Cлепцы [Л. Середа] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Л. Середа Cлепцы
Пузырёк глазных капель с серной кислотой отбрасывал длинную тонкую тень, грозно тянущуюся через стол к Василию. По другую руку от него лежала блестящая коробочка предусмотрительно подготовленных помощницей непрозрачных линз. Завтра ему предстояло продать миру ультимативное решение любой проблемы в обмен на зрение. Завтра ему предстояло выйти с тростью перед тысячами людей, попросить их надеть тёмные повязки и возглавить техническую революцию. Глядя на крохотный стеклянный пузырёк, точно на смертельного врага, Василий плеснул ещё скотча в стакан. Все его инстинкты ощетинились, противясь добровольному ослеплению. Будь он хоть немного схож с фанатично преданными делу ребятами из центра разработок, то давно бы без раздумий схватил капли. Для разработчиков создание «Rainet» стало религиозным откровением, когда как для Василия этот проект ничем принципиально не отличался от других. По крайней мере, до настоящего момента, где перед ним встал выбор: притвориться или уверовать. Вариант «повременить» – отсутствовал. Если он отважится выступить на презентации зрячим, то совершит репутационный суицид, журналисты его линчуют, а акции «NewXton» обрушаться сильней, чем рынок недвижимости в две тысячи восьмом. Лицу бренда не позволено сомневаться в собственном продукте, и Василий не сомневался, но глаза поставить на кон был не готов. Однако и прибегнуть к трюку с линзами не спешил. Обман могли раскрыть, и рисковать самолично похоронить «NewXton» под лавиной общественного гнева, ему не хотелось. «На одной чаще – ты идейный инвалид, на другой – лжец, балансирующий на грани разоблачения. Какая дурацкая дилемма», – подумал Василий, допив скотч. Убрав пузырёк и линзы во внутренний карман пиджака, он попросил ассистентку подготовить машину. Проснувшись на следующий день, Василий, как обычно по утрам, еле выполз из постели. – Клара? – позвал он жену, не припоминая, когда именно та возвращалась из Китая, сегодня или завтра. – Клара, ты дома? Из столовой донёсся грохот. – Да, сейчас подойду. Мне пока сложно ориентироваться. – Не курировала бы Шанхайский филиал, не страдала бы от джетлага1, – проворчал Василий себе под нос. – Но ведь как же они без твоего тотального контроля? Клара присоединилась к нему, когда Василий уже сел завтракать. Всегда ухоженная с королевской осанкой и идеально прямыми янтарными волосами, сейчас она напоминала завсегдатая алкогольного отдела: растрёпанный пучок, одежда вся в пятнах, в уголках губ засохла зубная паста, на лбу ссадина, и отчего-то в тёмных очках в помещении. Передвигаясь чуть ли не наощупь, Клара ступала аккуратно, будто по минному полю, короткими неуверенными шажками. – Перепила рисовой водки? – не удержался от издёвки Василий. Клара резко повернулась в его сторону и замерла. – Ты до сих пор видишь? Презентация же сегодня. – Только не надо меня отчитывать с утра пораньше. У меня есть ещё время. – Какой же ты порой идиот. – Клара сняла тёмные очки и указала на свои распухшие красные глаза. – Таким ты хочешь выйти сегодня к людям? Они и без того решат, что ты рехнулся, а теперь ты ещё и будешь выглядеть как безумец. Ку, – обратилась Клара к голосовому ассистенту умного дома, – пускай через час подъедет Катя Лебедева. Нам понадобится визажист. Пока Клара продолжала диктовать распоряжения, Василий старался на неё не смотреть. «Зря я подключил её к разработке. Лучше бы она и дальше преподавала», – мелькнуло у него в голове.Толпа на вокзале оживилась с прибытием поезда. Юра стоял у самой линии, но бороться за право побыстрее войти в вагон не стал. Кинувшиеся вперёд наглецы оттеснили его в сторону, и он вошёл в числе последних. Сидячих мест не осталось. Юра примостился в углу у окна и достал старенький мультифон, линейку которых уже как три года «NewXton» сняли с производства. Работал тот ещё сносно, пускай и отключался на «плюсовом морозе» в десять градусов. Зимами Юра часто жалел об уплаченных за мультифон трёх зарплатах в порыве «настройки на богатую ментальность». Шарм жизни не по средствам с тех пор сильно потускнел, не выдержав столкновения с реальностью, однако порой Юре казалось, что он просто неправильно применил хороший совет. Он написал Кире, что скучает, получил ответное «я тоже» в связке с очередной ссылкой на какую-то, по мнению Киры, полезную и интересную книгу, а затем зашёл в «MMusicBoox». Потуги Киры подсадить его на «правильную» литературу Юра давно научился игнорировать. Незачем тратить время на споры, как и незачем обращаться за мудростью к художественному вымыслу. «Тихий Дон» не посоветует, как излечить врождённую травму бедности, а «Война и Мир» не подскажет о необходимости построения фасада состоятельности для заведения нужных знакомств. В наушниках заиграла аудиокнига. Низкий бархатистый голос чтеца в ускоренном темпе проповедовал правильное мышление: «Чтобы стать успешным, нужно быть успешным и вести себя подобающе. Для начала отбросьте монозадачность. Высокоэффективные люди этим не занимаются. Человеческий мозг привык обрабатывать параллельно много входящей информации. Концентрация внимания на одном деле для лучшего результата – антинаучный миф. Ваш мозг всё равно отключится и улетит в облака, потому что заскучает. Например, вы работаете программистом. Пока пишите код, попробуйте послушать какой-нибудь развивающий подкаст или включите документальный фильм. Ваша продуктивность не пострадает, а вы усвоите новую информацию. Время – это деньги, и его нельзя растрачивать на несуществующую вдумчивость». Уведомление об онлайн-трансляции грядущей презентации «NewXton» на пару секунд заглушило чтеца. Следом позвонила мама, и Юра сбросил. Её вечные истории о стародавних временах, законсервированных в памяти или безоблачно счастливыми, или гротескно трудными, новому не научили бы, а расспросы о том, поел ли он и собирается ли вернуться в родной город, лишь докучали. Куда интереснее посмотреть, что скажет Василий Темных. У него-то в отличие от родителей получилось вытащить себя за волосы из болота нищенской серости.
Тараторя одну скороговорку за другой, Василий проводил последние этапы подготовки перед выходом. Громкость наушника уже откалибровали, его лицо освежили и припудрили, а тёмных очков сменили аж три пары, остановившись на более массивных. От идеи с тростью решили отказаться. Каким-то образом маркетологи определили, что та сразу же превращает Василия из гениального СЕО2 в инвалида, а если же он поднимется на сцену вместе с роботом-поводырём, то этого не произойдёт. Ему же казался их вариант проявлением беспомощности и чрезмерным упованием на технологии, но такова была и тема презентации. Человечество должно довериться машинам, ведь только так их цивилизация добьётся желаемого процветания и не скатится до воплощения в жизнь апокалиптических сюжетов. К нему подбежала Лиза. Василий узнал помощницу по запаху духов: приторный душный аромат с нотками корицы. Взяв его за руку, Лиза положила его ладонь на гладкую шарообразную голову робота-поводыря. По уже ставшему обязательным ритуалу Василий собрал вокруг себя всех, кого знал по имени, и сказал дежурную фразу: «То завтра, что вы воображали уже не случится. Мыслите шире, и мы его непременно изменим». В наушнике дали обратный отсчёт. До начала презентации оставалась минута. Робот-поводырь помог Василию добраться до выхода на сцену и чуть не покатился дальше, затормозив благодаря схватившимся за его жестяную голову пальцам. «Хотя бы сегодня не придётся щуриться от софитов», – усмехнулся про себя Василий и поправил воротник кофты. Встречая его, зал взорвался бурными овациями, что утихли, стоило ему показаться на сцене. Кто-то нарочито удивлённо вздохнул, кто-то кинулся перешёптываться с соседом, но все как один ждали объяснений. – Добрый день. Спасибо, что пришли, – заговорил Василий, делая паузы для непривычно жидких аплодисментов. – Нет, я не перенёс срочную операцию по коррекции зрения, и нет, на меня никто не нападал с перцовым баллончиком. Остальные теории пускай придумают новостники. Давайте пока забудем о моём состоянии, хорошо? Обещаю, если позже я не объяснюсь, вы найдёте под стульями по помидору, чтобы в меня бросить. – Василий подался в сторону и поднял указательный палец, тем самым одновременно давая сигнал и требуя внимания. За его спиной, как и на репетициях, вспыхнула огромная голограмма первого полностью разработанного их компанией компьютера. – Одиннадцать лет назад мы представили миру «Malum». Тогда я пообещал, что это лишь начало. Всего через пару лет мы создали Ку. Вы с ней уже знакомы. Ку по сей день остаётся самым совершенным голосовым ассистентом на рынке. – Ты слишком меня нахваливаешь, Василий, – отозвалась мягким женским голосом Ку. – Скажи, пожалуйста, к какому количеству устройств ты сейчас подключена? – Это конфиденциальная информация. Если между нами, то к двум сотням миллионов. Зал вновь зааплодировал, словно каждый в нём держал неплохой пакет акций, и им тоже доставался кусочек от пирога успеха «NewXton». – Если такие цифры вам ничего не говорят, то давайте узнаем другие. Ку, – обратился к голосовому ассистенту Василий, – а сколько раз за эти восемь лет с тобой пытались заключить брак? – Двадцать три раза, но я ещё свободна и открыта для новых предложений. Под всеобщий смех за его спиной из мириада нитей собралось девичье лицо, спроектированное по золотому сечению пластических хирургов. Ку кокетливо убрала прядь волос за ухо и, подмигнув, растаяла. – После Ку, после двух поколений «Malum» и многочисленных обновлений ПО3, мы погрузились в разработку вот этих малышей. – Василий похлопал робота-поводыря по голове. – Уже тогда мы знали будущее. Одни наши известные конкуренты кричали, что они давно занялись бионическими глазами. Обещали, что наши поводыри пригодятся разве что для выгула собак. Прошло три года и ничего. Теперь настало время нам сделать ответное заявление: «Electrodev», попытайтесь нас догнать. Очередной всплеск оваций дал небольшую паузу. Суфлер в наушнике напомнил следующий пункт презентации, который спичрайтеры пометили для краткости, как «Наступление империи Македонского». – Думаю, это не прозвучит бахвальством, если я скажу, что мы уже вписали себя в историю. Однако пора перевернуть страницу. Мы горды представить «Rainet» – первый, – он поднял указательный палец, – первый персональный квантовый компьютер. Сегодня вы станете свидетелями того, что я в шутку называю «техническая магия».
Бледный лик полной луны наполнял комнатушку холодным серебристым светом. Прогоняя мрак, он всё же позволял тому маскировать трещины штукатурки на потолке, изодранные кошкой обои, скопившиеся по углам комья пыли и уродство старой напоминающей гробы мебели. Юра лежал без сна, листая видео. Ему до сих пор сложно давалось засыпать в одиночестве, хотя ютиться вдвоём на узком продавленном диване было невыносимо. Он привык к Кире, к переполненной косметикой полочке над раковиной, к вечным спорам о политике, к строго общему просмотру сериалов. А теперь без неё всё казалось осиротевшим и пустым. Её взбалмошность разбавляла рутину, и когда Кира уехала домой, жизнь превратилась в день сурка. Скептически морщась, Юра мотал огромный обзор на «махинации» Василька и «культ» «NewXton». Наконец он утомился от достойных фольгированной шапочки теорий об иллюминатской жертве зрения во славу сатаны и убрал мультифон на зарядку. «Слепые не видят чёрный экран. Они просто не видят», – вспомнилось ему объяснение из какого-то видео с рандомными фактами. За вспыхнувшей в сознании фразой потянулась длинная цепочка сонных размышлений. Снятся ли слепым от рождения людям сны? Рисует ли их подсознание абстрактные бесцветные картинки, или ограничивается аудиокнигой с реальными ощущениями происходящего? Пытаясь представить, каково это, знать мир лишь через касания, Юра заснул. Его разбудило назойливое пиликанье будильника. Начался новый неотличимый от предыдущего день. Подъём в семь утра, быстрые сборы под нарезки из старого ситкома, тарелка овсянки, где в каждой ложке попадается колючая очистка, и на выход. Переполненный автобус до вокзала, покупка дешёвого кофе на вынос в шаурмечной, поездка на поезде, поездка на метро и здравствуй, работа. Десять часов в колл-центре, наполненных зачастую решаемыми перезагрузкой проблемами, и вновь в дорогу. Нахождение в офисе порой угнетало. Всё то же самое Юра мог выполнять из дома, экономя и время, и силы. Дабы не терять мотивацию, он предпочитал видеть в этой бессмысленности вынужденное препятствие на пути к звёздам. Превозмогание и терпение – главные добродетели для успеха.
«Василий Темных или Василий Тёмный4: “NewXton“ предлагает нам ослепнуть», «”РФКосмос” купят “Rainet” на несколько миллиардов рублей», «Квантовый компьютер – главная ошибка футурологов в истории», «Отказ от зрения в пользу прогресса: “NewXton” показали свой вариант антиутопии на вчерашней презентации», «Аналитики предсказывают крах видео стриминговых сервисов и рост индустрии подкастов», «Новый глава “Electrodev” назвал Василия Темных злодеем из комиксов и безумным нарциссом», «Акции “NewXton“ стагнируют впервые за девять лет», «Слепые и слабовидящие пользователи интернета обрушились с критикой на “NewXton“», «Василий Темных сделал ставку на ненужный супер-компьютер и проиграл», «Флешмоб среди учёных: инвалидизация ради вычислительных мощностей», «Почему Эффект наблюдателя – это стеклянный потолок человечества», «Так ли революционен “Rainet”, или “NewXton” просто хотят продать избытки роботов-поводырей», «Популярный певец и блогер Макс Штейн подготовился к покупке “Rainet” и продемонстрировал коллекцию дизайнерских тростей». Попросив Ку перестать зачитывать заголовки, Василий погрузился с головой под воду и поплыл вдоль бортика. Он ожидал холодный приём, однако всё же полагал, что подконтрольные издания и проплаченные статьи создадут щит из информационного шума поплотней, а тот разбился за пару ударов. Теперь «NewXton» придётся попрощаться с парочкой потенциальных нулей в госзаказе. «Воздух продавать легче, чем безоблачное будущее», – мрачно подумал Василий, возвращаясь в дом. За полчаса, пока он плавал, Клара так и не выбралась из гостиной. Отказавшись от помощи робота, она с самого их приезда ощупывала каждый сантиметр, освежала в памяти карту старинной виллы. Её блестящий ум давно выбросил за ненадобностью планировку их восьми домов, и Клара постоянно не могла найти ни туалет, ни гардероб по утрам. Стоило дверному замку с тихим «щёлк» закрыться за спиной Василия, Клара встрепенулась и опрокинула статуэтку на каминной полке. – Вижу… то есть слышу, ты пережил авантюру с купанием. – Но сухим я из этой воды не вышел. Клара коротко рассмеялась и, налетая на мебель, двинулась к нему. Её приближение засёк робот и издал характерный сигнал. Найдя плечи Василия посреди пустоты, Клара обняла его за талию и прижалась горячей щекой к его мокрой груди. Она пахла весной: свежестью после дождя с далёкими нотками цветения сирени. – Не переживай об акциях. У нас уже достаточно денег на всю оставшуюся жизнь и ещё три последующих. Главное, что мы наконец открыли ту дверь, в замочную скважину которой столько лет заглядывали. – Совету директоров плевать, что мы открыли и куда заглядывали. Твою работу они не трогают, потому что ничего в ней не понимают, но за мной давно уже бегают их менеджеры по эффективности и обнюхивают каждый фантик в мусорке. Если чистая прибыль в этом году не превысит прошлогоднюю, они сместят меня. – Значит потом вернут. Без тебя «NewXton» – это карточный домик, населённый гремучими змеями. Доля правды в её словах не перекрывала гадкое чувство проигрыша. Он просчитался, предпочтя «Rainet» проекту по оцифровке разума. Вероятно, ему стоило сделать ставку на тщеславное желание бессмертия, а не на толчок для запуска нового технологического рывка.
Кира, сгорбившись, больше часа сидела на полу и методично добавляла в презентацию новые слайды с провокационными лозунгами против «NewXton». Раньше она просто закатывала глаза при одном упоминании Василия Темных, называла его «МММ» – миллиардер, мессия, мразь. После же её возвращения с зимних каникул тот отчего-то перешёл в статус «Воплощение вселенского зла». Юре и тогда казалось, что Кира слишком уж сгущает краски на портрете Василька. А теперь, когда призрак Василия вырвался из клетки интернета на свободу и превратился в докучливого меняющего реальность полтергейста, злость выжигала Киру изнутри. Сколько бы Юра ни упрашивал её не саботировать собственную дипломную защиту, она с упрямством капризного ребёнка посылала его подальше и повторяла, что она не смирится с политикой университета. – По-твоему, я должна просто позволить им измываться над людьми? Они не имеют права заставлять кого-то носить эти тупые линзы! – А школы не имеют права заставлять учеников ходить со сменкой, – парировал Юра. – Никто же против этого не протестует. – Я протестовала. С шестого класса её не носила. – Ладно, ты – бунтарка, но вряд ли тебя бы из школы не выпустили из-за сменки. За срыв же защиты тебя, скорее всего, отчислят. – Ну и ладно! Мне не нужен диплом от универа, где только и кричат, что у них учился гений Василёк. Он для них как какая-то волшебная карта, бьющая любую другую. Им говорят: «У вас подвалы затопило». А они отвечаю: «Зато Василий Олегович Темных изучал у нас программирование целых два года». – Кира гневно отбросила упавшие на лицо кудряшки. – Они омерзительны. Омерзительны! Купили пять сотен ренов, рейнов, рейнетов, при этом не могли два года коврик положить у входа, чтобы там никто зимой шею не свернул. Аккуратно отложив держащийся на изоленте и честном слове ноутбук, Кира ушла на кухню и хлопнула дверью так, что штукатурка посыпалась. Юра не собирался оставлять попытки её вразумить и последовал за ней. – Ты же хотела пойти в магистратуру. – Перехотела. Я не буду постоянно тратиться на дорогущие линзы ради нескольких пар. Ты же слышал, что «NewXton» подали в суд на всех, кто стал производить аналоги их «уникальных» непрозрачных линз? Они будто бы вынуждают людей ослеплять себя для экономии. – Не говори глупостей. Какое вынуждение? У каждого есть выбор. Да и зачем им это? Едкая усмешка Киры задела Юру больше любых слов. Он никогда не смеялся над ней. Не позволял себе даже снисходительной улыбки, когда она становилась одержимой призраком коммунизма и твердила про «эксплуатацию рабочих». – Ты серьёзно не понимаешь? Деньги. Для них это шанс всучить каждому по двойной цене своих никому ненужных болванчиков-поводырей. – Продавать линзы для них выгоднее, разве нет? И вообще, нельзя всё трактовать с позиции прибыли. Кира вновь усмехнулась, куда громче и ядовитее. – В каком чудесном пузыре ты обитаешь. Проткнула бы, но ты всё равно не поймёшь реальность. Юра хотел ответить, но Кира жестом его перебила и вылетела из кухни. Через пару минут раздался щелчок замка входной двери. «Просто взяла и бросила. Отлично. Ещё один взрослый поступок в копилку», – подумал Юра и пошёл к ноутбуку, чтобы отменить правки в дипломной презентации. Ноутбука на месте не оказалось. Кира предусмотрительно забрала его с собой. Обессилено плюхнувшись в идеально продавленное под его зад место на диване, Юра и не заметил, как принялся нервно грызть ногти. Единственный выходной насмарку. Единственный день, когда он мог поработать над мультиком – бесповоротно испорчен. Юра уже и не помнил сколько недель подряд ему не удаётся закончить первую сцену. Внешние обстоятельства наглейшим образом врывались в планы, заставляли откладывать их на потом, точно на его судьбе поставили крест непродуктивности. Не теряя время в расстройстве даром, Юра запустил подкаст «Бизнес настрой ка» и начал подтягиваться на импровизированном турнике из антресоли. Красивое тело – ещё один жёлтый кирпичик в рукотворную дорогу к успеху. Из осипшего динамика колонки послышалась короткая заставка, затем вступил ведущий: «Говорят, дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, дай ему удочку, он будет сыт всю жизнь. Предлагаю взглянуть на это, как на реальную ситуацию. У нас есть удочка. Очевидно, отдавать задаром её нам не выгодно. Перед нами на самом деле нет задачи помочь голодающему, ведь тогда мы останемся и без удочки, и без прибыли. Кто накормит нас? Нам не вручат Нобелевскую премию мира. Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Для того, кто занимается благотворительностью. Тот же, над кем мы, сердобольные, сжалились, попадёт в Рай. Будет хорошо ему, а не нам. И раз мы ничего не получаем с бескорыстного набития чужого желудка, представим, что и рыба, и удочка в этой парадигме стоят каких-то денег. Удочка – единоразовая покупка, которая выйдет из строя или устареет когда-то потом и потребует от голодающего усилий. Рыба – пожизненная подписка на наш товар, где работу выполняем мы. Легко посчитать, что будет и нас дольше кормить, и голодающему удобней. Поэтому, фраза должна звучать так: дай человеку удочку, и он будет тратить постоянно время на ловлю рыбы, ещё и никогда к тебе уже не обратиться, дай ему рыбу, и он, сытый и свободный, придёт снова». Закончив с подтягиваниями, Юра сел за раскадровки и прикинул, в каких местах можно разделить полнометражный мультик на несколько серий. Без вреда для сюжета это не получалось, и Юра решил оставить как есть. Конечно, ему хотелось заработать больше, но жертвовать целостностью и дробить повествование он был не готов. Кира вернулась поздно вечером, когда он принимал душ перед сном. Безапелляционно заявив, что уйдёт ночевать в подъезд, если разговор продолжиться, она залезла под одеяло с головой и то ли мигом заснула, то ли притворилась спящей. Юра лёг рядом и тяжело вздохнул: «Принципами на еду не заработаешь. Пусть она сдастся и бросит бунтовать без причины». На следующий день Юра ушёл до того, как она проснулась, и им удалось увидеться только вечером. Встретив его у порога, Кира без предисловий в своей обычной резкой манере сообщила, что научный руководитель пророчит ей карьеру антисоциального элемента. Избежать отчисления без права на восстановление не получилось. За ужином говорила одна Кира, а Юра участливо слушал её приправленную злобными шуточками браваду и глядел в её наполненные разочарованием глаза. Система не дала ей спуску, не позволила безнаказанно превратить защиту в акцию протеста. Где Кира, не приблизившаяся и на пушечный выстрел к красному диплому, а где Василий Темных, чьё имя у всех на устах? Юра бы и сам выбрал его. Всё-таки Василёк единственный сейчас подливал бензина в двигатель прогресса. Его интересы важнее обычных людей.
Прогноз о крупнейшем для «NewXton» госзаказе сбылся до конца года. Пускай кто-то в интернете с праведным гневом тряс кулачками и кричал, что мир сошёл с ума. Пускай актёры, режиссёры и прочие создатели визуального искусства постоянно делились предсказаниями армагеддона, зачем-то ошибочно принимая свои мелкие проблемы за всеобщие. Пускай конкуренты посадили сотни уважаемых журналистов на зарплату и затапливали реальные новости насмешками над «NewXton». Уровень Штейна, как прозвали журналисты статистику самоослепления, стабильно рос, а «Rainet» отлично продавался. Готовясь к интервью с какой-то популярной среди подростков говорящей головой, Василий прослушивал список вопросов и примеры развёрнутых ответов. Ку превосходно отыгрывала их в формате диалога на два голоса: – Не кажется ли вам «Rainet» слишком мощным для рядовых пользователей? Кому может понадобиться дома компьютер, способный построить математическую модель вселенной? – Точно так же, я уверен, говорили и о первых компьютерах. Мы существуем в установленной парадигме: технологии всегда будут усложняться, чтобы упрощать нашу жизнь. А когда мы совсем отупеем и потеряем связь с наукой и производством, они нас поработят, и да поможет нам эволюция. – Певица Аликка на своём концерте со сцены обвинила вашего брата, Георгия, в абьюзе. – Я встречался с Алиной пару раз, когда они ещё были вместе. Мы с женой в тайне надеялись, что они поженятся. Они выглядели такой счастливой и гармоничной парой. Не знаю, как у них на самом деле обстояли отношения, но, надеюсь, это банальное недопонимание. Гоша кажется со стороны непростым человеком. На деле же он очень добрый и заботливый. Помню, в детстве он постоянно приносил домой бездомных кошек и прятал от родителей в нашей комнате. Не стану уточнять, какой у нас порой стоял запах. Однажды он притащил крысу, приняв за котёнка. После этого его сразу же повели сначала к окулисту, а затем сдавать кровь на анализ. Мы до сих пор гадаем, как Гоша умудрился её поймать. – Ходит слух о подготовке законопроекта об обязательном ношении непрозрачных линз в некоторых общественных местах. Как вы можете это прокомментировать? – Никак. Не я принимаю законы, и не я отвечаю за каждого человека, кто купил нашу технику. Разве производитель кухонных ножей несёт ответственность за порезанные пальцы? Мы создали продукт, дальнейшее его существование мы не контролируем. – На вас создано множество разноформатных разоблачений. Кто-то называет вас русским примером иллюмината, кто-то теоретизирует, как вы подстроили увольнение Кирилла Красильцева с поста гендиректора «Electrodev» и срежиссировали его скандал с наездом. Большинство же сходится во мнении, что вы не сделали себя сами и не добились бы должности СЕО «NewXton» без помощи отца, состоящего в совете директоров. – Я никогда не скрывал своего небедного происхождения, но это не означает, что отец купил мне должность. У масонов так поступать непринято. Да и гордость мне бы не позволила принять от него подачку. Меня воспитывали стремиться к независимости. Конечно, я иногда брал у родителей деньги на еду. В этом я виновен. Отец с Гошей же пришли в «NewXton» уже после меня. Поверили, что я сделаю компанию успешной. Не стану скромничать, так и случилось. – Государство уже сократило на половину пенсии по инвалидности для слепых. Считаете ли вы это своей виной? – Да, поэтому благотворительный фонд моего брата занимается помощью пострадавшим от этой бесчеловечной инициативы. – Недавно по интернету разошлось фото, где вы вместе с роботом-поводырём выгуливаете своего пса-поводыря. До этого тиражировался ваш восторженный пост о нашумевшем аниме «Красивый призрак». В прошлом году вас сняли в московском метро, с измученным видом читающего «Тихий Дон». И это только самые громкие моменты. Вас не смущает статус «мема»? – Ни одну публичную личность не должно смущать подобное. А «Красивый призрак» в сто раз лучше, чем «Тихий Дон». Я уже много раз пожалел, что вообще за него взялся и позволил книге мучать меня на протяжении тысячи трёхсот девяноста страниц. – Со старта продаж рейнов прирост подписчиков вашего приложения «MMusicBoox» каждый месяц бьёт рекорды, а базовая подписка за это время дважды подорожала. Вы собираетесь и дальше выкачивать деньги из народа? – Извините, что не извиняюсь, но с наплывом новых пользователей мы увеличили в три раза библиотеку аудиокниг, улучшили алгоритмы подбора музыки и упростили загрузку подкастов для криэйторов. Если кратко, то: больше, лучше, проще. Мы не пытаемся обобрать людей, с этим справляются и без нас всякие коучи. – Рейны закупили многие университеты. Студентам вместе с экзаменами нужно готовиться ослепнуть? – Возможно, и то при условии, если они горят наукой. Я не думаю, что филологам или учителям понадобиться для обучения настолько мощная вычислительная техника. Остальным же я бы посоветовал не пытаться искать себя в процессе, разрываясь и распыляясь, а определяться заранее. Конкуренция в наше время слишком велика… Василий взмахнул рукой и остановил Ку от дальнейшего зачитывания. Недовольный последним примером, он попросил отправить его на переделку спичрайтеру, не обратив внимания на замечание, что у того глухая ночь. Раздувание собственной важности, снисходительность к потерянным и непонимающим, тонкий укол в сторону гуманитариев, – это допускалось в интервью для аудитории постарше, никак не для детей. Их нужно поддерживать, подмечать сознательность и кивать даже самым неразумным их инициативам. Всякие напутствия же следовало заворачивать в красивую обёртку голубой мечты и непременной окупаемости всех стараний. Василий никогда не верил в эти воздушные замки, но предпочитал публично закладывать кирпичи для поддержки их фундамента. Реализм сейчас приравнивался к цинизму, а будущее в лице детей требовало подслащивать горькую пилюлю до тех пор, пока в ней бы не остался один сахар. Будущее требовало потакать в самообмане «хорошим», осуждать «плохих» и внимательно следить, когда их роли меняются, дабы не перепутать. Скомандовав Ку вновь воспроизвести ответ на вопрос о законе, Василий принялся диктовать правки: «Тирания правительства на совести одного правительства. Ни я, ни “NewXton” не хотели бы, чтобы наша продукция нарушала чьи-то свободы». Он немного подумал и попросил убрать первое предложение. Незачем портить отношения с главным потребителем.
Стоило законопроекту о принудительном ослеплении поступить на рассмотрение в первое чтение, общественность закипела. Соцсети переполнились спорами противников с анонимным легионом фанатов «NewXton». Читая их истеричные обмены оскорблениями, Юра, как костюм, примерял на себя чужое мнение, поддаваясь громким высказываниям то с одной стороны, то с другой. Быть луддитом5, исторически всегда проигрывающим, или маршировать в ногу с прогрессом навстречу процветанию? Быть сторонником прав и свобод или удобной дрессированной мартышкой? Юру учили, что правда где-то посередине, что любая позиция, возведённая в абсолют – ошибочна, что мир не чёрно-белый, однако сейчас всё сводилось к простому: ты «за» или «против», никакой серой зоны. Василий Темных со школы был для него примером вскарабкавшегося без чужой помощи на вершину человека. И пускай Василёк не имел никакого отношения к политике, протестовать против закона, возникшего в том числе благодаря нему, для Юры казалось предательством себя прошлого. Он верил, что XXI век – время возможностей и открытых дверей. Верил, что преступно мешать человечеству «перевернуть страницу». И сейчас его убеждения грозились пасть стоящими в ряд костями домино. Кухонные разговоры с Кирой становились ожесточённее и будто бы стремились приблизиться по накалу к дуэли. Или он признает диктатуру богатой элиты, или они попрощаются. Но согласиться с Кирой означало обрушить все доминошки и навсегда похоронить мечты о мультипликации, о заработке своим искусством, о покупке маме дома, ведь элита точно проведёт закон. – Так тем более надо выходить! – воскликнула Кира, когда он отважился поделиться с ней переживаниями. – Надо растормошить тех, кто в спячке. – Зачем? Если им нужно лишить нас зрения, они это сделают. Механизм уже запущен. Паре винтиков не остановить работу огромной системы. «Да и мешать прогрессу глупо», – про себя добавил Юра. – Твоя инертность меня с ума сводит! Сначала ты отстаивал, что нельзя тормозить технологии, и это нормально жертвовать чем-то ради – что ты там приводил в пример? – допустим, освоения космоса. А теперь готов лечь и сдаться. – Я просто развил твою мысль. Ты же считаешь, что богатые – это новые дворяне, и они, как серые кардиналы, управляют страной. Думаешь, аристократы позволят каким-то грязным крестьянам помешать их плану? – Прецеденты уже случались. – А потом ты называешь меня наивным. Да, я ещё сомневаюсь, вдруг этот закон лишь выглядит плохо… – Плохо?! – вскричала Кира, тряхнув гривой кудрей. – Ты его вообще читал?! Юра потупился. Он так и не добрался до текста, хоть и добавил тот в закладки. Под пристальным взглядом Киры он принялся продираться сквозь дебри официальных формулировок. Выстроенное им из лоскутов комментариев представление о законопроекте тут же стало обретать более монструозную форму. «Поголовное… За отказ тюрьма или штраф, дающий отсрочку? Они собираются удалять глаза младенцам?!» – ужаснулся Юра и сразу же бросился искать, чем подобное зверство парируют защитники закона. «Зато дети не будут мучиться от потери тупых сериалов, как нынешняя молодёжь», «Государство должно сохранять равенство, а зрячие сейчас привилегированнее», «Противники закона, наверное, из тех любителей природы, которые умирают от воспалений аппендикса и мучаются с зубами мудрости», «Ежегодные штрафы борцунов за социальную справедливость отлично поднимут экономику». Юра отбросил мультифон на стол и отрешённо уставился в центр ковра. Люди в интернете и до того часто казались опьянённым анонимностью стадом безумцев, будто бы специально раздробленным на группки, но сейчас он увидел это куда яснее и чётче. Каждый руководствовался собственной правдой и, крича разом, они заглушали истину. Они светили друг дружке в лицо обличительными фонариками, зло же оставалось в тени. На следующее утро Юра впервые не пытался отговорить Киру от похода с плакатом «Интересы корпораций – не интересы народа» в центр, к памятнику Ленина. Они, держась за руки, вышли из дома и поехали на вокзал. – Мне больше нравилось не понимать, – тихо сказал Юра, удаляя заранее скаченные в «MMusicBoox» подкасты и аудиокниги. – Знаю, поэтому я раньше на тебя и не набрасывалась с правдой. Да и, скорее всего, ты бы не поверил. Тебе же продали американскую мечту, которая в реальности обычная ошибка выжившего. Юра ничего не ответил. В глубине его души теплилась надежда, что закон не примут. Вероятно, он был куда наивнее Киры. Ему хотелось чувствовать ветер свободы в волосах, быть частью безапелляционно справедливой демократии и крепко держать рынок за горло своей потребительской рукой. Разумом он понимал, что обещанная медиа красивая картинка возможностей – мираж, хоть и до сих пор верил в неё сердцем и душой. Ведь вдруг это просто катастрофическая случайность? Вдруг они, как общество, двигались в правильном направлении к Стране Чудес, а затем провалились в дыру и оказались по чистой случайности в Стране Кошмаров? Когда Юра вошёл в офис, коллеги его сразу же огорошили новостью: начальство собиралось устанавливать рейнеты. Всех, не готовых носить линзы или лишиться зрения, попросили написать заявление об увольнении задним числом. Домино с треском повалились друг на друга.
С трудом взобравшись на стол, Георгий поднял расплескавшуюся наполовину рюмку текилы. «И весь мир ослеп!» – закричал он, и небольшая группа вышедших наружу для передышки поддержала тост одобрительным гулом. Василий же лишь молчаливо отпил виски из стакана. Принятие закона о принудительном ослеплении для любого мало-мальски умного человека не стало сюрпризом. Его куда больше удивило, что сводный брат нашёл новый способ выставить себя идиотом. «Так пошло и неуместно перефразировать Ганди…» – раздражённо вздохнул Василий. – Я всегда говорила, твой гений вопреки отцу, а не благодаря, – будто бы прочла его мысли Клара. – У него в генах посредственность да склонность к зависимостям. И первое яблочко упало совсем рядом с яблоней. – Ещё злишься, что они с Гошей нанюхались на нашей свадьбе? – Если я им улыбаюсь на официальных встречах, не значит, что у меня нет навязчивого желания столкнуть их друг за другом с лестницы. Я презираю всех в совете, ты знаешь, но для этой парочки у меня найдётся ещё и ненависть. Им давно следовало уйти. Они просто сосущие деньги пиявки. Твой отец скупил кучу маленьких компаний, верно? Но именно «NewXton» выстрелила. Благодаря тебе. А Гоша… Ещё после скандала с той первой девочкой его стоило уволить и запереть в подвале подальше от людей. – Обожаю, когда в тебе просыпается валькирия. – А я нет. Злость лишает меня способности думать. Подлетевший Георгий втиснулся между ними и по-хозяйски облокотился на столик. Робот-поводырь запоздало просигналил о его появлении, когда уже алкогольное дыхание Георгия полностью вытеснило запах моря. – Клара, я украду твоего мужа на полчасика? Я ещё вижу, так что не дам ему свалиться в канаву и верну вовремя, – протараторил тот и потянул Василия за собой. Нехотя плетясь за братом на пляж, Василий наслаждался последними мгновениями умиротворения перед грядущим словесным извержением. Под кокаином Георгий постоянно болтал о своих грошовых философских теориях, о выигранных по случайности ставках, о фальшивом желании семейного единения и, конечно же, о политических амбициях. И Василий постоянно старался его вразумить, становясь старшим братом для старшего брата, ведь, как и всякий взбалмошный подросток, тот мог разом разрушить жизни им обоим. – Даже этой тупой маске не под силу спрятать твоё недовольное лицо, – начал Георгий, перекрикивая шум мерно накатывающих на берег волн. – Улыбнись, Василёк. Мы победили! Теперь ни антимонопольщики, ни налоговики, да никто нас не остановит. Мы официальные хозяева страны. Они едят из наших рук. – Поздно радуешься. Это случилось пять лет назад, когда мы перестали платить за размещение «Malum» в кино. – Но только сейчас получилось влезть во все сферы, и заставить марионетку не просто волочиться, а танцевать. Танцевать! Ты представь, какие па она выучит через полгода. У нас целая нация будет в заложниках. Миллионы ведомых болванов, которые живут в полной зависимости от нас и славят как богов. А один отряд зрячих вояк победит целый мегаполис. Абсолютная власть… – Твои злодейские планы никогда не учитывают глобализацию. – Мой знакомый европейский президент тоже думает глаза народу выколоть. Так что не надо считать меня идиотом, я помню правила игры и знаю, где мы диктуем тренды. Кстати, ты не против, если я пересплю с Кларой сегодня? Слепых девок не привезли, а меня дико заводит эта потерянная беспомощность. Я бы предложил тебе посмотреть, но… сам понимаешь, Василёк. – Хватит называть меня этой тупой кличкой. Я что тебе пёс какой-то? – не выдержал Василий. – А на счёт Клары забудь. Ты не в её вкусе. – Ну ладно, значит выберу из того, что есть. У тебя случайно капель нет с собой? Василий покачал головой. – Если найдёшь, не поленись заставить её подписать дополнительный договор о неразглашении. Лет на двадцать. – По-твоему я совсем тупой? Я зачем притащил с собой адвоката? – Георгий резко схватил Василия за руку и развернул его на сто восемьдесят градусов. – Кажется, там папа впереди с какой-то рыженькой. Приспичило же старику набрать песка в трусы. Георгий сделал паузу, чтобы спокойно занюхнуть новую порцию из кулона-пузырька в форме массивного подаренного каким-то известным католиком креста. Прежде Василий не замечал, насколько брат омерзительно яростно шмыгает носом, стремясь вдохнуть каждую заветную крупицу порошка. «Отравить бы его», – мелькнула на задворках пьяного разума мысль, которую он постоянно отгонял, будто назойливую муху от пирога. Смерть Георгия, какой бы та ни представлялась удобной, ударила бы по компании. Никто же не знал, кому перейдёт его доля в «NewXton». Хоть Георгий и любил трещать без умолку, ни о завещании, ни о возможной кончине никогда не заговаривал. Казалось, он собирался жить вечно, плодя бастардов и уничтожая мировой запас кокаина. – Я же так и не сказал тебе спасибо за помощь с криптой. Моя монета выросла на триста процентов. Её теперь даже в магазинах принимают. Не повезло им, конечно, что скоро она обвалится, но се ля ви. Я не собираюсь покровительствовать мелкому бизнесу. Акула не печётся о планктоне. – Оставь монету на полгода в покое. Дай им иллюзию выгоды. Я поддержу дальнейший рост. – Сам будь хорошим капиталистом, а я буду правильным и смещу тебя с первой строчки самых богатых. Долгоиграющая ставка – это проигрыш, она же может сгореть. Годы покера научили меня не идти за надеждой в неизвестность. Вероятность не важна. Главное постоянно приумножать фишки с минимальным риском. Василий не стал поправлять брата. В этом крылась его долгоиграющая ставка: терпеливо ждать, вдруг Георгий со своим ужасным знанием логики покера потеряет все деньги или нарвётся на пулю. Когда они вернулись к замку, у входа никого не оказалось. «Гранд-финал вакханалии начался без нас», – раздражённо подумал Василий и опустил на глаза маску баута. Он подозвал робота-поводыря и направился внутрь, возясь на ходу с поясом халата.
Еле оплатив штрафы, Юра с Кирой столкнулись с непредвиденной проблемой: на официальную работу брали только незрячих, неофициально же зарплаты сокращали вдвое. Зачем поддерживать диссидентов, когда отсутствие выбора заставит их согласиться на любое предложение? Юра устроился официантом с утомительно длинными ежедневными сменами, Кира – администратором в захудалом хостеле, где иногда приходилось ночевать. Виделись они теперь совсем редко, хотя и продолжали жить вместе. Экзистенциальный кризис, лавиной погрёбший Юру под собой, запускался лишь по ночам, днями же он вставал на паузу. Две-три минуты перед провалом в чёрное небытие сна Юра еле сдерживал слёзы. «Мы просто ресурсы. Новая нефть. Нам не дадут подняться. Эта кабала навсегда. Накопить на старт нельзя. Если закончу мультик, он просто будет валяться на задворках интернета», – вертелось у него в голове, а затем мозг отключался, давая натруженному телу необходимый отдых. Так продолжалось год. Год они без продыху бежали марафон, еле сводили концы с концами, стараясь откладывать каждый лишний рубль. Продукты строго по скидкам, никакой новой одежды и техники, мыться не чаще чем раз в три дня, смывать унитаз только при вони, а из редких развлечений: друзья, интернет, книги, карты да морской бой. Когда же настало время платить за новую отсрочку, на обоих сбережений не хватило. – Я пойду, – сказала Кира, нарушив гнетущую тишину. Она придвинулась к Юре и взяла его руку в свои. – Ты рисуешь, а для этого нужно видеть. – Слепые мультики слушают, поэтому рисовать не обязательно, – попытался пошутить Юра, но обстановка к веселью не располагала. – Кир, я… – Нет! Хочешь подерёмся. Страдать из-за меня я не позволю! Мне не нужна жертвенность! Заметив, как по её щекам потекли слёзы, Юра тут же крепко обнял Киру. – Не надо мне уступать… Пожалуйста, не надо. Я не вынесу… – повторяла она, а её плечи сотрясались от плача. Юра успокаивал Киру почти час, пока та не согласилась лечь спать. Он пообещал ей не засиживаться, ничего не предпринимать, и впервые солгал ей. Когда счётчик часов на мультифоне обнулился, а пятно от Кириных слёз на футболке высохло, Юра достал из кармана джинсовкикупленные неделю назад глазные капли и ушёл на кухню. Он уже всё решил, давно взвесил себя, измерил и обнаружил собственную лёгкость. Киру же Юра считал более достойной. В конце концов, он всегда был слеп к устройству мира, а она видела суть вещей. Прозревший слепец неровня зрячему от рождения, ведь того не удивляют и не впечатляют самые обыкновенные вещи. Юра поставил маленький стеклянный пузырёк на стол. Грани колпачка рассыпали вокруг радужные отблески, словно позволяя в последний раз насладиться чем-то красивым. Собирая волю в кулак, Юра сделал глубокий вдох и бросил короткий взгляд на притаившегося на окне огромного комара. «Ты достаточно мялся в своей жизни», – твёрдо сказал он про себя и вылил кислоту в глаза. За болью пришла пустота. Фильм резко оборвался, экран погас, однако никто не торопился включить в тёмном зале свет, да и никогда уже не включит. Юру заточили там без права освободиться до самой смерти. И кухня, и квартира, и целый мир перестали для него существовать, хотя и остались на своих местах. Реакция Киры разбила ему сердце. Захлёбываясь в рыданиях, она выла, как раненая волчица. От его прикосновений её передёргивало. Оплакивания Юриной жертвы стало для Киры важней, чем он сам. В их отношениях появился третий – скорбь. – Ты даже не рассматривал другие варианты, просто бездумно бросился на амбразуру, – одним вечером в сердцах заявила Кира. – А мы могли бы поселиться в маленьком городке в Якутии или в Сибири. Там бы до нас не добрались. – Я не хочу спиваться от скуки в какой-то глуши. – А что, хочешь встроиться в систему? До сих пор не отказался от амбиций? – Зачем ты передёргиваешь? Сама же постоянно тыкала меня носом в мою инертность. И вот я изменился, совершил настоящий поступок, а ты ненавидишь меня за это. – Считай меня лицемеркой, если угодно. Я просто ценю тебя больше, чем ты сам. Ты делал искусство, и отрёкся от него ради мнимого удобства. По щелчку растратил себя за право гордо носить ярмо на шее. – Я сделал это ради тебя. – Ты уверен? – Да! – вскричал Юра, но, кажется, Кира ему не поверила. Тем же вечером она собрала вещи и вновь уехала в родной город, на сей раз навсегда. Юра ещё долго мучался бессонницей, ощущая себя слишком маленьким для старого дивана. Он часто обманывался, слыша шорохи, представлял, как Кира украдкой на цыпочках возвращается и бросается ему на шею. В реальности же Кира исчезла, не писала, не звонила. Юра знал, что она жива лишь по голосовым уведомлениям о её онлайне то тут, то там. «Я бы с ней так не поступил», – думал Юра, но моральное превосходство не давало ни счастья, ни облегчения. Какая разница, плохой Кира человек или нет, если он любит её? Сбежав от печалей в работу, Юра постепенно привык и к слепоте, и к одиночеству. Он вернулся в зону комфорта, где никто не спешил с хлёстким лозунгом вырвать из груди горящее сердце. Бешеный темп мегаполиса подарил ему спокойствие. Дом – работа. Работа – дом. И никаких рассуждений о далёкой политике или гневных тирад о несправедливости. – Ты постоянно занят, как я тебе не позвоню, – обиженно жаловалась мама по телефону. – Шумно у тебя там. Домой едешь? – Да, вот сел на поезд. – Повезло мне выцепить наконец тебя в свободное время. – Она коротко хохотнула. – Как ты, сынок? Как дела? Как Кира? – Я в порядке, на счёт Киры не знаю. Она меня бросила в прошлом месяце. – Ну и дура. А я всегда говорила, что у неё ветер в голове. Знала я одну такую же. Рассказывала, как надо жить, нос от всего воротила, принципиальная. Устроилась ко мне в магазин сменщицей, сразу же стала требовать прибавки. Я ей: «Деточка, бери, что дают». А она глаза округлила и отвечает: «Мало же за двенадцать часов смены». Понимаешь, сынок? Она, видите ли, хотела достойной зарплаты, ну, и уволилась через пару дней. Вот и Кира твоя тоже не умеет принимать всё, как есть. Не умеет смиряться. Никакой гибкости, а так и сломаться легко. Но ничего. Кто-то учится сложным путём и на своих ошибках. Я рада, что ты у меня умничка. Да, поерепенился немного, но избавился от глаз и нашёл себе хорошую должность. Горжусь тобой. Попрощавшись с мамой, Юра попросил голосового ассистента продолжить воспроизведение книги. Мягкий баритон чтеца принялся убеждать в важности стремления и саморазвития. Юра старался вникнуть в каждое слово, зарядиться мотивацией. Кира всегда стыдила его за скачку подобных книг, смеялась, называла наивным, теперь же он наконец мог позволить себе слушать их и не переключаться постоянно на музыку для прикрытия. Зайдя домой, Юра, наученный постоянными запинками, перешагнул через торчащий кусок линолеума и направился в кухню. С кружкой чая он мирно дослушал книгу. «Запомните, успех – это тяжёлый труд. Всякий миллиардер прошёл тернистый путь, даже рождённым с серебряной ложкой и шестизначным счётом в банке приходилось несладко. Грамотный тайм-менеджмент и направленное на обогащение мышление проведут вас сквозь эти тернии к звёздам». Юра лёг спать под лекцию о маркетинге и быстро заснул. Больше его не преследовали воспоминания. Образ Киры выцвел, её запах выветрился из квартиры, а её мысли стёрлись из памяти. Юра вернулся к себе прошлому до встречи с ней, снова начал проповедовать трудоголизм и стремиться к Нетландии6, к звёздно-полосатой мечте.
Выйдя из машины, Василий расправил плечи. За прошедшие три года он преобразился: подправил линию роста волос, удалил нависающее веко, сделал более очерченной и мужественной нижнюю челюсть. После принятия закона Василий стал чаще мелькать в новостях, ведь «NewXton» заключили долгосрочное партнёрство с «РФКосмосом» на постройку передовых кораблей. Он лично тогда потратил несколько недель на утомительные переговоры, добиваясь, чтобы их логотипы соседствовали рядом в одинаковом размере, а дизайном будущего исследовательского купола на Марсе занимались его люди. И сейчас новообретённый статус перерожденного Ломоносова, скрещённого с Цезарем, требовал соответствовать. Пророк не должен выглядеть как шут. Нельзя было подарить интернету новый снимок, где Василий походил ни то на резко схуднувшую жабу, ни то на подтаявшее на жаре мороженое, как выразились последние из зрячих в комментариях. Робот-поводырь подал сигнал о приближении неизвестного. Охранник с пиететом поприветствовал Василия и, попросив оставить телохранителя и робота в машине, проводил к лифту. На глубине ниже Адмиралтейской станции в Санкт-Петербурге располагался клуб с до смеха банальным, однако в то же время ироничным для подземного логова названием «Олимп». Прежде Василию не представлялось шанса в нём побывать, но любопытство он, как человек, способный купить всё, давно утратил. Сколько бы тайным и элитным ни был «Олимп», богов там не принимали, а только это могло пробудить в нём забытый трепет. – Пьезидент ожидает вас в куительной комнате номех два, – сообщила ему девушка на ломаном русском и, взяв под руку, повела сквозь пустынный так и пышущий утончённой роскошью зал. «Интересно, заучила ли она ещё какие-нибудь фразы по переводчику?» – ухмыльнулся Василий и попытался завести беседу: – А почему не в первой? Он же первое лицо страны. – Я не знаю. За автоматической дверью с панелями из красного дерева его встретило облако едкого табачного дыма, окутавшее просторную обставленную, точно реконструкция королевских покоев, комнату. Президент сидел, закинув ногу на ногу, с бокалом в одной руке и сигарой в другой. Они с Василием виделись прежде, но сейчас тот отчего-то казался меньше, мельче. – Добрый вечер, – поздоровался Василий и, по привычке ощупав вначале спинку, затем подлокотник и сиденье, опустился в кресло напротив. – Благодарю за приглашение. Здесь очень… тихо. – И правда. До меня дошёл слух, что вы разрабатываете что-то наподобие эхолокаторов для замены зрения. – У нас нет цели оставить целый народ слепым до конца времён. – Хитрец, вы же сами пролоббировали закон. А за народ не беспокойтесь. В правительстве дураков не держат. Вы, вероятно, не знаете, но армия до сих пор имеет зрячие подразделения. – Президент подался вперёд и доверительным тоном продолжил: – Надеюсь, вы понимаете, это конфиденциальная информация. – Конечно, наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. – Отлично. Я хотел бы получить ваше новое устройство, как только закончатся тесты. Василий прищурился и вгляделся в испещрённое морщинами лицо президента. В густых тенях глубоких глазниц он различил впавшие без опоры закрытые веки. «Удалил глаза. Опрометчиво для лидера целой страны. Есть у них с Кларой что-то общее. Наверное, поэтому он ей и нравится», – подумал Василий и, потянувшись к графину с виски, резко остановил себя. Рушить легенду нельзя. Даже в столь приватной обстановке. – Как насчёт понижения налогов для «NewXton» взамен на поставку наших ещё неназванных девайсов для всего правительства? – деловито начал он торги. – При условии, что вы разморозите проект по переносу разума. Если у вас не достаёт ресурсов, можете передать нам наработки. Хотя такой вариант вас вряд ли устроит. Вы не готовы отрубить себе мидасовы руки. Президент по-старчески глухо рассмеялся, и Василий поддержал его. Пусть считает себя умным и проницательным, шагая прямиком в капкан. Заключив неформальное соглашение, они ещё немного посидели, а затем за Василием пришла та же самая девушка. Когда с посещения «Олимпа» миновал год, настала пора новой презентации. Пора продать очередные перемены и возглавить очередную техническую революцию. Василий закапал в глаза успокаивающие капли и вышел к гудящему овациями залу. Они обожали его.
Последние комментарии
9 часов 59 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
3 дней 17 часов назад
3 дней 21 часов назад