировать обычными словами.

Первой попробовала Наталия.

– Думаю, мы правильно поступили, Серёжка. По крайней мере, не прогадали – это уж точно. Сейчас у меня такое чувство, что я могла бы прожить с тобой даже до самой старости, если судьба не приготовила мне роковую встречу с мужчиной всей моей жизни. А учитывая, что Дмитрия я уже нашла и потеряла, вероятность встретить сумасшедшую любовь равна практически нулю. Так что – не знаю пока как ты, а я рада, что мы с тобой теперь вместе. Мне нравится быть твоей женой в полном смысле слова.

Приподняв бровь, Сергей долго вглядывался в неуловимо изменившееся лицо жены. Всем своим видом Наталия являла образ полностью удовлетворенной женщины, обласканной своим мужчиной.

– Что ж, жизнь покажет. А если завтра в кого-нибудь влюбишься?

– Тогда… – Женщина ловко перевернулась на живот, небрежным жестом изящно окутав простыней томную наготу. – Тогда нам стоит заключить договор: если в жизни кого-то из нас возникнет настоящее чувство, то другой должен немедленно отступить в сторону. Без претензий и упрёков в неверности. Словом, если один влюбляется по-настоящему, то наш договор о вступлении в фактически супружеские отношения автоматически теряет всякую силу и останется лишь оформить это юридически.

– Разумно, – кивнул Сергей, – только хотелось бы уточнить детали.

– Валяй. – Наталия сладко потянулась и невольно обнажила большую часть спины и точёные ягодицы. – Пардон, месье, не сочтите за давление на инстинкты. Какие детали интересуют?

– Будет ли нарушением нашего договора, или, точнее, обсуждаемого сейчас дополнения к нему, если один из нас влюбится, вступит в другие отношения и только после этого известит об этом вторую сторону? Или обязательно сообщить о чувствах к другому человеку до того, как всё определится? А если, к примеру, мы ошибёмся? Если примем за любовь то, что ею не является? Возможен ли возврат в наши отношения, если один из нас попробовал построить другой союз, но неудачно?

– Да, хороший вопрос, – задумчиво протянула жена, накручивая на изящный палец блестящий локон. – И стоит, наверное, сразу решить, до какой степени будет актуален в нашем союзе вопрос о физической верности, то есть точку зрения нас обоих на случайные связи.

– Категорически против! – не задумываясь, выпалил Сергей.

– Ага, разумеется, в отношении меня? – ехидно поддела женщина.

Отрицательно покачав головой, Сергей ловко поправил вновь соскользнувшую с соблазнительных женских форм простыню и спокойным, но внушительным тоном заверил:

– Я никогда не требовал в этой жизни ни от кого ничего, что не применимо к себе самому. Если я прошу свою женщину быть мне верной, в первую очередь я принимаю на себя ответственность за наши отношения. Для меня верность партнёру – это не просто договор, условия игры, «ты – мне, я – тебе», а проявление уважения к чувству собственного достоинства своей женщины. Ведь как мне неприятно осознавать, что кроме меня она состоит в физической связи ещё с кем-то, так и ей противно делить меня с другой. Это честность как я её понимаю.

– Снимаю шляпу, – картинно изобразив полупоклон, Наташа поглядела в глаза мужу с нескрываемым уважением. – От себя могу лишь поблагодарить за такую точку зрения. Ну и обещать, разумеется, со своей стороны проявлять уважение к физической чистоте нашего союза. А что касается возвращения в семью после неудавшейся большой любви, то всегда лучше остановиться, не торопиться. Если то, что пришло – это настоящее, то от взятого тайм-аута будет только яснее и крепче. Не будем торопиться и совершим меньше ошибок. Но в любом случае мне хотелось бы знать, что мы можем обсудить любые сомнения, любые свои намерения без страха быть непонятыми, отвергнутыми, невыслушанными до конца. Как ты думаешь, Серёженька, мы способны на это? И не сейчас, а через время, когда появится привычка, выработается некое чувство семейной стабильности, что-то подобное чувству собственности у любящих пар? Как воспримет другой попытку своего партнёра сломать то, что его устраивает, что он лично менять не собирался? Сможем подавить в себе желание оставить удобный порядок вещей неизменным любой ценой, даже утратой добрых взаимоотношений и разрушения нарождающейся любви самого близкого на сей момент человека – законного супруга?

– Да, в далёкие сферы тебя понесло, жена. Думаю, мы не в состоянии это сейчас просчитать. Давай полагаться на собственное благоразумие и божью помощь.

– Ну, что ж, остановимся на том, что есть сейчас. А там будет видно. Но я всё же предпочту узнать о том, что ты влюбился, до того, как твоя избранница подарит тебе ребёнка.

– Замётано, – ухмыльнулся Сергей, обнимая супругу поудобнее, устраиваясь ко сну.

Все следующие дни Наталию мучила одна проблема: как преподнести родным Сергея новость о том, что их фиктивный брак перерос в «эффективный» так, чтобы она не вызвала негативных эмоций. Ведь она как-никак воспитывала дочь от другого члена этой семьи, что невероятно усложняло ситуацию. Говорить с Сергеем не хотелось, было неудобно выставлять его буфером между семьёй и своим отношением к памяти Дмитрия. Но муж сам совершенно неожиданно взял инициативу в свои руки.

– Тебе не кажется, что нужно как-то сказать матери и Ваньке, что мы теперь вместе? А то получается, что мы на положении школьников-подростков. Мы взрослые самостоятельные люди, а побаиваемся, что родные узнают о том, что мы спим вместе. Давай просто расскажем о том, что мы решили, что так будет лучше. В конце концов, это ведь наша жизнь, нам видней что делать.

– Ты прав. А они не расстроятся?

Слегка задумавшись, Сергей высказал своё предположение:

– Думаю, они и сами понимали, что наше совместное проживание может этим кончиться. Так что, наверное, не сильно удивятся.

– А не обидятся на меня? Из-за Димы?

– И мать, и Ванька вполне адекватные люди, понимают, что вечно хоронить ты себя не будешь. А с кем строить новую жизнь, это никто за тебя не решит. И запрещать быть с тем или иным человеком у них права нет. Они реальные люди, всё поймут правильно, не волнуйся.

– Что ж, тебе видней. Ты их лучше знаешь. Позовём к себе или сами в гости напросимся?

– Вообще-то есть повод пойти к Ваньке с Тасей. У них скоро годовщина.

– Ох, и правда! Надо что-то подарить. Как ты думаешь, что бы для них придумать?

– Умоляю, только меня не заморачивай! – Сергей аж весь искривился, как от зубной боли.

Укоризненно покачав головой, мол, вот вам и мужики, вечно от семейных мероприятий или отлынивают, или бессовестно самоустраняются от их подготовки, Наташа снисходительно махнула на мужа.

– Ладно уж, сами с Катериной что-нибудь придумаем. Только уж постарайся как-то поделикатней выбрать момент для того, чтобы про нас рассказать. Не хочется ребятам семейное торжество смазать.

Волновалась Наташа зря. Момента выбирать им не пришлось. Перемены в их отношении друг к другу внимательный Иван заметил едва ли не с порога. И поделился своими подозрениями с присутствующими, едва гости расселись за столом, порядком смутив своего братца и невестку, которые лишь растерянно переглянулись и безотчётно сделали попытку слегка отодвинуть свои стулья подальше друг от друга. Не вдаваясь в подробности своего договора, они лишь подтвердили догадки Ивана, стараясь не акцентировать внимание на себе и отвлекать гостей от настоящих виновников торжества, что не спасло их от участи стать тостуемыми под традиционное «Горько». Обменявшись мгновенными взглядами, супруги решили не выставлять отсутствие в мотивации их новых отношений любовной составляющей на достояние широкой публики и добровольно исполнили ожидаемый от них прилюдный поцелуй.

В целом всё оказалось гораздо проще, никаких сложностей и непонимания от родных Сергея не случилось. Жизнь полилась своим чередом, принося каждому свою долю радостей и печалей, забот и побед. Екатерина подрастала. Как и предрекал при переезде своих «барышень» Сергей, она пошла в престижную гимназию рядом с домом, во многом благодаря помощи дядюшки-отчима, в котором явно дремал педагогический талант. Он умудрился в игре, шутя и дурачась, рассказать ребёнку доступно всё, что понадобилось для успешного собеседования с умными строгими тётеньками в приёмной комиссии гимназии. Наташа и сама не подозревала, что её дочь может так умно и оригинально отвечать на сложные, а порой и парадоксальные вопросы и задания экзаменаторов. Вундеркинда они с Сергеем, конечно, не растили, но кому же в жизни помешало элитное гимназическое воспитание, да ещё и под боком у дома?

Словом, всё устроилось как нельзя лучше. Получив возможность уволиться с хорошо оплачиваемой, но нудной и нелюбимой работы, Наташа недолго посвящала себя исключительно воспитанию ребёнка и ведению дома. Её деятельная натура требовала реализации. Посидев в интернете, значительно обогатив своего сотового оператора продолжительными разговорами с подружками, знакомыми подружек, мужьями знакомых своих подружек, она выбрала направление деятельности, в котором решила попробовать свои предпринимательские способности. Напополам с институтской однокашницей Евгенией она отважилась открыть небольшой магазинчик оригинальных подарков и поздравлений с доставкой. Место для их предприятия нашлось в полуподвальном помещении, зато в бойком месте.

Сергей надоумил новоявленных предпринимательниц открыть свой сайт в интернете, что сразу повлияло наилучшим образом и на объём виртуальных заказов, и на количество посетителей магазина, многие из которых узнали о новой возможности небанально поздравить родных и знакомых именно из всемирной паутины. Выдумывать всё новые и новые предложения для своих заказчиков, многие из которых быстро стали постоянными клиентами, доставляло Наташе огромное удовольствие.

Постепенно процесс сбора праздничных идей захватил всех, кто так или иначе общался с предпринимательницами. Однажды Иван позвонил Наташе в половине третьего ночи и поделился ценной мыслью, пришедшей ему в голову на лестничной площадке в минуты полуночного «поглощения никотина на босу ногу», как недовольно пробурчал разбуженный Сергей. Наташа пулей метнулась к ноутбуку выложить новое предложение на странице магазина и, придя на работу утром, застала свою коллегу за изготовлением пятого (о-го-го!) заказа из восемнадцати (вау!), полученных за одну ночь! Словом, в жизни всё устроилось наилучшим образом и текло вперёд, в даль светлую.

4. К ЖЕНЕ ПРИЕХАЛА ПОДРУГА. И ТОЛЬКО-ТО?

Однажды на интернет-страницу магазина, где можно было не только оставить заказ, но и узнать кое-что о самом магазине и его владелицах, пришло целое письмо, озаглавленное: для НаталЬи. Именно так, через «Ь», с упрямством, достойным лучшего применения, всегда писала её имя школьная подруга Светлана. Сообщение действительно пришло от неё. Радуясь тому, что восстановилась связь с подругой, которая по непонятным причинам постепенно сошла на нет за время их обучения в институтах разных городов (Светлана выбрала себе редкую специальность – океанолога и укатила после школы учиться на Дальний Восток, в отличие от неё, подавшейся из Сибири в столицу), Наташа тут же завязала активную переписку через интернет. А спустя полгода она, жутко возбуждённая предстоящей встречей, нетерпеливо топталась в секторе прибытия в ожидании рейса из Владивостока.

За несколько лет разлуки Светлана не изменилась нисколечко. Серьёзная, строгая, подтянутая – как всегда. Сдержанные манеры, уверенная, грамотная речь – нет той резкости, что присуща волевым личностям в период подросткового максимализма, коим они грешили обе в семнадцатилетнем возрасте, когда виделись в последний раз. Редкая улыбка, цепкость к деталям, парадоксальные суждения о заурядных на первый взгляд деталях – это уже отпечаток профессии, привычки нестандартно мыслить в рамках научных задач. Подруга та же, но иная. Наташа с интересом расспрашивала её обо всём подряд, они обсудили миллион и один вопрос по дороге из аэропорта. Света чаще улыбается, лишь когда речь заходит о родных местах, родителях, с ними она не виделась уже полтора года – не было времени на отпуск, их группа выиграла грант на свои научные разработки, зачастую приходилось работать не только без выходных, но и ночевать в океанарии.

– Господи, надо же как совпало – именно сейчас, когда мы с тобой вновь отыскались, тебя отправили в Москву по делам! Так надолго! Надеюсь, ты даже и мысли не допускаешь, что я выпущу тебя из своих цепких когтей в гостиницу? У нас, у нас и только у нас!

– Наталья, не выдумывай, четыре недели висеть над душой у твоей семьи. Это неудобно.

– Неудобно на потолке спать – одеяло падает, как любит выражаться Серёжка. А у нас удобно. Квартира огромная, места предостаточно. Это решено, не спорь. Светка, бесполезно, не переубедишь.

Упрямо покачав головой, гостья гнула свою линию:

– Ну была бы ты ещё одинокая, а перед твоим мужем неловко. Тем более ты писала, что вы с дочерью живёте в его доме.

Подняв очи горе с протяжным вздохом, Наташа продолжала убеждать:

– Ну и что? Это и наш с Катериной дом. Мы ведь с Сергеем обо всём уже поговорили, он сам предложил приготовить для тебя маленькую гостиную, мне даже просить ни о чём не понадобилось. Он вообще очень щедрый и гостеприимный.

– Ой, прямо-таки идеальный?

– Ха, где ты видела их, идеальных? – невежливо фыркнула Наташа. – Серёга нормальный, в меру замороченный на своей работе, в меру скучный, в меру мрачный. Но в общем и целом – уравновешенный, адекватный в жизненных вопросах мужик. Живём, ладим. Короче, грех жаловаться.

– М-да, признаться, заинтриговала ты меня, подруга. До этого было как-то всё равно, а теперь сильно захотелось посмотреть на уравновешенного и совершенно адекватного.

– Вот, уже теплее! Так что, побоку гостиницу?

Светлана вновь покачала головой, упрямо скривившись.

– Провести научные наблюдения за новым для себя психотипом andros vulgaris, то есть мужика обыкновенного, я успею и за сегодняшний вечер. Так что после ужина в честь моего приезда смогу с чистой совестью и удовлетворенным любопытством уехать ночевать в гостиницу.

– Блин, опять двадцать пять! Вот ведь упёртая какая!

Открыв дверь, Сергей замер лишь на миг. Краткий миг – что значит он в жизни человеческой? Миг нужен для решительного шага, когда принципиальное решение уже принято. Достаточно одного мига, чтобы пуля оборвала жизнь. Но миг, отпущенный Сергею теперь – показался бы длиной в вечность, если бы он мог поглядеть на него извне, без разрывающих душу, почти физическую боль причинивших ощущений, описать которые он не смог бы даже на Страшном суде. Спустя секунду он перевёл глаза на жену, привычно протянул руку за её сумочкой, поздоровался с гостьей. Но в прежнем Сергее уже жил, страдал, радовался другой человек – влюблённый. Вмиг и навечно. Она ещё не успела переступить порога его дома, произнести ни звука, улыбнуться в ответ на любезное приветствие хозяина, а он уже всем существом своим, нутром извечно мужским почуял свою половину; женщину, судьбу несущую, беду ли, радость – неведомо ещё, но неотвратимо!

Закружилась голова, стало жарко и зябко одновременно, рука непроизвольно потянулась к пуговицам куртки. А рука дрожала. И Светлана со всей отчетливостью своей логики учёного понимала, что причиной её состояния был мужик, который открыл им дверь. Наташкин муж. Сергей. И что она пропала. Совсем. И даже если она сию же минуту развернётся и убежит на край света, это уже не поможет. Её жизнь останется здесь, в этой квартире, она, жизнь её, вся сущность женская и человеческая в тысячную долю секунды покинула привычное место своё в теле Светланы Халиковой и проникла сквозь расширившиеся зрачки этого мужика, чужого мужа, в их бездонные глубины. А тем временем лицо его, даже выражение глаз с огромными этими, как чёрные дыры зрачками ни на йоту не изменилось. Он ничего, ничегошеньки не понял! Господи, ну почему всё так?!

Пока хозяева были заняты хлопотами по устройству Светланы и подачей обеда на предварительно сервированный Сергеем и Катей стол, всё было вполне нормально. А когда все расселись, Наташа почувствовала напряжённость, но не придала большого значения, отнеся её на счёт недовольства Светланы коллективным давлением всей семьи, включая Катерину, по вопросу выбора пристанища на время командировки. Но в продолжение обеда напряжённость всё росла, и ощущение того, что муж и подруга выпали из реальности, всё нарастало. Казалось, что их не касается происходящее вокруг, они заняты своими мыслями, которые не отпускают. Разговор не клеился, хотя недавно ещё, в машине наговориться не могли, болтали взахлёб, обо всём сразу. Не дожидаясь десерта, Сергей выскочил из-за стола, пробурчав что-то невразумительное насчёт срочной работы в офисе. Едва за ним закрылась дверь, Светлана «оттаяла» и более-менее сносно стала поддерживать разговор, но без прежней живости, заставив себя проявить интерес лишь к предложению подруги поехать посмотреть её магазин воочию и сравнить с тем, как о представлен на электронной странице.

По дороге в магазин Катерина растормошила гостью своим щебетанием, и она окончательно пришла в себя, болтая с девочкой и всеми силами стараясь не думать о Сергее. А Наташа решила, что подруга и муж почувствовали друг к другу антипатию, некую ревность, ведь до окончания школы подружки проводили вместе столько времени, чтопорой казалось – они порознь только спят, хотя они и посещали разные кружки, подготовительные курсы и репетиторов, каждая по своему выбранному направлению дальнейшего образования. Возможно, думала она, закладывая очередной вираж в плотном потоке столичной автомагистрали, наша встреча не соответствовала её представлениям о том, как всё будет. Ведь мог же у Светки сохраниться стереотип их общения в режиме практически «сиамских близнецов», а теперь муж и дочь с непривычки воспринимаются как лишние. Ничего, пару дней поживём вместе и гостья привыкнет, успокаивала она себя, слушая Катеринино стрекотание и неторопливые, обстоятельные ответы подруги.

Вечером Светлана и Сергей вновь встретились лицом к лицу за столом. Напряжение стало уже практически осязаемым. Гостье стало отчётливо ясно, что под одной крышей с мужем подруги она оставаться не может. Пришлось срочно изобретать убедительные аргументы в пользу гостиницы, но как-то не выходило. И тут Светлана поймала себя на шокирующей мысли: она гонит от себя все более или менее ценные идеи, стараясь не придумать повода уехать! Она тянулась к источнику своих душевных терзаний, боясь суметь уехать от объекта своей «преступной страсти», мучительным устремлением мазохиста рвалась продлить тянущую боль в сердце от каждого взгляда украдкой на своего визави, даже не догадываясь, что Сергей мучим сейчас той же тягой.

Собираясь ко сну, Наташа хотела поговорить о замеченной ею неприязни мужа к их гостье, но Сергей вдруг поднял на неё такие несчастные глаза, в которых пульсировала мука, что она поняла всё. Всё и сразу, без дальнейших объяснений.

– Что, так сильно? – не веря собственным догадкам, выпучила она свои красивые глазищи. Муж не стал отпираться, лишь пожал плечами, отвернувшись. – Признаваться будешь?

По-прежнему молча, Сергей отрицательно покачал головой.

– И почему?

– А что я ей скажу?

Решительно подойдя к мужу, Наташа заставила его повернуться к ней.

– Что полюбил. Что же ещё ты можешь сказать? Правду.

– А ты?

– При чём здесь я? – изогнула Наташа соболиную бровь. – Ты же влюбился. Вот и выясняй, что она ответит на твои чувства.

– Разве же всё так просто? А если это ошибка? Разве бывает серьёзным то, что вот так в момент шибануло, и всё – ни мира, ни покоя?

– Ах, вот что тебя заботит, – понимающе кивнула жена. – Что ж, не буду тебе мешать, разбирайся спокойно. Но одно помни, пожалуйста: если это для тебя окажется тем самым, настоящим, я готова поддержать твоё решение и помогать тебе во всём. Если нужно будет поговорить со Светкой…

– Нет! – резко прервал Сергей. – Не надо. Я помню про наш договор, конечно, но меру тоже надо знать. И совесть, в конце концов.

– Ой, да заткни ты свою совесть знаешь куда! Мы не можем мешать друг другу быть счастливыми по-настоящему. Главное понять, что не ошибёмся, что это есть то самое, о котором тогда был уговор.

– Наташ, а ты счастлива со мной? – Дрогнувший голос предательски выдал напряжение, с которым муж ожидал ответа.

Что ответить на столь серьёзный вопрос? Она глубоко задумалась, склонив голову, брови приняли удивлённо-приподнятую позицию, красиво очерченные губы невольно тронула полуулыбка. Что есть счастье? В разные моменты ответ на этот вопрос может оказаться диаметрально противоположным. Тем более что в вопросе Сергея было сплетено так много: не разрушаю ли я твой мир до самой основы; отпускаешь ли ты меня с лёгким сердцем, не затаив обиды за предательство; может, я значу для тебя больше, чем мы привыкли друг другу выказывать; или всё вообще наоборот – ты только и ждала повода отделаться от опостылевшего мужика, и лишь стабильность в семье да привычка удерживала тебя до сих пор от решительного шага?

– Однозначно ответить трудно, Серёжа. С тобой интересно, надёжно, я чувствую в тебе абсолютно родственную душу. Что есть, то есть. То, что я получаю от тебя в нашей семье и то, что даю взамен, мне нравится. Мне легко с тобой жить. Мне хочется возвращаться домой с работы, мне доставляет удовольствие заботится об этом доме, о твоём комфорте. Отношения с Катериной у вас замечательные. Я, разумеется, буду сожалеть о потере всего того, что меня устраивало, было мне всегда приятно, удобно, интересно. Мы с тобой вполне гармоничные любовники, и это неоспоримый факт. Да, пожалуй, всё это можно с полным основанием назвать моим собственным представлением о счастье. Я всегда буду благодарна тебе за те годы, что мы провели вместе. Это было, безусловно, хорошим временем в моей жизни. Оно заканчивается. Да, но это не крах жизни. Так были изначально построены наши отношения, и мы это знали. Просто всё пришло к понятному финишу, и я принимаю это естественным образом. А главное – я рада за тебя. Правда, правда! Если б ты только мог почувствовать то, что я сейчас испытываю, глядя на тебя, Серёжка! Ох, я даже завидую немножко, совсем чуть-чуть. Но уж точно не расстраиваюсь по поводу предстоящего развода. И не говори ничего! – Наташа предотвратила попытку мужа прервать её монолог. – Что бы ты ни сказал сейчас, всё будет менее важным, чем твой взгляд. Взгляд безумно влюблённого человека. И я искренне желаю тебе, чтобы это выражение в твоих глазах не исчезло уже никогда. Я хочу тебя обнять. Не возражаешь?

Она с нежной, почти материнской улыбкой раскрыла Сергею свои объятия. Их руки встретились.

– Наташка, я слушаю тебя – и не верю своим ушам. Так легко и просто не может всё случиться. Наверное, ты чего-то не договариваешь. Или я делаю самую большую глупость сейчас, или…

– Не паникуй. Никаких «или». Главное, всё хорошо обдумать и не торопиться. Когда будешь уверен на все сто процентов – только тогда иди к ней и постарайся быть убедительным. Она всё поймёт, должна понять. Она просто не имеет права остаться глухой к таким чувствам! Ох, это будет самым большим свинством со стороны матушки-фортуны, если она сейчас послала тебе неразделёнку. Ладно, чего гадать. Объяснитесь, поговорите, обсудите, и всё образуется. Поздно уже, давай спать. Ложись, а я у Катерины устроюсь.

Сергей пребывал в явном смущении.

– Ну вот, получилось, что я тебя и из кровати сразу выживаю. Давай-ка лучше я в гостиной устроюсь. Так будет по справедливости.

– А может, нам вообще не заморачиваться, мы ведь не дети? Ляжем как обычно, никто ведь не заставляет прикасаться друг к другу. Многие пары годами не занимаются любовью, а спят вместе, и ничего необычного в этом не видят. Думаю, до решения нашего с Катериной квартирного вопроса мы друг друга в нашей просторной кровати не стесним. Ты как считаешь?

Неопределённо пожав плечами, Сергей поправил свою подушку, задумчиво присел на край постели.

– Может, ты права. Ни к чему резко менять заведённый порядок. К тому же ещё не факт, что в моей жизни что-то изменится. И тебе не нужно будет ничего менять. Ложись, отдыхай. А со Светланой ни о чём таком не разговаривай, пожалуйста. Я сам.

– Разумеется, Серёжа. Как ты решишь, так и поступай.

Для всех троих дни потянулись бесконечно долго, каждый совместный завтрак и ужин длился, казалось, целый год. Наташа боялась любым неверным словом навредить намерениям Сергея, Светлана тихо садилась за стол, боясь лишний раз поднять взгляд от тарелки, и так же тихо исчезала по своим командировочным делам. Странная атмосфера установилась в доме. Каждый из них с трудом подавлял желание ходить на цыпочках и разговаривать шёпотом, будто в одной из комнат появился тяжелобольной. Казалось, хрупкое равновесие может рухнуть от одного неожиданного звука. Наташа, связанная словом, данным мужу, с трудом выдерживала обещанное бездействие, ей казалось, что два полюбивших друг друга человека бездарно крадут у вечности бесценные дни, часы, минуты такого возможного, такого реального, вполне достижимого счастья!

Накануне выходных, в пятницу вечером Наташе на мобильный поступил звонок с незнакомого номера, судя по коду, из родных мест. Грустный простуженный голос коротко сообщил, что вчера скончалась её двоюродная тётя. Поскольку никаких прямых наследников у старушки не было, всё имущество покойная завещала Наташе, которой следовало немедленно приехать на родину и освободить сердобольных соседей, взявших на себя труд сообщить ей о печальном событии, от хлопот по организации похорон. К своему стыду, Наташа даже почувствовала малую толику благодарности к тётушке за то, что она решила покинуть этот бренный мир в столь подходящее время, когда её племяннице просто невыносимо уже было оставаться дома в полном бездействии. Искренне устыдившись недостойных своих мыслей, племянница в душе попросила у тётушки прощения и стала собирать свои и дочкины вещи в дорогу.

После отъезда Наташи и Катерины, когда влюблённые невольно остались один на один, воздух над их головами буквально заискрил. Взрыв эмоций был делом одной случайности. И она произошла, не заставив себя долго ждать.

Закончив на сегодня свои командировочные заботы, Светлана не торопилась возвращаться в дом Наташи и Сергея. Вдыхая прохладный воздух, щедро сдобренный «ароматами» мегаполиса, она неспешно шла в направлении гостиницы, которую порекомендовали столичные коллеги, от нечего делать разглядывая витрины. Московские цены кусались, конечно, Света не собиралась баловать себя обновами, но пройти мимо обувного магазинчика не смогла. Профессионально приветливые продавщицы предлагали примерить заманчиво красивые сапожки и ботинки, коробки вокруг Светланы множились, убивая саму возможность уйти из магазина без покупки. Она выбрала замечательные полусапожки с оригинальной оторочкой и ушла в приподнятом настроении.

Гостиница оказалась такой, как и говорили о ней коллеги: небольшой, уютной, абсолютно не пафосной, хотя и не дешёвой. Рассудив, что душевное спокойствие в любом случае дороже, Светлана решила внести аванс за одноместный номер. Расплачиваясь, она заметила молодого парня с бегающими глазами, который пытался заглянуть ей через плечо в заполненную карту гостя, а потом и в кошелёк. Не придав этому большого значения, женщина отправилась за вещами в дом подруги.

Чувство облегчения оттого, что она отважилась, наконец, оторваться от опасной близости с Сергеем, притупило инстинкт самосохранения. Светлана никак не прореагировала на мужчину, вошедшего следом за ней в подъезд, а затем и в лифт. Резкий рывок, неожиданная боль от удушья шарфом, золотые мухи в глазах. Не успев понять, что происходит, Светлана безотчётно начала бить по всем кнопкам подряд. На своё счастье попав кулаком на красный сигнал тревожного вызова, попыталась закричать что-нибудь в ответ диспетчеру, но из сдавленного горла вырывались лишь слабые хрипы. Нападавший постепенно одерживал верх, прижал лицом к стене кабины, запустил руку в карман джинсов, больно ущипнул и гадко осклабился. Боковым зрением Светлана видела его противный влажный рот почти у самой своей щеки.

Фактически спасло гостью столицы неравнодушие диспетчера-лифтёра. Не дождавшись ответа, она не отключилась, как обычно поступают при ложном вызове, а решила перестраховаться, тем более что пробивающийся из динамика шум сильно напоминал звуки борьбы. Женщина вызвала полицию и побежала проверить ситуацию лично.

Когда лифтёрша и подоспевший на подмогу старший по подъезду Павел Иванович общими усилиями открыли заблокированный лифт, Светлана была уже на грани обморока. Ещё до приезда полиции, опознав в пострадавшей гостью из сорок третьей квартиры, Павел Иванович связался с Сергеем, который бросил все дела и примчался с рекордной скоростью. Допросили участников инцидента, забрали с собой ловко скрученного шустрыми общественниками «супостата» и уехали полицейские, а Светлана всё никак не могла успокоиться. Укутанная заботливыми руками Сергея в плед, она пыталась пить крепкий чай, что давалось ей с большим трудом – горло нестерпимо саднило, всё тело сотрясала крупная дрожь.

– Что этому отморозку от тебя надо было? – Сергей обнимал женщину, пытаясь согреть и успокоить.

– Не знаю. Деньги, наверное.

– Всё, забудь, забудь. Всё хорошо, всё уже закончилось. Тебе не причинили большого вреда. Ты просто испугалась, сильно испугалась. Да? – мужчина утешал любимую, гладил по голове, осторожно целовал в висок, в лоб.

– Да, да, да… – Находясь ещё в полушоковом состоянии, Светлана почти не осознавала, что с ней происходит и что Сергей делает.

А он уже не мог остановиться. Поцелуи в глаза, виски, скулы быстро сменились более смелыми и интимными прикосновениями губ и рук. И без того находящаяся в возбуждённом состоянии женщина легко затрепетала, болезненный шум в голове прекратился, но сменился головокружением иного свойства.

Сказать, что Светлана позабыла обо всём, было бы неправдой. Она скоро поняла, что любимый, но чужой мужчина ласкает её, ласкает страстно, недвусмысленно. Удивительно, но стыда перед Наташей она почему-то не испытывала, хотя и не расставалась с мыслью, что они с Сергеем не имеют права на то, что неотвратимо надвигалось, накрывало с головой, вихрем закручивало, всасывало в кокон отгороженности от всего остального мира, его условностей, обязательств, приличий. Параллельно в женщине возрастало ощущение необходимости принадлежать своему мужчине, вопреки всему, невзирая на доводы разума, по праву биологической самки, идеально подходящей этому самцу. И она отдавалась, растворяясь в океане ласк, во Вселенной нежности. Принимая каждый поцелуй, Светлана отдавала во сто крат больше и нежнее, поминутно удивляясь, откуда рождается в ней такое умение, такая полная уверенность в том, что именно хорошо для любимого в каждый момент их близости. И ни на минуту она не усомнилась, что после не будет ни раскаяния, ни отчаяния. Только чистая радость от обладания любимым и любящим. Да, она поняла – Сергей её любит! И это понимание лишь сделало её щедрее и откровеннее в их соединении, ничуть не удивив, не испугав. Новое знание добавило только одну горестно мелькнувшую нотку сожаления: расставаться после всего, что их соединяет в эти минуты, будет гораздо сложнее, ведь любовь к мужу подруги оказалась вдруг ещё и взаимной. Промчавшись и растворившись в круговерти кристально нежных ласк, мысль эта стала единственной, на миг отвлекшей от беспредельного счастья в объятиях любимого. Больше ничего не имело значения в те мгновения, минуты, часы, что мужчина и женщина принадлежали друг другу, наслаждаясь своим коротким счастьем.

Первая связная фраза, которую удалось Сергею построить, вынырнув из лавины потрясших его эмоций, не отличалась оригинальностью:

– Я не могу без тебя.

Лежащая в его объятиях возлюбленная, прижавшись спиной к могучей рельефной груди, наугад протянула руку назад и накрыла ладошкой губы Сергея, призывая к молчанию, покачала головой.

– Правда. Это правда, – настаивал он.

Вновь покачав головой, Светлана потёрлась макушкой о его подбородок.

– Кому она нужна? Правда в том, что я должна исчезнуть. Встать с этой постели и уйти навсегда. Так будет правильно. Для тебя и для меня. А «могу», «не могу» – это всё не имеет никакого значения. У нас обоих есть обязательства, которые мы не сможем нарушить.

– У тебя кто-то есть? – Сергей отчаянно не хотел в это верить.

– Разве мало того, что ты женат? И не просто женат, а на моей подруге. Мне вообще не следовало ни минуты оставаться в твоём доме, надо было съехать вместе с Натальей.

– Послушай меня, – приподнявшись на локте, Сергей развернул любимую к себе, заглянул в глаза, – послушай и поверь. Сейчас я расскажу тебе всё. Только поверь, пожалуйста. Мы поженились с Наташей…

– Нет, я не буду ничего слушать! Чужие семейные истории меня не касаются. Я уйду, уеду из Москвы, и ваши взаимоотношения не будут иметь никогда ко мне никакого отношения. Не надо мне ничего знать!

– Успокойся, Света. Дай мне сказать, и ты всё поймешь. Видишь ли…

– Нет, не надо! – вновь прервала она. – Зачем, ну зачем мне банальности о том, как лодка вашего брака разбилась о быт, и ты жаждешь новых свежих отношений?

– Да послушай же, наконец! Мне в своё время просто нужен был…

– Прекрати сейчас же! Не смей предавать свою семью! Всю жизнь презирала мужиков, говорящих гадости за глаза про женщин, с которыми они день изо дня живут. Ради всего святого, не опускайся в моих глазах ниже нижнего предела, останься мужиком. У тебя семья, Наталья, Катька, они тебя любят, они в тебе нуждаются, в конце концов. Это нечестно, гадко по отношению к ним.

Возмущённый до глубины души, Сергей не стал молчать:

– Не собирался я про Наташу гадости говорить. Она хороший человек.

– Вот и не подбивай меня отнимать мужа у хорошей жены. Закрыли тему. Всё.

В Сергее уже закипал гнев.

– Твоё мнение мне понятно. Кстати, в этом я с тобой солидарен. Неприятно слушать сопли от мужика, мол, жена не понимает, не ценит, пилит и так далее. Не устраивает – разведись. Но у нас с Наташей просто совсем другой случай. Мы сначала состояли в фиктивном браке. В фиктивном, понимаешь ты? И никто из нас никому ничего не должен! Ни она мне, ни я ей. Ясно теперь?

Растеряно глядя на раздражённого Сергея, Светлана пыталась переварить услышанное, выходило у неё как-то неважно. Затем мозг зацепился за одно насторожившее слово.

– Сначала? А потом? Уже не состояли в фиктивном браке? Тогда в каком же?

Собираясь с мыслями, чтоб максимально кратко, но убедительно донести до любимой суть, Сергей яростно потирал и без того взъерошенную макушку. Выглядело это комично, но диссонировало с исключительной важностью момента.

– Понимаешь, нашей корпорацией владеют японские хозяева. Порядки поэтому царят нетипичные. На определенном этапе карьерного роста мне намекнули, что политика фирмы такова, что руководитель даже среднего звена должен быть образцом не только деловых качеств, но и носителем неких крепкосемейных ценностей. Короче, как минимум быть женатым. Наталия предложила заключить фиктивный брак. Но наши въедливые японцы вполне могли просветить под микроскопом не только моё досье, но и новоиспечённый брак, а также молодую жену. И мы придумали поселиться вместе. Жить в моей квартире, но без всяких обязательств. Ну, там, не делить постель, не ревновать друг друга к личной жизни и так далее. Но как-то всё складывалось, что времени ни у неё, ни у меня на ту самую пресловутую личную жизнь в тот момент не оставалось. Я семимильными шагами карьеру делал, Наташа со своим магазином обустраивалась. И в какой-то момент мы подумали – я один, она одна, таскать любовников на общую площадь как-то неприлично… Словом, двое одиноких людей, которые чисто по-человечески друг другу симпатичны, сели за стол переговоров и спросили себя и друг друга: сможем ли мы помочь друг другу решить… – он слегка помедлил, подыскивая аккуратное определение, – некоторые проблемы, которые возникают у взрослых людей, не нашедших ещё свои половинки, с которыми им могло быть хорошо?

– И что, решили?

– Да. Мы решили попробовать, что из этого получится. Остались вполне довольны результатом. Но…

– Может быть, не нужно никаких «но»? Если у вас всё хорошо, что же тогда между вами, если не настоящие отношения? Вы семья, в полном смысле слова, и ты в любом случае имеешь перед своей семьёй обязательства, независимо от того, как она сложилась. У меня всё равно нет права ломать вашу жизнь.

Сергей обнял любимую, закрыл её губы коротким нежным поцелуем, прерывая поток возражений.

– Я не закончил ещё, Светка. Это не всё, о чём мы тогда договорились. Вступая в отношения по договору, мы предполагали ещё тогда, что когда-нибудь один из нас полюбит. Полюбит по-настоящему. Мы разумные люди и понимаем, что союз по договорённости не может мешать настоящей любви. Мы договорились честно признаться, если один из нас влюбится, и мирно разойтись. Мы успели с Наташей откровенно поговорить до её отъезда. Она уже знает, что моё сердце больше не свободно. Я хочу быть с тобой, если у тебя нет никого другого.

Бессильно покачав головой, Светлана уткнулась лбом в плечо Сергея, унимая стук в висках. Что-то нереальное было в его рассказе, не покидало ощущение выдумки, ладно скроенной заготовки, которую обычно выдают ловеласы, чтобы сломить сопротивление слишком неприступной барышни и заполучить строптивую «добычу». Устыдившись своего мысленного сравнения Сергея с беспринципными охотниками за любовными приключениями, женщина тяжело вздохнула и лишь сильнее обняла любимого.

– Я тебя не тороплю. Для тебя всё, конечно, неожиданно, я понимаю. Просто и ты пойми одну вещь: между нами нет преград, мы любим друг друга, значит, имеем право быть счастливыми, быть вместе. Главное, чтобы мы оба этого хотели. Ты понимаешь меня, Светка? – Ответом ему были лишь немые кивки. – Вот и хорошо. Когда ты всё обдумаешь, ты поймёшь, что тебе совершенно незачем отказываться от того, что нам судьба дарит. Мы будем жить долго и счастливо, я уверен. Свет мой, а ты хоть любишь меня? А то я тут распинаюсь, а ты ждёшь момента, чтобы сбежать? – хитро прищурив глаз, Сергей выжидательно разглядывал женскую макушку.

Шутка не прошла. Светлана коротко, почти раздражённо выдохнула только одно:

– Люблю.

И снова в сумерках неосвещённой комнаты воцарилась тишина.

Что он мог ещё сказать? Оставалось только полагаться на силу и взаимность чувств, здравый смысл своей избранницы, да на высшие силы. Когда не знаешь что делать, какой может быть выход? Сергей решил довериться чувствам. Начав вновь ласкать любимую, он получил столь чувственный отклик, что был поражён. Ночь длилась, лилась, текла тёмно-синей рекой за окном, а он был просто счастлив в объятиях любимой женщины.

5. ПРАЗДНИК РАЗВОДА ПЛЮС ОТДАЛЁННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Вернулись Наташа и Катя в столицу через неделю, уладив после похорон лишь самые неотложные формальности и запасшись внушительным списком справок, которые нужно будет собрать в ближайшее время для получения наследства. Едва посмотрев в лицо встретившему их в аэропорту Сергею, жена насторожилась:

– Объяснился со Светкой?

Закаменевшее лицо и сухой кивок не оставили сомнений в исходе разговора, но Наташа решила узнать подробности:

– Чем мотивировала? Муками совести? Или что-нибудь пооригинальней умудрилась придумать?

Бессильно разведя руками, Сергей отвёл глаза.

– Не знаю. Она не объяснила. Просто уехала. Наташ, она сбежала!

Ей оставалось только поднять очи горе да сдержать рвущееся наружу крепкое выражение.

– Ну почему ты её отпустил! Как можно было после такого разговора просто смотреть, как любимая женщина уходит? Но ведь сказала же хоть что-то перед уходом?

Опустив взгляд, Сергей пристально разглядывал носки ботинок. Растерянность во всём облике так была ему не свойственна, что жена с трудом подавила в себе желание погладить несчастного по голове, как маленького ребёнка.

– Я спал. Не услышал, как она ушла.

– Так… значит, у вас было всё-таки… Слава Богу, хоть что-то! Серёжка, не расстраивайся, она обязательно всё поймёт и вернется, вот увидишь! Помяни моё слово, всё ещё у вас сложится. Просто она взяла время на размышление.

– Не думаю, Нат. Она насовсем ушла.

– Ладно, чего гадать, – подхватила Наташа мужа под руку, увлекая к выходу, – время покажет. Надо только запастись терпением.

Без лишнего шума Наташа и Сергей подали документы на развод. Сразу уехать на свою квартиру не удалось, квартиранты попросили немного времени, чтобы подыскать другое жильё. Бок о бок с мучимым тоской человеком она и сама извелась. Безумно хотелось чем-то помочь, но страх всё испортить удерживал Наташу какое-то время от решительных действий. От подруги не было никаких вестей. Наоборот, от московских коллег поступил звонок – они тоже разыскивали командированную к ним сотрудницу. Оказалось, что Светлана не только сбежала из их дома, но и из Москвы уехала. Собравшись с духом и тщательно продумав вопросы, которые будет задавать, Наташа решилась позвонить родителям Светланы. После нескольких длинных-предлинных гудков трубка неожиданно ответила голосом Светы. Опешив, Наташа чуть не нажала отбой. Пару раз глубоко вздохнув, она прошипела, с трудом сдерживаясь, чтоб не перейти на истерический крик:

– Мать, ты обалдела совсем, что ли? Тут пол-Москвы на уши поднялось, а она в Сибири-матушке преспокойненько сидит? Хоть бы мне позвонила!

– Прости, я не хочу ни с кем общаться. Извини, когда-нибудь потом созвонимся.

– Только посмей бросить трубку! Ты меня знаешь, мне ничего не стоит взять билет на самолёт и к ночи уже быть в городе. Ладно, от Серёги удрала, но тебя же из лаборатории твоей московские коллеги ищут. Командировку-то зачем завалила? Как же наука твоя?

– Наталья, отстань от меня. Со своими делами я сама разберусь. Мне сейчас ни до чего. И не до науки.

– Ха, нормально! Они ведь мне звонят, я им отвечать что-то должна. Ты сама им номер наш оставила. Кстати, у меня городской номер через несколько дней изменится, – решила хитро воспользоваться Наташа тем, что подруга не прерывает связи, – мы с Катериной в свою квартиру съезжаем. Есть на чём записать новый номер? Пиши.

– Почему съезжаете? – немного оживился голос в трубке. – Вы поссорились? Я не хотела, не хотела этого! Зачем, ну зачем он с тобой так! – Рыдания прервались короткими гудками.

Положив трубку, Наташа покачала головой и глубоко задумалась. Сразу отказавшись от мысли снова набрать Светланин номер, так и этак прикидывала, как разрешить сложившуюся ситуацию и при этом не слишком афишировать своё участие в этом. Нужны посредники. Но все общие знакомые как-то растворились в море житейском, и без предварительных «заходов», авральным порядком, обратиться было не к кому. Родители Светкины, скорей всего, в сговор вступать откажутся, общие подружки из родных мест упорхнули кто куда. А времени на то, чтобы предпринять какие-то шаги, было в обрез – «явка провалена», и Светлана вполне может податься туда, где подруга не сможет её найти.

Из задумчивости её выдернул звук открываемой двери. Вернулся с работы Сергей.

– Привет, ты сегодня совсем рано. Ужинать будешь?

– Да, спасибо. – Как и всё последнее время, муж был немного рассеян и погружён в себя.

– Есть новости, Серёжка. Одна плохая, вторая получше. Если по порядку, то вот так: Светку разыскивали сегодня по нашему телефону её здешние коллеги, то есть она уехала совсем из Москвы. Это первая. Вторая: я нашла её. Она на родине.

Лихорадочный блеск и нервный прищур мгновенно вцепившегося в её лицо взгляда говорили сами за себя: новости чрезвычайно взволновали Сергея, но он старался не показать насколько.

– Только ты послушай моего совета, Серый. Не стоит сейчас туда ехать. Она не готова.

Всем своим видом и выражением лица он безмолвно показал, что даже и не собирался навязываться.

– И правильно. Пусть созреет. Подумает. Соскучится. И вообще, ты же знаешь себе цену, – с хитринкой в уголках глаз решила подтрунить над мужем Наташа, – нечего за девчонками бегать, пусть они по тебе вздыхают. Такие мужики на дороге не валяются.

– Ага, они валяются на диване, – криво усмехнулся он в ответ.

Резонно рассудив, что попытка шутить неплохой признак того, что «пациент скорее жив, чем мёртв – медицина здесь бессильна», Наташа решила переключить внимание Сергея на другие вопросы.

– Серёжка, я сегодня на работе такой заказ получила, что чуть со стула на пол не сползла. Представляешь, пара заказала концепцию вечеринки ни за что не угадаешь по поводу какого события. Попробуй, у тебя три попытки.

Сергей без энтузиазма воспринял предложение жены напрягать воображение по столь глупому поводу. Вешая в шкаф свой деловой костюм, довольно равнодушно пожал плечами, и Наташа сдалась:

– Представляешь, они хотят отметить свой развод!

Совершенно неприличное фырканье, раздавшееся из-за дверцы шкафа, должно было означать крайнее удивление.

– Как тебе мысль, Серёга? Может, и нам взять, да и собрать семейный ужин по случаю нашего официального развода? Это было бы весьма оригинально. Тем более что мы ещё никому не сказали, что разъезжаемся. Слушай, а это неплохая мысль. Давай не будем никому ничего говорить, пока не получим документы, а потом торжественно проводим в историю нашу семейную жизнь. Ну, как тебе идейка?

Направляясь в сторону кухни живым молчаливым упрёком, который на человеческий язык можно перевести примерно как «уставший после работы человек уже идёт поужинать, а у некоторых нерадивых жён с сильно развитой неукротимой фантазией ещё ничего не подогрето», Сергей изобразил двусмысленный жест, нечто среднее между равнодушием и отрицанием. Хозяйке ничего не оставалось, как проследовать за ним и заняться ужином.

Дни текли за днями, жильцы освободили Наташину квартиру, и они с Катериной без лишнего шума перебрались к себе. Тем временем приближалась и дата развода. Однажды утром на мобильном раздался звонок от Сергея.

– Привет, не отвлекаю?

– Я вся внимание, Серёженька. Озадачивай.

– Ничего себе реакция на звонок бывшего мужа. Не ожидал. Я не подозревал, что достаю тебя одним фактом телефонного звонка.

– Боже мой, вовсе нет. Я рада тебя слышать. Простая логика: будний день, сущая рань, ты ещё из дома на работу не выехал. Значит, не о цветах и апельсинах чаешь. Так что излагай. Можно без предисловий, я не обижусь.

– Да уж, чего-чего, а делового подхода у тебя не отнять. Я просто обдумал твоё предложение о семейном ужине и решил, что оно не так уж плохо выглядит. Давайте посидим.

Улыбнувшись со свойственной ей хитринкой, Наташа уточнила:

– Ты о разводе своим ещё не говорил, никто не в курсе?

– Никто, – пришлось сознаться Сергею со вздохом.

– Хорошо. Значит, соберём семейство у тебя, как только получим документы. Ты ни о чём не волнуйся, ужин я сама приготовлю, только вина купи, договорились?

Обменявшись ещё несколькими малозначимыми, но ставшими привычкой за годы брака вопросами-ответами, бывшие супруги погрузились каждый в свой будничный водоворот.

Развод они получили так же быстро и незатейливо, как в своё время регистрировали брак. Убирая в сумочку документ, Наташа невесело отпустила по этому поводу краткий комментарий:

– Каждое действие в этой жизни действительно имеет своё противодействие равной силы. Помнишь, как мы забегали сюда четыре года назад? Уложились, как и теперь, в десять минут.

Реакция Сергея была и того короче. Он кивнул согласно на слова ставшей официально бывшей жены и подал ей перчатки.

Рассевшись по своим машинам, они разъехались до вечера, на который был назначен сбор семьи. Наташа постаралась как следует, ужин получился вкусным и в меру торжественным. Хозяин несколько раз в протяжение вечера спрашивал глазами, не пора ли рассказать о причине общего сбора, но Наташа медлила. Одними губами шепнула Сергею «пора» только перед самым десертом, когда гости были ободрены значительным количеством хорошего вина. Собравшись с духом, хозяин приступил к вводной части:

– Что ж, начнём, благословясь. Мы вас пригласили не просто так. Родня, у нас новость.

Каким-то странным образом все слова вдруг рассыпались в разные стороны. Молча он перевёл растерянный взгляд на экс-супругу. Она ободряюще кивнула и взяла слово вместо Сергея.

– Дорогие наши, у нас сегодня есть повод отметить событие. Помните, с чего начался наш брак?

– Ну, ну, и надолго ли хватило ваших договоров о неприкосновенности? – ехидно встрял Иван.

– Человек, знаешь ли, Ванюша, предполагает… – не поддалась Наташа на шутливую провокацию. – А в жизни всё может измениться в любой момент. Вот, у нас с Серёжей произошли серьёзные перемены. Понимаете, мы ведь отдавали себе отчёт в том, что рано или поздно перерастём отношения по предварительному договору о намерениях. Мы сразу условились, что не будем препятствовать друг другу, если один из нас влюбится по-настоящему. Вот, можете порадоваться, один из нас влюбился без ума и памяти. Так что сегодня мы решили вас собрать, чтобы отпраздновать это важное событие. Согласитесь, далеко не каждому судьба посылает такое чувство, чтобы раз – и на всю жизнь. Так что у нас есть что отметить. Ну и заодно выпить за наш развод. Сегодня мы получили официальные документы и хотим достойно проводить нашу весьма удачную семейную жизнь в историю.

За столом воцарилось ошарашенное молчание. Вера Андреевна прижала руки к груди и немигающим взором неотрывно глядела на сына, который в смятении отвёл глаза. Всё-таки его не миновало чувство вины.

Неодобрительно покачал головой Иван, переглянулся с женой. Всем своим видом он показывал крайнее неудовольствие всем услышанным.

– Как же так, ребята? Ну всё же хорошо у вас было. Какие разводы? А Катька?

– А Катька взрослый человек и всё-превсё понимает, – авторитетно изрекла племянница и вернулась к поглощению торта.

– Не соскучишься с вами, – вздохнул Иван, – только вы могли придумать застолье по поводу развода. Твоя идея, массовик-затейник?

– Моя, – не стала отпираться Наташа. – Послушайте, ну неужели так трудно порадоваться за человека, который встретил свою любовь, свою настоящую половинку? Тем более что там ещё всё неоднозначно, есть некоторые трудности.

– Так, что-то мне подсказывает, что в роли героя любовной истории выступаешь отнюдь не ты, Наталия. Я прав?

– Прав, Ванюша, прав. Твой брат влюбился наконец-то. На четвёртом десятке впервые серьёзное чувство появилось в его жизни. Радоваться должен, а ты сидишь, как пришибленный. Вера Андреевна, хоть вы-то как разумная женщина скажите Сергею, чтобы он не прятал глаза от самых родных людей. Ты ни в чём не виноват. Что за уныние?

– Я не прячу. Наташа, зря мы всё это придумали. Правда, зря. Чувствую себя идиотом и мерзавцем одновременно.

Бывшая жена ободряюще взяла его за руку.

– А я при всех повторю тебе – я очень рада за тебя и твою избранницу. Жаль, что у вас не получилось сразу всё так гладко, как могло быть. Но я уверена, что это пройдёт, всё обязательно будет очень хорошо. Обязательно! Ты как никто достоин быть счастливым, ты умный, добрый, щедрый, внимательный, ответственный, словом, настоящий. Я так сильно желаю тебе счастья… даже выразить не могу, как сильно.

– Спасибо, Натка. Я не знаю, что сказать. Собственно, Наташа всё за меня уже сказала. Я никогда, конечно, не оставлю их с Катериной без поддержки. Но… я люблю другую женщину. И надеюсь когда-нибудь быть с ней, – с трудом совладав с тяжёлым языком, усилием воли выдал Сергей нелёгкое признание.

В крайнем расстройстве мать глядела на своего старшего сына, качая головой. То ли радоваться, то ли печалиться? Опять судьба посылает её ребёнку испытание.

– Сынок, а где же та женщина? Если Наташа отнеслась к твоей любви с таким пониманием, то почему у тебя с ней не получилось?

Тяжёлый протяжный вздох надломил тишину.

– Мам, это Наташина подруга. Она приехала к ней, и так получилось, что я просто пропал, как увидел. А она, – он покачал головой, – она не захотела понять, что я не предаю Наташу, полюбив её. Для Светланы я так и остался мужем её лучшей подруги. И я, и даже Наташа пытались ей объяснять, но… Словом, она просто уехала. Я не смог её убедить, что мне без неё просто беда. Так-то вот.

Снова взяв Сергея за руку, Наташа тихонько погладила его по плечу, пытаясь унять душевные муки, ярко отразившиеся в усталых глазах.

– Ничего, ей просто нужно время. Она всё поймёт. Раз любит – поймёт и вернётся к тебе, вот увидишь. Надо только изо всех сил верить в это. Слышишь, Серёжка?

Он благодарно посмотрел в яркие, полные убеждённой решимости глаза своей «бывшей» и поцеловал длинные красивые пальцы.

Расходились после ужина гости в сильном смятении. Но бывшие супруги видели, что никто до конца не принял решения Сергея, и явно жалеют Наташу.

Закончилась осень, завьюжила, засыпала колким злым снегом зима. От Светланы никаких известий не было. Наташа отправила на её электронный адрес короткое письмо, но ответ пришёл от имени коллег. Они сообщали, что Светлана Халикова больше с ними не работает, уехала из Владивостока совсем. Получив такие новости, Наташа решилась вновь набрать номер Светкиных родителей. Её самой дома не было, но мама рассказала, что дочь никуда не уезжала от них. С тех пор, как приехала из Москвы, постоянно живёт дома, и даже заявление об уходе отправляла факсом. Получив приглашение приехать к ним в гости, явно продиктованное более вежливостью, чем желанием видеть с некоторых пор «злейшую подругу» дочери в своём доме, Наташа попросила передать Светлане, что она ждёт её звонка и дала номер телефона своей квартиры на тот случай, если неудобно звонить на мобильный. Ни в тот день, ни неделю спустя, ни после Светлана не перезвонила.

Для Сергея жизнь без любимой женщины лишилась красок, у него будто кто-то выключил некий рычажок, отвечавший за интерес к миру. Он часами смотрел на единственное фото Светланы в своём телефоне, которое сделал, когда любимая уснула в ту их единственную ночь. Она спала как дитя, и сумерки неосвещённой комнаты окутывали её черты на снимке таинственной дымкой. Тоска о потерянной возлюбленной не могла заставить его просить у Наташи адрес Светланы, ему оставалось лишь ждать. Непонятно, правда, чего, и сколько ещё придётся терпеть, но… Насильно сделать человека счастливым никто не в силах, а по доброй воле шаг вперёд могла сделать только она сама.

Мало-помалу шла жизнь, в которой судьбы троих людей сплелись в причудливую смесь перекрёстных разлук. Видя состояние бывшего мужа, граничащее с затяжной болезнью, Наташа даже предложила переехать обратно, чтобы по вечерам Сергея меньше грызло одиночество, но этот дружеский жест был отклонён. Так постепенно прошла зима, начался традиционный весенний сплин большинства живущих по стандартной схеме «дом – работа – дом» россиян, а Наташе пришло время съездить на родину получить документы на наследство от тётушки.

Первой, кого Наталия встретила, выйдя из автобуса, доставившего прилетевших московским рейсом пассажиров в город, неожиданно оказалась одноклассница Светланы, с которой раньше Наташа жила в соседних подъездах и поддерживала вполне приятельские отношения.

– Олька! Это ты? Боже мой, вот так встреча!

Бывшая соседка находилась на большом сроке беременности, и просторное пальто не скрывало интересного положения.

– Какие люди, и в нашем захолустье! – не меньше обрадовалась Оля. – К родителям?

– Да, соскучилась вот. И заодно кое-какие дела надо уладить. Кого ждёшь?

Молодая женщина замялась.

– Вообще-то я никому не говорю. Свекровь считает, что примета плохая. А раз мы с мужем столько лет не могли родить, я теперь во все подряд приметы готова верить, лишь бы всё нормально было.

– И не говори, – кивнула Наташа, – сама такая была. Моей принцессе уже девять.

– Да ты что! Большая девочка. Кстати, я в консультации знаешь кого постоянно встречаю? Ни за что не угадаешь! Халикову!

В глазах у Наташи помутилось на миг, она прижала пальцы к виску и быстро изобразила приподнятой бровью сдержанное удивление, чтобы не акцентировать внимание Ольги на том эффекте, который произвела её новость.

– Но Светка почему-то делает вид, что меня не знает. Проходит мимо и не здоровается, – продолжала тем временем щебетать старая знакомая. – Неужели я настолько изменилась со школьных лет, что она даже не ответила, когда я сама с ней поздоровалась, представляешь, Нат?

– Что ты, нисколько, – с трудом следя за болтовнёй Оли, ответила она на автомате.

– Ладно, побегу. А то муж волнуется, стоит мне хоть на пять минут задержаться. Ты звони, поболтаем как-нибудь.

– Конечно, Оленька, я позвоню потом. До свидания. – Наташа пошла прочь, даже не подумав узнать новый номер телефона приятельницы.

Сразу отказавшись от мысли тратить драгоценное время на то, чтобы завозить свою дорожную сумку родителям, она сдала её в камеру хранения, позвонила домой сообщить, что доехала благополучно, извинилась за невольный вираж прочь от родных Пенатов и поехала к Халиковым.

Первым порывом Светланы, открывшей дверь на звонок, было желание захлопнуть её перед носом незваной и нежданной, а главное, нежеланной гостьи. Сама не сознавая того, в стенах родного дома она пряталась не столько от Сергея, сколько от неё, Наталии.

– Не надо! – Без труда поняв подругу, прочтя в её глазах мелькнувший страх, граничащий с отчаянием, Наташа сделала решительный шаг через порог, отсекая саму возможность оттянуть объяснение. – Не волнуйся, тебе нельзя. Я с миром. Только поговорить. Правда. Я не буду тебя ни к чему принуждать. Я хочу только поговорить, совсем недолго, всего несколько минут. – Отвечая на невысказанный вопрос хозяйки, отрицательно покачала головой: – Сергей ничего не знает. Пригласи меня, пожалуйста, в дом. Я только что с самолёта, даже дома ещё не была, вещи на вокзале в камере хранения.

– Входи, – убитым тоном приговорённого к казни выдохнула Светлана и пошла в гостиную, не оглядываясь на визитёршу.

Заняв выгодную позицию лицом к окну, чтобы все оттенки её чувств были понятны собеседнице, Наташа решила быстро, но чётко и сдержанно изложить то, что могло повлиять на подругу. Но тут её взгляд упал на небольшой столик, весь уставленный таблетками, микстурами и прочими снадобьями, говорившими о проблемах со здоровьем хозяйки. Быстро захлопнув рот, уже готовая было излить на подругу длинную убедительную речь, Наташа теперь изменила намерения. Подойдя к столику, она присела на подлокотник стоящего рядом кресла, стала изучать «ассортимент» выстроенных рядами медикаментов. Кое-что помнилось ещё со времён собственной беременности, некоторые препараты не так давно принимала Тася, родившая второго сына, а предназначение парочки последних фармацевтических разработок было ей известно из навязчивой телерекламы.

– Да, нехилый арсенал. Всё так мрачно?

Светлана не сочла нужным реагировать, отрешённо разглядывая узоры на диванном пледе.

– Где наблюдаешься? В районной консультации, упаси господи?

Вяло, но с явным вызовом в голосе подруга отозвалась:

– А что же мне, в московский институт репродукции на консультации летать, что ли? Я не дочь Рокфеллера. Поликлиникой обхожусь.

– Оно и видно. – Наташа взяла в руки один из флаконов с таблетками. – Вот эту дрянь Таисии ещё несколько лет назад посоветовали выбросить и название забыть, если не хочет родить дебила. Давай я тебя в нормальную клинику на приём запишу. Я теперь у себя дома живу, у меня остановишься, если не захочешь, то с Сергеем даже не столкнёшься. Твои амбиции и комплексы – это одно, но почему из-за них должно страдать здоровье будущего ребёнка? Светка, не артачься, приезжай ко мне. Пожалуйста!

Упрямо покачав головой, подруга вернулась к созерцанию пледа, не прерывая упорного молчания.

– Да как можно так рисковать! Вот эту штуку прописывают тем, у кого угроза выкидыша. Я правильно понимаю? – Не дождавшись ответа, Наташа взяла следующую упаковку. – А это рекламируют по телеку от позднеготоксикоза. Так, что тут у тебя ещё? Даже на мой дилетантский взгляд, на нескольких беременных с патологиями хватит. А у тебя это всё вместе! Короче, слушай сюда: будешь ты с Серёгой отношения выяснять или нет, мне это в данный момент параллельно. Сами разберётесь. Потом, когда я тебя в нормальный перинатальный центр определю.

– Никуда меня определять не надо, – подала наконец Светлана голос.

– Так, тебя уже никто не спрашивает. Родители где? На дачу уехали? – Получив в ответ кивок, Наташа продолжила самодеятельный допрос: – А тебя чего на природу не взяли?

– Не доеду. Токсикоз.

– А, ясно. Вот вернутся, я им ещё скажу, что нельзя на поводу у дочериной блажи идти, если от этого их будущий внук страдает. А пока собирай чемодан. Обратно послезавтра вместе поедем.

– Я никуда не поеду, – ровным, бесцветным голосом ответила Светлана, снова отворачиваясь.

– Куда ты денешься с подводной лодки, Склифосовский? – мгновенно вспомнилась ей их школьная шутка. – В общем, я поеду домой, своими делами заниматься, я завтра снова приду. Маме с папой привет передай.

– Передам, – без особого энтузиазма кивнула Света и стала с трудом подниматься с дивана, чтобы проводить гостью.

– Паспорт давай.

– Никуда я с тобой не поеду, даже не придумывай.

– Посмотрим! Завтра я напущу на твоих предков такого страху, что они мне тебя вместе с чемоданом сами на вокзал приволокут, перевязанную розовой лентой с бантом. Так что имей в виду! – Погрозив напоследок пальцем, Наташа чмокнула подругу в щёку и легко выпорхнула из квартиры, процокала по подъезду на тонких каблучках.

Хлопнула внизу дверь подъезда, выпуская нечаянную гостью в солнечный воздух ранней сибирской весны, а Светлана всё стояла, прижавшись лбом к дверному косяку, улыбаясь непонятно чему.

6. ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА!

Весь день в душе Наталии ни на секунду не прекращалась жестокая борьба между желанием немедленно позвонить Сергею с умопомрачительной новостью и осознанием того, что это может убить его единственный шанс на взаимопонимание с любимой женщиной. Теперь ей придётся действовать с предельной осторожностью, на свой страх и риск, подобно сапёру, без права на ошибку и второй шанс плавно, медленно подводя подругу к пониманию того, что единственное, что ей нужно и возможно сделать для счастья – позволить Сергею быть рядом и воспитывать с ней их общего ребёнка. Можно, конечно, сделать ставку на природу, материнский инстинкт никто не отменял: родится малыш, у Светланы может произойти переоценка ценностей, она задумается над тем, что ребёнку нужен отец и примет любовь Сергея. Но этот расчёт может оказаться неверным, нет никакой уверенности в том, что с наступлением материнства система её ценностей перестроится именно таким образом. Так что пускать ситуацию на полный самотёк слишком рискованно, нужно иметь в голове хотя бы приблизительный план, как прочистить мозги упрямице и внушить, что без любимого рядом у неё будет не жизнь, а отбывание подённой повинности существования.

Предварительно созвонившись с подругой, Наташа приехала к ней после обеда, из угощения согласившись только на чай. Родители Светланы были дома, это упрощало задачу, она очень сильно рассчитывала на их помощь, что они найдут слова, которые убедят будущую мать поехать в Москву на обследование к серьёзным квалифицированным врачам. Разговор отчего-то не складывался, супруги Халиковы вели себя настороженно. Когда Наташа решилась прямо спросить, что происходит, мать поглядела на неё долгим изучающим взглядом, а потом, как бы решившись, заговорила:

– Наташа, мы тебя с детства знаем, ты нам как родная. Но, понимаешь, мы волнуемся. Мы, разумеется, не имеем оснований тебя в чём-нибудь подозревать, но… Согласись, всё это слишком, слишком странно! Ты пытаешься свести Свету со своим мужем. Это как-то…

– Бывшим мужем, – автоматически поправила Наташа, – мы разведены и живём отдельно.

– Но ведь когда Светочка познакомилась с ним, он был твоим мужем! И ситуация сложилась двусмысленная. И я, как женщина, совершенно не понимаю ни твоего отношения к их чувствам, ни весьма странного желания во что бы то ни было их свести.

– Разве Светка вам не сказала, что мы состояли в фиктивном браке?

Лица родителей вытянулись, было понятно, что об этом они слышат впервые, а Света в сердцах воскликнула:

– Конечно, и в одной постели спали фиктивно! Он же не отрицал, что вы спали вместе! Не будешь же ты утверждать, что он врал? Зачем ему это?

Поставленная в довольно щекотливое положение, Наташа тяжело вздохнула и поправила выбившийся из причёски локон.

– Разумеется, он не врал. Сергей вообще очень честный человек, иногда даже чересчур. Не в том дело, спали мы вместе или нет, а в том, что мы не любили друг друга. А вы любите, это же слепому понятно. Вы имеете полное право быть вместе, быть счастливыми, воспитывать своих детей. Господи, да нужно сейчас видеть Серёгу, он просто болеет без тебя! На него же смотреть жутко. Уж насколько наши семейные отношения были построены на голом расчёте, но я живой человек, мне страдания ближнего видеть равнодушно больше невозможно. Он похудел, постарел лет на пять минимум, у него интерес к жизни пропал. Да неужели же тебе так трудно понять, что чувствует человек в разлуке с тем, кто нужнее всего, ты ведь сама от тоски по нему сохнешь!

Губы у Светланы задрожали, глаза налились солёной влагой. Наташа взяла подругу за руку, доверчиво заглянула в глаза, заставляя проникнуться своей искренностью.

– Ещё и мелкий вон ни за что страдает, он ведь чувствует твоё состояние, отсюда и сложности с беременностью. Ну почему я должна тебе, взрослой умной образованной бабе, вещать прописные истины? Тебе плохо, ему плохо, вашему ребёнку плохо, и всё почему? Вот можешь ты мне сейчас, простым русским устным языком объяснить, кому помешает ваше счастье? Мне, что ли?

– Тебе, – пробурчала Света, отнимая руку, свободной ладонью отирая слёзы тыльной стороной.

– Да я сама первая рада за вас, прямо не знаю как! – в старании быть убедительной Наташа прижала растопыренную пятерню в область сердца. – Ведь не всем так везёт, как вам. Тысячи, миллионы людей проживают всю жизнь рутинно, им не суждено пережить такое сильное чувство, какое вам дано! Мне свою жизнь уже не исправить, мой любимый погиб, мы даже пожениться не успели. Не устаю благодарить Господа, что Дима успел подарить мне Катерину. Так разве это мешает мне понять вас и порадоваться, что людям посчастливилось получить в подарок от небес такую любовь, что порознь жизнь не в радость? Да, я была Сережиной женой, но это ведь не лишает меня права желать ему счастья, а не того суррогата, которым мы утешали наше обоюдное одиночество. И поверь мне, женщине, которая провела возле него больше четырёх лет, а знакомы мы все десять, – я как никто понимаю, что именно такая женщина, как ты, может сделать его счастливым. Ведь жена, пусть и не любит, но день за днём потихоньку узнаёт много чего разного про человека, с которым изо дня в день живёт рядом. Поверь, вы будете счастливы.

До сих пор молчавший отец удивлённо хмыкнул и откомментировал Наташину проникновенную речь:

– Да уж, впервые вижу, чтоб так своего собственного мужика другой сватали.

– А что, бывшая жена, по-моему, самая что ни на есть лучшая на свете сваха, она же своего «клиента», что называется, как облупленного знает, так сказать, изнутри изучила материал, – приняла Наташа ехидный пас. – Кому ещё досконально известны все сильные и слабые стороны человека, его склонности, потребности, возможности? Правильно, тому, кто жил рядом, то есть – бывшему супругу! – Озорно подмигнула она Светланиному отцу, доливая себе чая. – Ладно, товарищи, это всё лирика. В конце концов, дозреют – сами разберутся. Есть более насущные проблемы. Помогите мне уговорить вашу упёртую до невозможности доченьку поехать со мной и показаться хорошим московским врачам. Я бы по своим знакомствам нашла хорошего специалиста, если надо, в центр репродукции поискала бы выходы. В общем, надо что-то делать, пока местные эскулапы не залечили их обоих насмерть.

– Ох, сколько мы уже говорили ей, – махнула мама рукой, – а ей всё одно: меня мой врач устраивает, я ему доверяю. А самой всё хуже.

– Ничего мне не хуже, – буркнула Светлана и тут же схватилась за низ живота. – Ох, тянет. Не доставайте меня, от ваших заморочек мне хуже, а не от врача.

– Светка, ну чего ты боишься? Я же не в плен тебя забираю, просто показаться хорошему специалисту, пройти современное обследование. А результаты можешь сюда везти, своему врачу, это наверняка поможет лучше вести беременность. Никто насильно не будет тебя оставлять там до самых родов.

Посмотрев на подругу взглядом неисправимого скептика, Светлана выдвинула решающий, по её мнению, аргумент:

– Твои столичные светила не за спасибо работают. У меня нет таких денег. Так что нечего и обсуждать.

– Ерунда, – беззаботно махнула рукой гостья. – Договоримся. Всегда найдутся люди, которые кому-нибудь за что-нибудь обязаны. И можно с этими людьми за какие-то ответные услуги с нашей стороны поговорить, чтобы свели со знакомыми врачами. Словом, принцип «ты – мне, я – тебе» редко подводит русского человека. Найдём, через кого попасть к классному врачу за недорого. Не переживай, деньги не всегда определяют возможности.

– Ох, ты не меняешься! – покачала головой Света. – Если что задумала, тебя невозможно остановить. Только не надо считать меня полной дурой. Думаешь, я не понимаю, что ты стараешься притащить меня в Москву не на консультацию. Так и вижу в красках, как Сергей встречает нас с широкой улыбкой прямо на вокзале. Не получится. – Упрямая складка залегла на лбу, в глазах загорелись злые огоньки.

– Светка, Светка, у тебя сейчас, как у большинства беременных, с логикой полный аут. Если бы мне были безразличны твои чувства и желания, я ещё вчера позвонила бы Сергею и рассказала всё. Он уж с утра был бы у твоей двери. Как видишь, его здесь нет. Я ничего Серёжке не рассказываю, хотя очень хочется. Ты всё должна сделать сама.

– Послушайте, почему все вокруг решают, что я должна! – взвилась Светлана. – Я никому ничего не должна, я живу так, как я считаю правильным! И хватит на меня давить!

– Да кто на тебя давит, – махнула рукой Наташа. – А единственный человек, которому ты должна, он вот здесь, – дотронулась ладонью до круглого живота. – И он когда-нибудь спросит: мама, а почему я вырос неудачником? Почему у меня не было в детстве любящего папы, счастливой мамы, которая радовалась бы жизни, своей любви, распространяла на всех вокруг свою радость, а не затаённую тоску и обиду на жизнь за добровольное одиночество и нереализованную женственность? Почему у меня нет братиков и сестричек? Почему я вырос в ауре маминого несчастья неуверенным в себе, равнодушный к противоположному полу, не умеющий найти себя в этой жизни? И придётся тебе ответить ему: а потому, ребёночек мой единственный, что мама твоя не смогла в своё время перешагнуть через характерец свой несговорчивый, преграды переступить, самой собой придуманные, ни о чём и ни о ком подумать не захотела, кроме своей гордости.

– Хватит меня воспитывать!

– Ладно, закончили. – Наташа встала, собираясь уходить. – Твоя жизнь, конечно. Не хочешь быть счастливой – твоё дело. Но если тебе не наплевать на здоровье твоего собственного ребёнка, жду завтра с паспортом и чемоданом в три часа в автовокзале.

Проводить гостью вышел лишь хозяин. Женская часть семьи осталась за столом, растерянными взглядами безмолвно спрашивая друг друга, как быть.

Ежеминутно поглядывая на асфальтовую дорожку, ведущую к автовокзалу, Наташа мерила шагами зал ожидания. До отправления автобуса к аэропорту оставалось чуть более пяти минут. Чтобы успеть на посадку, нужно было уже иметь билет, стоять очередь в кассу времени не осталось. На свой риск пришлось купить на Светлану билет самой, невелики затраты, чуть больше сотни. Посадку объявили, контролёр неодобрительно поглядывал на нервную дамочку с дорожной сумкой и двумя посадочными талонами в руке, а Наташа всё оглядывалась на выход из вокзала на перрон, до последнего мгновения не веря, что Светка не передумала. Села в автобус, достала телефон. И домашний, и мобильный отключены. Подруга отрезала все пути.

Так и не придумав, что будет говорить Сергею, Наташа в крайне расстроенных чувствах вернулась в Москву. Подождав неделю, она отправила на родину смс из одного вопроса: «Как самочувствие?» Ответ пришёл незамедлительно: «ок». Что ж, пусть так, сам по себе ответ уже был сигналом, что связь не утрачена. Значит, хоть один шанс для них с Сергеем ещё есть. Она показала сообщение Сергею, с превеликим трудом удержавшись от сообщения о беременности Светланы. С тех пор между сторонами этого нетипичного «треугольника» установился стандартный режим обмена новостями: каждую пятницу в ответ на свою смс Наташа получала очередную «оку», о чём в субботу сообщала Сергею.

Приближалась середина лета, «час Ч», как про себя называла срок Светланиных родов Наташа. Когда она начала нервно вздрагивать от каждого звонка своего мобильного, решение пришло само. Ребёнок на каникулах, работает она сама на себя, так почему бы ни взять в магазине отпуск и отправиться навестить родителей? Евгения без энтузиазма восприняла идею компаньонки взвалить на её хрупкие плечи все дела «в лавке» на целый месяц. В результате короткого спора, по ходу которого Женька соглашалась максимум на десять дней, они сошлись на трёх неделях и постоянной связи через интернет.

Надо ли говорить, что больше всего обрадовали сложившиеся обстоятельства родителей Наташи, которые видели дочь с внучкой не более двух раз в год? Семейной идиллией Наталия смогла круглосуточно наслаждаться только два дня, потом терпение закончилось. Схватившись за телефон, набила сообщение: «я в городе, встретиться можем?», получила без промедления пресловутую «оку» и помчалась к Халиковым.

Светлана выглядела уставшей. Бледная кожа, сизые круги под глазами, отёки на ногах – не самая радужная иллюстрация «счастливого ожидания». Видимо, на лице гостьи невольно отразились промелькнувшие при виде болезненного вида подруги испуг и сочувствие.

– Что, паршиво выгляжу, да?

Без слов Наташа обняла подругу, прижалась виском к её щеке, погладила по волосам, стянутым в простой узел.

– Скоро уже?

– Послезавтра ложусь в стационар, а там как повезёт. Если дотяну, то через две недели. Но думаю, что придётся ускоряться, чувствую себя всё хуже.

Пристально поглядев в усталые, тусклые, будто выцветшие глаза, Наташа провела пальцем по впалой щеке.

– Светка, можно я спрошу, один раз, и всё, больше ни словом?

Едва различимо дрогнули веки, чуть прикрыв заметно пожелтевшие со времени их последней встречи белки, заменяя утвердительный кивок.

– Когда малыш родится, можно я позвоню Сергею?

Уткнувшись в плечо подруги, чтоб скрыть слёзы, что все последние месяцы ежечасно бывали близко, Светлана прошептала:

– А ты хотела бы, чтоб любимый человек видел тебя в таком состоянии?

В душе гостьи всё возликовало: впервые она назвала Сергея любимым, не смущаясь того, что говорит с его бывшей женой, да и основной причиной нежелания встречаться выставлено её состояние, а не моральные препоны! Ещё шаг, один только шаг, и эти двое несчастных могут соединиться! Неужели у неё получится, у неё всё получится! Наташа заставила сердце биться ровнее, не позволяя охватившей её эйфории смутить разум, лишить возможности чётко рассуждать и действовать.

– Ты немного не поняла: я не хотела звать Серёжку сюда. Я только спрашивала, могу ли я сообщить ему, что он стал отцом. Адреса он не знает, даже если приедет в город, тебя самостоятельно не найдёт. Без твоего разрешения я к тебе его ни за что не приведу. Тем более что отношение ко мне у Сергея сильно переменится, когда он узнает, что я была в курсе о твоей беременности и ничего ему не сказала. Он наверняка больше захочет меня придушить, чем обратиться за помощью и посредничеством.

– Он сильно на тебя рассердится?

Фанфары внутри у Наталии прямо-таки надрывались: Светлана говорит о вовлечении отца в процесс предстоящих родов чуть ли не открытым текстом!

– Переживу, не смертельно. Но торнадо будет нехилое, он чужих-то детишек обожает до дрожи, а тут любимая женщина носила его ребёнка, а я ему ни словечка не шепнула. Я бы на его месте такого друга-предателя, как я, порубила в мелкий винегрет, да и поделом.

– Наташ, потерпи ещё несколько деньков. Вот рожу – и позвонишь. Не сердись.

Снова обняв подругу, Наташа только улыбнулась.

– Я не сержусь. Всё нормально. Слушай, может быть, уехать рожать в Москву? Если тебя тут пугают всякими осложнениями, давай хотя бы рожать тебя в приличную клинику пристроим, раз наблюдаться у нормальных врачей отказалась?

– А твоё предложение ещё в силе? – дрогнувшим голосом спросила Света, заглядывая подруге в глаза.

Увидав этот взгляд, Наташа вмиг поняла, какой ад устроила себе будущая роженица: постеснявшись принять от неё помощь, осталась в ужасном состоянии здоровья в провинциальной консультации, не поехала ближе к любимому, в одиночку справлялась со всеми сложностями своего состояния, расстроила подругу отказом, в чём сильно раскаивается, а главное, не знает как теперь исправить всё то, что украла у Сергея – ожидание совместного ребёнка могло стать для них одним из важных этапов в жизни. И ещё она панически боится! От печального взгляда её, полного надежды, что нерадужные перспективы возможности множества осложнений можно поправить, если принять предложение Наташи, рвануло таким концентрированным ужасом, что гостье на миг самой стало страшно.

– Конечно же в силе, даже не сомневайся. Единственное, что меня настораживает, это близость родов. Сможем ли мы перевезти тебя в Москву без ущерба для здоровья? Самолётом врачи никому на девятом месяце не рекомендуют летать, а поездом слишком долго и некомфортно. Надо подумать. Но в любом случае надо что-то предпринимать, местным коновалам я тебя ни за что не отдам.

Подруги ещё поболтали, Наташа между разговорами сделала несколько звонков, но утешительного ничего не узнала: все компетентные люди в один голос твердили, что перевозить роженицу категорически поздно. Тогда ей пришла в голову гениальная в своей простоте идея: если гора не идёт к Магомету…

– Светка, надо срочно заключать договор с самой уважаемой частной лавкой нашего города в вопросах родовспоможения. Есть такая?

– Ну, есть на слуху парочка.

– Ты бы какой доверилась?

– Ну, «Первому частному роддому», наверное, – на миг задумавшись, ответила Светлана. – А что?

– Да то! Надо лечь на сохранение к частникам. А я попробую через друзей в Москве пригласить сюда, прямо сюда, понимаешь, хорошего спеца по твоим патологиям.

– Так на это же бешеные деньги нужны! Зачем ещё и клиника частная?

– Соображай, дипломированный океанолог! Кто постороннего врача в муниципальную больничку хозяйничать пустит? А с частниками проще договориться, чтобы приглашённая столичная звезда акушерства и гинекологии участвовала в процессе родов, сечёшь?

Скептически покачав головой, Светлана попыталась остудить бьющий через край энтузиазм подруги:

– Слишком много хлопот. И денег. Ничего не выйдет.

– Попытка – не пытка. Доверишь мне попробовать, вдруг выйдет?

– Не знаю. Не уверена.

– Но не возражаешь? – дожимала её Наташа.

Ещё раз задумавшись, Светлана махнула рукой обречённо.

– Ладно, пробуй. Всё равно хуже, чем есть, дела у меня не будут.

– Замётано! Поехали в твой «Первый частный» сейчас же. Чего тянуть!

Растормошив подругу, Наташа помогла ей переодеться, и они осторожно двинулись навстречу реализации своей отчаянной авантюры.

Решить оказалось проще, чем сделать. Едва услышав о привлечении столичных коллег, в «Первом частном роддоме» их едва ли не пинками выпроводили за порог. Объехав ещё несколько адресов, более или менее сносный приём они нашли в пятом по счёту медицинском центре, но роженицы были там лишь одним из разнообразных направлений деятельности, и Наташа опасалась, что даже при помощи столичного светила в клинике не хватит технических средств, чтобы справиться со случаем Светланы. Но выбирать не приходилось, и будущая мать подписала договор. Осталось найти хорошего врача, который согласится прилететь в Сибирь. Вот с этим получался сплошной провал. Сначала Наташа никак не могла разыскать знакомых, которые имели связи в медицинских кругах Москвы. Большинство телефонов просто не отвечало. Наконец, при посредничестве Сергея она получила рабочий телефон Лёвы Рудницкого, у которого дядя работал в солидной частной клинике, правда, по финансовой части. Но ценен дядя был тем, что в его клинике консультировали профессора из нескольких научных медицинских учреждений. Дядя был на отдыхе в тёплых краях, и ниточка оборвалась. Не веря в удачу, Наташа всё-таки изложила проблему приятелю с просьбой попытаться связаться с дядей или кем-то из его знакомых. Вновь прозвонив все молчавшие час назад телефоны знакомых и малознакомых людей, Наташа опять не смогла их застать в сети.

– Ладно, Наталья, брось. Провалилась твоя авантюра. Но в частную лавку ты меня рожать всё-таки определила, это тоже результат. Спасибо тебе. Там оборудование посовременнее, отношение к пациенткам опять же, ну и всё такое. Теперь не так страшно будет.

– Нет уж, я ещё не отчаялась. Сейчас завезу тебя домой, а сама постараюсь в течение дня всё-таки прозвонить знакомых и приятелей. Время ещё есть, правда?

Покачав головой, мол, неугомонная ты, Наташка, Светлана осторожно загрузилась в такси.

Ночью разбудил настойчивый тревожный телефонный звонок.

– Это я. Извини, что бужу. Я вызвала «скорую», уезжаю.

– Куда? Зачем? – со сна плохо соображая, Наташа засуетилась.

– Рожать!

– Господи, как рожать? Ты же говорила, что две недели!

– У меня кровотечение.

– Светка! Держись, Светочка, всё будет хорошо. Подожди, вы какую «скорую» вызвали?! Обычная ведь тебя в простой роддом увезёт!

– Да не ори ты, оглохну ведь! Я нормальную вызвала, правильную. Из клиники. В договоре все телефоны есть. Так что с утра можешь туда дуть. Там буду, сто процентов, никуда не денусь.

– Нет, вы гляньте на эту ненормальную, в такой момент она ещё и шутит! Светочка, миленькая, я сейчас же приеду. Не буду утра дожидаться. Всё будет хорошо, вот увидишь. Врачи хорошие, они сделают всё, как надо.

– Всё, Натали, мне пора. Кажется, к подъезду машина подошла. Наверное, за мной. Пока.

– Храни тебя Господь.

Едва закончив разговор, Наташа вскочила и стала спешно вызывать такси. Только она успела одеться и плеснуть в лицо пригоршню воды, звонок сотового оповестил, что машина подана. Прыгая через две ступеньки, Наташа едва не сбила с ног у почтовых ящиков мужчину с дорожной сумкой. На ходу буркнула «простите», не удосужившись бросить на него даже взгляда.

– Наташа!

Резко подняла глаза и встала как вкопанная.

– Серёжа? Как ты здесь очутился?

– Я всё знаю. Утром ты отведёшь меня к ней, – не допускающим возражений тоном заявил он и сурово устремил жёсткий взгляд прямо в лицо бывшей жене.

– Виновата, знаю. Но всё потом. Потому что мы поедем с тобой к ней прямо сейчас. «Скорая» уже везёт Светку рожать.

– Как рожать?! Ты же сказала Лёвке, что через пару недель.

– Обыкновенно рожать! Природа, знаешь ли, не спрашивает. Начинается, и всё тут. Поехали быстрее, чего стоим! Такси во дворе ждёт.

Природа промучила их ожиданием почти до вечера следующего дня. Сын Сергея почему-то упорно отказывался покидать лоно своей матери, а делать кесарево Светлана не согласилась, едва услышав, что время упущено и это угрожает жизни малыша. На все уверения врачей о том, что в противном случае может не выжить она, роженица лишь сильнее закусывала губу, терпя боль, и наотрез отказывалась подписывать разрешение на операцию.

– Как на роду написано, так и будет.

Доктор даже вышел к родственникам, и Светланиной матери разрешили войти в родовую палату, чтобы она помогла уговорить упрямую дочь согласиться с решением медиков, но всё было напрасно. Промучившись более полусуток, Светлана родила самостоятельно, но к ней никого больше не пустили – она была очень слаба, возле неё оставили дежурить самую опытную сестру и решили временно не убирать приборы, которыми пользовались во время родов, боясь внезапного резкого ухудшения здоровья молодой матери. Все, кто дежурили эти долгие часы в холле, смогли лишь из-за стекла полюбоваться на новорожденного, который после многочасовых трудов моментально уснул прямо на руках акушерки, так как родился крайне слабеньким. Через некоторое время вышел доктор и заявил, что все посещения возможны не раньше завтрашнего вечера, так что можно спокойно расходиться по домам.

Когда Наташа и Сергей вышли вслед за новоиспеченными бабушкой и дедом, молодой отец внезапно попрощался со всеми, объяснив, что ему хочется побыть одному, и быстро пошёл прочь. Остальные лишь недоумённо переглянулись, но останавливать Сергея никто не стал. Придя в дом Наташиных родителей около полуночи, он, ничего не объясняя, почти ни с кем не разговаривая, только поцеловал в макушку вскочившую на звонок в дверь племянницу, лёг на заранее приготовленную бывшей тёщей кровать и отвернулся к стене. Когда на следующее утро Наташа открыла глаза, Сергея уже не было. Коротко покачав головой, она отправилась готовить семейству завтрак.

Весь день поглядывая на часы почти поминутно, Наташа не могла дождаться вечера. Таксист домчал до клиники в рекордные для вечернего часа пик двадцать минут. Облачившись в халат и бахилы, Наташа поднялась в отделение. Дверь Светланиной палаты была приоткрыта и она заглянула, прежде чем стучать. Первое, что она увидела – стоящий на столике неохватный букет в шикарной упаковке. Возле постели Светланы сидел Сергей, держал любимую за руку, целовал тонкие, почти бесцветные пальцы, а она осторожно стирала скупую мужскую слезинку, сочившуюся из бездонных, лучащихся беспредельной любовью глаз.

Подойдя к дежурной сестре, Наташа отдала ей свой, гораздо более скромный букет и пакет с подарком.

– Будьте добры, передайте это Халиковой, когда от неё уйдёт посетитель.

– Хорошо, обязательно передам. А она поймёт, от кого это?

– Ох, действительно! Могу я попросить у вас ручку и бумагу?

– Пожалуйста. Присаживайтесь сюда, здесь вам будет удобно. Я подожду, не торопитесь.

«Желаю вашему сыну такой долгой жизни, насколько сильна ваша любовь. Пусть будет долгожителем. Надеюсь, ваша в будущем кума (ну неужели не возьмёте в крёстные Сергеевичу?) Наталия.»

Выйдя из медицинского центра, Наташа решила не ждать такси, а попробовать поймать частника. Едва она подняла руку, притормозила роскошная, натёртая почти до зеркального блеска наикрутейшая тачка. О том, чтобы связаться с водителем такого шикарного транспортного средства, для Наташи даже речи не было, и она быстро отступила с обочины. Водитель немедленно выскочил и обогнул свою железную красавицу, направляясь к потенциальной пассажирке.

– Куда же вы, прекрасная?

Наташа поглядела в синие-пресиние озёра, нестерпимо плещущие на фоне необычно загорелого для сибирских широт лица. Улыбка, казалось, сама располагала к ответной радостной реакции. А когда она, как в тумане, не в силах оторвать глаз от восхищённого взгляда незнакомца, будто завороженная вложила свои похолодевшие вмиг пальцы в галантно протянутую ей навстречу спокойным, уверенным жестом крепкую ладонь, то прикосновение вызвало сладкую дрожь во всём теле. Наташе стало ясно: она пропала. Словом, если где-то в нашей жизни что-нибудь убывает, то обязательно кто-то прибывает – закон сохранения материи никто не отменял…

Оглавление

1. ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

2. СКАЗАНО – СДЕЛАНО

3. ЧЕМ БРАК «ФИКТИВНЫЙ» ОТ «ЭФФЕКТИВНОГО» ОТЛИЧАЕТСЯ

4. К ЖЕНЕ ПРИЕХАЛА ПОДРУГА. И ТОЛЬКО-ТО?

5. ПРАЗДНИК РАЗВОДА ПЛЮС ОТДАЛЁННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

6. ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА!